Sots Xi Лысакова
ФРАНЦУЗСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ
И КУБИНСКИЙ
КРИЗИС
Наталия Корсакова
ФРАНЦУЗСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ
И КУБИНСКИЙ
КРИЗИС
МОСКВА
РОССПЭН
2006
При содействии федерального агентства по атомной энергии
и финансовой поддержке Открытого внешнеэкономического
акционерного общества «Техснабэкспорт», представляющего
на мировом рынке технологический и производственный
потенции атомной отпасли России
тв'ех®
Экспорт и импорт ядерных материалов,
услуг и оборудования
Тел.: (095) 239-4618
Факс:(095)230-2638
tenex@online.ni
www.tenex.ru
Ответственный редактор А. А. Фурсенко
Рецензенты: Б.В. Ананьич, В.С. Шилов
Корсакова Н Л.
К 69 Французская дипломатия и Кубинский кризис. — М.: «Российская
политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. — 280 с., илл.
Книга посвящена самому острому международному кризису второй по-
ловины XX века, поставившему мир на грань ядерной катастрофы. Автор
рассматривает Кубинский кризис в контексте французской внешней полити-
ки, анализируя значение этого важного события международной жизни для
Франции — страны, непосредственно не вовлеченной в конфликт.
Книга предназначена для специалистов в области политической истории
и дипломатии, а также для всех интересующихся историей XX века.
ISBN 5-8243-0688-5
© Н Л. Корсакова, 2006
© «Российская политическая энцикло
педия»,2006
ВВЕДЕНИЕ
Кубинский кризис — самый острый международный конфликт
второй половины XX века, ставший пиком холодной войны и пос-
тавивший мир на грань ядерной катастрофы. Неудивительно, что он
привлек особое внимание многих исследователей — его изучению
посвяшены сотни статей и десятки книг. Этот кризис называют по-
разному: Кубинский, Карибский, Ракетный, Ядерный, Октябрьский,
но большинство исследователей понимают под ним резкое обос-
трение международной напряженности, вызванное тайной доставкой
и размещением на Кубе осенью 1962 г. советских стратегических ра-
кет и едва не приведшее к вооруженному конфликту между двумя
ядерными державами — СССР и США.
Присоединяясь в целом к данной трактовке понятия «Кубинс-
кий кризис», мы в то же время отмечаем, что очаг напряженности,
приведший к острому международному конфликту, возник еше в ян-
варе 1959 г., когда в результате революции к власти на Кубе пришел
Фидель Кастро.
Четкой периодизации Кубинского кризиса до сих пор не сущест-
вует, несмотря на наличие большого числа публикаций, посвященных
этому важному событию мировой истории. Как правило, различается
скрытая и открытая (или острая) фазы кризиса, иногда выделяется
также завершающая фаза, но их хронологические рамки определяются
по-разному.
Не претендуя на разработку собственной периодизации кризиса,
мы, вслед за отечественными исследователями, за начало скрытой
фазы конфликта принимаем 1 января 1959 г, то есть дату победы Ку-
бинской революции. По нашему мнению, эта фаза продолжалась до
16 октября 1962 г., когда президенту США доложили о наличии на
Кубе советского наступательного оружия. Острая фаза, начавшаяся
16 октября, длилась до 28 октября 1962 г, когда в основном были до-
стигнуты условия урегулирования кризиса. Как о завершающей фазе
кризиса можно говорить о периоде, продолжавшемся до 7 января
1963 г., когда правительства СССР и США обратились к Генерала
ному секретарю ООН с совместным письмом, подтверждавшим факт
договоренности о мирном урегулировании кризиса.
Изучая историю Кубинского кризиса, исследователи главным
образом интересуются противостоянием двух сверхдержав-антаго-
нистов. Между тем, кризис в той или иной степени затронул инте-
ресы многих государств и оказал влияние на развитие политических
процессов во всем мире. Далеко недостаточно изучена, в частности,
3
позиция Франции в период Кубинского кризиса. Между тем, этот
вопрос имеет важное значение, прежде всего, для понимания внеш-
ней политики первого десятилетия Пятой республики. Советско-аме-
риканское противостояние в районе Карибского бассейна постоянно
находилось в поле зрения де Голля, реально определявшего внешне-
политический курс Франции. В разгар Кубинского кризиса он без
колебания заявил о поддержке в нем Соединенных Штатов. Инстру-
ментом внешней политики де Голля являлось Министерство иност-
ранных дел, не остававшееся безучастным к событиям на Кубе весь
кризисный период. Изучение позиции президента Франции и де-
ятельности французского внешнеполитического ведомства в период
Кубинского кризиса позволяет лучше понять и полнее представить
расстановку сил на международной арене того времени.
Целью настоящей работы является рассмотрение Кубинского
кризиса в контексте французской внешней политики, то есть оценка
значения для Франции этого важного события международной жиз-
ни, а также определение степени его влияния на дальнейшие внеш-
неполитические решения де Голля.
Исходя из этого, мы поставили в работе две основные задачи:
—	определить роль президента Французской Республики и других
институтов власти Пятой республики в выработке позиции Франции
в Кубинском кризисе.
—	проследить за действиями французского внешнеполитического
ведомства на всем протяжении Кубинского кризиса.
Для этого необходимо выяснить степень осведомленности Минис-
терства иностранных дел Франции о событиях, о положении дел вок-
руг Кубы на всем протяжении кризисного периода. Этим обусловлено
подробное рассмотрение донесений французских дипломатических
агентов из государств, напрямую вовлеченных в Кубинский кризис,
то есть из СССР, США и Кубы. Поступавшая в Париж информация
подвергалась анализу в разных отделах центрального аппарата МИД,
формулировавшего позицию ведомства на разных этапах Кубинско-
го кризиса. В условиях первого десятилетия Пятой республики она
являлась отражением общей внешнеполитической линии Франции.
Именно этим продиктована необходимость обращения к документам
этой структуры МИД.
* * *
Кубинский кризис начал изучаться почти сразу после его урегули-
рования. Рассмотрению подвергались разные его аспекты — полити-
ческий, военный, правовой, дипломатический. Достаточно сказать,
что когда к 30-летию кризиса американские историки и архивисты
подготовили и издали сборник рассекреченных документов по его
истории, прилагавшаяся к нему библиография насчитывала более
пятисот работ1. Истечение тридцатилетнего срока секретности, пос-
ле которого исследователям стали доступны материалы многих ар-
хивов, вызвало новую волну не затухающего по сей день интереса
к одному из острейших мировых кризисов XX века.
В отечественной историографии пионером строго документи-
рованного систематического и всестороннего изучения Кубинского
кризиса был А. А. Фурсенко, которому принадлежитряд статей2 и моно-
графия по указанной проблеме. И, поскольку события Кубинского
кризиса для настоящей работы являются лишь фоном, а не предме-
том изучения, мы при их изложении в значительной степени опира-
емся на результаты его трудов. В частности, — на фундаментальное
исследование, принадлежащее перу этого отечественного историка
и его американского коллеги Тимоти Нафтали. Их работа, вышедшая
сначала в США3, а затем и в Англии4, сразу же привлекла внимание
научной общественности. Достаточно сказать, что только в год выхо-
да книги на нее появилось несколько десятков рецензий5.
1 Bibliography // The Cuban Missile Crisis, 1962. A National Security Archive
Documents Reader / Ed. by L.Chang and P.Kombluh. New York, 1992. P. 401—415.
2 Фурсенко A.A. 1) У края пропасти. Карибский кризис 1962 года // Звезда. 1989.
№ 9. С. 108—131; 2) Кубинский ракетный кризис 1962 года// Новый взгляд на историю
США: Американский ежегодник за 1992 г. М., 1992. С. 175—207; 3) Special channelsand
the settlement of the Cuban missile crisis // Карибский кризис 1962 года: Международная
научная конференция «Карибский кризис 1962 г. в архивных документах России, США
и Кубы: Анализ, итоги, уроки». М., 1994. С. 33—35; 4) Георгий Большаков — связной
Хрущева с президентом Кеннеди // Звезда. 1997. № 7. С. 161-183; 5) Тайна ресторана
«Оксидентал» // Звезда. 1998. № 3. С. 131—139; 6) Турецкие ракеты в кубинском
кризисе И Россия в XIX—XX вв. Сборник статей к 70-летию со дня рождения Рафаила
Шоломовича Пшелина. СПб., 1998. С. 387—386.
3 Fursenko A., Nqftali Т. «One Hell of a Gamble». Khrushchev, Castro and Kennedy,
1958-1964. New-York, 1997.
4 Fursenko A., Naftali T. «One Hell of a Gamble». Khrushchev, Castro, Kennedy and
the Cuban Missile Crisis, 1958—1964. London, 1999.
5 Приведем лишь некоторые: Andrew Ch. To the brink of war // Sunday Telegraph.
1997. 31 Aug.; Bass Ж Cold War Follies. The Cuban missile crisis was scarier than we
thought// State Book review. 1997. 5 Aug.; Blight J.G. On the Brink // Los Angeles Times
5
Исследование А.А Фурсенко и Т. Нафтали базируется на са-
мом широком круге источников, в том числе и впервые вводи-
мых в научный оборот. Авторами использованы документы архи-
вов Президента РФ, Центра хранения современной документации,
Службы внешней разведки Министерства обороны и Отавного раз-
ведывательного управления Генштаба РФ, министерств иностран-
ных дел Российской Федерации и Чехии, Дипломатического архи-
ва в Париже, Национального Архива США, Архива национальной
безопасности США, Библиотеки Джона Кеннеди и других архиво-
хранилищ. Научный аппарат книги содержит множество интересных
и полезных для других исследователей комментариев, библиогра-
фию, а также именной, геофафический и предметный указатели.
Книга начинается событиями Кубинской революции, создавшей
в 1959 г. очаг напряженности в зоне Карибского бассейна, а вместе
с ним — предпосылки для возникновения кризиса. В ней подробно
рассматриваются все этапы кризиса, а его острая фаза исследуется
буквально поминутно. АА Фурсенко и Т. Нафтали ставят и успешно
решают многие проблемы, связанные с историей Кубинского кризи-
са. Так, впервые на столь широкой Источниковой базе, в том числе на
вводимых авторами в научный оборот документах советских архивов,
исследуется история военных поставок на Кубу советского и чехосло-
вацкого оружия. Точно определяутся время принятия Н.С. Хрущевым
решения о размещении ракет на Кубе6. Исследуется эволюция взгля-
дов Фиделя Кастро, приведшая его и возглавляемое им государство
в лагерь социализма. Рассмотрен весь комплекс проблем, связанных
с выработкой советским руководством приемлемых для СССР ус-
ловий урегулирования кризиса. При этом особое внимание уделено
вопросу об «обмене» советских ракет на Кубе на американские, разме-
щенные в Турции и Италии, как одном из условий урегулирования.
Наиболее интригующим сюжетом книги стала «секретная история Ку-
бинского кризиса», как значится на ее суперобложке. Благодаря тща-
тельным архивным разысканиям и доступу к засекреченным ранее
book review. 1997.27 July. Р. 10; Holland М. Castros and Kennedys // Nation. 1997. 14 July.
P. 29—30; Howard A. Fingers on the button // Spectator. 1997.20 Sept.; Newhouse J. 13 days
that almost shook the world // New York Times book review. 1997, 27 July; Seitz R. Big
boy’s games // Times. 1997. 28 Aug.; Szulz T. The most dangerous game // Washington Post
book review. 1997, 29 June; Tojel R.J. Inside the missile crisis // Wall Street Journal. 1997.
23 Sept.; Wheeler Ch. Mushroom cloud on the horizon. How nuclear war was even closer than
we thought // Daily Telegraph. 1997. 13 Sept. — Более полный перечень рецензий см.:
Александр Александрович Фурсенко. Библиографический указатель / Составители:
НЛ. Корсакова, И.Г. Матвеева. Автор вступительной статьи и ответственный редактор
B.H. Плешков. СПб., 1997. С. 22-23.
6 Недавняя публикация протоколов Президиума ЦК КПСС полностью подтвер-
дила концепцию авторов. См.: Президиум ЦК КПСС 1954—1964. Том I: Черновые
протокольные записи заседаний. Стенограммы / Равный редактор АА Фурсенко.
М.. 2003. С. 556.
6
документам, авторам удалось выявить и проследить неофициальные
контакты между Хрущевым и Кеннеди, которые были установлены
с помощью сотрудников советских спецслужб, поддерживались лич-
ными усилиями американского и советского лидеров и, в конечном
итоге, по утверждению авторов, помогли избежать катастрофы.
Завершается книга рассказом о трагическом для США 1963 годе,
когда был убит Джон Кеннеди, и знаковом для Советского Союза
1964 годе, когда смещение Н.С. Хрущева с занимаемого им поста
положило конец целой эпохе истории СССР. По мнению авторов,
оба эти события могли быть обусловлены поведением советского
и американского лидеров во время кризиса.
Этапы вывоза советских вооружений с Кубы авторами специ-
ально не исследуются, таким образом, открытым остается вопрос
о том, в какой последовательности и в какие сроки этот вывоз осу-
ществлялся.
Тот факт, что авторы книги — русский и американский исто-
рики — являются представителями двух сверхдержав, столкнове-
ние интересов которых и породило Кубинский кризис, наложил
некоторый отпечаток на выбор проблем, затронутых в книге. Так,
в ней едва намечен комплекс тем, возникших в связи с Кубинс-
ким кризисом на других континентах, в частности, в Европе. Почти
не рассматривается вопрос о возможной связи между Берлинским
и Кубинским кризисами. За пределами проблематики исследования
остались вопросы о последствиях Кубинского кризиса и его влия-
нии на расстановку сил в мире.
Введенный в книгу элемент беллетризации, делающий ее увле-
кательной и легко читаемой, не дает порой возможности четко оп-
ределить границу между установленным фактом и предположением
авторов.
В 1999 г. книга была переведена на русский язык. Ее русское
издание едва ли можно назвать удачным. Перевод выполнен недо-
статочно квалифицированно. Отсутствуют указатели, библиография
и список сокращений, без которых научный аппарат «не работает».
Кроме того, в русском издании есть немало купюр, нарушающих
ход мысли исследователей. Поэтому, несмотря на наличие русского
перевода, мы ссылаемся на англоязычное издание. Возможно, отме-
ченными недостатками русского издания объясняется тот факт, что
у нас книга А.А. Фурсенко и Т. Нафтали известна не столь широ-
ко, как за рубежом. Впрочем, во всех трех рецензиях, появившихся
в отечественной научной периодике, совместная работа российского
и американского историков оценивается весьма положительно7.
7 Рецензии на книгу А.А. Фурсенко и Т. Нафтали «Адская игра» (М., 1999) см.:
Носков В.В. // Отечественная история. 2002. № 3. С. 199—202; Печатное В. О. // Новая
и новейшая история. 2000. № 3. С. 229—232; Егорова Н.П. // Вестник Российской
Академии наук. Т. 71. № 9. Сентябрь 2001. С. 242—246.
7
Из трудов отечественных исследователей, посвященных событи-
ям Кубинского кризиса, следует, прежде всего, назвать коллективную
монографию, подготовленную сотрудниками Института военной ис-
тории Министерства обороны РФ и вышедшую под руководством
Б.Г. Путилина8. На основе документов Архива внешней полити-
ки РФ, Архива Историко-архивного и военно-мемориального цен-
тра Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, Центрального архива
Министерства обороны РФ, в том числе ранее не публиковавших-
ся, авторы прослеживают предысторию кризиса, его этапы и итоги.
Ценность этого исследования, на наш взгляд, заключается в подроб-
ном и квалифицированном рассмотрении военного аспекта Кубин-
ского кризиса, в частности, истории разработки и проведения опе-
рации по доставке и размещению советских ракет на Кубе, имевшей
кодовое название «Анадырь». Впервые опубликована «Схема органи-
зации Группы советских войск по мероприятию “Анадырь”», при-
водятся данные о численности и составе советских войск на Кубе,
публикуются различного рода инструкции, исходящие из военных
ведомств и адресованные военачальникам, капитанам судов, такти-
ко-технические данные судов морского флота СССР, задействован-
ных в операции, типы вооружений, доставленных на Кубу, и многое
другое. Но исследование содержит лишь фрагментарные сведения
о том, как был организован и проведен вывоз советских вооруже-
ний с Кубы.
Военно-политическому аспекту Кубинского кризиса посвящена
еще одна коллективная работа9. Решение об ее издании было приня-
то Правлением Межрегиональной ассоциации воинов-интернацио-
налистов и приурочено к 35-летию кризиса. В книге использованы
архивные документы и материалы советско-американо-кубинских
симпозиумов, проходивших в Гаване, Москве и Кембридже (США).
В этих симпозиумах принимали участие многие видные государс-
твенные и военные деятели, дипломаты, политологи, разведчи-
ки, имевшие прямое отношение к событиям Кубинского кризиса.
Не претендуя на всестороннее освещение истории кризиса, авто-
ры в центр внимания поставили проблемы Кубинской революции.
Именно для защиты ее интересов, согласно концепции авторов,
советским руководством было принято решение разместить на ос-
трове стратегические ракеты. Значительное место уделяется в кни-
ге и военно-стратегической операции «Анадырь». Большой интерес
представляют воспоминания участников этой операции, собранные
и изданные авторами.
8 На краю пропасти (Карибский кризис 1962 года) / Авторский коллектив:
Б.Г. Путилин (руководитель), Н.Я. Шелова. М., 1994.
9 У края ядсриой бездны (Из истории Карибского кризиса 1962 г. Факты.
Свидетельства. Оценки...) / Коллектив авторов под общей редакцией генерала армии
А.И. фибкова, М., 1998.
8
Отмечая отсутствие четких хронологических рамок Кубинского
кризиса, авторы предлагают собственную периодизацию истории
этого важного мирового конфликта. Они выделяют в нем три фазы:
скрытую, открытую и завершающую. Начало первой фазы связыва-
ется авторами с принятием американским руководством в ноябре
1961 г. плана «Мангуста», предусматривавшего военное вторжение
на Кубу. В период открытой фазы, начало которой авторы относят
к 23 октября 1962 г., была объявлена блокада Кубы, «войска проти-
воборствующих сторон изготовились к ведению военных действий».
С 29 октября 1962 г., по 7 января 1963 г., по мнению авторов, про-
должалась завершающая фаза конфликта. В этот период наступило
примирение сторон, была снята военная блокада, советские ракеты
покинули Кубу. 7 января 1963 г., когда правительства США и СССР
направили Генеральному секретарю ООН совместное письмо, «под-
тверждающее факт договоренности в мирном урегулировании кри-
зиса в районе Карибского моря», авторы считают датой окончатель-
ного урегулирования международного конфликта10.
Книга хорошо иллюстрирована, снабжена картами, диаграм-
мами, схемами, позволяющими читателю более наглядно предста-
вить размах и сложность операции «Анадырь». К ней прилагается
библиография книг и статей на русском языке, посвященных Ку-
бинскому кризису11, а также публикация ряда документов, никак
не прокомментированных и без указания их происхождения. Отли-
чительной особенностью этого издания является отчетливо просле-
живающаяся антиамериканская направленность и ярко выраженное
чувство симпатии к Кубе и ее лидерам.
Американская историография Кубинского кризиса насчитывает
сотни статей и десятки монографий12, из которых самыми значимы-
ми являются исследования Р. Гартхофа, М. Бешлоса13, а также труды
биографов Фиделя Кастро Т. Шульца, Р. Квирка и Дж. Гейер14.
Кубинский кризис изучается по преимуществу отечественными
и американскими исследователями при некотором участии кубин-
цев — в основном, участников событий. Этому международному
конфликту были посвящены три советско-американо-кубинских
симпозиума, материалы которых опубликованы в США15.
10 Там же. С. 5.
11 Там же. С. 394—396.
12 Библиография по истории Кубинского кризиса приводится в книгах:
The Cuban Missile Crisis, 1962. A National Security Archive Documents. P. 401—415;
Fursenko A., Naftali T. «One Hell of a Gamble». P. 405—408.
13 Garthojf R. Reflections on the Cuban Missile Crisis. Washington, 1989; Beschloss M.R.
The Crisis Years: Kennedy and Khrushchev, 1960—1963. New York, 1992.
14 Szulz T. Fidel: A Critical Portrait. New York, 1986; Quirk R.E. Fidel Castro. New York,
1993. Geyer GA. Guerilla Prince: The Untold Story of Fidel Castro. Kansas City, 1993.
15 Blight J.G., Welch D.A. On the Brink: Americans and Soviets Reexamine
the Cuban Missile Crisis. 2nd ed. New York, 1990; Back to the Brink. Proceedings of
9
Эпохе «холодной войны» принадлежит книга, написанная совет-
скими историками Э А Гриневичи Б.И. ГЬоздаревым16, посвященная
международному значению Кубинской революции и се взаимодей-
ствию с мировым освободительным движением. В ней анализи-
руются основные принципы внешней политики Республики Куба,
ее роль в международных отношениях, при этом особое внимание
уделяется взаимоотношениям Кубы с СССР и другими социалисти-
ческими странами. В приложении дается ценный справочный ма-
териал по дипломатической истории, использованный в настоящей
работе17.
В общих трудах отечественных исследователей, посвященных ис-
тории международных отношений и дипломатии, Кубинский кризис
специально не освещался18. Краткое изложение основных его собы-
тий предстает в них в официальной советской версии, не подвер-
гающей сомнению тезис о защите революционных завоеваний на
Кубе как основной цели СССР при решении о размещении ракет на
Кубе. Дипломатично обходя все острые вопросы оценки Кубинского
кризиса, новейшее издание, подготовленное большим коллективом
авторов к 200-летию российского внешнеполитического ведомства,
в основном отмечает «важную роль», которую сыграли МИД СССР
и советский посол в США А.Ф. Добрынин в деле урегулирования
кризиса19.
Итальянский историк Эннио ди Нольфо, автор новейшей «Исто-
рии международных отношений» видит три основные цели размеще-
ния советских ракет на Кубе: предоставить защиту оплоту коммунизма
в Западном полушарии; уравновесить американское ядерное превос-
ходство; создать у Запада представление, что инициатива СССР на
the Moscow Conference on the Cuban Missile Crisis. January 27—28. 1989 I Ed. by B.J.
Allyn, J.G. Blight and D.W. Welch. Cambridge (Mass.), 1992; Blight J.G., Bruce J.A.,
Welch D.A. Cuba on the Brink: Castro, the Missile Crisis and the Soviet Collapse. New
York, 1993.
16 Гриневич ЭЛ, Гвоздарев Б.И. Куба в мировой политике. М., 1984.
17 Приложение I. Установление и возобновление дипломатических отношений
Республики Куба // Там же. С. 519—521; Приложение П. Двусторонние действующие
договоры и соглашения, заключенные Республикой Куба с другими государствами
в период с 1959 по 1982 г. // Там же. С. 522—541.
18 См., например: История международных отношений и внешней политики
СССР. В 3 т. / Под редакцией В.Г. Трухановского. Т. 2. 1945—1963. М., 1964;
Международные отношения после второй мировой войны: в 3 т. / Главный редактор
Н.И. Иноземцев. Т. 3 (1956—1964 гг.) / Ред. Д.Е. Мельников и Д.Г. Томашевский. М.,
1965; История дипломатии / Под редакцией А.А. Цюмыко. Т. V (в двух книгах). Кя. I.
М., 1974; История международных отношений и внешней политики СССР, 1917—
1967: в 3 т Т. 2.1945-1970 / Под редакцией Г.В. Фокеева. М., 1987.
19 Печатное В.О., Закаурцева ТА. МИД и внешняя политика СССР в 1956—
1984 гг. // Очерки истории Министерства иностранных дел России: в 3 т. Т. 2. 1917—
2002 гт. / Ответственный редактор А.В. Торкунов. М., 2002. С. 396—397,
10
Кубе является новым этапом дипломатического наступления по ядер-
ной проблеме, начатого в Берлине20.
Американские биографы Фиделя Кастро сосредоточили свое вни-
мание на истории его семьи, революционной деятельности и эво-
люции его политических взглядов21. Провал американской военной
операции в заливе Кочинос в апреле 1961 г. и Кубинский кризис
1962 г. рассматриваются ими в контексте биографии кубинского ре-
волюционера, прослеженной авторами до 90-х годов XX в.
К 30-летию Кубинского кризиса был приурочен состоявшийся
в Париже 16—17 октября 1992 г. международный коллоквиум, орга-
низованный французским отделением Программы по ядерной исто-
рии и Французской группой по изучению истории ядерного оружия,
В нем приняли участие исследователи разных стран — специалисты
в области истории международных отношений и дипломатии, воен-
ные специалисты и сотрудники разведывательных служб. Обсужда-
лись различные аспекты Кубинского кризиса — стратегический, во-
енный, правовой, а также роль разведки в обнаружении советских
ракет на Кубе и урегулировании кризиса. Новые перспективы в ис-
следовании Кубинского кризиса участники коллоквиума связывали
с ожидаемым открытием архивов по истечении тридцатилетнего
срока секретности. В 1993 г. материалы коллоквиума были изданы
под редакцией Мориса Вайса22 — французского историка и архи-
виста, автора ряда исследований по истории международных отно-
шений, одного из ведущих специалистов в изучении проблем армии,
вооружений и международной безопасности, директора Центра
по изучению истории международной безопасности, председателя
научного совета Фонда Шарля де Голля, профессора университета
в Реймсе.
Как указывает М. Вайс в предисловии, основной целью, с ко-
торой созывался коллоквиум, было привлечение внимания к теме
«Европа и Кубинский кризис*. «Этот аспект никогда еще не затра-
гивался, за исключением нескольких мемуаров*, — отмечает Вайс.
Сборник материалов коллоквиума до некоторой степени заполняет
эту лакуну в исследовании Кубинского кризиса. Он состоит из трех
разделов. Первый и последний посвящены соответственно про-
блемам «Кубинский кризис и сверхдержавы* и «Последствия кри-
зиса для НАТО*, не раз уже являвшихся предметом специального
рассмотрения. Второй раздел носит название «Европа и Кубинс-
кий кризис*, а включенные в него статьи посвящены выяснению
20 Ди Нольфо Э. История международных отношений, 1918—1999. Том И/ Перевод
с итальянского ЕМ. Михайловой и ТВ. Павловой, Под редакцией М.М. Нарииского.
М., 2003, С. 465.
21 Geyer G.A. Guerrilla Prince. Р. 268-301. Quirk, R.B. Fidel Салю, P. 268-301.
Szulc T. Fidel. P. 588-657.
22 L’Europe et la criie de Cuba / Sow la direction de M.Vabie, Parif, 1993.
11
вопроса, какие европейские страны и в какой степени затронул
конфликт23.
Самому М. Вайсу принадлежит в сборнике глава «Франция
и Кубинский кризис» объемом около 1 печатного листа24. В ней
французский историк ставит и решает такие проблемы, как пози-
ция президента де Голля в период противостояния двух сверхдержав,
действия французского руководства накануне и во время кризиса,
последствия кризиса для Франции. Он также впервые вводит в науч-
ный оборот несколько документов Дипломатического архива, пред-
ставляющих собой телеграммы французских послов из Вашингтона
и Гаваны. Однако размеры статьи и ее источниковая база не поз-
воляют рассмотреть весь комплекс вопросов, связанных с темой
«Франция и Кубинский кризис». В частности, едва намечен в гла-
ве вопрос о степени информированности французской дипломатии
о событиях на Кубе и в СССР, о времени доставки и размещения
советских ракет на острове, о решениях американской администра-
ции в связи с Кубинским кризисом. Вне поля зрения автора остался
вопрос о возможной связи между Берлинским и Кубинским кризи-
сом в представлении французской дипломатии.
Через 5 лет вышло в свет фундаментальное исследование М. Вай-
са, посвященное внешней политике де Голля25. Оно в значительной
степени основано на материалах дипломатической переписки фран-
цузского внешнеполитического ведомства. Кроме того, автор при-
влек документы Национального архива Франции и ряда американ-
ских и немецких архивов. В исследовании широко использованы
труды де Голля, в которых затрагиваются вопросы международных
отношений, и мемуары нескольких десятков государственных деяте-
лей, политиков и дипломатов разных стран.
Книга, которую историк посвятил памяти своего учителя
Ж.-Б. Дюрозеля26, состоит из двух частей, первая из которых охва-
тывает период с 1958 по 1962 год27. По мнению М. Вайса, именно
23 Scott L. V. La Grande-Bretagne et la crise des missiles // Ibid. P. 67—82: Schwarz H.P.
Adenauer et la crise de Cuba // Ibid. P. 89—108; Di Nolfo E. L’Italie et la crise de Cuba en
1962 // Ibid. P. 123—158: Criss N.B. Les retombdes de la crise de Cuba: les Jupiter «turc» //
Ibid. P. 159-170.
24 Vdisse M. line hirondelle ne fait pas le printemps. France et la crise de Cuba // Ibid.
P, 89-106.
25 Vaisse M. La grandeur. Politique dtrangdre du gdndrale de Gaulle, 1958—1969.
Paris, 1998.
26 Жан-Батист Дюрозель (Duroselle) (1917—1994) — историк международных
отношений и дипломатии, ученик и соавтор Пьера Ренувена, профессор
парижского Института политических наук, профессор новейшей истории Сорбонны,
редактор журнала «Revue d’histoire modeme et contemporaine». — См.е о нем:
Каминская Г.Н. Жизненный путь Ж.-Б. Дюрозеля: выбор случайный, призвание
навсегда // Французский ежегодник. 2002. М., 2002. С. 101—119.
27 \fers une politique d’inddpendance nationale, 1958—1962 // Vaisse M. La grandeur
P. 59-363.
12
в это время были заложены основы независимой внешней политики
Франции. Обрисовав дипломатическую ситуацию, унаследованную
де Голлем от Четвертой республики28, автор переходит к рассмотре-
нию положений внешнеполитической концепции де Голля, в осно-
вании которой лежала идея о возвращении Франции ее былого вели-
чия. Причем слово «величие», выражающее конечную цель внешней
политики де Голля, служит названием всего исследования.
В ряду важнейших проблем, вставших перед президентом Пятой
республики, М. Вайс как самую острую справедливо выделяет ал-
жирскую. Ее решения Франция ждала от де Голля29. С самого начала
президентства де Голлю пришлось заниматься также выстраиванием
отношений с Тунисом и другими государствами североафриканско-
го региона, где интенсивно шел процесс деколонизации.
В период с 1958 по 1962 г., по мнению М. Вайса, все усилия
де Голля были направлены на укрепление государственного суве-
ренитета Франции, в частности, на преодоление экономической
и политической зависимости от Соединенных Штатов. В этой свя-
зи автор исследует эволюцию франко-американских отношений, по-
разному складывающихся с администрациями Эйзенхауэра и Кен-
неди30. В книге содержится параграф, посвященный Кубинскому
кризису. Однако в нем лишь кратко изложено содержание раздела
«Франция и Кубинский кризис» из упоминавшейся выше книги.
Название этого параграфа — «Солидарность в Кубинском кризисе»
(имеется в виду солидарность Франции с союзниками по НАТО)
вполне исчерпывает его содержание31.
Вайс исследует и смену внешнеполитических приоритетов, на-
прямую связанных с проблемой независимости Франции. Если пра-
вительства Четвертой республики в значительной степени ориенти-
ровали свою внешнюю политику на США, то де Голль сделал выбор
в пользу Европы, причем Европы континентальной. Рассматривая
происходящие в Европе интеграционные процессы, М. Вайс оста-
навливается на причинах долгого отказа де Голля допустить к участию
в них Великобритании, в которой Генерал видел опасную соперницу
Франции в борьбе за лидерство в объединенной Западной Европе.
Именно поэтому особое место в его европейской политике заняли
отношения с Германией, без которой, по мнению де Голля, европей-
ское строительство было невозможно. Неудивительно, что первыми
крупными внешнеполитическими шагами де Голля, после избра-
ния президентом, стали встречи с канцлером ФРГ К. Аденауэром,
в результате переговоров с которым сложилась «ось Париж—Бонн».
28 La France dans le monde en 1958 // Ibid. P. 13—58.
29 De la ddcolonisation й la coopdration I I Ibid. P. 59—110.
30 Les malentendus transatlantiques // Ibid. P. 111—161.
31 Solidaritd dans la crise de Cuba // Ibid. P. 152—154.
13
М. Вайс подробно исследует этапы франко-германского сближения,
опираясь на протоколы переговоров де Голля и Аденауэра.
Небольшая глава в исследовании М. Вайса посвящена отно-
шениям Франции с Советским Союзом, личному вкладу де Голля
в процесс сближения Франции и СССР, причинам этого сближе-
ния, которые, по мнению Вайса, были следствием политического
маневрирования де Голля между сверхдержавами32. На материалах
дипломатического архива построен рассказ о визите Хрущева во
Францию (23 марта—3 апреля), о провале конференции на высшем
уровне (май 1960 г.) и Берлинском кризисе 1961 г.
Наибольший интерес в книге представляет для нас глава, спе-
циально посвященная французской дипломатии при де Голле33.
Прежде всего, в ней подробно и на большом круге источников
рассмотрена многообразная и постоянная деятельность президента
Франции в сфере дипломатии. Особенности де Голля как участника
многих международных переговоров, значение, которое президент
придавал своим пресс-конференциям и выступлениям по внешне-
политическим проблемам, государственные и рабочие визиты де
Голля за границу, их география, прием зарубежных государствен-
ных деятелей и дипломатов, — все эти вопросы находят освещение
в главе. Отдельные параграфы отведены роли премьер-министра
и министра иностранных дел и его ведомства в процессе приня-
тия внешнеполитических решений. Однако ни слова не говорится
о роли личного аппарата президента, имевшего при де Голле боль-
шое политическое влияние.
Во второй части монографии М. Вайс рассматривает внешнюю
политику де Голля, начиная с 1963 г. и до конца его президент-
ства. Подписание Эвианских соглашений 3 июля 1962 г., предо-
ставивших независимость Алжиру, позволило де Голлю вплотную
заняться проблемой вывода Франции из-под диктата США, нала-
живанием отношений со странами Восточной Европы, Африки,
Азии, Латинской Америки и многими другими внешнеполити-
ческими проблемами, освещению которых и посвящена вся вто-
рая часть книги М. Вайса. К исследованию прилагаются карты,
указатель имен и географических названий, а также хронология
значимых для Франции внешнеполитических событий в период
президентства де Голля.
Без преувеличения можно сказать, что настоящая работа в зна-
чительной степени опирается на труды М. Вайса. Он впервые пос-
тавил многие из проблем, к которым мы обращаемся в своем ис-
следовании. Книга французского историка базируется на широком
круге источников, в том числе остававшихся для нас недоступными.
32 La France dans les rapports Est/Ouest // Ibid. P. 263—285.
33 La diplomatic an temps du Gdndral // Ibid. P. 284—331.
14
Список источников и использованной литературы занимает у Вайса
12 страниц34. Он, однако, не ставил своей задачей систематическое
исследование Кубинского кризиса в контексте внешней политики
Франции, а сосредоточился лишь на выяснении позиции, занятой
в нем президентом де Голлем.
М. Вайс был также активным участником международной кон-
ференции, которую Институт Шарля де Голля в Париже приуро-
чил к 100-летию великого соотечественника. На конференции он
выступил с отдельным докладом, сообщил результаты интервью
с бессменным при де Голле министром иностранных дел М. Кув
де Мюрвилем и участвовал в ряде дискуссий. Все выступления Вай-
са, а также многих других участников конференции, среди которых
были ближайшие сотрудники де Голля, вошли в один из томов ее
трудов, использованных в данной работе35.
Хотя де Голлю посвящена практически необозримая литерату-
ра36, классической его биографией остается трехтомный труд Жана
Лакутюра, не нуждающийся в представлении37. Вышедшая почти за
15 лет до появления работы Лакутюра, известная, не раз переизда-
вавшаяся биография де Голля, принадлежащая перу отечественного
исследователя Н.Н. Молчанова38, получила высокую оценку исто-
риков39. Внешняя политика, однако, не являлась предметом специ-
ального рассмотрения автора, хотя в книге ей отведена небольшая
глава, посвященная, главным образом, отношениям де Голля с Аде-
науэром40. Молчанову принадлежит и ранее вышедшая брошюра,
в которой история становления голлистской внешней политики
доведена до 1960 года41. Однако отсутствие какого-либо научного
34 Bibliographic // Ibid. Р. 699-710.
35 De Gaulle en son sidcle. Actes des Joumdes internationales tenues A PUnesco. Paris,
19—24 novembre 1990. T. IV. La sdcuritd et I’inddpendance de la France. Paris, 1992. — Cm.
там же: Vaisse M. La politique fran^aise й i’dgard de 1’OTAN (1956—1958): Continuity ou
rupture? I I Ibid. P. 71—86; Maffert S., Vaisse M. Entretien avec Maurice Couve de Murville //
Ibid. P. 221-226.
36 Наиболее полный перечень исследований, посвященных как самому де Голлю,
так и различным аспектам его деятельности, в том числе трудов на русском
языке, содержится в книге: Арзаканян М.Ц. Генерал де Голль на пути к власти. М.,
2001. — Библиография// Там же. С. 229—255.
37 Lacouture J. De Gaulle. 3 tomes. Paris, 1986.
38 Молчанов Н.Н. Генерал де Голль. М., 1972.
39 См. рецензии на книгу Н.Н. Молчанова: Амбарцумов Е. Опыт политической
биографии Ц Новый мир. 1973. №6. С. 269—276; РубинскийЮ. Портрет без
ретуши И Мировая экономика и международные отношения. 1972. № 9. С. 144—147;
Черняк Е.Б. И Вопросы истории. 1973. № 5. С. 165—167; Филатов Г. Жизнь и политика
генерала де Голля // Международная жизнь. 1973. № 6. С. 126—127; Манфред А. Книга
о генерале де 1олле// Журналист. 1973. № 12. С. 66—67.
40 Величие // Молчанов Н.Н. Генерал де Голль. С. 430—464.
41 Молчанов Н.Н. Внешняя политика Франции. Пятая республика. М., 1961.
15
аппарата в обеих указанных книгах Н.Н. Молчанова затрудняет ра-
боту с ними.
Отмеченное в 1990 г. столетие со дня рождения де Голля вызва-
ло целый поток публикаций, содержащих новые материалы о нем.
Английский политолог Чарлз Уильямс предпринял попытку собрать
их и дополнить ими биографию де Голля. Исследователь заявляет
в предисловии, что опирается на источники, «которые историки
называют вторичными». Так, он утверждает, что в книгу включены
сведения, полученные в результате бесед с рядом бывших близких
сотрудников де Голля42. Оживляя канонический образ де Голля, ав-
тор, однако, не сообщает ничего нового о его внешнеполитической
деятельности.
Историографии внешней политики Франции в период Пятой
республики посвящена книга И.Н. Селиванова43. Наиболее изучен-
ными аспектами внешней политики де Голля автор называет фран-
ко-американские отношения, взаимоотношения Франции и НАТО,
участие Франции в процессах деколонизации и европейской интег-
рации, франко-западногерманские и франко-советские отношения.
Для характеристики основных направлений внешней политики пер-
вого пятилетия Пятой республики мы обращались и к другим до-
ступным нам исследованиям44.
Точка зрения ведущих французских специалистов на все значи-
мые события политической, дипломатической экономической и со-
циальной жизни Франции представлена в альманахе «Политичес-
кий год». О Кубинском кризисе речь идет, естественно, в выпуске
за 1962 год45.
В ряду отечественных историков, изучавших внешнюю полити-
ку де Голля, следует, прежде всего, назвать И.А Колоскова. В пер-
вой его книге, посвященной французской внешней политике после
Второй мировой войны, основное внимание уделяется отношениям
Франции с США и НАТО, ее участию в «европейском строитель-
стве», в процессе деколонизации, наконец, франко-советским от-
42 Уильямс Ч. Последний великий француз: Жизнь генерала де Голля / Перевод
с английского А.Ю. Шманевского. М., 2003. С. 3; английское издание книги:
Williams Ch. The Last Great Frenchman: A Life of General de Gaulle. London, 1993.
43 Селиванов И.Н. Внешняя политика Франции периода Пятой республики.
Историографический очерк. М., 1995.
44 См. например: Ferro №. De Gaulle et I’Amdriquc, une amitid tumulteuse. Haris,
1973; Dwvselle J.-B. La France et les fetats-Unis des origines k nos jours. Paris, 1976;
Ledvidge B. De Gaulle et les Amdricains, conversations avec Dulles, Eisenhower, Kennedy,
Rusk, 1958—1964. Paris, 1984; Mailer KJ. Adenauer and de Gaulle. A Special Relationship.
Oxford, 1992; La France et 1’OTAN, 1949—1996 / Sous la direction de M. Vrisse, P. Mdlandri
et F. Bozo. Paris, 1996; Trachtenberg №. A Constructed Peace: The Making of the European
Settlement, 1945—1963. Princeton, 1999.
45 L’annde politique, 1962. Roue chronologique, diplomatique, dconomique et sociale
de la France du Iй janvier au 31 ddcembre 1962 / Prdface par E. Faure. Paris, 1963.
16
ношениям46. Автор выступил с резкой критикой позиции де Голля,
в частности, по германскому вопросу, и пришел к выводу о неиз-
бежном кризисе его внешней политики.
Основные тенденции французской внешней политики за 15 лет
проанализированы И.А. Колосковым в другой монографии47. Как
и прежде, автор сконцентрировал свое внимание на главных на-
правлениях внешней политики Пятой республики, каковыми, по его
мнению, были взаимоотношения с США и НАТО, странами Запад-
ной Европы, в частности, с Западной Германией, с СССР и други-
ми социалистическими государствами. Серьезные сдвиги во внешней
политики Франции после 1958 г. автор связывал с ростом авторитета
СССР, подъемом освободительных движений в колониях, ликвида-
цией монополии США на обладание атомным оружием. Оба ис-
следования И.А. Колоскова базируются на материалах французских
правительственных публикаций и экономико-статистических спра-
вочников, в них широко использована современная им французская
периодика и историческая литература.
Тот период внешней политики голлистской Франции (1959—
1962 гг.), которому посвящена и наша работа, И.А. Колосков счи-
тает наиболее трудным и противоречивым. Это было время ут-
верждения и становления режима Пятой республики. Инициативы
Франции в международных вопросах тогда существенно сковывались
колониальной войной в Алжире и сопряженными с ней внутри-
политическими осложнениями. Новый этап во внешней политике
Франции начинается, согласно И.А. Колоскову, с середины 1962 г.
и связывается с предоставлением независимости Алжиру. Вопрос
о возможном влиянии событий Кубинского кризиса на внешнепо-
литический курс де Голля автором вообще не ставился.
В трехтомной отечественной «Истории Франции» внешней поли-
тике Пятой республики посвящено несколько страниц48. Один из авто-
ров этого раздела — Ю.И. Рубинский — ранее выпустил в свет моно-
графию о становлении Пятой республики49, посвященную, главным
образом, внутриполитическим проблемам первых лет президентства
де Голля. Минимальный объем, отведенный в «Истории Франции»
внешней политике де Голля, позволил авторам лишь перечислить ос-
новные ее направления, среди которых они выделили проблему взаи-
46 Колосков ИЛ. Внешняя политика современной Франции. М., 1964.
47 Колосков ИЛ. Внешняя политика Пятой республики: Эволюция основных
направлений и тенденций 1958—1972 гп М., 1976. — См. также рецензии на
данную книгу: Черкасов П.П. // Новая и новейшая история. 1978. № 1. С. 192—194;
Сенчаков А. Г., Табачников Б.Я. // Вопросы истории. 1978. № 5. С. 171—174.
48 Рубинский Ю.И., Седых В. И. Внешняя политика Пятой республики // История
Франции: в 3 т. / Под редакцией АЗ.Манфреда. Т. 3. М., 1973. С. 441—453.
49 Рубинский Ю.И. Пятая республика (Плшшческая борьба во Франции в 1958—
1963 годах). М., 1964.	----------~
моотношений Франции с HAT®, вопрос о франко-западногерманс-
ком сближении и попытку де Голля улучшить отношения с СССР.
Тема советско-французских отношений заявлена в названии мо-
нографии В.И. Анпохиной-Московченко50. ©днако, вопреки ожида-
ниям, истории развития отношений между СССР и Францией в ней
уделяется не главное место. Книга В.И. Анпохиной-Московченко по
существу представляет собой политический портрет первого прези-
дента Пятой республики. Увлекательно написанная, учитывающая
достижения современной ей французской историографии, книга
затрагивает и внешнеполитические проблемы, встававшие перед
де Голлем, и в их контексте рассматривает взаимоотношения СССР
и Франции.
Среди отечественных историков, специально изучавших внеш-
неполитические проблемы начала Пятой республики, необходимо
назвать имена Ю.В. Борисова и В.П. Смирнова, посвятивших моно-
графии новейшей истории Франции51, ©днако Ю.В. Борисов, чье ис-
следование завершается обытиями 1964 г., лишь обозначил основные
черты внешней политики первых лет президентства де Голля. Что ка-
сается книги В.П. Смирнова, то она является учебным пособим для
студентов, в котором в основном излагаются внутриполитические
события французской истории.
Борьбе французских политических партий по вопросам внешней
политики на протяжении всего президентства де Голля посвящена
монография В.С. Шилова52. Книга освещает поворот во внешнепо-
литической ориентации Франции, вставшей на путь осуществления
независимой внешней политики. В работе на широком круге источ-
ников прослеживаются эволюция различных политических сил и их
взаимоотношения в связи с новым внешнеполитическим курсом.
Основной круг проблем, затрагиваемых автором, — борьба по вопро-
сам алжирской политики, вокруг оборонной и «европейской» кон-
цепций де Голля. Межпартийная борьба по вопросам внешней поли-
тики в 1958—1969 гг. выявляет оценку важнейшими политическими
силами Франции роли и места своей страны в современном им
мире. События Кубинского кризиса и их значение для французской
внешней политики не являются предметом рассмотрения В.С. Ши-
лова, вероятно, потому, что в силу обстоятельств, вопрос о позиции
Франции в Кубинском кризисе никогда не был предметом парла-
ментских дебатов и межпартийных дискуссий.
50 Ашпюхина-Московченко В.И. Шарль де Голль и Советский Союз. М., 1990.
51 Борисов Ю.И. Новейшая история Франции, 1917—1964. М., 1966; Смирнов В.П.
Новейшая история Франции, 1918—1975. М., 1979.
52 Шилов В.С. Политические партии и внешняя политика Франции (1958—1969)/
Ответственный редактор В.П. Смирнов. М., 1977 (рецензии на нее см.: Уткин АЛ. //
Вопросы истории. 1978. № 5. С. 174—176; Фадеева Т.М. // Новая и новейшая история.
1977. №6. С. 181-183).
18
Переходя от французской внешней политики к дипломатии, яв-
ляющейся ее инструментом, отметим, что в отечественной историо-
графии мы обнаружили лишь одну работу, специально посвященную
этой теме. Небольшая книга В.П. Петрова и Ю.В. Владимирова, ба-
зирующаяся на результатах трудов французских исследователей, зна-
комит с деятельностью крупнейших французских дипломатов эпохи
абсолютизма и дает сведения о структуре внешнеполитического ве-
домства Франции, начиная с XVI в. до 60-х годов XX в.53 Специаль-
ный раздел авторы отвели тем изменениям, которые произошли во
французском МИД после второй мировой войны54.
Некоторые полезные для нашей темы сведения об организации
дипломатической службы во Франции мы нашли в известной книге
Рихарда Заллета, хотя автор и завершает свое исследование концом
50-х годов XX века55.
Французской дипломатии первого десятилетия Пятой республи-
ки посвящена глава, написанная специалистом по новейшей истории
Франции Ю.В. Борисовым для коллективного труда «Дипломатия
современного империализма»56. В ней приводятся данные о струк-
туре и главе французского внешнеполитического ведомства, даются
краткие биографические справки о наиболее известных дипломатах,
в том числе послах в СССР и США Морисе Дежане и Эрве Аль-
фане. Усилия французской дипломатии первого десятилетия Пятой
республики, главной пружиной которой Ю.В. Борисов считает наци-
онализм, были сосредоточены в нескольких направлениях. Первым
из них автор называет попытки Франции занять более влиятельное
и самостоятельное положение в HAT®. Ю.В. Борисов прослежива-
ет этапы франко-американского конфликта в рамках HAT® вплоть
до выхода Франции из военной организации Североатлантического
блока. Еще одним направлением была, по мнению автора, политика
сближения с Германией, приведшая к подписанию в январе 1963 г.
франко-западногерманского договора. Ю.В. Борисов останавлива-
ется также на действиях французской дипломатии в направлении
сближения с СССР и начале франко-советского сотрудничества.
Французской дипломатической службе с момента ее возникно-
вения и до 1980 г. посвящен фундаментальный двухтомный труд,
53 Петров В.П., Владимиров Ю.В. Кэ д’Орсэ (Краткий очерк дипломатической
службы Франции). М., 1966.
54 Дипломатическая служба Франции после второй мировой войны // Там же.
С. 148-206.
55 См.: SalletR. Der diplomatische Dienst. Stuttgart, 1953. Русский перевод: Заллет Р.
Дипломатическая служба, ее история и организация во Франции, Великобритании
и Соединенных Штатах / Перевод с немецкого В. Бая и Л. Михайлова. Вступительная
статья В.Мачавариани и Е.Рубинина. М., 1956.
56 Борисов Ю.В. Дипломатия Франции // Дипломатия современного империа-
лизма: Люди, проблемы, методы. М., 1969. С. 320—352.
19
подготовленный большим коллективом авторов под руководством
вице-президента Комиссии по публикации документов Дипломати-
ческого архива Жана Байу57. В работе над интересующим нас вторым
томом, посвященным периоду 1870—1980 гг., участвовало несколько
десятков дипломатов, историков и архивистов, в том числе ряд со-
трудников Дипломатического архива. Книга, опирающаяся на широ-
кую источниковую базу, дает сведения о различных сторонах фран-
цузской дипломатической жизни: реформах внешнеполитического
ведомства, эволюции его структуры, взаимоотношениях министров
иностранных дел с президентами Франции и главами правительств,
функционировании различных дипломатических служб, в том чис-
ле представительств Франции в иностранных государствах. В при-
ложениях дается схема организационного устройства французского
МИД на 1 ноября 1982 г., краткая библиография, список министров
иностранных дел (1870—1981 гг.) и указатель имен. Интересующий
нас период занимает в книге скромное место. Так, разделам, посвя-
щенным роли президента в определении внешней политики Фран-
ции с начала Пятой республики58, особенностям дипломатии де Гол-
ля59 и деятельности кабинета Кув де Мюрвиля60, отведено менее 20
страниц. Не содержит исследование и сведений о дипломатах био-
графического характера.
О спеиоперации КГБ по дискредитации французского посла
в СССР Мориса Дежана, донесения которого рассмотрены в одной
из глав нашей работы, впервые рассказал в своей книге американ-
ский исследователь Джон Баррон61. С некоторыми дополнениями
по части биографии Дежана этот рассказ воспроизводится в книге
французского журналиста Тьерри Вольтона62. Наконец, эта же исто-
рия, сопровожденная авторским комментарием, содержится в книге
французского политического обозревателя Жоржа Бортоли, знато-
ка русско-французских отношений времен второй мировой войны
и послевоенного периода63.
5 Les Affaires dtrangtres et le corps diplomatique franfais. T. I. De 1’Ancien Rdgime
au Second Empire / Sous la direction de Jean Baillou. T. I. Paris, 1984; T. II. 1870—1980.
Paris, 1984.
58 Sous le regime de la Vе Rdpublique // Les Affaires dtrang&res et le corps diplomatique
franfais. T. Il 1870-1980. Paris, 1984. P. 599-605.
59 Le gdndral de Gaulle: 1959-1969 // Ibid. P. 605-606.
60 Le cabinet de M. Couve de Murville (Iм juin 1958—31 mai 1968) // Ibid.
P. 633-638.
61 Barron J. K.G.B.: The Secret Work of Soviet Secret Agents. New-York, 1974;
в русском переводе см.: Баррон Дж. КГБ: Работа советских секретных агентов. Тель-
Авив, 1998.
62 Wbhon Th. Le KGB en France. Paris, 1986; русский перевод см.: Волътон Т.
КГБ во Франции / Перевод с французского ВЛ. Богомолова, И.Г. Гребцовой,
И.Н. Комелькова, Б.А. Скороходова. М.» 2000.
63 Un ambassadeur sous influence // Bortoli G. Une si longue bienveiflance: Les Franfais
ct t’URSS, 1944—1991. Paris, 1994. P. 99-109.
20
Исследования, посвященные структуре власти во Франции пери-
ода Пятой республики, позволили прояснить вопрос о роли и месте
различных институтов в принятии внешнеполитических решений,
в частности, в отношении Кубинского кризиса. Так, назначение ап-
парата президента, премьер-министра, министров, государственных
секретарей, механизм их взаимоотношений с другими государствен-
ными институтами изучался П.И. Савицким64. Однако главной опо-
рой для нас служили труды отечественного правоведа М.А. Крутого-
лова, посвятившего французским институтам власти серию книг65.
В них анализируются конституционные положения о различных
ветвях власти во Франции, практика их применения, а также поли-
тическая реальность, в которой они создавались. Книги М.А. Круто-
голова базируются на широком круге источников. Автор использует
новейшие для своего времени исследования французских коллег.
Особую важность для нас представляет один из разделов моногра-
фии о правовом положении президента Французской Республики,
в котором М.А. Крутоголов собрал и обобщил достаточно скуд-
ные и отрывочные сведения об одном из своеобразных институ-
тов современной Франции, не упоминаемом в Конституции Пя-
той республики, — личном аппарате президента Республики. Автор
привел сведения о его внутренней организации, бюджете, статусе
сотрудников, их «весе» в политической и государственной жизни
Франции66.
Под редакцией М.А.Кругоголова вышел перевод на русский язык
известной книги французских левых правоведов, посвященной ос-
новным институтам политической власти во Франции, исследован-
ным с марксистских позиций67, и коллективный труд сотрудников
Института государства и права Академии наук СССР, в котором воз-
главляемый правительством государственный аппарат рассматривает-
ся как одно из основных звеньев в структуре политической власти68.
И французские, и отечественные правоведы приходят к выводу, что
64 Савицкий П.И. Правительственный аппарат Пятой республики во Франции /
Под редакцией Б .А. Стародубского. Свердловск, 1979.
66 См., например: Круглоголов МА. 1) Государственный строй Франции по Кон-
ституции 1958 г. М., 1960; 2) Президент Французской Республики: Правовое положение//
Ответственный редактор ВЛ. Туманов. М., 1980; 3) Парламент Франции: Организация
и правовые аспекты деятельности / Ответственный редактор Ю.П. Урьяс. М., 1988.
66 Елисейский дворец (личный аппарат президента Республики) // Крутого-
лов МА. Президент Французской Республики. С. 190—225.
67 Демшиелъ А, Демишель Ф., Пикемаль М. Институты и власть во Франции:
Институционные формы государственно-монополистического капитализма / Перевод
с французского под редакцией и с послесловием МЛ. Крутоголова. М., 1977; фран-
цузское издание: Demichel A., Demichel F.t Piquema! М. Institutions et pouvoir en France:
Une traduction institutionnelle du capitalisms monopolist d’Aat. Ibris, 1975.
68 Центральный аппарат государственного управления капиталистических стран.
М., 1984.
21
Конституция 1958 г. создала предпосылки авторитаризма в осущест-
влении государственной власти, а де Голль создал конституционный
прецедент, в соответствии с которым за президентом резервируется
сфера обороны и внешняя политика государства.
Правовой аспект институтов власти при де Голле рассмотрен
в одном из томов трудов международной конференции, проводив-
шейся в Париже в ознаменование 100-летия де Голля Институтом
и Фондом, носящими его имя69. В нем объединены тексты докладов
и материалы дискуссий, в которых приняли участие государствен-
ные и политические деятели, историки и правоведы разных стран
(нашу страну на ней представлял все тот же М.А. Крутоголов). Нас
интересовали, прежде всего, материалы, посвященные взаимоотно-
шениям де Голля и обеих палат парламента.
Следует сказать и о литературе справочного характера, спо-
собствовавшей решению поставленных в настоящей работе задач.
Так, биографические сведения о государственных и политичес-
ких деятелях и дипломатах почерпнуты нами как из отечествен-
ных, так и из зарубежных справочных изданий70, а в документах,
необходимых для работы, помогли ориентироваться путеводители
по архивам71.
Завершая обзор литературы, на которую мы опирались в своем
исследовании, подытожим историографическую ситуацию, сложив-
шуюся вокруг нашей темы. Как история Кубинского кризиса, так
и история внешней политики Франции в президентство де Голля
интенсивно изучались и продолжают изучаться в разных странах.
Обе темы превосходно обеспечены литературой, в том числе на рус-
ском языке, освещающей многие аспекты каждой из проблем, ©д-
нако мы знаем лишь две работы, в которых ставится вопрос о зна-
чении Кубинского кризиса для Франции. Обе они принадлежат
французскому историку Морису Вайсу, впервые обратившему вни-
мание на эту проблему. Как указывалось выше, под его редакцией
вышел сборник материалов коллоквиума, посвященного теме «Ев-
69 De Gaulle en son sifecle. Actes des Joumdes Internationales tenues & 1’Unesco. Paris,
19—24 novembrc 1990. T. 2. La Rdpublique. Paris, 1992.
70 Дипломатический словарь / Травная редакция: АЛ. Громыко, А.Г. Ковалев,
П.П. Севостьянов, СЛ. Тихвинский. Т. I. М., 1984; Т. П. М., 1985. Т. III. М., 1986;
Annualre diplomatique et consulate de la Rdpublique Franfaise pour 1962. \bl. LXII. Paris,
1962; Dictionnairc historique de la vie politique fian₽aise / Sous la direction de J.-F. Sirinelli.
Paris, 1995; Who’s Who in America. 1982-1983. \bl. 1.42nd Ed. Chicago, 1982; Who’s Who
in American Politics. 1969—1970. 2nd Ed. New York; London, 1969.
71 Справочник по фондам Архива внешней политики Российской Федерации,
1917—1962. М., 2002; Guide du lecteur. Ministdre des Affaires 6trangdres. Archives
diplomatiques, Paris, 1977; Les Archives du Ministdre des Relations Extdrieures depuis les
origincs. Histote et guide suivis d’une dtude des sources de I’histoire des affaires dtrangdres
dans les ddpdts parisiens et ddpartementaux. Paris, 1985; Pitman P.M. A Short Guide to
the Archives of the Quai d’Orsay. Paris, 1993.
22
ропа и Кубинский кризис», в котором Вайсу принадлежит раздел
о Франции. Но к моменту проведения коллоквиума, приурочен-
ного к 30-летию кризиса, в распоряжении историков были лишь
немногие официальные документы, относящиеся к его событиям.
По истечении 30-летнего срока секретности многие архивные до-
кументы были опубликованы. Доступной для исследователей стала
и дипломатическая переписка французского внешнеполитического
ведомства о событиях Кубинского кризиса, которую Вайс использо-
вал в своей монографии, посвященной внешней политике де Голля.
Однако в этом фундаментальном исследовании Кубинскому кри-
зису отведено скромное место. Автор отметил лишь решительную
и безоговорочную поддержку Франции, обещанную де Голлем Со-
единенным Штатам в случае перерастания кризиса в вооруженный
конфликт.
Таким образом, в исторической литературе мы не знаем иссле-
дования, задачей которого являлось бы выяснение места и значения
Кубинского кризиса для Франции. Деятельность французской дип-
ломатии в период Кубинского кризиса, степень ее информирован-
ности и вовлеченности в кризис также никогда не исследовались
специально. В книге мы предпринимаем попытку восполнить этот
пробел в историографии.
♦ * *
Настоящие исследование базируется, главным образом, на до-
кументах Архива Министерства иностранных дел Франции72, как
опубликованных, так и не опубликованных. Использованные доку-
менты представляют собой материалы дипломатической переписки
за период с 1959 по 1963 г., в той или иной степени отразившие
события Кубинского кризиса. В 1993 г., когда истек срок секрет-
ности документов, относящихся к истории Кубинского кризиса,
они, согласно французскому законодательству, в большинстве сво-
ем стали доступны для исследователей. Знакомство с ними я нача-
ла в 1994 г. К этому времени документы еще не прошли необходи-
мую обработку, не были в достаточной степени систематизированы
и включены в описи (inventaires), так что подбор материала осу-
ществлялся исключительно сотрудниками архива. Этим объясня-
ется отсутствие в нескольких случаях точной архивной ссылки.
К 1995 г. систематизация в основном завершилась, и документы
по интересующей меня теме были выделены в отдельный фонд
«Американо-кубинский кризис 1962 г.» (Crise атёпсапо-cubaine
1962).
72 Вслед за французскими исследователями и для краткости мы его называем
Дипломатическим архивом (Archives diplomatiques, сокращенно — AD).
23
Классификация документов Дипломатического архива отличает-
ся от привычной для отечественного исследователя. Архивные фонды
организованы, согласно географическому принципу, в серии (s6rie).
Например, «Europe», «Атёпдие», «Asie—Oceanic», «Afrique-Levant».
Кроме «географических» серий, имеются и другие, организован-
ные по тематическому или ведомственному принципам. Например,
«Вопросы использования атома» (Questions atomiques), «Кабинет ми-
нистра» (Cabinet du ministre), «Генеральный секретариат» (Secrdtariat
gdndral). Серии, в свою очередь, подразделяются — по страноведчес-
кому, тематическому и хронологическому принципам. Эти разделы
называются «подсерии» (sous-s6rie). Например, серия — «Am£rique»,
раздел — «Crise amSricano-cubaine 1962». Цифра, завершающая
архивный шифр, означает номер картона или тома. Например,
«Азия—Океания. Китай 1956—1967 гг. № 504» (Asie—Осёаше. Chine
1956—1967, n° 504)73. Сразу отметим, что в нашей работе в ссылках
на архивные документы в основном дается цифровой шифр (cote),
в котором указаны номера серии, «подсерии» и тома (или картона),
так как именно он был проставлен жирным карандашом на первой
странице каждого документа уже на ранней стадии обработки рас-
секреченных материалов, относящихся к Кубинскому кризису.
Для настоящей работы были просмотрены документы следующих
картонов (томов), относящихся к подразделу «Американо-Кубинский
кризис 1962 г.» из серии «Америка» (Am£rique. Crise am6ricano-cubaine
1962): 134а (январь—декабрь 1960 г.), 134b (январь—декабрь 1961 г.),
135а (1 января —22 октября 1962 г.), 135b (23—25 октября 1962 г.), 136а
(26—30 октября 1962 г.), 136а (26—30 октября 1962 г.), 136b (31 октяб-
ря—5 ноября 1962 г.), 137а (16—30 ноября 1962 г.), 137b (16—30 но-
ября 1962 г.), 137с (1—31 декабря 1962 г.), 138а (январь—март 1963 г.),
138b (апрель—декабрь 1963 г.). Кроме того, были использованы до-
кументы под шифром «Europe. URSS» (vols. 5, 13) и материалы двух
личных фондов серии «Бумаги агентов—Личные фонды» (Papiers
d’agents—Archives priv6es, sous-s6rie 27-Alphand; sous-s6rie 288-Dejean
(Maurice). Ббльшая часть документов из раздела «Переговоры и пос-
лания» (Entretiens et messages) — серии «Общие вопросы» (СёпёгаШёз)
стала нам доступна лишь после их публикации.
Дипломатическая переписка, то есть совокупность различных
видов корреспонденции и документации дипломатического харак-
тера, посредством которой осуществляются сношения между го-
сударствами, является ценным историческим источником, так как
содержит разнообразный материал по истории всех сторон жизни
государств, поддерживающих отношения на уровне постоянно дейс-
твующих дипломатических представительств. Она давно и много
использовалась исследователями. Существуют работы, полностью
73 См.: Pitman P.M, A Short Guide to the Archives of the Quai d’Orsay. P. 66—67; Les
Archives du Ministire des Relations extdrieures. P. 212.
24
или в значительной степени построенные на материалах диплома-
тической переписки74. Ее информационные возможности весьма
велики, так как сбор из разных источников наиболее полных све-
дений о стране пребывания является одной из главных задач дип-
ломатических агентов. Достаточно велика и степень достоверности
сообщаемой информации, также обусловленная задачами диплома-
тической службы. Все же, при анализе донесений дипломатов сле-
дует учитывать влияние многих факторов, среди которых, пожалуй,
главный — это надежность тех источников, из которых сам дипломат
получил информацию. Таким источником могли быть как официаль-
ные лица — руководители государства, высокопоставленные госу-
дарственные служащие, дипломаты других стран, так и сотрудники
разведки, журналисты, рядовые граждане, наконец, просто слухи.
Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что дипломат всегда мог
быть дезинформирован преднамеренно.
Представляется обоснованной точка зрения В.П. Наумова, изу-
чавшего, правда, документы XVIII в., что основная особенность ма-
териалов дипломатической переписки состоит в том, что, хотя они
относятся к документам официального характера, к ним в боль-
шинстве случаев можно и следует подходить как к источникам не-
официального (личного) происхождения75. Большое значение здесь
имеет сам автор, то есть его профессиональный и жизненный опыт
и индивидуальные особенности. В.П. Наумов выделяет ряд факторов,
влияющих на полноту и достоверность сведений дипломатическо-
го документа. Это — возраст автора, число и важность выполняемых
в прошлом миссий, продолжительность пребывания в данном госу-
дарстве, знание языка страны пребывания, степень знакомства с мес-
тной культурой, психические качества автора, то есть трудолюбие,
добросовестность, умение устанавливать связи в обществе, вызывать
доверие и симпатию людей, располагать их к откровенности, а также
состояние здоровья, уровень жизненной активности и темперамент76.
Важнейшее значение имеют степень осведомленности дипломата
74 См., например: Брикнер А.Г. 1) Русский двор при Петре II. 1727—1730: По до-
кументам Венского архива // Вестник Европы. 1896. № 1. С. 99—125; № 2. С. 559—
598; 2) Император Петр III (По депешам графа Мерси) // Древняя и новая Россия.
1878. № 11. С. 177—200; Падение канцлера графа А.П.Бестужева-Рюмина. (По но-
вым данным Копенгагенского и Венского архивов). Одесса, 1901; Русский двор сто
лет тому назад. 1725—1783: По донесениям английских и французских посланни-
ков. СПб., 1907; Черкасов П.П. Двуглавый орел и королевские линии: Становление
русско-французских отношений в XVIII в. М., 1995; Стегний П.В. Разделы Польши
и дипломатия Екатерины П. 1772, 1793, 1795. М., 2002.
75 Наумов В.П. Некоторые особенности источниковедческого анализа диплома-
тических реляций XVIII в. И Источниковедение и краеведение в культуре России.
Сборник к 50-летию служения Сигурда Оттовича Шмидта Историко-архивному инс-
титуту. М., 2000. С. 145-148.
76 Там же. С. 146.
25
и его аналитические способности, хотя оценка исследователем этих
параметров неизбежно будет содержать долю субъективизма.
Все наблюдения В.П. Наумова представляются применимыми
к материалам дипломатической переписки более позднего времени,
хотя для второй половины XX в. личный элемент в дипломатической
переписке несколько уменьшился. Это обусловлено изменениями
в условиях работы дипломата, прежде всего, увеличением его ком-
муникационных возможностей, связанных с техническим прогрес-
сом, а также значительным ростом штатов дипломатических миссий,
в том числе появлением многочисленного технического персонала.
И все же, любые сведения о личности дипломата и условиях его
работы остаются полезными в работе с материалами дипломатичес-
кой переписки. Причем, оценивая условия работы дипломатическо-
го агента, следует учитывать характер отношений его государства со
страной пребывания, наличие помощников, степень налаженности
агентурной сети в стране пребывания, количество средств, отпуска-
емых на оплату услуг информаторов.
Терминология дипломатической переписки не являлась пред-
метом специального рассмотрения историков. Реляции, донесения,
депеши, а позднее и телеграммы зачастую употребляются исследо-
вателями как синонимы. Хотя на практике реляциями обычно на-
зывают военные донесения, а депешами — донесения на имя главы
внешнеполитического ведомства. Такое деление является в значи-
тельной степени условным, так как вообще обращение к адресату
в дипломатических донесениях является вопросом этикета. До сих
пор дипломатическая переписка, несмотря на возникновение новых
способов передачи информации, продолжает оставаться наиболее
распространенным и важным видом связи между центральной адми-
нистрацией внешнеполитического ведомства и его дипломатически-
ми представителями за границей.
Наибольшее число использованных нами документов диплома-
тической переписки МИД Франции представляют собой телеграм-
мы, прежде всего, — те, которые ежедневно направлялись в Париж
из-за границы дипломатическими агентами, на языке делопроиз-
водства именуемые входящими (по отношению к МИД) телеграмма-
ми. По существу эти телеграммы являются ежедневными диплома-
тическими донесениями, содержащими разнообразную информацию
о стране пребывания. Они сообщают как о новостях политической,
экономической и культурной жизни, так и о рядовых повседневных
событиях, содержат обзоры прессы, теле- и радиопередач. В них
приводятся различные точки зрения влиятельных государственных
и общественных деятелей различной политической ориентации на
то или иное событие, и многое другое. Причем информация, со-
общаемая телеграммой, всегда носит на себе отпечаток отношения
к ней автора дипломатического донесения.
Собственно говоря, в архиве отложились, конечно, не тексты,
написанные рукой дипломатического агента, — главы или сотруд-
26
ника дипломатического представительства, — а их дешифровки.
Ведь составленный дипломатом текст обычно поступает шифро-
вальщикам и лишь в зашифрованном виде посылается телеграфом
в МИД. В архиве исследователь имеет дело с результатами работы
дешифровщиков. Первая страница телеграммы представляет собой
бланк размером в стандартный лист для пишущих машинок с гри-
фом «AFFAIRES ETRANGERES» в левом верхнем углу, под которым
стоит слово «Дешифровка» (dechiffrement). Все входящие телеграм-
мы имеют зеленую косую полоску в левом углу бланка, вероятно,
для удобства делопроизводства. В правой части бланка значится:
«Входящая телеграмма» (telegramme a I’arrivee). Их текст обычно
(но не всегда) напечатан прописными буквами дешифровальной
машиной. Иногда он содержит лакуны с указанием (в скобках или
в подстрочнике), что это место дешифровке не поддается. Бывают,
впрочем, случаи, когда телеграммы не шифруются, а посылаются
«открытым текстом» (en clair), что также указано на телеграфном
бланке. На каждой телеграмме проставлено точное время и место
ее отправления, а также время ее получения МИД. Все телеграм-
мы пронумерованы, причем, поскольку текст одного телеграфного
сообщения передается частями, всегда указывается номер первой
и последней ее части (например, «№ 4567—4583»).
Обычно на телеграмме первым значится адресант (например,
«Робер дю Гардье, посол Франции на Кубе»). Если указывается ад-
ресат, то он всегда один —«Его превосходительство Господин Кув
де Мюрвиль, министр иностранных дел». Иногда, впрочем, не ука-
зан ни адресат, ни адресант, а только место отправления, например,
«Гавана» (La На vane). В этом случае имя отправителя часто стоит
в конце текста телеграммы.
Тексту каждой телеграммы предшествуют отметки делопроиз-
водственного характера, обычно напечатанные на машинке. Первая
из них — «атрибуция» (attributions) — содержит указание на то, в ком-
петенции каких структурных подразделений МИД находится затраги-
ваемый в документе вопрос. Вторая — отметка о внутренней рассыл-
ке документа (diffusion) — то есть список инстанций и лиц, которым
документ рассылается. Иногда этот список насчитывает более десятка
фамилий сотрудников центрального аппарата МИД. Следует также
иметь в виду, что подразделения МИД имеют условные обозначения
(например, «EU» — Отдел Европы, «АМ» — Отдел Америки).
На многих телеграммах сохранились разного рода пометы, сде-
ланные от руки — чернилами или карандашом. Так, некоторые фраг-
менты текста отчеркнуты на полях; встречаются подчеркнутые слова,
строки, несколько строк; проставлены вопросительные или воскли-
цательные знаки; имеются ремарки, резолюции, подписи лиц, озна-
комившихся с текстом. К сожалению, далеко не всегда удается про-
читать эти пометы из-за неразборчивого почерка, а иногда — из-за
плохого качества ксерокопии документа. Мелкие или карандашные
пометы вообще почти не видны на ксерокопии, многие сокращения
27
раскрыть не удалось. Часто встречается приписанный от руки пе-
речень мест (обычно — название столиц иностранных государств)
и инстанций, куда была передана полученная информация (напри-
мер, «communique & Bonn», «а Londres»).
Второй тип использованных в настоящей работе телеграмм — это
те телеграммы, текст которых был подготовлен в центральной адми-
нистрации МИД и служил для передачи дипломатическим агентам,
работающим за границей, то есть исходящие (по отношению к МИД)
телеграммы (teiegramme au depart). Они напечатаны на бланках, име-
ющих красную косую полосу в левом верхнем углу. Тексты этого
типа документов подлежали дальнейшей шифровке и последующей
передаче телеграфом. Отправителем исходящей телеграммы обычно
является какой-либо отдел или управление МИД. Иногда текст те-
леграммы подписан его составителем лично. Адресат, как правило,
не один, а целый список сотрудников и подразделений МИД, для
которых предназначена содержащаяся в телеграмме информация,
чаще всего — это дипломатические представительства за границей.
Когда у внешнеполитического ведомства возникала необхо-
димость сообщить своим заграничным агентам распоряжение или
инструкцию, исходящую из центрального аппарата, составлялся
циркуляр, передававшийся телеграфом. Этот вид дипломатической
переписки в издании «Documents diplomatiques fran^ais» обозначен
как телеграмма-циркуляр (t£legramme-circulaire). Циркуляр предна-
значался также для разъяснений подведомственным органам поряд-
ка применения какого-либо акта или информации. Особую ценность
для исследователя представляют циркуляры, содержащие разъяс-
нения позиции МИД по тому или иному внешнеполитическому
вопросу.
Из сопоставления опубликованных и неопубликованных доку-
ментов можно сделать вывод, что депешей во французской диплома-
тической практике называется послание дипломатического агента,
адресованное главе внешнеполитического ведомства, отправляемое
дипломатической почтой обычно несколько раз в месяц и содержа-
щее наблюдения и соображения дипломата по одной или несколь-
ким проблемам. Во всяком случае, при публикации, именно такого
рода донесения значатся «депешами», хотя в оригинале документа
этого обозначения нет. Любопытно заметить, что слово «депеша» (от
французского depeche — срочное уведомление) в качестве термина,
означающего один из видов дипломатической переписки, теперь
как бы теряет часть своего смысла, а именно — срочность, так как
телеграмма является гораздо более быстрым видом связи.
В левом верхнем углу депеши проставлен гриф посольства (на-
пример: «Ambassade de France aux Etats-Unis») и ее номер (к примеру,
№ 145/АМ), включающий аббревиатуру того подразделения МИД,
к которому относится отправитель (в данном случае — это аббреви-
атура «АМ>, означающая «Amerique», то есть Отдел Америки). Далее
названо управление (отдел, служба) МИД, которому адресован текст
28
(например: «Direction d’Amerique»). Проставлено место отправления
и число, время же отправления не указывается. В депеше всегда на-
звано полное имя и пост, занимаемый ее отправителем (например,
«Herve Alphand, Ambassadeur de France aux Etats-Unis»), после кото-
рого следует титулатура, имя и ранг адресата, которым, как уже ука-
зывалось, в нашем случае всегда является глава внешнеполитическо-
го ведомства («Его превосходительству господину Кув де Мюрвилю,
министру иностранных дел» — «а Son Excellence Monsieur Maurice
Couve de Murville, Ministre des Affaires Etrangeres»).
В левом нижнем углу первой страницы депеши часто прописаны
те структуры МИД, куда был переслан ее текст («communique а 1а
Direction generale des affaires politiques», «a la Direction des Affaires
Economiques et Financieres», «a 1’Ambassade a La Havane»). Текст де-
пеши (по-видимому, все машинописные экземпляры) подписывался
послом собственноручно.
Еще одним видом дипломатической переписки, к которому мы
обращались в настоящей работе, является нота (note). Нота пред-
назначена для изложения текущих вопросов самого разнообразного
характера. Вербальная нота (в отличие от личной ноты, имеющей
свою специфику) составляется в третьем лице, печатается на специ-
альном (нотном) бланке и обычно не подписывается. Большая часть
документов этого рода, использованных в настоящей работе, пред-
назначалась для сведения ответственных сотрудников центральной
администрации. На отпусках тех нот, с которыми мы ознакомились
в Дипломатическом архиве, иногда стояла собственноручная под-
пись составителя.
Не сразу после рассекречивания документов Дипломатического
архива, относящихся к истории Кубинского кризиса, а лишь спустя
еще несколько лет, иностранным исследователям разрешили озна-
комиться с материалами личной переписки президента Франции по
этому сюжету, которая отложилась в архиве МИД. Эти документы
представляют собой обычные машинописные копии писем де Голля
к президенту США, премьер-министру Великобритании и канцлеру
ФРГ, а также переводы на французский язык текстов писем Джона
Кеннеди, Гарольда Макмиллана и Конрада Аденауэра к президенту
Франции. В них встречаются опечатки, а на первой странице каж-
дого из документов отсутствует архивный код.
Кроме материалов дипломатической переписки, хранящих-
ся в архиве МИД в Париже, нами привлекались опубликованные
документы того же архива. Публикация французских дипломати-
ческих документов («Documents diplomatiques frangais», в дальней-
шем — D.D.F.) осуществляется специальной Комиссией, в которую
входят несколько десятков дипломатов, историков и архивистов. До
1995 г. Комиссию возглавлял Ж.-Б. Дюрозель, под редакцией кото-
рого вышли тома за 1958 и 1959 годы. После смерти Дюрозеля ра-
боту продолжил М. Вайс. Документы для этого в высшей степени
ценного для исследователей издания тщательно отобраны и хорошо
29
прокомментированы. Каждый том снабжен Методической таблицей,
в которой типологизированы и аннотированы все публикуемые до-
кументы, и именным указателем, где не только дается полное имя
каждого из «персонажей» тома, но и указывается должность, дипло-
матический ранг и титул.
Материалы, относящиеся к острой фазе Кубинского кризиса,
изданы во втором за 1962 год томе, куда вошли документы за период
с 1 июля по 31 декабря. В Методической таблице они объединены
под рубрикой «Кубинский кризис». Составители включили в него
тридцать три документа, среди которых тринадцать телеграмм фран-
цузского посла в США (от 20 августа, 7 сентября, 22 октября — три
документа, 26 октября —два документа, от 27, 31 октября, 1, 2, 10
и 27 ноября), шесть телеграмм французского посла на Кубе (от 18
и 24 августа, 3 сентября, 23 октября, 15 ноября и 14 декабря), четыре
телеграммы из Нью-Йорка от постоянного представителя Франции
при ООН (22 октября, 2, 30 ноября, 1 декабря), одна телеграмма из
Москвы (25 октября), одна телеграмма от французского консула
в Гонконге (31 октября). Остальные восемь документов — это четы-
ре телеграммы, адресованные французским дипломатическим пред-
ставителям в разных странах (23 и 28 октября, 1 и 6 ноября) и три
циркуляра (датированных 18 сентября, 6 ноября и 14 декабря). Еще
один документ, датированный 22 октября, представляет собой отчет
об одном из центральных для нашей темы сюжетов — переговорах
де Голля с Дином Ачесоном, бывшим госсекретарем США, послан-
ным Дж. Кеннеди с целью информировать президента Франции об
обнаружении на Кубе советских ракет. Именно в ходе этих перего-
воров де Голль сделал заявление о позиции Франции в Кубинском
кризисе. Отчет содержит наиболее полную, по сравнению с другими
источниками, информацию о встрече де Голля с Ачесоном. Тот факт,
что до публикации в D.D.F. этот документ, хранящийся в коллекции
«Кабинет министра. Переговоры и послания» (Cabinet du Ministre.
Entretiens et messages), не был доступен исследователям (во всяком
случае, в наше распоряжение он не предоставлялся), также является
косвенным свидетельством его значения.
Документы других томов D.D.E77 позволили проследить посте-
пенное нарастание напряженности в районе Карибского бассейна,
приведшее к резкому обострению кризиса, и последствия кризиса
после его урегулирования.
В процессе работы мы имели возможность сравнить ксерокопии
отобранных документов из Дипломатического архива с теми из них,
77 Documents Diplomatiques Francais. 1958. T. II (1" juillet — 31 d&jembre). Paris,
1993; 1959. T. I (Iй janvier —30 ju in). Paris, 1994; 1959. T. II (1CT juillet —31 d&xmbre).
Paris, 1995; 1960.T. I (Iм janvier- 30juin). Paris, 1995; 1960. T. Il (l"juillet - 31 d&xmbre).
Paris, 1996; 1961. T. I (Iя janvier- 30 join). Paris, 1997; 1961. T II (1« juillet - 31 d£cem-
brc). Paris, 1998; 1962. T. I (Iм janvier— 30 juin); 1963. T. 1 (lw janvier—30 juin). Paris,
2000; 1963. T. 11 (1* juillet - 31 d6cembre). Paris, 2001.
30
что позднее были опубликованы в Е>.Е).Е Выше уже говорилось, что
в издании документы типологизированы, то есть всякий раз указы-
вается его тип (письмо, телеграмма, депеша, отчет или нота), обозна-
ченный буквами латинского алфавита (lettre — «Ь>, telegramme — «Т»,
depdche — «Е>», compte rendu — «C.R», note — «N»). Это позволило,
в отсутствие специальных исследований по дипломатике докумен-
тов французской дипломатической переписки, составить некоторое
представление об особенностях каждого из видов. С другой сторо-
ны, при публикации документа в D.D.F., как правило, не дается
информация о его внутренней рассылке (по структурам МИД), не
воспроизводится атрибуция (то есть указание, в компетенции каких
структурных подразделений МИД находится затрагиваемый в до-
кументе вопрос). Издатели не воспроизводят большинство помет
на документах — выделений текста, подчеркиваний, вопроситель-
ных и восклицательных знаков, отражающих реакцию кого-то из
читателей, — лишь изредка в подстрочнике приводится ремарка или
резолюция, читаемая на документе. Крайне редко при публикации
указывается, кому принадлежит ремарка (резолюция), хотя, как
представляется, почерк многих ответственных сотрудников МИД
вполне поддается идентификации. Также крайне редко в публика-
ции бывает указано имя настоящего автора (составителя) документа,
если, в соответствии с дипломатической практикой, документ рас-
сылается от имени главы внешнеполитического ведомства. Таким
образом, изданные документы дипломатической переписки фран-
цузского МИД, несмотря на бесспорную ценность сопровождаю-
щих их комментариев, проигрывают по сравнению с хранящимися
в архиве оригиналами, так как при публикации «теряют» часть своей
информативности (впрочем, это, как правило, происходит с любым
опубликованным документом).
Возвращаясь к неопубликованным архивным документам, пос-
лужившим источником для настоящей работы, отметим, что матери-
алы Архива внешней политики Российской Федерации (АВП РФ),
хранящего документы по нашей теме, привлекались нами мало. Это
связано с тем, что поиск нужных документов в АВП РФ весьма за-
труднен, архивные описи читателям не выдаются, а документы под-
бирают сами сотрудники архива. Изданный недавно путеводитель по
архиву78 лишь до некоторой степени позволяет ориентироваться в его
сложной структуре, но не облегчает задачу получения доступа к необ-
ходимым исследователю документам. В АВП РФ нам удалось полу-
чить немногие документы за интересующий нас период, отложивши-
еся в фондах 0136 («Референтура по Франции»), 0197 («Посольство
СССР во Франции»), 104 и 0104 («Референтура по Кубе»), а также
180 («Посольство СССР на Кубе»). Были использованы записи бесед
78 Справочник по фондам Архива внешней политики Российской Федерации,
1917-1962. М., 2002.
31
из дневника советского посла во Франции С.А. Виноградова, до-
кументы посольства СССР на Кубе, в том числе переписка совет-
ского посла С.М. Кудрявцева с французским послом Р. дю Гардье.
Донесения советского посла А.И. Алексеева, получившего назна-
чение на Кубу весной 1962 г. и находившегося там всю острую фазу
кризиса, хранятся также в АВП РФ. Но, хотя в распоряжение дру-
гих исследователей эти документы предоставлялись79, для нас они
остались недоступными.
Из опубликованных документов, хранящихся в АВП РФ, сле-
дует назвать материалы переписки Н.С. Хрущева с Дж. Кеннеди за
интересующий нас период. Публикация посланий, которыми обме-
нивались советский и американский лидеры во время Кубинского
кризиса, и благодаря которым сторонам удалось договориться об
условиях урегулирования, впервые была осуществлена совместны-
ми усилиями российского МВД и Госдепартамента США в 1992 г.,
к 30-летию Кубинского кризиса. Переведенные и прокомментиро-
ванные послания, снабженные указанием на время их публикации
в прессе или отправки, вышли в специальных выпусках российско-
го и американского периодических изданий80. До этой публикации
материалы личной переписки Хрущева и Кеннеди, как и официаль-
ные заявления Правительства СССР, МВД СССР, заявления ТАСС
по поводу Кубинского кризиса, а также советско-кубинские ком-
мюнике были известны исследователям по публикациям в газетах
«Правда» и «Известия», а также сборникам документов по истории
внешней политики СССР81.
Фундаментальной отечественной публикации, в которой были бы
собраны различные материалы, относящиеся к истории Кубинского
кризиса, до сих пор нет. Но подборки документов иногда появляются
79 Ссылки на донесения с Кубы А.И. Алексеева с указанием архивного шифра:
АВП РФ. Ф. 104 («Референтура по Кубе»). Оп. 17 — даются в книге «На краю пропас-
ти (Карибский кризис 1962 года)».
80 Секреты Карибского кризиса. Переписка Никиты Хрущева с Джоном
Кеннеди, октябрь—декабрь 1962 г. Совместная публикация Государственного депар-
тамента США и МИД России // Международная жизнь. Специальный выпуск. 1992;
Back from the Brink: Cuban Missile Crisis Correspondence Between John F.Kennedy and
Niktita S. Khrushchev. 25 texts from October 22 through December 14, 1962, in English
and Russian, with commentary by: Arthur Schlesinger, Jr., Fedor Burlatskiy, William
Taubman, Vladislav M. Zubok, Philip Brenner// Problems of Communism. Special Edition.
Spring 1992.
81 Внешняя политика Советского Союза и международные отношения.
Сборник документов: 1961 год / Подготовлен: И.А. Кирилиным (руководитель),
ВА. Калякиной, Н.Ф. Потемкиной. М., 1962; Внешняя политика Советского Союза
и международные отношения. Сборник документов: 1962 год. М., 1963; Внешняя поли-
тика Советского Союза и международные отношения. Сборник документов: 1963 год.
М.. 1964. — Следует также отмстить, что к 30-летию Кубинского кризиса послания
Н.С. Хрущева за 22—28 октября были опубликованы МИД РФ в «Дипломатическом
вестнике» (1992. № 2—3. С. 39—50).
32
в качестве приложений к исследованиям или мемуарам. Среди пуб-
ликаций такого рода следует отметить материалы, изданные в книге,
подготовленной коллективом военных специалистов под редакци-
ей генерала армии А.И. Грибкова, принимавшего активное участие
в разработке и претворении в жизнь операции по доставке и раз-
мещению советских ракет на Кубе82. К сожалению, интересные до-
кументы, относящиеся к истории этой военной операции, никак
не прокомментированы, не указывается даже место их хранения.
Документы, прилагающиеся к мемуарам самого А.И. Грибкова, издан-
ным «Военно-историческим журналом», представляют собой материа-
лы дипломатической переписки МИД СССР с посольствами в США
и на Кубе, а также выписки из протоколов заседаний Президиума
ЦК КПСС, на которых рассматривались кубинские проблемы.
Рассекреченные материалы по Кубинскому кризису, собранные
американской стороной, изданы Архивом национальной безопас-
ности. Всего американцы опубликовали 83 документа с факсимиль-
ными фрагментами каждого из них. Издание снабжено пространны-
ми комментариями, детальной хронологией событий и подробной
библиографией83.
Возвращаясь к публикациям документов, хранящихся в отечест-
венных архивах, в частности, в Архиве Президента Российской
Федерации и Российском государственном архиве новейшей исто-
рии, следует отметить изданные недавно впервые протоколы заседа-
ний Президиума ЦК КПСС, позволившие документально датировать
роковые решения советского руководства, приведшие, в конечном
итоге, к Кубинскому кризису84.
Документы, характеризующие советско-французские отношения
в годы Великой Отечественной войны, помогли установить неко-
торые факты биографии французского дипломата Мориса Дежана,
сыгравшего важную роль в становлении советско-французских от-
ношений, а в период Кубинского кризиса возглавлявшего посольс-
тво Франции в СССР85.
Кроме опубликованных и неопубликованных архивных материа-
лов в работе использованы дневники и мемуары французских и со-
ветских государственных деятелей и дипломатов, которые помогают
лучше понять эпоху, уже ставшую историей, людей, которые прини-
82 Документы подтверждают истину // У края ядерной бездны. С. 350—378.
83 The Cuban Missile Crisis, 1962. A National Security Archive Documents Reader /
New York, 1992.
84 Президиум ЦК КПСС 1954—1964. Том I. Черновые протокольные записи засе-
даний. Стенограммы. Документы №№ 249—250. С. 556—557.
85 Советско-французские отношения в годы Великой Отечественной войны
1941—1945: Документы и материалы в 2 т. / Редколлегия: АЛ. Адамишин, BA. Зорин,
К.П. Зуева, ЕС. Пачес, П.П. Севостьянов. Т. 1. 1941-1943. М., 1983; Т. 2. 1944-1945.
М., 1983.
33
мали непосредственное участие в событиях Кубинского кризиса или
имели к ним косвенное отношение, обстановку, в которой жили
и работали «герои» нашего исследования, их характеры и чувства.
Обращаясь к дневникам и воспоминаниям, мы имеем в виду осо-
бенности данного вида исторического источника и стараемся учи-
тывать достижения отечественной науки в области их изучения.
Личный дневник (или записные книжки, как автор иногда на-
зывает свои записи) французского дипломата Эрве Альфана мно-
гократно использовался нами на протяжении всей работы, в осо-
бенности— в главе, посвященной донесениям самого Альфана,
возглавлявшего во время Кубинского кризиса посольство Франции
в США. Речь идет именно о личном дневнике, а не об официальном
журнале, в котором дипломаты обычно делают ежедневные записи
о важнейших событиях дня (встречах, переговорах, беседах)86. Как
указал в предисловии к изданию сам автор, дневник состоял «из
девяти различных по формату и объему записных книжек», записи
в которых с июля 1939 по 1973 г. велись «случайно, по настроению
и волею обстоятельств». Этим Альфан объясняет продолжительные
перерывы, вызванные «иногда загруженностью работой, иногда ле-
нью, которая брала верх над желанием запечатлеть воспоминания».
Издавая текст, автор не пытался восполнить эти пробелы, а оставил
тетради «в том виде, в каком они велись, не изменив порядка за-
писей и содержания, опустив лишь места, носящие слишком лич-
ный характер, и поправив стиль». Именно поэтому, писал Альфан,
в дневнике «в полном свете предстают мои слабости, мои колеба-
ния, недоумения, временные навязчивые идеи, мои ошибки...»87.
Все записи сопровождаются указанием даты и места их написания.
При подготовке текста дневника к изданию автор счел нужным
в подстрочных примечаниях дать в нескольких местах небольшие
комментарии.
Дневник, являющийся источником разнообразных сведений,
содержит также яркие характеристики государственных деятелей,
с которыми был лично и хорошо знаком дипломат, — прежде всего
де Голля и братьев Кеннеди. Большую ценность для нас имеют при-
веденные в форме диалога, по-видимому, почти дословно, беседы
дипломата с де Голлем. Страницы дневника, посвященные размыш-
лениям и личным переживаниям самого Альфана, интересны с точ-
ки зрения изучения его бишрафии. Можно пожалеть лишь о пере-
рыве в записях, пришедшемся на период со 2 сентября по 22 декабря
1962 г., то есть на всю острую фазу Кубинского кризиса. Все отно-
сящиеся к кризису наблюдения дипломата сделаны уже после его
урегулирования.
86 Alphand Н. L’itonncmcnt d’etre. Journal (1939-1973). Paris, 1977.
87 Ibid. P. 7.
34
Другим важным для нашей темы источником служил дневник
известного французского дипломата Анри Фроман-Мериса, вы-
держки из которого приведены им в опубликованных мемуарах88.
Событиям Кубинского кризиса в мемуарах посвящена глава «От
Берлина к Кубе (февраль 1959 — апрель 1963)», в которой как раз
и использованы записи дневника, относящиеся к сюжету о визите
Д. Ачесона к де Голлю 22 октября 1962 г. Отдавая отчет о важнос-
ти происходивших тогда событий, дипломат отметил в дневнике
точное время получения им той или иной информации о кризи-
се. Мемуары содержат также московские впечатления дипломата
и подробности быта сотрудников французского посольства в СССР,
где Фроман-Мерис в должности первого секретаря работал с 1956
по 1959 г.
Трудно определить жанр трехтомного труда Алена Пейрефита,
вышедшего сравнительно недавно во Франции89. Его рассмотре-
ние в части, посвященной источникам, нуждается в обосновании.
В нем собраны фрагменты речей и высказываний де Голля, которые
на протяжении десяти лет записывал А. Пейрефит. В качестве упол-
номоченного по работе со средствами массовой информации, то есть
пресс-секретаря де Голля, Пейрефит постоянно встречался с пре-
зидентом и изо дня в день вел подробный конспект личных бесед
с ним, сохранив для потомков не только содержание, но и стиль
высказываний де Голля. Назначенный в 1962 г. министром информа-
ции, он единственный из членов правительства получил право вести
записи и во время заседаний правительства.
Изданные в хронологическом порядке записи Пейрефит сопро-
водил сведениями, когда и при каких обстоятельствах происходил
тот или иной разговор, отметил эмоциональное состояние де Голля,
а в конце почти каждой записи поместил свой краткий коммента-
рий. Пьер Мессмер90, работавший в правительстве одновременно
с Пейрефитом, свидетельствовал, что «видел, как он [Пейрефит] во
время заседаний Совета министров с большим усердием делал запи-
си. Мы все знали, что ему дал разрешение Генерал, хотя традиция
запрещала это». По мнению Мессмера, книга Пейрефита содер-
жит информацию, «бесценную по своему содержанию и качеству».
А биограф де Голля Жан Лакутюр назвал книгу «замечательным по-
дарком деголлеведению». «Все историки будут счастливы получить
в свое распоряжение материал, достоверность которого не требует
88 Froment-Meurice Н. Vu du Quai: M6moires 1945—1983. Paris, 1998.
89 Peyrefitte A. C’6tait de Gaulle. T. 1. La France redevient la France. Paris, 1994; T. 2.
La France reprend sa place dans le monde. Paris, 1997; T. 3. «Tout le monde a besoin d’une
France qui marche». Paris, 2000.
90 Министр обороны в первом и втором правительствах Помпиду. В президент-
ство Помпиду (1969—1974) Месмер занимал пост премьер-министра (июль 1972 г. —
май 1974 г.)
35
доказательств», — полагал Лакутюр91. И действительно, трудно пе-
реоиенить значение собранной Пейрефитом информации. Записи
высказываний де Голля по самым разным проблемам внутренней
и внешней политики, сделанные Пейрефитом, близки к протоколь-
ным, или даже стенографическим, записям. Кроме того, они приот-
крывают тайну, которой по традиции окружались во Франции засе-
дания правительства. Встречаются в книге Пейрефита и выдержки
из резолюций Совета министров, с которыми мы не имели возмож-
ности ознакомиться по другим изданиям.
В 2002 г. труд Пейрефита вышел в русском переводе92. Правда,
французское издание насчитывает 120 печатных листов, а русское —
лишь 37. Составитель русского издания и переводчик В.И. Божович
выбрал для перевода те сюжеты, которые, по его мнению, представля-
ют наибольший интерес для российского читателя, а именно — уход
Франции из Алжира, отношение де Голля к проблеме европейского
единства, отношение к НАТО, отношения с СССР, внутреннюю по-
литику, отношения с парламентом и партиями. В русское издание
вошли и записи Пейрефита, относящиеся к событиям Кубинского
кризиса.
Составитель утверждает, что он пытался избежать сокращений
внутри избранных им для перевода фрагментов, но они все же встре-
чаются. Поэтому мы использовали как русское, так и французское
издания книги Пейрефита.
Обращаясь к истории внешней политики де Голля, исследова-
тель не может обойти вниманием его собственные мемуары, прежде
всего, — «Мемуары надежд», посвященные периоду его президентс-
тва. Они замышлялись автором как трилогия: «Обновление. 1958—
1962», «Усилия. 1962—1965» и «Завершение. 1966—1969». Но смерть
де Голля в 1970 г. оборвала работу на двух первых главах второго тома,
из которых первая посвящена, в основном, референдуму 1962 г. по
вопросу о порядке избрания президента, а вторая — внутренней по-
литике правительства Ж. Помпиду 1962—1963 гг.
Вышедшие во Франции в 1970—1971 гг.93, «Мемуары надежд»
недавно были переведены на русский язык94.
91 Оба свидетельства, среди прочих, приведены издателями книги Пейрефита
и помешены в конце каждого тома. Там же указано, что рецензии Лакутюра и Мес-
смера были напечатаны в газетах <Le Nouvel Observateur» (8 декабря 1994 г.) и «Le
Journal du Dimanche» (26 ноября 1995 г.) соответственно.
92 Пейрефшп Л. Таким был де ГЬлль / Составление русского издания и перевод
В.И. Божовича. М., 2002.
93 Gaulle Ch. de. M6moircs d’espoir. Le renouveau, 1958—1962. Paris, 1970; L’eflbrt,
1962... Paris, 1971.
94 /Ьиь 111. де. Мемуары надежд. Обновление, 1958—1962. Усилия, 1962.../ Перевод
с французского. Общая редакция В.И. Антюхиной-Московченко и В.Н. Седых.
Предисловие 1О.В. Дубинина. М., 2000.
36
Мемуары де Голля — это не просто рассказ о событиях француз-
ской истории, свидетелем и участником которых он был, не только
трактовка этих событий, но также изложение собственной политичес-
кой концепции, ее апология, отражение видения собственной роли
в истории Франции. Это и рассказ о людях, с которыми встречался
и работал де Голль. Обращение к этим мемуарам дает исследователю
возможность не только лучше понять логику и мировоззрение вы-
дающегося государственного деятеля, но и составить представление
о его личностных особенностях.
Поручая Пьеру-Луи Блану подборку необходимых для издания
книги документов, де Голль 30 мая 1970 г. писал: «Для “Усилий”
я планирую написать семь глав<...>. В двух главах будут освеще-
ны иностранные дела: драматические события (кубинский кризис,
противодействия вступлению Англии в Общий рынок, убийство
Кеннеди, Вьетнам, выборы в Англии, уход Аденауэра и др.), ак-
ции (франко-германское соглашение, жесткость нашей позиции
в Брюсселе), наше отдаление от НАТО, наша позиция в валютном
вопросе, наше признание Пекина и др.), визиты (мои зарубеж-
ные поездки, визиты во Францию иностранных деятелей, которых
я принимал). Одна глава будет носить “философский” характер, где
я изложу мою оценку положения Франции, Европы и обстановки
во всем мире <...>»95.
Для второй части де Голль успел написать лишь две главы.
К самым значимым для нашей темы внешнеполитическим сюже-
там, включая Кубинский кризис, де Голль перейти не успел. Зато
в главе «Мировые проблемы» первой части воспоминаний де Голль
изложил свое видение многих важных вопросов международных от-
ношений, таких, как строительство объединенной Европы, политика
НАТО, франко-американские отношения, и других. Де Голль поде-
лился также впечатлениями от знакомства со многими ведущими
политиками мирового масштаба — Д. Эйзенхауэром, Дж. Кеннеди,
Н.С. Хрущевым, Г. Макмилланом. Кроме того, мемуары содержат
яркие характеристики французских государственных деятелей —
М. Дебре, Ж. Помпиду, М. Кув де Мюрвиля, позволяющие иссле-
дователю лучше понять отношения, которые связывали президента
с его самыми близкими сотрудниками.
Вышедшие во Франции в октябре 1954 г. «Военные мемуары»
де Голля охватывают период с 1940 по 1944 гг.96 В них собран ог-
ромный фактический материал, а более половины объема издания
занимают документы, многие из которых ранее не публиковались.
Документы де Голлю помогал подбирать сотрудник Министерства
95 Приложение // Там же. С. 337—338.
96 Gaulle Ch. de M&noires de guerre. T. 1. L’appel, 1940—1942. Paris, 1954; T. 2.
L’unitte, 1942-1944. Paris, 1956.
37
иностранных дел Рене Тибодо, а переговоры с издательством вел
Жорж Помпиду, ставший следующим после де Голля президентом
Франции.
Известно, что де Голль самостоятельно работал над этими воспо-
минаниями. Об этом, в частности, написал А.А. Громыко, в 1957—
1985 гг. занимавший пост министра иностранных дел СССР и в этом
качестве имевший регулярные контакты с де Голлем. Ссылаясь на пе-
реписку с де Голлем, он свидетельствовал, что тот «стремился сделать
свои мемуары не только политическим, но и литературным произве-
дением. Его спрашивали: “Как вам, не писателю, это удается? — Это
пытка, — отвечал он. — Надо вымучить из себя три листа чернови-
ков, чтобы написать одну страницу. Моя дочь Елизабет печатает их
на машинке, и я исправляю текст еще трижды... В сущности, я без
конца переделываю. Поверьте мне, это страшная работа”»97.
Русское издание «Военных мемуаров» отличает великолепный
перевод как написанного де Галлем текста, так и дающихся в при-
ложении документов98.
Время, отразившееся в «Военных мемуарах», далеко отстоит от
событий Кубинского кризиса. Но некоторые военные соратники
де Голля, среди которых М. Дебре, М. Кув де Мюрвиль, Э. Альфан,
М. Дежан, впоследствии заняли высокие государственные и дипло-
матические посты. Таким образом, мемуары позволяют проследить
истоки отношений президента Франции со многими из ближайших
его сотруд ников.
Вопреки ожиданиям, мало информативной для нашей темы ока-
залась книга М. Кув де Мюрвиля, в президентство де Голля в тече-
ние 10 лет занимавшего пост министра иностранных дел. Носящая
мемуарный характер, книга М. Кув де Мюрвиля посвящена междуна-
родным проблемам того периода, прежде всего, — «деколонизации»,
западноевропейской интеграции и отношениям Франции с НАТО.
Излагая собственный взгляд на события международной жизни, ав-
тор постоянно подчеркивает, что решающая роль в определении вне-
шней политики Пятой республики принадлежала де Голлю. В книге
использованы документы, в том числе не публиковавшиеся ранее,
а также собственные дневниковые записи Кув де Мюрвиля о важ-
нейших встречах и переговорах с главами иностранных государств
и правительств.
Событиям Кубинского кризиса Кув де Мюрвиль отвел скромное
место, отметив лишь заслугу Дж. Кеннеди в деле урегулирования
97 Громыко АЛ Памятное. Книга первая. М., 1988. С. 424.
98 Пыль Ш, де Военные мемуары. Т. 1. Призыв, 1940—1942 годы / Перевод
с французского О.Я. Бирюкова, Б.С. Вайсмана, Н.М. Жарковой, ТА. Кудрявцевой
Вступительная статья и редакция В.И. Антюхиной-Московченко. М.» 1957; Т. 2.
Единство, 1942—1944 годы/Переводе французского Н.И. Немчиновой и БА Песиса
под редакцией ПА Вишнякова. M., 1960
38
кризиса и возложив ответственность за него на Н.С. Хрущева. Сам
этот факт является знаменательным, так как отражает до некото-
рой степени значение кризиса для французской внешней политики.
Важным представляется наблюдение одного из самых опытных дип-
ломатов своего времени о некоторой разрядке международной на-
пряженности как следствии Кубинского кризиса".
Важные свидетельства для нашей темы содержатся в воспоми-
наниях других французских политиков и дипломатов, близких к де
Голлю или связанных с ним служебными обязанностями. К их чис-
лу следует отнести мемуары В. Жискар д’Эстена99 100, ставшего впос-
ледствии президентом Франции, а при де Голле входившего в пра-
вительство. Они проливают некоторый свет на тайну, которой всегда
были окружены заседания Совета министров, и на стиль работы
первого президента Пятой республики.
Периоду своего тесного сотрудничества с де Голлем посвящены
мемуары Мишеля Дебре, соратника де Голля со времен второй миро-
вой войны, одного из основных авторов Конституции 1958 г. и главы
первого правительства Пятой республики101. Отношениям с де Гол-
лем Дебре посвятил отдельную книгу102.
Среди лидеров трех государств, которые были непосредственно
вовлечены в Кубинский кризис, Н.С. Хрущев оказался единствен-
ным, кто написал о нем103. Известно, что свои воспоминания Хрущев
начал надиктовывать вскоре после отставки, в 1966 г. История их
подготовки и публикации изложена его сыном С.Н. Хрущевым
и помещена в Приложении ко второму тому, наряду с вариантами
записей воспоминаний, комментариями, примечаниями и указа-
телями104. Нас прежде всего интересовала интерпретация событий
того времени человеком, чье практически единоличное решение об
установке на Кубе ракет спровоцировало острейший международный
кризис. Кроме того, воспоминания содержат характеристики многих
государственных деятелей и дипломатов, с которыми Н.С. Хрущеву
довелось встречаться.
В мемуарах министра иностранных дел СССР АА Громыко вся
ответственность за возникновение Кубинского кризиса возложена
99 Couve de Murville М. Une politique 6trangdre, 1958—1967. Baris, 1971. P. 107—108,
188» 191.
1°° Жискар д’Эстен В. Власть и жизнь. М., 1990.
1°1 Debrt М. Gouvemer. Mdmoires, 1958—1962. Paris, 1988.
102 Debrt М. Entretiens avec le g6n6ral de Gaulle. Paris, 1993.
103 Карибский кризис //Хрущев Н.С. Воспоминания: Время. Люди. Власть. Книга
вторая. М., 1999. С. 496—538; Варианты магнитофонных записей воспоминаний.
К главе «Карибский кризис» // Там же. С. 610—626.
104 Хрущев С. К истории создания и публикации воспоминаний Н.С. Хрущева
(1967-1990 гг.) // Там же. С. 627-724.
39
на американцев105. Важным, хотя и не относящимся прямо к на-
шей теме сюжетом, является его рассказ о встрече с американским
президентом накануне кризиса, 8 октября 1962 г., когда Кеннеди уже
знал о наличии на Кубе советского ракетного оружия, а Громыко нс
догадывался об этом.
Рассказ Громыко в своей фактической (но не в оценочной) час-
ти совпадает с рассказом присутствовавшего при этой встрече А.Ф.
Добрынина, одного из старейших и опытнейших советских дип-
ломатов, почти четверть века работавшего послом СССР в США.
Добрынин посвятил Кубинскому кризису целый раздел своих мему-
аров, в котором события острой фазы кризиса расписаны буквально
по часам106. Автор был активным участником процесса формирова-
ния отношений между СССР и США, был лично знаком с Джоном
и Робертом Кеннеди, госсекретарем Д. Раском, другими государст-
венными деятелями и дипломатами, в период кризиса находился
в центре событий. Мемуары Добрынина, его оценки и впечатления
представляют тем больший интерес, что в процессе работы над ними
дипломат обращался к документам АВП РФ. Кроме точной хроно-
логии тех событий, участником которых являлся сам автор, они хо-
рошо передают атмосферу тревоги и напряжения, царившие в Ва-
шингтоне в дни Кубинского кризиса.
Важным и интересным свидетельством о событиях Кубинского
кризиса являются упоминавшиеся уже воспоминания генерала армии
А.И. Грибкова107. Они содержат достоверные и живые подробности,
относящиеся к операции по доставке и размещению советских ра-
кет на Кубе. Автор указал также даты прибытия на остров советских
судов с военной техникой и личным составом. В период острой
фазы кризиса А.И. Грибков находился на острове, был лично знаком
со многими кубинскими лидерами, о чем также рассказал в своих
мемуарах, сопроводив их фотографиями из личного архива.
Этапы становления советско-французских отношений отражены
в мемуарах советского дипломата Ю.В. Дубинина, в 1960—1977 гг.
работавшего во Франции108. На протяжении длительного време-
ни автор находился в контакте с де Голлем, был участником мно-
гих официальных советско-французских переговоров, неофици-
альных встреч и конфиденциальных договоренностей. Он состоял
105 Птвы «Угрозы по адресу Кубы», «В Белом доме с Кеннеди», «Поиск и успех
Компромисса», «Нестандартный корреспондент», «Человек-легенда» // Цэомыко А.А.
Памятное. Кн. первая. М., 1988. С. 389—403.
106 Кубинский кризис (октябрь 1962 года) // Добрынин А.Ф. Сугубо доверитель-
но. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962—1986 гг.). М., 1997.
С. 59-90.
107 ГрибковА.И. Карибский кризис// Военно-исторический журнал. 1992. № 10.
С. 41—46; 1992. № 11. С. 33-52; 1992. № 12. С. 31-37; 1993. № 1. С. 2-16.
108 Дубинин Ю.В. Дипломатическая быль. Записки посла во Франции. М., 1997.
40
переводчиком при Н.С. Хрущеве во время визита советского лидера
во Францию. Дубинин рассказал также о встречах со многими фран-
цузскими политическими деятелями и дипломатами.
Кроме перечисленных выше, использовались в работе и другие
опубликованные воспоминания, посвященные событиям Кубинского
кризиса. Они позволили дать более детальную картину событий или
отразили различные точки зрения на них. К их числу можно от-
нести мемуары советского дипломата, в 1958—1967 гг. помощника
Председателя Совета министров СССР О.А. Трояновского, специ-
ально написанные к 30-летию Кубинского кризиса109. Позднее,
в несколько измененном виде, они вошли в книгу его мемуаров110.
В них впервые была точно названа дата принятия Н.С. Хрущевым ре-
шения о размещении советских ракет на Кубе. Сотрудник Комитета
государственной безопасности, специалист по Латинской Америке
Н.С. Леонов рассказал об обстоятельствах своего знакомства с бра-
тьями Кастро и Э. Геварой, с которыми долгое время его связывали
дружеские отношения. Воспоминания многих участников военной
операции по доставке и размещению советских ракет на Кубе, соб-
раны в книге «У края ядерной бездны»111. Там же помещены уточне-
ния и дополнения к ранее издававшимся мемуарам советского пос-
ла на Кубе А.И. Алексеева112, которые ранее не были обнародованы
по цензурным соображениям113.
Из американских мемуаристов, бывших участниками событий
Кубинского кризиса, следует, прежде всего, назвать Роберта Кеннеди.
Книга брата президента, основанная на материалах его личного днев-
ника, целиком посвящена событиям кризиса114. Правда, Р. Кеннеди
был убит, так и не успев ее завершить. Книга отредактирована
и издана Теодором Соренсеном, бывшим советником президента
Кеннеди. Всю острую фазу кризиса Р. Кеннеди находился рядом
с братом, участвуя в принятии решений и исполняя его поручения,
что делает его книгу ценным источником по истории кризиса. Кроме
109 Трояновский О. Карибский кризис — взгляд из Кремля // Международная
жизнь. 1992. № 3—4. С. 169—180.
110 «На грани...» // Трояновский О. Через годы и расстояния. История одной се-
мьи. М., 1997. С. 233-257.
111 Вспоминая, свидетельствуем... // У края ядерной бездны (Из ис-
тории Карибского кризиса 1962 г. Факты. Свидетельства. Оценки...):
Мемуарно-монографических очерк / Коллектив авторов. Под общей редакцией гене-
рала армии А.И. [фибкова. М., 1998. С. 188—349.
112 Алексеев А.И. Карибский кризис. Как это было // Эхо планеты. 1998. Ноябрь.
№ 33. С. 26-37.
113 Алексеев А.И. История не переписывается // У края ядерной бездны.
С. 189-194.
114 Kennedy R.F. Thirteen Days: A memoir of the Cuban missile crisis / With an
Afterword by R.E.Neustadt and G.TAllison. New York, 1968.
41
того, мемуарист упоминает о реакции на то или иное событие свое-
го брата. В книге воспоминаний содержится также оценка позиции
Франции в Кубинском кризисе.
Немалое место американо-кубинский конфликт занимает в ме-
муарах известного американского историка Артура М. Шлезингера
(младшего), посвященных президентству Кеннеди115. Спичрайтер
Кеннеди в период его избирательной кампании, ставший затем спе-
циальным помощником и доверенным лицом президента, Шлезингер
подробно излагает историю принятия Джоном Кеннеди решения
о проведении военной операции в заливе Кочинос на Кубе, задуман-
ной и разработанной еще предшественником Кеннеди116. Две главы
автор посвятил предыстории Кубинского кризиса и его острой фазе,
рассказав о ежедневных дискуссиях на заседаниях Исполнительного
комитета Совета национальной безопасности (Экском) — органа,
созданного Кеннеди после обнаружения советских ракет на Кубе,
и роли американского президента в выработке условий урегулиро-
вания кризиса117.
Значение информации, поступавшей в Вашингтон из француз-
ского посольства в Гаване, отмечено в мемуарах Пола Нитце, за-
местителя министра обороны США по вопросам международной
безопасности, одного из авторов стратегии ядерного сдерживания
СССР118. Кубинскому кризису, в период которого Нитце был одним
из советников президента Кеннеди, он посвятил отдельную главу,
рассказав в ней о своем участии в заседаниях Экскома, ежедневно
разрабатывавшего тактику действий американской администрации
в дни Кубинского кризиса119.
Использованы также мемуары бывшего госсекретаря США
Дина Ачесона, содержащие, в частности, впечатления от первой
встречи с де Голлем в 1961 г.120, а также материалы личной пере-
писки Ачесона, в издании которой принимал участие его сын121.
Важные для нашей темы свидетельства содержат воспоминания
Чарлза Болена, в 1962—1968 гг. возглавлявшего посольство США
во Франции122.
115 Schlesinger А.М. (Jr.). A Thousand Days: John E Kennedy in the White House.
Boston; Cambridge (Mass.). 1965.
1 !6 The Bay of Pigs // Ibid. P. 233-266.
112 Again Cuba // Ibid. P. 794-819; The Great Turning // Ibid. P. 820-841.
118	P.H. From Hiroshima to Glasnost. At the Center of Decision. A Memoir I With
A.M. Smith and S.L Readen. New York, 1989.
119 The Cuban Missile Crisis // Ibid. P. 214—238.
120 Acheson D.G. Grapes from Thoms. New York 1972.
121 Among Friends: Personal Letters of Dean Acheson / Ed. by D.S. McLellan and
David C. Acheson. New York, 1980.
122 Bohlen Ch. E. Witness to History: 1929—1969. New York, 1973.
42
Взгляд на события Кубинского кризиса из Западной Германии, его
оценку и значение для мировой и европейской политики находим
в мемуарах немецких государственных деятелей и политиков123.
Документ, легший в основу одного из центральных сюжетов
настоящей работы, а именно — рассказ Д. Ачесона о его визите
к де Голлю 22 октября 1962 г. — был для нас недоступен. Он хра-
нится в составе коллекции «Устная история» в Библиотеке Джона
Ф. Кеннеди в Кембридже (Массачусетс). Нам пришлось воспользо-
ваться его публикацией в книге американского исследователя124.
К категории источников, которые источниковедение стало изучать
сравнительно недавно и которую принято называть «устной истори-
ей», можно отнести материалы книги, представляющей собой запись
ответов Роберта Кеннеди на многочисленные вопросы, предлагавшие-
ся ему несколькими исследователями эпохи президента Кеннеди125.
Интересные подробности жизни и деятельности де Голля, в том
числе бытового характера, содержатся о воспоминаниях его сына
Филиппа, обработанных французским журналистом Мишелем
Ториаком126.
Будучи записанными, «устные источники» мало чем отлича-
ются от письменных. Среди отличий можно отметить принадле-
жащий интервьюеру выбор тем для воспоминаний. Тоже отно-
сится к вопросам, на которые отвечает вопрошаемый. Еще одно
отличие — спонтанность ответов интервьюируемого (в том случае,
конечно, когда вопросы не предлагаются ему заранее).
Еще одним примером такого рода источника может служить вто-
рая книга, написанная Кув де Мюрвилем, во многом посвященная
де Голлю127. Она поразительно отличается от первой, уже упоминав-
шейся книги, хотя обе изданы в 1971 году. В ее основу легли бесе-
ды Кув де Мюрвиля с французским журналистом Морисом Деларю,
в течение сорока лет освещавшим внешнеполитические проблемы
в газетах «Монд» и «Франс-суар». Бывший министр иностранных
дел и премьер-министр ответил на многие вопросы, в том числе
123 Штраус Ф.Й. Воспоминания / Перевод на русский язык C.H. Земляного,
К.К. Карагезьяна, О.Л. Семеновой, С.С. Сиротинской, Д.Н. Молчалина, А.А. Урбана.
Под рсд. К.К. Карагезьяна, А.А. Урбана. М., 1991; Брандт В. Воспоминания / Перевод
с немецкого М. Левина. М., 1991.
124 Chace J. Acheson. The Secretary of State Who Created the American World.
New York, 1998. P. 402-403.
125 Robert Kennedy In His Own Words: The Unpublished Recollections of the Kennedy
Years / Ed* by E. J. Guthman and J. Shulman. London; New York; Toronto; Sydney;
Auckland. 1988.
126 Gaulle Ph. de. De Gaulle mon рёге: Entretiens avec Michel Tauriac. 2 vol.
Paris, 2003.
127 Couve de Murville M. Le monde en face: Entretiens avec Maurice Delarue.
Paris, 1971.
43
касающиеся внешней политики де Голля и их совместной работы.
Его ответы, несомненно, не обдуманные заранее, отличаются живос-
тью и остроумием.
Уникальное издание воспоминаний и свидетельств о пер-
вом президенте Пятой республики было предпринято Институтом
Шарля де Голля. Речь идет об одном из томов Трудов международ-
ной конференции, проходившей под эгидой ЮНЕСКО в Париже
с 19 по 24 ноября 1990 г. и приуроченной к 100-летию со дня рож-
дения де Голля128. Наряду с мемуарами, написанными специаль-
но к этой дате государственными деятелями разных стран, в нем
собраны записи их бесед о де Голле с французскими историками
голлизма. Назовем лишь несколько имен «мемуаристов» и собесед-
ников: король Марокко Хасан II, принц Иордании Хасан, бывший
премьер-министр Израиля Шимон Перес, бывший президент США
Ричард Никсон, бывший госсекретарь США Генри Киссинджер.
Среди прочих, в книге опубликована интересовавшая нас запись
беседы с Фиделем Кастро.
Институтом Шарля де Голля изданы также материалы междуна-
родного коллоквиума, посвященного проблеме «Де Голль — государст-
венный деятель: методы работы и сотрудники», который проходил
в Париже в мае 1978 г.129 Наряду с историками, в нем приняли
участие многие высокопоставленные сотрудники де Голля, в том
числе работавшие в личном аппарате президента. Они ответили на
вопросы, заданные им исследователями, в частности, касающиеся
и Кубинского кризиса.
Наконец, следует упомянуть воспоминания о Кув де Мюрвиле
и беседы с ним, изданные в печатном органе Института Шарля де
Голля, один из номеров которого был специально посвящен этому
государственному деятелю и дипломату130.
♦ ♦ ♦
Совокупность имевшихся в нашем распоряжении источни-
ков позволила приступить к решению основной задачи настоящей
работы — определить роль и место Кубинского кризиса, выявить его
значение и последствия для внешней политики Франции.
Так, материалы переписки МИД Франции с дипломатически-
ми агентами в СССР, США и на Кубе, дали возможность составить
представление о степени осведомленности Министерства о событи-
128 De Gaulle сп son sifeclc. Actes des Joum6es Internationales tenues & 1’Unesco. Paris»
19-24 novembre 1990. T. 1. Dans la mimoire des hommes et des peoples. Paris, 1991.
129 «Entourage* et de Gaulle. Ouvrage collectif prtsentd par Gilbert Pilleul (Institut
Charta-de-Gaulle. Collection «Espoir»). Paris. 1979.
130 Mounce Couve de MurvBle. Paris, 2001 (Espoir: Revue de la Fbndation et d£
ГInstitut Charieerdc-Gaulle. Trimestrclle. hfe 126).
44
ЯХ, ПРОИСХОДИВШИХ В ЭТИХ стланях г
для будущего Кубинского кризиса Матепиалм^^!™ предпосылок
переписки, главным образом доХе^г г± внутриведомственной
тических дел, позволив про<£ХХ^^^
кризиса французским внешнеполитическим ведомств™ Кубинского
Наряду с воспоминаниями участников событий матеоиалмпип
ломатической переписки, хранящиеся в архивен изданныеHDDf’
позволили высказать суждение как о позиции Франции в огаоше-
нии Кубинского кризиса так и о роли президента, а такж™рХ
институтов власти Пятой республики в выработке внешнепото
ческих решений, в частности, касающихся Кубинского кризиса.
Наконец, сведения, содержащиеся в дневниках и мемуарах го-
сударственных деятелей и дипломатов, позволили более рельефно
представить современную Кубинскому кризису жизнь французского
внешнеполитического ведомства, а также дополнить исследование
живыми реалиями недавнего прошлого.
Гл а в a I
ШАРЛЬ ДЕ ГОЛЛЬ И КУБИНСКИЙ КРИЗИС
1 июня 1958 г. Национальное собрание Франции утвердило Шарля
де Голля в качестве премьер-министра. 3 июня де Голль потребовал
и получил от парламента чрезвычайные полномочия на полгода для
учреждения новых государственных институтов. Сформированное
де Голлем правительство сразу же занялось разработкой новой конс-
титуции. Составление ее проекта осуществляла группа близких к де
Голлю высокопоставленных чиновников во главе с известным фран-
цузским политиком и государственным деятелем Полем Рейно.
Проект новой конституции закреплял за президентом прав© на-
значать и смещать премьер-министра и по предложению последне-
го — назначать и смещать членов правительства. Президент получал
полный контроль над исполнительной властью. В чрезвычайных
обстоятельствах конституция давала президенту право брать всю
полноту власти в свои руки. Основное отличие новой конституции
от Конституции 1946 г. заключалось в значительном расширении
прерогатив исполнительной власти (президента) за счет законода-
тельной власти (парламента). Кроме того, Конституция 1946 г. не
рассматривала Президента Республики как главу государства, а так-
же не позволяла одному и тому же лицу дважды избираться на пост
президента, в то время как новая конституция в этом отношении не
устанавливала таких ограничений1. Новая конституция расширяла
прерогативы президента в сфере внешней политики. В частности,
статья 52 Конституции 1958 г. гласила: «Президент Республики ве-
дет переговоры или ратифицирует договоры. Его информируют обо
всех переговорах, целью которых является заключение междуна-
родного договора, не нуждающегося в ратификации» (по статье 31
Конституции 1946 г., президент лишь «информируется относительно
международных переговоров. Он подписывает и ратифицирует до-
говоры»). Что касается процедуры ратификации договоров, то она
была дополнена по сравнению с процедурой Четвертой республи-
ки правом президента передавать на референдум любой законопро-
ект, «имеющий целью разрешить ратификацию договора, который,
1 Вопрос о правовом статусе президента Франции исследован МА Крут0'
вдовым а работах, указанных на с. 21 (си. 65).
46
не противореча конституции, может оказать влияние на деятельность
институтов» (11 статья). Наконец, в случае, если выполнение между-
народных обязательств Франции «оказывается под серьезной и не-
посредственной угрозой», президент имеет право применить статью
16 конституции, дающую ему ничем не ограниченные полномочия.
4 сентября 1958 г. проект конституции был обнародован, 28 сен-
тября состоялся референдум, на котором 79,25% избирателей конс-
титуцию одобрили, а 21 декабря генерал де Голль был избран прези-
дентом Французской Республики. Премьер-министром он назначил
одного из основных авторов новой конституции Мишеля Дебре,
а министром иностранных дел остался Морис Кув де Мюрвиль, за-
нимавший этот пост с 1 июня 1958 г.
В Конституции 1958 г., ставшей основой режима Пятой республи-
ки, нашли логическое завершение основные положения формировав-
шейся на протяжении многих лет голлистской доктрины государства.
Особое место в доктрине отводилось восстановлению и утвержде-
нию «величия» Франции, возвращению ей ранга великой державы,
росту ее авторитета и влияния в мировой политике, основанных на
принципах самостоятельной и независимой обороны, а также сво-
бодной системы союзов с учетом существующей международной си-
туации. Из этих задач проистекала та важная роль, которую де Голль
придавал внешней политике Франции. «Наша внешнеполитическая
деятельность требует моего руководства, ибо она состоит в том, что
страна берет на себя длительные и жизненно важные обязательства;
тем более, что наша конституция делает президента Республики га-
рантом независимости и устанавливает, что он заключает и ратифи-
цирует договоры, направляет наших послов в качестве своих личных
представителей и требует, чтобы иностранные послы были аккреди-
тованы при нем», — писал де Голль2. Его взгляды на стоявшие перед
Францией внешнеполитические проблемы изложены им в «Военных
мемуарах», «Мемуарах надежд», а также в многочисленных речах
и выступлениях на пресс-конференциях3.
Кув де Мюрвиль, оценивая впоследствии международное положе-
ние Франции к моменту возвращения к власти де Голля, говорил, что
к 1958 г. страна, поглощенная внутренними проблемами, колониальны-
ми войнами и сменами правительств, вообще «не имела собственной
внешней политики», она была «бальным человеком Европы»4. Чтобы
вывести страну из этого состояния, де Голль пошел на решитель-
ное изменение внешнеполитического курса страны, выразившееся,
прежде всего, в углублении процесса деколонизации, постепенной
2 Галль Ш. де. Мемуары надежд. С. 248.
3 Тексты выступлений де Галля см.: Gaulle Ch. de. Discours et Messages. T. HI
(1958-1962); T. IV (1962-1965). T. V (1966-1969). Paris, 1970.
4 Couve de Murville M. Le monde en face. P. 12.
47
интеграции в европейскую экономику, а также в выработке твер.
дой позиции противодействия всеохватывающему влиянию США.
Новая конституция предоставляла ему все возможности самосто-
ятельно определять и проводить внешнеполитическую линию. По
утверждению министра иностранных дел Франции, вокруг внешне-
политического курса де Голля постепенно сложился национальный
консенсус5. Отмечая «последовательность», с которой французская
дипломатия «проводит в жизнь свою линию», де Голль писал, что,
когда иностранные дипломаты «из Елисейского дворца направляют-
ся в Матиньонский, на Кэ д’Орсэ6 или в любое другое министерс-
тво, они слышат там те же самые слова и не могут обнаружить ни
малейших разночтений»7.
Французская внешняя политика первого десятилетия Пятой рес-
публики, наряду с обороной и проблемами Сообщества, являлась
сферой компетенции исключительно президента Республики. Именно
такова была практика первых 10 лет Пятой республики, вытекавшая,
впрочем, из положений Конституции. «Зарезервированная область» —
такое название дал М. Вайс одному из разделов своей монографии,
посвященной внешней политике де Голля. Это выражение прина-
длежит председателю Национального собрания Ж. Шабан-Дельмасу.
Оно появилось в 1959 г. и относилось первоначально лишь к комп-
лексу проблем, связанным с войной в Алжире8.
Тенденция к усилению роли главы французского государства
во внешнеполитическом процессе проявилась в активизации его
личного участия в осуществлении дипломатии как инструмента
внешней политики. Хотя деятельность де Голля в этой сфере была
велика и разнообразна, она редко является объектом специального
рассмотрения. «Дипломатической деятельности» де Голля посвятил
раздел своего фундаментального труда о французской внешней по-
литике 1958—1969 гг. М.Вайс9. Опираясь на большое число воспо-
минаний, как изданных, так и устных, сотрудников МИД и Ели-
сейского дворца, а также на свидетельства многочисленных гостей
президента, М.Вайс подробно осветил различные аспекты этой
деятельности. Главу о французской дипломатии при де Голле Вайс
открывает утверждением, что «с начала Пятой республики внешняя
политика Франции определялась в Елисейском дворце»10. Ален
5 Couve de Murville М. Le monde en face. P. 12.
6 Резиденции президента, премьер-министра и министра иностранных дел.
7 1Ълль Ш. де. Мемуары надежд. С. 190.
8 be domaine reserve // ИгЬзе М. La grandeur. Р. 284. — А. Пейрефит считал, что
«областью, зарезервированной за президентом», являлись «все вопросы, заниматься
которыми он считал своим долгом, так как они затрагивали национальные интересы»
(Reyvefitte A. C’6uiit de Gaulle. T. 2. Р. 341).
9 Le travail diplomatique // ИДие Af. La grandeur. P. 289—304.
48
Пейрефит, по долгу службы находившийся в постоянном контак-
те с де Голлем, по поводу этого выражения замечает, что президент
терпеть его не мог. «Елисейский дворец — это кто такой?» — спросил
как-то де Голль Пейрефита. Люди должны знать, что в Елисейском
дворце есть один человек, принимающий решения, — это сам пре-
зидент, и только он»10 11. О том же свидетельствует Кув де Мюрвиль:
«В конечном итоге мы пришли к политике очень личной, проводи-
мой исключительно главой государства», отмечая в то же время, что
«ответственность за внешнеполитический курс государства президент
разделяло премьер-министром и министром иностранных дел»12.
Большое значение, которое де Голль придавал дипломатии, по
мнению М.Вайса, выражалось, прежде всего, в личном участии пре-
зидента в «кадровой политике» внешнеполитического ведомства.
На все ключевые должности МИД де Голль назначал своих сорат-
ников. Прежде всего это относится к его бессменному министру
иностранных дел Морису Кув де Мюрвилю, занимавшему этот пост
в течение 10 лет (до 31 мая 1968 г.). Кроме того, важнейшими фи-
гурами в центральной администрации МИД считались генеральный
секретарь МИД, директор Управления политических дел и директор
Управления по экономическим и финансовым делам.
Первые годы президентства де Голля большое значение имели от-
ношения с теми африканскими странами, которые до 1958 г. находи-
лись под французским протекторатом. Конституция 1958 г. отдавала
«под исключительно личную ответственность Президента» все дела,
касающиеся Сообщества13.
Де Голль придавал большое значение проблеме назначения послов.
Это делалось обычно по представлению министра иностранных дел.
Будучи назначенным, посол обычно встречался с де Голлем, и прези-
дент сам давал ему инструкции, которым посол должен был следовать
в стране пребывания. Президент старался принимать своих послов
во время их приезда в Париж. Особенно часто он встречался с Эрве
Альфаном, своим соратником со времен «Свободной Франции», впос-
ледствии долгое время возглавлявшим посольство в США, и обсуж-
дал с ним проблемы франко-американских отношений14. Содержание
этих бесед Альфан старался фиксировать в своем личном дневнике15.
10 La diplomatie au temps du GdnSral // Valsse M. La grandeur. P. 284.
11 Пейрефит Л. Таким был де Голль. С. 419.
12 Couve de Murville. Monde en face. P. 36.
13 Сообщество (Communait6), Французское сообщество — политическое и эконо-
мическое объединение Франции и ее владений (заморские департаменты и территории)
и ряда независимых государств в Африке — бывших французских колоний. Образовано
в 1958 г. взамен распавшегося Французского Союза, провозглашенного в 1946 с
14 Le travail diplomatique // Vaisse M. La grandeur. P. 292.
15 См. выше. C. 34.
49
В связи с «кадровой политикой» де Голля в его внешнеполити-
ческом ведомстве, интересное свидетельство приводит Пейрефит,
которому Кув де Мюрвиль как-то пожаловался: «Генерал время от
времени навязывает мне в качестве сотрудников людей некомпе-
тентных, но которые хорошо воевали или были активистами RPF16.
После Освобождения он назначил в министерство иностранных дел
некоторых славных вояк, весьма мало подходящих для дипломати-
ческого поприща. Посол икс (творивший чудеса в качестве участни-
ка Свободной Франции) добился в своей новой должности весьма
скромных результатов. Игрек каждую неделю тренируется в стрельбе
по движущейся мишени вместе с охранниками Генерала. Ну, вы по-
нимаете, что это за люди!»17. В свою очередь, старые голлисты, по
словам Пейрефита, считали, что «Генерал испытывает достойную по-
рицания слабость к высокопоставленным чиновникам, позаботив-
шимся обзавестись дипломами, но ничем не рисковавшим ни в Со-
противлении, ни в политических баталиях»18.
Президент систематически обсуждал международные пробле-
мы с аккредитованными при нем иностранными послами, прини-
мая их в Елисейском дворце. Эти встречи зачастую имели большое
политическое значение. Де Голль ввел практику (его последователи
ее отменили) сразу же после встреч регистрировать основное со-
держание сказанного для сведения Министерства иностранных дел,
премьер-министра и других министров. Знаменательно также, что,
как только де Голль переехал в Елисейский дворец, он завел там
Службу Протокола, состоявшую, правда, из одного (до 1961 г.), а за-
тем из 3 человек, работавших совместно с МИД19. Это новшество
наделало много шума на Кэ д’Орсэ, так как до того начальник
Протокола МИД являлся единственным авторитетом20.
«Дипломатические обязанности» де Голля были многочислен-
ны, разнообразны и постоянны. М.Вайс пишет, что Генерал по-
лучал информацию из прессы, прочитывая по утрам французские
и иностранные газеты, а также просматривая передачи новостей
(обычно в 20.00) по телевидению21. Президент знакомился с дип-
ломатической перепиской, а также с досье и записками различных
16 RPF (Raaemblemcnt du peuple fran^ais — Объединение французского народа) —
партия, существовавшая в 1947—1953 гг., созданная и возглавляемая де Голлем.
17 Пейрефит Л. Таким был де Голль. С. 431.
11 'Пшже. С. 431.
19 Начальником Службы протокола при де Голле был сначала Луи Щднсель за-
тем Пьер Сиро,
20 Le travail diplomatique // Habte M. La grandeur. P. 292; см. также- i- оДпАгя1
de OauUe: 1959—1969 // La Afbiret dtrangha et le coipe diplomatique fiancaieTII
P. 605—606.
21 Le travail diplomatique // Halsse M. La grandeur. P. 290.
50
служб МИД по конкретным вопросам. Связь президента с МИД
осуществлялась через дипломатического советника генерального
секретариата президента. Ежедневно к президенту поступали и от-
четы спецслужб. В.Жискар д’Эстен, занимавший при де Голле пост
министра экономики и финансов, вспоминал: «Во время моих еже-
недельных встреч с генералом де Голлем я всегда поражался его ос-
ведомленности по самым разным вопросам. Когда я приходил к не-
му с какой-нибудь информацией или новостью, оказывалось, как
правило, что ему уже все известно. Если же речь шла о назначении
на какой-либо пост, де Голль чаще всего уже в деталях был знаком
с деятельностью и личными взглядами предлагаемого кандидата»22.
Классическая обязанность любого главы государства — прием
верительных грамот. Эта формальная церемония иногда давала воз-
можность сразу определить позицию представляемой страны по
главным проблемам отношений с Францией.
Немало времени занимали аудиенции, которые де Голль давал
иностранным послам и другим гостям — официальным и неофи-
циальным, — причем многие визитеры вспоминали де Голля как
любезного и сердечного хозяина23. Широко была также известна
пунктуальность и точность де Голля во всем. «Я научился быть пун-
ктуальным, работая с генералом де Голлем, — вспоминал Жискар
д’Эстен. — Он был по-военному точен и исходил из того принципа,
что на поле боя передвижения всех подразделений должны осущест-
вляться с точностью до минуты»24 25.
Де Голль совершал официальные и рабочие визиты в наиболее
значимые для французской внешней политики страны. С момента
возвращения к власти и до конца 1963 г. он 12 раз выезжал за гра-
ницу (не считая Африки), из них 5 раз — в ФРГ23.
Важной формой дипломатической деятельности де Голля были
переговоры с главами иностранных государств и иностранными го-
сударственными деятелями. Так, «до середины 1962 года» он толь-
ко с канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром встречался 15 раз. «Мы
провели в беседах более ста часов» и обменялись «примерно сорока
письмами», — писал де Голль26. Н.С. Хрущев, вспоминая о своем ви-
зите во Францию, отмечал очень спокойную, даже «флегматичную»
форму ведения переговоров президентом и его радушие в качест-
ве хозяина. Хрущева приятно удивило, что за столом де Голль, об-
ращаясь к нему, произнес: «Мон ами!» и посмотрел на советского
22 Жискар д’Эстен В. Власть и жизнь. С. 129.
23 Le travail diplomatique // Vaisse M. La grandeur. P. 290.
24 Жискар д’Эстен В. Власть и жизнь. С. 56.
25 Les voyages et receptions // Vaisse M. La grandeur R 303.
26 Галль HL де. Мемуары надежд. С. 166.
51
премьера «по-особенному» — «не сказал бы, что улыбнулся, нет, он
вообще очень редко улыбался», — замечал Хрущев. Этим взглядом де
Голль, по его мнению, «хотел показать, что, несмотря на то, что мы
люди противоположных политических убеждений, наши усилия объ-
единяются в вопросе обеспечения мира»27.
Вспоминал о встречах с де Голлем и советский министр иност-
ранных дел АА. Громыко: «Он всегда принимал меня в Елисейском
дворце. Беседы обычно носили откровенный и благожелательный
характер. Де Голль умел обходить в разговоре острые углы. Он об-
ладал завидной способностью не реагировать по существу на ще-
котливые, с его точки зрения, вопросы. Причем он так строил ход
своих рассуждений, что, оставаясь по существу при своем мнении,
казалось, был склонен согласиться с соображениями собеседника.
В тоже время нередко ощущалось, что настоящего согласия нет.
В таких случаях де Голль обычно использовал спасительную форму-
лу “все может быть”»28.
Для уточнения своей позиции по тому или иному вопросу, де Голль
часто прибегал к личным посланиям. Часто он сам писал набросок та-
кого послания или редактировал проект, составленный для него. Он
заботился о форме и деталях, придавал большое значение выраже-
нию вежливости. Он также вел большую переписку с немецким кан-
цлером Аденауэром, президентом США Эйзенхауэром, английским
премьером Макмилланом и советским лидером Хрущевым. Следует
заметить, что де Голль явно предпочитал переписку телефонным пе-
реговорам29.
Президенту приходилось участвовать в разного рода торжест-
венных церемониях (инаугурациях, государственных праздниках,
похоронах и прочих мероприятиях) как во Франции, так и за гра-
ницей. Он устраивал приемы в Елисейском дворце, обеды, пре-
зидентские охоты и многое другое. Причем, скромный в личной
жизни, де Голль большое значение придавал Протоколу. «Вполне
понятно, — писал он, — что, когда речь идет о престиже государс-
тва, я считаю весьма важным, чтобы в этом отношении все прохо-
дило с должной торжественностью, размахом, достоинством и доб-
рожелательностью»30.
Многие отмечали ораторские способности президента. «Де Голль
был хорошим оратором, — вспоминал, например, А.А. Громыко. —
Выступая на официальных обедах и завтраках, он говорил гладко
и при этом почти никогда не прибегал к письменному тексту. Это
производило впечатление». «Но близкие к де Голлю люди» расска-
27 Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. вторая. С. 399, 404—405.
24 Громыко АА. Памятное. Кн. первая. С. 422.
Le travail diplomatique // Vaisse M. La grandeur. P. 290.
30 Дмаь 111. де. Мемуары надежд. С. 268—269.
52
зывали Громыко, что «он без особого труда заучивал речи, написан-
ные заранее. Памятью он обладал феноменальной. И этот прием ему
вполне удавался»31.
Несмотря на сосредоточение в руках президента и его аппара-
та вопросов разработки внешнеполитических решений, постепенно
начала возрастать роль Министерства иностранных дел, на которое
возлагалась обязанность непосредственного воплощения независи-
мого внешнеполитического курса Франции, его дипломатического
обеспечения.
Изучение деятельности де Голля в сфере внешней политики, на-
чатое еще при его жизни, и поныне ведется учеными разных стран32.
Особое место эта тема, естественно, занимает в трудах французских
исследователей. Созданный в Париже в 1971 г. Институт Шарля де
Голля регулярно проводит конференции, многие из которых посвяще-
ны проблемам изучения различных аспектов внешней политики пер-
вого президента Пятой республики33. Отечественные историки так-
же внесли свой вклад в дело изучения внешней политики де Голля34.
Благоприятная историографическая ситуация позволяет лишь в са-
мых общих чертах остановиться на внешнеполитической деятельнос-
ти де Голля, непосредственно связанной с задачами и хронологичес-
кими рамками настоящей работы, то есть на политике в отношении
трех государств, столкновение интересов которых стало причиной
Кубинского кризиса, а именно — США, СССР и Кубы.
Сложные отношения между Францией и Соединенными Шта-
тами в период президентства де Голля были и остаются в поле зре-
ния исследователей35. Придя к власти, де Голль с самого начала стал
31 Громыко АЛ. Памятное. Кн. первая. С. 423.
32 Солидная библиография по истории внешней политики де Голля содержится
в книге: Vaisse М. La grandeur. Р. 699—710.
33 Материалы конференций по проблемам внешней политики, проведенных
Институтом Шарля де Голля, см.: Les Conditions de Vind6pendance. Paris, 1971; La
Politique africaine du gdndral de Gaulle. Paris, 1981; De Gaulle et le tiers-monde. Paris,
1984; L’Aventure de la bombe: De Gaulle et la dissuasion nucteaire. 1958—1969. Paris, 1985;
De Gaulle en son sidcle. T. 4. La Securite et I’lnddpendance de la France. Paris, 1992; T. 7.
L’Europe. Paris, 1992; De Gaulle et le Maroc / Sous la direction de M. Sehimi. Paris, 1990;
Forces armies et systeme d’alliance // Actes du collqque de Montpellier, 1884; De Gaulle et
la Grande-Bretagne // Colloque d’Oxford, 1989; L’Etablissement de relations diplomatiques
entre la France et la Chine // Cahier hfe 1 de la Fondation Charles-de-Gaulle, 1995.
34 Библиография указана в сн. 36 с. 15.
35 Bozo F. Deux strategies pour 1’Europe. De Gaulle, les Etats-Unis et 1’Alliance
Atlantique (1958—1969). Paris, 1996; Costigliola F. France and the United States: The Cold
Alliance since World Vvkr II. Boston, 1992; Duroselle J.-B. La France et les &ats-Unis des
origines й nos jours. Paris, 1976; Ledwige B, De Gaulle et les Am£ricains: conversations avec
Dulles, Eisenhower, Kennedy, Rusk, 1958—1964. Paris, 1984; Newhouse J. De Gaulle et les
Anglo-Saxons. New York, 1970; De Gaulle et les Etats-Unis. Paris, 2003 (Espoir. № 136); Two
Europs: De Gaulle and Kennedy // Schlesinger A.M., Jr. A Thousand Days: John F.Kennedy
In the White House. Boston, 1965. P. 867—871.
53
оказывать противодействие американскому политическому влиянию.
При этом он сконцентрировал свои усилия в двух направлениях — на
выработке и проведении самостоятельной, независимой от дикта-
та США европейской политики, и на достижении независимости
Франции в военной области.
Европейская политика Пятой республ
см
4 осуществлялась де
Гол-
лем как в плане укрепления и развития отношений Франции со стра-
нами Западной Европы, так и в направлении углубления процесса
интеграции западноевропейских стран в рамках созданного в 1957 г.
Европейского экономического сообщества («Общий рынок»). Причем
вступление Франции в «Общий рынок» сопровождалось ожесточен-
ной борьбой де 1олля против интеграции, основанной на принципе
«наднациональности». Концепции «наднациональности» де Голль
противопоставил концепцию «Европы государств», имея в виду со-
здание политической федерации суверенных держав «Общего рын-
ка». Она была рассчитана на ослабление влияния США в Европе и,
в то же время, на рост престижа Франции в мире. «Зачем нужна объ-
единенная Европа? — задавал риторический вопрос де Голль в августе
1962 г. — Она нужна, чтобы не позволить господствовать над нами ни
американцам, ни русским<...> Европа — это средство для Франции
стать тем, чем она перестала быть после Ватерлоо: первой в мире»36.
Кроме того, де Голль неоднократно и в течение длительного времени
времени высказывал мысль о единстве всей Европы в целом — «от
Атлантики до Урала», отвергая попытки изолировать социалисти-
ческие страны от участия в решении общих европейских проблем.
Своим основным союзником в европейской политике де Голль из-
брал ФРГ, видя в создании франко-германского «дуэта» действенное
средство навязать Западной Европе континентальную ориентацию
(в противовес англосаксонской) и усилить таким образом свою по-
зицию в возможных переговорах как с Востоком, так и с США
Не углубляясь в тему франко-германских отношений37, отметим,
что германский вопрос де Голль считал важнейшим среди всех евро-
пейских проблем. Высказавшись в марте 1959 г. за незыблемость су-
ществующей границы Германии с Польшей по Одеру-Нейсе, против
германских претензий на территории Чехословакии, де Голль, однако,
не препятствовал попыткам ФРГ вернуть престиж, действуя «во имя
равновесия, единства и мира в Европе». Между французским пре-
зидентом и канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром сложились осо-
бо близкие отношения, хотя Кув де Мюрвиль отмечал, что де Голль
и Аденауэр шли на сближение, преследуя каждый свои цели. Де Голль
м ЛЫфефмт Л Таким был ж Пшик С 144—145.
** В <пгеоспстюа истормопмфим теме фрдши»! средними отношения иосвяше-
мо спецммыюе иослсжжамж^ Маифрсд ИЛ Париж—Бонн Фршшо-ланаажмсрманс-
«ме «яшжоенш во «нсшмсА пешлнюс П«гай росну&лшш. 1958 -1968. М., 1970.
54
искал в лице Аденауэра союзника в противодействии влиянию США
в Европе и Атлантическом альянсе. Аденауэр, прежде всего, имел
в виду совместное «противостояние советской угрозе»38. Видный не-
мецкий политический деятель того времени, бургомистр Западного
Берлина и вице-председатель социалистической партии Германии
Вилли Брандт, говоря об Аденауэре и его отношении к объединению
Европы, не сомневался, что «он хотел помочь становлению Западной
Европы, хотя его представление об этой Европе оставалось более ог-
раниченным, чем у Шарля де Голля, ставшего на склоне лет его дру-
гом. Де Голль обладал более широким историческим кругозором, ви-
дел перспективу, и у него было хорошо развито чувство европейского
измерения, простирающегося далеко на Восток»39.
Следует сказать, что де Голль оказался надежной для ФРГ опо-
рой во время Берлинского кризиса, когда Кеннеди склонялся к пе-
реговорам с СССР40. Бургомистр Берлина вспоминал слова де Голля:
«В отношении американцев есть опасения, что они идут на неверные
компромиссы. Впрочем, у Запада достаточно возможностей дать на
советское давление в Берлине контрответ в другом месте. Жители
Западного Берлина не должны сомневаться во Франции, но она не одна
и, к тому же, не самая сильная из западных держав»41. В силу своей
важности для судьбы всего мирового сообщества, Берлинский кризис
требует специального рассмотрения, и ему уже посвящено множество
исследований. Приведем л
ГЛШГ
одно из высказываний самого де Голля,
относящееся к этой проблеме: «В настоящее время вызывает беспо-
койство угроза, созданная Никитой Хрущевым, заключить сепаратный
мирный договор с Восточной 1ерманией, отдать судьбу Западного
38 Couve de Murville М. Une politique dtrangfere. P. 253.
39 Брандт В. Воспоминания. С. 48.
40 Говоря о Берлинском кризисе, необходимо отметить, что в литературе нет
единой точки зрения относительно его хронологии и периодизации. Одни авторы да-
тируют Берлинский кризис 1958—1961 гг. и относят его начало к ноябрю 1958 г., когда
советское правительство специальной нотой объявило о своем намерении подписать
как можно скорее сепаратный мирный договор с ГДР. Тогда западные державы про-
игнорировали заявление, сделанное Хрущевым в ультимативной форме, и вопрос ос-
тался открытым. Другие Берлинским кризисом называют события августа 1961 с, когда
была построена Берлинская стена. В некоторых работах речь идет о двух Берлинских
кризисах — 1958 г. и 1961 с В публикации D.D.F. под Берлинским кризисом имеются
в виду события в Берлине 1961 г. Вызывает удивление, что М.Вайс, на книгу которо-
го мы часто ссылаемся, называет кризис 1958 с «вторым Берлинским кризисом» (La
grandeur. R 267), а события в Берлине августа 1961 е — просто «Берлинским кризи-
сом» (Ibid. R 145). В «Воспоминаниях» Вилли Брандта читаем: «Берлинский кризис,
Раздутый Хрущевым в 1958 году, кончился 13 августа 1961 года изоляцией “собствен-
ной" части города» (С. 40). В «Мемуарах надежд» де Голль говорит о единой герман-
ской проблеме, составной частью которой был вопрос о статусе Берлина, не деля ее
йа отдельные «кризисы». Окончание Берлинского кризиса, по мнению многих иссле-
нагелей, совпадает с урегулированием Кубинского.
41 Брандт В. Воспоминания. С. 244.
55
Берлина на усмотрение коммунистов из Панкова — что для Советского
Союза равносильно обладанию этим городом — и поставить тем са-
мым Соединенные Штаты, Великобританию и Францию, чьи войс-
ка оккупируют западную часть города, перед выбором: или защитить
Западный Берлин, то есть идти на конфликт, или оставить его, что
равносильно ужасному политическому банкротству и унизительному
военному поражению»42. Оставляя Берлинский кризис за рамками на-
стоящей работы, не можем не заметить, что в представлении западных
политиков и дипломатов, в том числе — французских, Берлинский
и Кубинский кризисы были тесно связаны. Об этом свидетельствует,
в частности, материалы дипломатической переписки французского
МИД, к которой мы обратимся ниже.
Для достижения независимости от США в военной области
де Голль принял решение об активизации работ по созданию собствен-
ных ядерных сил. По его мнению, превращение Франции в ядерную
державу позволило бы ей возглавить борьбу за освобождение Европы
из-под влияния США43. В этом же контексте может рассматриваться
попытка де Голля, предпринятая вскоре после возвращения к влас-
ти, усилить позиции Франции в НАТО, то есть в той «системе безо-
пасности», которая, по словам де Голля, «предоставляла Вашингтону
возможность распоряжаться обороной, а, следовательно, полити-
кой и даже территорией своих союзников»44. В сентябре 1958 г. он
выдвинул план реорганизации блока, изложенный в личном мемо-
рандуме от 17 сентября 1958 г., текст которого был составлен самим де
Голлем45. В меморандуме, направленном американскому президенту
Эйзенхауэру и английскому премьер-министру Макмиллану, гово-
рилось: Франция «не считает, что в существующем виде НАТО удов-
летворяет условиям безопасности свободного мира, и в особенности
ее собственной безопасности. Выдвигалось предложение о создании
особой организации из представителей трех государств — США,
Великобритании и Франции, которая должна, «с одной стороны,
принимать совместные решения, касающиеся политических вопро-
42 Гылъ Ш. де. Мемуары надежд. С. 186—187.
43 Высказывания де Голля по проблеме ядерного вооружения Франции состав-
ляют специальный раздел русского издания книги А-Пейрефита: Оборонная само-
достаточность. 1962—1967 // Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 250—297. См. также:
Duval М., Le Ваш У. L’Anne uucbfcairc fran?aise. Pourquoi et comment. Paris, 1992; La France
el I'Atome / Sous te direction de MAfeisse. Bruxelles, 1944; Gordon Ph.H. A Certain Idea of
France: French Security Policy and the Gaullist legacy. Princeton, 1993; Johl W.L. French
Nuclear Diplomacy. Princeton, 1971; Messmer P., Larcan A. Les Merits militaries de Charles
de Gaulle. Paris, 1985; RuhJ L. La Politique mihtaire du gouvememem franpais, 1958—1975-
hris, 1976; и др.
44 Гою Ш. де. Мемуары надежд. С. 183.
45 ТЬкст меморандума см.: D.D.F. 1958'11. Р. 377. См. также: Le memorandum de
septcn^Mt 1958 // Ий» M. La grandeur. P. 114—139.
56
сов, затрагивающих безопасность всего мира, а с другой, разраба-
тывать и, при необходимости, осуществлять стратегические планы,
в особенности в случаях, связанных с использованием ядерного
оружия». Не останавливаясь на плане реорганизации НАТО, ска-
жем лишь, что в этом документе Франция ставила развитие своих
отношений с НАТО в прямую зависимость от принятия ее пред-
ложений46. «Как я и ожидал, — вспоминал де Голль, — оба адреса-
та ответили на мой меморандум уклончиво. Ничто, следовательно,
не мешало нам действовать»47. В мае 1959 г французский средизем-
номорский флот был выведен из-под командования НАТО. Вскоре
после этого Франция запретила американской армии размещать на
ее территории пусковые установки и ввозить любые атомные бое-
припасы. 16 сентября 1959 г., выступая в Военной школе, де Голль
сказал: «Необходимо, чтобы оборона Франции была французской.
<...> Безусловно, оборона Франции при определенных условиях мо-
жет быть совмещена с обороной других стран. Но необходимо, чтобы
это была наша собственная оборона, чтобы Франция защищала себя
сама, для себя и на свой лад»48. 13 февраля 1960 г. с успехом про-
шло первое испытание французской атомной бомбы. Таким образом
«Франция сумела доказать, что она способна самостоятельно, без
иностранной помощи, совершить ряд научных, технических и про-
мышленных подвигов, необходимых для создания атомного оружия,
потому что — увы! — это было необходимо, и что она действительно
обрела свою независимость», — писал де Голль впоследствии49.
Но независимость пока была достигнута только в узкой, хотя
и очень важной сфере. 10 марта 1961 г. де Голль направил к президен-
ту Кеннеди председателя Национального собрания Ж. Шабан-Дель-
маса, с целью убедить союзника согласиться с тем, чтобы решения
в НАТО принимались «предварительно», «на стадии концепции»,
и Франция принимала в них равное с США участие50. Миссия за-
ведомо была обречена на провал.
Оказывая настойчивое сопротивление растущему влиянию
США, борясь за равные с США права в НАТО, глава французского
46 По проблеме отношения де Галля к НАТО см.: Bow F. 1) La France et 1’OTAN,
la guerre froide ан nouvel ordre europden. Paris, 1991; 2) Deux Strategies pour 1’Europe.
^e Gaulle, les Etats-Unis et ГАШапсе atlantique (1958—1969). Paris, 1996; CostigtiolaF.
France and the United States: The Cold Alliance since Wjrid War II. Boston, 1992;
Afelandrip. L’Alliance atlantique. Paris, 1979; La France et 1’OTAN, 1949—1996 I Sous la
direction de Valsse M., M£landri P. et Bozo E Paris, 1996, а также указанные выше работы
и-А. Колоскова, Ю.В. Борисова, В.С. Шилова.
47 Галль Ш. де. Мемуары надежд. С. 186.
48 Там же. С. 187.
49 Там же. С. 198.
50 Costigliola Г. Kennedy, de Gaulle et le d£fi de la consultation entre allies // De Gaulle
en son siecle. T 4. Buris, 1992. P. 257.
57
государства не мог, однако, не поддерживать личные отношения
с американскими президентами. С Д. Эйзенхауэром его связывали
принадлежность к одному поколению и недавнее военное прошлое.
«Генерал Эйзенхауэр продолжал оставаться в области политики та-
ким же, каким я знал и уважал его, когда во время войны он коман-
довал союзными войсками, — вспоминал де Голль. — Безусловно, он
разделял несколько примитивную убежденность, свойственную аме-
риканскому народу, будто Соединенным Штатам самим провидени-
ем предписано играть первостепенную роль, будто доминирующее
положение принадлежит им по праву. Но эта уверенность президента
лишена навязчивости, а его образ деятельности — непреклонности.
Этот человек, относившийся ко всему с большой ответственностью,
привык высказывать суждения только со знанием дела и принимать
решения только на основе мнений компетентных лиц. ®н благора-
зумен, не любит рискованных спекуляций и нажимает на тормоза,
едва только машина набирает опасную скорость. Он сторонник при-
мирительной тактики, старается избегать столкновений и не захо-
дить в тупик»51.
Де Голль особенно тепло принимал Эйзенхауэра во время его ви-
зита в Париж в сентябре 1959 г., в ходе которого прошли перегово-
ры на высшем уровне по многим внешнеполитическим проблемам,
в том числе о позиции Франции в отношении НАТО52. Успешным
можно назвать и визит де Голля в США, состоявшийся в апреле
1960 г.
На отношениях де Голля с Кеннеди сказывалась его неприязнь
к американцам из-за их стремления навязать свою политику евро-
пейским странам. Об этом сам де Голль писал: «Кеннеди предлагает
мне всего лишь принять в каждом случае частичное участие в дейст-
виях, которые он намерен предпринять. Все это заставляет меня от-
ветить ему, что Париж, безусловно, весьма расположен к тесному
сотрудничеству с Вашингтоном, но то, что делает Франция, она де-
лает по собственному побуждению»53. К тому же, 70-летний опыт-
ный политик, де Голль несколько скептически относился к молодому
президенту США, порой распространяя на него неприязнь к его отцу
Джозефу Кеннеди, послу США в Лондоне, которого де Голль невзлю-
бил со времен войны. Впрочем, они не встречались до визита Кеннеди
в Париж, состоявшегося 31 мая — 2 июня 1961 г. Де Голль впоследст-
вии вспоминал, что Кеннеди: «прибыл в Париж, полный динамиз-
ма, окруженный атмосферой живейшего любопытства, представляя
со своей блестящей и образованной супругой очаровательную парУ-
51 Голль Ш. де. Мемуары надежд. С. 192—193.
52 D.D.F. 1959-Н. С. 275-287, 293-294.
33 Голль Ш. де. Мемуары надежд С. 232.
58
Публика встретила его с самой горячей симпатией»54. В ходе серии
переговоров президенты обменялись взглядами по актуальным меж-
дународным проблемам, среди которых выделялся германский воп-
рос. После Парижа Кеннеди предстояла встреча с Хрущевым в Вене,
и американский президент обсудил с де Голлем возможную платфор-
му для переговоров с советским лидером. Де Голль, в свою очередь,
предостерег Кеннеди: «<..> когда завтра Хрущев будет заклинать вас
изменить статус Берлина, иначе говоря, отдать город ему, держитесь
стойко! Это самая лучшая услуга, которую вы сможете оказать всему
миру, в том числе и самой России»55.
Куба также фигурировала в переговорах, так как встреча про-
исходила спустя лишь две недели после неудачной военной опе-
рации США на острове56, и Кеннеди вынужден был признать ее
ошибкой57. Кеннеди также призвал де Голля усилить присутствие
Франции в Центральной и Южной Америке. «Он даже просит меня
сделать так, чтобы Общий рынок послал своих наблюдателей на
предстоящую межамериканскую конференцию, которая состоится
в Пунта-дель-Эсте. Я поздравляю президента с этой ориентацией,
мало соответствующей принципам доктрины Монро, и сообщаю
ему о своем намерении действительно расширить уже существую-
щие связи между Францией и заатлантическими латинскими госу-
дарствами»58.
В мемуарах де Голль дал свою оценку Кеннеди. Текст писался уже
после трагической гибели американского президента, и, таким обра-
зом, у де Голля было время оценить масштаб его личности:
«Избранный, чтобы вести активную политику, но получивший
свой мандат лишь минимальным большинством голосов, вставший
во главе колоссальной страны, у которой, однако, были серьезные
внутренние проблемы; склонный действовать быстро и решительно,
но встретивший в этом препятствия со стороны неповоротливой ма-
шины федеральных властей и служб; вступивший на мировую арену,
когда во всем мире распространяются американская мощь и слава,
но в то же время все раны гноятся, а на противоположной сторо-
не возвышается враждебный и монолитный блок; нашедший в ре-
шении поставить на службу его родине доверие к своей молодости,
но встретивший также и сомнения, окружающие всякого новичка,
54 Голль Ш. де. Мемуары надежд. С. 232.
55 Там же. С. 235.
56 Имеется в виду разработанная в США и начавшаяся 17 апреля 1961 г. опе-
рация по высадке на Кубе, в районе залива Кочинос, отрядов контрреволюционеров
с Целью свержения режима Ф. Кастро.
57 Entrelien du g£n£ral de Gaulle avec le president des £tais-Unis h ГЙуяёе. le lw join
1961. - D.D.F. 1961-1. B 6S1.
58 Галль Ш. де. Мемуары надежд. С. 234.
59
новый президент вопреки множеству препятствий решил служить
делу свободы, справедливости и прогресса. Правда, убежденный,
что Соединенные Штаты и он сам обязаны исправить ошибки про-
шлого, он сначала имел склонность вмешиваться там, где при точ-
ном расчете этого делать не следовало бы. Но опыт государственного
деятеля постепенно стал одерживать верх над импульсивностью иде-
алиста. У Джона Кеннеди были возможности и, если бы не совер-
шилось убийства, у него было бы время, чтобы оставить свой след
в истории»59.
Кеннеди же изначально относился к де ГЪллю с подчеркнутым
уважением, так как французский президент всегда производил на
него сильное впечатление и как человек, и как политик. Это под-
твердил и Роберт Кеннеди в беседе с А.М. Шлезингером. «Они ла-
дили», сказал Р. Кеннеди. «Он [Дж.Кеннеди] понимал, что все то, что
де Голль делал для Франции, имело для нее смысл, и что в долгой
перспективе он бы справился с некоторыми из своих проблем»60.
Немалую пользу для улучшения отношений между двумя стра-
нами принесли французские послы в Вашингтоне, сначала Кув де
Мюрвиль, а затем Эрве Альфан.
Самостоятельность де Голля проявлялась и в его политике в от-
ношении Советского Союза. Придя к власти, президент сразу же
предпринял некоторые шаги к улучшению франко-советских отно-
шений, несмотря на недовольство своих западных союзников. Об этом
свидетельствуют, в частности, начавшиеся уже осенью 1958 г. в Па-
риже двухсторонние переговоры с целью подготовки и заключения
долгосрочного соглашения о взаимных поставках товаров, завершив-
шиеся подписанием 14 ноября торгового договора. 2 января 1959 г.
Н.С. Хрущев и К.Е. Ворошилов направили де Голлю поздравление
по поводу его избрания президентом. 15 января между Москвой
и Парижем было заключено соглашение о развитии культурных об-
менов. 25 марта на пресс-конференции де Голль заявил о поддержке
установленных в результате второй мировой войны границ. Особое
значение имело заявление, сделанное президентом на пресс-конфе-
ренции 10 ноября 1959 г., в котором де Голль подчеркнул важность
в международной политике франко-советских отношений61. Это за-
59 ГЬллъ UL, де. Мемуары надежд. С. 231.
60 Robert Kennedy In His Own Words. P. 262.
О франко-советских отношениях в период президентства де Голля, кроме укй'
занных выше исследований, см: Иоффе А. Е., Наринский М.М. Советско-французско®
сотрудничество: традиции и современность. М.» 1975; Молчанов И. СССР — Франция-
Полувековой путь. М., 1974; Gvichiani D. Les relations franco-soviitiques pendant 1®
pr&idencc du g€n6ral de Gaulle // De Gaulle en son sifecle. T. IV. P. 381—392; Le g6n6ral
de Gaulle et FURSS // Espoir, 1974. № 8; Mourin M. Les Relations franco-sovi6tiqucs.
1917—1965. Paris, 1967; Conditions ambivalentcs des relations ftanco-sovi&iques// Katsse A/-
La grandeur. P. 265—267.
60
явление было подкреплено приглашением, направленным в адрес
Н.С» Хрущева, посетить Францию62. В ходе официального визита
председателя Совета Министров СССР во Францию, состоявшегося
23 марта—3 апреля 1960 г., были проведены переговоры на высшем
уровне и заключены важные соглашения о сотрудничестве СССР
и Франции в области торговли, науки и культуры. Впервые между
социалистической и капиталистической странами было подписано
соглашение по атомным вопросам63.
Однако на развитие франко-советских отношений большое нега-
тивное влияние продолжали оказывать два фактора. Первый — под-
держка СССР борющегося за независимость Алжира. С ним связана
дипломатическая коллизия, последовавшая за подписанием в марте
1962 г. Эвианских соглашений между французским правительством
и Временным правительством Алжира. Де Голль тогда был «непри-
ятно поражен дипломатической бестактностью Советского прави-
тельства, которое направило по этому поводу поздравительную те-
леграмму в Алжир и не отправило таковую в Париж». Он отозвал
из Москвы своего посла Мориса Дежана, за чем последовал отъезд
из Парижа «для консультаций» советского посла С.А. Виноградова.
Впрочем, этот демарш не имел серьезных последствий, недоразуме-
ние было улажено, «в чем определенную положительную роль сыг-
рали и оба посла»64. Второй фактор — резкое расхождение взглядов
по германскому вопросу, выявившееся в ходе двухсторонних пере-
говоров в Париже. После них в Париже должно было пройти сове-
щание на высшем уровне между США, Великобританией, Францией
и СССР, на котором, среди прочего, планировалось обсуждение гер-
манской проблемы. Саммит, как известно, не состоялся, и причины
его срыва до сих пор являются предметом внимания историков65.
62 Хрущев подробно рассказал о визите во Францию в своих мемуарах (Хру-
щев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. М., 1999. С. 380—422. — Об обстоятельствах, сопро-
вождавших приглашение Н.С. Хрущева посетить Францию, о программе визита, пере-
говорах и некоторых бытовых деталях рассказано в мемуарах Ю.В. Дубинина — в то
время сотрудника посольства СССР во Франции, — которому была доверена роль пе-
реводчика Хрущева. — Хрущев во Франции //Дубинин Ю.В. Дипломатическая быль.
Записки посла во Франции. М.» 1997. С. 81—110.
63 Там же. С. 210. — См. также: La visite de Khrouchtchev en France (mars—avril
1960) // fatsse M. La grandeur. P. 272—276.
64 Антюхина-Москавченко В.И. Шарль де Голль и Советский Союз. С. 212.
65 В мемуарах Хрущева провалу совещания в Париже посвящена отдельная
глава: Четырехсторонняя встреча в Париже // Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2.
С. 423—443. — См. также: Фурсенко АЛ. Несостоявшийся саммит: провал Парижского
совещания в верхах 1960 г. // Scripta Gregoriana. М., 2003. С. 500—505; L’dchec de la
conference au sornmet et le renouveau de la tension Est/Oucst // Falsse M. La grandeur.
P. 276—283; Ди Нольфо Э. История международных отношений 1918—1999. Т. II. М.»
2003. С, 337—440. — Протоколы переговоров, проходивших в Париже 14—18 мая, см.:
D.D.F. 1960-1. Р. 638-687.
61
Сразу же после провала совещания, 21 мая Э.Альфан сделал запись
о том, что де Голль «плохо понимает, как такой великой страной, как
Россия, может управлять столь вульгарный человек, который дает
пресс-конференции в амбарах и на тротуарах, говорит как извозчик
и пренебрегает собственным достоинством»66.
У Хрущева отношение к де ГЬллю было «двойственным».
В заслугу французскому президенту Хрущев ставил его антифа-
шистскую деятельность и договор, заключенный в декабре 1944 г.
с СССР. Но «этот политический деятель» теперь стал союзником
ФРГ. «Их союз был направлен против СССР и всех стран социа-
лизма, Да, такого де ГЬлля мы не понимали! Что он антикоммунист,
в этом у нас никогда не было сомнений»67. «И все же я лично остал-
ся доволен знакомством с де 1Ъллем, — вспоминал Хрущев, — лучше
стал понимать его, представлять себе его концепцию развития меж-
дународной ситуации». Приемлемой для Хрущева оказалась и дегол-
левская концепция «единой Европы». «Политика де ТЪлля выглядела
разумной», — подытожил свой визит Хрущев68.
Для советско-французского сближения немало потрудился и со-
ветский посол в Париже С.А. Виноградов, занимавший этот пост
с 25 июля 1953 г. Он познакомился и сблизился с де ГЬллем еще
во время второй мировой войны в Лондоне. Хрущев вспоминал,
по-видимому, опираясь на рассказ самого дипломата, что де Голль
приглашал Виноградова «в свое имение и вел там с ним беседы по-
литического характера. Если нужно было проинформироваться и уз-
нать взгляды де Голля по тому или другому вопросу, Виноградов сво-
бодно посещал его, и де Голль никогда ему не отказывал. Напротив,
сам часто приглашал его к себе, иной раз даже на охоту»69. Но это,
вероятно, происходило до избрания де Голля президентом. Во вся-
ком случае, сын президента вспоминает эпизод, когда явивший-
ся в августе 1962 г. без приглашения в «Буасери» Виноградов был
очень холодно встречен его отцом70 *. Вряд ли этот эпизод сказался
на отношении Виноградова к де Голлю, так как, по свидетельству
Хрущева, «посол Виноградов просто преклонялся перед де Голлем,
и я в шутку называл его деголлевцем. Посол очень высоко ценил
генерала, его ум, его поведение и считал, что де Голль не преследует
никаких агрессивных целей против Советского Союза. Виноградов
66 Alphanci Н. L’Monnemcnt d'Mro. Р. 334. — Речь, ло-яидимому, шли об импроии-
эирсодшгой пресс-конференции, котирую 17 мая Хрущев дал прямо на тригуаре ули-
цы Гренель, перед входом в советское посольство.
67 Хрущев Н,С. Воспоминания. Кн. 2. С. 309—399.
И Там же. С. 420.
W ш же. С. 385.
70 Gaulle Ph. De- De Gaulle mon рбге. P. 156, — Свой дом в Коломбэ ле-Дс> л лиз
до ГЬдл» называл «Буасери» (то ость «деревянный дом*).
62
скорее чувствовал это, чем мог убедить меня в этом», вспоминал
Хрущев71. Пейрефит также свидетельствует об этом. На завтраке,
данном в честь приезда в Париж заместителя председателя Совета
министров СССР К.Н. Руднева, Виноградов сказал ему, имея в ви-
ду де ГЪлля: «У него нет соперников. Даже коммунисты являются
голлистами. Вот я, например. Обо мне говорят, что я самый боль-
шой голлист среди послов, и это так. Когда я приезжаю в Моск-
ву, Хрущев говорит: “А вот и посол де Голля!” Де Голль занял такое
место, которое уже никто не сможет у него отобрать. Никто не смо-
жет ему противостоять»72.
Хотя Франция всегда заботилась о поддержании отношений со
странами Латинской Америки, это не было для нее первоочередной
задачей. Де Голль, в политическую концепцию которого составной
частью входила идея «общности латинских народов», первую по-
ездку в Южную Америку совершил лишь в 1964 г. Но в 1959 г. он
направил в Перу известного писателя и министра культуры Андре
Мальро, произнесшего в Лиме яркую речь в поддержку «третьего»,
независимого от обеих сверхдержав, пути развития. В феврале I960 г.
де ГЪлль принял президента Перу Мануэля Прадо, прибывшего во
Францию с официальным визитом. Куба же оставалась на перифе-
рии внешнеполитических интересов Франции. Ситуация изменилась
после произошедшей там революции, заставившей французскую
дипломатию внимательно следить как за действиями правительства
Фиделя Кастро, взявшего курс на преодоление экономической и по-
литической зависимости от США, так и за мерами американского
правительства в отношении Кубы. Впрочем, революция осложнила
франко-кубинские отношения, так как новый режим стал поддержи-
вать Фронт Национального освобождения Алжира. Кубинцы сража-
лись в Алжире против французских войск, там находились и кубин-
ские военные инструкторы73.
Поскольку смерть помешала де Голлю завершить «Мемуары на-
дежд», где планировался раздел, посвященный Кубинскому кризису,
о его видении этого события в историческом контексте мы можем
судить лишь по его высказываниям, сохраненным другими мемуа-
ристами, а также — косвенно — по реакции на кризис французской
дипломатии, нашедшей отражение в материалах дипломатической
переписки того времени.
Об отношении де Голля к провалу в апреле 1961 г. американс-
кой военной операции против Кубы свидетельствует дневник Э. Аль-
фана. Находясь в Париже по делам, связанным с подготовкой ви-
зита Кеннеди во Францию, Альфан имел почти часовую беседу
71
Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. С. 413.
72
Некрифит Л. Таким был де Голль. С. 373,
73 (foyer GA, Guerilla Prince. P, 4, 319.
63
с де Голлем, уточняя позицию президента по многим внешнепо.
литическим проблемам. 25 мая 1961 г. он записал, что, когда раз-
говор коснулся недавних событий на Кубе, де Голль «проявил пол-
ную снисходительность» по отношению к своему американскому
коллеге, заметив, что тот «во многих областях унаследовал трудную
ситуацию»74. А когда разговор снова вернулся к Кубе, де Голль вос-
кликнул: «Что мы там можем сделать? Оставим Кастро делать Кубу
несчастной страной и займемся нашими политическими, экономи-
ческими и культурными связями с Латинской Америкой»75.
Едва ли де Голля и Фиделя Кастро связывали личные отноше-
ния. В воспоминаниях сына де Голля Филиппа мы находим упо-
минания о подарке Ф.Кастро, хранящемся в библиотеке дома де
Голля в Коломбэ. Речь идет о «прекрасно декорированной шкатул-
ке из экзотического дерева», который мог служить как для хране-
ния сигар, так —из-за своего размера —и для хранения бутылок
пива76. Но когда и при каких обстоятельствах этот ящичек был по-
дарен, Филипп де Голль не пишет. Когда к столетию первого пре-
зидента Пятой республики Институт Шарля де Голля готовил меж-
дународные чтения, посвященные его памяти, дипломат Раймон
Оффруа взял у Ф. Кастро интервью. Кастро говорил о де Голле
как о великом человеке, гениальном военачальнике, сравнивая его
с Наполеоном, причем сравнение оказывалось в пользу де Голля.
Президент Республики Куба отметил в де Голле такие качества, как
постоянство, веру в себя, твердость убеждений, «ясность мысли
и концепций», веру в свой народ. Кастро сказал также, что всегда
ценил в де Голле чувство нового — «он был новатор, человек но-
вых идей», — а также ценил его любовь к независимости, «желание
в международной политике следовать независимым путем». Но ес-
ли бы нужно было одним словом определить особенность де Голля
как личности, по мнению Кастро, таким словом явилось бы «бла-
городство»77. Читая столь лестную характеристику, нельзя, конечно,
забывать, когда и по какому поводу давалось интервью. Впрочем,
по нашему мнению, она совершенно справедлива, и все отмечен-
ные Фиделем Кастро качества были присущи де Голлю. В конце
встречи Р. Оффруа рассказал, что как-то раз он спросил де Голля,
что тот думает о Кубе. «Куба слишком далека от Бога и слишком
близка к Соединенным Штатам», ответил де Голль. Ф. Кастро со-
гласился, отметив, что эта краткая и емкая формулировка очень ха-
рактерна для стиля де Голля78.
74 Alphand Н. L’dtonncment d’ttrc. Р. 350—351.
75 Ibid. P. 353.
76 Gaulle Ph. de. De Gaulle mon pfcre, P. 72.
Cm.: Do Gaulle on eon stock. T 1. P. 51—56.
П ibid. P. 57.
64
В американо-кубинском противостоянии де Голль занял само-
стоятельную позицию: «Так, когда Соединенные Штаты порвали от-
ношения с Кубой и призвали нас запретить нашим судам посещать
Кубу, — вспоминал он, — мы сохранили свое посольство в Гаване
и отказались наложить эмбарго»79.
Для понимания франко-американских отношений этого периода
большой интерес представляет сюжет о визите специального эмисса-
ра Кеннеди к де Голлю в начале острой фазы Кубинского кризиса.
Американский дипломат Чарлз Болен в своих воспоминаниях
утверждает, что не помнит точной даты своего назначения послом во
Францию, где он должен был сменить генерала Джеймса Гэвина80.17
октября, когда он перед отъездом в Париж нанес президенту офици-
альный прощальный визит, Кеннеди ознакомил его с материалами
аэрофотосъемки, произведенной самолетом-разведчиком, где ясно
были видны советские ракетные базы на Кубе. До отъезда Болен
успел в качестве советника по советским делам принять участие
в заседании Исполнительного комитета Национального совета бе-
зопасности, который был создан для обсуждения кубинской пробле-
мы и заседал с 16 октября «почти беспрерывно в ближайшие две-
надцать дней и почти ежедневно — в последующие шесть недель»81.
Для официального вступления в должность посла нужно было вре-
мя. И об установке на Кубе советских ядерных ракет де Голль узнал
не от американского посла, а от специального эмиссара президента
Кеннеди. Эта роль была доверена Дину Ачесону — известному аме-
риканскому дипломату, бывшему госсекретарю, а в администрации
Кеннеди специальному советнику президента. Ачесон, также как
и Болен, был членом Исполнительного комитета Совета националь-
ной безопасности (в дальнейшем для краткости мы будем называть
его «Экском» вслед за американцами, которые обычно используют
для обозначения этого органа два первых сокращенных слова из
его полного названия — Executive Committee of the National Security
Council, сокращенно — “ExComm”) и успел проявить себя на его
заседаниях как «убежденный сторонник воздушной атаки» Кубы, со-
гласно воспоминаниям Р. Кеннеди82. По утверждению американско-
го историка, Ачесон на заседании Экскома сам напомнил Кеннеди,
что, «поскольку Соединенные Штаты не собираются советоваться
с президентом Франции, необходимо, по крайней мере, “убеди-
тельным образом” проинформировать его»83. Ачесон уже встречался
79
Голль Ш. де. Мемуары надежд. С. 188.
80
Дж.М. ГЪвин — в 1961—1962 гг. посол США во Франции.
81 Kennedy KF. Thirteen Days. P. 38.
82 Ibid. P. 38.
83 Costigliola F. Kennedy, de Gaulle et le ctefi de la consultation entre alites// De Gaulle
cn son stecle. T. 4. P. 261.
65
С » Голлей в 1961 г., когда Кеннеди послал его
яловки своего визита во Францию. В своих восп* rtapMX ДЛЯ под-
признавался, что де Голль произвел тогда на него
иие: *У него били поистине прекрасные манеры. Он пТинял мет
с учтивостью, приличествующей самому ЛюДОТику xjv Мы обме-
мялись |сомллсыснтзми с торжественностью в духе XVJJI, или даже
XVJI века, и лишь затем приступили к работе^.
Рассказ Апесона о его визите к «самому трудному из союзников»,
по выражению другого члена Экскома*5, — де Голлю — хранится в ар-
хиве Джона Кеннеди. Американский историк Джеймс Чейс приводит
его в своем исследовании*: Ачесон, по-видимому, прибыл в Парих
поздно вечером в воскресенье 2\ октября 1962 г., так как его рассказ
о визите к ле Голлю начинается со слов «на следующий день, в по-
недельник...»*1. Поскольку эпизод с тайным визитом Ачесона крайне
важен для нашей темы, приводим перевод опубликованного Чейсом
текста полностью:
«На следующий день, в понедельник (22 октября], встал воп-
рос о том, как встретиться с де Голлем. Ачесон предложил, чтобы
Лайон** сказал главе кабинета, что Апесон приехал в город в пол-
ночь с очень важной секретной миссией к президенту Франции по
поручению президента США. Лучше всего было бы, если бы никто
не знал, что он находится во французской столице.
В 5 часов вечера служебный автомобиль прибыл за Ачесоном,
Лайоном и Шерманом Кентом*5, чтобы доставить их в Елисейский
дворец. Оказавшись в дворцовом дворе, они ие поднялись по глав-
ной лестнице, а прошли к боковому входу90, где их провели через
извилистые проходы, мимо винных чуланов и стальных дверей
с маленькими “глазками” в них.
На поллути лабиринта Кент спросил Амесона: “Д’Артаньян,
Вею рапира наготове?”
Месой ответил “Да, Портос”. И добавил: “Будьте готовы.
Люди карлмиала могут нас поджидать”.
У кабинета президента Ачесону сказали, что Генерал примет
только его и переводчика Сесила Лайона, Котла они вошли в лич-
ный кабинет, держа в руках фотографии, де Голль стоял слева от
письменного стола и приветствовал их: “Ваш президент оказал мне
великую честь, послав такого выдающегося эмиссара”.
Ачесон передал ему письмо от Кеннеди и текст речи президен-
та, которая должна была быть произнесена примерно через 8 часов
и призвана была информировать американский народ о советских
ракетах на Кубе и о намерении провозгласить блокаду После того
как де Голль прочитал бумаги, — а его умение читать по-английски
было превосходным, — он сказал: “Правильно ли я понимаю, что
Вы приехали информировать меня о решении, принятом прези-
дентом? Или Вы приехали посоветоваться со мной о решении,
которое он намерен принять?”. Анесон объяснил, что он приехал
только для того, чтобы его информировать, “Я за независимые
решения”, —- сказал де Голль, Затем Ачесон предложил показать
ему фотографии. “Не нужно, не сейчас, — сказал генерал. — Это
неопровержимое доказательство, а великие найми, такие как Ваша,
не предпринимают серьезных шагов, если нет бесспорных основа-
ний. Позднее было бы интересно посмотреть эти фотографии, и я
посмотрю их потом”.
Де Голль спросил: “Не думаете ли Вы, что русские попытаются
ответить силой на блокаду?”.
Ачесон ответил: “Нет, я не думаю”.
Затем генерал спросил: “Не думаете ли Вы о том, что они
сразу отреагируют, если Ваш президент предпримет более резкие
действия?”.
Ачесон ответил: “Нет, я не думаю, что они это сделают”.
Де Голль согласился. Оба они считали, что русские не ответят
блокадой Берлина и не предпримут каких-либо акций в отноше-
нии американских ракетных баз в Турции*1.
Затем генерал задал более трудный вопрос: “Предположим, они
не предпримут ничего. Предположим, что они не попытаются разо-
рвать блокаду Предположим, что они не уберут ракеты. Что тогда
предпримет президент?”.
Никто в Вашингтоне не уполномочивал Аяесоиа отвечать из та-
кой вопрос. У него не было представления о том, существовал ли
какой-либо план. Но он считал неблагоразумным потволитъде Голлю
^читать, ‘по у американцев нет ясного представления относительно
Сдслукмцей стадии своих действий, Палому он сказал: *Мм немед-
^нио ужесточим блокаду”.
MJIer ° ****'	Р**** США ржяиеетмлм свим яаиггм мл
nwwriFiiiiTft с СССР. Пояробии db яюм CMUTK см.	лл Т>реггжме
• «убмноЕоы // Восемя • Х/Х-ХХ м. С. ЛЬ-
<50
Де Голль кивнул. “Это очень хорошо”.
Ачесон в заключение добавил: “Если мы должны идти даль-
ше, — что ж, — конечно, мы пойдем дальше”. Затем они начали рас-
сматривать фотографии при помощи увеличительного стекла, так
как у де Голля было слабое зрение. Фотографии произвели на него
глубокое впечатление. Они были получены с высоты 65 тыс. футов.
“Это потрясающе! — воскликнул он. — Это потрясающе! Когда они
закончили, де Голль совсем просто произнес: “Вы можете передать
Вашему президенту, что Франция поддержит его во всех отношениях
в этом кризисе”.
Провожая Ачесона до дверей, он произнес единственную за весь
разговор фразу по-английски: “Мне было бы приятно, если все это
было бы передано Вами лично”».
М.Вайс прокомментировал рассказ Ачесона о визите к де Голлю
с долей иронии. «Рассказ, — пишет Вайс, — весьма живописен и со-
держит элементы романов разных эпох и жанров — шпионского
(секретная атмосфера, человек из ЦРУ), “плаща и шпаги” (подвал
Елисейского дворца, думается, Ачесон взял из романа Александра
Дюма) и “Великого Века” (напоминает визит посла турецкого сул-
тана к Людовику XIV)»92. Однако достоверность рассказа фран-
цузский исследователь сомнению не подвергает. Он сообщает:
«Дипломат Клод Лебель, который играл роль переводчика93, под-
твердил нам, что отчет, сделанный Дином Ачесоном, верен по сути
и буквально»94. «Официальный отчет французской стороны несколь-
ко отличается, — продолжает Вайс. — До сих пор он был известен из
двух источников — Жана Лакутюра (De Gaulle. Т. III. Р. 364—365)
и Этьена Бюрен де Розье (Retour aux sources. Р. 135). Последний, хотя
и не присутствовал на переговорах, но был вызван сразу же после
них в кабинет де Голля»95. Как он утверждал впоследствии, позиция
де Голля сводилась к следующему: «Я считаю, что вы вправе судить
о вещах так, как вы судите. Как бы там ни было, эта беда постуча-
лась в вашу дверь, эта ваша забота. И он добавил, что Соединенные
Штаты могут рассчитывать на полную и безоговорочную поддержу
Франции». Бюрен де Розье, также замечал, что встречу де Голля
с Ачесоном «тет-а-тет», без участия в ней министра иностранных
92 Kotoe М. Une hirondcllc nc fait pas le printcmps // L’Europe et la crise de Cuba.
E 94. ~ По мнению M. Вайса, легкость, с которой де ГЬлль принял решение о подде-
ржке США, могла проистекать из ого уверенности в том, что Кубинский кризис не
приведет к войне.
93 В 1962 г. К. Лебель был советником французского посольства в Вашингтоне,
а вскоре после описываемых событий был назначен послом в Марокко.
94 Vaisse М. Une hlrondcllc ne felt pas le printemps // L’ Europe et la crise de
Cuba. P. 94.
95 Ibid. — Э.Бюрен Ac Розье — в то время генеральный секретарь личного аппа-
рата президента.
68
дел или генерального секретаря, нельзя рассматривать как нечто
исключительное. По его утверждению, такое бывало и объяснялось
«большой куртуазностыо» Генерала96.
В воспоминаниях Роберта Кеннеди читаем, что Ачесон «легко
убедил французского президента Шарля де Голля в нашей право-
те», чем «лишний раз» заслужил признательность Кеннеди «за ока-
занное содействие». «Генерал де Голль заявил: “Вы поступаете точно
так, как поступил бы я сам на вашем месте”. Он прибавил, что не
видит надобности рассматривать фотографии, потому что “прави-
тельство великой державы не станет действовать без достаточных
оснований”», — писал Р. Кеннеди, основываясь, на рассказе Ачесона
или даже на его докладе президенту Кеннеди97.
Приводя в своей книге эпизод с визитом американского эмис-
сара к де Голлю, А. Шлезингер подчеркивает, что свой ответ фран-
цузский президент дал сразу, практически не взглянув на представ-
ленные ему фотографии. Он также обращает внимание на слова де
Голля «войны не будет», на высказанное Генералом сомнение по по-
воду эффективности блокады Кубы и отмечает, что такое же замеча-
ние о блокаде было сделано и Аденауэром98.
Что касается уверенности де Голля в том, что даже в разгар «хо-
лодной войны» до настоящих военных действий не дойдет, то к этому
можно добавить еще одно свидетельство. Его приводит Морис Ферро,
корреспондент газеты «Монд» в Вашингтоне. Приводя в своей дис-
сертации на соискание степени доктора политических наук сюжет
о визите Ачесона, и именно в связи со словами де Голля «войны не
будет», он сопровождает его собственными воспоминаниями: 17 ок-
тября 1962 г. в ходе приема, данного де Голлем в честь президента
Финляндии У. Кекконена, при упоминании кем-то из присутствую-
щих о возможности кризиса в связи с кубинскими делами, ГЬнерал
сказал: «С одной стороны имеется Кеннеди, с другой — Хрущев.
Они не вояки. Делайте заключение сами...»99.
Рассказ о реакции де Голля на миссию Ачесона подтверждает-
ся и Боленом. В мемуарах он рассказывает о своем первом визи-
те к французскому президенту в качестве посла США 27 октября
1962 г.: «В субботу утром я был принят генералом де Голлем и фран-
цузским министром иностранных дел Кув де Мюрвиллем, которого
96 «L’Entouragc» et de Gaulle. P 312-313.
97 Kennedy R.F. Thirteen Days. P. 31. — Теодор Соренсен — советник президента
Кеннеди, участвовавший во всех заседаниях Экскома и подготовивший к изданию
незавершенные воспоминания Р. Кеннеди, указал в примечании, что Кеннеди «пи-
сал эту книгу летом и осенью 1967 г., основываясь на записях в своем дневнике и на
воспоминаниях». — Там же. С. 91.
98 Schlesinger А. И. t Jr. A Thousand Days. Р. 815.
99 Ferro М. De Gaulle et I’Amdriquc, une ашШё tumultcuse. P. 180.
69
я знал в течение многих лет. После нескольких вступительных заме-
чаний, которыми обмениваются обычно в таких случаях100, о поддер-
жании дружеских отношений, де Голль усадил меня на диван и сел
сам. Он дал мне те же самые заверения, которые он уже дал Ачесону,
что Франция будет вместе с Соединенными Штатами в случае вой-
ны. Эти заверения, которые я передал президенту, никогда не были
обнародованы де Голлем»101.
Вместе с тем, в воспоминаниях Болена описан и следующий день —
воскресенье, 28 октября 1962 г. Макджордж Банди102 сообщил ему по
телефону новость о состоявшемся между Хрущевым и Кеннеди обме-
не письмами и передал просьбу Вашингтона немедленно информиро-
вать об этом де Голля. Де Голль к этому времени был дома, в Колом-
бэ-ле-Дез-Эглиз. Было решено лететь к де Голлю на вертолете. Болен
позвонил в Елисейский дворец, и там ему объяснили, что в выходные
дни Генерал отдыхает и не принимает никого — «будь то француз или
иностранец», но обещали немедленно передать ему послание, если оно
будет доставлено во дворец. Болен немедленно доложил об этом в Ва-
шингтон, который «по этому поводу сохранил молчание». «Этот инци-
дент был ярким примером того, что во время кризиса де Голль сохра-
нял спокойствие. Он отказывался принимать ...американский метод
ведения международных дел», — вспоминал Болен103. Бюрен де Розье
также вспоминал об обращении к нему Болена с просьбой о немед-
ленной встрече с де Голлем в Коломбэ, чтобы «передать генералу кор-
респонденцию, которой обменялись Вашингтон и Москва». По его
словам, Генерал ему тогда сказал: «Знаете, я думаю, достаточно, если
Болен даст знать об этом Кув де Мюрвилю»104. Здесь уместно напом-
нить, что в тот день у де Голля были более важные заботы. 28 октября
во Франции проходил референдум, по результатам которого в Конс-
титуцию были внесены существенные изменения, касающиеся поряд-
ка избрания президента. Так что французов в дни Кубинского кризиса
волновали совсем другие дела. «Поразительно, — высказался в связи
с этим Бюрен де Розье, — но Кубинский кризис не сильно всколых-
нул общественное мнение». О нем почти не упоминалось. Бюрен де
Розье вспомнил лишь один намек, сделанный де Голлем в речи, про-
изнесенной 26 октября, котда он сказал: «В нашем мире, который опа-
сен, как мы можем убедиться в настоящий момент <...>»105.
Но вернемся к сюжету о визите Ачесона. Эрве Альфан, бывший
во время Кубинского кризиса послом Франции в США, вспоминал,
100 в тот день Болен вручил де Голлю верительные грамоты.
101 Bohlen Ch. Е. Witness to History. P. 494.
102 м. Банди — советник Дж. Кеннеди по национальной безопасности.
ЮЗ Bohlen Ch.E. Witness to History. P. 494.
104 «L'Entourage» et de Gaulle. P, 313.
105 ibid.
70
что еще в субботу, 20 октября, Роберт Кеннеди «не скрывал своей
тревоги», а сам Альфан предчувствовал «что-то важное, даже тяже-
лое». Той же ночью Альфан созвонился с одним из ведущих обозре-
вателей газеты «Нью-Йорк тайме» Джеймсом Рестоном. «Методом
исключения мы пришли к выводу, — пишет Альфан, — что причи-
ной тому Куба — возможно, прибытие туда большого .конвоя с со-
ветским оружием. Мы были недалеки от истины, и я мог бы телегра-
фировать той же ночью в Париж на сорок восемь часов раньше моих
коллег»106. Альфан не сделал этого, и таким образом де Голль узнал
о советских ракетах на Кубе от Ачесона.
Реакция де Голля была, по оценке Альфана, «превосходной».
«Я констатирую, что вы меня ни о чем не спрашивали, что вы не
советовались со мной. Я одобряю твердую политику вашего прези-
дента. Я понимаю, что когда великой державе угрожают, она исполь-
зует все свои силы, чтобы себя защитить. Тем не менее, всеобщей
атомной войны не будет. Но если она разразится, Франция будет ря-
дом с Соединенными Штатами в соответствии с подписанными ею
обязательствами по Атлантическому пакту»107.
Нетрудно заметить, что дневниковая запись французского дипло-
мата почти дословно воспроизводит рассказ Ачесона. По-видимому,
Альфан получил соответствующую информацию из Парижа. Во вся-
ком случае, 23 октября МВД Франции направил послам в Вашинг-
тоне, Лондоне, Бонне и Риме, а также постоянному представителю
Франции при ©ОН телеграмму за подписью генерального секретаря
МИД Эрика де Карбоннеля с грифом «Для ограниченного круга.
Немедленно». Текст полученной Альфаном телеграммы предназна-
чался только «для личной информации посла». В ней говорилось:
«Президент Республики принял днем 22 октября Дина Ачесона, при-
бывшего от президента Кеннеди с тем, чтобы информировать о ре-
шениях, которые последний вынужден принять в вопросе о Кубе,
и которые он только что огласил в своей речи, адресованной амери-
канскому народу. Ачесон заявил также, что американское правитель-
ство собирается незамедлительно проинформировать об этих мерах
Совет Безопасности и просить его санкционировать уничтожение
ракет под контролем ООН. Президент Республики <...> заявил, что
он понимает и считает нормальными меры, которые американское
правительство сочло необходимым принять для обеспечения собст-
венной безопасности»108.
106 Подробнее об этом см.: Корсакова Н.Л. Джон Кеннеди на страницах дневни-
ка Эрве Альфана // Проблемы всемирной истории. СПб., 2000. С. 62.
107
Alphan Н. L’6tonnement d’etre. Р. 388. — Более подробно этот сюжет будет рас-
смотрен в главе о донесениях Альфана.
108 Карбоннель — Альфану. Т. №№ 17731-17732. 23 октября 1962 г. -AD,
4-2-3 Cuba.
71
Телеграмма Альфану за подписью Э. де Карбоннеля была отправ-
лена на следующий день после исторического визита, 23 октября.
В день же визита, 22 октября в 18 часов 30 мин. Карбоннель сообщил
«по секрету» о миссии Ачесона своему коллеге Анри Фроман-Мерису,
в то время сотруднику секции, занимающейся отношениями межу
Востоком и Западом в Отделе Европы МИД, о чем последний сделал
запись в личном дневнике, а позднее — рассказал в своих воспоми-
наниях109. Свидетельство Фроман-Мериса интересно еще и тем, что
в нем мы находим некоторые новые детали. В частности, указание
на то, что заседание Совета HAT© было назначено на 10 часов вече-
ра 22 октября, описание атмосферы напряженного ожидания: «Куба?
Берлин? Какая связь? Каков советский ответ? Бесполезно теряться
в догадках. Подождем». Высказывает опытный дипломат и свою
точку зрения: «Но я больше за блокаду, чем за вторжение, ©но мне
кажется достаточно безрассудным. В то же время я не думаю, что
произойдет торг Куба—Берлин».
В 20 часов Фроман-Мерис записал: «Карбоннель, который думал,
что произойдет вторжение, сказал мне, что я был прав: американцы
хотят организовать блокаду, ©ни обнаружили базы ракет средне-
го радиуса действия, но еще не знают, есть ли там ядерные боего-
ловки»110. Интересными представляются и наблюдения дипломата,
высказанные им в связи с Кубинским кризисом: «Тогда я сообщил
Карбоннелю об уроках, извлеченных мною из Берлинского кризиса:
Соединенные Штаты не наносят сразу же большой удар — вторжение
или бомбардировку. Они сначала настойчиво, но осторожно дают
знать о своих намерениях. Ввиду географического положения блокада
представляет собой наиболее подходящую меру, ©на дает противнику
время все обдумать и сделать выбор между передышкой, отступлени-
ем или эскалацией конфликта. Судя по всему, Вашингтон раз и на-
всегда отказался от стратегии немедленного использования ядерного
оружия, даже если Соединенные Штаты и считают, что эта область
имеет будущее»111. И после рассуждений о преимуществах блокады,
называемой американцами «карантином» с целью «снижения психо-
логического удара», дипломат признается: «Я не уверен, что в Париже
извлекут другие уроки, кроме самых общих выводов, типа: “твердость
вознаграждается”, “устрашение работает”; все это справедливо, но не
учитывает реакцию на другие, более сложные составляющие»112.
Во французском издании по интересующему нас сюжету гово-
рится, что «Вашингтон направил союзникам официальные сообще-
ния, и Дин Ачесон был уполномочен отправиться в Париж, чтобы
109 Foment-Meurice Н. Vu du Quai. P. 241—242.
HO Ibid. P. 242.
Ill Ibid.
112 Ibid. P. 243.
72
объяснить ситуацию генералу де Голлю, а также Атлантическому
пакту». © реакции французского президента на миссию Ачесона не
сказано ни слова113.
Сам Ачесон в личном письме, направленном де Голлю 28 октября
1962 г., выразил благодарность «за его твердость и справедливость»,
продемонстрированные президентом Франции «в прошедшую кри-
тическую неделю». «Лишь немногие знают лучше, чем я, как тяжело
Вам было принять решение и как велико расстояние, лежащее меж-
ду советчиками и тем, кто принимает решение», — писал Ачесон.
Письмо заканчивалось словами: «Я счастлив, что Вы предоставили
мне возможность принять участие в событиях последней недели»114.
В распоряжении историка имеется еще одно важное, хотя и не
вполне официальное, свидетельство. Речь идет о собранных и из-
данных А. Пейрефитом записях бесед с де Голлем, выступлений и вы-
сказываний президента115. Пейрефит сообщает, что на состоявшем-
ся 24 октября 1962 г. заседании Совета министров Кув де Мюрвиль
сделал «длинное и на этот раз захватывающе интересное сообщение
о событиях вокруг Кубы»116. «В течение этих четырех дней мы были
как никогда близки к третьей мировой войне», — объявил министр
иностранных дел. «В воскресенье утром (то есть 21 октября. — Н.К.)
мы были предупреждены, что Дин Ачесон прибывает в Париж и хо-
чет в тот же день встретиться с генералом де Голлем, прежде чем вы-
ступить на собрании HAT© в 22 часа. У правительства Соединенных
Штатов имеются доказательства присутствия на Кубе 20 бомбарди-
ровщиков “Ил”, 40 “Миг-21”, а также пусковых площадок для ра-
кет с ядерными боеголовками, способных поразить любую точку на
американской территории.
Англичане и шесть стран Европейского сообщества ограничились
выражением серьезного беспокойства. Только генерал де Голль сразу же
выразил свою полную солидарность с Соединенными Штатами»117.
А. Пейрефит записал выступление де Голля на заседании Совета
министров. Так как мы располагаем немногими свидетельствами об
отношении де Голля к событиям Кубинского кризиса, приведем пас-
саж из книги Пейрефита полностью, отметив, что в круглых скобках
помещены ремарки самого Пейрефита:
«Г[енерал] д[е] Г[олль] (очень серьезен). Дин Ачесон передал
мне письмо от Кеннеди и пачку фотографий, сделанных с воздуха.
Я посмотрел две первые, на которых были ясно видны самолеты но-
вейшей конструкции и ракеты на старте, и вернул ему всю пачку.
из
114
115
не
117
Ь’Аппёе politique. 1962. Р. 552.
Among Friends: Personal Letters of Dean Acheson. P. 236.
Cm. ch. 89 на c. 35.
Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 302.
Там же. С. 302—303.
73
Он мне сказал, что американцы не могут допустить, чтобы такое по-
ложение продолжалось.
Я ответил, что Франция отнесется с пониманием к мерам, ко-
торые Соединенные Штаты могут принять против этой опасности.
Они, конечно, обратились в Совет Безопасности, но это ничего не
дает; тем не менее, я ему обещал, что мы их поддержим в этой ор-
ганизации.
Воздействие всего этого на европейскую безопасность очевид-
но. Если американцы уступят на Кубе, придется уступить и в Бер-
лине. Сейчас союзники должны принять решение. Если интересы
Франции в Европе будут уважаться так же, как мы будем уважать
интересы Соединенных Штатов, мы не станем выходить из НАТО.
(Как в шахматной партии он всегда рассчитывает на два или три
хода вперед).
Как далеко могут зайти Советы? Американцы с нами не кон-
сультировались, они нас только информировали. В сентябре 1958 г.
мы предлагали проводить консультации между тремя главными
странами-союзниками, если возникнут угрозы на территориях, не
входящих в зону действия Атлантического альянса, — что и про-
исходит в настоящее время. Теперь мы видим, что были пра-
вы, внося такое предложение, а американцы совершили ошибку,
отвергнув его.
Мы решили по собственному почину продемонстрировать соли-
дарность. (“Мы”означает “Я и Франция”). Куба не входит в зону
ответственности НАТО. Американцы следуют доктрине Монро: Аме-
рика для американцев. Мы не обязаны участвовать в блокаде Кубы.
Но если безопасность Европы окажется под угрозой, а это может
случиться, мы будем действовать бок о бок с нашими союзниками.
Если будет война, мы будем воевать вместе с американцами.
А теперь Совет министров должен дать свое заключение. Я при-
готовил несколько слов... Вот они”.
Кув зачитывает текст, написанный рукой Генерала, и, по оконча-
нии заседания, вручает его мне для передачи прессе. Генерал хочет,
чтобы и мы приняли на себя ответственность:
“Совет министров выразил понимание Францией той тревоги, ко-
торую вызвало в Вашингтоне начавшееся недавно и идущее быстрыми
темпами размещение на Кубе советского наступательного оружия..-
Совет рассмотрел возможные последствия, вытекающие из этой ситу-
ации для безопасности Европы... Взаимные обязательства, предусмот-
ренные Атлантическим альянсом, были и остаются основой политики
Франции .
118 Текст написанной де Голлем резолюции выделен курсивом и во французс-
ком издании книги Пейрефита, многоточия в тексте резолюции поставлены также в°
французском издании без объяснения, что за ними скрывается.
74
Г[енерал] д[е] Г[олль] “Есть ли замечания?”»119.
Далее следует выразительная ремарка самого Пейрефита: «Заме-
чаний нет. Как можно выразить несогласие с человеком, воплоща-
ющим собой нацию и принимающим, перед лицом возможной вой-
ны, решение отбросить все, что разделяет его и американцев?»120.
Ценным является и его свидетельство, что текст резолюции был со-
ставлен лично де Голлем, так что слова о том, что обязательства, пре-
дусмотренные Атлантическим пактом, являются «основой политики
Франции», принадлежат самому французскому президенту. Запись
его выступления дает представление о ходе мысли де Голля в связи
с событиями Кубинского кризиса: его волновала не Куба, а европей-
ская безопасность, будущие гарантии которой он и видел в прояв-
ленной американцами перед лицом советской военной угрозы твер-
дости. Он рассчитывал, что безоговорочная поддержка, обещанная
им Соединенным Штатам в случае начала военных действий, будет
в достаточной мере оценена американской администрацией и заста-
вит ее впредь считаться с французскими интересами. Это положение
де Голль выдвинул как обязательное условие сохранения Франции
в составе НАТО. Кроме того, в этой речи де Голль вновь поднял
вопрос о консультациях между США, Великобританией и Франци-
ей в рамках НАТО, на необходимость которых указывалось в упо-
минавшемся выше меморандуме 17 сентября 1958 г.
Итак, кроме мемуаров Р. Кеннеди, где пассаж о визите к де Гол-
лю основывается, несомненно, на рассказе (или докладе) самого
Ачесона, мы находим его подтверждение в тексте цитированной
выше телеграммы, исходящей из генерального секретариата фран-
цузского МИД, а также в мемуарах Фроман-Мериса со ссылкой
на рассказ генерального секретаря МВД Э. де Карбонеля; в сви-
детельстве Бюрена де Розье, которого де Голль вызвал сразу после
ухода Ачесона; в записи дневника Альфана, возможно, восходящей
к рассказу самого де Голля; в воспоминаниях Ч.Болена, которо-
му де Голль повторил данные Ачесону заверения, и свидетельстве
А. Пейрефита, записавшего слова де Голля. Все мемуаристы дополня-
ют рассказ Ачесона небольшими, но интересными деталями. Таким
образом, хотя визит Ачесона к французскому президенту проходил
практически без свидетелей и по его результатам не было принято
никаких письменных резолюций, реакция де Голля, выразившаяся
в безоговорочной поддержке действий американской администра-
ции, не вызывает сомнений.
Наконец, в 1999 с в D.D.E был опубликован долго оста-
вавшийся недоступным для исследователей отчет о переговорах
119 гг
Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 304.
120 Там же.
75
между де Голлем и Ачесоном, по-видимому, подготовленный
в МИД121. Этот отчет является наиболее полным свидетельством об
историческом визите. Он занимает 4 страницы издания, так что мы
остановимся лишь на тех фактах, которые не сообщаются в других
источниках.
Прежде всего отметим, что в отчете указано точное время приема
у де Голля — 17 часов, в то время как Ачесон утверждает, что «в 5 ча-
сов вечера» за ним только подали «служебный автомобиль». Согласно
отчету, эмиссар передал де Голлю письмо от Кеннеди и «первую
часть» текста обращения американского президента к народу (а не
всю речь, как рассказал Ачесон), так как посольство США в Пари-
же пока нс располагало полным текстом речи. Сразу после того, как
де Голль прочитал письмо, Ачесон сообщил ему, что Кеннеди «осо-
бое значение» придает заключительному пассажу своего письма, где
речь идет о «самых тесных контактах, которые следует поддерживать
Вашингтону и Парижу», и «той точке зрения, которую выскажет ге-
нерал де Голль».
В письме говорилось о принятом Кеннеди решении установить
с 23 октября морскую, и, возможно («Ачесон не был уверен», — го-
ворится в отчете), — воздушную блокаду Кубы. Согласно коммен-
тарию Ачесона, эта мера была направлена прежде всего против
доставки на Кубу любых видов вооружений, а также — поставок
нефтепродуктов, но если возникнет необходимость, — блокада мо-
жет стать полной.
По мнению Ачесона122, «все то, что уже доставлено на Кубу, не
будет вывезено». В тоже время, «представляется, что еще не все
комплектующие части доставлены». Кроме того, «ни одна фотогра-
фия не доказывает наличие ядерных боеголовок», так что необходи-
мо «помешать их доставке».
Ачесон также сообщил де Голлю, что Кеннеди «сначала подумы-
вал о более жестких мерах», в частности, о бомбардировке, «но от-
казался от нее», так как в этом случае необходимо было «заручиться
поддержкой европейских союзников Соединенных Штатов ввиду
большого риска ответных мер». Кроме того, при бомбардировках
могли бы пострадать люди из числа находящегося на Кубе советско-
го технического персонала, что могло бы вызвать у Хрущева крайне
негативную реакцию. Но, обдумывая эффективность бомбардиро-
121 Сотри rendu. Enircticn du g£n6ral de Gaulle avec M. Dean Acheson h rfilysdc, le
22 octobre 1962 Й 17 heures. — D.D.H 1962-11. № 112. P. 315—319. - Отчет имеет гриф
«Совершенно секретно».
122 Из текста отчета нс ясно, чью точку зрения излагает Ачесон — собственную
или американской администрации. Но в опубликованном Чейсом рассказе Ачесона»
приведенном выше, говортся, что «никто в Вашиштонс нс уполномочивал» Ачесона
отвечать на вопросы: «У него не было представления о том, существовал ли какой*
либо план».
76
вок, Кеннеди, по словам Ачесона, имел в виду такие бомбардировки
(полеты бомбардировщиков на низкой высоте, вдали от густонасе-
ленных пунктов, подходящие виды бомб), которые «позволили бы
избежать жертв среди мирного населения».
Но и с установлением блокады ситуация остается «весьма на-
пряженной». «Русские, — говорил Ачесон, — могут прорвать блока-
ду с помощью — или без — подводного флота». Возможно также,
что они «захотят заставить США нанести первый удар против Кубы,
с тем, чтобы ответить в другом месте: в Берлине? в Юго-Восточной
Азии? в Корее? или на всех этих направлениях одновременно». Кроме
того, «русские не упустят возможности развернуть мощную пропа-
ганду», в частности, среди африканских и азиатских стран, — чтобы
«общественное мнение вынудило свои правительства оказать давле-
ние на Соединенные Штаты».
Ачесон сообщил де Голлю о том, что Кеннеди имеет в виду «за-
втра» обратиться к ОАГ123, «чтобы получить моральную поддержку
латиноамериканских государств». Кроме того, Эдлай Стивенсон,
постоянный представитель США в Совете безопасности ООН, «со-
бирается заручиться резолюцией, осуждающей советскую политику
на Кубе». «Американские войска, конечно же, приведены в боевую
готовность», — сообщил также Ачесон.
По поводу целей, преследуемых СССР на Кубе, Ачесон выска-
зался в том смысле, что Хрущев «пытается использовать этот кризис
для того, чтобы ситуация на Карибах развивалась в его интересах».
С другой стороны, говорил Ачесон, «необходимо ясно видеть, что
с установлением на Кубе, возможно, 36 баллистических ракет сред-
него радиуса действия (1100 миль), а, возможно, и большего коли-
чества124, возникла прямая угроза США». Следовало иметь в виду
«и политическую цель: моральное потрясение в Западном полуша-
рии». Наконец, нельзя было забывать о «дипломатическом аспекте»
конфликта — Кубинский кризис позволил Хрущеву поставить «воп-
рос обо всех военных базах на иностранных территориях».
В отчете говорилось, что де Пэлль «внимательно» прочитал пись-
мо президента Кеннеди и текст его речи и «с тем же вниманием»
выслушал Ачесона. Французский президент согласился с фактом,
123 Организация американских государств — региональная политическая органи-
зация, в состав которой входят США и 30 государств Латинской Америки и Карибе*
кого бассейна. Учреждена в 1948 г. Штаб-квартира ОАГ находится в Вашингтоне.
124 «К 24 октября 1962 г. на кубинской территории находилось 36 ракет Р-12,
способных нести ядерное оружие. Их могла поддержать 21 ракета Р-13 на подводных
лодках. Учитывая близость их позиций к Соединенным Штатам, эти оперативно-
тактические ядерные средства были в состоянии поразить объекты в глубине амери-
канской территории, а их суммарная мощность была порядка 68 мегатонн» (На краю
пропасти. С. 75).— К этому можно добавить, что ракеты Р-12 являлись ракетами
среднего радиуса действия.
77
что действительно имеет место прямая угроза Соединенным Штатам,
«так как ракеты не могут иметь иной цели, кроме США». Реакцию
Кеннеди де Голль счел естественной. «Франция не может иметь ни-
чего против, так как это нормально, когда государство защищает
себя в случае, когда возникает непосредственная угроза, и что оно
выбирает свои способы защиты».
Что касается намеченных Кеннеди мер, то де Голль выразил не-
которое сомнение в эффективности блокады: «Достаточно ли ее
будет, чтобы заставить кубинцев демонтировать уже установленные
ракеты?». — «Но в любом случае, следует помешать доставке новых
партий оружия», — сказал де Голль.
Нельзя, по мнению де Голля, предсказать реакцию ОАГ, «но это
нормально, что США считается с ее мнением»125. Генерал не видел
практического смысла в получении резолюции Совета Безопасности
ООН, «так как ее принятию предшествуют дискуссии и дебаты», что
требует времени. «Таким образом, единственным позитивным фак-
тором все же остается блокада», — подытожил де Голль. По его мне-
нию, СССР не может не отреагировать на нее. Возможно, он отреа-
гирует «на месте», но еще более вероятно — в Берлине.
Если будет установлена блокада Берлина, говорил де Голль, «три
ответственные державы» вынуждены будут принять меры, которые
и предстоит выработать. Но возможно, считал де Голль, что у СССР,
«а может быть, даже у Соединенных Штатов», возникнет желание
«разрядить ситуацию». Он не отрицал возможности переговоров
между Хрущевым и Кеннеди. Тогда «они смогут говорить одновре-
менно и о Кубе, и о Берлине».
Самым интересным для нас является то место отчета, где идет
речь о позиции Франции. «Если разразится кризис в Берлине, она
будет вместе со своими партнерами, в особенности, если будет вой-
на», — подчеркнул де Голль. В отчете отмечено, что де Голль не счи-
тает, что дело дойдет до войны, «но могут возникнуть трудные мо-
менты с угрозами и контругрозами».
«Он ценит послание Кеннеди, — говорилось в отчете, — хотя
в нем идет речь об уведомлении, а не о консультации, так как реше-
ние уже принято. Он ответит на него. Ему также представляется важ-
ным поддерживать тесный контакт с Вашингтоном через Альфана,
которому он всецело доверяет, а вскоре и через Болена, приезд ко-
торого ожидается».
После этого, судя по отчету «были введены два представителя
ЦРУ». Они продемонстрировали Генералу карты и фотографии. «На
них были видны “Миги-21”, “Илюшины-28”, способные нести ядер-
125 Совет ОАГ, собравшийся в Вашингтоне 23 октября, принял предложенную
Д. Раском резолюцию, одобрившую частичную блокаду Кубы (19 государств высказа-
лись «за», «против» — никто, воздержались Бразилия и Мексика).
78
ное оружие, и баллистические ракеты среднего радиуса действия.
Четыре, а, может быть, восемь из них уже приведены в боевую го-
товность». Всего речь шла о тридцати шести ракетах.
Значение для нашей темы опубликованного I9.D.E отчета о пе-
реговорах между де Голлем и Ачесоном весьма велико. В основе
этого отчета, являющегося самым полным свидетельством о пере-
говорах между де Голлем и Ачесоном, может лежать лишь рассказ
самого де Голля или К. Лебеля. Документ дает ясную и достоверную
картину этой встречи, не только сообщая неизвестные ранее под-
робности, но и акцентируя внимание на наиболее актуальных для
французской внешней политики аспектах кризиса, отмеченных са-
мим де Голлем, в частности, о возможной связи между кубинской
и берлинской проблемами, и о возможных совместных действиях
«трех ответственных держав» в случае угрозы Берлину. Нельзя не от-
метить, что, согласно отчету, поддержка союзникам была обещана де
Голлем в том случае, «если разразится кризис в Берлине» и, «в осо-
бенности, если будет война».
Большую ценность представляет для нас заключительная — ана-
литическая часть отчета. Так, в связи с данными о предполагаемом
количестве советских ракет на Кубе, в нем сообщается: «Если учесть,
что имеются сведения о 70 советских межконтинентальных ракетах,
нацеленных на США, то установка на Кубе 50% их увеличивает на-
ступательные возможности СССР против США».
Кроме того, заключительная часть документа содержит оценку
причин и последствий кризиса, сделанную де Голлем. В ней гово-
рится: «Генерал де Голль считает», что Хрущев, устанавливая ракеты
на Кубе, предпринял «большой маневр, позволяющий поднять воп-
рос как о военных базах, так и о Берлине», а также начать «прямой
русско-американский диалог и произвести впечатление на страны
Латинской Америки». Де Голль «считает кризис серьезным», так как
«Соединенные Штаты обеспечивают безопасность Европы, с тем,
чтобы Европа не стала антиамериканской базой», тем более, что «та-
кая база существует в Америке». Уточнив, что США сочли необходи-
мым уведомить лишь правительства Франции, Англии и Германии,
де Голль «просил Ачесона, который на следующий день возвращался
в Вашингтон из Бонна126, передать президенту Соединенных Штатов
его дружеские чувства».
О значении Кубинского кризиса для отношений Франции с со-
юзниками по НАТО де Голль высказался еще раз на заседании Совета
министров 31 октября 1962 г.:
«Г[енерал]д[е]Г[олль]: Это очень серьезное дело. Оно могло пло-
хо обернуться. Оно закончилось хорошо, потому что американцы
отреагировали резко.
126 После визита к де Голлю Ачесон отправился с той же миссией к Аденауэру.
79
Я бы мог ограничиться заявлением Ачесону, что мы предостав-
ляем им право действовать, и что условия нашего альянса не рас-
пространяются на Карибский регион. Но если конфликт затронет
Европу, то тогда не возникнет никаких вопросов: обязательства, пре-
дусмотренные Атлантическим альянсом, должны будут выполняться
в полном объеме.
Я принял Болена в субботу 27 числа и повторил ему: “Я пони-
маю американскую позицию. Мы не будем вмешиваться в это дело
на месте. Но если будет война, мы будем воевать вместе с вами”.
(Это та же формула, которую он употребил на заседании Совета ми-
нистров тремя днями раньше127).
Впервые в жизни американцы почувствовали, что прямая угроза
нависла над их собственной территорией. Для нас это старая исто-
рия: англичане и немцы вторгались к нам регулярно. Но для амери-
канцев это был шок. Их оборонительный потенциал ориентирован
почти целиком на Восток, отчасти на Запад, а южное направление
полностью открыто.
Болен мне ответил: “Если в течение сорока восьми часов дело
не будет урегулировано, мы начинаем военные действия. То, что мы
можем рассчитывать на вас, придает нам мужества”.
На следующий день Хрущев пошел на попятную. Для Атланти-
ческого альянса это имело неплохие последствия. Я был с самого на-
чала убежден, что для Берлина это тоже неплохо. Ибо Соединенные
Штаты почувствовали, что, проявив твердость, они могут заставить
Россию отступить.
Только от Запада зависит, отступят ли русские снова. Но не ис-
ключено, что они будут пытаться отыграться. Посмотрим.
Наша позиция была четкой и ясной. Макмиллан писал мне
несколько раз, противореча сам себе. Наши союзники проявили
такую же рассеянность. В конечном счете, похоже, мы были единс-
твенными из всего Альянса, кто занял позицию солидарности. Надо
только знать, чего ты хочешь»128.
Таким образом, на заседании Совета министров 31 октября
де Голль еще раз подтвердил обещание, которое уже дал Ачесону
22 октября и Болену 27 октября, что в случае войны Франция вы-
полнит союзнический долг.
Решительность де Голля, проявленная им в дни Кубинского
кризиса, была отмечена американской администрацией. В уже
цитировавшемся пассаже из воспоминаний Р. Кеннеди об этом
говорится прямо: «Дин Ачесон — лишний раз заслуживший при-
знательность президента за оказанное содействие, — легко убедил
французского президента Шарля де Голля в нашей правоте, а за-
127 Ремарка А. Пейрефита.
128 Пейрефит Л. Таким был де Голль. С. 304—305.
80
тем успокоил и канцлера Конрада Аденауэра. Макмиллан ясно дал
понять, что Соединенные Штаты могут рассчитывать на поддержку
Великобритании. В эти напряженные дни, когда с Францией отно-
шения натянутые, не мешает вспомнить, что ни одна страна не под-
держала нас так решительно, как это сделала Франция в лице своего
президента»129.
Воспоминания Р. Кеннеди писались летом и осенью 1967 г., и,
говоря о «напряженных днях» и «натянутых отношениях», автор,
безусловно, имел в виду последствия выхода Франции в 1966 г. из
военной организации Североатлантического альянса.
После урегулирования кризиса государственный секретарь США
Дин Раск посетил Париж и от имени президента США выразил де
Голлю и министру иностранных дел благодарность. Бюрен де Розье
отметил в своих мемуарах, что «незамедлительная и решительная
поддержка со стороны Франции произвела на Вашингтон большое
впечатление. Франция показала себя образцовым союзником»130.
Для уяснения позиции де Голля в отношении Кубинского кризиса
представляют интерес имеющиеся в нашем распоряжении два личных
письма де Голля. Первое из них — от 26 октября 1962 г. — направлено
Аденауэру, второе — от 6 ноября 1962 г. — Макмиллану131.
Письмо Аденауэру было составлено в разгар кризиса. Его текст
занимает чуть больше машинописной страницы через два интервала.
В нем в частности, говорилось: «Кубинский кризис, на наш взгляд,
имеет самое важное значение <...> Какой бы оборот он ни принял
в месте возникновения, он не может не оказать влияния, рано или
поздно, на условия политической и стратегической безопасности
Европы». Де Голль упоминает в письме принятое «в среду» коммю-
нике, в котором «была определена французская позиция, и полный
текст которого я Вам направляю». Речь идет о составленной самим
де Голлем резолюции Совета министров, принятой в среду, 24 октября
1962 г. (о ней шла речь выше). Из письма де Голля следует, что, поми-
мо трех фраз, которые приводятся Пейрефитом, резолюция (коммю-
нике) трактовала объявленную блокаду Кубы как меру «специфичес-
ки американскую». В заключение де Голль писал: «Имея в виду, что
кризис может в скором времени затронуть порядок, существующий
в Европе (в особенности это касается Берлина), мы дали понять, что
в этом случае и в этой сфере верность Атлантическому альянсу ос-
тается нашей твердой и нерушимой политикой».
129 Kennedy R.F. Thirteen Days. Р. 51.
130 Burin de Roziers E. Retour aux sources. P. 136 (цитируется no; Fahse M. Une
hirondelle ne fait pas le printemps I I L’Europe et la crise de Cuba. P. 90).
131 Ксерокопии текста обоих писем любезно предоставлены в наше распоряже-
ние А.А. Фурсенко. Оба письма напечатаны на машинке. Они хранятся в Дипломати-
ческом архиве, но точного архивного шифра мы указать не можем. На письме к Аде-
науэру стоит штамп «Совершенно секретно».
81
Ко времени отправки письма Макмиллану кризис, в основном,
завершился. Его события, действия американской администрации
и условия урегулирования наглядно показали, что независимость
в международных делах, которой так последовательно добивался
де Голль, была ограниченной. Франция оставалась зависимой от
решений, которые принимались Вашингтоном без согласования
с союзниками.
В письме к английскому премьеру (машинописная страница че-
рез два интервала) де Голль отмечал, что, хотя дела на Кубе все еще
остаются не совсем ясными, «трудно переоценить те преимущест-
ва, которые президент Соединенных Штатов получил 28 октяб-
ря». Он, по всей вероятности, имел в виду условия урегулирования
Кубинского кризиса, предусматривающие «обмен» советских ракет,
установленных на Кубе, на американские, размещенные в Турции.
«Действительно, ни с вами, ни с нами в данном случае Соединенные
Штаты не консультировались», — писал де Голль. «Учитывая приро-
ду этого кризиса и последствия, которые он мог бы приобрести»,
президент Франции вновь указывал на необходимость выработки
совместных действий Вашингтона, Лондона и Парижа, которые
он «тщетно предлагал уже в 1958 г.». Де Голль также информировал
Макмиллана о том, что «недвусмысленно» дал понять Кеннеди, что,
«с того момента, когда кризис перестанет быть чисто американским,
действия союзников необходимо согласовывать. Это в особенности
касается предположения, что кризис мог бы распространиться на
Европу, в частности, на Берлин».
Президент считал, что один вывод развитие кризиса уже позво-
ляет сделать. А именно: «когда Запад ясно заявляет о своей воле,
Россия не настаивает, так как не склонна идти на большой риск. По
крайней мере, до тех пор, пока не существует непосредственной уг-
розы ее национальной безопасности. Мы теперь увидим, изменит-
ся ли и как изменится ее политика, в особенности в европейских
вопросах», — писал де Голль, заключая послание словами о том, что
«теперь как никогда», союзники «должны находиться в контакте
и часто советоваться друг с другом».
В связи с позицией де Голля в отношении Кубинского кризиса
уместно привести и характерный комментарий, исходящий из лаге-
ря противника: «Упомяну, что во время Карибского кризиса, когда
настал критический момент и Кеннеди был готов применить воен-
ные средства против Кубы, с тем, чтобы вынудить нас ликвидиро-
вать там ракетно-ядерные установки, он как будто заручился подде-
ржкой де Голля, который вроде бы сказал, что Франция будет вместе
с США. Конечно, если бы началась война между СССР и США,
полагаю, что Франция вынуждена была бы воевать на стороне США*
Крупные американские воинские контингенты располагались на
территории Франции и Западной Германии. Куда от этого деваться?
Сей факт свидетельствует о двойственности души де Голля. Он чяго-
82
тел к капитализму, а то, что нарушало его устои, генеральская душа
не принимала*, — вспоминал Хрущев132.
Твердая позиция солидарности с союзниками, занятая де Голлем
в Кубинском кризисе, не изменила, однако, основной тенденции
внешней политики Франции, — политики, направленной на вы-
ход из-под влияния США, в том числе в Атлантическом союзе. Де
Голль использовал Кубинский кризис как аргумент в пользу защиты
идеи о самостоятельной европейской обороне. Кризис показал, что
Франция и Европа в целом продолжают зависеть от стратегичес-
ких решений, принимаемых в Вашингтоне без всяких консультаций
с союзниками по НАТО.
Предварительные условия урегулирования кризиса, предус-
матривавшие «обмен* ракет, размещенных в Турции по решению
НАТО, на обязательства СССР вывезти ракеты с Кубы, также не
согласовывались с союзниками. Когда 27 октября над территорией
Кубы был сбит американский самолет-разведчик, западноевропей-
ская, и в том числе французская, дипломатия ожидала эскалации
советско-американского конфликта и распространения его на терри-
торию Европы. В частности, не исключалось, что в случае ответного
удара американцев по Кубе, СССР может предпринять наступление
в Берлине. Вот как момент, когда в Экском поступило сообщение
о сбитом американском самолете, описан в мемуарах Р. Кеннеди:
«Сначала все, почти единодушно, сошлись на том, что наши
бомбардировщики и истребители должны на следующее же утро
атаковать установки ЗУР133 и разгромить их. <...> Прежде чем при-
нять окончательное решение, мы должны были тщательно взвесить
все его возможные последствия. Президент мысленно переносил-
ся в разные места. Что произойдет в Берлине? Что — в Турции?
Если мы атакуем Кубу, а русские ответят тем же в Турции, мож-
но ли и нужно ли пускать в ход турецкие ракеты? <...> Какое учас-
тие в наших решениях должны принять Турция и другие страны
НАТО? Решения эти в ближайшем будущем могут стать для них
вопросом жизни и смерти. Не вправе ли эти страны быть уведом-
лены о них, особенно — учитывая столь молниеносные и разруши-
тельные их последствия? <...> НАТО поддерживает Соединенные
Штаты, но правильно ли и полностью ли понимают входящие
в него страны опасность, которой подвергаются? Нужные решение
могут быть приняты в любой момент президентом Соединенных
Штатов, — только им, — но каждое из этих решений связывает или
развязывает руки правительствам и народам других государств. Об
этой ответственности мы должны помнить каждую минуту, — говорил
ОН, — помнить, что президент принимает решения, от которых
132 Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. С. 418—419.
133 Зенитная управляемая ракета.
83
зависит судьба Соединенных Штатов, и Советского Союза, и Тур-
ции, и НАТО, и в сущности, — всего вообще человечества»134.
На все вопросы, которые, согласно воспоминаниям Р. Кеннеди,
задавал себе американский президент, могли бы ответить ему сами
союзники по НАТО. 27 октября, после того как над территорией
Кубы был сбит американский самолет-разведчик, Кеннеди решил
назначить «на завтра» совещание Совета НАТО. «Это решение было
обусловлено опасением, что Советы атакуют Берлин или союзни-
ков»135. Хотя и тогда, по свидетельству Макджорджа Банди, имелась
в виду не конференция, на которой союзники могли бы совместно
выработать политику Альянса в сложившейся ситуации, «а, скорее,
встреча, призванная информировать “европейцев”», «дать им по-
чувствовать, что они в курсе дел»136. Но совещание не состоялась
вообще, так как «завтра», 28 октября, Хрущев согласился вывести
ракеты с Кубы, и встреча с союзниками «сделалась бесполезной».
«И хотя европейцы могли вздохнуть с облегчением, они в тоже
время были обескуражены невозможностью предпринять что-либо
в условиях, угрожающих их жизни», — пишет американский иссле-
дователь137. «Кубинский кризис продемонстрировал, что Америка,
не консультируясь с союзниками, может вовлечь мир в ядерную
войну во имя собственных интересов. Никто не может быть уверен,
что США не вовлекут в это рискованное дело Европу», — писала
«Нью-Йорк тайме» 25 января 1963 г.138
Безусловно, не был в этом уверен и де Голль. Во всяком случае,
французский посол Э.Альфан, которого называли «эхом» де Голля
в Вашингтоне, говорил, что, «хотя Кубинский кризис и мог быть
урегулирован без консультаций, эта практика не применима к Бер-
линскому кризису» и просил «сделать все возможное по проблеме
политических консультаций», отметив при этом, что «инициатива
должна исходить от Вашингтона»139.
Кубинский кризис укрепил также уверенность де Голля, что
Франция должна иметь собственное наступательное оружие, прежде
134 Kennedy R.F. Thirteen Days. Р. 99.
135 Costigliola F, Kennedy, de Gaulle el le d6fi de la consultation entre allies // De
Gaulle en son sifccle. T. 4. P. 262 (co ссылкой на: Bandy McG., Blight GJ. «October 27,
1962: Transcipts of the Meetings of the ExComm» Ц International Securrity, 1987—1988.
№ 12. P. 39).
136 ibid.
137 ibid. P. 263.
138 Цит. no: Costigliola F. Kennedy, de Gaulle et le d6fi de la consultation entre allies//
De Gaulle en son si&le. T. 4. P. 265.
139 Ibid. P. 263 (автор, в свою очередь, делает ссылку: Memorandum of Conversation
between H. Alphand and W.W. Rostow. «Political Consultation», 9 November 1962, carton
71A, National Security Files, J.F. Kennedy Library).
84
всего, ядерное. Возможно, кризис повлиял и на действия прези-
дента Франции в сфере внешней политики, последовавшие вскоре
после урегулирования кризиса. Еще летом 1962 г. Макмиллан на-
чал обсуждение с де Голлем условий вступления Англии в «Общий
рынок». На продолжившихся в декабре 1962 г. переговорах вопрос
об «Общем рынке» увязывался де Голлем с проблемой возможного
участия Англии в создании французских и европейских атомных
сил. Но 21 декабря в Нассау было заключено англо-американское
соглашение, которым предусматривалось включение английских
ядерных сил в многонациональные силы НАТО, что фактически
ставило их под американское командование. Разъяренный де Голль
в речи на пресс-конференции 14 января 1963 г. отказался присо-
единиться к англо-американскому соглашению и ответил реши-
тельным «нет» принятию Англии в Европейское экономическое
сообщество.
В конце 1963 г. французские вооруженные силы получили 50-ки-
лотонные атомные бомбы, а с января 1964 г. началось производство
самолетов-носителей для этих бомб.
В противовес соглашению «англосаксов», 22 января 1963 г. в Па-
риже был подписан франко-западногерманский договор о сотрудни-
честве. Им предусматривались регулярные консультации правительств
двух стран по всем важнейшим проблемам внешней политики, в том
числе по вопросам НАТО, «Общего рынка» и других европейских
организаций; согласованная деятельность в области военной стра-
тегии и тактики и выработка совместных военных концепций; ока-
зание помощи экономически слаборазвитым странам; решено было
также развивать сотрудничество в сфере информации. Заключение
этого договора вызвало, по выражению Кув де Мюрвиля, «быструю
и грубую» реакцию американских средств массовой информации.
Он был также осужден нотой правительства СССР, в которой гово-
рилось, что договор «оформляет тесный военно-политический союз
Франции и Западной Германии, служащий целям усиления между-
народной напряженности и подрыва мира и безопасности народов,
прежде всего в Европе»140.
Однако условия этого договора очень скоро были нарушены
ФРГ. хотя в мае 1963 г. Бундестаг договор одобрил, но, одобряя,
включил в него преамбулу, перечеркнувшую все замыслы де Голля.
В ней говорилось о необходимости укрепления сотрудничества
ФРГ и всей Европы с США, о принятии Англии в ЕЭС. В июне
сначала Национальная ассамблея Франции, а затем и Сенат про-
голосовали за ратификацию договора в его французской редакции,
то есть без преамбулы. Именно к этому договору относится извест-
ное высказывание де Голля о том, что «договоры подобны девушкам
140 Правда. 8 февраля 1963 г.
85
и розам: они красивы, пока цветут. И если франко-германский
договор не будет осуществлен, то это произойдет не первый раз
в истории»141.
События Кубинского кризиса де Голль, по свидетельству А. Пей-
рефита, вспомнил 6 марта 1963 г. После заседания Совета министров,
на котором Кув де Мюрвиль докладывал о возобновлении перего-
воров между США и СССР по германской проблеме и разоруже-
нии, прерванных на время кризиса, де Голль сказал: «Американцы,
после того как опасность миновала, забыли о своем порыве. Они
снова возвращаются на проторенный путь. Соблазн Ялты не пере-
стает действовать, он сильнее их»142. «Так рука, честно протянутая
американцам, не встретила ответного пожатия. И Генерал с горечью
почувствовал, что Вашингтон не понял, что может существовать сов-
сем другой способ взаимоотношений с Францией и Европой. Эта
история твердо очертила границы “антиамериканизма” Генерала, но
она же его и усилила», — прокомментировал Пейрефит слова прези-
дента Франции143.
Не подвергая в целом сомнению целесообразность вхожде-
ния Франции в Североатлантический блок, де Голль все снова
и снова возвращался к мысли о выходе из военной организации
НАТО. И уже не первый раз— в связи с Кубинским кризисом.
«Атлантический альянс необходим свободному миру. Уж мы-то это
знаем, — говорил он в июне 1963 г.— Мы становимся рядом с на-
шими союзниками, чтобы отразить любую агрессию со стороны
общего врага. Мы это подтвердили во время Кубинского кризиса.
Мы являемся неотъемлемой частью Альянса. Но это не значит, что
мы интегрированы в него, в его военную организацию, каковой яв-
ляется НАТО»144. Летом 1963 г. де Голль вывел из-под командования
НАТО французский атлантический флот. Под американским ко-
мандованием остались 2 французские дивизии (вместо обусловлен-
ных 14) и несколько авиационных соединений.
7 июля 1964 г., спустя 18 месяцев после Кубинского кризиса де
Голль в беседе с Пейрефитом вспомнил о нем и неожиданно для со-
беседника сообщил, что американские войска должны будут покинуть
французскую территорию. «Нет ли здесь противоречия?», — задал
вопрос Пейрефит145. Последовавший короткий диалог мы снова при-
водим полностью:
141 Цитируется по: Антюхина-Московченко В.П. Шарль де Голль и Советский
Сокп. С. 239 (штор, в свою очередь, делает ссылку*. Mond, 1963, 5 avr.)
142 Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 306. — Имеется в виду отстранение
Франции от участия в Ялтинской (Крымской) конференции 1945 г.
143 Там же.
144 Там же. С. 313.
HS Тда же.
86
«Г[енерал] д[е] Г[олль]. “Мы исходим из простого принципа:
когда возникает угроза мирового конфликта, Франция — первая —
и единственная — выражает солидарность с американцами. Когда
дела идут нормально, Франция первая кладет конец зависимости
Европы от американцев
А[лен] Щейрефит]. И, увы, по-прежнему, единственная.
Пенерал] д[е] Г[олль]. Пока... Рано или поздно, нашему примеру
последуют. (Молчание). Или можно будет впасть в отчаяние”.
Он продолжает: “Солидарные во время бури, независимые в ти-
хую погоду. Невозможно, чтобы мы остались одинокими в такой по-
зиции”*146.
В новую фазу франко-американский конфликт вступил весной
1966 г., когда на очередной пресс-конференции де Голль заявил, что
«американский протекторат был организован в Европе под прикры-
тием НАТО*147. 29 марта 1966 г. французские дипломаты передали
правительствам стран-членов Атлантического альянса конкретную
и поэтапную программу разрыва Франции с его военной органи-
зацией. 1 апреля 1967 г. было конечным сроком, намеченным фран-
цузским правительством для завершения вывода из Франции штаба
американских вооруженных сил в Европе. Еще 1 июля 1966 г. фран-
цузские вооруженные силы перестали подчиняться командованию
НАТО. А с 1 апреля 1967 г. никакие гражданские или военные влас-
ти, кроме французских, не действовали ни на территории Франции,
ни в ее воздушном пространстве148. Но выход Франции из военной
организации НАТО находится за пределами хронологических рамок
нашей работы. Мы упоминаем о нем лишь потому, что сам де Голль
видел его связь с Кубинским кризисом.
Представляется, таким образом, что можно говорить о Кубинском
кризисе как о своеобразном катализаторе, подтолкнувшим Францию
к выходу из военной организации НАТО. Хотя, по-видимому, глав-
ную роль сыграл здесь другой фактор, а именно — предоставление
Францией 3 июля 1962 г. независимости Алжиру, что позволило де
Голлю вплотную заняться другими проблемами, стоявшими перед
Францией149. «Вплоть до последнего года мы были заняты первой
Деколонизацией, теперь нам предстоит перейти ко второй: мы дали
14^ Там же. С. 306—307. — Примеру Франции последовала лишь Греция, прервав
в 1974 г. свое участие в военной организации НАТО, однако, это произошло в резуль-
тате ее конфликта с Турцией. В конце 1982 г. было также приостановлено вхождение
в военную организацию НАТО Испании. Как известно, в настоящее время число
входящих в НАТО государств быстро растет.
147 Подробнее см.: Борисов Ю.В. Дипломатия Франции // Дипломатия совре-
менного империализма. С. 333.
148 Там же. С. 339.
149 Не следует забывать и о других внутриполитических событиях во Франции.
‘ак> 22 августа 1962 г. в Пти-Кламаре на де Голля было совершено покушение (одно
87
, нужно закрепить нашу
независимость нашим колониям, теперь сама ТОГО НС заМСТИВ,
--*** -1 мтв- - - -   ... тггт тгг Q/»rro утттлгт !*
in
даться от их господства. Трудность в данном случае состоит в ТОМ,
Голль Пейрефиту 4 января 1963 е150
По мнению ле Голля, Кубинский кризис изменил расстановку
сил в мире. Он показал, что в военном отношении США остались
единственной сверхдержавой, и де Голль сосредоточил все усилия на
противостоянии ее монополии в этой сфере.
По твердому убеждению де Голля, Франция была единственным
европейским государством, способным противостоять американцам.
«Кроме двух колоссов, есть еще только одна международная реаль-
ность: это — Франция. Конечно, она намного меньше по размерам,
чем две другие страны, но она знает; чего хочет, куда идет, и ей
предстоит сыграть громадную роль», — сказал де Голль в феврале
1963 е,5!
Кубинский кризис негативным
американских отношениях. Это признавал сам президент США, но
ответственность за это возлагал на СССР. По свидетельству Роберта
Кеннеди, его брат «чувствовал, что ухудшение отношений между
Францией и США было естественным, после того как Советский
Союз нанес им такой урон после второй Кубы»152.
Как ни странно, отношение де Голля к Кеннеди со временем из-
менилось к лучшему. «Кеннеди — одаренный молодой человек. Это
не какой-нибудь провинциальный политик. У него широкие взгля-
ды и мысли, обращенные в будущее. Во время Кубинского кризиса
он показал, что у него есть национальное чувство и отвага. Он да-
леко пойдет, если не сломает себе шею», — говорил де Голль в ян-
варе 1963 г.153 «Национальное чувство» де Голль высоко ценил. Он
говорил о нем и на заседании Совета министров 7 ноября 1962 е,
на котором подводились итоги Кубинского кризиса. Президент обра-
тил тогда внимание Совета на «резкое пробуждение национального
чувства у американцев, которые готовы сражаться, чтобы защитить
нэ ммогих), арпшмкжаююе ахххрскими ультра. Машина	машине, нс
юшоеопж, ио генерал, его хеш, жть * шитш,	2& октября,
грцш Еще Ж> ежончяелыюг о урсгулир^ния КубнислР*	допросу об избрании
фрмшми стутодао! ммкцшцкмаимыа ле Голле* референдум
$3
свою землю». «Нечто противоположное», по его наблюдениям, про-
исходило в СССР, «где народ не хочет драться за Кубу», и на самой
Кубе, «где народ не желает умирать за Советы». «Во время серьезных
кризисов именно национальный инстинкт заявляет о себе сильнее
де Голль154.
Трагическая гибель президента Кеннеди не оставила де Голля
та!
тгпт
ШП

бытии вчера вечером [22 ноября] тотчас решил отправиться в Ва-
йтон на похороны». «Хотел ли он загладить этим жестом те
размолвки, которые у него были с президентом Кеннеди? Или же,
что наиболее вероятно, он хотел продемонстрировать свое уваже-
ние к государственному деятелю, чье мужество и отвагу он высоко
ценил», — пишет Пейрефит155. По мнет
тва Кеннеди крылась в «конфликте между черными и белыми». Это
произошло либо потому, что «ультра могли его просто заказать»,
либо потому, что «они создали климат насилия, нетерпимости, при
котором общество перестает подчиняться правилам и законам. Эго
могло произойти с нами, если бы мы не предоставили независи-
мость Алжиру»156.
На вопрос Пейрефита, что де Голль думает о пришедшем на
смену Кеннеди Линдоне Джонсоне, Генерал ответил: «Эго радикал
времен Третьей или Четвертой Республики <...> Для него история
выглядит как переплетение коридоров...157 (Де Голлю понравилось
выражение “ковбой-радикал”, которое в свое время использовал
МДебре для характеристики Джонсона). Кеннеди был человеком

ся на уровень политиканства». Де Голль отказался поехать весной
1964 г. в США, куда его настойчиво приглашал Джонсон. В ответ
на замечание Пейх ж ж	х ___ ________ _
благоприятной, де Голль сказал: «Мне это совершенно безразлично*
Пусть поймут, что Франция — это союзник, самый надежный в часы
испытаний, но независимый»158.
Кубинский кризис не привел к ухудшению отношений между
СССР и Францией. Он продемонстрировал, что Хрущев вовсе не
^Фемится к войне. Опасность военного конфликта в Европе между
U1H
154
15S
1S6
1S7
удачна Баке точно мысль ж
1SB
89
HI
1 мстлу де Голлем и Хрущевым не происходило никаких кон-
Но многие политики запомнили «знаменитые слова* де Голля,
«Итак, господин посол, мы умрем вместе»159.
Испытанием для начавшейся разрядки в отношениях между
западногерманского договора, так и отказ Франции от подписания
Московского договора 9 августа 1963 £ о запрещении испытаний
ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под
зали резкую негативную


большую актуальность по мере усиления независимых тенденций во

ветским Союзом долгосрочное торговое соглашение, в 1965 г. — со-
глашения о совместном внедрении системы цветного телевидения,
году состоялся также обмен визитами министров иностранных дел
ИГЛ
< еще одно следствие: он
«том в Париж прибыл

ттщ
рука об iwrv>U6A	m шшю en ia тало» («мы идем
Успехом.^2.^.„ГоЛЛЯ в Мексику прошел с огромным
несенные во время по-
де Голль пытается конкуриро-
инской Америке, [но] для него
— 16 ок-
CTij
но имеющих отношение к резко усилившемуся у де Голля после
кризиса стремлению к укреплению суверенитета, можно поставить

Кув де Мюрвилю установить «нормальные отношения с КНР. когда
обстоятельства позволят это»162,
[ijir.in
OJI
cm
не принято, что потребуются консультации с союзниками, глав-
ным образом, американцами163. Намерение признать Китай вызвало

в США резко отрицательную рег
«выбран плохой момент»164, но это не остановило де Голля.
Р. 41
«3 ~	-
Глава II
ИНСТИТУТЫ ВЛАСТИ В© ФРАНЦИИ
И ИХ Р@ЛЬ В ПРИНЯТИИ
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ
В ПЕРИОД КУБИНСКОГО КРИЗИСА
Говоря о внешней политике де Голля, ее независимости и само-
стоятельности, не следует забывать, что президент и правительство
постоянно сталкивались с широкой политической оппозицией этой
политике внутри государства, с ее критикой, в частности, с парла-
ментской трибуны и в прессе. В интересующий нас период среди
всех внешнеполитических проблем своей остротой выделялась ал-
жирская, борьба вокруг которой вылилась в вооруженное проти-
востояние. Резкую критику не только у противников де Голля, но
и в его окружении, вызывала позиция президента по вопросу о ев-
ропейской интеграции, а также тесно связанная с военной полити-
кой де Голля проблема отношений с НАТО. Но вопрос о возмож-
ном влиянии на «алжирскую», «европейскую» и «атлантическую»
политику Франции политических партий и общественного мнения
требует специального и внимательного рассмотрения. Эта задача
в настоящей работе не ставилась, хотя Кубинский кризис и впи-
сывается в контекст как «атлантической», так и «европейской»
политики Франции. В отечественной историографии уже сущест-
вует исследование, где проблема влияния политических партий на
внешнюю политику Франции рассмотрена комплексно и на широ-
ком круге источников1. О парламентской оппозиции внешней по-
литике де Голля, о критике ее в прессе говорится и в монографии
М. Вайса2. В ней же исследуется проблема влияния французского
общества в целом на внешнюю политику де Голля3. Но все вопросы
рассматриваются в связи с другими внешнеполитическими пробле-
мами Франции и не касаются Кубинского кризиса.
1 См. см. 52 на с. 18.
2 L’opinion одеап&с: nfticente ou hostile // Иа1ие А/. La grandeur. Р. 336—347.
3 L’opinion des Francis // Ibid. P. 332—362.
92
В монографии М. Вайса, где рассмотрены, кажется, все аспекты
внешней политики де Голля, упомянуты все структуры правительст-
венного аппарата Пятой республики, имеющие к внешней политике
отношение, обозначена возможная степень влияния каждого из госу-
дарственных деятелей на выработку внешнеполитических решений,
на наш взгляд, имеется все же один пробел. М. Вайс ничего не гово-
рит о возможном влиянии на президента, в частности, в вопросах
внешней политики, его личного аппарата.
Не ставя задачи проследить значение каждого из институтов
власти Пятой республики для решения стоящих перед Францией
различных внешнеполитических проблем, попытаемся выяснить
степень участия некоторых из них в выработке конкретных решений
в сфере внешней политики. Темой предыдущей главы была позиция
президента Франции в Кубинском кризисе. Теперь представляется
целесообразным перейти к решению вопроса об участии в опреде-
лении этой позиции других властных структур, в частности, личного
аппарата президента, парламента и правительства.
Личный аппарат президента
По нашим наблюдениям, вопрос о возможном влиянии на пре-
зидента Франции сотрудников его личного аппарата является поч-
ти «закрытой» темой, во всяком случае, для французских исследо-
вателей. Так, эта проблема даже не ставится в фундаментальном
исследовании М. Вайса, в котором, однако, присутствуют разделы
о роли премьер-министра и министра иностранных дел в процессе
принятия внешнеполитических решений. Однако существует публи-
кация, хотя и не ставящая вопрос о влиянии на президента в теоре-
тическом плане, но до некоторой степени проливающая свет на него.
Речь идет о материалах коллоквиума, организованного Институтом
Шарля де Голля в мае 1978 г., в котором, наряду с историками,
приняли участие самые высокопоставленные при де Голле француз-
ские чиновники, в том числе работавшие в личном аппарате пре-
зидента4. В отечественной историографии, по крайней мере, два
исследователя — М.А. Крутоголов и П.И. Савицкий касались этой
проблемы. Мы опираемся на результаты этих трудов5.
Создание вокруг президента аппарата его личных сотрудни-
ков было нововведением Пятой республики. Роль этого института
в государственной и политической жизни Франции была весьма
значительной. Его важнейшим элементом является Генеральный
секретариат. Впервые упоминание о нем появилось в «Журналь оф-
фисьель» 8 января 1959 г. в связи с назначением генерального сек-
4 <L’Entourage» et de Gaulle. Paris, 1979.
5 Савицкий П.И. Правительственный аппарат Пятой республики во Франции.
С. 20—50; Круглоголов МЛ. Президент Французской Республики. С. 193—213.
93
ретаря и шести технических сотрудников6. Подобный орган сущес-
твовал и ранее, однако его функции мало отличались от функций
традиционного кабинета президента. При де Голле он стал практи-
чески новой государственной структурой. Функции Генерального
секретариата приобретали все более политический характер, и он
постепенно стал «главным инструментом политического действия
президента республики»7.
Генеральный секретариат находился под личным контролем пре-
зидента, его работой руководил генеральный секретарь, которому
принадлежала ведущая роль в системе секретариата. Сотрудники
секретариата назначались по инициативе и постановлением прези-
дента Франции. Сфера их деятельности также определялась прези-
дентом. Основным требованием к ним являлась личная преданность
де Голлю.
Первым генеральным секретарем при де Голле стал Жоффруа
Шодрон де Курсель, дипломат в ранге посла, один из самых близких
к де Голлю людей, во время второй мировой войны бывший его адъю-
тантом. Он возглавлял Генеральный секретариат с 1959 по 1962 г.
Следующим генеральным секретарем стал также дипломат в ранге
посла Этьен Бюрен де Розье (1962—1967 гг.). Замена, совершенная
почти одновременно со сменой правительства (Дебре — на Помпиду)
произошла по просьбе самого Курселя. ©н жаловался на нездоровье
и был назначен послом в Лондон. Бюрена де Розье на посту гене-
рального секретаря сменил государственный советник Бернар Трико
(1967—1969 гг.).
Генеральный секретарь являлся привилегированным советником
президента. @н имел с главой государства ежедневный контакт, в том
числе и по своей инициативе. Его кабинет находился рядом с каби-
нетом де Голля, ©н высказывал свое мнение по поводу подготавлива-
емых президентом решений, а, когда они принимались, через своих
сотрудников проверял их исполнение. Совместно с генеральным сек-
ретарем правительства он готовил повестку дня еженедельных заседа-
ний Совета министров, присутствовал на них и на «узких» советах.
Пользуясь доверием и дружеским расположением президента,
генеральный секретарь решал многочисленные задачи, находясь
в постоянном контакте с премьер-министром и министрами. Он
информировал президента по всем вопросам, относящимся к его
компетенции, помогал во всех сферах деятельности, принимал
активное участие в разработке и исполнении решений президента,
поддерживал отношения с правительством и парламентом, коорди-
6 Савицкий П.И. Правительственный аппарат Пятой республики во Фран-
ции. С. 26.
7 Цитируется по: Савицкий П.И. Правительственный аппарат Пятой республики
во Франции. С. 27. — Автор, в свою очередь, ссылается на кн.: Lavroff D.-G. Le systdme
politique fran^als de la Vе R6publique. Paris, 1975. P. 324.
94
пировал деятельность всех служб Елисейского дворца. В отсутствие
главы государства генеральный секретарь выступал «одновремен-
но его оком, его ухом и его рукой»8. Он замещал главу государства
в мероприятиях, в которых тот по той или иной причине не мог или
не хотел участвовать. Важной функцией генерального секретаря яв-
лялся контакт с многочисленными официальными лицами, а также
политиками и журналистами. Он докладывал президенту получен-
ные от них сведения.
В структуру Генерального секретариата президента входили Сек-
ретариат по делам Сообщества и афро-мальгашским делам, упразд-
ненный лишь в 1974 г., кабинет президента, ведавший организацией
повседневной работы и публичной деятельности главы государства
(директор кабинета, пять чиновников по особым поручениям и три
адъютанта), а также служба прессы, занимавшаяся подготовкой ра-
дио- и телевизионных выступлений президента и ознакомлением
органов информации с мероприятиями и намерениями главы госу-
дарства. Кроме того, в Елисейском дворце существовал штат техни-
ческих советников Генерального секретариата — юристов, экономис-
тов и других специалистов.
Кроме Генерального секретариата, у президента имелся личный
штаб, функцией которого являлось оказание помощи президенту как
верховному главнокомандующему, и военная комендатура, ведавшая
вопросами охраны президента.
Объединенный во французском политическом лексиконе об-
щим наименованием «службы Елисейского дворца», или, просто,
«Елисейский дворец», личный аппарат де Голля играл значительную
роль и стал одним из инструментов власти главы Пятой республи-
ки. Число сотрудников Елисейского дворца достигало при де Голле
45 человек9.
Трудно привести должности сотрудников Елисейского дворца
в соответствие с общепринятыми во французском государственном
аппарате. «Однако по их влиянию и политическому значению фран-
цузская пресса неоднократно сравнивала генерального секретаря
Елисейского дворца с премьер-министром, советников — с минис-
трами, а чиновников по особым поручениям — с государственными
секретарями», — пишет М.А. Крутоголов. Он также говорит о тен-
денции «постепенного превращения президентского аппарата в па-
раллельный, если не вышестоящий но отношению к правительству
орган»10. Ссылаясь на французскую прессу, МА. Крутоголов утверж-
дает, что Бюрен де Розье «неоднократно выступал против планов
чин	Правительственный аппарат Пятой республики во Фран-
9
Крутоголов М.А. Президент Французской Республики. С. 194.
10
*ам же.
95
Помпиду и нейтрализовывал их». В конце концов, «согласно неко-
торым источникам»11, Помпиду потребовал выбрать между ними».
Де Голль все же выбрал премьер-министра, «и Бюрен уехал послом
в Италию»12.
Э. Бюрен де Розье написал воспоминания, которые были изда-
ны в 1986 г.13 Судя по их названию («Возвращение к истокам. 1962,
решающий, год»), оставшиеся недоступными для нас мемуары мог-
ли бы представлять значительный интерес для нашей темы. Впрочем,
о визите Ачесона к де Голлю — ключевом для нас сюжете — Бюрен де
Розье рассказал на уже упоминавшемся в начале параграфа коллок-
виуме, материалы которого были изданы в 1979 г. В главе, посвящен-
ной де Голлю, мы уже обращались к этой публикации. В данном же
случае нас интересует вопрос о возможном влиянии генерального
секретаря президента, одного из самых близких к де Голлю людей,
дипломата, на принятие решения о позиции Франции в Кубинском
кризисе.
Само название раздела публикации, в который помещено вы-
ступление Бюрена де Розье, — «Принятие решения в порядке осо-
бой срочности», — практически является ответом на интересующий
нас вопрос, так как ситуация исключала какие-либо консультации.
Председательствующий на коллоквиуме в той секции, где выступил
Бюрен де Розье, профессор Нью-Йоркского университета, дирек-
тор Института французских исследований Николас Валь попросил
бывшего генерального секретаря президента прояснить все обстоя-
тельства, в которых принималось решение. Бюрен де Розье сразу же
заявил, что не может засвидетельствовать ничего «особо важного»
и пожаловался на память. Он не помнил даже, когда президент
узнал о предстоящем визите Ачесона. В том, что де Голль принял
посланника Кеннеди «тет-а-тет», в отсутствие министра иностран-
ных дел, Бюрен де Розье видел проявление «большой учтивости»
президента. Не помнил бывший генеральный секретарь, почему на
встрече отсутствовал американский посол Ч. Болен (он еще не ус-
пел прибыть в Париж, так как был только что назначен). Де Голль
вызвал генерального секретаря, как только Ачесон удалился, и сра-
зу же разъяснил цель его миссии. «Все знают, — сказал Бюрен де
Розье, — что целью демарша Ачесона было поставить в известность
о факте обнаружения на Кубе этих баз, а также — объявить генера-
лу де Голлю о позиции, занятой американским правительством. Эта
позиция была чрезвычайно энергичной, она носила характер своего
рода предупреждения». В этих условиях, то есть с учетом твердости
американцев и отсутствия времени на обсуждение, де Голль и при-
11 Автор ссылается на: Le Nouvel Observatcur. 1967. № 4.
12 Крутогадов МА. Президент Французской Республики. С. 194.
13 Burin dti Rozier Е. Retour aux sources. 1962, Гаплбс d6cisive. Paris, 1986.
96
нял решение. Бюрен де Розье предположил, что де Голль мог рассуж-
дать следующим образом: «Поскольку ваша позиция уже определе-
на, я ее принимаю и заявляю, что считаю ее правильной. Другими
словами, я думаю, что вы вправе судить о вещах так, как вы судите.
Как бы там ни было, эта беда постучалась в вашу дверь, это — ваша
забота. И он добавил, что Соединенные Штаты могут рассчитывать
на полную и безоговорочную поддержку Франции»14.
Таким образом, свидетельство бывшего генерального секретаря
де Голля ничего не добавляет к известным фактам в сюжете о визите
Ачесона. Бюрен де Розье либо действительно не помнил деталей это-
го визита, либо не пожелал их обнародовать, ©стается неизвестным,
в какой степени де Голль был заранее информирован о цели визита
Ачесона? догадывался ли о ней? обсуждал ли заранее с кем-либо по-
зицию Франции в Кубинском вопросе?
Из выступления на коллоквиуме Бюрена де Розье можно все же
сделать предположение, что де Голль после визита Ачесона как-то
прокомментировал генеральному секретарю свое решение. Из это-
го же выступления ясно, что кубинские дела занимали президента
далеко не в первую очередь. Бюрен де Розье сам напомнил в про-
должении своего выступления, что на 28 октября был назначен ре-
ферендум, который на тот момент более всего волновал де Голля. Он
вспоминал также, что де Голлю ежедневно докладывали о содержа-
нии корреспонденции, которой в дни кризиса обменивались лидеры
СССР и США. Но, «по ощущению» Бюрена де Розье, «этот кризис,
по мнению де Голля, едва ли мог обернуться драмой: он не считал,
что развязка будет драматичной»15.
Бюрену де Розье был задан также вопрос, когда о решении
президента в связи с Кубинским кризисом было информирова-
но правительство, ©н ответил, что точно не помнит, но, как будто,
личное письмо Кеннеди к де Голлю было «тотчас» передано Кув
де Мюрвилю и Помпиду, и он «не сомневался», что на первом же
заседании Совета министров о нем было доложено правительству.
По мнению Бюрена де Розье, «решение не требовало предваритель-
ного обсуждения», так как речь шла «лишь об осуществлении той
политики, которая была выработана и велась Францией в течение
всего кризиса, длящегося уже два года»16. Он пояснил, — и можно
предположить, что его точка зрения являлась отражением мнения
Де Голля, — что Кубинский кризис был «кульминационной точкой»
Длящегося уже два года международного кризиса, который принято
называть Берлинским17.
14 «L‘Entourage> et de Gaulle. P. 312—313.
15 Ibid. P. 313.
16 Ibid. P. 318.
17 Ibid. p. 314.
97
Мы уже отмечали, что в представлении западной дипломатии,
и французской, в частности, Берлинский и Кубинский кризисы не-
разрывно связаны. Можно лишь добавить, что в вопросе о Германии
де Голль занимал бескомпромиссную позицию, не идя ни на какие пе-
реговоры с СССР. Такую же линию, которую Бюрен де Розье назвал
«несгибаемой твердостью», де Голль советовал вести более склонным
к компромиссу по германской проблеме американцам. Что касается
Кубинского кризиса, то, по мнению бывшего генерального секретаря,
де Голль и на этот раз «занял ту же позицию, которую когда-то реко-
мендовал президенту Кеннеди»18. Таким образом, Бюрен де Розье был
склонен рассматривать Кубинский кризис как часть более широкого
международного конфликта, связанного с противостоянием Востока
и Запада, в частности, по проблеме Германии, а в решении прези-
дента о поддержке союзников по НАТО в Кубинском кризисе видел
продолжение традиционной для де Голля внешней политики.
Вопрос о возможном влиянии на политические взгляды и решения
президента людей из его ближайшего окружения до сих пор остается
открытым. Среди них исследователи называют имена Ж. де Курселя,
Э. Бюрена де Розье, Ж. Помпиду19. Но чаще всего — А. Мальро. На-
пример, А Фроман-Мерис считает, что Мальро был «единственным»,
кто был способен «вдохновить Генерала» на некоторые внешнеполи-
тические решения. «Впрочем, их диалог, — замечал он, — происходил
на другом уровне — на уровне Истории»20. Приведем и совершенно
неожиданный ответ на вопрос о том, кто мог влиять на де Голля,
заданный в 1961 г. советскими дипломатами французскому послу
в СССР М. Дежану. «Легче сказать, кто не оказывает на де Голля ника-
кого влияния», — сказал Дежан. «0н назвал Дебре, Шабан-Дельмаса,
Кув де Мюрвиля. — “Они лишь исполняют его волю”». По мнению
Дежана, влиятельным человеком был Жан Лалуа21, «недавно получив-
ший повышение и назначенный на должность начальника политде-
партамента МИД». Дежан охарактеризовал его при этом, как «челове-
ка, для которого антисоветизм является второй религией»22.
18 «L’Entourage» et de Gaulle. P. 312—313.
19 Например, Жоффруа де Курсель — один из ближайших к де Голлю людей.
Генеральный секретарь при президенте (1959—1962 гг.), посол в Лондоне (1962—
1972 гг.), генеральный секретарь МИД Франции (1973—1976 гг.). Этьен Бюрен де
Розье, сменивший Курселя на посту генерального секретаря при президенте, позднее
возглавлял посольство в Италии и был постоянным представителем при Европейском
экономическом сообществе (1972—1975 гт.).
20 Fromin-Meurice Н. Vu du Quai. P. 197.
21 Ж. Лалуа — поверенный в делах в Отделе Европы центрального аппарата
МИД, в сентябре 1961 г. был назначен помощником директора Равного управления
политических дел.
22 Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф. 0136 («Рефе-
рентура по Франции»). Оп. 41. Папка 287. Д. 6 (часть 11. Из дневника Виноградова
СА. и Корюкина Н.И. 4.11.61. Запись беседы с Дежаном 26 октября 1961 г.). Л. 196.
98
Но, нам представляется, что все то, что известно о характе-
ре де Голля, о практике осуществления им президентской власти,
делает маловероятным предположение, что кто-либо, даже из его
ближайшего окружения, мог повлиять на него в плане приня-
тия окончательного решения вообще, и по кубинской проблеме,
в частности.
Парламент (Национальное собрание и Сенат)
Согласно Конституции 1958 г., правительство ответственно перед
парламентом. Но политическая практика Пятой республики основ-
ной формой ответственности правительства сделала его ответствен-
ность перед главой государства. Контроль за деятельностью пра-
вительства депутаты и сенаторы на деле могли осуществлять лишь
таким образом: они имели право задавать устные и письменные воп-
росы членам правительства, в том числе министру иностранных дел,
а также заслушивать их в закрытых комиссиях. Министр иностран-
ных дел выступал перед комиссиями по иностранным делам обеих
палат парламента. Ежегодно в парламенте рассматривался вопрос
о бюджете Министерства иностранных дел, что также давало ему
некоторую возможность обсуждения внешнеполитических проблем.
Наконец, парламент обсуждал вопросы ратификации некоторых ка-
тегорий договоров.
Трибуна обеих палат парламента и постоянных комиссий инос-
транных дел использовалась правительством в случае необходимос-
ти для публичных заявлений по тем или иным внешнеполитичес-
ким вопросам. Однако правительство информировало парламент
о своей политике, а не отчитывалось перед ним. Фактически роль
парламента во внешнеполитической деятельности Франции при де
Голле сводилась к участию в работе международных и европейских
межпарламентских организаций, обсуждающих международные воп-
росы (Консультативной ассамблеи Европейского союза, Ассамблеи
Западноевропейского союза, Европейской парламентской ассамб-
леи, и других организаций)23.
Одним из нашумевших нововведений Пятой республики был за-
прет на совместительство парламентского мандата с постом члена
правительства.
Что касается вопроса о возможном участии парламента в об-
суждении или принятии каких-либо внешнеполитических реше-
ний в связи с Кубинским кризисом, то следует иметь в виду, что
Национальное собрание было распущено декретом президента
еШе 5 октября 1962 г., после того как оно приняло резолюцию по-
рицания правительству. В ней критиковалось функционирование
23 По этому вопросу см.: Maus D. De GaulJe et le Parlement // De Gaulle en son
stecle. T. 2. P. 458—472.
99
государственных институтов, осуждалось «нарушение конституции»,
ограничение роли парламента и «уничтожение свобод». Тогда же,
выступая с парламентской трибуны, Поль Рейно осудил внешнюю
и военную политику правительства. «В двух этих аспектах, вне-
шней политике и национальной обороне, — говорил он 4 октября
1962 г., — политика, проводимая в течение четырех лет, оспаривается
больше всего»24.
Референдум, вопрос о котором и вызвал политический кризис
в стране, был назначен на 28 октября. И, как говорилось выше, вы-
ступление премьер-министра в Национальном собрании с оценкой
Кубинского кризиса произошло лишь 13 декабря, уже после урегули-
рования конфликта.
Нелюбовь первого президента Пятой республики к представи-
тельным учреждениям хорошо известна, он посвятил их критике не-
мало страниц своих мемуаров. Однако эта нелюбовь не сказалась на
отношении де Голля к председателю Национального собрания Жаку
Шабан-Дельмасу, чей «тонкий и проницательный ум, хорошее зна-
ние дел и доброжелательность в отношении с людьми», де Голль
«ценил»25.
Другое дело — Сенат и его практически бессменный председа-
тель (1958—1969 гг.) Гастон Моннервиль. «В настоящее время окос-
тенелость его взглядов может привести к тому, что он не поймет
необходимости эволюции и не сможет судить о ней с должной спра-
ведливостью», — написал де Голль в «Мемуарах надежд». «Впрочем,
хотя я нс считал возможным установить личный контакт с палатами,
я был постоянно в курсе всего, что там происходит», — утверждал
де Голль26. Он регулярно встречался с председателем Национального
собрания, принимал у себя членов бюро обеих палат, бюро парла-
ментских групп и комиссий. Многие депутаты и сенаторы получали
у него личные аудиенции.
Полный разрыв де Голля со второй палатой парламента относит-
ся к началу октября 1962 г. и также связан с обсуждением в Сена-
те вопроса о референдуме по новому порядку избрания президен-
та. Моннервиль считал назначение референдума противоречащим
конституции и обвинил де Голля в «должностном преступлении».
После этого председателя Сената не принимали в Елисейском двор-
це, а министры лишь эпизодически появлялись в Люксембургском
дворце27. С этого времени и до конца президентства де Голля вторая
24 Цитируется по кн.: Шилов В.С. Политические партии и внешняя политика
Франции (1958-1969). С. 102-103.
25 Голль Ш. дв. Мемуары надежд. С, 253.
26 Там же.
27 Подробнее см/. Мамки J. De Gaulle et la teconde Chambre du Parlcmcnt fran^ais//
De Gaulle en ton tteck. T. 2. P. 472—477.
100
палата парламента перестала играть сколько-нибудь значительную
роль в политической жизни Франции.
Считая Сенат «бесполезным учреждением», де Голль намеревался
заменить его Экономическим и социальным советом — не законода-
тельным, а только представительным от регионов органом. Первый
президент Пятой республики, как известно, потерпел поражение на
референдуме 1969 г., на который был вынесен вопрос о реорганиза-
ции регионов и реформе Сената, после чего он и ушел в отставку.
Премьер-министр
Как уже говорилось, Конституция 1958 г. ограничила роль пра-
вительства в сфере внешней политики. Ограничила, но, конечно,
не отменила. Согласно Конституции 1958 г., «правительство опре-
деляет и проводит политику нации», а назначаемый президентом
премьер-министр руководит деятельностью правительства, обес-
печивает исполнение законов, пользуется правом законодательной
инициативы. Он несет ответственность за национальную оборону,
информирует парламент о политической линии правительства.
В обязанности премьер-министра в президентство де Голля вхо-
дила координация правительственных усилий, прежде всего в об-
ласти экономики, финансов и обороны. Для этого периода истории
Пятой республики характерно практическое изъятие из сферы ком-
петенции главы правительства внешней политики государства. Все
важнейшие внешнеполитические решения принимались самим пре-
зидентом, но после обсуждения с премьер-министром и министром
иностранных дел. Президент, премьер-министр и министр иност-
ранных дел были обязательными участниками регулярных заседаний
узкого состава правительства. Кроме того, не реже одного раза в не-
делю премьер-министр встречался с президентом для обсуждения
текущих проблем, в том числе и международных.
Премьер-министру направлялась для ознакомления дипломати-
ческая переписка и протоколы всех переговоров президента. Де Голль
следил за тем, чтобы премьер-министру поступала вся информация
о любых переговорах президента, имевших отношение к внешней
политике. В то же время, о содержании речей и выступлений гла-
вы государства во время его зарубежных поездок премьер-министр
и члены правительства порой узнавали из прессы28.
В аппарате главы правительства была предусмотрена должность
дипломатического советника, который был обязан помогать ему
в исполнении возлагаемых на него регулярных обязанностей по при-
ему иностранных послов, высокопоставленных гостей, различных
зарубежных делегаций в собственной резиденции. В обязанности
Крутоголов М.А. Президент Французской Республики. С. 177,
101
премьер-министра входило также участие в международных перего-
ворах, как во Франции, так и за рубежом. «Учитывая важность и ши-
роту обязанностей премьер-министра, ясно, что на этом посту может
находиться только “мой” человек», — писал де Голль, отмечая при
этом, что он должен быть «крупной фигурой, утвердившей свою лич-
ность»29. Еще одно высказывание де Голля по поводу премьер-министра
представляется интересным: «Не используйте выражение “глава пра-
вительства”, когда говорите о премьер-министре, — сказал де Голль
Пейрефиту. — 1лава правительства — это я. Премьер-министр — это
первый из министров, primus inter pares, он координирует их дейст-
вия, но он делает это в условиях, когда полную ответственность за
все несет Президент Республики, который и руководит исполни-
тельной властью»30.
Степень участия главы правительства в решении стоящих перед
Францией внешнеполитических проблем зависела отчасти от личных
пристрастий премьер-министра. Являясь противником частой смены
правительств, за десятилетие своего президентства де Голль имел дело
с тремя премьер-министрами — Мишелем Дебре, Жоржем Помпиду
и Морисом Кув де Мюрвилем. В одном из интервью, данном в ап-
реле 1989 г., Кув де Мюрвиль на вопрос, каковы были отношения де
Голля с главой правительства, ответил, что необходимо сразу уточ-
нить, с каким именно. «Следует отличать того, кто в значительной
степени интересуется внешней политикой, от того, кто интересует-
ся мало». Примером первого случая Кув де Мюрвиль считал Дебре,
второго — Помпиду. Согласно Кув де Мюрвилю, Помпиду придавал
большое значение подбору личного состава внешнеполитического ве-
домства, в то время как Дебре всегда интересовался алжирскими де-
лами. Но в обоих случаях де Голль, встречаясь с премьер-министром
(обычно два раза в неделю), обсуждал с ним внешнеполитические
вопросы, «в том объеме, в каком, по его представлению, последний
интересовался ими»31.
Поскольку биографии первых двух премьер-министров де
Голля — М. Дебре и в особенности Ж.Помпиду, ставшим после де
Голля президентом Франции, известны, и оба они оставили мему-
ары, в которых рассказали о себе32, мы ограничимся приведением
фактов, необходимых для понимания характера отношений де Голля
с каждым из премьер-министров. Это имеет значение для решения
29 Лмль Ш. де. Мемуары надежд. С. 249.
30 PeyrefitieA. C’ftait de Gaulle. Т. 1. Р. 117.
31 Mqffert S., Vaisse M. Entretien avec Maurice Couve de Murville I I De Gaulle en son
stale. T. 4. P. 222.
32 Debrt M. M6moires. T. I. Trois Rdpubliques pour une France. Mdmoires, 1946-*
1958. Paris, 1984: T. 11. Agir, 1946-1958. Paris, 1988; T. HI. Gouvemer, 1958-1962. Paris,
1988; T. IV. Gouvemer autre meat, 1962—1970. Paris, 1993; Pompidou G. Pour ittablir une
v6ril6. Paris, 1982.
102
поставленной нами задачи — определить степень возможного влия-
ния главы правительства на выработку и принятие де Голлем реше-
ний в сфере внешней политики, в частности, в период Кубинского
кризиса.
Недолгий период, в который правительство возглавлял М. Кув
де Мюрвиль (1968—1969), выходит за хронологические рамки на-
стоящей работы, но деятельность его в качестве министра иност-
ранных дел будет рассмотрена также в связи с задачей опреде-
лить его роль в выработке внешнеполитической линии Франции,
в частности, — позиции в Кубинском кризисе.
Мишель Дебре
Сразу можно сказать, что Мишель Дебре не мог принимать пря-
мого участия в определении позиции Франции в Кубинском кри-
зисе, так как в октябре 1962 г. он уже не был премьер-министром.
Но поскольку становлением своих институтов Пятая республика
во многом обязана Дебре и как автору Конституции 1958 г., и как
первому премьер-министру, поскольку стиль работы президен-
та с премьер-министром вырабатывался при Дебре, поскольку де
Голль ценил его сотрудничество и на определенном этапе даже ду-
мал о нем как о возможном преемнике, мы не можем оставить без
внимания эту значительную политическую фигуру первых лет пре-
зидентства де Голля.
Дебре был знаком с де Голлем со времен второй мировой вой-
ны. Именно ему де Голль поручил разработку административной ре-
формы в правительстве 1945—1946 гг. В 1947 г. Дебре стал активным
членом созданной де Голлем партии «Объединение французского
народа». Он способствовал возвращению де Голля к власти и был
одним из основных авторов Конституции 1958 г. Став президентом,
де Голль сразу же назначил Дебре премьер-министром.
В характере Дебре современники отмечали такие черты, как бес-
компромиссность, импульсивность, увлеченность, даже страстность.
Один из объектов страстного увлечения Дебре находился и в сфере
внешней политики —это были отношения с африканскими госу-
дарствами и Мадагаскаром. В частности, он приложил немало уси-
лий к разработке и заключению Эвианских соглашений, заложив-
ших основу независимости Алжира.
Дебре сопровождал де Голля в зарубежных поездках, а также
совершал собственные визиты за границу, о чем написал в мему-
арах: «С 1959 по 1962 гг. официальные поездки генерала де Голля
еще не имели той важности, которую они будут иметь в дальней-
шем. Между тем, — Германия, Италия, Великобритания, Канада,
США: в силу значения личности, Генерал постепенно начал зани-
мать большое место на сценической площадке вселенной. Новая
расстановка сил не могла не коснуться и меня. <...> Именно по
приглашению Генерала я совершу мой первый официальный визит
103
в апреле 1959 г. в Великобританию, мой следующий визит бу-
дет в Германию, затем в Италию (ноябрь 1960 г.) и Грецию (июль
1961 г.). Каждый раз меня сопровождал Кув де Мюрвиль. Я легко
справился с ощущением легкого опьянения, происходившего от
теплоты приема и благоприятных условий, которым обязан зани-
маемому положению»33.
Следует отметить, что взгляды Дебре и де Голля по ряду меж-
дународных проблем не совпадали. В частности, Дебре был про-
тивником предоставления Алжиру независимости и сторонником
вхождения Англии в «Общий рынок». Но открытое несогласие
премьер-министра с решениями президента означало бы для него
необходимость уйти в отставку. О том, как в этой ситуации про-
исходил обмен мнениями, премьер-министр рассказал в своих ме-
муарах: «После отъезда Жоффруа де Курселя34, голлиста с первых
мгновений, назначенного послом в Лондон в 1962 г., я оставался
одним из немногих сотрудников де Голля, кто мог свободно гово-
рить с Генералом. <...> Он, кто придавал верности кардинальное
значение, никогда не сомневался в моей. Моим долгом стало всег-
да поверять ему мои самые глубинные мысли, в особенности, если
мы в чем-то расходились. Я разделял его взгляды в самом главном
вопросе —о независимости Франции. Но я не всегда соглашался
с ним по поводу путей ее достижения. Если он и не терпел, когда
я (или кто-либо другой) ему публично противоречил, взамен мне
дарована была привилегия откровенности в наших частных бесе-
дах. Среди его ближайших сотрудников было много способных мо-
лодых людей, но, парализованные исторической значимостью лич-
ности, зачастую приведенные в замешательство его стилем, они
не осмеливались ему противоречить. Моя роль, как я сам считал,
заключалась также в том, чтобы нарушать молчание и представ-
лять Генералу веши не такими, какими бы они ему понравились,
но такими, какими они были на самом деле. И это не всегда было
легко...»35.
По-видимому, де Голлю также не было легко с Дебре, во всяком слу-
чае, сразу после урегулирования Алжирской проблемы президент при-
нял отставку премьер-министра36. Впрочем, де Голль высоко оценивал
33 Debri М. Entreiiens avec 1с gfcn6ral de Gaulle, 1961—1969. Paris, 1993. P. 11.
34 Ж. де Курссль считался самым близким к де Голлю человеком. Они были зна-
комы со времен второй мировой войны, тогда Курсель был адъютантом де Голля.
35 Debri М. Entretiens avec le gin^ral de Gaulle. P. 11.
36 Как утверждает автор книги, посвященной правовым аспектам президентской
власти во Франции, «никакая статья конституции не предоставляет президенту права
смешать правительство и его главу по собственной инициативе», а лишь «по пред-
ставлению премьер-министром отставки правительства» (Кдутдеодев МЛ. Президент
французской Республики. С. 259).
104
деятельность Дебре во главе правительства: «На протяжении долгих со-
рока месяцев не было случая, чтобы я ощутил недостаток Преданнос-
ти или компетентности Дебре либо почувствовал раскол внутри того
правительства, которое назначил по его представлению», — написал де
Голль в «Мемурах надежд»37. Там же находим пассаж, проливаю
тпл
свет на причины отставки Дебре: «Когда новые институты —а он
был в числе главных архитекторов, создававших их, — доказали свою
жизнеспособность, когда возрождение экономики, финансов и валю-
ты страны было обеспечено, когда была достигнута ассоциация между
Францией и ее бывшими владениями, когда был решен алжирский
вопрос, когда Национальное Собрание, избранное в 1958 г., завершило
свою важную законодательную деятельность, которой от него ждали,
когда после ликвидации нависших угроз начался период совершенно
иной политики, я решил, что наступил момент освободить моего вы-
дающегося премьер-министра от сегодняшних тягот в предвидении
будущего»37 38.
В этом «будущем» де Голль видел Дебре своим возможным пре-
емником, что засвидетельствовал Пейрефит. И хотя это «будущее»
выходит за хронологические и тематические рамки настоящей ра-
боты, все же приведем пересказ разговора, произошедшего между
Пейрефитом и де Голлем в апреле 1963 г., так как он хорошо ил-
люстрирует тему отношений между де Голлем и Дебре, а также дает
представление о тех качествах, которыми, по мнению де Голля, дол-
жен был обладать государственный деятель.
Речь зашла о Дебре, выдвинувшим свою кандидатуру в Наци-
ональное собрание от Реюньона, являвшегося одним из заморских
департаментов Франции. Пейрефит не сомневался в победе Дебре.
У де Голля в этой связи «возник ряд вопросов». «Он был смелым
предводителем оппозиции в Сенате, когда надо было противосто-
ять системе партий, — сказал тогда де Голль о Дебре. — Он был
премьер-министром, верным сторонником реформ». Из разговора
явствует, что де Голль, принимая отставку Дебре, советовал ему отой-
ти на время он политики, «занять положение над схваткой», но Дебре,
по мнению де Голля, «не может не быть членом Парламента. Он таков
по природе: должен ввязаться в самое пекло схватки»39. Тогда же де
Голль признался Пейрефиту, что некоторое время думал о Дебре как
о своем возможном преемнике. Он помнил о его заслугах: «Сколько
37 Голль Ш. де. Мемуары надежд. С. 250.
38 Гамь Ш. де. Мемуары надежд. С. 249—250. — М. Дебре еще не раз будет зани-
жать министерские посты: в правительстве Помпиду он получил портфель министра
экономики и финансов (1966—1968 ге), а 31 мая 1968 г. он сменит Кув де Мюрвиля
на посту министра иностранных дел и пробудет на нем до конца президентства де
Гоня. В 1969—1973 гг., при Помпиду-президенте Дебре будет занимать пост министра
Национальной обороны.
39
Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 427.
105
энергии, мужества, самоотверженности он проявил, находись рядом
со мной, когда я вернулся к делам! Редактирование Конституции,
установление институтов, восстановление экономики и финансов,
превращение империи в систему ассоциированных государств,
создание основ могущества и независимости, — он был на всех
фронтах одновременно». Не остались незамеченными президентом
надежность и личная преданность Дебре: «Он исполнял все, неза-
висимо от того, насколько это соответствовало его личным пожела-
ниям. И в добавление ко всему, в алжирском деле он забыл о сво-
их собственных предпочтениях, поскольку речь шла о том, чтобы
подавить военный заговор и разрубить гордиев узел. Я думаю, что
без него, принимая во внимание состав Национального собрания,
избранного в 1958 году, Пятая Республика не смогла бы встать на
ноги так твердо, В 1962 году я не видел, кроме него, никого, кто
мог бы после меня встать к рулю», — говорил де Голль40. Так что от-
ставка Дебре вполне могла иметь отношение к планам де Голля на
будущее, а не только к политическому темпераменту и неудобному
характеру последнего. «Я его попросил на время отстраниться от по-
литической деятельности, — признавался де Голль Пейрефиту. — Он
этого не сделал. Я желал, чтобы он превратился в фигуру, которая
со временем могла бы прийти мне на смену. Я бы хотел, чтобы он
путешествовал, писал, удалился на время из этого кукольного те-
атра. Но вы нс знаете Дебре: он ие может не участвовать в драке.
Такова его натура. <...> Связав себя с партией, он сузил круг своего
влияния, <„.> Он потерял возможность выступать от имени нации.
Глава государства должен объединять, а партии распыляют. Этого
не избежать. Ввязавшись в драку, он принизил себя». Впрочем, де
Голль и тогда, в 1963 г., продолжал считать, что «Дебре сохраняет-
ся для Франции, как один из вариантов. Хороший вариант. Когда
придет время, он, может быть, окажется наилучшим»41. Время по-
казало, что Франция сочла «наилучшим» другой вариант — Жоржа
Помпиду, которым пока что де Голль заменит Дебре на посту пре-
мьер-министра,
Остается добавить, что и отношения между возглавлявшим пра-
вительство Дебре и министром иностранных дел нс были безоб-
лачными. Имеются свидетельства, что премьер-министр буквально
«забросал Кува письмами», в которых в резкой форме критиковал
организацию и многие действия МИД42. Но в мемуарах Дебре счел
нужным сообщить лишь о «единственном разногласии», которое
«возникло за время моего пребывания на посту премьер-министра
между Кув де Мюрвилем и мной. — В то время я придерживал-
40 Пейрефит А. Таким был де Голль, С. 428.
41 Там же. С. 429.
42 U r61e du Premier minbtre // Vatest M. La grandeur. E 305.
106
ся принципа благоприятствования для вхождения Великобритании
в “Общий рынок”»43.
Что касается отношения Кув де Мюрвиля к Дебре, то оно было,
по всей видимости, сдержанным, Раз в неделю они встречались
для обсуждения внешнеполитических проблем, «Мы были знако-
мы долгое время, — говорил Кув де Мюрвиль в одном из интервью
1999 г. — Да, я его всегда ценил. Главным образом потому, что он ав-
тор Конституции». И добавил к этому: «Он ничего заметного в пра-
вител!>стве не сделал, кроме Конституции»44,
Любопытно отметить, что когда де Голль в мае 1968 г, назначил
премьер-министром Кув де Мюрвиля, портфель министра иностран-
ных дел последний доверил Мишелю Дебре, так что эти два госу-
дарственных деятеля поменялись ролями45,
Жорж Помпиду
В 1958 г. Ж. Помпиду был главой личной канцелярии де Голля
и в этом качестве — его правой рукой. Но после избрания де Гол-
ля президентом он решил вернуться на пост директора банка
Ротшильдов, у которых работал ранее. «Это было его собственное
решение, принятое, по-видимому, из-за того, что в новом прави-
тельстве он не получил высокого назначения», считает французский
исследователь, посвятивший отношениям между де Голлем и Пом-
пиду специальную книгу46. Хотя Дебре предлагал Помпиду сначала
портфель министра образования, а позднее — финансов, он в обоих
случаях получил отказ. Тогда де Голль понял, что Помпиду не уст-
раивает именно фигура премьер-министра. Работая у Ротшильдов,
Помпиду продолжал оставаться доверенным лицом де Голля и не
утратил политического влияния. «Фактически во Франции сосу-
ществовали два премьер-министра: Дебре и Помпиду Де Голля это
двоевластие устраивало», — пишет французский исследователь47.
14 апреля 1962 г. де Голль заменил Мишеля Дебре Жоржем Помпиду,
который и занимал этот пост до 1968 г. и которого, в свою очередь,
сменил Кув де Мюрвиль.
Вопрос, почему де Голль в 1962 г. сменил главу правительства,
обсуждается до сих пор. Бывший французский дипломат Бертран
Фесар де Фуко в статье, посвященной Кув де Мюрвилю, рассказывает,
43 Debri М. Gouvemer. Р. 428.
44
Couve par Couve. Extraite de conversation! enreglftrtei avec Bertrand Peuard de
Foucault I I Eapoir. 2001. Aft 126. P. 91.
45 n
Дебре занимал пост министра иностранных дел до 22 июня 1969 г., то есть до
отставки де Голля.
46 Alexandre Ph, Le duel de Gaulle — Pompidou. Faria, 1970. P. 76,
47 Ibid. P. 98.
107
что Кристиан Фуше48, которого он хорошо знал, как-то признался
ему, что задал этот вопрос самому де Голлю. «В 1962 г. я назначил
Помпиду, так как ситуация в стране была такова, что во дворце
“Матиньон” мне нужен был улаживатель (arrangeur)»49.
Обязанности премьер-министра остались прежними, с той лишь
разницей, что, по утверждению большинства исследователей, вне-
шняя политика мало интересовала Помпиду50. Хотя и у него была
одна внешнеполитическая слабость — он «покровительствовал англи-
чанам»51. А Кув де Мюрвиль утверждал, что в поле зрения Помпиду
были и франко-германские отношения, возможно потому, что он
всегда настороженно относился к немцам, считая, что «Германия
продолжает оставаться опасной»52.
В отличие от Дебре, новый премьер-министр старался избегать лю-
бых дискуссий с де Голлем. Пейрефит свидетельствует, что Помпиду
обычно не давал указаний, «которые могли бы разойтись с инструк-
циями Генерала». «Я не Дебре, — говорил Помпиду, — я не существую
сам по себе. Я — лишь отражение де Голля»53. 16 мая 1962 г. Пейрефит
записал слова Помпиду, сказанные после заседания Совета минист-
ров, на котором отсутствовали пятеро членов правительства, подав-
ших накануне в отставку из-за несогласия с позицией де Голля по
одной из принципиальных внешнеполитических проблем. Министры
П. Пфлимлен, М. Шуман, Р. Бюрон, П. Бакон и Ж. Фонтанэ не со-
гласились с де Голлем, высказавшемся в ходе состоявшейся накануне
пресс-конференцией за «Европу наций» и против идеи «наднацио-
нальной Европы». Эти слова дают представление о той роли, в кото-
рой получивший пост месяц назад Помпиду видел себя при де Голле:
«Генерал подвержен циклотимии, — утверждал Помпиду. — Не думай-
те, что верность ему состоит в том, чтобы поощрять его мгновенные
порывы, перемены настроения, заскоки. Наоборот, надо ему проти-
востоять, помогать ему вернуться к центральной точке синусоиды.
Иначе он перессорит нас со всеми на свете. <...> Мы должны быть
бархатной перчаткой на его железной руке. Именно так мы можем
лучше всего ему послужить. А Дебре был перчаткой из щетины»54.
48 К. Фуше — французский государственный деятель, комиссар по делам Алжира
в период между Эвианскими соглашениями (19 марта 1962 г.) и референдумом по ал-
жирскому вопросу (4 июля 1962 г.). При де Голле занимал различные министерские
должности.
49 Fessard de Foucault В. Un secret Franfais // Espoir. 2001. № 126. P. 34, note 7.
50 См., например: Le rdle du Premier ministre // Valsse M. La grandeur. P. 305; Fessard
de Foucault B. Un secret Francais I I Espoir. 2001. № 126. P. 17.
51 Fessard de Foucault B. Un secret Franfais // Espoir. 2001. № 126. P. 17.
52 Mqffert S.,Vaisse M. Entretien avec Maurice Couve de Murville // De Gaulle en son
siide. T 4. P. 222.
53 Peyrefitte A. C’&aii de Gaulle. T. 1. P. 101.
54 Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 131.
108
Пейрефит не раз упоминает о таком качестве Помпиду, как осто-
рожность. Для него «ни одна предосторожность не бывает лишнем,
него всегда “не время”». Де Голль также считал, что премьер-министр
был «слишком нерешителен и разговорами о “несвоевременности
склонен прикрывать свое нежелание преодолевать препятствия» .
«Жорж Помпиду казался мне способным и достойным вести дела
рядом со мной, — писал де Голль. — Убедившись в течение длитель-
ного времени в его способностях и его преданности, я хотел теперь,
чтобы он в качестве премьер-министра ведал многочисленными
и сложными вопросами, которые обязательно встанут в начавшийся
новый период. И, хотя по уму и образованности он стоял на уров-
не всех идей, он, в силу своей натуры, склонен отдавать предпочте-
ние, главным образом, практической стороне дела. Благоговея перед
блистательными действиями, перед риском в замысле и смелостью
власти, он тем не менее склонен к осторожности и сдержанным де-
маршам, но, впрочем, отлично умеет схватывать обстановку и нахо-
дить выход»55 56.
Назначение нового главы правительства, казалось бы, могло
облегчить положение Кув де Мюрвиля, которому больше не нужно
было, как при Дебре, реагировать на многочисленные замечания. Но
в отношениях между Кув де Мюрвилем и Помпиду были свои слож-
ности. Во всяком случае, отвечая на вопрос, каковы были его отно-
шения с Помпиду, Кув де Мюрвиль признался: «У меня никогда не
было отношений с Помпиду. Мы игнорировали друг друга. И мадам
Помпиду меня ненавидела и продолжает ненавидеть»57.
Что касается вопроса об отношении Ж. Помпиду к проблемам,
возникшим у Франции в связи с Кубинским кризисом, то тут сле-
дует принимать во внимание французские внутриполитические реа-
лии. 20 сентября 1962 г. де Голль объявил о вынесении на референдум
вопроса об избрании президента всеобщим голосованием. 2—4 ок-
тября по этому вопросу прошли острые дебаты в Национальном соб-
рании. 4 октября Национальное собрание проголосовало за резолю-
цию недоверия правительству Помпиду, которое и подало в отставку.
Вслед за этим декретом де Голля Национальное собрание было рас-
пущено. Уже после референдума, принесшего де Голлю победу, вновь
назначенный премьер-министром Ж. Помпиду 13 декабря 1962 г.
выступил перед новым составом Национального собрания. В связи
с только что урегулированным Кубинским кризисом он сказал:
«Мы остаемся верны Европе так же, как мы верны Атлантическому
альянсу»58.
55 Там же. С. 352.
Голль Ш. де. Мемуары надежд. С. 303—304.
Couve par Couve // Espoir. 2001. № 126. P. 71.
Alexandre Ph. Le duel de Gaulle — Pompidou. P. 137.
109
В исторической перспективе представляет, на наш взгляд, ин-
терес запечатленное Пейрефитом высказывание де Голля, в ко-
тором он сравнил двух своих премьер-министров. Оно относится
к лету 1968 г. и сделано в связи со студенческими беспорядками,
с которыми правительство не справлялось. «Да, слишком часто
Помпиду вел себя пассивно. Такой у него характер — улаживателя59.
Я к нему приспосабливался. Это помогало снижать напряже-
ние, в то время как Дебре постоянно обострял разногласия, был
раздражителем, — говорил де Голль. — При Помпиду я был защи-
щен от повседневных неприятностей и мог посвящать себя большим
проблемам Франции и мира». «Я слушаю, разинув рот, — записал
тогда Пейрефит. — Уже не в первый раз Генерал выдвигает тяжелые
обвинения против премьер-министра, которого он, тем не менее,
сохранил во главе своего правительства. За четыре года я много раз
наблюдал признаки недовольства и даже прямые выпады в адрес
Помпиду. Уже в 1964 г. я понял, что Генерал решил не допускать его
выдвижения на пост президента, а выдвинуться самому. В 1965-м
я знал о его мыслях — заменить Помпиду Кув де Мюрвилем»60.
Кув де Мюрвиль станет премьер-министром 10 июля 1968 г., то
есть меньше чем через месяц после приведенного выше разговора,
состоявшегося 14 июня 1968 г., а через год — 20 июня 1969 г. Помпиду
займет место де Голля.
Совет министров
При де Голле Совет министров в полном составе еженедельно
заслушивал сообщение министра иностранных о международном
положении. Бюрен де Розье утверждал, что «во времена де Голля ми-
нистр иностранных дел был единственным из всех министров, кто
еженедельно делал на Совете министров доклады о международном
положении»61. Кроме того, президент периодически созывал узкий
состав Совета министров для рассмотрения актуальных проблем, ка-
сающихся внешней политики.
Заседания Совета министров обычно происходили раз в неделю
и всегда под председательством де Голля. Кроме президента и ми-
нистров, на них присутствовали государственные секретари. Де Голль
вспоминал об этих заседаниях: «Напротив меня сидит Мишель
Дебре. Справа от меня всегда сидит и будет сидеть Андре Мальро.
Присутствие рядом со мной моего гениального друга, поборника вы-
соких предначертаний, создает у меня впечатление, что тем самым
59 У Пейрефита — arrangeur. Переводчик книги А. Пейрефита В.И. Божович пе-
реводит слово как «улаживатель».
60 Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 642—643.
61 Tdmoignages recueillis par Bertrand Fessard de Foucault // Espoir. 2001.
№ 126. P. 107.
110
я застрахован от посредственности. То представление обо мне, кото-
рое складывается у этого несравненного свидетеля нашего времени,
способствует моему самоутверждению. Я знаю, что во время обсуж-
дения серьезного вопроса его мнение, как молния, позволит рассе-
ять мрак. На заседании обсуждаются вопросы повестки дня, которая
установлена мной и сообщена заранее участникам, и обычно она
состоит из вопросов, подготовленных премьер-министром и пред-
ставленных мне совместно генеральным секретарем при президенте
Жоффруа де Курселем и генеральным секретарем правительства
Роже Беленом. Эти два крупных чиновника, находящиеся в курсе
и в центре всего, присутствуют как молчаливые зрители на заседа-
ниях и записывают принятые решения. Совет министров поочеред-
но рассматривает, выслушав “сообщения” министров, все вопросы,
касающиеся государственных властей, либо путем обсуждения до-
кладов и общих дискуссий, либо путем одобрения подготовленного
документа: проекта закона, декрета, коммюнике, либо, в случае не-
обходимости, путем принятия немедленного решения. Каждый име-
ет право взять слово, которое всегда предоставляется. В наиболее
важных случаях я предлагаю всем членам правительства высказать
свое мнение. Во всяком случае, премьер-министр всегда сообщает
свои соображения и предложения. В заключение, я излагаю свою
точку зрения и формулирую принимаемое решение»62.
По свидетельству же Пейрефита, де Голль предпочитал, «что-
бы каждый член правительства говорил только о делах, входящих
в компетенцию его министерства»63.
О дебатах на заседаниях правительства в президентство де
Голля, в том числе по внешнеполитическим вопросам, вклю-
чая Кубинский кризис, у нас свидетельств нет. Не говорит о них
и Пейрефит, единственный министр, которому было дано право
делать записи во время этих заседаний64. В. Жискар д’Эстен в гла-
ве под названием «Как принимаются решения» своих мемуаров,
написанных после окончания собственного президентства, гово-
рит следующее: «Дебаты на заседаниях Совета министров покры-
ты глубокой тайной. Я не стану нарушать эту тайну. Однако это не
мешает мне говорить о самих методах работы Совета министров.
Я придерживался ритуала, установленного двумя моими предшест-
венниками. Первоначально, во времена де Голля, Совет собирался по
средам во второй половине дня. <...> Я стремился развязать насто-
ящую дискуссию хотя бы по наиболее важным вопросам. Это было
нелегко, так как не отвечало традициям Пятой республики. В те
времена, когда заседания совета проходили под председательством
62 Голль Ш. де. Мемуары надежд. С. 247.
63 Peyrefitte A. C’6tait de Gaulle. T. II. Р. 551.
64 Протоколы заседаний Совета министров вел государственный секретарь.
111
де Голля, дискуссия расценивалась как святотатство. Члены совета
делали доклады. Премьер-министр комментировал их, и де Голль
делал заключение. Были, правда, отдельные робкие попытки вы-
сказать свои замечания, в частности, со стороны Робера Бюрона65.
Де Голль относился к этому прохладно. Замечания Бюрона он рас-
сматривал как проявление свойственной тому склонности к ори-
гинальности»66.
Заседания Совета министров, проходившие в период острой
фазы Кубинского кризиса, едва ли были исключением. Вопрос
о позиции Франции в Кубинском кризисе не мог предварительно
рассматриваться на Совете министров хотя бы потому, что на это
не было времени. 24 октября 1962 г. Кув де Мюрвиль информировал
Совет министров о принятом де Голлем решении. Это был традици-
онный день заседаний Совета — среда, никаких экстренных заседа-
ний не созывалось. В ходе заседания было принято правительствен-
ное коммюнике, предварительный текст которого, по свидетельству
А. Пейрефита, был написан де Голлем. Интересно в этой связи заме-
тить, что на Совете министров не обсуждался также один из первых
и важнейших внешнеполитических документов де Голля, ставший
базой новой французской политики в отношении НАТО — мемо-
рандум 17 сентября 1958 г. Его текст оставался неизвестным прави-
тельству до тех пор, пока о нем не сообщила одна из газет67.
Министерство иностранных дел
Министерство иностранных дел осуществляет задачи координа-
ции и контроля в сфере внешней политики государства. В своей
деятельности внешнеполитическое ведомство опирается на тради-
ционные нормы, определяющие порядок внешних сношений фран-
цузских государственных учреждений, зачастую восходящие к эпохе
Наполеона. В соответствии с ними, дипломатические миссии иност-
ранных государств должны поддерживать официальные отношения
с французскими институтами власти только через посредство и с со-
гласия МИД. Исключение сделано для военных, военно-морских
и военно-воздушных атташе, которые вправе вступать в прямой
контакт с министерствами, соответствующими области их компе-
тенции, по вопросам, носящим технический характер.
Министерству иностранных дел должны представляться все ус-
тные и письменные сообщения, имеющие официальный или по-
литический характер. МИД имеет исключительную компетенцию
в деле ратификации, публикации и толкования международных
договоров.
65 Министр общественных работ и транспорта.
66 Жискар д'Эстпен В. Власть и жизнь. С. 154—155.
67 Крутогоров МА. Президент Французской Республики. С. 162.
112
Министр иностранных дел руководит работой внешнеполитичес-
кого ведомства — центрального аппарата МИД и заграничных пред-
ставительств Франции. Исключительную важность для выполнения
этой задачи представляет своевременная информация министра
о положении международных дел. Ежедневно министр знакомится
с телеграммами, рассылаемыми шифровальной службой. По опре-
деленным вопросам соответствующие службы внешнеполитичес-
кого ведомства готовят для министра справки, досье и докладные
записки.
В условиях существующего во Франции режима министр иност-
ранных дел является также одним из главных консультантов прези-
дента по вопросам внешней политики и отвечает за осуществление
внешнеполитического курса, определяемого президентом. Министр
иностранных дел руководит дипломатическими службами Франции
и ведет переговоры с правительствами иностранных государств,
©н обеспечивает организацию международных встреч и, наряду
с президентом, представляет Францию на наиболее важных из них.
Являясь членом правительства, министр иностранных дел делает
еженедельные сообщения о международном положении на заседа-
ниях Совета министров, принимает участие в узких заседаниях, со-
зываемых президентом для рассмотрения проблем, касающихся вне-
шней политики. ®н является членом Комитета обороны, который
под председательством президента принимает решения, касающие-
ся военной и внешней политики, а также использования экономи-
ческих и финансовых средств. Министр иностранных дел принима-
ет участие в совещаниях под председательством премьер-министра,
где обсуждаются меры по осуществлению принятых решений. На
него возлагается задача обеспечения единства действий в между-
народном плане всех французских министерств и организаций,
контроль за тем, чтобы все проводимые мероприятия междуна-
родного характера соответствовали единой внешнеполитической
линии.
Министр иностранных дел выступает перед комиссиями по
иностранным делам обеих палат Парламента. Он лично отвечает
за связь министерства с прессой, которая осуществляется посредс-
твом ежедневных пресс-конференций, обеспечиваемых директо-
ром Службы прессы. Прямой контакт поддерживает министр и со
Службой Протокола, которой адресуются просьбы об аудиенциях
иностранных послов, и которая организует официальные приемы.
Министр иностранных дел отвечает за подготовку бюджета своего
ведомства.
После министра иностранных дел наиболее важным лицом
в структуре французского внешнеполитического ведомства являет-
ся генеральный секретарь, назначаемый обычно из числа наиболее
опытных послов, хорошо знающих внешнеполитические проблемы,
а также организацию центрального аппарата министерства и за-
граничных учреждений. При де Голле пост генерального секретаря
113
занимали Луи Жокс (до 29 июля 1959 г.)68 и Эрик де Карбоннель.
Генеральный секретарь фактически выполнял функции администра-
тивного руководителя дипломатической службы, координатора дип-
ломатической деятельности и советника министра иностранных дел
по политическим и административным вопросам. Не неся полити-
ческой ответственности перед парламентом за внешнюю политику,
генеральный секретарь не уходил в отставку со сменой правительств.
Генеральный секретарь проводил ежедневные узкие совещания
и еженедельные пленарные совещания, на которых определялись
позиции по главным вопросам и устанавливались сроки разработки
проблем. В таких совещаниях участвовали главы различных отделов
министерства, прежде всего — главы генеральных управлений, из ко-
торых самым важным являлось (и является сейчас) Генеральное уп-
равление политических дел69. Во главе Генерального управления стоял
генеральный директор, имевший двух заместителей.
В задачу этого управления входила разработка всех политичес-
ких вопросов, в нем сосредоточивалась и обрабатывалась вся по-
литическая информация, поступавшая из французских дипломати-
ческих представительств за границей, а также собираемая в беседах
с иностранными представителями в Париже. Анализировалась меж-
дународная обстановка и подготавливались предложения, которые
представлялись на утверждение министра. Управление готовило до-
сье к переговорам и разрабатывало линию поведения на них фран-
цузских представителей. Начиная с 1959 г Управление политических
дел являлось самостоятельной административной единицей, подчи-
ненной непосредственно генеральному секретарю.
Деятельность Управления политических дел была построена
в значительной степени по географическому принципу распре-
деления работы. На 1962 г. Управление имело пять «географичес-
ких» отделов: 1) Европы; 2) Азии и Океании; 3) Африки и Леванта,
4) Америки; 5) Марокко и Туниса, которые, в свою очередь, делились
на подотделы. Не углубляясь в вопросы структуры каждого из отде-
лов Генерального управления политических дел, выделим из них те,
которые представляют интерес для нашей темы, а именно — Отдел
Европы и Отдел Америки.
68 Л. Жокс находился на дипломатической работе с 1932 г. В 1940 г. при-
мкнул к де Голлю. В 1942—1944 гг. был назначен де Голлем генеральным секрета-
рем Французского комитета национального освобождения, в 1946 г. — генеральным
секретарем Временного правительства. В 1946—1952 гт.— директор Отдела куль-
турных связей МИД. В 1952—1955 гг. возглавлял посольство в Москве, в 1955—
1956 гг. — посольство в Бонне. С 1959 по 1968 гг. занимал различные посты в минис-
терствах: национального образования (1960 и 1962), по делам Алжира (1960—1962),
административной реформы (1962—1966) и юстиции (1967—1968).
W До 1959 г Управление политических дел входило в состав Генерального управ-
ления политических и экономических дел во главе с генеральным директором и воз-
главлялось заместителем генерального директора.
114
Отдел Европы состоял из четырех подотделов: Центральной Ев-
ропы (ФРГ, Австрия, Швейцария, Лихтенштейн); Южной Европы
(Италия, Ватикан, Испания, Португалия, Греция, Турция, Монако,
Сан-Марино, Андорра); Восточной Европы (Албания, Болгария,
Венгрия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия); в этом же
подотделе существовала специальная группа, ведавшая сношениями
с СССР; Западной Европы (Англия, Ирландия, Бельгия, Люксембург,
Нидерланды, Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия, Исландия).
Этот подотдел занимался также вопросами деятельности различных
европейских организаций.
Значение Отдела Европы значительно возросло после второй
мировой войны, так как именно в нем разрабатывались пробле-
мы отношений между Востоком и Западом (отношения с СССР,
переговоры по германскому вопросу); в его компетенцию входило
и поддержание связей с НАТО по всем вопросам, касающимся вза-
имоотношений между Востоком и Западом, а также вопросы разо-
ружения.
Отдел Америки, состоявший из трех подотделов — Северной
Америки, Центральной Америки, Южной Америки и Мексики, зани-
мался совокупностью политических проблем, касающихся США,
Канады и Латинской Америки, а также проблемами Арктики и Ан-
тарктики. Он следил также за работой международных организаций,
деятельность которых связана с этими регионами.
Помимо географических отделов, в Генеральном управлении
политических дел имелись: Отдел ООН и международных организа-
ций, Служба пактов, Служба космоса, Служба по вопросам исполь-
зования атомной энергии, Служба печати и информации, а также
две группы, работавшие под непосредственным руководством ди-
ректора Генерального управления — по вопросам разоружения и по
связи с Алжиром.
Во главе отделов Генерального управления стояли диплома-
ты, имевшие ранг посланника, подотделы возглавлялись диплома-
тами, имевшими служебное звание помощника директора и ранг
советника.
Генеральное управление по экономическим и финансовым делам дава-
ло заключения Политическому управлению МИД об экономических
последствиях политических акций, предпринимаемых Францией,
а также давало заключения другим министерствам по техническим,
экономическим и финансовым вопросам, касавшимся политичес-
кой стороны связей Франции с той или иной страной в соответс-
твующих областях. Оно было разделено на четыре службы: 1) двус-
торонних соглашений, 2) экономического сотрудничества, 3) общих
вопросов и международного транспорта и 4) охраны частных инте-
ресов и имущества.
Генеральное управление по делам культуры и техники занималось
вопросами развития и поддержания связей Франции с иностранны-
ми государствами в области культуры и техники. Распространение
115
французской культуры за границей всегда рассматривалось МИД как
важное средство усиления политического влияния Франции.
В ведении Генерального управления по административным и соци-
альным вопросам находился широкий круг проблем, связанных с ус-
ловиями пребывания граждан Франции за границей и иностранных
граждан во Франции.
Управление кадров и общей администрации занималось подбо-
ром и передвижением служащих центральной администрации МИД
и его заграничных учреждений.
Служба Протокола ведала вопросами организации дипломатичес-
ких церемоний и приемов, руководствуясь международными обыча-
ями и существующими во Франции специальными правилами.
Служба дипломатических архивов и документации занималась
хранением всех дипломатических документов, а также подготовкой
и рассылкой документации по основным проблемам, представляю-
щим интерес для центральной администрации МИД и его загранич-
ных учреждений.
Основная задача Юридической службы состояла в оценке полити-
ческих акций с точки зрения международного права.
В 1962 г. в помощь министру иностранных дел была воссоздана
должность государственного секретаря по иностранным делам, чьи
обязанности не были очерчены четко и определялись министром
иностранных дел70.
Важной структурной частью МИД являются дипломатические
и консульские представительства Франции за границей. Мы рассмот-
рим функции и специфику работы французских дипломатических
представительств в конце настоящей главы с тем, чтобы сразу пе-
рейти к той части исследования, которая посвящена донесениям
о событиях Кубинского кризиса из французских посольств в Мос-
кве, Вашингтоне и Гаване.
Морис Кув де Мюрвиль
Когда речь идет о французской внешней политике первого де-
сятилетия Пятой республики, имя президента неотделимо от имени
министра иностранных дел Мориса Кув де Мюрвиля, которому де
Голль вверил внешнеполитическое ведомство, как только вернулся
к власти, и который побил все рекорды пребывания на этом посту
других французских министров иностранных дел71.
Несмотря на долгое пребывание в столь высокой и «публичной*
должности, Кув де Мюрвиль остается до некоторой степени загад-
кой до сих пор. Хотя его перу принадлежат мемуары, отразившие
70 Les Affaires ftrangtres et le corps diplomatique francais. T. II. P. 612. См. также:
Педукм&Л., Владимиров Ю.В. Кэд'Орсэ. С. 168-203.
п 1958—1968 гг.
116
его взгляд на многие международные проблемы, в решении кото-
рых он принимал участие72, а также книга, в которой он ответил
на вопросы, касающиеся его деятельности в правительстве при де
Голле73, из-за его осторожности в высказываниях, сдержанности
и «закрытости» нелегко разглядеть черты личности. Поскольку био-
графия Кув де Мюрвиля пока не написана, а в его книгах в основ-
ном речь идет о международных проблемах, остановимся на основ-
ных вехах его жизни74.
Морис Кув де Мюрвиль родился 24 января 1907 г. в Реймсе в се-
мье скромного достатка, исповедующей протестантство. Его отец
служил в судебном ведомстве. Учился Кув де Мюрвиль в Париже,
куда его отец был переведен по службе, в лицее Карно. Затем за-
кончил факультет права Сорбонны и Высшую школу политических
наук, получив степень доктора права. С 1930 г. стал работать в Ге-
неральной инспекции финансов. В мае 1936 г. получил должность
атташе по финансам при посольстве Франции в Бельгии. С августа
1937 г. — помощник директора, с 1939 г. — директор кредитной кан-
целярии (Mouvement general des fonds) Министерства финансов. Он
принимал участие в работе Комиссии по перемирию в Висбадене.
После высадки американцев в Северной Африке, он был одним из
немногих высокопоставленных чиновников, отказавшихся работать
в правительстве Виши. Переправившись через Испанию и Португа-
лию, он 25 марта 1943 г. прибыл в Алжир, где поступил на службу
к генералу Жиро. 12 апреля он был назначен генеральным секрета-
рем «Имперского комитета» на место генерала Бержере, а 7 июня —
комиссаром финансов Французского комитета национального ос-
вобождения. Но 9 ноября под давлением Рузвельта, который знал
его по работе в Комиссии по перемирию, Кув де Мюрвиль должен
был покинуть свой пост. В 1944 г. Кув де Мюрвиль занял пост де-
легата Франции в Консультативном совете по вопросам Италии.
В феврале 1945 г. был назначен представителем Временного прави-
тельства Французской республики при итальянском правительстве
в ранге посла. В послевоенный период он занимал ряд ответствен-
ных дипломатических постов. Так, 7 сентября 1945 г. Кув де Мюрвиль
стал директором политического департамента МИД. В этом качес-
тве он был членом французских делегаций на Парижской мирной
конференции 1946 г. и на конференции министров иностранных дел
четырех держав в Москве (март 1947 г.). Позднее Кув де Мюрвиль
возглавлял посольства в Египте (1950—1954 гг.), был представителем
72 Couve de Murville М. Une politique dtrangdre, 1958—1967. Paris, 1971.
73 Couve de Murville M. Le monde en face. Paris, 1971.
74
Сведения о служебной биографии дипломатов даются по справочнику:
Annuaire Diplomatique et consulaire de la Rdpublique Francaise pour 1962 (далее —ADC).
voL LX11. Paris, 1962.
117
Франции в Совете НАТО (1954 г.), послом в США (1955—1956 гг.)
и ФРГ (1956-1958 гг.)75.
Получив чрезвычайные полномочия, де Голль сразу же вызвал
Кув де Мюрвиля из Бонна. Назначение Кув де Мюрвиля министром
иностранных дел было неожиданностью для многих, в том числе для
него самого. Тогда считалось, что он скорее может получить порт-
фель министра финансов. Сам Кув де Мюрвиль полагал, что это на-
значение произошло потому, что де Голль ему доверял, а также «по-
тому что он видел во мне честного человека, не стремящегося занять
его место, и не льстеца»76. По мнению дипломата Бертрана Фесара
де Фуко, назначение могло быть обусловлено тем, что де Голль не
раз имел возможность оценить способности Кув де Мюрвиля вести
переговоры77.
Кув де Мюрвиль не был публичным политиком. Не принадлежа
ни к одной партии, не имея парламентского мандата, он мог посвя-
тить все свое время делам министерства. Являясь профессиональным
дипломатом, Кув де Мюрвиль хорошо знал вверенное ему внешне-
политическое ведомство. А доверие де Голля сразу обеспечило ему
авторитет как в правительстве, так и в международном плане.
О стиле работы Кув де Мюрвиля можно судить на основании рас-
сказа Б. Фесара де Фуко, многие годы проработавшего в МИД. Он
утверждает, что на работу министр обычно приходил пешком к 9 ча-
сам, сразу знакомился с дипломатической почтой. Каждый день,
кроме воскресенья, обычно в 19 часов он встречался с генеральным
секретарем МИД, директором по политическим делам, главой служ-
бы прессы, директором своего кабинета78. Большинство сотрудников
кабинета министра являлись его знакомыми по работе в различных
посольствах, причем их число никогда не превышало десяти, а со-
став отличался стабильностью.
Компетентность и надежность штата была тем более важна, что
министр часто и подолгу отсутствовал в Париже: в течение мно-
гих лет Кув де Мюрвиль практически два дня в неделю проводил
в Брюсселе по делам Европейского экономического сообщества;
кроме того, ему приходилось участвовать в разных международных
конференциях (например, конференция в Женеве 1959 г. длилась два
месяца). Каждый год министр выезжал в США для участия в работе
Генеральной Ассамблеи ООН. И, конечно, он сопровождал де Голля
во всех зарубежных поездках. При этом он неизменно держался на
заднем плане, избегая всякой публичности79.
75 Dictionnairc historique de la vic politique franfaise. P. 235—236.
76 Fessard de Fbucauli B. Un secret Frangais // Espoir. 2001. № 126. P. 16.
77 Ibid. P. 17.
78 Ibid. P. 35.
79 Ibid. P. 17.
118
Поддержание постоянных контактов с президентом не было
для министра иностранных дел проблемой. Он еженедельно, обыч-
но по пятницам, приходил в Елисейский дворец для доклада и об-
суждения международных проблем. Беседа министра с президен-
том обычно длилась час или полтора. Они встречались также на
заседаниях Совета министров и узкого состава правительства. Их
контакты ежедневно поддерживались через генерального секретаря
при президенте80 и дипломатического советника президента. От них
министр иностранных дел узнавал о реакции де Голля на события
международной жизни и его соображениях по их поводу81. Службы
Елисейского дворца немедленно передавали министру иностранных
дел отчеты обо всех аудиенциях де Голля, затрагивавших внешнепо-
литические интересы Франции. Звонил де Голль Кув де Мюрвилю
крайне редко, а сам он беспокоил президента по телефону всего не-
сколько раз за все время своей работы в правительстве82.
Фесару де Фуко принадлежит выразительный портрет главы вне-
шнеполитического ведомства: «В высшей степени педантичный по
природе во всем, что касалось рабочего расписания, редакторской
работы (он всегда сам пером или карандашом редактировал тексты,
никогда не задиктовывая), — он был всегда учтив, всегда улыбался,
но при этом никогда не казался поверхностным. Не будучи ни мяг-
ким, ни жестким, он производил впечатление человека, у которого
не было никаких страстей, не было досуга. <...> Почти все подчер-
кивали разницу между романтизмом, блеском, темпераментом, ар-
тистизмом генерала де Голля <...> и холодностью, почти цинизмом
этого искушенного высокопоставленного чиновника». С другой
стороны, французский дипломат отмечал общие для президента
и министра черты, которые, по его мнению, способствовали их
взаимопониманию: оба они происходили из небогатых и незнат-
ных семей, оба, что называется, «сделали себя сами», отличительной
чертой обоих была сдержанность83. «На публике, сколь бы их точки
зрения не были различны, Генерал и его министр говорили одними
словами, — продолжает «портретист» Кув де Мюрвиля. — Многим
в личном плане они казались похожими — каждый из них пол-
ностью посвятил себя решению государственных задач и не имел
никаких увлечений. Оба они с одинаковой стыдливостью, отстра-
нением от жизни чувств, от частной жизни, жизни семейной, суп-
ружеской — создавали впечатление, что этой жизни не существует
80 Первые два генеральных секретаря президента — Курсель и Бюрэн де Розье —
являлись профессиональными дипломатами и были связаны с Кув де Мюрвилем Дру-
жескими отношениями.
81 Mqffert S., M.Vaisse М. Entretien avec Maurice Couve de Murville // De Gaulle en
son sifccle. T. 4. P. 225.
82 Ibid.
83 Fessard de Foucault B. Un secret Francais // Espoir. 2001. № 126. P. 27.
119
вообще, ©ба были строгими, сосредоточенными, острыми, тер-
пеливыми собеседниками, но никогда не были склонны уступать.
Они оба не были приятными людьми. Они умели создавать впе-
чатление, что полностью и во всем согласны друг с другом, впе-
чатление полного согласия между собой. Они встречались еже-
недельно, обычно утром в пятницу, иногда также в понедельник
днем»84.
«Невероятную работоспособность» и «сверхъестественную па-
мять» Кув де Мюрвиля отмечал Э. Альфан85.
Вспоминая французского министра иностранных дел, советс-
кий дипломат писал, что тот был «из плеяды крупных французских
дипломатов-протестантов, традиционно занимавших видное поло-
жение на Кэ д’Орсэ. Почти никогда не улыбающийся, с мягкими
размеренными движениями и всегда ровной, лишенной эмоций
тональностью голоса, он, казалось, родился моделью идеально-
го, в глазах многих, дипломата»86. В качестве особенности любого
дипломата французской школы Дубинин отмечает «подчеркнутое
значение», придаваемое «анализу фактов, логическим выводам»,
свойственное и Кув де Мюрвилю. Для иллюстрации своей мысли
Дубинин приводит рассказ о том, как Кув де Мюрвиль, в бытность
послом в Вашингтоне, предсказал национализацию Суэцкого кана-
ла. Этот факт произвел впечатление не только на советского дип-
ломата. ®н приводится и в статье французского биографического
словаря87.
В досье ЦРУ на Кув де Мюрвиля, датированным 22 сентября
1966 г., отмечалось, что в бытность послом в США он не произвел
особенно хорошего впечатления на американских руководителей,
«возможно, из-за своей крайней сдержанности, манеры поведения
и неожиданно британских вкусов». По мнению аналитиков из ЦРУ,
своей карьерой Кув де Мюрвиль был обязан «трезвому и хорошо
организованному уму и твердости духа. Некоторые также гово-
рят, что он — незаурядный и глубокий человек. Хорошо знающий
американскую жизнь и культуру, он бегло говорит по-английски.
Считается, что он питает слабость к современной американской
литературе. Он обожает кино, бридж и гольф. Его ум можно оха-
рактеризовать как ироничный и холодный». Далее указывалось, что
он женат, имеет трех дочерей, из которых старшая — замужем. Его
жена— Жаклин Швайспот (Schweisguth) занимается живописью
84 Ibid. Р. 35.
85 Alphand Н. L’6tonnement d’etre. Р. 511.
86 Дубинин Ю.В. Дипломатическая быль. С. 126—127.
87 Dictionnaire historique de la vie politique fran^aise. P. 235—236. — По мнению
Дубинина, в основе заключения Кув де Мюрвиля «лежал анализ, основанный на со**
поставлении политической линии, проводившейся Египтом, и возможностей, кото-
рыми эта страна располагала> (Дипломатическая быль. С. 127).
120
и скульптурой. Отмечалась ее «элегантность и изысканное госте-
приимство»88.
«Многие считали, что он не способен мыслить самостоятель-
но», — утверждает Фесар де Фуко89. По этому поводу сам Кув де
Мюрвиль признавался, что «всегда стремился иметь независимое
мнение, но некоторые люди могли оказать влияние на его суждения,
как, например, де Голль»90.
Хотя Кув де Мюрвиль был сторонником независимости Алжира,
он не играл важной роли в деле деколонизации, бывшей сферой де-
ятельности де Голля, которому помогали М. Дебре и Жак Фоккар —
секретарь по африканским и мальгашским делам МИД. Но министр
иностранных дел способствовал скорейшему установлению дипло-
матических отношений с Рабатом, Тунисом, а позднее — с Каиром.
Гораздо более значителен вклад Кув де Мюрвиля в дело «европей-
ского строительства», хотя его личные взгляды на этот процесс,
и на другие внешнеполитические проблемы, не всегда совпадали со
взглядами де Голля. Так, Кув де Мюрвиль был, например, за вхожде-
ние Великобритании в «Общий рынок» и против выхода Франции
из военной организации НАТО. При этом он утверждал, что никогда
не имел никаких конфликтов с де Голлем, «даже когда у нас были
разногласия». Важнейшей своей заслугой на посту министра иност-
ранных дел Кув де Мюрвиль назвал «франко-германское примире-
ние», имея в виду в том числе франко-западногерманский договор
1963 г.91
Несмотря на то, что Конституция 1958 г. практически переда-
ла всю внешнюю политику Франции в компетенцию президента,
роль Министерства иностранных дел и его главы не следует все же
сводить только к простому исполнению предначертаний де Голля.
Большинство внешнеполитических решений принималось прези-
дентом после обсуждения с министром иностранных дел. Де Голль
следил за тем, чтобы Кув де Мюрвиль был в курсе всех международ-
ных контактов Франции, в том числе тех, которые «проходили» по
другим ведомствам (например, военному). Андре Беттанкур говорил
о Кув де Мюрвиле, что тот не только был «исключительным испол-
нителем» решений де Голля, «он настолько хорошо понимал Генерала
и его политику, что мог действовать, не задавая ему вопросов. Между
ними было прочное согласие»92. А бывший министр обороны Пьер
88 Досье опубликовано в разделе «Портреты Мориса Кув де Мюрвиля» в номе-
ре журнала “Espoir”, специально посвященном Кув де Мюрвилю (№ 126. Mars 2001.
Р. 95). — Там же указано, что этот документ хранится в архиве Линдона Джонсона
и расссекречен в мае 1977 г.
89 Fessard de Foucault В. Un secret Fran^ais // Espoir. 2001. № 126. P. 27.
90 Couve par Couve // Ibid. P. 68.
91 Ibid. P. 69.
92 T6moignages recueillis par Bertrand Fessard de Foucault // Ibid. P. 102.
121
Мессмер утверждает, что де ГЬлль понимал, «что Кув де Мюрвиль
был для него прекрасным министром иностранных дел, так как был
способен наилучшим образом следовать его идеям и его воле*93.
А. Фроман-Мерис, рассказывая о преданности министра инос-
транных дел де 1Ъллю и его идеям, о его необыкновенной настой-
чивости и твердости, сравнивает Кув де Мюрвиля с А.А. Громыко,
о котором, по утверждению французского дипломата, Н.С. Хрущев
говорил, что «тот может оставаться сидеть на глыбе льда до тех пор,
пока ему не прикажут ее покинуть*94. Образ сидящего на льдине че-
ловека, использованный Хрущевым, потому, вероятно, всплыл в па-
мяти Фроман-Мериса в связи с Кув де Мюрвилем, что все, кто знал
деголлевского министра иностранных дел, отмечали его холодность,
даже если речь шла о его юморе — «ледяном юморе*. Впрочем, хотя
у своих сотрудников Кув де Мюрвиль обычно не вызывал теплых
чувств, его многие ценили. К тому же «были дни*, когда «Кув ста-
новился обаятельным, спокойным, открытым для беседы*95.
Президент ценил своего министра иностранных дел. Об этом сви-
детельствует как тот факт, что он не менял его в течение десяти лет,
таки характеристика Кувде Мюрвиля, данная в «Мемуарахнадежд»:
«Морис Кув де Мюрвиль имеет особый дар. В переплетающихся
проблемах и в цепляющихся друг за друга аргументах он сразу же
отделяет главное от второстепенного, в результате чего он ясен и то-
чен в вопросах, которые корыстные расчеты других делают туман-
ными и запутанными. У него есть необходимый опыт: на протяже-
нии своей блестящей карьеры он вел многочисленные переговоры
и лично знал многих должностных лиц. У него есть необходимая
уверенность, ибо он понимает, что будет долго занимать пост, на ко-
торый я его назначил. Он умеет подойти к людям, легко вступить
в контакт, выслушивать, наблюдать, замечать, а потом, в нужный
момент, твердо сформулировать свою точку зрения, от которой уже
не отступит. Он верит, он убежден, что Франция сможет существо-
вать, как таковая, только занимая место в первом ряду держав, что
с помощью де ГЬлля она вернет себе это место, что над этим надо
работать, а все остальное не имеет значения»96.
Все тот же Фроман-Мерис пишет, что он долго «по своей наив-
ности» считал, что у Кув де Мюрвиля не было никаких политических
амбиций, и что он не стремился заслужить «публичное одобрение».
Но на основании некоторых замечаний, исходящих из ближайшего
окружения министра иностранных дел, он «совершил открытие»,
что тот «делает карьеру», об успехе которой свидетельствовало на-
93 Ibid
94 Эомй-МснНсе Н. Vu du Qual. Р. 197.
N ibid R 198.
* /Ъш Ш. du Мемуары надежд. С, 157-158.
122
значение Кув де Мюрвиля в 1968 г. премьер-министром. «Хотел ли
(Ънерал таким образом выразить признательность человеку, кото-
рый был более надежным, чем Жорж Помпиду, или он тем самым
готовил себе преемника?», — задается вопросом дипломат. В любом
случае, он считает «не подлежащим сомнению», что именно при
Кув де Мюрвиле Министерство иностранных дел стало «великим»
и «уважаемым»97.
Об отношении министра иностранныхдел к внешнеполитической
деятельности де Голля говорит его утверждение, что ни до, ни после
1Ънерала, у Франции не было собственной внешней политики98. На
вопрос французского политического обозревателя Мориса Деларю,
трудно ли было работать с де Голлем, Кув де Мюрвиль ответил следу-
ющее: «Доверительное и легкое сотрудничество установилось с пер-
вых дней июня 1958 г., постоянно поддерживалось и ничем не ом-
рачалось. Долгое время я приходил к нему каждую неделю — утром
в пятницу, — и мы вместе обсуждали все происшествия и позицию,
которую необходимо занять в том или ином вопросе по актуальным
проблемам международной жизни. Можно сказать, что ни одно важ-
ное решение в то время не было принято без участия или без ведома
Министерства иностранных дел, и что последнее всегда непосредс-
твенно привлекалось к его выработке и к ответственности за его
исполнение»99. В то же время Кув де Мюриль не отрицал, что пос-
леднее слово всегда оставалось за президентом, и назвал француз-
скую внешнюю политику при де ГЪлле «областью исключительной
компетенции главы государства»100.
На прямо поставленный вопрос, всегда ли он был согласен
с де ГЪллем, заданный другим собеседником, Кув де Мюрвиль отве-
тил: «Да, я вспоминаю, что пару раз я не соглашался с ним, но не по
существу. Если бы я не мог согласиться, я должен бы был уйти»101.
Мишель Дебре, часто критиковавший Кув де Мюрвиля и его
ведомство в период их совместной работы в правительстве, впос-
ледствии также отдавал должное министру иностранных дел:
«В Куве, чье знатное происхождение и холодная благовоспитан-
ность скрывали чувства, пробудился один из лучших сподвижников
ГЬнерала, — вспоминал Дебре. — Он будет соединять бесстрастность
в переговорах с твердостью в отношении целей, которые необходи-
мо достичь»102.
97
98
99
fromin-Meurice Н. Vu du Quai. P. 198.
Couve de Murville M. Une politique ^tnmgiire. P. 12.
Couve de Murville M. Le monde en face. P. 35.
100 Ibid. P. 36.
_ Entrclien avec Maurice Couve de Murville. Propos recueillls par Daniel
Ue«narquest // Espoir. 2001. № 126. P. 81.
l<a Otbrt M. Oouvemer. P. 392.
123
Уже говорилось, что самое значимое событие, определи ни icc по-
зицию Франции в Кубинском кризисе, — встреча Ачесона с лс Гол-
лем— прошла без участия министра иностранных лсл. Втможно,
Кув де Мюрвиля вообще не было в Париже вечером 22 октября.
Во всяком случае, согласно документам дипломатической переписки,
23 октября он находился в Брюсселе на встрече министров иностран-
ных дел стран-участниц Европейского экономического сообщества’0’.
Но министр иностранных дел был, конечно, информирован об этой
встрече. «В воскресенье утром (то есть 21 октября. — Н.К.). мы были
предупреждены, что Дин Ачесон прибываете Париж и хочет в тот же
день встретится с генералом де 1Ъллем», — сказал Кув де Мюрвиль,
выступая на заседании Совета министров 24 октября 1962 г.,м
Имеющиеся в нашем распоряжении источники не позволяют
установить, знал ли Кув де Мюрвиль о том, что темой визита будет
Куба. Надо лишь иметь в виду, что мало кто во Франции лучше, чем
министр иностранных дел, был осведомлен о событиях на острове
ведь вся дипломатическая переписка проходила через его ведомст-
во, а французские дипломатические представительства за границей
регулярно и подробно информировали МИД о действиях сторон,
вовлеченных в Кубинский кризис. Не следует также забывать, что
Кув де Мюрвиль обладал «феноменальной» памятью и акали гм
ческими способностями, о чем свидетельствуют его современники
Но в любом случае, — догадывался ли Кув де Мюрвиль о цели ви-
зита Ачесона или нет, — де Голль единолично и практически мгно-
венно принял решение о поддержке действий Кеннеди.
Не располагаем мы сведениями о точном времени, когда де Голль
проинформировал своего министра о предмете переговоров с Ачс-
соном. Но если вспомнить, что де Голль сам ввел практику сооб-
щать министру иностранных дел в письменном виде содержание
своих переговоров с зарубежными визитерами, то можно предполо-
жить, что основа того подробного отчета о визите Ачесона, который
опубликован D.D.F., могла быть заложена в присутствии Бюрена де
Розье, который был вызван сразу после ухода Ачесона. Содержание
переговоров мог зафиксировать и присутствовавший в качестве пе-
реводчика дипломат К. Лебель, который также мог сразу же передать
свои записи министру иностранных дел105.
’°’ См. об этом в телеграмме, адресованной дипломатическим представителям
Франции в Бонне, Риме, Гааге, Брюсселе, Люксембурге, Вашингтоне и Лондоне
(Т- №№ 7670-7677; 3936-3943; 2643-2650; 3303-3310; 2155-2162: 17998-18005;
J5755—J5762. Париж.25октября 1962 г. — D.D.F. 1962-11. Р. 327—329). — В примечании
к телеграмме указывается, что она была составлена 24 октября.
’°4 Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 302.
М. Вайс в личном письме к АА Фурсенко утверждает, что именно Лебедем
была сделана подробная запись переговоров, лежащая в основе отчета.
124
В HiuticM распоряжении имеется лишь документ» прейдя» не-
официальною характера, позволяющий предположить, когда но
внсшнсполи гичсском ведомстве узнали о пели визита Ачесона.
Речь идет о записях в личном дневнике А. Фромаи-Мериса, ко-
торые дипломат цитирует в своих мемуарах. Мы уже ссылались на
это свидетельство в главе о де Голле106. 22 октября 1962 г., в 18 ча-
сов 30 минут Фроман-Мериса вызвал генеральный секретарь МИД
Э. ле Карбон мель и «по секрету* сообщил о визите Ачесона к де
Голлю и о том. что на 22 часа назначено заседание Совета НАТО.
«Кажется. Соединенные Штаты готовят операцию против Кубы», —
записал в дневнике Фроман-Мсрис. «Генерал принял Ачесона между
3 и 6 часами. Лебель переводил. Мы ждем результатов. <...> Куба?
Берлин? Какая связь? Каков советский ответ? Бесполезно терять-
ся в догадках. Подождем». Следующая запись сделана в дневнике
в 20 часов: «Карбонмель, который думал, что произойдет вторжение,
ска шл мне, что я был прав: американцы хотят организовать блокаду.
Они обнаружили базы ракет среднего радиуса действия, но еще не
знаки, есть ли там ядерные боеголовки»107.
Таким образом, если к 20 часам Э. де Карбоннель уже успел
сообщи 11. о советских ракетах на Кубе сотруднику Отдела Европы,
можно предположить, что к этому времени Кув де Мюрвиль обладал
полной информацией. Из дневниковой записи явствует также, что
дипломачы догадывались о причине срочного визита Ачесона и даже
обсуждал и различные варианты мер, которые могут предпринять аме-
риканцы на Кубе в сложившейся ситуации. И хотя министр иност-
ранных дел во время визита Ачесона к президенту не присутствовал,
самый подробный из всех имеющихся рассказ об этой встрече, исхо-
дит из его ведомства. Аналитическая часть отчета, содержащая оцен-
ку причин и последствий кризиса для Франции, скорее всего, также
принадлежи! внешнеполитическому ведомству. В острый период
Кубинского кризиса Кув де Мюрвиль докладывал о его развитии
на заседаниях Совета министров 24 и 31 октября и 7 ноября, о чем
свидетельствует Пейрефит10*, назвавший сообщение, сделанное ми-
нистром на только что упоминавшемся заседании 24 октября, «за-
хватывающе интересным». «В течение этих четырех дней мы были,
как никогда, близки к третьей мировой войне», — говорил тогда Кув
де Мюрвиль, сообщив об имеющихся у правительства Соединенных
Штатов доказательствах присутствия на Кубе советских бомбарди-
ровщиков и строительстве пусковых площадок для ракете ядерны-
ми боеголовками109.
FronumhMeurice Н. Vu du Quel. P 241—242.
W Ibid. P. 242.
iOS Пейрефит А. Таким был Ofi Галль. С. 302 -.306.
109 ТЬм же. С 304.
125
Говоря на заседании Совета министров 7 ноября 1962 г. о пос-
ледствиях Кубинского кризиса, Кув де Мюрвиль, в частности,
заявил: «Для русских это —потеря престижа, поскольку им при-
шлось отступить, но также и доказательство того, что к третьему
миру они относятся как к своему инструменту. Все более и более
резкая критика раздается в их адрес из Пекина и из Тираны»110.
А на заседании Совета министров 3 января 1963 г., где обсуждался
англо-американский договор, заключенный в Нассау, Кув де Мюр-
виль указал на еще одно последствие: «После Кубинского кризиса
отношения между Соединенными Штатами и Советским Союзом
изменились. Соединенные Штаты стали более уверенными в себе,
может быть, более грубыми и заносчивыми. Они пересматрива-
ют свою общую стратегию с тех пор, как Кеннеди стал президен-
том, особенно на протяжении последнего года. Они проявляют все
большую сдержанность в вопросе о возможном применении ядер-
ного оружия». Именно в связи с этим докладом Пейрефит сделал
замечание, касающееся манеры министра иностранных дел изла-
гать факты: «Кув умеет нарисовать яркую картину, пользуясь полу-
тонами»111.
К событиям Кубинского кризиса Кув де Мюрвиль обращал-
ся в своих воспоминаниях. Первый раз он упоминал о нем в свя-
зи с вопросом о франко-американских отношениях при Кеннеди.
Министр иностранных дел утверждал, что в первый же день встре-
чи президентов в Париже 31 мая был подтвержден договор о сов-
местных действиях в случае военной угрозы, заключенный еще
с Эйзенхауэром. «Этот договор был спонтанно реализован немного
позднее, в 1962 г., когда в результате установки советских ракет на
Кубе разразился кризис. Без сомнения, справедливо полагая, что
поставлена под угрозу безопасность Соединенных Штатов, Кеннеди
отреагировал должным образом, а именно — выдвинув Хрущеву на-
стоящий ультиматум, чтобы тот убрал ракеты, в противном случае
он угрожал, что сделает это сам, вторгшись на Кубу, — писал Кув де
Мюрвиль.— Он принял решение без предварительных консульта-
ций с союзниками, затем отправил Дина Ачесона в Париж, чтобы
тот информировал Президента Республики и детально разъяснил
ему ситуацию. Выслушав посланца, Де Голль сразу же ответил, что
при данных обстоятельствах Франция будет рядом с Соединенными
Штатами. Если они действительно считают, что существует угроза их
территории — а у них есть этому доказательства — он предоставляет
им действовать в соответствии с обстоятельствами, а на союзников
возлагается обязанность поддерживать их»112.
110 Пейрефит А. Таким был де Голль. С. 306.
111 Зам хе. С. 259.
112 Couve de Murville М. Une politique ftrangfcre. P. 107—108.
126
Второй раз о Кубе Кув де Мюрвиль упомянул в связи с расска-
зом о твердой и бескомпромиссной позиции Франции в Берлинс-
ком кризисе, ответственность за который он возлагал на советское
руководство. «Ко всеобщему удивлению», писал он, Хрущев решил
сделать еще один шаг, «в той же степени рискованный и совершен-
но неожиданный», установив на Кубе ядерные ракеты, «нацеленные
на территорию Соединенных Штатов». Кризис был быстро урегули-
рован, по выражению Кув де Мюрвиля, благодаря «решительности,
продемонстрированной Кеннеди перед лицом угрозы, направленной
непосредственно против его страны». Кубинский кризис показал так-
же, что «Советский Союз не хочет войны», считал Кув де Мюрвиль,
и задавался вопросом, не с этих ли пор руководство Советского
Союза пришло к пониманию, «что следовало бы найти другие ме-
тоды для ведения дискуссии между Западом и Востоком, с тем,
чтобы внести в отношения между ними необходимые изменения,
если оно хочет установить, наконец, более нормальный и следова-
тельно, мирный порядок?»113. Но еще немного ниже формулировка
Кув де Мюрвиля звучит более уверенно: «Времена угроз закончились
естественным образом с Кубинским кризисом, так как он на деле
показал то, что уже давно приходило на ум, — невозможность ядер-
ной войны»114.
Оценка позитивных последствий Кубинского кризиса для ослаб-
ления международной напряженности, в столь осторожной форме
сделанная Кув де Мюрвилем, почти совпадает с мнением М. Дебре,
высказанным им в мемуарах: «Надо надеяться, что Кубинский кри-
зис, откат назад Хрущева, затем его устранение и замена другими,
дают дипломатии повод для признания, хотя и осторожного, что от-
каз от войны должен когда-нибудь привести к разрядке»115.
Воспоминания Кув де Мюрвиля вышли в 1971 г. В интервью, кото-
рое Кув де Мюрвиль дал в октябре 1999 г. Фесару де Фуко, интонации
значительно изменились. На вопрос, почему в бытность министром
иностранных дел Кув де Мюрвиль провел так много времени в пере-
говорах с американцами, тот ответил: «Это потому, что американцы
были очень плохо настроены. Они ничем не были довольны, они всег-
да были недовольны то одним, то другим... Мы были одиноки, а они
были много сильнее нас»116. Тот же собеседник спросил Кув де Мюр-
виля о его отношении «к русским». Он ответил, что всегда был анти-
коммунистом постольку, поскольку считал, что коммунизм — это — не
французский путь, «это был чужой режим». Однако он назвал себя «сто-
ронником сближения с Россией». «Я считал, что это великая держава,
ИЗ Couve de Murville М. Une politique dtrangdre. P. 188.
114 Ibid. P. 191.
115 Debrb M. Gouvemer. P. 419.
116 Couve par Couve // Espoir 2001. № 126. P. 78.
127
с которой необходимо поддерживать хорошие отношения. Я считал
что это очень важно для всего мира», сказал Кув де Мюрвиль, доба-
вив, что считал так всегда, и до 1940 года, и даже «в молодости»1^
Впрочем, оценивая советскую внешнюю политику и в период после
второй мировой войны, Кув де Мюрвиль отметил в ней «несколько
грубых ошибок», а именно: «попытку подорвать статус Берлина, раз-
мещение ракет на Кубе и военное вмешательство в Афганистане». По
его мнению, «политическая ответственность за первые два просчета»
лежит на Хрущеве117 118.
После Кубинского кризиса Кув де Мюрвиль еще шесть лет воз-
главлял Министерство иностранных дел. Как утверждают фран-
цузские исследователи, он был сторонником вхождения Англии
в «Общий рынок» и был против выхода Франции из военной орга-
низации НАТО. Но, будучи «гибким», подчинился решению де Голля.
В 1969 г., уже на посту премьер-министра, он был против референ-
дума, в результате провала которого де Голль ушел в отставку. После
ухода де Голля Кув де Мюрвиль остался с А. Поэром119 на посту
министра внутренних дел. Став президентом, Помпиду сместил его
и заменил Ж. Шабан-Дельмасом. В октябре 1969 г. Кув де Мюрвиль
был назначен генеральным инспектором финансов. В 1973—1986 гг.
он был депутатом от 8-го округа Парижа в Национальном собрании,
где в 1973, 1978—1981 гг. председательствовал в комиссии по инос-
транным делам, а в 1986 г. был избран сенатором от Парижа. Умер
Морис Кув де Мюрвиль 24 декабря 1999 г.
Рассмотрение деятельности Кув де Мюрвиля на посту министра
иностранных дел в 1958—1962 гг., опирающееся на имеющиеся в на-
шем распоряжении источники, не дает однозначного ответа о его роли
в принятии окончательного решения относительно позиции Франции
в Кубинском кризисе. С одной стороны, можно констатировать, что
все известные нам высказывания Кув де Мюрвиля, касающиеся собы-
тий на Кубе, по оценкам и трактовкам полностью совпадают с вы-
сказываниями президента. Это может служить подтверждением дав-
но устоявшегося в исторической литературе мнения о том, что Кув
де Мюрвиль не был самостоятельной фигурой в сфере внешней по-
литики Франции, а лишь исполнителем вырабатывавшейся де Голлем
генеральной линии. С другой стороны, ничто не противоречит и дру-
гому, более осторожному, выводу, который можно сделать на основа-
нии рассмотрения специфики стиля работы де Голля, его министра
иностранных дел и их личных отношений. А именно, что в процес-
се систематической совместной работы в сфере внешней полити-
117 Ibid. Р. 76.
118 Couve de Murville М. Le monde en face. P. 266.
119 В период после ухода де Голля и до президентских выборов обязанности гла-
вы государства исполнял А. Поэр.
128
Посол Франции на Кубе Робер дю Гардье
Посол Фронции в СССР Морис Дежан
С Н.С.Хрущевым и Ш. де Голлем. Морт 1960 г.
Министр иностранных дел Франции Морис Кув де Мюрвиль и госу-
дарственный секретарь США Дин Раск
Посол Фронции в США Эрве Альфан
ки, в том числе по всему сложному комплексу вопросов, связанных
с отношениями Франции с США, СССР и Кубой в интересующий
нас период, у президента и министра иностранных дел выработался
единый взгляд и стратегия. Можно еще лишь отметить, что в работах
зарубежных исследователей, главным образом французских, которым
доступен гораздо более широкий круг источников, в том числе бума-
ги де Голля и министра иностранных дел, встречаются и та, и другая
точки зрения. Причем вторая точка зрения (Кув де Мюрвиль был не
просто исполнителем решений де Голля в области внешней политики,
а участвовал в подготовке этих решений) преобладает во французс-
ких работах, вышедших в последнее десятилетие и опирающихся на
источники, введенные в научный оборот недавно120.
* * *
Необходимо сказать еще об одном структурном подразде-
лении Министерства иностранных дел — посольствах и миссиях,
представляющих Францию за рубежом и защищающих ее государст-
венные интересы.
Постоянной обязанностью глав дипломатических представи-
тельств является информирование своего правительства о позиции
правительства страны пребывания по всем основным международ-
ным проблемам, в первую очередь, по проблемам, имеющим для
Франции важное значение. В свою очередь, МИД рассылает в свои
дипломатические представительства циркулярные телеграммы, содер-
жащие информацию по вопросам, касающимся интересов Франции.
На основании этих сведений посол проводит беседы с представите-
лями правительства или администрации страны пребывания для вы-
яснения их позиции по тем или иным вопросам и сообщает содер-
жание своих бесед в МИД.
Задачей главы дипломатического представительства является
расширение отношений Франции со страной пребывания, укрепле-
ние ее позиций в этой стране, а также координация деятельности
всех специализированных служб, находящихся на территории стра-
ны пребывания и представляющих там интересы Франции.
Связь с МИД посольства поддерживали главным образом при
помощи шифрованных телеграмм. Связь посредством дипломатичес-
кой почты осуществлялась несколько раз в месяц. С почтой посол
направлял донесения (депеши), дополняющие телеграфные сообще-
ния и содержащие анализ отдельных событий. Ежегодно, а также
в конце своего пребывания в той или иной стране, посол направлял
в МИД отчеты.
120 В частности, эта точка зрения высказана в коллективном труде французских
Исследователей <1^cs Affaires 6trang£res et le corps diplomatique fran^ais» (T. H. 1870—1980)
и монографии M. Вайса «La grandeur. Politique 6trang£re du gdn^ral de Gaulle, 1958—1969».
129
Для обсуждения, положения в стране пребывания, проверки ин-
формации и другого рода консультаций послов периодически вызы-
вают в Париж. Кроме того, устраиваются ежегодные совещания пос-
лов определенного региона для обмена информацией и обсуждения
общих проблем.
Традиционной задачей всех консульств (генеральных консульств,
консульств или консульских отделов при посольствах, консульских
агентов), является защита интересов своих граждан за границей.
Кроме того, консульства, и французские не являются исключени-
ем, занимаются сбором всякого рода информации (например, о со-
стоянии промышленности, торговли, сельского хозяйства, научных
и технических достижениях), в том числе и политического характе-
ра. Активно используются консульства для пропагандистской рабо-
ты. Они подчиняются Министерству иностранных дел и главе дип-
ломатического представительства (послу, посланнику) своей страны
в стране пребывания.
♦ ♦ ♦
В дипломатической иерархии французского МИД важнейшими
постами за границей во времена де Голля считались представитель-
ства в США, Великобритании, ФРГ, СССР, Италии, а также пос-
тоянное представительство в ООН121. В следующих главах в связи
с событиями Кубинского кризиса будут подробно рассмотрены до-
несения дипломатов, возглавлявших посольства в Москве и Ва-
шингтоне, а также гораздо менее важное для Франции дипломати-
ческое представительство в Гаване. Пока же обратимся к материалу,
почерпнутому из высказываний в разное время главы французского
внешнеполитическому ведомства, который, как представляется, спо-
собствует пониманию специфики положения и роли французского
дипломата, работающего за границей.
Кандидатура на должность посла предлагалась министром иност-
ранных дел на рассмотрение президенту, который и подписывал декрет
о назначении главы дипломатического представительства. Информация
о назначении сразу доводилась до сведения премьер-министра, кото-
рый, в свою очередь, информировал Совет министров.
Кув де Мюрвиль, вероятно, немного лукавил, когда в беседе
с М. Вайсом и С. Маффером в 1989 с сказал, что по вопросу о на-
значении послов у него никогда не было разногласий с де Голлем122*
В главе, посвященной внешнеполитической деятельности первого пре-
зидента Пятой республики, мы приводили свидетельство Пейрефита
121 Us posies diplomatiqucs // Fbtoe М. La grandeur. В 321.
122 Mqffert Katoe Af. Entrction avec Maurice Couve de MurvlUe // De Gaulle eo
son aibclc. T. 4. В 226.
130
о том, что министр иностранных дел бывал недоволен некоторыми
послами, чьи кандидатуры были предложены самим де Голлем из чис-
ла его соратников. В той же беседе 1989 г. Кув де Мюрвиль, правда,
признался, что один раз его мнение о кандидате в послы все же не
совпало с мнением де Голля, когда президент предложил «кого-то,
кто не был с Кэ д’Орсэ, но зато был в Сопротивлении». «Этот чело-
век симпатичный, но посредственный», — якобы сказал тогда Кув де
Мюрвиль123. Министр не назвал имени этого кандидата, и ни слова
не сказал в интервью о его дальнейшей судьбе. К проблеме отбора
сотрудников для дипломатической работы Кув де Мюрвиль вернул-
ся в другом интервью, состоявшемся через 10 лет. «Сотрудники мо-
гут ошибаться, — говорил он. Прежде всего, надо уметь их выбирать.
И потом, нельзя им слишком доверять. Необходимо держать за собой
окончательное решение. Нельзя им доверять решение»124.
В этом же интервью бывшему министру иностранных дел был пред-
ложен вопрос об инструкциях Министерства иностранных дел посоль-
ствам. «Существуют различные страны, — ответил Кув де Мюрвиль. —
Есть такие, где послы действуют в точности по инструкциям, и страны,
где у них некоторая свобода действий. Они могут действовать и без
инструкций. Существуют различные ситуации. В России, например,
у посла нет большой свободы. В Англии — напротив». На вопрос,
составлял ли он сам инструкции, Кув де Мюрвиль ответил: «Нет, это
делают специальные службы». Впрочем, Кув де Мюрвиль утверждал,
что инструкции не играют большой роли в жизни послов. «Самое
важное — это беседы, которые проводятся периодически с послами,
возвращающимися в Париж»125.
Кув де Мюрвилю был также задан вопрос, не испытывал ли
он каких-либо затруднений с принятием решений в бытность
свою послом в США. «Нет, — отвечал Кув де Мюрвиль, — там мы
не принимали решений. США всегда сами принимали решения.
После консультаций с нами, но не принимая их в расчет». Кув де
Мюрвиль напомнил также, что посол является членом коллекти-
ва: у него есть сотрудники, являющиеся специалистами в разных
областях (атташе по финансам, военный, сельскохозяйственный
и другие) и работающие с вопросами, в которых компетентны. «По
политическим вопросам, — заметил он, — мы работает по-разному.
В некоторых случаях —с советниками, иногда —в одиночестве,
иногда — связываясь с Парижем по телефону»126.
Отвечая на вопрос, какими качествами, по его мнению, должен
обладать посол, Кув де Мюрвиль прежде всего назвал «здравомыс-
123 Mqffert S., Valsse М. Op. cit.
124 Couve par Couve // Espoir. 2001. № 126. P. 73.
125 Jbid- P. 72.
126 Ibid.
131
лие»: дипломат должен уметь оценивать факты и людей. «Когда
он входит в отношения с людьми, он должен понимать, с кем он
разговаривает» Это очень важно». «Ремесло посла» вообще предпо-
лагает «знание людей», так как эта работа связана с постоянными
человеческими контактами, в том числе —с руководителями го-
сударства и «основными персонажами». Послу также необходимо
«знать проблему как можно лучше». «Когда хорошо знаешь вопрос,
имеешь преимущества перед другими. — Это было одним из моих
преимуществ», — заметил Кув де Мюрвиль127. Другим необходимым
качеством для посла, по мнению Кув де Мюрвиля, является опыт.
«Через несколько дней нельзя быть в курсе чего-либо, а через не-
сколько лет можно быть в курсе всего. В курсе, благодаря как бесе-
дам, так и бумагам. И те, и другие необходимы и полезны»128.
Теперь, имея в виду все те требования, которые Кув де Мюрвиль
предъявлял сотрудникам своего ведомства, работающим за границей,
перейдем к рассмотрению донесений в МИД французских послов,
возглавлявших во время Кубинского кризиса посольства в Москве,
Вашингтоне и Гаване.
127 Couve par Couve // Espoir. 2001. № 126. P. 72.
128 Ibid. P. 73.
Глава III
ПОСОЛ ФРАНЦИИ В СССР МОРИС ДЕЖАН
И ЕГО ДОНЕСЕНИЯ ИЗ МОСКВЫ
В ПЕРИОД КУБИНСКОГО КРИЗИСА
Почти десять лет французскую дипломатическую миссию в Мос-
кве возглавлял Морис Дежан. Годы его пребывания в СССР почти
совпали с тем периодом российской истории, когда высшие госу-
дарственные и партийные посты занимал Н.С. Хрущев. В Москве
Дежан стал свидетелем XX съезда КПСС, положившего конец культу
личности Сталина и массовым репрессиям и начавшего эпоху «от-
тепели». Из Москвы Дежан имел возможность наблюдать события
трех острейших международных кризисов — Суэцкого, Берлинского
и Кубинского, из которых последние два были связаны с внешнепо-
литической активностью Хрущева.
Предметом рассмотрения настоящего раздела являются деятель-
ность Дежана в Москве в период Кубинского кризиса, понимаемого
в самом широком смысле — с победы революции на Кубе и до пол-
ного урегулирования кризиса. Мы попытаемся, насколько возможно
при отсутствии специальных работ, воссоздать биографию диплома-
та и оценить значимость его донесений как с точки зрения их ин-
формативности для Министерства иностранных дел Франции, так
и с позиции исследователя — как исторического источника.
Морис Эрнест Наполеон Дежан родился 30 сентбря 1899 г.
в Клиши (департамент Сена). Окончив гуманитарный факультет
Сорбонны, он в 1926 г. поступил на службу в МИД. В 1930—1939 гг.
был заведующим отделом печати французского посольства в Берли-
не, помощником директора и до начала 1940 г. директором кабинета
министра иностранных дел Поля Рейно1.
Дальнейшее продвижение Дежана совпало с трагическим перио-
дом в истории Франции — годами немецкой оккупации. Когда после
капитуляции власть в части страны перешла к правительству Виши,
почти весь дипломатический корпус признал его и игнорировал ру-
ководимое де Голлем движение «Свободная Франция». Внешними
сношениями этого движения поначалу занимались люди, ранее
1 ADC, 1962. Vol. LXXI1.
133
не имевшие дела с дипломатией, или примкнувшие к де Голлю
дипломаты, мало известные в ту пору. Поэтому де Голль высоко
оценил сотрудничество Дежана, имевшего дипломатический опыт.
В своих мемуарах он написал об этом времени: «В Лондоне окреп-
ло наше центральное руководство, основу которого составляли да-
ровитые люди<...>». Среди десятка перечисленных далее фамилий
находим и Дежана2. ©н сначала был назначен помощником дирек-
тора, а затем и директором Управления по политическим вопро-
сам в комитете «Свободная Франция» (февраль—сентябрь 1941 г.)
и вошел в состав делегации, руководившей делами комитета во
время отсутствия де Голля3. 24 сентября 1941 г. де Голль подписал
декрет о создании Национального Комитета Свободной Франции,
назначив Дежана национальным комиссаром по иностранным де-
лам4. Дежан установил контакт с послом СССР при союзных эмиг-
рантских правительствах в Англии А.Е. Богомоловым и познако-
мил его с де Голлем5.
Получив информацию о разрыве дипломатических отношений
правительства Виши с Москвой, де Голль в начале сентября 1941г.
поручил Дежану начать секретные переговоры с послом СССР в Ве-
ликобритании И.И.Майским. 26 сентября Майский уведомил де
Голля о том, что советское правительство признает его «как руково-
дителя всех свободных французов, где бы они ни находились, кото-
рые сплотились вокруг вас, поддерживая дело союзников»6. На посту
национального комиссара по иностранным делам Дежан проявил, по
оценке коллег-дипломатов, «самые превосходные качества: горячий
патриотизм, незаурядную способность к работе, образцовую поли-
тическую смелость, умение соизмерять возможности людей и тре-
бования событий». Без всяких колебаний он объяснял своему шефу
«последствия и прямые или косвенные отголоски намечаемых им
мер, даже когда некоторые возражения могли разгневать генера-
ла де Голля». Хотя, в конце концов, он «всегда дисциплинирован-
но подчинялся президенту и точно исполнял принятые решения»7.
Когда к октябрю 1942 г. между де Голлем и Черчиллем наметились
разногласия по вопросам политики на Ближнем Востоке, Дежан
2 Голль Ш. де. Военные мемуары. Т. I. Призыв. С. 193.
3 Кроме Дежана, членами делегации, осуществлявшей руководство делами
в Лондоне во время отсутствия де Голля, были Рене Кассен, Рене Плевен и адмирал
Мюзюлье.
4 1Ълль Ш. де. Военные мемуары. Т. I. Документы. С. 746.
5 Телеграмма представителя Свободной Франции в СССР Роже Гарро Нацио-
нальному Комитету в Лондон. Куйбышев, 24 июня 1942 г. // Голль Ш. де. Военные
мемуары. Т. 1. С. 665.
6 Советско-французские отношения в годы Великой Отечественной войны 1941—
1945: Документы и материалы в двух томах. Т. 1. 1941—1943. М., 1983. С. 51—52.
7 Les Affaires 6trangfcres et le corps diplomatique franfais. T. 11. P. 569.
134
пытался убедить шефа занять более гибкую позицию. Рассказывая
впоследствии об этих событиях, де Голль писал в своих мемуарах:
«Форин Офис сконцентрировал свой нажим на Морисе Дежане
и так настойчиво пугал разрывом отношений — высший способ ус-
трашения дипломатов, — что Морис Дежан под впечатлением всего
этого предложил подумать, какие мы могли бы сделать уступки, дабы
восстановить добрые отношения. Уступки? Но я не хотел никаких
уступок. Тогда Дежан покинул свой пост. Он сделал этот шаг с боль-
шим достоинством»8. С 1 января 1943 по 8 августа 1943 г. Дежан за-
нимал должность дипломатического советника по иностранным де-
лам Французского Национального Комитета9.
Декретом от 3 июня 1943 г. ему был присвоен ранг полномочного
министра, и он стал представителем Французского Национального
Комитета при союзных правительствах в Лондоне. В октябре 1944 г.,
после освобождения Франции, Дежан получил пост генерального
директора по политическим вопросам МИД, который занимал до
декабря 1945 г. В этом качестве он вошел в состав возглавляемой де
Голлем (в то время председателем Временного правительства) делега-
ции, отправившейся в конце 1944 г. в Москву для заключения дого-
вора о союзе и взаимопомощи. Подробное и живое описание этой
поездки, бесед де Голля со Сталиным, обстоятельств подписания
10 декабря 1944 г. договора, сопровождавших это событие застолий,
вплоть до содержания произносившихся тостов, находим в книге из-
вестного французского политического обозревателя Жоржа Бортоли.
@н утверждает, что Дежан «подталкивал к сближению с Москвой со
времен Лондона»10.
2 ноября 1945 г. Дежану был присвоен ранг Посла Франции, кото-
рый был тогда и остается по сей день привилегией весьма ограничен-
ного числа лиц. В 1945—1949 гг. он — чрезвычайный и полномочный
посол в Чехословакии; с 1949 по 1950 г. — представитель Франции
в Международной комиссии по Руру; в 1950—1952 гг. — глава
французской миссии при объединенном Верховном совете союз-
ников по антигитлеровской коалиции на Дальнем Востоке; 1952—
1953 гг. — посол Франции в Японии; в 1953—1954 гг. — генеральный
комиссар Франции в Индокитае11.
Годам работы французской миссии в Японии и Индокитае под
руководством Дежана посвятил десятки страниц своих мемуаров
другой французский дипломат Анри Фроман-Мерис. Он вспомина-
ет, что работать с Дежаном было интересно и приятно. «Благодаря
Морису Дежану, натуре благородной во всех отношениях, посольство
в
Голль Ш. де. Военные мемуары. Т. II. Единство. С. 45.
9 ADC, 1962.
10 Bortoli G. Une si longue bienveillance. P. 18—19.
11 ADC, 1962.
135
Франции быстро стало одним из самых блестящих в столице
Японии»12. Фроман-Мерис отмечает большое трудолюбие посла,
в том числе тот немаловажный для нас факт, что «объемистую кор-
респонденцию Дежан писал, по большей части, сам»13. В тоже вре-
мя, Дежан, по словам коллеги, «обладал большим темпераментом,
ставшим причиной трагикомического конца его карьеры». Тогда
в Токио, «в марте 1953 г., оставив первую жену, он жил, окруженный
прелестными женщинами, из которых несколькими месяцами позд-
нее выбрал самую очаровательную — Мари-Клэр»14.
В 1954 г. Дежан был назначен дипломатическим советником
французского правительства. К этому времени он — командор ор-
дена Почетного легиона (1951 г.)15. А в конце 1955 г. находившееся
последние дни у власти правительство Эдгара Фора решило напра-
вить одного из самых опытных своих дипломатов в Москву, где он
и пробыл почти весь период правления Н.С. Хрущева — с декабря
1955 г. по май 1964 г.
В первое послевоенное десятилетие контакты между Францией
и СССР были, по выражению французского министра иностранных
дел Кув де Мюрвиля, «редкими и сдержанными». «Единственный раз
во время IVреспублики, — писал он в своих мемуарах, — председатель
Совета министров Ги Молле в 1956 г. посетил Кремль, но визит не
имел никаких результатов и не изменил характера отношений»16.
Выше говорилось, что в 1944 г. Дежан побывал в Москве в со-
ставе французской делегации. Теперь, в 1955 г., он сменил в посоль-
стве Луи Жокса, большого знатока русского языка и страны.
Фроман-Мерис вспоминает, что когда Дежан, с которым они вмес-
те провели «прекрасные годы» в Японии и Индокитае, предложил
ему должность первого секретаря посольства, он принял это предло-
жение «с энтузиазмом». Благодаря воспоминаниям Фроман-Мериса,
мы можем составить представление о том, какой увидели советс-
кую столицу французские дипломаты. «Москва имела репутацию
места сурового, печального, без западных удовольствий и удобств,
без восточной экзотики, которую мы уже испробовали», — пишет
Фроман-Мерис. «Не зная русского языка, затруднительно занимать-
ся советскими делами и в Париже, но незнание это поставило бы
нас в невыносимые условия по прибытии в Москву. Свою удачу мы
нашли в лице великолепного профессора Дубровского, преподавате-
ля Школы восточных языков и когда-то профессора у Эдгара Фора.
Он попытался умерить наш оптимизм в отношении СССР, предосте-
12 Fromin-Meurice Н. Vu du Quai. P. 86.
13 Ibid. P. 79.
14 Ibid. P. 82.
15 ADC, 1962.
16 Couve de Murville M. Une politique 6trangfcre. P. 161.
136
регая от “этих московских бандитов”»17. Из воспоминаний дипломата
неясно, относится ли «мы» к нему самому и его жене, или же вклю-
чает и Дежана. Не знаем мы, в какой степени Дежан владел русским
языком к моменту вступления в должность. Тот же Фроман-Мерис
упоминает «анализ русских текстов», который он и другие сотруд-
ники делали для посла. Впрочем, «благодарение Богу! — восклицает
дипломат, — политико-экономический лексикон КПСС был огра-
ничен широтой культуры и глубиной мысли ее руководителей»18.
В книге французского журналиста Т.Вольтона, посвященной де-
ятельности советской разведки во Франции, есть свидетельство, что
в 1956 г. посол «проявил в разговоре довольно сносное знание рус-
ского языка». В ней же находим словесный портрет Дежана: «Посол
не отличался ни ростом, ни красотой, но его живой взгляд, здоровый
цвет лица и благородные седины свидетельствовали о нем как о че-
ловеке респектабельном и уравновешенном»19.
Москва встретила приезжих «полотнами французских импрес-
сионистов в Пушкинском музее, балетом Большого театра», но од-
новременно — «печалью хмурой толпы, быстро идущей по улицам,
и бедностью одежды». Удивило французов «отсутствие как внешних
знаков полицейского режима, так и очереди в мавзолей Ленина».
Заслуживает внимания ремарка мемуариста, относящаяся, правда,
к 1956 г., что «дезинформация была постоянной», а также упомина-
ние того факта, что в Москве его отношения с Дежаном «не стали
такими же доверительными, как когда-то»20.
Впрочем, первый секретарь посольства, приехавший в Москву
с женой, «жил, благодаря любезности Дежана, прямо в резиден-
ции — тесновато, но в великолепном здании мецената Игумнова
и в центре Москвы». Жизнь дипломатов, протекавшая в комфорта-
бельных, по московским меркам того времени, условиях, не была,
однако, легкой: «Наши комнаты прослушивались, служащие за нами
шпионили. Шпионили за нами и за пределами жилища. Телефон
прослушивался. Если необходимо было сказать что-то важное, мы
писали на бумаге, или выходили в садик, или “еще лучше ~ шли
прогуляться в парк Горького”». Упоминает Фроман-Мерис и уст-
роенную в здании посольства «глухую комнату» для конфиденци-
альных разговоров21. «Советские люди сами жили под пристальным
наблюдением, и самой трудной частью нашей работы было попы-
таться войти с ними в контакт». В Москве все же была, по осто-
рожному выражению Фроман-Мериса, «некоторая возможность
17 Fromin-Meurice И. Vu du Quai. P. 161.
18 Ibid. P. 163.
19 Волътон T. КГБ во Франции. С. 241.
20 Fromin-Meurice H. Vu du Quai. P. 169.
21 Ibid. P. 188.
137
принимать в посольстве ряд официальных лиц: дипломатов из
МИД, академиков, писателей, артистов, музыкантов, танцовщиков.
Но и они должны были получать разрешение на посещение посоль-
ства у “органов”, — согласно их иерархии: президент (по-видимому,
АН СССР. — Н.К.), вице-президент, лауреат Ленинской премии, на-
родный артист и так далее. Среди них были совершенно замечатель-
ные люди, и разговоры с ними, если они велись свободно, весьма
обогащали нас», — свидетельствует дипломат22.
Описывая бытовые условия пребывания французской миссии
в Москве, Фроман-Мерис вспоминает, что «колхозный рынок и го-
сударственный “Гастроном” были постоянным источником снаб-
жения <...> Было бы ошибкой думать, что магазины были пусты:
в них были колбасы, рыбы, грибы, икра, водка — в изобилии. Но
мясо было отвратительным, — замечает дипломат, а фрукты, овощи
и салаты появлялись редко». Он утверждает, что в течение трех лет
пребывания в Москве они с женой ничего так и не смогли купить
в магазинах, «за исключением шапок и нескольких пластинок по-
средственного качества». Запомнились ему и «частые очереди и сто-
ящие в них люди, зачастую не знающие, за чем стоят»23.
«Хотя мы были ограничены в своих перемещениях (40-кило-
метровая зона для иностранцев), мы совершали экскурсии вокруг
Москвы. Зимой мы любили кататься в лесу на лыжах, летом устра-
ивать пикники на берегу какой-нибудь реки, совершать пешую про-
гулку в какую-либо заброшенную церковь, посещать избы в де-
ревнях. Нигде мы не ходили так часто, как в Москве, на концерты
и в театры», — пишет дипломат24.
По его наблюдениям, дипломатический корпус в Москве не был
многочисленным, «дипломаты получали приглашения почти на все
приемы и без труда сводили знакомство с советскими руководителя-
ми» (он называет имена Хрущева, Маленкова, Булганина, Молотова,
Микояна, Кагановича, Шепилова)25. Вспоминает Фроман-Мерис
и московские впечатления о событиях 1956 г. в Венгрии, о XX съез-
де КПСС, Международном фестивале молодежи и студентов («ни-
когда я не поверил бы, что власти разрешат подобную встречу»,
восклицает автор мемуаров), о Суэцком кризисе. Все эти события
прошли на глазах Мориса Дежана, который, к сожалению, воспоми-
наний не оставил. Но и Фроман-Мерис в 1959 г. уехал из Москвы.
Таким образом, кроме дипломатической переписки, мы не распола-
гаем другими свидетельствами о том, как во французском посольст-
ве в Москве переживался Кубинский кризис.
22 Frvmin-Meurice Н. Vu du Quai. Р. 190—191.
23 Ibid. Р. 189.
24 Ibid.
25 Ibid. P. 170.
138
С началом президентства де Голля статус посольства в Моск-
ве в иерархии французской дипломатической службы претерпел
изменение. Внешняя политика де Голля радикально отличалась от
политики IV Республики, в частности, по вопросу об отношениях
с СССР. Рассматривая Советский Союз как часть Европы, де Голль
выступал против полной изоляции социалистического государства
от участия в решении общих проблем континента. О стремлении
улучшить франко-советские отношения свидетельствовало заявле-
ние де Голля, сделанное 25 марта 1959 г., о поддержке им установ-
ленных в результате Второй мировой войны границ, и подписание
осенью 1958 г. долгосрочного двухстороннего соглашения о торгов-
ле, и создание в сентябре 1959 г. комитета «Франция — Восточная
Европа». Развивались контакты между СССР и Францией по линии
парламентских делегаций, визитов политических и общественных
деятелей, культурных связей. На пресс-конференции, состоявшей-
ся 10 ноября 1959 г., де Голль подчеркнул исключительную важность
в международной политике франко-советских отношений и подкре-
пил свое заявление приглашением Н.С. Хрущева посетить Францию.
Во время визита, продолжавшегося с 23 марта по 3 апреля 1960 г.,
советскому премьеру был оказан теплый прием, а переговоры на выс-
шем уровне привели к заключению соглашений о сотрудничестве
СССР и Франции в области торговли, науки и культуры. Впервые
также между социалистической и капиталистической странами было
подписано соглашение по атомным вопросам —об условиях науч-
ного сотрудничества по мирному использованию атомной энергии
в 1960-1961 гг.26
©днако не следует переоценивать степень сближения Франции
с СССР. В отношениях между государствами сохранялись самые
серьезные противоречия. Кроме различия в социальном строе,
выделялись остротой, по крайней мере, две проблемы: поддержка
Советским Союзом Фронта национального освобождения Алжира,
особо болезненно воспринимавшаяся де Голлем, и германский
вопрос. Личные отношения лидеров двух государств также остав-
ляли желать лучшего. Так, в интервью газете «Правда», данном
Н.С. Хрущевым в сентябре 1958 г., Председатель Совета Министров
СССР затронул проблему легитимности возвращения де Голля
к власти27. В речи на XXI съезде КПСС Хрущев утверждал, что
Франция идет к открытой диктатуре и реакции28. Дневник Эрве
Альфана содержит немало свидетельств о личной неприязни де Гол-
ля к Хрущеву. Например, 21 августа 1959 г., на следующий день
26 Антюхина-Московченко В.И. Шарль де Голль и Советский Союз. С. 209—210.
27 Правда. 1958 с 22 сентября.
28 Доклад Н.С.Хрущева 27 января 1959 г. // Материалы внеочередного XXI съезда
КПСС. М.» 1959. С. 76.
139
после полуторачасовой беседы с президентом Альфан записал: «Де
Голль считает, что Хрущев — плохой актер, который слишком вы-
двигает себя на передний план и даже в своей стране уже отчасти
потерял престиж. Он не дает волю порывам, и его вспышки гнева
являются наигранными <...>. Это впечатление Генерал составил, на-
блюдая Хрущева по телевидению»29. Можно предположить, что де
Голль в этот период особенно внимательно следил за выступления-
ми Хрущева, так как именно в августе он принял решение пригла-
сить его во Францию. Но, как уже говорилось в главе о де Голле,
визит Хрущева мало что изменил.
Впрочем, личная неприязнь обоих лидеров, по-видимому, не вли-
яла на отношения к главам дипломатических миссий обеих стран.
По свидетельству В.И. Ерофеева — в те годы советника посольства
СССР во Франции — посол С.А. Виноградов регулярно навещал
де Голля, когда тот был еще премьер-министром30. Правда, утверж-
дение, что их связывали «дружеские отношения», кажется сильным
преувеличением.
В своих «Воспоминаниях» Хрущев написал с теплотой о Дежа-
не: «Я его хорошо знал и с большим уважением относился к нему
и его супруге»31.
В дипломатических кругах мировых столиц оживленно обсуж-
дался вопрос, что представляют собой отношения между Кубой
и Советским Союзом. Он возник после победы в 1959 г. Кубинской
революции и особенно волновал Вашингтон, который опасался
кубино-советского сближения. В составленной в конце ноября
1962 г. пространной записке о происхождении и итогах Кубинского
кризиса Дежан также начал изложение своего видения проблемы
с победы Кубинской революции32. С этого момента, по мнению
дипломата, началось советско-кубинское сотрудничество. К этой за-
писке мы еще вернемся. Документ разбит автором на параграфы, ко-
торыми отмечены этапы советско-кубинских отношений, и первым
шагом к сближению названо признание 10 января 1959 г. советским
правительством нового правительства Кубы.
В следующем параграфе, озаглавленном «Визит Микояна (фев-
раль 1960 г.)», поездка в Гавану заместителя председателя Совета
Министров СССР трактуется Дежаном как первое свидетельство
29 Alphand Н. L’dtonnement d’etre. Р. 313.
30 Ерофеев В.И. Встречи с де Голлем Ц Шарль де Голль: Сборник статей. С. 113.
Об отношениях между де Голлем и С А. Виноградовым см. также с. 63—64.
31 Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. С. 387.
32 Дежан — Кув де Мюрвилю. A[u] S[ujet] des relations sovi6to-cubaines (1959—1962)
(Записка «К вопросу о советско-кубинских отношениях (1959—1962)») — на 44 стра-
ницах. 26 ноября 1962 г. — Записка собственноручно подписана Дежаном. На полях
от руки приписка: «Действительно, очень интересно» (далее — неразборчиво). — АР-
27-5-2 Cuba.
140
«особого интереса» СССР к Кубе. Во время этого визита, закончив-
шегося подписанием соглашения об экономической и технической
помощи, по мнению Дежана, представитель СССР не дал никаких
гарантий политической и дипломатической помощи новому кубинс-
кому правительству33.
Как следующий шаг к сближению Дежан рассматривал «миссию
Хименеса в Москву (июнь 1960 г.)». К этому времени между Кубой
и СССР были возобновлены дипломатические отношения. Дежан
связывал приезд директора Института аграрной реформы с необхо-
димостью уточнить некоторые вопросы, связанные с соглашением,
заключенным Микояном. Нуньес Хименес, по свидетельству Дежана,
встречался с Хрущевым и передал ему приглашение Фиделя Кастро
посетить Кубу34.
По мере нарастания напряженности между США и Кубой советс-
кое руководство занимало все более жесткую по отношению к США
позицию. С точки зрения Дежана, выступление Н.С. Хрущева 9 июля
1960 г. на съезде учителей, в котором он заявил, что в случае напа-
дения на Кубу Советский Союз не остановится перед применением
ядерного оружия, отметило еще один рубеж в советско-кубинских
отношениях. Правда, Дежан считал, что Хрущев тогда вовсе не со-
бирался «следовать линии поведения, определенной на случай аме-
риканской атаки против Кубы», а «довольствовался напоминанием,
угрожающим, но неопределенным» о советских ракетах.
Одним из этапов становления советско-кубинских отношений
Дежан называл приезд кубинского министра революционных воору-
женных сил Рауля Кастро в Москву в июле 1960 г. Он отмечал, что
этот визит носил «совершенно иной характер», чем визит Хименеса35.
Хотя пресса информировала о визите Р. Кастро скупо, посол Франции
телеграфировал в Париж,36 что анализ состава участников встречи
(заведующий международным отделом ЦК КПСС Б.Н. Пономарев,
заместитель министра обороны маршал М.В. Захаров, министр внеш-
ней торговли Н.С. Патоличев, председатель Государственного ко-
митета Совета Министров СССР по внешнеэкономическим связям
СА. Скачков37, сопровождавшие Р. Кастро 8 офицеров революци-
онной армии Кубы) привел его к выводу, что обсуждались вопросы
«экономической помощи, а также, возможно, помощи военной, по
крайней мере, в виде поставок вооружения», что, как теперь извест-
но, соответствовало действительности38.
33 Ibid. Р. 4.
34 Ibid. Р. 5.
35 Ibid. Р. 6.
36 Дежан — МИД. Т. №№ 2852-2855. 19 июля 1960 г. - AD, 27-5-2 Cuba.
37 В тексте телеграммы фамилия названа неверно «Chatchkov».
38 Ibid. Р. 7.
141
Дежан сделан правильный вывод о характере переговоров
с Р. Кастро, завершившихся подписанием коммюнике, в котором
определялись военные обязательства СССР по отношению к Кубе.
Он охарактеризовал его как «первый совместный советско-кубинский
документ, имеющий действительно политическое содержание».
В нем говорилось, что СССР «сделает все», чтобы не допустить во-
енной интервенции США против Кубы. Никто не мог знать, «что
стоит за этим “все”», — отмечал дипломат39.
В ноябре по дороге в Китай и Северную Корею Москву посетил
Эрнесто Гевара. 7 ноября 1960 г. он стал «первым после похорон Сталина
иностранцем, который поднялся на Мавзолей Ленина на Красной
площади», — свидетельствует состоявший с Геварой в дружеских от-
ношениях Н.С. Леонов, сотрудник КГБ, который, кстати, и сопро-
вождал кубинского революционера в его путешествии на Восток40.
Дежан сообщал в Париж о большом интересе к кубинскому вопросу,
вызванном этим визитом и отразившемся в «многочисленных ста-
тьях, опубликованных в последние дни». Советская пресса привет-
ствовала решимость Кубы противостоять «угрозам империалистов».
В этой связи Дежан задавался вопросом, «не сменят ли в настоя-
щий момент русские тон на несколько более осторожный, чтобы не
позволить кубинцам втянуть себя в этом вопросе дальше, чем сами
они того желают»41. Далее Дежан давал оценку заявлениям, которые
Хрущев сделал в интервью, данном 28 октября редактору кубинской
газеты «Революсьон» Карлосу Франки. Опубликованный ТАСС текст
интервью свидетельствовал, по мнению Дежана, «о стремлении пред-
седателя Верховного Совета СССР смягчить угрозу применения ракет
для защиты Кубы». Хотя «по сведениям, собранным здесь посольством
Соединенных Штатов», кубинская пресса интерпретировала тоже
заявление Хрущева иначе, а именно, как «еще одно подтверждение
крайне твердой позиции Советского Союза». В заключение он заме-
чал, что «пока слишком рано делать какие-либо заключения», так как
по возвращении кубинской делегации после визита в Китай, возмож-
но, будут сделаны новые заявления, «которые позволят лучше опреде-
лить характер взаимоотношений между двумя странами»42. Советскому
39 Ibid, в 8.
40 Леонов Н.С. Лихолетье. С. 60—62. — Мемуарист рассказывает, что Гевару долго
пришлось уговаривать подняться на трибуну мавзолея, так как он считал «такую честь
незаслуженной».
41 Дежан —МИД. Т. №№ 4402-4404. 26 (получена 27) ноября 1960 г. — AD>
27-5-2 Cuba.
42 Н.С. Леонов отмечает, что «в разгоревшемся советско-китайском конфликте
Че 1Ъвара занимал очень тактичную позицию». «Не поддаваясь попыткам тех и других
склонить его на свою сторону, он сохранял свободу суждений и действия. Но в душе»
как мне казалось, он был ближе к китайской точке зрения», — вспоминает Леонов
(Лихолетье. С. 65).
142
Союзу также необходимо время, «чтобы определить «размеры эконо-
мической помощи, которую он готов предоставить Кубе»43.
2 января 1961 г. во время торжественного приема в посольстве
Кубы по случаю годовщины Кубинской революции Хрущев высту-
пил с речью. Дежан сообщал в МИД ее содержание, выделив место,
где говорилось, что СССР до сих пор «не имеет баз ни на Кубе, ни
в каком-либо другом иностранном государстве», в то время как пра-
вительство Соединенных Штатов создало вокруг СССР базы на тер-
ритории иностранных государств. Такое положение дает Советскому
Союзу право установить свои базы за границей, — «на Кубе, или
в другом месте». Хрущев заявил также, что техника, которой распо-
лагает СССР, позволяет «в случае необходимости нанести молние-
носный удар по любой точке земного шара»44. Это сообщение Дежана
было получено в Париже вечером 3 января — в тот день, когда США
разорвали с Кубой дипломатические отношения. На это событие со-
ветская пресса откликнулась рядом публикаций, выдвигавших про-
тив США обвинения в «агрессивных замыслах» в отношении Кубы.
Содержание статей, опубликованных в эти дни газетой «Правда»,
стало темой телеграммы Дежана от 5 января. Из потока публикаций
французский посол выделил статью за подписью «Обозреватель», на-
печатанную «Правдой» и озаглавленную «Провокаторы получат от-
пор». С содержанием этой статьи, заканчивающейся словами «Руки
прочь от Кубы!», Дежан ознакомил французский МИД45.
С приходом к власти в США новой администрации в январе
1961 г. отношения с Кубой не улучшились. 17 апреля 1961 г. на Кубе
в районе Плая-Хирон высадились отряды кубинских контрреволю-
ционеров. Об этих событиях Н.С. Хрущев в своих мемуарах писал
следующее: «О начале вторжения на Кубу мы узнали из сообщений
зарубежных радиостанций. Какими силами и кто вторгся, мы не зна-
ли. Кубинские ли заговорщики или сами американцы? Мы считали,
что при всех случаях и под любой маркой, но вторжение обязатель-
но должно быть с участием американцев»46. И действительно, как
теперь стало известно, американцы принимали участие в предшест-
вовавшей высадке десанта бомбардировке. Кроме того, сама опера-
ция разрабатывалась в американских силовых ведомствах. 22 апреля,
когда кубинские контрреволюционеры были уже разбиты войсками
Ф. Кастро, Хрущев откликнулся на эти события, направив Кеннеди
послание, которое содержало предупреждение, что СССР окажет
43 Дежан— МИД. Т. №№ 4402-4404. 26 (получена 27) ноября 1960 г.—AD,
27’5-2 Cuba.
44 Дежан -МИД. Т. № 26. 3 января 1961 г. - AD, 27-5-2 Cuba.
.	45 Дежан —МИД. Т. №№ 85-91. 5 (получена 6) января 1961г.—AD,
4"2,'3. Cuba.
Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. С. 499.
143
Кубе необходимую помощь для отражения вооруженной агрессии
контрреволюционных сил, и, еще раз повторив, что не остановится
перед применением ядерных ракет.
Вместе с пересказом основных положений текста послания
Дежан адресовал МИД свои соображения по поводу этих событий.
По его мнению, «послание, адресованное еще молодому президен-
ту Соединенных Штатов, порою напоминает нагоняй, сделанный
школьнику, и нет сомнения, — писал Дежан, — что никогда глава
столь могущественной державы, как Соединенные Штаты, к то-
му же в мирное время, не получал от главы правительства инос-
транного государства письма столь оскорбительного характера.
Едва ли также когда-нибудь документ, исходивший от советского
правительства, до такой степени отражал упоение одержанной по-
бедой и давал основания предсказывать на будущее — возможно,
ближайшее — столь пугающие перспективы». Дипломат считал, что
это послание Хрущева означало для Кеннеди конец «периода выжи-
дания и осторожности»47.
Оценивая post factum значение этого события, Дежан писал, что
«высадка кубинских контрреволюционеров, организованных, воору-
женных и демонстративно поддержанных Соединенными Штатами,
поставила Советский Союз в весьма затруднительное положение.
Географическое положение Кубы не позволяло Москве помочь пра-
вительству Гаваны военными поставками, посылкой добровольцев
или технического персонала. Ракетная угроза, высказанная в пер-
вый раз Хрущевым в предшествующем году, была слишком малове-
роятной, чтобы быть впечатляющей». Провал операции, за которой
стояли США, позволил тогда Хрущеву, по мнению Дежана, думать
о Кеннеди, как о «человеке слабом и неопытном», а также «мало-
душном и неспособным взять на себя ответственность за серьез-
ный риск», в общем, — привел к недооценке противника. Кроме
того, развитие событий на Кубе «родило у советских руководителей
мысль, что “остров свободы” может сыграть роль пешки в между-
народной партии». Обращал внимание дипломат и на то, что впер-
вые вопрос о советском влиянии на Кубе связывался с вопросом
об американских базах, расположенных вокруг СССР, в тексте упо-
минавшегося послания Хрущева американскому президенту. После
Плая-Хирон Фиделю Кастро стала совершенно очевидной «жизнен-
ная необходимость» поддержки со стороны социалистических стран.
Это, по мнению Дежана, и подтолкнуло его к выбору для кубинс-
кой революции социалистического пути48. «Колебания СССР» — так
47 Дежан - МИД. Т. №№ 2105—2118. 24 апреля 1961 г. — AD, 4-2-3 Cuba. - Эту
телеграмму, имеющую гриф «В первую очередь» и «Для ограниченного круга лиц»»
МИД переслал в Вашингтон и Лондон.
48 Дежан — Кув де Мюрвилю. «К вопросу о советско-кубинских отношениях
(1959—1962 гг.)». 26 ноября 1962 г. С. 12-16. - AD, 27-5-2 Cuba.
144
озаглавлен один из параграфов аналитической записки Дежана. По
его мнению, конец этим колебаниям был положен визитом прези-
дента Республики Куба О. Дортикоса49 в Москву в сентябре 1961 г.,
итогом которого было коммюнике, где СССР признавал, что Куба
избрала «социалистический путь развития». Дежан напоминал так-
же, что произнесенная 1 декабря 1961 г. речь Ф. Кастро, в которой
он отверг для себя возможность «третьего пути — между импери-
ализмом и социализмом» и заявил, что является «приверженцем
марксизма-ленинизма», была «щедро процитирована в “Правде”
5 декабря»50.
В начале 1962 г. Дежан сообщал в Париж мнение американско-
го посольства в Москве, что интерес советских властей к кубинс-
ким делам носит в значительной степени формальный характер,
и СССР оказывает Кубе поддержку в основном на словах, а не на
деле. В подтверждение этой мысли посол отмечал, что почти без
внимания советской прессы осталось заявление Ф. Кастро о его
приверженности марксизму. И хотя речь Кастро, в которой он объ-
яснял, почему он «обратился в марксизм», была опубликована со-
ветской печатью, Дежан утверждал, что уже два месяца как она оста-
ется без «сколько-нибудь важного комментария», а Куба продолжает
рассматриваться Советским Союзом как «слаборазвитая страна». ®н,
ссылаясь на наблюдения сотрудников американского посольства,
обращал внимание Кэ д’Орсэ, что в поздравлениях Хрущева кубин-
цам, как правило, использовалось выражение «дорогие друзья», а не
«товарищи», — «обычно применяемое к иностранным коммунисти-
ческим руководителям». Хотя сам посол слышал, как А.И. Аджубей
и А.Н. Косыгин говорили «товарищ» своим кубинским собеседни-
кам. По собственным наблюдениям Дежана, в советских публика-
циях специального характера авторы «до сих пор избегают опреде-
лять природу кубинского режима». Оценивая перспективы развития
советско-кубинских отношений ввиду эволюции взглядов само-
го Фиделя Кастро и очевидного сближение между Кубой и КНР,
Дежан отметил «любопытный» вопрос, который был задан Аджубеем
во время интервью с Дж. Кеннеди: «Как считает президент, будет ли
Кастро развиваться в духе Мао или в духе Тито?»51.
Однако, оценивая этот период в советско-кубинских отно-
шениях уже после кризиса, Дежан признавал, имея в виду речь
Ф. Кастро от 1 декабря 1961 г., что его «подарок был не из числа тех,
49 Торрадо Освальдо Дортикос — президент Республики Куба в 1959—1976 it.
50 Дежан — Кув де Мюрвилю. «К вопросу о советско-кубинских отношениях
(1959—1962 гг.)». 26 ноября 1962 г. С. 18.
51 Дежан — МВД. Т. № 713. 13 (получена 19) февраля 1962 г. — Текст, подписан-
ный Дежаном, был отправлен с курьером. Содержит несколько пометок, сделанных,
по-видимому, сотрудниками центрального аппарата МИД, из которых читается одна:
«очень интересно». — AD, 27-5-2 Cuba.
145
от которых легко отказаться». И в советских лозунгах к 1 Мая Куба
уже «фигурировала среди стран социалистического лагеря, перед
Югославией»52.
В феврале 1962 г. появились новые признаки обострения
американо-кубинских отношений. 20 февраля «Правда» выступи-
ла с очередным заявлением, что в случае нападения США на Кубу
СССР окажет ей поддержку53. В свою очередь, кубинское прави-
тельство опубликовало собственное заявление с осуждением «аг-
рессивной политики США по отношению к Кубе», которое 26 фев-
раля появилось на первой странице «Правды»54. Сообщая МИД
содержание этих документов, Дежан давал оценку заявлению СССР.
По его мнению, оно являлось предупреждением США, но в то же
время — «новым свидетельством желания СССР малой ценой под-
держать свой престиж в глазах третьего мира, а также ответить на
обвинения со стороны Китая в слабости по отношению к импери-
ализму»55.
Как уже говорилось, Н.С. Хрущев принял решение разместить со-
ветские ракеты на Кубе во время поездки в Болгарию в середине мая
1962 г. В аналитической записке французского посла время принятия
этого решения определялось не совсем точно (лето 1962 г.) и связы-
валось с визитами Рауля Кастро (июль 1962 г.), а также Че Гевары
и Эмилио Арагонеса (август—сентябрь 1962 г.) в Москву56.
Между тем, советское руководство приняло решение о прове-
дении крупномасштабной военной операции по доставке ядерных
ракет на Кубу еще в июне 1962 г. Операция «Анадырь» проводи-
лась в условиях строжайшей секретности. Кубинские представители
предлагали заключить военный договор и предать его гласности, но
Хрущев отклонил это предложение, мотивируя тем, что американцы
никогда не согласятся на размещение ракет на острове.
В разгар лета 1962 г. Дежан информировал МИД, что 27 июня
Хрущев уехал из Москвы в Гагры, куда, после ряда остановок, дол-
жен прибыть 2 августа. Накануне отъезда советский лидер успел
сообщить американскому послу Ллоуэллину Томпсону о своем на-
мерении в скором времени посетить Нью-Йорк, чтобы принять
участие в Генеральной ассамблее ООН. «Если Хрущев действитель-
но отправится в Нью-Йорк, — делал заключение Дежан, — он, весь-
52 Дежан — Кув де Мюрвилю. «К вопросу о советско-кубинских отношениях
(1959—1962 тт.)». 26 ноября 1962 г. С. 18.
53 Правда. 1962. 20 февраля.
54 Правда. 1962. 26 февраля.
55 Дежан — МИД. Т. №№ 942-947. 26 (получено 27) февраля 1962 г.— АО,
21-2-3 Cuba.
56 Дежан — Кув де Мюрвилю. «К вопросу о советско-кубинских отношениях
(1959-1962 гг)>. 26 ноября 1962 г. С. 21. —AD, 27-5-2 Cuba.
146
ма вероятно, использует свое пребывание в Соединенных Штатах
для новой встречи с президентом Кеннеди». Французское внеш-
неполитическое ведомство придавало этой информации большое
значение — сообщение о возможной поездке Хрущева жирно отчерк-
нуто на полях телеграммы57.
Впоследствии станет известно, что Хрущев собирался посетить
США после того, как ракеты будут размещены на Кубе, и поставить
Кеннеди перед свершимся фактом. Затем он намеревался отправиться
в Гавану и подписать с Кастро военный договор. Но в июле 1962 г.
об этих планах знали только Хрущев и его ближайшее окружение58.
Тем не менее, сам по себе факт, что Хрущев собирался в Америку для
встречи с Кеннеди, имел первостепенное значение, поэтому Дежан
и поспешил информировать об этом Париж59.
5 сентября Дежан обратил внимание французского МИД на то,
что, хотя советское правительство много раз обещало помочь Кубе
«всеми средствами», впервые 3 сентября в прессе было публично
объявлено, что на Кубу «отправлено вооружение и инструкторы».
Поскольку такие поставки осуществлялись уже «некоторое время»,
упоминание об этом в прессе свидетельствовало, по мнению Дежана,
о значительном увеличении их размера. Посол не связывал усиление
советского военного присутствия на Кубе с «желанием оказать дав-
ление на США, для того чтобы добиться уступок в вопросе о Бер-
лине». «Поддерживая революционный режим Гаваны, Хрущев счи-
тает, что он лишь применяет методы, практикуемые Соединенными
Штатами в отношении многочисленных враждебных или комму-
нистических режимов <...> Вообще, оказание помощи Кубе боль-
ше не фигурирует в его антиамериканском арсенале, а пускается
в ход лишь тогда, когда нужно поставить США в затруднительное
положение. Это мнение разделяют мои американские и британские
коллеги», — добавлял Дежан60.
Следует отметить, что на данном этапе Дежан не видел связи
между кубинской и берлинской проблемами во внешнеполитичес-
ком курсе СССР. Однако французский МИД, дипломатия многих
западных стран, в том числе французская, настойчиво увязывали
57 Дежан - МИД. T. №№ 3244-3245. 8 июня 1962 г. - AD, 21-2-3 Cuba.-
Телеграмма имеет гриф «Для ограниченного круга». На верхнем поле донесения от
руки столбиком вписан список столиц, куда должна быть сообщена информация,
содержащаяся в телеграмме: «Лондон, Вашингтон, Нью-Йорк (ООН), Бонн, Рим,
Репан (имеется в виду постоянный представитель Франции в Совете НАТО. — Н.К.),
Берн, Вена, Восточный Берлин, Гонконг».
58 Алексеев А.И. Карибский кризис. Как это было // Эхо планеты. 1988.
Ноябрь. № 33.
59 Дежан — МИД. Т. №№ 3244-3245 от 28 июня 1962 г. - AD, 36-25-5 URSS.
60 Дежан — МИД. Т. №№ 3712—3713.5 сентября 1962. (Гриф «Для ограниченного
пользования»). — AD, 36-23-13 URSS.
147
кубинскую проблему с попыткой СССР оказать давление по германс-
кому вопросу, и, в частности, вопросу о статусе Берлина61. Дежан
и сам вскоре изменил свое мнение. В аналитической записке 1962 г.,
в параграфе, озаглавленном «Куба как средство давления», говори-
лось, что в решении Хрущева о размещении на острове ракет «воп-
рос о Берлине, возможно, играл главную роль»62.
Когда увеличившийся поток грузов, направляемых Советским
Союзом на Кубу, вызвал в США беспокойство, оно проявилось как
в участившихся выступлениях политиков в конгрессе, так и в мно-
гочисленных газетных публикациях, содержавших обвинения в адрес
Кубы и СССР. Ответить на эти выступления советское правительс-
тво поручило ТАСС, который 11 сентября выступил с заявлением по
кубинской проблеме. В нем говорилось, что «сейчас нельзя напасть
на Кубу и рассчитывать, что это нападение будет безнаказанным
для агрессора». В том же заявлении утверждалось, что СССР не на-
мерен поставлять на Кубу наступательное оружие, а посылает лишь
необходимые оборонительные средства и инструкторов63. Заявление
также повторяло угрозу нанести ядерный удар по США в случае их
нападения на Кубу. Дежан назвал его «самым строгим предупреж-
дением, которое правительство адресовало великой иностранной
державе, и своего рода обвинительной речью против американской
политики». Вместе с тем, дипломат отмечал, что заявление не было
облечено в форму ноты, и это, по его мнению, смягчало производи-
мое им впечатление64.
В другой телеграмме, отправленной в Париж в тот же день,
Дежан также информировал МИД о возможных причинах, пов-
лекших за собой заявление ТАСС от 11 сентября. «Что касается
Кубы, — писал он, — то с ней связан целый комплекс международ-
ных проблем». Заявление, по его мнению, могло быть как реакци-
ей на объявленную президентом Кеннеди мобилизацию 150 тысяч
резервистов, так и иметь связь с вопросом о Берлине65. Обратим
внимание, что между донесением, где отрицалась связь кубинской
и берлинской проблемы (5 сентября) и этой телеграммой (12 сен-
тября) прошла всего неделя.
61 Vaisse М. Une hirondelle ne fait pas le printemps // L’Europe et la crise de Cuba.
P. 99-100.
62 Дежан — Кув де Мюрвилю. «К вопросу о советско-кубинских отношениях
(1959-1962 гг). 26 ноября 1962 г. С. 23. - AD, 27-5-2 Cuba.
63 Известия. 1962. 11 сентября.
64 Дежан —МИД. Т. №№ 3799-3809. 12 сентября 1962r.-AD, 36-23-13 URSS.
65 Дежан - МИД. Т. №№ 3816-3822.12 сентября 1962 г. - AD, 36-23-5
URSS. — Текст телеграммы предназначался для передачи в Бонн, Вашингтон и Лон-
дон. На полях приписан рукой список столиц, в которые МИД направлял инфор-
мацию, содержащуюся в телеграмме: «Гавана, Гонконг, Мехико, Рио-де-Жанейро»
Буэнос-Айрес».
148
Следующий раз сюжетом донесения Дежана стала проявляемая
советским правительством «нервозность», вызванная волной пуб-
ликаций в США, где было замечено увеличение потока грузов, на-
правлявшихся на Кубу. В частности, внимание дипломата привлекла
опубликованная 3 октября статья заместителя редактора «Правды»
Н.Н. Иноземцева, направленная «против тех, кто пытается оживить
доктрину Монро», то есть закрепить за США монопольное господст-
во в Западном полушарии. Он также сообщал в МИД, что советс-
кая пресса озабочена тем, что «Пентагон начал вербовать кубинских
контрреволюционеров и вливать их в американские вооруженные
силы». Согласно Дежану, эти действия рассматривались как одна из
мер «в рамках приготовлений к агрессии против Кубы»66.
14 октября 1962 г. Кубинский кризис начал вступать в свою ос-
трую фазу. 22 октября Кеннеди выступил с обращением к нации
и объявил о введение морской блокады Кубы. Для советского ру-
ководства это заявление было неожиданностью, так как в Москве
были уверены, что операция «Анадырь» проведена в полной тайне.
На следующий день советское правительство ответило резкой нотой,
заявив, что в случае агрессивных действий против Кубы США встре-
тит отпор со стороны Советского Союза67.
25 октября Дежан телеграфировал, что «до сих пор советская об-
щественность ознакомлена с текстом заявления, сделанного 22 ок-
тября президентом Кеннеди, лишь по очень краткому анализу, из-
ложенному в самых общих выражениях», в «Известиях» 23 октября
и в «Правде» 24 октября. Посол отмечал, что «7 пунктов, в которых
президент США определяет свою линию поведения, даже не упо-
мянуты. Население СССР не имеет представления ни о радикаль-
ном характере и размахе мер, принятых американской стороной,
ни о дополнительных мерах, еще более серьезных, которые могут
последовать», — писал дипломат68. Далее он сообщал, что только
накануне получил текст речи Кеннеди и мог сравнить его с отве-
том Н.С. Хрущева от 24 октября. Обращает на себя внимание вывод
французского посла, сделанный на основе сравнения двух текстов,
«о сдержанности», проявленной Москвой, «несмотря на суровость
суждений и резкость формулировок, использованных советским
66 Дежан - МИД. Т. №№ 4187-4189.3 октября 1962 г. - AD, 36-23-5 URSS. - На
полях телеграммы от руки приписан перечень адресов, куда МИД направлял содержа-
ние телеграммы: «Вашингтон, Нью-Йорк (ООН), Лондон, Бонн, Репан, Восточный
Берлин, Гавана, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айрес, Мехико».
67 Известия. 1962. 23 октября; Внешняя политика Советского Союза и междуна-
родные отношения. Сборник документов: 1962 год. С. 399—405; Добрынин А.Ф. Сугубо
доверительно. С. 65—66; Подробнее о событиях этого дня см.: Missile Crisis// Fursenko
A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». P. 240—256.
68 Дежан —Кув де Мюрвилю. Т. №№ 4540—4541. 25 октября 1962 г. — D.D.F.
1962-II. Р. 324-325.
149
правительством», продиктованной, по его мнению, «стремлением
избежать военного столкновения с США»69.
В тот же день посол в общих чертах сообщал МИД содержание
статей в газетах «Правда», «Известия» и «Красная Звезда», которые,
по его мнению, «с некоторым опозданием» ознакомили «своих читате-
лей» с позицией и решениями, принятыми советским руководством
в связи с заявлением Кеннеди70. 0н сообщал о митингах протеста,
«организованных по всей стране». Кроме того, посол информировал
МИД о призыве, исходящем от «представителей “Интуриста”» и об-
ращенном ко всем членам иностранных миссий, как штатским, так
и военным (среди которых были и два сотрудника французского по-
сольства), вернуться в Москву, прервав свои путешествия по СССР.
Впрочем, гастролировавший в Москве Балет Нью-Йорка, продолжал
выступления, а Хрущев, по сообщению Дежана, принял у себя на-
кануне президента американской компании «Вестингхауз электрик
Интернешнл». Первый заместитель министра иностранных дел СССР
В.В.Кузнецов, передавая 23 октября 1962 г. послу США в СССР Ф.
Колеру71 заявление советского правительства, выказывал «учтивость»
и воздерживался «от любых неприятных замечаний». В заключение
посол сообщал о «впечатлении» посольства США, что советское ру-
ководство, осознавая тяжесть международной ситуации, стремится
«сдержать локальный конфликт»72.
Спустя два дня военный атташе французского посольства в Москве
генерал де ля Рюэль телеграфировал в Париж о выступлении минис-
тра обороны СССР маршала Р.Я. Малиновского перед политработни-
ками Советской Армии. В этой речи, по словам французского гене-
рала, маршал говорил о «непобедимости СССР, благодаря наличию
у него противоракетного оружия и ракет дальнего радиуса действия,
которыми ликвидируется понятие географической неуязвимости».
Французский генерал подвергал сомнению заявление Малиновского
о том, что размещение ракет среднего радиуса действия на Кубе при-
звано компенсировать «некоторый недостаток в системе советских
межконтинентальных баллистических ракет». По мнению военного
атташе, заявление советского министра обороны «усиливает впечат-
ление, что эти базы представляют собой политический рычаг, с точки
зрения выгодного для СССР торга»73. Тогда и впоследствии эта тема
широко обсуждалась, ибо многие политики и ученые полагали, что
69 Дежан —Кув де Мюрвилю. Т. №№ 4540—4541. 25 октября 1962 г. — D.D.F.
1962-Ц. Р. 324.
70 дежан - МИД. Т. №№ 4547-4551. 25 октября 1962 г. - AD, 4-2-3 Cuba.
71 Фой Колер — посол США в СССР в 1962—1966 гг.
72 дежан - МИД. Т. №№ 4547-4551. 25 октября 1962 г. - AD, 4-2-3 Cuba.
73 Де ля Рюэль — Кув де Мюрвилю. Т. № 926/S. 26 (получена 27) октября 1962 г.
Телеграмма содержит гриф «Секретно». — AD, 4-2-3 Cuba.
150
размещение советских ракет на Кубе было вызвано не только и да-
же не столько желанием защитить Кубу от нападения США, сколько
стратегическими соображениями, связанными со стремлением СССР
добиться равновесия сил74. На приеме у румынского военного ат-
таше Малиновский сказал де ля Рюэлю, что в кубинском деле «все
зависело от США, тогда как Советский Союз занял оборонительную
позицию». «Он добавил с улыбкой удовлетворения, — сообщал де ля
Рюэль, — что Куба — это маленький кинжал в американском животе».
А на вопрос, «не думает ли он, что было бы желательно, извлечь этот
кинжал для избежания катастрофы», маршал ответил, что «в течение
длительного времени СССР существует в окружении американских
баз в Турции и Иране» и что «все зависит от американцев»75.
В тот же день Дежан сообщал в Париж о «манифестации» у здания
посольства США в Москве. Если 24 октября количество собравшихся
людей не превышало, по оценке дипломата, 300 человек, то 27 октяб-
ря их насчитывалось от 2 до 3 тысяч. Манифестанты выставили перед
окнами посольства плакаты. По мнению Дежана, «операция была тща-
тельно спланирована» — люди прибывали организованными группами
и периодически сменяли друг друга. «Многие признаки» указывали
дипломату на то, что советские руководители «определили точные
границы акции жителей столицы». В частности, — милиция, солдаты
и военные грузовики держались на расстоянии от манифестантов.
Власти также старались, по наблюдениям Дежана, не использовать «ра-
ботающих в Москве кубинцев и студентов университета Лумумбы»76.
Хотя Франция не принимала участия в урегулировании
Кубинского кризиса, французская дипломатия проявляла большую
активность в попытках узнать о ходе переговоров между Москвой
и Вашингтоном. «Из надежных источников», по словам Дежана,
он собирал «свидетельства о развитии Кубинского кризиса». Послу
стало известно, что в Лондоне советский поверенный в делах 25 ок-
тября нанес визит министру иностранных дел лорду Хьюму и вы-
разил «озабоченность советского правительства» в связи с реакцией
Соединенных Штатов на события на Кубе. Однако «Форин Офис
высказался в самых энергичных выражениях по поводу действий на
Кубе СССР, отказав в поддержке советской стороне»77. Дежан связал
74 См., например: Фурсенко АЛ. Кубинский ракетный кризис 1962 г. //
Американский ежегодник. 1992 г. С. 182.
75 Де ля Рюэль — Кув де Мюрвилю. Т. № 926/S. 26 (получена 27) октября
1962 г. -AD, 4-2-3 Cuba.
76 Дежан - МИД. Т. №№ 4581-4582. 27 октября 1962 г. - 36-23-13 URSS. - На
полях приписан в столбик перечень мест, куда МИД направляло текст этой теле-
граммы: «Лондон, Вашингтон, Нью-Йорк (ООН), Бонн, Репан, Восточный Берлин,
Гонконг, Гквана, Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро».
77 Дежан — МИД. Т. №№ 4615—4616. Москва, 30 октября 1962 г. — AD,
4-2-3 Cuba.
151
этот визит советского дипломата с направленным на следующий
день, 26 октября, посланием Хрущева78. «Первое письмо, в котором
он заявил о намерении вывести с Кубы вооружения и специалис-
тов, остается до сих пор в секрете, — писал Дежан. — Это письмо
было встречено Вашингтоном с большим облегчением. С этого
момента советское правительство решило демонтировать баллисти-
ческое и ядерное вооружение на Кубе». «Тем временем, в субботу,
27 октября, — продолжал Дежан, — глава правительства СССР послал
президенту США другое письмо, которое он передал в американское
посольство в 17 часов. Оно было сразу же опубликовано»79. В письме
он предложил демонтировать советские установки на Кубе в обмен
на ликвидацию американских баз в Турции. «Это письмо, — отмечал
посол, — вызвало растерянность и раздражение в Вашингтоне, ко-
торый действительно намеревался напасть на Кубу с целью уничто-
жения пусковых площадок и соответствующих механизмов. Все же
Вашингтон ограничился тем, что в категорических выражениях дал
знать Москве, что сооружения на Кубе должны быть демонтированы
и вывезены». Как писал французский дипломат, «в ответе президен-
та Кеннеди от 28 октября сделан намек на первое письмо Хрущева
от 26 октября, остающееся пока в секрете»80. Что же касается пос-
лания от 27 октября, в котором предлагалась «неприемлемая сделка
Куба — Турция»,81 то Кеннеди его формально как бы игнорировал,
хотя на самом деле сделал шаг навстречу советским предложениям.
Французский дипломат утверждал, что «столь срочная посыл-
ка второго письма во второй половине дня в субботу (27 октября. —
Н.К.), когда советское правительство уже приняло решение уйти с Ку-
бы, без сомнения, соответствовала намерению поставить все точки
над i, чтобы подойти позднее к вопросу об американских базах»82.
В телеграмме, отправленной в Париж 1 ноября, Дежан обращал
внимание МИД, что 27 октября газетой «Известия» в одном выпуске
опубликованы текст послания Хрущева Кеннеди, где он фактически
соглашался на обмен советских ракет, размещенных на Кубе, на аме-
риканские ракеты, установленные в Турции, и статья за подписью
В. Матвеева, озаглавленная «Куба и базы США», в которой «идея
обмена американских ракет на турецкие подвергалась критике». По
его мнению, такое совпадение было обусловлено «поспешностью»,
78 Текст послания см.: Международная жизнь. 1992. Специальный выпуск.
С. 22—31.
79 Дежан — МИД. Т. №№ 4615—4616. Москва, 30 октября 1962 г. — AD,
4-2-3 Cuba.
ЭД Ibid.
81 То есть «обмен» советских ракет на Кубе на американские в Турции.
82 Дежан-МИД. Т. №№ 4615-4618. Москва, 30 октября 1962 г.-AD.
4-2-3 Cuba.
152
с которой советское руководство принимало решение83. Дипломат
ошибался в дате выпуска газеты. Послание Н.С. Хрущева, датирован-
ное 27 октября 1962 г., появилось в воскресном выпуске «Известий»
28 октября, где на второй полосе, в рубрике «Заметки обозревателя»
напечатана статья В. Матвеева, в которой, в частности, говорилось:
«Измеряя на свой аршин циничных коммерсантов-менял, кое-кто
в США пускается в рассуждения насчет того, чтобы в обмен на
лишение Кубы возможностей отпора американской агрессии мож-
но будет, дескать, “поступиться” какой-нибудь американской базой
вблизи советской территории. Так, например, рассуждал 25 октября
в “Нью-Йорк тайме” ее вашингтонский корреспондент Френкел.
Подобные, с позволения сказать, “предложения” выдают лишь не-
чистую совесть их авторов»84.
Говоря о некоей «американской базе вблизи советской террито-
рии», В. Матвеев, правда, прямо не называет базу в Турции. Хотя
переговоры шли именно о ней. В послании Хрущева к Кеннеди от
26 октября содержалось предложение удалить ракеты с Кубы в об-
мен на снятие блокады и обещание США не вторгаться на Кубу,
а послание от 27 октября, составленное, по мнению Дежана «в бо-
лее твердом тоне», уже заключало, кроме прочего, требование убрать
американские ракеты из Турции.
Вывод Дежана о «поспешности» принятия решения об об-
мене ракетами трудно оспорить85. Текст послания 26 октября об-
суждался на заседании Президиума ЦК КПСС 25 октября 1962 г.
В протоколе этого заседания ракетные базы в Турции даже не упо-
минаются86. Они появляются в протоколе заседания 27 октября
1962 г. Тогда по вопросу «о дальнейших шагах по Кубе» выступи-
ли 10 членов Президиума. Протокол, помимо прочего, зафиксиро-
вал: «<...>Надо принять во внимание —США не напали на Кубу.
А если еще мы получим в придачу ликвидацию базы в Турции,
Пакистане, то мы окажемся в выигрыше. <...>». Вероятно, это
было сказано Хрущевым, так как ниже значится: «Все товарищи
высказываются за предложение т. Хрущева», после чего участники
заседания утверждают продиктованный Хрущевым текст послания
американскому президенту. Было также решено «вручить его послу
83 Дежан — МИД. Т. №№ 4650—4651. I ноября 1962 г. — AD, 4-2-3 Cuba.
84 Известия. 28 октября 1962 г.
85 Устная сделка по этому поводу состоялась, и соглашение было выполнено
американской стороной, которая информировала СССР в апреле 1963 г., что ракеты
из Турции вывезены. Вопрос об обмене американских ракет в Турции на советские на
Кубе как одном из условий урегулирования Кубинского кризиса подробно и на боль-
шом архивном материале специально рассмотрен в статье: Фурсенко АЛ. Турецкие
ракеты в Кубинском кризисе // Россия в XIX—XX вв. С. 376—386.
86 Президиум ЦК КПСС, 1954—1964. Т. I. Черновые протокольные записи засе-
даний. Стенограммы. С. 620.
153
США в СССР. Письмо передать по радио 27.Х.62 в 17.00 и опуб-
ликовать в печати»87. Текст послания Хрущева Кеннеди появился
в газетах 28 октября. В этот день, по мнению Дежана, стороны
пришли к соглашению по принципиальным вопросам в результате
обмена посланиями88.
Три параграфа не раз цитировавшейся аналитической запис-
ки, озаглавленной «К вопросу о советско-кубинских отношени-
ях (1959—1962)» от 26 ноября 1962 г., а именно —«Пять пунктов
Кастро», «Проблема контроля», «Визит Микояна в Гавану» — Дежан
не случайно объединил в один раздел, под названием «Ликвидация
кризиса». Вопросы, затронутые в каждом из параграфов, были тес-
но связаны друг с другом. Как известно, достигнутые между СССР
и США договоренности, служившие основой урегулирования кри-
зиса, не учитывали интересы Ф. Кастро. Так, СССР склонен был
согласиться на инспекции ООН, призванные наблюдать за ликвида-
цией ракетных баз. Но Кастро категорически отверг любые формы
инспекций на территории острова. В этом вопросе СССР пришлось
пойти на компромиссное решение: советские суда, вывозящие с Ку-
бы наступательное оружие, подвергались досмотру в море. Основной
целью миссии А.И. Микояна, начавшейся 3 ноября, было, по мне-
нию Дежана, устранение кубино-советских осложнений, возникших
после урегулирования кризиса89.
21 ноября 1962 г. посол сообщал в Париж, что на приеме в аме-
риканском посольстве, состоявшемся в тот же день, обе стороны —
США и СССР — «высказали равное удовлетворение соглашением
по кубинской проблеме», а также снятием морской блокады Кубы.
Посол США Ф. Колер сообщил Дежану, что Хрущев дал письменное
согласие на вывоз 40 бомбардировщиков. По словам французско-
го дипломата, советская сторона на приеме «превозносила выгоды
взаимных уступок, компромиссов и разумных решений» и призна-
вала необходимость изыскать способы решения насущных междуна-
родных проблем, подобные тем, «которые позволили урегулировать
Кубинский кризис и отодвинуть угрозу войны»90.
Возможно, после этого приема Дежан и принялся за свою
длинную записку, в которой изложил события Кубинского кризи-
са. Анализ последствий кризиса занимает в ней 9 страниц. Среди
87 Президиум ЦК КПСС, 1954-1964. Т. 1. С. 623.
88 Дежан — Кув де Мюрвилю. Записка «К вопросу о советско-кубинских отно-
шениях (1959—1962 гг.)». 26 ноября 1962 г. С. 32. —AD, 27-5-2 Cuba.
89 Там же. С. 32-34.
90 Дежан — МИД. Т. №№ 5017—5019. 21 ноября 1962 г. (Гриф «Для ограничен-
ного круга лиц»). — AD, 36-23-13 URSS. — На полях от руки приписан тремя стол-
биками список мест, куда МИД намеревался направить текст телеграммы: «Лондон,
Вашингтон, Бонн, Нью-Йорк (ООН), Рим, Брюссель, Репан, Западный Берлин,
ГЬнконг, Берн, Вена, Нью-Дели, Хельсинки».
154
ближайших последствий для СССР дипломат называл критику со
стороны коллег, которой, по его убеждению, подвергнется Хрущев,
хотя пока именно ему приписывают главную заслугу в урегулиро-
вании кризиса91.
В некоторых странах «социалистического лагеря» решение
Хрущева пойти на компромисс, по мнению дипломата, будет осуж-
даться. Дежан назвал Китай, который уже дал негативную оценку
условиям урегулирования Кубинского кризиса, и Албанию, назвав-
шую их «капитуляцией». Самые серьезные последствия, по мнению
Дежана, кризис будет иметь для Кубы. Кубинцы уже поняли, что
их страна была для Москвы лишь «разменной монетой» в миро-
вой игре. Это понимание, считал Дежан, может привести Кастро
к пересмотру всей концепции советско-кубинских отношений
и выходу из «социалистического лагеря». Кубинский кризис так-
же привел, согласно Дежану, к падению престижа СССР в странах
«третьего мира»92.
Продолжая считать размещение советских ракет на Кубе средс-
твом давления СССР на США для решения германского вопроса
в свою пользу, Дежан назвал провал «проекта Хрущева» главным ре-
зультатом кризиса. С его точки зрения, Кубинский кризис выявил,
что «СССР не настолько силен, чтобы получить решение по Берлину
методом принуждения»93.
Одним из главных «просчетов» Хрущева в Кубинском кризисе
Дежан считал переоценку «слабости» президента Кеннеди. А главный
положительный результат кризиса, по его мнению, заключался в том,
что, дорого заплатив за свою ошибку, советское руководство вряд ли
захочет ее повторить еще раз, и поэтому будет серьезнее подходить
к оценке «своего главного противника и своих союзников». С этой
точки зрения, кризис давал надежду в том, что Советский Союз, на-
ученный негативным опытом кубинского эксперимента, откажется
от расширения сферы своего влияния, в частности, от его распро-
странения на государства Западного полушария94.
Изложив в самых общих чертах точку зрения Мориса Дежана, со-
держащуюся в его аналитической записке, составленной вскоре пос-
ле урегулирования Кубинского кризиса, мы, с позиции сегодняшне-
го дня, можем отметить недооценку дипломатом твердости Фиделя
Кастро, который, однажды избрав для Кубы социалистический путь
развития, следует им и поныне. Стойко пережив унижение, которо-
му его подверг Советский Союз, не принявший в расчет интересы
91 Дежан —Кув де Мюрвилю. <К вопросу о советско-кубинских отношениях
(1959-1962)». 26 ноября 1962 г. С. 34—35. — AD, 27-5-2 Cuba.
92 Там же. С. 36—38.
93 Там же. С. 39-40.
94 Там же. С. 43—44.
155
Кубы в процессе урегулирования кризиса, он весной 1963 г. при-
нял приглашение приехать в Москву, и 1 Мая встречал на трибуне
мавзолея.
Дежан телеграфировал, что приезд Кастро в Москву был отмечен
заявлениями, сделанными как советской, так и кубинской сторона-
ми, о вхождении Республики Куба в содружество социалистических
стран. Хрущев заверил, что «советский народ всегда будет рядом
с кубинским народом в его справедливой и благородной борьбе за
независимость и торжество идей социализма». Дежану ясна была
политическая цель, которую преследовало советское руководство,
приглашая Кастро: визит кубинского премьер-министра должен был
стать ответом Китаю, обвинившему Хрущева в том, что «в прошлом
октябре он покинул Кубу, испугавшись американцев». Французский
дипломат не сомневался, что советские руководители «рассчитыва-
ют, что длительное пребывание Фиделя Кастро в Советском Союзе
изгладит плохие воспоминания о Карибском кризисе»95.
Когда 22 ноября 1963 г. был убит Джон Кеннеди, Дежан инфор-
мировал Париж об откликах в СССР на это трагическое событие.
В специально составленной по этому поводу депеше он писал: «Смерть
Кеннеди вызвала волну эмоций и спонтанного выражения симпатий.
Посольство США получает множество телеграмм, телефонных звонков
с выражением сочувствия от простых людей». Анализируя в этом же
документе эволюцию отношений между Хрущевым и Кеннеди, Дежан
вспоминал, что первая встреча Хрущева с его молодым партнером
в Вене проходила под впечатлением недавней высадки американцев
на Плая-Хирон. Хрущев считал тогда нового президента «человеком
слабым и нерешительным». Дипломат еще раз высказал свою точку
зрения, что «ошибка в оценке характера американского президента
была, возможно, главным фактором, который привел главу правитель-
ства СССР к решению об установке на Кубе советских ракет». «Кризис
показал твердость характера и хладнокровие президента. Но в тоже
время мы знали, что в тех обстоятельствах он сделает все от него зави-
сящее, чтобы предотвратить термоядерную войну», — писал Дежан. Он
отмечал также, что попытки связать убийство Кеннеди с деятельностью
«коммуниста», человека, известного своими прокубинскими и просо-
ветскими симпатиями и имеющими личные связи с СССР, вызвали
«среди московских руководителей гнев и беспокойство одновремен-
но». Следствием этого стало «стремление Москвы дистанцироваться
от Освальда и выразить желание в случае необходимости сотрудни-
чать с американцами», о чем, по его мнению, свидетельствует демарш
Добрынина, передавшего госсекретарю досье на Ли Освальда96.
95 Дежан — МИД. T. №№ 2384—2387. 4 (получена 5) мая 1963 и — ДО.
27-S-2 Cuba.
96 Дежан - МИД. Д. № 1842. 5 декабря 1963 е - AD. 9-7-1 &ats Unis.
156
Сам советский посол в США А.Ф. Добрынин, вспоминая тра-
гическую гибель Дж. Кеннеди, свидетельствует, что события тех
дней «развивались стремительно». Арест Освальда, являвшегося
председателем «Комитета за справедливую политику в отношении
Кубы», побывавшего некоторое время назад в СССР, и к тому же
женатого на русской, «послужил поводом для очередного всплес-
ка в США антикоммунистической и антикубинской истерии <...>
Ситуация стала приобретать тревожный характер, поскольку воз-
никал вопрос о советской вовлеченности в события, связанные
с убийством Кеннеди. У всех еще была свежа память о кубинском
кризисе». Он предложил советскому правительству передать амери-
канцам документы, хранившиеся в консульском отделе советского
посольства в США, связанные с Освальдом и его семьей. Москва
одобрила это предложение, и фотокопии всей переписки посоль-
ства с Освальдом были переданы госсекретарю. «Раск, с которым
я встретился, тут же заявил, что высоко ценит инициативу совет-
ской стороны в этом деле. <...> Госдепартамент вскоре выступил
с кратким заявлением о том, что Россия, Куба или какая-либо дру-
гая страна <...> не были замешаны в убийстве президента», — пишет
Добрынин97.
Донесения Дежана из Москвы были для МИД источником разно-
образной и полезной информации. Конечно, в условиях СССР речь
могла идти почти исключительно об информации официального ха-
рактера. Так, например, 19 июня 1956 г. Президиум ЦК КПСС спе-
циально рассматривал вопрос «Об указаниях гг. Шепилову98 и Со-
болеву99» в связи с возможной постановкой в повестку дня Совета
Безопасности ООН алжирской проблемы». Советское руководство
оказалось тогда в затруднительном положении, так как по идеоло-
гическим соображениям должно было поддержать борющийся за
независимость Алжир, но при этом оно не хотело портить отноше-
ния с Францией. В протоколе Президиума ЦК КПСС записано ре-
шение, предложенное Хрущевым: «Поручить т. Громыко100 принять
Дежана и сообщить в доверительном порядке, [что] если вопрос
возникнет, мы займем такую-то позицию»101.
97 Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. С. 96—97.
98 Д.Т. Шепилов 1 июня 1956 г. был назначен министром иностранных дел
СССР.
" А_А. Соболев — дипломат, в 1954—1960 гг. заместитель постоянного предста-
вителя, постоянный представитель СССР в Совете Безопасности ООН.
100 в 1953—1957 гг. — первый заместитель министра иностранных дел СССР.
101 Президиум ЦК КПСС, 1954—1964. Т. I. С. 142,—Текст памятной запис-
ки МИД СССР посольству Франции в Москве и устного заявления В.В. Кузнецова
с объяснением позиции Советского правительства при обсуждении алжирского воп-
роса в Совете Безопасности были утверждены Президиумом ЦК КПСС 29 июня
1956 г. и переданы Дежану. — Там хе. С. 946.
157
Вообще, для иностранных дипломатов, аккредитованных в Мос-
кве, проблема получения достоверной информации стояла очень
остро. Основными их источниками были высокопоставленные чи-
новники, с которыми дипломаты имели возможность встречаться
и разговаривать на официальных приемах. Все неофициальные кон-
такты иностранцев в СССР были, как известно, весьма ограничены,
не приветствовались и даже преследовались. Дипломаты находились
в условиях постоянного надзора со стороны «органов». Поэтому
Дежану зачастую приходилось прибегать к анализу состава участни-
ков различных заседаний советского руководства,102 или прибегать
к помощи коллег из других иностранных миссий103. Кроме того,
самому тщательному анализу подвергались сообщения радио, теле-
видения и прессы. Недаром обзоры советской печати и «советская
реакция» на события Кубинского являлись главными темами доне-
сений Дежана.
Во время Кубинского кризиса французский посол не распола-
гал, да и не мог располагать, сколько-нибудь серьезной информа-
цией о планах советского руководства — о них знал лишь самый
узкий круг высокопоставленных советских чиновников и военная
верхушка. 11 мая 1962 г. Президиум ЦК КПСС в ответ на обраще-
ние Ф. Кастро рассмотрел и утвердил план помощи Кубе, которым
предусматривалось списание всех долгов и безвозмездные постав-
ки в течение 2 лет «вооружения и боеприпасов для кубинской ар-
мии, включая ракетное и другое вооружение»104. Но тогда речь шла
только о ракетах противовоздушной обороны и «крылатых» ракетах
с обычными (неядерными) боеголовками.
21 мая 1962 г. в повестке дня заседания Президиума ЦК КПСС
значилось «О помощи Кубе. Как помочь Кубе, чтобы она удержа-
лась». По этому вопросу было принято решение, предложенное
Хрущевым: «Договориться с Ф. Кастро, заключить военный до-
говор о совместной обороне. Расположить ракет[но]-ядерное ору-
жие. Закрыто провести. Потом объявить. Ракеты под нашим коман-
дованием. Это будет наступательная политика. Тт. Малиновскому
и Бирюзову подсчитать, во времени посмотреть. Письмо Кастро
составить»105.
24 мая было постановлено: «Согласиться с предложением тов.
Хрущева Н.С. по вопросам Кубы. Принять план». За этой крат-
кой записью стоял план размещения на Кубе ракет среднего ради-
См., например: Т. №№ 2852—2855 от 19 июля 1960 г.
103 о чем, к примеру, свидетельствует телеграмма №№ 4402—4404. от 26 ноября
1960 г. — (AD, 27-5-2 Cuba), где упоминаются переданные Дежану сведения, «собран-
ные здесь посольством Соединенных Штатов».
МИ Президиум ЦК КПСС, 1954-1964. Т. 1. С. 1100.
105 Ткм же. С. 556.
158
уса действия с ядерными боеголовками, о котором Н.С. Хрущев,
по-видимому, впервые доложил на этом заседании Президиума.
В этот же день решение о возможности размещения ядерных ракет
на Кубе было принято на заседании Совета обороны106.
Сам Н.С. Хрущев, вспоминая эти события, не называет точ-
ного дня заседания Президиума ЦК КПСС. Он утверждает, что по
возвращении из Болгарии (то есть не ранее 21 мая) собрал членов
Президиума и заявил, что «хотел бы изложить свои взгляды по воп-
росу о Кубе, и произнес то, что обдумал». Далее он сообщает, что
дал членам Президиума неделю на раздумья. Скорее всего, речь идет
о тех двух днях, которые разделяли заседания 21 мая и 24 мая, когда
было решено «принять план»107.
Лица, присутствовавшие на заседаниях Президиума и Сове-
та обороны, составляли узкий круг посвященных в рискованные
планы Н.С. Хрущева. Никакой утечки информации не произош-
ло. Не случайно военные и специалисты по военной истории
до сих пор считают проведение операции «Анадырь» большим
успехом СССР108.
Анализ донесений Дежана позволяет сделать вывод, что фран-
цузского дипломата интересовали, прежде всего, события внутрен-
ней жизни СССР, в частности, решения съездов КПСС, свидете-
лем которых он был и за решениями которых внимательно следил.
Во внешнеполитической сфере наибольший интерес для Дежана
представляла германская проблема вообще и вопрос о статусе
Берлина в частности. В этой связи достаточно показателен тот
факт, что составители D.D.F. сочли достойным публикации лишь
одно донесение Дежана, непосредственно относящееся к острому
периоду Кубинского кризиса109. Это цитировавшаяся выше теле-
грамма от 25 октября, в которой, в связи с заявлением Хрущева
от 24 октября 1962 г., делается вывод о проявленной Москвой
«сдержанности» Н.С. Хрущева. Возможно, правда, при отборе до-
несений для публикации сыграло свою роль мнение о Дежане, как
о «весьма просоветски настроенном» дипломате, встречающееся
во французской литературе110. Эта «настроенность», если и имела
место, то никак не отразилась на донесениях Дежана из Москвы
106 Президиум ЦК КПСС, 1954—1964. С. 1100. — Подробнее о принятии
Н.С. Хрущевым решения о размещении на Кубе см.: The Nuclear Decision // Fursenko A.,
Naftali N. «One Hell of a Gamble». P. 167—183.
107 Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. С. 507—508 и 610—611.
108 См., например: Операция «Анадырь» // На краю пропасти. С. 54—75;
Подготовка и проведение военно-стратегической операции «Анадырь» // У края
ядерной бездны. С. 35—259.
1°9 Дежан — МИД. Т. №№ 4540—4541. Москва, 25 октября 1962 г. — AD,
27-5-2 Cuba.
НО См., например: Bortoli G. Une si longue bienveiliance. P. 18.
159
за рассматриваемый нами период. Напротив, в них явственно чи-
тается критическое отношение французского посла к советскому
руководству.
Длительное пребывание Дежана на важном дипломатичес-
ком посту в период наметившегося в политике де Голля пово-
рота к сближению с СССР свидетельствовало о доверии ему со
стороны президента Франции, а также о его компетентности
и добросовестности. Карьера Дежана оборвалась внезапно в ре-
зультате тщательно спланированной операции советской контрраз-
ведки. В общей сложности более сотни офицеров и агентов КГБ
участвовали в этом заговоре, пытаясь скомпрометировать посла
и его жену с целью дальнейшей вербовки. Когда в конце 1955 г.
в Москву приехала жена Дежана, за супругами было установлено
постоянное наблюдение. Спрятанные в квартире и в посольстве
микрофоны улавливали все разговоры супругов. Информаторами
являлись шофер, предоставленный по линии МИД, и личная слу-
жанка госпожи Дежан. Несмотря на кропотливую работу, КГБ не
смогло выявить у четы Дежан предрасположенности к предатель-
ству. Но было замечено, что пятидестидевятилетний посол был не
совсем безразличен к женским чарам. Тогда были задействованы
«ласточки» — молодые, красивые женщины, состоявшие при КГБ.
Стремящуюся расширить круг своих контактов чету Дежан новые
русские знакомые, среди которых были известные интеллектуа-
лы, постоянно приглашали на прогулки, пикники, в гости. Когда
в мае 1958 г. советские разведчики в Париже предупредили центр,
что вскоре генерал де Голль должен снова вернуться к власти, ру-
ководство КГБ предположило, что в таком случае Дежан, являясь
одним из близких к генералу людей, неминуемо должен получить
важный государственный пост. Значимость операции многократно
увеличилась, и действия КГБ активизировались. В 1958 г. Дежан
был избит внезапно вернувшимся «мужем» молодой женщины из
числа «ласточек», которую проводил до дому. А в 1961 г. в своем
кабинете застрелился военный атташе французского посольства
Луи Гибо, которому КГБ предъявило компрометирующие его фо-
тографии.
В сентябре 1963 г. принимавший участие в операции офи-
цер КГБ Ю.В. Кротков, на которого это самоубийство произвело
сильное впечатление, во время туристической поездки в Англию
попросил политического убежища. Таким образом, об операции
КГБ стало известно французскому правительству. В феврале 1964 г.
Дежан был отозван и подвергнут, правда, в обстановке полной
секретности, самому строгому допросу французской контрразвед-
кой. Были тщательно изучены все его телеграммы и депеши, оп-
рошены все сотрудники посольства. В результате, французские
спецслужбы пришли к выводу, что нет ни малейшего факта, сви-
детельствовавшего о том, что Дежан нанес урон безопасности или
престижу Франции. Изучив отчет службы контрразведки, де Голль
160
пригласил своего соратника в Елисейский дворец, где и принял его
отставку111.
Вся эта история, как ни странно, не повлияла на положительное
отношение Дежана к СССР. Позднее он стал одним из руководи-
телей ассоциации «Франция — СССР», где проявил себя активным
сторонником улучшения взаимоотношений между двумя странами.
®н был назначен также генеральным директором небольшого завода
по производству часов «Слава», созданного в Безансоне на советс-
кие деньги.
Умер Дежан в Париже 14 января 1982 г. в возрасте 82 лет. По
поводу его кончины не было сделано ни одного официального ком-
ментария. В некрологе, опубликованном 16 января в газете «Монд»,
говорилось: «В декабре 1955 г. он был назначен послом в Москве.
Занимая этот пост в течение восьми лет, Дежан был избран в нача-
ле 1964 г. дуайеном дипломатического корпуса в советской столице.
Генерал де Голль вынужден был, однако, отозвать его вследствие ра-
зоблачений, сделанных одним бывшим агентом КГБ относительно
его сентиментальных приключений, компрометировавших звание
посла»112. И только Эрве Альфан, отдавая дань уважения памяти
коллеги, в той же газете «Монд» от 20 января опубликовал статью
о Дежане, заканчивавшуюся словами: «Во время своей долгой, раз-
нообразной и бурной карьеры Морис Дежан проявлял то редкое
качество, которое, по правде сказать, нечасто встретишь у людей,
несмотря на утверждение Декарта. Я имею в виду здравомыслие,
и я бы еще добавил от себя, — отвагу»113.
111 Подробнее см.: Bortoli G. Une si longue bienveillance. R 99—100; Баррон Дж. КГБ:
Работа советских секретных агентов. С. 166—186; Вальтон Т КГБ во Франции. С. 235—
254. — Впрочем, как Ж. Бортоли, так и Т. Вальтон ссылаются на американское издание
Книги Барроиа «K.G.B.: The Secret Wark of Soviet Secret Agents» (New-York, 1974).
112 Вольтон T. КГБ во Франции. С. 254.
ИЗ Там же. С. 255.
Глава IV
П@С@Л ФРАНЦИИ В США ЭРВЕ АЛЬФАН
И ЕГ@ ДОНЕСЕНИЯ ИЗ ВАШИНГТОНА
В ПЕРИОД КУБИНСКОЕ® КРИЗИСА
Посольство в Вашингтоне традиционно считалось важнейшим
(после миссии в Лондоне) во французской дипломатической ие-
рархии1. В США получали назначения самые опытные и заслу-
женные дипломаты. В 1956 г. достойным этого поста был признан
Эрве Альфам. С приходом к власти де Голля в 1958 г. эта диплома-
тическая миссия приобрела особое значение ввиду неоднозначности
проводимой им в отношении США политики, требовавшей от пос-
ла исключительных профессиональных качеств. Де Голль оставил
в Вашингтоне Альфана, который и возглавлял посольство в США
до 1965 г.
Альфан был потомственным дипломатом. Его отец Шарль Эрве
Альфан (1879—1943), закончив Школу живых восточных языков,
начал свою карьеру в МИД в 1902 г. с должности личного секрета-
ря министра иностранных дел Теофиля Делькассе. В 1917—1918 гг.
он — начальник Бюро частных имуществ и интересов в оккупиро-
ванных странах, затем —в России и в Румынии. В 1926—1930 гг.
Ш. Альфан неоднократно входил в состав делегации от Франции на
советско-французских конференциях. В 1930 г. он возглавил фран-
цузскую миссию в Дублине, а в 1932 г.— в Берне. В 1932—1933 гг.
он —директор кабинета министра иностранных дел. С 1933 по
1936 г. Шарль Альфан был послом в Москве, проявив себя на этом
посту как последовательный сторонник франко-советского сближе-
ния. Он активно содействовал подписанию советско-французского
договора 1935 г. о взаимной помощи2.
Его сын Эрве Жан-Шарль Альфан родился 31 мая 1907 г. Окончив
юридический факультет Сорбонны и Школу политических наук
в 1930 г., он начал карьеру сначала помощником инспектора, затем
1 См.: ЗаллетР. Дипломатическая служба. С. Ill; Vaisse М. La grandeur. R 321.
2 См.: Дипломатический словарь. Т. I. М., 1984. С. 27. — В Дипломатическом ар-
хиве в Париже хранится небольшой личный фонд Шарля Альфана (AD, s6rie «Papiers
d'agents — Archives privdes», sous-s6rie 227-Alphand).
162
инспектором финансов3. В 1933 г. Э.Альфан был назначен замести-
телем директора кабинета министра финансов. В 1934 г. — включен
в состав миссии при турецком правительстве. В 1935 г. он — дирек-
тор кабинета министра торговли. В 1936 г., во время пребывания его
отца на посту посла в СССР, Эрве Альфан работал советником по
финансовым вопросам в посольстве Франции в Москве. 1 января
1937 г. тридцатилетнему Альфану был доверен важный пост директо-
ра Управления торговых соглашений Министерства торговли. До того
его занимал заслуженный пожилой чиновник, и назначение Альфана
вызвало «небольшой скандал», что он не без удовольствия отметил
в своем личном дневнике, начатом в 1939 г.4 Начать свои «записные
книжки» его побудило тогда предчувствие наступления «исключи-
тельного времени»5. В 1938—1940 гг. Альфан — генеральный секре-
тарь Министерства национальной экономики.
С первой же записи, сделанной 6 июля 1939 г., и на многие годы
главной темой стала война. Оккупация Франции ввергла Альфана
в отчаяние. Прибыв вместе с правительством в Виши, он запи-
сал: «Здесь, без кровопролития, убили Республику. Я с трудом верю
в эту смерть!». Подобные настроения, конечно, были замечены со-
служивцами. «Мне становится ясно, что против меня организовался
небольшой заговор, и что меня пытаются устранить», — продолжил
он 14 июля 1940 г.6 А уже 18 июля он был освобожден от должности,
и направлен в качестве атташе по финансам в посольство в США7.
Его основной обязанностью стало аннулирование контрактов, за-
ключенных с США еще до начала войны.
Другой темой, к которой не раз возвращался в дневнике Альфан,
была его работа. «Я в ужасе перед каникулами». «Работа — это глав-
ное». «Я работаю с жаром, с радостью», — признавался он8. И еще:
«Я должен проглатывать литературу в огромных объемах, жонглиро-
вать тысячей проблем, маленьких и больших, не оставлять без вни-
мания ни одну новость, не оставлять без ответа ни одну телеграм-
му, поддерживать постоянный диалог с нашими послами», — это,
правда, из записи, относящейся к 1965 г., когда Альфан был назна-
чен на пост генерального секретаря МИД9. Дневник не оставляет
3 ADC, 1972; Dictionnaire historique de la vie politique frangaise. Paris, 1995.
Дипломатический словарь. T. I. M., 1984. — Отметим, что сведения, которые дают
эти солидные справочные издания относительно послужного списка Альфана, не-
сколько разнятся.
4 Alphand Н. Ltetonnement d'etre. Р. 11.
5 Ibid. Р. 10.
6 Ibid. Р. 47.
7 Ibid. Р. 48.
8 Ibid. Р. 18.
9 Ibid. Р. 468.
163
сомнений в том, что исключительную карьеру Альфану позволило
сделать трудолюбие в сочетании с природным дарованием и из-
рядным честолюбием.
Что касается имущественного положения Альфана, то здесь сле-
дует заметить, что подготовка к карьере дипломата всегда требовала
немалых средств. Как уже отмечалось, Альфан «унаследовал» профес-
сию отца, и это говорило о том, что его семья, по меньшей мере, была
зажиточной. Более того, в предисловии к книге «Дипломатическая
служба» Р. Заллета связи с банковскими и промышленными круга-
ми многих дипломатов, и в их числе Альфанов (отца и сына), на-
званы «общеизвестными»10. В дневнике мы также находим множес-
тво фактов, свидетельствующих о материальном достатке, если не
о богатстве, Альфанов. Вот, например, в Англии в ноябре 1942 г. он
с грустью вспоминал парижское лето 1939 г.: «Мне тридцать два года
Я занимаю во французской администрации пост, о котором мечтал.
Мы с женой принимаем у себя всех, кто в Париже блистает, развле-
кается и мыслит. Мы знакомы с политиками, актерами, писателями
и их женами. Мы участвуем в последних изысканных вспышках той
цивилизации, которой суждено угаснуть»11.
К июлю 1941 г., как явствует из дневника, Альфан принял ре-
шение присоединиться к движению «Свободная Франция». Это
был, по-видимому, нелегкий выбор, к тому же родители, оставав-
шиеся на оккупированной территории, не поддерживали его ре-
шения. Родители не отвечали на письма, было только одно извес-
тие от отца. Он призывал «ни о чем не жалеть». «Я уважаю твой
поступок», — писал отец, которого Альфан бесспорно любил и ко-
торым всегда гордился. На страницах дневника он не раз предавал-
ся воспоминаниям о детстве, о совместных с отцом путешестви-
ях, о том, как они вместе каждый вечер учили наизусть латинские
стихи, обсуждали алгебраические задачи, как позднее отец брал
его с собой на международные конференции. «Я не знал семьи
более дружной, чем наша. Нас из года в год связывала нежная
любовь, одинаковый образ мыслей и даже одинаковое чувство
юмора», — вспоминал Альфан12.
Нет сомнения, что политические взгляды Эрве Альфана сфор-
мировались под влиянием отца. Например, как уже упомина-
лось, Шарль Альфан был последовательным сторонником сбли-
жения Франции с Советским Союзом. «Как давно отец говорил:
“Заключите договор с СССР, иначе русские договорятся с немца-
ми!”», — записал Альфан в дневнике в августе 1939 г. и в сноске
10 Мачавариани В., Рубинин Е. Вступительная статья//Заллет Р. Дипломатическая
служба. С. 9.
11 Alphand Н. L’&onncmcnt d'fctre. Р. 125.
*2 Ibid. Р. 122.
164
отметил, что сам он «с рождения, или почти с рождения», был сто-
ронником франко-русского соглашения13.
По дневнику невозможно установить точную дату прибытия
Альфана из США в Лондон. По-видимому, это произошло в конце
августа. Но есть описание приема у де Голля в его лондонском каби-
нете в Карлтон Гарденс. Альфана тогда поразило его «огромное тело,
маленький лоб и “убегающий” подбородок. Веки свисают над вне-
шними краями глаз, прядь ниспадает на лоб. Во время этой первой
встречи я подумал, что между нами невозможен контакт»14. Однако
«контакт» произошел, и дальнейший этап карьеры Альфана оказал-
ся связан с движением французского Сопротивления и лично с де
Голлем. Он был назначен управляющим экономическими делами при
Национальном Комитете Свободной (с июля 1942 г. — Сражающейся)
Франции в Лондоне. Вскоре, 17 сентября, пришло известие о смер-
ти отца. «Худшей новости не могло быть, — такая тоска посто-
янно в моем сердце из-за этой смерти», — записал Альфан. Он
много раз пытался связаться с родителями из Лондона, но они не
отвечали. — «Я не мог настаивать, боясь их скомпрометировать».
Альфан был в отчаянии, что находится так далеко. Де Голль в этот
день попросил зайти к нему. — «Я никогда не забуду тех слов, кото-
рые он смог найти в данных обстоятельствах», — записал Альфан15.
Де Голлю, естественно, посвящено множество страниц дневни-
ка. В военный период их совместной работы Альфана всегда вос-
хищали твердость и целеустремленность Генерала. В тоже время
неприятно поражала англофобия де Голля, который считал Англию
«вероломной и эгоистичной», «не способной вести войну».— «Он
связывает свои надежды с Соединенными Штатами и Советским
Союзом», — записал Альфан16.
После Лондона в 1943 г. была работа при комиссариате иностран-
ных дел в Алжире, затем в июне 1944 г. поездка в Америку в соста-
ве французской делегации, сопровождавшей председателя Комитета
национального освобождения во время его визита в США.
В январе 1946 г., по возвращении из Москвы, Альфан встретил-
ся с де Голлем, чтобы отчитаться об оказавшихся безрезультатными
переговорах с Молотовым в рамках франко-англо-советской кон-
ференции Комитета по европейскому экономическому сотрудничес-
тву в Москве. Генерал объявил тогда о своем намерении назначить
Альфана послом в СССР17. Но этому плану не суждено было осу-
ществиться, поскольку 20 января 1946 г. де Голль ушел в отставку.
13 Alphand Н. L'£tonnement d’etre. Р. 122.
14 Ibid. Р. 88.
15 Ibid. Р. 122—124.
16 Ibid. Р. 125. — Запись сделана 11 октября 1942 г
17 Ibid. Р. I9L
165
С 1946 г. Альфан возглавлял созданное его же усилиями Управ-
ление по экономическим, финансовым и техническим делам при
Министерстве иностранных дел. Тогда же он принял участие в не-
скольких важных международных встречах, в том числе в Парижс-
кой мирной конференции (1946 г.), Вашингтонской конференции по
плану американской помощи Европе (октябрь 1947 г.), в заседаниях
Совета министров иностранных дел в Нью-Йорке (1946—1947 гг.),
Генеральной ассамблее ООН. В 1948 г. Альфан в ранге посла возгла-
вил французскую делегацию при организации Европейского эконо-
мического сообщества, а с 1950 г. представлял Францию в Совете
НАТО18.
19 августа 1950 г. его заслуги были отмечены присвоением ему вы-
сшего дипломатического ранга Посла Франции. К этому времени он
уже был офицером ордена Почетного легиона (награжден в 1946 г.).
С февраля 1951 г. Альфан председательствовал на конференции по
созданию Европейского оборонительного сообщества19, а с июня 1955
по середину 1956 г. являлся постоянным представителем Франции
в Совете безопасности ©ОН.
В июне 1956 г. Альфан получил назначение на пост посла в Ва-
шингтоне и перед отъездом, 7 августа, нанес визит де Голлю. Из рас-
сказа об этом событии следует, что после войны и отставки Генерала
они виделись редко, последний раз —более пяти лет назад. «Его
скептицизм приобрел гигантские размеры, — отметил Альфан. —
Я увидел перед собой человека, отказавшегося от борьбы, отвергаю-
щего не только институты, которые он не перестает осуждать, — этих
“чужаков”, которые ищут с нами ссоры, — но и французов в целом,
не оправдавших его ожидания». Состоявшуюся беседу, в ходе кото-
рой де Голль резко критиковал политику правительства Четвертой
республики, Альфан почти дословно воспроизвел на четырех стра-
ницах дневника20.
Поразительно и, вместе с тем, показательно, что следующая за-
пись в дневнике сделана только после возвращения де Голля к влас-
ти. «События моей жизни за два года: развод и новый брак, щемящая
тоска из-за смерти матери. <...> Бескровная революция во Франции,
сделавшая де Голля главой правительства, надежды на изменение
Конституции, исчезновение Четвертой республики», — записал
Альфан в июле 1958 г., находясь в Вашингтоне.
Читая дневник, нетрудно заметить, что первая жена дипломата
редко появлялась на его страницах. «Необходимо, чтобы моя жена
была счастлива, здорова, разделяла все тяготы моей жизни и всегда
18 ADC, 1962.
19 Проект по созданию военного блока западноевропейских стран, предложен'
ный в 1950 г. премьер-министром Франции Р. Плевеном, так и не был осуществлен.
20 Alphand Н. L*6tonnement d’etre. Р. 281—284.
166
давала мне советы», — записал Альфан в 1939 г.21 Однако дневник
свидетельствует, что она часто болела и редко сопровождала дип-
ломата в его многочисленных поездках. Его второй брак оказался
очень счастливым. Николь, которой Альфан неизменно восхищал-
ся и гордился, не сходит со страниц дневника до самого его кон-
ца. «Огромный успех Николь: грация, красота, улыбка, любезность,
точное понимания своей роли и своего положения. Можно ли сде-
лать больше? Она была очень удивлена, что ее считают одной из
десяти самых элегантных женщин мира», — читаем мы, например,
в дневниковой записи конца 1960 г.22
В имевшихся в нашем распоряжении официальных документах
мы не нашли прямых свидетельств об отношениях между американ-
ским президентом и французским послом. Но есть высказывания
о Д. Эйзенхауэре в дневнике Альфана: «Я всегда восхищался край-
ней простотой президента Соединенных Штатов, его искусством из-
бегать “подводных камней”, умением поставить себя над схваткой,
не углубляться в детали, клубок которых он, как хороший главноко-
мандующий, оставлял распутывать своим сотрудникам. Эти свойст-
ва и методы, проявленные во время войны, он не переставал прак-
тиковать в своей политической карьере»23.
Другим примером может служить запись, сделанная 9 янва-
ря 1959 г. и отразившая впечатления Альфана от церемонии огла-
шения ежегодного послания президента США о положении стра-
ны, на котором по традиции присутствовал и дипломатический
корпус: «Для меня это уже третья церемония такого рода, и риту-
ал меня больше не поражает — те же аплодисменты, почти та же
речь. Лица постарели, а головы облысели». Речь президента «до-
вольно бедна, плохо выстроена; чувствуется, что он использовал
одну за другой множество записок, подготовленных его сотруд-
никами». Наибольшие аплодисменты вызвали «пассажи», в ко-
торых говорилось о «решимости сохранять твердость в позиции
по Берлину». «Накануне», 8 января, вероятно, по телевидению,
Альфан видел «благородную, простую и волнующую» церемонию
вступления в должность французского президента. Отзыв дипло-
мата на речь, произнесенную де Голлем по этому случаю, звучит
контрастом: она «коротка и в тоже время переполнена мыслями
и намерениями»24.
21 Alphand Н. L’dtonnement d’fitre. Р. 18.
22 Ibid. Р. 324. — Николь, выйдя замуж за Альфана, не оставила работу у извест-
ного французского кутюрье Пьера Кардена. Дипломат не раз выражал восхищение ее
умением одеваться.
23 AlphandН, L’6tonnement d’etre. Р. 290. — Запись сделана 27 июля 1958 г.
в Вашингтоне.
24 Ibid. Р. 296.
167
Альфан принимал участие в подготовке визита Эйзенхауэра во
Францию. Де Голль хотел принять американского президента «с са-
мым большим блеском». «Он задумал “государственный визит”
с проживанием в роскошных французских резиденциях, посеще-
нием Триумфальном арки, Ратуши, большими толпами народа и то-
му подобным, — записал Альфан». — «Это, мне кажется, нетрудно
организовать, — сказал Алъфану де Голль, — тем более, что там буду
я». Свое намерение президент Франции мотивировал как желанием
быть принятым в Вашингтоне «таким же образом», так и необхо-
димостью «немного подогреть дружеские чувства американцев»25.
Положение посла в Вашингтоне обязывала Альфана быть рядом
с де Голлем как во время визита во Францию Эйзенхауэра, так и во
время визита французского президента в США26. Записи в дневни-
ке свидетельствуют о его интересе к каждому высказыванию де Гол-
ля, но не Эйзенхауэра.
Буквально за неделю до вступления де Голля в должность прези-
дента Французской Республики и выступления Эйзенхауэра с тра-
диционным ежегодным посланием произошло событие, на которое
Альфан не отреагировал в дневнике. Речь идет о революции на
Кубе, в результате которой 1 января 1959 г. был свергнут Фульхенсио
Батиста27. Новое правительство, которое недолго возглавлял Хосе
Миро Кардона, а после него — Фидель Кастро, сразу же приступи-
ло к социальным преобразованиям, направленным на установление
государственного контроля над основными средствами производства
в решающих областях хозяйства. Эти преобразования серьезно заде-
вали американские интересы на Кубе.
В январе 1960 г. Эйзенхауэр выступил с заявлением, специаль-
но посвященным американо-кубинским отношениям, ©н обвинял
правительство Кастро в нарушении прав американских граждан
и призывал его «воздержаться от расширения связей с Советским
Союзом». Начало этим связям, беспокоившим американскую ад-
министрацию, было положено еще в декабре 1958 г., когда кубин-
ские повстанцы обратились в посольство Чехословакии в Мексике
с просьбой о поставках стрелкового оружия, артиллерии и обмун-
дирования для батальонов Фиделя Кастро. 27 декабря 1958 г. Кремль
одобрил намерение правительства Чехословакии помочь кубинскому
освободительному движению. Советско-кубинские контакты участи-
лись после падения режима Батисты. Новое кубинское правительство
25 Alphand Н. L’Stonnement d’etre. Р. 313.
26 Визит деТЪлля в США состоялся 22—25 апреля 1960 г., то есть раньше, чем
визит Эйзенхауэра, посетившего Францию 14—18 мая 1960 г.
27 Фульхенсио Батиста-и-Сальдивар — государственный и политический де-
ятель Кубы, генерал. В 1934—1940 гг. диктатор, в 1940—1944 гг. президент, в 1952—
1954 гг. — диктатор, в 1954—1959 гг. президент Кубы.
168
обратилось к СССР с просьбой помочь в создании армии для за-
шиты революционных завоеваний. Советское правительство не сра-
зу решилось на военную помощь. Сначала поставки осуществлялись
Чехословакией, разумеется, с санкции Кремля. Договоренности
о безвозмездной военной помощи были достигнуты в июле 1960 г.
в результате визита кубинского министра обороны Рауля Кастро
в Москву28. Таким образом, в своем противостоянии Соединенным
Штатам Кубе удалось заручиться поддержкой второй сверхдержавы.
Тогда же, в июле 1960 г., Эйзенхауэр объявил о намерении пра-
вительства США выделить на ближайшие несколько лет 500 милли-
онов долларов в виде займа на экономическое развитие латиноаме-
риканских стран, подчеркнув при этом, что американская помощь
не будет предоставлена Кубе. 24 августа Сенат США одобрил поп-
равку к Закону об иностранной помощи, которая устанавливала, что
«всякое государство, которое будет оказывать экономическую под-
держку Кубе или продавать ей оружие, будет лишено американской
помощи». Одновременно администрация США санкционировала
разработку операции, направленной на насильственное свержение
правительства Ф. Кастро. Еще 17 марта 1960 г. Эйзенхауэр подписал
секретную директиву о подготовке отрядов из числа кубинских эмиг-
рантов для вторжения на Кубу. В сентябре 1960 г. Госдепартамент
обратился к союзникам по НАТО с просьбой не поставлять «стра-
тегических материалов» правительству Кубы. А 19 октября было
принято решение о введении эмбарго на экспорт американских то-
варов (за исключением продовольствия и медикаментов) на Кубу.
В ответ на американские санкции кубинское правительство наци-
онализировало все банки и крупные предприятия, в том числе се-
вероамериканские29.
В середине 1960 г. американское правительство поручило ЦРУ
разработку плана вооруженной интервенции на Кубу и создание
тренировочных баз во Флориде, Никарагуа и Гватемале для прохож-
дения военной подготовки «контрас».
3 января 1961 г. США заявили о разрыве дипломатических отно-
шений с Кубой. Поводом к этому послужило требование кубинско-
го правительства сократить численность персонала американского
28 Подробно вопрос о начале советских военных поставок Кубе освящен в кни-
ге: Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. П—55. — В конце апреля 1961 г.
Куба получила от СССР, Чехословакии и Китая большое количество военного сна-
ряжения: 125 танков, 50 автоматических винтовок, 428 полевых артиллерийских ору-
дий, 170 противотанковых орудий, 898 крупнокалиберных пулеметов, 920 зенитных
орудий, 7250 автоматов и 167 тысяч пистолетов и ружей с полными комплектами
боеприпасов. Согласно советско-кубинским договоренностям, Куба должна была по-
лучить 41 реактивный истребитель и самолеты-разведчики «МИГ-19» и «МИГ-15».
Точных данных о доставке авиатехники на апрель 1961 г. нет. — Ibid. Р. 99.
29 См.: Гриневич Э.А., Гвоздарев Б.И. Куба в мировой политике. С. 355—361.
169
дипломатического представительства в Гаване до 11 человек. Это
требование, разумеется, было выдвинуто неслучайно. «Можно
утверждать, — писал впоследствии министр иностранных дел кубинс-
кого правительства Рауль Роа,— что с 20 мая 1902 г.30 до 1 января
1959 г. внешняя политика страны прямо диктовалась американским
посольством»31. Теперь, в условиях конфронтации, революционное
правительство стремилось избавиться от центра американского вли-
яния на Кубе.
Альфан подробно информировал МИД об обстоятельствах
и последствиях этого разрыва: «Один мой коллега 5 января за-
дал вопрос заместителю госсекретаря по карибским делам в связи
с разрывом дипломатических отношений между США и Кубой».
Высокопоставленный чиновник ответил, что «действия кубинского
правительства делали разрыв неизбежным», так как столь значи-
тельное сокращение американской миссии «делало практически не-
возможной работу посольства». Высказывалось предположение, что
Кастро спровоцировал разрыв, чтобы потребовать эвакуации с остро-
ва американской базы Гуантанамо, но никаких заявлений с его сторо-
ны не было сделано. В то же время чиновник заметил, что у разрыва
есть как отрицательные, так и положительные последствия. Главное
неудобство сложившейся ситуации, по его мнению, заключалось
в том, что отныне «американские подданные, находящиеся на ос-
трове, лишаются консульской защиты». Но, с другой стороны, этот
разрыв «существенно повлияет на отношения дружественных пра-
вительств, в особенности правительств латиноамериканских стран»,
с Кубой. Так, Мексика, «которую принято считать своеобразным
барометром настроений в латиноамериканских странах», полно-
стью оправдывает разрыв. Вместе с тем, сотрудник Госдепартамента
отметил, что «в Бразилии американское решение принято намного
хуже». «Госдепартамент считает, — сообщал Альфан, — что кубинцы,
доверяя Чехословакии представлять их интересы в США, соверша-
ют ошибку, которую латиноамериканские государства им не про-
стят». Ожидалось, что кубинское правительство попросит Мексику
представлять его интересы перед американскими властями. Но его
«инициатива» помогла «рассеять многие иллюзии» и облегчила за-
дачу США»32.
Разрыву дипломатических отношений между США и Кубой
Альфан вскоре посвятит специальную депешу, текст которой занима-
ет 11 страниц. В этой депеше, отправленной 18 января, говорилось
30 Дата провозглашения независимости Кубы. — См.: Куба // Словарь американ-
ской истории с колониальных времен до первой мировой войны. С. 308—309.
31 U&r.no: Гриневич ЭЛ., Гвоздарев Б. И. Кубав мировой политике. С. 71. — Авторы,
в свою очередь, дают ссылку на: Roa R. La Politica Exterior de la Naci6n Cubana. Islas,
vol. XI, 1969. P. 35.
32 Альфан — МИД. T. №№ 62—65. 5 (получена 6) января 1961 с — AD, 4-2-3 Cuba.
170
о том, что решение Эйзенхауэра, принятое незадолго до истечения
его мандата, рассматривается в США как «одна из самых важных
инициатив в сфере международной политики, предпринятых за все
8 лет пребывания в Белом Доме». Одним из важных и отрицатель-
ных для Кубы последствий разрыва дипломат считал ухудшение ее
отношений со странами Латинской Америки33.
Действительно, с первых же дней революции между США и Ку-
бой началась борьба за голос каждой латиноамериканской страны
в поддержку своей политики. Это косвенно подтверждается хроно-
логией поездок кубинских и американских лидеров на южноамери-
канский континент. Уже в январе 1959 г. Ф. Кастро совершил поезд-
ку в Венесуэлу, в апреле—мае — в Бразилию, Аргентину и Уругвай.
В марте 1960 г. Р. Роа посетил 10 стран южноамериканских стран,
а в июне-июле президент Кубинской Республики О. Дортикос Тор-
радо побывал с официальными визитами в Мексике, Аргентине,
Уругвае, Бразилии, Перу и Венесуэле34. В конце февраля — начале
марта 1960 г. Д. Эйзенхауэр посетил Бразилию, Аргентину, Чили
и Уругвай, и одной из целей его вояжа была попытка заручиться
поддержкой тех мер, которые США намерены были принять в от-
ношении Кубы35.
В августе 1961 г. в Аргентине и Бразилии побывал Эрнесто
Гевара36. Он в качестве наблюдателя принял участие в работе сес-
сии Межамериканского экономического и социального совета
Организации Американских государств (ОАГ)37 в Пунта-дель-Эсте
(Уругвай). На этой конференции Гевара выступил с резкой критикой
программы «Союз ради прогресса», принятой в марте 1961 г. адми-
нистрацией нового американского президента Джона Кеннеди38. Он
также встретился с советником Кеннеди по латиноамериканским
делам Ричардом Гудвином. Инициатива, как будто, исходила от
Гевары. Он сообщил тогда о серьезных намерениях кубинцев
33 Альфан — Кув де Мюрвилю. Д. № 167/АМ. 18 января 1961 г.
34 Гриневич ЭЛ., Гвоздарев Б.И. Куба в мировой политике. С. 173.
35 Там же. С. 357.
36 Эрнесто Гевара де Ла Серна (Че Гевара) — латиноамериканский революционер,
один из руководителей Кубинской революции, после ее победы в 1959—1961 гг. прези-
дент Национального банка Кубы, с 1961 г. министр национальной промышленности.
37 Организация американских государств была создана решением IX Панамери-
канской конференции в Боготе (Колумбия) в 1948 г. в целях защиты межамериканс-
ких интересов. В основу его устава, определившего структуру организации, был
положен Межамериканский договор о взаимной обороне 1947 г. Резолюция ОАГ
«О сохранении и защите демократии в Америке» осуждала деятельность коммунис-
тических партий латиноамериканских стран.
38 «Союз ради прогресса» — программа, выдвинутая администрацией Кеннеди
в марте 1961 г. и предусматривавшая экономическую помощь США латиноамери-
канским странам при посредничестве ОАГ, целью которой было укрепление позиций
США в Латинской Америке.
171
строить социалистическое государство, и, призвав Соединенные
Штаты к примирению, упомянул о возможности обсуждения
с ними в дальнейшем вопроса об активности Кубы в других стра-
нах Латинской Америки. Американская администрация сочла тог-
да, что поиски Геварой контактов свидетельствует о сложности
политического положения на Кубе и недовольстве кубинцев от-
ношением к ним Москвы. «Если на Кубе существуют различные
точки зрения, — утверждал Гудвин, — вероятно, существуют другие
кубинские лидеры, еще более склонные пойти на компромисс»39.
Альфан сообщил о переговорах Гудвина с Геварой лишь 15 сентяб-
ря. По его сведениям, встреча, организованная бразильцами и ар-
гентинцами «в надежде, что она сможет открыть путь к двухсто-
ронним переговорам между США и Кубой, <...> не дала никаких
результатов»40.
Кандидат от демократической партии Джон Фитцджералд
Кеннеди победил на президентских выборах 8 ноября 1960 г.
Официальная церемония его вступления в должность состоялась
20 января 1961 г. Накануне этого важного политического события
министр иностранных дел Франции инструктировал посла в Ва-
шингтоне: «В тот момент, когда происходит смена американской
администрации, Вы должны, представляя новому руководству
основные международные проблемы, иметь в виду цели нашей
внешней политики и наши усилия лучше организовать сотрудни-
чество с Соединенными Штатами»41. Далее, в серии телеграмм,
отправленных в тот же день, глава внешнеполитического ведомс-
тва изложил основные принципы французской внешней политики
по тем вопросам, которые затрагивали и американские интере-
сы, а в заключении написал: «Я предоставляю, естественно, Вам,
выбор формулировок всего изложенного выше, по мере того как
Вы установите различного рода контакты с будущими сотрудни-
ками нового президента и с самим президентом Соединенных
Штатов»42 43.
Альфан был знаком с Кеннеди и раньше, об этом свидетель-
ствует запись в дневнике от 25 мая 1961 г.: «Несколько месяцев
мы знакомы с новым президентом, сенатором от Массачусетса,
39 Цит. по: Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. 143. — Авторы, в свою
очередь, ссылаются на: Goodwin, cover letter, Aug. 22, 1961, Presenisent’s Ofice Files,
Cuba, Security 1961, Box 115. — John F.Kennedy Library, Boston, Massachusets.
40 Альфан — Кув де Мюрвилю. Д. № 2081/АМ. 15 сентября 1961 г. — AD,
4-2-3 Cuba.
41 Кув де Мюрвиль — Альфану. Т. №919. 19января 1961г. Текст этой телеграм-
мы, подписанной министром иностранных дел лично, был передан также в Лондон
и Москву.-D.D.F., 1961-1. Р. 63.
42 Кув де Мюрвиль — Альфану. Т. № 936. 19 января 1961 г. — Ibid. Р. 68.
43 Alphand Н. L’dtonnement d’etre. Р. 350.
172
п его женой. Мы поддерживали с ним и с ней сердечные отно-
шения до его избрания»43. После вступления Кеннеди в долж-
ность отношения стали еще ближе: «Мы обедали с ним в день
инаугурации — единственные иностранцы среди друзей-американ-
цев. <...> Через несколько дней после процедуры принятия власти
президент пригласил меня в Овальный кабинет. Он показался мне
простым, прямым, блистающим молодостью и счастьем. Он ска-
зал, что счел необходимым принять самым первым посла Франции,
так как желает поддерживать между нашими странами наилучшие
отношения. Он искренне восхищается генералом де Голлем и хочет
считаться с его мнением»44.
Со временем супруги Альфан сблизятся с четой Кеннеди, и фран-
цузский дипломат вполне оценит преимущества такого положения.
А пока заявление, сделанное новым президентом на пресс-конфе-
ренции 25 января, о том, что США не намерены в настоящий мо-
мент восстанавливать с Кубой дипломатические отношения, посол
прокомментировал не без иронии: «0н забыл, что прошел слух <...>,
согласно которому новая администрация была намерена предложить
кубинскому правительству начать консультации, которые могли,
как бы случайно, привести к полному восстановлению дипломати-
ческих отношений». Альфан заметил также, что еще недавно «прези-
дент заявлял, что США с симпатией относятся к движениям, целью
которых является “обеспечение лучшей жизни” латиноамериканско-
му народу»45.
Отмеченный в дневнике Альфана факт, что он был первым
иностранным послом, которого Кеннеди принял после инаугурации,
подтверждается его официальной перепиской с Парижем. Отчет
о визите французского дипломата к новому американскому прези-
денту содержится в одной из его телеграмм: «Как только президент
Соединенных Штатов выразил желание меня видеть, я встретился
с ним 10 февраля в Белом Доме в 5 часов вечера. Наша беседа дли-
лась около 55 минут. Господин Кеннеди прежде всего подтвердил свое
желание, чтобы отношения между нашими странами развивались
“гармонично”. Он очень огорчался, что в апреле прошлого года,
во время визита генерала де Голля, интересы избирательной кампа-
нии держали его вдали от Вашингтона. Он живо выразил желание
встретиться с ним в ближайшее время, во всяком случае, в течение
1961 года». После обмена мнениями по многим международным
проблемам Кеннеди повторил, что более всего его заботит «подде-
ржание доверительных отношений с Францией. Он доказал это се-
годня, когда принял посла Франции ранее приема других его коллег,
44 Alphand Н. L’6tonnement d’etre. Р. 349.
45 Альфан — МИД. Т. №№ 383-385. 26 (получена 27) января 1961 г. - AD,
4-2-3 Cuba.
173
аккредитованных в Вашингтоне»46. Кеннеди сообщил также, что
он сам и очень тщательно подбирал кандидатуру на пост будущего
посла США в Париже, и его выбор пал на генерала Дж.Гэвина, его
личного друга. «Я думаю, это один из самых блестящих и органи-
зованных наших умов», — заверил президент. «Я хотел назначить
во Францию представителя, который мог бы всегда сообщать непо-
средственно мне о намерениях вашего президента и вашего прави-
тельства. Я был бы признателен, если бы Вы передали это генералу
де Голлю»,—добавил Кеннеди47. В заключение беседы президент
США выразил надежду, что будет иметь возможность часто при-
нимать у себя французского посла, что для связи непосредственно
с Белым Домом «достаточно будет моего желания», и не надо бу-
дет, «как было прежде, проходить извилистый путь формальностей
в Госдепартаменте, чтобы получить аудиенцию», — телеграфировал
Альфан48.
Приоритетными областями деятельности новый американский
президент объявил военную и внешнюю политику. Из множества
внешнеполитических вопросов Кубинская проблема выделялась
своей остротой. Среди членов сформированного к середине де-
кабря 1960 г. кабинета были сторонники «решительных действий»
в отношении Кубы (директор ЦРУ Аллен Даллес, его заместитель
Ричард Биссел). В феврале Кеннеди принял решение об ассигно-
вании 4 миллионов долларов на помощь кубинским эмигрантам,
а в марте Госдепартамент объявил о создании Революционного со-
вета кубинских эмигрантов, целью которого было свержение режима
Кастро. Возглавил этот Совет Хосе Миро Кардона, в недавнем про-
шлом премьер-министр кубинского правительства, а затем посол
Кубы в Испании. Его разрыв с Кастро произошел, по-видимому,
в июле 1960 г., когда Миро Кардона был назначен послом в Вашин-
гтон. По сведениям французского посольства, «Революционный
совет будет преобразован во временное правительство, как только
обоснуется на кубинской территории, освобожденной силами, ко-
торые в настоящее время ведут бои в Сьерра-Маэстра. Он сможет
тогда потребовать у стран свободного мира признания в качестве
законного правительства Кубы и помощи в ниспровержении ре-
жима Фиделя Кастро». Альфан сообщал также, что «образование
Революционного совета, как выражение совместной воли руко-
водителей кубинского сопротивления», воспринято Вашингтоном
с удовлетворением, «однако американское правительство как будто
желает предостеречь членов этой организации против создания пра-
46 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. № 646—664. 10 февраля 1961г. Гриф «Секретно.
Для ограниченного круга лиц». — D.D.F. 1961-1. Р. 178.
47 Ibid. Р. 183.
48 Ibid. Р. 178.
174
вительства в изгнании»49. В то же время, несмотря на разрыв дип-
ломатических и консульских отношений с правительством Фиделя
Кастро, Соединенные Штаты «продолжают его признавать как за-
конное правительство Кубы и не имеют в виду при существующих
условиях менять это положение». Американская администрация
вынуждена считаться с тем, что «первые (по времени. — Н.К.) со-
ратники Кастро сохраняют в кубинском народе доверие, которым
не располагают лица, объединившиеся в ходе политических блуж-
даний Республики». Она полагает уже невозможным «возвращение
к 1958 году или восстановление старых порядков в экономичес-
кой и политической сферах». «Представляется, однако, — замечал
Альфан в заключение, — что некоторые американские службы
придерживаются иной позиции»50.
Очевидно, Альфан был прав, так как в самом начале апреля
1961 г. Госдепартамент опубликовал так называемую Белую кни-
гу, в которой Куба обвинялась в том, что она представляет собой
«тяжкий и важный вызов, создает явную наличную угрозу безо-
пасности Западного полушария». Документ содержал требование,
чтобы «режим Кастро порвал свои связи с международным комму-
нистическим движением»51. Некоторые пояснения, данные в этой
связи американским внешнеполитическим ведомством, Альфан
счел необходимым сообщить в МИД. «Этот документ, — писал
он, — подготовлен при тесном сотрудничестве Белого дома и Гос-
департамента». Целью публикации явилось стремление «прояснить
позицию США в отношении правительства Ф. Кастро и разобла-
чить процесс насаждения коммунизма, который начался на Кубе».
Администрация Кеннеди была убеждена, что «американская пози-
ция недостаточно понята» как в Западном полушарии, так и в дру-
гих регионах мира, и что пропаганда, развернутая Ф. Кастро, «про-
извела впечатление на многие правительства в Африке и в Азии».
То же можно сказать и о странах Восточной Европы. «Пресса часто
публикует статьи, которые свидетельствуют о совершенном незна-
нии фактов», — выражали сожаление в Госдепартаменте. На вопрос
французского посольства, не идет ли речь о подготовке обществен-
ного мнения к последующим инициативам, в Госдепартаменте от-
ветили, что «США не имеют в виду военное вторжение на Кубу»,
и что «решение должно приниматься самим кубинским народом».
Представитель Госдепартамента, однако, «не скрывал», что оказав-
49 Альфан — МИД. Д. № 767/АМ. 31 марта 1961г. (текст депеши написан
К. Лебедем) — AD, 4-2-3 Cuba.
50 Ibid.
51 Цит. по: Гриневич Э.А., Гвоздарев Б. И. Куба в мировой политике.
С. 365. — Авторы, в свою очередь, ссылаются на: Cuba. Department of State, Publ. 7171.
Washington, 1961; Международная жизнь. 1961. № 6. С. 28.
175
шиеся на территории США и в других странах кубинские беженцы
«намереваются отвоевать остров». Со ссылкой на сведения, имеющи-
еся у военного атташе французского посольства, Альфан сообщал,
что будут предприняты усилия «при помощи тайной сети объеди-
нить милицию и армию». По мнению атташе, люди, сражающиеся
против Кастро в Сьерра-Маэстра, «в большинстве своем враждеб-
ны коммунистической ориентации режима» и «пригодны к ис-
пользованию против правительства Гаваны». «Сведения, которыми
располагает посольство», заканчивал телеграмму Альфан, указыва-
ют, что среди кубинских беженцев в США «проводится настоящая
мобилизация»52.
Как уже говорилось, разработка плана вторжения на Кубу была
поручена ЦРУ еще Эйзенхауэром. Происходила массовая вербовка
оппозиционных режиму Кастро людей. Их небольшими группами
перевозили самолетами из Флориды в Гватемалу для прохождения
военной подготовки. Разработанный ЦРУ план был одобрен воен-
ным ведомством 3 февраля 1961 г., ровно через месяц после разрыва
дипломатических отношений с Кубой, а 4 апреля Совет националь-
ной безопасности принял решение о проведении военной операции
против Кубы. Предполагалась высадка десанта в районе Плая Хирон
при поддержке военной авиации, которая должна была контролиро-
вать воздушное пространство над местом высадки, действуя с захва-
ченного недалеко от залива Кочинос аэродрома.
14 апреля корабли контрреволюционеров отплыли из никара-
гуанского порта, а 15 апреля рано утром бомбардировщики, при-
званные уничтожить кубинскую авиацию на земле, также с тер-
ритории Никарагуа взяли курс на Кубу. Они атаковали Гавану,
Сан-Антонио-де-лос-Баньос и Сантьяго-де-Куба. Повторный налет,
намеченный на 16 апреля, был отменен приказом Кеннеди, так как
американское и мировое общественное мнение сразу же осудило
бомбардировку. 17 апреля президент принял решение о том, что
военно-морские силы США не будут принимать участия в опера-
ции, однако самого вторжения он не отменил. В 5 часов утра 17 ап-
реля произошла высадка десанта, состоявшего из 1400 человек. Они
встретили отпор со стороны вооруженных сил Кубы, два корабля
контрреволюционеров с боеприпасами были сразу же потоплены.
Высадившиеся на берег люди оказались прижатыми к морю или за-
гнанными в болота. Около 1200 человек попали в плен. К вечеру
18 апреля стало ясно, что операция потерпела провал, но этот факт
американское правительство некоторое время скрывало.
Только 19 апреля Альфан передал в МИД информацию о плане
вторжения на Кубу находящихся за пределами страны сил сопро-
тивления, возглавляемых Миро Кардона: «Сначала многочисленные
52 Альфан — МИД. Т. №№ 1659—1662. 6 (получена 7) апреля 1961 и -
4-2-3 Cuba.
176
маленькие военные соединения — гериллы — проникнут в страну,
причем каждая будет выполнять точно поставленную задачу. Эти
соединения подготовят почву для более многочисленных формиро-
ваний, и в то же время послужат ядром, вокруг которого сплотятся
армейские элементы, милиция и народ», — сообщал посол53.
Хотя пресса и телевидение еще давали вполне оптимистические
прогнозы исхода военной операции на Кубе, на традиционном при-
еме для членов Конгресса и их семей Кеннеди поделился с Альфа-
ном плохой новостью. Тот телеграфировал в МИД: «Президент США,
с которым мне удалось побеседовать несколько минут 19 апреля во
время приема в Белом Доме, дал понять, что новости, которые он
получил с Кубы, неблагоприятны. <...> Контрреволюционеры на-
деялись, что их действия вызовут массовую поддержку. Возможно,
предпринятые Кастро превентивные меры объясняют неудачу: пре-
зидент сообщил, что пять тысяч кубинцев накануне были посажены
в тюрьмы»54.
Слухи о подготавливаемой в Гватемале интервенции на Кубу
ходили постоянно. Альфан сообщал о них еще в конце октября
1960 г.55 Известно также, что, несмотря на все усилия американской
администрации сохранить план и сроки операции в секрете, инфор-
мация о ее интенсивной подготовке была собрана агентурной сетью,
созданной компартией Гватемалы. Через резидентуру КГБ в Мекси-
ке 12 апреля она была передана в Москву и сразу же была доведена
до сведения Кастро56. Кроме того, кое-какая информация о готовя-
щейся высадке просочилась в американскую прессу незадолго до на-
чала операции. Таким образом, кубинский лидер действительно имел
возможность и время принять меры по предотвращению заплани-
рованного ЦРУ выступления оппозиционеров на самом острове.
Отсутствие поддержки десанта силами внутренней оппозиции стало
одной из причин провала операции в заливе Кочинос.
В тот же день французское посольство в Вашингтоне обратилось
к ЦРУ за разъяснениями. По свидетельству Альфана, Даллес «днем
имел беседу с одним из моих сотрудников, с которым он обычно
контактирует». Глава разведывательного управления «подтвердил
все то, что сказал Кеннеди относительно поворота событий», до-
бавив, что «число высадившихся не превышает нескольких сотен,
и что все они в настоящее время находятся в сложном положении».
53 Альфан —МИД. Т. №№ 1956—1959. Вашингтон, 19 апреля 1961 г. — AD,
27-7-1 Cuba.
54 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 1952—1955. Ва
D.D.F. 1961-1. Р. 487.
in
гтон, 19 апреля 1961 г. —
55 Альфан - МИД. Т. № 5127. 31 октября 1960 с — AD.
56 Подробнее о деятельности советской разведки в латиноамериканских стра-
нах накануне операции в заливе Кочинос см.: Fursenko A, Naftali Г. «One Hell of
a Gamble* Р. 82—92.
177
По словам Даллеса, Кастро «использует против них русские тан-
ки и “МИГи”»57. «Так как мой коллега был удивлен последней
информацией,—телеграфировал Альфан, — Даллес указал, что на-
дежные свидетели видели в небе 2—3 машины этой модели». «До
настоящего момента и американские спецслужбы, и мой сотрудник
считали, что эти “МИГи” еще не распакованы, но последние све-
дения, полученные ЦРУ, — продолжал Альфан, — позволяют думать,
что они эффективно участвовали в военных действиях». На вопрос
о возможности активного вмешательства русских Даллес ответил от-
рицательно. «Тогда мой коллега его спросил, вторгнуться ли США?
После минуты размышлений и взвешивая каждое слово, Даллес от-
ветил: “В настоящее время нет никакого плана, но если у нас будут
доказательства, а я их вскоре ожидаю, что русские или чехи пилоти-
руют “МИГи”, мы не будем терпеть и оставаться в бездействии”»58.
20 апреля 1961 г. специальным коммюнике Кастро объявил, что
«кубинская революционная армия и милиция 19 апреля в 17 часов
30 минут взяли последние позиции захватчиков». ®н подтвердил,
что, за исключением нескольких затерявшихся в болотах групп, все
участники десанта уничтожены или взяты в плен59. На следующий
день Альфан, анализируя сложную ситуацию, в которую попал аме-
риканский президент, высказал свое убеждение, что не один Кеннеди
виноват в создавшемся положении: «Пробыв ровно три месяца
у власти, президент Кеннеди потерпел провал на Кубе, размах ко-
торого сам он не стремится преуменьшить». Дипломат не сомневал-
ся, что, «как и почти по всем другим вопросам, возникшим в ходе
международной шахматной партии, речь идет о ситуации, которую
он унаследовал от своего предшественника»60. Французский посол
отмечал, что «молодой президент представил доказательства своей
энергии и смелости, он продемонстрировал осознание необходи-
мости риска, но в тоже время проявил импульсивность». «С этой
точки зрения, крайне досадная для престижа США и будущего Кубы
операция может иметь некоторую пользу, если Кеннеди извлечет из
нее урок», — заключил Альфан61.
57 Сведения ЦРУ были неверными. О советских военных поставках на Кубу см.:
Fursenko Л., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. 99.
58 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 1952—1955. 19 (получена 20) апреля 1961 г.
Гриф «Немедленно. Для ограниченного круга лиц». — D.D.F. 1961-1. Р. 487. — Как те-
перь известно, ни русские, ни чехи не принимали тогда участия в военных действиях
на Кубе.
59 Сергеев Ф. Операция в заливе Кочинос (Как США готовили вооруженное
вторжение на Кубу в 1961 г.) // Новая и новейшая история. 1981. № 5. С. 126—129.
60 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 1973—1979. 21 апреля 1961 г. — Гриф «Для
ограниченного распространения». — D.D.F. 1961-1. Р. 499—501 (в подстрочном при-
мечании указывается: «Рукописная помета свидетельствует, что эта телеграмма была
передана де Карбоннелю в 11 часов 30 минут»).
61 Ibid. Р. 501.
178
Подробное изложение этапов операции, анализ причин ее
провала и возможных последствий содержался в пространном
донесении, отправленном в Париж в конце апреля. В этой де-
пеше, составленной секретарем посольства в Вашингтоне Жаком
Дюпоном и подписанной Альфаном, вновь шла речь о достоинст-
вах американского президента. «Кеннеди немедленно взял на себя
ответственность за принятые решения и тем самым предупредил
критические выступления, которые раздались бы из рядов респуб-
ликанской части Конгресса». Он отказался от обвинений в адрес
шефа ЦРУ А. Даллеса, имевшего прямое отношение к неудаче
операции, но «добился того, чего желал, то есть поддержки прези-
дента Эйзенхауэра и республиканской партии в своей кубинской
политике». Французское посольство выказывало явную симпатию
и сочувствие американскому президенту, пытаясь найти ему оправ-
дание: «если в действительности президента никто не втянул в это
дело, — его можно рассматривать как жертву плохих советников,
и желательно знать, кто мог повлиять на его решение таким достой-
ным сожаления образом», — говорилось в донесении62.
«Некоторые впечатления о характере и позиции Кеннеди», ко-
торыми Альфан делился с министром иностранных дел, стали темой
длинной, «весьма секретной» телеграммы, которую, вероятно, из пре-
досторожности Альфан отправил «открытым текстом» с курьером63.
Первый официальный зарубежный визит Кеннеди был запланирован
на конец мая, и это был визит во Францию. Его программой предус-
матривались встречи и переговоры с де Голлем, поэтому французский
посол резюмировал в телеграмме официальную позицию Вашингтона
по ряду важных проблем, «которые, по-видимому, будут подняты во
время будущих переговоров». Кроме того, он сообщал некоторые,
кажущиеся ему полезными, сведения об особенностях характера
Кеннеди: «Кажется, что перед лицом неприятностей он сохраняет,
спокойствие, веру в себя, стремление одолеть обстоятельства и до-
стичь своих целей. Он рожден под знаком Близнецов, и его характер
представляет собой две противоборствующие силы: с одной стороны,
блестящий воспитанник Гарварда, он любит учиться и создавать вок-
руг себя разнообразные совещательные органы; с другой стороны,
проявляется реакция политика-ирландца, когда он действует внезап-
но, непродуманно, не принимая во внимание разнообразие личных,
зачастую противоречивых мнений, которые ему высказывают»64.
Первые месяцы новой администрации, «эти пресловутые “сто
дней”, в течение которых Кеннеди намеревался установить для
62 Альфан — Кув де Мюрвилю. Д. № 1057/АМ. 28 апреля 1961 г. — D.D.E
1961-1. Р. 545-550.
63 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. № 2286. 11 мая 1961 г. - D.D.E 1961-1.
Р. 580-583.
64 Ibid. Р. 581-582.
179
Америки новые ориентиры, изобиловали кризисами и разочаровани-
ями», — отмечал Альфан и задавался вопросом: сможет ли молодой
президент извлечь из них уроки? Он полагал, что Кеннеди осознает
необходимость серьезно реформировать важные американские инс-
титуты, сделав их инструментами своей политики. Дипломат отмечал,
что даже краеугольный камень американский демократии — догмат
о свободе прессы, — будучи доведен до последнего предела, может
иметь негативные последствия, «когда на карту поставлены наци-
ональная безопасность и престиж страны, как это было в случае
с Кубой». Он, вероятно, имел в виду ту роль, которую сыграла аме-
риканская пресса, обнародовав информацию о тайно готовящей-
ся военной операции против Кубы. «Но как он сможет, — задавал
Альфан риторический вопрос, — не рискуя совершить политическое
самоубийство, попытаться изменить Конституцию или законы в их
фундаментальной части?». ®н считал, что президенту прежде всего
необходимо изменить свой характер и методы работы, а именно:
не принимать важнейшие решения, поддаваясь инстинкту или им-
провизации, а тщательно их выверять, ограничиваясь при этом не-
сколькими надежными советниками. Впрочем, «представляется, что
с момента кубинского фиаско его инициативы отмечены большей
осторожностью», — констатировал французский дипломат65.
Через две недели, находясь в Париже, Альфан затронул ту же тему
в дневнике. 25 мая он записал: «Вчера провел 55 минут у генерала
де Голля для подготовки поездки, которую Кеннеди собирается совер-
шить во Францию, первой поездки за пределы американского конти-
нента, которую он предпринимает»66. По словам Альфана, де Голль
выразил надежду, что американскому президенту есть, что сообщить,
«поскольку он сам просил пригласить его». Альфан счел уместным по-
ведать де Голлю, что в настоящее время Кеннеди «несколько обеспо-
коен и нерешителен после первых неудач, с которыми он столкнулся,
в особенности после провала операции в заливе Кочинос, за которую
без колебаний взял на себя полную ответственность». «Возможно, ви-
ной всему слишком большое число так называемых экспертов, комис-
сий и советников, которыми он себя окружил и чьи мнения зачастую
противоположны, — вновь высказал предположение Альфан. — Они
только мешают ему проводить политику. Когда происходит внезапное
событие, он поступает инстинктивно, поскольку ему не хватает опыта,
и его импровизации не всегда бывают удачными»67.
Джон Кеннеди прибыл в Париж 30 мая 1961 г. Переговоры, начав-
шиеся на следующий день, не принесли, однако, больших результатов,
а, наоборот, выявили резкие разногласия между президентами, в час-
65 Альфан - Кув де Мюрвилю. Т. № 2286. 11 мая 1961 г. — D.D.F. 1961-1. Р. 583.
66 Alphand Н. L’6tonnement d’etre. Р. 350.
67 Ibid.
180
тности, по вопросам о роли НАТО в европейской политике и мес-
те Франции в Атлантическом союзе. Президенты пришли к со-
гласию лишь в вопросе необходимости занять жесткую позицию
по вопросу о статусе Западного Берлина. Альфан, прибывший
вместе с Кеннеди, присутствовал на встрече, проходившей 2 июня.
Проблема о Кубе на переговорах не затрагивалась68.
После Парижа американского президента ждала Вена и встреча
с Н.С. Хрущевым, на которой, в частности, Кеннеди назвал «ошиб-
кой» апрельскую операцию против Кубы. Впрочем, кубинские дела
надолго отошли на задний план. Всю вторую половину 1961 г. все по-
литики и дипломаты были заняты проблемой Берлина. Публикация
французских дипломатических документов (®.®.Е) второй половины
1961 г., содержит лишь одно донесение с Кубы (в нем речь идет о кам-
пании в поддержку Фронта национального освобождения Алжира,
развернувшейся на кубинском радио и телевидении) и ни одного
донесения из Вашингтона, в котором хотя бы упоминалась Куба.
Как известно, вопрос об изменении статуса Западного Берлина
был поднят в конце 1958 г. Советским Союзом, намеревавшимся
лишить западные державы тех прав, которые они имели в своих ок-
купационных зонах в Берлине. В случае их отказа от переговоров
по этому вопросу, Н.С. Хрущев угрожал заключить сепаратный мир
с ГДР. Таким образом, речь шла о пересмотре послевоенного уст-
ройства, в основе которого лежали Потсдамские соглашения 1945 г.
Все это вызвало острый международный кризис, в который были
вовлечены и Соединенные Штаты.
В большинстве донесений Альфана второй половины 1961 г. речь
шла о берлинском вопросе. А в его дневнике, помимо международ-
ных проблем, значительное место по-прежнему занимали события
его жизни в Вашингтоне и, в частности, его отношения с прези-
дентской четой. 8 июля 1961 г. он записал: «Мои отношения с Кен-
неди: через свою жену и Николь он передал мне, что желает видеть
меня насколько возможно часто, и чтобы я, по-дружески, звонил
непосредственно ему, когда мне это нужно; “даже ночью”, — напи-
сала Жаклин. Я воспользовался этой превосходной возможностью.
Я доставил ему, с интервалом в восемь дней, два послания де Гол-
ля. Контакт совершенно доверительный»69. И добавил, что его собс-
твенное положение в Вашингтоне — «хорошее», и Николь «с ее мяг-
костью теплотой и очарованием» этому способствует70.
1962 год Альфан открыл записью, сделанной в Палм-Бич 27
января: «Я приехал сюда на week-end, чтобы дважды пообедать
68 Отчеты о переговорах между де Голлем и Кеннеди см.: D.D.F. 1961-1.
R 669—710.
69 Alphand Н. L’&onnement d’fitre. Р. 356.
70 Ibid.
181
с Кеннеди. Первый обед состоялся вчера вечером у ирландских
друзей. Мы были единственными “не ирландцами'* в компании.
Четыре из присутствовавших женщин входят в список “десяти на-
иболее элегантных женщин года”». «<...> О чем говорить вечером?
О Европе? — разумеется. О том, что происходит в Кремле? — ко-
нечно. О Китае — конечно»71.
©чевидно, что кубинская тема на светском вечере отнюдь не была
в центре внимания. Но в донесениях Альфана, начиная с конца
февраля, она появляется вновь и надолго. 28 февраля посол сообщал,
что госсекретарь США «с весьма живым интересом» ознакомился со
всей информацией, «которую мы смогли собрать», о деятельности на
Антильских островах сторонников Кастро и, в особенности, «относи-
тельно снабжения Кубы вооружениями»72. Как уже указывалось, США
разорвали дипломатические отношения с Кубой, и тем самым лишили
себя важного источника информации о происходящих в этом регионе
событиях. Теперь эту информацию они получали во французском по-
сольстве в Вашингтоне, через которое шли в Париж донесения с Ку-
бы (о чем будет говориться в следующей главе). «Я заметил, — писал
дипломат, — что, насколько мне известно, по этому вопросу сущест-
вует тесное взаимодействие между нашими спецслужбами, и обещал
это уточнить». Вряд ли была необходимость «уточнять» факт сотруд-
ничества спецслужб. Скорее всего, такой ответ был обусловлен прави-
лами дипломатической службы. Что же касается военных поставок, то
Альфан напомнил госсекретарю Дину Раску, что Франция уже давно
присоединилась к эмбарго, и спросил госсекретаря, какую позицию
в вопросе об эмбарго занимают латиноамериканские страны. Глава
внешнеполитического ведомства США уведомил, что по этому вопро-
су есть решение конференции в Пунта-дель-Эсте73. Альфан попросил
уточнений. В свою очередь, глава Госдепартамента обратил внима-
ние дипломата на то, что объем торгового оборота латиноамерикан-
ских стран с Кубой составляет всего 5 млн долларов, в то время как
с Канадой — 30, Западной Европой — 60. Для США эта цифра со-
ставляла примерно 30 млн, но за последний год уменьшилась почти
до нуля74.
В конце мая Альфан доводил до сведения МИД точку зрения
американских специалистов по проблемам СССР из Госдепартамента
на развитие советско-кубинских отношений. По их мнению, пока
71 Alphand Н. L’dtonnement d’etre. Р. 373.
72 Альфан — МИД. Т. №№ 1452—1455. Вашингтон, 28 февраля 1962 г. — AD, 4-2-
3 Cuba (Am£rique, 135 а).
73 В январе 1962 г. на конференции в Пунта-дель-Эсте Куба была исключена из
ОАГ (против исключения голосовали Мексика, Чили, Уругвай и Боливия), что пов-
лекло за собой различные антикубинские санкции.
74 Альфан — МИД. Т. №№ 1452—1455. Вашингтон, 28 февраля 1962 г. - AD,
4-2-3 Cuba (Am6rique, 135 а).
182
нет оснований утверждать, что советские руководители «склонны
признать преимущество революционных методов, проповедуемых
Кастро». Одобрение, выражавшееся редакционной статьей «Правды»
по поводу речи Фиделя Кастро, произнесенной им 26 марта в связи
с так называемым делом Анибала Эскаланте75, означало, по мнению
американских экспертов, лишь то, что «эволюция отношений про-
исходит в сфере теоретической». Выдвинутые «Правдой» в адрес
Эскаланте обвинения «выглядят слабо обоснованными». По мнению
сотрудников Госдепартамента, советские руководители отдают себе
отчет в том, что «при теперешних обстоятельствах открытый конф-
ликт между Кастро и кубинскими коммунистами имел бы гибель-
ные последствия для совместной коммунистической деятельности
в Латинской Америке». Впрочем, «новые затруднения между Кастро
и коммунистами неизбежны», — считали в Госдепартаменте, приво-
дя в подтверждение то место из речи Ф. Кастро, где он утверждал,
что «партия не должна вмешиваться в дела правительства». Газета
«Правда» пока не высказалась по этому поводу, «но очевидно, что
коммунисты не смогут долго соглашаться с такой концепцией роли
партии», — передавал Альфан мнение сотрудников американского
внешнеполитического ведомства76.
Если в официальную дипломатическую переписку француз-
ского посла кубинская проблема вернулась с начала 1962 г., то его
дневник не содержит никаких следов беспокойства по поводу все
осложняющейся ситуации на Кубе. Это трудно объяснить, прини-
мая во внимание наблюдательность Альфана, его опыт, а также воз-
можности получения информации из различных источников, вклю-
чая французское посольство в Гаване. На фоне отсутствия записей
о происходящих в мире важных политических событиях привлекает
внимание пассаж, посвященный Кеннеди, к которому Альфан от-
носился с очевидной симпатией. Запись, сделанная в Вашингтоне
2 августа 1962 г., содержит любопытные наблюдения и заслуживает
быть приведенной полностью:
«Президент Соединенных Штатов — сорокапятилетний мужчи-
на с моложавым, хотя и изрезанным морщинами лицом, густыми
светлыми волосами, обрамляющими низкий, с матовой кожей лоб,
с голубыми улыбающимися глазами, довольно насмешливыми.
У него короткая шея, он сутул, и его позвоночник создает впечат-
ление неподвижности. У него болит спина, и ему пришлось поп-
росить меня подать ему чашку чая, так как она стояла на довольно
низком столе. Его ум поглощает и сохраняет в памяти огромное
75 Исполнительный секретарь компартии Кубы А. Эскаланте обвинялся в рас-
коле Объединенной революционной организации (ОРО), созданной в 1961 г. путем
слияния Движения 26 июля и Национально-социалистической партии. Подробнее
о нем будет говориться в следующей главе.
76 Альфан — МИД. Т. № 1269. Вашингтон, 25 мая 1962 г. — AD, 27-2-2 Cuba.
183
количество фактов, цифр, проблем. Читает он с ошеломляющей
скоростью, любит долго говорить о происходящих событиях, гос-
теприимно открывая свои двери послам, сенаторам и случайным
иностранным путешественникам. Он окружен большим количест-
вом советников. Иногда, несмотря на изобилие сведений, его ре-
шения изобличают недостаточную продуманность (залив Кочинос,
цена на сталь, отношения с де Голлем, и т.д.77). Он любит также
удовольствия и женщин. Эти желания трудно удовлетворять, не
вызвав скандала, которым могут воспользоваться его политичес-
кие противники. Возможно, такой скандал и произойдет однажды,
когда он не проявит достаточной осторожности в этой пуританской
стране. Большая легкость, с которой он говорит, быстрота и лег-
кость ответов во время пресс-конференций, несомненно, большой
шарм, помогают создать ему благоприятный образ. Но как поведет
себя этот молодой человек с его жаждой жизни, ирландским тем-
пераментом и огромным желанием разделаться со своими врагами,
в тот день, когда ему придется принимать окончательное решение,
перед лицом выбора: решиться на войну и на всеобщее разруше-
ние, чтобы остановить поток тоталитарной диктатуры? Он любит
утверждать, что не дрогнет. Тогда почему же, стремясь удержать
свою страну на первом месте в ряду мировых держав и обеспечить
превосходство в атомной области, он, ища переговоров с Совета-
ми (что естественно), производит впечатление человека, который
не пойдет до конца в своих решениях? Невозможно, чтобы де Голль
не почувствовал этих колебаний и того риска, которым они чре-
ваты: отсюда французская атомная политика, столь непопулярная
у молодого президента Соединенных Штатов и его советников,
блестящих гарвардских умов»78.
Эта запись была сделана в Париже. По-видимому, у Альфана
в это время был отпуск. Во всяком случае, телеграмма, отправленная
в МИД из Вашингтона 20 августа, была подписана Клодом Лебедем79.
В ней подтверждалось получение Госдепартаментом информации, пе-
реданной французским посольством на Кубе80. В донесении из Гаваны,
о котором шла речь, сообщалось о высадке на острове большого ко-
личества людей «славянского или североевропейского типа», а также
китайцев и алжирцев. Госдепартамент оказался «в курсе» относитель-
но высадки этих людей на Кубу. Но информация об обнаружении на
77 Речь идет о принятых президентом Кеннеди мерах, запрещающих корпораци-
ям поддерживать высокие цены на сталь. Отношения между французским и амери-
канским президентами рассмотрены выше.
78 Alphand Н. L’&onnement d’etre. Р. 382.
79 Лебедь - МИД. Т. №№ 4555-4556. 20 августа 1962 г. — АО, 4-2-3 Cuba.
80 Речь шла о телеграмме (№№410—415), отправленной из Гаваны 18 августа
1%2 г. Содержащаяся в них информация более подробно будет рассмотрена в главе
° Донесениях из Гаваны.
184
острове переносных пусковых установок, пригодных для запуска ракет,
о чем также сообщалось из Гаваны, была для Госдепартамента новой.
Сотрудник Госдепартамента Ричард Гудвин спросил Лебеля, а он «точ-
но не мог сказать», является ли длина в 12 метров характерной для пус-
ковых установок или ракет». «Гудвин признался мне, — телеграфировал
Лебель, что ни у него, ни у его службы нет еще подходящего объяс-
нения того, что происходит на Кубе». — «Нельзя исключать какие-то
замыслы сторонников Кастро или Советов, но исключительно оборо-
нительного характера», — считали в Госдепартаменте81.
30 августа Лебель телеграфировал, что американский президент
во время встречи с прессой на вопросы, касающиеся советского во-
енного присутствия на острове, ответил, что «по его сведениям, на
Кубе нет советских войск. Там находятся лишь военные техники, во-
енные советники, но не войска в том смысле слова, в котором оно
обычно используется. Что касается ракет, — заявил президент, — то
до сих пор мы не имеем сведений об их наличии». И добавил: «Это
не означает, что ракеты не доставляются на Кубу. Я говорю только,
что до сих пор нет сведений по этому поводу»82. В заключение, как
сообщал Лебель, президент заявил: «Я думаю, что наши союзники
(государства-члены НАТО) самым тщательным образом изучат воп-
рос о советских поставках судами на Кубу и определят меры, кото-
рые следует принять, чтобы изменить эту практику»83.
К моменту возвращения Альфана в США в начале сентября
1962 г. опасность складывающейся на острове ситуации стала со-
вершенно очевидной, и Куба начала фигурировать в большинстве
донесений из Вашингтона. Причем, французский посол, как
и многие другие политики, усматривал связь назревавшего кри-
зиса с берлинской проблемой. Усиление военного присутствия на
Кубе могло, по его мнению, использоваться Советским Союзом как
средство давления на США и их союзников для решения в свою
пользу германской проблемы. Он искал подтверждения этой точ-
ки зрения. «Во время беседы 5 сентября с Боленом84 я задал воп-
рос о возможности использования русскими Кубы как средства
давления на США в связи с берлинскими делами. Болен ответил,
что его правительство не видит никакой связи между увеличением
советской военной помощи Кастро и берлинской проблемой»85.
81 Лебель — МИД. Т №№ 4555—4556. Вашингтон, 20 августа 1962 е Гриф «Для
ограниченного круга лиц». — AD, 4-2-3 Cuba; Am6rique, EU, 135а.
82 Лебель — МИД. Т. №№ 4754—4756. Вашингтон, 30 августа 1962 г. — AD, 4-2-3
Cuba. — Цитируемое место телеграммы отчеркнуто на полях и имеет помету «невер-
но» (faux).
83 ibid.
84 в то время Ч. Болен — специальный помощник госсекретаря по делам СССР.
85 ддьфан — МИД. Т. № 4833. 5 сентября 1962 е Гриф «Секретно» — AD,
4-2-3 Cuba-
185
7 сентября тот же вопрос Альфан задал госсекретарю. Тот согласил-
ся с Боленом, что «в русской политике нет никакой органической
связи между Кубой и Берлином», однако заметил, что «Вашингтон
поражен той поспешностью, которую проявили Советы для выпол-
нения в течение июля программы вооружения острова». Д. Раск
снова поблагодарил французского посла «за сведения о ситуации на
Кубе», которыми французское посольство снабжало Госдепартамент
и американские спецслужбы. «Он придает большое значение этой
информации», — подчеркнул Альфан86.
Однако с мнением Болена соглашались далеко не все. 10 сентяб-
ря Альфан телеграфировал, что события на Кубе продолжают оста-
ваться в центре внимания американских политиков и журналистов,
которые также усматривают «возможную связь между кубинской
и берлинской проблемами». Так, по сведениям Альфана, сенатор
Кеннет Китинг87 близок к уверенности, что «Советский Союз, воз-
можно, хочет надбавить цену Кубе и Берлину одновременно, чтобы
вынудить к дипломатическому торгу, который вызовет краску стыда
у некоторых наших наиболее упрямых дипломатов». Сенатор Майк
Мансфилд «самым твердым образом отвергает возможность сделки
Берлин — Куба». Сенатор Уэйн Морз, демократ, возглавляющий под-
комитет по южноамериканским делам, заявил: «Мы не можем до-
пустить сделки, когда речь идет о свободе». Все они сходились на
том, что «любое проявление слабости в отношении Кубы может дать
Хрущеву преимущества в Берлинском вопросе»88.
Незадолго до этого, 31 августа, К. Китинг обвинил администра-
цию США в преднамеренном пренебрежении событиями на Кубе.
Ссылаясь на «надежные источники», он предупреждал, что Москва
послала двенадцать сотен военнослужащих на остров, и что имеются
«угрожающие сообщения» о «ракетных базах», строящихся там89.
Во время пресс-конференции 13 сентября Альфан заметил ста-
рание Кеннеди «сохранять спокойствие по поводу кубинских дел».
М. Банди90 в тот же день заверил посла, что «все, что происходит
на Кубе, может вызывать в американском обществе эмоциональные
реакции, но представляет собой лишь второстепенное событие».
По мнению американского президента, важной продолжала оста-
ваться берлинская проблема. «Президент знает, что такова позиция
86 Альфан - МИД. Т. №№ 4884-4886. 7 сентября 1962 г. АО, 4-2-3 Cuba.
87 Республиканец К. Китинг 31 августа сделал в Сенате заявление о том, что
у него имеются доказательства присутствия на Кубе советских войск и снаряжения,
которое может предназначаться для ракетных установок.
88 Альфан — МИД.T. №4957—4960. 10 (получена И) сентября 1962 г. — AD,
4-2-3 Cuba.
89 Цит. по: Funenko A., Nqftali Т. «One Hell of a Gamble*. Р. 205.
90 В то время советник Дж. Кеннеди по национальной безопасности.
186
и французского правительства, но в то же время задается вопросом,
придерживаются ли другие союзнические правительства такого же
образа мыслей?», — писал Альфан91.
В телеграмме от 26 сентября Альфан сообщал, что создание рус-
скими на Кубе центра электронного слежения под видом рыболо-
вецкой базы «рассматривается Госдепартаментом как новая серьез-
ная провокация со стороны СССР». В этой же телеграмме Альфан
отметил, что впервые Раск и Болен, вопреки всему тому, что гово-
рили ранее, начинают задаваться вопросом, не планируют ли русские
«толкнуть США на необдуманные поступки с целью заставить дейс-
твовать в другом месте, например, в Берлине? В то же время, под-
черкивал дипломат, американское правительство, «вполне отдавая
отчет о серьезности ситуации на Карибах», продолжает считать, что
«на современной стадии Куба не представляет серьезной угрозы бе-
зопасности. Проблемой остается Берлин»92.
20 сентября Альфан получил «новые уточнения о характе-
ре военных поставок Советским Союзом на Кубу» и передал их
в МИД. По сведениям американцев, к концу июля туда прибы-
ло от 65 до 75 советских судов с военной техникой. Оборудованы
12 пусковых площадок для ракет класса «земля-воздух» радиусом
действия 25 миль. Рядом с американской военной базой Гуантанамо
с помощью русских сооружена пусковая площадка для ракет бере-
говой обороны радиусом действия от 20 до 35 миль. 3 судна, на бор-
ту которых находятся по 2 носителя ракет с радиусом действия от
11 до 17 миль, патрулируют кубинские воды. Американцы сообща-
ли и о присутствии на Кубе до 60 самолетов типа «МИГ». Альфан
сообщал, что, по мнению американской администрации, все пос-
тавленные вооружения носят «чисто оборонительный» характер.
Американцы обнаружили на Кубе также до 4200 человек техни-
ческого персонала и военных консультантов. Альфан подчеркнул,
что все подсчеты сделаны американцами на основе разведданных,
которые они считают «абсолютно точными». Но, как выяснилось
впоследствии, эти цифры были в 10 раз меньше реальной числен-
ности советских войск на Кубе93.
В той же телеграмме сообщалось, что американцы намерены
пресекать все попытки СССР снабдить оружием другие латино-
американские страны. Но США, заверял дипломат, не собираются
предпринимать каких-либо действий против Кубы «в односторон-
нем порядке», без союзников, выражая, однако, надежду, что «дру-
гие страны готовы будут выступить с нами, если обстоятельства
91 Альфан - МИД. Т. N? 5051 14 сентября 1962 г. —AD, 36-23-13 Cuba.
92 Альфан - МИД. Т. №№ 5261-5261 26 сентября 1962 г. - AD, 4-2-3 Cuba.
93 Численность советских военнослужащих на Кубе по состоянию на 18 октября
1962 г. достигала 42 822 человек. — См.: У края ядериой бездны. С. 100.
187
ясно покажут, что мы должны действовать в интересах собственной
обороны и обороны Западного полушария»94.
В длинной телеграмме Альфана, изобилующей специальными
военными терминами, перечислены виды и количество вооруже-
ний. Историку трудно судить о ценности и точности этих данных.
Военный аспект операции по созданию Группы советских войск на
Кубе, получившей название «Анадырь», подробно изложен в кни-
ге, подготовленной коллективом авторов из Института военной ис-
тории. Специалисты утверждают, что передовая группа советского
командования прибыла в Гавану еще 12 июля 1962 г., суда с наибо-
лее важными грузами (по всей видимости, ядерными боеприпаса-
ми) пришли не позднее середины сентября, а закончить перевозки
войск предполагалось к 1 ноября 1962 г.95, то есть к началу выборов
в США. Возможно, американская администрация не спешила рас-
крывать сведений о размещении советских войск на Кубе, чтобы их
обнародование не повлияло на результаты выборов.
Такие сведения начали поступать американскому руководству уже
в конце июля, а в первых числах августа они стали предметом об-
суждения координационной группы Совета Национальной безопас-
ности под председательством министра юстиции Р. Кеннеди. В ходе
одного из таких совещаний новый директор ЦРУ Джон Маккоун
высказал предположение, что резкое увеличение потока грузов на
Кубу связано с развертыванием на острове советских ракет класса
«земля — земля». 24 августа представитель Госдепартамента инфор-
мировал корреспондентов, что за предыдущий месяц 20—30 судов
под советским флагом и не установленное количество кораблей под
другими флагами доставили на остров большое количество военного
имущества96. 29 августа высотная аэрофотосъемка выявила восемь
почти завершенных оборудованием мест расположения пусковых
установок для ракет класса «земля — воздух», которые уже через не-
делю могли быть приведены в рабочее состояние. Другие данные
позволяли предположить наличие еще 16 пусковых установок для
ракет в других районах Кубы. К 6 сентября разведка выявила семь
позиций зенитных ракет, крылатых ракет береговой обороны, при-
сутствие самолетов «МИГ-21», тяжелых танков и артиллерии. Было
высказано также предположение о возможности установки бал-
листических ракет средней дальности в районе Пинар-дель-Рио97.
94 Альфан — МИД. Т. №№ 5182—5186. 21 (получена 22) сентября 1962 г. — AD,
4-2-3 Cuba (AmSrique, EU, 135 а).
95 На краю пропасти (Карибский кризис 1962 г.). М.» 1994. С. 61—66; см. также:
Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. 216.
96 На краю пропасти. С. 71.
97 Там же. С. 61—66; см. также: Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble»*
Р. 198—206.
188
С учетом складывающейся обстановки, Кеннеди 2 октября приказал
министру обороны привести вооруженные силы в состояние боевой
готовности с тем, чтобы они начали подготовку к военным опера-
циям против Кубы. Была активизирована деятельность разведыва-
тельных служб, начались облеты Кубы.
Любопытно в этой связи отмеченное Альфаном появление в аме-
риканских средствах массовой информации сообщений о якобы го-
товящемся визите Кеннеди в СССР. 1 октября посол телеграфиро-
вал об опровержении этих слухов Госдепартаментом, заявлявшим,
что с советской стороны такого приглашения не было, и выражав-
шим сожаление по поводу того, что «информация может навести на
мысль, что США ищут встречи с Хрущевым, что неверно. Можно
также подумать, что президент отказался от предложения, и это
тоже неверно»98. А 15 октября Альфан сообщал об еще одном опро-
вержении Госдепартамента, на этот раз информации, появившейся
в «Нью-Йорк тайме» о якобы выдвинутых Хрущевым предложени-
ях, касающихся одновременно Берлина и Кубы. Эту информацию
американская администрация назвала «чистой фантазией»: «русские
не настолько наивны, чтобы вообразить, что США готовы к торгу по
Берлину взамен уступок на Кубе»99.
16 октября, день, когда американское руководство узнало о раз-
мещении на Кубе советских ракет класса «земля-земля», принято
считать началом острой фазы Кубинского кризиса. Именно в этот
день состоялось первое заседание Экскома. На вечерней встре-
че обсуждался проект блокады Кубы. Веским доводом против этой
меры было то, «что блокада Кубы даст повод русским блокировать
Берлин». «Если же мы тогда потребуем удаления с Кубы ракет, то
и русские тоже потребуют удаления ракет, окружающих Советский
Союз», — вспоминал впоследствии Роберт Кеннеди100. 17 октября
члены Комитета начальников штабов единодушно требовали не-
медленного начала военных действий. Президент отнесся к этому
требованию скептически. По его мнению, русские «не могут оста-
ваться безучастными к развитию событий<...> Если они ничего не
предпримут на Кубе, то в Берлине — непременно»101. А 18 октября,
телеграфировал Альфан, американская пресса «под сенсационными
заголовками» сообщала о намерении главы советского правительс-
тва отправиться в Нью-Йорк в ноябре месяце «в надежде встретить-
ся там с господином Кеннеди и прийти с ним к соглашению по
98 Альфан — МИД. Т. №№ 6358—6359, Вашингтон, 1 (получена2) октября 1962 г. —
AD, Am6rique, EU, 135 а.
99 Альфан — МИД. Т. №№ 5718—5719. Вашингтон, 15 октября 1962 г. Текст теле-
граммы был передан в Бонн и Лондон. — AD, 4-2-3 Cuba; AmSrique, EU, 135 а.
100 Kennedy R.F. Thirteen Days. P. 35.
101 Ibid. P. 19.
189
Берлину». В этой связи газеты одобрительно отзывались о «большой
твердости» президента, проявленной в берлинском вопросе, «наибо-
лее остром и важном во всей холодной войне», и обвиняли его же
«в слабости политики в отношении Кастро»102.
Телеграмма Альфана от 22 октября, начиналась словами: «Уже
28 часов как город наполнен слухами». Далее в ней сообщалось,
что Кеннеди, сославшись на нездоровье, прервал свою предвыбор-
ную кампанию и срочно возвратился в столицу. «Те из гостей, кто
принадлежит к службам безопасности», приглашенные в тот день
на прием, «в последний момент вынуждены были извиниться». Брат
президента прибыл туда с трехчасовым опозданием. «Он казался
весьма озабоченным, — сообщал Альфан. — Не отвечая на вопросы
прямо, американцы, принадлежащие правительственным кругам,
не скрывают, что происходит что-то серьезное». Альфан заключал,
что речь идет о Кубе. «Я просил Раска принять меня в течение дня.
Вопреки обыкновению принимать меня немедленно, он ответил, что
сегодня это невозможно»103.
Нельзя не сожалеть, что со 2 сентября и весь период острой
конфронтации двух сверхдержав Альфан ни разу не обратился
к дневнику. Но первая же запись, сделанная после почти трехме-
сячного перерыва, посвящена событиям кризиса. 22 декабря 1962 г.
он писал: «Я пренебрегал записной книжкой. Леность или приступ
активности? — То одно, то другое»104. О событиях, фигурирующих
в приведенной выше телеграмме, он вспоминал так: «В субботу,
20 октября, мы были на Потомаке, на борту “Секвойи”, пригла-
шенные заместителем военного министра Редом Феем <...>, адми-
ралом Андерсеном и братом президента. Мы признались друг другу
в предчувствии чего-то важного, даже тяжелого. Боб Кеннеди, опоз-
давший на три часа, сидя рядом с Николь, не скрывал своей тревоги
<...> Вернувшись в половине второго утра, я нахожу записку, содер-
жащую просьбу немедленно связаться с Рестоном, лучшим в США
журналистом. “Вы не находите, — сказал он мне, — что этот город
выглядит необычно в эту ночь?”. Методом исключения мы пришли
к выводу, что причиной тому Куба — возможно, прибытие туда боль-
шого конвоя с советским оружием. Мы были недалеки от истины,
и я мог бы телеграфировать той же ночью в Париж на сорок восемь
часов раньше моих коллег. Я этого не сделал. Де Голль узнал о совет-
ской угрозе, исходящей с Кубы, 22 октября, в день, когда президент
произнес свою речь, из которой мир узнал о блокаде Кубы»105.
102 Альфан - МИД. Т. №№ 5777-5779. 18 октября 1962 г. - AD, 36-23-5 Cuba.
103 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 5857—5862. 22 октября 1962 г. — D.D.F.
1962-11. Р. 307-309.
104 Alphand Н. L’6tonnemcnt d’etre. Р. 387.
Ibid. Р. 387-388.
190
Действительно странно, что столь опытный и компетентный
дипломат, каким, бесспорно, являлся Эрве Альфан, не сообщил
в Париж о тревоге в верхних эшелонах американской власти.
Посольство Франции в Вашингтоне располагало несколькими ис-
точниками, из которых могло получать информацию о происхо-
дящем на Кубе. Одним из них был посол Франции в Гаване, при-
стально следивший за событиями и имевший информаторов среди
противников Кастро. Другим источником французский историк
М. Вайс называет генерала де Ранкура, военного атташе в Вашинг-
тоне, который через своих служащих также поддерживал постоянные
контакты с кубинским сопротивлением режиму Кастро. Третьим, по
мнению Вайса, мог быть Филипп Тиро де Вожоли (Thyraud de Vosjoli),
возглавлявший в то время французскую службу внешней документа-
ции и контрразведки в Вашингтоне. Летом 1962 г. именно от него,
а точнее от его информатора, поступили тревожные сведения, что
доставленные на Кубу советские ракеты имели другие параметры по
сравнению с обычными противовоздушными ракетами106. О том,
что французская дипломатия могла бы поднять тревогу по поводу
присутствия советских стратегических ракет на Кубе, пишет и дру-
гой французский автор, выражая при этом удивление, что Альфан
не уделил должного внимания данным разведки107. За недоверием
к разведданным, по мнению Вайса, крылась «тень “дела ГЬлицына”,
уже начавшего отравлять франко-американские отношения, и да-
же отношения между посольством Франции в США и Парижем».
В этом историк видит возможное объяснение поведения Альфана,
«который мог бы проинформировать французское правительство, но
не сделал этого»108. Сам Альфан утверждал, что «в эти трудные дни»
он просто не верил, что возможна война, хотя «кое-кто в Вашинг-
тоне начал ее предсказывать» и даже подыскивать убежище. «Я на-
сколько мог быстро проинформировал скептический Париж о раз-
витии событий», — вспоминал дипломат. Но некоторые его коллеги
усматривали во всем предвыборный маневр Кеннеди. «В конечном
итоге моя интерпретация событий настроила против меня некоторых
моих коллег, — и это достойно быть отмеченным — никто не хотел
ничего об этом знать»109.
106 Vaisse М. Une hirondelle ne fait pas le printemps // L’Europe et la crise de Cuba.
P.93.
107 Duval M. La crise de Cuba et I’histoire orale // L'Europe et la crise de Cuba.
P. 217 — Адмирал Марсель Дюваль, во время Кубинского кризиса командовавший
авианосцами в Средиземноморье, в свою очередь ссылается на воспоминания Пола
Нитце, участника заседаний Исполкома Совета национальной безопасности (Nitze Р.
From Hiroshima to Glastnost. New York, 1989).
108 Vaisse M. Une hirondelle ne fait pas le printemps // L’ Europe et la crise de
Cuba. P. 58.
109 Alphan H, L*6tonnement d'etre. P. 388—389.
191
Не сохранилось никаких других документальных свидетельств
о ночном разговоре Альфана с Рестоном. Известно лишь, что близ-
кий друг президента Кеннеди Джеймс Рестон был одним из немногих,
кто к этому времени знал о ракетах на Кубе почти все. Он подгото-
вил статью для воскресного номера «Нью-Йорк тайме», но Кеннеди
обратился к редактору газеты с просьбой временно воздержаться от
публикации. Его просьба была выполнена, и мир узнал о Кубинском
кризисе из обращения американского президента к народу в поне-
дельник, 22 октября110. Нельзя исключать, что и сам Рестон мог пре-
достеречь Альфана от преждевременного донесения в Париж.
Что касается упомянутого Вайсом «дела Голицына», посеявшего
недоверие в дипломатическом мире, то здесь имелось в виде следу-
ющее: Анатолий Голицын, сотрудник Первого главного управления
КГБ, в декабре 1961 г., во время поездки в Финляндию, попросил
убежища в посольстве США. Согласно данным им показаниям,
в верхние эшелоны власти некоторых западных стран были внед-
рены советские агенты. «Дело» достигло огромного размаха именно
во Франции. Кеннеди лично информировал де Голля о том, что, со-
гласно его источникам, во французских разведывательных службах
и даже в правительстве работает множество советских «кротов».
Проверке были подвергнуты десятки высокопоставленных чинов-
ников, включая таких, как Жак Фоккар, член кабинета де Голля, за-
нимавшийся африканскими делами, Жорж Горе — государственный
секретарь по иностранным делам, и даже Луи Жокс — соратник
де Голля по Комитету национального освобождения, бывший посол
в Москве, государственный министр по делам Алжира. Подозрения
не оправдались, но, по всей видимости, их не избежал и Альфан.
В 19 часов 22 октября американский президент обратился по те-
левидению к народу, разъяснил положение на Кубе и объявил об ус-
тановлении «карантина на все виды наступательного оружия, пере-
возимого на Кубу». С этого дня и вплоть до урегулирования кризиса
в ежед невных телеграммах Альфан сообщал обо всех действиях аме-
риканской администрации. События этих дней мемуаристами и ис-
ториками расписаны буквально по часам. В рамках данной работы
не возможно, да и не нужно рассмотрение всех донесений Альфана
за период кризиса. Но на некоторых сообщениях, представляющихся
наибольший интерес, следует остановиться.
Итак, 22 октября Альфан телеграфировал111, что еще до обраще-
ния президента к народу, в 18 часов, Пол Нитце, собрал «военный
110 Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. 238.
111 Альфан — Кув де Мюрвилю. T №№ 5873—5878. 22 октября 1962 г. Получен*
23 октября в 5 часов 20 минут. Гриф «Весьма секретно. Первоочередная»). — D.D.F-
1962-11. Р. 312—314.— В публикации в подстрочном примечании указано, что теле-
грамма была переслана постоянному представителю Франции в Совете безопасности
ООН и главе постоянной французской миссии при ООН Рпжеру Сейду персональна
192
комитет из группы послов и дал “уточнения” к обращению прези-
дента», сводившиеся к следующему: «В начале сентября казалось не-
вероятным, что советское правительство установит на Кубе ракеты
наступательного характера. СССР не предупредил никого об этой
установке — ни страны-сателлиты, ни другие страны. Было известно
только, что Советы разместили на Кубе ракеты класса «земля-воздух».
Во второй половине сентября беженцы известили, что Советы уста-
новили на острове ракеты большого радиуса действия. Несколько
недель ушло на уточнение этих утверждений. Во вторник, 16 ок-
тября появилось первое подтверждение, и с этого времени были
затрачены значительные усилия для того, чтобы точно определить
размах внедрения советских ракет на Кубе». Нитце пригласил участ-
ников собрания ознакомиться с фотографиями, и посол отметил,
что их качество «исключает любую ошибку». Из сообщения Нитце
следовало, что на Кубе «в разгаре строительство трех советских ра-
кетных баз», сообщалось их месторасположение, степень готовности
и технические характеристики ракет. Были обнаружены 22 самолета
«Илюшин-28* и 40 «МИГов», а также «склад ядерных боеголовок»
(les ogives nucleaires). Далее Нитце прокомментировал все, что было
сказано в президентской речи «об американских военных приготов-
лениях в связи с ракетами». Альфан закончил свое донесение сло-
вами «Генерал Тэйлор, с которым я сегодня обедал, уточнил, что
23 советских судна в настоящее время двигаются по направлению
к Кубе, и первый перехват может случиться через 28 часов»112.
В тот же день Альфан передал и комментарии Нитце по пово-
ду политического аспекта проблемы: «Создавая новую ситуацию на
Кубе, советские руководители рассчитывают привести в действие ме-
ханизм, направленный на устранение американских баз за границей
и эвакуацию союзнических сил из Берлина, и все это —в рамках
“разоружения и мирного сосуществования”». Оказывая все возрас-
тающие давление на США, говорил Нитце, «русские предполагают
задеть отношения Америки и ее союзников и тем самым вывести из
строя Альянс». Нитце не думает, сообщал Альфан, что «русские от-
ветят на меры, декларированные Кеннеди, “немедленной блокадой
Берлина”». «Советская реакция, по его мнению, может не ограни-
читься Берлином, а проявиться в других местах — Турции, Иране,
Юго-Восточной Азии»113.
По-видимому, еще до сделанных Нитце «уточнений», Альфан
уже имел информацию о намерениях американской админист
Роберт Кеннеди, вспоминая о субботнем дне 20 октября, писал, что


112 Fursenko A., Naftali Т. Op. ciL Р. 314.
nr.i:i
113 Альфан — МИД. Т №№ 5879—5881. Вашингтон, 22 октября 1962 с Получена
Р. 314. — В публикации в подстрочном примечании указано, что телеграмма пересла-
на в Ныо-Йорк лично Р. Сейду.
193
тогда «час за часом» вырабатывалась программа действий, «с тем,
чтобы информировать наших союзников, подготовить собрание
Организации Американских Государств, уведомить послов иностран-
ных держав в Вашингтоне, и заготовить в письменной форме, как
для послов, так и для других лиц, юридическое обоснование пред-
принятых нами действий». «Первостепенной важности были меры
дипломатического порядка», утверждал он. Тогда же для встречи
с де Голлем вылетел в Париж Дин Ачесон. 0н «легко убедил фран-
цузского президента Шарля де Голля в нашей правоте, а затем успо-
коил и канцлера Конрада Аденауэра»114.
Другим постоянным сюжетом донесений кризисного периода
из Вашингтона являлся обзор американской прессы. Телеграмму от
23 октября Альфан начал словами: «Множество комментаторов зада-
ются в это утро вопросом, почему Советы установили на Кубе ракет-
ные базы, прекрасно зная, что существование этих баз очень скоро
станет известно Соединенным Штатам». Большинство обозревателей
ведущих американских газет считали, что это —• советский маневр,
призванный решить берлинскую проблему. Так, Альфред Френдли
из «Вашингтон пост», «который обычно хорошо осведомлен о точке
зрения администрации», приходил к выводу, к «которому подводят
и эксперты из Госдепартамента», а именно, что «Советы не имеют
достаточно козырей, чтобы их выложить в случае, если Берлинский
кризис получит критический оборот». План Хрущева «состоит в том,
чтобы убрать свои ракеты с Кубы в обмен на урегулирование бер-
линского вопроса в свою пользу». Другие комментаторы, такие как
Макс Френкель и Джеймс Рестон из «Нью-Йорк тайме», отмечали
твердость намерений администрации. По их мнению, «в Вашингтоне
ожидают, что русские ответят на карантин Кубы враждебными ини-
циативами в Берлине, но эти инициативы будут встречены "соот-
ветствующими акциями"». Общей тональности американской прессы
Альфан противопоставляет «особое мнение» Уолтера Липпмана115,
который напоминал, что «американская атомная монополия закон-
чилась», и что военные базы, окружающие советскую территорию,
«становятся уязвимыми». «Базы, такие как в Турции, к тому же
устаревшие, — передавал Альфан мнение Липпмана, — являются се-
рьезным затруднением для нас в Кубинском кризисе»116.
В эти горячие дни у шифровальщиков французского посольства,
по-видимому, было много работы. Составленные 26 октября теле-
граммы были получены МИД лишь на следующий день. В одной из
Kennedy R.F. Thirteen Days. Р. 51—52. — Об этой встрече подробно говорилось
в главе о дс 1Ълле.
115 Журналист, политический обозреватель.
116 Альфан — МИД.Т №№ 5889—5892. Вашингтон, 23 октября 1962 г. Получена
в 20 чд0°0 минут. — AD, 4-2-3 Cuba.
194
них Альфан сообщал о «совещании у госсекретаря», после которого
Раск, оставив в своем кабинете «трех послов» рассказал, что наблю-
дения с воздуха за территорией Кубы «обнаруживает продолжение
усиленного строительства баз». Но «повсюду царит спокойствие, про-
тивовоздушная оборона бездействует», — утверждал госсекретарь. Он
высказал предположение, что советские суда возвращаются в порты
приписки, — «можно сказать, что они покинули воды Атлантического
океана». «Ни в одной точке земного шара, — продолжал Раси-
не обнаружена концентрация сил русских». С другой стороны,
госсекретарь замечал, что пока еще трудно говорить, чем закон-
чатся переговоры, которые в настоящее время идут на заседаниях
ООН. «В том случае, если переговоры потерпят крах, США обес-
печат ликвидацию баз иными способами — бомбардировкой или
с помощью других мер “самого широкого масштаба”», — заявлял
Раск. «Эти решения, крайнюю тяжесть и мировой резонанс которых
госсекретарь не скрывал, — телеграфировал Альфан, — будут приня-
ты не раньше, чем через несколько дней и, как заверил Раск, после
консультаций с нашими тремя правительствами. Альтернатива, ко-
торой является сохранение на Кубе ядерных баз, способных угрожать
общим силам Запада, остается еще очень серьезной опасностью»117.
В тот же день в Париже было получено еще одно важное донесе-
ние Альфана. Посол информировал, что Госдепартамент «только что
обратился к нам с просьбой, если мы сочтем возможным, сообщать
ему все сведения о ситуации на острове, которые сможет собрать
наше посольство в Гаване. С момента, когда президент Кеннеди
произнес свою речь, связь с посольством Швейцарии, которое пред-
ставляет американские интересы на Кубе, практически прервалась.
Госдепартамент хотел бы как можно точно знать о состоянии обще-
ственного мнения и реакции населения в разных частях острова,
начиная с 22 октября. 0н хотел бы, чтобы мы смогли день за днем
передавать ему информацию, которую удастся собрать по этому по-
воду нашему посольству в Гаване. Я сообщил компетентным амери-
канским службам содержание телеграмм из Гаваны»118.
Важную информацию Париж получил 27 октября из Нью-Йорка.
Постоянный представитель Франции в Совете Безопасности ООН
117 Альфан —Кув де Мюрвилю. Т. №№ 5983—5985 (с пометками: «Первооче-
редная. Секретная. Для ограниченного круга лиц»). 26 (получена 27) октября 1962 г. —
DDF. 1962. Т. II. Р. 335-336.
118 Альфан — Кувде Мюрвилю. T. № 5988.26 (получена 27) октября 1962 г.. — DDF,
1962-11. Р. 334—335. — Госдепартаменту были переданы следующие телеграммы из
Гаваны: №№ 538—540 от 23 октября, в которой сообщалось о реакции кубинской
прессы на речь Кеннеди; №№ 542—544 от 24 октября, где речь шла о демарше послов
Бразилии и Канады, пытавшихся получить у кубинского правительства разъяснения
по поводу присутствия на острове наступательного оружия; №№ 542—546 от 24 октяб-
ря, содержавшая отчет о речи Ф. Кастро, в которой он, в частности, заявлял, что не
допустит инспекций любого рода на территории Кубы. — См.: D.D.F. 1962-П. Р. 335.
195
Роже Сейду119 сообщал, что его «турецкий коллега» обратил внима-
ние на связь, «о которой говорят многие, в том числе У. Липпман во
вчерашней статье», а именно — между положением на Кубе и аме-
риканскими базами в Турции. «Турецкий коллега» заявлял, что его
страна «не имеет ни малейшего намерения быть разменной моне-
той в возможном торге, о котором, как представляется, некоторые
мечтают»120. Действительно, с самого начала Кубинского кризиса
в средствах массовой информации обсуждалась возможность его
урегулирования путем обмена установленных в Турции американс-
ких стратегических ракет на обязательство СССР убрать свое насту-
пательное оружие с территории Кубы.
Вопрос о турецких базах не мог не заинтересовать и Альфана.
«Американские официальные службы, — писал он также 27 октяб-
ря, — стараются обратить внимание прессы на ответ, данный на совет-
ское предложение об урегулировании, которым предусматривается од-
новременная ликвидация американских баз в Турции и советских баз
на Кубе». Альфан процитировал «разъяснения», полученные по этому
вопросу американскими журналистами: «Было бы неточно представ-
лять операцию, которую имеет в виду Хрущев, и как это представ-
ляет СССР, как чистую и простую компенсацию», так как ракеты
«Юпитер», установленные в Турции и Италии, «находятся там в ре-
зультате соглашения в рамках Атлантического альянса и являются
оружием, призванным защищать членов альянса от советской атомной
угрозы». Установка ракет в Турции и Италии «не сопровождалась ни-
какой тайной, в то время как операция, проведенная на Кубе, развер-
тывалась в атмосфере скрытности и двурушничества». Американские
ракеты в Турции и Италии являются «частью региональной оборони-
тельной системы, находящейся под контролем всех государств-членов
альянса и не могут быть использованы в целях агрессии»121. Нетрудно
заметить, что «разъяснения» для прессы содержали пропагандистский
элемент, видимо, предусмотренный официальной инструкцией.
По завершении острой фазы Кубинского кризиса Альфан сообщал
о попытках американской печати подвести предварительные итоги
«после очевидного успеха Соединенных Штатов»122. Комментаторы
расценивали «уступку, сделанную Хрущевым», как «важную победу
119 Роже Сейду в 1957—1960 г. возглавлял Генеральное управление по культур-
ным отношениям МИД. В 1960— 1962г.— посол в Марокко, 1962—1967 —пос-
тоянный представитель Франции в Совете Безопасности ООН (в ранге посла),
одновременно — глава постоянной французской делегации при ООН. С 1963 по
1967—1968 — постоянный представитель Франции при Совете НАТО. С 1968 г. посол
в Москве.
120 Сейду - МИД. Т. № 2895. Нью-Йорк. 26 (получена 27) октября 1962 г. — AD,
4-2-3 Cuba; AmSrique, Crise AmSricaino-Cubaine, 136b.
121 Альфан — МИД. T. № 6022—6025. Вашингтон, 27 октября 1962 г. — АВ.
122 Альфан — МИД.Т. № 6070—6073. Вашингтон, 29 (получена 30) октября
1962 г. — Текст телеграммы передан в Лондон, Нью-Йорк и Бонн. — AD, 4-2-3 Cuba.
196
в развязанной игре». Считалось, что «успех не был бы достигнут, ес-
ли бы американские руководители не проявили твердость, на кото-
рую оказалась неспособной Москва». Альфан отмечал также мнение
обозревателей, что «Хрущев, признав существование баз на Кубе, тем
самым признал и то, что он лгал по этому поводу. Он должен был ус-
тупить и принять решение вывезти ракеты без согласия Кастро». Эта
победа, считали журналисты, «будет иметь долгосрочные последствия
в отношениях между Востоком и Западом». Пресса отмечала также
рост престижа американского президента. «Вся Европа поддержа-
ла президента США. Латинская Америка отнеслась с пониманием
к американскому подходу, как и ожидалось». «В пассив операции
комментаторы записывают сохранение Кастро у власти и гарантии,
которые получил кубинский диктатор, что Соединенные Штаты не
предпримут ничего против неприкосновенности территории, которую
он контролирует», — продолжал дипломат. В заключение Альфан со-
общал, что, по мнению прессы, «Россия пытается вернуть себе путем
переговоров то, что вынуждена была уступить перед лицом угрозы»123.
Следующая телеграмма, полученная в МИД буквально че-
рез 5 минут, продолжала сюжет о реакции американской прессы.
«У многих журналистов возникает вопрос, — писал он,— каковы
будут последствия решения советского правительства демонтировать
установленные на Кубе ракеты для режима Кастро?». По их мнению, «ре-
шение Хрущева, принятое без обсуждения с кубинским лидером, мо-
жет стать главной жертвой, принесенной ради советско-американского
диалога»124. Обзор статей ведущих американских газет дипломат про-
должил и в следующих донесениях: «Все утренние газеты посвящают
длинные передовицы перспективам, которые открываются обеща-
нием Хрущева демонтировать ракеты, установленные на Кубе». «Эта
развязка» представляется журналистами «не как поражение советско-
го лидера, а как триумф разума ("Нью-Йорк тайме"), замечательный
жест ("Вашингтон пост") или, как выразился сам Кеннеди “решение,
достойное государственного деятеля”». Все авторы передовиц счита-
ют, отмечал Альфан, что результат «был достигнут благодаря твердо-
сти американцев». «Это была демонстрация силы, которая произвела
впечатление как на наших друзей, так и на врагов», — процитировал
дипломат «Нью-Йорк гералд трибюн»125.
Даже из краткого обзора американской прессы заметно, что в ней
преобладали победные настроения. Администрация США стара-
лась сдерживать подобного рода эмоции, но ей это плохо удавалось.
Президент Кеннеди запретил тогда любые разговоры о победе,
123 Альфан - МИД. Т. № 6070-6073.
124 Альфан —МИД. Т. №№ 6074—6075. Вашингтон, 29 октября 1962 г. — AD
4-2-3 Cuba.
125 Альфан — МИД. Т. №№ 6076—6078. Вашингтон, 29 октября 1962 г. — AD,
4-2-3 Cuba-
197
считая, что если речь идет о сильном противнике, то всегда остается
опасность, что в следующий раз он отпразднует победу над вами126.
Его брат вспоминал, что президент «не сделал ни одного заявления
с целью приписать себе или своей администрации заслугу в этом
деле. Он предписал членам Исполнительного комитета и правитель-
ства не давать никаких интервью, не делать никаких заявлений, про-
возглашающих победу. Он уважал Хрущева за то, что тот правильно
оценил интересы собственной страны и интересы всего человечества.
Если исход кризиса и был чьим-то триумфом, то не триумфом того
или иного правительства или народа, а триумфом грядущих поколе-
ний»127. Эта оценка исхода кризиса резко контрастирует с оценкой
советской стороны: «Карибский кризис является украшением нашей
внешней политики, в том числе моей как члена того коллектива, ко-
торый проводил эту политику и добился блестящего успеха для Кубы,
не сделав ни единого выстрела», — вспоминал Хрущев128.
Альфан сообщал о признательности, которую при встрече выра-
зил ему, как личному представителю де Голля, Дин Ачесон. Он бла-
годарил за прием, оказанный ему президентом Франции во время
аудиенции, состоявшейся 22 октября, когда Ачесон прибыл проин-
формировать де Голля о советских ракетах на Кубе и американских
действиях в сложившейся ситуации. «Французский подход к пробле-
ме, понимание, проявленное генералом де Голлем, его ясное видение
возможного развития кризиса в момент, когда он только разразился,
поддержка, оказанная нам в Совете Безопасности, — все это было
высоко оценено президентом Кеннеди», — передавал Альфан129.
В ноябре поток телеграмм, в которых затрагивался кубинс-
кий вопрос, не уменьшился, и это свидетельствовало о стремлении
проанализировать события кризиса, сделать выводы и прогнозы.
В подтверждение этому можно привести длинную «аналитическую»
телеграмму Альфана, явившуюся итогом состоявшегося 1 ноября
«долгого разговора с Джорджем Банди» — советником Кеннеди по
вопросам национальной безопасности. Этот разговор навел Альфана
на мысли, которые он суммировал следующим образом. Первая ка-
салась технических и политических трудностей, связанных с контро-
лем за ликвидацией советских ракетных баз. «По заверениям одного
из советских генералов, —• сообщал дипломат, — ракеты должны быть
демонтированы к 2 ноября. Однако результаты фотосъемки не под-
тверждают эти заверения». Второе: Кастро был разгневан тем, что
«американцы заставили его русских друзей убраться без консультации
с ним». В этой связи Альфан сообщал мнение Банди, что Микоян
126 Schlesinger А.М. Jr. A Thousand Days. Р. 841.
127 Kennedy R.F. Thirteen Days. P. 127-128.
128 Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. С. 509.
129 дльфан — Кув де Мюрвилю. Т. №6133, 31 октября 1962 г. — D.D.F-
1962-П- pS5L
198
направлен в Гавану, чтобы «объясниться с Кастро»130. Третье: по
мнению Банди, к созданию ядерных ракетных баз на Кубе Хрущева
подтолкнули военные, в частности, маршал Р.Я. Малиновский, для
того, чтобы «компенсировать отставание в вооружениях». Четвертое:
по утверждению Банди, «президент вполне осознают нелегкую психо-
логическую проблему, состоящую в том, чтобы не дискредитировать
Хрущева в глазах его западных друзей, и не унижать в глазах коллег».
Эта забота проистекала из того факта, что снижение престижа СССР,
по мнению американской администрации, «будет иметь важные пос-
ледствия в отношениях между Востоком и Западом». «Впрочем, не
исключено, что уже завтра, — посетовал Банди, — советские руко-
водители заладят свою обычную песенку о “свободном Берлине”,
о “полном и окончательном разоружении”, “моратории на испыта-
ние атомного оружия”, и т.д.». Но нельзя исключать также и того, что
«откроется, наконец, эра настоящих переговоров». Пятое: Кубинский
кризис еще более углубил «трещину» в отношениях СССР с Ки-
таем, который все более ощущает себя лидером в коммунистичес-
ком мире. Доказательство этому — китайское вторжение в Индию.
Развитие ситуации в Индии может стать серьезным испытанием для
советско-китайских отношений131. Шестое: по мнению американско-
го политика, Кубинский кризис «пролил свет на всю стратегическую
концепцию атомной эры». Банди считал, «что он сделал очевидным
необходимость создания новых обычных вооружений во избежание
термоядерного конфликта. ®н также доказал, что легко обнаружива-
емые ракеты среднего радиуса действия наземного базирования явля-
ются малоэффективными по сравнению с менее уязвимым ядерным
оружием, размещенным на самолетах и подводных лодках»132.
В следующей телеграмме Альфан, со ссылкой на Госдепартамент,
сообщал, что Микоян по пути следования в Гавану выразил желание
остановиться в Нью-Йорке, и что «американцы довольны развити-
ем контактов с русскими». Снова 2 ноября называлось как конечная
дата демонтажа ракет на Кубе, это «русские» подтвердили генераль-
ному секретарю 0®Н У Тану133.
Полагая, что окончательные итоги кризиса подводить пока рано,
Альфан в следующей телеграмме, отправленной в тот же день, делил-
ся своими предварительными наблюдениями: «Мы впервые были
свидетелями урегулирования политической игры с позиции силы».
130 Приезд А. И. Микояна в Гавану ожидался, он прилетел в кубинскую столицу
2 ноября.
131 Речь идет о вооруженном конфликте между Китаем и Индией, произошед-
шим почти одновременно с Кубинским кризисом (13—25 октября). Позиция СССР
в этом конфликте была неопределенной.
132 Дльфан —Кув де Мюрвилю. Т. №№ 6179—6185. 1 ноября 1962 г. (с грифом
«Для оП?аниченного круга») Текст этой телеграммы был отправлен МИД Франции
в Нью-Й°Рк» Лондон и Бонн. — D.D.F. 1962 Т. И. Р. 358—360.
133 дльфан — МИД. Т. №№ 6186-6187 от 2 ноября 1962 г. (4-2-3 Cuba).
199
В эти дни «все принимаемые решения предусматривали минималь-
ные приготовления». «Хорошо осознавая, что присутствие на Кубе
русских ракет среднего радиуса действия было неприемлемо, так
как угрожало не только безопасности США, но и являлось силой
устрашения для всего Западного мира, американцы отдавали себе
отчет и в факте своего превосходства в атомной области, в том,
что у русских небольшие возможности для маневра, и что фотогра-
фии, сделанные со спутников, обнаружили стратегические объекты
СССР». Все это знали и русские. В результате, удалось избежать
«иррациональных действий» с советской стороны и удержать кри-
зис «в границах разумной эскалации». Посол, как на положительный
момент, указывал на тот факт, что Кеннеди и Хрущев «на всем про-
тяжении кризиса поддерживали контакт». «Все, что происходило на
прошлой неделе», писал Альфан, имея в виду усилия американцев
по урегулированию кризиса, было результатом «самого тщательного
планирования, в котором приняли участие специалисты в разных
областях знаний». Отмечая, что «впервые мы косвенно стали свиде-
телями деятельности американских ответственных лиц в очень важ-
ный момент», он поражался «эффективности и гибкости того меха-
низма, которым располагают американцы»134.
В тот же день была подготовлена и отправлена пространная депе-
ша, озаглавленная «Кубинский кризис и атомная стратегия: первые
впечатления». В ней Альфан на 7 страницах развивал мысли, намечен-
ные в телеграмме, подробно анализируя расстановку сил до и после
кризиса. «На собрании группы послов», сообщал Альфан, «было под-
тверждено», что советские стратегические объекты «известны», и на-
ходятся «в поле зрения спутников». На этом же собрании дипломатов
заверили, что «русские осознают американское превосходство» и что
во время кризиса «имелось в виду, что неожиданное нападение русских
будет невозможно, а в случае американской инициативы, быстрый от-
ветный удар со стороны СССР весьма мало вероятен». В заключение
посол снова выразил восхищение «эффективностью и гибкостью того
механизма, которым располагают американцы»135.
Неделей позже Альфан снова отправил в Париж пространный от-
чет, основанный на впечатлениях от разговора с президентом США
и некоторыми его советниками, в том числе с министром обороны
Робертом Макнамарой136. Эти «впечатления», изложенные по пунк-
там, мы приводим в пересказе и с сокращениями.
134 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 6205—6208. 2 ноября 1962 г.— D.D.E
1962. Т. П. Р. 363-364.
135 Альфан —Кув дс Мюрвилю. Д. №2308/DP (то есть «Direction Politique».-
Н.К.} 2 ноября 1962 г. (A(u] S[ujet ] L’aflaire de Cuba et la strategic atomique: premieres
impressions). — AD, 4-2-3 Cuba.
136 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 6382—6388. 10 (получена 11) ноября
1962 г. (гриф «Для ограниченного круга») — D.D.F. 1962-11. Р. 404—405.
200
1)	Кеннеди считает, что советские ракеты с Кубы вывезены.
Но вывоз вооружений осуществляется без эффективного между-
народного контроля. Этот пункт соглашений русские оставили без
внимания. Более того, бомбардировщики «ИЛ-28», которые США
рассматривает как наступательное оружие, все еще остаются на Кубе,
и русские отказываются от их демонтажа и отправки в СССР. В этих
условиях США не должны быть связаны той частью соглашения, ко-
торая предусматривает снятие блокады и гарантии невторжения.
2)	Один из собеседников заявил о том, что глубоко поражен
размахом недобросовестности, проявленной в период Кубинского
кризиса советскими руководителями. Как же можно снова доверять
людям, способным так бесстыдно лгать?
3)	Президент и его советники хотят извлечь урок из происшед-
ших событий. Впервые во время Кубинского кризиса американские
и русские силы, каждая из которых базируется на своем ядерном
арсенале, оказались в прямом противостоянии. У США был выбор
между бомбардировкой острова и высадкой на нем. Они выбрали
блокаду. Это поставило их лицом к лицу в открытом море с советс-
кими морскими силами, но одновременно сделало Москву в глазах
всего мира ответственной за случившееся.
4)	Президент сам руководил дипломатией и военными из Белого
дома, ставшего штаб-квартирой. Все эти дни с ним оставался уз-
кий круг сотрудников первого ранга — Макнамара, Банди, генерал
Тейлор137. Госдепартамент и Комитет начальников штабов исполь-
зовались лишь как простые исполнители приказов. Решение 28 ок-
тября направить Хрущеву письмо, в котором предлагался обмен баз
на Кубе на турецкие базы, было принято в 10 часов. Документы, раз-
работанные как план действий на море в случае эксцессов в Берли-
не, легли в основу документального оформления блокады. Без этих
тщательно разработанных планов невозможно было бы осуществить
столь сложную операцию в короткие сроки. У. Ростоу138 признал,
что их идея была выдвинута де Голлем еще 5 сентября 1961 г.
5)	Конечно, здесь в полной мере отдают себе отчет в том, что во
время Кубинского кризиса американцы использовали свое географи-
ческое и тактическое преимущество. С другой стороны, здесь пони-
мают и то, что не существует эффективной консультативной органи-
зации союзников. Америка действовала в одиночестве. Необходимо
создать с ближайшими и важнейшими союзниками систему, позво-
ляющую осуществлять настоящие консультации — быстрые и эф-
фективные. «Я обращаю внимание на то, — заканчивал телеграм-
му Альфан, — что шеф службы планирования Госдепартамента,
I37 Генерал Максвел Дэвенпорт Тейлор — военный советник президента
Кеннеди.
138 уьлт Уитмен Ростоу — начальник службы планирования Госдепартамента,
специальный советник президента.
201
поднимая эти вопросы, много раз ссылался на французский мемо-
рандум сентября 1958 г.139, в котором американское правительство,
как представляется, несколько запоздало, ищет ответы на вопросы,
возникшие сегодня»140.
Как уже отмечалось, Кеннеди счел возможным лишь проинфор-
мировать де Голля об обнаружении советских ракет на Кубе и мерах,
которые собирался в связи с этим принять. Де Голль тогда, в усло-
виях острейшего кризиса, с доверием и пониманием отнесся к дейст-
виям Кеннеди. Теперь, когда кризис был урегулирован, тема консуль-
таций, которыми США пренебрегли, весьма волновала союзников по
HAT® и прежде всего — Францию. В начале января Альфан сооб-
щал, что во время состоявшейся с Раском беседы «обратил внимание
госсекретаря на информацию в печати, исходящую от журналистов,
недавно беседовавших с президентом в Палм Бич»141. Согласно этой
информации, Кеннеди решил следовать собственным внешнеполи-
тическим курсом, «без всяких консультаций с союзниками». Раск за-
верил, что «претензии к президенту не имеют никаких оснований»
и что Кубинский кризис «не должен рассматриваться как прецедент
в плане консультаций с союзниками». ®н разъяснил, что в вопросе
об отношениях с союзниками по HAT®, американское правитель-
ство «руководствовалось следующими соображениям: 1) Несколько
раз американские представители в Совете Альянса касались про-
блемы Кубы, и можно констатировать, что точки зрения по поводу
трактовки проблемы были разными. 2) Внедрение на Кубу советских
ракет являлось событием столь исключительной важности, что рас-
крытие его деталей было бы большим риском. 3) Наконец, трактуя
кубинскую проблему как проблему Западного полушария, американс-
кое правительство стремилось сократить риск внезапного советского
нападения на страны HAT®, и в особенности на Берлин»142.
Еще 20 декабря, после того как было достигнуто соглашение с Со-
ветским Союзом о вывозе вслед за ракетами стратегических бомбар-
дировщиков «ИЛ-28», Кеннеди выступил на пресс-конференции
с заявлением, что угроза советского нападения устранена. Тогда же
он отдал приказ о снятии в войсках готовности № 1. Тем не менее,
в прессе по-прежнему продолжали появляться тревожные сообще-
ния о значительном советском военном присутствии на Кубе. Так,
139 0 Меморандуме от 17 сентября 1958 г. (его текст см.: D.D.F. 1958-11. Р. 377)
речь шла в главе о де Голле. В нем предлагалось создание в рамках НАТО организа-
ции в составе США, Великобритании и Франции для принятия «совместных реше-
ний, касающихся политических вопросов, затрагивающих безопасность всего мира».
140 Альфан — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 6382—6388 (гриф «Для ограниченного
круга лиц»). 10 (получена 11) ноября 1962 г. — D.D.F. 1962-11. Р. 404—405.
141 Альфан — МИД. Т. №№ 56—57. 3 (получена 4) января 1963 г. — AD. 4-
2-3 Cuba.
142 Ibid.
202
4 февраля 1963 г. Альфан сообщал о «противоречивых сведениях»
различных американских источников по этой проблеме. По разным
сведениям, на острове остается от 30 до 40 тысяч русских солдат.
По подсчетам же Пентагона их численность не превосходила 17 ты-
сяч. Военное ведомство было также уверено в том, что все наступа-
тельные ракеты вывезены с острова еще в декабре. Но помощник
госсекретаря по межамериканским делам во время телевизионного
интервью заявил, что «советские войска, остающиеся в настоящее
время на Кубе, в десять раз превосходят те, что были несколько ме-
сяцев назад». Этим вопросом должна заняться подкомиссия сената,
которая начнет работу только через 2 недели. «Работа будет секрет-
ной, заключения будут опубликованы», — телеграфировал посол143.
16 апреля Альфан сообщал о состоянии находящихся на террито-
рии США организаций кубинских беженцев, переживавших «крити-
ческий период». Принятые США меры к тому, чтобы их территория
перестала служить для подготовки рейдов против Кубы, «вызвало вол-
нение в кубинской колонии во Флориде». Насчитывалось порядка
200 таких организаций, важнейшим из них оставался «Национальный
революционный кубинский Совет», возглавляемый доктором Миро
Кардона. Посол напоминал, что с момента возникновения этот
Совет постоянно поддерживался американским правительством, но
после провала операции в заливе Кочинос авторитет Кардона упал
«как в глазах правительства США, так и его компаньонов». В настоя-
щее же время все попытки Кардона привлечь внимание американс-
кой администрации к нуждам своей организации наталкивались на
безразличие, так как, они, по-видимому, «не укладываются в рамки
текущей политики США». Когда Кардона подал в отставку, США
выразили по этому поводу сожаление и опубликовали коммюни-
ке, в котором «примиряюще» заявляли об общих с ним целях —
«возвратить свободу кубинскому народу». Но Кардона направил
Госдепартаменту большое (23 страницы) письмо, обвиняющее пре-
зидента Кеннеди в том, что он не сдержал обещаний, данных после
провала экспедиции в заливе Кочинос. Тогда Госдепартамент, в свою
очередь, опубликовал 15 апреля декларацию, ©на обвиняла Кардона
в том, что он дискредитирует многих членов правительства, «ставя
под сомнение их добрую волю и их честность». Декларация под-
тверждала, что Кардона просил 50 млн долларов для создания армии
и ведения войны, «непредсказуемые последствия которой могли ска-
заться на вооруженных силах США». В заключение указывалось, что
США всегда консультировались с лидерами эмиграции по поводу ме-
тодов «достижения наших общих целей», но в настоящее время аме-
риканское правительство «не готово войти в “альянс” и участвовать
143 Альфан—МИД. Т. №№ 786—787. Вашингтон, 4 (получена 5) февраля 1963 г. —
ДР, 4-2-3 Cuba.
203
в предприятиях, которые дадут лидеру кубинских беженцев возмож-
ность определять политику США в отношении Кубы»144.
Поворот в политике Кеннеди по отношению к кубинской эмиг-
рации, его попытка наладить отношения с Кубой могли стоить ему
жизни. Вероятно, мы никогда так и не узнаем, кто убил Джона
Кеннеди. Но, согласно одной из многочисленных версий, в заго-
воре против президента и его убийстве принимали участие пятеро
кубинских эмигрантов. Их имена известны, но и четверо из них, как
будто, в свою очередь вскоре были ликвидированы.
23 октября 1963 г. Альфан сделал запись в дневнике об обеде в Бе-
лом Доме с четой Кеннеди, куда были приглашены лишь ближайшие
их друзья. Стол был сервирован на восемь персон в личных апарта-
ментах президента. «До начала обеда, — писал Альфан, — заходят дети
в домашних платьях, подросшие, один с соской, другой с бутылкой
кока-колы, совершенно запросто. Президент пришел последним, от-
пустил шутку по поводу моей полосатой рубашки (он видел такую же на
Ормсби-Горе145) и думает, что я одеваюсь в Лондоне, в то время как
моя рубашка от Кардена)». Жаклин Кеннеди незадолго до этого воз-
вратилась из путешествия, которое должно было ее отвлечь от только
что пережитой трагедии — рождения мертвого ребенка. Она вернулась
из поездки по Греции, Турции и Марокко, где находилась в сопро-
вождении своей сестры Ли Радзивилл и друзей Кеннеди — Франклина
Рузвельта младшего и его жены —на яхте Аристотеля Онассиса.
«После обеда, — записал Альфан,— он [Кеннеди] исчез.— Чтобы
работать? — Мы остаемся до одиннадцати и прощаемся»146.
Прошло немного больше месяца, и Альфан сделал запись «о пе-
чальных днях» убийства Кеннеди: «22 ноября Николь и я завтракали
одни на втором этаже посольства. Почти без четверти два раздался
телефонный звонок. Бобе — пресс-атташе, который проводит свои
каникулы во Флориде, зовет меня147. Президент Кеннеди только
что ранен во время покушения в Далласе. Мы бросились к теле-
визору и радио, от которых не отрывались в течение последующих
трех дней. Вдруг Николь сказала мне: ”Я видела сегодня во сне, что
Кеннеди убит в Далласе и заменен Джонсоном “.
Сначала сообщения по радио были скупы: президент ранен пуля-
ми убийцы, также как губернатор Техаса Коннели. Их отвезли в бли-
жайшую больницу. Президент оставлен в палате интенсивной терапии
вместе с Жаклин. Это не предвещало ничего хорошего... Приглашены
144 Альфан — МИД.Т.№№2306—2310. Вашингтон, 16 (получена 17) апреля
1963 г. — AD, 4-2-3 Cuba; Am6rique, Crise Am6ricano-Cubaine, 135b.
145 Дэвид Ормсби-Гор — посол Великобритании в США и близкий друг Джона
Кеннеди.
146 Alphand Н. L’6tonnement d’fitre. Р. 409.
147 Запись в дневнике сделана 29 ноября в Палм-Бич. По-видимому, и 22 нояб-
ря Альфан находился во Флориде.
204
двое священников... Он получил последнее миропомазание... В два
часа мы услышали ужасную новость: он мертв<...> Итак, этот человек
сорока шести лет, в зените славы, любящий жизнь и свое дело с юно-
шеской страстью, жаждущий свершить большие дела, завершить осво-
бождение, начатое Линкольном, бороться за процветание своей стра-
ны и за прочный мир во всем мире, угас в считанные секунды»148.
В официальной телеграмме, отправленной четыре дня спустя после
убийства Кеннеди, Альфан сообщал о возможных причинах трагедии
в Далласе. К этому времени главный подозреваемый Ли Харви Освальд
уже был мертв. Его застрелил в подвале даласского полицейского
участка Джек Руби, владелец ночного клуба, известный своими свя-
зями с преступным миром. «Убийство подозреваемого убийцы госпо-
дина Кеннеди является для страны почти таким же весомым фактом,
как и убийство президента», — процитировал Альфан слова «одного
из высокопоставленных чиновников госдепартамента». «Как только
закончились похоронные церемонии, — писал он, — каждый стал ду-
мать, какие причины могли вызвать двойное преступление Освальда
и Руби»149. Французский посол привел множество версий, но ни одну
из них не счел убедительной и пришел к выводу, что вряд ли на причи-
ны убийства Кеннеди «скоро прольется свет». «В качестве единствен-
ного практического последствия расследования можно ожидать лишь
то, что конгресс регламентирует ношение оружия и добьется того, что
расследование будущих покушений на президента перейдут из компе-
тенции штата в компетенцию федеральных органов. Это будет слабой
компенсацией ущерба, нанесенного репутации Соединенных Штатов
и чести американского правосудия», — заключил Альфан150. События
последующих десятилетий показали, что он был прав.
Столь пессимистический тон телеграммы можно объяснить как
характером события и неверием в возможности раскрытия его при-
чин, так и потрясением Альфана, потерявшего человека, с которым
у него установились не только хорошие официальные, но и весь-
ма близкие дружеские отношения. Ни с одним другим президен-
том — ни с предшественником Кеннеди Дуайтом Эйзенхауэром, ни
с преемником Кеннеди Линдоном Джонсоном подобных отноше-
ний у Альфана не сложилось. Это легко устанавливается из запи-
сей в дневнике. Что касается отношения американского президента
к французскому послу, нам не удалось найти никаких высказываний
Джона Кеннеди об Альфане. Но можно привести цитату из собра-
ния интервью американских журналистов и историков с ближай-
шим к Джону Кеннеди человеком — его братом Робертом Кеннеди.
Интересующее нас интервью было взято в 1964 г. Джоном Бэртлоу
W8 Alphand Н. L’dtonnement d’etre. Р. 411.
149 Дльфан — МИД. Т. №№ 6759—6770. 26 ноября 1963 г. - AD, 9-7-1 Am^riquc.
150 Ibid-
205
Мартином (1915—1987), журналистом и дипломатом, автором ряда
книг, среди которых «Жизнь Эдлая Стивенсона» и «Американская
политика на Карибах».
Дж, Мартин: «Что Вы можете сказать об отношениях прези-
дента с послами других государств? Мы уже говорили о Дэвиде
Ормсби-Горе.
Р. Кеннеди'. Дэвид Ормсби-Гор — он был ближайшим. <...>. Дей-
ствительно, он был частью семьи.
Дж. Мартин: Были ли другие?
Р. Кеннеди: Нет. [Французского посла Эрве] Альфана он не любил.
Дж. Мартин:. Не любил?
Р. Кеннеди: Нет. Я думаю, речь не шла об активной нелюбви,
просто он не думал о нем много. <...> Единственным, с кем у него
были близкие отношения вообще, был Ормсби-Гор. <...> Я думаю,
ему нравился парень из Югославии»151.
Категорический характер этого суждения вызывает сомнение.
Нельзя игнорировать содержащиеся в многочисленных записях днев-
ника Альфана факты, свидетельствующие о его близких отношениях
с Джоном Кеннеди, несмотря на вполне возможное некоторое пре-
увеличение степени этой близости. Сам Роберт Кеннеди, посетив-
ший Париж в январе 1967 г., провел у четы Альфанов целый вечер.
Эрве Альфан занимал тогда пост генерального секретаря французс-
кого МИД. Зная пристрастия и симпатии Р. Кеннеди, Альфаны уст-
роили у себя дома обед, пригласив на него актрис Ширли Маклейн,
Катрин Денев и начинающую звезду Голливуда Кандис Берген. Весь
вечер они веселились и танцевали152.
Согласно Конституции США, после убийства президента, его
пост занял вице-президент Л.Б. Джонсон. В донесениях Альфана не
было уже прежних лестных оценок, которыми он с самого начала
наделял Кеннеди. Элемент сожаления содержат и записи в днев-
нике: «После нескольких лет “интернационального” правления
к власти приходит провинция. Нет больше платьев от Живанши или
Диора, нет костюмов, заказанных в Лондоне. Что будет с braight
boys — выпускниками Гарварда, чье воспитание восходит к принци-
пам, практикуемым в Оксфорде и Кембридже?»153. Не сомневаясь
в том, что в принципе Л.Б. Джонсон продолжит основные направ-
ления американской внешней политики, Альфан в то же время за-
мечал, что личность нового президента не может не наложить на нее
отпечаток. Он сообщал, что пока американские газеты, восприняв-
151 Robert Kennedy In His Own Words. P. 363. — Возможно, речь шла о Велько
Мнчуновиче (Xfcljko Mitunovit), бывшим при Кеннеди послом Югославии в США.
152 См. об этом: Heyman C.D. RFK. A Candid Biography of Robert E Kennedy. Ne*
York, 1998. P. 418.
153 Alphand H. LYtonnemcnt d’etre. P. 417.
206
шие «в большинстве своем с удовлетворением некоторые пассажи
первого выступления нового президента в Конгрессе 29 ноября»,
задаются вопросом, «не придаст ли Джонсон в действительности
американской внешней политике ориентацию, несколько отличную
от политики Кеннеди?». По этому вопросу Альфан приводил различ-
ные точки зрения, замечая, при этом, что «новый президент испыты-
вает самое большое уважение и восхищение генералом де Голлем».
Джонсон «сожалеет о догматическом тоне и упреках американских
комментаторов» в адрес французской политики154. «®н уже давно
убедился в том, что Соединенные Штаты совершали ошибку, остав-
ляя без внимания разногласия между Францией и США в области
разоружения». Теперь же новый президент «ставит на первое место»
отношения с Западной Европой, и в частности, с Францией. «Под
этим углом зрения, — заключал Альфан, — больше не существует
проблемы противоборства президента де Голля и Белого Дома»155.
Но с этим выводом, как теперь известно, Альфан поторопился.
В августе 1965 г. Альфан был отозван из Вашингтона. В последний
вечер Жаклин Кеннеди пригласила Альфанов пообедать с ней.
Вспоминая официальную часть своего отъезда из Вашингтона, дип-
ломат записал в своем дневнике: «Мой отъезд из США сопровож-
дался теплыми приемами, обедами и ужинами. Я сказал Генералу:
“Проявленная при этом пылкость ни в коей мере не отражает состо-
яние политических отношений между Францией и США”»156.
7 октября того же года Альфан был назначен на пост генерально-
го секретаря Министерства иностранных дел Франции, ставший вер-
шиной его дипломатической карьеры. Эту должность он занимал до
конца 1972 г., когда тяжелая болезнь вынудила его уйти в отставку.
В его дневнике за 1972 г. сохранился перечень предновогодних
событий, в числе которых и состоявшийся 12 декабря маскарад.
Маскарадные костюмы должны были быть решены в сюрреалисти-
ческом стиле. «Я доволен своей черной маской, — писал Альфан. — На
Николь восхитительная зеленая маска, созданная по эскизу Андре
Оливера. Я сижу за столом между бароном Тиссеном, который
возложил на свою голову искусственную голову, напоминающую его
самого — как при галлюцинации, — и виконтессой де Каброль, мо-
лодой, свежей, очаровательной. Я не ем и не пью, уже сраженный
началом осложненного аппендицита, который в течение пятнадцати
дней будет удерживать меня в больнице. Я тогда еще не знал, что
в последний раз покидаю свой кабинет на Кэ д’Орсэ»157.
154 Вероятно, имелись в виду выступления Дж. Кеннеди и других американских
политиков, резко осуждавших политику Франции в отношении Алжира.
*55 дльфан — МИД. Т. №№ 6850—6859. 2 декабря 1963 г. — AD, 9-7-1.
*56 jUphand Н. L’tomnement d’tot. Р. 466.
157 Ibid. Р. 598.
207
«Я закончил 1972 г., ставший концом моей профессиональной ак-
тивности, в больнице», — такой записью открывает Альфан 1973 г.158
«Я поражен количеством полученных мной прочувствованных
посланий, — по поводу того, что покидаю Кэ д’Орсэ, по причине пе-
ренесенной операции, или по обоим поводам вместе. Это слабо при-
миряет меня с человеческим родом, который я считаю скверным, по
меньшей мере — безразличным, поскольку эти люди не могут больше
ничего ждать от меня — не повышений, ни отличий, и так далее», —
такие горькие слова вырвались у человека, казавшегося на редкость
счастливым и благополучным. 6 февраля коллеги устроили шефу
«трогательное прощанье» в его бывшем кабинете на набережной Орсэ
и подарили 29 томов сочинений Поля Валери. «Я открыл наугад стра-
ницу и нашел одну фразу: “Деньги — это лишь гипотеза...” Она мог-
ла бы служить (и с успехом) для описания посредственной финансо-
вой ситуации, в которой находятся наши дипломаты», — с присущим
ему остроумием написал Альфан159. А 7 февраля в МИД состоялся
торжественный обед на 120 персон по случаю его ухода. Подробным
описанием этого события, содержанием произнесенных тостов и от-
ветом на них самого Альфана и заканчивается дневник160.
Последние записи в дневнике носят оттенок грусти и горечи,
связанной толи с болезнью, толи с окончанием профессиональной
деятельности. Альфан, по-видимому, всю жизнь, был склонен к ме-
ланхолии, даже депрессии. В его дневнике немало страниц посвящено
мучившим его чувствам одиночества и щемящей тоски. В то же вре-
мя, ему была присуща уверенность в себе, иногда даже граничившая
с самодовольством. В подтверждение этого можно привести цитату из
дневника: «Когда я угнетен, я стараюсь перечислить все основания
быть счастливым. <...> Среди них — моя семья, члены которой служи-
ли государству во всех его формах с XVII века. 300 лет службы — это
прекрасная подпорка. Равно как и успехи моей карьеры (самый мо-
лодой финансовый инспектор, самый молодой директор департамента
финансовых соглашений, самый молодой посол Франции). А еще то,
в чем я преуспел в ходе этой карьеры: например, соглашения, ко-
торыми в 1944 г. признавался французский Комитет национального
освобождения, так сказать, авторитет де Голля; выдвижение первых
инициатив объединенной Европы; первые наброски «западного три-
партизма» (во время конференции Атлантического альянса в Лиссабо-
не); формула, которая определила свободу нашего подхода к проблеме
Берлина (конференция в Палэ-Роз в 1949 г.); усиление американского
присутствия в Европе после подписания Атлантического пакта; прин-
цип off shores при размещении западных грузов оборонительного ха-
158 Alphand Н. L’6tonnement d’etre. Р. 599.
159 Ibid. Р. 600.
160 Ibid. Р. 601-604.
208
рактера; настоящее состояние — после стольких кризисов, в том чис-
ле Суэцкого — наших отношений с Соединенными Штатами»161. Эта
запись в дневнике появилась 18 июня 1961 г. Тогда впереди Альфана
ждало еще одно повышение по службе — пост генерального секретаря
МИД.
Умер Альфан 13 января 1994 г.
Предпринимая попытку оценить значение для французского
МИД донесений Альфана за 1959—1963 гг., мы должны иметь в виду
следующее.
В период Кубинской революции Альфан не был непосредствен-
ным свидетелем событий. Но к главе французской миссии стекалась
вся информация, исходящая из других структур, представляющих
интересы Франции и находящихся на территории США, в частнос-
ти от французских представительств при ООН, НАТО, а также из
французских консульств на территории США. Кроме того, с начала
1960 г., когда США прекратило дипломатические отношения с Кубой,
донесения французского посла в Гаване Робера дю Гардье передава-
лись в Париж через посольство в Вашингтоне, о чем подробнее бу-
дет сказано в следующей главе. Из рассмотренных выше донесений
Альфана следует, что различные американские ведомства не раз об-
ращались к французскому послу с просьбой предоставить им имею-
щуюся в распоряжении посольства информацию о ситуации на Кубе.
И посольство делилось этой информацией. Таким образом, Альфан
с начала Кубинской революции, а затем и в период Кубинского кри-
зиса располагал весьма полной информацией о событиях на Кубе.
Кроме сведений, собранных в США усилиями различных фран-
цузских инстанций, Альфан использовал все доступные ему источ-
ники информации американского происхождения.
Известно, что средства массовой информации являются в США
влиятельной политической силой. Для нашего периода достаточно
напомнить о поднявшейся в прессе волне протеста против бомбар-
дировки Кубы в апреле 1961 г. и начавшемся в печати расследова-
нии степени участия в этом авиации США, заставившим Кеннеди
отменить предусматривавшуюся планом военной операции вторую
бомбардировку162. Большая степень независимости, гарантированный
законом доступ к информации, высокий профессионализм ведущих
журналистов делали американские печать, радио и телевидение важ-
ным источником сведений, сообщаемых Альфаном в Париж. В его
донесениях часто встречаются имена ведущих американских обозре-
вателей разной политической ориентации. Сотрудники французского
посольства внимательно отслеживали важнейшие публикации, пре-
161 Alphand Н. L’dtonnement d’fitre. Р. 356—357.
162 См., например: Громыко Анат. А. 1036 дней президента Кеннеди. M., 1968.
С. 156—157*
209
красно ориентировались в сложных отношениях между влиятельными
газетами и журналами, и обзоры прессы почти ежедневно встречают-
ся в донесениях французского посла. Все сказанное в полной мере
относится ко всему периоду Кубинского кризиса.
Также внимательно французское посольство следило за дебатами
в Конгрессе и другими формами партийной борьбы. Как уже гово-
рилось, в рассматриваемый период важные заявления были сделаны
находившимися в оппозиции республиканцами. Напомним в этой
связи о выступлении сенатора-республиканца Кеннета Китинга, ко-
торый еще в конце августа уверенно заявлял о присутствии советс-
ких стратегических ракет на Кубе. (Кажется, до сих пор источники
его информации остаются неизвестными).
Что касается периодов развертывания и острой фазы кризи-
са, то тут французский дипломат находился в самой гуще событий
и в непосредственной близости от места принятия решений. Кроме
той информации, которая была в его распоряжении вследствие его
официального положения, Альфан всегда мог получить и другую, так
как сумел установить и поддерживать связи в широком кругу высо-
копоставленных американских чиновников, знакомство с которыми
было ему полезно. Важные сведения Альфану мог порой сообщить
сам президент Кеннеди (как это было, например, в день провала
американской операции в заливе Кочинос).
В этой связи можно отметить не только полноту, но и высокую
степень достоверности информации, которую Эрве Альфан постав-
лял Министерству иностранных дел.
Необходимо еще отметить, что французское посольство в Ва-
шингтоне снабжало МИД не только «оперативной» информацией.
Время от времени в Париж отправлялись депеши, в которых ана-
лизировался тот или иной конкретный вопрос. Немало таких депеш
посвящено кубинской проблеме. Как правило, такую аналитическую
записку составлял кто-либо из сотрудников посольства. Под доку-
ментами по интересующей нас проблеме чаще всего стоит подпись
Клода Лебеля. Но каждую такую депешу Альфан обязательно про-
сматривал, и она направлялась министру иностранных дел от его
имени. Все исходящие из посольства в Вашингтоне донесения этого
рода отличаются информативностью, продуманностью и глубоким
анализом ситуации.
Остается лишь добавить, что успех миссии Альфана в США
определялся и его личными качествами. Его донесения, а также
личный дневник дипломата, не оставляют сомнений в его усердии,
трудолюбии, уме, образованности и преданности своему делу и лич-
но де Голлю. Сам же Альфан не раз и с удовольствием отмечал, что
успеху его карьеры в немалой степени способствовали ум, обаяние
и элегантность его жены.
Глава V
П©С@Л ФРАНЦИИ НА КУБЕ Р@БЕР ДЮ ГАРДЬЕ
И ЕГ© ДОНЕСЕНИЯ ИЗ ГАВАНЫ В ПЕРИОД
КУБИНСКОГО КРИЗИСА
Первый опубликованный в ®.©.Е документ, сообщающий
о революции на Кубе, относится к концу 1958 г. Французский по-
сол в Гаване Филипп Грусе, ссылаясь на источник, «информи-
рованный наилучшим образом», сообщал, что «дни правитель-
ства генерала Батисты сочтены. Мы можем лишь с сожалением
наблюдать, — констатировал он, — как уходит человек, который
в течение двух своих президентских сроков был искренним другом
нашей страны. ©н был первым, кто в Латинской Америке признал
генерала де Голля как главу учрежденного в Лондоне Национального
совета1. Он первым на континенте признал, вопреки совместному
демаршу послов США и Великобритании, вернувшееся в Париж
Временное правительство Республики. Кроме того, его делегация
при ООН неизменно была на нашей стороне в решении сложных
проблем, с которыми нам приходилось сталкиваться»2.
В 1959 г. Грусе направили в Гану, а послом на Кубу 31 июля 1959 г.
был назначен Робер дю Гардье. Во французских дипломатических
кругах он был не самой заметной фигурой. Чтобы убедиться в этом,
достаточно ознакомиться с его послужным списком. Робер Роже
Жак Рауль Анри дю Гардье родился в 1906 г., окончил Школу поли-
тических наук и 25 июня 1931 г. выдержал конкурс, дающий право
на занятие дипломатической должности. В 1931—1947 гг. Гардье за-
нимал невысокие посты во французских дипломатических миссиях
в Японии, Китае, Эфиопии, Марокко, Алжире, Южно-Африканском
Союзе и Египте. Перерыв в службе за границей был сделан в 1943 г.,
когда Гардье оказался в распоряжении центрального аппарата МИД
и в его Политическом департаменте возглавил Отдел Азии и Океа-
нии. В 1948 г., после кратковременного пребывания в Отделе куль-
турных связей центрального аппарата МИД, Гардье был назначен
1 Имелся в виду Комитет Национального освобождения.
2 Грусе — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 152—155. 28 (получена 29) декабря
1958 г. - D.D.F. 1958-П. Р. 927.
211
дипломатическим советником главного комиссара Франции в Ин-
докитае. Там он оставался до 1951 г., после чего возглавил французс-
кую миссию на Цейлоне (1951—1952 гг.). С ноября 1953 г. Гардье чис-
лился в распоряжении центрального аппарата МИД, а в 1955 г. его
назначили сначала посланником, а затем послом в Гватемале. После
Гватемалы Гардье был представлен к высокой награде, и в декабре
1959 г. стал командором ордена Почетного легиона. В июле 1959 г.
дипломат получил назначение на Кубу, где возглавлял посольство до
1964 г.3 Его донесения из Гаваны за 1959—1963 гг. и являются пред-
метом рассмотрения настоящей главы.
Гардье прибыл в Гавану осенью. Не успев вручить верительные
грамоты, он телеграфировал в МИД об откликах кубинской прес-
сы на заявление, сделанное Эрнесто Геварой в Марокко. Во время
турне, совершенного в мае—июне 1959 г., Гевара посетил последо-
вательно Египет, Индию, Японию, Цейлон, Бирму, а на обратном
пути — Югославию, Марокко и Испанию. Целью его визита было
развитие политических и торговых отношений со странами различ-
ных регионов мира, которые могли бы способствовать достижению
экономической независимости Кубы от США. Во время пребывания
в Марокко Гевара публично заявил о том, что на ближайшем засе-
дании Генеральной ассамблеи ООН Куба намерена выразить соли-
дарность с борьбой Алжира за независимость. В связи с этим заяв-
лением Гардье сообщал МИД, делая ссылку на разъяснения, данные
заместителем министра иностранных дел Кубы первому секретарю
французского посольства, что «доктор Че Гевара действовал по собс-
твенной инициативе», за его действия правительство ответственнос-
ти не несет, а политика Кубы в отношении Алжира определяется
сделанным Фиделем Кастро во время поездки в США заявлением4,
что алжирский вопрос является внутренним делом Франции5.
Алжир, как уже не раз упоминалось, в это время был самой боль-
шой проблемой для Франции. Начавшееся там в ноябре 1954 г. вос-
стание оказывало огромное влияние на политическую жизнь метро-
полии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, едва прибыв
в Тквану, Гардье поспешил прокомментировать неосторожное заявле-
ние Гевары. Впрочем, не только действовавший на свой страх и риск
Гевара, но и сам Фидель Кастро не раз заявлял о поддержке борю-
щихся за независимость народов, в том числе алжирского, и новое
кубинское правительство с момента прихода к власти оказывало мо-
ральную поддержку Фронту Национального освобождения Алжира.
3 ADC, 1962.
4 Фидель Кастро приезжал в США в середине апреля 1959 г. в качестве гос-
тя «Американского общества редакторов газет», он выступил в Гарварде, Прин-
стоне и Йеле.
5 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 297—299. 3 (получена 4) сентября 1959 г. —
D.D.E 1959-П. Р. 961.
212
В ноябре, уже имея официальный статус посла, Гардье телегра-
фировал о начале новой кампании против «французского колони-
ализма». Кубинское правительство объявило по радио о том, что
в ближайшее время Куба «еще раз» намерена высказаться в ООН по
алжирской проблеме. Гардье жаловался на то, что министр иностран-
ных дел Кубы демонстративно уклоняется от встречи с ним и под
любым предлогом старается выказать нерасположение в отношении
Франции. У кубинского правительства и его министра иностран-
ных дел посол видел признаки «мании величия», ©но проявлялось
в стремлении «играть роль во всех мировых проблемах», в претен-
зиях на то, чтобы Куба была «не только связующим звеном между
афро-азиатскими и латиноамериканскими государствами, но также
духовным и моральным вождем для всех слаборазвитых стран мира
в их борьбе против “империализма” и “капитализма” западных дер-
жав»6. Отношение французского посла к претензиям нового кубинс-
кого правительства было резко отрицательным. Это легко заметить из
реплики в тексте уже цитировавшейся телеграммы от 3 сентября. По
поводу утверждения заместителя министра иностранных дел Кубы,
что «теперь не Вашингтон, а Гавана задает тон в латиноамериканс-
кой дипломатии»7, Гардье иронично замечал: «©стается узнать, раз-
деляют ли другие государства Западного полушария эту великолеп-
ную уверенность»8.
С начала пребывания на Кубе Гардье удалось установить контак-
ты с представителями различных слоев кубинского общества, что
позволяло систематически получать сведения самого разнообразного
характера. Положение официального представителя Франции давало
ему доступ к информации, исходящей из правительственных кругов.
А до разрыва дипломатических отношений между Кубой и США
информацией, по всей видимости, делилась с ним и американская
миссия в Гаване. Так, на поступивший из МИД вопрос о некото-
рых аспектах проводимой кубинским правительством аграрной ре-
формы, Гардье сообщал, что из 2.5 млн акров, принадлежащих се-
вероамериканцам «около 8/10 экспроприировано или в ближайшее
время будет изъято». Эти цифры дипломат приводил со ссылкой на
«предварительные расчеты» посольства США9.
Еще один свой источник информации Гардье назвал в депе-
ше, отправленной 22 февраля 1960 г., где речь шла о реакции стран
Латинской Америки на кубинские события. Им был корреспондент
6 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. hfe№ 380—383. 27 ноября 1959 г. — D.D.E
1959-П. Р. 625.
7 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 297—299. 3 сентября 1959 г. — D.D.E
1959-П. Р. 262.
8 Ibid.
9 Гардье — Кув де Мюрвилю. Д. № 44. 30 января 1960 г. — AD, 27-7-1 Cuba.
213
французской газеты «Монд» на Кубе Франсиско Парес. Гардье из-
лагал в донесении точку зрения журналиста, что в ситуации, когда
нет безоговорочного осуждения Кубинской революции правительс-
твами латиноамериканских стран, Соединенные Штаты «ничего не
предпримут против Кубы немедленно», а попытаются заручиться
поддержкой других стран, в том числе и СССР. Они будут выжи-
дать, пока ситуация не изменится в лучшую для них сторону, что-
бы начать бороться против режима Фиделя Кастро. Пока же Парес
не видел на Кубе силы, способной реально противостоять Кастро.
К тому же, правительство, заметив, что дискредитирует себя заявле-
ниями о приверженности коммунизму, принимает меры к достиже-
нию «consensus populi». Гардье считал мнение Пареса «особенно ин-
тересным», так как оно исходило от человека, симпатизировавшего
«Движению 26 июля»10.
Как известно, в реальности заручиться поддержкой СССР пос-
пешили отнюдь не США, а Куба. Еще в марте 1959 г. группа кубинс-
ких коммунистов встретилась в Москве с начальником Генерального
штаба советских вооруженных сил маршалом В.Д. Соколовским
для обсуждения возможных контактов между армиями двух стран.
Месяцем позже к советскому руководству обратился генеральный
секретарь Национально-социалистической партии Кубы Блас Рока.
Он просил помочь укрепить руководство революционной армии,
а также «активизировать экономические связи с Кубой»11. С этого
времени вопрос о возможности установления отношений с режи-
мом Фиделя Кастро постоянно находился в поле зрения Кремля.
Дипломатических отношений между странами тогда не было, и все
переговоры на первых порах происходили неофициально, через пос-
редников, в частности, через специально прибывшего 1 октября
1959 г. на Кубу для налаживания контактов сотрудника Комитета го-
сударственной безопасности А.И. Алексеева.
Первым официальным представителем советского руководства,
посетившим Кубу, был заместитель председателя Совета минист-
ров СССР А.И. Микоян. Его визит, проходивший с 4 по 13 февраля
1960 г., привлек внимание всех аккредитованных в Гаване диплома-
тов. В телеграмме, отправленной 6 февраля, Гардье сообщал о том,
что «первый день пребывания Микояна в Гаване не был лишен жи-
вописных деталей». «Советский вице-премьер», открывавший вы-
ставку достижений науки и культуры СССР, выступил, «с весьма
ученой», по выражению дипломата, речью о преимуществах коллек-
тивизма «над капитализмом по-американски». В это время на цент-
ральной площади порядка 50 кубинских студентов возлагали венок
к подножию памятника герою Кубинской революции Хосе Марти.
10 Гардье - Кув дс Мюрвилю. Д. № 85/АМ. 22 февраля 1960 с — AD, 27-7-1 Cuba.
11 Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». P. 13—14.
214
Там же были замечены люди с лозунгами «Да здравствует Фидель,
советский министр — долой’». Полиции удалось арестовать 17 мани-
фестантов, около 30 смогли убежать. «Все мои коллеги единодушно
признали», сообщал Гардье, что присутствовавшие на выступлении
Микояна около Дворца искусств кубинцы бурно аплодировали, ког-
да речь шла о революции и Фиделе Кастро, но сохраняли сдержан-
ность при упоминании коллективизации и марксизма12.
Информация, касающаяся пребывания Микояна на Кубе, посту-
пила в МИД Франции также и от посла в Бразилии, со ссылкой на
недавно возвратившегося в Рио-де-Жанейро бразильского посла в Га-
ване. Дипломат сообщал, что приезд Микояна вызвал удовлетворение
главным образом у кубинских коммунистов, так как укреплял между-
народное положение Кубы. Сам же Фидель Кастро, не желавший в то
время расширять контакты своей страны с СССР, наоборот, искал
поддержки у Соединенных Штатов и намеревался в связи с этим
«проявлять по отношению к ним меньшую непримиримость»13. Эта
информация имела под собой некоторую почву. В то время Ф. Кастро
опасался —• и не без основания, — что в обмен на помощь Советский
Союз потребует от него объявления революции социалистической со
всеми вытекающими отсюда последствиями. К этому пока не был го-
тов ни сам Фидель, ни кубинский народ. Осторожность была связана
и с боязнью Кастро потерять поддержку католического духовенства,
отрицательно относившегося к идее сближения с коммунистами.
Внешнеполитическое ведомство Франции направило для инфор-
мации копию донесения из Бразилии своему послу в Гаване. Гардье
резко протестовал против утверждения, что Ф. Кастро пытается зару-
читься поддержкой США. Он настаивал на том, что революционное
правительство Кубы окончательно отказалось от идеи заключения до-
говора с Соединенными Штатами или каким-либо другим западным
государством. Хотя, по его сведениям, даже Микоян во время пребы-
вания в Гаване давал кубинцам совет «поддерживать традиционные
торговые связи с США». Вызвало раздражение Гардье и предположе-
ние бразильского дипломата, что заигрывание с Москвой могло быть
тактическим шагом кубинского правительства. По его мнению, не
Куба намеревалась использовать сближение с Советским Союзом как
способ давления на Соединенные Штаты, а, скорее, Кремль исполь-
зует кубинское правительство «как силу, пусть и второстепенную, но,
тем не менее, вполне ощутимую, в борьбе, которую он ведет повсюду,
в том числе на Американском континенте, против США»14.
12 Гардье - МИД. Т. №№ 44-46. 6 февраля 1960 е — AD, 27-5-2 Cuba. - В ходе
визита А.И. Микояна на Кубу 13 февраля было подписано торговое и финансовое со-
глашение между Москвой и Гаваной.
13 Ардьон (Hardion) — Кув де Мюрвилю. Д. № 217/АМ. Рио-де-Жанейро. 26 фев-
раля 1960 с — AD, 27-7-1 Cuba.
14 Гардье - Кув де Мюрвилю. Д. № 131/АМ. 25 марта 1960 е — AD, 27-7-1 Cuba.
215
И бразильский, и французский дипломат были по-своему правы.
Ведь депеша из Рио-де-Жанейро датирована 26 февраля, а отклик
на нее Гардье — 25 марта. За этот месяц произошло событие, поло-
жившее конец периоду колебаний Ф. Кастро и подтолкнувшее его
к окончательному выбору между СССР и США. 4 марта в гаванском
порту взорвался французский корабль «Ля Кубр», доставивший на
Кубу бельгийское оружие. В речи, произнесенной во время похорон
жертв взрыва, Ф. Кастро выразил уверенность в том, что это — дело
рук американцев. Через день после похорон он сделал заявление, что
«в настоящих условиях кубинский народ с благодарностью примет
любой дружественный жест СССР в отношении Кубы»15. Это заяв-
ление положило начало сближению Кубы и Советского Союза.
До этого события кубинцы не раз обращались к социалисти-
ческим странам с просьбой о поставках оружия сначала для пов-
станческих отрядов, а позднее — для защиты революции. Советское
руководство проявляло в этом вопросе нерешительность, опасаясь
негативной реакции Запада. Вскоре после взрыва на «Ля Кубр»,
29 марта 1960 г. Президиум ЦК КПСС проинформировал прави-
тельство Чехословакии, что не возражает против оказания военной
помощи Кубе. В апреле, когда Ф. Кастро представил перечень не-
обходимых видов вооружения, Президиум ЦК КПСС согласился на
все просьбы. Начались поставки оружия производства Чехословакии
и Польши, а также трофейного немецкого оружия. В этой связи
представляется уместным привести одну из телеграмм французско-
го посла в Чехословакии. Жан-Поль Гарнье сообщал о прибытии
в Прагу 21 июля 1960 г. Рауля Кастро, ©тмечая, что цель визита
держится в тайне, посол все же связывал его с вопросом о воен-
ных поставках. По мнению «одного из коллег», сообщал Гарнье,
Советское правительство будет стремиться избежать нового ослож-
нения отношений с США и поэтому «не согласится на снабжение
революционной кубинской армии оружием, по крайней мере, — на
прямые поставки». «Можно было бы посоветовать кубинскому ми-
нистру обратиться к правительству ФРГ», — иронизировал посол16.
Но кубинский министр в ходе визита в Прагу успел слетать
и в Москву17. Формальным поводом к его приезду в советскую
столицу было выражение благодарности лично Н.С. Хрущеву. Дело
в том, что 9 июля, выступая перед учителями, советский лидер сделал
важное заявление, касающееся Кубы. «Не следует забывать, — гово-
рил Хрущев, — что теперь Соединенные Штаты не находятся на та-
15 Цит. по кн.: Fursenko A., Naftali Т. «®пе Hell of a Gamble». Р. 42.
16 Гарнье - МИД. Т. №№ 533-534. Прага, 23 июля 1960 г. - AD, 27-5-2 Cuba.
17 Следует иметь в виду, что в Москву Р. Кастро прилетел из Праги. Таким об-
разом, в донесении французского посла в Чехословакии речь идет о втором приезде
кубинского министра в столицу Чехословакии.
216
ком недосягаемом расстоянии от Советского Союза, как прежде.
Образно говоря, в случае необходимости советские артиллеристы
могут поддерживать кубинский народ, если агрессивные силы в Пен-
тагоне осмелятся начать интервенцию против Кубы. Пусть в Пен-
тагоне не забывают, что, как показали последние испытания, у нас
имеются ракеты, способные попадать точно в заданный квадрат на
расстоянии тысяч километров»18. Визит Р. Кастро в Москву, состо-
явшийся 17—21 июля 1960 г., завершился подписанием коммюнике,
в котором определялись долгосрочные военные обязательства СССР
по отношению к Кубе19. «Первый приезд Рауля Кастро в Москву
оказался полезным, — написал в своих воспоминаниях сотрудник
КГБ Н.С. Леонов, организовавший этот визит. — Были достигнуты
первые принципиальные договоренности о поставках оружия и на-
правлении советников, прежде всего из числа находившихся в Мос-
кве испанцев-республиканцев, которые прошли школу нашей армии
и имели за плечами опыт второй мировой войны»20. А 29 июля, то
есть через неделю, было подписано соглашение между Чехословакией
и Кубой о поставках «специальной собственности», под которой
имелись в виду безвозмездные 130 миллионов рублей, выделенных
в качестве оплаты вооружений для Кубы, из них 114 миллионов дол-
жен был предоставить Советский Союз21.
Сближение СССР и Кубы было подкреплено решением об об-
мене посольствами. Дипломатические отношения между государст-
вами фактически прекратились в период правления Ф. Батисты.
Советский поверенный в делах Г.И. Фомин покинул Кубу в 1952 г.,
однако, официально дипломатические отношения не были разорва-
ны, так что речь могла идти об их возобновлении. 10 января 1959 г.
СССР признал Революционное правительство Кубы, в феврале
1960 г. было подписано советско-кубинское торговое соглашение,
а в мае 1960 г. стороны договорились о возобновлении дипломати-
ческих контактов. Советское посольство в Гаване вновь заработало
8 июля 1960 г.
Рассказ о прибытии в Гавану в августе 1960 г. советского пос-
ла С.М. Кудрявцева Гардье облек в ироничную форму. Он отме-
чал «нарочито театральный характер» состоявшейся 22 августа це-
ремонии вручения верительных грамот и «большую активность»,
развитую Кудрявцевым с первых же дней пребывания на острове.
Но «малоприятная» внешность советского посла, его фотографии
18 Учительская газета. 10 июля 1960 г.
19 Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. 54.
20 Леонов Н.С.Люиолекъе. С. 57—60. — В своих воспоминаниях Н.С. Леонов рас-
сказал о любопытных обстоятельствах, связанных с организацией приезда Р. Кастро
в Москву*
21 Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. 363.
217
«в авантажных позах», появившиеся в прессе, шумная реклама,
сделанная визиту, — все это «испортило настроение народу», и со-
ветский дипломат «был освистан». Несмотря на насмешки в адрес
советского коллеги, Гардье признавал важность сделанного кубин-
ским правительством шага и отмечал, что, вопреки многим про-
гнозам, этот шаг не вызвал разрыва дипломатических отношений
с США. К тому же, советский дипломат, «без сомнения, более про-
зорливый, чем его кубинские сателлиты», по словам Гардье, не может
не понимать, что пока еще не настал момент «жечь мосты» между
Кубой и западным миром, и будет действовать с осторожностью,
которой так не хватает «молодому правительству»22.
Судя по всему, советский посол действительно отличался боль-
шой осторожностью, но в несколько ином смысле. Кудрявцев пос-
тоянно сетовал на отсутствие личной безопасности и комфортных
условий жизни. Несмотря на принятые кубинцами меры по его охра-
не, дипломат периодически направлял донесения в Москву о якобы
готовившихся против него заговорах, чем вызвал негодование своего
коллеги — советника посольства и резидента КГБ А.И. Алексеева,
отправившего в Москву жалобу на капризы и необоснованные пре-
тензии посла23. Интересно, что Алексеев также отмечал неприятные
черты Кудрявцева, а именно снобизм и надменность. К тому же
посол не знал испанского языка, что препятствовало установлению
прямых контактов с кубинцами. Кроме того, он явился вручать ве-
рительные грамоты в парадном мундире Министерства иностран-
ных дел, который был «похож на форму батистовского генерала», чем
произвел на кубинцев «ужасное впечатление»24.
Деликатную ситуацию с советским послом Н.С. Хрущев обрисо-
вал настолько живо, что представляется уместным полностью проци-
тировать соответствующее место из его воспоминаний: «Когда у нас
установились дипломатические отношения с Кубой, мы направи-
ли послом туда профессионального дипломатического работника
С.М. Кудрявцева. Кроме того, там находился “журналист” из ТАСС
Алексеев, особый сотрудник. Фидель и особенно Рауль Кастро сразу
увидели, что это не просто журналист, а представитель определенного
ведомства. Они установили с ним доверительные отношения. Когда
им что-либо было нужно, то они чаще обращались прямо к Алексее-
ву, чем к послу. Алексеев сейчас же связывался с Центром и сообщал
нам о нуждах Кубы. Посол же повел себя нескладно. Обстановка на
Кубе накалялась, начали уже “постреливать”, и он потребовал, чтобы
ему предоставили особую охрану. Кубинское руководство — бывших
партизан — это удивляло и раздражало: они-то представляют собой,
Гардье — Кув де Мюрвилю. Д. 356/АМ. 6 сентября 1960 г. — AD, 27-7-1 Cuba.
23 Fursenko A., Nqftali Т. «One Hell of a Gamble». P. 62.
24 ibid.
218
пожалуй, более выгодную мишень для врагов революции, а ходят
без охраны; наш же аристократ-коммунист требует для себя каких-то
особых условий, которые абсолютно исключили бы для него возмож-
ность неприятностей. Когда мы увидели, что это ведет к ухудшению
наших взаимоотношений, то отозвали оттуда посла. Такой человек
не годился для революционной Кубы»25.
Решение отозвать Кудрявцева созрело к апрелю 1962 г. 23 мая
Гардье в письме Кудрявцеву выразил «живое сожаление» по поводу
его отъезда и заверил, что сохранит «самые приятные воспоминания
о сердечных отношениях, как официальных, так и личных, которые
всегда существовали между нашими миссиями в период Вашего пре-
бывания в Гаване»26.
«Новым послом решили утвердить Алексеева, к которому ку-
бинские товарищи уже привыкли, хорошо его узнали и которому
доверяли, — вспоминал Хрущев. — Он в их глазах был “своим”»27.
28 мая революционное правительство Кубы дало согласие на аккре-
дитацию Алексеева, выразив положенные дипломатическим этике-
том «благодарность и симпатии» Кудрявцеву28.
30 мая 1962 г. Гардье телеграфировал о предстоящем отъезде со-
ветского посла. Кудрявцев нанес прощальный визит французскому
дипломату и сообщил, что его отозвание связано с перестановками
в советском внешнеполитическом ведомстве. Но, по наблюдениям
Гардье, смена советского посла могла быть связана и с другими при-
чинами. Например, у Кудрявцева не сложились отношения с кубинс-
ким руководством. «Наш советский коллега силился, правда, без
большого успеха, навести здесь хотя бы минимальный порядок», но
кубинцы «устали от его постоянных советов»29. «Остается фактом»,
сообщал Гардье в другой телеграмме, что во время проводов советс-
кого посла в аэропорту «рядом с министром иностранных дел докто-
ром Роа находились лишь представители старой коммунистической
гвардии второстепенного значения», а прощальные речи, в которых
не было «ни капли тепла», произносились лишь во время состояв-
шегося накануне и «несколько формального» банкета. В этой свя-
зи Гардье предположил, что Кудрявцев мог иметь поручение обра-
титься от имени своего правительства «с суровой критикой» в адрес
нового кубинского руководства, и это было «очень плохо принято».
В свою очередь, Кудрявцев должен был передавать в Москву частые
и сбивчивые требования помощи, исходившие как от кубинцев, так
и «некоторых советских учреждений», и это дало еще один повод
25 Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. С. 498.
26 дВП РФ. ф. 180 («Посольство СССР на Кубе>). Оп. 7. Папка 19. Д. 8. Л. 37.
27 Хрущев Н.С. Воспоминания. Кн. 2. С. 498.
28 ДВП РФ. ф. 180. Оп. 7. Папка 18. Д. 3. Л. 44-46.
29 Гардье - МИД. T. №№ 319-322. 30 мая 1962 г. - AD, 27-5-2 Cuba.
219
к недовольству послом. Не исключал французский дипломат и то-
го, что Кудрявцев мог стать «козлом отпущения» в так называемом
деле Эскаланте30.
Под «делом» Эскаланте имелся в виду конфликт, разгоревшийся
внутри Объединенных революционных организаций (ОРО). Эта пар-
тийная коалиция, в которую входили коммунисты (Народно-социа-
листическая партия), радикальные сторонники Кастро («Движение
26 июля») и поддерживающие его студенческие группы, начала
складываться с конца 1960 г. Номинальным руководителем ОРО
был Фидель Кастро, но фактически все дела вел ветеран комму-
нистической партии Анибал Эскаланте. С лета 1961 г. он назначил
членов Народно-социалистической партии на многие важные пос-
ты в противовес участникам «Движения 26 июля». При поддержке
Кудрявцева и Алексеева Эскаланте пытался оказывать давление на
Кастро, подталкивая его к более решительным действиям в отно-
шении противников революции. Все это и привело к конфликту
между Кастро и Эскаланте, обвиненном в попытке узурпировать
власть в ОРО. Когда Кастро без согласования с Эскаланте назна-
чил директором Института аграрной реформы К.Р. Родригеса, это
вызвало обострение конфликта. 20 марта 1962 г. Эскаланте был ис-
ключен из ОРО, а через три недели после этого в советской газете
«Правда» вышла редакционная статья, в которой выражалась полная
поддержка действиям Кастро. Опасаясь испортить отношения с ку-
бинским лидером и тем самым подтолкнуть его к сближению с Ки-
таем, резко критиковавшим в то время КПСС и ее политику, совет-
ское руководство осудило «сектантскую» деятельность Эскаланте31.
Любопытно, что Эскаланте, вынужденный покинуть Кубу, попросил
и получил разрешение вылететь в Москву32.
16 июня Гардье сообщал также о том, что внимание всех иност-
ранных наблюдателей в Гаване привлек тот факт, что Фидель Кастро
уже три недели не выступал публично. Последняя речь была им про-
изнесена 30 мая, когда кубинский лидер высказал свою точку зрения
на городскую реформу и «с перекошенным лицом» обрушил гнев на
тех людей, которые «неохотно следуют его указаниям». Молчание
Кастро, по мнению Гардье, свидетельствовало о продолжении «се-
мейной ссоры между новоиспеченными марксистами-ленинис-
тами и старой гвардией коммунистов». По наблюдениям Гардье,
прилагались «огромные усилия», чтобы об этой «скрытой борьбе»
30 Гардье — МИД. Т. №№ 332—340.16 (получена 20) июня 1962 г. — Эта телеграм-
ма была отправлена с курьером в Нью-Йорк, там зашифрована и при посредстве
французской делегации при ООН телетайпом послана в МИД. Ее текст МИД пере-
слал в посольство в Вашингтоне. — AD, 27-7-1 Cuba.
31 Правда, 11 апреля 1962 г.
32 Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. 164—165.
220
не узнала широкая общественность. Советский посол Кудрявцев
мог явиться «искупительной жертвой» в этой борьбе, считал фран-
цузский дипломат33.
Следует признать, что Гардье верно уловил смысл конфликта,
о котором говорилось выше. «Мне представляется все более и бо-
лее вероятным, — телеграфировал он, — что Анибала Эскаланте,
объявленного “сектантом”, снедают амбиции». Эскаланте «лишь ис-
полнял указания Кремля», которые сводились к тому, чтобы он «как
можно скорее» захватил рычаги правления, «незаметным образом»
поставив себя между руководством страны и исполнительными ор-
ганами. Тогда можно было бы избежать «беспорядочных и нежела-
тельных с точки зрения СССР мер», которые гаванское правительст-
во «принимает слишком часто». По мнению Гардье, руководство
кубинских коммунистов дезавуировало Эскаланте и его соратни-
ков «по тактическим соображениям», — чтобы «угодить Фиделю».
Другие ветераны Народно-социалистической партии —Блас Рока
и Карлос Рафаэль Родригес — возобновили работу в ОРО, с тем
чтобы контролировать назначения на ключевые посты, и осущест-
вляют это «с большей, по сравнению с Эскаланте, осторожностью
и предусмотрительностью», — сообщал дипломат34.
По мнению Гардье, на решение советского руководства о заме-
не посла в Гаване могли в конечном итоге повлиять все изложен-
ные выше события. Кудрявцев раздражал как кубинское правитель-
ство, так и советское руководство, и 4 июня 1962 г. он вылетел на
родину35, а 13 августа в Гавану возвратился А.И. Алексеев, которого
Москва вызывала для получения инструкций36. 18 августа он вручил
верительные грамоты президенту Освальдо Дортикосу37.
Представляется, однако, что изменения в составе советского дип-
ломатического представительства на Кубе имели более вескую при-
чину. А.И. Алексеев стоял у истоков советско-кубинских отношений,
©н находился в Гаване с 1 октября 1959 г. сначала в качестве кор-
респондента ТАСС, а позднее — советника посольства38, был лично
знаком с братьями Кастро, Геварой и другими лидерами кубинской
революции и симпатизировал им39. Именно Алексеев вел все кон-
фиденциальные переговоры советского руководства с революцион-
33 Гардье — МИД. Т. №№ 332—340. 16 (получена 20) июня 1962 г. — AD,
27-7-1 Cuba.
34 Ibid.
35 АВП РФ. Ф. 104 («Референтура по Кубе»). Оп. 17. Папка 12. Д. 13. Л. 133.
36 Там же. Л. 214.
37 Там же. Л. 219.
38 Там же. Ф. 180 («Посольство СССР на Кубе»). Оп. 7. Папка 18. Д. 1 («Список
дипломатического состава для включения в список дипкорпуса»). Л. 1—5.
3^ См.: Алексеев А.И. Карибский кризис // Эхо планеты. 1988. Ноябрь. № 33.
221
ным правительством Кубы, через Алексеева оно поддерживало связь
с Кремлем. Назначение Алексеева по времени совпадает с решени-
ем Хрущева разместить на Кубе советские ракеты. Большинство ис-
ториков относят принятие этого решения ко времени визита партий-
но-правительственной делегации СССР во главе с Н.С. Хрущевым
в Болгарию, состоявшегося 14—20 мая 1962 г.40 Во всяком случае, на
заседании Президиума ЦК КПСС 21 мая (о нем говорилось выше)
была принята резолюция «расположить ракетно-ядерное оружие»
на Кубе. 28 мая в составе советской делегации, которую возглав-
лял председатель Президиума Верховного Совета Узбекской ССР
Ш.Р. Рашидов, Алексеев вылетел в Гавану из Москвы, куда его вы-
зывали для консультаций. Ему предстояло информировать кубинс-
ких товарищей о решении, принятом 21 мая, и добиться согласия
на развертывание ракет на территории острова. Вместе с ним, под
именем инженера Петрова, на Кубу летел командующий советскими
ракетными войсками маршал С.С. Бирюзов.
Для изложения дипломатической коллизии, которая, по мне-
нию французского посла, могла быть связана с «делом» Эскаланте,
а в реальности, по-видимому, имела отношение к новым решениям
советского руководства, пришлось нарушить хронологический прин-
цип изложения материала, которого мы старались придерживаться.
Вернемся теперь к событиям лета 1960 г., также имеющим отноше-
ние к дипломатии, но уже кубинской.
В июне 1960 г. Гардье депешей информировал внешнеполитичес-
кое ведомство Франции о курсе на «новую дипломатию», объявлен-
ном министром иностранных дел революционного правительства
Кубы Раулем Роа. По мнению французского посла, едва ли деятель-
ность кубинских агентов можно было назвать «дипломатией», так
как им не поручалось ни ведение каких-либо переговоров, ни на-
блюдение за событиями в странах пребывания. «По всей видимости,
их роль — быть лишь ревностными и слепыми пропагандистами ре-
волюционных идей гаванской директории», — заключал Гардье. ©н
также ставил под сомнение полномочия кубинских дипломатов, так
как им поручалось, минуя правительства, «обращаться непосредс-
твенно к “народам”». Предпринятую же президентом Дортикосом
поездку по странам Латинской Америки Гардье объяснял «имперс-
кими мечтами братьев Кастро»41.
В этой же депеше Гардье обратил внимание МИД на «начавшуюся
с октября прошлого года» систематическую кампанию, направлен-
ную «против великого северного соседа», которая, по его мнению,
инспирировалась Москвой42. Сами Соединенные Штаты, согласно
40 Подробнее см.: Fursenko A., Nqftali Т. «One Hell of a Gamble». Р. 178—179.
41 ГЬрДье — Кув де Мюранлю. Д. № 212. AM. 4 июля I960 г. — AD, 27-7-1 Cuba.
4* Ibid.
222
имевшейся у Гардье информации, никоим образом не желали обос-
трения отношений с Кубой, и готовы были «дать еще одно доказа-
тельство самой большой терпимости перед лицом зачастую безрас-
судных нападок», постоянным объектом которых они были на Кубе.
Со ссылкой на свои источники дипломат сообщал также о прибы-
тии на остров чешских и восточногерманских «экспертов», а также
групп китайских коммунистов43. Развитие событий показало, правда,
что «источники» на этот раз ошибались, и китайских коммунистов
на острове не было.
В конце депеши дипломат делился с МИД впечатлением, что
призыв «Родина или смерть!», которым теперь начинались и закан-
чивались все передачи кубинского радио, напоминал «возглас “Хайль
Гитлер!” вышедшего нынче из моды тоталитарного режима»44.
Передышка в «реформаторской деятельности» кубинского пра-
вительства, наметившаяся в октябре 1960 г., предоставила Гардье
«исключительный случай» подвести некоторые итоги Кубинской
революции, и 1 декабря он направил Кув де Мюрвилю простран-
ную депешу. «Для большинства кубинцев, как и для постоянно
проживающих на острове иностранцев, эта революция будет озна-
чать не только конец целой эпохи, но, можно даже сказать, конец
цивилизации», — писал дипломат и разворачивал перед читателями
трагическую картину кубинской действительности: «Все принци-
пы, все ценности, все основы классического западного образования
изменены по сравнению с 1959 г. диаметральным образом, и это —
бесповоротно». Не было больше частной собственности — ни в про-
мышленности, ни в торговле, ни в сельском хозяйстве — все моно-
полизировано государством. Принятый в октябре городской закон
завершил дело, начатое аграрным законом, и теперь в Гаване за-
крылась биржа, и гражданам негде и не во что больше вкладывать
деньги — все разрушено. «Невозможно жить в такой атмосфере и на
столь ограниченные средства», — сетовал Гардье. Все крупные капи-
талисты, собственники, промышленники при первой возможнос-
ти покинули остров и уехали в США, где у них сохранились счета
в банках. Весной уехали известные адвокаты и врачи, управляющие
и персонал банков. Теперь настала очередь владельцев ресторанов,
парикмахерских, магазинчиков, инженеров и даже квалифициро-
ванных рабочих. По утверждению Гардье, более 16 тысяч кубин-
цев покинули остров. «Плачевное зрелище», по выражению Гардье,
в течение уже многих месяцев представлял и гаванский аэропорт.
«Нескончаемая очередь пассажиров с причудливым багажом — с жи-
вотными в клетках, детскими колясками, бесформенными сверт-
ками — выстроилась перед кассами авиакомпаний. «Неописуемый
43 Гардье — Кув де Мюрвилю. Д. № 212. AM. 4 июля I960 г. — AD, 27-7-1 Cuba.
44 ibid.
223
беспорядок» царил на пристанях, откуда уходили корабли к берегам
США. Около 180 тысяч кубинцев, по сведениям Гардье, ждали полу-
чения визы «в землю обетованную». Гардье описывал «ужасное поло-
жение», в котором находились бывшие собственники, вынужденные
оставаться на Кубе, так как они «слишком стары или слишком уста-
ли, чтобы предпринимать шаги к отъезду». Эти «бывшие» элементы
правящих классов все время оставались под подозрением, преследо-
вались, подвергались унижениям, считал дипломат. Как характерную
деталь времени Гардье отмечал отсутствие ликования «в толпе, кото-
рая еще недавно славилась своей веселостью». И хотя, как утверждал
французский посол, зарплата не выплачивалась, песо терял покупа-
тельную способность, а с рабочих постоянно требовали уплаты «доб-
ровольных взносов» на индустриализацию и национальную безопас-
ность, тем не менее, большая часть «пролетариата» готова была во
всем поддерживать правительство. Вообще, по наблюдениям Гардье,
«кубинец обычно терпелив, осторожен в отношении существующих
властей, любит красоты ораторского искусства и всегда готов верить
всему, что обещают “трибуны”»45.
«В то время как “народ”, так сказать, немного отдыхает от окон-
чательных побед, одержанных над “реакцией”, само правительство
не бездействует», — язвил дипломат. «В ожидании мирового триум-
фа марксизма и вытекающего из него процветания Кабинет весьма
озабочен приемом бесчисленных иностранных делегаций», прибыва-
ющих из Африки, Азии и Восточной Европы. Уже «надежно обосно-
вались» посольства СССР, Чехословакии и Польши, их штат вместе
с народом принимает участие в проправительственных манифеста-
циях, «в то время как посольства западных стран приглашаются лишь
на приемы строго протокольного характера». Привлек внимание
французского посла и тот факт, что делегация «Временного прави-
тельства Алжирской Республики» (кавычки поставлены Гардье) яв-
лялась объектом постоянного внимания со стороны кубинского пра-
вительства, и, «говорят, была даже принята президентом Республики
в присутствии министра иностранных дел и шефа Протокола, со-
гласно церемониалу, принятому в отношении официальных дипло-
матических миссий».
Гардье предостерегал от напрашивающегося, но спорного, с его
точки зрения, вывода о связи паузы в реформаторской активности
кубинского руководства с тем, что «революция уже достигла свое-
го апогея», и правительство теперь намерено нормализовать отно-
шения с США и другими западными государствами. Хотя, по све-
дениям дипломата, даже «русские» советовали кубинцам проявить
45 Гардье —Кув де Мюрвилю. Д. №473/АМ. 1 декабря 1960 г. — D.D.F. 1960-1.
Р. 692—699. — На «архивном» экземпляре депеши (AD, 27-7-1 Cuba) проштампована
дата получения (или регистрации) документа — 10 декабря 1960 г.
224
«некоторую умеренность», чтобы проведением радикальных реформ
не спровоцировать международный кризис, способный привести
к мировой войне. Ряд бесед с сотрудниками советского посольства
привели Гардье к мысли, что «Москва в настоящее время не желает
полного разрыва между Гаваной и Вашингтоном и даже хочет, чтобы
западные державы продолжали частично снабжать Кубу», поскольку
социалистические страны из-за удаленности не в состоянии делать
это в нужном объеме46.
В заключение посол высказывал предположение, что в скором
времени следует ожидать развития революции в сторону «дикта-
туры пролетариата». Об этом свидетельствовала провозглашен-
ная на Кубе нетерпимость к проявлению любого рода индивидуа-
лизма, любой самобытности — семейной, профессиональной или
интеллектуальной, — если они не связаны с государством и, в осо-
бенности, с революцией. Именно это, по словам Гардье, хотели вы-
разить новые власти, написав гигантскими буквами на фронтоне об-
щественного здания: «Куба — свободная территория Америки»47.
Весной 1961 г. всеобщее внимание было обращено к событиям,
развернувшимся на Кубе, где 17 апреля в районе Плая Хирон про-
изошла высадка десанта контрреволюционных сил, конечной целью
которого было свержение режима Кастро. Расчет был на поддержку
внутренней кубинской оппозиции. В разработанной силовыми ве-
домствами США операции приняли участие порядка полугора тысяч
человек— сторонников Миро Кардона. В результате энергичных
действий правительственных войск более тысячи из них было за-
хвачено в плен. Информируя об этих событиях МИД, Гардье отме-
чал, что, как бы ни интерпретировали факты президент США Джон
Кеннеди и госсекретарь Дин Раск, «разгром, который потерпел
доктор Миро Кардона от войск Революционного Совета, расцени-
вается здесь как настоящее поражение американцев, и даже более
того, — Запада». «На сей раз, — заключал дипломат, — США “поте-
ряли лицо”». Главы дипломатических миссий, согласно Гардье, «по
большей части весьма озабочены, если не испуганы, масштабом про-
вала “клиентов” Вашингтона»48.
Через два дня посол сообщал о состоявшемся в Гаване ночью
публичном допросе арестованных контрреволюционеров. Этот до-
прос, за которым посол следил по телевидению, был, по его при-
знанию, «в высшей степени мучительным». Все, кроме одного
узника, подобно «заученному наизусть уроку», твердили, что они за-
блуждались относительно истинных чувств кубинцев, что они были
завербованы в Майами и Мексике, подготовлены американскими
46 Ibid. Р. 698.
47 ibid. Р. 699.
48 гардье — МИД. Т. №№ 223—226. 20 апреля 1961 г. — AD, 4-2-3 Cuba.
225
военными в Гватемале, и что их десант поддерживался американс-
кой эскадрой. «Только один заключенный по имени Флавио Фрейере
до кониа защищал от своих судей свободное предпринимательство
и демократию западного типа, заявляя, что приверженность этим
идеям привела его в лагерь контрреволюции*49.
24 апреля Гардье информировал Париж о передаче кубинского
телевидения, в которой Фидель Кастро «поведал историю* происхо-
дивших в последние дни боев. По утверждениям кубинского лидера,
в наступлении приняло участие 5 американских танков. Он ничего
не говорил о роли американцев в воздушной атаке Кубы, и это, по
мнению Гардье, косвенно свидетельствовало, что удары были нанесе-
ны кубинской военной авиацией с территории острова. Кастро воз-
давал хвалу кубинским пилотам, сражавшимся три дня «без отдыха»
и внес предложение, чтобы впредь 17 апреля праздновался как День
авиации. Учреждался орден «Герой Революции», «предназначенный
для лучших воинов этой кампании». «В заключение, оратор заявил»,
писал Гардье, что в случае вторжения на Кубу «североамериканцев»,
армии латиноамериканских государств «не будут защищать в своих
столицах посольства и консульства США, поскольку возмущенный
вторжением на Кубу народ Латинской Америки немедленно подни-
мется против всего, что в его представлении ассоциируется с прави-
тельством Вашингтона»50.
В этой телеграмме обращает внимание утверждение Гардье, что
в своем рассказе о недавних боях Кастро «ничего не говорил о ро-
ли американцев в воздушной атаке». Скорее всего, Кастро не знал
об этом и, действительно, мог предполагать, что воздушные удары
были нанесены силами контрреволюции. Об участии в операции
американских летчиков стало известно только в 1963 г., когда на
пресс-конференции 6 марта Кеннеди признал, что четыре американ-
ца погибли в военных действиях против Кубы, однако и тогда он не
сообщил об обстоятельствах их гибели51.
Пространная депеша (13 страниц), отправленная Гардье 11 мая
1961 г., имела заголовок «К вопросу о социалистическом этапе
Кубинской революции»52. Она начиналась словами: «Прерванная на
неделю» событиями на Плая Хирон, волна выступлений по поводу
характера Кубинской революции с новой силой возобновилась 1 мая,
«и, кажется, еще не улеглась до сих пор». О выступлениях Фиделя
Кастро по принципиальным вопросам Гардье уже «отчитывался» МИД
49 Гардье- МИД Т.№№235-238.	22	(получена	23)	апреля	1961 г-AD-
4-2*3 Cuba.
50 Гардье — МИД. T. NbN? 246—249.	24	(получена	25)	апреля	1961 г. — АР<
*-2>3 СЫ*.
Я Громыко Амая. А. 1036 дней прешдсита Кеннеди. С. 160—161.
52 ЙРйс - Кув де Мюрвилю. Д. № 147/АМ. 11 мая 1961 г. - AD, 27-7-1 Cuba.
в ежедневных донесениях. Эти главные выступления сопровождались
«бесконечными речами комманданте Рауля Кастро, доктора Эрнесто
“Че” Гевары, президента Дортикоса и многочисленных теоретиков
революции». Отмечая, что нет никакой «физической возможности»
проанализировать каждую из речей, дипломат обращал внимание на
выдвинутые Геварой основные пункты экономической программы,
включавшие ликвидацию частной собственности, безвозмездную на-
ционализацию частных предприятий, а также принятие мер к созда-
нию на Кубе тяжелой промышленности, и. в частности, металлургии.
«Весьма любопытно заметить», писал дипломат, имея в виду Гевару,
«что аргентинский врач, ставший сначала военным, а затем эконо-
мистом», не жаловался на недостаток энтузиазма для «революционной,
политической и социальной работы» у технических специалистов
и рабочих. В речах генерального секретаря кубинской коммунисти-
ческой партии А. Эскаланте французский дипломат выделил утверж-
дение, что в развитии Кубинской революции нет никакого противо-
речия между фазами национально-освободительной (2 первых гола
революции) и социалистической, в которую революция вошла и ко-
торая является первой стадией коммунизма. Эскаланте присоединялся
к точке зрения, высказывавшейся и другими кубинскими лидерами,
что ни Россия, ни Китай пока еще не достигли той стадии развития,
которую можно с полной уверенностью назвать коммунизмом. Но
главным, что объединяло речи кубинских лидеров, по мнению Гардье,
была критика в адрес США. «Трудно отделаться от впечатления», пи-
сал он, что гаванское руководство преследует цель «довести до край-
ности» Вашингтон и вынудить к нападению на Кубу, «с тем, чтобы
поднять всю Латинскую Америку, если не весь мир, против “импери-
ализма янки”». Гардье считал также, что порожденные событиями на
Плая Хирон антиамериканские настроения кубинского народа подде-
рживаются кубинским руководством искусственно53.
Еще одно донесение, отправленное в конце мая, Гардье посвятил
анализу причин провала военной операции на Плая Хирон. По сви-
детельству арестованных участников интервенции (к ним были допу-
щены иностранные корреспонденты), а также по мнению тех, кому
удалось избежать ареста и скрыться в посольствах латиноамериканс-
ких стран, в ходе операции были допущены серьезные просчеты.
Одна из главных ошибок базировалась на ложном утверждении лет-
чиков, бомбардировавших 15 апреля Гавану, что все правительствен-
ные самолеты повреждены, и до высадки никакая воздушная атака
невозможна. Другой причиной считалось то, что основная часть бое-
припасов для десанта находилась на судах, потопленных в первые же
часы сражения. Отрицательную роль сыграли и разногласия среди
участников кубинского сопротивления. Впрочем, Гардье выражал
53 йрдье - Кув дс Мюрвилю. Д. Na 147/АМ. 11 мая 1961 г. - AD, 27-7-1 Cuba.
надежду на будущие успехи противников Кастро. Он утверждал, что,
хотя на Кубе имеются силы, способные продолжать борьбу, победа
невозможна без прямого вмешательства США. Посол счел нужным
заметить, что недавнее решение Фиделя Кастро перейти к социалис-
тическому этапу революции «может спровоцировать серьезные вол-
нения среди той части фиделистов, которые продолжают надеяться,
что сближение с восточными странами было лишь тактическим ма-
невром», предпринятым «в противодействие американцам». Правда,
одновременно он выражал опасение, что немногочисленные оппо-
зиционеры не смогут найти силы для борьбы с режимом, «который
день ото дня усиливает контроль над страной»54. Тот факт, что воен-
ная операция была разработана в США и санкционирована амери-
канской администрацией, давал повод (и об этом сообщал Гардье)
рассматривать ее как победу над Соединенными Штатами.
Новый, 1962 год, начался для Кубы неприятностью. На очеред-
ной консультативной конференции министров иностранных дел
стран-участниц ОАГ, проходившей с 22 по 31 января в Пунта-дель-
Эсте (Уругвай), был принят ряд резолюций, в конечном итоге на-
правленных против Кубы. В одной из них, в частности, говорилось
о несовместимости марксистско-ленинских идей с американской
системой. 14 февраля Совет ОАГ 17 голосами против 3 исключил
Кубу из своего состава.
В связи с этими событиями Гардье сообщал 19 февраля, что ку-
бинский министр иностранных дел собрал дипломатических предста-
вителей Голландии, Англии, Бельгии, Италии и Германии и просил
привлечь внимание их правительств к усилиям, предпринимаемым
Соединенными Штатами, и направленным на изоляцию Кубы все-
ми государствами НАТО. Р.Роа, «принявший нас по отдельности,
одного за другим», сообщал Гардье, говорил об этих действиях как
о «незаконных», поскольку в их основе лежали решения панамери-
канской конференции, а «на этих декларациях не может базировать-
ся политика западноевропейских государств». Роа утверждал, что его
правительство «желает поддерживать, или даже, если можно, улуч-
шить, отношения с государствами Западной Европы». Гардье обе-
щал кубинскому министру довести его озабоченность до сведения
своего правительства, но, воспользовавшись удобным моментом,
указал собеседнику на развернутую в кубинской печати и на теле-
видении антифранцузскую кампанию, в ходе которой все французы
представляются не иначе как «убийцы, преступники, шпионы или
предатели». Министр заверил дипломата, что не был информирован
об этом, и «приложит все усилия» к изменению ситуации55.
54 Гардье — Кув де Мюрвилю. Д. № 168/АМ. 30 мая 1961 г. — AD, 27-7-1 Cuba.
55 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 94—97. 19 (получена 20) февраля 1962 с
D.D.E 1962-1. Р. 185-186.
228
Хронологическое изложение подводит к тем событиям, о ко-
торых уже упоминалось в связи с обстоятельствами, связанными
с назначением послом СССР на Кубе А.И. Алексеева. 28 мая 1962 г.
Алексеев вылетел в Гавану в составе советской делегации. Как уже
говорилось, членам делегации была поставлена задача добиться со-
гласия кубинского правительства на размещение на острове советских
ракет. Как известно, это разрешение было получено56. Разработанная
Министерством обороны операция по доставке советских ракет на
Кубу получила кодовое название «Анадырь»57.
В июне Рауль Кастро посетил Москву. Целью его визита было
обсуждение условий советско-кубинского договора об обороне.
Москва ставила условия, согласно которым операция «Анадырь»
и факт заключения с Кубой договора об обороне должны были ос-
таваться в тайне. Для обсуждения вопроса о поставках на Кубу со-
ветских ракет Ф. Кастро в конце августа направил в Москву делега-
цию, в которую входили министр национальной промышленности
Че Гевара и начальник милиции Эмиль Арагонес. О переговорах
знал лишь очень узкий круг лиц в советском руководстве58. Однако
кубинские газеты писали, а Гардье сообщал об этом в МИД, что
соглашение, заключенное только что с советским правительством,
предусматривало снабжение Кубы «не только оборудованием для
металлургических заводов, но и оружием, а также помощь военны-
ми специалистами» с тем, чтобы дать острову возможность «обес-
печить оборону против постоянной империалистической агрессии».
«Детали соглашения остаются неизвестными, — писал Гардье, — но
представляется, что речь идет лишь об официальном подтвержде-
нии обещания военной помощи, данного Раулю Кастро во время
его визита в Москву в июне месяце. Оно воплощается в полутай-
ной разгрузке в конце августа—начале сентября 31 русского суд-
на с оборудованием и “специалистами”», которые, по мнению
дипломата, «едва ли являются специалистами в области сельского
хозяйства59.
Увеличившийся к концу лета поток грузов, следующих в на-
правлении Кубы, был замечен разведывательными службами НАТО,
начавшими сразу же собирать данные о характере доставляе-
мых материалов. Французский посол также подключился к сбору
56 «Информацию т. Рашидова о поездке на Кубу» см.: Президиум ЦК КПСС,
1954—1964. С. 568 (№ 252. Протокол № 35а заседания 10 июня 1962 с).
57 Подробнее о доставке и развертывании советских ракет на Кубе см.: Опе-
рация «Анадырь» // На краю пропасти. С. 54—75; Подготовка и проведение
военно-стратегической операции «Анадырь» // На краю ядерной бездны. С. 35—159;
Anadyr // Fursenko A,, Naftali Т. «One Hell of a Gamble». P. 184—197.
58 На краю пропасти. С. 43.
59 Гардье — МИД. Т. №№ 442—444. 3 (получена 5) сентября 1962 г. — AD,
4-2-3 Cuba-
229
информации. В донесении, отправленном 10 августа с курьером
во французское посольство в Вашингтоне и уже оттуда передан-
ном в МИД, Гардье сообщал собранные им сведения: «Вот уже не-
сколько дней, — писал он, — ходят настойчивые слухи о высадке
русских войск, которая происходит в портах Мариель и Бая-Онда
(северо-восточнее Гаваны)»60. «Интересующие нас порты трудно-
доступны с суши, — информировал посол, — с одной стороны, по
причине препятствий природного характера, с другой, — из-за ок-
ружающих их воинских подразделений. Высадка войск происходит
ночью, после чего в указанных портах гасится все освещение. Люди,
одетые в кубинскую военную форму, но нордического типа, выво-
зятся всегда ночью в направлении больших поместий, расположен-
ных на крайнем востоке острова (провинция Пинар-дель-Рио). Мне
и моим иностранным коллегам трудно уточнить эту информацию».
И далее: «Множество заслуживающих доверия людей действи-
тельно видели русские суда (мне говорили о четырех), прибывшие
в течение недели. Иностранные наблюдатели полагают, что речь
идет о техническом персонале, может быть, военном. Возможно,
мы имеем дело с той помощью, которую комманданте Рауль
Кастро попросил во время своего недавнего вояжа в конце июня
у Москвы»61.
Цитированное выше донесение было получено МИД лишь
20 августа, а 18 августа Гардье вновь телеграфировал, что «много-
численными и в основном хорошо информированными источни-
ками (агенты судовых компаний и люди, близкие к кубинскому
Генеральному штабу) подтверждается прибытие с начала авгус-
та «больших групп молодых людей в возрасте в среднем от 20 до
ЗОлет, высаживающихся ночью с русских судов в портах Мариель
и Бая-@нда»62. Гардье узнал «по секрету», что на берег сошло, как
минимум, 4 тысячи человек «по всей видимости, славянского или
североевропейского происхождения, со спальными мешками и па-
кетами с одеждой. Непохоже, что у этих людей имеется личное ору-
жие». Еще один «тоже очень хороший источник» рассказал фран-
цузскому дипломату, что в порт Тринидад недавно прибыли порядка
2 тысяч вооруженных пулеметами китайцев. И еще один человек,
«который до сих пор сообщал весьма точные данные», утверждал, что
до 2 тыс. алжирцев (правда, без всякого оружия) уже несколько дней
находятся в лагере Трискорния, расположенном в юго-западном
пригороде Гаваны, «который, к сожалению, трудно доступен и ок-
ружен очень высокими стенами». По мнению дипломата, кубинс-
60 Гардье — МИД. Т. №№ 399—402. 10 (получена 20) августа 1962 г. — AD,
27-7-1 Cuba.
61 Ibid.
62 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 410—415.18 августа 1962 г. — D.D.E 1962-П.
Р. 143^!44.
230
кое правительство «в случае острого столкновения с американцами»
может представить этих иностранцев как технический персонал, без
уточнения их специальности, или как «добровольцев». «Двое слу-
жащих посольства, — продолжал Гардье, — встретили ночью на вто-
ростепенной дороге <...> военный конвой <...>, сопровождающий
тяжелые трактора, которые тащили на буксире платформы с 6 двой-
ными осями, на которых находились пусковые установки для ракет
12-метровой длины». В некоторых случаях в составе конвоя находи-
лись танки и бронетранспортеры, «вероятно, прибывшие, из провин-
ции Пинар-дель-Рио с той партией, о высадке которой говорилось
выше». «Эти материалы, так же как часть странного персонала, недав-
но высадившегося на Кубе, рассредоточивают в радиусе 50 км вокруг
столицы в трех больших поместьях, ставших “народными фермами”,
к которым в настоящее время запрещено приближаться». «В тоже
время главный офицерский состав Генерального штаба интенсивно
изучает русский язык», для того чтобы обходиться без переводчика,
сообщал Гардье со ссылкой на одного из офицеров. Значит, речь шла
не о какой-либо предстоящей поездке в Восточную Европу, делал
вывод дипломат, а было необходимо «для нужд их службы на месте».
«Последняя информация исходит из абсолютно надежного источни-
ка, происходящего из семьи, очень близкой к одному из главных за-
интересованных лиц», — заканчивал телеграмму Гардье63.
Последнее донесение с большой степенью вероятности позволяет
установить еще один канал информации французского посла. Один
из авторов уже не раз цитировавшейся книги «Европа и Кубинский
кризис», много лет занимавший важные посты в ЦРУ, утверждает, что
сенсационное сообщение о прибытии на остров большого количест-
ва китайцев поступило от Филиппа Тиро де Вожоли, возглавлявшего
в то время французскую службу внешней документации и контрраз-
ведки в Вашингтоне (о нем уже шла речь выше). Тиро де Вожоли со-
вершил поездку на Кубу летом 1962 г. и, можно предположить, посто-
янно контактировал в это время с Гардье. Информация, поступившая
с Кубы, сразу обратила на себя внимание французских специальных
и дипломатических служб. Она была доведена до сведения главы ЦРУ
Дж. Маккоуна, который, как уже упоминалось, в этот период работал
в тесном контакте с французским посольством в Вашингтоне. Как
известно, многие переданные Тиро де Вожоли сведения, впоследствии
не подтвердились. Но именно он обратил внимание на то, что размер
установленных на Кубе ракет не характерен для ракет класса «земля —
воздух»64.
63 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 410—415. 18 августа 1962 г. — D.D.E
1962-11. Р-144-
64 Cogan Ch.C. A surprise, surprise et demie: le rfile du renseignement // L’Europe et
la crise de Cuba. P. 52.
231
Обращает на себя внимание и тот факт, что 24 августа 1962 г. в Гос-
департамент США с американской базы Гуантанамо поступило сооб-
щение, что «около 1000 русских и чехов — военного и технического
персонала — в настоящее время строят ракетную базу где то восточ-
нее Баньес»65.
Хотя вооруженные пулеметами китайцы и безоружные алжирцы
на остров не высаживались, отнюдь не вся информация «источни-
ков» французского дипломата была ложной. В это время советская
военная операция «Анадырь» уже шла полным ходом, и с каждым
днем советское военное присутствие на острове увеличивалось.
Но Гардье, по-видимому, еще не осознавал в достаточной мере всю
серьезность ситуации. Во всяком случае, в конце августа 1962 г. он
послал телеграмму, в каждом слове которой звучало беспокойство,
но вовсе не по поводу роста советского военного присутствия на
Кубе. Еще один «абсолютно надежный источник» информировал
дипломата о намеченном «на последние дни месяца» и готовящемся
«многочисленными организациями внутреннего кубинского сопро-
тивления» «генеральном выступлении»66. По утверждению диплома-
та, эти организации были плохо вооружены, в отличие от правитель-
ственной армии, милиции и политической полиции. Это приведет
к «коллективному самоубийству», если США не готовы «энергично
и немедленно» поддержать силы сопротивления, «что мне представ-
ляется весьма маловероятным», телеграфировал Гардье. «Если это так,
и если Департамент разделяет мои чувства, — писал Гардье, — может
быть, он сочтет возможным рекомендовать Вашингтону предпринять
все возможные усилия — по радио или другими возможными пере-
датчиками, которыми располагают США, — чтобы успокоить лиде-
ров оппозиции и кубинское сопротивление». Министр иностранных
дел Франции немедленно информировал об этом американское по-
сольство в Париже67.
65 Husain A. Covert Action and US Cold War Strategy in Cuba, 1961—621I Cold War
History. Vol. 5. 2005. № 1. P. 41. — Автор ссылается на телеграмму, направленную 24 ав-
густа 1962 г. в Госдепартамент начальником департамента Военно-морских операций
адмиралом Дж. Андерсоном (Papers relating to the Foreign Relations of the United States.
Vol. 10. Doc. 389).
66 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 420—422. 24 августа 1962 г. — D.D.F.
1962-11. Р. 148.
67 Об этом свидетельствует как подстрочное примечание к публикации до-
кумента, в котором указано, что телеграмма Гардье была отправлена в Вашинг-
тон под номером 14125—14127, так и неопубликованная телеграмма, направлен-
ная Э.Альфану директором Отдела Америки Луи Роше, краткий текст которой
гласит: «Без каких бы то ни было объяснений Департамент сообщил посольству
Соединенных Штатов содержание телеграммы из Гаваны, которая переслана Вам
под №№ 14125—14127». — (Т. № 14198. 26 августа 1962 г. Гриф «Для ограниченно-
го круга лиц». — AD, 4-2-3 Cuba; Amdrique. G6n6ralit6s. Crise Americano-Cubaine
1962, № 135a).
232
Как впоследствии стало известно, Гардье сильно преувеличивал
степень готовности разрозненных сил кубинского сопротивления
перейти к решительным действиям. Возможно, он был намеренно
введен в заблуждение оппозиционерами, действительно остро нуж-
дающимися в оружии и другой помощи. «В последние дни» августа
выступления не произошло, и 3 сентября посол вновь обращался
к МИД. «Если я так настаивал, чтобы Департамент выступил пос-
редником перед Вашингтоном, с тем чтобы остановить всеми воз-
можными способами самоубийственное восстание, готовящееся на
Кубе в конце августа, — так это потому, что я, как и многие евро-
пейские коллеги, могу констатировать, что в последнее время тени
безнадежности все более сгущаются над рядами кубинской оппози-
ции»68. Гардье еще раз обращал внимание на то, что остающиеся на
Кубе представители «промежуточных классов», которые «до сих пор
пытались кое-как сосуществовать с революцией», с начала текуще-
го года начали вполне осознавать, что продолжать оставаться можно,
только став активным приверженцем коммунизма, «а с этим подав-
ляющее большинство из них пока не хочет смириться». Кубинские
оппозиционеры, готовые скорее «принести себя в жертву», чем по-
кориться, хотя бы только для того, чтобы привлечь внимание мира
к ситуации на Кубе, надеются, впрочем, на то, что США «в самую
последнюю минуту решатся прийти к ним на помощь», продолжал
Гардье. В этом смысле «обескураживающим» назвал дипломат за-
явление Кеннеди, сделанное в ходе пресс-конференции 29 августа
1962 г. Обещая Кубе «относительно близкую свободу», американс-
кий президент в то же время выразил надежду на то, что «соратни-
ки и остающиеся на острове друзья» не допустят «бесполезной бой-
ни»69, то есть практически лишил кубинскую оппозицию надежды на
американскую помощь.
Живо обрисовав весь ужас положения остающихся на острове
противников режима Кастро, Гардье взывал к французскому МВД:
«Мне кажется, что возникла ситуация, которую США и мы сами
должны теперь принимать в расчет, а именно: наши кубинские дру-
зья, последние здесь защитники классической демократии, оказались
мало-помалу истощенными, парализованными, морально раздав-
ленными и постепенно сведенными на нет всеми теми психологи-
ческими или административными, можно даже сказать «научными»
средствами, которыми располагает тоталитарный режим, циничный,
без всякого благородства и совести». «Если мы хотим когда-нибудь
вывести этот остров не только из экономического маразма, весь-
ма ощутимого в настоящее время, но и, в особенности, из маразма
68 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 445—456. 3 (получена 6) сентября 1962 г. —
D.D.F. 1962-П. Р. 169—171.
69 Ibid. Р. 170.
233
интеллектуального и морального, в который он все более с каждым
днем погружается, — нельзя медлить. Иначе, мы будем иметь дело
с роботами без души и инициативы или с несколькими призраками
сопротивления, совершенно истощенными и обессиленными»70.
Это донесение, доставленное курьером в Нью-Йорк, там за-
шифрованное и переданное в Париж телетайпом при содействии
французской делегации при ООН, французский МИД также немед-
ленно переслал для информации в Вашингтон. Но вот что вызы-
вает удивление. В этой серии телеграмм (№№ 445—456), целиком
посвященной бедственному положению на острове представителей
оппозиции и выдающей серьезную обеспокоенность, если не от-
чаяние, французского дипломата, упоминается пресс-конференция
Кеннеди, данная 29 августа. Гардье выделил в ней обещание амери-
канского президента «относительно близкой свободы» Кубе вместе
с надеждой, что там не произойдет бессмысленного кровопролития.
Но на этой же пресс-конференции Кеннеди выразил озабоченность
присутствием на Кубе «русского оборудования и технического пер-
сонала», на которые посол никак не отреагировал. Возможно, он
был успокоен заверениями американского президента, что «до сих
пор ничто не позволяет утверждать, что помощь включает войска
и ракеты». «Я против вторжения на Кубу в настоящее время <...>
Подобная акция <...> могла бы привести к серьезным последствиям
для многих людей», — сказал тогда Кеннеди71.
Первые ракеты были доставлены на остров в конце сентября, но
ракетные комплексы противовоздушной обороны прибыли на Кубу
уже в августе72. 10 августа глава ЦРУ Дж. Маккоун на специальном
заседании высказал предположение о присутствии на Кубе советс-
ких ядерных ракет, а 22 августа он доложил президенту, что резкое
увеличение потока грузов на Кубу может быть связано с развертыва-
нием русскими на острове ракет класса «земля — земля». 24 августа
представитель Госдепартамента информировал журналистов о до-
ставке советскими судами на Кубу большого количества военного
имущества, в том числе радиолокационных станций, зенитных пу-
леметов и другого оружия, которое, правда, оценивалось американс-
кими экспертами как оборонительное73.
70 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 445—456. 3 (получена 6) сентября 1962 г. —
D.D.F. 1962-II. Р. 171.
71 Цит. по: The Cuban Missile Crisis, 1962. P. 354.
72 Точных данных о дате прибытия на Кубу ракет среднего радиуса действия
(Р-12) мы не обнаружили. Военные историки указывают на середину или конец сен-
тября. Ядерные боезаряды к ракетам прибыли на борту двух судов — «Индигирка»
(4 октября) и «Александровск» (23 октября). «Александровск» не разгружался. — См.:
На краю пропасти. С. 70.
73 На краю пропасти. С. 76.
234
Настоящая тревога поднялась после того, как 14 октября амери-
канский разведывательный самолет обнаружил на Кубе строящиеся
площадки для советских ракет. 16 октября решением президента США
был создан Исполком Совета национальной безопасности (Экском),
а 22 октября 1962 г., как уже не раз указывалось, президент по радио
и телевидению обратился к американскому народу.
На следующий день после выступления Кеннеди, характеризуя
обстановку на Кубе, Гардье телеграфировал, что все газеты, пестря-
щие «набранными огромными буквами заголовками», провозглаша-
ли, что «отныне вся нация приведена в полную готовность к войне»
и о том, что премьер-министр кубинского правительства вечером
собирается обратиться к народу. Никаких комментариев к речи
американского президента кубинская печать не давала. «По радио
специалисты по пропаганде предались своему обычному бахвальст-
ву <...> Накануне с пяти часов вечера —еще до начала передачи
речи президента Кеннеди — были мобилизованы резервисты наци-
ональной гвардии и максимальным образом укреплены оборони-
тельные пункты, — сообщал Гардье. — У оппозиционеров, — если
есть еще несколько человек, осмеливающихся так себя назы-
вать, — заявление американского президента вызвало большое об-
легчение», — уверял дипломат. К этому впечатлению у него при-
бавлялось «некоторое беспокойство», вызванное возможностью
принятия полицией суровых мер в отношении тех, кто не при-
нимает активного участия в демонстрациях в поддержку режима.
Вместе с тем отмечал, что, несмотря на воинственные заявления
прессы, «население соблюдает спокойствие, и движение в столице
остается нормальным»74.
Сразу после телевизионного выступления Фиделя Кастро, обра-
тившегося к народу с призывом быть готовым к отпору «американс-
ким агрессорам», на Кубе начали создаваться многочисленные об-
щественные организации — женские, студенческие и другие — «на
случай войны». По наблюдениям Гардье, «лихорадочная активность,
демонстрируемая ответственными лицами», однако, «не пробудила
энтузиазма у населения, живущего все так же апатично, каки в пер-
вые дни кризиса»75. Впрочем, такая оценка ситуации на Кубе в кри-
зисные дни, представляется несколько односторонней, ибо имеются
свидетельства противоположного характера76.
Следующая имеющаяся в нашем распоряжении телеграмма
Гардье датирована 30 октября 1962 г. Отвечая на запрос, заданный
74 Гардье — Кув де Мюрвилю T. №№ 538—540. 23 октября 1962 г. — D.D.F.
1962-IL R 320.
75 Гардье — МИД. Т. №№ 549—550. 26 октября 1962 г. — AD, 4-2-3 Cuba.
76 См., например: Гибкое А.И. Карибский кризис // Военно-исторический жур-
нал- С. 7.
235
дипломату внешнеполитическим ведомством, но интересующий,
прежде всего, Вашингтон, Гардье телеграфировал, что на Кубе пре-
красно «ловятся» передачи радиостанции «Голос Америки». Выражая
сожаление, что передачи ведутся только на коротких волнах, а тех-
ническими средствами, способными их ловить, большинство насе-
ления не располагает; дипломат писал, что информация, сообщаемая
«Голосом Америки» «более или менее конфиденциальным образом
передается от одного человека к другому»77.
30 октября в Гавану для переговоров с кубинским руководством
прибыл приглашенный Ф. Кастро Генеральный секретарь ООН. 2 но-
ября Гардье телеграфировал о передававшемся «прошлой ночью» по
кубинскому телевидению «отчете» Фиделя Кастро «народу» о пере-
говорах с У Таном. В качестве «отчета» премьер-министр зачитал
длинную стенограмму переговоров, особо выделив в ней те места, где
он «категорически отверг» инспекции острова, на которых настаивала
ООН. Такие действия могли, по словам Кастро, нанести ущерб суве-
ренитету Кубы. Впрочем, лидер кубинской революции признавал как
«очевидную добрую волю своего собеседника», так и «полезную роль,
которую играет и еще может сыграть ООН»78. В «конфиденциальной
части» своего «отчета», представленного уже только соратникам и ре-
дакторам крупнейших гаванских газет, Кастро признал, что «имели
место серьезные разногласия между его правительством и Москвой».
Вместе с тем он подчеркнул, что «кубинцы глубоко благодарны рус-
ским за их помощь и дружбу, и что в любом случае они остаются
твердыми марксистами-ленинистами»79. Дипломат сообщал также
о том, что выдвинутые Ф. Кастро «пять пунктов», рассматриваются
на Кубе как «безоговорочные» условия урегулирования кризиса.
Внимание французского посла привлекло также утвержде-
ние Кастро, что «русские военные инструкторы присутствовали
на острове не несколько месяцев, а уже несколько лет, и что не-
давно размещенное “стратегическое” оружие, — чтобы не сказать
“наступательное”, — является только русским, установлено русски-
ми и принадлежит советскому правительству». «Это было двойное
признание, достаточно трудное для главы правительства, которое
представляет себя независимым. Казалось, что собеседник некото-
рое время колебался, прежде чем сделать его», — сообщил Гардье.
По его словам, Кастро «часто запинался и производил впечатление
человека, испытывающего моральное страдание»80.
«Разногласия» с Москвой, о которых говорил Кастро, про-
изошли по принципиальному вопросу. Начавшиеся с 22 октября
77 Гардье - МИД. T. №№ 560-561. 30 октября 1962 е — AD, 4-2-3 Cuba.
78 Гардье - МИД. Т №№ 569-574. 2 ноября 1962 е - AD, 4-2-3 Cuba.
Ibid.
» Ibid.
236
переговоры по урегулированию Кубинского кризиса велись меж-
ду лидерами СССР и США81. В результате стороны договорились
о вывозе с острова советского наступательного оружия в обмен
на устные гарантии США не нападать на Кубу и ликвидировать
ракетные базы в Турции и Италии. Куба к участию в перегово-
рах не приглашалась. Уязвленный тем, что условия договора не
учитывали кубинские интересы, Ф. Кастро выдвинул свой план
урегулирования, состоящий из пяти пунктов: снятие экономичес-
кого эмбарго, прекращение подрывных действий против Кубы,
недопущение «пиратских нападений» с прибрежных баз, прекра-
щение нарушений воздушного пространства Кубы и ликвидацию
военно-морской базы США в Гуантанамо. 30 октября Хрущев на-
правил в Гавану письмо с разъяснениями своей позиции в перего-
ворах. 31 октября Кастро ответил гневной критикой «неожиданно-
го, внезапного и практически немотивированного решения убрать
ракеты с Кубы»82. Для урегулирования «разногласий» с кубинца-
ми Хрущев снова направил в Гавану Микояна, который также при-
нял участие в праздновании на Кубе 45 годовщины Октябрьской
революции.
7 ноября Гардье телеграфировал, что главным оратором на празд-
новании был директор Национального института аграрной реформы
К.Р. Родригес, который «произнес горячую хвалу Марксу и Лени-
ну, а затем связал историческую дату, которую празднует Советская
Россия, с не менее исторической по своей сути марксистской
Кубинской революцией». Братья Кастро на праздновании отсутс-
твовали, а на лице Микояна во время праздничной демонстрации
Гардье заметил «усталость и озабоченность»83.
15 ноября 1962 г. Гардье делился с МИД «некоторыми общи-
ми впечатлениями о состоянии Кубинского кризиса на сегодняш-
ний день»84. Дипломат замечал, что не случайно употребил слово
«впечатление», — он и его европейские коллеги вынуждены до-
вольствоваться лишь впечатлениями и прилагать усилия для по-
лучения достоверной информации. «Переговоры Микояна про-
должают происходить в обстановке большой секретности, если
только они вообще еще ведутся. Некоторые думают, — сообщал
дипломат, что советский вице-премьер-министр уже исчерпал все
81 Первое личное письмо Дж. Кеннеди отправил Н.С. Хрущеву 22 октября 1962 е
через «особый канал связи». — См., например: У края ядерной бездны. С. 105.
82 Цит по кн.: Fursenko A., Naftali Т. «Оле Hell of a Gamble». Р. 290.
83 Гардье - МИД. Т. №№ 586—590. 7 ноября 1962 г. - AD, 4-2-3 Cuba. - Фран-
цузский МИД отправил текст телеграммы в Вашингтон.
84 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т №№ 610—611. 15 (получена 22) ноября 1962 е -
D.D.F. 1962-II. R 424—427. — Телеграмма дипломатической почтой с сопровождени-
ем была направлена в Мексику, оттуда — в Нью-Йорк. Текст телеграммы № 610 был
с курьером препровожден в посольство в Москве.
237
свои аргументы, также как и все сюжеты для переговоров, и ос-
тается здесь как некий “щит” против случайного американского
вторжения»85.
По утверждению Гардье, «большая часть населения находит-
ся в состоянии еще большей апатии, чем когда-либо». По мне-
нию дипломата, в такое состояние люди пришли после обнару-
жения советских стратегических баз на территории острова. Для
государства, которое уже почти четыре года «заявляет о себе как
о полностью свободном, суверенном и независимом», стала «осо-
бенно болезненной» необходимость признать, что «иностранцы са-
мостоятельно использовали их территорию для строительства важ-
ных стратегических наступательных баз»86.
Сообщал посол о все еще заметном присутствии на остро-
ве военной техники и солдат, а также о приходящих к нему «из
разнообразных источников» сведениях о том, что военные «с са-
мыми большими предосторожностями продолжают скрывать» на-
ходящиеся в естественных пещерах «большие цементные контей-
неры». Едва ли, по мнению посла, речь шла «о сокрытии легкого
пехотного вооружения, или даже о береговой или противовоздуш-
ной артиллерии, то есть об оружии такого типа, которое было бы
абсолютно нормально для защиты страны». Еще менее это могли
быть «огромные запасы оружия» на случай, «если бы североамери-
канцы попытались установить новый режим на Кубе», и которые
позволили бы фиделистам удержать власть». Смущало дипломата
и то, что погрузка русских вооружений на суда осуществлялась без
соблюдения каких-либо мер предосторожности и маскировки. Из
этого он делал вывод, что главные элементы ракет все еще оста-
ются на острове. «Это, по мнению все тех же информаторов, объя-
сняет, почему русские так легко уступили с вывозом пресловутых
ракет»87.
Вопреки всему тому, что Микоян и Фидель Кастро силились
показать, сообщал Гардье, им не удалось скрыть от кубинцев не-
согласие, существующее как между ними, так и между их прави-
тельствами. «Факт тот, что доктор Фидель Кастро постоянно вы-
казывает беспокойство, и даже гнев, в то время как Микоян, как
только перестает улыбаться фотографам, делает суровую мину
ментора, которым он, несомненно, и хочет здесь быть». «Старая
коммунистическая гвардия, или ортодоксальные коммунисты,
в особенности Карлос Рафаэль Родригес, множат хвалы и выраже-
ния дружеских чувств в адрес советского вице-премьер-министра,
но народ, даже революционеры, гораздо более сдержаны, если не
85 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 610—611. Р. 425.
86 Ibid.
87 Ibid. Р. 426.
238
полувраждебны», — писал французский дипломат, отмечая при
этом, что «симпатии “фиделистов” — на стороне китайцев»88.
Между тем, миссия, возложенная советским руководством на
А. И. Микояна, действительно была весьма сложной. Ф. Кастро в свое
время вынужден был согласиться с размещением на Кубе ядерного
оружия, объявленного советской стороной необходимым средством
защиты. Теперь Микоян должен был разъяснить Кастро, почему
Советский Союз должен убрать оружие в обмен на устные заверения
Вашингтона о ненападении на Кубу. Советская сторона настаивала
также на том, чтобы кубинцы разрешили инспекцию представителя-
ми ООН демонтированных ракетных комплексов. А с этим Кастро
никак не мог согласиться89. К этому можно добавить, что позиция
Советского Союза в вопросе об урегулировании кризиса, вызывала
осуждение не только кубинского, но и китайского руководства, рас-
сматривавших принятие СССР компромиссных условий урегулиро-
вания как предательство коммунистических идеалов.
Французский посол жаловался также на активность полити-
ческой полиции на Кубе и на постоянные обвинения его и других
западных дипломатов в шпионаже, который действительно «здесь
весьма распространен»90.
В начале декабря Гардье сообщал о реакции кубинской печати
на публикацию в «Вашингтон пост» статьи известного американс-
кого политического обозревателя Дрю Пирсона91, утверждавшего,
что «американскими спецслужбами используются как наблюдения
иностранных дипломатов, находящихся в Гаване, так и материалы
аэрофотосъемки самолетов-разведчиков». Комментируя эти слова,
кубинское агентство «Пренса Латина» сообщало, что США в насто-
ящее время интенсифицировали шпионаж в отношении Кубы.
Сам французский посол ранее уже выражал обеспокоенность
положением западных дипломатов на Кубе. Теперь же он проявлял
недовольство публикацией Пирсона и предлагал «рекомендовать
американской прессе быть как можно более сдержанной» во всем,
что имеет отношение к западным дипломатам, ©н выдвинул идею
создания дипломатическими службами западных стран своего рода
«досье борьбы», которое аккумулировало бы «все то, что можно будет
поставить в упрек кубинским представителям в Западной Европе».
В частности, Гардье считал необходимым собрать материал о связях
88 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 610—611. Р. 426.
89 Подробнее см..- Fursenko A., Naftali Т. «One Hell of a Gamble*. Р. 290.
90 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 610, 611. 15 (получена 22) ноября 1962 г. —
D.D.F. 1962-П. R 426.
91 Гардье — МИД. Т. №№ 663—667. 3 (получена 4) декабря 1962 г. Гриф «Для ог-
раниченного круга лиц». — AD, 4-2-3 Cuba. — Телеграма «via Departement* направлена
также в посольство Франции в Вагпинггоне-
239
кубинских дипломатов, аккредитованных во Франции, с французс-
кими коммунистами и другими оппозиционными группами, для
того чтобы «своевременно отреагировать в случае, если нас будут
обвинять в проамериканской деятельности»92. Следует заметить,
что обвинения такого рода вполне могли последовать, так как фран-
цузское посольство в Гаване, несомненно, занимало враждебную
Кубе позицию.
14 декабря Гардье сообщал об одновременной публикации
в кубинской прессе речи Н.С. Хрущева перед Верховным Советом
и выдержек из пресс-конференции Дж. Кеннеди, состоявшейся
в тот же день, 12 декабря93. Тот факт, что публикации не содержа-
ли никаких комментариев, Гардье объяснил следующим образом:
«Очевидно, что, согласно лучшим традициям стран железного занаве-
са, издатели ожидают, что им будет указана генеральная линия, кото-
рой они должны следовать, прежде чем они разразятся новыми обви-
нениями в адрес “империализма” или “капитализма”»94. Как в речи
Хрущева, так и в выступлении Кеннеди упоминалась Куба. Заявив,
что термоядерной войне есть лишь одна альтернатива — мирное со-
существование, Хрущев в своей речи выражал надежду, что прези-
дент США выполнит свои обещания в отношении Кубы. В свою
очередь, Кеннеди на пресс-конференции, сделал заявление, что
советско-американские переговоры о Кубе вскоре продолжатся
в Нью-Йорке. Вместе с тем, он подчеркнул, что США приложат все
усилия к тому, чтобы никогда никакие ракеты вновь не появились
на острове.
® том, что «Советский Союз действительно приступил к со-
кращению своего военного присутствия на Кубе», Гардье телегра-
фировал в середине марта 1963 г. «Как бы ни было затруднительно
наблюдение за движением русских судов, отбывающих с Ку-
бы», оно позволило ему сообщить следующие сведения. «Между
21 и 25 февраля производилась погрузка на грузовые суда “Балтика”
и “Байкал”, I марта — на пассажирское судно “Михаил Калинин”,
10 марта — также на пассажирское судно “Грузия”. Пассажирское
судно “Адмирал Нахимов”, в настоящее время стоит в гаванском
порту, готовое принять на борт тысячу солдат»95. По утверждению
французского дипломата, определить число военных, покинувших
остров, представляется затруднительным «по причине молчания,
которое окружает эту операцию». Каждое из перечисленных су-
дов может, по мнению Гардье, перевезти от 1,5 до 2 тысяч человек.
92 Гардье - МИД. Т. №№ 663-667.
93 Гардье — Кув де Мюрвилю. Т. №№ 683—688. 14 декабря 1962 г. — AD, 1962-11.
Р. 526—538. — Текст телеграммы был передан в посольство в Вашингтоне.
94 Ibid. Р. 527.
95 ГЪрдье - МИД. Т. №№ 208-210. 16 марта 1963 г. - AD, 4-2-3 Cuba.
240
«Но общее число солдат, отбывших в эти дни, насчитывает в целом
не более 5 тысяч человек». В этой же телеграмме французский дип-
ломат подвергал сомнению заявление Москвы о том, что «10 марта
с Кубы отбыли четыре судна, вывозящие войска».
В распоряжении исследователей пока нет графика вывода со-
ветских вооружений и войск с острова. Так, в исследовании, под-
готовленном Институтом военной истории Министерства обороны
РФ, освещение операции по ликвидации советских ракетных баз
на Кубе доведено лишь до середины ноября 1962 г.96 В хронологии
событий кризиса, изданной в приложении к американской публи-
кации документов Кубинского кризиса, последнее сведение тако-
го рода относится к 9 ноября 1962 г., когда с Кубы на шести судах
были вывезены ракеты среднего радиуса действия97. К этому вре-
мени в советско-американских переговорах возникло затруднение,
вызванное разногласиями по вопросу о бомбардировщиках Ил-28.
Американская сторона рассматривала эти самолеты как оружие,
пригодное для наступательных целей, и на этом основании требова-
ла их удаления с Кубы. Соглашением по урегулированию этого пос-
леднего конфликта историки обычно завершают изложение событий
Кубинского кризиса и переходят к оценке его значения и последс-
твий. Таким образом, даже по прошествии более чем 40 лет все еще
затруднительной представляется оценка достоверности фактов, со-
держащихся в донесении французского дипломата о заключитель-
ном этапе вывоза советских вооружений с Кубы.
Последнее донесение Гардье, имеющееся в нашем распоряже-
ние, связано с убийством Джона Кеннеди. Кубинский лидер едва ли
мог испытывать симпатии к американскому президенту. Но како-
вы бы ни были претензии Ф. Кастро к Дж. Кеннеди, он вынужден
был признать, что данные Кеннеди гарантии ненападения на Кубу
соблюдались и имели существенное значение для безопасности
государства. И когда 22 ноября 1963 г. пришло известие о гибели
Кеннеди, кубинский лидер выразил сочувствие американскому на-
роду и в своих выступлениях обрушился с критикой тех, кто совер-
шил этот злодейский акт.
Спустя два дня после событий в Далласе Ф. Кастро «распо-
рядился прервать все программы телевидения и радио, чтобы са-
мому выступить перед зрителями и слушателями и сказать им,
что он думает по поводу убийства президента Кеннеди», — со-
общал Гардье. «Заверив, что он никогда не питал личной нена-
висти к тому, кто только что трагически погиб, — телеграфиро-
вал Гардье, — премьер-министр настаивал на мысли, что только
американские ультраконсерваторы могли быть заинтересованы
96 На краю пропасти. С. 126—132.
97 The Cuban Missile Crisis, 1962. P. 388.
241
в устранении человека умеренных взглядов, каким на деле был пре-
зидент Кеннеди»98. Этой телеграммой мы закончим рассмотрение
донесений французского посла на Кубе Робера дю Гардье о собы-
тиях на Кубе в 1959—1963 гг.
Дипломатические отношения между Францией и Кубой были
установлены в 1902 г. и к моменту кризиса длились уже 60 лет.
Посольство Франции в Гаване едва ли считалось престижным, хотя
по существующему во французском МИД правилу, миссию на Кубе
мог возглавлять дипломат, имеющий высокий ранг — полномочного
министра особого класса (более высоким был лишь один ранг —
Посла Франции). По этой позиции оно стояло в одном ряду с по-
сольствами в Брюсселе, Стокгольме, Лиссабоне, Афинах и даже
Москве. Впрочем, Робер дю Гардье, возглавляя дипломатическую
миссию в Гаване, имел более низкий ранг — полномочного ми-
нистра первого класса (ступенью ниже ранга полномочного ми-
нистра особого класса). Штат французского посольства на Кубе
не был велик. За 1959—1964 гг. мы не располагаем никакими
данными, но в 1952 г., кроме главы миссии, там находился еще
один чиновник — вице-консул специальной службы. Кроме того,
в 1952 г. миссии в Гаване были приданы два торговых атташе,
а трое военных атташе были аккредитованы в Гаване лишь по сов-
местительству и относились к посольству в Вашингтоне99. Вряд ли
за несколько лет, к моменту приезда в Гавану Гардье ситуация из-
менилась радикально.
Условия работы Гардье на Кубе были очень трудными. В посольст-
ве не было шифровальной машины. Ее отсутствие затрудняло связь
с Министерством иностранных дел Франции, так как требовалось
время для доставки дипломатической почты во французское посоль-
ство в США и шифровку там донесений. Всю корреспонденцию
посол сам, в помощь шифровальщикам, должен был подготавливать
особым образом100.
Телефон посольства прослушивался, и французскому дипломату
это было известно. В подтверждение можно привести телеграмму, от-
правленную Гардье 25 августа 1962 г. Посол сообщал в МИД о звонке
из Парижа французского репортера, пожелавшего узнать его мнение
о бомбардировке Гаваны, и о том, есть ли у Фиделя Кастро основа-
ния возлагать ответственность за это на американцев. «Я, естествен-
но, вынужден был отвечать только то, что публикуют местные газеты
и не высказывать личное мнение», — писал дипломат. В этой связи
98 Гйрдье — МИД. Т. №№ 797—801. 25 ноября 1963. — Текст телеграммы был пе-
редан в Вашингтон. — AD, 9-7-1 Cuba.
99 Замет Р, Дипломатическая служба. С. 113.
100 fatsse М. Une hirondelle ne fait pas le printemps // L’Europe et la crise
de Cuba. R 92.
242
он напоминал, что «все линии международной связи, как, впрочем,
и все телефоны посольства, находятся под неусыпным наблюдени-
ем политической полиции», и просил сообщить об этом редакторам
и ведущим радио- и телевизионных программ. Оставляя без ответа
вопрос, о какой бомбардировке Гаваны могла идти речь 25 августа
1962 г., заметим, что в этой же телеграмме Гардье счел необходимым
сообщить, что, «не зная, кто его вызывает, он вынужден был оставить
в своем кабинете на все время телефонного разговора», длившегося
более 20 минут, некоего «иностранного визитера», так как думал, что
он направлен к нему французским внешнеполитическим ведомс-
твом. Представляется, что эта цитата из донесения Гардье добавляет
штрих к сказанному выше о сложных условиях работы французско-
го посла в Гаване.
К сказанному можно добавить, что, начиная с 23 октября 1962 г.,
все работавшие на Кубе западные дипломаты находились в строгой
изоляции, так как к этому времени один из офицеров армии Батисты
сообщил кубинскому правительству, что посольство одной западной
страны имеет постоянные контакты с ЦРУ101.
К моменту назначения на Кубу Робер дю Гардье был уже не слиш-
ком молод — ему было 53 года. До Гаваны он работал в основном на
Востоке, где долго находился на второстепенных должностях, и толь-
ко в 1953 г. впервые возглавил посольство в Гватемале. На должнос-
ти посла Франции в Гаване Гардье находился с 31 июля 1959 г. по
23 июля 1964 г. Следующей ступенью его карьеры стало посольство
в Ирландии (1964—1968 гг.), после чего он вернулся в центральный
аппарат МИД и работал в его генеральном секретариате. Последний
раз имя Гардье упоминается в «Дипломатическом ежегоднике»
в связи с присвоением ему в 1972 г. ранга полномочного министра
особого класса. Ему тогда было 66 лет. Умер он в 1991 г.
Несмотря на относительно скромный дипломатический опыт,
Гардье в Гаване смог наладить работу своей миссии так, что
ей удавалось регулярно собирать разнообразную информацию.
Правда, основные ее источники находились в рядах оппозиции
правительству Кастро. В донесениях из Гаваны нет никаких сле-
дов сколько-нибудь доверительных отношений между кубински-
ми революционерами и французским дипломатом. Но с момента
разрыва дипломатических отношений между США и Кубой имен-
но маленькая французская миссия в Гаване регулярно поставляла
в Вашингтон ценные сведения о событиях на Кубе. Госдепартамент
напрямую обращался к французскому МИД с просьбой о пре-
доставлении такой информации и не раз выражал благодарность
101	Une hirondelle ne fait pas !e printemps // L’Europc et la crise
de Cuba. P. 92.. —. М.Вайс ссылается на телеграммы Гардье № 605 от В февраля н № 663
от 3 декабря 1962 г.
243
за сотрудничество. В тесном контакте, как явствует из дипломати-
ческой переписки, работали французские и американские военные
и спецслужбы.
В этой связи важным представляется свидетельство П. Нитце,
которым он начинает в своих мемуарах главу «Кубинский ракетный
кризис»: «11 октября 1962 г. Макнамара и я участвовали в заседа-
нии Объединенного Комитета начальников штабов, проводившем-
ся каждый четверг. Как обычно, встреча началась с краткого отче-
та разведки. В этот день молодой командующий военно-морскими
силами привел нам данные разных источников о движении со-
ветских судов в направлении Кубы, ©н также информировал нас
о подробных донесениях французов, которые все еще имели по-
сольство в Гаване. Они видели грузовики, груженные предметами,
которые выглядели как накрытые брезентом ракеты, движущиеся
по улицам города в темноте ночи. Я нашел его данные убедитель-
ными не только потому, что это было возможно. Было весьма ве-
роятно, что советские наступательные ядерные ракеты были уже
на Кубе»102.
В приведенном пассаже речь могла идти только о донесениях
Гардье, тем более что французское посольство в нем названо пря-
мо. Он дает ясное представление о том, кем и каким образом ис-
пользовались собранные французским посольством в Гаване сведе-
ния о ситуации на Кубе. Вполне возможно, что и сам Гардье имел
прямое отношение к спецслужбам. Напомним, что сотрудник КГБ
А.И. Алексеев начал работать в посольстве СССР на Кубе примерно
в то же время, что и Гардье, то есть тогда, когда на острове нача-
ла складываться ситуация, приведшая в конечном итоге к кризису.
Присутствие там опытного разведчика могло оказаться весьма по-
лезно. О возможной причастности Гардье к спецслужбам косвен-
но свидетельствует исчезновение его имени из Дипломатического
Ежегодника без указания даты отставки. Имя Гардье не встреча-
ется ни в трудах по истории дипломатии (за исключением работ
М. Вайса)103, ни в мемуарах. И еще одно наблюдение: после пуб-
ликации в 1999 г. документов, относящихся к Кубинскому кризису
(D.D.E 1962-П), становится ясно, что Дипломатический архив в Па-
риже предоставлял исследователям не все материалы по этой про-
блематике, во всяком случае, не все донесения из Гаваны. Главным
образом это касается донесений за острый период Кубинского кри-
зиса, и в частности, донесения, о котором сообщает П. Нитце.
Еще одна особенность корреспонденции Гардье обращает на
себя внимание — это тон и язык принадлежащих его перу текстов.
102 pfitze Р.Н. From Hiroshima to Glasnost. P. 214.
ЮЗ Vaisse M. 1) Une hirondelle ne fait pas le printemps I I L* Europe et la crise
de Cuba. В 92; 2) La grandeur. P. 153.
244
Обычно дипломатические донесения этого времени отмечены взве-
шенностью, бесстрастностью, стремлением к объективности, как бы
отстраненным взглядом на события. Редко дипломат позволяет себе
легкую иронию или резкие личные выпады в адрес администрации
страны пребывания. Большинство же донесений Гардье полны злой
иронии, даже сарказма, а порой просто дышат ненавистью к кубин-
ским революционерам. М. Вайс называет их «страстными»104.
Французское посольство в Гаване находилось прямо в эпи-
центре Кубинской революции. Сотрудники миссии могли непос-
редственно наблюдать за ее развитием, следить за постепенным
изменением характера революции и ее перерастанием в социа-
листическую. Им постоянно приходилось встречаться с Ф. Кастро
и другими кубинскими лидерами, следить за эволюцией их поли-
тических взглядов, за внутрипартийной борьбой. На их глазах про-
исходило постепенное сближение молодого кубинского правитель-
ства с коммунистами и в конечном итоге — с СССР. Французские
дипломаты в Гаване внимательно следили за усилиями оппозиции
режиму Кастро, которой — и это совершенно очевидно из диплома-
тической переписки — сочувствовали. Именно в ее рядах находи-
лись их постоянные информаторы.
В этой связи можно констатировать, что донесения Гардье, пос-
вященные этапам кубинской революции, повседневной жизни ост-
рова, состоянию и нуждам оппозиции, обзорам кубинской прессы
представляют большой интерес и являются достоверным истори-
ческим источником.
В то же время, французский посол передавал в МИД неточные,
а иногда и фантастические сведения. Это касается и информации
о развертывании на острове советских военных баз. Ее поставля-
ли дипломату «источники» из числа кубинских оппозиционеров
различного толка, а также французская разведка на острове. Сам
Гардье был уверен в ее надежности, что всякий раз подчеркивал
в своих донесениях.
С другой стороны, именно из посольства Франции на Кубе
пришли первые сигналы о присутствии на острове советских ра-
кет. В период приближения острой фазы Кубинского кризиса
донесения Гардье, сообщавшего местонахождение, численность
и технические характеристики размещенного на острове советско-
го оружия и военного контингента, служили ценным дополнением
к данным аэрофотосъемки, осуществлявшейся американскими
самолетами-разведчиками. Как уже отмечалось, американская ад-
министрация не раз благодарила французский МИД за эту инфор-
мацию.
104 Vaisse М. Une hirondelle ne fait pas le printemps // L’Europe et la crise
de Cuba- P. 92.
245
Острая фаза Кубинского кризиса отражена в донесениях Робеп
дю Гардье не лучшим образом. В подтверждение можно привес*
ти тот факт, что из опубликованных в D.D.E 34 документов,
деленных в раздел «Кубинский кризис», только 6 представляю'
собой донесения Гардье. Это легко объясняется тем, что собьит/
этого периода развивались в правительственных кабинетах СГПд
и СССР. Французский посол на Кубе узнавал о них из среде;
массовой информации. Не принимало кубинское правительс ***
участия и в переговорах по урегулированию кризиса. Таким об^°
зом, французский посол, находясь на Кубе, оказался оторваниь
от центров принятия решений о судьбе острова. Несмотря на -Jr™
донесения французского посла в Гаване Робера дю Гардье за 1959°’
1963 гг. являются ценным источником для воссоздания полной v
тины возникновения и развития всех этапов Кубинского кризис?'
Глава VI
КУБИНСКИЙ КРИЗИС
В ОЦЕНКЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО АППАРАТА
МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ
ФРАНЦИИ
Обращение к документам, которые разрабатывались на Кэ д’Ор-
сэ в период Кубинского кризиса, представляется целесообразным по
нескольким причинам.
Во-первых, каждый из этих документов отражает результаты ана-
лиза событии кризиса сотрудниками центрального аппарата МИД,
во многом основанного на тех сведениях, поступавших с мест собы-
тий (донесениях послов в Москве, Вашингтоне и Гаване), которые
были предметом рассмотрения предыдущих трех глав. Имея пред-
ставление о степени осведомленности французского внешнеполи-
тического ведомства относительно событий Кубинского кризиса,
можно по достоинству оценить качество аналитической работы его
сотрудников.
Во-вторых, если в главе, посвященной де Голлю, речь шла о стра-
тегических решениях, определяющих основное направление внешней
политики Франции, то в данном разделе речь пойдет о тактических
шагах французской дипломатии в период Кубинского кризиса, раз-
работку которых президент предоставлял сотрудникам Министерства
иностранных дел.
В-третьих, обращение к этой группе документов представляется
перспективным с точки зрения выяснения общей оценки французс-
кой дипломатией причин и последствий Кубинского кризиса.
В нашем распоряжении имеется лишь небольшое число исхо-
дящих из различных структур французского МИД документов, из
которых самый ранний датирован апрелем 1961 г. Этот документ
представляет собой отпуск «ноты для кабинета министра» (очевид-
но, иностранных дел. — Н.К.), составленной в Отделе Америки, вхо-
дящем в Генеральное управление политических дел МИД. Первая
страница была, вероятно, напечатана на бланке, о чем свидетельс-
твует расположение текста. Он составлен в третьем лице и не под-
писан, что характерно для этого вида дипломатического документа.
Сюжетом ноты является «напряженность в американо-кубинских
247
отношениях»1. Текст ноты, занимающий 4,5 страницы машинописи,
начинается словами: «Вот уже несколько дней поступают многочис-
ленные донесения агентов, которые, отмечая подготовительный ха-
рактер мобилизации “антикастровцев”, говорят о вторжении на Кубу
как о неизбежном». Далее в ноте шла речь об изменении характера
Кубинской революции, о постепенной ее «коммунизации», — то есть
о тех процессах, которые так тревожили Гардье. В этой связи нота
констатировала, что «после паузы, последовавшей за передачей влас-
ти Кеннеди, Вашингтон принимает решение мобилизовать психоло-
гические силы свободного мира и твердо заявляет, что не потерпит
сложившееся к настоящему времени положение дел». В ноте изла-
гались американские претензии к Советскому Союзу за его «прямое
вмешательство во внутренние дела государства», и к кубинскому
руководству — за попытку «утвердить полицейский режим». Далее
в тексте документа развертывалась картина растущего движения
против режима Кастро, в котором участвовали представители раз-
личных слоев населения, и говорилось о многочисленных экономи-
ческих трудностях, испытываемых Кубой. При этом делалась ссылка
на сведения, собранные «нашим военным атташе в Вашингтоне».
«Не рискуя предаваться предсказаниям», авторы документа сочли,
тем не менее, «своевременным» указать на «ухудшение состояния
американо-кубинских отношений».
Обращает на себя внимания тот факт, что нота, копии которой
рассылались в Генеральный секретариат МИД, Генеральные управ-
ления по политическим делам и по экономическим и финансовым
делам, а также в Отдел ООН и международных организаций, была
направлена по инстанциям 11 апреля, а 15 апреля произошла бом-
бардировка Гаваны и других кубинских городов, предшествовавшая
начавшемуся 17 апреля «вторжению», о «неизбежности» которого
и предупреждала французская дипломатия. Так что «своевремен-
ность» документа не подлежит сомнению. Создается даже впечатле-
ние, что составители ноты располагали более точной информацией
об американских планах, о которых мог сообщить тот же военный
атташе, впрочем, об этом документ умалчивает.
Текст другого имевшегося в нашем распоряжении документа, —
телеграммы, также составленной в Отделе Америки Генерального уп-
равления политических дел, подписанной директором этого Отдела
Луи Роше и датированной 3 мая 1961г., занимает всего 6 строк2.
На запрос Гаваны, касающийся возможной эвакуации французс-
ких граждан с Кубы в случае опасности, Роше ответил, что «ника-
1 Нота для кабинета министра. «Напряженность в американо-кубинских от-
ношениях». №43/АМ (AM — аббревиатура Отдела uAm6rique”. — Я.К.). 11 апреля
1961 г. — AD, 4-2-3 Cuba.
2 Роше — Амбафранс-Гавана. Т № 132. Париж 3 мая 1961 г. — AD, 27-7-1 Cuba.
248
ких практических распоряжений в настоящее время не делалось»,
но, в свою очередь спросил, какой способ эвакуации — самолетом
или морем — представляется более удобным. Телеграмма, имеющая
гриф «весьма конфиденциально», была отправлена, по-видимому,
в ответ на запрос, сделанный в разгар американской военной опе-
рации на Кубе, сопровождавшейся бомбардировкой, или же сразу
после окончания операции — из опасения ее возможного ее повто-
рения. Не следует также забывать о репрессиях против противников
режима Кастро, начавшихся сразу после провала операции в заливе
Кочинос. Была ли проведена эвакуация французских граждан с Ку-
бы — сведений нет.
Наконец последний относящийся к 1961 г. документ, которым мы
располагали, также представляет собой составленную в ©тделе Амери-
ки ноту, со всеми характерными для этого вида дипломатического до-
кумента признаками2 3. На шести машинописных страницах текста изла-
гались проблемы, связанные с общей ситуацией в Латинской Америке,
из которых вопрос о Кубе был выделен особо. В датированном 26 мая
документе говорилось об откликах по всем континентам на «достой-
ный сожаления провал высадки, которую ЦРУ так неумело подгото-
вило». По мнению составителей ноты, «все единодушны в осуждении
безумной авантюры горстки антикастровских “повстанцев”». «Москва
и ее сателлиты рукоплещут», — сообщалось в документе. В рядах со-
юзников отмечались «тайное осуждение» и «ирония». Последствием
«триумфа» Фиделя Кастро стал беспрецедентный террор, с одной сто-
роны, и консолидация режима, — с другой. В документе подчеркива-
лось, что 1 Мая Кастро провозгласил «социалистическую республику
Куба». Не остался без внимания французской дипломатии и тот факт,
что провал, который потерпела американская операция, испортил
Кеннеди «пресловутые первые “сто дней”, которым президент столь
нескромно придавал значение в период избирательной кампании».
В ноте говорилось и об ожидании на Кубе новой, «на этот раз бо-
лее массированной» американской интервенции. «Адресат» ноты и ее
внутренняя рассылка не указаны. Обращает на себя внимание явно не-
дружелюбный по отношению к США тон, в котором был составлен
документ. Он свидетельствует о некотором раздражении во французс-
ких дипломатических кругах, вызванном действиями новой американ-
ской администрации в отношении Кубы.
Остальные имевшиеся в нашем распоряжении документы, веду-
щие свое происхождение из разных отделов французского внешнепо-
литического ведомства, относятся к осени 1962 г., когда в кубинской
проблеме появились все признаки кризиса. Важнейшие из них опуб-
ликованы в D.D.F., и это во многом облегчает задачу их изучения,
так как снимает ряд вопросов, связанных с делопроизводственной
2
Нота. «Латинская Америка». Париж, 26 мая 1961 е — AD, 4-2-3 Cuba.
249
практикой французского МИД в интересующий нас период. При-
мером такого документа может служить телеграмма-циркуляр, да-
тированная 18 сентября 1962 г., которая под №82 издана в ID.D.F.4
В публикации отправителем циркуляра, как принято, указан ми-
нистр иностранных дел, а «адресатом» — «различные дипломатичес-
кие представители Франции за границей», какие именно — указано
в примечании. Тот же документ, хранящийся в архиве, начинает-
ся с перечня адресатов5. Он отличается указанием даты составле-
ния—15 сентября. В нем отмечено, что 18 сентября телеграмма
была отправлена (в D.D.F. дата составления телеграммы дана в при-
мечании). Почему-то между временем отправления телеграммы,
обозначенным в «архивном» документе, и временем, проставлен-
ным в публикации D.D.F., оказывается разница в несколько минут.
Но самое важное для нас отличие между опубликованным и неопуб-
ликованным вариантами документов состоит в том, что «архивный»
вариант сохраняет указание на то, из какой структуры МИД он про-
исходит и кто его автор. Оказывается, телеграмма была составлена
в Службе Восточной Европы, являвшейся частью Отдела Европы,
и текст ее подписан Анри Фроман-Мерисом, чьи мемуары много раз
цитировались в настоящей работе и который в 1962 г. возглавлял
указанную Службу. Эти наблюдения дают основания предположить,
что по существу мы имеем дело с аналитической запиской, текст
которой без всяких изменений был «трансформирован» в циркуляр,
предназначенный заграничным представительствам французского
МИД. Занимающий в «архивном варианте» пять машинописных
страниц документ подвергал анализу Заявление ТАСС от 11 сентября
1962 г., представлявшее, по мнению его составителя, «суровую кри-
тику политики США во всех аспектах».
В Заявлении ТАСС утверждалось, что оно вызвано обращени-
ем президента США в конгресс за разрешением на призыв 150 ты-
сяч резервистов в состав вооруженных сил. Это, с точки зрения
советского правительства, являлось «провокацией» «против мира»
и свидетельствовало об «агрессивных планах и намерениях самих
Соединенных Штатов»6.
4 Кув де Мюрвиль — различным дипломатическим представителям Франции
за границей. ТЬлеграмма-циркуляр. Париж, 18 сентября 1962 г. — D.D.F., 1962-П.
Р. 221-224.
5 Телеграфом —в Вашингтон, Бонн, Лондон, Москву, Нью-Йорк, курьерс-
кой почтой — в Лиссабон, Стокгольм, Анкару, Оттаву, Брюссель, Гаагу, Люксембург,
Рим, Осло, Мадрид, Афины, Копенгаген, Хельсинки, Гавану, Мехико, Буэнос-Айрес,
Белград, Берлин, Бухарест, Будапешт, Прагу, Софию, Тирану, Варшаву, Дели, Токио,
Вену, Рабат, Тунис, Алжир, Рио-де-Жанейро и постоянному представителю Франции
в Совете НАТО. — С указанием номеров телеграмм.
6 Внешняя политика Советского Союза и международные отношения. Сборник
документов: 1962 год. С. 351—364.
250
Хотя Фроман-Мерис сразу же отмечал, что советское заявление
составлено «в очень сильных выражениях», оно «по смыслу» свиде-
тельствовало, с его точки зрения, о «гораздо меньшей угрозе, чем
можно было предположить по реакции на него прессы». Дипломат
считал, что публикацией этого заявления советское руководство пос-
тавило американское правительство «в затруднительное положение»,
так как даже если Соединенные Штаты и не намерены вторгаться
на Кубу, их бездействие «рискует в настоящее время казаться как бы
продиктованным опасением ответа со стороны СССР». Заявление,
по мнению составителя документа, наносило также «ощутимый удар
по доктрине Монро», так как содержало открытое признание того
факта, что Советский Союз снабжает оружием Кубу, — государство,
находящееся в сфере влияния США. Впрочем, по оценке француз-
ского дипломата, данное Заявление ТАСС не несло в себе «ничего
существенно нового» по сравнению с предыдущими, в частности,
по сравнению с заявлением, сделанным Н.С. Хрущевым 9 июля
1960 г.7 «В то время Хрущев угрожал Соединенным Штатам в случае
их агрессии против Кубы использовать против их территории стра-
тегические ракеты», хотя эта угроза тогда же была названа «симво-
лической», напоминал дипломат. В настоящий же момент, «хотя эта
мысль и внушается постоянно, ничто определенно не указывает на
то, что в случае вторжения США на Кубу Советский Союз нанесет
ответный удар, развязав ядерную войну», говорилось в документе
французского МИД. — В Заявлении ТАСС «утверждается лишь»,
что в случае американской агрессии против любого государства,
которое попросит помощи у Советского Союза, он имеет возмож-
ность оказать эту помощь «со своей территории» и подчеркивается,
что «сейчас нельзя атаковать Кубу безнаказанно», — разъяснялось
в циркуляре8.
На наш взгляд, этот фрагмент текста циркуляра содержит эле-
мент противоречия. Разве содержавшееся в Заявлении ТАСС ут-
верждение об имеющихся у Советского Союза средствах оказать «со
своей территории» помощь всем государствам, подвергающимся аг-
рессии, может означать что-либо иное, кроме угрозы применения им
наступательного оружия, а, следовательно, — угрозы войны?
Продолжая анализ Заявления ТАСС, французский дипломат
отмечал, что в нем заметна попытка преуменьшить значение во-
енных поставок и посылки военных специалистов на Кубу. Оно
«настаивает на исключительно оборонительном характере» пос-
тавляемого оружия, говорилось в циркуляре. С другой стороны,
в Заявлении ТАСС речь шла о поставках «современного» оружия,
7 Об этом заявлении, сделанном на съезде учителей, речь уже шла в главе о до-
несениях М. Дежана из Москвы.
8 Кув де Мюрвиль — различным дипломатическим представителям Франции за
границей. Телеграмма-циркуляр. Париж, 18 сентября 1962 гD.D.F., 1962-П. Р. 223.
251
обращение с которым «требует высокой квалификации и боль-
ших знаний». Французский дипломат обращал внимание на это
несоответствие.
«Смесь угрожающего тона и скромности содержания» Заявления
ТАСС «отражает те проблемы», которые представляет для Москвы
режим Кастро, считали на Кэ д’Орсэ. «Историческая случайность
и многочисленные американские ошибки» дали возможность СССР
оказывать «все возрастающее влияние на Кубу». И хотя французс-
кая дипломатия признавала «социалистический» характер режима
Кастро, по ее мнению, он существенно отличался от «аутентичной
народной демократии». В циркуляре назывались факторы, затруд-
нявшие Советскому Союзу задачу оказания влияния на ситуацию
на Кубе, — географическая удаленность острова и тот факт, что не
все кубинское руководство состояло из людей, «всецело преданных
Кремлю», — и делался вывод, что «будущее режима» определено еще
не окончательно9.
Сложившаяся ситуация, по мнению внешнеполитического ве-
домства Франции, представляла для СССР «фундаментальное за-
труднение». — С одной стороны, необходимо было поддерживать
режим, «свержение которого было бы для СССР ударом тем более
ощутимым», что он заключил с ним «военный альянс». С другой
стороны, ситуация на Кубе создавала для СССР определенный риск.
Заявление от 11 сентября 1962 г. могло быть попыткой Советского
Союза выйти из этого затруднительного положения, а именно: «не
определяя точно свои действия» на случай американской агрессии
против Кубы, СССР надеялся тем самым свести к минимуму саму
возможность интервенции со стороны Соединенных Штатов. Давая
Фиделю Кастро обещания «постоянной помощи», советское руко-
водство способствовало внутренней консолидации Кубы. Наконец,
снабжая Кубу «современным оружием», СССР, «несомненно», давал
ей средство «защитить себя от возможных атак без прямого примене-
ния собственных сил, по крайней мере, в первое время», — считали
во французском МИД.
Из Заявления ТАСС внешнеполитическое ведомство Франции
делало также вывод о «сдержанности» советской позиции по про-
блеме Берлина, проявившейся, в частности, в том, что необходи-
мость скорейшего заключения мирного договора с Германией свя-
зывалась в нем с надеждой на будущую встречу Хрущева и Кеннеди
для обсуждения германского вопроса. Отмечалось также, что, хотя
заявление касалось как кубинской, так и берлинской проблем, оно
не устанавливало между ними прямой связи10.
9 Кув де Мюрвиль — различным дипломатическим представителям Франции за
границей. Телеграмма-циркуляр. Париж, 18 сентября 1962 г .— D.D.F., 1962-11. Р. 223.
10 Ibid. Р. 224.
252
Помимо уже отмеченного элемента противоречия, аналитическая
записка, которая по нашему мнению, лежит в основе циркулярной
телеграммы, вызывает еще один вопрос. Она составлена незадолго
до вступления Кубинского кризиса в острую фазу. Донесения фран-
цузских дипломатов из Гаваны и Вашингтона не оставляют сомне-
ний в том, что Париж был хорошо информирован о наращивании
Советским Союзом военных поставок Кубе. Уже поступили тре-
вожные сигналы о наличии на острове советского стратегическо-
го оружия и большого количества военного персонала. Почему же,
тщательно проанализировав Заявление ТАСС от 11 сентября 1962 г.,
французский дипломат, работавший ранее в СССР, лично знакомый
со многими советскими руководителями и владевший русским язы-
ком, не усмотрел в нем попытки СССР успокоить, или даже дезин-
формировать мировое общественное мнение относительно истинных
целей военных поставок на Кубу и характера оружия, чтобы спокойно
завершить начатую военную операцию? По-видимому, это заявление
можно считать дипломатической победой СССР на международной
политической арене на данном этапе. Во всяком случае, французс-
кие дипломаты в более чем 30 странах разных континентов получи-
ли инструкцию действовать, исходя из того, что СССР демонстрирует
«сдержанность» по кубинской и берлинской проблемам, а Советский
Союз смог еще месяц спокойно снабжать Кубу оружием.
19 октября Луи Роше в ответ на запрос французского посольства
в Рио-де-Жанейро, «напоминал», что с 10 ноября 1959 г. Франция
обязалась не заниматься доставкой оружия на Кубу, и давал «кон-
фиденциальную информацию» о том, что французское правитель-
ство только что заявило на заседании Совета НАТО о готовности
«запретить транзит и промежуточную посадку советских самолетов,
летящих на Кубу»11. Этот акт помощи союзникам свидетельствовал,
что французское правительство отчасти определило свою позицию
по кубинской проблеме еще до встречи де Голля с Ачесоном и при-
нятия резолюции Совета министров.
Следующая по хронологии исходящая телеграмма информиро-
вала как раз о визите Ачесона11 12. В публикации D.D.F. ее «адресан-
том», как принято в дипломатической практике, указан министр
иностранных дел, а в «архивном варианте» под текстом телеграм-
мы стоит подпись генерального секретаря МИД Э. де Карбоннеля.
В левом верхнем углу «архивного» варианта документа поме-
щен гриф Службы Восточной Европы, входящей в состав Евро-
пейского отдела. В нем также указан список лиц и инстанций для
11 Роше — Амбафранс-Рио-де-Жанейро. Т. №№634—635. Париж, 19 октября
1962 г. - AD, 4-2-3 Cuba.
12 Кув де Мюрвиль —в постоянное представительство Франции при ООН.
Т №№39646—3965. Париж. 23 октября 1962 г.— AD, Am&ique. G6n£ralit&. Crise
am6ricano-cubaine 1962, no 135b.
253
рассылки13. И в том, и другом случае указано, что текст телеграммы
передается в
Ва
П1!1
чгтон, Лондон, Бонн и Рим. Этот документ почти
полностью был процитирован в главе о де Голле, за исключением за-
вершающей красноречивой фразы, предназначенной французскому
постоянному представителю в ООН, которую мы и воспроизводим:
«Таким образом, во время дебатов, которые откроются в Совете безо-
пасности, поддерживайте своих американских коллег». Отметим, что
это указание дипломатическому агенту было сделано еще до приня-
тия правительственного коммюнике по Кубинскому кризису.
Еще одна телеграмма, датированная 25 октября 1962 г., свиде-
тельствует о том, что в период кризиса Франция не только морально
поддержала США, но и предприняла некоторые практические дейс-
твия в интересах союзника.
Директор Управления по афро-мальгашским делам Жан-Мари Су-
ту телеграфировал в дипломатические представительства Франции
в странах-членах Афро-мальгашского союза о том, что правительс-
тво Соединенных Штатов уведомило о своем намерении обратиться
к правительствам ряда африканских государств с просьбой «отказать
в разрешении промежуточной посадки или полетов самолетов лю-
бых стран в направлении Кубы». При этом оно высказало пожела-
ние, чтобы Франция «использовала свое влияние среди африканских
друзей, с тем чтобы они согласились удовлетворить его просьбу»14.
Напоминая о коммюнике французского правительства, от-
разившем его позицию «в связи с разногласиями между США
и СССР в отношении Кубы», дипломат рекомендовал «со всеми
желательными предосторожностями» довести содержание доку-
мента «до сведения правительств стран аккредитации», с тем что-
бы «дать им понять, что мы считаем для африканских государств
выгодным, вплоть до новых распоряжений, воздержаться от раз-
решения полетов над их территорией самолетов, направляющихся
к Кубе». «Речь идет не столько о том, чтобы они удовлетворили
американскую просьбу, — указывал дипломат, — сколько о том,
чтобы сделать все, что возможно, чтобы противодействовать начав-
шемуся кризису и избежать вовлечения в него».
13 Документ предназначен для рассылки президенту, премьер-министру, Совету
министров, министрам иностранных дел и обороны, директору Генерального управле-
ния политических дел Ш. Люсе и двум его заместителям — Ж. Ру и Ж. Лалуа, дирек-
тору Главного управления по экономическим и финнсовым делам О. Вормсеру, шефу
Службы пактов и космоса Ж. Ла Грандвиллю, директору Отдела Америки Л. Роше,
Юридического управления МИД А. Гро, а также Ж. Вольфрому и Лежандру.
14 Суту — 11 дипломатическим представительствам Франции за границей.
(Т. №№ 1072-1073 - в Дакар, №№ 789-790 - в Абиджан, №№ 737-338 - в Кото-
ну, №№754—755— в Нуакшот, №№549—550 —в Уагадугу, №№560—561 — в Ниа-
мей, №№ 492—493 — в Форт-Лами, №№ 649—650 — в Либревиль, №№ 708—709 —
в Браззавиль, №№ 849—850 — в Тананариве, №№ 947—948 — в Яунду). Париж,
25 октября 1962.14 часов 15 минут. — AD, 4-2-3 Cuba.
В разгар кризиса, 25 октября, МИД разослал циркуляр № 90, под-
готовленный Э. де Карбоннелем и предназначенный для внутренне-
го пользования (на это указывает список рассылки, состоящий из
аббревиатур, похожих на обозначение отделов и служб министерс-
тва)15. «Адресую вам ниже некоторые соображения как о развитии
Кубинского кризиса, так и о позиции, занятой в нем французским
правительством», — писал Карбоннель и последовательно излагал
события международного конфликта, «первые признаки» которого,
по его мнению «четко проявились во второй половине дня в воскре-
сенье 21 октября», а также сообщал о мерах, принятых американ-
ской администрацией. В циркуляре упоминался и визит Ачесона,
приезжавшего «информировать» де Голля.
Отмечалось, что «до сих пор советская реакция остается сдер-
жанной». По имевшимся в распоряжении МИД сведениям, «до на-
стоящего времени» (то есть до 25 октября) «ни одно советское судно
не появилось в радиусе 500 миль вокруг Кубы». Ничего «необыч-
ного» не происходило и в Берлине, куда выехал А.А. Громыко для
встречи с В. Ульбрихтом. В заявлении советского руководства от
23 октября, как и в письме, адресованном Бертрану Расселу, Хрущев
призывал не совершать «необдуманных действий», — информировал
документ.
«Как заявил генерал де Голль Ачесону, французское правительс-
тво с пониманием относится к мерам, которые США считают необ-
ходимым принять, чтобы обеспечить собственную безопасность, —
говорилось в циркуляре. — Он дал указание своему представителю
в ООН поддержать проект американской резолюции». Таким обра-
зом, в инструкции (поддержать американских коллег в Совете безо-
пасности ООН), содержавшейся в телеграмме от 23 октября (сноска
12 данной главы) речь шла о дипломатических шагах, санкциониро-
ванных президентом.
Циркуляр напоминал, что правительство уже сделало заявле-
ние о своей позиции в Кубинском кризисе в специальном ком-
мюнике. Об этом документе уже шла речь выше. Генеральный
секретарь МИД комментировал правительственную резолюцию
следующим образом: «В настоящее время Карибский кризис затра-
гивает только Соединенные Штаты. Этим, без сомнения, объясня-
ется тот факт, что США проинформировали союзников о решени-
ях, принятых ими, а не советовались предварительно. В качестве
союзника Франция проявила понимание ситуации. Но инцидент
может распространиться за зону Карибов. Если русские решат от-
реагировать, это, вероятно, произойдет в другом месте, скорее все-
го в Европе. Тогда все союзники будут в него вовлечены. Станет
15 Де Карбоннель. Циркуляр № 90. Париж, 25 октября 1962 г. 23 часа 56 минут. —
AD, 4-2-3 Cuba.
255
необходимым тесное согласие, в особенности между тремя держа-
вами, ответственными за Берлин. В этом смысл правительственного
коммюнике», — разъяснил Карбоннель, облегчив тем самым работу
исследователя, не имеющего возможности ознакомиться с полным
текстом резолюции Совета министров.
Следующий имевшийся в нашем распоряжении документ отно-
сится к 28 октября 1962 г. и представляет собой исходящую теле-
грамму, под текстом которой стоит подпись заместителя директора
Генерального управления политических дел Жана Лалуа. В D.D.F.,
где отправителем телеграммы значится глава внешнеполитического
ведомства, подписи, естественно, нет16. Телеграмма была адресова-
на в 12 дипломатических представительств Франции, находивших-
ся на разных континентах17. В «архивном варианте» имеется обыч-
ное указание на внутреннюю рассылку документа — президенту,
премьер-министру, Совету министров, и директорам различных от-
делов МИД.
Телеграмма начиналась словами: «После первой недели кризи-
са можно представить следующие замечания». Далее следовал текст,
в «архивном варианте» занимающий пять машинописных страниц
и разбитый на три параграфа — «Намерения СССР», «Позиция
Соединенных Штатов», «Неотложные проблемы».
«Все еще очень трудно понять намерения Хрущева», — говорилось
в первом разделе. «Если Хрущев действительно думал, что, нане-
ся Кеннеди поражение к ноябрю месяцу, он легко добьется своих
целей в Берлине, — то это доказательство его большого легкомыс-
лия», так как «этой мерой» он бы «спровоцировал кризис еще бо-
лее тяжелый, чем тот, который мы переживаем». Далее выдвигалось
предположение, что Хрущев мог искать способы «обеспечить стра-
тегическое преимущество» для оказания давления на США. В этом
случае «он должен осознать», что такого рода преимущество «может
ему дорого стоить»18.
По мнению французских аналитиков, «советская позиция», как
в сфере разоружения, так и по Берлину, летом 1962 г. была отмечена,
с одной стороны, «большой гибкостью», а с другой, — некоторой
«тактической беспечностью». Такое положение «легко объяснялось»
как некий этап подготовки советской стороны «к будущим перего-
ворам на высшем уровне, в течение которых мог бы быть достигнут
16 Кув де Мюрвиль — дипломатическим представителям Франции в Вашинг-
тоне, Москве, Нью-Йорке. Т. №№ 18340-18357; 7194-7211; 4251-4268. Париж, 28
октября 1962 г. 17 часов 55 минут. — AD, 1962-П. Р. 344—347.
17 Кроме Вашингтона, Москвы и Нью-Йорка, текст был переслан в Бонн, Рим,
Брюссель, Лондон, Ihary, Люксембург, Токио, Дели и постоянное представительство
Франции в Совете НАТО.
18 Кув де Мюрвиль — постоянным представителям Франции в Вашингтоне,
Москве, Нью-Йорке. Париж, 28 октября 1962 г. — AD, 1962-П. Р. 345.
256
компромисс, в частности, по Берлину». Так, вплоть до начала
Кубинского кризиса «вопрос о военных базах ставился лишь в свя-
зи с проблемой разоружения», — отмечалось в документе. С пла-
нами советского руководства на будущие переговоры с Западом
можно было связать и посылку на Кубу оружия и специалистов.
«Есть некоторые основания считать», говорилось в телеграмме, что
таким образом Хрущев пытался заставить американцев «вернуться
к переговорам», которые те «отодвинули на задний план». Но и это
объяснение в МИД не находили исчерпывающим. Оно не объясня-
ло, в частности, почему Хрущев использовал «столь рискованные
способы» давления на американцев, когда он мог открыто заклю-
чить с Кастро договор о защите острова? Опасность вторжения
Соединенных Штатов все равно осталась бы, «но в этом случае им
было бы гораздо труднее это сделать». «На сегодняшний же день»
единственным сдерживающим США фактором оставалась «советс-
кая угроза в отношении Берлина», считали на Кэ д’Орсэ19.
Мотивы столь «рискованных» действий Хрущева французская
дипломатия искала в «локальной» кубинской ситуации, предпо-
лагая, что установка ракет на острове могла быть связана с опас-
ностью свержения режима Кастро «действиями Соединенных
Штатов». Но и это объяснение оказывалось вполне уязвимо.
Ведь хотя «из-за Берлина и по причине американской правитель-
ственной системы» эти «действия» США «маловероятны», сама их
возможность «парализует Хрущева в отношении Берлина», так как
«малейшее движение» Хрущева в Берлине «развяжет американцам
руки на Кубе». Возможно, Хрущев с помощью ракет делает попыт-
ку выйти из затруднительного положения, пытаясь «спровоцировать
переговоры по горячим следам», а в случае их неудачи, — «давая
Кастро новые возможности отстоять остров»20,
В общем, констатировала телеграмма, «нельзя разгадать мотивы
Хрущева», а можно лишь иметь в виду различные факторы, среди
которых — соревнование «двух систем» в разных областях — эко-
номической, политической и по вопросу о влиянии на слабораз-
витые страны. Цели, которые преследовал Советский Союз своими
действиями на Кубе, могли быть разные. В документе перечислены
следующие: гарантировать ненападение американцев на Кубу, за-
ставить их отказаться от базы в Гуантанамо, от военных баз в Тур-
ции и Италии, отстоять свои интересы в Берлине, продвинуться
в деле запрещения испытаний ядерного оружия. В заключение
параграфа отмечалось, что время для объяснения «выбора момента
и средств» и «подведения итогов» еще не настало. «Риск все еще
19 Кув де Мюрвиль — постоянным представителям Франции в Вашингтоне,
Москву Нью-Йорке. Париж, 28 октября 1962 г. — AD, 1962-П. Р. 345.
20 Ibid.
257
остается очень серьезным, и после кризиса, если он мало помалу
будет урегулирован, многое изменится»21.
Что касается позиции США, то тут для французской дипломатии
оставался «невыясненным» вопрос о моменте, «когда администра-
ция Кеннеди сделала поворот». «Все лето» американское правитель-
ство било тревогу по поводу опасности, которую представляет со-
бой Куба. Еще 12 октября Дж. Рестон со страниц «Нью-Йорк тайме»
объяснял, что лучшим способом решения проблемы было бы нис-
провержение Кастро внутренними кубинскими силами. Но к 17 ок-
тября позиция американской администрации «совершенно измени-
лась». Вместо прямых действий была избрана тактика косвенного
давления, подобная той, которую Хрущев занял в Берлине, так как
прямые действия могли привести к «непредсказуемым результа-
там», считали в МИД. В заслугу Кеннеди ставилось то, что, «вер-
ный своим методам», американский президент вступил с Хрущевым
в переписку, и, таким образом, с начала кризиса «противники» на-
ходились в контакте.
Как и во многих других документах французской дипломатичес-
кой переписки, в телеграмме отмечалась «очень твердая позиция»
американской администрации, которая заключалась в установке,
что переговоры возможны лишь при условии вывоза ракет с Кубы
«под международным контролем». Но, как вскоре выяснится, Кастро
не согласится на «контроль» на территории острова, и «очень твер-
дой позиции» США предстоит несколько смягчиться.
В телеграмме указывалось также, что правительство Соединенных
Штатов «к некоторому удовлетворению русских» само подняло воп-
рос об иностранных военных базах, и это открыло для советской
стороны возможность предложить «сделку Куба—Турция»22.
Среди наиболее остро стоявших в тот момент проблем фран-
цузская дипломатия выделяла следующие: что делать Соединенным
Штатам, если ситуация затянется, а площадки для ракет будут
по-прежнему сооружаться? каковы будут последствия, если про-
изойдет столкновение между СССР, США и Кубой в воздухе или
на море? наблюдается ли движение советского подводного флота?
могут ли США перейти к тотальной блокаде? в каком направлении
будут развиваться контакты между США и СССР? встанет ли вопрос
о Берлине? перейдут ли противники к многосторонним перегово-
рам, которые с удовлетворением были бы восприняты ООН?
21 Кув де Мюрвиль — постоянным представителям Франции в Вашингтоне,
Москве, Нью-Йорке. Париж, 28 октября 1962 г. — AD, 1962-11. Р. 346.
22 Здесь снова идет речь о предложении «обмена» советских ракет, установлен-
ных на Кубе, на американские, размещенные в Турции как одном из условий урегули-
рования кризиса (см.: Фурсенко А.А. Турецкие ракеты в Кубинском кризисе // Россия
в XIX—XX вв. С. 376-386).
258
Заканчивался документ фразой, свидетельствующей о цели,
преследуемой его составителями: «Эти наблюдения предназначены
для вашей информации ввиду контактов, которые вы можете иметь
в ближайшие дни».
Если по Министерству иностранных дел и в важнейших пред-
ставительствах Франции за границей был распространен текст, от-
ражающий все нюансы подхода внешнеполитического ведомства
к Кубинскому кризису, то для сведения дипломатов, работавших
в африканских странах, был предназначен гораздо более короткий
документ. 31 октября Луи Роше подписал телеграмму, подводив-
шую предварительные итоги кризису23. Директор Отдела Америки
напоминал дипломатическим агентам, что снабжение Кубы ору-
жием Советский Союз и «страны-сателлиты» начали «задолго»
до начала американской военной операции на острове в апреле
1961 г. Увеличение военных поставок Кубе Роше связывал с ви-
зитом в Москву Рауля Кастро, состоявшемся «в прошлом июле».
Обнаружение «присутствия на территории Кубы ракет и строитель-
ства пусковых площадок» он относил к августу 1962 г. Позицию
СССР в ходе кризиса дипломат называл «двуличной», так как
Громыко «продолжал заявлять о добрых намерениях своего прави-
тельства» даже после того, как в середине октября американские
разведслужбы сфотографировали советские ракетные площадки на
Кубе. «Но самый поразительный аспект кризиса заключается в том,
что до настоящего времени все делается так, как будто кубинского
правительства вообще нет», — замечал Роше. «Президент Дортикос
8 октября в Нью-Йорке произнес речь, обвиняющую США,
а Ф. Кастро 29 октября представил собственные условия урегули-
рования24. Но все делают вид, будто они — и тот, и другой — лишь
эпизодические фигуры». По мнению Роше, Советский Союз так-
же «наглядно продемонстрировал», что считает Кубу «лишь пеш-
кой в шахматной игре». Хрущев обращался к Кеннеди и Гене-
ральному секретарю ООН «через голову Кастро». «Предлагая торг,
в котором советские базы на Кубе обмениваются на американские
в Турции, он открыто демонстрирует, что Куба в его руках лишь
инструмент политики», — отмечал Роше. Он настойчиво подчерки-
вал именно этот аспект внешней политики сверхдержав, адресуя те-
леграмму в столицы африканских государств, являвшихся членами
Афро-мальгашского союза. «Все вышеуказанные наблюдения могут
служить вам в ваших разговорах с обычными вашими собеседни-
ками», — писал Роше.
23 Роше —в Абиджан, Банги, Браззавиль, Котону Дакар, Форт-Лами, Либревиль»
Ломе, Ниамей, Нуакшот, Угадугу Тананариве, Яунде. Париж, 31 октября 1962 г. 10 ча-
сов. 22 минуты. — AD, 4-2-3 Cuba.
24 Речь идет о «пяти пунктах» Кастро, выдвинутых как непременное условие уре-
гулирование кризиса, упоминавшихся в главе о донесениях Гардье из ГЬваны.
259
Предварительные итоги Кубинского кризиса подводились в те-
леграмме-циркуляре № 96, опубликованной D.D.F.25 В имеющемся
в нашем распоряжении «архивном варианте», занимающем восемь
машинописных страниц, указано его «происхождение» — Генеральное
управление политических дел, а также автор — директор этого уп-
равления Шарль Люсе. Адресованная в столицы тридцати пяти го-
сударств разных континентов (они, как обычно, указаны в D.D.F.
в подстрочных примечаниях), имеющая гриф «совершенно секрет-
но» телеграмма трактовала подход французского дипломатического
ведомства «по главным аспектам» Кубинского кризиса.
Первый параграф, озаглавленный «Происхождение и сущность
кризиса», начинался словами: «Весь мир признает, что Советы про-
считались», хотя «истинные планы» советского руководства все еще
оставались для французской дипломатии загадкой. Не знали на
Кэд’Орсэ, «являлось ли советское военное присутствие на острове
следствием просьбы, исходившей от Кубы», или же «советской ини-
циативой». Неизвестным оставалось время начала работ по сооруже-
нию ракетных баз. «Мы ничего не знаем о дискуссиях», которые мог-
ли по этому вопросу проходить в СССР, указывалось в циркуляре26.
Далее в нем по пунктам излагались результаты анализа, прове-
денного Генеральным управлением политических дел, которые мы
приводим в кратком пересказе.
а)	Решение установить ракеты среднего радиуса действия на Кубе
не может быть объяснено необходимостью защитить остров. Для этой
цели достаточно было бы противовоздушной и морской защиты.
Ь)	Установленные ракеты значительно усилили стратегическую
позицию СССР. Соединенные Штаты могли бы их уничтожить или
нейтрализовать, но они отдавали себе отчет в сопряженном с этими
действиями большом риске.
с)	Установка советских ракет на Кубе не имела целью обеспечить
повод развязать войну. Ракеты не изменили бы равновесие сил на-
столько, чтобы уничтожить противника без риска быть уничтожен-
ным самим.
d)	Советские базы на Кубе, скорее всего, имели целью улучшить
политическую и военную позиции СССР как в общем диалоге
с США, так и конкретно — в вопросе о Берлине.
е)	Кажется странным, что дело, в котором на карту было постав-
лено так много, велось с таким легкомыслием. В частности, нельзя
понять, почему не было оставлено никакой возможности для маневра
на случай немедленной реакции США? Как можно было пренебречь
20 Кув де Мюрвиль — различным дипломатическим представителям Франции за
границей. Телеграмма-циркуляр № 96. Париж, Юноября 1962 г. 21 часЗОминут. — D.D.E
1962-11. Р. 399—403.
26 Ibid. Р. 399.
260
настойчивыми предупреждениями президента Кеннеди, сделанными
в сентябре? Почему не был использован опыт, полученный в Берли-
не, в частности в феврале—марте 196227.
Все же, несмотря на остававшиеся вопросы, французская дип-
ломатия делала предварительный вывод, заключавшийся в том, что
советское руководство, приняв решение об установке на Кубе ра-
кет, исходило из неверной оценки международной ситуации. В ре-
зультате, «десять лет спустя после смерти Сталина Советский Союз
в разгар переговоров с Соединенными Штатами и постоянно заяв-
ляя о своей приверженности политике мира, взял на себя огром-
ный риск», в надежде «поколебать американские позиции, а вместе
с ними — позиции всего Запада». В этом смысле Кубинский кризис
был назван «уроком» для всех, «кто в течение длительного времени
утверждал, что Советский Союз уже давно сменил тактику военной
угрозы на экономический и политический вызов»28.
В параграфе, озаглавленном «Развитие кризиса», анализировались
шаги, которые предпринимались обеими сверхдержавами в экстре-
мальной ситуации. В документе отмечалось стремление американ-
ского руководства избежать, «по крайней мере, в начальной фазе»
прямого противостояния с СССР. Решение о блокаде, по мнению
французского внешнеполитического ведомства, призвано было лишь
«символизировать» волю США. В целом, в американской тактике
в период Кубинского кризиса французская дипломатия отмечала
сочетание «двух основных элементов» воздействия: «постепенность»
и «непрерывность». И хотя «еще слишком рано» говорить об «уро-
ках», которые можно извлечь из кризиса, «следует, во всяком случае,
отметить», что на Кубе «преимущество было на стороне того прави-
тельства», которое своими действиями «ставило противника перед
выбором» между «ядерным ответом» и «признанием поражения»29.
Интересным представляется вывод о том, что в период кризиса
«советское правительство ясно продемонстрировало, что в условиях,
когда инициатива переходит в лагерь противника, а события раз-
виваются быстро, оно теряет способность к маневру». Сотрудникам
французского внешнеполитического ведомства «казалось», что «совет-
ская дипломатия не поспевала за событиями». Мысль, что Кубинский
кризис обнаружил слабость советской дипломатии, подкреплялась
следующими рассуждениями: «Американское обязательство невтор-
жения, какова бы ни была его ценность, является лишь обещанием»,
в то время как советские ракеты уже практически погружены на суда.
27 Кув де Мюрвиль — различным дипломатическим представителям Франции за
границей. Телеграмма-циркуляр № 96. Париж, Юноября 1962 г. 21 часЗОминуг. — D.D.F.
1962-П. Р. 399—400.
28 Ibid. Р. 400.
29 Ibid. Р. 400-401.
261
Ни разу в течение кризиса, «кроме необъяснимого турецкого эпизо-
да», по мнению французской дипломатии, «Москва не пыталась тор-
говаться», и «слово “Берлин” даже не было произнесено»30.
Переходя к оценке действий правительства США в период
Кубинского кризиса, французская дипломатия ставила ему в заслу-
гу прежде всего то, что оно «старалось информировать» и «держать
в курсе» своих союзников. Отмечалось также конструктивное со-
трудничество США с ООН31.
В документе говорилось о «глубоком потрясении», которое ис-
пытали «неприсоединившиеся страны» в связи с «советской акцией
на Кубе» и вторжением Китая в Индию. В частности, из-за того,
что в период кризиса Советским Союзом «Кастро рассматривался
как величина, которой можно пренебречь». «Эти эпизоды», по про-
гнозам МИД, будут еще иметь серьезные последствия, которые, «как
представляется, не были просчитаны Москвой»32.
В параграфе «Последствия» говорилось о том, что, хотя ракеты
возвращаются в СССР «под надзором американского флота», о пол-
ном урегулировании кризиса говорить еще рано. Тем не менее, фран-
цузская дипломатия считала, что он «может рассматриваться как ре-
альный успех США» и «провал» советской внешней политики. «Что
касается кубинцев, — говорилось в циркуляре, — инцидент поставил
их в весьма досадное положение». Как на одно из следствий кризиса
циркуляр указывал на рост престижа НАТО и США, отмечая в то же
время, что «юридическая база действий американцев с самого нача-
ла вызывала критику»33.
В «социалистическом лагере» события на Кубе, по наблюдени-
ям французской дипломатии, породили «новый кризис», так как
«китайские, албанские и другие догматики остались недовольны».
Правда, «руководители европейских стран-сателлитов вздохнули
с облегчением», но и у них начали появляться элементы крити-
ки. И хотя события видимым образом «не поколебали» позиций
Хрущева в СССР, советские руководители «в настоящий момент»
едва ли будут спешить с новым кризисом. В этой связи отмечалась
«сдержанность» высказываний по берлинской проблеме в дни праз-
днования в СССР 7 Ноября34.
Подводя «первый итог» событиям Кубинского кризиса, на
Кэ д’Орсэ «склонялись к мысли», что «западным державам невыгод-
30 Кув де Мюрвиль — различным дипломатическим представителям Франции за
границей. Телеграмма-циркуляр №96. Париж, 10 ноября 1962 г. 21 час 30 минут. —
D.D.E 1962-11. Р. 401.
31 Ibid.
32 Ibid. Р. 402.
33 Ibid.
34 Ш Р. 403.
262
но торопиться с началом переговоров». Как только кризис закончит-
ся, и «Москва увидит широкие перспективы для переговоров, воз-
никнет «опасность новых иллюзий». Кроме того, «необходимо иметь
в виду», какую роль «играли и продолжают играть стратегические
расчеты советских руководителей», — напоминали в Политическом
управлении МИД. Из всего сказанного следовало, что время для
окончательных выводов еще не пришло. «Возможно, оно настанет
к моменту встречи министров на заседании Совета НАТО, намечен-
ного на середину декабря», — говорилось в документе35.
Анализ последствий Кубинского кризиса для СССР, для его отно-
шений с социалистическими странами, в частности, с Китаем, а так-
же странами «третьего мира», содержится в телеграмме-циркуляре
№ 109 от 14 декабря, имеющей гриф «совершенно секретно» и опуб-
ликованной D.D.F36. На основании архивного шифра, содержащего-
ся в публикации, можно сделать вывод, что документ был подготов-
лен в секции, занимающейся Китаем, которая входила в Отдел Азии
и Океании Главного управления политических дел37. Начинался до-
кумент ссылкой на циркуляр № 96 (о нем шла речь выше), содержание
которого, таким образом, необходимо было иметь в виду при чтении.
«Кубинский кризис, который еще не завершился, оказал влияние на
отношения внутри коммунистического мира. Советское отступление
на Кубе, контрастируя с китайским продвижением в Индии, углуби-
ло разногласия между СССР и Китаем. Пока спорные пункты явля-
ются предметом открытых дискуссий. Вместе с тем, представляется,
что ничто в такой степени не способствует разладу в коммунисти-
ческом лагере, как те поражения, которые он терпит», — говорилось
в циркуляре. Хотя, как отмечалось в документе, «этот факт, будучи
очевидным, признается, тем не менее, не всеми»38.
Циркуляр констатировал, что события Кубинского кризиса не
повлияли на прочность позиций Хрущева в самом СССР, о чем сви-
детельствовали результаты ноябрьского пленума ЦК КПСС, на ко-
тором Хрущев предстал «как решительный приверженец реформ»39.
35 Кув де Мюрвиль — различным дипломатическим представителям Франции за
границей. Теле грамма-циркуляр №96. Париж, 10 ноября 1962 г. 21 час 30 минут.—
D.D.F. 1962-П. Р. 403.
36 Кув де Мюрвиль — различным дипломатическим представителям Франции за
границей. Телеграмма-циркуляр № 109. Париж, 14 декабря 1962 г. 20 часов 45 минут. —
D.D.F. 1962-П. Р. 528—533. — В подстрочном примечании указано, что телеграмма была
составлена еще 11 декабря. Ее текст, как и текст циркуляра № 96, направлен французс-
ким дипломатам, работающим в 37 столицах государств разных континентов.
37 Asie-Oc&inie. Chine 1956—1967, no 555.
38 Кув де Мюрвиль—различным дипломатическим представителям Франции
33 границей. Телеграмма-циркуляр № 109. Париж, 14 декабря 1962 г. 20 часов 45 ми-
D.D.F. 1962-П. Р. 528.
39 Пленум ЦК КПСС открылся 9 ноября 1962 г.
263
В то же время составители документа видели новые противоречивые
тенденции, наметившиеся внутри советского руководства. С одной
стороны, отмечалось появление «молодых элементов, способных
в будущем оказать далеко идущее влияние на режим». С другой —
активизация деятельности людей, которые «более вдохновляются
жаждой власти, чем идеалами свободы» (в числе последних были
названы секретари ЦК КПСС А.Н. Шелепин и Л.Ф. Ильичев).
Как на положительное явление советской действительности до-
кумент указывал на углубляющийся процесс «десталинизации»,
в частности, в области литературы. В циркуляре упоминалась раз-
решенная властями публикация «рассказа © концентрационных
лагерях»40.
После абзаца, посвященного новым тенденциям в советской
экономике, среди которых была отмечена программа повышения
уровня жизни населения СССР, документ переходил к анализу по-
литики Хрущева в отношении других коммунистических партий.
«Советские руководители не колеблются там, где они могут навязать
свою точку зрения», — говорилось в циркуляре. — С другой сторо-
ны, «они довольствуются» тем, что принимаются «их основные по-
ложения». В циркуляре отмечалось «сосуществование столь различ-
ных образов правления, как режимы Праги и Будапешта, Панкова
и Варшавы». И, хотя в настоящее время в СССР по приглашению
Хрущева с частным визитом находился Тито, окончательные выводы
из этого факта делать рано, считали на Кэ д’Орсэ41.
По наблюдениям сотрудников внешнеполитического ведомства
Франции, «во внешней политике вновь наблюдается двойствен-
ность, столь типичная для Хрущева». — С одной стороны, он при-
зывал к разрядке, с другой, — переговоры о запрещениях испы-
таний ядерного оружия в Женеве продвигались медленно. В связи
с германской проблемой автор циркуляра приводил слова, произне-
сенные Хрущевым в беседе с послом Канады: «Берлин — не Куба,
в Берлине Советы имеют стратегическое преимущество»42.
Таким образом, по мнению французских аналитиков, после
Кубинского кризиса в политике СССР наметилось «две тенденции».
Первая, наблюдавшаяся во внутренней политике и в отношениях
Советского Союза со странами-сателлитами, «была ориентирована на
гибкость и обновление». Вторая, проявлявшаяся во внешней поли-
тике и в сфере обороны, являлась «выступлением с позиции силы».
«Die место Хрущева между этими двумя полюсами?», — задавались
вопросом на Кэ д’Орсэ, отмечая, впрочем, что Хрущев продолжал
40 В подстрочном примечании к документу указывается, что речь идет о расска
эе А.И. Солженицина «Один день Ивана Денисовича».
41 D.D.F. 1962-11. Р. 530.
42 Ibid. Р. 531.
264
оставаться у власти, «несмотря на ошибки, противоречия и откаты
к прошлому»43.
Специальный раздел циркуляра был посвящен советско-китайс-
ким отношениям. Отмечалось, что они ухудшились после нападе-
ния Китая на Индию, усугубившего разногласия, начавшиеся еще
в 1957 г. С точки зрения китайцев, Хрущев — «ревизионист», «ре-
негат», наподобие Каутского или Бухарина. Он —«друг Индии»,
сторонник улучшения отношений с «наиболее разумными» амери-
канскими руководителями, «с товарищем Тито». После Кубинского
кризиса китайцы обвиняли Хрущева в том, что он, якобы во избежа-
ние войны, «отступил перед Соединенными Штатами». Впрочем, раз-
рыв с китайцами на Кэ д’Орсэ не считали «окончательным», — это
лишь временная «ссора». Хрущев не пойдет на полный разрыв, тем
более что Кубинский кризис и так «стоил ему многого в смысле по-
тери доверия в слаборазвитых странах», говорилось в циркуляре44.
Уроки Кубинского кризиса могут открыть новые перспективы
в международной политике, считали во внешнеполитическом ве-
домстве Франции. В сфере разоружения «нельзя исключать» возмож-
ности заключения соглашения о запрещении ядерных испытаний.
В то же время, по таким вопросам, как нераспространение ядерного
оружия в странах «третьего мира», эвакуация военных баз с иност-
ранных территорий, контроль за имеющимся оружием, — «советская
программа содержит лишь немногие предложения». Что касается
проблем Берлина и Европы, то теперь Хрущев добивается «при-
знания окончательным раздела Германии», с тем чтобы, изолиро-
вав Восточную, «нейтрализовать» Германию в целом. «Наконец, не
следует забывать, что недавние события показали роль чисто стра-
тегических расчетов в советской внешней политике», — говорилось
в документе. В связи с этим французские аналитики предполагали,
что теперь «наилучшей тактикой» для Хрущева будет «избегать про-
счетов такого типа, каким была Куба». Ему необходимо соблюдать
«особую бдительность» в тех вопросах, которые «касаются изменения
равновесия сил в Европе и во всем мире», считали на Кэ д’Орсэ.
Последний циркуляр, датированный 1962 годом, имевшийся
в нашем распоряжении, был распространен телеграфом 19 дека-
бря45. На «архивном варианте» документа, текст которого занимает
четыре машинописные страницы, значится «Политическое управ-
ление. Служба договоров». Телеграмма-циркуляр, имеющая гриф
«Секретно, для ограниченного круга лиц», была передана в Бонн,
43 Ibid. Р. 532.
44 Ibid. Р. 531-532.
45 Ла Грандвиль —в Бонн, Лондон, Вашингтон. Т.-циркуляр №115. Париж,
19 декабря 1962 г. 20 часов 40 минут. — AD, 4-2-3 Cuba. — Текст телеграммы с курь-
ерской почтой направлялся также в Брюссель, ГЬагу, Копенгаген, Люксембург, Осло,
Афины, Рим, Оттаву Лиссабон, Рейкьявик, Анкару и Нью-Йорк.
265
Лондон и Вашингтон. Постоянный представитель Франции при
Совете НАТО Ла Грандвиль сообщал о дебатах, проходивших в рам-
ках сессии НАТО на уровне министров 13—15 декабря 1962 г., в ходе
которых обсуждались итоги Кубинского кризиса и его значение для
стран Атлантического альянса. Для нас в этом документе представля-
ет интерес оценка французским дипломатом тех изменений в НАТО,
которые он связывал с влиянием Кубинского кризиса. Ла Грандвиль
нашел эти изменения в самой «атмосфере» заседания, существенно
отличавшейся от атмосферы предшествующих лет. «Кубинский кри-
зис и его ближайшие последствия действительно привели наших
партнеров к более реалистической оценке ситуации», — говорилось
в телеграмме. Впрочем, этот тезис далее никак не развивался.
Указывалось лишь, что «большинство министров на этот раз призна-
ло», что «влияние Кубинского кризиса на позиции СССР еще недо-
статочно выявлено», что все еще имеются «многочисленные сомне-
ния», и следует «дать ситуации развиваться, оставаясь в бдительном
ожидании».
В центральном аппарате французского внешнеполитического
ведомства еще не раз обращались к событиям Кубинского кризиса,
анализируя его уроки и последствия, что нашло отражение в ря-
де документов 1963 года. Так, телеграммой, направленной в марте
важнейшим дипломатическим представительствам Франции за гра-
ницей46, МИД информировал о появлении «различных признаков,
дающих основание считать», что Хрущев не в состоянии вернуть
себе «авторитет, пошатнувшийся в результате Кубинского кризи-
са»47. О самом кризисе в документе говорилось, что его урегулиро-
вание продвигается медленно и проходит в атмосфере «взаимных
подозрений и угроз». При этом отмечалось, что в своих выступления
Р.Я. Малиновский 22 февраля, а Н.С. Хрущев 27 февраля заявляли
о том, что СССР будет и впредь оказывать режиму Кастро помощь,
«почти союзническую».
Еще одним примером может служить пространная телеграмма, ад-
ресованная Альфану48. И хотя ее отправителем, как обычно, значится
министр иностранных дел, в основе телеграммы, без сомнения, ле-
жит документ, составленный специалистом по Советскому Союзу. Он
46 Кув де Мюрвиль—дипломатическим представителям Франции в Вашин-
гтоне, Лондоне, Бонне, Москве, Гонконге, Нью-Йорке, Риме. Т. №№ 5899—5908;
5427—5436; 2793-2802; 1942-1951; 87-96 bis; 1473-1482; 1545-1557. Париж, 22 мар-
та 1963 г. — D.D.F. 1963-1. Р. 303—305. — В примечании к телеграмме, имеющей гриф
«для ограниченного распространения», указывается, что она составлен 14 марта. Это
дает основание предположить, что в основе ее текста, подробно анализирующего раз-
личные аспекты внутренней и внешней политики Хрущева, лежал документ, подго-
товленный в структуре МИД, специально занимавшейся этими проблемами.
47 Ibid. Р. 304.
48 Куч де Мюрвиль —Альфану. Т №№ 12554—12583. Париж, 28 июня 1963 г. —
D.D.F., 1963-1. Р. 677-687.
266
представляет собой анализ различных аспектов внутренней и внешней
политики Советского Союза, в том числе стоящих перед СССР эко-
номических проблем, проблем отношений режима с интеллигенцией,
отношений Советского Союза со странами Восточной Европы, с за-
падными странами и странами «третьего мира», советско-китайских
отношений и отношений с Кубой19. По последней проблеме в теле-
грамме говорилось, что после Кубинского кризиса в советской поли-
тике наступила «пауза», отразившая «некоторые колебания, пересмотр
целей и способов их достижения». И хотя «ничто не указывает на
то», что в конечном итоге Советский Союз использует «время раз-
мышлений» для кардинального пересмотра своей политики, внешне-
политическое ведомство Франции отмечало некоторые изменения по
отдельным проблемам. Так, германский вопрос, который «оставался
некоторое время в тени», вновь возник в ряде «официальных текс-
тов». Но, продолжая настаивать на необходимости подписания мир-
ного договора с Германией, превращения Берлина в «вольный город»
и сохранении иностранных войск на немецкой территории, Хрущев
не повторял больше угрозы заключения сепаратного мирного дого-
вора. В телеграмме было отмечено и советское предложение о созы-
ве трехстороннего совещания в Москве по вопросу о разоружении.
Впрочем, тут же оговаривалось, что «в настоящий момент» оно «едва
ли» может привести к соглашению49 50.
По мнению французской дипломатии, советско-кубинские отно-
шения в последнее время значительно улучшились. Большую роль
в этом сыграл длительный визит Фиделя Кастро в СССР, за время
которого Хрущев сумел «восстановить свои позиции». В свою оче-
редь, кубинский лидер получил «экономические выгоды и советские
гарантии защиты острова»51.
Действительно, официальный визит Кастро в СССР продолжал-
ся почти месяц, с 26 апреля по 24 мая 1963 г. В Москве, на Красной
площади, в честь кубинского лидера 28 апреля состоялся большой
митинг, на котором Хрущев провозгласил, что и впредь Советский
Союз всегда будет рядом с Кубой, а Ф.Кастро заявил о своей соли-
дарности со странами социализма. Он публично выразил признатель-
ность за экономическую и военную помощь Кубе, предоставляемую
Советским Союзом. Кубинский лидер принял также участие в празд-
новании 1 Мая в Москве. А 23 мая на митинге советско-кубинской
дружбы, состоявшемся на стадионе имени Ленина, Хрущев выступил
с речью, в которой заявил, что все атаки против Кубы будут впредь
рассматриваться как агрессия против СССР. На следующий день
49 Кув де Мюрвиль — Альфану. Т. №№ 12554—12583. Париж, 28 июня 1963 г.—
D.D.F., 1963-1. Р. 686.
50 Ibid.
Ibid.
267
состоялось подписание советско-кубинского коммюнике, которым
предусматривалась помощь Советского Союза в создании на Кубе ар-
мии, оснащенной современным оружием. По поводу кризиса 1962 г.
в коммюнике говорилось, что мир избежал термоядерной войны
лишь благодаря решительной позиции Советского Союза и других
социалистических стран. В советско-кубинском документе отмеча-
лись также хладнокровие и правильная оценка ситуации кубинской
стороной. Кризис, согласно коммюнике, был урегулирован на базе
«пяти пунктов», выдвинутых Кастро и поддержанных Советским
Союзом. Сообщалось также о том, что Хрущев принял приглашение
посетить Кубу.
Таким образом, у Кэ д’Орсэ были все основания говорить об
улучшении советско-кубинских отношений, значительно испорчен-
ных кризисом. Но несмотря на подтвержденный Хрущевым курс под-
держки режима Кастро и советское военное присутствие на острове,
по мнению французской дипломатии, Куба больше не представляла
такой «серьезной угрозы», как в период кризиса 1962 г.52
♦ * *
Рассмотренные выше 15 документов дипломатической перепис-
ки МИД Франции относятся к разным периодам Кубинского кри-
зиса. Большинство из них было составлено в ряде отделов и служб,
входивших в Главное управление политических дел французского
внешнеполитического ведомства. Все документы — исходящие теле-
граммы, телеграммы-циркуляры, ноты — отразили оценку сотрудни-
ками центрального аппарата французского МИД различных аспектов
Кубинского кризиса, его причин и следствий.
В этом смысле особый интерес представляли циркуляры, так как
этот вид документа специально предназначен для разъяснения под-
ведомственным органам точки зрения вышестоящих структур. Таким
образом, эта разновидность документа дипломатической переписки
облегчила задачу выяснения позиции, которую на различных этапах
и по различным аспектам Кубинского кризиса занимала французс-
кая дипломатия, под которой в данной главе имелся в виду цент-
ральный аппарат МИД Франции.
Птавное событие раннего этапа кризиса — военная интервенция на
Кубу в апреле 1961 г. — нашло отражение в трех имевшихся в нашем
распоряжении документах. Они свидетельствуют о том, что резкое
ухудшение американо-кубинских отношений было замечено фран-
цузской дипломатией, своевременно информировавшей об этом руко-
водство МИД. Провал операции, разработанной в США, рассматри-
52 Кув де Мюрвиль — Альфану. Т. №№ 12554—12583. Париж, 28 июня 1963 г. —
D.D.E, 1963-1. Р. 677—687.
268
вался французской дипломатией как серьезный внешнеполитический
просчет новой американской администрации. Признавая «триумфаль-
ную» победу Кастро на данном этапе, на Кэ д’Орсэ в то же время ви-
дели основания для надежды на скорое падение его режима.
Документы 1962 г. условно можно подразделить на три группы —
составленные накануне острой фазы кризиса, в ее разгар и те, в ко-
торых анализируются события и последствия кризиса сразу после
его урегулирования.
К первой группе относится документ за подписью А. Фроман-
Мериса, в котором подвергался анализу текст Заявления ТАСС от
11 сентября 1962 г. Дипломат не находил ничего принципиально но-
вого по сравнению с советскими декларациями более раннего вре-
мени, но обращал внимание на стремление советской стороны пре-
уменьшить значение военных поставок Кубе. Публикация заявления
преследовала тактические цели, стоявшие перед советским руко-
водством в связи с ситуацией на Кубе, а именно — сдержать амери-
канскую агрессию против Кубы и способствовать консолидации сил
кубинской революции, — считал дипломат. Он отмечал также, что
заявление не устанавливало связи между кубинской и берлинской
проблемами.
В разгар Кубинского кризиса позиция французского МИД опи-
ралась на правительственное коммюнике, в котором была выражена
поддержка действий Соединенных Штатов. Разъясняя позицию пра-
вительства своим сотрудникам, работавшим за границей, внешне-
политическое ведомство обязывало их поддерживать американских
коллег и предпринимало некоторые дипломатические шаги для ока-
зания помощи союзнику.
Мотивы, которыми руководствовался Хрущев, посылая ракеты
на Кубу, французской дипломатии не были до конца ясны. Невы-
ясненным оставался вопрос о том, кто (СССР или Куба) иниции-
ровал этот шаг, а также время начала работ по строительству баз на
острове. Менее всего в этом шаге советского руководства француз-
ская дипломатия склонна была видеть стремление СССР защитить
завоевания Кубинской революции, так как для этого не требовались
столь рискованные меры. Считая, что установка на Кубе советских
ракет значительно усиливала стратегические позиции СССР, в Па-
риже все же признавали, что Советский Союз не имел конечной
цели развязать войну. Размещение ракет на территории острова ско-
рее всего являлось для СССР средством обеспечения стратегического
преимущества для оказания давления на США, в частности, для ре-
шения в свою пользу германской проблемы, считали на Кэ д’Орсэ.
В то же время угроза Берлину со стороны Советского Союза призна-
валась единственным фактором сдерживания агрессии Соединенных
Штатов против Кубы. Вообще, на Кэ д’Орсэ придавали большое зна-
чение возможной связи кубинского и берлинского вопросов. Но ка-
ковы бы ни были мотивы советского лидера, решение об установке
ракет на Кубе в Париже считали стратегическим просчетом.
269
Кроме «твердости позиции», в заслугу американской админис-
трации на Кэ д’Орсэ ставили вступление в контакт с противником
на пике кризиса: как письма Кеннеди к Хрущеву, так и выдвинутый
американской стороной вопрос об иностранных военных базах, спо-
собствовали выработке условий урегулирования кризиса.
Оценивая итоги Кубинского кризиса по горячим следам,
французская дипломатия видела в нем провал внешней полити-
ки и дипломатии СССР. Следствием кризиса, по ее мнению, стал
рост престижа США и НАТО, с одной стороны, и раскол в со-
циалистическом лагере — с другой. Особое внимание придавалось
советско-китайским отношениям, еще более осложнившимся в ре-
зультате кризиса.
Внешнеполитическое ведомство Франции отмечало, что кубинс-
кая сторона не приглашалась для выработки условий урегулировании
кризиса, что подтверждало вывод о том, что Куба была лишь инстру-
ментом внешней политики Хрущева.
Одним из важнейших следствий Кубинского кризиса счита-
лось смягчение позиции Хрущева в отношении проблемы Берлина.
Кубинский кризис дал также внешнеполитическому ведомству Фран-
ции надежду на изменение отношений с партнерами по HAT®.
В 1963 году на Кэ д’Орсэ констатировали медленное продвижение
переговоров сверхдержав по окончательному урегулированию кризиса,
с одной стороны, и восстановление советско-кубинских отношений,
с другой. Однако более важным наблюдением французской дипло-
матии этого периода была констатация частичной утраты Хрущевым
политических позиций как следствие Кубинского кризиса.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Попытаемся подвести итоги и сформулировать некоторые выво-
ды предпринятого исследования.
Куба находилась на периферии внешнеполитических интересов
Франции, но после победы на острове в январе 1959 г. националь-
но-освободительной революции, хронологически совпавшей с нача-
лом президентства де Голля, французская дипломатия внимательно
наблюдала за развивавшимися там событиями. Начавшиеся на Кубе
экономические и социальные реформы, постепенное ее сближение
с Советским Союзом, предложившим «острову Свободы» всесторон-
нюю, в том числе военную помощь, связанная с этими процессами
эволюция политических взглядов кубинского лидера Фиделя Кастро,
провозгласившего революцию «социалистической», — все это вызва-
ло резкую негативную реакцию Запада и, в частности, осложнило
франко-кубинские отношения, так как новый режим стал поддержи-
вать Фронт Национального освобождения Алжира. Но прежде все-
го революционные преобразования на острове затронули интересы
Соединенных Штатов, что привело к разрыву в начале января 1961 г.
дипломатических отношений с Кубой и положило начало междуна-
родному кризису. В сложившейся ситуации посольство Франции на
Кубе начало поставлять Соединенным Штатам — своему союзнику
по НАТО — информацию обо всех происходивших на Кубе событи-
ях. Первое обострение кризиса произошло в апреле 1961 г., когда на
Кубе высадился десант сил контрреволюции, имевших целью свер-
жение режима Кастро. Военная операция, разработанная в США, за-
кончилась провалом, о чем внешнеполитическое ведомство Франции
узнало от своего посла в США еще до обнародования этого факта.
Правительство СССР, оказывавшее Кубе регулярную помощь,
в том числе оружием, в мае 1962 г. приняло решение о размещении
на территории острова советских стратегических ракет. В середине
лета 1962 г. началось осуществление военной операции по достав-
ке ракет на остров. Увеличение потока советских судов, следующих
к Кубе, вызвало беспокойство Соединенных Штатах. В этот период
французское посольство на Кубе тщательно собирало сведения о со-
ветском военном присутствии на острове и делилось ими с Госде-
партаментом США. Именно из посольства Франции в Гаване в се-
редине августа 1962 г. пришло донесение об обнаружении на острове
пусковых ракетных установок, из чего был сделан вывод о возмож-
271
ном наличии там советского ракетного оружии. И хотя первые стра-
тегические ракеты на Кубу были доставлены не раньше середины
сентября, поступавшие пз Птаны сообщения служили важным ис-
точником информации для руководства США.
После того, как 16 октября 1962 г. президенту США доложили
о результатах разведывательной аэрофотосъемки, подтвердившей
наличие на Кубе советских ракетных баз. Дж.Кеннеди направил
видного государственного деятеля Дпна Ачесона с поручением про-
информировать об этом факте де ГЪлля. а также сообщить ему о тех
мерах, которые американское руководство наметило в связи с со-
здавшейся ситуацией. Встреча де 1Ълля с Ачесоном состоялась 22 ок-
тября 1962 г. в 17 часов по парижскому времени, то есть еще до на-
чала телевизионного обращения Кеннеди к американскому пароду
и обтшвления высшей степени боевой готовности. Именно при этой
встрече де ГЬлль сформулировал позицию Франции в обострившем-
ся до предела кризисе. Выразив надежд)', что международный конф-
ликт все же но перерастет и вооруженное противостояние, де ГЬлль
пообещал Соединенным Штатом свою безоговорочную поддержку.
При этом президент Франции констатировал, что все решения при-
нимались американским руководством без каких-либо консульта-
ций с союзниками. Тккнм образом, несмотря на то. что Куба лежала
в стороне от французских внешнеполитических приоритетов. в слу-
чае эскалации американо-советского конфликта Франция, являясь
союзником США по НАТО» могла оказаться вовлеченной п воору-
женное противостояние.
Начало острой фазы Кубинского кризиса совпало по времени
с последними днями подготовки к инициированному де ГЪллем ре-
ферендуму. по результатам которого в Конституцию Пятой респуб-
лики должны были быть внесены изменения, касающиеся порядка
избрания президента. В случае провала назначенного на 28 октября
1962 г. плебисцита глава государства намеревался уйти в отставку.
ТЬк что в дни Кубинского кризиса де ГЬлля волновали совсем другие
проблемы.
Рассмотрение вопроса о степени участия других институтов
власти в разработке стоявших перед Францией внешнеполитичес-
ких проблем и принятии конкретных решений в сфере внешней
политики, в частности» о позиции Франции в Кубинском кризисе»
привело к следующим выводам.
Источники официального происхождения не дают ответа на воп-
рос о возможном влиянии на президента Франции сотрудников его
личного аппарата» роль которого в государственной и политичес-
кой жизни Франции первого десятилетия Пятой республики была
весьма значительной. Генеральный секретарь Елисейского дворца
Э.Бюрен де Розье утверждал, что де ГЬлль принял решение «в поряд-
ке особой срочности». Сам глава личного аппарата президента счи-
тал Кубинский кризис «кульминационной точкой» длившегося уже
два года Берлинского кризиса.
272
Законодательная ветвь власти но могла принимать участил а вы-
работке позиции Франции а Кубинском кризисе потому, что поли-
тическая практика Пятой республики лишила Парламент возмож-
ности контролировать деятельность правительства в сфере внешней
политики. Кроме того, декретом президента от 5 октября 1962 г.
Национальное собрание было распущено после того, как вынесло
правительству резолюцию порицания в связи с вопросом о референ-
думе по поводу изменения порядка избрания президента.
Что касается премьер-министра, то возглавлявший в то время
правительство Жорж Помпиду не вмешивался в сферу внешней
политики — «зарезервированную за президентом» область деятель-
ности. Правительственное коммюнике по проблеме Кубинского
кризиса было принято на очередном заседании Сопота министров
24 октября 1962 г., то есть уже после встречи до ГЬлля и Ачесона.
Предварительный текст коммюнике был составлен до ГЬллом.
Ни в источниках официального происхождения, ни а мему-
арах и интервью главы внешнеполитического ведомства но на-
шлось подтверждения предположению, что в решении о позиции
Франции в Кубинском кризисе принимал участие министр иност-
ранных дел. Встречало ГЬлля с Ачесоном 22 октября 1962г. прошла
в ого отсутствие. Согласно официальным документам, 23 октября
Кув до Мюрвиль участвовал в заседании министров иностранных
дел в Брюсселе и мог отсутствовать в Париже вечером 22 октяб-
ря. Правда, ому было известно о визите Ачесона еще 21 октября,
но тогда он не мог знать о цели миссии. ТЬким образом, с большой
долей уверенности можно утверждать, что позиция Франции в Ку-
бинском кризисе была определена и сформулирована де ГЬллем са-
мостоятельно.
В то же время нельзя но отмстить возрастание в период правле-
ния де Голля роли Министерства иностранных дел, возглавляемого
Морисом Кув де Мюрвнлем. Факт длительного пребывания пос-
леднего на посту безусловно, свидетельствовал об удовлетворении
президента результатами деятельности главы шюшнепапнтического
ведомства. Не вмешиваясь в разработку стратегических вопросов
внешней политики, Кув до Мюрвиль, том но менее, был образцовым
исполнителем всех решений до Пхлля. Возглавляемое нм ведомство
с самого начала Кубинского кризиса было должным образом осве-
домлено обо всех его событиях. С вступлением Кубинского кризи-
са в острую фазу Министерство иностранных дел Франции пред-
приняло некоторые дипломатические шаги в пользу Соединенных
Штатов^ ’Шк, 23 октября 1962 г„ то есть до принятия правительствен-
ного коммюнике по проблеме Кубинского кризиса, оно предписало
представителю Франции в ООН поддержать в Совете безопасности
проект американской резолюции. 25 октября 1962 г. МИД Франции
поручил своим агентам, работающим в африканских странах, ока-
зать нажим на правительства стран пребывания, с тем чтобы те за-
претили полоты пил своей территорией и промежуточную посадку
273
в своих аэропортах самолетов, направляющихся к Кубе, в частнос-
ти, советских самолетов.
В Советском Союзе интересы Франции с конца 1955 г. пред-
ставлял опытный дипломат Морис Дежан, имевший высший дип-
ломатический ранг. Его донесения из Москвы были источником
разнообразной и необходимой для Министерства иностранных дел
информации. Но условия работы в СССР наложили отпечаток на
характер сообщаемых им данных. Главным источником информации
для посла была пресса, иногда — скупые комментарии высокопос-
тавленных советских функционеров. В период Кубинского кризиса
французский посол в Москве не располагал сколько-нибудь серьез-
ной информацией о планах и решениях советского руководства.
Наибольший интерес для французского посла представляла тогда
германская проблема и вопрос о статусе Берлина. В его представ-
лении Кубинский и Берлинский кризис были связаны, ©н считал,
что решение о размещении на Кубе советских ракет было связано
с обеспокоенностью правительства СССР близостью американских
ракетных баз и преследовало также цель оказать нажим на междуна-
родное сообщество для решения берлинского вопроса в своих инте-
ресах. В начале 1964 г. карьера Дежана закончилась, ©н был скомп-
рометирован в результате операции спецслужб СССР и отозван из
Москвы.
Французское посольство в США с 1956 г. и весь период Ку-
бинского кризиса возглавлял известный дипломат, имевший боль-
шой опыт работы и высший дипломатический ранг Эрве Альфан.
Он сумел наладить отношения со многими американскими госу-
дарственными деятелями, политиками и журналистами, ©собенно
гордился Альфан своей близостью к Дж.Кеннеди и его семье.
Близкое знакомство с президентом позволило французскому послу
в апреле 1961 г. передать в Париж донесение о провале американ-
ской военной операции на Кубе еще до обнародования этого факта
в США.
Альфан был непосредственным свидетелем событий кризиса
и работал в непосредственной близости от места принятия важных
внешнеполитических решений. Кроме того, донесения французс-
кого посла в Гаване в силу обстоятельств технического характера,
направлялись сначала во французское посольство в Вашингтоне
и лишь оттуда передавались в Париж. Находясь в гуще событий
Кубинского кризиса, французский посол в Вашингтоне, тем не ме-
нее, узнал о развертывании на Кубе советских ракетных баз лишь
из официальных источников 22 октября 1962 г. в 18 часов, то есть за
час до обращения Кеннеди к нации и спустя 9 часов после визита
Ачесона к де Голлю.
После победы в январе 1959 г. Кубинской революции в эпицент-
ре событий оказалось посольство Франции в Гаване. Сотрудники
дипломатической миссии могли непосредственно наблюдать за раз-
витием революции, постепенным изменением ее характера, пере-
274
растением в социалистическую, французские дипломаты следили
также за действиями сил, оппозиционных режиму Кастро, которым
совершенно явно сочувствовали. Донесения, поступавшие из по-
сольства в Гаване, отразили этапы сближения членов кубинского
революционного правительства с коммунистами и в конечном ито-
ге — с СССР.
Французское посольство на Кубе с июля 1959 г. возглавлял
Робер дю Гардье, который не был заметной фигурой на Кэ д’Орсэ
и не имел высокого дипломатического ранга. С момента разрыва
дипломатических отношений между США и Кубой в январе 1961 г.
французское посольство в Гаване регулярно поставляло в Париж
и Вашингтон важные сведения о событиях, разворачивавшихся на
Кубе. Госдепартамент США неоднократно обращался к французс-
кому МИД с просьбой о предоставлении такой информации и не
раз выражал благодарность за сотрудничество. В середине августа
1962 г. Гардье сообщал о местонахождении и некоторых техничес-
ких характеристиках вооружений, а также численности советского
военного контингента на Кубе. Эти данные служили важным допол-
нением к информации, собранной американскими разведыватель-
ными службами. Однако ряд донесений Гардье этого периода со-
держал неточные, а порой и фантастические сведения. Всю острую
фазу кризиса работавшие на Кубе западные дипломаты находились
в строгой изоляции, а переговоры по урегулированию кризиса ве-
лись напрямую между лидерами СССР и США без участия в них
Ф. Кастро. Донесения Гардье этого периода, содержавшие сведения,
почерпнутые из кубинских средств массовой информации, были от-
ражением реально сложившейся ситуации, в которой французский
посол на Кубе оказался оторванным от центров решения судьбы
острова.
Основываясь на анализе информации, поступавшей из дип-
ломатических представительств Франции за границей, в частнос-
ти из государств, напрямую вовлеченных в Кубинский кризис,
Министерство иностранных дел Франции давало оценку событиям
кризиса на разных его этапах. Циркуляры и ноты, подготовленные
в разных отделах центральной администрации МИД и предназна-
чавшиеся для разъяснения подведомственным органам позиции вы-
шестоящих структур по той или иной проблеме, отразили измене-
ния этой оценки по мере развития кризиса. Наиболее спорным на
всем протяжении кризиса представлялся вопрос о целях, которые
преследовало советское руководство, приняв решение о размеще-
нии на Кубе стратегических ракет. Это решение, считали в МИД
Франции, не могло быть продиктовано стремлением развязать войну
или защитить режим Кастро. Наиболее вероятным объяснением вне-
шнеполитическому ведомству представлялось, что целью советско-
го руководства было укрепление политической и военной позиции
СССР как в диалоге с США в целом, так и в конкретном вопро-
се — о статусе Берлина.
275
Так и не придя к окончательному решению по вопросу о цели,
Министерство иностранных дел Франции сочло, тем не менее, реше-
ние об установке ракет на Кубе стратегическим просчетом Хрущева.
Подводя итоги Кубинского кризиса, французская дипломатия
видела в нем провал внешней политики и дипломатии СССР.
По убеждению французской дипломатии, Кубинский кризис дол-
жен был иметь серьезные последствия для отношений СССР с ря-
дом стран социалистического лагеря, оставшихся недовольными как
действиями СССР в период острой фазы кризиса, так и условиями
его урегулирования. Так, обострение советско-китайских разногла-
сий рассматривалось как одно из следствий Кубинского кризиса.
Действия советского руководства, обсуждавшего условия уре-
гулирования кризиса с американской администрацией и в ООН
без участия кубинской стороны, по мнению французской диплома-
тии, продемонстрировали, что, вопреки постоянным заявлениям,
Советский Союз относится к странам «третьего мира» лишь как
к инструменту своей политики. С этим фактором связывалось как
ухудшение советско-кубинских отношений, так и падение престижа
СССР во всем мире.
Результатом кризиса считалась также частичная утрата Н.С. Хру-
щевым политических позиций в самом СССР.
В то же время на Кэ д’Орсэ полагали, что уроки Кубинского кри-
зиса создали благоприятные предпосылки для достижения ряда со-
глашений в сфере разоружения и в вопросе об эвакуации военных
баз с иностранных территорий.
Среди важных позитивных следствий кризиса французская дип-
ломатия называла смягчение позиции СССР в отношении проблемы
Берлина.
Следует уточнить, что, говоря об оценке Кубинского кризиса
французским Министерством иностранных дел, мы имеем в виду,
оценку, отразившуюся в документах его центральной администра-
ции, не всегда учитывающей мнение всех дипломатических агентов.
Так, например, в ноте, составленной первым секретарем француз-
ского посольства в СССР Франсуа де Лабулэй от 25 марта 1963 г. от-
мечалось, что на Кубе к этому времени «советские войска все еще
остаются, а Кастро продолжает вести страну в направлении ускорен-
ной коммунизации»1. Далее говорилось, что Куба вызывает у прави-
тельства США «постоянное раздражение, задевая его престиж», так
как ситуация в зоне Карибского бассейна остается напряженной
и может легко снова перерасти в кризис.
1 Москва, 25 марта 1963 e — AD, 12-36-23 USSR. — Документ (четыре машино-
писные страницы) не озаглавлен и не подписан, но над датой от руки сделана при-
писка «Note de F. de Laboulaye» (над зачеркнутым «А Fromm-Meurice*). По-видимому,
в это время дипломат заменял Дехана, так как все телеграммы из Москвы до конца
июня 1963 г. подписаны им.
276
В этом же документе Лабулэй излагал также собственную концеп-
цию Кубинского кризиса на этапе его урегулирования. Он не исключал,
что между США и СССР было достигнуто «своего рода молчаливое
соглашение» о том, что ни одна из держав отныне не позволит вовлечь
себя в вооруженное противостояние по кубинской проблеме или ис-
пользовать Кубу как инструмент политики. В этой связи дипломат
напоминал о предстоящих в скором времени «контактах» между гос-
секретарем Д.Раском и послом СССР в США АФ. Добрыниным2.
Но если Лабулэй относил заключение этого «соглашения» к пе-
риоду, когда условия урегулирования Кубинского кризиса были уже
выработаны, то другой известный французский дипломат, Луи Жокс,
выдвинул гипотезу о Кубинском кризисе как о согласованном «вос-
питательном маневре» США и СССР. Он изложил ее в монографии,
написанной, по его выражению, «по горячим следам» Кубинского
кризиса3. С его точки зрения, этот «более или менее согласованный
маневр» был предпринят ядерными державами с целью подтверж-
дения концепции возможности их «мирного сосуществования»4.
Впрочем, эта гипотеза родилась в тот период, когда не были извест-
ны многие факты, обнародованные много позднее5.
Кубинский кризис наглядно продемонстрировал, что Франция
продолжала оставаться зависимой от решений, принимаемых в Ва-
чгтоне. Его события укрепили уверенность де Голля в том, что
nisi
Франция должна иметь собственное наступательное оружие, в том
числе ядерное. Не подвергая в целом сомнению целесообразность
вхождения Франции в Североатлантический альянс, де Голль после
Кубинского кризиса все более начал склоняться к мысли о выходе
из его военной организации, что и осуществил в 1966 г. Можно ска-
зать, что опыт Кубинского кризиса подтолкнул президента Франции
к важным политическим решениям.
Кубинский кризис, по мнению де Голля, изменил расстанов-
ку сил в мире, показав, что в военном отношении единственной
сверхдержавой остались Соединенные Штаты6. Президент Франции
сосредоточил все усилия на противостоянии их монополии в этой
сфере.
2 Их встреча состоялась 18 мая 1963 г.
3 Joxe L. Socialisme et crise nucldaire. Paris, 1974.
4 Ibid. P. 12.
5 В предисловии автор указал, что впервые он изложил эту гипотезу в 1964 г.
в статье «La crise cubaine de 1962: entrainement contrite vers la dissuasion riciproque»
(Strategic. № 1. 1964).
6 Интересно, что имеется и прямо противоположная точка зрения по этому воп-
росу. Так, по мнению Эдгара Фора, высказанному во вступительной статье к ежегод-
нику «Ь’аппёе politique, 1962» (р. 3), «окончательный результат» Кубинского кризиса
может рассматриваться как «возврат к прежним условиям», «восстановление прежне-
го равновесия сил» на международной арене, а не как «нарушение равновесия».
277
1111
Кубинскййжризйр<уе«1Жв0» к ухудшению франко-советских
отношений,Ча* кш4продЭмй<сяфировал, что советское руковод-
ство не стремится к войне. По мере усиления независимых тен-
денций во французской внешней политике, связанных как с реше-
нием проблемы Алжира, так и результатами Кубинского кризиса
все большую актуальность для де Голля начал приобретать вопрос
о сближении с Советским Союзом. В этом же контексте следует
рассматривали признание Францией в 1964 г. Китайской Народной
Республики.
Кубинский кризис привлек внимание де Голля к Латинской Аме-
рике, которая могла, как показали события кризиса, стать важным
элементом мировой политики.
Таким образом, рассмотрение Кубинского кризиса в контексте
внешней политики Франции дает основание говорить о нем, как
о мощном катализаторе нового независимого курса де Голля.
RESUME
1»!»ЙИ
pour la France. L analyse de I’auteurcouvre toute la n&iocfee!^2i?JS^2ls6pience8
et le riglement du conflit international, leouei a ^л®".е^Ь1ёто1шюпсаЬап1е
missilessovidtiquesiCuba.	> a ettf canri par fe Itvrafc™,
Ce probteme а Аё tout d’abord exposd
dont les observations ont send de stimulus Га__	_______
partie du livre concerned rife que le gfcferal de Gaulle a joudta^feSStoS^T
la formulation et la justification de la position de la Francedans la cri»
livre se concentre sir la ftigurede Dean Acheson, important homme tftolmferirata
et sur sa visrte 4 Charles de Gaulle Dean Acheson a informd le gdndrahfeS
du ddbarquement des nnsfles wyfeujues 4 Cuba, et des actions offenshtsque
lAdmirostration de la Maison Blanche ne manquerait pas de mener centre cette
invasion. C’est pendant cette visftequelegtfndral de Gaulle a pronris d’aider lAmdrique
A condition que les rapports tendusentre les deux grandes puissances ned6g£n£rentpas
en un vdritable conflit аппё.
Ni le Ministere Fran^ais des Affaires EtrangAes, ni aucune autre administration
cTdtat de la 5е Rfpublique, et ceci pour des raisons difiSrentes, n’ont pris, й la hmufcre
de la crise cubaine, une position offideBe concemant les relations de FEtat fiangais
avec les Etais-Unis.
au courant et surveillait de pits Гёто1Шюп des dv£nements politiques du monde, qui
ЙЗПЕ!

Ыеп inform^ des dvdieinents de Cuba.
ce moment-la, la socidd frangaise etan fort ргёоссирёе par le гёГёгепёшп concemant
Ejection prdsidentielle. Ыёашпопв, cette crise n’a pas &ё sans consequence pour la
pays. Bien qu’il n’ait aucun moment doute du soutien de 1’OTAN, dont la France Aait
membre, 1ееёпёга1 de (ЪтПе <e mnntra de plus en phis enclin fr ddmissionner de cette
iiikvi ft] in
nWT
des colonies frangaises, influences par la resolution du probteme algerien et du n&iltat
de la crise 4 Cuba, se refl^ant sur la politique dtrangfre fiangaise, в диетот
rapprochement avec 1’URSS devint de phis en phs une
Gaulle. La reconnaissance de la Rj^publique Populaire de Chine par la
doit dgalement are prise dans ce conte^	de GauDe sur
La cnse cubaine n a pas manque d attirer i апспиии	de h
la situation en Am^rique latine, laquelle pounait devenir un
politique mondiale, comme la crise 1	k de la pohtique Arang^re
C est pourquoi, la cnse cubaine,	/-nakseur dans
ftancaise, peut, sans aucun dome, Are cons*^!~ »_ de Gaulle
le processus d’indtfpendance militaire poursum par le gSnAai deGauue.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение....
Diaea I. Шарль де Голль и Кубинский кризис
внешнеполитических решений в период Кубинского кризиса ..
Пива 1П. Посол Франции в СССР Морис Дежан и его
донесения из Москвы в период Кубинского кризиса.......
...46
...92
.. 133
Diaea IV. Посол Франции в США Эрве Альфан и его донесения
из Вашингтона в период Кубинского кризиса.................162
Глава V. Посол Франции на Кубе Робер дю Гардье и его донесения
из Гаваны в период Кубинского кризиса.....................211
Бгава VI. Кубинский кризис в оценке центрального аппарата
Министерства иностранных дел Франции..................... 247
Заключение...................................................271
SOMMAIRE
Introduction	3
Chapitre I. Charles de Gaulle et la crise de Cuba.................. 46
Chapitre П. Les Institutions franfaises et leurs implications
dans la crise de Cuba......................................... 92
Chapitre Ш. Correspondance entre 1’Ambassadeur de France
a Moscou, M. Maurice ©ejean, et le Ministere des Affaires
Etrangeres de France, pendant la erise de Cuba................133
Chapitre IV.	Correspondance entre 1’Ambassadeur de France
a Washington, M. Hervd Alphand, et le Ministers des
Affaires Etrangeres de France, pendant la ©rise de Cuba............162
Chapitre V.	Correspondanee entre 1’Ambassadeur de France
a La Havane, M. Robert du Gardier, et le Ministere des
Affaires Etrangeres de France, pendant la crise de Cuba.......211
Chapitre VI.	Evaluation de la erise de Cuba par I’Administration
centrale du Ministdre des Affaires Etrangeres de France............247
Conclusion.........................................................271
Rdsumd	27 9
Наталия Леонидовна Корсакова
ФРАНЦУЗСКАЯ ДИПЛ@МАТИЯ И КУБИНСКИЙ КРИЗИС
Художественный редактор А.К. Сорокин
Корректор №>. С. Зак
Компьютерная верстка М.В. Минина
ЛР Ne 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 26.12.2005. Формат 60 X90 Иб.
Бумага офсетная №1. Печать офсетная. Усл.-неч. л. 17,5. Тираж 700 экз. Заказ 1027
Издательство «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН)
117393, Москва, ул. Профсоюзная, д. 82. Тел.: 334-81-87 (дирекция)
. Тед./Факс 334-82-42 (отдел реализации)
Отпечатано в ®А0 «ИНК «Ульяновский Дом печати»
432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14