Вэнь Инь
Лян Хуа
КРАСНОЕ ЗНАМЯ—
ЛАЧЖАЙ
ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛИТЕРАТУРЫ
НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ
ПЕКИН

Первое издание 1977
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Настоящее издание представляет собой перевод книги
«Красное знамя — Дачжай», выпущенной издательством
«Жэньминь чубаньшэ» на китайском языке в 1974 году
При подготовке данного издания были сделаны некото
рые поправки и сокращения.
Напечатано в Китайской Народной Республике

В 1964 году наш великий вождь Председатель
Мао Цзэдун принял товарища Чэнь Юн-гуя.

В мае 1965 года товарищ Чжоу Энь-лай посетил Дачжайскую
большую производственную бригаду уезда Сиян провинции Шаньси.

Новый облик Дачжая.
А вот таким он был
при старом режиме.

Члены бюро Дачжайской партячейки, боевой крепости,
неуклонно претворяющей в жизнь революционную линию Председателя
Мао Цзэдуна.
Члены бюро партячейки вместе с
коммунарами изучают марксизм-ленинизм-маоцзэдунъидеи.

Дачжайцы, ухватившись за классовую борьбу как за решающее звено,
подвергают углубленной критике ревизионизм и капитализм.

Товарищ Чэнь Юн-гуй рассказывает молодежи о горьком и тяжелом
прошлом крестьян-бедняков и низших середняков Дачжая.
Председатель комитета крестьянской бедноты Цзя Цзинь-цай,
занимавший пост секретаря первой в Дачжае партячейки, дает урок
классового воспитания дачжайским школьникам под знаменитой старой ивой.

Фотография части бывших
членов «группы старых да
_ малых», снятая в 1964 году.
Бригада «железных девушек», родившаяся в J
1963 году в борьбе со стихийным бедствием.

В 1963 году Дачжай
подвергся крупнейшему
паводку. После этого бюро
партячейки повело
коммунаров на борьбу за
восстановление производства и
построение новой деревни.

В 1963 году паводковые воды смыли дома, пещеры (на
нижнем снимке). После наводнения дачжайцы, опираясь на
собственные силы, в упорной и самоотверженной борьбе за
короткий срок построили новые дома (на верхнем снимке).

сПерепланируем горы и реки!»
Вот так дачжайцы
сравнивают холмы и засыпают
овраги, чтобы создать
«искусственные равнины».

Не страшась лютого мороза, дачжайцы упорно
боролись за освоение оврага Ланвочжана.
Глухой в прошлом Ланвочжан превратился в небольшую «равнину».
На нижнем снимке: прежний облик Ланвочжана.

Великая пролетарская
культурная революция
принесла обильные
плоды — в горном
районе появились
небольшие «равнины».
Доставленная издалека
вода утолила жажду
молодых ростков.

Водоем на горе Хутоушань, построенный при помощи
бойцов НОАК, оказывающих поддержку сельскому хозяйству.
Дождевальная установка на дачжайских полях.

Акведук, по которому живительная влага подается на поля.
Вперед по пути к механизации.

Активно работает научно-экспериментальная группа.
Богатый урожай зерновых.

Пустынный склон горы превратился в плодовый сад.
Табун лошадей.

Товарищ Чэнь Юн-гуй (ныне
заместитель Премьера
Госсовета КНР), вернувшись в
родную деревню, вместе с
коммунарами сооружает
дамбы и строит поля.
Секретарь партячейки Да-
чжайской большой
производственной бригады товарищ
Го Фэн-лянь неизменно
участвует в коллективном
производительном труде.

Крестьяне-бедняки и низшие
середняки взошли на школьную кафедру.
В вечерней политшколе.

В медпункте большой бригады.
Дачжайская культбригада художественной
самодеятельности во время репетиции.

Кружок юных акробатов Дачжая.
Рота народных ополченцев.

Оглавление
Предисловие 1
Глава первая Огромные перемены 3
Чудо как хороша Хутоушань 3
Старая ива — свидетельница прошлого 7
О чем говорит таблица? 10
Глава вторая Схватка 17
Кто нал кем посмеялся? 17
Твердо идти по пути социализма 23
Лицом к липу с ошибочным течением 31
В защиту красного знамени — Дачжая 40
С боем вперед по пути продолжения революции .... 47
Глава третья Воспитание людей 57
Решающее звено в воспитательной работе 58
Хранить в сердце ветикие идеалы коммунизма ... 66
Землеробы, вооруженные «телескопом» и «микроскопом» 75
Глава четвертая Единодушие 82
Вопрос первостепенного значения в революции .... 83
Управление тоже социалистическое воспитание .... 92
Дорожить социалистической активностью масс ... 100
Глава пятая Начало дела по
Работать упорно, подобно Юн Гуну 111
Три битвы за освоение Ланвочжана 116
Внедрение научных методов в земледелие ... 122
«Пусть хоть небо рушится, мы его подопрем!» .... 133
Немеркнущее красное знамя 148

Глава шестая К новым вершинам 157
Не останавливаясь на достигнутом 158
Проложить путь для механизации в горных районах . . 164
Создание «искусственных равнин» 170
«Чем серьезнее засуха, тем тверже мы будем волей» 177
Глава седьмая Боевая крепость 186
Создание крепкого руководящего ядра 186
Большое дело, имеющее коренное значение 200
Быть слугой народа 211
Послесловие
221

Предисловие
Дачжай, расположенный в горном районе Тайхан-
шань (свыше 1 000 метров над уровнем моря), является
большой производственной бригадой одноименной
народной коммуны уезда Сиян провинции Шаньси. За
последние 20 с лишним лет направляемые революционной
линией Председателя Мао Цзэдуна дачжайцы, неуклонно
претворяя в жизнь основную линию партии на весь
исторический период социализма, в ожесточенной борьбе двух
классов, двух путей и двух линий открыли путь опоры на
собственные силы, упорной и самоотверженной борьбы —
путь развития социалистического сельского хозяйства по
принципу «больше, быстрее, лучше и экономнее»,
благодаря чему Дачжай стал славным примером строительства
социалистического сельского хозяйства Китая.
В 1964 году Председатель Мао Цзэдун, бросив
великий призыв «В сельском хозяйстве учиться у Дачжая»,
указал всему многомиллионному крестьянству страны
путь развития социалистического сельского хозяйства. В
ноябре того же года Премьер Чжоу Энь-лай в своем
«Докладе о работе правительства» на 1-й сессии
Всекитайского Собрания народных представителей третьего
созыва указал: «Отстаиваемые Дачжайской большой
бригадой принципы: «политика — командная сила»,
«идеологическую работу ставить на первое место», дух опоры на
1

собственные силы, упорной и самоотверженной борьбы и
коммунистический стиль, выражающийся в любви к
государству и коллективу, — все это заслуживает
всемерного поощрения». Это высокая оценка духа Дачжая,
а также научное обобщение опыта Дачжая.
Под руководством Председателя Мао Цзэдуна и ЦК
КПК благодаря стимулирующей роли Великой
пролетарской культурной революции массовое движение под
лозунгом «В сельском хозяйстве учиться у Дачжая» бурно
развернулось по всей стране. От районов к югу от реки
Янцзы до районов за Великой китайской стеной, от
Восточного Китайского моря до Тибетского нагорья — везде
и всюду громко звучат триумфальные песни и расцветают
алые цветы Дачжая.
Дачжай — огненный, героический стяг, властно
притягивающий к себе тысячи и тысячи наших товарищей и
друзей со всех концов мира. Преодолевая трудности
далекого пути, приезжают они в Дачжай, где перед ними
раскрывается образ вставшего на путь социализма
китайского крестьянина, его думы и его деяния, они видят,
какие колоссальные перемены произошли в китайской
деревне, видят ее лучезарные перспективы.

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Огромные перемены
Величественный, покрытый зелеными лесами хребет
Тайханшань протянулся на тысячу ли. Здесь в годы
войны Сопротивления японским захватчикам и
Освободительной войны находилась знаменитая революционная
база, родившая тысячи и тысячи замечательных сынов и
дочерей китайского народа, которые совершили
бесчисленные легендарные подвиги. И вот в период
социалистической революции и социалистического строительства
народные массы этого горного края своими трудовыми
руками вписывают новые, еще более прекрасные картины
в прекрасные горные и речные пейзажи нашей Родины.
Самая прекрасная из них — это новый социалистический
Дачжай.
Чудо как хороша Хутоушань
Гора Хутоушань в юго-восточной части уезда Сиян
провинции Шаньси возвышается на 1 100 метров над
уровнем моря. У ее подножия раскинулись поля Дачжая,
до которого от уездного города десять ли пологой дороги.
В глаза прежде всего бросается необычная
архитектура домов дачжайского типа. Первый этаж — каменная
пещера, второй — кирпичное строение. Ряды их
аккуратно выстроились на склоне горы. С наступлением тем-
з

ноты, когда в каждом окне загорается яркий
электрический свет, горная деревня делается похожей на ночное
небо, усеянное звездами.
Между двух рядов домов идет широкое
асфальтированное шоссе, окаймленное с обеих сторон плакучими
ивами. Трудно поверить, что на месте этого тенистого
проспекта некогда пролегало пересохшее речное русло,
усеянное валунами и гравием. На самом деле Дачжай —
это новая деревня, деревня заново построенная после
страшного паводка 1963 года.
Не снесут ли горные паводки построенные на этом
месте дома? Нет, не снесут, так как 290-метровый
каменный туннель под ними отведет бешеные паводковые
воды.
За Дачжаем возвышается гора Хутоушань, склоны
которой опоясаны длинными земляными и каменными
подпорными стенками, подпирающими ровные террасы
полей. Если приедешь сюда в пору золотой осени, то
увидишь крепкие и толстые початки кукурузы, похожие
на волчий хвост метелки чумизы, раскачивающиеся при
малейшем ветерке, и тяжелые багряные метлы гаоляна,
которые льнут друг к другу, напоминая языки пламени.
В семи оврагах и на восьми кряжах везде, куда ни
кинешь взгляд, тучные нивы. Великолепная картина
обильного урожая! А приедешь сюда во время сбора летнего
урожая, увидишь, как гуляют под ветром волны пшеницы
и золотом переливаются густо покрытые ею склоны и
подножия гор.
Так много интересного, что глаза разбегаются. Вот
на склоне горы за деревней выросло круглое кирпичное
здание, при виде которого невольно задаешься вопросом:
«Что это такое?» Ржание лошадей и мычание коров гово-
4

рят о том, что это животноводческая ферма. В первые
годы после освобождения в Дачжае было всего лишь 7
ослов, 8 волов и одна свинья. А теперь общее поголовье
скота бригады превышает 400 голов, в том числе более
80 голов тяглового скота — мулов, лошадей и волов,
более 200 голов свиней, то есть на каждый двор
приходится по тягловой скотине и более двух свиней. На
вопрос, почему скот содержат на горе, скотники отвечают:
так и в деревне чище, и коммунарам легче — не надо
перевозить корм с полей на ферму, а навоз — с фермы
на горные поля. Ежегодно только на одной перевозке
навоза экономится 6 000—7 000 человеко-дней.
На середине горного склона, извиваясь, с шумом
бежит чистый поток. Откуда же вода на горе Хутоушань,
где нет ни колодца, ни источника? Сквозь горы и через
кряжи по 14-километровому каналу «Армия и народ»,
пробитому в 1967 году дачжайцами при помощи бойцов
НОА, сюда устремилась вода из Гочжуанского
водохранилища.
Еще выше по склону бросаются в глаза аккуратные
участки зеленеющих посевов. Опытные рисовые поля!
Кто бы мог подумать, что по прежде безводному склону
заструятся подернутые рябью бирюзовые воды, а ветерок
станет доносить благоухание цветущего риса.
Отсюда видна вся панорама горы Хутоушань, можно
пересчитать все семь оврагов. Последний овраг — Хоуди,
что у самой деревни, преобразован в ровные ряды
крупных террасированных полей. Коммунары с гордостью
говорят: «Вот что мы называем искусственными
равнинами!». В старом Дачжае поля представляли множество
разбросанных клочков. Площадью каждый из двух
самых крупных не превышал 3 му, а что до самых
маленьких, то на одном му их насчитывалось по 48 штук. Сегод-
5

ня же площадь самой большой «искусственной равнины»
составляет около 20 му. За время с зимы 1971 по весну
1974 года дачжайцы преобразовали 4 из 7 оврагов в
«искусственные равнины». Это создает благоприятные
условия для механизации сельского хозяйства и
ирригации.
Здесь слышен свист несущихся по подвесному канату
вагонеток, доставляющих на гору удобрение, а с горы
камень. Этот «воздушный транспорт» является одним из
достижений дачжайцев в осуществлении механизации в
сельском хозяйстве, за которую они взялись со времени
Великой пролетарской культурной революции. С 1967 по
1971 год было смонтировано 5 таких установок,
высвобождающих приблизительно 10Q00 человеко-дней в год.
Кроме того, механизация и полумеханизация внедрены и
в обработке полей, резке соломы, молотьбе, обдирке риса,
размоле пшеницы, дроблении кормов, водохозяйственно-
мелиоративном строительстве и т. д.
Теперь в Дачжае развивается и лесонасаждение.
Взглянешь на Хутоушань — дружная, крепкая сосновая
поросль площадью в 400 с лишним му как зеленым
покрывалом накрыла вершину горы. Еще того краше
плодовые сады, что по середине горного склона, с их
благоуханием, румяными яблоками, золотистыми грушами,
сочным виноградом. Здесь растут персиковые,
финиковые, ореховые деревья и душистый перец. Всего там
более 37 000 деревьев, и каждое увешано плодами. В 1973
году Дачжай собрал более 49 000 цзиней фруктов, то есть
на каждый двор пришлось в среднем по 600 цзиней.
Теперь доходы от лесоводства, животноводства и
подсобных промыслов превышают 50 процентов общих доходов
бригады. Это показывает, что в сельскохозяйственном
производстве по-настоящему осуществляется курс —
6

«всестороннее развитие хозяйства с упором на
производство зерновых».
Короче говоря, под направляющим влиянием
революционной линии Председателя Мао Цзэдуна сегодня на
Хутоушани везде происходят большие перемены, всюду
рождаются новые картины.
Каждый день, когда школьники идут с занятий
домой, слышится их звонкое пение:
На горе Хутоушань я стою,
Встречая солнце, во весь голос пою,
Пою о нашем спасителе Председателе Мао,
О великой Коммунистической партии.
Старая ива — свидетельница прошлого
В восточном конце деревни Дачжай растет столетняя
ива, свидетельница превращения старого Дачжая в
новый.
До освобождения помещики и кулаки подвешивали
бедняков к этому дереву и истязали их. Тогда
обездоленные крестьяне и прозвали его «древом мучений». Один
за другим шли годы в беспросветной тьме. Сколько раз
под этой старой ивой раздавался свист плетей, которыми
полосовали крестьян-бедняков за то, что они не в
состоянии были уплатить аренду или долги помещикам и
кулакам; сколько раз раздавался надрывающий душу плач,
когда бедняки, вынужденные продавать своих детей,
прощались с ними; сколько пронесли под ней сведенных
помещиками и кулаками в могилу бедняков, завернутых в
рваную цыновку, что служила им гробом.
Тогда вся деревня насчитывала 800 му пахотной
земли, состоявшей из 4 700 с лишним клочков, разбросан-
7

пых иг) семи оврагам и восьми кряжам со склоном в одну
сторону. Причем все участки были без подпирающих
стенок, кособоки, покрыты лишь тонким, не толще
глубины захвата плуга, слоем земли вперемешку с песком
и камнями. А сама гора Хутоушань была как будто вся
в латках и без дождей утопала вся в пыли, а в дождь,
как слезами, покрывалась подтеками. Тогда эти места
боялись и засухи, и затопления, но даже без этих
стихийных бедствий хорошие урожаи здесь не вырастали. Если
три дня подряд не бывало дождя — всходы желтели,
ливень же уносил почти всю почву. После года каторжного
труда крестьяне собирали не больше 100 цзиней зерна
с му.
Тогда вся деревня состояла из 64 дворов, в том числе
4 помещичьих и кулацких, хозяева которых прибрали к
рукам 70 процентов пахотной земли. А среди 48 дворов
крестьян-бедняков и низших середняков было около 30,
обитатели которых работали батраками, поденщиками
или пастухами у помещиков, и более 10, где люди
нищенствовали круглый год. В голодном 1920 году более
20 семей крестьян-бедняков этой деревни были
вынуждены продать своих детей, а 7 дворов вымерло, не выдержав
бремени земельной ренты и ростовщичества со стороны
помещиков и кулаков и стихийных бедствий. В то время
в этом районе была в ходу песенка о нищем Дачжае:
Спят на голом камне,
Ходят в батраках
И у богатеев весь свой век в долгах.
С лютой голодухи деток продают
И за подаяньем по миру идут —
Замуж за дачжайца дочь не выдают.
9

Песенка эта правдиво отражает безысходную горечь
жизни обездоленных крестьян старого Дачжая.
Одним из многих таких обездоленных крестьян был
и Чэнь Юн-гуй. Он родился в деревне Шишань, в 60 ли
от Дачжая. У его деда не было ни кола, ни двора, а
пятерых его сыновей, в том числе и отца Чэнь Юн-гуя,
Чэнь Чжи-жу, свело в могилу старое общество: один был
схвачен японскими фашистами и заживо сгорел в печи
для приготовления квасцов; другой более 20 лет
пробатрачил у помещика, а когда силы его иссякли, был
выгнан им со двора и умер с голоду; третий, нищенствуя,
нашел свою могилу на берегу Хуанхэ; четвертый
трагически погиб, доведенный до безумия бесчеловечностью
старого общества. Когда Чэнь Юн-гую было б лет, его.,
отец, не видя другого выхода, переселился со всей семьей
из Шишани в Дачжай. Однако все вороны в поднебесной
одинаково черны, все богачи на свете одинаково хищны.
И в Дачжае, несмотря на каторжный труд, вся семья
жила впроголодь. В 1920 году, в большую засуху, отец
Чэнь Юн-гуя, скрепя сердце, со слезами на глазах продал
свою жену и двоих детей — сестру и брата Чэнь Юн-гуя.
Пройдя через эти мытарства, Чэнь Чжи-жу однажды
темной ночью вернулся в родное село Шишань и
повесился на дереве у могилы своих предков. С тех пор Чэнь
Юн-гуй остался круглым сиротой. С восьми лет он пас
овец помещика, а как только ему исполнилось десять,
стал батраком. Не вынеся жестокой эксплуатации и
гнета, он убежал в другие края, работал шахтером, потом
поступил учеником в ресторанчик. Но нигде он не мог
избавиться от побоев и ругани, голода и холода. В конце
концов он вернулся батрачить в Дачжай.
9

Летом 1942 года в Дачжай были посланы
подпольные партийные работники. Тчк к беднякам пришла
Коммунистическая партия, и словно солнце рассеяло
окружавший их мрак. Находящийся в 10 ли от Дачжая
уездный город Сиян был опорным пунктом японских
агрессоров, которые беспрестанно заявлялись оттуда в Дачжай
и совершали всякие злодеяния. Чэнь Юн-гуй же, совсем
не думая об опасности для себя, с головой ушел в
революционную работу. Он укрывал
партийцев-подпольщиков и, помогая партизанскому отряду, нес караул,
работал связным, изыскивал средства, перевозил зерно. ..
Весь уезд Сиян был освобожден в августе 1945 года.
И с тех пор красное солнце озарило Хутоушань. Под
старой ивой обездоленные крестьяне Дачжая,
выпрямившиеся во весь рост, провели митинг в честь
освобождения. В 1947 году, когда началась аграрная реформа,
они там же свели счеты с помещиками. Зимой 1953 года
они собрались опять под этой ивой, чтобы торжественно
отметить образование сельскохозяйственного кооператива
и вступление всей деревни на путь коллективизации. В
1958 году опять под ней же встретили большой скачок,
провозгласили создание народной коммуны. После этого
«древо мучений» переименовали в «древо радости».
О чем говорит таблица?
На стене в конторе Дачжайской большой бригады
висит статистическая таблица, знакомящая с развитием
производства бригады. Эта таблица говорит очень
многое. Ниже приводятся выбранные из нее цифры
некоторых памятных лет.
ю

^1
О К( К
g о к
О х та
ч о б
СО t(*
CQ ca
CM
Ь-
CD
t^
t>-
Tf
00
CO
o>
со
Ю
Oi
CO
00
oo
Ю
00
(N
О
"<*■
Ю
CO
00
О
*-
о
t^
CM
CO
h-
b-
Г-
co
00
CM
CO
о
CM
Ю
CM
CM
CO
S p rH> = 51
\м о h
§ 2 8.5-
J.8fl"S|
I; »т< *3 —
о
о
о
»Я X
S Г-N ^ K
i ° 2 =
1 a"
1.!
О О
о о
о 1 о
I ?
— г*.
2 2 я
о ео
5 о.
"-Г" СО
О
, О
см
тг
Г--
СО
со
00
о
t^
ю
Tf
со
со
о
о
о
Tf
t^
6
X
X
та
«3
О
и
со с*
ю о
та
со
та
CL
о;
ОС
ю
о
00
о
о
=1
J3
о
Ю
CJ
о
^
та
3"
та
го
со
со
00
'33
3
2
"=:
а»
ч
>>
та
^
о
О
CU
rf
гл
оо
<и s
О. со
>>!
о м
а. к
о з-^
CD VO О «
о
h~
СО 1 СО
00 ' 00
— ^~\
со а> , >
CL 2 С
см; г
^ =*l f
5 >>i C
» S, =
о н см с
о ^ г^ с
11

Это — не обычная таблица, а волнующая летопись,
воспевающая лучезарный путь — путь социализма, а
также неоспоримое доказательство преимуществ
социалистического строя.
Нелепые утверждения буржуазных экономистов
Запада о том, что рост производства никогда не поспевает
за ростом населения, не только давно уже полиостью
опровергнуты марксистами теоретически, но и полностью
опровергнуты теперь блестящими успехами нового Китая
в деле социалистической революции и социалистического
строительства. В Дачжае ровно за 20 лет — с 1953 по 1973
год, как показывает эта таблица, население возросло на
61 процент, производство зерна — на 278 процентов,
валовой доход — на 932 процента. Это говорит о том, что
если только при социалистическом строе решительно
претворять в жизнь марксистско-ленинскую линию и
работать с высоким революционным энтузиазмом, то
производство непременно будет неуклонно и бурно
подниматься. А если к тому же проводить мероприятия по
плановому деторождению, то не может быть так
называемого «вопроса избыточности населения» и тем более
сельскохозяйственного кризиса, переживаемого той
сверхдержавой, которая хвастливо заявляет, будто она уже
вступила в «новый период всестороннего строительства
коммунизма». Накануне образования Китайской Народной
Республики некий империалистический оракул с
апломбом заявил: «Первая проблема, с которой приходилось
сталкиваться каждому китайскому правительству, — это
прокормление населения. До сих пор ни одному
правительству не удавалось разрешить эту проблему». По его
утверждениям, у Китая нет иного выхода, как жить на
подачки империалистов. Однако история беспощадно
доказала полное банкротство идеалистического ее понима-
12

ния империалистическими оракулами. Председатель Мао
Цзэдун давно уже сказал, что «революция плюс
производство могут разрешить проблему прокормления
населения». Он также отметил: «Китайский народ не только
может обойтись без подачек империалистов, но и будет
жить лучше, чем живут в империалистических странах».
Статистическая таблица говорит о том, что, несмотря на
непрерывный рост производственных показателей за
последние 20 лет, Дачжай никогда не приостанавливал
своего движения вперед. За пять лет, с 1953 по 1958 год,
урожайность с му повысилась с 250 до 543 цзиней; за
шесть лет, с 1958 по 1964 год, она увеличилась с 543 до
809 цзиней; а за последующие шесть лет, с 1964 по 1970
год, она поднялась с 809 до 1 071 цзиня. Иными
словами, со времени осуществления коллективизации в Да-
чжае через каждые 5—6 лет средняя урожайность с му
повышалась более чем на 250 цзиней.
Некоторые говорят, что добиться высокого урожая
нелегко, а устойчивого — и того труднее, так как
сельскохозяйственное производство часто подвергается
стихийным бедствиям. Это точка зрения лодырей и
малодушных, окончательно опровергнутая статистическими
данными Дачжайской большой бригады. В одном
стихотворении так описывается старый Дачжай:
Гора высокая, и глыбы камня на ней.
Карабкайся по кручам, выйдя из дверей.
Полей-то ровных и трех му нет,
Ждешь, что ни год, от стихии бед.
За исключением 1958 года, на редкость
благоприятного, все последние 20 лет были со стихийными
бедствиями, хотя и разными по своей разрушительной силе.
Однако героические дачжайцы, которые, как говппмт^г, •--
ФИЛЛ**И*Л ,

согнутся даже под тяжестью горы Тайшань, неуклонно
проводя революционную линию Председателя Мао
Цзэдуна, своим революционным духом и стальными
руками одно за другим их преодолевали. Они добивались
резкого повышения урожайности в годы, когда не было
стихийных бедствий или были небольшие бедствия, а при
обычных стихийных бедствиях повышали урожайность,
при серьезнейших же бедствиях сохраняли устойчивый
урожай. Они даже сотворили чудо — собрали обильный
урожай в год страшного стихийного бедствия. Так, в
августе 1963 года Дачжай подвергся разрушительному
паводку. За семь суток выпало более 700 миллиметров
дождевых вод, что превышает среднее годовое количество
осадков. Паводковые воды размыли больше половины
посевов, разрушили часть полей, свыше 90 процентов
жилых домов и пещер. Но дачжайцы не пали духом
перед этим суровым испытанием. Они прежде всего
принялись восстанавливать поля, затем — жилища. И
добились-таки хорошего урожая и в этом году с каждого
му собрали 745 цзиней зерна, то есть почти столько же,
сколько в предыдущем, или на 37 процентов больше, чем
в 1958 году — году большого скачка. В 1972 году здесь
стояла засуха, невиданная за последнее столетие. За
время от сева до сбора не было обильного дождя, и за
весь год выпало лишь 100 с лишним миллиметров
осадков. Но дачжайцы ответили на эту страшную засуху
небывалым трудовым подъемом — повели с ней борьбу,
чтобы отвоевать высокий урожай. В этот год сбор зерна
достиг 947 цзиней с му. Правда, по сравнению с
предшествующим годом урожайность хотя и снизилась
немного, но валовой доход от земледелия, лесоводства,
животноводства и подсобных промыслов возрос на 10
процентов. На этот раз засуха стояла 17 месяцев, до начала
14

июня 1973 года, так что в апреле 1973 года, ко времени
сева, поля оказались совсем иссушенными. Но невиданно
грозная засуха не запугала героических дачжайцев. Они,
развивая революционный дух, на коромыслах носили воду
для гнездового полива и засеяли 500 му кукурузой.
Осенью они добились на диво обильного урожая, собрав
1 026 цзиней зерна с му. Хотя эта урожайность чуть
меньше, чем в самые урожайные 1970 и 1971 годы, зато
валовой сбор зерновых культур превысил наивысший уровень
в истории Дачжая благодаря увеличению пахотной
площади путем широкого строительства «искусственных
равнин». В течение последних 20 лет даже и при больших
стихийных бедствиях дачжайцы не только ни разу не
брали и не покупали зерна у государства, но и из года в год
перевыполняли задание по продаже ему зерна. Этот
железный факт красноречиво доказал, что
крупномасштабное социалистическое сельское хозяйство вполне в силах
выдержать испытание любыми стихийными бедствиями,
когда оно ведется в соответствии с революционной линией
Председателя Мао Цзэдуна.
Эта таблица отразила огромные перемены лишь в
одном Дачжае. Со времени Великой культурной
революции благодаря критике контрреволюционной
ревизионистской линии Лю Шао-ци и Линь Бяо были устранены
препятствия развертыванию массового движения под
лозунгом «В сельском хозяйстве учиться у Дачжая», и
опыт Дачжая получил дальнейшее распространение по
всей стране, в результате чего на всем
сельскохозяйственном фронте страны произошли еще большие, чем в самом
Дачжае, перемены: наблюдается весьма благотворная
обстановка, когда один перегоняет другого, атмосфера
бурного трудового энтузиазма. Возьмем, к примеру, уезд
Сиян, где и находится Дачжай. По сравнению с 1966 го-
15

дом, годом начала Великой культурной революции,
валовой сбор зерна уезда в 1969 году удвоился, а в 1971
году утроился. В 1972 и 1973 годах, несмотря на
затянувшуюся большую засуху, был достигнут самый высокий
в истории уровень производства зерна. Председатель Мао
Цзэдун указал: «Великая пролетарская культурная
революция служит мощной движущей силой в развитии
общественных производительных сил нашей страны».
Огромные успехи, достигнутые дачжайцами и сиянцами со
времени Великой культурной революции, полностью
доказали правильность этого мудрого утверждения
Председателя Мао Цзэдуна.

ГЛАВА ВТОРАЯ
Схватка
Читатель, ознакомившись с огромными переменами,
произошедшими в Дачжае, непременно задается
вопросом: как бедный, отсталый Дачжай превратился в
процветающий социалистический новый Дачжай?
На этот вопрос кадровые работники, бедняки и
низшие середняки Дачжая отвечают так: «Все эти успехи
достигнуты упорной борьбой. Новый Дачжай — результат
борьбы во многих битвах с небом, землей, классовыми
врагами, ошибочной линией и ошибочными взглядами».
Средоточием этой борьбы является борьба между двумя
классами — пролетариатом и буржуазией, двумя
линиями — марксистской и ревизионистской. А борьба между
двумя классами и двумя линиями развертывается всегда
вокруг главного противоречия — следовать неуклонно по
пути социализма или же реставрировать капитализм.
Борьба между этими двумя путями и развитие ее
определяют направление и темпы развития сельского
хозяйства.
Кто над кем посмеялся?
В Дачжае к кооперированию приступили с зимы
1952 года, а зимой 1953 года была осуществлена
коллективизация сельского хозяйства всей деревни. Чтобы по-
17

мочь читателю разобраться в классовой борьбе и борьбе
двух линий в Дачжае после осуществления
коллективизации сельского хозяйства, необходимо оживить в памяти
годы организации групп взаимопомощи.
Каким путем следовало идти деревне после того, как
пролетариат захватил власть во всей стране? Постепенно
ли организовывать крестьян-единоличников на
взаимопомощь и кооперирование и вести их по
социалистическому пути, исходя из коренных интересов крестьян, или
же сохранить единоличное производство, развивать
кулацкое хозяйство и вести крестьян по
капиталистическому пути, что отвечало бы чаяниям капиталистических сил
в деревне? Эта острая борьба между двумя классами,
двумя путями и двумя линиями началась в Дачжае уже
в 1946 году, когда у подножия Хутоушань мерились
силами две группы трудовой взаимопомощи — «группа
старых да малых» и «группа молодцов».
К 1946 году, второму году освобождения уезда Сиян,
в Дачжае уже было осуществлено снижение арендной
платы и ссудного процента. Жизнь бедняков и низших
середняков в какой-то мере улучшилась. Однако еще
много трудностей стояло перед обретшими освобождение
крестьянами: земли истощенные, рабочего скота и
инвентаря недоставало, не было и денежных средств, а также
не хватало сильных работников. Тогда в Дачжае всего
было 60 с чем-то дворов. Японские агрессоры, проводя
«политику трех дочиста» (жечь все дочиста, убивать всех
дочиста, грабить все дочиста) против опорных баз
сопротивления японским захватчикам, только за 1942 год
лишили жизни 42 молодых крестьян Дачжая. После
этого 26 молодых бедняков и батраков, преисполненные
ненависти к классовым и национальным врагам, ушли в
рабоче-крестьянскую армию, и во всей деревне осталось
18

всего лишь десять сильных работников. В
большинстве семей бедняков и низших середняков, не считая
престарелых и малолетних, мужчин было очень мало.
Семьям этим насущно требовалось организоваться.
Вот при каких обстоятельствах в начале 1946 года
в Дачжае создалась группа взаимопомощи в десяток с
лишним дворов. Она состояла из бедняков и низших
середняков, а также из нескольких дворов зажиточных
середняков. Бедняки и низшие середняки несказанно
радовались предстоящей весенней пахоте объединенными
силами. В праздник фонарей, 15 января по лунному
календарю, помощник старосты деревни Чэнь Юн-гуй сам
повел крестьян в танцах янгэ. Но когда он вернулся из
соседней деревни с празднества, на него словно ушат
холодной воды опрокинули — распалась их группа
взаимопомощи.
В чем же дело? А дело было в том, что некоторые
зажиточные середняки, стремясь к кулацкому хозяйству,
вступили в эту группу взаимопомощи в надежде извлечь
для себя выгоду. Вступив же в нее, разочаровались,
когда увидали, что группа состояла в основном из бедняцких
дворов, терпевших нужду во всем и не имевших рабочих
рук. Опасаясь, что бедняцкие дворы выгадают за их
счет, они собрались было выйти из группы взаимопомощи.
Однако, боясь вызвать своим уходом осуждение со
стороны односельчан, они прибегли к «хитроумному»
ходу, — перестроившись в другую группу взаимопомощи.
Итак, 9 дворов зажиточных середняков с плодородными
полями, сильными работниками, хорошим рабочим
скотом и богатым инвентарем и один середняцкий двор
организовались в так называемую «группу молодцов».
Эта «группа молодцов» пыталась перетянуть
несколько дворов бедняков и низших середняков с сильны-
19

ми работниками на свою сторону, и прежде всего — Чэнь
Юн-гуя. Втихомолку они сговорились назначить его
старшим группы и таким образом использовать его в своих
интересах.
Вне этой группы оказались старики и
несовершеннолетние из дворов крестьян-бедняков и низших
середняков, возмущенные этим их «ходом» до глубины души.
16-летний в то время Лян Бянь-ляи всячески уговаривал
зажиточных середняков не создавать отдельной группы
взаимопомощи, но они пропустили его слова мимо ушей.
У Чэнь Юн-гуя, видевшего все это, было очень тяжело
на сердце. «Эти бедняки-горемыки и я сам что тыквы
на одной плети, — думал он. — Если бедняк бедняку не
поможет, кто же тогда им поможет?» Он наотрез
отказался войти в «группу молодцов» и, обходя дом за домом,
организовал 5 стариков лет 60—70 и 7 подростков из
9 дворов в группу взаимопомощи. Эта группа и стала
знаменитой дачжайской «группой старых да малых».
Рождение «группы старых да малых» вызвало много
толков в деревне. Кто сочувствовал, поддерживал ее,
а кто высмеивал и издевался над ней.
— О чем только думал Юн-гуй! — недоумевали
одни. — Сам молодой, крепкий, спорый на любую
сельскую работу, а от «группы старых да малых» чего ему
ждать кроме ущерба?
— Ха-ха, — смеялись другие, — ну и группа у Чэнь
Юн-гуя — одни старики да молокососы! Старикам, как
говорится, в седло не взобраться, а пацанам — лука не
натянуть, вот комедия-то будет!
Старикам и подросткам в этой группе тоже было
неловко от мысли, что от их группы взаимной помощи
Чэнь Юн-гую никакой помощи не будет. Л Чэнь Юн-гуй
улыбаясь говорил:
20

— Без Компартии и Председателя Мао никто из нас
не расправил бы плечи, и я сам, будь я и еще сильнее и
крепче, не узнал бы хорошей жизни. Председатель Мао
призвал нас: «Организуйтесь!» и указал: «Это тот путь,
по которому необходимо идти, чтобы народные массы
добились своего освобождения, чтобы от нищеты прийти к
зажиточной жизни». Мы, следуя за Председателем Мао,
совершаем революцию, вместе с братьями-бедняками
встаем во весь рост, — так в ущербе ли, в выгоде ли тут
дело?
— Утверждают же, что у нас одни старые да малые,
и толку от нас ждать нечего, — возражал ему кое-кто
в группе.
А Чэнь Юн-гуй подбадривал всех:
— У нас старики — люди опытные, а подростки
вырастут. Будем следовать указаниям партии — не
ошибемся!
Эти слова Чэнь Юн-гуя, как охапка хвороста,
вспыхнувшая в очаге в зимнюю ночь, согрели всех.
— Правильно! — откликнулись все в один голос. —
Мы бедны, но наша воля тверда. И пусть хоть небо
раскалывается, мы не дадим нашей группе распуститься!
В «группе старых да малых» сложились новые
отношения между людьми. Старые оберегали малых словно
родных детей, малые относились к старшим с тем же
уважением, что и к своим родителям. Дети не знали
многих полевых работ, так Чэнь Юн-гуй и старые
крестьяне терпеливо учили их. Когда же они, ночью сторожа
овец, засыпали от усталости, Чэнь Юн-гуй укрывал их
своим ватником, а сам мерз на морозе.
В декабре месяце члены «группы молодцов» грелись
у домашних очагов, а члены «группы старых да малых»
21

в мороз обрабатывали землю, сооружали валы вокруг
полей.
В январские дни члены «группы молодцов» сидели
да проклажались, тогда как члены «группы старых да
малых» уже возили навоз на поля.
Началась весенняя пахота. Так как «группа старых
да малых» не имела рабочего скота, ее члены сами
впрягались в плуги, и весенний сев вовремя был закончен
Летом, когда ростки злаков и сорняки состязались
в росте, и осенью, когда наступала пора «выдирать хлеба
из пасти дракона», «группа молодцов», хотя и работники
у нее были сильные и инвентарь богатый, не смогла
планово вести работу, так как у каждого ее члена был свой
расчет — сначала провести прополку на своем поле, снять
урожай прежде всего со своего поля. Каждый в этой
группе на собственном поле работал не жалея сил, а на полях
других дремал. Вот и вышло, что от этой группы
осталось одно название, а на деле каждый в ней работал
как ему самому выгоднее. Про нее-то и было сказано,
что она «весной родилась, летом таяла, а осенью от нее
и следа не осталось». Л в «группе старых да малых»,
как говорит пословица, «когда дрова собирают все, пламя
к небу вздымается», единодушные усилия всех членов
группы слились в великую силу. Они планово
распределяли свои рабочие силы, сосредоточивая их на
выполнение наиболее срочных работ. Каждый работал
одинаково усердно и на своем и на чужих участках.
После сбора осеннего урожая оказалось, что в
«группе старых да малых» с одним «хорошо» и четырьмя
«плохо» (идеология хорошая, земля, рабочие силы, скот и
инвентарь плохие) урожайность зерна в среднем
достигла 150 цзиней с му, а в «группе молодцов» с четырьмя
«хорошо» и одним «плохо» (земля, рабочие силы, скот
22

и инвентарь хорошие, да идеология плоховата) средняя
урожайность достигла лишь 120 цзиней с му.
Сравнили... И не «группа молодцов», а «группа старых да
малых» посмеялась над незадачливыми соперниками.
Твердо идти по пути социализма
Укрепление и развитие «группы старых да малых»
заложили идеологическую и организационную основу для
осуществления кооперирования сельского хозяйства.
Созрели условия для создания сельскохозяйственного
производственного кооператива.
В это время бедняки и низшие середняки Дачжая
поняли, что собственность на средства производства в
деревне и после аграрной реформы все еще остается
частной. Она не только не дает крестьянству возможности
окончательно избавиться от нищеты, но и ежедневно,
ежечасно рождает капитализм, ведет к поляризации, в
результате чего огромному большинству крестьян вновь
грозит эксплуатация и гнет. Осуществление трудообмена
и взаимопомощи убедило крестьян в правильности
указания Председателя Мао Цзэдуна: «Организуйтесь!». Все
же то, что группа взаимопомощи не могла по единому
плану использовать земли и другие средства
производства, сковывало развитие производства. И они стали
настоятельно требовать изменения существующих
производственных отношений, основанных на частной
собственности, чтобы идти по лучезарному пути социализма.
Кроме того, «группа старых да малых» подготовила
руководящие кадры для рождающегося кооператива.
Появились такие замечательные кадровые работники,
как Чэнь Юн-гуй, Цзя Цзинь-цай, Лян Бянь-лян, Цзя
23

Чэн-жан, Сун Ли-ин, Чжао Да-хэ и Цзя Лай-хэн, недавно
демобилизованный из армии. Принципиальные,
справедливые и деловитые, они пользовались большим
авторитетом и доверием масс.
Весной 1952 года, когда в стране только-только стало
разворачиваться движение за кооперирование сельского
хозяйства, партячейка, а также бедняки и низшие
середняки Дачжая сразу направили Чэнь Юн-гуя в уком
партии с просьбой разрешить им создать у себя кооператив.
Однако там сказали, что условия, установленные свыше
для создания кооператива, очень жесткие, и Дачжаю
нечего надеяться на разрешение.
«Председатель Мао призывает нас создавать
кооперативы, почему же кто-то может не разрешить?» В то
время дачжайские кадровые работники, бедняки и
низшие середняки хотя и не знали, что это изменник,
провокатор и штрейкбрехер Лю Шао-ци всячески
препятствовал претворению в жизнь революционной линии
Председателя Мао Цзэдуна и подрывал движение за
кооперирование сельского хозяйства, тем не менее твердо верили
в то, что не ошибаются, следуя указаниям Председателя
Мао Цзэдуна.
Пришлось побороться, и зимой 1952 года их просьба
о разрешении создать кооператив была, можно сказать,
удовлетворена, но с той оговоркой, что разрешается
создать лишь небольшой кооператив в 30 дворов. Это
глубоко возмутило всю группу.
— Наша группа взаимопомощи состоит из 49
дворов, — говорили крестьяне, — почему же они позволили
создать кооператив лишь в 30 дворов? Ведь они явно
хотят этим толкнуть нас вспять!
В бюро партячейки развернулось горячее
обсуждение, после которого его члены единодушно заявили:
24

— Создание кооператива—указание Председателя
Мао. Нас поддерживает Председатель Мао,
поддерживают бедняки и низшие середняки. Мы должны
противостоять ошибочному руководству, смело бороться с ним.
Так в Дачжае родился сельскохозяйственный
производственный кооператив, состоявший номинально из 30,
а фактически из 49 дворов.
Председатель Мао Цзэдун был одной душой с
широкими массами бедняков и низших середняков. Летом
1953 года он своевременно подверг критике реакционную
буржуазную программу Лю Шао-ци, направленную на
«укрепление новодемократического порядка», выдвинул
генеральную линию партии на переходный период и
указал: «Если говорить о сельском хозяйстве, то
социалистический путь для него является единственным в нашей
стране». Будто камень с сердца свалился у коммунистов,
бедняков и низших середняков Дачжая. Их
революционные действия тут же встретили поддержку со стороны
провинциального, окружного и уездного комитетов
партии.
Организовали кооператив. Бедняки и низшие
середняки от всей души радовались его рождению, а
классовые враги люто его возненавидели. Скрываясь по темным
уголкам, они распространяли всякие толки, вроде: «В
группе взаимопомощи урожаи принадлежат хозяевам
полей, вот все и работают добросовестно, а в кооперативе
урожай принадлежит коллективу, вот все и будут
работать кое-как. Как тут увеличишь производство?» Однако
уже в год создания кооператива собрали невиданный
дотоле урожай — в среднем по 250 цзипей зерна с му, что
на 60 цзиней больше, чем в группе взаимопомощи, а по
сравнению с крестьянами-единоличниками и того больше.
25

После осенней жатвы бюро партячейки Дачжая
решило созвать митинг по случаю богатого урожая. На
митинге было намечено провести пропаганду
преимуществ коллективного хозяйства, развернуть энергичную
подготовку к расширению кооператива, а также
ознакомить коммунаров с указанием ЦК партии о том, что
начиная с текущего года государство осуществляет
политику централизованных закупок зерна и планового
снабжения зернопродуктами населения, с тем чтобы сельское
хозяйство еще лучше служило социалистической
революции и социалистическому строительству.
Собравшиеся на митинг горячо толковали о добытом
кооперативом богатом урожае. Вдруг один тип с
контрреволюционным прошлым, в то время еще не взятый под
контроль, бросил с вызовом:
— Хватит вам трубить о преимуществах
кооператива! 250 цзиней с му не стоят такого крика! Я,
единоличник, по 300 цзиней с му получил. Что вы на это
скажете?
Чэнь Юн-гуй очень хорошо знал, что из себя
представляет этот человек. Чтобы сорвать его провокацию,
на летучке бюро партячейки, созванной тут же, было
решено изменить повестку дня митинга: сначала объявить
политику партии о централизованных закупках зерна и
плановом снабжении зернопродуктами населения. Затем
выступил Чэнь Юн-гуй:
— Товарищи, сельскохозяйственный кооператив,
группы взаимопомощи и единоличники — все собрали
богатые урожаи, это очень хорошо! Бюро партячейки
уверено, что первое наше задание по госпоставкам зерна
непременно будет перевыполнено. Теперь пусть каждый
доложит количество собранного зерна, по нему и будем
26

определять, сколько он должен продать государству
излишков.
Услышав это, элемент с контрреволюционным
прошлым осел, словно мяч, из которого выпустили воздух.
Забившись в угол, он стал бить себя по щекам,
приговаривая:
— Проклятый мой язык, его болтовня выеденного
яйца не стоит, все-то он мелет черт знает что. Зерно, что
я собрал с одного му земли, и вместе с соломой до 300
цзиней не дотянет.
Глядя на него такого, и противного и жалкого, все
говорили:
— Не врал же ты, когда сказал, что собрал по 300
цзиней с му. Вот и начислим тебе норму
централизованных закупок по названному тобой количеству!
Тут этот тип взмолился, чтобы ему уменьшили
норму. Тогда все разом стали его спрашивать: для чего же
он врал? Он всячески оправдывался, но в конце концов
вынужден был признаться:
— Я. .. я сам не хочу вступить в кооператив и против
того, чтобы другие вступали. Опасался, что когда все
вступят в кооператив, я окажусь в одиночестве, к тому же
больше не смогу нанимать работника. Я злонамеренно
строил козни.
Тут и высказался Чэнь Юн-гуй:
— Мы, коммунисты, всегда стояли и стоим за правду,
против лжи. Сколько ты действительно собрал зерна —
от масс не скроешь. Если хочешь, чтобы тебе убавили
норму по продаже излишков, так признай свою ошибку
перед массами, обойди все дома с самокритикой, и пусть
массы решают, как быть с тобой.
Вот так этот элемент с контрреволюционным
прошлым преподал массам урок на отрицательном примере.
27

После осенней жатвы бюро партячейки Дачжая
решило созвать митинг по случаю богатого урожая. На
митинге было намечено провести пропаганду
преимуществ коллективного хозяйства, развернуть энергичную
подготовку к расширению кооператива, а также
ознакомить коммунаров с указанием ЦК партии о том, что
начиная с текущего года государство осуществляет
политику централизованных закупок зерна и планового
снабжения зернопродуктами населения, с тем чтобы сельское
хозяйство еще лучше служило социалистической
революции и социалистическому строительству.
Собравшиеся на митинг горячо толковали о добытом
кооперативом богатом урожае. Вдруг один тип с
контрреволюционным прошлым, в то время еще не взятый под
контроль, бросил с вызовом:
— Хватит вам трубить о преимуществах
кооператива! 250 цзиней с му не стоят такого крика! Я,
единоличник, по 300 цзиней с му получил. Что вы на это
скажете?
Чэнь Юн-гуй очень хорошо знал, что из себя
представляет этот человек. Чтобы сорвать его провокацию,
на летучке бюро партячейки, созванной тут же, было
решено изменить повестку дня митинга: сначала объявить
политику партии о централизованных закупках зерна и
плановом снабжении зернопродуктами населения. Затем
выступил Чэнь Юн-гуй:
— Товарищи, сельскохозяйственный кооператив,
группы взаимопомощи и единоличники — все собрали
богатые урожаи, это очень хорошо! Бюро партячейки
уверено, что первое наше задание по госпоставкам зерна
непременно будет перевыполнено. Теперь пусть каждый
доложит количество собранного зерна, по нему и будем
26

определять, сколько он должен продать государству
излишков.
Услышав это, элемент с контрреволюционным
прошлым осел, словно мяч, из которого выпустили воздух.
Забившись в угол, он стал бить себя по щекам,
приговаривая:
— Проклятый мой язык, его болтовня выеденного
яйца не стоит, все-то он мелет черт знает что. Зерно, что
я собрал с одного му земли, и вместе с соломой до 300
цзиней не дотянет.
Глядя на него такого, и противного и жалкого, все
говорили:
— Не врал же ты, когда сказал, что собрал по 300
цзиней с му. Вот и начислим тебе норму
централизованных закупок по названному тобой количеству!
Тут этот тип взмолился, чтобы ему уменьшили
норму. Тогда все разом стали его спрашивать: для чего же
он врал? Он всячески оправдывался, но в конце концов
вынужден был признаться:
— Я... я сам не хочу вступить в кооператив и против
того, чтобы другие вступали. Опасался, что когда все
вступят в кооператив, я окажусь в одиночестве, к тому же
больше не смогу нанимать работника. Я злонамеренно
строил козни.
Тут и высказался Чэнь Юн-гуй:
— Мы, коммунисты, всегда стояли и стоим за правду,
против лжи. Сколько ты действительно собрал зерна —
от масс не скроешь. Если хочешь, чтобы тебе убавили
норму по продаже излишков, так признай свою ошибку
перед массами, обойди все дома с самокритикой, и пусть
массы решают, как быть с тобой.
Вот так этот элемент с контрреволюционным
прошлым преподал массам урок на отрицательном примере.
27

А затем во всей деревне наступил подъем движения за
кооперирование, — люди потянулись в кооператив.
В это время и тот зажиточный середняк, который
первым предложил организовать «группу молодцов»,
тоже записался в кооператив. Дело в том, что он жил
напротив тока кооператива. Чтобы разобраться в
положении дел в кооперативе, он зачастую у окна наблюдал
за распределением там зерна. Счетовод считал на току,
а он считал дома. Считал, считал и наконец обнаружил,
что доход зажиточного середняка Цзя Чжэн-юаня, с
таким же состоянием, как и у него самого, превышает его
доход на 2 000 с лишним цзиней. Этот «тайный счетовод»,
бросив карандаш, сказал:
— В этот кооператив и мне надо вступить!
Когда вся деревня вошла в кооператив, некоторые
решили, что вопрос — по какому пути идти —
окончательно разрешен. Но развитие классовой борьбы
непрерывно на новых фактах доказывало, что осуществление
коллективизации сельского хозяйства лишь ознаменовало
собой начало нового этапа борьбы. Борьба, длительная
и сложная, была еще впереди.
Летом 1957 года под подстрекательством и
покровительством Лю Шао-ци и К0 горстка буржуазных правых
элементов, воспользовавшись упорядочением стиля в
нашей партии, развернула бешеную атаку на партию и
социализм. В этот момент закопошились и
капиталистические силы Дачжая, направляя одну отравленную стрелу
за другой на коллективное хозяйство и на Чэнь Юн-гуя,
ведшего крестьян по пути социализма. Брызжа слюной,
они несли всякий вздор:
— Раз человек вступил в кооператив, то он, что бык
на привязи, совсем лишен свободы. Даже излишками зер-
28

на не имеет права свободно распоряжаться — все
государству продавай!
— Всем своя рубашка ближе к телу, а у Чэнь Юн-гуя
наоборот. Он ничему не научился, кроме как излишки
зерна продавать.
— Он это делает ради того, чтобы заслужить
похвалу, звание Отличника труда.. .
Собирались черные тучи, со всех закоулков
поднимался черный вихрь. Коллективное хозяйство Дачжая
встало перед суровым испытанием.
Бешеное наступление классовых врагов вызвало у
коммунистов, бедняков и низших середняков Дачжая
глубокое пролетарское возмущение. Сун Ли-ин, Лян
Бяиь-лян, Чжао Да-хэ и другие, преисполненные
пламенным гневом, наперебой обращались к Чэнь Юн-гую:
— Слышишь, как заговорили?! Пойдем на ответный
удар!
«Нечисть легче ликвидировать, если дать ей вылезть
наружу, а ядовитые травы удобнее выполоть, если дать
им прорасти». По стратегическим установкам
Председателя Мао Цзэдуна и ЦК партии парторганизация
Дачжая планомерно и организованно повела массы в
контратаку на капиталистические силы. В Дачжае
развернулась широкая дискуссия. Коммунисты, бедняки и
низшие середняки один за другим выступали с критическими
замечаниями, которые подобно снарядам разили врагов
наповал:
— Вступление в кооператив лишает свободы?
Свободу какого класса вы имеете в виду? До освобождения
у помещиков и кулаков была свобода эксплуатировать
и угнетать бедных, а у бедных — «свобода» терпеть
побои и издевательства, «свобода» ходить по миру и
продавать своих детей, «свобода» на самоубийство. Лишь
29

после освобождения мы расправили плечи, каждая семья
зажила человеческой жизнью, мы и свободны и
счастливы! В нашем обществе лишь вам, стремящимся к
капитализму, не хватает свободы. И очень хорошо, что нет
такой свободы!
— Продавать излишки хлеба государству правильно
или нет? Конечно правильно! Продавать побольше
излишков зерна государству в поддержку социалистической
революции и социалистического строительства — это
отвечает коренным интересам пролетариата и всего
трудового народа. До освобождения мы, бедняки и низшие
середняки, перебивались травой да мякиной, откуда у нас
тогда могли быть излишки зерна? Лишь после
осуществления коллективизации мы стали есть досыта и у нас
появились излишки зерна. Все это принес нам
замечательный социалистический строй. Выступать против
продажи излишков зерна государству — значит выступать
против социалистического пути, против союза рабочих и
крестьян.
— Чэнь Юн-гуй не жалеет сил, ведя нас по
социалистическому пути. А кое-кто клевещет на него, что он-де
гонится за личной выгодой и карьерой. И повернется же
язык сказать такое! Во время организации группы
взаимопомощи он, такой сильный и крепкий, спорый в любой
сельскохозяйственной работе, вступил в «группу старых
да малых», решительно отказавшись войти в «группу
молодцов» даже в качестве старшого группы. В 1953 году,
когда государство начало осуществлять политику
централизованных закупок зерна и планового снабжения ими
населения, наша деревня в общей сложности сдала и
продала 45 000 цзиней излишков зерна. В этом семья
Чэнь Юн-гуя показала пример: урезав свой паек до
минимума, продала 5 500 цзиней. Когда организовали ко-
30

оператив низшего типа, некоторые зажиточные середняки
при определении земельных паев старались, чтобы им
по мере возможности начислили их побольше, а Чэнь
Юн-гуй, защищая интересы бедняков и низших
середняков, добровольно уменьшил величину своего пая с 37 до
28 единиц. Все эти железные факты свидетельствуют
о том, что Чэнь Юн-гуй отнюдь не гнался ни за личной
выгодой, ни за карьерой, а старался направить массы на
социалистический путь. Такого хорошего руководителя
мы от всей души одобряем.
Эта дискуссия четко размежевала врагов и своих,
правду и ложь, нанесла тяжелый удар по
капиталистическим силам, возбудила социалистическую активность
широких масс кадров и членов кооператива, а
социалистическое коллективное хозяйство окрепло в борьбе.
Бедняки и низшие середняки с полной уверенностью
говорили:
— Впредь ни ураганам, ни бурям не поколебать
нашу решимость идти по социалистическому пути.
Лицом к лицу с ошибочным течением
В мае 1958 года Председатель Мао Цзэдун на II
пленуме ЦК партии восьмого созыва лично выдвинул
генеральную линию партии — «напрягая все силы,
стремясь вперед, строить социализм по принципу „больше,
быстрее, лучше и экономнее"». Под лучезарным сиянием
этой линии в деревнях нашей страны родилась
социалистическая новь — народная коммуна, в промышленном и
сельскохозяйственном производстве сложилась кипучая
обстановка большого скачка.
31

Лю Шао-ци и К0, испугавшись бурного
революционного потока, поспешили обрушиться с нападками на
правильное положение Председателя Мао Цзэдуна о том,
что народная коммуна в деревне представляет собой
систему социалистической коллективной собственности,
умышленно затушевывали грань между социализмом и
коммунизмом, между социалистической коллективной
собственностью и всенародной собственностью. Они
всемерно поднимали вихрь «обобществления имущества» и
«раздувания успехов» в тщетных попытках подорвать
социалистическое коллективное хозяйство, подорвать
союз рабочих и крестьян и тем самым добиться своей
преступной цели — ниспровергнуть диктатуру
пролетариата и реставрировать капитализм.
Когда ошибочное течение — вихрь «обобществления
имущества» и «раздувания успехов» обрушился па них
бурным потоком, героические дачжайцы встали
непоколебимой скалой на позициях социализма.
Под влиянием поднятого Лю Шао-ци вихря
«обобществления имущества» народная коммуна, в которой
находится Дачжайская бригада, решила создать
свиноферму на 10 тысяч голов путем обобществления свиней
производственных бригад. Кадровые работники
коммуны полагали, что Дачжайская большая бригада с ее
высоким коммунистическим стилем, идущая впереди во всех
делах, и на этот раз не подкачает. Однако, вопреки всем
ожиданиям, приказ о выделении свиней встретил
решительный отпор со стороны Дачжайской большой бригады.
Чэнь Юн-гуй откровенно сказал кадровым работникам
коммуны:
— Не свиней нам жалко, а мы просто против такого
рода постановлений. Принимая решение, надо подумать,
соответствует ли оно политике партии, поднимает ли оно
32

активность крестьянских масс, увеличивает ли
социалистическое достояние? Коммуна безвозмездно забирает
свиней бригад и тем самым не только отбирает свиней,
но и лишает массы социалистической активности! Свиньи
просто перемещаются с одного места на другое, от этого
поголовье не увеличится. К тому же, сосредоточив их
в таком множестве, при неумелом уходе очень трудно
уберечь их от повальных болезней. К чему же все это?!
С трудом соорудив свиноферму, коммуна затем
потребовала, чтобы все большие бригады сдали корма.
Кадровые работники Дачжайской большой бригады
опять решительно воспротивились, что весьма разгневало
некоторых кадровых работников коммуны. И только
потом, когда сознательность кадров коммуны в вопросе
борьбы двух линий повысилась, они поняли, что кадры
Дачжайской большой бригады поступили правильно,
действительно помогли им.
В 1958 году под лучезарным сиянием генеральной
линии партии в строительстве социализма бедняки и
низшие середняки Дачжая с окрепшей волей и боевым духом
пришли к новому подъему в строительстве социализма.
В тот год средний сбор зерна с 320 цзиней с му в 1957
году поднялся до 543 цзиней. Как радовались
коммунары! >
Зимой того же года Чэнь Юн-гуй в качестве
представителя бедняков и низших середняков отправился в
провинциальный центр на слет отличников труда.
Обрадованные коммунары говорили:
— На этот раз быть нашей бригаде на доске почета!
Но, вопреки их ожиданиям, под влиянием
ревизионистской линий Лю Шао-ци и на слет проник вихрь
«раздувания успехов», с правдивыми отчетами Дачжай-
ская большая бригада не могла попасть на доску почета.
зз

Поэтому один из руководителей, следовавший ошибочной
линии Лю Шао-ци, желая поддержать славу Дачжайской
большой бригады как старого передового коллектива,
посоветовал Чэнь Юн-гую пойти на очковтирательство —
вместо фактической урожайности в 543 цзиня доложить
о 2 000 цзинях с му. Услышав такое, Чэнь Юн-гуй
глубоко возмутился.
В ту ночь он так и не уснул. «Лгут лишь помещики,
буржуазия и их представители в партии, — думал он.—
Они лгут потому, что политически очень слабы. Идя
наперекор интересам трудящихся, они не могут не
защищать интересы эксплуататорских классов, поэтому-то без
лжи им не прожить. Коммунисты же всю жизнь борются
за претворение коммунизма. Кроме интересов
пролетарской революции, интересов народных масс, у них нет
никаких других интересов, они не преследуют корыстных
целей, нет у них личных побуждений, так зачем же им
лгать?» и Чэнь Юн-гуй решил при любых обстоятельствах
держаться партийности, держаться честного и
ответственного подхода, решительно противодействовать
проникновению тлетворного влияния буржуазного стиля и
идеологии.
На следующий день Чэнь Юн-гуй доложил на слете
о производственных показателях, достигнутых его
бригадой, — 543 цзиня с му. Это очень не понравилось
руководителю, который толкал его на очковтирательство. Чэнь
Юн-гуй же сказал ему:
— У меня сказано так, как есть. Если скажу, что
собрал с му 2 000 цзиней, а на деле вовсе не так, то как
будем отчитываться перед Председателем Мао,
крестьянами-бедняками и низшими середняками? Как
государство будет составлять план на основе таких данных?
Помещики, кулаки, контрреволюционеры, вредные и пра-
34

вые элементы деревни прекрасно знают, сколько собрали
мы зерна. Если я солгу, враги воспользуются этим и
откроют по нас огонь. Не могу же я в самом деле
предоставить классовым врагам снаряды, которыми они будут
нас же поражать!
Честность и ответственность Чэнь Юн-гуя перед
партией и народом встряхнула всех присутствующих на
собрании.
Председатель Мао Цзэдун своевременно разоблачил
темные замыслы Лю Шао-ци и К0, подверг строгой
критике их реакционные рассуждения об исходящем от них
вихре «обобществления имущества» и «раздувания
успехов», встал на защиту революционной активности
широких масс крестьян и, приняв конкретные меры, направил
массовое движение по правильному руслу. С тех пор
дачжайцы яснее прежнего поняли, что внутри партии
существуют две противостоящие одна другой линии, и с
еще большей сознательностью стали противодействовать
ошибочной линии.
Главари оппортунистической линии, стремясь
реставрировать капитализм и повернуть колесо истории вспять,
всегда прибегают к контрреволюционному
двурушничеству в своей подрывной деятельности. С 1959 по 1962
год, когда народное хозяйство нашей страны столкнулось
с временными трудностями, вызванными
свирепствовавшими три года подряд стихийными бедствиями и
подрывной деятельностью со стороны клики советских
ревизионистов-ренегатов, Лю Шао-ци и К0 опять выскочили из-
за своих углов и, злобно нападая на генеральную линию
партии в строительстве социализма, бешено выступая
против большого скачка и народной коммуны, открыто
выдвинули и стали проводить в стране контрреволюцион-
35

ную ревизионистскую линию на «три расширения и одно
закрепление» (расширение свободного рынка, расширение
приусадебных участков и увеличение числа
самоокупаемых мелких предприятий и закрепление
производственных заданий за крестьянским двором), а во внешних
отношениях — контрреволюционную ревизионистскую
линию на «три примирения и одно уменьшение»
(примирение с империализмом, с ревизионизмом, с реакцией и
уменьшение поддержки мировой революции). Чтобы
«обосновать» свои нападки на генеральную линию,
большой скачок и народную коммуну, выискать «основание»
для проведения «трех расширений и одного закрепления»,
Лю Шао-ци и К0 всячески подстрекали низовые
организации к занижению отчетных данных урожая. Кое-кто
из Цзиньчжунского окружного партийного комитета,
попав под влияние ревизионистской линии Лю Шао-ци,
направил своих людей в Дачжай якобы для сверки
отчетных данных производства. Эти гонцы спросили Чэнь
Юн-гуя:
— Отчетные данные по зерну во всех других районах
уже снизились. Ну, а у вас насколько снизятся?
Почувствовав, что дело нечисто, Чэнь Юн-гуй
отрубил:
— Мы сколько собрали, столько и доложили, нам
незачем занижать! Цифр, говорящих об увеличении у нас
производства, мы достигли благодаря трем красным
знаменам — генеральной линии, большому скачку и
народной коммуне, добыли трудом и потом наших коммунаров.
Требовать от нас занизить производственные
показатели — значит замышлять очернить социализм, а этому не
бывать!
Так бюро партячейки Дачжайской большой бригады
своей непоколебимой честностью и ответственностью от-
S6

било наступление контрреволюционной ревизионистской
линии Лю Шао-ци.
Под влиянием поднятого Лю Шао-ци черного вихря
«трех расширений и одного закрепления» в уезде Сиян
появилась капиталистическая тенденция «белых трав,
черного рынка и мелких участков земли». Одни
взбирались на горы собирать белые травы (кормовые травы)
и продавали их по высокой цене; другие уходили в город
на черный рынок заниматься спекуляцией; третьи
усердствовали на собственных участках целины. И среди
коммунаров Дачжайской большой бригады нашлись люди,
которые втихомолку роптали:
— У нас в большой бригаде и зерна, и сена больше,
чем в любой другой. Продать бы все это по высокой
цене — вот тебе и куча денег!
Бюро партячейки своевременно ухватилось за эту
порочную мысль и развернуло широкое обсуждение среди
коммунаров по вопросу: следует ли продавать по высокой
цене?
— Один продает, другой покупает, все ведется по
взаимному согласию, что тут плохого? — рассуждал
кое-кто.
Нахлебавшиеся горя и страданий в старом обществе
бедняки и низшие середняки Дачжайской большой
бригады, сопоставляя огромные перемены, произошедшие
после освобождения, с ненавистным старым обществом,
взволнованно говорили:
— В прошлом разве только богатеи-помещики на
стихийных бедствиях наживались, зерно и отруби по
высокой цене продавали, дома и земли по низкой цене
скупали, разоряя тем самым бедных крестьян. Если же
теперь мы при коллективном хозяйстве пойдем на это,
то чем же мы будем отличаться от богатеев-помещиков?
37

Некоторые говорили:
— Наша бригада будет не из первых и не из
последних. Другим можно, почему нам нельзя?
Бедняки и низшие середняки ответили:
— Нельзя вслепую следовать за другими, надо иметь
четкую ориентацию. Социализм — светозарный путь,
указанный Председателем Мао, его строительству мы
должны отдать все свои силы. Капитализм — ложный
путь, который надо заградить. Не заградишь пути к
капитализму, ни шагу вперед на пути к социализму не
сделаешь. Продавать по высокой цене — значит
подорвать коллективное хозяйство, подорвать социализм. Мы,
крестьяне-бедняки и низшие середняки, ни в коем случае
не должны заниматься этим делом.
Преступные происки Лю Шао-ци и К0, стремившихся
столкнуть коллективную экономику на ошибочный путь,
были разоблачены в Дачжае. Несмотря на все
бешенство этой компании, кадровые работники и коммунары
Дачжая по-прежнему были сердцем связаны с
коллективным хозяйством. В Дачжайской большой бригаде
ни один коммунар не бегал по черным рынкам, не
поднимал мелкие участки целины.
Как-то один человек из братской большой бригады
пришел в Дачжай, чтобы купить соломы. Чэнь Юн-гуй
еще и рта раскрыть не успел, как пришедший назвал цену.
— Дадим вам за солому по двадцать фэней за цзинь.
Чэнь Юн-гуй, нахмурив брови, покачал головой,
говоря:
— У нас соломы много, но нет такого сорта, цзинь
которого стоил бы двадцать фэней.
Тот решил, что не угодил Чэнь Юн-гую, назвав
слишком низкую цену, и ушел. Чэнь Юн-гуй же
пожалел, что не досказал своей мысли.
38

Два дня спустя человек опять пришел. Увидев Чэнь
Юн-гуя, он обратился к нему:
— Скажи прямо, сколько стоит один цзинь вашей
соломы?
— Три фэня.
— Что? Шутишь, верно. Хочешь сказать тридцать
фэней за цзинь?
Чэнь Юн-гуй, расхохотавшись, сказал:
— Товарищ, я правду говорю, действительно три
фэня за цзинь, но нашу солому мы продаем только
коллективу, а не отдельным лицам. В прошлый раз ты
назвал высокую цену потому, что плохо знаешь нас, дачжай-
цев. Подумай сам, если Дачжай продавал бы солому по
завышенным ценам, то какой из него был бы после этою
строитель социализма?
Подводы одна за другой увозили солому из Дачжая
в братские коммуны и бригады, которые вместе с соломой
приобретали нечто гораздо более ценное —
социалистическую сознательность дачжайских бедняков и низших
середняков.
В самый разгар капиталистического черного вихря
Дачжайская большая бригада продала 50 тысяч цзиней
корма и 50 тысяч цзиней мякины по умеренным ценам.
Кроме того, она раздала более 70 тысяч цзиней зерна
из своего запаса взаймы другим бригадам, которые
возвращали долги зерном или наличными деньгами по
ценам, установленным государством. Коммунисты, бедняки
и низшие середняки других коммун и бригад уезда были
глубоко тронуты прекрасным примером Дачжайской
большой бригады, защищающей позиции социализма.
Воодушевленные дачжайцами, они повели решительную
борьбу против порочных капиталистических тенденций.
39

Председатель Мао Цзэдун раньше всех заметил
опасность ревизионистской линии Лю Шао-ци. В январе
1962 года на рабочем совещании ЦК партии
Председатель Мао Цзэдун поставил вопрос о необходимости быть
бдительным к возможному возникновению ревизионизма.
В сентябре того же года на X пленуме ЦК партии
восьмого созыва Председатель Мао Цзэдун обратился ко
всему народу, всей партии и армии страны с великим
призывом — «ни в коем случае не забывать о существовании
классов и классовой борьбы» и, подытоживая
исторический опыт диктатуры пролетариата в нашей стране и за
ее пределами, выдвинул в еще более целостной форме
основную линию нашей партии на весь исторический этап
социализма, чем и своевременно подавил черный вихрь
реставрации капитализма, поднятый Лю Шао-ци и К0.
После этого, направляемые основной линией партии, да-
чжайцы с еще большей сознательностью и решимостью
развернули наступление на буржуазию.
В защиту красного знамени — Дачжая
В двух битвах против течения, проведенных дачжай-
цами после 1958 года, Дачжайская большая бригада,
мужественно отстаивая социалистический путь и защищая
революционную линию Председателя Мао Цзэдуна,
своими делами удостоилась горячего одобрения
населения уезда. Широкие революционные массы брали
пример с дачжайцев, а те, кто стремился к капитализму,
чувствовали, что Дачжай как «камень в тысячу цзиней»
давит на их головы. Вот почему именно в 1964 году, когда
Председатель Мао Цзэдун призвал «В сельском
хозяйстве учиться у Дачжая», в обществе распространилось
40

много клеветнических измышлений, направленных на
красное знамя — Дачжай.
— Как Дачжай, бедная горная деревушка, мог
собрать такой богатый урожай? Сказки! — говорили
скептики.
Однако факт остается фактом. В скором времени
подобным версиям уже никто не верил. Тогда появилась
так называемая «теория помощи извне». Поговаривали:
— Дачжай мог достигнуть таких больших успехов не
иначе, как благодаря большой помощи от государства.
Высокая урожайность достигнута за счет выделенного
государством большого количества химических
удобрений.
На самом деле Дачжай никакой такой поддержки
от государства, не получал. Дачжайские поля главным
образом унавоживались, а удобрение вносилось в них в
таком же количестве, что и во всей коммуне.
Наконец, еще «теория убытка». Ее сторонники
охарактеризовали опыт Дачжая не иначе, как: «коромысло
с плеч не снимают (труд очень тяжкий), в поле обед
съедают (жизнь несладкая)». Те, кто учится у Дачжая,
останутся в накладе — заключили они.
Одним словом, люди, стремившиеся к
капиталистическому пути, все время мечтали обогатиться, не
прилагая при этом больших усилий. Они, конечно, не могли
постигнуть революционный дух дачжайцев — опираться
на собственные силы, упорно и самоотверженно бороться.
В 1963 году, когда уезд Сиян постигли стихийные
бедствия, эти люди пытались, воспользовавшись этим,
продать государству поменьше излишков зерна, потребовать
побольше помощи от государства. Дачжайская же
большая бригада, пострадавшая серьезнее всех других, не
только не обратилась к правительству за помощью ни зер-
41

ном, ни деньгами и за другой материальной помощью, но
и продала государству зерна не меньше намеченного по
плану, выдала коммунарам зерна не меньше нормы,
обеспечила коллективу дохода не меньше запланированного.
Все это делало Дачжай бельмом в глазу для
капиталистических сил.
Классовая борьба в обществе неизбежно отражается
в партии. Представители буржуазии в партии говорят то,
что хотели бы сказать капиталистические силы, делают
то, что хотели бы сделать капиталистические силы.
Бывший руководитель Сиянского уездного комитета
партии, проводивший ошибочную линию, сразу по прибытии
в Сиян, вопреки возражениям большинства членов укома,
поехал в Дачжай с группой работников с тем, чтобы
провести там «три проверки» — проверку земли,
производства и выполнения госпоставок, всячески выискивая
предлоги для критики Дачжая. Ничего сомнительного они не
нашли, но от своего намерения не отказались.
«Надвигается ливень в горах, и весь терем продувается ветром».
Борьба между теми, кто хотел подрубить красное
знамя — Дачжай, и теми, кто встал на его защиту, назрела и
готова была вот-вот вспыхнуть. Как раз в это время Лю
Шао-ци послал свою жену Ван Гуан-мэй в Таоюаньскую
большую бригаду уезда Фунин провинции Хэбэй. Там по
его указанию она, возглавляя рабочую группу по
проведению чистки в четырех отношениях (в политическом, идео-,
логическом, организационном и экономическом),
состряпала так называемый «таоюаньский опыт», направленный
фактически на реставрацию капитализма под соусом,
что-де «надо перегнать Дачжай политически». Под
влиянием и подстрекательством буржуазного штаба во главе
с Лю Шао-ци направленная в Дачжай рабочая группа
по проведению чистки в четырех отношениях совершенно
42

потеряла ориентацию и, проводя буржуазную
реакционную линию Лю Шао-ци, «левую» по форме и правую по
существу, стала орудием тех, кто тщетно пытался
подрубить красное знамя — Дачжай.
Руководствуясь «таоюаньским опытом», эта рабочая
группа ударилась в субъективизм и установила себе
рамки: «Чем передовее коллектив, тем он под более
серьезным вопросом, и к нему надо относиться с большим
сомнением». Следуя этой абсурдной логике, группа эта
вскоре по прибытии в Дачжайскую большую бригаду
отнесла ее к разряду бригад третьей категории, то есть
бригад «под серьезным вопросом». Она рассматривала
всех кадровых работников Дачжайской большой бригады
как «нечистых в четырех отношениях», как объект борьбы
и выдвинула ошибочный лозунг: «опираться на тех, кто
недоволен кадрами». В поисках такой опоры члены этой
группы установили тайные связи с узким кругом
доверенных людей, собирали «материалы» для критики кадров
даже у кулацких элементов.
Однажды перед собранием коммунаров рабочая
группа написала на грифельной доске текст содержания
«таоюаньского опыта». Го Фэн-лянь и девушки взяли да и
стерли написанное и написали цитату из произведения
Председателя Мао Цзэдуна: «Центральной силой,
руководящей нашим делом, является Коммунистическая
партия Китая. Теоретической основой, определяющей наши
идеи, является марксизм-ленинизм». Другой раз, когда
рабочая группа во всю пропагандировала «таоюаньский
опыт», старый бедняк Цзя Чэн-лу, не в силах сдержать
свое возмущение, поднялся и направился к выходу. Тут
рабочая группа бросила угрожающе:
— Кто против «таоюаньского опыта», тот
контрреволюционер!
43

На это Цзя Чэн-лу, даже не обернувшись, гневно
ответил:
— К революционеру ярлык контрреволюционера не
пристанет!
Его примеру последовали остальные, так
провалилось намеченное собрание по пропаганде «таоюаньского
опыта».
В то время в уезде Сиян у некоторых больших бригад
не было зернохранилищ, и собранное зерно после
недолгой просушки приходилось сразу же выдавать
коммунарам на руки полностью, а при расчете делать
соответствующую скидку на влажность. В Дачжайской же
большой бригаде имелось зернохранилище, поэтому зерно
выдавалось уже просушенным, и скидки на влажность не
требовалось. Рабочая группа, не выяснив суть дела,
решила, что, наконец, есть к чему придраться, и послала
своих членов на дом к одному крестьянину-бедняку. Там
произошел такой разговор:
— Сколько человек у тебя в семье?
— Пять.
— Сколько цзиней зерна получил каждый из вас?
— 560 цзиней.
— Сделали ли скидку на влажность?
Крестьянин рассмеялся:
— Зерно сухое, к чему вычитывать влажность?
Члены рабочей группы вынули карандаши и
принялись высчитывать. Считали, считали и в конце концов
превратили 560 цзиней в 230. Сделав это, они заявили
крестьянину:
— Ну вот, смотри: по видимости каждый из вас
получил 560 цзиней, а вычти влажность, и окажется, что
фактически на каждого из твоей семьи приходится лишь по
44

230 цзиней, а вы рассчитываетесь за 560 цзиней. Скажи-
ка, разве честны ваши кадры?
На это крестьянин, глубоко возмущенный, ответил
вопросом:
— Что вы несете? Зерно сушено-пересушено, 560
цзиней и есть 560 цзиней, как это вы ухитрились
превратить их в 230 цзиней?
Эти дни для кадровых работников Дачжайской
большой бригады были днями сурового испытания. Как ни
ошибочен был подход к ним рабочей группы, все же они,
следуя, как всегда, наставлениям Председателя Мао
Цзэдуна, строго требовали от себя. С одной стороны,
они честно выступали с самокритикой перед
коммунарами, не пропуская ни малейшего своего недочета в работе,
а с другой, продолжали вести коммунаров в
строительстве социализма. Как говорится, «если стоишь прямо,
не беспокойся, что твоя тень косая». И все с
достоинством выдержали выпавшие на их долю испытания.
Еще до прибытия рабочей группы в Дачжайской
большой бригаде наступил подъем в изучении
произведений Председателя Мао Цзэдуна. После же ее прибытия
было разрешено изучать лишь «таоюаньский опыт». Но
кадровые работники Дачжайской большой бригады
продолжали, как всегда, вместе с коммунарами изучать
произведения Председателя Мао Цзэдуна. Контору
большой бригады, где обычно проводились эти занятия,
заняла рабочая группа. Так они каждый вечер собирались
за деревней, где при свете из печей для обжига
известняка добросовестно изучали произведения Председателя
Мао Цзэдуна.
Поначалу рабочая группа еще разрешала кадрам
Дачжайской большой бригады руководить
производством, но позже и это запретила. А кадровые работники,
45

принимая активное участие в коллективном
производительном труде, собственным примером вели за собой и
воодушевляли коммунаров.
Ход борьбы в Дачжайской большой бригаде оказал
влияние на весь уезд Сиян. Широкие массы
революционных кадров, бедняков и низших середняков уезда
поднялись на защиту красного знамени — Дачжая. Они
вместе с дачжайцами развернули непримиримую борьбу
против ошибочной линии.
Гора Хутоушань неразрывно связана со столицей
Пекином, мысли дачжайцев обращены к Председателю
Мао. В ключевой момент этой борьбы Председатель
Мао Цзэдун лично принял товарища Чэнь Юн-гуя,
находившегося в те дни в Пекине для участия в работе I
сессии Всекитайского Собрания народных представителей
третьего созыва. Премьер Чжоу Энь-лай в «Докладе о
работе правительства» на этой сессии предложил всему
народу учиться духу дачжайцев. Забота и поддержка
Председателя Мао Цзэдуна и ЦК партии влили в
дачжайцев неиссякаемые силы. Когда вести из Пекина
донеслись до них, сколько дачжайцев было тронуто до
слез. Долго не смолкали громкие возгласы: «Да
здравствует Председатель Мао!»
В январе 1965 года под личным руководством
Председателя Мао Цзэдуна был выработан документ «О
некоторых вопросах, выдвинутых в настоящее время
движением за социалистическое воспитание в деревне»
(сокращенно— «23 пункта»), в котором сурово осуждается
буржуазная реакционная линия Лю Шао-ци, «левая» по
форме и правая по существу. Председатель Мао Цзэдун
четко указал: «Центр тяжести нынешнего движения —
борьба против тех облеченных властью, которые
находятся в рядах партии и идут по капиталистическому
46

пути». Председатель Мао Цзэдун пришел к этому
выводу, обобщив исторический опыт диктатуры
пролетариата в стране и за ее пределами, и выправил курс движения
за социалистическое воспитание в деревне. Некоторое
время спустя, благодаря непосредственной заботе ЦК
партии, направленная в Дачжайскую большую бригаду
рабочая группа по чистке в четырех отношениях была
реорганизована. Движение за социалистическое
воспитание в Дачжае развернулось в полном соответствии с
«23 пунктами» и, идя по пути здорового развития,
добилось больших побед. После этого массового движения
еще выше поднялась сознательность дачжайцев, они
стали еще зорче, их решимость в борьбе против реставрации
стала еще тверже. Они еще выше подняли великое
красное знамя маоцзэдунъидей, широкой поступью идя вперед
по столбовой дороге социализма.
С боем вперед по пути продолжения революции
В 1966 году землю потряс весенний гром — началась
беспрецедентная Великая пролетарская культурная
революция, лично развернутая и руководимая великим
вождем Председателем Мао Цзэдуном. Коммунисты,
бедняки и низшие середняки Дачжая под руководством
товарища Чэнь Юн-гуя подняли революционное знамя —
«бунт против реакционеров — дело правое», врученное им
Председателем Мао Цзэдуном, и вышли на передовую
линию классовой борьбы. Организованное в красную
гвардию молодое поколение Дачжая во главе с Го Фэн-
лянь встало в передовые ряды борьбы.
Великая пролетарская культурная революция,
будучи «великой политической революцией, которую ведет
47

пролетариат против буржуазии и всех других
эксплуататорских классов», не могла не вызвать сильного
сопротивления со стороны всей нечисти в обществе. Дачжай
же, этот передовой коллектив, о котором с похвалой
отозвался сам Председатель Мао Цзэдун, имеет большое
влияние во всей стране и стал позицией, за обладание
которой боролись и свои и враги. Поэтому борьба в Да-
чжае достигла необычайной остроты.
В начальный период Великой культурной революции,
когда коммунисты, бедняки, низшие середняки и
красногвардейцы Дачжая плечом к плечу с
красногвардейцами, приехавшими со всех концов страны, поднялись на
борьбу и открыли огонь по ревизионистской линии, на
Дачжай налетел поднятый мошенниками вроде Лю Шао-
ци и Линь Бяо черный вихрь — «все и вся под сомнение,
всех и вся долой». Некоторые злонамеренные лица,
прибыв в Дачжай, вопили как только могли: «Дачжай
вовсе не передовая единица, а фальшивое красное знамя;
Чэнь Юн-гуй не Отличник труда, а каппутист».
Однажды, когда эти типы особенно расходились, возвратившиеся
с поля дачжайские красногвардейцы во главе с Го Фэн-
лянь с первого же взгляда поняли, что посредством
лозунга «все и вся под сомнение, всех и вся долой» те
хотят направить острие борьбы на революционные кадры,
замутить воду и увести борьбу с правильного пути.
Глубоко возмущенная, уверенная в правоте своего дела, да-
чжайская молодежь грудью встала на защиту своего
красного знамени:
— Мы, дачжайцы, идем по пути социализма, и дела
наши направлены на благо социализма. С чего это вы
взяли, что Дачжай фальшивое красное знамя? Чэнь Юн-
гуй вот уже много лет неуклонно ведет пас по социали-
48

стическому пути. С чего это вы взяли, что он идет по
капиталистическому пути?
Коммунары все шире и шире развертывали полемику
с этими подстрекателями, перейдя из помещения во двор
и, наконец, на площадку у большой ивы. Собравшись у
этого памятного дерева, люди освежали в памяти историю
борьбы Дачжая, рассказывали об истории его развития.
И под влиянием этих рассказов все тверже становилась
их воля к борьбе. Перед лицом железных фактов те,
которые поддались обману, поняли, что были введены в
заблуждение, а злонамеренные — таких было немного —
получили сокрушительный отпор, так что им было нечем
возразить. Не устояв перед напором дачжайских
крестьян-бедняков и низших середняков, преисполненных
веры в справедливость и правоту своего дела, эти лица
убрались подобру-поздорову.
Центральный Комитет партии во главе с
Председателем Мао Цзэдуном своевременно подверг критике
реакционное течение — «бить по множеству людей для
защиты ничтожной кучки», тем самым нанеся лобовой удар
мошенникам вроде Лю Шао-ци и Линь Бяо. Дачжайцы
одержали первую победу в многократной борьбе между
двумя классами и двумя линиями, развернувшейся со
времени Великой пролетарской культурной революции.
Реакционные силы никогда добровольно не
примирятся со своим поражением. После того как
реакционное течение — «все и вся под сомнение, всех и вся долой»
было отбито, Лю Шао-ци, Линь Бяо и ему подобные
вместе с горсткой классовых врагов в обществе использовали
буржуазную групповщину в целях подрывной
деятельности, строя козни, чиня беспорядки. Они, с одной
стороны, пустили в ход самую коварную клевету на Дачжай,
подготавливая против него контрреволюционное общест-
49

венное мнение, а с другой, используя введенных на время
в заблуждение людей, подстрекали к расколу, натравляли
одну часть масс против другой. Несли вздор, что якобы
Великая культурная революция в Дачжае, как вода в
стоячем пруде, застыла на мертвой точке.
Со времени Великой пролетарской культурной
революции дачжайцы, решительно откликнувшись на
великий призыв Председателя Мао Цзэдуна — «Вы должны
заботиться о важнейших делах страны и довести до конца
Великую пролетарскую культурную революцию», новым
оружием — широким и полным высказыванием мнений,
дацзыбао и широкой дискуссией окончательно
разоблачили и подвергли широкой критике темные замыслы Лю
Шао-ци о реставрации капитализма, разнесли в пух и
прах пагубное влияние ревизионистской линии Лю
Шао-ци.
— Если такое положение вещей называть «стоячим
прудом», — говорили дачжайцы злонамеренным, — то в
чем же, по-вашему, «оживление»? В том, чтобы не
заботиться о деле революции, не стимулировать
производство, всемерно раздувать буржуазную групповщину и
бить друг друга? Извините, в таком «оживлении» мы,
дачжайцы, не нуждаемся. Дачжайский народ ни в коем
случае не поддастся на обман классовых врагов, не
сойдет с революционной линии Председателя Мао!
Революционная непоколебимость дачжайцев
завоевала горячее одобрение и восхищение революционного
народа всей провинции и всей страны. Со времени
Великой пролетарской культурной революции
многомиллионные массы со всех концов страны стали приезжать в
Дачжай, чтобы поучиться у дачжайцев и обменяться
опытом. Поддерживаемые и воодушевляемые всем
революционным народом страны, дачжайцы, открыв шквальный
50

огонь по ревизионизму всех мастей, развернули еще более
грандиозную борьбу с природой: в каменистых долинах
не смолкали взрывы, под горой Хутоушань бурлил
человеческий водоворот, — с нарастающей силой рос подъем
революции и производства.
В апреле 1969 года победоносно открылся IX съезд
партии. Председатель Мао Цзэдун бросил великий
призыв: «Сплачивайтесь на завоевание еще более великих
побед!» Заговоры реакционных сил, тщетно пытавшихся
развалить Дачжай путем раскола масс и
подстрекательства их на применение грубой силы, потерпели
окончательное поражение.
Дачжайцы одержали вторую победу в
продолжительной борьбе между двумя классами и двумя линиями,
развернувшейся со времени Великой пролетарской
культурной революции.
Когда же дачжайцы, направляемые линией IX съезда
партии — линией на сплочение и победу, — широкой
поступью пошли вперед, буржуазия развернула бешеную
контратаку. Подстрекаемые ревизионистской линией
Линь Бяо, реакционные силы решили политически
дискредитировать и дезорганизовать Дачжай. Они прекрасно
понимали, что для того, чтобы подрубить красное
знамя— Дачжай, прежде всего нужно свалить знаменосцев
на горе Хутоушань. Поэтому объектом их нападок и
стали вожаки из старшего, среднего и молодого
поколений Дачжая — Чэнь Юн-гуй, Лян Бянь-лян, Го Фэн-лянь
и др.
Фабрикуя ложь, реакционеры вполне отдавали себе
отчет в том, что их политическая травля руководителей
Дачжая легко разоблачима. Однако надеялись, что,
сфабриковав побольше каверзных «вопросов»,
бросающих тень на Чэнь Юн-гуя, они смогут вынудить его вре-
51

менно оставить свой пост, хотя бы для выяснения
состряпанных ими «вопросов», и таким образом добьются своей
цели — подрубить древко красного знамени — Дачжая.
Но их неблаговидное поведение и регрессивные действия
не обманули ни великую, славную и правильную
Коммунистическую партию, ни широкие революционные массы.
Глубоко возмущенные люди собрались перед старой,
низкой земляной пещерой, чтобы отразить контратаку
ревизионистской линии. Старые крестьяне-бедняки
заявили:
— Да будет эта^пещера свидетелем! В ней провел
Юн-гуй свое горькое детство и нелегкую молодость, здесь
же встретил свою боевую зрелость. Все свои силы, всю
душу отдал он строительству социализма. А сегодня
нашлись такие, которые строят козни за его спиной,
нападают на него; до чего же низко пали в своей злобе эти
люди!
Движимые глубоким классовым чувством,
коммунары собрались в зале собраний и велели Лян Бянь-ляну,
рожденному и выросшему в невзгодах, показать свои
руки и плечи. Поглаживая твердые мозоли на его руках
и плечах — следы самоотверженного труда во имя
строительства социализма, они возмущенно говорили:
— Со времени организации «группы старых да
малых» до сегодняшнего дня в течение 20 с лишним лет
Бянь-лян отдавал все свои силы и энергию делу
социализма, а теперь нашлись такие, которые его причислили
к вредным элементам! Спрашивается, какой класс они
представляют и над каким осуществляют диктатуру?
Молодежь окружила Го Фэн-лянь, подбадривая и
воодушевляя ее на борьбу. Эта 20-летняя девушка, готовая
встать на смену старшему поколению в деле революции,
также стала объектом нападок представителей ошибоч-
52

ной линии. Все считали, что это, вопреки воле ее
противников, делает ей честь, и выразили свою готовность
учиться у нее мужеству бунтовать против ревизионистской
линии, мужеству идти на окончательный разрыв со старыми
традициями, решимости закалять себя в самых трудных
условиях, с тем чтобы стать достойной сменой крестьян-
бедняков и низших середняков.
Как чистое золото не боится закалки в горниле, так
и героические дачжайцы не страшатся испытаний борьбы.
Они шли навстречу шторму и грозным волнам. Днем
они вели борьбу с природой, осваивая горные овраги,
а поздним вечером критиковали ревизионизм. В ходе
учебы и критики они учились распознавать, где марксизм,
а где ревизионизм, отличать социализм от капитализма.
В борьбе с небом и землей еще глубже познавали природу
и смело шли на ее преобразование. Красное знамя на
горе Хутоушань поднялось еще выше.
В августе 1970 года Государственный Совет созвал
Совещание по вопросу сельского хозяйства северных
районов Китая. На Совещании Центральный Комитет КПК
во главе с Председателем Мао Цзэдуном еще раз
подтвердил верность направления и пути, по которому
следовал Дачжай. Дачжайцы в третий раз одержали
победу в длительной борьбе между двумя классами и двумя
линиями в ходе Великой пролетарской культурной
революции.
«... Для решения вопроса «кто кого» в революции
потребуется очень длительный исторический период».
Упомянутое Совещание еще не закончило своей работы,
как началась новая классовая схватка вокруг вопроса
учебы в сельском хозяйстве у Дачжая. На сей раз на
арену выступил собственной персоной главный член линь-
бяоской антипартийной группировки Чэнь Бо-да. Он,
53

вопреки желанию всего народа, внес «поправки» в
«Резолюцию Революционного комитета провинции Шаньси о
дальнейшем развертывании массового движения под
лозунгом „В сельском хозяйстве учиться у Дачжая"»,
утвержденную ЦК партии во главе с Председателем Мао
Цзэдуном и уже подготовленную Совещанием к
распространению по стране, извратив ее до неузнаваемости. Он
думал, что одним росчерком пера сотрет с лица земли
красное знамя — Дачжай. Однако лишь несколько дней
спустя на II Пленуме ЦК КПК девятого созыва его
окончательно разоблачил^и, обнажив антикоммунистическое,
антинародное и контрреволюционное обличье этого
отребья человечества.
Год спустя, буржуазный карьерист, интриган,
двурушник, изменник и предатель Линь Бяо — этот главарь
ревизионистской линии подорвался в инциденте «13
сентября». Под руководством ЦК партии во главе с
Председателем Мао Цзэдуном во всей стране развернулось
бурное движение за критику Линь Бяо и упорядочение
стиля.
Коммунисты, крестьяне-бедняки и низшие середняки
Дачжая были глубоко возмущены преступлениями Линь
Бяо. Тщательно подготовившись, они смело выступили
с критикой, сосредоточив огонь на линьбяоских «Тезисах
об объекте ,,571"». Они говорили:
— Эти контрреволюционные тезисы, пропитанные
лютой ненавистью Линь Бяо к пролетарской революции
и диктатуре пролетариата, до конца разоблачают
звериное обличье Линь Бяо, этого буржуазного карьериста,
интригана, двурушника, изменника и предателя. Линь
Бяо и К0 тщетно пытались в корне изменить основную
линию и политику партии, подорвать диктатуру
пролетариата и реставрировать капитализм. Поэтому нам
54

никак нельзя ослаблять свою бдительность в этом
отношении!
Идти ли вперед или отступать назад теперь? —
ребром поставило вопрос бюро партячейки Дачжая.
Героические дачжайцы решительно ответили:
— Критикуя Линь Бяо, надо бить по сущности его
ревизионистской линии, тогда все шире и шире
становится социалистический путь, по которому мы следуем.
Нас не заставят повернуть вспять, вновь погрузиться в
пучину бедствий и страданий!
В августе 1973 года X съезд партии окончательно
покончил с ультраправой линией Линь Бяо, направленной
на реставрацию капитализма и регресс. Дачжайцы
взволнованно отметили четвертую победу в борьбе между
двумя классами и двумя линиями в ходе Великой
пролетарской культурной революции.
В бурно развивающемся движении за критику Линь
Бяо и Конфуция, развернутом и руководимом лично
Председателем Мао Цзэдуном, Дачжай вступил в новый
период своей пламенной революционной деятельности.
Гневное осуждение и разящая критика мощным шквалом
обрушивались на реакционную политическую программу
Линь Бяо и Конфуция «владеть собой и восстановить
порядок», начисто смывая всю грязь идеологии
реакционных, пришедших в упадок классов.
В практике критики Линь Бяо и Конфуция дачжайцы
глубоко осознали: чтобы окончательно покончить с
контрреволюционной ревизионистской линией Линь Бяо,
нужно не только разоблачать и критиковать его
вопиющие преступления — измену партии и Родине, но и
обнажить и выкорчевать их идеологические корни.
Духовным оружием и теоретической основой линь-
бяоской антипартийной группировки в реставрации капи-
55

талпзма и регрессе служило реакционное, прогнившее
учение Конфуция и Мэн-цзы. Поэтому наряду с
критикой Линь Бяо необходимо критиковать Конфуция. Как
хорошо сказали коммунисты, крестьяне-бедняки и низшие
середняки Дачжая:
— Конфуций хотел «восстановить порядок*», Линь
Бяо хотел реставрировать капитализм, эти двое
что две ядовитые тыквы на одной черной плети.
Ожесточенная борьба между революцией и реставрацией,
между прогрессом и регрессом, происходившая в Дачжае,
была не только борьбой с буржуазией, с ревизионистской
линией, а также и барьбой с идеологией реакционных,
пришедших в упадок классов — учением Конфуция и
Мэн-цзы. Хотя Конфуций давно превратился в прах, а
Линь Бяо — в пепел, все же люди, стремящиеся к
реставрации, еще существуют. Учение Конфуция и Мэн-цзы —
учение, призывающее к реставрации, еще отравляет
людей. Не подвергая исчерпывающей критике учение
Конфуция и Мэн-цзы, нельзя выкорчевать социальную и
идеологическую основу всякой реакции в стране и за ее
пределами, пытающейся реставрировать капитализм в
Китае.
Революция движет производство вперед. Под горой
Хутоушань, у большой памятной ивы, везде и всюду
видишь радующие глаз картины.
* — т. е. порядок рабовладельческого строя.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Воспитание людей
Бюро партячейки Дачжайской большой
производственной бригады любит подытоживать достигнутое
перечислением сдвигов в идеологии, мелиорации,
агротехнике и объеме производства, всегда при этом
подчеркивая сдвиги в идеологическом отношении как основу
основ.
Дачжайцы часто говорят: «Важнее важного — это
держаться основной линии нашей партии, воспитывать
людей в свете маоцзэдунъидей». Воспитывать крестьян
в свете марксизма-ленинизма-маоцзэдунъидей, сделать из
них крестьян нового, социалистического типа, то есть
таких, которые сознательно отстаивают марксизм и борются
против ревизионизма, отстаивают социализм и борются
против капитализма; которые смеют бороться и
побеждать как всяких классовых врагов, так и серьезные
стихийные бедствия; которые могут руководствоваться
подходом, взглядами и методом диалектического и
исторического материализма при познании и преобразовании
мира; которые обладают коммунистическими идеалами и
стилем, — вот что является самой сущностью дачжайско-
го опыта, ключом к превращению старого Дачжая в
новый.
57

Решающее звено в воспитательной работе
Как же воспитывать коммунаров в свете марксизма-
ленинизма-маоцзэдунъидей? Основной опыт партячейки
Дачжая говорит, что надо ухватиться за основную линию
партии как за решающее звено и добиться того, чтобы не
только кадровые работники, но и рядовые коммунары
поняли основную линию партии: «Социалистическое
общество охватывает довольно длительный исторический
этап. На историческом этапе социализма все еще
существуют классы, классовые противоречия и классовая
борьба, существует борьба между двумя путями —
социалистическим и капиталистическим, существует
опасность реставрации капитализма. Надо сознавать
длительный и сложный характер этой борьбы. Надо
повышать бдительность. Надо вести социалистическое
воспитание. Надо правильно понимать и разрешать вопрос о
классовых противоречиях и классовой борьбе, правильно
различать и разрешать противоречия между нами и
нашими врагами и противоречия внутри народа. В
противном случае такая социалистическая страна, как наша,
превратится в свою противоположность, переродится, в
ней произойдет реставрация. Отныне мы должны
говорить об этом каждый год, каждый месяц и каждый день,
чтобы иметь сравнительно трезвое понимание этого
вопроса и марксистско-ленинскую линию».
В ходе этой работы партячейка Дачжая делает упор
на то, чтобы кадровые работники и коммунары постигли
особенности и закономерности классовой борьбы в период
социалистической революции и умело использовали их
при наблюдении обстановки, анализе и решении
вопросов, чтобы они в каких бы то ни было сложных условиях
ясно определяли направление вперед.
58

В период образования групп взаимопомощи и
сельскохозяйственных кооперативов низшего типа дачжайцы
отличались высокой сознательностью в вопросе классовой
борьбы. Однако, когда была осуществлена
коллективизация всей деревни, под пагубным влиянием теории
«затухания классовой борьбы» поползли из темных
закоулков в общество такие толки: теперь, мол, у
помещиков земли нет, бывшие богатые уже не богаты, все
одинаково живут за счет своего труда, и люди теперь на
классы уже не разделяются. А посему-де классовая
борьба уже перестала существовать, классовая линия уже
не нужна, и впредь остается только уйти с головой в
производство и наслаждаться зажиточностью.
Действительно ли впредь «остается только уйти с
головой в производство»? Пройдя многократные уроки
классового воспитания, все пришли к общему пониманию:
при социалистическом коллективном хозяйстве,
разумеется, нужно заниматься производством, но не следует
«заботиться лишь о зерне, хлопке и масле, не различая
врагов и друзей», или «заботиться лишь о зерне и
деньгах, не обращая внимания на решающее звено и линию».
Ведь в классовом обществе производственная борьба
ведется отнюдь не изолированно, а в тесной связи с
классовой борьбой. Для того чтобы добиться успехов в
сельском хозяйстве, нужно не только разрешить вопрос
отношений между людьми и природой, но и — причем прежде
всего — необходимо как следует взяться за классовую
борьбу, разрешить вопрос о направлении и пути.
Раз так, то почему же некоторые нарочно
распространяются о затухании классовой борьбы? Крестьяне-
бедняки и низшие середняки Дачжая понимали, что все
эти разглагольствования—дымовая завеса, пущенная
помещиками, кулаками, контрреволюционерами, вредны-
59

ми элементами и их агентурой внутри партии. Их
преступная цель — под прикрытием теории «затухания
классовой борьбы» и реакционной теории производительных
сил бешено нападать на пролетариат, идти против
продолжения революции при диктатуре пролетариата и
осуществить свои темные замыслы реставрировать
капитализм.
На третий год после осуществления коллективизации
один классовый враг в Дачжае, потеряв рассудок от
навязчивой идеи вернуть прошлое, вытащил наружу
припрятанные в надежде на возмездие счетные книги. С
этими книгами за пазухой и с ножом в руке он пришел
к дому Чэнь Юн-гуя и, остановившись у ограды, стал
злобно точить нож и перечислять по имени всех, кому
достались его дома и земли, угрожая при этом убить Чэнь
Юн-гуя. Узнав об этом, коммунист Чжао Да-хэ ночь за
ночью прятался около дома Чэнь Юн-гуя, тайно охраняя
его — своего брата по классу. Чэнь Юн-гуй обнаружил
это только на седьмой вечер. Какое глубокое классовое
чувство! Крепко пожимая руку боевого товарища, он
взволнованно произнес:
— Будь спокоен, Да-хэ. Я в эти дни тоже не
почивал на взбитых подушках!
Реакционный разгул классового врага был подавлен,
и это послужило дачжайцам наглядным пособием по
классовому воспитанию, придало их глазам зоркость.
Крестьяне-бедняки и низшие середняки заявили:
— У помещиков и кулаков припрятаны счетные
книги в надежде на возмездие, так и нам не следует
забывать их долг, записанный нашими слезами и кровью!
Так в Дачжае организовалась постоянная выставка,
посвященная классовому воспитанию, где вместе со
счетными книгами, припрятанными классовым врагом в на-
60

дежде на возмездие, и его ножом экспонируются и
корзины, с которыми крестьяне-бедняки и низшие середняки
Дачжая нищенствовали в старом обществе, и лохмотья,
в которых они тогда ходили. Кроме того, во время
преобразования полей и строительства новой деревни
нарочно, в целях воспитания, была оставлена в прежнем виде
часть полей, оврагов, деревьев и пещер, отражающих
горькое прошлое бедняков, и с помощью этих наглядных
пособий ежедневно и ежечасно проводится классовое
воспитание среди коммунаров.
Перед могучей диктатурой пролетариата, перед
лицом бдительного революционного народа помещики,
кулаки, контрреволюционеры и вредные элементы поняли,
что открыто пойти в атаку на партию и народ значит
навлечь на себя беду. Им пришлось прибегнуть к
новому трюку — ходить, склонив голову, улыбаться при
встрече, смиренно работать и являться по первому зову.
Овцами представляются, а исподтишка неотступно следят
за направлением борьбы в целях осуществления своих
замыслов. В этой обстановке опять дала себя знать
теория «затухания классовой борьбы». Стали поговаривать:
— Классовый враг стал личностью одиозной и
больше не осмелится строить козни. Если же он даже
вздумает пакостить, тоже беда невелика, ведь от вмятин от
коровьих копыт на. дороге телега не перевернется!
Весной 1963 года, когда поползли эти слухи, Чэнь
Юн-гуй однажды утром принес под мышкой сверток
войлока на площадку под старой ивой, где коммунары
обычно завтракали, и предложил всем обсудить историю с
этим войлоком.
Какую историю?
А вот какую. Однажды вечером жена Чэнь Юн-гуя
Ли Ху-ни шила что-то при свете лампы. Вдруг в комнату,
61

по-воровски озираясь, вошел кулак с этим войлоком в
руках.
— Что тебе надо? — спросила его Ху-ни.
— Ничего, ничего, — обнажая свои желтые зубы,
хихикнул тот. — Хочу Юн-гуя повидать. Сколько он
ради нашей деревни пота и крови пролил за эти годы!
Как подумаешь — сердцу больно. К тому же он часто
ходит на собрания вне нашей деревни, ночует где попало,
как подумаю, что эдак и заболеть немудрено — просто
страх берет! Вот я и урвал-таки время, специально для
него эту войлочную подстилку свалял. Ее и носить с
собой удобно, она п теплая, и от сырости защищает. . .
Болтая, он положил войлок на кан. Ху-ни, выйдя
из себя, повысила голос:
— Нам не нужны чужие вещи, уноси скорей!
Но этот тип удрал, оставив войлок.
Вернувшись домой и узнав об этом, Чэнь Юн-гуй
вскипел. Взял войлок и собрался было пойти к тому
кулаку. Но, как только переступил порог, передумал.
На следующий день он сообщил об этом деле на
заседании бюро партячейки. Тогда выяснилось, что тот кулак
использовал подобный трюк и в отношении других
кадров. Все возмутились и в один голос предложили
вернуть ему все его «подарки». А Чэнь Юн-гуй возразил:
— Нет! Будем и впредь принимать его подарки, до
тех пор пока он не перестанет дарить.
Эти слова удивили всех — что с Юн-гуем сегодня?
А Чэнь Юн-гуй улыбаясь объяснил:
— Разве не ясно? Человек самолично нам учебные
материалы на дом доставил, почему бы не принять?
Отдать-то нужно, но не ему, а массам. Пусть массы
увидят, какие трюки классовый враг выкидывает!
62

— Правильно! — одобрили все. — Классовый враг в
борьбе с нами прибегает к любым приемам, а нам с ним
бороться надо острием против острия!
На собрании, состоявшемся тут же за завтраком,
Чэнь Юн-гуй сперва рассказал историю этого войлока,
а потом поделился воспоминанием об одном случае.
Это было до освобождения, когда Чэнь Юн-гуй
батрачил у этого самого кулака. Годовой
продовольственный запас в его семье на два едока состоял из одного
доу* черных бобов, 40 цзиней пшеничных отрубей и 80
цзиней мякины. Однажды дома есть было нечего, и Юн-
гуй попросил этого кулака одолжить немножко мякины.
Но тот, скривив губы, холодным тоном сказал:
— У меня мякины даже на кур не хватает, тебе дать,
так чем кур кормить?
Помолчав немного, Чэнь Юн-гуй продолжал:
— Теперь же этот самый кулак принес мне войлок и
все твердил, что жалеет меня. А как он меня раньше
жалел?! Скажите-ка, товарищи, каковы, по-вашему, его
намерения?
Не успел Чэнь Юн-гуй закончить, как раздались
гневные возгласы:
— Пусть он сам скажет!..
Оказалось, что этот кулак, в течение 20 с лишним лет
при старом режиме державший войлочную мастерскую,
после осуществления коллективизации никак не желал
исправляться в труде и все время думал о том,
как бы выбраться куда-нибудь и заняться спекуляцией,
будоражить социалистический рынок в попытках вести
•Доу —мера объема, равная десяти литрам.
63

прежний паразитический образ жизни. Вон он и
втягивал кадры в болото именно с целью найти себе
покровителя.
Так выставка классового воспитания обогатилась
войлочной подстилкой. Все эти экспонаты на ней говорят
о том, что в борьбе с нами классовый враг, держа в руках
не только стальной, но и незримый ножи, может убить
человека тем и другим. Классовый враг действует то
угрозой, то лаской — и это отнюдь не «вмятины от
коровьих копыт на дороге, от которых телега не
перевернется», ибо это может превратиться в огромную яму
«мирной эволюции»." Для того чтобы довести до конца
социалистическую революцию, необходимо отбить
бешеное наступление классового врага.
В ходе движения за социалистическое воспитание
дачжайским кадрам и коммунарам пришлось отбиваться
от тех, кто пытался низвергнуть красное знамя — Да-
чжай. По этому поводу они зачастую задумывались над
рядом вопросов: «Мы решительно идем по
социалистическому пути, указанному Председателем Мао, из года в
год повышаем урожайность, продаем все больше
излишков зерна государству, внося свой вклад в
социалистическую революцию и социалистическое строительство. Мы
этим никому не причиняем вреда, так отчего же есть
люди, настроенные против нас? Отчего же в вышестоящих
руководящих органах некоторые не ладят с Дачжаем?»
Со времени Великой пролетарской культурной революции
бюро партячейки ведет массы в многократном,
углубленном изучении основной линии партии, в результате чего
те, в конце концов, уяснили себе, что, неуклонно
претворяя в жизнь и решительно отстаивая революционную
линию Председателя Мао Цзэдуна, стоя за революцию,
64

против реставрации, за прогресс, против регресса, они тем
самым наносят вред капитализму и ревизионизму и
неизбежно вызывают сопротивление со стороны классового
врага. В Отчетном докладе на X Всекитайском съезде
КПК указывается: «И внутренние и внешние враги
понимают, что крепости легче всего берутся изнутри.
Подорвать диктатуру пролетариата гораздо легче
пролезшим в партию элементам, облеченным властью и идущим
по капиталистическому пути, чем самим помещикам и
капиталистам, особенно тогда, когда последние уже
крайне дискредитированы в обществе». В обществе все еще
существуют классы, классовые противоречия и классовая
борьба, внутри нашей партии еще есть агенты
помещичьего класса и буржуазии вроде Лю Шао-ци и Линь Бяо,
всячески насаждающие контрреволюционную
ревизионистскую линию, поэтому то, что кое-кто в вышестоящих
руководящих органах не в ладах с Дачжаем, отнюдь не
вытекает из чьей-то злобы, а связано с особыми чертами и
закономерностями классовой борьбы в период
социализма.
Пройдя многолетнее воспитание в вопросе классовой
борьбы и борьбы двух линий, кадры и крестьяне-бедняки
и низшие середняки Дачжая еще глубже поняли
основную линию партии, еще яснее увидели особые черты и
закономерности классовой борьбы в период социализма,
еще лучше осознали, как продолжать революцию при
диктатуре пролетариата, и таким образом ухватились за
решающее звено всей работы. «Линия есть решающее
звено, ухватившись за которое, можно вытянуть всю цепь».
Дачжай набрался такого большого опыта во всех
отношениях, особенно в идейно-политической работе, именно
благодаря тому, что сумел ухватиться за это решающее
звено.
65

Хранить в сердце великие идеалы коммунизма
В своей работе по социалистическому воспитанию,
зиждящейся на основной линии партии как на решающем
звене, бюро Дачжайской партячейки не только старается
привить коммунарам любовь к своему небольшому
коллективу— Дачжаю, но и, согласно неизменному
указанию Председателя Мао Цзэдуна — «следует расширять
пропаганду коммунистических идей», воспитывает
коммунаров в таком духе, что они с думой о Родине в сердце
охватывают взором весь мир, воодушевляются
благородным идеалом освобождения всего человечества и в корне
разрешают вопрос «для чего же живет человек».
Реакционеры всех времен, защищавшие отживший
строй и стремившиеся к его реставрации, — все без
исключения, от Конфуция до Линь Бяо, были
приверженцами жизненной философии, гласящей: «Кто не за себя,
того карают небо и земля». Все эти реакционные
личности были крайними эгоистами, но без зазрения совести
выдавали себя за «совершенномудрых» и благородных
мужей, а творца истории — трудящихся
клеветнически именовали «мелкими людишками», вздорно
утверждая, будто те день-деньской думают только о том,
как бы разбогатеть, и их заботят лишь «масло, соль, соя,
уксус, дрова, жена, дети...» Это реакционное
идеалистическое враждебное трудовому народу понимание
истории дачжайцы своими действиями подвергли сильной
критике. Теперь на примере роста борца за коммунизм
Чжао Сяо-хэ познакомимся с тем, как трудолюбивые и
мужественные труженики, воспитанные на марксизме-
ленинизме-маоцзэдунъидеях, окончательно порвав со
старой идеологией, которой их отравляли эксплуататорские
классы, и восприняв пролетарское мировоззрение, несу-
66

щее освобождение всему человечеству, становятся
людьми высокой души, людьми настоящими, людьми
нравственными, людьми, отрешившимися от низменных
интересов, людьми, полезными народу.
Сын крестьянина-бедняка коммунар Чжао Сяо-хэ в
9 лет лишился отца, в 10 — матери, а в 12 стал пасти
овец помещика Цзя Тай-юаня, которым и был продан
вместе с овцами в уезд Пиндин. После того как уездный
городок Сиян был освобожден, вернулся в Дачжай.
Однако из-за недостатка воспитания со стороны партийной
организации, не отличался классовой сознательностью.
Вступив в кооператив, был определен в чабаны, но
заботился лишь о том, как бы для себя подработать.
Бывало, загонит отару куда-нибудь на гору, а сам
пойдет к речке заготовлять ивовые прутья для плетения
корзин. Однажды его командировали купить овец. Задумав
нажиться на этом деле, он купил по дешевке 15 овец,
пораженных чесоткой, а счет представил на хороших.
Все эти овцы вскоре пооколевали, перезаразив до того
несколько десятков здоровых овец, которые впоследствии
тоже издохли.
Проявления отсталости Чжао Сяо-хэ привлекли
внимание бюро партячейки. Разговаривая с ним как-то раз
по душам, Чэнь Юн-гуй спросил его:
— Сяо-хэ, трудно тебе живется, что ли? Денег не
хватает?
— Нет, не трудно, — ответил он.
— А зачем этакое наделал?
— Да ведь всякому ведомо: чем больше деньжат,
тем вольготнее! — ни капельки не смущаясь, сказал Чжао
Сяо-хэ.
От этих слов Чэнь Юн-гуя словно ножом по сердцу
резануло. Он с болью сказал:
67

— Ты просто нас, трудовой народ, срамишь! Тоже
мне «чем больше деньжат, тем вольготнее» — это, ни
дать, ни взять, «мудрость» помещиков и кулаков. Для
того чтобы побольше денег к рукам прибрать, они мозг
из костей нашего брата крестьянина-бедняка и низшего
середняка досуха выжать готовы. Мало что ли тебе
горькой жизни в старом обществе?
Слова Чэнь Юн-гуя воскресили в памяти Чжао Сяо-
хэ муки и мытарства прошлого. Рывком поднявшись на
ноги, он выпалил в лицо Чэнь Юн-гую:
— Хватит с меня этой прежней жизни! Кто из да-
чжайцев не знает, каково мне было в старом обществе?
Видя, что задел его за живое, Чэнь Юн-гуй стал
ковать железо, пока горячо:
— Говоришь, что не хочешь жить прежней жизнью,
а почему ты так относишься к коллективу? Сам
подумай, сможем ли поднять коллективное хозяйство, если
все будут поступать так, как ты? А провалим
коллективное хозяйство, куда нам, крестьянам-беднякам и
низшим середнякам, деваться тогда? Кому же по душе,
кому на руку твои поступки?
Чем больше слушал Чжао Сяо-хэ, тем глубже
раскаивался, и несдерживаемые слезы текли по его
щекам. С той поры он стал отлично выполнять любую
порученную работу и по своей инициативе делать то,
что нужно да некому делать, и думая только о том, как
бы принести пользу коллективу.
Большие перемены произошли в сознании Чжао Сяо-
хэ, но это не значит, что вопрос «для чего же живет
человек» был окончательно им разрешен. В скором времени
он допустил подряд две оплошности. Один раз, бригада
послала его в уезд Хэшунь купить волов. Он купил 4
вола, а вернулся с пятью. Откуда же лишний появился?
68

Оказалось, что на обратном пути, когда он переваливал
гору Чжайлин, к его волам присоединился чужой вол,
пасшийся там, и он пригнал этого вола со своими. Бюро
партячейки узнало и прокритиковало его за это, а он
заявил:
— Вола не украли, он сам увязался! Денег не тратя,
лишнего вола коллективу добыли, что ж тут плохого?
Ему постарались растолковать попонятнее, что
настоящий коллективист любит не только свой коллектив,
но и чужой. Ибо с одним Дачжаем, даже будь он
организован лучше лучшего, социализма не построишь.
Трудящимся никак нельзя жиреть на чужой беде, как
это делают помещики и кулаки. И Чжао Сяо-хэ осознал
свою ошибку. Он по своему почину разыскал владельца,
вернул ему потерянного вола, да еще покаялся перед ним
в своем промахе.
В другой раз он возил для государства стальные
прутья на подводе бригады и, зная, что бригаде нужны
эти заготовки для производства сельскохозяйственных
орудий, ухитрился стянуть один прут. Ясно, что его опять
критиковали, а он недоумевал:
— У государства прутьев вон как много, эка беда,
что один-другой возьмешь!
На этот раз партячейка разъяснила ему отношения
между государством и коллективом. Он понял, что
личные интересы, интересы части должны подчиниться
классовым интересам, интересам целого, что надо любить
Дачжай — этот небольшой коллектив, а тем более, надо
любить большой коллектив — социалистическое
государство. Забота лишь о своем небольшом коллективе — это
местничество или всего лишь расширенный эгоизм. Чжао
Сяо-хэ и на этот раз признал свою ошибку и вернул
государству взятый прут.
69

Проступки Чжао Сяо-хэ убедили партячейку в том,
что в период социалистической революции никак нельзя
прививать коммунарам любовь лишь к своему
маленькому коллективу. Необходимо расширять их кругозор,
перевоспитывать их на пролетарский лад, чтобы они
поняли: «Пролетариат должен освободить не только
самого себя, но и все человечество. Без освобождения
всего человечества пролетариат не сможет добиться
своего окончательного освобождения».
Ниже приведем несколько примеров того, как бюро
партячейки Дачжая расширяет кругозор крестьян путем
правильного разрешения конкретных вопросов.
Как-то раз один вол упал и сломал позвоночник.
Упитанный и крепкий на вид, он стал совершенно
непригоден в работе. Когда Чэнь Юн-гуй, ведя за собой этого
вола, проходил через базар по дороге к мясокомбинату,
коммунары из других бригад то и дело останавливали
его, предлагая продать им вола. Кто давал 50—60
юаней, а кто и 70—80, цена нарастала. Чэнь Юн-гуй
говорил, что вол у него искалеченный, что продать такого
какой-либо бригаде значит обмануть ее. Однако чем
решительнее он отказывался, тем упорнее они настаивали,
думая, что он цену набивает. Но тут подошел товарищ
из мясокомбината. Чэнь Юн-гуй, объяснив в чем дело,
продал ему вола за 27 юаней. Все на базаре заговорили
об этом: больше хвалили высокий стиль дачжайцев, но
нашлись и такие, которые считали, что-де только дурак
на такое способен.
Верно ли, что поступок дурацкий? На собрании
коммунаров бюро партячейки выдвинуло этот случай на
обсуждение, в результате чего все поняли: в ведении
социалистического коллективного хозяйства надо друг
друга поддерживать, а не обманывать.
70

Еще один пример. Однажды из уездного центра по
телефону сообщили Дачжаю, что в снабженческо-сбыто-
вом кооперативе Бачжоуской народной коммуны продают
подводу и двух мулов и двух лошадей впридачу, да еще
по очень низкой цене. Пришел Чэнь Юн-гуй в Бачжоу,
посмотрел — действительно так, причем и подвода и скот
в хорошем состоянии. Тут он прежде всего подумал о
соседней Цзиньшипоской большой производственной
бригаде, которая много лет мечтала приобрести подводу с
упряжкой, да не могла, скудость средств не позволяла.
«Ей-то и надо уступить подводу с упряжкой» — решил он.
Вернувшись к себе в деревню, он поделился этой мыслью
с коммунарами. Большинство одобрило, меньшинство
побоялось упустить выгодную покупку. Кто-то сказал:
— Все к себе загребают, зачем же нам такую выгоду
другим уступать?
Кому же следует эту «выгоду» предоставить? Бюро
партячейки не упустило этого случая расширить кругозор
коммунаров. Хорошо сказали крестьяне-бедняки и
низшие середняки при обсуждении этого вопроса:
— Все в рядах революции должны заботиться друг
о друге, друг друга беречь, друг другу помогать. То, что
мы рассматриваем нужды других бригад, как свои,
отнюдь не уступка выгоды другим, а коммунистический
стиль. Именно такой стиль и нужен в строительстве
социализма!
Кто-то сказал:
— Мы-то уступим подводу, а Цзиньшипоская
бригада все равно не сможет купить.
Члены бюро партячейки, посоветовавшись с
коммунарами, решили сперва заплатить за нее, а она пусть
потом, когда производство у нее разовьется, возвратит
деньги в рассрочку.
71

Подводу уступили. Дачжайские коммунары,
учитывая, что в Цзиньшипо еще нет проезжей дороги, весело
проработали целые сутки и помогли цзиньшиповцам
проложить дорогу. Вот так, всесторонне и до конца,
помогает Дачжай другим бригадам.
В своих отношениях с другими бригадами Дачжай
всегда проявляет коммунистический стиль, ставя
интересы других выше своих, а в отношениях между
государством, коллективным хозяйством и личностью он
решительно ставит интересы государства на первое место Так,
в 1953 году, когда государство только что начало
осуществлять закупки зерна и снабжение зернопродуктами
населения по единому плану, задание Дачжая по
госпоставкам составляло лишь 45 тысяч цзиней, а после 1958
года он ежегодно продавал государству не меньше 240
тысяч цзиней зерна. В 1972 году, победив серьезную
засуху, невиданную в течение последнего столетия, Да-
чжайская большая бригада продала государству 400
тысяч цзиней зерна, превзойдя наивысший уровень,
достигнутый ею в прошлом.
Партячейка глубоко осознала, что чем шире у людей
кругозор, тем выше у них идейная сознательность и
революционный энтузиазм. Благодаря многолетнему
непрерывному социалистическому воспитанию всё больше и
больше рядовых землеробов, которые раньше болели
душой лишь за свою семью, не только стали всем сердцем
заботиться о коллективе, обо всем Дачжае, но и
превратились в людей, обладающих высокими идеалами
коммунизма. Дедушка-бедняк Цзя Гэнь-юань является
одним из них. Несмотря на то, что ему уже перевалило
за 70, он круглый год с корзинкой за спиной собирает
навоз для коллектива. Однажды, один зарубежный гость,
72

посещая Дачжай, встретился с ним на дороге и спросил
его:
— У вас в Дачжае урожая одного года хватает,
чтобы прокормить всех в течение целых трех лет, так почему
же вы, уже такой старый, продолжаете так упорно
работать?
На это старик ответил:
— Мы трудимся не только для себя, да и не только
для одного Дачжая!
Зарубежный гость еще спросил:
— Разрешается ли не работать, если у вас есть все
необходимое и вы больше не хотите работать?
— Больше не работать? — сказал старик, смеясь. —
Такое мне и в голову не приходило.
На его взгляд, жизнь, прожитая лишь в
удовлетворении своих желаний, ничтожна. Жизнь человека
приобретает значение лишь тогда, когда он отдает все свои
силы делу коммунизма.
Великие идеалы коммунизма воодушевляют дачжай-
цев. Именно эти благородные революционные идеалы
возбудили в них дух, присущий тем, кто до конца верен
делу революции, — «не бояться трудностей, не бояться
смерти». Возьмем, к примеру, того же Чжао Сяо-хэ, о
котором мы упомянули выше. Когда он отдал себе ясный
отчет в том, что коммунисты — это люди, которые
борются за освобождение всего человечества, за
осуществление коммунизма во всем мире, он стал сознательно
и строго спрашивать с себя по требованиям,
предъявляемым к передовым элементам пролетариата,
добросовестно учился, работал не щадя сил и в борьбе постепенно
вырос в бескорыстного и бесстрашного передового бойца
пролетариата. Его жизнь — победный гимн
революционному героизму.
73

Это было в 1957 году, в сезон осеннего урожая. Чжао
Сяо-хэ, погоняя лошадь, вез кукурузные початки с горы
в деревню. На развилке у края обрыва лошадь вдруг
встала на дыбы, оступилась задней ногой и потеряла
опору — вот-вот сорвется в пропасть глубиной в десятки
метров. В этот критический момент Чжао Сяо-хэ,
невзирая на опасность, бросился к лошади, подсунул плечо
ей под живот и со всей силы подтолкнул ее наверх.
Лошадь была спасена, но Чжао Сяо-хэ придавило правую
ногу так, что кость треснула. Когда он пришел в себя
после операции, о.го первые слова были: «Как с
лошадью?» И лишь услышав, что все хорошо, он с
облегчением улыбнулся.
Кость на ноге ему срастили неудачно, и он стал
хромать.
— Можно ли еще раз соединить? — спросил он врача.
— Нет, — покачал головой врач. — Кость уже
срослась, нельзя же ее снова ломать.
Заметив, что Чжао Сяо-хэ расстроен, Чэнь Юн-гуй
стал его утешать:
— Сяо-хэ, ты ради интересов коллектива инвалидом
стал, так коллектив о тебе позаботится.
— Вот потому-то я и беспокоюсь, что стою хлопот
партии и коллективу, — взволнованно сказал- Чжао Сяо-
хэ. — Я хочу продолжать служить народу, а не какой-то
заботы!
Когда врач ушел, Чжао Сяо-хэ позвал к себе домой
несколько молодых людей и со слезами на глазах
уговорил-таки их помочь ему сломать ногу. Прийдя к нему
снова, врач был так поражен, что руки у него дрожали
и невольно вырвался возглас восхищения:
— Полжизни занимаюсь сращиванием костей, но
такого твердого, как ты, человека вижу впервые!
74

Как взволнован был Чжао Сяо-хэ, этот ставший
инвалидом революционный боец, когда он, полный энергии,
бодрый, снова появился на передовой линии трех великих
революционных движений — классовой борьбы,
производственной борьбы и научного эксперимента. Он сказал:
— Пока жив, буду работать, не щадя сил, чтобы
не было совестно перед партией и Председателем Мао.
В 1964 году, во время строительства новой деревни
после разрушительного стихийного бедствия в Дачжае,
Чжао Сяо-хэ возил камни на подводе. Другие делали по
5—6 ездок в день, а он — по 8—9. Однажды, спускаясь
по крутому склону, лошади испугались и понесли, грозя
перевернуть подводу. Чжао Сяо-хэ попытался спасти
коренника и, к несчастью, поплатился за это жизнью.
Учитывая его прижизненное желание, бюро партячейки с
согласия вышестоящей партийной организации посмертно
приняло его в ряды Коммунистической партии Китая.
Чжао Сяо-хэ — выдающийся представитель дачжай-
цев в движении за революционизирование сознания, Его
имя, его светлый, жизнеутверждающий образ всегда
будут жить в сердцах людей.
Землеробы, вооруженные «телескопом»
и «микроскопом»
Политучеба в Дачжае стала неотъемлемой частью
жизни после того, как Председатель Мао Цзэдун бросил
в 1963 году великий призыв «Учиться у товарища Лэй
Фэна». В первое время после освобождения 80—90
процентов жителей деревни не умели и имени своего
написать. Когда весть о славных делах Лэй Фэна донеслась
до Дачжая, партячейка и крестьяне-бедняки и низшие
75

середняки рассудили, что Лэй Фэн смог встать в ряды
лучших бойцов Председателя Мао Цзэдуна главным
образом потому, что рассматривал его произведения как
«пищу, оружие и компас». Возник вопрос: могут ли и они
сделать то же? Бюро партячейки тогда и поставило на
повестку дня работу по привлечению крестьян к
непосредственному овладеванию маоцзэдунъидеями. В это время
десятка полтора молодежи, в том числе и Го Фэн-лянь,
окончив школу, вернулись в деревню. Так у
крестьян-бедняков и низших середняков Дачжая появились свои
грамотные люди. А после того как Н-ская часть НОАК,
проходившая здесь лагерное учение, поделилась с дачжайца-
ми своим опытом в изучении произведений Председателя
Мао Цзэдуна, политучеба в Дачжае пошла на подъем.
Позже Го Фэн-лянь и другие молодые люди стали
читать вслух коммунарам произведения Председателя
Мао Цзэдуна — «Служить народу», «Памяти Н. Бетью-
на», «Юй-гун передвинул горы». Так дачжайцы стали
применять острое оружие указаний Председателя Мао
Цзэдуна в разрешении вопросов идеологии и в
преодолении трудностей. Крестьяне-бедняки и низшие середняки
говорят:
— Нас вызволили из бездны страданий партия и
Председатель Мао, мы будем поступать по его
указаниям. Произведения Председателя Мао — это компас в
наших действиях.
Высокая сознательность привела к упорству в
стремлении овладеть политграмотой. В Дачжае коммунары
каждый день выходят в поле чуть свет, а возвращаются
лишь тогда, когда пора зажигать лампы. Ни ветер, ни
снег не задерживают их дома, и времени для учебы у
них в обрез. Кадровые работники заняты и того более,
но они никогда не прерывали свои занятия. Члены бюро
76

партячейки, собравшись вместе по вечерам, всегда в
первую очередь проводят политзанятия. Заместитель
секретаря партячейки, руководитель женской организации Сун
Ли-ин — мать четверых детей. Кроме труда в поле,
работы в бригаде у нее еще домашние хлопоты, более того,
она ни одного дня не училась в школе, поэтому учеба
дается ей довольно трудно. Но, всем сердцем преданная
делу революции, она не поддается никаким трудностям.
У нее «контракт» с одной школьной учительницей,
которая каждый день в обеденный перерыв приходит помогать
ей учиться, и учеба эта частенько ведется одновременно с
приготовлением обеда. Другой заместитель секретаря
партячейки, молодая Цзя Цунь-со, которую называют
«Любознательная», взяв с товарища Лэй Фэна пример
упорства в учебе, всегда носит с собой книгу или газету
и занимается, как только урвет время. Иногда она
засиживается над книгой до глубокой ночи и ложится спать
с первым пением петухов, а поспит немного и опять же,
с книгой за пазухой, выходит в поле. В последние годы
многие кадры Дачжая основательно изучили
«Избранные произведения Мао Цзэдуна» в 4 томах. Сочетая
изучение трудов Председателя Мао Цзэдуна с изучением
трудов Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, они с
упорством проштудировали «Манифест Коммунистической
партии», «Государство и революцию», «Критику Готской
программы» и другие классические произведения.
Товарищ Чэнь Юн-гуй являет собой еще лучший
пример упорства дачжайцев в политучебе. Не зная ни
одного иероглифа, он начал учиться грамоте 43 лет от роду.
В первое время откроет, бывало, произведения
Председателя Мао Цзэдуна или партийный документ, и
незнакомые иероглифы, что отара овец, встанут поперек пути.
Чтобы выучиться грамоте, он стал посещать то одного
77

грамотея, то другого. С 1961 года по окончании школы
Го Фэн-лянь стала его постоянной «маленькой
учительницей». Учась грамоте, он ложился спать позже всех,
вставал раньше всех, использовал свободное время до и
после еды. Он обычно брал книгу или документ,
одновременно учась по ним грамоте и вдумываясь в их смысл.
Так частенько случалось, что он одну статью штудировал
дней 10—20. На все уговоры отдохнуть он неизменно
отвечал:
— Если в битве с врагами надо бороться за каждую
пядь земли, а в земледелии — засевать каждую пядь
земли, то в изучении теории нельзя упускать ни одной
свободной минуты.
Он также говорил:
— Не читая революционных книг, не познаешь
революционной правды. Вести революцию без руководства
революционной теории — это все равно, что слепому
ездить верхом на слепой лошади, — он неизбежно
заблудится. А я, коли с учебой не ладится, хоть и лягу в
постель, уснуть не могу!
Некоторые сетовали, что им, неграмотным мужикам,
не по зубам теоретические труды, что учиться им тяжелее,
чем каменные глыбы ворочать. Чэнь Юн-гуй, а также
другие члены бюро партячейки постоянно подбадривали
их, напоминая о том, что читать революционные книги —
это не просто вопрос грамоты, а прежде всего вопрос
отношения к делу революции, чувства к этому делу, что в
произведениях К. Маркса, В. И. Ленина и Председателя
Мао Цзэдуна научное обобщение опыта революционной
борьбы; что эти произведения специально написаны для
пролетариата, для трудового народа, поэтому в них
каждое слово близко нашему сердцу; что стоит только
поупорствовать, и освоишь непременно.
78

За последние годы все больше и больше стало в
деревне образованной молодежи. Чтобы сделать ее «и
красной и квалифицированной», помогающей старому
поколению в учебе, в 1965 году в Дачжае организовали
несколько смешанных учебных кружков, в которых
молодые занимаются рядом со старыми. Люди старого
поколения крепко любят новое общество и ненавидят старое,
обладают богатым практическим опытом. Они сами не
могут читать, но когда молодые им читают, они
понимают сущность прочитанного. Некоторые молодые люди
хотя и грамотны, но не умеют связывать теорию с
практикой. А когда те и другие учатся вместе, то могут,
перенимая друг у друга положительное, восполнять свои
пробелы. Со времени Великой пролетарской культурной
революции в этих кружках не только учатся, но и ведут
революционную критику. В движении за критику Линь
Бяо и Конфуция многочисленные критические статьи да-
чжайцев были написаны именно этими кружками. В
борьбе — критике ревизионизма, буржуазии и учения
Конфуция и Мэн-цзы выдвинулась группа активистов в учебе,
растет и мужает новая сила на теоретическом фронте —
огромный отряд теоретиков из крестьян-бедняков и
низших середняков.
Для учебы дачжайцев характерно то, что они
неуклонно придерживаются в ней того революционного
стиля, который поощрял Председатель Мао Цзэдун, то
есть делают упор на соединение теории с практикой. Да-
чжайцам особенно ненавистен порочный стиль тех, о ком
обычно говорят: «хорош в словах, да не таков в
действиях». Они оценивают чьи-либо успехи в учебе не по
тому, сколько статей он прочитал, сколько параграфов
выучил наизусть, сколько тетрадей заметками исписал,
а по тому, усвоил ли он сущность изученного, умеет ли
79

он применять марксистский подход и метод при
объяснении того или иного практического вопроса, возникающего
в трех великих революционных движениях, умеет ли
руководствоваться изученным в своих действиях.
Однажды несколько молодых людей затеяли
соревнование по учебе. Как же они соревновались? Они
мерились друг с другом не в том, кто лучше применит теорию
на практике, а в том, кто лучше вызубрит книги, больше
выучит наизусть. Во время соревнования пришел Чэнь
Юн-гуй. Один парень предложил:
— Дядя Юн-гуй, ты бы тоже включился в наше
соревнование!
Сказал, а затем одним духом выпалил весь текст
статьи «Юй-гун передвинул горы». Он был уверен в том,
что его похвалят. Но, вопреки его ожиданиям, Чэнь Юн-
гуй сказал, что не видит особого труда, и тем более
заслуги, в том, чтобы выучить наизусть эту работу в
несколько сотен слов, и предложил юноше растолковать
сущность этой блестящей работы, рассказать, как он
учится духу Юй-гуна в трех великих революционных
движениях. Тот замялся с ответом. Тогда Чэнь Юн-гуй
сказал молодежи, что в Дачжае есть человек, который
лучше всех усвоил статью «Юй-гун передвинул горы».
— Кто же это?
— Цзя Цзинь-цай.
— Хотя он не может сравниться с вами в чтении
наизусть текста этой работы, — продолжал Чэнь Юн-
гуй, — но он равняется на Юй-гуна, он — живое его
воплощение. В течение многих лет, изо дня в день, он
трудится во имя социализма, осваивает горы, ворочает
каменные глыбы. Никакие насмешки классовых врагов,
никакие помехи ошибочных линий не могли увести его с
правильного пути, никакое поветрие не могло ввести его
80

в заблуждение. Он каждый день бьет молотом по камням,
а заодно и по консервативным и регрессивным взглядам,
проповедуемым Чжи-соу. Вот как надо изучать статью
«Юй-гун передвинул горы».
Правильно направляемая партячейкой, молодежь
поняла, что учиться политграмоте надо не для виду, а во
имя революции, не для того, чтобы, так сказать,
вооружить язык, а для того, чтобы вооружить голову, не для
того, чтобы быть начетчиком, оторванным от трех
великих революционных движений, а для того, чтобы стать
надежной сменой в деле пролетарской революции, сменой,
которая сможет неуклонно отстаивать и претворять в
жизнь революционную линию Председателя Мао
Цзэдуна.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
единодушие
Сельскохозяйственный кооператив еще только
создавался, как классовые враги уже стали на него
нападать, говоря:
— В кооперативе много людей, и они не уживутся
друг с другом. Долго ему не продержаться.
И некоторые члены кооператива забеспокоились:
— Ведь раньше и в семье без ссор меж братьями
или невестками не обходилось. Теперь же сотни человек
всей деревней соединились в одну кучу — как же тут
управиться?
Но вот со времени коллективизации уже прошло
более 20 лет, а в Дачжае коллективное хозяйство ведется
все лучше и лучше. Дачжайцы, целеустремленно и
энергично строя социализм, живут одной семьей, в мире и
согласии. Как смогли они добиться этого? Опыт дачжай-
цев говорит — решительным претворением в жизнь
политических установок партии и сплочением посредством
их масс на строительство социализма. Правильно
понимать и разрешать вопрос о классовых противоречиях и
классовой борьбе, правильно различать и разрешать
противоречия между нами и нашими врагами и противоречия
внутри народа. Это — генеральная политика,
определенная основной линией партии; вытекающие из этой
генеральной политики конкретные политические установки
82

партии для деревни и являются принципом и критерием
в разрешении противоречий внутри коллективного
хозяйства.
Вопрос первостепенного значения в революции
Из политических установок, в том числе установок,
касающихся людей и касающихся экономики, наиболее
важные те, которые относятся к людям. Эти последние,
коротко говоря, разрешают вопрос о том, на кого
опираться, с кем сплачиваться и против кого выступать. «Кто
наши враги и кто наши друзья? Вот вопрос, который
имеет в революции первостепенное значение». Это также
вопрос, который имеет первостепенное значение и в
ведении коллективного хозяйства и в строительстве
социалистического сельского хозяйства.
Как добиться сплочения всех коммунаров на борьбу
за общую цель? Наставление Председателя Мао Цзэдуна
«Без крестьян-бедняков не было бы и революции»
надоумило кадры, которые пришли к общему мнению: надо,
как этого требует классовая линия партии в деревне,
твердо опираться на крестьян-бедняков и низших
середняков, чтобы сплотить и повести за собой всех
коммунаров. В прошлом, при проведении аграрной реформы,
организации группы взаимопомощи и создании
кооператива низшего типа, роль авангарда принадлежала
крестьянам-беднякам и низшим середнякам, и теперь, чтобы
как следует поставить социалистическое коллективное
хозяйство, надо по-прежнему опираться на них. С их
помощью и поддержкой кадровый работник прозорлив и
силен, а оторвись он от них, так станет «генералом без
солдат», и никакое дело у него не сладится.
83

Дачжай вот уже много лет неуклонно следует курсу
ведения хозяйства на демократических началах, при
котором крестьяне-бедняки и низшие середняки и все
коммунары являются хозяевами и вершат дела коллектива.
При разрешении важных вопросов производства,
финансов и распределения бюро партячейки прежде всего
советуется с крестьянами-бедняками и низшими
середняками, большая группа стариков из которых стала
«генштабом» коллектива.
В Дачжае, как правило, и массовая
идейно-воспитательная работа развертывается при опоре на крестьян-
бедняков и низших середняков. Старые
крестьяне-бедняки и низшие середняки служат, как говорится, «живым
архивом», «барометром». Они хорошо знают всех и
каждого в деревне, с первого взгляда видят, какой смысл
таит в себе каждое слово и поступок того или иного, и
замечают малейшие изменения в политическом климате
деревни. Опираясь на них, бюро партячейки
своевременно улавливает новые тенденции классовой борьбы, в курсе
умонастроения коммунаров. Опираясь на них, оно ведет
широкие массы на подготовку мощного революционного
общественного мнения, на проведение уничтожающей
критики капитализма и на решительную борьбу с
порочными тенденциями.
Бюро Дачжайской партячейки также уделяет
большое внимание подготовке кадров-организаторов из
крестьян-бедняков и низших середняков, с тем чтобы
руководство коллективным хозяйством крепко держали в
руках люди, идущие по пути социализма. Организация
полевых работ в Дачжае в течение многих лет
производилась в так называемой «живой» форме, при которой в
зависимости от характера работы и способностей
каждого человека комплектовались временные рабочие звенья
84

и назначались звеньевые. Такая форма организации
труда не только позволяет сосредоточить силы и в ударном
порядке выполнять полевые работы, повышать
производительность труда, но и дает возможность активистам
из бедняков и низших середняков, временно исполняя
работу кадров (звеньевых), овладевать навыками
руководства коллективным производством. Бюро партячейки
охарактеризовало этот метод следующими словами:
«Кадры есть и постоянные, и временные, воспитание
кадров идет у нас изо дня в день». Те бедняцкие ребята,
которые во времена «группы старых да малых» считались
парнишками «с дубовыми мозгами и неповоротливым
языком», именно в результате многократного пребывания
на таких временных постах постепенно выросли и стали
опорой коллективного хозяйства. Они умеют не только
трудиться, но и планировать и распоряжаться, могут быть
не только «рядовыми», но и «полководцами». В течение
20 лет «у руля» — на многих важных производственных
и управленческих постах в основном стояли эти люди.
Результатом многолетней опоры бюро партячейки на
крестьян-бедняков и низших середняков явилось то, что
все эти люди, наиболее презираемые в старом обществе,
оказались в почете и уважении. Они пекутся обо всех
делах коллектива, хотя большинство из них и не
кадровые работники. Они идут туда, куда указывает партия.
На них равняются, к ним прислушиваются и за ними
следуют середняки и все другие слои коммунаров. Они
составляют большую группу людей, участвующих в
управлении, но не числящихся кадрами.
Сегодня старое поколение крестьян-бедняков и
низших середняков, испытанных в революционных бурях,
уже стало седеть, а прежние бедняцкие парни и девчата
из «группы старых да малых» выросли в зрелых людей.
85

Сможет ли младшее поколение, их дети и внуки, стать
такой же опорой в деле социализма? Этому вопросу бюро
партячейки теперь уделяет все большее внимание. Под
руководством бюро партячейки старое поколение
бедняков и низших середняков по своей инициативе возложило
на свои плечи важную задачу воспитания подростков и
подготовку смены в деле революции. Это еще более
укрепляет в них чувство ответственности и гордости. Они
часто говорят:
— В старом обществе на нас смотрели как на солому,
а в новом — как на опору опор. Мы должны служить
молодежи xqpoiuum примером!
«Сплачиваться с середняком необходимо, поступать
иначе — значит совершать ошибку». Руководствуясь
этим наставлением Председателя Мао Цзэдуна, бюро Да-
чжайской партячейки обращает серьезное внимание
работе по сплочению середняков.
В Дачжае большинство кадровых работников
является крестьянами-бедняками или низшими середняками.
Однако и середняки с высокой политической
сознательностью тоже выдвигаются на руководящие посты, как,
например, середняк Цзя Чэн-жэнь. Он работает
кладовщиком еще с первых дней вступления всей деревни в
кооператив. Вот уже 20 лет, как он всем сердцем и всеми
помыслами служит коллективу, верный духу трудолюбия
и бережливости, упорно и честно работает на благо
коллектива. В зернохранилище, которым он заведует,
миллионы и миллионы цзиней семенных и
продовольственных запасов, но не наблюдалось ни одного случая потери
и порчи, и отчетность у него всегда в полном порядке.
Коммунары называют его «надежным кладовщиком».
Такие середняки, как Цзя Чэн-жэнь, представляют
передовую часть своей прослойки. Однако среди серед-
86

няков, в особенности среди зажиточных середняков,
действительно есть еще люди с серьезными стихийными
капиталистическими тенденциями. И если они не будут
преодолевать их, то в любой момент могут попасть в плен
ошибочного течения. Поэтому бюро Дачжайской
партячейки считает, что для того, чтобы сплотить середняков,
необходимо прежде всего вести борьбу с этими
тенденциями. Но в этой борьбе надо исходить из стремления
к сплочению, добиваясь разрешения противоречий путем
критики и самокритики, и тем самым достигать нового
сплочения на новой основе, а отнюдь не
дискриминировать и игнорировать середняков.
Так, один зажиточный середняк с серьезными
стихийными капиталистическими тенденциями, являвшийся в
свое время влиятельной фигурой в «группе молодцов»,
много лет подряд выступал против группы взаимопомощи
и кооператива. Вступив в кооператив и почувствовав,
что его расчеты о личном обогащении тщетны, он
приуныл, и настроение у него всегда было скверное, к работе
душа не лежала. С переходом в кооператив высшего
типа, недовольный денежным возмещением за передачу
скота в кооператив, он забрал своего осла и продал на
базаре.
Можно ли сплотиться с таким середняком? Бюро
партячейки, неизменно претворяя в жизнь политику
партии, решило все же направить его по пути социализма.
И эту кропотливую работу поручили Чэнь Юн-гую. Тот
коммунар был мастером полевых работ. Поэтому Чэнь
Юн-гуй старался поручать ему побольше
квалифицированной работы, чтобы тот мог полностью выявить свое
умение. И на собрания бригады по обсуждению
агротехнических вопросов приглашал его. Так тот стал
постепенно принимать к сердцу дела коллектива и открывать
87

душу Чэнь Юн-гую. В одной из бесед Чэнь Юн-гуй
сказал ему:
— Ты все время думаешь только о том, что в
прошлом можно было нанять батраков и разбогатеть —
поднакопить деньжат и купить себе дом и приобрести земли,
но не подумал, что в старом обществе из зажиточных
середняков в конце концов только очень немногие могли
подняться выше своего положения, а большинству их при
стихийных и других бедствиях не миновать было
разорения. Такую в постоянном трепете жизнь разве сравнить
с обеспеченной жизнью человека, следующего по пути
социализма. Социализм — это единственный выход для
крестьян-бедняков и низших середняков, он же
единственный выход для всего трудового народа, к которому
ведь принадлежишь и ты!
Весной 1963 года во время сева этот зажиточный
середняк, работая с сеялкой, проявил себя неплохо, за
что его и похвалили на общем собрании коммунаров.
И тогда он задал такой странный вопрос:
— Нынче мы все разбогатели, мой доход увеличился
в два раза против того, что я имел до вступления в
кооператив. В прошлом я был зажиточным середняком,
а теперь я стал еще зажиточнее, так каким же
крестьянином мне называться? По-моему, раз нынче все
разбогатели, так зачем еще делить крестьян на богатых, средних
да бедных.
На этот вопрос Чэнь Юн-гуй ответил ему так:
— Богатство богатству рознь. Название одно, да суть
разная. В прошлом кулаки — богатые крестьяне
богатели на чужом труде, да и зажиточные середняки были в
какой-то мере связаны с эксплуатацией, поэтому и, не
в обиду им, добавили слово «зажиточный». Нельзя
ставить на одну доску теперешнюю зажиточность, прине-
88

сенную нам преимуществами коллективного хозяйства,
полностью добытую своим трудом, с богатством в
прошлом, основанным на эксплуатации. Почему сейчас мы
еще говорим о классах? Задумайся над такими
вопросами: Едины ли сердцем помещики и кулаки с трудовым
народом? Одинаковое ли отношение к социализму у
людей разного классового происхождения? Суть твоего
вопроса в том, что название «зажиточный середняк» звучит
хуже, чем «бедняк и низший середняк», оно режет тебе
ухо и тебе не нравится. А ведь, по правде говоря,
благозвучно, неблагозвучно ли человека величают — все от
его дел и поступков зависит. Если ты постараешься для
коллектива, не жалея сил, вот как во время сева,
посмотри, кто не будет тебя хвалить.
Выслушав это, зажиточный середняк, кивая головой,
сказал:
— Вот теперь-то дошло до меня! Прежде я все
считал, что меня чураются, не подумал, что именно сам-то
я относился к коллективу, как чужой. Можешь быть
уверен, что отныне я буду жить одним сердцем с
коллективом.
Одним из важных аспектов проведения в жизнь
политики партии — политики сплочения большинства и
опоры на него — является правильный подход к людям из
трудового народа, имеющим ошибки и недостатки. В
движении за социалистическое воспитание отдельные
коммунары Дачжая, подпав под влияние «таоюаньского
опыта», всемерно проповедовавшегося Лю Шао-ци, «левой»
по форме и правой по существу буржуазной
реакционной линии, допустили некоторые ошибочные
высказывания и действия. После этого движения некоторые люди
стали упрекать их в том, что они забыли о своей классовой
принадлежности, да и сами они стыдились поднять голо-
89

ву. Для того чтобы сплотить их, бюро партячейки в
соответствии с указанием Председателя Мао Цзэдуна о том,
что «нужно уметь сплачиваться и с теми, кто
придерживается иного мнения, и даже с теми, кто выступал против
тебя и чьи ошибки уже доказаны практикой», наставляло
коммунистов, кадровых работников, крестьян-бедняков и
низших середняков: «Мы настрадались от ошибочной
линии, так нельзя же нам допускать такой подход по
отношению к нашим братьям по классу, введенным в
заблуждение этой ошибочной линией. Нам вместе с ними
следует преисполниться ненависти к ошибочной линии, а не
срывать свою злость на этих товарищах». Бюро
партячейки также подчеркнуло: «Некоторые из наших
классовых братьев хотя и допустили ошибки, но люди они
в сущности хорошие. Они крепко любят Председателя
Мао Цзэдуна и Коммунистическую партию. Они
бесспорно преодолеют свои недостатки. Если же мы будем
отворачиваться от тех, кто совершил ошибки, то как
будут расти и крепнуть наши революционные ряды?» И как
раз в то время, когда совершившие ошибки коммунары
не находили мужества прийти к кадрам и признать свои
ошибки, бюро партячейки обязало кадровых работников
самим пойти на сближение с этими товарищами.
Правильный курс дал заметные результаты. Допустившие
ошибки коммунары были глубоко взволнованы, досадуя
на себя за свои ошибки, и в каждом из них воспрянул
революционный дух. Уроки, извлеченные ими из
заблуждений, были поучительны не только для них самих, но
и для всех коммунаров. После этого кадровые работники
и коммунары еще крепче сплотились воедино.
В деревне, помимо крестьян-бедняков, низших
середняков и зажиточных середняков, есть незначительное
число юношей и девушек, вышедших из эксплуататорских
90

семей. Нужно ли сплачивать их? Бюро партячейки,
согласно постоянному наставлению Председателя Мао
Цзэдуна «добиваться сплочения всех, кого можно
сплотить», полагает, что к делу революции привлечь одним
человеком больше — всегда хорошо, и чем шире
революционные ряды, тем лучше. Хотя число этих юношей и
девушек незначительно, но они являются той силой,
которую классовые враги в первую голову постараются
отбить от нас. Нам ни в коем случае нельзя подталкивать
их к вражескому стану. Учитывая это, в течение многих
лет бюро партячейки согласно политике партии —
«учитывать классовую принадлежность, но не выпячивать ее
однобоко, а руководствоваться главным образом тем, как
человек проявляет себя политически» — воодушевляло их
истиной: «Выбрать, в какой семье родиться, человек не
волен, а выбрать путь, по которому идти, — волен».
Кроме того, окружало их заботой и вниманием в их труде
и учебе. В 1972 году одна девушка, вышедшая из семьи
эксплуататора, была ранена в работе. Чэнь Юн-гуй, видя
нависшую над ней опасность, пренебрегая опасностью
для себя, бросился ей на помощь. Потом он вместе с
другими членами бюро партячейки навестили ее в больнице.
Все это тронуло девушку до слез, и она преисполнилась
решимости впредь еще старательнее перевоспитывать
себя, чтобы внести свою лепту в строительство социализма.
При теплой заботе парторганизации большинство этих
юношей и девушек проявляет себя хорошо. Двое из них
уже вступили в комсомол.
Дачжайская партячейка в соответствии с политикой
партии не только строго отличает детей помещиков,
кулаков, контрреволюционеров и вредных элементов от их
родителей, но и в отношении самих помещиков, кулаков,
контрреволюционеров и вредных элементов осуществляет
91

политику дифференцированного подхода, разложения
вражеских рядов и политику «давать выход». Кто из них
осмеливается в словах и действиях переходить границы
дозволенного, того немедленно наказывают и ведут с
ним надлежащую борьбу; а кто ведет себя смирно и
воспринимает трудовое перевоспитание, — того поощряют,
с того же, кто после длительного перевоспитания под
контролем хорошо зарекомендовал себя, «снимается
шапка», то есть ему предоставляется возможность начать
новую жизнь, стать новым человеком.
Политика партии мобилизует огромную армию
социализма. Бюро Дачжайской партячейки в результате
неуклонного претворения в жизнь пролетарской политики
партии в отношении классов и прослоек в деревне
превратило Дачжайскую большую производственную
бригаду, этот социалистический коллектив, в действительно
единый, боевой революционный коллектив и осуществило
на деле указание Председателя Мао Цзэдуна:
«Приводить в движение все положительные факторы, сплачивать
всех, кого можно сплотить, а также всемерно превращать
отрицательные факторы в положительные и направлять
их на служение великому делу построения
социалистического общества».
Управление тоже социалистическое воспитание
Как следует наладить управление хозяйством
коммуны, включая планирование, организацию труда и
управление финансами — это объективное требование в
организации производства и развитии социалистического
сельского хозяйства, в этом воплощаются
социалистические производственные отношения. Многолетняя прак-
92

тика Дачжая показывает, что на уровне большой
производственной бригады управлять планированием и
финансами—относительно просто, а вот организация труда,
требующая ежедневной работы и являющаяся объектом
заботы всех и каждого, особенно оценка работы и учет
трудовых единиц, — дело действительно сложное. Ибо
это непосредственно связано с вопросом о том, может ли
быть претворен в жизнь социалистический принцип «от
каждого — по его способностям, каждому — по его
труду», защищает ли коллективное хозяйство интересы
трудового народа, придерживается ли оно социалистического
направления.
Как вести оценку работы и учет трудовых единиц?
Во время кооператива низшего типа в Дачжае
практиковалась система «гибкая оценка на основе
установленных норм», при которой устанавливалась основная
норма трудовых единиц для каждого члена в зависимости
от его физических сил и квалификации и на основе этой
нормы оценивалась его каждодневная работа с учетом
того, как он проявляет себя в работе. Однако на
практике зачастую выходило, что записывали только
установленную для каждого норму трудовых единиц, не
учитывая его поведение в работе. Но, при всех таких
отклонениях эта система в свое время позволяла в
основном осуществлять принцип «от каждого — по его
способностям, каждому — по его труду». Поскольку
кооператив низшего типа был создан на базе «группы старых
да малых», его члены вкладывали в труд все свои
силы, то заранее установленная норма выработки более
или менее соответствовала затрачиваемому каждым
труду. И все считали, что эта система не так уж плоха.
После того как вся деревня вступила в кооператив,
членский состав его стал разнородным и классовая при-
93

падлежность каждого сказывалась на его отношении к
труду. При новых условиях начисление трудовых
единиц все еще по-старому подорвало бы активность тех,
кто честно относится к труду, и было бы на руку
нерадивым. Поэтому с того времени оценка работы и учет
трудовых единиц стали проводиться прямо в поле.
Каждый день еще до заката солнца устраивалось общее
собрание для оценки работы. Но мнения расходились, что
очень затягивало собрание. А многие на этом собрании
частенько помалкивали из боязни обидеть того или иного.
Кончалось тем, что кадровым работникам приходилось
самим решать, сколько счетовод должен записывать тому
или иному, но такие решения обычно приводили к
глухому ропоту за спиной.
Чтобы избавиться от хлопот, связанных с оценкой
работы на каждый день, после создания кооператива
высшего типа старую систему сменили на сдельную:
установили норму выработки по количеству и качеству
работы, которую максимально может выполнить один
человек средней трудоспособности за один рабочий день,
и определили количество трудовых единиц на эту норму.
Затем, исходя из этой нормы, установили норму
выработки для звена. За выполненную работу его члены
оплачивались сдельно. Такая система была шагом
вперед по сравнению со старой. Недовольства у коммунаров
поубавилось, а их трудовая активность повысилась.
Именно в это время Лю Шао-ци и К0, всячески
проповедуя «материальное стимулирование», «трудовые
единицы — на первое место», тщетно пытались отравить
трудовой народ буржуазным корыстолюбием, увести
управленческое дело коллективного хозяйства с
правильного пути.
94

И некоторые коммунары Дачжая в то время подпали
под влияние пропаганды — «трудовые единицы — на
первое место». Например, в одной семье муж следил за
качеством своей работы и работал не щадя сил, а под
конец оказывалось, что трудоединиц у него меньше, чем
у его жены. Она же, наоборот, вовсе не обращала
внимания на качество и лишь налегала на количество, и так,
не затрачивая особых усилий, зарабатывала больше
мужа. Она и от мужа требовала, чтобы тот следовал ее
примеру, а тот не хотел, и это нередко доводило их до
ссор.
Для Дачжайской партячейки все нетерпимее
становился отвратительный душок, исходящий от пресловутой
теории «трудовые единицы — на первое место». В 1960
году была развернута дискуссия по вопросу о трудовых
единицах.
На собраниях коммунисты высказались первыми:
— У нас и производство и управление производством
поставлено на социалистический лад. В разрешении
каждого конкретного вопроса, возникающего в ведении
хозяйства, ни в коем случае нельзя забывать о
социалистическом направлении, о великой цели — коммунизме,
нельзя забывать указания Председателя Мао Цзэдуна —
«Политика — это командная сила, это душа»,
«Политическая работа является жизненным нервом всей
хозяйственной деятельности». Мы должны всегда и всюду упорно
перевоспитывать крестьян пролетарским мировоззрением,
поощрять бескорыстное коммунистическое отношение к
труду.
Крестьяне-бедняки и низшие середняки говорили:
— Коллектив — это опора коммунаров, коммунары
же — его хозяева. Держаться только за правила и
методы, стимулировать людей лишь трудовыми единица-
95

ми — это приводит» к превращению отношений между
коммунаром и коллективом в отношения между наемным
работником и работодателем. Этим-то и объясняется,
что некоторые торгуются при распределении заданий и
работают спустя рукава.
Кадровые работники говорили:
— В погоне за трудовыми единицами слабым за
сильными никак не угнаться. Физически сильные коммунары
не желают трудиться со слабыми, умелые отказываются
работать вместе с неумелыми из опасения, что останутся
в накладе. В конце года при расчете сильные коммунары
«жирно» получают? а слабым достается так мало, что
они не могут концы с концами свести. Приходится
выдавать им в долг из общего дохода. Так что и сильные не
могут получить свою долю при распределении, а это
вызывает их недовольство. Так из одного вопроса вытекает
множество других вопросов.
Линия определяет форму управления. В результате
дискуссии практически четко размежевались две линии в
области управления хозяйством, стала ясной идея
командной роли политики в ведении хозяйства, а вместе с
тем и метод разрешения вопросов нашелся.
Добросовестно обобщив опыт организации труда со времени
коллективизации, все единодушно пришли к выводу: исходя
из реальных условий бригады, ввести новый способ,
который отличался бы простотой и рациональностью.
И после горячих обсуждений такой новый способ
организации труда родился. Он заключается в следующем.
На собрании по оценке труда сперва выбирается в
качестве образцового коммунар с высокой сознательностью,
самоотверженный в труде, квалифицированный,
наилучшим образом соблюдающий требуемое качество работы.
Дальше идет обсуждение и решение, сколько трудовых
96

единиц он должен получить за один рабочий день.
Каждый коммунар, взяв этого коммунара за образец,
высказывает, сколько трудовых единиц, по его мнению, ему
самому начисляется, и после этого массы начинают
высказывать свои мнения о его работе. На основе такой
общей оценки бюро партячейки на своем расширенном
собрании устанавливает окончательные оценки, которые
и объявляет коммунарам.
Эта система оценки труда основана главным образом
не на учете, а на массовой оценке. Каждое собрание
по оценке является по существу оценкой массами
каждого коммунара, тут и сопоставление, и соревнование, в
нем воплощается и поощрение коммунистического
отношения к труду — возделывания земли ради революции,
и осуществление социалистического принципа
распределения по труду — кто больше работает, тот больше и
получает.
Эта простая, легко осуществимая система в
значительной мере облегчила повседневную работу кадров и
предоставила им возможность регулярно участвовать в
коллективном производительном труде. А это создает
условия для усиления повседневной идейно-политической
работы. Участвуя в коллективном производительном
труде, кадровые работники видят, кто как себя проявляет,
своевременно отмечают отличившихся и порицают людей
с порочными тенденциями, развертывают борьбу между
двумя идеологиями в подходе к труду — «трудиться ради
революции или же ради трудовых единиц», поощряют
коммунаров в работе равняться на передовых, и
добиваются того, чтобы идейно-политическая работа красной
нитью проходила через все процессы производства и
организации труда. Вместе с тем они посредством текущей
идейно-политической работы шаг за шагом подготовили
97

костяк из коммунистов, комсомольцев, бедняков, низших
середняков, демобилизованных воинов. Этот костяк
подает пример высокого качества работы, высокой
производительности труда и высокого процента выхода на
работу, пример взаимной учебы и помощи, осуществления
массового контроля над производством. Во время оценки
работы и учета трудовых единиц этот костяк первым
подает пример честной оценки своей работы и ведет
массы на активную идеологическую борьбу так, что каждый
коммунар может получить рациональную оплату за труд.
В Дачжае собрания по оценке работы проходят в
атмосфере деловитости, дружественности и сплоченности.
На этих собраниях сильные и слабые коммунары то и
дело подбадривают друг друга. Слабые говорят сильным:
— Вы берете на себя тяжелую ношу, вносите
большую лепту, уступая нам работу полегче, поэтому вам и
надо начислить побольше трудовых единиц.
Сильные им отвечают:
— Вы хоть и не так сильны физически, да сил своих
не жалели. Ведь только на одних сильных далеко не
уедешь, поэтому трудовых единиц у вас не должно быть
меньше, чем у нас.
При серьезном и добросовестном отношении к делу,
при сплоченности и дружественности у коммунаров легко
на сердце. Все боятся только того, как бы не отстать
от других в труде, им нечего опасаться, что при оценке
работы может быть допущена несправедливость.
Поэтому со времени реформы в организации труда в 1960 году
произошла большая перемена в подходе людей к труду.
С тех пор коммунары каждый день выходят на работу
без побудки, без колокольного зова, в положенное время
активно приступают к работе. Мужчины и женщины,
старые и малые — каждый берется за то, на что способен,
08

и выполняет все, что необходимо — и то, на что кадровые
работники внимание обратили, и то, на что еще не успели
обратить. Так все коммунары, сплоченные воедино,
болеют за коллективное дело.
Дачжай наряду с признанием буржуазного права в
сфере распределения при социализме также принимает и
меры для его ограничения. Ввиду того что все
коммунары бригады работают с полной отдачей своих сил и
способностей и оценка труда ведется на справедливых
началах, при распределении доходов действительно
осуществляется социалистический принцип «от каждого —
по его способностям, каждому — по его труду». При этом
в бригаде мало-мальски трудоспособный в состоянии
прожить за счет своего труда. Исчезли должники, и каждый
получает положенную ему долю от годового дохода
коллектива. В этом полностью демонстрируются
преимущества социалистической системы.
Вот к каким совершенно разным результатам
приводят принцип «политика — командная сила» и принцип
«трудовые единицы — на первое место»! Как наглядно
здесь обратное воздействие производственных отношений
на производительные силы!
В Дачжае после введения новой системы собрания
по оценке работы проводились поначалу через 10—15
дней, потом с повышением сознательности коммунаров —
через месяц или квартал, и только восемь лет спустя
стали проводиться раз в год. К этому времени
сознательность коммунаров еще более повысилась, и
образцовых коммунаров становилось все больше и больше,
так что отпала необходимость выбирать образцового
коммунара при оценке работы. Тогда в систему оплаты
труда внесли изменения. Ежегодно после сбора
осеннего урожая с учетом имевших место стихийных бедствий,
99

объема затраченного коммунарами труда и всех доходов
от производства устанавливается норма трудовых единиц
(максимум трудовых единиц, вырабатываемых
коммунаром за рабочий день). Каждый коммунар в соответствии
с этой нормой сопоставляет себя с другими и называет
количество трудовых единиц, причитающихся ему самому
по его мнению. Его заявка обсуждается. Таким
образом в последние шесть лет на оценку работы и учет
трудовых единиц требуется только несколько вечеров к концу
года, тогда как прежде приходилось заниматься им
ежедневно, да притом не обходилось без спора и ссор.
Дорожить социалистической активностью масс
Председатель Мао Цзэдун указывал: «Мы должны
дорожить каждой крупицей социалистической активности
у крестьян и кадровых работников, а не гасить эту
активность». Согласно этому указанию Председателя Мао
Цзэдуна при разрешении различных вопросов внутри
коллективного хозяйства бюро Дачжайской партячейки
всегда и во всем обращает внимание на правильное
проведение в жизнь политических установок партии, во всем
исходит из поддержки социалистической активности масс.
У дачжайских коммунаров, утвердившихся в мысли
о возделывании земли ради революции, вошло в обычай
наперебой брать на себя тяжелую работу и работать с
полной отдачей сил. Для того чтобы поддержать эту
активность масс, бюро партячейки, придерживаясь
политики распределения по труду, вместе с тем уделяет
большое внимание и работе по охране труда, решительно
проводит в жизнь политическую установку о правильном
чередовании труда с отдыхом. Бюро партячейки всегда
100

подчеркивает, что чем больше работают коммунары, не
считаясь с оплатой труда, тем заботливее должны
относиться к ним руководящие работники, беречь их, чтобы
не гасить их штурмующий небо энтузиазм.
В первые дни коллективизации одна девушка
вздумала тягаться с парнями в переноске тяжестей на
коромысле. Парни переносили по 120 цзиней, и она хотела
носить такую же ношу. Как ни похвальна такая
дерзновенность, Чэнь Юн-гуй все же посоветовал ей не брать
на себя непосильную работу. Она заупрямилась. Тогда,
нарочито сурово повысив голос, Чэнь Юн-гуй сказал:
— Если не будешь соблюдать трудовой дисциплины,
то вечером на собрании будем тебя критиковать.
И правда, вечером того же дня было созвано
собрание, на котором было объявлено такое решение бюро
партячейки: запретить женщинам переносить ношу более
80 цзиней. Вместе с этим был выдвинут и ряд
мероприятий по охране труда, обеспечивающих правильное
чередование работы с отдыхом, на обсуждение масс.
Последовало волнующее обсуждение, которое также
оказалось живым поучительным уроком, выражавшимся
в сопоставлении старого общества с новым. Забота
парторганизации о коммунарах взволновала до слез
некоторых старых бедняков, нахлебавшихся горя в качестве
«малолетних батраков» в старом обществе. Они гово-
рил и:
— В прошлом на нас смотрели как на рабочий скот,
кто за нас болел? Злодеи-помещики нажимали на нас,
знай только побольше на них работай, хоть надорвись
до смерти, кому какое дело до этого! Цзя Цзинь-цай с
11 лет ходил в батраках у помещика, кормил 5 его ослов.
Когда Л ян Бянь-ляну еще 12 лет не исполнилось, поме-
101

щик заставил его вывозить на осле навоз на гору. Был
он ростом мал и силенками слаб, не мог дотянуться до
груза — корзины с навозом, чтобы снять, ему приходилось
вставать на камень да груз головой подпирать — вот и
натер себе на лбу большую шишку. Сколько бедняцких
детей заморило проклятое старое общество! Сегодня мы
сами хозяева, и мы должны о наших детях позаботиться.
Наша парторганизация и это не упустила!
В Дачжае социалистический принцип распределения
по труду никому не позволяется нарушать. В течение
многих лет за все, что делится между коммунарами, будь
то даже несколько цзиней овощей или фруктов,
вычитается по стоимости продуктов при распределении доходов
к концу года. Уравниловка отвергается. Но в
пределах, допускаемых политическими установками партии, в
распределении все более и более выявляются отдельные
коммунистические факторы. Например, в случае гибели
коммунара на трудовом посту его семье выдается
вспоможение в виде трудовых единиц до тех пор, пока его
дети не достигнут совершеннолетнего возраста. В случае
ранения коммунара на рабочем посту расходы за его
лечение выплачиваются коллективом, кроме того, во время
лечения ему выдается пособие в виде трудовых единиц.
Кормящим матерям в рабочее время выделяется время на
кормление ребенка, женщинам разрешается на полчаса
раньше возвращаться домой для приготовления обеда;
содержание детей в детских яслях и садах бесплатное.
Почему наряду с распределением по труду
необходимы и эти коммунистические факторы? Бюро Дачжай-
ской партячейки считает, что последовательное
претворение в жизнь принципа распределения по труду призвано
воплотить социалистические производственные
отношения, предотвратить тунеядство, мобилизацию социалисти-
102

ческой активности крестьян; вышеуказанные
коммунистические факторы, соответствующим образом внесенные
в распределение, возбуждают в коммунарах любовь к
новому обществу, побуждают их как можно лучше вести
коллективное производство, отстаивать интересы
социализма. Эти факторы не только не противоречат
принципу распределения по труду, но и играют дополнительную
роль.
Для того чтобы мобилизовать социалистическую
активность крестьян, бюро партячейки, руководствуясь
наставлением Председателя Мао Цзэдуна «заботиться о
жизни масс», окружает всех коммунаров своей заботой в
материальной и культурной жизни. Оно считает, что с
вступлением в коммуну крестьяне полностью вверились
коллективу, что тот обязан позаботиться о них во всем.
В противном случае капиталистическая идеология найдет
лазейку, чтобы проникнуть в наши ряды. Например,
если не позаботиться как следует о насущных
потребностях коммунаров, упустить из виду хотя бы малость,
то порочные тенденции, вроде спекулянтства и т. п.,
через открывшуюся лазейку проникнут в массы,
развращая их. Поэтому вопрос заботы о жизни масс также
касается борьбы двух классов за свои позиции. Исходя
из столь глубокого понимания вопроса, Дачжай, этот
социалистический коллектив, не только уделяет должное
внимание идейному росту, работе и распределению
доходов коммунаров, но и проявляет должную заботу о них
при рождении детей, в старости, в случае болезни и
смерти, о устройстве свадьбы, об одежде, питании и
жилище, о их культурной жизни, даже о таких вопросах:
как проводить праздники, какие овощи в сочетании с
какими злаками предпочтительнее для пищи и т. д. и т. п.
103

Дачжайские коммунары круглый год проводят в
напряженном и радостном труде, но есть у них и
выходные. Так, в случае праздника Весны или годовщины
создания НОАК у них несколько дней подряд проводятся
мероприятия массовой художественной самодеятельности.
Скотники и пастухи, которые в обычные дни ни на один
день не могут оторваться от своей работы, имеют
возможность вернуться домой отдохнуть, а вместо них
дежурят кадровые работники.
С изменением собственности на средства
производства в отношениях между людьми произошли коренные
перемены, и в то же время возник ряд новых вопросов.
Возьмем, к примеру, отношения между старыми и
молодыми в семье. До коллективизации в семье
распоряжались старейшие, а после коллективизации с постепенным
уничтожением патриархальных пережитков молодые,
сбросив путы старых семейных отношений,
беспрепятственно с энтузиазмом включились в дело революции. Это
замечательно! Но бывают и такие случаи, когда
некоторые из молодых, особенно снохи, не хотят содержать
стариков. Неправильное разрешение этого противоречия
могло бы повлиять на социалистическую активность
старых. Поэтому бюро партячейки постоянно прививает
молодежи уважение к старым, а старым — любовь к
малым. В Дачжае старые крестьяне-бедняки и низшие
середняки, не имеющие кормильцев, пользуются всеми
благами системы «пяти обеспечений»*. Наряду с этим
* В отношении не вполне трудоспособных или совершенно
нетрудоспособных и не имеющих кормильцев коммунаров — одиноких
стариков, вдов, сирот и инвалидов полностью за счет общественного
фонда больших производственных бригад и производственных
бригад осуществляется система «пяти обеспечении», то есть
обеспечение их питанием, одеждой, топливом, забота о воспитании
детей, обеспечение похорон в случае смерти.
104

установлено: сын или дочь, которые разделились с
родителями и живут отдельно, должны выделять средства на
содержание родителей в мере превышающей их
собственный жизненный уровень. Эти меры обеспечивают
старость в достатке всем старикам.
Председатель Мао Цзэдун указывает: «Мобилизация
широких масс женщин на участие в производственной
деятельности имеет огромное значение для построения
великого социалистического общества». Другой огромной
переменой, произошедшей после коллективизации во
взаимоотношениях между людьми, является то, что
женщины, составляющие половину населения страны,
освободившись от феодального ига, ставившего мужчину
выше женщины, активно принимают участие в трех великих
революционных движениях и действительно подпирают
«половину неба». Парторганизация, с одной стороны,
потребовала от коммунисток Сун Ли-ин и Го Ай-лянь, чтобы
они своим участием в коллективном производительном
труде подавали пример женщинам, а, с другой стороны,
неуклонно претворяя в жизнь политическую установку
«равная оплата за равный труд для мужчины и
женщины», мобилизует социалистическую активность широких
масс женщин, поддерживает их в борьбе с
традиционными предрассудками эксплуататорских классов. Однажды
один из коммунаров, еще не отделавшийся от
пережитков прошлого, выразил несогласие с «равной оплатой
за равный труд для мужчины и женщины». Его
беспокоило, что участие женщин в труде сократит количество
трудовых единиц, приходящихся на долю мужчин.
Заявив, что, мол, «три женщины и полмужчины не стоят»,
он предложил, чтобы женщины делали такую же работу,
что и мужчины, и потребовал, чтобы женщины вместе
с ними перетаскивали каменные глыбы. Все это очень
105

рассердило женщин. Вскоре после этого коммунары
занялись прореживанием всходов. Эта работа особенно
выгодно выявляет ловкость, проворность и аккуратность
женщины. Когда каждая из них уже прошла по целому
рядку, тот коммунар прошел лишь половину рядка. Вот
тут-то он и попал под перекрестный огонь — женщины
во главе с Сун Ли-ин и Го Ай-лянь уж постарались
донять его колкими репликами так, что он от злости и слова
не мог вымолвить. А потом пошел в бюро партячейки
с «жалобой», что, мол, женщины на него напали. Но на
сторону женщин решительно встало бюро партячейки во
главе с Чэнь Юн-гуем, которЬш сказал ему:
— Мы поддерживаем их в этом деле — они
правильно поступили. В нашем обществе как коммунары, так
и коммунарки — все являются хозяевами коллектива. У
тебя в голове застряло «предпочтение женщине
мужчины», нарочно палки им в колеса ставишь, вот и надо
было тебя проучить и наставить на ум.
Так «приговор» был вынесен в пользу женщин, это
их очень обрадовало. Поддержка парторганизации
ободрила и прибавила смелости женщинам в их борьбе с
традиционными представлениями.
В прошлом немало мужчин, вернувшись с труда,
сразу же брались за курево, садились отдыхать, а к
домашним делам и руки не приложат. Женщина же должна
была, приготовив еду, разложить рис по чашкам и
подать каждому. Однако после того как женщины стали
участвовать в труде, мужчинам порой приходилось самим
готовить себе обед. Из-за этого мужья часто ссорились
с женами. В старом обществе в народе говорили:
«Честному чиновнику трудно разобраться в семейных
спорах». Но сегодня бюро Дачжайской партячейки на
основе линии и политических установок партии улаживает
106

и семейные дела. В какой семье ссорились, в какой
женщина встречала преграду на пути к окончательному
своему освобождению, члены бюро партячейки сразу же шли
туда, чтобы уладить дело, ведя при этом
соответствующую идеологическую работу. Однажды Го Ай-лянь,
женщина кадровый работник, после трудового дня пошла в
коммуну на собрание, оставив ребенка на мужа. Ребенок
расплакался, муж не смог его успокоить, и это вывело
его из себя. Свекровь тоже была недовольна.
Вернувшись домой с собрания, Ай-лянь, как только переступила
порог, сразу же попала под обстрел мужа и свекрови,
которые даже ужин ей не приготовили. В это время Чэнь
Юн-гуй и Сун Ли-ин подошли к их дому. Чэнь Юн-гуй
сказал мужу Ай-лянь:
— Когда мы уходим куда-нибудь и возвращаемся
поздно, нас в этом не упрекают. Зачем же нападать на
женщину, если она приходит чуть попозже обычного!
Неужто ты хочешь запереть ее дома в четырех стенах, чтобы
она только кормила тебе ребенка и хлопотала по
домашним делам? Подумай, если мы будем продолжать идти
по старой дороге, то трудовая и революционная сила Да-
чжая сократится наполовину. Как же можно так?!
Во время беседы со свекровью Сун Ли-ин говорила:
— В старом обществе женщину за человека не
считали. Теперь же, когда Председатель Мао и
Коммунистическая партия освободили нас, дали женщинам
возможность выйти из дому и вершить важные дела, вам,
матушка, следовало бы Ай-лянь поддерживать!
После кропотливой работы, проведенной Чэнь Юн-
гуем и Сун Ли-ин с мужем и свекровью Ай-лянь, в семье
создалась новая атмосфера взаимной помощи и согласия.
Посетители Дачжая зачастую спрашивали с
недоумением: почему эта небольшая деревня может ежегодно
107

вести такое широкое строительство полей? Л причина
проста: во-первых, коммунары проявляют большой
революционный энтузиазм и показывают высокую
производительность труда, а во-вторых — все женщины
участвуют в труде. Даже те женщины, которые раньше были
прикованы к домашним делам, теперь, когда в них
пробудилась революционная активность, с поразительной
энергией включились в три великих революционных
движения. Крестьянка-беднячка Люй Си-ин, в первые дни
коллективизации страдала от болей в пояснице и ногах
так, что не могла встать с постели. Но, чтобы работать
для революции так, как работают ее сестры по классу,
она специально установила в доме жернов, и, превозмогая
боль, ходила вокруг него, чтобы тренироваться в ходьбе.
Вначале ей было очень трудно обойти даже круг, но
постепенно она с 3—5 кругов в день стала проделывать до
10—20, а затем и до 100—200 кругов и в конце концов
восстановила здоровье. В течение десяти с лишним лет
она ежегодно вырабатывает по 300 трудодней и тем
самым встала в ряды передовых женщин Дачжая. Ее
избрали в руководящий состав женской организации. За
последние годы с развитием многоотраслевого хозяйства
все меньше и меньше мужчин стало участвовать в
полевых работах, и широкие массы женщин стали главной
силой в борьбе за богатый урожай. Все больше и больше
выявляется роль женщин в социалистическом
строительстве Дачжая.
Одним словом, внутри большой семьи коллективного
хозяйства, конечно, возможно то или иное противоречие.
Любое из этих противоречий при неправильном его
разрешении может повлиять на обстановку в целом, на ход
революции, на сплочение, может подорвать
социалистическую активность масс. И наоборот, если постоянно вос-
108

питывать коммунаров в духе борьбы между двумя
линиями, во всем придерживаться политических установок
партии, то более 95 процентов кадров и рядовых
коммунаров, сплоченных воедино, будет оставаться могучей
силой в деле укрепления диктатуры пролетариата.

ГЛАВА ПЯТАЯ
ачало дела
Когда политическая линия правильна, производство
неуклонно идет в гору. Бюро партячейки Дачжайской
большой производственной бригады, твердо
придерживаясь основной линии партии,"воспитывает крестьян в
духе марксизма-ленинизма-маоцзэдунъидей, сплачивает их
политическими установками партии, благодаря чему
сознательность кадровых работников и коммунаров в
классовой борьбе и борьбе между двумя линиями неуклонно
повышается, в полной мере приводится в движение их
социалистическая активность. В преобразовании
природы все это приводит к выявлению присущего им
революционного духа — а именно дачжайского духа
опоры на собственные силы, упорной и самоотверженной
борьбы.
В 1972 году на Шаньсийском провинциальном
совещании по обмену опытом учебы у Дачжая товарищ Чэнь
Юн-гуй сказал:
— Хочешь преобразовать горы и реки — трудись
упорно и самоотверженно. Это — истина. С ленцой да *
прохладцей за Дачжаем не угонишься, не потратишь
силы — облик своего края не изменишь. Хочешь свершить
великое дело построения социализма — смело на лишения
но

иди, себя не щади, всю свою силу выкладывай, пот
проливай. И каши поел, и рис сберег — такого днем с огнем
не найдешь.
Перемены в Дачжае — результат упорной и
самоотверженной борьбы, направляемой революционной
линией Председателя Мао Цзэдуна.
Работать упорно, подобно Юй-гуну
Председатель Мао Цзэдун учит нас: «Установление
социалистического строя открыло нам дорогу в идеальный
мир, но создание этого мира зависит от нашего упорного
труда». Как только утих шум празднования объединения
всего села в кооператив, в Дачжае произошла первая
схватка в области идеологии, а именно на почве того,
надо ли как можно скорее изменить его отсталый и
бедный облик путем упорного труда.
Крестьяне-бедняки и низшие середняки твердили:
— Земля дает зерно, а землю обрабатывает человек;
если человек усердствует, то и земля не ленится,
увеличением урожая ему за пролитый пот воздает. Теперь,
когда все село вошло в кооператив, надо приложить
максимальные усилия к строительству полей в опоре на
коллективные силы и в корне изменить условия
сельскохозяйственного производства.
Некоторые же зажиточные середняки стояли на том,
что, мол, с коллективизацией возделывание земли уже не
требует так много рабочих рук, поэтому следует выделить
часть людей на ведение рыночной торговли.
— Купля-продажа, — говорили они, — дает
возможность зарабатывать наличными, да и не требует большой
затраты сил.
Ш

На это крестьяне-бедняки и низшие середняки
возразили:
— Нажива путем спекуляции не идет ни в какое
сравнение с доходом от увеличения производства на основе
строительства полей! Чем больше построим полей, тем
больше увеличим производство, тем больше
материальных благ Родине создадим. А наживаясь на спекуляции,
как бы много ни получил, — только деньги из чужого
кармана в свой перекачал. Это ни общественного
богатства не умножит, ни облик Дачжая в корне не изменит.
Мы, труженики, решительно против таких
капиталистических бесчестных дел!
Эти две точки зрения явились отражением двух
путей в строительстве сельского хозяйства. По какому же
пути надо идти? Парторганизация твердо встала на
сторону крестьян-бедняков и низших середняков и приняла
решение поднять массы приложить большие усилия к
строительству полей.
После острой идеологической борьбы и
сопоставления фактов все сельчане постепенно пришли к единству
взглядов и решили перестроить поля. Затем бюро
партячейки разработало 10-летний план строительства полей.
В плане было намечено: сделать все заросшие
бурьяном овраги плодородными полями; террасировать все
горные склоны; превратить серьезно эродированные и
скудные поля в участки, способные удержать влагу, почву
и удобрения, обеспечить устойчивые хорошие урожаи,
будь то в засуху или при затоплении. Относящийся к
эродированным полям последний пункт плана считался
ключевым. В прошлом из-за крутых склонов и
отсутствия подпорных стенок дождь сносил почву. В
результате поля становились все скуднее и меньше, а урожай-
112

ность — ниже и ниже. Если бы этот пункт не был
выполнен, то облик Дачжая не изменился бы до
основания.
Бюро партячейки представило этот план массам на
обсуждение. Крестьянам-беднякам и низшим середнякам
понравилась ясно поставленная цель, они воспрянули
духом, у них радостно зачесались руки, чтобы тотчас же
взяться за дело. Но люди, привыкшие к малым
масштабам, качая головой, говорили:
— Больно уж охват широк! Такой план, чтобы
похвастаться — хорош, а следовать ему на деле все равно
что на небо по лестнице взбираться — трудновато! Ведь
у нас гора Хутоушань большая, а овраги глубокие.
— Пусть горы высоки, овраги глубоки, — возразили
им Чэнь Юн-гуй и крестьяне-бедняки и низшие
середняки, — но ведь они же — мертвые, а люди-то — живые.
Освоим один склон, и одним голым склоном меньше
станет, преобразуем один овраг, и одним оврагом меньше
будет. Почему же не справимся?! Правда, объем работы
действительно велик, именно поэтому мы и должны
пораньше взяться за дело. Только упорным трудом
изменений добьешься. Не сметь действовать, сидеть у моря
и ждать погоды — эдак века пройдут, а облик Дачжая
не изменится, все останется таким, как теперь.
— Однако, с нашими мелкими примитивными
орудиями труда когда же мы справимся с такими огромными
задачами?
— Если за три года не справимся, так положим пять,
десять, двадцать лет. А если уж за свою жизнь не
справимся, то дело доведут до конца наши потомки. Будем
работать с решимостью Юй-гуна, передвинувшего горы,
тогда непременно заставим Хутоушань преобразиться, —
из

твердо и решительно сказали Чэнь Юн-гуй и крестьяне-
бедняки и низшие середняки.
Когда же крестьяне-бедняки и низшие середняки
решают приняться за дело, то для них не существует
препятствий. Как только был принят 10-летний план,
началась борьба за покорение природы.
Начинать должно с легкого. Байтоу, наименьший из
всех семи оврагов, был выбран объектом первой битвы.
В прошлом этот овраг принадлежал по клочкам
вперемешку девяти разным семьям, поэтому никто не мог его
преобразовать. Сегодня же, после кооперирования, люди
пришли сюда с твердым намерением переделать его
согласно своей воле. В первых рядах шел секретарь
партячейки и председатель кооператива Чэнь Юн-гуй. Он
был не только мастером в сооружении подпорных стенок,
но и главным вожаком в битве за освоение оврага Байтоу.
Лютый мороз. На одетую в лед гору Хутоушань
хлопьями валит снег. Воет свирепый ветер. Каждый день
люди выходят на работу при звездах, а возвращаются
домой уже поздним вечером. Во время труда их верхняя
одежда запорошена снегом, а нательное их белье мокро
от пота. На стройке царит такой жаркий энтузиазм, что
не чувствуется трескучий мороз. Дачжайцы с гордостью
говорят: «Холоду горячих сердец не заморозить,
оледенелой земле решимости не остудить, ветру студеному
веры нашей в свои силы не охладить!» Старику Цзя Цзинь-
юаню уже за 70, его уговаривали сидеть зимой дома, но
когда началась битва за строительство полей, он стал
ежедневно приходить на стройку вслед за молодыми
людьми, чтобы морально их поддержать.
— Строить поля — мое любимое дело, но за всю свою
жизнь я так-таки ни одного му поля для себя и не
построил. А теперь вот вы так ладно, так сноровисто рабо-
114

таете, что мне любо-дорого на вас смотреть, — объяснил
свое поведение дедушка.
Зимний досуг в зимнюю страду превратить — не
тягостно ли? На это крестьяне-бедняки и низшие
середняки говорят:
— Раз уж речь зашла о тягости, то зимний досуг
в старом обществе именно и был самой настоящей
тягостью. В те времена, как только наступала зима,
помещики и кулаки гнали батраков со своих дворов. На что
тем было жить? Они ни клочка земли, ни крыши над
головой не имели, бились как рыба об лед. Гибель от
голода и холода висела над их головой, вот им и
приходилось всеми семьями нищенствовать. Зимний досуг для
бедных был поистине страшным бичом, сколько их
умирало что ни день с голоду и холоду! Сегодня, превращая
зимний досуг в зимнюю страду и внося тем самым вклад
в великое дело социализма, мы видим в этом радость и
счастье, несмотря на все тяготы и трудности.
Упорный труд дал обильные плоды. Преобразование
Байтоу было выполнено за 18 дней, а не за месяц, как
предусматривал план. Возведя 24 каменные подпорные
стенки, дачжайцы превратили этот дикий овраг в ряды
ровных террасированных полей. Впервые за всю историю
Дачжая на горе Хутоушань раскинулась прекрасная
картина. Чем больше глядели на нее дачжайцы, тем
радостнее становилось у них на душе. И с тех пор это место
стали называть Хэцзогоу (Овраг кооперации).
Первая битва окончилась победой. С тех пор, как
только наступала зима, дачжайцы, невзирая на суровый
мороз, начинали работу по преобразованию оврагов и
склонов. Спустя две зимы и весны, к концу 1955 года
6 оврагов из семи были освоены. Оставался еще один
Ланвочжан.
U5

Три битвы за освоение Ланвочжана
Ланвочжан, длиной более 1,5 километра, — самый
большой и вредный из оврагов в Дачжае. В период
проливных дождей паводковые воды бешено мчатся по этому
глубокому с крутыми склонами оврагу, сметая все
преграды на своем пути. О нем пели так:
Есть три зла в Ланвочжане:
Паводки, голодные волки и камни.
В засуху здесь и сорняк не растет,
А дождь всегда к наводненью ведет.
Таков был Ланвочжан до его-освоения.
Первая битва в Ланвочжане началась зимой 1955
года. Его осваивали теми же методами, что и при
преобразовании остальных шести оврагов. Только на сей раз
эти методы неожиданно дали другой результат. Летом
1956 года паводковые воды полностью развалили больше
30 каменных подпорных стенок.
Неудача обескуражила некоторых. Но, несмотря на
всю ее горечь, большинство благодаря воспитательной
работе парторганизации не пало духом. Люди понимали,
что если добросовестно подвести итоги работы, извлечь
урок из горького опыта, то можно обратить поражение
в победу. Поэтому члены бюро партячейки вместе с
крестьянами-бедняками и низшими середняками тщательно
доискивались причин неудачи. В конце концов пришли
к единому выводу, что основная причина поражения —
в применении одних и тех же методов к различным
объектам. Конкретно говоря, они упустили из виду
особенность Ланвочжана — величину и разрушительность в нем
паводка, не углубили фундаменты подпорных стенок, не
116

увеличили их ширину, сложили их из недостаточно
крупных камней.
Это подведение итогов работы подстегнуло дачжай-
цев, и они решили заново приняться за дело. В зиму того
же года они начали вторую битву за освоение Ланво-
чжана.
На этот раз они не только углубили фундаменты
подпирающих террасированные поля стенок, увеличили их
ширину и сложили их из более крупных камней, но и
соорудили небольшой водоприемник в верхней части
оврага, чтобы ослабить напор паводковых вод и уменьшить
скорость их течения.
Эти стенки, несомненно, выдержали бы такой
паводок, какой имел место в 1956 году. Но природа словно
бы вознамерилась нарочно испытать волю дачжайцев.
Летом 1957 года ливень хлестал как из ведра, паводок
ринулся с бешеной силой и разом разрушил небольшой
водоприемник в верхней части оврага. Не
удерживаемые, паводковые воды хлынули в овраг, и все 25 заново
возведенных каменных стенок рухнули.
Те, которые высказывались за строительство полей
только в незначительных размерах и за рыночную
торговлю, не упустили случая воспользоваться этим:
— Ах! Бывает же так — хворост, собираемый тысячу
дней, пламя вмиг пожирает, так вода мигом смыла труд
целой зимы!
Тут и классовые враги повылезали из темных щелей
и стали масло в огонь подливать: «Курице не след с
собакой бороться — человеку не след с водой бороться.
Как человек ни силен, ни умен, ему ли с драконом-
владыкой вод тягаться!»
В те дни было ли кому тяжелее, чем Чэнь Юн-гую?!
Он часто подолгу сидел на корточках в Ланвочжане,
117

куря трубку за трубкой и раздумывая: «Неужели
действительно не справимся с этим оврагом? Неужели
должны будем отступить?»
Перед его мысленным взором вставали злорадные
физиономии классовых врагов. Со времени неудач в
преобразовании Ланвочжана помещики и кулаки так
радовались, словно большой куш сорвали. Подмигивали
друг другу, перебрасывались шуточками, усмехались, как
бы говоря: «Вот вам и преимущества социализма и
великая сила коллектива! Посмотрим, на что еще
голытьба способна!»
Потом мысль снова возвращалась к братьям по
классу, бескорыстным и самоетверженным в строительстве
социализма. В прошлом, как только начинало дождить,
люди бросались с полей домой, а теперь, после начала
капитального строительства в земледелии, как только
начинается дождь, коммунисты, крестьяне-бедняки и
низшие середняки наперебой спешат на стройку, чтобы
уберечь строящиеся сооружения. Был случай, когда одну
подпорную стенку прорвало, и коммунист Чжао Да-
хэ, недолго думая, прыгнул в глубокую, по пояс,
глинистую жижу и закрыл собой пробоину. Его покрытая
язвами нога чудовищно распухла, а он все стоял,
товарищи пытались силой вытащить его из воды, но так и не
смогли.
«Отступить с поля боя за освоение Ланвочжана
значит причинить боль братьям по классу и обрадовать
классовых врагов, — думал Чэнь Юн-гуй. —
Оказывается, справимся ли мы с Ланвочжаном или нет, — вопрос
не только производственной борьбы, но и борьбы между
двумя классами и между двумя линиями. Никак нельзя
допустить, чтобы негодяи — враги социализма
радовались, а товарищи по классу утрачивали боевой дух!» Он
118

вспомнил слова Председателя Мао Цзэдуна: «Когда нам
приходится трудно, нужно уметь видеть свои успехи,
нужно уметь видеть светлое, нужно уметь поднимать
свое мужество».
Указание великого вождя и учителя придало силы
Чэнь Юн-гую. Он с непреклонной решимостью сказал
себе: «Коммунист на то и коммунист, чтобы
преодолевать трудности. В подобные критические моменты он
должен повести массы вперед, навстречу затруднениям,
а не отступать!»
Чэнь Юн-гуй высказывал свои думы на заседании
бюро и на общем собрании коммунистов партячейки.
После этого коммунисты и кадры стали ходить по дворам
агитировать массы. Собеседования шли одно за другим,
горячо, оживленно.
Так рассеялась мрачная атмосфера, окутавшая
землеробов, и Чэнь Юн-гуй стал вместе с сельчанами
обдумывать пути освоения неподатливого оврага, изучать
закономерности преобразования природы в свете двух
неудач. Чэнь Юн-гую уже много ночей не спалось.
Однажды под вечер, уставившись на сводчатый потолок
своего пещерного жилища, он подумал: целая гора давит
на пещеру много лет, почему же ее до сих пор не
раздавило? Его мысль перешла к дугообразному
каменному мосту, перекинутому через овраг Хоуди. Отчего
мост стоит целехонек и по сей день, хотя люди ходят и
ездят по нему поколение за поколением? Наконец он
нашел, в чем секрет. Да, дело в том, что жилые
пещеры и каменный мост — дугообразные, и чем сильнее
на них давление, тем плотнее прилегают друг к другу
камни, из которых они сложены. Если сделать
каменные подпорные стенки дугообразными и расположить эти
119

дуги «спиной» к той стороне, откуда обрушивается вода,
то с ними происходило бы то же самое, что и с пещерами
или мостом под гнетом тяжести.
Обрадованный, он пошел к товарищам
посоветоваться. Выслушав его, те решили, что предложение у него
дельное, а затем кто-то подал мысль, другой предложил
еще что-то. .. Таким образом родился новый план
освоения Ланвочжана.
По новому плану помимо построения дугообразных
стенок требовалось вырывать ров возле «спины» каждой
стенки, чтобы паводковые воды сначала попадали в ров и,
как бы натыкаясь на него, налетали уже не с такой силой
на стенку.
Зима 1957 года. Пронизывающий до мозга костей
холод. Как только прозвучал призыв к третьей битве
за освоение Ланвочжана, коммунисты дружно двинулись
вперед. Не отставали от них и крестьяне-бедняки и
низшие середняки. Они заявили с твердой решимостью:
«Ланвочжан что свирепый волк, которому мы не
побоимся вырвать зубы». В то время в Дачжае было всего
лишь немногим больше 60 полностью трудоспособных, но
на стройку вышли более 70 человек, в том числе 17
супружеских пар и 7 семей в полном составе. В прошлом
только летом крестьяне обедали в поле, теперь же — и
в лютый мороз.
Добыча камней в горах — гигантски трудоемкая
работа. Найдется ли такой, кто возьмет ее на себя?
Найдется! Есть в каменоломне такой крепкий поджарый
старик. Это Цзя Цзинь-цай — первый коммунист в
Дачжае. В скалистых горах он, словно богатырь,
раскалывая камни, делал одним духом больше 100 взмахов
железным молотом весом в 38 цзиней. От мороза руки у
него до крови потрескались, но он не жаловался и рабо-
120

тал все с тем же рвением. Однажды за ночь снегу
выпало целых 33 сантиметра глубиной. Но как только
рассвело, Цзя Цзинь-цай, как всегда, взяв с собой
орудия труда и веник, вышел на работу, оставляя за собой
четкую цепочку следов. Едва показалось на горизонте
солнце, сельчане пришли на стройку и принесли Цзя
завтрак. Он открыл горшок и увидел, что завтрак
совсем заледенел. Не обратив на это внимание, с
аппетитом принялся есть. Ему предложили развести костер и
разогреть еду, но он ответил:
— Зачем? Я родился в бедной семье, вырос в
лишениях, человек не избалованный.
Эти слова тронули товарищей, кто-то полушутя
сказал:
— Лао Цзя, мы тебе памятник воздвигнем, когда ты
в иной мир уйдешь.
— Коммунист не ради личной славы и выгоды, а
ради революции трудится. Подпорные стенки в Ланво-
чжане построим, они будут всем нам памятником, другого
не надо! — с улыбкой ответил Цзя Цзинь-цай.
Ланвочжан был покорен ценой упорного труда целой
зимы. Построенные на этот раз больше трех десятков
подпорных стенок действительно стали несокрушимой
преградой и в 1963 году выдержали натиск небывало
бурного паводка, тогда как подпорные стенки в других
местах Дачжая рухнули.
Ланвочжан из глухого оврага превратился в
житницу. Это принесло не только обильные материальные, но
и моральные плоды. Три битвы за освоение Ланвочжана
выковали ценную черту в характере дачжайцев — во что
бы то ни стало доводить дело до конца, придерживаясь
правильной ориентации.
121

К концу 1962 года дачжайцы успешно выполнили 10-
летний план строительства полей. За десять лет они
возвели больше 180 каменных подпорных стенок, добыли
130 тысяч кубометров камня; каждый труженик в
среднем ежегодно переносил 1 760 корзин камня и на
капитальное строительство полей затрачивал 120 с лишним
трудодней, что в общей сложности превысило 210 тысяч
трудодней. Все поля Дачжая были перестроены; 4 700
подвергавшихся эрозии, утечке воды и уносу удобрений
клочков земли были постепенно преобразованы в 2 900,
а затем в 1 700 с лишним ровных террасированных
участков, обеспечивающих хороший урожай и в засуху, и
при затоплении. Это сильно изменило облик Дачжая.
Внедрение научных методов в земледелие
В выдвинутых Председателем Мао Цзэдуном
«восьми агротехнических мероприятиях» («глубокая
вспашка, мелиорация, обследование почвы и полеуст-
ройство; рациональное внесение удобрений; развитие
ирригации и рациональное использование воды;
внедрение сортовых семян; рациональный загущенный сев;
защита растений и борьба с болезнями и вредителями
сельскохозяйственных культур; тщательный уход за
посевами и усовершенствование сельскохозяйственных
орудий») научно обобщен богатейший многовековый опыт
китайского крестьянства в производственной практике,
коротко и ясно перечислены факторы, влияющие на
сельскохозяйственное производство. «Восемь агротехнических
мероприятий» являются руководством к научному
земледелию. Наряду с капитальным строительством полей
дачжайцы, претворяя в жизнь «восемь агротехнических
122

мероприятий», внедряют научные методы в земледелие.
Они обрабатывают землю с такой тщательностью, как
будто вышивают на ней.
Председатель Мао Цзэдун учит нас: «... при
изучении любого процесса, если это сложный процесс,
содержащий более двух противоречий, необходимо приложить
максимум усилий для отыскания главного противоречия.
Определив это главное противоречие, легко решать все
проблемы». Внедряя «восемь агротехнических
мероприятий», дачжайцы считали первое из них за главное
противоречие. Прославившиеся на всю страну дачжайские
«губчатые поля» — плод многолетних их усилий в поле-
устройстве.
«Губчатые поля» характеризуются ровной
поверхностью почвы, благоприятствующей сохранению влаги,
удобрений и почвы; большой толщиной почвенного слоя,
превышающей 33 сантиметра; плодородием, комковато-
зернистой структурой почвы.
Как дачжайцы добились этого? Проведением таких
трех основных мер, как:
1) освоение оврагов и горных склонов, возведение
подпорных стенок и выравнивание полей;
2) глубокая вспашка, глубокое рыхление и глубокий
сев;
3) перенос земли с других мест на террасированные
поля, увеличение нормы удобрений для улучшения почвы.
Во внедрении в производство «восьми
агротехнических мероприятий» бюро партячейки Дачжая решило
сосредоточить свое внимание на первом из них. Это
вытекало из того, что в старом Дачжае поля были очень
тощие и их поверхность неровна, а почвенный слой на
них — мелок и не мог сохранить ни влаги, ни удобрения,
поэтому корни растений не проникали 1лубоко в землю
123

и, разумеется, не могли всасывать воду и раствор
питательных веществ в требуемом количестве. При таких
условиях другие агротехнические мероприятия, как бы
хорошо они ни проводились, не могли быть в полной
мере эффективны. Практика подтвердила правильность
решения дачжайцев. Без строительства «губчатых полей»
в этом бедном горном районе, где урожайность никогда
не превышала 100 цзиней с му, нельзя было и мечтать
о высокой урожайности — 1 000 цзинях с му.
Выше уже говорилось о первой из трех основных мер,
принятых в строительстве «губчатых полей». Дальше
мы хотели бы рассказать о второй и третьей.
Глубокая вспашка является ключевым звеном в
осуществлении второй меры. "Осенью 1955 года, когда бюро
партячейки в первый раз предложило ввести глубокую
вспашку, орудием пахоты все еще оставался
традиционный деревянный плуг, служивший многим поколениям
крестьян, а единственной тягловой силой был бык. На
какую глубину можно было вспахивать поля при таких
условиях? Местная поговорка гласит: «Дюйма на
четыре, хоть весь мир обойди». Это значит, что вспахать
землю можно только на 10 сантиметров: больше нельзя —
бык не потянет. Но дачжайцы не отступают ни перед
затруднениями, ни перед силой привычки. Проведя
множество экспериментов, они в конце концов нашли
своеобразный метод пахоты: сначала в плуг впрягали
сильного быка, который вспахивал землю на глубину 13
сантиметров, а затем проведенную им борозду
перепахивали еще раз на глубину 7 сантиметров, в результате
чего глубина вспаханного слоя почвы достигала 20
сантиметров. Таким способом за три года глубоко вспахали
все поля.
124

Но глубже этого вспахать землю при помощи
тяглового скота было невозможно. Летом 1958 года Чэнь Юн-гуй
стал думать над тем, нельзя ли вместо мелкой проводить
глубокую прополку на кукурузных полях при помощи
тяжелой мотыги. Во время создания группы
взаимопомощи он распахал 0,05 му целины и посеял кукурузу.
Но кто же мог знать, что на этом клочке земли сорняки
так бурно разрастутся, а кукурузные всходы окажутся
такими слабенькими! Он не на шутку рассердился и в
сердцах принялся мотыжить что было сил. Промотыжил
всю землю на глубину 24—27 сантиметров, с корнями
выкорчевал сорняки и решил, что и посевы пропали —
повредил их при прополке. Но, вопреки его ожиданию,
осенью собрал с этого участка приблизительно 100 цзи-
ней кукурузы. Этот случай заставил его задуматься. С
того времени Чэнь Юн-гуй произвел несколько
экспериментов, и каждый раз глубоко взрыхленные поля давали
урожай намного больше обычного. Поэтому в 1958 году,
когда кукурузные всходы после прореживания достигли
33 сантиметров, он предложил провести глубокую
прополку.
В то время некоторые консервативно настроенные
коммунары не решались принять этого предложения. Они
говорили:
— Прополку искони производят легкими мотыгами,
на глубину 4 сантиметров, и этого вполне достаточно. А
чтобы тяжелыми мотыгами вести прополку — мы и
слыхать не слыхали.
Но Чэнь Юн-гуй стал терпеливо уговаривать их. И
уговорил. Глубокая прополка оказалась весьма
эффективной и в другом отношении. Однажды разразилась
гроза, хлынул ливень. Но если в прошлом в таких
случаях пропитывалась лишь поверхность земли, а овраги
125

затопляло, то на сей раз случилось необычное: дождь лил
как из ведра, а в оврагах вода ничуть не застаивалась.
Куда же она делась? Ее как губки впитали глубоко
перепаханные поля! Спустя несколько дней посевы стали
темно-зелеными, такими тучными, какими не бывали
никогда в Дачжае.
Почему глубокая прополка оказалась столь
действенной? Бюро партячейки организовало коммунаров
на серьезное обсуждение, в результате которого
постепенно выяснилось, что глубокая прополка
1) повышает способности почвы сохранять большие
запасы влаги (а сохранить влагу значит сохранить и
удобрения и почву) и ее устойчивость против засухи и
затопления;
2) не затрагивает главный корень растения, а лишь
срезает часть его боковых корней, тем самым способствуя
глубокому проникновению главного корня в почву и
образованию там мощной мочковатой корневой системы;
3) увеличивает толщину почвенного слоя;
4) способствует аэрации почвы, что
благоприятствует деятельности бактерий и разложению питательных
веществ;
5) выкорчевывает сорняки с корнями и
6) создает благоприятные условия для зяблевой
вспашки.
Как указывал Председатель Мао Цзэдун,
«чувственно воспринимаемые вещи, явления не могут быть нами
немедленно поняты», и «только понятые явления могут
быть ощущаемы еще более глубоко». Посредством
практики и подведения итогов работы дачжайцы полностью
познали сущность глубокого рыхления и продолжали
применять этот метод. Толщина почвенного слоя на их
полях увеличилась с 20 до 33 сантиметров.
126

Увеличив толщину почвенного слоя, дачжайцы стали
практиковать глубокий сев кукурузы. В прошлом
кукурузу сеяли на глубине в 7 сантиметров, а теперь — в 10—
13 сантиметров. Преимущества глубокого сева
заключаются в том, что главный корень уходит глубоко в
землю, корневая система мощно развивается, что делает
растение устойчивым при засухе и ветре, предохраняет
его от преждевременного увядания.
Глубокая вспашка, глубокая прополка и глубокий
сев — это важное нововведение в агротехнике, имеющее
решающее значение в строительстве «губчатых полей».
Хотя толщина почвенного слоя была увеличена
вследствие осуществления вышеуказанных мероприятий, но
для коренного улучшения почвы нужно было еще пере-"
носить землю из других мест и вносить большое
количество удобрений.
В Дачжае насчитывается 800 му пахотных земель
с почвой, состоявшей из краснозема, чернозема, каолина
и песка. Часть полей была более или менее плодородна,
но почва на них была плотноватой и плохо
проветривалась, при ветре легко высыхала, и часто попадались
твердые комья земли. Такие поля трудно обрабатывать. На
другой же части полей почва обладала хорошей аэрацией,
но была рыхлая и не удерживала ни влаги, ни удобрения.
Можно ли улучшить такие почвы? Местные жители
говорили, что смешение разного рода земли повышает
урожайность. Но в период единоличного хозяйства никому
не под силу было заняться этим в большом масштабе.
Перенесение земли широко развернулось только после
коллективизации сельского хозяйства. В плотную почву
дачжайцы вносили песок, а в сыпучую — краснозем.
Делали это из года в год и в конце концов превратили почву
127

на всех угодьях в смешанную, рыхлую, удерживающую
влагу и удобрения, удобную для обработки.
Внесение органических удобрений повышает
плодородие, улучшает почву. Но откуда взять удобрение в
большом количестве? Прежде в Дачжае было мало
скота, было, конечно, мало и навоза. После
кооперирования етали развивать животноводство, навоза
становилось все больше и больше, кроме того, коммунары стали
собирать сорняки для заготовки компоста, так что
количество удобрения, вносимого в поля, намного
увеличилось, особенно после того, как использование стеблей
злаков открыло неиссякаемый источник сырья для
производства органических удобрений.
В прошлом только стебли чумизы использовались
на корм скоту, а стебли других растений выбрасывались.
После же коллективизации партячейка обратила
большое внимание на их использование в качестве сырья для
удобрения. С помощью агротехников дачжайцы провели
эксперименты и в конце концов ввели «скоростную
заготовку компоста при высокой температуре». С того
времени органического удобрения становилось все больше
и больше. С непрерывным ростом количества удобрений
и урожаи становятся богаче, а вместе с тем растет и
количество стеблей. А чем больше стеблей, тем больше
и удобрения и т. д. Помимо того на основе многолетней
практики дачжайцы постепенно разработали целостную
систему научных методов внесения удобрений. Так,
например, минеральные удобрения вносятся в поля на
солнечных горных склонах, а органические — в поля на
теневых склонах; печная зола — в поля с плотной почвой,
а глина с кана и обвалившихся стен — в пески; азотные
удобрения — в поля под кукурузой, навоз — в поля под
чумизой и т. п. Таким образом разного рода удобрения
128

дают максимальный положительный эффект, и
плодородие почвы неустанно повышается.
Благодаря внедрению в производство
вышеперечисленных мероприятий сильно изменился облик пахотных
земель Дачжая. Глубина почвенного слоя, богатство в
нем органических веществ, хорошая унавоженность и
комковато-зернистая структура почвы, способность
сохранять влагу, рыхлость — все это привело к тому, что
поля Дачжая получили название «губчатых полей».
Установленные Председателем Мао Цзэдуном
«восемь агротехнических мероприятий» представляют собой
неразрывное, органически связанное целое. И дачжайцы,
делая упор на глубокую вспашку и мелиорацию, уделяют
должное внимание и остальным мероприятиям.
Как же полномерно внедрять все «восемь
агротехнических мероприятий»? Основной опыт Дачжая
подсказывает: развернуть массовое научное
экспериментирование под водительством научно-экспериментальной
группы, в которую входят руководящие кадры, опытные
крестьяне и агротехники. Где, что и как сеять? Как
ухаживать за посевами? В разрешении всех этих вопросов
коммунары прислушиваются прежде всего к мнению этой
группы. Члены же этой группы внимательно наблюдают
за произрастанием и развитием культур и вместе с
крестьянами расследуют, почему на одних полях посевы
растут плохо, а на других хорошо, с тем чтобы выяснить
неразрешенные вопросы и принять соответствующие
меры. После сбора осеннего урожая они организуют массы
на подведение итогов, которыми же и руководствуются
в производстве в следующем году.
В соответствии с указаниями Председателя Мао
Цзэдуна «Смело поднимать массы, и все через
эксперимент» бюро партячейки Дачжая уделяет особое вни-
129

мание возделыванию опытных участков, рассматривая
это как важное звено в развертывании массового
научного экспериментирования. Под руководством
кадровых работников научно-экспериментальная группа
ежегодно производит эксперименты на опытных полях.
Таким образом работа на опытных полях служит
дачжайцам основным путем к отысканию
закономерностей увеличения производства и предпосылкой для
полномерного внедрения «восьми агротехнических
мероприятий» на производственных полях. Расскажем об
этом подробно на следующем примере рационально
загущенного сева.
Раньше в Дачжае в междурядье на поле под
кукурузой мог бы свободно разлечься бык, да и то говорили,
что посев «чрезмерно загущен». Тогда крестьяне боялись,
что густота посева помешает росту растений, поэтому
высевали кукурузные семена с тем расчетом, чтобы на
каждом му было 700—800 растений. И только после
многократных экспериментов стал постепенно
распространяться загущенный сев. Количество растений на му
достигло примерно 2 400. Со времени Великой культурной
революции стало вноситься больше удобрений, и земля
стала плодороднее, вот некоторые и задумали еще более
загустить сев. Но, к удивлению всех, на сей раз Чэнь Юн-
гуй, обычно ратовавший за загущенный сев, предложил
в надлежащей мере сократить норму высева.
На каком основании внес он это свое новое
предложение? На основании материалистической диалектики,
обследования и изучения.
Дело было летом 1968 года. Однажды Чэнь Юн-гуй
в недоумении долго не сводил глаз с небольшого участка
под кукурузой. Ведь поле-то было вовсе не тучнее
других и удобрения в него внесли, трудодней на него затра-
130

тили также не больше, чем на другие поля, почему же
на нем кукурузные стебли мощные и початки большие,
тогда как на других участках стебли высокие и тонкие
и початки небольшие? Смотрел и думал и, наконец,
обнаружил, что на этом поле посевы реже, чем на других.
Осенью с каждого му этого участка собрали на 20
процентов больше, чем на других.
Чэнь Юн-гуй поставил это открытие на обсуждение
в научно-экспериментальной группе. Все пришли к
убеждению, что повышение плодородия почвы стимулирует
рост посевов и каждое растение занимает больше места,
чем прежде. Густые листья мешают проветриванию и
освещению, что плохо влияет на опыление, поэтому
стебли вынуждены тянуться вверх, а початки не
увеличиваются в размере и зерно не наливается полным соком.
На основе этого анализа они пришли к новому
выводу, что с непрерывным повышением плодородия почвы
необходимо в соответствующей мере уменьшить
количество растений на му, что нельзя сковывать себя рамкой
«чем плодороднее почва, тем гуще засевать».
Но не все согласились с этим мнением. Член бюро
партячейки, ответственный за производство, стал
оспаривать Чэнь Юн-гуя.
— Ты, — говорил он, — прежде выступал за
загущенный сев, считая его рациональным, а теперь ты
требуешь уменьшить густоту посева, твердя, что это тоже
рационально. Где же критерий рациональности?
— Председатель Мао давно уже указал: «Критерием
истины может быть лишь общественная практика».
Субъективное предположение рационально, если практика
подтверждает его соответствие объективной реальности, в
противном случае оно нерационально, — ответил Чэнь
Юн-гуй.
131

.Но тот товарищ не убедился в своей неправоте. Он
намеренно выбрал участок рядом с опытным участком
Чэнь Юн-гуя и высеял кукурузу, сократив на 7
сантиметров установленное бригадой расстояние между
растениями. «Я высеял гуще, чем ты, и, конечно, соберу больше,
чем ты», — думал он.
Узнав об этом, коммунары со смехом говорили:
— Интересно! Два кадровых работника возделывают
землю, каждый по-своему. Когда наступит осень, увидим,
чем кончится их соревнование!
Но ждать до осени не понадобилось. Как только
кукуруза стала давать початки, уже можно было
предвидеть результат. Кукурузные початки на участке Чэнь
Юн-гуя оказались налитыми, тяжелыми, а на поле того
товарища тонкими, торчащими вверх.
Говорили, мол, ясно, что тот товарищ проиграл. Но
он думал иначе: «Пусть початки у меня небольшие, но
я посеял семена гуще, и початков у меня больше. Еще
неизвестно, кто побольше соберет». Осенью урожайность
с му на поле Чэнь Юн-гуя достигла 1 200 цзиней, а на
поле того товарища — только 1 000 цзиней.
После этого случая бюро партячейки организовало
массы на изучение философских идей Председателя Мао
Цзэдуна. Все поняли, что те, кто работает лишь по
опыту, терпят неудачи именно вследствие непонимания
важности «конкретного анализа конкретной ситуации» и того,
что «их идеи не идут в ногу с изменяющейся объективной
обстановкой». Они не видят, что с изменением
обстановки опыт, бывший новым вчера, может сегодня стать
устаревшей рамкой, сковывающей развитие производства.
Без победы материалистической диалектики над
метафизикой дальнейшее продвижение вперед было бы
невозможно. Так борьба между двумя мировоззрениями не
132

только дала толчок научному возделыванию полей, но и
послужила кадровым работникам и коммунарам
наглядным уроком по идейному воспитанию и воспитанию в
духе основной линии партии. В Дачжае почти каждое новое
агромероприятие и каждый новый опыт, как правило,
сначала проверяется на опытных участках, а затем уж
внедряется в производство на поля.
«Пусть хоть небо рушится, мы его подопрем!»
В то время как дачжайцы, одержав огромную победу
в десятилетнем строительстве, продолжали высоко
держать знамя генеральной линии партии в строительстве
социализма, завоевывая еще большие победы, на них, как
снег на голову, обрушился сокрушительный паводок.
Летом 1963 года гора Хутоушань была сплошь
покрыта зеленью тучных нив, предвиделся богатый осенний
урожай. И вдруг в начале августа нежданно-негаданно
хлынул ливень, да такой, какого местные жители еще
не видывали. За семь суток дождя выпало больше, чем
обычно за год. Питаемые проливным дождем,
паводковые воды с сокрушительной силой устремились к семи
оврагам горы Хутоушань, обрушивая дамбы, размывая
поля и дороги, затопляя посевы. Почти все достигнутое
Дачжаем за десять лет строительства было сметено с
лица земли. Смыло 139 му террасированных полей,
схоронило под толстым слоем глины 41 му посевов. Из 270
пещерных жилищ развалило 190, повредило 63, оставив
только 17 пригодных для жилья. Из 80 с лишним семей
78 оказались без крова. Вся Хутоушань в мгновение ока
изменилась до неузнаваемости.
133

В этот критический момент бюро партячейки
организовало спасательный отряд — Цзя Чэн-жан, Цзя Лай-
хэн, Лян Бянь-лян и Чжао Да-хэ во главе более 30
коммунистов, комсомольцев и кадровых ополченцев,
пренебрегая опасностью, выводили и выносили из вот-вот
готовых рухнуть домов и пещер людей, скот, коллективные
и личные запасы хлеба и имущество.
Бригадир Цзя Чэн-жан провел трое суток подряд
без сна и отдыха, к тому же, спасая людей и имущество,
поранил себе левую ногу. А тут и его собственная
пещера готова была рухнуть, вот он и направился было
домой вывести жену и детей, как вдруг услышал крик о
помощи: вода хлынула в дом его соседа. Не колеблясь ни
минуты, Цзя Чэн-жан поспешил на зов, насколько
позволяла опухшая нога. Сосед был спасен, но пещера самого
Цзя к тому времени обрушилась, замуровав его жену и
детей. Цзя Чэн-жан только принялся раскапывать
развалины собственного дома, как снова теперь уже семья
другого коммунара позвала на помощь, и он опять же,
не мешкая, бросился на крик. За это время голоса его
жены и детей смолкли. Что же случилось? В то время,
как он спасал других, Цзя Цзинь-цай и Сун Ли-ин
прибежали на крик его семьи и вызволили ее из беды.
Однажды глубокой ночью кровля амбара бригады
дала трещину, надломив заднюю балку. Охраняющий
амбар член спасательного отряда забил тревогу: «Амбар
в опасности! Скорей на помощь!» В мгновение ока со всех
сторон прибежали люди. Старый бедняк Чжао Хуай-энь,
идя на риск, первым ворвался в амбар, плечом подпер
готовую обвалиться балку. За ним последовала молодежь
во главе с комсомольцем Цзя Цзи-и и стала, быстро
наполняя мешки, выносить зерно.
134

Трещина в кровле расширялась. Цзя Чэн-жан дал
приказ: «Отступать!» Только успели выбежать вон, как
за их спиной раздался гул — рухнула кровля, но
несколько десятков тысяч цзиней запасного зерна уже были
спасены.
В то время, когда коллективный амбар оказался в
опасности, дома коммунаров Цзя Чэн-юя и Цзя Чэн-сяня
тоже уже готовы были вот-вот обвалиться. Как только
раздался клич о спасении коллективного зерна, они
высыпали зерно обратно в чаны из уже почти заполненных
мешков и с пустыми мешками бросились к амбару.
Коллективный хлеб был спасен, а их собственное зерно
завалило.
В те дни кадры, крестьяне-бедняки и низшие
середняки, а также все другие члены бригады сплотились, как
один человек. Коммунары, у которых дома еще были
целы, по собственному почину освободили их для больных
и рожениц, а сами вместе с другими с трудом
разместились в общественных помещениях — комнате собраний,
конторе, мельнице и школе.
В такой чрезвычайно трудный момент как хотелось
услышать твердый, уверенный голос Чэнь Юн-гуя! Но
его в ту пору в деревне не было. Еще до наступления
ливня он отправился в город на уездное собрание
народных представителей. В эти семь дней он там просто не
находил себе места, несколько раз звонил в Дачжай Цзя
Чэн-жану, но как только ему удалось созвониться, связь
снова прервалась. Не успел ливень затихнуть, как Чэнь
Юн-гуй поспешил в Дачжай.
Разбушевавшаяся речка преградила путь Чэнь Юн-
гую. Что делать? Идти вброд! Во что бы то ни стало
перейти! С первого же шага оказался по грудь в воде,
его вот-вот захлестнет... Бух, бух — попрыгали в воду
135

несколько умеющих плавать молодых людей, бывших в
то время на берегу. Они и помогли Чэнь Юн-гую
переправиться.
До паводка он мог бы запросто добраться до дома.
Но теперь дорога стала неузнаваемой: всюду, куда ни
ступишь, слякоть в один чи глубиной, и этот короткий,
в несколько ли, путь пришлось преодолевать целых два
часа.
И вот перед дачжайцами предстал весь с головы до
ног в глине человек. Кто-то, чей острый глаз сразу
опознал его, во весь голос крикнул:
— Юн-гуй вернулся!
В одно мгновение его* окружили плотным кольцом
и стали наперебой рассказывать о происшедшем.
— Смотри, Юн-гуй, как размыло наши посевы!
— Даже пещер не осталось!
— Как жить-то теперь будем?
. Чэнь Юн-гуй слушал эти горестные возгласы, видел
устремленные на него, полные ожидания, глаза и думал,
душу ему так и переворачивало, так и жгло. Все же он
отдавал себе ясный отчет в том, что ему, бойцу авангарда
пролетариата, надо сказать людям, что делать в такой
час, в такую минуту.
— Как люди? — спросил он, стараясь быть
спокойным.
— Все живы, — ответили ему.
Его нахмуренное лицо просветлело, и он уже весело
сказал:
— Последствия стихийного бедствия действительно
серьезные, но все же я поздравляю вас всех!
Коммунары с удивлением посмотрели на него: с чем
поздравлять-то? Людям негде жить, скотные дворы
размыло, поля превратились в сплошное месиво, да и сама
136

деревня ни на что не похожа. С чем же это он
поздравляет?
Чэнь Юн-гуй продолжал:
— Председатель Мао учит нас: «Самое ценное на
свете — человек». При таком большом стихийном
бедствии все люди избежали опасности, разве это не радость?
С мудрым руководством Председателя Мао и ЦК партии,
с такой опорой, как коллективное хозяйство, да еще с
проявившим себя в трех великих битвах за освоение Лан-
вочжана духом упорства и самоотверженности наших
коммунаров никакие трудности нам не страшны. Пусть
хоть небо рушится, мы его подопрем! У нас в бригаде
еще имеются 70 тысяч цзиней зерна в запасе, свыше 10
тысяч юаней общественных сбережений в банке, и мы не
допустим, чтобы хоть один из нас голодал и холодал.
Произойди это бедствие при старом режиме, невесть
сколько погибло бы людей, сколько семей вынуждено
было бы продать своих детей! Еще свежо в памяти тех,
кто постарше, бедствие 1920 года! В тот год из пяти
человек в нашей семье отец продал троих. Теперь и у меня
семья тоже в пять человек. Но если я вздумаю продать
жену и детей, разве все вы не сочтете меня за
сумасшедшего?
Слова Чэнь Юн-гуя рассмешили всех — впервые
от души смеялись люди, целых семь суток ходившие
хмурыми.
Что же дальше делать? Прежде всего принялись
за обследование. Целыми днями Чэнь Юн-гуй вместе с
товарищами, меся ногами грязь, изучал последствия
паводка. Все вещи и явления представляют собой
раздвоение единого. Результаты обследования показали, что,
несмотря на серьезность положения, все же существуют
положительные факторы, благоприятствующие преодоле-
137

нию трудностей. В частности то, что на трех четвертях
полей сохранились посевы; и хотя они полегли, надо лишь
их поднять, и они пойдут в рост. Чэнь Юн-гуй
собственноручно поднял несколько десятков стеблей. Он
рассуждал так: в этот год землю достаточно унавозили, за дни
засухи до паводка ее как следует прогрело, а теперь
ливнем промочило так, что влаги в ней вдоволь, и если
поднять сваленные посевы, то быть неплохому урожаю.
Придя к этому выводу, он твердо решил мобилизовать
массы на преодоление последствий стихийного бедствия
и таким образом продемонстрировать несравненные
преимущества социалистического строя.
Да, небо и земля велики, но не так велики, как
добро, содеянное партией народу. После бедствия,
постигшего Дачжайскую производственную бригаду, сюда
направили свои делегаций с выражением сочувствия
Центральный Комитет партии, провинциальный, окружной и
уездный комитеты партии, как снег посыпались со всех
концов страны письма в ее адрес. В первый день по
прекращении ливня из парткома коммуны сообщили по
телефону, что государство ассигновало определенную
сумму на лечение пострадавших. На второй день поступило
еще одно ассигнование на устройство временных жилищ.
Приезд делегаций, поток писем и весть об ассигнованиях
до слез тронули дачжайцев. Они говорили:
— В старом обществе умри мы от стихийного
бедствия, никто о нас бы и не вспомнил. Теперь же партия
и государство так заботятся о нас, что мы просто не
знаем, как отблагодарить Председателя Мао!
Принять ли Дачжаю эту помощь? Некоторые
коммунары говорили: «нужно принять» и раз за разом
торопили кадровых работников поспешить с получением
138

этих денег. Это напомнило Чэнь Юн-гую об одном
коммунаре, жившем на государственное пособие.
У того бедняка семья была большая, а рабочих рук
мало, и ему приходилось трудно. В первые годы после
создания кооператива государство ежегодно оказывало Да-
чжаю материальную помощь, и его семья всегда
получала больше, чем другие. Это была государственная
забота о народе, но в этом человеке эта помощь породила
иждивенческие настроения, он и трудиться с прохладцей
стал. Был такой год, когда он и его жена выработали
лишь сто трудодней, ко времени осеннего распределения
доходов они заработали так мало, что не могли покрыть
расходы на пропитание. Настали холода, а у них
недоставало теплой одежды, и его жена целыми днями
расспрашивала, почему это, мол, пособие на зимнюю одежду
все не выдают? Видя все это, другие стали поговаривать:
«Помогают ему, помогают, и чем больше, тем беднее
он живет. Полагаться лишь на государственную
помощь — не дело!» Члены бюро партячейки сочли эту
критику со стороны масс правильной и провели
многократную работу с этим крестьянином-бедняком, стараясь
убедить его полагаться на самого себя и всячески поощряя
его и его жену на активное участие в труде. В
результате этого, начиная с I960 года, он с женой стали
ежегодно вырабатывать по 400 трудодней, дохода от которых
им хватало на всю семью, более того, появились у них
и излишки зерна и денег.
Чэнь Юн-гуй пришел к такому выводу: то, что
случилось с одной семьей, может случиться и со всей
бригадой. Председатель Мао Цзэдун давно уже указывал:
«На какой основе должен строиться наш курс? На основе
своих сил. Это означает, что нужно опираться на свои
собственные силы». Со времени кооперирования Дачжай
139

неизменно придерживается принципа: если можешь идти
без поддержки, не требуй ее; не требуй помощи от
государства в том, что можно сделать силами своего
коллектива. В первые дни после кооперирования, когда у Да-
чжая не хватало фондов, он взял у государства ссуду в
7 тысяч юаней, на которые купил 18 голов рабочего скота.
На следующий год долг был возвращен, и с тех пор Да-
чжай больше уже не просил помощи сверху. Более того,
извлекши урок на примере того крестьянина-бедняка,
которому помогали, помогали, а жить он стал еще беднее,
бюро партячейки Дачжая решило отказаться и от
ежегодного социального пособия. Правда, теперь Дачжай
постигло стихийное бедствие, но неужели это значит, что
надо отрекаться от курса опоры на собственные силы?
На заседании бюро и на общем собрании партячейки
Чэнь Юн-гуй решительно заявил:
— Чем больше трудностей, тем выше мы должны
держать красное знамя, тем тверже держаться курса
опоры на собственные силы, упорной и самоотверженной
борьбы. Деньги, предоставленные нам государством, мы
должны уступить более нуждающимся бригадам. Да-
чжайцы вполне могут своими собственными руками
добиваться полного самообеспечения одеждой и
продовольствием, залечить раны, нанесенные стихийным бедствием.
Именно в это время государство опять предоставило
Дачжаю новую, большую денежную сумму. Коммунары
видели только, как кадры и коммунисты целыми днями
заседают, полного согласия во мнениях добиваются, но
не видели, чтобы хоть кто-нибудь из них за деньгами
пошел. Люди все больше и больше недоумевали, особенно,
когда помощь пришла в четвертый раз. Приехала целая
повозка, наполненная одеждой, — ее в деревню прислал
140

уездный партийный комитет. Только и видели, как
кадры, угостив возчика обедом, отправили повозку назад.
Это вызвало различные толки, некоторые коммунары
даже вступили в пререкания с кадровыми работниками.
Они спрашивали:
— Вещи уже доставили в деревню, чего же вы
велели увезти их назад? Или не понимаете вы, что надо
заботиться о нуждах масс?
Тут и классовые враги не преминули помутить воду:
— Испокон веков люди ради добычи шли на смерть,
птицы ради пищи гибли. Где еще такие деньги найдешь?!
Такие вещи — где отыщешь?! Их ведь на дом доставили,
а кадры вот отказались! Что тут поделаешь?!
Учитывая действительное умонастроение масс
бригады, бюро партячейки, чтобы глубже раскрыть важное
значение курса опоры на собственные силы, провело
подряд семь собраний-собеседований. А Чэнь Юн-гуй лично
обошел крестьян-бедняков и низших середняков,
побеседовал с ними по душам, обменялся мнениями. В то время
дом Чэнь Юн-гуя был предоставлен роженицам, сам же
он устроился, как и многие другие, в конторе большой
бригады. Он провел много бессонных ночей, думая свою
думу, в то время, как другие крепко спали.
На седьмую ночь он привел в порядок свои мысли
и вечером на восьмой день созвал общее собрание
коммунаров бригады. Чэнь Юн-гуй во весь голос
объявил:
— Сегодня на этом собрании я расскажу главным
образом о том, что я извлек из изучения выдвинутой
Председателем Мао великой идеи опоры на собственные
силы. Тема моей речи — «Десять польз от курса опоры
на собственные силы».
141

Дальше он перечислял десять преимуществ опоры
на собственные силы, которая.
1) дает возможность государству использовать
средства на самое необходимое и таким образом еще лучше
строить социализм;
2) дает возможность полнее выявить преимущества
коллективного хозяйства, побуждает коммунаров больше
любить коллектив, полагаться на него;
3) пробуждает в людях волю к упорной и
самоотверженной борьбе, к преодолению трудностей — если при
каждой трудности полагаться на государственную
помощь, жить на готовеньком, то, несомненно, чем больше
будет помощи, тем ленивее,ста нут люди, тем слабее их
воля, тем ниже урожайность;
4) способствует сплочению трудовых людей — когда
перед трудностями все полагаются на коллектив,
чувствуют, что им не обойтись друг без друга, то заботятся
друг о друге, друг друга берегут, друг другу помогают,
когда же полагаются только на пособие, люди
разъединяются, и при распределении из-за того, кому дать
больше, кому меньше, ссор не оберешься;
5) стимулирует трудолюбие и бережливость в
ведении коллективного хозяйства — в народе говорится: «Из
легких денег не жаль истратить и одного юаня, а из
денег, добытых собственным трудом, и один фэнь жалко»;
6) помогает людям видеть свои недочеты,
предостерегает их от зазнайства — тот, кто сам не одолевал
трудностей, не понимает трудностей революции и, будучи
зазнайкой и невеждой, теряется перед настоящими
трудностями;
7) закаляет кадры, способствует росту их
способностей;
142

8) позволяет старшему поколению подавать
молодежи славный пример — если оно при встрече с
трудностями «ждет, полагается, просит помощи», то оно этим
сталкивает молодежь с правильного пути;
9) побуждает нашу бригаду «равняться на
передовых, учиться у них, догонять их и помогать отстающим»
для совместного продвижения вперед. Если Дачжай
будет только опираться на государственную помощь в
восстановлении своих рухнувших жилищ и смытых полей,
то какой же он будет передовой коллектив, чему у него
тогда учиться;
10) наносит тяжелый удар классовым врагам —они
всегда пытаются воспользоваться нашими трудностями,
чтобы строить нам козни, а если мы своими собственными
руками одержим победу в борьбе со стихийным
бедствием, то поднимем свой моральный дух и собьем спесь
с врагов.
Как только Чэнь Юн-гуй закончил свою речь, воздух
потрясли горячие аплодисменты. Преодолеть последствия
серьезного бедствия своими силами или же протянуть
руку за помощью к государству — это вопрос принципа,
вопрос того, какую линию проводить. Даже тем
коммунарам, которые прежде не понимали суть этого вопроса,
теперь все стало ясно. Классовые враги повесили головы,
притихли в своих темных уголках.
Когда был выдвинут вопрос «нужна ли нам
дотация?», несколько сот голосов слились в мощный хор:
— Нет! Государственная помощь ограничена, а
опираясь на собственные силы, путем развития производства
мы откроем беспредельные возможности!
Крестьяне-бедняки и низшие середняки наперебой
высказывались:
143

— У каждого из нас в груди бьется красное сердце,
у всех нас руки железные. Дома обвалились — мы их
построим, поля посмывало — восстановим! Стихийное
бедствие разрушило старый Дачжай — у нас хватит сил
воздвигнуть на его месте новый!
Это собрание развеяло как дым ту угнетенную
атмосферу, что царила в первые дни после наступления
паводка. По предложению бюро партячейки кадры вместе с
коммунарами приступили к анализу сложившегося
положения и наметили необходимые мероприятия по
восстановлению хозяйства. Ими были выдвинуты вдохновенные
лозунги: «Не будем обращаться к правительству за
помощью ни зерном, ни деньгами, ни еще чем-либо!»,
«Продать государству зерна не меньше намеченного
по плану, выдать коммунарам зерна не меньше
нормы, обеспечить коллективу дохода не меньше
запланированного!».
Когда пессимистические и иждивенческие
настроения, подобно черной туче, нависали над деревней,
некоторые замышляли «сперва восстановить домашние очаги,
а потом — поля». После того, как была проведена
тщательная идейно-политическая работа с коммунарами, они
пришли к единому мнению: сперва мобилизовать все
силы и в ударном порядке поднять полегшие посевы,
восстановить производство, а затем думать о строительстве
домов, устроить домашние очаги. Итак, все сельчане, меся
ногами глину, вышли в поле, несмотря на палящее солнце.
Они работали от зари до зари. Солнце зашло за горы,
кадровые работники уговаривали старых и малых
кончать работу и идти отдыхать, но никто из них не
тронулся с места. Они говорили:
— Чтобы преодолеть последствия столь серьезного
стихийного бедствия, любой, кто в состоянии двигаться,
144

должен отдать все свои силы. Если нам не под силу
внести большой вклад, мы все же можем внести
посильную лепту.
Не прошло и пяти дней, как все полегшие растения
поднялись, за исключением чумизы с ее тучным зерном.
Коллективная смекалка вывела и здесь из беды:
несколько десятков стеблей связывали в одну связку, и они,
опираясь друг на дружку, встали.
Затем парторганизация повела за собой коммунаров
в широкое наступление с целью полного восстановления
производства и домов. Старый герой Цзя Цзинь-цай
повел группу людей на Цзиньшипо, чтобы добыть камни
для сооружения дамб и жилищ. Цзиньшипо представляет
собой горный склон, покрытый сплошной, без единой
трещины и щели, каменной плитой, площадью в 1,5 му, так
что к нему и не подступиться. Преисполненный
непоколебимой решимости построить новый Дачжай, Цзя Цзинь-
цай говорил:
— Как бы тверд ни был камень — он мертв, как
живому человеку мертвый камень не расшибить!
Пытаясь пробить первую брешь в этом каменном
«панцире», он сломал два железных молота, ступил
много стальных ломов. Но и десяти дней не прошло,
как этот камень был расколот. После этого добытый
строительный камень бесперебойно стал поступать
в деревню.
С тем чтобы ускорить темп работы,
крестьянин-бедняк Чжао Сяо-хэ предложил:
— Работы у нас много, а день слишком короткий.
Нельзя ли нам после дневной работы на полях строить
дома ночью, при свете фонарей? Ведь только те, кто не
боится лишений, достойны носить звание дачжайцев.
145

С тех пор на протяжении нескольких месяцев
сельчане работали с раннего утра до позднего вечера, обедая
и ужиная на поле.
Чтобы построить новую деревню, не обойтись без
расходов. Фонд общественного накопления предназначен
для восстановления производства, где же взять средства
на постройку домов? Тут старый крестьянин-бедняк Ли
Си-цин подал мысль. Он сказал:
— У нас в Дачжае почти у каждой семьи есть
сбережения. А на что они? На случай необходимости.Так вот
я свои сбережения даю взаймы коллективу.
Сказал и вложил в руки счетовода сберкнижку на
1 000 юаней.
Ли Си-цин — совершенно одинокий холостяк,
бережливый и неприхотливый. Однажды у него сломались
палочки для еды, так он, пожалев два фэня, не пошел в
магазин покупать, а отправился в горы и сам выстрогал
себе пару палочек из терновника. Некоторые спрашивали
его в шутку:
— Дядюшка, у вас так много денег, для кого вы их
бережете?
— Для революции, для социализма, — отвечал он с
улыбкой.
И вот они, эти сбережения, пригодились.
Коммунары, следуя его примеру, за один вечер предоставили
коллективу свыше 12 тысяч юаней.
В 1963 году на Дачжай обрушивалось одно
стихийное бедствие за другим. До этого чрезвычайно большого
паводка Дачжай посетили засуха и затопление во время
весеннего сева, а после паводка на него дважды
обрушивались сильные ветры, нагрянули град и ранние
заморозки. Однако бедствия и трудности не обескуражили ком-
146

мунаров, дачжайцы ведь сильнее стихии. После осеннего
урожая из Дачжая разнеслась поразительная весть — в
год серьезных стихийных бедствий дачжайцы в среднем
собрали по 742 цзиня с му, что лишь на 4 процента ниже
урожайности предыдущего года. При этом же
государству продано 240 тысяч цзиней излишков — ни цзинем не
меньше, чем в предыдущем году. Выдано кооммунарам
зерна по 400 цзиней на человека, что тоже не ниже
предшествующего года. А общий доход большой бригады от
земледелия, лесного хозяйства, животноводства и
подсобных промыслов даже несколько больше, чем в 1962 году.
Выдвинутые лозунги в действительности осуществились.
На второй год — новое диво: расположенный в скудном и
горном краю Тайханшаня Дачжай собрал по 809 цзиней
зерна с му.
После небывалого паводка бюро партячейки
наметило за пять лет восстановить поля, за 10 лет построить
новую деревню. В,то время многие не были уверены, что
это возможно сделать. Некоторые говорили:
— Почти все сооружения на полях разрушены, с
некоторых участков начисто смыло почву вместе с
посевами. На их восстановление потребуется гораздо больше
сил, чем при первоначальном их строительстве! Если
строили их десять лет, то для восстановления потребуется
не меньше!
Классовые враги предсказывали худшее, утверждая,
что, мол, ни за десятки, ни за сто лет не отстроиться.
Однако, вопреки всему, дачжайцам ни ста, ни десятков,
ни даже десяти лет не потребовалось. Они полностью
восстановили поля всего лишь за два с лишним года, а
через три с немногим года, то есть намного раньше
намеченного срока, все население вселилось в новые дома.
147

Это победный гимн курсу опоры на собственные
силы! Во время подведения итогов победы
крестьяне-бедняки и низшие середняки с гордостью говорили:
— Из всех хороших методов самый лучший — это
опора на собственные силы!
— С революционным духом мы своими руками
добьемся изобилия во всем, следуя курсу опоры на
собственные силы.
— Курс опоры на собственные силы — это бесценное
сокровище, с ним у нас будет полный достаток и пищи,
и одежды, и всего, что нам нужно.
— Боролись, боролись, — шутили коммунары, — а
стихийное бедствие, оказывается, тоже «бумажный тигр».
Знай мы, что бедствие принесет такие огромные перемены,
так пожалели бы, что слишком поздно оно нас навестило.
Приди оно лет на пять раньше, наш Дачжай на пяток лет
раньше изменился бы.
Посмотрим-ка, осталась ли у героических дачжайцев
хоть капля прежнего покорного смирения перед
стихиями? Нет! Ничуть! Они стали хозяевами природы.
Немеркнущее красное знамя
После 1964 года, когда средняя урожайность с му
превысила 800 цзиней, Дачжай стал постепенно богатеть,
а вместе с тем дачжайцы оказались перед новым
испытанием: нужно ли еще сохранять стиль упорной и
самоотверженной борьбы теперь, когда жизнь стала
зажиточной? Председатель Мао Цзэдун еще на II Пленуме
Центрального Комитета КПК седьмого созыва говорил: «В
связи с победой возможны появление и рост внутри
партии склонности к зазнайству, кичливости заслугами, пре-
148

кращению движения вперед, погоне за удовольствиями и
нежеланию более переносить трудности и лишения в
жизни». Он также предупреждал всех коммунистов,
«чтобы товарищи в своем стиле работы продолжали быть
скромными и осмотрительными, не зазнавались и не
горячились, чтобы они оставались упорными и
самоотверженными в борьбе». Следуя указаниям Председателя
Мао Цзэдуна, Дачжай взялся за преобразование своего
бедного облика, пошел трудностям навстречу, был
смелым в борьбе и выдержал испытание. И теперь перед
новым испытанием, когда Дачжай одержал победу в
борьбе со стихией и стал зажиточным, он так же, как и
прежде, проявляет пролетарский героизм в деле
продолжения революции, по-прежнему оставаясь немеркнущим
красным знаменем.
Председатель Мао Цзэдун всегда подчеркивал:
«В любом деле, будь то управление промышленным или
торговым предприятием, управление государственным
или кооперативным предприятием и т. п., необходимо
соблюдать принцип трудолюбия и бережливости».
Дачжай — выдающийся пример трудолюбия и
бережливости, пример нетерпимости к расточительству в ведении
коллективного хозяйства. Контора Дачжайской большой
бригады помещается в небольшом одноэтажном домике,
обставленном четырьмя старенькими столами и тремя
стульями. На одном из столов лежат счеты,
передававшиеся от одного к другому трем счетоводам. Эти счеты —
вещественное доказательство трудолюбивого и
бережливого хозяйствования в Дачжае.
Двадцать с лишним лет тому назад, когда
образовывался кооператив, эти счеты принесли из дома Чэнь
Юн-гуя. На них десять лет проработал первый в Дачжае
счетовод Цзя Чэн-жан. Потом, когда он стал бригадиром
149

большой бригады в 1963 году, эти счеты перешли в руки
второго счетовода Чжао Су-хэна. Су-хэн пользовался
ими семь лет, а в 1970 году, уезжая на учебу в вуз,
передал их своему преемнику. С годами счеты
изнашивались. Дырочки в некоторых костях расширились, тогда
эти кости перемещали в ряды, менее употребляемые.
Палочки ломались — их заменяли новыми; расползалась
рама — ее скрепляли кусочками жести. Так эти счеты
по-прежнему служат бригаде и по сей день.
Ниже приведем несколько цифровых данных,
говорящих о трудолюбивом и бережливом ведении хозяйства
в Дачжае.
Общественное накопление в первый период после
создания кооператива ежегодно в среднем составляло 4,1
процента общего дохода, а затем с быстрым развитием
производства постепенно дошло до 15—20 процентов и
выше.
Производственные расходы бригады до Великой
культурной революции в среднем ежегодно составляли
25,7 процента, а после ее начала — немногим больше 20
процентов общего дохода.
Административные расходы до Великой культурной
революции в среднем составляли 0,36 процента, а после
ее начала — лишь 0,2 процента общего дохода.
Естественно, что широкое развитие производства,
значительное увеличение общественного накопления и
снижение расходов привели к непрерывному росту
возможностей расширенного воспроизводства.
Чтобы отстоять и сохранить революционные
традиции трудолюбия и бережливости, упорства и
самоотверженности в борьбе, пришлось побороться. При каждом
новом успехе революционным рядам всегда грозит
опасность разложения буржуазной идеологией, выражавшей-
150

ся в склонности к покою, погоне за удовольствиями,
излишествах и расточительстве. Поэтому парторганизация
вела постоянную идеологическую борьбу против любых
нездоровых тенденций, проявившихся в бригаде. Она
организовывала кадры и коммунаров на обсуждение
вопроса: «Как4 быть Дачжаю в зажиточности?» и
рассматривала сохранение стиля упорной и самоотверженной
борьбы как важный момент классового воспитания и
воспитания в духе борьбы двух линий.
Осенью 1971 года Чэнь Юн-гуй обнаружил много
метелок, брошенных на уже убранном чумизном поле.
Порасспросив, узнал, что это поле убирала группа
молодежи во главе с одним из молодых кадровых работников.
Чэнь Юн-гуй поднял горсть брошенных метелок и
помрачнел. Немаловажное это дело! В тот же день вечером
он созвал общее собрание коммунаров, на которое
принес четыре корзины собранной им чумизы.
Собрание началось. Чэнь Юн-гуй, указывая на
тяжелые золотистые метелки, спросил, обращаясь к
молодежи:
— Что это?
— Метелки чумизы.
— Откуда взялись они?
— Как откуда? Вырастили!
— Ради чего их вырастили?
Уже теряя терпение от докучливых вопросов,
молодежь с неохотой ответила:
— Чего спрашивать-то, конечно, ради строительства
социализма.
— Правильно сказано! — кивнув головой, сказал
Чэнь Юн-гуй. — Да, мы ради строительства социализма
хлеб выращиваем, а я вот думаю взять и выбросить эти
четыре корзины чумизы, вы как, согласны или нет?
151

— Что-о?
— Однако нашлись люди, которые уже выбросили!
— Кто же?
— Вы же сами!
С этого снова началось обсуждение вопроса «Как
быть Дачжаю в зажиточности?».
— Очень уж мы небрежничали, столько колосьев
побросали,— неловко протянул тот молодой руководитель.
— Неверно! — поправили его старые бедняки. — Вы
не только колосья повыбрасывали, но и, что еще важнее,
дачжайский революционный дух выкинули, отбросили
присущие трудовому народу лучшие качества!
Затем старые бедняки произвели такой подсчет: при
старом режиме в Дачжае с одного му, бывало, вместе
с соломой набирался всего лишь один мешок, теперь же
только с одного участка набралось четыре корзины
брошенных колосьев. Если все поля бригады убраны так
небрежно, то в общей сложности потеря будет равна
1/3 всего годового урожая, собиравшегося в Дачжае до
освобождения. Обращаясь к молодым людям, старые
бедняки спрашивали:
— Будь в старом обществе у ваших отцов и матерей
столько зерна, разве умирали бы они с голоду, шли бы
на самоубийство?
От душившей их боли и глубокого чувства раскаяния
у молодых людей на глазах выступили слезы.
В этот момент прочувствованно, сердечно заговорил
Чэнь Юн-гуй:
— Дети! Почему мы раз за разом подчеркиваем
необходимость упорства и самоотверженности в борьбе,
трудолюбия и бережливости в ведении коллективного
хозяйства? А потому, что мы глубоко ненавидим
людоедское старое общество и горячо любим социализм. Осво-
152

божденные, мы ныне зажили счастливой жизнью, но в
мире есть еще сотни миллионов угнетенных и
эксплуатируемых трудящихся, живущих в нечеловеческих
условиях, на грани гибели от голода и холода. Нам никак
нельзя забывать о голодных, когда сами сыты. Вот вы
сегодня потеряли немножко, назавтра еще немножко — так,
того и гляди, в конце концов, революционную линию
Председателя Мао растеряете, растеряете и красную
власть диктатуры пролетариата. Тогда чего уж там
говорить о поддержке мировой революции, вы и сами
станете ревизионистами. Вот поэтому и говорим, что, только
всегда помня о нашей прежней бедности, мы сможем
продолжать революцию, а не то предадим забвению
революцию.
С тех пор вошло в обычай во время уборки урожая
«в поле выходить с сумкой, чтобы каждый колосок
подбирать». Так молодежь переняла у старых
крестьян-бедняков и низших середняков революционную традицию
упорства и самоотверженности в борьбе.
Председатель Мао Цзэдун учит: «Мы должны
поощрять упорство и самоотверженность в борьбе, они
являются присущим нам политическим качеством». Силы
капитализма и их агенты в компартии, исходя из своей
реакционной классовой сущности, люто ненавидят Да-
чжай за то, что он упорен и самоотвержен в борьбе, не
меняет своего цвета при зажиточности. К тому же сила
старых привычек, как один из пассивных факторов, тоже
ежедневно и ежечасно помогает распространению
влияния эксплуататорской идеологии. Поэтому Дачжай то и
дело подвергается высмеиванию, насмешкам со стороны
некоторых людей.
Однажды, когда в уездном городе Сиян устраивалось
массовое празднество в честь дня рождения Народно-
153

освободительной армии, Суй Ли-ин вместе с гурьбой да-
чжаек отправились в город, весело смеясь и распевая всю
дорогу. Подошел полдень, все они вытащили
принесенные из дому кукурузные пампушки и принялись за обед.
Окружающие же их женщины из других бригад ели кто
лепешки с кунжутным семенем, кто пампушки — всё из
белой пшеничной муки. Увидели эти женщины, что да-
чжайки едят кукурузные пампушки, и стали, подмигивая
друг дружке, высмеивать их:
— Дачжай — коллектив передовой, а его
коммунаркам в городе лепешек себе купить и то не по карману,
вот незадача-то!
Услышав подобные насмешки, Сун Ли-ин и ее
подруги, раздосадованные, повернули обратно в Дачжай.
Чэнь Юн-гуй, который видел, какими веселыми они
ушли и какими сердитыми вернулись, спросил:
— Чего так рано пришли?
— Откуда взяться настроению гулять, ведь сегодня
мы осрамили Дачжай! — ответила Сун Ли-ин в досаде.
— Как так осрамили?
После того как они обо всем рассказали Чэнь Юн-
гую, он, подняв большой палец, похвалил:
— Вы не осрамили наш Дачжай, а, наоборот, блеску
ему прибавили! Если говорить о достатке, нам не то что
лепешки и пшеничные пампушки, но и печенья и
пирожные по карману. Однако вы экономите на еде и одежде
ради социалистического строительства. За это вам и
честь! Чего же это вы себя ниже других расцениваете?
— Чтобы определить, передовой ли коллектив или
нет, — продолжал Чэнь Юн-гуй, — надо смотреть на то,
твердо ли он проводит линию, курс и политику партии,
упорен и самоотвержен ли в борьбе за то, чтобы внести
вклад в дело государства. Поэтому мы ни в коем случае
■154

не должны тягаться с другими в еде и одежде, в
удовольствиях и роскоши, а если уж состязаться, то
состязаться в уровне сознательности, в трудолюбии и
бережливости, в величии вклада в общее дело. Это не скупость,
а революционная сила воли.
В заключение он шутливо сказал:
— В деревне все вы — тигрята, а вышли из
деревни — мышатами стали, даже на несколько иронических
замечаний как следует ответить не сумели.
Эти слова развеселили дачжаек.
Уже много лет с тех пор прошло, но и по сей день
каждый раз, как только буржуазная идеология бросает
вызов Дачжаю, дачжайцы вспоминают этот случай. Чем
больше насмешек, тем сильнее их чувство гордости.
Никакому нездоровому поветрию не поколебать их
революционную решимость — устоять против буржуазного
разложения.
Чтобы всегда сохранять и развивать революционную
традицию упорной и самоотверженной борьбы, в Дачжае
вот уже много лет, как ввели в быт постепенно
сложившиеся новые обычаи и привычки. Например, ежегодно
в праздник Весны в семьях крестьян-бедняков и низших
середняков устраивают обед в напоминание о горьком
прошлом, чтобы молодежь никогда не забывала о
пережитых угнетенными классами страданиях, крепко
помнила кровавые злодеяния классовых врагов. Ежегодно
после распределения доходов в конце года женщины
собираются вместе, чтобы обсудить и запланировать
семейные расходы на предстоящий год. Несмотря на то, что в
каждой семье есть и излишки зерна, и сбережения в
сберкассе, коммунары все же живут экономно. В
определенный период зимы и весны они едят кукурузные пампушки
с примесью отрубей и овощей. В последние годы уровень
155

механизации сельского хозяйства повысился, но молодые
коммунары, особенно вчерашние выпускники школ,
возглавляемые кадровыми работниками, ежегодно в течение
нескольких дней носят на коромысле с подножия на гору
навоз для удобрения полей.
В течение многих лет Дачжай непрерывно
развертывал борьбу двух идеологий, двух мировоззрений, в ходе
которой неустанно обобщал свой опыт, выразившийся в
двух ставших знаменитыми формулах: «устоять в пяти
случаях» и «не терять трех». «Устоять в пяти
случаях» — устоять при огромных трудностях, перед
серьезным стихийным бедствием, перед большими успехами,
перед славой, перед вредным поветрием. «Не терять
трех» — при улучшении условий труда бороться с ленью,
не терять духа упорной и самоотверженной борьбы; при
зажиточной жизни бороться с расточительством, не
терять революционной традиции трудолюбивого и
бережливого ведения коллективного хозяйства; при громкой славе
бороться с высокомерием, не терять скромности и
осмотрительности в своем поведении. Именно благодаря
этому со времени Великой пролетарской культурной
революции, особенно со времени движения за критику Линь
Бяо и Конфуция, дачжайцы, руководствуясь
революционной линией Председателя Мао Цзэдуна, всемерно творят
новое, идут навстречу трудностям, берут одну за другой
новые вершины. Таким образом они открыли новую
страницу в истории строительства социалистического Дачжая.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
новым вершинам
Председатель Мао Цзэдун говорил: «В ходе
производственной борьбы и научного эксперимента
человечество непрерывно идет вперед, непрерывно изменяется и
природа, и этот процесс никогда не останавливается на
каком-то одном уровне. Следовательно, человечество
всегда должно непрерывно обобщать опыт, открывать,
изобретать, создавать и двигаться вперед. Взгляды тех,
кто верит в теорию застоя, впадает в пессимизм,
бездействует или зазнается и проявляет самодовольство,
являются ошибочными». Дачжай — образцовый пример
беспрерывных открытий, изобретений, созидания и
продвижения вперед на сельскохозяйственном фронте.
Со времени Великой пролетарской культурной
революции на всех фронтах нашей страны сложилась весьма
благоприятная обстановка. Новый подъем в
социалистической революции ускорил наступление нового
подъема в социалистическом строительстве. При такой
обстановке Дачжай вступил в новый этап в освоении гор
и обуздании рек и во внедрении научных методов в
земледелие. Главными особенностями этого этапа являются:
начало революции в системе ведения земледелия,
которая создала бы условия для постепенного перехода
горных районов Севера нашей страны, отличающихся
холодным климатом, к сбору двух урожаев в год;
157

поиски новых путей механизации и ирригации в
горных районах, с тем чтобы способствовать ускорению
темпов модернизации сельского хозяйства;
создание «искусственных равнин» снесением холмов
и заполнением оврагов, преобразование горы Хутоушань
для дальнейшего изменения облика местности.
Чэнь Юн-гуй часто воодушевляет людей на взятие
все новых и новых высот стихотворением:
Смотреть-то на горы легко, да подниматься трудно,
Когда ж взберешься, шире станет кругозор.
Не говори: никто не брал вершины этой до сих
пор, —
Есть пики впереди повыше этих гор.
Многие, посещая сегодня Дачжай, преисполняются
именно таким духовным подъемом, которым дышит это
стихотворение.
Не останавливаясь на достигнутом
В 1965 году, на второй год после того, как Дачжай
добился урожайности зерновых в 800 цзиней с му,
сравнявшись с районами к югу от Янцзы, сюда прибыл
Премьер Чжоу Энь-лай, сопровождая высоких гостей из
Албании. Осматривая поля, он спросил: можно ли
увеличить и эту урожайность вдвое? Это и стало новой
задачей Дачжая в строительстве социалистического
земледелия.
В 1967 году Дачжай задался целью добиться 1 000
цзиней с му, но и в 1969 году не сумел достичь этого.
Почему замедлилось продвижение вперед? Дело в
том, что после того, как урожайность с му в Дачжае пре-
158

высила 800 цзиней, дачжайцев осыпали похвалами и это
сделало некоторых самодовольными, поубавило рвения
в работе. Послышались такие высказывания:
— Как бы быстро ни росло дерево, до неба оно не
дотянется. Желаниям должен быть предел!
— Мы сеем на Тайханшане, а урожаи собираем
такие, как к югу от реки Янцзы, — пора бы успокоиться.
Куда уж дальше?
Отсюда вывод: урожайность Дачжая достигла
своего предела; потенциальные возможности исчерпаны, и
больший прирост невозможен.
Чтобы опровергнуть эти пессимистические, инертные
и самодовольные взгляды, бюро партячейки своевременно
указало, что Дачжаю нужно вести борьбу против
зазнайства — при победе, против самодовольства — при
высоких урожаях. В 1970 году под мощным стимулом Великой
культурной революции и благодаря борьбе с зазнайством
и самодовольством Дачжай добился новой победы,
превысив намеченный показатель — 1 000 цзиней зерна с му.
Средняя урожайность с му в тот год достигла 1 071 цзиня,
то есть увеличилась на 130 цзиней по сравнению с
предыдущим годом, тогда как средний прирост урожая с
каждого му в предшествующие три года составлял лишь
40 цзиней.
Этот результат, которого никак не могли добиться
в течение трех лет, обрадовал всех. Многие коммунары
предложили отпраздновать богатый урожай, но бюро
партячейки решило вместо праздничных мероприятий
созвать собрание критики, чтобы на практическом примере
нового достижения Дачжая — прирост за один год
превысил общий прирост предыдущих трех лет — поглубже
прокритиковать консерватизм, зазнайство и
самодовольство.
159

На этом собрании бюро партячейки помогло
коммунарам оживить в памяти историю развития дачжайского
производства со времени коллективизации. До колллек-
тивизации 200—300 цзиней зерна с му считалось самой
высокой урожайностью. Но вскоре после
коллективизации средняя урожайность с му превысила 300 цзиней.
И тогда некоторые заговорили:
— В горном районе получить такой же урожай, как
и на равнине, это предел.
Теперь, после критики консерватизма и
самодовольства, все заговорили:
— То был предел лишь для единоличного хозяйства.
Сейчас мы только-только"* приступили к строительству
крупномасштабного социалистического сельского
хозяйства и еще не можем знать, как много скрытых сил в нем
таится!
В 1958 году, году большого скачка, под
направлением генеральной линии партии в социалистическом
строительстве средняя урожайность в Дачжае резко
поднялась— до 543 цзиней с му. Тут опять заговорили:
— Мы никогда в жизни не видали такой
урожайности. Теперь уже достигли неба!
И бюро партячейки еще раз направило коммунаров
на критику консерватизма и самодовольства. В
результате урожайность стала резко увеличиваться из года в
год. В 1964 году сбор зерна с единицы площади достиг
809 цзиней.
Можно ли поднять еще выше? В те три года
некоторые считали, что это невозможно. Однако после
борьбы с зазнайством и самодовольством урожайность с му
в Дачжае подскочила за 1 000 цзиней. Это говорит о том,
что в предыдущие три года препятствием продвижению
вперед были консервативные взгляды, зазнайство и само-
160

довольство, а вовсе не «завышенные требования» и не
«рискованный план», на которые ссылались некоторые.
Короче говоря, каждый раз, когда Дачжай делал шаг
вперед, повторялись ошибочные взгляды. А после
критики их — Дачжай делал новый шаг вперед.
В то время, когда партячейка предприняла новую
атаку на эти ошибочные взгляды, Председатель Мао
Цзэдун после II Пленума ЦК КПК девятого созыва
призвал всю партию «провести идейное воспитание и
воспитание в духе политической линии», все кадры партии —
«серьезно читать и изучать, усваивать марксизм». Следуя
этому важному указанию, Дачжай развернул движение
за упорядочение стиля, главным содержанием которого
являлась борьба с зазнайством и самодовольством.
В чем источник консерватизма, зазнайства и
самодовольства? В ходе учебы и критики дачжайцы поняли,
что корень этих зол таится в идеализме и.метафизическом
мировоззрении. Сторонники такого воззрения
рассматривают все вещи и явления в мире как никогда не
изменяющиеся. Они всегда смотрят не вперед, а назад, как
будто глаза у них на затылке.
Но что же толкает некоторых товарищей в трясину
идеализма и метафизики? Коммунары упорно
размышляли над этим и пришли в конце концов к выводу, что
все зло кроется в пережитках мелкособственнической
психологии, еще сохранившихся в сознании людей, и в старых
традиционных взглядах. Они проявляются в том, что при
достижении определенных успехов люди начинают
заботиться больше о личных интересах, об интересах одной
своей бригады и меньше об интересах целого, интересах
большого коллектива, более того, из опасения потерять
приобретенную славу перестают продвигаться вперед.
Вот и возникают мнения, вроде того, что «урожайность
161

уже достигла предела», «потенциальные возможности
исчерпаны», «условия предопределяют успех дела». Все
это, на поверхностный взгляд, консерватизм и
самодовольство, а в сущности — эгоизм. Хорошо сказано
крестьянами-бедняками и низшими середняками Дачжая:
— Кто ради революции рвется вперед, тот полон
дерзаний, а кто думает только о сохранении своей славы, тот
действует с оглядкой, труслив. Поэтому не страшно, если
мы не установим новых рекордов, страшно — лишиться
передовых идей. Без революционизирования сознания нет
и прогресса в производстве. С революционизированием
сознания люди создают условия для увеличения
производства, отчего и урожайность повышается.
Прежде кое-кто кичился тем, что хотя Дачжай
невелик, зато вклад он вносит немалый. В ходе борьбы с
зазнайством и самодовольством бюро партячейки,
неоднократно организовывая коммунаров на изучение
указания Председателя Мао Цзэдуна о том, что Китай должен
вносить как можно больший вклад в дело человечества,
вместе со всеми коммунарами проверило, сколько сделал
Дачжай для страны в 60-х годах, и обсудило, насколько
больше сможет сделать в 70-х годах. Под руководством
бюро партячейки коммунары произвели такой подсчет:
в 60-х годах Дачжай в среднем сдавал и продавал
государству по 240 тысяч цзиней зерна в год. Это в
переводе на кукурузу, считая в среднем по 1 200 зерен на
цзинь, дает 300 миллионов зерен, а если поделить между
населением страны, то и по ползерна на человека не
придется. Разве таким вкладом можно гордиться? И они
пришли к выводу: «Если сравнить старый Дачжай с
новым, то перемены у нас действительно большие; но если
подумать о великой цели, то вклад наш все еще мал».
162

Дачжайцы любят говорить: «Каково мировоззрение,
таков и результат работы. Если хотим урожай удвоить,
то нужно мировоззрение сперва перестроить».
Возмужавшие в борьбе с зазнайством и самодовольством, они
стали смотреть шире и нашли путь к сбору 1 600 цзиней
зерна с му.
Какой? — Полное использование преимуществ
коллективного хозяйства и осуществление революции в
системе земледелия, что приведет к постепенному переходу
от однократного сбора урожая к двухкратному, к
удвоению урожайности с му.
Славное задание по проведению опытов по сбору
двухкратного урожая в год было возложено на научно-
экспериментальную группу, возглавляемую Цзя Чэн-
юнем, старым бедняком, который был председателем
союза крестьянской бедноты во время аграрной реформы, и
молодым коммунистом Гао Юй-ляном. Они вместе с
агротехниками, подытожив опыт и уроки прошлых лет, после
двухлетней практики в конце концов решили остановиться
на способе междурядного посева, с тем чтобы собирать
по два урожая в год. Способ этот сводится к
следующему: осенью засевают поле пшеницей, оставляя широкое
междурядье через каждые три ряда; на следующее лето,
за сорок дней до сбора пшеницы, эти междурядья
засевают кукурузой. Обладая многими преимуществами, этот
метод все же трудоемок и требует довольно много воды.
Но в последние годы с быстрым развитием механизации
и ирригации в Дачжае этот вопрос был постепенно
разрешен. С 1972 года благодаря присущим этому методу
преимуществам и тщательному уходу за полями опыты
дают неизменно прекрасные, из года в год улучшающиеся
результаты. В 1972 году Дачжай подвергся сильной
засухе, подобной которой не было за последние сто лет.
163

20 му кукурузы, посеянной в междурядьях, дали
желтоватые, тощие всходы. Многие думали, что урожай
обречен. Но Гао Юй-лян и Цзя Чэн-юнь думали иначе и во
главе научно-экспериментальной группы принялись
усиленно ухаживать за всходами кукурузы. Днем и ночью
они усердно работали: орошали, подкармливали ростки.
Осенью они собрали в среднем по 1 070 цзиней кукурузы
с му. Считая 450 цзиней пшеницы, за год собрали в общей
сложности по 1 520 цзиней зерна с му. То, что на
отдельном участке получена урожайность около 1 600 цзиней
с му, говорит о том, что такую же урожайность можно
получить и на обширных полях Дачжая, ибо все поля
Дачжая такие же плодородные, как и опытный участок.
Коммунары уверились, что с дальнейшим развитием
механизации и ирригации они вполне смогут добиться своей
цели — сбора 1 600 цзиней зерна с му. В 1973 году
площадь с применением междурядного посева увеличилась
до 50, а в 1974 году — до 100 му.
Проложить путь для механизации
в горных районах
«В механизации коренной выход для сельского
хозяйства». На основе коллективизации сельского
хозяйства постепенно осуществлять механизацию — основная
линия нашей партии в сельском хозяйстве, выработанная
лично Председателем Мао Цзэдуном, основная линия,
направленная на отстаивание социализма и победу над
капитализмом в борьбе между двумя путями в китайской
деревне.
20 с лишним лет тому назад, во время организации
групп взаимопомощи, дачжайцы уже мечтали о тех днях,
164

когда они будут «обрабатывать землю без волов и
зажигать лампу без масла». Осенью 1951 года Чэнь Юн-гуй
в составе крестьянской делегации провинции Шаньси
побывал в Тяньцзине на выставке товарообмена между
городом и деревней Северного Китая. На
экспонировавшиеся разного рода сельскохозяйственные машины у
этого родившегося и выросшего в горном селении землероба
так и разбежались глаза.
— Вот этими машинами мы и будем обрабатывать
поля в нашем горном районе? — спросил он.
— Нет, — ответили ему. — Все эти машины годны
только на равнинах — в горных районах их не
используешь.
— Значит, механизацию можно осуществить лишь на
равнинах? Ну, а как быть с нашими, горными районами?
На его вопросы никто из делегации не мог ответить.
Великая культурная революция дала новый мощный
толчок делу механизации сельского хозяйства. Бюро
партячейки Дачжайской большой производственной
бригады обратилось к коммунарам с призывом:
«Относиться к механизации так же серьезно, как в свое время
мы относились к коллективизации». Оно решило
по-революционному приналечь на механизацию, ускорить ее
темпы, наверстать время, утраченное из-за саботажа и
подрыва, связанных с ревизионистской линией Лю Шао-ци.
Всего лишь за несколько лет Дачжай осуществил
механизацию или полумеханизацию ряда сельскохозяйственных
работ, таких, как обдирка риса, размол пшеницы,
дробление кормов, молотьба и заготовка компоста. В деревне и
на горе Хутоушань весело загудели моторы.
Раньше размолом пшеницы занимались только
женщины, каждая размалывала от силы лишь несколько
десятков цзиней в день. Им часто приходилось делать
165

это вечерами, после работы в поле. Теперь же все 230
тысяч цзиней зерна, потребляемые за год всеми
коммунарами бригады, обрабатываются машинами. Это
освободило женщин от тяжелого ручного труда и дало им
возможность регулярно выходить на работу.
В прошлом на обработку кормов и измельчение
кормовых отбросов под компост уходило два сезона — 18
человек, работая резаками, трудились всю зиму и весну.
Теперь при помощи соломорезки всю работу за это же
время выполняют лишь один-два человека.
Прежде молотьба кукурузы стоила дачжайцам
целого месяца напряженного труда. Теперь с помощью
машин девять человек заканчивают ее за две недели.
Эти первые успехи открыли глаза дачжайцам. Они
по-настоящему убедились, что решающее условие для
широкого развития взаимообуславливающих отраслей
сельского хозяйства — растениеводства, лесоводства и
скотоводства — механизация. Для перехода на сбор двух
урожаев в год тем более необходимо повысить
производительность труда. Поэтому ускорение механизации
сельского хозяйства стало важным, ключевым условием
дальнейшего развития производства, усиления
коллективного хозяйства и укрепления позиций социализма в
деревне.
В отношении ускорения механизации сельского
хозяйства Дачжай делал упор на двух важных звеньях.
Первое — транспортировка. Так как все поля Дачжая
расположены на склонах гор, надо было доставлять на
гору удобрения и сносить вниз урожай, — все это
делалось при помощи коромысел и ослов. Работа трудоемкая
и требует немало рабочих рук. Второе — глубокая
вспашка, главное звено в строительстве дачжайских
«губчатых полей», обеспечивающих устойчивые и высокие
166

урожаи. На волах бригада за год успевала глубоко
пропахать лишь одну треть полей, и то недостаточно глубоко.
Именно эти два звена сопряжены в Дачжае с большими
трудностями. На равнинах вопрос с транспортом легко
разрешается, лишь бы были грузовики, повозки и
тракторы. А в Дачжае с его извилистыми горными тропами
все это неприменимо. На его лоскутками разбросанных
полях трактору и развернуться-то негде. Поэтому
механизация транспортных работ, а также вспашки земли
в горных районах связана с большими трудностями.
В 1967 году бюро Дачжайской партячейки выделило
средства и организовало людей на прокладку в порядке
эксперимента подвесных канатных дорог. На помощь
дачжайцам пришли рабочие, и зимой того же года была
проложена первая канатная дорога над горой Хутоушань
протяженностью в 300 метров.
Не было механических приспособлений, кадры и
коммунары Дачжая в студеный ветер и снегопад дружно на
своих плечах тянули стальной канат диаметром в 24
миллиметра от начала и до конца маршрута.
Поначалу это новое устройство работало плохо.
Стальной канат часто соскальзывал с блока, вагонетки
перевертывались вверх дном. Это не только
задерживало работу, но и грозило несчастными случаями.
Чтобы выяснить причину, нужно было проехаться
в вагонетке по всей канатной дороге. Дело рискованное,
и Чэнь Юн-гуй решил взять на себя эту задачу.
Коммунары стали его отговаривать. Наперебой вызывались
его заменить. Л в ушах Чэнь Юн-гуя звучало
наставление Председателя Мао Цзэдуна: «Если хочешь получить
знания, то участвуй в практике, изменяющей
действительность. Если хочешь узнать вкус груши, то тебе нужно
ее изменить — пожевать ее». Вот он и подумал, что, как
167

руководитель, он должен первым «пожевать» эту
«грушу». Смело вошел в вагонетку и махнул стоящему у
выключателя коммунару: «Давай!»
Так Чэнь Юн-гуй сам непосредственно обнаружил
причину неполадок, а затем вместе с коммунарами
обсудил меры усовершенствования устройства.
Коллективными усилиями неполадки были устранены. После этого
подвесная канатная дорога в Дачжае стала такой же
безопасной и надежной, как и железная. Смотря на
вагонетки, плавно двигающиеся взад и вперед по
серебристому канату, коммунары невольно шутили:
— Оказывается, нашим горным районам
механизация дается легче, чем равнинным, — ведь нашему
«воздушному автомобилю» и бензина-то не требуется!
К 1971 году в Дачжае было проложено пять
подвесных дорог общей протяженностью более 2 400 метров. В
последние годы эта система преобразовалась в
«двухколейную», и теперь перевозка ведется по двум путям
одновременно. Нагрузка и разгрузка вагонеток прежде
были возможны только в начале и конце пути, теперь
же это делается на любом участке линии. Помимо
усовершенствования работы подвесной канатной дороги да-
чжайцы еще построили дороги между полями для повозок
и тракторов. Сегодня на горе Хутоушань в основном
осуществлена механизация или полумеханизация
транспортных работ.
Этого Дачжай достиг с помощью рабочего класса и
научно-технического персонала, верный духу
«преодолевать трудности собственными силами». В процессе
осуществления механизации вспашки он также в полной
мере выявлял роль «внутренних факторов». Прежде
время от времени здесь появлялись тракторы различных
типов, и коммунары радостно приветствовали их, а затем
168

неизменно следовало разочарование, и тракторы уходили.
Все они оказались неприменимыми к местным условиям.
Одни портили «губчатые поля», другим было негде
развернуться, третьи были недостаточно сильны, чтобы
пропахать землю на желаемую глубину.
После сбора осенних урожаев 1970 и 1971 годов
благодаря заботе со стороны Центрального Комитета КПК
и Госсовета какие только не прибывали в Дачжай
тракторы новых типов для испытания и эксплуатации. Как
тут не радоваться дачжайцам! При каждой вспашке
Чэиь Юн-гуй неотступно следовал за трактором,
наблюдал за его маневренностью, внимательно изучал,
насколько глубоко он вспахивает, не повреждает ли он
«губчатые поля». .. Однажды лемеха врезались в почву
недостаточно глубоко, и техники не могли сразу выяснить
причину. Чэнь Юн-гуй присел на корточки, вытер лезвие
рукавом и обнаружил, что оно заржавело. Техники,
вернувшись в деревню, видели в ту ночь мерцающие огни
в поле, где они работали днем. «Что там делается?» —
задавали они себе вопрос. На следующее утро, придя
в поле, увидели, что лемеха так и сверкают на солнце.
Оказывается, два коммунара чистили и полировали их
всю ночь, невзирая на холод и усталость. Техники были
глубоко растроганы. Это еще крепче связало их с да-
чжайскими крестьянами-бедняками и низшими
середняками.
В сотрудничестве с дачжайцами и при их поддержке
соответствующие ведомства, тщательно обобщив опыт
двухлетних испытаний, осенью 1972 года создали
малогабаритный гусеничный трактор. Он может пропахивать
почву на глубину свыше 24 сантиметров, проходить по
узким дорогам между полями, взбираться на 25-градус-
169

ные склоны и работать на участках меньше чем в полму.
Он может поворачиваться на месте и так легок, что не
причиняет вреда «губчатым полям». Так вопрос —
«поднять» трактор на гору был в основном разрешен.
Теперь 80 процентов всех пахотных земель в Дачжае
вспахивается тракторами.
На своем пути к механизации дачжайцы создали
много нового, своеобразного. Мастерские,
расположенные на восточном краю деревни, представляют собой
и сборочно-ремоитный завод, и небольшой научно-
исследовательский институт сельскохозяйственной
механизации. За последние годы они усовершенствовали
крупорушку, мельницу, выпустили молотилки собственной
конструкции для различного применения, веялку и другие
машины и орудия — всего более десяти видов. Словом,
в своем осуществлении механизации сельского хозяйства
дачжайцы придерживаются принципа опоры на
собственные силы: самостоятельно изыскивают средства,
обеспечивают уход за машинами и их ремонт, в основном
самостоятельно разрешают технические проблемы, а также в
соответствии с нуждами бригады усовершенствуют
некоторые сельскохозяйственные орудия.
Создание «искусственных равнин»
В ходе ускоренного строительства социалистического
сельского хозяйства Дачжай взялся за новое — создавать
«равнины», сравнивая с землей холмы и засыпая ими
овраги.
Когда Дачжай завершил десятилетний план
строительства полей, некоторые говорили:
170

— Мы уже преобразовали 7 оврагов и 8 кряжей. Это,
пожалуй, все, что мы можем сделать в строительстве
полей.
Так ли? В ходе борьбы с зазнайством и
самодовольством, развернутой после сбора осеннего урожая 1970
года, Чэнь Юн-гуй часто задумывался над этим. Хотя
гора Хутоушань была ему знакома с самого детства и
на нее он карабкался невесть сколько раз, в те дни он
вел себя так, словно видел ее впервые. То поднимался
наверх, то спускался, осматривал, оглядывал со всех
сторон, разглядывал холмы и грунтовые столбы,
выступившие из оврагов. Однажды, когда его взгляд упал
на ток, что в центре деревни, его вдруг осенила
никому еще не приходившая в голову мысль — ведь стоит
сровнять эти холмы, заполнить овраги — вот тебе
и «равнина».
Ведь был же здесь холм в середине деревни?! Был!
А где он теперь? Его срыли и на его месте соорудили
этот самый ток. В первый год после создания
кооператива имевшийся тогда ток в 0,3 му был слишком мал для
урожаев с нескольких сот му земли. Чтобы сделать ток
побольше, сельчане за два года срыли холм в середине
деревни и создали ток площадью в 8 му.
Если сделать то же самое и с холмами и с
грунтовыми столбами, торчащими в семи оврагах, подумал Чэнь
Юн-гуй, то сколько можно создать ровных участков! И
это будет способствовать механизации сельского
хозяйства в горном районе.
Вскоре бюро партячейки провело необычное
собрание — совещались по дороге на гору Хутоушань. Чэнь
Юн-гуй шел впереди, время от времени останавливался,
указывая на холмы, и горячо пояснял свою смелую мысль.
171

Его мысль расширила кругозор других членов бюро.
Все, загоревшись его энтузиазмом, взволнованно
говорили:
— К механизации сельского хозяйства в горном
районе мы подходили только с одной стороны — всё думали,
как приспособить машины к местности, и не видели
другой стороны — возможности преобразования местного
рельефа, чтобы он стал пригодным для машин.
Создавать «равнины», сравнивая холмы и засыпая овраги,
значит подходить к механизации уже с двух сторон. Какая
замечательная идея!
Затем план преображения горы Хутоушань был
представлен на обсуждение Собранию всех коммунаров
бригады. Вся деревня оживилась. Многие коммунары с
радостью говорили:
— Прежде мы думали, что уже сделали все
возможное в преобразовании природы вокруг себя, и
строительство полей завершено. Сейчас мы видим, что еще очень
многое можно совершить.
За словом последовало дело. Дачжайцы в ту же
зиму создали «равнину» площадью в 10 му на скрещении
оврагов Махуан, Лаофэнь и Хэцзо, срыв пять холмов и
засыпав три ложбины. В последующие несколько зим
и весен они развернули грандиозную битву за
преобразование четырех оврагов — Хоуди, Лаофэнь, Ланвочжан
и Махуан, напоминающую волнующие дни трех битв в
овраге Ланвочжан.
Но история не повторяется. Эти грандиозные
работы потребовали усилий во много раз больших, чем
освоение Ланвочжана. Возьмем, к примеру, самый большой
из десяти холмов в овраге Хоуди — Хулуцзуй, высотой в
30 метров, шириной в 50 метров, длиной в 500 метров.
Кто раньше посмел бы думать о сдвиге такого «гиганта»?
172

Но сегодня более 200 героев — покорителей природы
включились в битву. Они превратили этот участок в поле
жаркого боя, и холм Хулуцзуй стал «оседать» на глазах.
Однако несколькими днями позже бульдозер
натолкнулся на такое препятствие: под песком находился слой
смешанной с камнями красной глины, которую машина
никак не могла взять. . Что делать? «Совещание
мудрецов», проведенное тут же на месте, решило применить
взрывчатку. Чжао Су-сяо и пять ополченцев вызвались
вести взрывную работу.
Чжао Су-сяо, сын бедняка, с головой ушел во
взрывную работу, которую ему поручили. Но по неопытности
подрывников, хоть и было израсходовано немало
взрывчатки, первые взрывы дали небольшой эффект. Чэнь Юн-
гуй пришел ободрить парня, сказав:
— В войне есть свои законы, взрывная работа тоже
имеет свои законы. Постарайся -их усвоить.
В тот вечер, вернувшись домой, Чжао Су-сяо все
думал о том, почему взрывчатка не достигла того, чего
ожидали. Он так погрузился в свои размышления, что
даже не притронулся к ужину. Думал, думал и, наконец,
придумал. Вр-первых, рыть подкоп поглубже, до
середины холма, чтобы полностью использовать силу
взрывчатого вещества; во-вторых, нельзя делать подкоп
прямым, на определенном расстоянии надо изогнуть его,
чтобы направить взрывную волну на почву и не дать ей
вырваться через входное отверстие.
«Именно так и попробуем», — решил он.
На дворе рассвело. Взяв лопату, он поторопился на
стройку, вырыл подкоп и положил туда взрывчатку по
разработанному им плану.
... Раздался грохот, холм содрогнулся, поднялся
ввысь, затем осыпался и превратился в огромную кучу
173

земли. Прежде после взрывов, проведенных шестью
подрывниками, достаточно 'было одного бульдозера, чтобы
убрать разрыхленную землю. А теперь три бульдозера
уже не поспевали за тремя подрывниками. Прежде
эффективность взрывных работ зависела от случайностей —
неизвестно было, сколько земли выбросит один взрыв.
Теперь же их законы были усвоены, и каждый взрыв
давал требуемый результат. Производительность труда
увеличилась в несколько десятков раз.
В мае 1974 года с помощью технических работников
дачжайцы стали применять направленный взрыв в
капитальном строительстве полей. При таком взрыве камни
и грунт перемещаются в "заданном направлении так,
чтобы грунт покрывал камни. Это повысило
производительность труда еще в несколько раз.
Председатель Мао Цзэдун указал: «Без твердой и
правильной политической ориентации невозможно
развивать стиль упорной и самоотверженной борьбы в работе.
И наоборот, без такого стиля невозможно
придерживаться твердой и правильной политической ориентации».
Сегодня, когда Чжао Су-сяо дает сигнал и вслед за
взрывом исчезает целый холм, наблюдающие, возможно,
думают: как легко сровнять горы с помощью машин! Но
в действительности упорство и самоотверженность людей
никогда не заменишь механизацией. Какую трудную и
кропотливую работу проделывают Чжао Су-сяо и его
товарищи, чтобы вырыть подкоп для взрывчатки. Почва
тверда, узость рабочего места позволяет использовать
только орудия с короткими рукоятками. Они целыми
днями вынуждены работать согнувшись, ковыряя землю
в узком проходе. К тому же на определенной глубине
дышать становится трудно из-за недостатка свежего
воздуха. В эти минуты они подбадривают друг друга:
174

«Если тебе очень тяжело, то вспомни Красную армию
во время Великого похода на 25 тысяч ли. Когда ты
слишком устал, сравни себя с революционерами
старшего поколения». Их глубоко трогает рвение старого
героя Цзя Цзинь-цая, добывающего камень для создания
«искусственной равнины». Хотя его из-за болезни
желудка несколько раз отвозили в больницу, но разве
доктору усмотреть за ним. Как только начинал
поправляться, он сразу же уходил без спросу и спешил на работу.
Иногда, чувствуя, что не в силах продолжать работу,
он говорил:
— Завтра я не приду. Постарайтесь выполнить и
мою долю!
Но на следующий день его опять неизменно видели
на посту. Молодые люди уговаривали его:
— Дядя, вы должны поберечь свое здоровье, мы не
позволим вам так изнурять себя. -
А Цзя Цзинь-цай отвечал с улыбкой:
— На наших плечах тяжелая ноша — бороться
против ревизионизма и за его предотвращение. Пока дышу,
не выпущу из рук молота, которым я строю социализм!
Революционность старшего поколения проникла в
сердца молодых людей. Юный Чжао Лао-ху, сын
павшего героя Чжао Да-хэ, — подрывник группы Чжао Су-
сяо. Во всем следуя примеру старых революционеров,
парень всегда первым начинал пробивать шпуры и
уходил последним, когда запал был зажжен. Однажды его
ранило камнем во время взрыва. Но еще не оправившись,
он вышел на работу. Когда товарищи уговаривали его
отдохнуть, он отвечал:
— Чтобы не переродиться при хороших условиях
жизни, надо закалять себя в самых трудных условиях.
Мне по молодости не довелось участвовать в прошлых
175

битвах за освоение всех 7 оврагов и 8 кряжей, но вот
теперь представился удобный случай для закалки. Я
должен, что бульдозер, работать па полном газу.
Дачжайцы никогда не забудут коммуниста Ши Гуй-
линя, который 18 лет командовал ротой дачжайских
ополченцев. Он был три раза ранен в Освободительной войне
и имеет боевые заслуги перед народом. Он, неуклонно
следуя указанию Председателя Мао Цзэдуна — наладить
работу среди народных ополченцев в организационном,
политическом и военном отношениях, внес свой вклад в
строительство дачжайской ополченской роты. В битвах
за строительство нового, социалистического Дачжая он
всегда стремился тудалгде тяжело и трудно. 29 декабря
1972 года, когда начались работы по созданию
«искусственных равнин» в овраге Ланвочжан, его 80-летняя
мать спросила его:
— Гуй-линь, почему опять взялись за Ланвочжан?
Сейчас в нашем Дачжае люди живут в довольстве и
достатке, зачем же нужно еще передвигать эти холмы?
В последние годы я пропустила многие собрания, так
скажи мне, в чем дело.
— Мама, —объяснил Гуй-линь, улыбаясь,.— если бы
мы работали только для Дачжая, то давно бы могли
успокоиться. Мы работаем на благо всех угнетенных
народов мира.
Четырьмя днями позже он погиб на стройке. Так
Ши Гуй-линь, следуя за Чжао Сяо-хэ и Чжао Да-хэ,
стал третьим героем, павшим в битвах за построение
нового Дачжая. «Искусственные равнины» Дачжая, как
Чэнь Юн-гуй часто подчеркивает, были созданы не только
трудовым потом, но и кровью павших героев.
К весне 1974 года дачжайцы уже сровняли 37
небольших холмов в четырех из семи оврагов, создали почти
176

200 му «искусственных равнин», увеличив площадь
пахотных земель на 150 му. За 15 лет после третьей битвы
за освоение Ланвочжана в 1957 году с этого оврага
собрали всего 240 тысяч цзиней зерна, тогда как за один
1973 год, первый год после создания здесь
«искусственных равнин», в Ланвочжане было собрано 82 тысячи
цзиней, что равно общему урожаю пяти предыдущих лет. До
создания «искусственных равнин» кто мог подумать, что
этот овраг может дать такой хороший урожай!
«Социализм освободил от оков старого общества не
только трудящихся и средства производства, но и
обширный мир природы, которую не в силах было использовать
старое общество». Это новое явление — создание
«равнин» способом снесения холмов и заполнения оврагов —
волнующий гимн социализму.
«Чем серьезнее засуха,
тем тверже мы будем волей»
Модернизация сельского хозяйства в Дачжае
осуществляется в двух направлениях — механизации и
ирригации применительно к условиям горных районов. С 1972
года он три года подряд подвергался серьезной засухе.
Эти годы были для дачжайцев годами борьбы с засухой
за богатый урожай.
Еще в 1964 году дачжайцы пробили в местечке
Цюаньшуйва глубокий колодец. Позже, изучив
передовой опыт других мест, они построили 11 водосборных
колодцев на горе Хутоушань, сделав первый шаг в
ирригационном строительстве. В 1967 году после начала
Великой культурной революции коммунары Дачжая с
помощью воинской части, получившей задание поддержи-
177

вать сельское хозяйство, построили канал «Армия и
народ» протяженностью ь 14 ли, который подводит воду из
Гочжуанского водохранилища на гору Хутоушань, и
водохранилище «В поддержку сельского хозяйства»
вместимостью 3 150 кубометров. Эти сооружения создали
благоприятные условия для орошения полей Дачжая. Но
только с 1972 года дачжайцы по-настоящему взялись за
ирригационное строительство как за нечто имеющее
жизненное значение для сельского хозяйства.
В 1972 году на Дачжай обрушилась невиданная за
последнее столетие засуха: за весь период от сева до
уборки урожая ни разу не выпало такого дождя,
который бы пропитал почву. Обычная для Дачжая средняя
годовая сумма осадков составляет 500—600 миллиметров,
количество же осадков в тот год лишь немногим
превышало 100 миллиметров, причем они выпадали несколько
десятков раз в виде мороси. Местная поговорка гласит:
«Если 13 мая (по лунному календарю) моросит дождь,
то 13 июня хлынет ливень». Но в тот год после 13 июня
ни капли дождя не выпало.
Как быть перед лицом такой сильной засухи?
Пассивно ждать дождя или же активно взяться за дело?
Вступить со стихией в единоборство или покориться судьбе?
Это не только вопрос пробы сил между человеком и
природой, но и борьбы между двумя идеологиями, двумя
линиями. В то время по всей стране развернулось
движение за критику Линь Бяо и упорядочение стиля. Под
руководством бюро партячейки дачжайские кадры и
коммунары добросовестно изучали ряд касающихся этого
движения важных указаний Председателя Мао Цзэдуна
и ЦК партии, глубоко критиковали проповедуемые Линь
Бяо идеалистический априоризм и утверждение —
«историю создают герои». Через учебу и критику они глубже
178

поняли, что творец истории — народные массы, и уяснили
себе взаимоотношение между человеком и природой.
Массы уверились в своих силах, а кадры — в силах масс.
На одном собрании критики был выдвинут такой боевой
лозунг: «Чем серьезнее засуха, тем тверже мы будем
волей».
При старом обществе в своих надеждах на хороший
урожай люди зачастую «полагались на небо». Теперь
дачжайцы решили покончить с зависимостью урожая от
капризов природы. После организованного бюро
партячейки изучения славной работы Председателя Мао
Цзэдуна «Отбросить иллюзии, готовиться к борьбе»
коммунары с полной уверенностью говорили:
— Полагаться на милости неба — значит голодать;
бороться с засухой, строить ирригационные
сооружения — значит выйти победителем в единоборстве с
природой.
С этого времени на горе Хутоушань развернулась
волнующая картина горячей массовой критики Линь Бяо
и борьбы с невиданной засухой.
Возчики и кирпичники, кузнецы и плотники,
каменотесы и даже вермишелыцики, — все коммунары бригады,
придя с коромыслами или ручными тележками,
включились в битву с засухой.
Старый герой Цзя Цзинь-цай, редко отходящий от
своей каменоломни, и тот взялся за лопату и включился
в борьбу с засухой.
Молодой Цзя Чан-со, член бюро партячейки,
возглавлял молодежную ударную бригаду, которой было
поручено задание провести воду на поля. Канавы рыли и днем
и ночью, при свете керосиновых ламп, и так работали
целый десяток суток.
179

Го Фэн-лянь, заместитель секретаря партячейки,
вместе с «железными #девушками» выбрали участки на
самых крутых склонах и раз за разом таскали туда
полные воды бадьи. Иногда они трудились по 17—18 часов
в сутки, измазанные в глине, мокрые от воды и пота, но
веселые и радостные.
Широкая критика и самоотверженный труд принесли
плоды. В том году урожайность с му достигла 947 цзи-
ней. Кроме того, гора Хутоушань покрылась сетью
каналов, которая орошает 400 с лишним му, то есть свыше
половины пахотных земель Дачжая.
Засуха 1972 года длилась до начала июня 1973 года.
Целые 17 месяцев здесь не выпадало значительного
дождя или снега. В апреле 1973 года во время весеннего
сева «губчатые поля» Дачжая иссохли до глубины 0,33
метра. Посетители Дачжая, проверяя влажность почвы,
с тревогой говорили:
— Как тут сеять? Поля совсем иссушило.
Угроза была реальной. Дачжайцы столкнулись с
испытанием,, гораздо более серьезным, чем в 1972 году.
Обескуражило ли это сельчан? Нет. Еще осенью 1972
года бюро партячейки подготовило их к жестокой борьбе.
Оно предупредило их:
— Один неурожайный год, как говорит поговорка,
не страшен, страшен неурожай нескольких лет подряд.
Что мы будем делать, если эта засуха продолжится еще
год или два?
— Мы и это выдержим! — таков был ответ крестьян-
бедняков и низших середняков. — Мы не остановимся на
достигнутом, с удвоенной энергией возьмемся за
ирригационное строительство. Каков бы ни был будущий год,
мы готовы к худшему. Засуха может продолжаться один
год или несколько лет, мы ко всему готовы.
180

С того времени был выдвинут новый боевой лозунг:
«Один засушливый год — работать усердно; два
засушливых года — бороться изо всех сил; три засушливых
года — все равно добиться высоких урожаев!» Кроме
того, чтобы расширить площадь орошаемых полей, Да-
чжай ускорил строительство «искусственных равнин».
Вместе с этим Дачжай направил своих сильнейших
работников на совместное с другими производственными
бригадами и коммунами строительство Янцзяпоского
водохранилища. Это сооружение должно было связать
ирригационную систему горы Хутоушань с оросительной
системой всего уезда.
В те дни дачжайцы берегли воду, как масло.
Экономия воды вошла в обычай. В каждом дворе стоял
специальный чан для помоев, которые каждое утро
собирало специальное звено, чтобы поливать ими поля. Новые
поля в овраге Лаофэнь были самыми сухими, на них ко
времени сева вылили 42 000 бадей помоев.
Каждый вечер комната собраний бригады ярко
освещалась электрическим светом. Здесь строители
«равнин» продолжали бороться уже на другом фронте.
Используя длинные зимние вечера, они обсуждали десятую
борьбу двух линий внутри партии, обозревали путь,
пройденный Дачжаем. Таким образом они еще яснее
постигли основную линию партии и развили вглубь движение
за критику Линь Бяо и упорядочение стиля. С
негодованием клеймя преступления линьбяоской антипартийной
группировки, они вспоминали годы стихийных бедствий
при старом обществе и сопоставили их с нынешним...
1920 год был самый засушливый год в истории Дачжая.
Тогда только 40 засушливых дней в период созревания
зерновых привели к гибели урожая. А в 1972 году
стихийное бедствие было гораздо серьезнее. Засушливый
181

период продолжался от посева до сбора урожая. Но
урожайность зерновых была в 9—10 раз больше, чем в самом
урожайном году до освобождения. Какой яркий
контраст! В старом обществе каждая незначительная засуха
неизменно вызывала голод. А теперь даже при
серьезной засухе можно свести ее вред на нет. Крестьяне-
бедняки и низшие середняки с волнением говорили:
— В старом обществе, когда на нас обрушивалась
засуха, мы полагались на небо, но оно не посылало нам
дождя; мы полагались на землю, но она не давала
урожая; мы полагались на родителей, но они не были в
состоянии прокормить и самих себя. Сегодня мы полагаемся
на революционную линию Председателя Мао Цзэдуна, на
социализм, на коллективное хозяйство. В этом
надежная, прочная опора, имея которую мы можем жить
хорошо даже в годы стихийных бедствий. Имея эту опору,
мы не поддаемся никаким трудностям, готовы взяться за
решение самых трудных задач. Если кто-либо
попытается реставрировать капитализм, мы будем бороться с
ним до конца!
В 1973 году началась решающая битва с засухой за
весенний сев. Дачжайцы могли бы подвести воду из
водохранилища и оросить часть своих полей, но они этого
не сделали. 5 рек в уезде Сиян пересохли, большинство
водохранилищ опустело, а вода нужна была всём.
Некоторым большим производственным бригадам ходить по
воду надо было очень далеко. Как дорога вода в такое
время! Но для дачжайцев еще дороже
коммунистический стиль — заботиться в первую очередь об общих
интересах, предоставлять удобства другим, а трудности
брать на себя! Поэтому, когда в самый разгар засухи
с Гочжуанского водохранилища уведомили Дачжай, что
182

ему, мол, полностью обеспечат воду для весеннего сева,
дачжайцы ответили так:
— Ясно, что будет вода — будет и зерно. Но чтобы
одна бригада вволю пользовалась водой, оставив без
воды поля братских бригад, — на это Дачжай не пойдет,
не его это стиль.
Бюро партячейки вынесло решение: воду
водохранилища уступить братским бригадам, а для полива своих
полей доставлять воду на коромысле издалека. Вода из
Гочжуанского водохранилища через канал «Армия и
народ» втекала в водоем Дачжая, откуда она,
перевалив гору Хутоушань, потекла на поля не дачжайцев,
а соседних больших производственных бригад.
Вливалась эта живительная влага не только на поля, но и в
сердца 200-тысячного населения всего уезда.
Проводить гнездовой посев при предварительном
поливе на больших площадях — нечто новое для Дачжая.
По мнению некоторых людей, при столь серьезной засухе
можно бы удовольствоваться и тем, что зерно посадили,
какая может идти речь о качестве посева. Но
дачжайцы думали не так. На «совещании мудрецов» старые
бедняки разработали технологию гнездового посева,
настаивая на строгом соблюдении ее.
Посев в связи с этим требовал затраты труда в б раз
больше, чем в обычные годы. Откуда взять рабочие
руки?
— Их дадут революционизирование и
механизация, — отвечали дачжайцы.
В то время Чэнь Юн-гуй уехал на собрание, и
руководство этим необычным севом было возложено на
бригадира большой бригады Цзя Чэн-жана. Тракторы и
повозки вступили в действие. Сельчане, бодрые и веселые,
несли воду на коромыслах. Величественна была панора-
183

ма борьбы с засухой! За 40 дней был вырыт миллион
гнезд и нанесено 240 тысяч бадей воды. С
революционным лозунгом — «Переносить двести бадей воды за
тысячу ли ради одного му!» они высококачественно засеяли
500 му земли кукурузой. Таким образом они выполнили
свою боевую клятву: «Мы небо победим назло небесному
владыке! Мы охотнее лишимся мяса на теле, чем оставим
без воды хоть один росток!»
«Все вещи и явления представляют собой раздвоение
единого». Засуха сделала сев трудным. Это — плохое
дело. Но дачжайцы превратили разрушительную
стихию в силу стимулирующую. Таская воду на
коромысле и применяя метод гнездового посева, они
обеспечили хорошую всхожесть. Выпавший в начале июня
большой дождь, да и тепло почвы, прогретой за долгие дни
засухи, способствовали быстрому росту посевов. Так
плохое дело превратилось в хорошее. Направляемые
революционной линией Председателя Мао Цзэдуна и
стимулируемые движением за критику Линь Бяо и
упорядочение стиля, дачжайские коммунары, работая с
небывалым энтузиазмом, одержали победу в борьбе с
невиданной засухой и сняли небывало богатый урожай.
Средняя урожайность с му поднялась до 1 021 цзиня. Это был
третий подряд год сбора обильного урожая в условиях
не прекращающихся стихийных бедствий. Благодаря
увеличению площади пахотных земель путем создания
«искусственных равнин» валовой сбор зерновых достиг 770
тысяч цзиней, превысив наивысший уровень, достигнутый
когда-либо Дачжаем.
В 1974 году еще шире развернулось массовое
движение за критику Линь Бяо и Конфуция. То был третий
год героической борьбы дачжайцев с серьезной засухой.
Более того, губительный, жестокий суховей обрушился на
184

деревню тем же летом. Но испытанный дачжайский
народ стал дерзновеннее прежнего, возмужал и приобрел
богатый опыт борьбы со стихийными бедствиями, его
социалистический энтузиазм непрерывно повышался. Со
своих полей, подвергавшихся серьезной засухе три года
подряд, дачжайцы опять собрали урожай, не уступающий
прошлогоднему. Это полностью разбило конфуцианские
догмы, вроде таких, как «человек сеет, а небо урожай
определяет», «смерть и жизнь от судьбы, а богатство и
знатность от неба». Хорошо сказал один старый бедняк
на собрании, посвященном критике Линь Бяо и
Конфуция:
— В мои молодые годы люди боялись неба, теперь
же как раз наоборот, природа покоряется нам.
Революция перевернула мир вверх дном.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ьоевая крепость
В своей длительной революционной практике да-
чжайцы пришли к глубокому убеждению, что «поезд
быстро бежит оттого, что паровоз тянет его, а Дачжай одну
высоту за другой берет оттого, что партия его ведет», что
«без партячейки хорошей никакое дело не пошло бы на
лад».
В некоторых местах руководители приписывают
отставание в работе отсталости масс. У Дачжайской же
партячейки подход к делу неизменно такой: «О каком бы
месте речь ни шла, народные массы всегда готовы к
свершениям, к революции. Есть только отсталые
руководители, нет отсталых масс». Поэтому Дачжайская
партячейка считает, что «ухватившись за главное, за линию,
следует ставить во главу угла партийное строительство».
Создание крепкого руководящего ядра
«После того как определена политическая линия,
решающим фактором становятся кадры». Для того чтобы
сделать партячейку стойкой и боеспособной, необходимо,
главное, добиться, чтобы ее руководящий состав был
революционизированным, поддерживающим тесную связь
с массами и представляющим собой соединение
представителей старшего, среднего и молодого поколения.
186

чтобы руководство крепко держали в руках марксисты.
Дачжайская партячейка отличается тем, что у нее есть
неуклонно претворяющее в жизнь революционную линию
Председателя Мао Цзэдуна руководящее ядро — бюро
партячейки, осуществляющее единое руководство всей
большой бригадой.
Еще во время войны Сопротивления японским
захватчикам Председатель Мао Цзэдун говорил: «Нужно
подготовить большую группу людей, которые станут
авангардом революции, людей политически дальновидных,
людей, преисполненных боевого духа и духа
самопожертвования, людей искренних, преданных, активных и
честных, людей бескорыстных, единственная цель которых
добиться национального и социального освобождения.
Эти люди не боятся трудностей, перед лицом трудностей
они всегда непоколебимо и смело идут вперед. Они не
те, кто тонет в чванстве и занимается самовыпячиванием,
а люди, твердо стоящие на реальной почве и неуклонно
придерживающиеся делового подхода. Китаю нужна
целая масса таких идущих в авангарде людей, чтобы
успешно справиться с задачами, стоящими перед
китайской революцией». Бюро Дачжайской партячейки
состоит именно из таких передовых людей.
Чэнь Юн-гуй часто говорит: «Без относительно
постоянных кадров нет устойчивой, неуклонно
возрастающей производительности, нет перспективности в
строительстве, нет и возможности вырастить опытные кадры».
Бюро Дачжайской партячейки является именно таким
руководящим ядром с относительно постоянным
составом. Из его девяти членов двое в возрасте старше 55 лет,
трое — примерно 45 лет. Все это — кадровые работники
с более чем 20-летним стажем работы. Каждому из них
коммунары дали ласковое прозвище — «Хороший во-
187

жак», «Человек с железными плечами», «Безупречный
счетовод», «Не знающий отдыха», «Сердцу близкий».
Для того чтобы в деле пролетарской революции,
начатом нашей партией под руководством Председателя
Мао Цзэдуна, была смена, необходимо пополнение
руководящего состава молодыми кадрами. Четверо из девяти
членов бюро Дачжайской партячейки — молодые люди
в возрасте примерно 25 лет. Это — «Застрельщик»,
«Железная девушка», «Любознательная», «Деловитый».
Это испытанное руководящее ядро не с неба упало,
а выросло и закалилось в боевой практике трех великих
революционных движений, постепенно складывалось
согласно линии Председателя Мао Цзэдуна в строительстве
партии, было набрано и воспитано в соответствии с
партийной политикой кадров.
Руководящий коллектив Дачжая прежде всего
хорош своим вожаком — Чэнь Юн-гуем. А как Чэнь Юн-
гуй был выдвинут на руководящий пост? Тут придется
упомянуть об известном всей стране герое Цзя Цзинь-цае,
первом в истории Дачжая секретаре партячейки.
Цзя Цзинь-цай, в старом обществе пробатрачивший
25 лет на помещиков, является одним из старейших
коммунистов Дачжая; с появления в 1947 году партийной
организации в Дачжае и до 1952 года он бессменно стоял
на посту секретаря партячейки. За эти шесть лет он
руководил движениями за проведение аграрной реформы
и за создание бригад взаимопомощи, сам лично воспитал
семерых передовиков из бедняков и низших середняков
и рекомендовал их в партию. Одним из этих семерых
и был Чэнь Юн-гуй.
Цзя Цзинь-цай преданно служил делу революции,
чем и завоевал любовь и уважение дачжайцев. Однако,
•188

когда матерый предатель Лю Шао-ци выдвинул
пресловутый лозунг «в эксплуатации — заслуга» и стал
ратовать за развитие кулацкого хозяйства, Цзя Цзинь-цай
не сумел сориентироваться, и Дачжай на какое-то время
отклонился от правильного пути.
Кто первый вступил в борьбу с ошибками Цзя Цзинь-
цая, желая их исправить? Не кто иной, как Чэнь Юн-гуй,
его воспитанник. Согласно жизненной философии
буржуазии, раз Чэнь Юн-гуй вскрыл оплошность Цзя Цзинь-
цая, тот должен был бы затаить на него неуемную злобу.
Но коммунисту Цзя Цзинь-цаю и в голову не пришло
думать о каких-то личных счетах, все его мысли были
заняты интересами партии и народа. Он рассудил так:
«Выступление Чэнь Юн-гуя с критикой моих ошибок —
это проявление его ответственности перед партией и
делом революции». Поэтому чем глубже критиковал его
Чэнь Юн-гуй, тем большей симпатией преисполнялся он
к Чэнь Юн-гую. Именно в это время Цзя Цзинь-цай
трижды выдвигал кандидатуру Чэнь Юн-гуя себе на
смену, на пост секретаря партячейки. И со всей
убежденностью выкладывал перед своими соратниками доводы в
его пользу:
— Мы вступили в партию ради революции, ради
освобождения человечества, ради осуществления
коммунизма, и не может быть у нас так, как в разбойничьей
шайке, — кто раньше всех явился, тот и атаман! Дело
революции передается одним поколением другому, и раз уж
обнаружили достойного человека — надо его
своевременно воспитать, готовить смену.
Этим-то и воспользовались помещики и кулацкие
элементы, чтобы, играя на клановых чувствах, посеять
рознь:
189

— В Дачжае людей, носящих фамилию Цзя, вон как
много, чего же ради отдавать власть в руки единственной
семьи с фамилией Чэнь?
Цзя Цзинь-цай сразу насторожился и пояснил
крестьянам-беднякам и низшим середнякам:
— Люди с фамилией Цзя отнюдь не члены одной
семьи. Моя фамилия Цзя, однако добрую половину моей
жизни вплоть до освобождения меня эксплуатировал мой
однофамилец —помещик. Чэнь Юн-гуй такой же, как
и мы, бедняк по происхождению, а все мы, братья по
классу, действительно люди одной семьи.
Какое-то время его предложению не давали ходу в
деревне. Тогда он обратился к секретарю райкома
партии. Тот нарочно спросил его:
— Что, отстраниться захотел?
— Председатель Мао меня из бездны страданий
вызволил, а я свою жизнь партии посвятил и до последнего
вздоха не сойду с революционного пути! Трудовой пост
переменить можно, но своей решимости бороться до
конца я никогда не изменю! — всерьез пояснил Цзя
Цзинь-цай.
Цзя Цзинь-цай как сказал, так и сделал! Когда его
предложение было наконец принято, он стал со всей
ответственностью и старанием помогать Чэнь Юн-гую в
работе. А Чэнь Юн-гуй, что бы ни задумал, всегда
обращался за советом к Цзя Цзинь-цаю и всегда получал с его
стороны самую действенную поддержку. В 1955 году
деревня Дачжай купила 18 волов. Тогда это было для
нее большим событием. Но сменили одного за другим
нескольких скотников, а ходить за волами так и не
научились. Кому же поручить это ответственное дело? В то
время как Чэнь Юн-гуй ломал себе над этим голову, Цзя
Цзинь-цай сам вызвался:
190

— Давай-ка я попробую!
И после весенней вспашки погнал волов за 60
километров в горы Чжаньлин на выпас. Целых три месяца
в горах пробыл. За это время ни разу в полдень не
прикорнул, ни одну ночь не спал спокойно. Вернулся в
деревню осенью, почерневший, с потрескавшимися от ветров
губами, в изорванной о колючки одежде, но зато волы
один другого упитаннее стали.
В трех битвах за освоение оврага Ланвочжан зимой
1957 года опять же Цзя Цзинь-цай добился того, что ему
поручили труднейшую работу каменотеса. С тех пор
прошло 20 лет, но и сегодня на Хутоушане люди
по-прежнему видят худощавого, но крепкого старика с тяжелым
молотом в руках. Это все тот же старый герой Цзя
Цзинь-цай, которому теперь уже 68 лет.
На X Всекитайском съезде Коммунистической
партии Китая Чэнь Юн-гуй был избран в члены Политбюро
ЦК, а на Всекитайском Собрании народных
представителей четвертого созыва — назначен заместителем
Премьера Госсовета КНР, став в силу этого
руководителем партии и правительства. Цзя Цзинь-цай же
по-прежнему — рядовой коммунар. Судя по должности, какая
должна быть разница между Цзя Цзинь-цаем и Чэнь
Юн-гуем! Но это лишь разделение труда в общем деле
революции, а отнюдь не разделение на благородных и
презренных, высших и низших. Оба старых соратника
одинаково пользуются уважением у людей. Однажды
одна из воинских частей НОА посетила Дачжай.
Выслушав рассказ о трудовом подвиге Цзя Цзинь-цая, о его
многолетнем неустанном и самоотверженном труде,
бойцы выстроились в очередь. И каждый почтительно
прикоснулся к мозолистой «железной ладони» старика и от-
191

дал ему честь, выражая глубокое почтение народных
воинов к революционера^ старшего поколения.
Цзя Цзинь-цай, для кого принадлежность к партии
лишь обязывает служить интересам большинства, а не
дает ему права гоняться за личной славой и выгодой,
своими благородными качествами заложил в дачжайской
парторганизации прекрасную традицию: она
рассматривает интересы революционного дела, а не старшинство
по стажу как критерий при подборе кадров — на пост
выдвигается тот, кто наиболее подходит. Буржуазный
пошиб, выражающийся в «вступлении в партию ради
высокого поста», стремлении к прибиранию к рукам власти,
к личным выгодам, в сколачивании группировок,
осужден и заклеймен. В этом-то и главная причина того,
почему Дачжайская партячейка смогла сделать свой
руководящий состав более крепким.
Значит ли это, что при выдвижении новых кадров
в Дачжае не возникает никаких споров? Конечно, нет.
Споры возникают, иногда даже весьма горячие. Вот
когда Чэнь Юн-гуй выдвинул кандидатуру тогда еще совсем
молодого парня Лян Бянь-ляна (нынешнего заместителя
секретаря партячейки) на руководящий пост, большие
разногласия получились.
Лян Бянь-лян добрел до Дачжая в своих скитаниях
по миру за куском хлеба. В старом обществе был он
нищим пареньком, презираемым этим обществом.
Услышав, что Лян Бянь-ляна хотят выдвинуть в
руководители, многие головой закачали, говоря:
— Он и слова толком вымолвить не может, да и
неопытный совсем, куда ему руководить несколькими
десятками дворов в производстве?
Л классовые враги втихомолку подзуживали:
192

— Только-только нищенскую клюку отбросил, куда
ему печатью владеть!
Однако Чэнь Юн-гуй и большинство бедняков и
низших середняков считали, что, оценивая человека, нужно
прежде всего смотреть на то, какую линию он держит, на
какой платформе стоит, и есть ли у него воля к борьбе.
Лян Бянь-лян настрадался в старом обществе и глубоко
ненавидит его, он твердо стоит на пролетарской позиции,
питает глубокие пролетарские чувства к Председателю
Мао Цзэдуну, горячо любит социалистическое общество,
твердо и добросовестно проводит линию и установки
партии, все это говорит за то, что он будет хорошим слугой
народа. Не выбрать такого хорошего человека, так кого
же выбирать? После горячих обсуждений и полемики в
конце концов, руководствуясь политикой нашей партии
в отношении кадров — «назначение только по личным
качествам», пришли к единому мнению, и лишь тогда Лян
Бянь-лян вступил на руководящий пост, а вскоре был
избран в члены бюро партячейки.
Став руководителем, Лян Бянь-лян, глубоко
преданный партии и народу, стараясь развивать свои
способности и преодолевать недостатки, за короткий срок вырос
в красного и квалифицированного командира. Его
глубокая классовая ненависть к врагам, упорство в
исправлении своих ошибок и недостатков, а также такие
политические качества, как честность и прямота, революционный
дух «бесстрашия перед смертью и лишениями»,
присущие ему, делают его достойным примером кадровым
работникам и коммунарам.
Лян Бянь-лян был неграмотным и одно время давал
понять, что не хочет быть кадровиком. Рассерженный
этим Чэнь Юн-гуй не раз критиковал его, да так сурово,
что и этого железного парня слезой прошибло. И этим
193

с задними мыслями воспользовался один тип, он тут же
с «добрым словом» подскочил:
— Дитятко, ты днем сил не жалеешь, надрываешься,
ночами не спишь, аж глаза кровью налились от
бессонницы, а чего ради? Вишь, вот как он тебя обругал,
небось, своих-то сыновей отроду так не отчитывал!
Лян Бянь-лян тотчас же учуял, что от этих
медоточивых речей «пахнет порохом», и, смахнув слезу, в упор
спросил:
— А ты знаешь, с чего я так переживаю? Мне горько
оттого, что я плохо справился с порученной мне работой,
я чувствую угрызения совести перед Председателем Мао,
да и перед дядей Юн-гуем и всеми другими коммунарами,
которые мне помогали. Ты увидел мои слезы и решил
воспользоваться этим! Понимаешь ли ты, такие, как ты,
пусть не ждут от меня никакого послабления!
Бедняки и низшие середняки говорят, что Бянь-лян
живет только интересами дела революции и о самом себе
совсем не думает. Так до сооружения подвесной
канатной дороги самой трудной из полевых работ была
переноска удобрения в горы на коромысле, и Лян Бянь-лян
каждую весну целых 40 дней подряд таскал на коромысле
корзины с удобрением на горы. По количеству корзин
таскал больше других, наполнял свои корзины полнее
других, да и шел в гору быстрее других, за что
коммунары прозвали его «Человеком с железными плечами».
В 1959 году в окрестностях Дачжая разразился падеж
свиней. Лян Бянь-лян, опасаясь распространения
эпидемии на коллективных свиней бригады, один в течение
30 суток ухаживал за ними, чем и заслужил глубокое
одобрение коммунаров, и они стали называть его
«Железным парнем». А может быть он и впрямь из железа вы-
194

кован? Нет, он такой же, как и все, из плоти и крови,
разница лишь в том, что он убеждением тверд, в этом и
кроется тайна его неисчерпаемых сил. При любой
опасности он только коротко скажет: «Все в сторонку, дай-ка
я!» — и берется за дело. Он был трижды ранен на
производственной работе. Как хорошо, что кадрами
выбираются такие замечательные люди!
В 1964 году Председатель Мао Цзэдун, подытожив
исторический опыт диктатуры пролетариата внутри и вне
страны, выдвинул стратегическую задачу воспитания и
подготовки многомиллионной смены в деле пролетарской
революции и установил пять к ней требований.
Как же Дачжай внедряет в жизнь эти пять
требований? Как он, в частности, претворяет в жизнь принцип
«нужно проводить марксизм, а не ревизионизм» при
аттестации и отборе кадров? Председатель Мао Цзэдун
указывает: «Смена продолжателей дела пролетарской
революции рождается в борьбе масс и растет, закаляясь
в революционных бурях. Проверку и аттестацию кадров,
отбор и подготовку смены следует проводить в ходе
длительной борьбы масс». Каждый член дачжайского
партбюро прошел такие испытания. Даже 27-летняя Го
Фэн-лянь, ныне заместитель секретаря партячейки (после
X съезда КПК она стала секретарем партячейки, заменив
Чэнь Юн-гуя), и та вошла в руководящий состав лишь
после того, как прошла трехкратное суровое испытание.
Первое испытание она. прошла в 1963 году, когда
Дачжай постиг катастрофический паводок. В то время
16-летняя, только что окончившая начальную школу, Го
Фэн-лянь выделялась среди своих сверстников в работе
по восстановлению полей и очагов. Это она вместе с
Чжао Су-лань, другой девушкой из бедняцкой семьи,
195

организовала и встала во главе ударной бригады
девушек. Организовавшись, они плечом к плечу со старшим
поколением и в дождь, и в ветер трудились на самых
тяжелых участках. Однажды в особенно морозный
декабрьский день девушки копали промерзшую на глубину более
метра землю, сбивая в кровь потрескавшиеся от мороза
руки. Старшему поколению больно было на них смотреть.
Вот Чэнь Юн-гуй и предложил им:
— Девчата, очень уж сегодня холодно, ступайте-ка
домой! А когда потеплеет, выходите на работу!
Уходить или нет? — 23 девушки стали толковать об
этом тут же в поле.
— Погода холодшая, да сердца у нас горячие, —
первая взяла слово Го Фэн-лянь, — земля промерзла, да мы
не окоченели. Раз эти трудности нашим отцам
посильны, то они и нам, их детям, по плечу!
Сказала и вместе со своими подружками, наперекор
рассвирепевшей вьюге, снова с жаром принялась за
работу. Старые бедняки, воодушевленные революционным
порывом девушек, смахнув со своих усов сосульки' и
расцветая улыбками, сказали:
— Наши девчушки словно из железа выкованные!
Будем звать вас «железными девушками»!
С той поры девичья бригада стала именоваться
бригадой «железных девушек».
Несмотря на то, что стояли морозные зимние дни,
героические дачжайцы продолжали выходить на работу
по четыре раза в день и дважды в день есть в поле,
чтобы как можно скорее восстановить разрушенные
паводком террасированные поля. Еда по дороге в поле нередко
покрывалась тонкой корочкой льда. Девушки, следуя
примеру старших, ели подмороженную пищу, в труде и
196

лишениях делая свое великое дело. Го Фэн-лянь
сочинила частушку:
Подернутая льдом еда сладка,
Подернутая льдом еда вкусна;
Она забыть о прошлом не дает.
Неисчерпаемую силу придает.
И во весь голос распевала ее среди необъятных
просторов зимних полей, воодушевляя тем самым своих
молоденьких подруг. Именно тогда, когда ее звонкий голосок
подхватывало ветром и разносило по горе Хутоушань,
партбюро и приметило этот подающий надежду «росток».
Вторым ее испытанием были 1964—1965 годы. К
этому времени Дачжайская большая производственная
бригада уже прославилась на всю страну.
Прославившись как «Железная девушка», «Меткий стрелок»,
«Певунья», Го Фэн-лянь, естественно, превратилась в
мишень для буржуазных «пуль в сахарной оболочке».
Некоторые пришедшие извне люди всячески соблазняли
ее «податься вдаль, взмыть к небесам», покинуть
деревню. Однако благодаря помощи и воспитанию со стороны
парторганизации она избрала верный путь, намеченный
Председателем Мао Цзэдуном для получившей
образование молодежи, не поддалась на буржуазные приманки
«почестей и богатства» и решила остаться в своей деревне.
Она правильно подошла к вопросу устройства своей
семейной жизни, вышла замуж за молодого
односельчанина, бывшего овчара. Так в ожесточенной борьбе с
буржуазным разложением она одержала большую победу.
Третье испытание она прошла в период Великой
пролетарской культурной революции. Откликнувшись на
призыв Председателя Мао Цзэдуна, она возглавила
197

отряд красногвардейцев и повела его на бунт против
ревизионизма. В многократных ожесточенных и сложных
схватках она, проявляя революционное бесстрашие,
принципиальная во всем, смелая в атаках и в отпоре,
встала в ряды революционных застрельщиков. Зимой
1967 года она в качестве представителя дачжайской
ополченской роты участвовала на одном из совещаний
Северного Китая. На этом совещании один из главных
членов линьбяоской антипартийной группировки гоминь-
дановец, антипартийный элемент Чэнь Бо-да лично
выступил на первый план, чтобы оказать нажим на дачжай-
ского представителя*, который решительно отстаивал
революционную линию Председателя Мао Цзэдуна. Го
Фэн-лянь, уверенная в своей правоте, мужественно
противостояла ошибочной линии. Революционный дух,
дающий смелость идти против течения, который воспитала
в себе Го Фэн-лянь, превратил эту некогда «желторотую
пичужку» в общепризнанного знаменосца нового
поколения дачжайцев.
Женщины являются одной из главных сил,
предрешающих успех революции. Для того чтобы создать
сильный руководящий коллектив, партячейка уделяет
особенное внимание отбору и воспитанию кадров из
женщин. В настоящее время трое из девяти членов
партбюро — женщины. В составе руководителей других
революционных организаций женщины составляют немалый
процент (например, четверо из семи членов бюро
комсомольской ячейки — девушки). Вожак дачжайской
«половины неба», ныне заместитель секретаря партячейки,
Сун Ли-ин, начиная с 18-летнего возраста, вот уже 27
лет в кадровых работниках. Она всегда ставит интересы
революции на первое место и, не сгибаясь под тяжестью
198

ноши, неутомимо и энергично служит революции. В
прошлом дачжайские женщины были скованы старыми
правилами поведения: им нельзя было ходить с мотыгой на
плече и работать босиком в поле, не могли они входить в
овчарню, не смели появляться на людях, не смели громко
разговаривать в присутствии мужчины... Именно она,
Сун Ли-ин, сумела первой поднять руку на все эти
феодальные оковы. Позже, когда она стала матерью
четырех детей, а дома у нее не было никого, кто мог бы
помочь ей в хлопотах по хозяйству, не раз случалось, что
она замачивала белье, а урвать время для стирки по
нескольку дней не могла. Однако,^ как бы занята ни была
производственной и общественной работой, она никогда
не жаловалась на усталость, не позволяла мелочи
многочисленных домашних дел влиять на эту работу. В
первые годы пребывания в кадрах она, столкнувшись
с трудностями в работе или устав от домашних хлопот,
иногда тоже приходила в уныние. При каждом таком
случае члены бюро партячейки приходили ей на помощь.
Чэнь Юн-гуй часто говаривал ей:
— Коммунисту не положено из-за личных
неприятностей голову терять, из-за трудностей падать духом,
он должен быть всегда готов за дело революции постоять!
В те времена, когда ей приходилось выступать на
собрании, она терялась, мысли ее путались — скажет
одну-две фразы и точка. В таких случаях ей на помощь
всегда приходил Чэнь Юн-гуй. Он и подбадривал ее, и
внимательно слушал ее выступления: когда она
допускала неточность — поправлял, а если что пропустит —
дополнял. Вот с такой заботой и вниманием
выращивала дачжайская парторганизация женщин-кадровых
работников.
199

Большое дело, имеющее коренное значение
Председатель Мао Цзэдун неустанно наставлял:
«Участие в коллективном производительном труде дает
возможность кадровым работникам поддерживать самую
широкую, постоянную и тесную связь с трудовым
народом. Это — большое дело, имеющее коренное значение
при социализме и способствующее преодолению
бюрократизма, пресечению ревизионизма и догматизма». Следуя
этому указанию Председателя Мао Цзэдуна, дачжайские
кадровые работники вот уже более 20 лет сохраняют
качества, присущие трудовому народу.
Еще в первый год коллективизации до дачжайских
кадровых работников дошел отзыв масс: «Кооператив
хорош-то хорош, только вряд ли ему по силам кадры свои
содержать». Массы опасались, что после
кооперирования кадровые работники превратятся в. «управителей-
бездельников», получающих жалованье, но ничего не
делающих.
«Вряд ли по силам кадры содержать» — как это
режет ухо! Но бюро Дачжайской партячейки
использовало именно эти слова, чтобы провести глубокое
классовое воспитание кадров. На многократных заседаниях
бюро партячейки, собраниях коммунистов и кадров
горячо обсуждался этот вопрос. И в итоге слышалось
единодушное, взволнованное: «Каково было нам в прошлом,
когда помещики и кулаки, палец о палец не ударяя, жили
в роскоши? Сегодня, если мы превратимся в
«управителей-бездельников» и будем получать жалованье также
палец о палец не ударяя, подумайте, каково будет на
сердце у членов кооператива? Председатель Мао Цзэдун,
Коммунистическая партия ведут нас на революцию
именно против паразитов, живущих за счет чужого труда; если
200

же мы, став кадровыми работниками, перестанем
трудиться, тогда, в конце концов, кому против кого
революцию вести?»
Коммунисты и кадровые работники, повысив свою
классовую сознательность, установили для себя три
следующих правила: не быть своекорыстным, не позволять
себе быть на особом, привилегированном положении,
активно участвовать в коллективном производительном
труде. Они чистосердечно говорили массам:
— В прошлом мы гнули горб на помещиков, жили
впроголодь, подвергались побоям, — разве жизнь это
была? Сегодня мы вместе с братьями по классу
завоевали себе право собственными руками строить социализм,
чего нам еще нужно? Дать теперь волю своему эгоизму
и корыстолюбию, жить за счет чужого труда значит
забыть свое классовое происхождение. Просим всех
установить над нами, кадрами, постоянный контроль!
Бюро Дачжайской партячейки считает: не быть
корыстным, не позволять себе быть на особом,
привилегированном положении, активно участвовать в коллективном
производительном труде — все важно, и все же
наиважнейшим следует считать постоянное участие в
производительном труде. Ибо неуклонное претворение в жизнь
этого последнего условия является предпосылкой для
выполнения первых двух. Верно в народе говорится, что
«лень — мать всех пороков», ибо моральное падение
человека зачастую начинается с лени.
С тем чтобы обеспечить участие кадровых работников
в коллективном производительном труде, в Дачжае
установлен особый порядок, заключающийся в так
называемых «трех запретах», а именно: запрещается без особо
уважительных причин проводить собрания в деревне в
трудовое время; в трудовое время кадрам запрещается
201

вести дела в конторе; запрещается отрывать коммунаров
от полевых работ для проведения с ними бесед. В
подкрепление этому установлен и порядок проведения
собраний: летучка, собрание за завтраком, короткое собрание
во время отдыха в поле. Каждый вечер в любую погоду
члены бюро партячейки собираются на летучку для
обсуждения работы. Они осведомляют друг друга о том,
что произошло и сделано за день, намечают работу на
завтра. На следующий день за завтраком намеченный
ими план объявляется коммунарам, тут же ведется
распределение работы, не забывают при этом и об учебе
и обсуждении. После этого собрания, приуроченного к
завтраку, все кадровые работники вместе с коммунарами
выходят в поле. А если возникают вопросы, которые
следует обсудить поглубже, то созывается собрание во
время отдыха на краю поля — тут и перекур, и учеба,
и обсуждение. Таким образом дачжайские кадры сумели
рационально распределить свою работу и добиться
постоянного участия в коллективном производительном
труде.
Дачжайские кадры на лишения идут всегда первыми,
а за благами — последними. Они рассуждают так: «На
то и кадровый работник, чтобы впереди идти, служить для
других примером. Кадровый работник вправе больше
любого коммунара пот проливать, но не вправе получать
больше, чем равный ему по труду труженик; вправе
большую, чем рядовой коммунар, ношу на плечах нести, но
не вправе пользоваться привилегиями; вправе больше
коммунара лишения переносить, но не вправе
пользоваться большими благами». Вот уже сколько лет, как
дачжайские кадры идут первыми в таких трудоемких
работах, как работа с ручной сеялкой при весеннем севе,
требующая большой сноровки, чистка уборных летом, за-
202

щита дамб от размывания в ливни, распространение
новых агротехнических мероприятий... Зато при
распределении лучшее зерно, овощи и т. д. в первую очередь
предоставляются коммунарам, кадры же сознательно
отступают на задний план. Ежедневно после полевых работ
коммунары отдыхают, а кадры идут в контору заниматься
разными повседневными делами бригады и нередко
засиживаются за ними до глубокой ночи.
И какая бы большая работа по управлению бригадой
ни лежала на кадровом работнике, его труд оплачивается
не выше труда коммунара, одного с ним разряда.
Все дачжайские кадры, участвуя в полевых работах,
отрабатывают полный рабочий день, а свою конторскую
работу делают в часы досуга. В этом и счетовод
бригады не составляет исключения. Член бюро партячейки
Цзя Чэн-жан десять лет был счетоводом в бригаде. Все
эти годы он, за исключением тех нескольких дней в конце
каждого года, которые он проводил за подведением
балансов, неизменно занимался счетоводческой работой
только по вечерам, а то и ночью. Случилось однажды
так, что нужно было срочно заполнить какой-то бланк.
Вот Цзя' Чэн-жан задержался в конторе и, не заметив,
как бежит время, вышел на улицу только после
окончания работы. Увидав, что коммунары уже возвращались
с поля домой, он сразу же покраснел до корней волос...
Ему вдруг живо вспомнилось то, что происходило в дни
выборов счетовода. В первое время после
кооперирования во всей деревне был лишь один грамотей, выходец
из кулацкой семьи. Он умел и писать и считать, но
бедняки и низшие середняки не доверяли ему, потому что
он никогда не трудился. Так бремя счетоводства легло
на плечи Цзя Чэн-жана. В старом обществе Цзя Чэн-
жан 16 лет батрачил на помещиков, три-четыре года про-
203

работал в угольной шахте, а проучился всего лишь две
зимы. И все же в то время он был самым образованным
из дачжайских бедняков и низших середняков. Так он
стал счетоводом. Но считать на счетах он не умел, писал
с большим трудом и все больше отмечал счета
кружочками да черточками. Крестьяне-бедняки и низшие
середняки его подбадривали:
— Не горюй, чего не умеешь, тому и учись. Главное,
ты свой, такой же в прошлом горемыка, как мы все, и
мы тебе доверяем.
Вспомнив все это, Цзя Чэн-жан спросил себя:
«Крестьяне-бедняки и низщие середняки мне братья по классу,
отчего же они вышли в поле трудиться, а я в конторе
сидел? Если так будет продолжаться, то я оторвусь от
масс». С тех пор Цзя Чэн-жана в рабочие часы в
конторе не сыщешь. Работая на производстве, он ежегодно
вырабатывает свыше 350 трудодней. Трудового его
дохода с избытком хватает, чтобы прокормить, одеть и обуть
всю семью. Он далек от того, чтобы, пользуясь своим
положением, извлечь даже самую малую выгоду.
Коммунары единодушно с одобрением называют его
«Безупречным счетоводом».
Дачжайские кадры решительно против нарушения
политических установок и правил. И даже
дополнительную оплату, выдаваемую им по установленному порядку,
они либо берут не всю, либо совсем отказываются от нее.
Так, по постановлению большой бригады размер
дополнительной оплаты секретаря партбюро Чэнь Юн-гуя
определяется в 100 трудоднях на год, а Цзя Чэн-жана — в
80, но в 1963 году Чэнь Юн-гуй взял только 45 трудодней,
а Цзя Чэн-жан — 50. После же 1963 года ведущие
кадровые работники большой бригады совсем отказались
от этого вспоможения.
204

Еще в 1959 году Цзя Чэн-жан был выдвинут в
бригадиры большой производственной бригады, его в
качестве счетовода заместил только-только окончивший
школу Чжао Су-хэн, сын бедняка. Молодой счетовод был
в своей работе проворен, но физическим трудом
заниматься не любил. «Су-хэн курс грамоты закончил, а
трудовые курсы еще и не проходил», — отзывались о нем
крестьяне-бедняки и низшие середняки. Члены бюро
партячейки неоднократно поучали его:
— Коли трудовой человек не трудится, какой же он
тогда трудовой человек?
— У нас в Дачжае нет кадроврго работника, который
бы не трудился.
На словах он соглашался, а на деле всегда находил
предлог остаться в конторе, избегал выходить в поле.
Дошло до того, что партячейка специально собралась для
обсуждения его поведения, и было единогласно решено,
что участие кадров в коллективном производительном
труде — это славная традиция партии и пренебрегать ею
нельзя. Кадровый работник, который манкирует трудон,
не может стоять на позициях трудового народа, не может
разделять его чувств, не сумеет в критический момент
постоять за интересы народных масс, не будет чуток к
их страданиям. Такой кадровый работник не может быть
решителен в проведении линии и политики партии, не
может быть вожаком, неуклонно отстаивающим путь
социализма. Тем более, когда речь идет о кадровом
работнике — счетоводе. Разве он может бескорыстно
служить народу, настоять на трудолюбии и бережливости
в ведении хозяйства, если оторвется от труда? Поэтому
на заседании партбюро вынесли такое постановление:
впредь плохо показавших себя в труде не избирать в
кадры Дачжайской бригады, те же из них, которые уже
205

избраны, должны восполнить пробел. Поэтому работу
счетовода снова возложили на Цзя Чэн-жана, а Чжао
Су-хэну велели пройти трудовую закалку под его
руководством. Четыре года учил и воспитывал Цзя Чэн-жан
молодого счетовода и только тогда, когда тот уразумел
необходимость труда и втянулся в труд, передал ему
работу счетовода, а сам полностью перешел на пост
бригадира большой производственной бригады.
Дачжайские кадры нередко говорят: «Используя
людей, надо знать их ,,нутро", так же, как, засевая землю,
надо знать ее „характер"». Не участвующий в труде
руководитель не может знать, о чем думают коммунары,
не может ухватиться за главное звено в работе, он
подобен командиру, который, ведя сражение, не знает
положения дел во вражеском стане, не владеет военным
искусством, не знает настроения солдат. Как же может он при
таких обстоятельствах одержать победу? Только трудясь
плечом к плечу с коммунарами, может руководитель
познать землю, на которой работает, узнать думы
окружающих его тружеников, познать людей. Только тогда
он может рассчитывать на то, что его будут слушаться,
на его призыв будут откликаться делом, добьется
ожидаемых результатов в работе, а вместе с тем будет расти
и его авторитет.
Некоторые считают, что главная задача кадрового
работника — «подавать идеи». Если он эту задачу не
выполняет, то, мол, как он ни трудись, все равно ничего
не выйдет. А мнение дачжайских кадров таково:
«Откуда берутся хорошие идеи? Из практики, из глубины
масс. Лишь участвуя вместе с массами в практике трех
великих революционных движений, кадровые работники
могут увидеть, услышать, научиться, толком рассудить и
работать; только так они сумеют сконцентрировать народ-
206

ный ум, подытожить опыт народных масс и в конце
концов ежегодно подавать новые идеи. Только так кадры
наберутся умения, добьются успехов в работе. Кадры,
«оторвавшиеся от физического труда, отграждаются от
практики, отчуждаются от масс, ничего не видят и не
слышат подобно слепцам и глухим. Такие кадры кроме
вздорной болтовни, пустозвонства ни на что не способны,
от них никакой хорошей идеи не дождешься!»
Поэтому дачжайским кадрам чужд тот взгляд, что
участие руководителя в физическом труде мешает ему
«руководить». Они просто не могут, не умеют
руководить в отрыве от производительного труда. Участвуя в
этом труде, дачжайские кадры могут успешно руководить
благодаря тому, что они, говоря их словами,
«усердствуют шестью»: «усердствуют ногами» — обходят поля,
чтобы исследовать полевые работы; «усердствуют
руками» — подают личный пример в труде; «усердствуют
ушами» — прислушиваются к мнениям масс;
«усердствуют глазами» — почаще приглядываются, кто как себя
проявляет; «усердствуют умом» — изучают и
анализируют вопросы; «усердствуют ртом» — не упускают случая
вести идейно-политическую работу.
Со времени Великой пролетарской культурной
революции кроме Чэнь Юн-гуя и другие дачжайские
руководители стали совмещать работу у себя в Дачжае с
работой по руководству в провинции, округе, уезде и коммуне,
поэтому выезжать на собрания и т. п. им приходится чаще
и времени для участия в производительном труде у них
стало меньше. Более того, принимать ежедневно сотни
посетителей, а также постоянно проживающих здесь
корреспондентов, художников и писателей, — все это также
отнимает у них немало времени. Теперь дачжайские
кадры в почете, и работы у них больше, но они не допу-
207

екают никакого попустительства в отношении своего
участия в коллективном производительном труде, а
наоборот, уделяют ему еще большее внимание,
ухватываясь за каждый случай, который им представляется.
Решению повседневных дел, приему гостей, беседам с
корреспондентами они обычно отводят утренние и
вечерние часы — свободное от полевой работы время. Когда же
к ним приходят за советом из провинциального,
окружного и уездного центров или правления коммуны, то они
в большинстве случаев обсуждают и разрешают вопросы
прямо в поле, да и зарубежных гостей они идут
встречать прямо с поля, а проводив их, возвращаются туда же,
не желая зря тратить времени на ожидание и проводы.
Особенно товарищ Чэнь Юн-гуй, который, став
«начальником», не похож на начальника, а все такой же простой
землероб, каким был всегда. Если только он в Дачжае,
то целыми днями трудится в поле вместе с коммунарами,
вместе с ними пот проливает, сердцем слит с массами
воедино. Семь лет Чэнь Юн-гуй был на должности
главного руководителя уезда Сиян, но все эти годы в уездном
центре у него своего кабинета не было. Продолжая жить
в Дачжае, он руководил всем уездом. Бывало, его до
самого ужина видишь в поле, а после ужина он
отправляется в уездный центр на собрание укома. После же
собрания, пусть даже если оно затягивалось порой до часу-
двух ночи, он все равно возвращался в Дачжай, с тем
чтобы утром во-время, вместе с коммунарами, выйти в
поле. Даже тогда, когда ему нужно было ехать на
собрание в Пекин или Тайюань, центр провинции Шаньси,
он зачастую садился в машину в поле, а по возвращении,
выйдя из машины, сразу же брался за мотыгу. Однажды
ему сообщили из Тайюаня, что ждут его в 8 часов утра
следующего дня на заседании провинциального парт-
208

кома. В тот день он с утра до вечера проработал в поле,
а после ужина, распорядившись насчет работы в деревне,
поехал в уездный город, дал распоряжения о тамошней
работе, и было уже два часа ночи, когда он сел в машину,
в которой, проделав 300 ли пути в Тайюань, и продремал
остаток ночи. Говорили, что-Чэнь Юн-гуй успевает и в
труде, и в работе, но вот только поспать не успевает. На
что он с юмором отвечал: «Один неуспех на два успеха —
выгодно ведь получается!»
Со времени Великой пролетарской культурной
революции дачжайское партбюро не раз организовывало
коммунистов и кадровых работников, д*тобы они,
руководствуясь основной линией нашей партии,
подытоживали пройденный путь, направляло их мысль на
обдумывание вопроса: отчего Дачжай со времени
коллективизации не сходил с правильного пути? И они пришли к
выводу: одна из основных причин — в том, что дачжай-
ские кадры действительно бескорыстные, не выделяются
привилегиями среди масс, неизменно участвуют в
коллективном производительном труде. Поэтому душа у них
чиста, поступь тверда, слух остер, глаз зорок. Столкнувшись
с ошибочной линией, они чувствуют себя уверенно, смело
бросают ей вызов, дают отпор. В ходе IX съезда КПК,
когда речь заходила о товарищах из низовых
организаций, избранных в состав Центрального Комитета,
Председатель Мао Цзэдун неустанно наставлял: «Необходимо
следить за тем, чтобы они не отрывались от масс, не
отрывались от производства и в то же время вели свою
работу». Узнав об указании Председателя Мао Цзэдуна,
дачжайские кадры тут же поставили перед собой
следующее требование: «Кадровый работник может
переменить пост, но ни в коем случае не должен изменять
обычаю участвовать в труде, поддерживать связь с мас-
209

сами, быть самоотверженным в работе и неприхотливым
в жизни».
Ниже приводятся данные об участии ведущих кадров
Дачжая в коллективном производительном труде в
период с 1966 по 1973 год:
Фамилия и имя
Чэнь Юн-гуй
Го Фэн-лянь
% Цзя Чэн-жан
Лян Бянь-лян
Сун Ли-ин
Цзя Лай-хэн
Цзя Цунь-со
Цзя Чан-со
Лян Синь-вэнь
Занимаемые должности
Секретарь партячейки
ЗаМ. секретаря партячейки
(ныне секретарь)
Член бюро партячейки,
бригадир большой бригады
Зам. секретаря партячейки
Зам. секретаря партячейки,
руководитель женской
организации
Член бюро партячейки,
зам. бригадира большой
бригады
Зам. секретаря партячейки,
секретарь комсомольской
ячейки
Член бюро партячейки,
командир роты народных
ополченцев
Член бюро партячейки
Средняя
годовая
выработка
трудодней
234,5
288*
351,5
350,5
310
250**
316
352,5
350***
* — одно время работала в правлении коммуны, поэтому
трудодней у нее немного меньше других.
** — по причине здоровья в последние годы в физическом
труде участвовал меньше.
*** —цифра взята за 1973 год.
210

Эта таблица заставляет глубоко задуматься. Цифры?
Нет! Не только цифры! Здесь мы видим, насколько
глубоко прониклись дачжайские кадры революционным
духом и слышим твердую их поступь на пути
неуклонного продолжения революции в условиях диктатуры
пролетариата.
Быть слугой народа
«Линия коммунистической партии и есть линия
народа». Дачжайская партячейка в трех великих
революционных движениях сумела полностью показать себя как
боевую крепость еще и потому, что она сохранила и
развила лучший стиль партии, будучи кровно связана с
народными массами.
Строить партию во имя интересов трудящихся масс
или же личных интересов меньшинства? Подход к этому
вопросу является водоразделом между партией
пролетарской и партией буржуазной, пробным камнем,
отличающим подлинных коммунистов от псевдокоммунистов. Вот
уже много лет дачжайское партбюро, рассматривая
строительство партии во имя интересов трудового народа
как свою целевую установку, воспитывает коммунистов
и кадры так, чтобы они во всем и всегда заботились о
массах, всем сердцем и всеми помыслами служили
народу.
В первые годы кооперирования Дачжай был очень
беден, и жизнь членов кооператива была довольно
трудной. Партбюро в то время, ведя за собой население Да-
чжая в преобразовании производственных условий,
сделало немало и для облегчения его жизни. Многие
трогательные эпизоды и по сей день волнуют сердца людей.
211

Как-то раз пастухи Ли Цзяо-юе и Цзя Фу-юань,
которые пасли стада в горах и жили в шалаше, по
неосторожности сожгли свои постели. Узнав об этом, Чэнь Юн-
гуй немедля пошел к себе домой, взял два одеяла и сам
отнес пострадавшим. Его ничуть не беспокоило то, что
всей его семье из четырех человек придется спать под
одним одеялом, — лишь бы братьям по классу было
тепло.
Чэнь Юн-гуй часто навещал старого, хворого, да
к тому же одинокого Чжао Фа-мина, который
пользовался благами «пяти обеспечений», но смотреть за
которым было некому. Навещал и делал все, что нужно.
То уголь принесет, то натаскает воды, то обед сварит,
а то и приготовит лекарство.
Заболела старушка Жэнь Энь-ни, бывшая
крестьянка-бедняка. Коммунистка Ли Ху-ни целых двадцать
дней не отходила от ее постели — убирала за ней,
кормила, поила...
В первые годы коллективизации бывало, что в кое-
каких семьях запасы продовольствия кончались весной,
еще до того, как новый урожай поспевал. Тогда
коммунисты и кадры Дачжая, чтобы не просить у
государства помощи и чтобы население не голодало, сами ели
отруби и дикие травы, а сэкономленное зерно
распределяли между теми, кому недоставало.
И теперь, когда Дачжайская бригада уже живет
зажиточной жизнью, коммунисты и кадры бригады
по-прежнему проявляют всемерную заботу о жизни масс. Они
говорят:
— Мы — слуги народа, заботиться о массах — наш
долг, наша обязанность.
Со времени Великой пролетарской культурной
революции Чэнь Юн-гуй стал совмещать руководящие долж-
212

ности в центральных, провинциальных, окружных и
уездных органах. Работы у него по горло, все же он
выкраивает время, чтобы посидеть на кане у крестьян-бедняков
и низших середняков, порасспросить о том, как они
живут. Узнав, что заболевшей желудком 70-летней
старушке Сун Мянь-ни необходима легко перевариваемая
пища, а у нее в запасе ничего подходящего нет, он
посоветовался с кадрами бригады, специально обменял грубое
зерно на 30 цзиней красных бобов, смолол их на муку и
отнес ей. Тронутая, старушка сказала:
— Юн-гуй! У тебя столько больших неотложных дел,
а ты еще обо мне беспокоишься, печешься о моем
старушечьем маленьком деле, да Kart мне тебя благодарить?
Но в глазах Чэнь Юн-гуя все, что заботит бедняков
и низших середняков, немаловажно. Ибо, по его мнению,
«только близкий народу человек может быть
руководителем народа». Председатель Мао Цзэдун давно уже
говорил: «.. .необходимо глубоко вникать в насущные
вопросы жизни народных масс... Нужно, чтобы широкие
народные массы поняли, что мы являемся выразителями
их интересов, что мы живем одной жизнью с ними». Да-
чжайские коммунисты и кадры крепко помнят это
наставление Председателя Мао Цзэдуна.
В 1971 году одна родильница обратилась в
правление большой бригады с просьбой выдать ей несколько
цзиней тонкого зерна вместо грубого. Удовлетворение
ее просьбы было вполне по силам коллективу, но
ответственный за это товарищ не обратил на нее должного
внимания. Поэтому вопрос был вынесен на обсуждение
партбюро, после чего было решено, что в будущем
каждой родильнице будет дополнительно выдаваться по 15
цзиней тонкого зерна, которые будут доставляться ей
на дом одним из членов партбюро.
213

Относясь со столь большим вниманием и чуткостью
к массам, дачжайские коммунисты и кадры почти не
думают о себе и своих нуждах. Одно время коммунары,
когда готовили что-нибудь повкуснее, старались отнести
немного кадрам, поделиться с ними и тем самым
выразить им свою признательность. Члены бюро
партячейки на это дело посмотрели так: если это будет
продолжаться, то наведет кадры на нездоровые мысли о своей
привилегированности, более того, пойдут лишние
разговоры, что может отразиться на работе. Поэтому на
общем собрании коммунаров, посвященном специально
этому вопросу, кадровые работники объявили:
— Приносить кадрам яства и другие вещи в
подарок — это не забота о них, а разложение их. Начиная
с сегодняшнего дня никому не разрешается делать
кадрам подарки!
А однажды по предложению Чэнь Юн-гуя Дачжай-
ская бригада отдала выделенное ей государством
химическое удобрение другой, наиболее нуждающейся в нем
бригаде. Бригадир той большой бригады принес Чэнь
Юн-гую в знак благодарности корзинку с бутылкой
растительного масла и куском мяса. Чэнь Юн-гуй
сказал ему:
— Это очень нехорошо с твоей стороны! Ведь мы
с вами строим социализм и должны друг другу помогать.
А ты своим поступком перекраиваешь новые отношения
между людьми на старый лад, а потому и нарушаешь
социалистическую мораль. Все мы в Дачжае желаем,
чтобы вы как следует наладили у себя социалистическое
революционное дело, — вот это и будет для нас
настоящей благодарностью с вашей стороны!
Получив хороший урок, тот бригадир и
поблагодарил, и извинился, взял корзинку и ушел.
214

Когда Дачжайская бригада стала зажиточной, в ней
стали слышаться такие высказывания:
— Теперь амбары полны, есть и денег излишек,
кадрам не грех и угоститься за счет бригады!
Бюро партячейки сразу же навострило свое
внимание, почуяв опасность, и немедленно вынесло этот вопрос
на обсуждение. На заседании бюро все пришли к такому
мнению: «В условиях бедности кадры честно и
бескорыстно служили народу и именно потому смогли вести его
в суровой борьбе, так же и теперь, в условиях
зажиточности, им нужно по-прежнему, не поддаваясь тлетворному
влиянию, быть честными до конца, ибо только так смогут
они повести массы в деле продолжения революции».
И еще говорили на этом заседании: «Каждое зерно,
каждый фэнь в коллективе — плод труда крестьян-бедняков
и низших середняков и всех коммунаров. Мы ни в коем
случае не должны жить за счет чужого труда,
коллективным добром распоряжаться, как своим».
Дачжайские кадры не только себя не ставят на
особое, привилегированное положение, но и предъявляют в
этом отношении строгие требования к своим
родственникам. Так, сестра Лян Бянь-ляна, жившая в соседней
деревне, прислала брату деньги и талоны, чтобы тот через
«черный ход» купил ей отрез хорошей материи в дачжай-
ском кооперативном магазине, а Лян Бянь-лян ей
ответил: «Открывать «черный ход» это значит идти наперекор
нашему социалистическому строю, идти на ущемление
интересов масс, мы не должны из-за родства
политической линией пренебрегать!» — и с этими словами вернул
ей деньги и талоны. Он понимал, что, будучи кадровым
работником, должен блюсти интересы большинства
народа, и ни в коем случае не наносить им ущерб ради
интересов своих и своих родственников. Следует реши-
215

тельно порвать с таким эксплуататорским пошибом,
выражающимся в том, что «один возвысился в чиновники —
вся семья благоденствует!» Поговорка гласит: «Какова
поступь вожака, такова и поступь масс». Если кадровый
работник, пользуясь своим положением, пойдет через
«черный ход», то непременно собьет массы с правильного
пути. Все это Лян Бянь-лян терпеливо объяснил своей
сестре, что было и для нее весьма поучительно.
В Дачжае существует правило: «Работа не
ладится — ищи причину внутри партийной организации, кто-то
из масс допустил ошибку — руководитель в ответе».
Обычно простого коммунара, если он в чем-либо
провинился, на общем собрании не критикуют, не заставляют
выступать с самокритикой на собрании такого масштаба,
разве только что он допустил особенно серьезное
нарушение, а кадровый работник, если провинился, обязан
выступить с самокритикой на общем собрании
коммунаров. В 1971 году одна женщина — член бюро партячейки
нарушила это правило: раскритиковала на общем
собрании женщин одну коммунарку. По этому поводу бюро
партячейки специально провело движение по
упорядочению стиля.
А дело было так: коммунарка, которую критиковали,
в тот период довольно халатно относилась к трудовой
дисциплине, к тому же любила посплетничать, чем и
вызвала недовольство женщин. Однажды на одном из
собраний женщин кто-то предложил, чтобы она встала и
высказалась перед всеми по поводу своего поведения.
Председатель собрания, член бюро партячейки, не сумела
повести собрание по правильному пути и вместо собрания
критики и самокритики у нее получилось собрание
осуждения этой женщины. В начале движения по
упорядочению стиля она, этот член бюро партячейки, думала, что
216

ее ошибка лишь в методе работы, что тут нет ничего
серьезного. После критики и помощи со стороны товарищей
она осознала, что ее ошибка не только в неправильном
методе работы, а в сущности связана с вопросом о том,
чью власть она представляет, какую осуществляет линию.
Она сказала:
— Партия и народ дали нам в руки власть, с тем
чтобы мы осуществляли революционную линию
Председателя Мао — по отношению к народу осуществляли
демократию, а по отношению к врагам — диктатуру и ни
в коем случае не позволяли себе, пользуясь своим
положением, оказывать давление на карод. Если у сестер
по классу есть недостатки, то я обязана убеждать,
помогать ей их преодолеть. А я допустила ошибку —
прибегла к нажиму, а это значит, что я стояла на совсем
неправильной позиции.
По окончании собрания она сразу же пошла на дом
к той женщине извиниться. Но ее встретили в штыки,
она пошла вторично. И лишь на третий раз она сумела
рассеять возникшую у той сестры по классу неприязнь
к себе.
— А не обидно ли три раза приходить на дом с
извинением? — спрашивали ее.
— Самолюбие должно подчиняться классовой линии,
а не линия — самолюбию! — отвечала она.
Наше государство есть социалистическое
государство диктатуры пролетариата. Рабочий класс, крестьяне-
бедняки и низшие середняки, а также широкие трудовые
массы являются хозяевами страны, они имеют право
осуществлять революционный контроль над партийными и
государственными кадрами всех ступеней. Такой
революционный контроль и является главной гарантией того,
217

что дачжайские кадры как были, так и останутся
верными слугами народа.
Для того чтобы в полной мере мобилизовать массы
на осуществление революционного контроля над
коммунистами и кадрами, бюро Дачжайской партячейки,
следуя наставлению Председателя Мао Цзэдуна — «Каждая
ячейка должна вновь провести свое упорядочение среди
масс», за последние годы провело упорядочение стиля при
открытых дверях. Каждый член бюро ячейки на
открытом собрании с участием внепартийной массы
«анатомирует» себя, с тем чтобы крестьяне-бедняки, низшие
середняки и другие члены коммуны могли «судить» о нем.
Они судят о правильности его направления, линии, по
которой он идет, насколько он сознателен, а также о том,
придерживается ли он правильного взгляда на массы,
твердо ли держит линию масс. Кадры подобные
мероприятия называют «капитальным ремонтом локомотива».
Критические замечания масс в большинстве случаев
правильны, но, конечно, не может быть, чтобы все они
были абсолютно правильны. Для того чтобы представить
массам широкую возможность высказывать свои
замечания, дачжайское партбюро по отношению к критическим
замечаниям, поступающим от масс, постановило так:
нужно беспрекословно принимать все правильные мнения
и твердо проводить их в жизнь, а с теми, кто допускает
в своих высказываниях ошибку или перегиб, проводить
соответствующую идеологическую работу, и ни в коем
случае нельзя вступать в препирательство с массами,
нельзя зажимать критику и тем более пытаться свести
с кем-нибудь счеты. Случилось однажды так. Один из
членов бюро партячейки допустил ошибку и, узнав, что
о ней известно партячейке, спросил: «Кто донес?» За это
он тут же подвергся суровой критике со стороны товари-
218

щей. Подобным своим отношением к критическим
замечаниям масс бюро партячейки оказывает всесильную
поддержку коммунарам в высказывании своих мнений.
Замечательный стиль тесной связи с массами нашей
партии по-настоящему укоренился в старых коммунистах
и кадрах Дачжая. А как же себя проявляют новые члены
партии и кадры?
Весной 1973 года молодой член бюро партячейки
Цзя Цунь-со приехала в город Тайюань на
провинциальный съезд комосомола. Ей, как члену Шаньсийского
провинциального комитета КПК, выделили
комфортабельную комнату и персональную машину. Но Цунь-со
попросила, чтобы ее поместили вместе с делегатами ее
уезда, с тем чтобы она могла жить и учиться вместе с
ними. Об этой своей просьбе она сказала товарищу
Чэнь Юн-гую, который в то время тоже был в Тайюане
на совещании. Чэнь Юн-гуй одобрил ее поступок,
внушая ей:
— Непременно нужно в идеологическом отношении,
в работе равняться на самых сознательных,
требовательных, а в жизни — на самых скромных. Ни в коем случае
не позволять себе быть на особом положении.
Повысившись в должности, не ставь себя над массами, не
превращайся в барыню.
Когда в 1967 году избирали бюро провинциального
ревкома и в 1971 году членов Шаньсийского
провинциального комитета КПК, Дачжаю предложили выдвинуть
по одной кандидатуре. Если судить по партийному
стажу, по заслугам, репутации и способностям, то кто из
старых и средних лет членов бюро Дачжайской
партячейки не был достойным кандидатом? Однако, исходя из
стратегической цели выращивания смены в деле
пролетарской революции, дачжайцы единогласно решили вы-
219

двинуть двух молодых девушек — Го Фэн-лянь и Цзя
Цунь-со, которым едва перевалило за второй десяток. И
эти две девушки, став одна членом бюро ревкома
провинции, другая членом провинциального парткома, часто
между собой рассуждали так: «Среди кадров Дачжая по
возрасту мы всех моложе, по заслугам всех скромнее. То,
что нас облекли столь высоким доверием, говорит о
бережной заботе партии о нас, молодежи. Мы должны
полностью отдавать себе отчет в том, какие надежды
возлагает на нас старшее поколение, и ни в коем случае не
мнить о себе невесть что!» Поднявшись в должности,
они стали еще требовательнее к себе. Беря себе за
образец старшее поколение коммунистов и кадров Дачжая,
они держат себя перед народными массами как усердные
и неутомимые батрачки, как скромные ученицы.
«Что же является настоящей несокрушимой стеной?
Массы, многомиллионные массы народа, всей душой
поддерживающие революцию». Дачжайские коммунисты и
кадры во всем исходят из интересов народа, твердо
опираются на народные массы, ставят себя под народный
контроль, отчего они и заслужили доверие и уважение
народа, смогли тесно сплотить крестьян-бедняков, низших
середняков и другие массы коммунаров вокруг партии.
Поэтому в любом деле по первому же призыву бюро
партячейки дачжайцы берутся за дело и непременно доводят
его до победного конца.

Послесловие
Новые обстоятельства выдвигают новые вопросы: вся
страна равняется на Дачжай, а как быть самому
Дачжаю?
В 1964 году на великий призыв Председателя Мао
Цзэдуна — «В сельском хозяйстве учиться у Дачжая!»
дачжайцы ответили клятвой: «Быть передовым не почета
ради, а для того, чтобы повести других за собой! Будем
достойными звания образцовой бригады, не обманем
надежд партии и народа!» Чтобы быть верным своему
слову, партбюро выдвинуло два лозунга: «Вся страна учится
у Дачжая, пусть же Дачжай учится у всей страны»,
«Дачжай ведет за собой уезд Сиян, пусть же Сиян подгоняет
Дачжай».
О том, как Дачжаю учиться у всей страны,
партбюро говорит так: «Выезжая из Дачжая, мы становимся
учениками, а всех к нам приезжающих — почитаем за
своих учителей».
Кадровый работник или коммунар, выезжающий на
собрание ли, на экскурсию или с визитом в другие районы
страны, должен держать себя как школьник, скромно
учиться опыту передовых коллективов, с тем чтобы
обогащать собственный опыт. Со времени Великой
пролетарской культурной революции Дачжай посылал немало
своих людей учиться у передовых коллективов страны.
Каждая подобная учебная экскурсия приносила что-то
221

новое, обогащала Дачжай. Следует особо отметить
революционные традиции Цгинганшаня и наньниваньский дух
в Яньани, которые послужили дачжайцам источником
сил, воодушевляя их всегда идти вперед. С другой
стороны, дачжайцы смотрят на посетителей, как на
учителей, доставляющих им на дом «ценность из
сокровищницы знаний», они сердечно принимают их, скромно
учатся у них, просят их указывать на ошибки и
недостатки в работе Дачжая.
Как Дачжай ведет за собой уезд Сиян? Говоря
словами партячейки, это делается так: «По какому пути
шел Дачжай, по такому идет весь уезд; какое бы
мероприятие ни намечалось для проведения в пределах уезда,
оно сперва проводится в Дачжае». Сначала выбирается
участок для опыта, с тем чтобы он служил
показательным примером для остальных, — такого метода работы
придерживается Чэнь Юн-гуй с тех пор, как занял
главную руководящую должность в уезде. Главный опыт
Дачжая заключается в последовательном проведении
основной линии партии. Чэнь Юн-гуй, крепко
ухватившись за это главное звено, распространяет свой опыт по
всему уезду. Многие конкретные вопросы Дачжаю
приходилось разрешать на ощупь, самому проторять новые
тропы. Уезд Сиян, идя по уже изведанному Дачжаем
пути, продвигается намного быстрее, чем Дачжай. Однако
распространение дачжайского опыта должно вестись в
соответствии с практической борьбой трех великих
революционных движений в различные периоды, поэтому
неизбежно появление таких вопросов и проблем, которые
Дачжаю не приходилось встречать на своем пути. Ввиду
этого необходимо, чтобы мероприятие, намеченное для
проведения в уезде, сперва проводилось в Дачжае и лишь
на основе полученного опыта распространялось по всему
222

уезду. Это называют — «х опытного участка извлекается
опыт, а цветы цветут по всему полю». Иногда на
опытном участке бывают и неудачи, из которых извлекается
урок. Об этом тоже осведомляется весь уезд, чтобы
обратить на это внимание всех. Относительно того, что
уезд подгоняет Дачжай, партячейка говорит так: «Уезд
не меняется — Дачжай нос задерет, в уезде большие
изменения — у дачжайцев сил непочатый край». Почему
у дачжайцев «сил непочатый край»? Да потому, что «в
сердце у них думы об интересах целого» и «взор их
охватывает все целиком», то есть, с одной стороны, во всяком
деле Дачжай не только исходит из своих интересов, но и
учитывает то, какое влияние окажет его действие на уезд
Сиян, провинцию Шаньси и всю страну, а с другой, все
новые успехи уезда, а также провинции и всей страны,
достигнутые в результате движения учебы у Дачжая,
Дачжай рассматривает как стимулирующие силы для
своего дальнейшего продвижения вперед. Иными
словами, частное ведет за собой целое, а целое подталкивает
частное.
Благодаря взаимодействию таких факторов, как
учеба у всей страны, ведение за собой всего уезда и
стимулирование всем уездом, со времени Великой
пролетарской культурной революции и особенно движения за
критику Линь Бяо и Конфуция в Дачжае произошли
большие перемены. Однако на людей, посещающих сегодня
Сиян, более глубокое впечатление все же производят
раскинутые по всему уезду бригады дачжайского типа,
которые выросли со времени Великой пролетарской
культурной революции, следуя примеру Дачжая и
направляемые революционной линией Председателя Мао Цзэдуна.
Всюду цветут цветы Дачжая! Сиян стал первым в стране
уездом дачжайского типа!
223

Наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун еще
накануне образований КНР пророчески сказал: «Мы
способны не только разрушить старый мир, но и построить
новый». Дачжайцы — это именно такой героический
народ, который способен построить новый мир.
Прошедшие через Великую пролетарскую
культурную революцию, движение за критику Линь Бяо и
Конфуция, а также изучение теории диктатуры пролетариата,
дачжайцы с еще большим дерзновением идут по
столбовой дороге социализма.