Теги: история история средних веков история мира археология росийская академия наук
Год: 1999
Текст
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ
СКИФЫ
СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
В VH-IV ВВ. ДО Н. э.
Тезисы докладов международной конференции,
посвященной 100-летию со дня рождения
Б.Н.ГРАКОВА
1999
СКИФЫ
СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
В VII-IV вв. ДО н. э.
(проблемы палеоэкологии,
антропологии и археологии)
Тезисы докладов
международной конференции,
посвященной 100-летию со дня рождения
Бориса Николаевича Гракова
МОСКВА
1999
Издание выполнено при поддержке
Российского Фонда
фундаментальных исследований
(проект № 99-83-11 г/297)
Скифы Северного Причерноморья в VII-IV вв. до н. э.
(проблемы палеоэкологии, антропологии и археологии). - М.,
1999. -146 с.
Сборник тезисов международной конференции,
посвященной 100-летию со дня рождения выдающегося
российского археолога, профессора Бориса Николаевича
Гракова, знакомит читателей с основными проблемами и
достижениями в изучении археологических памятников
скифской эпохи Северного Причерноморья и сопредельных
территорий. Помимо собственно археологической тематики
значительное внимание уделено разработкам в области
смежных с археологией и естественнонаучных дисциплин.
Сборник предназначен для археологов, историков,
антропологов, палеоэкологов, всех, кто интересуется
актуальными вопросами скифоведения.
Ответственный редактор
Л.Т.Яблонский
Гоуппа подготовки издания:
В.Ю.Малашев,
В.Е.Маслов,
В.С.Ольховский
Оргкомитет:
В.И.Гуляев (председатель),
В.Ю.Малашев, В.Е.Маслов, А.И.Мелюкова,
В.И.Молодин, М.Г.Мошкова, В.С.Ольховский
***«*’ БОРИС НИКОЛАЕВИЧ ГРАКОВ
К» (1899-1970)
ax-jo-:
«Й
© Институт археологии РАН, 1999 Г-
ОТ РЕДАКТОРА
В 1999 году исполняется 100 лет со дня рождения выдающе-
гося российского археолога - Б.Н.Гракова. Борис Николаевич при-
надлежал к той плеяде ученых, которых принято называть энцикло-
педически образованными. Большой знаток греческой эпиграфики и
филологии, античной истории и литературы, он прославился еще
своими, ставшими теперь классическими, трудами в области скифо-
сарматской археологии. Значительный период в жизни этого заме-
чательного ученого был связан сначала с секцией археологии
РАНИОН, а затем (с 1931 г.) и с Институтом археологии, в котором с
1947 по 1953 гг. он возглавлял Сектор скифо-сарматской археоло-
гии. Это был славный период в жизни данного подразделения. С
1941 г. Граков - профессор кафедры археологии Исторического фа-
культета МГУ, кафедры, которая создавалась при его непосредст-
венном и активном участии. Блестящий ученый, Борис Николаевич
был и замечательным педагогом. Именно он стал основателем на-
учной школы скифо-сарматской археологии, того направления рос-
сийской археологии, которое, наравне с прочими, принесло нашей
науке мировую известность.
Здесь нет необходимости приводить подробные данные о
жизни и научной деятельности Гракова. Они были опубликованы в
статье, посвященной 70-летию со дня рождения Бориса Николаеви-
ча (Мелюкова А.И., Смирнов К.Ф., Шелов Д.Б. К 70-летию Бориса
Николаевича Гракова // Сов. археология, 1969, № 4). Скажу лишь,
что Б.Н.Граков на протяжении всей своей жизни щедро и бескоры-
стно делился знаниями и научными идеями со многими поколения-
ми студентов-историков и археологов. Он сумел воспитать много-
численных учеников и последователей, которые и по сей день, не-
смотря на известные трудности, переживаемые нашей академиче-
ской наукой, продолжают практические и теоретические изыскания в
области скифо- и сарматоведения. Археологическая школа Гракова
прославила себя не только в России, но и далеко за ее пределами.
Еще одним свидетельством тому, что Борис Николаевич на
долгие годы вперед задал тон исследованиям в области скифове-
дения, является Международная конференция, созванная в Москве,
в честь 100-летнего юбилея Ученого. В силу известных причин, Орг-
комитет конференции вынужден был ограничить число ее участни-
ков, и заявленная тема докладов "Скифы Северного Причерномо-
рья в VII - IV вв. до н.э.", конечно же, не отражает всю многоплано-
вость научных интересов Б.Н.Гракова. Но и по этой теме было
представлено свыше 50-ти докладов, которые в совокупности своей
показывают, во-первых, что семена, посеянные в свое время Бори-
сом Николаевичем, дали богатые всходы, а, во-вторых, что много-
летней давности концепции и идеи, разрабатываемые Г раковым на
тогда еще сравнительно небольшом археологическом материале,
остаются и теперь доказательными и актуальными.
Многие из этих идей, даже в период лавинообразного накоп-
ления новых фактологических данных и появления новейших мето-
дик их обработки, не только не устарели, но лишь подтверждаются
современными научными изысканиями. Не имея возможности даже
вкратце охарактеризовать каждый из полусотни докладов, тезисы
которых вошли в этот сборник, отмечу, что при всем многообразии
затронутых в них тем и научных проблем, опубликованные здесь
тезисные сообщения можно (с достаточной долей условности) раз-
делить на следующие блоки.
Первый блок. Доклады, направленные на решение проблем
культурогенеза и этногенеза древнего населения Северного При-
черноморья и сопредельных территорий. В их число входит сооб-
щение Н.А.Гаврилюк, которая вступает в дискуссию с
В Ю. Мурзиным, С.В.Махортых и С.А.Скорым относительно содер-
жания понятия Великая Скифия". С.В.Махортых твердо высказы-
вается против наметившейся тенденции отождествления этниче-
ской принадлежности памятников "киммерийского" и "раннескифско-
го" типов. В этом же блоке надо отметить целую группу докладов,
специально посвященных проблемам археологии донского степного
и лесостепного региона. Здесь также, судя по содержанию тезисов,
ожидается оживленная дискуссия между В. П. Копыловым,
В.Е Максименко, С.И.Лукьяшко, В.И.Гуляевым, А.П.Медведевым,
А.Д.Пряхиным и Ю.Д.Разуваевым. Стержень этой дискуссии - спор-
ные вопросы этногеографии Подонья в скифское время. Во-многом,
эта дискуссия связана с проблемой сопоставления данных пись-
менных источников и фактов современной археологии. Особенно
остро эта проблема поставлена в докладе Т. М. Кузнецовой. Об осо-
енностях взаимоотношений между скифским и нескифским насе-
лением Северного Причерноморья идет речь в докладах
11 Былковой и Ю.В.Болтрика.
□ион Второй бло,< - это доклады, связанные, в основном, с тради-
хоонНЫМИ ДЛЯ археологии исследованиями в области уточнения
мятниЛ°ГИИ этапов РазЕ,ития скифской культуры и отдельных ее па-
ВЕМа°В В ЭТУ грУппУ входят сообщения В. Г. Петренко,
Эти кл °ва И А Р Кант°Р°вича- С.В.Вальчака, А.И.Мелюковой.
ассические вещеведческие разработки вносят существенный
4
5
вклад в уточнение хронологии, особенно ранних этапов скифской
культуры В условиях давно наметившейся тенденции к удревнению
ранних памятников скифского типа не стоит много говорить о со-
временной актуальности этой проблемы. В докладе А.Ю. Алексеева
речь идет о более позднем времени, но и с методической точки
зрения, и с точки зрения определения "верхней" даты опорных па-
мятников скифской археологии этот доклад можно смело отнести к
этой же группе
Уточнение типологических и хронологических шкал в археоло-
гии, как известно, во-многом базируется на сравнении и сопостав-
лении региональных классификаций. Кроме того, предполагается,
что восточные соседи скифов - савроматы и сарматы - сыграли зна-
чительную роль в истории собственно скифов Не случайно поэто-
му, что на конференции представлены доклады, отражающие ски-
фо-сарматскую проблематику регионов, смежных с Северным При-
черноморьем В первую очередь, речь идет о Волго-Уралье и Кав-
казе Борис Николаевич немало сделал для теоретического обоб-
щения археологических материалов, происходящих с этой террито-
рии Остро дискуссионные материалы, затрагивающие эту тематику,
представлены в докладах М.Г.Мошковой, Б.Ф Железчикова и
А С.Скрипкина, С.Л Дударева, М Н.Погребовой Эти доклады, вме-
сте с разработками С. В. Кузнецова, В Ю Мурзина и Р Ролле,
К К Марченко, в которых речь идет о причинах падения скифского
государства и о взаимоотношениях скифов с со своими соседями,
образуют особый блок в тематике конференции
Материальная культура скифов неотделима от их культуры ду
ховной, которая находит яркое отражение в археологических мате
риалах. Вопросам источниковеденья и семантики памятников скиф
ского искусства специально посвящены доклады Е.Ф Корольковой
Р. Ролле, Н Л. Членовой, В С Ольховского.
Группа докладов несет новейшую научную информацию о
продолжении исследования памятников, связанных с научным на
следием Б Н Гракова или с музейными и архивными коллекциями
имеющими отношение к тематике его трудов. Это сообщена
Н.А.Гаврилюк и О. И Котовой, Е.Е.Фиалко, Е И. Савченко
Я.М.Паромова, С.И.Андрух, С. С. Бессоновой и С А. Скорого
А. Г. Плешивенко.
Мехщисциплинарный подход к изучению древней истории про
низывает лучшие работы Б Н Гракова И характерно, что больше*
блок докладов конференции состоит из сообщений, построенных н*
основе последних достижений естественно-научных дисциплин. Э1*
доклады показывают огромные возможности смежных для археоле
гии источников и методик в исторической реконструкции хозяйст-
венного и социального уклада, специфики этногенетических про-
цессов на различных этапах становления и развития скифского об-
щества Этот блок докладов делится на три основные группы. Одну
из них составляют сообщения, посвященные исследованию с по-
мощью естественно-научных методов материалов, полученных из
археологических раскопок - керамики, металла, ткани, дерева, кости
и костей животных, зерновых культур Это доклады Н В. Полосьмак,
А В Гейко, НН.Тереховой и В. Р Эрлиха, ЕЕ. Антипиной,
Е.Ю Лебедевой, Г.Ф.Пашкевич.
Другу*0 заметную группу составляют доклады, в которых речь
идет о всестороннем исследовании людей - носителей культур
скифского времени. Здесь имеются в виду новейшие антропогене-
тические разработки В И.Молодина, А Г.Ромащенко, М И. Воеводы и
Т А Чикишевой, скурпулезные палеопатологические исследования
А.П.Бужиловой, М.Б Медниковой и М В Козловской, палеодемогра-
фическая реконструкция, предпринятая Д В Богатенковым, кра-
ниологические работы С Г.Ефимовой и Л.Т.Яблонского Примеча-
тельно, в частности, что два последних автора, независимо друг от
друга, на разных материалах и с применением разных краниологи-
ческих методик вновь приходят к выводу об автохтонном происхож-
дении носителей культур скифского типа в Северном Причерномо-
рье, еще раз подтверждая, таким образом, идею, давно сформули-
рованную Б Н.Граковым на археологическом материале Все эти
доклады так или иначе затрагивают вопросы палеоэкологии, но в
наиболее сконцентрированном виде эти сюжеты нашли отражение
в работе В.А.Демкина, Т С Демкиной и Л. С. Песочиной.
Таким образом, представленные в этом сборнике краткие со-
общения отражают огромный современный спектр проблем, свя-
занных с археологией, палеоэкологией и антропологией культур
скифского времени Северного Причерноморья и сопредельных ре-
гионов
Члены Оргкомитета Конференции надеются, что опубликован-
ные здесь материалы внесут свою лепту в развитие того направле-
ния отечественной археологии, которому Борис Николаевич отдал
так много сил, знаний и энергии
Л. Т.Яблонский
6
7
А.Ю.АЛЕКСЕЕВ
КРАСНОКУТСКИЙ И АЛЕКСАНДРОПОЛЬСКИЙ КУРГАНЫ В
ХРОНОЛОГИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ СКИФСКИХ ДРЕВНОСТЕЙ IV В.
ДО Н. Э.
Тенденция изменения взглядов на абсолютные датировки ар-
хеологических древностей Европейской Скифии всегда была на-
правлена на удревление, но если для периода архаики она имела
более плавный характер, то для эпохи классической Скифии, и,
прежде всего, наиболее ярких и показательных для этого времени
памятников - курганов высшей знати, она, скорее, была подвержена
эффекту маятника - от работ Л Стефани и И Е Забелина к исследо-
ваниям И И Толстого, Н.П Кондакова и Б.Ф.Фармаковского, затем к
исследованиям Е.М.Придика и, особенно, М.И.Рос-товцева, который
первым надежно установил принадлежность многих европейских
"царских" курганов к раннеэллинистическому времени (конец IV -
начало III вв. до н. э). Со временем амплитуда хронологических ко-
лебаний все более уменьшалась. Выявились две магистральные,
но в целом близкие, а в отдельных частях даже соприкасавшиеся,
линии взглядов Так, Г М Рихтер, К.Шефольд, отчасти М И Арта-
монов, придерживались "длинной" хронологии, базировавшейся в
значительной степени на анализе парадных вещей и предметов ис-
кусства, помещая памятники в период от конца V д середины IV в
до н.э (исключением был Александропольский курган, датирован-
ный М И.Артамоновым приблизительно 300 г. дон э, нои эта дата
была старше той, которая в свое время была предложена
М И Ростовцевым). Исследования И.Б.Брашинского, предложивше-
го в середине 1960-х гг. новый подход к датировкам, основанный на
использовании достижений керамической эпиграфики, вновь сме-
стили диапазон поиска ближе к рубежу IV-III вв. до н. э. С начала
1980-х гг стала проявляться тенденция очередного удревления, от-
разившая изменение хронологии амфорных клейм различных гре-
ческих полисов и коснувшаяся всей группы скифских памятников,
для которых практически был исключен III в до н э Одновременно
предпринимались попытки создания системы относительной хроно-
логии погребений скифской знати и ее синхронизации с абсолютной
шкалой В настоящее время хронологический маятник еще продол-
жает двигаться в сторону удревления, свидетельством чему явля-
ются исследования, понижающие даты отдельных ведущих ком
плексов, таких как Чертомлыкский и Александропольский кургань
(Полин, 1991, 1993, 1994, Монахов, 1993; Monahov, 1995/1996) Но,
учитывая определившиеся в области хронологии скифских класси-
ческих древностей закономерности, уже в ближайшее впемя следу-
ет ожидать очередного обратного, но, скорее, уже очень незначи-
тельного качка маятника Отчасти это предположение находит под-
тверждение в новейшей датировке Большого Рыжановского кургана
началом III в. до н. э., предложенной Я Хохоровским и С.А Скорым
(Chohorowski, Grigor’ev, Skoryj, 1996; Chohorowski, Skoryi, 1997).
Основным источником абсолютных дат для “царских" курганов
в скифологии традиционно являются греческие импортные изделия,
но в последнее время все более широко начинает использоваться
еще один - радиоуглеродная хронология, призванный в определен-
ной степени сбалансировать современные представления (Зайцева
и др , 1997). Пока он еще не предоставляет интервалов, сопостави-
мых с традиционными методами, но в некоторых случаях позволяет
надежно определить тенденции, подтвердить или скорректировать
хронологические позиции.
Для IV в. до н. э. особое значение имеют несколько эталонных
памятников, чьи хронологические позиции по разным причинам яв-
ляются опорными для реконструкции истории и культуры Скифии
этого периода - Солоха, Бердянский курган, Тайманова Могила,
Толстая Могила, Чертомлыкский курган, Огуз, Козел К ним относят-
ся и две позднейшие гробницы - Краснокутский и Александрополь-
ский курганы
Краснокутский курган (частично исследована насыпь и цен-
тральное захоронение) по наконечникам стрел занимает промежу-
точное положение между Чертомлыком и Александрополем, как это
и предполагала А. И. Мелюкова, датировавшая памятник концом IV
или самым началом III в. до н. э (Мелюкова, 1981). В настоящее
время стало возможным внести некоторые коррективы в эти дан-
ные В Рукописном архиве ИИМК РАН хранятся акварельные рисун-
ки фрагментированных и целых амфор из Краснокутского кургана В
эрмитажной коллекции эти амфоры отсутствуют, их рисунки также
не были широко известны исследователям и не использовались при
характеристике памятника Судя по ним, в насыпи кургана были об-
наружены верхние части амфор типа Солоха I и неясного типа, а в
Центральной катакомбе - амфоры типа Солоха II и гераклейские II
типа по И Б Брашинскому Широким периодом сосуществования
этих сосудов является конец 2-й четв - 2-я пол IV в до н э (скорее
всего 3-я четверть) С одной стороны, амфорный комплекс Красно-
У ского кургана близок чертомлыкскому, с другой, амфоры типа
Л0Ха I были найдены, например, в Рыжановском кургане, надеж-
8
9
но датирующемся временем никак не ранее последних десятилетии
IV в до н э а по данным С А Скорого и Я Хохоровского даже пер-
вой четвертью III в до н.э Следовательно, узкий период сочетания
амфор Краснокутского кургана по современным представлениям
можно приблизительно ограничить интервалом 330-320 гг до н э
Александрополис кий курган - несколько последовательно
или одновременно совершенных захоронений (последняя точка
зрения принадлежит Ю В Болтрику) Во входном колодце централь-
ной могилы был найден фрагмент гераклейской амфоры с клеймом
АЧ'ОГ(О) последних десятилетий IV в. до н.э. Эта дата находится в
полном соответствии с хронологической позицией чернолаковой
пиксиды, фрагменты которой были найдены в центральной ката-
комбе и в первичном дромосе (поел, треть IV в до н.э.: Алексеев.
1986) Полученные в 1999 г. для нескольких образцов кожи из цен-
тральной гробницы радиоуглеродные даты (лаборатория геохоро-
нологии Национального экологического центра НАН Украины Киев),
также не противоречат подобной позиции В боковой и позднейшей
могиле кургана были обнаружены две гераклейские амфоры с
клеймами МН и ETY/MOY которые, в целом, датируются концом IV
в до н.э. - рубежом IV-III вв. до н. э. Более раннюю дату для клейм
Етюма - 30-е гг IV в. до н.э. - предложил С Ю.Монахов (Монахов
1993, Monahov, 1995/1996) Позднее он, правда, скорректировал да-
ту, вновь отодвинув ее к концу IV в. до н.э (Монахов, 1999). По-
скольку клейма Етюма (в варианте с лунарной сигмой ETY/MOC)
были обнаружены на Елизаветовском городище (раскопки
В.П Копылова и К.К.Марченко в 1993 г.) в достаточно надежном за-
крытом комплексе первых десятилетий III в до нэ, а в кургане 4
(1909 г) Елизаветовского могильника клеймо, аналогичное алек-
сандропольскому, сочеталось с греческими сосудами, позднейшим
из которых - чернолаковый канфар - датируется 320-310 гг до н. э,
то наиболее предпочтительной датой для впускного захоронения
Александрополя оказывается приблизительно 300 г до н.э.
Что касается основных гробниц Краснокутского и Александро-
польского курганов, то они, скорее всего, были последовательно
сооружены в интервале между 330 г. (очевидно, после центрального
комплекса Чертомлыка, возведенного не позднее 329/328 г. до н. э)
и 320 г до н. э
С.И.АНДРУХ
МОГИЛЬНИК МАМАЙ-ГОРА - НЕОРДИНАРНЫЙ ПАМЯТНИК
РЯДОВОГО НАСЕЛЕНИЯ СКИФИИ
КОНЦА V-IV ВВ. ДО Н. 3.
Нижнее Поднепровье в силу своего географического положе-
ния выступает как территориальный центр Северо-
Причерноморской Скифии, где в наиболее чистом варианте, без
инородных примесей, проявляется скифская культура Здесь сосре-
доточена основная масса разнообразных по характеру скифских
памятников Выдающееся место в их среде занимает могильник
Мамай-Гора Он находится на высоком обрывистом берегу Кахов-
ского водохранилища, в 15-18 км к западу от Каменского городища,
на равном расстоянии между курганными полями Солохи и Чертом-
лыка, расположенными, соответственно, к югу и северу
Первое обследование памятника было проведено в 1947-48 гг
Скифской (Никопольской) экспедицией под руководством
Б Н.Гракова Тогда же был составлен план могильника, на котором
представлено курганное ядро из пяти крупных (высотой до 8 м) и 10
более мелких насыпей В 1976 г. проведено повторное обследова-
ние памятника сотрудниками ИА АН Украины и составлен план
близкий первому.
В 1988 г начато исследование памятника АЗ Запорожского
Гос университета. В этом и последующем годах в результате визу-
ального осмотра, данных аэро- и топосъемки было установлено что
площадь могильника достигает 30 га, на которых зафиксировано
более 400 насыпей; преобладающая часть их снивелирована Зна-
чительная по размерам площадь курганного поля уничтожена в хо-
де строительства водонакопительного бассейна, часть находится
под лесополосой, часть обрушена в результате оползней Основная
концентрация комплексов зафиксирована к югу от курганного ядра
Здесь насыпи курганов располагались впритык друг к другу, иногда
перекрываясь.
В ходе исследования было решено отказаться от общеприня-
той практики раскопок видимых насыпей и перейти к методике
сплошного вскрытия поверхности поля. В результате было открыто
большое количество комплексов, не фиксировавшихся на поверхно-
сти
За 11 полевых сезонов (1988 -1998 гг.) с помощью указанной
методики и вручную на береговой оползневой линии было вскрыто
немногим более 5000 м2, где исследовано 165 курганов и два грун-
ю
н
товых могильника эпохи неолита и бронзы, содержавших в общей
сложности более 400 захоронений. К скифской эпохе относится 335
погребений в 161 кургане (два кургана были сооружены в эпоху
бронзы). Скифские насыпи концентрировались вокруг курганного
ядра относящегося к эпохе энеолита-бронзы
В связи с нивелировкой подавляющегося числа насыпей, кур-
ганная архитектура прослежена крайне редко Рвы зафиксированы
для 41 комплекса, в большинстве случаев из-за незначительной
глубины они не прослеживались, но наличие их предполагается по
расположению развалов амфор, амфорного боя, костей животных и
др В одном случае полы кургана были укреплены каменной крепи-
дой.
Погребальный обряд типичен для скифских памятников конца
V - IV вв до н.э. Под курганной насыпью располагалось от одного
до 10 захоронений, как правило, одиночных, реже отмечены парные
и коллективные Захоронения совершены преимущественно в ката
комбах различных типов, простые грунтовые ямы редки. В перекры-
тии входов и в устройстве погребального ложа прослежены камень
дерево, тростник, камка, кожа и др Погребенные были уложены вы
тянуто на спине, головой на запад, иногда с отклонениями редко
встречается ориентация в меридиональном направлении и на вое
ток Отмечен один случай кремации с сожжением на стороне Ин-
вентарь могильника насчитывает более 3000 находок. Коллекция
представлена украшениями, вооружением, посудой, орудиями тру-
да предметами туалета, конской уздой
В совокупности, параметры погребальных конструкции, коли-
чество и состав инвентаря характерны для рядового населения
Скифии Неординарные размеры могильника, возможность стати-
стического анализа погребальных конструкций и категорий инвента
ря возводят данный памятник в разряд эталонных для изучения
многих сфер жизни рядовых скифов как Нижнего Поднепровья в ча-
стности, так и Причерноморской Скифии в целом.
Статистический и корреляционный анализ погребальных кон-
струкций и вещевого материала даст возможность вычленения раз-
личных социально-имущественных групп в едином "родо-
племенном" или территориальном коллективе
В центральной части могильника прослежены случаи перекры-
тия насыпей друг другом, что свидетельствует как о максимальном
использовании площади памятника, так и о незначительных перво-
начальных размерах насыпей и их быстрой нивелировке Зафикси-
рованы случаи прямой стратиграфии перекрытия или перерезания
погребальных ям более поздними, что дает новые данные для ис-
следования эволюции погребальных конструкций Наиболее ранни-
ми являются катакомбы I типа, долгое время они сосуществуют с
катакомбами II, III и V типов. Позднейшими оказались катакомбы III
Типа с северной ориентацией погребенных, которые перекрывали
аналогичные конструкции с южной ориентацией костяков Данные
наблюдения тем более важны, что они прослежены на памятнике,
который был оставлен представителями единого социально-
экономического организма, и, который использовался лишь на про-
тяжении столетия или немногим дольше.
Реконструкция погребально-поминальной и ритуальной прак-
тики дополняется также наличием в захоронениях деревянных ри-
туальных сосудов, панцирей черепах, костяками собак Особо сле-
дует отметить комплексы ритуальных ям (кенотафов?), компактно
располагавшихся на северной периферии могильника, в которых
найдены фрагменты лепной керамики и амфорной тары, панцири
черепах Здесь же прослежены участки рвов, не связанных с кон-
кретными комплексами В их заполнении были найдены разрознен-
ные человеческие кости. Фрагменты или целые человеческие кости
сопровождают также некоторые захоронения данного участка мо-
гильника.
Украшения из погребений могильника значительно пополняют
классификационные схемы и своды При сопоставлении с находка-
ми из сопредельных и периферийных регионов Скифии они дают
возможность для выявления общих черт и локальных особенностей
в использовании определенных типов данной категории инвентаря
Кроме того, они представляют полновесные данные об убранстве
рядовых скифов Нижнего Поднепровья, что, возможно, позволит в
дальнейшем выявить локальные варианты в его оформлении Бла-
годаря массовым антропологическим определениям, имеются дан-
ные для реконструкции убранства людей, относящихся ко всем по-
ловозрастным группам.
Достаточно представительна серия наступательного вооруже-
ния Выделяются мужские и женские захоронения с оружием что
дает материал как для реконструкции системы вооружения рядовых
скифов, так и для понимания количественного соотношения поло-
вс растных групп, участвовавших в военном деле
Лепная посуда типична для степных скифских памятников и
Дставлена преимущественно горшками, реже чашками, мисками,
гутусами Представительна серия деревянных сосудов, среди кото-
Рь| - подносы для жертвенного мяса и чаши ритуального и бытово-
азначения Последние характерны, в основном, для женских за-
чении что не совпадает с обрядом преимущественной уста-
12
13
новки таких чаш в аристократические погребальные комплексь
мужчин.
Выделяется также немногочисленная группа привозной кера
мики, в основном амфор Гераклеи Понтийской, Фасоса, Менды
Хиоса, Синопы, Херсонеса, типа Солоха I и II, реже гончарной крас
но- и сероглиняной и чернолаковой
Собрана представительная антропологическая коллекция
окончательная обработка которой представит неоценимые данные
о демографической ситуации в регионе, об антропологическом типе
населения, его сходстве и отличиях с населением других зон При
черноморской Скифии и т д
Получена значительная серия остеологического материала не
основании которой возможны выводы о полуоседлом образе жизн
населения, которое поддерживало хозяйство на основе преимуще
ственного разведения крупного рогатого скота экономического раз
вития данного коллектива на протяжении столетия, и сопоставлена
с хозяйственно-экономическими структурами других регионов
Планируемый в дальнейшем анализ памятников рядовок
скифского населения степного Левобережного Поднепровья, и Них
него Поднепровья, в целом, в основе которого будут лежать мате
риалы Мамай Горы, позволит получить максимально полную рекон
струкцию социально-экономической, политической, материальной
духовной и иных сфер жизни скифского населения этого региона!
сопредельных территорий.
Е.Е. АНТИПИНА
ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ АРХЕОЗООЛОГИЧЕСКИХ
МАТЕРИАЛОВ ИЗ ПАМЯТНИКОВ СКИФСКОГО ВРЕМЕНИ НА
ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
Уже к началу 70-х гг. опубликованный археозоологический М‘
териал по эпохе железа из памятников на территории южных регй<
нов Восточной Европы составил огромный объем. В.И.ЦалЮ1
(1960, 1966) указывал на коллекции, происходящие из более, чем»
120 памятников того времени разной культурной принадлежнос*'
Эти материалы были представлены не менее 350 тысячами опр1
делимых фрагментов костей животных Однако, достоверна
обобщения ему удалось выработать только в отношении морфог
гического облика домашних животных, а также видового соста»
животных, мясо которых было включено в рацион населения той
эпохи При попытке же прояснить влияние природных условий на
характер скотоводства ему удалось проследить лишь тенденцию
екоторого изменения в потреблении мяса тех или иных видов жи-
вотных населением разных природных зон И в более поздних ар-
хеозоологических исследованиях материалов железного века из
памятников на территории юга Восточной Европы основные досто-
верные результаты также касаются лишь морфологических особен-
ностей домашних животных (Журавлев, 1981, Секерская, 1989 1991)
Существующие варианты реконструкции форм хозяйственной
деятельности и особенностей эксплуатации домашних животных,
сделанные для конкретных памятников железного века на террито-
рии Восточной Европы, оставляют больше вопросов, чем убеди
тельных ответов на них. Такая ситуация заставляет еще раз обра-
тится к методике анализа коллекций и проблемам интерпретации
археозоологических данных.
Представляется несомненным, что применение для статисти-
ческой обработки “минимального числа особей", как основного кри-
терия при подсчете доли отдельных видов в выборках, порой кар-
динально меняет результаты анализа Это первый фактор, который
вносит ошибки в весь ход дальнейших реконструкций Оценка
минимального числа особей” уже давно признана неадекватной
для анализа костей животных из кухонных остатков на археологиче-
ских памятниках (Grayson, 1984, Hesse & Wapnish, 1985;
Davis,1987). Проведенные пересчеты данных В И Цалкина на осно-
ве оценки абсолютного числа костей каждого вида зачастую изме-
няли значения количественных соотношений разных видов Так на-
пример, для группы скифских поселений Среднего Дона такая про-
цедура привела к резкой переоценке доли остатков лошади с 28%
на 51% Выявленной значительной доле костей лошади в кухонных
остатках соответствует реконструированное по остеологическим
материалам могильника Колбино-1 огромное значение лошади в
ритуальной жизни скифов бассейна Среднего Дона
Традиционное использование при статистическом анализе
малых по объему археозоологических выборок также существенно
увеличивает ошибочность результатов интерпретации Невозмож-
ность получения достоверной информации на основе коллекции, к
примеру из 10 определимых костей животных представляется оче-
видной (к сожалению, такие случаи не были редкостью) Однако,
установление корректной грани для получения достоверной инфор-
мации является предметом продолжающейся дискуссии Последние
исследования по оценке представительности остеологических вы-
14
15
борок показали, что минимально приемлемый для обеспечения, во-
первых, полноты видового состава домашних животных и, во-
вторых их количественного соотношения в остатках, объем выбор-
ки может составлять 300-400 определимых костей (Amorosi
Woollett, Perdikaris & McGovern, 1996, Антипина, 1997) Подобный
методический подход показал, к примеру, что из 120 коллекций
опубликованных В И Цалкиным (1960, 1966), примерно половина
(57) не соответствует сформулированным критериям
Однако, новые методические подходы к обработке археозоо-
логических коллекций не снимают существенных проблем интер-
претации полученных данных Одной из таких проблем служит ин-
терпретация археозоологических данных в отношении состава ста-
да. В археологической литературе сложилась давняя традиция по-
лагать, что реконструкция стада возможна и вполне правомерна на
базе прямого переноса данных количественного соотношения кос-
тей домашних видов в кухонных остатках поселений и даже могиль-
ников. Представляется, однако, что подобный подход некорректен,
хотя “формула" мясного потребления, несомненно, зависит от форм
скотоводческой и охотничьей деятельности, включающих в себя оп-
ределенные модели эксплуатации животных. Эта сложная зависи-
мость определяется многими факторами природными, экономиче-
скими, социальными и др. В частности, для скифского времени та-
ким фактором являлось земледелие, развитый характер которого
доказан палеоэтноботаническим материалом на огромной террито-
рии юга Восточной Европы (Пашкевич, 1991; Лебедева, 1999) На-
личие земледелия, обеспечивающего устойчивость кормовой базы
непосредственно на поселении, ведет или к появлению стойловой
формы содержания домашнего скота, или же к интенсификации
придомного скотоводства
Невозможность в настоящее время определить масштабы
земледельческого сектора экономики у скифов, его направленность
на домашнее потребление или же на экспорт также не позволяют
достоверно реконструировать всю полноту формы как собственно
скотоводческой деятельности так и модели эксплуатации домаш-
них животных Интерпретацию археозоологических материалов за-
трудняют также не полные, не правильно оформленные, а зачастую
и не достоверные данные об археологическом контексте мест на-
ходок костных остатков,
Решение этих проблем возможно только при новых современ-
ных комплексных исследованиях на памятниках железного века для
получения и публикации обширного спектра независимых данных
археологических, палеоэтноботанических, археозоологических я
других, интерпретация которых приведет к выделению эталонных
памятников, необходимых для достоверных реконструкций истории
котоводческой деятельности эпохи железа
С.С.БЕССОНОВА, С.А.СКОРЫЙ
ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБИТАТЕЛЕЙ
МОТРОНИНСКОГО ГОРОДИЩА
Материалы, добытые в ходе раскопок Мотронинского городи-
ща (крупнейшего, более 200 га, укрепленного поселения конца VII -
1-ой половины V f до н.э. в бассейне р.Тясмин), произведенных в
1988-96 гг экспедицией "Холодный Яр" Института археологии НАН
Украины, дают возможность сделать следующие заключения о хо-
зяйственной деятельности его обитателей
Основу хозяйства составляли земледелие и скотоводство. Как
природные условия в окрестностях городища, так и археологиче-
ские данные позволяют заключить, что скотоводство было домини-
рующей отраслью хозяйства По подсчетам Е.П.Секерской, только
за полевые сезоны 1988-94 гг на раскопанной площади 3063 кв м
(всего на городище исследовано около 3500 кв.м) обнаружено бо-
лее 21,5 тыс костей животных, среди которых кости диких животных
составляют 10,7 %. Определены кости 1144 особей представителей
фауны 1043 - домашних животных, 90 - диких, 6 особей птиц, 3 -
рыб, 2 - черепах Главная роль в стаде домашних животных при-
надлежала крупному рогатому скоту (27,6 % от общего количества,
288 особей), а также мелкому рогатому скоту (овцы - около 23 %,
240 особей и козы - 4.3 %, 45 особей). Крупный рогатый скот ис-
пользовался в качестве тягловой силы. Лошади составляли более
1 % поголовья (222 особи), свиньи - около 18 % (190 особей) Кости
с< бак составляли 5,6 % (58 особей). Они встречались среди пище-
вых отходов в мусорных ямах и в жертвоприношениях
Скотоводство имело, вероятно придомно-отгонный характер
аРЯДУ с зимним содержанием молодняка под одной крышей с жи-
лым помещением или в небольших помещениях ямного типа, можно
предполагать внестойловое содержание основной массы скота на
ерритории городища в специальных загонах и укрытиях.
g их°та имела в основном мясное направление Основные ее
ocofi^t* Ка^ан ^3 особи), благородный олень (22 особи), зубр (10
эсеи) лось (8 особей), заяц (11 особей), медведь (7 особей), бобр
°оей). Соотношение костей диких и домашних животных может
16 17
свидетельствовать о значительной хозяйственной освоенности тер.
ритории в окрестностях городища
Система земледелия и характер обработки почвы пока недос
таточно ясны. Скорее всего, преобладала подсечно-огневая сис-
тема, так как в окрестностях городища были леса, хотя, судя по
расположению курганных групп, на ближайших подступах к горо-
дищу они были сведены. Можно предположить, что как и у боль-
шинства племен Европы этого периода, земледелие у населения
бассейна р.Тясмин было пашенным Для дополнительной обработ-
ки земли могли использоваться железные мотыжки (найдены 2
экз ). Обнаружены также обломки четырех небольших железных
серпов, шесть фрагментов каменных зернотерок, ямы для хранения
зерна, иногда внушительных размеров Многочисленные отпечатки
зерновок злаковых встречались на донцах сосудов, пряслицах, гли
няных "лепешках", обмазке жилищ, найдены и две глиняные мо-
дельки зерен. В видовом отношении 419 отпечатков зерновок рас
пределяются следующим образом (определения Г А. Пашкевич)
просо посевное - 392 отпечатка, ячмень пленчатый многорядный -
21, пшеница мягкая - 3, пленчатая пшеница или полба-двузернянкз
- 2, овес -1 В одном случае зафиксирован отпечаток гороха Значи
тельное количество зерен проса было найдено также в одной из ям
По-видимому, полученные данные более или менее объективно от-
ражают соотношение злаковых культур в системе земледелия. Пре-
обладание проса вообще характерно для поселений Днепровского
Лесостепного Правобережья скифского времени
Важную роль в хозяйственных занятиях жителей Мотронинско
го городища играла металлообработка, традиции которой в бассей
не Тясмина восходят к доскифскому периоду Специальные произ
водственные сооружения на городище пока не найдены, однако
имеются выразительные следы как выплавки, так и обработки ме-
таллов. Остатки бронзолитейного производства представлены мне
гочисленными шлаками, в том числе с каплями металла, бронзовы
ми слиточками, ломом, обломками двух литейных форм, наконечни
ком стрелы с необрубленным литником и т.д. Коллекция бронзовЫ)
изделий составляет 95 находок. В основном это наконечники стрел
а также одна ворварка, одна панцырная пластинка, мелкие бронзе
вые украшения и их обломки, фрагменты стенок котлов. Часть И*
них, вероятно, являлась производственным сырьем
О существовании черной металлургии свидетельствуют на
ходки шлаков и оплавленных кусочков железа, а также крицы. Об
наружены 89 железных изделий. В основном это орудия труда, ре*1
украшения (булавки, браслеты) и предметы вооружения (наконец
ики копья и стрелы). Среди орудий труда преобладали ножи, ши-
и проколки. Кузнечные инструменты представлены четырьмя
тальными пробойниками и двумя зубилами; земледельческие ору-
ия упомянуты выше. Все предметы небольших размеров, что сви-
детельствует о бережном отношении к металлу Металлографиче-
ское изучение коллекции из 52 изделий (Д.П.Недопако) показало,
То большая их часть (60 %) изготовлена из качественного железа и
али Применялись такие технологические приемы как цементация
и закалка
Из домашних промыслов главнейшим было керамическое про-
изводство. Обнаружено 43 тыс фрагментов лепной посуды и около
50 целых и археологически целых сосудов, множество орудий для
обработки посуды - из камня, кости и фрагментов керамики, запасы
гончарной глины, а также несколько глинищ. Многочисленны и раз-
нообразны глиняные пряслица. О развитии кожевенного дела сви-
детельствует значительное количество шильев и орудий для обра-
ботки кож - костяных и каменных Коллекция костяных изделий на-
считывает несколько сотен находок В основном, это орудия труда
проколки, шпатели для обработки керамики, орудия для обработки
кож, а также рукоятки ножей, костяные псалии, футляр для наконеч-
ника ножен, бытовые и культовые предметы. При изготовлении кос-
тяных изделий применялись такие операции как резка, строгание,
пиление, сверление, прочерчивание иглой или острым лезвием (оп-
ределения А.Н.Усачука).
Д. В.БОГАТЕНКОВ
ПАЛЕОДЕМОГРАФИЯ МОГИЛЬНИКОВ
ПОЗДНЕСКИФСКОГО ВРЕМЕНИ
(Неаполь Скифский, Золотая Балка, Николаевка)
В данном докладе представлены некоторые результаты па-
леодемографического анализа, полученные в ходе комплексного
исследования памятников Малой Скифии, в котором палеодемо-
графическая ситуация рассматривалась вместе с данными архео-
логии, истории, климато-географии
Биологическая адаптация представляется сложным, неодно-
значным по своим проявлениям и закономерностям, процессом
формирования биологических особенностей населения под влияни-
ем экологических факторов Результатом адаптации в каждый мо-
мент времени является максимальное приближение всех показате-
19
18
лей организма человека к некоторому балансному состоянию со
средой. Фактически, это процесс достижения оптимума в приспо-
собленности к среде - процесс непрерывный в силу постоянного
изменения экологической обстановки Изменение в приспособлен-
ности всей совокупности индивидуумов популяции определяет из-
менение и всей популяционной системы: таким образом происходит
адаптация на уровне популяции.
Среди множества характеристик или показателей, применяе-
мых для оценки адаптации на уровне популяционной системы, наи-
более общим генерализованным критерием или отражением адап-
тации популяции в конкретных условиях, на мой взгляд, может счи-
таться демографическая характеристика населения. Следует отме-
тить что интерес, в этой связи, представляет не какой-то отдель-
ный демографический параметр, пусть даже вполне самодостаточ-
"МОГИЛЬНИК Число погребе- ний' Средний возраст смерти % детской смертности Соотноше- ние полов (муж. -жен %)
' Николаевка (Ка- зацкое) 322 41,9 33,1 47,8 - 52,2
Золотая Балка 168 40,4 35,7 35,3 - 64,7
Восточый мо- гильник Неаполя Скифского 436 34,6 24,6 50,0 - 50,0
Мавзолей Не- аполя Скифского 75 32,8 10,6 50,0 - 50,0
Грунтовый мо- гильник Неаполя Скифского 73 37,0 15,1 35,5 - 64,5
ный для иных целей (например, средний возраст смерти или дет-
ская смертность); в качестве характеристики адаптационного про-
цесса выступает система демографических показателей, представ-
ляющая, фактически, новый генерализованный популяционный при-
знак Наиболее удобным способом представления палеодемогра-
фических данных является вычисление таблиц смертности населе-
ния (или таблиц дожития), заключающих в себе всю демографиче
скую информацию. Использованы показатели: число индивидуумов,
умерших в определенном возрастном интервале (DJ, процентное
распределение смертей в различных возрастных интервалах (dx );
относительное число индивидуумов, доживших до определенного
возрастного интервала (lx); вероятность смерти в каждом возрас-
тном интервале (qx), число лет, прожитых индивидуумами, дожив
шими до данного возрастного интервала (Lx); общее число лет, ко-
торое может быть прожито индивидуумами, достигшими опреде-
ленного возрастного интервала (Тх); ожидаемая продолжительность
жизни в каждом интервале (Ех°). Удобным способом анализа пара-
метров таблиц смертности являются графики, построенные на ос-
новании распределения значений показателей таблиц смертности
по шкале возраста. Исходя из наших предположений, в основе данных попул'яииях'*1^ u”'uucriritJUIM адаптационного процесса в
формы кривой таких графиков лежит закон, определяющий смерт- показателем деток ВЬ1Явлена отрицательная зависимость между
ность населения по возрастам. Этот закон отражает всю совокул- дения показателей™ лмертности в популяциях и характером пове-
ность демографической информации и, как раз, представляет собой нии показателей оаТЭ ЛИЦ смеРТН0СТИ При относительном ухудше-
искомый критерий оценки адаптации на уровне популяции валам, происходит спределения смертности по возрастным интер-
Перечислим наиболее интересные выводы, полученные в ходе показателя детской ^1еКоторое Уменьшение (то есть, улучшение")
вычисления собственно демографических показателей и сравнения --—— ____ ртности. и наоборот.
кривых, построенных по таблицам смертности, отражающих разные лен*’ясно, что имеется в виду, число раскопанных погребений или чис-
стороны общей демографической картины: ^Ученных автором скелетов (Прим редактора)
1) Рассматриваемые группы населения соответствуют крите-
риям палеопопуляции и могут быть вовлечены в палеодемографи-
ческий анализ
2) По всем демографическим показателям (как и по данным
археологии и климатогеографии), рассматриваемые популяции чет-
ко разделяются на две группы. В первую входят палеопопуляции
Николаевка (Казацкое) и Золотая Балка, во вторую - все выборки,
характеризующие популяцию Неаполя Скифского захоронения Вос-
точного могильника, Грунтового могильника, погребения Мавзолея,
обе хронологически выделенные группы раннего (II в. до н.э - I в
н.э.) и позднего (I в. н.э. - середина III в. н.э.) периодов существова-
ния Восточного могильника.
3) Все рассматриваемые в работе популяции, при сравнении
их с данными современной демографии и данными по древним по-
пуляциям, дают высокие демографические показатели, отражаю-
щие высокую степень адаптации к условиям проживания, благопо-
лучие населения
4) Отмечена весьма своеобразная закономерность, характери-
зующая, по-видимому, особенности адаптационного процесса
данные ---------- -
21
20
5) Более высокие показатели детской смертности при более
благоприятном характере распределения показателей таблиц до.
жития и среднего возраста смерти характерны для популяций, объ.
единенных в группу Николаевка - Золотая Балка Очень низкие по.
казатели детской смертности при некотором ухудшении распреде.
ления показателей таблиц дожития и среднего возраста смерти ха-
рактеризуют все выделенные выборки популяции Неаполя Скифско-
го
6) Для Грунтового могильника Неаполя и Золотобалковской
популяции отмечена сильная деформация половой структуры В ос-
тальных выборках половая структура равна или приближается ।
нормальной
7) Сравнение мужских выборок из трех популяций не выявляв
достоверных различий (по Ity2 - критерию для формы кривых) в за
коне распределения смертности и остальных показателей таблиц
При этом, подтверждается отмеченный факт группировки популяции
в два кластера
8) В ходе сравнения женских выборок по трем популяциям по
лучены достоверные различия в законе, определяющем форму кри
вой распределения показателей таблиц смертности по возрастные
интервалам Различия эти также лежат в рамках разделения попу
ляций на две группы. Особенность поведения графиков для жен
ской выборки Неаполя заключается в значительной смертности дл>
возрастного интервала от 15 до 35 лет, что, по-видимому, связано!
периодом беременности и родов, при существенном изменен»
всех параметров на положительные для более старшего возраста
Пик смертности, связанный с неудачной беременностью, характе
рен и для остальных популяций, но выражен он слабее.
9) Основным фактором, дающим наибольший вклад в разг»1
чия демографических характеристик между Неапольской популяц»
ей и группой Николаевка - Золотая Балка, является как раз особа
ность распределения демографических показателей женской вь
борки Неаполя, хотя и другие группы населения играют роль в фо(
мировании межпопуляционных различий
10) В ходе сравнения демографических показателей двух пс
следовательных хронологических периодов Неаполя Скифского nt
лучены данные о динамике демографической структуры и протей
ния адаптационных процессов в популяции При переходе от одно*
периода к другому отмечается существенное улучшение показа**
лей дожития, особенно для женских выборок в интервале от 15 f
35 лет Если в первый период в этом интервале отмечается мако
мум смертности, то во второй период кривые смертности на эт°
22
частке предельно сглажены, говорить о пике смертности в этот пе-
У од трудно При этом сохраняется отмеченная обратная зависи-
мость с показателем детской смертности - для второго периода он
растет Похожие изменения происходили и в мужской выборке, но
имели меньшие масштабы. Возможно, эту особенность демографии
популяции Неаполя следует рассматривать, как проявление посте-
пенности хода адаптивного процесса, после прихода населения на
новую территорию обитания
11) По всей вероятности, два выделенных варианта демогра-
фической структуры (Крымский и Нижнеднепровский), представляют
специфику адаптации к конкретным условиям проживания групп на-
селения Об этом свидетельствует, в частности, длительность ус-
пешного существования данных популяций в меняющихся средовых
условиях
Важным может считаться вывод о реальном существовании и
действии в человеческих популяциях жестких демографических за
конов распределения смертности и других параметров, нашедших
отражение в таблицах дожития по возрастным когортам Даже ма-
лочисленные выборки дают результат, близкий к ожидаемому, от-
ражают все отмеченные закономерности демографической картины.
Существование такого строго выполняющегося закона для каждой
популяции, кроме того, что это также является важной демографи
ческой характеристикой дает возможность вести палеодемографи-
ческую работу с предельно малыми выборками населения Харак-
тер поведения кривых, степень их приближенности к ожидаемому
эмпирическому стандарту достаточно прочно связаны с понятием о
достоверности получаемых законов распределения и могут служить
хорошим косвенным критерием оценки достоверности (например,
различий между формой кривых распределения для нескольких
выборок).
Ю.В.БОЛТРИК
СКИФСКИЙ КУРГАН
КАК ЕДИНЫЙ ЗАРАНЕЕ СПЛАНИРОВАННЫЙ АНСАМБЛЬ
В последние годы усилиями ряда исследователей уточнена
хронология базовых памятников Европейской Скифии Однако
д альнейшие усилия в области дробной хронологии курганов скиф-
скои ЭГ|иты порой приводят к тупику В значительной мере это зави-
01 восприятия кургана, как разновременного комплекса Приме-
23
рами могут служить комплексы Чертомлыка и Александрополя, все
подкурганные сооружения которых одновременны (Болтрик, Фюлко
1995, Болтрик, 1997), но до сих пор они трактуются как асинхронн-
ные.
Традиционно к скифским курганам применяют принцип: “один
покойник - одно могильное сооружение" (исключения составляют
могилы коней, конюших или охранников), что приводит к определе-
нию боковых могил как сооружений более поздних по отношению к
центральной могиле Не отрицая вероятности существования раз-
новременных комплексов, возьмем на себя смелость утверждать
что многие курганы IV в до н.э являются единовременными ан-
самблями.
К таким курганам, кроме насыпей с одной могилой и помимо
уже упомянутых, следует отнести: Казенную Могилу, Бердянский и
Братолюбовский курганы, Желтокаменку и Мордвиновский II. Бра
толюбовский курган (Kubysev, 1996) - один из наиболее ярких при-
меров одноактного кургана-ансамбля состоящего из центрального
погребального сооружения с двумя входами, у каждого из которых
находятся могилы коней, и три сопровождающие могилы
Анализ трех стратиграфических разрезов насыпи Казенной
Могилы, убеждает в том, что процесс возведения кургана и всех его
подземных сооружений происходил одновременно. К югу от цен-
трального сооружения с двумя синхронными входами располага-
лось погребение коня в катакомбе, а за ним могила с двумя каме-
рами Во входной яме этой могилы находились две разобранные
повозки, в одной из камер лежала женщина в богатом убранстве а
в другой - предположительно, мужчина. Линзы выкида в разрезах
кургана, оторванные от уровня погребенного чернозема или распо-
ложенные на его периферии, особенно “взбирающиеся" на склон
насыпи обычно трактовались как следы более поздних сооружений
Однако, размещение выкида у северной входной ямы центрального
сооружения Казенной Могилы свидетельствует в пользу одновре
менности всего комплекса В западном направлении уходила техно
логическая дорожка, заполненная материковой глиной У самой ямь
выкид с одной стороны лежал на погребенном черноземе, а с дру-
гой поднимался по склону первоначальной обваловки. Последи#
фиксировалась благодаря слоям камыша, декорировавшим ее
внутреннее пространство
В определенной мере комплекс Казенной Могилы выступав1
связующим звеном с другими элитными курганами Хронологичв
ская близость объясняет сходство в устройстве Бердянского кур#
на и Казенной Могилы Композиционная схема центральной могиль
бердянского кУРгана ~ расположенные рядом две шахты входных
ям с камерами развернутыми в противоположные стороны - подоб-
но устройству Южной гробницы Казенной Могилы и Солохи 1 Хотя в
flByx последних случаях камеры устроены из одной ямы
Схема Казенной Могилы (имеется в виду размещение допол-
нительных могил близ главной оси кургана в секторе 30-35 ) пере-
кликается со схемами Бердянского, Братолюбовского и Александ-
ропольского курганов Отдельные элементы этой схемы находят
параллели в Огузе (расположение Центральной и Южной могил),
Чертомлыке, Таймановой и Толстой Могилах Сходство в располо-
жении дополнительных могил указывает на существование опреде-
ленного канона, который учитывался на стадии разметки подкурган-
ного пространства
Еще одним аргументом в пользу существования сопровож-
дающих могил могут служить факты местонахождения повозок Они
отсутствуют в центральных могилах (исключение Тайманова могила
- здесь повозки есть в обеих могилах) и находятся в боковых моги-
лах обозначенного выше сектора. Достаточно богатый погребаль-
ный инвентарь, на фоне ограбленных основных могил, служил пси-
хологической преградой на пути признания этих могил сопровож-
дающими, подчиненными главному погребенному. Однако помеще-
ние по две повозки в боковые могилы Александрополя и Казенной
могилы, при достаточно ординарном характере остального инвен-
таря, указывает на подчиненность этих погребенных. Совпадение в
размещение колесниц, и сам факт их находки, косвенным образом
подчеркивает, вспомогательный или точнее дополнительный харак-
тер этих могил. Подобные дополнительные захоронения рассмат-
ривают как принадлежащие жрицам (Бердянский курган и Казенная
Могила), зависимым лицам (Александрополь) или “царицам" (Гай-
манова и Толстая Могилы)
Катакомбы с планировкой в виде косого креста чертомлыцкого
типа (Бессонова, 1997), обычно воспринимают без дромосов, кото-
рые ошибочно трактуют как грабительские ходы Ряд обстоятельств
направленность этих ходов с севера, значительные поперечные
размеры и удивительная “вписываемость” в общий контекст соору-
жения, свидетельствуют в пользу принадлежности этих конструк-
НЬ|Х элементов к единому заранее спланированному комплексу
оов еТИМ' что к PW элитарных курганов с крестоообразной плани-
добК°И катаком® (Чертомлык, Козел, Мордвиновские I и II) следует
такжеИТЬ Рядов°й кУРган (Шмальки к4) с подобным сооружением,
имеющим небольшой дромос с северной стороны.
Р°должая тему длинных дромосов или "грабительских лазов"
24
25
следует обратиться к сходству элементов сооружений Братолюбов.
ского кургана, Томаковской Близницы и Солохи I В двух первы>
курганах дромос уходит к дополнительному входу их севере
восточного угла камеры. Из той же точки и в том же направлении
уходит из погребальной камеры Солохи I ход считающиис;
грабительским. Это сходство дает основание предположить, чт<
под нераскопанной северной полой Солохи может находиться ецц
один вход и мы не исключаем, что при нем может оказатьс»
дополнительная могила коней.
Признание факта синхронности и зависимости дополнитель-
ных могил вносит существенные коррективы в наши представления
о сфере социальных отношений у скифов Расширяется список лщ,
сопровождавших в загробный мир своего господина В известно»,
мере подтверждается информация Геродота (IV.71,4) о шести уду.
шенных подданных от наложницы до вестника, которых хоронили
вместе с царем Тот факт, что дополнительные захоронения распо-
лагались не в одной могиле с господином, а отдельно от нее может
объясняться изменениями в обряде, произошедшими со времен»
Геродота. Во всяком случае, в кургане 13 у В.Знаменки, одном и;
наиболее ранних степных курганов, зависимые лица были захоро
йены в одной большой могиле, вместе с хозяином.
В заключение следует отметить, что развитие погребальны,
конструкций Степной Скифии отражало социальные изменения
происходившие в конце V - первой половине IV веков до н.э. Одна
ко, корни традиции сооружения курганных ансамблей с комплексам»
сопровождающих могил уходят за пределы скифского времени, i
эпоху срубной культуры, где известны курганы с могилами завися
мых лиц
А.ПБУЖИЛОВА, М.В.КОЗЛОВСКАЯ
БЫЛИ ЛИ СКИФЫ ТУЧНЫМИ?
(антропологический анализ кремированных останков
из скифского погребения)
1 В 1995 г в ходе раскопок Потуданской экспедицией ИА
(рук. В.И.Гуляев) кургана №1 могильника близ села Колбино н
уровне древнего горизонта, в одном из погребений были обнару^'
ны кремированные останки человека. Среди сохранившихся косте
удалось идентифицировать фрагменты черепа, тазовых и бедр6’
ных костей, несколько обломков ребер. Анализ погребальногс
вентаря позволил отнести данное захоронение к кругу памятников
IV в до н.э
2 Сохранность костной ткани, исследованная по гистологиче-
кому срезу бедренной кости, характерный цвет костей от голубого
по серого и не нарушенная анатомическая форма трубчатых костей
пали возможность оценить температуру кремации По схеме Ван
Варка (Van ^ark 1970) температура нагрева была в пределах 200-
00°С Исходя из опыта судебных медиков, подобная температура
не деформирует размер и форму кости, поэтому фрагментарные
останки были подвергнуты поло-возрастному анализу (Stewart
1979).
3 Характер костной ткани и степень изношенности хрящевых
концов ребер позволяют определить возраст погребенного как по-
жилой то есть старше 55 лет Степень выраженности костного
рельефа черепа и особенности его морфологического развития да-
ют возможность говорить о принадлежности индивида скорее к
женскому полу. Тем не менее, поперечные размеры бедренной кос-
ти и рассчитанные по ним указатели находятся, с одной стороны в
интервале минимальных значений, характерных для мужчин, и, с
другой стороны - в интервале максимальных значений, характерных
для женщин (Медникова, 1995). Если обратиться к набору погре-
бального инвентаря, то на себя обращает внимание присутствие
двух железных ножей, фрагмента клинка железного меча, бронзо-
вых и железных наконечников стрел, бронзового котла Подобный
набор, казалось бы, характеризует пол погребенного как мужской
Однако женские погребения из могильника Терновое часто сопро-
вождались оружием, что снижает уровень достоверности археоло-
гических маркеров Таким образом, определить пол индивидуума
оказалось затруднительным
4 При анализе патологических изменений были отмечены ко-
стные образования овальной формы с внутренней стороны лобной
кости Гистологический анализ дефекта позволил оценить его как
лобный гиперостоз, поскольку изменения были сформированы из
ткани внутренней пластинки черепа Кроме того, подробный гисто-
логический анализ бедренной кости дал возможность уловить на-
рушение функции остеонообразования. Таким образом незначи-
тельное увеличение периметров длинных костей, отмеченных при
остеометрическом анализе, может быть связано с патологическим
утолщением кортекса. По современным клиническим данным лоб-
ныи гиперостоз ассоциируется с эндокринными нарушениями. Бо-
е 400 лет назад Morgagni (1719) описал комплекс признаков, ко-
рыи в настоящее время рассматривают как синдром Морганьи
27
26
вирилизм, ожирение, ухудшение общего состояния здоровья Дру-
гие исследо-ватели указывают на присутствие приобретенного диа-
бета увеличения продуцирования андрогенов, соматотропина
(Pawlikowski, Komorowski, 1983). Из клинических данных известен
случай наличия синдрома Морганьи в четырех поколениях одной
итальянской семьи по женской линии, что можно объяснить генети-
ческой предрасположенностью к эндокринному нарушению в пожи-
лом возрасте у женщин. Согласно Salmi (Salmi et all, 1962) и Михай-
лову (1989) более 90% описанных случаев отмечены у женщин. ~
5 Если учесть статистическую частоту встречаемости этой па-
тологии у женщин, описанный нами индивидуум, возможно, женщи-
на с повышенным жироотложением, “сочным” голосом и, вероятно,
усиками на верхней губе. Следует подчеркнуть, что в палеопатоло-
гии описано чуть более десятка случаев лобного гиперостоза и,
главным образом, у женщин. По нашим наблюдением отмечено
семь случаев лобного гиперостоза с территории современной Воро-
нежской области, относящихся преимущественно к железному веку.
Еще древние обращали внимание на то, что скифы отличаются
толстым, мясистым, нечленистым, сырым и не мускулистым телом;
живот у них в нижней части отличается чрезвычайным изобилием
влаги., женский же пол отличается удивительно сырою и слабою
комплекцией” (Псевдо-Гиппократ, 22, 24; пер. Латышева, 1947
с.294-299). Эти данные позволяют нам поставить вопрос о возмож-
ния, связанного с повышенным жироотложением и высоким уров- тельными остатками и вещественным материалом, территорияГза-
нем мужских гормонов у женщин. ---------- - • "
рустифицированную ольвийскую (С.Б.Буйских, С.Д.Крыжицкий,
В.М.Отрешко, В.В.Рубан), существует также мнение о значительной
роли варварского компонента, что отразилось, прежде всего, в ис-
пользовании землянок и лепной керамики (С.Л.Соловьев). Накоп-
ленный к настоящему времени материал позволяет сопоставить ос-
новные культурообразующие признаки поселений скифской культу-
ры Нижнего Днепра и населения ольвийской территории
В топографии наблюдаются различия: скифские поселения до-
вольно компактно расположены по берегам Конки, Днепра и малых
рек, иногда на мысах, ольвийские -размещены на побережье Днеп-
ровско-Бугского лимана, доходя на востоке до устья Днепра, они
вытянуты вдоль берега над глубоководными участками лимана
Различна и пространственная организация памятников. Централь-
ное место в их системе Каменского городища, определенное
Б.Н.Граковым, подтверждается новыми раскопками. Представляет-
ся недостаточно убедительной новая трактовка памятника как конг-
ломерата разновременных поселков (Н.А.Гаврилюк). Такой поста-
" новке вопроса противоречат следующие факты: площадь в 1200 га,
1 оборонительные сооружения, потребовавшие концентрации значи-
тельных людских ресурсов, большие размеры жилищ, сравнитель-
ное разнообразие вещественного материала (50 монет разных цен-
тров, пять граффити, бронзовые изделия, остатки косторезного
--------, .. с а, производства и т.п.) Площадь остальных скифских поселений -1 - 4
ности реконструкции морфологического облика скифского ^ас®2Гга‘ их культурный слой мощностью 0,6 - 1 м слабо насыщен строи-
строена частично. Небольшое количество узко датируемого мате-
риала не позволяет детально разработать хронологию существова-
ния каждого памятника. В целом группа скифских поселений Нижне-
о Поднепровья датируется от рубежа V-IV вв. до первой трети III в
Цо н.э.
Размеры ольвийских поселений - 2 - 10 га; иерархия в зависи-
мое™ от размеров и наличия оборонительных сооружений не про-
слеживается. Памятники имеют мощный культурный слой, элемен-
Вопросам этнокультурной атрибуции памятников скифской эпо-
хи на территории Северного Причерноморья пРВДае™' ' ,/°^Лении от времени создания "большой хоры" Ольвии на рубеже
значение, в частности, при выявлении критериев присутствия вар /-IV вв. до первой трети III в. до н.э. в западной части - лл rpLnu
варского населения на территории античных государств и характера 1ы III в. до н.э. Р Д
контактирования. После основополагающих работ Б.Н.Гракова ис- В домостроительстве скифских поселений представлены зем-
следования скифских поселений Нижнего Днепра были продолжен 1янки и наземные постройки - столбовые и глиноплетневыА л па
НАТаврилюк. С.НКравченко и автором. Изучение погнивЙ
Нижнем Побужье позволило определить культуру их населения к г~—-----—------
1С- (Прим, редактора).
В.П.БЫЛКОВА
К ПРОБЛЕМЕ КУЛЬТУРНОГО СООТНОШЕНИЯ СКИФСКИХ
ПОСЕЛЕНИЙ НИЖНЕГО ПОДНЕПРОВЬЯ И СИНХРОННЫХ
ПОСЕЛЕНИЙ СЕЛЬСКОЙ ОКРУГИ ОЛЬВИИ
28
29
более на остальных поселениях те же типы построек невелики - о,
3-9 м2 до 20 м2 Глубина землянок - до 2 м Обычно они имеют сту
пенчатый вход и материковые лежанки, расположенные по пери,
метру Очаги глинобитные, овальной формы или в виде углублен^
с остатками угля Хозяйственные ямы небольших размеров, наибо
лее распространенный тип - круглые или овальные в плане, с вер.
тикальными или суженными ко дну стенками. На всех поселения)
представлены остатки железоделательного производства. Наблк
дение Б Н.Гракова об отсутствии золы на Каменском городище под
твердилось и для других поселений.
На поселениях сельской округи Ольвии представлены назем
ные сырцово-каменные и углубленные в материк постройки. Назем
ные - многокамерные дома с вымощенными внутренними дворика
ми, крышей из черепицы и камыша, глинобитными полами, площад
одной камеры - 10 - 20 м2 Полуземляночные жилища площадью
30 м2 углублены в материк на 0,3 - 0,4 м, реже - до 1 м, их назем
ные стены - сырцовые или каменно-сырцовые, крыши - черепичны
или глиняно-камышовые Самые ранние жилища имеют площадь 4
5 м? Хозяйственные полуземлянки имеют круглую или близкую
овальной форму, их площадь, в среднем, 8 м2, глубина в материке
04 - 14 м Обнаружены погреба, колодцы, цистерны, хозяйствен
ные ямы, наиболее распространены ямы больших размеров с узко
верхней частью и расширенным вместилищем Очаги сложены и
кусков известняка, использовались переносные жаровни Найден
специальные места для сбора золы, в которой находят специфик
ские глиняные изделия, связанные с культом домашнего очага
Различается также структура вещевого комплекса, в том числ
набор керамики На скифских поселениях лепная посуда довольн
однообразного облика составляет в керамическом комплексе 60‘
фрагменты амфор, в среднем, составляют 40%, преобладает та(
Гераклеи Понтийской; не более 1% приходится на единичные фрз
менты гончарных сосудов - простых столовых и чернолаковых 1
ольвийских поселениях 65 - 80% общего количества керамически
фрагментов составляют амфоры приблизительно 20 центров
первом месте - тара Хиоса и Гераклеи, 15%, в среднем, приходит1
на разнообразную кружальную посуду; 5 - 10%, как правило, - до'
лепной керамики, но на отдельных памятниках она выше - до 20’
строительная керамика - 1- 2%. В лепной керамике представлю
скифские и, преимущественно, на западных территориях, гвт
фракийские типы, а также разнообразные сосуды, в основном.г
вторяющие кружальные формы
В остальных категориях вещественного материала просле’
еается некоторая разница между Каменским городищем и осталь
ыМи скифскими поселениями Общим является присутствие ме
таллИческих изделий в основном, железных, шлаков железодела
тельного производства и руды Преобладают каменные изделия
ТОчила, далее - зернотерки и терочники, в меньшем количестве
пращевые ядра и бусы Характерной находкой являются глиняные
пряслица, изделия из обломков амфор и стеклянные бусы В соста-
ве земледельческих культур (определения Г А Пашкевич) преобла-
дает просо, на втором месте - ячмень, далее - пшеница В составе
стада, по данным О.П.Журавлева и Е.П Секерской, преобладает
крупный рогатый скот - до 60%, затем следуют лошадь - 23 - 40% и
мелкий рогатый скот - 5-14%
На ольвийских поселениях отмечаются находки железных
бронзовых и свинцовых изделий без следов их производства даже в
виде отдельных шлаков. Глиняные изделия представлены прясли-
цами, грузилами для ткацкого станка и рыболовных сетей культо-
выми вещами Характерны находки граффити и терракот а также
только ольвийских монет Среди каменных изделий преобладают
точила и рыболовные грузила, найдены разнообразные изделия из
кости
Земледелие основано на выращивании пшеницы, ячменя и
проса В составе стада преобладает мелкий рогатый скот - в сред-
нем, 40% Постоянно встречается большое количество остатков
разнообразной рыбы. Единичны находки костей домашнего кота
Исходя из вышеизложенного, можно отметить, что черты сход-
ства в культуре скифских поселений Нижнего Поднепровья и памят-
ников ольвийского населения минимальны, а различия имеют прин-
ципиальный характер.
С.Б.ВАЛЬЧАК
ОРНАМЕНТАЦИЯ УЗДЕЧНЫХ ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ В НАЧАЛЕ
РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА
Изучение рельефного орнамента на функциональных и деко
ративных элементах конской упряжи неоднократно служило основой
Для построения гипотез о генезисе и хронологическом соотношении
памятников начала раннего железного века.
Морфологический анализ удил и псалиев предскифского и
раннескифского времени на территории юга Восточной Европы по-
в°ляет предполагать определенную взаимозависимость в мотивах
л
30
орнаментации поверхности псалиев и стержней удил. Так, на btq
ром этапе развития уздечных принадлежностей предскифского пе
риода, при сохранении более ранних форм, активно используют^
шнуровой ("веревочка") и двурядно-прямоугольный рельефы стерц
ней удил. В это же время аналогичные виды орнамента появляются
на бронзовых псалиях типа Фарс 14, вариантов Камышеваха и Мд
лая Цимбалка. Удила и псалии с одинаковым декором бытовав
синхронно, о чем свидетельствует уздечный комплект из погребу
ния 32 Белореченского 2-го могильника. Чаще встречаются уздеч
ные комплекты с различной орнаментацией удил и псалиев (ком
плекты из кург.256 у с Камышеваха, погр 13 кургана 1С Балабинско
го 1-го могильника, Кисловодска и погр. 2 Каменномостского мо
гильника), отражающие взаимовстречаемость ранней и более позд
ней традиции рельефной орнаментации.
Таким образом, комплексные находки второго этапа развит^
предскифской узды в большинстве случаев показывают тенденции
более интенсивного изменения декора псалиев при сохранении ар
хаических элементов в конструкции и оформлении удил
В позднейшее предскифское время, на третьем этапе разви
тия узды, появляются новые виды рельефа стержней двукольчаты
удил однорядно- и многорядно-прямо-угольные. Определенна
синхронность в бытовании памятников новочеркасского и жаботин
ского пластов иллюстрируется, помим взаимопроникновения ха
рактерных вещей, совстречаемостью орнаментов на уздечных при
надлежностях Псалии из кургана 1 могильника Уашхиту-1, являй
щиеся синкретической новочеркасско-сиалковско-жабо-тинско
формой, имеют на цилиндрических утолщениях вокруг отверсти
орнамент из горизонтально расположенных прямоугольников. Это
орнамент напоминает однорядно-прямоугольный рельеф двуколь
чатых удил чуть более раннего времени например, из Шевченковк
и Махошевской. Аналогичный орнамент отмечен на псалиях тип
Жаботин 524 в кургане 1/2 могильника Хаджох и на оригинально)
псалии из погр.39 могильника Кубанский. В комплексе из Хаджо»
присутствуют характерные для новочеркасской классики детали У
ряжи и бронзовые трехпетельчатые псалии типа Уашхиту и келе(
месского типа В эпонимном комплексе из кургана 524 у Жаботин
однорядно- прямоугольный рельеф имеется на стремечковидны
удилах “ранне-скифского облика”, а на псалиях появляется орн?
мент в виде композиции из “косого креста” с выпуклыми полушар1
видными фигурами в центре, которые вписаны в прямоугольник
вогнутыми сторонами
Сочетание характерной для новочеркасской классики тягловс
и стремечковидных удил “раннескифского облика” и псалиев
УПРЯ>^^ОТИН 524 но с зооморфным оформлением нижнего конца
Т.ИП ыто”) зафиксировано в комплексе из хутора Алексеевский Ин-
КОПсЬно что цилиндрические утолщения вокруг отверстий псалиев
теР® комплекса декорированы многорядно-прямоугольным релье-
± °м Псалии типа Жаботин 524, геометрический и зооморфный ор-
наменты уздечных пронизей отмечены и в находках из кургана 1/1
могильника Хаджох.
Однорядно- и многорядно-прямоугольная орнаментация
с ержнеи удил продолжает существовать и в комплексах келермес-
ского хронологического этапа Кроме того, в это же время на стерж-
нях удил появляется орнаментация в виде “косого креста”, ранее
характерная для псалиев типа Жаботин 524. Сохраняется и тради-
ция геометрического декорирования псалиев, преимущественно
костяных Наряду с зооморфными завершениями верхнего и нижне-
го концов псалиев, вписанные в прямоугольник “косые кресты" и ок-
ружности украшают выступы у отверстий (имитация петель) костя-
ных псалиев из курганов 468 и 470 близ с. Аксютинцы и кургана "Б" у
с Басовка. Подобные псалии, очень часто встречающиеся с желез-
ными удилами, по форме и декору являются подражанием более
ранним металлическим псалиям типа Жаботин 524 и трехпетельча-
тым псалиям келермесского типа.
Современный уровень обработки материала и его возросшее
количество позволяют поддержать концепцию В Р.Эрлиха, выде-
лившего ряд неотягощенных "раннескифским влиянием" классиче-
ских новочеркасских комплексов (Эрлих, 1994, с.98-123). Столь же
четко определяются комплексы жаботинского и келермесского хро-
нологических этапов и переходные между ними.
Анализ традиции орнаментации удил и псалиев позволяет за-
ключить, что восточноевропейские комплексы начала раннего же-
лезного века демонстрируют постепенность замены традиционного
вещевого набора, частичное сосуществование нового и старого,
что, вероятно, связано с различными этническими или территори-
альными группами населения этого региона
Н.А.ГАВРИЛКЖ
СКИФИЯ - "ВЕЛИКАЯ" ИЛИ "ПРОСТО СКИФИЯ"?
1 Одной из проблем, в свое время получивших различные
решения в московской и киевской школах скифологии было опре-
зз
32
деление границ Скифии. Б.Н.Граков локализовал Скифию в степях
Причерноморья Политическим административным и экономиче-
ским ее центром он считал Каменское городище. А.И.Тереножкин
В.А Ильинская размещали ее в степной и лесостепной зонах При-
черноморья. При этом ими всегда подчеркивалось, что речь идет о
подчинении степными скифами-иранцами местных лесостепных
протославянских племен. Указывалось на присутствие скифов в
ранний период их истории в Прикубанье и на Северном Кавказе, что
подтверждается находками VII-VI вв. до нэ (В Г Петренко
Л.К.Галанина, В.В.Виноградов, С.В.Махортых и др ).
2 Тенденция сближения обеих точек зрения тормозится не-
четкой, недостаточно проработанной терминологической базой. На-
пример, иногда используется термин "Великая Скифия", строгая
дефиниция которого отсутствует. В это понятие на интуитивном
уровне, по-видимому, вкладываются представления о самых широ-
ких границах Скифии в максимально большом временном интерва-
ле и им обозначают существование политического объединения
разноэтничных племен под эгидой скифов-индоиранцев во всем
цикле существования скифской и предскифской археологически»
культур.
3. Приведем, исходя из данных самих пользователей термина
"Великой Скифии", часть аргументов contra "Великой Скифии" (ар
гументы pro нам пока не известны) Покажем, что в используемо
одним из авторов (Мурзин, 1990, с.78) скифской периодизации, не'
ни одного этапа существования скифской культуры, отвечающей
"параметрам" "Великой Скифии".
3 1. По Мурзину (1990, с.78), первый этап включает "начало
первую потговийу-Vfi в. до н.э. - продвижение с востока на террито
рию степей Северного Кавказа и Северного Причерноморья протос
кифских племен". С В.Махортых, в отличие от В.Ю.Мурзина, "кае
казскими" считает не 50 лет, a VII-VI вв. до н.э. В экономическа
плане скифы находились на стадии кочевания, характеризуемо
"набегами для получения дани и грабежа" (Махортых, 1991, с 104
По В.Ю.Мурзину и по С.В.Махортых, речь может идти, соответС
венно, либо о "Великой Протоскифии", либо о некоем объединен!"
вне общей экономической базы Без этой базы ни одно общество в
только не может быть великим, но и просто не жизнеспособна
Второй период по В.Ю.Мурзину: "VII - нач-VI вв. до н.э. - сложение
период походов в Переднюю Азию этносоциальной структур
скифского объединения, основанной на покорении протоскиф
ми киммерийского населения". Т е "протоскифы", покорив кимМ
рийцев, не только не были скифами, но даже еще "не опредеГ
.. с территорией своего расселения "Великая Скифия" на ран-
ли этапах скифской истории не усматривается.
НИ 3 2 Третий период по В Ю Мурзину: "VI в до н.э - образова-
ние причерноморской Скифии в пределах Степи и Лесостепи под
НГидои ираноязычных кочевников, осуществлявших коллективную
эксплуатацию земледельцев Лесостепи". 21 погребение VII-VI вв до
н э на 0,24 млн км2 степной зоны и без памятников оседлости, 60
подкурганных раннескифских погребений на Северном Кавказе и
Прикубанье, 57 могил с 99 подкурганными погребениями в лесо-
степном Правобережье для 2-й пол VI-V вв до н э являются дока-
зательством отсутствия "Великой Скифии".
3 3 Четвертый период по В Ю Мурзину "конец VI-V вв до н.э.
- формирование скифского этноса в результате ускорения объеди-
нительных этногенетических процессов внутри кочевой орды". Как и
в предыдущем случае, в 80 погребениях конца VI-V вв до н.э. не
приходится видеть доказательства существования "Великой Ски-
фии” История античных центров Северного Причерноморья, как и
тексты Геродота, не дают указаний на существование в степи в кон-
це VI-V вв до н э. "Великой Скифии" В V в. до н.э. она все еще пре-
бывает в не сложившемся состоянии
3.4. Методом исключения приходим к необходимости поиска
признаков "Великой Скифии" в хорошо изученном IV в до н.э. Но
большинство скифологов употребляет термин "Скифия IV в до н.э".
4 С АСкорый утверждает, что в конце V-IV вв до н.э. южные
районы Днепровского Правобережья вошли в состав Великой Ски-
фии (Скорый, 1996, с 43,44). после того, как в конце VII в до н.э
номады проникли в лесостепь, и скифы заняли "доминирующее по-
ложение в регионе, способствовали формированию тут скотоводче-
ско-земледельческого образования возглавляемого военно-кочевой
скифской знатью" Со слов С.АСкорого, неожиданное возникнове-
ние геополитической реалии - Великой Скифии - обусловлено не-
эффективным управлением лесостепным населением одной час-
ти военно-кочевой скифской знати и результативной агрессией
против того же населения другой части военно-кочевой, скифской
же знати
5 По нашему мнению, кочевники никоим образом не могли
способствовать формированию" того, что здесь, задолго до их при-
хода, существовало. В новых экологических условиях им (кочевни-
кам) надо было либо приступить к занятиям земледелием и при-
домным скотоводством (о невозможности развития кочевого ското-
водства в украинской лесостепи мы писали неоднократно), либо за-
няться эксплуатацией местного населения Каких-либо объективных
35
34
исследований форм эксплуатации местного лесостепного населе.
ния пришлой "военно-кочевой скифскои знатью" в работах Bt|
В Ю Мурзина, ни С.А Скорого не приводится. Оба исследователя
ограничились декларацией такой возможности. Исходя из пред,
ставлений об общем уровне развития производительных сил обще.
Н.А.ГАВРИЛЮК, О.И.КОТОВА
Б.Н.ГРАКОВ и 100 ЛЕТ РАСКОПОК
КАМЕНСКОГО ГОРОДИЩА
ства в раннем железном веке, мы сомневаемся в том, что земле Изучение Каменского городища - уникального памятника
дельческо-скотоводческое хозяйство чуждых скифам лесостепны» скифСКОй степной культуры - неотделимо от имени Б.Н.Гракова При
племен, могло быть экономической основой "Великой Скифии" этом нельзя не обратить внимание на то, что раскопки Каменского
6 Обратим внимание на соотношение скифских памятников горОдИща начались именно в год рождения самого именитого его
степного и лесостепного региона. В период архаики погребения исследоВателя. В логике развития скифологии очевидна ассоциа-
правобережной лесостепи соотносится с погребениями степи ка» тивная связь этих двух событий.
11 В IV в до н.э. 131 скифской могиле в Правобережной Лесостепи q одной стороны, в 1899 г. по разрешению Императорской Ар-
(Скорый, 1996, с.35) можно противопоставить 3337 погребений и; хеологической Комиссии, подписанному графом Бобринским, на-
стенной зоны На фоне почти полного отсутствия в степи автохтон рОдНЫй учитель Демьян Яковлевич Сердюков произвел первые
ного населения получаем "формирование скифского этноса" в "чис офИЦИальные раскопки этого памятника Результаты его исследо-
том" виде Сформировавшийся этносоциальный организм имее ваний 1899 и 1900 гг. стали исходной точкой наших знаний о скиф-
собственную прочную экономическую базу, основанную на кочевок ской стеПной оседлости
и полукочевом скотоводстве с экономическим ядром в Степное q другой стороны, исследование Каменского городища явля-
Приднепровье (Каменское, Капуловское и Совутинское городища | ется ОДНим из наиболее значимых и продолжительных этапов науч-
округами) Таким образом, одна из основных идей Б.Н Гракова ( ной деятельности профессора Б Н Гракова К раскопкам Каменского
существовании Скифии в пределах степной зоны имеет полно! городища, продолжавшимся около 15 лет, он приступил уже в каче-
право на существование Т е Скифия, наконец, сформировалась i стве сформировавшегося ученого, специализировавшегося в об-
степи, но зачем называть ее "Великой"'? ласти античной истории. Закончил же их он маститым скифологом
7. Воспользуемся логикой, примененной для атрибуции "Вели Основной массив результатов на Каменском городище был
кой Скифии" На основании того, что скифские памятники были об получен в послевоенные годы (до 1951 г ). Одновременно с Учите-
наружены в трех регионах (Северный Кавказ, лесостепь и степь) I лем на этом памятнике работали многочисленные ученики которые
равных соотношениях, делается вывод о возникновении "Велико со временем сами вошли в плеяду известных скифологов В их чис-
Скифии". Следовательно, на основании факта концентрации основ ле - П.Д.Либеров, В.А.Ильинская, А И Мелюкова, И В Яценко
ной массы (96 %) скифских памятников в степной части Северной Н Н.Погребова, Э.А.Сымонович и др. Итогом работ Б Н Гракова
Причерноморья мы имеем право заключить, что речь идет о воэ возможно, - главным трудом его жизни, стала монография "Камен-
никновении вовсе не "Великой", а "Малой” Скифии, так как, по срае ское городище на Нижнем Днепре" (1954), пожалуй, наиболее "рей-
нению с архаикой, Скифия в IV в до н э. сократила свою активност тинговое" издание в мировой литературе по скифской проблеме
на не степных территориях и уменьшилась в размерах Согласно представлениям Б.Н.Гракова, Каменское городище нахо-
8. Из-за отсутствия археологической реальности Малой Сю* дилось в центре нижнеднепровского узла скифской степной культу-
фии, существование термина "Великая Скифия" не оправдываете Ры Оно было окружено значительнейшими скифскими памятниками
антонимистически. Более того, название Малая Скифия вполН тиг1а кургана Чертомлык с сопровождавшим его могильником Нико-
"противопоставляется" просто Скифии, не нуждающейся в эпитета» польского курганного поля, Капуловским могильником и другими па-
Таким образом, термин "Великая Скифия” существует и и< мятниками на правом берегу Днепра, курганным полем Солохи и
пользуется, а соответствующего ему понятия не выявлено Он i* огильниками Мамай-Горы на левом берегу. К сожалению, в 1953 г.
наследует научной традиции не имеет ни историографического, демические исследования этого района были прерваны, и в не-
операционального значения и, следовательно, в подобной поняти* ра АУюи1ие ГОДЬ| раскопки в Поднепровье приобрели стихийный ха-
но-терминологической инновации нет объективной необходимости Р- та|< как они стали обусловливаться скорее, планами хозяй-
36
37
ственного освоения степи (большая часть археологических эксд,
диций работала на новостроечных объектах), чем логикой систем г и Шаповалова было обследовано 1000 м затопленной части го-
тического археологического исследования родища, в районе гавани обнаружены фрагменты амфор IV в до
Хочется также обратить внимание на малоизвестный, но зц; н э )- Они продолжаются вплоть до самого последнего - юбилейного
чимый не имеющий аналогов натурный исторический экспериме года За это время ь крыто 2538 м площади городища В
- залесение кучугур Каменского городища, начатый при непосредс ГОроде и районе удалось создать систему охраны археологических
венном участии Б Н Гракова Спустя 50 лет можно констатировав объектов которая могла бы служить примером системы охраны
что результаты этого уникального опыта являются ключевыми памятников археологии на Украине вообще
понимании "мозаичности" расселенческой структуры городища, о 3. Действенность результатов исследований Каменского
ределении параметров палеоэкологической системы Нижне городища Б Н Граковым С момента выхода монографии
Приднепровья, в частности ее дигрессионных составляющих’ Б Н Гракова прошло почти полвека И хотя существенным образом
2 Хронологию исследования Каменского городища выдели изменились многие датировки и атрибуции социально-
отдельным пунктом После 2-х лет раскопок Д Я.Сердюкова в кап. экономические нормативы, критерии, ориентиры и оценки, вырабо-
века стационарные археологические исследования этого памятни таны новые концепции и теоретические подходы, вырос уровень
были продолжены лишь в 1938-1950 гг под руководством профе обобщения археологических фактов, отвечающий современному
сора Б Н Гракова В 1952 г в ходе интенсивных охранных работ ц состоянию источниковой базы и степени развития скифоведения,
строительстве Каховской ГЭС, проходивших во главе теории кочевничества и ряда других смежных дисциплин значение
П Д Либеровым, удалось вскрыть территорию памятника площэде исследований Б Н Гракова на Каменском городище, в целом не де-
более 1000 кв м (коллекции хранятся в Москве). Ныне территор . ——"
затоплена Каховским "морем".
Паузу в раскопках Каменского городища, растянувшуюся на
лет заполнил неофициальный археологический "мониторинг" в !
де самодеятельной активности местных любителей древносъ
Среди них выделялся И.П Грязнов - корреспондент Б Н Гракова
протяжении десятка лет Его личная коллекция стала основой ।
вальвировалась Б.Н.Граковым была заложена основа изучения
фактологической базы проблем скифской степной оседлости, полу-
чены исключительно ценные результаты полевых исследовании
освещены многие стороны хозяйственной жизни обитателей Камен-
ского городища, включая торговые отношения
В свете новых данных лишь небольшая часть взглядов
_________________________________— _______________________ ,БН Гракова не получила подтверждения, а еще меньшая их часть
хеологических фондов музея, со временем приобретшего статус устгарела Как нам кажется, удается вернуться, хотя и на иной, чем у
сударственного историко-археологического музея
В 1981 г на городище под руководством В.И.Бидзили рабе
ла экспедиция Отдела естественных методов ИА АН УССР, выве
которой поставили под сомнение факт существования Камена
городища вообще Благодаря усилиям многих специалистов
числе начальника Запорожской экспедиции В В.Отрощенко
жительной реакции представителей администрации разных
ней, археологические работы на памятнике, в конечном счете
возобновлены
С 1987 г. Скифская экспедиция ИА НАН Украины, работав!
под руководством и при участии авторов этого сообщения, на г
тяжении более чем десяти лет (с небольшими перерывами) обе!
чипа проведение постоянных охранных работ практически на ®
территории городища (в 1987-88 гг подводной экспедицией 3<
рожского областного краеведческого музея под руководи
' В этом абзаце оставлена стилистика авторов (прим редактора)
в1
ПС
УР
Б Н Гракова, концептуальной платформе к первоначальной очень
высокой, по Б Н.Гракову, оценке роли Каменского городища в жизни
степных скифов Исключительная значимость Каменского городища
для скифской истории и истории ранних номадов вообще вытекает
в том числе, из археологически зафиксированного Б Н.Граковым
перелома в образе жизни степных скифов - их стремительного (в
течение одного-двух поколений) перехода к оседлости. Новой точке
ft 3Рения. согласно которой возникновение и развитие Каменского го-
родища рассматривается в контексте экономического развития
тепной Скифии и в рамках оформившегося лишь в 80-90 гг палео-
эколого-экономического подхода, посвящен ряд статей
100 МатеРиалы Каменского городища, полученные в течение
лет его раскопок, послужат для скифской археологии XXI ве-
ка генераторами идей.
38
39
А В ГЕЙКО
О ТЕХНОЛОГИИ ИЗГОТОВЛЕНИЯ КЕРАМИКИ СКИФСКОЙ
ЭПОХИ В ДНЕПРОВСКОМ ЛЕСОСТЕПНОМ ЛЕВОБЕРЕЖЬЕ
За более чем столетнюю историю научного изучения памяти
ков скифского времени в Днепровском лесостепном Левобережь
В А Городцовым, Б Н.Граковым В А.Ильинской, Б.А.Шрамке
Г Т Ковпаненко, А А Моруженко и др. проведены раскопки поселе
ний, курганных могильников и накоплен значительный археологиче
ский материал. Были выделены локальные группы, в том числе гк
сульская и ворсклинская (Граков, Мелюкова, 1954 с 39-93) Имей-
ся разные точки зрения на происхождение и существование эти
двух локальных вариантов. Некоторые исследователи считают щ
в Среднем Поднепровье развивались раздельно, не смешивало
две большие разные группы населения - правобережи
ворсклинская и посульско-донецкая. Первая происходит от черн
лесской и белогрудовской культур, вторая не имеет местных корне
в культурах поздней бронзы Она связана с переселением ску
племен из Степной Скифии, Закавказья, Прикубанья Эти различ!
сохраняются на протяжении всего скифского времени. Одним из о
новных аргументов выступает керамический комплекс, который с
ществует на протяжении VII-III вв. до н.э. без изменений (Ильинска
1968 с 173,174; 1971, с.15,16, Ильинская, Тереножкин, 1983 с 30'
Другие специалисты не разделяют памятники данного региона
считают, что они сформировались на базе местных культур поздн(
бронзы и переселенцев с Днепровского Правобережья (Гракс
1971, с 151, Шрамко, 1972, с.161; 1983, с.90,91), а также выступа
за то, что здесь существовала историко-культурная общность с о
щей материальной культурой (Моруженко, 1989, с 31,32) И оснс
ным аргументом здесь также является керамика
Большие масштабы работ значительно опережают темпы f
работки археологического материала, в том числе и керамики
массовость и современный уровень науки и техники позволяют nf
водить самостоятельные исследования керамики в трех направо
ниях техника и технология производства, классификация и типог
гия, хронология. В то время как последние в той или иной мере Р-
работаны технология изготовления лепной посуды скифского Й
мени и ныне остается малоизученной. Можно назвать лишь ра&
Б А.Шрамко (Шрамко, 1983, с.73,74; 1987, с.103-113).
Комплексный подход в изучении технологии производства
рамики земледельческо-скотоводческим населением Днепровс*
лесостепного Левобережья (бассейны рек Сулы, Пела, Ворслы) с
использованием методов естественных наук, экспериментального
моделирования, этноархеологии позволил реконструировать весь
процесс изготовления керамики поэтапно, используя методику
д А-Бобринского (Бобринский, 1978, с.14).
Лепная керамика (горшки, миски, кубки, черпаки, корчаги и т.п.)
была изготовлена из бурых и пестрых глин, которые в данном ре-
гионе распространены повсеместно Они имеют разный цвет в за-
висимости от природных органических дополнений. На поселениях
VH-III вв. до н.э. выявлены куски гончарной глины розового, красно-
го, зеленого цветов. После обжига они приобретают коричневый с
оттенками цвет.
Для приготовления формовочной массы использовались силь-
но или среднеожелезненные глины, которые были высокопластич-
ными и легкоспекаемыми Иногда, как добавки к ним, шли слабо-
ожелезненные или неожелезненные глины, что повышало качество
керамики Изделия из ожелезненных глин давали большую усадку
при сушке и обжиге, что вело к браку, поэтому в формовочную мас-
су вводили дополнения - шамот, дресву, песок и органику (экскре-
менты животных, реже птиц). Существовало несколько рецептов
формовочной массы, глина или смесь глин+шамот +органика, гли-
ны+дресва+органика, глины+песок+органи-ка, один раз зафиксиро-
вано глина+органика Несмотря на многочисленность рецептов,
господствующим в данном регионе был - глина или смесь
глин+шамот+органика.
Местные мастера гончарный круг не использовали, хотя и зна-
ли привозную столовую и тарную античную керамику На амфорах
можно нередко увидеть следы ремонта - просверленные дырки Все
изделия изготовлялись методом скульптурной лепки. Для скифского
времени зафиксированы такие программы конструирования начина
посуды: 1) донный, в виде диска-лепешки; 2) донно-емкостный, ко-
гда дно делалось вместе со стенками на высоту 3-4 см Редко мож-
но было зафиксировать изготовление самого начина комковатым
(Свиридовское городище) или спиральным налепами (Кнышовское
городище). Небольшая посуда, типа стаканов, солонок, маленьких
горшков, изготовлялась путем выдавливания пальцами из круг-
лого куска глины. Большие изделия делались ленточным способом,
п° спиральной траектории, реже комковатым. После формовки
СТенки заглаживались рукой, иногда травой, тряпкой или щепой
Механическая обработка поверхности носила как техническое,
лэк и декоративное назначение. Ее виды: орнаментация, ангобиро-
ание, лощение, чернение. Выделены виды орнаментирования - уг-
41
40
лубленное и рельефное. Их в свою очередь, можно разделить
вдавливание, процарапывание, вырезание, защипывание, прокаль
вание, накалывание, канелирование, нанесение штампов а таю^
налепливание и оттягивание.
Сушка изделий зависела от температуры и влажности воздуха
Посуда не могла сушиться на открытом солнце, ветре, морозе, в за
крытом не вентилированном помещении, а также в статическом со
стоянии не переворачиваясь (подтверждено экспериментально
Нарушение этих требований вело к растрескиванию стенок и дна
Главным экзаменом для посуды, ее дальнейшего использова
ния в быту, был обжиг Любые просчеты на предварительных этапа
изготовления керамики вели к браку. Обжиг осуществлялся в костр
на дневной поверхности, в яме в домашних печах, служивших дл
приготовления еды и обогревания помещения, или использовал
специально вынесенную за территорию жилища печь Последня
представляла собой вылепленное из глины на каркасе из толсты
прутьев однокамерное техническое сооружение, которое имело пс
стоянное перекрытие над внутренним объемом камеры акие печ
были найдены на Восточном Бельском (Шрамко, 1987, с 113) и Пог
ковоникитовском (Моруженко, 1988 с 35) городищах Температур
обжига посуды была в пределах 450-850° С. В большинстве случае
она достигала 450° С (Гейко, 1997, с. 109) Подавляющее больше
ство посуды обжигалось без температурной выдержки, свидетел
ство тому - двух или трехцветный слом черепка
Таким образом, высокий уровень хозяйства земледельчеси
скотоводческих племен Днепровского лесостепного Левобережь
создавал благоприятные условия для производства керамики
конце VI-V вв до н э на данной территории формируется историй
культурная общность племен, которые используют одинаковы
приемы и навыки изготовления керамики На раннем этапе разв>
тия, в VII в. до н.э. некоторые особенности и отличия в изготовлен!1
посуды связаны с разными группами населения проживавший
здесь Позже начинают выделяться традиции, которые приобретай
всеобщий характер. Нельзя не согласиться с Б.А Шрамко, что
позднескифское время гончарство переходит рамки домашне
производства (Шрамко, 1987, с.113) и выходит на новый произвс
ственный, позднее прерванный, уровень, который можно назва
предремесленным Очевидно, это происходило лишь в больШ'
экономических центрах - Бельском, Басовском, Полк воникитовск£
городищах, хотя этот процесс полностью не завершился. Послет
го, как в III в. до н.э часть населения данного региона исчезла с £
литической арены, она приняла участие в формировании зарУ®
ой культуры, что нашло отражение в керамических комплексах
памятников Посулья типа Глинского и Басовского городищ
В.И.ГУЛЯЕВ
ОБ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ
СРЕДНЕГО ДОНА В V-IV ВВ ДО Н. Э.
1 В дореволюционный период (М.И.Ростовцев) и в первые че-
тыре десятилетия советской эпохи (В.А.Городцов, А.А.Спицын,
д ф Шоков и др.) территория Среднего Дона безоговорочно включа-
лась исследователями в состав Европейской Скифии, границы ко-
торой охватывали обширные пространства Северного Причерномо-
рья между Дунаем на западе и Доном на востоке При этом предпо-
лагалось, что курганы и городища Воронежщины и Белгородчины
принадлежали именно скифам
2 Однако, после первой сесоюзной конференции по вопро-
сам скифо-сарматской археологии (1952 г), когда степные и лесо-
степные области Северного Причерноморья были отделены друг от
друга своего рода “великой китайской стеной", среднедонская груп-
па курганов и городищ V - IV вв. до н.э. отошла к “скифоидным” по
культуре, но нескифским по этносу и языку племенам - северным
соседям собственно скифов по Геродоту.
3 В 1954 г. на Среднем Дону начала свои работы по изучению
древностей раннежелезного века крупная археологическая экспе-
диция ИА АН СССР во главе с П.Д Либеровым. После более чем 15
лет интенсивных исследований на просторах Воронежской и Белго-
родской областей, П Д.Либеров, основываясь на новом значитель-
ном материале (полученном в результате раскопок десятков посе-
лений и городищ, свыше 100 курганов, анализов цветного металла
данных палеозоологии и топонимики), не только вновь выдвинул те-
зис о нескифской принадлежности местных древностей VI - III вв. до
н.э., но и отнес их к будинам и гелонам, да к тому же связал и тех, и
других с финно-угорским этносом Идея эта была в то время под-
держана большинством археологов. Именно будинам приписывали
культуру Среднего Дона скифского времени Б Н Граков и
Б А.Рыбаков, не уточняя, правда, их точную этническую принадлеж-
ность
в числе самых последних высказываний на данную тему сле-
ХКУПОМЯНУТЬ Раб°ты воронежского археолога А П Медведева
,1997). Согласно его концепции, в VI - V вв до н э на Среднем
43
42
Дону обитали две этнокультурные группы: одна - пришельцы и за.
воеватели - представлена только военно-элитарными погребениям^
в курганах (это - "скифоидные галоны", иранцы по языку); другая
автохтонное оседлое население будины - им принадлежат все от.
крытые поселения и городища, а погребальный обряд их пока н«
известен, хотя, возможно, это были грунтовые захоронения; скорее
всего, будины были финно-уграми.
Наконец, собственную точку зрения на культурно-этническую
принадлежность племен Среднего Дона в скифский период выска-
зала историк И.В.Куклина. Она связывает их с меланхленами Геро-
дота (Куклина, 1985).
4. Прежде всего, следует подчеркнуть, что данные Геродота (и
других древнегреческих авторов) о расселении скифов и их соседей
- очень неопределенны и допускают самые разные толкования. Так
по воле некоторых ученых, будины и галоны кочуют в лесных и ле-
состепных пространствах Восточной Европы от Днепра на западе
до Прикамья на востоке. Более того, исходя из античной письмен
ной традиции, историк Л.А.Ельницкий убедительно показал вероят
ность локализации будинов и галонов на Кавказе (Ельницкий, 1977)
Таким образом, сведения античных авторов об этногеографии Скм
фии и сопредельных областей - весьма неопределенны и ненадеж
ны’. Здесь, видимо, каких-то положительных результатов можнс
ожидать лишь от комплексного и всестороннего анализа все)
имеющихся письменных источников со стороны профессиональны)
лингвистов, работающих с оригиналами текстов на древнегреческой
и латыни.
5. Гораздо больше шансов на успешное решение вопроса of
этнокультурной принадлежности населения Среднего Дона в скиф
ское время дает, на мой взгляд, тщательный анализ местных ар
хеологических вещевых комплексов и сопоставление его итогов (
синхронными памятниками сопредельных территорий; особенно я
западе - в левобережной украинской лесостепи и на юге - на Ни»
нем Дону.
6. При таком сопоставлении выясняется, что среднедонска1
культура V - IV вв. до н.э. по всем своим внешним показателям - не
отьемлемая часть культуры лесостепного левобережного Придне
провья, от Посулья до Ворсклы, Пела и Оскола (включая и бассей
Северского Донца): сходство погребальных обрядов, характера по
селений (особенно городищ), систем хозяйства (земледелие и скс
товодство), ремесел, религиозных культов и т.д.
7. Очень близкое сходство наблюдается и между вещевые
комплексами из курганов V - IV вв. до н.э. Воронежской группы
циЖнеД°нских могильников (по крайней мере, на правом берегу До-
на и в его дельте) (Максименко, 1983, 1998).
8. Тот факт, что наиболее ранние находки скифской эпохи на
Среднем Дону на поселениях относятся к концу VI - началу V вв до
н.э., а в курганных могильниках - к середине V - концу IV вв. до н.э.,
убедительно доказывает сравнительно позднее (не ранее начала V
в. до н.э.) появление среднедонской культуры в этих местах и ее
вполне сложившийся облик. Никаких предшественников ей в регио-
не Среднего Дона не только в эпоху бронзы, но и в архаике раннего
железного века, мы пока не имеем. Скорее всего, приход этой груп-
пы на Средний Дон где-то в V в. до н.э. был связан с теми бурными
и драматическими событиями в Европейской Скифии, которые неко-
торые современные исследователи отмечают и для степной и для
лесостепной зон на рубеже VI-V вв. до н.э. (Алексеев, 1992; Мар-
ченко, 1989, и другие).
9. И не так уж важно, откуда именно пришли создатели сред-
недонской культуры в воронежские края: из левобережной украин-
ской лесостепи или с Нижнего Дона.
Более существенно то, что, вслед за В.А.Ильинской и
А.И.Тереножкиным, очень многие археологи выступают сейчас за
то, что и в степной, и в лесостепной зонах Северного Причерномо-
рья, между Дунаем и Доном в VII-IV вв. до н.э. существовало единое
военно-политическое объединение - Европейская Скифия, где соб-
ственно скифы-иранцы занимали господствующее положение.
Здесь они не только контролировали окраинные области этого объ-
единения политически, но и населяли их.
В.А.ДЕМКИН, Т.С.ДЕМКИНА, Л.С.ПЕСОЧИНА
ПРИРОДНЫЕ УСЛОВИЯ ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИХ СТЕПЕЙ
В I ТЫС. ДО Н. Э/
В последние два десятилетия заметный прогресс в познании
истории развития природной среды степей Евразии в немалой сте-
пени достигнут благодаря интенсификации палеопочвенных иссле-
дований различных археологических памятников, в первую очередь
курганов.
Цель настоящей работы заключалась в реконструкции дина-
* Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундамен-
тальных исследований (гранты №№ 99-06-80347, 98-04-48257)
44
45
мики природных условий в восточноевропейских степях (от Дона дс
Урала) на протяжении I тыс. до н.э. Фактический материал получек
при изучении разновозрастных палеопочв погребенных под курган,
ными насыпями в эпоху поздней бронзы, в савроматское и сармат,
ское время. Работы проводились на нескольких десятках археоло
гических памятников в составе целого ряда курганных могильникое
на территории Оренбургской и Волгоградской областей ("Покровка"
"Аксай-1", "Маляевка-5", "Петрунино" и др ). При исследовании по.
гребенных почв использован комплекс естественно-научных мето
дов, включая морфолого-стратиграфический, химике,
аналитические, микробиологические, магнитный. Приведем не-
сколько полученных результатов.
В сухих степях Южного Приуралья в середине II тыс. до н э
преобладали маломощные каштановые почвы с языковатой нижне»
границей гумусового горизонта. На протяжении последующего ты-
сячелетия они трансформировались в более северный подтип
темно-каштановые почвы. Тем не менее, в дальнейшем (с VI-V вв.
IV-III вв. до н.э.) запасы легкорастворимых солей в слое 0-2 м эта
палеопочв возросли вдвое, гипса - почти в пять раз. В полтора раз;
увеличилось содержание карбонатов в зоне их аккумуляции. Вели
чина магнитной восприимчивости в гор.А1 снизилась со 100 до 8I
единиц. В Волго-Донском междуречье (западный склон Ергеней) к
первой надпойменной террасе р.Есауловский Аксай во 2-ой пол
тыс до н э доминировали лугово-каштановые засоленные почвы
высоким уровнем стояния грунтовых вод (не более 3-4 м). Однакс
уже в первой половине I тыс до н. э. они эволюционировали в зс
нальные каштановые почвы, засоленность которых в конце VI в д
н э. оказалась в два раза выше, по сравнению со II-III вв. н.э.
савроматских палеопочвах относительная доля микроорганизме;
потребляющих гумус и легкодоступное органическое вещество, бь
ла в 2-3 раза меньше, чем в позднесарматских. Это свидетельств)
ет о более благоприятных экологических условиях в конце ранн<
железного века. На низких надпойменных террасах малых рек юг;
востока Русской равнины (Иловля, Торгуй, Арчеда и др.) в теченг
финальной бронзы господствовали полугидроморфные условг
почвообразования. К началу савромато-сарматского времени or
сменились авторморфными с формированием темно-каштановь
каштановых либо светло-каштановых почв и солонцов Подобно'
рода закономерности имели место и в пределах недренированнс
суглинистой раннехвалынской равнины Северного Прикаспия, где
хроноинтервале 3500-2500 лет назад, заголенные лугов
каштановые почвы эволюционировали в светло-каштановые солс
цеватые и солонцы Этот процесс сопровождался существенной пе-
рестройкой карбонатного, солевого, гипсового, гумусового профи-
реи палеопочв
Таким образом особенности ландшафтно-климатичес-ких ус-
ловий в восточноевропейских степях в эпоху финальной бронзы в
значительной мере отличались от раннежелезного века и во многом
определили развитие почв на протяжении I тыс до н. э. Полученные
палеопочвенные данные свидетельствуют о повышенной атмо-
сферной и грунтовс и увлажненности в регионе во 2-ой пол II тыс
до н э по сравнению как с предшествующим, так и с последующим
временем Начальные тенденции изменения климата в сторону
аридизации, скорее всего, наметились в 1-ой четв. I тыс до н э Вы-
званное же ей заметное качественное преобразование почв и
ландшафтов приходилось на конец савроматского - начало ранне-
сарматского времени, т е примерно на V-IV вв до н.э В этот пери-
од интенсифицировались негативные процессы засоления и солон-
цеообразования, способствовавшие снижению продуктивности ес-
тественной травяной растительности. В степном Приуралье на фо-
не аридизации происходило и усиление степени континентальности
климата, одним из выражений чего было понижение зимних темпе-
ратур Ухудшение палеоэкологических условий в волго-уральских
степях нарастало во времени, вероятно, достигнув пика в конце I
тыс до н э. Причем, t этличие от эпохи поздней бронзы, 2500-2000
лет назад в исследуемом регионе сложилась весьма контрастная
ландшафтно-климатическая обстановка. Наиболее неблагоприят-
ные условия были характерны для глубинных районов Заволжья,
хотя здесь и сохранялись небольшие, своего рода "оазисные" уча-
стки типа Эльтонской равнины. В палеоэкологическом отношении
Волго-Донское междуречье заметно отличалось в лучшую сторону
как от Южного Приуралья так и, тем более, от Заволжья и Западно-
го Прикаспия. Следовательно, имеющиеся материалы дают веские
основания считать, что в степях Восточной Европы середине I
тыс до н.э. окончательно произошла смена сравнительно гумидных
климатических условий засушливыми и более континентальными. В
заключение отметим что по нашим последним палеопочвенным
Данным, уже на II-IV вв. н.э приходилось очередное смягчение кли-
мата - "позднесарматский микроплю! иал" - с максимумом атмо-
сФерной увлажненности в конце III-IV веков.
47
46
СЛ.ДУДАРЕВ
К ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ НЕКОТОРЫХ
ПОГРЕБЕНИЙ "ПРЕДСКИФСКОГО" ВРЕМЕНИ ИЗ
ПРЕДКАВКАЗЬЯ
В 1990-е гг в Предкавказье было выявлено более 20 захоро
нений раннекочевнического типа, относящихся к "предскифскои
эпохе. Среди них выделены как те, которые относятся к черного
ровской группе, так и другие, включаемые "с большой долей услов-
ности" в группу Новочеркасского клада (Виноградов, Махортых
1993, 1994; Махортых, 1994). Обе группы прочно вписываются в круг
материалов "предскифского" времени с территории Северного Кав
каза и Юго-Восточной Европы, характеризуя, с одной стороны
вполне типичные черты раннекочевнической погребальной обряд
ности и детали ритуала, а также вещевое сопровождение, присущие
степным черногоровским и "новочеркасским" памятникам. С другое
стороны, они демонстрируют явные связи с носителями автохтон
ных, северокавказских культур. Тесный характер этих связей обу
словил такую их глубину, которая, подчас, затрудняет кочевниче
скую или аборигенную атрибуцию того или иного захоронения. Дан
ная ситуация требует выработки определенных критериев, индика
торов, которые позволили бы осуществлять подобную дифферен
циацию К тому же подталкивают и новые работы кавказоведов
автохтонистов (термин В И.Козенковой) Они ставят перед необхс
димостью гораздо глубже вникнуть в культурный (и этнический) кон
текст некоторых погребений, включенных С В.Махортых
В Б. Виноградовым в число раннекочевнических.
В.И Козенкова, Р.С Сосранов и Э.Л.Черджиев, опубликовав
шие материалы погр.6 кургана 1 у с.Садовый в Моздокском район
Северной Осетии, пришли к выводу, что данное захоронение може
быть отнесено к "западному варианту" кобанской культуры (Козев
кова, Сосранов, Черджиев, 1997). Они же соотнесли материалы v
погр.1 кургана 14 близ хут.Веселая роща на Ставрополье (сосудь
височное кольцо) с находками из центральнокобанских памятника
отдав этим предметам явное предпочтение при определении куа
турной принадлежности погребенного Еще ранее В.И.Козенков
включила в число памятников "западного варианта" кобанской куа
туры погребение с территории санатория "Красные камни" в Кисл(
водске, а также захоронение у г.Ставрополя (Козенкова, 1989)
Проделанный нами разбор критериев, предложенных данный
авторами, а также анализ черт погребального обряда и ритуала 3‘
хоронения у с Садовый позволяет прийти к выводу, что при совпа-
дении многих признаков погребального обряда и состава инвентаря
грунтовая яма скорченность скелета, его ориентировка наличие
кремневого отщепа, заупокойной пищи, железного ножа очелья и
др.) и возможном местном происхождении большинства предметов
инвентаря, сопровождающего захоронение (сосуд очелье нож), со-
отношение указанных черт в черногоровской культуре и западноко-
банских древностях различно и имеет некоторый перевес в пользу
первой Это обстоятельство делает более предпочтительным пред-
положение о раннекочевнической принадлежности погребения у
с Садовый. Окончательно же склоняет "чашу весов" в пользу этого
предположения наличие таких микродеталей погребального ритуа-
ла как вытянутость левой руки вдоль тела и помещение молота в
кисть правой руки погребенного
Именно микродетали ритуала, по нашему мнению, выполняют
ключевую роль в диагностировании кочевнической атрибуции (или
во всяком случае, важной составляющей) культурного комплекса
подобных погребений из Предкавказья
В погр.1 кургана 14 могильника "Веселая роща" относящегося
уже к "новочеркасской" группе, такой микродеталью является вы-
ставленное вперед левое колено вытянутого на спине погребенно-
го, лежащего головой на запад. На связь с центральным вариантом
Кобани указывает лишь керамика (легко заимствуемая кочевника-
ми), в то время как височное кольцо вполне типично для черного-
ровских древностей, входя в тот их пласт, который связан с бело-
зерской культурой (Дубовская, 1993) Этот случай вновь напоминает
нам о фактах сосуществования черногоровской и "новочеркасской"
групп на протяжении определенного времени
Погребение у "Красных камней" лишено выразительных черт
обряда, но его вещевой набор не менее репрезентативен чем в за-
хоронении из Садового Инвентарь характеризуется сочетанием из-
делий как степного (опорновтульчатые наконечники стрел, в том
числе с выемчатым основанием) (Шарафутдинова 1991), так и кав-
казского (костяной "площик", височное кольцо, оселок, и др ) проис-
кождения И хотя изделия кавказского происхождения преобладают
(к ним мы относим и бронзовый нож камышевахского типа (по
А И Тереножкину и С В.Махортых), подобные которому связаны с
бронзолитейным производством у автохтонов (Козенкова, 1968
Виноградов, Дударев, 1983), но на возможную принадлежность дан-
ных аксессуаров воину-степняку указывает выразительный колчан-
ный набор Он, пожалуй, не имеет равных по численности стрел и
типологической характеристике в памятниках северокавказского
48
49
населения IX-VIII вв до н э Наши исследования позволяют сделатк
вывод о том что лук и стрелы являлись в "предскифское" время во-
инскими атрибутами, малохарактерными для населения Предкавка-
зья (Дударев 1991,1995 1999)
Таким образом, проделанный анализ выявляет, на наш взгляд
кочевую доминанту в формировании облика рассмотренных ком.
плексов, но в то же время явно осложненную стойким и действен-
ным влиянием автохтонного импульса
Но особенно ярко результаты встречного взаимодействия
пришлого и аборигенного, кавказского начал проявляются в уни-
кальном погребении, раскопанном в 1987 г к югу от г.Клин-яр (Про-
копенко, Фоменко, 1996). В сооружении, которое авторы публикации
квалифицируют как подбой, в овальной камере, отделенной от
входной ямы закладом в виде каменной плиты и нескольких камней
лежал сильно скорченный на левом боку женский костяк, ориенти-
рованный на юг с отклонением к западу, с вещевым инвентарем
типичным для местных древностей VIII-VII вв до н.э.
Наиболее близкой клин-ярскому сооружению нам представля-
ется комбинация подпрямоугольной входной ямы с подбоем в
погр 2 кургана 5 у с.Суворово в Северном Причерноморье, которое
относится к раннечерногоровскому времени. Подобный тип соору-
жений восходит здесь к белозерской культуре (Гошко, Отрощенко
1986), для которой характерно доминирование южной и смежной с
ней ориентировок (Березанская, Отрощенко, Чередниченко, Шара
футдинова, 1986). Впрочем, по данным О Р Дубовской, южная ори-
ентировка уже нехарактерна для черногоровской культуры (Дубов-
ская, 1994) Тем не менее, по сведениям В В Отрощенко, она со
ставляет 8,6 % в составленной им сводке черногоровских захороне
ний (Отрощенко, 1989), что превышает процент южной ориентиров
ки в "западнокобанских" могильниках "предскифской" эпохи - 5 И
(Козенкова 1989; Флеров, Дубовская, 1993).
Что же касается позы клин-ярского костяка, то сильная скор
ченность не свойственна степным черногоровским (и, тем более
"новочеркасским") погребениям. Напротив, она встречена примера
у половины всех "западнокобанских" погребенных XII - середины V
вв до н.э. (по В.И.Козенковой) в сочетании, однако, с положение*
на правом (а не на левом, как в нашем случае) боку
Образцы керамики и особенно украшений (убор из бронзовь'
блях и трубочек) из клин-ярского подбоя (последние являются этно
графической чертой женского убранства у населения Кисловодске'
котловины в первой половине I тыс. до н.э.) (Дударев, Берези*
1979) указывают на тесную связь умершего с местной этническс
средой Перед нами результат теснейшего синтеза двух начал в
сВязи с чем невозможно отдать "пальму первенства" какому-либо из
ниХ Для "предскифского' времени этот прецедент является уни-
кальным. Напротив, в скифскую эпоху встречаются уже целые груп-
ПЬ1 захоронений представителей населения Предкавказья, наде-
ленные синкретическими чертами (Виноградов, 1986 Керефов,
1986 Абрамова, 1990, Дударев, 1991, 1992, 1997), которые нагляд-
но свидетельствуют о гораздо более значительной глубине и широ-
те взаимодействия и взаимовлияния степняков и северокавказцев в
сереДине । тыс. Д° н э.
С.Г.ЕФИМОВА
АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЛЕСОСТЕПНЫХ
И СТЕПНЫХ ГРУПП ЕВРОПЕЙСКОЙ СКИФИИ
Предшествующие палеоантропологические исследования вне-
сли существенный вклад в разработку скифской проблематики, но
вопрос о соотношении лесостепных и степных групп Европейской
части специально не рассматривался, ввиду немногочисленности
антропологических материалов, характеризующих население лесо-
степной части скифского ареала. В настоящее время материалы по
скифам Европейской части значительно пополнились краниологи-
ческими сериями из курганов с территории степного Причерномо-
рья Увеличение количества лесостепных выборок, (за счет объе-
динения изученных нами материалов с отдельными данными опуб-
ликованной ранее сборной серии Среднего Поднепровья), позволи-
ло представить антропологическими материалами следующие ло-
кальные группы скифообразных культур лесостепи, выделяемых по
данным археологии: сейминскую, посульскую, ворсклинскую, киев-
скую и правобережно-днепровскую.
В статистическом анализе было рассмотрено более 20 выбо-
рок, имеющих отношение к общности европейских скифов (разных
хронологических и территориальных групп) и проведено картогра-
фирование краниологических комплексов основного массива дан-
пых, характеризующих особенности физического облика населения
Евразии в скифское время
Результаты статистического сопоставления показали, что ле-
состепные группы скифов отличались от степных, имея более узкий
и Длинный череп, узкое, менее высокое и резко клиногнатное лицо
Южные группы скифов - более высоколицые, с более широким и ко-
51
50
ротким черепом, объединены в массив, включающий также серии
меотского времени Северного Кавказа, курганные серии скифского
времени Керченского полуострова и серии поздних скифов Крыма и
Нижнего Поднепровья
Составленная антропологическая карта Восточной Европы в
VII-IV вв до н.э наглядно иллюстрирует фенотипическое разнооб-
разие населения: два упомянутых долихокранных европеоидных
варианта доминировали на территории Кавказа и в скифском ареа-
ле мезо-брахикранные краниологические комплексы, с узким илх
среднешироким, невысоким лицевым отделом, также европеоидно-
го облика, были распространены среди населения зоны греческой
колонизации и у савроматов, и только на территории Средней Волги
и Прикамья был представлен низколицый, с монголоидными эсо-
бенностями, антропологический тип, характерный для создателей
ананьинской культуры.
Отмеченная тенденция краниологических различий лесостеп-
ного и степного населения скифского ареала, прежде всего, може’
быть увязана с разделением общности на скифов-пахарей и ски-
фов-кочевников Антропологические данные однако не дают осно
ваний говорить о различных истоках этих групп, так как проведен-
ные в разных ракурсах статистические сопоставления практически
всех доступных в настоящее время материалов эпохи железа Е эра
зии, показало, что европейские скифы представляли антропологи
чески консолидированный массив, объединенный единством пропс
хождения
Отечественная антропология предоставила убедительные до
казательства, подтверждающие гипотезу о формировании скифов
Северного Причерноморья на основе степного населения Восточ
ной Европы эпохи поздней бронзы. Пополнение материале » и!
скифских могильников, а также расширение наших знаний о группа»
населения поздней бронзы, позволило провести статистическое со-
поставление краниологических серий раннескифского и более позд
него времени с предшествующими им материалами эпохи бронзы
В археологическом изучении предскифского времени важная роп
отводится памятникам белозерского этапа срубной культуры Ан
тропологическое сходство этих серий (из могильников Широкое *
Чернянка) и ряда узколицых вариантов эпохи поздней бронзы ([
территории Молдавии, Северского Донца ) с материалами из скиф
ских памятников лесостепного Поднепровья дает дополнительна
основание для аргументации гипотезы генетического единства сю*
фов Восточной Европы.
Антропологическое своеобразие лесостепных скифов мо*е
сражать процессы метисации с земледельческим населением
Среднего Поднепровья К сожалению вследствие распространения
обычая кремации умерших среди оседлого населения лесостепи
Mbi не располагаем антропологическими материалами подтвер-
ждающими высказанное предположение Кроме фактора метиса-
ции определенное значение в формировании зональных вариантов
имели процессы морфологической перестройки черепа интенсив-
ность протекания которых, в определенной степени связана с де-
мографической ситуацией В массиве степных скифов с большой
плотностью и подвижностью населения вследствие усиления внут-
ригруппового смешения и контактов с соседними группами, начался
процесс брахикефализации который усилил отмеченные отклоне-
ния по пропорциям размеров черепной коробки от лесостепных се-
рий В пользу высказанного предположения свидетельствует на-
блюдаемый факт небольшого сдвига в сторону брахиморфии чере-
пов поздних скифов Поэтому некоторые краниологические разли-
чия степных и лесостепных скифов не только отражают взаимодей-
ствие с местными группами, но и свидетельствуют о различной ин-
тенсивности демографических процессов, что влияло на темпы
микроэволюционных изменений черепа
Предпринятый сравнительный анализ антропологических дан-
ных показал что информационный потенциал скифских краниоло-
гических материалов далеко не исчерпан и не только дополняет по-
ка еще во многом фрагментарную картину сложения фенотипиче-
ского разнообразия групп локализованных на территории Восточ-
ной Европы в эпоху железа но и является самостоятельным исто-
рическим источником
Б.Ф.ЖЕЛЕЗЧИКОВ
Г.Н.ГРАКОВ И НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ РАННИХ
КОЧЕВНИКОВ ЮЖНОГО ПРИУРАЛЬЯ И НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ
Прошло чуть более 50 лет после выхода работы Б.Н.Гракова
Пережитки матриархата у сарматов" которая для отечественной
сарматологии имеет столь же большое значение как для скифоло-
гов труды по истории и материальной культуре скифов или его тео-
ретические изыскания
Впервые после исследований М И.Ростовцева, П С Рыкова,
ПРау была дана хронологическая схема развития сарматских куль-
тУр (ступеней), предложен механизм их происхождения и развития
52
51
Огромное значение этой работы в том что она есть И нам
ученым других поколений, уже потому легче работать, что мы име
ем возможность либо следовать Б.Н Гракову, либо, опираясь на но.
вый материал и методику, двигаться в других направлениях В дан
ном случае я категорически выступаю против критиканского подход^
к творчеству предшественников, в частности Б.Н.Гракова
(В.Ю Зуев), попыток обвинить его в искажении фактов и тем более а
сознательной необъективности на той стадии развития источнике,
ведческой базы
Б Н Гракова называют главным автохтонистом в сарматоло
гии. Но разве не хуже выглядят современные миграционисты? И те
материалы, которыми располагал Граков, и современные исследо.
вания полностью подтверждают, что в недрах сарматской культуры
на каждом из этапов ее развития, обязательно сохраняются эле-
менты и традиции предшествующей стадии.
Сведение всего многообразия формирования материальны»
культур только к двум крайностям: миграционизму и автохтонизм(
сегодня выглядит бессмыслицей.
Действительно, на современной источниковедческой базе
появились предположения, что единой савроматской культуры на
огромных просторах Южного Приуралья, Нижнего Поволжья
Подонья. может быть, и не существовало их могло быть две
(М.А.Очир-Горяева), или три (Б.Ф.Железчиков)
Назрел вопрос о терминологии названия сарматских культур
Уже давно не употребляется термины блюменфельдская, Суслов
ская, шиповская Пора отказаться от прохоровской и тем более не
стоит придумывать новую "филипповскую”. Необходимо догово
риться о термине "раннесарматская культура", так как ряд совре
менных исследователей так запутали всех, что понять нам друг дру
га становится невозможно Появились ранняя, развитая, поздняя
раннесарматская культура или еще сложнее предпрохоровская
раннепрохоровская, просто прохоровская и позднепрохоровская
Причем разные авторы, по иному датирует каждый из этапов.
Критикуя Б.Н.Гракова за неверную датировку раннесарматско»
и среднесарматской культур авторы (В Ю.Зуев, И В Сергацкое
А В Симоненко А.С Скрипкин и другие) предлагают такие же, по
существу схемы для огромных регионов. Задача же состоит в раз
работке региональной хронологии и чем меньшая по охвату терр^
тория будет рассматриваться, тем ближе в своих исследованиях ми
будем приближаться к исторической действительности Если pft
Южного Приуралья время VI- IV вв. до н.э может быть с заходом5
III в до н.э это условно говоря савроматская эпоха, то для Нижней
54
Поволжья - Подонья рубеж IV-III вв до н э раннесарматская Мо-
жет быть отдельные раннесарматские памятники существуют на
^ровле и севернее ее до середины I в н.э , но это не так для Южно-
го Приуралья, Заволжья и Нижнего Дона
И, наконец, нам всем необходимо учиться у Б.Н Гракова увя-
зывать наши археологические источниковедческие построения с
широкой теоретической подготовленностью, особенно в объяснении
многих социальных экономических, этнических и других вопросов
древнего номадизма Пока в наших трудах преобладает однона-
правленность узость а чаще элементарное незнание специфики
жизни степных скотоводов, поэтому мы с такой смелостью движем
их орды из Азии в Европу, и наоборот
М.В.КОЗЛОВСКАЯ
ОБ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ СРЕДНЕДОНСКОГО НАСЕЛЕНИИ
СКИФСКОГО ВРЕМЕНИ
Изучение этногенетических процессов, связанных с воз-
никновением и дальнейшим развитием населения, оставившего
памятники круга скифских культур было и остается одним из
актуальных направлений палеоантропологии. Краниологические
исследования показали, что известное единство материальной
культуры скифской общности, объединяло генетически разнородное
население Я сознательно не привожу в данном случае
определения термина "скифская общность", так как этот тезис
верен и для населения всего степного евразийского коридора, и для
насельников европейских степных ландшафтов и для собственно
причерноморских скифов. Сложная структура состава скифских
племен подтверждается свидетельствами письменных источников
У Гекатея Милетского, Геродота, Аполлодора, у большинства
авторов, описавших земли, на которых жили скифские племена,
Упомянуты многочисленные этнонимы скифских и нескифских
народов находящихся в непосредственной близости друг от друга,
иногда смешивающихся, иногда сосуществующих или враждующих
Такая мозаичность генетического состава, используя лексику
Гекатея Милетского, "скифских народов' предполагает
необходимость выявления локальной изменчивости
краниологических особенностей, связанных с генезисом
описываемых популяций Вероятно, свою лепту в понимание
пРироды локальной изменчивости может внести исследование
55
антропологических признаков, описывающих образ жизни
конкретного древнего населения. Различия в демографической
структуре, физических нагрузках сос-тоянии здоровья и пр
особенностях предположительно может помочь пролить свет на
взаимоотношение локальных групп населения
Предлагаемое вашему внимание сообщение, следует
рассматривать как "зарисовку" прежде всего потому, что
сохранность изученного материала более чем посредственная
Представительный корпус измерительных данных отсутствует
Имеет ли смысл добавлять данные о нескольких десятка*
индивидов, да еще плохой сохранности к огромному объему уже
изученного?
Краткая информация о археологических памятниках
антропологические материалы с которых рассматриваются.
1 Могильник вблизи сел Терновое и Колбино Воронежской
области, исследуемый Потуданской экспедицией Института
археологии РАН под руководством В И Гуляева (Гуляев, Савченко
1995, Гуляев Савченко, 1998) По сумме археологически*
свидетельств можно датировать курганные погребения от конца
пятого века до н э до второй половины четвертого века до н. э
2 Городище в г. Семилуки Воронежской области
исследованное экспедицией Воронежского Государственого Унив-
ерситета под руководством А Д.Пряхина (Пряхин, Разуваев, 1993а
19936, 1995) По сумме археологических свидетельств погребения
датируются концом IV - началом III вв до н. э.
Эти два археологических памятника находятся в нескольки*
десятках километров друг от друга Своеобразие погребального
обряда на Семилукском городище до сих пор не даег
исследователям прийти к единому мнению по поводу причин гибел»
людей Погребения под курганными насыпями, хотя и совершены с
использованием различной обрядности, но не являютс’
уникальными для погребальных памятников скифского времени
В нашем распоряжении оказались антропологически*
материалы из этих двух памятников Курганные могильнШ
Терновое-Колбино исследован уже более, чем наполо зину
Поэтому, есть основания считать, что полученная выбора
представительна относительно всей палеопопуляции Материал
из Семилукского городища гораздо более фрагментарны
скелетные останки из 4 погребений (на территории городища 1
погребений) Такая выборка не может считаться представительна
для данного памятника. Поэт >му все описания носят эскизнь’*,
характер
Исследователи Семилукского городища пришли к выводу, что
вСе погребения относятся к сжатому временному интервалу
Пряхин Разуваев 1993а, 19936) Погребения в курганном
могильнике, вероятно, совер-шались на протяжении нескольких
десятилетий Можно и дальше перечислять особенности
разделяющие эти памятники и антропологические выборки и все же,
с известной мерой допуска, возможно использовать эти материалы
для изучения локальной изменчивости средне-донского населения
скифского времени
В программу антропологических исследований вошло учет
индикаторов биологического стресса, описание некоторых
палеопатологических состояний, описание отдельных элементов
внешнего костного рельефа, измерение посткраниального скелета
Выборки из двух памятников четко разделяются по возрастной
структуре Под курганными насыпями детских погребений не
обнаружено (возможно, один ребенок) В выборке с городища дети
разных возрастов (от года до 11- 12 лет) представляют
подавляющее большинство. Проблема малого количества детей в
курганных скифских могильниках все еще остается неразрешенной
Возможно, большинство умерших детей погребались по иному
обряду, а возможно, упоминания Гиппократом низкой рождаемости
среди скифской аристократии имеют под собой реальную почву. У
погребенных в курганном могильнике отмечены различные боевые
травмы На двух детских черепах из Семилукского городища
обнаружены следы проломов, приведших к смерти
Тканевые реакции на плечевых костях и ключицах у
пофебенных под курганами развиты гораздо ярче, чем у индивидов
с городища Это позволяет предполагать, что существовали
некоторые различия в нагрузках на верхний пояс конечностей
Частоты индикаторов стресса в двух группах не совпадают. Также
выделяется своеобразие палеопатологических проявлений у каждой
из групп. Последнее обстоятельство позволяет предполагать, что
особенности минерального обмена организма в об< их популяциях
были не одинаковы и достаточно ярко выражены На своеобразие
каждой из групп указывают и измерения длинных костей
конечностей.
Таким образом, можно утверждать, что население,
оставившее курганный могильник Колбино-Терновое и Семилукское
городище отличаются по ряду биологических особенностей
Вероятно эти отличия касаются как образа жизни, так и
происхождения
56
57
Е. Ф. КОРОЛЬКОВА
РИТУАЛЬНЫЕ ЧАШИ С ЗООМОРФНЫМ ДЕКОРОМ
В КУЛЬТУРЕ РАННИХ КОЧЕВНИКОВ1
В материальной культуре евразийских кочевников скифского
времени выделяется категория сосудов, связываемая большинст
вом исследователей с культовой сферой. Речь идет, прежде всего
о деревянных круглодонных (или приближающихся к круглодонно
сти) чашах, украшенных, как правило, золотыми или серебрянымр
накладками с зооморфными изображениями. Такая посуда пред,
ставлена несколькими типами, различающимися по форме, и вклю
чает как небольшие кружкообразные кубки различных пропорций«
вариаций конструкции ручки, так и приземистые чаши с ручками
ушками или вовсе без ручек. Еще одной разновидностью, несо-
мненно, культовых сосудов являются ритоны с пластинчатыми на-
кладками.
Круглотелые культовые сосуды, в некоторых случаях украшен-
ные зооморфным или другим изобразительным декором, включают
несколько разновидностей, отчетливо корреспондирующихся с оп
ределенными культурными группами В скифских погребальны
памятниках высшего ранга (Волковцы, курган 1, Солоха, Гаймановг
Могила, Толстая Могила, Чмырева Могила, Куль-Оба, Частые кур
ганы, Рыжановка и др ), начиная с IV в до н.э., все эти типы культе
вой посуды имеют параллели в виде аналогичных форм изделит
из драгоценных металлов, являющихся продукцией греческих мае
терских и, таким образом, демонстрирующих эллино-скифский куль
турный феномен. Характерно, что, в отличие от более восточнь»
кочевнических памятников (1-й Филипповский курган в Южном При
уралье, курганы Алтая и т. д), на территории европейских скифе*
среди металлической ритуальной посуды более распространен
форма круглотелого сосуда без ручек с суженным горлом и отогн)
тым венчиком, напоминающая арибаллы. В то же время для вое
точных регионов, несомненно, предпочтительнее оказывается тиг
кружкообразного округлого или грушевидного сосудика с боково
вертикальной ручкой (или ручками) По-видимому, подобные фор
мы встречались и в скифских памятниках Приднепровья (пола?
спаянная из двух половинок, золотая фигурка кабана из Хоминс
Могилы, вероятно, служила ручкой деревянного несохранившегос
1 Работа выполнена при поддержке Росссийского Гуманитарного научи
го фонда, проект № 97-01-00314.
сосуДа) Тот же зооморфный мотив представлен на ручке деревян-
ного сосуда с обкладками из Александропольского кургана, в кото-
ром были найдены и другие варианты культовой посуды, принадле-
жащие к рассматриваемой категории
Семантика, форма и функции ритуальных сосудов, звериные
мотивы в их украшении и расположение зооморфного декора, оче-
видно уходят корнями в глубокую древность и сохранялись тради-
цией чрезвычайно долго - не ограничиваясь рамками скифской эпо-
хи и не являясь индикатором для той или иной отдельной раннеко-
чевнической культуры. Достаточно сказать, что среди находок в
средневековых памятниках Прикамья известна совершенно анало-
гичная деревянного чаша с серебряными накладками и ручкой в ви-
де фигурки медведя (i-й Веслянский могильник, VII-VIII вв ).
Едва ли не самая значительная по количеству группа культо-
вых сосудов, близких по типу уже упомянутым, представлена круж-
кообразными кубками из золота и серебра с зооморфной ручкой в
сарматских памятниках I в н.э. на Нижнем Дону и в Нижнем По-
волжье (Хохлач, Мигулинская, Высочино VII, Криволиманский, Бер-
дия, Октябрьский V, Косика). Аналогичные изделия известны и на
территории Поднестровья (Пороги). Практически полное совпаде-
ние по форме и наличию вертикальных ручек в виде звериных фи-
гурок наблюдается при сравнении сарматских сосудиков из золота
и серебра с некоторыми типами деревянной посуды, украшенной
золотыми накладками из 1-го Филипповского кургана.
Сопоставление различных групп культовых круглотелых сосу-
дов демонстрирует определенную закономерность в их распростра-
нении тип кружкообразного кубка с вертикальными ручками, как и
округлая чаша с зооморфной ручкой-выступом, очевидно, имеют
восточное происхождение, и их прототипы обнаруживаются в цен-
тральноазиатских памятниках еще в эпоху бронзы. Эти типы встре-
чаются в скифское время в памятниках Алтая и Южного Приуралья.
На территории европейской Скифии ритуальные сосуды такого типа
фиксируются в сравнительно поздних памятниках, относящихся к
концу IV - началу III вв. до н.э. (Александропольский курган, Хомина
Могила, Частые курганы) Это наблюдение особенно интересно при
соотнесении его с распределением находок стилизованных обкла-
Док от деревянных сосудов, аналогичных приуральским, в курганах
'V - III вв. до н.э. на Нижнем Дону, где они представлены в комплек-
сах из Новочеркасска и Азова Существование еще одной хроноло-
Гически компактной группы кружкообразных сосудиков из золота и
СеРебра с вертикальной зооморфной ручкой в сарматских памятни-
ки I в н.э., локализующихся в основном на Нижнем Дону и в Ниж-
59
58
нем Поволжье, дает возможность проследить развитие этого типа ц
связать его распределение на европейской территории с проникну
вением кочевнических культур восточного происхождения
Все эти сосуды, вероятно, могут ассоциироваться с ритуала
ми обставляющими переход в иной мир, и, по-видимому связан,
ными со сложным комплексом представлений о жизни и смерти
включая сакральный брак с Великой богиней и приобщение к ней
Значение ритуала проводов покойника и трактовка роли в нем сосу
дов с зооморфным или другим изобразительным декором не раз
оказывались предметом обсуждения в археологической литературе
Высказанные в свое время М И. Ростовцевым соображения отно
сительно связи таких сосудов с культом Великой богини не нашли
дальнейшего развития. Однако, представляется вполне правомер
ным соединить вывод М И. Ростовцева с их интерпретацией
предложенной другими исследователями Не вызывает сомнении
заключение Т.М Кузнецовой о наличии символики потустороннего
мира и жертвоприношения в изобразительном декоре сосудиков со
сферическим туловом и вероятности их использования в ритуалах
связанных с жертвоприношением
Набор зооморфных мотивов и их комбинации в декоре культо-
вых сосудов позволяют увязывать их с вполне определенной тема
тикой образы животных могут быть интерпретированы в контексте
верований в потусторонний мир Идея сакральной жертвы, связан-
ная с обрядовым использованием священного питья, воплощена в
сценах терзания и охоты, включенных в изобразительный декор не-
которых чаш Сам ритуальный сосуд в некоторых случаях ассоции
руется с образом зверя, как бы являя собой тело животного (Соло-
ха, 1-й Филипповский курган, Бердянский курган). Подобная трак-
товка ритуального предмета наблюдается и в миниатюрных котел-
ках-курильницах, чрезвычайно близких по форме и декоративному
решению деревянным чашам с ручкой в виде зооморфной головки
которая в курильницах замещена ложным сливом. Находки таки»
котелков с горизонтальными ручками-ушками известны в сакски»
памятниках Памира и на территории Индии (Аличур II, Харгуш И
Гильгит). Курильницы использовались, по-видимому, в обряде пре
водов покойного и в ритуальном общении с предками.
Материал ритуальных сосудов - дерево, обложенное пластин
ками из драгоценных металлов, золото или серебро - вероятно, мо
жет рассматриваться в семантическом аспекте как принадлежности
к иному миру В Я Пропп, анализируя фольклор, вывел формулу
“все, что окрашено в золотой цвет, этим самым выдает свою при
надлежность к иному царству”. Исследователь констатировал, что
60
архаических представлениях иной мир является “царством не лю-
дей, а царством животных"
Семантическая связь между образами животных, миром мерт-
вых и миром живых священным напитком и ритуалом перехода в
иной мир запечатлена в оформлении культовых чаш
в.п.копылов
НАСЕЛЕНИЕ ДЕЛЬТЫ ДОНА В V-IV ВВ. ДО Н. Э.
Среди проблем скифо-сарматской археологии, рассматривав-
шихся Б.Н.Граковым важное место занимали вопросы этногеогра
фических и этносоциологических реконструкций Глубокое знание
античной литературной традиции и археологического материала по-
зволили ему показать преимущества комплексного анализа всей со-
вокупности источников (Граков, Мелюкова, 1953; Граков, 1954;
1971).
Проблема этнической интерпретации населения, оставившего
курганы Елизаветовского могильника и одноименное городище е
дельте Дона, имеет почти полуторовековую историю
Одни исследователи связывали памятники дельты Дона со
скифами, другие с - местами, третьи с - савроматами, а четвертые
отмечали смешанный характер населения региона в скифский пе-
риод. Отстаивая правоту своих этнокультурных реконструкций, все
исследователи ссылались на авторитет античных авторов, забывая
предостережение М.И.Ростовцева не действовать механическим
путем соединения археологических дат со сведениями античных ав-
торов а считаться со сложной картиной археологического материа-
ла Иначе, писал этот выдающийся исследователь, "мы можем ока-
заться в положении Эфора и вместо реальной картины Скифии IV-
III в. до Р Хр. дать картину быта кочевых степняков вообще" (Рос-
товцев, 1989).
В последние годы четко определились два подхода в оценке
этнических и демографических процессов, происходивших в дельте
Дона в VI-IV вв. до н.э. Исследователи Елизаветовского городища и
его курганного могильника, анализируя археологические материалы
Доказывают, что заселение этого района произошло в результате
миграции из западных, собственно скифских, районов (Копылов
1989, Житников, 1992 Копылов, Янгулов, 1992)
Сторонники иного подхода, основываясь, прежде всего, на
61
анализе письменных источников в том числе и тех которые, как
уже отмечалось исследователями необходимо безоговорочно ис-
ключить из числа источников по истории Боспора (Блаватская
1959) и Скифии (Полин, 1992), отстаивают точку зрения, что насе-
ление дельты Дона V-IV вв. до н.э сформировалось в результате
последовательного развития местного степного населения VI в. до
нэ (Максименко, 1983; Лукьяшко, Максименко, 1988), считая его
иксомато-язоматским (Лукьяшко, 1992). В.Е.Максименко в своей по-
следней работе отмечает, "что даже то, что мы имеем в своем рас-
поряжении (не только источники но и новые приемы их обработки)
позволяет внести коррективы в существующие выводы" (1998) и за-
ключает: "с язоматами можно связать археологические памятники
дельты Дона (Елизаветовское поселение, курганы и т.д.) и приле-
гающих районов. ", отстаивая мнение об исконности савроматских
земель в низовьях Дона, а также Северского Донца (Максименко,
1997) Хотя еще ДБ.Шелов, рассматривая этническую историю
Нижнего Подонья, отмечал, что античные источники, дающие ин-
формацию по этому району, "очень неточны и часто противоречи
вы" Касаясь трудностей субъективного порядка при определении
этнической принадлежности древних памятников, этот исследова-
тель подчеркивал, что "в вопросах определения этноса больше, чем
в каких либо других, проявляется концепционная пристрастность
автора" (Шелов, 1974)
Последние работы по уточнению хронологии надежно датиро-
ванных греческим импортом погребений донской дельты позволяют
утверждать, что на сегодняшний день в этом районе вовсе нет ко-
чевнических комплексов, хронология которых укладывалась бы в
период с конца третьей четверти VI - до конца первой четверти V
вв до н.э. (Брашинский, 1980; Копылов, 1994; 1999). Наблюдается
необъяснимый пока хронологический разрыв в несколько десятиле-
тий между кочевническими погребальными комплексами дельты
Дона конца VII-VI вв. и комплексами Елизаветовского могильника
где из 243 надежно документированных погребений 137 четко дати-
рованы греческой импортной керамикой, из которых 48 относятся к
V в до н э Следовательно, тезис о том, что население дельты Дона
V-IV вв. до н.э. сформировалось в результате последовательного
развития местного степного населения VI в до н.э. не находит под
тверждения в археологических материалах. Анализ погребального
обряда и характера заупокойного инвентаря, зафиксированных в
елизаветовских курганах (рис 1), а также данных строительных ком-
плексов и лепной керамики одноименного городища, позволил за
ключить что наибольшее количество сходств параллелей и прямы*
62
аналогий в материалах, особенно показательных в этническом пла-
не, мы имеем, прежде всего, среди синхронных памятников лесо-
степной и, в меньшей степени степной зоны Приднепровья (Копы-
лов Марченко, 1986)
Комплексный анализ материалов донских лесостепных горо-
дищ позволил сделать убедительное заключение что и они явно
тяготеют к более ранним памятникам Днепровского лесостепного
левобережья (Медведев, 1999), а материальная культура средне-
донских курганов, несмотря на известную локальную специфику, по
основным своим параметрам полностью соответствует археологи-
ческим комплексам скифской степи и лесостепи междуречья Дона и
Днепра (Гуляев, Савченко, 1998)
Примечательно, что в середине V в до н э , население горо-
дищ Посеймья VII-V вв , которое принадлежало к кругу лесостепных
культур скифского времени, под натиском юхновских племен с Дес-
ны вынуждено было покинуть свои обжитые места Именно в это
время в бассейне Среднего Дона появляются памятники скифского
типа. Сходство определяется керамикой и устройством оборони-
тельных сооружений (Пузикова, 1996)
Появление в конце первой четверти V в до н.э. в дельте Дона
населения из лесостепного Поднепровья, которое до конца IV в до
н э являлось полновластным хозяином в Северо-Восточном При-
азовье, а также появление, очевидно, в это же время, памятников
одного культурного горизонта в Среднем Подонье, хорошо согласу-
ется с "периодом перемен и нестабильности" во всем Северном
Причерноморье (Доманский, 1981).
Важно подчеркнуть, что памятники дельты Дона и Среднего
Дона, являются памятниками одного культурного горизонта и появ-
ление их на Дону одновременно из одной культурной зоны позволя-
ет говорить об этническом родстве населения
Дальнейшие разработки независимых типологических класси-
фикаций и уточнение хронологии археологических источников, по-
строенных на региональных материалах (Яблонский, 1999) должны
дать более конкретную и объективную картину этнической истории
Подонья в V-IV вв. до н.э.
63
РИС.1 Типы могильных сооружений и основные типы погребально^
инвентаря Елизоветовского курганного могильника
64
С.В.КУЗНЕЦОВ
ОСОБЕННОСТИ СКИФСКОЙ ПАНОПЛИИ В V - III ВВ. ДО Н. Э.
Формирование скифской паноплии восходит ко времени пе-
реднеазиатского похода скифов, в ходе которого наступательное и
защитное вооружение скифов приобрело черты, просуществовав-
шие до падения Великой Скифии, под натиском сарматских племен.
Паноплия ранних скифов включала в себя: панцирь (поясной че-
шуйчатый, ассирийского типа), литой шлем (кубанского типа), щит
монометаллический), лук и стрелы копья, мечи (акинаки), секиры
Перечисленные выше предметы найдены в археологических памят-
никах VII-VI вв до н.э., традиционно связываемых со скифами (Ке-
лермесские курганы. Костромской курган, Красное Знамя и т д ).
Теоретически, опираясь на памятники ассирийской иконографии
можно предположить использование скифами в период архаики
больших (ростовых) щитов, булав, а так же, для защиты лошадей от
оружия противника, кожаной боевой попоны
Составляющие скифской паноплии, реконструируются (по ар-
хеологическим и иконографическим источникам) достаточно точно
но, говорить о существовании устойчивых наборов наступательного
и оборонительного вооружения пока нельзя. В первую очередь это
обусловлено небольшим числом скифский погребений этого време-
ни (около 250 для степи, лесостепи и Кавказа), большая часть кото-
рых не содержит предметов вооружения. Во вторую, тем, что
большая часть вооружения представлена или трофеями переднеа-
зиатской компании, или же парадно-ритуальным оружием.
Скифская паноплия V-III вв до н.э исследована несравненно
лучше, нежели архаическая. Для этого времени можно вычленить
не только отдельные виды вооружения, но и определить устойчи-
вые варианты паноплии. Это возможно, в первую очередь, из-за
большого числа скифских погребений, исследованных в ходе ар-
хеологических раскопок (только для степного региона - более
2500), во вторую - большим количеством погребений с оружием
(40% - лесостепь, 60% - степь).
Основную массу предметов вооружения в скифских погребе-
ниях V-III вв до н.э. составляют наконечники стрел встречаемые
хак по отдельности (обычно несколько экземпляров), так и в кол-
енных наборах (от 20 - до 300); широко распространенным являет-
ся обычай помещать с покойным несколько колчанных наборов (Ер-
к°вцы, Первомаевка, Днепрорудный). Вслед за наконечниками
СтРел, по количеству находок, следуют наконечники копий. Находка
65
Т.М.КУЗНЕЦОВА
’•СКИФЫ”, "СКИФСКАЯ КУЛЬТУРА”,
СКИФСКАЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА"
1-2 копий при погребенном является обычным но исследованы ц. существовании многочисленного но плохо вооруженного врага с
гребения и с большим количеством копий (Талаевский курган, Ако которым скифы вели постоянную войну на протяжении всего IV в. до
тинцы, Днепрорудный, Краснокутский курган) э Таким врагом для скифов могли стать только племена сармат
Остальные предметы вооружения не получили широкого рЭ( qbe вторжение в Причерноморье было, видимо, не единовременным
пространения. Это относится к дротикам (около 100 находок), аки -оходом' а следствием продолжительной войны
накам (встречаются преимущественно в погребениях воинов и зна Нагнетание отношений с греческими колониями в Причерно-
ти), топорам-секирам (около 70 находок). Такие виды наступатегц. морье, которые являлись главнейшим поставщиком оружия скифам,
ного вооружения, как булавы и пращи, известны только по едини. 8 в последствии с Фракией, могло быть связано с острейшей необ-
ным находкам ходимостью увеличения материальной базы для длительной войны.
Защитное вооружение в V - IV вв до н э. становится шире, ведь именно в регионах, наиболее близких к греческим городским
распространенным элементом скифской паноплии Больше всег центрам (Крым и Нижнее Поднепровье) скифам удалось пережить
(около 250 экземпляров) известно находок скифских чешуйчаты сарматское нашествие и создать Малую Скифию,
панцирей. Панцирь являлся основным элементом скифского доспе
ха, часто панцирь дополнялся поножами/набедренниками, шлемои
наборным поясом, наручами-наплечниками и щитом (цельным иг
наборным)
С V - по III вв. до н. э. археологически прослеживается увел»
чение числа скифских погребений, в том числе, фиксируется боль
шое количество погребений воинов. Связав этот факт со свиде
тельствами античных авторов (Herod , IV, 20 Лукиан, Токсарисип
дружба, § 49) о разбойничьих набегах скифов и о войне скифсга
царя Атея с Филиппом Македонским, закончившуюся разгром ск»
фов в 339 г до н.э, можно прийти к выводу о том, что "скифы вег
себя особенно агрессивно и по отношению к греческим колония1
Северного Причерноморья, и по отношению к западным фрак»
ским племенам" (Ильинская, Тереножкин, 1983. с. 367), что привел
на рубеже IV-III вв. до н э к ослаблению "внутренними противоре
чиями и войнами", и "в III в до н.э племена савромат-сармат р,»
нулись из-за Дона и сокрушили могущество скифов" (Ильинска'
Тереножкин, 1983, с.367).
Подобная реконструкция исторических событий позднего этаг
скифской истории представляется возможной, но не единственно!
Необходимо заметить, что скифское наступательное оружие (копь
с лавролистными и остролистными наконечниками, легкие коротки
стрелы, акинаки) было приспособлено для уничтожения легко во1
ружейного и слабо защищенного врага, а греки, фракийцы и скиф
имели эффективные средства защиты (панцирь, поножи,
щит). Средства же поражения тяжеловооруженного п|
Изучение скифской культуры было начато еще в глубокой
древности когда впервые появились в письменных источниках упо-
минания о “кочевом народе скифов”. Большая подвижность этого
народа, его агрессивность по отношению к другим, вызывали инте-
рес не столько познавательный, сколько политический. Правителей
государств Древнего Востока волновали вопросы, связанные с
вторжениями кочевников на подвластные им территории и направ-
лениями их набегов, знание которых могло или предотвратить, или
ослабить возможные нападения. Необходимость обороны требова-
ла также изучения районов обитания любого реального или потен-
циального врага, и скифов, в том числе.
Согласно письменной традиции, таким образом, скифы при-
сутствовали на довольно обширной территории, имели свою куль-
туру, составляющие которой так или иначе должны были сохра-
ниться и накопиться в качестве культуры археологической, однако
Доказательного выделения элементов скифской археологической
кУльтуры с указанием причин соотнесения тех или иных археологи-
‘ ж1 шле1 Ческих данных со скифами, пока еще нет, так как вопрос о тождест-
щит). Средства же поражения тяжеловооруженного противни1 Ве или несходстве понятий "скифы', 'скифская культура и скиф-
(пращи, булавы, топоры-секиры) были распространены у скиф Ская археологическая культура не ставился в науке Дискуссия по
крайне мало Поэтому причину ослабления скифского государств3 °воду значения терминов "скифы" и "скифская культура возникала
III в. до н э можно видеть не во внутренних противоречиях и arpf пРОдолжается лишь в связи с определением региона их битания,
сивной политике против греческих колоний и фракийских племен менуемого "Скифией", из чего следует, что скифы и скифская
и продолжается лишь в связи с определением региона их обитания,
66
67
культура" - понятия идентичные в исследованиях скифологов, что I
конечно, с их точки зрения, бесспорно Однако подобное воспрял
ятие, основанное на данных письменных источников, на интуитив-
ном уровне переносится на археологический материал кочевниче-1
ского облика, который иногда называется "скифской археологиче!
ской культурой", но приравнивается при этом к живой "скифской
культуре". При этом понятие "скифская археологическая культура'»
не имеет до сих пор четкого определения, что позволяет исследоЛ
вателям сводить "на глазок" в единый круг, называемый, напри-|
мер, "раннескифской культурой" значительное количество археоло-1
гической информации, без попытки даже поставить вопрос о том, по|
каким признакам эта культура выделяется и, почему именно ее нуж.1
но соотносить со скифами. Очень интересно решает вопрос такого!
плана И.Н.Медведская, давая определение первому этапу ранне И
скифской культуры, который, по ее мнению, является скифским,!
прежде всего, по художественному стилю и материальной культуре I
(Медведская, 1992, с.87). Вопрос о том, почему рассматриваемая
ею материальная культура является скифской, у исследователя да
же не возникает.
Отсутствие набора признаков, характеризующих и доказы-|
вающих "скифскую археологическую культуру", породило проблему,
связанную с передатировкой памятников периода скифской архаи-
ки, в результате чего время их сооружения все более и более ото !
двигается к началу VII в. до н.э., что приводит к отрыву от письмен-
ной традиции и делает практически несопоставимыми два вида ис
точников. А ведь именно от определения культурной принадлежно-
сти памятников зависит как историческая интерпретация событий
происходивших в регионе, связываемом со скифами, так и их xpo-i
нологическое распределение.
Элементы культуры, соотносимой исследователями со скифа
ми, распространены довольно широко, что привело к возникнове
нию такого понятия, как "скифо-сибирское единство", которое имеет
право на существование только в качестве археологического поня
тия, объединяющего ряд территорий наличием сходного вещевой)
материала и представляющего общие черты только "археологиче
ских культур", о чем уже приходилось писать. В качестве историче
ского определения термин "скифо-сибирское единство" не може1
быть удовлетворительным, так как он предполагает "развитие” аР 11
хеопогических культур или их "взаимодействие" друг с другом.
Однако "археологическая культура" (термин, уже сам по себ*
условный), охватывает явления, которые по своей специфике **
могут ни развиваться, ни взаимодействовать, ни влиять друг на ДР>
га. так как ’археологическая культура" - мертвое образование, ста-
тичное по своей сути, определяющее только то, что осталось от
культуры живой. Невозможно принести с одной территории на дру-
гую "археологическую культуру" в готовом виде, так как она фикси-
руется только после ухода с исторической арены носителя живой
культуры. Зарождение живой культуры может происходить в одном
регионе, а "зарождение" = складывание - совершенно в ином Ар-
хеологические источники могут лишь накапливаться в определен-
ном регионе, являясь слагаемыми археологической культуры, кото-
рая и формируется там, где мы ее обнаруживаем. Выведение на
исторический уровень археологических источников, безусловно от-
ражающих (но не всегда полностью и не всегда адекватно нашему
восприятию) процессы и явления, происходившие в жизни общест-
ва, требует глубокого знания общеисторических закономерностей и
закономерностей развития отдельных групп населения.
Для скифской археологии идентификация археологического
материала и истории скифов значительно облегчена наличием
письменных источников, позволяющих с большей достоверностью
реконструировать историческую ситуацию. Однако уже многократно
отмечалось несоответствие археологической и письменной тради-
ций, что приводило, как правило, к корректировке данных письмен-
ных источников (при неизменности интерпретации археологических
материалов), а в последнее время даже к призыву отказаться от их
привлечения (Яблонский, 1999, с.42)‘. И все же, только при сопос-
тавлении с данными письменных источников можно вычленить соб-
ственно скифские черты в археологической культуре, соотносимой
исследователями со скифами, и выявить определенные закономер-
ности в распространении "скифских древностей", а возможно, и не
только "скифских" среди "скифских", а" может быть" и совсем не
"скифских"... От определения понятия "скифская археологическая
культура" зависит и проблема хронологии. Наиболее вероятно, что
решение этих вопросов в какой-то степени базируется не на иден-
тификации понятий "скифская культура" и "скифская археологиче-
ская культура", а на их противопоставлении: живое = мертвое
Прежде всего, необходимо поставить вопрос о выявлении
"скифских черт" в исследуемых памятниках и их соответствии ука-
занному определению по данным письменных источников, что, в
Равной мере, относится как к памятникам Северного Причерномо-
рья, так и к памятникам Северного Кавказа, тем более, что послед-
В цитируемом сочинении на с 42 написано: "Отказ от использования
нисьменных источников для доказательства интерпретационных археологиче-
ских построений" (подчеркнуто мною, - Прим, редактора).
68
69
ний регион привлекает в настоящее время значительное внимание
и рассматривается исследователями, как место основного обитания
архаических скифов Однако, наличие погребальных памятников,
часть которых, в соответствии с письменной традицией, действи-
тельно можно определить как скифские (Келермесские, Костром-
ской, Ульские курганы), не фиксируют для скифов места обитания
(источник дважды это отмечает), так как они хоронили отошедших в
мир иной в удаленных местах
Хотелось бы отметить, что наличие системы доказательств
вызывает больший протест у исследователей, чем ее отсутствие
Так при определении принадлежности Келермесского курганного
могильника скифам, соответствие археологии и данных письменно-
го источника составило 50%, что привело оппонентов к вопросу:
“много это или мало - 50%?” На такой вопрос ответить трудно, хотя
наличие пятидесяти процентного соответствия - это на 50% больше,
чем было раньше, когда система доказательств была равна нулю, и
памятник зачислялся в разряд и "киммерийских", и "скифских", и
"меотских" нередко, за небольшим исключением, совершенно про-
извольно
Таким образом, необходимо признать, что “хорошо известная
каждому археологу скифская культура" нуждается в доказательст-
ве, и проблема эта лежит не в области терминологии, а в области
археологии, где отсутствует набор признаков, характеризующих и
доказывающих "скифскую археологическую культуру"
Е.Ю.ЛЕБЕДЕВА
ПАЛЕОЭТНОБОТАНИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ ПО ЗЕМЛЕДЕЛИЮ
СКИФСКОЙ ЭПОХИ: ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ'
По сравнению с эпохой бронзы, в железном веке неизмеримо
возрастает число памятников, где были зафиксированы палеоэтно-
ботанические находки, свидетельствующие о высокой роли земле-
делия в хозяйстве Настоящая работа строится на анализе разно-
образных палеоботанических материалов, происходящих с 43 скиф-
ских памятников. Ареал исследования: степь и лесостепь Восточ-
ной Европы Находки с сельских поселений Крыма, Таманского по-
луострова, Ольвийской хоры, которые, чаще всего, именуются ан-
тичными, греко-скифскими или греко-варварскими, не учитывались
Работа выполнена при поддержке РФФИ, исследовательский проект
98-06-80032 (Прим автора)
70
их палеоботанические спектры существенно отличаются от собст-
венно скифских памятников "
Как и для более ранних периодов большинство палеоботани
ческих материалов на исследованных памятниках представлено а)
отпечатками зерен и семян культурных растений на керамике (38
памятников) и б) зерновыми скоплениями (10 памятников) на пяти
памятниках из 43-х зафиксированы обе категории свидетельств
(Янушевич, 1986, Пашкевич, 1991, и др ). Все эти находки несут су-
щественную информацию о видовом составе растений, возделы-
вавшихся в Северном Причерноморье в железном веке Однако,
для статистической обработки и сравнительного анализа (регио-
нального, хронологического и т.п.) более эффективными являются
отпечатки Для зерновых скоплений - гораздо более информатив
ных с агроботанической точки зрения до сих пор не выработано
достаточно корректной методики их статистической обработки
Как показывает анализ отпечатков зерен на керамике, домини-
рующее значение в составе урожая у скифов принадлежит просу
(Panicum miliaceum} 86% в лесостепи и 70% в степи. Доля пленча-
того многорядного ячменя (Hordeum vulgare, vulgare) - второго по
значимости растения Скифии - составляет 7% и 15% соответствен-
но, причем в степной зоне иногда встречаются и голозерные формы
(3%) Совокупная доля пшениц в степи достигает 9,3%, а в лесосте-
пи - 4,4%. Пшеницы представлены в основном двузернянкой
(Triticum dicoccum) и мягкой (Tnticum aestivum s.l), спельта (Triticum
spelta) и однозернянка (Triticum топососсит) встречены в виде
единичных зерновок Отпечатки бобовых растений (преимущест-
венно, гороха - Pisum sativum} зафиксированы только в лесостеп-
ной части ареала скифской культуры (1% или 2%, если учитывать
семена гороха, не определенные до вида - Pisum spec ) тогда как
зерновки ржи (Secale cereale) встречаются лишь на керамике степ-
ных памятников
Помимо перечисленных региональных различий в палеобота-
нических комплексах скифской культуры, для степной ее части
можно наметить и ряд интересных хронологических отличий Разно-
образие памятников с палеоботаническими находками в степной
зоне позволяет выделить здесь три хронологических группы 1) ран-
нескифские памятники конца VII - начала VI вв до н.э в Ставропо-
лье, 2) памятники V - III вв до н э в Запорожской и Херсонской обл
" Здесь стоит пожалуй напомнить о дискуссиях, которые ведутся по по
воду "скифской" принадлежности тех или иных археологических памятников или
Даже археологических культур Некоторые материалы этой дискуссии нашли
отражение и в этом сборнике (Прим, редактора)
71
и 3) позднескифские памятники II в до - II в. н э в Херсонской и
Одесской областях
На втором этапе заметно сокращение числа отпечатков проса
на керамике (с 73% до 60%), за счет увеличения совокупной доли
пшениц с 14% до 22% и появления отпечатков ржи (2%). В поздне-
скифских памятниках удельный вес проса опять возвращается к
73%, а доля пшениц резко сокращается - до 4%. Значение ячменя в
коллекции отпечатков постоянно возрастает с 13% на первом этапе
до 20% на финальном.
Другой категорией палеоэтноботанических материалов явля-
ются зерновые скопления и случайные находки небольшого количе-
ства карбонизированных зерен Такие находки зафиксированы на
шести памятниках в лесостепи и четырех - в степной зоне. В це-
лом, они демонстрируют тот же видовой состав возделывавшихся
растений, что и отпечатки. Однако имеются существенные расхож-
дения в представительности отдельных видов злаков в отпечатках и
скоплениях. Так, например, для Бельского городища опубликованы
материалы по трем скоплениям зерна (Янушевич, 1986), в которых
примерно в равных пропорциях (47% и 50%) представлены пшеница
двузернянка и пленчатый ячмень, а просо не обнаружено вовсе, то-
гда как в отпечатках оно составляет около 90 %. Отмеченные рас-
хождения могут быть поняты через призму различий в характере
сравниваемых источников Отпечатки на керамике отражают по-
преимуществу случайный (по критериям математической статисти-
ки) характер выборки, более полно отражающий палеоботанический
спектр того или иного памятника. Зерновые же скопления таким
критериям отвечают в существенно меньшей степени: в них может
оказаться, к примеру, зерно, либо собранное с одного поля, либо
специально отобранное для некоторых определенных целей и т.п К
тому же, только на очень редких памятниках зерновые скопления
могут отражать весь хронологический спектр или хотя бы несколько
этапов существования поселения.
В этой связи наиболее значимой категорией палеоботаниче-
ских источников становятся остатки растений, полученных путем
флотации культурного слоя поселений. Образцы, собранные из
различных строительных объектов (помещения, хозяйственные
комплексы, ямы и т.п.), а также не связанных с ними участков куль'
турного слоя в самых различных частях поселения, конечно же, бУ'
дут представлять собой достоверную выборку, а зерна из отмыво*
этих образцов - отражать реальное соотношение возделывавшихся
растений Кроме того, при стандартном объеме пробы появляется
возможность проводить корректные сравнения насыщенности куль'
72
^рного слоя палеоботаническими макроостатками и сопоставлять
результаты анализа их идового состава не только в пределах од-
ного памятника, но и с сериями, полученными из других местонахо-
доений.
Всего два скифских памятника исследовались методом фло-
тации - Мастище (Лебедева, 1999) в лесостепной зоне (Воронеж-
ская обл ) и Каменское городище (Пашкевич, 1991) в степной (Запо-
рожская обл). Оба - демонстрируют высокий удельный вес проса в
урожае скифов, но в меньшей степени, чем отпечатки. Так, к приме-
ру в палеоботаническом спектре Мастища флотация фиксирует
большее значение в урожае пшеницы двузернянки (19% против 3%),
пленчатого ячменя (21% против 8%) и меньшее - проса (61% про-
тив 85%) по сравнению с отпечатками. То же на Каменском городи-
ще флотация показывает большее значение двузернянки (39%
против 4%) и меньшее проса (51% против 72%) Но, поскольку при-
веденные наблюдения о противоречиях результатов флотации
культурного слоя и анализа отпечатков, основаны на материалах,
полученных всего лишь с двух памятников, их можно считать пред-
варительными: совершенно очевидной является необходимость
продолжения работ в этом направлении
Кроме того, мы не можем исключать преднамеренности отпе-
чатков на керамике именно проса. Об этом свидетельствуют и сами
отпечатки - не столько единичные (возможно, случайно попавшие в
керамическое тесто), сколько “массовые”. Так например, на двух
фрагментах керамики из Мысовое I (Харьковская обл ) зафиксиро-
вано 80 подобных отпечатков зерновок (Янушевич, 1986). Эта тра-
диция восходит к эпохе бронзы: подобные, буквально испещренные
отпечатками проса фрагменты, известны в памятниках культур ноа-
сабатиновка-кослоджень.
И наконец, привлечем внимание к одному очень важному на-
блюдению: ни одна категория палеоботанических находок не фик-
сирует на скифских памятниках мягкой пшеницы в количестве, дос-
таточном для того, чтобы говорить об ее экспорте в крупные антич-
ные центры Северного Причерноморья. Скопления мягкой пшеницы
Появляются только на памятниках, расположенных в непосредст-
бенной близости от этих греческих городов и на их хоре Этот во-
прос безусловно, требует более пристального рассмотрения. Пе-
ред нами встает необходимость детального картографирования
Всех находок мягкой пшеницы и, конечно же, организации широких
Работ по флотации культурного слоя скифских поселений.
73
С.И.ЛУКЬЯШКО
К РЕКОНСТРУКЦИИ СОБЫТИЙ КОНЦА IV В.ДО Н.Э. НА
ЛЕВОБЕРЕЖЬЕ НИЖНЕГО ДОНА
ее на Нижний Дон и Северный Кавказ (Ростовцев, 1918, Граков
1947; Смирнов, 1963; Максименко, 1983; Марченко, 1996 и j .
понимании событий этого времени на Дону отсутствует единств дов
1Ссребение у х Ясырева и Карнауховского на Дону и погребение на
равобережной Кубани (Понуро-Калитвенская, 1979, кург.63, погр.З,
„аскопки И И.Марченко). Вместе с ними появляются и бесспорно
арматские погребения с западной или южной ориентировкой, под-
робно описанные в литературе (Максименко, 1983; Клепиков, 1999)
пленяя дата сарматских погребений - конец IV -начало III в до н э.
Вторая половина IV в до н.э - время сложных политических) Наблюдаемая последовательность смены археологических
культурных перемен в истории южнорусской степи, время станов^ культур на Доно-Кагальницком водоразделе синхронна событиям
ния новой сарматской археологической культуры и проникновени истории Елизаветовского поселения
- - - Граков а - строительство оборонительных сооружений в середине IV
др ) 6до н э. и появление постоянных торговых лавок боспорских куп-
взглядов (см, например: Смирнов, 1983;’Максименко' 1983, 199Е ’ 6 - уничтожение оборонительных сооружений не позднее
Виноградов, Марченко, Рогов, 1997; Полин, 1992) Появившиеся Е третьей четверти IV в до н.э , строительство греческого квартала
результате археологических исследований последних лет на Да на территории варварского поселения
ском левобережье южнее р.Маныч материалы способны внести* < в - строительство новых, еще более мощных сооружений в
уточнения в понимание политических процессов на стыке двух круп конце IV в. до н. э.
hi х егионов г' прекращение жизни поселения в кон.IV - нач.Ш вв.до н э
Наше внимание останавливается прежде всего на группе) । Д • строительство боспорской колонии на месте варварского
скифских погребений, открытых Приморской археологической экс поселения в начале III в до н.э. и разгром его в результате сармат-
педицией в 1970-90-е годы. Это погребения у с.Новоалександровк ской агрессии в начале второй трети III в.до н.э.
(гр.Новоалександровка-1, курган 1,5,16 (Головкова, Лукьяшко, 1978 Сопоставление приведенных фактов позволяет утверждать
гр II курган 1) и Высочино-1 курган 5,14, Высочино V курга усиление скифского влияния и даже присутствие в северо-
10,11,12,27 и др ). Погребальный обряд резко отличает их от пред восточном Приазовье в середине IV в до н.э синхронное активиза-
шествующей савроматской группы населения (Лукьяшко, 1988) чип Великой Скифии на Западе Подчинение и заселение степей
свидетельствует в пользу их скифской принадлежности. Характер низовий Нижнего Дона приводит к активизации колониальной поли-
ными собенностями его является катакомбная конструкция ямы по: тики Боспора и появлению боспорского выселка на территории вар-
индивидуальной насыпью, прерывистый или сплошной ровик Вс ваРск го поселка Следует предполагать мирное содружество насе-
погребения были ограблены. По-видимому, центральным кургано! пения дельты и скифов в это время
этой группы является курган 14 группы Высочино-1 под насыпь»' Строительство новых оборонительных сооружений в донской
кургана кольцевая кладка шириной до 6 метров и каменная крепиД3 Дельте совпадает с аналогичными явлениями в Фанагории и на ме-
Раскопки кургана не завершены. Отских городищах Прикубанья. Подобная ситуация позволяет допус-
Инвентарь представлен лепной и гончарной керамике* Тить сходство причин, приведших к необходимости укрепления обо-
большим количеством амфор, украшениями золотыми бляшкам* ₽°ны. Они кроются в появлении мощной силы, способной противо-
бусами и кольцами. Хронологическая позиция скифских памяти оять скифам Для данного региона в это время реальными про-
ков может быть определена в пределах середины-конца IV в до н3 Пиками могли быть только сарматы. Коренное население дель-
К верхней хронологической границе скифской группы погреб построив оборонительные укрепления, добровольно покидает
ний примыкает другая, определяемая В.Е.Максименко как савРЧ *итую территорию. Вероятно, борьба завершилась вдали от дон-
матская, или сарматская. Это погребения в широких прямоугольна _ и дельты полным поражением скифов, и их союзникам нечего
или квадратных ямах с южной ориентировкой (Азов, 1980, кург понадеяться на пощаду
2, погребение 3; Высочино-VII, 1983, курган 30, погребение 21, в Выявленные на археологическом материале факты хорошо
пинский II, курган 5, погребение 4) Вероятно, к ним следует отнбс исываются в сообщение Диодора о борьбе за Боспорский пре-
Выявленные на археологическом материале факты хорошо
Вг,исываются в сообщение Диодора о борьбе за Боспорский пре-
75
74
стол и являются дополнительным аргументом в пользу достоверно,
сти скифо-сарматского конфликта 310/309 гг.до н.э (Виноград0в
Ю.А., 1980, 1990; Десятников, 1974, Марченко, 1996).
Новая группа памятников, появившихся на Доно-Кагальницкощ
водоразделе в самом конце IV - начале III в до н.э , связана с появ.
лением в регионе сармат.
В.Е.МАКСИМЕНКО
ПАМЯТНИКИ МЕЖДУРЕЧЬЯ ДОНА И СЕВЕРСКОГО ДОНЦА V-III
ВВ. ДО Н.Э. И ПРОБЛЕМА ИХ ЭТНИЧЕСКОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ
Археологические комплексы V-III вв до н.э., обнаруженные в
70-80-е годы в междуречье Дона и Северского Донца (раскопки
К Ф Смирнова, В.Е.Максименко), а также на территории Среднего
Дона (раскопки В И.Гуляева), позволяют по-новому интерпретиро-
вать проблему этнической принадлежности кочевого населения этих
смежных регионов
Традиционно подкурганные захоронения V-III вв до н.э. на
этих землях, в большинстве своем, считались скифскими
(П Д Л иберов и др) или (в междуречье Дона и Северского Донца)
савромато-сирматскими (К.Ф Смирнов, В.Е.Максименко).
Наибольшее внимание привлекает этникон "сирматы”, редко
упоминаемый античными авторами (Евдокс, Псевдо-Скилак), появ
пение которого относят к IV в до н э. Большинство исследователей
начиная с М. И Ростовцева, видит в нем самое раннее сведение о
сарматах в Европе В некоторой степени это подтверждается почти
одновременным появлением названия “Сарматия" (Теофраст, Ге
раклит Понтийский), локализуемого к востоку от Скифии, но в Евро-
пе (Д А Мачинский). Это же, по мнению ряда исследователей
(К Ф Смирнов и др ), свидетельствует о наиболее раннем проникно-
вении сарматов в Скифию
Однако, если с вопросом о существовании Европейской Сар-
матии (т е Сарматии к западу от Танаиса) в IV-III вв до н.э. по дан
ным античной традиции все достаточно ясно, то этого нельзя ска-
зать о культурной (в археологическом понятии) принадлежности па-
мятников V-III вв до н.э. междуречья Дона и Северского Донца (Ре
гиона, наиболее спорного в его “сарматской" принадлежносп’
Твердо можно утверждать лишь то, что они почти ничего общего не
имеют с классическими раннесарматскими (прохоровской культур11'
памятниками этого же времени
76
Попытка доказать раннее проникновение сарматов в Скифию с
помощью выявления редких по количеству (по отношению к скиф-
ским) прохоровских комплексов и отдельных находок (Смирнов К Ф ,
1984) нам кажется весьма неубедительной так как при более тща-
тельном анализе эти комплексы оказываются или сомнительными в
плане их этнокультурной принадлежности, или же более ноздними
по времени (не ранее II-I вв до н.э.) Тем не менее, очевиден и тот
факт, что в конце IV-III вв. до н.э. (Щеглов АН., 1968, и др ) Скифия
испытывает явные потрясения, связанные с военными действиями
Рассматривая группу достаточно выразительных археологиче-
ских комплексов междуречья Дона и Северского Донца (курганы
Сладковского могильника, у Кащеевки и Шолоховского), мы явно
должны отметить их поразительное сходство со среднедонскими
комплексами этого же времени
Оставив в стороне гипотезу Ф Брауна П Д Либерова о финно-
угорской принадлежности сирматов (южной части будинов. по
П.Д Либерову) как весьма сомнительную и практически не имеющую
сторонников, обратимся к осторожному, но верному, на наш взгляд,
замечанию К Ф Смирнова о том, что “сирматы западных районов
Дона и Приазовья - это, прежде всего, западные савроматы на по-
следней ступени их развития, т е до полного поглощения их новыми
союзами ираноязычных кочевников пришедших из приуральских и
приаральских степей" (Смирнов К Ф., 1984, с.40)
Однако, если признать, что памятники междуречья Дона и Се-
верского Донца более близки среднедонским и, в то же время, они
находятся на территории, определяемой как сирматская, то вывод
может быть несколько необычным. На основе среднедонской куль-
туры (этническую принадлежность которой как будинской вероятно,
следует пересмотреть), в V-III вв до н.э сформировалось этнопо-
литическое объединение кочевников, явно генетически связанных с
этническим массивом племен прохоровской культуры
К.К.МАРЧЕНКО
ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ И ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИИ В
НИЖНЕМ ПОДОНЬЕ В КОНЦЕ IV - 1-Й ЧЕТВЕРТИ III ВВ. ДО Н. Э.
В самом конце IV в до н. э туземное полуоседлое и кочевое
население покинуло территорию Нижнего Подонья. Вполне репер-
зентативные материалы самого крупнго памятника этого погранич-
ного района Великой Скифии - так называемого, Елизаветовского
77
городища на Дону - однозначно свидетельствуют, что уход населе-
ния происходил в относительно спокойной обстановке, позволяв-
шей местным жителям захватить с собой весь мало мальски ценный
скарб. Весьма примечательно также, что практически одновременно
с этим изменением демографической ситуации, происходит и пол-
ное запустение греческого торгового квартала, инкорпроированного
ранее в структуру Елизаветовского городища на Дону.
Несмотря на полное отсутствие следов разрушений, пожаров
и т. п., наиболее вероятной причиной ухода местного населения
можно считать резкое усиление военной угрозы со стороны восточ-
ных номадов - сарматов (савроматов).
Есть все основания полагать, что новая волна жителей появ-
ляется в Нижнем Подонье уже на рубеже IV - III вв.до н.э. или в са-
мом начале III в. до н. э., т е. сразу же после запустения этой терри-
тории. Судя по всей совокупности археологических фактов и на-
блюдений, именно в это время сюда, в дельту Дона, Боспор выво-
дит свою новую, на этот раз гораздо более крупную колонию. По-
следняя заняла большую часть, так называемого, акрополя Елиза-
ветовского городища и имела площадь около 7 - 8 га Практически
одновременно с этим следы возрождения оседлой жизнедеятель-
ности появляются и на территории Танаиса, а на левый берег ни-
зовьев Дона откачевывает какая-то, но, скорее всего, численно
весьма небольшая орда скифов.
Предварительный анализ материалов Елизаветовского горо-
дища показывает, что в составе постоянного населения нового бос-
порского поселения, наряду с греками, имелся весьма значитель-
ный контингент варваров. Судя по весьма высокому удельному весу
лепной посуды в керамическом комплексе памятника (около 60%),
туземная часть жителей дельты Дона была, несомненно, даже
больше, чем эллинская.
Важно заметить также, что состав лепной керамики, ее качест-
венная и технологическая характеристики однозначно указывают на
совершенно иною, нежели раннее, этнокультурную принадлежность
новых жителей низовьев Дона К сожалению,в настоящее время
еще рано вполне определенно устанавливать исходный район оби-
тания пришельцев Впрочем, наличие в керамическом комплексе
колнии целой серии весьма специфического вида изделий - канне-
лированных курильниц - априорно позволяет предполагать все же
азиатскую часть Боспора.’
С исторической точки зрения, сам по себе факт успешного
выведения Боспором большой колонии в дельту Дона весьма при-
Во избежание смысловых искажений оставлена стилистика автора
78
^ечателен Он, по всей видимости, может свидетельствовать в
пользу радикальной смены ориентации этого государства, вступив-
шего после победы Евмела над своими братьями и поддерживав-
шими их скифами в непродолжительную полосу дружеских (союзни-
ческих) отношений с сарматами (савроматами) Прикубанья
Как бы там не было, характер всех до сих пор открытых строи-
тельных остатков боспорского поселения в дельте Дона (их основа-
тельность), несомненно, указывает на уверенность переселенцев в
своем завтрашнем дне. Равным образом, весьма примечательным
в этом же смысле оказывается и отсутствие видимых следов созда-
ния новых или усиления старых рубежей обороны Елизаветовского
городища.
Впрочем, как уже отмечалось выше, период относительного
благоденствия новой колонии, да, надо полагать, и всех остальных
жителей низовьев Дона, включая и левобережных скифов, продол-
жался весьма недолго Не позднее 70-х годов III в до н э. сарматы
(савроматы), перейдя Дон, совершили свой первый и, по-видимому,
один из наиболее опустошительных набегов в Северное Причерно-
морье Есть все основания говорить, что именно в это время под
ударами восточных номадов в этом регионе в пожарах и разруше-
ниях гибнут едва ли не все незащищенные сельские поселения гре-
ков и местных жителей, начиная от боспорской колонии в дельте
Дона, и, кончая районом Поднестровья, и даже, возможно. Север-
ной Добруджи С этого момента вся оседлая жизнь в Северном
Причерноморье оказывается сосредоточенной в пределах террито-
рии сильно укрепленных греческих центров. Лишь по прошествии
целого ряда десятилетий - вплоть до второй половины или даже
конца III в. до н.э - здесь появляются новые признаки возрождения
постоянной жизнедеятельности за пределами городских стен
С.В.МАХОРТЫХ
ОБ АКТУАЛЬНЫХ ВОПРОСАХ РАННЕСКИФСКОЙ АРХЕОЛОГИИ
К числу проблем, привлекающих сегодня пристальное внима-
ние специалистов в области археологии раннего железного века,
относятся: определение времени появления комплексов с древней-
шими вещами скифского типа на юге Восточной Европы; выделение
составляющих скифскую культуру компонентов и изучение их гене-
зиса, переход от предскифского к раннескифскому комплексу и т.д.
Последние годы ознаменовались открытием значительного
79
числа новых памятников предскифского времени в степях Восточ-
ной Европы и на Северном Кавказе. Это позволило значительно
продвинуться в уточнении хронологии и понимании процесса сло-
жения раннекочевнических образований. Очевидно, что формир0.
вание черногоровской и новочеркасской групп было практически
синхронным и дальнейшее их развитие шло параллельно на протя-
жении практически всего предскифского периода Хронологически
черногоровские и новочеркасские памятники разделяются, по
меньшей мере, на два временных горизонта, предварительно дати-
рующиеся IX-VIII в. до н.э.(ранний) и VIII-VII в до н.э. (поздний).
Особо следует подчеркнуть появление на юге Восточной Европы
такой определяющей черты захоронений новочеркасского типа, как
вытянутое на спине положение погребенных уже в эпоху финальной
бронзы (Брилевка погр 70, Подгорный курган 5, погр 1 и др )
Вместе с тем, выделяется группа черногоровских погребений
со скорченными трупоположениями на боку (Облои курган 3, погр.1,
Березки, Вольно-Грушевка курган 11, погр. 2, Спасское курган 3,
погр 3 и др ). Эта группа синхронизируется с позднейшими ново-
черкасскими памятниками, относящимися к заключительному пе-
риоду предскифской эпохи (последняя четверть VIII - начало VII вв.
до н э.) Следует признать не обоснованным тезис Г.Коссака и неко-
торых присоединившихся к нему авторов (И Н Медведская,
С В Полин) о выходе из употребления новочеркасских форм в по-
следние десятилетия VIII в. до н.э., а также датировку 1-го периода
раннескифской культуры в пределах 2-ой половины VIII вв до н.э
Эти положения не учитывают типолого-хронологическую эволюцию
новочеркасских древностей, равно как и датировки коррелирующих
с ними древневосточных импортов (шлемы, “пекторали" и др ). Ис-
ходя из современных хронологических разработок (А Ю Алексеев.
С В Махортых, В Р Эрлих и др ) появление скифов на юге Восточ-
ной Европы следует относить к периоду между 714 г. до н.э (появ-
ление киммерийцев на древнем Востоке и последующее их возвра-
щение на родину, отразившееся в распространении пласта древне-
восточных инноваций в материальной культуре предскифского на-
селения) и 675/4 г. до н.э. (первое зафиксированное письменными
источниками проникновение скифов в Переднюю Азию из областей,
локализующихся к северу от Главного Кавказского хребта).
В последнее время стала популярной точка зрения о тождест-
венности культур киммерийцев и скифов (И.Н.Медведская
А.Ю.Алексеев, А.И.Иванчик, и др ). Парадоксально, что в ее основе
лежат материалы не Северного Причерноморья и Кавказа - основ'
ной территории распространения вышеназванных культур, а две на-
80
ходки из Малой Азии (Норшун-тепе, Имирлер), относящиеся, по су-
тИ1 к пост-киммерийскому времени (середина - 2-я пол VII в до
н э), когда доскифская культура сменилась скифской Указанные
авторы не учитывают как присутствие на древнем Востоке кимме-
рийских древностей (и, в частности, бронзовых наконечников стрел),
так и специфики “походного периода" в жизни номадов Передняя
дзия не являлась территорией постоянного обитания кочевников
Киммерийцы и скифы (а также, вероятно, и саки) появлялись там
лишь эпизодически, активно взаимодействуя с цивилизациями
древнего Востока, а также друг с другом, что естественно, сказа-
лось на облике их материальной культуры. Заслуживает внимание и
точка зрения С.Л.Дударева (1998), который справедливо подверг
критике “киммерийскую" специфику комплексов из Норшун-тепе и
Имирлера и предпринимавшиеся на этой основе попытки выделе-
ния, так называемы, индикаторов киммерийской культуры (чеканы,
каменные гробницы).
В связи с этим вряд ли оправданной сегодня может считаться
возвращение к ‘очень условной", по определению А А Несена, идее
о единстве культур киммерийцев и скифов, высказанной им при
рассмотрении новочеркасских памятников Северного Кавказа
(1953) Как известно, эта рабочая гипотеза базировалась на ограни-
ченном и фрагментарном археологическом материале, зачастую не
имеющем полевой документации В настоящее время появился но-
вый массовый материал, который не только дополнил те отдельные
комплексы, имевшиеся в распоряжении А А Иессена, но и позволил
установить картину соотношения различных этно-культурных групп
(киммерийцы, скифы, смешанные комплексы) на обширном про-
странстве степи и лесостепи от Днестра до Волги в IX-VII в. до н.э.
А.П.МЕДВЕДЕВ
О НЕКОТОРЫХ ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИХ АСПЕКТАХ
ИЗУЧЕНИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ НА СРЕДНЕМ ДОНУ В
СКИФСКОЕ ВРЕМЯ
К концу XX в. по проблеме этнической принадлежности насе-
ления Среднего Дона в скифское время накопилась богатая исто-
риографическая традиция. Анализируя те же археологические ма-
териалы и античные источники, одни исследователи локализуют на
эТой территории Геродотовых будинов (БН.Граков, П Д Либеров),
Другие так называемых "воронежских скифов" (А А Спицын,
81
А Ф Шоков) или просто скифов (В И Гуляев А И Пузикова), третц,
"особых скифов" (Б. А. Рыбаков), четвертые меланхленое
(СЕ Рассадин), пятые тиссагетов и иирков (В П Яйленко), шестце
допускают присутствие здесь савроматов и сирматов (К Ф Смирнов
B E.Максименко). В итоге эта проблема оказалась настолько запу.
тайной что сейчас представляется более актуальной не разработка
очередной оригинальной локализации, а взвешенный анализ уже
имеющихся гипотез с привлечением максимально полного объема
всех источников и современных нараб ток в области древней этно-
географии. Автор считает полезным напомнить некоторые принци-
пиально важные подходы к этой проблеме своих предшественников
и прежде всего Б Н Гракова, в силу ряда причин забытые или иг-
норируемые многими современными исследователями.
Основным и, по-существу, единственным оригинальным пись-
менным источником по этнической истории интересующего нас ре-
гиона в середине I тыс. до н.э. является "Скифский логос" Геродота
Среди сведений, которые там содержатся, в первую очередь, долж-
ны быть проанализированы те, которые могут быть использованы в
качестве своего рода географических ориентиров при локализации
этносов, проживавших во времена Геродота к северо-востоку от
Скифии. Начать целесообразно с вопроса о р.Танаис, так как в тру-
дах античных авторов реки заменяли современную систему геогра-
фических координат До недавнего времени большинство ученых
видели в нем р.Дон. Но после выхода в свет в 1979 г книги
Б А Рыбакова резко возросло число сторонников отождествления
Танаиса с Северским Донцом и Нижним Доном. Однако никто из ис-
следователей не проанализировал степень обоснования этой гипо-
тезы на источниковедческом уровне Проверка данных Геродота и
Птолемея о р.Танаис подтвердила правомерность традиционной
идентификации Танаиса с Доном (Медведев, 1989, 1994) Поэтому с
полной уверенностью можно использовать название именно этой
реки в качестве надежного географического репера при локализа-
ции тех или иных древних народов
Сейчас вряд ли у кого возникает сомнение в том, что в основе
Геродотовой диатезы племен "за Танаисом" лежала древняя пери-
эгеса - описание торгового пути из Гавани борисфенитов к при
уральским аргиппеям и исседонам (IV 21-24). Именно наличие таДО'
го надежного источника позволило пытливому взгляду Геродота
проникнуть глубоко внутрь практически неизвестного его современ
никам материка. В целом, изучение этногеографических описани*1
окраинных областей Ойкумены у Геродота демонстрирует одну 33
кономерность Он располагал более подробной и оригинальной И'
82
формацией о тех народах, через земли которых проходили торго-
вые пути Например, по течению р.Гипанис, служившей важнейшей
т0рговой артерией западной части Скифии, Геродот знает четыре
нар°Да каллипидов, ализонов, скифов-пахарей и невров (IV, 17) По
интересующему нас пути, связанному с р.Танаис, также упоминает-
ся не менее четырех этносов: савроматы, будины, тиссагеты и оби-
тающие рядом с ними иирки (IV, 21,22). Кроме того, после поворота
этого пути на восток в сторону Приуралья путешественнику извес-
тен еще ряд народов Для сравнения укажем что к северу от Ски-
фии взгляд Геродота не проникал дальше ближайших соседей ски-
фов - андрофагов и меланхленое (IV, 18,20) К тому же, его упоми-
нания об этих племенах практически не содержат никакой ориги-
нальной информации помимо той, которая имелась в самих этих
псевдоэтнонимах Складьн ается впечатление, что сведения о них
получены Геродотом из иного источника, нежели рассказы о савро-
матах, будинах и других этносах, земли которых пересекал торго-
вый путь из Ольвии в Приуралье.
Как представляется, изложенные выше наблюдения в извест-
ной мере объясняют неравноценность этногеографической инфор-
мации "Отца истории” о ближних и дальних соседях скифов Во вся-
ком случае, они делают более понятными обширные лакуны и яв-
ные несообразности в этногеографии Лесостепной Скифии в част
ности отсутствие каких-либо упоминаний о гигантском городе Гело-
не при описании левобережья Борисфена, если верно отождеств-
ление последнего с Бельским городищем Таким образом, сам ха
рактер основного источника сведений Геродота о народах, живу-
щих за Танаисом существенно повышает доверие к содержащейся
в нем этногеографической информации. Для "танаисского' участка
этого торгового пути имеется возможность проверить степень дос-
товерности сообщений "Отца истории" об обитающих здесь народах
по независимым данным археологии В частности, в пользу досто-
верности рассказа свидетельствует наличие в Подонье трех сильно
различающихся археологических культур середины I тыс до н.э
(савроматской, среднедонской и Городецкой), территориально точно
соответствующих трем основным этносам (савроматам, будинам и
тиссагетам) которые, согласно рассказу Геродота, обитали по ниж-
нему, среднему и верхнему течению реки.
Иной характер имеют сведения Геродота о далеких соседях
скифов обитавших по северной стороне "Скифского квадрата”
среди которых, скорее всего, упоминаются и народы лесостепного
Подонья Вопрос об источнике этих сведений до сих пор остается
открытым Однако, как бы мы не решали его в пользу античной
83
"теоретической" (А.И.Доватур, С.Р.Тохтасьев) или скифское
"фольклорной" (Д.С.Раевский) природы географии "Скифского квад,
рата", обращает на себя внимание исключительно устойчивая п0.
следовательность в перечислении Геродотом названий племен
обитающих по его сторонам (IV, 100,102-110,119,123-125) Поэтому
со времен Н И Надеждина она служит своего рода лакмусовой бу.
мажкой при проверке правильности размещения исследователями
этносов по северной окраине "Скифского квадрата"
Таким образом при разработке вопросов этнической географии
лесостепного Подонья в скифское время есть возможность исполь-
зовать два, в определенной степени независимых блока упорядо-
ченной этногеографической информации Геродота о периферийных
племенах: 1. Перечень народов по Танаису с юга на север и далее
на северо-восток, восходящий к античной периэгесе; 2. Перечень
народов вдоль северной стороны "Скифского квадрата", скорее все-
го, представляющий устойчивую эпическую формулу самих скифов,
восходящую к их представлениям о Скифии и ее окружении. Для
дальнейшего исследования важно то, что они содержат достаточно
жесткие пучки этногеографической информации, которые к тому же
пересекаются в северо-восточном углу "Скифского квадрата". Это
существенно сужает диапазон поиска тех этнонимов под которыми
Геродот мог знать современное ему население по среднему тече-
нию Танаиса. Здесь он постоянно упоминает лишь большой и мно-
гочисленный народ будинов, да переселившихся к ним гелонов (IV,
108,109).
Если строго последовательно придерживаться этнонимии Ге-
родота и достаточно хорошо изученных археологами культурных
индикаторов причерноморских скифов V-IV вв. до н.э. (а других ски-
фов для этого времени мы не знаем), то не остается никаких серь-
езных научных оснований распространять их владения вплоть до
современного Воронежа. По нашим наблюдениям, скифы периоди-
чески "появлялись" на Среднем Дону в работах тех ученых, которые
или не различали два разных значения этого этникона в античной
традиции и в современной науке или же в силу различных причин
недостаточно учитывали специфику местных памятников. Тем бо-
лее, что среднедонские курганы при несомненном сходстве инвен-
таря. во многом, принципиально отличаются от степных скифских
памятников конца V-IV вв. до н.э. Достаточно напомнить общеизве-
стный факт - основным типом погребальных сооружений собственно
скифов в это время были катакомбы, тогда как в лесостепном По-
донье, по-прежнему, захоронения совершались в столбовых скле-
пах, дромосных гробницах и грунтовых ямах. Письменные свиДе'
84
fejibCTBa и данные археологии указывают на то, что сложившаяся
здесь этнокультурная ситуация была гораздо более сложной и, уж
9о всяком случае, не такой однозначной, чтобы всю ее без насилия
иад источниками можно было непротиворечиво описать с помощью
-тарой гипотезы "Скифы на Среднем Дону"
М.Б.МЕДНИКОВА
УСЛОВИЯ ЖИЗНИ РАННИХ СКИФОВ ПО АНТРОПОЛОГИЧЕСКИМ
МАТЕРИАЛАМ МОГИЛЬНИКА НОВОЗАВЕДЕННОЕ II
Некоторые народы оставили в исторической памяти особый
след К их числу относятся скифы, жизнь и деяния которых дошли
до потомков, благодаря вниманию древних авторов Раскопки зна-
чительно расширили диапазон представлений о скифской культуре,
погребальных традициях, торговых связях обитателей южнорусских
степей раннего железного века. Однако, возможности изучения
скифов далеко не исчерпываются только археологическими иссле-
дованиями Изучение скелетных останков носителей археологиче-
ских культур открывает все новые перспективы для воссоздания
образа жизни древнего населения. Итогом применения метода био-
археологических реконструкций становятся сведения о продолжи-
тельности жизни, состоянии здоровья, питании в различных палео-
популяциях. Пользуясь знаниями современной антропологии, па-
пеопатологии и классической анатомии можно получать разнооб-
разную информацию, в том числе, о стрессах, пережитых в детском
возрасте, или о профессиональной принадлежности погребенных.
Антропологические исследования, ставившие своей целью
воссоздание особенностей скифской жизни немногочисленны, но
фундаментальны (Schultz, 1991, Козловская, 1996; 1997). Они пока
Далеки от палеопопуляционного уровня анализа экологии скифских
племен Это вызвано объективными причинами - не только плохой
сохранностью костной ткани, но и немногочисленностью скелетов в
органных погребениях, а также элитарностью захоронений Но да-
же изучение останков верхушки скифского общества, в том числе,
Диахронные наблюдения показателей качества жизни привилегиро-
ванного слоя, могут о многом сказать специалистам
Ранняя история скифов, связанная с военными походами в
Среднюю Азию, нашла отражение в ассиро-вавилонских клинопис-
ных документах, в трудах античных историков, в книгах библейских
Пророков В отечественной науке более распространено мнение,
°Пределяющее время скифской гегемонии в Передней Азии между
85
625 и 585 гг до нэ (цит по Мелюкова. 1989, с 33) В Прикубанье
Северном Причерноморье, Подонье и Среднем Предкавказье из.
вестны погребальные комплексы, содержащие вещи, изготовлен,
ные на Ближнем Востоке до конца VII в до н э. Эти находки служат
подтверждением гипотезы о существовании тыла на Северном
Кавказе куда перевозились трофеи завоеванные в переднеазиат.
ских походах Анализируя сюжет Геродота о войне с потомками pg.
бов, некоторые ученые полагают, что ранние скифы письменных ис-
точников не имели прочного плацдарма на Северном Кавказе и бы-
ли вынуждены подчинять своему влиянию отпавшие от союза ппе-
мена Другие предпринимают попытки отнесения северокавказских
погребальных комплексов не к VII а VI в. до н. э. (Кореня-
ко, 1990,с 2-16) После открытия в Келермесском могильнике грунте-
вых захоронений, выполненных в закубанских традициях.
Л К Галанина (1997 с 194) пришла к заключению о бытовании меот-
ского военного объединения под руководством скифской знати
Раскопки могильника Уллубаганлы в Карачаево-Черкесии, прове-
денные В Б Ковалевской, выявили смешанный этнический характер
кобанского общества в VII-VI вв. до н.э. Между местными жителями
и пришлыми народами существовало разделение труда: первые за-
нимались ремеслами, вторые были профессиональными воинами
(Ковалевская, 1985)
Всестороннее антропологическое изучение человеческих ос-
танков VII в. до н. э. из предкавказских курганов может способство-
вать решению многих ключевых вопросов скифологии. Палеоантро-
пологические материалы из могильника Новозаведенное-ll изучае-
мого экспедицией Института археологии РАН в Георгиевском рай-
оне Ставропольского края, уникальны. Элитарный характер захоро-
нений, узкая датировка (конец VII - начало VI в до н.э.) и хороша*
сохранность костного материала делают Новозаведенное-ll эталон-
ным памятником скифского круга и чрезвычайно любопытным объ
ектом для био-археологических реконструкций. К скифской серии
курганного комплекса принадлежат останки 17 индивидуумов G
мужчин, 6 женщин, 2 детей и 1 подросток не старше 16 лет, 1 не оп-
ределен). Все захороненные в могильнике скончались молодыми
42 9% взрослых мужчин в 20-24 года, 28 6 - в 25-29 лет, 28,6 - в 30-
34 года Средний возраст смерти мужчин и женщин одинаков: 26.
лет Эти цифры намного ниже демографических показателей р33'
ных групп как синхронного населения (Келермесс, тагарцы баино0
ского этапа), так и более поздних палеопопуляций, таких как скиФ^
Чертомлыка Среднего Подонья, меоты Лебедей III Несмотря
раннюю смерть членов группы травматизм или последствия серь
86
е3цых заболеваний на скелетном материале не прослеживаются,
1<ариес не обнаружен но зубо-челюстные патологии связанные с
развитием воспалительных процессов, наблюдались более чем у
В противоположность общебиологической тенденции состоя-
ние зубов у женщин оказалось лучше, чем у мужчин Возможно
группа элитарного социального статуса могла разнообразить ското-
водческий рацион “галактофагов” ухудшая тем самым состояние
зубов В серии отмечена высокая частота индикаторов нарушений
роста’ Свыше 57% погребенных демонстрируют дефекты зубной
эмали Во всех случаях это множественная гипоплазия, причем у
мужчин исчерченность эмали выражена сильнее Несмотря на гра-
цильность скелетной конституции и мужчины, и женщины были хо-
рошо тренированны. Характер двигательной активности был сход-
ным Об интенсивной верховой езде свидетельствует, в частности,
высокая частота изменений поверхности тазо-крестцовых суставов
Представление о том что комплекс маркеров физиологического
стресса сопровождает социально неблагополучные слои населе-
ния, на материалах могильника Новозаведенное II не подтвержда-
ется Возможно, в древности привилегированное положение в об-
ществе и богатство были недостаточными препятствиями перед не-
благоприятным воздействием окружающей среды
А.И.МЕЛЮКОВА
К ВОПРОСУ О ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИХ КОЧЕВНИКАХ НА
ТЕРРИТОРИИ СРЕДНЕЙ ЕВРОПЫ В НАЧАЛЕ ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА
В последние двадцать лет как в зарубежной, так и в отечест-
венной науке оживился интерес к проблеме, связанной с определе-
нием роли восточноевропейских кочевников в исторических процес-
сах происходивших на территории Средней Европы в раннем же-
лезном веке. Однако, по-прежнему остаются дискуссионными во-
просы о том, имели ли место вторжения кочевников, а если имели,
то какими были их масштабы, хронология, последствия, исходные
территории.
В зарубежной науке, касающейся предскифского периода,
преобладает точка зрения о разрушительных военных набегах ко-
чевников-киммерийцев в разные регионы Средней Европы в конце
эпохи бронзы - начале железного века, и затем обоснование значи-
тельной группы киммерийцев на территории современных Восточ-
Очевидно, имеется в виду рост зубов (Прим редактора)
87
Chochorowski, 1993). С первой волной - кратковременными набега,
ми - обычно связывается распространение бронзовых изделий та»
называемого фрако-киммерийского типа, а с более серьезной экс.
пансией появление культуры Мезочат, к которой Я Хохоровскцц
присоединяет еще могильник Стойканы в Центральной Молдове с
такими выводами зарубежных исследователей, в целом, трудно со-
гласиться. Нет сомнения в том, что фрако-киммерийские древности
на территории Средней Европы сложились под влиянием черного-
ровских в Восточной Европе и в черногоровское время. Однако, нет
никаких данных для обоснования заключения о распространении их
в результате военных набегов восточноевропейских кочевников
Прослеживаемое В.Р Эрлихом (1991, 1994) и С Б Вальчаком (1993
1997) самостоятельное развитие в Средней Европе узды черного-
ровского типа, на мой взгляд, больше говорит о существовании
мирных контактов и восприятии моды, чем о набегах. На то указы-
вает отсутствие каких-либо изменений в быту и духовной культуре
племен Средней Европы IX-VIII в в до н.э., где были найдены раз-
розненно или в кладах вместе с местными или гальштатскими ве-
щами древности черногоровского типа или подражающие им.
Несколько иная ситуация наблюдается для конца VIII -1-ой
поп. VII а до н.э., но только для ограниченной территории, а имен-
но, части Большой Венгерской низменности. Внезапно здесь, вме-
сто свойственного местному населению культур Гава и Киятице об-
ряда трупосожжения с захоронением праха в урне, появились мо-
гильники с трупоположениями (известно 11 могильников, около 150
погребений) В целом, они не имеют прямых параллелей в синхрон-
ных предскифских древностях юга Восточной Европы Однако
сходные черты в обряде, редкие находки изделий, соответствующие
восточноевропейским (железные удила, бронзовые псалии, подвес-
ные оселки), дают некоторые основания для осторожного предпо-
ложения о вторжении на указанную территорию, вероятно, неболь-
шой группы восточноевропейских кочевников в поздний предскиф-
ский период На соседних с культурой Мезочат территориях Карпат-
ского региона никаких значительных изменений не наблюдается В
связи с этим представляется сильно преувеличенной гипотеза, за
щищаемая Т.Каменцей и Я.Хохоровским о мощной киммерийской
экспансии на запад в период скифо-киммерийского конфликта ДУ'
маю, что Я.Хохоровский ошибается, присоединяя к культуре МеэО'
чат могильник в Стойканах Хотя этот памятник и стоит особняков
среди фракийских древностей предскифского периода, он не имеет
сходства с кочевническими погребениями, и объяснение его появ'
88
рению следует искать в особенностях культуры Басараби, к которой
оИ принадлежит.
Не имеет под собой реальной почвы и положение
Хохоровского о прямом движении киммерийцев в Карпатскую кот-
)Вину с территории Предкавказья, на что уже обратил внимание
В Махортых (1996) Мне представляется, что, если такое движе-
ие действительно имело место, то оно шло с территории правобе-
режной лесостепи, где в настоящее время хорошо обосновано при-
сутствие киммерийцев (С.А. Скорый, 1999), а также неспокойная, в
делом, обстановка на территории современной Западной Украины
в VIII -VII ВВ ДО Н 3
Участниками процесса движения киммерийцев на запад
Я.Хохоровский склонен считать агафирсов, основная территория
обитания которых, по Геродоту, находилась в бассейне р Муреш в
Трансильвании. Этот народ он представляет как западную ветвь
киммерийцев, жившую по соседству с фракийцами, и переместив-
шуюся на земли современной Трансильвании под давлением ски-
фов в 1-ой пол. VII в до н.э Такой вывод Я. Хохоровского находит-
ся в противоречии с фактическими материалами На территории
Трансильвании пока не известно ни одного погребения предскиф-
ского времени, есть лишь небольшое количество случайных нахо-
док бронзовых вещей рубежа VIII - VII вв. до н.э Памятники культу-
ры Гава здесь существовали до VII в. до н.э., и лишь в конце этого
столетия в бассейне Муреша возникают могильники с трупоположе-
нием, оружием, а иногда, и конской уздой скифского типа. До сих
пор появление этой группы памятников большинством исследова-
телей объяснялось приходом кочевых скифов-иранцев на земли со-
временной Трансильвании, покоривших местное фракийское насе-
ление и просуществовавших здесь до середины V в до н э Эта точ-
ка зрения, на мой взгляд, больше соответствует данным археологи-
ческих источников. Приход кочевников в долины Муреша следует
рассматривать, как звенья единого исторического процесса, проис-
ходившего на юге Восточной Европы, связанного с освоением ски-
фами земледельческих территорий, где, кроме необходимых для
Жизни продуктов питания, кочевники могли использовать крупные
производственные центры Обращает на себя внимание тот факт
что в VII - VI вв. до н.э., они ограничились лишь ближайшими к ук-
раинской лесостепи районом, видимо, пригодным для их жизни, то-
гда как земли на Большой Венгерской низменности, освоенные ка-
кой-то кочевнической ордой еще в предскифский период, как будто
Че привлекали их внимание. Там памятники с элементами скифской
кочевнической культуры появились лишь во второй половине VI в.
89
до н.э.
За пределами Карпатской котловины, на территории Средней
Европы, нет археологических памятников, которые указывали бы На
сколько-нибудь длительное пребывание там каких-то кочевых групп
Зато широко известны находки скифского вооружения, преимущест-
венно наконечников стрел. Ареал последних охватывает не только
Среднюю Европу, но и более западную территорию вплоть д0
французского побережья Атлантики (Скорый, 1983 и указанная там
литература). В средней Европе больше всего наконечников стрел
найдено на землях позднелужицкой и соседних с ней культур в со-
временных Польше, Чехии и Словакии. Находки наконечников стрел
в ряде разрушенных городищ и в скальных убежищах привели ис-
следователей к мысли о сокрушительных набегах скифов в VI или в
VII - VI - V вв. до н.э. на территорию Средней Европы (Bukowski,
1977, 1978; Хохоровский, 1994). Наиболее яростным противником
такой точки зрения выступает Г. Парцингер (1988, 1998). Доводы,
приведенные Г.Парцингером для доказательства своей точки зре-
ния, не представляются мне убедительными Воинственность и лег-
кая подвижность военных отрядов кочевых скифов позволяет до-
пускать возможность дальних походов в поисках добычи и, в связи с
этим, ограбление, разрушение городищ, а, возможно, и уничтоже-
ние их жителей. Вместе с тем, не могу полностью согласиться со
сторонниками скифских походов далеко на запад, а именно с пред-
ложенной хронологией и исходной территорией походов. Подробное
рассмотрение опубликованных наконечников стрел из предположи-
тельно разрушенных скифами городищ, позволяет не согласиться
ни с мнением 3.Буковского об одной волне набегов в VI - V вв. до
н.э., ни с точкой зрения Я.Хохоровского о двух волнах, одна из кото-
рых относится к концу VII - началу VI, а вторая - к концу VI - V вв
до н.э Комплексы наконечников стрел городищ говорят о разно-
временных набегах в течение всего упомянутого отрезка времени
При этом преобладают памятники с набором наконечников стрел,
характерных для конца VII -1-ой пол. VI в до н э. Такая датировка
подтверждается находками бронзовых фибул на городище Смоля-
нице Мольпир в Северо-Западной Словакии и существенно расхо-
дится с датой по фибулам и кладу бронзовых украшений на горо-
дище Вицина, которые относятся к последней четверти VI -1-ой пол
V в. до н. э. Я.Хохоровский полагает, что в первом случае в разру-
шении городища участвовали военные отряды из лесостепи Север-
ного Причерноморья, где в это время концентрировалась политиче-
ская активность скифов. Разрушение Вицины он связывает с набе-
гом кочевников из степи, поскольку именно там со 2-ой пол. VI в Д°
90
н э находилось политическое ядро Скифии Такому объяснению
противоречит то обстоятельство, что на всей территории Скифии -в
конце VI - V вв до н э употреблялись другие типы стрел, отсутст-
вующие в Вицине По-видимому, объяснение поздней датировки
разрушения Вицины следует искать в том, что военный набег на это
городище совершался не из Скифии, а с какой-то другой террито-
рии, где в это время продолжали употребляться ранние наборы
стрел Такой территорией могла быть Трансильвания Определенно
с территории так называемых скифских групп Трансильвании или
Венгрии совершались набеги на городища Крежепице, Котоуч -
Щтремберг, поселение Яромержице в конце VI или V в до н э , что
уже было отмечено С А Скорым (1990). Существенным мне пред-
ставляется то обстоятельство, что характерные для скифов 2-ой
пол VI - V вв. до н э опорновтульчатые наконечники стрел, отсут-
ствуют в слоях разрушенных городищ позднелужицкой культуры, но
известны в ряде типичных лужицких погребений, что, видимо, гово-
рит о каких-то мирных взаимоотношениях со скифами и подтвер-
ждается многочисленными находками в лужицких погребениях
бронзовых височных колец, характерных для правобережной укра-
инской лесостепи, главным образом, VI и 1-ой пол V вв до н э
В.И.МОЛОДИН, А.Г.РОМАЩЕНКО, М.И.ВОЕВОДА, Т.А.ЧИКИШЕВА
ПАПЕОГЕНЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ НАСЕЛЕНИЯ ПАЗЫРЫКСКОЙ
КУЛЬТУРЫ: ПЕРВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ
Проблема этногенеза и этнической истории человека является
одной из главных, и вместе с тем одной из наиболее сложных в ис-
следованиях археологов и историков Трудность ее заключается,
прежде всего в ограниченности круга источников необходимых для
воссоздания динамических процессов в становлении той или инои
популяции, которыми располагают ученые Вот почему использова-
ние результатов палеогенетических исследований в решении про-
блемы этногенеза древних популяций выглядит столь привлека-
тельно
Вместе с тем, для осуществления таких исследований, осо-
бенно на первых этапах их проведения, очень важно состояние ма-
териала, из которого можно получить "ископаемые" ДНК. Наиболее
приемлемыми для этих целей являются мягкие ткани древних лю-
дей, сохранившиеся в силу тех или иных условий в погребениях, ис-
следуемых археологами
91
На плоскогорье Укок (республика Алтай, Россия), где, благо,
даря мерзлоте, в погребальных камерах были обнаружены не толь,
ко фрагменты мягких тканей человека но и две мумии (Polos'mak
1994; Молодин, 1995) привлекли пристальное внимание научного
сообщества в целом, и генетиков, в частности Данные материалы
относятся к скифскому времени (пазырыкская культура VI-III вв д0
н э.).
Молекулярно-генетический анализ структурных особенностей
контрольного района мтДНК был выполнен для трех индивидов. При
проведении анализа, помимо технических молекулярно-
биологических задач, решаемых в связи со спецификой материала
рассматривались следующие антропогенетические проблемы 1
каковы этногенетические компоненты пазырыкской популяции, ис-
ходя из данных анализа структуры мтДНК, 2) как молекулярно-
генетические особенности структуры ДНК древних людей соотно-
сятся с их палеоантропологическими характеристиками; 3) какова
роль пазырыкцев в формировании современного генофонда попу-
ляции человека в Евразии
Для амплификации контрольного района мтДНК применяли
праймеры Thr (15898 - 5' - TCAAAGCTTACACCJ1GTCT TGTAAACC-
3‘ - 15926 и TDKD (16518 - 5' - CCTGAA GTAGGAACCAGATG - 3‘ -
16498) Двухцепочечный продукт ПЦР образцов 1 и 2 клонировали в
векторе PCR ТМ II и секвенировали на автоматическом секвенаторе
и обычным способом с помощью коммереческих наборов (USB,
Sequenase version 2 О DNA Sequencing kit) На всех этапах выделе-
ния и амплификации ДНК из древних тканей присутствовали кон-
троли на отсутствие загрязнений чужеродной ДНК Для каждого ин-
дивида результат был воспроизведен дважды на препаратах ДНК,
выделенных из разных кусочков тканей
Выявленные митотипы сравнивали с вариантами мтДНК пред-
ставителей современного населения Евразии, для которых имеется
сопоставимая информация
Сопоставление приведенной информации с результатами мо-
лекулярно-генетического анализа демонстрирует, что в настоящее
время пока еще нельзя дать исчерпывающую интерпретацию всех
аспектов расогенеза пазырыкцев, вытекающих из палеоантрополо-
гических рассмотрений, главным образом, вследствие ограниченно-
сти молекулярно-генетических данных по большинству современ-
ных популяций Северной, Средней и Центральной Азии Однако,
ряд гипотез, в частности, о палеосибирской монголоидной компо-
ненте получил убедительное подтверждение
Еще одной существенной находкой, полученной в настояш6”
92
работе является обнаружение митотипа 2 обладающего выражен
ным сходством с северо-азиатскими монголоидными митотипами, у
индивида с европеоидными антропологическими характеристиками
Это обстоятельство демонстрирует отсутствие абсолютного парал-
лелизма антропологических и молекулярно-генетических показате-
лей Следует отметить, что возможность интерпретации получен-
ных молекулярно-генетических данных будет значительно расши-
ряться в дальнейшем, по мере накопления информации по совре-
менным популяциям географически и исторически близким пазы-
рыкцам
Полученные данные о последовательностях контрольного
района митоходриальной ДНК современных самодийцев севера За-
падной Сибири существенно дополняют изложенную выше инфор-
мацию В частности, в генофонде северных селькупов и кетов ока-
зались высокопредставленными группы митотипов, структурно
сходные со всеми тремя пазырыкскими митотипами Таким образом
митохондриальный генофонд самодийцев по структурному составу
оказался наиболее близок к обнаруженному набору вариантов ми-
тохондриальной ДНК пазырыкцев. Данное обстоятельство открыва-
ет новые перспективы в оценке эволюционных взаимоотношений
различных этнических групп Северной и Центральной Евразии
Итоги основных результатов исследования палеоантропологи-
ческих материалов эпохи раннего железа с территории Алтая могут
быть суммированы в нескольких выводах. 1. Основные морфологи-
ческие компоненты в пазырыкских краниологических сериях не не-
сут резких морфологических различий по признакам высокого так-
сономического уровня 2 Расогенез основного антропологического
пласта пазырыкской культуры, характеризующегося монголоидно-
европеоидной промежуточностью, уходит корнями в предшествую-
щие эпохи и связан с населением культур Окуневского круга 3.
Морфологическое сходство населения и части племенных объеди-
нений сакской этнокультурной общности и пазырыкской культуры
может быть интерпретировано как результат генезиса на основе
общего антропологического пласта распространенного в предшест-
вующие эпохи (наряду с протоевропейскими расовыми типами) на
территории Центральной и Средней Азии Специфика не только эт-
нокультурных, но и этнорасовых связей пазырыкцев определяется
оакским (или скифским в широком смысле) миром
Полученные принципиально новые данные палеоантропологи-
ческого и палеогенетического анализа пазырыкских древностей
Требуют их осмысления с учетом данных археологии что можно
пРедложить уже сегодня, по крайней мере в первом чтении
93
Прослеживаемая генетическая близость носителей пазырык.
ской культуры и северных самодийцев теоретически может быть
обусловлена двумя причинами - либо единым европеоидным ком.
понентом имевшим место при формировании как пазырыкской
культуры, так и ранних самодийцев, либо носители пазырыкской
культуры в силу определенных обстоятельств являются одними Из
компонентов северных селькупов, мигрировавших на север Запад.
но-Сибирской равнины. На сегодняшний день мы должны иметь в
виду обе гипотезы, хотя бы потому, что для их обоснования имеют
место как антропологические, так и археологические данные
Можно предполагать, что одним из компонентов носителей пазы-
рыкской культуры явилось население эпохи поздней бронзы, мигри-
ровавшее на территорию Горного Алтая из Средней Азии Именно
эти племена явились основой культуры переходного от бронзы к
железу времени саков - сакараваков Тагискена,' с одной стороны, и
пазырыкцев - с другой стороны, что и обусловило выявленную ан-
тропологическую близость этих культур (Чикишева, 1997) Вероят-
нее всего, это были носители бегазы-дандыбаевской культуры эпо-
хи поздней бронзы Центрального Казахстана (Маргулан, 1979), на-
селение которой было автохтонно для Казахстана и ряда районов
Средней Азии. В то же время памятники бегазы-дандыбаевской
культуры недавно выявлены в Северо-Западном Китае, в Синцзяне
(Wang Lin Shan, Wang Во, 1997; Молодин 1998), в непосредственной
близости от Укока (именно с этой культурой, вероятнее всего, сле-
дует связывать многочисленные бронзовые предметы карасукского
облика из Синцзяна, а весьма вероятно, что и из соседней Монго-
лии и Горного Алтая). Не исключено, что к этой культуре относится
памятник Бертек-56, исследованный В.И Молодиным на Укоке (Мо-
лодин, 1993), с характерным набором культурных признаков и ан-
тропологически европеоидным типом среднеазиатского облика
(Чикишева, 1996).
В настоящее время установлено, что бегазы-дандыбаевцы по
каким-то причинам мигрировали и на северо-запад в район совре-
менной Кулунды (Кирюшин, Удодов, 1990), а также Барабы (Моло-
’ Очевидно, имеется в виду некрополь Южный Тагискен на Нижней Сыр
дарье Этническая принадлежность людей, оставивших этот памятник, не
жет быть реконструирована достоверно (Прим редактора)
” Очевидно, здесь подразумеваются представители, так называемой, Рэ
сы среднеазиатского междуречья Надо иметь в виду, однако, что это pacoe,?i
подразделение не является морфологически гомогенным Кроме того, на Пг
ритории Средней Азии проживали а древности и проживают теперь представ
тели многих других расовых формаций, например, средиземноморской (При*
редактора)
94
дин, 1981) и бопее северных районов Приобья (Косарев 1981). где
оНи. вероятно, смешались с местным западносибирским населени
ем, образовав своеобразные культуры и наложив определенный от
речаток на этногенетические процессы Какое-то из этих образова-
ли могло стать одним из компонентов северных селькупов
Вторая гипотеза тесно переплетается с концепцией о южной
прародине самодийцев, сформулированной в XVIII в И Э.Фишером
0774) и получившей дальнейшее обоснование в трудах
М А Кастрена (Castren, 1855). Суть ее заключается в том, что на ос-
новании языковой близости ненцев, селькупов и камасинцев Южной
Сибири исходной территорией формирования современных само-
дийских народов признается Южная Сибирь, откуда они пересели-
лись на север Западно-Сибирской равнины Концепция находит
подтверждение в данных топонимики (Кызласов, 1959) В этом кон-
тексте особый интерес представляют разработки А П Дульзона о
наличии самодийских гидронимов в пределах Горного Алтая (Дуль-
зон, 1960) и аналогичные изыскания С И Ванштейна о самодийских
гидронимах в Туве (1970)
Изосерологические материалы также устанавливают генети-
ческую связь северных самодийцев с населением Южной Сибири
(Рычков, 1966)
По мнению ряда этнографов, с югом Сибири связано боль-
шинство элементов самодийского оленеводческого комплекса
(Вайнштейн, 1970) и распашная одежда (Прыткова 1970)
Археологи, сторонники южной прародины самодийцев, неод-
нократно пытались связать с данными этносами ряд культурных
образовании, однако, доказать эти построения, возможно в чем-то
и справедливые, по существу им так и не удалось (Чернецов.
1969, Косарев, 1966, Могильников, 1970)
Полученные палеогенетические данные диктуют необходи-
мость рассматривать в качестве возможного составляющего компо-
нента самодийского этноса носителей пазырыкской культуры На
Уровне рабочей гипотезы можно предложить следующую модель
этнокультурных процессов, происшедших в Западносибирском ре-
гионе в конце I тыс до н э. - начале I тыс. н.э. Одним из авторов
Данной работы была предпринята попытка обосновать достаточно
Раннее появление гуннов (в пределах III в до н.э.) на территории
Северо-Западного Китая (Синцзян) и Укока (Молодин, 1997) Благо-
даря установившимся контактам автохтонного и пришлого населе-
ния Алтая зафиксировано несколько культур гунно-сарматского
Времени различие которых между собой было обусловлено, веро-
ятно неоднородностью слагаемых этнических компонентов Наибо-
95
лее ярко пазырыкские традиции в культуре продолжают бытовать в
некоторых комплексах Северной Монголии (Руденко, 1962). Пред,
ставляется, что носители именно этой культуры могли стать осно-
вой, которая сохранила пазырыкский генофонд в Саяно-Алтае, рас-
пространив его затем в результате миграций на север
Разумеется, мы отдаем себе отчет, что процесс формирова-
ния северных самодийцев, в данном случае селькупов, мог быть и
еще более сложным когда в нем, возможно принимали участие
различные по своей этнической природе субстратные южно-
сибирские элементы, на что уже обращал внимание В И Васильев
(1979).
Как бы то ни было, очевиден вывод, что уже на первом этапе
реализации данного исследования, получены принципиально но-
вые результаты, научную значимость которых трудно переоценить.
М.Г.МОШКОВА
ЕЩЕ РАЗ О "КАМЕННЫХ ЖЕРТВЕННИКАХ" И
САВРОМАТСКОЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ
В последние годы возобновился интерес к так называемым
каменным “переносным алтарям" или "жертвенникам", определен-
ные типы которых характерны для ранних кочевников Южного При-
уралья и Зауралья в VII-IV вв. до н.э.
Особое внмание этой категории вещей было уделено
В Ю Зуевым Определенные высказывания его по поводу
“савроматских алтариков" и соответственно “савроматских жриц
появились в археологической литературе в конце 80-х гг. Он писал
тогда: “Выделение более 40 лет назад Б Н Граковым особого рода
женских погребений и атрибуция их как жреческих привели его, а за
ним и всех адептов этой гипотезы, к необходимости локализовать в
Поволжье и Приуралье особую археологическую культуру, которой
было дано имя савроматской.” И далее: “Благодаря этому, в изуче-
нии археологии и древней истории Евразии скифского времени
сложилось такое положение, при котором Сев. Причерноморье
(так называемая Геродотова Скифия) было прочно отгорожено от
азиатского мира плотной стеной “савроматов" Поволжья
Приуралья" (1989, с.50) Позднее В.Ю Зуев объединив в одно Це"
лое каменные столики, блюда, чашечки и плитки, рассмотрел их Л°
трем позициям - территории распространения, хронологии, фуНК'
циональному назначению и пришел к выводу, что все это - терочни-
96
gH для приготовления косметики (1996, с 14), которую употребляли
скифские женщины на всей территории от Северного Причерномо-
рья до Алтая На основе этого он постулировал отсутствие
“савроматской культуры" и существование ‘скифской археологиче-
ской культуры в масштабах Евразийского пояса степей" (1996, с 15)
Прежде чем переходить к конкретному разбору достаточно
многочисленной серии алтариков” из курганов Южного Приуралья
необходимо сделать несколько замечаний, касающихся историо-
графии вопроса о выделении “савроматской археологической куль-
туры" и “савроматов” как этноса
Как известно уже в 1918 г М И Ростовцев, изучая материалы
из Покровских и Прохоровских курганов, датировал их - первые V -
IV, вторые III - II вв. до н.э (Ростовцев, 1918, с.76-78) и отметил их
“специфические особенности” при сравнении с южно-русскими по-
гребениями этого же периода. Особое внимание М И Ростовцев
уделил анализу изделий в зверином стиле из Южного Приуралья
подчеркнув его отличие от скифского и указав на его местные свое-
образные черты и родство с сибирским звериным стилем Говоря о
прохоровских курганах, М И Ростовцев обратил внимание на
“обилие однотипных погребений во всем Приуралье и соседнем По-
волжье" (там же, с.78).
В 1928 г БЫ.Граков при публикации знаменитого кургана
Блюменфельд А-12, приводя аналогии найденным там материалам,
все время ссылался на известные к тому времени памятники Южно-
го Приуралья, рассматривая всю эту территорию (Поволжье-Южное
Приуралье) как единый культурный регион Но при этом считал эту
культуру скифской, принадлежащей тому же этносу что и памятники
степей Северного Причерноморья и Приднепровья т е. скифам
(Grakov, 1928). В 1929 г при издании двух курганов из Приуралья
Б Н Граков пишет, что в настоящее время он может "утверждать с
уверенностью, что единство могил скифской эпохи в районе Волги и
Оренбурга несомненно во всех деталях Некоторые локальные осо-
бенности существуют, конечно, но они минимальны" (с. 181). Следо-
вательно, независимо оттого, с каким этносом связывал Б.Н Граков
территорию Южного Приуралья и Нижнего Поволжья - сначала со
скифами, позже с савроматами, - она всегда для него существовала
как единый культурный регион или единая археологическая культу-
ра с определенными локальными особенностями в районе Южного
Приуралья
В том же 1929 г П Рау собрал, проанализировал и датировал
весь известный к тому времени нижневолжский материал (привле-
кая и южноуральские комплексы) VII-V в. до н.э. и пришел к выводу,
97
что население Нижней Волги есть восточные соседи скифов, похо-
жие на скифов, савроматы Геродота, живущие по ту сторону Дона в
“Азии” (Rau, 1929, с. 60). Но он добавил, что еще остаются вопросы
для дальнейшего решения, в том числе “вопрос об этническом со-
ставе населения Самаро-Уральской области с блюдами на ножках и
массивными наконечниками стрел и их отношение к савроматам
Нижней Волги" (Там же, с.60).
Такова была ситуация в области Волго-Уральского археологи-
ческого материала к 1947г., когда появилась статья Б.Н.Гракова, где
вопреки позиции М.И.Ростовцева была предложена концепция, во-
первых, о единстве археологической культуры (названной савро-
матской) от Дона до Южного Приуралья и, во-вторых, о соотнесении
ее с савроматами Геродота, а также о генетической связи этой
культуры с последующей - прохоровской, принадлежащей сарма-
там. Выделение Б.Н.Граковым особой “савроматской" археологиче-
ской культуры, не идентичной скифской, основывалось не только и
не столько на существовании женских погребений с
“жертвенниками” и особом статусе этих женщин, сколько на специ-
фике всего археологического материала, включая керамику, укра-
шения, оружие, конскую сбрую и, разумеется, погребальный обряд.
Концепция об особом положении женщин у савроматов (согласно
сведениям Геродота и Псевдо-Гиппократа) и археологические сле-
ды этих сообщений в курганах Южного Приуралья VI-IV вв. до н.э. и
затем в наиболее ранних могилах следующего этапа IV-III вв. до н.э.
(главным образом, в погребальном обряде, топографии могил в кур-
гане и курганов в могильнике) являлись для Б.Н.Гракова доказа-
тельством генетической связи “савроматов" Геродота с сарматами
эллинистической эпохи.
Уже в 1964 г. К.Ф.Смирнов писал о том, что с савроматами Ге-
родота он связывает лишь доно-волжский локальный вариант сав-
роматской культуры; самаро-уральский более неоднороден и может
принадлежать исседонам, протоаорсам и, возможно, роксоланам В
1977 г он уточнил - исседонам и союзу дахо-массагетских племен.
Следовательно, кочевников Южного Приуралья давно уже никто не
рассматривает как "савроматов Геродота". Что касается разделения
памятников от Дона до Зауралья на два локальных варианта сав-
роматской культуры или на две а, может быть, и три разные архео-
логических культуры, то этот вопрос не столь принципиален, по-
скольку до сих пор не определены критерии, разделяющие эти по-
нятия.
Помимо К.Ф.Смирнова, впервые предложившего типологию
каменных жертвенников на основании известных к тому времени 45
98
экз , очень серьезное исследование этой категории вещей принад-
лежит В.Н.Васильеву (1998). В основу его типологии положено уже
около 80-ти экз. жертвенников, происходящих только из Южного
рриуралья. В большинстве случаев Васильев располагал полными
сведениями о комплексах, в которых эти жертвенники были найде-
ны. Ведущими признаками у обоих авторов были форма столика
или блюда и наличие или отсутствие у них ножек.
Использовав выборки Смирнова, Васильева и добавив новые
материалы, мне удалось сделать следующие подсчеты: на террито-
рии Южного Приуралья и Зауралья насчитывается 17 экз. жертвен-
ников без ножек (из них девять ладьевидных, прямоугольных,
овальных - VII-V вв. до н.э. и восемь круглых - IV в. до н.э ), а также
50 - с ножками. Из них круглых - 33 экз. прямоугольных, овальных -
17. И первые, и вторые датируются, как правило, V в. до н.э Одна-
ко, среди овальных и прямоугольных пропорционально больше из-
делий VI (два) и VI-V (четыре) вв. до н.э., чем среди круглых VI
(один) и VI-V (пять) вв. до н.э. В общей сложности из 65 экз. - 40
(61,5%) имеют круглые столики или блюда, на остальные формы
приходится 25 экз. (38,46%). Этот момент важен потому, что на всех
соседних и отдаленных территориях круглых столиков или блюд
нет, так же как нет жертвенников на высоких ножках, а тем более
выполненных в зверином стиле. Овальные или прямоугольные сто-
лики на чуть выступающих или на, так называемых, сосцевидных
ножках встречаются в Приаралье, редко в Центральном и Север-
ном Казахстане Чаще, чем в других районах, они представлены в
памятниках Верхнего Приобья, но и там их в несколько раз меньше,
чем плоских. Поэтому справедливо заключение В.Н.Васильева, что
круглых блюд на ножках нигде нет, а посему они “являются культур-
но-значимой категорией погребального инвентаря ранних кочевни-
ков Южного Урала” (1998, с.29). По моим сведениям, нигде нет и
плоских круглых жертвенников. Еще одной отличительной чертой
южг уральских алтариков являются их сравнительно большие раз-
меры, особенно изделий на ножках. Как правило, они по длине или
в диаметре 24-30, реже 35-40 см. Столь же большие размеры ха-
рактерны для скифских жертвенников Северного Причерноморья.
Однако среди них не встречаются изделия на ножках, во-первых., и
они практически исчезают в могилах V в. до н.э., во-вторых.
Таким образом, по своим морфологическим признакам
“савроматские" круглые и значительная часть прямоугольных
“жертвенников” на ножках Южного Приуралья не вписываются в со-
став подобных предметов, известных на других территориях, и они
являются характерными только для этой территории (подобно клю-
99
вовидным жертвенникам, распространенным только в Восточном и
Южном Приаралье) Поэтому данные типы жертвенников можно
рассматривать в качестве культуре- образующих признаков
Среди 48-ми захоронений, не разграбленных или только по-
тревоженных грабителями и имевших комплексы с жертвенниками
27 принадлежит женщинам Им свойственны следующие особенно-
сти в четырех найдены колесики-амулеты, в двух могилах оказа-
лись человеческие жертвоприношения, в погребении с двумя жен-
щинами жертвенник находился при расчлененном костяке в двух
случаях их сопровождали мужчины-воины, при основном женском
погребении было два каменных кольца и семь кострищ, из 12-ти мо-
гил с жертвенниками и наборами для татуировки (несомненно маги-
ческое действо), восемь принадлежит женщинам Все это говорит
об особом статусе погребенных здесь женщин
Сакральный характер самих жертвенников подтверждается
следующим на восьми из них красной краской была натерта наруж-
ная сторона дна, внутренняя - только на трех, украшение ножек, ре-
же бортиков изображениями в зверином стиле; преобладание круг-
лой формы столиков и блюд (40 из 65), как и украшение наружной
донной части трех- и четырех лепестковыми фигурами (3 экз.) те
солярная символика, установка жертвенников на краю ямы на пе-
рекрытии или на возвышении в могиле (пять экз ) Кроме того, связь
их с огненным ритуалом очаги в могилах (два), полное трупосожже-
ние (одно), частичное обожжение (одно), засыпка могилы остатками
костра (одна) Все пять упомянутых погребений содержали семей-
ные захоронения (женщины, мужчины и дети) Следовательно,
жертвенники, несомненно, играли определенную роль в ритуалах,
связанных с погребальным культом, отражающим сложные пред-
ставления людей о жизни и смерти, с культами предков, огня и
солнца
Специфическая религиозно-сакральная функциональная на-
грузка жертвенников подтверждается и тем, что в трех женских мо-
гилах вместе с ними находились “краскотерки” Это были неболь-
шие (8 х 5,5 см, чуть меньше или больше) плоские плитки или плит-
ки с ячейками, сохранившими следы красок.
Итак, в Южном Приуралье рассматриваемая категория вещей
в своей массе отличалась от подобных на других территориях, не-
сомненно имела сакрально-ритуальный, а не прагматический харак-
тер и в большинстве случаев сопровождала женские захоронения
Независимо от названия археологической культуры этой территории
и этнонима населявших ее кочевников - перед нами культура и эт-
нос не принадлежавшие ни скифам Северного Причерноморья, ни
100
именам Приаралья Центрального, Восточного и Северного На-
метана, а также Алтая Что касается территории Нижнего Повол-
Зя и междуречья Волги - Дона, то в настоящее время здесь из-
^стно уже 13 жертвенников (не считая маленьких обломков, по ко-
орым форма не восстанавливается), из них семь - на ножках, че-
sipe - без ножек, и о двух нет сведений Особое место занимает
^аснодворский круглый столик на трех ножках в виде оскаленных
олчьих голов, губы открытых пастей изображены на дне ножек Все
величивающаяся серия этих находок - еще одно свидетельство
ультурной общности всех трех регионов, отличия их от скифского
ира
В Ю МУРЗИН, Р.РОЛЛЕ
ГИБЕЛЬ ВЕЛИКОЙ СКИФИИ И ЦАРЬ АТЕЙ
В числе тех загадок скифской истории, которые волновали и
родолжают волновать исследователей нескольких поколении не
именно присутствует феномен быстротечного и труднообъяснимо-
о заката северо-причерноморской Скифии, что приводит к гибели
того государства на рубеже IV и III вв до н.э. (Алексеев 1992, По-
тин, 1992)
Ныне ясно, что связывать это событие лишь с одной из пред-
олагаемых ранее причин (нашествие сарматов или кельтов, кризис
очевого хозяйства и др ) едва ли возможно. Несомненно, имел ме-
о целый "букет" неблагоприятных факторов, среди которых, веро-
тно, немалую роль сыграло ухудшение климатических условий что
ривело к упадку целый ряд культур на значительном пространстве
Евразии (Полин, 1992; Зуев, 1998). Мы считаем, что по отношению к
•фии такие климатические изменения, если они имели место,
огли сыграть свою негативную роль не столько своим влиянием на
очевое хозяйство степняков, сколько отрицательным воздействием
а земледельческо-скотоводческое хозяйство лесостепных племен,
азличные формы эксплуатации которых, составляли основу эконо-
'^ческого процветания Великой Скифии' Некоторый подъем жизни
'лесостепи начинается лишь в конце III в до н.э - с формировани-
м эарубинецкой культуры. Кстати, несколько позднее в степи Се-
Рного Причерноморья продвигаются сарматские племена Такое
’ В оригинальном тексте здесь и далее авторы используют словосочета-
16 "Великая Скифия" именно в этом написании, без кавычек (Прим редакто
101
развитие событий не может не вызывать ассоциаций с ранниц,
этапами скифской истории (Мурзин, 1990) и лишний раз свидетель,
ствует, что появление каждой новой волны кочевников с востока
хорошо увязывается с линией культурно-экономического развития
населения лесостепи
Однако кроме "глобальных" причин гибели Великой СкифИи
были и свои "внутрискифские", причины Одну из них мы видим в
своеобразном кризисе управления, который имел место в конце |у
в до н э
По характеру организации власти Скифия представляла собой
ярко выраженную пирамидальную структуру, основанную на прин-
ципах так называемого "конического клана” (Мурзин, Павленко
1989). Современные исследования подобных управленческих "пи-
рамид" в экономике показали, что они обладают целым рядом су-
щественных недостатков. Среди них медлительность в принятии
решений (они вырабатываются лишь на самом "верху"), неадекват-
ная реакция на внешнее воздействие, стремление отдельных
структурных частей к отделению и пр Несомненно, все эти характе-
ристики действительны и для построенных по пирамидальному
принципу государств
Тем не менее, в истории мы найдем немало примеров, когда
все эти недостатки преодолевались благодаря авторитету и воен-
ным талантам одной выдающийся личности - вспомним хотя бы
Александра Македонского или Аттилу, которые воплощали собой
единство возведенной ими "пирамиды"
Борьба двух тенденций - центробежной и центростремитель-
ной в скифском обществе с его подвижным населением должна
была быть особенно ощутимой Однако в IV в до н.э как свиде-
тельствуют многочисленные и богатые курганы высшей скифской
аристократии, явно имело место очередное (после времен перед-
неазиатских походов или покорения народов Причерноморья и вой-
ны с Дарием) усиление нейтралистских начал Мы вслед за
Б Н Граковым, связываем эти процессы с именем скифского цар”
Атея, хорошо известного благодаря событиям, разыгравшимся в
Западном Причерноморье и закончившихся его гибелью в 339 г Д°
н э
Как свидетельствует хронология курганов скифских царей и
данные письменных источников в последовавший за этим сравнй'
тельно короткий промежуток времени умирает еще несколько скиф'
ских владык Вероятно правы те исследователи (Болтрик, Ф1алк°
1995), которые объясняют это преклонным возрастом наследник0®
Атея долгое время находившегося у власти В таком случае, вскор
102
рОсле гибели Атея прекратился земной путь и тех кто вместе с ним
протяжении многих лет строил и укреплял могущество скифскои
державы
Возможно, само по себе это событие едва ли бы привело к
крушению Великой Скифии Однако оно ослабило скифскую правя
щую элиту и привело в действие все присущие пирамидальной
управленческой структуре пороки, что повлияло на жизнестойкость
-кифского государства в условиях надвигающегося кризиса
В.С.ОЛЬХОВСКИЙ
ИДЕЯ АНТРОПОМОРФНОСТИ В МОНУМЕНТАЛЬНОЙ
СКУЛЬПТУРЕ КОЧЕВНИКОВ ЕВРАЗИИ I ТЫС. ДО Н. Э.
Работами специалистов гуманитарной сферы установлена
прямая взаимосвязь древнего изобразительного искусства с прояв-
лениями духовной жизни палеообществ - религиозно-
мифологическими представлениями, эпосом, зачатками филосо
фии, эстетики и т.д. Утверждению подобной трактовки искусства I
тыс до н э во многом способствовало интенсивное изучение деко-
ративно-прикладного искусства (“звериного стиля”) кочевников Ев-
разии эпохи раннего железа, а также мелкой антропо- и зооморф-
ной пластики населения лесостепной зоны юга Восточной Европы
(включая Кавказ), Средней Азии и т.д. Монументальная же скульп-
тура кочевников, к началу 1970-х гг., известная в единичных экземп-
лярах (Шульц, 1967), в то время рассматривалась как яркое, но все
же локальное и, во многом, неясное явление киммеро-скифо
сарматского “мира". Последовавшее радикальное увеличение фон-
да источников подобного рода заставило обратить серьезное вни-
мание на феномен монументальной скульптуры кочевников евра-
зийского степного пояса - скифов, сарматов, “киммериицев”, носи
телей культуры плиточных могил и т.д’.
Рассмотрение совокупности памятников монументальной
скульптуры данного региона эпохи раннего железа позволяет раз-
делить их на две иконографические группы - антропоморфную и не-
антропоморфную Иконографической основой (архетипом) памятни-
ке первой группы является более или менее схематизированная
Человеческая фигура, другой - схематизированный столб или фалл
Здесь и далее этноним киммерийцы' употребляется скорее в хроноло-
Ическом, а не в этнокультурном аспекте (население, предшествующее опреде-
лено скифскому)
ЮЗ
Памятники указанных иконографических групп морфологически в
массе своей, выражены достаточно ярко; “промежуточные" экзему
пяры скульптур, объединяющие признаки антропоморфного и неац_
тропоморфного архетипа, крайне малочисленны и не образуют ед.
мостоятельной группы
Накопленные материалы позволяют выделить в евразийских
степях и пограничных с ними регионах несколько зон (“очагов”) рас.
пространения монументальной скульптуры I тыс. до н.э в соотно.
шении с выделенными иконографическими группами
1 Центральноазиатская зона; включает не менее трех подз0и
- монголо-забайкальскую, саяно-тувинскую, синьцзянскую. Для пер.
вых двух (выделены В.В.Волковым,1981) характерен неантропо-
морфный иконографический тип, воплощенный в оленных камнях
(Членова 1962, Савинов, 1994). В синцзянской подзоне, выделяе-
мой пока сугубо предварительно, известны памятники антропо-
морфного иконографического типа (Kovalev, 1998), датировка кото-
рых нуждается в уточнении
2 Арало-Каспийская зона: характеризуется решительным пре-
обладанием антропоморфных памятников при наличии и неантро-
поморфных (Ольховский, Галкин, 1990, Самашев, Ольховский,
1996).
3 Причерноморско-кавказская зона состоит из не менее чем
трех подзон причерноморско-приазовской, крымской, кавказской,
обособленных географически и отчасти по типолого-
хронологическим особенностям составляющих их памятников
Здесь, при преобладании антропоморфов (Ольховский, Евдокимов,
1994), хорошо известны и неантропоморфные (фаллоидные) стелы
(Членова, 1984)
Наличие во всех трех зонах сходных по ряду параметров ан-
тропоморфных и фаллоидных памятников дает основание для со-
вокупного их рассмотрения с целью решения проблем генезиса,
хронологического соотношения, локальной специфики, назначения,
семантики и этнокультурной принадлежности
Так, неантропоморфные изваяния, практически повсеместно
предшествующие антропоморфам (оленные камни, “киммерийские
стелы) явно аниконичны; они воспроизводят знак, символ. Нанесе-
ние на подобные стелы изображений предметов не меняло их зна-
ковой сути и морфологии, уточняя их семантику: изображая ФагГ
стелы лишь символизировали антропоморфный персонаж (Ольхов
ский. 1989) Изваяния же скифо-сарматского времени уже явно ик°
ничны, реализуя образ мужчины-воина. При этом в ранних памяти**
ках особенно отчетливо проявляется СИМВОЛИЗМ данного обра3
104
как эквивалента фалла/мирового древа Таким образом, для выде-
пенных двух групп памятников монументальной скульптуры харак-
терна трансформация "плана выражения" при сохранении основы
плана содержания”: если оленные камни, изображая столб/фалл,
символизируют фигуру антропоморфного персонажа, то сменяющие
их изваяния изображают человеческую фигуру, символизирующую
столб/фалл. Независимо от того, связаны ли генетически изваяния
предскифского и скифо-сарматского времени, резкое и повсемест-
ное введение антропоморфной изобразительной схемы свидетель-
ствует об определенном идеологическом кризисе, произошедшем
около рубежа VIII-VII вв до н.э., охватившем значительную часть
евразийского кочевого мира и отразившемся в монументальном ис-
кусстве
Если прямая взаимосвязь неантропоморфных оленных камней
Центральной Азии и киммерийских стел Причерноморья-
Предкавказья представляется вполне обоснованной, то связь по-
следних с раннескифской монументальной скульптурой остается
предметом дискуссий. Наметившаяся тенденция связывать черно-
горовско-новочеркасские либо только черногоровские памятники с
ранними скифами означает признание скифской принадлежности,
по крайней мере, некоторых “киммерийских” стел (Белозор, 1986).
Мнение, что малочисленность подобных памятников в причерно-
морском регионе делает их детальную типологизацию малопродук-
тивной (Савинов, 1994), вряд ли верно.
Морфологически и иконографически оленные камни и, осо-
бенно, “киммерииские" стелы довольно единообразны, что свиде-
тельствует о налйчии устойчивой изобразительной традиции, до-
искавшей определенную вариабельность. Скифские же изваяния
по указанным параметрам далеко не столь единообразны, различа-
ясь абрисом, поперечным сечением, степенью воплощения, позой и
жестом воспроизводимого образа, что свидетельствует о поиске
ваятелями антропоморфной иконографической схемы, в макси-
мальной степени соответствующей основной идее изваяния. Фор-
мирование нового канона происходило в широких географических и
Хронологических рамках, но к началу III в. до н.э. так и не заверши-
лось.
Последующее развитие идеи антропоморфизма особенно ярко
Проявилось в арало-каспийской зоне и крымской подзоне. В первой
°На реализовалась в каменной скульптуре святилищ байтинского
типа, оставленных “сарматоидным” кочевым населением. Иконо-
мафически данные памятники весьма близки основной группе
скифских изваяний причерноморско-приазовской подзоны при нали-
105
чии ряда локальных особенностей, однако относятся к более по3д
нему периоду (III-I вв. до н.э ) Вместе с тем стандартизированное^
схемы байтинских изваяний и ее сходство со скифской иконографи
ческой схемой вполне может свидетельствовать об общности
семантического архетипа (“плана содержания")
В начале н.э традиция создания монументальных антропо,
морфных памятников в евразийских степях постепенно сходит На
нет дольше всего она сохраняется у полукочевого (?) и вероятно
этнически неоднородного населения Крыма I - III вв н э претер'
левая заметные морфологические изменения
Таким образом, имеющие данные позволяют констатировать
что:
1 В начале эпохи раннего железа в евразийских степях пре-
обладает традиция создания неантропоморфных каменных извая-
ний 2 Появление и быстрое возобладание новой - антропоморф,
ной традиции связано с серьезной трансформацией господствую-
щей мировоззренческой модели вызванной изменившимися соци-
альными, демографическими и другими условиями 3 Основная се-
мантическая идея и неантропоморфных, и антропоморфных памят-
ников едина - она основывается на близости основного комплекса
религиозно-мифологических представлений, 4 Главная архитекто-
ническая характеристика и антропоморфных, и неантропоморфных
изваяний степной Евразии - вертикальность и зональность, а в
“плане выражения” образа - статичность; 5. Прекращение традиции
создания каменных антропоморфных скульптур в данном регионе
связано с изменением этнокультурной ситуации - началом серии
миграций эпохи Великого переселения народов
Я М ПАРОМОВ
СКИФСКИЕ ПОГРЕБЕНИЯ НА ТАМАНСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ
В настоящее время на территории Таманского полуострова
известны десять подкурганных захоронений, связанных со скифской
культурой. Одно из них относится ко времени, предшествующему
греческой колонизации, остальные - к V-IV вв до н.э.
1 Случайно найденное в 1913 г (в одном из курганов иссле-
довавшихся В Г Тизенгаузеном в 1868 г.) широко известное скиф-
ское погребение на западном берегу лимана Цокур По уточненным
данным М Ю Вахтиной, справа от черепа погребенного воина, ле-
жавшего в вытянутой позе на спине, находились бронзовые топор'
106
^евец и несколько наконечников стрел, несколько стрел найдены
^юке у костей запястья левой руки, бронзовая бляха в виде двух
противостоящих друг другу хищников из семейства кошачьих - меж-
ду левой плечевой костью и ребрами, родосская полихромная ойно
<оЯ - около левой стопы и разбитый килик - у правой кисти Погре-
бение датируется второй четвертью - серединой VI в до н э (кур-
ган Прогресс 2).
2 В 1984 г Ю М Десятчиковым вблизи Кучугур был раскопан
курган в центре которого под слоем перемещенного материкового
выкида и камки был выявлен ограбленный в древности сырцовый
склеп размерами 4,5x3,4 м, перекрытый деревянными плахами К
склепу с юга примыкала грунтовая камера размерами 4,5x2,06 м с
конским захоронением В погребении найдены фрагменты железно-
го чешуйчатого панциря, копье, бронзовые трехгранные и трехлопа-
стные стрелы с шипами, железные эсовидные псалии, удила и две
бронзовые подпружные пряжки с боковыми крючками-выступами в
виде головы уточки, фрагменты нескольких чернолаковых лекифов,
килик, аск и кружка в форме виноградной грозди красноглиняные
кувшины и миски, фрагменты хиосских амфор По предварительной
датировке автора, погребение относится к середине IV в до н э од-
нако некоторые материалы из него свидетельствуют в пользу бо-
лее ранней датировки (курган Кучугуры 15)
3 В том же году рядом с предыдущим курганом
Ю М Десятчиковым была исследована еще одна насыпь, в центре
которой под слоем камки выявлен ограбленный в древности сырцо-
вый склеп размерами 5,1 х 4,3 м К склепу с ЮЗ примыкала грунто-
вая камера 5,0 х 3,0 м, с захоронением двух взнузданных и осед-
ланных коней, лежавших с подогнутыми ногами, хребтами кверху. В
погребении были найдены бронзовая трехлопастная стрела, пара
бронзовых эсовидных псалиев, верхние концы которых оформлены
в виде щитков в зверином стиле (ажурное изображение трех голов
хищника друг за другом), а нижние - в виде лошадиных ног желез-
ные петлевидные удила, еще одни (железные) эсовидные псалии с
удилами, бронзовая подпружная пряжка с боковым крючком-
выступом в виде головы водоплавающей птицы, фрагменты брон-
зового сосуда, двух чернолаковых аттических лекифов лутерия.
миски лепных сосудов, хиосских, фасосских и мендийский амфор
Погребение датируется как и предыдущее (курган Кучугуры 16).
4 В 1852 г К Р Бегичевым исследовался курган вблизи посел-
ка Сенной В западной части его был найден сырцовый склеп пере-
крытый деревом содержавший мужское и женское захоронения в
Деревянных саркофагах (?) на бронзовых ножках На погребенном
107
воине был одет железный чешуйчатый панцирь При нем найдены
более 100 бронзовых и 40 железных наконечников стрел, фрагмен-
ты железного меча и копья. При женском погребении - остатки б0.
гато украшенной золотыми бляшками с изображениями птиц, звез-
дочек, сфинксов, лежащих оленей, цикад головной повязки, спира-
левидные подвески, часть ожерелья. В правом углу склепа и у входа
стояло по две амфоры, в которых найдено по одной золотой под.
веске Рядом со склепом в сырцовой гробнице были захоронены че-
тыре коня Погребение датируется 2-ой пол V в. до н.э
5 В том же году рядом с предыдущим курганом К. Р Бегичевым
исследовался еще один, в котором также был найден склеп, во мно-
гом подобный предыдущему. К нему примыкали две камеры с захо-
ронениями 11 коней. В склепе были погребены три воина в желез-
ных чешуйчатых панцирях. При них найдены бронзовые наконечни-
ки стрел, фрагменты железного меча и нескольких копий, чернола-
ковые килик и скифос, несколько золотых бляшек (маски силенов,
цикады, звездочки), при лошадях - бронзовые уздечные наборы
Погребение датируется 2-ой пол. V в. до н.э.
6 В 1870 г В Г Тизенгаузеном исследовался курган к северо-
западу от поселка Сенной В нем была выявлена каменная гробни-
ца, перекрытая лубом и камкой, содержавшая захоронение воина в
деревянном раскрашенном и позолоченном саркофаге. При погре-
бенном найдены железное копье, колчан с бронзовыми наконечни-
ками стрел, поножи, оселок, железный стригиль, краснофигурная
амфора и алабастр; на черепе - бронзовый позолоченный венец,
серебряная монета - во рту, на левой руке - золотой перстень с
изображением грифона. М. И. Ростовцевым погребение отнесено к
эллинизированной местной знати и датировано V в. до н э Вероят-
но, оно датируется 1-ой пол. IV в до н.э
7 В 1880 г С И Веребрюсовым исследовался курган в том же
районе, что и предыдущий. В нем была найдена частично ограб-
ленная гробница из сырцовых кирпичей, перекрытая деревом, со-
державшая "остродонную амфору со следами краски на шее. брон-
зовый киаф с ручкой в виде лебединой головки, бронзовое ситечко с
такой же ручкой, множество наконечников стрел". Рядом найдена
"другая могила, также обложенная сырцом, и наполненная лошади-
ными костями", составлявшая единый погребальный комплекс с
первой, датирующийся 2-ой пол V в до н.э.
8 В 1852 г. К Р Бегичевым в одном из курганов у мыса Тузла
было открыто ограбленное в древности захоронение и примыкав-
шая к нему перекрытая деревом и камкой "земляная гробница с
двумя конями покойника", где найдены бронзовые уздечные набора
108
реалии верхние концы которых оформлены в виде рогов лося на
робник — фигурка грифона, бляшки — головки баранов, барсов, папы
хИщников и другие) Погребение датируется V в до н э (курган Та-
мань 2).
9 В 1868 г В Г Тизенгаузеном в одном из курганов на запад-
ном берегу лимана Цокур было найдено ограбленное погребение
от которого остались лишь части бронзового уздечного набора и
фрагменты чернолакового сосуда О бронзовых вещах сообщается
нто они "сходны по стилю и отделке вещам, находимым в скифских
могилах на Днепре М И Ростовцев указывает, что "гробница по-
строена была из сырцового кирпича" Погребение может быть отне-
сено к V - IV вв до н э
10. В 1982 г. О В. Богословским был раскопан курган к западу -
юго-западу от станицы Старотитаровской Центральное погребение
кургана было ограблено В нем были найдены фрагменты красно-
фигурного сосуда, сетчатых лекифов, мисок, кувшинов а также "пу-
чок втульчатых трехгранных (25 железных и одна бронзовая) стрел
С погребением связаны два конских захоронения с эсовидными же-
лезными псалиями и кольчатыми удилами, бронзовой пряжкой с бо-
ковым крючком-выступом и круглыми бляшками К нему относятся
также три "тризны" с фрагментами расписных, чернолаковых и про
стых сосудов. Погребальный комплекс датируется IV в до н.э (кур-
ган Старотитаровская 78).
Все описанные погребения (за исключением первого) объеди-
няет характерная черта - они находились на территории могильни-
ков античных городов и крупных поселений. Это позволяет предпо-
ложить, что в погребениях были захоронены выходцы из скифской
среды, интегрированные в античное общество, занимавшие в нем
положение крупной и средней военной прослойки
Г.А.ПАШКЕВИЧ
ПАЛЕОЭТНОБОТАНИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СКИФСКИХ
ПАМЯТНИКОВ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
Палеоэтноботанические находки, выявленные в результате
аРхеологических раскопок на скифских памятниках степной Скифии
служат объективным свидетельством возникновения и развития
земледелия у кочевых племен степной зоны Северного Причерно-
морья Они являются фактографической базой для реконструкции
земледельческого компонента в экономике степных скифов Объек-
тами исследования были обугленные зерновки и семена, а также их
отпечатки на фрагментах керамики ряда поселении и курганных мо-
гильников расположенных в зоне обитания скифов в конце V -
вв до н э Наиболее многочисленные находки относятся к поселе-
нию Лысая Гора и Каменскому городищу. На поселении Лысая Гора
были вскрыты относительно небольшие жилища, вокруг которых
располагались многочисленные зерновые ямы (43), в семи из кото-
рых были выявлены остатки обгорелого зерна Большое количество
отпечатков зерен обнаружено и на лепной керамике этого поселе-
ния При раскопках Каменского городища в раскопе 17 проводилась
промывка содержимого культурного слоя, в результате которой бы-
ло обнаружено обугленное зерно. Кроме того, исследованы отпе-
чатки зерновок на фрагментах керамики. Единичные отпечатки зер-
новок зафиксированы на фрагментах керамики поселений Перво-
маевка Чернеча и некоторых курганных могильников - Вильна Ук-
раина, Новое, Кут, Ильичеве, Высшетарасовка
Среди находок на поселении Лысая гора абсолютно преобла-
дают зерновки ячменя пленчатого Hordeum vulgare Его зерновки
обнаружены в каждой зерновой яме в количествах, значительно
превосходящих все остальные Второе место по количеству обна-
руженного зерна принадлежит зерновкам пленчатых пшениц - од-
нозернянке Tnticum monococcum, спельте Tnticum spelta и двузер-
нянке Triticum dicoccon, с преобладанием среди них зерновок пше-
ницы двузернянки Единично представлены зерновки голозерной
пшеницы Triticum aestivum s I Найдено всего лишь одно семя горо-
ха Pisum sativum Среди отпечатков растительного происхождения
на керамике в основном на днищах сосудов, зафиксированы пре-
красно сохранившие морфологические особенности отпечатки зер-
новок ячменя пленчатого Hordeum vulgare и проса обыкновенного
Panicum miliaceum. Анализ исследованного материала показал, что
среди находок в скифских памятниках, абсолютно преобладают
зерновки ячменя, представленного пеленатой Hordeum vulgare и
голозерной формами Hordeum vulgare var. coeleste. Среди обуглен-
ных зерновок пленчатого ячменя отмечаются зерновки двух типов
крупные симметричные удлиненные и асимметричные, более узкие
со скошенным основанием. Эта неоднородность указывает на при-
надлежность рассматриваемой группы злаков к форме многорядно-
го ячменя Для этой разновидности ячменя характерно наличие в
‘тройке" колоска двух боковых асимметричных зерновок и одной
симметричной, более крупной в центральной части. Наибольшее
количество обугленных зерновок ячменя пленчатого было обнарУ'
жено в зерновых ямах поселения Лысая гора Всего здесь насчита
по
но свыше тысячи зерновок В промывках Каменского городища на-
ходки его единичны Ячмень голозерный представлен только в от-
печатках Отпечатки, как правило, хорошо передают морфологиче-
ские особенности зерновок. Отпечатки зерновок пленчатого ячменя
рмеют характерную удлиненно-овальную форму с расширяющейся
кверху бороздкой (если зерновка отпечаталась брюшной стороной)
или три жилки наружной цветочной (если зерновка лежала спиннои
частью)
Ячменные зерна используются для приготовления каш еще с
древних времен Плинии в "Естественной истории (NH, XVIII 74)
описывает, как греки готовят из ячменя кашу предварительно вы-
мачивая, затем высушивая и дробя его зерна и смешивая с семе
нами льна, кориандра и с солью Мука из ячменя используется для
выпечки хлеба правда, качество его намного ниже, чем приготов
ленного из пшеничных зерен Подтверждением этого описания яв-
ляются находки ископаемых лепешек или "булочек", в которых были
обнаружены дробленые зерновки ячменя и пшеницы гороха желу
деи Список таких находок из разновозрастных памятников приводит
Jane Renfrew (Renfrew, 1973, р 192 193) Ячмень является не только
хорошей зерновой культурой, но еще и фуражной, так как использу-
ется для кормления свиней и лошадей, особенно, в тех районах где
не выращивается овес В средние века ячмень даже называли
•конским”, потому что он “кормит скотину лучше, чем пшеница и
людям здоровее, чем плохая пшеница” (Агрикультуры, 1936, с 18) В
хозяйстве находят применение и отходы обмолота ячменя Солома
и полова этой культуры имеют высокие кормовые достоинства и
приближаются по качеству к среднему сену (Растениеводство 1986
с 124) По наблюдениям Н И Вавилова, на Памире шестирядный
голозерный ячмень выращивают специально на корм скоту, и лишь
небольшое количество зерна идет на приготовление лепешек со-
стоящих из смеси зерновок ячменя проса, пшеницы ржи и гороха
чины, бобов.
Зерновки нескольких видов пшеницы представлены в наход-
ках, как в виде обугленных зерновок, так и в виде отпечатков Пре-
обладающее значение имеют зерновки пшеницы двузернянки Ти-
пичные отпечатки ее зерновок найдены на фрагментах лепной ке-
рамики из курганов у сел Кут, Вольная Украина, Чернеча. Отпеча-
ток колоска двузернянки представлен на фрагменте лепного сосуда
ИЗ поселения Лысая Гора Здесь же зафиксированы отпечатки че-
шуй с характерными морфологическими признаками этой пшеницы
23 обугленные зерновки двузернянки выявлены при промывках Ка-
ленского городища Семь обугленных зерновок и один отпечаток
hi
зерновки пшеницы спельты обнаружены среди находок в зерновых
ямах Лысой горы и одна - в погребении у села Высшетарасовка 1-]
обугленных зерновок мягкой пшеницы представлены в материалах
поселения Лысая Гора и три отпечатка этой пшеницы выявлены
среди отпечатков на фрагментах керамики Каменского городища
Рожь - редкая находка В материалах поселения Лысая Гора
она представлена отпечатком узкой с плоским основанием зернов-
ки, типичной для ржи Восемь обугленных зерновок и четыре их от-
печатка зафиксированы на Каменском городище Вероятнее всего,
эти зерновки принадлежали еще не культурной, а сорнополевой
форме ржи Secale segetale, встречавшейся в посевах пшеницы как
злостный сорняк Ведь до тех пор, пока это растение не перешло в
разряд культурных, оно было известно как сорное Н И Вавилов от-
мечал. что в Афганистане рожь называют “гандум дора' то есть
растение, засоряющее посевы пшеницы или ячменя (Вавилов 1926,
с 27) К тому же, исходя из морфологических характеристик, уста-
новить принадлежность карбонизированной зерновки к культурной
форме или сорной невозможно Поэтому принято считать, что низ-
кий процент ржи является критерием того, что эти зерновки следует
относить к сорнякам (Behre, 1992, р 141)
Просо представлено в основном, в виде отпечатков, зафикси-
рованных почти на всех исследованных памятниках 31 обугленная
зерновка проса найдена только в материалах Каменского городища
Отпечатки зерновок вместе со следами чешуй стеблей и листьев
т е отходов обмолота, встречаются, в основном на днищах лепных
сосудов Очевидно что зерновки и растительная масса оставшаяся
от обмолота использовались в процессе изготовления сосудов и
в качестве подсыпки под днища при их высушивании.
Среди зерновок культурных растений в промывках Каменского
городища были обнаружены также обугленные зерновки и семена
сорняков Преобладают среди них семена мари белой Chenopodium
album Много семян принадлежит растениям семейства крестоцвет-
ных, определить которые до рода, не удается. Единичными наход-
ками представлены просо куриное Echinocloa crus galh горец от-
клоненный Polygonum patulum, щавель Rumex sp Эти растения
встречаются в посевах культурных растений а также известны и как
рудеральные растения Отпечатки сорняков зафиксированы также
на фрагментах керамики. Это - зерновки щетинника (Setaria sp) и
костра (Bromus sp ). Щетинник известен, как специализированны^
сорняк в посевах проса, костер - обычный засоритель зерновых
культур, который встречается также в составе местной флоры, нЭ
сорных местах, на склонах, вдоль дорог. Конопля, отпечатки двУх
112
семян которой зафиксированы на фрагментах керамики Каменского
городища безусловно, относится не к культурным растениям, а к
гем, которые встречались в составе местной флоры Находки ее в
материалах скифских памятников вполне закономерны Ведь по на-
блюдениям Геродота, конопля была известна скифам и находила
применение в их быту.
Если проанализировать агробиологические особенности куль-
турных растений возделывавшихся в Степной Скифии то хорошо
заметно, что среди них преобладают растения, для которых наибо-
лее характерным качеством является засухоустойчивость Это,
прежде всего, просо обыкновенное и ячмень пленчатый Известно,
что просо по засухоустойчивости занимает одно из первых мест
среди других полевых растений, что делает его незаменимым для
выращивания в засушливых районах Культура проса скороспелая
От посева до созревания требуется всего лишь два месяца, то есть
60 - 65 дней. Однако, при этом исключаются заморозки, и погода
должна быть теплой. Для произрастания просу нужно очень немного
влаги, и, как установлено, значительно меньше, чем какой либо дру-
гой зерновой культуре. Наиболее благоприятны для него богатые,
достаточно влажные почвы и совсем не подходят пески Просо час-
то используется для пожнивных посевов на зеленый корм Кроме
того на корм скоту идут отходы обмолота зерновок, то есть, мучель
и лузга Просяная солома и полова по кормовым достоинствам
близки к луговому сену. Крупа, получаемая из проса - пшено, обла-
дает высокими пищевыми достоинствами и хорошими вкусовыми
качествами Высокое содержание белка (12%) ставит просо на одно
из первых мест среди других круп, а по содержанию жира (3.5%) оно
уступает лишь овсяной крупе и чумизе К тому же, пшено быстро
разваривается и легко усваивается (Растениеводство, 1971, с 143-
152) Легкость и быстрота приготовления пищи из пшена обеспечи-
ли этому злаку популярность среди кочевых народов Скифы-
кочевники использовали пшено для приготовления каш из толченой
крупы с добавлением воды, молока или крови (Гаврилюк, 1987) К
засухоустойчивым растениям принадлежит также ячмень пленча-
тый В засушливых районах урожайность его даже выше, чем у
пшеницы (Растениеводство, 1986, с 87) Как и просо, ячмень - куль-
тура скороспелая Период вегетации проходит за 60 - 110 дней По-
этому в южных районах, где благоприятный для вегетации период
Длится долго, с одной площади можно получать по два урожая в
г°д. Наиболее благоприятны для ячменя плодородные, хорошо
Дренированные почвы, а на песчаных почвах его урожайность резко
Падает. Материалы раскопок показывают, что обнаруженные па-
из
мятники оседлости степных скифов тяготеют к поймам рек и бодь
ших обводненных балок зоны со среднегумусными каштановые
черноземами, т е именно к тем местам, которые были наиболее
благоприятными для выращивания вышеуказанных культур На дРу,
гих типах почв Северного Причерноморья посевы этих культур да(От
меньшие урожаи Кроме того, известно, что просо дает наивысщИе
урожаи при посеве на целине или пласте многолетних тра > где за.
соренность поля минимальная (Растениеводство, 1986, с 130)
Именно такая ситуация - использование целинных земель под по-
севы, была характерна для степных скифов в конце V- начале |у
вв до н э
В.Г.ПЕТРЕНКО, В.Е.МАСЛОВ, А.Р КАНТОРОВИЧ
ХРОНОЛОГИЯ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ГРУППЫ КУРГАНОВ
МОГИЛЬНИКА НОВОЗАВЕДЕННОЕ-1Г
Могильник Новозаведенное-ll является одним из ведущих па-
мятников скифской архаики наиболее полно характеризующим ма-
териальную и духовную культуру, антропологию и социальную
структуру отдельной ячейки общества кочевников на узком хроноло-
гическом этапе В качестве объекта исследования нами были из-
браны четыре кургана центральной группы данного могильника
(№№ 12-14, 16; далее указанные курганы приводятся без указания
названия могильника) для которых мы располагаем, с одной сторо-
ны, серией радиуглеродных дат, с другой - достаточно представи-
тельным археологическим материалом, традиционно используемым
в хронологических построениях
В лабораториях Москвы и Киева для избранных нами курга-
нов были получены семь радиоуглеродных дат в интервале от 2670
± 80 до 2555 ± 45 и 2490 ± 60 лет назад. По мнению
А Л Александровского, после калибровки по программе Университе-
та Вашингтона этот интервал сужается до 801-789-гг до н э При
пересчете данных для кургана12 в лаборатории ИИМК (Зайцева и
др , 1997) калиброванный возраст определяется как VII-VI вв Д°
н.э , при этом отмечается близость с датами кургана 31 (2/В) К6"
лермесского могильника: 2610-2520 + 60 лет назад или, по данный
калибровки, 678-658 и 634-552 гт. до н.э. Эти даты важны для нас,
прежде всего, с точки зрения определения относительной хронол0'
Работа выполнена при поддержке РГНФ - грант № 98 01-00389
114
и вероятной временной близости Новозаведенского и Келер-
^есского могильников.
Вышесказанное подтверждается и анализом археологических
материалов В курганах 12 13, 16 были обнаружены золотые на-
кладки с абсолютно идентичным орнаментом Все типы бронзовых
наконечников стрел ложатся во вторую хронологическую группу
(Петренко 1990) На насадках на псалии из кургана14 и псалиях из
кургана 16 представлен единый образ грифо-барана. Орнаментация
стержней одной из пар псалиев из кургана 16 аналогична рисунку на
зооморфной головке-налучье из кургана 13. В курганах 13 и 16 была
найдена импортная закавказская керамика. Во всех четырех курга
нах присутствуют бронз вые чаши
Решающим моментом в определении верхней хронологиче-
ской границы группы является находка в кургане 16 фрагментов
двух североионийских сосудов (ойнохои и чаши на ножке), дата ко-
торых, по самым смелым оценкам, не может быть заглублена ниже
последнего десятилетия VII в. до н.э., а более вероятно, относится к
началу VI в до н.э.
С хранившиеся в кургане 16 бронзовые стремечковидные
удила имели на стержнях четырехполосную нарезку в “шашечку” и
оказались аналогичными удилам из кургана 24 (конь 4) Келермеса
Из этого же келермесского кургана происходят костяные пронизи с
фигуркой свернувшегося хищника, аналогичные пронизям из курга-
на 16. Объединяют данные курганы и находки костяных и янтарных
вставок одинаковой формы. Такие же костяные вставки для инкру-
стации деревянных предметов были найдены в помещении 13 Кар-
мир-Блура
Удила аналогичного типа и варианта происходят из кургана 5
Новозаведенного-ll и Краснознаменского могильника и Пятигорско-
го музея, а с иной орнаментацией стержней - из Келермесских кур-
ганов (раскопки Шульца), с.Подгорного, Костромского кургана, Уль-
ского кургана 1 (1908 г), кургана 524 у сЖаботин и из погр.2 Репя-
ховатои могилы
Уздечки из курганов 13 и 14 сопровождались псалиями с кос-
тяными насадками в виде головок баранов и грифо-баран эв Пунк-
тов находок подобных псалиев известно очень немного они встре-
чены в курганах 5 и 10 Новозаведенского-ll, курганах 1/В и 2/В Ке-
*1ермесского могильников, в погр.1 и 2 Репяховатой могилы. Во всех
Вышеуказанных курганах представлен единый образ грифо-барана,
включающий дополнительный зооморфный мотив в клюве, харак-
терный для самых ранних изображений скифского искусства (Семе-
Човка, Нивра Хайкаберд). Головка барана из кургана 13 несколько
115
отличается от келермесских спецификой оформления конца мордЬ|
и отсутствием изображения уха, что сближает ее с подобным во-
площением образа барана на костяных пронизях из Кармир-Блура и
на бронзовых псалиях из с Подгорного Аналогичными вышеописан-
ным головками грифо-баранов завершаются и две пары костяных
трехдырчатых псалиев из кургана 16 Орнаментация стержней дан.
ных псалиев содержит рельефные изображения оснований копыт у
отверстий, подобно псалиям из кургана 38 у с Гуляй-Город Состав-
ляющие элементы геометризированных орнаментальных зон на од.
ной из пар этих псалиев, возможно, подразумевают последователь-
ное соединение птичьих головок, переходящих одна в другую, обра-
зуя линию, подобную орнаментальному ряду на костяном стержне
из Кармир-Блура Орнаментальная “елочка" на другой паре псалиев
близка соответствующему оформлению псалия из кургана 432 Жу-
ровки Вообще, орнаментация стержней, как таковая, более харак-
терна для ранних экземпляров костяных псалиев (курган 2 и 432
Журовки; курганы 2, 468, 470 Аксютинец, курган 16 Нартана,
погр 106 Самтавро, Капланту)
Наконечники стрел из кургана 24 Келермеса находят наи-
большее соответствие в кургане 13, набор стрел из которого, в от-
личие от набора из кургана 16, состоял из двулопастных, трехлопа-
стных и трехгранных бронзовых наконечников стрел, но в несколько
иных соотношениях В кургане 24 Келермеса преобладали двулопа-
стные, а в кургане 13 - трехгранные наконечники. Набор стрел из
кургана 16 состоял исключительно из трехгранных наконечников
стрел с шипами, аналогичных стрелам из южной могилы кургана 1 у
хут Красное Знамя
Костяные наконечники стрел из курганов 12, 14, 16, как и из
кургана 24 Келермеса, имели пулевидную форму, сохранявшуюся
неизменной с эпохи бронзы и на протяжении всего скифского пе-
риода Напротив, в кургане 13 были обнаружены редкие типы четы-
рех- и трехгранных костяных наконечников стрел, последний из ко-
торых имеет прототип в эпоху поздней бронзы (Субботово) и встре-
чен в погр 106 Самтаврского могильника
Приведенные Л.К Галаниной стрелы из кургана 1/В и курганов
Шульца (Келермес), также по большинству типов вполне согласуют-
ся с наконечниками стрел из кургана 13 Следует отметить находки
по одному экземпляру крупных железных наконечников стрел закав-
казского типа в курганах 13 и 14
Лишенные декора золотые обкладки деревянных сосудов из
кургана 14 подобны найденным в кургане 1/Ш Келермеса Бляшки в
виде кошачьего хищника из кургана 16 почти идентичны таким же из
по
урьского кургана 1 (1908 г); композиционно-стилистическую бли-
зость с ними обнаруживают также хищники на диадеме из Зивие и
на обивке колчана из кургана 4/Ш Келермеса
Таким образом, многие предметы погребального инвентаря
наших курганов и курганов Келермесского могильника демонстри-
руют как морфологическое, так и стилистическое сходство, выра
дающееся в идентичности ряда изображений звериного стиля
Представляется возможным выделить курган 13 как древней-
ший в центральной группе, в пользу чего свидетельствует 1) набор
наконечников стрел 2) зооморфный наконечник на лук, аналогия
ный по форме и схеме членения частей таким же из погр 106 Сам-
гаврского могильника и кургана на Темир-Горе; с последним его
сближает и практически идентичное изображение редуцированною
копытного , вписанного в клюв; 3) близость ряда специфических
черт изображения оленя на костяной накладке изображениям оленя
из Гумаровского кургана, при несомненном сходстве с оленями из
кургана 100 Синявки и Ульского кургана 1 (1908) года
Культурный комплекс курганов центральной группы отражает
период активного взаимодействия с Закавказьем и Передней Азией,
во время которого в Центральное Предкавказье попадали импорт-
ные предметы - в основном, по-видимому, из Урарту керамические
красно- и сероглиняные кувшины (курганы 13 и 16) изделия, инкру-
стированные костяными и янтарными вставками одинаковых форм
и размеров (курганы 16 и 24 Келермеса); однотипные бусы из еги-
петского фаянса, ювелирные изделия Присутствие в составе по
гребального инвентаря золотых украшений одной схемы, выпол-
ненных как в совершенной технике скани, зерни, пастовых вставок,
так и тиснением (курганы 3, 12 и 16 Новозаведенного-ll), свидетель-
ствует в пользу существования ювелирных мастерских, работавших
по заказам скифской знати, с учетом разных потребительских за-
просов Отмечаются заимствования керамических форм и сюжетов
изображений (курганы 12 и 16)
Все это позволяет полагать, что закавказские и переднеазиат-
ские вещи не являлись предметами единовременного отчуждения, а
появились в результате тесных контактов, продолжавшихся весь
период функционирования могильника, который не превышал жизни
Двух-трех поколений Следовательно, и старейший курган цен-
тральной группы (курган 13) должен быть не старше конца третьей -
четвертой четверти VII в. до н.э. Исходя из вышесказанного и дати-
ровки вновь открытых предметов античного импорта мы не можем
Согласиться с хронологией раннескифской культуры, предложенной
Г Коссаком С В Полиным и И Н Медведской удревняющих горизонт
117
древностей, тесно связанный с рассматриваемыми нами курганам^
на 50 лет до рубежа VIII-VII - середины VII вв до н э
А.Г.ПЛЕШИВЕНКО
КАПУЛОВСКИЙ СКИФСКИЙ КОМПЛЕКС
Многолетние раскопки курганов Никопольского поля законо-
мерно выдвинули задачу связать этот могильник с однокультурными
поселениями, расположенными в ближайшей округе С этой целью
в 1944 - 1946 гг экспедиция НИМИ под руководством Б Н Гракова
провела разведки и небольшие раскопки у с Капуловка Днепропет-
ровской обл В числе исследуемых объектов были и скифские па-
мятники открытые в 1936 г Запорожской экспедицией Днепростроя
Полученные материалы дали находки, аналогичные материалам
Каменского городища и его акрополя, что позволило Б.Н Гракову
сделать правильные выводы: памятники принадлежат "скифскому и
сменившему его смешанному населению". Им же было отмечено
своеобразие Нижне-Покровского селища, которое он охарактеризо-
вал как 'ранее неизвестное в археологической литературе, сезон-
ное находящееся в пойме" (Граков, 1954, с 160) С начала 50-х гг
Капуловские памятники стали объектом пристального внимания
А В Бодянского (Бодянский 1951/12, 1957/10-6, 1961/59, 1966/59,
1977/89) В настоящее время 4 пункта включены в археологическую
карту ''скифских памятников Нижнеднепровского региона (Гаврилюк,
Оленковский 1992, с 20-22). К сожалению, памятники никогда об-
стоятельно не исследовались Выводы настоящей работы строятся
на основании находок, собранных А В.Бодянским в разные годы, и
поступивших в Запорожский краеведческий музеи после его смер-
ти’.
Значительная часть коллекции происходит с Капуловского го-
родища и пунктов, соответствующих "Нижне- и Верхне- Покровскому
селищам" по Б Н Гракову. Кроме того, имеются материалы скифско-
го времени, помеченные шифрами "с.Капуловка, п.п 2, 5, 6, 7" Все-
го в скифской коллекции 141 предмет
Изделия из камня представлены точильными брусками, тероч-
никами отбойниками, фрагментом топора Набор орудий прядения
и рыболовства типичен для скифских памятников К единичным на-
ходкам коллекции относятся свинцовое пряслице, костяная обклаД'
ка рукоятки ножа, лощило, изготовленное из ручки амфоры фРаГ'
Часть коллекции сдана А.В Бодянским в фонды ИА Украины
118
^ент питейном формы для отливки серпов кусочки железной крицы
и керамический шлак Основную часть подъемного материала со-
ставляет керамика. Среди лепной посуды наиболее массовыми яв-
ляются горшки с дуговидновогнутои шейкой (1 тип по Гракову) и
горлом в виде раструба (2 тип) К редким формам можно отнести
посуду с банковидным профилем (5 тип), цедилки курильницы ук-
рашенные вертикальными каннелюрами, сосуды с ручками крышки
Последние представлены двумя разновидностями плоские с загну
гым округлым или срезанным под углом краем и конические с ци-
риндрическим выступом-ручкой в центре Несколько находок леп-
ных изделий являются несомненным подражанием греческим об-
разцам Таковы светильник с открытым вместилищем и "чаша" на
ножке со следами копоти и огня, украшенная по краю пальцевыми
вдавлениями В орнаментации лепной керамики преобладают паль-
цево-ногтевые вдавления, расположенные на венчике, плечиках на
налепном валике, на закраине дна одного горшка Единичные эк-
земпляры украшены резными линиями, глубокими палочными нако-
лами пирамидальными или сферическими налепами В целом
лепная посуда представляет типичный керамический комплекс па-
мятников Степной Скифии IV-III вв до н.э. (Граков, 1954; Гаврилюк
1980) Лишь отдельные образцы можно датировать более поздним
временем Например, "чаши" на ножке, горшки, украшенные нале-
пами, курильницы присутствуют в культурных слоях конца III-II вв
до н.э. (Граков, 1954, с.98, Погребов, 1958, с.134, Марченко, 1972,
с 132)
Наибольший интерес представляет амфорная коллекция По
ножкам определяются следующие центры производства: Гераклея
(тип I и II) (Зеест, 1960, с 100), Синопа (II тип вариант 2-С) (Монахов
1992 с.171,172), Херсонес (тип 1-А) (Борисова, 1974, с 102),
оПепарет (тип Солоха I и II) (Амперер, Гарлан, 1992, с 20) Все кол-
лекционные горла (фрагменты) и ручки имеют клейма, из них хер-
сонесских - 12, гераклейских - 7, синопских - 3, фасосских - 2, родос-
ских - 1. Все херсонесские клейма относятся к I хронологической
группе (Кац, 1985, с.87-112). Из них шесть датируются двумя по-
следними десятилетиями IV в до н.э. (подгруппа А), одно - двумя
первыми десятилетиями III в. до н.э. (подгруппа Б) и два - концом
80-х - серединой 70-х гг. Ill в. до н.э. Три клейма не поддаются точ-
ному прочтению Штампы этих клейм близки по размерам и палео-
графическим особенностям клеймам I группы
Хронологическая схема синопских клейм, предложенная пол-
Века назад Б Н Грековым, взята за основу многими исследователя-
ми В настоящее время практически составлен список магистратов
119
Синопы, установлены хронологические рамки клеймения, наблюда.
ется и общность позиций специалистов по синопской эпиграф^^
(Федосеев 1992, с 147) Клейма магистратов Ифия и Посидея, сыНа
Гефестодора Н Ф Федосеев датирует 345-329 гг до н э (Федосеев
1994, с. 189). Еще одно клеймо не читается
Хронологический диапазон гераклейских клейм значительно
шире двух предыдущих групп Треугольное клеймо Эвридама отно-
сится фигурным клеймам бытующим на протяжении всего клейме-
ния амфорной тары Гераклеи Понтийской (Василенко, 1974, с.6,7).
И Б Брашинский считал Эвридама городским магистратом, дея.
тельность которого приходится на период сосуществования клейм I
и III ранней группы (1-я и нач 2-й четв IV в до н э ) (Брашинский,
1980, с.39). Другое клеймо в виде палицы, на которой оттиснуто имя
фабриканта Эгатона, принадлежит последнему периоду клеймения
Гераклеи - поел четв IV в до н э (Василенко, 1972, с.89). Пять анэ-
пиграфных клейм относятся к VII группе, сосуществующей с клей-
мами II и III поздней группами, что в абсолютных датах охватывает
2-ю - нач 4-й четв IV в. до н э. (Брашинский, 1980, с 39).
Фасосское клеймо с именем и этниконом без эмблемы датиру-
ется 1-й четв. IV в. до н.э. (I хронологической группы подгруппы В)
(Виноградов 1972 с.20-59) Другое анэпиграмное клеймо с изобра-
жением керикея в рамке, повторяющей очертания эмблемы,
Ю Г.Виноградов относит к VIII группе, признавая датировку ее нена-
дежной в силу того, что подобные клеима являлись дополнением к
безэмблемным штампам I и IV групп (там же, с.43)
Самым поздним в капуловских сборах является клеймо с
о Родос Оно принадлежит эпониму Архилаиду и сопровождается
эмблемой лучезарного солнца. Ю.С.Бадальянц датирует клейма
этого эпонима 220-180 гг. до н.э. (Бадальянц 1976 с.39)
Д Б Шелов, исходя из находок таких клейм в Пергаме, сужает дату
аналогичного штампа из п 237 некрополя Танаиса в рамки 200-160
гг до н э (Шелов 1975, с 45)
Таким образом, в рассмотренной коллекции амфорных клейм
наиболее ранними являются фасосское безэмблемное и гераклей-
ское магистрата Эвридама (рубеж 1-2 четв IV в до н.э.) наиболее
поздним - родосское (кон III - нач II в до н.э). Большая часть
клейменой тары из Херсонеса датируется кон. IV - нач. Ill в.до н.э
Такие выводы были получены при анализе клейм с Капуловки, по-
ступивших в фонды Запорожского краеведческого музея ранее
(Плешивенко, 1992, с. 164, сл )
Материалы коллекции А. В Бодянского подтверждают сущест-
вование нескольких населенных пунктов вблизи Капуловского ор°
120
рование нескольких населенных пунктов вблизи Капуловского горо-
дища и сходство этого комплекса ‘с Каменской округой. Оба памят-
ника составляют единую цепь социально-экономического развития
региона в IV - нач II в до н. э.
М.Н.ПОГРЕБОВА
ЗАКАВКАЗЬЕ И ЕВРАЗИЙСКИЕ СТЕПИ
В КОНЦЕ II - НАЧАЛЕ I ТЫС. ДО Н.Э.
У автора этого сообщения была счастливая возможность обсу-
ждать с Б.Н.Граковым многие вопросы, касающиеся археологии
Кавказа и, в частности, Закавказья. И постоянный интерес Бориса
Николаевича к закавказским материалам, значение которых для
скифской проблематики оценивались им очень высоко, дает право
посвятить предлагаемое сообщение его памяти.
Большой Кавказский хребет, хотя и служил естественной гра-
ницей между областями, лежавшими к югу и к северу от него, нико-
гда не представлял для населявших их народов непреодолимую
преграду В частности, через хребет неоднократно проникали в За-
кавказье, а затем и дальше, в Переднюю Азию обитатели евразий-
ских степей. При этом пути через хребет, выбираемые ими, как и те
районы Закавказья, где они так или иначе пребывали, и самый ха-
рактер такого пребывания, отличались в зависимости от историко-
культурных особенностей каждого периода
Так, конец ll-го тыс. до н.э. ознаменован прохождением через
Закавказье ираноязычных племен, обосновавшихся затем на терри-
тории Ирана Самый факт возможности кавказского пути ираноя-
зычных народов вытекал из анализа лингвистических данных (Гран-
товский, 1970). Исследование археологического материала позво-
лило в известной мере подтвердить факт проникновения группы на-
селения из юго-восточной Европы в восточное Закавказье Распо-
ложение соответствующих памятников в Закавказье и в восточно-
европейских степях, наряду с общим анализом ситуации позволяет
предположить, что эти проникновения осуществлялись через Дер-
бентский проход, далее по территории современного северо-
восточного Азербайджана на запад до впадения в Куру реки Иори и
Далее на запад по Куре, до впадения в нее Гянджачая. Здесь не-
большая часть мигрантов, очевидно, осела Возможно, какая-то их
группа поднималась и по Алазани Подавляющее же большинство
Участников подобных движений проходило далее на юг, на террито-
121
рию современного Ирана куда они принеспи свой язык и многие
элементы культуры
Что касается мигрантов, осевших в восточном Закавказье - Их
влияние на местное население было значительно слабее Можно
однако, предположить что воинская всадническая культура при-
шельцев оказала влияние на социальную элиту восточно-
закавказских племен
Второй этап проникновения через Закавказье евразийских пле-
мен связан с этнонимом киммерийцы, известным из аккадских и ан-
тичных источников Письменные источники фиксируют присутствие
киммерийцев в районе озера Урмия в конце VIII в до н э Отождест-
вление родины киммерийцев с областями, расположенными к севе-
ру от Кавказского хребта представляется наиболее вероятным
Анализ урартских письменных источников позволил предположить,
что те киммерийцы, с которыми урарты столкнулись в конце VIII в
до н э должны были базироваться где-то на территории восточного
Закавказья Археологическим аргументом в пользу подобной лока-
лизации могли бы служить некоторые элементы конской узды, рас-
пространившиеся здесь начиная с VIII в до н.э. Очевидно, что в
данном случае через хребет проникали не целые племена, а от-
дельные воинские отряды. Учитывая общую ситуацию на Северном
Кавказе в этот период, можно предположить, что эти воинские от-
ряды использовали перевалы Центрального Кавказа, спускаясь за-
тем по Арагви и далее по Куре на восток Основным же местом их
непрочной дислокации должны были служить низменные районы
восточного Закавказья (Куринская низменность) Хотя предложен-
ная гипотеза противоречит данным античных источников о значении
западного Закавказья в передвижениях киммерийцев, она, как пред-
ставляется, имеет право на существование
Наконец, третий этап ознаменован появлением в Закавказье, в
первую очередь в его северных районах и урартских центрах, эле-
ментов скифской материальной культуры. Анализ соответствующих
памятников привел к выводу о том, что это появление связано с
проникновением из-за хребта по проходам центрального и западно-
го Кавказа носителей скифского культурного комплекса, организо-
ванных, очевидно, в воинские отряды. Эти воины на протяжении
переднеазиатских скифских походов оседали в северных районах
Закавказья, очевидно, периодически принимая участие и в набегах
в Переднюю Азию. Что касается восточного Закавказья, оно в этот
период, видимо, могло служить плацдармом только для походо6
собиравших значительную массу воинов, подобно походу Мадия
122
Н.В.ПОЛОСЬМАК
НЕКОТОРЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ МАТЕРИАЛОВ
ИЗ "ЗАМЕРЗШИХ" МОГИЛ УКОКА МЕТОДАМИ
ЕСТЕСТВЕННЫХ И ТОЧНЫХ НАУК
Комплексное исследование материалов из "замерзших" могил
Укока с помощью современных физико-химических методов расши-
рило представления о знаниях, навыках, возможностях и культур-
ных связях пазырыкцев
При изучении фрагментов кожи с татуировкой мумии женщины
(курган1, могильника Ак-Алаха 3) и мужчины (курган 2, ммогильника
Верх-Кальджин 2) среди неорганических компонентов кожи было
обнаружено присутствие ртути Так как ртуть не выявлена в других
объектах из этих же погребений, такая причина ее присутствия на
коже мумий как сорбция из воды, затопившей погребение, малове-
роятна Следует предположить, что соединения ртути могли ис-
пользоваться пазырыкцами для бальзамирования тел, что и предо-
пределило (наравне с другими ранее известными факторами) хо-
рошую сохранность мумий в "замерзших" могилах. Месторождения
ртути и ее главного минерала - киновари хорошо известны в Горном
Алтае. Пазырыкцы использовали киноварь в качестве красителя.
^Вероятно, как и китайцы, они знали способ получения из киновари
ртути В древнем Китае ртуть и киноварь применялись для изготов-
ления "эликсира бессмертия”, с помощью которого пытались обрес-
ти телесное бессмертие и бесконечное продление жизни Возмож
но, эта идея была знакома и пазырыкцам, нашедшим свой способ
применения ртути, в общем-то, в этих же целях,
Исследование красящих веществ, обнаруженных в пазырык-
ских погребениях, позволило определить их состав, способы приме-
нения и значение, которое им придавалось. Так, например, сине-
зеленый порошок, найденный в составе "косметического набора"
женщины из кургана 1 могильника Ак-Алаха 3, оказался вивианитом
минералом впервые описанным в 1817 г и используемом до сих пор
для изготовления дешевой синей краски Вивианит широко распро-
странен в Горном Алтае и служит специфическим спутником многих
(Золотоносных песков. Буквальная близость этого вещества к золо-
ту, их видимая связь, могли послужить причиной его сакрализации в
сознании пазырыкцев, а также отразились на его предназначении -
вероятно, краска для ритуальной росписи лица
Вещество, из которого образованы черные пятна, фиксируе-
123
мые, как правило, в погребениях пазырыкской культуры под жец.
скими черепами, оказалось основной составляющей париков, один
из которых, почти целый, был найден на голове женщины, похоро.
ненной в кургане 1 могильника Ак-Алаха 3 В составе вещества
имеются жиры животного происхождения, обугленная масса черно,
го цвета, полученная пиролизом грубо размолотых зерен злаковых
в закрытом сосуде на огне при t 450-500° и, вероятно, глина (около
30% вещества). Для получения пигмента нужного цвета часто ис-
пользуется чрезмерно много ингредиентов, часть из которых имеет
ритуальное значение. Черный пигмент, служивший для создания
женских париков, использовался и в других целях: для нанесения
татуировки, и, в смеси с жиром, в качестве мази для предохранения
кожи лица от раздражения ветром и солнцем; этим же составом
могли краситься веки и брови. Любая окраска лица в древних и тра-
диционных обществах являлась своего рода этнокультурно-
социальным маркером. Пазырыкцы широко использовали разнооб-
разные сухие пигменты, иногда очень сложного состава, для созда-
ния паст и красителей на жировой основе.
Всестороннее изучение шелковой ткани женской рубахи, пол-
ностью сохранившейся на теле мумии из кургана 1 могильника Ак-
Алаха 3, показало, что эта ткань не является китайской по происхо-
ждению, как все остальные шелковые ткани, найденные в пазырык-
ских могилах. Ее отличает ряд признаков, позволяющих предпола-
гать, что местом ее изготовления являлась северо-восточная Ин-
дия. Ткань имеет значительную ширину - 130 см, уверенно опреде-
ляемую наличием кромок (против 45,5 и 49 см в пределах которых
варьировала ширина шелковых китайских тканей, изготавливаемых
в это же время). Кроме того, ее характеризует хорошо заметная,
даже без специальных подсчетов, небольшая плотность нитей Оба
приведенных выше, признака шелковой ткани, обусловлены особой
конструкцией ткацкого станка, отличающегося от известных китай-
ских (более широкая ткань появляется в Китае лишь в танское вре-
мя).
Иная, нежели в Китае, традиция шелкоткачества указывает на
регион, в котором существовала и иная традиция в изготовлении
одежды и манере одеваться. Так, например, широкая ткань легко
позволяет драпироваться в наряд типа сари, что сложно, когда
ткань узкая
Одним из основных отличий ткани, из которой была сшита
женская рубаха (курган 1 могильник Ак-Алаха 3), от китайских явля-
ется то, что она была изготовлена из нитей дикого шелка, а не по-
лученных от одомашненного шелкопряда, как это практиковалось в
124
1<цтае еще с III тыс до н.э Зато известно, что до недавнего времени
в Индии делали грубую желтую пряжу эри или знди, получаемую от
^рвячка эри, питающегося листьями клещевины Ткань, изготов-
ленная из этих нитей, напоминает цветом и фактурой кору дерева
Связи с Индией, осуществляемые, вероятно, через восточно-
(уркестанских посредников, маркируются редчайшими тканями,
^елкоВой и хлопчатобумажной (из которой пошита одна из рубах из
Второго Пазырыкского кургана), цветным бисером, раковинами кау-
ри (monetaria moneta), зеркалами-погремушками, некоторыми миро-
воззренческими представлениями, отраженными в пазырыкской ут-
вари, обнаруженной в погребениях Укока
Анализ состава укокских войлочных изделий показал наличие
в них, наряду с овечьей, и верблюжьей шерсти. Нашло веское под-
тверждение предположение о наличие у пазырыкцев верблюдов, до
сих пор лишь угадываемое нами по изображениям верблюдов и
всадников на верблюдах на петроглифах скифского времени Южно-
го Алтая и в деревянных и бронзовых изделиях из пазырыкских мо-
гил Представляется вероятным, что южные пазырыкцы использо-
вали верблюдов для далеких караванных маршрутов в оазисы Вос-
точного Туркестана (как показывает многовековой опыт - это един-
ственный успешный способ передвижения в этих краях).
Работа с небольшой, но яркой коллекцией пазырыкского ме-
талла из погребений Укока и, конечно, все то, что было уже извест-
но о металлических изделиях пазырыкской культуры из работ
С.И.Руденко, позволяют говорить о том, что население Горного Ал-
тая скифской эпохи владело многими приемами металлургии, широ-
ко используя рудную базу Горного Алтая для получения различных
медных сплавов и даже легированного олова.
Основной технологический прием пазырыкских мастеров за-
ключался совместной плавке касситерита, медных и полиметал-
лических руд, которые были источником природной лигатуры В
своей работе древние мастера применяли по крайней мере два
технологических приема обработки изделий - лужение и амальгами-
рование. Пазырыкские зеркала, покрытые оловом, либо сплавом
олова и свинца и даже ртутью, приобретали блеск и отражение.
Комплексное исследование пазырыкских материалов, как но-
вых, так и давно известных, является перспективным направлени-
ем, далеко не исчерпавшим свои возможности. Необходимым про-
должением этих исследований является интерпретация полученных
Результатов, позволяющая более достоверно и обоснованно рекон-
струировать некоторые мировоззренческие представления пазы-
РЫкцев.
125
АД. ПРЯХИН, Ю.Д.РАЗУВАЕВ
К ИНТЕРПРЕТАЦИИ ЗАХОРОНЕНИЙ НА СЕМИЛУКСКОМ
ГОРОДИЩЕ СКИФСКОГО ВРЕМЕНИ
В ходе раскопок многослойного Семилукского городища, про-
водившихся с 1984 по 1993 гг экспедицией Воронежского госуни-
верситета (рук. А Д Пряхин, в последние годы - М В Цыбин), на тер.
ритории памятника был выявлен могильник, относящийся к заклю-
чительному этапу существования поселка скифского времени Ха
рактер погребений уникален для лесостепного Подонья, в силу чего
особенно важное значение приобретает проблема их интерпрета-
ции
На сегодняшний день на городище вскрыто более трети пло-
щади памятника (3602 м2). Уже обнаружено 14 погребальных ком-
плексов Они располагались в площади пяти построек и девяти хо-
зяйственных ям и содержали останки 69 человек. Кроме того в слое
и в некоторых ямах встречались отдельные человеческие кости, а
еще два одиночных захоронения были открыты в 1927 г.
В котлованах трех построек и девяти хозяйственных ям, не-
редко в специально сооруженных подбоях, было обнаружено 45
полных костяков Погребения обычно содержат останки нескольких
человек, которых, как правило, хоронили в скорченном положении
на боку (около 70 %), на спине или ничком с подогнутыми ногами В
пяти погребениях и в двух отдельных постройках были помещены
черепа и разрозненные кости по крайней мере еще 24 человек
Возраст определен пока лишь для 50 умерших Среди них дети до
9-10 лет составляют 25 чел. (50 %), подростки и юноши от 11 до 16
лет - 5 чел (10 %), взрослые до 30 лет - 2 чел (4 %), взрослые
старше 30 лет - 18 чел. (36 %) Пол установлен для 24 мужчин (62
%) и 15 женщин (38 %)
При полных костяках найдены лепные сосуды и отдельные ук-
рашения, аналогичные тем, что были получены при раскопках горо-
дища Разрозненные части скелетов лежали вперемежку с костями
домашних животных, обломками посуды, иногда - с углями, золой
Захоронения людей в отдельных погребениях, скорее всего,
единовременны Иначе нельзя объяснить тот факт, что в 15 случаях
в коллективных захоронениях кости не были смещены По-
видимому, можно говорить о хронологической близости и самих по-
гребальных сооружений. Несколько позже, по крайней мере в от
дельных случаях, в камеры могли быть совершены подзахоронен^
126
церепов
Датировка погребений связана с хронологией самого поселка
скифского времени установленной достаточно надежно по найден-
ным материалам среди которых разнообразная керамическая се-
рия, многочисленные орудия труда, предметы вооружения и конской
упряжи, украшения (особо отметим клад, включающий украшения из
серебра). В целом, поселок датируется в рамках IV-III вв до н э
прекращение жизни на нем относится к началу - первой половине III
в до н.э и было обусловлено, как представляется, гибелью значи
тельной, если не большей, части его обитателей Сразу подчерк
нем что в строительных комплексах городища отсутствуют следы
разрушений (горела более ранняя внешняя линия укреплении) нет
признаков насильственной смерти людей и на самих костяках По-
этому причина их смерти пока неясна. Не исключено что это была
эпидемия
Анализ имеющихся фактов убеждает, что семилукские захоро-
нения не бессистемное скопление человеческих останков Это по-
гребальный памятник, появление которого связано с исполнением
оставшимися в живых сородичей требований погребального ритуа
па Особые, видимо экстремальные обстоятельства предопреде-
лили и использование особого погребального обряда Дело в том
что на других скифоидных поселениях лесостепного Дона, сравни-
тельно неплохо изученных, такого рода захоронений не обнаруже-
но Однако если рассматривать их в более широком территориаль-
ном и хронологическом контексте, то в археологических материа-
лах, кажется, просматривается погребальная традиция, существо-
вавшая у скифоидного населения Восточной Европы
Погребения, по обряду сходные с рассматриваемыми, были
встречены на некоторых разновременных скифоидных памятниках
разных территорий Восточной Европы (Коломакское и Мотронин-
ское городища, поселения у с.Долиняны и с Михайловка и др.) Во-
обще захоронения в жилых и хозяйственных сооружениях известны
у многих оседлых народов. В них заложена универсальная идея об-
ратимости смерти и возрождения
Найденные на Семилукском городище отдельные черепа и
части скелетов входили в особые погребально-жертвенные ком-
плексы, связанные и с уже имеющимися погребениями, и шире - с
заупокойным культом. Такой вывод опирается на сделанные в ходе
Раскопок наблюдения Так, над костяками в одной из построек за-
фиксированы три уровня заполнения пола с тремя очагами, около
которых лежали череп женщины, заполненное мелом днище сосуда.
Череп собаки, многочисленные фрагменты керамики и кости живот-
12'’
ных В особую постройку, конструктивно совершенно не походу
шую на жилую или хозяйственную, среди скопления костей челове,
ка и животных были помещены 12 черепов
Заметим, что такого рода жертвенники известны в Подонье На
Кировском городище, на поселении Подгорное-3, как, впрочем, и На
некоторых других памятниках лесостепи (Кнышевское и Мотронин-
ское городища, поселение у с Михайловка).
Обоснованный нами подход к интерпретации семилукских за-
хоронений, разумеется, нельзя считать окончательным. Однако, он
в большей степени соответствует имеющимся археологическим
реалиям, нежели высказанная недавно А. П Медведевым гипотеза о
военном разгроме городища, вследствие чего здесь и появились за-
хоронения, совершенные в спешке по "сокращенному" ритуалу Как
бы то ни было, исследуемый могильник представляет особый инте-
рес в свете того обстоятельства, что его датировка совпадает с пе-
риодом коренной перестройки этнокультурной ситуации на юге Вос-
точной Европы
Р. РОЛЛЕ
О СМЫСЛОВОМ СОДЕРЖАНИИ СЦЕН НА ФРИЗЕ
ЧЕРТОМЛЫЦКОЙ АМФОРЫ
Прошло уже более 130 лет с тех пор, как выдающийся шедевр
античного ювелирного искусства, ныне широко известный как "се-
ребряная амфора из Чертомлыка", вновь возвратился к людям из
мира теней и занял достойное место в сокровищнице Эрмитажа И
все это время в науке не утихают споры относительно этой находки,
особенно, семантики запечатленных на ней сцен. Постепенно вы-
работались два подхода в исследованиях амфоры
Первый из них основывается на толковании амфоры как, пре-
имущественно, сакрального предмета, а имеющиеся на ней изо-
бражения трактуются, в таком случае, как закодированная квинтэс-
сенция скифской религиозно-мифологической системы. Такая ав-
торская позиция имеет место в сравнительно недавних работах
Е Е Кузьминой, Д С Раевского, Д А Мачинского Свое наиболее яр-
кое выражение она получила в статье Ф Р.Балонова (1991), гдеа*1'
фора рассматривается как завершенная модель мифологического
пространства-времени
Более длительные традиции имеет другой научный подход
сторонники которого, начиная с И.Е.Забелина, видят в ней дРаГ°^
128
ценный, но вполне утилитарный сосуд соответствующий по своим
художественным достоинствам всей окружавшей скифских владык
роскоши В изображенных на ней сценах они усматривают отраже-
ние повседневного быта кочевых скифов. Однако, отстаивающие
это общее положение ученые весьма далеки от единодушия по по-
воду того, какие конкретно действия (особенно в центральной сцене
лицевой части фриза) запечатлены на амфоре Их интерпретация
go многом зависит от исходных посылок сколько человек участвует
центральной сцене, как реконструируются системы ныне утрачен-
ных арканов опутывавших изображенную здесь лошадь, кобыла это
или жеребец и т д. В результате было предложено немало версии,
иногда весьма остроумных, в самом широком диапазоне - от каст-
рации жеребца (А В Симоненко) до получения гиппоманиса от ко-
былы (Л.Виардо) Это обстоятельство побудило нас вновь возвра-
титься к обсуждаемой теме В самом коротком виде выводы к кото-
рым мы пришли, можно сформулировать следующим образом:
1 Создатель амфоры стремился показать всю важность взаи-
моотношений человека и лошади которые приобретали особое
значение в условиях кочевого скифского быта
2 Именно поэтому он условно разделил все пространство
кольцевого фриза на две части - обратную, где запечатлел при-
вольную жизнь скифской лошади в далеких степных табунах, и ли-
цевую где на первый план выступают фигуры людей, "работающих"
с|лошадьми Не исключено, что они являются конюхами и конюши-
ми скифского царя, обучающими его породистых (слева и в центре
лицевой стороны фриза) лошадей "собственного седла" различным
приемам высшей верховой выездки
2 На лицевой стороне фриза амфоры помещены восемь фи-
гурок различных по возрасту (бородатых и безбородых) и, несо-
мненно, по опыту и функциям мужчин Возможно, примерно столько
'специалистов" различного уровня подготовленности требовалось в
реальной жизни для царской конюшни Во всяком случае, исследо-
вания курганов высшей скифскои аристократии показали, что со-
эовождавшие своих владык в последнее путешествие "конюхи"
Достаточно различались по своему рангу и, следовательно, своим
навыкам и обязанностям
4 Именно эти люди, усвоившие многовековой опыт, накоплен-
ный не одним поколением кочевых предков, были способны воспи-
тать выросших в полудиком состоянии в степных табунах коней,
Превратить их в хорошо объезженных скакунов В частности, на
Центральной сцене фриза, по нашему мнению, запечатлено обуче-
ние лошади опускаться на колени, что в значительной степени об-
I29
легчало посадку всадника на коня при отсутствии стремян. эТот
чрезвычайно сложный прием, утратив свое первоначальное назна.
чение, сохранился до наших дней в виде так называемого "комплц-
мента".
Е.И.САВЧЕНКО
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД НАСЕЛЕНИЯ СРЕДНЕГО ДОНА В V-IV
ВВ. ДО Н. Э. (по материалам могильника “Терновое-Колбино”)
1 Начиная с 1993 г Потуданская археологическая экспедиция
Института археологии РАН проводит раскопки на Среднем Дону в
Острогожском и Репьевском рай-онах Воронежской области Рабо-
ты ведутся на курганном могильнике “Терновое-Колбино", зани-
мающим площадь в 4,8 кв км и насчитывающим свыше 40 видимых
насыпей, которые расположены на высоком плато, ограниченном с
севера правым коренным берегом р.Потудань, а с юга - широкой и
глубокой Терновой балкой
2 По своей концентрации и тяготению друг к другу курганы об-
разуют шесть групп, каждая из которых состоит из пяти-семи насы-
пей, составляющих цепочки, идущие как в широтном, так и в мери-
диональном направлениях. Раскопанные насыпи в количестве 22
относятся к скифскому времени и сооружены из плотного чернозема
в один прием Высота курганов от 0,2 м до 2,5 м, размеры - от 24x20
м до 54x41 м.
3 . У семи насыпей прослежены внекурганные конструкции в
виде незамкнутых кольцевых ровиков с минимальным внешним
диаметром до 19 м и максимальным - до 38 м. Разрывы-перемычки
располагались с СЗ - в трех случаях, с СВ - в четырех. Ширина ро-
виков колеблется от 0,7 м до 2,8 м, глубина от 1,3 м до 2,1 м
4 . В подавляющем большинстве курганов одна могила, нахо-
дящаяся в центре. Лишь в двух случаях найдены впускные погре-
бения почти одновременные основным. Все исследованные могилы
могут быть разделены на две группы: первая (18 случаев) - имеют
сложную деревянную конструкцию впущенную в могильную яму,
вторая (четыре случая) - захоронения с наземной каркасно-
столбовой конструкцией на уровне древнего горизонта без могиль-
ной ямы.
5 . Надмогильные сооружения первой группы состоят из ДВУ*
основных конструктивных элементов: вала вокруг могилы, соорУ'
женного из материкового выкида и игравшего роль опорной стенки,
130
и опиравшихся на него деревянных жердей, бревен или плах, кото-
Ф1е составляли перекрытие могилы. Остатки деревянного перекры-
плохо сохранились и практически мало что дают для понимания
устройства и внешнего вида В одном случае удалось проследить
..замогильную конструкцию в виде шатра, в другом - плоское двух-
тонное перекрытие типа наката
6 Могильные ямы подпрямоугольной или квадратной формы,
^остаточно об ширные по площади Минимальная площадь ям - 9,6
0.М, максимальная - 27 кв м, глубина от 2,1 м до 3,2 м. Опреде-
ленной зависимости между величиной площади могилы и ее глуби-
ной не прослежено. В ориентировке преобладает направление С-Ю
восемь случаев, затем следует направление СВ-ЮЗ - шесть слу-
чаев и в четырех - отмечено направление 3-В.
7 Конструктивным элементом объединяющим все могилы
тервой группы служит наличие деревянного склепа в могильной
чме, от которого сохранились: ямки опорных столбов, которые под-
^ерживали перекрытие и деревянные стены; отпечатки деревянных
тен облицовки; желобки-канавки, идущие по периметру могилы, в
вторых крепилась нижняя часть вертикальной обшивки стен
8 Особенностью некоторых погребений является наличие
1ромоса, зафиксированного в семи случаях Размеры дромосов от
х0,7 х 2,05 м до 9,4 х 1,3 х 2,35 м. В одном случае дромос входил в
Гэебальную камеру с севера, в трех - с юга и еще в трех - с восто-
В двух случаях прослежена деревянная облицовка продольных
тен и перекрытие, в остальных случаях они не сохранились из-за
ачительного разрушения могил при ограблении.
9 Основной характеристикой погребального цикла захороне-
ий второй группы (четыре случая), является сожжение всего по-
'оебального сооружения с одновременным возведением курганной
'Зсыпи над его завалом. Конструктивный элемент этих погребений -
аземная каркасно-столбовая конструкция прямоугольной формы,
лощадью от 45 до 56 кв.м, ориентированная по оси С-Ю - в трех
тучаях и в одном - ССВ-ЮЮЗ. Количество столбовых ямок в каж-
зм сооружении варьирует от 17 до 45. Они располагались по пе-
Иметру площадки в два ряда, и столбы, опущенные в них,
держали" деревянные стены, делили помещение на два "зала” -
-верный и южный, поддерживали шатровое перекрытие высотой
•Ыше 2 м. Диаметр столбовых ямок от 0,25 м до 0,42 м, глубина от
7 м до 1 м Сооружение имело вертикальные стены толщиной до
2 м и высотой до 1-1,5 м, которые состояли из уложенных гори-
“нтально друг на друга бревен или плах, зажатых столбами основ-
*о и дополнительного рядов. Вход в наземный склеп находился в
Гэебальную
В двух слу
131
южном “зале”, у ЮВ угла и был оформлен порталом из двух стог,,
бов, от которых отходил наземный дро-мос, длиной до 6-7 м, Со
стенками обшитыми деревом Вблизи склепа, с восточной стороны
совершались тризны или жертвоприношения
10 . Все захоронения, за одним исключением, совершены по
обряду ингумации. В связи с ограблением и разрушением почти
всех могил не всегда ясны местополо-жение умершего, поза и ори-
ентировка. Достоверно можно говорить лишь о четырех случаях
Все умершие лежали вытянуто, на спине. В двух случаях они ориен-
тированы головой на 3 и по одному случаю - на Ю и СЗ В десяти
могилах прослежена подстилка из кожи, в двух - из темно-бордового
войлока, в одной - из камыша, в двух зафиксирован деревянный
помост.
11 Пол и возраст определены М В Козловской у 32 человек,
из которых: 18 мужчин, 12 женщин, двое детей. В 13 захоронениях
располагалось по одному покойнику, при этом в восьми случаях -
мужчины, в пяти - женщины. В пяти курганах обнаружены парные
погребения (три - мужчина и женщина, в одном - двое мужчин, в
другом - женщина и ребенок) и еще в трех - коллективные, которые
распределялись следующим образом, двое мужчин и женщина, две
женщины и ребенок, трое мужчин Предельный возраст мужчин - 40-
50 лет (пять случаев), женщин - 50-60 лет (один случай). Две трети
погребенных (63%) умирали в возрасте от 20 до 40 лет, из них, на
долю мужчин приходится 11 случаев, на долю женщин - 9.
12 . Несмотря на ограбление, раскопанные курганы содержали
достаточно многочисленный и разнообразный инвентарь. Среди на-
ходок на первом месте безусловно находятся различные виды воо-
ружения. Оружие найдено в 17 из 22 могил Чаще всего это нако-
нечники стрел (бронзовые, железные, костяные) из колчанных набо-
ров Они обнаружены в 16 из 17 погребений с вооружением, причем
в некоторых захоронениях число их значительно - до 200-250 экз
Второе место среди находок оружия - копья и дротики, которые
найдены в восьми могилах. Наконечники копий (7 экз.) происходят
из пяти погребений, при этом в двух - по два экз. Наконечники дро-
тиков (9 экз ) найдены в четырех захоронениях, в одном из них - че-
тыре экз В трех могилах зафиксированы железные мечи и фраг-
менты мечей и еще в трех - остатки железных пластинчатых панци-
рей. Вооружение обнаружено во всех без исключения мужских по-
гребениях, а также, что весьма важно и в пяти женских
Второе место среди полученного материала занимает посуда,
прослежена в 15 из 22 захоронений. В девяти - найдена лепная ке-
рамика, которая представлена горшками (7 экз ), миской, кувшином.
132
цашами на поддоне Гончарная привозная керамика встречена в 11
щогилах из них - амфоры - в восьми захоронениях, кувшины - в двух
и чернолаковый канфар - в одном. Деревянные чаши с золотыми
обивками обнаружены в пяти могилах, а деревянные блюда или
подносы - в двух
Орудия труда представлены железными ножами (18 экз ), ко-
торые несомненно связаны с мясной напутственной пищей желез-
ными шильями (7 экз.) и буравчиком (1 экэ ), глиняными и костяны-
ми пряслицами (4 экз ). Все орудия труда встречены как в мужских,
так и в женских захоронениях.
Конский убор, символизирующий захоронение коня, найден в
четырех погребениях. Он состоял из удил, псалиев, налобников, во-
рворок, разделителей ремней упряжи, бляшек. При этом в трех из
четырех захоронений найдено от двух до четырех комплектов узды
некоторые детали которой выполнены в зверином стиле Конский
убор, наряду с мужскими захоронениями, присутствовал и в женской
могиле.
Среди предметов быта и туалета можно отметить бронзовые и
серебряные зеркала, некоторые из них в кожаных футлярах, костя-
ной гребень, железные крюки Интерес представляют туалетные
наборы, в которые входили реальгар и белила.
Украшения представлены золотыми серьгами (5 экз ), костя-
ной булавкой, кожа-ным нагрудником, расшитым золотыми зоо-
морфными бляшками, золотыми перстнями, золотыми нашивными
бляшками, украшавшими погребальный полог, одежду и обувь Не-
многочисленные бусы (золотые, стеклянные одноцветные, глазча-
тые, полосатые, мозаичные, зооморфные) встречены в семи моги-
лах. Бисер входил в состав ожерелий, им же расшивали и колчаны
Напутственная мясная пища обнаружена во всех погребениях.
Чаще всего встречается мясо коня (17 случаев), реже козы-овцы (12
случаев), совсем редко - крупного рогатого скота (2 случая) Н <
13 Разграбленность и разрушенность могил не позволяют оп-
ределить достовер-но первоначальное положение основной массы
инвентаря. Вещи, сохранившиеся in situ, располагались так. колчан
со стрелами у левой руки, копья и дротики - вдоль тела покойного
справа, меч - на левом бедре, панцирь - в ногах. Первоначальное
положение посуды зафиксировано в пяти случаях лепная посуда -
горшки, кувшин, чаша на поддоне - в дромосе; амфоры - в центре
Могилы, в углу или в дромосе; деревянные блюда - в дромосе; де-
ревянная чаша с золотыми обивками и серебряный кубок - в изго-
ловье покойного. Конский убор находился в ногах или у восточной
стенки камеры, а предметы быта, в частности - зеркало - в ногах
133
или справа у пояса погребенного Местоположение мясной пищи
достоверно определено лишь в восьми погребениях: в дромосе - на
блюде или подносе - четыре случая, в центре могильной камеры -
два случая, у западной стенки ямы и в бронзовом котле - по одному
случаю
14 Несколько слов хотелось бы сказать о кургане № 20 у
с Колбино, который не содержал захоронения. Вероятно, его следу-
ет трактовать как жертвенник или святилище и связан он был с
функционированием всего погребального комплекса в целом
15 . Все выявленные в могильнике элементы погребальной об-
рядности и ритуала, набор вещей и их положение в могилах, нахо-
дят полные аналогии в одновременных памятниках Среднего Дона -
“Частых курганах", у сел Мастюгино, Русской Тростянке, Дуровке,
Стояново и очень близки погребениям скифской поры Украинской
Лесостепи и Нижнего Дона
А.С.СКРИПКИН
ИДЕИ РАЗВИТИЯ САРМАТСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ТРУДАХ
Б.Н.ГРАКОВА И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ
После прекращения деятельности саратовской археологиче-
ской школы в 30-е годы приоритет в изучении истории и культуры
сарматов переходит к московским исследователям Основополож-
ником московской школы сарматологов, по праву, считается
Б Н Граков И, хотя это направление не являлось единственным в
его научной биографии - среди списка опубликованных им работ
сарматская тематика отражена примерно в пятой их части, эти ра-
боты на многие годы определили развитие сарматской археологии,
и их актуальность сохраняется и по сей день
Б.Н Граков разработал концепцию развития единой сармат-
ской культуры, основные положения которой сводились к установ-
лению преемственности между савроматской и сарматской культу-
рами, а также между отдельными ступенями (частными культурами)
общей сарматской культуры. В наиболее концентрированном виде
эта концепция была изложена в его статье rYNAIKOKPATOYMENOI
(Пережитки матриархата у сарматов) (ВДИ, 1947, № 3), в которой
нашел обобщение весь известный на то время материал и, значи-
тельную часть которого составляли собственные раскопки Гракова
второй половины 20-х - начала 30-х годов.
Выводы Б Н Гракова противоречили ранее изложенной кон-
134
цепции МИ. Ростовцева о сарматах, как о выходцах с Востока ко-
торые на протяжении ряда веков приходили из глубин Азии не-
сколькими, сменяющими друг друга волнами и, которые установили
господство в восточноевропейских степях С выходом указанной
работы Б Н Гракова окончательно оформилось два направления во
взглядах на общий характер развития сарматской истории и культу-
ры' миграционистское и автохтонистское Справедливости ради
следует отметить, что Б Н Граков не являлся жестким автохтони-
стом Он признавал положение МИ Ростовцева о периодических
передвижениях сарматов с востока на запад, но в пределах прикас-
пийских и причерноморских степей. М И Ростовцев же шире смот-
рел на проблему, связывая различные сарматские подразделения с
сакским миром “Срединной Азии".
Начиная с середины нашего столетия и в последующее время,
идеи Б Н Гракова получили дальнейшее развитие в трудах его уче-
ников и последователей Причем утверждение приоритета граков-
ской концепции происходило зачастую на фоне критики идей М.И
Ростовцева В последние годы наблюдается обратная картина
Значительно усилила свои позиции миграционная концепция разви-
тия сарматских культур В результате во много раз увеличившейся
Iисточниковедческой базы, в первую очередь, археологического ма-
териала, в формировании каждой из сарматских культур выявлен
[значительный круг инноваций, своими истоками связанными с об-
ширной территорией от Аральского моря до Ордоса, что в опреде-
ленной мере подтверждает идеи М И Ростовцева, сформулирован-
ные им еще в начале века Жизнь евразийских кочевых обществ
стала представляться более динамичной В течение многих веков
раннего железного века периоды стабильности здесь чередовались
с периодами миграций. Такая тенденция характерна и для средне-
вековой истории этого региона, гораздо лучше освещенной пись-
менными источниками.
Однако, тот же археологический материал свидетельствует о
том, что при существенной роли инноваций миграционного проис-
тождения, в формировании каждой новой сарматской культуры
ранней, средней и поздней) сохраняют свое значение и местные
’радиции, свойственные в каждом случае предыдущей культуре
Миграции, которые, скоре всего, носили военный характер, не при-
Зодили, как правило, к коренной смене кочевого населения в дол-
гих и волго-уральских степях, о чем, в частности, можно найти под-
'Верждение в письменных источниках. Существенную роль в эти
Триоды играли, видимо, такие процессы как интеграция, консоли-
дация, ассимиляция В таком случае, каждая новая сарматская
135
культура, в какой-то мере, являлась результатом сложных взаимо-
действий всех этих тенденций. Такую точку зрения можно назвать
умеренной миграционистской, к ней примыкает и автор тезисов.
В настоящее время по данной теме появились работы и край-
не миграционистского характера, отрицающие какую-либо преемст-
венность в сложении и функционировании культур савромато-
сарматского времени Волго-Уральского региона. По мнению автора
наиболее продуктивным подходом в исследовании такой сложной
темы, как генезис сарматских культур, может быть выявление инно-
ваций, которые в значительной степени изменяют археологический
комплекс формирующейся культуры, и установление роли суб-
стратных культурных традиций, оказывающих влияние на этот про-
цесс. Не противопоставление концепций Б.Н.Гракова и
М.И.Ростовцева, а их разумное сочетание, может дать наибольший
научный эффект в исследовании такого феномена, как сарматская
культура.
Н.Н.ТЕРЕХОВА, В.Р.ЭРЛИХ
ДРЕВНЕЙШИЙ ЧЕРНЫЙ МЕТАЛЛ
НА СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ КАВКАЗЕ
1. Б.Н.Граков j своих работах проявлял большой интерес к
проблеме начала получения и обработки железа на Юге Восточной
Европы. Его перу принадлежит и первая сводка древнейших желез-
ных изделий на территории Европейской части СССР, опубликован-
ная в 1958 г. В русле этой тематики предметом нашего исследова-
ния стали железные изделия из могильника Фарс/Клады, входящего
в предгорный вариант протомеотской группы памятников. Среди
грунтовых и впускных погребений в курганы эпохи бронзы этого мо-
гильника, относящихся к двум наиболее ранним периодам сущест-
вования памятника (VIII в. до н.э.) имеется 18 предметов из железа,
что составляет около 12% среди всех металлических изделий. Это
ножи, наконечники копий и дротиков, клинок биметаллического кин-
жала и булавка Железные вещи встречаются в элитных погребе-
ниях конных воинов. Чаще всего они сочетаются с уздечными при-
надлежностями и лошадью Лишь в одном случае - в погребении 27.
железный наконечник дротика был встречен в группе вооружения
пеших воинов.
2 Железные изделия из могильника Фарс были подвергну1*’1
136
металлографическому изучению в Лаборатории естественнонау-
ных методов Института археологии РАН. Коллекция включает из-
делия из наиболее ранних комплексов - первой половины VIII в. до
цэ (погр. 9, 27, 31, 33). Лишь один предмет происходит из погребе-
ния, относящегося ко второй половине VII в (погр 40)
В коллекции представлены наконечники копий (3 экз), нако-
нечник дротика, ножи (2 экз ).
Установлено, что с технологической точки зрения - это высоко-
качественные изделия, изготовленные либо целиком из высокоуг-
яеродистой стали, имеющей нормализованный характер, либо с ис-
пользованием приема цементации (науглероживания) готового из-
делия, иногда с последующей термообработкой. Исключение со-
ставляет наконечник дротика (погр. 27), откованный целиком из же-
леза Следует отметить высокое качество и всех кузнечных опера-
ций, проведенных очень тщательно при правильно выбранном тем-
пературном режиме. Можно с уверенностью заключить, что изделия
из могильника Фарс, являются продукцией мастеров, хорошо вла-
девших искусством пластической обработки черных металлов,
умевших получать сталь и знавших приемы ее тепловой обработки.
Всему этому должен был предшествовать длительный опыт
работы с черным металлом.
Есть все основания полагать, что изделия эти - привозные и
происходят из центров со сложившейся металлообработкой Пока-
зательно, что все указанные предметы происходят из наиболее бо-
гатых элитных погребений конных воинов. Исключение составляет
лишь дротик из погребения пешего воина (погр. 27), отличающийся
ачеством металла.
Близкие технологические параллели высококачественным же-
лезным изделиям могильника прослеживаются в синхронных мате-
риалах с территории Абхазии (Эшерские кромлехи), Центрального
Кавказа (Тлийский могильник).
Начало местной металлообработки, возможно, отражают ма-
'ериалы Кубанского могильника (1-я пол. VII в. до н.э ), отличаю-
щиеся простотой изготовления. К ним же очень близки и материалы
могильника Клин-Яр III.
3. Таким образом, в могильнике Фарс в ранний период су-
ществования памятника (“предновочеркасский" - 1-я пол,- 3-я четв.
Ill в. до н.э. и “предклассический” - 3-я четв. - конец VIII в. до н.э.)
'Реобладают импортные железные изделия. Возможные регионы
^Портеры - Колхида и Центральный Кавказ. Для этого времени в
^ильнике имеются и другие свидетельства о связях с Закавказьем
'Колхидой - бронзовые наконечники копий с разомкнутой втулкой
137
из погребений 9 и 35, молоточковидное навершие из погребения Зб
фибулы из погребения 38. Некоторые типы булавок имеют цен
тральнокобанское происхождение.
Импорт черного металла в Закубанье продолжается вплоть д0
переходного к раннескифскому предкелермесского периода (нож из
кургана ‘Уашхиту’’ (первая половина VII в. до н.э.). По-видимому
железо импортировалось еще в то время, когда уже существовала
местная обработка железа (Кубанский могильник).
4. Протомеотская группа памятников важна для понимания
начала освоения железа на Северном Кавказе, изделия из которо-
го первоначально импортируется из Закавказья, а впоследствии
начинают производиться на месте. В целом протомеотские па-
мятники можно характеризовать как переходные от бронзового века
к железному.
Е.Е.ФИАЛКО
ЗНАКОВОСТЬ ВЕЩИ В ПОГРЕБАЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ СКИФОВ
Курганы как объекты, сочетающие внешние признаки и внут-
реннее содержание, нередко рассматривались и использовались в
качестве ранжирующего признака по отношению к погребенным в
них представителям скифского общества. В качестве наиболее зна-
чимых показателей выступают обычно объем насыпи (как отраже-
ние трудозатрат) и качество инвентаря (как уровень престижности).
Вряд ли сегодня у кого-то вызовет сомнение тезис о том, что объем
насыпи кургана зависел от социального ранга погребенного Так же
очевидно и то обстоятельство, что качество и количество инвентаря
(включая сопровождающих зависимых лиц и коней), прямо пропор-
циональны положению погребенного на иерархической лестнице.
Эта зависимость наиболее отчетливо проявляется в памятниках
конца V - IV вв. до н.э Но, если в отношении курганов V в. до н.э.
мы подразумеваем, что в это время система регламентации нахо-
дится в стадии сложения или отработки, то в IV в. до н.э. система-
зависимость уже целиком сложилась и особенно отчетливо прояв-
ляется в памятниках 2-й пол. IV в. до н.э.
Говоря о регламентации инвентаря, следует отметить, что
речь идет не столько о количестве его, сколько о том, что в наборах
существовали вещи-индикаторы, указывающие на социальную зна-
чимость погребенного. Причем более выразительны они в комплек-
сах мужских погребений. Естественно, наверное, отсутствие вещеи-
138
индикаторов в могилах рядовых скифов, поскольку инвентарь их
был довольно скуден и в количественном, и в качественном отно-
шениях.
Остановимся на нескольких, на наш взгляд, наиболее показа-
тельных примерах Из скифских курганов происходят серебряные
цилики различной модификации с петельчатыми ручками (или их
фрагменты) аттического производства. Известно более двух десят-
ков подобных сосудов для питья вина, которые присутствовали не
только в усыпальницах скифских царей и аристократии различных
рангов, но и в погребениях представителей среднего сословия,
главным образом, IV в. до н.э. (Фиалко, 1996). По словам Геродота
(IV,66) из киликов пили вино воины, убившие врага; наиболее удач-
ливые, убившие многих мужей, пьют из двух киликов Очевидно, ту
же роль у скифов играют и деревянные чаши с металлическими
обивками - в одном погребении встречается от одного до пяти по-
добных сосудов. Здесь следует отметить, что и килики, и чаши слу-
жат признаком не столько ранжирующим, сколько определяющим
степень особой боевой доблести и воинских заслуг. То есть, здесь
сама вещь эквивалентна награде, а количество как бы указывает на
ее степень (I, II и т.д.)
Краснофигурные колоколовидные кратеры происходят из двух
скифских курганов Приазовья - Бердянского и Тащенака. Единич-
ность этих находок в скифских курганах не случайна. Из сообщений
Геродота мы знаем, что раз в году каждый номарх устраивает в
своем округе праздник, в котором участвуют все скифы-воины Но-
Марх наполняет вином кратер, из которого могут пить лишь добле-
стные воины (Геродот, IV,66). Таким образом, кратер можно рас-
сматривать как один из атрибутов, маркировавших погребение но-
марха.
Своеобразными символами-знаками являются и такие укра-
шения конской сбруи, как уборы с птицеклювыми нащечниками.
Символика изобразительного ряда этих уздечных уборов, а также
сочетаемость их с богато украшенными нагрудниками и седлами
Позволяет говорить о том, что подобные уборы являются показате-
1ем принадлежности коня к царскому табуну (Болтрик, Фиал-
ко, 1987). Таким образом, уздечки с птицеклювыми нащечниками
Маркируют погребения представителей государственной власти
Подобного рода индикаторами служили и некоторые типы зо-
лотых нашивных украшений. Так, например, бляшки с изображени-
ем лица юного Диониса в фас в плющевом венке, известные лишь в
Ргузе, Чертомлыке, Александропопе и Куль-Обе, отмечают, оче-
8идно, могилы царей и их ближайших родственников В то же вре-
139
мя, бляшки с изображением Великой богини с зеркалом и пред,
стоящим скифом, не найденные в курганах царей, но обнаруженные
в погребениях региональной знати типа Носаков и Тащенака, отме-
чают усыпальницы представителей скифской аристократии.
Приведенные выше примеры, на наш взгляд, вполне убеди.
тельно демонстрируют, что в погребальной практике скифов в V- |у
вв. до н.э. существовала система регламентации сопровождающего
инвентаря, отражающая положение погребенного в обществе. При
этом существовали предметы-индикаторы, которые играли совер-
шенно определенную, отведенную только им, роль указателя при-
надлежности погребенного к той или иной общественной группе.
НЛ.ЧЛЕНОВА
НОВЫЕ ДАННЫЕ О СВЯЗЯХ МОНГОЛИИ И СЕВЕРНОГО
КАВКАЗА В СКИФСКУЮ ЭПОХУ
В 1962 г. в статье “Об оленных камнях Монголии и Сибири" я
обратила внимание на сходство изображений оленей с вытянутыми,
"клювообразными мордами" и, иногда, как бы обрубленными ногами
с подобными же изображениями на бронзовых бляшках из поздне-
кобанских могильников Кобан и Лизгор в Северной Осетии и выска-
зала предположение, что сходство это не случайно, а между Север-
ным Кавказом и Монголией в скифскую эпоху существовали связи;
это предположение подкреплялось тем, что подобные изображения
оленей с вытянутыми мордами были обнаружены на наскальных
рисунках в Казахстане (Тамгалы) и Киргизии (Сурат-таш)
За прошедшие с тех пор 37 лет число оленных камней из Мон-
голии, Тувы и с Алтая, а также число наскальных рисунков с подоб-
ными изображениями оленей возросло во много раз, благодаря ра-
ботам В.В.Волкова и Э.А.Новгородовой в Монголии,
М.К.Кадырбаева, А.Н.Марьяшева и З.Самашева в Казахстане,
В.Д.Кубарева и Д. В. Черемисина на Алтае, М.А.Дэвлет, М.Х Маннай-
оола в Туве. Вышли в свет обобщающие монографии В.В.Волкова,
Э.А.Новгородовой, Я.А.Шера, Н.Л.Членовой, Д.Г.Савинова по олен-
ным камням и наскальным рисункам Центральной и Средней Азии,
Кавказа и Европы Эти работы содержат и новые сюжеты позво-
ляющие говорить о связях Монголии и Кавказа в скифскую эпоху, а
именно: 1) высокопородные лошади, изображенные в профиль, с
подогнутыми ногами, опущенной головой и стоячими ушами, из-
вестны на оленных камнях из Монголии. Тувы, Горного Алтая и зо-
140
ротых пластинках с Северного Кавказа (Келермес) На это обстоя-
гельство уже обращал внимание В.А.Кисель (1997) Можно думать,
ито эти изображения распространялись из Средней Азии (вероятнее
8сего, из Ферганы), где разводили высокопородных коней, на восток
в Горный Алтай, Туву, Монголию) и на запад (на Северный Кавказ);
2) изображение конноголовой свастики на оленном камне из Монго-
лии находит параллели на Украине с VI в. до н.э. и на Северном
Кавказе, где известны такие же средневековые бляхи, явно подра-
)кающие местным бляхам эпохи раннего железа; 3) на многих олен-
ных камнях Монголии изображены, кроме оленей, отдельные ветви
оленьих рогов, иногда с точками в завитках рогов, находящие па-
раллели в Луговом могильнике в Чечне (на бронзовой бляшке) и в
Константиновском могильнике в Ростовской обл. (точки в завитках
рогов оленя); 4) на одном из оленных камней Монголии изображен
злень с клювообразной мордой и вывернутым телом; параллели
ему находятся как в Горном Алтае в пазырыкскую эпоху, так и на
Северном Кавказе (позднекобанская культура и Семибратние курга-
4ы). С.И.Руденко (1961) и Е В.Переводчикова (1987) объясняли та-
<ую позу животных влиянием искусства ахеменидского Ирана, оче-
видно, в скифское время это влияние достигало и территории со-
временной Монголии.
Эти новые параллели подтверждают существование древнего
тути (или нескольких путей), соединявших Кавказ и Монголию в
жифскую эпоху.
Л.Т.ЯБЛОНСКИЙ
ЕЩЕ РАЗ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СКИФСКОЙ КУЛЬТУРЫ
ПРИЧЕРНОМОРЬЯ ПО ДАННЫМ АНТРОПОЛОГИИ
Согласно этногенетической концепции Б.Н.Гракова, скифская
культура Причерноморья развивалась на основе местных позднес-
оубных культурных традиций. Палеоантропологические материалы,
вошедшие еще в довоенную сводку Г.Ф.Дебеца (1948), нисколько не
ротиворечили гипотезе об автохтонном генезисе населения Се-
верного Причерноморья эпохи раннего железного века.
Как известно, специфика антропологических признаков как раз
’Состоит в том, что только они (в отличие от признаков материаль-
ной и духовной культуры, языка) с достаточной определенностью
’огут зафиксировать факт масштабной миграции. Г.ФДебец
'948,1971) и В П. Алексеев (1961,1980; Мартынов, Алексеев, 1986),
141
отмечая исключительное краниологическое сходство населенцч
Причерноморья скифской эпохи с предшествующим срубным, с Од.
ной стороны, и резкие антропологические различия с носителя^
различных вариантов синхронных культур Средней Азии и Казах,
стана, отрицали возможность сколько-нибудь существенных мигра.
ций в Северное Причерноморье с Востока.
Диссонансом прозвучало недавнее выступление
А. Г. Козинцева (1998). В результате межгруппового статистического
анализа 48 разнородных в хронологическом и культурно,
типологическом отношении краниологических серий автор приходит
к выводам о том, что скифы Причерноморья (VI-III вв до н.э.) наи-
большее сходство обнаруживают с тувинскими окуневцами (II тыс.
до н.э.) и населением, оставившим могильники эпохи бронзы на
юге Узбекистана - Джаркутан и Сапаллитепа, а также с тагарцами.
Дальнейшее логическое рассуждение Козинцева состоит в следую-
щем: носители Окуневской культуры Тувы родственны населению
Средней Азии, а некоторые популяции эпохи бронзы Средней Азии
связаны со скифами, как непосредственно, так и благодаря общему
среднеазиатскому происхождению. По мысли автора, если скифы
пришли в Приднепровье извне, то их прародина лежит либо на юге
Средней Азии, либо в Центральной Азии. Здесь нельзя не увидеть
влияния археологических построений, направленных на попытку на-
учного доказательства версии Геродота о приходе скифов из Азии.
Однако, истолковывая цифровые результаты несколько фор-
мально, А Г.Козинцев отвлекается именно от археологических реа-
лий.
А реалии эти состоят в следующем: огромная хронологическая
дистанция между населением Средней Азии эпохи бронзы и насе-
лением Приднепровья середины I тыс. до н.э. уже ставит под со-
мнение возможность прямых генетических связей между этими ан-
тропологическими пластами. И Дебец, и Алексеев отмечали значи-
тельное краниологическое сходство между причерноморскими ски-
фами и тагарцами. По мнению Алексеева почти сорокалетней дав-
ности (1961,с.253), оно объясняется их вероятным происхождением
от единого протоморфного ствола, что нашло отражение не только
в сходстве скифов и тагарцев, но в определенной краниологической
близости тех и других с афанасьевцами (и окуневцами - ? - Л.Я )
Таким образом, морфологическое сходство даже синхронных групп
населения еще не свидетельствует о линейной генетической пре-
емственности и, тем более, о близкой родственности.
С этих же позиций объясняется зафиксированное статистиком
сходство приднепровских скифов с древним населением Южного
142
кбекистана Мне тоже, и с использованием других методов сум-
Ьрного сопоставления, приходилось отмечать антропологическое
родство погребенных в могильнике Джаркутан (но именно на позд-
ем, моллалинском этапе существования этого могильника) со
рубниками и андроновцами (Яблонский, 1996). Независимые от
заниологических, одонтологические данные, также свидетельству-
т, как будто, о генетической близости этого населения и некоторых
Е эпохи бронзы степного происхождения (Андрианов и др ,
>
Более того, некоторые (но не все) приаральские краниологи-
е материалы VII в до н.э. наибольшее сходство дают с серия-
ll из позднесрубных захоронений, с одной стороны, с черепами из
Ьтосреднеазиатских могильников типа Тигровая Балка и Макони-
ор, с другой. Это как раз те могильники, в которых степной, прежде
зего, срубный компонент уже давно фиксируется и археологически
Кузьмина, 1984; Мандельштам, 1966, 1967; Потемкина, 1987; Пьян-
!'974, 1987).
Совокупность археологических, палеоантропологических и па-
ологических данных свидетельствует о процессах вероятных
юбразных миграций степного населения на юг Средней Азии и
стана в эпоху поздней бронзы. Антропологический результат
миграций выразился в появлении там краниологического ком-
а, имеющего, вероятно, северное, степное происхождение,
роцессы нуждаются в специальном освещении, но совершен-
эвидно, что они не имеют никакого значения для решения во-
о прародине скифов Причерноморья.
В эпоху формирования культур сакского типа на территории
зей Азии и Казахстана, как правило, не отмечается прямой ан-
логической преемственности между населением эпохи бронзы
раннего железа на локально-региональном уровне. В некоторых
Йонах для этого времени действительно ощущается "восточный
Пульс" в виде более или менее заметной монголоидной примеси,
том числе на территории Приаралья, то есть в контактной скифо-
кской зоне (Яблонский, 1996, 1998). Однако, западнее этот им-
Льс теряется. Правда, нужно иметь в виду, что до сих пор не
Убликованы краниологические материалы из могильников степ-
* культур Причерноморья и Предкавказья, которые могут уверен-
ГДатироваться VII или ранним VI вв. до н.э.
I Таким образом, палеоантропологические данные при условии
Корректной интерпретации и теперь не опровергают гипотезу
р.Гракова об автохтонном происхождении носителей скифской
рьтуры в Северном Причерноморье
143
СОДЕРЖАНИЕ
ОТ РЕДАКТОРА (Л. Т.ЯБЛОНСКИЙ....................................
АЛЕКСЕЕВ А.Ю. (САНКТ-ПЕТЕРБУРГ) Краснокутский и Александро-
польский курганы в хронологической системе скифских
древностей IV в. до н.э.........................................
АНДРУХ С.И. (ЗАПОРОЖЬЕ) Могильник Мамай-Гора - неординар-
ный памятник рядового населения Скифии конца V-IV вв. до
н.э......................................................и
АНТИПИНА Е.Е. (МОСКВА) Проблемы интерпретации археозооло-
гических материалов из памятников скифского времени на
территории Северного Причерноморья......................14
БЕССОНОВА С.С., СКОРЫЙ С.А. (КИЕВ) Хозяйственная деятель-
ность обитателей Мотронинского городища.................17
БОГАТЕНКОВ Д.В. (МОСКВА) Палеодемография могильников позд-
нескифского времени (Неаполь Скифский, Золотая Балка,
Николаевка).............................................19
БОЛТРИК Ю.В. (КИЕВ) Скифский курган как единый заранее спла-
нированный ансамбль.....................................23
БУЖИЛОВА А.П., КОЗЛОВСКАЯ М.В. (МОСКВА) Были ли скифы
тучными? (антропологический анализ кремированных остан-
ков из скифского погребения)............................26
БЫЛКОВА В.П. (ХЕРСОН) К проблеме культурного соотношения
скифских поселений нижнего Поднепровья и синхронных по-
селений сельской округи Ольвии..........................28
ВАЛЬЧАК С.Б. (МОСКВА) Орнаментация уздечных принадлежно-
стей в начале раннего железного века....................31
ГАВРИЛЮК Н.А. (КИЕВ) Скифия - "Великая" или "просто Скифия"?...33
ГАВРИЛЮК Н.А., КОТОВА О.И. (КИЕВ) Б.Н.Граков и 100 лет раско-
пок Каменского городища.................................37
ГЕЙКО А.В. (ПОЛТАВА) О технологии изготовления керамики скиф-
ской эпохи в днепровском лесостепном Левобережье........40
ГУЛЯЕВ В.И. (МОСКВА) Об этнокультурной принадлежности насе-
ления Среднего Дона в V-IV вв. до н.э...................43
ДЕМКИН В.А., ДЕМКИНА Т.С., ПЕСОЧИНА Л.С. (ПУЩИНО) Природ-
ные условия восточноевропейских степей в I тыс. до н.э..45
ДУДАРЕВ СЛ. (АРМАВИР) К этнокультурной интерпретации некото-
рых погребений "предскифского” времени из Предкавказья..48
ЕФИМОВА С.Г. (МОСКВА) Антропологическая дифференциация ле-
состепных и степных групп европейской Скифии............51
ЖЕЛЕЗЧИКОВ Б.Ф. (ВОЛГОГРАД) Б.Н.Граков и некоторые вопросы
истории ранних кочевников Южного Приуралья и Нижнего
Поволжья................................................53
КОЗЛОВСКАЯ М.В. (МОСКВА) Об образе жизни среднедонского
населения скифского времени.............................
КОРОЛЬКОВА Е.Ф. (САНКТ-ПЕТЕРБУРГ) Ритуальные чаши с зоо-
морфным декором в культуре ранних кочевников............58
КОПЫЛОВ В.П. (РОСТОВ-НА-ДОНУ) Население дельты Дона в V -
IV вв. до н. ............................................б
144
'ЗНЕЦОВ С.В. (МОСКВА) Особенности скифской паноплии в V —
III вв. до н.э............................................65
'ЗНЕЦОВА Т.М. (МОСКВА) “Скифы", "скифская культура", "скиф-
ская археологическая культура"............................67
БЕДЕВА Е.Ю. (МОСКВА) Палеоэтноботанические источники по
земледелию скифской эпохи: проблемы интерпретации.........70
УКЬЯШКО С.И. (РОСТОВ-НА-ДОНУ) К реконструкции событий кон-
ца IV в. до н.э. на левобережье Нижнего Дона..............74
КСИМЕНКО В.Е. (РОСТОВ-НА-ДОНУ) Памятники междуречья До-
на и Северского Донца V-III вв. до н.э. и проблема их этниче-
ского определения.......................................76
РЧЕНКО К.К. (САНКТ-ПЕТЕРБУРГ) Демографическая и военно-
политическая ситуации в нижнем Подонье в конце IV - пер-
вой четверти III вв. до н.э.............................77
ХОРТЫХ С.В. (КИЕВ) Об актуальных вопросах раннескифской
археологии..............................................79
ДВЕДЕВ А.П. (ВОРОНЕЖ) О некоторых источниковедческих ас-
пектах изучения этнической ситуации на Среднем Дону в
скифское время..........................................81
ДНИКОВА М.Б. (МОСКВА) Условия жизни ранних скифов по ан-
тропологическим материалам могильника Новозаведенное-Н..85
ЛЮКОВА А.И. (МОСКВА) К вопросу о восточноевропейских ко-
чевниках на территории Средней Европы в начале железного
века....................................................87
Л ОДИН В.И., РОМАЩЕНКО А.Г., ВОЕВОДА М.И., ЧИКИШЕВА Т.А.
(НОВОСИБИРСК) Палеогенетический анализ населения пазы-
рыкской культуры: первые результаты и интерпретации.....91
ЮШКОВА М.Г. (МОСКВА) Еще раз о "каменных жертвенниках" и
савроматской археологической культуре...................96
Р <ИН В.Ю., РОЛЛЕ Р. (КИЕВ) Гибель Великой Скифии и царь
Атей.................................................. 101
ЬХОВСКИЙ В.С. (МОСКВА) Идея антропоморфности в монумен-
тальной скульптуре кочевников Евразии I тыс. до н.э....103
РОМОВ Я.М. (МОСКВА) Скифские погребения на Таманском по-
луострове..............................................106
ШКЕВИЧ Г.А. (КИЕВ) Палеоэтноботанические исследования
скифских памятников Северного Причерноморья............109
TP iKO В.Г., МАСЛОВ В.Е., КАНТОРОВИЧ А.Р. (МОСКВА) Хроно-
логия центральной группы курганов могильника Ново-
заведенное II..........................................114
ЕШИВЕНКО А.Г. (ЗАПОРОЖЬЕ) Капуловский скифский комплекс....118
ГРЕБОВА М.Н. (МОСКВА) Закавказье и евразийские степи в
конце II - начале I тыс. до н. э.......................121
^ОЛОСЬМАК Н.В. (НОВОСИБИРСК) Некоторые результаты иссле-
дований материалов из "замерзших" могил Укока методами
| естественных и точных наук...............................123
ЖЯХИН А.Д., РАЗУВАЕВ Ю.Д (ВОРОНЕЖ) К интерпретации захо-
1 ронений на Семилукском городище скифского времени........126
РОЛЛЕ Р. (ГЕРМАНИЯ) О смысловом содержании сцен на фризе
чертомлыцкой амфоры...................................12В
САВЧЕНКО Е.И. (МОСКВА) Погребальный обряд населения Средне-
го Дона в V-IV вв. до н.э. (по материалам могильника "Терно-
вое-Колбино”).........................................130
СКРИПКИН А.С. (ВОЛГОГРАД) Идеи развития сарматской культуры
в трудах Б.Н.Гракова и современное состояние проблемы.134
ТЕРЕХОВА Н.Н., ЭРЛИХ В.Р. (МОСКВА) Древнейший черный металл
на Северо-Западном Кавказе............................136
ФИАЛКО Е.Е. (КИЕВ) Знаковость вещи в погребальной практике
скифов................................................13В
ЧЛЕНОВА Н.Л. (МОСКВА) Новые данные о связях Монголии и Се-
верного Кавказа в скифскую эпоху......................140
ЯБЛОНСКИЙ Л.Т. (МОСКВА) Еще раз о происхождении скифской
культуры Причерноморья по данным антропологии.........141
Научное издание
Скифы Северного Причерноморья в VII-IV вв. до н. э.
(проблемы палеоэкологии, антропологии и археологии). - М.,
1999.-146 с.
Ответственный редактор
Л. Т.Яблонскии
Компьютерный макет и верстка
В.Е. Маслов
Подписано к печати 22.10.99 г.
Формат 60 х 90 (1/16). Гарнитура Arial. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 9,2. Тираж 400 экз.
146