ИЗВЕСТИЯ АКАДЕМИИ НАУК СССР
СЕРИЯ ИСТОРИИ И ФИЛОСОФИИ
т. VII, № 5 (1950) (445 - 458)
С. О. ШМИДТ
ЧЕЛОБИТЕННЫЙ ПРИКАЗ В СЕРЕДИНЕ XVI СТОЛЕТИЯ
История Челобитенного приказа остается до сих пор недостаточно
изученной. Особенно мало известно о его деятельности в XVI столетии.
Между тем Челобитенный приказ был важным звеном в правительствен-
ной деятельности времени Ивана Грозного. Показать эту его роль и
является задачей настоящей статьи.
По поводу времени организации Челобитенного приказа в историче-
ской литературе встречаются различные мнения. У К. С. Неволина на-
ходим указание на существование Челобитенного приказа в 1571 г. со
ссылкой на «Опись Царского Архива» Ч Ф. М. Дмитриев, уточняя дати-
ровку Неволина, относит учреждение Челобитенного приказа к 1550 г.,
ссылаясь на известную речь Ивана Грозного, помещенную в «Хрущов-
ской Степенной книге»1 2. Мнение М. Ф. Дмитриева поддержали такие
выдающиеся знатоки приказного делопроизводства XVI ст., как
В. О. Ключевский 3 и Н. П. Лихачев 4. Н. Оглоблин, нашедший докумен-
ты о деятельности Челобитенного приказа в середине XVII ст., относил
его учреждение к началу XVII ст., полагая, что «указания на «Челобит-
ную избу» XVI в. довольно смутны», однако доказательств в пользу
своего предположения не привел 5. После того как С. Ф. Платоновым и
П. Г. Васенко было установлено, что листы «Хрущовской Степенной
книги» с «речами» Ивана Грозного являются позднейшей вставкой, сде-
ланной не ранее последней четверти XVII ст.6, основание датировать
учреждение Челобитенного приказа 1550 г. как будто отпало. Однако и
после опубликования статей Платонова и Васенко исследователи про-
должали относить время учреждения Челобитенного приказа к середине
XVI ст.: так, например, такой крупный знаток архивного материала,
как С. А. Белокуров, писал, что «раннейшее упоминание о Челобитной
избе относится именно к 1550 г.»7. Постараемся разобраться в этом
вопросе.
Вставка с «речами» Ивана Грозного с Лобного места в «Хрущов-
1 К. С. Неволин. Образование управления в России от Ивана III до Петра Ве-
ликбго. Соч., т. VI, стр. 149.
2 Ф. М. Дмитриев. История судебных инстанций и гражданского апелляцион-
ного судопроизводства от судебников 'до учреждения о губерниях, М., 1859, стр. 146.
«Речь» Ивана Грозного напечатана Н. М. Карамзиным («История Государства Рос-
сийского», т. VIII, прим. 184) и в Собрании Государственных Грамот и Договоров,
т. II, № 37.
5 В. О. Ключевский, Боярская дума древней Руси, изд. 5-е, П., 1919, стр 259.
4 Н. П. Лихачев, Разрядные дьяки XVI века, СПб., 1888, стр. 60.
5 Н. К. О г л о б л и н, К истории Челобитного приказа (1642—1644 гг.), ЖМНП,
1892, № 6, стр. 282.
6 С. Ф. Платонов, Речи Ивана Грозного на земском соборе 1550 г., ЖМНП,
1900, март: П. Васенко, Хру.'цовский список «Степенной книги» и известие о зем-
ском соборе 1550 г., ЖМНП, 1903, апрель.
7 С. А Белокуров, О Посольском приказе, М., 1906, стр. 21, прим. 1; см.так-
же С. Б. Веселовский, Приказйый строй управления Московского государства
«Русская история в очерках и статьях» под ред. М. В. Довнар-Запольского, т. 111,
Киев, 1912, стр. 170; И. И. Вернер, О времени и причинах образования московских
приказов, М., 1907, стр. 198.
446
С. О. Шмидт
скую Степенную книгу» является отнюдь не единственным источником,
сообщающим о существовании Челобитенного приказа уже в XVI ст.
О нем мы узнаем и из других источников, причем из таких, время на-
писания которых не вызывает сомнений. Челобитенный приказ упомянут
в «Описи Царского Архива», где читаем о челобитной, поданной в «Че-
лобитную избу» и взятой впоследствии к Ивану Грозному (в «госуда-
реву казну») в ноябре 1569 г.8. Челобитенный приказ называет в числе
важнейших правительственных учреждений-— «знатнейших приказов» —
Генрих Штаден, немецкий авантюрист, служивший в опричнине9. О Че-
лобитенном приказе сообщают также и другие источники, русские и
иностранные. Таким образом, в годы опричнины Челобитенный приказ
был уже действующим учреждением. Поэтому сомнения Н. Оглоблина
должны быть решительно отвергнуты, как совершенно неосновательные.
Более того, есть основания утверждать, что Челобитенный приказ
существовал еще до опричнины и что возглавлял его действительно,
как сказано в «Хрущовской Степенной книге»10 11, Алексей Федорович
Адашев. В малоизвестном летописце начала XVII ст., исследованном и
подготовленном к печати О. А. Яковлевой, содержится любопытное из-
вестие об А. Ф. Адашеве — своего рода краткая биография этого «вре-
менника» Ивана Грозного, написанная по памяти ярким языком начала
XVII ст. Известие это является ценным комментарием к сочинениям
Ивана Грозного и Курбского. Сведений об А. Адашеве, крупнейшем
из сподвижников Ивана IV в первую половину его царствования, со-
хранилось немного п, поэтому приведу этот текст полностью.
«Того же году царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси
послал в Царьгород гонца своево Костромитина Фёдора Адашева и сына
ево Алексея. И Фёдор у царя был, и царь его пожаловал великим жа-
лованьем и приехал к государю, и государь его пожаловал. А сын
его Алексей разболелся и тамо остался у царя, а был з год и приехал
к великому князю, и князь велики его пожаловал и взял его к себе
в приближенье, и отца, для его, пожаловал боярством, а его окольни-
8 Акты Археографической экспедиции, т. I, № 289, стр. 349.
9 Г. Штаден, О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника, изд. Сабаш-
никовых, 1925, стр. 101, 81—82.
10 Вставка в «Хрущевскую Степенную книгу» свидетельствует о серьезных позна-
ниях ее составителя в истории времени Ивана Грозного. Уже П. Г. Васенко отметил,
что составитель использовал в качестве источников Стоглав, сочинения Грозного и
Курбского. Можно предполагать, однако, что круг источников, использованных соста-
вителем, включал в себя и другие памятники, в том числе и официального характера.
Время составления вставок (а их в «Хрущовской Степенной книге» той) — последние
годы XVII ст. Окончательная редакция интересующей нас вставки, видимо, относится
к 1730-м гг. и может быть связана с именем последнего владельца рукописи-—
А. Ф. Хрущева, известного «конфидента» Артемия Волынского.
Политическая направленность вставки (мысль о необходимости самодержавия и
ограничения власти крупных феодалов при политическом господстве основной массы
феодалов — дворянства) близка к политическим воззрениям кружка Волынского и
очень сходна с содержанием дворянских проектов 1730 г., в частности того проекта,
который подписал А. Ф. Хрущов. Члены кружка Волынского широко — и именно в
политических целях — использовали исторические примеры (сравнение современных
политических деятелей с деятелями так называемого «смутного времени»). Они обла-
дали хорошо подобранными собраниями рукописей, в том числе рукописями времени
Ивана Грозного, и не гнушались историческими подделками. Подделки эти — острые
политические памфлеты на злободневные темы (борьба с засилием иностранцев, вред,
приносимый государству женским правлением) — основывались на тонком и умелом
использовании подлинных источников и ввели в заблуждение даже В. Н. Татищева.
Семейная традиция Хрущовых как раз и связывает запись «речи» Ивана Грозного с
одним из Хрущовых («Хрущов, летописец 1547 г., записавший речь Грозного при наз-
начении Адашева окольничим, служил при дворе»,— читаем в родословной Хрущо-
вых (ст. М. Н. X. «Хрущовы», «Русская Старина», 1883, апрель, стр. 472.)
11 А. Ф. А,дашеву частично посвящена моя диссертация на соискание ученой сте-
пени кандидата исторических наук «Правительственная деятельность А. Ф. Адашева
и Восточная политика Русского государства в сеоедине XVI ст.», автореферат кото-
рой был напечатан издательством МГУ в мае 1949 г.
Челобитенный приказ в середине XVI столетия
447
чим. И много лет был в царьской милости и до опришнины. И как почал
множитца грех земской и опришнина зачинатися: и князь велики его
послал на службу в Юрьев Ливонской, к воеводе ко князю Дмитрею
Хилкову, а велел ему быти в нарядчиках. И князь Дмитрей ему быти
в нарядчиках не велел, и он ему бил челом многажды и он не велел
быти. А житие его было всегда пост и молитва безспрестани, по одной
просвире ел на день. И послал его убити князь велики. Пригнал гонец
убити, а он преставился за день и лежит во гробу. И писали о нём
государю. И государь его пожаловал: велел отвести на Углеч, к роди-
телем в Покровской манастырь, где лежит отец его Феодор и брат его
Данило. А как он был во времяни: и в те поры Руская земля была в
великой тишине и во благоденстве и управе. А кому откажет, тот в
другорядь не бей челом; а кой боярин челобитной волочит: и тому боя-
рину не пробудет без кручины от государя; а кому молвит хомутов-
кою 12: тот больши того не бей челом: то бысть в тюрьме или сослану.
Да в ту же пору был поп Селивестр и правил Рускую землю с ним
заодин, и сидели вместе в ызбе у Благовещения, где ныне полое место
межу полат» 13.
В конце приведенного текста речь идет несомненно о Челобитенном
приказе. Указывается даже его местоположение: «в ызбе у Благовеще-
ния», т. е. возле Благовещенского собора в Кремле. Точность этого
указания подтверждается описанием Кремля у Штадена, по словам ко-
торого «знатнейшие приказы» (в их числе и Челобитенный) находились
у Соборной площади в Кремле 14. Здания приказов сгорели во время
набега на Москву крымского, хана Девлет-Гирея в 1571 г.15 (быть мо-
жет, поэтому и упоминается «полое место между полат»).
Алексея Адашева, как известно, в 1560 г. постигла опала, а его
совместная деятельность с Сильвестром была особенно интенсивной
лишь до. 1553 г. В 1553 г. имели место серьезные изменения как в пра-
вительстве Ивана IV, так и в его отношении к ближайшему окружению,
охарактеризованные Курбским как «начало злу» (свидетельства Цар-
ственной книги об отказе бояр присягать царевичу Димитрию и об из-
мене князей Ростовских, рассказ Курбского о встрече царя с Вассианом
Топорковым). Именно от конца 1540—начала 1550-х гг. сохранились
документы, свидетельствующие об участии и Адашева и Сильвестра в
мероприятиях внутренней политики, тогда как от второй половины
1550-х гг. таких свидетельств о деятельности Сильвестра не осталось, а
Адашев в те годы основное внимание уделял дипломатической деятель-
ности. Все это дает основание предполагать существование Челобитен-
ного приказа уже в первую половину 1550-х гг.
Учреждение Челобитенного приказа, как думается, следует связы-
вать с деятельностью «собора» февраля 1549 г. На «соборе» этом моло-
дой Иван IV обвинял бояр в том, что «от них и от их людей детем бояр-
ским и христианом чинилися силы и продажи и обиды великие в землях
и в холопех и в ыных во многих делех», и грозив опалой и казнью тем,
«кто вперед учинит силу или продажу и обиду». Бояре «каялись», обе-
щали «добра хотети ему и его людем во всем в правду безо всякие
12 Выражение «молвит хомутовкою», видимо, можно понимать в смысле: уличит
в нечестном ведении дела, назовет плутом. По В. И. Далю, «хомутать на кого» зна-
чит: сваливать на кого-либо чужую вину, клеветать, взводить напраслину: «хомутать-
ся» — изворачиваться, вести дела нечисто, вывертываться из затруднительного поло-
жения (В. И. Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, т. IV, изд.
1909 г.).
13 Отдел рукописей Гос. Библиотеки имени Ленина, музейное собрание № 611,
лл. 537 об—538 об. Приношу глубокую благодарность О. А. Яковлевой, обнаружив-
шей рукопись и указавшей мне этот текст.
14 Г. Штаден, Указ, соч., стр. 101; см. С. П. Бартенев, /Московский Кремль
в старину и теперь, М., 1912.
15 Г. Штаден, Указ, соч., стр. 97.
448
С. О. Шмидт
хитрости» и просили: «а которые будут дети боярские и христиане на
•них и на их людей учнут бити челом о каких делех ни буди и государь
бы их пожаловал: давал им и их людем с теми детми боярскими и хри-
стьяне суд». И царь «...бояр своих всех пожаловал», а на следующий
день «уложил, что во всех городех московские земли наместником де-
тей боярьских не судити йи в чем опричь душегубства’и татбы и разбоя
с поличным да и грамоты свои жаловалные о том во все городы детем:
боярьским послал» 16.
Постановлением «собора» дети боярские изымались из-под юрисдик-
ции наместников, получая право обращаться непосредственно к суду
государя, а бояре в свою очередь получали право личного суда с чело-
битчиками, принесшими на них жалобу. Постановление это характерно'
для политики «избранной рады» и едва ли не знаменует начало ее пра-
вительственной деятельности.
Постановление «собора» 1549 г. впоследствии было зафиксировано в
ст. 64 Судебника 1550 г. И. И. Смирнов, специально исследовавший со-
держание и источники этой статьи, отметил, что существо ее «заключает-
ся в том, что оно лишает наместников их судебных прав в отношении
детей боярских, оставляя наместникам для суда над детьми боярскими
лишь узкий круг уголовных дел, связанных с убийством и разбоем. Во
всех же других случаях дети боярские получают права непосредствен-
ного царского суда, т. е. приравниваются к привилегированным земле-
владельцам — боярству» 17. А основной формой обращения к царскому
суду в то время являлись челобитья.
«Доступиться» до государя служилому человеку в то время было
делом крайне трудным. В этом отношении важным источником явля-
ются челобитные Ивана Пересветова. В первой челобитной (по датиров-
ке В. Ф. Ржиги) читаем: «А, яз, холоп твой,— Ивашко Пересветов,
одиннадцать лет минуло не могу доступити до себя государя, благовер-
наго великаго царя: коли дам память, и они до тебя, до государя, не до-
несут велможи твои» 18. Эта же мысль несколько раз повторяется и во
второй челобитной: «а тебя, государя, доступити не мощно» 19. Вполне
естественно полагать, что после постановления «собора» 1549 г. в Моск-
ву потоком пошли челобитчики, прежде всего, конечно, из среды служи-
лых людей, в интересах которых оно и было принято. С этим-то поста-
новлением и можно связывать учреждение Челобитенного приказа.
Смысл организации такого специального правительственного учреж-
дения, как Челобитенный приказ, становится понятен только в связи с
другими правительственными мероприятиями тех лет. Одним из самых
крупных таких мероприятий было создание Судебника 1550 г., работа
над которым началась как раз на «соборе» 1549 г. Судебник 1550 г., как
убедительно показал И. И. Смирнов,20 внес изменения в систему управле-
ния Русского государства, усилив роль центральных органов управления
,в Отдел рукописей Государственного исторического музея, Продолжение хроно-
графа 1512 г., в рукописи XVI ст. Собр. Барсова № 1799, лл. 55 об.— 56 об. До сих
пор о «соборе» 1549 г. было известно только по рукописи рубежа XVII — XVIII сто-
летий (хранящейся в Отделе рукописей Гос. библиотеки им. Ленина, М., 607), отрывки
из которой были напечатаны в XXII томе Полного Собрания Русских Летописей. На-
учно? значение цитированной рукописи XVI ст. впервые отметил М. Н. Тихомиров
(«Источниковедение истории СССР, т. I, М., 1940). указавший мне этот ценный источ-
ник. Рукописью этой не только окончательно доказывается самый факт созыва «со-
бора» в начале 1549 г., но и значительно уточняются данные об этом соборе.
17 И. И. Смирнов, Судебник 1550 года, Исторические записки, т. 24, стр. 305.
18 И. Пересветов, Соч., стр. 61 (по изданию: В. Ф. Ржига, И. С. Пересветов
публицист XVI века, М. 1908).
19 И. Пересветов, Соч., стр. 79—80 («А, яз, тебя государя благовернаго царя
доступити не могу», «а, яз, тебя, государя благовернаго царя доступити не могу, по-
жаловатися на них», «а тебя, государя благовернаго великаго царя, доступити не
мощно»).
20 И. И. Смирнов, Указ, соч., стр. 277.
Челобитенный приказ в середине XVI столетия
449
в общей системе управления страной. Особенно это становится замет-
ным при сравнении содержания Судебника 1550 г. с Судебником 1497 г.
Сравнение некоторых статей Судебника 1497 г. и Судебника 1550 г.
чрезвычайно много дает и для установления функций Челобитенного
приказа, являвшегося одним из таких органов центрального управления.
Задачи и права Челобитенного приказа в общих чертах можно устано-
вить при сравнении ст. 2 Судебника 1497 г. со статьями 7 и 8 Судебни-
ка 1550 г. Статья 2 Судебника 1497 г. читается так:
«А каков жалобник к боярину прийдет, и ему жалобников от себе не
отсылати, а давати всем жалобником управа в всем, которым пригоже;
а которого жалобника непригоже управити, и то сказати великому кня-
зю или к тому его послати, которому которые люди приказаны ве-
дати» 21.
Статья 7 Судебника 1550 г. уже значительно расширена сравнитель-
но со ст. 2 Судебника 1497 г. Читается она так: «А кто к которому боя-
рину, или дворецкому, или к казначею, или к дьяку придет жалобник
его приказу, и ему жалобников своего приказу от себя не отсылать,
а давати ему жалобником своего приказу всем управа, который
будет жалобник бьет челом по делу; а которому будет, жалобнику, без
государева ведома, управы учинити не мочно, ино челобитье его сказати
дарю государю. А который боярин, или дворецкий, или казначей, или
дьяк жалобника своего приказу отошлет, а жалобницы у него не воз-
мет и управы ему или отказу не учинит, и царю государю челобитья его
не скажет, и учнет тот жалобник бити челом государю, что ему управы
не учинили, и государь ту его жалобиицу отошлет к тому, чей суд, и
велит ему управу учинити, и бояре ему, или дворецкой, или казначей,
управы не учинят же: и тем, которые ему управы не учинят быти or го-
сударя в опале. А который жалобник бьет челом не по делу, и бояре
ему откажут, и тот жалобник учнет бити челом, докучати государю, и
того жалобника вкинута в тюрму».
Существенное добавление появилось и в ст. 8 Судебника 1550 г.
сравнительно со ст. 3 Судебника 1497 г.
«А кто учнет бити челом на боярина, или на дворецкого, или на каз-
начея, или на дьяка, или на подьячего, или на неделщика, что взяли на
нем сверх пошлин лишек, и обыщется то, что тот жалобник солгал, и
того жалобника казнити торговою казнию да вкинута в тюрму».
При сравнении цитированных статей Судебников 1497 и 1550 г. вид-
но, что в середине XVI ст. уже определилась компетенция многих пра-
вительственных учреждений — приказов, и заметно, какое большое зна-
чение придается контролю за работой правительственных учреждений.
В Судебнике 1550 г. четко определено, что к государю из приказов
поступают только те челобитные, которые руководители приказов не
могут разбирать «без государева ведома» (а которому будет жалоб-
нику без государева ведома, управы учинити не мочно, ино челобитье
его сказати царю государю»). Могли обращаться к государю и сами
челобитчики («жалобники»): с жалобами на бездействие руководителей
приказа, нежелание их разбирать дело («а жалобы у него не возмет, и
управы ему или отказу не учинит»), старание утаить челобитье от госу-
даря («и царю государю челобитья его не скажет»), неправильное реше-
ние по делу («и бояре ему откажут»), взяточничество приказных чиновни-
ков (что взяли на нем сверх пошлин лишек»). По челобитью произво-
дился «обыск», и, в случае если челобитье признавалось обоснованным
(государю не «докучало» и жалобник» не «солгал»), дело отсылалось
21 См. Акты исторические, т. I; М. Ф. В л а д и м и р с к и й - Б уй а н о в, Хресто-
матия по истории русского права, вып. 2; Судебники Русского государства, Горький,
1939.
450
С. О. Шмидт
снова в соответствующий приказ («к тому, чей суд»). За дальнейшей
судьбой дела следили, и виновные в затяжке решения наказывались
(«и тем, которые ему управы не учинят, быти от государя в опале»).
Лица, осмелившиеся подать государю необоснованную жалобу, жестоко
наказывались («того жалобника вкинути в тюрму»). Приведенные раньше
слова летописца о деятельности А. Ф. Адашева являются как бы ком-
ментарием к тексту Судебника 1550 г.: выражение «а кой боярин чело-
битной волочит, и тому боярину не пробудет без кручины» совершенно
соответствует смыслу ст. 7 Судебника; а при чтении слов «кому мол-
вит хомутовкой, тот больши того не бей челом, то бысть в тюрьме
или сослану» — невольно напрашивается сравнение со ст. 8 Судеб-
ника.
В конце 1540—начале 1550 г. особенно усиливается контроль над
местным управлением, нашедший свое законодательное оформление в
Судебнике 1550 г. Основным путем осуществления контроля над мест-
ным управлением,— пишет И. И. Смирнов — «являлся разбор жалоб на-
селения на действия местных органов власти. Разбор жалоб и осуще-
ствлялся прежде всего приказами, куда обращались со своими жалоб-
ницами жалобщики». Поэтому-то, добавляет И. И. Смирнов, текст статей
Судебника 1497 г., включенных в Судебник 1550 г., при переработке
«неизменно дополняется формулой о санкциях за нарушение данной
статьи представителями администрации» 22. Сравнение приведенных ста-
тей убеждает в том, что то же самое происходит и с текстом статей,
толкующих о деятельности органов центрального управления. Причем
если все органы центрального управления — приказы должны были
прежде всего разбирать жалобы населения на местные органы власти,
то деятельность Челобитенного приказа не ограничивалась только эти-
ми обязанностями: Челобитенный приказ обязан был также следить за
тем, как остальные приказы выполняют свои функции. Иными словами,
Челобитенный приказ обязан был контролировать работу центральных
органов контроля над местным управлением.
Именно эта сторона деятельности руководителей «Избранной рады»
Адашева и Сильвестра23 особенно подчеркивается Курбским: «все из-
бранью и нарочитые советы своими производили, сиречь суд правед-
ный, нелицеприятен, яко богатому, тако и убогому, еже бывает во цар-
стве наилепшее» 24. Замечание Курбского о нелицеприятном суде «яко
богатому, тако и убогому», конечно, не соответствует действительности
и является примером сознательной идеализации Курбским деятельности
«Избранной рады». Напротив, и в статьях 7 и 8 Судебника 1550 г. и в
летописном отрывке об Адашеве особо настойчиво проводится мысль о
необходимости решительной борьбы с практикой подачи «несправед-
ливых» жалоб на «приказных людей». А это в завуалированной форме
обозначало ограничение права подачи жалоб со стороны основной
массы населения, более других терпевшей от их злоупотреблений и
произвола. Тут-то и выявлялась главная задача Челобитенного приказа
как органа управления в феодальном государстве — способствовать
удержанию эксплуатируемого большинства в узде, укреплять государ-
ственный аппарат принуждения.
Таким образом постепенно выясняется назначение Челобитенного
приказа именно в середине XVI ст. Челобитенный приказ был: а) кан-
целярией государя, куда подавались челобитные на его имя, в том чис-
ле «изветы»; 6) учреждением, в котором выясняли обоснованность чело-
22 И. И. Смирнов, Указ, соч., стр. 280.
23 Невключение С. В. Бахрушиным в состав «Избранной рады» Сильвестра («Из-
бранная рада», Исторические записки, т. 15) недостаточно обосновано и противоречит
источникам.
24 РИБ, т. XXXI, стр. 172.
Челобитенный приказ в середине XVI столетия
45 Г
битной, сразу - приняв решение или определив учреждение, обязанное
«учинить управу» по этой челобитной; в) местом апелляции на решения
других правительственных учреждений и, как следствие этого, г) кон-
трольным органом над деятельностью других правительственных учреж-
дений.
Поэтому думается, что именно руководителя Челобитенного приказа
называет Флетчер «контролером», перечисляя «главных чиновников цар-
ского двора» (им. был тогда дядька царя Федора Ивановича — околь-
ничий Андрей Петрович Клешнин, человек, близкий к Борису Го-
дунову) 25.
Теперь становится понятным, в чем состояло возвышение А. Адаше-
ва Иваном IV, «чающим от него прямой службы» 26, и почему придава-
ли такое большое значение деятельности и влиянию Адашева и Грозный
и Курбский. Становится понятным, почему писатель начала XVII ст.,
характеризуя правительственную деятельность А. Ф. Адашева, останав-
ливается именно на деятельности Адашева в качестве руководителя
Челобитенного приказа.
Последняя — и самая важная — функция Челобитенного приказа бы-
ла им утрачена в середине XVII ст., когда круг прав и обязанностей
Челобитенного приказа стал значительно меньше, частично перейдя к
Приказу Великого государя Тайных дел, частично (с дальнейшим раз-
витием бюрократического аппарата) к другим учреждениям. Следова-
тельно, значение Челобитенного приказа на протяжении его существо-
вания было неодинаковым.
Поэтому совершенно неприемлемой для середины XVI ст. представ-
ляется характеристика Челобитенного приказа, данная ему С. Б. Ве-
селовским. По мнению С. Б. Веселовского, Челобитенный приказ имел
«двойное назначение»: а) в нем были ведомы судом и управой дьяки
и подьячие всех приказов, т. е. подсудны иски частных лиц к приказ-
ным; б) как бы канцелярия для челобитных, подаваемых царю27. Это
суждение С. Б. Веселовского основано на характеристике Челобитен-
ного приказа в сочинении беглого подьячего Гр. Котошихина28. Между
тем сравнение сведений Котошихина о Челобитенном приказе с приве-
денными данными середины XVI ст. показывает, что при сохранении
некоторых внешних форм делопроизводства основные права и обязан-
ности Челобитенного приказа существенно изменились. Уже в годы
царствования Михаила Федоровича существовало особое учреждение,
выполнявшее некоторые — и как раз важнейшие — обязанности Челоби-
тенного приказа: Приказ Приказных дел, или, как его называли, «При-
каз, что на сильных людей челом бьют», во главе которого обычно
стояли бояре (в 1631—1632 гг. знаменитый кн. Дм. Мих. Пожарский) 29.
В годы же царствования Алексея Михайловича, когда писал Котоши-
хин, Челобитенный приказ как правительственное учреждение пережи-
25 Дж. Флетчер, О государстве Русском, гл. XXVII, 1905 г., стр. 123.
26 РИБ, т. XXXI, стр. 62.
27 С. Б. Веселовский, Приказный строй управления Московского государ-
ства, стр. 170.
28 «Челобитенном приказ: а в нем сидит околничеи да два дьяка. Л ведомы че-
лобитные, которые люди подают царю в походех и на праздники, и тех челсбитен
царь слушает сам и бояре, и по которой челобитной доведется бытп указу и отказу,
и на тех челобитных подписывают думные дьяки; и слушав царь тех челобитен, от-
сылает в тот Приказ, а ис Приказу посылают те челобитные с подьячими, велят им
честь их на площади перед царским дворцом всем людем, и отдавать имянно тем лю-
дей, чья та челобитная будет; а иные люди емлют свои челобитные в Приказе, и кто
о чем бил челом, смотря по подписи, ходят в те приказы, куды подписано будет и
где дело его. Да в том же Приказе ведомы судом приказные люди, дьяки и подья-
чие, и сторожи, и ходаки; и доходы денежные с судных дел. небольшие» (Г. Кото-
шихин, О России в царствование Алексея Михайловича, гл. VII — «о приказах»).
29 См. С. К. Богоявленский, Приказные судьи XVII века, 1946.
452
С. О. Шмидт
вал явный упадок: компетенция его в значительнейшей и важнейшей
своей части перешла к Приказу великого государя Тайных дел30, тогда
как в середине XVI ст. Челобитенный приказ направлял и контролиро-
вал работу приказов.
Наконец, в середине XVII ст. существенно изменилась система по-
дачи челобитий на имя государя, что зафиксировано в специальной
статье Уложения 1649 г. До Уложения «жалобник» мог формально обра-
щаться прямо к государю «о судных своих и иных делех». Статья 20
X главы Уложения отменила это право, обязав челобитчика предвари-
тельно обращаться в соответствующий приказ: «не бив челом в приказе,
ни о каких делех государю никому челобитен не подавати. А будет
кто учнет о каком деле бити челом, и челобитные подаваги государю, в
приказе не (5ив челом и таким челобитчикам за то чинити наказание».
Все вышесказанное говорит о том, что перенесение характеристики
Челобитенного приказа, данной ему Котошихиным, на время, предшест-
вующее царствованию Алексея Михайловича, является исторически
неправомерным.
Остановимся теперь на делопроизводстве Челобитенного приказа в
XVI ст. Необходимо оговориться, что пожар 1571 г. уничтожил многие
документы; погибли, по словам Штадена, и «все челобитья» 31. Сильно
пострадали архивы приказов и во время последующих пожаров. Поэто-
му восстановить полностью картину делопроизводства в Челобитенном
приказе невозможно. По Штадену, «челобитья по всей стране» писа-
лись на имя государя 32; так же можно понимать и Ченслора, бывшего
в Москве в 1553—1554 гг. (»жалоба подается в форме челобитной на
имя великокняжеской милости») 33.
Некоторые челобитные составлялись особыми специалистами, по-
видимому, подьячими Ивановской площади в Кремле. Там, по словам
Штадена, «сидели все подьячие, которые всем и каждому ежедневно пи-
сали за деньги челобитные, кабалы и расписки». Здесь идет речь о
московских площадных подьячих, самое раннее упоминание о которых
относится к 1540-м гг.34 Не случайно, что в 1708 г. на той же Иванов-
ской площади была особая организация с «челобитным писцом» во гла-
ве для писания «челобитных и иных писем».
Челобитья писались по определенной форме. Форма эта широко из-
вестна по документам XVII ст. В данном случае не безлюбопытно по-
дойти с точки зрения формы к известным челобитным Ивашки Пере-
светова. Для нас не имеет значения, подлинная ли это челобитная или
памфлет, искусно облеченный в форму челобитной, так как фальсифи-
катор, конечно, старался соблюсти все внешние данные челобитной.
Интересна форма обращения к государю («Государю благоверному
великому царю и великому князю Ивану Васильевичу бьет челом холоп
твой государев Ивашко Семенов сын Пересветова, чтобы еси, государь,
пожаловал холопа твоего, велел службишка посмотрити») и окончание
челобитной («Государь благоверный великий царь и великий князь Иван
Васильевич всеа Русии! Умилосердися, обыщы своим царьским обыс^
ком и оборони от насилства сйлных людей, чтоб холоп твой государев
до конца не загиб и службы твоей царской не отстал») 35. Важно от-
30 См. И. я. Г у р л я н д, Приказ Великого государя Тайных дел, Ярославль, 1902.
31 Г. Штаден, Указ, соч., стр. 97.
32 Там же, стр. 103.
33 «Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке», пер.
ГО. В. Готье, 1937, стр. 62.
34 См. статьи М. Ф. Злотникова, «Подьячие Ивановской площади» («Истори-
ческое обозрение», т XXI, Сб. статей, посвященных А. С. Лаппо-Данилевскому) и
Н. П. Лихачева, Площадные подьячие XVI столетия (Сборник' статей по русской
истории, посвященных С. Ф. Платонову, П., 1922, стр. 141).
'35 И. Пересветов, Соч., стр. 79—80.
Челобитенный приказ в середине XVI столетия
453
метить, что форма обращения отличается от типичной для XVII ст.
(«Царю, государю»). Ту же форму обращения к государю, что и в че-
лобитной Пересветова, находим и в другой челобитной, относящейся
уже к концу XVI ст., а именно в челобитной старцев Иосифо-Волоко-
ламского монастыря, помещенной в «Актах юридических» 36, тогда как во
всех остальных челобитных, помещенных в «Актах юридических», начиная
с челобитной 1613 г., встречаем как обязательное обращение: «Царю,
государю». Следовательно, форма обращения к государю, характерная
для челобитной, выработалась не сразу: в XVI ст. употребляли форму
обращения «Государю царю».
Некоторые челобитные оформлялись не в виде обычного столбца, а
в виде сшитой из листов «книшки», («подал., две книшки с твоими
речьми царскими», «те книшки обе вели мне отдать...»),— читаем
у Пересветова37. Так назывались не только сочиненные Пересветовым
предсказания «мудрых докторов и философов» и сказания Петра Во-
лошского воеводы, но и сама челобитная Пересветова, из которой при-
ведены цитаты («да и сю книшку вели мне же отдати») 38. Челобитные
могли быть подписанными («заручные») и «безымянными».
Челобитные носили различный характер, в равной степени касались
вопросов частных и вопросов общего характера.
Были и «изветы», указывающие на преступление против особы госу-
даря. Именно о челобитных такого рода упомянуто в «Описи Царского
Архива». Там находился особый ящик, содержащий такие челобитные
(ящик 191). Среди них хранились: «челобитная безъымянная, подали
ее в челобитную избу на Петрово имя Волынского, что будто Петр слы-
шал у Федора Новосилского про государя непригожие речи» (ее взяли
к Ивану Грозному в ноябре 1569 г.); челобитная об Иване Писемском,
говорившем о царе «непригожие речи», и другие. В конце «Описи» упо-
минается (без указания ящика) «Челобитная Злобы Лязгина на Ивана
на Новосильцова» 39. Подобные «изветы»,- видимо, были достаточно рас-
пространенным явлением. В «жалобнице» некоего Ивана Яганова, поса-
'женного в тюрьму за ложный донос на князя Юрия Ив. Дмитровского
в годы малолетства Ивана IV, находим такое характерное выражение:
«Ино, государь, тот ли добр, которой, что слышел, да не скажет?»40.
Часто поступали, конечно, и «ложные челобитья». Тогда обвиненные в
свою очередь обращались к государю с просьбой произвести «праведный
сыск»: «не повери, государь, его князю Ивану ложному челобитью, дай
праведной сыск»,— читаем в одной челобитной 1610 г. 41
Сведения, извлеченные из «Описи Царского Архива», показывают,
что руководителем Челобитенного приказа при подобном характере его
деятельности должен был быть человек, пользующийся особым личным
доверием государя, и что отнюдь не все челобитные, подаваемые в
Челобитную избу, становились — во время Ивана Грозного достоянием
гласности. М. Ф. Дмитриев правильно отметил, что Челобитенный при-
каз в середине XVI ст. выполнял функции «тайной канцелярии»42.
Можно установить и систему подачи челобитных. Об этом точнее
всего сказано в «Записке о царском дворе», составленной для польского
королевича Владислава в 1610—1613 гг. В этой «Записке» дается ха-
рактеристика всех правительственных учреждений, в том числе и Чело-
битенного приказа. «Приказ Челобитенной. Как государь куды пойдет,
36 Акты юридические, № 32.
37 И. Пересветов, Соч., стр. 61.
38 Там же.
39 ЛАЭ, т. I, № 289, стр. 349—355.
40 Акты исторические, т. I, № 136, стр. 198.
41 Л. Сухотин, Земельные пожалования в Москве при царе Владиславе 1610—
1611 гг., Чтения Моск, об-ва истории» и древн. рос., 1911, стр. 4.
42 Ф. М. Дмитриев, Указ, соч., стр. 146.
4 Изв. АН СССР. серия истории и философии, т. VII, № 5.
454
С. О. Шмидт
бьют челом всякие люди и пред государем боярин и дьяк того приказу
принимают челобитные и по ним расправу чинят, а которых не могут,
к государю вносят» 43. Итак, челобитные подавались государю во время
выходов 44, часто в церкви. В церкви, например, подал свою челобитную
Пересветов: «И доступил есми тебя, государя, у праздника в церкви на
Рожество пресвятыя богородицы и подал, есми, тебе, государю, две
книшки...» 45
Челобитья, судя по Пересветову, хранились в «государеве казне» 46.
(«Вывез есми к тебе, к государю, речи из многих королевств государь-
ския и от Петра воеводы волоского, и дела твои царьские; и те, госу-
дарь, речи и дела легли в твоей казне государеве»). Пересветов был уве-
рен, что «книшки» его сохраняются, и потому осмелился просить вернуть
ему эти «книшки» («те книшки обе мне вели отдать назад, да и сю,
государь книшку вели мне же отдати, прочетши, толко тебе, государю,
благоверному царю не полюбитца») 47. Из «Описи Царского Архива»
действительно видно, что некоторые челобитные поступали в казну. На-
конец, Штаден писал, что все документы, поступавшие в приказы, еже-
годно записывались в особые книги 48. Следовательно, велся определен-
ный учет челобитьям.
По поступившим челобитьям, видимо, могли принимать самостоятель-
ное решение («чинить расправу») чиновники приказа, только в сложных
случаях обращаясь непосредственно к государю или в Боярскую думу 49.
Для «учинения расправы» челобитчики допрашивались и по делу
«чинился обыск». Об этом писал еще Пересветов («Умилосердися, обыщи
своим царским обыском»50). От XVI ст. документы такого рода мне
неизвестны. От начала же XVII ст. сохранился такой документ, даю-
щий достаточно ясное представление о том, как «чинилась расправа».
В актах Археографической экспедиции помещена царская грамота в
Пермь Великую о сборе ясака с Вишерских, Вагранских и Сайкинов-
ских Вогуличей от 20 апреля 1616 г. Это — копия с «памяти из Чело-
битного приказу». В Челобитенный приказ били челом ясачные вогуличи
с просьбой освободить их от уплаты ясака за ушедших из их областей
«воров». От имени вогуличей челобитчиком выступал некий Салтанко
Сиучев. Челобитчика допрашивали в Челобитенном приказе: «и бояря
наши челобитья их (вогуличей.— С, Ш.) и роспросные речи слушали и
приговорили сыскать» 51.
Очевидно, решение принималось в Челобитенном приказе только
после такого предварительного «обыска». О решении в пользу челобит-
чика говорили «учинить управу» или «учинить указ», о решении не в
43 Акты исторические, т. II, № 355.
44 «Челобитная, по Ченслору, подается в собственные руки царя» (указ, соч.,
стр, 62). Ченслор, вероятно, присутствовал при одном из «выходов» царя, когда ему
имели возможность подавать челобитные непосредственно. Однако можно полагать,
что челобитные подавались и в Челобитенный приказ (в частности «изветы»).
45 И. Пересветов, Соч., стр. 59
4,5 В казне в середине XVI ст. хранились материальные ценности, книги и доку-
менты. Из «Описи Царского Архива» видно, что казна составлялась и пополнялась
путем поступления документов из различных учреждений и что документы эти, по
мере надобности, поступали к государю или выдавались в другие учоеждения.
А. Адашев' как руководитель Челобитенного приказа должен был постоянно обращать-
ся к документам, хранящимся в казне. Именно поэтому, надо думать, он и назван в
некоторых источниках казначеем, и полагать, что А. Адашев ведал финансами,— как
пишет С. В. Бахрушин («Иван Грозный», изд. 1942 г., стр. 16),— нет оснований.
47 И Пересветов, Соч., стр. 61.
48 Штаден, Указ, соч., стр. 83. Перевод И. И. Полосина не точен. В. немец-
ком издании (Н. von S t a d е n, Auszeichnungen fiber den Moskaner Sfaat, Hamburg,
1930, S. 73) читается так: «Auf alien canzelein wird alle sache jarlich, geringe und
grosse in biicher gescbrieben».
49 АИ, т. II, № 355, Судебник 1550 г., стр. 7.
50 И. Пересветов, Соч., стр. 80.
51 ААЭ, т. III, № 78.
Челобитенный приказ в середине XVI столетия
455
пользу челобитчика — «учинить отказ» (ст. 7 Судебника 1550 г.: «упра-
ву или отказу не учинит»; по Котошихину: «Быть указу или отказу»).
Решение в пользу челобитчика могло быть окончательным, для чего
предварительно наводились справки в других учреждениях или в казне,
где хранились «старые дела» (как это мы видим на примере разбора
дела вогуличей). Обычно же челобитчика «приказывали» кому-либо,
т. е. челобитье направляли из Челобитенного приказа в другой приказ
или к другому лицу («к тому, чей суд») с предписанием разобраться
в деле («смотря по подписи, ходят в те приказы, куды подписано будет
и где дело его»,— читаем у Котошихина; то же сказано и в ст. 7 Судеб-
ника 1550 г.). Особенно точно соблюдался такой порядок в случае
обращения челобитчика уже раньше в другой приказ. Если «жалобни-
ца» на бездеятельность этого приказа или неправое решение, принятое
в нем, -признавалась заслуживающей внимания, то «жалобница» снова
направлялась в тот же приказ со строгим предписанием «учинить упра-
ву». Подписные челобитья также были, как отметил В. О. Ключевский,
обычным средством возбуждения вопроса о частном деле в боярской
думе 52.
Челобитья, по которым принимались решения, обязательно должны
были быть «подписными»53. Челобитья подписывались (в XVII ст.)
думными дьяками 54 и потом читались вслух подле Челобитенного при-
каза (здесь-—по Штадену — «вычитывались все челобитья, пожалован-
ные и подписанные великим князем»).
Добиться решения по челобитью было нелегко из-за судебной воло-
киты и взяточничества. Бедные люди не могли надеяться найти управу
по своему делу. «Получал свою челобитную тот, у кого были деньги.
А если какой-нибудь посадский или простой человек не имел денег, то
не мог найти и управы прежде чем не заплатит. Только тогда чело-
битья подписывались и вычитывались»,— писал Штаден55. То, что в
данном случае это не выдумка озлобленного врага Русского государ-
ства, подтверждается и другими современными источниками. Да иначе
и не могло быть в классовом обществе. Например, в челобитной одного
из монахов Кирилло-Белозерского монастыря на злоупотребления мона-
стырских властей от 1592 года читаем: «А бити на них, государь, челом
не мочно, откупаютца твоею государевою казною, а мы — люди нищие,
тягаться с ними ничим» 56.
Указ от 28 февраля 1549 г., а затем и Судебник 1550 г. изымали из-
под юрисдикции наместников многие дела «детей боярских»; поэтому в;
первые годы после издания этих законов особенно должны были уча-
ститься случаи обращения к «царскому суду» именно детей боярских.
Этим-то делам в первую очередь, конечно, и должен был давать ход,
направлять в соответствующие учреждения и следить за их дальнейшей
судьбой Челобитенный приказ. Этими-то делами и определялась прежде
всего его социальная физиономия.
Челобитные имели особое значение в деятельности правительства.
Они давали правительству материал для исправления недостатков и
устранения злоупотреблявших лиц и для ознакомления с общественным
мнением. «Жалоба, как правильно отмечает И. Я. Гурлянд, приходила на
помощь переписке и раскрывала такие подробности, которые не нахо-
дили в переписке надлежащего выражения» 57.
Особенно широкий размах и творческий характер приобретала дея-
52. В. О. Ключевский, Боярская дума древней Руси, стр. 457.
53 Г. Штаден, Указ, соч., стр. 81.
54 Акты исторические, т. III, № 92.
55 Г. Штаден, Указ, соч., стр. 82.
56 Цитирую по книге Ф. М. Дмитриева (указ, соч.), стр. 118.
57 И. Я. Гурлянд, Приказ Великого Государя Тайных дел, Ярославль, 1902,
стр. 91.
456
С. О. Шмидт
тельность Челобитенного приказа и его руководителя в те периоды,
когда в обществе настоятельно ощущалась потребность государственных
преобразований, накануне серьезных реформ. Так было в конце 1540—
начале 1550-х гг., так было в конце’ 1640-х гг. В такое время усилива-
лось стремление населения обращаться с жалобами на злоупотребления
непосредственно к государю, так как правительственные учреждения
полностью дискредитировали себя в глазах народа, а народ еще не
избавился от иллюзий о «добром и справедливом царе». Таким путем
доходили и некоторые проекты преобразований. Даже если согласиться
с тем, что «челобитные» Ивана Пересветова не предшествовали рефор-
мам 1550-х гг., а, напротив, оценивали их значение с точки зрения
последующего времени, что это лишь ловкий прием талантливого публи-
циста, быть может даже самого Ивана Грозного58, то сходство неко-
торых предложений Ермолая-Еразма с вопросами, предложенными на
рассмотрение собора 1550 г., (об отмене кормлений, о переписи земель,
о службе с земли) несомненно. Анализируя содержание сочинения
«Благохотящим царем правителница и землемерие», приписываемого
теперь В. Ф. Ржигой Ермолаю-Еразму59, и сопоставляя с ним извест-
ные нам правительственные мероприятия середины XVI в., М. М. Бого-
словский еще в 1898 г. пришел к выводу, что проект этот является
«доказательством того, что в подготовке реформ 1550-х гг. принимала
сознательное участие теоретическая мысль, притом совершенно неофи-
циального происхождения»60. Это показывает, что некоторые преобра-
зования, если не в деталях, то в контурах, в общих чертах, могли быть
подсказаны правительству путем челобитных, что челобитные давали
подчас толчок для работы правительственной мысли в том или ином
направлении, побуждали задуматься над теми или иными вопросами.
Так, например, известна роль Челобитенного приказа в выработке
реформы местного управления. Именно путем коллективных челобитных
давались отдельным областям в начале 1550-х гг. уставные грамоты
(например, Важская 1552 г.). Значение челобитных отмечено и в общем
приговоре, отменявшем кормления. Путем челобитных «вниде в слух
благочестивому царю, что многие грады и волости пусты учинили на-
местники и волостели, изо многих лет, презрев страх божий и государь-
ские уставы и много злокозненных дел на них учиниша; не быша им
пастыри и учителя, но сотворишася им гонители и разорители»61.
Необходимо только особо подчеркнуть, что буржуазные ученые и
публицисты сознательно преувеличивали историческое значение подоб-
ных «челобитий», проводя глубоко реакционную мысль о «единении»,
якобы существовавшем у государственной власти с народом.
Некоторые челобитья по самому существу затрагиваемых в них во-
просов могли требовать особого рассмотрения государем или на заседа-
нии Боярской думы, с целью принятия специального постановления
общего характера. В то же время Челобитенный приказ, контролиро-
вавший работу остальных приказов, должен был наблюдать за тем, как
эти учреждения следуют постановлениям нового Царского Судебникй
1550 г. Все это предопределяло особую творческую роль Челобитенного
приказа в законодательной деятельности правительства в те годы. По-
этому есть все основания полагать, что именно Челобитенный приказ,
широко объемлющий круг вопросов, которыми ведал правитель-
ственный аппарат, в значительной части подсказывал содержание допол-
58 См. об этом последнюю самую значительную работу И. И. Полосина «О че-
лобитных Пересветова» (Учен, записки Моск. гос. пед. ин-та имени Ленина, т. XXV,
вып. II, М., 1946.
55 В. Ф. Ржига, Литературная деятельность Ермолая-Еразма, ЛЗАК, вып. 33.
60 М. М. Богословский. Несколько слов об одном проекте реформ середи-
ны XVI в. (Труды Археограф, комиссии Моск, археол. об-ва, т. I, М., 1898).
61 ПСРЛ, т. ХШ, стр. 26; см. И. И. Ди тятин. Роль челобитий и земских со-
боров в управлении Московского государства, Ростов-на-Дону, 1905.
Челобитенный приказ в середине XVI столетия
457
нительных «указов» к Судебнику и подготовлял эти «указы», которые
от имени государя («с государева докладу») вносились в Боярскую
думу для включения в Судебник в виде обязательных дополнений.
Статья 98 Судебника гласила: «а которые будут дела новые, а в сем
Судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех
бояр приговору вершатся, и те дела в сем Судебнике приписывати».
Руководитель Челобитенного приказа, понятно, должен был участво-
вать в заседаниях Боярской думы,. формулировать и обосновывать свои
(или внесенные от имени царя) предложения перед членами Боярской
думы. В. О. Ключевский как раз и связывает вступление А. Ф. Адашева
в число «думцев» с учреждением Челобитенного приказа, когда Иван IV
«учинил его с вельможами». А. Ф. Адашев действительно был уже в
1553 г. думным дворянином, «стряпчим у царя и великого князя в избе
з бояры» 62.
О характере деятельности А. Ф. Адашева, как руководителя Челоби-
тенного приказа и думного дворянина, подготовлявшего от имени госу-
даря доклады по спорным делам для представления их на рассмотрение
боярской думы и внесения в Царский Судебник, можно судить по «до-
полнительным указам» к Царскому Судебнику, опубликованным в
томе I «Актов исторических».
VIII указ читается так: «Доклад за Алексеевой приписью Адашева
Доложити Государя Царя и Великого Князя: которые отпускные, до
сего Уложенья без боярские печати и без диачья подписи в прежних
летах даваны до Уложенья, и те отпускные в отпускные ли — Алексеева
припись: казначеем велети5 записати, что с отпускною у того государя
не служити» 63.	J
По мнению издателя И. Григоровича, сей указ (№ VIII) отменяет
силу указа от 21 августа 1556 г. (указ № V, § 16) и, следовательно,
состоялся между 1556—1560 гг.64. Однако, сравнивая оба эти указа — VIII
и V § 16,— никак нельзя согласиться с мнением И. Григоровича. Оба
указа трактуют об одном и том же: холопам, получившим отпускные
до вступления в силу Судебника 1550 г. («у кого старая отпускная
без боярского докладу...») разрешалось не служить старому господину,
так что об отмене указом, помещенным издателем под № VIII, ст. 16
указа от 21 августа 1556 г. (указ № V) говорить не приходится. По-
этому и заключение издателя о том, что указ VIII появился позднее
указа V, не имеет оснований. Более того, внимательное сличение обоих
вышеупомянутых указов (§ 16 указа V и указа VIII) убеждает в обрат-
ном. Указ VIII толкует только о правомочности старых отпускных,
т. е. отпускных, данных холопам до введения в силу Судебника 1550 г. §16
указа V толкует о более широком круге вопросов: здесь не только
приравниваются по своей законной силе новые отпускные («с боярского
докладу») и старые отпускные («без боярского докладу»), но и отме-
няется сила отпускных, в равной степени и старых и новых,— в случае,
если холой после получения отпускной снова станет служить старому
господину.
Прочтя дополнительные указы к Судебнику — § 16 V и VIII и обра-
тившись к ст. 77 Судебника о «холопьем суде», легко убедиться, что
в Судебнике ничего не сказано о «старых отпускных», как это сделано,
например, относительно «старых кабал» (ст. 78). Поэтому естественен
запрос в Челобитенный приказ: можно ли считать старые отпускные
законными («и те отпускные в отпускные лиц»). Руководитель Челоби-
тенного приказа А. Ф. Адашев докладывает об этом царю, возможно
предлагая уже и проект решения («доклад за Алексеевой приписью»).
В. О. Ключевский специально отмечает, что Адашев внес законодатель-
6- Разрядная книга, стр. 161 (изд. 1901 г.).
63 Акты исторические, т. I, № 154.
61 Там же, стр 257, 260.
458
С. О. Шмидт
ный запрос в качестве руководителя Челобитенного приказа 65, Адашев
же после принятия царем решения («А Адашева припись» 66) велит от
имени Ивана IV записать его в Судебник («с отпускною у того государя
не служити», т. е., что старые «отпускные в отпускные»). Это и есть
«Государев доклад» ст. 98 Судебника. А так как новые указы получают
силу закона лишь после совместного постановления царя и боярской
думы («со всех бояр приговору»), то этот указ,— так сказать, «казус»
(указ № VIII) уже в дополненном и обобщенном виде попадает в при-
говор «Государя Царя й Великого князя Ивана Васильевича всея Русии
со всеми бояры» и вносится в соответствующий раздел Судебника о
«холопьем суде» («да написати в Судебник к холопьему суду»).
В одном из списков дополнительных указов к Судебнику (напеча-
танном В. Н. Татищевым) указ VIII читается в несколько иной редак-
ции: «...которые отпускные до сего уложения без боярския печати и без
дьячей приписи в прежних летах даваны, и отпускные велети являти и
казначеем записати, что с тою отпускною у государя того не служити,
а не явит кто и не подпишет сего года, ино та отпускная не в отпуск-
ную». На этом основании, сравнивая вводимый порядок регистрации
•старых холопьих отпускных с порядком, введенным уложением о холо-
пах 1597 г., И. И. Смирнов считает, что год, в течение которого должна
была быть проведена регистрация старых отпускных, не мог быть от-
дален большим промежутком от времени введения в силу Судебника.
Поэтому и время, составления этого дополнительного указа, по его мне-
нию, «надо отнести к самому началу 50-х годов XVI в.» 67.
На этом примере видно, что направление законодательной работы
правительства определялось и данными, поступавшими из Челобитенно-
го приказа.
Таким образом должность руководителя Челобитенного приказа
была в то время должностью первостепенного политического значения.
Через Челобитенный приказ царь и московское правительство знакоми-
лись с общественными нуждами и непорядками, в первую очередь с
потребностями служилых людей, в пользу которых проводились рефор-
мы 1550-х гг. Челобитенный приказ играл особо важную роль в центра-
лизации государства как специальное учреждение, контролировавшее и
направлявшее работу правительственного аппарата. Челобитенный при-
каз был также органом законодательного творчества. Через Челобитен-
ный приказ, принимая форму закона, практически осуществлялись пла-
ны реформ, разрабатываемые в правительственном кружке — «избран-
ной раде». Деятельность Челобитенного приказа и его руководителя в
середине XVI ст.— важнейшее составное звено в реформаторской и
организаторской деятельности московского правительства.
Историческое значение деятельности Челобитенного приказа в сере-
дине XVI ст. состояло в том, что он содействовал осуществлению цент-
рализации, охарактеризованной К. Марксом как могущественнейшее
политическое средство быстрого развития всякой страны68.
65 В. О. Ключевский, Курс русской истории, т. III, изд. 1937 г., стр. 137.
66 И. И. Смирнов, специально исследовавший этот указ, справедливо усматри-
вает в этом «первую редакцию нового закона» (указ, соч., стр. 344).
67 И. И. Смирнов. Судебник 1550 г., Исторические записки, т. 24, стр. 349.
Следовательно, и И. И. Смирнов тоже не принимает датировки И. Григоровича, бо-
лее того, составление указа VIII он относит как раз к интересующему нас времени.
68 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VI, стр. 370.