Сравнительная экономика стран мира. Культура, богатство и власть в XXI веке - Роузфилд С.

Автор: Роузфилд С.
Теги: мировая экономика экономика макроэкономика
Год: 2004
Похожие
Экономическая теория. Учебник
Экономическая мысл Запада. Основные принципы экономической политики
Экономическая теория.
Экономическая теория
Текст
                    
Дэвиду,
моему нежно любимому сыну,
посвящается
Steven Rosefielde
COMPARATIVE ECONOMIC
SYSTEMS
CULTURE, WEALTH AND POWER
IN THE 21st CENTURY
Blackwell Publishers
2002
Московский государственный институт
международных отношений
(Университет)
Стивен Роузфилд
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА
СТРАН МИРА
КУЛЬТУРА, БОГАТСТВО И ВЛАСТЬ
В XXI ВЕКЕ
Москва
РОССПЭН
2004
ББК 65.5
Р 79
Редакционный еовет:
А.В. Торкунов (председатель), М.В. Ильин, Ю.М. Колосов,
Н.Н. Ливенцев, А.Ю. Мельвиль, А.К. Сорокин,
И.Г. Тюлин, О.Г. Ульциферов
Перевод с английского
В.Н. Трибунской, Е.Ю. Кудрявцевой, Е.А. Карельской
Под редакцией доктора экономических наук А.С. Булатова
Роузфилд С.
Р 79 Сравнительная экономика стран мира: Культура, бо-
гатство и власть в XXI веке / Пер. с англ. — М.: Москов-
ский государственный институт международных отношений
(Университет); «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН), 2004. - 432 с.
Книга американского экономиста С. Роузфилда «Сравнитель-
ная экономика стран мира» вышла в 2002 г. одновременно в не-
скольких столицах. Она является новым шагом в исследовании
мировой экономики, точнее, той ее части, которая по-русски назы-
вается экономикой зарубежных стран, а по-английски — compara-
tive economic systems.
Главная ценность этой книги в том, что она прочно соединяет
экономическую теорию и сравнительный анализ экономик США,
стран ЕС, Японии, Китая и России. Автор методически показыва-
ет, в чем состоят главные отличия этих экономик от классической
рыночной, к каким последствиям это приводит и каковы перспек-
тивы этих государств в XXI веке.
Книга представляет интерес для экономистов-международни-
ков.
© Steven Rosefield, 2002.
© «Российская политическая энциклопе-
дия», 2004.
© Трибунская В.Н., Кудрявцева Е.Ю., Ка-
рельская Е.А. Перевод, 2004.
ISBN 5 - 8243 - 0431 - 9	© Булатов А.С. Научная редакция, 2004.
СЛОВА ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ
Идеи, изложенные в данной работе, вызревали в течение не-
скольких десятилетий, и сегодня я испытываю чувство глубокой
признательности к Абраму Бергсону, Полю Самуэльсону, Васи-
лию Леонтьеву, Евсею Домару, Оскару Ланге, Кеннету Эрроу,
Яну Тинбергену, Ральфу У. Пфаутсу, Яношу Корнай, Готфриду
фон Хаберлеру и Александру Гершенкрону, которые определили
мое отношение и к «ньютоновому ядру* классической экономичес-
кой теории, и к формальным связям между экономикой рыночной
конкуренции и экономикой оптимального планирования во всех
их капиталистических и социалистических обличиях. Их работы
помогли мне понять, что, если начать с англо-американских пред-
посылок о примате личного интереса, свободы потребительского
выбора, конкуренции, справедливости и права, приходишь к вы-
водам, аналогичным тем, к которым пришел Парето, подтвержда-
ющим справедливость утверждений, что современные микро- и
макроэкономические теории имеют универсальный характер.
Более того, несовершенная конкуренция, выводимая из этих же
предпосылок, не подрывает их универсального характера, она
лишь распространяет действие этой логики на менее оптимальные
варианты.
Распад Советского Союза, ельцинский переходный период, де-
сять лет моей исследовательской работы в Японии оказали на
меня большое влияние, ибо благодаря всему этому я столкнулся с
экономиками, которые нельзя адекватно описать только на основе
англо-американских предпосылок. Работы Руфь Бенедикт и уче-
ние известного антрополога Роберта Леви продемонстрировали
мне, как различные культуры создают альтернативные предпо-
сылки для экономической деятельности, а утверждение Самуэля
Хантингтона о том, что стремление к власти является движущей
силой международных отношений, продемонстрировало тот раз-
рыв, который существует между экономическими и политически-
ми взглядами на мотивацию в ее утилитаристском понимании. Эти
идеи привели меня к пониманию, что по-настоящему универсаль-
5
ная экономическая теория должна распространяться и на такие
экономические системы, в которых принципы классической эконо-
мической науки подверглись влиянию со стороны местной культу-
ры и власти.
Систематизировать идеи оказалось непростым делом, и я очень
благодарен тем, кто критически относился к моим не всегда пра-
вильным первоначальным идеям и не жалел времени для научных
споров, имевших для меня исключительно важное значение. В
частности, я хочу особо поблагодарить за помощь, которую мне
оказали Ральф Ф. Пфаутс, Дэн Куинн Миллс, Стефан Хедлунд,
Эмиль Ершов, Валерий Макаров, Георгий Клейнер, Вячеслав Да-
нилин, Евгений Гавриленков, Александр Булатов, Алексей Поно-
маренко, Владимир Иванов, Леонид и Инна Ламм, Алена Кирцо-
ва, Юрий Аввакумов, Маасаки Кубонива, Ешиаки Нишимура,
Масуми Накоги, Кен Морита, Ёши Кояма, Синиширо Табата,
Садаёши Оцу, Харуки Нива, Акира Егаки, Тамоцу Накано, Фи-
липп Дебре, Каору Наката, Джим Миллар, Гур Офер, Мартин
Спеклер, Джозеф Берлинер, Грегори Гроссман, Мюррей Фешбах,
Джон Хардт, Алек Ноув, Ховард Стайн, Эдит Терри, Пекки Су-
тела, Ян Райландер, Эндрю Маршалл, Патрик Паркер, Уильям
Ван Клив, Уильям Т. Ли, Игорь Бирман, Джозеф Чурба, Вита-
лий Шлыков, Александр Белкин, Стивен Бланк, Леннарт Саму-
эльсон, Ян Лейонхельм, Бенгт-Горен Бергстранд, Вильгельм Юнг
и Дэвид Роузфилд.
Особая благодарность Станиславу Гомулке, Стефану Хедлун-
ду и Куинн Миллс за их критические замечания на последнем
этапе работы.
Несмотря на то, что работа над рукописью специальным обра-
зом не финансировалась, эта книга не могла бы появиться на свет
без финансовой поддержки и вне кооперации со многими институ-
тами и учреждениями в течение многих лет. К ним относятся
Фонд Карнеги в Нью-Йорке, Институт искусств и гуманитарных
наук Университета Северной Каролины, Министерство иностран-
ных дел Японии, Национальный исследовательский совет, Инсти-
тут мира и Институт коммунистических стран в переходном пе-
риоде Австралийского государственного университета, Исследова-
тельский совет общественных наук, Японское общество популяри-
зации науки, Фонд Эрхардта, АЙРЕКС, Фонд Эйба, Фонд Япо-
нии, Институт экономических исследований (университет Хитоцу-
баши), Университет Хиросимы, Университет Рюкоку, ЭРИНА
(г. Ниигата), Ассоциация Фулбрайта, Центральноевропейский
университет, Национальный научный фонд, Институт Гувера,
АКЛС (Американский совет научных обществ), Фонд Форда,
Офис министра обороны США, ЦРУ, Военное разведывательное
управление США, Военно-морская аспирантура США, Центр обо-
ронных и стратегических исследований, Министерство обороны
Швеции, Институт экономики стран Восточной Европы в Сток-
6
гольме, Центр оборонных и стратегических исследований Юго-За-
падного университета штата Миссури и Совет по внешней оборон-
ной политике (г. Москва).
Нэнси Кошер с энтузиазмом перепечатывала рукопись, казав-
шуюся бесконечной.
Моя жена Сьюзен и дочь Жюстин поддерживали и подбадри-
вали меня, как и мой брат Алан, глубоко разбирающийся в силь-
ных и слабых сторонах американской системы предприниматель-
ского и налогового права.
Всем вам я выражаю свою глубокую признательность.
Стивен Роузфилд

ПРЕДИСЛОВИЕ
XXI в. ставит очень серьезные задачи перед наукой, которая
называется «сравнительные экономические системы», или «срав-
нительная экономика»*. До момента распада Советского Союза
25 декабря 1991 г. сравнительная экономика в основном занима-
лась описанием принципов функционирования рыночной и плано-
вой экономики, оценкой сравнительных преимуществ капитализма
и социализма. В последующие годы внимание переместилось в
сторону изучения переходного периода, т. е. давно ожидавшегося
перехода бывших коммунистических государств от администра-
тивно-командной экономики к демократической рыночной системе
свободного предпринимательства. Казалось, сравнительная эконо-
мика обречена на вымирание, т. к. ей оставалось только задоку-
ментировать окончательный триумф американского капитализма
по мере «либерализации» мира и исчезновения командных эконо-
мик.
Азиатский кризис, начавшийся летом 1997 г. и быстро распро-
странившийся по странам Евразии и Латинской Америки, стал по-
лезным напоминанием о том, что оптимизм постсоветской эпохи
не должен быть чрезмерным. Нет уверенности, каким будет буду-
щее России и Китая, европейские государства цепляются за кон-
цепцию демократического социализма, мировой экономический
рост анемичен, и мир регулярно сталкивается с дестабилизацией
мировой экономики. В очередной раз стало необходимым разо-
браться не только в тех принципах, которые привязывают друг к
другу экономики стран мира, но и в тех, что их разделяют.
Поскольку в настоящее время большинство стран опирается на
рыночную экономику, задача выделения главных черт экономи-
ческих систем оказывается трудной. Такие устоявшиеся понятия,
как «монополия», «олигополия» и «несовершенная конкуренция»,
а также теория стадий экономического развития оказываются в
* В России ее чаще называют «экономика зарубежных стран» (прим,
науч. ред.).
9
чем-то полезными, но они не объясняют, почему в России и в
Китае системы функционируют так по-разному. В данной книге
предпринимается попытка заполнить этот пробел, продемонстри-
ровав, как культура в разных формах проявления видоизменяет
стандартные правила хозяйствования и приводит к появлению
экономических систем со свойствами, существенно отличающими-
ся от тех, которые предусматриваются теорией общей рыночной
конкуренции. Этот анализ основывается на общепринятых прин-
ципах, но одновременно предполагается, что стремление индиви-
дуума к полезности может быть культурно предопределено, поли-
тические цели могут доминировать над благом общества, а не-
добросовестное экономическое поведение может быть социально
пагубным.
Эти дополнительные посылки не отвергаются другими теорети-
ками. Всем известно, что неэффективность, олигополия, принуж-
дение, плохое государственное управление, моральная нечисто-
плотность и преступность действительно могут препятствовать
экономической деятельности, в то время как заложенный в куль-
туре положительный настрой по отношению к труду и обществу
может иметь положительное влияние. Однако эти факторы обыч-
но рассматриваются как второстепенные по отношению к осново-
полагающим законам предложения, спроса и их равновесия.
Новый подход позволяет избежать такой предвзятости, перефор-
мулируя микро- и макроэкономические законы спроса, предложе-
ния и их равновесия с учетом влияния культуры, политики, этики
и институциональных факторов на рынках совершенной и несо-
вершенной конкуренции, антиконкурентных рынках, а также в
принудительных и огосударствленных экономиках. Как и при
прежнем подходе, предполагается, что людьми движет стремление
к экономической выгоде, но при этом они не всегда подчиняются
правилам свободной индивидуалистической конкуренции. На их
поведение оказывают влияние такие социальные идеалы, как кол-
лективизм и коммунализм, а также принуждение.
Тематика исследования ограничена стремлением продемонстри-
ровать, как культурно обусловленные правила рыночной деятель-
ности определяют возможности функционирования современных
рыночных экономик. Особое внимание уделяется великим держа-
вам, а также все увеличивающемуся разрыву между бедными и
богатыми. По мере необходимости затрагиваются моменты, свя-
занные с историей вопроса, но в целом упор сделан на будущее.
Это должно соответствовать интересам студентов, изучающих эко-
номику и международные отношения и стремящихся понять те
системные силы, которые формируют сегодняшний мир. Препода-
ватели, желающие, чтобы их студенты ознакомились с более ши-
роким кругом проблем, смогут успешно применять этот культур-
но-системный подход к дополнительному чтению по другим важ-
ным темам.
10
/
Я назвал эту книгу «Общая теория занятости,
процента и денег», акцентируя внимание на опреде-
лении «общая». Книга озаглавлена так, чтобы мои
аргументы и выводы противопоставить аргументам и
выводам классической теории, на которой я воспиты-
вался и которая — как и 100 лет назад — господ-
ствует над практической и теоретической мыслью
правящих и академических кругов нашего поколе-
ния. Я приведу доказательство того, что постулаты
классической теории применимы не к общему, а
только к особому случаю, так как экономическая си-
туация, которую она рассматривает, является лишь
предельным случаем возможных состояний равнове-
сия. Более того, характерные черты этого особого
случая не совпадают с чертами экономического обще-
ства, в котором мы живем, и поэтому их проповедо-
вание сбивает с пути и ведет к роковым последствиям
при попытке применения теории в практической
жизни.
Джон Мэйнард Кейнс.
Общая теория занятости,
процента и денег*
ВВЕДЕНИЕ
Сравнительные экономические системы — это отрасль эконо-
мической науки, задача которой — изучать, как мотивационные,
механистические и институциональные силы, определяющие спрос
и предложение, влияют на производственный потенциал и дости-
жения. Некоторые люди рассматривают эту дисциплину как пере-
числение возможностей человеческого воображения в сфере эко-
номики. Им нравится изучать, как идет процесс концептуализа-
ции разных обществ и как создаются такие системы, как гармо-
низм, коммунализм, социализм, коммунизм и капитализм, для
того чтобы построить лучший мир. Некоторые подходят к этой
проблеме с точки зрения естественного отбора, описывая хронику
* Цит. по: Антология экономической классики. Т. 2. М., 1992.
С. 137 {прим. науч. ред.).
И
эволюции исторических систем, таких как феодализм и мерканти-
лизм. Другие следуют более прагматическому подходу и пытают-
ся определить, какие институты и системы лучше функционируют
в наше время.
Все подходы имеют право на существование. Но ученые-теоре-
тики, усвоившие классические традиции, иногда склонны рассмат-
ривать исследования в области сравнительной экономики как бес-
плодное занятие, ибо считают, что история уже доказала: свобод-
ное предпринимательство с минимальным участием государства
лучше всех других прошлых, нынешних и будущих экономичес-
ких систем. Такой подход можно легко понять. Характерные
черты экономических систем с совершенной конкуренцией явля-
ются очень желательными, а послевоенные достижения либераль-
ного капитализма позволяют предположить, что, чем ближе ре-
альные экономические системы соответствуют конкурентному
идеалу, тем лучше они функционируют.
Но ситуация не так проста. Модели совершенной рыночной
конкуренции, почерпнутые из учебников, при ближайшем рас-
смотрении оказываются не такими уж идеальными и полными.
Они зависят от особых допущений относительно технологии, ин-
формации, доступа на рынок, патентноспособных изобретений,
непогрешимости функционирования механизмов корректировки
цены и количества («невидимая рука»). Они не принимают в рас-
чет регулирование со стороны правительства, его программы,
трансферты, а также обязательства. И конечно, фактическое
функционирование экономической системы зачастую не соответст-
вует классическим ожиданиям. Управляемая экономика Японии
по большинству параметров явно превосходила американскую ли-
беральную модель в период с начала 1960-х и до 1990-х гг. по
большинству показателей.
Поэтому очень важно реалистично смоделировать и научно
оценить функционирование различных экономических систем, а
не предполагать, что глобализация скоро приведет к исчезнове-
нию различий. Этому анализу и посвящена данная работа, в кото-
рой разрабатываются основополагающие макро- и микроэкономи-
ческие принципы, применимые ко всем экономическим системам,
и разъясняется, как под воздействием национальных культурных
традиций они изменяются и приводят к созданию различных эко-
номических систем. В книге содержится разъяснение принципи-
ального заблуждения относительно сравнительных достоинств ры-
ночной и командной экономики и демонстрируется, как во многих
случаях можно получить тот же самый результат, используя один
из механизмов или сочетая оба. Я разъясняю, почему такие пере-
менные, как качество и количество постоянных и переменных за-
трат, менеджмент, предпринимательство, технический прогресс и
управление экономикой, не в состоянии должным образом объяс-
нить такие проблемы, как увеличивающаяся нищета беднейших
12
стран мира. Новый подход, разработанный в данной книге, помо-
гает разъяснить, как культура, политика и недобросовестное эко-
номическое поведение постоянно видоизменяют спрос, предложе-
ние, усилия, ноу-хау, дисциплину, изобретательность, оплату,
распределение дохода и социальное благосостояние. Особое вни-
мание уделяется США (как иллюстрации англо-американской мо-
дели), континентальной Европе, Японии, Китаю и России. Такой
свежий подход, который в духе теории Кейнса расширяет масшта-
бы общеэкономической деятельности для получения экономичес-
кой выгоды, выявляет глубокие глобальные экономические тен-
денции, не раскрываемые старыми подходами. Вместо универ-
сальной «конвергенции», вытекающей из глобальной совершенной
конкуренции и совершенного планирования, выявляются новые
контуры мирового богатства и власти. Новый подход демонстри-
рует — как и давно подозревали многие экономисты, — что яс-
ность таких идеалов, как, например, рыночная конкуренция, ко-
торыми стремятся охватить все множество моделей функциониро-
вания национальных экономических систем, достигается в ущерб
правильному пониманию. В какой-то степени это должно быть
самоочевидно. Убедительность конкурентной парадигмы основы-
вается на идее, что лица, стремящиеся к получению экономичес-
кой выгоды, всегда отдают предпочтение свободе предпринима-
тельской деятельности. Ибо в таких условиях все могут стремить-
ся к процветанию, работая в равных условиях.
Ожидается, что разумные мужчины и женщины должны стре-
миться к максимизации полезности и прибыли, что достигается
производством и потреблением того, что им больше всего хочется.
Предполагается, что они должны избегать искажающих конкурен-
цию действий, включая уголовные деяния, и что их деятельность
всегда эффективна. Но систем с рыночной конкуренцией, подпа-
дающих под общее определение, не существует. Люди, которые,
как предполагается, являются существами своекорыстными, но
этически дисциплинированными и эффективными, на деле посто-
янно действуют в нарушение этого сценария, т. к. их поступки
объясняются ограничениями культурного плана, а они сами зачас-
тую действуют под влиянием неправильной мотивации и без угры-
зений совести.
Эта проблема выходит за рамки национальных границ и вклю-
чает международные экономические отношения и сферу безопас-
ности. Такие политологи, как Самуэль Хантингтон, рассматрива-
ют международные отношения как столкновение цивилизаций, где
главенствующую роль играет государство, а не только конкурен-
ция. Англо-американская культура и принципы конкуренции,
проповедуемые в ее рамках, являются, сточки зрения Хантингто-
на, уникальным, а не универсальным явлением. Этот факт осно-
вополагающим образом изменяет условия глобального экономичес-
кого соперничества.
13
Многие исследователи и ученые чувствуют эту натянутость, но
как и создатели теории переходного периода, получившей извест-
ность как «вашингтонский консенсус», тем не менее находятся во
власти идеи рационального идеализма. Это губительно, поскольку
такой путь всегда уводит назад к ложной посылке, будто все ры-
ночные экономические системы и цивилизации являются или
скоро будут эффективными и будто все они в основном схожи. В
данной книге я стараюсь не попасть в эту западню и разрабаты-
ваю все аспекты системной теории, включая международные отно-
шения, начиная с самых первых принципов.
Подробности этой новой системной теории и ее международ-
ные разновидности раскрываются поэтапно в пяти частях.
В части I содержатся концептуальные блоки, обеспечивающие
связь между принципами и системными моделями. В ней затраги-
ваются такие острые моменты, как влияние культуры на экономи-
ческое поведение. В части II определяются, объясняются и оцени-
ваются два прототипа: совершенное свободное предприятие (эко-
номика конкурентных рынков) и совершенное свободное государ-
ство (командная экономика), для того чтобы установить отправ-
ную точку всей теоретической конструкции. В части III описыва-
ются рыночные системы США, континентальной Европы, Японии,
Китая и России, разъясняются их основные черты и рассматрива-
ются проблемы пост-коммунистического переходного периода.
В части IV анализируется экономическая деятельность великих
держав и 169 других государств в послевоенный период, экстра-
полируются тенденции, обсуждаются статистические ловушки,
препятствующие проведению сравнительного анализа различных
систем. В части V объединяются вместе системная теория и теория
международных отношений. В ней содержится фактическая ха-
рактеристика глобальных военных возможностей. Все исследова-
ние завершается выводами, представляющими собой анализ прак-
тических способов уменьшения негативных последствий системно-
го соревнования и глобального экономического соперничества.
Часть I
СИСТЕМЫ

Глава 1
СРАВНИТЕЛЬНЫЕ
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ
Экономика — это наука, изучающая стремление к экономи-
ческой полезности в условиях ограниченности ресурсов на рабо-
те и отдыхе, и она подразумевает наличие рационального выбо-
ра. Она предполагает, что это стремление к полезности ассо-
циируется исключительно с потреблением товаров и услуг,
включая досуг. Внеэкономическим является такое мстительное
стремление к полезности, в результате которого уменьшается
личное благосостояние и подавляется рациональный выбор, для
того чтобы рассчитаться с врагами. Может быть, люди почув-
ствовали бы себя лучше, отказавшись от причин для любви и
ненависти, и тогда повели бы себя разумнее, но их поведение
объясняется психологическими, физиологическими, культурными
и этическими принципами, которые являются предметом изуче-
ния других дисциплин.
Коллективный результат стремления человека к полезности
определяется предпочтениями людей, технологией, механизма-
ми, институтами и правилами межличностного взаимодейст-
вия. Эти элементы являются строительными блоками экономи-
ческих систем.
Функционирование экономических систем можно оценить
«позитивно», наблюдая за такими переменными, как размер и
рост валового внутреннего продукта. Его можно оценить «нор-
мативно», делая субъективные суждения о таких вопросах, как
распределение доходов и социальная справедливость.
Теоретики зачастую пытаются оценить как позитивные
(техническая эффективность), так и нормативные (благосо-
стояние) факторы совокупной экономической деятельности,
делая предположения относительно правил, регулирующих
17
стремление к полезности. Если предположить наличие совершен-
ной конкуренции или совершенного планирования, то тогда
будет достаточно просто толковать экономические результа-
ты и предлагать руководство при принятии решений.
Однако совершенная конкуренция и совершенное планирова-
ние встречаются очень редко, да и бывают ли они вообще? Они
могут проявляться в некоторых видах деятельности, в то
время как другие виды деятельности будут неэффективными,
несовершенно-конкурентными (плановыми), принудительными (с
использованием силы), регулируемыми государством (через ко-
манды, администрирование и регулирование).
Этические нормы, политика и культура играют важную
роль при функционировании систем. Базирующиеся на коммуна-
лизме культуры могут предписывать человеку стремление к по-
лезности, а могут и ограничивать его, фундаментально изменяя
правила экономического поведения, в то время как общества с
конкуренцией могут чрезмерно стимулировать преследование
личной выгоды. Идеология такж:е может быть фактором, но
обычно второстепенного плана. Реальные экономические систе-
мы в первую очередь регулируются конкретной мотивацией че-
ловека, технологией и правилами межличностного стремления к
полезности, а не идеалистическими принципами.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ
Экономические системы представляют собой набор таких само-
регулирующихся и регулируемых культурой видов деятельности,
направленных на достижение полезности, которые совершаются
на основании добровольного обмена, взаимных или односторон-
них обязательств или поручений в условиях ограниченных ресур-
сов. Деятельность, направленная на достижение полезности,
может быть связана с работой (обучение, производство, управле-
ние, финансирование, сбыт и руководство) или досугом. Полез-
ность, к которой стремятся, может быть чем угодно по желанию
(требованию) потребителя. Сами по себе утилитарные стремления
не являются экономическими, хотя обычно они являются резуль-
татом «экономизации», которая понимается как рациональный
выбор, необходимый для достижения более высокого уровня по-
лезности. Ограниченность ресурсов зависит от спроса и связана, в
свою очередь, с жертвами, называемыми «альтернативы», или
«альтернативная стоимость». Большинство усилий по достижению
полезности являются экономическими, однако если нет ограниче-
ния ресурсов, а предпочтения носят изменчивый характер и раци-
ональный выбор подавлен такими эмоциями, как стремление к
власти, злоба или любовь, то такие усилия не будут экономичес-
кими. Законы саморегулирования или предписываемые культурой
18
правила поведения, определяющие особенности стремления к по-
лезности в экономических единицах или странах, а также их со-
ответствующие механизмы и институты определяют экономичес-
кие системы и их различия.
Концепция экономических систем в ее широком значении оп-
ределяет экономические системы как разнообразные саморегули-
рующиеся или зависимые от культурных традиций процессы
стремления к полезности через рынки, правительства и обязатель-
ства. Эти процессы связаны с потреблением товаров и услуг в
мире с ограниченными ресурсами, что означает наличие разных
способов достижения целей и что необходимость экономизации со-
провождает каждый наш шаг. Однако зачастую лучше использо-
вать концепцию в ее более узком значении с упором на понятие
«работа». Хотя и работа и досуг связаны со стремлением к полез-
ности, понятие «работа» означает время, которое люди отдают
производству, посвящая оставшуюся часть дня потреблению
(включая ухаживание, создание семьи, общение, разговоры о по-
литике и философские рассуждения). В тех обществах, где мате-
риальные аспекты доминируют, работа оттесняет досуг на второй
план. В обществах, где превалируют духовные ценности, больше
времени уделяется размышлениям, а работа нужна лишь для по-
лучения предметов первой необходимости. В неофициальных бе-
седах об экономике и экономических системах люди часто имеют
в виду эту дихотомию «работа — досуг». Экономическая деятель-
ность рассматривается как способ заработать на жизнь, как сред-
ство достижения конечной цели (досуга), а не как элемент общего
процесса стремления к полезности, включающего досуг. Этой
трактовки мы будем придерживаться далее в нашем изложении,
рассматривая такое понятие, как валовый внутренний продукт,
которое разработано исключительно для деятельности, связанной
с работой. Однако анализируя благосостояние и сравнительные
достоинства экономических систем1, мы будем придерживаться
более широкого определения экономики как процесса, включаю-
щего в себя все усилия по стремлению к полезности в условиях
ограниченных ресурсов.
.	:Н.
S'	-
U МЕХАНИЗМЫ И ИНСТИТУТЫ
Экономическую деятельность можно вести, полагаясь полнос-
тью на себя, на добровольный обмен (через рынки) и на внешнее
регулирование (через обязательства и государственное управле-
ние). Физические лица могут сами руководить своими действия-
ми. Они могут на добровольных началах договариваться с други-
ми сторонами, и в таком случае они присутствуют на рынке. Их
деятельностью могут руководить государственные власти (через
19
заключаемые с потребителями сделки) или сила обязательств
(традиции или неправительственное принуждение).
Оба эти механизма имеют разные проявления. Осуществляя
собственное руководство своей деятельностью, физические лица
могут использовать различные принципы. Правила доступа на
рынок и поведения на нем могут варьироваться, а обязательства и
государственное управление могут включать взаимную поддерж-
ку, уголовное принуждение, указы, приказания, администрирова-
ние, программы и регулирование рынка государством и частными
ассоциациями.
Организации, которые устанавливают официальные правила
экономического поведения и внедряют механизмы их соблюдения,
называются экономическими институтами. Они отличаются от тра-
диций, которые представляют собой экономический механизм со
своими правилами, функционирующий самостоятельно или оказы-
вающий влияние на деятельность рынков и правительств, хотя не-
которые экономисты, в частности Дуглас Норт, рассматривают
обязательства в качестве одного из аспектов экономических инсти-
тутов. Даже при такой ограниченной трактовке наблюдается боль-
шое разнообразие организаций. Иногда они выступают в качестве
основополагающей характеристики экономической системы. Эко-
номика Югославии при И. Тито считалась системой, управляемой
трудящимися, потому что управленческие решения принимались
рабочими Советами. Употребление слова «советский» (по отноше-
нию к таким рабочим Советам) имело аналогичный смысл в ран-
ний период власти большевиков.
Экономические механизмы также используются для классифи-
кации систем. Классический водораздел проходит между рынком
и планом, добровольно заключаемыми сделками (при свободном
предпринимательстве) и государственными приказаниями. Скла-
дывалось впечатление, что эти концепции кратко суммировали
различие между советской и американской системами. Однако они
стали также источником неправильного понимания, поскольку
ошибочно подразумевали, что данные принципы являлись взаимо-
исключающими и что государственное управление в США и ры-
ночные силы в СССР практически отсутствовали.
Эти ошибочные характеристики указывают на существование
более глубокой проблемы. Рынок, государственное управление и
обязательства почти всегда дополняют друг друга, т. к. люди
редко в состоянии добровольно согласиться и соблюдать правила
ведения дел и соблюдения договоров. В реальном мире для созда-
ния рынка необходимы обязательства и государственное управле-
ние, которые в разных системах механистически перемешаны.
Даже при авторитарных режимах, например при Сталине, счита-
лось, что целесообразно разрешить разнообразный добровольный
обмен.
20
СТРЕМЛЕНИЕ К ПОЛЕЗНОСТИ
Основная движущая сила экономической деятельности — это
стремление к полезности. Искомая полезность включает как рабо-
ту, так и досуг. Она рассматривается как ряд духовных благ —
как, например, удовольствие, получаемое от потребления. Стрем-
ление к экономической полезности считается рациональным, если
оно беспристрастно и улучшает самочувствие людей или повышает
их благополучие, независимо от того, тратят ли они свои деньги
на стоматологическое обслуживание, услуги прачечной или гур-
манское наслаждение. Стремление к экономической полезности,
включая организацию досуга, всегда означает выбор относительно
того, что и в каком количестве приобрести (отработать) по суще-
ствующим ценам. Обычно это полезный процесс, но он может
быть и вредным, если разумный выбор искажен манией или па-
губной привычкой. Стремление к полезности теряет экономичес-
кий характер, если люди действуют, не рассматривая альтерна-
тивных вариантов. Энергия, с которой индивидуумы, группы
людей и власти стремятся получить полезность, часто зависит от
конкуренции, уговоров и страхов.
УТИЛИТАРНАЯ ЭТИКА
В большинстве случаев стремление к экономической полезнос-
ти является неограниченным. Людям разрешается потреблять то-
вары и услуги, нанимать на работу других людей ради получения
прибыли, относиться к собратьям справедливо или манипулиро-
вать ими в своих интересах. Поведение каждого человека зависит
от его утилитарной этики и уязвимости других. Если все будут
следовать «золотому правилу», относясь к другим так, как они бы
хотели, чтобы относились к ним, отношение ко всем будет хоро-
шее2, что приведет к созданию общественных договоров, подоб-
ных тем, которые пропагандировал Джон Локк (1632—1704), с
тем чтобы избежать «войны всех против всех», которая, по мне-
нию Томаса Гоббса (1588—1679), является типичным примером
взаимоотношений между людьми. В противном случае подлецы
могут сделать добродетельных людей своими жертвами; они будут
сдерживать торговлю, властвовать, обманывать, воровать и подчи-
нять себе других, преследуя свои интересы. Таким образом, «ра-
циональное» стремление к экономической полезности само по себе
не гарантирует хорошие результаты, и достоинства экономических
систем зачастую находятся в большой зависимости от утилитарной
этики.
21
НЕДОБРОСОВЕСТНОЕ
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ
Любая экономическая система подвержена четырем видам не-
добросовестного экономического поведения. Люди могут быть ле-
нивы, неразумны и, как следствие, действовать! неэффективно.
Они могут нарушать «золотое правило», встушая в заговор с
целью ограничения торговли, создания монополий и олигополий
для получения чрезмерной прибыли. Государство и его отдельные
служители могут ставить свои интересы выше инт ересов тех, кого
они должны защищать. Они способны лишать лющей их экономи-
ческих прав. Такое принуждение еще вреднее, чем несовершенная
конкуренция, т. к. лишает свои жертвы возможности выбора и
вместо справедливых условий обмена навязывает мм несправедли-
вые. Цели правительства и правила поведения бывают различны-
ми. Они могут быть благородными, приближаясь почти полнос-
тью к условиям совершенной конкуренции, в одной сфере и быть
коррумпированными — в другой. Те, кто контролирует конкрет-
ную экономическую систему и получает основмую выгоду от
этого, называются суверенами (верховными властителями). Когда
рынок является совершенным или эффективным лля работы, на-
блюдается суверенитет (верховная власть) потребителей. В дру-
гих случаях суверенитет находится в руках олигополистов, плано-
виков или элиты.
СИСТЕМНЫЕ НАРУШЕНИЯ
Экономические нарушения могут прочно укорениться в систе-
мах, отрицающих «золотое правило». Если общество потворствует
отсутствию эффективности и несовершенной конкуренции, авто-
ритарному правлению и коррумпированным методам, тогда эти
нарушения могут стать неотъемлемой частью системы и результа-
тов ее деятельности. Поскольку в реальном мире у любой системы
есть свои пороки, можно сказать, что в определенной степени
функционирование всех систем извращается из-за преступности.
'1	. W- 
ДОСТОИНСТВА
Нет единой точки зрения относительно того, что такое хорошо
и что такое плохо в экономике. Следовательно, нет единого стан-
дарта, который можно было бы использовать, чтобы однозначно
оценивать достоинства экономических систем. Можно собрать
факты и построить модели для объяснения экономической дея-
22
тельности, но они не смогут доказать, что какая-то одна система
лучше всех остальных. Однако можно использовать некоторые
критерии в качестве руководства при нормативной оценке, вклю-
чая измерение потенциала, функционирования и этических досто-
инств. Любую экономическую систему можно измерить с точки
зрения того, насколько наблюдаемые результаты отклоняются от
потенциальных возможностей. Неэффективные системы всегда ус-
тупают эффективным. Системы можно также оценивать, сравни-
вая их достижения с достижениями конкурентов, а нормативные
моменты можно анализировать, используя статистические данные о
жизненном уровне, распределении дохода и уровне безработицы.
АДАМ, ЕВА И ИХ ПОТОМКИ
Эти идеи можно сформулировать менее официально с помо-
щью экономической притчи. Рассмотрим ситуацию с Адамом,
Евой и их потомками. Было время, когда Адам и Ева беззаботно
резвились в Эдеме и жизнь была счастливой, т. к. им не надо
было забивать голову экономикой. Рай был местом изобилия, там
не было ни в чем недостатка, не надо было ничего «экономить».
Их инстинкты, стремления и интеллектуальные потребности пол-
ностью удовлетворялись с помощью имеющихся под рукой ресур-
сов, пока змий не искусил Еву и первая пара не была изгнана из
Эдема в страну «экономии», где была нехватка всего и им при-
шлось работать (стремиться к экономической полезности).
Адам и Ева испытывали нужду и узнали, что для их матери-
ального благополучия необходимо уметь делать четыре вещи:
формировать транзитивные* предпочтения, эффективно работать,
планировать и пытаться понять смысл жизни. Первое умение
было жизненно важным, ибо невозможно было бы рационально
организовать работу, если бы они не умели определять свои при-
оритеты. От второго умения зависело наличие запасов; третье по-
могало справляться с будущим; а четвертое давало систему ориен-
тиров для этих планов. Если использовать терминологию Ирвинга
Фишера, то Адаму и Еве приходилось не только иметь дело с на-
стоящим, но и учиться будущему. Они делали это через труд, ов-
ладение технологией, инвестирование, накопление и формирова-
ние временных моделей потребления. Такая задача потребовала от
них огромного расширения знаний и укрепления воли. Им при-
шлось формулировать и расширять свой набор транзитивных
предпочтений и постоянно действовать, сообразуясь с ними. Из
своего опыта мы знаем, что люди действительно учатся, работают,
овладевают технологией, изобретают, инвестируют, копят и видо-
* Транзитивные — постепенно изменяющиеся {прим. науч. ред.).
23
изменяют последовательность потребления. Однако существуют
большие различия в том, как тщательно и умело они это делают.
Зачастую на выбор оказывает влияние не точный расчет, а слу-
чайность; люди откладывают принятие решений до тех пор, пока
сами события не заставляют их определиться, вместо того чтобы
разрабатывать всесторонний хронологический микроплан труда и
досуга. Учитывая непредсказуемость жизни, в таком поведении
есть свой смысл, но оно также демонстрирует ограниченный ха-
рактер стремления к полезности. Обычно люди могут улучшить
свою жизнь, если они предусмотрительны, предприимчивы и рас-
четливы. Тем не менее выгода далеко не всегда несомненна, пото-
му что представление о будущем зачастую неверно, важные собы-
тия предсказываются неправильно, не хватает умения предвидеть,
эмпирический метод принятия решений имеет большие недостат-
ки, межвременные предпочтения оказываются нетранзитивными, а
выбор, сделанный сегодня, оказывается ошибочным с точки зре-
ния завтрашних предпочтений. Следовательно, нет единственного
наилучшего способа поведения. Есть лишь ряд адаптивных шагов,
дающих людям хотя бы какой-то контроль над непредсказуемостью.
Эта неопределенность еще больше усугубляется проблемами
цели и морального поведения. Мыслители эпохи Просвещения по-
лагали, что любое решение проблемы относительно того, как эф-
фективно получить желаемое, не имело смысла, если люди не
подчиняли свои силы высшим целям, для того чтобы вместе опти-
мально использовать свой материальный и духовный потенциал и
служить самому высокому социальному благу. Это требование
представляет собой дальнейшее расширение области предпочтений
и транзитивности Адама и Евы. Однако сложность данной задачи
вызывает новые сомнения относительно того, насколько достаточ-
ны познавательные, интеллектуальные и аналитические способ-
ности людей, чтобы обеспечить эффективное достижение тех
вещей, к которым стоит стремиться.
Когнитивный и аналитический индетерминизм* всех аспек-
тов стремления к полезности у Адама и Евы является централь-
ным моментом для понимания сравнительных экономических
систем. Он демонстрирует, что даже в глубокой изоляции не
всегда можно найти оптимальные системы экономических дей-
ствий и методов (экономика предложения), что нет гарантий
получения материальных результатов, доставляющих удовле-
творение, и что даже самые эффективные реально действую-
щие системы не всегда будут оптимальными, если они приводят
к ухудшению качества жизни Адама и Евы. То, что кажется
хорошим, может быть губительным для нашего благополучия.
Индетерминизм — непредсказуемость (прим. науч. ред.).
24
Конечно, ситуация еще больше усложняется из-за взаимоотно-
шений между Адамом и Евой и убийства Каином своего брата.
Мир со множеством людей, живущих в нем, создает возможности
и опасные ситуации. Любой студент, изучающий экономическую
теорию, знает, что поскольку люди обладают разными талантами,
то можно улучшить совокупную производительность через разде-
ление труда, что позволяет людям сосредоточить свои усилия на
таких операциях, которые им лучше удаются. Он также знает, что
добровольный обмен улучшает благосостояние всех участников.
Но в мире, населенном множеством людей, существует возмож-
ность того, что одни люди захотят улучшить свои возможности за
счет эксплуатации других, прибегая для этого к обману, насилию,
принуждению и подавлению. Рабство, принудительный труд, во-
ровство, несправедливое налогообложение, вымогательство, нали-
чие монополий и мошенничество губительно сказываются на соци-
альном благополучии. Индивидууму также могут нанести вред не-
равенство в наличии талантов, возможностей и везении.
Подобного рода опасности характерны и для других аспектов
человеческих взаимоотношений. Люди могут развиваться, делить-
ся с другими своими идеями и эмоциями, или же они могут стре-
миться к господству над другими, стараться манипулировать
людьми и плохо обращаются с ними.
Не проанализировав самым тщательным образом характер,
культуру, менталитет, криминальные наклонности, институты и
правила, определяющие экономическое взаимодействие, невоз-
можно с какой-либо степенью уверенности делать выводы о
функционировании экономической системы со множеством
участников, опираясь лишь на первые принципы стремления к
экономической полезности отдельного человека и коллектива.
Даже если у людей имеются четко определенные транзитивные
предпочтения и интеллектуальные возможности для того,
чтобы действовать последовательно, преследуя собственные
интересы, в рамках ограниченной рациональности; даже если
они не находятся во власти маниакальных идей и пагубных
привычек, они тем не менее могут предпочесть мучить друг
друга, вместо того чтобы стремиться к достижению полезности
в соответствии с «золотым правилом*.
Таким образом, потенциальные возможности реально сущест-
вующих экономических систем нельзя корректно измерить, ис-
пользуя аксиомы, которые в нарушение исторических фактов пре-
увеличивают склонность людей действовать рационально и этич-
но3. Экономические системы не есть закрытый ряд реверсивных,
однозначно трактуемых «по Ньютону» отношений. В отличие от
закона земного притяжения они подвержены влиянию истории,
культуры, психологии, этики, политики и разных других не под-
дающихся учету факторов, что обусловливает необходимость
более сложного подхода, в рамках которого можно было бы увя-
25
зать разнообразие мотивов и дисгармоничных действий со сравни-
тельными экономическими характеристиками.
j „ .4’
;н.
КУЛЬТУРА	ч
Структура, цели и правила поведения в экономических систе-
мах часто определяются долговременными этическими, религиоз-
ными, философскими и обязательственными отношениями, кото-
рые называются культурой. Культура оказывает влияние на пове-
дение рынка, государственное управление и обязательства. По-
скольку эти силы более долговечны, чем политика и социология,
термин «культура» можно для краткости использовать, чтобы
объяснить специфические характеристики системы, глубже понять
ее потенциальные возможности, функционирование и способности
к реформированию. Индивидуалистические культуры, подчерки-
вающие необходимость опоры больше на собственные силы, чем
на обязательства, способствуют развитию свободного предприни-
мательства, оставаясь верными «золотому правилу». В свою оче-
редь, коммуналистические экономические системы неприязненно
относятся к индивидуализму, полагаясь вместо него на силу обя-
зательств для улучшения общественного благосостояния. Культу-
ра оказывает влияние как на институциональный выбор, так и на
адаптивность. Марксистская культура 30-х гг., в рамках которой
рынок ассоциировался с эксплуатацией, обязывала Сталина ввес-
ти административно-командную систему планирования и прекра-
тить реформы, которые возобновились только четверть века спус-
тя при Хрущеве, когда началось смягчение позиций. Последова-
тельные либертарианские* культурные системы должны создавать
идеальные саморегулирующиеся экономики. Но их нет.
Обычно культура сложна и непоследовательна. Она формиру-
ет не только идеалы, в которые верят люди, но и их поведение.
Какими бы причинами не объяснялись случаи обмана — логичес-
кой непоследовательностью, нетранзитивными предпочтениями,
подавлением чувств, по терминологии Фрейда, или коварным
стремлением справиться с экзистенциальными противоречиями, —
культура располагает критериями, чтобы определить, какие про-
ступки являются допустимыми, а какие нет4. Она устанавливает
порог, переступать который не могут руководители, а также помо-
гает объяснить, как иерархическая система и наличие привилегий
могут существовать при коммунализме. Культура помогает по-
’ Либертарианизм — учение о свободе воли, в соответствии с выво-
дами которого обязанность государства состоит в обеспечении личных
прав и равенства возможностей, а не в перераспределении доходов
(прим. науч. ред.).
26
НЯТъ почему страны создают именно такие системы, а не другие;
почему существуют противоречия между идеалами, в которые
веоят люди, и их фактическими поступками (совершенная и несо-
вершенная конкуренция); почему системы развиваются именно в
таком направлении; почему менее совершенные системы не всегда
вытесняются более совершенными и почему лидеры государств от-
казываются следовать рекомендациям других государств, даже
если это хорошие рекомендации. У этого подхода есть свои недо-
статки. К примеру, сегодня никто не пытается объяснить функци-
онирование рынков с позиций протестантской зтики, но культур-
ные составляющие, если их применять разумно, могут быть весь-
ма важны для этого.
ИДЕОЛОГИЯ И НАУКА
Этого, однако, нельзя сказать об идеологии, которая непра-
вильно осмысляет реально существующие экономические системы
в таких широких социальных терминах, как, например, «классо-
вая борьба», а не через мотивы, механизмы и институты. Привле-
кательность идеологии очевидна. Она позволяет людям с метафи-
зическими склонностями игнорировать сложный характер стрем-
ления к полезности и выносить огульные и неправильные реше-
ния о сравнительных достоинствах на основании партийных пред-
ставлений об исторических, научных и этических «истинах»5.
Экономисты в целом едины во мнении, что идеология не рас-
полагает надежными концептуальными инструментами, чтобы по-
нять функционирование реально существующих экономических
систем, хотя она может помочь серьезному анализу таких явле-
ний, как нищета. Однако что касается наилучшего, всеми при-
знанного научного метода, то здесь консенсуса нет. Позитивисты
уделяют недостаточное внимание вопросу о намерениях, предпо-
читая напрямую анализировать связи и последовательность. «За-
коны», которые они открывают, зачастую невозможно обобщить,
хотя они помогают понять функционирование ряда элементов. Ра-
ционалисты действуют с точностью до наоборот. Они пытаются
осмыслить, как что должно действовать. Реалисты, в свою оче-
редь, пытаются свести в одно целое оба подхода, эмпирически
решая, какая из теорий рационалистов является наи лучшей5.
Польза таких подходов зависит от практики конкретного при-
менения. Эконометрические исследования позитивистов и реалис-
тов пролили много света на некоторые аспекты, в то время как
рационализм занимает ведущие позиции в исследованиях по клас-
теризации и анализу систем, ибо эконометрическими способами
очень сложно определить микроказуальность больших систем.
Самым известным примером такого анализа является неоклас-
сическая теория свободного предпринимательства, которая припи-
27
сывает наибольшую неэффективность действиям государства. Но,
как показывает наше обсуждение стремления к экономической по-
лезности, этого недостаточно. Реалистичный подход, к которому
мы прибегаем далее в тексте, заимствует неоклассическую пара-
дигму в качестве отправной точки и затем пытается расширить ее
возможности толкования за счет включения различных типов по-
ведения: не-конкурентного, антиконкурентного, удовлетворяюще-
го и определяемого культурой. Когда нет этих дополнительных
факторов, а «золотое правило» преобладает, системы в целом
более или менее конкурентоспособны. Когда дополнительные фак-
торы присутствуют, то действие систем отклоняется от неокласси-
ческого идеала.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
/. Что такое экономические системы?
2.	Когда деятельность людей не является экономической?
3.	Может ли досуг быть связанным с экономической оптими-
зацией? Следует ли выбирать те виды досуга, которые вам по
средствам и на которые у вас есть время и которые максимизи-
руют ваше благосостояние?
4.	Почему экономисты считают удобным для себя ограни-
чить применение термина «экономика* сферой работы? Как это
связано с проблемой исчисления ВВП?
5.	Что следует максимизировать обществу: ВВП или общее
благосостояние, включая полезность досуга? Является ли макси-
мизация статистического ВВП необходимым условием для мак-
симизации благосостояния? Дайте объяснение.
6.	Что представляют собой экономические механизмы и эко-
номические институты? В чем заключаются различия между
этими двумя понятиями?
7.	Зависит ли функционирование экономических систем от
действия одного механизма, как, например, от рынков, или же
они обычно включают и обязательства, и государственное уп-
равление?
8.	Что представляет собой полезность? Что такое стремле-
ние к полезности? Почему оно является удобным понятием для
описания экономической мотивации людей?
9.	Совместим ли утилитаризм с одним или многими пред-
ставлениями о благосостоянии? Всегда ли максимизация полез-
ности означает то же самое, что и максимизация благосостоя-
ния?
10.	Каким образом принуждение отличается от монополис-
тического экономического сговора? Подсказка: рассмотрите про-
блему масштабов индивидуального выбора, когда человек стал-
кивается с угрозой насилия, с одной стороны, и с монопольными
ценами — с другой.
28
/1. До какой степени могут быть системными экономические
нарушения?
12.	Какими тремя способами экономисты оценивают эконо-
мические достоинства?
13.	Понятие общего равновесия подразумевает, что сущест-
вует экономический идеал, который может быть реализован в
ограниченном государстве. На примере Адама и Евы объясните,
почему это маловероятно.
14.	Означает ли это, что экономическая теория неизбежно
ищет хорошие, а не лучшие варианты?
15.	Как экономические системы с большим количеством
участников усложняют процесс достижения хороших, но не луч-
ших идеалов? Может ли это быть важным при разработке эф-
фективной экономической политики?
16.	Одобренные обществом модели рыночного поведения, го-
сударственного управления и обязательств определяются куль-
турой, а не универсалистской максимизацией полезности. Поче-
му понимание этого важно для осознания разнообразия экономи-
ческих систем?
17.	Как культура отличается от политики?
18.	Что такое идеология? Почему она всегда ненадежный по-
мощник для понимания экономической причинности?
19.	Каковы три основных научно-методологических подхода к
установлению экономической причинности? Какой из них лучше?
Примечания
1	До какой степени можно считать экономическим стремление к по-
лезности при выборе досуга, зависит от отношения человека ко времени.
Если время рассматривается как ограниченный ресурс, тогда любое раци-
ональное действие, стремящееся к полезности, является экономическим.
Но время нельзя продать или купить, поэтому оно является ограничен-
ным ресурсом в другом понимании — не таком, как труд, капитал, при-
родные ресурсы и земля. По этой причине некоторые экономисты пред-
почитают ограничить применение понятия экономического досуга такими
ситуациями, когда стремление к полезности при организации досуга свя-
зано с использованием ограниченных затрат, как, например, на игрушки
и другие вещи.
2	См.: Allen Ch. Confucius and the Scholars // The Atlantic Monthly.
April 1999. Vol. 283. № 4. P. 78 — 83. Этот вывод не подходит в случае
мазохистов.
3	См.: Hollis М., Nell Е. Rational Economic Man: A Philosophical Cri-
tique of Neo-Classical Economics. New York: Cambridge University Press,
1975.
4	Владимир Потанин, одиозно известный российский олигарх, кото-
рый недавно дал рационалистическое объяснение отказа своей компанией
29
выплатить долги в евро, назвав его «экспериментом в предприниматель-
стве*.
5	Светские ученые, такие, как Карл Маркс, зачастую полагают, что
экономика имеет более высокую скрытую цель. Он считал, что максими-
зация полезности в сочетании с классовой борьбой приведет к «полному
коммунизму* таким же образом, как некоторые сторонники свободного
предпринимательства верят, что рынки обеспечивают полное достижение
конкурентного благополучия. Ср.: Сох Н. The Market as God // Atlantic
Monthly. March 1999. Vol. 238. Ns 3. P. 18-23
6	Cm.: Harre R. The Philosophy of Science. London: Oxford Univer-
sity,1972; Harre R., Secord P.F. The Explanation of Social Behavior. New
York: Humanities Press, 1975; Rosefielde S. Post Positivist Scientific
Method and the Appraisal of Nonmarket Economic Behavior // Quarterly
Journal of Ideology. Fall 1979; Rosefielde S. Economic Theory in the Ex-
cluded Middle between Positivism and Rationalism // Atlantic Economic
Journal. Spring 1979. Ns 4. P. 1—9.
Глава 2
КЛАССИФИКАЦИЯ И ПРИНЦИПЫ
Всю совокупность экономических систем можно разделить
на две части: саморегулирующиеся и культурно-регулируемые
системы. Саморегулирующиеся системы (категория А) предо-
ставляют всем равные права, свободу выражения и возмож-
ность вести себя по своему усмотрению при условии, что инди-
видуумы стремятся к экономической полезности и соблюдается
^золотое правило* (или при условии наличия их оптимальных
плановых эквивалентов). Их основной чертой является саморе-
гулирование, т. е. индивидуалистическое стремление к полезнос-
ти, которому не препятствуют вмешательство государства
или общества, а нормы поведения отражают просвещенные
культурные идеалы развитого Запада. В саморегулирующихся
системах время от времени возможно регулирование и управле-
ние со стороны государства или: общества для того, чтобы при-
нять меры по борьбе с провалами рынка или для корректировки
распределения дохода путем выплаты единовременных дивиден-
дов. Но такое вмешательство должно быть строго нейтраль-
ным, без каких бы то ни было признаков партийных предпочте-
ний. Саморегулирование, понима'емое в широком плане, включает
конкурентные рынки и демократические правительства, кото-
рые применяют разнообразные правила для перераспределения
доходи, а также любые кибернетические системы, включая оп-
тимальное директивное планирювание, которые копируют эти
результаты. Совершенная конкуренция и совершенное планиро-
вание, вопреки традициям, не1 рассматриваются в качестве
антиподов лишь из-за того, чт<0 они используют разные кибер-
нетические механизмы. Они рассматриваются как разные спосо-
бы достижения одной и той же цели и резко отличаются от
культурно-регулируемых систем, преследующих другие цели,
^улыпурно-регулируемые системы (категория Б), их рынки, го-
сударственное управление и обязательственные механизмы
дают возможность некоторым людям, группам людей, обществу
Или государству постоянно вмешиваться в процесс индивидуаль-
ного стремления к полезности, таким образом ограничивая эко-
номическую свободу одних ради блага других.
31
Стандартные микро- и макроэкономические принципы при-
менимы ко всем системам категории А и проливают свет на не-
которые аспекты экономических систем категории Б. Они по-
лезны для понимания того, как должны осуществляться потреб-
ление, инвестиции, инновационный выбор и как должны быть ор-
ганизованы правительство, образование в совершенно конку-
рентных или совершенно планируемых системах; как культура,
политика и этика видоизменяют, ограничивают и подавляют
аспекты индивидуального стремления к полезности.
Большинство основополагающих аксиом законов предложе-
ния, спроса и равновесия, которые ассоциируются с режимами
категории А, применимы и для категории Б. Основные различия
вызываются тем, что олигополистское, коммуналистское, кол-
лективистское или диктаторское стремление к полезности ог-
раничивает поведение индивидуумов, свободных в других отно-
шениях. Эти режимы игнорируют «золотое правило» и создают
механистические и моральные помехи, которые искажают и
иногда дестабилизируют оптимизацию. Это влияет на микро- и
макроэкономическое функционирование систем категории Б.
Конкуренция и беспристрастное государственное управление,
которые играют важную вспомогательную роль, дополняя и уси-
ливая рациональное стремление индивидуумов к полезности, ус-
тупают свою роль в пользу других факторов в культурно-регу-
лируемых системах. Законы спроса, предложения и равновесия,
видоизмененные под влиянием культуры, политики и этики,
дают нам полную теорию микро- и макроэкономического поведе-
ния, которая является более влиятельной, чем такие идеологи-
ческие понятия, как «капитализм», «социализм» и «коммунизм».
КАВАЛЬКАДА СИСТЕМ .
Нет предела количеству экономических систем, которые
можно было бы себе представить. Тем не менее все это множество
можно сжать и представить в виде двух основных типов: саморе-
гулирующиеся и культурно-регулируемые системы. Саморегули-
рующиеся системы предоставляют всем равные права и возмож-
ности вести себя по своему усмотрению при условии соблюдения
таких основных правил, как индивидуальное стремление к эконо-
мической полезности и «золотое правило» (или их оптимальных
плановых эквивалентов). Их основной чертой является саморегу-
лирование, индивидуалистическое стремление к полезности, кото-
рому не препятствуют вмешательство государства или общества, а
нормы поведения отражают просвещенные культурные идеалы
развитого Запада. В саморегулирующихся системах время от вре-
мени возможно использование элементов регулирования и управ-
ления со стороны государства или общества для того, чтобы при-
32
нять меры по борьбе с провалами рынка, неудачами или для кор-
ректировки распределения дохода путем выплаты аккордных ди-
видендов. Но такое вмешательство должно быть строго нейтраль-
ным, без каких бы то ни было признаков партийных предпочте-
ний. Саморегулирование, понимаемое в широком плане, включает
конкурентные рынки, демократические правительства, применяю-
щие разнообразные правила для перераспределения дохода, а
также любые кибернетические системы, включая оптимальное ди-
рективное планирование, которые копируют эти результаты. Со-
вершенная конкуренция и совершенное планирование, вопреки
традиции, не рассматриваются в качестве антиподов лишь из-за
того, что они используют разные кибернетические механизмы.
Они рассматриваются как разные способы достижения одной и
той же цели и резко отличаются от культурно-регулируемых сис-
тем, преследующих другие цели. Культурно-регулируемые систе-
мы дают возможность некоторым людям, группам людей, общест-
ву или государству постоянно вмешиваться в процесс индивиду-
ального стремления к полезности, таким образом ограничивая эко-
номическую свободу одних ради блага других. Совершенная кон-
куренция и совершенное демократическое двухуровневое планиро-
вание — это примеры саморегулирующихся систем; несовершен-
ная конкуренция и деспотизм — противоположные примеры куль-
турно-регулируемых режимов.
Функционирование саморегулирующихся и культурно-регули-
руемых систем зависит от их соответствующих потенциалов и эф-
фективности. Классификационная схема, представленная в табли-
це 2.1, иллюстрирует основные характеристики. На ее вершине
находится класс совершенных, социально-гармоничных, бескон-
фликтных систем, в рамках которых люди реализуют все аспекты
своего личного потенциала. Эта категория является утопией (ска-
зочная страна, которой никогда не было), в нее входит гармонис-
тическая мечта Карла Маркса, описанная им в «Манифесте Ком-
мунистической партии» и других работах. Его утопия начинается
с предпосылки о том, что люди способны открыть все, что можно
открыть, и полностью удовлетворять свои желания, если будут
уничтожены частная собственность и другие источники дисгармо-
нии. Она заканчивается мыслью о том, что если такие системы
можно придумать, то их можно и создать. Эти и другие райские
уголки, далекие, прекрасные воображаемые места, где жизнь
обычных смертных становится почти совершенной, отличаются от
других воображаемых идеалов, как, например, рай Адама и Евы,
лишь в одном важном моменте. Там не предполагается прожива-
ние бесконечно многих. Ресурсы ограничены, а деятельность эко-
номична. Вот почему они считаются «экономической» утопией.
Совершенная конкуренция и совершенное планирование — это
недостижимые мечты в усеченном виде. Они обещают гармонию,
если люди согласятся соблюдать правила, но только в экономи-
2-9411
33
ческой жизни. Сторонники этих идеалов не имеют какой-либо
последовательной позиции в отношении того, как должны быть
урегулированы другие виды конфликтов между людьми.
Таблица 2.1
Экономические системы: основные понятия
Гармонистские
Всесторонние
Различные утопии
Экономические
Совершенные рынки
Совершенные планы
Научные
Категория А	Категория Б
Саморегулирующиеся
У ниверсалистские
Культурно-регулируемые
Имеющие культурные или
национальные
особенности
Уделяющие	Уделяющие
особое внимание	’	особое внимание
созданию почти	созданию систем,
совершенных	предпочтительных с точки
рынков	зрения культуры
В отличие от утопистов экономическая наука не признает, что
совершенная конкуренция есть уникальное естественное состояние
существующего где-то общества или что такое общество можно
будет когда-то построить. Иногда экономисты впадают в утопичес-
кий настрой и начинают говорить так, как будто они верят в то,
что предназначение мировых экономических систем — быть уни-
версальными и совершенно конкурентными. Но профессионалы
знают, что к чему. У них чисто прагматический интерес к этому
вопросу. Они полагают, что эта концепция помогает создать хоро-
шо функционирующие автономные экономические системы, кото-
рые хотя и не совершенны, но тем не менее очень хороши. Здесь
и начинается наука о сравнительных системах, которая имеет две
разновидности: одна из них унверсалистская, другая — с куль-
турными или национальными особенностями. Все универсалист-
ские системы саморегулирующиеся (или могут быть переформули-
рованы в таковые с использованием ценового «дуализма» опти-
мальных линейных программ — см. главу 6). В центре их внима-
ния — создание почти совершенных рынков или, что менее часто,
почти совершенных планов (вычислительные «основы» совершен-
ной конкуренции). Также можно представить возможность созда-
34
ния совершенного сочетания рынков и планов. Мы иногда будем
называть эти саморегулирующиеся системы категорией А (индиви-
дуумы в совершенных планируемых экономических системах сво-
бодны выполнять лишь идеальный план). Они составляют «нью-
тоново ядро», где причинность является непреложной, реверсив-
ной и окончательной, неосложненной эпохальными историческими
событиями, культурой, волей, страстью, политикой, этикой или
хаосом. Характер систем с культурными и национальными особен-
ностями определяется различными привилегиями и обязательст-
венными механизмами. В них также задействованы рынки и
планы, но выгоду всегда получают одни в ущерб другим. Они
также учитывают не-ньютоновы элементы, как, например, истори-
ческий факт появления крепостничества и лимитирующие (или
расширяющие) эффективность аспекты культуры, психологии,
этики и политики. Цель таких культурно-регулируемых систем,
которые мы относим к категории Б, — создать экономические
системы, которые представляются желаемыми для данной кон-
кретной цивилизации, несмотря на то, что у них не будет этичес-
ких достоинств и эффективности общей конкуренции, состоящей
из множества мелких частей.
Многие экономисты (может быть, большинство) рассматрива-
ют системы категории Б как несовершенные и скоропреходящие.
Для них единственно долговременными являются системы катего-
рии А. Они уделяют особое внимание идеальным чертам рынков
совершенной конкуренции и планирования, изучают их скрытые
необходимые условия, как, например, транзитивность индивиду-
альных предпочтений, возможность дестабилизирующего неравно-
весия, и рассматривают, как изменение допущений влияет на из-
менение результатов. Таким же образом изучаются самые разно-
образные переходные периоды. В результате этих исследований
некоторые ученые сделали вывод о том, что можно создать почти
совершенно-конкурентные рынки и планы в рамках «ограничен-
ной рациональности», если построить системы, которые близко
соответствуют идеальным предпосылкам. Другие ученые придер-
живаются иных взглядов и утверждают, что олигополии или мак-
роэкономические дестабилизирующие силы свойственны рыноч-
ным экономическим системам. С учетом этого они изменили поло-
жения теории конкуренции. Они рассмотрели все варианты.
Кейнс допускал, что рынки являются почти совершенно конку-
рентными, но уязвимы из-за изменений в настроениях (и ошибоч-
ных ожиданий) в совокупном эффективном спросе. Некоторые
ученые построили смешанные модели, включив в них элементы
совершенных и несовершенных рынков, правительственного регу-
лирования и планирования, в то время как другие попытались ус-
тановить ключевые меж-системные закономерности. Сторонники
макроэкономической теории и теории производственных функций
традиционно считают причиной депрессии и совокупного экономи-
ческого роста такие факторы, как уверенность потребителей и
2*
35
эластичность факторного замещения, и считают, что особенности
национальных систем не имеют значения.
Из-за такого разнообразия возможностей, когда каждая агре-
гированная модель основывается на своей концепции эффектив-
ности рыночных экономических систем, стало трудно увидеть за
деревьями лес. Большинство создателей моделей рассматривают
экономику как область технических наук, в которой план и рынок
являются взаимозаменяемыми, а на самом деле их не интересует
возможность выявить мотивационные, механистические и институ-
циональные силы, определяющие всю совокупность экономичес-
ких результатов. Их только интересует возможность обнаружить
простые универсальные связи, которые позволяют им точно пред-
сказать некоторые микро- или макроэкономические зависимые
переменные.
Эти цели не являются взаимно исключающими. В рамках иде-
альной, полностью определенной модели должна быть заложена
возможность соотнести все причины и результаты и установить,
почему простые модели позволяют делать точные прогнозы. Но
это невыполнимая задача, создающая естественный разрыв между
теми экономистами, которые строят агрегированные модели, исхо-
дя из предположения, что большинство экономических систем ре-
гулируется одними и теми же универсальными ньютоновыми си-
лами, и теми экономистами, которые считают, что различные по-
будительные силы, механизмы и институты играют роль.
Это расхождение отражено в таблице 2.1 разделением между
категорией А, в которой стремление к полезности увеличивает
благополучие всех независимо от того, как совершаются сделки, и
категорией Б, в которой цели и средства отличаются от автоном-
ного идеала. Системы категории А являются универсальными, т.к.
они применимы ко всем экономическим системам при условии,
что культурные, политические и этические факторы не вступают в
противоречие с ключевыми аксиомами просвещения. Эти модели
определяются технологией и вкусами. В свою очередь, системы
категории Б являются гетерогенными, потому что они зависят от
различных культурных, политических и этических форм контроля
и стремления к полезности.
Компаративисты не отвергают теорий универсалистов. Они
просто считают, что детализация моделей в категории А часто яв-
ляется не полной и ошибочной, т. к. в ней игнорируются такие
переменные экономики спроса, как культура, политика и этика, а
также особенности функционирования механизмов и институтов
экономики предложения. Включение этих отсутствующих пере-
менных переносит центр внимания системных моделей на анализ
мотивационных, механических и институциональных факторов.
Моделирование сравнительных экономических систем нахо-
дится под сильным влиянием решений о том, какие из культурно,
политически и этически одобренных побудительных стимулов яв-
ляются первостепенными, и решений об относительной важности
36
яния экономики спроса и предложения. Выделяются три от-
ВЛ ные ДРУГ от ДРУга тенденции. Одни компаративисты сосредо-
точивают внимание на механизмах, на том, до какой степени эко-
номические системы зависят от рынков, государственного управ-
ления и обязательств. Другие подчеркивают важность мотивации;
а самая большая группа изучает их взаимодействие.
ПРИНЦИП СООТВЕТСТВИЯ
Все модели категории Б можно представить в качестве моди-
фикации каких-то моделей системы А. Это соответствие позволяет
нам оценивать системы категории Б в трех разных смыслах: как
нормы относительной эффективности, когда модели категории А
неэффективны, несовершенно конкурентны и плохо управляемы;
как нормы идеальной эффективности, когда модели категории А
совершенно конкурентны; как нормы для сравнения различных
идеалов.
К счастью, все саморегулирующиеся модели категории А
можно отнести к единому кибернетическому прототипу: модель в
целом конкурентного рынка либо в чистом виде, либо видоизме-
ненная под влиянием идей о «нормальной» эффективности, несо-
вершенной конкуренции и плохом государственном управлении.
Этот стандарт особенно подходит для объяснения функционирова-
ния англо-американской системы и других индивидуалистически
организованных экономических систем. Системы стран континен-
тальной Европы, которые также являются индивидуалистически-
ми, но демонстрируют большую примесь корпоративизма, лучше
оценивать с помощью разновидности парадигмы совершенной кон-
куренции, которая допускает наличие оптимального большого
правительства и трансфертов (государство всеобщего благоденст-
вия). К анализу Японии можно подойти таким же образом, внеся
поправки, чтобы учесть присущие коммунализму чувства, которые
подталкивают людей к тому, чтобы соглашаться с групповыми
приоритетами1.
Стандарт совершенного планирования, когда он имитирует ре-
зультаты совершенной конкуренции, дает еще один очень полез-
ный идеал категории А, который можно применить к Северной
Корее и, возможно, к России и Китаю.
Допущение в межсистемных моделях категории А, согласно
которому совершенные рынки и распределение могут быть взаи-
мозаменяемыми хозяйственными механизмами, позволяет нам во
всех случаях принять совершенную конкуренцию как точку отсче-
та для оценки потенциала и функционирования всех систем кате-
гории Б. Культурные, политические, этические, механистические
и институциональные факторы могут либо увеличить, либо сокра-
тить потенциал и функционирование относительно этой нормы.
Если коллективистские правила вмешательства увеличивают про-
37
изводственныи потенциал, то реальный потенциал можно предста-
вить себе как сочетание совершенно конкурентных и коллекти-
вистских результатов. Эти соответствия также означают, что ключ
к пониманию особых поведенческих характеристик моделей кате-
гории Б лежит в точном определении, какие аспекты спроса и
предложения отличаются от тех, что отражены в идеально конку-
рентном обмене и распределении.
СПРОС
Свод понятий, объясняющих, почему и как люди покупают то-
вары и услуги, называется теорией спроса, а ее принципы извест-
ны как закон спроса.
Этот закон, предполагающий, что люди знают чего хотят,
часто считают универсальным, имеющим разные варианты в раз-
личных системах. Согласно этому закону, люди могут определять,
соответствует ли полезность рассматриваемого ими товара прино-
симой за него жертве (цене), и на основании этого делать свои
покупки. Говоря формально, люди стремятся к полезности, поку-
пая товары или услуги до тех пор, пока предельная полезность не
сравняется с ценой (соотношение предельных полезностей сравня-
ется с соотношением цен на продукты), с учетом собственных
предпочтений, а не желаний других.
Обоснованность этого закона зависит от четырех факторов:
—	у людей должна быть способность формировать стойкие
предпочтения, что позволяет им эффективно стремиться к полез-
ности. Если такой способности у них нет или люди недееспособ-
ны, они не смогут максимизировать свою полезность;
—	люди должны обладать способностью ранжировать полез-
ность альтернатив потребления и последовательно действовать,
опираясь на них. Если такой способности у них нет или люди не-
дееспособны, они не смогут определить, какой набор товаров яв-
ляется самым оптимальным;
—	у людей должна быть способность решения противоречий
между их собственными предпочтениями и советами других
людей. Если такой способности у них нет или люди недееспособ-
ны, их предпочтения могут быть нестойкими, а их выбор может
снижать полезность;
—	полезность, извлекаемая людьми из процесса потребления,
должна сокращаться где-то в сфере выбора. Если полезность
везде растет, тогда одному товару в конце концов будет отдавать-
ся предпочтение по сравнению с другими и спрос перестанет быть
функцией цены.
Большинство экономистов полагает, что закон спроса является
обоснованным, поскольку люди, видимо, стремятся к полезности
и обладают необходимыми способностями. Складывается впечат-
ление, что полезность сокращается за пределом быстро достигну-
38
порогов, а стремление людей потреблять как можно больше в
Тпрлелах своих возможностей представляется рациональным. Эм-
Пноические эксперименты уверенно подтвердили это наблюдение,
а математический анализ не обнаружил никаких фатальных логи-
ческих ошибок.
Знакомые графические методы, используемые для того, чтобы
продемонстрировать закон спроса и его основные принципы, осно-
вываются на вышеупомянутых данных. Предельная полезность
изображается в качестве наклонной кривой, при этом полезность
сокращается по мере роста объема потребления любого товара
(рис. 2.1)-
Рисунок 2.1. Функция предельной потребительской полезности
Кривая спроса изображается таким же образом, поскольку
жертва (цена), на которую люди готовы пойти (заплатить) за по-
требление одного товара, зависит от предельной полезности дру-
гого товара. Цены спроса падают по мере роста потребления лю-
бого товара в тандеме с предельными полезностями (рис. 2.2).
Рисунок 2.2. Функция потребительского спроса
Способность людей оптимизировать свое потребление иллю-
стрируется с помощью кривых безразличия или функций полез-
ности, указывающих на ту компенсацию, которая ожидается от
одного товара для поддержания постоянного уровня полезности,
когда количество единиц другого товара последовательно сокра-
щается (рис. 2.3).
39
Исходя из того, что у каждого человека есть четко определен-
ный набор кривых безразличия, легко можно показать, что, если
люди стремятся к полезности, они могут максимизировать полез-
ность, выбирая такой набор товаров, где их бюджетные ограниче-
ния проходят по касательной к их наивысшей кривой безразли-
чия. Если же люди стремятся максимизировать полезность, они
могут это сделать (как показано на рис. 2.3), закупив товаров на
столько, чтобы соотношение цен товаров стало пропорциональным
предельным полезностям. Та же идея проиллюстрирована и на ри-
сунке 2.2, где рассматривается лишь один продукт. Если цена
предложения на товар равна р, а потребитель готов заплатить
цену р*, тогда закон спроса (стремление к полезности) заставит
его/ее увеличить закупки с q до q*.
Рисунок 2.3. Оптимизация полезности потребительского ассортимента
Компаративисты принимают логику и данные этого графичес-
кого описания закона спроса, принимая их как правдоподобное
описание индивидуального стремления к полезности, как характе-
ристику поведения потребителя, когда желания других оказывают
влияние на вкус, и даже как аппроксимацию процесса коллектив-
ного принятия решений. Но они четко разграничивают ситуации в
категории А, когда люди пытаются максимизировать свое состоя-
ние предпочитаемой экономической полезности, и случаи с вы-
нужденной заменой, когда люди вынуждены соглашаться с пред-
писаниями других людей, а также случаи, когда выбор непостоя-
нен. Хотя процесс выбора может быть в чем-то схожим, последст-
вия для личного и социального благополучия различаются. Если
на людей оказывают влияние страсти или чье-то давление, пос-
ледствия могут быть пагубными.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Трудовые ресурсы, другие ограниченные факторы производст-
ва и технология являются основополагающими компонентами эко-
40
номики предложения, но одних их недостаточно, чтобы обеспе-
чить эффективное производство и распределение товаров и услуг.
Свод понятий, объясняющих цели, условия, различную реакцию
и механизмы, с помощью которых люди приспосабливают предме-
ты для прямого или косвенного удовлетворения своих потребнос-
тей, называется экономикой предложения, а принципы, управ-
ляющие поступками людей, — законом предложения. Иногда счи-
тается, что, как и закон спроса, этот закон универсален, но он
различается в разных системах. Закон предложения утверждает,
что люди в состоянии разработать, создать и произвести обмен
(распределение) товарами для прямого удовлетворения своих по-
требностей, а также улучшить свои возможности приобретения
желаемых товаров у других людей. Если закон спроса сводится к
утверждению, что люди в состоянии определить, какие програм-
мы потребления им больше всего подходят при разных условиях
обмена, то закон предложения выражает дополнительную уверен-
ность, что в люди в состоянии разрабатывать программы произ-
водства, позволяющие им определять наилучший набор товаров
для всех состояний спроса. Для этого производителям необходимо
выработать требования по оптимальной минимизации издержек
производства и максимизации прибыли для всех потенциальных
уровней производства продукции с максимальной прибылью,
арендовать факторы производства до тех пор, пока добавляемая
ими стоимость не сравняется с их предельной стоимостью в про-
порциях, которые определяются предельными нормами замещения
факторов.
Обоснованность этого закона и его смысл зависят от семи ус-
ловий:
—	люди должны обладать способностью подсчитывать полез-
ность, создаваемую альтернативными формами работы на себя в
тех случаях, когда нет возможностей осуществлять обмен с други-
ми. Такое умение позволяет им максимизировать полезность в со-
ответствии с законом спроса;
—	люди должны обладать способностью подсчитывать полез-
ность, произведенную в результате альтернативных форм работы
на себя, когда обмен товарами представляется возможным, но нет
возможности нанять других или закупить у них необходимые для
работы товары. Такое знание позволяет людям включать обмен в
максимизацию полезности;
—	люди должны обладать способностью подсчитывать полез-
ность, произведенную в результате их деятельности, которая по-
зволяет им не только иметь продукцию для обмена, но и увеличи-
вает их контроль за товарами, производимыми другими, за счет
максимизации прибыли. Такая способность позволяет им увеличи-
вать производительность через экономию на масштабе, организа-
цию, управление, финансирование, инвестиции, новаторство и
предпринимательство;
41
—	люди должны обладать способностью, позволяющей им по-
нять, что максимизация прибыли, когда издержки производства
минимизируются везде, а доходы максимизируются в точке, где
предельная стоимость равняется предельным доходам (ценам),
дает им возможность максимизировать свой контроль над товара-
ми других людей с учетом их трудового фактора. Такая способ-
ность подразумевает, что люди не только понимают, как максими-
зировать прибыль, но и осознают, что она наилучшим способом
увеличивает их личную полезность;
—	люди должны обладать способностью, позволяющей им рас-
считывать оптимальные поставки в условиях, когда производите-
ли принимают решение сократить максимизацию прибыли, прояв-
ляя особое отношение к отдельным лицам или группам лиц;
—	люди должны иметь способность эффективно справляться с
внешним вторжением в их дела со стороны конкурентов, общест-
венных организаций и государства. Если они не могут найти спо-
собов извлечь выгоду из их усилий, тогда нет смысла действовать
от чьего-либо лица;
—	предельная производительность (стоимость) хотя бы одного
фактора хотя бы в одном виде деятельности должна сокращаться
(расти) где-то в производственной цепи. Если предельная произ-
водительность (стоимость) везде увеличивается (сокращается),
тогда все товары лишаются стоимости и не будет места экономии.
Большинство экономистов полагает, что закон предложения
является обоснованным, поскольку обычно люди умеют заботить-
ся о себе. Они делают это, производя продукцию и размещая ее
на рынке, ведут свой бизнес на основании максимизации прибыли
или максимизации корпоративных дивидендов. Они могут осу-
ществлять инвестирование, финансирование, овладевать новыми
навыками, управлять, вводить новшества, заниматься новыми ви-
дами деятельности и справляться с внешним вмешательством. Их
поведение является рациональным с точки зрения максимизации
полезности, и складывается впечатление, что производительность
предельных факторов (стоимость) почти повсеместно снижается
(увеличивается) после того, как производство достигает порогово-
го уровня, задолго до насыщения спроса. Эмпирические исследо-
вания в основном подтверждают этот вывод, а математический
анализ не обнаружил никаких фатальных логических ошибок.
Заработная
плата
Рабочая сила
Рисунок 2.4. Функция предложения рабочей силы
42
Знакомые графические методы, используемые для того, чтобы
„демонстрировать закон предложения и его основные принци-
пы основываются на этих данных. Предложение факторов описы-
вается как позитивная функция компенсации затрат (рис. 2.4),
поскольку предельная полезность досуга увеличивается по мере
пасширения занятости. Цены факторов находятся в равновесии в
точке пересечения их с соответствующими кривыми предложения
и спроса и используются производителями для определения опти-
мальной предельной ставки факторного замещения, где эти фак-
торные цены (соотношение заработной платы — ренты: w/r) со-
прикасаются с изоквантой предприятия (рис. 2.5).
Рисунок 2.5. Минимизация набора факторов
Изокванты предприятий сходны с кривыми потребительского
безразличия и показывают различные минимальные затраты одно-
го фактора на каждое предельное изменение объема других за-
трат, необходимых для производства фиксированного количества
продукции. Набор этих точек касания для всех уровней производ-
ства определяет кривую предельной стоимости для каждой фирмы
(рис. 2.6).
Цена
Рисунок 2.6. Максимизация прибыли
Вначале они увеличиваются, т. к. эмпирические исследования
подтвердили, что предельная производительность обычно повыша-
ется и снижается поэтапно, снижаясь вместе со средней произво-
дительностью в экономическом диапазоне, известном как этап II
(рис. 2.7).
43
Рисунок 2.7. Этапы факторной производительности
Собственники могут увеличить свой контроль над потреблени-
ем через максимизацию прибыли вплоть до точки, где цена про-
дукции равняется предельным издержкам в случае совершенной
конкуренции (рис. 2.6) или когда издержки производства равны
спросу, если предприятие обладает рыночной властью. Во всех
этих случаях предложения разного вида являются функцией
цены, так же как и в случае с законом спроса, но знак функций
меняется на противоположный. Таким образом поставщики полу-
чают ориентиры, которые им необходимы для того, чтобы скор-
ректировать свое поведение в то время, когда они не снижают
предложение и не увеличивают спрос. Если они действуют в не-
правильный момент на изокванте, путем проб и ошибок они бы-
стро обнаруживают, что теряют прибыль, делая слишком большие
затраты. Если же они производят слишком много продукции, это
быстро становится очевидным, поскольку прибыль будет ниже,
чем в оптимальной точке производства.
Компаративисты согласны с логикой и данными, представлен-
ными на этом графическом описании закона предложения, прини-
мая их как правдоподобное описание оптимизации предложения
под влиянием изменения спроса, как характеристику поведения
поставщиков, когда внешнее вмешательство видоизменяет их про-
изводственные программы, и даже как аппроксимацию принятия
решений о коллективном предложении, когда оценка риска инсай-
дерами может варьироваться. Но они четко отделяют случаи в ка-
тегории А, когда люди пытаются свободно максимизировать свою
оптимальную реакцию в сфере предложения, от ситуаций, в кото-
рых действия поставщиков находятся под влиянием спекулятив-
ных страстей, или же они подчиняют свои программы предложе-
ния диктату других. И если процесс разграничения между пред-
почитаемыми и непредпочитаемыми программами предложения
может быть аналогичным в некоторых аспектах, этого нельзя ска-
зать о последствиях для личного и общественного благополучия.
Если люди действуют импульсивно или им насильно не дают мак-
симизировать прибыль, то последствия могут быть пагубными.
Когда закон предложения работает, он должен подводить людей к
44
ациональному выбору. Но это не решает проблемы, поскольку
их действия могут быть ошибочными или совершаемыми под дав-
лением привилегированных лиц или групп.
МЕХАНИЗМ ДОСТИЖЕНИЯ РАВНОВЕСИЯ
СПРОСА И ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Закон спроса и закон предложения не являются четкими в том
смысле, что ни один из них не определяет идеальных программ
потребления и предложения в отдельности, поскольку потребите-
ли не могут решить, что им купить, пока они не будут знать цены,
предлагаемые продавцом. И наоборот, поставщики не могут мак-
симизировать прибыль, пока не выяснят, что хотят люди, а также
условия, на которых они готовы предложить свой труд. Сущест-
вование и достижение общего равновесия зависит от теоретичес-
кой возможности построения одного или большего числа механиз-
мов, которые в состоянии решить эту проблему путем создания
взаимоприемлемых, добровольных условий обмена для каждой
сделки, при которой все участники свободно стремятся к полез-
ности в рамках возможностей ограниченной рациональности. Свод
понятий, используемых для анализа характеристик, адекватности
и эффективности механизмов экономического решения из катего-
рии А, называется теорией равновесия, а ее руководящие принци-
пы — законом достижения равновесия спроса и предложения.
Часто думают, что этот закон универсален, но он варьируется
от системы к системе. Закон достижения равновесия гласит, что
люди могут определять, какую конфигурацию товаров (програм-
му потребления) они желают и что они хотят поставлять (про-
грамму предложения) при любом произвольном наборе цен из
числа имеющегося у них портфеля возможных программ. Затем
они начинают многократные поиски лучших решений, ведя пере-
говоры о более приемлемых условиях обмена до тех пор, пока
никто уже не хочет менять свой выбор в ответ на новые условия,
которые готовы предложить другие. Этот процесс можно графи-
чески представить как движение вдоль фиксированных кривых
спроса и предложения в поисках точки равновесия2, но эти кри-
вые будут также перемещаться, поскольку меняющаяся структура
предложения влияет на соотношение заработной платы — ренты,
на предельные издержки и распределение дохода. Изменения в
предпочтениях и технология также могут быть причинами переме-
щений графика.
Обоснованность закона равновесия спроса и предложения за-
висит от семи условий:
45
—	закон спроса должен применяться так, как было описано
выше. Люди должны эффективно составлять портфели программ
потребления с учетом всех соответствующих наборов цен;
—	закон предложения должен применяться так, как было опи-
сано выше. Люди должны эффективно составлять портфели про-
грамм предложения с учетом всех соответствующих цен;
—	люди должны обладать способностью определять, удовле-
творяет ли их спросу (программам потребления) тот ассортимент
и объем товаров, который имеется по господствующим ценам;
—	люди должны обладать способностью определять, как скор-
ректировать свои программы потребления и ценовые предложения
в тех случаях, когда предложение не соответствует их ожиданиям;
—	люди должны обладать способностью определять, соответ-
ствует ли их программам предложения тот ассортимент и объем
товаров, который предлагается по господствующим ценам;
—	люди должны обладать способностью определять, как скор-
ректировать свои программы предложения и ценовые предложе-
ния в тех случаях, когда спрос не соответствует их ожиданиям;
—	люди должны обладать способностью эффективно справ-
ляться с внешним вмешательством в их политику по сбалансиро-
ванию спроса —предложения. Если внешние факторы не позволя-
ют им скорректировать свои программы спроса и изменить цены,
предлагаемые ими как покупателями, или пересмотреть свои про-
граммы предложения и изменить свои цены, предлагаемые ими
как продавцами, по их собственному усмотрению, то в таком слу-
чае нельзя достичь полного общего равновесия и потенциальная
полезность не будет полностью реализована.
Большинство экономистов полагает, что закон равновесия
спроса и предложения является обоснованным, поскольку кривые
спроса и предложения в обычном изображении отклоняются в
противоположных направлениях и всегда пересекаются в точке,
когда величина спроса точно равняется величине предложения
(рис. 2.8).
Че	Количество
Рисунок 2.8. Корректировка цен по Вальрасу
Даже если наклонные кривые функций спроса И Предложения
имеют один и тот же знак, они все же могут пересекаться в точке,
46
а предложение и спрос сбалансированы. Теоретики показали,
К° несоответствия между предложением и спросом легко обнару-
живаются и объясняются методами, которые помогают участникам
лок конструктивно реагировать на дисбалансы. Когда покупа-
тели обнаруживают, что им нужно больше товара, чем предлага-
ется в настоящий момент, что рынок находится в состоянии избы-
точного спроса, это стимулирует их повысить цены, чтобы соблаз-
нить продавцов на увеличение предложения. И наоборот. Когда
рынки находятся в состоянии избыточного предложения, продав-
цы могут снизить цены, чтобы сократить свои чрезмерные запасы.
Эта политика называется механизмом корректировки цены избы-
точного спроса по Вальрасу, и он особенно подходит для случаев
неравновесия при распределении, включая дисбаланс на рынке
труда, когда новое предложение является ненужным или нецеле-
сообразным. Пунктирные линии на рисунке 2.8 показывают, как
корректировка цены в любом направлении соответственно приво-
дит к уменьшению неравновесия по мере сдвига цен к точке пере-
сечения кривых спроса и предложения. При реальной корректи-
ровке сами графики будут также смещаться в ходе уравновешива-
ния, но эту деталь можно не описывать, поскольку цены в конеч-
ном итоге сойдутся в точке заключительного равновесия Е.
Участники сделок могут рассматривать и конструктивно реаги-
ровать на дисбаланс и по-другому. Если производители чувству-
ют, что покупатели готовы заплатить больше за их продукцию,
чем указывает господствующая на рынке цена предложения, то в
таком случае говорят,
изводства (рис. 2.9).
что рынок находится в состоянии недопро-
Рисунок 2.9. Корректировка производства по Маршаллу
В подобных условиях производители могут увеличить свою
прибыль, расширив выпуск продукции. Производство каждой до-
полнительной единицы продукции приведет к снижению избыточ-
ной цены, обозначенной вертикальной пунктирной линией слева
от точки Е. Разрыв будет сокращаться до тех пор, пока цены
спроса и предложения не сравняются и увеличение выпуска про-
дукции перестанет приносить прибыль. Аналогичная логика дей-
ствует и в обратной ситуации, когда на рынке наблюдается пере-
47
производство. Такая стратегия действий называется механизмом
корректировки величины избыточной цены по Маршаллу. Она
применяется в случаях, когда проблему дисбаланса нельзя решить
путем перераспределения ранее произведенной продукции и фак-
торов. Как и в случаях по Вальрасу, по мере корректировки кри-
вые предложения и спроса будут перемещаться, но будут иметь
вид, описанный на момент фактического достижения равновесия в
точке Е.
Когда причиной дисбаланса являются как нарушения в рас-
пределении продукции, так и недопроизводство или перепроиз-
водство, идеальной реакцией было бы как можно быстрее ликви-
дировать дисбалансы распределения, чтобы производители могли
скорректировать выпуск своей продукции в соответствии с устано-
вившимся глобальным уровнем максимизации прибыли с мини-
мальными вторичными искажениями. Когда достигается равнове-
сие, любые последующие нарушения в результате изменения
предпочтений или технологии приведут к перемещению кривых
спроса и/или предложения, подтолкнув таким образом необходи-
мость новой корректировки, что приведет к новому равновесию в
точке Е*.
Механизмы настройки по Вальрасу и Маршаллу явно хорошо
подходят для условий рыночных экономик, когда люди могут
либо вести прямые переговоры, делая заявки или предложения,
либо действовать не напрямую, реагируя на ценовые сигналы по-
требления и производства. Однако те же решения достижимы с
точки зрения беспристрастной математической перспективы, когда
плановики устанавливают первоначальные цены, уточняют усло-
вия сделок и затем постоянно варьируют цены, пока не достигает-
ся результат по Вальрасу и Маршаллу. Возможно и более прямое
решение, основывающееся на компьютерных данных, если плано-
вики могут предвидеть программы потребления и предложения
общего равновесия участников. Однако компьютопия не является
реальным выбором.
Компаративисты согласны с логикой и данными, представлен-
ными на этом графическом описании закона равновесия спроса и
предложения, принимая их как правдоподобное описание процес-
сов, которые объединяют вместе все индивидуальные программы
потребления и предложения, как характеристику поведения участ-
ников сделок, когда внешнее вмешательство видоизменяет их про-
граммы, и даже как аппроксимацию коллективного принятия ре-
шений в ответ на отсутствие равновесия, когда оценка риска ин-
сайдерами может варьироваться. Но они четко отделяют случаи в
категории А, когда индивидуумы пытаются свободно максимизи-
ровать свою оптимальную реакцию на отсутствие равновесия, от
ситуаций, когда капризы превалируют над рациональными под-
счетами или когда программы потребления и предложения подчи-
нены диктату других. И если процесс разграничения между пред-
48
почитаемыми и непредпочитаемыми программами реакции может
быть аналогичным в некоторых аспектах, этого нельзя сказать о
последствиях для личного и общественного благополучия. Если
люди не максимизируют полезность или им не дают максимизиро-
вать прибыль, результаты будут плохими. Когда закон равнове-
сия спроса и предложения работает, он должен способствовать
тому, чтобы люди делали разумный выбор. Но результаты будут
извращены, если оптимизация игнорируется или затрудняется.
КОНКУРЕНЦИЯ И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ
Как было объяснено выше, закон равновесия спроса и предло-
жения может приводить к созданию разных равновесных ситуа-
ций в зависимости от масштабов личной свободы. Общее равнове-
сие описывается как равновесие, при котором ни диктаторы, ни
общество не навязывают своих программ потребления и предло-
жения членам группы. Этот принцип применим в уголовной прак-
тике, когда некоторые индивидуумы действуют, как «диктаторы»,
подчиняя себе других и лишая их права выбора. Однако сущест-
вует некая неопределенность, важная для понимания таких случа-
ев, когда некоторые люди оказывают влияние, рассматриваемое
другими как чрезмерное, на условия торговли (цены) и, следова-
тельно, на программы потребления и предложения. Сладкоречи-
вые продавцы способны преувеличивать достоинства своих това-
ров, и легковерные могут купить больше, чем следует, и запла-
тить больше, чем надо. Предприниматели, стремящиеся к увели-
чению полезности, могут постараться добиться олигопольной или
монопольной рыночной власти, ограничивая для этого доступ к
поставкам и рынку, сокращая производство, препятствуя мобиль-
ности рабочих, мешая появлению новых участников рынка и даже
запрещая розничным покупателям закупать товары оптом. Долж-
ны ли существовать ограничения на то, что считается разрешен-
ным индивидуальным стремлением к полезности при определении
индивидуалистического общего равновесия, или же людям необхо-
димо обладать свободой, чтобы расхваливать свой товар, постав-
лять недостоверную информацию, вступать в сговор и тем самым
ограничивать торговлю, заниматься сексуальными домогательства-
ми и проводить дискриминацию? На Западе существует в основ-
ном консенсус в том, что недостоверная информация, сексуальные
домогательства и дискриминация должны считаться уголовно на-
казуемыми преступлениями и, таким образом, быть исключены из
беспрепятственного общего равновесия. Однако мнения расходят-
ся относительно должных ограничений на уговоры, консультации
и доступ. Поэтому важно признать, что закон спроса, закон пред-
ложения и закон равновесия спроса и предложения имеют много-
49
численные индивидуалистические толкования в моделях катего-
рии А и соответствующих системах категории Б. Это означает,
что беспрепятственная конкуренция и совершенное распределение,
которые так важны для достижения общего равновесия в точке Е
для любого рынка, а также соответственно плановая деятельность
имеют многочисленные последствия в зависимости от границ, на-
лагаемых на личную свободу в результате добровольных общест-
венных договоров или неофициального консенсуса. Это также оз-
начает, что любая санкционированная обществом форма антикон-
курентного поведения, как, например, сговор в моделях категории
А, может быть видоизменена и приукрашена в системах категории
Б диктаторским или коммуналистическим влиянием на мотива-
цию, механизмы и институты.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ ч
И ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
Сосуществование множества общих равновесий в моделях ка-
тегорий А и Б является следствием дисгармонии этого класса сис-
тем и ставит под сомнение саму возможность достижения любого
неограниченного индивидуалистического идеала, поскольку не все
люди могут принять или согласиться следовать принятым боль-
шинством правилам допустимого экономического поведения и
межличностным трансфертамЗ. Легко можно представить себе эко-
номические режимы, в рамках которых участники свободно ведут
переговоры о государственных и частных правилах поведения и
обязательствах, но такие идеи всегда явно нереалистичны и недо-
стижимы. Мало кто из людей когда-либо участвует в обсуждении
законов и принятии неписанного этикета.
Это означает, что реальные экономические системы неизбежно
имеют элементы государственного управления и обязательств, не-
которые из которых соответствуют системам категории А, а неко-
торые — нет. Линия разграничения в этом случае проходит в за-
висимости от того, серьезно ли государственные и групповые про-
граммы потребления и предложения ограничивают индивидуаль-
ный выбор и созвучны ли они с желаниями большинства. Эконо-
мические системы с большим государственным сектором и силь-
ными коммуналистскими обязательствами все же могут быть отне-
сены к системам категории А, если цели государства и обществен-
ных групп отражают распространенные желания людей и беспри-
страстно содействуют улучшению программ потребления и пред-
ложения всех граждан в соответствии с законом конкурентного
равновесия спроса и предложения. Если они не отражают народ-
ного консенсуса, такие экономические системы относятся к катего-
рии Б.
50
МЕХАНИЗМЫ И ИНСТИТУТЫ
Эти тонкости еще больше проясняют логику включения плани-
рования в качестве механизма достижения индивидуалистического
общего равновесия категории А. В то время как правительства, по
определению, не являются конкурентными коммерческими пред-
приятиями и, следовательно, они неизбежно нарушают некоторые
принципы эффективности закона спроса, закона предложения и
закона достижения равновесия спроса и предложения, они тем не
менее могут пытаться достичь той же цели административными
методами и целым рядом методов планирования и распределения.
Вот почему все реальные экономические системы с государствен-
ным сектором являются механистически смешанными, а все знако-
мые разграничения между рыночной и плановой экономическими
системами в лучшем случае дают лишь ограниченное понимание
их потенциала и функционирования. Характерные черты и мето-
ды, используемые различными институциональными формами ад-
министрирования, планирования и распределения, зачастую де-
монстрируют, является ли мотивация совместимой с системами ка-
тегории А или Б. Открытые и прозрачные институты, которые
приветствуют участие общественности, проявляют чуткость к об-
щественному мнению, внимательны к тому, что волнует их чле-
нов, и в то же время не подпадают под доминирование групп,
представляющих специальные интересы, обычно соответствуют
моделям категории А, в то время как закрытые, непрозрачные ин-
ституты, находящиеся под пятой диктаторов и групп, традицион-
но ассоциируются с системами категории Б, независимо от того,
являются ли полезными их цели. Компаративисты склонны пола-
гать, что открытые институты в сочетании со свободной конкурен-
цией будут приносить превосходные результаты, но открытость
или закрытость сами по себе не являются достаточными для того,
чтобы определить относительный потенциал и эффективность.
Теория может создать небольшое предпочтение в пользу откры-
тости, но только практика может определить фактические сравни-
тельные достоинства.
МАКРОЭКОНОМИКА
Результаты равновесия любой экономики варьируются в зави-
симости от принятой системы и служат индикаторами ее потен-
циала. Все экономические системы, независимо от типа, время от
времени терпят неудачи, пытаясь реализовать свой потенциал.
Иногда эти неудачи носят случайный характер, но чаще они каса-
ются совокупной занятости и роста, колебаний делового цикла,
нестабильности цен, процентных ставок и обменных курсов. Изу-
51
чение этих явлении называется макроэкономикой, а принципы,
которые отличают ее от других аспектов закона спроса, закона
предложения и закона достижения равновесия спроса и предложе-
ния, называются законом достижения макроэкономического рав-
новесия. Вслед за Джоном Мейнардом Кейнсом макротеоретики
соглашаются с объяснениями, применимыми к рынкам категории
А, относительно того, как люди разрабатывают свои программы
потребления и предложения, и далее обычно считают, что эти
принципы имеют универсальное применение либо в совершенном,
либо в несовершенном вариантах. Они также согласны с законом
достижения равновесия спроса и предложения, включая механизм
корректировки цены производственных запасов по Вальрасу и ме-
ханизм корректировки производства по Маршаллу. Но они ут-
верждают, что поиски равновесия, которые начинаются с измене-
ний в некоторых графиках спроса и предложения, могут привести
к опасности повторяющихся сбоев. В частности, Кейнс утверждал,
что, когда производство инвестиционных товаров в том виде, как
записывается в национальных счетах, падает или повышается от-
носительно первоначальной точки неравновесия, это приводит к
изменению личного располагаемого дохода, что вызывает переме-
щение кривой потребления —спроса вправо или влево в простран-
стве цена —количество. Эти дополнительные сдвиги, называемые
«эффекты дохода», регулируются законом достижения равнове-
сия спроса и предложения, но до Кейнса никто не сумел убеди-
тельно доказать, что они могут быть доминирующими. Классики
полагали, говоря терминами Кейнса, что, когда падает уровень де-
ловой уверенности, снижая при этом предельную эффективность
инвестиций (ожидаемую внутреннюю норму доходности на новые
производственные инвестиции) и вызывая сокращение инвести-
ций, тогда ресурсы и денежные средства, высвободившиеся таким
образом, будут немедленно использованы вновь в сфере потребле-
ния, поскольку у людей не будет причины держать избыточные
неработающие денежные балансы от сделок, а финансовые по-
средники всегда будут готовы ссудить депозиты, если прибыль
превышает для них стоимость денег Таким образом, с этой точки
зрения, занятость и производство должны находиться недалеко от
точки равновесия, поскольку потребление и инвестиции являются
субститутами. Даже радикальные колебания денежной массы, на-
ходящейся в обращении, не должны иметь значения, поскольку,
как указывает уравнение Фишера (MV = PQ), ценовой уровень,
в свою очередь, всегда в состоянии адаптироваться"^. Оставляя в
стороне еще одно осложнение, а именно, что рабочие и произво-
дители могут добровольно отойти от производственной деятель-
ности, когда снижается деловая уверенность, Кейнс утверждал,
что вышеуказанные классические ожидания неверны, т.к. деловой
пессимизм подталкивает индивидуумов и финансовые институты к
тому, чтобы увеличивать хозяйственный спрос через спекулятив-
52
ный спрос на неработающие денежные балансы, в то время как
заработная плата и цены медленно адаптируются к давлению на
понижение. Подобное непродуктивное накопление и сопротивле-
ние со стороны заработной платы и цен против снижения, кото-
рые обычно сопровождают защитные сокращения в совокупных
инвестициях, являются теми фактами, которые вызывают дли-
тельные депрессии.
Определение макроэкономических сбоев, данное Кейнсом,
имеет два важных результата. Во-первых, нельзя ожидать, что
процентные ставки, понимаемые либо по Фишеру (как условия
будущих сделок)5, или по Кейнсу (как цена удержания неработа-
ющих денежных балансов), могут способствовать экономическому
подъему (как считают сторонники классической теории), посколь-
ку, как и заработная плата, они негибки и поддерживаются на
чрезмерно высоком уровне благодаря спекулятивному спросу на
деньги, что сокращает наличие средств для займов. Кейнс назы-
вал ситуацию с особенно суровыми условиями ловушкой ликвид-
ности. Во-вторых, спекулятивный спрос на деньги, вероятно, све-
дет на нет эффективность монетарной денежно-кредитной полити-
ки, поскольку, если эти властные структуры проведут дополни-
тельную эмиссию, денежная масса, возможно, будет непродуктив-
но накапливаться в ожидании еще более худших времен. Вот по-
чему Кейнс и его первые ученики настойчиво призывали прави-
тельства делать упор на налоговые льготы, инвестиционные субси-
дии и программы государственных расходов (фискальную полити-
ку) как самый надежный способ преодолеть последствия делового
пессимизма, недоинвестирования, непродуктивного накопления
денег и отрицательных эффектов дохода.
Позже кейнсианцы-теоретики посткейнсианской макроэконо-
мики дополнили детали и разъяснили обстоятельства, при кото-
рых фискальная и денежно-кредитная политика могут способство-
вать подъему, стабилизации и поддержанию быстрого экономичес-
кого роста. Они пытались разработать набор общих денежно-кре-
дитных (монетарных) и фискальных равновесий полной занятос-
ти, используя анализ LM —IS, и обращали особое внимание на
влияние расширения и сокращения размера рынка через либера-
лизацию и протекционизм. Они указали на огромные невольные
потери дохода работников, которые имеют место, когда во избе-
жание риска производители покидают рынок, что заставляет ра-
ботников заниматься разными видами самостоятельной экономи-
ческой деятельности, которая оплачивается ниже. Они рассмотре-
ли разные другие экзогенные потрясения и подчеркнули кон-
структивную стабилизирующую роль в регулировании процентной
ставки, которую играют открытые рыночные операции правитель-
ства. Но ключевые понятия эффекта дохода, негибкости заработ-
ной платы, цены, процентной ставки и обменного курса, а также
понятие непродуктивного накопления, имеющего иногда место, со-
53
хранили у них свое основополагающее значение. Макроэкономи-
ческая теория Кейнса и последующие добавления к ней, в целом,
совместимы с индивидуалистической ориентацией систем катего-
рии А, когда государство либо в ответ на желания людей, либо по
своей собственной инициативе производит хирургическое вмеша-
тельство, с тем чтобы механизм настройки по Вальрасу и Мар-
шаллу не дал совокупных сбоев.
Элементарное представление об основополагающей модели
Кейнса можно с пользой графически суммировать для того, чтобы
прояснить ряд моментов и дать систему координат для определе-
ния, как по-разному могут создаваться и уравновешиваться макро-
нарушения в других экономических системах. Представьте себе
случай экономической системы с почти совершенной конкурен-
цией в экономике категории А, где производятся два вида това-
ров: потребительский и инвестиционный продукты, которые пред-
ставляют собой совокупность миллионов конкретных товаров. До-
стигаемый при полной занятости ВВП является точкой Е на ри-
сунке 2.10 и отражает равновесные микроэкономические програм-
мы предложения и спроса, ранее описанные в точке Е на рисун-
ках 2.8 и 2.9. Точки альтернативного предложения и спроса впра-
во и влево от точки Е можно вычислить на основании соответст-
вующих альтернативных программ потребления — инвестирования
и предложения с учетом разных цен равновесия, которые факти-
чески сохранятся, если спрос переместится на рисунке 2.9. Набор
этих точек составляет совокупную кривую безразличия — спроса и
границу предложения производственных возможностей, получен-
ную из контрактных кривых в производственном пространстве
Эджворта — Баули (см. главу 7). Луч из основания через точку Е
представляет различные наборы потребления и инвестиций в фик-
сированных пропорциях. Поскольку в данном примере имеется
всего два совокупных товара, то вслед за Кейнсом можно толко-
вать каждую точку на луче, кроме точки Е, как уровень неполной
занятости валового внутреннего продукта:
(1)	GDP = С + I,
где GDP — ВВП; С — потребление; I — инвестиции.
Точка Е, как говорилось ранее, представляет собой уровень
ВВП при полной занятости. Соотношение потребления и гипоте-
нузы во всех точках вдоль луча показывает, что существует фик-
сированное среднее и предельное соотношение между потреблени-
ем и ВВП, которое можно соотнести с положением Кейнса о пре-
дельной склонности к потреблению6; с понятием о том, что при-
ростное потребление является фиксированной долей личного рас-
полагаемого дохода7:
(2)	р = ДС/ДУ,
где Р — предельная склонность к потреблению; ДС — прирост
потребления; AY — прирост дохода.
54
Потребление
Рисунок 2.10. Возможности макропроизводства по Кейнсу
Кейнс утверждал: депрессии обычно вызываются снижением
деловых настроений, что приводит к сокращению совокупных ин-
вестиций с 1е до 1а (см. рис. 2.10). Он иллюстрирует последствия
этого пессимизма как нисходящий наклон кривой предельной эф-
фективности инвестиций (MEI) (ожидаемая внутренняя норма до-
ходности по перспективным инвестиционным проектам)®, которую
он увязывает с процентной ставкой, понимаемой как стоимость
займа инвестируемых средств (рис. 2.11). ,
Предельная
эффективность
инвестиций
и процентной
ставки
Рисунок 2.11. Деловые настроения и совокупные инвестиции по Кейнсу
Кейнс утверждал, что рациональные инвесторы никогда не
будут вкладывать средства в проект, перспективная доходность от
которого ниже, чем стоимость займа, и, следовательно, когда пре-
дельная эффективность инвестиций перемещается вниз, инвести-
ции снижаются с 1е на 1д на рис. 2.10.
Классическая теория и модели общей конкуренции категории
А предсказывают, что ресурсы, выводимые из инвестиционного
сектора, будут вновь использованы в производстве товаров по-
требления, что описано как движение вниз вдоль границы произ-
водственных возможностей на рисунке 2.10 от Е к новому равно-
весию полной занятости в А1. Но, применив некоторые простей-
шие алгебраические операции, позаимствованные у Р. Кана,
Кейнс утверждал, что потребление упадет на количество, точно
равняющееся тому, что он назвал мультипликатором дохода (к),
который устанавливается следующим образом:
AGDP = ДС + Д1 = P(AC/AGDP) + Д1 = д!/(1/1 - р) = кд1.
55
По Кейнсу, предельная склонность к потреблению должна ле-
жать в промежутке между нулем и единицей, таким образом к
всегда больше единицы кроме тех случаев, когда люди ничего не
тратят из прироста (сокращения) своего личного располагаемого
дохода. Автономный спад в инвестициях должен неизбежно озна-
чать, что потребление также упадет на величину, приблизительно
равную:
(3)	АС = AGDP - Al.
Кейнс полагал, что любое сокращение инвестиций приведет к
сокращению семейных доходов наемных работников, поставщиков
и управляющих на одинаковую величину. Они отреагируют, со-
кратив потребительские расходы на 0 (ДВВП). Этот спад в по-
треблении, в свою очередь, приведет к снижению семейных дохо-
дов для наемных работников, занятых в сфере производства това-
ров потребления, на 02 (ДВВП), и этот процесс будет продол-
жаться, пока эффект распространения не иссякнет9. Вся тяжесть
эффекта мультипликатора после автономного сокращения инвес-
тиций приходится на сокращение производства товаров потребле-
ния. Другие мультипликаторы и схемы действий мультипликато-
ров-акселераторов также возможны, но важный момент заключа-
ется не в точном определении, а в комплиментарное™ знака
между потреблением и инвестициями, что и составляет суть эф-
фекта дохода, а также в параллельном предположении, что сбере-
жения хранятся в качестве неработающих денежных балансов,
вместо того чтобы пустить их в альтернативное продуктивное ис-
пользование.
Кейнс оправдывал это допущение, которое нарушало старое
положение, что деньги являются «завесой», служащей лишь в ка-
честве единицы отчета и средства обмена, и говорил, что, помимо
удобства иметь карманные деньги, люди рассматривают деньги
как запас ценностей и как безопасную гавань, чтобы укрыться от
предстоящих финансовых кризисов. Он утверждал, что, когда
снижается деловая уверенность, люди в целях защиты забирают
деньги из финансовых институтов в качестве страховки от риска
банкротства и чтобы извлечь прибыль от падения цен. Финансо-
вые институты, в свою очередь, столкнувшись с уменьшением
прибыли и ростом уровня нарушений по уплате ссуд, начинают
увеличивать свои денежные запасы и сокращать деятельность по
выдаче ссуд. В обоих случаях деньги, которые, по мнению теоре-
тиков-классиков, должны были автоматически направляться в
производственные сферы через финансовых посредников, стано-
вятся бесплодными.
Все это не имело бы значения, если бы уровень цен, включая
заработную плату, процентные ставки и обменные курсы, быстро
корректировался, восстанавливая доверие, повышая предельную
эффективность инвестиций и стимулируя совокупную экономичес-
кую деятельность так, чтобы она опять возвращалась в точку Е с
56
ее компенсационными позитивными эффектами дохода. Но Кейнс
утверждал, что корректировка цен по Вальрасу и настройка по
Маршаллу не произойдут достаточно быстро, если произойдут во-
обще, поскольку заработная плата, некоторые производственные
цены и процентные ставки чрезвычайно негибки при движении
вниз. Рабочие скорее готовы объявлять забастовки, чем нести
бремя урегулирования, переложенное на их плечи из-за настро-
ений и махинаций работодателей; а производители хотят сохра-
нять уровень цен на более долгий срок, чем это должны делать
люди, стремящиеся максимизировать полезность и обладающие
полной информацией. Их желание объясняется ошибочной надеж-
дой на то, что буря пессимизма скоро уляжется. Процентные став-
ки замораживаются на уровне выше, чем общий конкурентноспо-
собный уровень, из-за спекулятивного спроса на деньги.
Что касается последнего момента, то Кейнс признавал досто-
инства классического подхода, в соответствии с которым предпри-
ниматели сокращают свой спрос на заемные средства, когда они
начинают проявлять осторожность, что показано на рисунке 2.12
как движение влево кривой спроса на заем денег и кредита (на-
пример пролонгация подлежащих оплате займов), что приводит к
снижению процентной ставки.
Рисунок 2.12. Рынок заемных средств по классической теории
Он и не пытался опровергнуть этот вывод и указать, что пред-
ложение заемных средств также может иссякнуть, поскольку
предоставление займов в трудные времена влекло за собой боль-
ший риск. Вместо этого Кейнс утверждал, что процентная ставка
совсем не определяется на рынке заемных средств или что, по
крайней мере, спекулятивный спрос на неработающие денежные
балансы не дает процентной ставке упасть достаточно низко,
чтобы способствовать оздоровлению экономики.
Он полагал, что процентная ставка устанавливается на рынке
денег, под которым он понимал невидимое пространство, в кото-
ром люди принимают решения относительно того, сколько налич-
ных денег они не хотят пускать в обращение (люди не покупают
и не продают контракты на оборотные доллары с лажем). Он
57
сформулировал понятие спроса на неработающие денежные балан-
сы как функцию заранее известной ставки доходности, которую
можно получить на другие финансовые активы, являющиеся суб-
ститутами денег. Кейнс обосновывал свою точку зрения, утверж-
дая, что большинство людей хочет иметь при себе какое-то коли-
чество денег на карманные расходы и готово ради этого отказать-
ся от значительной прибыли. По мере наполнения их кошельков
прибыль, от которой они были готовы отказаться, быстро убыва-
ет. Кривая спроса на наличные денежные балансы показана на
рисунке 2.13 и обозначена символами М^(Т).
Свободная денежная наличность
Рисунок 2.13. Рынок свободной денежной наличности по Кейнсу
Можно также нарисовать группу других кривых, которые до-
бавляют другие виды спроса на неработающие денежные балансы
в качестве карманных денег, с использованием тех же самых
принципов, включая и те, которые принимают в расчет спекуля-
тивные стремления и проявление осторожности. Равновесная про-
центная ставка на рынке непродуктивно накапливаемых денег (в
отличии от денег, которые можно дать или взять в долг) прихо-
дится на точку Е, обозначающую пересечение кривой наивысшего
спроса на деньги и кривой денежной массы, объем которой опре-
деляют денежно-кредитные органы. Предполагается, что средства,
которые можно непродуктивно накапливать, — разность между
всеми денежными средствами и имеющимися деньгами для того,
чтобы дать и взять в долг, — являются фиксированной величи-
ной, инвариантной к изменениям в процентной ставке и, таким об-
разом, вертикальной.
Подобное представление является йеубедительным, поскольку
кривая предложения на накапливаемые деньги может смещаться
вправо и влево по мере того, как колеблется предложение денег
на другие цели. Однако оно в приближенном виде проясняет, что
всплески в спекулятивном спросе на неработающие денежные ба-
лансы, вызываемые опасениями делового коллапса, могут нейтра-
лизовать любой сдвиг влево в спросе на заемные средства
(см. рис. 2.11) и таким образом не дать процентной ставке начать
процесс оздоровления и, возможно, восстановить равновесие при
полной занятости.
58
Последующая разработка аргументации Кейнса сэром Джоном
Хиксом и Элвином Хансеном привела к развитию анализа LM —IS,
который представляет собой смесь классических и кейнсианских
понятий. Его цель — продемонстрировать, как можно восстано-
вить равновесие полной занятости путем различного сочетания де-
нежно-кредитной и фискальной политики правительства при раз-
личном уровне процентной ставки. Этот «неоклассический син-
тез» достигается фиксированием доминирующей предельной эф-
фективности инвестиционной кривой (рис. 2.11) и кривой предло-
жения неработающих денежных балансов (рис. 2.13) для всех
уровней ВВП, и при этом предполагается, что сбережения, необ-
ходимые для реализации программ делового инвестирования, и
спрос на неработающие денежные балансы есть позитивные моно-
тонические функции дохода. Это уточненное определение добав-
ляет целое семейство графиков сбережения дохода к кейнсиан-
ской диаграмме совокупных инвестиций (рис. 2.14а), которые
лишь частично соответствуют принципам Кейнса. Сбережения
растут по мере увеличения располагаемого дохода домохозяйств,
но предполагается, что предельная склонность к сбережению реа-
гирует на процентную ставку, что противоречит основополагающе-
му психологическому закону потребления Кейнса. Кроме того, это
уточненное определение добавляет целое семейство графиков,
описывающих отношение неработающих денежных балансов и
спроса на доход к диаграмме предпочтений ликвидности (рис. 2.14b).
Местоположение равновесных точек на обоих рисунках затем
трансформируется в производные графики в пространстве про-
цент-доход, где инвестиции и сбережения (IS) и ликвидность и
деньги (LM) находятся в состоянии равновесия при различных
сочетаниях процента и дохода (рис. 2.14с). Понимается, что кри-
вая IS представляет рынок заемных средств, а кривая LM —
рынок денежных средств (для неработающих денежных балан-
сов). Предполагается, что рынки заемных и денежных средств на
рисунке 2.14с, независимо друг от друга, находятся в состоянии
равновесия во всех точках вдоль графиков IS и LM соответствен-
но, где I=S, a Md=Ms (предельный спрос равен предельному пред-
ложению) и равновесный ВВП с неполной занятостью располо-
жен на стыке кривых в точке N. Это совместное равновесие при-
миряет утверждение Кейнса о том, что конкурентные рынки обыч-
но непроизвольно создают значительную безработицу, с класси-
ческой точкой зрения, что на рынке может быть только одна про-
центная ставка по расчетам. Полная занятость, согласно кейнсиан-
ской концепции Хикса—Хансена, предусматривает, что под воз-
действием государственной денежно-кредитной и/или фискаль-
ной политик графики IS и/или LM будут перемещаться, пока не
будет достигнута равновесная полная занятость в Ye при любой из
самых различных процентных ставок. Такое дискреционное пере-
мещение кривых IS и LM можно рассматривать как завершение
59
работы, незаконченной в стандартных механизмах микронастрой-
ки по Вальрасу и Маршаллу.
Рисунок 2.14а. Равновесие по Хиксу—Хансену на рынке заемных средств
Процентная
ставка
Свободная денежная нагвяность
(Ы
Рисунок 2.14b. Частичное равновесие на рынке свободной денежной на-
личности по Хиксу — Хансену
Рисунок 2.14с. Равновесный ВВП при неполной и полной занятости
Синтез Хикса — Хансена является привлекательным, поскольку
он превращает исключительно сложную теорию мультирыночного
неравновесия Кейнса в относительно простую проблему выработ-
ки стратегии решения проблемы вынужденной безработицы путем
выбора одного из многих возможных равновесий общей процент-
ной ставки на рынках заемных и денежных средств. Но эту цель
можно достичь, лишь нанеся серьезный удар по теории макроэко-
номической причинности Кейнса. Согласно этой теории, ни кри-
60
вая предельной эффективности капиталовложений, ни кривая
спроса на неработающие денежные балансы не являются фиксиро-
ванными. Они колеблются вместе с причудливыми колебаниями
деловой уверенности и спекулятивным спросом на деньги. Оба
эти явления могли бы легко изменить знак наклонных кривых IS
и LM. Неоклассический синтез Хикса—Хансена лучше всего тол-
ковать как способ проиллюстрировать возможности разработки
фискальной и денежно-кредитной политики с учетом квазикейнси-
анского набора предположений, чем полное согласование взглядов
учителя и его учеников.
Рисунок 2.15. Процентная ставка при общей конкуренции и равновес-
ный ВВП (включая непродуктивное накопление свободных денежных
средств) по Фишеру	’
Другая возможность взглянуть на эту же проблему — при-
знать, что многократное равновесие по Кейнсу представляет собой
двойной ряд. В одном находится равновесие при неполной заня-
тости, в другом — равновесие при полной занятости, при этом
лишь одна точка во втором ряду соответствует процентной ставке
общей конкуренции. Эту идеальную точку можно проиллюстриро-
вать с помощью геометрических методов Ирвинга Фишера, кото-
рые показывают межвременное пространство потребления для
таких людей, как Робинзон Крузо, у которых есть первоначаль-
ный запас непортящихся продуктов, например зерна, которые
можно хранить, потреблять или посадить в землю, для того чтобы
в следующий отрезок времени увеличить запасы. Эти первона-
чальные фонды обозначены как расстояние между началом и пра-
вой границей абсциссы с межвременной линией обмена и границей
производственных возможностей. В этом упрощенном мире у
Крузо есть три возможности торговать с будущим. Он может по-
требить весь свой запас зерна в любом сочетании в периоды 1 и 2
вдоль своей линейной межвременной линии обмена. Он может по-
садить часть зерна, что дает ему возможность потребления вдоль
урезанной межвременной линии обмена, и тогда он получит боль-
61
ший запас зерна в период 2. Он также может отложить резерв
про запас для возможного использования в период 3, что дает ему
такой же выбор возможностей, как и выше, но начиная с меньше-
го количества.
Межвременные линии обмена можно толковать как ситуацию
с нулевой процентной ставкой, поскольку Крузо получает одно
зерно в период 2 за каждое зерно, пожертвованное в период 1.
Однако наклон границы межвременных производственных воз-
можностей более крутой почти на всем своем протяжении, что по-
зволяет Робинзону Крузо одновременно выбирать условия буду-
щих сделок, которые соответствуют его представлениям о ценнос-
ти времени, и предельную ставку межвременных трансформаций
(точка А). Такая процентная ставка обычно превышает нуль. И,
конечно, когда появляется Пятница, становится возможным чет-
вертый вариант. Если Пятница окажется более терпеливым, чем
Крузо, и будет готов дать взаймы на выгодных условиях, тогда
Крузо сможет с выгодой расширить производство до точки Е, вер-
нув долг Пятнице с процентом10. Точку Е можно толковать как
равновесную процентную ставку на рынке заемных инвестицион-
ных средств. Та же ставка сохранится на рынке потребительских
займов, поскольку Пятница готов одолжить Крузо зерно на тех
же условиях для неинвестиционных целей, двигаясь по линии
займа, которая касается точки Е (то же, что линия процентной
ставки), вплоть до любой точки, как например Е1. Изменения в
этой процентной ставке, ассоциируемые с изменениями во времен-
ных предпочтениях у Пятницы, явно оказывают влияние на уро-
вень совокупной экономической деятельности, так же, как и в мо-
дели LM —IS, поскольку передвижение вдоль границы межвре-
менных производственных возможностей эквивалентно изменени-
ям в ВВП. Более того, можно легко указать и на последствия спе-
кулятивного спроса на неработающие денежные балансы, если мы
вспомним, что Крузо, по своему собственному решению, может
отложить часть своих первоначальных запасов зерна на черный
день в периоде 3. Чем больше он будет стараться избегать риска,
тем больше внутрь, до Е*, будет нисходить его граница межвре-
менных производственных возможностей и ВВП. Эта процентная
ставка на рынках заемных инвестиционных и потребительских
средств может быть такой же, как та, что преобладает в класси-
ческой модели без непродуктивного накопления (точка Е). Она
может и отличаться из-за спекулятивного спроса на неработающие
денежные средства в зависимости от того, как состояние деловой
уверенности влияет на ставку временных предпочтений Пятницы
после того, как он создал свой резервный запас на период 3. Раз-
личные решения, принимаемые им, повлияют на уровень деловой
активности и универсальные равновесные процентные ставки на
всех трех рынках. Если эти решения и решения Крузо являются
добровольными, то результаты в целом будут конкурентоспособ-
62
ними и будут соответствовать идеальной точке в модели равнове-
сия полной занятости Хикса—Хансена. Если, по какой бы то ни
было причине, применимы кейнсианские эффекты дохода, вклю-
чая избыточное непродуктивное накопление неработающих денеж-
ных балансов, тогда результаты будут в целом неконкурентоспо-
собными и будут соответствовать какой-то хорошей, но не лучшей
точке равновесия при неполной занятости по Хиксу —Хансену.
Таким образом, современная макроэкономика является рас-
плывчатым сводом теорий, построенных вокруг понятия эффекта
дохода. Такие же эклектичные рекомендации относительно приня-
тия решений в ней и содержатся. Наличие множественных равно-
весий при полной занятости в этих моделях — это сигнал того,
что ученых-теоретиков и руководителей-практиков не очень забо-
тит, как правительство может вмешиваться, чтобы помочь меха-
низмам регулирования по Вальрасу и Маршаллу обеспечить до-
стижение (почти) общего равновесия (рис. 2.8, 2.9 и 2.10). Их
больше волнует достижение ряда других целей социальной поли-
тики, которые, случается, совпадают с полной занятостью, кото-
рая в общем-то неконкурентоспособна. Это помогает понять, поче-
му макроэкономисты склонны верить в то, что их теории и пред-
лагаемые решения являются универсальными. Они не являются
приверженцами никакого ряда причин или процессов урегулиро-
вания, которые приводят в действие и определяют распростране-
ние эффекта дохода, соответствующих курсов интервенции или
неограниченного стремления к полезности. Они полагают, что не-
которые из их доктрин применимы всегда. Их отношение являет-
ся оправданным, если энергичные антимонопольные меры оказы-
ваются недостаточными, чтобы избавить экономику laissez-faire от
вынужденной безработицы. Если рынки терпят неудачу, руково-
дителям приходится выбирать не самый оптимальный вариант.
Иначе, как утверждали теоретики-классики, правительствам не
следует заниматься макроэкономическим управлением11.
Однако тот факт, что во всех экономических системах бывают
сбои, на которые могут оказывать влияние денежно-кредитная и
фискальная политика, еще не означает, что причины, модели рас-
пространения и оптимальные способы вмешательства будут везде
одинаковыми. Если экономические системы, управляемые прави-
тельствами, сообществами людей или отдельными лицами, навя-
зывают свои программы потребления, предложения и равновесия
стремящимся к полезности индивидуумам, которые свободны и
независимы в других отношениях, то такие системы, вероятнее
всего, «заразят» механизмы настройки по Вальрасу и по Маршал-
лу своими специфическими нарушениями и такими специфически-
ми способами, которые лучше лечить с помощью такой специаль-
ной политики или таким сочетанием денежно-кредитной и фис-
кальной политики, которые считаются не самыми оптимальными
для эффективных индивидуалистически-ориентированных эконо-
мических систем.
63
В целях объяснения мы хотели бы вкратце рассмотреть неко-
торые из этих альтернативных возможностей, вновь вернувшись
для этого к основополагающей модели Кейнса. В основе всей его
теории находится фундаментальный психологический закон, со-
гласно которому у людей есть неотрицательная предельная спо-
собность к потреблению, исходя из возможностей личного распо-
лагаемого дохода. Это подразумевает, что если правительства со-
кратят подоходный налог, то совокупные расходы на потребление
не снизятся. Однако когда правительство Японии в 1998 г. попы-
талось стимулировать совокупную экономическую деятельность,
снизив для этого налоги, домохозяйства прореагировали на это
снижением совокупных потребительских расходов, поскольку в
коммуналистском обществе отношение потребителей к тому, что
представляется ими как увеличение риска, совпадает с представ-
лениями бизнесменов. Таким образом, эффекты дохода не всегда
вызываются изменениями в предельной эффективности инвести-
ций, как предполагал Кейнс, и потребительский спрос не всегда
подставляет плечо под снижающийся совокупный эффективный
спрос, как это предсказывается для индивидуалистически органи-
зованных обществ.
Влияние этого потенциального источника нестабильности за-
частую нейтрализуется в коммуналистских обществах нежеланием
как сокращать производство инвестиционных товаров длительного
пользования, так и увольнять сотрудников, когда уровень деловой
уверенности падает. Большинство японских рабочих в крупных
компаниях работает пожизненно, что смягчает деловую неустойчи-
вость. Однако такая практика просто переносит макроэкономичес-
кий риск из настоящего в будущее, поскольку кумулятивное суб-
сидирование подтачивает конкурентоспособность в долгосрочном
плане. Та же проблема существует и в отношении спекулятивного
спроса на непродуктивное накопление неработающих денежных
балансов. Традиции коммунализма в Японии не поощряют непро-
дуктивного накопления. Людей устраивает практика, когда они
размещают более триллиона долларов на почтовых сберегатель-
ных счетах практически с нулевой процентной ставкой, чтобы
предоставлять почти беспроцентные ссуды членам сообщества. Но
нестрогие условия займов подрывают финансовую платежеспособ-
ность системы, создавая возможность спада, в конечном итоге
приводя к панике и непродуктивному накоплению в таких мас-
штабах, которые удивили бы даже Кейнса.
Механизмы и институты также имеют значение. Действитель-
но, кейнсианские процессы можно дублировать в системах катего-
рии А, которые частично или полностью заменяют рынки распре-
делением, если плановики будут стимулировать поведение людей,
стремящихся к полезности. В реальном мире это бывает редко.
Государства, сообщества людей, группы избирателей и влиятель-
ные индивидуумы зачастую намеренно подавляют экономическую
64
свободу личности, искажая механизмы регулирования конкурен-
ции по Вальрасу и по Маршаллу и вызывая дисфункциональную
реакцию на неравновесие. Например, российские власти способст-
вовали появлению антиконкурентных финансово-промышленных
групп (ФПГ) и втихую одобряли практику отказа в банковских
кредитах большинству отечественных промышленных предпри-
ятий, с тем чтобы увеличить спрос на импорт, который контроли-
ровали ФПГ. Когда правительство пошло на это, оно не только
заменило некоторые процессы равновесия по Вальрасу и по Мар-
шаллу практикой распределения, что способствовало продолжи-
тельной гипердепрессии в России, но и взрастило институт, мате-
риально заинтересованный в сохранении навечно трудных времен.
Таким образом, мотивация, механизмы и институты, которые от-
личают системы категории А от систем категории Б, часто имеют
значение. Они не только меняют макроэкономические законы ин-
дивидуального стремления к полезности, спроса, предложения и
уравновешивания, но могут оказать серьезное влияние на макроэ-
кономическую причинность, возможности вмешательства и сово-
купные результаты.
ОБЩЕПРИНЯТАЯ ТИПОЛОГИЯ
Классификация систем, подробно разработанная в таблице 2.1,
предоставляет мощное средство для классификации факторов, ко-
торые трансформируют основные законы микро- и макроэкономи-
ческого спроса, предложения и равновесия в модели категории Б
с отличительными системными характеристиками, черты которых
не всегда совпадают с традиционными понятиями. Термины, ис-
пользуемые для описания систем, обычно создаются другими уче-
ными-обществоведами, чтобы подчеркнуть политические, социоло-
гические и идеологические принципы. Отражают ли такие знако-
мые термины, как «капитализм», «социализм», «коммунизм»,
«фашизм», «анархизм», «либерализм» и «консерватизм», что-
либо, кроме смутного указания на политико-идеологические наме-
рения? Нужно ли отнести культурно-регулируемые модели кате-
гории Б в эти подгруппы, или же эти термины необходимо ис-
пользовать, лишь говоря о каких-то конкретных политических,
социологических или идеологических моментах? Словарные опре-
деления этих понятий поучительны:
1.	Капитализм.: определяется как экономическая система, ха-
рактеризуемая частной или корпоративной собственностью на
средства производства, инвестициями, которые определяются
частными решениями, а не контролем со стороны государства, а
также ценами, производством и сбытом товаров, которые опреде-
ляются в основном конкуренцией на свободном рынке. Капита-
3-9411
65
листы — люди, делающие инвестиции в коммерческую деятель-
ность; они зачастую богаты и, в расширенном толковании, плуто-
краты.
2.	Социализм: любая из различных экономических и полити-
ческих теорий, пропагандирующая коллективную или правитель-
ственную собственность и государственное управление средствами
производства и сбытом товаров.
3.	Коммунизм: теория, пропагандирующая уничтожение част-
ной собственности; система, в которой товары, принадлежащие
всем, доступны всем по мере необходимости.
4.	Фашизм: политическая философия, которая превозносит
нацию и расу, ставя их выше личности, и которая выступает за
централизованное авторитарное правительство во главе с лидером
диктаторского толка, за жесткое экономическое и социальное рег-
ламентирование и насильственное подавление оппозиции.
5.	Меркантилизм: экономическая система, появляющаяся во
времена распада феодализма для объединения и усиления власти
и, в особенности, денежного благосостояния нации путем проведе-
ния политики, направленной на накопление драгоценных метал-
лов, установление благоприятного торгового баланса, развитие
сельского хозяйства и мануфактур, создание внешнеторговых мо-
нополий.
6.	Анархизм: политическая теория, считающая, что не нужны
и нежелательны никакие формы правительственной власти; про-
пагандирующая общество, основывающееся на добровольном со-
трудничестве и объединении индивидуумов и групп.
7.	Либерализм: теория в экономической науке, подчеркиваю-
щая индивидуальное ограничение и обычно основывающаяся на
свободной конкуренции, саморегулирующемся рынке и золотом
стандарте. Политическая философия, основывающаяся на вере в
прогресс, неотъемлемые человеческие добродетели и автономность
личности, выступающая в защиту политических и экономических
свобод.
8.	Консерватизм: политическая философия, основывающаяся
на традициях и социальной стабильности, подчеркивающая важ-
ность существующих институтов и отдающая предпочтение посте-
пенному развитию, а не резким переменам.
Все восемь понятий совместимы с центральными моделями ка-
тегории А, но ни одна из них не помогает понять, чем одна систе-
ма отличается от другой (не забудьте, что рынки и распределение
взаимозаменяемы), кроме намеков на то, что той или иной группе
лучше живется при том или ином институте или форме правле-
ния. Плутократы-капиталисты, безусловно, будут чувствовать
себя лучше при капитализме, меркантилизме, анархизме, либера-
лизме и консерватизме, чем при социализме и коммунизме. Одна-
ко описание рыночных экономических систем как капиталистичес-
ких мало что говорит нам об их реальном техническом потенциале
66
и благосостоянии. Теоретики систем не могут быстро изменить
плохие старые привычки других специалистов, но студенты долж-
ны стараться не проводить знак равенства между общими поня-
тиями систем, инспирированными политическими соображениями,
и конкретными режимами спроса, предложения и равновесия.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:	X
/. Каковы два основных типа экономических систем? Почему
^теорема дуальности», которая гласит, что совершенный рынок
и совершенные планируемые результаты — это одно и то же,
предусматривает, что автономность и культурное регулирова-
ние являются более основополагающими, чем дихотомия между
рынками и планами при классификации систем?
2.	Каким образом экономическая утопия Маркса отличается
от рая?
3.	Означает ли совершенная конкуренция наличие других
видов совершенной гармонии?
4.	Каковы отличия систем категории А от систем катего-
рии Б?
5.	Какое предположение оправдывает одинаковое отношение
ко всем экономическим системам и позволяет экономистам эк-
лектично рекомендовать рыночные и плановые решения совре-
менных микро- и макроэкономических проблем?
6.	Отвергают ли компаративисты теории универсалистов?
При каких условиях системы категории А идентичны системам
категории Б? Подсказка: подумайте о культуре, политике и
этике.
7.	Что такое принцип соответствия?
8.	Укажите и объясните три способа измерения сравнитель-
ной экономической эффективности.
9-	Почему мы можем использовать параметры совершенной
конкуренции для оценки функционирования конкурентных и кон-
тролируемых экономических систем?
10.	Что такое закон спроса? Какие четыре фактора необхо-
димы для его эффективного функционирования?
11.	Почему кривые полезности и спроса имеют одинаковый
наклон?
12.	Почему полезность при выборе набора продуктов макси-
мизируется, когда бюджетное ограничение касается самой высо-
кой кривой безразличия?
13.	Почему результаты могут быть пагубными, если люди
действуют под влиянием страстей или под давлением других,
покупая вещи, которым они не отдают предпочтения?
14.	Что такое закон предложения?
15.	Если закон спроса сводится к утверждению, что люди в
состоянии и умеют определять, какие программы потребления
з*
67
для них наилучшие, что это говорит об их соответствующих
программах предложения?
16.	Какие семь условий необходимы для того, чтобы програм-
мы предложения были эффективными?
17.	Почему фирмы должны производить продукцию до такой
точки, в которой их бюджетная линия касается их наивысшей
изокванты, чтобы их предложение было эффективным?
18.	Почему прибыль или максимизация дивидендов важны для
эффективного предложения?
19.	Спрос и предложение определяются как функция цены,
исключая такое другое постороннее влияние, как обязательства
и требования правительства. Как эта двойная зависимость
увеличивает рыночную эффективность по сравнению с опорой
на прямые двусторонние переговоры?
20.	Что такое закон равновесия достижения спроса и пред-
ложения?
21.	Программы спроса и предложения подсчитываются с со-
блюдением допущений относительно цены и дохода. Действия
участников, однако, оказывают влияние на эти допущения. По-
чему это означает, что графики спроса и предложения слегка
скорректируются во время переговорного процесса?
22.	Какие семь условий необходимы для того, чтобы закон до-
стижения равновесия спроса и предложения был обоснованным?
23.	Почему ученые-теоретики полагают, что эти семь усло-
вий должны быть выполнены?
24.	Что такое механизм корректировки избыточной цены
спроса по Вальрасу? На каких рынках он применяется наилуч-
шим образом?
25-	Что такое механизм корректировки избыточной ценовой
величины по Маршаллу? Как он связан с максимизацией прибыли?
26.	Какова должна быть последовательность взаимодейст-
вия механизмов по Вальрасу и по Маршаллу?
27.	Каким образом условия подразумеваемого социального до-
говора, лежащие в основе закона равновесия спроса и предложе-
ния, оказывают влияние на качество экономических результа-
тов?
28.	При каких условиях экономические системы с большим
государственным сектором и сильными коммуналистскими обя-
зательствами могут тем не менее быть классифицированы как
системы категории А?
29-	Почему реальные экономические системы являются меха-
нистически смешанными?
30.	Почему «прозрачность» является важным компонентом
саморегулирующихся систем категории А?
31.	Действительно ли открытые экономические системы
всегда являются наилучшими?
68
32.	Что такое закон достижения макроэкономического рав-
новесия?
33.	Почему сторонники классической теории считали, что
колебания в инвестициях не будут иметь мультипликационного
воздействия на совокупную экономическую деятельность?
34.	Что представляет собой уравнение Фишера? Почему оно
подразумевает, что изменение в предложении денег не повлияет
на уровень совокупной экономической деятельности?
35.	Почему Кейнс полагал, что спекулятивный спрос на день-
ги может свести на нет смысл уравнения Фишера, если зара-
ботная плата и цены негибки?
36.	Почему корректировка процентной ставки не приводит
автоматически к уравновешиванию рынка?
37.	С помощью рисунка 2.11 объясните, как пессимистичес-
кие предпринимательские ожидания в кейнсианской модели при-
водят к появлению депрессий?
38.	С помощью рисунка 2.12 объясните, как ухудшающиеся
деловые настроения приводят к снижению инвестиций по доми-
нирующим процентным ставкам?
39.	Почему Кейнс полагал, что потребление и инвестиции
дополняют друг друга? Как это связано с понятием мультипли-
катора?
40.	Что такое «неоклассический синтез Хикса—Хансена»’?
Как он вновь обосновывает полезность денежно-кредитной поли-
тики? Как его предположения отличаются от предположений
Кейнса?
41.	В каком смысле можно рассматривать кейнсианскую по-
литику в качестве третьего регулирующего механизма, дополня-
ющего механизмы Вальраса и Маршалла?
42.	С помощью рисунка 2.16 объясните, почему существует
лишь одно равновесие полной занятости по Кейнсу/Хиксу — Хан-
сену, которое совместимо с межвременным равновесием Фише-
ра, а все остальные варианты являются менее оптимальными
вариантами даже в тех случаях, когда существует полная за-
нятость?
43-	Традиционная макроэкономическая политика зачастую
облегчает ситуацию с вынужденной безработицей и в этом
смысле представляет собой не самый оптимальный вариант.
Означает ли это, что она является универсальной и будет
иметь позитивный эффект и одинаково срабатывать во всех
системах? Дайте объяснение, использовав в качестве примера
японские макроэкономические модели реагирования.
44.	Почему идеологические термины, такие, как ^капита-
лизм» и «социализм», являются недостаточными для оценки
функционирования законов спроса, предложения и их равнове-
сия? Почему они недостаточны для оценки роли правительства
и обязательств?
69
Примечания
1	У групп могут быть или не быть те же цели, что и у большинства
общества. Коммунализм обычно означает большее подавление индивиду-
ализма, чем коллективизм, но это не всегда обязательно так.
2	Все точки на традиционных кривых спроса и предложения выведе-
ны из программ потребления и предложения для цен (и наборов цен на
другие товары), обозначенных на ценовой ординате. Если в этом наборе
есть точка общего равновесия, тогда кривые спроса и предложения пере-
секутся в этом равновесии, а не в каком-то переходном частичном равно-
весии.
3	В экономике, как и в дипломатии, к договорным правилам поведе-
ния часто относятся как к инструментам влияния, а не как к торжествен-
ным обязательствам, несмотря на заявления об обратном.
4	Эти символы представляют деньги (М), скорость обращения денег
с точки зрения дохода (V), уровень цен (Р) и объем продукции, вклю-
ченной в ВВП (Q). Подразумевается, что когда меняется уровень цен, то
равновесная заработная плата, цены капитала и продукции меняются
пропорционально. Сторонники классической теории полагали: такой ней-
тралитет гарантирует, что изменения в денежной массе не повлияют на
фактическую продукцию.
5	См.: Fisher I. The Theory of Interest. [1930]. Фишер утверждал, что
процентная ставка определяется принципом временных предпочтений,
когда на модель поведения текущего индивидуального потребления и ин-
вестирования оказывают влияние размер и последовательность будущих
потребительских возможностей. О людях, которые не очень-то задумыва-
ются о будущем и интенсивно потребляют сегодня, говорят, что у них
высокие временные предпочтения; в то время как у терпеливых людей —
низкий уровень временных предпочтений. Согласно концепции Фишера,
колебания процентных ставок определяют спрос. Процентные ставки под-
нимаются, когда сообщество людей желает ускорить свои временные
параметры потребления (сокращая сбережения и инвестиции), и снижа-
ются, когда это сообщество решает отсрочить и увеличить будущее по-
требление (увеличивая сбережения и инвестиции).
6	Если предельная склонность к потреблению превышает среднюю
склонность, это можно показать, переместив начальную точку луча влево
от начала оси координат, как это обычно делается в простом хорошем ва-
рианте кейнсианской функции потребления.
7	По теореме Пифагора, гипотенуза — это ДУ = [(ДС2 + Д12)]1/2, а не
ДУ = ДС + Д1, и, таким образом, геометрическое соотношение необходимо
рассматривать лишь как приближение кейнсианской регулярности.
8	Каждая точка на графике MEI (р) вычисляется сравнением цены
инвестируемого продукта с потоком ожидаемой прибыли и решением для
внутренней нормы доходности, которая уравнивает обе стороны уравне-
ний:
Е(л1)	Е(лг)	Е(щ)	 !
. Р =----------•-	+...+	,	.... I-
(1+p)1	(1+р)2	(l+p)t
70
где Е — знак ожидания, Р — цена, л — прибыль, ожидаемая в бу-
дущие годы ар — точка на MEI.
9	Значение Р увеличивается от 1 ...,t после каждого цикла, принося-
щего прибыль. Поскольку р<1, т.к. pt -> 0 в лимите, pt (AGDP) -»0.
io Робинзон Крузо потребляет 0CAi в первый период и после произ-
водства 0Са2 — во второй. Чтобы поддержать свой текущий уровень по-
требления, он берет в займы количество, равное CAi — CEi у Пятницы,
возвращая эту основную сумму плюс процент. Разница между этим коли-
чеством ВВ1 и дополнительным произведенным зерном BE составляет
прибыль Крузо В'Е. Она вместе с его запасом зерна ОСАг в период 2 до
займа составляет его полное увеличенное потребление в период 2 до рас-
смотрения дополнительных потребительских займов. Это может вывести
его на точку Е1, где, как абсолютно ясно, его положение будет лучше,
поскольку в оба периода его уровень потребления будет больше.
11 Эти аргументы обоснованны для безденежной экономической сис-
темы, в которой несовершенные количественные корректировки по Мар-
шаллу могут вызвать вынужденную безработицу.
Глава 3
КУЛЬТУРА, ПОЛИТИКА И ЭТИКА
Все согласны с утверждением, что культура, политика и
этика оказывают влияние на поведение, но эти факторы редко
принимаются во внимание при анализе различий в функциониро-
вании экономики. Различия в сравнительном уровне валового
внутреннего продукта, в потреблении на душу населения и в
экономическом росте относят в основном за счет капитала,
труда, умения, управления, предпринимательского искусства и
технического прогресса. Международные экономические органи-
зации, похоже, полагают, что неудовлетворительное функцио-
нирование всегда можно исправить с помощью капитала, образо-
вания и передачи технологии, хотя их представители в духе
глобализма рекомендуют либерализацию рынков, включая прива-
тизацию, конкурентность и открытость.
Эти отношения категории А ошибочны. Культура, политика
и этика оказывают глубочайшее влияние на то, до какой степе-
ни стремление к индивидуальной полезности является ограни-
ченным, подавленным или замененным привилегированным
стремлением к полезности, что нарушает «золотое правило» и
создает большой институциональный и моральный риск. Неко-
торые аспекты западного культурного наследия совместимы с
совершенной конкуренцией и даже с совершенным демократичес-
ким планированием. Но чаще культура, политика и этика под-
держивают различные формы несовершенной конкуренции, кол-
лективизма, коммунизма и авторитаризма. В некоторых систе-
мах категории Б эти проявления имеют положительный эф-
фект, но чаще производительность, эффективность, рост и
стабильность проигрывают по сравнению со стандартами
общей конкуренции.
С этой точки зрения предпочтение, отдаваемое категориям
Б несовершенной конкуренции, коллективизму, коммунализму и
72
авторитаризму, представляется ошибочными, но важно понять,
чгпо наличие систем с совершенным планированием и совершен-
ным сочетанием разных элементов является утопией. Таким об-
разом, на деле органы управления и культуры вынуждены при-
нимать менее оптимальные решения. В несовершенном мире, а
может быть, даже и в утопическом государстве, легко понять,
почему некоторые государства отклоняют парадигму конкурен-
ции и стремления к индивидуальной полезности, так расхвали-
ваемую на Западе, в пользу более равноправных, человечных и
коммуналистических альтернатив.
Большинство экономических систем на протяжении столетий
были культурно-регулируемыми системами категории Б. Среди
греков, римлян и египтян в дохристианские времена было широко
распространено рабство; до XX столетия в течение тысячелетия на
многих территориях господствовал феодализм. В утопической ли-
тературе появлялась время от времени мысль о том, что можно
создать саморегулирующиеся экономические системы категории А,
но только после 1776 г., когда Адам Смит свел вместе теорию
конкурентного рынка и права человека в работе «Богатство
наций», люди начали понимать заложенные в этом возможности.
Универсализм подхода Смита и его обращение к естественному
праву быстро возвели на уровень науки конкурентные рынки,
автоматически управляемые невидимой рукой, а ко всем осталь-
ным системам стали относиться как к пережитку прошлого.
Сторонники феодализма, рабства и других культурно-регули-
руемых систем категории Б защищали свои модели, но единствен-
ными, кто дал убедительный отпор идеям Смита о свободном
предпринимательстве, были социалисты и коммунисты, такие как
граф С. Симон, Роберт Оуэн и Карл Маркс, которые предложили
альтернативные саморегулирующиеся системы категории А, вклю-
чающие равноправные рынки и демократическое планирование.
Большую часть XX в. споры, бушевавшие в отношении сис-
тем, касались теоретических достоинств свободного предпринима-
тельства, социалистических рынков и совершенного планирования
на «гармонистическом» уровне, проиллюстрированном в табли-
це 2.1 ив категории А, при этом сторонники разных систем кри-
тиковали экономическую систему противников, называя ее дегене-
ративной системой категории Б. Социалисты утверждали, что
«свободным предпринимательством» руководит исполнительный
комитет капиталистического класса; либералы обвиняли Совет-
ский Союз в деспотизме.
Конечно, большинство экономистов не придерживалось черно-
белой трактовки в ходе дебатов, а некоторые, такие как японцы,
французы и шведы, настаивали на культурной уникальности
своих систем. Но в конечном итоге ни сбалансированная оценка
восточных и западных экономических систем, ни институциональ-
73
ные особенности не имели значения. Поскольку большинство эко-
номистов и политических лидеров знает, что для них выгодно
публично придерживаться просвещенных взглядов независимо от
своих собственных предпочтений в области культуры, то потенци-
ал и функционирование мировых экономических систем в основ-
ном оценивались с позиций принципов категории А, а культура
практически не принималась во внимание.
Распад Советского Союза, закат социалистической экономи-
ческой теории и триумф глобальных рынков создали возможность
проанализировать, являются ли современные несоциалистические
рыночные экономические системы саморегулирующимися универ-
сальными системами категории А или же их можно лучше понять,
отнеся к культурно-регулируемым системам категории Б с различ-
ными потенциалами и поведенческими характеристиками. Если
современные экономические системы являются похожими, тогда
жизненный уровень в разных частях мира должен постепенно
сближаться и достигать общего высокого уровня. Если же это не
так, сравнительное глобальное функционирование будет зависеть
от систем, основывающихся на культуре. Ясно, что точное опре-
деление, является ли культура важной, — это не просто класси-
фикационная деталь. Существуют ли обоснованные причины ожи-
дать, что национальные культуры существенным образом видоиз-
меняют функционирование законов спроса, предложения, уравно-
вешивания и макроэкономики в том виде, как они сформулирова-
ны в саморегулирующихся экономических системах категории А?
В основном все согласны, что это так. Все признают, что не-
которые общества являются более дискриминационными, чем дру-
гие; диктаторские режимы, не переносящие индивидуальную эко-
номическую свободу, часто действуют, не обращая внимания на
производственные последствия, а в некоторых культурных систе-
мах существуют строгие ограничения элементов стремления к по-
лезности. Духоборы (духовные борцы) — религиозная секта в
России в XVIII в., например, по-прежнему борются с накоплени-
ем и периодически сжигают свое имущество. Но существуют зна-
чительные разногласия относительно того, насколько основопола-
гающим является влияние категории Б. Теоретики категории А
предпочитают рассматривать политическую диктатуру, неверную
экономическую политику и культурные ограничения как экзоген-
ное, а не эндогенное влияние на законы спроса, предложения и
равновесия. С их точки зрения, диктатура, преступность и даже
культурная антипатия по отношению к свободной оптимизации
индивидуальной полезности являются второстепенными фактора-
ми, с которыми нужно бороться с помощью политических дейст-
вий, соблюдения законов и через образование, а не через полный
пересмотр теории оптимизации полезности.
Теоретики систем признают, что культурные факторы могут
быть внешними компонентами, но они полагают, что обычно это
74
не так, поскольку культурные ценности определяют мотивацию,
политику, этику и стремление к полезности. Это можно лучше по-
нять на примере «золотого правила», которое лежит в основе
добродетельной общей конкуренции. С точки зрения христиан-
ской и конфуцианской философии, «поступать по отношении к
другим так, как ты бы хотел, чтобы поступали по отношении к
тебе», предполагает, что каждый человек обладает достоинством,
независимостью, сдержанностью и заслуживает, чтобы другие к
нему относились честно и гуманно. Это религиозное и культурное
отношение, которое лежит в основе добродетельного стремления к
полезности и норм справедливого договорного права. Но предпо-
ложим, что культура поддерживает утверждение, будто в любви,
войне и бизнесе все средства хороши, что действия «суперменов»
не связаны общественными договорами (Ницше) и что выживать
должны только «наилучше приспособленные» (Дарвин). Тогда
правильным будет все, что сходит с рук, и вся логика справедли-
вой общей конкуренции разрушится. Такое поведение является
коррумпированным с точки зрения оптимизации социального бла-
гополучия, но вряд ли его можно признать полностью невероятным.
Культура стран континентальной Европы разрешает существование
картелей, которые в США уголовно наказуемы, а верховенство
права почти не существует во многих других государствах.
Также неубедительным оказывается заявление о том, что поли-
тический авторитаризм является нетипичным или временным яв-
лением. С момента сотворения мира демократия была исключени-
ем, а не правилом. В 1942 г. в Европе было всего 2 — 3 демокра-
тических государства и даже в конце 1980-х гг. было похоже, что
демократию пора заносить в Красную книгу. Коммунистический
авторитаризм и связанное с ним подавление стремления к индиви-
дуальной экономической полезности под предлогом того, что
идеологический долг важнее, чем индивидуальное благополучие,
перестали существовать в странах бывшего советского блока лишь
десятилетие назад. Они все еще существуют в Китае.
И конечно, не только авторитаризм ограничивает стремление к
индивидуальной полезности. Почти во всех культурных системах,
обществах и политических режимах находятся причины для огра-
ничения личной экономической свободы и разрешения привиле-
гий. Невмешательство - — это, конечно, хорошо, но всем хочется
играть в эту игру по собственным особым правилам. Таким обра-
зом, культура, политика и этика не являются второстепенными.
Вместе они влияют на систему ценностей, определяющих личное
поведение, ограничивают свободное стремление к полезности и ус-
танавливают правила приемлемого экономического поведения. Не-
ограниченные индивидуалистические культурные системы с хоро-
шо функционирующими демократическими системами и верховен-
ством права близко соответствуют пониманию идеальной общей
конкуренции. Чего нельзя сказать о других культурах, политичес-
ких и этических режимах.
75
КУЛЬТУРЫ: ВОСТОК И ЗАПАД
Восточные культуры (Япония, Китай, Южная Корея), кото-
рые рассматривают западную свободную общую конкуренцию как
угрозу групповой гармонии, помогают понять, почему неограни-
ченная индивидуалистическая полезность не находит повсеместно-
го признания в качестве экономического идеала. Структура и ха-
рактер экономической деятельности в большинстве стран Восточ-
ной Азии находятся под сильным прямым и косвенным влиянием
конфуцианских понятий о бюрократической социальной стратифи-
кации и управлении, которые подчиняют статус и чаяния воен-
ных, полицейских, предпринимателей, бизнесменов, фермеров,
наемных рабочих, ремесленников и купцов коммуналистским по-
нятиям блага. Конечно, со временем обязательства у людей раз-
ных рангов имеют тенденцию меняться. Во времена Токугавского
сегуната в Японии в 1615 — 1868 гг. население было жестко разде-
лено на четыре сословия. Верховный владыка (сёгун), его при-
ближенные сеньоры (даймё) и бюрократия находились наверху.
За ними шли военные (самураи), фермеры и самые низкие из
всех — городские купцы. Люди рождались уже со статусом, мо-
бильность наверх была минимальной. Промышленная революция,
которая началась с реставрации Мейдзи и приняла современную
демократическую форму после Второй мировой войны, преврати-
ла даймё в промышленных магнатов (дзайбацу), а фермеров — в
наемных рабочих. Она принизила статус профессиональных воен-
ных и повысила мобильность. Но конфуцианские понятия почти-
тельного отношения, компетентности, честности, преданности и
обязательств сохранились, приняв новые гибкие формы. Полити-
ческие лидеры, по-прежнему представленные в основном потомка-
ми сеньоров и военных, рассматриваются сегодня как естествен-
ное начальство и правят путем выработки консенсуса. Они посто-
янно проводят консультации с группами, представляющими инте-
ресы бизнесменов, фермеров и профсоюзов, для разработки
курса, который будет приемлем для всех, и затем выполняют свои
решения с помощью государственной административной бюрокра-
тической системы. Хотя у японцев, китайцев и корейцев есть ост-
рое чувство собственной индивидуальности и они стремятся к
самосовершенствованию, но конфуцианское наследие и другие
культурные факторы (буддизм, синто, даосизм, легизм)1, которые
часто сваливают вместе под общей рубрикой азиатских ценностей,
заставляют их перенапрягаться, быть чрезмерно сознательными и
подчинять личное благо чувству долга.
Конкретные черты отличают одно азиатское общество от дру-
гого. Но в общем решения о прилагаемых усилиях, добросовест-
ности, своекорыстии, условиях оплаты и потребительском выборе
находятся под более сильным влиянием обязательств, чем на За-
паде. Индивидуальные предпочтения, максимизация полезности и
76
прибыли часто подчиняются и ограничиваются внешне мягкими
(Нормами подчинения, принуждения и долга, которые традицион-
но изменяют и отменяют экономические законы категории А.
Сделки не всегда основываются на эквивалентном обмене товара-
ми. Часто бедные люди делают дорогие подарки богатым, мало
что получая в ответ, кроме необязательного к исполнению обеща-
ния предоставить протекцию или другие ценные услуги. Нормой
считается много работать сверхурочно без конкретной компенса-
ции. Широко распространена практика покупки товаров не ради
пользы, а ради статуса2. И зачастую предельная способность до-
мохозяйств к потреблению из личного располагаемого дохода рав-
няется нулю, при этом сбережения не реагируют на изменения
процентной ставки. Таким образом, нередко спрос и предложения
не обладают ценовой эластичностью, а люди делают такой выбор,
который имеет пагубные последствия для их личных интересов в
том смысле, как они понимаются в идеальном представлении об
общей конкуренции.
Западные экономисты, наблюдающие за таким поведением,
обычно осуждают азиатскую нерациональность, но такой подход
не учитывает культуру и фон. Озабоченность личным накоплени-
ем, неограниченная чувством долга, не является единственно воз-
можным способом получать удовольствие от жизни3, и многие ду-
мающие азиаты считают, что ради достоинств коммунализма
можно пойти на сокращение максимизации прибыли.
Явно выраженное предпочтение со стороны азиатов автокра-
тии, статусу, семье, преданности, прилежанию, самоотверженнос-
ти, обязательствам, внешним приличиям и созданию консенсуса
не надо толковать как отказ от того индивидуализма, который
лежит в основе материалистического стремления к полезности и
западного стремления к эквивалентному обмену. Азиатское стрем-
ление к получению удовольствия, от самого возвышенного до пор-
нографического, — это древняя традиция^, и люди часто строго
ведут в уме счет сделанным подаркам и причитающимся им услуг
даже в тех случаях, когда долг заставляет их вести себя иначе. И
конечно, как и их современники на Западе, некоторые ищут убе-
жище от мира в мистицизме, аскетизме, эстетизме и натурализме
(Шингон буддизм*, даосизм, изучение Конфуция и ямабуши**).
Тем не менее западный индивидуализм — явление уникальное.
Он четко отражает четыре наиболее ярких философских течения:
гуманизм, Реформацию, Возрождение и Просвещение. Первое из
них легитимизировало стремление к индивидуальному земному
благополучию, независимо от христианских обязательств, при ус-
* Шингон буддизм — одна из ранних школ японского буддизма
{прим. науч. ред.).
“ Ямабуши — японский юродивый, живущий на природе {прим,
науч. ред.).
77
ловии, что такие действия будут добродетельными. Предшествен-
ников этой идеи можно обнаружить у Сократа (469 — 339 до н. э.)
и Платона (427 — 347 до н. э.), но такие философы, как Эразм
(1466—1536) в XV в. утверждали, что подобное поведение явля-
ется отличительной чертой людей, следовательно, гуманизмом.
Эмоциональные и эстетические возможности гуманизма иссле-
довались во времена Возрождения в XV —XVI вв. и запечатлены
в рисунках Альбрехта Дюрера (1471 —1528)5. Но лишь в эпоху
Просвещения в XVIII в. первые два течения были подчинены все-
охватывающему принципу разума. В философских течениях этот
принцип принимал разные формы, но его основным проявлением
в экономике был английский демократический утилитаризм. Как
и раньше, предполагалась, что действиями людей руководит
добродетель, но суждения о добре и факторы, определяющие бла-
гополучие, стали радикально субъективными. Каждый человек
стал арбитром «полезной добродетели» в пределах, определенных
«естественным порядком», и предполагалось, что, будучи разум-
ными мужчинами и женщинами, люди будут максимизировать по-
лезность в этом смысле6. «Гомо экономикус» задумывался как
самодостаточный, ответственный за реализацию своего потенциала
путем всеобъемлющей максимизации полезности и демократичес-
кого политического участия. Это не требовало от людей быть без-
грешными или богохульниками, но поощряло их быть более эго-
центричными, чрезмерно напористыми, агрессивными и более де-
монстративными в поведении, чем жители Восточной Азии, кото-
рые под влиянием учения Конфуция в большинстве случаев стре-
мились избегать конфликтов, были более почтительными, предпо-
читали больше держаться в тени, были более вежливыми, дели-
катными и учитывали интересы своего сообщества людей. Конеч-
но, жители Запада тоже придумывали способы ограничения меж-
личностных конфликтов, но, как видно любому беспристрастному
наблюдателю, они более нахальны и бессовестно эгоистичны.
Хотя личное поведение людей в западных странах сдерживает-
ся благодаря правилам этики, гуманности, альтруизма и правил
приличия, но гуманизм, Реформация, Возрождение и демократи-
ческие утилитаристические аспекты Просвещения создали культу-
ру, которая определяет добродетельную экономическую деятель-
ность как эквивалентный обмен, самостоятельно начатый, необя-
зательный и достигнутый путем переговоров. Рациональные люди
«должны» ощущать свои желания, изыскивать возможности, оце-
нивать их и вести переговоры, с тем чтобы максимизировать свою
полезность, не подавляя и не принуждая других несправедливо
(христианское «золотое правило»). Конечно, реалисты признают,
что некоторые люди могут стараться подмять под себя других
участников сделки и часто им это удается. Но под влиянием своей
культуры жители западных стран верят, что проблемы можно де-
мократично смягчать путем конкуренции и криминального пресле-
78
дования «нечестной» деловой практики, хотя, как будет показано
в главе 5, этих решений недостаточно. В результате теоретики
общей конкуренции проявляют склонность отождествлять факти-
ческое экономическое поведение с идеалом конкуренции и рас-
сматривать другие культурные подходы как ошибочные.
Такой подход является ограниченным. Западное понятие
«гомо экономикус» отражает лишь одну сторону западной инди-
видуалистической традиции7. Ее беспристрастность и эффектив-
ность являются большими добродетелями, но тот факт, что фак-
тическое экономическое поведение везде отклоняется от принци-
пов общей конкуренции категории А, указывает на то, что обще-
ства ведут себя так, как будто у них есть другие приоритеты. Они
создают культурно-регулируемые системы категории Б, которые
оказывают влияние на национальные задачи (индивидуальные,
групповые, общинные и авторитарные приоритеты) и на три цент-
ральных механизма всех экономических систем: их рынки, госу-
дарственное управление и обычаи. Групповые, общинные и авто-
ритарные цели, как, например, нацистское подавление индивиду-
альных желаний во имя национал-социализма, видоизменяют и
иногда разрушают просветительские принципы общей конкурен-
ции. Двусторонние и многосторонние рыночные сделки отклоня-
ются от беспристрастной и конкурентной оптимизации. Прави-
тельственные услуги предоставляются по партийному принципу и
являются неэффективными. А обычаи обязывают людей выпол-
нять экономические функции в силу причин, которые имеют мало
что общего со свободным стремлением к полезности.
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ, ЭФФЕКТИВНОСТЬ
И СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Влияние культуры на экономику проявляется во всем. Культу-
ра оказывает влияние на все традиционные детерминанты произ-
водительности: рабочее время, усилия, компетенцию, сознатель-
ность, мобильность факторов производства, технологический
выбор, отказ от инвестиций, финансов и, следовательно, ВВП.
Например, отношение к досугу и к работе определяет количество
времени, которое люди тратят на занятия, включенные и не вклю-
ченные в валовой внутренний продукт. В некоторых культурных
системах, как, например, в Японии, относятся к групповому со-
вместному труду как к удовольствию и поощряют японцев зани-
маться улучшением собственного благополучия через общинную
деятельность, которая включается в ВВП, в то время как амери-
канцы, стремящиеся к тем же результатам, возможно, работают
меньше, а отдыхают больше. Удовольствие, полученное от этих
альтернативных занятий, может быть одинаковым, но японцы вы-
79
игрывают вдвойне, поскольку их дополнительный труд не только
доставляет удовольствие, но и приносит доход.
Очевидно, что культурные системы, которые стимулируют
усилия, компетенцию и сознательность, превышающие западные
нормы, будут обычно иметь более высокий ВВП, объясняется ли
это японским совместным стремлением к полезности или идеоло-
гическим вдохновением. И наоборот. Культурные системы, кото-
рые не поощряют мобильности факторов производства, ограничи-
вают технологический выбор и финансовую гибкость, будут иметь
более низкий ВВП, объясняется ли это корпоратизмом стран кон-
тинентальной Европы или американским коллективизмом
(см. американский закон Гласса—Стигала). Эти приобретения и
потери обычно вызываются «витринными» элементами националь-
ной культуры, которые каждое общество выставляет напоказ, как,
например, японский институт пожизненного рабочего места. Но
зачастую побудительной силой является «теневая» культура,
такая как коллективистская сторона американского индивидуализ-
ма. Главное различие между этими культурными силами заключа-
ется в восприятии. Американцы моментально признают существо-
вание связи между своими «витринными» ценностями, такими как
качества первопроходцев и предпринимательство, но неохотно до-
пускают, что «теневые» ценности, такие как коллективизм, спо-
собствуют антиконкурентной практике. Такие двойные стандарты
скрывают важность культурных факторов, пользующихся сомни-
тельной репутацией, и способствуют недостоверным объяснениям
экономической причинности. Многие социалисты верили, что про-
изводство в Советском Союзе было полностью планируемым, в то
время как управляющие предприятий занимались бартерным об-
меном. Таким же образом управляемые рынки в США неправиль-
но представляются как рынки со свободной конкуренцией.
«Витринные» ценности также могут быть источником недора-
зумения. Американское предпринимательство и японскую пожиз-
ненную работу на одном месте справедливо расхваливают по ряду
параметров, однако часто не замечают побочных эффектов этой
практики, а именно — дисфункциональную спекуляцию и отсут-
ствие мобильности производственных ресурсов. Таким образом,
культура не только дает частичное объяснение экономического по-
ведения, но она способствует развитию взглядов, являющихся
самообманом.
Те же сложности оказывают влияние на другие стороны пове-
дения и их неправильное толкование. Культурные системы не
только оказывают воздействие на мобилизацию ресурсов, они уча-
ствуют в определении прав собственности, правления, техничес-
кой эффективности, реакции на спрос, механизмов регулирова-
ния, распределения дохода и трансфертов. Авторитарные и арис-
тократические культурные системы обычно отдают предпочтение
правам частной собственности исключительно для элиты. Даже в
80
демократических Афинах, в Греции, во времена Перикла некото-
рые слои общества были порабощены и лишены собственности.
Императорская семья российских царей имела в личном владении
40% национальной собственности, в то время как 100 млн крес-
тьян в конце XIX в. были лишены права собственности. Напро-
тив, полностью демократические индивидуалистические культур-
ные системы, такие как современные США и Великобритания, не
только разрешают всеобщую частную собственность на средства
производства, но и активно способствуют индивидуальному пред-
принимательству и участию в акционерном капитале. Отношение
к различным видам собственности определяется, помимо других
соображений, и культурой. Общества с коллективистскими на-
клонностями одобрительно относятся к идее муниципальной и го-
сударственной собственности, различным видам получастной соб-
ственности и разнообразным производственным кооперативам,
включая схемы участия рабочих в управлении и распределении
дивидендов. Культурные системы с коммуналистскими взглядами
идут дальше, наделяя совместным правом управления и/или соб-
ственности членов группы. В Японии подчеркивается идея со-
вместного участия в управлении, в израильских кибуцах преобла-
дают совместная собственность и контроль членов кибуца. В том
и другом общественном подходе существует некая форма макси-
мизации дивидендов, имеющая тенденцию к вытеснению максими-
зации прибыли, которую предпочитает конкурентная рыночная
парадигма. В индивидуалистических культурных системах, напро-
тив, склоняются к индивидуальной собственности или различным
видам корпоративной собственности, где влияние зависит от доли
собственности. Конкурентная максимизация прибыли и распреде-
ление чистой прибыли между акционерами в зависимости от доли
собственности является естественным продолжением такого инди-
видуализма, санкционированного культурной системой.
Культура также влияет на правовой или неофициальный су-
дебный механизм, определяющий взаимоотношения между офици-
альным правом собственности и контролем. Большинство успешно
функционирующих культурных систем создают системы права
или обычая, которые стараются обеспечить соблюдение официаль-
ных прав собственности разных видов, однако это не всегда полу-
чается. В настоящее время и Россия, и Китай стараются построить
экономические системы, базирующиеся на индивидуальной собст-
венности, но не очень хотят создавать индивидуалистически ори-
ентированное правовое государство, которое требуется для этой
цели, что делает обе экономические системы уязвимыми перед
любым проявлениям неэффективности и морального риска.
Такое же сильное влияние оказывает культура на вознаграж-
дение за труд, готовность пойти на риск, моральный риск, чувст-
во долга, гарантированность рабочего места, управление, транс-
ферты дохода и богатства. Индивидуалистические культурные
81
системы вознаграждают факторы производства в соответствии с
добавленной стоимостью (стоимостью их предельных продуктов).
Они подталкивают людей не бояться идти на риск, подчиняться
верховенству права, становиться собственниками и рассматривают
трансферты дохода и богатства как благотворительность или соци-
альный транквилизатор. Занятость является функцией спроса, а
не дарованным правом. Коллективисты позволяют себе думать
иначе. Они выступают за права работающих, такие как полная за-
нятость и равная оплата за равный труд даже в тех случаях,
когда права работающих и равная оплата не являются полностью
оправданными. Они не поощряют риск, выступают за право учас-
тия в управлении заинтересованных лиц и равные трансферты,
рассматривая их как основополагающий элемент справедливости.
Коммуналисты идут еще дальше. Они оспаривают идею, что сто-
имость добавляется индивидуально, утверждая, что вклад личнос-
ти невозможно отделить от стоимости, созданной группой. С их
точки зрения, заработки не должны распределяться на предпочти-
тельной основе. Они должны распределяться между всеми члена-
ми поровну. Управление должно осуществляться всеми членами
группы, и нет необходимости в правах работающих и трансфертах
дохода и богатства, поскольку членство в группе неотчуждаемо, а
группы — самодостаточны.
Никакая культурная системы не обладает полной внутренней
последовательностью, у всех есть «витринные» и «теневые» ас-
пекты. Следовательно, невозможно должным образом описать ни-
какую экономическую систему с помощью абстрактных терминов,
таких как «индивидуализм», «коллективизм» и «комму на ли зм».
В большинстве систем намешаны элементы этих понятий, или же
они мирятся с антиконкурентным поведением и различными вида-
ми экономических преступлений. Получившаяся в результате
смесь отражает специфическое сочетание культурных, политичес-
ких и этических сил, которые определяют форму экономических
систем, обладающих различными уникальными качествами и по-
тенциалом. Одни из таких систем превосходят другие по своим
качествам. Поэтому культура как форма, содержащая этические,
политические и социальные ценности, важна для правильного по-
нимания сравнительных экономических систем. И не потому, что
она помогает нам определить какой-то бесспорно наилучший само-
регулирующийся универсальный идеал категории А, но поскольку
она проливает свет на причины, как хорошие, так и плохие, объ-
ясняющие, почему функционирование национальных экономичес-
ких систем зачастую не соответствует предсказаниям теории
общей конкуренции. В этом отношении Россия является болезнен-
ным уроком. Иностранные советники настаивали, чтобы россий-
ское руководство приняло решение о присоединении России к
семье западных стран с конкурентной рыночной экономикой, бы-
стро отказавшись при этом от государственной собственности и
82
планирования, не приняв во внимание антиколлективистские и
антиавторитарные культурные требования, необходимые для эф-
фективного перехода. Российских руководителей заверяли, что
«шоковая терапия» позволит России быстро встать на ноги, мо-
дернизироваться и достичь жизненного уровня развитых запад-
ных государств. Вместо этого в течение десятилетия страну не
только преследует гиперинфляция, но и зародившаяся рыночная
экономика мало напоминает модель общей конкуренции и, вероят-
но, в течение предстоящих десятилетий будет дисфункциональ-
ной.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Адам Смит выдвинул гипотезу о том, что существует
универсальный естественный закон — свободная конкуренция.
Если ее осуществить на практике, это максимизировало бы со-
циальное благополучие везде. Большинство современных эконо-
мистов считает, что он был прав, и пытается доказать это
рациональными примерами и эконометрическими подтвержде-
ниями. В общем и целом, они не признают законности сравни-
тельных экономических систем, поскольку их наличие предпола-
гает, что существует не один, а много «естественных зако-
нов». Примените уроки, полученные в главе 1 о «существова-
нии» и культуре, для того чтобы оценить приемлемость ут-
верждения, что существует только один естественный закон.
2.	Какова логика теоретиков, низводящих культуру и поли-
тику на вторые роли?
3.	Совместим ли закон Дарвина о выживании сильнейших с
естественным законом Смита? Подсказка: Смит настаивает
на «золотом правиле».
4.	Каковы ценности жителей Азии? Как под их влиянием из-
меняются индивидуальные предпочтения, максимизация полез-
ности и прибыли?
5-	Каковы четыре философские опоры западного индивидуа-
лизма?
6.	В чем различаются азиатский коммунитарианизм и запад-
ный индивидуализм?
7.	Что такое «витринная» культура?
8.	Почему американский коллективизм представляет собой
часть американской «теневой» культуры?
9.	Какое влияние оказывает культура на отношение к праву
собственности и управлению?
10.	Как культура влияет на отношение к действию договор-
ного права?
11.	Как культура влияет на отношение к обязательствам?
12.	Как культура влияет на отношение к созданию ценнос-
тей?
83
13.	Как культура влияет на отношение к распределению до-
хода, к трансфертам и государственным услугам?
14.	Является ли Россия объективным примером опасностей
применения в одной стране переходной политики, которая дока-
зала свою пригодность в другой стране?
Примечания
1	См.: Mosher S. Hegemon. San Francisco: Encounter Books, 2000.
P. 18 — 221. Легизм — ссылка на китайскую господствующую филосо-
фию деспотического подавления.
2	В XVII в. было незаконно для людей одного сословия покупать то-
вары, определяющие статус и предназначенные для другого сословия.
Например, ширина купеческих домов определялась законом, и только са-
мураи могли носить два меча.
3	См.: Tawney. The Sickness of the Acquisitive Society. 1919.
4	Это явление было особенно явно выражено в период Токугава в
районах Гион в Киото и в Йошивара в Токио, которые были центрами
«плавающего мира», или полусвета, и где японцы сбрасывали конфуци-
анскую смирительную рубашку. Картины Кано Наонобу «Веселье под
цветущими деревьями» (Токийский национальный музей), «Висящий ма-
нускрипт Юна» (Художественный музей МО А) изображают проституток
в бане; ширма Хиконе (Художественный музей хиконе) и порнографи-
ческие юкийо-е-шунга («весенние картинки») отражают дух японского
гедонизма.
5	См.: Panofsky Е. The Life and Art of Albrecht Durer. Prinston, New
Jersey: Princeton University Press, 1955.
6	Теории эпохи после Просвещения о человеческой мотивации и цели,
такие как психоанализ, отчуждение, сюрреализм, богемиаиизм, социа-
лизм, коммунизм и футуризм, оказали мало влияния на неоклассические
теории рационального демократического стремления к полезности. Их
влияние в основном ограничивалось учеными, занимающимися полити-
ческой экономией.
7	Ассоциация фактического поведения с идеалом конкуренции осно-
вывается на вере в естественный закон, характерный для эпохи Просве-
щения. Если бы теория полезности разрабатывалась позже, исходя из
аморальных или даже антиморальных принципов романтизма (Ницше),
ошибочность приравнивания фактического поведения к идеалу конкурен-
ции была бы очевидна.
Глава 4
ВЛАСТЬ
Экономисты знают, что стремление к полезности не всегда
бывает справедливым, что люди и государства оказывают вли-
яние на других и контролируют их. Но модели, которые они
строят под влиянием универсалистских взглядов категории А,
обычно исключают или низводят на второй план стремление к
экономической власти, соперничество и конфликты. Такой под-
ход полезен, т. к. он подчеркивает преимущества беспрепятст-
венной внутренней и мировой торговли, но он неверно описывает
фактическое поведение и не проясняет роль экономической и по-
литической безопасности в международных отношениях.
В мире, состоящем из культурно-регулируемых систем кате-
гории Б, основывающемся на конкуренции между цивилизациями,
политике и этике, стремление к экономической власти и без-
опасность имеют значение. Стремление к власти может иметь
более сильное влияние на внутреннее и внешнее экономическое
поведение, чем глобальная конкуренция, подчиняющаяся ^золото-
му правилу*. Дисфункциональная культура, плохое государст-
венное управление и стремление к власти в какой-то степени
могут объяснить, почему расширяется разрыв между странами
первого мира и странами третьего мира, между богатыми и
бедными странами.
Глобальная политика — это всегда вопрос власти
и борьбы за власть, и сегодня международные отно-
шения меняются, отражая этот важный момент.
Структура мира во времена «холодной войны» была
в основном биполярной, а появляющаяся сейчас
структура имеет очень большие отличия.
Самуэль Хантингтон.
Одинокая сверхдержава*
Власть — это способность оказывать влияние или осущест-
влять контроль. Ее можно представить как способ достижения
* См: Foreign Affairs. Хе 2. Vol. 78. March/April 1999. P. 35 — 49
(прим. науч. ред.).
НК-
85
цели (утилитарные стремления) или как товар в себе. В любом
случае, если власть и стремление к власти наполнены рациональ-
ным выбором, они становятся экономическими целями или про-
цессами. Если бы стремление к власти не было связано с ограни-
ченными ресурсами или же предпочтения были бы непоследова-
тельными, что мешало бы увеличению рациональной полезности,
тогда такое занятие было бы неэкономическим. Некоторые фило-
софы, как, например, Артур Шопенгауэр (1788—1860), утверж-
дают, что господство над другими и использование силы для того,
чтобы заполучить желанные вещи на неравных условиях, — это
наилучший способ максимизации полезности. Такое отношение,
когда справедливость подчиняется власти, отличает его подход от
взглядов экономистов-универсалистов, отдающих предпочтение
саморегулирующимся системам категории А. Экономисты призна-
ют, что люди, стремящиеся к полезности, зачастую используют
власть, чтобы получить несправедливое преимущество, но счита-
ют, что конкуренция, совесть и верховенство права помогают кон-
тролировать такие отклонения. Они верят в то, что рациональ-
ность заставляет людей везде стремиться к всеобщему равному об-
мену и уводит их от стремления к власти. Такой подход нашел
свое четко выраженное отражение в известных нам экономических
теориях общей конкуренции и свободной международной торгов-
ли, которые стараются не замечать проблему конфликтов и экс-
плуатации.
Политологи также не одобряют несправедливых методов, но
согласны с оценкой человеческого поведения, данной Шопенгау-
эром. Они ассоциируют власть с государственным управлением и
рассматривают ее как центральный момент международных отно-
шений. С их точки зрения, государства, стремящиеся к полезнос-
ти, не должны думать лишь о содействии свободной конкуренции.
Им необходимо помнить об оборонительных и наступательных
возможностях власти.
Представление о мире как о процессе борьбы за власть особен-
но важно для теоретиков систем, признающих роль культуры, или
в более узком понимании, признающих соперничество внутри ци-
вилизаций и между ними при определении экономического пове-
дения и потенциала. Поскольку культурно-регулируемые эконо-
мические системы категории Б отличаются своими целями, поли-
тикой и этикой, существует тенденция воздействия стремления к
власти на их функционирование. В этом они отличаются от само-
регулирующихся систем категории А, в которых, как предполага-
ется, конкуренция не должна позволять людям обманывать друг
друга. Монополистам, олигополистам, преступникам и правитель-
ствам часто удается подминать под себя других участников сдел-
ки, а некоторые государства так ведут себя по отношению к дру-
гим странам. И эти действия не всегда относятся только к матери-
86
альной выгоде. Фундаменталистские общества и авторитарные го-
сударства часто поглощены идеей распространения веры (включая
веру в коммунизм) и политического господства. Демократические
государства рыночной ориентации больше озабочены проблемой
торговли, справедливой или нет, чем проблемами империи. Поэто-
му сравнительный анализ систем не может ограничиваться только
теорией саморегулирующейся универсальной категории А, но дол-
жен быть расширен, чтобы включить стремление к полезности,
охватывающее власть, борьбу и безопасность.
Необходимо признать, что при конкуренции не всегда соблю-
дается «золотое правило» и стремление к власти ради самой влас-
ти не всегда является второстепенным. Чаще, чем этого хотелось
бы экономистам, стремление к власти делает внутреннюю и внеш-
нюю экономическую деятельность неэффективной, по Парето, а
нередко и эксплуататорской. Поэтому именно стремление к власти
частично виновато в неравенстве доходов, в увеличивающемся
разрыве между бедными и богатыми государствами и стремлении
людей к экономической и военной безопасности. В противополож-
ность распространенному мнению, свободная торговля не всегда
выгодна всем заинтересованным сторонам1. Системы, которые ак-
тивно включают в себя стремление к власти, вполне возможно,
будут получать асимметричную выгоду и могут нанести вред тем,
кого они держат в абсолютном подчинении.
В этой связи возникает ряд интересных проблем, две из кото-
рых заслуживают особого внимания. Во-первых, некоторые демо-
кратические рыночные экономические системы функционируют с
использованием двойных стандартов. Внутри страны они более
или менее соблюдают «золотое правило», но за рубежом — стре-
мятся к власти. Если такое поведение не является случайным, оно
демонстрирует, что общая конкуренция и демократия внутри стра-
ны совсем не гарантируют, что глобализация будет выгодной для
всех. Если же такое поведение не является намеренным, тогда не-
обходимо выявить и исправить непоследовательность. Во-вторых,
стремление к власти вызывает опасение, что демократические ре-
жимы могут быть уязвимы перед лицом авторитарной экономичес-
кой, политической и военной агрессии, если не будут со всей
должной серьезностью принимать во внимание возможность не-
правильного поведения в других странах. Хотя демократичес-
кие системы, а также и отдельные конкуренты, всегда смогут
достичь более высокого уровня благосостояния, если им не по-
требуется отвлекать свои ресурсы на улучшение собственной
безопасности, тем не менее, как это подробно объясняется далее
в главе 16, в реальном мире хорошие экономические системы
должны эффективно принимать во внимание возможность тако-
го риска.
87
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Самуэль Хантингтон утверждает, что стремление к
власти является доминирующей силой в международных отно-
шениях. Означает ли это, что либерализация и глобализация
связаны с властью, а не с распространением принципов свобод-
ной торговли, применяющихся в своей стране, на другие стра-
ны? Объясните, почему власть и эффективное стремление к по-
лезности, по Парето, являются взаимно исключающими?
2.	Считается, что конкурентные системы со свободой пред-
принимательства и максимизацией полезности обеспечивают
более высокий уровень социального благосостояния, чем моно-
польные режимы. Их руководители не стремятся эксплуатиро-
вать другие государства. Означает ли это, что авторитарное
государство без таких угрызений совести может иногда добить-
ся более высокого уровня внутреннего благосостояния путем
эксплуатации других? В каком плане можно такой вывод счи-
тать либеральным парадоксом?
3.	Бывает ли иногда так, что демократические системы ис-
пользуют двойные стандарты в своем функционировании: подчи-
няются «золотому правилу» у себя дома и стремятся к власти
за рубежом? Приведите пример.
4.	Можно ли с помощью феномена стремления к власти объ-
яснить, почему государства и отдельные люди хотят окружить
себя мерами безопасности, представляющимися избыточными в
условиях совершенной глобальной конкуренции?
Примечания 1
1 См.: Huntington S. The Lonely Superpower // Foreign Affairs.
March/April 1999. Vol. 78. № 2. P. 45 — 46; Haass Cf.R. What to Do
with American Primacy // Foreign Affairs. September/October 1999.
Vol. 78. № 5. P. 37 — 49; CIA. Global Trends 2015: A dialogue About the
Future with Nongovernment Experts. NIC 2000-02. December 2000
(http://www.cia.gov/cia/publications/globaltrends2015/index.html).
Часть II
СОВЕРШЕННЫЕ
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
МЕХАНИЗМЫ

ВВЕДЕНИЕ
Философы и экономисты давно ведут спор на тему, можно
ли задумать и создать идеальные общества и экономические сис-
темы. Среди тех, кто верит в возможность построения идеаль-
ного общества, возникают разногласия относительно их основ-
ных характеристик и способов управления. Большинство совре-
менных теоретиков согласны, что целью является нейтральная
максимизация индивидуальной полезности при условии соблюде-
ния различных правил распределения, однако иногда они расхо-
дятся во мнении относительно того, как эту цель можно наи-
лучшим образом достигнуть. Некоторые последователи Адама
Смита утверждают, что наилучший способ достижения идеа-
ла — это построить абсолютно конкурентную саморегулирую-
щуюся рыночную систему, основывающуюся на индивидуальном
стремлении к полезности и «золотом правиле». Современные уче-
ники Аристотеля, которые, как и Смит, считают нормой индиви-
дуальную деятельность, придерживаются противоположной точки
зрения, утверждая, что лучше — совершенное государственное уп-
равление (планирование) категории А.
Обе школы не принимают во внимание идеалы категории Б,
хотя другие ученые их рассматривают. Представители обеих
школ пытались доказать, что предлагаемые ими механизмы ка-
тегории А должны работать успешно, но так и не сумели это
сделать. Однако были прояснены некоторые моменты. Было
продемонстрировано, что:
—	если максимизация индивидуальной полезности является
общей целью, ее можно достичь с использованием подходящих
механизмов «ньютоновою ядра», прибегая либо к совершенной
конкуренции, либо к совершенному планированию;
—	ни конкуренция, ни подсчеты не гарантируют, что люди
будут вести себя в соответствии с требованиями моделей;
—	достоинства конкуренции и государственного управления
зависят от их оперативной эффективности, а не от теорети-
ческого потенциала, поскольку потенциалы их конструкций
равны;
—	рынки и планы в «ньютоновом ядре» могут быть измене-
ны и могут комбинироваться с коллективистскими, коммуна-
листскими и авторитарными механизмами и целями. Качества
91
таких систем категории Б зависят как от их неэффективнос-
ти, так и от потенциала;
— на функционирование систем могут оказывать влияние
«неньютоновы» факторы, такие как исторические потрясения,
психологические отклонения и всякие другие не поддающиеся
учету факторы.
В части II данной книги разрабатываются эти вопросы и
приводятся доказательства того, что старая теория систем
была права, когда говорила о низком качестве советской систе-
мы планирования и организации экономики в условиях раздутого
государственного сектора.
СОВЕРШЕННЫЕ РЫНКИ
Рынки являются естественным механизмом для ведения пере-
говоров об обмене товарами и услугами. Они дают возможность
для тех, кто стремится к полезности, по собственной инициативе
увеличить свою полезность благодаря добровольному производст-
ву и торговле без помощи государства и других органов власти.
Но, конечно, с самого начала было ясно, что рынками можно ма-
нипулировать и иногда нарушать их работу в спекулятивных
целях, делая их функционирование несправедливым и неэффек-
тивным.
Одним из важных вкладов, который Адам Смит внес в эконо-
мическую науку, было проницательное замечание о возможности
устранения таких нарушений с помощью конкуренции. Его аргу-
ментация была такова: по мере увеличения количества участников
будет снижаться власть монополистов и спекулянтов, таким обра-
зом богатство наций будет максимизироваться, а каждый индиви-
дуум будет получать стоимость своего предельного продукта.
Такой вывод, казалось, предполагал, что конкурентные рынки яв-
ляются и эффективными, и справедливыми и вмешательство пра-
вительства только приведет к сокращению общественного благосо-
стояния, поскольку наилучшие результаты дает рынок.
Сторонники свободного предпринимательства часто выступают
так, как будто бы эти предположения истинны. Они безоговороч-
но настаивают, что конкурентные рынки максимизируют доход,
являются справедливыми и лучше функционируют совсем без
участия правительства, чем с ним. Однако уже более шестидесяти
лет известно, что это не так1. Когда экономисты приступили к оп-
ределению условий, необходимых для достижения «совершенных
рынков», они обнаружили, что существуют ситуации, в которых
часто возникают противоречия между максимизацией дохода и со-
хранением справедливости, а вмешательство правительства иногда
приводит к увеличению общественного благосостояния. Не суще-
ствует единственно возможного идеального рынка с совершенной
конкуренцией, а вместо этого есть бесчисленное количество воз-
92
можностей, и для общественных систем, стремящихся к максими-
зации полезности, чрезвычайно важно выбрать ту альтернативу,
которая им больше подходит.
Наиболее знакома всем стандартная модель из учебников по
экономике2. Она предполагает, что нет вмешательства со стороны
правительства, у всех участников есть беспрепятственный доступ
к рыночной информации, полное знание о рыночных возможнос-
тях и нет барьеров для доступа на рынок, что люди подчиняются
«золотому правилу», механизм регулирования равновесия никогда
не дает сбоев, а техника ведет себя хорошо. Производственные
функции должны быть непрерывными при сокращении отдачи от
масштаба на стадии II (рис. 2.8), с тем чтобы неделимые единицы
факторов производства и растущие доходы не препятствовали
равному доступу на рынки, иначе это позволило бы некоторым
участникам получать квазиренту и монопольную прибыль. Если
такие условия существуют и не возникает аналогичных искажений
в сфере патентов и авторских прав, тогда будет иметь место мак-
симизация национального дохода и все будут получать справедли-
вое вознаграждение без помощи государства.
Однако на практике мы наблюдаем широкое распространение
неделимых единиц факторов производства, растущие доходы и со-
циально полезные патенты. В этой связи нереалистично ожидать,
что беспрепятственная рыночная конкуренция может быть спра-
ведливой и привести к максимизации дохода. Модели совершен-
ной конкуренции могут максимизировать благосостояние, если до-
пускать существование естественных барьеров на пути к свобод-
ной рыночной информации, полному знанию о рыночных возмож-
ностях и к доступу на рынок. Они могут гарантировать справед-
ливость, если вводятся ограничения на патенты и технологии,
имеющие неделимые единицы факторов производства, или на рас-
тущую отдачу от масштаба. Эти черты могут сочетаться, но ни
один из вариантов не является однозначно и нормативно лучшим.
Более того, можно привести аргументацию в пользу ограни-
ченного государственного вмешательства в тех случаях, когда об-
щество демократическим путем нанимает правительство, с тем
чтобы оно занималось перераспределением первичного богатства^,
перераспределяло доходы с помощью выплаты единовременных
трансфертов4 и справлялось с рыночными неудачами^. Таким об-
разом, совершенные рынки лучше рассматривать не как гарантию
того, что чистая конкуренция является гармоничной утопией, а
вмешательство правительства — это всегда плохо. Совершенная
конкуренция — это стратегия создания оптимальных экономичес-
ких систем, которые должным образом занимаются проблемами
патентов, неделимых единиц факторов производства, растущих
доходов, а государство играет позитивную роль там, где демокра-
тический выбор населения, а не элиты, определяет, что необходи-
мо сделать. Такая оптимальная система может быть либертариан-
ской, как это обычно и предполагается, но, как это ни удивитель-
но, она также совместима с некоторыми формами социализма,
93
включая модель Ланге, и с эгалитарными системами, управляемы-
ми трудящимися6.
СОВЕРШЕННОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ
УПРАВЛЕНИЕ
Совершенное государственное управление, охватывающее все
аспекты экономической деятельности всех подразделений государ-
ства и общества, также имеет много форм. Некоторые из них про-
сто повторяют различные виды совершенных рынков категории А,
другие идут дальше и позволяют властям систем категории Б иг-
норировать индивидуальные предпочтения, поскольку, как гово-
рят, народный выбор — не всегда мудрый выбор. Органы власти
могут считать употребление марихуаны уголовным преступлением, с
тем чтобы защитить здоровье населения; они могут настаивать на
больших благотворительных трансфертах, чем это предусмотрено
концепцией «воображаемого сочувствия» Адама Смита; они также
могут ввести сегрегацию при стремлении к тем ошибочным целям, с
которыми не согласны думающие и просвещенные люди.
Достичь идеальных моделей совершенного государственного
управления как категории А, так и категории Б можно с исполь-
зованием любых механизмов, включая регулирование (изменение
правил добровольного конкурентного обмена), бюрократическое
администрирование, планирование, законодательство, судебные
решения, запреты и команды. Совершенное государственное уп-
равление обычно сокращает масштабы добровольного обмена и
подчиняет некоторые из индивидуальных предпочтений выбору
планирующих инстанций. Оно совместимо с целым рядом идеоло-
гий, включая коммунизм, социализм и фашизм, и различными
концепциями контроля, в которых подчеркивается планирование,
команды и регулирование рынка.
Основная слабая черта совершенного государственного управ-
ления носит механистический характер. Легко утверждать, что
мотивы максимизации полезности и прибыли, от которых зависят
идеальные совершенные рынки, часто ведут не туда, куда надо.
Но труднее объяснить, чем лучше процессы администрирования,
запретов, приказов, законодательства и судопроизводства. Даже
если можно было бы показать, что органы власти хорошо инфор-
мированы и имеют хорошую мотивацию, результаты редко были
бы идеальными, поскольку планирующие инстанции не знают же-
ланий потребителей и не могут быть автоматически наказаны за
свои ошибки.
Поэтому можно сделать вывод о том, что не существует легких
путей достижений экономических утопий. Хотя библиотеки пере-
полнены литературой, доказывающей, что существует простая,
94
всеми признанная наилучшая стратегия создания экономической
системы, в которой максимизируется благосостояние людей, это
утверждение не соответствует действительности. На самом деле,
существует несметное число идеалов категорий А и Б. Все они
практически недостижимы.
В главе 5 далее разрабатывается модель совершенного рынка,
а в главе 6 более глубоко анализируются риски и возможности ад-
министрирования, планирования и регулирования.
_	й £  > . * -1 )1
Примечания	'л
1	См.: Bergson A. A Reformulation of Certain Aspects of Welfare Eco-
nomics // Quarterly Journal of Economics. 1938. Vol. 52. P. 310 — 334;
Bergson A. On the Concept of Social Welfare // Quarterly Journal of Eco-
nomics. 1954. Vol. 68. P. 233 — 252; Bergson A. Essays in Normative Eco-
nomics. Cambridge, MA: Harvard University Press (Belknap), 1966; Sa-
muelson P. Reaffirming the Existence of «Reasonable» Bergson — Samuelson
Social Welfare Functions // Econimica. 1977. № 4. P. 81—88; Samuelson P.
Bergsonian Welfare Economics // Economic Welfare and the Economics of
Soviet Socialism / Ed. by Rosefielde S. Cambeidge: Cambridge University
Press, 1981. P. 223-266.
2	Истинно совершенная система должна быть безупречной с позиций
как микро-, так и макроэкономики.
3	Адам Смит пропагандировал идею частной благотворительности,
апеллируя к принципу «воображаемого сочувствия». Государственная
благотворительность — когда люди добровольно нанимают государство
как расплачивающегося агента — соответствует максимизации частной
полезности и совершенной рыночной конкуренции. См.: Smith A. The
Theory of Moral Sentiment. Ср.: Griswold Ch. (Jr). Adam Smith and the
Virtues of Enlightenment. London: Cambridge University Press, 1999.
4	Трансферт дохода в виде «одноразовой выплаты» перераспределяет
покупательную способность, при этом не оказывая влияния на структуру
программ совокупного равновесия спроса и предложения экономической
системы. Отсюда предполагается, что связанные с этим изменения дохода
будут нейтральными. См. также: Samuelson Р. Optimal Compacts for Re-
distribution // Public and Urban Economics / Grieson R.E., ed. Lexin-
gton, MA: Lexington Books, 1976.
5	Программа компенсационных действий совместима с совершенной
конкуренцией, если такой курс поддерживает воля народа.
6	См.: Pfouts R.W., Rosefielde S. Egalitarianism and Production Po-
tential in Postcommunist Russia // Efficiency and Russia’s Economic Re-
cover Potential to the Year 2000 and beyond / Rosefielde S., ed. Alders-
gate: Ashgate, 1998. P. 269 — 314; Lange O. On the Economic Theory of
Socialism // On the Economic Theory of Socialism / Ed. by B. Lippencott.
New York: McGraw Hil, 1964.
'	'	’	1 ।	,		Z»' i
Глава 5
СОВЕРШЕННАЯ КОНКУРЕНЦИЯ
Совершенная конкуренция — это особая теория рынков, оп-
ределяющая условия, при которых механизмы настройки по
Вальрасу, по Маршаллу и по Кейнсу создают равновесие, гаран-
тирующее, что все рабочие и держатели собственности получа-
ют точную стоимость своего производительного вклада, неиска-
женную привилегированным доступом к информации, барьерами
для доступа на рынок, неделимыми единицами факторов произ-
водства, эффектом масштаба, дифференциацией продукции и
нарушениями «золотого правила». Она является представлени-
ем об идеальных результатах, к которым, как полагают неко-
торые, тяготеют все рынки. Ее можно рассматривать как
антитезу пессимизма Карла Маркса в отношении рынков.
У этого идеала совершенной конкуренции есть свои критики.
Многие считают, что он превозносит индивидуализм за счет
интересов общества, предает забвению роль правительства,
способствует неравенству и не защищает нуждающихся. Пол
Самуэльсон и другие прореагировали на такие критические вы-
сказывания, продемонстрировав, как могут быть созданы аль-
тернативные, социально ответственные системы совершенной
конкуренции для распределения трансфертов дохода, одобрен-
ных демократическим путем, а также для пакета правительст-
венных программ. Единственное, что необходимо сделать обще-
ству, это на добровольных началах установить правильные пра-
вила игры, а максимизация конкурентной полезности автомати-
чески создаст идеал.
К сожалению, этих усовершенствований недостаточно ни в
теории, ни на практике, поскольку можно продемонстрировать,
что если есть привилегированный доступ к информации, барье-
ры на пути доступа на рынок, рост отдачи от масштабов, не-
делимые единицы факторов производства и гетерогенные харак-
теристики продукции, то конкуренция сама по себе не может
гарантировать максимизации полезности и способствовать
власти рынка, даже если люди и готовы соблюдать «золотое
правило». Совершенная конкуренция сама по себе не приводит к
96
каким-то особенно добродетельным идеалам, если есть техни-
ческие препятствия. Конкуренция, в том виде как ее понимал
Адам Смит, полезна для борьбы с некоторыми видами сговора,
направленными на ограничение торговли, но она не панацея.
Именно в этом свете и необходимо оценивать достоинства
общей конкуренции. Возможно, они будут полезными, но невоз-
можно доказать, что они всегда будут наилучшими.
Теория общей конкуренции занимает особое место в англо-аме-
риканской экономической системе, поскольку она как бы показы-
вает, как основополагающие ценности, такие как личная свобода,
равные возможности, справедливая оплата и даже резервирование
рабочих мест (для женщин и представителей национальных мень-
шинств), благодаря дисциплинированному соперничеству могут
приводить к установлению идеального глобального экономическо-
го равновесия. Наивные подходы отмахиваются от роли государства,
создавая впечатление, что частная деятельность всегда лучше, но
более искушенные подходы демонстрируют, как совершенную част-
ную конкуренцию можно соединять с ограниченным совершенным
демократическим государственным управлением и добровольно до-
стигать наилучших результатов для благосостояния.
Как уже объяснялось в главе 2, не является новой идея о том,
что личная свобода, равные возможности, справедливые правила
игры и резервирование рабочих мест могут быть скоординирова-
ны, с тем чтобы создавать идеальные экономические результаты.
Философы давно обсуждали эту проблему и в основном соглаша-
лись с Аристотелем, который считал, что для достижения идеаль-
ных экономических результатов как в работе, так и в досуге необ-
ходима благодетельная рука короля-философа (каким был ученик
Аристотеля Александр Великий), поскольку необузданная свобода
обычно вырождается в анархию.
Философы, конечно, понимали важность личной свободы,
т. к. она позволяет людям раскрыть и реализовать свой потенци-
ал. Сократ, как и другие, полагал, что люди достаточны умны и
имеют представление о понятии справедливости, которое обуслов-
ливает желательность наличия равных возможностей, справедли-
вых правил игры и резервирование рабочих мест. Однако, если
людей предоставить самих себе, они не смогут прийти к согласию
о том, как жить дружно.
Это вывод продержался более двух тысяч лет, пока Адам
Смит не выдвинул предположение, что для достижения идеально-
го равновесия такого согласия и не нужно. Не имело значения,
что у людей разные вкусы, таланты и мотивация или же что они
все стремились использовать одни и те же ограниченные ресурсы,
если при этом, старясь усовершенствоваться на условиях конку-
ренции, все подчинялись «золотому правилу» (или общественно-
4-9411
97
му договору, по терминологии Локка). Если эта глубокая мысль
была верной, это значило, что идеальные результаты не зависели
от видимой руки просвещенного гения, а их можно было более
уверенно достичь благодаря хорошо структурированной конку-
рентной игре с ошеломляюще простыми правилами. От игроков
только требовалось максимизировать полезность в конкурентных
условиях в рамках ограниченной рациональности на ровном игро-
вом поле. Они могли стремиться добиться успеха, овладев своей
профессией, ведя переговоры, вводя новшества, занимаясь торгов-
лей, создавая институты и идя на риск; но им запрещалось при-
бегать к антиконкурентному поведению, которое ограничивало
личную свободу и равные возможности для других, а также нару-
шать заповеди честной игры, прибегая к обману или заставляя
других людей поступать против своей воли.
Основным элементом этой игры была конкуренция. Никто не
сомневался в том, что люди эгоистичны или что самые очевидные
формы нечестного поведения, такие как воровство, порабощение и
убийство, должны наказываться по закону. Но можно ли было
подстегнуть людей, чтобы они стремились к максимизации полез-
ности, и в то же время не позволять им обходить закон, прибегая
к тайному сговору, ограничивающему торговлю? Адам Смит давал
сдержанно утвердительный ответ на этот вопрос. Конечно, он
признавал, что люди часто проявляют праздность, действуют не-
логично и авантюристично, но это, возможно, не имеет значения
в конкурентном окружении, поскольку успех одних подталкивает
других к подражанию; неудача становится наказанием за неэф-
фективность, а свободный доступ на рынок разрушает антиконку-
рентный сговор. Конкуренция подталкивала людей проявлять все
свои способности, а компании — стремиться к максимизации при-
были в условиях цен, заданных извне. Коммерсанты могли стре-
миться завысить цены, но не могли рассчитывать избежать пос-
ледствий конкурентной дисциплины, поскольку их соперники
могли попытаться захватить их рынок, предложив тот же самый
товар по более низкой цене. Не могли они также рассчитывать и
на то, что в случае невозможности создать препятствия для досту-
па на рынок из-за общественных санкций или государственного
антимонопольного законодательства, они сумеют успешно манипу-
лировать рынками. Как только соперники понимали, что другие
фирмы получают мегаприбыли, их начинал привлекать именно
данный бизнес, они увеличивали предложение товара на рынке,
что снижало прибыль и устанавливало уровень равновесия. Да,
Аристотель был прав, когда говорил, что и в самых лучших
мирах людей приходилось мобилизовывать, подстегивать с помо-
щью стимулов и наказания, но это не означало, что они не могут
сами себя регулировать. Смит верил, что невидимой руки конку-
ренции было достаточно, чтобы пробудить людей, направить их
деятельность и трансформировать их из отдельных лиц, стремя-
98
щихся к получению полезности, в людей, эффективно максимизи-
рующих полезность и прибыль всей экономической системы. Все
это при условии, что совесть и законы заставляли их соблюдать
«золотое правило».
Формальные требования к созданию саморегулирующейся сис-
темы с конкурентным (но не обязательно совершенным) общим
равновесием были изложены в главе 2. Лица, стремящиеся к до-
стижению равновесия, должны соблюдать законы спроса, предло-
жения и их равновесия. Кривые спроса будут в основном идти
вниз (рис. 2.2), кривые предложения — вверх (рис. 2.4). При
этом может наблюдаться переходное неравновесие или сдвиги в
кривых спроса и предложения, которые корректируются с помо-
щью механизмов настройки по Вальрасу (рис. 2.8), по Маршаллу
(рис. 2.9) и по Кейнсу (рис. 2.14с) по мере их соответственного
применения. Если в случаях, описанных Вальрасом, конкуренция
заставляет покупателей и продавцов стремиться максимизировать
полезность и прибыль, розничные торговцы всегда будут снижать
цену, если рынок перенасыщен, а клиенты всегда будут подни-
мать цену спроса, когда существует дефицит, пока рынок не урав-
новесится. Таким же образом, в случаях, касающихся производст-
ва по Маршаллу, фирмы, способные определять цены, бывают
вынуждены выступать как подразделения, стремящиеся максими-
зировать прибыль и соглашаться на предложенные цены, соглаша-
ясь на скидки в целях конкуренции (отсюда горизонтальная
линия цены на рис. 2.6). Вследствие этого факторные, производ-
ственные, финансовые и сбытовые рынки на все товары и услуги
под влиянием конкурентного стремления к полезности будут ин-
дивидуально и для всей экономики двигаться к положению иде-
ального равновесия. Это показано на рисунке 5.1 точкой Е, где
кривая безразличия (спроса) всего общества проходит по каса-
тельной к границе производственных возможностей (кривая предло-
жения). В идеальной ситуации каждый человек должен достичь
своего наивысшего уровня полезности с учетом ограничений, долж-
ным образом налагаемых добровольным стремлением к полезнос-
ти, — состояние, часто описываемое как оптимальность по Парето.
й ‘	'	• •	1
Рисунок 5./. Совершенно-конкурентное общее равновесие
4»
99
Как и предсказывал Смит, точка Е является конкурентным
идеалом, но она не обязательно совершенна даже в тех случаях,
когда игроки соблюдают «золотое правило», из-за различных ес-
тественных недостатков. Технология, нововведения, асимметрич-
ная информация1, дифференциация продукции и неделимые еди-
ницы факторов производства могут создавать барьеры для досту-
па на рынок, не являющиеся результатом сговора. Такие барьеры
мешают эффективности и производительности достичь своего пол-
ного теоретического потенциала. Если производственная функция
предприятия демонстрирует рост отдачи от масштаба, более круп-
ные фирмы будут иметь конкурентное преимущество, которое не-
возможно устранить. Такие же последствия могут иметь эксклю-
зивные рыночные права изобретателей на патенты, привилегиро-
ванная информация инсайдеров, гетерогенные характеристики
продукции и неделимые единицы факторов производства, которые
приводят к снижению конкуренции. Таким образом, совершенство
требует, чтобы технология содействовала конкурентоспособнос-
ти, чтобы инвесторы были альтруистами, доступ к информации —
недискриминационным, товары — однородными, производствен-
ная функция — монотонной и снижающейся на стадии II и чтобы
в каждом виде деятельности было занято достаточно большое ко-
личество фирм. Надо также добавить в духе прагматизма, что
предприятия должны быть в состоянии определять свои кривые
спроса и эффективно реагировать на множественные взаимозави-
симые нарушения, что, как понимают эконометристы, сделать не-
легко.
Все согласны с тем, что если нет этих препятствий, то новый
и более лучший результат будет достигнут в точке Р на рисун-
ке 5.1 где-то на более высокой границе производственных воз-
можностей в условиях совершенной конкуренции, но критики счи-
тают это маловероятным. Они утверждают, что, даже если люди
соблюдают «золотое правило», нет оснований полагать, что техно-
логия будет способствовать конкурентоспособности, что у всех
будет равный доступ к информации, что товары будут однородны-
ми, а фирм будет достаточно много, чтобы устранить избыточную
прибыль. Более того, совершенная конкуренция может быть не
только невозможной, она может оказаться низкокачественной, по-
скольку, если существуют масштабные информационные экономи-
ческие системы, их легко и без затрат можно захватить через ре-
гулирующее вмешательство совершенного правительства.
Такая возможность не является подтверждением утверждения,
что смешанный режим, включающий рынки с практически совер-
шенной конкуренцией и правительственное регулирование, будет
фактически лучше, чем подчиняющееся «золотому правилу» сво-
бодное предпринимательство, но она подвергает серьезному со-
мнению сравнительные достоинства частной конкуренции, затра-
гивая при этом широкий спектр смежных нормативных проблем.
100
Действительно ли конкуренция способствует инициативе, обузды-
вает чрезмерное повышение цен и гарантирует свободный доступ
на рынки, как это утверждают ее сторонники? Или же она нано-
сит вред благосостоянию людей, поощряя чрезмерное своекорыс-
тие? Прав ли был Маркс, утверждая, что беспрепятственная кон-
куренция ведет к эксплуатации рабочего класса и совсем не гаран-
тирует, что трудящиеся будут получать стоимость произведенного
ими идеального предельного продукта? Может быть, в рыночных
экономических системах применение «золотого правила» ограни-
чивается и другими способами? Поскольку очевидно, что некото-
рые люди рождаются более равными, чем другие с точки зрения
таланта, благосостояния, образования и социальных прав, дейст-
вительно ли совершенная конкуренция, при которой соблюдается
«золотое правило», так уж справедлива, как утверждают многие?
Не нужно ли выплачивать единовременные дивиденды, чтобы ис-
править несправедливость, нанесенную историей и природой? Яв-
ляются ли гуманными конкурентные саморегулирующиеся систе-
мы, управляемые полезностью? Заботятся ли они о бедных, обез-
доленных и нуждающихся?
Эта озабоченность привела к появлению ряда уточнений, часть
из которых стремится показать, что потенциальные недостатки со-
вершенной конкуренции можно исправить, не причинив при этом
серьезного вреда свободному предпринимательству. Другие уточ-
нения настойчиво рекомендуют, чтобы государство устанавливало
начальные условия для игр в совершенную конкуренцию и ис-
пользовало иные решения, когда рынки дают сбой.
Сторонники свободного частного предпринимательства пыта-
лись спасти конкурентную парадигму, затушевывая эгоистический
аспект независимого стремления к полезности и подчеркивая воз-
можности проявления человечности и благотворительности, а
также разрабатывая либертарианские альтернативы в тех случаях,
когда экономика масштаба, асимметричная информация, возмож-
ности переработки продукции, ее дифференциация, неделимые
единицы факторов производства и размеры рынка не позволяют
достичь полного конкурентного экономического потенциала. Пер-
вый подход начинается с предпосылки, что либертарианцы могут
по своему желанию принять решение о том, чтобы изменить в сто-
рону благотворительности существующую систему распределения
богатства и доходов. Такой подход не отметает полностью обвине-
ний в том, что совершенная конкуренция имеет подмоченную ре-
путацию, поскольку только богатые принимают решения, получат
ли выгоду бедные; но он смягчает существующее представление,
что участники конкуренции бессердечны. Одно знакомое предло-
жение заключается в том, чтобы обязать богатых переводить часть
их прибыли, ренты, процентов и дивидендов неимущим участни-
кам в виде выплаты единовременных дивидендов (на душу насе-
ления), которые минимизируют побочные эффекты, связанные с
101
приложением усилий2. После осуществления трансфертов законы
спроса, предложения и равновесия передвинут систему на новое
гуманное состояние равновесия Р1 в условиях совершенной конку-
ренции на более низкой границе производства в условиях совер-
шенной конкуренции (рис. 5.1). Уровень производства будет при
этом падать, поскольку и у владельцев имущества, и у получате-
лей дивидендов будет меньше стимулов предлагать свои услуги в
новом режиме, но благосостояние явно улучшится, т. к. трансфер-
ты будут осуществляться добровольно. Та же логика срабатывает
и в случае реализации программ компенсационных действий, где
получение трансфертов лицами, находящимися в неблагоприят-
ных условиях, дает им преимущество на старте. И конечно, у ли-
бертарианцев есть демократическое право содержать правительст-
во и защищать некоторые виды деятельности от конкуренции,
когда это увеличивает их полезность. Ничто не заставляет сторон-
ников совершенной конкуренции утверждать, что конкуренция
есть наилучшее решение любой проблемы. Если совершенная кон-
куренция применима к большинству видов деятельности, а в тех
случаях, когда она не применима, люди могут полагаться на свой
здравый смысл, этого уже достаточно, чтобы утверждать, что кон-
куренция — дело очень хорошее, лучше, чем альтернатива ей, а
именно — авторитаризм.
Другие сторонники совершенной конкуренции согласны с
этими предпосылками, но стремятся к менее заземленному подхо-
ду. Они рекомендуют, чтобы либертарианцы согласились создать
институты или консультационные советы при правительстве, для
того чтобы официально рассмотреть все способы, с помощью ко-
торых можно переводить богатство и доходы. Эти советы также
должны определять оптимальные границы конкуренции, с тем
чтобы сообщество независимых лиц, стремящихся к полезности,
могло принимать мудрые решения относительно оптимальных ре-
шений. Некоторые даже рекомендуют давать полномочия прави-
тельству принимать меры, содействующие совершенной конкурен-
ции, и без одобрения либертарианцев, когда консультация с ними
не имеет практического смысла.
Рисунок 5-2. Граница совершенно-конкурентной полезности
102
Чтобы понять, как можно совместить такое институциональное
и правительственное планирование с совершенной конкуренцией,
давайте рассмотрим случай распределения единовременных диви-
дендов. Представьте себе, что можно провести ряд управляемых
экспериментов, в рамках которых богатство или доходы распреде-
ляются в зависимости от заданных алгоритмов. После этого вклю-
чаются в действие механизмы настройки по Вальрасу, по Мар-
шаллу и по Кейнсу и подсчитываются результаты. Каждый ана-
лиз добавит точку на новую измененную границу производствен-
ных возможностей в условиях совершенной конкуренции, а все
они, вместе с лучшими результатами последующих эксперимен-
тов, могут быть использованы для построения огибающей кривой,
называемой большой границей производственных возможностей в
условиях совершенной конкуренции. Либертарианцы или админи-
страторы могут прибегать к помощи этого меню в процессе приня-
тия решения, или же они могут попросить своих технократов сде-
лать следующий шаг и преобразовать результаты, с которыми ас-
социируется каждая точка на огибающей кривой, в индикатор по-
лезности. Постпроизводственные трансферты создают еще боль-
шее число возможностей, кульминацией которых является постро-
ение большой границы возможностей потребления в условиях со-
вершенной конкуренции, показанной на рисунке 5.2, которая по-
зволяет обществу выбирать наилучшие результаты в сфере благо-
состояния для индивидуумов А и Б, с учетом предпочтений руко-
водителей в точке U3. Конечно, мало кто верит, что такие подсче-
ты действительно осуществимы, даже с определенной степенью
приближенности4. Но такой эксперимент является поучительным,
поскольку он демонстрирует возможности сочетания технократи-
ческих методов поиска с ограниченной совершенной конкуренцией
либертарианцев с целью разработки более совершенных проектов
частного свободного предпринимательства.
Однако оппоненты считают, что этого недостаточно. В качест-
ве контраргумента они говорят, что такое приукрашивание не оз-
начает, что конкуренция, разум и соблюдение «золотого правила»
обязательно приводят к таким результатам, когда каждый получа-
ет идеальную стоимость своего предельного продукта. На самом
деле они придерживаются прямо противоположных взглядов, а
именно, что естественные преграды на пути совершенной конку-
ренции подталкивают рынки к несовершенству и эта тенденция
усугубляется неэффективностью, беспрепятственным сговором,
направленным на ограничение торговли, повсеместными наруше-
ниями «золотого правила» и различными актами экономического
принуждения. С их точки зрения, идеальная конкуренция не
только не гарантирует экономической справедливости, но даже не
обеспечивает обещанной эффективности.
В целом можно сказать, что критики становятся на сторону
Аристотеля. Они признают, что индивидуальное стремление к по-
103
лезности, направляемое конкуренцией, подчиняющееся «золотому
правилу», смягченное влиянием высших соображений и сострада-
ния, может привести к хорошим, хотя и не совершенным, резуль-
татам. Наше исследование показало, что их опасения нельзя отне-
сти за счет недостаточного понимания и их нельзя рассеять с по-
мощью различных разъяснений и уточнений. Нельзя гарантиро-
вать достижения идеальной максимизации полезности лишь на ос-
нове правил конкурентной игры, возможно в совершенстве разра-
ботанных правил. Таким образом, результаты необходимо рас-
сматривать, по определению, как хорошие, но не лучшие. Это оз-
начает, что искушенные сторонники оптимальной конкуренции не
должны довольствоваться утверждениями, что совершенные
рынки — обязательно самые лучшие по своим внутренним харак-
теристикам. Возможно, это и так, но только потому, что сущест-
вующая им альтернатива, а именно директивные, административ-
ные и регулирующие методы — еще хуже.	, , , . ,
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:	; ; ,
/. Почему Аристотель и его последователи считали, что для
существования совершенного экономического порядка необходима
не столько совершенная конкуренция, сколько совершенное прав-
ление?
2.	Совершенная конкуренция обычно исключает участие пра-
вительства, хотя и не обязательно. Какие необходимы предпо-
ложения для исключения участия правительства? Подсказка:
подумайте о понятии «провалы рынка» и о сравнительной про-
изводительности частной и государственной деятельности.
3.	Что делает совершенную конкуренцию совершенной? Под-
сказка: подумайте о понятиях «добавленная рента» и «добав-
ленная стоимость».
4.	Почему Смит не считал понятие невидимой руки утопи-
ческим? Подсказка: подумайте о конкуренции. Остановитесь на
этом подробнее.
5.	Каковы формальные требования для построения саморегу-
лирующейся системы с целью создания конкурентного общего
равновесия?
6.	Используя диаграмму 5-1, объясните, почему равновесие Р
в условиях совершенной конкуренции больше, чем равновесие Е
по Смиту?
7.	Почему критики не очень верят в возможность достиже-
ния точки Р?
8.	Почему они полагают, что завышение цен и ограничение
доступа на рынок ставят под сомнение сравнительные достоин-
ства частной конкуренции?
9.	Означает ли их критика, что Маркс был прав, утверж-
дая, что беспрепятственная конкуренция приводит к эксплуа-
тации рабочего класса? Дайте объяснение.
104
10.	Как можно сделать конкуренцию более справедливой,
скорректировав начальные условия игры в стремление к полез-
ности?
11.	Как можно сочетать резервирование рабочих мест с не-
ограниченной конкуренцией?
12.	На примере рисунка 5-2 объясните, как можно сочетать
правление с совершенными рынками, чтобы определить предель-
но совершенный результат в точке U. Доказывает ли этот
пример, что рынки всегда дают превосходные результаты?
Примечания
1	Проблема несимметричного доступа к информации особенно важна
для патентуемых изобретений. Часто говорят, что усилия новаторов за-
глохли бы на старте, если бы они заранее знали, что смогут получить за
свои усилия лишь безрисковую конкурентную норму прибыли. С этой
точки зрения обществу, возможно, придется выбирать между совершен-
ной конкуренцией и быстрым техническим прогрессом.
2	См.: Samuelson Р. Optimal Compacts for Redistribution // Samuel-
son P. Collected Scientific Papers. Col. 4. Chapter 257. Cambridge: MIT
Press, 1966; Arrow K. Optimal and Voluntary Income Distribution // Rose-
fielde S. Economic Welfare and the Economics of Soviet Socialism. Cam-
bridge: Cambridge University Press, 1981. P. 267 — 288.
3	Cm.: Bergson A. Social Choice and Welfare Economics under Repre-
sentative Government // Quarterly Journal of Economics. 1954. Vol. 68.
P. 233 — 252; Samuelson P. Reaffirming the Existence of a «Reasonable*
Bergson —Samuelson Social Welfare Function // Economica. Vol. 44.
P. 81-88
4	Bergson A. Social Choice and Welfare Economics under Repre-
sentative Government // Journal of Public Economics. October 1976.
Vol. 6. № 3. P. 171 — 190. Описанный алгоритм является непрактичным,
поскольку экономика — это не лаборатория, где возможны необходимые
управляемые эксперименты. Результаты выплаты единовременных диви-
дендов невозможно изъять или отделить от других искажений. Таким же
образом, считается, что в связи с межличностным сравнением полезности
невозможно реально подсчитать ординалистскую или кардиналистскую
полезность, показанную на рисунке 5.2. Тем не менее Бергсон полагает,
что демократическое обсуждение может быть полезным для прояснения
этих важных моментов.
Глава 6
СОВЕРШЕННОЕ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ
Государственное управление — это набор мер по контролю
и регулированию, используемых правительством, сообществами
людей, агентами и нанятыми управляющими, с тем чтобы на-
правлять и руководить стремлением к экономической полезнос-
ти. Оно может быть использовано для установления правил
конкурентной игры, и в этом смысле оно сочетается с различ-
ными формами государственного невмешательства. Однако
обычно оно более навязчиво, принудительно, носит характер ад-
министрирования и детального контроля за процессами произ-
водства и обмена. Основной характеристикой государственного
управления является подчинение некоторых действий, связан-
ных со стремлением к полезности, решениям органов власти по
принципу «отец лучше знает, что делать»-. Сюда входит и ре-
шение относительно того, в какой мере принимаются во внима-
ние предпочтения и благосостояние других «членов семьи».
Достоинства государственного управления зависят от нор-
мативных решений относительно того, чьи предпочтения прини-
маются во внимание и являются ли используемые механизмы
такими же эффективными, как и рынок. Совершенное государ-
ственное управление предполагает, что результаты будут не
хуже, чем при идеальной конкуренции, и даже лучше в тех слу-
чаях, когда рост доходов, барьеры на пути доступа к информа-
ции, неделимые единицы факторы производства, недостатки
процесса регулирования и коммунализм мешают достижению
рыночного равновесия в условиях совершенной конкуренции.
Многие экономисты считают, что зачастую государствен-
ное управление совершенно; другие же полагают, что его можно
довести почти до совершенства, поскольку экономическую дея-
106
тельность можно выразить в виде системы одновременных урав-
нений со значениями решений настоящего равновесия. Прогресс,
достигнутый в сфере вычислений, делает такую мечту почти
реальной. Но даже если предположить, что в один прекрасный
день эконометристы будут иметь в своем распоряжении вычис-
лительные средства, позволяющие совместно решить для каж-
дого человека его систему синхронных уравнений спроса и пред-
ложения, каким образом они смогут получить необходимую для
расчетов информацию и как они сумеют определить, полностью
ли она отражает возможный потенциал?
Планирующие органы во всем мире стремятся найти ответ
на этот вопрос. В Советском Союзе на это тратились огром-
ные деньги, и экономика страны использовалась в качестве прак-
тической лаборатории. Результаты были обескураживающими.
Планирующие, административные и регулирующие органы были
не в состоянии провести управляемые эксперименты, которые
были необходимы, чтобы определить потенциальный или даже
существующий основной спрос. Государственное управление
было произвольным и подверженным влиянию морального риска,
что в конечном итоге оказалось губительным. Несмотря на воз-
лагавшиеся большие надежды, что совершенное планирование
окажется лучше, чем совершенная конкуренция, советский экс-
перимент продемонстрировал, что централизованное планирова-
ние, администрирование и регулирование качественно уступают
западной несовершенной рыночной конкуренции.
Открытие Леонидом Канторовичем линейного программирова-
ния в 1930-х гг.1 и его последующее усовершенствование Полем
Самуэльсоном, Робертом Солоу и Робертом Дорфманом в 1950-х гг.2
привело экономистов к пониманию того, что при определенных
условиях существует точное соответствие между произведенной
продукцией и стоимостными характеристиками при совершенном
планировании и при совершенной рыночной конкуренции, кото-
рое часто описывается как «теорема дуальности». Это открытие,
которое продемонстрировало, что просветительские цели катего-
рии А в теории могли быть достигнуты с помощью рынка, планов
и различных сочетаний их элементов, не должно было бы никого
удивить, поскольку Леон Вальрас уже показал в XIX в., что про-
блема вычисления равновесия спроса и предложения на несколько
товаров могла быть выражена и, в принципе, решена с помощью
одновременных уравнений. Необходимым условием при этом
было, чтобы количество соответствующих линейно-независимых
уравнений было на одно меньше, чем количество независимых
переменных, при условии дополнительного балансового уравне-
ния, показывающего, что совокупная покупательная способность
(спрос) равнялась совокупной стоимости (предложение)З. Затем
107
другие экономисты, как, например, Жерар Дебре, более глубоко
исследовали математические требования максимизации производ-
ства и полезности, с тем чтобы разработать более убедительные
доказательства того, что существуют решения реалистичных про-
грамм экономической оптимизации4, даже если возможность их
достижения с помощью механизмов или рыночных средств была
сомнительной6.
Хотя во всех этих построениях считался не требующим дока-
зательств целый ряд вопросов о том, являются ли реалистичными
и правильно описанными функции спроса и предложения, выра-
женные в подсчитываемых системах уравнений6. Однако к ним
относились серьезно, поскольку реальные рынки продемонстриро-
вали, что хорошие результаты возможны, показывая при этом,
что функции полезности и производства существуют, ведут себя
достаточно хорошо и, следовательно, их можно обнаружить. Если
рынок находил решение, тогда считалось, что планирующие орга-
ны могли бы стимулировать этот процесс, а возможно, найти и
более мощные методы7.
И, конечно, если можно было разработать лучшие методы,
тогда ничто не мешало планирующим органам заменять один
набор функций спроса на другой, манипулировать потребностями,
менять технологию и ограничивать предложение, с тем чтобы со-
здать другие планирующие органы, максимизирующие решения, в
отличие от предпочтений участников рынка8. Похоже, что начина-
лась эпоха реального «совершенного государственного управле-
ния». Планирующие органы, возможно, были в состоянии копиро-
вать совершенный рынок или достичь гораздо большего, не при-
чиняя ущерба экономической эффективности.
По всему миру поколения работников планирующих органов,
получающих щедрое финансирование, в особенности в Советском
Союзе, прилагали большие усилия, чтобы доказать, что технокра-
ты на службе государства могли получить частичный или полный
контроль над процессом выявления и создания идеальных эконо-
мических результатов, создавая техническую основу для совер-
шенного правления. Оно могло осуществляться с помощью дирек-
тив, как в случае командного планирования, или сочетания ин-
струментов, включающих избранные рынки. Было вполне разум-
ным, что в Советском Союзе начали с того, что разбили эту про-
блему на отдельные части, отделив предложение от спроса, для
того чтобы сконцентрировать внимание на производственных тех-
нологиях, считающихся стабильными и поддающимися точному
математическому выражению и определению количества.
Отталкиваясь от понятий материального баланса, впервые
предложенных Дмитриевым на пороге XX в. и позднее формали-
зованных в анализ «затраты—выпуск» Василием Леонтьевым
(матрица линейного взаимодействия производства и распределе-
ния), российские экономисты начиная с 1939 г. сумели построить
108
четыре матрицы квадрантов, очертив таким образом совокупный
экономический процесс^ Таблица, содержащая ряд линейных
уравнений, подробно описывала процесс создания экономической
стоимости и поставки, начиная от распределения затрат до про-
межуточных производственных затрат, заключительного сбыта
продукции и трансфертов (схема 6.1).
Схема 6.1
Схематическое изображение таблицы хозяйственных операций
в статичной открытой модели «затраты-выпуск»
Закупающая —.^отрасль Производящая'' отрасль	Xi Х2 Хп	Xf Xg	Xf.
	Квадрант I Промежуточная переработка ресурсов п S ац (Xj) j=l	Квадрант II Конечный спрос и валовой выпуск	
Хр = Xf Хо = Xi	Квадрант III Платежи за ресурсы накладные расходы		Квадрант IV Трансферы
X — стоимость, произведенная в результате хозяйственной деятельнос-
ти;	,
j — j-я промежуточная хозяйственная деятельность сектора;
i — i-й промежуточный покупатель сектора;
f — конечный покупатель основной продукции сектора; ,	,
g — валовая стоимость промежуточных и конечных поставок; .
р — оплата затрат в j-м закупающем секторе;
о — валовой выпуск в j-м производящем секторе.	т .
В ней ясно показано пропорционально-фиксированное распре-
деление переменных первичных затрат, расположенных в виде
векторов капитала, рабочей силы и других (нетрудовых) факто-
ров, из квадранта III в секторы промежуточных производствен-
ных затрат (стадии межотраслевого производства) в квадранте I,
их трансформация в продукцию межотраслевого использования
(квадрант I) и конечное потребление частными покупателями и
правительством (квадрант II) и трансферты (квадрант IV). Коэф-
фициенты для этих линейных уравнений были выведены на осно-
вании данных о фактическом ВВП, от достигнутого уровня. Это
означало, что у матриц было желательное качество, а именно —
109
они отражали реальные взаимоотношения и не были гипотетичес-
кими. Они также не были идеальными, поскольку наблюдаемые
результаты не всегда были оптимальными. Они не были созданы
благодаря максимизации полезности, прибыли или благосостоя-
ния. Они были результатом планов государственного экономичес-
кого управления, основывающихся на дискреционных директивах,
правилах и стимулах, не преследующих никаких четко сформули-
рованных целей, кроме максимизации результатов, полученных от
ассигнованных затрат. В советской системе политические лидеры,
такие как Сталин, говорили планирующим органам, что они
хотят. Планирующие органы готовили предварительные совокуп-
ные обязательства по затратам и задачи по выпуску продукции
для экономических министерств, которые затем чиновники разби-
вали на части и распределяли между предприятиями в виде мик-
ропланов производства и издержек. Они определяли действия уп-
равляющих и методы стимулирования10. Единственное очевидное
достоинство материальных балансов и анализа «затраты—вы-
пуск» при такой системе государственного управления заключает-
ся в том, что они давали реальную объективную основу для оцен-
ки изменений в выпуске продукции, которые были вызваны коле-
баниями в объемах затрат, и, соответственно, для оценки необхо-
димости в прямых и непрямых затратах, являющихся следствием
продиктованных политическими соображениями изменений в
уровне и характере конечного спроса. Оба метода были полезны-
ми, но они не давали руководству страны информации ни о реаль-
ной или идеальной предельной производительности, связанной с
вариантами распределения ассигнований, ни о параллельных до-
ходах или убытках, которые могли быть результатом совершенст-
вования существующих механизмов государственного экономичес-
кого управления и открытия новых возможностей. Планирующие
органы занимались решением этих дополнительных вопросов, ис-
ходя из предположения, что линейные технологии фиксирован-
ных затрат точно описывали техническую ситуацию11, а идеаль-
ный потенциал можно будет постепенно определить на основе
контролируемых экспериментов. Оба предположения не следова-
ло понимать буквально. Это были рабочие гипотезы, в которых
сочеталась, с одной стороны, уверенность в том, что планирование
является правильным инструментом для создания хорошо функ-
ционирующего механизма экономического правления, с другой —
признание того, что для раскрытия реального экономического по-
тенциала необходимы постоянные значительные исследования.
Некоторые не понимали этого, веря советским заявлениям о
том, что достижения процесса планирования доказывали превос-
ходство системы государственного экономического управления.
Но сами планирующие органы понимали что к чему. Они призна-
вали, что необходимо совершенствовать процесс предложения.
Для этого надо было разработать систему стимулирования управ-
ляющих, социалистического предпринимательства, а также совер-
шенствовать ситуацию в сфере инноваций, технологического вы-
110
бора, разработки продукции, получения ассигнований, использо-
вания факторов производства, финансирования, оптового и роз-
ничного сбыта продукции и глобального экономического сотруд-
ничества. И они, безусловно, понимали, что эти шаги можно
предпринять только в сочетании с расширением информации от-
носительно спроса как со стороны потребителей, так и со стороны
руководства.
В эпоху постсталинизма основное внимание уделялось поиску
приемлемого режима планирования. В середине 1950-х гг. нача-
лась кампания, целью которой было сделать управление произ-
водством более рациональным. Директора предприятий получили
распоряжение максимизировать прибыль с учетом государствен-
ных фиксированных закупочных и отпускных цен, вместо того
чтобы выполнять заказы или максимизировать доходы. Экспери-
мент Либермана, известный по имени своего основного инициато-
ра Евгения Либермана, необходимо расценивать как попытку
внедрить в систему государственного директивного управления
механизм автоматического, чувствительного к изменениям цен ре-
гулирования количества, сходный с механизмом настройки по
Маршаллу. При такой системе управляющие выполняли роль ор-
ганов, занимающихся микропланированием на местах, и отвечали
за экономию издержек производства, определение уровня эконо-
мической активности и ассортимент продукции. Их функции
включали как составление проектов рекомендаций, направляв-
шихся в вышестоящие министерства и планирующие органы (тех-
промфинпланы), так и реакцию на непредусмотренные обстоя-
тельства. При Сталине директора играли аналогичную роль, но
механизм регулирования количества, которому отдавалось предпо-
чтение при жизни Сталина, был сравнительно неэффективным,
поскольку от руководства предприятий требовалось, чтобы они
максимизировали физический объем выпускаемой продукции без
учета официальных цен и издержек производства. Расширение
дискреционных полномочий руководителей предприятий являлось
явным шагом вперед, поскольку давало возможность центральным
планирующим органам лучше понимать существующие производ-
ственные возможности, опираясь на превосходное знание директо-
рами производственной технологии своего предприятия, и лучше
и незамедлительно реагировать на всяческие потрясения. Это пре-
имущество, однако, было неполным и не смогло в значительной
степени прояснить идеальные возможности, поскольку директорам
было запрещено договариваться о продажно-закупочные ценах
(хотя неофициально существовала определенная гибкость в этой
сфере), что не давало им возможность действительно минимизи-
ровать издержки производства и максимизировать прибыль ни в
своих личных интересах, ни в интересах государства. Смоделиро-
ванная настройка по Маршаллу могла привести к повышению
экономической эффективности в том виде, как это представлялось
111
директорам, с учетом установленных государством и не подлежа-
щих обсуждению ставок заработной платы и стоимости основных
издержек в соответствии с марксистской теорией стоимости труда,
не учитывающей полезность. Но она не могла помочь планирую-
щим органам лучше понять латентный неограниченный идеал. И,
конечно, существовало большое количество причин, чтобы подо-
зревать, что многие директора при принятии решений не исходи-
ли лишь из максимизации прибыли, что было основным факто-
ром, влияющим на размер их премиальных выплат.
После первоначального увлечения идеями либерманизма совет-
ские планирующие органы быстро осознали, что им необходимы
дополнительные средства для увеличения как технической (функ-
ционирование, оцениваемое по произвольным ценам), так и эко-
номической эффективности (идеальное предложение, которое
максимизирует социальное благосостояние). Первая задача приве-
ла к необходимости проведения ряда экспериментов с использова-
нием более сложных количественных методов. Центральные пла-
нирующие органы, конструкторские бюро и руководители и инже-
неры предприятий применяли методы линейного и нелинейного
программирования, различные эконометрические методы, анализ
затрат и результатов, улучшали бухгалтерский учет, организацию
и методы стимулирования. Для выполнения второй задачи разра-
батывались итерационные компьютерные стратегии, чтобы проана-
лизировать, как реагируют управленцы в плане изменения пред-
ложения на гипотетические изменения в ценах на факторы произ-
водства и на продукцию. Планирующие органы вели обсуждение
возможности, так и не осуществленной, создания двухуровневого
программирующего механизма, где центральные органы решали
бы огромную линейную программу оптимизации производства и
затем электронным способом передавали бы таким образом выве-
денные «теневые цены» предприятиям, которые на основании по-
лученной информации должны были бы максимизировать выпуск
продукции. Данные по оптимальному микровыпуску продукции
затем опять пересылались в центр, в соответствии с ними пере-
сматривалась первоначальная линейная программа, высчитыва-
лась заново и вновь пересылалась на предприятие, пока не выра-
батывался определенный критерий конвергенции. Такое итераци-
онное взаимодействие могло идти и по менее жестким правилам,
что давало возможность центру направлять предприятиям любой
набор цен по своему желанию, наблюдать за их реакцией и таким
образом лучше определять потенциал системы. Такой подход
можно определить как моделируемый процесс поиска рынка со
стремлением к полезности, в ходе которого различных хозяйству-
ющих субъектов опрашивают относительно их реакции на всевоз-
можные ситуации выбора в рамках конкретных ограниченных
бюджетов с различными ценами. Ответы можно было принимать
112
на веру или перепроверять их достоверность, если были подозре-
ния, что опрашиваемые не дают правдивые ответы.
Надо отдать должное советским планирующим органам, ска-
зав, что они никогда не принимали всерьез такое утопическое мо-
делирование, хотя в условиях существовавшей системы они, воз-
можно, и делали вид, что верят в такую возможность. Но они пы-
тались разработать альтернативный вариант в виде «автоматизи-
рованной системы управления и планирования (АСУП)» — гран-
диозное название для модернизированной компьютерной системы
производственного планирования на местах, сбора и доступа к ин-
формации и знаниям между центром и регионами, которая долж-
на была привести к разработке высококачественных централизо-
ванных планов. Эти усилия увенчались определенными техничес-
кими достижениями, но экономические начальники с ужасом уви-
дели, что совокупная экономическая деятельность стала постепен-
но ухудшаться по мере повышения компетентности руководителей
предприятий и улучшения технического содержания советских
планов. Сложные и современные методы планирования, улучше-
ние качества информации, разработка стратегий в сфере стимули-
рования и организации, кампании по укреплению дисциплины —
все это не могло остановить постепенного ухудшения ситуации в
Советском Союзе, не говоря уж о возможности определения и до-
стижения некого неуловимого экономического идеала.
Сторонники всестороннего экономического микропланирова-
ния, которое выступало бы в качестве суррогата работающих или
идеальных рынков, и стремления к совершенному государственно-
му управлению не признают, что это тщетные иллюзии, несмотря
на то что государства бывшего Советского Союза, Восточной Ев-
ропы, Китай, Вьетнам и Куба отказались от такого планирования.
Их внимание просто переместилось с директивных на регулирую-
щие рыночные концепции совершенного планирования, которые
позволяют некоторым хозяйствующим субъектам расширять мас-
штаб максимизации своей прибыли и полезности путем участия в
частных, добровольных, договорных сделках по обмену фактора-
ми производства и продукцией. Ради последовательности изложе-
ния этот процесс можно представить как обобщенную форму со-
ветской автоматизированной системы управления и планирования,
при которой центр координирует различные группы частных ры-
ночных операций, а не полагается на представителей на местах.
При той и другой системе физические лица максимизируют полез-
ность, а предприятия максимизируют прибыль, но при регули-
рующей модели их действия подлежат не такому жесткому микро-
контролю, как при первоначальной автоматизированной системе
управления и планирования. Работники, потребители и произво-
дители могут договариваться о некоторых ценах на факторы про-
изводства и продукцию и расширять свою деятельность с тем,
чтобы участвовать в разработке продукции, выборе технологии,
ИЗ
инновациях, предпринимательстве, организации предприятии, ме-
тодах управления, финансировании, маркетинге, модернизации,
экономическом росте, приобретениях, слияниях, координации
действий между предприятиями и создании частного благосостоя-
ния. Как и в ситуации в Советском Союзе, органы, регулирующие
функционирование рынка, могут предположить, что экономичес-
кие субъекты (частные лица) могут выполнять некоторые опера-
ции лучше, чем центральные планирующие органы, по ряду при-
чин, которые могут включать наличие информации, конкретный
опыт и преимущества практического навыка работы на данном
месте. Эти задачи делегируются или дается санкция на их выпол-
нение в качестве законного частного предприятия. Продолжая эту
аналогию, можно сказать, что подобным же образом частные фи-
зические лица могут испытывать нужду в помощи государства в
виде совета (правительственные НИОКР, рекомендации, инфор-
мация, индикативное планирование), с тем чтобы максимизиро-
вать социальный потенциал. Им может потребоваться прямая фи-
нансовая помощь, для того чтобы получить внешнюю экономию
на масштабе или устранить отрицательные эффекты внешнего
роста масштаба. Совершенные руководители могут также осущест-
влять вмешательство, чтобы искоренить сговор, направленный на
ограничение торговли, поддержать заключенные договора и пере-
водить доход напрямую или с помощью создания различных пре-
имуществ в сфере занятости, заработной платы и цен.
За исключением случаев, когда рынки совершенны, а государ-
ственное администрирование нейтрально, возможность ведения ак-
тивной и успешной регулирующей деятельности зависит от спо-
собности центра проводить контролируемые эксперименты, кото-
рые показывают идеальный потенциал. Западные правительствен-
ные чиновники знают априори о том, что представляет собой
идеал, не лучше, чем их советские коллеги. Ни интуиции, ни мо-
делирования недостаточно для того, чтобы определить значения
тех решений, которые необходимы для достижения идеального об-
щего равновесия. Контролируемые эксперименты, в условиях ко-
торых органы управления комплексно варьируют свои предписа-
ния, отслеживая реакцию, представляются единственно правиль-
ным подходом. Но это, безусловно, задача огромного масштаба.
Таким образом, ошибочно утверждать, что компетентное эко-
номическое государственное управление является самой лучшей
стратегией для реализации идеального потенциала. Мудрое госу-
дарственное руководство, администрирование, регулирование, за-
конодательство и исполнение судебных решений — всего этого не-
достаточно для достижения идеала или исправления недостатков
рынка и его сбоев. Так же как совершенные лошади не могут ле-
тать, экономическое администрирование, регулирование, законо-
дательство и юриспруденция не могут выйти за рамки своих воз-
можностей. Каждый механизм представляет собой всего лишь
114
процедуру, осуществлять которую можно с различной степенью
эффективности, а не кибернетический метод реагирования на из-
менение спроса, с тем чтобы уметь определять и достигать опти-
мальное экономическое функционирование. Простой пример помо-
жет лучше понять это различие. Более пятидесяти лет американ-
ское правительство регулировало тарифы на междугородние теле-
фонные звонки. Можно предположить, что с процедурной точки
зрения оно выполняло эту задачу хорошо, минимизируя админи-
стративные расходы и добросовестно выполняя правила. Такое
усердие заслуживает всяческих похвал, но оно не помешало взи-
манию чрезмерных тарифов с населения, поскольку законодатели
не могли вычислить идеальных расценок. Они и мечтать не
могли, что тарифы можно сократить на 80% при стремительном
увеличении прибыли. Однако именно это и произошло, когда ры-
ночной конкуренции было позволено разыскать реальный потен-
циал12.
Те же принципы применимы и к понятию компетентного мак-
роэкономического управления. Представление об идеале и о его
реализация зависят от достижения ценовой стабильности, полной
занятости и устойчивого экономического роста путем здравого
применения денежно-кредитной и фискальной политики при усло-
вии, что во всех других отношениях рынки будут находиться в со-
стоянии микроэкономического равновесия. Такой подход устраи-
вает представителей самых разных планирующих органов и руко-
водителей высшего ранга. Он был очень по душе советским руко-
водителям, поскольку им было очень несложно стряпать статисти-
ческие данные, указывающие, что инфляция розничных цен со-
ставляла менее 1% в год, что все, кто хотел работать, могли де-
лать это, в то время как ВВП в Советском Союзе рос быстрее,
чем в США. Таким образом, важно осознать, что макроэкономи-
ческий баланс государства или всего мира является недостаточ-
ным сам по себе, хотя и представляет собой необходимое условие
для реализации идеала. Это легко понять, признав, что полную
занятость, устойчивый рост и ценовую стабильность можно до-
стичь с помощью субоптимальных мер по распределению трудо-
вых ресурсов, субпотенциальных объемов производства, экономи-
ческого роста, не реагирующего на спрос, и подавляемой инфля-
ции. На совокупный эффективный спрос (все покупки новых то-
варов и услуг), по теории Кейнса, могут иногда (но не всегда)
оказывать влияние правительственные расходы, уровень и сфера
действия системы налогообложения (субсидии), денежная масса и
кредиты, но эти действия редко бывают нейтральными в плане
влияния на конкуренцию, и они никогда не осуществляются в ка-
честве контролируемого эксперимента для определения характер-
ных черт идеала. Это бывает неочевидно, когда искажение неве-
лико, но становится явным, если неправильное использование,
низкая производительность, искаженный рост, подавляемая ин-
115
фляция и несправедливость становятся ярко выраженными, как
это было в Советском Союзе.
Таким образом, совершенное экономическое правление во всех
своих видах есть лишь несбыточная мечта, полезная для тех, кто
хотел бы создать впечатление, что государственные программы за-
мечательны. Однако это не означает безоговорочного отрицания
роли правительства в современном экономическом правлении. Это
лишь предостережение против веры в то, что государственное эко-
номическое управление является непогрешимым и всегда благо-
творным.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Что такое «теорема дуальности*? Почему она утеши-
тельна для социалистов?
2.	Как связана «теорема дуальности* с основополагающим
вопросом о том, существует ли в принципе общее экономическое
равновесие?
3.	Анализ «затраты — выпуск* был краеугольным камнем эко-
номического планирования в Советском Союзе. Что это такое?
Каковы его сильные и слабые стороны?
4.	Как эксперимент Либермана попытался преодолеть недо-
статки планирования «затраты — выпуск*?
5.	В чем заключались основные недостатки смоделированного
Либерманом механизма настройки по Маршаллу?
6.	Что представляла собой советская «автоматизированная
система управления и планирования (АСУП)*? Как она пыта-
лась преодолеть «техническую* неэффективность либерманиз-
ма?
7.	Как АСУП связана с современной авторитарной полити-
кой невмешательства в России? (См. главу 11.)
8.	Почему в Советском Союзе не была создана двухуровневая
система интерактивного планирования в качестве средства
улучшения «экономической* эффективности?
9.	Как пример с отказом от регулирования телефонной связи
в США помогает лучше понять возможность существования со-
вершенного правления?
10.	Как показатели успеха по Кейнсу маскируют недостат-
ки планирования?
Примечания
1	Kantorovich L.V. The Best Use of Economic Resources. Cambridge
MA: Harvard University Press, 1965.
2	Dorfman R., Samuelson P., Solow R. Linear Programming and Eco-
nomic Analysis. New York: McGraw Hill, 1958.
116
3	Hansen В. Survey of General Equilibrium Systems. New York: Graw
Hil 1970; Walras L. Elements d’economie politique pure. Paris: R. Pichon,
1926.
4	Debreu G. The Theory of Value. New York: Wiley, 1959; Arrow K.,
Debreu G. Existence of an Equilibrium for a Competitive Economy //
Econometrica. 1954. Vol. 22. № 3; Kuenne R. The Theory of General Equi-
librium. New Jersey: Princeton University Press, 1963.
5	Доказательства существования зависели от математического понятия
выпуклости. Различие между существованием и достижением является
основополагающим, поскольку, как оказывается, невозможно доказать,
что стандартные механизмы регулирования приводят к общему равнове-
сию, хотя может быть использовано дифференциальное исчисление,
чтобы показать, как можно его достичь, если выполнены определенные
условия в определенные сроки. Аналогичные математические сложности
также сводили определение точных фиксированных точек общего равно-
весия к обмену фондами, поскольку начальная точка производственного
процесса не ведет ни в какой четко выраженной последовательности при
движении к оптимуму.
6	Синхронные системы уравнений в числовом выражении могут дать
оптимальные результаты только в том случае, если параметры последова-
тельны от уравнения к уравнению и соответствуют значениям решений.
7	Идеальные решения обнаруживаются в моделях рынков с совершен-
ной конкуренцией с помощью процесса поиска, используя метод проб и
ошибок, куда входят не только обычные условия двойного касания, но
также процесс обучения.
8	Samuelson Р. Reaffirming the Existence of «Reasonable» Bergson —
Samuelson Social Welfare Functions // Economica. 1977. № 441. P. 81—88.
9	Leontief W. Quantitative Input-Output Relations in the Economic
System of the United States // The Review of Economic Statistics. August
1936. Vol. 18. № 3; Leontief W. The Structure of the American Economy.
Oxford: Oxford University Press, 1941; Leontief W. Input-Output Eco-
nomics. Oxford: Oxford University Press, 1966.
10	Rosefields S., Pfouts R.W. Economic Optimization and Technical
Efficiency in Soviet Enterprises Jointly Regulated by Plans and Incen-
tives // European Economic Review. 1988. Vol. 32. № 6. P. 1285—1299.
11	Samuelson P. Abstract of a Theorem Concerning Substitutability in
Open Leontief Models // Activity Analysis of Production and Allocation /
Ed. by T. C. Koopmans. New York: John Wiley and Sons. 1951; Samuel-
son P. A New Theorem on Non-substitution // Money, Growth and Metho-
dology. In honor of Johan Akerman. Lund. Gleerup, 1961.
12	Cp.: Vogel S. Freer Markets, More Rules: Regulatory Reform in Ad-
vanced Industrial Countries. Ithaca, New York: Cornell University Press,
1996. Ch. 4, 7.

Часть III
ВЕЛИКИЕ
ДЕРЖАВЫ

ВВЕДЕНИЕ
Экономические системы пяти ведущих великих держав мира:
Соединенных Штатов, континентальной Европы, России,
Китая и Японии относятся к системам категории Б. Они не
представляют собой экономические системы, характеризующие-
ся наличием общей конкуренции и невмешательства со стороны
правительства или наличием совершенного планирования. Они
не стремятся к всесторонней максимизации индивидуальной по-
лезности, включая социальные трансферты для индивидуумов,
прибегая для этого к рынкам, планам и регулированию. Вместо
этого они используют другие культурные нормы. Именно эти
силы в значительной степени определяют распределение факто-
ров производства, производственный процесс, розничную торгов-
лю, распределение дохода и богатства.
Стремление к полезности в условиях общей конкуренции в
системах категории А ограничивается государственными и
частными институтами. Экономические системы пяти великих
держав отличаются не только степенью ограничения конку-
рентного поведения в рамках категории А, но и источниками ог-
раничения. Все великие державы признают достоинства некото-
рых аспектов конкурентного идеала и стремятся получить пре-
имущества, которые дает конкуренция в сфере эффективности
и производительности труда. Но их постигают различные не-
удачи. Американская экономическая система ближе, чем другие,
соответствует конкурентному идеалу, поскольку правительст-
во и культура этой страны поддерживают принцип плюралис-
тического индивидуализма, несмотря на то, что они зачастую
нарушают свободу личности, ущемляют экономическую эффек-
тивность, производительность труда и допускают ошибки в
распределении дохода и богатства. В континентальной Европе
намеренно и в большей степени, чем в Америке, ограничивается
свобода личности, поскольку элита в этих странах полагает,
что имеет аристократическое право на руководство, а их част-
ные институты выполняют культурное обязательство защи-
щать членов своей системы от вредной конкуренции. Масштаб
121
государственного и корпоративного вмешательства ненамного
превосходит аналогичное вмешательство в США, но это вмеша-
тельство носит более последовательный коллективистский и
протекционистский характер.
Ситуация в Японии во многом похожа на ситуацию в Европе.
В Японии граждане имеют право владеть средствами производ-
ства и участвовать в конкурентном стремлении к полезности и
прибыли. В то же время там ограничена политическая самосто-
ятельность масс в связи с властью элиты и предусмотрены
меры защиты от бедствий, которые доставляет конкуренция.
Однако основные средства ограничения индивидуального стрем-
ления к полезности лежат в сфере культуры, а не политики. В
их основе лежат групповые обязательства и национальная само-
бытность, которые придают уникальность японской парадигме.
Япония — единственная из пяти сверхдержав — является
страной с коммуналистской конкуренцией и относительно не-
большим сектором государственной экономики, составляющим
менее половины величины, характерной для европейских госу-
дарств.
В отличие от Японии, Россия и Китай значительно откло-
няются от модели общей конкуренции, т. к. их авторитаризм,
нашедший частичное отражение в государственной собственнос-
ти на средства производства, серьезно искажает другие аспек-
ты политики laissez-faire, что сделало эти две страны уязвимы-
ми перед лицом моральной опасности, которая сейчас грозит их
выживанию.
После времени правления Сталина и Великой депрессии все
государства мира начали постепенно наделять рынок все боль-
шей властью. Одновременно с этим они разрабатывали новые
стратегии регулирования и контроля. В этом направлении и
идет глобализация мира. Россия, Китай, Япония и континен-
тальная Европа — все они, каждая по-своему, движутся в на-
правлении американской модели управляемого рынка. Но ни в
одной нет общей конкуренции.
Таким образом, у великих держав должны быть различные
экономические перспективы. И хотя все пять экономических
систем основываются в определенной степени на признании
рынка, их строение, характерные черты, потенциал и уязвимые
места значительно отличаются друг от друга.
Функционирование всех экономических систем значительно
отличается от существующего идеала. Эти системы являются не-
эффективными в плане распределения ресурсов, организации про-
изводства и сбыта продукции. Их сравнительные достоинства за-
висят от того, насколько велика эта неэффективность и каково
благосостояние. Ни первое, ни второе не поддается точному изме-
122
рению, но путем умозаключения их можно определить на основа-
нии строения системы и количественных показателей. Экономи-
ческая деятельность в современных системах осуществляется
через рынки, правительства и обязательства (долг, взаимная под-
держка и преступная Деятельность), но результаты имеют значи-
тельные различия, т. к. различаются цели, институты и взаимо-
действие. Склонности, которыми отл»1чаются разные системы,
можно сравнить с качествами «левши»  Большинство людей, де-
лающих все левой рукой, могут писать правой рукой — они про-
сто не хотят этого делать. Таким же образом странам континен-
тальной Европы нет Необходимости сохранять свои государства
всеобщего благоденствия. Они могли бы подражать Америке, но
им не нравится необузданный индивидуализм, и они предпочита-
ют сохранять у себя социальную демократию. «Человеческий
геном» служит еще один полезным примером. Недавно было сде-
лано открытие, что, хотя люди, летучие мыши и крысы очень не-
похожи, их ДНК совпадают на 98%. Так же, как различие всего
лишь в нескольких генетических кодах: приводит к радикальным
различиям в биологическом потенциале, так и, на первый взгляд,
незначительные различия в культуре имеют огромное влияник на
мотивацию, механизму институты и функционирование конкури-
рующих экономически< систем.
Пять современных систем, которые анализируются в части III,
лучше всего понять именно в этом свете. Руководители могут ме-
нять приоритеты относительно важности рынков, правительства и
обязательств. Они могут подвергать ре<формам институты и пере-
сматривать свои цели, но они будут сопротивляться коренным из-
менениям из-за культурных предпочтений и реалий политической
власти. Именно эти непреходящие закономерности и определяют
характер систем и их сравнительное функционирование.
Эти моменты отражены в последующих главах, посвященных
анализу ситуации в конкретных странах с использованием одних
и тех же параметров. Каждая глава начинается с общего описания
культуры народа. Особое внимание уделяется тому, как она опре-
деляет стратегию в сф<ре структуры рьхнка, государственного эко-
номического управления и обязательств, а не происхождению на-
циональных ритуалов и системы ценностей. Будучи экономиста-
ми, мы стремимся понять, как действуют экономические процес-
сы, а не их символическое и философское значение.
Затем рассматривается механизмы, использующиеся для осу-
ществления культурной миссии каждой системы. Они всегда
включают процессы настройки рынка по Вальрасу, по Маршаллу
и по Кейнсу, которые дополняются государственным управлением
и обязательствами. Т«кже рассматриваются институты, деятель-
ность которых проливает свет на функционирование конкретных
механизмов, которые затем, в свою очередь, анализируются в
свете применения законов спроса, предложения и равновесия, что
123
проясняет точные способы того, как культура помогает или пре-
пятствует достижению идеалов категории А.
После этого демонстрируются недостатки каждой системы и
показывается, как неправильное стимулирование и ограничения
искажают картину занятости, распределения факторов производ-
ства, выбора технологии, внедрения инноваций, управления, кре-
дитную политику, производственный процесс, инвестиционную
политику, розничную торговлю и социальную справедливость.
Геометрия этих видов деятельности нашла полное развитие в
главе 7. Эти основные принципы применяются к анализу ситуа-
ции в других странах, но не выводятся каждый раз заново, с тем
чтобы избежать повторения. Диаграммы из главы 7 повторяются
при анализе других систем, только если необходимо сделать важ-
ный новый вывод.
В конце каждой главы дается краткое резюме, за которым сле-
дуют данные, показывающие, как государство пытается реагиро-
вать на неэффективность функционирования, причиной которой
является национальная культура и институты. Под заголовком
«системная структура» дается импрессионистская оценка относи-
тельной важности культурно регулируемых рынков, государствен-
ного управления и обязательств. Здесь проводится различие
между разными видами рынков и государственной деятельности.
Обязательства принимают два вида: сделки, заключаемые с уче-
том обычаев, и преступления. Не принимаются во внимание сдел-
ки, совершаемые ритуально, без обсуждения.
После этих данных приводятся диагностические выводы двух
типов. Первая группа называется «особые характеристики» и
представляет собой субъективные выводы о различных второсте-
пенных чертах системы каждой страны. Нет систем, которые от-
личались бы лишь одной чертой, но сочетание разных черт и
передает ощущение индивидуальности каждой системы. Вторая
группа представляет набор основных показателей функционирова-
ния систем, таких как ВВП на душу населения и рост ВВП на
душу населения, что помогает лучше понять функционирование и
достоинства национальной экономической системы.
В конце кратко описываются и оцениваются цели по реформи-
рованию каждой системы.
Глава 7
АМЕРИКА
Соединенные Штаты Америки — это промышленно разви-
тое государство, обладающее большими природными богатства-
ми, образованными трудовыми ресурсами, огромным капиталом
и сильными предпринимательскими традициями. Это единствен-
ная мировая сверхдержава в экономическом и военном смысле с
растущими интересами во всем мире, и она производит почти
треть мирового валового внутреннего продукта. В послевоенный
период до 1993 г. темпы роста ВВП на душу населения в США
были ниже, чем в странах Западной Европы и в Японии, затем
эта тенденция круто изменилась, вначале из-за снижения эконо-
мической активности в других странах, а в недавнее время —
благодаря мощному взлету электронных технологий.
Экономическая система, которая произвела такие результа-
ты, является культурно-регулируемой моделью рынка с несовер-
шенной конкуренцией категории Б, которая основывается на ин-
дивидуальном стремлении к полезности при верховенстве закона
и подправляется подконтрольной избирателям разновидностью
государственного экономического управления. Эта система
включает частную собственность на средства производства и
договорное ценообразование, включая установление заработной
платы, процентной ставки и обменного курса иностранной ва-
люты. Правительство является представительной демокра-
тией и занимается интересами различных групп избирателей,
общественным мнением и его формированием. В рамках этой
системы подчеркивается важность свободного предприниматель-
ства, но также имеются черты коллективистского государст-
ва, которое тратит около 10% национального дохода на прави-
тельственные программы и трансферты. Правительство осу-
ществляет вмешательство в экономическую деятельность через
законодательно оформленные программы, используя регулирова-
ние деятельности на макроуровне, налоговые стимулы и ограни-
чения, субсидии, меры контроля и трансферты. Эта деятель-
ность осуществляется органами власти на федеральном уровне
и на уровне штатов. Конструктивную роль в обеспечении под-
держки верховенства права играют обязательства. Негативны-
ми последствиями являются расцвет преступности и корруп-
125
ции. Они приводят к снижению производительности труда и
экономического роста, но не вызывают повсеместного хаоса.
Американские законы предложения, спроса и деловых сделок
соответствуют основным требованиям парадигмы стремления
к полезности, которая в небольшой степени искажается с широ-
ко распространенными нарушениями «золотого правила* прояв-
ления сдержанности. Это приводит к олигополистической кон-
куренции, плохому управлению и привилегированному отноше-
нию к влиятельным группам избирателей. Механизмы настрой-
ки по Вальрасу, Маршаллу и Кейнсу функционируют достаточ-
но хорошо в рамках этих ограничений, но растущая концентра-
ция олигополий, вызываемая «манией слияний*, может в скором
времени начать отрицательно сказываться на эффективности
экономики.
Мнения расходятся относительно достоинств американской
системы управляемого свободного предпринимательства. Неко-
торые критикуют ее за гипериндивидуализм и неравенство. За
последние двадцать пять лет наблюдался очень скромный рост
реальной заработной платы, и то во второй половине 1990-х гг.,
в то время как доходы на акции резко выросли. Критики систе-
мы часто выступают за увеличение социальных расходов, за
прогрессивные ставки налогообложения и увеличение трансфер-
тов в интересах нуждающихся. Другие считают, что действия
такого коллективистского правительства лягут бременем на
экономическую эффективность, производительность труда и
вызовут различные проявления социальной несправедливости,
включая щедрые трансферты некоторым богатым, бедным и
средним по зажиточности группам населения, не заслуживаю-
щим такого отношения. Они рекомендуют сокращать социаль-
ные программы и относиться к ним более рационально, умень-
шать микроэкономическое регулирование и контроль, заменить
действия чиновников рыночными услугами, если это оправдыва-
ется соображениями стоимости, и ограничить аппетиты влия-
тельных и мощных групп населения, с тем чтобы государство
служило народу, а не наоборот. Оба подхода не противоречат
концепции гуманного управления, но эффективность и мотивы
тех, кто руководит государством, оцениваются по-разному.
АМЕРИКАНСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
КУЛЬТУРА
Американская культура носит западный характер. Большое
влияние на нее оказали английский индивидуализм, протестан-
тизм, демократия и общее право. Хотя волны иммигрантов из раз-
126
ных частей Европы, Африки и Азии превратили Америку в обще-
ство в котором представлены различные культурные традиции,
английские корни тем не менее ярко выражены. Вот почему спе-
циалисты часто классифицируют американскую экономическую
систему как англо-американскую модель, которая основывается
одновременно и на прагматичных и милосердных принципах сво-
бодного предпринимательства, сформулированных Адамом Сми-
том, и на верховенстве закона. Центральными элементами этой
системы, принятой в Америке, Великобритании, Ирландии, Кана-
де, Австралии и Новой Зеландии, являются индивидуализм, об-
щественный договор, вытекающий из христианского «золотого
правила», обязательство соблюдать незыблемость договорного
права, жажда наживы, трудолюбие, предпринимательство и сво-
бода. Все это дополняется элементами коллективистского государ-
ственного экономического управления. Активное предпочтение,
отдаваемое в англо-американских культурных традициях верхо-
венству свободы, предпринимательству и примату права, сильно
отличают эту систему от традиций стран континентальной Евро-
пы, для которых характерны этатизм, коллективизм и корпорати-
визм. Некоторые утверждают, правда, что все это изменится в Ве-
ликобритании и Ирландии по мере их интеграции в Европейский
союз1. Будучи воплощением англо-американского характера, Аме-
рика с самого начала английской промышленной революции в
XVIII в. и по настоящее время является двигателем демократии и
быстрого экономического прогресса. В XIX в. она практически
всегда опережала страны континентальной Европы в своем разви-
тии и продолжает оставаться ведущей экономической системой,
для которой характерны взлеты и падения. Хотя темпы роста
ВВП на душу населения в послевоенный период в Америке отста-
вали от показателей стран континентальной Европы, уровень
жизни в США, измеряемый на основании паритета покупательной
способности, остается самым высоким в западных странах, и этот
отрыв от других стран увеличивается быстрыми темпами. Амери-
канцы — индивидуалисты, они уверенны в себе, прагматичны,
предприимчивы, милосердны, моралистичны и глубоко верят в
технический и материальный прогресс, несмотря на свою склон-
ность (так же, как и англичане) нарушать «золотое правило» про-
явления сдержанности и традиции этатизма. Эта вера не всегда
была полностью оправданной, но лидеры, похоже, полагают, что
англо-американский подход, который основывается на верховенст-
ве права, а не людей, — самый лучший. Америку неправильно
представляют как смешанную, саморегулирующуюся экономичес-
кую систему категории А, состоящую из относительно микроэф-
фективных, динамичных рынков, функционирование которых до-
полняется «нейтральной» формой эффективного экономического
управления со стороны демократического государства, включаю-
щего макроэкономическое управление, программирование, регули-
127
рование, контроль и социальные трансферты. Возможно, настанет
день, когда американская и английская системы смогут достичь
свой идеал общей конкуренции категории А, но важно понять, что
экономические системы США и Великобритании являются куль-
турно-регулируемыми, их конкуренция несовершенна, а вмеша-
тельство правительств — чрезмерно.
У МОТИВАЦИЯ
Американская экономика представляет собой культурно-регу-
лируемый вариант категории Б в модели свободного частного
предпринимательства, управляемого государством, относящейся к
категории А. Такая комбинация является следствием сочетания
представительной демократии XVIII в. и экономической самодо-
статочности первых американских первопроходцев, которая
нашла свое дальнейшее развитие в «новом курсе» президента
Франклина Рузвельта. Большинство теоретиков принижает важ-
ность коллективистского элемента американской системы, кото-
рый частично отражает отказ от «золотого правила» самоограни-
чения. Они описывают эту экономическую систему как несовер-
шенный вариант индивидуалистической совершенной конкурен-
ции, предусматривающий ограниченное правительственное микро-
экономическое вмешательство для поддержания отношений с дру-
гими экономическими системами (включая плохо управляемые) и
борьбы с тайными сговорами по ограничению ограничению тор-
говли. В учебниках по микроэкономике, которые якобы описыва-
ют функционирование американской экономики, об участии пра-
вительства практически ничего не говорится. Такая же ситуация
характерна и для кейнсианской макротеории, в рамках которой
предполагается, что рынки являются микроконкурентными, но
время от времени им необходима помощь со стороны государства,
для того чтобы справляться с колебаниями деловой уверенности,
негибкими ставками заработной платы, спекулятивным спросом на
неработающие денежные активы, задержками из-за приспособле-
ния к изменившейся ситуации и кризисами. Такой подход основы-
вается на принципах политической культуры, в рамках которой
государство рассматривается как некое стоящее вне партий мно-
жество государственных служащих, эффективно предоставляю-
щих свои услуги достойным избирателям. Но такие описания под-
черкивают лишь один аспект сложного реального явления. Англо-
американская история и культура изобилуют многочисленными
примерами недисциплинированного своекорыстия, а также приме-
рами влияния государства, корпораций и сообществ людей, кото-
рые зачастую приводят к нарушениям основополагающих правил
функционирования саморегулирующихся систем категории А. На-
чиная с подписания Великой хартии вольностей в Раннимеде в
128
1215 г., когда английские бароны заставили короля Иоанна
предоставить им ряд свобод, вплоть до постепенного развития по-
литической демократии на широкой основе в течение XIX в. про-
ходило присущими данной культуре путями накопление прав и
коллективистских обязанностей, что подрывало основы свободной
конкуренции, ибо они давали права одним для подавления других
(крепостничество, сервитуты*, рабство), но, с другой стороны,
предусматривало обязательства по ограничению грабительского и
конкурентного экономического поведения.
В XXI в. в Америке уничтожены сервитуты и рабство, а права
и обязательства, полученные в Раннимеде, стали всеобщими.
Больше нет необходимости в государственном ограничении сво-
бодного предпринимательства для того, чтобы защитить крепост-
ных от их хозяев, гильдии ремесленников от дилетантов, общины
от чужаков, рабочих от капиталистов, граждан от иностранцев.
Тем не менее коллективистские побуждения сохраняются. Амери-
канское правительство стремится оградить от конкуренции некото-
рые группы населения и выступает в качестве посредника при ре-
шении социальных конфликтов, но действует так, исходя их раз-
ных мотивов. Вместо того чтобы выступать за предоставление осо-
бых прав профессиональным ассоциациям (современным гильди-
ям) и профсоюзам, американские политики высказываются в
, пользу свободной конкуренции. Они делают вид, что выделение
квот, преференций, дотаций, налоговых льгот, преференциальных
, контрактов и приятельских трансфертов равносильно обеспечению
i всем равного доступа к рынку. И в то время как и в США, и в
странах континентальной Европы существуют обязательные систе-
< мы социального обеспечения, американские политические деятели
? утверждают, что они делают это, отвечая на пожелания населе-
ния, а не из принципов социал-демократии, как лидеры стран
континентальной Европы.
В некоторых случаях эти различия не имеют значения. Госу-
дарства континентальной Европы, как и Соединенные Штаты
Америки, являются государствами представительной демократии.
Их правительства прислушиваются к пожеланиям населения. Но,
если вспомнить аналогию с человеческим геномом, зачастую важ-
ными являются различия в степени и намерении. Американский
коллективизм менее элитен при защите интересов особых групп.
Политические лидеры рассматривают себя как управляющих плю-
ралистическим открытым обществом без идеологической програм-
мы. Они готовы оказать поддержку любой организованной груп-
пе, которая может обеспечить поддержку избирателей на выборах,
возможно включая даже органы безопасности Китая^. Но, как
подтверждает налоговый кодекс США, характерной чертой после
‘ Сервитут — ограничение имущественных прав, характерное осо-
бенно для традиционного общества (прим. науч. ред.).
5-9411
129
высшей точки, достигнутой в ходе «справедливой торговли» во
времена «нового курса», стали фиксирование розничных цен и
привилегированная помощь государства.
Эта характерная черта затрудняет возможность сделать общие
выводы относительно того, насколько чувствительно компонент
государственного управления в американской экономической сис-
теме реагирует на чрезмерные требования избирателей, нарушаю-
щих «золотое правило». А парадокс Эрроу* только усугубляет
проблему. Доказано, что политические деятели не в состоянии со-
ставлять программы, не противоречащие демократическим предпо-
чтениям, даже в тех случаях, когда они к этому стремятся3. Если
то особое внимание, которое они уделяют группам избирателей,
не совпадает с общественными предпочтениями, политики могут
всегда заявить, что в этом виновато не их плохое руководство, а
технические недостатки демократической системы4. На том же ос-
новании последователи Джона Роулса3 и Джеймса Мида толкуют
демократическое экономическое управление как просвещенный
гражданский долг6. Таким образом, важно понять, что миллионы
на первый взгляд незначительных случаев незаслуженно предпо-
чтительного отношения могут вылиться в серьезное бремя для
производительности труда, эффективности и экономической спра-
ведливости.
Американское правительство нарушает экономическую пара-
дигму четырьмя способами. Из парадокса Эрроу вытекает, что го-
сударство производит товары и услуги, которое оно не стало бы
производить, если бы потребители были полностью суверенными.
Государство берет на службу людей и заставляет их поступать так
же. Оно неправильно регулирует и неправильно распределяет на-
циональный доход. Из-за того, что капитал, земля и трудовые ре-
сурсы неправильно используются на государственных предприяти-
ях и государственными подрядчиками, страдают производствен-
ный потенциал и уровень ВВП на душу населения. Неправильное
регулирование приводит к неправильному распределению факто-
ров производства в частном секторе, в результате чего появляются
искажения в производстве товаров и услуг. Неправильное распре-
деление национального дохода приводит к снижению усердия,
ухудшению навыков и предпринимательского умения, уменьше-
нию вознаграждения за труд и увеличению иждивенческого на-
строя.
Причины всех этих недостатков можно найти в двух основных
источниках: отсутствии политического самоограничения в избега-
’ Парадокс Эрроу — выдвинутая лауреатом Нобелевской премии
американским экономистом К. Эрроу гипотеза, согласно которой непро-
тиворечивые решения возможны, если решение оставлено на усмотрение
одного лица, а не всех заинтересованных, из-за процедуры голосования
на основе принципа большинства (прим. науч. ред.).
130
ющих огласки государственных программах, снижающих уровень
общей рыночной конкуренции, и отсутствии автоматических само-
регулирующихся бюрократических механизмов, которые необхо-
димы для того, чтобы информировать правительство о консенсу-
альных предпочтениях и обеспечивать эффективное претворение в
жизнь принимаемых решений. Для физических лиц в частном
секторе, для которого характерна общая конкуренция, не нужны
инструкции. Они добиваются увеличения личного благосостояния
за счет максимизации прибыли и полезности при условия наличия
на рынке конкурентной дисциплины. Но правительства не умеют
подражать этим механизмам. У регулирующих органов нет по-
дробных знаний о предпочтениях людей, у них нет потребности к
максимизации прибыли. Они функционируют в неконкурентном
окружении и могут действовать только произвольно. И даже если
бы государственные деятели всех видов в своих решениях и по-
ступках реагировали бы на пожелания общества, как утверждают
исследователи социальной сферы7, этого было бы недостаточно.
Они все равно не могли бы определить, что от них ждет населе-
ние и как экономно и конкурентно относиться к имеющимся ре-
сурсам. Это отнюдь не означает, что все правительственные про-
граммы ничего не стоят, а системы представительной демократии
не должны стимулировать населения к использованию политичес-
ких средств, с тем чтобы способствовать осуществлению своих
интересов. Но такой подход демонстрирует, почему теоретики
системы свободного предпринимательства полагают, что именно
государство должно обосновывать необходимость введения мер
регулирования рынка, характерных для категории Б, а не пред-
ставители частного сектора должны доказывать, что государст-
венные программы являются неэффективными с точки зрения
издержек8.
Большинство западных экономистов понимают это, но влияние
данного положения на их стратегические рекомендации, общест-
венное мнение и деятельность правительства минимально. Амери-
канская культура одобрительно относится к людям, которые через
национальные политические институты добиваются осуществления
личных интересов и восстановления нарушенной по отношению к
ним справедливости. И при этом общество зачастую закрывает
глаза, когда люди стремятся заполучить для себя привилегии, а
податели жалоб проявляют невоздержанность в своих требовани-
ях. Хотя между Республиканской и Демократической партиями
есть разногласия относительно оптимального размера и содержа-
ния различных правительственных программ, обе партии выступа-
ют за увеличение реальных совокупных расходов.
В структуре этих расходов нет общего связующего элемента.
Правительство не является ни социалистическим, ни капиталисти-
ческим. Его программы могут преследовать социалистические, ка-
питалистические и другие цели, но в первую очередь они отража-
5*
131
ют эклектические пожелания открытого общества. Это приводит к
общей склонности к увеличению количества программ и их объ-
ему, а не к изменению их содержания, поскольку, предположи-
тельно, у всех есть право на место у государственной кормушки.
За послевоенный период расходы государства неуклонно росли,
при этом только федеральные расходы, включая внебюджетную
кредитную деятельность, превысили 2 трлн, долларов (за исклю-
чением ссудных гарантий) в 2000 финансовом году, что составля-
ет почти 10% валового внутреннего продукта всей планеты.
Статистические данные (табл. 7.1) показывают, что государст-
венные расходы сосредоточены в четырех группах: социальная
поддержка (образование, здравоохранение, программы медицин-
ской помощи престарелым, социальное обеспечение и обеспечение
уровня дохода) — 55%; расходы на оборону (национальная обо-
рона, льготы ветеранов, международная деятельность) — 19%;
проценты, выплачиваемые по государственному долгу, — 13% и
другие расходы, включая тайные действия государственной раз-
ведки, — 13%. Расходы на оказание социальной поддержки вклю-
чают в первую очередь прямое оказание услуг в сфере образова-
ния и здравоохранения, деятельность по оказанию медицинской
помощи престарелым и обеспечению социального страхования, а
также трансферты на поддержание благосостояния. Оборона в ос-
новном состоит из расходов на военную и дипломатическую служ-
бы, а проценты по государственному долгу — это элемент всей
стоимости правительственных программ.
’ Ь	’	г	‘	 ' 1 •
Распределение федеральных ресурсов по видам деятельности
в 1998 г. (в млрд долларов)
Все расходы федерального строительства	1942,7
Расходы: Условные бюджетные полномочия*	530,5
Обязательные расходы По существующему законодательству По предлагаемому законодательству	1137,9 2,1
Кредитная деятельность Прямые расходы на займы Гарантированные займы	37,5 234,7
Налоговые льготы	418,9
Сельское хозяйство Расходы Кредитная деятельность	„ Расходы на налоги	12,3 16,8 0,3
132
Кредиты на торговую деятельность н жилье Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	4,0 166,6 195,9
Транспорт Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	15,9 1,1 1,4
Развитие регионов н населенных пунктов Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	10,8 4,4 2,7
Образование, обучение, занятость н социальные ус- луги Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	57,2 “ 35,8 27,9
Здравоохранение Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	134,7 0,1 ♦ 85,1
Программа Medicare Расходы	211,4
Обеспечение дохода: Расходы Кредитная деятельность '	; Расходы на налоги	236,2 ’г' 0,1 86,3
Социальное обеспечение: Расходы Расходы на налоги	384,2 25,3
Льготы и услуги для ветеранов: Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	40,5 " >Я“31,1 3,1
Национальная оборона: Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	,	* 265,3 * 0,2 j 2,1 .rv
Международные отношения Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	.	/(	18,6 к 14,0  7,6 г
Наука н техника, космос: Расходы Расходы на налоги			,	16,4 • 1,5
133
Энергетика: Расходы Кредитная деятельность Расходы на налоги	1,9 2,1 2,2
Природные ресурсы: Расходы Расходы на налоги	23,4 1,7
Отправление правосудия: Расходы	25,0
Правительство: Расходы Расходы на налоги	13,6 49,5
Чистый доход: Расходы Расходы на налоги	249,8 1,3
Нераспределенные остатки: Расходы	-52,9
* Зависят от фактического состояния основных параметров экономи-
ки в течение финансового года (прим. науч. ред.).
С точки зрения конкурентной категории А, эти расходы вле-
кут за собой два явных последствия: одно — для сферы предло-
жения, другое — для сферы спроса. Первое связано с необходи-
мостью перенаправить ресурсы из частного сектора в государст-
венный. Приблизительно половина правительственных расходов
(включая проценты, рассматриваемые здесь как часть стоимости
текущих программ) идет на эти нужды. Второе связано с перево-
дом денег от одной группы налогоплательщиков к другой. Учиты-
вая особенности нынешней системы выплаты налогов при получе-
нии заработной платы, программы медицинской помощи престаре-
лым и социального страхования перераспределяют доход от моло-
дых к старым и обеспечивают уровень дохода незащищенным
слоям населения за счет среднего класса.
Если предположить, что перемещение производства из частно-
го сектора в государственный и перемещение дохода от одной
группы в другую является стоящим делом, то эта деятельность все
равно является расточительной, поскольку программы осущест-
вляются неэффективно и бюрократическими методами без учета
предпочтений налогоплательщиков. Это разбазаривание нацио-
нального дохода дополняется 419 млрд налоговых расходов, т. е.
налоговых льгот, которые имеют сомнительные достоинства с
точки зрения конкуренции.
Эти искажения усугубляются законодательным, администра-
тивным и регулирующим вмешательством в функционирование
134
частного сектора. Правительство вмешивается во все. Оно занима-
ется договорным правом, полномочиями, условиями труда (Адми-
нистрация охраны и гигиены труда), занятостью, рабочими-имми-
грантами, взаимоотношениями между работниками и руководст-
вом предприятий, компенсационными действиями, нормами в
сфере охраны окружающей среды, программами охраны здоровья
и пенсионного обеспечения, ценными бумагами и обменным кур-
сом, банковской деятельностью и антимонопольным законодатель-
ством, макроэкономическим регулированием, юриспруденцией,
арбитражем и, последнее по порядку, но не по значимости, — на-
логовым законодательством. Юридические и административные
расходы, которые ложатся на плечи компаний и людей, работаю-
щих на себя, исчисляются сотнями миллиардов долларов. Некото-
рые из этих расходов, мер по стимулированию и созданию пре-
град являются социально оправданными. Но многое из всего
этого — лишь искусственно создаваемые рабочие места, которые
никогда бы не одобрило общественное мнение, если бы люди
представляли весь объем этих расходов.
Огромные непроизводительные расходы, мошенничество и
злоупотребления — это плата за американское культурно-регули-
руемое управление рынком категории Б. Она ограничивает уро-
вень жизни и держит его ниже показателей конкурентного потен-
циала категории А, искажает распределение дохода и создает из-
вращенные стимулы, что приводит к снижению качества жизни.
На правительство смотрят либо как на покровителя, либо как на
обузу, подозревая его в сговоре с группами, преследующими свои
специфические интересы.
Такое отношение находит свое частичное отражение в росте
насильственных преступлений, наркомании, количества незакон-
норожденных детей, безнравственности, гражданской безответст-
венности и межэтнических раздоров. По сравнению с Японией в
Америке совершается в 25 раз больше изнасилований среди взрос-
лых и зарегистрировано в 125 раз больше случаев СПИДа в рас-
чете на душу населения. Эти факты хорошо известны, и многие
рассматривают их как цену свободы личности. Американцы обыч-
но недооценивают их влияние на такие качества, как усердие, по-
рядочность, компетентность и эффективность, которые вместе с
техническим прогрессом определяют характер экономической дея-
тельности. Темпы роста производительности труда неуклонно сни-
жаются уже более 10 лет, несмотря на быстрые технические изме-
нения и формирование нового капитала. Правда, недавно в этой
области наметились значительные изменения к лучшему9. Уро-
вень усердия, порядочности, компетенции и эффективности в ос-
новном отстает от развития технического потенциала и, возможно,
даже снижается, чем объясняются раздающиеся призывы улуч-
шить отношения и обучение.
135
С нормативной точки зрения, проблема усугубляется медлен-
ным ростом реальной заработной платы, нарушениями в области
охраны окружающей среды и увеличением неравенства. Прави-
тельство борется с этими нарушениями, но в американском инди-
видуалистическом состязательном обществе результаты не всегда
однозначны. Правительственные программы лечат, но редко исце-
ляют язвы общества, поскольку нет единого мнения относительно
эффективных общественных мероприятий10.
Эти недостатки не новы, их корни можно обнаружить еще, по
крайней мере, в период демократического правления Джексона,
когда Белый дом был символически открыт для всех. Страна про-
цветает, несмотря на плохое управление со стороны правительст-
ва, благодаря тому, что частный рыночный сектор функционирует
компетентно, эффективно, энергично и по-предпринимательски.
Распределение факторов, производство и распространение в част-
ном секторе являются реально конкурентными. Предложение в
целом реагирует на потребительский спрос, а факторы возмеща-
ются в соответствии с их добавленной стоимостью в условиях не-
совершенной конкуренции. Производство товаров и услуг опреде-
ляется стремлением к получению прибыли, а их сбыт — максими-
зацией потребительской полезности с учетом вкусов и доходов по-
купателей.
Эти положительные стороны усиливаются готовностью пойти
на предпринимательский риск, остатками пуританской этики, ко-
торая приветствует занятость, и «теневой культурой», положи-
тельно относящейся к идее самопродвижения. Характерной чертой
американской культуры являются мобилизация ресурсов, буйная
энергия и стремление к нововведениям, по своей интенсивности
выходящие за рамки того, что Аристотель мог бы расценивать как
золотую середину. Такая активность выступает в качестве мощно-
го противовеса, нейтрализующего губительные последствия чрез-
мерного налогообложения, обременительного контроля за пред-
принимательской деятельностью, ненужных бюрократических за-
трат и неправильного регулирования.
Рост американского ВВП не замедлился настолько, как это
могло бы произойти в обществе с менее энергичными предприни-
мательскими традициями. Послевоенные темпы роста соответство-
вали давно сложившемуся уровню в 3,2% в год. Рост ВВП на че-
ловеко-час был устойчивым. Предпринимательство и конкуренция
положительно сказались на уровне безработицы и благосостоянии
потребителей. Были сокращены или отменены введенные во вре-
мена «нового курса» ограничения на розничные цены, на сбыт
продукции, импорт и трудовые договорные отношения. Поддер-
живалась деятельность иностранных предпринимателей, направ-
ленная на размещение производственных возможностей в США.
Такие меры по либерализации экономики привели к увеличению
мобильности работников, к повышению уровня занятости, к рас-
136
ширению выбора и сдерживанию инфляции. В начале XXI в. у
американцев существует полная занятость населения, их уровень
жизни превышает средние нормы, характерные для государств с
более контролируемыми и неправильно культурно-регулируемыми
экономическими системами. Сторонники конкурентной модели ка-
тегории А логично утверждают, что дальнейшая либерализация
приведет к еще лучшей ситуации, хотя некоторые макротеорети-
ки, такие как Пол Кругман, выражают опасения, что либерализа-
ция увеличивает риск наступления второй Великой депрессии.
Но, по крайней мере на настоящий момент, политики удовлетво-
рены существующей системой государственного управления эконо-
микой и очень довольны, что правительственные программы не
уничтожили курицу, несущую золотые яйца.
Они пребывают в хвастливом настроении11 и с уверенностью
заявляют о наступлении новой эры вечного процветания, которую
вместе обеспечивают система частного предпринимательства и го-
сударство «всеобщего благоденствия». В США ситуация действи-
тельно очень хороша, если измерять ее обычными макроэкономи-
ческими мерками. ВВП на душу населения выше, а безработица
ниже, чем в любой из развитых великих держав. Уровень инфля-
ции и учетная ставка низкие.
Но эти макроэкономические показатели скрывают тот факт,
что экономическая деятельность в США ниже своего конкурентно-
го потенциала, хотя, может быть, не настолько, как в других
странах. Другие великие державы могли бы легко затмить амери-
канские показатели, если бы еще меньше вмешивались в экономи-
ку или находили альтернативные способы расширения власти
своих управляемых рынков. У Америки много достоинств, но она
не всегда была лидером по уровню ВВП на душу населения, по
качеству жизни и социальной справедливости. Причиной этого яв-
ляется тот факт, что мотивация, механизмы и институты, которые
управляют спросом, предложением и равновесием, продолжают
значительно отличаться от тех, которые приняты в просвещенной
классической традиции. Политические, бюрократические и груп-
повые мотивы искажают спрос и определяют, каким образом
культура искажает микро- и макроэкономические аспекты англо-
американской системы. Американскую экономическую систему
можно представить как двухъярусную систему, основывающуюся
на асимметричном доступе к государственной системе помощи.
Инсайдеры получают выгоду за счет всех других, причиняя се-
рьезный побочный ущерб и убытки в сфере производительности и
эффективности.
МЕХАНИЗМЫ И ИНСТИТУТЫ
Американские экономические рыночные и обязательственные
механизмы, а также механизмы управления создавались в течение
137
нескольких столетии усилиями политиков, чиновников и населе-
ния для того, чтобы облегчить процесс осуществления своих же-
ланий. Эти люди пришли к выводу, что рынки с работающей кон-
куренцией и преференционным управлением в рамках правового
государства — как раз то, что нужно. Американская экономичес-
кая система задумывалась как партнер деловых кругов и прави-
тельства, что вместе с обязательством населения поддерживать
верховенство права гарантирует энергичное и деловое стремление
к процветанию, росту и экономической стабильности. При этом
предпочтение в распределении льгот отдается избранным группам.
Экономические институты Америки, ее лоббистские группы, про-
фессиональные ассоциации, профсоюзы, группы поддержки пред-
принимателей, корпорации, государственные чиновники и полити-
ческие организации — все они организуются таким образом,
чтобы содействовать достижению вышеупомянутых целей.
СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Частичный переход экономического суверенитета от отдельных
потребителей к политикам, чиновникам и группам влиятельных
лиц не лишает силы законы спроса, предложения и равновесия, но
может заметным образом сказаться на их действии и потенциаль-
ных возможностях. На первый взгляд, американские потребители
ведут себя как идеальные конкуренты. У них формируются свои
предпочтения. Эти предпочтения кажутся последовательными, а
потребители стремятся сократить стоимость выбираемой рыночной
корзины. Их спрос представляет собой обратную функцию цены с
учетом бюджетных ограничений. Ассортимент покупаемой ими
продукции реагирует на соответствующие цены. Но их модели по-
требления отличаются от конкурентной парадигмы в двух ярко вы-
раженных аспектах. На потребительский выбор огромное влияние
имеют политические, бюрократические и групповые предпочтения,
которые касаются всего, начиная от выбора жилья и кончая отды-
хом. Бесконечные правила и налоговые соображения накладывают
ограничения на выбор рабочего места, на организацию рабочего
процесса и на выбор досуга, таким образом искажая процесс выбо-
ра и отбивая охоту к проявлению инициативы.
Те же факторы приводят к искажению закона предложения.
Технические средства, используемые большинством американских
компаний, демонстрируют уменьшение предельной полезности и
увеличение предельных издержек. Физические и юридические
лица хорошо осознают, что они могут увеличить свою полезность,
если будут торговать с другими, предлагать свой труд, создавать
дополнительную стоимость, организовывать новые предприятия,
внедрять новшества, арендовать факторы производства, сокра-
щать издержки производства, улучшать технологический процесс,
138
разрабатывать и финансировать производство товаров, заниматься
рекламой и эффективно размещать на рынке свою продукцию.
Они понимают достоинства эффективного администрирования и
планирования. Но правительственное или групповое вмешательст-
во, а также стремление к монопольной прибыли часто заставляют
их игнорировать закон предложения труда и продукции. Предло-
жение труда является функцией заработной платы, но оно извра-
щается из-за системы социальной поддержки, из-за регулирующих
и антимонопольных мер. Кривые управленческого предложения
также находятся под негативным воздействием, но в меньшей сте-
пени.
Американцы не максимизируют прибыль в том смысле, как
это понимается в рамках саморегулирующейся категории А, по-
скольку государство и составляющие его элементы настаивают на
существовании привилегированного доступа на рынок и отказыва-
ются активно настаивать на соблюдении существующего антимоно-
польного законодательства. Они создают моральные сложности,
мешая собственникам и корпорациям вести дело эффективно12.
Конечно, американские управляющие и предприниматели откры-
вают новые предприятия, внедряют новшества, вкладывают день-
ги в научные исследования и опытно-конструкторские работы, ис-
пытания и оценку результатов работ (RDT&E), отбирают и обу-
чают сотрудников, подающих самые большие надежды, тщательно
подбирают техническое оборудование, занимаются модернизацией,
сокращают расходы на переменные затраты, включая финансиро-
вание и рекламу, занимаются изучением рынка, устанавливают
цены и продают свою продукцию с тем, чтобы получить достаточ-
ный доход. Но вся эта деятельность осуществляется не только для
того, чтобы максимизировать поток частных дисконтированных
дивидендов акционеров. Бизнес — это не просто средство, позво-
ляющее людям конкурентным образом оптимизировать пожизнен-
ное потребление. Это также культурно-политический процесс эко-
номической деятельности, в ходе которой сталкиваются амбиции
предпринимателей и государства в сфере регулирования, создает-
ся недостаточная или чрезмерная занятость. Он приводит к эконо-
мическим спадам и взлетам, искажениям микроэкономических
процессов. Некоторые действия правительств содействуют
RDT&E и росту корпораций, другие затрудняют эту деятельность.
Недостатки этого процесса помогают сохранить высокий уровень
производства, а его правила и система налогообложения ограничи-
вают мобильность трудовых ресурсов внутри компаний и между
ними. Американцы — люди старательные и трудоспособные, но
административные традиции зачастую отвлекают предпринимате-
лей от максимизации прибыли, направляя их усилия на полити-
ческие и протокольные мероприятия и подталкивая их к сговору
друг с другом. Для многих руководителей корпораций выгодно
уклоняться от соблюдения рыночной дисциплины, придерживать-
139
ся неофициальных правил игры и заметать следы. В награду они
получают норму прибыли, характерную для монополий. Склады-
вается впечатление, что их устраивает такая ситуация. Их устраи-
вает поддерживать друг друга и прибегать с практике сговора, не-
жели участвовать в динамичной конкуренции. А расходы в ре-
зультате ложатся на плечи потребителей и работников.
РАВНОВЕСИЕ
На рынках, управляемых американцами, искажаются процес-
сы настройки по Вальрасу, Маршаллу и Кейнсу, поскольку вмес-
то программ свободной конкуренции эти рынки вынуждены рабо-
тать по правительственным программам спроса и предложения, по
программам заинтересованных групп населения и олигополистов.
Политики, чиновники, заинтересованные круги и предпринимате-
ли, идущие на сговор, могут прийти к согласию, но достигнутое рав-
новесие не будет социально оптимальным, поскольку имеющиеся
возможности не используются должным образом. Такое равновесие
неизбежно не будет оптимальным и будет в большой степени зави-
сеть от навыков поддержания организационных связей.
К данной проблеме можно подойти и с другой стороны, при-
знав, что в американской экономической системе существуют че-
тыре различных механизма установления рыночного равновесия:
знакомая тройка механизмов по Вальрасу, по Маршаллу и по
Кейнсу плюс связи между правительством и заинтересованными
кругами для достижения соглашений и консенсуса. Эти связи
приносят в жертву эффективность конкуренции ради достижения
политических и бюрократических целей и ограничивают эффек-
тивность применения других механизмов. Применение механизма
настройки по Вальрасу затруднено, поскольку факторные и то-
варные цены не могут приводить к оптимальному распределению
трудовых ресурсов и товаров в силу ограничений, связанных с су-
ществованием законодательства относительно прав работников, и
практики сговора в сфере сбыта такой продукции, как глазные
линзы, фармацевтические товары и другие регламентированные
товары.
Механизм настройки по Маршаллу (который в системах кате-
гории А зависит от того, как процесс максимизации прибыли реа-
гирует на факторные и товарные цены для достижения и сохране-
ния равновесия) также дает сбой из-за государственного регулиро-
вания, которое включает требования к качеству продукции. Аме-
риканские компании могут реагировать на внешний спрос и дела-
ют это. Но, принимая во внимание их зависимость от предложе-
ния на плохо управляемых и плохо регулируемых рынках, от су-
ществования олигополий и морального риска, они не могут соот-
ветствовать полному равновесию с максимизацией полезности.
Американская управляемая конкуренция также приводит к ис-
кажению процессов настройки по Кейнсу. Государственное регу-
140
лирование процессов производства и состояния занятости приглу-
шает действие мультипликатора. Оно приводит к появлению не-
нужных рабочих мест, мешает практике увольнения, способствует
развитию чувства деловой успокоенности. Американские корпора-
ции считают, что государство должно увеличивать государствен-
ные расходы, способствовать увеличению потребительских расхо-
дов, сокращать налоги на предпринимателей и потребителей, вы-
делять субсидии, регулировать учетные ставки и обменные курсы,
заниматься практикой введения нетарифных импортных барьеров,
увеличивать денежную массу и предпринимать другие усилия, не-
обходимые для стимулирования совокупного эффективного спроса
и содействия постоянному экономическому росту. В большинстве
случаев их ожидания оправданы. Однако придание официального
статуса таким методам имеет свою цену. Оно приводит к подрыву
финансовой стабильности страны, увековечивает неэффектив-
ность, вызванную искаженной конкуренцией.
СИСТЕМНАЯ СТРУКТУРА ’-'-и '/. • -п‘
Соотношение конкурентных и антиконкурентных сил в амери-
канской экономике находит свое отражение в структуре экономи-
ки. Сердцем американской экономики являются средние и круп-
ные промышленные предприятия, имеющие отработанный доступ
к политикам и чиновникам. Они представляют собой самый дина-
мичный элемент системы, поскольку имеют средства на крупно-
масштабные НИОКР и зачастую очень предприимчивы. В Амери-
ке существует немного рынков с совершенной конкуренцией, а
среди ее малых предприятий, магазинов и фермерских хозяйств
существуют очень большие отличия по производительности труда
и эффективности. Государственные регламентирующие органы
оказывают поддержку небольшим малопроизводительным хозяй-
ствам, в особенности участникам программ против расовой дис-
криминации. Им предоставляется целый ряд льгот, включая га-
рантированные государственные контракты и дотации для сель-
скохозяйственных предприятий.
Второй крупный компонент экономики США — это государст-
венный сектор, который предоставляет услуги по регулированию
и осуществляет в больших масштабах трансфертные программы,
например система социального обеспечения. В него также входят
национальные лаборатории, принадлежащие государству, и боль-
шое число номинально частных компаний, которые зависят в
своей деятельности от правительственных контрактов. Процесс де-
регулирования, проходивший в 1990-х гг., привел к сокращению
политического вмешательства в деятельность авиакомпаний и в
сферу коммуникаций. Но результаты были частично сведены на
нет в связи с ростом количества чиновников в системе медицин-
ского обслуживания и в других социальных программах. В адми-
нистративных службах США работают официозные, зачастую не-
141
компетентные и непроизводительно функционирующие чиновни-
ки. Они не знают, что такое рыночная дисциплина, и наносят
ущерб интересам населения.
Обязательства — менее важный компонент американской эко-
номической системы. Американцы испытывают определенную об-
щинную и гражданскую ответственность и осознают необходи-
мость поддерживать принцип верховенства права. Существуют ме-
ханизмы, пропагандирующие взаимопомощь, но преобладает ин-
дивидуализм. Американская мафия и другие преступники пред-
ставляют системе угрозу, которая пока успешно отражается13.
Основная черта американской системной структуры представ-
ляет собой своего рода игру в формирование консенсуса, которая
позволяет различным группам получать теплое местечко у госу-
дарственной кормушки, а государству — финансировать програм-
мы этих групп. В результате создана продуктивная рыночная эко-
номика, изобилующая искажениями, чрезмерным регулированием
и налогообложением. Для нее также характерны такие черты, как
чрезмерное увлечение работой (трудоголизм), стремление к полу-
чению ренты и желание «проехаться за чужой счет». По сравне-
нию с Японией в США существует раздутый государственный
сектор, что нравится одним группам населения и отталкивает дру-
гие. Как бы то ни было, эта система привела к стабилизации мак-
роэкономических колебаний, к устойчивому росту, первоклассно-
му уровню жизни населения. Эту систему можно считать очень
успешной, поскольку население полагает, что снижение произво-
дительности и уровня жизни в долгосрочном плане, вызванное не-
производительными расходами, мошенничеством, злоупотребле-
ниями и отсутствием мотивации у частных предприятий, управля-
емых государством, является оправданным как цена за политичес-
кое согласие. Многие интеллектуалы в Америке рассматривают
ситуацию именно в таком плане, тем самым повторяя отношение
своих коллег в странах континентальной Европы и в Японии к
своим собственным системам. Они утверждают, что эта система
лучше, чем саморегулирующийся конкурентный идеал катего-
рии А, поскольку она позволяет использовать мобилизирующую
мощь коллективизма для более компетентного и энергичного
труда, смягчает противоречия между работниками и руководством
предприятий и классовый антагонизм, вырабатывает коллектив-
ные знания, придает особое значение предприимчивости, инициа-
тиве, модернизации, инновациям и конкуренции. Она позволяет
координировать и планировать действия на административном
уровне в атмосфере доверия, учитывает интересы всех заинтересо-
ванных лиц, включая интересы групп людей (в сфере охраны ок-
ружающей среды), участвует в ответственности за риск, регулиру-
ет конкретный и совокупный эффективный спрос и способствует
предоставлению частных и государственных услуг с минимальны-
ми затратами.
Но сторонники индивидуализма, либерализации и конкурент-
ной глобализации придерживаются иного мнения. Для них при-
142
влекательным представляется утверждение о том, что американ-
ское управление рынком, как и коммунизм в Советском Союзе, не
является первосортной системой. Управление рынком в США
приводит к падению производительности, росту зависимости, же-
ланию «проехаться за чужой счет», появлению антитрудовых на-
строений среди больших групп населения, насильственному внед-
рению государственных обязательств, которые вызывают большой
протест и приводят к снижению социального благополучия. Необ-
ходимо также отметить, что корпоративная система в континен-
тальной Европе (Европейский союз, за исключением Великобри-
тании и Ирландии), если ее оценивать, исходя из ВВП на челове-
ко-час, не менее десяти лет демонстрировала такие же результаты,
что и США, вплоть до 1993 г.
ГЕОМЕТРИЯ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ СИСТЕМЫ
Чтобы лучше понять характерные черты англо-американской
системы, давайте вновь вернемся к этой теме с позиций геомет-
рии, начав с ее системной структуры. Универсальный набор видов
экономической деятельности можно разделить на пять подгрупп:
(А) рынки с общей конкуренцией для основных групп товаров,
(В) неэффективные рынки в силу неполной максимизации прибы-
ли и полезности, (С) рынки, на которых существует сговор,
(D) государственно-административные бюрократические системы,
которые плохо регулируют и плохо управляют, (Е) обязательные
виды деятельности, когда людей заставляют в силу традиций или по
принуждению делать то, что они не стали бы делать по своему же-
ланию. Эти экономические механизмы показаны на рисунке 7.1.
Пустое пространство, разделяющее подгруппы, обозначает виды
досуга, как, например, объятия и поцелуи, которые не включают-
ся в традиционные определения валового внутреннего продукта.
Рисунок 7.1. Универсальный набор видов экономической деятельности
143
Механизм общей конкуренции категории А представляет собой
единственный эффективный рыночный компонент. С точки зре-
ния микро- и макроэкономики он является саморегулирующимся.
Поведенческие характеристики других механизмов представляют-
ся менее привлекательными. Максимизация прибыли и полезнос-
ти является неполной на неэффективных рынках (В) и дискрими-
национной при обмене с элементами сговора (С). Правительство
(D), которое использует набор рыночных регулирующих и адми-
нистративных средств, действует неэффективно, поскольку в его
распоряжении нет автоматических процессов регулирования, за-
ставляющих государство реагировать на нужды своих клиентов
или предоставлять услуги с минимальными затратами. Обязатель-
ство (Е) может быть по преимуществу полезным, когда оно отра-
жает положительные культурные и этические чувства. Оно может
также быть скорее вредным, если связано с преступностью.
Экономисты, находящиеся под влиянием теории о втором по
предпочтительности варианте и полагающие, что все развитые
экономические системы управляются рынками с несовершенной
эффективностью, подразумевают, что потенциалы функциониро-
вания рыночных систем одинаковы, и уделяют мало внимания
другим частям. Они считают, что такой набор является универ-
сальным, и не принимают во внимание последствия государствен-
ной бюрократии (D) и обязательных видов деятельности (Е).
Значение такого упрощенного подхода зависит от размера и кон-
фигурации всех системных компонентов. В Америке существует
маленький сектор с совершенной конкуренцией и большие неэф-
фективные рынки с несовершенной конкуренцией. В ней есть
большой управляемый государством рынок и значительные по
объему виды традиционной и криминальной деятельности, оказы-
вающие влияние на то, как осуществляется предпринимательская
и правительственная деятельность (Е). Рынки А и С являются ак-
тивными в плане предпринимательского поведения, а функциони-
рование американского раздутого правительства (D) несет в себе
явно неоднородные элементы.
Искажения, которые ассоциируются с данной системной струк-
турой и другими аспектами управления американским рынком,
можно также проиллюстрировать с помощью схем («ящиков»)
производства и потребления Эджуорта—Баули и графиков, опи-
сывающих кривые производственных возможностей и безразличия
сообществ людей в четырех зонах, относящихся к основным
видам деятельности: факторам, производству, финансированию и
сбыту. Связи экономики предложения, показанные в «ящике»
производства Эджуорта—Баули (рис. 7.2) и на графике границ
производственных возможностей (рис. 7.3), принимают два вида:
отклонения вдоль кривой контрактов от равновесия общей конку-
ренции (точка Е) и точки вне этой траектории. «Ящик» производ-
144
ства Эджуорта—Баули демонстрирует геометрические связи между
первичными факторами производства (капитал к и труд 1) вдоль
сторон «ящика»; при этом изокванты компаний, производящих
два различных товара (Q1 и Цг), расходятся с увеличивающимся
наклоном из своих начальных точек. Точки касания этих изоквант
с кривой представляют собой распределение и использование ка-
питала и трудовых ресурсов, эффективные по Парето, с учетом
соотношения заработная плата—рента и соотношения цен выпус-
каемой продукции, которые сохранились бы, если бы ассортимен-
ты затрат и выпускаемой продукции оптимально реагировали на
различную конфигурацию конкурентного спроса. Эта тонкость
представляется важной, поскольку она определяет то значение,
при котором каждая точка вдоль границы производственных воз-
можностей соответствует потенциальному равновесию при конку-
рентной эффективности. Если бы использовались другие цены на
затраты и на выпускаемую продукцию, то были бы получены дру-
гие границы. Но они бы не были общеконкурентными.
Рисунок 7.2. Распределение факторов в Америке,
Рисунок 7.3. Производственные возможности в Америке
tii’-
145
Таким образом, отклонения от точки Е равновесия общей кон-
куренции на кривой контрактов имеют очень конкретные значе-
ния. Они подразумевают, что участники рынка действуют вяло и
требуется субоптимальный ассортимент товаров, но одновременно
максимизируется прибыль и полезность на всех четырех основных
рынках. Искажение такого типа отображено на рисунке 7.3 в виде
движения либо влево (точка D), либо вправо (точка F) от точки
универсального равновесия Е вдоль границы производственных
возможностей. Оно часто описывается как экономическая неэф-
фективность, а не как технический недостаток, поскольку, пока
спрос не оптимизирован, предложение является технически эф-
фективным.
Все другие нарушения конкурентной дисциплины, включая
принудительные нарушения антимонопольного законодательства,
приводят к ослаблению эффективности предложения и, соответст-
венно, вызывают снижение объемов производства до уровня ниже
границы производственных возможностей (рис. 7.3). Если эта не-
эффективность приводит к пропорциональному снижению качест-
ва продукции или факторной производительности обоих продук-
тов, то ассортимент товаров и услуг будет тем же, что и при рав-
новесии универсальной конкуренции (если предположить, что
спрос является эффективным), но количество произведенной и
сбытой продукции сократится. Набор этих точек показан на ри-
сунке 7.4 в виде луча v (траектории расширения), расположенно-
го между началом координат и точкой Е; он соответствует в
«ящике» производства Эджуорта—Баули снижающемуся наклону
изоквант с обратным порядком цифр (и уменьшению «ящика»).
Чем больше численное сокращение значений изокванты, тем круче
удаление от границы производственных возможностей. И конеч-
но, любое нарушение требования двойного касания может пред-
ставлять собой дальнейшее пропорциональное снижение предло-
жения. Так же, как точки вдоль границы производственных воз-
можностей на рисунке 7.4 являются технически эффективными с
точки зрения предложения, за исключением точки Е, так же и
точки вдоль траектории расширения являются экономически эф-
фективными, хотя термин «экономическая эффективность» иногда
употребляется лишь применительно к точке Е.
Рисунок 7.4. Потенциал эффективности в Америке
146
Все другие проявления неэффективности, связанные со спро-
сом и предложением, приведут к смещению производства с кри-
вой контрактов (на рис. 7.2) и с траектории расширения между
началом координат и точкой Е (на рис. 7.4), что предполагает
техническую и экономическую неэффективность экономики. Это
проиллюстрировано точкой Е11 вдоль траектории расширения v1 на
рисунке 7.4, которая находится на границе производственной це-
лесообразности, построенной по аналогии с границей производст-
венных возможностей, с учетом, однако, набора четко выражен-
ных ограничений.
С учетом этих понятий степень неэффективности можно про-
анализировать, рассмотрев пробелы в области предложения в кон-
курентной дисциплине. Начнем с факторов производства. Любая
нелогичность, которая искажает правильность принимаемого ре-
шения, усилий и время на затраты, а также принуждение регули-
рующих органов могут привести к неправильному поступлению и
распределению капитала и труда (включая труд руководителей).
Праздность и необоснованный предпринимательский пессимизм
могут привести к сокращению поступлений добровольных затрат
и вызвать непроизвольное неиспользование факторов производст-
ва. И наоборот, в период эйфории люди могут добровольно пред-
принимать чрезмерные усилия, их могут заставлять работать
сверхурочно. В таких случаях размер «ящика» производства Эд-
жуорта—Баули может сократиться или увеличиться и может из-
мениться порядок расположения изоквант (в связи с недостаточ-
ным или чрезмерным приложением усилий). Совокупная эконо-
мическая деятельность в производственном пространстве будет
субоптимальной, поскольку факторы используются либо недоста-
точно, либо чрезмерно. Любое неправильное вложение затрат, на-
пример из-за преференциальных ставок заработной платы, приве-
дет к дальнейшему снижению производительности и благосостоя-
ния. К таким же последствиям приведет и неправильное образова-
ние и обучение в тех случаях, когда во внимание принимается
рост.
Масштабы искажений в американском факторном пространст-
ве огромны. Капитал и трудовые ресурсы изымаются из употреб-
ления, продиктованного интересами конкуренции в частном секто-
ре, и направляются для применения в государственных програм-
мах в интересах заинтересованных групп населения, включая чи-
новников, создающих искусственно рабочие места. В создании
такой неправильной занятости и в разбазаривании средств участ-
вуют госслужащие. Но помимо них в этом процессе задействова-
ны целые армии консультантов и агентов, номинально работаю-
щих в частном секторе, но в основном работающие на правитель-
ство. Ставки заработной платы и другие факторные выплаты оп-
ределяются в административном порядке, на этот процесс также
оказывают влияние личные взаимоотношения. Ветераны и другие
147
бенефициарии программы компенсационных действий получают
преференциальный доступ к рабочим местам. Аналогичные нару-
шения в сфере занятости в частном секторе связаны с правитель-
ственными указами, договорными требованиями, обязательными
требованиями к условиям труда (Администрации по соблюдению
правил в сфере охраны и гигиены труда) и дополнительными
льготами (пенсионными, медицинскими, страховыми, образова-
тельными, льготами на питание и парковку автомобилей). Допол-
нительные льготы также включают обязательные налоги на по-
мощь безработным, взносы на социальное страхование и на меди-
цинское обслуживание престарелых, для поддержания занятости
и бесчисленное количество общих и специальных законодатель-
ных налоговых льгот для предпринимателей (налоговые расхо-
ды). Правительство в законодательном порядке определяет про-
должительность общепринятой рабочей недели, оплачиваемые дни
государственных праздников и обеспечивает выплату пособий по
безработице и оказание социальной поддержки. Все это оказывает
влияние на предложение на рынке труда. Правительство также
облагает налогами и предоставляет субсидии по некоторым ресур-
сам и нетрудовым факторным услугам (энергетике), вместо того
чтобы беспристрастно получать доход на основании добавленной
стоимости. И, конечно, поскольку экономическая теория учит нас,
что предложение факторов производства находится в зависимости
от реальной компенсации за вычетом налогов (включая трансфер-
ты), из этого следует, что чрезмерное налогообложение и чрезмер-
ные трансферты, неправильное налогообложение и неправильные
трансферты приводят к дальнейшим искажениям факторного
предложения, как прямым, так и, несомненно, косвенным, по-
скольку все это способствует проявлениям антиобщественного по-
ведения.
Неэффективность американских факторных рынков определя-
ется не только вмешательством правительства. Государство также
вяло применяет антимонопольное законодательство, допускает су-
ществование олигопольной конкуренции, в результате чего многие
компании (вопреки конкурентным утверждениям и идее общест-
венного договора, разработанной Локком) получают чрезмерный
уровень дохода благодаря своему снижению предложения и за-
вышению цен на свои товары.
Влияние этих искажений на совокупное факторное предложе-
ние не однозначно. Некоторые слои населения подталкиваются к
тому, чтобы не включаться в трудовые ресурсы (путем обманного
затягивания процесса обучения), другие делают это вынужденно
(особенно женщины, принадлежащие к среднему классу) из-за
чрезмерных налогов и иных форм неправильного правительствен-
ного вмешательства. Негативные последствия сказались также и
на производительности труда, поскольку правительственные про-
граммы отвлекают факторы производства, переключая их с видов
148
деятельности, имеющих высокую добавленную стоимость, на те,
где добавленная стоимость низка. Они также привели к искаже-
ниям в распределении факторов и в том, и в другом секторе. Гео-
метрическим образом это выражено различными способами в про-
изводственном пространстве Эджуорта—Баули. Во-первых, цено-
вые линии зарплата—рента искажены и сегментированы, посколь-
ку предельные нормы замещения факторов непропорциональны
относительно предельной производительности факторов. Факторы
не сосредоточиваются в точке Е, представляющей собой конку-
рентный идеал (или его неправильно определенный соответствую-
щий рыночный эквивалент). Они сосредоточиваются в какой-то
другой точке, например, F, находящейся на кривой контрактов
(избыточное использование факторов правительством), или точ-
нее — в точке F1, находящейся вне кривой контрактов межотрас-
левой факторной мобильности. Во-вторых, эти искажения означа-
ют, что изокванты, полученные в любых точках внутри простран-
ства, должны быть ниже, чем их конкурентные двойники, по-
скольку факторы не концентрируются в целях наилучшего ис-
пользования или наиболее эффективного применения.
Таким образом, в США предложение, управляемое рынком,
является неэффективным. Эта система лучше, чем многие дру-
гие варианты, но далеко не дотягивает до конкурентного идеа-
ла. Вместо того чтобы функционировать в точке Е на границе
производственных возможностей, показанной на рисунке 7.4,
производственный процесс на самом деле происходит в точке Е11,
ниже возможного потенциала и не на той стороне траектории
расширения.
Когда мы переходим к товарным рынкам, то здесь внимание
перемещается на характеристику продукции, управление, техноло-
гию и максимизацию конкурентной прибыли. Государство не
может полностью реализовать свой конкурентный потенциал, если
оно не производит продукцию с нужными характеристиками. Ка-
чественные аспекты Qi и Q2 должны быть идеальными с точки
зрения требований равновесия. Неправильные решения, нелогич-
ность, рыночная власть, неправильное управление предприятий
инсайдерами, стандарты, определяемые государством и сообщест-
вами людей, — все это может привести к глубокой неэффектив-
ности, когда потребители вынуждены замещать товары, которые
им хотелось бы иметь, продукцией с нежелательными для них ха-
рактеристиками. В Соединенных Штатах широко распространена
практика вынужденного замещения продукции и товарных харак-
теристик. Правительство не только расходует деньги налогопла-
тельщиков на программы, с которыми бы мало кто согласился,
если бы о них было известно подробнее. Определяемые прави-
тельством стандарты для товаров (воздушные подушки) обреме-
няют многих потребителей наличием таких качеств, которые они
149
не стали бы оплачивать добровольно (и также затрудняют конку-
рентоспособность продукции в других странах).
Вследствие этого индексы объемов на изоквантах (рис. 7.2)
необходимо отрегулировать, придав им нисходящую направлен-
ность путем конвертации товаров с нежелательными характерис-
тиками в меньшее количество стандартной продукции с конку-
рентной предельной нормой трансформации. Аналогичные коррек-
тировки необходимы для случаев неправильного выбора техноло-
гий, изображенных на изоквантах предприятий14.
Производственный процесс страдает и из-за других аспектов
правительственного регулирования. Услуги связи служат тому на-
глядным примером. Федеральное правительство занималось регу-
лированием телефонных ставок и услуг в течение многих лет, с
тем чтобы, как считалось, защитить интересы потребителей. Одна-
ко когда компания АТТ была расформирована и было отменено
регулирование, то не только снизались ставки на телефонные ус-
луги, но и увеличился их ассортимент и улучшилось качество.
Отмена регулирования в сфере телевизионных, почтовых и авиа-
ционных услуг имела такие же положительные последствия, про-
демонстрировав тем самым масштаб имеющегося и подавляемого
производственного потенциала (из-за системы социального обеспе-
чения). И конечно, необходимо всегда помнить, что правительст-
венные программы не предусматривают максимизации прибыли.
Управляющие программ просто распределяют задания и тратят
средства в рамках имеющегося бюджета. Таким образом, неэф-
фективность их действий предопределена заранее. Вмешательство
правительства в непосредственный производственный процесс,
включая удушающие требования по ведению документации и
предоставлению отчетности, также не способствуют эффективнос-
ти процесса управления. Ограниченные управленческие ресурсы
растрачиваются расточительно или не используются непосредст-
венно для решения проблем, что могло бы привести к значитель-
ному повышению производительности1^. Эти убытки, как и убыт-
ки, связанные с существованием олигополий и неправильным вли-
янием акционеров (контроль инсайдеров), можно легко упустить
из виду, поскольку американские управляющие динамичны и ини-
циативны по сравнению со многими своими конкурентами в дру-
гих странах. Тем не менее эти убытки велики и приводят к сни-
жению значений изокванты в «ящике» производства Эджуорта—
Баули, уводя производство с кривой контрактов Эджуорта—Баули
и перемещая вовнутрь границу производственных возможностей.
Вялость и нарушения, допускаемые на финансовых рынках
кредиторами, инвесторами, спекулянтами и правительственными
регулирующими органами усугубляют последствия, вызываемые
неправильным распределением факторов и неэффективностью
производства. Если правительства неправильно регулируют рас-
пределение кредитов, учетную ставку, обменный курс и движение
150
иностранного капитала, банкиры проявляют исключительную не-
дальновидность, оценивая риск при предоставлении кредита, а ин-
весторы и спекулянты берут слишком высокие или слишком низ-
кие займы, то экономическая система в микроэкономическом
плане будет недостаточно продуктивной, и может наступить мак-
роэкономический спад или перегрев. Сокращение или чрезмерное
расширение выпуска продукции может пойти более быстрыми
темпами, уровень изокванты может подняться или упасть таким
образом, что это приведет к сокращению полезности, еще более
неправильному распределению факторов и еще худшему непра-
вильному ассортименту продукции. Эти искажения могут быть по-
стоянными или цикличными, они могут усиливать или ослаблять
знакомую модель экономических взлетов и падений, для которой
характерны перемежающиеся периоды чрезмерной или недоста-
точной занятости, слишком высокого или слишком низкого уров-
ня инвестиций, инфляция и дефляция, процветание и депрессия.
Предложение может быть существенно неэффективным даже при
отсутствии других препятствий.
Хронические правительственные расходы из бюджета с дефи-
цитом (заниженные вследствие различных незарегистрированных
расходов) и гигантские программы займов и гарантий отвлекают
заемные средства с внутренних и мировых финансовых рынков,
увеличивают стоимость кредита (процентных ставок) и сокраща-
ют совокупные инвестиции. Практика предоставления правитель-
ством кредитов на льготных условиях различным группам заинте-
ресованных лиц наносит еще больший ущерб финансовой эффек-
тивности. Таким же образом либеральные законы по банкротству
способствуют чрезмерному накоплению безнадежных долгов,
взваливая на потребителей ростовщические ставки на их задол-
женность по кредитным карточкам и другим личным займам. По-
пытки регулирования обменных курсов и оказания международ-
ным сообществом помощи России, Мексике, Таиланду, Индонезии
и Корее принесли выгоду в первую очередь спекулянтам. Любая
большая или малая неэффективность финансирования экономики
предложения должна приводить к ухудшению социального благо-
состояния в том виде, как его понимают теоретики категории А,
поскольку у общества будет меньше товаров и услуг в магазинах,
у них будут не те характеристики, которые нужны, они будут
представлены в неправильном ассортименте и досуга у членов об-
щества будет также меньше, чем могло бы быть. Ситуация еще
больше усугубится, если неэффективным и неравным будет и про-
цесс распределения произведенных товаров, а полезности, извле-
каемой населением из процесса потребления, досуга и событий по-
вседневной жизни, будет нанесен ущерб в связи с другими аспек-
тами системы. Ограничения личной свободы, включая ограниче-
ния в сфере образования, здравоохранения и доступа к информа-
ции (секретность, вводимая правительством), сужают возмож-
151
ность людей самосовершенствоваться, а принуждение, давление и
подчинение приносят боль и страдания. Последствия этих дейст-
вий можно продемонстрировать с помощью кривых безразличия
групп населения, наложенных на пространство границы производ-
ственных возможностей на рисунке 7.5, «ящика» потребления Эд-
жуорта—Баули, показанного на рисунке 7.6, и границ обществен-
ной полезности на рисунке 7.7.
Рисунок J.}. Потребительские возможности в Америке
Груты с особыми интересами Я 2
Рисунок 7.6. Розничное распределение в Америке
Рисунок 7.7  Пределы полезности в Америке
152
Если вспомнить, что конкурентный оптимальный уровень опи-
сывается с помощью двойного касания кривой безразличия для
той или иной группы населения и границы производственных воз-
можностей на рисунке 7.5 в точке Е, то неэффективность эконо-
мической системы спроса можно описать в качестве любой сово-
купной потребительской деятельности, находящейся на кривой
безразличия группы населения, лежащей ниже точки Е в точке Е1.
Это может объясняться неспособностью производителей выпус-
кать товары с теми характеристиками, в том ассортименте и в тех
объемах, которые нужны лидерам и потребителям. Но это также
может объясняться сбоями в системе оптового и розничного сбыта,
куда входят и импортные барьеры16. Если из-за налога с продаж
товары становятся чрезмерно дорогими, не сбываются на равных
основаниях (в связи с контролем за уровнем ренты), продаются
на дискриминационной основе представителям элиты (из-за их
привилегий), если акцизы чрезмерно высоки и ложатся непропор-
циональным грузом на разные слои населения (спиртное и табач-
ные изделия), в таком случае уровень общественной полезности
окажется далеким от потенциального идеала. Эти же искажения
могут аналогичным образом иметь такой макроэкономический деста-
билизирующий эффект, который приведет к появлению чрезмерного
или недостаточного совокупного эффективного спроса.
Распределению валового внутреннего продукта могут нанести
вред и другие причины. Если некоторые участники экономической
деятельности слишком инертны при определении, поиске, оценке
и ведении переговоров относительно возможностей рыночного по-
требления или же они лишены возможности эффективным обра-
зом сообщить розничным торговцам о своих предпочтениях, в
таком случае потребление (см. рис. 7.6, где «группы с особыми
интересами» и «обычные люди» изображены соответственно на
нижней и верхней начальной точках) не произойдет в точке Е на
кривой контрактов, поскольку покупательная способность распре-
деляется неверно и будет лежать вне кривой в случае, когда пере-
говоры по Парето являются незавершенными. Таким же образом
по аналогии с изоквантами в «ящике» производства Эджуорта —
Баули уровни кривой безразличия могут быть переставлены по
убывающей, если из-за потрясения на рынках, регулируемых пра-
вительством, снижают удовольствие у тех лиц, на плечи которых
ложится вся тяжесть.
Эти недостатки процесса распределения усугубляются еще
больше в связи с концентрацией доходов, узуфруктом (использо-
ванием в личных целях государственных доходов из всех источни-
ков), сосредоточением богатства и власти в руках элиты, что де-
лает процесс выживания сложным для простых людей. Это пока-
зано на рисунке 7.6 в виде вынужденного движения от точки Е к
точке D (где группы с особыми интересами получают неоправданно
большую долю ВВП) вдоль кривой сделок или вне ее в точке Е1.
153
Неправильное распределение товаров и услуг, когда не уделяется
должного внимания производительности, потребностям или заслу-
гам, приводит к сокращению социального благосостояния.
Ситуация в США в этом плане совсем не так хороша, как
должна была бы быть. Как и в других сферах экономической де-
ятельности, функционирование рыночных сил искажается из-за
принуждения и действий антиконкурентных сил, выделяющих не-
которым группам населения с особыми интересами непропорцио-
нально большую долю национального дохода, а также из-за ог-
ромных излишних расходов и неэффективности. Неправильное
регулирование со стороны правительства и олигопольная конку-
ренция посягают на досуг, затрудняют мобильность трудовых ре-
сурсов, искажают распределение покупательной способности, до-
ступ к сфере услуг, извращают условия купли и ограничивают
выбор путем насильственной замены продуктов и их характерис-
тик. Они также ограничивают личную свободу.
На рисунке 7.7, где «группы с особыми интересами» располо-
жены на ординате, а «обычные люди» — на абсциссе, показан
этот результат и сравнивается достигнутая в США граница обще-
ственной полезности с идеалом категории А. Здесь отмечено, что
средний уровень качества жизни в США в точке D значительно
ниже своего потенциала. При этом у групп с особыми интересами
и многих заслуженно преуспевающих людей дела обстоят лучше,
чем у простых людей.
Привилегированные группы населения сумели сохранить свою
власть над американской экономической системой, т. к. им уда-
лось убедить население в том, что процветание нации зависит от
особого отношения к ним, а не от поддержания беспристрастного
равновесия общего рынка категории А. Пока не будет развеяно
это ложное понятие, уровень жизни в США будет ниже своего
конкурентного потенциала, а рост ВВП на душу населения — за-
медлен из-за колоссального нагрузки, возлагаемой на правитель-
ство особыми группами избирателей, хотя предпринимательская
деятельность будет энергичной, а управление экономикой — дина-
мичным.	.
Обзор	-v <
Основные черты
американской экономической системы
Культура:
Демократично-патрицианская/индивидуалистско-зависимая,
исторические корни в просвещенном идеализме Американской ре-
154
волюции, аристократические представления о правлении; дух пер-
вопроходцев и неравенство промышленной революции.
Мотивация:
Индивидуальное стремление к полезности, которое часто огра-
ничивается из-за действий властей и групп, представляющих инте-
ресы корпораций.
Механизмы:
Рынки с несовершенной конкуренцией. Налогооблагаемый
доход и богатство частично передаются группам населения с осо-
быми интересами посредством правительственных программ, нало-
говых льгот, дотаций, регулирования, мер контроля и предостав-
ления грантов.
Институты:
Частная собственность, корпорации, антимонопольное законо-
дательство, лобби, представительная демократия, государственное
администрирование, «примат права».
' • Основные недостатки
!'?	ЧТ-;  Лг:.
Закон спроса:
Индивидуальные предпочтения зачастую искажаются из-за
протекционистской деятельности правительства и групп с особыми
интересами, правительственных программ, неправильной налого-
вой политики, предоставления субсидий, регулирования, контро-
ля, трансфертов и незаработанных доходов, что приводит к иска-
жению эффективного опроса.
Закон предложения:
Кривая предложения трудовых ресурсов — это мощная функ-
ция компенсации и стремления к карьере и слабая функция обя-
зательств и лояльности. Компании реагируют на это влияние, уси-
ливая максимализацию прибыли инсайдерами. Предприниматель-
ство энергично.
Закон равновесия:
Рынки с несовершенной конкуренцией.
Экономическая система основывается на денежном обращении,
бартер невелик. Процессы по Вальрасу оказывают доминирующее
влияние на уровень занятости, оптовую и розничную торговлю.
Производство регулируется механизмом по Маршаллу и является
достаточно эффективным, хотя на стремление к полезности ока-
зывают влияние интересы инсайдеров и неправильное регулирова-
ние со стороны правительства.
Предполагается, что макростабилизация по Кейнсу беспри-
страстна, хотя денежно-кредитная и фискальная политика могут
иногда находиться под влиянием политических, чиновничьих и
групповых интересов.
Государство управляет рынком и предоставляет администра-
тивные услуги.
155
Аргументы в пользу государственного
экономического управления
Тема	Проблема	Ответ государства
Частная собственность	Иногда производит незаработанную квазиренту. Игнорируются интересы общества и заинтересованных лиц	Программы равных возможностей, регули- рование, трансферты. Государственное регулирование, защита интересов заинтересованных лиц
Управление со стороны инсайдеров	Предпочтение, отда- ваемое интересам ин- сайдеров, сокращаю- щаяся максимизация прибыли акционеров	Верховенство права, принудительное испол- нение обязанностей, принятых перед обществом
Монополия, олигополия	Принудительные условия торговли, неправильное распре- деление ресурсов	Антимонопольное законодательство
П редставительная демократия Н Г ’	Неэффективное и неравное лоббиро- вание групповых интересов	Ограничения на размер взносов для ведения предвыбор- ной кампании и другие неэффектив- ные методы
Системная структура
	Доля ВВП	Производи- тельность (Деструктив- ность)	Принуждение
Рынки: совершенные рынки неэффективные рынки рынки с тайным сговором	2 25 45	высокая средняя высокая	никакого низкое небольшое
Правительство	25	средняя	среднее
Криминальная деятель- ность	3	—	(среднее)
156
Системные характеристики
	Степень/ Интенсивность
Государственное макрорегулирование	высокая
Государственное микрорегулирование: проконкурентное под влиянием элиты благосостояние/безопасность	высокая средняя средняя
	 Программы государственных расходов: привилегированные подряды неправильное распределение средств	х кумовство	<)( fif.	средняя низкая средняя г
-XXmu Криминальная деятельность: присвоение активов, растраты	ч пагубные привычки/пороки	- "л if ’ ’ репрессии, вымогательство подчинение и порабощение	1 м низкая средняя низкая низкая
Причины макроэкономического неравновесия: негибкие ставки заработной платы негибкие цены пессимистические ожидания	s	, неправильные инвестиции	V!. , , , ; v предпочтение ликвидности	. 1(, ненадежность права собственности	. ’	" государственное право собственности потоки иностранного капитала	' боязнь преступности антиконкурентное подавление предприниматель- ской деятельности общее подавление предпринимательской деятель- ности подчиненность трудовых ресурсов судебный риск государственная коррупция	v /4. неправильная макростратегия		...» классовые конфликты	средняя средняя средняя sst.,. низкая	v низкая ,?1 низкая ’ ‘ низкая низкая низкая - л низкая > низкая г низкая низкая м' ’ низкая г средняя - и' низкая
.	у../ '	V;i ’•>' CyQV-
 '?	’5 . *
. Основные показатели деятельности (в %) , .
ВВП на душу населения 1998 г. (США = 100)		1	uMhtllllir. 100 Г
Прирост ВВП на душу населения 1990—1999 гг. (среднегодовые темпы)	2,0
Прирост ВВП на душу населения 1960—1990 гг. (среднегодовые темпы)	1,5
157
Инфляция 1990—1999 гг. (среднегодовые темпы)	3,0	"j
Безработица 1999 г. (% трудоспособного населения )	4,3
Бремя пенсионного обеспечения	низкое (увеличивается) |
Процент неработающих жен и матерей	средний |
Рекомендуемое направление реформ
Поддержание и повышение уровня процветания путем сокра-
щения размеров государственных программ, уменьшения микроре-
гулирования и трансфертов группам с особыми интересами. Одно-
временно предпринимаются меры по сокращению олигополист-
ской концентрации и сокращению разрыва в уровне дохода и бо-
гатства.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Что такое нейтральное макроэкономическое управление?
Дайте один пример нейтральной фискальной политики и один
пример нейтральной кредитно-денежной политики. Что будет
более нейтральным — снижение ставки налогообложения или из-
менение дисконтной ставки? Почему?
2.	Что такое справедливая конкуренция? При каких услови-
ях программа компенсационных действий может не противоре-
чить справедливой совершенной конкуренции? Дайте объяснение.
3.	Иногда говорят, что независимость потребителя являет-
ся результатом демократии. Что означает независимость по-
требителя? Как она достигается на совершенном рынке? С уче-
том парадокса Эрроу можно ли достичь независимости потре-
бителя путем голосования? Если нет, то какой из механизмов
лучше удовлетворяет спрос населения: рынок или голосование?
4.	Какая связь существует между политикой справедливой
торговли в рамках «нового курса* и справедливой конкуренцией?
5-	С учетом парадокса Эрроу дайте альтернативную аргу-
ментацию в пользу правительственных программ. Как можно
определить, являются ли результаты, описываемые как второ-
сортные, на самом деле лучшими?
6.	Почему сторонники теории свободного предприниматель-
ства считают, что легче снизить неэффективность рынка, чем
неэффективность правительства?
7.	Предположим, что государство больше не участвует в
системе социального обеспечения. Вместо этого люди должны
сами частным образом вкладывать часть своего дохода, а госу-
158
дарство оказывает социальную поддержку только тем, кто ока-
зался в затруднительной ситуации. Проанализируйте издержки
и преимущества с точки зрения эффективности и социального
благосостояния.
8.	Почему должна быть связь между плохим администриро-
ванием и плохим управлением со стороны правительства и от-
ношением населения к производству?
9.	Каким образом американская культура поощряет прило-
жение чрезмерных усилий, которые выходят за рамки того, что
Аристотель описал бы как золотую середину?
10.	Американцы критикуют управляемую коммерческую дея-
тельность и называют свой частный сектор свободным пред-
принимательством. Почему это неправильное название? Как
осуществляется управление свободным предпринимательством?
11.	Каким образом верховенство права не дает правительст-
ву разрушать частное предпринимательство путем чрезмерно
неправильного управления?
12.	Играют ли обязательства какую-либо роль в американ-
ской системе? Почему эта роль ниже, чем в корпоративизме
континентальной Европы?
13.	Каким образом американское государственное управление
оказывает влияние на частный спрос?
14.	Объясните, почему американские компании не максимизи-
руют прибыль в том смысле, как это требуется общей конку-
ренцией.
15.	Каким образом «экономическое участие» отличается от
постоянной конкуренции, подчиняющейся «золотому правилу»?
Является ли американская экономическая система такой, в ко-
торой государство и бизнес «играют» друг против друга?
16.	Почему эффективность механизма настройки по Вальра-
су снижается на американском рынке трудовых ресурсов?
17.	Почему эффективность механизма настройки по Мар-
шаллу снижается на американском производственном рынке?
18.	Специалисты в области макротеории обычно гордятся
результатами, достигнутыми в Америке после Великой депрес-
сии. Почему эти достижения преувеличены?
19.	Как бы изменилась рыночная структура Америки, если
бы система была совершенно конкурентной? Увеличилась ли бы
роль обязательств?
20.	Почему экономисты считают, что американская систе-
ма исключительно успешна?
21.	Почему критики не согласны с этим? Кто прав? Почему?
22.	Почему место совместных касаний в «ящике» производ-
ства Эджуорта—Баули (рис. 7.2) эффективно по Парето?
23-	Почему факторные цены и цены на готовую продукцию
различаются во всех точках вдоль кривой сделок?
159
24.	Имеет ли значение то, что значения изоквант не явля-
ются оптимально высокими?
25.	Как определяются размеры сторон ящика производства
Эджуорта — Баули?
26.	Что такое экономическая неэффективность? Чем она
отличается от технической эффективности?
27.	Почему американская экономическая система функциони-
рует в точке Е11 на рисунке 7.4?
28.	Как правительственные распоряжения относительно
«характеристик» продукции снижают эффективность рынка?
Как это выражено на рисунке 7.2?
29-	Как финансовая неэффективность влияет на кратко
срочные и долгосрочные результаты на рисунке 7.4?
30.	В период справедливой торговли во время «нового курса»
законодательство запрещало скидки в розничной торговле. Ис-
пользуя рисунок 7.6, объясните, почему это было неэффектив-
но.
31.	Значение, которое уделяется в американской системе ра-
боте и стимулированию потребительского спроса, скрывает ее
неэффективность. Объясните, почему в условиях совершенной
конкуренции благосостояние было бы выше.
Примечания
1	Некоторые англофилы и американофилы настаивают на том, чтобы
Соединенное Королевство вышло из «этатистского» Европейского союза
и создало вместо этого федерацию с Соединенными Штатами в качестве
51-го штата на особой основе (1), возможно, вместе с Канадой, Австра-
лией и Новой Зеландией (см.: Johnson Р. Why Britain Should Join Ame-
rica // Forbes. 1999. 5 April. P. 84 — 87. Cp.: Johnson P. A History of the
American People. Harper Collins.
2	Cm.: Risen J. Computer Work Is Halted at Nuclear Weapon Labs: US
Security Fears Heightened by Spy Charges // New York Times. 1999.
7 April. P. A 1. Утверждают, что информация о самой современной аме-
риканской ядерной боеголовке уменьшенных размеров, «W-84», была
передана Китаю в результате снижения требовательности к нормам без-
опасности, чему способствовали и щедрые взносы китайцев на нужды
американских политических партий. Ср.: Sicherman Н. The Inscrutable
Americans, Zhu Rongji and the Deal that Wasn’t // Foreign Policy Re-
search Institute. 1999. 23 April.
3	Cm.: Arrow K. Social Choice and Individual Values. 2nd ed. New
York: Wiley, 1963. Cp.: Bergson A. Social Choice and Welfare Economics
Under Representative Government I I Journal of Public Economics. October
1976. Vol. 6. № 3. P. 171 — 190; Bergson A. A Reformulation of Certain
Aspects of Welfare Economics // Quarterly Journal of Economics. 1938.
Vol. 52. P. 310 — 334; Graaf J., van de. Theoretical Welfare Economica.
Cambridge: Cambridge University Press. 1957; Hotelling H. The General
Welfare in Relation to Problems of Taxation and of Railway and Utility
Rates // Econometrica. 1938. Vol. 6. P. 242 — 269; Kemp M. C., Ng У. On
160
the Existence of Social Welfare Functions, Social Orderings and Social De-
cision Functions // Economica. 1976. Vol. 43. P. 59 — 66; Lerner A. Eco-
nomics of Control. New York: Macmillan, 1944; Little I. A Critique of
Welfare Economics. Oxford: Clarendon Press. 1952; Samuelson P.
Bergsonian Welfare Economics // Economic Welfare and the Economics of
Soviet Socialism. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. P. 233 —
266; Sen A. Collective Choice and Social Welfare. San Francisco: Holden-
Day, 1971.
4	Cm.: Graaf J., van de. Theoretical Welfare Economics. Cambridge:
Cambridge University Press, 1957; Hotelling H. The General Welfare in
Relation to Problems of Taxation and of Railway and Utility Rates //
Econometrica. 1938. Vol. 6. P. 242 — 269; Kemp M.C., Ng У. On the Ex-
istence of Social Welfare Functions, Social Orderings and Social Decision
Functions // Economica. 1976. Vol. 43. P. 59 — 66; Lerner A. Economics of
Control. New York: Macmillan, 1944; Little I. A Critique of Welfare Eco-
nomics. Oxford: Clarendon Press, 1952; Samuelson P. Bergsonian Welfare
Economics // Economic Welfare and the Economics of Soviet Socialism /
Ed. by S. Rosefielde. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.
P. 233 — 266; Sen A. Collective Choice and Social Welfare. San Francisco:
Holden-Day, 1971.
5	Cm.: Rawls J. A Theory of Justice. Cambridge: Harvard University
Press, MA. 1971.
6	Cm.: Meade J. The Just Economy. London: George Allen and Unwin,
1978.
7	Cm.: Sandel M. Democracy’s Discontent: America in Search of a Pub-
lic Philosophy. Cambridge, MA: Belknap Press of Harvard University
Press, 1996; Levine R. The Empty Symbolism of American Politics // The
Atlantic Monthly. October 1996. Vol. 278. № 10. P. 80—96.
8	По мнению Г. Коула, английские синдикалисты (профсоюзные дея-
тели) пытались решить эту проблему семьдесят пять лет тому назад, раз-
работав сложную систему проведения опроса среди рабочих.
9	Комиссия Боскина утверждает, что падение производительности —
лишь иллюзия, поскольку, по мнению Комиссии, индекс потребитель-
ских цен преуменьшает качественные изменения и, следовательно, рост.
Ср.: Palley Т. How to Rewrite Economic History // The Atlantic Monthly.
April 1997. Vol. 279. № 4. P. 20 — 22. Также обратите внимание па то,
что Бюро по трудовой статистике корректирует цифры, касающиеся аме-
риканского экономического роста, исходя из рекомендаций Комиссии
Боскина. В результате сообщения о росте ВВП дают цифру, на 0,7% пре-
вышающую первоначальные показатели.
10	См.: Levine R. The Empty Symbolism of American Politics // The
Atlantic Monthly. October 1996. Vol. 278. № 10. P. 80 — 96.
11	Cm.: Zuckerman M. A Second American Century // Foreign Affairs.
May/June 1998. Vol. 77. № 3. P. 18 — 31; Krugman P. America the Boast-
ful // Foreign Affairs. May/June 1998. Vol. 77. № 3. P. 32 — 45.
12	Иногда правительство сознательно поощряет такое поведение, как,
например, в случае с нынешней манией к слиянию в сфере телекоммуни-
каций, поскольку, несмотря на всю свою демагогию в поддержку конку-
ренции, правительство считает, что олигополии приносят выгоду общест-
ву благодаря экономии на масштабе (см.: Gruly В. Why Laissez-Faire Is
6 - 94!1
161
the Washington Line on Telecom Mergers // Wall Street Journal. 1999
May 10. P. 1.
13	США являются страной с высоким уровнем преступности. Эта кри-
миногенность ухудшает качество жизни, но не угрожает, как в России,
механизму производства, поскольку в основном касается сферы досуга,
личностных взаимоотношений и трансферта благосостояния.
14	За короткий срок невозможно изменить технологии, воплощенные
в основном капитале. Поэтому единственный технологический аспект,
имеющий отношение к эффективности, — это степень того, насколько
технологические совершенствования приближаются к оптимальным.
15	Одна из основных функций управления — это предотвращение, по
возможности, прохладного отношения к работе.
16	В реальном мире рынки зачастую оказываются сегментированными
в том смысле, что один и тот же товар может продаваться в различных
местах по разным ценам. Магазины, продающие товары со скидкой, за-
частую предлагают цены, которые ниже, чем в обычных магазинах. Если
разница в стоимости оправдана стоимостью различного уровня обслужи-
вания, то такой подход не противоречит принципу конкуренции. Но за-
частую разница в цене является несоразмерной из-за «бархатного» при-
нуждения в виде лживой рекламы и других нарушений.
„ Глала в
КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ ЕВРОПА
Континентальная Европа — это регион с высоким уровнем
промышленного развития, с квалифицированной и грамотной ра-
бочей силой и современными основными фондами. В настоящем
исследовании под континентальной Европой мы подразумеваем
страны Европейского союза — объединение различных субкуль-
тур, ориентированных на корпоративизм (за исключением Вели-
кобритании и Ирландии, где договорное право и свобода пред-
принимательства ставятся выше, чем корпоративизм). В стра-
нах этого региона сейчас полным ходом идет процесс либерали-
зации и интеграции, целью которого является создание экономи-
ческого союза, способного совершить революцию в области высо-
ких технологий, подобную той, что имела место в США, и дви-
жущей силой которой была высокая предпринимательская ак-
тивность. Эти страны вместе взятые обладают высоким воен-
ным потенциалом, имеют широкие транснациональные экономи-
ческие интересы и производят почти четверть мирового валово-
го внутреннего продукта. Темпы роста ВВП в этих странах в
расчете на душу населения, хотя и были достаточно высокими
в послевоенные годы, неуклонно снижаются в течение уже
почти четырех десятилетий и в 1993 г. упали ниже аналогично-
го показателя в США, несмотря на интеграцию и валютный
союз. Соответственно выросла и достигла двузначных цифр вы-
нужденная безработица, и нет оснований надеяться, что в бли-
жайшее время ситуация может улучшиться.
Экономическая система стран континентальной Европы
представляет собой категорию В рыночной экономики, в кото-
рой сочетаются индивидуализм и корпоративизм и которая
становится все более открытой. Для нее характерны частная
собственность на средства производства и установление цен
ь*	163
путем переговоров, включая уровень зарплаты, процентных
ставок и валютных обменных курсов. Во главе этих стран
стоят социал-демократические правительства, созданные в
рамках представительной демократии и стремящиеся к тому,
чтобы сохранить и модернизировать институты социалисти-
ческой ориентации, которые возникли в конце XIX в. Государ-
ственные элиты этих стран стремятся сбалансировать и гар-
монизировать противоположные интересы делового мира и наем-
ного труда. В этой системе подчеркивается необходимость ре-
гулируемой и социально ответственной предпринимательской
деятельности в противовес неограниченной свободе предприни-
мательства, в сочетании с программами активной деятельнос-
ти правительства, стоимость которых составляет более 10%
от общего объема национального дохода. Важной целью системы
является эгалитаризм. Чрезмерные требования со стороны кор-
поративистских групп интересов о предоставлении услуг госу-
дарственными службами нарушают присущее «золотому прави-
лу» ограничение, являющееся неотъемлемой чертой саморегули-
рующихся систем категории А; такое же нарушение представ-
ляют собой корпоративистские ограничения, нарушающие прин-
цип верховенства договорного права. Правительство участвует
в экономической деятельности через осуществление своих про-
грамм, микрорегулирование, налоговую политику, субсидии, ме-
ханизмы контроля и регулирования и трансферты выплаты из
государственного бюджета, осуществляемые национальными го-
сударственными органами и Европейским союзом. В некоторых
из этих стран широко распространены преступность и корруп-
ция: в Дании — в относительно небольших масштабах, в Ита-
лии — весьма ощутимо, но в любом случае в гораздо менее раз-
рушительных формах, чем в России. Хотя различия между мо-
делью континентальной Европы и англо-американской моделью
продолжают сохраняться, либерализация постепенно приводит
к размыванию границ между ними.
Действующие в континентальной Европе законы предложе-
ния, спроса и равновесия соответствуют личной максимизации
полезности, искаженной вследствие корпоративистского сговора
и государственной экономической гармонизации. Сговор приво-
дит к сверхприбылям, но это не главное. Законы предложения,
спроса и равновесия искажаются также и в результате плохого
управления и привилегий элиты. Механизмы настройки по Валь-
расу, Маршаллу и Кейнсу в рамках этих ограничений функцио-
нируют адекватно, но недостаточно, чтобы остановить «евро-
склероз» (потерю эластичности кровеносных сосудов экономи-
ки).
Существуют различные мнения относительно достоинств
социал-демократической системы континентальной Европы.
Одни высоко оценивают сочетание в ней высокомотивированного
164
индивидуального своекорыстного стремления к полезности, либе-
рализации предпринимательской деятельности, элитаризма, об-
щественного сознания, внимания к вопросам охраны окружаю-
щей среды, социальной защищенности и эгалитаризма. Другие,
признавая ее гуманистическую направленность, критикуют на-
циональные системы этих стран и Европейский союз за крен в
сторону отрицания ими необходимости конкурентоспособности
и полной свободы предпринимательства, что подавляет инициа-
тиву и способствует возникновению настроений иждивенчества
и нахлебничества, привилегий для элиты, коррупции и эгалита-
ристской несправедливости. Они утверждают, что этатист-
ские системы действуют так, как будто народ существует для
того, чтобы служить элите, а не наоборот. И те и другие
взгляды вполне вписываются в рамки «сострадательного управ-
ления», но эффективность и мотивы тех, кто управляет госу-
дарством и частными корпоративистскими организациями, тол-
куются по-разному.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
КОНТИНЕНТАЛЬНОЙ ЕВРОПЫ
КУЛЬТУРА
Континентальная Европа (которую мы для целей системной
классификации не совсем традиционно определяем в данном ис-
следовании как Европейский союз в его нынешнем составе, за ис-
ключением Великобритании и Ирландии), по крайней мере на
протяжении двух с половиной тысяч лет, является основным но-
сителем западной культуры и цивилизации. Она играла огромную
роль в создании и развитии философии, религии, искусства, ар-
хитектуры, науки, техники, литературы и искусства управления
государством с времен досократовской Греции до настоящего вре-
мени; ее уровень жизни в настоящее время приближается к самым
высоким мировым показателям. На протяжении почти двухсот лет
после начала промышленной революции в Англии в странах кон-
тинентальной Европы быстрыми темпами шли развитие экономи-
ки и модернизация, что позволило им опередить в экономическом
отношении все другие страны мира и создало диспропорции в эко-
номическом и военном могуществе. Народы этих стран уверены в
своих силах. Они убеждены, что Европейский союз гарантирует
их дальнейшее процветание, несмотря на симптомы евросклероза
(опасной для жизни потери эластичности кровеносных сосудов,
предвестника инфаркта). Они верят также, что интеграция (цент-
рализованное управление европейской экономикой) и либерализа-
ция (освобождение деловой жизни от чрезмерного государствен-
165
ного регулирования) смогут решить их экономические проблемы.
Но у них нет единого мнения относительно того, каким образом
это будет достигнуто. Либералы считают, что Европейский союз
даст возможность континентальной Европе покончить с наследием
корпоративизма, а их оппоненты ожидают, что Европейский союз
укрепит социал-демократические устои.
Сегодня экономика континентальной Европы представляет
собой социал-демократическую рыночную систему категории В,
регулируемую в соответствии с ее культурными традициями и со-
четающую в себе элементы индивидуализма и корпоративистские
и государственные стратегии социальной защиты. Эта система
возникла в конце XIX в. и в последующий период развивалась,
пытаясь примирить индивидуализм (как его корыстно-эгоистичес-
кий, так и гуманистический аспекты) с государственной социаль-
ной защитой, профессиональными союзами, регулированием тор-
говли, государственной и коммунальной собственностью и социа-
лизмом. Индивидуализм делает жителей континентальной Европы
независимыми, зачастую весьма агрессивными в отстаивании
своих корыстных интересов, материалистами, иногда склонными к
анархизму (выступающими против государства, авторитаризма и
даже против частной собственности), в соответствии со взглядами
радикалов XIX в. — таких, как Михаил Бакунин, Пьер-Жозеф
Прудон и Жорж Сорель1. Коллективизм делает их зависимыми,
стремящимися в первую очередь к уверенности в завтрашнем дне,
готовыми подчиняться власти группы, к которой они принадле-
жат, и выполнять свои обязательства перед ней. Эти противоречи-
вые тенденции на протяжении веков несколько гармонизирова-
лись в результате эволюции корпоративизма — набора институтов
и отношений, позволяющих гражданам иметь в частной собствен-
ности средства производства, стремиться к полезности и прибыли
на рынке, при условии подчинения контролю со стороны коллек-
тива и выполнения своих обязательств перед ним. Термин «корпо-
ративизм» применяется для описания поведения групп, подпадаю-
щих под родовое понятие «корпорации», и является кратким ус-
ловным обозначением экономического суверенитета элиты. Корпо-
рации являются добровольными объединениями индивидуумов,
стремящихся к улучшению своего положения через взаимопомощь
и поддержку. К ним относятся гильдии, профессиональные ассо-
циации, профсоюзные организации, промышленные и торговые
корпорации, филиалы банков и картели. Их роль состоит в том,
чтобы, с одной стороны, дисциплинировать своих членов, а с дру-
гой — способствовать обеспечению их политических интересов.
Их члены не отказываются от своей индивидуальности в пользу
данной общности — они лишь проявляют по отношению к ним
лояльность, основанную на своих собственных интересах. Такая
солидарность уменьшает раздробленность, способствует поддержа-
нию порядка, сохранению квалификации, укрепляет авторитет
166
власти и смягчает конфликты в обществе. При этом уважение к
государственной власти позволяет элитам (представители которых
часто являются потомками аристократии) облагать население го-
раздо более высокими налогами, чем в США, интересам одних
групп населения отдавать предпочтение, а интересами других —
пренебрегать и вмешиваться в функционирование рыночных меха-
низмов. Термин «этатизм» характеризует использование государ-
ственной власти для контроля за общественным поведением.
Вмешательство государственных элит и корпоративистских
групп интересов охватывает все сферы экономической деятельнос-
ти, оттесняя на второй план договорное право, верховенство кото-
рого является неотъемлемой чертой основанных на индивидуализ-
ме, саморегулирующихся экономических систем категории А. Их
поведение отражает этические принципы, несколько отличающие-
ся от концепции добровольной благотворительности, основанной
на сострадании, сформулированной Адамом Смитом. Управление
рынком осуществляется на основе полномочий, предоставленных
правительством, путем создания норм и правил, введения контро-
ля за заработной платой и ценами, а также осуществления транс-
фертов. Предполагается, что такая политика должна обеспечивать
интересы всех. Утверждают, что корпорации выигрывают от энту-
зиазма работников, их лояльности, правовой защиты, государствен-
ных контрактов и макроэкономического регулирования, осуществля-
емого правительством, в том числе от создания нетарифных барье-
ров для иностранных конкурентов. Предполагается, что работники
выигрывают от дополнительных гарантий занятости, улучшения ус-
ловий труда, более высокой зарплаты и участия всех заинтересован-
ных лиц. Кроме того, считается, что все должны быть рады тому, что
корпоративизм способствует достижению общего блага.
Каждая из сторон в чем-то уступает, а в чем-то выигрывает. В
ответ на государственную помощь компании континентальной Ев-
ропы соглашаются на ограничение продолжительности рабочего
дня и увольнений в связи с сокращением производства, на предо-
ставление гарантий защиты от увольнений, достаточно длитель-
ный отпуск и высокие пенсии. Они признают программы позитив-
ных действий против дискриминации и до некоторой степени ог-
раничивают полномочия администрации, допуская работников к
управлению предприятием. Они соглашаются на дополнительные
затраты на рабочую силу, устанавливая минимальную заработную
плату, обязательный выход на пенсию по достижении определен-
ного возраста, неся немалые расходы по медицинскому и другим
видам социального страхования; они берут на себя финансирова-
ние дополнительных выплат (помимо прямой зарплаты), обеспе-
чение установленных условий занятости и обязательную оплату
сверхурочных. В свою очередь, работники обязаны квалифициро-
ванно и энергично трудиться на благо своих работодателей, госу-
дарства и общества2.
167
В континентальной Европе признают, что такая политика
может иметь различные отрицательные последствия. Права работ-
ников, непосредственно связанные с их работой, и жесткая регла-
ментация использования их труда снижают эффективность произ-
водства, подавляют инициативу и поощряют иждивенчество3. Но
сторонники такой политики считают, что эти издержки компенси-
руются созданием корпоративисткой солидарности, профессио-
нальной гордости и гражданской ответственности.
Такие же аргументы приводятся в оправдание вмешательства в
процессы на рынках других факторов производства. Переменный
капитал, основные фонды и земля подвергаются нормированию и
регулированию, несмотря на то, что это снижает производствен-
ный потенциал и эффективность. Точно так же корпоративизм
препятствует конкурентной максимизации прибыли. Корпорати-
вистские предприятия используют свои фонды в первую очередь
в коллективных интересах своих членов, а не во благо акционе-
рам, ставя различные корпоративистские цели выше обеспечения
прибыли на собственный капитал, выплачиваемой акционерам.
Если это отвечает интересам членов корпоративистских предпри-
ятий, они выбирают неэффективные технологии, производят уста-
ревшие товары и, не скупясь, поддерживают жителей близлежа-
щих поселков, связанных с данным производством. Все эти от-
ступления от законов рынка снижают показатели предприятия.
Издержки предложения не минимизируются, спрос удовлетворя-
ется не оптимальным образом, а пессимистические ожидания ин-
весторов отрицательно сказываются на формировании нового ка-
питала.
Корпоративисты пытаются компенсировать эти потери путем
создания картелей или используя связанные с ними банки для ре-
гулирования конкуренции. Рынки подразделяются на сегменты, а
зарплата и цены регулируются в интересах определенных групп.
Утверждают, что такие действия способствуют стабильности и об-
легчают планирование, создавая жизнеспособные компании, рас-
полагающие значительными средствами и являющиеся движущей
силой долгосрочного экономического роста, несмотря на высокие
затраты на корпоративистские нововведения и коллективистские
барьеры для предпринимательской инициативы. Корпоративисты
утверждают, что снижение предпринимательского риска, связан-
ное с регулированием конкуренции в рамках картеля дает их ком-
паниям преимущества в финансировании исследований и разра-
ботке новых изделий и поставке их на рынок, несмотря на конку-
ренцию со стороны соперников, и настаивают на том, что перспек-
тивы роста в странах континентальной Европы блестящие. Такая
точка зрения лежит в основе социал-демократических взглядов,
поскольку она подразумевает, что издержки корпоративизма и
коллективизма, отрицательно сказывающиеся на микроэкономи-
ческой эффективности, компенсируются быстрым экономическим
168
развитием и высоким качеством жизни. Корпорации, картели,
профессиональные ассоциации и профсоюзы таким образом имеют
возможность обеспечивать, чтобы и волки были сыты, и овцы
целы. Они не только более динамичны, чем система свободного
предпринимательства, но и более стабильны, и столь же успешны.
Экономическое развитие стран континентальной Европы в пер-
вые послевоенные годы, казалось, давало основания для такого
оптимизма к немалому удивлению англо-американских теорети-
ков, которые считали, что корпоративизм является всего лишь
обоснованием протекционизма. Они предполагали, что корпорати-
вистские ограничения и трансферты будут отрицательно сказы-
ваться на мобильности рабочей силы и производительности, будут
снижать уровень участия трудящихся, усугублять безработицу и
снижать конкурентоспособность. Они ожидали, что ограничения,
устанавливаемые для капитала, неблагоприятно отразятся на про-
изводственном потенциале, а государственная собственность при-
ведет к снижению производительности.
Первые послевоенные успехи континентальной Европы и сбли-
жение ее ВВП в расчете на человеко-час с американским показа-
телем заставило было англо-американских теоретиков усомниться
в своих оценках, но в это время все начало расползаться по швам,
несмотря на благоприятные события — такие, как создание Евро-
пейского союза, что привело к расширению рынков для госу-
дарств-членов, и зарождение глобальной свободной торговли. Как
и предсказывали англо-американские теоретики, экономический
рост замедлился и почти превратился в застой (хотя вполне воз-
можно, что отчасти это объяснялось постепенным сведением на
нет существовавшего в первые послевоенные годы эффекта ликви-
дации отставания). Корпоративистское чувство долга ослабло, и
на смену ему пришли различные формы иждивенчества, по мере
того как люди осознали, что государство будет платить им за то,
что они не работают, если их уволят, если они не смогут найти
работу или решат уйти на пенсию еще до достижения пенсионного
возраста. Уровень безработицы вырос до двузначных цифр и в
какой-то период в Испании составил более 20% (хотя существует
мнение, что эта цифра завышена вследствие мошенничества при
регистрации безработных), отчасти из-за того, что можно было
получать позволявшие безбедно жить пособия по безработице, но
также и вследствие того, что расходы, которые несли компании
при увольнении работников, были настолько высоки, что для ком-
паний стало практически невозможно иметь полностью сформиро-
ванный штат сотрудников.	/
Государственные деятели попытались решить проблему, пере-
няв некоторые элементы англо-американской модели: ограничив
рост государственных расходов, сократив предельные ставки на-
логообложения, поощряя либерализацию норм, регулирующих ис-
пользования рабочей силы, сократив выплаты, не обеспеченные
169
финансированием, проведя денационализацию большинства отрас-
лей промышленности, привлекая иностранные инвестиции и вся-
чески содействуя процессу интеграции в Европе, включая созда-
ние валютного союза. Все это привело к возникновению волны
слияний, в результате чего возникали компании с астрономически
огромным собственным капиталом, но, несмотря на стирание гра-
ней между англо-американской и корпоративистской системами,
не привело к новому ускорению темпов совокупного экономичес-
кого роста, к установлению технического лидерства стран конти-
нентальной Европы, сокращению явной и скрытой вынужденной
безработицы и улучшению положения с участием трудящихся в
управлении предприятиями.
Смещение стран континентальной Европы в политическом от-
ношении влево в конце 1990-х гг. говорит о том, что вину за это
ухудшение экономических показателей не возложат ни на корпо-
ративизм, ни на социал-демократию и что реформы не смогут
уничтожить различия между атлантической и континентальной
системами. Мотивация, механизмы и институты, которые опреде-
ляют спрос, предложение и установление равновесия между ними,
будут и дальше существенно отличаться от мотивации, механиз-
мов и институтов, из которых исходит англо-американская тради-
ция, создавая в результате систему, в которой этатистская элита и
корпоративисты являются определяющими. Этатистски-корпора-
тивистские предпочтения, базирующиеся на нескольких универса-
листских общих ценностях, являются доминирующими на всех
уровнях общества: на уровне домашних хозяйств, кварталов, на-
селенных пунктов, добровольных организаций, кооперативов, со-
юзов, профессиональных ассоциаций, компаний, картелей, адми-
нистративных и государственных органов и институтов демокра-
тического управления. Именно их предпочтения формируют в
целом модель эффективного спроса и определяют основное содер-
жание микро- и макроэкономического управления в рамках систе-
мы континентальной Европы. Концептуально эту систему можно
представить в виде двухъярусной модели взаимной поддержки,
объединяющей в единое целое государственное регулирование и
корпоративистский протекционизм. Элиты на обоих уровнях
пользуются всяческими привилегиями, в то время как простые
люди довольствуются тем, что имеют в своих защищенных нишах.
Институты Европейского союза добавляют к этой структуре еще
один многонациональный координационный уровень.
МЕХАНИЗМЫ И ИНСТИТУТЫ
Экономическая система стран континентальной Европы пред-
ставляет собой совокупность трех основополагающих механиз-
мов — это конкурентная рыночная основа, базирующаяся на част-
170
ной собственности, государственном регулировании и корпорати-
вистских обязательствах. Рынки этих стран не являются совер-
шенными. Государственное регулирование осуществляется социал-
демократическими методами, без централизованного планирова-
ния, а обязательства устанавливаются местными ассоциациями и
обществом. Конкурентная максимизация прибыли заменяется кор-
поративистским стремлением к прибыли.
Институциональные элементы этих механизмов создавались
таким образом, чтобы способствовать достижению целей системы.
Их ключевыми элементами являются гильдии, профессиональные
ассоциации, рабочие советы, корпоративистские предприятия,
картели, благоприятные для корпоративизма законы, индикатив-
ное планирование, корпорации со смешанной частно-государствен-
ной формой собственности, иногда — государственная собствен-
ность на основные отрасли, этатистские программы социального
обеспечения, регулирование, администрирование и Европейский
союз. Ни один из этих институтов не играет главенствующей
роли. Каждому из них отводится важная роль.
СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ
В целом в континентальной Европе придерживаются закона
спроса. Жители этих стран формируют предпочтения. В условиях
бюджетных ограничений спрос обратно пропорционален цене. Ры-
ночная потребительская корзина сильно зависит от колебания цен.
Предпочтения обычно неизменны, и люди стремятся не перепла-
чивать. Но в то же время на поведение потребителей в этих стра-
нах оказывают влияние социал-демократическое управление эко-
номикой и корпоративистские обязательства самого разного рода:
от предоставления жилья до запрета импорта бумаги из России,
произведенной с нарушением природоохранных норм. На отноше-
ние к работе (как процессу) и выбору работы (как места работы)
влияют те же факторы. Корпоративизм приучает людей гордиться
созидательным трудом, но в то же время культурная традиция
континентальной Европы относится к труду, как к чему-то тяже-
лому и нудному, тем самым побуждая работников работать гораз-
до меньше, чем работают японцы и американцы.
В силу тех же причин несколько изменился и закон предложе-
ния. На протяжении второго этапа технология и техника, приме-
няемые подавляющим большинством компаний, демонстрируют
снижение предельной производительности и рост предельных из-
держек. Отдельные граждане и компании понимают выгоды обме-
на, предлагая свой труд, создавая добавленную стоимость, при-
ступая к новым предпринимательским проектам, осуществляя но-
вовведения, используя производственные факторы, экономно рас-
ходуя средства с целью снижения издержек, совершенствуя техно-
171
логию, проектирование изделий, а также занимаясь финансирова-
нием, рекламой и маркетингом своей продукции. Они понимают
ценность эффективного управления и планирования. Но корпора-
тивистские обязательства и государственное управление экономи-
кой часто заставляют их игнорировать закон предложения труда и
товаров, что приводит к нарушению законов производства и рас-
пределения, а нередко — и к ликвидации стимулов к действию.
Предложение труда и управленческих услуг лишь отчасти являет-
ся функцией от зарплаты, поскольку видоизменяется под влияни-
ем корпоративистских и этатистских обязательств, чувства гордос-
ти за свой труд и иждивенческого подхода.
Максимизация прибыли в странах континентальной Европы
несовершенна. Единоличные предприниматели и корпорации
должны сочетать свою заинтересованность в итоговой прибыли с
необходимостью соблюдения государственных и корпоративист-
ских норм и правил и считать олигополистическую координацию
одновременно обязанностью и правом. Это не означает, что управ-
ляющие или предприниматели перестают осуществлять новые про-
екты, вводить новшества, инвестировать в научные исследования
и опытно-конструкторские работы, испытания и оценку результа-
тов работ (RDT&E (НИОКР и ТО)), принимать на работу и про-
фессионально готовить перспективных сотрудников, тщательно отби-
рать технологии, осуществлять модернизацию, экономно расходо-
вать средства с целью минимизации переменных издержек, изу-
чать возможности рынка, устанавливать цены и реализовывать
свою продукцию с целью получения достаточного дохода. Но ни
один из этих видов деятельности не осуществляется исключитель-
но с целью максимизировать поток частных дисконтированных
дивидендов для акционеров. Предпринимательская деятель-
ность — это социальный процесс, требующий взаимных компро-
миссов. Предпринимательские цели, нововведения и модерниза-
ция несколько сдерживаются, чтобы принять во внимание нерас-
положенность к риску со стороны группы, акционеров и всех, кто
заинтересован в данном бизнесе, но это отчасти компенсируется
государственными субсидиями и программами. НИОКР и ТО и
корпоративный рост обычно получают преувеличенное внимание,
чтобы обеспечить мобильность внутри корпорации. Потребность
предприятия в рабочей силе изменяется под влиянием корпорати-
вистских гарантий прав работающих и государственного регулиро-
вания трудовых отношений, включая помощь по безработице. Не-
зависимо от того, как компании обходят эти правила — не наби-
рая полный штат работников или не увольняя работников, в кото-
рых уже не нуждаются, чтобы избежать необходимости платить
выходное пособие, — руководство компании не максимизирует
прибыли акционеров, как это диктуется рыночными возможностя-
ми. И конечно же, корпоративистская внутренняя регламентация
работы имеет аналогичные последствия. Перевод на новую долж-
172
ность связан со сложными вопросами протокола трудовых отно-
шений, а не только с эффективностью производства. Хотя в силу
культурно-исторических традиций жители континентальной Евро-
пы могут быть трудолюбивыми, коллективистская взаимная по-
мощь часто отвлекает внимание от задачи максимизации прибыли.
Внутренний контроль способствует сговору между компаниями с
целью защиты своих членов за счет аутсайдеров, в том числе и
акционеров. Корпоративистские предприятия и этатистские деяте-
ли, определяющие политику, не подвластны необходимости учи-
тывать конкурентную рыночную дисциплину, снижение нормы
прибыли и принцип эффективного размещения капитала в мас-
штабах экономики в целом. Масштаб этих потерь и моральная
опасность, связанная с внутренним контролем, отчасти компенси-
руются олигополистическими прибылями и помощью со стороны
правительства. Прибыль на собственный капитал не столь низка,
как можно было бы предположить на основании присущих корпо-
ративизму неверных внутренних стимулов. По существу, дискри-
минация по отношению к аутсайдерам (в том числе и к торговым
партнерам, не являющимся членами Европейского союза) и госу-
дарственная помощь, финансируемая за счет высоких налогов, по-
зволяют компаниям континентальной Европы оставаться жизне-
способными в финансовом отношении. . н.(,	( u (1.3
. j 'I,':	и
ФР	РАВНОВЕСИЕ
Все эти запутанные ограничения, антиконкурентные методы и
налоговые трансферты оказывают влияние на равновесие. Корпо-
ративизм стран континентальной Европы не позволяет механиз-
мам настройки рынка по Вальрасу, Маршаллу и Кейнсу приво-
дить в соответствие индивидуальные программы спроса и предло-
жения (включая контроль над неработающими денежными балан-
сами) в условиях существования бюджетных ограничений на кон-
курентно-договорные цены. Гильдии, профессиональные организа-
ции, профсоюзы, компании, картели и элита, разделяющая идео-
логию этатизма, способны прийти к соглашениям. Но достигаемое
таким образом равновесие не приводит к оптимизации полезности,
т. к. условия спроса и предложения не являются полностью внут-
ренне или внешне договорными. Равновесие не является наиболее
оптимальным и зависит от степени полноты гармонизации на каж-
дом уровне.
Другой способ взглянуть на это же явление — признать, что в
экономической системе континентальной Европы существует пять
четко выраженных механизмов установления равновесия на
рынке. Это знакомая тройка механизмов настройки по Вальрасу,
Маршаллу и Кейнсу плюс переговоры между группами корпора-
ций-инсайдеров и координация между государством и корпора-
173
циями. Дополнительные механизмы приносят в жертву конку-
рентную эффективность во имя групповой безопасности и госу-
дарственных социальных программ. Ослабляется механизм на-
стройки по Вальрасу, т. к. возводимые барьеры (типа разделения
рабочих мест) не позволяют ценам на факторы и товары опти-
мальным образом распределять затраты на альтернативное ис-
пользование среди работников и компаний, а сговор при опреде-
лении цен приводит к появлению дефицита или избытка в сфере
оптового и розничного предложения.
Ослабляется механизм регулирования производства по Мар-
шаллу, т. к. задача конкурентной максимизации прибыли стано-
вится второстепенной по отношению к другим целям, к которым
относится и протекционизм. Компании в континентальной Европе
умеют реагировать на внешний спрос и делают это. Но в сфере
предложения они находятся под сильным влиянием корпоратив-
ных и государственных обязательств, а также морального риска и
не могут соответствовать полностью равновесной максимизации
полезности ни для инсайдеров, ни для аутсайдеров.
Влияние корпоративизма на процессы по Кейнсу можно на-
звать отрицательным. Практика взаимной корпоративной под-
держки, соглашений и сговоров в производственной сфере, зави-
симость от помощи со стороны государства заглушают эффект
мультипликатора дохода, поскольку подталкивают корпорации к
тому, чтобы соблюдать свои коллективистские обязательства и за-
щищать рабочих от колебаний в уровне совокупного эффективно-
го спроса, возлагают на предприятия огромные расходы при
увольнении рабочих. Такой подход предусматривает оказание за-
щиты тем, кто имеет работу, но не поощряет прием на работу
новых претендентов и безработных. Государственные институты
создают рабочие места, которых не должно быть, а корпоративная
солидарность (вкупе со штрафными санкциями со стороны госу-
дарства) приводит к такому положению, когда выгоднее не уво-
лить сотрудника, а провести кадровые перестановки внутри пред-
приятия. Последствия других потрясений, которые могли бы
легко дестабилизировать конкурентные макросистемы категории А
путем снижения деловой уверенности и предельной эффективнос-
ти капитала, а также путем стимулирования спекулятивного спро-
са на неработающие денежные балансы, оказываются не столь су-
ровыми благодаря страховым выплатам безработным и гибкой де-
нежно-кредитной и фискальной политике, а также благодаря ко-
ординации и сговору между картелями. Корпоративные предпри-
ятия стран континентальной Европы, так же как и их англо-аме-
риканские коллеги, ждут, чтобы правительство увеличивало госу-
дарственные расходы, способствовало увеличению потребитель-
ских расходов, сокращало налоги на предприятия и на физичес-
ких лиц, предоставляло субсидии, регулировало процентные став-
ки, стабилизировало обменный курс, манипулировало нетарифны-
174
ми импортными барьерами, увеличивало объем денежной массы и
делало все остальное, необходимое для стимулирования совокуп-
ного эффективного спроса и для содействия устойчивому и про-
должительному экономическому росту. Но это приводит к даль-
нейшему усилению неэффективности и к моральному риску и не
позволяет рынку реализовать свой конкурентный потенциал кате-
гории А. Такая ситуация также не способствовала решению про-
блемы хронического отставания стран континентальной Европы в
сфере занятости и темпов экономического роста.
СИСТЕМНАЯ СТРУКТУРА
Все эти искажения нашли свое отражение в системной струк-
туре стран континентальной Европы и их конкретных характерис-
тиках функционирования. Краеугольным камнем экономической
системы континентальной Европы являются средние и крупные
промышленные и торговые корпоративные предприятия, которые
обладают достаточной производительностью, чтобы сохранять
протекционизм инсайдеров, оказывать помощь всем заинтересо-
ванным лицам и поддерживать государство путем выплаты огром-
ных налогов. Они представляют собой самый динамичный эле-
мент системы, несмотря на то, что они временами носят антипред-
принимательский характер. Они создают самую большую долю
ВВП, т. к. протекционистская политика государства помогает им
получать прибыль благодаря экономии на масштабе. Второй по
размерам компонент экономический системы континентальной Ев-
ропы — это огромный государственный сектор. Приватизация,
проведенная в 1990-х гг., привела к значительному сокращению
государственного производственного сектора, но сохранились дру-
гие элементы общества всеобщего благосостояния, включающие
систему всестороннего медицинского обслуживания, большой
набор предоставляемых муниципальных и социальных услуг и,
конечно, активное экономическое регламентирование со стороны
правительства. В соответствии с монархическими традициями
стран континентальной Европы их административно-чиновничий
аппарат относительно хорошо обучен, компетентен и работает эф-
фективно. Но как прилежны ни были бы чиновники, они не могут
конкурировать со стремлением к максимизации прибыли и не вы-
держивают конкуренции с частным сектором. Обязательства игра-
ют конструктивную роль в системе корпоративной взаимовыруч-
ки, а криминальное принуждение, оказываемое мафией и другими
преступными кругами, является серьезной отрицательной чертой.
В странах континентальной Европы нет рынков с совершенной
конкуренцией. Деятельность их небольших и не очень производи-
тельных и относительно неэффективных мелких предприятий, ма-
газинов и фермерских хозяйств поддерживается в силу существу-
175
ющих традиций и национальных корпоративных обязательств. Го-
сударственные регламентирующие органы оказывают поддержку
небольшим и не очень производительным предприятиям, предо-
ставляя им территориальные и разные другие льготы, а в случае
фермерских хозяйств — и значительные дотации. Предприимчи-
вость могла бы способствовать более динамичному использованию
конкурентноспособных компонентов этого сектора, для которого
характерна несовершенная конкуренция, но такие инициативы не
поддерживаются. Этатизм и корпоративизм не только оказывают
влияние на характер функционирования элементов экономической
системы континентальной Европы, но они помогают объяснить ме-
ханизм их взаимодействия и стабильность данной структуры. Эко-
номическая деятельность носит в основном государственный и
корпоративный характер, в ней практически отсутствует максими-
зация индивидуальной полезности.
Основные последствия той разновидности корпоративизма, ко-
торая характерна для континентальной Европы, когда индивидуа-
лизм сочетается с практикой взаимной поддержки, очевидны.
Такой корпоративизм привел к появлению высокопродуктивных
этических принципов, которые все больше охлаждают трудовые
порывы и поощряют стремление к досугу и получению бесплат-
ных услуг. Развитию таких принципов в большой степени содей-
ствовала система уравнительных социальных трансфертов. Эта
ситуация разительно отличается от положения в Японии, где не-
эффективность, порождаемая эгалитарианизмом и моральным
риском, компенсируется за счет комму на листской трудовой этики
и групповых этических обязательств. По сравнению с Японией в
странах континентальной Европы явно чрезмерно раздут государ-
ственный сектор и не хватает мощных механизмов создания кон-
сенсуса, которые необходимы для достижения социальной гармо-
нии. Тем не менее социал-демократические системы в странах
континентальной Европы сумели стабилизировать макроэкономи-
ческие колебания, содействовали экономическому росту и обеспе-
чили население первоклассным уровнем жизни, сохраняя на отно-
сительно низким уровне размеры разрушительной для рынка пре-
ступности. Поскольку жители стран континентальной Европы счи-
тают, что расходы на поддержание государственно-корпоративной
системы являются оправданными, эту систему можно считать ус-
пешной. Многие ученые в странах континентальной Европы рас-
сматривают ситуацию именно в таком свете, что является отраже-
нием оценки ситуации в Японии, сделанной Масахико Аоки. Эти
ученые утверждают, что система социальной демократии является
более эффективной, чем идеал конкурентного рынка категории А,
поскольку в рамках этой системы сила коллективизма использует-
ся во имя повышения трудолюбия, ради смягчения напряженности
во взаимоотношениях между рабочими и управляющими и для
снижения накала классовой борьбы. Эта система способствует вы-
176
работке групповых знании, повышению качества, процессу модер-
низации и инновации, координированию и планированию в атмо-
сфере доверия. Она учитывает интересы всех заинтересованных
лиц, включая интересы сообществ людей (по охране окружающей
среды), участвует в распределении риска, регулирует конкретный
и совокупный эффективный спрос, создает атмосферу граждан-
ской и социальной ответственности.
Но сторонники индивидуализма, либерализации и глобализа-
ции по-американски не согласны с такой характеристикой. С их
точки зрения система государственного корпоративизма по своим
внутренним качествам является второсортной. Из-за нее экономи-
ка стран континентальной Европы работает не на полную мощь,
существуют иждивенческие настроения, стремление «проехаться
за чужой счет» и антитрудовая этика. Эта система налагает груп-
повые обязательства, которые население ненавидит и которые
приводят к ухудшению качества жизни. Более того, эти люди
видят причину заметного замедления темпов экономического роста
в странах континентальной Европы и сохраняющийся высокий
уровень безработицы и неполной занятости в кумулятивных пос-
ледствиях неэффективности системы государственного корпорати-
визма, которая включает скрытые формы протекционизма. Про-
тивники эти системы призывают страны континентальной Европы
отказаться от всех антиконкурентных корпоративных ограничений
и разрешить беспрепятственное стремление к прибыли.
ГЕОМЕТРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КОРПОРАТИВИЗМА
СТРАН КОНТИНЕНТАЛЬНОЙ ЕВРОПЫ
Достоинства этих противоположных утверждений можно оце-
нить на графиках, отражающих все виды деятельности. Начав с
факторного пространства, мы обнаруживаем, что ограничения, на-
лагаемые корпоративизмом, и отсутствие стимулов сокращают
размеры «ящика» производства Эджуорта—Баули (рис. 8.1) и
приводят к искажениям в распределении факторов. Уровень пред-
ложения труда и капитала снижен, труд и капитал распределяют-
ся неверно из-за расхолаживающего влияния существования в
странах континентальной Европы государств всеобщего благоден-
ствия. Налоговое бремя на факторные доходы чрезмерно высоко,
а выплаты безработным, благотворительные выплаты, пенсионные
льготы, а также предоставляемые социальные услуги являются
слишком щедрыми. Цены на факторы зачастую превышают кон-
курентные ставки зарплаты и ренты, что не способствует повыше-
нию занятости, а досугу уделяется слишком много внимания. Ра-
бочих и поставщиков капитала подталкивают к тому, чтобы брать
неофициальные оплаченные отпуска, для чего надо притвориться,
что ты потерял работу. Они также подталкиваются к тому, чтобы
177
долго сидеть на больничном и быть в отпуске в связи с рождени-
ем ребенка, а также досрочно уходить на пенсию. Более того, го-
сударственное регламентирование в сфере заработной платы, куда
входит требование относительно минимальной заработной платы и
условий занятости, а также корпоративные профессиональные ог-
раничения извращают и расщепляют компенсационные нормы, ис-
кажают процесс распределения факторных- услуг для альтернатив-
ного использования. Государственная собственность в разных сфе-
рах зачастую только усугубляет существующие проблемы, по-
скольку у государственных предприятий отсутствуют стимулы для
максимизации прибыли, поступающей от проводимых видов дея-
тельности или от текущей дисконтированной стоимости основного
капитала. >
Рисунок 8.1. Распределение факторов в континентальной Европе
В этом свете неудивительно, что, к примеру, уровень исполь-
зования трудовых ресурсов в Германии составляет всего 50%, а в
США — 67%. Количество человеко-часов, отработанных рабочи-
ми во Франции, составляет всего лишь 80% от американской
нормы. А уровень безработицы в странах континентальной Евро-
пы в 2 раза превышает уровень в США.
Корпоративистские фирмы и фермерские хозяйства в к стра-
нах континентальной Европы функционируют ниже своих произ-
водственных возможностей, поскольку они не стремятся ради кон-
куренции минимизировать расходы или увеличивать количество
выпускаемой продукции до тех пор, пока предельные издержки
не совпадут с предельными доходами, т. к. инсайдеры неподот-
четны внешним акционерам. Уровни изоквант внутри производст-
венного пространства сократились, поскольку капитал и трудовые
ресурсы используются без правильных стимулов, без правильного
вознаграждения, и поэтому они распределяются неверно и их не-
достаточно. Факторные цены находятся в состоянии конкурентно-
го неравновесия в связи с корпоративистским искусственным за-
вышением уровня заработной платы и ренты. Эти проявления
178
корпоративистской неэффективности превосходят недостатки
англо-американских олигополий и низводят уровень производства
до нижней границы возможностей в точке R, в которой уровень
выпуска продукции является неэффективным как в техническом,
так и экономическом плане (рис. 8.2).
Рисунок 8.2. Потенциал эффективности в континентальной Европе
Система, существующая в странах континентальной Европы,
является неэффективной и с точки зрения динамичности, посколь-
ку инновации и промышленные изобретения представляют собой
угрозу коллективистскому общественному договору, способности
картелей и государства обеспечить гарантированную занятость и
другим аспектам социальной защиты. Профсоюзы, профессио-
нальные организации, картели, неправительственные организации
и сами правительства создают бесчисленные юридические и адми-
нистративные барьеры, что приводит к повышению предпринима-
тельского риска. А низкие прибыли на капитал, которые ассоции-
руются с контролем инсайдеров, приводят к снижению вознаграж-
дения. Эти препятствия не привели к остановке технического про-
гресса и модернизации, но они отрицательно сказываются на тем-
пах и масштабах изменений. Точка производства R (рис. 8 2)
была бы значительно выше, если бы предпринимательская дея-
тельность в странах континентальной Европы была бы более энер-
гичной.
Другим источником неэффективности является чрезмерное
участие банковских и финансовых институтов стран континен-
тальной Европы в межкорпоративной, картельной и правительст-
венной деятельности. Если бы финансирование осуществлялось
оптимальным образом, произошло бы улучшение как размеров,
так и структуры ВВП.
Функционирование социал-демократических систем в странах
континентальной Европы приводит к аналогичным искажениям и
179
в сфере спроса и в сфере предложения. Покупательная способ-
ность населения зависит не только от их конкурентно заработан-
ной платы и дохода от собственности. Она также зависит от дис-
криминационной системы распределения и трансфертов. Потреби-
тели конкурируют в сфере получения товаров и услуг в неравных
условиях, поскольку корпоративизм представляет собой систему
управляемой конкуренции. Это означает, что ВВП (на рис. 8.3)
распределяется между индивидуумами А и В или в точке D, или
в точке F, а не в точке конкурентного равновесия Е, если бы не
было ценовой дискриминации, или вне контрактной кривой в
точке Е1 в связи с дискриминационным ценообразованием. Неко-
торые из этих трансфертов могут быть оправданными в конку-
рентной модели всеобщего благосостояния категории А, но бессис-
темный характер переговоров между группами в рамках социал-
демократической модели свидетельствует о неэффективности пере-
распределения.
. Рисунок 8.3. Розничное распределение в континентальной Европе
Мы видим, что существование корпоративистских привилегий,
налогов, трансфертов и государственных услуг приводит к росту
равенства и усилению экономической безопасности населения в
большей степени, чем в условиях свободного предпринимательст-
ва. Побочными следствиями являются евросклероз, безработица,
падение производительности и замедление экономического роста.
Те, кто высоко ценит равенство, могут сказать, что система соци-
альной поддержки в странах континентальной Европы лучше, чем
в аналогичной конкурентной системе категории А, хотя уровень
жизни ниже. Но в социальном плане такой результат более спра-
ведлив. Конечно, сторонники англо-американской системы в каче-
стве контраргумента заявляют, что, если бы людей не сбивала с
толку элита корпоративистского общества, они бы предпочли оп-
тимальность по Парето.
180
Складывается впечатление, что элита стран континентальной
Европы хорошо осознает стоимость и выгоды корпоративизма и
более пятидесяти лет стремится к либерализации. В этих странах
увеличился размер рынка и улучшилась его конкурентная эффек-
тивность, а европейская интеграция была использована как сред-
ство отказа от внутриевропейских тарифов и других не-ценовых
барьеров, а также для перехода к валютному союзу. Деловые и
правительственные круги пытаются изменить корпоративистскую
культуру, поощряя предпринимательство, упорядочивая государ-
ственное регулирование и сокращая некоторые аспекты социаль-
ной защиты. А население также пытается справиться с этой про-
блемой, изменяя свое отношение, ожидания и требования.
Однако сочетание социал-демократии и либерального корпора-
тивизма не оправдало ожиданий. Уровень безработицы в странах
континентальной Европы увеличился за последние десять лет в
2 раза, экономический рост замедлился в 2 раза. Это говорит о том,
что помимо положительных произошли и негативные корректиров-
ки, даже если не принимать во внимание затухающие последствия
попыток догнать США. Возможности догнать США должны были
увеличиться после того, как темпы экономического роста в США
выросли в 1990-х гг. Хотя не очень трудно представить себе иде-
альную интеграцию свободного предпринимательства и корпорати-
визма, индивидуальной инициативы и регулирования со стороны
элиты общества, но на деле, очевидно, добиться такой интеграции
нелегко. Номинальные улучшения в размерах и конкурентноспо-
собности рынков не всегда означают реальные успехи. Это могут
быть просто новые и сомнительные формы манипулирования. Если
ситуация обстоит таким образом, то сторонникам корпоративизма
придется в недалеком будущем, как до них это сделали десять лет
назад советские коммунисты, либо согласиться на неопределенный
срок с существованием системы, которая ради чрезмерного регули-
рования приносит в жертву благосостояние, либо сделать свой
выбор в пользу свободного предпринимательства.
Обзор !
Основные черты экономической системы
' континентальной Европы
Культура:
Демократически-элитная/индивидуалистически-иждивенческая.
Менталитет уходит глубоко корнями в противоречия между просве-
щенным гуманизмом, социалистическим коллективизмом и существо-
ванием аристократической элиты. Также мощное влияние оказала
классовая борьба, усугубленная промышленной революцией, кото-
181
рая продолжалась в третьей четверти XX в. Европейский социа-
листический коллективизм основывается на культуре вины. Из-за
этого европейцы чувствуют себя более автономными, предприим-
чивыми, менее склонными к консенсусу, чем японцы.
Мотивация:
Индивидуальное стремление к полезности, характерное для
частного сектора, находится в подчиненном положении по отноше-
нию к элитному коллективистскому и частному корпоративистско-
му управлению.
Механизмы:
Корпоративистские конкурентные рынки предоставляют ин-
сайдерские преимущества рабочим и управляющим, а также нало-
гооблагаемый доход для государственных программ. Правительст-
венная элита руководит выполнением этих программ и использует
их и налоговые льготы, дотации, меры контроля и регулирования,
а также трансферты для улучшения социального благосостояния.
Институты:
Частная собственность, некоторые виды государственной, му-
ниципальной и кооперативной собственности, корпоративистские
предприятия, картели, «советы чистоты», ведущие ограниченную
борьбу против монопольной практики и защищающие рынок
путем установления специальных нормативов, элитные институты,
представительная демократия, сильные профсоюзы, политические
партии коллективистского толка, элитные чиновничие круги, Ев-
ропейский союз и «верховенство права».
Основные недостатки
‘ Закон спроса:
Индивидуальные предпочтения зачастую искажены в силу
влияния элиты и корпораций. Человек вынужден приспосабли-
ваться как на работе, так и дома к программам действий корпора-
ций и программам государства и элиты. Искаженные налоговые
льготы, дотации, меры контроля и регулирования, трансферты ис-
кажают распределение эффективного спроса. Коллективистское
влияние на спрос навязывается сверху, отсутствует консенсус по-
японски и прямое участие. Мнение общественности оказывает
влияние на предпочтения элиты через процесс демократического
представительства.
Закон предложения:
Кривые предложения рабочей силы являются сильной функ-
цией зарплаты и смягчают функции корпоративистских обяза-
тельств. Кривые предложения управленческих услуг являются
сильными функциями компенсации, карьерного продвижения и
корпоративистских обязательств. Верность важнее в Европе, чем
182
в Америке. Предприятия реагируют на это влияние, подчеркивая ин-
терес инсайдеров и модифицированную Мфссимизацию прибыли., ,
Закон достижения равновесия:
Рынки характеризуются несовершенной конкуренцией. Про-
дукция сбывается через рынки, а не на основе распределения.
Экономика функционирует на денежной основе, бартерный обмен
невелик. За пределами государственного сектора на рынке преоб-
ладают процессы по Вальрасу, но трудовые ресурсы менее мо-
бильны, чем в Америке, частично в силу существования программ
государственной помощи.
Установление равновесия производства по Маршаллу искаже-
но в силу влияния корпораций и государства вместо максимиза-
ции прибыли.
Установление макроуравновесия по Кейнсу искажено из-за
корпоративной негибкости, микроэкономических осложнений, ко-
торые связаны с политикой по защите рабочих и политикой в
сфере социальной поддержки.
Рынком управляют государство и корпорации.
Аргументы в пользу свободного предпринимательства
и либерализации
Тема	Проблема	Ответ государства
Частная собственность	Иногда создается незаработанная квазирента, игнорируются интересы общества и заинтересованных лиц	Частичная собствен- ность, государственное регулирование, госу- дарственная поддер- жка корпоративизма и защита интересов заинтересованных лиц
Корпоративизм	Уменьшает эффективность распределения, производства и сбыта	Кооперативное партнерство с государственной элитой
Картели	Принудительные усло- вия торговли, непра- вильное распределение ресурсов	Кооперативное партнерство с государственной элитой
Государственная собственность	Подменяет максимизацию прибыли административными решениями	Приватизационные инициативы, направленные на сокращение и, возможно, в конечном итоге отказ от государственной собственности
183
Контроль инсайдеров	Предпочтение отдается интересам инсайдеров, сокращается максимизация прибыли акционеров	Остается на усмотрение корпоративистских решений
Демократия под ру- ководством элиты	Чрезмерное регулирование, неправильное регу- лирование, склеротич- ная экономика	Противоречивая политика консолидации власти элиты в Европейском союзе и либерализация
Системная структура
	Доля ВВП	Производитель- ность (Деструктивность)	Принуждение
Рынки: совершенные рынки неэффективные рынки корпоративистские рынки	0 20 42	высокая средняя средняя/ высокая	нет низкое среднее
Правительство	35	средняя	высокое
Криминальная деятель- ность	3	(средняя)	высокое
Системные характеристики
	Степень/ Интенсивность
Государственное макрорегулирование	высокая
Государственное микрорегулирование: проконкурентное	' под влиянием элиты	- благосостояние/безопасность	средняя высокая очень высокая / средняя
Программы государственных расходов: привилегированные подряды неправильное распределение средств кумовство	, ;	высокая низкая средняя
Криминальная деятельность: воровство и растраты пагубные привычки			низкая средняя
184
репрессии, вымогательство, убийства подчинение и порабощение	*' низкая низкая
Причины макроэкономического неравновесия: , негибкие ставки заработной платы	', негибкие цены	‘ нежелание идти на инвестиционный риск	’ ’ V неправильные инвестиции	•. предпочтение, отдаваемое ликвидности ненадежность права собственности государственное право собственности	, , потоки иностранного капитала боязнь преступности	А 1 подавление предпринимательской деятейьИЬсти подчиненность трудовых ресурсов , ' , судебный риск	,, государственная коррупция	,,, неправильная макростратегия классовые конфликты	“	•МП	'А i высокая Высокая 1 * средняя ' ' ' средняя средняя ; низкая >  „средняя средняя : низкая низкая ‘ низкая низкая vr, низкая V( ^.средняя у средняя
Основные показатели деятельности (в %)
ВВП на душу населения 1998 г. (США = 100)	75
Прирост ВВП на душу населения 1990—1999 гг. (среднегодовые темпы)	0,8
Прирост ВВП на душу населения 1960—1999 гг. (среднегодовые темпы)	2,0
Инфляция 1990—1999 гг. (среднегодовые темпы)	4,0
Уровень безработицы 1999 г.	11,0
Бремя пенсионного обеспечения	средняя (увеличивается)
Процент неработающих жен и матерей	средняя
Стратегия экономических реформ
Либералы полагают, что Европейский союз должен ииеспечить
переход от национального корпоративизма к общей конкуренции.
Сторонники коллективизма видят в нем стратегию для создания
паневропейской социал-демократии.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Отличаются ли ожидания либералов и сторонников корпора-
тивизма в отношении Европейского союза (ЕС)? Дайте объяснение.
185
2.	Как в рамках корпоративизма примиряются противоречия
между индивидуализмом и коллективизмом?
3.	Какие институты включаются в понятие «корпорация»
помимо деловых корпораций с неограниченным сроком деятель-
ности и ограниченной ответственностью?
4.	Каковы подразумеваемые преимущества корпоративизма?
Каковы его издержки?
5.	Что такое «этатизм»?
6.	При системе корпоративизма что является главенствую-
щим: интересы, инсайдеров или интересы, внешних акционеров?
7.	Каким образом корпоративизм пытается компенсировать
свои микроэкономические недостатки путем создания картелей?
8.	Почему социал-демократы полагают, что им нет необхо-
димости ограничивать масштабы государства всеобщего благо-
состояния и они могут лишь на словах говорить о необходимос-
ти совершенствования предпринимательства и стимулирования
увеличения прибыли?
9.	Нашел ли их оптимизм свое подтверждение в послевоен-
ных экономических реформах? Дайте объяснение.
10.	Какие шаги в направлении либерализации были предпри-
няты, чтобы приостановить эти отрицательные тенденции?
Успешна ли эта деятельность? Если нет, то можно ли в этом
обвинять корпоративизм и социал-демократию?
11.	Кто является верховной экономической властью в стра-
нах континентальной Европы?
12.	Каковы три основных экономических механизма в стра-
нах континентальной Европы?
13.	Какие институты ассоциируются с этими механизмами?
14.	Как корпоративизм видоизменяет закон спроса?
15.	Как корпоративизм видоизменяет закон предложения?
16.	Помогает ли дискриминация, проводимая против чужих
фирм (включая торговых партнеров из стран — не членов ЕС),
а также государственная поддержка, финансируемая за счет
высоких налогов, финансовому выживанию фирм в странах кон
тиненталъной Европы? Дайте объяснение.
17.	Почему эффективность механизма настройки по Вальра-
су ослабленц на рынке труда в странах континентальной Евро-
пы?
18.	Почему эффективность механизма настройки по Мар-
шаллу ослаблена на производственном рынке стран континен-
тальной Европы?
19.	Почему эффективность механизма настройки по Кейнсу
ослаблена в макросистеме стран континентальной Европы?
20.	Как бы изменилась рыночная структура стран конти-
нентальной Европы, если бы их системы были совершенно кон-
курентны? Сократилась ли бы роль обязательств?
186
21.	Компенсируются ли, как в Японии, недостатки, являю
щиеся результатом эгалитарианизма и морального риска, благо-
даря коммуналистической трудовой этике и групповым этичес-
ким обязательствам? В этом плане есть ли у коммунализма
преимущества по сравнению с индивидуализмом?
22.	Являются ли государственные секторы в Японии и в кон-
тинентальной Европе приблизительно равными по размеру?
Если между ними есть различия, то почему?
23.	Почему некоторые экономисты считают, что система,
существующая в континентальной Европе, лучше, чем амери-
канская?
24.	Почему критики этой системы не соглашаются с такими
взглядами? Кто из них прав? Почему?
23- Почему факторное пространство континентальной Ев-
ропы слишком мало?
26.	Почему уровни изокванты континентальной Европы рас-
положены ниже конкурентной нормы?
27.	Почему система континентальной Европы динамически
неэффективна?
28.	Если бы финансы были конкурентно оптимальными,
улучшился ли бы размер и состав ВВП континентальной Евро-
пы?
29.	Означает ли точка Е1 на рисунке 8.3, что розничная
торговля в континентальной Европе неэффективна? Дайте объ-
яснение.
30.	Почему сторонники англо-американской модели утверж-
дают, что, если бы жители континентальной Европы не были
сбиты с толку корпоративистской элитой, они 6h. отказались
от своего эгалитарианизма в пользу оптимальности по Парето?
31.	Как сочетание социал-демократии и либерализованного
корпоративизма соотносится с китайским авторитарным не-
вмешательством? Означает ли это, что долгосрочные перспек-
тивы китайцев носят ограниченный характер? Дайте объясне-
ние.
32.	Можно ли предположить, что континентальная Европа
сдастся на милость победителя и воспримет идеи свободного
предпринимательства?
Примечания 1 2
1 См.: Sorel G. The Illusions of Progress. Berkeley: University of Cali-
fornia Press, 1969; Bakunin M. Marxism, Freedom and the State. New
York: Freedom Press, 1950; Proudhon P. J. Id6e General de la Revolution
Aux XIX Siecle. Paris: Garnier Feres, 1851.
2 В категории А нерегулируемая занятость является добровольной и
гибкой. Работники овладевают навыками, выбирают вид деятельности и
187
определяют часы, которые они будут работать, на основании структуры
заработной платы и того, что называется их выбором между работой и
досугом. Они будут предлагать свои услуги только до такого момента,
пока полезность, извлекаемая ими из заработанного доллара, равна удов-
летворению, получаемому от того же времени, потраченного на досуг. Со
своей стороны, работодатели нанимают работников с конкретными навы-
ками, если доход, приносимый их трудом, равен или превышает их зара-
ботную плату. Управляющие не «берут трудящихся замуж». У них нет
никаких долгосрочных обязательств перед трудящимися. Когда какой-
либо доход, производимый работниками, упадет ниже издержек произ-
водства, некоторые работники будут уволены. Когда доход повышается,
растет количество работающих.
3 Американские частные предприятия страдают от многих тех же бо-
лезней, но проявление этих проблем в континентальной Европе носит
более острый характер.
Глава 9
ЯПОНИЯ
Япония — это высокоразвитая индустриальная держава, об-
ладающая квалифицированными и грамотными трудовыми ре-
сурсами и огромными запасами капитала. Япония приступила к
осуществлению программы либерализации по типу ^большого
скачка». Цель этой программы — открыть экономику для ино-
странных инвестиций и одновременно ослабить контроль госу-
дарства над частным сектором, с тем чтобы не допустить от-
ставания от Америки. Вооруженные силы Японии обеспечивают
ей надежную защиту, однако Япония не может расширять воен-
ное присутствие за пределы своих границ и обладает лишь вир-
туальным ядерным потенциалом. Послевоенный прирост ВВП
на душу населения в Японии, несмотря на относительную ус-
тойчивость, за последние сорок лет замедлился до такой степе-
ни, что в 1993 г. темпы роста оказались ниже американских, а
в 1997—2001 гг. прирост составил отрицательную величину. В
результате возросла вынужденная безработица, хотя и не до
двузначных величин, характерных для континентальной Евро-
пы. Перспективы на скорое выправление положения остаются
неопределенными.
Экономическая система, приведшая к таким результатам,
характеризуется как культурно-регулируемая рыночная эконо-
мика несовершенной конкуренции категории В. Это система, ба-
зирующаяся на общинно ограниченном стремлении к увеличению
индивидуальной полезности, на частной собственности и на со-
гласованной системе оплаты труда, процентных ставок и об-
менных курсов валют. Коммуналистическое давление играет
более важную роль, чем законы договорного права, в результате
чего рыночные цели ставятся в зависимость от обязательств.
Аналогичным образом социальный договор в Японии базируется
не на «золотом правиле», а на правилах коммуналистской
189
этики. Япония имеет демократически избранное правительст-
во, придерживающееся принципов парламентаризма, закреплен-
ных в конституции, принятой по окончании Второй мировой
войны под давлением американских оккупационных сил. Государ-
ство влияет на экономику с помощью затратных программ,
путем макроэкономического регулирования монетарной и фис-
кальной политики, а также через микроэкономическое админи-
стрирование и регулирование внутренней и внешней экономичес-
кой деятельности, включая значительную экономическую по-
мощь менее развитым странам — участницам совместных про-
ектов с транснациональными японскими корпорациями.
В Японии сочетание рыночных законов предложения, спроса
и равновесия с действием механизмов государственного регули-
рования удовлетворяет основным требованиям парадигмы уве-
личения полезности. В пределах этих ограничений механизмы
настройки по Вальрасу, Маршаллу и Кейнсу действуют обыч-
ным путем, модифицируясь под влиянием групповых предпочте-
ний и совместного принятия решений. Коммуналистская состав-
ляющая присутствует во всех без исключения аспектах япон-
ской экономической деятельности. Коммуналистские мотива-
ция, механизмы и институты, воздействуя на законы спроса,
предложения и равновесия, неизменно порождают результаты,
отличные от показателей, свойственных индивидуалистским,
конкурентным и саморегулирующимся рыночным экономикам ка-
тегории А. Наиболее ярко это проявляется в политике пожиз-
ненного найма, свойственной крупным японским фирмам, а
также в том, что сотрудники с готовностью и без какой-либо
компенсации отрабатывают продолжительное сверхурочное
время. Коммунализм также в значительной мере освобождает
государство от обязанности перераспределения доходов и услуг
в пользу нуждающихся, т. к. это бремя перекладывается на
семью и на окружающее сообщество. Сообщество также удер-
живает в приемлемых пределах контрпродуктивные последст-
вия деятельности организованной преступности (якудзы). Су-
ществуют полярно противоположные точки зрения на преиму-
щества японской коммуналистской стратегии категории В. Не-
которые исследователи, как, например, Масахико Аоки, ут-
верждают, что японская модель ничем не хуже, а, может быть,
даже и лучше, чем идеальная индивидуалистическая конкурент-
ная рыночная модель; другие же считают, что нынешние эконо-
мические проблемы Японии, включая снижение темпов долгос-
рочного экономического развития, отрицательный рост, ослаб-
ление деловой активности и пассивную реакцию на политику
стимулирования экономики, свидетельствуют о неэффектив-
ности данной системы.
190
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ЯПОНИИ
КУЛЬТУРА
Уже во времена подъема империи Ямато в VII в. и. э. для
Японии был характерен сравнительно высокий уровень развития
культуры и цивилизации. Несмотря на островное географическое
положение, начиная с создания Нара* и до настоящего времени,
Япония испытывала на себе глубокое влияние искусства, филосо-
фии, религии, науки и принципов государственного устройства
Кореи и Китая. С начала XVII в. значительную роль начинают
играть искусство и мировоззрение Запада, проникая в Эдо
(Токио) — оплот власти Токугава — через порт Нагасаки на ост-
рове Кюсю. Стремительное восхождение Японии от сравнительно
низкого уровня экономического развития эпохи реставрации
Мейдзи в 1868 г. к уровню одной из крупнейших экономик мира,
с жизненным уровнем, не уступающим американскому и превосхо-
дящим показатели уровня жизни России и Китая более чем в
6 раз, произошло не по мановению волшебной палочки. Тем не
менее этот феномен по-прежнему озадачивает исследователей:
дело в том, что культурно-регулируемая экономическая система
Японии категории В нарушает все общепринятые законы конку-
ренции.
Уникальность японской системы определяется не тем, что
часто обозначают общим термином «азиатские ценности», но тем
специфическим способом, которым коммуналистская культура
Японии, базируящаяся на стыде, соединяет в себе ценности синто-
изма, буддизма и конфуцианства Кореи и Китая с принципами
рыночной экономики Запада и в результате достигает превосход-
ных экономических показателей. В отличие от западного индиви-
дуализма, культивирующего и утверждающего приоритет личных
интересов в контексте всеобщих принципов справедливости и не-
справедливости (культура вины) и практически игнорирующего
противоположное мнение, японцы действуют в обратном направ-
лении. Они активно участвуют в формировании и утверждении
ситуативных коммуналистских ценностей через непрерывный диа-
лог в поисках консенсуса внутри социальных групп и по иерархи-
ческой вертикали. При этом универсальным принципам индивиду-
ального поведения придается лишь периферийное значение. Такая
внутригрупповая деятельность коренным образом влияет на под-
ход японцев к экономической деятельности. Рыночная экономика
в их понимании не есть средство конкурентной максимизации по-
тенциала индивидуальной полезности или способ защиты прав че-
ловека и благ, обеспечиваемых социальным контрактом, в основа-
* Первый город в Японии (прим. науч. ред.).
191
нии которого лежит «золотое правило». Рынок понимается как
механизм, облегчающий достижение неких коммуналистических
целей членами общины, которым предоставляется ограниченная
степень автономии. Рынок трактуется как либерализованная вер-
сия культуры возделывания риса эпохи Токугава. Эта культура
допускала некоторую самостоятельность своих членов в выполне-
нии совместных обязательств по севу и сбору урожая, но требова-
ла неукоснительного соблюдения общинного порядка в отношении
других аспектов оговоренного обмена. Современная производст-
венная, торговая и финансовая деятельность, продолжая эти тра-
диции на новом уровне, преследует не только лишь чисто хозяй-
ственные цели. Эта деятельность является ритуалом утверждения
общинной принадлежности и общинных норм поведения, которые
давлеют над принципами договорного права и рыночной эффек-
тивности, в результате чего увеличение полезности определяется
не только производством и потреблением продукции, но и в не
меньшей степени самим процессом экономической деятельности и
взаимной поддержкой.
Коммуналистский характер рыночной деятельности в Японии
нередко трактуется ошибочно. Зачастую его приравнивают к при-
сущей континентальной Европе корпоративности, при которой
профессиональные и бизнес-группы объединяются для защиты
своих индивидуальных материальных интересов. Иногда его пута-
ют с системой социального обеспечения, изображая японское пра-
вительство неким опекуном обездоленных, раздающим прямую
помощь нуждающимся. Однако японцы не стремятся к объедине-
нию в группы ради достижения личных целей и не смотрят на го-
сударство как на защитника обездоленных. Они в большей степе-
ни озабочены сохранением и поддержанием своей общественной и
национальной культуры. Это находит наиболее яркое выражение
в том, что японцы отдают предпочтение пожизненному найму, от-
вергая неизбежность циклической вынужденной безработицы и
выплаты пособий как средства смягчения удара. Японский комму-
нализм требует решения индивидуальных проблем непосредствен-
но на месте их возникновения без анонимной переадресовки их
решения «обществу» или группам лоббирования. В результате на-
емные работники считают себя игроками одной команды. Они
добровольно трудятся сверхурочно, не выражая при этом неудо-
вольствия и не требуя дополнительной компенсации. В странах
Запада, наоборот, продолжительность рабочего дня и оплата
сверхурочных являются неотъемлемой частью процесса перегово-
ров, направленных на максимизацию индивидуальной полезности.
Все эти и другие различия относительны. Японцы не являются
стопроцентно взаимозависимой, почтительной, самопожертвенной,
трудолюбивой, вечно совещающейся или же антипредпринима-
тельской нацией; они лишь в большей степени демонстрируют эти
качества. Японская экономическая деятельность не носит исклю-
192
чительно коммуналистский характер, она тяготеет к общинно-на-
правляемому рынку, замкнутым группам и организации полезного
досуга, распространяя эти принципы на общинно-бюрократичес-
кое управление и преступность (якудзу), тогда как на Западе ры-
ночная деятельность и организация досуга определяются стремле-
нием к личному успеху и к получению наслаждения.
Влияние коммунализма в Японии часто недооценивается в
силу того, что наблюдатели не улавливают внутренней логики
принципа стыда и ошибочно толкуют противоречие как недоста-
ток. Культуры стыда не имеют четко очерченных универсальных
этических систем. Понятия справедливости и несправедливости,
добра и зла для них не высечены в камне на горе Синай. Эти по-
нятия толкуются ситуативно, в зависимости от их понимания от-
дельными группами. Так, например, известная заповедь гласит
примерно следующее: «Не соверши прелюбодеяния, когда оно
может навлечь позор на твою группу», а не категоричное «Не
прелюбодействуй».
Если член группы нарушает общие правила или подводит свою
группу, он подвергается критике, осуждению или наказанию за
измену интересам группы, а не за то, что он согрешил против Гос-
пода или здравого смысла. Страдания, причиняемые страхом и
неотвратимостью группового осуждения, порождают жгучее чувст-
во стыда, социальное значение которого заключается в понимании
целей и благополучия группы как мерила личной совести, нежели
в трактовке понятия совести как степени индивидуального следо-
вания универсальным этическим принципам. Отсюда вытекает эф-
фект автономности. В культурах, основанных на чувстве вины,
индивидуумы имеют свой собственный независимый моральный
компас. Они могут функционировать автономно согласно своему
пониманию справедливости, учитывая или игнорируя групповые
настроения как того требуют обстоятельства. Однако поведение
личности в культурах стыда, особенно там, где это непрерывно
подкрепляется участием в консенсусе, гораздо более лимитирова-
но. Люди могут действовать независимо, если, по их мнению, та-
ково желание группы, но при этом не склонны к поступкам, кото-
рые выглядят как вызов авторитету общины. В отличие от запад-
ных культур, признание совершенных проступков в личной жизни
и на работе и их исправление в Японии не носят исповедального
характера. Японцы избегают этого естественного атрибута вины,
считая, что он нередко приводит к ненужным групповым кон-
фликтам. Вместо этого они считают себя обязанными молча ис-
править неверное поведение или же, в крайнем случае, когда ра-
зоблачение неизбежно, принести извинения.
На Западе противники отказа права личности на независимые
поступки в пользу правил и благополучия группы считают, что
такой отказ ограничивает их личную свободу, и нередко полага-
ют, что и другие разделяют их точку зрения в аналогичных ситуа-
7-9411
193
циях. Иногда они оказываются правы, но в контексте Японии
такие ожидания практически не оправдываются, т. к. групповые
ценности носят менее ограничительный характер, чем может пока-
заться, и люди с готовностью идут на некоторое ограничение лич-
ной свободы ради достижения каких-то других преимуществ.
На первый взгляд может показаться, что от японцев требуется
такое поведение, которое строго соответствует похвальным груп-
повым ценностям, при неусыпном внимании со стороны окружаю-
щих. Так, в эпоху Токугава за поведением каждого японского
гражданина следили пять шпиков. И сегодня японцы говорят, что
«у стен есть уши». Однако столь жесткие рамки смягчаются воз-
действием «теневой культуры» каждой отдельной группы, т. е.
сложным набором контрценностей и поведенческих вариаций,
молчаливо санкционируемых группой при четко определенных об-
стоятельствах. Хотя в Японии и считается невежливым унижать
достоинство человека, привлекая внимание к его недостаткам, тем
не менее начиная с древних времен и до настоящего времени
японцы всегда стремились выделиться из общей массы через соот-
ветствующую статусу одежду, манеру поведения и речи, которые
в определенном контексте возвышали бы их над окружающими.
Понятия статуса и общественного обязательства, которые, как
может показаться, противоречат духу сообщества, являются не-
отъемлемыми элементами культуры. Скромность, лояльность и
уважение к окружающим считаются ценными качествами, однако
они не мешают активному поиску запретных (из плывущего мира,
как говорят японцы) наслаждений. И конечно же, хотя в боль-
шинстве случаев требуется умение подавлять проявление эмоций
и избегать неловкостей, говоря окружающим лишь то, что им хо-
телось бы услышать (татэмаэ'), в соответствующих деловых, со-
циальных и бытовых обстоятельствах японцы могут быть столь
же оживленными и откровенными, как и все остальные люди.
Подобная гибкость поведения снимает напряженность, облег-
чая бремя несения обязательств и снижая сопротивление группо-
вой дисциплине. В японской культуре стыда секрет личного успе-
ха и социальной адаптации состоит в том, чтобы усвоить ситуаци-
онные правила и, подобно прочному, но гибкому бамбуку, легко
приспосабливаться к требованиям момента, не считая потерю лич-
ной свободы слишком высокой платой за успех. Это умение дает-
ся нелегко. Успех приходит не всегда, нередко японцы испытыва-
ют чувство обеспокоенности, опасаясь, что они не смогут правиль-
но интерпретировать тонкие нюансы и контексты. Но подобные
трудности, которые, как правило, заставляют японцев проявлять
осторожность, компенсируются редкой способностью получать
удовольствие от самых простых вещей и занятий, которые на За-
паде могли бы показаться непривлекательными. Японцы умеют
получать удовольствие от трудовой деятельности, ее социального
контекста и от тех жертв, которые приносятся во имя благополу-
194
чия коллектива. Разного рода деятельность и участие в объедине-
ниях, которые другим показались бы скучными, приносят немалое
удовлетворение и повышают привлекательность системы.
Таким образом, вопреки утверждениям отдельных универса-
листов о том, что между японским и американским стремлением к
увеличению полезности нет существенной разницы, японская ры-
ночная экономика строго не придерживается и еще долго не будет
строго придерживаться индивидуалистских принципов стремления
к увеличению полезности, характерных для конкурентной саморе-
гулируемой западной рыночной парадигмы категории А или же
для культурно-регулируемых парадигм категории В1. Мотивация,
механизмы и институты, регулирующие спрос, предложение и
движение к равновесию, в Японии существенно отличаются от по-
нятий, принятых в классической западной теории; при этом воз-
никает такая система, для которой характерна суверенность груп-
пы, а не личности. Групповые предпочтения являются определяю-
щими на всех уровнях общества — в семье, трудовом коллективе,
органах государственного управления, парламенте и при дворе
императора. Эти предпочтения управляют спросом и определяют
ту роль, которую играет община в микро- и макроэкономике. Кон-
цептуально японскую систему можно изобразить в виде ряда по-
степенно уменьшающихся в размере концентрических колец типа
буддистской ступы, где в основании находится самый широкий
элемент — население, считающее себя активными и добровольны-
ми членами нации-семьи; далее по возрастающей выстраиваются
связи с соседями, местными жителями, трудовыми коллективами,
фирмами, кейрецу, Кейданрен, государственной управленческой
бюрократией, парламентом и императором. Такая структура не
только формирует отношения внутри колец, но и гармонизирует
взаимодействие по всей иерархии, обеспечивая согласованность
поведения индивидуального, группового и поведения общины в
целом. Контроль осуществляется не отдельными личностями, а в
ходе консультативного процесса, определяющего групповые цен-
ности и задачи. В западном понимании суверенность общины
может казаться гнетущей и подавляющей свободу личности, но
для многих в Японии чувство удовлетворения от групповой при-
надлежности и ассоциированности является наилучшей наградой.
МЕХАНИЗМЫ И ИНСТИТУТЫ
Экономические механизмы Японии вырабатывались для облег-
чения достижения коммуналистских целей. В Японии все опреде-
ляется интересами групп: структура рынка, обязательственный
обмен, правила присоединения к рынку и участия в нем, харак-
тер сервисного обслуживания, а также стиль управления пред-
приятиями и государством. В Японии не принято говорить
195
«время — деньги». И хотя отдельные аспекты японских экономи-
ческих механизмов, такие как использование рынков, планирова-
ние, администрирование, регулирование и производство, сами по
себе имеют сходство с аналогичными экономическими механизма-
ми индустриально развитых систем, в целом их характер отличен
и диктуется требованиями группового этикета и групповой мора-
ли. С индивидуалистической точки зрения для увеличения полез-
ности они неэффективны, но вполне целесообразны с точки зре-
ния интересов коммуналистического общества.
Это своеобразие наиболее ярко проявляется в типично япон-
ских институтах типа кейрецу, т. е. системы родственных и эко-
номически скоординированных между собой хозяйственных
групп, базирующихся на перекрестном владении акционерным ка-
питалом между родственными компаниями и их поставщиками.
Эта система подчиняет индивидуальную предпринимательскую
конкуренцию высшим общинным императивам поиска консенсуса
и бесконфликности. Японцам не импонирует анонимное соперни-
чество, и они избегают институтов, способствующих такому сопер-
ничеству. Если в результате легализации холдинговых компаний
в 1998 г. кейрецу вдруг перестанет существовать, склонность биз-
неса подстраиваться под общественные интересы все равно не ис-
чезнет. Она лишь видоизменится, подобно тому, как в прошлом
другие институты, типа дзайбацу (наиболее распространенной в
свое время системы организации фирм), превратились в мелкие
деревообрабатывающие производства.
СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Переход экономического суверенитета от личности к группе
видоизменяет, но не опровергает действия законов спроса и пред-
ложения. Индивидуальный японский потребитель, как и повсюду
в мире, формирует предпочтения. Потребительский спрос являет-
ся обратной функцией цены с поправкой на бюджетные ограниче-
ния. Ассортимент покупаемых товаров определяется соотношени-
ем цен, а предпочтения обычно остаются неизменными при одно-
временном наличии стремления минимизировать стоимость покуп-
ки. Однако поведение японского потребителя отклоняется от этой
традиционной парадигмы по трем важнейшим направлениям.
Японский потребитель отличается непривычной склонностью под-
чинять собственные предпочтения групповым, получать удоволь-
ствие от тех вещей, которые выбираются группой, и придавать ис-
ключительно низкое значение личному досугу. Эти тенденции
ярко проявляются в предпочтении, отдаваемом японцами группо-
вым путешествиям, отдыху, организуемому компаниями для своих
сотрудников, местной продукции и в безотказном принятии необ-
ходимости безвозмездного сверхурочного труда.
196
Коммунализм оказывает точно такое же влияние и на действие
закона предложения. На всем протяжении стадии II практически
все японские фирмы демонстрируют снижение предельной произ-
водительности и возрастание предельной себестоимости. Отдель-
ные лица и производственные организации осознают, что они
могут повысить свою эффективность через обмен товарами и ус-
лугами, продавая свой труд, демонстрируя профессиональную
компетентность, создавая новые предприятия, осваивая новейшие
достижения и производственные ресурсы, снижая себестоимость,
совершенствуя технологию, конструкторские разработки и финан-
сирование, рекламируя свою продукцию и проводя эффективный
маркетинг. Они понимают преимущества эффективного управле-
ния и планирования, но зачастую не учитывают закономерностей
рынка труда и редко максимизируют прибыль. В Японии разница
в оплате труда отдельных категорий работников крайне незначи-
тельна, а безвозмездный сверхурочный труд — повсеместное яв-
ление. Предложение рабочей силы лишь в очень незначительной
степени определяется уровнем оплаты труда, в гораздо большей
степени оно представляет собой производную от общественных
обязательств. Эти особенности находят отражение в статистике
количества отработанных человеко-часов — показателе, по кото-
рому Япония занимает первое место среди промышленно разви-
тых стран, и косвенно проявляются в неучитываемом безвозмезд-
ном сверхурочном труде, а также в других мероприятиях трудо-
вого характера, маскируемых как неформальное общение с колле-
гами по работе.
Японцы не максимизируют прибыль в конкурентном смысле,
диктуемом конкурентными системами категории А, в силу того, что
общественные обязательства не позволяют индивидуальным собст-
венникам и корпорациям отдавать предпочтение соображениям уве-
личения личной полезности в ущерб благополучию группы. Подоб-
но своим американским собратьям, японские бизнесмены осваива-
ют венчурные проекты и новейшие достижения, инвестируют сред-
ства в научные исследования и опытно-конструкторские работы,
использование и оценку результатов (НИОКР и ТО), нанимают и
обучают самых талантливых работников, тщательно отбирают тех-
нологию, проводят модернизацию, снижают переменные производ-
ственные издержки, включая финансирование и рекламу, занима-
ются маркетингом, ценообразованием и продажей своей продук-
ции, извлекая в результате немалый доход. Но они не максимизи-
руют поток частных дисконтированных дивидендов акционеров.
Бизнес в Японии неотделим от общинных обязательств. Это куль-
турно-обусловленный процесс, требующий от предпринимателя
обуздания собственных спекулятивных амбиций, поощряющий
консервативный корпоративный рост с опорой на НИОКР и ТО и
отдающий дань групповому стремлению избегать рисков и необхо-
димости обеспечения внутренней мобильности членам своей орга-
197
низации, лишенным внешней мобильности под действием различ-
ных аспектов коммунализма. Благодаря тому, что групповые цен-
ности диктуют необходимость защиты интересов ее членов, потреб-
ность предприятия в рабочей силе не может определяться только
лишь соотношением спроса и предложения на товарном рынке и на
рынке ресурсов. Неважно, как предпочитают поступать фирмы:
удерживать сотрудников, которых давно следовало уволить в
целях минимизации издержек, или осуществлять пожизненный
найм, — групповое обязательство препятствует любой возможности
максимизировать прибыль акционеров, регулируя спрос на кон-
кретный ресурс в зависимости от рыночной конъюнктуры. Несо-
мненно, что и внутри организаций использование трудовых ресур-
сов обусловлено не менее жесткими ограничениями. Кадровые
перестановки и новые назначения затрагивают сложные аспекты
группового протокола, а не только лишь соображения производст-
венной целесообразности; при этом ритуальная процедура поиска
консенсуса может длиться до бесконечности. При всем том, что
японцы много и усердно трудятся, огромное количество времени
тратится впустую на всякого рода обязательные церемонии — как,
например, формальные консультации и бесцельное отбывание
часов педагогами, в то время как их ученики гуляют на каникулах.
Система внутреннего контроля также порождает сговор между
фирмами, искажая соотношение между ценой и рентабельным
уровнем предложения производимой продукции ради защиты инте-
ресов группы за счет аутсайдеров, в том числе и внешних акционе-
ров. Предприятия с групповым менталитетом изо всех сил стремят-
ся уйти от рыночной дисциплины, не доводя, однако, дела до бан-
кротства. Это им удается за счет снижения нормы прибыли и менее
эффективного распределения капитала в экономике. Масштабы по-
добных убытков и затрат, связанных с внутренней коррупцией,
скрываются с помощью бухгалтерских махинаций и круговой пору-
ки, о чем свидетельствуют недавно разразившиеся в Японии бан-
ковские и финансовые скандалы.
РАВНОВЕСИЕ
Подобные отклонения от законов спроса и предложения кате-
гории А сказываются на возможностях, характеристиках и про-
цессах равновесия. Общественное давление препятствует дейст-
вию механизмов регулирования рынка по Вальрасу, Маршаллу и
Кейнсу, не позволяя им с помощью конкуренции уравновешивать
конкретные программы спроса и предложения (включая неисполь-
зуемые наличные балансы). Вместо этого групповой выбор подме-
няет собой часть конкретных программ спроса и предложения, а
поиски консенсуса и улаживание разногласий вытесняют конку-
рентные переговоры. Отдельные члены группы могут договорить-
198
ся друг с ДРУГОМ, но возникающее при этом равновесие не способ-
но оптимизировать ни индивидуальную, ни общественную полез-
ность, т. к. условия спроса и предложения в полной мере не со-
гласовываются ни с членами группы, ни с аутсайдерами. Поэтому
такое равновесие как бы второго сорта, при котором степень при-
ближенности к коммуналистскому идеалу зависит от полноты и
компетентности согласований, проведенных в соответствии с заве-
денным порядком.
Коммунализм может также интерпретироваться как регули-
рующий с помощью обязательств механизм, дополняющий в каче-
стве четвертого элемента известное трио Вальраса, Маршалла и
Кейнса. Он опирается на активный поиск консенсуса, а не на
обезличенные сигналы, поступающие от рынка. Программы спро-
са и предложения выравниваются путем дискуссии, а не в ходе
прямой конкурентной рыночной борьбы. В процессе поиска кон-
сенсуса эффективная конкуренция приносится в жертву группо-
вой безопасности и мобилизации усилий. При этом нарушается
действие механизма по Вальрасу, поскольку из-за существующих
барьеров типа пожизненного найма цены на ресурсы и производи-
мые товары не регулируют оптимальное перераспределение трудо-
вых и прочих ресурсов между отраслями и предприятиями, а в
силу одобряемого сообществом ценового сговора накапливающие-
ся товарные избытки быстро не ликвидируются. И как неодно-
кратно отмечалось мировым сообществом, японские фирмы реали-
зуют избытки своей продукции за рубежом по демпинговым
ценам.
Механизм настройки по Маршаллу, который в категории А
определяется стремлением к максимизации прибыли с учетом цен
на ресурсы и производимую продукцию как средства достижения
и поддержания равновесия, в Японии не работает, т. к. коммуна-
лизм намеренно ограничивает рыночную дисциплину и подчиняет
стремление к максимизации прибыли другим целям. Японские
фирмы умеют реагировать и реагируют на внешний спрос; но с
учетом того, что предложение зависит от коммуналистских обяза-
тельств, они не в состоянии обеспечить полностью максимизирую-
щего полезность равновесия как для членов коммуналистских
предприятий, так и для аутсайдеров.
Коммунализм искажает и действие процессов по Кейнсу. Ме-
ханизм поиска внутреннего консенсуса ослабляет эффект приум-
ножения доходов. Это происходит в силу чрезмерной занятости
трудового населения. Группы создают такие рабочие места, кото-
рые просто не нужны, и противятся увольнениям, идя на внутрен-
ние перетасовки. Прочие негативные воздействия, которые могли
бы дестабилизировать макросистемы категории А через ослабле-
ние доверия к бизнесу, снижение предельной эффективности ка-
питала и повышение спроса на неиспользуемые наличные балан-
сы, смягчаются координированием действий и сговором между
199
фирмами, а также верой в то, что правительство как полноценный
партнер по общенациональному коммунализму предоставит любую
необходимую помощь. Японские предприятия рассчитывают на то,
что государство сделает все необходимое для повышения совокуп-
ного эффективного спроса и для обеспечения устойчивого долго-
срочного роста. И, как правило, они оказываются правы. Однако
узаконивание подобной практики разъедает финансовую стабиль-
ность нации, увековечивает антиконкурентную неэффективность и
снижает жизнеспособность экономики.
СИСТЕМНАЯ СТРУКТУРА
Гордостью японской экономики являются ее средние и круп-
ные промышленные и торговые предприятия с пожизненным най-
мом. Это наиболее динамичный элемент системы, на долю которо-
го приходится наибольший процент ВВП отчасти благодаря тому,
что масштабы этих предприятий позволяют им успешно конкури-
ровать на внешних рынках. Государство играет важную координи-
рующую роль, но гораздо меньшую, чем в промышленно разви-
тых странах Запада, несмотря на наличие разветвленной государ-
ственной системы здравоохранения. Отличие госсектора Японии
заключается в том, что конфуцианские обязательства в стиле То-
кугава и поиск коммуналистского консенсуса позволяют государ-
ству быстрее реагировать на социальные нужды, чем западное
лоббирование.
В Японии не существует идеальной рыночной конкуренции, а
ее малопродуктивные мелкие предприятия и организованная пре-
ступность (якудза), во-первых, стабильны в силу обычая, а во-
вторых, контролируются и сдерживаются обязательствами, накла-
дываемыми культурой стыда. Государственные регулирующие ор-
ганы поддерживают малопродуктивные предприятия через поли-
тику закрепления за ними зон деятельности и другие привилегии,
а японский потребитель в значительной мере пользуется их услу-
гами, хотя и имеет доступ к более широкому ассортименту и более
низким ценам в супермаркетах и магазинах, торгующих со скид-
ками. Таким образом, коммунализм проникает всюду. Это влия-
ние является источником стабильности и ключом к пониманию
своеобразия японской экономики. Деловые круги, государствен-
ная бюрократия и организованная преступность переплетаются
еще в одном, четвертом аспекте — через общенациональный про-
цесс поиска экономического консенсуса.
Основные результаты воздействия коммунализма очевидны.
Японская культура создала высокомобилизованную, интенсивно-
трудовую, государственно-регулируемую, макроэкономически ста-
бильную, относительно эгалитарную рыночную экономическую
систему с высочайшим жизненным уровнем и невысоким числом
преступлений против личности. В той степени, в какой население
200
готово рассматривать сверхурочный труд как благородную обще-
ственную задачу, не выражая недовольства обязательствами, на-
лагаемыми групповым консенсусом, система является чрезвычай-
но успешной. И многие японские исследователи как раз таким об-
разом ее и рассматривают. Так, Масахико Аоки доказывает, что
японская экономика не менее, а, может быть, даже и более, эф-
фективна, чем идеальная саморегулирующаяся индивидуально-
конкурентная рыночная экономика категории А. Аоки объясняет
это тем, что японская экономика использует коммунализм как мо-
билизующую силу, которая гасит трудовые конфликты и классо-
вый антагонизм, взращивает и накапливает коллективный опыт,
заостряет коллективное внимание на качестве, модернизации и ос-
воении нового, координирует планы в обстановке доверия (в кол-
лективах, ассоциациях перекрестных акционерных фирм, в про-
чих бизнес-ассоциациях и в правительстве), учитывает непосред-
ственные интересы заинтересованных сторон, в том числе и инте-
ресы общин, разделяет бремя риска в стратегических зарубежных
инвестициях и регулирует индивидуальный и совокупный эффек-
тивный спрос. И вся эта деятельность контролируется самодис-
циплиной, обеспечивающей экономичное предложение услуг част-
ным и государственным секторами.
Однако сторонники индивидуализма, либерализации и глоба-
лизации по-американски оспаривают эту точку зрения. Исходя из
своего культурного опыта, они считают коммунализм более низ-
кой ступенью развития. По их мнению, коммунализм обусловли-
вает невысокую продуктивность японской экономики, принуждая
трудящихся к сверхурочной работе, а также налагает групповые
обязательства, снижающие качество жизни. Более того, сторонни-
ки индивидуализма связывают ослабление экономической мощи
Японии с кумулятивным воздействием неэффективных сторон
коммунализма, в особенности таких, как протекционизм, призы-
вая правительство отказаться от всех антиконкурентных коммуна-
листских ограничений свободы предпринимательства.
ГЕОМЕТРИЯ ЯПОНСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО
КОММУНАЛИЗМА
Справедливость подобных выводов может быть доказана путем
геометрических построений. Степень искажения японского ресурс-
ного пространства под действием коммунализма огромна (см. рис. 9.1).
В силу обязательств перед общиной имеет место избыточное пред-
ложение капитала и трудовых ресурсов, а трудовой потенциал не
ограничен, как на Западе, наркоманией, разобщенностью людей,
иждивенчеством и преступностью. В Японии высока степень во-
влеченности населения в трудовую деятельность (за исключением
женщин, предпочитающих, как правило, роль домохозяек на
время воспитания детей). При этом высок процент населения,
201
продолжающего трудовую деятельность и после официального вы-
хода на пенсию. Уровень безработицы, количество забастовок,
прогулов, отпусков по болезни и семейным обстоятельствам неве-
лики при одновременно высоком показателе количества и качест-
ва отработанных человеко-часов. Японцы не только официально
отрабатывают на 40% больше человеко-часов, чем французы; до-
полнительно отрабатывая намного больше часов неофициально и
безвозмездно, они к тому же с радостью трудятся на благо своей
группы. По западным меркам, уровень оплаты труда японцев
высок в абсолютном, но не в почасовом выражении. Поэтому на-
личие чрезвычайно высокого уровня предложения трудовых и
прочих ресурсов невозможно объяснить высокими ставками поча-
совой оплаты труда. Считается, что избыточное предложение ре-
сурсов в Японии объясняется как раз тем, что по существующей
цене на ресурсы предлагается больше услуг, чем могло бы иметь
место при конкурентном режиме «золотого правила» и режиме
максимального увеличения полезности. Люди жертвуют своим до-
сугом и стремлением к увеличению полезности не потому, что им
нравится быть рабочими лошадками, а потому, что поступать по-
другому стыдно. Такое поведение можно проиллюстрировать гра-
фически, расширяя стороны производственного «ящика» Эджвор-
та—Баули. В этом отношении японская и американская модели
поведения диаметрально противоположны. Например, американ-
ские домохозяйки выражают недовольство тем, что их мужья
слишком долго задерживаются на работе; в Японии же домохо-
зяйка упрекнет своего мужа, если тот опозорит себя ранним ухо-
дом с работы. Тем не менее усердие японцев не всегда означает
повышение производительности трудовых ресурсов. То же самое и
с общественным давлением, которое поощряет высокую актив-
ность и отдачу, требует также посвящать бесконечное количество
часов совместным групповым ритуалам типа производственной
гимнастики или церемониальных консультаций. Усердие и приле-
жание зачастую никак не связаны с продуктивной деятельностью
в западном понимании этого слова. Например, продавцы в мага-
зинах гораздо больше озабочены соблюдением отнимающих время
нюансов этикета, чем непосредственно продажей товара.
Рисунок 9.1. Распределение факторов в Японии
202
Диалогичным образом коммунализм подрывает связь между
производительностью труда и вознаграждением за него. Одновре-
менно узы лояльности и пожизненного найма препятствуют мо-
бильности трудовых ресурсов. Японские трудящиеся довольно
слабо реагируют на конкурентные предложения альтернативного
найма, и даже если допустить, что над теми, кто стремится найти
работу, не давлеет общественное обязательство, все равно диффе-
ренциация в оплате труда настолько незначительна, что она не
может играть роль мощного притягательного фактора. Этот фено-
мен находит многообразное графическое выражение в производст-
венном пространстве Эджворта—Баули. Во-первых, в силу того,
что предельные нормы замещения ресурсов не пропорциональны
значениям предельной производительности ресурса, искажаются и
сегментируются линии «заработная плата — рента». Это означает,
что в результате отсутствия мобильности, ресурсы размещаются
не в точке Е, соответствующей конкурентному идеалу, а в какой-
то другой точке — D или F — вдоль контрактной кривой, или,
точнее, в точке Е1 вне кривой контрактов. Во-вторых, данные ис-
кажения указывают также на то, что значения результирующих
изоквант в точках внутри данного пространства должны быть
ниже, чем обычно имеет место для их конкурентных соответствий.
Это вызвано тем, что ресурс распределяется не оптимально и не
используется с максимальной отдачей.
Таким образом, коммуналистское предложение ресурсов пони-
мается как компенсационный процесс, при котором присущая
Японии неэффективность ресурсного рынка снижается и воспол-
няется избыточной занятостью и чрезмерной интенсивностью
труда сродни стратегии, выбранной Иосифом Сталиным для мо-
билизации ресурсов и быстрой индустриализации Советского
Союза. Вместо того, чтобы функционировать в точке Е", соот-
ветствующей нормальной, несовершенно конкурентной границе
производственных возможностей (см. рис. 9.2), производство
фактически может осуществляться ниже или выше точки Е" за
пределами точки R, соответствующей границе производствен-
ных возможностей. В последнем случае значение ВВП превы-
шает идеальное конкурентное значение в смысле материальной,
а возможно, и общественной полезности, если мы допускаем,
что японские трудящиеся удовлетворены трудом на благо груп-
пы. Однако если они тяготятся чрезмерной занятостью и интен-
сивностью труда, предпочитая максимизировать свою индивиду-
альную полезность, то в этом случае принудительный труд зна-
чительно снижает уровень их благополучия в сравнении с опти-
мальным, как это определенно имело место при коммунистах в
Советском Союзе.
203
. Рисунок 9.2. Потенциал эффективности в Японии
Обратившись к товарному рынку, перенесем наше внимание на
характеристики продукции, менеджмент, технологию и конку-
рентную максимизацию прибыли. Нация в состоянии полностью
реализовать свой конкурентный потенциал только в том случае,
если она производит товары соответствующего качества. Качест-
венные аспекты qi и Q2 должны быть идеальными с точки зрения
выравнивания спроса. Японская культура в этом смысле является
мощным активом. Она отличается стремлением к совершенству
производимой продукции и вниманием к потребительскому спро-
су. Японцы презирают брак и второсортность и ни за что не купят
товар, в котором есть хоть малейший изъян. Такой подход вы-
нуждает производителя поддерживать высокий уровень производ-
ства, учитывающий вкусы как отечественного, так и зарубежного
потребителя. Подобное отношение к производству сыграло значи-
тельную роль в экономических успехах Японии, в особенности в
экспорте различных товаров — от столовых приборов до автомо-
билей. Как следствие, на уровне равновесной предельной нормы
трансформации индексы объема на изоквантах экспорта
(см. рис. 9.1) не нуждаются в значительной корректировке снизу
или сверху для учета товаров с непопулярным качеством путем
снижения или увеличения количественных показателей высокока-
чественной продукции. Однако незначительная корректировка все
же может потребоваться, т. к. коммуналистские обязательства
иногда побуждают фирмы выбирать технологии, не являющиеся
оптимальными с конкурентной точки зрения. Аналогичным обра-
зом, в случае если менеджеры поддаются соблазну внутреннего
неэффективного управления, сговору между кейрецу и обществен-
ному давлению и в результате неоптимально организуют и стиму-
лируют производство, а предприниматели не в полной мере ис-
пользуют ренту или венчурные проекты, то реализованный объем
выпуска товаров остается ниже конкурентного потенциала, что
снижает значение изокванты внутри «ящика» Эджворта—Баули и
сдвигает вниз границу производственных возможностей, если при
204
этом не учитывается компенсационное воздействие повышенной
интенсивности труда2.
Как в том, так и в другом случае также имеет место производ-
ственная неэффективность, вытекающая из коммуналистского
контроля инсайдеров, который вынуждает фирмы отказываться от
максимизации прибыли, приобретая ресурсы по наиболее выгод-
ной цене или же арендуя их на уровне выравнивания предельной
себестоимости и цены. При этом очевидно, что значение уровня
производства не вписывается в кривую контрактов Эджворта—
Баули еще и потому, что государство совместно с кейрецу догова-
риваются о разделе рынков, а коммуналистские обязательства
принуждают потребителя делать выбор в пользу японских това-
ров3.
Японский коммунализм порождает и другие проявления про-
изводственной неэффективности. Для участников групп не всегда
имеет значение, что именно они производят, если их деятельность
способствует общественной гармонии. Их не заботит неэффектив-
ность труда или наличие сговора. Большинство японских фирм не
испытывает особой необходимости конкурентно минимизировать
себестоимость или же поддерживать производство на уровне вы-
равнивания предельных затрат и предельной доходности (или
цены, если они сами продают свою продукцию), т. к. представ-
ляющие рынок внешние акционеры в достаточной мере не контро-
лируют их действия. Вследствие этого менеджеры не полностью
максимизируют прибыль и выплачивают внешним акционерам, не
участвующим в кейрецу, низкие дивиденды. Аналогичным обра-
зом неправильно адресуется производный спрос на ресурсы. Не-
эффективна и организационная структура предприятий, и если бы
не коммуналистское обязательство пожизненного найма, то уро-
вень безработицы в стране был бы высоким. Плюс к тому же
японская система излишне мирится с координацией, планировани-
ем и протекционизмом по отношению к импорту со стороны Ми-
нистерства иностранных дел, Министерства внешней торговли и
промышленности4, Министерства финансов, Управления по пла-
нированию Японии и Банка Японии, усугубляющими коммуна-
листскую неэффективность. Масахико Аоки доказывает, что не
обязательно серьезно снижать значения изоквант, т. к. эти недо-
статки нивелируются усердным трудом, накопленным групповым
опытом, уверенностью в пожизненном найме, общественно-разде-
ленным бременем риска, планированием, кейрецу и государствен-
ной координацией, а также не столь явно выраженными конфлик-
том между наемными работниками и работодателями и классовым
антагонизмом. По мнению Масахико Аоки, нивелирующее воздей-
ствие этих факторов может быть значительным, но было бы слиш-
ком большой натяжкой считать, что при этом убытки могут обер-
нуться прибылью.
205
Можно было бы и не обращать особого внимания на негатив-
ное воздействие коммунализма, если бы уровень предпринима-
тельской активности был настолько значителен, что сдвинул бы
положение границы производственных возможностей на рисун-
ке 9.2 резко наружу. Однако в Японии социальный контракт не
поощряет нововведения и промышленное, экспериментирование
внутри страны. Рядовые сотрудники, менеджеры, владельцы
предприятий, общество, неправительственные организации и пра-
вительство возводят правовые, административные и этические ба-
рьеры, повышающие риск предпринимательской деятельности,
тогда как низкий уровень дохода на вкладываемый капитал, ассо-
циируемый с контролем инсайдеров, ослабляет надежду на высо-
кую степень отдачи. Эти препятствия не сдерживают технологи-
ческий прогресс и модернизацию производства, но замедляют
темп и сокращают масштабы перемен, о чем наглядно свидетель-
ствует непрекращающееся в течение 30 лет снижение темпов роста
ВВП на душу населения.
Подрывая финансовую эффективность, коммунализм также
негативно сказывается на эффективности инвестиций и, следова-
тельно, экономического развития в целом. Чрезмерная вовлечен-
ность японских банковских и финансовых организаций в межкор-
поративную деятельность, кейрецу и сотрудничество с правитель-
ством наряду с предоставлением почтовыми сберегательными бан-
ками фактически беспроцентных, неконкурентных кредитов мест-
ным общинам исключает возможность оптимального распределе-
ния финансовых ресурсов. Как правило, стоимость капитала чрез-
вычайно низка, и он зачастую разбазаривается, что и подтвержда-
ется самым наглядным образом безуспешными попытками япон-
ского правительства избавить банковскую систему Японии от
более чем 1 трлн долларов накопившихся долгов по предоставлен-
ным кредитам. Наряду с этим в стремлении снизить стоимость им-
портируемых товаров используются нецелесообразные схемы
перекрестного субсидирования, предусматривающие сговор с
целью искусственного завышения курсов валютного обмена.
Одновременно чрезмерно наращиваются объемы экспорта и пред-
принимаются тщетные попытки каким-то образом с помощью экс-
порта расширить ограниченные возможности коммуналистской
внутренней экономики Японии, огороженной нетарифными барье-
рами5.
Те же выводы в целом справедливы и в отношении оптовой и
розничной торговли (см. рис. 9.3). Коммуналистские обязательст-
ва ограничивают ассортимент и доступность товаров, удерживая
цены на уровне, превышающем конкурентный уровень, в резуль-
тате чего потребление отклоняется от контракта в точке F1. Кроме
того, коммунализм, несомненно, оказывает неоднозначное воздей-
ствие на распределение доходов в стране. С одной стороны, нахо-
дящиеся внутри привилегированного круга бизнесмены и прави-
206
тельственная элита (включая императорскую семью) извлекают
несомненную выгоду из своего общественного статуса „ порождая
неравенство, усугубляемое дополнительным скрытым доходом в
натуре (разного рода привилегиями), коррупцией и уклонением
от уплаты налогов. С другой стороны, это неравенство частично
компенсируется высокими, практически конфискационными нало-
гами на наследство, коммуналистским выравниванием доходов,
непосредственным вниманием общества к конкретным нуждам его
членов и поддержкой государства, в особенности субсидируемой
государственной системой услуг, в том числе образования, здраво-
охранения и пенсионного обеспечения.
Рисунок 9.3. Розничное распределение в Японии
Вероятно, можно сказать, что в итоге при отказе от стремле-
ния к повышению производительности, развитию производства,
досугу и личной свободе воздействие столь противоречивых фак-
торов дает более высокую степень равенства и экономической без-
опасности, чем следовало бы ожидать в условиях конкурентного
развития. Сторонники коммуналистской эгалитарносги могут ут-
верждать, что благодаря более высокой степени социальной спра-
ведливости и общественной удовлетворенности результатами
труда в Японии уровень социального благосостояния, и прежде
всего общинного благосостояния, весьма высок, несмотря на срав-
нительно невысокий жизненный уровень отдельных граждан. Сто-
ронники же либерального пути развития могут возразить, что,
если бы японцы не были со всех сторон опутаны общинными тра-
дициями, они бы и не следовали общинным предпочтениям, как
своим собственным, а выбирали вместо этого возможность макси-
мизировать собственные индивидуальные потребности.
В целом японская элита, по-видимому, осознает недостатки и
преимущества коммунализма и в течение более пятидесяти лет,
207
как во время, так и после американской военной оккупации, пы-
тается ослабить его негативное воздействие через политику либе-
рализации. Предпринимаются попытки расчленить коммуналист-
ский рынок и снизить его неконкурентность через расширение
внутренней и внешней частной конкуренции на всех основных че-
тырех рынках: ресурсном, производственном, финансовом и сбы-
товом. Правительство и деловые круги пытаются ослабить воздей-
ствие коммун а листской культуры, поощряя отдельные индивидуа-
листские ценности, такие как досуг, мобильность трудовых ресур-
сов, предпринимательство и глобализм. Одновременно предприни-
маются меры к ослаблению действия стимулов для кейрецу (через
легализацию холдинговых компаний в 1998 г.), упорядочению го-
сударственного регулирования и уменьшению некоторых аспектов
социального протекционизма, особенно тарифных барьеров на им-
порт6. Население со своей стороны также пытается противостоять
коммунализму, осовременивая свои привычки, планы на будущее
и потребности.
И тем не менее сочетание коммунализма, порождаемого куль-
турой стыда, с индивидуализмом не приводит к желаемым резуль-
татам. Экономический рост в Японии прекратился, этические цен-
ности размываются, растут безработица и преступность и, если су-
дить по таким явлениям, как пороки большого города, снижается
уважение к нормам общественного поведения. Представляется,
что коммунализм в той же мере, в которой он способствует пози-
тивной адаптации, порождает негативные моральные последствия
и подрывает эффективность.
Теоретически легко представить себе идеальную интеграцию
коммунализма и индивидуализма, общественно направляемой эко-
номической деятельности и личной инициативы, но осуществить
ее на практике значительно труднее. Незначительные сдвиги в
сторону конкурентной максимизации полезности нередко оборачи-
ваются на деле не реальным прогрессом, а лишь новыми сомни-
тельными формами коммуналистского регулирования. Замена кей-
рецу коммуналистскими холдинговыми компаниями может пред-
ставлять собой всего лишь новую форму, а не новое содержание,
к тому же неясно, почему граждане должны вдруг воспринять
ценности и авторитет тех групп, которые отстаивают превосходст-
во индивидуализма. Остается неясным и то, сможет ли эффектив-
но функционирующая культура вины быстро сменить собой куль-
туру стыда, выдержавшую проверку временем продолжительнос-
тью более чем в тысячелетие. И если это действительно так, то
может оказаться, что японцы не сумеют построить той идеальной
смешанной системы, к которой их подталкивает культура поиска
консенсуса. Может статься, что им придется довольствоваться
таким коммуналистским порядком, который менее продуктивен в
материальном отношении, но больше соответствует культурно-обу-
словленным потребностям7. Несомненно, однако, что вся подобно-
208
го рода деятельность является проявлением адаптивного здоро-
вья японской нации и в сочетании с осторожным прагматизмом
является залогом успеха. Но как и в континентальной Европе,
негативный совокупный экономический рост и появление сопро-
вождающей конструктивное экспериментирование безработицы
не обнадеживают. По-видимому, коммунализм в Японии и кор-
поративность в континентальной Европе сливаются воедино в
новых, непродуктивных формах, в которых смешиваются аллока-
тивная эффективность* и Х-эффективность или же имеет место
негативный нетто-эффект гибридизации. Это подтверждается ре-
зультатами экспериментов эпохи Горбачева и Ельцина, когда идея
смешанной экономики представлялась столь соблазнительно про-
стой, а на деле фактические результаты оказались далекими от
желаемых.
Обзор
Основные черты р-г> • ;
экономической системы Японии и
 !♦
Культура:
Поиск коммуналистического консенсуса, имеющий глубокие
исторические корни, основывающиеся на принципе стыда.
Мотивация:
Общинно-обусловленное стремление к увеличению индивиду-
альной полезности.
Механизмы:
Рынки регулируются по-коммуналистски; характеризуются
внутренним протекционизмом и внешним меркантилизмом; госу-
дарственное управление экономикой ориентируется на коммуна-
листские интересы, действуя по широкому спектру, включая про-
граммы государственных закупок, бюрократические предписания,
контроль, государственную собственность, контроль, государст-
венную собственность, а также всеобъемлющее микро- и макро-
экономическое регулирование законов спроса, предложения и рав-
новесия.
Институты:
Кейрецу, Кейданрен, ГАИМШО (Министерство иностранных
Дел), МИТИ (Министерство внешней торговли и промышленнос-
Аллокативная эффективность — оптимальное размещение (аллока-
ция) ограниченных ресурсов по направлениям их конечного использова-
ния (прим. науч. ред.).
209
ти), Управление планирования Японии, Министерство финан-
сов, Баки Японии, парламентская демократия, коммуналист-
ские фирмы, пожизненный найм и коммуналистская правовая
система. л
* Основные недостатки .
Закон спроса:
Индивидуальные предпочтения в избыточной мере диктуются
группами и коммуналистской культурой; от граждан ожидается
выбор в пользу японской продукции, в особенности продукции
местного ремесленничества, и в пользу группового досуга; ожида-
ется предпочтение группового обязательства личным интересам и
изменение поведения в зависимости от изменения общественного
консенсуса.
Закон предложения:
Кривые предложения трудовых ресурсов для рабочих и управ-
ленцев в малой степени отражают уровень оплаты труда, в боль-
шей степени являясь производными от обязательства; функции
предложения предприятий определяются приоритетностью груп-
пового обязательства по отношению к максимизации прибыли;
функции рыночного предложения отдают предпочтение общест-
венному координированию над неограниченной максимизацией
прибыли.
Закон равновесия:
Распределительное равновесие по Вальрасу на ресурсном и то-
варном рынке отдает предпочтение коммуналистским обязательст-
вам над индивидуальной максимизацией полезности, выражается
в виде отсутствия мобильности трудовых ресурсов в результате
пожизненного найма, чрезмерной интенсивности труда и меркан-
тилистской стратегии экспорта; производсвтенное равновесие по
Маршаллу отдает предпочтение коммуналистским обязательствам
над максимизацией прибыли как для отдельных фирм, так и для
различных производственных объединений; макровавновесие по
Кейнсу связывается с микрокоординирующими общинно-обу-
словленными программами госзакупок, бюрократическим адми-
нистрированием и регулированием; как причины макродисба-
ланса, так и соответствующая реакция на него правительства
нередко значительно отличаются от классических диагнозов и
рецептов Кейнса.
Япония во многом полагается на общинное регулирование.
210
Обоснование
коммуналистического экономического
менеджмента
Тема	Проблема	Реакция культуры
Частная собственность	Иногда генерирует нетрудовую квазиренту	Коммунализм, включая пожизненный найм
Пожизненный найм	Слабая мотивация Отсутствие , . мобильности	Групповое обязательство, участие в принятии решений, включая менеджмент, поиск консенсуса, уравнительная оплата труда, дополнительные групповые привилегии. Внутренние переводы, расширение предприятий, превосходные людские ресурсы, ранний выход на пенсию
Менадльмент	Низкое вознаграждение Отсутствие мобильности	Групповое обязательство, значительные привилегии, досрочный выход на пенсию. Внутренние переводы, расширение предприятий
Предприятие V-	Контроль изнутри, отсутствие максимизации прибыли, (благополучие группы сдерживает максимизацию чистого дохода), ограничение конкуренции	Групповые обязательства, разделение бремени, отсутствие правовых барьеров, превосходные людские ресурсы, внешнее оформление в виде кейрецу и правительственная поддержка
Кейрецу	Ценовой сговор, раздел рынка	Взаимная информированность, разделение бремени
Кейданрен	Антиконкурентный протекционизм	Координирование, разделение риска
211
Правительство	Протекционизм, патернализм	Общинная легитимизация, взаимная информированность, координирование, разделение бремени, разделение риска
Община	Обязательственные, а не правовые нормы	Влиятельное общинное правосудие, прочные общинные услуги
Системная структура
	Доля ВВП	Продуктивной, (Деструктивность)	Принуждение
Рынки:			
совершенные рынки	0	—	—
неэффективные рынки	17	высокая	высокое
принудительные рынки	65	высокая	среднее
| Правительство	15	высокая	среднее
| Криминальная деятельность	3	(низкая)	—
1
Системные характеристики
	Степень/ Интенсивность
Государственное макрорегулирование	высокая
Государственное микрорегулирование: проконкурентное местные избиратели	' под влиянием элиты	' * благосостояние/безопасность	средняя высокая высокая высокая/средняя
Программы государственных расходов: привилегированные подряды неправильное распределение средств кумовство	высокая низкая средняя
Криминальная деятельность: присвоение активов и растраты пагубные привычки/пороки репрессии, вымогательство и убийства подчинение и порабощение	низкая средняя низкая низкая
212
Причины макроэкономического неравновесия: негибкие ставки заработной платы негибкие цены отказ от инвестирования предпочтение ликвидности л . - > уровень доверия потоки иностранного капитала ненадежность прав собственной^’ ‘ боязнь преступности антиконкурентный бизнес	•	, репрессии	(|> подчиненность трудовых ресурсов, судебный риск неправильная макростратегия подавление бизнеса классовые конфликты	.	высокая высокая высокая высокая высокая средняя низкая низкая низкая низкая низкая низкая низкая низкая низкая
Основные экономические показатели (в %)
ВВП на душу населения в 1998 г. (США = 100)	84
Прирост ВВП на душу населения в 1990—1999 гг. (среднегодовые темпы)	0,5
Прирост ВВП на душу населения в 1960—1999 гг. (среднегодовые темпы)	3,0
Инфляция в 1990—1999 гг. (среднегодовые темпы)	1,0
Безработица в 1999 г., доля от трудоспособного на- селения по внутренним стандартам по международным стандартам	4,5 7,3
Продолжительность трудового года в человеко- часах (США = 100) без учета безвозмездных сверхурочных с учетом безвозмездных сверхурочных	115 130
Бремя пенсионного обеспечения	высокое
Процент неработающих матерей и жен	высокий
С||,	,, Современное отношение к реформам
Япония хотела бы наполнить коммунализм новой жизненной
силой. Если же этого не удастся сделать, то мнения относительно
дальнейшего пути развития разделяются: одни настаивают на
внедрении западного индивидуализма и западного стиля государ-
ственного управления рынком, другие же выступают за сохране-
ние коммунализма со всеми его достоинствами и недостатками.
213
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Можно ли объяснить уникальность японской системы ее
«азиатскими ценностями»?
2.	Что представляет собой культура стыда? Требует ли
она поиска консенсуса?
3.	Что такое ситуативная этика? Совместима ли она с об-
щепринятыми этическими нормами? Возможно, ситуативная
этика лучше развита в культурах стыда? Почему?
4.	Является ли японский рынок двигателем конкурентной
максимизации индивидуального потенциала?
5.	Облегчает ли японский рынок достижение неких коммуна-
листских целей? Поясните.
6.	Каким образом ограниченное стремление к индивидуальной
полезности и рынки в японском сообществе отличаются от ав-
торитарного невмешательства в Китае и управляемых рынков
в Америке?
7.	Часто отмечается, что японский коммунализм является
следствием культуры возделывания риса. Россия также унасле-
довала аграрно-общинный уклад. Как вы полагаете, почему Япо-
ния сумела успешно применить принципы общинного управления
к индустриальному и постиндустриальному обществу, в то
время как Россия не смогла этого сделать несмотря на 73-лет-
нее правление коммунистов?
8.	Коммунализм в Японии не отягощен универсальными прин-
ципами социалистической этики. Является ли этот факт важ-
ным элементом адаптивного успеха?
9-	В чем состоит различие между японским коммунализмом и
социал-демократией континентальной Европы с точки зрения
их культурных целей?
10.	Каким образом стыд влияет на автономию личности?
Имеет ли это воздействие какое-либо экономическое значение?
Поясните.
11.	Что означает «татэмаэ»? В чем его отличие от подха-
лимства?
12.	Каким образом способность японцев получать удовлетво-
рение от выполнения ситуативных обязательств отражается
на их работоспособности?
13.	Кто в Японии обладает экономическим суверенитетом?
14.	Играет ли обязательство более важную роль в Японии,
чем на Западе? Поясните. Изложите суть пожизненного найма.
15.	Что такое «кейрецу»? Как это понятие связано с обяза-
тельством? В чем его отличие от перекрестного владения ак-
циями на Западе?
16.	Каким образом коммунализм определяет спрос в Японии?
214
17.	Почему японцы не максимизируют прибыль, как того
требует общая теория конкурентности? Дайте подробное объ-
яснение.
18.	Постройте график функции предложения трудовых ре-
сурсов в Японии с учетом безвозмездного сверхурочного труда.
Соответствует ли данная функция норме? Какова взаимозави-
симость данной функции и максимизации прибыли?
19-	В чем состоит микроэкономическая неэффективность
японского коммунализма?
20.	Почему в Японии регулирующий механизм Вальраса кон-
курентно неэффективен? Эффективен ли он с точки зрения об-
щественного благосостояния?
21.	Почему в Японии регулирующий механизм Маршалла кон-
курентно неэффективен? Эффективен ли он с точки зрения об-
щественного благосостояния?
22.	Почему в Японии регулирующий механизм Кейнса конку-
рентно неэффективен? Эффективен ли он с точки зрения обще-
ственного благосостояния?
23.	Можно ли считать общественный поиск консенсуса чет-
вертым регулирующим механизмом, базирующимся на справе го-
лоса»? Поясните.
24.	Какова специфика системной структуры в Японии? По-
чему столь мала роль госсектора?
25.	Почему в Японии процветает неэффективный мелкий
бизнес по типу семейного?
26.	Почему Масахико Аоки находит японскую систему ус-
пешной?
27.	Почему критики не согласны с его мнением?
28.	Являются ли Парето-эффективными предложение и рас-
пределение ресурсов в Японии? Поясните с помощью производст-
венного «ящика» Эджворта—Баули, приведенного на рисунке 9-1.
29-	Каким образом стремление японцев к отличному качест-
ву отражается на значениях изоквант в производственном
«ящике» Эджворта —Баули?
30.	Является ли в Японии производство Парето-идеальным?
Поясните с помощью рисунка 9-2.
31.	Каким образом коммунализм в Японии снижает негатив-
ное воздействие контроля инсайдеров, тогда как в России кон-
троль инсайдеров подрывает эффективность производства?
32.	Каким образом коммунализм в финансовой сфере влияет
на сбережения, распределение кредитных фондов и на темпы
роста?
33.	Эффективна ли розничная торговля в Японии по Парето
или в коммуналистском смысле? Поясните с помощью рисун-
ка 9.3.
215
34.	Является ли японская система социально справедливой?
Поясните с помощью рисунка 9-4 и с учетом других аспектов
коммуналистского благосостояния.
35.	Почему в Японии с трудом осуществляется либерализа-
ция, т. е. интеграция западной утилитарности и коммунализма?
Примечания
1	См.: Flath D. The Japanese Economy. L.: Oxford University Press,
2000; Blomstrom M., Gangnes B., La Croix S. Japan’s New Economy. L.:
Oxford University Press, 2001; Japanese Economic System and Its Histori-
cal Origins / Ed. by Okazaki T., Okuno-Fujiwara M. L.: Oxford Univer-
sity Press, 2000; Hart R. A., Kawasaki S. Work and Pay in Japan. Cam-
bridge: Cambridge University Press, 2000.
2	Хотя все индивидуумы в конкурентной модели максимизируют
свою полезность независимо от других, руководителям дозволяется в не-
принужденной форме обговаривать с сотрудниками условия найма и ор-
ганизационные вопросы, т. к. от этого во многом может зависеть произ-
водительность труда на предприятии. Японские менеджеры пытаются
компенсировать ограничения права на труд и отсутствие гибкой системы
вознаграждения за труд путем интегрирования работников в процесс про-
изводства с помощью таких приемов, как, например, кружки качества,
но и в этом случае степень свободы работника по-прежнему ограничива-
ется коммунализмом.
3	В реальности мировые рынки нередко сегментированы в том смыс-
ле, что один и тот же товар может продаваться по разным ценам в зави-
симости от места его продажи. Магазины, торгующие по сниженным
ценам, обычно назначают цену ниже своих конкурентов с полным цик-
лом обслуживания. Поскольку такие расхождения в цене оправдываются
стоимостью конкретного уровня обслуживания покупателей, они не про-
тиворечат принципу конкурентности, но нередко разница в цене не про-
порциональна уровню обслуживания. Это объясняется «мягким» при-
нуждением в виде недобросовестной рекламы и прочих недостойных при-
емов.
4	С января 2001 г. вместо аббревиатуры MITI принято сокращение
MEDI — Министерство экономики, торговли и промышленности.
5	Относительно банковской системы см.: The Japanese Main Bank Sys-
tem / M. Aoki, H. Patrick, eds. Clarendon Press. 1995; Aoki M., Saxon-
house G. Finance Governance and Competitiveness in Japan. L.: Oxford
University Press, 2000. Согласно Томасу Клитгааду, проанализировавше-
му результаты работы таких отраслей японской промышленности, как
станкостроение, электромашиностроение, транспортное машиностроение и
приборостроение, продукция которых составила 75% от общего объема
японского экспорта 1997 г., японские экспортеры идут на значительное
изменение границ нормы прибыли, с тем чтобы нейтрализовать колеба-
ния обменного курса валют. Они закладывают в цену более 50% на пред-
мет колебаний курса йены, а оставшуюся разницу берут себе, варьируя,
соответственно, границы прибыльности экспорта. Клитгаад также отмеча-
ет, что вектор колебания курса йены не имеет значения для японских
экспортеров, стремящихся стабилизировать цены на внешних рынках
через изменение границы прибыли (см.: Klitgaard Т. Exchange Rates and
216
Profit Margins: The Case of Japanese Exporters // Economic Policy Re-
view. 1999. Vol. 5. № 1.
6	«Новый 10-летний план экономического развития, подготовленный
Экономическим советом, не содержит новых идей относительно структур-
ной реформы, оставляя неясным вопрос о будущем налоговой системы,
системы социального обеспечения» (Nihon Keizai. 1999. July 6. Р. 3).
Экономический совет (совещательный орган при премьер-министре) за
день до этого опубликовал новый 10-летний экономический план под на-
званием «Идеальная экономика и основные направления экономического
возрождения». В плане подчеркивается необходимость перехода к свобо-
де конкуренции в целях стимулирования экономического роста и вне за-
висимости от быстрого старения японского населения. В докладе делает-
ся упор на «индивидуализацию». Япония давно стремится к экономичес-
кому росту через массовое производство стандартной продукции. Подоб-
ное экономическое общество нуждалось в так называемых «людях компа-
нии» (полностью преданных компании). Теперь же требуется проявление
индивидуального подхода. С этой целью провозглашаются «равные воз-
можности» за счет отказа от госрегулирования и перестройки системы со-
циального обеспечения. Среди первоочередных политических задач выде-
ляются следующие:
—	реформа всей системы распределения;
—	реформа всей системы телекоммуникаций;
—	расширение возможности выбора школьного образования;
—	привлечение иностранных специалистов для работы в высокотех-
нологичных отраслях, требующих специальной квалификации;
—	разработка основных направлений технологического перевооруже-
ния производства;
—	разработка мер по трудоустройству лиц старшего возраста, вклю-
чая пересмотр законодательства о пенсионном возрасте;
—	разработка политики стимулирования рождаемости и мер, связан-
ных со старением населения;
—	осуществление программ, направленных на утилизацию отходов;
—	разработка программ информационного обмена с зарубежными
странами;
—	выявление перспектив международного экономического сотрудни-
чества;
—	по достижении положительного перелома в экономике разработка
конкретных программ реформы финансово-денежной сферы;
—	пересмотр функций правительства на уровне префектур и роли
системы местного самоуправления.
7 Филипп Дебру считает, что в механизме коммуналистского управ-
ления соотношение сил между правительственной бюрократией, финансо-
выми институтами и рыночными инвесторами никогда четко не фиксиро-
валось, а всегда успешно распределялось в соответствии с требованиями
момента. С 1945-го до конца 1960-х гг. МИТИ и ведущие банки страны
действовали директивными методами, свойственными японской экономи-
ке военного времени, и проводили неуклонный курс на переход от разви-
тия легкой промышленности к развитию тяжелой. С завершением этой
структурной перестройки упор был перенесен на ослабление роли регули-
рующих органов, таких, как МИТИ и банки. Этот процесс получил до-
полнительное ускорение в 1980-х гт. в связи с глобализацией рынков ка-
питала и интернационализацией японской экономики. Держатели ставок
217
внутри страны, поставщики внутри кейрецу, Кейданрен, Никкейрен (ас-
социация, ответственная за ведение переговоров о заработной плате с
профсоюзами) и их клиенты — все попадают во все большую зависи-
мость от действия глобальных экономических факторов. Эти изменения
особенно заметны в том влиянии, которое оказывается акционерами и
держателями ставок на руководство компаний. Действие этого феномена
подкрепляется ростом числа иностранных граждан, владеющих японски-
ми фирмами (выплачивающими более высокие дивиденды при более вы-
соком уровне доходности акций), и интернационализацией чисто япон-
ских компаний. При этом следует заметить, что акционеры сыграли зна-
чительную роль в 1930-х гт., когда компании выплачивали высокие диви-
денды пропорционально своим доходам. Членство иностранных инвесто-
ров в советах директоров крупных компаний неуклонно расширяется;
иностранные инвесторы очень внимательно отслеживают свои инвести-
ции, принуждая руководство проявлять больше дисциплинированности и
развивать сотрудничество с инвесторами. В скобках заметим, что Кейдан-
рен инициировал создание в 1993 г. Японской ассоциации по связям с
инвесторами. Следовательно, можно сделать вывод, что коммунализм не
препятствует сильному внешнему корпоративному руководству. То же
самое справедливо и в отношении ведущих банков, которые с середины
1980-х гг. играют все меньшую и меньшую роль в финансировании круп-
ных фирм. Эти фирмы не только освоили рынок евродолларов, но и вы-
пустили огромное количество конвертируемых ценных бумаг, что в ко-
нечном счете улучшило соотношение между задолженностью фирм и их
акционерным капиталом. На стремление традиционно общинных фирм не
форсировать свои экономические показатели оказывают давление и дру-
гие факторы. Так, японские страховые компании стремятся к улучшению
экономических показателей своих портфелей ценных бумаг. В связи с
этим страховые компании недавно опубликовали отчет об уровне корпо-
ративной доходности и о публикации финансовой отчетности. Хотя, с
одной стороны, возможно примирение этих нововведений с националь-
ным коммуналистским координированием, с другой стороны, рост влия-
ния внешних акционеров противоречит духу японской культуры, которая
не терпит непредсказуемости. С этой точки зрения рост влияния внешних
акционеров свидетельствует о серьезности дерегулирующих реформ. Не-
сомненно, что иногда рыночные реформы оборачиваются неожиданной
стороной. В ответ на конкурентное давление кейрецу сдвинулись от за-
стывших структур к сетевому сотрудничеству и избавляют свои ряды от
более слабых членов с целью повышения коллективной отдачи. И хотя,
с одной стороны, выход этих слабых фирм на внеобщинный рынок рас-
ширяет масштабы конкуренции в этом секторе, с другой — возрастает
давление кейрецу на аутсайдеров, а долгосрочные обязательства все
более доминируют над краткосрочной доходностью капиталовложений.
Следовательно, организация кейрецу будет по-прежнему придерживаться
традиционной политики гарантированного найма, наращивания продаж и
разделения рынка. Дебру характеризует эти перекрестные тенденции как
проявление более масштабного глобального процесса, в ходе которого
коммуналистское (Япония) и социал-демократическое корпоративное
(континентальная Европа) общества пытаются синтезировать свои не-
смитовские механизмы со свободной от принуждения, согласованной
(рыночной) максимизацией полезности, т. е. сочетая «распределитель-
ную эффективность» с «Х-эффективностью» Либенстайна (явление, ко-
торое, без сомнения, также может вписаться в парадигму Смита наряду с
218
новаторским менеджментом, придающим значение таким аспектам, как
доверие и накопленный ассоциативный опыт при принятии решений о
найме и увольнении). По мнению Дебру, успех подобных инициатив час-
тично зависит от принятия новых правил игры, или культурной револю-
ции. Так, например, профсоюзная конфедерация Ренго добивается более
активного участия профсоюзов в управлении производством по типу гер-
манского «mitbestimmung» и постепенного отказа от коллективных пере-
говоров. В результате возникает возможность улучшения отношений
между работниками и работодателями, равно как и вероятность возник-
новения угрозы доходам внешних акционеров. Точно так же нельзя упус-
кать из виду и тот факт, что в 1998 г. были легализованы холдинговые
компании, которые могут оказаться более гибким и эффективным меха-
низмом межкорпоративного взаимодействия, чем кейрецу, и могли бы по-
ложить конец институту пожизненного найма (сильно ударив по взаимо-
отношениям между работниками и работодателями, особенно в части ком-
пенсации заработной платы). Тем не менее некоторые неолиберальные
профсоюзы типа Ренго поддерживают меры по повышению эффективнос-
ти. Подобные противоречивые тенденции осложняют переходный момент.
Примером тому является рост разногласий между различными отраслями
промышленности, а также тот факт, что во время весеннего наступления
трудящихся за повышение оплаты труда все труднее становится высту-
пать единым фронтом. Проблемы усугубляются недостатками образова-
тельной системы, которые затрудняют функционирование японских тру-
дящихся вне так называемой высококонтекстной — по терминологии Эд-
варда Холла — среды и снижают их способность к предпринимательству.
Дебру считает, что отчасти благодаря успешной адаптивности транснаци-
ональных компаний Японию по-прежнему можно считать лидером в про-
изводстве оборудования эпохи информационных технологий, но что
многое еще предстоит сделать.
Глава 10
КИТАЙ
Китай — это слаборазвитая страна с трехмиллионной ар-
мией и возрастающим количеством межконтинентальных бал-
листических ракет, способных нести ядерное оружие. Уровень
жизни в Китае примерно в 10 раз ниже, чем в Японии и Амери-
ке, хотя в течение 1990-х гг. отмечалось быстрое повышение
благосостояния населения, несмотря на переход от администра-
тивно-командной экономики советского образца к новому укла-
ду. Такие поразительные результаты приписывались сохране-
нию государственной собственности на средства производства,
либерализации, мудрому руководству макроэкономикой со сто-
роны коммунистической партии и массированными поступления-
ми капитала и технологий от китайцев, проживающих за грани-
цей. Экономическая система Китая — культурно-регулируемая
восточная рыночная экономика категории Б, основанная на огра-
ниченном стремлении индивидуума к максимизации полезности,
государственной собственности на средства производства и до-
говорных ценах, включая зарплату*. Курс обмена иностранной
валюты устанавливается государством. Правительство — ав-
торитарное, действующее на основе ленинской «демократии»
советского образца, контролируемое компартией. Китайский
режим официально называет себя «социалистическим общест-
вом». Коммунистическая партия является верховной властью,
использующей государство для оказания влияния на экономику
через право собственности, исполнительную, законодательную
и судебную власть. Коммунистическое государство управляет
своими предприятиями одновременно как собственник и страж
народных интересов. При смешанной, коллективной или частной
собственности эти полномочия не носят столь ярко выражен-
ный единоличный характер, оставаясь тем не менее весьма зна-
чительными. Партия также руководит экономикой с огромными
220
программами военных и гражданских расходов, выборочным кон-
тролем над ценами, ограничением заработной платы, жестким
макроэкономическим регулированием монетарной и фискальной
политики (особенно что касается кредитов и иностранного ка-
питала) и микроэкономическим администрированием и регулиро-
ванием внутренней и внешней деятельности. Решения партии
стоят выше любых судебных прецедентов и не допускают при-
менения договорного права, являющегося необходимым условием
саморегулирующейся системы категории А. Хотя Конфуций
сформулировал некое подобие христианского «золотого прави-
ла», этика управления экономикой со стороны китайского ком-
мунистического руководства основана скорее на авторитарном
использовании власти, чем на индивидуальной экономической
инициативе и справедливости.
Китайские законы спроса, предложения и равновесия отвеча-
ют основным требованиям парадигмы стремления к максимиза-
ции полезности, используя сочетание рыночных и государствен-
ных механизмов, при весьма незначительной открытости. С
учетом вышеуказанных ограничений механизмы настройки по
Вальрасу, Маршаллу и Кейнсу, модифицированные обществен-
ными и личными интересами партийной элиты, функционируют
нормально. Проникновение компартии повсеместно. Ее мотива-
ция, механизмы и институты, особенно государственная собст-
венность на средства производства, постоянно приводят к
тому, что законы спроса, предложения и равновесия порождают
результаты, существенно отличающиеся от индивидуалисти-
ческих, конкурентных моделей категории А, основанных на
частной собственности на средства производства. Это особен-
но проявляется в ограничении заработной платы, других меха-
низмах регулирования рабочей силы, низкой производительности
традиционного промышленного сектора и коррупции среди инсай-
деров, процветающей на созданных за последние годы предпри-
ятиях.
Существуют диаметрально противоположные мнения в от-
ношении достоинств национальной стратегии невмешательства
государства в экономику, осуществляемой под контролем ком-
мунистической партии. Некоторые рассматривают существую-
щую систему как способ усиления конкуренции, основанной на
стремлении к получению прибыли, при содействии китайских
предпринимателей, проживающих за границей, чтобы добиться
быстрого экономического роста и одновременно защитить насе-
ление от худших форм эксплуатации со стороны частных пред-
принимателей и криминальных элементов. Другие рассматрива-
ют происходящее как переходный период в поступательном дви-
жении Китая в направлении создания неограниченной многопар-
тийной демократической рыночной экономики категории А, при
полной частной собственности на средства производства. Тре-
221
тья группа считает, что возможно более негативное развитие
событий, когда рост прекратится в результате проведения не-
эффективной в силу естественных причин политики автори-
тарного невмешательства в экономику под контролем компар-
тии или перерастет в какой-то вариант российской рыночной
клептократии. Все эти вопросы еще более осложняются низким
уровнем экономического развития Китая. Можно утверждать,
что ^социалистическая* политика невмешательства государст-
ва в экономику отвечает сегодняшним нуждам Китая, но в бу-
дущем окажется вредной.
КИТАЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
КУЛЬТУРА
В течение пяти тысяч лет Китай является одной из величай-
ших мировых цивилизаций. Он внес огромный вклад в искусство,
архитектуру, науку, технику, литературу и государственное уст-
ройство, и до того, как Запад сделал огромные успехи в резуль-
тате промышленной революции, жизненный уровень в Китае, ве-
роятно, был не ниже европейского. Китай, в противоположность
Японии, не отреагировал соответствующим образом на создав-
шуюся за последние двести лет ситуацию. Императоры династии
Цинь противились демократической модернизации и пытались
изолировать страну от угрозы западного империализма, тогда как
их последователям — от Сунь Ятсена и Чан Кайши до Мао Цзэ-
дуна — было трудно по политическим, идеологическим и эконо-
мическим причинам ликвидировать существовавший разрыв. В
1976 г. после гуманитарной и материальной катастрофы, которой
явилась Великая народная пролетарская культурная революция,
уровень жизни в Китае составлял намного меньше одной десятой
от уровня жизни в США, практически при отсутствии каких-либо
перспектив быстрого улучшения положения. Этот пессимизм имел
достаточные основания, т. к., даже после того как прекратилась
оголтелая «красная» компания Мао против «экспертов» и адми-
нистративно-командный метод руководства экономикой начал сда-
вать свои позиции, Китай по-прежнему оставался в плену прими-
тивной контролируемой экономики советского образца катего-
рии Б. Так же как и другие коммунистические лидеры, Дэн Сяо-
пин отреагировал на эту проблему экспериментами с целым рядом
рыночных реформ, направленных на оздоровление и повышение
эффективности механизма государственного экономического кон-
троля, не подвергая население опасностям, усматриваемым китай-
ским руководством в капиталистической эксплуатации. Сначала
продвижение вперед шло медленно, но к концу 1980-х гг. оно на-
222
чало набирать темпы, достигнув своего пика в середине 1990-х гг.
в виде некоего рыночного социализма, первоначально предложен-
ного Оскаром Ланге в 1930-х гг. Согласно его модели, государст-
во сохраняет собственность на средства производства, производи-
тели могут беспрепятственно максимизировать прибыль, а потре-
бители — полезность при рыночных ценах, определяемых конку-
ренцией1. Как и в прошлом, эта модель может оказаться всего
лишь очередной фазой в эволюции китайской экономической сис-
темы. Цзян Цзэминь и Жунцзи* часто говорят, что они хотели бы
в конце концов полностью приватизировать всю государственную
собственность, создав социалистическую рыночную систему, по-
добную европейским, направляемую Коммунистической партией
Китая. Возможно, им удастся добиться успеха подобно другим
однопартийным системам, например как в Мексике, или — что
еще лучше — компартия откажется от своей политической дикта-
туры, открыв эру демократического социализма, но последнее
весьма проблематично.
Китайская экономика сегодня — это культурно-регулируемая
экономика при авторитарном невмешательстве государства, при-
надлежащая к категории Б, которая является разновидностью
саморегулирующейся социалистической рыночной модели Ланге
категории А2. Она отличается широким распространением госу-
дарственной (коллективной) собственности на средства производ-
ства, контролем над предприятиями со стороны назначенных по
усмотрению государства директоров и экономическим регулирова-
нием, осуществляемым коммунистической партией и определяе-
мым марксистскими принципами в сочетании с традиционной ки-
тайской культурой3. Государство, контролируемое компартией,
считает, что оно имеет законные права на активы и доходы, полу-
чаемые в результате добычи полезных ископаемых, на землю и на
большую часть средних и крупных основных производственных
фондов, и утверждает свое право осуществлять, облагать налога-
ми, субсидировать, назначать цены, передавать, регулировать и
контролировать экономическую деятельность по своему собствен-
ному усмотрению. Государство, или точнее верхушка компартии,
является экономическим сувереном. Как суверен компартия по-
зволяет провинциальным властям считать сельскохозяйственные
активы собственностью общин. Городам предоставлена автономия,
которой их могут лишать, а государственным предприятиям раз-
решается создавать совместные предприятия с частными иностран-
ными компаниями. Управляющие и рабочие на тех предприятиях,
где преобладает государственная форма собственности, редко бы-
вают его совладельцами, как в российской модели. Директора
предприятий в общем действуют так же, как и их российские кол-
Цзян Цзэминь — Председатель КНР; Чжу Жунцзи — Премьер
Госсовета КНР (прим. науч. ред.).
223
леги, в соответствии с принципом единоначалия, но это привиле-
гия, которая предоставляется государством своим агентам, а не
обусловленное законом право или право совладельца. Более того,
индивидуальным предпринимателям недавно было разрешено со-
здавать свои собственные частные компании, как это было в
1920-е гг. в Советской России при новой экономической политике
(нэп), что в конечном счете может привести к упорядоченной при-
ватизации путем поглощения и слияния4.
Все эти непростые обстоятельства лежат в основе разных тол-
кований структуры собственности в Китае. Можно утверждать,
что частная собственность превалирует, если рассматривать со-
вместные предприятия и коммуны как частные предприятия, вмес-
те с семейной собственностью. Но такое заключение ошибочно,
т. к. государство является держателем контрольного пакета акций
в большинстве совместных предприятий и фактически контроли-
рует коммуны и природные ресурсы, действуя в обстановке, по-
добной советскому нэпу (1921 — 1929 гг.), или в такой, которую
имел в виду Горбачев, говоря об «аренде»5.
Несмотря на свою огромную официальную власть, коммунис-
тическая партия предпочитает видеть в государственных управля-
ющих (директорах) и частных предпринимателях независимых го-
сударственных агентов, одновременно требуя от государственных
рабочих и крестьян выполнения строгой партийной дисциплины.
Дискреционные полномочия, предоставленные «деловым агентам»
государства, сначала были ограничены, но сейчас аналогичны
полномочиям собственников категории А, по крайней мере на бу-
маге. В 1978 г. были введены стимулы в виде участия в доле при-
были, а вскоре после этого — «система договорной ответственнос-
ти», предоставлявшая предприятиям более широкую автономию.
После событий на площади Тяньаньмынь Дэн Сяопин разрешил
поставщикам удовлетворять спрос покупателей на конкурентной
основе (вместо того чтобы заставлять покупателей выбирать среди
предлагаемых им ненормированных товаров). Он отменил кон-
троль над ценами и установление фиксированной заработной
платы, урезал полномочия планирующих органов и министерств,
включая головных подрядчиков, предоставил более широкие
права управленцам на всех уровнях и перенес центр тяжести пар-
тийного контроля с надзора за неукоснительным выполнением
плана на хищения, злоупотребления и растраты. Предприятия по-
лучили право самостоятельно выбирать поставщиков необходимых
им ресурсов и вкладывать средства непосредственно в свои собст-
венные фирмы в обстановке жестких кредитных ограничений,
осуществляемых государственным банком, выступающим в качест-
ве инструмента государственного директивного контроля.
Расширение полномочий фирм было законодательно закрепле-
но в «Постановлении о трансформировании механизма управле-
ния государственными промышленными предприятиями», опубли-
224
кованном в июле 1992 г. В этом документе управляющим предо-
ставлялось четырнадцать прав контроля: над производством; це-
нообразованием; сбытом; закупками; внешней торговлей; инвести-
циями; использованием нераспределенных фондов; распоряжени-
ем активами; слиянием и поглощением; трудовой силой; руковод-
ством кадрами; зарплатой; премиями; внутренней организацией и
отказом платить несанкционированные законом правительствен-
ные сборы.
Эти широкие полномочия теоретически позволяли китайским
управляющим действовать так, как если бы они были капиталис-
тическими собственниками, при решении вопросов, касающихся
выбора местоположения, объектов и технологий; проектирования
изделий, выбора наиболее дешевых поставщиков; найма и уволь-
нения рабочей силы, достижения договоренности о зарплате; про-
изводства и продажи товаров в ассортименте, позволяющем пред-
приятию получать максимальную прибыль (для государства) и
определения их собственной компенсации. Управляющим также
разрешали создавать совместные предприятия с иностранными
компаниями, что давало им многочисленные дополнительные ма-
териальные льготы.
Каждое из этих четырнадцати правил смягчало ограничения
на свободное предпринимательство, в результате чего экономичес-
кая эффективность начала возрастать. По мере того как государ-
ственный сектор развертывал производство товаров, нужных насе-
лению, и по более низким ценам, экономика наращивала значи-
тельный трансформационный потенциал, привлекавший иностран-
ных инвесторов, для которых способность предприятий приспо-
сабливаться к условиям в сочетании с дисциплинированной деше-
вой рабочей силой обладала неотразимой привлекательностью.
Все больше и больше иностранных многонациональных компаний
стало рассматривать Китай с его неограниченными потребностями
и колоссальным рынком дешевой рабочей силы как платформу
для своей деятельности, которая зиждется на поддерживающем ее
коммунистическом правительстве. И, разумеется, каждый пони-
мал, какие перспективы открывает доступ к массовому потребите-
лю западных товаров в стране с населением в 1250 млн человек6.
Но эти розовые мечты не учитывают противоречия, свойствен-
ные системе, которая сохраняет экономический суверенитет ком-
партии плюс остаточные механизмы управления предприятиями
по советскому образцу и в то же время проповедует невмешатель-
ство государства в экономику. Первое противоречие связано с
контролем инсайдеров и привилегированным положением «дело-
вых агентов» («красных директоров», частных менеджеров и
предпринимателей), что позволяет элите компартии процветать за
счет государства и производительного труда. Делегирование пол-
номочий всегда связано с моральным риском, поскольку оно по-
зволяет агентам действовать в своих собственных интересах за
8-9411
225
счет владельцев. В случае Китая отделение права собственности
от рычагов контроля создает возможность возникновения трех
видов моральных рисков. Сама компартия в качестве распоряди-
теля — агента государства и его «деловые агенты» могут расхи-
щать имущество и доходы путем использования общественных до-
ходов и/или активов в личных целях. Коммунистическая элита в
своей роли распорядителя старается набить себе карман, оплачи-
вая расточительные личные расходы из государственного бюджета
и получая другие дополнительные привилегии, тогда как «дело-
вые агенты», включая партийную элиту, оплачивают аналогичные
личные расходы из доходов предприятий. Теперь они также полу-
чили возможность «приватизировать» лакомые кусочки государст-
венной собственности с помощью разных хитроумных уловок. На-
пример, китайские управляющие могут продавать государствен-
ную собственность с большой скидкой совместным предприятиям
с участием иностранного капитала, получая при этом в виде воз-
награждения наличные или акции иностранных холдингов в
Китае или заграницей, которые они кладут в свой карман. Все эти
формы дополнительной компенсации сокращают общественное бо-
гатство в той степени, в которой такие платежи превышают добав-
ленную стоимость, но они могут приобрести особенно опасный ха-
рактер, если компартия и государственные «деловые агенты»
будут игнорировать благосостояние рабочих и превратят воровст-
во в свое основное занятие, не уделяя внимания текущей деятель-
ности, в результате чего производительность и ВВП сократятся,
как зто произошло в России.
Степень морального риска в этом плане зависит в основном от
политической дисциплины и культуры. Применительно к Китаю,
где культура вины превалирует над стыдом, это означает, что
конфуцианская дисциплина (основанная на китайском варианте
христианского «золотого правила»)7, коммунистический идеализм
или какой-то иной набор универсальных моральных принципов
должны воодушевлять правителей, «деловых агентов», рабочих и
крестьян к тому, чтобы они работали изо всех сил и проявляли
инициативу в дисциплинированном порядке. То, что мы сейчас
наблюдаем, неоднозначно и не дает повода для оптимизма. Хотя
китайцы повсеместно проявляют себя как энергичные, целе-
устремленные и трудолюбивые люди, этого не всегда достаточно
для того, чтобы преодолеть моральный риск, возникающий в ре-
зультате установленной Дэн Сяопином резкой границы между
правом собственности и контролем. Китай испытывал трудности с
коррупцией и беспорядком, даже когда собственность и контроль
были более или менее объединены в одних руках, при Мао и им-
ператорском правлении, и когда социалистический идеализм или
конфуцианство оказывали на людей серьезное моральное воздей-
ствие. Сегодня, когда инсайдерам предоставили свободу действий,
а идеи социалистического идеализма и конфуцианства перестают
226
пользоваться популярностью, трудно ожидать каких-либо радуж-
ных перспектив, несмотря на колоссальный потенциал к разви-
тию, существующий в Китаев.
Поэтому есть основания полагать, что китайская «восточная»
рыночная система, при которой компартия использует собственни-
ческие, регулятивные и делегирующие полномочия государства
для достижения своих собственных интересов и для решения по-
вседневных задач социалистического управления, не будет дейст-
вовать в строгом соответствии с западными идеалами, основанны-
ми на конкуренции и лишенными морального риска. Мотивация,
механизмы и институты, регулирующие спрос, предложение и
равновесие, значительно отличаются от тех, которые лежат в ос-
нове англо-американской рыночной модели, неотъемлемой частью
которой являются «золотое правило» и примат договорного права,
и порождают такую систему, при которой суверенной является
элита коммунистической партии, а не отдельные лица. Спрос и
определение рамок политики невмешательства в свободное пред-
принимательство зависят от решений элиты компартии. Эту мо-
дель можно представить себе как двухъярусную систему, обеспе-
чивающую процветание привилегированным лицам, допущенным
к государственной власти, тогда как рабочие, крестьяне и мелкие
собственники трудятся, чтобы хоть как-то прокормить себя в об-
становке сокращения мер социальной защиты.
МЕХАНИЗМЫ И ИНСТИТУТЫ
Основными экономическими механизмами, используемыми
коммунистическими суверенами в Китае, являются государствен-
ное администрирование, управление и передача полномочий, «со-
циалистические» рынки и коммунистические/конфуцианские обя-
зательства со стороны бюрократии. Китайские руководители со-
хранили «политическую диктатуру рабочих и крестьян», государ-
ственную собственность на средства производства, авторитаризм и
широкие полномочия экономического руководства, которые дают
лидерам возможность неограниченного правления, одновременно
укрепляя потенциал системы тем, что они называют социалисти-
ческими рынками, без использования в своей деятельности тех
преимуществ, которые дает верховенство закона. Для того чтобы
уменьшить моральный риск и не дать угаснуть трудовому энтузи-
азму населения, они также используют культурные традиции ра-
болепства и подчинения.
Китайская компартия является институтом государственной
власти, регламентирующим всю жизнь общества. Она не только
верховный директивный орган, но и единственный источник авто-
ритарного закона, который превалирует над всеми коммерческими
и личными правами. Только компартия определяет законность co-
s’
227
циалистических рыночных институтов. Совместные предприятия,
либеральный надзор государства, единоначалие в управлении
предприятиями, контроль крестьян над их земельными наделами,
либерализация цен и расширенная легализация частного обмена
являются конкретными институциональными аспектами механиз-
мов авторитарного невмешательства государства в экономику,
одобренными компартией. Достоинства этих механизмов не в их
сущности. Они оцениваются исключительно в зависимости от
того, насколько они способствуют достижению коммунистических
целей, стимулируя усилия работников, устанавливая соответствие
между предложением и спросом, увеличивая доходы, получаемые
элитой, и ограничивая возможности для злоупотреблений со сто-
роны «деловых агентов».
СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Суверенное правление коммунистической партии не отменило
основополагающие законы стремления к максимизации полезности
и прибыли. Однако оно изменило некоторые основные аспекты
этих законов. Китайские потребители формируют определенные
потребности. Их спрос обратно пропорционален цене, с учетом
бюджетных ограничений. Ассортимент товаров, которые они поку-
пают, зависит от соответствующих цен. Обычно потребители пос-
ледовательны в своем выборе и стараются избежать переплаты.
Но их выбор ограничивается запретами на товары и имущество,
предоставлением доступа к рынку привилегированным лицам,
контролем государства над производством и над импортом. Одно-
временно рабочих и крестьян заставляют трудиться не покладая
рук (в результате чего они не имеют возможности как следует от-
дохнуть) по действующим тарифам оплаты труда, применяя дра-
коновские дисциплинарные меры, вплоть до длительных сроков
наказания с принудительными работами. Такие ограничения эко-
номической свободы еще более усиливаются в связи с наличием
квот на товары, пользующиеся особым спросом среди потребите-
лей, например личные автомобили.
Законы предложения также действуют с аналогичными огра-
ничениями. На протяжении стадии II на китайских фирмах техно-
логии, похоже, демонстрируют сокращение предельной произво-
дительности и увеличение предельной стоимости. Население и уп-
равляющие знают, что они могут повысить свое благосостояние,
торгуя с другими лицами, работая, учреждая предприятия и арен-
дуя факторы производства, экономя расходы, обновляя и улуч-
шая технологию, получая и давая ссуды, рекламируя и сбывая
свои товары. Они понимают, каковы достоинства умелого управ-
ления и планирования. Но их инициатива сковывается компар-
тией. Предложение рабочей силы лишь в ничтожной степени за-
висит от оплаты труда и в гораздо большей степени — от государ-
228
ственной дисциплины. Кривые предложения услуг управляющих
определяются компенсацией за их труд, но их характер искажен
из-за наносящего ущерб производству своекорыстия инсайдеров,
следствием которого часто являются неудачные инвестиции и из-
быточное предложение^.
Китайцы не максимизируют прибыль с точки зрения суверена —
компартии или англо-американской рыночной конкуренции, т.к.
отделение права государственной собственности от контроля «де-
лового агента», недопущение роста заработной платы, другие
меры вмешательства со стороны правительства и сговор между
партийными работниками и агентами, приводящий к их личному
обогащению, не стимулируют управляющих к тому, чтобы они
стремились к максимизации поступлений в государственную казну
и в капитал частных предприятий. Это не мешает некоторым ки-
тайским бизнесменам создавать новые предприятия, заниматься
новаторством, вкладывать деньги в научно-исследовательскую ра-
боту, обучать талантливых работников, использовать самые пере-
довые технологии и увеличивать чистый доход всякими иными
способами. Но вся эта деятельность не увеличивает государствен-
ные доходы и проистекающее из них национальное благосостоя-
ние. Это процесс контроля, при помощи которого коммунистичес-
кая элита преследует свои суверенные цели, направленные против
свободного рынка. Все устремления предпринимателей, иннова-
ции и модернизация должны приводиться в соответствие с указа-
ниями партии. Огромное количество времени растрачивается впус-
тую при работе по правилам на традиционных китайских пред-
приятиях или на пустую закулисную возню, когда серьезной про-
блемой становится моральный риск. Контроль инсайдеров также
порождает недовольство и вредящее интересам производства нега-
тивное отношение рабочих, которые не могут не видеть, что, не-
смотря на номинальную защиту со стороны государства, им недо-
статочно платят за их труд.
Масштабы этих потерь маскируются преимуществами от ог-
ромных иностранных инвестиций, в основном со стороны китай-
цев, проживающих за пределами страны, публикацией выбороч-
ных статистических данных и концентрацией внимания на макро-
экономической статистике, которая затушевывает совершение не-
правомерных действий и не отражает должным образом неудач-
ные инвестиции и фальшивую отчетность. По существу, преиму-
щества относительной отсталости и лояльность китайцев, прожи-
вающих за границей, скрывают недостатки в модели Ланге, в то
время как сводные данные скрывают несправедливое распределе-
ние доходов.
".	и	"
РАВНОВЕСИЕ	><
Китайские государственные механизмы и социалистичес-
кие/ конфуцианские обязательства со стороны бюрократии сокра-
229
щают и искажают эффективность механизмов настройки по Валь-
расу, Маршаллу и Кейнсу. Китайский коммунизм подменяет ре-
шениями партии со стороны индивидуумов, спроса и предложе-
ния, а переговоры, основанные на конкуренции — дисциплиной,
сговором и принуждением, причем не предпринимается никаких
последовательных усилий для максимизации общественного благо-
состояния. Элита компартии, ее «деловые агенты», функционеры
госаппарата, мелкие частные предприниматели, рабочие и крес-
тьяне способны достичь соглашения, но равновесие не ведет к воз-
растанию индивидуального или авторитарного благосостояния, по-
скольку условия спроса и предложения не являются предметом
всесторонних и справедливых обсуждений. Равновесие это второ-
го сорта и зависит от капризов власти и коррумпированных эле-
ментов.
Китайскую экономическую систему можно также рассматри-
вать как модель с пятью механизмами рыночного регулирования:
уже знакомые нам три модели Вальраса, Маршалла и Кейнса, со-
циалистическое экономическое управление со стороны инсайдеров
и обязательства. Коммунистическая политика приносит в жертву
партийной власти конкурентную эффективность, а обязательства
усиливают производственную дисциплину и не позволяют опреде-
ленным злоупотреблениям выходить за установленные рамки.
Коммунистическое управление ослабляет действие механизма по
Вальрасу, т. к. из-за неумелого руководства, регламентирующих
запретов и коррупции цены на факторы производства и продук-
цию не могут выступать в качестве регулятора, позволяющего оп-
тимально перераспределить рабочую силу и иные необходимые
ресурсы для использования в других отраслях, в то время как из-
лишки продукции не могут быстро реализовываться из-за фикси-
рованных цен и других мер, характерных для сговора.
Также искажен и механизм настройки по Маршаллу, который
в системах категории А зависит от максимизации прибыли в ответ
на изменение цен на факторы производства и продукцию для до-
стижения равновесия, поскольку «деловые агенты» подчиняют
максимизацию прибыли другим целям, а компартия нарушает ры-
ночное равновесие своими директивами, устанавливая фиксиро-
ванные цены, заработную плату и обменный курс, а также жест-
кий контроль над иностранным капиталом. Китайские фирмы спо-
собны реагировать на внешний спрос, и на самом деле это и про-
исходит, но предложение не соответствует равновесию, достигае-
мому путем максимизации полезности, из-за государственного ру-
ководства под эгидой партии и коррупции.
Коммунизм также искажает механизм настройки по Кейнсу,
ослабляя или усиливая мультипликатор дохода при недостаточной
или чрезмерной занятости населения и чиня препятствия внутрен-
ней мобильности. Партия-государство создает рабочие места, ко-
торых не должно быть, или проводит массовые увольнения рабо-
230
чих. Такие потрясения, как рабочие волнения, отражающиеся на
уверенности деловых кругов, предельной эффективности капитала
и спросе на свободную наличность для спекулятивных целей,
смягчаются или обостряются за счет репрессивных мер против ра-
ботников, активной монетарной и фискальной политики, особенно
в сфере кредита и валютного контроля. Партийная элита снабжа-
ет «деловых агентов» привилегированными контрактами, призы-
вает потребителей тратить больше, сокращает налоги на деловую
деятельность, предлагает субсидии, регулирует процентные став-
ки, улучшает условия получения ссуд или прощает долги, для
того чтобы подстегнуть совокупный эффективный спрос и долгос-
рочный рост. Такая практика иногда дает неплохие временные ре-
зультаты, однако она подрывает финансовую стабильность нации
и укрепляет неэффективные механизмы, препятствующие разви-
тию конкуренции, которые постепенно ослабляют жизнеспособ-
ность системы.
.у	a* s.a -	 
СИСТЕМНАЯ СТРУКТУРА ’	-
Все вышеуказанные искажения отражаются на характеристи-
ках китайской системной структуры и показателях ее функциони-
рования. Сердце китайской экономики — это ее относительно за-
крытые партийно-государственные промышленные и коммерчес-
кие предприятия «деловых агентов», которые обеспечивают ши-
карную жизнь меньшинству и скудный прожиточный минимум
всем остальным. Совместные предприятия с участием иностранно-
го капитала, строительство и финансовый сектор обеспечивают
наибольший вклад в ВВП в иностранной валюте, т. к. эти секторы
являются воротами в глобальную экономику. Партийно-государст-
венный контроль также распространяется и на другие области —
сельское хозяйство, в котором преобладающей формой хозяйство-
вания являются коммуны, и общественные услуги — чрезвычайно
непроизводительные. Эти два механизма обеспечивают большую
часть валового внутреннего продукта Китая. Совершенных рын-
ков не существует; имеется небольшой криминальный сектор, ко-
торый командует, контролирует и подчиняет, что во многом схоже
с некоторыми видами партийно-государственный деятельности,
только не санкционировано законом. Остальная часть ВВП произ-
водится разными малоэффективными аграрными, промышленны-
ми и коммерческими мелкими собственниками, которые надеются
превратиться в более серьезную экономическую силу.
Таким образом, власть и цели компартии и деятельность «де-
ловых агентов» элиты обусловливают большинство характеристик
функционирования китайской системы, степень ее стабильность и
взаимодействие ее механизмов. Равновесие в экономиках катего-
рии А устанавливается в соответствии с механизмами по Вальра-
231
су, Маршаллу и Кейнсу. Но в Китае вся экономическая деятель-
ность подчинена созданию благоприятных условий для достиже-
ния элитой компартии своих личных и политических целей, а го-
сударство и обязательства направляют рынки и определяют окон-
чательные результаты.
Основные результаты китайской политики государственного
laissez-faire очевидны. Создана высокомобилизованная, трудоин-
тенсивная, подчиненная партии и государству, характеризующая-
ся макроэкономическим непостоянством, коррумпированная, не-
эгалитарная экономическая система «деловых агентов», с жизнен-
ным уровнем четвертого яруса и низкой преступностью. До тех
пор, пока партийная элита, «деловые агенты», иностранные ин-
весторы, мелкие собственники, рабочие и крестьяне удовлетворе-
ны существующим положением вещей, такая модель может про-
должать обеспечивать высокие темпы роста и разные уровни бла-
госостояния в течение многих лет, а может быть, и десятилетий.
Но политика авторитарного невмешательства государства в эконо-
мику противоречива по своей сути. Это рыночная модель без эф-
фективного примата договорного права, которая, по мнению мно-
гих, в конечном счете не является жизнеспособной. Коммунисти-
ческая элита, «деловые агенты» и иностранные инвесторы хотят
укрепить свои позиции и получить узаконенное право на те льго-
ты, которыми они пользуются в настоящее время, приватизировав
значительную часть средств производства, но китайских руково-
дителей тревожит перспектива утраты своей политической власти
и опасность заразиться российской болезнью. Они знают, что при
неограниченном свободном предпринимательстве коммунистичес-
кая партия будет лишена права на ее авангардную роль и что,
если приватизация превратится в безумную схватку за богатство,
это может привести к гипердепрессии в экономике и политическо-
му хаосу. Мелкие собственники, рабочие и крестьяне тоже хотят
экономической и политической свободы, но боятся потерять то,
что осталось от государственной системы социальной защиты. Ру-
ководство также признает опасность промедления. Если оно будет
сохранять существующее положение вещей, то, по мере того как
будет усиливается коррупция инсайдеров и недовольство тех, кто
не входит в этот магический круг, экономическая система может
прийти в расстройство, как это произошло в Советском Союзе
после 1968 г. Это позволяет высказать мысль, что, хотя модели
Ланге категории Б и обеспечивают временную институциональную
стратегию для одновременного существования государственного
контроля и рынка, Китай вскоре будет вынужден принять реше-
ние о переходе к западной рыночной модели или установлении
строгого контроля над деятельностью своих «деловых агентов» и
предпринимателей. Любой из этих вариантов рискован. Привати-
зация не гарантирует создания жизнеспособного свободного пред-
принимательства. Всегда есть перед глазами пример российской
232
болезни. Усиление дисциплины может устранить некоторые изъ-
яны и недовольство, но одновременно породить другие. А продол-
жение движения нынешним курсом может оказаться еще более
худшим вариантом10.
ГЕОМЕТРИЯ КИТАЙСКОЙ ПОЛИТИКИ
АВТОРИТАРНОГО «LAISSEZ-FAIRE»
Черты, свойственные китайской политике авторитарного не-
вмешательства в экономику, могут быть подвергнуты научному
анализу с помощью «ящиков» производства и потребления Эджу-
орта—Бау ли и диаграмм, отображающих кривые производствен-
ных возможностей и безразличия.
Возможности найма на работу и распределение ресурсов в
Китае искажаются из-за регулирования и фиксирования цен на
факторы производства.
Предложение факторов реагирует на нарушение равновесия
факторных цен, а производный спрос на факторы деформирован,
т. к. государственные «деловые агенты» не стремятся максимизи-
ровать прибыль в обстановке конкуренции. Какое-то время в тече-
ние правления Мао соответствующие изъяны частично компенси-
ровались путем выплаты премий управляющим (что ограничивало
их свободу действий) и фанатическим чувством коммунистическо-
го долга (заставлявшим людей работать еще более усердно в соот-
ветствии с ожиданиями коллектива), но сегодня стремление полу-
чить ренту заставляет инсайдеров обращать больше внимания на
увеличение роста, чем на защиту своих работников и сохранение
государственного имущества. Это не только разрушает веру и ло-
яльность работников и отрицательно сказывается на производи-
тельности труда, но также влияет и на распределение рабочей
силы — некоторых рабочих оставляют на рабочих местах без
какой-либо необходимости, а других увольняют без всякого на то
основания. Коллективный контроль и коллективная собственность
в аграрном секторе приводят к таким же отрицательным последст-
виям. При Мао можно было утверждать по идеологическим сооб-
ражениям, что преданность коммунистическим идеям превращает
труд в удовольствие, в результате чего предложение добровольно-
го труда было выше, чем при системе категории А, но упадок со-
циалистического идеализма (и коллективизма) позволяет сделать
вывод, что положение дел изменилось. В результате действия
этих сил в производственном «ящике» Эджуорта—Баули (рис. 10.1)
имело место сокращение оси рабочей силы и удлинение оси капи-
тала. Уровни изоквант внутри производственного пространства
ниже, чем в идеальной конкурентной модели, т. к. нарушен прин-
цип материального стимулирования в отношениях между трудом и
капиталом и рабочие не получают соответствующую зарплату. И
233
конечно, цены на факторы находятся в состоянии острого дисба-
ланса из-за фиксирования цен и оплаты труда, препятствий для
выхода на рынок, политики невмешательства, основанной на ку-
мовстве, и контроля инсайдеров. Таким образом, вместо того
чтобы функционировать на уровне Е — достаточно эффектив-
ной «авторитарной» границе производственных возможностей
(см. рис. 10.2), производство осуществляется на более низкой
границе возможностей в точке R.
РищмоК'Ю.!. Распределение факторов в Китае
Рисунок 10.2. Потенциал эффективности в Китае
Структура и свойства китайских товаров также искажаются
ввиду принудительной замены их характеристик и продукции.
Потребительский спрос на рынке Цзянь Цзэминя оказывает мень-
шее влияние на принятие управляющими решений в отношении
предложения, чем на Западе. В результате индексы физического
объема на отображенных на рисунке 10.1 изоквантах товаров,
произведенных внутри страны, приходится корректировать в сто-
рону уменьшения, конвертируя товары с характеристиками, не
пользующимися популярностью, в меньшие количества стандарт-
ной продукции, используя конкурентную предельную норму
трансформации. Аналогичная ситуация наблюдается с экспортом,
234
но она менее серьезна ввиду конкуренции, существующей на ми-
ровых рынках. Такую же коррекцию приходится производить с
учетом неправильного выбора технологий’1, неумелого руководства
и ошибок в предпринимательской деятельности. Все эти факторы
уменьшают значения величин, определяющие изокванты в производ-
ственном «ящике» Эджуорта—Баули, в результате чего происходит
сдвиг вовнутрь от границы производственных возможностей12.
Хотя многие государственные фирмы преуспевают, но, к сожа-
лению, они являются исключением, подтверждающим правило.
Сговор при заключении соглашений между партийной элитой и
государственными управляющими, получение кредитов на льгот-
ных условиях и подтасовка данных при составлении отчетнос-
ти — вот наиболее излюбленные пути, ведущие к процветанию
привилегированного меньшинства. Вывод активов (разграбление,
разрушение и продажа полезных в других отношениях активов,
являющихся коллективной собственностью, в целях личной нажи-
вы) становится настоящей бедой, а олигополия является выгодной
альтернативой конкурентной максимизации прибыли. Для того
чтобы противодействовать этим недостаткам государственной по-
литики, китайские предприниматели подняли производительность
труда с чудовищно низкого уровня, но предпринимательство
также является предметом озабоченности, т. к. управляющие со-
вершают рискованные сделки с государственными деньгами, что
слишком часто приводит к колоссальным убыткам (эти потери
скрываются в статистике роста ВВП за счет занижения показате-
лей амортизации капитала). Неправильное распределение инвес-
тиционных кредитов государственной банковской монополией и
неразвитость рынков потребительского кредита являются допол-
нительными источниками недостатков производства.
Рисунок 10.3. Розничное распределение в Китае
235
Характеристики благосостояния, являющегося результатом по-
литики авторитарного невмешательства в экономику, также не от-
ражают истинного положения вещей. Реформы Цзянь Цзэминя от-
крыли путь к захвату выручки, выводу активов, погоне за рентой
и финансовым нарушениям, сосредоточивая контроль над богатст-
вом и доходом в руках сравнительно небольшой кучки людей, в
основном протеже компартии, и одновременно не допуская роста
заработной платы и сохраняя низкий уровень доходов в сельской
местности. Это отражено на рисунке 10.3. вынужденным движе-
нием от точки Е к D (где компартия получает неоправданно боль-
шую долю ВВП) вдоль контрактной кривой или в сторону от нее
в точке D1. Это сокращает общественное благосостояние в резуль-
тате неправильного распределения товаров и услуг без учета до-
бавленной стоимости, потребности или заслуг. Данная система
оказалась вдвойне несправедливой, т. к. богатство, доходы и до-
ступ к правительственным услугам были узурпированы, а не зара-
ботаны, следствием чего явилось исключительно несправедливое
распределение. Система еще более сократила благосостояние, со-
здавая препятствия для мобильности рабочей силы, искажая усло-
вия розничной торговли и сужая выбор путем навязывания заме-
ны свойств продукции и ограничивая личную свободу. Несмотря
на бросающееся в глаза богатство нуворишей, жизненный уровень
большинства низкий, поскольку предложение недостаточное, а
розничная торговля недостаточно гибко реагирует на потребности
простых людей. На рисунке 10.4, где на оси ординат представле-
ны показатели уровня жизни партийной элиты и других государ-
ственных «деловых агентов», а на оси абсцисс — рабочих и крес-
тьян, вышеупомянутое несправедливое распределение проиллюстри-
ровано путем сравнения достигнутой границы общественной полез-
ности в Китае (которая учитывает все нарушения личной свободы)
с идеальной конкурентной кривой. Точка D показывает, что среднее
качество жизни в Китае составляет лишь небольшую часть от воз-
можного (Е), тогда как партийная элита и инсайдеры живут очень
прилично по сравнению с массами, прозябающими в нищете.
Рисунок 10.4. Пределы полезности в Китае
236
Стратегия коммунистического laissez-faire, осуществляемая ре-
жимом Цзянь Цзэминя, абсолютно неэффективна. Но китайский
рынок — это рай по сравнению с Россией, поскольку энергию
^деловых агентов» удалось направить на максимизацию доходов
благодаря отказу государства от проведения радикальной прива-
тизации и массированному притоку иностранного ноу-хау, техно-
логии и капитала. До тех пор пока Компартия Китая будет удер-
живать затраты на рабочую силу на одном уровне и сохранять го-
сударственную форму собственности1^, быстрый рост ВВП, воз-
можно, будет продолжаться. Однако такая стратегия также может
дотерпеть крах, если начнутся рабочие волнения или Цзянь Цзэ-
минь откроет двери отдельным инсайдерам для приватизации, ко-
торая повлечет за собой захват активов, аналогично ситуации, ко-
торая сейчас разрушает Россию14.
Обзор
Основные черты
экономической системы Китая
Культура:
Коммунистическая, авторитарная/сконцентрированная вокруг
семьи, основанная на чувстве вины, характеризующаяся стремле-
нием индивидуума к удовлетворению своих интересов. Ментали-
тет, сложившийся под влиянием коммунистического авторитарно-
го режима, наложенный на конфуцианский социальный этос, ха-
рактеризующийся сильными автономными ценностями и чувством
долга по отношению к членам своей семьи, включающей предста-
вителей нескольких поколений.
Мотивация:
Сохранение коммунистической элитой партийной власти и ис-
пользование этой власти для получения привилегий.
Механизмы:
Природные ресурсы, земля и значительная доля индустриаль-
ных средств производства остаются частично или полностью в го-
сударственной (общинной) собственности, создавая основу для
рынков, регулируемых и контролируемых коммунистической пар-
тией. Рабочих угнетают, в то время как управляющим предостав-
ляются широкие полномочия в принятии решений по операциям,
инвестициям, предпринимательской деятельности и финансам;
при осуществлении широкомасштабной деятельности, включая
программы закупок товаров и услуг, назначения на государствен-
ные должности, контроль, государственную собственность и экс-
тенсивное микро- и макроэкономическое регулирование законов
237
спроса, предложения и равновесия, государственное руководство
экономикой частично служит общественным интересам, а частич-
но — корыстным целям коммунистической партийной элиты. Уп-
равление на государственном и местном уровнях и рынки искажены
под воздействием морального риска и неблагоприятного выбора.
Институты:
Авторитарное государственное управление, совместные пред-
приятия и некоторое количество промышленных коллективист-
ских акционерных обществ, единоначалие управляющих предпри-
ятиями государственных агентов, коллективная собственность и
аппарат коммунистической партии.
м
Основные недостатки
Закон спроса:
На индивидуальное предпочтение оказывают влияние директи-
вы, программы, контроль, постановления, моральный риск и по-
литика в области имущественных прав, проводимая коммунисти-
ческой партией. Наряду с коммунистическими партийными идеа-
лами также имеет место определенное влияние коллективистских
идей, но оно не настолько сильное, как в Японии.
Закон предложения:
Кривые предложения рабочей силы в очень незначительной
степени являются функцией заработной платы; в гораздо большей
степени — функцией политики коммунистической дисциплины.
Кривые предложения услуг управляющих все больше и больше
зависят от вознаграждения за их труд. Функции предложения со
стороны предприятий на традиционных фирмах полностью зави-
сят от указаний партии; те предприятия, которые работают в об-
становке невмешательства государства в экономику, хотя и стре-
мятся к максимизации прибыли, в большой степени зависят от
действий инсайдеров, преследующих свои корыстные интересы.
Функции рыночного предложения, в первую очередь учитывают
интересы элиты компартии и определенных институтов, например
военных, в то время как остальная экономика находится под до-
минирующим влиянием процессов, описанных Вальрасом.
Закон равновесия:
Рынки принадлежат к категории несовершенной конкуренции.
Продажа товаров и услуг партийной элите и привилегированным
институтам, например Народно-освободительной армии, в основ-
ном осуществляется по принципу назначения. Продажу товаров и
услуг остальным хозяйственным отраслям определяют процессы,
описанные Вальрасом. Мобильность рабочей силы — особенно
миграция из сельской местности в города — частично контролиру-
ется государством. Потери в производительности труда, вызван-
238
ные отсутствием мобильности, не компенсируются чувством долга,
как это имеет место в Японии;
производственное равновесие по Маршаллу — политика ком-
мунистической партии и корыстные интересы инсайдеров превали-
руют над стремлением к максимизации прибыли, характерным
для условий конкуренции;
кейнсианское макроравновесие привязано к политике компар-
тии, которая строится с учетом региональных и местных полити-
ческих интересов, и к своекорыстию инсайдеров, а не к чаяниям
рабочих и групп населения, не принадлежащих к партии. Замора-
живание заработной платы, рабочая дисциплина, контроль за
ссудным и иностранным капиталом и фиксированный курс обмена
валюты оказывают огромное влияние на причинно-следственные
отношения в макроэкономике.
Авторитарный «laissez-faire»
Обоснование необходимости либерализации
административно-командной системы
Тема	Проблема	Меры, предпринятые партией
Государственное пла- нирование, командно- административные ме- тоды, контроль над предприятиями	Недопущение самостоятельности отдельных хозяйственных единиц, ограничение стремления к максимизации полезности, подавление инициативы, сокращение полномочий, усиление апатии и коррупции	Дисциплина, призывы, «laissez- faire», но при сохранении значительной доли государственной собственности >	'	 "Л
Государственная собст- венность	Административно- командный менталитет	1 управляющих, не заинтересованных в максимизации прибыли, эффективности, удовлетворении нужд потребителя и развитии предпринимательства	Предоставление управляющим самостоятельности и прав распоряжаться государственными средствами в рамках * авторитарного невмешательства»
239
•«Laissez-faire»	Стремление к получению ренты, захват активов, контроль инсайдеров в результате сговора с элитой, направленный против конкуренции, основанный на эксплуатации рабочих	Призывы руководствоваться коммунистическими этическими	> принципами ’  J  г
Совместные предприятия с участием иностранного капитала	Средство перевода за границу присвоенных государственных средств	Номинальный ‘ контроль	"' •
Коммунистическая партия	Подчиняет общественные интересы корыстным интересам элиты; идеологические императивы	Символическая демократизация

Системная структура
	Доля ВВП	Прсцукшнюсть (Деструктивность)	Принуждение
Рынки: совершенные рынки	0			—
неэффективные рынки	18	очень низкая	среднее
рынки деловых агентов	55	средняя	высокое
Правительство	25	очень низкая	высокое
Криминальная деятельность	2	(высокая)	—
Системные характеристики
	Степень/ Интенсивность
Государственное макрорегулирование	высокая
Государственное микрорегулирование: проконкурентное под влиянием элиты благосостояние / безопасность	средняя высокая средняя/высокая
240
Программы государственных расходов: . привилегированные подряды неправильное распределение средств кумовство	высокая средаяя (возрастает) средняя
Криминальная деятельность: захват активов и растраты пагубные привычки/пороки репрессии, вымогательство и убийства подчинение, порабощение	низкая низкая низкая низкая
Причины макроэкономического неравновесия;3 негибкие ставки заработной платы (недопущение роста) негибкие цены	'	!< ! нежелание инвестировать капитал неправильные инвестиции	• -‘i: предпочтение ликвидности	г.- ненадежность прав частной собственности государственное право собственности потоки иностранного капитала	,, боязнь преступности антиконкуретное подавление предприниматель- ской деятельности общее подавление предпринимательской деятель- ности подчиненность трудовых ресурсов судебный риск государственная коррупция неправильное руководство микроэкономикой - ' классовые конфликты	>	высокая (перепроизводство) средняя средняя высокая высокая высокая средняя средняя низкая средняя ' низкая высокая высокая высокая средняя в начальной стадии
Основные экономические показатели (в %)
ВВП на душу населения, 1998 г. (США = 100)	11
Прирост ВВП на душу населения, 1990—1999 гг. (среднегодовые темпы)	9
Прирост ВВП на душу населения, 1960—1999 гг. (среднегодовые темпы)	?
Инфляция 1990—1999 гг.	10
Безработица, 1999 г., доля рабочей силы: по внутреннему определению по международному определению	1,0 ?
241
Продолжительность трудового года человеко-часов (США = 100)	?
Доля заработной платы, идущая в пенсионный фонд	низкая
Неработающие матери и жены	низкая
Основные направления реформы
Чрезвычайно медленная трансформация в направлении разви-
тия многопартийной демократии; постепенное развитие частного
предпринимательства при активном государственном управлении,
основанном на принципе кумовства.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Что такое рыночный социализм по Ланге? Почему сторон-
ники китайского пути развития предпочитают его центрально-
му планированию?
2.	По модели Ланге, фирмами руководят назначаемые госу-
дарством управляющие, известные под названием «красные ди-
ректорам, а не частные владельцы. Предполагается, что они
должны следовать правилу производства продукции до тех пор,
пока предельная стоимость не сравняется с ценой, а не макси-
мизировать прибыль. Порождает ли это «моральный риск*?
Эти риски такие же, как и при других видах государственного
управления? Проведите сравнение.
3.	Может ли государство создавать стимулы и разработать
такую стратегию надзора, чтобы государственные управляю-
щие стремились действовать подобно частным предпринимате-
лям? Объясните.
4.	Нередко считают, что частная собственность везде оди-
наковая. Как китайская частная собственность отличается от
идеальной, и почему это имеет значение?
5-	Китайские государственные управляющие официально яв-
ляются государственными служащими, но по мере расширения
их полномочий они все более уподобляются независимым внеш-
ним агентам, имеющим узаконенную личную программу дейст-
вий. Имеет ли это значение? Почему? Как они отличаются от
западных корпоративных менеджеров, которым предоставляет-
ся пакет акций? Как они отличаются от «красных директоров*
советского образца, чья основная задача — выполнение государ-
ственных планов?
242
6.	Является ли предоставление китайским государственным
управляющим четырнадцати прав контроля гарантией того,
что они будут действовать так, как их западные коллеги? По-
чему?
7.	Каковы три моральных риска, которые вызываются отде-
лением прав собственности от контроля? К каким злоупотреб-
лениям ведет такое положение?
8.	Как конфуцианство ограничивало моральный риск в про-
шлом?
9.	Почему Китайская коммунистическая партия является
экономическим сувереном?
10.	Если интересы коммунистической партии и ее агентов
различны, а партия является сувереном, может ли рынок уве-
ренно функционировать на основе господства договорного права?
Функционирует ли китайский рынок на основе верховенства
права?
11.	Как политика китайского авторитарного невмешатель-
ства государства в экономику мобилизует производительность?
12.	Каковы три основных экономических механизма в Китае?
Играют ли обязательства в Китае более важную роль, чем в
Америке?
13.	Как китайское государственное управление экономикой
отражается на частном спросе? Как производный спрос на при-
нудительный труд отличается от обычного производного спро-
са?
14.	Объясните, почему китайские предприятия не максими-
зируют прибыль в том смысле, как это понимается в условиях
общей конкуренции?
13.	Являются ли взаимоотношения между компартией и ее
агентами такими же, как между государством и бизнесом в
Америке?
16.	Почему эффективность механизмов регулирования Валь-
раса оказывается низкой в Китае?
17.	Почему эффективность механизмов регулирования Мар-
шалла является низкой в Китае?
18.	Китайские теоретики в области макроэкономики гор-
дятся успехами Народной Республики. Почему эти достижения
преувеличены?
19.	Как изменилась бы рыночная структура в Китае, если
бы система была основана на совершенной конкуренции? Возрос-
ла бы роль обязательств?
20.	Почему некоторые экономисты считают, что система
Дэн Сяопина является эффективной?
21.	Почему критики этой системы не соглашаются с таким
выводом? Кто прав? Почему?
22.	Является ли предложение экономических ресурсов и их
распределение эффективным по Парето? Используйте производ-
243
ственный «ящик» Эджуорта—Баули на рисунке 10.1 для объяс-
нения своей точки зрения.
23-	Является ли производство в Китае идеальным по модели
Парето? Используйте для объяснения рисунок 10.2.
24.	Какое влияние оказывают недостатки китайской финан-
совой системы в краткосрочной и долгосрочной перспективе?
Поясните, используя рисунок 10.2.
23-	Эффективна ли китайская розничная торговля? Исполь-
зуйте для объяснения рисунок 10.3-
26. Является ли китайская система социально справедливой?
Используйте для объяснения рисунок 10.4.
27. Первостепенное внимание, уделяемое в китайской систе-
ме работе, развитию и консьюмеризму, затушевывает ее недо-
статки. Объясните, почему благосостояние было бы выше при
совершенной конкуренции.
Примечания	's
1	Таково было намерение Ланге, но его модель не смогла бы работать
так, как он хотел, поскольку правила установления конкурентоспособ-
ных цен, которые он ввел в отношения «Государственного ценового сове-
та», были недостаточны для того, чтобы добиться общего конкурентного
оптимума (см.: Rosefielde S. Competitive Market Socialism Revisited: Im-
pediments to Efficient Price-Fixing // Comparative Economic Studies. Fall
1986. Vol. XXVII. № 3. P. 17-23).
2	Cm.: Lange O., Taylor F.M. On the Economic Theory of Socialism.
University of Minnesota Press, 1938.
3	В модели рыночного социализма Ланге государство владеет средст-
вами производства, но требует, чтобы управляющие предприятиями доби-
вались максимизации прибыли (практически производили продукцию до
тех пор, пока предельный доход не сравняется с ценой). Государство за-
щищает общество, контролируя соблюдение управляющими всех правил
и регулируя цены. Китайская модель отличается от модели Ланге, т. к.
государство регулирует фирмы гораздо в больших масштабах, чем это
предусмотрено в чистой модели, и поскольку отношения собственности в
Китае гораздо более разнородные и находятся в стадии изменения. Жан-
Франсуа Юше и Ксавье Рише приводят следующие основные виды соб-
ственников:
1.	Основные финансовые холдинговые компании в государственном
секторе (финансы, транспорт, торговля), зависящие от центрального пра-
вительства или провинциальных властей, акции которых котируются на
фондовой бирже Гонконга под названием «red chips» (CITIC, COSCO,
China Resources, Beijing Enterprise).
2.	Основные государственные группы, контролируемые центральным
правительством и действующие в защищенных секторах.
3.	Государственный сектор и коллективные группы, действующие
более независимо от центральных властей, т. к. они являются лидерами
в конкурентоспособных областях.
244
4.	Совместные предприятия, контролируемые такими иностранными
многонациональными компаниями, как «Alcatel» «Motorola» и
«Volksvagen», или находящиеся в их полном или частичном владении.
5.	Небольшие группы в государственном и коллективном секторах,
контролируемые местными властями.
6.	Частные группы в конкурентоспособных секторах, которые все
больше и больше функционируют как конгломенаты.
7.	Частные группы и семейные коллективные коммерческие фирмы в
секторе услуг в городской и сельской местности.
Коллективные фирмы, обсуждаемые в литературе по «гибридным»
правам собственности, отнесены к категориям 3 и 5. Юше и Рише рас-
сматривают большинство этих фирм (TVE — коллективно-муниципаль-
ные предприятия) как переходную форму к категории фирм, полностью
принадлежащих частным лицам. Однако наиболее важным моментом яв-
ляется то, что 95% из 100 ведущих действующих фирм в Китае в 1997 г.
были государственными предприятиями (SOE). Это позволяет сделать
вывод, что китайская модель, несмотря на многочисленные особые фак-
торы, затрудняющие сравнение, имеет сильное сходство с моделью Ланге
(см.: Huchet J.-F., Richet X. Between Bureaucracy and Market: Chinese
Industrial Groups in Search of New Forms of Corporate Governance: Paper
presented at the American Economics Meetings. New Orleans. January 6.
2001; Nee V. Organizational Dynamics of Market Transition: Hybrid
Forms, Property Rights and Mixed Economy in China // Administrative
Science Quarterly. 1992. № 37. P. 1 — 27; Weitzman M.L., Xu Ch. Chinese
Township Village Enterprises as Vaguely Defined Cooperatives. London:
London School of Economics, 1993; Jefferson G., Rawski Th., Zheng У.
Institutional Change and Industrial Innovation in Trasitional Economics.
Washington D.C. World Bank, 1994; Oi J. The Evolution of Local State
Corporatism // Coping in Transition / Ed. by A.Walder. Harvard Univer-
sity Press, 1998. P. 35 — 61; Ho S., Bowles P., Dong X.-Y. Privatization
and Enterprise Wage Structure During Transition: Evidence From Rural
China. Paper presented at the American Economics Meetings. New Orleans.
January 6. 2001.
4	При частичной приватизации, когда на открытом рынке продава-
лось некоторое количество акций отдельных предприятий, которые в ос-
тальном продолжали полностью принадлежать государству, китайцы ста-
рались не иметь мелких совладельцев. До настоящего времени предпри-
ятия регистрировали на бирже всего лишь 20 — 30% своих акций, защи-
щая управляющих от давления рынка. Компартия сейчас рассматривает
вопрос о том, чтобы разрешить котировку более чем 50% акций, но со-
хранить за государством роль основного владельца акций (см.: Johnson I.
China’s Leaders Meet for Annual Strategy Session // Wall Street Journal.
1999. July 27. P. A19). Также см. прим. 2.
5	См.: Johnson I. China Takes Steps to Protect Private Propenty,
Breaking with Its Past to Revise Its Constitution // Wall Street Journal.
1999. February 1. P. A18.
Цель заключается в том, чтобы предоставить китайским компаниям, в
основном крошечным и управляемым семьями, возможность превратить-
ся в крупные компании или даже конгломераты. В конституцию будут
внесены четыре изменения, предусматривающие защиту частного пред-
принимательства, приверженность господству закона, признание множе-
ственных форм собственности и реализацию прагматической идеологии
245
Дэн Сяопина (см.: Putterman L. The Role of Ownership and Property
Rights in China’s Economic Transition // The China Quarterly. 1995.
Vol. 144. P. 1047-1064).
6	Cm.: Kaplan R. China: A World Power Again // Atlantic Monthly.
August 1999. Vol. 284. Xe 2. P. 16-18.
7	Cm.: Allen Ch. Confucius and the Scholars // The Atlantic Monthly.
April 1999. Vol. 283. Xe 4. P. 78-83.
8	Cm.: Maddison A. Chinese Economic Performance in the Long Run,
OECD (Paris). September 1998. Cp.: Mosher S. Hegemon. San Francisco:
Encounter Books, 2000.
9	Cm.: The Chinese Model? // Wall Street Journal. 1998. October 23.
P. A14). «Несмотря на развитие системы договорной ответственности с
конца 80-х гг., регулирующей отношения между управляющими государ-
ственных предприятий н органом, осуществляющим над ними надзор, и
распространение такой практики как назначение в качестве главного
должностного лица государственного предприятия того, кто предлагает
самую высокую цену, китайские фирмы еще далеки от того, чтобы ис-
пользовать преимущества рынка генеральных директоров, подобного
тому, который существует в развитых промышленных странах. Назначе-
ние генерального директора государственного предприятия в большинст-
ве случаев является результатом политических и бюрократических ком-
промиссов между многочисленными местными и центральными государ-
ственными органами, которые имеют право принимать решения по руко-
водству фирмой. Более того, что касается больших компаний, по-прежне-
му нет четкой границы между политической карьерой и карьерой управ-
ляющего, как и при бывшей системе центрального планирования»
(Huchet J.-F., Richet Р. Between Bureaucracy and Market: Chinese Indus-
trial Groups in Search of New Forms of Corporate Governance: Paper pre-
sented at the American Economics Meeting. New Orleans. January 7. 2001).
Cp.: Groves T., Hong Y., Mcmillan J., Naughton B. China’s Evolving
Managerial Labour Market // Journal of Political Economy. № 103.
P. 873 — 892; Naughton B. Crowing out of the Plan: Chinese Economic Re-
form 1978—1993. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. Cm.
также: Xiao-Yuan Dong, Putterman L. Investigating the Rise of Labor Re-
dundancy in China’s State Industry: Paper presented at the American Eco-
nomic Meeting. New Orleans. January 6. 2001; Xin Meng. Unemployment
Consumption Smoothing, and Precautionary Saving in Urban China: Paper
presented at the American Economics Meetings. New Orleans. January 6.
2001.
10	Китайская модель вызывает все больший скептицизм (см.: Kraar L.
Five Chinese Myths // Fortune. 1999. May 10. P. 30). Исследователи от-
мечают следующие мифы: 1) КНР является огромным рынком (доход на
душу населения, рассчитанный с учетом обменного курса, составляет
всего $800); 2) Китай станет страной с самым крупным народным хозяй-
ством (прирост на душу населения в 1998 г. составил только 3 — 4%);
3) ключ к модернизации Китая — иностранные инвестиции (инвестиции
вкладывались в области с неразвитой технологией); 4) Китай не подвер-
жен азиатскому кризису (неверно); 5) рыночные силы превалируют в ки-
тайской экономике (в экономике преобладают государственные корпора-
ции и коллективы; частные предприятия производят только 40% про-
мышленной продукции — значительный прирост по сравнению с 1979 г.,
246
но пока что они продолжают оставаться в меньшинстве). Относительно
опасности российской болезни см: Emerging from Communism: Lessons
from Russia, China and Eastern Europe / Ed. by Boone P., Gomulka S.,
Layard R. Cambridge: MIT Press, 1998.
В отношении коррупции см: Kwong J. The Political Economy of Cor-
ruption in Chena. Armonk: M. E. Sharpe, 1997; Liu B., Link P. A Great
Leap Backward? // The New York Review of Books. 2000. Vol. XLV.
№ 15. October 8. P. 19—23.
О выводе активов: см.: Yanzheng Chao, Yingyi Oian, Weingast B.
The Sale Goes on: Transforming Small Enterprises in China // Transition.
1998. February. P. 5 — 7; Ding X.L. The Illicit Asset Stripping of Chinese
State Firms // The China Journal. 2000. Ne 43. January. P. 1—28. О воз-
можности заражения китайской макроэкономики российской болезнью
см.: Lardy N. China’s Unfinished Economic Revolution. Washington, D.C.
Bookings Institution Press, 1998; Lardy N. The Challenge of Bank Restruc-
turing in China. China Research CLSQ Emerging Market, 27.04.2000;
Lardy N. Fiscal Sustainability: Between a Rock and a Hard Place // China
Economic Quarterly. 2000. № 2. P. 36 — 41. Ответ китайских лидеров —
попытка усовершенствовать руководство (см.: Broadman Н. China’s
Membership in the WTO and Enterprise Reform: The Challenge for Acces-
sion and Beyond // Discussion Paper. The World Bank, 2000; Chai J. Tran-
sition to a Market Economy. London: Oxford University Press, 1998; Read-
ings on the Chinese Economy in the Era of Reform / Ed. by Garnaut R.,
Huang Y. London: Oxford University Press, 2000.
11	Технология, которая является частью основного капитала, не
может быть изменена коренным образом в течение короткого промежутка
времени. Поэтому единственный аспект технологии, который отражается
на эффективности, это степень, в которой усовершенствование техноло-
гии соответствует конкурентному оптимуму.
12	Хотя все лица в конкурентной модели независимо друг от друга
максимизируют свою полезность, управляющим разрешается проводить
переговоры с работниками (не оказывая на них давления) по условиям
найма и организационным вопросам, которые могут оказать серьезное
влияние на производительность предприятия.
13	Государственная собственность сама по себе не является желатель-
ной, но может быть «вторым наилучшим выбором», если альтернативные
программы приватизации противоречат общей конкуренции.
14	См.: Li S., Tian Zhu. China, Too, Faces Financial Perils // Wall
Street Jouthal. 1987. October 28. P. A22; The Chinese Model? // Wall
Street Journal. 1998. October 23. P. A14; Eckholm E. Not (Yet) Gone the
Way of All Asia: China Holds Its Ground, Despite the Economic Warning
Signs // New York Times. 1998. November 15. P. 6; Steinfeld E. Forging
Reform in China: The Fate of State-Owned Industry. New York: Cambridge
University Press, 1998; Huchet J.-F., Richet X. Between Bureaucracy and
Market: Chinese Industrial Groups in Search of New Forms of Corporate
Governance: Paper presented at the American Economics Meeting. New Or-
leans. December 7. 2001.
Дополнительную информацию по современному положению дел с
правилами руководства см.: OECD, Reforming China’s Enterprises. Paris:
OECD, 2000; Knight J., Song L. Economic Disparities and Interactions in
China. London: Oxford University Press, 1999; Khan A.R., Riskin C. Ine-
quality and Poverty in China in the Age of Globalization. London: Oxford
247
University Press, 2000. (См. также: Morck R., Yeung B., Wayne Yu. The
Information Content of Stock Markets: Why Do Emerging Markets Have
Synchronous Stock Price Movements? // Journal of Financial Economics.
2000. Ke 58. P. 215 — 260 (в этой работе освещен вопрос неэффективности
китайских финансовых рынков).;
Глава 11
РОССИЯ
Посткоммунистическая Россия представляет собой государ-
ство с односторонне развитой промышленностью, огромным изо-
билием природных ресурсов, грамотной рабочей силой и громад-
ными, но устаревшими основными фондами. Это евразийская
держава с территорией, протянувшейся от Балтийского моря
до Тихого океана. Россия распространяет свое влияние на значи-
тельную часть Содружества Независимых Государств — феде-
ративного преемника СССР. Москва располагает самым боль-
шим в мире ядерным потенциалом, соответствующими межкон-
тинентальными баллистическими ракетными системами до-
ставки (МКБР) и сомнительной надежности противоракетны-
ми системами.
Не далее как в 1991 г. Центральное разведывательное управ-
ление (ЦРУ) полагало, что СССР обладает вторым по величине
ВВП в мире. Считалось, что для Российской Федерации в со-
ставе СССР характерен средний западноевропейский уровень
жизни. Однако новые оценки, проведенные вслед за развалом Со-
ветского Союза и стремительным упадком Российской Федера-
ции, коренным образом изменили это впечатление. По данным
Государственного статистического управления (Госкомстата),
в 1998 г. по уровню ВВП на душу населения Россия лишь немно-
гим обгоняла Китай.
Такое понижение уровня ВВП, которое, возможно, занижает
фактические показатели жизненного уровня в России, частично
объясняется гипердепрессией, охватившей страну вслед за рос-
пуском СССР и отказом от советского административно-ко-
мандного планирования, в результате чего Россия превратилась
в «больного человека Евразии». Ни бывший советский президент
Михаил Горбачев, ни его западные консультанты не думали,
что произойдет нечто подобное этому постсоветскому краху,
полагая, что Россия могла сразу перескочить от полностью
централизованной системы государственного контроля к некое-
му привлекательному варианту европейского социал-демократи-
ческого свободного предпринимательства.
К сожалению, скачка не получилось, и Россия застряла где-
то посреди дороги. В стране укоренилась культурно-регулируе-
249
мая экономическая система категории Б, являющаяся разновид-
ностью несовершенно-конкурентной авторитарной восточной
рыночной экономики. Эта система характеризуется стремлени-
ем к поиску индивидуальной полезности, оппортунизмом, сме-
шанной собственностью на средства производства и договорны-
ми ценами, включая оплату труда, учетную ставку и обменные
курсы иностранных валют. В стране существует формально
демократическое правительство с авторитарной исполнитель-
ной властью, сосредоточенной на построении новых структур
посткоммунистических привилегий. Контроль Путина над реги-
онами и над функционированием экономики слабее, чем власть
предыдущих советских лидеров или же власть коммунистичес-
кой партии под председательством Цзянь Цззминя над Китаем.
Основная сила российского государства заключена в принадле-
жащем ему праве собственности на природные ресурсы, землю и
некоторые ценные промышленные активы. Государство также
осуществляет свою власть путем контроля над денежной эмис-
сией, кредитованием и распределением средств, поступающих
от уплаты налогов на финансирование вполне законных государ-
ственных программ и на поддержку проектов, выдвигаемых
«своими людьми». Присущие России механизмы микро- и макро-
регулирования и контрактного принуждения неэффективны, а
нередко и дисфункциональны. Рынок в России не регулируется
нормами договорного права, как это имеет место в успешно
функционирующих саморегулируемых рыночных системах кате-
гории А, а авторитарное управление экономикой не рационали-
зировано «золотым правилом».
В России законы предложения, спроса и движения к равнове-
сию удовлетворяют основным требованиям стремления к увели-
чению полезности, но они приведены в беспорядок повсеместным
отказом придерживаться «золотого правила», притом что неко-
торые социальные группы эксплуатируют другие в произволь-
ных криминальных играх практически без каких-либо признаков
нормализации. Основные игроки стремятся к захвату активов и
получению ренты, нежели чем к продуктивному приумножению
прибыли. Они не признают конкурентной борьбы и защищают
свое нечестным путем полученное богатство, экспортируя его в
безопасные убежища за рубежом. В пределах этих ограничений
механизм распределительного регулирования по Вальрасу функ-
ционирует конструктивно, однако механизмы настройки по
Маршаллу и Кейнсу здесь не работают. России удалось выпу-
таться из раннего приступа гиперинфляции, но реальная эконо-
мика по-прежнему функционирует менее чем на 40% промыш-
ленной мощности советских времен.
Расхождения во мнениях о достоинствах российской клепто-
авторитарной либерализации зависят от того, рассматривает-
ся ли данная система как постоянная модель или как переход-
250
ноя стадия на пути к свободному предпринимательству. Трудно
сказать что-либо положительное о клептократическом бескон-
трольном пути развития (разновидности китайской модели с
правом частной собственности и слабой исполнительной верти-
калью в экономике), если только не сравнивать его со сталиниз-
мом. Тем не менее многие наблюдатели не теряют оптимизма,
считая, что в ближайшем десятилетии Россия придет к эффек-
тивной конкурентной рыночной системе.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА РО£СЙЙ
ИСТОРИЯ
Россия была и остается великой, но неспокойной державой
еще со времени основания Киевской Руси в 864 г. н. э.1 Она была
завоевана и управлялась татаро-монголами с 1240 г. вплоть до
1480 г. в царствование московского царя Ивана III. Впоследствии
началось постепенное, но неуклонное расширение владений Рос-
сии к югу, западу и востоку — сначала при Алексее Михайловиче
и далее при Петре I, Екатерине II, Александре III, а также Лени-
не и Сталине до тех пор, пока Россия ни поглотила Украину, Си-
бирь, Дальний Восток, Белоруссию, Молдавию, алтайские госу-
дарства, а также Казахстан, Киргизию, Узбекистан, Таджики-
стан, Грузию, Армению и значительную часть Польши. Распад
Советского Союза лишил Россию многих из этих территориаль-
ных владений. Латвия, Эстония и Литва, по-видимому, навсегда
покинули орбиту России; Белоруссия же недавно углубила свои
связи с Российской Федерацией, а остальные государства — быв-
шие республики Советского Союза — остались в составе Содру-
жества Независимых Государств, преемственного СССР институ-
та, обладающего военной организацией, контролируемой Минис-
терством обороны России. Россия располагает самой обширной
территорией в мире с огромными минеральными ресурсами; во-
оруженные силы страны обладают соответствующими ядерным,
ракетным и противоракетным потенциалами. Такая мощь делает
Россию ядерной сверхдержавой, испытывающей тем не менее тя-
желые потрясения, обрушившиеся на нее после развала Советско-
го Союза. По грубым подсчетам, в результате прямого воздейст-
вия дезинтеграции Россия лишилась 40% населения и трети своего
ВВП, погрузившись в гипердепрессию 1989—1998 гг., которая, по
последним оценкам, дополнительно вызвала падение ВВП еще на
30 — 50%. По оценкам Центрального разведывательного управле-
ния США, в 1991 г. объем ВВП Советского Союза был вторым по
величине в мире; а по размеру дохода на душу населения Россия
251
входила в число стран первого уровня развития (согласно 5-уров-
невой классификации ООН), находясь на среднеевропейском
уровне. Однако ситуация изменилась. Согласно данным Россий-
ского статистического управления (Госкомстата), в 1998 г. доход
в стране на душу населения был лишь немногим выше, чем в
Китае, и соответствовал четвертому уровню развития, причем со-
вокупный ВВП России составлял примерно одну десятую часть от
ВВП КНР. Такое снижение позиций отчасти объясняется эконо-
мическим упадком в России, а отчасти связано с резким падением
оценок долларовых паритетов покупательной способности. Уточ-
ненная оценка производит более благоприятное впечатление, но
ситуация еще очень далека от прежнего уровня.
Хотя Россия и Китай в течение 40 лет придерживались схожей
административно-командной экономической системы советского
типа при руководящей роли коммунистической партии и обе стра-
ны впоследствии перешли к радикальным рыночным реформам, в
России почти на всем протяжении 1990-х гг. ВВП на душу насе-
ления сокращался в среднем примерно на 5% в год, тогда как ана-
логичный показатель для Китая возрастал на впечатляющие 9%,
несмотря на остающееся значительное сходство систем и гегемо-
нистскую культуру. Оба государства в значительной мере сохра-
няют за собой право собственности на соответствующие средства
промышленного производства, имеют монопольное право на мине-
ральные ресурсы, строго ограничивают право собственности на
землю и располагают аграрным сектором с обобществленным на-
следием и регулируемым частным фермерством. И Россия, и
Китай в целом упразднили централизованное административно-ко-
мандное планирование (при сохранении рекомендательного пла-
нирования), предоставив производителям и потребителям широ-
кую свободу действий при ведении дел на рынке. Производители,
привыкшие работать в авторитарной культурной среде, получили
значительную свободу в решении всех вопросов снабжения и
большинства аспектов сбыта. Потребителям же позволено поку-
пать именно то, что им необходимо, и на конкурентной основе со-
гласовывать цены, включая ставки заработной платы и прочие
виды компенсации за труд. Но как в России, так и в Китае ни
рынки, ни госсектор не являются конкурентно саморегулируемы-
ми в условиях примата права, как это имеет место в системах ка-
тегории А с их суверенностью потребителя. И Россия, и Китай яв-
ляются авторитарными культурно-регулируемыми рыночно-адми-
нистративными системами категории Б, сочетающими в себе несо-
вершенную конкуренцию, планирование, административно-госу-
дарственное регулирование и контроль. Они различаются только
степенью, в которой агентам государства позволено использовать
свое служебное положение для личного обогащения. Российские
лидеры позволяют министрам, агентам государства и приближен-
ному кругу лиц пренебрегать своими служебными обязанностя-
252
ми, направляя энергию на приобретение приватизированного иму-
щества и присвоение государственных доходов, в то время
как 55-миллионная компартия Китая сохраняет административ-
ную дисциплину.
Обе модели — коллективистские, с частичной государственной
собственностью, со стремящимися к извлечению прибыли менед-
жерами и оптимизирующими полезность потребителями. Но в рос-
сийском варианте лидеры страны отказались от своей надзираю-
щей и руководящей роли в экономике в пользу самообогащения и
новых форм привилегий, тогда как Коммунистическая партия
Китая продолжает сдерживать злоупотребления руководящего
звена и определять цели внутреннего и внешнего развития. Но
как бывало и в прошлом, московская модель может оказаться
всего лишь промежуточной фазой. Президент Владимир Путин
объявил о намерении окончательно приватизировать остающиеся в
собственности государства промышленные предприятия и всю
землю, высказавшись, однако, менее определенно по поводу права
на обладание недрами. Реализация таких мер способствовала бы
созданию «саморегулируемой», в целом конкурентной рыночной
системы категории А без гегемонии той или иной политической
партии (включая коммунистическую), но, по выражению самого
Путина, при «диктатуре закона». Возможно, Путин и добьется ус-
пеха и окончательно порвет с тысячелетним авторитарным насле-
дием России.
КУЛЬТУРА
С формальной точки зрения, сегодняшняя российская экономи-
ка — это дисфункционально авторитарная культурно-регулируе-
мая восточная рыночная система категории Б. Обе эти черты —
авторитарность и дисфункциональность — имеют глубокие куль-
турные корни, отражая географическое положение страны на пе-
риферии Европы и Азии. Россия переняла западную культуру
христианского чувства вины, но из-за татаро-монгольского ига и
деспотизма Ивана Грозного в России не прижились этические
тонкости эпохи гуманизма и Возрождения. Этот пробел мог бы
быть компенсирован принципами конфуцианства или даосизма,
однако изначально наследие Востока оказалось почти полностью
негативным. Во время татаро-монгольского ига московский
Кремль проявлял раболепие и покорность судьбе, пассивно сопро-
тивляясь набегам орды; в отсутствие же набегов Кремль демон-
стрировал деспотизм. Все слои населения научились жить, при-
спосабливаясь к обстоятельствам. Из-за крайней неуверенности в
завтрашнем дне и боязни, что все отберут правители, у россиян не
ценились производительный труд и капиталовложения. Страна
нищала, бедняки завидовали преуспеванию своих соседей, а арие-
253
тократии практически не было свойственно чувство социальной
ответственности. Царская Россия являла собой общество по Гобб-
су: война всех со всеми без разбора и без каких-либо обществен-
но-достойных целей, несмотря на присущий нации «безоблачный»
культурный идеализм. Как показано Александром Гершенкроном,
крепостное право в России являлось фактическим рабством.
Людей покупали и продавали, перевозили с места на место; по
прихоти владельцев разбивались семьи, а на законодательные за-
преты не обращалось никакого внимания. Это была наиболее дес-
потичная в Европе форма порабощения крестьян, формально про-
существовавшая до 1861 г., фактически же продолжавшая свое
существование и до значительно более позднего времени. Россий-
ский тип авторитарного правления, ассоциируемый с ее культур-
ными особенностями, отличается яркой неоднозначностью. Силь-
ные лидеры с широкими имперскими устремлениями типа Ивана
Грозного, Петра I, Екатерины II или Сталина обнаружили, что с
помощью «железной руки» они могут легко преодолеть культур-
ную гравитацию. Они сумели мобилизовать нацию и подавить оп-
позицию. Но как только государственная власть проявляла сла-
бость, Россия до такой степени впадала в апатию, поляризовалась
и тонула в коррупции, что ни свободному предпринимательству
при главенстве закона, ни авторитарному диктату не удавалось
выковать эффективную экономическую систему2.
Современный российский авторитаризм проистекает из этого
наследия, отраженного в конституционных полномочиях прези-
дента, а также из той легкости, с которой привилегированные
члены закрытых государственных и частнособственнических кру-
гов диктуют свою волю на рынке и в экономике в целом. Этот
диктат выражается в давлении правительства на средства мас-
совой информации, в выбивании налогов из частного сектора и
от регионов с помощью налоговой полиции^, в том, что большая
часть средств производства находится во владении государства
и работников предприятий, в единоначалии миноритарных со-
владельцев-менеджеров, а также в экономическом сговоре гос-
чиновников, менеджеров, «красной мафии» и олигархов (кучки
магнатов, сколотивших финансовые империи на основе привати-
зированной и частично приватизированной собственности). Госу-
дарство под руководством президента претендует на обладание
активами и доходами, извлеченными от эксплуатации минераль-
ных ресурсов, земли и значительной части средних и крупных
основных фондов. Дополнительно государство настаивает на
праве администрирования, налогообложения, субсидирования, це-
нообразования, перемещения, регулирования и контроля любой
экономической деятельности по своему усмотрению. Но ни рос-
сийские президенты, ни их бюрократическая машина не поже-
лали воспользоваться «золотым правилом» для ответственного
осуществления своих полномочий на благо народа или государ-
254
ства4. Вместо этого ради собственной выгоды они занялись мак-
роэкономическими махинациями. Во главе предприятий с мажо-
ритарной госсобственностью были поставлены руководители с не-
ограниченной микроэкономической автономией, такая же неогра-
ниченная автономия была предоставлена руководителям — со-
владельцам предприятий с миноритарной госсобственностью и
владельцам частных предприятий. При этом не было принято
необходимых мер для создания адекватной компенсации, защиты
активов и доходов владельцев предприятий. Эти агенты и при-
вилегированные партии разбазарили госфонды Центробанка,
включая кредиты МВФ, присвоили средства из госбюджета и
разработали такие схемы личного обогащения, которые на За-
паде преследуются в уголовном порядке^.
Эта портретная галерея жуликов, в которой представлены по-
литики, чиновники, олигархи, руководители предприятий, новые
частные предприниматели, работники госбезопасности, професси-
ональные преступники и многие уцелевшие сотрудники аппарата
КПСС, может быть охарактеризована как закрытый клан клепто-
кратов, узурпировавших экономический суверенитет государства и
потребителей. Они выработали византийскую систему имущест-
венного и рыночного законодательства, которое является отраже-
нием постоянных изменений в том беспределе, с которым в Рос-
сии продолжается борьба за контроль над народным достоянием и
за узаконивание привилегий. Частная собственность в России не
является столь же прозрачным и привычным понятием, каким ее
принято считать на Западе. Многое из того, что принимается за
частную собственность, на самом деле является таковой лишь час-
тично, в зависимости от степени участия в ней государства. Что
касается негосударственной собственности, то она распределяется
между тремя группами владельцев: работниками предприятий, ру-
ководителями и аутсайдерами. В целом самыми крупными вла-
дельцами национального имущества являются работники предпри-
ятий (включая руководителей) и государство в соотношениях, ко-
торые варьируются как внутри отраслей, так и между ними. Госу-
дарство владеет наибольшей долей собственности значительного
числа промышленных и торговых предприятий, а также практи-
чески всех сельскохозяйственных предприятий, поскольку земля
по-прежнему принадлежит государству. Несмотря на все разгово-
ры о приватизации, государство удерживает в своих руках огром-
ную часть всего экономического богатства страны. В результате
правительство без труда имеет возможность осуществлять кон-
троль над функционированием предприятий, в особенности через
снижение доли остальных собственников путем волюнтаристского
выпуска дополнительных акций (бархатная экспроприация).
В результате осуществления ваучерной схемы, по которой
каждый российский гражданин получил символический пай на
средства производства, населению также принадлежит доля собст-
255
венности по большей части в умирающих промышленных пред-
приятиях (активы, представляющие ценность, резервируются или
передаются олигархам). Эти акции в основном были вложены в
паевые фонды, частично разворованные, а сейчас сосредоточен-
ные в руках относительно небольшого числа людей, не принося
своим владельцам ни гарантированных дивидендов, ни влияния.
Иногда они могут сыграть роль при продаже и покупке активов и
в тех или иных спекулятивных махинациях, но в остальном не
оказывают существенного влияния на деятельность предприятий6.
Самый незначительный по численности класс первичных акци-
онеров — это руководители предприятий, хотя с этим утвержде-
нием можно и поспорить. Государство отдало в их руки примерно
20% инсайдерских акций. Различными способами доля этих руко-
водителей возросла до 15% всего совокупного акционерного капи-
тала. Доля собственности, принадлежащей руководителям пред-
приятий, колеблется в значительных пределах, но редко превы-
шает совместную долю государства и работников предприятия.
Тем не менее руководители предприятий обладают реальной влас-
тью над предприятиями в силу соответствующего законодательст-
ва, обеспечивающего их единоначалие, и благодаря нежеланию го-
сударства осуществлять микроэкономический надзор за их дея-
тельностью. Такое положение вещей, копирующее советские по-
рядки, при которых трудовой коллектив на словах участвовал в
управлении производством, а на деле всем руководили директора,
породило глубокое противоречие между собственниками и руково-
дителями, подталкивая последних к принятию экономически не-
выгодных решений ради защиты собственных личных интересов в
ущерб интересам остальных совладельцев.
Официальное обоснование ельцинской стратегии приватизации
во многом перекликалось с политикой Дэн Сяопина. И тот и дру-
гой видели причину неэффективности административно-командно-
го управления экономикой в ограничениях, налагаемых на руко-
водителей предприятий планирующими органами и министерства-
ми. Эти ограничения связывали инициативу и свободу действий
директоров предприятий. И хотя после смерти Сталина эти огра-
ничения постепенно смягчались, считалось, что уровень либерали-
зации недостаточен, даже несмотря на меры, принятые в ходе ре-
ализации программы радикальной экономической реформы Горба-
чева. Руководителям предприятий были даны ограниченные пол-
номочия по модернизации фондов, совершенствованию стандарт-
ной и разработке новых видов продукции и расширению ассорти-
мента. Руководителям предприятий также было позволено не
столь строго придерживаться планового задания, увеличивать раз-
мер премиальных в соответствии с ростом производительности
труда и прибыли, реализовывать продукцию вне государственной
системы материально-технического снабжения и создавать новые
предприятия. При этом заработная плата, цены, учетная ставка и
256
курсы иностранных валют оставались фиксированными, а доступ
к кредитам и денежным средствам строго контролировался. Как
правило, предприятия не продавали свою продукцию за наличный
расчет на открытом рынке. Вместо этого, по мере того как произ-
веденная продукция поступала в государственную распредели-
тельную сеть Госснаба, на счета предприятий в госбанках начис-
лялись соответствующие авансовые суммы. Аналогичным образом
производилось списание средств, израсходованных на оплату
труда и производственные затраты. Такая система препятствовала
финансовым злоупотреблениям и разбазариванию государствен-
ных средств, обеспечивая руководителям предприятий гарантиро-
ванный спрос на произведенную продукцию. В то же время систе-
ма связывала руководителей предприятий по рукам и ногам, ис-
ключая возможность распределения ресурсов и сбыта произведен-
ной продукции на конкурентной основе.
В первые же недели вслед за роспуском Советского Союза
25 декабря 1991 г., подталкиваемый западными адвокатами «шо-
ковой терапии», Ельцин предпринял попытку одним ударом осво-
бодить руководителей предприятий от ограничений, связанных с
административно-командным планированием и контролем со сто-
роны министерств. Он отменил всю систему госзаказа, за исклю-
чением контрактов государственного значения, покончив с практи-
кой гарантированных госзакупок и вынудив предприятия самосто-
ятельно решать свои проблемы. Чтобы облегчить переход на
новую систему, предприятия были освобождены от бремени фи-
нансового контроля Госбанком, централизованного планирования,
директив министерств относительно производства и сбыта продук-
ции, а также от фиксированных ставок оплаты труда и твердых
цен. Теоретически предприятия получили возможность вести дела
в качестве полноправных участников конкурентных механизмов
категории А.
Предприятия получили право полного контроля над производ-
ством, ценообразованием, продажами, поставками, экспортом и
импортом, инвестициями, использованием нераспределенной при-
были и активов. Предприятиям также было разрешено объеди-
няться и приобретать другие предприятия, самостоятельно решать
вопросы найма, увольнения, управления персоналом, определять
уровень оплаты труда, премиальных и принципы внутренней ор-
ганизационной структуры. Руководители российских предприятий
могли теперь действовать так, как если бы они были капиталисти-
ческими собственниками, а именно: выбирать место размещения
производства, определять производственную базу и мощности, вы-
бирать технологию, разрабатывать продукцию, выбирать наиболее
экономически выгодных поставщиков, нанимать и увольнять ра-
ботников, обговаривать уровень заработной платы, производить и
реализовывать такой ассортимент продукции, который сможет
принести максимальную прибыль предприятию (имея в виду всех
9-9411
257
акционеров, в том числе и государство), и определять уровень
собственного вознаграждения. К тому же им разрешалось созда-
вать совместные предприятия с иностранными фирмами и держать
активы за рубежом.
Каждое из этих прав способствовало снятию ограничений на
свободу конкуренции и, при прочих равных условиях, должно
было бы повысить, а в отдельных случаях действительно повыси-
ло экономическую эффективность. По мере того как преобразо-
ванные государственные, смешанные и частные предприятия нача-
ли выпускать необходимую потребителю продукцию по более низ-
кой себестоимости, казалось логичным предположить, что эконо-
мика наберет перестроечный темп, привлекая иностранных инвес-
торов наличием новых возможностей и дешевой квалифицирован-
ной рабочей силой. Но этим ожиданиям не суждено было оправ-
даться. Российская экономика камнем пошла ко дну, погружаясь
в гипердепрессию (по степени тяжести примерно в 2 раза превос-
ходящую Великую депрессию 1929 г. в США), сопровождавшую-
ся витком гиперинфляции (2500% в год). Это произошло потому,
что государство должным образом не подготовилось к переходно-
му периоду, выбрав дестабилизирующую и деструктивную страте-
гию.
Наиболее очевидным недостатком «шоковой терапии» (многие
подвергают сомнению ее терапевтическую ценность) оказалась не-
возможность быстрого перехода от административно-командной к
рыночной модели7. Даже если каким-то образом имущество пере-
ходило в добросовестные руки компетентных руководителей, у
них все равно не было практического опыта перестройки произ-
водства под требования потребителя и поиска эффективных рын-
ков сбыта своей продукции. Директорам приходилось осваивать
новые подходы на практике, но при этом они были лишены досту-
па к получению кредитов, необходимых для финансирования
перестроечных программ, т. к. государство прекратило прежнюю
практику банковского кредитования. В результате руководители
предприятий оказались в чрезвычайно затруднительном положе-
нии, не имея возможности ни продолжать работать по-старому, ни
начинать движение вперед, — ситуации, которая привела к тяже-
лым последствиям. Резкое падение производства вынудило дирек-
торов в целях выживания распродавать на металлолом производ-
ственные фонды, подрывая возможность экономического оздоров-
ления. Положение усугублялось тем, что руководители предпри-
ятий поддались соблазну коррупции; предприятия объявлялись
банкротами и выгодно перепродавались, ценное имущество при-
сваивалось, а предприятиям оставлялись огромные долги. С этой
точки зрения «шоковая терапия» насадила повсеместный дирек-
торский произвол и дестабилизацию. По-видимому, западные кон-
сультанты и российские либералы внутренне ошибочно предпола-
258
гали, что руководители предприятий не будут злоупотреблять ока-
занным им доверием, опасаясь дисциплинарных мер со стороны
государства. Но такое предположение, характерное для категории
А, оказалось наивным. В России всегда существовали проблемы
коррупции и дисциплины, даже когда собственность и контроль
были относительно унифицированными при большевиках или при
царизме, а коммунистические идеалы и христианские добродетели
считались основными моральными ценностями. Тем сторонникам
«шоковой терапии», которых искренне заботило общественное
благосостояние и которые не спешили воспользоваться первобыт-
ным хаосом в целях личного обогащения, следовало бы представ-
лять себе все это заранее, но они не сумели этого сделать®. В ре-
зультате Россию не просто захлес/нула волна преступности —
рынки страны оказались насквозь коррумпированными в резуль-
тате возникновения негласных договоренностей, побуждавших
любое обличенное властью лицо попирать права других и подав-
лять конкуренцию. Российские клептократы взяли на вооружение
изречение У.К. Филда: «Не давай придурку очухаться!»* Поли-
тики и государственные чиновники быстро сориентировались на
использование полномочий государства в сфере собственности, ре-
гулирования и делегирования для достижения своих личных
целей, пренебрегая своими гражданскими обязанностями, вступая
в сговор с директорами предприятий за счет остальных акционе-
ров, в том числе и государства, и создавая систему, в которой ин-
тересы кучки привилегированных лиц ставятся над интересами
потребителей. Интересы этих привилегированных лиц и определя-
ют степень микро- и макроэкономического контроля в России.
Российскую систему можно представить в виде двухъярусной мо-
дели, в которой те, кто имеет прямой доступ к государству (его
властным структурам, бюджету и имуществу), включая прибли-
женных директоров предприятий, региональных руководителей и
«красную мафию», получают возможность неограниченного про-
цветания, тогда как руководители обесцененных предприятий со-
ветской эпохи, рабочие, крестьяне и мелкие собственники вынуж-
дены выкручиваться как могут на фоне все более враждебного ок-
ружения.
МЕХАНИЗМЫ И ИНСТИТУТЫ
Механизмы достижения этих целей согласуются с клептоавто-
ритарной мотивацией. Российские лидеры по опыту поняли, что
ни сталинистская административно-командная модель, ни осто-
рожный реформизм Брежнева, ни иконоборческий радикализм
* У.К. Филд — известный американский кинокомик {прим. науч,
ред.).
9*
259
Горбачева не приносят желаемых материальных благ. Они прояв-
ляют недоверие друг к другу, к руководителям предприятий,
частным предпринимателям, рабочим, крестьянам и к иностран-
цам. И поэтому Ельцин и Путин сохранили те элементы автори-
тарной власти, которые обеспечивают их интересы, — как то: гос-
заказ, финансирование и регулирование, дополнив их такими ры-
ночными правами и правами собственности, которые противоречат
общим правилам саморегулируемой рыночной конкуренции кате-
гории А, но позволяют построить иерархию привилегированных
рыночных и административных отношений, отвечающую их инте-
ресам. Новый режим практически не заинтересован в созидатель-
ной роли государства и частного бизнеса. Эпоха социалистической
самоотверженности и взаимопомощи стирается из памяти, а вы-
полнение обязательств достигается исключительно криминальным
принуждением. Российские государственные экономические про-
граммы и административная деятельность, равно как и контракт-
ная деятельность на рынке, не ограничены рамками конкурентной
борьбы, чувством долга или же «золотым правилом».
Те же принципы применимы и к новым российским институ-
там. Частичная приватизация, передача собственности трудовым
коллективам, неподконтрольность директоров предприятий боль-
шинству акционеров, клептократическое управление экономикой,
финансово-промышленные группы (ФПГ) и отсутствие правового
государства — таковы характерные институциональные аспекты
авторитарных конкурентных механизмов, утверждаемых россий-
скими лидерами.
СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ
При всей мощи и криминальности российских государствен-
ных деятелей, их агентов, приспешников и промышленно-финан-
совых магнатов законы спроса в целом остаются неизменными.
Независимо от своего социального положения, российские потре-
бители формируют предпочтения. При этом потребительский
спрос может варьироваться в соответствии с обратной зависимос-
тью между спросом и ценой и размером бюджета конкретного по-
требителя. Ассортимент покупок также реагирует на цены. Потре-
бительские предпочтения отличаются постоянством и стремлением
минимизировать стоимость рыночной корзины, за исключением
случаев, когда необходимо произвести впечатление на друзей или
недругов. Но потребление и трудовая деятельность россиян неэф-
фективны с точки зрения саморегулируемой категории А, по-
скольку стремление к индивидуальной полезности искажается на-
вязыванием подмены. Государство по большей части игнорирует
спрос населения на товары широкого потребления, и потребитель
вынужден покупать то, что предлагает система, а не то, что ему
260
необходимо. Аналогичным образом, дисфункциональный россий-
ский рынок не дает работникам возможности найти желаемую ра-
боту и получать за нее более высокое вознаграждение, как это
могло бы иметь место в условиях реальной конкуренции.
Путинская система также не отменяет и всех законов предло-
жения. Технологии в основном демонстрируют снижение предель-
ной производительности и возрастание предельных издержек на
всем протяжении стадии II. Отдельные граждане и предпринима-
тели понимают, что они могут извлечь выгоду, продавая свой
труд, создавая добавленную стоимость, организуя новые предпри-
ятия, осваивая новации, арендуя факторы производства, снижая
издержки, совершенствуя технологию, дизайн продукции и фи-
нансирование, а также рекламируя свою продукцию. Они осозна-
ют преимущества эффективного правления, однако возможности
нажиться на обмане остальных акционеров и налогоплательщи-
ков, присвоении национальных природных ресурсов, манипулиро-
вании рынком и подавлении конкурентов неодолимы. В итоге ре-
.зультирующий спрос на трудовые ресурсы является лишь слабой
производной от заработной платы, становясь все более зависимым
от дисфункциональности авторитарного рынка. Результирующий
спрос на новых руководителей со стороны все больше и больше
зависит от вознаграждения, но также искажается стремлением ру-
ководителей внутри предприятия к получению дополнительных
доходов. Как и в случае предприятий, функционирующих по
принципу уравниловки, «свои» руководители предприятий могут
не захотеть нанимать необходимого количества руководителей «со
стороны», если при этом придется делиться дополнительными до-
ходами, извлекаемыми из активов предприятия. Кривые предло-
жения кандидатов на менеджерские должности становятся более
зависимыми от вознаграждения, но и они искажаются под воздей-
ствием антипродуктивного эгоизма совладельцев.
Россияне должным образом не заинтересованы в максимиза-
ции прибыли по той причине, что владельцы контрольного пакета
акций отстранены от контроля за работой предприятий, осущест-
вляемого директорами — владельцами миноритарного пакета.
Сговор чиновников с директорами предприятий и другие формы
правительственного вмешательства лишают руководителей стиму-
ла максимизировать доходность акционерного капитала. Естест-
венно, российские менеджеры уделяют внимание извлечению до-
ходов и снижению издержек. Они модернизируют продукцию и
снижают переменные производственные затраты. Но они не зани-
маются целенаправленной максимизацией потока дивидендов на
акции. Бизнес в России — это не просто свободное от морального
риска средство, позволяющее стремящимся к полезности индиви-
дуумам оптимизировать потребление на всем протяжении их
жизни. Это управленческий процесс, посредством которого приви-
легированные должностные лица преследуют свои корыстные
261
цели в ущерб остальному обществу. Огромное количество времени
расходуется впустую в результате простоев и «работы по прави-
лам» на раздираемых конфликтами частично приватизированных
предприятиях, где еще не изжит советский стиль трудовых взаи-
моотношений и где царит атмосфера разочарования и коррупции.
Конфликты между акционерами и чувство социальной заброшен-
ности также способствуют росту недовольства и нежеланию тру-
диться в полную силу.
РАВНОВЕСИЕ
Российские клептоавторитарные рынки дезорганизуют регули-
рующие механизмы по Вальрасу, Маршаллу и Кейнсу, позволяя
кучке привилегированных лиц манипулировать спросом и предло-
жением, лишая конкурентов возможности реагировать на посы-
лаемые рынком сигналы, и применять силу вместо достигнутых на
переговорной основе добровольных соглашений. Соглашения же;
которые достигаются в результате переговоров между политичес-
кими лидерами, должностными лицами, миноритарными совла-
дельцами, госчиновниками, частными предпринимателями, рабо-
чими, крестьянами и «красной мафией», не являются полноцен-
ными в силу того, что условия спроса и предложения не опреде-
лены со всей полнотой и объективностью и вместо этого фактичес-
ки зависят от произвола властей и коррупции.
Рассматривая ситуацию под другим углом зрения, можно ска-
зать, что российской экономической системе свойственны пять
различных механизмов уравновешивания. Это уже знакомое ры-
ночное трио Вальраса, Маршалла и Кейнса плюс неправильное
госрегулирование, а также различные формы криминальной дея-
тельности, в которую вовлечены должностные лица государства,
их агенты, совладельцы предприятий и финансово-промышленные
магнаты, в результате чего конкурентная эффективность и госу-
дарственные программы социального обеспечения приносятся в
жертву личной выгоде и привилегиям. Действие механизма по
Вальрасу ослабляется ценовым сговором и прочей закулисной
практикой, которые препятствуют выравниванию дефицита и за-
товаривания на ресурсном и товарном рынках.
Механизм настройки по Маршаллу приведен в беспорядок в
результате подчинения максимизации прибыли достижению дру-
гих целей, таких как «стрижка активов» (т. е. перевод на себя
ценных активов) и «захват активов» (т. е. незаконное разбавле-
ние капитала остальных акционеров и незаконный захват собст-
венности других компаний). Российские привилегированные мо-
нополисты отказывают бывшим советским промышленным пред-
приятиям в кредитах и розничном пространстве, лишая их воз-
можности реагировать на потребительский спрос. Государство, в
262
свою очередь, еще больше ослабляет рыночную дисциплину прак-
тикой льготного контролирования, налогообложения и регулиро-
вания, включая манипуляции с ценами, заработной платой, обмен-
ными курсами и ограничениями на иностранный капитал.
Столь же отрицательно воздействие российского авторитарного
рынка и на процессы по Кейнсу, вне зависимости от того, прислу-
шивается Путин к монетаристским рекомендациям МВФ или нет.
Неправильные действия государства и руководства предприятий
серьезно подавляют всю экономическую деятельность в стране.
Многие российские производители не в состоянии адекватно реа-
гировать на увеличение совокупного спроса из-за отсутствия кре-
дитования на нужды производства, отрезанности от розничной
сети, неумения произвести требуемую продукцию или же из-за
инертности в силу каких-то иных причин. Враждебный и хищни-
ческий характер российского бизнеса, в свою очередь, резко сни-
жает предельную эффективность инвестиций и увеличивает спеку-
лятивный спрос на неиспользуемые денежные балансы, предпо-
чтительно в виде инвалютных вкладов в зарубежных банках, по-
давляя совокупный эффективный спрос и создавая условия для
непрекращающейся гипердепрессии, которая стала отличительным
признаком российской переходной системы. Эти проблемы, без
сомнения, усугубляются безответственной монетарной и фискаль-
ной политикой, направленной на разворовывание казны и созда-
ние спекулятивных возможностей для личного обогащения. В на-
чале 1990-х гг. Ельцин мог приказать казначейству напечатать
ничем не обеспеченные деньги, а затем распределить их по собст-
венному усмотрению. В середине 1990-х гг. денежная эмиссия
была привязана к расширенной продаже казначейских обяза-
тельств. Такая стратегия временно снизила уровень инфляции, но
впоследствии закончилась тем, что в августе 1998 г. государство
просто перестало платить по своим долгам.
СИСТЕМНАЯ СТРУКТУРА и
Результаты воздействия этих конкурентных, антиконкурент-
ных и криминальных тенденций на путинскую экономику про-
сматриваются в ее структуре. В центре российской экономики вы-
строена цепочка: государство — агенты — друзья — магнаты.
Эта сетевая цепочка процветает в результате распродажи нацио-
нальных природных богатств, извлечения ренты, «стрижки акти-
вов» и их захвата, а также путем обмана иностранных инвесторов
и организаций, предоставляющих экономическую помощь, вроде
Международного валютного фонда, Всемирного банка и Европей-
ского банка реконструкции и развития (эти данные были сначала
подтверждены, а затем опровергнуты бывшим министром финан-
сов Соединенных Штатов Робертом Рубином). Система содержит
две составляющие. Первая представляет собой традиционный гос-
263
сектор советского типа, который обеспечивает оборону, оказывет
социальное обеспечение, содержит систему здравоохранения и об-
разования, административные и регулирующие органы, а также
занимается экспортом природного сырья и вооружений. Вторая
составляющая — это преображенный советский государственный
промышленный, торговый и сельскохозяйственный сектор, поде-
ленный на небольшую кучку привилегированных предприятий и
огромную массу обойденных вниманием фирм-банкротов. Эф-
фективность обеих этих составляющих крайне мала, но может
не сразу бросаться в глаза, т. к. замаскирована расточительным
стилем жизни тех, кто процветает за счет системы. Система
функционирует главным образом за счет применения всевоз-
можных антиконкурентных методов, несовместимых с моделями
категории А.
Россия, безусловно, не имеет рынков с совершенной конкурен-
цией, а продуктивность и перспективы большинства мелких част-
ных предприятий проблематичны, даже если они иногда рассмат-
риваются как передовой отряд предпринимательского капитализ-
ма электронной эпохи. У «красной мафии» перспективы на буду-
щее более обнадеживающие. Это жестокие преступники, по
большей части с лагерной закалкой, занимающиеся традицион-
ной криминальной деятельностью, включая проституцию, азарт-
ные игры, наркотики, развлечения «для взрослых», вымога-
тельство и убийства. Они паразитируют на тех, чьи доходы и
имущество столь велики, что нуждаются в защите, и тесно свя-
заны с банками, дорогими отелями, торговлей предметами рос-
коши и с эксплуатацией незаконно проживающих в России лиц.
Процветание этих элементов является еще одним показателем
непорядка в системе.
Высшая логика российской экономической структуры ясна. Ее
механизмы имеют целью опутать всю экономику России паутиной
привилегий ради обогащения элиты за счет использования госу-
дарственных ресурсов и приносящей выгоду собственности, не
способствуя при этом развитию экономического потенциала стра-
ны. Мелкое предпринимательство допускается лишь постольку,
поскольку оно не представляет угрозы конкуренции или же от-
крывает возможности для вымогательства.
Основным результатом воздействия таких антипродуктивных
механизмов стало возникновение демобилизованной, подавляющей
стремление к труду, депресивной, коррумпированной и социально
несправедливой восточной рыночной системы с низким жизнен-
ным уровнем9 и ограниченными возможностями устойчивого раз-
вития. До тех пор пока руководство страны устраивает такое по-
ложение вещей, эта модель может существовать десятилетиями19.
Однако многие наблюдатели полагают, что в своем нынешнем
виде система не выживет. Победители стремятся консолидировать
и укрепить свои привилегии при необходимой поддержке автори-
264
тарно-дружественного правового государства. Можно найти мно-
жество примеров подобного социально-экономического устройства
в истории царской России, когда дворяне считали возможным
подчинять себе и эксплуатировать большинство населения. Но
российские либералы, мелкие предприниматели, отдельные груп-
пы рабочих и крестьян желают получить бблыпую степень эконо-
мической свободы и безопасности. Стремление к материальному
благополучию склоняет их в пользу рыночных систем категории А,
а желание жить в более безопасном обществе и неуверенность в
завтрашнем дне подталкивают к более совершенной авторитарнос-
ти — возможно, такой, как в Китае, где коммунистическая партия
очень успешно дисциплинирует должностных лиц, привилегиро-
ванную элиту и желающих пробиться в магнаты11.
Ситуация после И сентября 2001 г., когда «Аль-Каида» нане-
сла удары по башням-близнецам Центра международной торговли
и Пентагону, для России неоднозначна. Положительным является
то, что угроза терроризма способствовала сближению США, Рос-
сии и Китая. Концепции времен «холодной войны» — такие, как
«сдерживание», — теряют свою привлекательность, что облегчает
Америке и России радикальное сокращение ядерных потенциалов,
несмотря на то, что США вышли из Договора по ПРО. Более тес-
ное сотрудничество России с НАТО, перспектива вступления Рос-
сии в ВТО и небольшой экономический подъем при Путине — все
это способствует нормализации, которую можно только приветст-
вовать. Правительство также проводит либеральную реформу по
всем направлениям, сокращая налоги на бизнес, поощряя даль-
нейшую приватизацию государственных активов, поддерживая
конкуренцию и призывая к быстрому экономическому развитию.
Отрицательным является факт давления на гражданские сво-
боды (особенно на свободу печати), сильная концентрация про-
мышленной собственности в руках восьми акционерных групп и
явный пересмотр роли государственной власти. Государство игра-
ет с идеей отмены прежней системы аренды месторождений сырья
для восстановления контроля над добычей природного сырья, а
программа реформирования и развития оборонно-промышленного
комплекса (ОПК) на 2002 — 2006 гг. (подписанная премьер-мини-
стром Михаилом Касьяновым в октябре 2001 г.) нацелена на эф-
фективную денационализацию военно-промышленного комплекса
(ранее — ВПК, ныне — ОПК). Если эти новые тенденции полу-
чат дальнейшее продолжение, то российская система будет эволю-
цинировать скорее в сторону режима Ялмара Шахта*, в чем в сто-
* Ялмар Шахт — с 1923 г. до конца Второй мировой войны неодно-
кратно занимал пост президента немецкого Рейхсбанка, совмещая его в
1930-е гг. с постами министра экономики и главного уполномоченного по
военным экономическим вопросам; смог эффективно мобилизовать эконо-
мические ресурсы довоенной Германии для осуществления программы
перевооружения {прим. науч. ред.).
265
рону нынешней американской парадигмы или в сторону социал-
демократии ЕС. В целом будущее России выглядит сейчас лучше,
но ее возможности ограничены.
ГЕОМЕТРИЯ АВТОРИТАРНОГО
РОССИЙСКОГО СВОБОДНОГО
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
Графический анализ позволяет глубже уяснить системные по-
роки авторитарного российского «свободного предпринимательст-
ва». Начиная с ресурсного пространства, проиллюстрированного
на рисунке 11.1, мы видим, что производственный «ящик» Эджу-
орта—Баули резко сжат, что объясняется недоиспользованием ре-
сурсов производства. Руководители предприятий не максимизиру-
ют прибыль акционеров от текущей производственной деятельнос-
ти или же текущую дисконтированную стоимость акционерного
капитала из-за морального риска и неблагоприятного выбора, свя-
занных с российской системой совладения и ограничительным
воздействием олигополии. Вместо этого директора предпочитают
«стричь» активы предприятий, извлекать ренту и вступать в анти-
конкурентные сговоры. В советское время аналогичные злоупот-
ребления сдерживались государственной собственностью, дирек-
торскими премиями и централизованными инвестициями; теперь
же руководители предприятий предоставлены самим себе. Более
половины производственных мощностей в стране простаивает (в
сравнении с уровнем производства советского периода), а уровень
безработицы составляет двузначные величины. Уровни изоквант в
производственном пространстве также понижены в связи с тем,
что капиталовложения и трудовые ресурсы должным образом не
стимулируются и не вознаграждаются.
Цены на ресурсы искажаются пороговыми барьерами и эконо-
мической неразберихой, а колоссальная доля промежуточных ре-
сурсов приобретается по бартеру12. Этот факт, наряду с произво-
лом инсайдеров, понижает уровень производства с точки Е" (на
границе докризисных российских несовершенно-конкурентных
производственных возможностей) до точки R (на границе намного
более низкого уровня производственных возможностей) на рисун-
ке 11.2.
Этот разрыв между тем, чего Россия могла бы достичь, и ре-
альными результатами усугубляется низким качеством российских
товаров и устаревшей технологией. Те же соображения, которые
отвлекают менеджеров от максимизации прибыли при общем сни-
жении объема выпускаемой продукции, делают их равнодушными
к ее качеству. Это проиллюстрировано на рисунке 11.2 пересче-
том низкокачественных товаров в меньшие количества товаров
266
стандаР™ого качества на конкурентно предельной норме транс-
формации и дальнейшим сжатием границы производственных воз-
можностей при уровне производства ниже точки R.
Рисунок 11.1. Распределение факторов в России
Рисунок 11.2. Потенциал эффективности в России
Невозможно делать хорошую мину при плохой игре, глядя на
такую неэффективность, которая является результатом воздейст-
вия авторитарной рыночной системы, нежели остатками наследия
советского административно-командного планирования. Однако
сторонники универсалистского англо-американского рационализма
не теряют надежды на то, что конкурентное предпринимательство
или государственные программы модернизации трансформируют
российскую экономическую структуру, механизмы и институты.
Возможно, они и правы, но задача эта нелегкая, потому что влас-
ти, их агенты, друзья и магнаты будут отчаянно сопротивляться.
К тому же задача осложняется дезорганизацией финансовых рын-
ков России.
267
Крах российской финансовой системы в августе —сентябре
1998 г. говорит сам за себя. С самого начала государство в сгово-
ре с привилегированными банками проворачивало то одну, то
другую финансовую аферу13. В течение первых двух лет после
прихода Ельцина к власти правительство прибегало к необеспе-
ченной денежной эмиссии для финансирования своих расходов; в
результате сбережения населения были обесценены, а огромные
денежные средства оказались в руках элиты14. Затем последовал
новый виток финансовых махинаций, когда банки главным обра-
зом занимались тем, что выдавали в долг правительству под не-
конкурентно завышенный процент краткосрочные депозиты, вмес-
то того чтобы осуществлять продуктивное кредитование торговли
и промышленности. Правительство покрывало эти замаскирован-
ные трансферты флотированием на западных рынках, выпуском
ценных бумаг, деноминированных в доллары, с доходностью
около 100% годовых. Такое положение вещей не могло продол-
жаться бесконечно и привело напрямую к дефолту и последовав-
шему за ним краху всей финансовой системы. И хотя некоторые
из этих шагов были встречены с одобрением как средство сдержи-
вания инфляции, российский финансовый сектор потерпел полное
фиаско. Правительство и его приближенные не только подорвали
систему кредитования и распределения заемных фондов, тем
самым практически лишив традиционные промышленные пред-
приятия оборотного капитала; манипулируя учетной ставкой и об-
менными курсами валют, они усугубили непродуктивность и не-
эффективность национальной экономики.
Производственные проблемы в России осложняются и соответ-
ствующими недостатками распределительной системы. Распад Со-
ветского Союза повлек за собой крах системы розничной торгов-
ли, концентрацию богатств и доходов в руках сравнительно узко-
го круга лиц и обнищание широких слоев населения. Такое пере-
распределение общественного достояния являлось бы недопусти-
мым при режиме суверенности потребителя или же в несовершен-
но-конкурентных экономических системах развитых государств
Запада. Подобная недопустимость никак не связана с имеющей
место трактовкой возникшего в России глубочайшего неравенства
как прогрессивного признака посткоммунистического переходного
периода. Дезорганизация розничного рынка, выразившаяся в ши-
роком распространении бартера, мафиозный контроль над мелки-
ми торговцами и олигополистичность коммерции и распределения
(см. рис. 11.3, точка D1) — все эти факторы указывают на неэф-
фективность российского потребительского сектора. Жизненный
уровень большинства населения находится на низком уровне не
только из-за нехватки товаров, но и в силу плохой и социально
несправедливой организации розничного сектора в Москве и в ре-
гионах. На рисунке 11.4, где на оси ординат располагаются клеп-
тократы, а на оси абсцисс — рядовые граждане, это положение
268
иллюстрируется сравнением фактической границы социальной по-
лезности в России в точке D с конкурентным идеалом. В резуль-
тате получается, что среднее качество жизни россиян намного
ниже своего потенциального конкурентно-возможного значения,
при этом по сравнению с рядовыми гражданами клептократы про-
цветают1^.
На основе приведенного выше анализа следует, что российская
авторитарная рыночная система крайне неэффективна. В резуль-
тате этой неэффективности вред, наносимый привычной неэффек-
тивностью правительства, усугубляется воровством и криминаль-
Рисунок 11.3. Розничное распределение в России
ным принуждением. Задача системы состоит в служении антипро-
дуктивным интересам властей, их агентов, приближенных, магна-
тов и мафии. Такая система не принесет процветания до тех пор,
пока экономическая деятельность не будет подчинена законам
правового государства.
Со времени прихода к власти президента Путина показатели
совокупного экономического роста России значительно улучши-
лись. Прирост ВНП в 2000 г. составил 8,3%, а в 2001 г. — 4,5%.
Рисунок 11.4. Пределы полезности в России
269
Ощутимыми признаками оздоровления экономики являются стро-
ительный бум в Москве и снижение темпов инфляции. Все на-
стойчивее слышны разговоры о молодых предпринимателях-про-
фессионалах третьей волны вроде Алексея Мордашова и Андрея
Мельниченко1”, которые забирают собственность из рук некомпе-
тентных «спонтанных приватизаторов» и олигархов. Считается,
что эти «возмутители спокойствия» вносят новую жизнь в россий-
ский «стагнирующий пояс», готовы заняться сельским хозяйст-
вом, и с ними связывают надежды на скорейшую интеграцию рос-
сийской промышленности в глобальную экономику17. В качестве
признания достигнутого прогресса и в знак улучшения российско-
американских отношений после И сентября 2001 г. правительство
США намерено признать Россию «страной с рыночной экономи-
кой», расчистив тем самым путь для ее вступления в ВТО1®. Пре-
зидент Путин, со своей стороны, призывает к ускорению либера-
лизации и роста ВНП в 2002 г. Сторонники «шоковой терапии»
настаивают, что они в итоге оказались правы19. Возможно, пере-
ходный период продлился дольше обещанных 500 дней, но в ре-
зультате расчищен путь для преобразований на преимущественно
конкурентной основе.
Тем не менее скептиков успехи не впечатляют. Они не доверя-
ют цифрам, не согласны с тем, что частичное оздоровление пред-
вещает перемены119, и отметают утверждения о том, что структур-
ные беды России могут быть устранены с приходом предпринима-
телей третьей волны21. Никакой оптимизм не изменит того факта,
что постсоветская система не отвечает требованиям демократии су-
веренного потребителя по Кеннету Эрроу, а предложение диктует-
ся клептократией. До тех пор пока эти препятствия не будут уст-
ранены, система не может быть в целом конкурентной с точки
зрения примата права и не сможет эффективно оперировать на
притягательном глобальном рынке промышленных товаров и
услуг с высокой добавленной стоимостью. Такая система в состо-
янии оздоровиться и развиваться подобно своей советской пред-
шественнице, полагаясь на разнообразные стратегии физического
менеджмента при ограниченной опоре на рынок, но она никогда
не станет демократично-эффективной по отношению к потребите-
лю. Демократия и авторитарность, суверенитет потребителя и
привилегии — это взаимоисключающие понятия. Не существует
такого пути, при котором при сохранении власти одних людей
над другими Россия сможет трансформироваться из восточной ры-
ночной системы в западную. Россияне не станут эффективными
по Парето, если Путин решительно не покончит с 800-летним ав-
торитарным наследием. Без искоренения привилегий разговоры о
стабильном процветании останутся не более чем пустым сотрясе-
нием воздуха.
270
Обзор
Основные черт
российской экойомичеСЖА системы
Культура:
Авторитарная/антиавторитарная. Менталитен имеет глубокие
исторические корни в татаро-монгольской оккупации, царизме и
советском деспотизме антиавторитарность представляет собой со-
четание пассивности, оппортунизма, аморальности, утопизма,
идеализма и запутанных интриг.
Мотивация:
Клептоавторитарные привилегии, стремление к извлечению до-
полнительных доходов и захват активов.
Механизмы:
Природные ресурсы, земля и значительная доля промышлен-
ных средств производства остаются частично или полностью в
руках государства, обеспечивая основу государственной власти.
Для частных рынков характерны префенциальность и несовер-
шенная конкурентность. Бывший советский промышленный сек-
тор подавляется финансово-промышленными группами. Менедже-
ры государственных и частично приватизированных предприятий
незаконно присваивают доходы и безнаказанно извлекают выгоду,
эксплуатируя ценные активы. Хотя трудовые коллективы зачас-
тую владеют контрольным пакетом акций, они не обладают реаль-
ной властью. «Красная мафия» нередко состоит в сговоре с мили-
цией и службами безопасности;
государство дистанцировано от общественных нужд, а предста-
вители власти преследуют лишь свои собственные интересы. Пра-
вительственные программы, меры контроля и регулирования не
способствуют, а препятствуют свободной конкуренции.
Институты:
Госсобственность, трудовые коллективы — держатели кон-
трольного пакета акций, финансово-промышленные группы, клеп-
тократия, «красная мафия», милиция, службы безопасности,
военные.
Основные недостатки
Законы спроса:
Широкое распространение вынужденной замены.
Законы предложения:
Кривые предложения рабочей силы мало зависят от оплаты
труда из-за массовой вынужденной безработицы. Кривые предло-
жения кандидатов на менеджерские должности зависят не столько
от заработной платы, сколько от возможности извлечения допол-
271
нительных доходов и захвата активов. Предприятия реагируют на
эти коррупционные стимулы.
Закон равновесия:
Рынки являются несовершенно-конкурентными. Распределение
в сторону некоторых частных организаций и государства, включая
службы безопасности и Министерство обороны, часто осуществля-
ется не на переговорной основе над распределением в оставшейся
части экономики доминирует бартер по Вальрасу, что вызывается
крахом монетарной системы. Мобильность трудовых ресурсов
контролируется на муниципальном уровне, особенно в Москве.
Производственное равновесие по Маршаллу нарушается стремле-
нием к извлечению незаконных дополнительных доходов от экс-
плуатации производственных активов и незаконным захватом ак-
тивов в ущерб благосостоянию трудящихся;
макроэкономическое равновесие по Кейнсу нарушается стрем-
лением к незаконному самообогащению. Денежная эмиссия, кре-
дитование, программы финансирования, а также меры контроля и
регулирования направлены на обогащение властей, а не на стиму-
лирование совокупного эффективного спроса.
Государство диктует правила рынка	1
Тактика клептократического управления экономикой
Тема	Проблема	Реакция государства
Частичная и полная госсобственность	Ограничивает нормальное стремление к индивидуальной полезности	Бесконтрольный волюнтаризм инсайдеров в распоряжении доходами и активами
Трудовые коллективы — держатели контрольного пакета акций	Способствует снижению доходов менеджеров и внешних акционеров, включая государство	Полностью передает управление в руки менеджеров- инсайдеров
Бесконтрольность менеджеров	Стремление к извлечению дополнительных доходов от эксплуатации факторов производства и захват активов, антипродуктивный	Дележ награбленного с государственно- административной элитой и мафией, включая также незаконное присвоение принадлежащих государству
272
	менталитет, безразличие к благосостоянию работников	природных ресурсов
I Узаконенность депрессии	Демобилизация ресурсов	Стремление к незаконному присвоению помощи от МВФ, прочих правительственных организаций и западных инвесторов, вовлеченных в противозаконную игру с извлечением дополнительных доходов и захватом активов
Системная структура
	Доля ВВП	Продуктив- ность (Деструктив- ность)	Принуждение
Рынки: совершенные рынки неэффективные рынки рынки с тайным сговором	0 15 20	очень низкая низкая	высокое высокое
Правительство	50	низкая	высокое
Криминальная деятельность	15	(чрезвычайно высокая)	—
Системные характеристики
1	Степень/ Интенсивность
Государственное макрорегулирование	низкая
Государственное микрорегулирование: проконкурентное под влиянием элиты благосостояние/безопасность	низкая высокая низкая / средняя
Программы государственных расходов: привилегированные подряды незаконное распределение средств ^кумовство				высокая крайне высокая крайне высокая
273
Криминальная деятельность: присвоение активов и растраты пагубные привычки/пороки репрессии, вымогательство, убийства подчинение и порабощение	крайне высокая высокая крайне высокая средняя
Причины макроэкономического неравновесия: негибкие ставки заработной платы негибкие цены отказ от инвестирования утечка капитала неправильные инвестиции предпочтение ликвидности ненадежность прав частной собственности государственное право собственности потоки иностранного капитала боязнь преступности антиконкурентное подавление предприниматель- ской деятельности общее подавление предпринимательской деятельнос- ти подчиненность трудовых ресурсов судебный риск государственная коррупция неправильная макроэкономическая стратегия классовые конфликты	низкая низкая крайне высокая крайне высокая крайне высокая крайне высокая крайне высокая высокая высокая крайне высокая крайне высокая средняя средняя крайне высокая крайне высокая крайне высокая намечающаяся
Основные экономические показатели (в %)
Уровень ВВП на душу населения в 1998 г. (США = 100)	15
Прирост ВВП на душу населения в 1990—1999 гг. (среднегодовые темпы)	-5,0
Прирост ВВП на душу населения в 1960—1999 гг. (среднегодовые темпы)	0?
Инфляция в 1990—1999 гг.	трехзначные цифры
Безработица в 1999 г., доля от трудоспособного населения: по международным стандартам включая отчаявшихся найти работу	14 25
Бремя пенсионного обеспечения	низкое
Процент неработающих матерей и жен	низкий
274
Дальнейшее направление реформ
Рационализация механизмов авторитарных привилегий с помо-
щью тайной полиции, выступающей в роли налоговой полиции, в
целях ограничения власти магнатов и подчинения регионов центру
с одновременным строительством основ правового государства, в
результате чего ожидается некоторое оживление конкурентности
без ущерба для авторитарных привилегий.
; 	• - Vs.11 V.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:	> г
/. В какой степени в России до сих пор сохраняется государ-
ственная собственность?
2.	Ни в России, ни в Китае не действуют законы договорного
права, даже при том, что в России коммунистическая партия
больше не является правящей. Почему договорное право не вос-
торжествует в России?
3.	В каком смысле агенты государства в России обладают
большей независимостью, чем агенты государства в Китае?
4.	Что означает термин «коллективистский» применитель-
но к России и к Китаю?
5.	В чем заключается уникальность исторической культуры
России?
6.	Можно ли утверждать, что авторитарное невмешатель-
ство Ельцина представляет собой радикальный отход от эконо-
мического порядка царской России?
7.	Кто такие российские клептократы?
8.	Каковы отличительные черты собственности в России? В
чем отличие российских прав собственности от прав собствен-
ности при совершенной конкуренции?
9-	Почему российские трудящиеся не настаивают на своем
праве собственности? Почему они не объединяются в организа-
ции для борьбы за изменение соответствующего законодатель-
ства? Какой характер носит данная проблема — культурный
или политический?
10.	Как решалась проблема морального риска в Советском
Союзе?
11.	Каким образом Борис Ельцин трансформировал админи-
стративно-командное планирование в рыночную систему?
12.	Почему рыночные реформы Ельцина не привлекли ино-
странных инвесторов вновь открывшимися возможностями и
дешёвой квалифицированной рабочей силой?
13.	В чем состояла «шоковая терапия», и почему она оказа-
лась деструктивной?
14.	Что означают понятия «захват собственности»,
«стрижка активов» и «рентоориентированное поведение»?
275
15.	Имеет ли экономическая коррупция в России историчес-
кие корни?
16.	Кто в России обладает экономическим суверенитетом?
Каким образом такой суверенитет был приобретен?
17.	В чем отличие клептократического рыночного механизма
в России от управляемой рыночной системы Америки?
18.	Играет ли чувство ответственности роль важного
экономического механизма в России? Если да, то какую кон-
кретно?
19.	Что означает вынужденное замещение? Как оно сказыва-
ется на действии законов спроса в России?
20.	Каким образом действие законов предложения в России
деформируется в результате экономических махинаций и неза-
конного присвоения собственности?
21.	Почему управляемые трудовыми коллективами эгалитар-
ные предприятия иногда нанимают меньше менеджеров, чем
требуется?
22.	Почему российские фирмы должным образом не максими-
зируют прибыль?
23.	В чем отличие государственного управления рынком в
России от американского подхода?
24.	Почему российская система является продуктивно демо-
билизованной?
25.	Почему в России нарушается механизм настройки по
Вальрасу?
26.	Почему в России нарушается механизм настройки по
Маршаллу?
27.	Почему в России нарушается механизм настройки по
Кейнсу?
28.	Каковы характерные черты системной структуры Рос-
сии?
29-	Является ли российская экономическая система переход-
ной? Поясните.
30.	Можно ли считать Парето-эффективными предложение
и распределение факторов производства в России? Поясните с
помощью производственного «ящика» Эджуорта—Баули на ри-
сунке 11.1.
31.	Можно ли считать Парето-идеальным российское произ-
водство? Поясните с помощью рисунка 11.2.
32.	Можно ли считать российскую систему розничной тор-
говли эффективной? Поясните с помощью рисунка 11.3.
33.	Можно ли считать российскую экономическую систе-
му социально справедливой? Поясните с помощью рисунка
11.4.
276
Примечания
1	Эта дата знаменует (по легенде) основание Новгорода шведским ви-
кингом Рюриком (не основание Новгорода, а захват власти в нем. —
Прим. науч, ред.) Другой отправной точкой считается 882 г. н. э. — год
начала великокняжения Олега (шв. Хельге) в Киеве. Вслед за ним кня-
жили Игорь (912 — 945) и Ольга (шв. Хельга) (945—962). Объединение
Киева с Новгородом произошло при Олеге.
2	Hosking G. Russia and the Russians: A History. Cambridge MA: Har-
vard University Press, 2001. Хоскинг склоняется к мнению, заимствован-
ному у советского исследователя Юрия Лотмана, чьи выводы в значи-
тельной мере основаны на слухах: «В России наиболее радикальные из-
менения, вне зависимости от их внешнего оформления, укрепляют как
раз те социальные традиции, которые они призваны изменить». Ср.:
Maliavin V. The East, the West and the Russian Idea: A New Approach to
Comparative Civilizations // The Stockholm Journal of East Asian Studies.
1999. Vol. 10. P. 125-142.
3	Cm.: Karasik T. Johnson’s Russia List. Ne 4533. 2000.
4	Cm.: Reddaway P., Glinski D. The Tragedy of Russia’s Reforms:
Market Bolshevism Against Democracy. Washington, D.S: U.S. Institute of
Peace Press, 2001. Авторы утверждают, что .«авторитарная модерниза-
ция», предпринятая Ельциным, «погубила нацию и опорочила идею де-
мократии в глазах народа».
5	Сох Ch. (Chairman House Policy Committee). Russia’s Road to Cor-
ruption. Washington D.C.: U.S. House of Representatives. September 2000;
Higgins A., Cloud D. Senior Russian Official Is Arrested in New York //
Wall Street Journal. 2001. January 19. P. All. Высокопоставленный чи-
новник Павел Бородин, способствовавший приходу к власти президен-
та Владимира Путина, был арестован и задержан для дальнейшей
экстрадиции в Швейцарию по обвинению в отмывании денег на сумму
25 млн долларов, полученных в виде взяток от швейцарских фирм, за-
нимавшихся реконструкцией Кремля. В России Бородин обладает
юридической неприкосновенностью. Также см.: Aslund A. Russia’s Col-
lapse // Foreign Affairs. September/October 1999. Vol. 78. № 5. P. 64 —
77; Taylor J. Russia Is Finished I I The Atlantic Monthly. May 2001.
Vol. 287. № 5. P. 35-53.
6	Первоначально балансовая стоимость ваучера равнялась примерно
50 долларам (Радыгин А. Перераспределение прав собственности в пост-
приватизационной России // Вопросы экономики. № 6. Июнь 1999.
С. 54 — 75. Автор приводит данные эволюции инсайдерского и аутсайдер-
ского пакетов акций). По последним оценкам С. Аукуционека, Р. Кап-
люшникова и В. Жукова (см.: Доминирующие акционеры и результаты
деятельности промышленных предприятий // Российский Экономический
Барометр. № 1. 1998. С. 8 — 41), в 1995 г. инсайдерам принадлежало
58,5, а аутсайдерам (без учета государства) — 31,7% акций промышлен-
ных компаний. Доля государства сохранялась на уровне 9,5%. Трудовые
коллективы владели 48,5, а директора — 10% от общего числа акций.
Доля аутсайдеров, соответственно, распределялась следующим образом:
банки — 1,6%, инвестиционные фонды — 7,2%, холдинговые компании
и ФПГ — 8,1%, частные лица — 9,6%, иностранные граждане — 1,7%.
На долю прочих владельцев приходилось 0,3%. По прогнозам авторов, в
277
1999 г. доля трудовых коллективов сократится до 36,3%, а доля государ-
ства до 2,7%. Больше всего при этом возрастет доля менеджеров (15%),
ФПГ (11,8%) и частных лиц (15,6%). Джон Эрл, со своей стороны, по-
лагает, что начиная с 1994 г. структура собственности практически не
претерпела никаких изменений (см.: Earle J., Estrin S. After Voucher
Privatization: The Structure of Corporate Ownership in Russian Manufac-
turing Industry: Paper prepared for the American Association for the Ad-
vancement of Slavic Studies Meetings. Seattle, WA. November 22, 1997).
Радыгин делает вывод о том, что определяющее значение имеет не струк-
тура собственности, а власть коррумпированных менеджеров. Противопо-
ложная точка зрения на позитивные аспекты приватизации высказывает-
ся Ю. Переваловым, И. Гримальди и В. Добродеевым в работе: Влияет
ли приватизация на деятельность предприятий? // Вопросы экономики.
Июнь 1999. № 6. С. 76 — 89; Estrin S., Wright М. Corporate Governance
in the Former Soviet Union: An Overview // Journal of Comparative Eco-
nomics. September 1999. Vol. 27. № 3. P. 398—421; Buck T., Fila-
totchev I., Wright M., Zhukov V. Corporate Governance and Employee
Ownership in an Economic Crisis: Enterprise Strategies in the Former
USSR // Journal of Comparative Economics. September 1999. Vol. 27.
№ 3. P. 459 — 474; Brown J.D., Earle J. Privatization, Competition, and
Transition Policy Strategies: Theory and Evidence from Russian Enterprise
Panel Data. Paper presented at the American Economics Meetings. New Or-
leans. January 5. 2001.
7	Ожесточенная дискуссия вокруг «шоковой терапии» не затухает
(см.: Stiglitz J. Wither Reform? Ten Years of Transition 11 Annual Bank
Conference on Development Economics / Ed. by B. Pleskovic and
J. Stiglitz. Washington, D.C.: World Bank, 2000. P. 27 — 56; Dabrow-
ski M., Gomulka S., Rostowski J. Whence Reform? A Critique of the
Stiglitz Perspective // Policy Reform. 2001. P. 1—34; Gomulka S., Lane J.
The Transformational Recession under A Resources Mobility Constraint //
Journal of Comparative Economics. September. 2001.
8	Cm.: Wedel J. Rigging the U.S.— Russia Relationship: Harvard, The
Chubais Clan and Russia’s Ruin // The National Interest. Spring 2000.
P. 23-34.
9	Иванов Ю. О международных сопоставлениях ВВП // Вопросы
экономики. Март 1999. № 3. С. 112—127. Автор считает, что долларовые
паритеты покупательной способности, выведенные «экспериментальным»
путем по методике, применявшейся в исследовании ОБСЕ от 1996 г.,
свидетельствуют, что в 1996 г. уровень ВВП на душу населения в России
составил 27% от американского уровня. Данная оценка на 35% выше
цифры, приведенной Госкомстатом РФ и ОБСЕ в совместном анализе,
проведенном в 1993 г. Данные 1993 г. соответствуют третьему, среднему
уровню развития по 5-уровневой классификации ООН. Альтернативные
данные за 1995 г. с учетом данных по регионам, приведенные Алексеем
Пономаренко, заместителем начальника Государственного статистическо-
го управления (Госкомстат РФ) в 1998 г., выводят показатель ВВП на
душу населения на уровень примерно 52% от оценки Иванова, что соот-
ветствует четвертому жизненному уровню (слаборазвитых стран), где-то
рядом с Таиландом. Интересно сопоставить все эти различные оценки с
данными ЦРУ и Госкомстата СССР начала 1990-х гг., согласно которым
Россия (не Советский Союз) входила в первый уровень с годовым дохо-
дом на душу населения 13137 долларов в ценах 1991 г. Совершенно оче-
278
видно, что результаты зависят от исходных методик пересчета паритетов
покупательной способности. При применении методики ЦРУ, отталкива-
ющейся от стоимости производства некоего «усредненного товара»
(с опорой на сопоставительный анализ принципов исчисления издержек
и технологий), получается, что качество российских экспортных и неры-
ночных товаров, как правило, значительно завышается, так же, как и их
стоимость на мировом рынке. В противовес утверждениям Иванова, не-
выгодный обменный курс российского рубля свидетельствует о низкой
внешнеторговой ценности несырьевого экспорта России и низком жизнен-
ном уровне населения страны в сопоставлении с мировыми стандартами.
Стоимость рубля не занижена на 58%, как это утверждает Иванов (см.:
Ponomarenko A. Gross Regional Product for Russian Regions: Compilation
Methods and Preliminary Results. Conference on «Regions: A Prism to View
the Slavic-Eurasian World». Slavic Research Center. Hokkaido University.
Sapporo. Japan. July 22 — 24. 1998; CIA. Handbook of International Eco-
nomic Statistics. CPAS92—10005. September 1992; Rosefielde S. Unlock-
ing Northeast Asia’s Development Potential: The Russian Paradox // Ma-
tsuzato K. Regions: A Prism to View the Slavic World, Slavic Research
Center. Hokkaido University Press, 2000. P. 278 — 292). Иванов цитирует
выводы Гертруды Шредер о том, что «в период с 1951 по 1990 гг. сред-
недушевое потребление в СССР возрастало примерно на 2,8% в год
при 2,1% в США». Иванов находит, что цифры Шредер соответствен-
но на 19 и на 12% ниже предыдущих данных за 1976 г., приводивших-
ся ею в 1979 и 1981 гг., будучи спроецированными на 1990 г., согла-
суются с его собственными. Последняя оценка Шредер за 1976 г. рав-
няется 30%. Однако статистические данные ЦРУ, которыми она опери-
рует, не опираются на долларовый эквивалент. Эти данные получены
в результате раздельных геометрических расчетов рублевых и долла-
ровых оценок. Долларовая оценка равняется примерно 40%. Также
следует отметить, что последняя оценка Шредер приводится с учетом
уточненных данных о повышении темпов экономического роста США
и ряде последующих сравнительных исследований данных для Восточ-
ной Европы, Советского Союза и России, проводившихся по сопоста-
вимым параметрам (см.: Schroeder G. Comparative Levels of Consumer
Expenditures in Russia and the Former Soviet Union, 1950 —1990s.
The Groningen Center for Growth and Development. Conference Pa-
pers. 2000). Но Шредер так и не осуществила детального пересчета.
В 1976 г. США повысили величину потребительских расходов свое-
го населения на 5% (по данным частной переписки. См.: Edwards I.,
Hughes М., Noren J. U.S. and USSR: Comparisons of GNP // Soviet
Economy in a Time of Change. U.S. Congress, Joint Economic Commit-
tee, Congress of the United States. Washington. U.S. Government Print-
ing Office. 1981; UN, International Comparison of Gross Domestic Prod-
uct in Europe. 1990. P. 71; OECD, Purchasing Power Parities and Real
Expenditures. 1990. EKS Results. Vol. 1. P. 49; Госкомстат РФ. Меж-
дународные сопоставления внутреннего валового продукта. 1993.
С. 114-117, 123-126).
10	Hedlund S. Path Dependence in Russian Policy Making: Constraints
on Putin’s Economic Choice // Post-Communist Economics. 2000. Vol. 12.
№ 4. P. 289-407.
11	Hedlund S. Will the Russian Economy Revive under Putin? 11 Prob-
lems of Post-Communism. March/April 2000. P. 54 — 62.
279
12	Частная беседа с Валерием Макаровым 4 января 1999 г. Ср.: Ма-
каров В.И., Клейнер Г.Б. Бартер в Российской экономике: особенности
и тенденции переходного периода. Центральный экономико-математичес-
кий институт. Сигнальный экземпляр. WP/96/006. М., 1996; Мака-
ров В., Клейнер Г. Бартер в России: институциональный этап // Вопро-
сы экономики. Апрель 1999. № 4. С. 79 — 101; Яковлев А. О причинах
бартера, неплатежей и уклонения от налогов в российской экономике //
Вопросы экономики. Апрель 1999. № 4. С. 102—116.
13	В течение 1997 г. принадлежащий государству Центральный банк
России (ЦБ) заработал на покупке и продаже высокодоходных государ-
ственных обязательств около 3 млрд долларов, из которых только
250 млн долларов поступили в бюджет. Остальное было «использовано
не по назначению» (см.: Ivanov V. Crisis in Russia: as Bad as It Gets //
Erina Report. December 1998. Vol. 25. P. 28). В настоящее время в отно-
шении Центробанка ведется расследование по подозрению в растрате еще
одного миллиарда долларов.
,4	См.: Rosefielde S. Klepto-banking: Systemic Sources of Russia’s
Failed Industrial Recivery // Stein H., Ajakaiye A., Lewis P. Deregulation
and the Banking Crisis in Nigeria: A Comparative Study. Biasingstoke. Pal-
grave, 2001.
15	Cm.: Brainerd E. Winners and Losers in Russia’s Economic Transi-
tion // American Economic Review. Vol. 88. № 5. 1998; Rutkowski M.
Russia’s Social Protection Malaise: Key Reform Priorities as a Response to
the Present Crisis // Social Protection Discussion Paper. April 1999.
№ 9909. World Bank.
16	Cm.: Aslund A. April 2—10. 2002: Russia’s Big Business. Unpub-
lished manuscript, April 13, 2002. Moscow and Almaty. Cf. Carnegie meet-
ing report «Russia’s Big Conglomerates and the Country’s Modern-
ization». April 17, 2002 // www.ceip.org. Александр Динкин, первый
заместитель директора Института мировой экономики и международ-
ных отношений (ИМЭМО), указывает, что российские интегрирован-
ные бизнес-группы (ИБГ) смещают акцент своей деятельности с эле-
ментарной добычи ископаемых в сторону отраслей с более высокой до-
бавленной стоимостью. «Интеррос» и «Система» агрессивно двину-
лись в коммуникации и электронику, а «Сибирский Алюминий — Сиб-
нефть» и «Северсталь» занялись созданием предприятий в машино-
строении. Динкин выступает за субсидирование процентных ставок
при финансировании слияний и поглощений, за перевод государствен-
ного акционерного капитала в доверительное управление и за транс-
формирование налогового долга предприятий в акции для последую-
щей продажи этих акций стратегическим собственникам в целях под-
держки ИБГ в рамках совместной стратегии развития, осуществляемой
государством и частным сектором.
17	Аслунд отмечает, что олигархи арендуют крупные площади сель-
хоз-угодий, намереваясь приобрести их в собственность, как только
президент Путин разрешит продажу сельскохозяйственных земель,
что, как ожидается, произойдет осенью 2002 г. Давид Якубашвили,
например, арендует 200000 га в Волгоградской области, а Сергей
Алексашенко — 250000 га в Ставропольском крае (см.: Aslund А.
Op. cit.).
280
18	Эндрю Сомерс, глава представительства Американской торговой
палаты в России, заявил, что Вашингтон, вероятно, предоставит россий-
ской экономике статус рыночной к июню 2002 г., открыв России путь к
вступлению в ВТО.
19	См.: Aslund A. Building Capitalism: The Transformation of the For-
mer Soviet Bloc. Cambridge: Cambridge University Press, 2001.
20	Cm.: Sapir J. Russia’s Economic Rebound: Lessons and Future Direc-
tions // Post-Soviet Affairs. 2002. Vol. 18. № 1. P. 1—30.
21	Explaining Post-Soviet Patchworks: Pathways from the Past to the
Global / Ed. by K. Segbers. Vol. 2. Aidershot. Ashgate. 2001.
Глава 12
ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД
По всей вероятности, экономические системы Америки, кон-
тинентальной Европы, Японии, Китая и России сохранятся на
многие поколения, поскольку изменение культуры происходит
медленно, а институты часто зависят от общего направления
развития. Но это не означает, что системы статичны. Они
развиваются, прогрессируя или деградируя, в ответ на измене-
ние вкусов, подходов, политических идей, технологии или реаги-
руя на внешние потрясения. Процесс замены одной системы дру-
гой называют переходным периодом. Он может принимать раз-
нообразные формы, и о нем можно говорить и применительно к
реальной, и применительно к идеальной экономике на любой ста-
дии развития. В 1990-е гг., после распада Советского Союза, в
центре внимания находилась проблема перехода от командной
экономической системы к рыночной, что является одной из со-
ставляющих процесса перехода. Стратегия и тактика разраба-
тывались на основе теории рынка, исходя из универсалистского
положения, что страны Восточной Европы и бывшего Советско-
го Союза являются — или в скором времени будут являться —
эффективными участниками конкуренции, действующими в ус-
ловиях примата права. Хотя некоторые скромные успехи в
этом отношении и были достигнуты, такой подход в целом не
оправдал себя, поскольку эти бывшие социалистические систе-
мы не соответствовали универсалистским принципам, в том
числе приверженности примату права. В отличие от них
Китай, отказавшись от «шоковой терапии», добился гораздо
больших успехов, выбрав путь осторожных, тщательно выве-
ренных и проводящихся под жестким контролем рыночных ре-
форм, разработанных таким образом, чтобы отвечать кон-
кретным потребностям его коммунистической системы. Суще-
ствует опасность, что стратегии переходного периода, разра-
282
ботпанные в странах Восточной Европы и бывшего Советского
Союза, — это не просто фальстарт, что эти реформы стали
зависимы от общего направления развития и сыграют сущест-
венную отрицательную роль в формировании будущей конфигу-
рации глобального богатства и влияния.
Было бы по-детски наивным думать, что -«три-
умф цивилизации в одном месте» положит конец су-
ществованию множества различных культур, вопло-
щением которых на протяжении многих веков были
великие мировые цивилизации.
Фернан Бродель.
Об истории*
Сравнительный анализ систем традиционно уделял основное
внимание изучению характеристик идеальной и реальной эконо-
мики. Распад и развал Советского Союза, восстановление незави-
симости стран Восточной Европы и переход к рыночным отноше-
ниям в Китае привели к тому, что в последнее время внимание
сместилось в одну из областей этого анализа, которую называют
переходным периодом (переходом, транзитом, transition) и в рам-
ках которой анализируется процесс демонтажа существовавших
ранее экономических систем и эффективного создания лучших.
Эта задача, как и более широкая проблема перехода «третьего
мира», не рассматриваемая в настоящей работе, всегда казалась
несложной тем, кто считал, что процесс реформ может быть осу-
ществлен беспрепятственно, а соответствующие институты будут
легко создаваться по мере необходимости. Владимир Ленин счи-
тал, что социализм может быть мгновенно построен на обломках
капитализма, существовавшего при самодержавии, путем замены
частной собственности, денег и добровольного обмена неким цент-
ральным «почтовым ведомством», т. е. планирующим органом,
который размещал бы заказы и обеспечивал их выполнение.
Иосиф Сталин высказывал аналогичные взгляды, дополнив их
принудительной коллективизацией в сельском хозяйстве, причем
эту стратегию пытались повторить другие государства в Восточ-
ной Европе и многие страны «третьего мира».
Сторонники рынка тоже проявляли неосмотрительность, при-
зывая развивающиеся страны немедленно отказаться от их тради-
ционных институтов, а страны с социалистической системой эко-
номики — заменить планирующие органы государственными орга-
нами по контролю за ценами, которые регулировали бы не произ-
водство как таковое, а цены и заработную плату. В начале 1990-х гг.
такие экономисты, как Станислав Шаталин, Джеффри Сакс и
Стэнли Фишер, выступали за «шоковую терапию» — быстрое
разрушение институтов советской командной экономики и мгно-
* См.: Braudel F. On histoiy. University of Chicago Press, 1980.
P. 212 — 213 (прим. науч. ped.).
283
венный переход к свободному предпринимательству, утверждая,
что такой переход можно осуществить за 500 дней.
Наивность подобных схем переходного периода редко призна-
ется. Сторонники этих схем пытаются замаскировать их непрак-
тичность, утверждая, что успех зависит от решения нескольких
ключевых экономических и политических проблем. Марксисты
предлагают «ликвидировать» своих противников «как класс» и
совершенствовать систему административно-командной экономи-
ки. Сторонники рыночной глобализации занимают такую же ре-
шительную позицию, но у них другие враги и другие идеалы.
Они призывают к ликвидации коммунизма и предлагают рыноч-
ную конкуренцию.
Оба подхода, по сути, — одно и то же. Переходный период
воспринимается как процесс преодоления технических трудностей
для достижения идеала во всем его совершенстве или в несколько
худшем варианте. Но никогда не рассматривается возможность
того, что универсалистские стратегии могут быть применены не-
правильно или могут привести к негативным последствиям. Это
нереалистично. Реформы, которые подходят для хорошо функци-
онирующего планового или рыночного хозяйства, вряд ли окажут-
ся эффективными в условиях, когда в реальных системах вопию-
ще нарушаются основополагающие аксиомы1.
ЭТАПЫ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА
Переходный период обычно рассматривают как процесс, вклю-
чающий в себя четыре этапа и начинающийся с какого-либо катак-
лизма, как, например, большевистская революция или крах ком-
мунизма, после чего следуют периоды стабилизации, создания ин-
ститутов и глобализации. Стабилизация необходима для того,
чтобы уменьшить разгул инфляции, остановить падение производ-
ства и сдержать рост безработицы, вызванной радикальными
переменами. Создание новых институтов заполняет вакуум, со-
зданный разрушением старого экономического порядка. А глоба-
лизация «экспортирует» новую систему в другие страны.
Валютная реформа является важной чертой стабилизации.
Старая валюта изымается из обращения или деноминируется по-
новому и заменяется новой, опирающейся на жесткие правила
эмиссии наличных денег и ограничения кредита. Так произошло
после большевистской революции, и это снова повторилось много
лет спустя — после того, как к власти в 1990-х гг. пришел Борис
Ельцин. Стратегия и тактика стабилизации иногда имеют универ-
сальный характер и могут одинаково применяться в условиях ры-
ночной, плановой, коллективистской, коммуналистской и центра-
лизованно управляемой экономики, но часто они пригодны только
для той или иной системы.
284
Институты, отвечающие потребностям одной системы, редко
оказываются пригодными для других. Лишив страну рынка, рос-
сийские большевики национализировали средства производства, а
затем постепенно создали сложный административно-командный
механизм планирования. Они создали в центре и на местах пла-
новые органы, экономические ведомства, отраслевые министерст-
ва, органы, отвечающие за строительство и инвестиции, систему
управления предприятиями, военно-промышленный комплекс,
ввели монополию внешней торговли, создали колхозы в сельском
хозяйстве, кооперативы, государственную сеть оптовой и рознич-
ной торговли, государственную банковскую систему, систему пря-
мого руководства со стороны коммунистической партии, службу
контроля за выполнением планов, государственные комитеты, ус-
танавливавшие размер цен и зарплаты, государственные комитеты
по стандартам, по присуждению премий, по технике, а также су-
дебную систему для обеспечения выполнения государственного за-
каза.
Стратегия институционального строительства, проводившаяся
Борисом Ельциным, была прямо противоположной. На смену на-
ционализации пришла приватизация, административно-командной
системе — свободное предпринимательство, контролю за ценами и
объемом производства — конкуренция. Это означает, что плано-
вые, регулирующие и отраслевые институты — как, например, по-
прежнему существующий государственный банк — необходимо
было перестроить, чтобы они служили потребностям рынка в со-
ответствии с договорным правом, а не диктовали ему свою волю.
И в том, и в другом случае политические лидеры считали, что
они преследуют прогрессивные цели, и ожидали, что другие стра-
ны последуют их примеру. Ленин и Сталин стремились добиться
«глобализации» командного коммунизма путем классовой борьбы;
а Ельцин, вернувшись «в лоно Запада», поощрял другие бывшие
республики Советского Союза последовать примеру России. Хотя
ни тот, ни другой переходный период не увенчались полным ус-
пехом и не позволили добиться в создании системы планирования
или рынка совершенного результата или хотя бы близкого к нему,
это не помешало ни Сталину, ни Ельцину объявить о своей побе-
де. Советский Союз и Россия осуществили переход, но осущест-
вленные преобразования отличались от тех, которые задумыва-
лись и считались желательными
ПОКАЗАТЕЛИ УСПЕХА
Проблемы переходного периода в России и в других странах
неизменно оказываются затушеванными из-за неверного их обо-
значения и неправильного использования показателей, которые,
на первый взгляд, говорят о том, что созданные системы очень
285
близки к идеалу. В советской Конституции 1936 г. провозглаша-
лось, что в СССР построен социализм, и это подразумевало, что,
какие бы перекосы ни существовали в плановой экономике Совет-
ского Союза, они не являлись достаточно серьезными, чтобы по-
мешать достижению процветания, равенства, социальной справед-
ливости и гармонии. Точно так же данная Путиным характеристи-
ка нынешней системы в России как рыночного капитализма в ус-
ловиях «диктатуры закона» предполагает, что осуществленный
переход уже сделал российскую экономику конкурентоспособной
и готовой к конкуренции на равных.
Некоторые экономисты приводят в подтверждение этих необо-
снованных утверждений массу статистических данных. В совет-
ский период в качестве доказательства того, что руководители
предприятий покорно выполняют спускаемые сверху директивы,
приводились плановые задания, несмотря на важность премиаль-
но-договорного механизма. Официальная шкала заработной платы
принималась в качестве доказательства выравнивания доходов, а
официальные данные о паритете покупательной способности —
как доказательство того, что доход населения Советского Союза
на душу населения приближается к средним показателям для За-
падной Европы. В последнее время статистические данные вы-
страиваются таким образом, чтобы показать, что Россия провела
приватизацию с полным соблюдением принципа конкуренции — и
это при том, что рабочие владеют контрольными пакетами акций
внутри своих предприятий. Массовую безработицу представляют
как признак создания рынка, а рентоориентированное поведе-
ние — как свидетельство свободной конкуренции. Таким образом,
любые перемены необоснованно представляются как доказательст-
ва идеального перехода.
, ОСУЩЕСТВИМОСТЬ ПЕРЕХОДА
И ЕГО МОДЕЛЬ
Но все вышесказанное не означает, что переход невозможен.
Если экономика той или иной страны неэффективна, ее функцио-
нирование можно улучшить путем совершенствования рынков,
планирования или того и другого одновременно. Когда это осу-
ществляется в странах с рыночной экономикой путем расширения
выбора, но без изменения основополагающих институтов и меха-
низмов, такой процесс называют либерализацией. Такой же по
сути процесс, но с существенным изменением институтов, меха-
низмов и их взаимодействия, становится переходом. Согласно тео-
рии оптимизации, когда исчезают препятствия для осуществления
выбора, в результате эффективность всегда должна повышаться.
Либерализация и переход к рынку должны быть улицами с одно-
сторонним движением. Они должны оказывать благотворное вли-
286
яние, если, конечно, как это часто бывает, сами реформы не яв-
ляются неправильными.
При разработке стратегий переходного периода могут быть до-
пущены самые разные ошибки. Ограничения хозяйственной дея-
тельности и меры контроля за ней могут быть отменены или вве-
дены без обеспечения гарантий от злоупотреблений. Когда Ельцин
разрешил свободное предпринимательство раньше, чем был обес-
печен примат права, он увеличил возможности выбора для людей,
но не сумел предотвратить разворовывания ими государственной
собственности, рентоориентированного поведения и приобретения
монопольного влияния. Начатое им дело потерпело поражение,
потому что его отрицательные последствия перевесили положи-
тельные достижения.
Переходный период может потерпеть неудачу из-за того, что
новые институты основываются на неверных посылках. План при-
ватизации, разработанный Анатолием Чубайсом, «царем» россий-
ской приватизации, столкнул интересы рабочих и руководителей
предприятий, руководство и людей, в него не входящих, вместо
того чтобы поставить во главу угла конкурентную максимизацию
прибыли. Кроме того, переходный период может оказывать деста-
билизирующее влияние, если он подрывает доверие населения.
Опасаясь самого худшего, руководители предприятий могут изы-
мать капитал с последующим его бегством за границу. Реалисти-
ческие теории и программы переходного периода должны прини-
мать в расчет все эти факторы. Они должны начинаться с уста-
новления действенного режима господства права или функцио-
нального планирования. Они должны быть тщательно разработа-
ны, чтобы новые институты были эффективными, влиятельными,
оказывали стабилизирующее воздействие и были бы защищены от
злоупотреблений. Они должны применяться умело, чтобы не по-
дорвать доверие и не допустить неблагоприятной избирательнос-
ти. Эти принципы являются универсально применимыми, а кон-
кретные детали должны разрабатываться с учетом всех различных
обстоятельств и вводиться с осторожностью и под жестким кон-
тролем.
ШОК ИЛИ ПОСТЕПЕННОСТЬ ' '
Сравнение опыта постсоветской России и Китая наглядно по-
казывает, насколько осмотрительность и осторожность лучше
чрезмерного рвения и нетерпения. Россияне и их западные совет-
ники действовали поспешно, убедив себя, что демонтаж старой
системы окажет шоковое воздействие, что приведет к возникнове-
нию свободного предпринимательства на основе конкуренции. Их
не слишком беспокоило, какой ценой это будет достигнуто, — и
вся тяжесть расплаты была переложена на плечи населения стра-
287
ны. Дэн Сяопин был мудрее. Он из собственного опыта во време-
на «великой народной пролетарской культурной революции» в
Китае понял, что шоковые методы имеют катастрофические пос-
ледствия, поэтому он выбрал для «красного дракона» путь посте-
пенного перехода, который преобразовал маоистскую систему и
привел к увеличению темпов экономического роста, не вызвав ка-
тастрофических последствий. Если бы коммунистическая эконо-
мика России или Китая была совместима с совершенной конку-
ренцией, а оппозицию удалось бы подавить, тогда быстрота ре-
форм была бы достойна похвал. Но это лишь благодушные мечта-
ния. Россия и Китай когда-то отказались от свободного предпри-
нимательства, потому что они не были готовы жить по правилам
конкурентного рынка, и могущественные политические силы пред-
почли создать систему на иных принципах. В подобных ситуаци-
ях предпочтительным методом решения проблем является посте-
пенный подход2.
ТЕОРИЯ СИСТЕМ
Такое понимание проблемы легко вписывается в расширенную
теорию перехода, в которой к «ньютонову ядру» добавляется
культурный плюрализм и признается потенциальная важность
уникальных по своему характеру исторических событий, которые
часто изменяют путь развития страны. Такие институты, как кей-
рецу или чеболи в Южной Корее, согласно данному подходу не
рассматриваются лишь как препятствия на пути достижения ры-
ночной эффективности, а считаются отражением культурных при-
оритетов, которые необходимо интегрировать в систему, а не без-
думно отрицать. Точно так же системы нельзя сводить к единому
универсальному принципу, такому как теория управления, игр
или стабилизации. Эти концепции отражают те или иные аспекты
систем, но они не определяют их. Если учитывать эти нюансы, то
можно избежать многих проблем, которые в противном случае не-
ожиданно возникают, и добиться таких результатов, которых
ждут страны.
Теорию переходного периода можно также усовершенствовать,
более четко очертив цели. Все экономические системы постоянно
находятся в движении. Их институты и механизмы постоянно ре-
формируются по мере расширения знаний, изменения подходов, в
связи с партийной борьбой и в результате внешних потрясений.
В этом смысле экономика любой страны является переходной.
Понимать это очень важно, потому что общество той или иной
страны не всегда знает, в каком направлении развивается его эко-
номическая система, а если даже и знает, то не осознает, каким
путем можно лучше всего достичь этой цели. Постепенные посту-
пательные или регрессивные изменения системы представляют
288
собой живую лабораторию, в которой страны могут осознать, чего
же они хотят и каким образом добиться этого, предпринимая
практические действия и проводя строго контролируемые экспери-
менты. Современная теория перехода, особенно применительно к
России, другим членам Содружества Независимых Государств и
странам Восточной Европы, тяготеет скорее к взглядам активис-
тов. Как и большевистские догмы, эта теория стремится искусст-
венно навязать ранее сформулированные идеалы, игнорируя пре-
имущества познания в ходе практической деятельности и осторож-
ного экспериментирования с институтами. Разработка всесторон-
ней концепции переходного периода могла бы заставить нынеш-
них слишком рьяных практиков лучше осознать перекосы в их
действиях и привести к созданию более эффективных стратегий
управления процессом перемен и перехода.
ПОСТСОВЕТСКИЙ ОПЫТ
В задачи настоящего исследования не входит оценка всех ус-
пехов и неудач современных теорий, стратегий и тактики перехо-
да. Тем не менее таблицы 12.1 и 12.2, в которых сведены воедино
данные о ВВП и о показателях инфляции в 12 восточноевропей-
ских странах и 15 странах — бывших республиках Советского
Союза, дают яркое представление об опыте переходного периода
в этих бывших социалистических странах. Из таблиц видно, что
все эти страны испытали резкое падение ВВП и все столкнулись
с высочайшей инфляцией. Десятилетие спустя некоторые из этих
стран находятся на пути к оздоровлению, а другие по-прежнему
не могут преодолеть спад производства и инфляцию. Статистичес-
кие данные показывают, что существует опасность того, что ошиб-
ки этого неправильно осуществленного перехода не так-то легко
исправить. Многие утверждают, что эти результаты вполне удов-
летворительны, ссылаясь на то, что за революционные изменения
всегда приходится платить дорогой ценойЗ. Но опыт Китая на-
глядно опровергает это утверждение. Он смог более успешно, чем
другие, без потрясений переходить от командной экономики к ры-
ночной и добился почти 10% темпов экономического роста, не
прибегая к методам «шоковой терапии», рекомендуемым западны-
ми транзитологами. В результате будущее Китая выглядит более
определенно и оптимистично.
10 - 9411
289
Таблица 12.1
Индексы ВВП/ВОП в странах Восточной Европы
с переходной экономикой 1980 г., 1986—1999 гг. (1989 = 100)
Регион, страна	1980	1986	1987	1988	1989
Восточная Европа	88,7	97,8	99,4	100,8	100,0
Албания	79,4	93,1	92,4	91,0	100,0
Босния — Герцеговина	—	—	—	—	—
Болгария	76,2	93,6	99,3	101,9	100,0
Хорватия	99,0	102,6	102,5	101,6	100,0
Чехия	—	93,2	93,7	95,7	100,0
Венгрия	86,3	95,5	99,4	99,3	100,0
Польша	91,1	94,1	95,9	99,8	100,0
Румыния	88,5	105,8	106,7	106,2	100,0
Словакия	—	94,8	97,1	99,0	100,0
Словения	98,9	104,1	103,5	100,5	100,0
Бывшие югославские рес- публики: Македония Югославия	93,3 95,7	102,7 101,4	101,4 100,2	98,1 98,8	100,0 100,0
Прибалтийские государства	67,8	85,6	89,0	96,0	100,0
Эстония	74,5	88,2	89,2	93,8	100,0
Латвия	68,5	85,1	89,0	93,6	100,0
Литва	64,7	84,9	88,9	98,4	100,0
СНГ	77,5	92,4	93,9	98,1	100,0
Армения	73,5	97,7	94,5	92,2	100,0
Азербайджан	79,6	100,6	105,1	109,7	100,0
Беларусь	65,7	88,9	91,3	92,4	100,0
Грузия	79,4	98,8	96,8	103,6	100,0
Казахстан	87,0	92,3	92,1	100,1	100,0
Кыргызстан	69,1	83,6	84,7	95,6	100,0
Молдова	72,1	89,0	90,3	91,9	100,0
Российская Федерация	78,1	92,9	94,2	98,4	100,0
Таджикистан	80,7	93,4	97,1	107,5	100,0
Турменистан	80,7	93,4	97,1	107,5	100,0
Украина	75,0	90,0	93,4	95,2	100,0
Узбекистан	76,0	88,0	88,4	97,0	100,0
Всего:	80,3	93,7	95,2	98,7	100,0
290
1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
93,2	82,9	79,3	79,0	82,1	86,9	90,3	92,2	93,9	95,2
90,0	64,8	60,1	65,9	71,4	80,9	88,2	82,0	88,6	95,7
	—	—	—	—	—	—	—	—	—
90,9	83,3	77,2	76,1	77,5	79,7	71,6	66,6	68,9	70,7
92,9	73,3	64,7	59,5	63,0	67,3	71,3	76,2	78,1	77,9
98,8	87,3	86,9	86,9	88,8	94,1	98,7	97,7	95,5	95,3
96,5	85,0	82,4	81,9	84,4	85,6	86,8	90,7	95,2	99,4
88,4	82,2	84,4	87,6	92,1	98,6	104,5	111,7	117,1	121,8
94,4	82,2	75,0	76,2	79,2	84,8	88,2	82,8	78,3	75,8
97,5	83,3	77,9	75,1	78,7	84,2	89,7	95,6	99,8	101,7
91,9	83,7	79,1	81,4	85,7	89,3	92,4	96,6	100,4	105,3
89,8	84,3	78,7	72,8	71,6	70,8	71,6	72,6	74,8	76,8
92,1	81,4	58,7	40,6	41,7	44,2	46,8	50,3	51,5	41,6
97,8	89,9	67,9	58,2	55,2	56,4	58,8	63,7	66,6	65,4
91,9	82,7	71,0	65,0	63,7	66,4	69,0	76,3	79,4	78,3
102,9	92,2	60,1	51,1	51,1	51,0	52,7	57,3	59,5	59,6
96,7	91,2	71,8	60,2	54,3	56,1	58,7	63,0	66,2	64,2
96,8	90,9	78,0	70,4	60,3	56,9	55,0	55,6	53,9	55,5
94,5	83,4	48,6	44,3	46,7	49,9	52,8	54,6	58,5	60,3
88,3	87,7	67,9	52,2	41,9	37,0	37,4	39,6	43,6	46,8
98,1	96,9	87,6	81,0	70,8	63,4	65,2	72,6	78,7	81,4
84,9	67,0	36,9	26,1	23,4	24,0	26,7	29,7	30,6	31,4
99,0	88,1	83,4	75,8	66,2	60,8	61,1	62,1	60,9	62,0
104,8	96,5	83,2	70,3	56,2	53,1	56,9	62,5	63,9	66,2
97,6	80,5	57,2	56,5	39,0	38,3	35,3	35,9	32,8	31,3
97,0	92,2	78,8	71,9	62,8	60,2	58,2	58,7	55,8	57,6
101,8	97,0	82,5	83,7	69,2	64,2	68,5	60,7	63,8	74,0
101,8	97,0	82,5	83,7	69,2	64,2	68,5	60,7	63,8	74,0
96,4	88,0	79,2	68,0	52,4	46,0	41,4	40,2	39,5	39,3
99,2	98,7	87,7	85,7	81,2	80,5	81,9	86,1	89,9	93,9
95,9	88,8	78,1	72,4	65,9	64,8	64,3	65,4	65,7	66,1
Источник: United Nations Economic Commission for Europe // Eco-
nomic Survey of Europe. 2000. No. 1. New York, 2000. P. 225.
io*
291
Таблица 12.2
Потребительские цены в странах Восточной Европы
с переходной экономикой, 1990—1999 гг. (среднегодовой уровень,
изменение в % по сравнению с предыдущим годом)
Страна	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999
Албания	—	35,5	193,1	85,0	21,5	8,0	12,7	33,1	20,3	-0,1
Босния — Герцеговина	594,0	116,2	6Q183	38825,1	553,5	-12,1	-21,2	11,8	4,9	-0,6
Болгария	23,8	338,5	91,3	72,9	96,2	62,1	123,1	1082,6	22,2	0,4
Хорватия	609,5	123,0	663,6	1516,6	97,5	2,0	3,6	3,7	5,9	4,3
Чехия	9,9	56,7	И,1	20,8	10,0	9,1	8,9	8,4	10,6	2,1
Венгрия	28,9	35,0	23,0	22,6	19,1	28,5	23,6	18,4	14,2	10,1
Польша	585,8	70,3	45,3	36,9	33,2	28,1	19,8	15,1	11,7	7,4
Румыния	5,1	170,2	210,7	256,2	137,1	32,2	38,8	154,9	59,3	45,9
Словакия	10,4	61,2	10,2	23,1	13,4	10,0	6,1	6,1	6,7	10,6
Словения	551,6	115,0	207,3	31,7	21,0	13,5	9,9	8,4	7,9	6,2
Бывшие югослав- ские респуб- лики: Македония Югославия	608,4 580,0	114,9 12,0	1505,5 8926,0	353,1 2,2Е+ +14	121,0 7,9Е+ +10	16,9 71,8	4,1 90,5	3,6 23,2	1,0 30,4	-1,3 44,1
Эстония	18,0	202,0	1078,2	89,6	47,9	28,9	23,1	И,1	10,6	3,5
Латвия	10,9	172,2	951,2	109,1	35,7	25,0	17,7	8,5	4,7	2,4
Литва	9,1	216,4	1020,5	410,1	72,0	39,5	24,7	8,8	5,1	0,8
Армения	6,9	174,1	728,7	3731,8	4964,0	175,5	18,7	13,8	8,7	0,7
Азербайджан	6,1	106,6	912,6	1129,7	1663,9	411,5	19,8	3,6	-0,8	-8,6
Беларусь	4,7	94,1	971,2	1190,9	2219,6	709,3	52,7	63,9	73,2	293,7
Грузия	4,2	78,7	1176,9	4084,9	22GQ6	177,6	39,4	6,9	3,6	19,3
Казахстан	5,6	114,5	15013	1662,7	18793	175,9	39,1	17,4	7,3	8,4
Кыргызстан	5,5	113,9	854,6	1208,7	278,1	42,9	30,3	25,5	12,1	36,7
Молдова	5,7	114,4	1308,0	1751,0	489,4	29,9	23,5	11,8	7,7	39,3
292
Российская федерация	—	160,0	1528,7	875,0	309,0	197,4	47,8	14,7	27,8	85,9
Таджикистан	5,9	112,9	822,0	2884,8	350,3	682,1	422,4	85,4	43,1	27,5
Туркменистан	5,7	88,5	483,2	3128,4	2562,1	11053	714,0	83,7	16,8	—
Украина	5,4	94,0	1209,6	4734,9	891,2	376,7	80,2	15,9	10,6	22,7
Узбекистан	5,8	97,3	414,5	1231,8	1550,0	315,5	56,3	73,2	17,7	—
Источник: United Nations Econimic Commission for Europe //
Econimic Survey of Europe. No. 1. New York, 2000. P. 231.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Что такое переходный период?
2.	Чем переходный период отличается от либерализации?
3.	Следует ли считать поступательное и регрессивное изме-
нение институтов и механизмов переходным периодом?
4.	Транзитологи традиционно уделяли основное внимание не-
эволюционному переходу от одной системы к другой. Больше-
вистская революция заставила Советы искать наилучшие пути
построения социализма. Распад Советского Союза дал сторон-
никам рынка возможность повернуть вспять этот процесс. Со-
здало ли это в аналитических работах перекос в сторону уни-
версализма, когда полностью игнорируются или недостаточно
учитываются исторические, культурные, политические и эти-
ческие аспекты систем?
5.	Имел ли аналитический перекос в сторону универсализма
отрицательные последствия для находящихся в стадии переход-
ного периода стран Восточной Европы и стран — бывших рес-
публик Советского Союза? Объясните.
6.	Каковы четыре этапа неэволюционного переходного перио-
да? Расскажите подробно о каждом этапе.
7.	Универсалистские теории, как правило, склонны к мини-
мализму, что позволяет транзитологам утверждать, что соот-
ветствия некоторым простым требованиям, например таким,
как валютная стабилизация, достаточно для того, чтобы
стать началом устойчивых преобразований, не нуждающихся во
внешних импульсах. Приведите несколько примеров.
8.	Каким образом некоторые экономисты пытаются в ряде
случаев представить закончившуюся провалом политику пере-
ходного периода как успешную?
9.	Какие ошибки могут быть допущены при разработке
стратегий переходного периода? Приведите три примера.
10.	Каковы аргументы «за» и «против» «шоковой терапии»?
293
Примечания
1	См.: Blanchard О. The Economics of Post-Communist Transition. Ox-
ford University Press, 1998; Stiglitz J. Whither Reform? Ten Years of
Transition. Keynote Address. Annual World Bank Conference on Develop-
ment Economics. April 28 — 30. 1999; Feldstein M. Refocusing the IMF //
Foreign Affairs (March/April 1998). Vol. 77. № 2. P. 20 — 33.
2	Emerging From Communism: Lessons From Russia, China and Eastern
Europe / Ed. by P. Boone, S. Gomulka, R. Layard. Cambridge: MIT
Press, 1998. Cp.: Huchet J.F., Richet X. Between Bureaucracy and the
Market: Chinese Industrial Groups in Search of New Forms of Corporate
Governance: Paper prepared for the American Economics meeting. New Or-
leans, January 7, 2001; См. также: McKinnon R. The Order of Economic
Libera-lization: Financial Control in the Transition to a Market Economy.
Baltimore, MD: Johns Hopkins, 1991; Brada J., King A. Is there a J-Curve
for the Economic Transition from Socialism to Capitalism? // Economics of
Planning. 25, 1. 1992. P. 37 — 53; Ellman M. Transformation, Depression
and Economics: Some Lessons // Journal of Comparative Economics. 19, 1.
1994. P. 1 — 21; Fischer S., Gelb A. The Process of Socialist Economic
Transformation // Economic Perspectives. 5, 4. 1991. P. 91 — 105; Fis-
cher S., Sahay R., Vegh C. Stabilization and Growth in Transition Econo-
mies: The Early Experience // The Journal of Economic Perspectives. 10, 2.
1996. P. 45 — 66; Gomulka S. The Cause of Recession Following Stabiliza-
tion I/ Comparative Economic Studies. 33, 2. 1991. P. 71—89; Hedlund S.
Russia’s «Market» Economy: A Bad Case of Predatory Capitalism. London:
UCL Press, 1999; Kornai J. Transformational Recession: The Main
Causes // Journal of Comparative Economics. 19, 1. 1991. P. 39 — 63; Mur-
phy K., Shlaifer A., Vishny R. The Transition to a Market Economy: Pit-
falls of Partial Reform // Quarterly Journal of Economics. 107, 3. 1992.
P. 889—906; Rapaszynski A. The Role of the State and the Market in Es-
tablishing Property Rights // The Journal of Economic Perspectives. 10, 2.
1996. P. 87 — 104; Taylor L. The Market Met Its Match: Lessons for the
Future from the Transition’s Initial Years // Journal of Comparative Eco-
nomics. 19, 1. 1994. P. 64 — 87.
3	Cm.: Gomulka S. Macroeconomic Policies and Achievements in Tran-
sition Economies, 1989—1999 // Economic Survey of Europe. 3 March.
2000. UN, Economic Commission for Europe.
Глава 13
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ
Экономические системы всех великих держав являются не
идеальными, а лишь приближающимися к идеалу. Они уступают
таким системам, которые являются саморегулирующимися и в ко-
торых существует общая конкуренция. Они неэффективны по от-
ношению к своим культурным идеалам. Но это не означает, что
перспективы их функционирования совершенно одинаковы. Суще-
ствует четкая иерархия потенциальных возможностей экономики,
выражающаяся в таких показателях, как достигнутый уровень
жизни, темпы роста ВВП, занятость и стабильность цен. По этим
критериям наилучшей представляется англо-американская систе-
ма. Несмотря на имеющиеся недостатки, по всей вероятности,
Америка будет иметь более высокие темпы роста, более низкую
безработицу и большую стабильность цен, чем страны континен-
тальной Европы и Россия, благодаря превосходству своей систе-
мы предпринимательства, конкурентоспособности и высокой сте-
пени развития договорного права. Эти отличительные черты явля-
ются главным источником англо-американского процветания и
безопасности. Континентальная Европа и Япония менее динамич-
ны, и в них наблюдаются явные признаки «склероза», несмотря
на проведенную ими либерализацию. Континентальная Европа об-
ременена своими корпоративистскими обязательствами и этикой
досуга, а Япония дезориентирована из-за снижающейся эффектив-
ности коммунализма и несоответствия ценностей коммунализма и
индивидуализма.
Однако эти проблемы кажутся незначительными по сравнению
с ситуацией в России, где Путин по-прежнему отказывается твер-
до заявить о приверженности либо свободному предприниматель-
ству при неукоснительном соблюдении норм договорного права,
либо авторитарной экономической мобилизации. Хотя благодаря
богатству природных ресурсов и производственным мощностям,
295
которые сейчас работают с недогрузкой, Россия могла бы обеспе-
чить значительное оздоровление своей экономики, в силу серьез-
ных недостатков ее авторитарной рыночной системы можно с уве-
ренностью предсказать, что ее экономика будет и дальше функци-
онировать ниже своих возможностей. Большой разрыв в уровне
жизни между Россией и ее более богатыми соперниками по конку-
рентной борьбе наверняка будет увеличиваться, пока сохраняется
нынешняя система.
В Китае также существует авторитарная рыночная система, ко-
торая в долгосрочной перспективе неизбежно начнет функциони-
ровать ниже своих возможностей. Но ее среднесрочные перспек-
тивы весьма радужные, потому что коммунистической партии до
сих пор удается сдерживать моральный риск и мобилизовывать
внутренний и иностранный капитал для обеспечения быстрого
экономического развития. Эта асимметричная модель, при кото-
рой текущее потребление приносится в жертву обеспечению тако-
го роста, который позволит «догнать» развитые страны, должна
дать Пекину возможность перейти из четвертого «яруса» развития
во второй уже в течение ближайших нескольких десятилетий.
Теория систем сама по себе не может предсказать, каким именно
образом это изменит конфигурацию глобального богатства и могу-
щества к 2025 г., но она в значительной степени объясняет, поче-
му не будет конвергенции Америки, континентальной Европы,
Японии, Китая и России на уровне наивысших показателей и по-
чему, несмотря на глобализацию, относительная и абсолютная
бедность в некоторых странах усугубится еще больше.
Современные экономические системы великих держав похожи
друг на друга в двух отношениях. Все они регулируют и исполь-
зуют рынок, систему государственного управления и обычай в ин-
тересах своих экономических суверенов и нарушают требования
эффективности, свойственные общей конкуренции. Некоторые из
этих нарушений являются техническими. Другие можно объяс-
нить плохим управлением, коллективизмом, коммунализмом, уго-
ловными нарушениями, обязательствами, недостатками права соб-
ственности, моральным риском, юридическими ошибками и недо-
статком уважения к принципу примата права.
Те потери, которые возникают из-за этих недостатков, с тру-
дом поддаются измерению и сопоставлению в отношении разных
систем, что позволяет некоторым аналитикам делать вывод, что
рыночная экономика в различных странах в целом одинакова и
имеет сходные потенциальные возможности. Этот релятивизм
иногда распространяют и на страны с командной экономикой,
чтобы доказать утверждение, что в долгосрочной перспективе все
страны достигнут одного и того же уровня жизни.
Эти широко распространенные взгляды несовместимы с тео-
рией конкурентного рынка и оптимального планирования, соглас-
но которой степень отклонения результатов от идеального равно-
296
весия должна быть прямо пропорциональна отступлениям от пра-
вил конкуренции. С этой точки зрения Америка должна в XXI в.
стать мировым экономическим лидером, за которым будут следо-
вать континентальная Европа, Япония, Китай и Россия в порядке,
который будет определяться различными компенсационными фак-
торами. Например, Япония может обогнать континентальную Ев-
ропу вследствие большей способности к адаптации, а Китай может
на какое-то время опередить всех по темпам роста в силу чрезвы-
чайно низкого изначального уровня развития.
Детальное рассмотрение вопросов в главах 7 — 11 позволяет
нам пойти дальше этих общих утверждений и обрисовать перспек-
тивы функционирования экономики в новом тысячелетии как со-
ревнование между четырьмя четко выраженными различными сис-
темными стратегиями: регулируемые рынки, объединенные в еди-
ное целое; коллективизм, управляемый корпоративистской эли-
той; коммунализм и авторитарный «laissez-faire». Эти различные
стратегии соответствуют англо-американской, континентально-ев-
ропейской, японской и российско-китайской экономической моде-
лям. И хотя все они являются неэффективными, потенциальные
возможности их функционирования удобно рассмотреть через
призму этих концепций.
Основная причина того, что темпы экономического роста в
Америке ниже потенциально возможных с точки зрения общей
конкуренции, кроется в американской «культурной шизофрении»,
представляющей собой, с одной стороны, крайний индивидуа-
лизм, ограничиваемый лишь представлениями просвещенности и
соблюдающий «золотое правило», а с другой — коллективист-
скую зависимость от государства. Индивидуалистический аспект
способствует достижению эффективного конкурентоспособного ре-
зультата, делающего возможным, помимо прочего, щедрые соци-
альные выплаты при условии, что все участники соблюдают «зо-
лотое правило». Однако следует заметить, что это условие чаще
нарушается, чем соблюдается. При оптимальных условиях конку-
ренция, построенная на принципах индивидуализма, приводит к
общему равновесию. Но гораздо чаще результат оказывается
менее благоприятным либо в силу того, что «laissez-faire» понима-
ют как систему, допускающую заговоры с целью ограничения тор-
говли и вероломное поведение, либо потому, что она оказывается
не в состоянии противостоять разрушительным макроэкономичес-
ким проблемам. Сторонники конкурентного индивидуализма стре-
мятся бороться с такими отступлениями путем просветительской
работы, апеллируя к моральным устоям, отстаивая примат права
и предлагая ограничиться минимальным вмешательством в микро-
и макроэкономику через государственное регулирование. И если
Америка примет адекватные меры для преодоления существую-
щих недостатков, то тогда можно ожидать, что функционирование
экономики в Америке приблизится к идеальному и его движущей
297
силой будет не только «невидимая рука», но и вновь осознанно
подтвержденная целеустремленность, и приверженность «золото-
му правилу», и активное применение антитрестовского законода-
тельства, и неуклонное соблюдение норм договорного права, и
нейтральная макроэкономическая стабилизация.
Однако «теневая» коллективистская сторона американской
культуры, частью которой являются попытки подорвать примат
права через активную деятельность судебной системы и указы ис-
полнительной власти, препятствует осуществлению этих инициа-
тив. Призывы к совершенствованию образования, моральному об-
новлению, сведению к минимуму микроэкономического регулиро-
вания и макроэкономического уравновешивания служат лишь при-
крытием для бесчисленного множества программ вмешательства в
экономику, которые невозможно примирить с филантропическим
индивидуализмом, потому что они являются отражением чуждых
коллективистских ценностей.
Суть этих отклонений кроется не столько в конкретных про-
граммах или даже в придании чрезмерной роли чиновническо-ад-
министративному аппарату, сколько в несоответствии того, что
люди демократически выбирают, и того, что им предлагают их
представители. В целом можно сказать, что экономические сувере-
ны перераспределяют доходы и привилегии в свою пользу и в
ущерб населению страны через систему привилегированных кон-
трактов, неверное регулирование, принятие неверных законов и
неверное перераспределение через механизм бюджетных выплат,
что обходится очень дорого не только с точки зрения налогового
бремени, но и с точки зрения скрытых дополнительных издержек,
связанных с соблюдением законов и правил, принятия инструк-
ций по спецификации товаров, которые совершенно не нужны,
ренты олигополий, нарушения конкуренции, подавления нововве-
дений и стимулов к приложению усилий, возникновения культу-
ры иждивенчества и социальной несправедливости.
Американская «витринная» культура индивидуализма («spot-
light» individualist culture) уводит внимание от этих издержек,
утверждая, что они социально оправданы, и ошибочно ставя знак
равенства между благосостоянием страны, с одной стороны, и
уровнем и темпами роста ВВП — с другой, независимо от его ка-
чественного состава, расточительности и несоответствий. Всякого
рода «антитовары» — такие, например, как порнография, — при
этом подходе рассматриваются как добавленная стоимость, но от-
рицание реальности и отнесение таких явлений к категориям, с
которыми они не имеют ничего общего, отнюдь не смягчают ост-
роту проблемы. Горькая правда состоит в том, что целый ряд не
имеющих сами по себе большого значения коллективистских от-
ступлений от общих правил индивидуалистической конкуренции
разрастаются и накапливаются по всей американской рыночной
системе, регулируемой соответствующей культурой, в результате
298
приводя к существенному снижению стандартов в области образо-
вания, профессиональной подготовки, условий труда, распределе-
ния факторов производства, качества производимых товаров, но-
вовведений, управления, производства, финансов, инвестиций,
распределения и бюджетных трансфертов, предоставляемых госу-
дарственными службами услуг, состояния окружающей среды,
макроэкономической стабильности, темпов экономического роста и
качества жизни.
Масштаб этих отступлений еще больше затушевывается из-за
колебаний базовых темпов технического прогресса и конъюнктур-
ных и предпринимательских тенденций, которые улучшают или,
наоборот, затрудняют процессы адаптации. Когда ветры перемен
благоприятствуют Америке и позволяют ей получить максималь-
ный выигрыш от ее преимуществ в информационно-предпринима-
тельской деятельности, в маркетинге и финансах, совокупная кар-
тина функционирования экономики может быть на удивление бла-
гополучной для страны со зрелой экономикой, как и происходит
сейчас. Но эта картина может быть и ужасающе мрачной, как это
было во времена Великой депрессии. Однако наиболее порази-
тельной чертой американской экономики на протяжении многих
лет всегда была ее стабильность. Суммарным результатом множе-
ства постоянно меняющихся факторов всегда был устойчивый
рост показателя совокупной экономической активности в расчете
на душу населения, составлявший 1,5% в год. В течение послед-
него десятилетия XX в. темпы роста в Америке были гораздо
более высокими благодаря предпринимательской активности, бы-
стрым темпам осуществления нововведений, особенно в сфере
коммуникационных технологий, и огромному финансовому спеку-
лятивному буму. Но этот необычайно бурный экономический рост
конца века не может продолжаться бесконечно долго, потому что
он, как мыльный пузырь, неизбежно должен прорваться, а вместе
с ним закончится и волна слияний, которую вызвал к жизни этот
период безудержного роста, оставив после себя наследие в виде
усиления олигополии, сопровождающейся новой волной коллекти-
визма. Первое десятилетие XXI в. наверняка разочарует «быков»,
но в конечном счете, возможно, Америка имеет все предпосылки
для того, чтобы превзойти те показатели, которые были характер-
ны для нее в прошлом, потому что различные аспекты индивиду-
алистической культуры, включая мобильность рабочей силы, спо-
собность к взаимозаменяемости и предпринимательский дух, как
представляется, дают все возможности для плодотворного исполь-
зования потенциала эффективности и массового маркетинга, ха-
рактерного для революции в области информационных техноло-
гий, которая сейчас охватила весь мир.
Но эти выводы неприменимы к другим великим державам, по-
тому что положительное влияние либерализации по-американски,
299
основанной на индивидуализме, предпринимательстве и техничес-
ком прогрессе, по всей вероятности, будет нейтрализовано дейст-
вием совокупности губительных сил этатизма, корпоративизма,
авторитарного «laissez-faire» и коммунализма. Если говорить о
точном прогнозе, то для разных стран он различен. Тенденция в
области роста дохода на душу населения в странах континенталь-
ной Европы складывалась неблагоприятно на протяжении не-
скольких десятилетий, несмотря на относительно быстрые темпы
технического прогресса в глобальном масштабе, снижение воин-
ственности социалистов и настойчивые усилия по изменению тен-
денции замедления роста путем проведения денационализации, де-
регулирования (сокращения объема вмешательства государства в
экономику), либерализации и европейской интеграции. Хотя отно-
шение к общей конкуренции в континентальной Европе смягчи-
лось, а болезненные потрясения промышленной революции по-
тускнели в памяти, изменившиеся соответствующим образом эта-
тистские и корпоративистские взгляды либо ослабили, либо со-
всем свели на нет последствия этих изменений. Даже спекулятив-
ный бум в оценке активов конца 1990-х гг., вызванный к жизни
глобальной волной слияний, не остановил ослабления континен-
тальной Европы в целом, что говорит о том, что, когда этот бум
закончится, усредненные показатели темпов роста в расчете на
душу населения, по всей вероятности, будут ниже весьма незначи-
тельного экономического роста в 1990-е гг. и ниже средних пока-
зателей за весь послевоенный период. Возможно, континентальная
Европа приблизится к англо-американской модели или же ситуа-
ция улучшится благодаря валютному союзу, но весьма скептичес-
кое отношение к введению евро на первом этапе вряд ли внушает
большой оптимизм.
Траектория послевоенных темпов экономического роста в Япо-
нии в расчете на душу населения почти повторяет график этого
показателя для стран континентальной Европы: темпы роста неук-
лонно снижаются, несмотря на многочисленные положительные
явления. Япония постепенно открыла свои рынки для импорта и
для иностранных инвестиций, в том числе в форме слияний и по-
глощения компаний. Она сократила объем государственного сек-
тора, уменьшила объем принудительного планирования, провела
дерегулирование, ввела западные методы управления, вступила в
процесс глобализации, стала более гибкой в управлении трудовы-
ми ресурсами, стала поощрять предпринимательство и щедро фи-
нансировать научные исследования и разработки. Она даже спо-
собствовала распространению благоприятных для производства
ценностей индивидуализма; но все эти меры не принесли осязае-
мых результатов. Это говорит о том, что явно неудовлетворитель-
ное функционирование экономики страны в 1990-е гг. сохранится
в силу совпадения целого ряда факторов, связанных с культурой,
конкурентоспособностью и демографической обстановкой. Что ка-
300
сается технических вопросов, то в данном отношении Япония
сталкивается со все более жесткой конкуренцией на западных экс-
портных рынках со стороны Южной Кореи, Китая и других ди-
намично развивающихся азиатских стран, из-за чего снижаются
нормы прибыли, — и это как раз тогда, когда быстрое старение
населения Японии грозит снижением производительности труда и
показателей уровня жизни на душу населения. Но еще более се-
рьезная проблема, с которой сталкивается Япония, — это вопрос,
что делать с коммунализмом. Следует ли укреплять его, начав
борьбу с сеющими раскол в обществе идеями зарождающегося в
Японии индивидуализма? Следует ли осознанно перестроить его,
чтобы сохранить и усилить его положительные стороны, которые
превозносит Аоки, одновременно насаждая предпринимательский
индивидуализм? Или следует отказаться от него, приняв взамен
западную культуру вины, индивидуализм и «государство всеобще-
го благосостояния»? Являются ли эти идеалы осуществимыми? В
их поддержку можно легко привести множество различных аргу-
ментов, но, конечно же, окончательного ответа на эти вопросы
пока еще нет. Поэтому при данных обстоятельствах следует под-
черкнуть трудность таких шагов. Как россияне обнаружили к
своему величайшему огорчению, гораздо легче разглагольствовать
о быстром и эффективном изменении культурных стереотипов в
условиях жесткой глобальной конкуренции, чем на деле осущест-
вить это. И хотя нельзя исключить возможность того, что японцы
снова, удивив весь мир, опровергнут предсказания специалистов,
тем не менее весьма высоки шансы того, что им не удастся пре-
взойти послевоенные показатели или хотя бы вызывающие разо-
чарование показатели 1990-х гг.
Это возвращает нас к России и Китаю. Обе эти страны встали
на путь авторитарного «laissez-faire», который таит в себе много
опасностей, и пытаются поставить себе на службу статичные и ди-
намичные преимущества отмены жесткого управленческого кон-
троля, сохранив при этом ключевой контроль государства (а в
Китае — компартии) через государственную собственность и
дисциплину. История обеих стран богата примерами радикаль-
ных социальных перемен, нередко принимавших форму катак-
лизмов. Поэтому совершенно необходимо предварить любую
оценку перспектив экономического развития этих стран оговор-
кой, что мы исходим из того, что они сохранят в той или иной
форме систему авторитарного «laissez-faire», а не перейдут к
англо-американской модели свободного предпринимательства,
корпоративизму континентальной Европы, японскому коммуна-
лизму или к совершенной конкуренции, предполагающей со-
блюдение «золотого правила».
Кроме того, необходимо помнить о том, что опыт обеих стран
в осуществлении авторитарного «laissez-faire» является биполяр-
ным. Россия испытала на себе разрушительное воздействие явле-
301
ния, которое иногда называют «катастройка» (радикальная ре-
форма — перестройка с катастрофическими последствиями). ВВП
России и использование производственных мощностей упали до
такого низкого уровня, что трудно предположить, что в первое де-
сятилетие XXI в. показатель экономического роста в расчете на
душу населения мог бы снизиться еще более резко, чем в послед-
нее десятилетие XX в. И так же трудно поверить, что Китай смо-
жет навсегда сохранить темпы роста ВВП на душу населения, вы-
ражающиеся двузначным числом, которые, как утверждают, су-
ществуют там с времен событий на площади Тяньаньмынь. Более
полезно было бы выяснить, смогут ли эти страны добиться боль-
шего, нежели скромное улучшение уровня жизни в своих странах
в XXI в. Поскольку ответ содержит много переменных факторов
«ceteris paribus», он, по всей вероятности, будет зависеть от того,
сохранятся ли в неизменном виде превалирующие в настоящее
время в России и Китае механизмы авторитарного «laissez-faire»
или каждая из этих двух стран сделает шаг по направлению к мо-
дели другой. Если эти механизмы будут сохранены в неизменном
виде, тогда России в лучшем случае, может быть, удастся достичь
темпов прироста ВВП на субпаритетном уровне, но даже такой
результат, возможно, не приведет к повышению уровня жизни
для большинства населения, потому что спрос будет по-прежнему
оставаться подконтрольным клептократической власти. В свою
очередь, Китай в лучшем случае сумеет не допустить резкого сни-
жения нынешних темпов роста, по мере того как экономические
последствия серьезного морального риска приведут к снижению
эффективности экономики и стимулов к труду и инвестированию.
И наоборот, если Россия сумеет поставить под должный контроль
своих должностных лиц и восстановить на основании права собст-
венности свой контроль, в том числе административный, над со-
владельцами-управленцами, не имеющими контрольного пакета,
она, возможно, сумеет добиться быстрого повышения уровня ис-
пользования своего производственного потенциала, что приведет к
резкому повышению темпов совокупного экономического роста до
уровня, приближающегося к 10%, в течение нескольких лет. Воз-
можно, это будут превозносить как триумф переходного периода,
но эта тенденция не сохранится надолго, потому что совладельцы-
управленцы, не имеющие контрольного пакета, вскоре найдут эф-
фективные контрмеры. Или, если Китай станет жертвой болезни,
от которой страдает российская экономика, т. е. если ухудшится
уровень государственной дисциплины, Китай может пережить
продолжительный период отрицательного экономического роста.
Конечно же, можно предположить, что лучших результатов
можно добиться, если перейти от модели категории В к модели
категории А, при которой должностные лица безупречно осущест-
вляют административные функции, а собственники-агенты безуп-
речно проводят работу по максимизации прибылей, в результате
302
чего возникает свойственный конкуренции суверенитет потребите-
ля. Но советские марксисты, которые отказались от этого пути в
период сталинизма, возможно, были правы. Соблазн злоупотреб-
лений в культурном контексте России и Китая слишком велик,
чтобы привести к удовлетворительным темпам экономического
роста в течение длительного периода.
Если это действительно так, тогда российская и китайская сис-
темы свободного предпринимательства в условиях авторитаризма
не станут магистральной дорогой, которая могла бы привести к
устойчивой модернизации. Обман с помощью подтасовки статис-
тических данных и громогласные заявления тех, кто проводит ре-
формы, о своих победах могут на некоторое время создать ложное
впечатление, но истина восторжествует, как это было и со страте-
гией мобилизации ресурсов в условиях командной системы при
Сталине и Мао, о об успехах которой так много трубили в свое
время.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Каковы четыре основные современные системные страте-
гии?
2.	Оцените эти системы и расставьте их по порядку с
точки зрения учета ими интересов населения и социальной за-
щиты. Исходите из того, что Россия и Китай представляют
собой различные системы. Объясните, почему вы расставили
системы именно в таком порядке.
3.	Оцените и расставьте по порядку системы, существую-
щие в пяти великих державах, с точки зрения заботы о гражда-
нах.
4.	Оцените и расставьте по порядку системы, существую-
щие в пяти великих державах, с точки зрения неукоснительнос-
ти соблюдения норм договорного права.
5.	В трех великих державах из пяти неукоснительное соблю-
дение норм договорного права не является определяющим прин-
ципом системы. Каким образом двум из этих держав удалось до-
биться успеха, несмотря на этот недостаток?
6.	Почему культура является более важным, чем институ-
ты, фактором для объяснения функционирования систем, суще-
ствующих в пяти великих державах?
7.	Почему преступность имеет более разрушительный ха-
рактер в одних системах, чем в других?
8.	Почему трудоголизм является ключевым элементом в
трех из четырех успешных систем, существующих в пяти вели-
ких державах? Представляет ли этика досуга угрозу процвета-
нию стран континентальной Европы?
9.	Каким образом необходимость создать положительный
образ всех систем способствует возникновению ошибочного
303
убеждения в универсализме рынка? Дайте обоснование своего
мнения.
10.	Каково основное достоинство каждой из систем? Каков
главный недостаток каждой из систем? Оцените и расставьте
по порядку системы, существующие в пяти великих державах, с
точки зрения их привлекательности.
11.	Почему либерализация и глобализация не привели к пре-
одолению отрицательных последствий системных недостатков
континентальной Европы, Японии, Китая и России?
Часть IV
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ
ЭКОНОМИКИ

ГлаваН
ОЦЕНКА ПОКАЗАТЕЛЕЙ
Сравнительные теоретические достоинства систем, суще-
ствующих в пяти великих державах, которые мы проанализиро-
вали в части III, можно проверить и эмпирически. Чаще всего
для оценки сравнительного функционирования экономики исполь-
зуется такой показатель, как валовой внутренний продукт. Он
представляет собой всю совокупность товаров и услуг, произве-
денных в стране для продажи в течение года, включая нереали-
зованные товарные запасы и экспортированные товары. В этот
показатель также включаются товары, предназначенные для
личного потребления, которые легко можно было бы предложить
для реализации, — такие, как продукты питания, произведен-
ные фермерами, и строительные работы, выполненные членами
семьи (по принципу «сделай сам»). Оценивается объем этих то-
варов и услуг и агрегируется их совокупная стоимость по преоб-
ладающим рыночным ценам.
Такие виды деятельности, как работа по дому, деятель-
ность в свободное от работы время и благотворительная дея-
тельность, целью которых не является обеспечение средств су-
ществования, а также запрещаемые уголовным законодательст-
вом услуги — такие, как незаконные азартные игры, торговля
контрабандными или запрещенными товарами и проститу-
ция, — в национальный доход не включаются.
Таким образом, ВВП не учитывает совокупную полезность.
Он является показателем рыночной стоимости приобретенных
и пригодных для реализации товаров и услуг, порожденных рабо-
той, и не учитывает полезность, полученную в свободное от ра-
боты время. Это делает данный показатель мерой производст-
венного потенциала — способности страны производить потре-
бительские, управленческие, инвестиционные и экспортные то-
307
вары, и потому он более полезен для оценки экономического по-
тенциала страны, чем ее благосостояния.
Для тех, кто понимает концептуальные пределы ВВП, в
связи с этим не возникает никаких проблем. Но, к сожалению,
существует тенденция, когда некоторые считают, что, по-
скольку статистика по ВВП собирается в соответствии с еди-
ной стандартной международной методикой, все статистичес-
кие данные о национальном доходе по сути своей одинаковы, не-
зависимо от того, насколько системы отличаются от идеала
общей конкуренции. Это ошибочно. В настоящей главе подробно
рассматривается данная проблема в качестве подготовки к со-
поставлению статистических данных в последующих главах.
Чем больше та или иная система отступает от правил общей
конкуренции саморегулирующейся системы категории А, тем
больше ее производственная статистика, в стоимостном выра-
жении в национальной или какой-либо иностранной валюте, за-
вышает реальные показатели функционирования экономики
этой страны и ее экономический потенциал. Об этом необходи-
мо постоянно помнить, когда мы оцениваем сравнительные эко-
номические достоинства и перспективы.
Теории поведения экономических систем, существующих в ве-
ликих державах, о которых подробно говорилось в главах 7—11,
можно проверить на данных временного ряда ВВП, но анализ
этих данных затруднен в связи с проблемой оценки показателей.
Цены, которые используются для оценки затрачиваемых факторов
производства, редко отражают стоимость нехватающих при конку-
ренции благ, что необходимо для достоверного сопоставления
(см. рис. 2.11, точка Е). В данные можно внести поправки, но это
улучшение часто оказывается лишь косметическим. Следователь-
но, стремясь точно оценить будущее, совершенно необходимо по-
нять, каким образом стандартная статистика ВВП может давать
неверную картину реальных достижений и какова причинная
связь. Данные ВВП, полученные на основе цен несовершенной
конкуренции (или в условиях ее отсутствия), дают неверную кар-
тину идеальных (реальных) утилитарных и технологических свя-
зей. Операции, по которым предоставляется отчетность, не дают
нам представления о том, насколько указанная полезность откло-
няется от идеала (рис. 7.6) или происходит ли обмен товарами по
их предельным нормам замещения (рис. 2.4). Они не дают нам
представления, комбинируются ли факторы по их предельным
нормам технического замещения (рис. 2.6), эффективно ли они
используются (рис. 7.1) и являются ли технологии наилучшими.
Короче говоря, они не дают нам информации о том, получают ли
люди то, чего они хотят, и эффективно ли работает механизм
предложения того, что они получают.
308
Острота проблемы зависит от того, как культура, политика,
этика, механизмы и институты приводят к отклонению цен от
идеала категории А в условиях культурно-обусловленного консти-
тьюентизма коллективизма, коммунализма и авторитаризма.
Рассмотрим ситуацию, которую Фридрих фон Хайек охаракте-
ризовал как «планируемый хаос», когда цены — это случайные
числа, присвоенные «вещам» с набором произвольно определен-
ных свойств, произведенным без учета государственными органа-
ми затрат на их производство. Изделия, которые создаются таким
образом, могут представлять собой товары (положительную по-
лезность), индифференты (нулевую полезность) или антитовары
(отрицательную полезность). И ни одно из таких изделий не
будет иметь тех свойств, которые для кого-то наиболее желатель-
ны, за исключением случайных совпадений. Предположим далее,
что люди покупают для домашнего хозяйства только товары, а го-
сударство приобретает все, что не купили люди, и хранит эти
вещи или распределяет их в принудительном порядке. В сумме
эти операции, точно так же, как и в условиях совершенной кон-
куренции, будут составлять валовой внутренний продукт. Ариф-
метическое произведение, полученное путем умножения произ-
вольных цен (р) на количество таких же произвольных
«вещей» (q), может составить огромную цифру, которую можно
ошибочно истолковать как «ценность», в то время как на самом
деле эта величина является буквально абсурдной (бессмыслен-
ной), или полезность (п) является отрицательной, как показано в
следующем примере:
(14.1)	ВВП = piqi + p2q2 = 5(10) + 10(20) = $250;
(14.2)	Полезность = -Uiqi + -I12q2 = -5(10) + -10(20) = -$250
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ
Те же трудности усложняют оценку экономического роста.
Статистики некоей нашей «таинственной» страны честно сообща-
ют, что в стране произведено в этом году больше «антитоваров»,
чем в прошлом, создавая тем самым иллюзию движения вперед, в
то время как на самом деле единственным достижением является
снижение уровня жизни. Конечно, это крайний случай. Если вся
произведенная продукция приносит некоторую пользу ее получа-
телям, то из этого, по всей вероятности, вытекает, что рост произ-
водства «вещей» подразумевает некоторый прирост. Но это не оз-
начает, что будет иметь место ощутимое повышение благосостоя-
ния. Дополнительные товары могут быть сосредоточены в сфере
создания военно-мобилизационных мощностей и материалов, кото-
рые никогда не будут использованы, или аналогичных граждан-
309
ских товаров, или могут вызывать недовольство людей в силу не-
соответствия между вещами, которые им необходимы, и теми, ко-
торые предлагаются. Накопление товаров низкого качества или
изделий, не отвечающих требованиям может привести в обществе
к ощущению снижения уровня благосостояния, даже если статис-
тика будет говорить об обратном.
Такие аномалии могут иметь место и при низких, и при высо-
ких темпах роста. Истинным стандартом совокупного функциони-
рования экономики является оптимальный темп роста категории А
или эффективного аналога категории В, но не его наивысший по-
казатель. Если увеличение объема производства означает нежела-
тельное сокращение свободного времени, то более высокие темпы
могут означать ухудшение, а не улучшение. Экономика стран ка-
тегории В очень часто создает ложное впечатление быстрого раз-
вития, потому что государство осуществляет чрезмерные инвести-
ции или неверно инвестирует государственные средства, или со-
средоточивает все внимание на производстве товаров с никому не
нужными свойствами, но производство которых можно быстро
расширить, как, например, строительство дешевого жилья невысо-
кого качества. И конечно, же, эти искажения усугубляются, если
снижается конкурентоспособный компонент роста ВВП. Таким об-
разом, каков на самом деле экономический рост можно лучше
всего понять, оценив, в какой степени показатели количественного
роста необходимо скорректировать в сторону понижения из-за не-
эффективности удовлетворения спроса и качественных искаже-
ний. Нет какого-то одного способа сбалансировать эти факторы,
потому что индивидуальные оценки качества различаются, но не-
которые приблизительные коррективы можно внести, изучив эф-
фективность спроса и предложения, кризисное поведение, стадии
экономического развития и реализуемость на глобальных рынках.
Как наилучшую замену последней в качестве стандарта можно
выбрать большую страну категории В с относительно эффектив-
ной экономикой, в которой производится полный ассортимент ре-
ализуемых на глобальных рынках продуктов. Известно, что свой-
ства этих товаров отвечают желаниям потребителей, потому что
товары повсеместно продаются на конкурентной основе. Следова-
тельно, цены со стороны спроса должны максимально прибли-
жаться к предельным нормам замещения, а цены со стороны пред-
ложения представляют собой внутренние предельные нормы
трансформации для данной страны, включая иностранные компо-
ненты, приобретенные на конкурентной основе.
Обычно в этом качестве используют Америку, потому что это
большая, открытая и конкурентная страна, хотя, как разъясня-
лось ранее, цены часто искажаются в результате различных форм
рыночной власти. Оценку ВВП другой страны в долларах можно
осуществить двумя способами: через обменный курс или при по-
мощи метода, известного под названием «паритет покупательной
310
способности». Первый способ проще. Для вычисления совокупно-
го ВВП или его составляющих достаточно использовать всего
лишь один обменный курс. Этот метод дает удовлетворительные
результаты для сравнения с другими странами с открытой эконо-
микой, не страдающими от спекулятивных искажений — таких,
как галопирующая инфляция, движение капитала на основании
ложных политических посылок или временная несбалансирован-
ность оплаты иностранных товаров и услуг. Но в других случаях
полезность этого метода проблематична, особенно когда обменный
курс устанавливается на неконкурентной или дискриминационной
основе иностранными правительствами и аналогичным образом
контролируются внутренние цены. Стоимость товаров в долларо-
вом выражении, подсчитанная на основе таких обменных курсов,
создает ложные представления относительно сравнительных объ-
емов ВВП и относительной стоимости продукта. Политическое ру-
ководство в закрытых обществах всегда может попытаться путем
завышения курса своей валюты ввести в заблуждение наивных
сторонних наблюдателей и заставить их поверить, что страна про-
цветает.
ПАРИТЕТ ПОКУПАТЕЛЬНОЙ СПОСОБНОСТИ
Экономисты пытаются найти решение этой проблемы и других
искажений, отказываясь от применения обменных курсов и опре-
деляя цену тех или иных товаров непосредственно в долларах.
Это легко сделать для экспортируемых и импортируемых товаров,
которые собирательно называют «товарами, пригодными для
внешней торговли», собрав информацию о соответствующих
ценах. Для вычисления совокупного ВВП могут быть использова-
ны внутренние цены в долларах непосредственно на те или иные
товары американского производства, продаваемые в Японии, и на
японские изделия, реализуемые в Америке, или цены на близкие
к ним субституты1. Этот метод может быть дополнен путем опре-
деления стоимости товаров, не являющихся предметом внешней
торговли, по издержкам на их производство в Америке. Стро-
ительство — в том числе жилищ, предприятий, правительствен-
ных учреждений — и производство вооружений часто оценивают-
ся именно таким образом.
Однако паритет покупательной способности не является пана-
цеей от всех проблем. Здесь легко допустить ошибку в оценке ка-
чественной ценности иностранных аналогов на «вялом» рынке,
или товаров, не пригодных для внешней торговли. Эта проблема
особенно остро стоит для стран с закрытой экономикой или с час-
тично открытой экономикой — таких, как Россия, с неконкурен-
тоспособными экспортными товарами, в тех случаях, когда суще-
311
ствуют большие расхождения между стоимостью предложения и
ценой спроса. Если подсчитать стоимость российских товаров, не
пригодных для внешней торговли, исходя из стоимости американ-
ских факторов производства (стоимость капитала и добавленная
стоимость труда), то она может оказаться высокой, но их стои-
мость на глобальном рынке пренебрежимо мала. Это объясняет
огромные расхождения оценок в долларовом выражении парите-
тов покупательной способности, согласно некоторым из которых
ВВП России в расчете на душу населения соответствует среднему
показателю для развитых стран Запада, а согласно другим —
уровню отсталых развивающихся стран, а уровень жизни, соглас-
но последним, составляет лишь около одной пятой от оптимисти-
ческой оценки. При таких обстоятельствах некоторое расхождение
во мнениях закономерно, но столь огромные разночтения в оцен-
ках следует воспринимать как явные указания на огромные иска-
жения, сильно преувеличивающие экономическую эффективность
закрытых или неверно управляемых систем2.
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ
Ряд аналогичных трудностей создает проблемы при сравнении
производительности в различных странах в долларовом выраже-
нии, когда негласно исходят из того, что стоимость факторов про-
изводства в Америке и других государствах одинакова. Неспособ-
ность стран с закрытой экономикой реализовывать свои товары на
глобальных рынках демонстрирует нелепость этого предположе-
ния. Точно так же предельные нормы замещения факторов произ-
водства, которые определяют цены на них в странах с открытой
конкурентной экономикой, не совпадают с аналогичными показа-
телями в других системах и потому дают неверную картину про-
изводственного потенциала закрытых систем. И конечно же, если
ВВП и стоимость факторов производства в закрытых экономичес-
ких системах не имеют четкого значения нормативности или эф-
фективности, измеряемых в долларах или внутренней валюте
страны, тогда производительность, подсчитанная как соотношение
совокупного продукта и использованных факторов производства,
не может толковаться однозначно.
Сравнительный коэффициент формулы производительности
факторов производства, представленный в уравнении 14.3, иллю-
стрирует это положение:
(14.3)	Р = (yi/yj) / [(ki/kj)a (li/lj)<l-a>],
где yi, kj и li — это ВВП, капитал и труд соответственно
какой-либо конкретной страны, например США или Советского
Союза, а а и 1-а — показатели эластичности замещения факто-
312
ров, которые применимы, если производственные функции для
сопоставляемых экономических систем одинаково соответствуют
модели Кобба—Дугласа. Соотношение совокупного продукта и
использованных факторов производства в уравнении 14.3 (сопо-
ставление США и СССР) при идеальных обстоятельствах должно
было бы показать, в какой степени показатели производительнос-
ти в стране с большой по объему и открытой экономикой, такой
как США, превосходят соответствующие показатели страны-со-
перника с закрытой контролируемой экономикой — такой, как
Советский Союз. Но это могло бы быть так только в том случае,
если бы стоимость совокупного продукта Советского Союза в дол-
ларовом выражении yj и капитал kj отражали цены на них на ми-
ровом рынке; если бы добавленная стоимость труда в обеих стра-
нах была бы пропорциональна затратам труда в человеко-часах, а
доли различных производственных факторов в доходе США в
долларах по формуле Кобба—Дугласа, были бы близки к соответ-
ствующим показателям в Советском Союзе.
Таблица 14.1
Уровень производительности факторов производства (США = 100),
валовой материальный продукт на единицу затрат факторов
производства (труд и воспроизводимый капитал) (в %)
Страна	1960	1975
Соединенные Штаты	100	100
Соединенное Королевство	64	73
СССР:		
официальные данные	41	73
Бергсон	41	55
Белкин / Шу кгальтер	13	18
Роузфилд	10	15
Источники: Efficiency and Russia’s Economic Recovery Potential to
the Year 2000 and Beyond /' S. Rosefielde, ed. Ashgatem Aldersgate, 1998.
P. 114. Цифра, указанная Роузфилдом, основывается на впечатлениях, а
не на точных подсчетах.
Ни одно из этих предположений не соответствует действитель-
ности, и все они сильно завышают оценки относительной произво-
дительности Советского Союза. Пример, приведенный в табли-
це 14.1, иллюстрирует степень возможного искажения. Когда дан-
ные по Советскому Союзу переводятся в доллары с использовани-
ем официальных или скорректированных статистических данных,
не учитывающих в полной мере пониженную реализуемость про-
дукции советской промышленности, функционирование экономи-
313
ки СССР с точки зрения производительности выглядит достаточ-
но хорошо в свете его исторической отсталости. Но когда вводят-
ся дополнительные поправки на пониженную реализуемость, пра-
вильность чего была подтверждена после введения Россией напо-
ловину конкурентных обменных валютных курсов, сравнительная
производительность советской экономики резко снижается (не-
смотря на то, что снижается доля капитала среди других взвешен-
ных компонентов использованных факторов производства). Со-
вершенно очевидно, что функционирование неэффективных сис-
тем может существенно завышаться, если некритически применять
общепринятые статистические правила, которые показывают, что
эти системы эффективны.
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ИНДЕКСНЫХ
ПОКАЗАТЕЛЕЙ
Хотя время от времени предпринимаются попытки получить
независимые выборочные данные, необходимые для того, чтобы
судить, до какой степени стандартная статистика завышает пока-
затели функционирования закрытых контролируемых экономичес-
ких систем, эта задача требует много времени и денег. Поэтому
часто предпочтение отдавалось более дешевому, интересному,
хотя и косвенному альтернативному способу. Вместо того чтобы
корректировать все данные официальной статистики, достовер-
ность и полнота данных по объему ВВП, темпам роста и произво-
дительности проверялись путем вычисления стоимости указанных
объемов как в долларах, так и в национальных валютах стран с
закрытой контролируемой экономикой. В случае с Советским Со-
юзом оценка в долларовом выражении дала сравнительные оце-
ночные показатели объема ВВП и производительности, представ-
ляющие функционирование советской экономики в относительно
благоприятном свете, а оценка в рублях была благоприятнее для
США.
Логическое обоснование этого метода, известного как относи-
тельность индексных показателей, лежит не в поведенческих ха-
рактеристиках закрытых и контролируемых экономических сис-
тем, а, скорее, — в хорошо документально подтвержденных цено-
вых расхождениях, которые отличают экономику промышленно
развитых стран от экономики доиндустриальных стран. Для этого
феномена характерны два интересных аспекта. Во-первых, отно-
сительная цена промышленных товаров в развитых странах по
сравнению с аграрной продукцией, как правило, бывает низкой в
силу технического прогресса, экономии от масштаба производства
и уровня образования. Это означает, что, когда используют дол-
ларовые цены для оценки взвешенного объема производства в
странах с менее развитой и контролируемой экономикой —
314
таких, как Советский Союз, — стоимость продукции обрабаты-
вающей промышленности, которую кремлевская экономика произ-
водит в небольших объемах, занижается, а стоимость сельскохо-
зяйственной продукции, производимой в больших объемах, завы-
шается, в результате чего создается впечатление, что ВВП Совет-
ского Союза сравнительно высокЗ. И наоборот, поскольку для со-
ветских цен характерны обратные тенденции, оценка американ-
ского ВВП в рублях завышает его размер. Во-вторых, структура
цен в большинстве стран, осуществляющих индустриализацию,
включая Советский Союз, имеет тенденцию меняться в сторону
сближения с моделью промышленно развитых стран по мере того,
как объем продукции обрабатывающей промышленности увеличи-
вается, и в результате показатели экономического роста, измеряе-
мые в рублевых ценах базового года (высокие цены на промыш-
ленную продукцию, выпуск которой быстро растет) оказываются
более высокими, чем если их измеряют в рублевых ценах на пос-
ледний год (низкие цены на промышленную продукцию, выпуск
которой быстро растет).
Нет ничего, что предопределяет именно такие результаты в
странах с закрытой контролируемой экономикой, но в случае с
Советским Союзом они были закономерны, поскольку Госкомцен
(Государственный комитет СССР по ценам) устанавливал цены в
соответствии с затратами овеществленного труда, что приводило к
снижению рублевых цен на промышленные товары по мере по-
вышения производительности, имитируя то, как это происходит
на конкурентном рынке. Более того, аналитики обнаружили, что
можно внести еще большую ясность в картину, приняв во внима-
ние предпочтения планирующих органов. Поскольку провозгла-
шенной целью политики ускоренной индустриализации, проводив-
шейся Сталиным, была индустриализация, Р. Мурстин справед-
ливо отмечал, что рублевые цены базового года, которые давали
относительно высокие показатели роста ВВП, создавали лучшее
представление об изменении производственного потенциала в же-
лательном для Сталина направлении и потому были более подхо-
дящими4. Эта концепция становится еще более понятной при по-
мощи рисунка 14.1, который отображает границу производствен-
ных возможностей Советского Союза в начале индустриализации
в 1929 г. и в конце второй пятилетки в 1937 г. Согласно офици-
альным утверждениям, в 1937 г. не только граница производст-
венных возможностей превысила уровень 1929 г., но произошло и
коренное структурное изменение производственного потенциала в
пользу продукции обрабатывающей промышленности. Изменение
потенциала сельского хозяйства в соответствии с намеченным в
1929 г. направлением его развития невелико, а промышленный
потенциал начал расти в соответствии с избранным Сталиным на-
правлением развития до 1937 г. Как оказалось, эти изменения
промышленного потенциала лучше всего измерять в ценах базово-
315
го года. Это наглядно видно, если провести линию, обозначаю-
щую соотношение цен 1929 г., до пересечения с линией ВВП
1937 г. в точке В и дальше до пересечения с линией подъема
1929 г., отметив, что соотношение темпов роста, измеряемых от-
резком АА1, очень близко к реальному изменению производствен-
ного потенциала, обозначенному отрезком ВВ15. Аналогично
можно показать, что объем советского ВВП в долларовом выраже-
нии производит лучшее впечатление, чем в рублях, с точки зре-
ния спроса на глобальном рынке.
Рисунок 14.1. Советский экономический потенциал, измеряемый с
точки зрения относительности индексных показателей
Таким образом, анализ относительности индексных показате-
лей предоставляет ученым инструмент, дающий возможность ут-
верждать, что, несмотря на неоднозначность статистических дан-
ных об экономическом росте в Советском Союзе, сравнительный
объем ВВП и производительность были выше, чем считали многие
зарубежные наблюдатели. Эти утверждения имеют некоторую ог-
раниченную ценность. Структура объемов производства в период
после индустриализации, несомненно, более точно отражала пред-
почтения Сталина, чем та, что преобладала в 1929 г., и рублевые
цены были привязаны к изменениям номинальной производитель-
ности, но эти достоинства не отрицают тот факт, что относитель-
ные цены не коррелировали с предельной полезностью, а оценки
в долларовом выражении паритета покупательной способности не
учитывают пониженную реализуемость продукции советской обра-
батывающей промышленности. И хотя рублевые цены базового
года, возможно, действительно давали более точное представление
об изменении производственного потенциала, желательном для
Сталина, тем не менее масштаб этих перемен преувеличивается,
поскольку происходило накопление вещей со свойствами, которые
практически никому не были нужны. Точно так же долларовая
316
оценка советской продукции обрабатывающей промышленности на
основании ложной посылки, что эта продукция пригодна к реали-
зации на уровне традиционных паритетов покупательной способ-
ности, вводит в заблуждение. Утверждения со стороны и Госком-
стата, и ЦРУ, что советский ВВП в 1980-е гг. в пересчете на дол-
лары составлял две трети от ВВП США или что уровень жизни
на душу населения в СССР находился на уровне средних показа-
телей западноевропейских стран, после отмены государственного
контроля оказались совершенно несостоятельными. Таким обра-
зом, полезность относительности индексных показателей как ин-
струмента анализа сравнительного функционирования экономики,
как и все другие показатели, коренным образом зависит от того,
в какой степени сопоставляемые страны удовлетворяют принци-
пам эффективности. Чем больше степень неэффективности, тем
меньшую ценность имеют оценки, основанные на относительности
индексных показателей.
ОБЪЯСНЕНИЕ
Ошибки в оценке функционирования экономики, связанные с
экономической неэффективностью, имеют еще одно прискорбное
следствие. Они затушевывают причинные связи. Неверные дан-
ные экономической статистики, не отвечающие аксиомам эффек-
тивности, не могут использоваться для точного определения отно-
сительной важности различных реальных воздействий и причин-
но-следственных связей, которые были бы применимы, если бы
экономика была конкурентно-эффективной. Они могут только вы-
явить номинальные взаимосвязи, ошибочно выводимые на основе
неверных статистических данных. Исследователям следует по-
мнить, что предположение, что эконометрические открытия отно-
сительно детерминантов экономического роста и других явлений в
странах с относительно эффективной открытой экономической
системой, могли бы быть применимы к странам с закрытой, кон-
тролируемой экономикой, вполне может оказаться иллюзорным.
Это означает, что путь к переходу и конвергенции по самой своей
природе дает статистически более запутанную картину, чем ту,
которую готовы признать аналитики, и что прогнозы относи-
тельно будущей конфигурации богатства и могущества должны
делаться с соответствующими оговорками. И хотя сегодняшних
лидеров завтра могут обогнать новые «звезды», пожалуй, было
бы разумно отнестись к вызову с их стороны скептически, если
не станет абсолютно ясно, что экономика новоявленных лиде-
ров вроде Китая, которая кажется столь жизнеспособной, бази-
руется на эффективных экономических процессах.
317
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ: .
1.	Рынки необходимы для возникновения знаний о характе-
ристиках общего равновесия. В отсутствие рынков экономисты
могли бы лишь строить догадки о структуре спроса и предложе-
ния, обеспечивающей эффективность по Парето. Какие выводы
следуют из этого относительно несовершенства процесса кор-
ректировки данных? Объясните.
2.	Что такое «планируемый хаос»? Может ли ВВП быть
рассчитан на основании не имеющих реального содержания цен,
установленных государством? Дайте обоснование своей точки
зрения.
3.	Многие видные экономисты утверждают, что, если ста-
тистические данные об экономическом росте выражаются поло-
жительными величинами, это означает, что общественное бла-
госостояние растет. Правы ли они?
4.	Может ли замена произвольно установленных планирую-
щими органами цен на американские рыночные цены преодолеть
эту двойственность, если правильно подобраны соответствую-
щие друг другу изделия и их свойства? В каком смысле?
5.	Каковы сравнительные достоинства оценки ВВП других
стран посредством рыночного обменного курса иностранных
валют и паритета покупательной способности?
6.	Затрудняют ли планирование и плохое управление опреде-
ление добавленной стоимости, национального дохода и оценку
эффективности распределения факторов производства? Объяс-
ните свою точку зрения.
7.	Почему расчеты, основанные на «коэффициентах произво-
дительности факторов производства» имеют тенденцию завы-
шать относительные показатели функционирования контроли-
руемой экономики?
8.	Что такое «относительность индексных показателей» и
почему она представляет собой полезный инструмент сравни-
тельного анализа?
9-	Каковы предполагаемые несовершенства анализа относи-
тельности индексных показателей?
10.	Чреват ли эконометрический анализ с использованием
статистических данных стран с контролируемой и плохо уп-
равляемой экономикой опасностью ошибки в выявлении причин-
но-следственных связей? Объясните, почему? Распространяется
ли эта проблема на исследования по американской экономике?
Примечания
1	Этот метод распространяется на неблизкие субституты и субагрегат-
ные показатели путем создания паритетов доллар —йена для цен, инфор-
318
мация о которых собирается напрямую, и применения этих коэффициен-
тов в качестве вспомогательных обменных курсов для товаров, цену на
которые нельзя выявить напрямую.
2	См.: Rosefielde S., Pfouts R.W. The Mis-specification of Soviet Pro-
duction Potential: Adjusted Factor Costing and Bergson's Efficiency Stand-
ard // Efficiency and Russia’s Economic Recovery Potential to the Year
2000 and Beyond / Ed. by S. Rosefielde. Aldersgate: Ashgete, 1998.
P. 11—32; Bergson A. Neoclassical Norms and the Valuation of National
Product in the Soviet Union and Its Post-communist Successor States: Com-
ment I I Journal of Comparative Economics. December 1995. Vol. 21. № 3.
P. 390 — 393. Cp.: Aslund A. The Myth of Output Collapse after Commu-
nism. Carnegie Endowment for International Peace. Working Paper. 18
March. 2001.
3	Этот же принцип сохранился после завершения Советским Союзом
первого этапа индустриализации, несмотря на то, что доля сельского хо-
зяйства в ВВП сократилась, потому что промышленные товары, произво-
дившиеся в США с применением передовых технологий и с низкими из-
держками, были дефицитными в СССР, в то время как морально уста-
ревшие товары, в больших количествах производившиеся в Советском
Союзе, почти отсутствовали в США и были там дорогими.
4	См.: Moorsteen R. On Measuring Productive Potential and Relative
Efficiency // Quarterly Journal of Economics. Auguest 1961. Vol. LXXV.
№ 6. P. 451-467.
5	Поскольку цены в Советском Союзе были установлены в 1927 —
1928 гг., они оставались в силе и в 1929 г., и именно эти цены обычно
используются в качестве базы для оценки производственного потенциала
той экономической структуры, которую предпочел Сталин.
Глава 15
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ
ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
Прошлое дает базовую линию для будущего. Теория систем
говорит о том, что с окончанием первоначального периода бур-
ного роста после Второй мировой войны экономический рост в
Америке, Японии, странах континентальной Европы, России и
Китае должен был постепенно замедлиться с завершением вос-
становления и обострением проблемы моральных рисков. Судя
по всему, имеющиеся данные подтверждают этот прогноз, хотя
все пять экономических систем осуществили либерализацию
(Америка отказалась от мер регулирования, принятых во време-
на Нового курса; Европа осуществила интеграцию; Япония, Рос-
сия и Китай все больше полагаются на рынок), вступили в про-
цесс глобализации и широко заимствовали друг у друга различ-
ные элементы систем, в результате чего к концу тысячелетия
у них было больше сходства друг с другом, чем когда-либо рань-
ше.
Темпы роста ВВП на душу населения имели тенденцию к
снижению, несмотря на существенный технический прогресс,
причем в 1990-е гг. дела лучше других обстояли в США, а за
ними следовали Япония, страны континентальной Европы и
Россия. Единственная загадка — это Китай. Все данные гово-
рят о том, что он повторяет тот путь, по которому уже про-
шли страны с разными системами — такие, как Япония,
Южная Корея, Малайзия и Таиланд, преодолевая крайнюю пер-
воначальную отсталость.
Эти модели повторяются в глобальных данных, причем в на-
именее развитых странах, странах Восточной Европы и Содру-
жества Независимых Государств, которые больше всего откло-
няются от системы общей конкуренции, дела обстоят хуже
всего. Общая картина показывает, что все страны делятся на
три мира: победителей, претендентов на победу и тех, кто
320
участвует в конкурентной борьбе, но реальных шансов на побе-
ду не имеет. «Первый мир», в котором проживает 16% населе-
ния земного шара, включает Америку, Канаду, Европейский
Союз, Японию, Австралию, Новую Зеландию, Израиль, Ислан-
дию, Мальту, Норвегию и Швейцарию. Во «второй мир» входят
восемь азиатских «тигров»: Китай, Гонконг, Тайвань, Сингапур,
Южная Корея, Малайзия, Индонезия и Таиланд. Новый «тре-
тий мир», в котором проживает 57% населения планеты, пред-
ставлен наименее развитыми странами, странами СНГ и Вос-
точной Европы, другими беднейшими странами, принадлежащи-
ми по классификации Программы развития ООН (ПРООН)
(UNDP) к странам, имеющим средний и низкий уровень разви-
тия «человеческих ресурсов», а также несколько неиндустриаль-
ных стран, имеющих высокий уровень развития «человеческих
ресурсов», — такие, как Бруней и Мексика.
Замедление темпов экономического роста, которое охватило
весь мир в последние три десятилетия, не является непрерыв-
ным процессом. В рамках этой тенденции имели место собст-
венные циклы и противоположные тенденции. Некоторые стра-
ны третьего мира делали резкий рывок, порождая надежды на
глобальную конвергенцию, но вскоре «выдыхались». Точно так
же, некоторые страны функционировали значительно ниже
средних показателей, в то время как в нескольких странах —
таких, как «азиатские тигры», — имел место устойчивый эко-
номический подъем. Колебания цен на ресурсы и сырьевые това-
ры, а также переход от нововведений, основанных на совершен-
ствовании механизмов, — к нововведениям, основанным на ин-
формационных технологиях, отчасти объясняют эти «тенден-
ции более низкого уровня», возникавшие по мере того, как каж-
дая культура и политическая система прилагали все возможные
усилия, чтобы приспособиться к глобальным переменам. Усиле-
ние многонациональных корпораций разных стран, мания слия-
ний и изменение направления международных потоков капитала
также представляют собой важные элементы общей картины,
преломленные через призму систем.
Безусловно, будущее принесет новые вызовы и вмешается в
ход процессов. Мало культур, которые могут выстоять против
любых бурь. По всей вероятности, с можно с уверенностью
предположить, что преобладающим будет двойственный про-
цесс постепенной утраты жизненных сил и изменения конфигу-
рации мира, а не ускорения экономического роста и конверген-
ции. Это означает, что в первой четверти XXI в. разрыв
между «победителями» и «участниками без шансов на победу»
будет увеличиваться, и США будут все больше опережать Ев-
ропейский Союз и Японию. Россия зачахнет, а Китай, возмож-
но, станет недосягаемым «азиатским тигром».
II - 9411
321
ИЗМЕНЕНИЕ КОНФИГУРАЦИИ
БОГАТСТВА И МОГУЩЕСТВА
Изменение конфигурации богатства и могущества, прогнози-
руемое теорией систем, предвещает эру выборочного процветания
для некоторых великих держав, сопровождаемого увеличением
социальной несправедливости, неравенства и конфликтов. Коли-
чественные параметры этих тенденций можно вывести из уже
имеющихся статистических данных. В настоящей главе основное
внимание будет уделено системным аспектам функционирования
экономики, в главе 17 — военному могуществу, а в главе 18 —
влиянию этих процессов на международные отношения.
Таблица 15.1
Показатели сравнительного функционирования систем: население,
ВВП, рост и инфляция
Модель двух миров
	Весь мир	Развитой, включая переход- ные страны	Развивающийся		
			Все развива- ющиеся страны	Наименее развитые страны	Переход- ные страны
Количество стран	174	50	124	48	25
Население, млн чел. (1995)а	5627	1233	4394	543	335
ВНП, млн долл. (1995)ь по обменному курсу	27077	22332	4745	100	587
ВВП, млн долл. (1995)с по паритету покупательской спо- собности	33706	20144	13481	547	1334
ВНП на душу населе- ния, долл. (1995)d по обменному курсу	4812	18158	1141	215	1750
ВВП на душу населе- ния, долл. (1995)е по паритету покупатель- ной способности	5990	16337	3068	1008	3982
322
Рост ВНП на душу населения: годовые темпы (на основе обменно- го курса/, %					
1965-1980	—	3,3	3,0	—	—
1980-1995	0,9	1,6	2,1	—	—
Рост ВВП на душу населения: годовые темпы, долл. 19878, %					
1960-1970	3,1	2,8	3,7	1,1	—
1970-1980	1,6	1,8	3,8	-0,6	(5,4)
1980-1990	0,6	1,0	0,7	-0,1	1,2
1990-1995	0,7	0,7	3,3	-1,7	-5,4
1980-1995	0,6	0,9	1,8	-0,6	-1,3
Рост ВНП на душу населения: средневзвешенные годовые темпы11, %					
1960-1980	4,0				
1980-1982	1,9				
1993-1996	1,5				
Модель трех миров
	«Первый мир» (развитые страны)	«Второй мир» (быстро развив ающиес я страны)	«Третий мир» (низкий ВВП на душу населения)
Количество стран	25	6	115
Наименее развитые	—		48
Переходные (Восточная Европа +СНГ)	—	—	25
Другие бедные страны	—	—	42
Население, млн чел. (1995)а	831	1544	3252
ВНП, млн долл. (1995)ь по обмен- ному курсу	22071	1688	3955
и*
323
ВВП, млн долл. (1995)с по паритету покупательной способности	18434	5604	9666
ВНП на душу населения (1995)d, долл, по обменному курсу	26560	1093	1216
ВВП на душу населения (1995)е, долл, по паритету покупательной способности	22183	3629	2975
Рост ВНП на душу населения: годовые темпы, на основе обменно- го курса*			
1965-1980	3,4	5,7	2,3
1980-1995	2,2	6,2	0
Рост ВВП на душу населения: годовые темпый, долл. 1987			
1980-1995			
Наименее развитые	—	—	-0,6
Переходные (ВЕ+СНГ)	—	—	-1,3
Источники: Unites Nations. Human Development Report 1995. Oxford
University Press, New York, 1995; United Nations: Human Development
Report 1998. Oxford University Press, New York, 1998.
Примечание: a—h — отклонения: см. Приложение В.
Представленные в таблице 15.1 данные по 174 странам, со-
бранные Программой развития ООН за базовый 1995 г., пред-
ставляют собой наглядную точку отсчета. ПРООН подразделяет
все страны планеты на два мира: промышленно развитые и разви-
вающиеся страны, причем выделяются две подгруппы: посткомму-
нистические страны с переходной экономикой (Восточная Европа
и Содружество Независимых Государств) и наименее развитые
страны. Первые отнесены к промышленно развитым странам, а
вторые — к развивающимся странам. Эти подгруппы имеют
самые худшие показатели функционирования экономики в своих
соответственных группах. Если использовать эту классификацию,
то Америка, Европа (включающая страны Европейского Союза
плюс Норвегию и Швейцарию), Япония и Россия являются про-
мышленно развитыми странами, а Китай — динамично развиваю-
щейся страной.
Четыре промышленно развитые великие державы, данные по
которым представлены в таблице 15.2, в которых проживает 16%
населения планеты, в 1995 г. произвели примерно 60 — 80% миро-
вого ВВП, подсчитанного в долларах с помощью обменных кур-
сов и паритетов покупательной способности (см. главу 14, где по-
дробно рассматриваются эти методы оценки). Доля России в сум-
324
марном ВВП этих четырех стран была незначительной. Доля
Китая, в котором проживает 22% мирового населения, составила
3—11% от глобального ВВП, подсчитанного в одном случае при
помощи обменного курса, в другом — через паритеты покупатель-
ной способности. При подсчете вторым способом ВВП Китая со-
ставил примерно половину от американского и превысил ВВП
Японии, а российский ВВП оказался намного ниже. Уровень
жизни и экономический потенциал, на которые указывают данные
о ВВП, демонстрируют те же закономерности. «Большая тройка»
промышленно развитых стран (Америка, Япония и Европа, вклю-
чая Великобританию и Ирландию) имеют уровень жизни в 4—12
раз выше, чем Россия, и более чем в 29 раз выше, чем наименее
развитые страны, и нет никаких признаков «эффекта подража-
ния», о котором так много говорилось. Уровень жизни в наименее
развитых странах по сравнению с богатыми развитыми странами
снижается абсолютно и относительно в течение трех десятилетий.
Показатель экономического роста на душу населения в России,
согласно оценкам ООН, в 1980-е гг. оставался вялым, после чего
резко упал1. Хотя темпы роста материального благосостояния с
1970 г. снижались для всех категорий, экономика Америки, Евро-
пы и Японии функционировала относительно успешно по сравне-
нию с бывшим Советским Союзом, Восточной Европой и наиме-
нее развитыми странами.
Таблица 15.2
Показатели сравнительного функционирования систем:
население, ВВП, рост н инфляция
	Америка	Япония	Европа	Россия	Китай
Население, млн чел. (1995)а1	267	125	383	149	1220
ВНП, млн долл. (1995)ь по обменному курсу	7100	4964	8913	332	745
ВВП, млн долл. (1995)с по паритету покупательной спо- собности	7100	2741	7437	675	3581
ВНП на душу населения, долл. (1995)° по обменно- му курсу	26980	39640	23272	2240	620
ВВП на душу населения, долл. (1995)е’2 по паритету покупательной способности	26977	21930	19418	4531	2935
325
Рост ВВП на душу населения: годовые темы*, %					
1965-1980	1,8	5,1	3,2	(6,5)	4,1
1980-1995	1,5	3,6	1,6	-3,3	8,6
Рост ВВП на душу населения: годовые темпыЯ, долл. 1987 г.					
1960-1970	2,7	9,7	3,9	—	2,1
1970-1980	1,6	3,3	2,5	6,5	4,1
1980-1990	1,7	3,4	2,1	0	7,5
1990-1995	1,3	1,0	1,0	-6,6	11,0
Инфляция, %					
1985-1995	3,2	1,4	4,6	149	9,3
1995	2,5	-0,6	3,1	191	12,8
Источник: United Nations: Human Development Report 1998. Oxford
University Press, New York, 1998.
Примечание: a—g, 1, 2 — отлокнения: см. Приложение С.
Пожалуй, из великих держав только Китай сумел не поддать-
ся этой тенденции, и это объединяет его с небольшой группой раз-
вивающихся стран, которые на протяжении нескольких десятиле-
тий демонстрировали высокие и все ускоряющиеся темпы сово-
купного экономического роста, — таких, как Южная Корея. Важ-
ность этого феномена можно продемонстрировать с еще большей
очевидностью, если перейти от классификации ООН с делением
всех стран на две категории, к делению их на три категории, вы-
делив в отдельную группу динамично развивающиеся страны и
присоединив Россию, другие страны СНГ и страны Восточной Ев-
ропы к группе стран «третьего мира» с низкими показателями
ВВП на душу населения.
Второй раздел в таблице 15.1 предлагает такое деление на
«первый», «второй» и «третий» миры. В «первом мире» домини-
рует «большая тройка» промышленно развитых стран, но в него
также входят Канада, Австралия, Новая Зеландия, Израиль и
Исландия. Во «второй мир» входит на удивление мало стран, в
которых идет процесс индустриализации, которые сумели сохра-
нить необычайно высокие устойчивые темпы экономического
роста на душу населения на протяжении более чем 35 лет и ус-
пешно экспортируют продукцию своей обрабатывающей промыш-
ленности на Запад. Только восемь стран отвечают этому определе-
нию: Китай, Гонконг, Тайвань, Сингапур, Южная Корея, Малай-
326
зия, Индонезия и Таиланд^. «Третий мир» состоит из трех четко
разграниченных подгрупп: наименее развитые страны, бывшие
коммунистические страны Восточной Европы и СНГ и 42 другие
бедные страны. 28 стран со смешанными характеристиками вклю-
чены в статистику «третьего мира» по населению, ВВП и ВВП на
душу населения, но не включены в статистику по темпам эконо-
мического роста, чтобы выделить в изолированном виде потенци-
ал компонента среднего и низкого уровня развития людских ре-
сурсов. Группа из 28 неиндустриальных стран с высоким уровнем
развития людских ресурсов включает в себя такие богатые стра-
ны, как Бруней, и страны с низкими и средними показателями
ВВП на душу населения, которые классифицируются ПРООН
как неиндустриальные страны «с высоким уровнем развития люд-
ских ресурсов»^.
Все страны «первого мира» обладают работающими конку-
рентными рыночными системами, с преимущественно частной соб-
ственностью на средства производства. В целом, они соблюдают
«золотое правило» и придерживаются принципа верховенства
права. Америка, Канада, Великобритания, Ирландия, Австралия
и Новая Зеландия следуют англо-американской модели, в то
время как остальные, за исключением Японии, являются коллек-
тивистскими. «Второй мир», как сразу бросается в глаза, состоит
из азиатских стран, несущих на себе отпечаток английского, евро-
пейского и американского культурного влияния в различных фор-
мах. Государство играет значительную роль либо в регулировании
рынка, либо в обеспечении неуклонного соблюдения «золотого
правила». Все эти страны можно охарактеризовать как ту или
иную разновидность авторитарного «laissez-faire». Население этой
группы стран преимущественно состоит из этнических китайцев, а
Южная Корея находится под сильным конфуцианским влиянием.
Тайская и индонезийская культуры имеют некоторые китайские
элементы, со значительной примесью индийской культуры. В Ма-
лайзии и Индонезии важным фактором является ислам. Ни одна
из этих стран не является коммуналистской страной в смысле
культуры стыда, как в Японии, но все эти страны — возможно,
за исключением Индонезии — судя по всему, способны справить-
ся с противоречиями авторитарного «laissez-faire».
Системы «третьего мира», как правило, являются нелибераль-
ными и коррумпированными по сравнению с «первым миром», и
более неуправляемыми по сравнению со «вторым». Они подверга-
ются иностранной эксплуатации. Их не поддающуяся ликвидации
отсталость можно отчасти объяснить их традиционными культура-
ми, частичной государственной собственностью на средства произ-
водства, чрезмерным регулированием и контролем, широко рас-
пространенными институциональными и моральными рисками и
нарушающим их интересы иностранным вмешательством. Но ее
можно также объяснить в значительной степени и их нежеланием
327
играть по правилам, применяемым в «первом» и «втором» мирах.
Культура, политика и этика не позволяют им перенять одну из
систем: а^гло-американский конститьюентизм, коллективизм кон-
тинентальной Европы, японский коммунализм или успешно функ-
ционирующие разновидности азиатского авторитарного «laissez-
faire».
Последствия предпочтения одной из этих систем кажутся со-
вершенно очевидными. Страны, придерживающиеся англо-амери-
канской, континентально-европейской и японской моделей, могут
ожидать высоких темпов экономического роста на душу населения
на первом этапе подъема к процветанию, за которым последует
длительный период замедления темпов роста, когда эти показате-
ли. возможно, снизятся до низких темпов роста или асимптоты
стабильных государств. Сингапур, Гонконг и Тайвань дают осно-
вания ожидать аналогичной модели и во «втором мире» — воз-
можно, на более высоком уровне асимптоты, хотя будущее функ-
ционирование экономики Китая, Южной Кореи, Малайзии, Индо-
незии и Таиланда представляется более проблематичным. Пер-
спективы для стран с системами, которые в большей степени от-
ступают от парадигмы общей конкуренции, выглядят уныло или
даже мрачно. Некоторые страны «третьего мира», безусловно, по-
степенно добьются повышения уровня жизни, но другие — такие,
как наименее развитые страны, страны СНГ и Восточной Европы,
могут стать еще беднее.
Изменение конфигурации экономического и военного могуще-
ства великих держав в первой четверти XXI в. лучше всего рас-
сматривать под таким углом зрения. Если, как вытекает из тен-
денций 1990-х гг., Америка еще больше обгонит страны континен-
тальной Европы и Японию, увеличится и ее отрыв от стран
«третьего мира». Ее процветание будет создавать вопиющий кон-
траст с плачевным положением 57% населения планеты, особенно
73 наименее развитых и бывших коммунистических стран, кроме
Китая. Доминирующей тенденцией будет увеличение разрыва, а
не сближение, конвергенция, за исключением «тигров» «второго
мира». Их успехи будут способствовать усилению влияния
Южной Кореи, Таиланда, Малайзии, Тайваня и Индонезии, насе-
ление которых в сумме примерно равно населению Европейского
Союза, но, конечно же, наиболее разительные перемены могут
произойти в Китае. Китай вполне мог бы быстро обогнать Амери-
ку по ВВП, создав тем самым новую глобальную биполярность на
фоне ослабевающего влияния Японии и стран континентальной
Европы, маргинализации России и недовольства стран третьего
мира, что представляло бы разительный контраст по сравнению с
будущим, предсказанным Сэмюэлем Хантингтоном4. И если в
«первом» и «третьем» мирах приобретут большее влияние анти-
конкурентные правительственные и криминальные силы рынка
категории В, глобальное изменение конфигурации богатства и мо-
гущества может стать очень дестабилизирующим фактором.
328
ПРОГНОЗЫ
Таблицы 15.3 и 15.4 дают базу для количественного выраже-
ния этих возможностей. Содержащиеся в них оценочные показа-
тели представляют собой экстраполирование в будущее тенденций
последнего времени — исключительно в целях иллюстрации, а не
в качестве научного прогноза. Базисные оценки исходят из того,
что в первой четверти XXI в. экономический рост в «первом»,
«втором» и «третьем» мирах будет происходить на уровне их со-
ответственных средних показателей за 1980—1995 гг. Оценочные
показатели для наименее развитых стран, стран СНГ и Восточной
Европы рассчитываются таким же образом, а показатели для ве-
ликих держав — на основании тенденций 1995—1999 гг. Исполь-
зование разных базисных периодов позволяет нам рассмотреть
различные сценарии.
Таблица 15.3
Перспективы прироста ВВП на душу населения в 1995—2025 гг.
	ВВП на душу населения в 1995 г. (долл.)	Рост ВВП на душу населения	ВВП на душу населения в 2025 г. (долл.)	Индексы	
				1995 г.	2025 г.
Часть I (показатели: «первый мир» = 100) (тенденция роста в 1980—1995 гг.)					
Планетарный	5990	0,9	7837	27	18
«Первый мир»	22183	2,2	42613	100	100
«Второй мир»	3629	6,2	22056	16	52
«Третий мир»	2975	0	2975	13	7
Наименее развитые	1008	-0,6	843	5	2
СНГ+Восточная Европа	1750	-1,3	1193	8	3
Часть II (показатели: Америка = 100) (тенденция роста в 1995—1999 гг.)					
1 Америка	26977	1,5	42167	100	100
[Япония	21939	0	21939	81	52
Европа	19418	0,8	24662	72	58
Россия	4531	-0,1	3372	17	8
Китай	2935	9,0	29534	И	70
Источники: см. источники к таблицам 15.1 и 15.2.
329
Предположение: ВВП на душу населения в части I будет расти в со-
ответствии с тенденцией роста 1980—1995. ВВП на душу населения в
части II будет расти в соответствии с тенденцией роста 1995 — 1999.
Таблица 15.4
Перспективы прироста ВВП в 1995—2025 гг.
	ВВП в 1995 г. (млрд долл.)	Тенденция роста населения	ВВП в 2025 г. (долл.)	Индексы	
				1995 г.	2025 г.
Часть I (показатели: «первый мир» = 100) (тенденции роста населе- ния в 1995 — 2015 гг.)					
Планетарный	33706	1,2	93505	100	100
«Первый мир*	18434	0,2	37599	55	40
«Второй мир*	5604	0,8	43256	17	46
«Третий мир*	9666	1,5	12650	29	14
Наименее развитые	547	2,4	760	2	1
СНГ+Восточная Европа	1334	0	1334	7	1
Часть II 1995 (показатели: все = 100) (тенденции роста населения в 1995-2015 гг.)					
Великие державы	21534	0,7	71149	100	100
Америка	7100	0,8	14095	33	20
Япония	2741	0	2741	13	4
Европа	7437	0	9445	35	13
Россия	675	-0,4	446	3	1
Китай	3581	0,7	44422	16	62
Источники: см. источники к таблицам 15.1, 15.2, 15.3; United Na-
tions: Human Development Report 1995. Oxford University Press, New
York, 1995. Table 22. P. 176-177; table 41. P. 200.
NB: ВВП c 2025 г. не экстраполируется темпами прироста населения,
показанными в колонке 2. Показатели в колонке 1 вначале умножаются
на темпы роста ВВП, показанные в таблице 15.3, а затем — на темпы
прироста населения.
Метод', планетарная цифра на 2025 г. вычисляется путем сложения
показателей «первого*, «второго* и «третьего* миров.
330
Показатели вычисляются путем умножения цифр темпов экономичес-
кого роста на душу населения в таблице 15.3 на темпы прироста населе-
ния в таблице 15.4 за 1995 — 2025 гг.
Примечание: перспективы роста населения взяты из информации
ПРООН. Они расширены и включают дополнительные 10 лет. Прогноз
прироста населения для «второго мира* подсчитан путем сложения оце-
нок роста населения на 1995 — 2015 гг., составленный ПРООН по Китаю,
Сингапуру, Южной Корее, Малайзии, Индонезии и Таиланду.
Таблица 15.3 содержит прогнозы относительно темпов роста
ВВП на душу населения в 1995 — 2025 гг. Из части I видно, что
планетарный показатель ВВП вырастет почти на одну треть, уро-
вень жизни в странах «первого мира» почти удвоится, а в автори-
тарных странах, известных как «азиатские тигры», вырастет в
6 раз. В отличие от них, страны «третьего мира» будут продол-
жать жить на том же уровне бедности, который существует там
сейчас, а уровень жизни в наименее развитых странах и странах
СНГ и Восточной Европы снизится соответственно на 16 и 32%. В
результате этих изменений планетарный средний душевой доход
снизится на одну треть по сравнению со странами «первого
мира». Несколько сократится неравенство между «первым» и
«вторым» мирами, и душевой показатель ВВП в «азиатских
тиграх» вырастет с 16 до более чем 50% от уровня «первого
мира», но резко обострится неравенство между богатыми и «но-
выми богатыми» — нуворишами, с одной стороны, и почти
5 млрд людей, относящихся к категории низкого и среднего
уровня материального благосостояния и развития человеческих
ресурсов — с другой.
В части II таблицы 15.2 рассматриваются те же вопросы в от-
ношении великих держав, с учетом внесенного в определение
этого понятия изменения путем включения Великобритании и Ир-
ландии в состав общности, называемой «Европа». Для Америки,
Китая и России модель в основных чертах является такой же, как
для «первого», «второго» и «третьего» миров, хотя экономичес-
кий подъем в Китае идет быстрее, а снижение показателей в Рос-
сии происходит более постепенно. Однако весьма посредственное
функционирование экономики Японии и Европы в 1995—1999 гг.
отрицательно влияет на их относительные позиции, экстраполиро-
ванные на основе нынешних тенденций. Предполагается, что ду-
шевой ВВП Китая будет в 2025 г. значительно превосходить соот-
ветствующие показатели Японии и Европы и составит 70% от аме-
риканского уровня.
В таблице 15.4 те же задачи решаются путем анализа показа-
телей темпов роста ВВП. Приведенные здесь оценочные показате-
ли содержат несколько немаловажных сюрпризов, поскольку
темпы прироста населения, прогнозируемые ПРООН, довольно
высоки для планеты в целом, «второго» и «третьего» миров, на-
331
именее развитых стран, Америки и Китая; для СНГ, Восточной
Европы, Японии и Западной Европы прогнозируется нулевой
прирост, а в России ожидается существенное снижение численнос-
ти населения. Прогнозируемые показатели, приведенные в части I
таблицы, говорят о том, что в то время как средний планетарный
душевой ВВП увеличится менее чем на треть, мировой ВВП уве-
личится почти втрое. Национальный доход стран «первого мира»
удвоится, но это достижение будет выглядеть несопоставимо
малым по сравнению с восьмикратным увеличением национально-
го дохода стран «второго мира». В конце первой четверти XXI в.
ВВП, созданный в странах «второго мира», превысит ВВП стран
«первого мира» на 15%, в результате чего возникнет биполярность
с двумя равными по влиянию центрами. «Третий мир» несколько
увеличит свои показатели совокупного объема производства, но
его относительная доля упадет с 29 до 14%, причем наибольшее
ухудшение произойдет в наименее развитых странах, странах
СНГ и Восточной Европы. Некогда могущественный советский
блок сойдет с авансцены экономической жизни.
В части II таблицы 15.4 отражены эти закономерности приме-
нительно к великим державам, причем и здесь наихудшие показа-
тели у Японии и Европы, на этот раз потому, что ПРООН про-
гнозирует там нулевой прирост населения. Ожидается, что прихо-
дящаяся на них доля суммарного ВВП великих держав снизится
с 48 до 17%, при этом несколько возрастет доля Америки, но наи-
более поразительный прирост доли в ВВП великих держав при-
дется на Китай. Благодаря быстрым темпам экономического роста
в Китае в 1995—1999 гг. прогнозируется, что его ВВП в 2025 г.
будет в 3 раза превышать ВВП США. На первый взгляд, это ка-
жется невероятным, но за этими процессами стоят реальные дви-
жущие силы. Если Китаю удастся достигнуть улучшения уровня
жизни хотя бы до 70% от американского, то в силу его несравни-
мо более многочисленного населения это будет означать, в силу
простых математических подсчетов, что он должен будет стать
самой большой по объему экономикой мира.
Как мы уже предупреждали ранее, эти прогнозы являются
лишь чисто иллюстративными. Япония и континентальная Европа
могут восстановить свои жизненные силы, несмотря на системные
недостатки, которые делают их уязвимыми. Россия может транс-
формировать свою культуру и присоединиться к Западу, и, конеч-
но же, Китай может не удержаться на пике нынешних тенденций
развития. И исторический опыт, и теория систем говорят о том,
что Пекин может не суметь реализовать эти благоприятные пер-
спективы, даже если статистические данные, использованные для
определения этих перспектив, являются вполне достоверными.
Экономика первого и самого главного «азиатского тигра», Япо-
нии, начала давать сбои, несмотря на неизменную дисциплину,
трудолюбие и принудительные сбережения, и некоторые эконо-
332
мисты, например Пол Крюгман, ставят под сомнение реаль-
ность «азиатского чуда»5, Тем не менее тридцать лет устойчиво
высоких темпов роста ВВП в странах «второго» мира очень
важны и говорят о том, что Китай и «тигров» нужно восприни-
мать всерьез^.
На рисунках 15.1 (а и б) и 15.2 (а и б) эти тенденции и про-
гнозы изображены графически. Над ними стоит поразмышлять.
Но необходимо также вспомнить, что статистические данные по
ВВП и душевым показателям ВВП лучше рассматривать как по-
казатели экономического потенциала, а не уровня жизни или по-
лезности, поскольку их компоненты не поддаются однозначному
толкованию. Инвестиции имеют значение только в том случае,
если они обеспечивают важное потребление будущего периода.
Часто ожидаемая отдача так и не материализуется. В Советском
Союзе традиционно инвестировалось 35% ВВП, что могло бы при-
вести к росту его экономического потенциала, но скорректирован-
ные ПРООН оценки показателей темпов экономического роста за
1980 — 1995 гг. говорят о том, что эти ассигнования были истраче-
ны неэффективно. Общеизвестно, насколько трудно оценивать го-
сударственные услуги, и потребление дает представление лишь о
приобретении ресурсов, затрачиваемых с целью создания полез-
ности, а не о реально полученном уровне полезности. Качество
жизни, экономические достижения, социальная справедливость и
другие факторы, оказывающие влияние на международные отно-
шения и вопросы безопасности, невозможно достаточно точно со-
отнести с ВВП, душевыми показателями ВВП и темпами экономи-
ческого роста. Для этого необходимо более детальное рассмотре-
ние микроэкономических вопросов7.
Рисунок 15.1 а. Рост ВВП на душу населения в трех мирах в 1995 —
2005 гг.
333
Рисунок 15.1 б. Рост ВВП на душу населения в великих державах в
1995 - 2005 гг.
Источники: см. таблицу 15.3, часть II.	;	;
Рисунок 15-2 а. Распределение глобального ВВП в 1995 г. и 2025 г.
Источники: см. таблицу 15.4, часть II.
334
БЛАГОСОСТОЯНИЕ
ПРООН предприняла попытку осуществить это, разработав
различные показатели «развития людских ресурсов». Ее показа-
тель развития людских ресурсов, основанный на комплексной
формуле, в которой во взвешенной форме представлены относи-
тельная важность продолжительности жизни, грамотности взрос-
лого населения, достижений в области образования и скорректи-
рованные душевые показатели реального ВВП в пересчете на дол-
лары ($РРР — паритет покупательной способности (ППС)), ис-
пользуется для того, чтобы сопоставить функционирование эконо-
мики 174 стран. В качестве дополнительных индикаторов исполь-
зуются показатель гендерного развития, степень гендерного влия-
ния и индекс бедности с упором на продолжительность жизни,
уровень знаний и достойный уровень жизни. Критерии, применяе-
мые в индексе бедности, — процент людей, умерших, не дожив
до 40 лет, неграмотность среди взрослого населения, наличие чис-
той питьевой воды и доступность медицинских услуг, истощение
среди детей младше пяти лет®.
Эти показатели дают нам еще более наглядное представление
о том, какова жизнь в странах «третьего мира», и служат основой
для программы действий ПРООН, направленной на борьбу с бед-
ностью, хроническим недоеданием, недостаточным энергоснабже-
нием, хищническим отношением к окружающей среде, плохим во-
доснабжением, недоступностью медицинских услуг, неудовлетво-
рительными жилищными условиями и транспортом. Но эти пока-
затели не проясняют причин, лежащих в основе низкого уровня
развития людских ресурсов9. Главная проблема для стран
«третьего мира» и других двух миров состоит на в отсутствии ре-
сурсов, знаний и технологий для устранения всех этих зол, а в
наличии системных барьеров для их использования. Рыночная
система распространилась повсеместно, и в большинстве современ-
ных обществ есть очаги процветания и жизни, отвечающей стан-
дартам нашего времени. Однако статистические данные показыва-
ют, что в 73 странах положение ухудшается, большинство стран
топчутся на месте, и лишь в нескольких странах положение улуч-
шается, в то время как сами страны — экономические лидеры те-
ряют влияние. Это говорит о том, что, хотя, казалось бы, нетруд-
но воспроизвести конститьютиентные и коллективистские рыноч-
ные институты «первого мира» в условиях верховенства права
или хотя бы заменить недостающие предпосылки авторитарной
мобилизацией ресурсов, как предполагал Гершенкрон10, но куль-
турные, политические и этические барьеры, мешающие имитации
этих моделей, весьма внушительны и остаются источником воз-
можного отката назад для тех, кто добивается успеха, включая
нынешних лидеров. Глубокие концептуальные корни этой двоякой
335
опасности уже рассматривались в главах 5 и 6, где была проде-
монстрирована практически полная невозможность совершенной
конкуренции и совершенного планирования; и конечно же, они
подтверждаются, хотя и не в столь очевидной форме, историей
расцвета и гибели цивилизаций.
Создается впечатление, что во всех обществах идет постоян-
ная борьба между силами, выступающими за всеобщее процве-
тание, и теми, кто стремится к концентрации богатства, ограни-
чивает равные возможности и иногда способствует упадку.
Переменные факторы макроэкономической политики и микро-
диагностика редко отражают это с достаточной степенью на-
глядности, потому что показатели можно толковать разными
способами. Например, рост прибыли при неизменном уровне за-
работной платы может объясняться либо высокой предпринима-
тельской активностью и ускорением темпов экономического
роста, либо усилением власти олигополии. Тем не менее некото-
рые отдельные аспекты макрополитики и микростатистики все
же помогают прояснить основанные на культуре системные
стратегии, осуществляемые в настоящее время, а также их по-
следствия.
МАКРОСТРУКТУРА
В таблице 15.5 наглядно показаны некоторые глубокие
различия в макроуправленческих стратегиях, принятых систе-
мами конститьюентизма, коммунализма, корпоративизма и ав-
торитарного «laissez-faire». Центральные правительства стран
континентальной Европы в силу своих убеждений, основан-
ных на культуре коллективизма, тратят 43% своего ВВП на
регулирование совокупной экономической деятельности и
перераспределение дохода. В отличие от них, Япония, кото-
рая больше полагается на общинность, чем на государствен-
ное администрирование, ограничивает долю расходов цент-
рального правительства одной третью уровня, характерного
для коллективистских стран Европы. Аналогичная закономер-
ность прослеживается и в статистике выплаты пособий по
безработице. Япония в расчете на душу населения тратит на
смягчение социального бремени безработицы лишь одну сотую
того, что тратят в Европе, потому что японцы принципиально
не одобряют социальные выплаты, подрывающие устои трудо-
вой этики.
336
Таблица 15,$
Показателя сравнительного функционирования систем:
макростратегия
:1	'	У ,1С
	США	Япония	£врооА	Россия	Китйй
Расходы центрального правительства, доля в ВВП (1995)а	23	(14)	43	27	—
Бюджетный дефицит, % от ВВПЬ 1980 1995	2,8	7,0 (.)	4,9 4.8	10,5	н,- 11,9
Расходы на выплату по- собий по безработи- це, % от правительствен- ных расходов (1991)с	1,5	0,7	2,9		
Расходы центрального правительства на выпла- ту пособий по безработи- це на душу населения (1995), долл/	92	) ' 2	250		
Источник: United Nations: Human Development Report 1998. Oxford
University Press, 1998.
Ссылки:
a.	Table 25. P. 182; table 45. P. 204. См. источник информации в
нижеследующем примечании.
b.	Table 26. Р. 184; table 46. Р. 205.
с.	Table 33. Р. 192.
d.	Table 33. Р. 192; table 45. Р. 204.
Примечание: ниже приводятся расходы центрального правительства
на выплату пособий по безработице на душу населения в 1995 г. с учетом
структуры расходов 1991 г. Расходы центрального правительства Японии
как доля ВВП не приводятся в таблице 45, с. 204. Они были оценены,
исходя из соотношения доли ВВП правительства Японии/США как
10/16 (таблица 45, с. 204) и умножения на расходы центрального пра-
вительства США как части ВВП, 23.
	США	Япония	Европа
Расходы центрального правитель- ства, доля в ВВП (1995), %	23	(14)	43
ВВП, млн долл. (1995)	7100	2741	7437
Расходы центрального правитель- ства (1995), млрд долл.	1633	384	3198
Население (1995), млн человек	267	125	371
337
Расходы центрального правитель- ства (1995) на душу населения, долл.	6112	307	8620
Расходы на выплату пособий по безработице на душу населения (1995) с учетом структуры расхо- дов	92	2	250
Статистические данные по ВВП, представленные в табли-
це 15.6, выявляют другие важные системные различия. Американ-
ская культура в большей степени ориентирована на настоящее,
чем культура остальных великих держав. Доля ВВП, идущая на
потребление, в Америке на десять процентов выше, чем в осталь-
ных странах «первого мира», а доля ВВП, направляемая на ин-
вестиции, заметно ниже. И все же, благодаря высокой эффек-
тивности предпринимательской деятельности, американский ду-
шевой показатель темпов роста ВВП выше аналогичного пока-
зателя в Японии и в Европе, и та же закономерность повторя-
ется в данных по расходам на оборону, представленных в таб-
лице 15.7. По мнению некоторых теоретиков, сравнительно вы-
сокие расходы на оборону в расчете на душу населения в США
должны были бы помешать быстрому экономическому росту в
сравнении со средними показателями Японии и Европы, но
этого не произошло.
Таблица 15.6
Показателя сравнительной экономической структуры
Структура ВВП (1992)а					
	США	Япония	Европа	Россия	Китай
Потребление	67	57	59	40	—
Правительство	18	9	19	23	—
Инвестиции	16	31	9	32	
Структура ВВП (1995)ь					
Потребление	66	60	60	58	46
Правительство	16	10	19	16	12
Инвестиции	16	29	19	32	40
Источники: Unites Nations: Human Development Report 1995. Oxford
University Press, New York, 1995; United Nations, Human Development
Report 1998. Oxford University Press, New York, 1998.
338
Ссылки:	;
a.	Human Development Report 1995. Table 19. P. 192; table 37
P. 212.
b.	Human Development Report 1998. Table 23. P. 182; table 45.
P. 204.
Таблица 15.7
Показатели сравнительного функционирования систем:
военная деятельность
	США	Япония	Европа	Россия	Китай
Военные расходы, % от ВВП (1992), в ценах 1992 г.	5,3	1,0	2,7	—	5,0
На душу населения (1992), в ценах 1992 г., долл.	964	136	251	—	19
Численный состав (1992), тыс. чел.	1914	246	2320	—	3030,7
Экспорт вооружений (1992), млн долл.	4607	376	—	—	—
Военные расходы, % от ВВП (1995), в ценах 1995 г.	3,6	1,0	2,5	6,5	5,7
На душу населения (1995), долл.	1001	348	493	470	29
Численный состав (1996), тыс. чел.	1483	236	2044	1270	2935
Экспорт вооружений, млн долл.	10288	—	6390	4512	—
Импорт вооружений, млн долл.	—	—	—	—	1957
Источники: Human Development Report 1995. Table 14. P. 182;
table 31. P. 206; Human Development Report 1998. Table 19. P. 170;
table 45. P. 204.
Примечание: данные о военных расходах и численном составе воору-
женных сил России и Китая занижены.
Таблица 15.8 позволяет лучше понять системные модели заня-
тости и условий труда. Американскую конкурентоспособность
обычно связывают с высокой мобильностью рабочей силы и паде-
нием уровня организации в профсоюзы. Это привело к возникно-
вению на протяжении последних тридцати лет структуры занятос-
ти с большим удельным весом сектора услуг, низкими показателя-
ми уровня долгосрочной безработицы и очень медленным ростом
339
реальной заработной платы, включая дополнительные льготы.
Эти черты резко отличают США от континентальной Европы, где
благодаря сильным профсоюзам зарплата трудящихся росла бы-
стрее, чем душевой ВВП, но ценой сохранения высокого уровня
неистребимой долгосрочной безработицы и снижения темпов сово-
купного экономического роста.
Таблица 15.8
Показателя сравнительного функционирования систем:
структура занятости и условия труда
Структура занятости (1990—1992)а					
	США	Япония	Европа	Россия	Китай
Сельское хозяйство	3	7	6	20	72
Промышленность	25	34	29	46	24
Сфера услуг	72	59	65	34	13
Структура занятости (1990)ь					
Сельское хозяйство	3	7	6	14	72
Промышленность	26	34	32	42	14
Сфера услуг	71	59	62	45	13
Количество занятых (1995)с, % по отношению к численности всего насе- ления	51	53	47	52	60
Количество членов профсо- юзов (1995)d, %	14	24	32	75	—
Изменения в количестве членов профсоюзов (1985-1995), %е	-22	-17	-3			—
Продолжительность рабо- чей недели в промышлен- ности на человека (1993 — 1996)f	42	38	39	30	
Безработица (1996)8, %	5,4	3,4	11,5	3,5	—
Количество безработных в течение длительного срока по отношению к числен- ности трудовых ресурсов (1995)\ %		0,5	0,6	4,0		
340
Количество вынужденно работающих на условиях неполной занятости по от- ношению к численности трудовых ресурсов (1992)1, %	5,0	г •i i • ? 1,9	2,9		i -v
Ежегодное увеличение ре- альной заработной платы на работников (1980 — 1992)j	0,4	1,9	2,6	—		
Источники:
a.	Human Development Report 1995. Table 11. P. 176; table 26.
P. 201.
b.	Human Development Report 1998. Table 16. P. 164; table 32.
P. 191.
c.	Human Development Report 1998. Table 32. P. 191.
d.	Human Development Report 1998. Table 32. P. 191.
e.	Human Development Report 1998. Table 32. P. 191.
f.	Human Development Report 1998. Table 32. P. 191.
g.	Human Development Report 1998. Table 33. P. 192.	'	’
h.	Human Development Report 1998. Table 33. P. 192.	1	’
i.	Human Development Report 1998. Table 33. P. 192.	’ •
j.	Human Development Report 1998. Table 32. P. 191.	; 1
Примечания: вся информация о Европе относится к странам-членам
Европейского Союза, кроме данных о безработных в течение длительного
времени, включающих информацию по Швейцарии, Норвегии, Мальте.
См. таблицу А 2.
Доля занятых по отношению к численности всего населения США не
совпадает с официальной цифрой 67.
Количество рабочих часов в неделю в промышленности не включает
неоплаченные сверхурочные. В Японии рабочие отрабатывают намного
больше часов, чем в США, Европе и России.
СОЦИАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ
В таблице 15.9 четко просматриваются эти различия, посколь-
ку в ней наглядно показаны исключительно высокий процент
людей, живущих в бедности, и неравенство доходов в США, что
сродни аналогичным показателям клептократической России. В
отличие от них, в Европе и Японии, хотя и не столь процветаю-
щих, меньше процент населения, живущего в бедности, меньше
имущественного неравенства и больше эгалитаризма, особенно
если принять во внимание тот факт, что в Японии неимущие за-
щищены обязательствами по отношению к ним со стороны семьи
и общины. Неприглядная сторона американского индивидуалисти-
ческого изобилия наглядно проявляется и в статистических дан-
ных о социальной патологии. Американские мужчины совершают
341
в 10 раз больше убийств в расчете на душу населения и в 50 раз
больше актов сексуального насилия, чем японские мужчины. По-
казатели распространения СПИДа в США в 70 раз выше. Амери-
канские показатели количества разводов и рождения детей мате-
рями в возрасте 15 — 19 лет (как правило, одиночками) непропор-
ционально высоки по сравнению с Европой.
Таблица 15.9
Показатели сравнительного функционирования систем:
нищета и неравенство
	США	Япония	Европа	Россия	Китай
Нищетаа					
Количество людей, живу- щих ниже уровня беднос- ти, существующего в ЕС/ОЭСР (1989-1994), %	19,1	11,8	7,7	22,1	
Неравенство1*					
Неравенство в доходах, отношение самых богатых 20% населения к самым бедным 20% (1990-е гг.), кол-во раз	8,9	4,3	6,2	14,5	7,1
Социальная патология					
Количество убийств, со- верш. мужчинами, на 100.000 (1980- 1986)с, %	12,4	0,9	1,7	9,0	
Количество самоубийств на 100.000 (1989— 1994)d Мужчины Женщины	20 5	23 И	20 7	74 13	—
Количество преступле- ний, связанных с наркоти- ками, на 100.000 (1980 — 1986)е	234	32			
Зарегистрированные слу- чаи изнасилования среди совершеннолетних (1986)f, тыс.	90,4	1,8	9,5		
Количество СПИД-инфи- цированных на 100.000 (1996)8	13,8	0,2	5,0	(.)	..
Ожидаемая продолжитель- ность жизни при рожде- нии (1995)h	76,4	79,9	77,0	65,5	69,2
342
Количество людей, кото- рые, как ожидается, не доживут до 60 лет (1995)*, % к численности всего населения	13	8	 h; мг 10	32	
Смертность при родах (1990)J на 100.000	—	18	13	75	95
Детская смертность (1996)к на 1.000	5	4	6	20	38
Количество рожениц в возрасте 15—19 лет (1992-1995)1	12,8			3,6	14,3	
Количество разводов по отношению к количеству браков (1992 —1995)*", %	50			35	62	
Количество матерей-одино- чек (1985—1991)", %	8	5	—	35	—
Источники: Unites Nations: Human Development Report 1998. Oxford
University Press, New York, 1998.
Ссылки:	-
a.	Table 27. P. 186.
b.	Table 27. P. 186.
c.	Table 36. P. 195.	‘	5
d.	Table 36. P. 195.	.	‘
e.	Table 36. P. 195.	,	.
f.	Table 36. P. 195.	'	. ъ .
g.	Table 36. P. 195.
h.	Table 1. P. 128; table 8. P. 148.
i.	Table 12. P. 156; table 27. P. 186.
j.	Table 12. P. 156; table 27. P. 186.
k.	Table 12. P. 156; table 27. P. 186.
1.	Table 36. P. 195.
m.	Table 36. P. 195.
n. Table 36. P. 195.
Примечание: Европа означает страны-члены Европейского Союза за
исключением данных об ожидаемой продолжительности жизни, которые
включают Норвегию, Мальту и Швейцарию.
Несомненно, изобилие и динамизм, ассоциирующиеся с амери-
канской формой регулируемой рыночной системы, не являются
идеальными с точки зрения общественного благополучия и эконо-
мической справедливости и могут в конечном счете стать самоог-
раничивающими факторами по мере институционализации приви-
легий. Точно так же в японской и европейской системах имеются
вопиющие пороки. Несмотря на проводившуюся в течение не-
скольких десятилетий либерализацию, их исконные культуры
коммунализма и коллективизма тоже начали принимать закосне-
лые и негибкие формы. Хотя и не прекращаются разговоры о том,
343
что неизбежно придет второе дыхание, не исключено дальнейшее
ухудшение положения. Таким образом, культура, политика и
этика, по всей вероятности, будут играть большую роль в форми-
ровании будущего «первого», «второго» и «третьего» миров, чем
технический прогресс. Экономисты, игнорирующие системы, не
могут понять это. Их теории относительно категории А сосредото-
чивают внимание на улучшении качества капитала и труда, ис-
пользуемых в производстве, новациях и разумности процесса вы-
работки макроэкономической политики, не уделяя достаточного
внимания рыночной власти, неправильному регулированию со
стороны государства, неверному поведению предпринимателей и
отсутствию приверженности верховенству права, которые являют-
ся неотъемлемой частью систем.
Таблица 15.10
Сравнительный прирост ВВП на душу населения в 1990-х гг.
	1993	1994	1995	1996	1997	1993- 1996
Западная Европа	-0,7	2,2	2,0	1,0	1,7	1,1
Франция	-2,0	2,4	1,8	0,7	1,5	0,7
Германия	-1,9	2,6	1,6	1,1	2,1	0,9
Италия	-1,5	2,0	2,8	0,6	1,0	1,0
Соединенное Королевство	2,0	3,4	2,1	1,9	2,9	2,4
Соединенные Штаты	1,1	2,5	1,1	1,2	1,2	1,5
Япония	-0,5	0,2	0,4	3,1	2,0	0,8
Китай	12,0	И,1	9,0	8,0	8,3	10,0
Источники: Economic Commission for Europe // Economic Survey of
Europe in 1994—1996. United Nations, New York, 1996. Table 2.2.2. P. 11;
Economic Commission for Europe // Economic Bulletin for Europe.
Vol. 48, 1996, United Nations, New York, 1996, Table 2.2.1. P. 20; OECD,
National Accounts, Main Aggregates, Vol. 1, 1960—1995, Paris, 1997 edi-
tion. P. 87, 96, 105; OECD 11 Economic Outlook. Vol. 60. December 1996.
P. 127-128.
Примечание: цифры на 1997 являлись прогнозом. Кроме того, необ-
ходимо осторожно относиться к данным, представленным коммунистичес-
ким руководством Китая. Как и в случае с Советским Союзом, они могут
иметь тенденцию к приукрашиванию.
' ‘ . ,•<
Приложение А: дополнительные таблицы
Таблица А15. Т
Восточная Европа и Содружество Независимых Государств:
доход на душу населения по паритету покупательной способности,
долл. (1995 г.)
Гдблания	2853
Армения	2208
Азербайджан	1463
Беларусь		4398
Болгария	4604
Хорватия	3972
Чехия	9775
Эстония	4062
Грузия	1389
Венгрия	6793
Казахстан	3037
Кыргызстан	1927
Латвия	3273
Литва	3843
Македония	4058
Молдавия	1547
Польша	5442
Румыния	4431
Российская Федерация	4531
Словакия	7320
Словения	10594
Таджикистан	943
Туркменистан	2345
Украина	2361
Узбекистан	2376
Всего	99545
Количество стран	25
Доход на душу, в среднем	3982
Население	335000000
ВВП, млрд долл. В 1995 г. по подсчету покупа- тельной способности		1334
Источник: United Nations: Human Development Report 1998. Oxford
University Press, New York, 1998.
Ссылки: table 1. P. 128, 129; table 41. P. 200.
345
Источник: United Nations: Human Development Report 1998. Oxford
University Press, New York, 1998.
Средний показа- тель	1 Кол-во стран	|	1 Всего	1	| Мальта	1 Португалия	|	1 Люксембург	|	1 Италия	|	£ fD € ►а	| Германия	Дания	| Ирландия	]	|| Швейцария	|	|| Великобритания |	1 Австрия	1	|| Бельгия	1 Испания	j Швеция	|| Нидерланды	|| Финляндия	|| Норвегия	(франция	
1	1	383,0 1	о "к	гО 00	о X	№_2 1	1 10.5 1	|si,6 1	0л кэ	00 ол		Г58.11	00 о	о н-к	39,6	00 00	1 15,5 |	ол	00	|58Д|	Население, млн чел.
1	1	8913	1	го	н-к	о 00 00	00 03	2252	0л 03	0л 00	286 ]	1095	217	251	532	210	00	о он	136	1451	ВНП, долл, по обменному курсу
1	1	7437 I	0л			1 И54 1	ю ю	1662		а ьо	1179	1 И21	н-к	1 218	| 586	о	| 308	го он	го оз	| 1230	ВВП, долл, по паритету покупательной способности
23.492	н-к	1	1	, 9740 I	41210 |	19020 |	1 8210	27510	29890 1	14710	40630	18700	26890	24710	1 13580	| 23750	,24000	20580	31250	124990	ВНП на душу, долл, по обменному курсу
20877	00		133161	126741	340041	201741	11636 I	20370	| 21983	, 17590 I	24881 I	19302	1 21322	121548	1 14789	19297!	1 19876	18548	33427	21176	ВВП на душу, дол. по паритету покупательной способности
кз	03	67,8 4	1	О	00	05	1	о	ю о	оз	н-к н-к	00 00	н-к	а кэ	00 о	и.	00 ьо	р	с*>	го	Длительная безработица, %
	GO	гО Ол	1	1	Он X	а ол	1	0л го	и.	н-к	1	00 он	р	_0Л он	о Ь.	р	р	а \о	а	и.	Черта бедности, %
О	00	138631	76AJI	74i8J	76Д|	00 о	77,9 1		75,31	76,4	78,2 1	76,8	1	76,9	77,7	78,4	77,5	76,4	77,6 1	78,7	Продолжительность жизни
Таблица Al5.2
Еврона:
ВВП, душевой доход и другие выборочные показатели (1995 г.)
Ссылки: Table 1. Р. 128; table 27. Р. 1816; table 41. Р. 200; table 46.
р. 205.
Примечания: длительная безработица: 12 месяцев или более.
Черта бедности: в процентах ниже стандарта ЕС/ОЭСР 1989—1994
(менее 50% среднего личного располагаемого) дохода).
Средняя продолжительность жизни: ожидаемая.
Таблица А15-3
Европа: душевой ВВП и рост- (в долл, и %)
Душевой ВВП					
	1960	1970	1980	1990	1995
Франция	7219	11166	14564	17485	18069
Норвегия	7895	11926	17856	21914	25390
Финляндия	7351	11376	15140	19576	18460
Нидерланды	7943	11279	13855	16283	17325
Швеция	9873	14389 ?	16903	20018	19521
Испания	2828	5207	6657	8618	9141
Бельгия	6363	9170	13170	15679	16428
Австрия	6727	10101	14160	17090	18109
Великобритания	6795	8163	10161	12899	14440
Швейцария	15779	21412	24027	27820	26721
Ирландия	3904	5656	7791	10656	13134
Дания	9835	14049	16858	20511	22247
Германия	—	—	—	—	—
Греция	1570	3228	4568	4794	5020
Италия	5296	8562	11821	14642	15392
Люксембург	9704	12942	15606	21187	21851
Португалия	1402	2533	3728	4930	5175
Мальта	989	1535	3713	5583	—
Всего	111473	163594	210578	259685	266420
Кол-во стран	17	17	17	17	16
Средний показатель	6557	9525-	12387	15276	16651
За исключением Мальты	6905	1012{>	12929	15881	16651
347
Рост душевого ВВП					
	1960 — 1970	1970- 1980	1980 — 1990	1990 — 1995	
Европа	3,9	2,6	2,1	1,7	
Европа за исключени- ем Мальты	3,9	2,5	2,1	1,0	
Источник: United Nations: Human Development Report 1998. Oxford
University Press, New York, 1998. Table 5. P. 140.
Таблица Al5-4
Восточная Европа и СНГ:
душевой ВВП и его рост (в долл, и %)
Душевой ВВП					
Бывшие республики СССР	1960	1970	1980	1990	1995
Армения	2043	887	1483	1759	587
Азербайджан	—	—	—	1020	355
Беларусь	—	—	—	2724	1712
Эстония	—	—	3354	3693	2530
Грузия	715	1181	1966	1760	433
Казахстан	793	—	—	1741	961
Киргизстан	—	—	—	1072	501
Латвия	1020	1777	2689	3530	1912
Литва	—	—	—	2684	1683
Молдавия	—	—	—	—	—
Россия	—	1700	3204	3193	1988
Таджикистан	384	—	—	718	255
Туркменистан	—	—	—	—	—
Украина	—	—	—	2072	999
Узбекистан	—	—	—	—	—
Итого по Армении, Грузии, Латвии, Рос- сии			5545	9342	10242	4920
Кол-во стран	—	4	4	4	4
В среднем	—	1386	2336	2561	1230
348
Итого по всем респуб- ликам, кроме Молдо- вы, Туркменистана, Узбекистана						25248	12004
Кол-во стран	—		—		—	12	12
Средний показатель	—		—		—	2104	1000
Восточная Европа	1960		1970		1980	1990	1995
Албания	—		—		698	908	887
Болгария	—		—		2344	3176	2605
Хорватия			—		—	—	—
Чехия	—		—		—	3680	3164
Венгрия	742		1350		2059	2456	2334
Македония	—		—		—	—	
Польша	—		—		1682	1559	1701
Румыния	—		—		1511	1452	1358
Словакия	—		—		—	3622	3054
Словения	—		—		—	—	—
Итого по всем стра- нам, кроме Чехии, Словакии, Хорватии, Македонии, Словении					8294	9551	8885
Кол-во стран	—		—		5	5	5
Средний показатель	—		—		1659	1910‘v	1777
Итого по всем стра- нам, кроме Хорватии, Македонии, Словении							16853	15103
Кол-во стран	__		—		—	7	7
Средний показатель	—		—		—	2408	2157
Итого по Восточной Европе и СНГ	—		—		17636	19793	13805
Кол-во стран	—		—		9	9	9
Средний показатель	—		—		1960	2199	1534
Рост душевого ВВП (в %)							
		1960 — 1970		1970- 1980		1980 — 1990	1990 — 1995
СНГ (4) Армения, Грузия, Латвия, Россия		—		5,4		0,9	-8,7
СНГ (12)		—		—		—	-8,8
349
Восточная Европа (5) Алба- ния, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния			1,4	-1,3
Восточная Европа (7) (5) плюс Чехия и Словения	—	—	—	-2,0
Восточная Европа + СНГ (9)	—	—	1,0	-5,4
Источники: United Nations: Human Development Report 1998. Oxford
University Press, New York, 1998. Table 5. P. 140—141.
Таблица A15-5
Душевой ВВП и его рост (в долл, и %)
выборочно для некоторых стран «второго» и «третьего» миров
Душевой ВВП					
	1960	1970	1980	1990	1995
«Второй мир»					
Сингапур	1510	3067	5907	9877	13451
Чили	1162	1397	1580	1912	2532
Индонезия	190	211	349	537	720
Южная Корея	520	967	1953	4132	5663
Кувейт	—	35866	18431	—	17016
Таиланд	300	487	718	1291	1843
Малайзия	708	1001	1688	2301	3108
Китай	75	92	138	285	481
Индия?	206	245	262	274	381
«Третий мир»					
Таиланд	300	487	718	1291	1843
Малайзия	708	1001	1688	2301	3108
Китай	75	92	138	285	481
Индия?	206	245	262	274	381
Аргентина	2701	3533	3996	3150	3793
Венесуэла	2815	3298	3067	2560	2648
Мексика	938	1363	1949	1839	1724
Иран	—	—	2980	2667	2389
Сирия	1988	2096	2683	2624	2389
350
Южная Африка	1808	2296		2493		2342		2165
Филиппины	418	495		679		628		630
Египет	237	338		590		745		726
Мали	217	225		279		260		256
Пакистан	135	223		259		350		381
Рост душевого ВВП								
	1960-1970		1970-1980		1980-1990		1990-1995	
«Второй мир»								
Сингапур	7,3		6,8		5,3		6,4	
Чили	1,9		1,2		1,9		5,7	
Индонезия	1,1		5,2		4,4		5,8	
Южная Корея	6,4		7,2		7,8		6,5	
Таиланд	5,0		4,0		6,0		7,4	
Малайзия	3,5		5,4		3,1		6,2	
Китай	2,1		4,1		7,5		11,0	
Индия?	1,7		0,6		0,4		6,8	
«Третий мир»	\								
Аргентина	2,7		1,2		-1,9		3,8	
Венесуэла	1,6		-0,7		-1,5		0,7	
Мексика	3,8		3,6		-0,5		-1,2	
Иран	—		—		-1,0		-2,0	
Сирия	0,5		2,5		-0,2		-0,9	
Южная Африка	2,4		1,2		-0,9		-1,4	
Филиппины	1,7		3,2		-0,7		-0,1	
Египет	3,6		5,7		2,4		-0,5	
Мали	0,4		2,1		-0,7		-0,3	
Пакистан	5,1		1,5		3,1		1,7	
Приложение В: Таблица 15.1. Источники и отклонения
Ссылки:
а.	Таблица 22. С. 176; таблица 41. С. 200.
Ь.	Таблица 26. С. 184; таблица 46. С. 205.
с.	Рассчитано на основании таблицы 22. С. 176; таблицы 41.
С. 200; таблицы 1. С. 128.
d.	Таблица 26. С. 184; таблица 46. С. 205. Данные для мира
рассчитаны путем деления показателя ВНП на численность насе-
ления, указанную выше. Данные в источнике заменяют оценоч-
ный показатель Всемирного банка 1997 г. для 1995 г., составляю-
щий $4880.
е.	Таблица 1. С. 128, 129. Показатель для Восточной Евровы
и СНГ рассчитан непосредственно путем умножения несредневзве-
шенных показателей душевого дохода для этих стран на них
(компонентов-components) население. См. Таблицу А1.
f.	Таблица 46. С. 205. Несоответствие между мировыми темпа-
ми роста и темпами роста отдельных стран указывают на то, что
мировые показатели являются средневзвешенными, а показатели
по отдельным странам — нет.
g.	Таблица 5. С. 140. Нет данных о том, рассчитаны ли эти
показатели методом обменных курсов или паритета покупательной
способности. Судя по цифрам, эти оценочные показатели рассчи-
таны на основе обменных курсов. Несоответствие между мировы-
ми темпами роста и темпами роста отдельных стран указывают на
то, что мировые показатели являются средневзвешенными, а пока-
затели по отдельным странам — нет. Показатели для Восточной
Европы + СНГ подсчитаны в таблице А15.4. Оценочные показате-
ли за 1970—1980 гг. относятся лишь к следующим странам СНГ:
России, Армении, Грузии и Латвии. Остальные показатели вклю-
чают эти страны плюс: Албанию, Болгарию, Венгрию, Польшу и
Румынию.
h.	Рассчитано на основании «Unites Nations: Human Develop-
ment Report 1995». Темпы роста по каждой стране взвешены на
основе размеров ее экономики. При этом вес США составляет зна-
чительную величину. Если расчеты осуществляются с использова-
нием весов численности населения, общий мировой темп роста ме-
няется очень незначительно. Кроме того, данные о темпах роста
после 1996 г. показывают значительное замедление экономическо-
го роста из-за финансового кризиса, который поразил Азию, Ла-
тинскую Америку и бывший Советский Союз с середины 1997 г.
и продолжался до начала 1999 г.
Определения:
Мир — все страны, за исключением Сиккима, Сербии и, воз-
можно, Тайваня. Гонконг упоминается отдельно от Китая.
352
Развитые страны — все промышленно р»азвитые страны, вклю-
чая Австралию, Израиль, Японию, Новую Зеландию, Северную
Америку (Канаду и США), Восточную Европу и Содружество
Независимых Государств (Албанию, Армению, Азербайджан, Бе-
ларусь, Болгарию, Хорватию, Чешскую ^Республику, Эстонию,
Грузию, Венгрию, Казахстан, Киргизстан, Латвию, Литву, Маке-
донию, Молдову, Польшу, Румынию, Россию, Словакию, Слове-
нию, Таджикистан, Туркменистан, Украинцу, Узбекистан), Запад-
ную и Южную Европу (Австрию, Бельгию, Данию, Финляндию,
Германию, Грецию, Исландию, Ирландию, Италию, Люксембург,
Мальту, Нидерланды, Норвегию, Португалию, Испанию, Шве-
цию).
Другие страны — все остальные, включая Гонконг, но исклю-
чая Сикким и Тайвань.
Наименее развитые страны — Афганистан, Ангола, Бангла-
деш, Бенин, Бутан, Буркина-Фасо, Бурунди, Камбоджа, Кабо
Верде; Центрально-Африканская Республика, Чад, Коморы, Де-
мократическая Республика Конго, Джибути, Экваториальная Гви-
нея, Эритрея, Эфиопия, Гамбия, Гвинея, Гвинея-Бисау, Гаити,
Кирбати, Лаосская Народно-Демократическая Республика, Лесо-
то, Либерия, Мадагаскар, Малави, Мальдивы, Мали, Маврита-
ния, Мозамбик, Мьянма, Непал, Нигер, Луанда, Самод (Запад-
ное), Сан-Томе и Принсипи, Сьерра-Леоне., Соломоновы Острова,
Сомали, Судан, Объединенная Республика! Танзания, Того, Тува-
лу, Уганда, Ванату, Йемен, Зимбабве.
Страны с переходной экономикой Восточной Европы и СНГ
(Содружества Независимых Государств): ООН относит перечис-
ленные ниже страны к «промышленно раз витым (индустриализо-
ванным — industrialized), несмотря на их низкий душевой ВВП.
Их было бы правильнее классифицировать как «неправильно ин-
дустриализованные» (mis-industrialized) илш «пошедшие по невер-
ному пути развития» (mis-developed): Албания, Армения, Азер-
байджан, Беларусь, Болгария, Хорватия, Чешская Республики,
Эстония, Грузия, Венгрия, Казахстан, Киргизстан, Латвия,
Литва, Македония, Молдова, Польша, Рутмыния, Российская Фе-
дерация, Словакия, Словения, Таджикист-ан, Туркменистан, Ук-
раина, Узбекистан.
Примечания: ООН не приводит отдельню информацию по Тай-
ваню и, по всей вероятности, не включает ее в данные по Китаю
и по миру в целом.
Несоответствие между статистическими данными по мировым
темпам роста, приводимыми в перечнях д и h, в значительной сте-
пени объясняется заменой официальных данных советской эпохи
по темпам роста в Восточной Европе и Советском Союзе новыми
данными, показывающими практически по лное отсутствие роста.
12- 9411	353
Кроме того, статистика по странам Восточной Европы и СНГ
не принадлежит к категории данных по «промышленно развитым
странам». В публикации ООН не объясняется применяемая в ней
система взвешивания для аггрегированных показателей душевого
ВВП в перечне е. Если применяются весы паритета покупатель-
ной способности из списка с, оценочные данные по развитым
странам возрастате до 1,1, а другая категория снижается до 2,4 за
период 1990 1995.
Подуровни расчетов:
«Первый мир»
ООН относит «большую тройку» — Америку (США), Япо-
нию и Европейский Союз, а также Норвегию, Швейцарию, Маль-
ту, Исландию, Австралию, Новую Зеландию, Канаду и Израиль
к промышленно развитым странам. Эти данные взяты из Таблицы
15.2 и дополнены статистическими данными по Австралии, Новой
Зеландии, Канаде, Израилю и Ирландии.
Темпы роста — это средние показатели только по «большой
тройке».
Страны с относительно высоким душевым ВВП, которые либо
включены в «первый мир» и «третий мир», либо не классифици-
руются ООН как промышленно развитые, — это Словения, Чеш-
ская Республика, Словакия, Венгрия, Польша, остальные страны
Восточной Европы и СНГ, Кипр, Гонконг, Сингапур, Антигуа и
Барбуда, Южная Корея, Багамы, Бруней-Даруссалам, Аргентина,
Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт и Катар.
«Второй мир»
	Население	ВНП, долл, по обменному курсу	ВВП, долл, по паритету покупательной способности	ВНП на душу	ВВП на душу 1		Темпы роста ВНП на душу 1965-1980	Темпы роста ВНП на душу 1980-1995
	1	2	3	4	5	6	7
Сингапур	3	80	75	22730	22604	8,3	6,0
Южная Корея	45	435	521	9700	1594	7,3	7,5
Таиланд	59	160	451	2740	7742	4,4	6,3
354
Малайзия	21	78	192	3890	9572	4,7	4,0
Китай	1220	745	3581	620	2935	4,1	8,6
Индонезия	198	190	784	980	3971	5,2	4,9
Гонконг	6	142	144	22950	22990	6,2	4,8
Тайвань*	21	260	—	12404	—	—	5,3
Всего (за исключе- нием Гонконга и Тайваня)	1544	1688	5604					
Доля от мировых показателей (за ис- ключением Гонкон- га и Тайваня) (в %)	27,0	6,2	16,6				
Средневзвешен- ный показатель	—	—	—	1093	3629	—	—
Среднеарифмети- ческий показатель	—	—	—		—	5,9	6,2
NB: средневзвешенные показатели рассчитываются путем деления
данных в колонках 2 и 3 на показатель в колонке 1.
* Данные по Тайваню взяты из Аналитической группы журнала
«Экономист» (the Economist Intelligence Unit) за второй квартал; обзора
за 1999 г. (1999 Report (раздел 1 из 2-х) (record 1 of 2); обзоров по стра-
нам: Тихоокеанский регион; обзора за 09.01.94.
i
Рост на Тайване
Реальный ВВП
1988	1989	1990	1991	1992	1993
7,3	7,6	4,9	7,2	6,5	6,2
1994	1995	1996	1997	1998	1999
6,5	6,0	5,7	6,8	4,8	6,3
Рост реального душевого ВВП
1988	1989	1990	1991	1992	1993
6,1	6,5	3,6	6,3	5,4	5,2
1994	1995	1996	1997	1998	1999
5,5	5,0	4,8	5,9	3,9	5,3
12!
355
«Третий мир»
Глобальные итоговые (суммарные) показатели минус показате-
ли «первого» и «второго» миров. Темпы роста для «третьего
мира» рассчитываются путем усреднения оценок ООН для сред-
него уровня развития людских ресурсов, за исключением Китая;
низкого уровня развития людских ресурсов (Human Development
Report 1998. Table 26), Восточной Европы и СНГ (Table А15.5).
Это включает 134 наименее развитые страны, за исключением сле-
дующих стран: Чили, Коста-Рика, Уругвай, Тринидад и Тобаго,
Доминика, Фиджи, Панама, Венесуэла, Мексика, Сент-Китс и
Невис, Гренада, Колумбия, Сент-Винсент, Сейшеллы, Сент-
Люсия, Маврикий, Бразилия и Ливийская Арабская Джамахирия
(они имеют относительно плохие показатели экономического
роста). Отклонения в результате того, что данные по этим стра-
нам не учитываются, не должны быть существенными.
Приложение С: Таблица 15.2. Источники и отклонения
Ссылки:
а.	Таблица 22. С. 176; таблица 41. С. 200.
Ь.	Таблица 26. С. 184; таблица 46. С. 205-
с.	Рассчитано на основании таблицы 22. С. 176; таблицы 41.
С. 20; таблицы 1. С. 128, 129.
d.	Таблица 26. С. 184; таблица 46. С. 205.
е.	Таблица 1. С. 128, 129.
f.	Таблица 26. С. 184; таблица 46. С. 205. Цифра в скобках
представляет душевой ВВП за период 1970—1980 гг. (по всей ве-
роятности, рассчитанный методом паритета покупательной способ-
ности) в долларовых ценах 1987 г. См. таблицу 5. С. 141. Пока-
затель за период 1980—1990 составляет ноль, а за период 1980 —
1995 — минус 3,2. Оценочные показатели за 1980-е гг. резко от-
личаются от официальной советской статистики.
g.	Таблица 5. С. 140—141. Строка «Европа» относится к Ев-
ропейскому Союзу минус Германия, плюс Швейцария и Норве-
гия. См. таблицу 15.3. Оценочные показатели рассчитаны на ос-
новании общих (совокупных — composite) показателей душевого
ВВП для Европы путем деления на 16 — количество включенных
стран. Этот рост является невзвешенным по сравнительному объ-
ему ВВП или населению. Исходные данные, по всей вероятности,
были рассчитаны методом обменных курсов, но в источнике нет
четкого указания на это.
h.	Таблица 26. С. 184; таблица 46. С. 205.
i
Примечания:
1. Согласно некоторым оценкам, население Китая составляет
1,5 млрд человек. См.: Kaplan R. China: a World Power Again //
Atlantic Monthly. Vol. 284. № 2. August 1999. P. 16—18. Неясно,
включают ли цифры, приводимые Капланом, или данные ООН
Тайвань.
2. Ю.Иванов в статье «О международных сопоставленных
ВВП» (Вопросы экономики. 1999. № 3. С. 112 — 127) утверждает,
что применение метода паритета покупательной способности, «экс-
периментально» разработанного на основе методов, использован-
ных в обзоре ОЭСР 1996 г., показало, что душевой ВВП России
в 1996 г. составлял 27% от соответствующего показателя США.
Эта оценка на 35% выше, чем цифра, полученная в рамках со-
вместного проекта Госкомстата РФ и ОЭСР в 1993 г. Применение
этих коэффициентов к вышеприведенным оценочным данным за
1995 г., рассчитанным методом паритета покупательной стоимос-
ти, дает нам цифру 7263 долл. США, согласно расчетам Иванова,
и 5395 долл. США, согласно оценке Госкомстата. Альтернативные
оценки для 1995 г., предложенные Алексеем Пономаренко, замес-
357
тителем главы государственного статистического ведомства (Гос-
комстат РФ) в 1998 г. на основании региональных данных, гово-
рят о том, что душевой ВВП составлял 3750 долл. США. См.:
Пономаренко А. Валовый региональный продукт российских реги-
онов: Призма для рассмотрения славянского Евразийского мира.
Центр славянских исследований, Университет Хоккайдо, Саппо-
ро, Япония, 22 — 24 июля 1998 г. Все эти различные оценочные
данные представляют интересный материал для сопоставления с
оценками ЦРУ и Госкомстата СССР, называвшими цифру около
13137 долл. США в ценах 1991 г. (CIA, Handbook of International
Economic Statistics, CPA92-1005, September 1992. Cp.: Rose-
fielde S. Unlocking Northeast Asia’s Development Potential: The
Russian Paradox // Matsuzato K. Regions: A Prism to View the
Slavic World. Slavic Research Center, Hollaido Uneversity, 2000.
Территориальные рамки: Европа включает все развитые конти-
нентальные государства плюс Великобритания и Мальта, минус
Кипр и Крит, а также бывшие коммунистические страны (Поль-
шу, Венгрию, Чешскую Республики, Румынию, Болгарию, Юго-
славию, Словению, Хорватию, Боснию и Албанию), когда речь
идет о статистических данных по населению, ВНП, ВВП и пока-
зателях в расчете на душу населения. Данные по экономическому
росту и инфляции относятся к Европейскому Союзу (ЕС): Ав-
стрии, Бельгии, Дании, Финляндии, Франции, Германии, Греции,
Ирландии, Италии, Люксембургу, Нидерландам, Португалии, Ис-
пании, Швеции и Великобритании. В первую категорию включе-
ны также следующие страны, не являющиеся членами ЕС: Маль-
та, Норвегия и Швейцария.
Душевые темпы роста ВВП в Великобритании, рассчитанные в
долл. 1987 г., были таковы:
	1960 — 1970	1970- 1980	1980 — 1990	1990 — 1995	1980 — 1995
Великобритания	2,2	1,8	2,4	2,3	2,4
Европа	3,9	2,5	2,1	1,0	1,7
См. таблицу А15.3.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1	. Теория общей конкуренции прогнозирует сближение уровня
жизни между великими державами и остальным миром. Под
крепляются ли эти прогнозы данными ООН? Объясните свою
точку зрения.
2	. Теория систем говорит о том, что должна существовать
прямая взаимосвязь между тем, как функционирует экономика,
358
и степенью приближения экономики к идеалу совершенной кон-
куренции. Подтверждается ли этот точка зрения данными
ООН? Поддается ли исключительно эффективное функциониро-
вание экономики Китая объяснению на основе других принципов
конкуренции, таких как «эффект подражания»?
3	. Служит ли исключительно эффективное функционирова-
ние экономики в странах китайской зоны «второго мира» под-
тверждением тезиса о важности культуры? Объясните свою
точку зрения.
4	. Страны с рыночной экономикой, приверженные принципу
неукоснительности соблюдения норм договорного права, можно
найти в «первом» и «третьем» мирах. Какие выводы можно сде-
лать на основании этого относительно важности культуры и
неблагоприятных побочных последствий глобализации?
5	. Каким образом изменилась глобальная конфигурация бо
гатства и доходов за последние 40 лет?
6	. Каких дальнейших изменений нынешней конфигурации
можно ожидать в ближайшие четверть века? Объясните свою
точку зрения.
7	. Будет ли предполагаемое изменение конфигурации богат-
ства и доходов соответствовать универсалистской теории
рынка? Может ли оно стать дестабилизирующим фактором?
8	. Являлись ли с точки зрения американских стандартов ма-
териальные затраты корпоративизма в странах континенталь-
ной Европы и коммунализма в Японии достаточно высокими,
чтобы явно перевесить культурные преимущества этих сис-
тем? Объясните свою точку зрения.
t
Примечания
1 Согласно официальной советской статистике, темпы роста ВСП (ва-
лового социального продукта) на душу населения составляли:
	1960 — 1970	1970- 1980	1980 — 1990	1990 — 1995
Официальные данные (Со- ветский Союз)	5,3	4,3	3,2	—
Данные ООН (Россия)	—	6,6	0	-6,6
Очевидно, что ООН признает официальные советские данные о тем-
пах экономического роста в Советском Союзе в 1970-е гг., но не признает
данных за 1980-е гг. (см.: Народное хозяйство СССР 1990 г. М., 1990;
Народное хозяйство за 70 лет. М., 1987; таблица 15.2).
2	В подсчеты по «второму миру» в таблице 15.1 не включены дан-
ные по Тайваню, потому что ПРООН не сообщает их. Гонконг не
359
включен, потому что он в 1997 г. вошел в состав Китая как часть феде-
рации.
3	В страны остаточной категории входят Кипр, Барбадос, Антигуа,
Багамы, Белиз, Бруней Даруссалам, Аргентина, Бахрейн, Объединенные
арабские эмираты, Кувейт, Катар, Чили, Коста-Рика, Уругвай, Тринидад
и Тобаго, Доминиканская республика, Фиджи, Панама, Венесуэла, Мек-
сика, Сейнт-Киттс и Невис, Гренада, Колумбия, Сент-Винсент, Сейшел-
лы, Санта-Лючия, Маврикий, Бразилия и Ливийская Арабская Джама-
хирия. Гонконг, который принадлежит ко второму миру, также не вклю-
чен из-за объединения с Китаем. Население этих 28 государств составля-
ет 382,3 млн. Их суммарный ВВП составляет 1547 трлн долл., а душевой
ВВП - 4478 долл.
4	См.: Huntington S. The Lonely Superpower // Foreign Affairs.
Vol. 78. № 2. March/April 1999. P. 35 — 49; Huntington S. The Clash of
Civilizations and the Remaking of World Order. New York: Simon and
Schuster, 1996.
5	Cm.: Krugman P. The Myth of Asia’s Miracle // Foreign Affairs.
1994. Vol. 73. № 6. P. 62-78.
6	Крюгман справедливо утверждает, что рост производительности
труда в Азии не был феноменальным, но он упускает из виду более глу-
бокий момент, а именно, что «азиатские ценности» способствовали гло-
бально-рыночной мобилизации ресурсов, которую не удалось осущест-
вить остальным странам «третьего мира».
7	См.: Ark В. van, McGuckin R. International Comparisons of Labor
Productivity and Per Capita Income // Monthly Labor Review. Juny 1999.
P. 33 — 41. Оценка сравнительных показателей производительности труда
в разных странах является более трудной задачей, чем представляется
многим. В дополнение к уже знакомой нам проблеме паритета покупа-
тельной способности (см. главу 14), данные по количеству отработанных
часов в отличие от часов, отработанных по найму, значительно отличают-
ся по полноте и качеству в статистике разных стран, точно так же, как
данные о вынужденной безработице. Эти нюансы очень важны, посколь-
ку, если показатели отработанных часов в некоторых странах являются
относительно низкими, производительность труда, измеряемая через ду-
шевые показатели ВВП, окажется заниженной, потому что доход, полу-
ченный трудящимися в свободное от работы по найму время, таким обра-
зом не принимается во внимание. Точно так же страны, в которых суще-
ствует почти полная занятость, согласно этим данным, будут казаться
странами с более высокой производительностью, в то время как на самом
деле в них всего лишь имеет место более высокий уровень использования
трудовых ресурсов. Картина функционирования экономики США особен-
но зависит от этих и других поправок. Оценочные данные по количеству
отработанных часов на человека в 1997 г. выражались цифрой 1966 по
методу ОЭСР, разработанному на основе «Текущего обзора численности
и структуры населения» (Current Population Survey), но только 1628 —
по методу компонентов Энгуса Мэддисона, согласно которому учитыва-
ются отпуска, праздники, часы, пропущенные по болезни и неполная за-
нятость. На основе метода ОЭСР получены результаты, согласно кото-
рым девять стран опережают США по показателю ВВП на отработанный
час, причем разрыв составляет 30%. Данные, подсчитанные по методу
Мэддисона, дают более низкие цифры: только четыре страны опережают
360
США по этому показателю, и максимальный разрыв составляет лишь 7%.
США являются лидером по объему ВВП на каждого занятого (см. табли-
цу 15.1).
8	См.: United Nations: Human Development Report 1998. New York:
Oxford University Press, 1998. P. 107.
9	Ibid. P. 88-89.
10	Gershenkron A. Economic Backwardness in Historical Perspective.
Cambridge, MA: Harvard University Press, 1961.

Часть V
МЕЖДУНАРОДНЫЕ
ОТНОШЕНИЯ

Глава 16
БЕЗОПАСНОСТЬ
Асимметрия в функционировании и потенциале систем ради-
кально изменяют конфигурацию глобального богатства и могу-
щества и ставят принципиальные вопросы о том, как все это
скажется на международной безопасности Четкое понимание
взаимосвязи между экономикой и стремлением к могуществу, ко-
торое, как утверждает Сэмюэль Хантингтон, является движу-
щей силой международных отношений, необходимо для того,
чтобы дать оценку перспективам наступательных и оборони-
тельных военных тенденций в будущем, моделям экономического
господства и утверждению, что глобализм все расставит по
местам.
Теория утверждает, что стремление к безопасности и могу-
ществу представляет собой проявления экономической деятель-
ности в той степени, в которой они руководствуются рацио-
нальным стремлением к полезности в условиях дефицита. Оп-
тимальная безопасность и могущество определяются законами
спроса, предложения и равновесия и зависит от нахождения ба-
ланса между осознанными потребностями^ и издержками, необ-
ходимыми для их удовлетворения. Однак о эти взаимосвязи не
означают, что безопасность и могущество являются товарами
в обычном смысле общей конкуренции, потому что их цель —
сдержать потенциальных противников или установить свое гос-
подство по отношению к ним. И в том, ы в другом случае при-
обретение услуг по обеспечению безопасности и могущества
(как экономического, так и военного) предполагает намерение
365
нарушить «золотое правило», оказав влияние, применив принуж-
дение или заставив других изменить свое поведение, вместо
того чтобы относиться к ним как к близким конкурентам. Сле-
довательно, экономические отношения между противниками не-
совместимы с саморегулирующимися глобальными системами
общей конкуренции категории А. Противники могут использо-
вать эффективные системы категории А внутри страны для
достижения своих экономических целей, но если на карту по-
ставлены безопасность и могущество, их внешние отношения
должны осуществляться, по крайней мере отчасти, на основе
других принципов. Если эти принципы нерациональны, если, на-
пример, они основываются на политических эмоциях, тогда при-
чина неэффективности категории А во внешних отношениях не
носит экономического характера.
Та степень, до которой сдерживание и принуждение опти-
мально подменяют взаимовыгодную конкуренцию, основанную на
соблюдении «золотого правила», определяется предпочтениями
населения в отношении безопасности и могущества в странах с
саморегулирующимися системами и другими суверенами — в
странах, которые таковыми не являются. Если говорить в
целом, культурно-регулируемые системы категории В должны
быть менее эффективны в обеспечении услуг в сфере безопас-
ности и могущества, поскольку рыночная власть, неверное уп-
равление и обязательства, как правило, препятствуют тому,
чтобы факторы были распределены таким образом, чтобы их
можно было наиболее эффективно использовать. Но теорети-
чески нет никаких причин, которые не позволяли бы нелибераль-
ным и авторитарным режимам, не заботящимся о благополучии
потребителей, создать более совершенные вооруженные силы
или основанные на эксплуатации экономические мощности, когда
вопросы безопасности и могущества являются для лидеров этих
стран более приоритетными, чем для лидеров саморегулирую-
щихся демократических стран категории А. Демократическое
свободное предпринимательство не является достаточным для
того, чтобы гарантировать сдерживание или принуждение в
противостоянии с авторитарным врагом. И конечно же, это
отсутствие детерминированности проявляется еще сильнее,
если демократические страны с рыночной экономикой являются
культурно-регулируемыми системами категории В. С этой
точки зрения, глобалистская торговля сама по себе не может
обеспечить мира, если некоторые страны будут стремиться к
могуществу, а другие — к безопасности от внешнего господ-
ства.
Глобальная политика — это всегда вопрос власти
и борьбы за власть, и сегодня международные отно-
шения меняются, отражая этот важный момент.
Структура мира во времена «холодной войны» была
в основном биполярной, а появляющаяся сейчас
структура имеет очень большие отличия.
Самуэль Хантингтон.
Одинокая сверхдержава*
ПРИНЦИПЫ МЕЖДУНАРОДНОЙ
БЕЗОПАСНОСТИ
Различные экономические перспективы великих держав, про-
анализированные в главах 13 и 15, указывают на то, что в начале
XXI в. в их показателях душевого ВВП и благосостояния, оцени-
ваемых с позиций индивидуализма и общей конкуренции, будет
происходить все большее расслоение, причем США будут возглав-
лять эту таблицу, а Россия — замыкать. Это не означает, что ка-
чество жизни изменится таким же образом с точки зрения коллек-
тивизма и коммунализма, но Америка, по всей вероятности, будет
иметь относительно хорошие показатели по любым стандартам.
Может показаться, что из этого следует, что перспективы глобаль-
ного мира в результате роста экономического влияния США ук-
репляются. Растущее экономическое могущество США заставит
задуматься тех, кого в Вашингтоне считают потенциальными аг-
рессорами. Но отношения между великими державами гораздо
сложнее. Все они обладают объявленными или виртуальными
ядерными силами, и для них характерны большие различия в ре-
сурсах, населении и том значении, которое они придают деятель-
ности по обеспечению своей обороны. Военная мощь отдельных
великих держав может не соотноситься с их душевыми показате-
лями ВВП, и роста относительной экономической мощи США
самого по себе может оказаться недостаточно, чтобы не допустить
«неприемлемого поведения» со стороны других великих держав.
Бомбардировки с воздуха, которые оказались успешными в Юго-
славии, вряд ли могут быть эффективными в отношении России и
Китая.
Возможность конфликта между великими державами зависит
от множества технических переменных факторов — таких, как от-
носительная эффективность сектора экономики, производящего
военную технику в конкретных странах, различные культурные и
политические факторы. Точно так же, как поведение экономики
* Huntington S. The Lonely Superpower // Foreign Affairs.
March/April 1999. Vol. 78. № 2. P. 35 — 49 {прим. науч. pedj.
367
той или иной страны подвержено сильному влиянию переменных
факторов, свойственных культурно-регулируемым системам кате-
гории В, те же самые силы могут влиять на безопасность отдель-
ных стран. В целом можно сказать, что демократия укрепляет
мир, особенно в международной торговле и общей конкуренции с
соблюдением «золотого правила», в то время как некоторые аль-
тернативные культурные и политические цели увеличивают риск
конфликта. Это, несомненно, объясняет, почему многие сторонни-
ки либерального свободного предпринимательства интуитивно свя-
зывают его глобальное распространение с достижением «золотого
века» мира и процветания.
Но правильны ли их интуитивные догадки? Следует ли поста-
вить знак равенства между оптимизацией безопасности и эффек-
тивностью, изобилием для всех стран и социальной справедливос-
тью? И если, как будет показано далее, рынок безопасности по-
всеместно является неэффективным и антиконкурентным, не дает
ли это некоторые преимущества коллективистским и коммуналист-
ским системам по сравнению с регулируемым рынком США или
даже с общей конкуренцией?
Ответы на эти вопросы отнюдь не очевидны и требуют доско-
нально разобраться в формальных взаимосвязях между безопас-
ностью и стремлением к экономической полезности. Это лучше
всего сделать, установив взаимозависимость между идеальной без-
опасностью и экономическими категориями спроса и предложе-
ния, объяснив, почему оптимизация безопасности по своей приро-
де менее эффективна, чем другие аспекты стремления к полезнос-
ти, после чего необходимо всесторонне рассмотреть системные
различия и выводы, которые из них вытекают. Чтобы не нару-
шать установленный нами порядок, начнем с классификации ре-
жимов безопасности согласно тем же критериям, которые приме-
нялись в главе 2 для анализа экономических систем (рис. 2.1).
Вершина иерархии систем безопасности, показанная в таблице
16.1, — это класс утопий, которые позволяют обществу полнос-
тью реализовать свой потенциал в безопасном и мирном окруже-
нии. Эти модели являются утопическими, поскольку они утверж-
дают, что могут ликвидировать все конфликты между людьми, и
исходят из того, что в мире не существует дефицита ни в чем.
Экономические варианты этих гармонистических режимов при-
знают дефицит и возможность международных конфликтов, но
утверждают, что можно обеспечить экономическую эффективность
и мир путем создания совершенных рынков или планов, при на-
личии доброй воли всех стран. Международное сообщество, со-
гласно таким представлениям, придерживается «золотого прави-
ла» в экономических и международных отношениях. Такое реше-
ние проблемы нереалистично, поскольку призыв к доброй воле не
гарантирует, что люди добровольно будут соблюдать «золотое
правило» или выполнять свои обязательства.
368
Таблица 16.1
Системы безопасности: основные концепции
Гармонистские
Всесторонние
Различные утопии
Экономические
Совершенные рынки или планы
и международная добрая воля
Научные
Категория А
Саморегулирующиеся
Универсалистские
Категория Б
Культурно-регулируемые
Имеющие национальные или
культурные
особенности
Уделяющие особое внимание
Созданию эффективных рынков.	Созданию режимов
дембКратии	безопасности,
предпочтительных с точки зрения
! культуры, в сочетании с
оптимальной безопасностью
Теоретики — сторонники категории А считают, что опасность
того, что не все будут действовать добросовестно, можно устра-
нить «на научной основе» при помощи конкуренции и демокра-
тии, исходя из того, что если голоса людей будут услышаны, все
без исключения будут всегда придерживаться принципов беспри-
страстности и справедливости. Теоретики — сторонники катего-
рии В не признают такого подхода, потому что многие страны яв-
ляются авторитарными, да и демократия не исключает стремления
к могуществу. Они настаивают на том, что наилучшей стратегией
было бы разработать отвечающие культурным традициям и поли-
тическим потребностям экономические режимы и режимы безопас-
ности, подкрепленные оптимальными оборонными программами,
которые обеспечивали бы сдерживание агрессии с наименьшими
издержками.
СПРОС
Объем искомых услуг безопасности определяется законом
спроса. Люди приобретают их, пока их предельная полезность не
сравняется с их ценой. Чтобы это произошло, люди должны быть
13 _ 9411
369
в состоянии установить полезность, сопоставить ее с прошлым
опытом в сфере полезности, примирить точки зрения отдельных
людей и групп населения относительно того, что представляет
собой полезность, а сама полезность должна убывать по мере рас-
ширения выбора. Точно так же, как и для любого потребительско-
го товара, кривая спроса стремится вниз, потому что те жертвы,
которые люди готовы принести (цены, которые они готовы запла-
тить) за услуги безопасности, зависят от предельной полезности
товаров потребления, от приобретения которых отказываются.
Если полезность масла высока, люди покупают мало пушек, и на-
оборот. Цены спроса снижаются вместе с предельной полезностью
по мере того, как объем потребленных услуг безопасности растет.
Способность людей оптимизировать свое потребление услуг без-
опасности и других товаров можно графически изобразить при по-
мощи кривых безразличия полезности, показывающих размер
компенсации, необходимый для поддержания постоянного уровня
полезности, когда количество единиц другого товара снижается
(рис. 2.4). Если у людей есть четко определенные взаимоувязан-
ные наборы кривых безразличия полезности, то легко показать,
что они могут максимизировать полезность, выбрав такой ассорти-
мент услуг безопасности и других товаров, при котором их бюд-
жетные ограничения будут выражаться касательной к самой высо-
кой кривой безразличия. Спрос совершенных правительств в иде-
альной модели безопасности категории А составил бы именно это
количество. Компаративисты признают эту логику в том случае,
когда правительства на самом деле придерживаются требований
моделей категории А, но высказывают предостережение, говоря,
что решения по вопросам безопасности часто принимаются не на
основе экономических соображений (без должного рассмотрения
относительных предельных полезностей) или принимаются под
чрезмерным влиянием предпочтений инсайдеров. Если та или иная
политическая цель очень важна для правительства, если спрос иска-
жен политическими соображениями или в силу коммунитарного дав-
ления, программы закупок могут оказаться пагубными.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Закон предложения безопасности состоит в основанном на
комплементарности убеждения, что люди могут разработать и раз-
работают производственные программы, которые позволят им оп-
ределить наилучший ассортимент товаров и услуг для любого со-
стояния спроса. Это требует, чтобы поставщики определили опти-
мальные требования по минимизации издержек и максимизации
выручки для всех потенциальных уровней производства услуг без-
опасности, расширяя объем используемых факторов производства
370
до тех пор, пока добавляемая ими стоимость не сравняется с их
предельными издержками в пропорциях, определяемых предель-
ными уровнями замещения факторов. Чтобы закон предложения
мог сохранять свою роль в этом смысле, производители должны
осознавать необходимость максимизации прибылей, эффективно
справляться с внешним вмешательством в сферу их деятельности,
а предельная производительность (стоимость) по крайней мере
одного фактора по меньшей мере в одном виде деятельности
должна убывать (возрастать) в какой-то части производственного
набора.
Предложение факторов для услуг безопасности в идеальном
случае изображается как положительная функция компенсации
затрат факторов, потому что предельная полезность досуга увели-
чивается по мере роста занятости. Точно так же, как и для любого
другого товара, в условиях равновесия цены факторов определя-
ются на пересечении их соответственных кривых предложения и
спроса и используются производителями для определения пре-
дельного уровня замещения факторов, где эти цены факторов
(w/г) являются касательными к изоквантам предприятия
(рис. 2.6). Все точки этих касаний для всех уровней производства
определяют кривую предельной стоимости для каждой из фирм,
предоставляющих услуги безопасности. Собственники могут уси-
лить свою способность влиять на потребление путем максимиза-
ции прибылей, доведя производство до такого уровня, когда цена
товара равняется предельной стоимости в условиях совершенной
конкуренции (см. рис. 2.7)
Компаративисты признают эти принципы в тех случаях, когда
предложение действительно соответствует требованиям моделей
категории А, но отмечают, что решения относительно производст-
ва и распределения услуг безопасности часто являются политичес-
кими или могут приниматься под неоправданным влиянием сек-
ретности.
РАВНОВЕСИЕ СПРОСА И ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Ни закон спроса на услуги безопасности, ни закон их предло-
жения не являются детерминирующими в том смысле, что ни один
из них не определяет программы идеального потребления и пред-
ложения в изоляции друг от друга, потому что потребители не
знают, какой ассортимент услуг безопасности и других товаров
является наилучшим до тех пор, пока они не узнают об условиях,
на которых их спрос по отношению к каждому из товаров и услуг
может быть удовлетворен, и наоборот, поставщики не могут мак-
симизировать прибыли до тех пор, пока они не выяснят, чего
люди хотят, и не определят условия, на которых они готовы пред-
13*
371
дожить свои услуги. Существование и достижимость общего рав-
новесия индивидуалистической полезности безопасности зависит
от теоретической возможности создания одного или более меха-
низмов, которые могли бы решить эту проблему путем установле-
ния взаимоприемлемых и принимаемых на добровольной основе
условий обмена по каждой сделке, в которой каждый участник
свободно стремится к полезности в рамках возможностей ограни-
ченной рациональности. Та сфера знаний, которая предпринимает
попытки проанализировать механизмы решения задачи стремле-
ния к полезности в отношении услуг безопасности для категории
А, называется теорией равновесия, а ее основополагающие прин-
ципы называются законом достижения равновесия предложения
и спроса на услуги безопасности.
Часто этот закон считают универсальным, но он различен в
разных системах. Согласно ему, люди способны осознать, какая
конфигурация услуг безопасности им необходима (программа по-
требления), или какую они хотели бы предложить (программа
предложения) по любому произвольному набору цен из их порт-
фелей осуществимых программ, а затем стремятся путем взаимо-
действия найти наилучшие решения путем переговоров о наиболее
приемлемых условиях обмена, до тех пор пока не возникнет си-
туация, когда ни одна из сторон не желает изменять свой выбор в
ответ на новые условия, которые готовы предложить другие. Этот
процесс можно наглядно представить как продвижение по неиз-
менным кривым спроса и предложения, построенным традицион-
ными методами, в поисках точки равновесия (рис. 2.9). Но поло-
жение этих кривых также изменится, когда изменение структуры
предложения повлияет на соотношения заработная плата —
арендная плата, на предельные издержки и распределение дохода.
Изменения в предпочтениях и технологии представляют собой до-
полнительные причины, время от времени приводящие к измене-
нию этих схем.
Условия достижения равновесия предложения и спроса на ус-
луги безопасности для категории А аналогичны условиям, спра-
ведливым для случаев общеэкономического характера. Люди
должны составить эффективные портфели программ потребления
и предложения услуг безопасности; они должны быть в состоянии
выявить несоответствия в этих планах и найти способы разреше-
ния всех расхождений. Они также должны быть в состоянии эф-
фективно справляться с внешним вмешательством. Эти проблемы
можно решать, используя традиционные механизмы настройки по
Вальрасу, Маршаллу и Кейнсу или их аналоги в случае совер-
шенного планирования.
Компаративисты признают эту логику в тех случаях, когда
процессы настройки по Вальрасу, Маршаллу и Кейнсу соответст-
вуют требованиям моделей категории А, но утверждают, что ре-
шения об услугах безопасности часто принимаются на основе не-
372
экономических соображений и что программы предложения часто
подчинены диктату со стороны не подчиняющихся правилам кон-
куренции инсайдеров. Закон достижения равновесия спроса и
предложения в области безопасности, если он действительно рабо-
тает, должен подводить отдельных людей и правительства к рацио-
нальному выбору с учетом их предпочтений, в противном случае
результаты могут систематически искажаться под воздействием
посторонних побуждений и морального риска со стороны инсайде-
ров. Эти опасности представляют особенно острую проблему в за-
крытых авторитарных обществах, которые позволяют лидерам ма-
нипулировать общественным мнением и где сохраняются неоправ-
данно большие военно-промышленные производственные мощнос-
ти, несмотря на их неэффективность с точки зрения предложения.
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО
АВТОРИТАРНЫХ РЕЖИМОВ
В ОТНОШЕНИИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Эта опасность возрастает, если гражданских и военных постав-
щиков услуг безопасности могут убедить из патриотических или
иных эмоциональных побуждений работать за низкую или даже
всего лишь обеспечивающую физическое выживание зарплату,
как это происходит с военнослужащими срочной службы. Весьма
внушительные вооруженные силы — такие, как в Советском
Союзе, — опиравшиеся на весьма мощный комплекс военно-про-
мышленных предприятий, были в состоянии осуществлять про-
граммы закупки вооружений и содержать готовые к боевым дей-
ствиям вооруженные силы на уровне, равном американскому, а,
возможно, даже превосходящем его, несмотря на относительно не-
высокий объем ВВП, — по крайней мере отчасти благодаря обя-
зательной воинской повинности, конфискациям и установлению
уровня заработной платы государством. Слабая конкурентоспо-
собность на международных рынках и низкое качество потреби-
тельских товаров внутри страны также могут способствовать тому,
что многие страны способны выдерживать более высокое оборон-
ное бремя, чем это принято думать. Если продукция обрабатываю-
щей промышленности Ирака невысоко ценится на международных
рынках и не пользуется большим спросом внутри страны, то тогда
легче пожертвовать финиками ради приобретения пушек. И ко-
нечно же, соблазн приобрести услуги безопасности в количестве,
превышающем необходимое, может усиливаться еще больше, если
производительность технологий, применяемых в военно-промыш-
ленном секторе экономики, превосходит среднеэкономические по-
казатели по стране. При больших объемах производства вооруже-
ний имеет место эффект экономии, обусловленной масштабом про-
373
изводства, и технология приносит все возрастающие прибыли на
протяжении длительного периода второго этапа.
Компенсирующие факторы — такие, как обязательная воин-
ская повинность, дешевый труд в военной промышленности, эф-
фект экономии, обусловленной масштабом производства, и все
возрастающие прибыли, — не связаны исключительно с конкрет-
ными системами. Они точно так же возможны в системах с общей
конкуренцией, как и в системах с авторитарным «laissez-faire».
Но тем не менее они обычно приносят неоправданно большие вы-
годы коллективистским, коммуналистским и авторитарным режи-
мам каждый раз, когда они выбирают путь приобретения услуг
безопасности в количестве, превышающем необходимое с точки
зрения конкурентной системы. Это нагляднее всего видно на при-
мере России, которая в силу советского наследия обладает мощ-
ностями, позволяющими с легкостью обогнать США по количест-
ву приобретаемых оборонных услуг многих типов даже в состоя-
нии развала, который она переживает сейчас, если этого захотят
Путин или его преемники. Из этого прямо вытекает, что, в то
время как системы общей конкуренции, придерживающиеся в
своей внутриэкономической жизни «золотого правила», должны
быть эффективными и в экономическом отношении, и в отношении
безопасности, арифметика безопасности в реальном мире гораздо
сложнее. Стремящиеся к могуществу конкурентно эффективные сис-
темы неизбежно забывают о «золотом правиле» в своих отношениях
с другими странами. А целый ряд менее эффективных коллективист-
ских, коммуналистских и авторитарных систем может бросать вызов
конкурентно эффективным режимам, которые неправильно оценива-
ют свои потребности в области безопасности. Экономическое превос-
ходство и могущество не обязательно идут рука об руку. Америка
может быть намного впереди своих соперников в экономическом от-
ношении и тем не менее оставаться уязвимой.
ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ БЕЗОПАСНОСТИ
ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ
Это было неотъемлемым элементом «холодной войны». Соеди-
ненные Штаты и их союзники — промышленно развитые страны,
ориентированные на рынок, в том числе и Япония, — несмотря на
свои коллективистские и коммуналистские черты, имели более эф-
фективную экономику, чем их авторитарные противники из совет-
ского блока, — и тем не менее не могли применить силу за пре-
делами своей сферы влияния, как это сделало НАТО против
Югославии, руководимой Милошевичем, потому что асимметрия
издержек позволяла коммунистам создать надежные военные
силы сдерживания и проводить успешные наступательные опера-
374
ции, главным образом в Корее и Вьетнаме. Запад имел экономи-
ческие возможности, позволявшие добиться большего, но в силу
целого ряда непростых политических причин, в том числе и из-за
нежелания обречь себя на существенное снижение реальной зар-
платы и доходов, выбрал ядерное устрашение, сдерживание и
«процветание» в качестве наступательного оружия, назвав это
английским словом «engagement»*.
После не очень удачного старта, а затем неоднократного столк-
новения интересов в «третьем мире» и соперничества, продолжав-
шегося несколько десятилетий, но не принесшего победы ни одной
из сторон, эта политика постепенно начала приносить свои плоды,
когда процветание западных стран заставило задуматься тех, кто
раньше считал советскую модель социализма той дорогой, которая
приведет к лучшему будущему. Кульминацией этого процесса
стала капитуляция Горбачева. Хотя в 1989 г. Советский Союз не-
возможно было уничтожить военными средствами, хотя он мог бы
еще на протяжении жизни многих поколений удерживать свою
империю, приступив к реформам, которые должны были посте-
пенно привести к повышению уровня жизни, он не устоял, потому
что его руководители потеряли чувство уверенности и в стране по-
явился внутренний оппортунизм.
Это завершило важную главу в международных отношениях в
сфере безопасности, которая началась после Первой мировой
войны, с возникновением угрозы демократической системе свобод-
ного предпринимательства со стороны фашизма и коммунизма.
Многие праздновали триумф общей конкуренции и предсказыва-
ли, что вооруженные конфликты между великими державами
ушли в прошлое, потому что все страны уверенно идут по пути
создания системы свободного предпринимательства и соблюдения
золотого правила и все их помыслы сосредоточены лишь на созда-
нии материального процветания. В этом новом мире безопасность
зависела главным образом от мер по укреплению доверия и анти-
террористических инициатив, не требующих больших затрат. От-
носительное изобилие и даже границы не имели большого значе-
ния, потому что глобализм нес с собой обещание улучшения
жизни для всех, и единственными ограничениями были наличие
или отсутствие ресурсов, культура и политика. Исходя из этой
логики, действительно не имело значения, что Россия как основ-
ная республика Советского Союза была на 40% меньше Советско-
го Союза по территории и потеряла всех своих сателлитов. Каза-
лось, что и перспектива включения всех этих народов и стран в
НАТО не будет представлять сколько-нибудь серьезной пробле-
мы. Более того, те же самые аргументы применялись по отноше-
нию к Китаю, поэтому создавалось впечатление, что, если только
’ Английское слово «engagement» может переводиться на русский
язык и как «бой», и как «сотрудничество» (прим. науч. ред.).
375
авторитаризм, вдохновляемый своей идеологией, не возьмет ре-
ванш, человечество стоит на пороге прочного мира и процветания.
К войнам в Руанде, Ираке и на Балканах в 1990-е гг. относи-
лись как к исключениям, которые лишь подтверждают правило.
Их воспринимали как проявления смертельной агонии умирающе-
го старого порядка, которые скоро окончательно уйдут в про-
шлое. Считалось, что мир среди великих держав и между велики-
ми державами и заявляющими о себе новыми ядерными страна-
ми — такими, как Индия, — гарантирован, независимо от того,
будет ли происходит конвергенция между странами с точки зре-
ния распределения богатства и могущества, и независимо от того,
принесут ли с собой XXI в. и третье тысячелетие добрые или не-
добрые времена.
Во всех этих идеалистических представлениях совершенно
упускается из виду та реальность, что ни одна из великих держав
не является страной общей конкуренции и не придерживается
«золотого правила» достаточно прочно. Все они вовлечены в про-
цесс стремления к экономическому могуществу, а некоторые
также и в военное соперничество, что противоречит предположе-
нию, что блага от справедливой торговли в конечном счете удер-
жат страны от того, чтобы воспользоваться своими экономически-
ми и военными преимуществами во вред своим партнерам. Авто-
ритаризм жив и силен в России и в Китае, хотя и в несколько
завуалированной и менее отталкивающей форме. Конститьюен-
тизм, коллективизм и коммунализм продолжают в разной степени
доминировать в Америке, континентальной Европе и Японии.
Если XXI в., как предсказывают, окажется гармоничным, это
произойдет не благодаря силам экономического утопизма и уто-
пизма в вопросах безопасности, а благодаря другим факторам —
самоограничению и непровоцирующему сдерживанию. Могущест-
венным странам необходимо будет обуздать те силы в своих обще-
ствах, которые стремятся к господству над другими странами, и
постараться, чтобы у тех не возникло неверного впечатления, что
у них якобы есть враждебные намерения, в силу размеров, струк-
туры и мощи их вооруженных сил и характера их внешней поли-
тики. Слабые страны должны будут не поддаваться искушению
компенсировать свои экономические слабости милитаризацией
через всеобщую воинскую повинность или внешнеполитическими
авантюрами. Конечно, нельзя полностью исключать и возмож-
ность того, что мир и процветание могли бы быть достигнуты и
более неприглядными методами. Могущественные страны могли
бы взять на вооружение стратегии господства, осознанно исполь-
зуя свою экономическую и военную мощь для достижения макси-
мальных материальных преимуществ для себя, в чем, согласно ут-
верждениям марксистов, состоит тайная цель капиталистических
великих держав. В теневой культуре этот подход расценивается
как твердая и решительная «реалистическая политика» («real
376
politik»). Иногда такой подход может оказаться эффективным, но
он связан с необходимостью идти на чрезмерный риск ради не-
больших и эфемерных выгод.
Поскольку, если исходить из теории экономических систем,
США, по всей вероятности, останутся сильнейшей из великих
держав в течение почти всей первой четверти XXI в., они будут
нести основную ответственность за создание мирного и справедли-
вого мирового порядка, способствующего всеобщему процветанию, —
желательно при помощи непровоцирующего сдерживания, а не ге-
гемонистического господства, стремящегося к максимизации наци-
ональной полезности. В то же время Россия, Китай и любые дру-
гие страны, у которых в последнее время появляются претензии
на статус великих держав, — такие, как Индия или Ирак —
должны будут не поддаваться импульсу, подталкивающему к рис-
кованным играм с обороной. Континентальная Европа и Япония
почти наверняка будут играть конструктивную роль, если силь-
нейшие и слабые великие державы будут придерживаться сцена-
рия, предусматривающего укрепление доверия, но они могут ока-
заться вовлечены в дестабилизирующие взаимоотношения, если
нынешняя атмосфера сотрудничества превратится в атмосферу
противостояния. Кроме того, необходимо уделить особое внима-
ние огромному населению Китая. Любое улучшение эффективнос-
ти его экономики даст Пекину значительный контроль над ресур-
сами безопасности. Хотя недостаточно эффективная экономичес-
кая система Китая ограничивает его возможности, но благоприят-
ные условия, создаваемые экономической отсталостью, достаточно
велики, чтобы ВВП Китая мог превзойти ВВП США в абсолют-
ных показателях, а это позволило бы ему задолго до 2025 г.
перейти из категории слабых в категорию сильных великих дер-
жав.
Есть две веские причины, почему все эти страны должны дей-
ствовать ответственно, даже при том, что ни одна из великих дер-
жав не является страной общей конкуренции и не придерживается
неуклонно золотого правила: страх перед войной и социальная
цена. Человеческий и политический риск вооруженных конфлик-
тов очень велик, даже если не принимать во внимание опасности
войны с применением ядерного, химического и биологического
оружия; не менее катастрофическими могут быть и экономические
последствия. Военные действия в странах с высоким душевым до-
ходом чрезвычайно дорогостоящи с точки зрения потери текущего
потребления, а авторитарные системы, стремящиеся к процвета-
нию, — такие, как Россия и Китай, — должны опасаться того,
что может оказаться подорванным процесс их рыночной модерни-
зации. Тем не менее, какими бы убедительными ни были эти при-
чины, системные факторы, тесно вплетенные в культуру и поли-
тику, часто одерживают верх над материальными расчетами. На-
пример, НАТО и Китай почти не принимали в расчет стоимость
377
военных операции и те страдания, которые они навлекли на тех,
кому якобы стремились помочь, предпринимая действия в Юго-
славии и Тибете соответственно. Если политикам удается убедить
себя, что они должны предпринять какие-то действия, трезвая
оценка затрат и результатов, которые они надеются получить, ста-
новится первой жертвой войны.
Нетрудно определить те системные, культурные и политичес-
кие факторы, которые могут поставить под угрозу безопасность в
отношениях между великими державами в XXI в. Механизм при-
нятия рациональных решений по вопросам безопасности в англо-
американской рыночной системе особенно подвержен капризам
постоянных споров между группами избирателей, в результате
чего возникает несоответствие между возможностями вооружен-
ных сил и политическими амбициями. Доля расходов на оборону
в валовом внутреннем продукте неуклонно снижалась (даже в пе-
риод так называемого «наращивания сил» при Рейгане) начиная с
1967 г., когда ассигнования на войну во Вьетнаме достигли своего
наивысшего уровня. Такое снижение было обусловлено, в первую
очередь, необходимостью урегулировать конфликты, проистекав-
шие из соперничества во времена холодной войны, и решимостью
после падения коммунизма добиваться взаимного сбалансирован-
ного сокращения сил. Но в то же время, особенно в 1990-е гг.,
когда США начали заметно обгонять остальные великие державы
в экономическом отношении, лидеры США постепенно начали все
больше выступать как сторонники интервенционализма в поддер-
жании нового глобального порядка. Американские вооруженные
силы были использованы на Гаити, в Сомали, Ираке, Хорватии,
Боснии, Герцеговине, Сербии и Косово. США использовали
НАТО для того, чтобы вывести Польшу, Венгрию и Чешскую
Республику из сферы влияния России. Они всерьез рассматрива-
ют планы расширения этого процесса путем включения Украины
и других стран и используют международные организации —
такие, как МВФ и Всемирный банк, — чтобы коллективистски
координировать глобальную экономическую деятельность. И если
эта тенденция сохранится под лозунгами распространения демо-
кратии и общей конкуренции, тогда попытки в одностороннем по-
рядке обеспечить для США коммерческие и политические преиму-
щества в ущерб интересам других стран и давление, оказываемое
страной-гегемоном, могли бы вызвать со стороны некоторых вели-
ких держав военный ответ, чреватый дестабилизирующими пос-
ледствиями, справиться с которыми США не готовы. У подобных
действий есть логические обоснования. Использование сверхмогу-
щества могло бы способствовать установлению правопорядка во
всем мире путем принуждения потенциальных нарушителей к со-
блюдению его норм. Но связанный с этим риск внушает тревогу.
Россия, со своей стороны, в 1990-е гг. дала основания для
такой напористости США. Борис Ельцин согласился с американ-
378
ским видением нового мирового порядка в ответ на западную по-
мощь, которую можно было расхищать1. Он согласился на расши-
рение НАТО путем включения в него бывших восточноевропей-
ских сателлитов России и, казалось, был готов согласиться на
распространение влияния Запада на большинство бывших совет-
ских республик. Он не заявил решительного протеста против бом-
бардировок Югославии и натовской оккупации Косово. Но такое
поведение, прикрываемое лицемерным либерализмом, может
мгновенно измениться самым неприятным образом, причем сцена-
рии развития событий могут быть весьма различными. Кремлев-
ские лидеры могут решить, что им удобнее подвести черту под
предыдущим этапом и начать всерьез модернизировать российские
вооруженные силы с целью остановить расширение НАТО на вос-
ток и повернуть этот процесс вспять. Затраты будут не столь ве-
лики, чтобы воспрепятствовать этому. В соответствии с советски-
ми традициями, эта модернизация могла бы осуществляться на ос-
нове установления системы приоритетов: с сохранением всеобщей
воинской повинности, но с концентрацией ресурсов на элитных
видах войск, необходимых для сохранения власти внутри страны
и расширения влияния в «ближнем зарубежье» (в независимых
странах — бывших республиках Советского Союза). Россия
могла бы начать использовать простаивающие сейчас производст-
венные мощности военной промышленности, рабочим можно было
бы платить символическую зарплату, а НИОКР и внедрение их
результатов можно было бы переориентировать на противодейст-
вие «умным» видам обычных вооружений Запада и вооружениям
на основе технологий, позволяющих избежать обнаружения.
Больше того, такой процесс, возможно, уже начался. Объем про-
изводства военно-промышленного комплекса в 1999 и 2000 гг. уве-
личивался примерно на 30% в год2. Россия уже обладает мощны-
ми силами сдерживания и имеет возможность модернизировать их
в любой момент, когда сочтет это нужным. Таких действий было
бы недостаточно для того, чтобы изменить ход событий в запад-
ной Европе, но они позволили бы России подвергнуть испытанию
решимость НАТО на окраинах Европейского континента. Помимо
этого пути, у Кремля нет большого выбора, пока он не взглянет в
глаза проблемам противоречий авторитарного «laissez-faire» и
присущих этой системе разрушительных моральных рисков, и не
справится с этими проблемами. Пока нет никаких указаний на то,
что российское руководство сделает зто в ближайшее время, но
если США будут непродуманно оказывать на Россию сильное дав-
ление, они, возможно, подтолкнут ее к этому, не оставив другого
выхода. А если и когда парадигма развития событий будет изме-
нена, и в России будут созданы авторитарные рынки с жесткой
дисциплиной, ее огромные ресурсы и богатая техническая культу-
ра могут снова превратить ее в очень сильного противника.
379
Все сказанное о благоприятствующих обеспечению безопаснос-
ти преимуществах авторитарного коллективизма, особенно в госу-
дарствах с жесткой дисциплиной рынка, которая удерживает мо-
ральный риск в определенных границах, вдвойне справедливо в
отношении Китая. Многие западные эксперты, занимающиеся во-
просами безопасности, не воспринимают риск такого развития со-
бытий как серьезную угрозу, утверждая, что коллективистские об-
щества, которые вышли на магистральный путь быстрой модерни-
зации, движущей силой которой является рынок, не допустят от-
клонения от этого пути ради создания огромных вооруженных сил
для того, чтобы исправить допущенные, как они считают, в про-
шлом несправедливости, или для того, чтобы получить неоправ-
данные преимущества перед другими странами. Но вряд ли
можно ожидать, что страны, которые отказываются следовать «зо-
лотому правилу» внутри страны, ничего не предпримут, когда ус-
тойчивый и быстрый экономический рост и передача военно-про-
мышленных технологий сделают их могущественными, если стра-
ны с ядерными амбициями, например, Индия, бросят им вызов.
Китай имеет возможность в обозримом будущем продолжать кон-
тролировать стоимость рабочей силы в сфере безопасности и поэ-
тому сможет, если сочтет нужнымЗ, оказывать значительное не-
правомерное влияние.
Страны континентальной Европы ограничены более жесткими
рамками высокой стоимости там оборонных услуг. Эти страны
могли бы последовать порочному примеру США, все больше фи-
нансируя силы безопасности за счет заемных средств, в стремле-
нии получить преимущества путем принуждения, но после ухода
Милошевича практически не осталось таких стран и лидеров, про-
тив которых можно было бы применить такие методы, поэтому
трудно оправдать такие расходы. Возможно, когда-нибудь в бли-
жайшие десятилетия Европейский Союз решит выйти из-под
опеки США, но вряд ли это приведет к впечатляющим результа-
там, и тогда континент окажется весьма уязвим перед лицом воз-
рождения мощи России.
И наконец, Япония — страна, которая опровергает традицион-
ную политическую мудрость, потому что ее коммуналистская
культура стыда демонстрирует великолепную способность прими-
рять рыночный меркантилизм, ориентированный на экспорт, с
иностранным господством, а высокие душевые показатели уровня
жизни — с наращиванием военной мощи при низких затратах.
Эти особенности моделей поведения, которые были характерны
еще для довоенной имперской японской системы, удерживались
под контролем благодаря японской послевоенной конституции, на-
вязанной Японии США, американо-японскому договору о безопас-
ности и отсутствию сколько-нибудь серьезных угроз — пока в
Китае не возник режим авторитарного «laissez-faire», — но здесь,
как и повсюду, под тонким поверхностным слоем стабильности
глобальная безопасность испытывает на себе удары ветров пере-
мен.
380
ИЗМЕНЕНИЕ КОНФИГУРАЦИИ
БОГАТСТВА И МОГУЩЕСТВА
*’* Отношение к этим потенциальным конфликтам очень разное.
Те, кто ошибочно ставит знак равенства между современным по-
ведением в экономике и безопасности, с одной стороны, и общей
конкуренцией и соблюдением «золотого правила» — с другой, —
конечно же, оптимисты. Уже сами их исходные посылки предпо-
лагают счастливый конец. Но реалисты с этим не согласны.
Можно утверждать, что все увеличивающееся экономическое пре-
восходство США или даже выход на первые роли Китая, потес-
нившего США, могут быть и благоприятными, и угрожающими
явлениями. Эти процессы могут либо просто означать, что произо-
шло перераспределение ролей между победителями и проигравши-
ми — обычные перемены и превратности судьбы; но они могут
стать и катализаторами острой борьбы и страданий для огромных
масс людей. Теория экономических систем дает возможность по-
нять, почему коллективистские, коммуналистские и авторитарные
экономические системы и системы безопасности создают риск воз-
никновения конфликта и возможность победы Давида над Голиа-
фом, но эти причины не являются детерминирующими. Если рас-
пределение экономического могущества станет крайне асимметрич-
ным, слабые страны всегда могут смириться со своей судьбой и
пытаться на этом более низком уровне искать оптимальные вари-
анты, стремясь добиться расположения победителей, прибегая к
лести, а на самом деле выжидая, обманывая и планируя свой ре-
ванш. Или же они могут сразу предпринять оборонительные/на-
ступательные контрмеры (если руководство экономически слабых
великих держав сможет, апеллируя к эмоциям людей или путем
принуждения, втравить свои народы в полномасштабную гонку
вооружений). Таким образом, изменение конфигурации экономи-
ческого богатства и могущества, прогнозируемое теорией экономи-
ческих систем в XXI в., лучше всего можно определить как про-
блему, не являющуюся неразрешимой, но которая, однако, может
выйти из-под контроля, если отрицать ее существование, игнори-
ровать ее или предпринимать неправильные шаги для ее урегули-
рования.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	Почему вполне логично предположить, что военная без-
опасность США находится в прямой зависимости от относи-
тельного объема их ВВП?
2.	Почему некоторые специалисты утверждают, что гло-
бальная безопасность зависит от относительного объема ВВП
США?
381
3.	Почему Сэмюэл Хантингтон утверждал, что глобальная
безопасность зависит от того, насколько велик или невелик раз-
брос показателей ВВП разных стран?
4.	Почему Хантингтон считает, что выравнивание уровня
жизни в различных странах является достаточным условием
для преодоления противоречия, которое он называет «столкно-
вением цивилизаций»?
5.	Каковы отличительные черты концепций идеальной без-
опасности, выдвигаемых сторонниками «гармонизма»?
6.	Почему существует коренное противоречие между рацио-
нальным стремлением к могуществу и безопасности и положе-
ниями экономического глобализма категории А с его обещанием
всеобщего процветания?
7.	Решение о приобретении услуг национальной безопасности
обычно является коллегиальным решением правительства. Ус-
ложняет ли моральный риск определение спроса на националь-
ную оборону? Объясните свою точку зрения.
8.	Предложение оборонных услуг должно определяться мак-
симизацией прибыли. Но иногда государство предпочитает от-
казываться от конкурентного процесса для того, чтобы обеспе-
чить себе получение именно тех товаров, которые оно хочет по-
лучить. Почему иногда предпочтение отдается командам, а не
уплате поставщику такой цены, которая гарантирует, что ра-
бота будет выполнена? Означает ли это, что правительства
хотят, чтобы и волки были сыты, и овцы целы?
9-	Являются ли условия достижения равновесия предложения
и спроса в отношении услуг безопасности теми же, что и в слу-
чаях общеэкономического характера?
10.	Для того чтобы эти условия были удовлетворены, те,
кто принимает политические решения, должны беспристрастно
оценить все варианты выбора, а поставщики не должны подда-
ваться соблазнам моральных рисков. Почему удовлетворение
этих условий может быть более трудным на рынке оборонных
услуг?
11.	Каким образом секретность в вопросах безопасности ус-
ложняет дело?
12.	Не парадоксально ли, что наиболее эффективный способ
защиты от противников — это конкурентное поведение внутри
страны и принуждение в отношениях с другими странами? Объ-
ясните свою точку зрения.
13-	Зависит ли оптимальный уровень расходов на безопас-
ность от культуры и социальных приоритетов? Дает ли это
системам авторитарного «laissez-faire» — таким, как китай-
ская, — какие-либо преимущества?
14.	Почему низкие альтернативные издержки в авторитар-
ных дуалистских экономических системах дают им сравнитель-
382
ное преимущество в производстве вооружений и содержании
крупных вооруженных сил?
15.	Должно ли исчезнуть это преимущество, если демокра-
тические страны правильно оценят угрозы, с которыми они
сталкиваются?
16.	Можно укрепить международную безопасность, одновре-
менно снизив расходы на оборону, если удастся убедить нацио-
нальных лидеров, что торговля и сотрудничество более благо-
творны, чем стремление к могуществу? Почему трудно следо-
вать этому постулату в условиях, когда мир состоит из эконо-
мических систем категории В, имеющих значительный разброс
темпов роста?
17.	Каковы две главные причины, почему необходимо сотруд-
ничать в мире, где нормой являются различия?
18.	Почему Сэмюэл Хантингтон охарактеризовал США как
«сверхдержаву-изгоя*? Каковы опасности, связанные с таким
поведением?
19.	Почему существует возможность того, что в не столь
отдаленном будущем Россия, Китай, Япония и страны конти-
нентальной Европы могут принять решение об изменении своего
потенциала обеспечения безопасности?
20.	Является ли проблема безопасности в XXI в. разреши-
мой?
Примечания
1	В начале августа 1999 г. французская газета «Le Monde» опублико-
вала разоблачительную статью о разворовывании в огромных масштабах
иностранной помощи России. Газета обвиняла МВФ в молчаливом по-
пустительстве. Мишель Камдессю, директор-распорядитель МВФ, в
ответ заявил, что его организация ни в чем не виновата, потому что она
поручила аудиторской фирме «Прайс уотерхаус» проверить российские
счета МВФ, и аудиторы не нашли никаких нарушений. Газета «Уолл
Стрит джорнэл» связалась с фирмой «Прайс уотерхаус», которая заяви-
ла, что российская сторона не дала ей возможности провести полноцен-
ную аудиторскую проверку (см.: Wall Street Journal. 1999. 24 Auguest.
P. A19. Также см.: Davis В. IMF Doesn’t Watch Fund Disbursement //
Wall Street Journal. 1999. 24 August. P. A2). Затем последовали новые
серии обвинений и опровержений, на фоне которых проводилось рассле-
дование операций по отмыванию расхищенных денег МВФ и других
средств банком «Бэнк оф Нью-Йорк» (см.: Beckett Р. Authorities Study
Bank of New York’s Ties to Inkombank // Wall Street Journal. 1999.
14 August. P. A2; Siphoning of Russian Funds May Be on a Scale not Pre-
viously Imagined // Wall Street Journal. 1999. 26 August. P. 1; Brash Rus-
sian Banker and His Tangled Deals Intrigue Investigators // Wall Street
Journal. 1999. 26 August. P. 1; Davis B. Laundering Probe Could Mean
Trouble for Gore // Wall Street Journal. 1999. 26 August. P. A20). Неза-
висимо от этого появилась серия публикаций по теме «Кто потерял Рос-
сию?», в которых говорилось о связи между разгулом преступности в
России и провалом перехода (см.: Melloan G. Who Lost Russia? // Wall
383
Street Journal. 1999. 24 August. P. A19; Lloyd J. The Russian Devolu-
tion // New York Times Magazine. 1999. 13 August.
2	Cm.: Cooper J. The Russian Military Industrial Complex: Current
Problems and Future Prospects Seminar on «Russian’s Potential in XXI cen-
tury, House of Estates, Helsinki, Finland, March 23. По словам Виталия
Шлыкова, экономика России «по своей структуре является милитаризо-
ванной». Более подробно по этой теме см.: Rosefielde S. Economic Foun-
dations of Russian Military Modernization: Putin’s Dilemma // The Russian
Armed Forces at the Dawn of the New Millennium / Ed. by M. Crutcher.
U.S. Army War College. Carlisle Barracks. Pennsulvania. 2001. P. 101 —
117. Cp.: Samuelson L. Plans for Stalin’s War Machine, Tukhachevskii and
Military-Economic Planning, 1925 — 1941. London: MacMillan Press, 2000.
3	Bernstein R., Munro R. China I: The Coming Conflict With Ameri-
ca // Foreign Affairs. March —April 1997. Vol. 76. № 2. P. 18 — 32;
Mosher S. Hegemon. San-Francisco: Encounter Press, 2000.
Глава 17
БАЛАНС ВОЕННЫХ СИЛ
С начала термоядерной эры и до распада Советского Союза
мир был биполярным. Две сверхдержавы, Соединенные Штаты
и СССР, обладали 95% глобальных запасов стратегических
ядерных вооружений и размещали системы доставки баллисти-
ческих ракет таким образом, чтобы они представляли собой на-
дежные средства сдерживания. Эти силы выполнили свою зада-
чу. Хотя интересы обеих сверхдержав сталкивались в разных
частях мира, ни одна из них не осмелилась угрожать террито-
риальной целостности другой. Распад Советского Союза и бо-
лезненный период, который за этим последовал, в сочетании с
быстрым ростом экономической роли Китая коренным образом
изменили стратегический баланс. Россия существенно сократи-
ла свои ядерные и обычные вооруженные силы и почти полнос-
тью прекратила закупки новых вооружений для своих войск. Ос-
нащение ее вооруженных сил быстро устаревает, и эта пробле-
ма усугубляется низким уровнем технического обслуживания.
Запад, в силу целого ряда сложных причин, тоже существенно
сократил свои арсеналы, сохранив примерный ядерный паритет,
но статус-кво в том виде, в котором он существовал раньше,
оказывается нарушенным из-за распространения ядерного ору-
жия и роста роли Китая. Если нынешние тенденции сохранят-
ся, то можно сказать, что мир будет развиваться в направле-
нии триполярности ядерных сверхдержав, потому что Китай
наращивает свой потенциал как раз в то время, когда его кон-
куренты ищут пути выхода из этой гонки.
Это совсем не то, что предсказывали аналитики сразу же
после окончания «холодной войны*. Сэмюэль Хантингтон и
385
Фрэнсис Фукуяма считали, что Америка будет единственной
сверхдержавой на планете и что глобализация ограничит стрем-
ление к могуществу, создав одинаковый для всех высокий уро-
вень жизни. Вместо этого в мире существуют нестабильная
стройка* сверхдержав и новые претенденты на обладание ядер-
ным оружием, а различия в экономическом положении разных
стран продолжают углубляться. Поэтому на первый план в ка-
честве центральной проблемы нового тысячелетия быстро вы-
ходит задача поиска путей стабилизации отношений в условиях
основанной на различиях систем асимметрии в распределении
богатства и безопасности.
Согласно прусскому стратегу Карлу фон Клаузевицу (1780—1831),
война — это продолжение дипломатии иными средствами. Вой-
на — это использование военной силы для достижения целей, ко-
торые невозможно осуществить ненасильственными методами —
такими, как угрозы и давление. Иногда военные стратеги предпо-
читают, отказавшись от дипломатии, неожиданно нанести против-
нику первый удар, чтобы добиться эффекта внезапности, но, как
правило, войну рассматривают как средство, к которому прибега-
ют в только в крайнем случае, когда агрессор приходит к выводу,
что все средства убеждения оказались тщетными.
Готовность воевать зависит от того, как люди, принимающие
политические решения, оценивают те выгоды и затраты, которые
принесет эта война, для них самих и для страны. Их надежды на
успех зависят от превосходства их вооружений, войск, их подго-
товки и тактики. Военные силы, уступающие силам противника,
тоже могут приносить пользу, если они удерживают от нападения
потенциальных агрессоров или помогают добиться уступок. Во-
оруженные силы США превосходят вооруженные силы России, и
тем не менее администрация Клинтона предоставила Кремлю по-
мощь, исчисляемую миллиардами долларов, для сокращения ее
ядерных сил, стоящих на боевом дежурстве.
Разработка концепции вооруженных сил, их создание, содер-
жание и реформирование зависят от того, насколько те, кто опре-
деляет политику, хотят сохранить для себя возможность прибе-
гать к угрозе войны или ее использованию (нанесению ответного
удара) в качестве инструмента максимизации полезности. Страны,
для которых существует значительный риск агрессии, или страны,
которые считают весьма выгодным обладание значительной
мощью, как правило, создают значительные по численности во-
оруженные силы, потенциально превосходящие силы возможных
противников. Другие поступают так, как диктуют обстоятельства.
Это означает, что численность, структура, находящаяся на воору-
жении техника, мобильность и боеготовность вооруженных сил
страны (или союза) дают важную информацию, позволяющую по-
нять их намерения.	х
386
Данные д сравнительной численности и структуре вооружен-
ных сил традиционно подразделяются на два компонента: обыч-
ные вооруженные силы и ядерные. Статистические данные гово-
рят о вооружениях, которые находятся на боевом дежурстве или
в оперативном резерве. Списанное и находящееся на складах ус-
таревшее или используемое по другому назначению оружие — на-
пример, в качестве целей для учебных стрельб — не учитывается.
Часто бывает нелегко получить подтверждение о списании ору-
жия. Обычно статистические источники либо принимают на веру
заявления военных органов, либо рассматривают ограничения, ус-
тановленные в соглашениях по контролю за вооружениями и ра-
зоружению, как точные данные о количестве находящегося на
боевом дежурстве оружия, даже когда достаточно общеизвестно,
что такие допущения не соответствуют действительности. «Запас-
ные» советские баллистические ракеты, которые имели двойное
предназначение: для перезарядки и в качестве оружия первого
удара, не учитывались в суммарных цифрах договоров ОСВ и
СНВ, потому что советская сторона утверждала, что пусковые
шахты невозможно использовать повторно.
Это означает, что оценки сравнительного объема военной
мощи часто могут очень сильно колебаться. Например, в 1996 —
1998 гг. Россия списала 2292 самолета. Может создаться впе-
чатление, что российскому руководству потребуется не меньше
десятилетия на то, чтобы выйти на прежний уровень оснащения
вооруженных сил. Но на самом деле в случае войны эту задачу
можно было бы решить за несколько недель просто вернув на
боевое дежурство списанное вооружение, хранящееся на складах.
Поэтому приводимые далее таблицы нужно воспринимать с со-
ответствующими поправками. Большинство из них дают «фо-
тографическое» представление о реальной картине, но с при-
менением для фотосъемки таких светофильтров в виде обще-
принятых представлений, цель которых иногда — ввести в за-
блуждение.
Тем не менее создаваемая ими картина в целом правильна. Из
нее следует, что Россия и Соединенные Штаты являются крупней-
шими ядерными державами и обе они обладают способностью на-
нести удар достаточной точности по особо важным объектам дру-
гой стороны в любой точке земного шара с применением тысяч
стратегических и тактических ядерных боеголовок. На долю этих
двух держав приходится свыше 95% из более чем 20000 ядерных
боеголовок оперативных запасов стран — участниц Договора о не-
распространении ядерного оружия (таблица 17.1). Ядерных сил
Великобритании, Франции и Китая достаточно для того, чтобы
обеспечить надежное сдерживание, но только Китай, судя по
всему, обладает политическими возможностями увеличения своего
ядерного арсенала до уровня сверхдержав.
387
Таблица 17.1
Совокупное количество стратегических средств доставки
(ив 1 января 1998 г.)
	МБР (межконти- нентальные балли- стические ракеты)	Баллисти- ческие ракеты подводных лодок	Баллисти- ческие ракеты промежу- точной дальности	Бомбарди- ровщики	Запасы боеголовок
США	701	464		321	7770
Россия	756	648		80	8527
Украина	66			44	?
Китай	17+	12	46+	несколько?	180
Великобритания		64		96	296
Франция		64	48	86	512
Источники: IISS. The Military Balance 1998/99. Oxford University
Press, 1999. P. 292; SIPRI YEARBOOK 1995: Armaments, Disarmament and
International Security. Oxford University Press, London, 1995. P. 328 — 333.
Примечания: украинские МБР не оснащены боеголовками. Соединен-
ные Штаты Америки имеют несколько сотен единиц тактического ору-
жия; Содружество Независимых Государств — 2000 — 6000 и Китай — 120.
Таблица 17.2
Арсеналы боевой техники России и США (1998 г.)
Танки	
Россия	16210
США	8369
Бронемашины/Б	эонетранспортеры
Россия	28530
США	27627
Артиллерия/Пусковые установки ракет средней дальности	
Россия	16453
США	7225
Боевые самолеты	
Россия	2868
США 	 		4475
388
Надводные корабли основных классов	
Россия	44
США	134
Ударные подводные лодки	
Россия	72
США	66
Стратегические подводные лодки	
Россия	26
США	18
Стратегические баллистические ракеты	
Россия	180 SS-18 (10 РГЧ с боеголовками индивидуального наведения) 188 SS-19 (6 РГЧ с боеголовками индивидуального наведения) 92 SS-24 (10 РГЧ с боеголовками индивидуального наведения) 360 SS-25 (1 боеголовка)
США	590 Минитмен III 59 МБР (Пискипер) MX 115 шахтных пусковых установок Минитмен II (подпадающие под договор СНВ)
Стратегические бомбардировщики	
Россия	28 Ту-95Н (с КРВБ - крылатыми ракетами воздушного базирования) + 5 в Украине 32 Ту-95Н16 (с КРВБ) + 20 в Украине 6 Ту-160 (с КРВБ) + 19 в Украине
США	95 В-1В 66 В-52Н 13 В-2
Источник: IISS, The Military Balance 1998/99. Oxford University
Press, London, 1999. P. 20-27, 108-112.
В отношении обычных вооруженных сил существует аналогич-
ная тенденция, но превосходство США и России не столь явно, и
картина более пестрая. Обе сверхдержавы имеют огромные танко-
вые, бронетанковые и артиллерийские силы (табл. 17.2), пример-
но равные в количественном отношении, но Китай, стоящий на
третьем месте, лишь незначительно отстает от них (табл. 17.3).
Более того, даже меньшие страны — такие, как Япония, — обла-
389
дают внушительными сухопутными вооруженными силами
(табл. 17.4), если исходить из потребностей защиты их террито-
рии. Аналогичные оговорки необходимо сделать в отношении бое-
вых самолетов, а что касается военно-морских сил, то, вследствие
развала российского Военно-морского флота, Китай и Япония су-
мели намного опередить Россию по основным типам боевых ко-
раблей.
Такое снижение военной мощи России отражает падение ее
роли и могущества в целом. В конце советской эпохи можно было
с достаточным основанием утверждать, что ядерные и обычные
вооруженные силы Москвы в количественном отношении значи-
тельно превосходили силы США, но проигрывали им в качествен-
ном отношении, особенно в том, что касалось системы командова-
ния, контроля и связи, исключительно важных в современной
войне. Но прошедшее после развала Советского Союза десятиле-
тие спада изменило количественный баланс не в пользу России
(силы других стран СНГ не учитываются), несмотря на то что в
США и в Европе параллельно осуществлялось сокращение чис-
ленности вооруженных сил. Но что еще хуже с точки зрения Рос-
сии, преимущество США в техническом отношении, особенно в
микроэлектронике, стало настолько подавляющим, что у России
нет надежды догнать США, пока она не найдет способа оздоров-
ления своей экономики.
Однако постепенное превращение США в единственную воен-
ную и экономическую сверхдержаву в мире не так легко подтвер-
дить с цифрами в руках, как могло бы показаться, поскольку во
времена «холодной войны» Запад считал выгодным для себя за-
нижать сравнительную численность советских вооруженных сил.
Согласно данным по контролю за вооружениями, на основании
которых формировалось общественное мнение, в 1990 г. США
имели существенное превосходство по количеству стратегических
ядерных боеголовок (12718 и 10779 соответственно), что впослед-
ствии изменилось на противоположное. Сегодня Россия офици-
ально имеет примерно на 750 боеголовок больше, чем США1, что
приводит к ложному выводу, что Договор об СНВ-1 дал Кремлю
ядерное преимущество, которого у него раньше не было. Мос-
ква имела и по-прежнему имеет значительное ядерное превос-
ходство, если правильно сосчитать так называемые «запасные»
баллистические ракеты^. Данные об обычных вооруженных
силах тоже имели и имеют тенденцию занижать боевые возмож-
ности российской армии: в 1980-е гг. создавалось ложное впе-
чатление о паритете, в то время как развернутые советские силы
в количественном отношении были гораздо больше, а в 1990-е гг.
данные по их сокращению были сильно завышены^.
390
Таблица 17.3
Структура вооруженных сил Китая (1998 г.)
Личный состав вооруженных сил	
Кадровый	2820000
Резервный	1200000
Военизированных формирований	?
Военно-воздушные силы	
Су-27СК J-8 J-7 (МиГ-21) J-6 (МиГ-17) Н-6 (Ту-16) Н-5 Q-5	46 180 566 2095 142 200 440
Военно-морские силы	
Эскадренные миноносцы (DDG) Фрегаты (FFG) ПЛАРБ (SSBN) (атомные подводные лодки, оснащенные баллистическими раке- тами) ПЛАТ (SSN) (атомные торпедные подвод- ные лодки) Подводные лодки, оснащенные крылатыми ракетами (SSG) Дизельные подводные лодки (SS) Ракетные катера (SSM) Большие танко-десантные корабли (LST) Танко-десантные корабли (LST)	18 35 1 ,м‘ 5 1 56 163 17 50
Стратегические силы	
МБР (межконтинентальные баллистичес- кие ракеты) Баллистические ракеты подводной лодки Баллистические ракеты промежуточной дальности	17+ 12 46
Ядерное оружие	
Стратегическое ядерное оружие Тактическое ядерное оружие	280 120
Источник: IISS, The Military Balance 1998/99. Oxford University
Press, London, 1999. P. 178—180.	'
391
Таблица 17.4
Структура вооруженных сил Японии (1998 г.)
Личный состав вооруженных сил	
Кадровый Резервный	242600 48600
Военно-воздушные силы	
F-1	50
F-4EJ	20
F-15J/DJ	180
F-4EJ	49
Военно-морские силы	
Эскадренные миноносцы	9
Фрегаты	48
Подводные лодки	16
Сухопутные войска	
Региональные командования сухопутных войск	5
Основные боевые танки	1090
Боевая бронетанковая техника	60
Бронетранспортеры	870
Буксируемая артиллерия	480
Самоходная артиллерия	310
Источник: IISS, The Military Balance 1998/99. Oxford University
Press, London, 1999. P. 182 — 185.
Тем не менее реальное снижение относительного военного мо-
гущества России становится очевидным на основании статистики
производства вооружений за постсоветский период. В 1990 г. Со-
ветский Союз произвел 1600 основных боевых танков, что боль-
ше, чем все нынешние танковые силы Японии. Он произвел
40 стратегических бомбардировщиков, 115 межконтинентальных
баллистических ракет и баллистических ракет подводной лодки и
430 боевых истребителей (табл. 17.5). Около 80% этой военной
техники было произведено в России4. В последние годы при пре-
зиденте Горбачеве широкомасштабное производство вооружений
было той стратегией, которую советское руководство того времени
выбрало для модернизации своих вооруженных сил и обеспечения
своего превосходства. Десятилетие спустя Россия закупает для
своих вооруженных сил лишь малую долю от того, что закупалось
тогда, она полностью прекратила строительство основных типов
боевых надводных кораблей, бомбардировщиков и транспортных
самолетов. И хотя она по-прежнему обладает огромной военной
мощью, ее арсенал вооружений быстро устаревает. Это само по
себе совсем не означает неизбежных катастрофических последст-
вий — Соединенные Штаты обходятся гораздо меньшим уровнем
392
закупок военной техники и вооружений. Но уровень технического
обслуживания уже имеющейся в вооруженных силах военной тех-
ники в период переживаемого Россией глубокого кризиса был не-
удовлетворительным. Значительная часть ее арсенала находится в
состоянии полной непригодности, что усугубляет отрицательное
впечатление от данных о сокращении производства. Экономичес-
кая статистика рисует похожую картину. Расчеты, сделанные в
ЦРУ незадолго до падения коммунизма, показали, что военные
расходы США и СССР были примерно равны. Сегодня картина
совершенно иная. По оценкам Международного института страте-
гических исследований и НАТО, военные расходы США в 4 раза
выше военных расходов России, а по данным МВФ и SIPRI, этот
разрыв еще больше — 8 раз6. Во всех этих оценках существенно
занижен уровень оборонной деятельности России по сравнению с
реальным, точно так же, как это происходило во времена * холод-
ной войны» (табл. 17.6), но, даже если сделать на это поправку,
оборонную ситуацию в России нельзя охарактеризовать иначе,
как явный упадок6.
Таблица 17.5
Производство основных систем вооружений в России (оценка)
(1990-1997 гг.)
	1990 СССР	1991 СССР	1992	1993	1994	1995	1996	1997
Основные боевые танки	1600	850	500	200	40	30	5	5
Боевые машины пе- хоты	3400	3000	7005	300	380	400	250	350
Самоходная артилле- рия	500	300	200	100	85	15	20	10
Бомбардировщики	40	30	20	10	2	1	2	0
Истребители / Штур- мовые бомбардиров- щики	430	250	150	100	50	20	25	35
Транспортные само- леты	120	60	5	5	5	4	3	0
Вертолеты	450	350	155	150	100	95	75	70
Подводные лодки	12	6	6	4	4	3	2	2
Надводные корабли основных классов	2	3	1	1	0	1	1	0
И БР/баллистичес- кие ракеты подвод- ной лодки	115	100	55	35	25	10	10	2
393
Баллистические раке- ты ближнего дейст- вия	0	0	80	105	55	45	35	30
Источник: IISS, The Military Balance 1998/99. Oxford University
Press, London, 1999. P. 106.
Таблица 17.6
Сопоставление оценочных показателен объема оборонной
деятельности России и США, млрд долл. США 1978 г.
	1992	1995	|
Россия	75,9	55,7
США	108,9	97,3
Сравнительный объем (индекс: США = 100)	69,7	57,2
Источники: Rosefielde S. Forgotten Superpower: Russia’s Military Re-
vival and the New Global Order. February 1998 (draft). CIA, Handbook of
International Economic Statistics, CPAS92-10005. September 1992. Tables 7
and 21. P. 23, 29; Shlykov V., Cf. Firthand N., Noren J. Soviet Defense
Spending: An History of CIA Estimates, 1950—1990. Texas A&M Univer-
sity Press, 1997; Lee W. Review of Noel Firth and James Noren, Soviet De-
fense Spending: An History of CIA Estimates 11 Slavic Review. Vol. 58.
№ 1. Spring 1999. P. 262-263.
NB: вышеприведенные оценочные данные не скорректированы по
смещению кривой обучения (for 1 earming curve bias) и поэтому полнос-
тью соответствуют официальным паритетам покупательной способности
ЦРУ. См. работу Стивена Роузфилда * Forgotten Superpower», где рас-
сматривается этот важный вопрос. После внесения необходимых коррек-
тив сравнительный объем оборонной деятельности России увеличивается.
Не связанный с закупками компонент оборонной деятельности России
скорректирован на 40% в результате изменения территории (по сравне-
нию с СССР). См:. CIA, Handbook of International Economic Statistics,
CPAS92-10005, September 1992. Table 7. P. 24. В 1991 г. доля России в
населении Советского Союза составляла 51,5%, а в ВВП — 78%. См.:
Ponomarenko A. The Historical National Accounts of Russia 1961 — 1990.
Institute of Economic Research Hitotsubashi University, Tokyo, January,
2000.
Это утверждение справедливо независимо от того, берутся ли
за точку отсчета для сопоставления США или другие страны
мира. В 1990-е гг. Индия и Пакистан стали членами «ядерного
клуба», а Китай постепенно наращивал свои ядерные силы.
Пекин имеет постоянную армию численностью 2,8 млн человек и
в настоящее время осуществляет модернизацию своих сухопут-
ных, военно-воздушных и военно-морских сил. Согласно оценкам,
394
расходы Китая на оборону росли на 10—15% ежегодно на протя-
жении последнего десятилетия7. Как следствие этого, военные по-
зиции Китая на мировой арене, несомненно, упрочились по срав-
нению с Россией по всем параметрам, а по многим — и по срав-
нению с Соединенными Штатами и Европой. В то время как
Китай стремительно продвигается вперед, оборонная деятельность
России и стран СНГ упала примерно на 75%, а оборонные расхо-
ды США снизились на треть (табл. 17.7)
Таблица 17.7
Министерство обороны США: средства, выделенные на нужды
вооруженных сил, млрд долл. США 1998 г.
	Сухопутные войска	Военно- морские силы	Военно- воздушные силы	Всего
1985	108,2	135,8	128,7	302,3
1990	99,8	122,8	115,8	363,4
1998	62,7	82,8	76,3	262,0
1999	64,3	81,5	77,1	258,6
2003	64,9	80,3	78,6	260,7
Изменения в % 1990 — 1998	-37,4	-32,5	-45,0	-35,0
1998-2003	3,9	-3,1	3,0	-0,5
Источник: IISS, The Military Balance 1998—1999. Oxford University
Press, 1999. P. 16.
Если эти тенденции продолжатся и в следующем веке, вполне
вероятно, что Китай вступит в клуб сверх- и почти сверхдержав.
Согласно нератифицированному договору СНВ-2, подписанному
3 января 1993 г., обе страны, США и Россия, обязаны сократить
свои стратегические ядерные арсеналы до 3500 боеголовок каж-
дая, и в рамках переговоров о СНВ-3 идет обсуждение дополни-
тельных сокращений, — а такой уровень может быть вполне по
силам Пекину. Если темпы роста военных расходов Китая будут
и дальше выражаться двузначными цифрами, он сможет ликвиди-
ровать и отставание по обычным вооружениям, особенно на азиат-
ском театре военных действий8.
И Россия, и США имеют возможность изменить ситуацию,
предприняв усилия, соразмерные китайским, но такая перспекти-
ва кажется не очень вероятной. Владимир Путин и его окружение
озабочены консолидацией привилегий новых элит, а Вашингтон,
395
не заявляя об этом во всеуслышание, действует, исходя из прин-
ципа, что его превосходство в сфере производства является таким
же эффективным фактором сдерживания, как и его постоянные
вооруженные силы. Ведущие специалисты оборонных структур
высказывают мнение, что Китай не сможет обеспечить финансиро-
вание создания арсенала вооружений высокого уровня, и считают,
что, если возникнет необходимость, США смогут быстро проде-
монстрировать всю тщетность амбиций Китая, за короткий срок
осуществив программу закупок всех дополнительных вооружений,
которые окажутся необходимыми. Такая позиция имеет под собой
некоторую технологическую основу и строится на исходном ут-
верждении, что поскольку ядерная война кажется маловероятной,
географическое положение всегда даст Соединенным Штатам не-
обходимое время для принятия контрмер против наращивания
обычных видов вооружений любым иностранным государством.
Такая позиция хорошо согласуется и с другим утверждением, убе-
дительно сформулированным сторонниками контроля за вооруже-
ниями и разоружения, что Запад и Россия могут, не подвергая
риску свою безопасность, существенно сократить свои вооружен-
ные силы до уровней значительно ниже нынешних и должны сде-
лать это. Такое вполне могло бы произойти, но по крайней мере
в настоящее время, США планируют сохранить уровень своих
военных расходов на нынешнем уровне или постепенно увеличи-
вать их в реальном выражении в обозримом будущем.
Поскольку Пекин не проявляет готовности к самоограниче-
нию, по всей вероятности, можно сделать вывод, что мир движет-
ся в направлении создания триполярной системы ядерных сверх-
держав, в которой два действующих лица относительно неста-
бильны. Если Китай станет участником Договора об СНВ и для
него будут установлены такие же ограничения по количеству бое-
головок, как и для двух нынешних участников, их официально
разрешенное общее число достигнет уровня примерно в 10000 и
стабилизируется на нем. Причем, если экстраполировать на буду-
щее то, что известно об обмане, имевшем место в прошлом, то
вполне вероятно, что Россия тайно сохранит еще около 3500 стра-
тегических боеголовок. Хорошие новости состоят в том, что эти
суммарные цифры, в которых не учитываются десятки тысяч так-
тических ядерных боеголовок, составят всего лишь около трети
того, что существовало во времена «холодной войны», но добав-
ление «китайского фактора» вполне может усилить риск ошибки
в расчетах. Эта опасность пока еще не осознана достаточно ясно,
но подспудно присутствует в начинающемся обсуждении планов
создания национальной противоракетной обороны (НПРО). На
протяжении более чем трех десятилетий верх в споре по ПРО
одерживали противники таких планов, утверждая, что создание
такой системы технически неосуществимо, чрезвычайно дорого-
стояще и, к тому же, подтолкнет Советы к расширению своего
стратегического ядерного арсенала, чтобы благодаря большему ко-
личеству ракет иметь возможность проникнуть через противора-
396
кетный щит. Приобретение Кремлем около 12000 ракет двойного
назначения — зенитных и противоракетных — СА-10, СА-12, а
теперь и СА-20 — либо отрицалось (утверждалось, что они явля-
ются исключительно противовоздушным оружием), либо счита-
лось не заслуживающим внимания в силу их технической неэф-
фективности*. Однако успехи в развитии техники, в сочетании с
распространением географии угроз (Северная Корея, Иран,
Индия и Пакистан), опасным состоянием российской экономики,
высказыванием Путина в поддержку применения ядерного ору-
жия, если обстоятельства этого потребуют10, а также ожидаемое
дальнейшее сокращение американских сил ядерного сдерживания,
по всей вероятности, делают принятие планов создания противо-
ракетной обороны вполне вероятным. Из-за российских угроз вер-
нуться к использованию разделяющихся головных частей с боего-
ловками индивидуального наведения (MIRV), т. е. оснастить свои
межконтинентальные баллистические ракеты многозарядными бое-
головками, и опасений, что ощущение собственной неуязвимости
сделает Вашингтон слишком агрессивным, вопрос до сих пор ос-
тается нерешенным11, но, судя по всему, лишь потому, что пока
это путь наименьшего сопротивления, потому что люди, близкие к
власти и обладающие конфиденциальной информацией, считают,
что технология — это козырная карта США, и сомневаются, что
Россия сможет достойно ответить12.
На первый взгляд, трудно понять, чем привлекательно для
сверхдержав создание ядерных арсеналов и, возможно, систем
противоракетной обороны — в мире, где ни один здравомысля-
щий лидер не должен всерьез даже думать о возможности ведения
ядерной войны. Зачем тратить впустую огромные средства на со-
здание систем, которые никто никогда не собирается использо-
вать, если можно добиться того же самого результата, договорив-
шись всем вместе сократить ядерные вооружения до абсолютного
минимума или совсем отказаться от них? Ответ на этот вопрос
лежит в концепции суверенитета. Ядерное оружие устанавливает
пределы того, до какой степени иностранные державы могут вме-
шиваться в принятие политических решений другой страной, и
пределы власти гегемонов над теми, кто входит в орбиту их вли-
яния. Во времена «холодной войны» ядерное оружие разделяло
мир на два лагеря и подкрепляло другие формы влияния внутри
каждого из блоков. После падения коммунизма ядерное оружие
стало еще более важным для обеспечения вляния, чем когда бы то
ни было, потому что глобализация постепенно разрушает осталь-
ные линии обороны. Государства вынуждены отказываться от осу-
ществления политического и экономического контроля внутри
своей страны в пользу международных правил. Делаются попыт-
ки обосновать утверждение, что могущественные и «обладающие
моральным превосходством» страны — такие, как США, —
имеют право пренебрегать суверенными правами таких стран, как
Югославия, Индонезия и Руанда каждый раз, когда возникает уг-
роза «правам человека». Каково бы ни было логическое обоснова-
397
ние этого, страны сегодня подвергаются гораздо большему риску
иностранного вторжения со стороны своих противников, чем
когда бы то ни было в недавнем прошлом. И они мало что могут
сделать, чтобы защитить себя от согласованного вторжения со сто-
роны сверхдержав с применением обычных вооружений. Им при-
ходится полагаться на силы ядерного сдерживания.
Правила этой новой игры еще не до конца установлены. Ядер-
ные силы России не предоставили ей права вето по отношению к
действиям США в Косово, но дали Кремлю возможность размес-
тить оккупационные войска после этих событий. И, как совершен-
но очевидно, Вашингтон полностью согласился с действиями Мос-
квы в Чечне и даже пошел настолько далеко, что заявил, что ино-
странная помощь США никоим образом не увязывается с россий-
скими военными операциями в сфере влияния России^. Точно
так же Китай защищен от вмешательства США в его внутренние
дела благодаря обладанию ядерным оружием.
Соблазн войти в ядерный клуб еще более усиливается из-за
высокой стоимости соперничества в высокотехнологичных обыч-
ных вооружениях. Коммерциализация космоса и распространение
ракетных технологий делают для стран вроде Северной Кореи от-
носительно недорогим создание надежных сил ядерного сдержива-
ния для противодействия американским высокотехнологичным
обычным вооружениям. В результате военный компонент глобаль-
ного соперничества за обладание влиянием может до неузнавае-
мости измениться в XXI в. — таким образом, что наверняка по-
высится риск катастроф и гибели людей. Ядерные державы могут
оказаться защищены от самого нежелательного для них внешнего
вмешательства, но уязвимы перед внезапным вероломным нападе-
нием, если они сократят свои вооруженные силы. Они могут ока-
заться втянутыми в многополярную гонку вооружений, если
Китай или Индия будут стремиться к ядерному паритету. Неядер-
ные государства, не находящиеся под натовским «ядерным зонти-
ком», скорее всего ожидает неуклонное разрушение суверенитета
по мере того, как их силы сдерживания, использующие обычные
вооружения, будут терять свое значение в силу появления новых
высоких технологий. Но, возможно, им придется модернизиро-
вать свои обычные силы как можно быстрее, для того чтобы про-
тивостоять государствам-соперникам в своем регионе. Таким обра-
зом, несмотря на кажущуюся стабильность, глобальное военное
равновесие во многих отношениях удерживается буквально на
краю лезвия. Создается впечатление, что планете одновременно
угрожает сразу несколько опасностей: риск чрезмерного сокраще-
ния ядерного оружия, риск его распространения и риск возобнов-
ления гонки обычных вооружений. Конечно же, вооружения и
технологии сами по себе не обрекают страны на войну и не гаран-
тируют мир, но они определяют структуру затрат и результатов,
когда государства, стремящиеся к могуществу и влиянию, борются
за тактические и стратегические преимущества, и таким образом
влияют на траекторию развития международных отношений.
398
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
/. Сосредоточены ли ядерные силы в руках нескольких госу-
дарств или ими обладает достаточно большое число госу-
дарств?
2.	Снизилась ли после 1991 г. боеспособность обычных воору-
женных сил России в результате заключения соглашений о кон-
троле за вооружениями и кризиса в стране?
3.	Почему статистические данные о производстве вооруже-
ний в России в 1990-е гг. могут вызывать беспокойство у крем-
левских лидеров?
4.	Почему договоры о СНВ представляют собой благоприят-
ную стратегическую возможность для Китая?
5.	Почему официальные представители американских оборон-
ных ведомств считают, что производственные мощности США,
превосходящие по уровню другие страны, являются таким же
эффективным средством сдерживания, как и постоянные воору-
женные силы?
6.	Движется ли мир в направлении триполярного режима
военных супердержав, в котором два действующих лигу! неста-
бильны?
7.	Почему американская система противоракетной обороны
представляет собой путь наименьшего сопротивления?
8.	Почему страны не отказываются от ядерных вооруже-
ний?
9.	Каким образом терпимость США по отношению к Чечен-
ской войне подтверждает полезность ядерного оружия?
10.	Становится ли мир безопаснее в военном отношении
после завершения «холодной войны»?
Примечания
1	См.: SIPRI Yearbook 1995: Armaments, Disarmament and Interna-
tional Security. London: Oxford University Press, 1995. P. 642.
2	Виктор Михайлов, бывший министр атомной энергетики России,
конфиденциально заявлял, что в 1997 г. Россия имела примерно 42000
единиц ядерного оружия. Ранее со ссылкой на него говорили, что в
1991 г. у Советского Союза было 50000 единиц ядерного оружия. Офи-
циальные западные оценки никогда не превышали 20000 единиц ядерного
оружия.
3	Большинство бывших республик Советского Союза являются члена-
ми Содружества Независимых Государств (СНГ), в котором существует
объединенная система обороны под контролем России. Для некоторых
целей сравнительного анализа представляется допустимым к суммарным
показателям вооружений Кремля добавить вооружения, которыми обла-
дают другие члены СНГ.
399
4	Ponomarenko A. The Historical National Accounts of Russia 1961 —
1990. Tokyo: Institute of Economic Research Hitotsubashi University. Janu-
ary 2000.
5	IISS. The Military Balance, 1998—1999. London: Oxford University
Press, 1999. P. 15, 105.
6	Расчеты ВВП Советского Союза, проведенные Пономаренко на ос-
новании данных о совокупном общественном продукте (СОП) (рассчиты-
вался на базе отпускных цен предприятий сферы материального произ-
водства. — Прим. науч, ред.), показывают, что в течение 1998-х гг. Рос-
сия имела умеренные показатели темпов роста ВВП и что высокий уро-
вень производства вооружений в России был вполне реален. Главный во-
прос, по-прежнему остающийся без ответа: где в официальной статистике
СОП скрыты данные о вооружениях? По логике вещей, они должны
быть в разделе о счете основных фондов, но приведенные в нем данные
слишком низки, чтобы они могли включать все произведенные вооруже-
ния.
7	См.: Wolf Ch. (Jr.), Yeh К.C., Bamezai A., Henry D., Kennedy M.
Long-Term Economic and Military Trends, 1994 — 2015 // The United
States and Asia. Santa Monica, CA: Rand, 1995. P. XII, XIV.
8	Cm.: Mosher S. Hegemon. San Francisco: Encounter Books, 2000.
9	Cm.: Lee W. The ABM Charade: A Study in Elite Illusion and Delu-
sion. Washington, D.C.: Council of Social, Political and Economic Studies,
1997; Lee W. Soviet Violation of Article I of the ABM Treaty and Its Im-
plications: Update of the ABM Treaty Charad / Senate, Foreign Relations
Committe, Hearing on the ABM Treaty, START II, and Missile Defense
Testimony. 1999. May 13.
10	BBC. 13 января 2000.
11	См.: Blair B. The Nuclear Turning Point: A Blueprint for Deep Cuts
and De-Alerting of Nuclear Weapons. Washington, D.C.: Brookings Institu-
tion Press, January 1999; De-Alerting Strategic Forces. Washington, D.C.:
Brookings Institution Press, October 1998.
12	Cm.: Payne K. National Missile Defense: Why Now? // Foreign Poli-
cy. Research Institute WIRE A Catalyst for Ideas. January 2000. Vol. 8.
№ 1 (полный текст будет опубликован: Orbis. Spring 2000); Bracken P.
Fire in the East: The Rise of Asian Military Power and the Second Nuclear
Age.
13	Cm.: Kahn J. US Backs Away From Bid to Cut Off Aid To Russia //
New York Times. 1999. December 29. P. A8.
Глава $
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СИСТЕМ:
ЭФФЕКТИВНОСТЬ И МОГУЩЕСТВО
В течение первой четверти XXI в. разрыв между уровнем
жизни в странах «первого* и «третьего* миров, который увели-
чивается с 1960-х гг., вероятно, станет еще больше, предполо-
жение о чем мы высказали в главе 16. Различия в политическом
могуществе на международной арене тоже будут развиваться
по этой модели. «Второй мир* будет быстрыми темпами сбли-
жаться с «первым*, если экономическая система Китая не даст
сбоя. Прогноз Джеймса Фэллоуза о том, что азиатские систе-
мы «второго мира* превзойдут американскую, возможно, ошибо-
чен, но это не помешает им к 2025 г. достигнуть суммарного
показателя ВВП, который будет многократно превышать соот-
ветствующий показатель США.
Для нового мирового порядка будет характерна не многопо-
лярность, как полагают многие, — вместо этого международ-
ные отношения будут вращаться вокруг трех сверхдержав:
США, Китая и России. Эта триполярность будет напоминать
о временах «холодной войны*, но будет более опасной из-за де-
стабилизирующего соперничества между различными ядерными
государствами, в том числе США, Китаем, Россией, Индией,
Пакистаном, Японией и Ираном. Неуклонный рост экономичес-
кого неравенства будет подталкивать сверхдержавы ко все
более агрессивному поведению, вынуждая тем самым более сла-
бые государства выделять чрезмерно большие ресурсы на нацио-
нальную оборону.
Такой ход событий предопределен характером систем и вряд
ли может быть изменен в ходе соперничества и подражания,
системными инновациями, технологиями, демографией, глобаль-
ным управлением или революцией, потому что в индивидуальном
14 — 9411	401
и групповом поведении стран определяющим фактором является
стремление к могуществу вместо эффективности. И хотя госу-
дарственные деятели могут на основе логического анализа раз-
работать оптимальную экономическую и оборонную политику
во благо общества, они редко это делают. Идеалы приносятся
в жертву тайным низменным интересам. Точно так же, хотя
«невидимая рука» могла бы привести к правильным результа-
там в условиях примата права, правительства постоянно вме-
шиваются в функционирование рынка, терпимо относятся к
олигополии и даже используют ее для того, чтобы обеспечить
себе процветание за счет других стран. Плохое управление и
олигополия усугубляются на протяжении нескольких десятиле-
тий, хотя и под маской либерализации, что позволило стремле-
нию к могуществу возобладать над эффективностью и благосо-
стоянием. Поэтому маловероятно, что взаимодействие тех
сил, которые, как считают сторонники общей конкуренции и
разумного управления миром, переломят тенденцию к увеличе-
нию разрыва между бедными и богатыми и обеспечат всеобщий
мир, сможет решить все проблемы, потому что их представле-
ние об этом взаимодействии не отражает реальных «теневых»
правил игры.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СИСТЕМ
Экономические системы представляют собой макрокосмы куль-
тур, политики и личностей, формирующих индивидуальное стрем-
ление к полезности в условиях дефицита. Поскольку силы, фор-
мирующие системы, разнообразны, различаются и национальные
экономические системы. Каждая показывает миру два разных
лица: те «витринные» идеалы, которые она исповедует, и «тене-
вую» реальность, в которой действия говорят громче слов. Ни
одна система не живет в полном соответствии со своими идеалами.
Ни одна не является системой общей конкуренции на индивиду-
альном или коллективном уровне. Ни одна не является совершен-
но спланированной или оптимально консенсуальной. Поэтому по-
тенциалы и реальное функционирование систем определяются в
«сумеречной зоне», где нелегко разобраться в правилах игры, по-
тому что побуждения и механизмы сложны, а данные — неточны.
Тем не менее можно легко выделить характерные принципы сис-
тем. Они включают в себя предписывающие и запретительные
нормы, которыми культура, этика и государственное управление
ограничивают индивидуальную свободу. Наиболее гибкая
форма — это общая конкуренция, характерная для рынка, но не
исключающая добровольного планирования, коллективизма, до-
стижения группового консенсуса, — и все это в условиях примата
права. Результаты функционирования такой системы приближа-
402
ются к идеалу суверенитета потребителя и должны демонстриро-
вать быстрые темпы роста, если участники системы не предпочтут
постепенные технологические перемены. Предпринимательский
сегмент американской системы регулируемого рынка больше дру-
гих приближается к этому стандарту.
Коллективистские системы, подобные тем, что существуют в
Западной Европе, тоже гибки, но их предписывающие и запрети-
тельные нормы более жесткие. Они допускают установление более
щедрых социальных пособий и правил работы, идущих вразрез с
принципами конкуренции. Некоторые специалисты высказывают
предположение, что это принесение конкурентной эффективности
в жертву социальной справедливости делает работников более
счастливыми, а их труд — более производительным, но в долгос-
рочной перспективе влияние такой модели на производительность
и темпы экономического роста практически всегда оказывается не-
гативным. Коммуналистские системы пытаются избежать этих из-
держек путем достижения консенсуса — и при благоприятных об-
стоятельствах добиваются успеха. Но, как показывает пример
Японии, коммунализм обычно недостаточно реагирует на конку-
рентное давление, что ограничивает его привлекательность в каче-
стве стратегии на все времена. Даже авторитаризм имеет некото-
рые достоинства, когда общества придерживаются взгляда, что уг-
розы делают политическое и экономическое могущество более
важным, чем процветание и сострадание.
В целом, экономические системы, основанные на конкуренции,
превосходят все остальные, но тем не менее могут стать жертвами
авторитарных режимов. Системы, которые конструктивно реаги-
руют на вызов предпринимателей других стран или на угрозу со
стороны авторитарной державы, должны добиваться больших ус-
пехов, чем те, которые проявляют инертность и бездействуют. Во
времена «холодной войны» силы сдерживания, созданные Соеди-
ненными Штатами, были достаточными для того, чтобы не допус-
тить советской экспансии, а Кремль не сумел найти эффективную
формулу для того, чтобы победить в экономическом и техничес-
ком соревновании. Каков будет результат в следующий раз? Как
США ответят на вызов Китая? Или как Западная Европа и Япо-
ния ответят на растущую конкуренцию со стороны стран «второго
мира»?
ЭФФЕКТИВНОСТЬ И МОГУЩЕСТВО
Конечно же, никто не может предугадать, чем завершится эта
игра и каким будет эндшпиль, но по аналогии с шахматами можно
проанализировать будущее на несколько ходов вперед, используя
понятия эффективности и могущества. Эффективность в смысле
общей конкуренции и приверженности соблюдению «золотого
14*
403
правила» представляет собой принцип справедливой конкуренции.
Она воплощает в себе веру в то, что добродетель всегда возна-
граждается. Упорный труд, самосовершенствование, предусмотри-
тельность, бережливость, творческий подход и честность должны
сделать всех счастливыми, богатыми и мудрыми («витринная»
культура).
Могущество отражает тот факт, что конкуренция никогда не
бывает общей и, следовательно, люди вынуждены защищаться от
нападения (тоже «витринная» культура) и могут, если пожелают,
выступить в роли нападающего («теневая» культура). Государст-
во служит в качестве механизма обороны и нападения по отноше-
нию к иностранцам. В мире, где нет общей конкуренции, могуще-
ство может быть силой, выступающей на стороне добра или зла.
Оно добродетельно, когда содействует эффективности или защи-
щает ее от агрессии. В противном случае оно порочно.
Поэтому экономический прогноз и прогноз безопасности для
отдельных стран и для всего мирового сообщества в целом можно
представить себе как борьбу между силами эффективности и де-
структивным могуществом. Когда доминирует эффективное стрем-
ление к полезности, большинство людей процветают. Когда этого
нет, экономика стран мира теряет свой динамизм, начинается зас-
той, вырождение и упадок. Таким образом, оценивая ситуацию в
глобальной шахматной партии, необходимо сделать первый
шаг — оценить тенденции экономической либерализации и де-
структивного могущества.
Представители «витринной» культуры уверяют нас, что пер-
спективы блестящие. После окончания «холодной войны» на
смену планированию пришли рынки, государственная собствен-
ность приватизирована, закрытые экономические системы стали
открытыми, а на смену биполярному противостоянию сверхдер-
жав пришло такое устройство мира, которое сочетает в себе черты
однополярности и многополярности. Вследствие этого в США на
протяжении десятилетия наблюдается быстрый экономический
рост, а ядерные сверхдержавы не испытывают друг к другу былой
враждебности. Но это дает ложное представление о более широ-
кой картине реальности. По мере того как теряющие былую силу
экономический контроль и авторитаризм заменяются другими
формами экономического могущества и политической агрессивнос-
ти, почти по всей планете усиливаются меры против конкурент-
ности и стремление к могуществу на международной арене. В
целом эффективность сдает свои позиции под натиском могущест-
ва. И если США процветают, то о большинстве стран «первого»
и «третьего» миров этого сказать нельзя, несмотря на быстрые
темпы технического прогресса и возможности передачи техноло-
гии. Темпы экономического роста неуклонно снижаются. Уровень
жизни во многих странах резко упал. Мир сталкивается с эскала-
цией агрессии, гражданских войн и международных конфликтов,
404
а в некоторых случаях — как, например, в Руанде — с геноци-
дом. Нет точных данных о том, сколько гражданских лиц, не уча-
ствовавших в боевых действиях, безвременно ушли из жизни, но
в тех случаях, когда такие подсчеты были сделаны, цифры ужа-
сают. Более 3,4 млн россиян безвременно ушли из жизни в 1990 —
1998 гг., потому что стремление к политическому и экономическо-
му могуществу возобладало над конкурентной эффективностью1.
Многие не могут понять, как эти факты уживаются с радуж-
ными картинами, которые рисуют средства массовой информации.
Они забывают, что политическое манипулирование восприятием и
общественным мнением обычно бывает эффективным. На протя-
жении 1930-х гг., на фоне катастрофической принудительной кол-
лективизации в Советском Союзе и «великого террора», Сталин
не уставал повторять, что черное — это белое и что нищета и ли-
шения сделали жизнь веселей! Конечно, сегодня разрыв между
красивыми словами о золотом веке и снижением глобальной эко-
номической активности не принимает таких крайних форм, но тем
не менее важно осознавать, что целью политического самовосхва-
ления является дезинформация. Концепции вроде «либерализа-
ции» и «свободного предпринимательства» служат той же цели,
когда они неправомерно ставят знак равенства между «витринны-
ми» идеалами и реальными достижениями. Используя обе эти
концепции, людей заставляют поверить, что устранение барьеров,
препятствующих выходу на рынок, укрепляет эффективность, —
даже когда это усиливает олигополию, монополию, стремление к
ренте и захват активов. И наоборот, ставится под сомнение сама
возможность поражения. Иногда риторически спрашивают: каким
образом ВВП России мог уменьшиться наполовину, если система
административно-командного планирования уничтожена, собствен-
ность приватизирована, а рынок признан наивысшей ценностью?
Правильный ответ на этот вопрос: очень легко, но это становится
очевидным только если люди понимают, что отмена некоторых ба-
рьеров путем осуществления либерализации не исключает возмож-
ности замены их институтами, которые являются еще более анти-
производительными и дисфункциональными.
Американцам труднее осознать это, чем россиянам, потому что
«глобальный склероз» не оказал сколько-нибудь заметного влия-
ния на экономику США в 1990-е гг. Превосходное функциониро-
вание их экономики отчасти объясняется благоприятной конъюнк-
турой, а отчасти является следствием их предпринимательской
этики, но некоторую роль здесь сыграл и рост относительного мо-
гущества США. Хотя олигополия и монополия снижают эффек-
тивность национальной экономики, они дают возможность основ-
ным действующим лицам на международном рынке сосредоточить
в своих руках противоречащие конкуренции виды ренты и уско-
рить темпы роста своей страны за счет ее соперников. Быстрое
405
проникновение на рынки, в сочетании с зарождением олигополис-
тического могущества за пределами страны, несомненно, поддер-
жали взлет американской экономики.
БЫТЬ ЛУЧШЕ ДРУГИХ
Те, кто проигрывает в глобальном конкурентном соревновании
за наивысшую эффективность и могущество, судя по всему, по
большей части понимают главное. Они понимают, что отданная в
компетентные руки частная собственность на средства производст-
ва, рынки, предпринимательство и некое подобие верховенства
права, которые ставят могущество в зависимость от эффективнос-
ти, являются необходимыми предпосылками для повышения уров-
ня жизни и влияния на международной арене, если они не делают
ставку на авторитаризм. Горбачев это знал. Хотя в восьмидесятые
годы он всячески превозносил «доказанное жизнью» превосходст-
во коммунизма, он старательно проводил программу радикальных
экономических реформ и введения рыночных отношений. Даже
французы, которые с таким почтением относятся к государству,
опасаются, что они будут вынуждены перейти к англо-американ-
ской системе «laissez-faire»2.
Однако позаимствовать элементы других систем и успешно
адаптировать их в чуждой среде — зто далеко не одно и то же.
Иногда заимствуемые институты являются прямо противополож-
ными данной системе. Невозможно примирить центральное плани-
рование, когда руководителям предприятий дается команда не об-
ращать внимания на потребительский спрос, с конкурентным ин-
дивидуальным стремлением к полезности. Иногда действенность
этих заимствуемых элементов снижается из-за других приорите-
тов. Французы хотят, чтобы управляющие компаний были смелы-
ми новаторами — но только так, чтобы не ставить под угрозу ра-
бочие места. Такое ограничение снижает масштаб предпринима-
тельской выгоды от нововведений. И, конечно же, прежде чем
могут произойти какие-либо принципиальные перемены, элиты ус-
танавливают такие условия, которые способствуют обеспечению
их интересов. Либеральные сторонники Бориса Ельцина утверж-
дали, что понимают достоинства приватизации, проводимой на
справедливой и конкурентной основе, но они не были готовы при-
нять ее в таком виде, предпочтя ей разграбление народной собст-
венности.
Эти три фактора объясняют, почему все менее совершенные
системы не имитируют наилучшую практику, существующую в
мире, и почему некоторые страны больше предрасположены к
конструктивной адаптации, чем другие. Япония, Западная Европа
и страны «второго мира», хотя и в разной степени, продемонстри-
ровали способность эффективно откликаться на конкурентные
406
экономические вызовы, а Россия и большинство стран «третьего
мира» — нет. Это позволило первым преодолеть вековой упадок
и сохранить возможность развития по пути конкурентной эффек-
тивности, в то время как вторые скатились к авторитаризму.
СИСТЕМНЫЕ ИННОВАЦИИ
Аналогичные причины уменьшают способность слабых систем
откликаться на конкурентные экономические вызовы путем созда-
ния альтернативных механизмов и разработки альтернативной по-
литики, которые не копировали бы, а опережали бы существую-
щие лучшие образцы. Отстающие страны «первого» и «третьего»
миров иногда пытаются сделать рывок перед финишем и обогнать
глобальных лидеров, снова возвращаясь к планированию и ком-
муналистскому созданию консенсуса или путем радикальных ин-
новаций — таких, как эгалитаристские фирмы, управляемые ра-
ботниками, — но все это редко приводит к успеху из-за сложнос-
тей и моральных рисков, связанных с этими методами. В силу тех
же причин их усилия по мобилизации ресурсов и реформирова-
нию институтов обычно не дают желаемого результата, заставляя
их вновь возвращаться к протекционизму и военно-политическим
формам защиты.
Эти защитные стратегии являются не идеальными, а лишь вто-
рыми по желательности, даже в тех случаях, когда бедные страны
подвергаются эксплуатации со стороны иностранных олигополис-
тов. Идеальный метод для ограничения таких злоупотреблений —
это установление жесткого антимонопольного режима внутри стра-
ны, рекомендуемого сторонниками либерализации с соблюдением
«золотого правила». Но лучшее иногда является врагом хороше-
го. Если иностранную олигополию нельзя нейтрализовать посред-
ством антимонопольной политики, протекционизм может оказать-
ся меньшим из двух зол. Именно поэтому многие экономисты-ры-
ночники — такие, как Пол Кругман, — иногда выступают в под-
держку протекционизма, даже когда речь идет не о «младенчес-
ких отраслях» — отраслях промышленности в начальной стадии
развития^. Хотя противники этой точки зрения, безусловно,
правы, говоря, что протекционизм — это не оптимальная полити-
ка в мире общей конкуренции и что он может спровоцировать от-
ветные меры, способные нанести ущерб торговле, тем не менее
риск грабительского поведения может сделать протекционизм
предпочтительным, особенно в тех случаях, когда это связано с
иностранным политическим господством.
Для таких стран, как Россия, которые загнали себя в угол, со-
здав авторитарную экономическую систему, не ориентированную
на потребителя, усиление другой сверхдержавы, ее бывшей сопер-
ницы, и выдвижение Китая в качестве доминирующей державы,
407
возможно, приведут к новым революционным изменениям. В Рос-
сии может возникнуть неоконсервативный режим, ориентирован-
ный на военную силу, но это не отвечало бы в долгосрочной пер-
спективе ни интересам России, ни интересам мира в целом, осо-
бенно если этот режим возродит гонку вооружений с Соединенны-
ми Штатами, Европой, Китаем, Японией, обеими Кореями, Ин-
дией, Пакистаном и Ираном.
НЕДОСТАТОЧНАЯ
ПРИВЕРЖЕННОСТЬ КОНКУРЕНЦИИ
Постоянная борьба с переменным успехом между эффектив-
ностью и могуществом еще больше осложняется различными ма-
неврами амбициозных экономических и политических группиро-
вок. Иногда не отличающиеся постоянством сторонники общей
конкуренции выступают за laissez-faire, когда считают, что госу-
дарство слишком вмешивается в экономику, но начинают защи-
щать противоположную точку зрения, когда речь идет об олигопо-
лии и монополии. Точно так же те, кто стремится к могуществу,
могут поддерживать эффективную конкуренцию между поставщи-
ками или в той деятельности в сфере потребления, которую они
не контролируют. Бизнесмены по вполне понятным причинам
рады содействовать обеспечению права на работу трудящихся, ог-
раничивая влияние профсоюзов, а трудящиеся выступают против
предпринимательских объединений. Вследствие этого очень мало
правительственных или частных институтов, по-настоящему при-
верженных общей конкуренции, а та поддержка, которая сущест-
вует, является эпизодической. Это объясняет, почему изменения в
относительном влиянии правительства и частного сектора, как
правило, оказывают лишь незначительное воздействие на конку-
рентную эффективность и глобальную справедливость. Эффектив-
ность процветает в такой среде, когда правительство видит свою
первоочередную задачу в обеспечении верховенства права, а сго-
вор с целью ограничить свободу торговли преследуется по закону.
Когда побудительные мотивы и политические стратегии противо-
речивы, эффективность колеблется, подчиняясь преобладающей
на данный момент тенденции.
Это означает, что даже в периоды векового упадка эффектив-
ности может наблюдаться ее циклическое улучшение или повыше-
ние в результате проводимой правительством благоприятной поли-
тики. Иногда правительство и предприниматели сотрудничают
между собой в ущерб трудящимся, не объединенным в профсо-
юзы, что приводит к краткосрочному росту прибылей, пока отри-
цательные аспекты такого антиконкурентного поведения не заявят
о себе. А иногда правительства создают или совершенствуют ин-
408
статуты, целью которых является расширение рынков и содейст-
вие политическому сотрудничеству. Целью всех организаций —
Организации Объединенных Наций, Всемирного банка, МВФ,
ОБСЕ, ЕС, НАФТА, АСЕАН и региональных оборонительных
союзов (таких, как НАТО) — является либо борьба с протекцио-
низмом, либо содействие разделу сфер влияния в качестве альтер-
нативы агрессивному международному соперничеству. Но этим
институтам и другим проконкурентным движениям редко удается
находить постоянные решения для проблем снижения производи-
тельности или международной агрессии, если правительства не
проявляют готовности придерживаться принципов справедливой
конкуренции. В противном же случае они лишь подталкивают
тех, кто стремится к могуществу, к тому, чтобы лучше скрывать
свое стремление к односторонним преимуществам, еще больше
усугубляя ситуацию тем, что требуют глобального экономического
и политического управления миром в своих собственных узкоко-
рыстных интересах. И хотя мысль о том, что «невидимая рука» и
ответственное управление обеспечат триумф эффективности над
могуществом, успокаивает, тем не менее трудно понять, каким об-
разом «пряники» (в форме стремления повторить и превзойти ус-
пехи других и соответствующего «золотому правилу» социального
обеспечения) или «кнуты» (в виде конкуренции и угроз) смогут
обеспечить это4.
ДОРОГА В 2025 ГОД
По всей вероятности, длительное послевоенное замедление
глобальных темпов экономического роста, которое связывают с
переходом от государственного контроля к регулированию, сохра-
нится, поскольку «либерализация» не смогла выполнить свою за-
дачу, и нет никаких утопических механизмов, которые могли бы
остановить этот процесс. Государственное управление не делает
общество экономически эффективным, политически справедливым
или разумно обеспечивающим свою защиту. И надеяться на «не-
видимую руку» рыночной конкуренции страны не могут. Следова-
тельно, по всей вероятности, мир в 2025 г. будет выглядеть в зна-
чительной степени в соответствии с прогнозом, изложенным в
главе 16, если описанную в ней парадигму не изменят радикаль-
ным образом революционные потрясения или эпохальные переме-
ны, связанные с научно-технической революцией.
Соединенные Штаты Америки, вопреки прогнозам сторонни-
ков теории конвергенции, увеличат свой отрыв от более слабых
стран «первого мира» и большинства стран «третьего мира», а
преимущества отсталости, возникающие в результате передачи
технологии, будут по-прежнему сводиться на нет деструктивным
могуществом. Нижние эшелоны «первого мира» тоже увеличат
409
свой отрыв от стран «третьего мира» благодаря своей лучшей спо-
собности к адаптации. «Второй мир», и в особенности Китай и че-
тыре «тигра» — Гонконг, Сингапур, Тайвань и Южная Корея,
будет быстро догонять США, а вот судьба новых индустриальных
стран Азии — Индонезии, Малайзии и Таиланда — после финан-
сового кризиса 1997 — 1998 гг. вызывает сомнения. Как утвержда-
ет Пол Кругман, есть веские причины предполагать, что «второй
мир» в конечном счете не создаст более совершенной эффектив-
ной системы после того, как будет исчерпан эффект подражания,
но это не должно помешать ему намного превзойти уровень ВВП
США6. Для изменения конфигурации богатства и влияния, кото-
рое мы прогнозируем, не требуются «азиатские супермены» — до-
статочно упорного труда и настойчивости.
Вполне вероятно, что ситуация в странах континентальной Ев-
ропы и в Японии продолжит ухудшаться и в силу других причин.
И там, и там существует проблема быстрого старения населения и
падения рождаемости до уровня, не обеспечивающего воспроиз-
водство населения. Численность населения в лучшем случае оста-
нется на том же уровне, но скорее всего, будет снижаться, несмот-
ря на иммиграцию, которая существенно изменяет этнический и
культурный состав населения во всех странах, кроме Японии. По-
ложение в странах с переходной экономикой в Восточной Европе,
государствах Балтии и России выглядит еще более мрачно6. Мюр-
рей Фешбах, видный эксперт в этой области, прогнозирует сниже-
ние населения России к 2050 г. почти на 50%. Отсутствие роста и
снижение численности населения обычно связывают с вялым эко-
номическим ростом. В этом Соединенные Штаты имеют явные
преимущества перед странами континентальной Европы, Россией,
Японией и Китаем.
Аналогичный разрыв существует и в отношении информацион-
ных технологий. На протяжении большей части послевоенного пе-
риода технический прогресс был сосредоточен в машинострои-
тельных отраслях, что давало выигрыш странам с «инженерной
культурой» — таким, как Германия и Япония. А новый этап на-
учно-технических инноваций, движущими силами которого явля-
ются микроэлектроника и информационные технологии, судя по
всему, больше отвечает духу американского предпринимательства.
Некоторые эксперты утверждают, что медленный выход на маги-
стральную дорогу развития коммуникационных технологий стран
континентальной Европы и Японии означает, что они будут иметь
хороший потенциал для подражания в первом десятилетии
XXI в., но это отнюдь нельзя считать непреложной истиной. По-
тенциал для подражания, который имеют страны «третьего
мира», увеличивался на протяжении нескольких десятилетий, но
так и не привел к бурному росту.
Постепенное усиление элементов всемирного управления, вер-
шиной чего можно считать разговоры о создании супер-МВФ для
410
макрокоординации глобальной экономики, — это еще одно не-
доброе предзнаменование, особенно для систем, в силу своей
культуры предрасположенных к этатизму, в том числе наиболее
слабых стран «первого мира», стран с переходной экономикой и
большинства стран «третьего мира».
Таким образом, можно утверждать, что взаимодействие гло-
бальных сил, в том числе вероятность избирательных радикаль-
ных системных изменений, подтверждает высказанные нами про-
гнозы. Хотя, безусловно, человеческий разум способен конструк-
тивно изменить судьбы стран мира, подчинив могущество эффек-
тивности и устранив другие политические и социальные патоло-
гии, препятствия на этом пути огромны.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ:
1.	В каком смысле можно говорить, что экономический по-
тенциал страны и функционирование ее экономики определяют-
ся в ^сумеречной зоне»?
2.	Может ли концептуальное представление о будущем как
о борьбе между силами эффективности и деструктивного могу-
щества иметь научно-практическую полезность?
3.	Почему оптимисты утверждают, что либерализация
одерживает верх над силами деструктивного могущества?
4.	Почему скептики утверждают, что либерализация иллю-
зорна, что на смену авторитаризму пришли другие формы эко-
номического могущества?
5.	Был и ли экономические успехи США в 1990-е гг. основаны
исключительно на их более высокой конкурентоспособности?
6.	Почему стремление повторить и превзойти достижения
других часто оказывается неэффективным?
7.	Почему экономисты-рыночники, такие как Пол Кругман,
иногда выступают в поддержку протекционизма, даже когда
речь идет не о «младенческих» отраслях промышленности?
8.	Почему идея общей конкуренции не пользуется большей
поддержкой?
9.	Почему положительные результаты сотрудничества в
рамках международных институтов имеют тенденцию сни-
жаться с течением времени?
Примечания
1	См.: Rosefielde S. Negligent Homicide: Russia’s Post-Soviet Transi-
tion in Communist Perspective: Report at AAASS Conference. Denver. No-
vember 2000.
2	Cm.: Moisi D. The Trouble with France // Foreign Affairs. May/June
1998. Vol. 77. № 3. P. 101.
411
3	См.: Krugman Р. The Return of Depression Economics // Foreign Af-
fairs. January/February 1999. Vol. 78. № 1. P. 56 — 74.
4	Cm.: Bergsten C.F. Globalizing Free Trade // Foreign Affairs.
May/June 1996. Vol. 75. № 3. P. 105-121.
5	Cm.: Krugman P. The Myth of Asia’s Miracle // Foreign Affairs. No-
vember/December 1994. Vol. 73. Ne 6. P. 62 — 78. Кругман признает, что
размеры Китая означают, что если там будет достигнута производитель-
ность хотя бы на уровне 50% от производительности США, ВВП Китая
будет в 2 раза превышать ВВП США. Но он не считает, что душевой
ВВП Китая или других азиатских стран, включая Японию, сможет пре-
взойти соответствующий американский показатель, поскольку эти страны
уступают США по уровню предпринимательской культуры и технологии.
Он утверждает, что их быстрый экономический рост объясняется «упор-
ным трудом», а не «вдохновением», а их планирование и культура — не
уникальные достоинства.
6	См.: Macura М. Fertility Decline in the Transition Economies,
1982— 1997: Political, Economic and Social Factors // United Nations. Eco-
nomic Survey of Europe. Economic Commission for Europe. 1999. № 1.
Chapter 4. P. 181 - 194.
ГЛОССАРИЙ
Автоматизированная систе-
ма управления и планиро-
вания (АСУП) (automa-
tic system of planning and
management)
Авторитарный «laissez-
faire» (authoritarian lais-
sez-faire)
Административно-команд-
ная система планирова-
ния (administrative com-
mand planning)
Альтернативная стоимость
(вмененные затраты) (op-
portunity cost)
Позднесоветская стратегия
обеспечения предприятий в режиме
реального времени интерактивной
информацией, необходимой для
принятия высококвалифицированных
управленческих решений.
Экономическая система с авторитар-
ным правительством любой идеоло-
гии, которое поощряет
неограниченное свободное
предпринимательство в ряде отраслей.
Советская система, базирующаяся на
трех важнейших принципах экономи-
ческого контроля: государственном
администрировании, директивности и
общенациональном экономическом
планировании. Также важную роль
играл четвертый принцип — матери-
альное поощрение.
Прирост предельного продукта на
единицу прироста производственных
затрат; убытки, понесенные в связи с
тем, что ресурсы направлены на один
вид деятельности вместо какого-либо
другого.
Альтернативы (tradeoffs)
Антитовары (bads)
Беспристрастные системы
(impartial systems)
Товары и услуги, предоставляемые
quid pro quo (один вместо другого).
Аналогично понятию альтернативной
стоимости, однако без явной связи с
производительностью труда.
Продукция, имеющая отрицательную
полезность, как, например, выбросы
в окружающую среду.
Режимы, в которых результаты опре-
деляются предпочтениями отдельных
потребителей и нет искажений в
конкуренции. Потребители являются
«высшей инстанцией».
Благосостояние (welfare)
Субъективное суждение об уровне
общественной полезности, основанное
на оценках относительной важности
различных индивидуумов.
Валовой внутренний про-
дукт (ВВП) (gross domes-
tic product)
Годовая стоимость всех
произведенных в стране товаров и
услуг.
413
Валовой национальный
доход (gross national in-
come)
Великие державы (great
powers')
Годовой национальный доход,
полученный в результате
производства всех рыночных товаров
и услуг.
«Видимая рука» (visible
hand)
Страны, которые, как считается, в
военном и экономическом плане
превосходят своих соперников.
Обычно в группу великих держав
включают США, объединенную
Западную Европу, Японию, Россию и
Китай.
Размещение ресурсов, производство и
распределение товаров и услуг,
осуществляемое правительством или в
силу обязательств.
Витринная культура (spot-
light culture)
Власть (power)
Вредный выбор (adverse
selection)
Временное предпочтение
(time preference)
«Второй мир» (second
world)
Гармонизм (harmonism)
Глобализация (globaliza-
tion)
Государство всеобщего бла-
госостояния (welfare state)
Похвальные идеалы, пропагандируе-
мые представителями данной куль-
туры.
Угроза или использование силы для
получения ренты, сверхприбыли,
принудительных услуг и активов в
отсутствие неограниченной конкурен-
ции.
Случаи, когда инсайдеры, преследуя
свои интересы, делают такой выбор,
который приводит к снижению эконо-
мической эффективности (функцио-
нирования фирмы. — Прим. науч,
ред.).
Стремление потребить раньше, а не
позже, кроме случаев, когда за
ожидание будет компенсация.
Китайская зона культурного разви-
тия, в которой наблюдается быстрый
и постоянный экономический рост.
Вера в существование идеального
государства, где возможно урегули-
рование всех человеческих
конфликтов.
Гипотеза о том, что универсальные
принципы функционирования
базирующейся на конкуренции
рыночной экономики будут
определять экономическое поведение
во всем мире.
Государство с регулируемой экономи-
кой, предоставляющей большой
414
	объем социальных услуг для защиты и улучшения жизни населения.
Граница возможностей по- лезности {utility possibil- ity frontier) Граница производствен- ной целесообразности (production feasibility frontier) Граница производствен- ных возможностей (pro- duction possibilities fron- tier) Граница социальной полез- ности (social utility fron- tier)	Действенные последствия полезности в условиях неравенства доходов и перераспределения богатства. Ограниченный ассортимент нужной продукции, которую можно произвес- ти из имеющихся ресурсов. Ассортимент нужной продукции, которую можно произвести из имею- щихся ресурсов. Кривая, представляющая наивысший возможный уровень общей полез- ности, достигаемый по мере того, как товары перераспределяются между участниками хозяйственной жизни.
Деловой агент (business agent)	Независимое лицо, нанимаемое для ведения переговоров или осуществле- ния представительских функций и имеющее большую свободу, но не располагающее полномочиями, которыми обычно располагают западные менеджеры высшего уровня. Агенты преследуют свои собственные цели, хотя занимаются проблемами тех, кто их нанял, включая даже Коммунистическую партию Китая или новое российское государство.
Дзайбацу (zaibatsu)	Капитаны японской промышлен- ности — потомки даймё (князей) или правящей феодальной элиты.
Досуг (leisure)	Любые виды деятельности, не связан- ные с работой, включая увеселения и работу по дому, не включаемые в ВВП.
Евросклероз (euro- schlerosis)	Объяснение причин замедления эко- номического роста в Европе систем- ной ригидностью, которая в медицин- ском плане аналогична процессу отвердения артерий.
Единовременные дивиден- ды (lump sum dividends)	Трансфертные платежи, выплачиваемые независимо от выполняемой работы. Основываются на таком критерии, как равное распределение на душу населения.
415
Единоначалие (one-man-
rule)
Заинтересованные лица
( stakeholders)
Закон предложения (law
of supply)
Закон равновесия спроса
и предложения (law of
supply and demand equili-
bration)
Закон спроса (law of de-
mand)
Захват активов (asset
grabbing)
« Золотое правило» (golden
rule)
Принцип абсолютной власти руково-
дителя. Трудящиеся и советы рабо-
чих могут иметь право высказать
свою точку зрения, но они должны
выполнять указания руководства.
Аутсайдеры, на которых сказывают-
ся последствия принимаемых
предпринимательских решений и
которые утверждают, что имеют
право на то, чтобы их мнение
принималось во внимание.
Принцип, гласящий, что объем
произведенных и распределенных
товаров и услуг является позитивной
функцией цены.
Аксиома, гласящая, что программы
спроса и предложения можно пере-
считывать по мере обсуждения цен
или их изменения до тех пор, пока
не будут устранены избыточные
спрос или предложение и не достиг-
нуто устойчивое равновесие.
Принцип, гласящий, что стремление
получить товары и услуги является
позитивной функцией полезности и
находится в обратной зависимости от
цены.
Незаконная приватизация государст-
венных активов инсайдерами.
Христианская и конфуцианская эти-
ческая норма: относись к другим так,
как ты бы хотел, чтобы относились к
тебе. Лежит в основе справедливых
рыночных договорных отношений,
которые необходимы для эффек-
тивного улучшения благосостояния.
Индекс относительности
(index number relativity)
Индикативное планирова-
ние (indicative planning)
Показатель размаха в структурных
различиях или быстрых
экономических изменениях, который
выводится либо путем измерения
ВВП по внутренним и внешним
ценам, либо путем измерения роста с
использованием цен за разные
периоды.
Составляемые государством экономи-
ческие планы, которые служат осно-
вой для принятия решений и
максимизации частной прибыли.
416
Индифференты (indiffe-
rents)
Институты (institutions)
Капитализм (capitalism)
Картели (cartels)
Сторонники этой системы считают,
что такое планирование приводит к
уменьшению «анархии» на рынке.
Продукция, не создающая полезно-
сти, как положительной, так и
отрицательной.
Организации, устанавливающие пра-
вила различного рода экономичес-
кого поведения.
Общий термин для описания рыноч-
ной экономики, в условиях которой
владельцы реального и финансового
капитала являются главными. Этот
термин необоснованно применяется
для описания всех рыночных эконо-
мик, в основе которых лежит част-
ная собственность на средства произ-
водства. Критики капитализма описы-
вают его как систему анархичную,
внутренне противоречивую,
саморазрушительную и
эксплуататорскую. Его сторонники
ассоциируют капитализм с
совершенной конкуренцией, личной
свободой, демократией и властью
потребителя.
Ассоциации фирм и банков, основы-
вающиеся на сговоре и ставящие сво-
ей целью регулирование хозяйствен-
ной деятельности и приобретение и
использование монопольной власти.
«Катастройка» (-fkatas-
troika*)
Категория A (category A)
Категория Б (category B)
Кейданрен (Keidanren)
Кейнсианство (Keynesia-
nism)
Катастрофическая экономическая ре-
форма. Термин относится к провалив
шейся «перестройке» (радикальной
экономической реформе) Горбачева.
Саморегулирующиеся универсальные
системы.
Культурно-регулируемые системы.
Японская ассоциация
предпринимателей.
Теория, согласно которой программы
индивидуального потребления и
спроса определяются на основе конку-
ренции, но время от времени необхо-
дима интервенция со стороны прави-
тельства в связи с непродуктивным
накоплением, спекуляцией и
пессимистическими ожиданиями.
417
Единоначалие (one-man-
rule)
Заинтересованные лица
(stakeholders)
Закон предложения (law
of supply)
Принцип абсолютной власти руково-
дителя. Трудящиеся и советы рабо-
чих могут иметь право высказать
свою точку зрения, но они должны
выполнять указания руководства.
Аутсайдеры, на которых сказывают-
ся последствия принимаемых
предпринимательских решений и
которые утверждают, что имеют .
право на то, чтобы их мнение
принималось во внимание.
Принцип, гласящий, что объем
произведенных и распределенных
товаров и услуг является позитивной
функцией цены.
Закон равновесия спроса
и предложения (law of
supply and demand equili-
bration)
Закон спроса (law of de-
mand)
Захват активов (asset
grabbing)
«Золотое правило» (golden
rule)
Индекс относительности
(index number relativity)
Индикативное планирова-
ние (indicative planning)
Аксиома, гласящая, что программы
спроса и предложения можно пере-
считывать по мере обсуждения цен
или их изменения до тех пор, пока
не будут устранены избыточные
спрос или предложение и не достиг-
нуто устойчивое равновесие.
Принцип, гласящий, что стремление
получить товары и услуги является
позитивной функцией полезности и
находится в обратной зависимости от
, цены.
Незаконная приватизация государст-
венных активов инсайдерами.
Христианская и конфуцианская эти-
ческая норма: относись к другим так,
как ты бы хотел, чтобы относились к
тебе. Лежит в основе справедливых
рыночных договорных отношений,
которые необходимы для эффек-
тивного улучшения благосостояния.
Показатель размаха в структурных
различиях или быстрых
экономических изменениях, который
выводится либо путем измерения
ВВП по внутренним и внешним
ценам, либо путем измерения роста с
использованием цен за разные
периоды.
Составляемые государством экономи-
ческие планы, которые служат осно-
вой для принятия решений и
максимизации частной прибыли.
416
Индифферен4ы (indiffe-
rents)
Институты
Капитализм
Картели (cartels)
«Катастройка» (diatas-
troikat )
Категория A (category A)
Категория Б (category B)
Кейданрен (Keidanren)
Кейнсианство (Keynesia-
nism)
Сторонники этой системы считают,
что такое планирование приводит к
уменьшению «анархии» на рынке.
Продукция, не создающая полезно-
сти, как положительной, так и
отрицательной.
Организации, устанавливающие пра- '
вила различного рода экономичес-
кого поведения.
Общий термин для описания рыноч-
ной экономики, в условиях которой
владельцы реального и финансового
капитала являются главными. Этот
термин необоснованно применяется
для описания всех рыночных эконо-
мик, в основе которых лежит част-
ная собственность на средства произ-
водства. Критики капитализма описы-
вают его как систему анархичную,
внутренне противоречивую,
саморазрушительную и
эксплуататорскую. Его сторонники
ассоциируют капитализм с
совершенной конкуренцией, личной
свободой, демократией и властью
потребителя.
Ассоциации фирм и банков, основы-
вающиеся на сговоре и ставящие сво-
ей целью регулирование хозяйствен-
ной деятельности и приобретение и
использование монопольной власти.
Катастрофическая экономическая ре-
форма. Термин относится к провалив-
шейся «перестройке» (радикальной
экономической реформе) Горбачева.
Саморегулирующиеся универсальные
системы.
Культурно-регулируемые системы.
Японская ассоциация
предпринимателей.
Теория, согласно которой программы
индивидуального потребления и
спроса определяются на основе конку-
ренции, но время от времени необхо-
дима интервенция со стороны прави-
тельства в связи с непродуктивным
накоплением, спекуляцией и
пессимистическими ожиданиями.
417
Кейрецу (keiretsu)
w
Клептократия (klep-
tocracy)
Команда (command)
Коммунализм (общин- >
ность) ( communalism)
Коммунизм (communism)
Коммунистическая партия
(communist party)
Компаративист (сотрага-
tivist)
Компенсационные дейст-
вия (affirmative action)
Компьютопия (сот- ,
putopia)
Экономическая координация япон-
ских деловых кругов, основываю-
щаяся на перекрестном владении
акциями компаний-смежников и их
поставщиков.
Экономическая система, которой
управляют коррумпированные
государственные чиновники и их
друзья в частном секторе.
Приказ, принуждающий его получа-
телей подчиняться директиве, а не
действовать по своему желанию.
Социальные, экономические и полити-
ческие системы, цель которых — спо-
собствовать благополучию группы
(коммуны) за счет подчинения
индивидуальных прав и свобод в
случае, если они вызывают
неравенство и дисгармонию.
Примерами коммунализма являются
предприятия, принадлежащие
рабочим и управляемые ими, система
кибуцев и утопический коммунизм.
Утопическая идея, согласно которой
отменяется частная собственность, а
члены коммунистического общества
живут коммунами, работая на равных
и поровну деля доходы.
Политическая организация, провоз-
глашающая необходимость установ-
ления и сохранения диктатуры про-
летариата, при которой отменяется
частная собственность на средства
производства; управляющая эконо-
микой и имеющая монополию на при-
нятие решений в социальной сфере.
Специалист по сравнительным харак-
теристикам различных экономических
систем.
Привилегии, оказываемые некоторым
группам в качестве компенсации за
вред, причиненный в прошлом, или
за препятствия, существующие в
настоящее время.
Утопическое государство, в котором
равновесное состояние достигается на
основании компьютерных расчетов и
решений.
418
Конвергенция (conver- gence)	Теория, согласно которой уровни жизни в разных странах мира будут выравниваться по мере их развития, модернизации, либерализации эконо- мики и глобализации.
Конститыоентизм (consti- tuentism)	Система, в рамках которой лоббиро- вание приводит к тому, что группы с особыми интересами становятся эко- номически независимыми.
Корпоратизм (corporatism)	Использование профессиональных, хозяйственных и профсоюзных групп (первичных корпораций) в качестве краеугольного камня экономической координации. Разновидность рыночной системы, управляемой указанными группами.
Культура (culture)	Продолжительные по времени отно- шения и общественно признанные модели поведения, которые влияют на формирование текущей государ- ственной политики, лежат в основе принимаемых решений и определяют их.
Культура вины (guilt cul- ture)	Общества, в которых действия лю- дей автономно регулируются дикта- том совести. Проступки не соверша- ются в связи с желанием избежать угрызений совести — чувства вины.
Культура стыда (shame culture)	Общества, где руководимые группой индивидуумы руководствуются стра- хом нарушить свои обязанности пе- ред группой.
LM-IS (LM-IS)	Схема анализа различных видов об- щего равновесия (в условиях непол- ной занятости) на кредитно-денеж- ных и инвестиционных рынках. Мо- дель LM-IS и неоклассический син- тез Хикса—Хансена являются различными названиями одного и того же понятия.
Либерманизм (liberman- ism)	Реформистская стратегия во времена Хрущева, когда руководители пред- приятий получили ограниченную воз- можность добиваться максимизации прибыли при условии соблюдения требований плана и стимулирования в виде премий (названа по имени харь- ковского проф. Либермана, идеолога этой стратегии. — Прим. науч. ред.).
419
Линейное программирова-
ние (.linear programming)
Личный располагаемый
доход (personal dispos-
able income)
Ловушка ликвидности (li-
quidity trap)
• •  • . IS
MIRV
MITI
Механизм (mechanism)
Механизм настройки ПО
Вальрасу (Walrasian ad-
justment mechanism) , '
Механизм настройки по
Кейнсу (keynesian adjust-
ment mechanism)
Г:
Механизм настройки по
Маршаллу (Marshallian
adjustment mechanism)
Монополия (monopoly)
Математическая методика формули-
рования и решения сложных задач по
распределению ресурсов, размеще-
нию производства и сбыту продук-
ции, при которой обеспечивается
постоянная (линейная) прибыль.
Доход домохозяйств с учетом нало-
гов и трансфертов.
Гипотеза, предполагающая, что во
время кризиса деньги будут
тезаврироваться (см. Тезаврация) по
мере их эмиссии, сводя на нет
стимулирующий эффект от денежной
и процентной политики.
Баллистическая ракета-«автобус»,
способная доставлять боеголовки к
нескольким разным целям (разделя-
ющаяся головная часть с боеголов-
ками индивидуального наведения).
Японское Министерство внешней
торговли и промышленности. В
январе 2001 г. было переименовано в
METI (Министерство экономики,
торговли и промышленности).
Экономический метод осуществления
деятельности, охватывающий рынки,
правительство и обязательства.
Избыточный спрос или предложение
приводят к снижению или повыше-
нию цен до тех пор, пока не достига-
ется равновесие спроса и предложе-
ния.
Денежная и налоговая политика, про-
тиводействующая цикличности эконо-
мического развития и содействующая
достижению равновесия в условиях
полной занятости в случаях, когда
совокупный эффективный спрос
оказывается чрезмерным или
недостаточным.
Чрезмерно высокие или низкие цены
приводят к тому, что уровень произ-
водства, цель которого — максимиза-
ция прибыли, повышается или сни-
жается.
Структура рынка, в которой властью
на рынке обладает одна компания.
420
Моральный ржск (moral
hazard)
Мультипликатор дохода
(income multiplier)
НИОКР и ТО (RDT&E)
«Невидимая рука» (invis-
ible hand)
Негибкие цены/зарплата
(sticky prices/wages)
Неоклассический синтез
Хикса—Хансена (Hicks —
Hansen neoclassical synthe-
sis)
Неработающие (неисполь-
зуемые) денежные балан-
сы (idle cash balance)
«Ньютоново ядро» (New-
tonian Core)
> t: '
Общая конкуренция (gen-
eral competition)
? н ’ ; • >< .
Олигополия (oligopoly)
Парадокс Эрроу (Arrow's
paradox)
Опасность того, что участники эконо-
мической деятельности будут нару-
шать «золотое правило» (см. «Золо-
тое правило»),
. Сумма накапливаемых изменений в
. • инвестициях и дополнительном по-
треблении, создающаяся благодаря
- • * вовлечению вновь в сферу занятости
незанятой рабочей силы.
' Научные исследования и опытно-кон-
структорские работы и их тестиро-
вание и оценка.
Внешне незаметная деятельность рын-
ка, регулирующая размещение ресур-
сов, производство и сбыт товаров и
’ услуг.
Выражение, предполагающее, что це-
новой механизм настройки по Вальра-
су идет вяло (см. Механизм настрой-
ки по Вальрасу).
Утверждение о том, что мерами мо-
нетарной и фискальной политики
правительства можно добиться различ-
ных видов равновесия при полной за-
'1 нятости.
:‘Г
Деньги, выведенные из обращения и
хранящиеся не на текущих и сберега-
тельных банковских счетах.
Набор реверсивных экономических
связей, позволяющий получить сово-
купность эффективных решений до
того, как будут приняты во внимание
исторические потрясения, культур-
ные аномалии, психологические и
другие трудноуловимые поведенчес-
кие аспекты.
Неограниченная конкуренция, кото-
рая может не быть совершенной
конкуренцией из-за информации
инсайдеров, дифференциации
продукции, роста эффекта масштаба
и других недостатков.
Структура рынка, при которой более
двух компаний обладают властью на
рынке.
При демократической системе голосо-
вания предпочтения проигравших ока-
421
Паритет покупательной
способности (.purchasing
power parity)
«Первый мир» (first
world)
Переходный период (tran-
sition)
Планируемый хаос
(planned chaos)
Пожизненный найм (life-
time employment)
Полезность (utility)
Права работников (job
rights)
зывают определяющее влияние на
принятие некоторых ключевых реше-
ний.
Оценка ВВП страны с использовани-
ем рыночных цен (закупочных цен)
другой страны, не прибегая к обмен-
ному курсу. Методика предусматри-
вает сбор информации об экспорт-
ных ценах и сопоставление
характеристик неторгуемых товаров
(товаров, не выходящих на внешний
рынок. — Прим. науч, ред.) таким
образом, чтобы цены точно
соответствовали товарам.
Промышленно развитые государства.
Буквально означает переход из одно-
го состояния в другое. Однако этот
термин обычно используется, чтобы
высказать предположение, что преж-
ние плановые экономики будут неиз-
бежно преобразованы в системы с ры-
ночной конкуренцией.
Термин, введенный в научный обо-
рот Фридрихом фон Хайеком для
описания бесполезности попыток пла-
нировать в условиях нерыночной эко-
номики из-за несоответствия между
ценами, устанавливаемыми государ-
ством, и конкурентной равновесной
стоимостью.
Японская промышленная политика
пожизненного найма работников да-
же в тех случаях, когда их заработ-
ная плата превосходит доход, кото-
рый ими создается.
Предполагаемая психологическая вы-
года от потребления. Эта выгода
является ординалистской, ранжиру-
ясь по степеням. Кардиналистская
полезность является аддитивной и
предоставляет возможность измерения
совокупного благополучия, однако ее
можно измерить лишь при
ограниченных условиях.
Права, льготы и защита работающих,
предоставляемые трудящимся
государством или благодаря тради-
ции.
422
Предельная склонность к
потреблению (marginal
propensity to consume)
Преференциальные систе-
мы (preferential systems)
Потребление, составляющее фиксиро-
ванную часть личного располагаемо-
го дохода.
Власть на рынке, при которой неко-
торым индивидуумам или группам
дается возможность несправедливым
образом контролировать результаты
деятельности.
Примат права (rule of
law)
Идеальная система, при которой
индивидуумы свободно и без
произвольных ограничений и уступок
максимизируют полезность, а споры
решаются беспристрастно в
соответствии с законами.
Производительность (pro-
ductivity)'
Протекционизм (protec-
tionism)
Работа (work)
Рентоориентированное по-
ведение (rent-seeking)
Рынки (markets)
Рыночный социализм
(market socialism)
Объем произведенной продукции на
единицу затраченных ресурсов.
Достигнутый уровень производитель-
ности может быть эффективным или
неэффективным.
Политика создания препятствий или
запретов для доступа иностранцев на
внутренний рынок с целью защиты
отечественных отраслей или получе- s
ния чрезмерной прибыли.
Деятельность, приносящая доход и
совершаемая для себя или для рын-,
ка; включается в ВВП.
Стремление к получению государст-
венных активов в привилегированное
частное пользование или к получе-
нию привилегированных
государственных контрактов.
Экономический механизм, основыва-
ющийся на добровольно заключа-
емых сделках, цель которых —
получение полезности.
Социалистическая экономика, кото-
рая опирается на рынок, но не при-
знает частной собственности. Такая
экономическая система подчиняется
правилам ценообразования на основе
предельных издержек, а не всесиль-
ной государственной администрации.
Эта концепция была впервые офици-
ально сформулирована Оскаром
Ланге.
Сверхдержавы (superpow-
ers)
Ведущие ядерные державы. Во време-
на «холодной войны» США и Совет-
423
Сдерживание (deterrence)
Сёгун (shogun)
Система материально-тех-
нического снабжения (ma-
terial technical supply sys-
tem)
Системная структура (sys-
temic structure)
Совершенная конкурен-
ция (perfect competition)
Социал-демократия (so-
cial-democracy)
Социализм (socialism)
ский Союз считались сверхдержава-
ми, т. к. они обладали более чем 90%
всего ядерного оружия, имеющегося
на планете. Предполагалось, что меж-
ду ними существует приблизительный
стратегический паритет. Скоро к
США и России может присоединить-
ся Китай. Некоторые аналитики
полагают, что благодаря своему эко-
номическому превосходству единствен-
ной современной сверхдержавой
являются США.
Военная мощь, направленная не
столько на то, чтобы достичь наступа-
тельного превосходства, сколько на
то, чтобы не допустить внешней агрес-
сии. Обычно политика сдерживания
обходится дешевле, чем подавление.
Верховный светский политический
правитель в Японии в период до
восстановления императорской
династии Мейдзи.
Административная система поставок и
распределения, существовавшая в
советское время.
Конфигурация рынков, управления и
обязательств и ассоциированных
институтов.
Конкурентные рынки однородных то-
варов с полной информацией, отсут-
ствием преград для вхождения в ры-
нок, неделимыми единицами и расту-
щей прибылью для всех, что
максимизирует индивидуальное
благосостояние.
Демократическая политико-экономи-
ческая система социалистической ори-
ентации, в которой допускаются фун-
кционирование рынков и частичная
частная собственность на средства
производства.
Общий термин, относящийся к широ-
кому кругу политических и механисти-
ческих договоренностей, когда госу-
дарство утверждает, что оно ограни-
чивает свободу предпринимательской
деятельности в интересах обще-
424
Социалистический «laissez-
faire» (socialist iaissez-
faire)
сравнительная стоимость
comparative worth)
Сравнительный коэффици- <
ент факторной производи-
тельности (comparative co-
efficient of factor produc-
tivity)
Стадии производительнос-
ти факторов производства
(stages of factor producti- .
vity)
Стратегический пафггет
(strategic parity)
«Стрижка активов* (asset
stripping)
Татэмвв (tatemae)
ства, и особое внимание уделяется
благополучию рабочих и бедных.
Экономическая система, когда у вла-
сти находится социалистическое
правительство, которое избирательно
поощряет неограниченное свободное
предпринимательство в некоторых
отраслях экономики.
Схема определения заработной пла-
ты, целью которой является устране-
ние конкурентных различий в заработ-
ной плате различных профессий
через расчет оплаты схожего труда.
Формула, используемая для сравне- •„;¥
ния факторной производительности
между странами в условиях посто-
янной эластичности факторного заме*
щения Кобба — Дугласа и постоян-
ного эффекта масштаба.
Разделение производительности ре- j
ально произведенного продукта на
три стадии, характеризующиеся повы-
шением средней производительности
(стадия I), сокращением предельной
и средней производительности
(стадия II) и отрицательной
предельной производительностью
(стадия III). Предприятия обычно
максимизируют прибыль на стадии II.
Приблизительный баланс возможно-
стей ведения глобальных военных дей-
ствий с использованием различных
видов ядерного и обычного оружия.
Выборочный захват ценного имуще-
ства предприятия, например мебели
или оборудования, или перевод
выгодных видов деятельности с
дисконтом в полностью контролируе-
мые дочерние предприятия, в резуль-
тате чего на руках у государства
остается безнадежное предприятие-
должник.
Требование в японской культуре, в
соответствии с которым во избежа-
ние личностных конфликтов людям
говорят то, что они хотят слышать.
Такое правило этикета важно для
создания японского консенсуса (см.
Японский консенсус).
425
Тезаврация (hoarding)
«Теневая культура»
(shadow culture)
«Теневые (расчетные)
цены» (shadow prices)
Теорема дуальности (dua-
lity theorem)
Техническая неэффектив-
ность (technical ineffi-
ciency)
Вывод из обращения денег и хране-
ние их вне банковской системы.
Пользующееся сомнительной репута-
цией поведение, которому молча пот-
ворствуют или отдают предпочтение в
ущерб идеалам, находящимся в
центре внимания общества.
Цены, рассчитанные в ходе линейно-
го или нелинейного программирова-
ния как величины, обратные предель-
ным нормам трансформации продук-
ции.
Математическое доказательство того,
что точно рассчитанные планы и со-
вершенные рынки приводят к анало-
гичным результатам, если одинаковы-
ми являются технология, обеспечен-
ность ресурсами, распределение благ
и доходов, а также вкусы.
Неспособность оптимальным образом
сочетать затраты или добиться наи-
высшей производительности в какой-
либо сфере деятельности, даже когда
товары производятся в правильном
соотношении.
Техпромфинп лан
(tekhpromfinplan)	",
Товары (goods)
«Третий мир» (third
world )
Универсализм (universa-
lism)
Уравнение Фишера
(Fisher equation)
Технический, промышленный и
финансовый план предприятия в
советский период.
Продукция, имеющая положитель-
ную полезность.
В основном бедные страны, которые
не достигли быстрого и устойчивого
экономического роста.
Мнение о существовании одного или
нескольких экономических принци-
пов, которые применимы везде,
независимо от культурных и
политических условий.
MV = PQ. Равенство, предполагаю-
щее, что деньги (М) являются нейт-
ральными: различия в объеме денеж-
ной массы или скорости обращения
денег (V) оказывают влияние лишь
на уровень цен (Р), а не на совокуп-
ный объем экономической деятельно-
сти (Q).
426
Утопия (utopia)
* Холодная война» (Cold
War)
Х-эффективность (x-effi-
ciency)
Чистый материальный
продукт (net material
product)
«Шоковая терапия»
(shock therapy)
Эгалитаризм (egalitaria-
nism)
Эгалитарные предпри-
ятия, управляемые работ-
I никами (egalitarian labor
managed firms)
Экономическая неэффек-
тивность (economic ineffi-
ciency)
Любое воображаемое государство, где
жизнь идеальна.
Борьба за мировое господство без
прямых военных действий между за-
падными государствами и
восточноевропейскими государствами
во главе с Советским Союзом.
Борьба шла асимметрично: Запад
рассчитывал на мировое
экономическое соревнование, а
страны советского блока — на военное
превосходство. Причины «холодной
войны» остаются дискуссионными.
Культурные источники производитель-
ности труда, такие, как обществен-
ный энтузиазм, игнорируемый
классической экономической теорией.
Концепция учета национального про-
дукта, принятая в марксистской тео-
рии. Аналогична ВВП, но менее
всесторонняя, ибо в нее не входят
такие «непроизводительные» личные
услуги, как стрижка, досуг,
транспорт и т. п.
Стратегия либерализации, при кото-
рой радикально демонтируются
существующие механизмы, для того
чтобы одним прыжком перейти к рын-
ку. В России это означало отказ от
контроля за деятельностью предпри-
ятий со стороны министерств, отказ
от практики государственных за-
купок, освобождение цен, легализа-
цию частной собственности на сред-
ства производства.
Принцип равного распределения
доходов независимо от различий в
степени индивидуального вклада в
добавленную стоимость.
Предприятия, принадлежащие рабо-
чим и управляемые ими, на которых
вместо заработной платы выплачива-
ются дивиденды. Это условие переве-
шивает правило максимизации прибы-
ли и имеет сложные поведенческие
последствия.
Производство неверного набора това-
ров на любом уровне деятельности.
427
Экономическая система
(economic system)
Экономический суверени-
тет (economic sovereignty)
Экономическое взаимодей-
ствие (economic engage-
ment)
Этатизм (statism)
Эффект дохода (income
effects)
Эффективность (effi-
ciency)
Японский консенсус
(consensus building)
«Ящик» Эджуорта—Баули
(Edgeworth—Bowely
boxes)
Набор стимулов и механизмов (рын-
ки, правительство и обязательства),
институтов и правил поведения, опре-
деляющих спрос и предложение и
реагирующих на нарушение
равновесия в условиях
ограниченности ресурсов.
Полномочия отдельных лиц или
групп определять правила
экономического взаимодействия и
контролировать результаты.
Взаимодействие экономических участ-
ников, стремящихся оказывать давле-
ние или сопротивляться такому давле-
нию на них и контролировать резуль-
таты.
Опора на государство как основной
источник экономического управления
и социальной защиты.
Изменение спроса вследствие измене-
ний в уровне доходов, а не цен.
Уровень использования технического
или экономического потенциала.
Японский механизм определения за-
нятости, использования ресурсов,
производства и распределения на
основе постоянно идущих консульта-
ций в группе и между группами.
Диаграммы, используемые для полу-
чения границ производственных воз-
можностей и эффективного распреде-
ления товаров вдоль кривой
контрактов.
Оглавление
Слова Признательности......................................5
Предисловие................................................9
Введение ................................................. И
Часть I. СИСТЕМЫ
Глава 1. Сравнительные экономические системы..............17
Экономические системы.....................................18
Механизмы и институты.....................................19
Стремление к полезности...................................21
Утилитарная этика.........................................21
Недобросовестное экономическое поведение..................22
Системные нарушения.......................................22
Достоинства.............................................  22
Адам, Ева и их потомки....................................23
Культура..................................................26
Идеология и наука.........................................27
Глава 2. Классификация и принципы.........................31
Кавалькада систем.........................................32
Принцип соответствия......................................37
Спрос.....................................................38
Предложение...............................................40
Механизм достижения равновесия спроса и предложения.......45
Конкуренция и распределение...............................49
Государственное управление и обязательства................50
Механизмы и институты.....................................51
Макроэкономика........................................... 51
Общепринятая типология................................... 65
Глава 3. Культура, политика и этика.......................72
Культуры: Восток и Запад........................к.........76
Производительность, эффективность и социальная справедливость . . 79
Глава 4. Власть...........................................85
Часть II. СОВЕРШЕННЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
МЕХАНИЗМЫ
Введение..................................................91
Совершенные рынки.........................................92
Совершенное государственное управление....................94
Глава 5. Совершенная конкуренция..........................96
Глава 6. Совершенное государственное управление..........106
Часть III. ВЕЛИКИЕ ДЕРЖАВЫ
Введение................................................ 121
Глава 7. Америка......................................... 125
Американская экономическая система....................... 126
Культура.............................................. 126
Мотивация............................................. 128
Механизмы и институты.................................137
Спрос и предложение................................... 138
Равновесие............................................ 140
Системная структура................................... 141
Геометрия англо-американской системы..................... 143
Обзор.................................................... 154
429
Глава 8. Континентальная Европа......................... 163
Экономическая система континентальной Европы............ 165
Культура............................................. 165
Механизмы и институты................................ 170
Спрос и предложение.................................. 171
Равновесие............................................173
Системная структура.................................. 175
Геометрия экономического корпоративизма
стран континентальной Европы............................ 177
Обзор....................................................181
Глава 9. Япония......................................... 189
Экономическая система Японии............................ 191
Культура............................................. 191
Механизмы и институты................................ 195
Спрос и предложение.................................. 196
Равновесие........................................... 198
Системная структура...................................200
Геометрия японского экономического коммунализма..........201
Обзор....................................................209
Глава 10. Китай .........................................220
Китайская экономическая система..........................222
Культура..............................................222
Механизмы и институты.................................227
Спрос и предложение...................................228
Равновесие............................................229
Системная структура...................................231
Геометрия китайской политики авторитарного «laissez-faire» . . . 233
Обзор....................................................237
Глава 11. Россия.........................................249
Экономическая система России.............................251
История...............................................251
Культура .............................................253
Механизмы и институты.................................259
Спрос и предложение...................................260
Равновесие............................................262
Системная структура...................................263
Геометрия авторитарного российского свободного
предпринимательства......................................266
Обзор....................................................271
Глава 12. Переходный период..............................282
Этапы переходного периода................................284
Показатели успеха........................................285
Осуществимость перехода и его модель.....................286
Шок или постепенность....................................287
Теория систем............................................288
Постсоветский опыт.......................................289
Глава 13. Сравнительный потенциал........................295
Часть IV. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЭКОНОМИКИ
Глава 14. Оценка показателей................................307
Экономический рост.......................................309
Паритет покупательной способности........................311
Производительность.......................................312
430
Относительность индексных показателей......................314
Объяснение............................................317
Глава 15. Функционирование глобальной экономики.......320
Изменение конфигурации богатства и могущества.........322
Прогнозы..................................................329
Благосостояние............................................335
Макроструктура..........................................336
Социальные показатели...................................341
Приложение А: дополнительные таблицы...................345
Приложение В: Таблица 15.1. Источники и отклонения.....352
Приложение С: Таблица 15.2. Источники и отклонения.....357
Часть V. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Глава 16. Безопасность....................................365
Принципы международной безопасности....................367
Спрос................................................. 369
Предложение............................................370
Равновесие спроса и предложения........................371
Сравнительное преимущество авторитарных режимов
в отношении предложения ...............................373
Характерные черты безопасности великих держав..........374
Изменение конфигурации богатства и могущества..........381
Глава 17. Баланс военных сил...........................385
Глава 18. Взаимодействие систем: эффективность н могущество. . . 401
Взаимодействие систем..................................402
Эффективность и могущество.............................403
Быть лучше других......................................406
Системные инновации....................................407
Недостаточная приверженность конкуренции...............408
Дорога в 2025 год..................................... 409
Глоссарий............................................. 413
Стивен Роузфилд
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА
СТРАН МИРА:
КУЛЬТУРА, БОГАТСТВО И ВЛАСТЬ
В XXI ВЕКЕ
Художественное оформление А. Сорокин
Компьютерная верстка Н. Мерзляков
ЛР № 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 25.11.2003.
Формат 60х90’/16. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная.
Усл.печ. л. 27. Уч.-изд.л. 27,2. Тираж 2000 экз.
Заказ № 9411
Издательство «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН)
117393, Москва, Профсоюзная ул., д. 82. Тел. 334-81-87 (дирекция).
Тел. 334-81-62 (отдел реализации).
Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленного оригинал-макета в ППП «Типография «Наука»
121099. Москва, Шубинский пер., 6