Теги: революция история англии
Год: 1954
Текст
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
БИБЛИОТЕКА
ВСЕМИРНОЙ
ИСТОРИИ
"К^/-
ИЗДАТЕИЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
*Мос1гоа /954
ОТ РЕДАКЦИИ
Данный коллективный труд посвящен английской буржуазной
революции XVII в.— первой буржуазной революции европейского масштаба.
Необходимость осветить предпосылки и непосредственные результаты
революции заставила раздвинуть хронологические рамки книги, охватив
историю Англии и отчасти остальной Европы в течение всего XVII в.
Книга издается в двух томах. Первый том охватывает историю
буржуазной революции на ее подъеме, до перехода к протекторату, второй
посвящен периоду спада революционной волны и закрепления
буржуазией за собой результатов одержанной английским народом победы.
При рассмотрении основных проблем английской буржуазной
революции XVII в. уделено внимание и таким вопросам, которые до сих пор
обычно не освещались при изложении истории английской революции:
колоннальная_.политика в период революции, отражение английской
революции в других европейских странах (в частности, в Русском
государстве) и др.
Сложность стоявшей перед авторами и редакцией задачи не
позволила в равной степени отразить все стороны жизни английского общества
в рассматриваемый период.
Материал в томах расположен в хронологической последовательности,
но вместе с тем ряд глав посвящен отдельным проблемам. Это вызвало
некоторые неизбежные повторения.
В составлении книги принимали участие сотрудники Института
истории Академии Наук СССР, а также научные работники Москвы,
Ленинграда и других городов СССР, привлеченные к этой работе Институтом.
Главы книги обсуждались сотрудниками Института истории с участием
широких кругов советских историков. Сделанные ими критические
замечания редакцией учтены.
Введение
АНГЛИЙСКАЯ БУРЖУАЗНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XYII в.
И ЕЕ МЕСТО ВО ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ
*
нглийская революция середины XVII в. была одним из
важнейших поворотных моментов не только в истории Англии и
Европы, ной во всемирной истории. «Революции —
локомотивы истории»1, — писал К. Маркс. Они двигают историю
вперед, открывают новые эпохи в развитии человечества,
поднимают общество на более высокую ступень. Марксистско-ленинская
историческая наука установила, что английская революция середины XVII в.
была буржуазной революцией, положившей в Англии конец господству
феодального строя и начало господству капиталистического строя.
Как и другие буржуазные революции, англий-
Англпйская екая революция началась тогда, когда в
революция XVII в. недрах феодального общества выросли и со-
кэ>к революция f y
буржуазная зрели более или менее готовые формы
капиталистического уклада. С изменением экономической
основы общества неизбежен был переворот и в политической
надстройке, неизбежно было наивысшее обострение классовой борьбы, приведшее
к революции.
«...Самым главным вопросом всякой революции,— учит В. И. Ленин,—
является вопрос о государственной власти. В руках какого класса
власть, это решает все»2.
Основная задача английской буржуазной революции, как и всякой
другой буржуазной революции, заключалась в свержении господства
феодалов, захвате власти буржуазией и приведении власти в соответствие
с наличной буржуазной экономикой3.
Революция могла осуществить свою задачу —- смести, отбросить,
разрушить все путы прежнего общества — лишь в результате упорной и
ожесточенной борьбы, сломившей сопротивление феодалов, которые были
так же заинтересованы в сохранении старого феодального строя, как
буржуазия и обуржуазившееся дворянство Англии в его низвержении.
Буржуазия могла низвергнуть феодальный строй, лишь используя
боевую силу крестьянства и городского плебса. Но буржуазная
революция «...не может сплотить вокруг буржуазии на сколько-нибудь длительный
период миллионы трудящихся и эксплуатируемых масс именно потому,
что они являются трудящимися и эксплуатируемыми...»4. Столкновения
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. I, 1952, стр. 185.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 25, стр. 340.
3 См. И. В. Сталин. Соч., т. 8, стр. 21.
4 Там же, стр. 22.
между буржуазией и ее союзником в английской революции —
новым дворянством, — с одной стороны, и эксплуатируемыми народными
массами — с другой, были неизбежны и имели место уже в ходе самой
революции. Особенно острыми были эти столкновения после победы над
силами феодализма. '
Английская революция знаменовала переход Англии на высшую
ступень исторического развития и поэтому представляла явление
прогрессивное. Она освободила Англию от феодальных пут, сковывавших развитие
производительных сил страны. Но, как революция буржуазная, она не
принесла освобождения трудящимся массам: один класс эксплуататоров
сменился другим классом эксплуататоров. В этом коренное, принципиальное
отличие революции буржуазной от революции социалистической.
Социалистическая революция, в противоположность любой буржуазной революции,
свергает власть всех и всяких эксплуататоров и ставит у власти самый
революционный класс из всех существовавших до сих пор угнетенных классов —
класс пролетариев—вождя всех трудящихся и эксплуатируемых, и тем самым
обеспечивает построение нового, бесклассового социалистического общества.
Английская революция принадлежит к числу
Английская революция ранних буржуазных революций, происходивших
буржуазнаяареволюция в тот период, когда в недрах разлагающегося
феодализма уже развивалась капиталистическая
мануфактура, но еще не было крупной машинной капиталистической
промышленности. Отличительной чертой этих революций является то, что
пролетариат еще не составлял тогда самостоятельного, сложившегося
класса. Этим объясняются многие специфические особенности ранних
буржуазных революций. И. В. Сталин подчеркивает это отличие ранних
буржуазных революций на Западе от революции 1905 г. в России. Он
указывает также, что в ранних революциях буржуазия была еще
достаточно революционна, чтобы шлт?ргуг^ ттяродит^ мяг.г.тл на floppy с ари^
стократиеиТ """""'
'Английская революция была третьей по времени буржуазной
революцией в Европе.
Первой буржуазной революцией была, как указывает Энгельс,
реформация и крестьянская война в Германии 1525 г.— первая крупная битва
буржуазии против феодализма. Эта революция окончилась неудачей. Ее
поражение задержало общественное и политическое развитие Германии на
несколько столетий2.
Второй буржуазной революцией была нидерландская революция
конца XVI в. Это была первая буржуазная революция, закончившаяся
победой. Но она имела лишь ограниченное значение, хотя ее влияние
на европейские страны не подлежит сомнению.
Английская революция была второй победоносной буржуазной
революцией. Совершившись в стране, игравшей крупную роль в европейской
экономике и политике, она получила мировое значение.
От других ранних буржуазных революций английская революция
XVII в. отличалась своими особыми чертами.
Буржуазия Характерной особенностью английской револю-
и новое дворянство в ции было выступление в ней буржуазии в союзе
английской революции со значительной и влиятельной частью
дворянства, с буржуазно перерождавшимся новым дворянством.
Маркс и Энгельс отметили особую расстановку классовых сил
в английской революции, отличающую ее в первую очередь от француз-
1 См. И. В. Сталин. Соч., т. 4, стр. 311.
2 См. К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв. т. II, 1952, стр. 94.
8
ской революции, которая является классическим образцом буржуазной
революции. Маркс показал, что в английской революции буржуазия
соединилась с новым дворянством против монархии, феодального
дворянства и господствующей церкви, между тем как во французской революции
буржуазия соединилась с народом против монархии, дворянства и
господствующей церкви.
Критики Маркса заявляли, что он будто бы игнорирует, таким образом,
участие народа в английской революции; подобное заявление в корне
противоречит всему мировоззрению Маркса. Маркс отметил здесь
совершенно другой момент, а именно — своеобразное место дворянства
в английской революции. В то время как во Франции дворянство
выступало как единый класс в лагере феодальной контрреволюции,
в Англии дворянство разделилось на две части: новое дворянство,
шедшее вместе с буржуазией, и феодальное дворянство, представлявшее
основную силу феодальной контрреволюции. Это — специфическая особенность
английской революции, во многом определившая ее своеобразный характер.
В Англии, в отличие от Франции, к концу средних веков сложилось
новое дворянство. Характерное для Англии раннее развитие
капиталистических отношений в сельском хозяйстве привело к отслоению среди
дворянства группы, тесно связанной с буржуазией и отчасти
пополнявшейся из ее среды, заинтересованной в торговле, широко применявшей
наемный труд, вводившей капиталистическую аренду, новые методы
земледелия, улучшенное скотоводство и особенно овцеводство. Эта группа
оказалась в одном лагере с буржуазией. Такой союз значительно усилил позиции
буржуазии, но в то же время придал английской революции ее
специфический консервативный характер, который определялся прежде всего
крупной ролью в революции влиятельной части дворянства. Союз между
буржуазией и новым дворянством был направлен как против феодализма
Л абсолютизма, так и — еще в большей степени — против народных масс.
Было бы, однако, неверным считать лагерь буржуазии и нового
дворянства единым и сплоченным. В этом лагере рано намечаются две партии,
которые обычно называются по церковно-религиозному признаку
пресвитерианской и индепендентской. В обе эти партии входили как
буржуазия, так и новое дворянство. Партию пресвитериан составляли те
слои крупной торговой и денежной буржуазии и верхов нового
дворянства, которые особенно боялись углубления революции и из страха перед
народными массами охотно шли на компромисс с королевской властью
и феодалами. Индепенденты же объединяли в своих рядах те слои
буржуазии и нового дворянства, которые настаивали на решительной борьбе
с королевским абсолютизмом и феодализмом и с этой целью стремились
использовать силы народных масс. В начале революции в буржуазно-
дворянском лагере преобладали пресвитериане, но по мере развертывания
революции и все большего участия в ней народных масс власть перешла
в руки индепендентов и организованной ими народной армии. Вместе
с тем начался раскол между буржуазными индепендентами и
примыкавшими ранее к ним народными массами, которые стали теперь создавать
свои собственные группировки (левеллеры, диггеры).
Роль народн^гх-ашаз в английской революции
Роль крестьянства XVII в. была особенно подчеркнута Энгельсом,
и городского плебса l J '
в революции отметившим решающее значение в ней крестьян
(йоменов) и плебейских элементов города1.
Выступления народных масс оказывали решающее влияние на весь ход
революции.
См. К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 95.
9
Классики марксизма-ленинизма выдвинули на первое место
замалчивавшийся буржуазной историографией вопрос о роли крестьянства
в английской революции. Энгельс показал, что главные победы в
революции были одержаны крестьянами, составившими боевую армию
революции. Маркс замечает, что крестьянство было тем классом, на который
опирался Кромвель в борьбе с королем. О том, что среди движущих
сил английской революции XVII в. (как и германской XVI в.,
французской XVIII £.) на первом месте следует поставить крестьянство, пишет
и Ленин1.*/
Но хотя крестьянство и является движущей силой буржуазной
революции, оно не может взять на себя руководство революцией. В ранних
буржуазных революциях (XVI—XVIII вв.) роль класса-гегемона берет
на себя еще революционная в это время буржуазия.
Вместе с крестьянством и в союзе с ним в ранних буржуазных
революциях выступают плебейские элементы города. На это много раз
указывали Маркс и Энгельс. Ленин особенно подчеркивал, что союз городского
плебса с демократическим крестьянством «...придавал размах и силу
английской революции XVII, французской XVIII века»2.
Английская буржуазия (в союзе с новым дворянством), точнее ее
индепендентская часть, была еще достаточно революционна, чтобы
повести за собой против феодализма народные массы — крестьян и
плебейские элементы города. Но буржуазная революция не может сплотить
вокруг буржуазии на сколько-нибудь длительный период миллионы
трудящихся и эксплуатируемых масс именно потому, что они
являются трудящимися и эксплуатируемыми. Как только руками народа была
одержана решительная победа над королем и феодалами, произошел
разрыв между буржуазией и народными массами. Попытки последних
взять власть в свои руки не увенчались успехом.
Хотя решающую роль сыграл именно народ —
Слабость крестьянство и плебейские элементы города,—
демократических r r '
элементов в революции демократические элементы в английской
революции были сравнительно слабы, гораздо слабее. I
чем во французской. Английская революция не знает «якобинской
диктатуры». С гражданской войны(^1б42—-1646 гт^ буржуазия и ее союзник —
новое дворянство крепко держали власть в своих руках.
Эта слабость демократических элементов в революции объясняется:
1) тем, что в тогдашней Англии еще не сложился пролетариат как класс,
что, впрочем, характерно для всех ранних буржуазных революций;
2) тем, что революционная сила раннебуржуазных революций —
крестьянство было уже сильно ослаблено прошедшей по английской деревне
в XVI в. и в первой половине XVII в. волной огораживаний, разложившей
общинные связи и вызвавшей сильную дифференциацию крестьян, —
выделение зажиточной верхушки и многочисленного сельского
полупролетариата, интересы которых резко расходились (это не значит, конечно,
что крестьянство уже перестало существовать как класс и не имело общих
классовых интересов: интересы всего крестьянства в целом имели
антифеодальный характер); 3) пестротой состава трудящихся масс городского
населения, в котором были смешаны элементы, порожденные разложением
средневекового цехового строя и развитием мануфактурно-капиталисти-
ческой системы; 4) отсутствием организационных связей между
трудящимися классами города и деревни.
1 См. В. И. Ленин. Соч., т. 15, стр. 43—44.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 17, стр. 373.
10
Во время английской революции не образовалось партии, которая
вполне учитывала бы интересы крестьянства. Радикальная
мелкобуржуазная партия левеллеров представляла их далеко не в полной мере. Эта
наиболее организованная и активная демократическая группировка
в английской революции отразила пестроту и слабость демократической
Англии того времени. В силу своего мелкобуржуазного характера эта
группировка цепко держалась за принцип частной собственности и тем
оттолкнула от себя беднейшие слои деревни и города, интересы которых
отразили диггеры. Решающая роль в английской революции принадлежала
революционной армии, но главную силу в ней составляли не бедняки,
а йомены — среднее и зажиточное крестьянство, отчасти
мелкобуржуазные — ремесленные элементы города; командные же посты в армии
занимали преимущественно дворянство и буржуазия (хотя в числе командиров
были и выходцы из «низов»). Все это привело к тому, что, несмотря на
неоднократные попытки, демократическим элементам английского
общества не удалось захватить власть в свои руки. Они помогли буржуазии
и новому дворянству низвергнуть старый строй, но не были в состоянии
создать свой новый строй. Это, однако, не дает никаких оснований
преуменьшать роль народных масс и демократических партий в развитии
революции.
На определенном этапе развития революции народным массам удалось
на некоторое время подчинить своей воле буржуазию и новое дворянство
и добиться казни короля и провозглашения республики. Имея в виду эти
события, ссылаясь прямо на 1649 год, Ленин называет английскую
революцию буржуазно-демократической революцией1. Но такая
характеристика применима лишь к данному ее этапу. Ленин подтверждает
наблюдение Энгельса, сделанное на примере английской революции, что
«...революцию надо довести значительно дальше ее непосредственных,
ближайших, созревших уже вполне буржуазных целей, для того, чтобы
действительно осуществить эти цели, чтобы бесповоротно закрепить
минимальные буржуазные завоевания»2.
Союз буржуазии с передовой частью дворянства (новым дворянством)
позволил этим классам овладеть сильными позициями в революции и
удержать власть в своих руках, используя крестьянство, мелкую
буржуазию и плебейские элементы города как свое орудие и в то же время
подавляя их попытки к захвату власти.
Только выступление народных масс обеспечило победу буржуазной
революции, но все ее завоевания достались новому дворянству и
буржуазии.
Английскому крестьянству не удалось добиться полного уничтожения
феодальных отношений, демократического решения аграрного вопроса,
свершения аграрной революции — того, что является основой и
содержанием буржуазно-демократической революции.
Одержав победу руками народа, буржуазия и новое дворянство
стремились закрепить за собой завоевания революции, но, опасаясь как
феодально-монархической реставрации, так и непрекращавшихся
волнений обманутых народных масс, сначала поддерживали военную
диктатуру Кромвеля, который из «Робеспьера» английской революции
превратился в ее «Наполеона», а в дальнейшем из страха перед
народными массами сделали еще один шаг в сторону реакции — пошли на
соглашение с феодально-монархическими элементами, на реставрацию
Стюартов.
1 См. В. И. Л е н и н. Соч., т. 33, стр. 30.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 15, стр. 44.
11
Необходимо отметить еще одну особенность
идеоло^ТоГб^рьбы английской буржуазной революции - религиоз-
в английской революции НУЮ окрашенность ее идеологической надстройки.
Буржуазные ученые называют английскую
революцию «пуританской», желая этим показать, что в ней будто бы
столкнулись не классовые, а религиозные противоречия. Это, конечно,
неправильно. Но, несомненно, как отметил и Энгельс, религия была тем знаменем,
под которым английская буржуазия победила короля и лордов в годы
революции1.
Религиозная окрашенность идеологической борьбы сближает
английскую революцию с нидерландской революцией, с крестьянской войной
в Германии и с более ранними антифеодальными движениями
средневековья. Церковь в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей
санкции существующего феодального строя занимала в то время особое
положение. «Ясно,— пишет Энгельс,— что при этих условиях все
выраженные в общей форме нападки на феодализм и прежде всего нападки
на церковь, все социальные и политические революционные доктрины
должны были по преимуществу представлять из себя одновременно и
богословские ереси»2. В Англии наиболее общим синтезом и санкцией
феодально-абсолютистского режима была полукатолическая государственная
англиканская церковь. Социальные и политические революционные учения,
представлявшие одновременно и богословские ереси, обычно объединялись
здесь термином «пуританство». Но все эти ереси являлись лишь более или
менее прозрачной религиозной оболочкой для политических и социальных
учений, выражавших интересы различных классовых группировок,
выступавших в английской революции.
Термин «пуританство» очень широкий и неопределенный. Под ним
понимали и известные течения внутри англиканской церкви, стремившиеся
«очистить» ее от элементов католического вероучения и обряда, ипресви-
терианско-кальвинистскую церковь, и всю ту пеструю совокупность
религиозных сект, которая охватывается термином «индепендентство»,
сект, объединяемых лишь отрицанием государственной церкви в ее
англиканской или пресвитерианской форме. Под знаменем пресвитерианства
объединялись наиболее богатые круги буржуазии и нового дворянства,
которые довольствовались первыми успехами, достигнутыми в борьбе
с феодально-абсолютистским строем, и не желали углубления революции
из страха перед эксплуатируемыми народными массами.
Состав так называемого индепендентства был более сложен. Среди
индепендентов мы видим и представителей буржуазной ереси — тех
кругов средней буржуазии и нового дворянства, которые добивались
решительной победы над феодально-абсолютистским режимом, но твердо
верили в незыблемость социального и политического неравенства людей,
и представителей «крестьянско-плебейской ереси», которая, как во
времена крестьянской войны в Германии, «...требовала восстановления
раннехристианского равенства в отношениях между членами религиозной
общины, а также признания этого равенства в качестве нормы и для светского
мира. Из «равенства сынов божьих» она выводила гражданское равенство
и уже тогда отчасти даже равенство имуществ»3.
Было бы ошибкой игнорировать крупное значение религиозной
надстройки. Как буржуазия, так и демократические круги были уверены,
что, сражаясь за свои классовые интересы, они творят волю божию;
1 См. К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 96.
2 Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии, Госполитиздат, 1952, стр. 34.
3 Там же, стр. 36.
12
чительная разница между феодальным северо-западом страны и
буржуазно переродившимся юго-востоком; это различие ярко сказалось в
территориальном разделении страны в начале гражданской войны. Революция
с ее гигантскими перемещениями земельной собственности, с
превращением феодальной собственности в буржуазную разрушила прежние
феодальные перегородки и установила н^цюнальное единство Англии.
Окончательное торжество капиталистического строя над
феодальным, как результат буржуазной революции, завершило экономическое
объединение страны и создание национального рынка, который
постепенно складывался с конца XV в. После революции исчезают последние
следы экономической разобщенности, остававшиеся от феодальной
экономики и пережитков натурального хозяйства. Наконец, буржуазная
революция определила и психический склад или национальный
характер, англичан, выражающийся в их культуре.
В Англии впервые в Европе (если не считать Голландии) сложилась
буржуазная нация со своим национальным характером. Именно Англия
дала законченный, классический, много раз отраженный в литературе
тип буржуа эпохи первоначального накопления капитала, буржуа эпохи
промышленного переворота, буржуа эпохи фритреда и, наконец,
буржуа эпохи империализма. Национальный характер «...не представляет
нечто раз навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни...»1.
Но, как сказал В. И. Ленин: «Есть две нации в каждой современной
•дации... Есть две национальные культуры в каждой национальной
культуре»2— культура буржуазии и культура пролетариата. В эпоху
английской буржуазной революции еще нельзя говорить об установившихся
психическом складе и культуре пролетариата, который тогда лишь
зарождался как класс. Но в некоторых левеллерских выступлениях,
в идеях Уинстенли и «истинных левеллеров» можно уловить черты,
которые выступят позднее в национальных движениях английского
пролетариата, в борьбе за парламентские реформы, в чартизме. Носителями же
истинно буржуазного духа, являются те тред-юнионистские и
лейбористские лидеры, которые теперь "стремятся привить рабочему классу
буржуазную психологию.
Завершив создание английской буржуазной нации, буржуазная
революция завершила также и создание национального буржуазного
государства. Англия принадлежала к числу тех западноевропейских стран, где
складывание нации являлось в то же время складыванием национального
государства3. Складывание национального государства началось уже и
ранее, значительно подвинулось вперед в эпоху тюдоровского
абсолютизма, получив окончательное оформление лишь с ликвидацией феодализма
в огне революции. Но складывание национального государства в Англии
происходило в особых условиях, наложивших неизгладимую печать и на
английское государство и на английскую нацию.
Английское национальное государство строилось одновременно с
порабощением и ограблением Ирландии. Национальное угнетение и
национальная борьба имели место и в Шотландии и в Уэльсе, но они играли
второстепенную роль по сравнению с огромной значимостью
«ирландского вопроса». Уже говорилось о том, какую роль сыграла английская
буржуазная революция в процессе ограбления и порабощения Ирландии.
Политика английской буржуазии в Ирландии наложила клеймо на
всю историю Англии и стала источником неисчислимых бедствий как
1 И. В. С т э л и н. Соч., т. 2, стр. 296.
2 В. И. Л е н и н. Соч., т. 20, стр. 16.
8 См. И. В. Сталин. Соч., т. 2, стр. 303.
2 Английская революция, т. I
для ирландского, так и для английского народа. В Ирландии был создан
бастион реакции, оказавший могущественную поддержку подавлению
демократии в самой Англии.
К эпохе английской буржуазной революции относится начало
перерождения Англии в многонациональное, колониальное государство;
«...старые национальные государства на Западе — Англия, Италия,
Франция — перестают быть государствами национальными, т. е. они,
в силу захвата новых территорий, превращаются в государства
многонациональные, колониальные, являя тем самым арену того
национального и колониального гнёта, какой существовал еще раньше на востоке
Европы»1. Полное развитие этого явления относится к более поздней
эпохе. Но на путь колониальной экспансии Англия становится именно в
эпоху буржуазной революции.
Английская революция, освободившая произво-
Развитне научного дительные силы английского народа от гнета
мировоззрения феодальных отношений, в огромном масштабе
содействовала развитию техники и тесно связанных с ней научных
дисциплин, в первую очередь механики, математики и естествознания.
На основе развития этих наук, расцвет которых начинается в первое
же десятилетие после революции, складываются и элементы
материалистического миропонимания, которые оказывают сильнейшее влияние
на развитие английской философии. : . -
Огромные общественные сдвиги, произведенные революцией, и
развитие элементов материалистического мировоззрения, сложившегося на
почве естествознания и особенно механики, подготовили тот период
в истории буржуазной культуры, который получил название
«Просвещения». Настоящей родиной этого общественного течения является Англия,
а важнейшим истоком — английская революция XVII в. Идеи
«Просвещения» получили дальнейшее развитие в XVIII в. в среде французской
предреволюционной буржуазии и затем широко распространились по
всей Европе. ^.
Маркс отмечает, что свободомыслие французской революции было
ввезено во Францию именно из Англии. Это свободомыслие было «...одним
из важнейших продуктов богобоязненной английской революции»2.
Энгельс показывает, что Англия была «...первоначальной родиной
всего современного материализма, начиная с XVII века...»3. Бэкон,
Гоббс и Локк были учителями французских материалистов.
«Материализм—прирожденный сын Великобритании»4,— писал Маркс в «Святом
семействе».
Свободомыслие и материалистическое мировоззрение, порожденные
английской буржуазной революцией, сыграли крупнейшую роль в
идеологической подготовке буржуазных революций во Франции и в других
странах Европы. Но английская буржуазия, уже одержавшая победу в
своей стране под знаменем пуританства, с ужасом отвернулась от них;
«...английский буржуа с этого времени стал соучастником в подавлении
«низших сословий» — огромной производящей народной массы,— и одним
из применявшихся при этом средств было влияние религии»5. Материализм
и деизм в Англии остались мировоззрением тесных кругов «ученых и
образованных людей» и отчасти аристократии. Главным идеологическим ору-
1 И. В. Сталин. Соч., т. 5, стр. 35.
2 К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Об Англии, стр 306.
8 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 86.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т III, стр. 157.
6 К. Маркс, Ф Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 96.
18
дием английской буржуазии остается пуританство, все более
вырождающееся в ханжество и лицемерие.
Маркс называл английскую революцию, как и
ВзначеРни°ёИанг52йскойе Французскую конца XVIII в., революцией евро-
буржуазной революции пейского масштаба и противопоставлял ее
нидерландской революции, которая имела местный
характер и была лишь «прообразом» английской буржуазной революции1.
В XVI в. буржуазная революция произошла в Северных Нидерландах,
находившихся тогда под властью испанской абсолютной монархии. Но
Северные Нидерланды были сравнительно небольшой страной. Их роль
в мировой экономике определялась больше всего транзитной торговлей
и грабежом колоний. Это была типичная страна, где господствовал
торговый капитал, получивший огромный по тому времени размах после того,
как были сброшены оковы испанского абсолютизма. Высокоразвитая
мануфактурная промышленность этой маленькой страны была все же
слишком незначительна по своим размерам, чтобы играть определяющую
роль в развитии Европы. В Англии же ко времени революции XVII в.
складывались капиталистические формы хозяйства в несравненно более
широком масштабе. Огромные перемены происходили в области
аграрных отношений, росло Капиталистическое сельское хозяйство, быстро
развивалось мануфактурное производство. Англия готовилась выступить
на сцену мировой истории как крупнейшая промышленная и
колониальная держава. Феодальная монархия тормозила развитие
производительных сил, буржуазная революция их освободила.
По мнению Маркса, значение английской революции, как и позже —
французской, не ограничивалось пределами страны, в которой она
произошла. Она имела всеевропейское, в сущности всемирное, значение.
«Революции 1648 и 1789 гг.,— пишет Маркс,— не были английской
и французской революциями; это были революции европейского масштаба...
они провозглашали политический строй нового европейского общества.
Буржуазия победила в них; но победа буржуазии означала тогда победу
нового общественного строя... Эти революции выражали в гораздо
большей степени потребности всего тогдашнего мира, чем потребности тех
частей мира, где они происходили, т. е. Англии и Франции»2.
Влиянию французской буржуазной революции на другие страны
Европы посвящена обширная литература. Влияние же английской
буржуазной революции на Европу почти не изучалось, и в настоящей работе
делается лишь первая попытка начать исследование этого вопроса.
Революционные идеи, шедшие из Англии, и прямая английская пропаганда^
оказывали известное влияние на оппозиционные круги французской
Фронды. Французская монархия боялась английской революции,
помогала роялистам деньгами, людьми и оружием и готовила вооруженную
интервенцию, не состоявшуюся из-за событий Тридцатилетней войны и
быстрой победы Кромвеля над роялистами. Есть много данных, говорящих
о живых откликах на события английской революции не только в
дипломатическом мире, но и в публицистике Голландии, Дании, Швеции,
Германии, Польши и Русского государства.
Влияние политической мысли, пробужденной английской
революцией, на молодую буржуазию стран континентальной Европы не
ограничивалось лишь эпохой революции. Порожденные ею идеи,
общественные теории и научные открытия широко распространились по
Европе, и тогда, когда в Англии уже отшумели бури революции, они
1 См. К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. I, стр. 41.
2 Там же, стр. 41—42.
2* 19
стали ферментом революционного брожения во всех областях
общественной жизни. -Но главное значение английской буржуазной революции
заключается в том, что она открыла во всемирной истории
капиталистическую эпоху, шедшую на смену феодальной.
Англия становится ведущей страной в развитии капитализма. Англия—
классическая, типичная страна буржуазной экономики, буржуазной
политики, буржуазной дипломатии, буржуазной психологии. Англия —
классическая страна капитализма, изучение которой больше всего
помогло Марксу выяснить законы, управляющие экономикой
капиталистического общества. Почти до конца XIX в. Англия сохраняла
значение ведущей капиталистической страны. Ее буржуазия до настоящего
времени все еще пытается сохранить эту роль, несмотря на то, что ей
пришлось сдать большинство своих важнейших позиций американскому
капиталу.
В то же время в Англии впервые в истории человечества сложился
промышленный пролетариат — тот класс, которому было суждено стать
«могильщиком» буржуазного строя и, в союзе со всеми трудящимися,
уничтожить эксплуатацию человека человеком. Всепобеждающие идеи
нашего времени, идеи социализма и демократии, уже осуществлены в
нашей стране и осуществляются в странах народной демократии, в то
время как значительная часть английского пролетариата до сих пор
находится в плену у соглашательской идеологии, внушаемой ему его право-
лейбористскими вожаками — агентами монополистического капитала. Но
все громче и настойчивее звучат в среде рабочего класса Англии
голоса, выражающие глубокое недовольство предательской политикой
соглашателей. Передовая часть английского пролетариата свято хранит
революционные традиции борьбы английского народа со своими
угнетателями.
Так рисуются характер и основные особенности английской
буржуазной революции XVII в., определившие ее ход, ее последствия и ее
значение в мировой истории. Советская историческая наука, основывая свою
периодизацию истории на смене господствующих типов производственных
отношений, считает правильным начинать с английской буржуазной
революции новый период всемирной истории, период господства
капитализма — период новой истории. Победа социалистической революции в нашей
стране открывает период новейшей истории.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРЕДПОСЫЛКИ И НАЧАЛО
БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В АНГЛИИ
*
-фф-
Глава первая
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ АНГЛИИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
*
(р^Л ассматривая экономическое развитие Англии в первой поло-
И JJ) вине XVII в., т. е. накануне буржуазной революции, мы видим,
что Англия в это время имела уже в известной степени
готовые формы капиталистического^ уклада, наемный труд широко
прйменялсяГи в сельском хозяйстве и в промы пленности,
выросло новое дворянство, имевшее много общих интересов с буржуазией, но
вместе с тем Англия еще оставалась по преимуществу аграрной страной,
сохранявшей феодальные формы землевладения.
Буржуазии предстояло захватить власть и перестроить государство
•соответственно со сложившимися уже в стране капиталистическими
отношениями. В осуществлении этой задачи она опиралась на
«...экономический закон обязательного соответствия производственных отношений
характеру производительных сил»1.
В первой половине XVII в. в Англии феодальный
Манориальный строй СТрой был все еще господствующим. Земля, явля-
в се тьском хозяйстве /*
ясь основным средством производства, была фео- ,
дальной. собственностью, находившейся в рукахПщордв>уп£щеви^
Манор, как феодальное поместье, подчинившее сеоестаринную крестьянскую
общину, с его обычаями и судебно-административным органом—м»норияль-
ной курией —продолжал существовать во всех графствах Англии. «Марка, —
писал Энгельс о сельской поземельной общине,— сохранилась на
протяжении всех средних веков в тяжелой непрерывной борьбе с
землевладельческой знатью»2. В Англии в XVII в. сельская поземельная община
хотя и разлагалась, но далеко еще не исчезла; она еще служила формой
объединения крестьян в их борьбе за сохранение захватываемых
лендлордами общинных угодий и прав крестьян на пользование этими
угодьями.
Лорды маноров уже сдавали в аренду значительную часть господской
земли, обрабатывавшейся ранее трудом крепостных крестьян, но эта
аренда нередко выступала еще в архаических формах как в отношении сроков,
так и в отношении размеров платежей. Сроки сдачи земли в аренду
исчислялись сплошь и рядом не годами, а жизнью одного, двух, трех поколений:
земля сдавалась на срок в одну, две, три жизни, иначе говоря, на сроки,
1 И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат,
1952, стр. 7.
аФ Энгельс. Марка. В кн.: Ф.Энгельс. Крестьянская война в Герма-
яии, стр. 121.
23
исчислявшиеся десятками лет. Арендная плата на землю выражалась
нередко в небольшом ежегодном взносе, который компенсировался для
феодала в известной степени тем, что феодал взимал произвольно высокую
сумму денег в случае перехода земли к новому лицу. Значительнейшая
часть крестьян оставалась на положении копигольдеров. Правда, они
были уже лично свободны, но по своему земельному держанию зависимы
от владельца манора, так как держали свой земельный надел на
основании копии протокола манориального суда, удостоверявшего их права
на держание земли, над которой феодал еще сохранил право верховного
собственника. В повинностях крестьян сохранялось мною черт их
прежнего несвободного состояния, как, например, уплата гериота1. Заработная
плата сельских рабочих регламентировалась мировыми судьями,
представлявшими интересы дворян-лендлордов, и находилась на крайне низком
уровне. В городах же, куда могла бы уйти избыточная часть сельского
населения, не удовлетворенная своим положением, свободная конкуренция
была стеснена сущ^вованием средневековых цехов и
привилегированных купеческих компаний, поддерживаемых королевским
законодательством, что тормозило дальнейшее разиитие производительных сил страны.
Поддержка цеховой системы и средневековых привилегий в
промышленности и торговле является одним из ярких примеров тою, как феодально-
абсолютистская монархия Стюартов охраняла господство феодальных
отношений в Англии.
.Но феодализм в Англии быд^гдш>^в^таднд^паад.ожения. JB его недрах
рос и креп капиталистический уклад. Возникновение этого уклада имело
глубокие корни в социально-экономическом развитии Англии. Важную
;рОль в создании условий для развития капиталистических отношений
играли замена оброков и барщины ' денежными платежами
(коммутация), ликвидация крепостной зависимости, расслоение
крестьянства, рост межкрестьянской аренды земли, практика краткосрочных
земельных держаний, возникновение и рост фермерства и т. д. Аграрный
переворот конпа XV—XVI вв., огораживания общинных земель,
связанные с переходом части лендлордов к овцеводству, поставлявшему
значительное количество шерсти на внутренний и внешний рынок, сгон с земли
старинных держателей, массовое обезземеление крестьян и превращение
их в лишенных средств производства пролетариев — все это были
важнейшие моменты исторического процесса возникновения и развития
капиталистического уклада в рамках феодальной формации общества.
«Капиталистическое производство начинается
первоначального там' где сРеДства производства сосредоточены
накопления в частных руках, а рабочие, лишённые средств
производства, вынуждены продавать свою
рабочую силу, как товар. Без этого нет капиталистического производства»2.
Так называемое первоначальное накопление создало условия для
перехода к капиталистическому способу производства. Оно «...есть
нечто иное, как исторический процесс отделения производителя от средств
производства»3. Процесс этот осуществлялся еще в значительной степени
силами и средствами старого феодального общества.
Основу этого процесса, с его насильственными и кровавыми методами,
составило обезземеление крестьянина, экспроприация
сельскохозяйственного производителя.
1 Гериот— посмертный побор, тяжелая пошлина, взимаемая феодалом с
крестьянского хозяйства в случае смерти держателя земли; обычно уплачивалась натурой
в виде лучшей головы скота. — Прим. ред.
2 И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 15.
3 К. Маркс. Капитал, т. I, 1953, стр. 719.
24
В своей классической форме эта экспроприация сельскохозяйствен- '
ного производителя совершается только в Англии, но она не была еще
закончена в XVII в. «Еще в последние десятилетия XVII века yeomanry,
независимое крестьянство, было многочисленнее, чем класс арендаторов.
Оно было главной силой Кромвеля...»1.
Процесс первоначального накопления кап^х§^^многрРтоРонен« Он
изменяет харакТёр^1ГТголько сельского хозяйства, но и
промышленности. В эпоху первоначального накопления разрушается мелкая
домашняя крестьянская промышленность, изготовлявшая изделия для
собственного потребления крестьянской семьи, игравшая роль подсобного
производства при земледелии, образующем базис. Растет капиталистическая
форма промышленности — мануфактура, разлагается средневековое
городское ремесло, решатся оковы цехового строя, средневекового цехового
мастера все больше вытесняет промышленный капиталист. «Многочисленные
рассеянные потребители, обслуживавшиеся до сих пор массой мелких
работающих на собственный риск и страх производителей,
концентрируются теперь в одно крупное целое, образуют рынок, Ягабжаемый
промышленным капиталистом»2.
Мелкое промышленное производство, ремесло, исчезает не сразу, но
оно теряет свое прежнее значение: оно может входить в распыленную
мануфактуру и, становясь тогда ее составной частью, утрачивает
хозяйственную самостоятельность. Если мануфактура уничтожает городское
ремесло и деревенскую домашнюю промышленность, то она может
привести и к созданию мелкого производства для обработки сырых
материалов в тех же деревнях, где раньше существовала мелкая сельская
промышленность. «Она создает поэтому новый класс мелких
земледельцев, для которых обработка земли является лишь побочной отраслью,
а главное занятие — промышленный труд, изготовление продуктовг
продаваемых — непосредственно или при посредстве купца — на
мануфактуру» 3.
Зарождающийся в недрах феодальной формации капитализм
порождает еше ряд новых явлений в области экономики: привилегированЖПг~
монопольные торговые компании, ~ систему^"международного кредита и
систему государственных долгов, современную налоговую систему,
протекционизм, торговые войны, колониальную систему. Все эти методы,
как указывал Маркс, в значительной мере покоятся на грубейшем
насилии. «Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества,
когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция»4.
Насильственное обезземеление крестьян в Англии, проводимое
дворянами с конца XV в., было формой буржуазного аграрного переворота,
посредством которого в деревне создавалось землевладение,
соответствующее капиталистическому характеру производства в сельском хозяйстве.
Дворяне-огораживатели, согнав крестьян-держателей с земли, начинали
переходить к сдаче этих земель в аренду фермерам-капиталистам,
которые вели хозяйство на основе применения наемного труда и уплачивали
землевладельцу рыночную ренту.
Таким образом, в первой половине XVII в. в Англии продолжали
развиваться и расти вызревающие в недрах ее феодальною строя
элементы и формы капиталистического уклада. Капиталистические отношения
пробивали себе дорогу и в сельском хозяйстве, и в промышленности, и
1 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 727.
2 Там же, стр. 751.
3 Там же, стр. 751.—752.
4 Там же, стр. 754.
25
в торговле; вместе с тем получали дальнейшее развитие различные методы
первоначального накопления капитала, выступающие в таких исторически
конкретных формах, какие были порождены историческими условиями
развития страны в период перехода ее от феодализма к капитализму.
При всех успехах развития в стране капитали-
седикого ^£м стических Ф°РМ хозяйства, успехах ее пРомыш-
над промышленностью ленного и торгового развития, Англия, как уже
в Англия XVII в. было сказано выше, оставалась на протяжении
* всего XVII в. по преимуществу аграрной страной.
Подавляющее большинство ее населения еще было связано с сельским
хозяйством и питалось хлебом собственного производства. Известный
экономист и статистик эпохи английской буржуазной революции
Уильям Петти считал в 1665 г., что капитальная стоимость земли^домов
и сельскохозяйственшхо._инв.ентря в Англии равнялась 21^шт1ГфГ"ст.'.
тогда как стоимость остального капитала --40 млн.jLJLT^pyrofi англий-
ский экономист и статастик второй половины XVII и начала XVIII в., Кинг,
определял все населЯие Англии в 1696 г. в Ъ1^, млн. чрл.; по его мнению, в
этом числе было_Ш0 тыс. городских жителей и 4100 тыс. сельских. Эти
данные, правда очень неточные, говорят о большом еще преобладании
сельского хозяйства над промышленностью, даже если допустить, что часть
сельского населения была втянута в промышленность. Конечно, в Англии
были уже графства с более или менее ярко выраженным
промышленным обликом. Так, в Глостершире уже в начале XVII в., по данным
переписи населения по занятиям (ЮссираЬ1бпаГсепзи8»)Г46ж2% мужского на-
cew7oHo о В В03Расте от 20 Д° 60 лет было занято в сельском "хозяйстве,
а 53JLA работало в различных промышленных предприядзшхл!Л1рсшыс-
лах. Но это не меняет общего вывода о преобладании в английской
экономике XVII в. сельского хозяйства. По расчетам Кинга, в 1696 г. в Англии
пашня занимала 9 млн. акров1, пастбища и луга 12 млн., это составляло
несколько более половины всей площади Англии, равнявшейся 39 млн.
акров. Не только на севере и северо-западе страны, где население было
относительно более редким и где вследствие отставания в экономическом
развитии, по сравнению с более развитым востоком и юго-востоком,
имелось еще очень большое количество пустующих земель, но и в
Юго-Западной Англии, в Корнуолле, например, даже в Кенте — на юго-востоке
и в восточных графствах встречались обширные необработанные земли,
покрытые вереском или лесом, а также топи и болота.
„ Экономическое развитие отдельных частей Англии
экономичного протекало в первой половине XVII в., как и в пред-
развития Англии шествующее время, весьма неодинаково и
неравномерно. Наряду с областями, где разложение
феодальных отношений шло относительно быстро, где уже развивалась
довольно интенсивно капиталистическая форма промышленности —
мануфактура, росла ^ торговля, развивались капиталистические отношения
в сельском хозяйстве (такие области были прежде всего на^ш2£лш£_и
гого-запзде^Ащ^ии^-были области, где феодальные отношения имели
значительно большую базу. К ним надо отнести в первую очередь
отсталый, слабо заселенный север и северо-запад страны, а также ряд
центральных графств. Сравним, например, Кент и Нортумберленд. Богатый
Кент, связанный значительными торговыми интересами с Лондоном и
континентом, обладал уже элементами капиталистического способа
производства в сельском хозяйстве и развивающейся в капиталистическом
направлении промышленностью. Нортумберленд был беден, слабо заселен,
1 Акр = 0,4047 га. — Прим. ред.
26
ВИД ЛОНДОНА В XVII В.
Гравюра В, Холлара
отрезан из-за плохих дорог от культурных центров, экономически
не развит и представлял долгое время плацдарм в борьбе с воинственными
шотландцами; в этом графстве лорд еще по-средневековому распоряжался
крестьянами — держателями земли, как своей военной силой.
Эта неравномерность в развитии Англии особенно заметно на
примере Лондона, представлявшего собой уже в XVII в. крупнейший город
Англии, в котором к концу столетия жило приблизительно около 10%
всего населения страны, тогда как на все остальные города Англии в
лучшем случае приходилось лишь около 15%. Лондон притягивал к себе из
всех частей страны массу бедноты, особенно обезземеленных сельских
жителей; беднота размещалась в окрестностях города и озабочивала
правительство своим количеством и беспокойным духом. 6 марта 1605 г.
был издан акт об удалении из окрестностей Лондона этих «опасных»
жильцов.
На востоке и юго-востоке Англии находились наиболее развитые в сель-_
скохозяйственном отношении области, но и здесь^в XVIt" в. Ьыли еще
ширные" полосы земель, оставнвшиеся необработанными. В Восточной
Англии, выделявшейся своим развитием и в области сельского хозяйства
и в области ремесла (графство Норфолк, например, старинный центр
шерстяной промышленности), лежали обширные заболоченные
пространства, так называемые Большие болота. Они охватывали значительные
площади на территории шести графств — Норфолк, Сеффолк,
Кембриджшир, Гентингдоншир, Нортгемптоншир и Линкольншир; вопрос
об их осушке обсуждался в первом парламенте Якова I в самом начале
его заседаний.
Неодинаковость экономического развития отдельных частей Англии
проявлялась нр протяжении ее истории неоднократно в социальных
противоречиях и в политических конфликтах. Так, в XV в. война Алой и Белой розы
представляла собой в известной мере конфликт между отсталым
северо-западом и более развитым юго-востоком. В 30-х годах XVI в. население ряда
северных графств приняло участие в движении, известном под
названием «Благодатного паломничества», направленном против ликвидации
27
ЛОНДОНСКИЙ МОСТ. НАЧАЛО XVII в.
Современная гравюра
монастырского землевладения, давшей новый толчок насильственной
экспроприации народных масс, продиктованной интересами королевской власти
и ее окружения в лице придворных, чиновников, интересами нового
дворянства и растущей буржуазии. Это разделение Англии выступает
отчетливо и в гражданской войне 1642—1646 гг., когда север и запад страны
были опорой короля и феодальной знати, а юг и восток поддерживали
парламент. Только позднее, в XVIII в., в период промышленного
переворота, изменилось это соотношение между северо-западом и
юго-востоком Англии, и северо-запад стал основой нового промышленного
развития страны.
Однако как ни сильны были еще позиции феодализма в Англии,
капиталистические формы хозяйства продолжали в ней развиваться и
капиталистические отношения проникали постепенно и в отсталые районы,
где тоже появлялись первые элементы капиталистического производства,
хотя они были еще очень немногочисленны.Д{ этим районам можно отнести,
например, графство Нортумберленд, на севере Англии, где город Ньюкасл
представлял собой в XVII в. значительный центр добычи каменного
угля. Отсюда уголь в больших количествах перевозили морем в Лондон,
где он служил главным видом топлива. Большое количество каменного
угля потреблялось и местными солеварнями. Тысячи рабочих были
заняты на севере добыванием каменного угля, солеварением, погрузкой
и транспортом добытого.
Громадное значение для всей страны имело па-
Революция цен дение стоимости золота и серебра во второй
в Англии и снижение подовине XVI и в XVII вв. и вызванная этим па-
реальной заработной ю _
платы дением революция пен. В течение ста лет,
предшествовавших буржуазной революции
середины XVII в., пшеница поднялась в цене более чем втрое, овсяная мука
более чем в два с половиной раза, соль более чем в два раза, между
тем как заработная плата росла значительно медленнее: например, у
среднего плотника и сельскохозяйственного рабочего поднялась только вдвое,
28
а у сельскохозяйственной работницы оставалась почти на том же уровне,
на каком была за 100 лет перед революцией. Приводимая ниже сводная
таблица наглядно показывает основную тенденцию капиталистического
развития Англии в XVII в., как она выразилась в движении цен на
продукты питания в сопоставлении с заработной платой:
1541-1582 гг. 1583-1642 гг. 1643-1702 гг.
Цены на продукты питания . . . 100 192,3 255
Заработная плата 100 130,5 206
Особенно показательно сравнить заработную плату с ценами на
пшеницу. В начале XVI в., т. е. до революции цен, сельский ремесленник
в Англри зарабатывал 3 шил л. в неделю, тогда пшеница стоила
4 ш. 3/4 п. за квартерг. В 1610 г. ремесленник зарабатывал 6 шилл. в неделю,
но пшеница стоила уже 40 ш. 4 п. за квартер.
Таким образом, рост капиталистического хозяйства, пробивавшего
себе путь среди связывавших еще его развитие феодальных форм
хозяйства в деревне и в городе, с самого начала повсюду сопровождался
ухудшением материального положения людей, работавших по найму, живших
на заработную плату.
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО И АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Развитие товарного производства^в Англии в пред-
Успехи в развитии шествующие столетия увеличило специализацию
сельского хозяйств» « т> ■
сельского хозяйства. Всдедахвие роста
неземледельческого, городского населения, что наблюдалось с ^особенной силой
начиная с XVI в., повысился спрос на продукцию сельского хозяйства,
это ускорило переход к новым" капиталистическим формам сельскохозяй-
ственного производства. В XVII в., по сравнению с XVI в., возросло
значение зернового хозяйства; кроме овцеводства, стало усиленно
развиваться молочное скотоводство и разведение мясных пород скота. Возле
крупных городов все большее развитие получало огородничество и
садоводство как самостоятельные отрасли сельского хозяйства, более широко
распространялись технические культуры и т. п.
I В Восточной Англии с конца XVI в. и в первой половине XVII в. стали
■проводиться обширные осушительные мероприятия, сначала отдельными
|лицами, а потом целыми компаниями с затратой больших средств, с при-
Iвлечением как местных, так и иностранных специалистов и рабочих, при
этом, однако, значительная часть общинной земли, подвергавшейся
мелиорации, уходила из рук местных жителей-крестьян к осушителям.
Землю в Англии обрабатывали плугом. В плодородных местностях
преобладала трехпольная система полеводства, но и там, где прежде
господствовало двухполье, в течение A.V1—XVlll вв. совершался переход к
трехполью, а затем, позднее—к четырехполью; при последней системе три поля
обрабатывались ежегодно. В начале XVII в. были известны уже новые
корнеплоды — репа, картофельт а также повышающий урожайность
клевер, но их введение в обычный севооборот задерживалось
традиционными способами ведения хозяйства. Картофель встречался лишь в виде
исключения в хозяйстве богатых людей.
1 Квартер — единица измерения жидкостей и сыпучих тел. Один квартер равен
8 бушелям. Старинный английский бушель (винчестерский) немного меньше
современного английского бушеля и равен приблизительно 35,2 литра. Таким образом,
квартер в XVII в. равнялся приблизительно 281 литру.— Прим. ред.
29
Правительство выдавало патенты на различный усовершенствования
орудий производства. bJIblV г. голландпу Михаилу ван Янттергхойсу был
выдан патент на новые м5шины, изобретенные им для подъема воды и
осушки окружающих земель. Ь 162V г. бедные люди, имена которых
остались неизвестными, подали корол1б^тгётицию о выдаче им патента на
изобретенный ими легкий способ поднимать землю, пахать и обрабатывать
ее без быков и лошадей, только с помощью двух людей. Последний факт
интересен тем, что изобретали сельскохозяйственные машины не только-
люди, знакомые с агротехнической литературой.
В XVII в. стала появляться в большем количестве, чем преждег
литература по сельскому хозяйству. Если за весь XVI в. были изданы
З^лшиги по сельскому хозяйству, то лишь за первую половину XVII в.
было издано 4RjKHHr. Среди этих книг находятся «Практическое
улучшение земледелия» Габриэля Плеттиса». «Рассуждения об осушке Больших
болот» Корнелиусэ Ьермюйдена и «Успехи английского мелиоратора»
Уолтера Блиса; второе издание этого труда Уолтер Блис, став участником
гражданской войны, посвятил Оливеру Кромвелю. Блис утверждал в своей
книге, что лендлорд обязан вознаградить держателя земли за те
улучшения, которые он осуществил, или соответственно продолжить срок
аренды земли; при этом ставились в пример порядки Фландрии.
Несмотря на прогресс сельскохозяйственной практики и
агрономической мысли, в Англии во^еще преобладала трехпольная система
хозяйства и сохранялась система~~открытых полей с общинными выгонами,
с правами коллективного пользования лесами и другими угодьями. Это
были элементы дофеодальной системы землевладения и
землепользования, сохранившиеся в Англии и при феодализме, на протяжении всех
средних веков. Иллюстрацией может служить епископский манор Горнейт
лежавший вблизи Лондона. Установленные там порядки в первой
половине XVII в. неоднократно фиксировались в решениях манориальнои
курии в виде общих обязательных постановлений, касавшихся пастьбы
скота на общинном выгоне и пользования лесом. Обоснованием этих
постановлений являлся старинный обычай (old custom) или просто решение
манориальнои курии, без ссылки на обычай.
В XVII в. крепостническая барщинная система
Наемный труд "хозяйства в Англии уже не существовала, если
в сельском хозяйстве J J ^
не считать редких случаев применения
барщинных работ в северных и северо-западных графствах, нашедших отражение
в описях поместий и других документах революционной эпохи. В 50-х
годах XVII в. в отдельных жалобах, поданных крестьянами
лорду-протектору, упоминаются барщинные работы. Барщинный труд в поместье, где-
лорд продолжал вести собственное хозяйство, уступил мр^Р дярм-
Лрму.
С системой наемного труда в английском маноре в предреволюционное
время нас знакомит приходо-расходная книга кентского помещика Тоука.
Тоуки пришли в Англию в XI в , с Вильгельмом Завоевателем. Одна из
ветвей этой фамилии поселилась в Кенте и в начале XVII в. владела
имением в Годингтоне — в южной части Кента, вблизи Эмфорда. Кроме
Годингтона, Тоук владел соседними фермами в Уортинге и Свипфорде..
Одна часть земель Тоука лежала в холмистой местности, другая— в
болотистой, где были проведены осушительные канавы. Земля использовалась
для пашни, пастбиша, хмелеводства; на холмах были огороженные
участки для выпаса овец.
В каком же виде здесь применялся наемный труд? расходная книга
Тоука л;ает основание судить о трех разрядах наемных рабочих, труд
которых использовался в хозяйстве; этчГ—/срочные^^ёЖньТё^и' Поденные
30
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ОРУДИЯ XVII в.: РАЗЛИЧНЫЕ
ВИДЫ ПЛУГОВ И ОТДЕЛЬНЫХ ЧАСТЕЙ К НИМ.
Иллюстрация из сельскохозяйственного трактата У. Б лиса,
Лондон, 1652 г.
рабочие. Количество срочных рабочих, нанимавшихся обычно на один год,
колебалось от И в 1625 г. до 21 в 1629 и 1630 гг. В числе их были
женщины (от 1 до 4). Вторую категорию составляли сдельные рабочие, почти
исключительно мужчины. Количество их колебалось от 42 человек в 1628 г.
до 6 в 1638 г.; положение сдельных рабочих было еще менее устойчивым,
чем положение срочных. Поденные рабочие отличались своим составом
от двух других категорий: среди них было больше детей, чем среди
сдельных; среди срочных дети совсем отсутствовали. Количество оплаченных
поденных работ колебалось по годам очень сильно: с 503 1/2 дней в 1626 г.
до 11 дней в 1638 г. и полного отсутствия поденных работ в 1639 г.
Общее количество поденных рабочих также колебалось от 26 в 1625 г.
до 3 в 1638 г.
31
Анализ данных о найме рабочих в поместье Тоука,
Капиталистическая его системы использования труда показывает,
эксплуатация чт0 это хозяйство носило уже капиталистический
сельских рабочих ™ d г
в поместье характер. 1руд наемного рабочего и его семьи
использовался тогда, когда он был нужен
помещику,^ в таких формах, которые наилучшим образом отвечали интересам
помещика как предпринимателя Характерно появление детской
поденщины: в 1632 г. на поденной работе в поместье были одни дети, они
работали 133 дня и получили 2 ф. 7 ш. 10 п. Это был самый дешевый и
беззащитный труд. Надвигавшийся на страну в конце 30-х годов XVII в.
политический кризис одновременно с депрессией в экономической
области, когда раздавались жалобы на застой торговли, безработицу и
исчезновение денег, вызвал сильное сокращение хозяйственной
предприимчивости и найма рабочих в поместье Тоука.
Расходная книга Тоука отмечает не только заработную плату за
выполненную работу, но и небольшие денежные ссуды работнику вперед.
25 марта 1641 г. Бенкин Купер нолучил за свою работу 15 шилл. и,
кроме того, ссуду в 20 шилл. То же самое повторилось через два года. Это
было, вероятно, средством привязать работника к поместью.
В свою очередь и сам Тоук занимал деньги и время от времени платил
за них проценты. Он приобретал на местных рынках необходимые в
хозяйстве вещи и там же сбывал продукты земледелия и скотоводства:
денежные расчеты пронизывали всю систему хозяйства Тоука.
В хозяйственном отношении Кент, в котором развивалось
интенсивное капиталистическое сельское хозяйство, давно стал передовым граф-
ством~~Жнглии. Развитию здесь капиталистических отношений
предшествовало раннее разложение старых крепостнических форм сельских
отношений и одновременно превращение одной части крестьянства в
малоземельных, в полубатраков-полукрестьян, а другой части — в сельских
товаропроизводителей, имевших своих работников и доход,
поднимавшийся до довольно значительных размеров. По замечанию В. И. Ленина,
богатые крестьяне богатеют потому, что разоряется и нищает масса
крестьянствах.
Итак, в поместье Тоука налицо был уже классовый антагонизм,
присущий капиталистическим отношениям.
Но в английской деревне XVII в. еще сохраня-
Иом^стье, сохранившее ЛИсь феодальные отношения, и манор с хозяйством,
и основанным на наемном труде и сбыте
полученных продуктов на рынок, отнюдь не являлся типичным. Гораздо ча1Ц£
манор представлял собой совокупность множества земельных участков,
сдававшихся лендлордом в аренду, а иногда и пересдававшихся во вторые
руки, ь аренду сдавались часть господской земли (домена), земли
копигольдеров и другие владения. Примером такой хозяйственной системы
является епископский манор Горней.
Епископ как феодальный землевладелец, державший свое поместье
непосредственно от короля (in capite), приносил королю феодальную
присягу (оммаж) при вступлении во владение своими землями. Он имел
в манорр г.обсткрттьтй руд. Ни одна передача земли от одного держателя
к другому не могла быть совершена без решения манориального суда
епископа. Манориальный суд издавал обязательные постановления,
касавшиеся пользования лесом, выгонами для скота и т. д.; он
налагал штрафы за нарушение установленного порядка землепользования.
Епископ как лорд манора имел право на получение дорожной пошлины,
1 См. В. И. Ленин. Соч., т. 6, стр. 349.
32
ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ КНИГИ'ДЖОЗЕФА БЛЭГРЕЙВА «КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ
ВСЕХ ОТРАСЛЕЙ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА».
Лондон. 1685 2.
3 Английская революция, т. I
33
взимание которой сдавал в аренду за определенную сумму денег. Самые
способы сдачи земли держателям сохранились здесь прежние, невзирая на
близость Лондона, и носили печать феодальной старины. Лондонский
епископ не был предпринимателем, подобно кентскому помещику Тоуку,
и не вел собственного хозяйства в маноре Горней: не нанимал рабочих для
посева, сенокоса, жатвы и других уборочных работ и не продавал
продуктов сельского хозяйства на рынок. С манора Горней он получал денежную
арендную плату за землю, сдаваемую крестьянам и другим лицам,
примем получал эту плату в арх*аической форме низких рент и произвольно-
повышавшихся допускных платежей, файнов1.
f Денежная рента была невелика. Вся рента, платимая держателями
копигольдов манора Горней, равнялась 5 ф. 13 ш. 3 п. в год. Она
оставалась из года в год неизменной. При пожялопянии учяг.ткгт ^млтт Иа
пустоши манора лорд назначал низкую ранту. Но передача владений из
одних рук в другие сопровождалась взысканием высоких допускных пла-
^еж§й;~Сумма последних, хотя и сильно "колебалась "по пятилетиям,
предшествующим революции, но в общем все же возрастала. За пятилетие
с 1635 по 1639 г. они достигли 35 ф. 10 ш. Они служили поправкой к
низкой, неизменной годовой ренте и вместе с тем составляли главный доход
епископа от манора Горней.
Обычным сбором, кроме ренты и допускных платежей, был еще
небольшой, в4шилл., годовой coop, называемый commonfine; он взимался из года
в год и записывался в протокол курий. "^Гто касается других сборов, ге-
риотов, особых платежей при появлении в маноре нового епископа,
поголовной платы, взимавшейся с обычных держателей, живших вне
манора, и с чужих, которым разрешалось жить на манориальной земле
(recognizances of tenants), то они были незначительными и нерегулярными,
как и судебные штрафы, трудно поддающиеся учету.
Тякитц обрядомт доходы лондонского епископа представляли не сумму
средств, вырученных от продажи продуктов сельского хозяйства,
произведенных в условиях эксплуатации наемного труда, а феодалкнур дрною-
ную ренту. Но кто же снимал у епископа землю и кто ею фактически
пользовался? На этот вопрос можно найти ответ в протоколах манориальной ку-
рии, где регистрировались все случаи перехода манориальной земли из рук
в руки. За время от 1605 до 1639 г. в актах сдачи земли приняло участие
132 лица, в актах допуска к владению 137; в последнее пятилетие перед
созывом Долгого парламента количество актов значительно сократилось.
Интересно выяснить, какие социальные группы участвовали в этих
актах, являвшихся в сущности не чем иным, как куплей-продажей
манориальной земли, а иногда и построек, на ней стоявших. Всех
участников передач и допусков к владению манориальной землей можно разделить
на три группы: дворянскую, буржуазную и крестьянскую. В дворянской
группе сдача земли преобладала над допусками к держанию; особенна
большие потери земельных владений в маноре понесла группа
джентльменов2 (они сдали 43 держания, допущены были к 27). Крестьянство, хотя
1 Файны (fines) — различные феодальные платежи крестьян-копигольдеров,
-уплачиваемые лендлорду: допускная плата при вступлении в наследство, при
переходе земли к новому держателю, судебные штрафы, налагаемые маиориальным судом»
на крестьянина, и др. Здесь идет речь об одном из видов файнов — допускных
платежах, взимавшихся с арендаторов земли единовременно, при получении ими
земельного участка в аренду. — Прим. ред.
2 Джентльмен (gentleman)— обычное наименование дворянина в Англии, не
принадлежащего к титулованной знати. Чаще всего так обозначались представители
сельского дворянства, так называемого джентри (gentry). Более богатые и
влиятельные джентри, т. е. нетитулованные сельские дворяне, назывались сквайрами
(squires). — Прим. ред.
34
ЖАТВА.
Гравюра XVII в.
и цепко держалось за землю, все же потеряло 4 держания. Буржуазная
группа оказалась в наибольшем выигрыше; впереди всех стояли Лондон-
ские купцы. Лондонский джентльмен, суконщик, купец, мелкий торговец
и ремесленник часто выступали в актах сдачи и допуска к манориальному
землевладению; на 26 сдач земли у лондонцев приходилось 43 допуска.
Они охотно вкладывали в землю свои деньги,— это сказалось
особенно ярко в период революции, при распродажах из фонда церковных
и отчасти дворянских земель.
Акты сдачи земли и допуска к ней свидетель-
Состав ствуют еще об одном интересном явлении —
держателей земли 0 наличии в маноре держателей второго разряда,
в епископском маноре * « / и. * \ гг^>
Горнсп субдержателеи (subtenants), которые оставались
фактическими владельцами коттеджей и вели
хозяйство на мелких участках земли, в садах, огородах, огороженных
пастбищах и лугах. Большинство этих держателей второго разряда
принадлежало к низшим слоям населения манора — коттеджерам,
сельским ремесленникам, держателям-крестьянам, сельским рабочим; они
составляли 79,73% от общего числа держателей. Это было трудовое
население манора. К нему же надо отнести и еще более необеспеченный,
бродивший в поисках работы люд, иногда находивший пристанище в чужих
коттеджах (divers outdwellers) в качестве «вселенцев» (inmates), а иногда
пытавшийся обзавестись своими постройками на пустоши манора.
Переходы, связанные с поисками работы, особенно часто наблюдались позднее,
в 40 — 50-е годы XVII в.
Итак, епископский манор отнюдь не представлял капиталистического
хозяйства: здесь не было найма рабочих для ведения сельских работ
3*
35
в хозяйстве лорда; доходы епископа не зависели от того, выгодны ли были
продажи на рынке продуктов сельского хозяйства. Епископ жил на
денежную феодальную ренту, низкий уровень которой компенсировали
высокие допускные платежи. Но сдаваемые в аренду участки земли этого
манора представляли поразительную картину в том отношении, что
старинное крестьянство здесь почти исчезло, его заменили преимущественно
коттеры (коттеджеры); держателями земли лорда оказались главным
образом не крестьяне,^а дворяне, купцы, зажиточные ремесленники;
дтгпкгвлека^ш из земли доход, уплачивая лорду-епископу
незначительную феодальную ренту и сдавая эту землю зОюлее высокую плату другим
^^лИ'дам^— ^бдиржа^елям^. субарендаторам низшбгтг'ря^рядаГ," о которых
говорилось 'выше. Правда, такое положение может быть в значительной
степени объяснено специфическими условиями данного манора,—
пригородного, находящегося вблизи Лондона, связанного с лондонским
рынком и городскими промыслами. Этот манор интересен тем, что
показывает, как под старой феодальной оболочкой создавались
предпосылки для развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве
| Англии.
В том, что хозяйства, подобные манору Горней, занимали большое
место в экономическом развитии английской деревни в первой половине
XVII в., нас убеждает изучение многочисленных источников.
Процесс первоначального накопления капитала в Англии создавал армию
бедноты, искавшей работы и стремившейся осесть вманоре. Это были кадры
растущего, формирующегося в условиях разложения феодального строя
и складывания капиталистических отношений сельского
полупролетариата и пролетариата. Консервативный уклад церковного землевладзния,
сказывавшийся и в общих условиях хозяйства и в некоторых его дзталях,
не мог служить прочной преградой вторжению в манор капиталистической
аренды земли, появлению в нем лондонского капиталиста и людзй,
искавших работы по найму ради куска хлеба. Так в сохранивший свой
феодальный облик манор епископа проникали новые формы
общественных отношений, близкие тем, которые лежали в основе хозяйства
кентского помещика Тоука.
В большей степени феодальные отношения со-
Феодальные отношения хранились в отсталой-», северной части Англии, в
в северных графствах ^^х ■—-■ ™~—, г - >_,„. „_, >
Англии графствах Дерам, Уэстморленд, Камберленд и
Нортумберленд. Здесь феодальные формы хозяйства
сохранились еще в полной силе. Из парламентской описи 1647 г. епископ- '
ского манора Стоктон в Дераме, на юге графства, у границы его с
Йоркширом, мы узнаем о следующих особенностях его хозяйственной
системы. Копигольдеры названного мядора-нввзга-бартинные работы: они
обязаны ^ыли римиитировать водяную мельницу в Нортоне, ее крышу
и стены, чинить, если было нужно, мельничный лоток и запруду; они были ;
обязаны привозить лес на мельницу на расстояние в радиусе 12 миль от
нее и мельничные камни из РелЕ^Г<рщра или Уокерфилда, получая от;
держателя мельницы 4 пенса за воз и харчи. Эта мельница предотавляла
собой манориальный баналитет: в маноре не было других мельниц.
Копигольдеры обязаны были являться на суд своего лорда, возить
продовольствие и хозяйственные предметы из Стоктона в город Дерам,
получая 1 пенс за бушель зерна и 4 пенса с мили за каждую подводу,
харчи для людей и корм для скота. Около Нортона находилось 60 участков
земли, каждый из них можно было обработать одним волом. Их
владельцы в те времена, когда епископ держал свой домен в Стоктоне, обязаны
были помогать убирать и косить сено или платить вместо этого 40 шилл.
за 60 рабочих дней. В пределах этого манора не было коттеджей. Платежи
36
копигольдеров при переходе держания были определенными; лишь с
некоторых держаний они взимались в сумме, превышавшей годовую ренту.
В пограничных с Шотландией графствах Камберленд и Нортумберленд,
а также Уэстморленд на крестьянах лежала военная обязанность —
охрана границы. Несение этой военной службы обусловливало держательское
право обычных держателей земли. Но два обстоятельства привели к
нарушению этих прав крестьян северных графств на землю. Во-первых,
корона стала продавать земли на севере феодалам, например барония
Гилсленд (графство Камберленд) была куплена у королевы Елизаветы
лордом У. Говардом, который стал считать крестьян своими держателями
и повышать ренты за землю. Во-вторых, само правительство исходило
из того, что старая форма крестьянского держания земли, обусловленная
несением пограничной службы, перестала существовать.
Судя по хозяйственным книгам лорда У. Говарда, ренты, взимавшиеся
с его камберлендских владений за время с 1624 по 1629 г. поднялись в
общем с 458 ф. 4 ш. до 778 ф. ст.
Таким образом, на севере Англии в годы, предшествующие революции,
часть крестьянства утратила свободное положение обычных держателей
и попала в более тяжелую феодальную зависимость от лордов, причем
само правительство поддерживало этот порядок, что нашло прямое
выражение в приговорах канцлерского суда. В данном случае обнаружилась
определенная тенденция правительства усилить и укрепить феодальный
порядок, тенденция к феодальной реакции.
Хотя феодальные отношения, сохранявшиеся
в Сельском хозяйстве, еще сильно сковывали
капиталистическое развитие страны, в Англии в
XVII в. был уже налицо значительныд.идля того вромеми национальный
^хлебный "и ^^с^яШтГ^ШШк^^чавший складываться в предшествующие
^ППГвГХ"VTl впв!Гст5летия и постепенно все расширявшийся.
Исследователь истории хлебного рынка в Англии Грае пришел к
выводу, что с XVI в. до 60-х годов XVII в. хлебный рынок в Англии
находился под сильным влиянием Лондона, превратившегося в крупнейший по-
требляюшии пентр страны. Лондонское население, выросшее CJL534
по_ 1661.г. почти в 8 раз ^с^бОлш^. до 460 тыс. ^кителей), предъявляло
громадный спрос на хлеб. Если в 1534 г. б'жГтребовало 150 тыс. квартеров
пшеницы, то в 1661 г.— уже 1 150 тыс. квартеров. Этот хлеб поступал в
Лондон не только из графств, непосредственно его окружавших, но и из
береговых графств севера, юга и востока, имевших с ним
непосредственные связи вдоль морского берега и по Темзе. Хлеб перемещался туда, где
было выгодно его продать.
"~ Вот неоолыНая иллюстрация роста количества судов, привозивших
хлеб в Лондон из береговых графств:
Хлебный рынок
в Англии
Графства
1.V79-1580 гг.
Количество
судов
Ш9-1650 гг.
Количество
cvaob
Кент
Эссекс
Сеффолк
Сессекс
202
17
10
8
0
237
526
94
49
32
102
803
37
В конце концов все пошло на пользу лондонской буржуазии: и
обращение в пашню прежних пустырей, и зародившаяся кое-где плодосменная
система хозяйства, увеличившая урожайность, и производимые
лендлордами огораживания с массовым изгнанием крестьян с их наделов, и осушка
заболоченных пространств с целью их огораживания и использования
в частных интересах, и консолидация участков пашни в один земельный
комплекс и т. п.
Далеко от Лондона протянулись его мощные щупальцы:
многочисленные скупщики хлеба, перепродавцы, собственники транспортных средств,
владельцы складов, оптовые торговцы и т. п. Поражает обилие в
английском языке терминов, употреблявшихся для обозначения всякого рода
посредников при переходе хлеба от производителя к потребителю и
вообще лиц, принимавших участие в хлебной торговле: bager (мелкий
торговец х лебом), brogger (посредник), carrier (носильщик), kidder (скупщик
хлеба), lader (ссыпщик), cornbroker (хлебный маклер), cornchandler
(лавочник, торгующий хлебом), cornfactor (хлебный посредник), cornjob-
ber (хлебный барышник), cornmerchant (хлебный торговец), cornmonger
(хлебный спекулянт), cornregrator (оптовый скупщик хлеба).
Новые хлебные торговцы эпохи складывающегося капитализма
считались не столько с расстоянием, сколько со временем, закупая зерно
в наиболее благоприятное время года по дешевой цене, чтобы продать
его впоследствии по дорогой.
Хд^^в^Ангашо^поступал^и из-за границы. 8 марта
Ввоз и вывоз хлеба 162Г г. в парламенте обсуждался билль о воспре-
Р н ™ щении ввоза хлеба в Англию. Один оратор
говорил, что этот билль может принести большой вред стране, так как
нарушит торговлю с теми странами, куда вывозится много сукна и откуда
взамен может поступать только рожь. В таком же духе выступал и другой
член парламента, согласившийся с тем, что это опасный билль, так как
тысячи людей в Англии могут быть обречены на голод, если хлеб не будет
получен из Гданьска (Данцига).
Однако в XVII в. Лондон не только поглощал привозной хлеб, но и
продавал его за границу. Акт 27 ноября 1656 г., в целях поощрения торговли,
разрешал вывоз пшеницы, ржи, гороха, бобов, ячменя, солода и овса,
если цены на эти продукты не превышали определенного уровня, а именно:
за квартер пшеницы—-40 шилл.; за квартер ржи, гороха и бобов — 24 шилл.;
за квартер ячменя и солода—20 шилл. и за квартер овса—16 шилл. В
Лондоне в XVII в. выросли большие хлебные склады и магазины частных
торговцев, занимавшихся вывозом хлеба, свободных от старинного
городского надзора. В свою очередь в годы высоких хлебных цен Англия
ввозила к себе хлеб из-за границы. В XVII в. ввозом хлеба в Лондон за-
владеваютголландские купцы, оттеснившие ганзейских: голландец
Лука Яко&с ввез между 1608 и 1639 гг. в Лондон 120 100 квартеров хлеба;
Яков Корнелиссон из Амстердама в годы острого недостатка хлеба (1621—
1623 гг.) ввез 48 543 квартера. Англичане часто обращались за
хлебом и в Руцкой государство. «Мы позволили подданному вашему
Томасу Бичу купити в Московском государстве 30 000 всякого хлеба
в московскую меру»,— писал Карлу I в 1631 г. патриарх Филарет,
отец царя Михаила Романова.
m „ Кроме хлебного р^нка—объединяющего всю
Шерстяной рынок *-±- з— ^ J /ч
1 ж Англию, ^образуется также шерстяной рынок.
Шерстяная промышленнбсть ИГрает ведущую роль в истории
капиталистического производства на раннем этапе его развития. Она зарождается
в странах, которые делают первые шаги на пути к новой,
капиталистической системе производства. Как раз районы шерстяной индустрии —
38
Северная и Средняя Италия, особенно Тоскана со своим крупнейшим
городом Флоренцией, а также Фландрия — стали местом, где
происходило раннее перерастание ремесленного цехового производства в
мануфактурное, капиталистическое. Но и в Англии относительно рано
возникла и стала расти шерстяная ^промышленность.
Кто же выступал в Англии в XVII в. в качестве владельцев шерсти?
В одном памфлете 1615 г., озаглавленном «Доводы в пользу выгодности
покупки и продажи шерсти», устанавливается три типа хозяев шерсти:
1) владельцы больших состояний; у них и земли и капитал; превосходя
других по (югатству, они могут задержать продажу своей шерсти и
заставить суконщиков платить более высокую цену; их число невелико; 2)
арендаторы земель короны^знати и дворянства; они ведут операции в~меру
своих наличных средств или кредита; ИХ много, у них большие запасы
шерсти; им нужны деньги, чтобы уплатить свои ренты к благовещению
(в марте) и купить весной овец; 3) крестьяне — самая многочисленная
категория; они имеют скудные средства и обычно мало шерсти; многие
из них занимают деньги у торговцев шерсти, чтобы купить овец и держать
их на своих общинных землях; доля этих крестьян в торговле шерстью
невелика, время продажи шерсти различно; от суконщика их отделяет
обычно большое расстояние, чем пользовались посредники — скупщики.
До поступления в производство скупленная шерсть сортировалась
и перемещалась в Англии на большие расстояния. Так, например, шерсть,
полученная в Линкольншире, Нортгемптоншире, Ретленде, Лестере,
Уорвикшире, Бекингемгпире, Оксфордшире, шла по разным
направлениям: один сорт ее отправлялся на север, в Лидс, старинный центр
шерстяной промышленности; другой сорт ее отвозили на восток, в город Но-
рич, где она раздавалась для обработки бедному люду, жившему подчас
на большом расстоянии от Норича, вплоть до Ярмута; здесь в сущности
мы имеем пример рассеянной мануфактуры. Часть шерсти отвозилась
на запад, к Экзетеру; наконец, часть-поступала в Эссекс и Сеффолк. Шерсть
составляла один из основных товаров, имевших важнейшее значение
для английского и международного рынка. «Компания
купцов-авантюристов» (merchant adventurers)1 рано занялась поставками английской
шерсти в Европу. В свою очередь Англия закупала шерсть в Испании
и даже в Турции.
Можно легко представить себе, сколь широкие круги растущей
английской буржуазии и нового дворянства были связаны с хлебным и
шерстяным рынками Англии; особенно тесно с этими рынками были связаны
фермеры, многочисленные категории скупщиков и перекупщиков зерна
и шерсти. В борьбе между старинными хозяйственными ассоциациями,
удовлетворявшими местный рынок, и новыми группами торговцев,
имевшими дело с широкой разветвленной системой торговли, и складывался
национальный рынок Англии.
В то время, когда в Англии складывался нацио-
Включенпе земли нальный рынок, на землю, которая давала хлеб
в товарный оборот г * <и
1 L для продажи и служила пастбищем для овец,
переставали смотреть лишь как на источник удовлетворения нужд
потребительского хозяйства. Земля становилась местом помещения капитала
5 объектом торговых сделокjb усл!ншях,~тГогда развк^^
чески£_л5тношения в сель^ком*"хЬзяистве, когда о'бЛЬШОб число людей ча-
1 Слово «авантюрист» (adventurer) имело в ту эпоху иное значепие, чем в наше
время. Тогда «авантюристами» называли предприимчивых купцов-мореплавателей,
участников крупных торговых компаний и других предприятий, связанных с
вложением значительных денежных средств и сопряженных с известным риском,
участников крупных займов под залог недвижимости и т. п.— Прим. ред.
39
стично или целиком было оторвано от земли, прежде всего вследствие
огораживаний и массового обезземеления крестьян, когда происходило,,
если употребить ленинское выражение, «раскрестьянивание». В
некоторых районах осуществлялась замена зернового хозяйства пастбищным,
связанным с шерстяным рынком Англии. Много рук тянулось к земле,,
арендовало на сроки или приобретало ее. Процесс перехода земли и»
рук старой знати, дерквииразоряютпгпгякроАтьптггпп л руки обуржуп
з^нтится двиряд? биКЕтаГТюрожан, купцов_и ремесленников^зажиточных
крестьян тянется через весь XVI в. и продолжается очень интенсивна
в XVII в. В документах, освещающих земельные сделки зажиточных
крестьян, йоменов, часто встречается фраза: «земля была куплена недавно».
В XVI в.— огораживания и ликвидация монастырей, в первые
десятилетия XVII в.— земельная политика Стюартов, в частности отмена
лесных законов на части королевских земель, а также осушительные
мероприятия в заболоченных местностях Восточной Англии, продолжавшиеся
в XVII в. огораживания — все это усиливало мобилизацию земли и
подготавливало в Англии торжество рыночной ренты1. Маркс различал три
формы докапиталистической ренты: отработочную, продуктовую и
денежную. В Англии XVI—XVII вв. из этих трех форм, безусловно, преобла- '
дала последняя; отработочная и продуктовая ренты были в это время уже
редким явлением. «В своем дальнейшем развитии денежная рента
необходимо приводит,— оставляя в стороне все промежуточные формы, как, напр.,;
форму мелкокрестьянских арендаторов,— или к превращению земли/
в свободную крестьянскую собственность или к форме капиталистического\
способа производства, к ренте, уплачиваемой капиталистическим арен- j
датором»2. Англия встала на второй путь, указанный здесь Марксом. .
Многие лендлорды, главным образом огоражива-
Старпнные тели, в течение XVI—XVII вв. уже перешли
и «улучшенные» ренты ' v
и рыночная к сдаче земли в...аренду- фермерам-капиталистам
феодальная рента и стали получать с них капиталистическую ренту.
Вместе с переходом части лендлордов к взиманию
капиталистической ренты стала претерпевать изменения и денежная
феодальная рента, сохранявшая еще в первой половине XVII в. свое
господствующее положение в английской деревне.
Какие же превращения испытывала в Англии денежная феодальная
рента? Прежде всего необходимо отметить, что в XVII в. продолжался
процесс роста рент. Недаром воззвание восставших крестьян-диггеров,
вышедшее в Нортгемптоншире в 1607 г., обвиняло джентльменов в том,
что «они вводили разорительные ренты». Документ, попавший в опись
государственных бумаг 1635 г. и перечислявший жалобы тех, кого
обвиняли в разрушении изгородей, оград парков и мест для охоты, отметил
повышение рент и чрезмерно высокие платежи за держания. Держатели
в 40-х годах XVII в. отказывались платить ренты или платить более
высокие ренты, чем старые, которые были много ниже новых рент.
Переход к рыночной ренте произошел не сразу. Между денежной
рентой, какой она стала после коммутации в предшествующие
столетия натуральных крестьянских повинностей, и рыночной денежной
рентой лежал ряд промежуточных звеньев. От ^тарых:jpeHj__ (old rents),
под которыми надо(подразумевать старые(низкие денежные ренты~1эстав-
шиеся неприкосновенными, невзирая на падение, вследствие революции
1 Т. е. ренты, величина которой зависела уже не от обычных фиксированных
феодальных платежей, а от колебания величины арендной платы за землю в
зависимости от рыночных условий.— Прим. ред.
2 К. Маркс. Капитал, т. III, 1953, стр. 811.
40
цен, стоимости денег, отличались так называемые улучшенные^ ренты
(improved" rents). Ио_эт1Гпдследние самй^^гшима^
жение между старыми денежными и рыночными рентами. Размер старой
ренты и степень «улучшения» ренты могли быть различны, что зависело
от действия многообразных причин. Старые ренты на юге Англии были
выше, чем на севере. Лендлорды всячески старались поднять ренту;
держатель земли стремился сохранить старинный размер денежной ренты.
Замена держателей, плативших старую ренту, держателями, платившими
новую, более высокую ренту, была обычным явлением в сельской жизни
Англии в XVII в. При возобновлении держаний на длительные сроки лорд
взимал обычно за допуск к земле значительную сумму, которая, как уже
указывалось выше, являлась коррективом к низкой годовой денежной
ренте. Эти платы за допуск были произвольны и неуклонно увеличивались
с течением времени.
Переход лендлордов к рыночным рентам, взимание произвольно
высоких платежей за допуск обостряли противоречия между лендлордами
и крестьянами, усиливали обеднение крестьянских масс и их
обезземеление. «...«Обеднение массы народа»...— писал Ленин,— не только не
препятствует развитию капитализма, а напротив, именно выражает собой
его развитие, является условием капитализма и усиливает его. Для
капитализма нужен «свободный рабочий», и обеднение в том и состоит, чта
мелкие производители превращаются в наемных рабочих»1. Этих наемных
рабочих используют не только в сельском хозяйстве, но и в растущей
капиталистической промышленности Англии, в мануфактуре и прежде
всего в шерстяной мануфактуре.
ОГОРАЖИВАНИЯ И КРЕСТЬЯНСКИЕ ВОЛНЕНИЯ
Чтобы лучше понять процесс формирования ра-
Огораживания бочего населения в то время, появление много-
в Центральной Англии » ^ г '
^ * численной прослойки бедняков в сельских
местностях Англии и последующее втягивание их в развивающееся па
капиталистическому пути сельское хозяйство и в капиталистическую
промышленность, скопление бедноты в городах, в промышленных центрах
и особенно в Лондоне и его пригородах, надо обратиться к важнейшему
процессу, изменявшему социальные основы деревенского строя Англии,—
к огораживаниям первых десятилетий XVII в.
В настоящее время изучение истории английской деревни настолько*
продвинулось вперед, что уже нельзя говорить о деревенском строе в
разных графствах Англии как о чем-то совершенно одинаковом в переходное
время от феодализма к капитализму. Ленин писал: «Возможны, конечно,
бесконечно разнообразные сочетания элементов того или иного типа
капиталистической эволюции... »2.
Уже в начале XVI в. графства Центральной Англии выделялись, па
сравнению с другими областями страны, размерами своих огораживаний.
Буржуазный историк Гей, изучая данные правительственной комиссии
1517 г. об огораживаниях, составил таблицу, из которой видно, что на
долю Центральной Англии падает 70,71% всей огороженной площади
страны, 84,41% всех выселенных вследствие огораживаний крестьян,
80,46% всех разрушенных огораживателями крестьянских домов. Работы
королевской комиссии 1517 г. не приостановили огораживаний, о чем
свидетельствовали прежде всего многочисленные крестьянские восстания
1 В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 86—87.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. И.
41
в различных графствах страны, из которых наиболее крупным было
восстание 1549 г. в Норфолке, в Восточной Англии. Ряд более мелких
крестьянских восстаний имел место после 1549 г. в Центральной Англии.
В начале XVII в., в 1607 г., Центральная Англия была вновь охвачена
большим крестьянским восстанием, вследствие чего была опять назначена
правительственная комиссия для обследования огораживаний за период
с конца 70-х годов XVI в. Оно производилось в шести графствах
Центральной Англии: Бедфорде, Бекингеме, Гентингдоне, Лестере,
Нортгемптоншире и Уорвике. Обследование показало значительный, скорее
преуменьшенный, чем преувеличенный, рост огораживаний за 30 лет,
предшествующих 1607 г. Впереди всех по количеству огораживаний и выделов земли
из общинного пользования стояло графство Нортгемптоншир, где было
произведено 27 335 огораживаний и выделов и где они непрерывно
возрастали начиная с 80-х годов XVI в. Второе место занимало графство
Лестершир — 12 290 огораживаний и выделов, далее шли
Бедфордшир — 10 004, Гентингдоншир — 7 677, Бекингемшир — 7 077 и Уорвик-
шир — 5 873 огораживаний.
Огораживания вызвали решительный отпор кре-
Восстанпе крестьян стьянства, стремившегося восстановить прежнюю
общинную форму землепользования. Именно
графства Цеетр^шьной^ Англии и^стал^^_.16й7 „г._ местом значительного
крестьянского восстания. Н6т~как говорит об этом хронист Стоу: «В мае
месяце 1607 года большое число людей собралось в Нортгемптоне и
Уорвике и некоторое количество в Лестере... Они рубили и уничтожали
изгороди, зарывали канавы и делали открытыми все огороженные
общинные земли и другие земли, которые они находили огороженными, тогда
как в древние времена они были открыты и использовались для
земледелия». Тот же Стоу сообщает о числе восставших: в селении Хиллмор-
тон (Уорвикшир) собралось 3 тыс. человек, в Котсбиче (Лестершир) — до
5 тыс. Центрами движения в Нортгемптоншире были селения Руштон,
Пигтсли и Гезелбич. О ходе восстания нам известно также из письма
графа Шрусбери графу Кенту от 2 июня 1607 г.; в нем сообщалось, что
«мятежные толпы народа» (the tumultuous rabble of people) сначала
собрались в Нортгемптоне, а также в других двух графствах — Уорвике
и Лестере; высказывалось опасение, что народ поднимется также в
Бедфорде. Это опасение оправдалось в середине июня, так как граф Кент
в письме от 20 июня сообщал, что население Бедфордшира присоединилось
к движению. Ростом движения объясняется появление 28 июня
королевской прокламации, отмечавшей упорство восставших и то, что они
сопротивлялись с оружием в руках. Она грозила репрессиями за незаконные
собрания, но вместе с тем доводила до всеобщего сведения, что хотя
огораживания были сделаны до восшествия на престол Якова I, однако
он поручил своим судьям принять немедленно соответствующие меры и
не позволит, чтобы его доброе намерение было разрушено по вине
немногих. Народ должен ждать результатов назначенного обследования.
Новая королевская прокламация от 27 июля обещала амнистию всем, кто
до Михайлова дня, т. е. до 29 сентября, признает свои преступления перед
местными властями; желавшие могли получить амнистию за большой
печатью Англии, но без гарантии от предъявления к ним частного иска.
Переписка графа Шрусбери с графом Кентом свидетельствует о
мобилизации местных сил для подавления восстания, проводимой шерифами
и мировыми судьями, собравшими конную и пешую милицию, о попытке
вступить в переговоры с восставшими путем созыва в Уорвикшире
совещания, на которое было привлечено большое число восставших. На этом
совещании восставшие изъявили желание, чтобы шериф и мировые судьи
42
познакомили короля с причиной восстания, которое является
результатом «недавних огораживаний, сделавших из них беднейший род людей,
обреченный на гибель от нужды». Указанная переписка говорит и о переходе
к репрессиям против восставших, когда правительству удалось собрать
достаточные военные силы.
Участники восстания — жертвы огораживаний — принадлежали к
беднейшей части деревенского населения ряда графств Центральной Англии.
Восставших называли левеллерами (уравнителями) и диггерами
(копателями). Эти названия применялись впоследствии в 40 — 50-е годы
XVII в. к сторонникам радикальных политических и социальных
движений. Диггеры в графстве Уорвик выпустили обращение ко всем
диггерам Англии; в этом обращении они писали, что захватчики-тираны
лишили народ жизни и средств к жизни: «Они перемалывают наше мясо на
камне бедности для того, чтобы им самим жить среди своих стад жирных
Баранов. От них обезлюдели деревни, они уничтожили целые селения и
на их месте создали овечьи пастбища, нисколько не выгодные нашему
государству». Интересно само заглавие этого манифеста: «Бедные копатели
и поденщики, работающие на благо государства вплоть до смерти».
Подметная грамота, найденная в церкви в Вейсторе (Нортгемптоншир),
озаглавленная «Труд бедного человека — проклятие джентльмену»,
начиналась словами: «Вы, джентльмены, вводите разорительные ренты и
уничтожаете землю для посевов».
Среди участников восстания, принадлежавших к 15 селениям
графства Нортгемптоншир, наряду с рабочими и крестьянами встречаются
также ремесленники: мясники, кровельщики, кузнецы, плотники,
ткачи, башмачники, перчаточники, пекари, кожевники и др. Ремесленники
участвовали и в прежних крестьянских восстаниях. Они принадлежали
к тому деревенскому слою, который в далеком или близком прошлом
лишился возможности строить свой бюджет исключительно на ресурсах
земледельческого хозяйства, но оставался еще заинтересованным в
сельских угодьях, уходивших в результате огораживаний из рук общины.
Руководителей крестьянского движения 1607 г. было несколько.
Граф Кент в своем письме от 6 июня называет их зачинщиками
(ringleaders) и главными предводителями (chief captaines). В их числе был Джон
Рейнольде, взятый в плен и повешенный, как и многие его товарищи.
Он говорил, что имеет полномочия от короля уничтожить огораживания
и послан богом, чтобы удовлетворить все слои населения,— характерная
для идеологов крестьянского восстания вера в короля.
гой вождь_доижения — плотник Стир, первый замысливший
поднять восстание, поставил своей задачей уничтожить изгороди и тем самым
помочь бедным общинам, умирающим с голоду от недостатка хлеба.
Он предлагал перебить джентльменов графства и отнять у них то, что они
взяли у других, утверждая, что общины Испании уже сделали это и с тех
пор стали жить чудесно. Он призывал бедняков присоединяться к нему.
Когда движение было подавлено вооруженной силой, народ не сразу
успокоился. Летом 1608 г. в Уорвикшире было неспокойно: хлеб был
дорог, и народ грозил силой сопротивляться обращению пашни в
пастбища. Королевские чиновники, защищая политику короля, политику
огораживания лесов и пустошей, противополагали ее прежним
огораживаниям, вызвавшим восстание, так как королевские огораживания, по их
утверждениям, имели якобы целью предоставить народу еще не
заселенные места, а не отнять у него пашню. Один автор предлагал ввести закон,
в силу которого никто не мог бы держать более 1/4 манора с тем, чтобы
остальные 3/4 оставались в руках держателей, а из этих последних ни один
не должен был держать более 100 акров. На современников крестьянское
Деу
43
движение 1607 г. произвело большое впечатление: оно свидетельствовало
о силе крестьянского сопротивления.
Однако несмотря на вооруженный протест бед-
Огораживания нейшего крестьянства Центральной Англии
против огораживаний, несмотря на
правительственное расследование их причин и наказание некоторых виновных,
огораживания продолжались и в последующие годы вплоть до революции.
Нельзя сказать, что стюартовская абсолютная монархия безучастно
относилась к огораживаниям; попытки вмешательства с ее стороны имели
место. В 1630 г. мировым судьям пяти графств Центральной Англии было
дано указание снести все изгороди, поставленные в течение последних
двух лет, так как огораживания ведут к обезлюдению и особенно вредны
в связи с дороговизной хлеба. Вмешиваясь в ход огораживаний,
правительство взимало штрафы с огораживателей, что служило для него новым
источником дохода. Имело значение и то обстоятельство, что
Центральная Англия была одной из житниц королевства, а огораживания
сопровождались превращением пахотной земли в пастбищную, что сокращало*
площадь посева хлебов. О размерах огораживаний в последнее
десятилетие перед революцией можно судить по следующим данным. За время от
1630 до 1633 г. в Уорвикшире было разрушено 106 домов и обращено и&
пахотной земли в пастбищную 4808 акров. В Лестершире в манорах
Маркст-Босуорт, Милстон и Доннингтон было огорожено всего около-
2000 акров, в Кил-Овертон — 1400 акров, в Фрисби — 80 акров;
огораживания происходили и в других местностях этих графств.
Во второй половине 30-х годов XVII в. народные массы в графствах
Центральной Англии находились в особо тревожном состоянии. В 1634 г.
правительство предложило снять все изгороди, возведенные с 1618 г.
Сохранился отчет о штрафах, взятых с лиц, не выполнивших
правительственного требования; в нем перечислены 430 огораживателей из ряда
графств (Лестер, Нортгемптон, Ноттингем, Гентингдон), уплативших
в общей сложности 22 938 ф. ст. Эти штрафы, весьма существенные длд
пополнения опустевшей королевской казны в период беспарламентского
правления, раздражали не только огораживателей. Они вызывали
волнения среди жертв огораживаний, на которых огораживатели перекладывали
часть композиции через взыскание более высокой ренты за землю.
Возбуждало негодование народа и взыскание корабельной подати.
В Лонг-Бокли (Нортгемптоншир) 6 января 1638 г. по случаю этого сбора .
произошел открытый мятеж: женщины, дети, подростки собрались с
вилами, их фартуки были полны камнями, они грозили сборщикам налога
«пристукнуть их, выпустить им мозги, повесить негодяев».
Обездоленные люди из сельских местностей стекались в города,
особенно в Лондон. Предместья Лондона уже давно были переполнены
многими тысячами подозрительных для правительства людей, склонных
к отчаянным поступкам; в подавляющем большинстве это были
обезземеленные крестьяне, ставшие бродягами, нищими, и другие жертвы
насильственной экспроприации народных масс, не сразу находившие себе
место в капиталистическом обществе. Мировые судьи Мидлсекса доносили
Тайному совету 23 марта 1639 г., что этих подозрительных для
правительства людей стало в последнее время еще больше, чем прежде.
В Восточной Англии уже до революции произ-
Осушительные работы ВОдились большие работы по осушке болот и
в Восточной Англии ^ « r J
низменностей: прорытие каналов, очистка старых
русел, сооружение дамб, насыпей, мостов и дорог. Работы эти предпри-i
нимались отдельными представителями знати и компаниями осушителей J
находившими выгодным вкладывать в них крупные капиталы. Обширные/
44
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ОРУДИЯ XVII в.:
РАЗЛИЧНЫЕ ВИДЫ ЛОПАТ И ДРУГИХ ОРУДИЙ
ДЛЯ РЫТЬЯ ОРОСИТЕЛЬНЫХ КАНАВ.
Иллюстрация из сельскохозяйственного трактата
У, Блиса, Лондон, 1652 г.
осушенные земли отходили от ме^нш^бщ
Возведение осушителями изгородей и новых построек означало7 что земля
перешла из рук старинного коллектива — общины — к новым частным
владельцам. Это приводило к тому, что Восточная Англия становилась ареной
острых классовых конфликтов. Крестьянство восточных графств уже
в 20-е и 30-е годы XVII в. не раз было вынуждено и легальными путями
и применением открытой силы отстаивать свои права на землю. Упорная
длительная борьба крестьян-общинников этих графств за свои земли
затянулась до начала 60-х годов XVII в. Если в восстании 1607 г. беднейшее
крестьянство Центральной Англии выступало против огораживателей
разного ранга, то в восточных графствах средним крестьянам-общинникам
противостояли влиятельные и знатные люди, богатые компании, сам
король, тоже заинтересованный в осушке здесь заболоченных пространств.
45
Эта борьба развернулась не на всей территории восточных графствг
а лишь в заболоченных равнинах, в низменных местностях
Кембриджшира, затопляемых водами рек Узы, Гранта, Нена, Велланда, Глина и
Уизама, на низменном побережье Норфолка, где искусственные преграды
едва сдерживали море, на широко простирающихся отмелях вдоль
побережья Линкольншира. Уже в 1600 г. был проведен один из первых
актов об осушке болот для получения нескольких тысяч акров хорошей
земли. Этим актом разрешалось лордам маноров и образовавшемуся в
общине большинству, вместе с собственниками окружающих земель, пе^
редать часть болот лицу, которое предпримет их осушку. В связи с этим
уже в 1616 г. возникает острый конфликт между осушителями и низшими
слоями населения, которые до сих пор пользовались заболоченной
территорией для охоты, рыбной ловли, сенокосов и пастбищ.
Вступивший на престол в 1625 г. Карл I объявил, что заболоченные
земли, отвоеванные у моря, являются достоянием короля в силу его
прерогативы. Карл I потребовал назначить в Бостоне новое собрание
предпринимателей и комиссаров по осушке, а так как дело не налаживалось,
то заботу об осушке равнины в шести графствах король взял в свои руки.
Возможность получения путем осушки больших земельных
территорий вызвала большой интерес среди высших кругов общества (граф
Бедфорд, граф Роберт Линдзи, Роберт Киллигрю), среди иностранцев,
знакомых с осушительными работами (Корнелиус Вермюйден), и среди разного
рода богатых людей, готовых вложить в выгодное дело свой капитал;
они именовались «авантюристами», что означало в те времена
«предприниматели». Особые должностные лица, комиссары по осушке, выступали
посредниками между лицами, имевшими от правительства патент на
осушку, и общинниками, терявшими необходимые им угодья.
В разыгравшемся здесь социальном конфликте столкнулись две силы
дореволюционного английского общества: феодальная знать во главе
с королем и другие лица, заинтересованные в доходах осушительной
компании, с одной стороны, и крестьянская община, обнаружившая большое
упорство в борьбе, с другой.
Дело началось с подачи общинниками коллектив-
Защита крестьянскими ных петиций в правительственные и судебные
общинами своих угодий ^ г ло/ <*
J органы. Так, например, 134 общинника
селения Оуэр (Кембриджшир) (жалобу их отказался выслушать осушитель
Майлз Сендис) обратились с просьбой о защите своих прав к Тайному
совету. Несколько коллективных жалоб было подано в 1633 г. по поводу
действий Вермюйдена. Жители семи селений Ноттингемшира жаловались на него
из-за причиненных им в течение 5 лет убытков, выразившихся в 1500 ф. ст.
в год. Жители селений Фишлейк и Сикгаузис (Йоркшир) писали в своей
жалобе на Вермюйдена: «Эти селения, помогавшие прежде графству зерном,
скотом и другим продовольствием, стали теперь такими бедными, что
большинство жителей находится в нужде и готово просить милостыню у других».
Общинники стали прибегать к разрушению осушительных
сооружений, к захвату силой осушенной территории, выделенной из общинных
угодий. Таких выступлений за 30-е годы XVII в. в пяти графствах
Восточной Англии (Ноттингемшир, Кембриджшир, Линкольншир,
Йоркшир, Норфолк) было 20. Большая часть их приходилась на 1636—1638 гг.
Местом наиболее частых выступлений стали графства Линкольншир и
Кембриджшир. В 1638 г. народное движение в заболоченных местностях
Восточной Англии приняло настолько широкие размеры, что возникло
опасение всеобщего восстания во всех «болотных селениях». Когда четыре
главных инициатора движения были арестованы и отведены в тюрьму на
остров Или, мировые судьи приняли меры к усилению охраны тюрьмы.
46
так как народ собирался сломать запоры и освободить узников.
Заканчивая свое донесение о настроении народа в Или, мировые судьи писали:
«Народ ... питается дурными слухами, одно селение поддерживает с
другим частые сношения».
Крестьяне не верили в законность действий судебных и
административных органов. Характерно поведение некоторых общинников.
Крестьянин Эдуард Андерсон заявил, что он не оставит своих общинных
земель, пока не увидит собственной подписи короля под документом об
изъятии у общинников их земли, и что он будет повиноваться богу и
королю, но не людям. В тюрьме он заявил, что уйдет из нее, несмотря на
решение судей. Вера в короля, «царистские» иллюзии крестьян ярко
сказались, как мы видим, и в этом крестьянском движении.
В процессе борьбы происходило сплочение крестьян-общинников
разных селений, хотя никакого руководящего центра не образовалось.
Никакого общего продуманного плана борьбы не было.
Что же касается северной деревни, то ее борьба не поднималась до
степени открытого народного восстания, но и там крестьяне-общинники
не могли примириться ни с обращением свободного обычного держателя,
несшего пограничную службу, в держателя по воле лорда с уплатой
ренты, размер которой определялся лордом, ни с пожалованиями земель
стюартовской знати, ни с начинавшимися здесь огораживаниями. Протест
крестьян на севере выливался в форму сговора для защиты обычного дер-
жательского права и для взаимной поддержки, в форму разбоев, чему
благоприятствовали горная местность, плохие пути сообщения и наличие
у крестьян оружия, в форму уничтожения парковых изгородей. Протест
выражался и в отказе крестьян идти на военную службу, в непризнании
официальной англиканской церкви и т. п.
В Юго-Западной Англии, кроме пустошей и
Лесные сервитута общинных земель, в XVII в. еще существовали
и королевская политика ^ ' J
большие массивы королевских лесов, некоторые
леса простирались и на соседние графства. Селвудский лес, например,
охватывал территорию Дорсета и Уилтшира. На эти лесные территории
у местных жителей существовали права пользования (сервитуты),
освященные давностью обычая. Это были права на пастьбу скота, на сбор
лесных плодов, топлива и т. д.
Стюарты, постоянно нуждавшиеся в деньгах, пустили эти лесные
угодья в продажу, что повело к частичной или полной ликвидации лесных
сервитутов. Это тяжело отразилось на нуждах местного населения,
затронув особенно сильно его низшие слои. Так английский абсолютизм,
столкнувшийся с буржуазно-дворянской оппозицией в парламенте, в
поисках новых источников дохода стал разрывать традиционные отношения
и порядки на обширных королевских лесных территориях, отнимать
у местного населения права на лесные сервитуты, представлявшие
существенное подспорье в жизни сельских масс.
На_ почве ликвидации лесных ^ггоджЙ1~-Кородд_
В°вС^го^ЗаиаенТйЯН среди крестьян начались волнения. Население
Англии уничтожалсГизгороди, закапывало канавы и
грозило убить людей, нанятых лицами, купившими
королевский лес. Вооруженный отряд, посланный правительством,
арестовал участников движения, и дело слушалось в Звездной палате в
январе 1630 г. Летом 1631 г. произошло восстание в Уилтшире в связи с
ликвидацией королевского леса Брейдон. Рассеянные отрядом местной
милиции восставшие собрались снова, чтобы разрушить еще
сохранившиеся изгороди, поставленные новым владельцем леса. Дело это также
рассматривалось в Звездной палате.
47
Аналогичное движение произошло тогда же в Вустершире по поводу
огораживания королевского леса Пиккенхем. Там произошло
настоящее сражение между крестьянами и отрядом правительственных войск.
Но самая упорная борьба развернулась в Глостершире в районе Динско-
го леса (Forest of Dean), являвшегося не только лесной территорией со
всеми присущими ей юридическими особенностями (сервитутами и т. п.), но
и местом раннего развития лесной, железоделательной и каменноугольной
промышленности.
Рабочими на лесных предприятиях были местные жители и пришлые
люди, ютившиеся в хижинах, выстроенных здесь же в лесу. Они работали
на многочисленных мелких плавильных и железоделательных заводах.
Здесь существовала еще особая корпорация «свободных рудокопе в».
Пожалования королем леса с правом плавки руды нарушали
интересы мелких местных производителей и сложившиеся порядки.
Таким образом, территория Динского леса в Глостершире стала
очагом затяжной борьбы, длившейся с начала XVII в., при первых Стюартах,
и затем в течение всей революции. Уже в 1612 г. в Динском лесу
происходили волнения по случаю рубки леса для графа Пемброка. В марте 1631 г.
большие волнения против огораживаний лесной территории произошли
в приходе Бикнор. Среди участников этого движения были Уэлт Амбри —
составивший прокламацию, Петр Симон — местный священник,
обвиненный в защите учения о равенстве людей, Уолдинг — главный
организатор движения, группа солдат. Здесь же действовал некто Джон Уилльям,
он же Скиммингтон, принимавший участие в аналогичном движении
в Брейдонском лесу в Уилтшире. Участники восстания скрывались
от ареста в шахтах, угольных ямах, уходили в соседние графства через
реки Северн и Уэй. Летом 1633 г. произошел ряд народных волнений
в Динском лесу, в местности, где находились владения лэди Уилльерс.
Таким образом, Динский лес был в первой половине XVII в. ареной
борьбы народных масс против огораживаний и захватов их старинных прав
на лесные угодья, на разработку руды, добычу угля и т. д. Здесь как бы
сконцентрировалось все недовольство крестьянских масс Юго-Западной
Англии и тех, уже довольно многочисленных групп населения, которые
частично оторвались от сельского хозяйства и стали жить на заработную
плату или на доходы от мелких промыслов. Растущий в Англии
капитализм, разрывая традиционные формы хозяйственной жизни,
внедрялся в сельское хозяйство через огораживания, через освобождение
территорий от действия старинных лесных законов, вызывая разорение
и обнищание широких народных масс.
РАЗВИТИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Развитие капиталистических форм производства
Производство сукон было особенно значительно в промышленности, и
в Юго-Западной г »
Англии прежде всего в сукноделии — основной отрасли
английской промышленности в XVI —XVII вв.
Раннее развитие шерстяной промышленности было характерно для Юго-
Западной Англии, обеспеченной богатым местным сырьем, которое давали
овцы, пасшиеся на имевшихся здесь в изобилии тучных лугах.
Старинная система открытых полей и общинных угодий в XVI—XVII вв.
уступала здесь место огороженным участкам земли, старая рента
уступала место «улучшенной», держание на длительные сроки — держанию
краткосрочному. Но, как уже указывалось выше, старинная система
землепользования не исчезла полностью в этой части Англии; здесь еще
48
КОТТЕДЖИ ФЛАМАНДСКИХ ТКАЧЕЙ В ЛЕВЕНГАМЕ (ГРАФСТВО СЕФФОЛК).
Фото
сохранились лесные сервитуты, местами — общинное землепользование.
О развитии шерстяной промышленности в различных районах Англии
дает представление статут 1607 г., регламентировавший изготовление
сукон. Белое сукно, обычно называемое длинным вустерским, изготовлялось
в черте городов Вустера, Ковентри и Герифорда. Широкое светлоголубое,
лазоревое, голубое и другие окрашенные сукна изготовлялись в
графствах Юго-Западной Англии, в Уилтшире и Сомерсете. Все широкие и
узкие сукна с каймой, как белые, так и красные, изготовлялись в
городах Уилтшира и Сомерсета, а также Глостершира и Оксфордшира. В этих
же местах изготовлялись и тонкие сорта сукон с гладкой каймой. В
западных частях Сомерсета вырабатывалось также широкое сукно, обычно
называемое таунтонским и дюнетерским. Наконец, в Сомерсете
изготовлялось подобного же сорта узкое сукно. Итак, Юго-Западная Англия
поставляла на рынок почти все сорта сукон.
В двух местах статута имеются указания на изготовление сукон в
городах. Однако в них идет речь только о трех сортах сукон. Отсюда можно
сделать вывод, что в XVII в. суконная промышленность в Юго-Западной
Англии размещалась преимущественно в деревенских округах.
Прорезанная рекой Северн, имеющая старинный портовый город
Бристоль и хорошие пастбища, Юго-Западная Англия рано стала центром
шерстяной промышленности.
Из Юго-Западной Англии сукна шли в Нидер-
Рассеянная мануфактура ланды францию, Германию, Италию, тогда
в Юго-Западной о г> «л тт
Англии как И3 Северо-Восточной Англии — в Польшу и
Русское государство. В деревнях Юго-Западной
Англии вырастала рассеянная мануфактура. Дом крестьянина
превращался в маленькую частицу крупного предприятия, зависевшего от
4 Английская революция, т. I
49
сложных условий национального и международного рынка, а его бюджет
складывался не только из натуральной части, получаемой от
самодовлеющего земледельческого хозяйства, но и из денежной, имевшей своим
источником его заработок. Рядом с таким
полукрестьянином-полукустарем появляется рабочий, сохранивший лишь усадьбу и клочок земли;
в его бюджете основной статьей была уже заработная плата. Наконец,
часть населения в поисках
работы должна была
перемещаться в новые места, вела
бродячую жизнь и вызывала
неослабный надзор мировых судей,
поощряемых и
инструктируемых органами центральной
власти, прежде всего Тайным
советом.
Стюартовское правительство
считало, что оно должно не
только регламентировать
шерстяную промышленность,
главную отрасль английского
производства, но и вмешиваться в
отношения между рабочими и
предпринимателями. Одно из
правительственных
распоряжений гласило, что суконщики
«не должны отпускать шГ сво-
'ему усмотрению своих
рабочих, которые таким образом
лишаются средств к жизни и
беспокоят правительство. Там,
где безработные бедняки очень
ткачи. многочисленны, должно быть
Гравюра па дереве конца XVI в. сОЗДаНО общественное ПрвДПрИЯ-
тие, чтобы дать им работу»»
Все, не повинующиеся этим приказам, должны предстать перед "Тайным
советом. Такая политика правительства объяснялась тем, что население,
втянутое 1Гтлерстяную промышленность, было настроено очень неспокойно,
особенно в годы застоя в промышленности.
Уже в мае 1614 г. в ряде селений Уилтшира —
Застой в Зенде, Уэстбюри, Уорминстере— происходили
в промышленности ' r J rr
и бедствия рабочих так называемые хлебные мятежи. Ткачи заявляли,
что они скорее сами умрут, чем увидят смерть
жен и детей от голода. Всем было ясно, что причина хлебных мятежей
лежала в низкой заработной плате, в ее отстав?Гний"^т роста "цен на
продукты питания, bJ безработице."
Застои в промышленности наступил в начале 20-х годов XVII в., т. е.
как только~началась^ Трйда^тилетняявойна. У?кё в октябре 1621 г. был
констатирован упадок торговли, сокращение погрузки кораблей и
недостаток денег. В марте 1622 г. на складах лежало без движения до
10 000 кусков сукна, на которое не было спроса. Выяснявшие причину
застоя Комитет по торговле сукнами и «Компания купцов-авантюристов»
пришли к выводу, что главная причина лежит в войне, сделавшей
торговлю небезопасной. В то же время в Германии находили спрос более
грубые голландские сукна, усилилась также конкуренция шелковых
и других иностранных тканей с английскими сукнами. Деньги станови-
50
лись редкостью у английского деревенского кустаря, занятого в
шерстяном производстве. В апреле 1622 г. в графствах, где наступила
безработна а, бедняки группами по 50—60 человек обходили дома богачей и
требовали у них пищи и денег. Им давали требуемое из страха.
Правительство решило принять меры для увеличения спроса на сукна; оно
издало распоряжение, обязывающее всех носить верхнее платье из сукна.
Однако мировые судьи из Глостершира сообщали, что торговля сукном
идет все хуже и хуже.
Начало 30-х годов было ознаменовано новыми трудностями в связи
с растушей дороговизной хлеба. Королевская прокламация, изданная
в мае 1630 г., воспретила вывоз какого-либо зерна из Англии. Мировые
судьи Сомерсета сообщали о высоких ценах на овсяную муку, которая
составляла главную пищу бедняков, а также на соль. На почве
дороговизны хлеба в ряде мест происходили волнения.
С ростом хлебных цен была связана новая заминка в торговле
сукнами и отсутствие работы у ткачей. В петиции ткачей, шерстобитов и
прядильщиков Глостершира, поданной правительству в августе 1633 г.,
говорилось об исключительно тяжелом положении ткачей, работавших на
предпринимателей и лишившихся теперь работы. Петиция была подана от
имени 800 рабочих. В этих условиях в Англии все увеличивалось
количество бродяг и нищих. В переписке мировых судей с
правительственными органами эта проблема занимает центральное место. Правительство
изыскивало новые меры для обуздания «бесконечного числа нищих».»В
графствах, где размещались рассеянные мануфактуры, изготовлявшие разные
сорта сукна, где один суконщик имел под своей рукой сотни, а иногда
и тысячу с лишним мастеровых, получавших от него работу, при
сокращении производства создавались элементы резервной армии труда,
составляющей непременную черту капиталистического способа производства.
В сознании англичан начала XVII в. щэрюхядае
Значение шерстяной ИЗделия — самый древний и самый лучший товар
промышленности английского королевства. Так называл их в
палате общин в марте 1604 г. Джордж Мур в речи по поводу упадка
шерстяной промышленности и необходимости оказать ей поддержку. Спустя
17 лет еще более определенно о значении шерстяной промышленности
в хозяйстве страны говорил известный юрист Эдуард Кок: «Разделите
на 10 частей все вывозимые товары этого королевства, на долю шерсти
придется 9 частей. Если тут будет остановка, все замрет... Всякое
снижение в 12 пенсов на тодд1 означает потерю для Англии 100 000 фунтов
стерлингов». Более спокойный, чем выступавшие в прениях ораторы
парламента, историк и антиквар Уильям Кемден тоже считал, что
английская шерсть — одна из опор королевства.
Шерстяное производство Англии в XVI и начале XVII в. достигло
широкого развития, так как шерсть, прежде питавшая иностранное
производство, пошла всецело на внутренний рынок. Производство изделий
суконной промышленности распространилось по всей стране, хотя и
неравномерно. BыдeлялcявocтoJЧ]ный районт к которому относились
графства Норфолк с егб"норичскими бумазеями, Сеффолк с седберийскими
байками, Эссекс с байками и саржами, которые вырабатывались в Колче-
стере, и Кент, славившийся своими широкими сукнами. Выделялся также
юго-западный район, о котором уже шла речь выше.
Средневековые суконные^гильдии (цехи), являвшиеся некогда союзами
ремесленников, самостоятельно производящих сукна и шерстяные ткани,
1 Тодд — старинная мера веса в Англии, равная 28 англ. фунтам (1 англ. фунт =
=453,6 г).—Прим. ред.
4*
5!
к XVII в. пришли в упадок.^йо-первых, в гильщях^дцделялась торгово-
купеческая группа, подчинившая„_себе_ производителей и отделившая их
от рынка сбыта. Во-вторых, производство сукон и шерстяных тканей из
городских поселений, где действовали гильдии-цехи, перешло в деревни,
где оказалась более дешевая рабочая^хила^все возраставшая в своей
численности вследствие «раскрестьянивания» деревенских жителей, где
фригольдер, огородивший свои владения и перешедший к овцеводству,
охотно брался и за новое предприятие—за переработку шерсти, используя
труд экспроприированных или частично обезземеленных держателей.
В начале XVII в. производство шерстяных изделий было уже
организовано по типу мануфактуры, «...суконная мануфактура и целый ряд
других мануфактур,— говорит Маркс,— возникли путем комбинирования
различных ремесл под командой одного и того же капитала»1.
Действительно, хозяева-суконщики жили в более крупных поселениях
городского типа, они рассылав шерсть . по деревням, в дома, где
жили бедняки, нуждавшиеся в работе по найму, готовые соединить свое
мелкое земледелие с таким трудом, как чесанье шерсти, пряденье,
ткачество и т. д. Богатый суконщик имел большие запасы шерсти, так что
зимой ее пряли его собственные прядильщики, ткали его собственные
ткачи и валяли собственные сукновалы по дешевой цене. Были
суконщики, продававшие часть купленной шерсти другим предпринимателям.
Это были перепродавцы шерсти, подобные тем broggers (посредникам),
каких знал хлебный рынок. Мелкие суконщики не имели ни средств,
ни досуга разъезжать по деревням и делать большие закупки шерсти
во время стрижки овец. Этот слой суконщиков был весьма
многочисленным. Так, например, более половины сукон, изготовленных
в Уилтшире, Глостершире и Сомерсете, были продуктом производства
указанных мелких суконщиков, зависевших в сущности от
перепродавцов шерсти или от рынка.
Некоторое представление о размере предприятия
Шерстяные крупного суконщика дают следующие данные.
мануфактуры Кристофер Поттикерн в Уилтшире в 1631 г.
раздавал работу тысяче бедных ткачей и прядильщиков. В том же году
суконщики Безингстока (Гемпшир) раздавали работу беднякам, жившим
в 80 приходах. Лондонский купец Самуил Мико использовал несколько
тысяч человек на работе в шерстяных мануфактура^-, товары которых шли
за море. При этом применялся не только мужской, но и женский и
детский труд. На это указывает современный документ, определяющий
размеры производства одного кольчестсрского предпринимателя,
изготовлявшего байки; из этого документа видно, что на него работало 400
семей прядильщиков, 52 семьи ткачей и 33 других семьи. В одном документе
идет речь о сукне, сотканном из пряжи тонкого сорта, поступившей на
рынок и сделанной из уилтгаирской шерсти женами фермеров.
Ткачество и пряденье в Англии с давних времен было женским трудом. В поэме
XIV в. «Видение Уильяма о Петре Пахаре» мы читаем такие слова: «Моя
жена была ткачихой и ткала шерстяное сукно. Она поручала
прядильщикам прясть шерсть».
Хотя работа производилась на дому, но сырье, а иногда и орудия
производства (станок для тканья) уже принадлежали предпринимателю.
Таким образом, самостоятельность работника была призрачной, он был
уже в сущности наемным рабочим. Переведенный на работу в обширную
мастерскую хозяина, он становился работником централизованной
1 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 344.
52
«ВУЛ-Х0ЛЛ» — ЗДАНИЕ ГИЛЬДИИ ШЕРСТЯНИКОВ В ЛЕВЕНГАМЕ
(ГРАФСТВО СЕФФОЛК).
Фото
мануфактуры. Такие мануфактуры рано появились в Англии. Иногда
для них были использованы здания монастырей, опустевших после их
ликвидации в 30-х годах XVI в. В Сайсистере, например, хорошая
сукновальная мельница была построена на развалинах аббатства.
Заработная плата рабочих мануфактур была очень низка. Но и эта
заработная плата не была обеспечена вследствие застоя в суконной и
шерстяной промышленности, вызванного резким сокращением заграничного сбыта.
^Местные рынки Англии перерастали в национальный, который был
связан и с заграничными рынками. Производство товаров на рынок
обусловливалось спросом на них и, будучи рассчитано на определенный сбыт,
подвергалось многим случайностям и колебаниям, особенно в тот период,
когда еще не сложилось капиталистическое хозяйство. Как бы ни были
мелки формы производства, изделия во многих случаях поступали на рынок
для реализации прибыли через купца. Таким образом, английская
экономика в первой половине XVII в. была уже достаточно сложной, так что
нарушение обычных условий развития товарного и денежного обращения
внутри страны и, особенно, за пределами Англии, в странах, с которыми
Англия торговала, приводило к нарушению сбыта товаров и к заминке,
а то и к застою в промышленности, производящей товары на широкий
рынок и, особенно, на заграничный рынок. Отмена Яковом I в 1614 г.
привилегии старинной «Компании купцов-авантюристов» и
организация новой компании «Королевских купцов-авантюристов» вызвали
заминку в английской внешней торговле, чем воспользовались
предприниматели Голландии и Германии для усиления сбыта своих товаров.
53
Начавшаяся в 1618 г. Тридцатилетняя война еще больше сузила
европейский рынок и ограничила возможности сбыта для английских товаров.
Отсюда и частый застой в английской промышленности и торговле в
20—40-х годах XVII в.
8 феврале 1621 г. в палате общин происходили
Прения прения о застое в английской промышленности
в палате общин и ТОрговле. Был отмечен острый недостаток в день-
в промышленности гах» сказавшийся, в частности, в падении цен на
и торговле землю. В прениях говорили и о застое в шерстя- I
ной промышленности: сукна не выделывалось(
и половины прежнего количества, станки многих суконщиков останови-;
лись, и это обрекло на голод большое число рабочих семей; многие ферме-1
ры не были способны платить ренту и лишались арендованной земли,
так как, имея достаточно хлеба и скота, не могли получить денег за них
даже при низких ценах; ярмарки и рынки бездействовали. Такова была
картина, нарисованная современниками. Ораторы парламента объясняли
все бедствия засилием монополий.
9 февраля 1622 г. Тайный совет, опасаясь возможных волнений,
разослал письма мировым судьям целого ряда графств — Уилтшира,
Сомерсета, Дорсета, Девоншира, Глостершира, Вустера, Оксфордшира,
Кента, Сеффолка, Йоркшира — об упадке суконной промышленности
и о большом бедствии, которое обрушилось на ткачей, прядильщиков,
сукновалов в различных графствах из-за недостатка работы и,
следовательно, средств к существованию. Вопрос о застое в шерстяной и суконной
промышленности не один раз был предметом обсуждения и в
последующих парламентах, созываемых Яковом I и Карлом I.
9 марта 1640 г. правительственные комиссары,
Доклад изучавшие причины упадка шерстяной и сукон-
правительственных HOg промышленности, представили Карлу I
щТрстЗиес?к«нно1 в письменном виде свои выводы. В них шла речь
промышленности °б изготовлении за границей большого количества
в 1640 г. разных сукон из испанской шерсти и из шерсти,
получаемой из Англии, и о конкуренции этих
сукон с английскими. В докладах комиссаров указывалось на
дороговизну шерсти, перепродаваемой из рук в руки до поступления ее к
суконщику, дороговизну красителей и других необходимых материалов,
на обременение английского сукна такими высокими пошлинами, что
Англии грозила опасность потерять иностранные рынки, говорилось о
порче сукон ворсильной машиной, используемой вопреки статуту, о фальши
и обмане в изготовлении в Англии всякого рода драпов, которые во всех
концах мира потеряли прежнюю добрую славу. Характерно, что этот
документ, исходивший от правительства, ни слова не говорил о вреде
монополий и о необходимости свободы торговли, на что так определенно
указывали, как на причину упадка промышленности, ораторы,
выступавшие в парламенте в 1621 г. Выход из кризиса, по мнению комиссаров, был
один — усиление цехового надзора за шерстяной промышленностью,
организация этого надзора в местных центрах, к которым должна быть
прикреплена соответствующая территория. Таким образом, правительство
Карла I рассчитывало подобными реакционными мерами устранить
упадок шерстяной промышленности.
Зародившаяся в XVII в. хлопчатобумажная про-
Хлопчатобумажная мышленность с центром в Манчестере могла раз-
промышленность а , л
виваться в Англии только на привозном сырье.
Хлопок ввозился в Англию из Леванта. Приготовляемые из него материи
назывались бумажно-шерстяными канифасами и вывозились даже на кон-
5*
ВЫЖИГАНИЕ УГЛЯ.
Гравюра XVII в.
тинент. Долгое время в производстве тканей привозной хлопок
смешивался с льняной пряжей, получаемой из Шотландии. Ланкаширская беднота
составляла основную рабочую силу зародившейся новой отрасли
промышленности, очень мало прогрессировавшей в техническом отношении
до середины XVIII в.
В графствах Юго-Западной Англии — в Дорсете,
Промышленности УилтшиРе> Сомерсете, Глостершире и др.—
и другие отрасли имелись железная руда, каменный уголь и
металлургии леса. Здесь, как уже указывалось выше, рано
начала развиваться железоделательная,
каменноугольная и лесная промышленность.
Значительным центром железоделательной промышленности в Англии
издавна был Динский лес в Глостершире, где эта отрасль
промышленности пожирала огромные количества леса. Плавка руды, требовавшая
большого расхода топлива, представляла серьезную опасность для
хозяйства страны, лишавшейся вследствие этого не только топлива,
но и строительных материалов. Отсюда вытекали правительственные
мероприятия, предохранявшие леса от истребления и ограничивавшие
тем самым распространение в Англии кузниц и горнов. При Карле I
Тайный совет, продолжая прежнюю политику, воспретил создавать
новые горны и кузницы без разрешения королевского правительства.
Входившее в употребление другое топливо — каменный уголь — стало
широко применяться для плавки железной руды только в XVIII в.,
хотя опыты этого рода уже производил Дэдлей в 1620 г. Недостаток
собственного железа восполнялся привозным, поступавшим из Швеции
ц Испании. Местное и привозное железо перерабатывалось в изделия,
которые вывозились из Англии.
Как добыча руды, так и ее обработка на месте носили в XVII в. еще
характер мелкого производства. В кузнице, снабженной ручными
механизмами, существовало уже разделение труда между несколькими
рабочими, занятыми в ней. Одни были литейщиками, другие подносили корзины
55
с рудой, третьи их наполняли; женщины и дети использовались на
подсобных работах. Особую категорию рабочих составляли угольщики,
снабжавшие эти маленькие заводы древесным углем. Работали здесь
12—14 часов. В железоделательной промышленности уже была налицо
начальная стадия капиталистического производства — мануфактура —
с характерным для нее разделением труда, но еще с ремесленной техникой.
В качестве двигательной силы использовались человеческие мускулы;
иногда пользовались водяным приводом. Не все рабочие оплачивались
одинаково. Если литейщик в XVII в. мог заработать в неделю 1 ф. ст.,
то труд молотобойца уже расценивался ниже (20 ф. ст. за 26 недель),
т. е. около 15 ш. 5 п. в неделю; еще меньше зарабатывали подсобные
рабочие. При отсутствии механических приспособлений и при низкой
заработной плате это была потогонная — ив буквальном и в переносном
смысле слова — система труда.
Наряду с мануфактурными предприятиями различные предметы из
стали и железа вырабатывали и мелкие мастерские Лондона, Шеффилда
и Бирмингема.
Добыча медной руды, ее плавка и дальнейшая обработка,
изготовление медных и бронзовых предметов, в частности пушек, на заводах в Сес-
сексе и Кенте с середины XVI в.,— все это усиливало значение
металлургической промышленности в экономике страны и определяло успех Англии
в ее вооруженной борьбе за внешние рынки. Интерес в Англии к литыо
пушек в первой половине XVII в. отражен в одной петиции, поданной
Карлу I. Ее представил некий Саквилл Крау в январе 1635 г., прося дать
ему право организовать производство пушек в Динском лесу, где запасы
железа и топлива расходовали кузницы и горны, не имевшие по большей
части, как говорил проситель, законных прав на существование. Он
заверял короля, что будет продавать свои пушки дешевле иностранных
конкурентов и принесет большую пользу короне.
Тридцатилетняя война внесла много нового в военную технику;
английские специалисты по вопросам артиллерии различали тогда пушки по весу
и делили их на 16 видов. События Тридцатилетней войны, рост флота,
усиление во время революции вооружения военных кораблей, снабженных
сотней и даже большим количеством пушек, появление регулярной армии
(в 1645 г.— армия «Нового образца»), к которой была придана сильная
артиллерия, повысили требования на артиллерийские орудия и на другие
виды вооружения и различные металлические изделия.
В Динском лесу, в рудниках Дербишира, на
«Ассоциация Мендипских холмах Сомерсета и в Эльстоне
СВОбОДНЫХ РУДОКОПОВ» / тл ^ \
* 1J (в Камберленде) существовала так называемая
«Ассоциация свободных рудокопов», которая имела свои обычаи и
вольности, восходившие еще ко временам Иоанна Безземельного, Генриха III
и Эдуарда I. Руду могли добывать только члены гильдии «свободных
рудокопов» с их семьями и учениками, если они были. Эти права передавались
по наследству. Руководящим органом гильдии (цеха) был ее особый суд.
Часть добываемой руды должна была поступать в пользу лорда манора,
на землях которого шла добыча руды. Такая ассоциация в значительной
степени походила на средневековую гильдию до ее разложения. Но
рудники могли быть сданы в эксплуатацию и богатому предпринимателю,
который использовал для их разработки наемный труд. При этих условиях
создавались предпосылки для организапии капиталистических
предприятий и ремесленнику, «свободному рудокопу», как он именовался
в средневековых документах, легко было превратиться в наемного
рабочего. Свои права на недра земли рудокопы оправдывали ссылкой на обычай,
не удостоверенный приказом (unwarantable custom).
56
В первой половине XVII в. в экономической жиз-
Каменноугольная ни днглии начинает играть большую роль и
промышленность каменноугольная промышленность. Сначала
каменный уголь употреблялся как топливо преимущественно лишь в
каминах, вошедших в моду со времени королевы Елизаветы. В XVII в. он
становится обычным
топливом в Лондоне,
вытесняя дрова, недостаток
которых ощущался в Англии
все более остро. Особенно
больших размеров добыча
каменного угля достигла
на севере, в
Нортумберленде, около Ньюкасла на
Тайне, хотя каменноуголь- V
ные копи существовали и
в других местах Англии,
например в Глостершире,
в Динскомлесу. В XVII в.
каменный уголь здесь
добывали «свободные
рудокопы», но многие из них
продавали свои JjyjoKon-
ные^^держ^ния посторонним
людям, перепродававшим
их другим лицам,
обладавшим капиталом для более
интенсивной эксплуатации
копей.
Сэр Джон Уинтер, один
из самых богатых людей
середины XVII в., владел
различными угольными
копями в своем маноре
Лидни, на южной окраине
Динского леса. Перед
революцией, в 1637 г.,
король сдал в аренду все
каменноугольные копи и
каменоломни в пределах добыча каменного угля.
указанной территории СВО- Гравюра XVII в.
ему камергеру Эдуарду
Террингхему; это вызвало судебный процесс, на котором «свободные
рудокопы» доказывали свои права, ссылаясь на старинные обычаи своей
ассоциации. Эти факты показывают, что в первой половине XVII в. шло
усиленное внедрение капитала в каменноугольную промышленность.
На севере наблюдалось подобное же явление, но оно носило более
сложный характер, во-первых, потому, что здесь транспортировка каменного
угля была связана с погрузкой его на суда и отправкой морским путем
в Лондон и за границу; во-вторых, потому, что добывание каменного угля
приняло здесь большие масштабы.
Образно передавал свои наблюдения о количестве привозимого в
Лондон угля известный писатель Дефо: «Когда мы в Лондоне видим
большие флотилии кораблей, груженных углем, которые постоянно
приходят к этому городу, мы удивляемся, откуда они и как они не увезут
57
с собой всю страну; наоборот, когда мы видим в этой стране чудовищные
горы угля, множество шахт, то мы удивляемся и спрашиваем — где
живет тот народ, который может потребить этот уголь?» Каменноугольная
промышленность и обслуживающий ее транспорт привлекали в
Нортумберленд множество рабочих. «Многие тысячи людей работают в этой
промышленности,— писал в 1649 г. один современник,— многие живут тем,
что занимаются
перевозками угля по реке Тайну;
многие заняты перевозкой
угля от его складов до
кораблей». Данные о
заработной плате шахтеров
отрывочны. Но то, что
известно, свидетельствует о
ее весьма низком уровне.
Во время гражданской
войны Ньюкасл оказался
в руках короля, и это
открыло ему возможность
контролировать доставку
в Лондон каменного угля,
который был тогда
главным видом топлива в
столице. Король ввел
высокую пошлину на уголь;
парламент своим
ордонансом от 14 января 1643 г.
воспретил всякую
торговлю с Ньюкаслом. Лондон
был обречен провести зиму
без достаточных запасов
топлива, что особенно
остро ощутили низшие слои
населения. Когда Ньюкасл
в 1644 г. капитулировал
и в него вступили
шотландцы, то это событие было
оценено современниками
ПЕРЕВОЗКА УГЛЯ ПО РЕКЕ. ^ «
как большой успех шот-
граеют xvn в. ландцев, потому что они
теперь могли
контролировать снабжение Лондона каменным углем. «Эта потеря,—писал
венецианский резидент в Лондоне Джиованни Джюстиниан по поводу потери
королем Ньюкасла,—большой удар для его величества, так как, с одной стороны,
владея им [Ньюкаслом.— Ред.], он был способен причинять большие
неудобства Лондону, задерживая подвоз туда угля, а также снабжать углем
Голландию в таком количестве, какое требовалось. С другой стороны, многие
верят, что этот город [Ньюкасл.— Ред.] может вызвать конфликт между
двумя нациями». Имеются в виду парламентская Англия и Шотландия.
Впоследствии, во время англо-голландской войны 1652—1654 гг.,
Ньюкасл был блокирован соединенным голландским и датским флотом,
что вновь заставило жителей Лондона испытать большие лишения.
Эти факты из истории гражданской и англо-голландской войны
свидетельствуют о значении каменноугольной промышленности севера Англии
для экономики всей страны.
58
Общие выводы
о развитии
промышленности
и торговли
Подводя итоги всему сказанному об английской
промышленности первой половины XVII в.,
можно сделать заключение, что ведущими оставались
суконная и шерстяная промышленность, где
значительное распространение получила
мануфактура и где работали не только городские мастера, подмастерья, ученики
и рабочие, но и многочисленные слои деревенского населения
Юго-Западной и Восточной Англии,
занятые главным образом в
децентрализованной
мануфактуре. Заминка и
депрессия в торговле шерстяными
тканями и последовавший за
ней длительный застой в
шерстяной промышленности,
больно затронувший
работников этой отрасли
производства, были причиной острого
недовольства народа,
которое вылилось в восстание,
прокатившееся по
Юго-Западной Англии в 40-х годах
XVII в.1 Хлопчатобумажная
промышленность Ланкашира,
уже зародившаяся в то
время, еще не играла большой
роли в народном хозяйстве
страны, как и другие две
отрасли текстильной
промышленности— шелковая и
льняная. / В хлопчатобумажной
промышленности
преобладала рассеянная мануфактура,
в 50-е годы эта
промышленность пострадала от
недостатка привозного сырья.
В области металлургической
и каменноугольной
промышленности еще живы были
старинные формы производства, особенно ярко выступившие в
«Ассоциации свободных рудокопов», но и здесь вел свое наступление капитал,
иногда под видом аренды недр земли приближенными короля, иногда
открыто пролагавший себе путь к крупному предприятию с наемным трудом.
О Для перехода к капиталистическому способу производства Англия
располагала тогда таким важнейшим фактором, как большое количество
свободных рук, созданных начавшимся еще в XVI в. процессом перво
начального накопления. Слово «poor» (бедняк) встречается многократно и
в законах, и в памфлетах, и в переписке Тайного совета с мировыми
судьями графств. Понятие о нужде, о бедности и безработице, о
приниженном достоинстве человека, связанном с нуждой, глубоко вошло в
сознание людей XVII в.
- Капиталист-предприниматель того времени, промышленник или
купец, будучи связан с растущим внутренним рынком, был заинтересован
ВЕТРЯНОЙ ДВИГАТЕЛЬ.
(На рисунке для наглядности механизм открыт)
Из книги изд. 1652 а.
См. главу тринадцатую.
и во внешнем рынке, сбывая туда готовые изделия и получая оттуда pas
личные виды сырья. Внешний рынок являлся ареной борьбы
конкурирующих между собой государств. В результате Тридцатилетней войны и
других войн в международной торговле происходили большие изменения,
которые не могли не отразиться и на положении Англии. Поэтому к
основному противоречию между отживающими феодальными и прогрессивными
для того времени капиталистическими производственными отношениями
внутри Англии присоединились еще противоречия, вытекающие из
конкурентной борьбы на европейском и на колониальном рынках, между
Англией и Соединенными провинциями, между Англией и Францией,
между Англией и Испанией. Для Англии было благоприятно то
обстоятельство, что у ее конкурентов существовали также резкие взаимные-
противоречия.
ВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ И БРЕДИТ
Для первой половины XVII в. характерно бур-
Борьба ное развитие как внутренней, так и внешней
за иностранные рынки ТОрГОВЛИ Англии. Английского купца можна
было встретить в Западной и Восточной Европе, в Северной Африке,
в Передней Азии, в Индии, в Америке. В одном руководстве по
иностранной торговле, составленном для английских купцов, перечислялись как
товары, которые мог выгодно приобрести английский купец, так и товары,
которые он мог в том или ином месте выгодно продать. Особо отмечены
были в этом руководстве те отрасли торговли, в которых купеческий
капитал мог обернуться два раза в год. Английский купец торговал как
товарами английского происхождения, среди которых особенно выделялись
сукна и шерстяные ткани, так и товарами, привезенными из других стран,
в том числе из колоний. Ганзейский союз немецких городов жаловался
в 1590 г., что после победы англичан над испанской «Непобедимой
Армадой» (1588 г.) Англия не только в Германии, но почти во всем христианском
мире творит свою волю и захватывает себе всю торговлю и все выгоды.
Английское правительство еще в 1598 г. аннулировало привилегии
Ганзы, а английская «Компания купцов-авантюристов» сделала в XVII в.
своей главной базой в Западной Европе Гамбург вместо Антверпена,
получив там ряд судебных и торговых привилегий, которые оценивались
в 1624 г. в 13—14 тыс. ф. ст. Гамбург стал местопребыванием английского
резидента, поддерживавшего с правительством тесные связи и
информировавшего его о положении торговых и политических дел в Северной
Германии, Польшей Прибалтийских областях. Через Гамбург английские
сукна проникали в Германию и сбывались там по высоким ценам, чего
и добивалась «Компания купцов-авантюристов».
После црбеды, одержанной над «Непобедимой Армадой», Англия
устранила со своего пути старого торгового и морского противника — Испанию.
Оставались два более опасных соперника в торговом деле — Франция и
Соединенные провинции. Франция создавала свои торговые компании,
укрепляла свое положение в Акадии (Канада), вела каперские операции,
переходила к меркантилистской торговой политике. Наиболее ярким
выражением торгового соперничества Англии с Францией является акт
28 августа 1649 г. о воспрещении ввоза вин, шерсти и шелка из Франции
в Англию, изданный в ответ на решение парижского парламента, которым
воспрещались всякие переговоры о ввозе во Францию английских
шерстяных и шелковых материй. \
Что касается Соединенных провинций, то они были соперниками
Англии повсюду: в Индии, где действовали две Ост-Индские компании —
60
ДОМ «КОМПАНИИ КУПЦОВ-АВАНТЮРИСТОВ» В БРЮГГЕ.
Гравюра XVII в,
английская и голландская, в Русском государстве, где английской
Московской компании противостояли отдельные голландские купцы,
нередко действовавшие более успешно, чем английские, в Вест-Индии, куда
проникла и обосновалась голландская Вест-Индская компания; наконец,
на рыбных и китоловных промыслах, в различных морях. Соединенные
п^овинции^были самыми отшсиыми^цдя^аетлэтау^оперниками, вследствие
их гибкой, д^ьновиднс^^
опередили все нации в своей торговле,— писал в своем докладе
парламентскому комитету в мае 1650 г. один из правительственных деятелей инде-
пендентской республики — Вайолет,— они сделали свою страну складом
товаров всех других стран... их страна—житница всего христианского мира,
хотя у них и нет своего собственного хлеба, чтобы кормить сотни людей
в их владениях; они превосходят все нации числом своих кораблей и
матросов, хотя они не имеют дерева для топлива, чтобы согреться зимой».
Соперничество Англии с Соединенными провинциями проходит красной нитью
через всю историю английской торговли рассматриваемого цёриода и
в более позднее время.
Английская внешняя торговля велась главным
Торговые компании образом торговыми компаниями, среди которых
самой старинной 15вл11ла§!^ГЖ
авантюристов». Эта компания, основанная для открытия новых стран,
была первой компанией в Англии, построенной на паевом принципе с
общей ответственностью, и представляла зародышевую форму акционерного
общества. Долгий парламент 12 октября 1643 г. изданием особого
ордонанса подтвердил права купцов этой компании. Ордонанс предоставлял
компании право сажать в тюрьму своих членов и сохранял за ней все
прежние права, установленные актами парламента или старинными
хартиями. За это компания дала взаймы Долгому парламенту 30 тыс. ф\ ст.
Для торговли с Европой существовали еще Московская компания^
основанная в 1554 г., и Восточная компания (Eastland СошраруТГвозникшая как
61
ЗАЛ «КОМПАНИИ КУПЦОВ-АВАНТЮРИСТОВ» В ЙОРКЕ.
Рис. Е. Тета 1912 г.
отдельное купеческое товарищество в 1579 г. Если Московская компания
была заинтересована в рынках отдаленных восточных стран, особенно в водном
волжском пути для проникновения в Персию и Индию, то Восточная
компания была связана с прибалтийскими странами. Норвегия, Швеция,
Польша, Лифляндия, Восточная Померания, острова в пределах Зунда
стали запретной зоной для всех английских купцов, не состоявших
членами Восточной компании. В хартии, данной этой компании,
перечислялись главные города Прибалтики, где вести торговлю могли лишь
члены компании: Гданьск, Эльбинг, Браунсберг, Кенигсберг, польские
портовые города, датские города Копенгаген и Элсинор. О товарах,
привозимых компанией в Англию из Прибалтики, можно судить по их
перечню, составленному для обложения пошлиной; это были: лен,
конопля, поташ, холст, парусина, шерсть нижненемецких стран, толстые сукна,
датские и эльбингские полотна, силезские полотна, прусская пряжа,
восковые свечи, белая шерсть, канаты и снасти, смола, кожи, воск, железо,
медь, сталь и другие материалы. Конкурентами англичан в Прибалтике
были голландские купцы, которые добились в 20-е годы XVII в. снижения
почти втрое английского ввоза сюда сукон, в то время как около 200
голландских кораблей было занято транспортом товаров из Норвегии и
Прибалтики в Англию.
С турецким рынком и со странами Средиземноморья была связана
Левантская компания. Группа лондонских купцов получила от
королевы 'Ели^авета^'х^ТГг. привилегию на торговлю во владениях турецкого
султана. Кроме того, она находила поддержку со стороны английского
посла при султане, назначенного королем, но на деле бывшего платным
агентом компании, оберегавшим ее интересы. Долгий парламент 7 марта
1644 г. подтвердил права корпорации английских купцов, торгующих
62
«в Левантских морях», по поддержанию и регулированию торговли,
особенно торговли сукном. Компания сохраняла право назначать на
должности своих и государственных служащих, независимо от того, будут ли они
иметь «титул послов, губернаторов, депутатов, консулов или какой-либо
другой». Этой компанией, естественно, сильно интересовались
венецианские дипломаты, жившие в Лондоне, так как компания купцов,
торгующих с Левантом, влияла на турецкую политику Англии. По
свидетельству венецианских дипломатов, Левантская компания была самым
цветущим обществом купцов, торговавших в турецких владениях.
Наконец, следует остановиться на Ост-Индской компании, основанной
в 1600 г. Торговля с Индией велась англичанами уже раньше, и хартия
давала компании лондонских купцов, торговавших в Ост-Индии, права
корпорации. Соперни^л^коА^нии стала голландская Ост-Индская ком-
пания^^^нованная в 16(52 гГ_."ИаП доклада, сделанного английской
(Тст-Индскои компанией парламенту в 1621 г., выясняется, что от продажи
привезенных с востока товаров она выручила 2 004 600 ф. ст. х/3 этих
товаров шла непосредственно в Англию, а 2/3 сбывались на континенте.
Но Ост-Индская ^о^а^я^ахва^тила^jnje в^свои руки торговлю, между
АеГйвдПГАфрикой За первые 50 лет своего существования компания
вкладывала в товары в среднем около 100 тыс. ф. ст. ежегодно. Некоторое
понятие о выгодах торговли с Индией дает следующая таблица цен в 20-х
годах XVII в. на ввозные из Индии в Англию товары, с указанием
продажной цены их в Индии и в Англии.
Ввозимые товары
Перец
Гвоздика
Мускатный орех
Индиго
Шелк-сырец
Коленкор (за штуку)
в Индии
2 пенса
9 пенсов
3 пенса
13 пенсов
7 шилл.
7 шилл.
Цены 8а фунт
в Англии
20 пенсов
6 шилл.
6 шилл. 6 пенсов
5 шилл.
20 шилл.
20 шилл.
Баснословные прибыли, которые получала Ост-Индская компания,
служили надежным стимулом для усиления ее попыток укрепить
свои позиции в Индии.
Кредит ^ще в ^^ г# сРеДневековые статуты против
взимания процентов были в Англии отменены как
потерявшие силу. Вместе с тем был установлен максимальный уровень
процента, который не должен был превышать 10%* позднее, при Якове I,
максимальный уровень процента был снижен до 8%. В Англии не было
учреждения, которое брало бы на себя организацию и регулирование
кредитных сделок, если не считать, что в 1532 г. было установлено ведение
долговой книги, в которой путем записей оформлялись кредитные сделки;
самый источник кредитования оставался всегда частным. Ювелиры
принимали деньги на хранение от частных лиц, у них же можно было занять
деньги и произвести размен монеты. Это был зародыш будущих банковских
операций. Выданные ими расписки в получении от депонента денег на
хранение стали обращаться как деньги, как платежное средство и средство
обращения, тем более что монета часто имела вес ниже нормы (монеты
63
ЛОНДОНСКАЯ БИРЖА.
Гравюра В. Холлара
обрезывали) и была плохого качества из-за переплавки и прибавления
большего, чем должно было быть, количества лигатуры. Ювелиры
(goldsmiths) в это время были в Англии самыми богатыми людьми. Они
выполняли до появлевия банков значительную честь функций банкиров.
Оптовая торговля в кредит к началу XVII в. сосредоточилась в руках не более
200'человек; остальные купцы играли в этих операциях незначительную
роль и получали мало прибыли. В 1604 г. в парламенте раздавались
громкие жалобы на то, что суконщики и купцы всей Англии находятся
в руках у богатых купцов Лондона. ,
Громадную роль Лондона в торговле и кредите отмечали сорременникцч
Лондонская биржа, открытая при Елизавете в 1568 г., имела большое
значение для торгового мира не только Англии, но и Европы. Чорез
Т. Грешема, финансового агента английского правительства, принявшего
деятельное участие в организации биржи, лондонская биржа была тесно
связана[ с биржей Антвергена.
Рост внутренней торговли и создание национального рынка,
расширение торговли с заграницей, регулирование отлива денег, их
храноние, разнообразные кредитные операции — все это требовало
основания банка. Проекты его создания появляются уже в XVI в. При
Елизавете возник проект создания государственного банка с капиталом
в 100 тыс. ф. ст.
Подобные проекты продолжали выдвигаться и при Стюартах.
В 1611 г. предполагалось создать учреждение для регистрации
кредитных сделок, для встречи кредитора и получателя займа. В 1641 г.
Робинсон предложил открыть депозитный банк, который принимал бы
на хранение деньги из 5% и давал бы их в ссуду. В годы революции
64
число проектов организации банка увеличилось; примером для
подражания служил Амстердамский банк.
р Таким образом, в Англии банкиры появились
государственного долга раньше банка. Купцы имели обыкновение сдавать
и поиски правитель- в Тауэр те богатства, которые они имели в слитках
ством новых денежных золота и серебра или в монетах. Тауэр был ме-
средств стом хранения купеческих богатств. При Якове I
государственный долг стал сильно расти. В 1606 г. он был равен 735 280
ф. ст., в 1608 г. он составлял уже 1 400 ОШ^Зт. Карл Г в поисках
средств длясвоей истощенной казны прибегал к взиманию давно забытой
старинной пошлины, так называемой корабельной подати, и других не
признаваемых парламентом пошлин и поборов, к займам денежных сумм
у отдельных лиц, у администрации коронных земель, наконец, к выпуску
неполноценной монеты в сумме 300 тыс. шилл. Когда эта мера вызвала
общее повышение цен на 10% и когда средства короля снова
истощились, он захватил 130 тыс. ф. ст. в слитках, которые были положены
в Тауэр на хранение купцами лондонского Сити.
После переговоров король согласился отдать захваченные деньги,
но при условии, что ему дадут взаймы 40 тыс. ф. ст. под гарантию торговых
пошлин. С наступлением гражданской войны кредит стал необходимым
для ведения войны как королю, так и парламенту. Кредиторы давали
деньги в ссуду и королю и парламенту за высокий процент, доходивший до
100% годовых. Операции ростовщиков расширялись: к ним поступали
деньги от депонентов, которые предпочитали держать их вне дома, так
как дом в эти тревожные годы мог подвергнуться грабежу; у ростовщиков
же брали деньги взаймы для покрытия различных расходов в связи с
войной, земельными конфискациями, уплатой композиций и покупками земли.
В первой половине XVII в., как и в конце XVI в.,
Борьба Англии шла оорьоа между сторонниками моно-
против монополии « r «j г
1 полии и защитниками свободы торговли и
предпринимательства. В существовании монополий были заинтересованы
абсолютистские правительства, как Тюдоров, так и Стюартов, получавшие
большие доходы от раздачи монополий и патентов; значительная часть
высшей феодальной знати, получавшей часть доходов монопольных
компаний (путем участия в прибылях в качестве пайщиков, получения
взяток при выдаче привилегий компаниям и т. д.), тоже была
заинтересована в сохранении монополий. Разумеется, наиболее заинтересованной
стороной являлась самая привилегированная часть купечества,
финансистов и предпринимателей, зачастую тесно связанная с высшими
феодальными кругами. На свободной торговле настаивали более широкие слои
купечества, промышленников, деятельность которых очень стесняли
монополии. Против монополий выступали также многие представители
нового дворянства, заинтересованные в прогрессивном экономическом
развитии.
В мае 1604 г. сэр Эдвин Сендис, выступая в палате общин против
монополий и в защиту свободы торговли, заявил, что масса всех товаров
королевства находится в руках самое большее 200 человек, а остальные
получают от торговли мало выгоды. Этот вопрос обсуждался в
парламенте не раз. Так, в 1624 г. один оратор заявил в палате общин, что
патенты, создающие монополию торговли,— главная причина ее^ упадка.
В пример англичанам он ставил Нидерланды, где не было стеснительных
монополий.
Вопрос о свободе торговли обсуждался горячо и в революционную
эпоху. В протоколах палаты лордов записана петиция, представленная
королю в Йорке и зачитанная в этой палате в марте 1641 г., где было
5 Английская революция, т. I
65
сказано, что множество монополий и других патентов лежат бременем на
производстве товаров и этим чрезвычайно отягощают народ. Гораздо больше
петиций, направленных против монополий, поступало в палату общин.
Свободная торговля находила^ себе загвд^ников_^_среди идеологов ради-
каль^ш^вдша J^mon Лильберн писал в своих
памфлетах, что монополия «купцов-авантюристов» противна праву, закону
и справедливости.
Во время республики вопрос о свободной торговле стал предметом
обсуждения в правительственных учреждениях, в частности в
Государственном совете. Акт «о поощрении и регулировании торговли респуб- .
лики», изданный 5 августа 1650 г., назначал особых комиссаров для
руководства торговлей, средствами транспорта, собирания отчетов о ввозе
и вывозе. Комиссарам же было поручено обсудить, нужна ли более
открытая и свободная торговля, чем торговля компаний, и каким образом
лучше достигнуть успеха.
Но в делах Государственного совета отражена не только борьба
различных групп нового дворянства и буржуазии за то или иное
направление экономической политики, за наиболее эффективные способы
эксплуатации бедняка, рабочего и крестьянина, с которого еще брал в той
или иной форме феодальную ренту лендлорд. В этих же делах нашла
свое отражение и борьба нового дворянства и буржуазных кругов
Англии за то, чтобы, извлекая выгоды из хозяйственной деятельности,
укреплять при этом и внутреннее положение страны, .ставшей
буржуазной республикой, и международное ее положение, как
политическое, так и экономическое.
В чем же состояла программа буржуазии в обла- '
Требования буржуазии сти торговли? Прежде всего в защите и поощрении
в области торговли r r r
* торговли со стороны государства внутри страны
и за границей, по примеру Голландии. Голландия давала образцы
протекционистской политики, она была главным и притом преуспевающим в те
годы соперником Англии. Надо было у нее учиться и использовать ее
оружие. Запрет вывоза шерсти, шкур и сукновальной глины должен был
обеспечить дешевое сырье для собственной английской промышленности,
подорвать заграничные суконные мануфактуры, пользовавшиеся
английским сырьем. Надо было накапливать запасы золота и серебра. Отсюда
вытекал запрет вывоза монеты не только в другие страны, но даже в
Ирландию, Новую Англию, Барбадос, Ньюфаундленд, всемерное поощрение
ввоза золота и серебра, запрещение плавки монеты и ее порчи. Настойчиво
выдвигались предложения организовать банк, куда бы поступали все
монеты, полученные путем обмена. Организация банка давала бы
возможность видеть, кто платит и кто получает деньги, откуда и куда деньги
переходят, «как бьется пульс торгового баланса», откуда вытекают
монетные злоупотребления и как их пресечь. Банк сравнивался с палатой
пошлин по своей возможности учесть прилив и отлив в одном случае денег,
в другом — товаров.
Вся эта проектируемая система мероприятий известна под названием
меркантилизма. В качестве экономической теории эта система «...по
необходимости исходила из поверхностных явлений процесса обращения
в том виде, как они обособились в движении торгового капитала...»1.
Но это не помешало меркантильной системе отражать и интересы
растущего промышленного капитала, поскольку при переходе от феодального
способа производства к капиталистическому купец подчинял себе
мелкое производство, а также прямо становился промышленником, созда-
1 К. М а р к с. Капитал, т. III, стр. 349.
€6
вая мануфактуры в различных, связанных с торговлей (особенно с
внешней) отраслях производства.
Продолжающийся процесс первоначального накоп-
Рост безработицы дения капитала создавал в Англии все новые массы
и нищеты. - „
Социальные контрасты обездоленных людей, которых не сразу могли
поглощать промышленность и сельское хозяйство.
Застой в промышленности увеличивал армию лишенных работы бедняков,
бродяг и нищих, ставших объектом общественного и
правительственного надзора; о них шла при первых Стюартах обширная переписка между
мировыми судьями, шерифами и Тайным советом. Так, например, 15
сентября 1621 г. мировые судьи Кента, Серри, Мидлсекса, Эссекса, Герт-
фордшира и Бекингемшира получили письмо Тайного совета о том, что
«бродяги и праздношатающиеся всякого рода с недавних пор стали очень
часто встречаться во всех местах и (чего надо опасаться) число их будет
ежедневно возрастать». Предлагалось это обсудить и принять меры против
этого явления.
В 40 — 50-е годы XVII в. число бедных увеличилось. Трудно
сказать, как оно было велико. Протоколы сессии мировых судей графства
Сомерсет за время революции показывают, что графство было переполнено
бродягами, на которых жаловался местный рабочий люд, мастеровые и
особенно бедняки; местные жители-бедняки стояли на пороге гибели из-за
множества пришлых поденщиков, вселенцев и других людей, которые
отбивали у них заработок.
В период революции были изданы ордонанс 17 декабря 1647 г. и акт
7 мая 1649 г.— оба с одним названием: «Об облегчении положения и
предоставлении работы бедным и о наказании бродяг и других
нарушителей порядка в пределах города Лондона и его округи».
Разумеется, оба закона были направлены не на устранение
источников появления в Англии бедноты, бродяг и нищих, а лишь стремились,
во-первых, сделать это явление менее вредным для господствующего
класса и, во-вторых, использовать бедственное положение народа для еще
большей его эксплуатации.
В Лондоне была создана специальная корпорация, президентом
которой стал лорд-мэр города; она облекалась широкими полномочиями по
надзору за этой обездоленной частью населения, могла воздвигать
рабочие дома, дома для принудительных работ, арестовывать и наказывать
бродяг по малейшему подозрению. Закон разрешал другим городам и
графствам создавать подобные же корпорации.
Лондон был избран как пример для других городов и графств. Он
притягивал к себе больше всего бедноты и обездоленного населения. Рядом
с усилившимся обеднением и ростом бродяжничества шел другой процесс,
процесс концентрации денежных богатств в руках сравнительно небольшого
круга лиц — буржуазии и нового дворянства. Лондон особенно
выделялся в этом отношении, на что обратили внимание уже современники. 26
ноября 1621 г. в палате общин говорили, что х/4 всех монет, обращающихся
в стране, сосредоточена в Лондоне. Одна Ост-Индская компания,
основанная лондонскими купцами, имела тогда капитал в 1 500 000 ф. ст,
В Лондоне находилось наибольшее количество драгоценной посуды и
утвари. Здесь жило много ростовщиков. Лондонское Сити кредитовало
Долгий парламент и влияло на его политику. С ним должны были
считаться и правительство республики и лорд-протектор Англии Оливер
Кромвель. Оно в сущности направляло экономическую политику, внешнюю
торговлю и внешнюю политику страны. Лондон был экономическим
центром складывавшейся в Англии, в условиях разложения феодализма,
капиталистической системы хозяйства.
б*
67
Таким образом, мы видим, что экономический закон обязательного
соответствия производственных отношений характеру производительных
сил пробивал себе дорогу в Англии XVII в. Но так как применение его
задевало интересы отживающих сил общества, оно встречало сильнейшее
сопротивление с их стороны. «В отличие от законов естествознания, где
открытие и применение нового закона проходит более или менее гладко,
в экономической области открытие и применение нового закона,
задевающего интересы отживающих сил общества, встречают сильнейшее
сопротивление со стороны этих сил. Нужна, следовательно, сила,
общественная сила, способная преодолеть это сопротивление»1. Такая сила
нашлась в Англии XVII в., что и показала английская буржуазная
революция.
И. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, стр. 8.
Глава вторая
АНГЛИЙСКИЙ АБСОЛЮТИЗМ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ
XVII в. И НАЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИИ
ПРЕДПОСЫЛКИ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ В АНГЛИИ
ъ роисходивгаий в XVI—XVII вв. глубокий экономический пере-
II ворот в Англии, быстрое развитие капитализма во всех отрао
II лях хозяйственной жизни — сельском хозяйстве, промышлен-
I! ности, торговле — способствовали усилению буржуазных элемен-
^ тов и обострению классовых противоречий в английском обществе.
Прежде всего необходимо отметить рост крупной городской буржуазии.
Сосредоточенная главным образом в Лондоне, но частью и в других городах
(например, в Бристоле и Глостере на западе, в Нориче и Линкольне на
востоке и др.), буржуазия была широко представлена промышленным,
торговым (купеческим) и ростовщическим (зарождавшимся банковским)
капиталом. Крупные капиталы лондонских монопольных компаний по
торговле с заокеанскими странами и богатства лондонских ювелиров,
игравших в XVI и XVII вв., как уже упомин^лесь-выню1, роль
английских банкиров, представляли собой не только экономическую,
но и политическую силу. Верхушка торгово-ростовщической
буржуазии уже при Тюдорах была тесно связана с двором и выступала в роли
государственного кредитора. Она оказывала влияние и на парламент,
имея в его составе непосредственно своих представителей. Наиболее
прогрессивную фракцию буржуазии составляли
промышленники-мануфактуристы, уже довольно многочисленные, быстро увеличивавшие свои
капиталы и перестраивавшие промышленное производство на
капиталистический лад. По сравнению с остальными слоями буржуазии,
мануфактуристы были наиболее заинтересованы в свободе торговли и
промышленности и в ликвидации феодально-абсолютистского строя,
задерживавшего дальнейшее развитие капиталистического производства.
Буржуазные элементы развивались в Англии
i^mX^L^Um XVI—XVH вв- не только в промышленности
" и торговле. Они развивались также и в сельском
упаяйг.тт^ те ттрротта. Все увеличивавшаяся численно группа
капиталистических фермеров, арендовавших земли, на которых ранее вело
хозяйство мелкое крестьянство, верхушка крестьян-собственников —
фригольдеров и наиболее богатые из крестьян-копигольдеров образовали
довольно многочисленную деревенскую буржуазию, эксплуатировавшую
деревенскую бедноту и мелких крестьян-общинников^ мелких и
мельчайших арендаторов и коттеров.
1 См. главу первую.
л
69
Своеобразие социальной структуры Англии XVI—XVII вв. не
ограничивалось этим. Для Днглии этого периода характерен был глубокий
рягкпл п^ряд^х flTTFTTwwp.Tfnro дворянства, разделившегося более или менее
резко на два лагеря. Значительная часть дворянства подверглась
буржуазному перерождению, сближаясь все более с буржуазией в методах
ведения хозяйства, в применении наемного труда, в занятии торговлей и
промышленным производством, во взгляде на самую землю как на капитал,
который должен давать определенную (и возможно большую) прибыль.
Такой «предприимчивый» помещик — реже лорд, чаще рыцарь или сквайр,
а то и просто джентльмен без титула \ — выступавший на рынке с
продуктами своего хозяйства, эксплуатировавший батраков, иногда
открывавший подсобные промышленные заведения (кожевенное производство,
сукновальную мельницу, бочарное дело и т. п.), сгонявший крестьянина,
обычного держателя, с земли, сдававший землю капиталисту-фермеру,
имел гораздо больше общих экономических и политических интересов
с городской торгово-промышленной буржуазией, чем с
феодалами-лендлордами старого типа, жившими еще попрежнему, в основном, на доходы от
феодальной ренты, взимавшейся с наследственных держателей — крестьян.
Новое дворянство все более пополнялось выход-
?о°юзникВ^р^уазий цами из среды бУРжУазии> охотно вкладывавшей
JF J свои капиталы в землевладение, что считалось
наиболее надежным способом помещения капитала. Новый землевладелец
мог быть разбогатевшим пиратом или работорговцем, «почтенным» купцом
из Сити или провинциальным капиталистом-суконщиком. Помещая свои
капиталы в землю, они одновременно обеспечивали себе положение в обще-
стве. Об английском новой двор^н^твй Мяркг. тгш».я.тт; «Этот связанный
с буржуазией класс крупных землевладельцев... находился... не в
противоречии, а, наоборот, в полном согласии с условиями существования
буржуазии. Земельные владения этого класса представляли на деле не
феодальную, а буржуазную собственность -Эти землевладельцы, с. одной
стороны, ттог>.тявпялит ттром^ттуд^ттттой буржуазии необходимые для суще-
ОТВОВаНИЯ мануфактур ряпУтив рукр^ я <*- другой стпрпттт^ гуьттпт г.ттпр.обтттл
придать сельскому хозяйству направление, соответствующее состоянию
Промышленности и торговли»2.
Новое дворянство было распространено преимущественно на юго-
востоке и в центральных графствах Англии, где капиталистические
отношения развивались раньше и быстрее. В отсталых северных и западных
графствах, наоборот, старое дворянство было еще довольно
многочисленно — не только феодальная аристократия (феодальная аристократия
сохранилась в значительной степени и на юго-востоке), но и среднее и
мелкое дворянство, эксплуатировавшее свои земли феодальным способом
(взимая феодальную ренту с крестьян-держателей) и сохранявшее
средневековый облик в самом быту (культивируя военно-рыцарские нравы и
занятия), вплоть до приверженности к старой феодальной католической
вере. Те представители старого дворянства, которые примыкали к
господствующей англиканской церкви, особенно ревностно поддерживали ее
наиболее реакционные формы — обрядность и епископальный строй.
Союз буржуазии с новым дворянством представлял собой важную
предпосылку в борьбе новой капитализирующейся Англии со старым
феодально-абсолютистским строем. Буржуазия и новое дворянство могли
соединенными усилиями наносить удары абсолютизму и ставить его еще
задолго до революции в тяжелое финансовое положение, поскольку у
1 См. примечание в главе первой, стр. 35.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Об Англии, стр. 308.
70
ВИНДЗОРСКИЙ ЗАМОК.
Гравюра В. Холлара
этих новых классов-собственников сосредоточивались постепенно основные
средства производства страны. Как союзники оба названных класса
выступили и в самой революции. «В 1648 г. буржуазия в союзе с новым
дворянством боролась против монархии, против феодального дворянства
и против господствующей церкви»1.
Противоречия между старым феодальным дворян-
^iSSSSS"™ ством> с °ДН0Й стороны, и буржуазией с ее'союз-
между «верхами» ником — новым дворянством,— с другой, со-
и «низами» став ляли одну линию социальных противоречий
кануна английской революции. Основную роль
в обострении социальных противоречий играло недовольство
народных масс. Самым многочисленным классом в Англии XVII в. было
крестьянство, которое, несмотря на массовые огораживания
предшествующего столетия и продолжавшиеся огораживания в XVII в.,
все еще оставалось наиболее многочисленным классом мелких
производителей, лично свободных, но зависимых от землевладельцев-дворян
по земле, за которую они уплачивали лорду, как верховному
земельному собственнику/ феодальную ренту.
Чем больше разбивались в деревне новые капиталистические
отношения, тем более неопределенным, шатким и неустойчивым становилось
положение крестьян-общинников.1 Лендлорд стремился всяческими пу-
тями, не останавливаясь перед любыми формами насилия, отнять у кре-*
стьян надельную — полевую и общинную пастбищную землю, старался
заменить традиционную, обычную ренту, «улучшенной» рентой,
более высокой и в известной степени отражающей рыночные цены
на землю и сельскохозяйственные продукты. Эта новая, «улучшенная»,
рента была по существу тоже феодальной рентой, взимавшейся лордом
с мелкого производителя-крестьянина, обременявшей крестьян и
задерживавшей их развитие как мелких товаропроизводителей.
Крестьянская масса (за исключением небольшой кулацкой
верхушки из числа йоменов, преимущественно крестьян-собственников —
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. I, стр. 41.
71
фригольдеров) была кровно заинтересована в демократическом разрешении
аграрного вопроса. Превращение копигольда и прочих видов обычного
держания в полную крестьянскую собственность было заветным желанием
крестьянской массы, как об этом свидетельствуют требования крестьян во
время наиболее крупных восстаний XVI и XVII вв.— в восстании Ро-
берта Кета в 1549. г.. в восстании
крестьян Центральной Англии
в 1607 г., в восстании
«болотных людей» в Восточной
Англии, начавшемся в конце 30-х
годов XVII в., уже совсем
незадолго до революции, и др.
Крестьянство как
революционная сила было важнейшим
резервом и движущей силой
английской революции.
Когда в Айглии в 40-х годах
XVII в. началась революция,,
английская буржуазия и новое*
дворянство использовали эта
революционное настроение,
революционную силу народных
масс в своей борьбе с
феодализмом и абсолютизмом.
«Буржуазия городов дала ему
[восстанию, перешедшему затем в
революцию.— Ред.] первый
толчок, а среднее крестьянства
(йоменри) сельских округов
привело его к победе...
исключительно благодаря
вмешательству этого йоменри и
плебейского элемента городов борьба
была доведена до последнего
сельская жительница. решительного конца и Карл I
^ D _ угодил на эшафот»1.
Гравюра В. Холлара J \Z *
Однако, отмечая нарастание
противоречий между крупными
землевладельцами и массой крестьянства, мы должны подчеркнуть как
чрезвычайно важный факт дифференд^ацию в самой крестьянско^средеу-
хадактерную^дл^^данного пёриодай"Интересы буржуазной верхушки
деревни , наиболее крепких йоменов как из среды фригольдеров, так и
копигольдеров, резко расходились с интересами большинства среднего
крестьянства и особенно деревенской бедноты — маломощных копигольдеров
и прочих мелких держателей «по обычаю и по воле лорда», лизгольдеров —
мелких краткосрочных арендаторов, и коттеров — батраков, сельских
пролетариев и полупролетариев. Если крупные крестьяне — крепкие-
фригольдеры, верхушка копигольдеров, фермеры и др.— могли
договориться с буржуазией и обуржуазившимися дворянами и обеспечить
свои интересы путем расширения крупной (уже капиталистической па
своему характеру) аренды, то средние крестьяне и деревенская беднота,
естественно, видели как в лордах (не только старых, но и новых), так
л в деревенских богатеях кулацко-капиталистического типа лишь граби-
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. И, стр. 95.
72
тел ей общинных земель и своих злейших эксплуататоров. Расслоение
крестьянства создавало в деревне особенно напряженное положение.
Революционные устремления крестьянской бедноты, наиболее ярко
сказавшиеся в ходе дальнейшей борьбы, возбуждали немалую тревогу у
новых господствующих слоев общества — имущих классов, шедших на смену
старому феодальному дворянству.
Если обострение классовых противоречий до-
Классовые проти- стигло большой остроты в деревне, то не менее
воречия в городе - ^ г «^ г >
острую борьбу мы видим перед революцией и
в английском городе. И экономические и политические интересы верхушки
буржуазии, представленной монополистами лондонского Сити,
участниками привилегированных
компаний, ростовщиками-банкирами,
близкими ко двору обладателями
монопольных промышленных и торговых
патентов и т. п., и средней и мелкой
торгово-промышленной буржуазией,
нуждавшейся в свободе
экономической деятельности и отмене
монополий, были резко противоположны.
Уже в 1604 г. ряд ораторов в
парламенте выступал с жалобами на
засилье богатых лондонских купцов,
занимавших привилегированное
положение как во внешней, так и во
внутренней торговле. Выступавшие
члены палаты общин отмечали, что
торговля Англии почти вся
находится в руках небольшой группы лиц
«к явному ущербу и разорению для
остальных торговцев».
Си£ьн^1^бострились противоречия
между цехами и новой мануфактур-
ной промышленностью. Мануфактуры
возникали обычно, помимо цехов, даже молочница.
Не В СаМЫХ ГОрОДаХ, ГДе СОХраНЯЛаСЬ Гравюра па дереве XVII в.
еще цеховая монополия, а в
местечках и селах, где предприниматель мог развивать свое производствог
не считаясь с цеховыми привилегиями, регламентацией и другими
стеснениями цеховой системы. Но капиталистические отношения проникали
и в городские цехи. Верхушка цехов, так называемые ливрейные мастера,
эксплуатировали не только своих подмастерьев, окончательно
превратившихся в XVI—XVII вв. в «вечных подмастерьев», по существу
в наемных рабочих, но и мелких ремесленников, как принадлежавших
формально к цехам, так и не входивших в них. '
Движения подмастерьев и беднейших ремесленников в Лондоне
происходили часто как до революции (например, во время народных
восстаний в 1549 и 1607 гг.), так и особенно во время революции.
К подмастерьям обычно присоединялись и другие слои городского
плебейства— рабочие мануфактур, поденщики (journeymen), портовые
рабочие, матросы и всякого рода люмпенпролетарские элементы, которых была
так много в городах и особенно в столицах не только Англии, но и других
стран Европы в XVI—XVII вв., в эпоху так называемого
первоначального накопления капитала. Беспощадно эксплуатируемое и задавленное
нуждой, ненавидящее феодальную знать и богачей из крупной буржуа-
73
зии, беспокойное и негодующее, являвшееся еще предпролетариатом,
предшественником будущего пролетариата — класса развитого
капиталистического общества,— городское плебейство было одной дп витсппггтттпт
движущих сил в^ ранних буржуазных ревод!Ш]дах,~выЬтупая на~~крайне
левом фланге развёртывавшейся
борьбы буржуазии!п^~тшз
феодализма и заходя дальше тех целей,
которые1нёпосредственно^тояли_
перёд~бу1>жуазной революцией.
Так,"* "в первой половине
XVII в. английское общество
представляло собой клубок
самых сложных и острых
социальных противоречий,
разрешить которые могла только
революция.
Переход от старых
производственных отношений к
новым, писал И. В. Сталин,
«... происходит обычно путём
революционного свержения
старых производственных
отношений и утверждения новых. До
известного периода развитие
производительных сил и
изменения в области
производственных отношений протекают
стихийно, независимо от воли
людей. Но это только до
известного момента, до момента, пока
возникшие и развивающиеся
производительные силы
успеют, как следует, созреть. После
ЖЕНА ЛОНДОНСКОГО ГОРОЖАНИНА. Т0Г0> КаК Н0ВЬЮ ПрОИЗВОДИ-
rva«ova в. Холлара тельные силы созрели, сущест-
вующие производственные
отношения и их носители — господствующие классы, превращаются
в ту «непреодолимую» преграду, которую можно снять с дороги лишь
путём сознательной деятельности новых классов, путём насильственных
действий этих классов, путём революции»1.
Абсолютизм в Англии оформился при династии
Абсолютизм Тюдоров и Тюдоров, правившей с конца XV и до начала
начало парламентской v,7tt tj» т? *
оппозиции XVII в. Как и в других странах Европы,
абсолютизм в Англии на первых порах играл
прогрессивную роль, способствуя дальнейшей централизации государства,
ослаблению наиболее реакционных феодальных прослоек и укреплению
буржуазных элементов. Начав править по окончании длительной
междоусобной войны, войны Алой и Белой розы, грозившей ввергнуть Англию в
полный феодальный хаос,Тюдоры ликвидировали последние феодальные
восстания на западе и на севере страны, направленные против центральной
власти. Подавление сопротивления северной знати в 1536—1537 и 1569 гг.
наиболее ярко характеризует эту сторону деятельности Тюдоров.
В 30-х и 40-х годах XVI в. ГенрихJVIII Тюдор осуществил церковную
1 И. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11-е, 1952, стр. 600.
74
реформацию, результатомкоторой было не только отделение английской
церкви от Рима и объявление короля верховным главоЖ^.новрй~1йглйкан-
<JKOHj^KBBf"(a следовательно, и прекращение многочисленных платежей
папству), но и конфискация обширных^монастырских имуществ и земель,
перешедших затем преимуществ
венно"в руки нового,
дворянства и' буржуазии.
В "то же время Тюдоры,
стремясь увеличить мощь и
доходы короны, поощряли раз-
витие английско!^
ности^^тодщвлц, содействуя
росту английского судоходства,
заключая выгодные для
английских купцов договоры с
иностранными государствами и
ведя упорную дипломатическую
и военную борьбу с
конкурентами английской буржуазии.
Длительная война Англии с
Испанией при Елизавете,
завершившаяся разгромом в
1588 г. «Непобедимой Армады»,
■была наиболее ярким примером
«охраны интересов английской
буржуазии абсолютистским
тюдоровским правительством.
^Способствуя укреплению и раз-
I витию нового дворянства,
постоянно пополняя его ряды
I выходцами из среды буржуа-
| зии, Тюдоры тем самым расши-
IjmjnTfc обновляли свою социаль-
Гщю^базу, чем и объясняется жена лондонского купца.
Сравнительное МОГущеСТВО ЭТОЙ Гравюра В. Холлара
[династии.
^ Рост социальных противоречий, сопротивление трудящихся масс
усилению эксплуатации вызывали у господствующих классов потребность
в сильной центральной власти. Тюдоры в интересах всего класса
феодалов в целом и всех имущих слоев общества беспощадно подавляли
крестьянские движения и обрушивались кровавым законодательством на
экспроприированные, обезземеленные крестьянские массы,
насильственно превращаемые в бродяг и пауперов, осуществляя, таким образом, со
всей наглядностью главную задачу феодального государства — «...
держать в узде эксплуатируемое большинство в интересах эксплуататорского
меньшинства» 1.
Для английского абсолютизма времен Тюдоров характерно то, что,
несмотря на рост авторитета королевской власти и присущие ей черты
деспотизма (особенно резко проявившиеся в политике Генриха VIII),
в Англии продолжал существовать парламент. Парламент не только
продолжал свою деятельность в течение всего XVI в., но даже укрепил
свое положение и расширил свою компетенцию. Однако эта особенность
английского абсолютизма как раз и объясняется союзом королевской
1 И. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 644.
75
вдастиj^nyj^ педиод сыновыми буржуазными и обуржуазившимися слоями
английского^ общества. В палате общин заседали преимущественно
представители того нового дворяцства, которое, будучи близким буржуазии,
отчасти представляло ее в парламенте и вместе с ней служило оплотом
сильной королевской власти — династии Тюдоров. Королевская власть
находила опору в
парламенте, парламент был
послушным орудием королевской
власти. Поэтому корона не
боялась расширить
компетенцию парламента,
предоставляя ему не только
утверждение налогов, но и
широкую сферу социального
законодательства,
церковного устройства и даже
вероучения.
Но, несмотря на все
уступки парламенту, королевская
власть сохраняла свои
типичные феодальные черты.
Король был верховным главой
всего дворянского сословия,
первым, крупнейшим
феодальным землевладельцем в
стране. Другие
землевладельцы все еще рассматривались
как его вассалы. Король
обладал правом феодальной
• опеки, правом получения
платежей, взимаемых при
переходе земли в наследство от
отца к сыну, и др. После
смерти лорда обычно
назначалась комиссия из
королевских чиновников по
обследованию земель и доходов
умершего (inquisitio post
mortem). Самые доходы короля при Тюдорах (как и позднее при
Стюартах) состояли в значительной степени из феодальной ренты с королевских
поместий. По платежи королевских крестьян были обычно твердыми,
фиксированными платежами, и реальное значение их в связи с падением
ценности денег в XVI и XVII вв. все понижалось. Это обстоятельство
явилось одной из уязвимых сторон финансов английского абсолютизма, ставя
королевскую власть все в большую зависимость от парламентских
ассигнований в виде так называемых субсидий. Королевская абсолютная власть
и в Англии стояла на страже социальных привилегий дворянства, на
страже его земельной собственности, и, как уже было указано выше,
подавляла беспощадно все народные движения, направленные против
крупных как феодальных, так и обуржуазившихся землевладельцев.
Однако уже правление Тюдоров, удовлетворявшее вначале буржуазию
я близкое к ней по своим интересам новое дворянство, по мере роста
буржуазии и все большего осознания ею своих классовых интересов
начало вызывать с их стороны резкую критику. Конфликты палаты
общин с королем, имевшие иногда место и при первых Тюдорах (напри-
ГРОБНИЦА ТОРГОВЦА СУКНОМ. ГЕРИФОРДШИР
1630 г.
Фото
76
мер, известный конфликт в 1504—1505 гг. парламента с Генрихом VII
в конце его царствования, когда спикером палаты был знаменитый Томас
Мор), стали частым явлением при Елизавете Тюдор, особенно во вторую
половину ее правления. Члены елизаветинских парламентов позволяли
себе резкую критику политики правительства по самым различном"
и часто весьма важным государственным вопросам: о престолонаследии ж
замужестве Елизаветы, об отношении правительства к католикам и
пуританам, о назначении парламентом субсидий и особенно о продаже тор-^
гово-промышленных монополий, широко практиковавшейся Елизаветой\
в конце ее царствования, и т. п. Кроме того, парламент во второй половине
XVI в. неоднократно протестовал против вмешательства правительства
и двора в парламентские выборы и в ряде случаев добивался отмены
тех выборов, в которых депутат оказывался слишком явной креатурой
каких-либо высокопоставленных лиц. Последняя сессия парламента,
собравшаяся при Елизавете (в 1601 г.), закончилась фактически
капитуляцией правительства перед оппозицией. Елизавета в ответ на
протесты палаты общин, вызванные широкой раздачей монополий, обещала
в дальнейшем полностью прекратить их продажу.^Эхо обострение кон-
фликтов в конце XVI в. говорило о росте и усилении нового класса —
руржу^^итг-ггт^'сою^ника^— новъхсг^вттрянства^о. стрем.тшн"^щ''^[х^захва-
тить в свои руки контгкшь^ над правительством.
— I "Оппозиция против абсолютизма приняла в Анг-
Английский лии в конце правления Тюдоров религиозную
пуританизм х т> « г г j
XVI—XYII BB# форму. В стране стало развиваться широкое
общественное, религиозно-политическое движение,
известное под названием пуританизма (от латинского слова purus — чистый;
точнее от английской его формы pure). Под именем пуритан в Англии еще
с 60-х годов XVI в. были известны протестанты, не довольствовавшиеся той
незаконченной, половинчатой реформацией, которая была проведена в
Англии в середине этого столетия (сохранение епископата в установившейся
после реформации государственной англиканской церкви и значительной
части церковного землевладения в виде епископских земель, сохранение
в культе и вероучении многочисленных элементов католицизма, в
частности пышной обрядности, и т. д.). Пуритане считали епископальную
англиканскую церковь полу папистской, остановившейся на .-дщгдороге _
между протестантством и католичеством. С другой стороны, пуритане
критиковали зависимость англиканской церкви от правительства,
назначавшего, смещавшего и контролировавшего епископов, превратившихся
по существу в настоящих королевских чиновников.
Пуританство было не только церковным движением, выступавшим
с требованием переустройства церковной организации в интересах
буржуазного развития страны. Оно означало собою также и новую
религиозную идеологию, проникнутую чертами буржуазного мировоззрения той
эпохи, которому соответствовали и определенные политические
устремления. Исходя из идей кальвинизма, являвшегося, по выражению Энгельса,
идеологией^ «Г..""самой смелой части тогдашней буржуазии»1, английские
пуритане отвергали старый феодальный мир ^с его моральн^_^йспор-
ченностью», «распущенностью», «леностью» ж «у£аЪт1)чител]йостьго>> „и
прогавопоставляли "*" ему новый ^и^ёал~"1<благ6чёётивои>77" «размеренной»,
«трудолюбивой» жизни, своего'' рода образ идеализированной буржуазии
периода первоначального накопления капитала, когда основными_доброд<|;
телями считались в первую очередь воздержание, трезвость, бережливость,
скогшдомство.Имея в~видуГв частности, идеологию пуритан,'Маркс писал
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 94.
77
в «Капитале» о буржуазии: «... созидатель сокровищ приносит
потребности своей плоти в жертву золотому фетишу. Он берет всерьез евангелие
отречения... Чем больше он производит, тем больше он может продать..
Трудолюбие, бережливость и скупость — вот, следовательно, его
основные добродетели; много продавать, мало покупать — в этом вся его
политическая экономия» г.
Пуританские взгляды на жизнь прекрасно отразил современник
английской революции, известный английский поэт Джон Мильтон, который в
одном из своих ранних произведений писал: «Обманщик, не ссылайся напрасно-
на невинную природу, будто ее дети должны расточать ее избытки. Она
(природа) бережливо дает из своих сокровищ лишь добродетельному,
который следует ее закону трезвости и священному правилу строгой
умеренности». Пуритане решительно осуждали всякие развлечения, считали
«греховными» роскошные наряды и уборы, яркие костюмы, веселые праздники,,
охотуV" театру "музыку7 игру в ц^^ты^_азх^1к№я™е^спо\>том\т1Ст:. п. Пури-
'тане восставали против сди^ш^р^^ольщрго числа церковных праздниковт
поскольку это мешало накоплению богатств; в воскресенье же, запрещая
«шумные развлечения», они рекомендовали проводить время за чтением библии.
Пуританство не было религией большинства населения. Большая
часть населения Англии даже во время революции оставалась верной
англиканской церкви (а на западе и севере тогда немало было и
католиков), но ^щри^ал^^наиболее ярко выражали идеологию растущего
капитализма. Пуритане проповедовали новую буржуазную мораль
и~ создавали новые религиозно-политические формы организации,
которые помогали буржуазии и новому дворянству сплачиваться и вести
борьбу против абсолютизма.
Пресвитериане По_вощю<311и^
ства пуританство раскололось еще в _XVI в. на
ряд течений. Наиболее богатая часть пуритан"^представители крупной
буржуазии и наиболее co^ogj^bHQ^.j?,yjw нового дворянства
—'стремилась придать^вОби^"новой церкви строго кальвинистское устройство.
Эта__ч^асть пуритан еще cJ70-x годов XVI в. получила название
«пресвитериан» от приверженности их к такому строю церковной организации,
в котором главную роль играли пресвитеры — старейшины,— особые
выборные лица от мирян, руководившие вместе с пасторами^«миндстра-
ми») Уделами Кальвинистской ^церковной "общины. Пресвитерианское
церковное* устройство, при котором через пресвитеров решающее влияние на
дела общин оказывают ее £амые cocTOflje^Mi^b^e^4^eHbi, предполагало-
независимость ттеркри от государственной власти, пе^одйчёски созывае-
\ше_дерковнъте--съезды,— синоды,, отмену обрядов,~15ст1шйшхся в англи-
кан^1В1^_рх^атоличества, и^ в то ше время определенное единообразие
нового церковного^ культа".
С самого начала пресвитерианство обнаружило отрицательное
отношение не только к государственной дворянско-аристократической
англиканской церкви, но и к другим пуританским сектам более радикального и
демократического направления. Эти крайние пуританские секты, со своей
стороны, резко критиковали пресвитериан, заменявших, по их мнению,,
один авторитет, автордает* ёййскопа, другим принудительным
авторитетом — пресвитеров и синода.
и Второе значительное направление в пуританстве,
оформившееся несколько позднее первого —
в 80 — 90-х годах XVIb., носило разные названия: «б£аунистов»_(по
имени одного из основателей"—Роберта Брауна), «конгрегацио^н^шстов»
1 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 140.
78
(конгрегация — в данном случае церковная община, которой придавали
особое значение радикально настроенные пуритане) или «индепенден-
тов», т. е. независимых, так как они провозглашали полную аЪтономикГи
независимость'катдоЖ^^ишозяб^бощитл как отгосударственнои
власти, так й от^акб^Ш^о^общеи "церковной власти.
В то же'время'^нХешнденты решительно высказывались за максимальна
«свободные» формы самого богослужения, считая противоречащим
священному писанию составление каких-либо обязательных молитв, гимнов или
обрядов; они предоставляли каждому участнику религиозного собрания
право^ «сво~боднТГ пропо^довать»"~или даже свободно «пророчествовать»
на_основанйи собственн^г^^^ писания.
В противоположность пресвитерианской^ централизованной церкви^
индепендентство делилось на множество мелких сект и в организационном
Отношении были сивиршУнт113^рЩцроШ1ён67 К индепендентам
принадлежали средняя и мелкая городская^буржуазия, ча£ХЬ_дворянства — джен-
цш^ластклфестьяцста графств, где долго
сохранялись традиции лоллардизма1. Городские плебейские элементы
частично тоже входили в наиболее крайние индепендентские секты.
Таким образом, индепендентство представляло собой и в религиозном и
в социальном отношении весьма сложное течение, охватывавшее целый
ряд самых разнообразных сект, в общем более радикальных, чем
пресвитерианские, но в свою очередь сильно различавшихся между собой по
своему социальному характеру, по социальному смыслу своих
религиозных требований. Радикально-демократическое крыло индепендентов,
близкое широким народным массам города и деревни, отражавшее в какой-то
мере чаяния этих народных масс, было связано с реформационными
учениями, выдвинутыми на континенте Европы, особенно в Германии,,
в период Великой крестьянской войны 1524—1525 гг. (Томас Мюнцер),.
Мюнстерской коммуны (анабаптисты), с присущим этим учениям
демократизмом, требованиями социального' равенства и т. д.
Начиная с 80—90-х годов XVI в. на пуритан
Преследования 0g пуШИЛИсь многочисленные правительственные
пуритан г\ <*
*v репрессии. Особенно подверглись преследованиям
наиболее радикальные индепендентские секты. Многие индепенденты,
чтобы избежать преследований, переселялись в Нидерланды, где
вступали в связь с континентальными (голландскими и немецкими) сектантамиг
в частности с меннонитами, преемниками анабаптистов. Часть этих
эмигрантов, радикально настроенных пуритан, возвращалась потом в Англию
и усиленно пропагандировала здесь свои радикальные церковные взгляды.
Много пуритан-индепендентов, а частью и пресвитериан, переселялось за
океан, в Америку, где в начале XVII в. они начали заселять на восточном
побережье Северной Америки территорию так называемой Новой Англии.
Несмотря на преследования и гонения, продолжавшиеся и даже
усилившиеся в первые десятилетия XVII в., пуританство продолжало
усиливаться. Увеличивались численно как правое — пресвитерианское, так
и левое — индепендентское—течения пуританства. Даже многие из
принадлежавших еще официально к англиканской церкви сочувствовали
пуританам и требовали проведения реформ государственной церкви в
умеренно-пуританском духе. Пресвитериане и индепенденты выделили немало
пылких публицистов, авторов сотен религиозно-политических памфлетов,
1 Лоллардизм — еретическое движение в Англии в XIV—XV вв., в основном
крестьянско-плебейское по своему социальному характеру, направленное против
богатств высшего духовенства, особенно монастырского и епископского
землевладения; лолларды выступали против барщины, сословных привилегий и других
видов феодального гнета.
7ft
б которых в форме религиозных изречений, рассуждений, увещеваний
и проповедей осуждалась «испорченная», «полупапистская» государственная
англиканская церковь, а заодно с ней и поддерживавшая ее королевская
власть, обычно объединявшиеся в этих памфлетах в общее понятие
«нечестивого Вавилона», преследующего «праведников» и «святых», т. е. пуритан.
Подвергаясь репрессиям со стороны официальной церкви и
государственной власти, фанатики-сектанты считали себя мучениками «за правое дело»,
за «свободу народа». В самом парламенте наиболее оппозиционно
настроенные ораторы обычно выступали с речами, заимствуя аргументы, цитаты
и образы из наиболее распространенных произведений пуританской
литературы.
АБСОЛЮТИЗМ И ФЕОДАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ
XYII в. И ОБОСТРЕНИЕ КЛАССОВЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ
С 1603 г. королем Англии стал сын казненной
Начало правления Елизаветой шотландской королевы Марии Стю-
Яков I # аРт — Яков VI Шотландск^^.п^нявший в
Англии имя Якова I. Противоречия между^феидЯТГьно-
абсолютистским строем и развивающимися буржуазными отношениями
при новой династии сказались особенно остро. Яков I сразу же по приезде
в Англию стал оплотом всех реакционных феодальных сил страны.
Феодальная аристократия, еще частью католическая на западе и севере
Англии, возлагала на нового короля, сына католички Марии Стюарт,
большие надежды, полагая, что он восстановит в Англии католицизм
или во всяком случае отменит наиболее стеснительные для католиков
законы, установленные при Елизавете Тюдор. Англиканское духовенство
со своей стороны, учитывая конфликты Якова с шотландскими
пресвитерианами, возлагало на него не меньшие надежды, рассчитывая на помощь
в борьбе со все более распространявшимся в Англии пуританизмом. Но
сами пуритане тоже ожидали от нового короля облегчения своего
положения, полагая, что Яков, получив воспитание под надзором
кальвинистских богословов и будучи королем протестантской Шотландии, не
захочет пойти по стопам своей матери и поддерживать католическую веру.
В действительности Якову I были ненавистны теократические и
тираноборческие настроения наиболее крайних шотландских кальвинистских
проповедников Нокса и Бьюкенена, идеи которых тщетно пытались ему
привить его воспитатели в Шотландии. Он был убежденным поклонником
абсолютистских доктрин, развивавшихся в XVI в. в ряде стран
континентальной Европы, особенно во Франции. Политический строй
Франции и Испании, двух государств Европы, где королевская власть к XVII в.
получила законченные абсолютистские формы, казался Якову I идеалом.
Стремление новых классов английского общества (буржуазии и нового
обуржуазившегося дворянства) к ограничению королевского
абсолютизма и к использованию английского парламента в этих целях,
проявившееся уже с конца XVI в., встретило со стороны Якова I решительное
осуждение и противодействие.
Еще будучи королем Шотландии, Яков напи-
Абсолютпстские сал1 трактата — «Царский дар» (1599) и
взгляды Якова I тт « * » ~ г \ , 'лоч
«Истинный закон свободной монархии» (1оШ),
в которых «коронованный автор» развивал теорию абсолютизма в тот
1 Подлинным автором трактатов Якова I был не сам король, а его секретарь
итальянец Альберико Джентили; Яков I, хвастаясь своей «ученостью», фактически
присваивал чужой литературный труд.
80
самый момент, когда в Англии этот политический строй уже начал
вызывать против себя глубокое недовольство. «Шотландские короли,—
писал Яков,— существовали до установления сословий и рангов, до
созыва парламентов, до издания законов. Ими была распределена земля
(среди знати), ими были образованы различные сословия так же, как
ими были созданы различные правительственные учреждения. Короли
были творцами законов, а не законы творцами королей».
По мнению Якова,
парламент не обладает
законодательными правами. Он (парламент)
может издавать законы, но лишь
в том случае, если «королевский
скипетр коснется их», т. е. если
они будут утверждены королем.
В чисто средневековом стиле
Яков I подчеркивал
божественное происхождение королевской
власти. «Монархи — подобие
божие», — заявлял он по своем
прибытий в Англию уже в
первом парламенте. — «Кто, кроме
бога, может быть судьей между
королем и его народом?..»
«Рассуждать о том, что бог может
и чего не может, есть
богохульство. Рассуждать о том, что
государь может и чего не может,
есть бунт. Я_н£ „позволюрас-
суждать о моей власти. Монар-
шч<^киеГ^о]^
высший^ на "земле порядок. МГо-
шфхи-т^ржьй на^с¥никй7Т5нй
сидят на божьем престоле. Сам яков i.
бог Называет ИХ богами», — ВИ- Гравюра Б. Пикара с портрета А. Ван-Дейка
тийствовал Яков I перед тем же
парламентским собранием. Король не раз признавался, что с трудом
выносит английский парламент. Положение английского короля
казалось Якову I странным. «Удивляюсь, — говорил он о парламенте
испанскому послу Гондомару,— как мои предки допустили такое
учреждение. Я застал уже его готовым, когда приехал сюда. Я вынужден
мириться с тем, от чего не могу никак отделаться».
Считая свою власть абсолютной, Яков I негодовал, когда парламент
отказывался предоставить королю право взимания налогов. «Ведь могут
же брать пошлины короли Франции, Дании, Испании. Почему же я не
могу этого делать?» — говорил он раздраженно в 1610 г. Пытаясь добыть
деньги помимо парламента, Яков I широко практиковал торговлю
патентами на всякие торговые и промышленные монополии, восстановив, таким
образом, практику, в свое время уже решительно осужденную парламентом.
Весьма характерной, проистекавшей из фео-
J?1!0» \ дально-абсолютистских взглядов Якова I, была
и пуританство „ '
ненависть короля к английским пуританам, тщетно
ждавшим от него «реформы церкви» в духе их требований. «Реформация
есть зло, — откровенно писал король,— потому что она провозглашает
равенство, а равенство есть враг порядка и единства, этого отца порядка».
За религиозными лозунгами пуританского движения Яков I сумел раз-
6 Английская революция, т. I
81
глядеть его политическое значение. «Они (пуритане),— заявлял король,—
отличаются от нас не столько религиозными убеждениями, сколько своей
разрушительной политикой и требованием равенства; ведь они всегда
недовольны существующим правительством и не желают терпеть чье бы
то ни было превосходство, что делает их секты невыносимыми ни в каком
хорошо управляемом государстве» (из речи короля на открытии первого
парламента).
«Нет епископа — нет и короля» (No bishop, no king),— так
резюмировал король на одной из конференций с духовенством (в Гемптон-
Корте в январе 1604 г.) необходимость защиты государственной
епископальной англиканской церкви в противовес требованиям пуритан
уничтожить существующую церковную иерархию. На этой конференции
Яков публично угрожал пуританам совсем изгнать их из своего
королевства.
Яков оставил без внимания поданную ему еще в 1603 г. петицию,
которую подписали свыше тысячи священников и мирян, частью пуритан,
частью сочувствующих пуританству, и которая требовала дальнейшего
«очищения англиканской церкви от католических суеверий». Наоборот,
королевская прокламация 1604 г. еще строже, чем то имело место
в Англии раньше, требовала единообразия (конформизма) в
английских церковных обрядах, категорически запрещая деятельность каких-
либо сект или церковных организаций вне государственной
епископальной англиканской церкви.
Было бы грубой ошибкой объяснять рост абсо-
Феодальная реакция дютистских тенденций в идеологии и политике
при Стюартах А ^ м n x
Англии только личными взглядами Якова 1
или влиянием иностранных (французских и испанских) образцов. С конца
XVI в. начинает меняться характер английского абсолютизма, который
из прогрессивного становится все более реакционным, все более
выявляет свою феодальную сущность и делается препятствием развитию
в стране буржуазного строя.
Абсолютизм, возникший в условиях разложения феодализма и
складывания капиталистических отношений, помог развитию английской
буржуазии и нового дворянства, во многом активно содействуя процессу
первоначального накопления капитала со всеми его насилиями и жестоко-
стями. Но вызревавший в английском феодальном обществе новый
буржуазный строй уже не мог мириться с абсолютизмом, который в силу самого-
своего характера, в силу ^дейфеодальной п^^р|ддь^од£^штвовал инте-
ресамбуржуазии лишь постольку, поскольку он стремился:^^увеличению
доходов казны." Буржуазия"и~1новое дворянство хотели в свою очередь
подчинить "свдим интересам всю внутреннюю и внешнюю политику
государства, захватить в свои руки финансы и церковь. Поэтому
прежние верные союзники и покорные подданные короны — буржуазия } и
новое дворянство — становились в оппозицию королевскому
абсолютизму, используя для этого старинное учреждение — парламент, который
из послушного, каким он был в XVI в., делается в XVII в.
оппозиционным. Важнейшую роль играло то, что против абсолютизма нарастало
недовольство народных масс, возмущенных свирепым законодательством
о бедных, возраставшими государственными налогами, продажностью и
классовым пристрастием королевских чиновников, беспощадным
подавлением крестьянских волнений.
При этих условиях абсолютизм все сильнее опирался на наиболее
реакционные феодальные группы английского общества, в значительной мере
на тех, с кем ему еще недавно приходилось вести борьбу. В то же время и
эти феодалы все теснее сплачивались вокруг короля, который являлся
82
для них опорой в борьбе как против растущего недовольства народных
масс, так и против посягающей на их господство буржуазии. Отсталая
часть дворянства (особенно на севере и на западе страны), которая не могла
использовать для улучшения своего экономического положения ни
огораживаний, ни обезземеления крестьян, ни капиталистического
фермерства, теряла часть своих доходов вследствие падения рент, что было
результатом «революции цен». Отчасти ей удавалось сохранять эти
доходы путем увеличения рент и других феодальных поборов с зависимого
крестьянства. Но еще большее значение для этой части дворянства имела
королевская служба, занятие административных, судебных, военных
и придворных должностей со связанными с ними денежными доходами и
подачками. Взятки и воровство из казенного сундука пополняли то, что
феодал терял на падении ренты. Близость к королю была источником
получения постоянных и верных доходов. Поэтому значительная часть
дворянства, главным образом та его часть, которая была меньше
затронута буржуазным перерождением на данном этапе развития феодализма,
группировалась вокруг короля, забыв о былых притязаниях на
политическую самостоятельность. Она была заинтересована в том, чтобы король
был свободен от контроля в области собирания и траты государственных
доходов, так как это лучше обеспечивало ее собственные доходы.
Старая феодальная английская знать была истреблена почти
полностью во время войн Алой и Белой розы. Выросшая на пожалованиях
и подачках Тюдоров и Стюартов, новая феодальная знать не только не
была в оппозиции к абсолютизму, но, наоборот, была заинтересована
в усилении бесконтрольной власти короля.
Таким образом, значительная часть дворянства, та, которую Маркс
для периода английской революции назвал «старым дворянством», была
горячей защитницей королевского абсолютизма. Притязания буржуазии
и нового дворянства на контроль над короной и, особенно, над взиманием
налогов, над действиями королевских чиновников, над расточительностью
двора были для придворной знати покушениями на «священнейшие
права» монарха.
Маркс назвал также другого союзника монархии — англиканскую
церковь. Англиканская церковь всецело поддерживала «главу церкви» —
короля. Королевская власть была гарантией сохранения огромных__бо-
гатств, остававшихся ^щ^у^деркви (после секуляризации монастырских
имуществ) вмде епископ^и^декански^^апитульск^^мель.
Королевская власть гарантировала англиканству положение господствующей,
единственно признанной государством церкви, поступление в ее пользу
десятины и других многочисленных доходов.
В борьбе между силами буржуазии и силами феодализма, которая
особенно обострилась с начала XVII в., королевская власть, являясь
оплотом феодальных порядков, стала центром притяжения всех
реакционных сил. В своей административной, финансовой, религиозной, внешней
политике она все более становилась на путь феодальной реакции,
углубляя те противоречия, которые разделяли феодальные и буржуазные
группировки в Англии.
Феодальная реакция сказывалась и в финансовой, и в церковной,и во
внешней политике королевской власти. Восстанавливались давно забытые
феодальные платежи и поборы, воскрешались давно уже, казалось,
изжитые феодально-рыцарские обычаи. В церковной области все более
открыто возвращались к некоторым католическим обрядам, все более
усиливались гонения на пуритан. В области вне пней политики
королевская власть явно стремилась к союзу с феодально-абсолютистскими и
католическими странами — Испанией и Францией. В то же время союз
6*
83
с протестантской Голландией — Соединенными провинциями — потерял
свое значение1. По всем этим вопросам внутренней и внешней политики
шла непрерывная борьба между короной и парламентом в течение всех
первых десятилетий XVII в.
Борьба Парламенты, собиравшиеся при Якове I, резко
парламентской высказывались как против абсолютистской «тео-
оппознции рии» Якова I, так и против его реакционных меро-
при Якове I приятии в области внутренней и внешней политики.
Уже первый парламент, собравшийся в 1604 г. и действовавший с
перерывами до 1611 г., представил королю особую «Апологию палаты общин».
В этом произведении заявлялось, что Яков I «неправильно осведомлен»
о взаимоотношениях между короной и парламентом: у короля нет
абсолютной власти, он (король) делит свою законодательную власть с
парламентом, парламентские привилегии являются «прирожденными вольностями
английского народа». «Великое заблуждение думать, — говорилось в
«Апологии», — что привилегии парламента, в частности привилегии
общин Англии, принадлежат ему по королевской милости, а не по
праву. Мы получили эту привилегию в наследство от наших предков так
же, как мы получили от них и наши земли и всякое другое имущество,
которым мы владеем». Уже в первом парламенте Якова I коммонерами
(членами палаты- общин) был резко поставлен вопрос о праве установления
налогов, на что претендовал Яков I. Парламентские юристы заявляли, что
право устанавливать налоги принадлежит верховной власти и может
быть осуществлено только королем в парламенте (обычная формула
парламента, обозначавшая, что в данном случае речь идет именно о
правах парламента). В петиции, поданной королю в начале 1611 г.,
парламент требовал отмены всех налогов, взимаемых правительством без
утверждения их палатой общин.
Весьма характерным для деятельности первого парламента Якова I
было сделанное королю предложение отказаться от прав феодальной
опеки и прочих поборов, связанных с правами короля как верховного
сеньора Англии. Общины предлагали за отмену этих феодальных прав
короля предоставить ему ежегодно доход в виде субсидий размером
в 200 тыс. фунтов. «Великий контракт», как называли это соглашение,
не состоялся. Король счел Бту сделку^недостаточно выгодной для себя.
Тем не менее эта попытка палаты общин была весьма интересна. Она явно
указывала на то, что тормозило развитие капитализма в сельском
хозяйстве. Новое дворянство желало быть полным собственником своих
земель, без каких-либо феодальных ограничений, ставших к этому времени
совершенно архаическими, не соответствующими новым историческим
условиям и тормозившими развивавшиеся производительные силы.
Созванный в 1614 г., после почти четырехлетнего перерыва, второй
парламент заседал всего два месяца и был распущен королем, так как
общины снова потребовали, чтобы король прекратил сбор всех неутвер-
жденных парламентом налогов. Яков был так разъярен выступлениями
оппозиции, что распорядился даже сжечь представленный ему
меморандум парламента по вопросу об импозициях (налоговом обложении).
Несколько депутатов палаты общин, выступавших наиболее активно
против короны, было арестовано.
После этого Яков не созывал парламента почти целых семь лет. Лишь
в 1621 г. собрался третий парламент Якова I. При его открытии члены
парламента выразили недовольство монополиями, число которых все
увеличивалось вследствие того, что король вел широкую торговлю ими.
1 Об этом подробнее см. главу третью.
84
УЧАСТНИКИ «ПОРОХОВОГО ЗАГОВОРА» (1605 г.)
(слева направо^ Т. Бейтс, Р. Уинтер, К. Райт, Дж.Райт, Т. Иереи, Г. Фокс, Р.Кэтсбн, Т. Уинтер)
Современная гравюра
Парламент собственной властью привлек к судебной ответственности
наиболее ненавистных монополистов, фактически восстановив, таким
образом, свою судебную власть, заглохшую было при Тюдорах. Парламент
пошел и дальше. Не ограничиваясь преследованием
купцов-монополистов, парламент привлек к ответственности и королевских министров,
подписывавших патенты на монополию. Среди привлеченных оказался и
канцлер королевства, известный ученый и философ Френсис Бэкон^а-
рон Веруладский, обвиневеный парламентом_во взяточничестве. Яков I
оспаривал право парламента судить его министров, но не смог помешать
судебному процессу над своим канцлером. Палата лордов, которой
собственно принадлежало право судить королевских министров, выступала
в этом вопросе заодно с палатой общин. С точки зрения лордов, Френсис
Бэкон был «выскочкой», «новым человеком». Самая политика
укрепления центрального административного аппарата, проводившаяся
Бэконом (особенно в судебной области — усиление значения канцлерского
суда и др.), создала ему много врагов в среде придворной аристократии
и высокопоставленных юристов.
Крайне нуждаясь в деньгах в связи с готовившимся вступлением
Англии в Тридцатилетнюю войну (Фридрих Пфальцский, вождь
германских протестантских князей, был зятем Якова I и в этот период, после
Белогорской битвы, находился в особенно плачевном состоянии), Яков I
старался под предлогом защиты внешнеполитических интересов страны
получить от парламента крупную субсидию. Парламент отпустил королю
весной 1621 г. громадную сумму — 700000 фунтов, но это же
обстоятельство дало депутатам парламента возможность подвергнуть резкой
критике дипломатию Стюартов, всю их внешнюю политику.
В противоположность правительству Елизаветы,
во внешнеГполитике пР0В°Дивп1ему последовательную антииспанскую
Англии и антикатолическую политику, в об идем весьма
выгодную английской буржуазии, правительство
Якова I повернуло руль внешней политики Англии в другую сторону.
Немедленно же после своего воцарения Яков заявил, что не считает
85
себя в состоянии войны с Испанией (после гибели «Непобедимой Армады».
Англия и Испания продолжали считать себя по отношению друг к другу
находящимися в состоянии войны). Далее Яков I отказался помогать
Нидерландам в их войне с Испанией, хотя Англия была связана с
Соединенными провинциями союзным договором 1598 г. В глазах Якова I
Голландия, освободившаяся в результате революции от испанского гнета,
была бунтовщической страной.
Такая внешняя политика была
прямым предательством по
отношению к торговым интересам
Англии. Английская буржуазия
не без основания считала
Испанию главным врагом и
соперником в морской и колониальной
торговле. В связи с
продолжавшейся войной Испании с
Нидерландами испанцы в XVII в. часто
захватывали английские
купеческие суда под предлогом
нахождения на них голландцев или
голландских товаров. Английское
правительство оставалось глухо
к жалобам и протестам своих
негоциантов.
Когда в Европе вспыхнула
Тридцатилетняя война, Яков I
был втянут в войну на стороне
протестантов против Габсбургов.
Но вместо того, чтобы оказать
действительную помощь
протестантам Германии, он втайне от пар-
герцог бекингем. ламента пытался осуществить со-
Гравюра с портрета К. Янсена ВврШвННО фаНТаСТИЧвСКИЙ ПЛан:
добиться возвращения Фридриху
Пфальцскому отнятых у него императором земель при помощи ни больше
ни меньше, как союза с Испанией (!). В соответствии с этим Яков I уже
проектировал новый брачный союз, целью которого было связать
Англию с Испанией. Он намеревался женить своего наследника принца
Карла на испанской инфанте.
Зимняя сессия парламента в 1621 г. была запол-
Критнка в парламенте нена бурными прениями по вопросам внешней и
внешней политики Jr « г „ г
Стюартов внутренней — религиозной — политики
правительства. Члены парламента говорили об
опасности сближения с Испанией, о весьма невыгодных для интересов
Англии последствиях брака наследного принца Карла с испанской;
принцессой.
Петиция палаты общин от 3 декабря 1621 г. содержала резкие выпады
против испанского короля и называла весь план «дружбы с Испанией»
плодом «дьявольских ухищрений» папизма. Протестуя против
предполагавшейся женитьбы наследного принца на инфанте, палата
высказывала пожелание, чтобы «принц своевременно и счастливо женился на
принцессе, исповедующей нашу собственную религию», т. е.
протестантскую, а не католическую. В связи с проектом союза Англии с
католической державой парламент спешно потребовал от правительства
строгого выполнения елизаветинских законов против рекузантов —
ПАЛАТА ОБЩИН. 1624 г.
Современная гравюра
католиков1, которые в это время были уверены чуть ли не в немедленном
восстановлении в результате иностранного вмешательства католицизма в
качестве государственной религии Англии. Яков I протестовал против
вмешательства парламента в «дела столь глубокой государственной
важности» (так высокопарно король именовал свою внешнюю политику)
я категорически запретил парламенту касаться вопроса о браке
наследного принца с инфантой. Когда парламент все же принял 18 декабря
протестацию по этому вопросу, ссылаясь снова на свои привилегии, король
не только немедленно распустил парламент, но, явившись лично 30
декабря в палату, собственноручно вырвал лист из протоколов
парламента, где содержалась запись парламентского постановления. Несколько
лидеров оппозиции подверглись аресту, часть депутатов была на
некоторое время выслана в Ирландию.
В 1624 г. наследник престола принц Карл вместе с фаворитом и
первым министром Якова герцогом Бекингемом отправился в Мадрид, чтобы
решить там окончательно оба вопроса: 1) об оказании помощи Фридриху
1 Рекузантами назывались в Англии в XVI и в начале XVII в. католики,
отказывавшиеся признать государственную англиканскую церковь и принести присягу
королю как главе реформированной церкви. Позднее это название распространилось
не только на католиков, но и на пуритан, отказавшихся присягать по англиканской
формуле присяги.
87
Пфальцскому и 2) о заключении брака Карла с инфантой. Из всей этой
дипломатической затеи, как и следовало ожидать, никакого реального
результатам получилось. Буржуазные идворянские круги Англии могли
только лишний раз убедиться в отсутствии каких-либо дипломатических
талантов у королевского любимца и представить себе ясно, в какую опасную
игру может вовлечь страну проводимая правительством внешняя политика.
Неудачной оказалась и попытка Якова I заключить союз с Францией
под тем же предлогом оказания помощи своему зятю. Франция в середине
20-х годов еще не была готова к
вступлению в Тридцатилетнюю
войну. Новый проект брака принца
Карла, на этот раз с французской
принцессой Генриеттой-Марией
(сестрой короля Людовика XIII),
осуществленный в 1625 г., был
встречен в Англии очень холодно. Многие
с полным основанием опасались, что
английский двор после брака
наследного принца с католичкой рано или
поздно станет центром
международных католических интриг.
И все же сближения с Францией
буржуазные круги и круги нового
дворянства в Англии опасались
меньше. Собравшийся в 1624 г.
новый (четвертый) парламент Якова I
меньше нападал на внешнюю
политику правительства, чем его
предшественник — третий парламент.
Парламент 1624 г. предоставил королю
карл I. даже довольно щедрые субсидии (три
гравюра xvii в. субсидии в сумме 300 000 фунтов), но
взамен этого потребовал отмены
торгово-промышленных монополий. Король, согласно этим требованиям,
должен был издать ордонанс об отмене всех патентов «на монопольное право
продажи, покупки, производства или потребления чего бы то ни было в
королевстве». Возглавлявший финансовое ведомство королевский министр
граф Мидлсекс был привлечен парламентом к судебной ответственности.
Старый король умер весной 1625 г. Сменивший
Внешняя политика его двадцатипятилетний Карл I, легкомысленный,
упрямый, самоуверенный и недалекий человек, так
же, как и отец, был убежден в неограниченности и божественном
происхождении королевской власти. Руководствуясь советами герцога Бекингема,
Карл попытался вначале вести активную внешнюю политику. Но
результатом ее был лишь ряд сплошных неудач. Испании была объявлена война.
Бекингем предпринял три экспедиции против испанского флота. Целью
их было главным образом захватить испанские флотилии, везшие в
Испанию серебро из Америки. Предполагалось, что захват драгоценного
груза сразу поправит королевские финансы и сделает правительство
совершенно независимым от парламента. В задачу экспедиций входил
также захват испанского порта Кадис и высадка экспедиционного
корпуса на территории самой Испании. Но ничего из этого осуществить
не удалось. Плохо руководимые и недостаточно подготовленные к военным
операциям английские корабли обычно бесславно возвращались к
родным берегам, потеряв много людей из своего экипажа главным образом
88
вследствие всякого рода болезней и дурного питания солдат и матросов;
прямых военных столкновений с неприятелем почти и не происходило.
Военно-морские операции, проводившиеся герцогом Бекингемом,
наглядно продемонстрировали кризис правящих феодальных верхов Англии.
Картина правительственной коррупции и развала старой военной системы
государства бросалась в глаза всем, даже мало-мальски оппозиционно
настроенным современникам.
Союз с Францией заставил
английское правительство,
правительство протестантской страны, принять
участие в борьбе французского
короля против французских
протестантов — гугенотов, сосредоточивших
свои силы в Ларошели. Это вызвало
в Англии новое раздражение
политикой Стюартов. Под давлением
общественного мнения правительство
отказалось от участия в походе
против гугенотов, и скоро Англия
оказалась сама в состоянии войны с
Францией. Отсюда вытекала необходимость
помочь противникам французского
королевского правительства —
гугенотам. Однако помощь, оказанная
герцогом Бекингемом осажденной
Ларошели, была так плохо организована,
что не дала никакого эффекта. Осенью
1628 г. Ларошель была взята
французскими королевскими войсками.
Английское правительство снова
оказалось скомпрометированным, так генриетта-мария.
Как ПрОВаЛ еГО внешней ПОЛИТИКИ С п°Г>трета А. Ван-Дейка
был совершенно очевиден.
Оппозиция абсолютизму Стюартов достаточно
вырост оппозиции явилась уже при Якове I. Критика финансовой,
р р церковной, внешней политики его правительства
поднималась каждый раз при созыве нового парламента. Выступления
представителей парламентской оппозиции при Карле I стали еще более
резкими. Неудачи внешней политики давали особенно большой
материал выступавшим в парламенте ораторам. Палата общин требовала
отставки королевского фаворита герцога Бекингема, в котором видели
виновника всех этих неудач. Парламент сильно урезывал субсидии королю
и ограничивал сбор их короткими сроками, решительно протестуя в то же
время против попыток Карла I самовольно собирать налоги.
Уже первый парламент Карла I, собравшийся в июне 1625 г.,
оказался чрезвычайно кратковременным. Он был распущен королем спустя
несколько недель после созыва (в августе 1625 г.). В парламенте 1625 г.
в качестве лидера оппозиции приобрел особую известность Джон Элиот,
происходивший из графства Девоншир, где он командовал местной
флотилией. Сталкиваясь с герцогом Бекингемом из-за борьбы с пиратами
(которым явно покровительствовал Бекингем, так как был подкуплен
ими), Элиот выступил в парламенте с разоблачениями Бекингема. Элиот
дал убийственную критику правительственного руководства армией и
флотом и показал, что неумелое руководство и было главной причиной
английских неудач в войне с Испанией. За эти разоблачения Элиот по
89
приказанию короля был арестован и заключен в Тауэр, но вскоре
освобожден.
, Собравшийся в феврале 1626 г. второй парламент Карла I оказался
настроенным еще более оппозиционно. Палата общин возбудила шуэед
лордами вопрос о суде __над герцогом Бекинрзмоаь. Снова, как когда-то
это делал Яков I,"король вступил в «конституционные споры» со своим
строптивым парламентом. Карл вызвал членов палаты общин к себе во
дворец, где канцлер от имени короля1 «разъяснил», что они не имеют права
привлекать к суду королевских
министров, что устранение
злоупотреблений в аппарате государственного
управления есть дело короля, что
созыв, продолжительность сессий и
роспуск парламента зависят
исключительно от королевской воли. Когда
тем не менее палата общин
предъявила лордам формальное обвинение
против герцога Бекингема и
приступила к обсуждению новых,
разоблачающих его материалов, Карл I
распустил 15 июня 1626 г. и второй
парламент. Элиот был арестован во вто-
ч рой раз. Король опубликовал прокла-
" мацию, в которой еще более откро-
* венно подчеркнул абсолютистский
принцип независимости королевской
власти от парламента.
Ответственность за свои действия, утверждала
прокламация, король несет только
перед богом. Вместе с тем
правительство распорядилось взимать не
Эдуард кок. утвержденные парламентом пошлины
Портрет К. Янсена И объяВИЛО НОВЫЙ ПрИНуДИТвЛЬНЫЙ
заем, затрагивавший не только
богатых купцов и банкиров, но и средние слои населения. Взимание
не утвержденных парламентом налогов и попытки разместить среди
населения принудительный заем встретили упорное сопротивление в широких
слоях английского народа. Ответом на это сопротивление были
многочисленные аресты. Правительство донимало отказавшихся платить налоги
тяжелыми военными постоями.
Военные неудачи правительства в 1627 г., провал экспедиции на
о. Ре у берегов Западной Франции и полный финансовый крах заставили
Карла I весной 1628 г. снова созвать парламент.
Третий парламент Карла I оказался особенно оппозиционно
настроенным. В него было избрано много лиц из числа тех, кто отказывался
платить незаконные налоги и был за это заключен в тюрьму. В этом
парламенте оформилось руководство парламентской оппозиции. Среди
руководителей оппозиции, .кроме ,Джона Элиота, особенно выделялись:
бывший главный судья королевства сэр Эдуард Кок, считавшийся большим
знатоком и толкователем старинных английских статутов, хартий и
судебных решений, составлявших так называемое общее право Англии,
Томас Уентворт, представитель йоркширского джентри, Джон Пим и
Джон^Гемпден, представлявшие джентри Средней Англии. Близко к ним
стоял и "Т^шзер Кромвель, депутат из Гентингдоншира, родственник
Джона Гемпдена.
90
ДЖОН ПИМ.
Гравюра Чемберса
Парламент открылся 17 марта 1628 г. Прения приняли с самого
начала чрезвычайно острый и резкий характер. Элиот произнес горячую
речь об угрожающей Англии опасности деспотизма и папизма. Другие
депутаты жаловались на многочисленные аресты, производимые
правительством за последнее время.
Парламент потребовал от короля гарантии ряда
«Петиция личных и имущественных прав, сформулирован-
о праве» ных в Д0Кументе> СТавшем известным под
названием «Петиции о праве» (7 июня 1628 г.). «Петиция о праве» содержала
следующие четыре пункта: 1) население не должно быть против своего
желания принуждаемо к займам и к уплате налогов, не утвержденных
парламентом; 2) никто не может быть арестован и лишен имущества,
иначе как по законному приговору суда и закону страны; 3) должны быть
прекращены аресты гражданских лиц по законам военного времени;
4) должны быть прекращены военные постои в домах частных лиц.
«Петиция о праве» ссылалась на «Великую хартию вольностей»
XIII в., которую парламентская оппозиция толковала не в соответствии
с ее действительным содержанием, а в духе предъявленных королю
требований, как на документ, будто бы ограничивавший власть короля в
интересах «народа».
Карл I вынужден был утвердить петицию, так как только при этом
условии парламент соглашался дать ему деньги. Но вскоре же после
этого король начал нарушать данные им обязательства, толкуя их
91
ПАРЛАМЕНТ, ДВОРЕЦ И ВЕСТМИНСТЕРСКОЕ АББАТСТВО. XVII в.
Гравюра В, Холлара
совершенно по-иному, чем парламент, прежде всего в отношении сбора
налогов. Так как парламент, кроме того, снова настаивал на удалении от
управления герцога Бекингема и предании его суду, то король в конце
концов поспешил распустить парламент на каникулы, обещая созвать
его вновь осенью того же года.
В перерыве между двумя парламентскими сессиями был убит
офицером Фелтоном ненавистный всем королевский фаворит герцог Бекин-
гем. Оппозиция открыто заявляла о своем удовлетворении случившимся.
Смерть Бекингема рассматривалась как первый шаг к освобождению
страны от «тирании».
Новая сессия парламента (январь — начало марта
Роспуск 1629 гг.) прошла так же бурно, как и предыду-
третьего парламента тт Jr ' r J
Карла I щие. Парламент резко критиковал церковную
политику правительства, усматривая в ней все
больший и больший крен в сторону католицизма. Парламент протестовал
также против взимания королем наряду с утвержденными парламентом
налогами (предоставленные королю парламентом субсидии) и не
утвержденных парламентом сборов, всякого рода торговых пошлин и т. п.
2 марта 1629 г. Карл I распустил парламент, твердо решив не собирать его
вновь, а править уже совсем без парламента.
Роспуск парламента в 1629 г. был расценен оппозицией как
реакционный государственный переворот. Перед тем как разойтись, парламент
принял резолюцию с призывом к населению не платить не утвержденных
парламентом налогов. «Врагом английской свободы,— говорилось в этой
резолюции,— является тот, кто будет платить не утвержденные
парламентом налоги». Тут же следовало предупреждение по адресу
противников пуританства: «Смертельным врагом государства объявляется
каждый, кто будет вносить новшества в религию...».
Одиннадцать лидеров парламента, в их числе и Джон Элиот, были
посажены в тюрьму. Особой королевской прокламацией объявлялось,
что будут расцениваться как «оскорбления королевского величества»
всякие разговоры о том, что кто-либо может предписать королю срок
созыва нового парламента. Так в Англии начался одйннадцатилетний
период беспарламентского правления. Казалось, английский абсолютизм
принимал формы, аналогичные абсолютным монархиям континентальных
стран, где представительные учреждения давно уже перестали созываться.
92
БЕСПАРЛАМЕНТСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ КАРЛА I И НАЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИИ
После разгона парламента положение короля
пвавлениеМеКарлае1 было вначале очень критическим. Призыв пар-
(1629—1640) ламента не платить налогов встретил сочувствие
среди части купечества, джентри и йоменов.
Снова начались аресты лиц, отказавшихся от уплаты налогов.
Лондонский купец Ричард Чемберс за активное сопротивление взиманию
незаконных налогов был присужден к штрафу в 2 000 ф. ст. и заключен в
тюрьму, где просидел 6 лет.
Продолжавшаяся война с Испанией и Францией требовала новых
чрезвычайных расходов. В то же время влияние войны отрицательно
сказывалось на торговле с континентом. В Лондоне ощущался застой
в торговых делах, началась частичная безработица, настроение народных
низов становилось все более беспокойным. Правительство пыталось
заключить заем в Сити, но встретило решительный отказ. И все же к концу
1629 г. положение короля несколько улучшилось.
Несмотря на отдельные выступления налогоплательщиков против
взимания не утвержденных парламентом налогов, в стране в целом в этот
момент, в конце 20-х^годов, еще не было ^ево^юц^тарй^ит^Эции. Связи
между парламентской ЪТгаозициеи и пшрокимч~~слоями недовольных
абсолютистской политикой правительства были еще недостаточно крепки.
Тактика отказа в уплате налогов, являющаяся одним из видов тактики
пассивного сопротивления, а не прямого действия, была сама по себе
еще слишком недостаточной, чтобы нанести решающий удар абсолютизму.
Народные массы города и деревни хотя и выражали недовольство
феодально-абсолютистскими порядками, еще не поднялись на решительную
борьбу с ними.
Благоприятным обстоятельством, использованным
феодально-абсолютистской реакцией, было международное положение, сложившееся в 30-х
годах в Западной Европе. Тридцатилетняя война вступила в свою
решающую фазу. Франция и Испания энергично готовились принять в ней
участие (и действительно вступили в нее в 1635 г.). Поэтому французское
и испанское правительства сравнительно легко пошли на мир с
Англией. Карлу I удалось уже в апреле 1629 г. заключить мир с Францией,
в ноябре 1630 г. был заключен мир с Испанией. Уже одно прекращение
войны, ведшейся одновременно с двумя государствами, облегчало
положение короля, освобождая его от больших расходов. Правительство Карла I
использовало также обстоятельства, связанные с развитием самой
Тридцатилетней войны. «Большая европейская война», в которой принимали
участие прямо или косвенно почти все государства Европы, была выгодна
для Англии. Война вызвала большой спрос на английские сукна, кожу,
хлеб и другие продукты. При этом особенно большие выгоды приносила
Англии торговля с Испанией. Английские судовладельцы на весьма
выгодных для себя условиях перевозили испанские грузы в испанскую
часть Нидерландов. Лондонские купцы и банкиры вели оживленную
торговлю с Испанией, испанскими Нидерландами и Западной Германией*
Испанские платежи в Нидерландах и Германии целиком производились
за счет векселей английских торговых домов. Взамен этого в Лондон
из Испании привозилось золото и серебро в слитках. Буржуазии и
связанному с нею дворянству невыгодно было обострять отношения с
абсолютизмом в такое время. Купцы и торгующие дворяне — джентри —
предпочитали уплачивать налоги (хотя бы и «незаконные» с их точки
зрения), чтобы только не помешать выгодному для них торговому
оживлению.
93
В начале 30-х годов абсолютизм почувствовал себя настолько прочно,
что смог сам перейти в наступление. В стране воцарилась злейшая
политическая реакция. Карл I и его феодальное окружение уже не хотели
идти ни на какие уступки
оппозиции. Абсолютизм вступил на
путь политики «напролом», как
называли ее сами приверженцы
короля. Оппозиция раскололась.
Некоторые видные лидеры
оппозиции, ранее выступавшие резко
против Бекингема и других
королевских министров, перешли на
сторону короля. Если такие
парламентские лидеры, как Джон
Элиот, продолжали томиться в
тюрьме (Элиот так и умер в тюрьме
от чахотки в 1633 г.), то некоторые
оппозиционеры, в частности Томас
Уентворт, перешли на службу к
королю и заняли выдающееся
положение в государственном
управлении абсолютистской монархии.
Томас Уентворт был возведен в
пэры Англии, получил титул
графа Страффорда и был
назначен председателем Совета по
управлению Севером (орган, созданный
томас уентворт, лорд страффорд. Генрихом VIII после подавления
граеюра xvn е. восстания 1536—1537 гг. и обла-
давший громадными
полномочиями по контролю над всей Северной Англией).
В 1633 г. Страффорд получил еще более
вИшши крупный пост лорда-наместника (вице-короля)
в Ирландии. Здесь в течение семи лет «черный
граф» (как называли его в народе) проводил политику колонизации
Ирландии самыми жестокими военно-деспотическими методами.
Вымогательство всяческими способами денежных средств у местного населения,
конфискация ирландских земель, насаждение английских судов и
введение чуждого ирландскому населению английского права, ломавшего
местные, частью еще родовые, клановые имущественные отношения,
составляли систему правления королевского фаворита. Позднее Ирландия
ответила на усиление английского гнета национальным восстанием,
вспыхнувшим в 1641 г. Но Страффорд не верил в возможность такого взрыва.
Ему, наоборот, казалось, что своими действиями в Ирландии он
упрочивает королевский абсолютизм. Одним из условий укрепления абсолютизма
он не без основания считал наличие постоянной королевской армии (в
отличие от милиции графств)1. Такую регулярную армию Страффорд
рассчитывал создать именно в Ирландии. Формально армия предназначалась
для подавления ирландского движения, но (как откровенно
высказывался Страффорд в письмах к королю) эта армия была нужна и для
Англии. Опираясь на нее, писал Страффорд королю, легко можно подавить
всякую оппозицию в стране.
1 Милиция графства —местное ополчение, набиравшееся по графствам из
крестьян и возглавлявшееся местным дворянством. Командующий милицией графства
носил титул лорда-лейтенанта.
94
Феодальная реакция резко сказалась в церков-
Англо-католпцизм HOg политике правительства Стюартов. Совет-
с пуританством ьником Карла I, проводившим крайнюю реакцион-^
ную политику в церковной области, был примас
англиканской церкви архиепископ Кентерберийский Уильям Лод.
Назначенный архиепископом в 1633 г., Лод с яростью обрушился на пуритан.
Пуританское движение
особенно распространилось к середине
XVII в., отразив в религиозной
форме все растущее
оппозиционное по отношению к феодально-
абсолютистским порядкам
настроение буржуазии, нового
дворянства, городской мелкой
буржуазии и частью крестьянства
Англии. Число сторонников
различных пуританских сект — как
пресвитерианского, так и инде-
пендентского направления, —
решительно порывавших с
господствующей англиканской
епископальной церковью, все
увеличивалось. Пуританское религиозное
движение в условиях
обострившейся борьбы с абсолютизмом
приобретало все более отчетливый
политический характер.
> Вместе со своими
помощниками— епископами — Лод стремился
прежде всего придать англикан- уидьям дод> АРХИЕПИСК0П
скои церкви единообразный, стро- кентерберийский.
ГО бюрократический Характер. ЭТО Гравюра В. Холлара'
выражалось и в организационных
, формах, в сохранении церковной иерархии, в усилении власти епископов
и их контроля над приходами и в единообразии культа, которому
архиепископ по католическому примеру ив противоположность пуританам
намеревался придать большую пышность и блеск, как выражался сам Лод,
большую «красоту святости». Архиепископ рассылал циркуляры, точно
регламентировавшие церковные обряды и священнические облачения,
вводившие вновь коленопреклонения, крестные знамения и тому подобное,
т. е. все то, что пуритане считали папистскими «суевериями» и
«идолопоклонством» и против чего так горячо ратовали пуританские писатели и
проповедники. В самой догматике (вероучении) Лод и его друзья все
более сближались с католиками и отходили от протестантизма. В Риме
прекрасно понимали этот отход Лода от протестантских традиций. Папа
даже предлагал Лоду звание кардинала, надеясь, что тот завершит свою
церковную политику возвращением английской церкви в лоно
католицизма.
Но для осуществления своих целей Лоду не нужно было превращаться
в католика. Его политика заключалась в том, чтобы создать сильную
церковь, которая была бы верной слугой английского абсолютизма.
Англо-католики (как называли Лода и его единомышленников)
стремились превратить каждого приходского священника в послушное орудие
королевской власти, поручая и навязывая ему прямые функции защиты
и пропаганды абсолютизма.
95
ЛОНДОН. ЛАМБЕТ, ДВОРЕЦ АРХИЕПИСКОПА КЕНТЕРБЕРИЙСКОГО.
Гравюра В. Холлара
Священникам предписывалось систематически читать верующим
проповеди о «безусловном повиновении королю» при всех обстоятельствах.
Текст таких проповедей составлялся специально в архиепископской
канцелярии и рассылался по всем приходам страны.
С неистовой жестокостью Лод преследовал пуритан, в которых видел
главных врагов церкви и короля, подтачивавших и разрушавших
«основы религии и общества». Репрессии Лода обрушивались как на
пресвитериан, так и на индепендентов; особенно жестоко англиканские
церковные власти расправлялись с так называемыми сепаратистами,
т. е. с течениями уже открыто отделившимися, вышедшими из
англиканской церкви и резко обличавшими ее как «идолопоклонническую»,
«антихристианскую», «криптопапистскую» (т. е. скрыто-папистскую)
церковь. Чрезвычайные суды — Звездная палата1 и Высокая комиссия2—
арестовывали, пытали, штрафовали, подвергали разным зверским,
увечащим наказаниям пуритан за их противоангликанскую агитацию и
пропаганду. О жестоком характере наказаний, применявшихся судами в
отношении пуритан, говорят следующие примеры. В 1630 г. Звездная
палата приговорила пресвитерианского писателя Александра Лейтона за
книгу против епископов, опубликованную им в Голландии, к 10 тыс.
ф. ст. штрафа и пожизненному тюремному заключению; кроме того,
Лейтон был подвергнут бичеванию, ему было наложено клеймо на лицо,
у него были вырезаны ноздри и отрублены уши. В 1637 г. три известных
пресвитерианских богослова Принн, Бертон и Баствик подверглись той же
участи. В 1638 г. молодой Джон Лильберн, обвиненный в
распространении запрещенной в Англии индепендентской литературы, был
приговорен к штрафу в 500 ф. ст., подвергнут публичному бичеванию на одной
из лондонских площадей, выставлен на целый день у позорного столба и,
наконец, заключен в тюрьму. Преследуя пуритан, Лод ослабил в то же
время нажим на католиков. Законы против католиков в период
беспарламентского правления Карла I применялись далеко не так строго, как
в предшествующее время.
1 Звездная палата была учреждена еще при Генрихе VII Тюдоре. Но при
Тюдорах ее задача заключалась преимущественно в борьбе с мятежными феодалами.
2 Высокая комиссия была организована во второй половине XVI в.при Елизавете.
Тогда ее функции заключались главным образом в борьбе с католиками.
96
УИЛЬЯМ ПРИНН.
Гравюра Бенуа
Не менее резко феодальная реакция сказалась
Финансовая в области финансовой политики короны. Финан-
политика правительства совая политика в период беспарламентского нрав-
беспала ментского ления была самым грубым вторжением короны
правления в частную собственность. Это ярко свидетельствует
о прямых посягательствах Карла I на
свободную конкуренцию. Вместе с тем в финансовой политике Карла I
отразился наиболее остро его разрыв с буржуазией и обуржуазившейся частью
дворянства. Эти новые, приобретавшие все более решающее значение
в экономическом развитии страны слои английского общества выражали
уже полное недоверие политике абсолютистского правительства.
«В средневековом обществе налоги были... единственной связью
между нарождающимся буржуазным обществом и господствующим
феодальным государством,— связью, благодаря которой государство
вынуждено было делать буржуазии уступки, приспособляться к ее росту,
считаться с ее потребностями»1. Карл I, перестав с 1629 г. созывать
парламент, должен был собирать налоги без обычных постановлений палаты
общин, чем еще более углублял разрыв с буржуазным обществом и
приближал неизбежный взрыв буржуазной революции. «Английская
революция, приведшая Карла I на эшафот,— говорил Маркс,— началась
1 К. Маркси Ф. Энгельс. Соч., т. VII, стр. v64.
7 Английская революция, т. I
97
КАРЕТА ДЛЯ ПУТЕШЕСТВИЙ. XVII в.
Гравюра Д. Денсталя
с отказа от уплаты налогов»1. Но отказ от уплаты налогов «...является
лишь симптомом раскола между короной и народом, лишь
доказательством того, что конфликт между правительством и народом достиг
напряженной, грозной степени»2.
Зависевшее обычно от парламентских субсидий, правительство Карла I
пыталось теперь без парламентских постановлений всяческими путями
выжать из населения необходимые ему суммы. Не ограничиваясь
обычными торговыми пошлинами и поимущественными налогами,
утверждавшимися ранее парламентом, оно изыскивало всяческие предлоги к созданию
новых налогов.
Не решаясь вводить совершенно новые налоги, как это уже
практиковалось в то время во Франции, правительство Карла I старалось
воскресить старые налоги, давно уже вышедшие из практики, налагало штрафы
по самым различным поводам, прибегало к широкой продаже торгово-
промышленных монополий, хотя они уже дважды (при Елизавете и при
Якове I) были торжественно осуждены парламентом в его специальных
постановлениях и актах.
Изыскания старых налоговых прецедентов зачастую вели к
восстановлению забытых феодальных порядков. Так, в 1630 г. был вытащен
на свет устаревший и давно не применявшийся закон о том, что каждый
землевладелец с годовым доходом в 40 ф. ст. и выше обязан являться
1 К. МарксиФ. Энгельс. Соч., т. VII, стр. 265.
2 Там же.
98
к королю для посвященияв рыцари. За отказ явиться взимался значитель
ный штраф. Таким путем правительство сумело собрать 100 тыс. ф. ст.
Одновременно были увеличены поборы с землевладельцев в виде опекун^
с них денег, взимавшихся короной с малолетних наследников дворян
в силу~фе$дального права короля.
С восстановлением старых феодальных прав короны были связаны
и другие экстраординарные фискальные меры правительства, как,
например, лесные законы Карла I.
В 1634 г. правительство начало
генеральную ревизию
земельных участков, которые по
старым картам и описям входили
когда-то в состав королевских
лесных владений. На
основании этих «обследований»
правительство также заставляло
лендлордов уплачивать крупные
суммы денег, в отдельных
случаях достигавшие нескольких
десятков тысяч фунтов
стерлингов.
В период 1630—1634 гг.
правительство издало несколько
распоряжений шерифам графств
относительно взимания штрафов
за огораживания на основании
старых статутов против
огораживаний, издававшихся
неоднократно при Тюдорах.
Землевладельцы, произведшие
значительные огораживания в
первой половине XVII в., должны
были уплатить в казну
большие суммы денег. Однако эти
штрафы, взимаемые под
предлогом борьбы с «обезлюдением»
(депопуляцией) страны, на
самом деле не носили характера бродячие артисты.
принципиальной борьбы Про- Гравюра XVII в.
тив огораживаний. Фактически
правительство здесь лишь
пользовалось случаем «сорвать» с землевладельцев крупные суммы денег.
Естественно, от этих штрафов больше всего страдало новое
дворянство, проводившее политику огораживаний, и это усиливало его
враждебное отношение к правительству.
Еще более широкий характер имела восстановленная правительством
так называемая корабельная подать, затрагивавшая не только всех
земельных собственников, но и горожан. Этот налог уплачивался
населением еще в англо-саксонский и ранненормандский периоды в целях
борьбы с пиратами, нападавшими на английские берега. Правительство
Карла I, не задумываясь, восстановило этот старый налог, не
собиравшийся в Англии в течение нескольких столетий. Сначала, в 1635 г., его
велено было собирать только в прибрежных графствах (под предлогом
якобы вновь возникшей опасности нападений пиратов). В 1636 и 1637 гг.
он был распространен уже на все графства Англии. Правительство
7* 99
. возлагало на эту подать весьма большие надежды. Действительно, это был
налог, близкий по типу к прямому и повсеместному обложению, и
проведение его в жизнь при последовательном увеличении налоговых ставок
(на первых порах они были еще не особенно велики) обещало впредь
сделать корону совершенно независимой от созыва парламента.
Вполне естественно, что этот налог вызвал в Англии большое
возмущение. Именно его поспешили использовать в своей борьбе с
абсолютизмом лидеры парламентской оппозиции, которая продолжала сохранять
в своей среде определенные организационные связи даже после разгона
парламента. Один из лидеров разогнанного парламента, Джон Гемпден,
богатый сквайр из Бекингемшира, отказался внести причитавшийся
с него корабельный налог в сумме всего лишь 20 шилл. и возбудил в
1637 г. в суде казначейства дело о незаконности взыскания этого налога.
Королевский суд большинством всего лишь двух голосов (7 присяжных
голосовало за корону, а 5 за Гемпдена) вынес обвинительный приговор
Гемпдену. Формально Гемпден проиграл процесс и должен был уплатить
штраф, но на деле выиграла оппозиция, так как дело Гемпдена
получило широкую огласку и сыграло немалую роль в усилении недовольства
правительством в самых различных слоях народа. Дело Гемпдена,
получившее поддержку со стороны народных масс, сплотило участников
оппозиции в дальнейшей борьбе с абсолютизмом.
Увеличивая раздражение буржуазно-дворянских кругов и широких
слоев населения, новые налоги не улучшали сколько-нибудь существенно
положения королевских финансов. Королевский бюджет в конце 30-х
годов XVII в. хронически сводился с большим дефицитом.
Государственный долг возрастал из десятилетия в десятилетие: с 400 000 ф. ст. в 1603 г.
он поднялся до 700 000 ф. ст. в 1617 г. и дошел до 1 200 000 ф. ст. в 1635 г.
Дефицит государственного казначейства вызывался не только ростом
королевских расходов (среди них немалое место занимали и траты на
двор Генриетты-Марии), но и сокращением поступлений в королевскую
казну, особенно за счет торговых пошлин. Последнее обстоятельство
в свою очередь объясняется экономическим упадком, который наступил
в Англии во второй половине 30-х и начале 40-х годов.
у ш Застой в промышленности и торговле, которым
промышленности сменилось оживление первой половины 30-х годов,
и торговли был вызван отчасти упоминавшейся выше
политикой ничем не сдерживаемой правительственной
торговли патентами и монополиями. Карл I превзошел в этом
отношении и Елизавету и с.воего отца, Якова I, создав совершенно невыносимые
условия для развития английской промышленности.
При Карле I была монополизирована большая часть производства
предметов широкого потребления, изготовлявшихся преимущественно
небольшими мануфактурами и ремесленными заведениями нецехового
типа. В числе предметов, изготовление или добыча которых были
проданы правительством монополистам, входили: мыло, соль, железо, уголь,
кирпич, стекло, иголки и булавки, кожа, крахмал, полотно, порох,
краски, пуговицы, вино, пиво, масло и т. д. Впоследствии один из членов
Долгого парламента так образно характеризовал обилие в стране
монополий и их вредное влияние: «Эти люди [т. е. монополисты], точно
египетские лягушки, завладели нашими жилищами, и у нас не осталось
ни одного места, свободного от них. Они пьют из наших чаш, едят из
наших блюд, сидят у нашего очага, мы их находим в нашем красильном
чане, в умывальнике и в кадке для солений, они устраиваются
в погребе, они покрыли нас с головы до ног своими клеймами и
печатями...»
100
ФУРГОН. ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII в.
Современная гравюра
В результате распространения монополий промышленность и торговля
начали свертываться, жизнь дорожала, безработица снова вставала
перед ремесленниками, мелкими промышленниками и рабочим людом.
Монополия на соль, уголь, железо, строительные материалы отражалась
не только на тех производствах, которые производили эти материалы,
но и на смежных с ними, использовавших их как свое сырье (в частности, от
дороговизны соли особенно страдало рыболовство, от удорожания угля и
железа — металлургические заведения и т. д.). Предприниматель, не
сумевший получить монополии, фактически терял возможность заниматься
своим делом. Он должен был прекращать его, разорялся сам и рассчитывал
своих рабочих, обрекая их на полную безработицу, т. е. на голод и нищету.
Упадку промышленности и торговли, сокращению мануфактурного
производства и застою в торговых делах содействовала все возрастающая
конкуренция Голландии, которой правительство Карла I не давало
никакого отпора. Часть буржуазии в таких условиях начала эмигрировать
со своими капиталами за границу, в частности в ту же Голландию. Многие
пуритански настроенные крупные буржуа, а также мелкие ремесленники и
торговцы и немалое число крестьян переселялись в Америку. Переселение за
океан приняло в конце 30-х годов столь широкие размеры, что правительство
сочло необходимым издавать указы, запрещавшие на некоторое время
эмиграцию из Англии в Америку. «Торговля и промышленность пришли
в упадок, многие бедные люди не имеют работы, моряки потеряли
заработок, и вся страна сильно обеднела к великому бесчестию этого
королевства и к стыду для его правительства»,— так характеризовала
экономическое положение Англии накануне революции одна петиция 1640 г.
Создание независимой от парламента налоговой базы, так же как и
организация постоянной армии, было поставлено в порядок дня английским
абсолютизмом. Но осуществить обе эти задачи династии Стюартов не
удалось. В частности, попытка создания сколько-нибудь прочных
государственных финансов одними феодально-бюрократическими методами, без
поддержки буржуазии, очень скоро потерпела полный крах.
Крестьянское движение ГРомаДн°е значение в обострении классовых про-
конца 30-х годов тиворечии предреволюционной Англии имела новая
волна крестьянских движений во второй половине
30-х годов XVII в. Основными причинами этих волнений были
огораживания, насильственные захваты лордами и другими землевладельцами
общинных крестьянских земель, продолжавшиеся и в первой
половине XVII в. Огораживания вызвали наиболее крупные крестьянские
ЮГ
осстания в середине XVI и в начале XVII в. (движения 1536, 1549
и 1607 гг.). В первой половине 30-х годов XVII в., в связи с
экономическим оживлением, в Англии вновь стали усиленно проводиться
огораживания, захватившие целый ряд графств Центральной Англии —
Лестершир, Нортгемптоншир, Глостершир и Ноттингемшир. Эти графства
упоминаются особенно часто в правительственной переписке 1633—1634 гг.,
в которой называются также южные графства — Уилтшир, Сомерсетшир
и Корнуолл и восточные — Линкольншир и Кембриджшир. На севере
значительные огораживания происходили в Дераме, Нортумберленде и
Камберленде. Наиболее обширными по своему размеру, связанными с
привлечением крупного капитала для проведения довольно значительных по
тому времени осушительных мелиоративных работ, были огораживания в
Линкольншире, в районе, примыкающем к заливу Хамбер, в Кембриджшире
и Бедфордшире. Всего же мелиорация, осушка болотистых местностей
проводилась не менее чем в 13 графствах Северной, Восточной и Центральной
Англии. В дело были вложены сотни тысяч фунтов стерлингов. Среди огора-
живателей фигурировали как лорды, тесно связанные с двором, например
лорд Портленд, так и лорды, находившиеся в оппозиции, например
лорд Бедфорд, лидер оппозиции в i ерхней палате. Королевская власть
за крупные деньги санкционировала работу компаний по осушке болот
и, таким образом, оказала государственную поддержку очередному
обезземелению крестьян-общинников.
Крестьяне, лишавшиеся в результате огораживания общинных
земель и осушки болот своих пастбищ, сенокосов, прав рыбной ловли, охоты
на болотных птиц, возможности заготавливать тростник, которым
покрывались в деревне крыши, и т. п., подняли восстание. «Болотные то-
ди»,— как называли восставших крестьян этих местностей
правительственные документы, — нападали на строителей дамб, плотин (по происхождению
своему большей частью голландцев, которых привлекали в Англию в
качестве специалистов по постройке этих гидросооружений), разрушали
самые плотины и спускали воду. Первые массовые выступления
«болотных людей» начались в_Кембриджшире в конце 1632 г., а затем они
происходили ив1638 г. Несмотря на репрессии против восставших, движение
распространилось и на другие графства. В Линкольншире такие
выступления имели место и в 1639—1640 гг. Движение «болотных людей»
возобновилось затем в 1641—1643 ri\, уже в период самой революции, когда
линкольнширские "крестьянеГвыступали против огораживаний с оружием
в руках1.
Крестьянские движения кануна 1640 г. показывали, что народные
массы, прежде всего самый многочисленный тогда класс трудящихся —
крестьянство, были недовольны существующим строем и требовали
изменения своего положения, обеспечения прав на землю мелких
самостоятельных производителей, s^T^om^bix^6eu^me^^mecTbm давил
феодальный стр]ои^^оторым "угрожало полное обезземеление в^^зультате
все растущих огорУжй^ании. ---.---•--
Так абсолютизм шел к полному банкротству как
Назревание в0 внепШей, так и во внутренней политике. Он
революционной ' J r«
ситуации Уже не мог управлять страной, в которой
развитие капитализма поставило задачи буржуазного
переустройства общества. В силу экономического закона обязательного
соответствия.„пр.риздодсхвенных. отношений характеру производительных
Сйд, низшщжение^ ^ отношений,
уже не_соответствовавших характеру производительных сил, выросших
1 Подробнее об этом см. главу тринадцатую.
102
в недрах феодального строя, стало неизбежной задачей в Англии конца
30-х — начала 40-х годов XVII в. Масса населения — средние классы
и «низы» — уже не хотела терпеть прогнившего
феодально-абсолютистского режима. В стране явно назревала революционная ситуация.
Все явственнее выступали «три главных признака», которыми
характеризовал В. И. Ленин положение перед революцией, а именно:
«1)Невозможность для господствующих классов сохранить в неизмененном
виле свое господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики
господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается
недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции
обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще,
чтобы «верхи не могли» жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного,
нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение, в
силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих
себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей
обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному
историческому выступлению»1.
Толчком к началу революции в Англии послу-
Восстание в Шотландии жило шотландское восстание, вспыхнувшее в
и шотландская лаоп ^ «* « ттт
война 1во7 г. и повлекшее за собой воину Шотландии
с Карлом I. Шотландия в силу вступления
шотландского короля Якова на английский престол находилась с 1603 г.
в личной унии с Англией. Стюарты — Яков I и Карл I — были
одновременно королями Англии и Шотландии. Несмотря на унию, Шотландия
сохранила своеобразие своих общественных и политических порядков.
Ее экономическое и политическое развитие во многом отличалось от
английского. Элементы древних дофеодальных отношений причудливо
переплетались в Шотландии XVII в. с разлагающимися феодальными и
зарождающимися капиталистическими отношениями. Политическая
централизация страны была далеко еще не завершена к XVI—XVII вв., когда
против абсолютизма уже выступили одновременно и дворянская и
буржуазная оппозиция. То обстоятельство, что шотландский король был
одновременно и английским королем, притом в то самое время, когда
в Англии против абсолютизма нарастала широкая общественная
оппозиция, придавало и шотландской оппозиции особое значение, выводя ее
за рамки одних лишь шотландских дел и интересов.
Шотландия делилась на Северную—Верхнюю или Горную Шотландию
(Highlands), где население жило еще полуродовым клановым строем и
занималось главным образом скотоводством и охотой, и
Южную—Нижнюю или Долинную Шотландию (Lowlands), где имелось довольно много
городов, были развиты торговля, ремесла, земледелие. В то время как
Северная—Горная Шотландия—оставалась кельтской страной,
население Южной — Долинной Шотландии — имело уже полуанглийский ха
рактер, вследствие давнего проникновения в шотландские долины
англичан. В общем страна была бедная, со слабо развитыми
производительными силами Большое число шотландцев не могло прокормиться у себя
дома и добывало средства к жизни службой в качестве военных
наемников в других странах. Шотландцев (как и швейцарцев) можно было
встретить в XVII в. на военной службе в самых различных странах Европы,
от Франции до Русского государства.
Реформация, осуществившаяся в Шотландии в кальвинистской форме,
была использована как идеологическое оружие одновременно и
дворянством (произведшим секуляризацию церковных земель) и буржуазными
1 В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 189—190.
103
элементами, получившими новую «дешевую церковь» пресвитерианского
типа. Королевская власть в Шотландии не только не выиграла от перемены
религии, но еще больше подпала под контроль усилившейся феодальной
знати. Попытка использовать против феодалов Южной Шотландии гор-
- ные кланы севера мало помогла королевской власти.
Тем не менее и Яков I и особенно Карл I не оставляли попыток ввести
абсолютистские порядки и в Шотландии. Английские ресурсы должны
были в данном случае помочь Стюартам сделать то, чего не смогли
сделать шотландские короли, обладая одними лишь шотландскими силами.
В качестве одного из первых мероприятий в этом направлении было
насаждение в Шотландии англиканской епископальной церкви. Епископы
в Шотландии были восстановлены еще в 70-х годах XVI в. как известный
компромисс, проведенный шотландскими лордами, не желавшими
последовательной демократизации шотландской церкьи. Но до 1609 г. епископы
имели в Шотландии очень мало власти. Верховная церковная власть
принадлежала местным синодам и общешотландской Генеральной ассамблее,
которая должна была созываться ежегодно. Яков I усилил власть
епископов за счет синодов и одновременно перестал созывать Генеральную
ассамблею. Когда архиепископом Кентерберийским, примасом англиканской
церкви, был назначен Лод, эта политика получила еще более определенный
характер. Значение епископата в Шотландии было еще более усилено.
В 1637 г. Лод распорядился, чтобы церковная служба в Шотландии
совершалась по англиканскому молитвеннику, что означало полную
унификацию Шотландии с Англией в церковно-обрядовом отношении,
а также и то, что отныне англо-шотландский епископат должен был
стать еще более сильным орудием стюартовского абсолютизма, чем когда-
либо раньше.
Поводом к восстанию против Стюартов, вспыхнувшему в Эдинбурге
2Эоиюля 1637 г., и послужила попытка введения в Шотландии
англиканского молитвенника. В октябре 1637 г. движение приняло уже
повсеместно широкий, национальный характер; Тайный совет, управлявший
от имени короля Шотландии, должен был капитулировать и вступить
в переговоры с руководителями восстания. В начале 1638 г. был
образован особый комитет, возглавляемый шотландскими лордами, принявшими
также участие в восстании. Этот комитет получил позже наименование
«Государственного комитета»и заменил королевский Тайный совет в
Шотландии. С марта 1638 г. в стране началась кампания за подписание так
называемого Национального конвента, т. е. создание особого национального
союза борьбы против абсолютистской Англии. Формально борьба
началась против «идолослужения» (т. е. против папизма и склонявшегося
к папизму англиканства) и за «истинную протестантскую веру», т. е. яа
кальвинистскую религию. По существу же борьба велась против
абсолютизма Стюартов. В ноябре 1638 г. в Глазго собралась Генеральная
ассамблея с участием не только кальвинистского духовенства, но и мирян из
дворян, горожан и даже частью крестьян. Была организована
22-тысячная армия, изысканы путем самообложения необходимые финансовые
средства. Генеральная ассамблея отменила епископат, новый
англиканский молитвенник и ввела «чистое пресвитерианство» по образцу
кальвинистской церкви в Женеве.
Так как Карл I не хотел идти на уступки ни в церковном, ни в
политическом отношении, шотландцы начали против неговоещгью. дейоташц
В февдалд^JB3£L.i\_они_^дерешли ^границу. У Карла было значительно
меньше войска, чем у шотландцев, и оно было мало боеспособно. Это были
преимущественно наспех набранные, едва обученные военные отряды.
Старое войско типа ополчения (милиция графств) частично также действо-
104
вало в северных графствах против неприятеля, но обнаруживало как свои
невысокие военные качества, так и открытое нежелание воевать с
шотландцами. Северные английские графства к данному времени уже достаточно
сблизились с Шотландией, и население их открыто сочувствовало
шотландцам в их борьбе с абсолютизмом. Отсутствие в Англии постоянного войска,
общий развал армии и флота со всей очевидностью свидетельствовали
о кризисе старого политического порядка. Королевское войско не могло
оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления шотландцам. Скоро
шотландцы заняли почти без боя весь север Англии от Бервика до Йорка.
Карл I был вынужден пойти на мир. Бервикский мирный договор (июнь
1639 г.) обещал шотландцам полную амнистию и право самим решать
все спорные вопросы: церковные—на Генеральной ассамблее, светские —
в шотландском:парламенте, который король обещал созвать в ближайшее же
время. Однако Карл вовсе не думал о настоящем мире и посылал
инструкции англо-шотландским епископам протестовать против деятельности
Генеральной ассамблеи, как якобы «неправильно избранной». Кроме тогог
король стал собирать новое войско, явно готовясь снова к войне против
«строптивых» шотландцев. Он вступил в сношения с вождями отсталых
горных кланов, во главе которых стоял маркиз Монтроз. Возобновление
войны с шотландцами было неизбежно, но самой трудной, однако,
оказалась для короля финансовая проблема. Денег в казне не было. Между
тем на содержание набираемой 30-тысячной армии требовались весьма
значительные средства. Карл не доверял милиции графств и перешел теперь
исключительно к системе наемной армии, которая могла быть создана
только при наличии больших денежных средств.
' Нуждаясь остро в деньгах, Карл I вскоре же после заключения Бер-
викского мира решился на крайнее средство — он конфисковал золота
и серебро, хранившееся в Тауэре и принадлежавшее лондонским
финансистам (которые в свою очередь получили эти ценности в слитках от
иностранных вкладчиков). Всего было взято золота и серебра на сумму
130 тыс. ф. ст. Но это посягательство на собственность лондонских
капиталистов вызвало такое возмущение в буржуазных кругах Лондона, что
король вынужден был быстро отступить и вернуть владельцам большую
часть взятых у них в Тауэре сокровищ.
Население Англии открыто отказывалось платить новую корабельную
подать и другие взимаемые без согласия парламента налоги. Карл I
пытался вести переговоры о займе с заграницей (он просил денег у испанского
короля, у генуэзских купцов и даже у папы), но положительных
результатов эти переговоры не дали. Сити отказывалось дать заем, несмотря на
все угрозы Страффорда, специально вызывавшего к себе с этой целью
лондонских «золотых дел мастеров» и купцов крупнейших компаний,
торговавших с заморскими странами.
Восстание в Шотландии и шотландские войны окончительно выбили
почву из-под ног Карла I. Положение абсолютизма становилось
безвыходным. Без денег ничего нельзя было предпринять против
шотландцев. Деньги в сколько-нибудь достаточном количестве нельзя было
получить без парламента.
„ Не видя другого выхода, Карл созвал весной
Короткий парламент Лп/п £ «
v v 1Ь40 г. парламент, не собиравшийся уже в течение
11 лет (с 1629 г.). Новый парламент собрался 13 апреля; и в этот
парламент снова оказались избранными крупнейшие лидеры оппозиции
прошлого парламента во главе с Пимом и Гемпденом. На требование
королем денег парламент ответил требованием наказания «королевских
советников», т. е. королевских министров, и прекращения
злоупотреблений, совершавшихся правительством в предшествующие годы, в годы
105
беспарламентского правления. На продолжение войны с Шотландией
парламент денег не отпустил, вступив вместо этого, за спиной
правительства, в непосредственные переговоры с шотландцами. Парламент
постановил принять и выслушать шотландских представителей, чтобы
знать, по каким мотивам они начали военные действия против Карла I.
Тогда Карл I быстро распустил и этот парламент (5 мая 1640 г.).
Просуществовав немногим более трех недель, парламент получил название
Короткого.
Роспуск парламента вызвал в Лондоне 6 мая враждебную
правительству демонстрацию, во время которой народ пытался сжечь
архиепископский дворец Ламбет, находившийся в окрестностях Лондона, и захватить
самого «Уильяма Лиса» (так называл народ архиепископа Л ода). В
выступлении 6 мая особенно активное участие принимали ремесленные
подмастерья, ученики, а также другие представители народных масс, особенно
городских «низов» из южного предместья Лондона — Саутварка. 14 мая
волнения в Лондоне повторились. На этот раз толпа напала на здание
тюрьмы, пытаясь освободить заключенных в ней «зачинщиков»
выступления 6 мая.
Роспуск парламента еще больше накалил атмосферу в стране. Летом
началось новое наступление шотландцев (август — сентябрь 1640 г.).
К осени 1640 г. положение Карла I стало критическим. Необходимо было
снова собирать парламент. Этого требовали не только оппозиционно
настроенные средние классы — буржуазия и новое дворянство,
поддерживаемые народными массами, возлагавшими также известные надежды
на парламент, но даже лорды, посоветовавшие королю не медлить с
созывом нового парламента.
Созыв нового парламента в ноябре 1640 г. знаменовал уже начало
революции.
"W
Глава третья
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИЙСКОГО АБСОЛЮТИЗМА
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
*
одном описании Англии, относящемся к 1600 г., приводятся
сведения о расположении ее замков и крепостей, дающие
конкретную иллюстрацию направленности и характера
внешней политики Англии елизаветинского времени. «Замки и
крепости в юго-западной части королевства были хорошо
укреплены и поддерживались в исправности из страха перед испанцем, главным
врагом Англии»,— сообщает автор описания. Замки и крепости, обращенные
к Ирландии, Франции и Соединенным провинциям (исключая течение
реки Темзы), вызывали мало заботы. По словам автора, Ирландия и
Франция были слишком слабы, чтобы решиться на серьезное нападение, а
если бы даже это случилось, то было бы достаточно времени, чтобы
обеспечить защиту страны. Что касается Соединенных провинций,
располагавших сильным флотом, то Англия была вполне уверена тогда в их дружбе.
Пппл„„ттл „ Эти внешнеполитические отношении Англии с ее
Vt-НОВНЫв ЧврТЫ тх „ sr>. « гл
внешней политики тремя соседями — Испанией, Францией и Соеди-
английского абсолю- ненными провинциями — коренным образом из-
тизма в первой половине менились в следующее за елизаветинским правле-
XYHb. нием время. Внешняя политика Англии в период
от 1603 г. до начала революции (до 1640 г.), за исключением
пятилетия 1625—1630 гг., характеризуется очень заметным поворотом к
сближению «с главным врагом» Англии Испанией, нарастанием торгового
соперничества Англии с Соединенными провинциями, подрывавшего
прежнее доверие и дружбу между ними, все большим углублением
противоречий с Францией, которая оправлялась от потрясений эпохи
религиозных войн и под руководством сначала Генриха IV, а позднее
Ришелье начинала играть крупную роль в торговле, мореплавании,
международных отношениях.
Вместе с тем внешняя политика Англии утрачивала в известной мере
прежнюю целеустремленность, начинала испытывать сильные колебания,
делать зигзаги, когда разгорелась большая европейская война, вошедшая
в историю под названием Тридцатилетней (1618—1648 гг.). Англия
не могла не интересоваться делами Германии, где в 1608 г. образовалась
Протестантская уния, а затем в 1609 г. Католическая лига: династические
и торговые интересы Англии были тесно связаны с протестантской
группировкой княжеств, которая боролась с Габсбургами, стремившимися
к созданию всемирной империи под сенью господствующей над миром
католической церкви. Вследствие политической раздробленности
Германии ее рынок был доступен для широкого ввоза английских товаров.
107
Но Стюарты, с их испанофильСкой политикой, оказались нерешительными
в своих действиях в Германии, невзирая на два договора, заключенных
с протестантскими князьями Германии (в 1612 и в 1619 гг.), и тем вредили
интересам поднимавшихся классов английского общества — буржуазии
и нового дворянства.
Таким образом, со второго десятилетия XVII в. во внешней политике
Англии наметились два взаимоисключавших направления. Одно было
новое, испанофильское, оно отвечало интересам короля, стремившегося
к укреплению абсолютизма, и его феодально-придворного окружения;
другое соответствовало интересам растущей торговли и промышленности,
интересам буржуазии и нового дворянства, собиравших силы под
знаменем пуританства и сделавших парламент местом своих открытых
выступлений против абсолютизма и папизма в защиту основ, как тогда говорили,,
«старинной свободы» Англии и «истинной», реформированной религии.
Представители последнего направления стремились продолжать старые^
елизаветинские традиции.
Так уже в предреволюционное время вопрос о направлении внешней
политики Англии был органически связан с внутренней борьбой в стране.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В 1603-1624 гг.
В мемуарах Сюлли, посетившего в качестве-
Отношения с Испанией посла французского короля Генриха IV двор
до г* Якова I в самом начале его правления, отмечена
была среди придворных партий испанская партия, возглавленная
влиятельными при дворе Говард&ми. Королева также не скрывала своих
симпатий к Испании.
Несмотря на сильное влияние испанской партии, Яков I пошел
навстречу предложению Сюлли об образовании союза между Францией г
Англией, протестантскими князьями Германии и королями Швеции и
Дании против обеих ветвей Габсбургского дома —испанской и
австрийской. Заключенный тогда — в 1603 г.— договор о союзе подтверждал
все прежние договоры между Францией и Шотландией, между Францией
и Англией (договор Генриха IV и Елизаветы); он устанавливал союз (ligue)
Англии и Франции. В этот оборонительный союз включались также и
союзники договаривавшихся сторон, «которые будут указаны в свое время их
величествами». В случае нападения Испании на Францию или Англию или
при попытках Испании нанести решающий удар Соединенным провинциям
договаривавшиеся стороны обязывались оказать друг другу военную-
помощь на суше и на море. Были детально разработаны виды, условия
и размеры этой помощи. Договор был подписан 30 июля 1603 г. в
Лондоне, в Гемптон-Корте, самим Яковом I.
Заключение договора с Францией явилось продолжением
популярной в Англии елизаветинской антииспанской политики, но этот кура
оказался очень кратковременным. Чтобы разрушить происки испанцев,
действовавших на англичан подкупами, французы прибегали к тем же-
средствам. Английский двор стал местом своеобразного соперничества
в подкупах двух дипломатий. Эти подкупы никогда не становились
предметом судебного разбирательства, но в письмах и мемуарах
современников сохранились многочисленные указания и намеки на то, что
испанцы широко применяли этот способ. Победила в конце концов испанская
дипломатия.
Вскоре, 20 мая 1604 г., между английскими и испанскими
дипломатами начались переговоры о заключении договора. С английской стороны
в них участвовали граф Дорсет, граф Ноттингем, один из победителей
108
«Непобедимой Армады», впоследствии обратившийся в друга, адвоката
и пенсионера Испании, граф Девоншир, лорд Говард и лорд Сесиль.
Испанские интересы представляли: испанский посол в Англии
граф Вилла Медиана и сенатор Милана Алессандро Ровида, на которого
пала главная обязанность поддерживать интересы испанского короля;
кроме того, в переговорах участвовали представители эрцгерцога
■Фландрии.
Алессандро Ровида открыл переговоры предложением Англии
вступить в оборонительный и наступательный союз с Испанией. Когда это
предложение не было принято, он перешел к защите проекта
оборонительного союза или, по крайней мере, подписания взаимного
обязательства не помогать мятежникам, восставшим против испанского короля.
Договор о мире и союзе, заключенный в 1604 г., прекращал всякие
враждебные действия между Англией и Испанией, как прямые, так и
косвенные: «Пусть все знают,— провозглашалось в договоре,— что после
длительного и страшного пожара войны, которым были охвачены
христианские провинции много лет, бог ...милосердно принес день мира,
день спокойствия, до сих пор бывший больше предметом желаний, чем
надежд».
Война Испании с Соединенными провинциями продолжалась, хотя
статья 33 договора допускала возможность мирных переговоров в случае
желания голландцев и их союзников принять мирные условия при
посредничестве короля Англии. Приблизительно третью часть договора
заполняли статьи о торговле между Англией и Испанией. О свободной
торговле (commercium liberum) и о свободном мореплавании говорили.статьи
9 и 10; однако отправлять корабли или повозки, деньги, товары или
что-либо другое изП?ЪЩкЩшЧГ1!ГёШт]щй"вТТспйшо или в другие
владения "испанского^короля или во Фландрию воспрещалось. Товары,
отправляемые из Англии, Шотландии и Ирландии в испанские владения,
должны были регистрироваться и подлежали в Испании 30%-ной пошлине.
Ни одна статья договора не воспрещала Англии оказывать традиционную
помощь Соединенным провинциям.
Военные действия между Испанией и Соединенными провинциями
продолжались до заключения перемирия 31 марта 1607 г. К этому
времени обе стороны были сильно истощены. Начавшиеся между ними
переговоры затрагивали интересы Англии. Соединенные провинции
требовали гарантии своей свободы и самостоятельности, и Англия не могла
допустить, чтобы эти гарантии были даны одной Францией, так как это
усилило бы влияние последней. Гарантии Соединенным провинциям
были даны обоими государствами: сначала (15 января 1608 г.) Францией,
а затем (26 июня 1608 г.) Англией. Английская дипломатия создала
оборонительный союз между Англией и Соединенными провинциями (ligue
defensive), который мог бы обеспечить заключенный между Испанией и
Соединенными провинциями мир. Для этого все прежние договоры,
заключенные Елизаветой и Яковом I с Соединенными провинциями,
объявлялись сохраняющими свою силу. Англия брала на себя обязательство,
в случае нападения на Соединенные провинции, помочь им. В свою
очередь и Соединенные провинции должны были оказать Англии помощь,
если бы она подверглась нападению со стороны какого-либо государства.
В этой борьбе испанская дипломатия имела
Деятельность против себя не только Соединенные провинции,
испанской дипломатии г А ^ г
в Англии до 1613 г. но И Англию и Францию.
Политика испанской дипломатии в отношении
Соединенных провинций заключалась в стремлении использовать
противоречия между Голландией и Зеландией, с одной стороны, и остальными
109
пятью провинциями, с другой. Голландия и Зеландия имели большой
флот и были заинтересованы в океанской торговле; остальные пять
провинций сильно пострадали от войны и были мало заинтересованы в
торговле с Ост- и Вест-Индией. Поэтому в первом предложении мира со
стороны Испании заключалось лишь признание независимости
Соединенных провинций, но без права торговли с Ост-Индией. Это предложение
было отвергнуто. Только 30 марта 1609 г. между Испанией и
Соединенными провинциями был подписан договор сроком на 12 лет, прекращавший
их открытую борьбу, начавшуюся в период нидерландской буржуазной
революции, с 1567 г., и продолжавшуюся по 1609 г., т. е. в течение сорока
двух лет. Его сопровождал особый секретный договор, разрешавший
Соединенным провинциям торговлю в европейских владениях испанского
кородя, а также с государями, народами и отдельными лицами, вне
указанных границ. К этому был присоединен еще сертификат послов
Англии и Франции, гласивший, что Соединенные провинции не могут
торговать в портах, местностях и поселениях Индии, принадлежащих
испанскому королю, без разрешения последнего, а в портах, местностях
и поселениях, принадлежащих индийским государствам, без разрешения
последних.
Таким образом, испанскому правительству удалось закрыть для
голландской торговли только свои владения в Индии.
В Англии испанская дипломатия была связана с католиками; она
оказывала также помощь ирландской оппозиции. Испанский посол
поддерживал сношения с проживавшими в Англии тайными иезуитами и облегчал
им связи с иезуитами в Испании, которые вели в широких размерах
антианглийскую пропаганду. Бежавшие во Фландрию вожди ирландской
оппозиции, с почетом принятые эрцгерцогом Фландрии и маркизом Спи-
нолой, были направлены в Милан, где стали получать различные милости,
в том числе пенсии от Филиппа III, невзирая на официальное обещание не
допускать их пребывания в какой-либо части испанских владений и
вопреки статье 20 англо-испанского договора о мире и союзе, которая
запрещала одной из договаривающихся сторон помогать чем бы то ни было
врагам другой стороны.
Под покровительством эрцгерцога во Фландрии на средства испанского
короля были организованы семинарии для бежавших из Ирландии,
Шотландии и Англии молодых людей с целью воспитания их в духе
преданности католической вере и враждебности как английскому пуританству,
так и англиканской церкви.
Английские купцы, торговавшие в портах Испании и Португалии,
подвергались преследованиям инквизиции. «Дружбу испанцев с нами,—
писал английский посол в Мадриде Чарльз Корнуоллис,—я не мог бы лучше
сравнить, чем с погодой этой весны, когда у нас один или два дня крайне
жарких, а остальные необычайно холодные». Папа выступил против
присяги в верноподданстве, которую в Англии стали требовать от всех
рекузантов1 и иностранцев. Присяга была мерой против католиков,
принятой в тревожный момент порохового заговора 1605 г. В послании,
обращенном ко всем верующим «чадам церкви», папа призывал идти на все
муки и даже мученическую смерть, но не на «компромисс со своей совестью».
Второе папское послание, составленное в еще более резком тоне, делала
несомненным стремление папы поддержать религиозное рвение
английских католиков, а поскольку в Англии государство и англиканская
церковь были тесно слиты, то и политическую оппозицию, используемую
испанским королем в его борьбе за мировое господство. Цели испанской по-
1 См. примечание к главе второй, стр. 87.
110
литики были тесно связаны со стремлениями английских реакционных
кругов и прямо противоположны интересам растущей буржуазии Англии.
Уже анализ англо-испанских отношений, тесно
Отношения связанных в начале XVII в. с борьбой Соединен-
с Соединенными » г ^
провинциями ных провинции за свои суверенитет, показывает
заинтересованность буржуазной Англии в
положительном для Соединенных провинций исходе этой борьбы, так как
такой исход ослаблял Испанию.
В 1598 г., когда закончилась англо-испанская война, между Англией
и Соединенными провинциями был заключен договор о взаимной защите
против Испании: английские вспомогательные отряды в Нидерландах
переходили на службу к Соединенным провинциям, а те должны были
послать на помощь Англии, в случае нападения на нее Испании 30 военных
кораблей, 5000 пехотинцев и 5 отрядов кавалерии. Но уже в начале XVII в.
по мере превращения Соединенных провинций в мощную торговую и
колониальную державу, у них начались столкновения на экономической
почве с Англией.
Соединенные провинции только на два года позднее Англии создали
свою собственную Ост-Индскую торговую компанию (в 1602 г.).
Голландцы занимались в широких размерах рыбной ловлей. Лодовико Гвиччар-
дини в своей книге «Описание Нидерландов» (1567 г.) оценивал
получаемый голландцами от рыбной ловли доход в 500 000 фландрских фунтов.
К берегам Англии голландцы посылали ежегодно для ловли сельдей
громадный флот в 1700 судов с экипажем до 30 000 человек. Продажа сельди в
Прибалтийских странах давала возможность покупать там хлеб, коноплю,
лес и другие товары Восточной Европы. Уже при Якове I королевская
прокламация от 16 мая 1609 г. ограничивала рыбную ловлю голландцев,
запретив иностранцам рыболовство в морях, омывающих Британию,
Ирландию и другие прилегающие острова без особых на то разрешений.
Другим местом соперничества англичан и голландцев являлись
Шпицберген и Гренландия, у берегов которых был развит китобойный
промысел. В 1613 г. Московская компания получила от Якова I монополию
на этот промысел. Но в эти воды направлялись в сопровождении военной
охраны и голландские китоловные суда.
Англичане вывозили в большом количестве неотделанные и
неокрашенные сукна при посредстве «Компании купцов-авантюристов»,
которая в начале XVII в. имела свою базу в Зеландии, в Миддельбурге;
отделка и окраска этих сукон породила в Соединенных провинциях особую
отрасль промышленности, в которой были заняты тысячи людей. В 1615 г.
вывоз из Англии неокрашенных и необработанных сукон был воспрещен.
В ответ на это Соединенные провинции восцретили ввоз окрашенных
английских сукон. Это мероприятие также привело к конфликту между
бывшими союзниками. В Соединенных провинциях стало создаваться
собственное производство сукон; голландцы в большом количестве
скупали шерсть в Англии и в Испании, причем шерсть из Англии частично
ввозилась французской компанией через Кале. П^тиворечися между
Англией и^ Соединенными^дэовинциями^ ^е^гаублялис.ь.
Конкуренция между англичанами^ и "голландцами стала проявляться
и в их отношениях с такими более отдаленными странами, как
Русское государство, Левант, Ост-Индия и Вест-Индия. Появившаяся в
Англии в связи с этим памфлетная литература резко протестовала против
попыток голландцев захватить всю торговлю и весь морской транспорт,
стать «новыми господами моря».
Наиболее ожесточенное торговое соперничество англичан и
голландцев, перераставшее в открытую войну на море и на суше, развернулось
111
в Ост-Индии, где столкнулись интересы двух торговых Ост-Индских ком-
, даний—^английской и голландскойТ'Уя^в 16ТГ"г7<черёз английского посла
в Гааге Уинвуда была~1юр^еслана Генеральным штатам жалоба английских
купцов, торговавших в Ост-Индии. Но ни дипломатические переговоры
в Лондоне в 1613 г., во время которых возник проект соединения двух
компаний, английской и голландской, ни переговоры в Гааге в 1615 г.
ничего положительного не дали.
v Военные столкновения между англичанами и голландцами в
Ост-Индии не прекращались, и в 1619 г. в Лондоне состоялась конференция
представителей двух Ост-Индских компаний, английских и голландских
дипломатов и высших чиновников обоих государств; после длительных
споров конференция выработала договор между обеими компаниями. Вместо
соперничества и борьбы был выдвинут принцип поддержки и взаимопомощи.
В договоре были охвачены три группы вопросов: торговля, военная оборона»
общие организационные вопросы. Англичане получали право торговать
не только в Индии, но и на Молуккских островах, на Банде и Амбойне;
английская торговля пряностями на этих островах определялась в
отношении к голландской как 1 : 2. Обе компании должны были совместна
вести свободную торговлю в других частях Индии и в Китае (§ 26).
Должностные лица обеих компаний должны были покупать товары совместно
по возможно более низким ценам. Особое значение придавалось торговле
перцем, от закупок которого хотели устранить китайцев. Договор уделял
много внимания военным средствам — главной опоре компаний в
колониальных странах. Руководство всеми военными предприятиями
компаний поручалось специальному совету обороны из восьми лиц, по равному
числу от каждой компании; председательствовать в нем должны были по
очереди. Совет обороны распоряжался всеми силами и средствами
военной охраны, обеспечивавшими господство компаний на Востоке.
Трудно найти дипломатический документ, более откровенно
выражавший задачи и средства колониального господства двух торговых компа
ний, стремившихся соединиться во имя совместного колониального
грабежа.
Договор между торговыми компаниями был подписан в Лондоне
2 июня 1619 г., но в Индии известие об этом было получено лишь 8 марта
1620 г., когда там шла еще открытая война между англичанами и
голландцами. Войну прекратили, был сформирован совет обороны, и флотилии
торговых компаний стали под общее руководство. Но все эти мероприя-
тия носили временный характе^Прежнее соперничество_и_война
возобновились" ТнГбгд а голлавд^Гв^
чал,^своих^^ен"аЕКтшях^соперников в~торговлеlJ?P^SuOI^mh, проникших
в пределы"голландских" владений по" договору 1619 г. " ~"™'
"Так сложны и противоречивы были взаимоЪтношения Англии и
Соединенных провинций уже в первые десятилетия XVII в.
Переходя к англо-французским отношениям при
Отношения Якове I, следует сказать, что с Францией, еще
р нциеи ^ царствование Генриха IV, были заключены
три договора; договоры 1603 и 1610 гг. носили политический характер,
договор же 1606 г. был чисто торговым, он трактовал о безопасности и
свободе торговли между подданными обоих государств.
Основным стержнем всей внешней политики Франции при Генрихе IV
являлось стремление организовать антигабсбургскую лигу, к которой
он стремился привлечь и Англию. Уже летом 1603 г. в Англию прибыл
посол Генриха IV, его ближайший сотрудник Сюлли, с планом
организации этой лиги. Но как было уже сказано, Англия недолго оставалась
верной взятым на себя обязательствам и в 1604 г. заключила договор
112
с Испанией, воспрещавший ей выполнять то, к чему она была обязана
договором с Францией 1603 г. Генрих IV все же организовал
антигабсбургскую лигу и в начале 1610 г. отправил в Лондон посла для
переговоров о заключении договора о вечной дружбе с Англией. Договор был
подписан только 29 августа 1610 г. уже после убийства Генриха IV и
\ заключал в себе статьи об образовании двустороннего оборонительного
союза Англии и Франции.
Смерть Генриха IV, главного инициатора антигабсбургского союза,
и наступившая после этого во Франции феодальная реакция исключали
возможность продолжения прежнего внешнеполитического курса, да и
английская политика с ее колебаниями и противоречивыми стремлениями
все более отходила от принципов, намеченных дипломатией Генриха IV.
. Кроме того, Англию и Францию в XVII в. все более разъединяли
торговое соперничество, особенно остро проявлявшееся в каперских операциях,
и колониальные противоречия. Желая сгладить их, еще в 1606 г. члены
государственного совета Франции де Месс и де Буассиз и английский посол
в Париже Томас Пэрри заключили 24 февраля договор о безопасности и
свободе торговли между Францией и Англией, который был через три
месяца ратифицирован (26 мая). В договоре предусматривалась также
борьба с контрабандой и с чрезмерно легкой выдачей каперских
свидетельств.
Этот договор, стремившийся предотвратить экономические
столкновения двух стран, в недрах которых складывались
капиталистические отношения, не мог, однако, решить поставленной задачи,
так как сама эта задача была неразрешима: обе страны были
заинтересованы в рынках сбыта, в колониальных владениях, в накоплении запасов
золота и серебра. Нарушения торговых интересов договаривавшихся
сторон продолжали быть обоюдными. Взаимные жалобы французских и
английских купцов не прекращались и после заключения договора.
В «Трактате о политической экономии» французского экономиста
Монкретьена, появившемся в свет в 1615 г., давался подробный перечень
ограничений, которым подвергалась в Англии французская торговля.
Невзирая на англо-французский торговый договор, пиратство в те
времена было обычным явлением; так, в октябре 1621 г. несколькими
английскими купцами была подана жалоба палате общин на то, что их товары
были захвачены военными кораблями французского короля.
Еще в 1581 г. возникла английская Левантская компания,
пользовавшаяся постоянной поддержкой английского посла в Константинополе,
фактически являвшегося ставленником компании. Деятельность Левант-
ской компании приводила к столкновению интересов Англии и Франции
на Ближнем Востоке, так как Франция в 1604 г. добилась
подтверждения предоставленных ей турецким султаном еще при Франциске I
капитуляций, дававших разнообразные привилегии французским купцам,
торговавшим в турецких владениях.
Во второй половине XVI в. английская «Ком-
внешняя^олитика пания купцов-авантюристов» прочно утверди-
в отношении Германии лась в Гамбурге, через который стал направляться
ввоз английских сукон в Германию. Но
ликвидация всех привилегий Ганзы в Лондоне королевой Елизаветой в 1598 г.
вызвала репрессии против английских купцов в Германии со стороны
Ганзы и императора. На английского посла было возложено Яковом I
в 1603 г. поручение хлопотать перед императором об отмене репрессивных
мер по отношению к английским купцам в Германии. При исполнении
этого ответственного поручения посол имел сильных противников:
агента Ганзы — эрцгерцога Леопольда, папского нунция и испанского
8 Английская революция, т. I
113
посла. Ему все же удалось обеспечить дальнейшее рассмотрение вопроса
о торговых привилегиях английских купцов в Германии. Приведенные
факты указывают, что Англия в начале XVII в. была сильно
заинтересована в сохранении за собой прав на немецкий рынок, и ее правительства
поддерживало дипломатическим путем интересы английских купцов.
Как раз в это время (в 1609 г.) в Германии возник вопрос о
наследовании Клевского и Юлихского герцогств, занимавших важное
стратегическое положение между немецкими княжествами и испанскими
Нидерландами, между протестантскими княжествами и Соединенными
провинциями. Переход Юлихского и Клевского княжеств к протестантам или
к католикам увеличил бы силы тех или других. Вопрос получал широкое
международное значение, так как в его решении были заинтересованы
князья Германии, империя, Англия, Франция, Соединенные провинции.
После смерти Генриха IV Франция ослабила, хотя и временно, свою
антигабсбургскую политику; Англия^ же 28марта 1612 г. заключшщ
оборонительный союз с протестантскими курфю^тами и князьЯ-Ми Герма -
нииjb Вёзеле. Договорившиеся стороны обязались оказать друг другу
военную помощь, «если кто-либо из них подвергнется нападению или
если ему будет тем или другим способом нанесен ущерб вопреки
справедливости и конституции империи».
К этому времени Германия явно раскололась на два лагеря:
католический, в котором главную силу составляли Габсбурги, и
протестантский. Оба лагеря пользовались иностранной поддержкой. Католическому
помогала Испания, протестантскому — Англия, а с 1613 г. и Соединенные
провинции.
Однако вопрос о Юлихском и Клевском княжествах оставался
нерешенным. Вот почему 2 ноября 1614 г. между маркграфом Бранденбург-
ским, графом Пфальцским и герцогом Нейбургским при посредничестве
королей Англии и Франции был заключен договор. В соответствии с
ним наследственные владения делились следующим образом: маркграф
Бранденбургский получил Клеве, Равенсбург и Равенштейн; герцог
Нейбургский — Юлих и Берг. Это был компромисс. Чтобы его закрепить,
решено было уничтожить и разрушить укрепления, построенные с той и
другой стороны, и не позволять их восстанавливать до общего решения
принципиального вопроса о наследовании.
Связи Англии с протестантской унией в Германии носили в это время не
только политический,но и династический характер,так как 14 февраля 1613 г.
дочь Якова I Елизавета вышла замуж за Фридриха V Пфальцского,
одного из наиболее богатых и сильных протестантских князей,
приходившегося племянником штатгальтеру Соединенных провинций Морицу
Оранскому.
В 1619 г. Фридрих V Пфальцский, глава Протестантской унии в
Германии, был выбран королем Чехии вместо Фердинанда Габсбургского,
что осложнило отношения Англии с испанскими Габсбургами.
Отправленный к Якову I посол Фридриха Пфальцского получил на вопрос о
поддержке уклончивый ответ: Яков I сказал, что пока он не убедится в
законности выборов Фридриха Пфальцского, он не может оказать ему
помощь. Этот уклончивый ответ был дан, невзирая на то, что незадолго до
избрания Фридриха Яков I возобновил договор о взаимном
оборонительном союзе с курфюрстами и князьями империи, заключенный в 1612 г.,
и на то, что в возобновленном договоре стояло имя «нашего
возлюбленного сына Фридриха Пфальцского курфюрста».
Давая подобный ответ Фридриху Пфальцскому 16 сентября 1619 г.,
Яков I накануне, т. е. 15 сентября, написал письмо испанскому королю
Филиппу III, в котором он пытался рассеять его подозрения, что Пфальц-
114
ский курфюрст был выбран сословиями в короли Чехии в силу дружбы
и родства с английской королевской фамилией. Яков I заверял испанского
короля в своем уважении к Австрийскому дому, а также в том, что он по
просьбе испанского короля предпринял меры к примирению Австрийского
дома и чехов.
Чтобы должным образом понять ответ Якова I послу Фридриха Пфальц
ского и его письмо испанскому королю Филиппу III, необходимо
обратиться к англо-испанским отношениям этого периода, так как испанские и
австрийские Габсбурги поддерживали друг друга и вели общую
реакционную политику в Западной Европе: находясь в тесном контакте с
католической церковью, и те и другие подавляли все движения, враждебные
старым устоям жизни, как в области социально-политической, так и
идеологической. Являясь оплотом феодальной реакции как во
внутренней, так и во внешней политике, Габсбурги не желали уступать ни в чем,
неизменно борясь против малейших попыток изменить существующий
порядок вещей. Они были врагами национально-освободительных
движений, церковно-религиозной реформации во всех ее разновидностях,
злейшими душителями прогрессивного развития человеческой мысли.
Весной 1613 г. в Англию прибыл новый испан-
Днтриги испанского ски& досол Диего Сармиенто, один из самых
посла Гондомара ^ ^ г тт
в Англии способных и энергичных дипломатов Испании,
получивший впоследствии титул графа
Гондомара. В Англии только что отпраздновали брак Фридриха Пфальц-
ского с Елизаветой Стюарт, а Соединенные провинции заключили
с протестантской унией договор на 15 лет об оказании в случае
необходимости взаимной помощи. Отношения Англии с Испанией
становились натянутыми. Испания не давала согласия на учреждение
апелляционного суда по делам английских купцов в Испании, а между
тем существующий суд в Испании никак не обеспечивал элементарных;
прав подсудимого. Не продвигалось также вперед дело об учреждении
в Испании новых английских консульств. Не разрешен был и конфликт,
возникший из-за китоловных промыслов у Шпицбергена, где испанские
суда были отогнаны рыболовными судами английской Московской
компании.
У графа Гондомара была широкая программа действий.. Он считал, что
католичество в Европе, вследствие образования протестантского союза,
переживает кризис и что необходимо готовиться к общеевропейской
войне для разрешения таких задач, как подчинение голландских
мятежников законному государю, лишение влияния французских гугенотов,
подчинение императору протестантских князей Германии, водворение
Сигизмунда III, польского короля, на шведском престоле, усиление
католицизма в Англии и создание там послушной королю палаты общин.
Это была программа не только торжества католической реакции в Европе,
проводимой военными силами обеих ветвей Габсбургского дома, но и
создания всеобъемлющей монархии Габсбургов. Граф Гондомар охотно
выслушивал жалобы Якова I на английский парламент и стал его советником по
вопросам внутреннего управления страной. В ответ на характеристику
палаты общин, как «большого тела без головы», как собрания, где
суждения высказываются без всякого порядка, где раздаются лишь крики,
возгласы и шум, Яков I услышал мнение посла, что он, король, может по
собственному усмотрению созывать и распускать это «чудовищное
учреждение».
Поддерживая в Якове I неприязненное чувство к парламенту и
стремление короля к абсолютизму, граф Гондомар добился того, что Яков пошел на
сближение с Испанией, которую он считал самой главной консервативной
8* 115
силой в Европе, оплотом абсолютизма. Гондомар стремился влиять
на состав правительства, добивался включения в него новых людей,
не столь враждебных католицизму или хотя бы индифферентных к делам
англиканской церкви, сочувствующих испанофильской партии. По
просьбе Гондомара король освободил арестованных иезуитов, патеров и других
духовных лиц католической церкви и разрешил им покинуть королевство
или даже остаться в Англии.
Итоги деятельности Гондомара в Англии подводит венецианский
дипломат того времени в словах, которым трудно отказать в
выразительности: «Так и случилось, что главные должности в правительстве, совете,
армии, казначействе, адмиралтействе, в портах были в руках людей,
зависимых от испанского посла, служивших ему даже вразрез с
королевскими намерениями».
Из письма Бекингема Гондомару от 10 октября 1618 г. видно, что и
иностранная политика Англии нередко направлялась советами и
заявлениями, поступавшими из Мадрида. «Его величество обещал,— писал
Бекингем,— сделать все, что он может и что в его власти, и закончить
дело мирно и спокойно, если богемцы захотят его слушать и пожелают
следовать его совету. С другой стороны, если он найдет, что богемцы
упорствуют и твердо держатся своего, он будет просить своего зятя и других
князей Германской унии не давать им никакой помощи и поддержки».
О влиянии испанского посла в Англии можно судить на основании
следующего примера. Лондонские купцы жаловались на обиды, которые
чинят на море капитаны испанских кораблей английским морякам,
обыскивая английские корабли под предлогом подозрения в пиратстве,
задерживая их по своему произволу, захватывая имущество и товары и даже
заставляя моряков оставлять свои корабли и служить испанскому
королю. Английские купцы обратились за защитой к своему королю и
правительству и вместе с тем — что очень характерно — за помощью^
к испанскому послу, который обещал им написать по этому поводу
испанскому королю и некоторым влиятельным министрам.
Однако злоключения английских моряков не прекращались.
Испанские военные суда продолжали бесцеремонно обращаться с английскими
кораблями, с которыми они встречались на своем пути, как будто
суверенитет над морем принадлежал одним испанцам. Все это вызывало
враждебное отношение со стороны лондонской буржуазии по отношению к
испанскому послу, на что последний жаловался английскому
правительству. Ввиду этого Тайный совет обратился с письмом к лорд-мэру
лондонского Сити (6 мая 1618 г.), в котором требовал, чтобы отношение к
испанскому послу со стороны жителей Сити и других лиц, имевших там
торговлю или какое-либо предприятие, соответствовало дружбе
английского короля с испанским.
Когда в начале июля 1618 г. граф Гондомар временно уехал из Англии,
было назначено особое лицо сопровождать отъезжающего посла,
представителя государя, «находящегося в дружбе и союзе с его величеством».
Гондомар вернулся в Англию 5 марта 1621 г. Он был торжественно
принят Яковом 1 и всем английским двором. В это время в Европе
происходили важные события. После битвы при Белой горе Чехия попала под
власть Фердинанда Габсбурга. Спинола и его испанские войска
овладели Нижним Пфальцем, и Фридрих V Пфальцский лишился своих
владений. Католическая лига в Германии окрепла, Протестантская уния
утратила значение и впоследствии распалась; только небольшая армия Манс-
фельда могла быть опорой протестантов в борьбе с империей Габсбургов,
католической лигой и Испанией. Соединенные провинции были накануне
войны с Испанией, срок перемирия с которой истекал.
116
В этот напряженный момент международных
Парламентские прения отношений в английском парламенте разверну-
о внешнен^политике дись gypHbre прения по вопросам внешней
политики. Они происходили 26 и 27 ноября 1621 г.;
высказалось 37 ораторов, некоторые выступали по два раза. Многие
ораторы говорили о неизбежности войны с Испанией и высказывались
за войну. Обращаясь к внутренней жизни Англии, ораторы заявляди,
что в ней нет полной безопасности, так как число папистов возросло
и влияние испанского посла на внутреннюю политику Англии
усилилось.
Английский юрист Эдуард Кок предостерег англичан от внутренних
врагов, поддерживаемых испанцами. Он не только упомянул о
конспирации против короля Якова I, о пороховом заговоре, но и заявил, что
ему печально слышать о широких связях испанского посла с некоторыми
англичанами. И чтобы сделать еще яснее свой намек, он упомянул о
троянском коне.
Воинственный тон звучал и в речах других ораторов, из которых один
(Джордж Гастингс) предлагал высадить 20—30 тыс. человек в испанские
Нидерланды, другие предлагали направить флот («наши корабли — наши
стены») в Вест-Индию, откуда идут все богатства Испании, третьи
призывали к смелости, ссылались на королеву Елизавету, которая
противодействовала и Риму и Испании и помогала Франции и Соединенным
провинциям. Неоднократно высказывалась мысль, что Испания стремится
к господству над всем христианским миром.
Раздавались в палате общин и более осторожные голоса.
Очень сдержанно о войне говорил Томас Уентворт, будущий лорд
Страффорд: «Мы начали смягчать различие между королем и нами...
Король и народ должны быть рассматриваемы вместе; в этом цель
настоящего собрания». Он считал, что война и мир в руках короля, и дело
парламента только помочь королю.
Роспуск парламента Однако воинственные речи преобладали. Они
и сближение шли вразрез с политикой Якова I и, тем более,
с Испанией Со стремлениями графа Гондомара. И судьба
парламента, отстаивавшего свое право вмешиваться во все
государственные дела королевства, была предрешена. Гондомар в письме королю нагло
говорил о необходимости наказать мятежную заносчивость палаты
общин и в противном случае грозил оставить Англию. «Сделать так,—
прибавил он,— было бы моим долгом, поскольку вы перестали бы быть
королем, а я не имею здесь армии в настоящий момент, чтобы самому наказать
этот народ».
В письме к инфанте Изабелле Гондомар признал роспуск парламента
лучшим событием, какое случилось в интересах Испании и католической
религии с тех пор, как Лютер начал проповедь своей ереси сто лет назад.
Гондомар стремился втянуть Англию в конфликт с Соединенными
провинциями. Ему было позволено набрать из добровольцев два полка для
испан кой службы: один—в Англии, другой—в Шотландии. Католики
охотно пошли на эту службу. Это был последний успех Гондомара в
Англии, так как вскоре он был отозван в Мадрид в связи с переговорами о
Пфальце; участие его в этих переговорах казалось испанскому
правительству необходимым.
Дальнейшим актом сближения Испании и Англии должен был явиться
брак наследника английского престола принца Уэльского Карла с
инфантой Марией, дочерью Филиппа III, умершего в 1621 г.; мысль об
этом браке возникла уже давно и входила в планы усиления испанского
и католического влияния в Англии.
117
Действительно, в скором времени в Мадрид отправились принц
Уэльский Карл и герцог Бекингем для заключения брачного контракта. Они
пробыли в Мадриде почти полгода (с марта по сентябрь 1623 г.).
В статьях, предложенных для брачного контракта, нашли полное
отражение цели испанского правительства и главы католической церкви —
папы Григория XV. Папа, имея в виду интересы английских католиков,
стремился восстановить свободу католического культа в Англии,
учредить там епископство, усилить влияние испанцев при дворе инфанты
в Англии. К брачному контракту были присоединены еще другие
условия как со стороны папы, так и со стороны испанского короля, имевшего
целью усилить в Англии позиции Испании и католической церкви. Яков I
пошел на все требования Испании, и 25 июля 1623 г. принц Уэльский
подписал брачный контракт со всеми внесенными в него дополнениями.
В частности, инфанта получала возможность иметь при дворце в Лондоне
свою капеллу, где могли совершаться все католические службы. В составе
духовенства, находящегося при инфанте, должен был быть епископ с
подобающей ему властью и юрисдикцией (cum auctoritate necessaria).
Принятие подобных условий можно было бы считать высшим успехом
испанской дипломатии, если бы этот контракт был осуществлен. Но он
не мог быть осуществлен в силу ряда причин. Во-первых, в самой Испании
было решено держаться выжидательной политики, оставить инфанту на
один год в Испании, чтобы выяснить характер перемены в английской
политике в связи с предстоящим браком. Во-вторых, и это было главным,
сближение с Испанией вызвало в Англии самые серьезные возражения.
В начале 1624 г. поворот в английской политике
Поворот во внешней п0 отношению к Испании обозначился достаточно
политике Англии г\ * *
определенно. Он был вызван тем глубоким
возмущением, которое поднялось среди буржуазии Англии против
подчинения всей внешней и внутренней политики испанскому диктату. Крайне
непопулярное в Англии испанское сватовство пришлось оставить без
последствий. Пустота королевской казны заставляла правительство
обратиться за субсидией к парламенту, а при продолжении происпан-
ской политики это обращение не сулило королю никакого успеха. И
наоборот — изменение внешней политики создавало почву для
компромисса.
Таким образом, в начале 1624 г. на очередь встал вопрос о разрыве
договорных отношений с Испанией и сближении с ее врагом —
Соединенными провинциями, об установлении новых отношений с Францией и
закреплении их брачным контрактом с французской принцессой.
Поворот в английской внешней политике в начале 1624 г. проявился
прежде всего в отзыве из Испании английского посла Бристоля,
сторонника сближения с Испанией, в освобождении из Тауэра графа Оксфорда,
пробывшего там почти два года, за отрицательное отношение к влиянию
испанского посла Гондомара на английские дела, и, наконец, в созыве
парламента, у которого надо было просить столь необходимые
правительству субсидии. Парламент собрался 12 февраля 1624 г. Это был четвертый
парламент Якова I.
На нескольких заседаниях палаты общин обсуждался волновавший
всех вопрос о войне с Испанией. Большие прения, в которых приняло
участие 24 оратора, развернулись 11 марта. Эдуард Кок утверждал, что
не следует бояться войны с Испанией: «Англия никогда не была более
богатой, чем тогда, когда воевала с Испанией». Войну с Испанией за
возвращение захваченного ею Пфальца Кок назвал справедливой, считая
отсрочку войны опасным делом. Такие же настроения звучали в
выступлениях и многих других ораторов, членов палаты общин. Ряд ораторов
118
обещал королю полную поддержку, если он будет следовать советам
парламента.
Таким образом, наметившийся поворот во внешней политике короля
•был в общем одобрен палатой общин.
По вопросам же внутренней политики палата общин не изменила
позиции и устами своего члена Редьярда заявила, что перерывы в созыве
парламента — главнейшая причина роста тех невзгод, от которых страдает
теперь государство.
29 марта 1624 г. Яков I принял испанских послов и заявил им, что
переговоры с Испанией прерваны вследствие туманных и неопределенных
предложений с ее стороны. Когда же послы удалились, король принял
уполномоченных Соединенных провинций и обсуждал с ними вопрос о
военной помощи голландцам со стороны Англии.
Вскоре (5 июня 1624 г.) договор о продолжении оборонительного союза
между Англией и Соединенными провинциями был заключен. Цель союза
была ясно сформулирована: он образуется «для сохранения и
безопасности королевства и Соединенных провинций и для облегчения
восстановления дорогого зятя, курфюрста Пфальцского, в его владениях и
достоинствах».
Договор с Соединенными провинциями не мог сохраниться в тайне
и вызвал протесты испанских послов в Англии. Отношения же между
Англией и Соединенными провинциями, несмотря на заключенный
договор, оставались все же напряженными. Известный инцидент с избиением
голландцами английских купцов на Амбойне в 1623 г., обнаруживший
глубокие противоречия колониальных интересов Англии и Соединенных
провинций, в этом отношении весьма показателен.
Новый курс английской политики стал обозначаться и в отношении
Франции. В 1623 г. был подтвержден англо-французский торговый
договор от 24 февраля 1601 г. Стала намечаться и общая линия в политике
этих государств по отношению к германским княжествам и Испании.
С приходом к власти Ришелье Франция возвращалась к антигабсбургской
политике, которую проводил Генрих IV. В мае 1624 г. начались
переговоры о браке Карла, наследника английского престола, с Генриеттой-
Марией, сестрой французского короля Людовика XIII. 20 ноября
1624 г. была опубликована декларация о подписании условий брачного
договора.
Как и в Мадриде при обсуждении вопроса о браке с испанской инфантой
в 1623 г., в Париже, в 1624 г. переговоры велись между английскими
и французскими дипломатами. Обсуждались следующие вопросы: о
близости интересов Англии и Франции в Пфальце, о поддержке в Германии
протестантской армии Мансфельда, о положении католиков в Англии.
Французские и английские дипломаты искали приемлемого компромисса
и общей линии поведения в разгоравшейся Тридцатилетней войне.
Как часто бывало в те времена, когда в политике большую роль играли
династические интересы, брачный контракт являлся лишь завершающим
и закрепляющим моментом в достигнутом политическом соглашении. И на
этот раз в брачный контракт был включен пункт о положении английских
католиков. Хотя Франция ставила лишь вопрос о защите католиков
в Англии, в отличие от Испании, стремившейся добиться их господства
и сделать их опорой испанского влияния на английскую политику, тем
не менее опасность усиления католиков была достаточно серьезна. В
Англии должна была вскоре появиться королева, преданная католицизму,
окруженная католическим духовенством и слугами-католиками. Королева
получала право воспитывать своих детей до 13 лет в католическом
духе.
119
Во исполнение одного из условий, выдвинутых французами, из тюрем
были освобождены католики, осужденные в связи с их религиозной
деятельностью; были приняты и другие меры, облегчающие положение
католиков в Англии.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В 1625-1630 гг.
В правление Карла I усилилось вмешательство английского
правительства в общеевропейский конфликт. Об этом свидетельствовали такие
факты, как субсидия Мансфельду в 40 000 ф. ст., занятых в Амстердаме,,
несколько большая субсидия датскому королю, готовившемуся к войне'
с империей, подготовка военного и транспортного флота и сухопутных
десантов. Но эта активность во внешней политике, во-первых, требовала
громадных средств, которые можно было получить только путем
парламентских субсидий, во-вторых, предполагала совместное выступление
Англии и Франции против Испании и ее союзников в Европе. Ни того,
ни другого условия не оказалось в действительности. Парламент,
собравшийся 1 августа 1625 г. в Оксфорде, обнаружил, что правительству
нужны на флот не 40 тыс. ф. ст., какие оно испрашивало у парламента,
а по крайней мере 7—8 млн. ф. ст. «Мы переобременили и разорили наш
собственный народ»,— говорил в связи с этим в парламенте
оппозиционный депутат Сеймур. Союз с Францией, который должен был быть
заключен после подписания брачного контракта, оказался далеким от
осуществления: французская дипломатия, руководимая Ришелье, заняла
колеблющееся положение между протестантским и католическим лагерями.
с Между тем Англия готовилась к открытому
с Соединенными разрыву с Испанией и к началу военных дейст-
провинциями вий. В 1625 г. был подписан и ратифицирован
договор об оборонительном и наступательном
союзе между Англией и Соединенными провинциями, направленном
против Испании и ее сторонников, сроком на 15 лет. Этот документ
бросает яркий свет на подготовку войны с Испанией. Для нападения на
врага союзники должны были иметь одну, две или несколько флотилий,
чтобы с их помощью прервать торговлю Испании с Европой и обеими
Индиями. Оба союзных государства должны были организовать сильные
армии.
•Много внимания уделялось в договоре урегулированию торговых
конфликтов между Англией и Соединенными провинциями. Одиннадцать
статей договора являются ключом к пониманию истинной цели Англии
и Соединенных провинций в этой войне — захватить в свои руки
мировую торговлю, выключив из нее Испанию. Очень характерно и
другое — отсутствие в договоре религиозных мотивов, оправдывающих
войну, доводов об «истинной» и «неистинной» религии. Составители
договора считали своей задачей сгладить возможные противоречия
между союзниками, устранить подозрительность и конкуренцию.
Договор должен был дать Англии и Соединенным провинциям громадное
преимущество в морской торговле; не случайно они брали на себя
снабжение нейтральных стран всем необходимым для флота. Статья 23
договора о свободе торговли в этих условиях звучала совершенна
фальшиво.
В соответствии с договором Англия начала военные действия. В
Испанию направилась плохо и наскоро подготовленная экспедиция под
командой Эдуарда Сесиля. Местом операций стал залив у Кадиса, отсюда
должны были наносить удары по морским коммуникациям Испании и
120
по Кадису. Но экспедиция оказалась неудачной и на суше и на море;
ни взять Кадис, ни нанести удар испанскому флоту не удалось, и 16 ноября
1625 г. Сесиль отдал приказ о возможно более быстром возвращении
экспедиции в Англию. Неудачи экспедиции Сесил я, большие потери
людьми и материальными средствами вызвали сильнейшее негодование
в Англии.
Война союзников с Испанией составляла лишь часть большой
общеевропейской войны. В ноябре в Гааге собралась конференция союзников,
т. е. Англии и Соединенных провинций с участием представителей от
Дании, северо-немецких князей, Швеции и Франции. Но договор был
подписан в ноябре 1625 г. только Англией, Данией и Соединенными
провинциями. Последние согласились давать Дании 5 тыс. ф. ст. ежемесячно,
а герцог Бекингем торжественно уверял, что Дания будет ежемесячна
получать обещанные ей прежде 30 тыс. ф. ст.
Вступление Дании в Тридцатилетнюю войну, ее сближение
с Соединенными провинциями и Англией вызывалось ее
стремлением ослабить позицию Швеции на севере и проложить путь к
господству на Балтийском море.
Для внешней политики Англии наиболее важное
Англо-французские значение в это время имела позиция Франции.
ОТНОШеНИЯ т-> ту е: е> л Г —
В воине с Габсбургами французское
правительство должно было иметь внутри страны поддержку гугенотов; между тем
во Франции была сильна католическая партия, представленная
духовенством и инспирируемая папой; она противодействовала соглашению с
гугенотами. Эти две группировки влекли Францию к двум враждебным
коалициям, на которые разделилась Европа. Францию и Англию, кроме
того, разделяли непрекращавшиеся конфликты из-за захвата морских
судов.
18 апреля 1626 г. палата общин слушала доклад о ходе
дипломатических переговоров с Францией. Переговоры велись, как видно из
доклада, по трем вопросам: 1)о возвращении предоставленных Франции
английских кораблей, 2) об обеспечении во Франции мира для протестантов,
3) о вступлении французского короля в войну с Германией.
Переговоры затягивались; задача дипломатов была нелегкой. Положение
протестантов во Франции было таково, что добиться для них мира было
трудно.
Что касается участия Франции в европейской войне, то она не
присоединилась к Гаагскому соглашению. Хотя французский король обещал
участвовать в войне и даже двинуть в Германию 25 тыс. войска, но это
обещание не было оформлено какими-либо договорными
обязательствами — французская дипломатия не хотела связывать себя. Последующие
события показали, что это значило.
Захваты французских кораблей на море англичанами, задержание
английских товаров во Франции продолжались. Отношения между
Францией и Англией стали очень натянутыми. Наконец, в 1627 г. Франция
заключила с Испанией договор о наступательном и оборонительном союзе
против Англии: колебаниям Франции наступил конец, выбор между
коалициями был сделан. Появилась опасность войны между Францией и
Англией. Такие события, как приказ захватить 200 английских и шотланд-
скихсудов, направлявшихся к родным берегам с грузом вина из Бордо,
#ак указ английского Тайного совета от 3 декабря 1626 г. о захвате
французских кораблей и товаров в английских водах, приближали начало
бойны.
В мае и июне 1627 г. в Англии шли приготовления к морской
операции в помощь важнейшей крепости гугенотов — Ларошели, осажденной
121
французскими правительственными войсками. Экспедиция под
начальством Бекингема была отправлена на остров Ре, лежащий против Ла-
рошели; он мог превратиться в опорный пункт для военных операций
против Франции. Английские войска блокировали крепость Сен-Мартен
на острове Ре, где заперся правительственный гарнизон, и начали ее
осаду. Но переброшенные сюда войска французского короля нанесли
поражение осаждавшим, блокировали Ларошель и принудили англичан
удалиться со своим флотом и «великим адмиралом герцогом Бекинге-
мом», как он назван в договоре Карла I с Ларошелью.
Голод заставил Ларошель капитулировать в октябре 1628 г. Город
был полон мертвецов. Англичане, обязавшиеся снабжать город
«провизией и хлебом», позорно нарушили свои обязательства. Французские
гугеноты на юге Франции продолжали сопротивляться, но они не
получили от Англии никакой поддержки.
В это время папская курия содействовала сближению Франции и
Испании для совместной войны против Англии.
Таким образом, обе войны — и с Испанией и с Францией — Англия
проиграла. Это имело большое значение для внутренней жизни
предреволюционной Англии.
Представленная парламентом 7 июня 1628 г. «Петиция о праве»
содержала перечень злоупотреблений, допущенных агентами
королевской власти при формировании военных сил и при взимании поборов
и принудительных займов, сопровождавшихся незаконными арестами
граждан. Это было резким осуждением всей политики Стюартов. «В
последнее время, — указывалось в «Петиции», — большие отряды солдат
и матросов были разбросаны по графствам королевства, и жители были
вынуждены принимать их в свои дома, страдать от их постоя, вопреки
законам и обычаям королевства и к большему отягощению и угнетению
народа».
Англо-французская война утратила смысл для обеих стран. У Франции
назревал конфликт с Испанией. Англия, начавшая неудачно две войны,
не располагавшая парламентскими субсидиями на ведение их, много
проигравшая от нарушения торговых связей с Францией, стремилась
найти выход из создавшегося положения. Этим выходом явился мир
с Францией, подписанный в Сузе 24 апреля 1629 г. и сопровождавшийся
декларацией французского короля о восстановлении свободной торговли
с Англией.
Религиозный вопрос был обойден в договоре молчанием, если не
считать восстановления в полной силе статей брачного контракта
с Генриеттой-Марией, обеспечивших ей свободу католического
богослужения при дворе (статья 3).
Переговоры о мирном договоре с Испанией
Мирный договор оказались более трудными. Карл I стремился
связать вопрос об англо-испанском мире с
вопросом о возвращении Пфальца. В свою очередь испанская дипломатия
выдвинула проект оборонительного и наступательного союза,
направленного против Соединенных провинций.
Договор о мире и союзе между Испанией и Англией был подписан
в Мадриде только 15 ноября 1630 г. В основном он повторял условия
англо-испанского договора 1604 г. Но, кроме этого договора, в Мадриде
вскоре был подписан другой, секретный договор о разделе между
Англией и Испанией Соединенных провинций, старого союзника Англии
в борьбе с Испанией еще со времен королевы Елизаветы. Этот секретный
договор должен был явиться оплатой обещания Испании восстановить
Пфальц.
122
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ НАКАНУНЕ РЕВОЛЮЦИИ
Англия вышла из двух войн, которые она так неудачно вела с
Францией и Испанией, и заключила мир: в 1629 г. с Францией и в 1630 г. с
Испанией. Через пять лет, в 1635 г., началась война между Францией
и Испанией, представлявшая дальнейшее расширение загоревшейся в
1618 г. Тридцатилетней войны. Частью этой общеевропейской войны была и
■возникшая в 1632 г. Смоленская война между Русским государством
и Польшей. Она была начата после того, как Густавом Адольфом был
выработан проект союзного договора между Швецией и Русским
государством, обязывавший их помогать друг другу «людьми, казною и всякими
мерами». Таким образом, Англия пользовалась благами мира в то время,
когда почти вся Европа была втянута в войну1.
Какую внешнюю политику проводила Англия в 30-е годы XVII в.,
накануне надвигавшейся революции? Какими средствами и силами
располагал английский абсолютизм для защиты интересов своей
•страны в столь сложной международной обстановке? Чтобы выяснить
-это, посмотрим, как складывались отношения Англии с ее недавним
союзником по войне с Испанией и одновременно конкурентом—
■с Соединенными провинциями.
0 Соединенные провинции были с 1635 г. в союзе с
с Соединенными Францией и вместе с нею продолжали войну
провинциями с Испанией. Отношения Англии с Соединенными
провинциями были весьма неустойчивы. Англия в
зто время стремилась укрепиться на море, и английский флот не допускал
голландцев к рыбной ловле в близлежащих морях. Голландцы стали
посылать свой рыболовный флот в сопровождении вооруженных кораблей.
Английское правительство на это ответило также применением оружия, чтобы
добиться срыва рыбной ловли голландцев или уплаты пошлины в
размере 1/10 улова. Для борьбы с голландским рыболовным флотом и для сбора,
пошлины была^организованна отдельная, эскадра. * В" связи с этим посол
Соединённых" провинций"*ТГЖшиии неоднократно делал резкие
представления английскому правительству о нарушении старинных прав
голландцев на рыбные ловли. «Англичане едва ли могли бы обращаться с
голландцами хуже, чем теперь, даже если бы они были врагами,
поскольку они подчиняют их условиям необъявленной войны», — говорил
голландский посол государственному секретарю Джону Коку.
В сентябре 1636 г. из Соединенных провинций прибыл чрезвычайный
посол для урегулирования этого вопроса, но английское правительство
продолжало требовать уплаты пошлин за рыбные ловли. Население
Голландии было этим глубоко возмущено. «Триста матросов в Роттердаме,—
писал венецианский посол в Соединенных провинциях Франческо Микиель
21 августа 1636 г.,— разорили бы дома и магазины английских купцов,
«ели бы не вмешались городские власти».
Борьба Англии с Соединенными провинциями из-за прав на рыбные
ловли вызвала полемику между двумя знаменитыми юристами того
времени — англичанином Джоном Селденом (1584—1654) и голландцем
Гуго Гроцием (1583—1645). Карл I содействовал выходу в свет в 1635 г.
книги Селдена, написанной еще в 1618 г., «Закрытое море» (Маге clausum),
направленной против доктрины Гуго Гроция о свободе морей,
изложенной в его трактате, изданном в 1608 г. в Амстердаме под заглавием
«Свободное море» (Маге liberum). Селден защищал права англичан на моря,
1 О взаимоотношениях Англии с Русским государством в этот период см. главу
двадцать первую.
123
омывающие их сстров, против притязании голландских конкурентов,.
выступавших под флагом свободы морей.
В то же самое время Англия собиралась вступить в союз с Францией '
для участия в войне против Испании. Конфликт с Соединенными
провинциями, союзником Франции,,
находился в вопиющем
противоречии с этим направлением
английской политики. Поэтому
политические соображения
побудили англичан изменить свое
отношение к рыбной ловле
голландцев, но эта перемена
была лишь тактическим ходом
в маневрах английской
дипломатии. «Это удивительно, что
англичане хотят держать
голландцев в узде и в
подчинении на море, а с
другой стороны, хотят
располагать их оружием и
преданностью»,— писал венецианский
посол в Англии Керрер из
Лондона в июле 1637 г.
. При дворе Карла I, как
и раньше при дворе Якова 1г
была сильная испанофильская
партия, не одобрявшая
крена английской политики в
стррону Франции и радо-
джон селден. вавшаяся продолжавшимся кон-
Граеюра В. Холлара флИКТам С СовДИНвННЫМИ
ПРОВИНЦИЯМИ.
Англо-французские отношения характеризовались
Англо-французские заметным сближением этих государств в самом
отношения начале войны Франции с Испанией (1635—1638).
Англия не хотела участвовать в войне с Габсбургами, она добивалась
лишь помощи Франции в восстановлении на престоле пфальцского
курфюрста. Франция же добивалась участия Англии в европейской войне не до
восстановления на престоле пфальцского курфюрста, а до тех пор, пока
другие князья Германии не обеспечат своим владениям максимальной
независимости от императора. Англия брала на себя по проекту договора три
обязательства: предотвратить транспорт во Фландрию денег и войск,
перевозимых на английских кораблях или на кораблях,
покровительствуемых Англией, не заключать союза с Испанией и разрешить вербовку на
своей территории отрядов в армию французского короля. Эти
предложения Англии встречали возражения среди французских дипломатов и
породили недоверие к англичанам; в свою очередь англичане обвиняли
французов в затягивании решения по этому вопросу. Англия боялась
усиления и Франции и Испании. «У каждой стороны были на первом
плане свои собственные интересы, а не общее, дело»,— замечает
современный наблюдатель.
Договор оставался неподписанным. Предстояли дальнейшие
переговоры, тем более, что этими вопросами сильно заинтересовались Дания
и Швеция, участвовавшие уже в европейской войне против Габсбургов.
Вопрос должен был быть разрешен на конгрессе в Гамбурге. От Англии
124
^>ыл послан опытный дипломат Томас Ро. Когда его спросили, порвет ли
английский король с Австрийским домом, он дал уклончивый ответ,
заявив, что сообщит об этом после заключения договора с Францией.
Предложение Англии держать в Ла-Манше 30 вооруженных
кораблей, чтобы блокировать Фландрию с моря, показалось недостаточным,
так как дело во многом, полагали возражавшие, зависело от состояния
погоды и от командиров кораблей. К тому же «Австрия била нас,
шведов, на суше»,— говорил шведский дипломат Сальвиус. Томас
Ро покинул гамбургский конгресс, и договор между Францией и
Англией не состоялся. Миссия Ро была ширмой для прикрытия тайных
переговоров Карла I с Испанией. В это время в Англии уже надвигалась
революция, и правительство, наблюдая за военными приготовлениями в
Нормандии, опасалось, как бы французский флот не захватил островов
Джерси и Гернси, и послало туда военные отряды, чтобы охранять эти
острова от разных случайностей.
Англия, выйдя из большой европейской войны после мира с
Испанией в 1630 г., находилась между двумя боровшимися коалициями, но
для ее политиков не было безразлично, как кончится эта война, сколько
времени она продлится и будет ли. восстановлен в своих правах и
владениях пфальцский курфюрст. Это надо иметь в виду при рассмотрении .
английской политики в отношении двух Габсбургских монархий —
Австрии и Испании.
1 апреля 1636 г. Карл I подписал инструкцию
с ав^тмйскими своемУ П0СЛУ гРаФУ Аранделу, посланному в Вену
Габсбургами к императору Фердинанду П. В инструкции
Карл I предостерегал Арандела от каких-либо
обязательств, которые могли бы повести к войне или нарушению
существующих договоров Англии с ее соседями и союзниками. Если будет
восстановлен в своих правах и владениях пфальцский курфюрст, то
Англия готова будет заключить с императором договор для достижения
общего мира. С этой целью Англия предложит свое посредничество всем
государям и государствам протестантской религии в пределах империи
и убедит их подчиниться императору и заключить мир на справедливых
условиях.
Но переговоры с императором затягивались; предложения Англии
вызвали к себе настороженное отношение папского нунция и очень
влиятельного при императорском дворе испанского посла графа Оньята.
Аранделу было послано распоряжение покинуть императорский двор.
Надо помнить, что в это же время Англия вела другие переговоры о
заключении договора с Францией, врагом императора, через посредство двух
чрезвычайных послов, направленных в Париж. Однако на открытую
войну с Габсбургами Англия не соглашалась, так как подобная война
потребовала бы громадных средств, которыми английское правительство
не располагало и не могло получить иначе, как через парламент, который
не созывался с 1629 г. Это хорошо знали противники Англии, которые
уверяли императора, что при разрыве между парламентом и королем
англичане не пойдут на открытую войну или на денежные издержки
для борьбы с Испанией.
Переговоры Англии с австрийскими Габсбургами не прекратились
•с отъездом графа Арандела. Их продолжал Тейлор, но как бы в частном
порядке, оставаясь на положении частного лица, хотя среди испанцев
при дворе императора были подозрения, что он получает письма и
инструкции от короля. Тейлор стал именоваться резидентом, и его значение
выросло, когда английская политика изменила свой курс и пошла, уже
накануне революции, на сближение с~ Испанией и Австрией, у которых
125
король готов был искать защиты против Франции и Соединенных
провинций, действовавших, по его предположению, в контакте с его
внутренними врагами. Тейлор в январе 1639 г. уже предупреждал по секрету
руководящих министров Австрии, что, согласно донесению английских
послов в Париже своему королю, французский король стремится к
универсальной монархии, что они должны обратить на это внимание, прежде
чем дело станет непоправимым, и что во Франции король и кардинал
весьма недовольны Англией, и дело идет к разрыву.
Переходя к англо-испанским отношениям, следует
Англо-испанские отметить,что ближайшая цель Испании состояла
отношения ' - А ггл ~
в том, чтобы помешать союзу Англии с Францией.
Испанский посол в Англии шантажировал английское правительство. Он
говорил, что испанский король не боится замаскированных врагов и,
если нужно, он, сорвав маскировку, может легко начать войну с Англией.
Посол распускал слухи о слабости Франции, желая предупредить союз
Англии с ней. Среди придворных и правящих лиц Англии было много
сторонников Испании; кроме того, Испания могла опереть£яза^сочув-
ствующих ей английских католиков,ч^Ълучавших' ежёгодно^^енсию от
испанцев.
*~ Католическое духовенство в Англии стало пользоваться
значительной свободой; соблюдая некоторые предосторожности, можно было
совершать службы даже на дому. Поднимался вопрос о разрешении
католикам иметь в Англии католического епископа, о чем папа хлопотал еще в.
1623 г., когда вырабатывались пункты брачного контракта между
наследником престола и испанской инфантой. Зная о большой заинтересованности
англичан в расширении внешней торговли, папа предполагал предоставить-
им свободную торговлю с английских кораблей в портах церковного
государства, с обещанием не стеснять их в делах веры. В то же время;
архиепископ Лод, которого называли «английским папой», пытался ввести
католические обряды в. англиканскую церковь.
Сближение с Испанией стало заметно уже с конца 1638 г. и особенно*
в 1639 г. Разгром в этом году испанского флота голландцами вызвал
у Карла I такую сильную реакцию, что он прямо заявил о желательности
союза с Испанией, а также с Австрией против Франции для отвоевания
у нее Лотарингии, а в дальнейшем и для возвращения Нижнего Пфальца
его курфюрсту.
Таков был новый курс внешней политики стюартовской Англии,
открыто ставшей накануне буржуазной революции на сторону
реакционных сил Европы.
Несоответствие Внешняя политика Англии в период с 1603 до
внешней политики 1640 г. отличалась большой неустойчивостью;
Стюартов она колебалась, подобно маятнику, между двумя
интересам растущей большими европейскими коалициями — габсбург-
английской буржуазии ско£ и аНтигабсбургской; она не защищала
национальных интересов Англии ни в области торговли, ни в каких-
либо других областях. Главным врагом Англии, как впоследствии
говорил Кромвель — «естественным врагом» Англии, оставалась Испания,
все еще богатая колониальная католическая держава. Английская
дипломатия не только не боролась с ней в период с 1604 до 1624 г., но и
терпела в Лондоне такого испанского посла, как граф Гондомар,
который диктовал английскому правительству даже образ действий при
решении вопросов внутренней политики.
(М624 г. Англия временно выходит из-под влияния испанской
дипломатии, даже ведет войну с Испанией, пытаясь разделить с Соединенными
провинциями права на мировую торговлю, но, натолкнувшись на проти-
126
водействие Франции, терпит неудачу. Последующая политика Англии,
в условиях обостряющихся международных противоречий, носит все тот же
колеблющийся, двусмысленный характер.
Эта внешняя политика Стюартов была обусловлена их реакционной
политикой внутри стратаггАн^Ешски^ Стюартах
не имел поддержки в парламенте, где сложилась сильная оппозиция,
представлявшая интересы буржуазии и нового дворянства. Находясь
почти в постоянном конфликте с парламентом, Стюарты не могли
получать субсидий, столь необходимых для ведения активной внешней
политики, обнаруживая на каждом шагу свою финансовую слабость, не могли
располагать достаточными морскими и сухопутными силами. Их доходы
от земель, от продажи монополий, от старинных феодальных сборов были
совершенно недостаточны в век, когда стала особенно остро ощущаться
революция цен, когда на войну нужны были не тысячи, а миллионы фунтов
стерлингов.
В период беспарламентского правления при Карле I беспомощность
абсолютистского правительства в решении вопросов внешней политики
увеличилась, и это хорошо использовали иностранные дипломаты. Стю-
артовское правительство оказалось неспособным разрешить насущные
вопросы внешней политики своей страны; оно ни в коей мере не
удовлетворяло запросов растущей буржуазии, нуждавшейся в
целеустремленной активной ьнешней политике, направленной на охрану торговых и
колониальных интересов вступившей на капиталистический путь
развития Англии и зарождающейся колониальной Британской империи.
Глава четвертая
КОЛОНИАЛЬНЫЙ ВОПРОС В АНГЛИИ
ПРИ ПЕРВЫХ СТЮАРТАХ
м
*
ногочисленные буржуазные исследователи английской
буржуазной революции уделяли так мало внимания
колониальной проблеме, что создалась даже традиция ее замалчивания,
в то время как именно для XVII в. эта проблема приобретает
особо важное значение, ибо Англия превращалась тогда в
колониальную Британскую империю. В борьбе английской буржуазии
против феодализма колониальные интересы сыграли серьезную роль; именно
здесь наиболее ясно, наиболее неприкрыто проявились классовые цели
борьбы, и здесь же наиболее четко обнаруживается громадное влияние
революционной бури XVII в. на развитие производительных сил
формирующегося английского буржуазного общества, на подъем военно-
морской и торговой мощи английской буржуазии, на превращение
Англии в первую колониальную державу мира, на поднятие ее престижа
среди других колониальных хищников. В этой области наиболее ярко
раскрывается ограниченный буржуазный характер английской революции
XVII в., открыто утвердившей в колониях грубейшие формы
эксплуатации — рабские, полурабские, крепостнические. Подлинно
эксплуататорская сущность новых, пришедших к власти классов обнаруживается
в колониях с такой силой, что даже буржуазным историкам не всегда
удается прикрыть ее обычными лживыми фразами о «великих
принципах» и «великой миссии» Англии.
КОЛОНИАЛЬНОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО В НАЧАЛЕ XVII в.
Впервые вопрос об английских заокеанских колониях возник в связи с
пиратскими рейдами елизаветинских адмиралов — Дрейка, Рэли и др.— у
берегов Испанской Америки, а также в связи с контрабандной торговлей
англичан в испанских владениях и рыбными промыслами у острова
Ньюфаундленд В дореволюционный период заокеанские страны привлекали
внимание английской дипломатии главным образом лишь из-за торговых интересов.
На рубеже XVI—XVII вв. всемирная испанская
Католическая доктрина колониальная империя преграждала всем прочим
о разделе мира о r r r r
1 европейским государствам доступ к заокеанским
землям и рынкам. На пути колониальной экспансии и торговли
европейских государств стояли не только испанский флот и гарнизоны, но и
особое дипломатическое средство охраны интересов Испании — католическая
доктрина о разделе папой всего нехристианского мира между Испанией,
получившей западное полушарие, и Португалией, получившей восточное
полушарие. Эта чисто средневековая по своей природе доктрина была сфор-
128
мулирована на закате средневековья в буллах папы Александра VI от
3 мая и 25 сентября 1493 г. и закреплена Тордесильясским соглашением
Испании и Португалии 1494 г., утвержденным папой. После
присоединения Португалии к Испании в 1580 г. Испания пользовалась этой
доктриной для сохранения за собой не только монопольного права на
владение всем внеевропейским миром, но и монопольного права
мореходства в заокеанских областях, а следовательно, и монополии всей
заокеанской торговли в целом.
Разрыв с католицизмом дал английской дипломатии формальное
основание не признавать этой доктрины. Но вопрос о торговых отношениях
англичан с Испанской Америкой так и остался нерешенным до революции.
По мере того как Испания теряла преобладание
Рост колониальных на ПуТЯХ к своим заокеанским владениям, като-
интересов Англии, J ^ у
Голландии, Франции лическая доктрина о разделе мира становилась
для нее все более важной, а для ее соперников все
более неприемлемой. После гибели «Непобедимой Армады» и ряда других
неудач испанского флота в борьбе с Англией, после успешных пиратских
набегов Дрейка, Рэли и других
на Испанскую Америку, после
того как выросла морская мощь
не только Англии, но и Голландии,
Франции, испанские
колониальные богатства стали казаться
современникам легкой и
заманчивой добычей. Слабость Испании
в военном отношении,
обусловленная общим экономическим и
политическим упадком страны,
сделала эти богатства объектом
грабежа, захватов, соперничества стран,
выступивших в XVI—XVII вв. на .
мировую арену.
Интересы плохо защищенной
мировой колониальной
державы — феодальной Испании,
интересы ее фактически
подорванной торговой монополии в
заокеанских странах отстаивала
католическая церковь. Она
пыталась преградить путь всем
остальным народам к земельным
просторам и сокровищам Америки, френсис дрейк.
АфрИКИ, ОСТрОВОВ ПряНОСТеЙ (МО- Гравюра XVII в.
луккских), Индии, к
фантастическим прибылям колониальной торговли. Буржуазия и связанные с нею
круги дворянства Голландии, Англии, Франции, заинтересованные в
развитии новых буржуазных форм хозяйства (колониальное
предпринимательство, плантации, заокеанская торговля и пр.), жаждали получить
свою долю добычи во вновь открытых странах, искали новых земель.
Это усиливало борьбу буржуазии против папского авторитета, против
влияния католической церкви в международных отношениях.
Борьба против общих врагов — Испании и католицизма — стала
жизненной необходимостью прежде всего для Голландии и Англии с их
быстро развивающимися новыми капиталистическими формами
хозяйства. К началу XVII в. в Голландии уже стояли у власти представители
9 Английская революция, т. I
129
капиталистических слоев общества, связывавших свои интересы с
заокеанской посреднической торговлей, с захватом новых земель, с
колониальным предпринимательством. В Англии эти слои еще только боролись за
влияние и власть в стране.
Война с Испанией, длившаяся с 1587 г. по август 1604 г., привела к
развитию в Англии чрезвычайно выгодных промыслов, связанных с
грабежом испанских берегов, захватом кораблей, с контрабандной торговлей,
в особенности солью, являвшейся монополией испанской короны. По
данным испанского губернатора, с июня 1603 г. по май 1604 г. в Арайе
(один из центров добычи соли в Южной Америке) грузили соль 172
иностранные соляные - баржи и 30 больших торговых судов. Наибольшую
роль здесь играли голландцы: с 1600 по 1605 г. в Арайю заходило 600
голландских судов. Но большие выгоды из этого промысла извлекали и
английские контрабандисты. Испанский губернатор еще в 1600 г. предлагал
королю, в качестве решительной меры борьбы с голландскими и
английскими контрабандистами, отравить соль в Арайе.
В период елизаветинских войн с Испанией в результате пиратских
предприятий и контрабандной торговли создавались крупные состояния;
влиятельные группы правящих кругов Англии, придворные и купцы
Лондона были тесно связаны с пиратами и контрабандной торговлей.
Со вступлением на престол Якова I положение
Поворот резко изменилось. В первом же парламенте Яков
ВО ВНвШНбИ ПОЛНТПКв и т"!
при Якове I заявил, что англо-испанские воины Елизаветы
являются якобы личной распрей между
суверенами, которая окончилась со смертью королевы и его — Якова —
вступлением на престол. В соответствии с этим заявлением в июне 1603 г.
была выпушена королевская прокламация о том, что все захваченные
после 24 апреля 1603 г. испанские суда и грузы должны быть возвращены
их владельцам, хотя мир с Испанией не только не был заключен, но даже
переговоры о мире еще не начинались. Такая уступчивая, заискивающая
перед Испанией политика Якова I и мир, заключенный 18 августа 1604 г.
с Испанией, нанесли удар быстро развивавшимся молодым, но
преуспевающим в ограблении заокеанских стран, капиталистическим торговым
предприятиям Англии. Вести открыто из английских гаваней контрабандную
торговлю и совершать пиратские рейды теперь уже было нельзя.
Мирный договор 1604 г. не предоставлял английским подданным права
торговать в обеих Йндиях. Параграф 9 договора допускал торговлю
лишь там, где она была разрешена до войны. Так как Испания до войны
не признавала права Англии на торговлю в Вест-Индии, то фактически
заключение договора означало отказ Англии от прав, на которые она
раньше претенловала и из-за которых, начиная со второй половины XVI в.,
шла борьба с Испанией. Этой уступкой Яков I порывал с политикой
Елизаветы, считавшей обязательным условием соглашения с Испанией
признание ею законности английской торговли в обеих Индиях. После договора
1604 г. официальная позиция английского правительства, по разъяснению
Френсиса Бэкона в парламенте в 1607 г., в связи с рассмотрением жалобы
лондонских купцов на насилия испанцев в Вест-Индии, была такова:
всякий, кто отправляется туда торговать, делает это на свой страх и риск.
9 0 „ В господствующем классе Англии произошел
вереде господствующего раскол. Даже некоторые представители правя-
класса Англии шей аристократии, заинтересованные в новых
колониальной политике формах хозяйства, в заокеанском предприниматель-
абсолютизма стве, связанные с купцами Лондона и
значительными кругами населения, кормившегося контрабандными промыслами,,
оказались в резкой оппозиции к политике короля. В ответ на это Яков I
130
принял ряд репрессивных мер. Так, был приговорен к 12-летнему
тюремному заключению, а затем казнен популярнейший в Англии
мореплаватель и пират елизаветинского времени Уолтер Рэли, один из
главных участников разгрома «Непобедимой Армады», организатор
блестящих морских рейдов в Лиссабон, Виго и Кадис, когда там были
сожжены строившиеся корабли второй армады и Англия была
избавлена от угрозы вторичного нашествия испанцев.
Владельцы крупных состояний, вложенных в контрабандные
предприятия, стремились продолжать эту деятельность. На их капиталы
снаряжались главным образом
корабли полувоенного типа.
Многие аристократы — лорд
Роберт Рич (получивший в
1618 г. титул графа Уорви-
ка) и другие, а также
дельцы из буржуазных кругов
продолжали заниматься
пиратством. Они лишь
заменили английские грамоты на
захваты судов голландскими,
савойскими и т. п.; своими
базами вместо Лондона
сделали Миддельбург или Флис-
синген в Зеландии
(Нидерланды), сменили флаг,
продолжая фактически те же
операции по грабежу плохо
защищенных богатств
испанских владений в Америке.
Появилась настоятельная
потребность в опорных пунк- уолтер рэли.
Tax, раСПОЛОЖеННЫХ ПОблИ- Гравюра XVII «.
зости от этих владений;
получила широкую популярность идея колонизации незанятых берегов
Северной Америки и заброшенных испанцами безлюдных островов Вест-
Индии. Испания, основываясь на доктрине о папском разделе мира,
считала все эти области своей, запретной для иноземцев зоной. Стюарты
не могли открыто признать эту доктрину, открыто противопоставить
авторитет католицизма стремлению своих заинтересованных в торговле,
в колониальном предпринимательстве подданных. В упомянутом уже выше
выступлении в парламенте Френсис Бэкон разъяснил, что английское
правительство не признает прав Испании на территории, фактически
не находящиеся под ее контролем.
Нужда в деньгах и совместное воздействие заин- '
Англо-пспанскпе тересованных правящих и торговых кругов вы-
протнворечия в связи нудили Якова I в 1606 г. выдать Виргинским
с возникновением J г
новых колоний компаниям патенты на право основания колонии
в Северной Америке. Испанский посол протестовал
против английских поселений в Виргинии. Испания смотрела на
основание здесь колонии, как на коварный обход английским правительством
условий договора 1604 г., как на покровительство пиратам. По
сообщению венецианского посла, Яков I, отвечая на _эти обьинения, заявил^
что Л*иргинекое предприятие -^Гптастное_дело7*а" потому^он-де не" может
вмешиваться*"*? негоГ^Эта политика «невмешательства» правительства
в дела колоний официально поддерживалась и парламентом. Когда в
«$
9* 131,
1614 г. одна из Виргинских компаний обратилась к парламенту за
помощью, ей было указано: «Если бы это предприятие было основано
палатой и королем, это могло бы послужить поводом к войне».
Таким образом, политика «невмешательства» в конце концов
оборачивалась к колониальным предпринимателям другой, невыгодной для них
стороной.
Из-за отсутствия официальной правительственной поддержки
молодая колония жила под постоянной угрозой нападения испанцев. При
мадридском дворе велась подготовка военной экспедиции против
виргинских поселенцев. Нерешительная, боязливая политика королевского
правительства по отношению к колониям раздражала круги,
заинтересованные в колониальных предприятиях: капиталы подвергались
опасности, дело становилось чрезвычайно рискованным, прибыльность
предприятий — сомнительной. В какой мере это могло отразиться на росте
оппозиции в парламентских кругах, можно судить хотя бы по тому, что
во втором парламенте Якова I (1614 г.) около 140 членов палаты общин
были пайщиками Виргинской компании.
У соседей-соперников, в Соединенных провинциях, дело обстояло
совершенно иначе. Здесь Генеральные штаты решительно поддерживали
колонизаторские начинания буржуазии, смело бросали вызов Испанской
мировой империи, вызов поддерживавшему ее католицизму. Вся мощь
молодой буржуазной республики Соединенных провинций,
сосредоточившей власть в руках торговой олигархии, служила делу наживы
колониальных и торговых компаний.
в В 1609 г. капитан Генри Гудзон вместе с голланд-
Англип и Голландии скими купцами основал в Северной Америке,
в колониальных владе- на месте современного Нью-Йорка, колонию
ниях на американском Новый Амстердам. В 1621 г. после 12-летнего
континенте перемирия (1609—1621), наступившего после
нидерландской буржуазной революции, Голландия снова вступила в открытую
войну с Испанией. В том же 1621 г. была основана голландская Вест-
Индская компания, бывшая скорее пиратским, чем торговым
предприятием, так как основные доходы она получала от захватов испанских
кораблей.
За 50 с небольшим лет существования компании ее добычей стали
около Ш[Г^испанск^" судов Г Эта голландская Вест-Индская компания,
нисколько не заботясь о правовых основаниях для своей экспансии,
вторглась во владения испанского короля, овладела Бразилией.
Богатства Испании переходили в руки голландцев — соперников английских
купцов, ускользали от последних вследствие колеблющейся, склонной
к миру и даже к союзу с Испанией политики Стюартов.
15 ноября 1630 г. Карл I заключил новый (Мадридский) договор с
Испанией, а 12 января 1631 г. подписал с ней и тайное антиголландское
союзное соглашение. По вопросу о торговле Мадридский договор 1630 г.
воспроизвел компромиссную формулировку договора 1604 г., т. е.
оставил открытым вопрос о праве англичан торговать в Вест-Индии.
Еще более пассивную позицию правительство первых Стюартов
занимало в вопросе о колониальных захватах. Оно не только не оказывало
государственной поддержки инициативе частных лиц и компаний, но
в угоду Испании принимало даже меры к наказанию слишком активных
колонизаторов и ставило препятствия развитию частной колонизаторской
инициативы. Правительство Якова I и Карла I пресекало все попытки
учреждения английской Вест-Индской компании по образцу
голландской, широко развернувшей захватническую деятельность в испанских
владениях на материке Америки и на морях.
132
Возмущение политикой сковывания колонизаторской энергии
буржуазии ради династических интересов Стюартов, стремившихся к
сохранению мирных отношений с Испанией, в чрезвычайно откровенной и
решительной форме выражено в пункте 3 «Великой ремонстрации»
(22 ноября 1641 г.), где указывалось, что последствием и доказательством
влияния на короля партии иезуитов-папистов, епископов и
своекорыстных придворных был «поворот военной политики его величества от Вест-
Индии, которая являлась самым легкими надежным путем для королевства
одержать победу над Испанией, к разорительным и безуспешным
операциям у Кадиса, которые велись таким образом, как будто нарочно хотели
ослабить нас войной, а не обогатиться на ней».
Тогда же по распоряжению Долгого парламента была опубликована
петиция 70 английских духовных лиц и 5 шотландских священников
с протестом против «пренебрежения делом проповеди евангелия в Америке»,
где, как утверждалось в петиции, можно было легко добиться успеха,
так как туземцы полны ненависти к испанцам, а «наши друзья из
Нидерландов готовы помочь нам 28-ю кораблями...». Разумеется, проповедь
евангелия должна была послужить прикрытием для проникновения
английских колонизаторов в испанские владения в Америке.
КОЛОНИЗАТОРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ТОРГОВО-ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИХ КРУГОВ АНГЛИИ В НАЧАЛЕ XVII р.
После заключения Яковом I мира с Испанией (1604 г.)
заинтересованные круги Англии начали шумную агитационную кампанию за
колонизацию новых земель, за массовое переселение англичан на не занятые
другими государствами американские земли. Появилась обильная
памфлетная литература, связывавшая колонизацию Америки с проблемой
«перенаселенности» Англии, выражавшая лицемерное сочувствие
безработным и неимущим, для которых колонии должны якобы явиться
якорем спасения. Памфлеты запугивали господствующие классы
социальной опасностью, угрозой со стороны доведенного до отчаяния,
лишенного средств существования «избыточного населения».
В апреле 1606 г. Яков I, как уже упоминалось
Первые патенты выше, выдал патенты двум Виргинским компа-
на колонизацию ' тт « rf r »
Северной Америки ниям — Лондонской и Плимутской — на
колонизацию восточного побережья Северной
Америки в районе 34—45° сев. широты, «не находящегося под властью ни
одного христианского государя или народа». В числе участников
основанной в Лондоне Виргинской компании были: влиятельный член Ост-
Индской компании сэр Томас Смит, уже упоминавшийся выше лорд
Рич, участник пиратских колониальных предприятий, и многие другие,
также связанные с контрабандными и пиратскими предприятиями.
Управление этой компанией находилось в руках высокопоставленных,
влиятельных при дворе лиц и крупных купцов Лондона.
В 1607 г. корабли Лондонской^компании высадили в нижнем течении
реки Джеймс (Джеймс Ривер) первых 106 поселенцев на месте, где позднее
был основан Джеймстаун, в котором почти до конца XVII в. находился
административный центр колонии Виргинии. Прежде всего здесь был
построен форт для защиты от испанцев. При основании колонии
имелось в виду создать убежище для английских судов на случай войны
с Испанией. Этот мотив приведен в петиции Лондонской компании,
поданной парламенту в 1624 г. по поводу ее ликвидации Яковом I.
133
В 1612 г. была учреждена компания 120
«предпринимателей-авантюристов» для колонизации Бермудских островов (островов Соммерса).
После начала Тридцатилетней войны при дворе получила влияние
антииспанская партия, одним из видных представителей которой был
граф Уорвик (лорд Рич). При его поддержке в 1619 г. капитан Роджер
Норт, принадлежавший к высшим слоям английского дворянства,
получил согласие королевского Тайного совета на организацию Амазонской
компании.
Впервые правительство Англии выдавало патент на территории,
находящиеся в зоне фактического испанского контроля, но вследствие протестов
испанского посла Гондомара Яков I отдал распоряжение отложить
экспедицию. Однако это распоряжение опоздало: Норт успел уже отправиться
в Америку, где и основал поселение на берегах реки Амазонки. По
возвращении в Англию в 1620 г. он был арестован, у компании был отобран
патент. Лишенные поддержки правительства, английские колонисты все
же не отказались от своего предприятия и старались удержаться на новом
месте. Но в 1623 г. испанцы ликвидировали эти английские поселения
в Южной Америке.
В 1620 г. английское правительство дало хартию на поселение в
Северной Америке (хартия «Новой Англии») Джону Пирсу,
представителю английских поселенцев — «пилигримов» — пуритан из
Голландии. 11 ноября 1620 г. на корабле «Мэйфлауер» («Майский цветок»)
пуританские эмигранты составили договор, в котором они торжественно
провозгласили право создавать законы и учреждения для своего
поселения. Пуританская колония заняла самостоятельное положение
относительно метрополии.
Государственный секретарь лорд Конвей выдви-
Болонизацпя НуЛ Пр0ект организации предприятия для коло-
ндии низации Вест-Индии совместно с Голландией
с целью «отправлять туда бездельников из королевства без затрат для
короля»., В 1624 г. палата общин рассмотрела проект Вест-Индской
ассоциации, учреждаемой и регулируемой актом парламента, но решение по
этому вопросу не было принято. В апреле 1625 г. сэр Джон Кок предло- ^
жил королю учредить компанию для Вест-Индии. Тогда же генеральный
прокурор Хиз подал Карлу I меморандум, в котором высказал
беспокойство по поводу монопольного господства Испании и Голландии в Вест-
Индии и настойчиво добивался вмешательства Англии. Но и это не
привело к организации английской Вест-Индской компании. С тех пор проект
создания Вест-Индской компании упорно выдвигался в парламенте
в течение 20 лет, но также безрезультатно. Влиятельные в стране круги
длительное время оказывали давление и на короля и на парламент, но
в условиях дореволюционной Англии лишь с большим трудом и. затратами
добивались разрешений на организацию колониальных компаний, на
развитие колонизаторской деятельности в интересах буржуазии и связанного
с колониальным предпринимательством дворянства.
Около 1624 г. сэр Уильям Коуртин, участник крупного
англо-голландского торгового дома «Братья Коуртин из Миддельбурга и Лондона»,
организовал компанию для финансирования колонизации острова
Барбадос. Этим было положено начало одному из наиболее значительных
колониальных предприятий того времени. В 1628 г. Коуртин отправил
на Барбадос около 1500 колонистов, вложив в это дело 10 тыс. ф. ст.
Колония развила успешную деятельность, и вскоре в Англию начал
прибывать табак с плантаций Барбадоса.
Прибыльность предприятия вызвала конкуренцию. Фаворит короля
граф Карлайл еще в 1627 г. получил патент, предоставлявший ему права
134
лорда-собственника всех «Караибских островов», в том числе и
Барбадоса. В апреле 1628 г. ему был пожалован новый патент на
колонизацию Барбадоса. Сам Карлайл не принимал участия в колонизации, но
его влияние при дворе было использовано Томасом Уорнером и группой
лондонских купцов, которые с 1624 г. финансировали колонизацию
острова св. Христофора (Сен-Киттс). В 1625 г. они получили от короля патент
на этот остров. Уорнер оспаривал права Коуртина на Барбадос; начался
длительный судебный процесс.
В 1628 г. группа островов в Караибском море, в том числе Табаго и
Тринидад, были пожалованы королем графу Монтгомери, но Карлайл
оспаривал в судебном порядке это пожалование, так как острова
входили в зону его патента, и выиграл дело.
В 1629 г. через посредство влиятельных лиц (графа Уорвика и др.)
королевскую хартию получила компания Массачусетса в Северной
Америке.
В период 1628—1633 гг. были основаны колонии на островах Невис,
Антигуа и Монтсеррат (Малые Антильские острова в Караибском море).
В 1628 г. Горджес и капитан Мэзон основали «Канадскую компанию»
и захватили у французов Акадию (территория нынешней Новой
Шотландии и Нового Брауншвейга в Канаде).
Одной из характерных черт английской колонизации Америки в
начальный ее период являлось активное участие в этом деле аристократов,
представителей высшей английской землевладельческой знати. Пользуясь
своим влиянием при дворе, они оказывали «покровительство» основателям
компаний и за это получали право участия в доходах и почетные
должности в правлении компаний. Особенно значительно были представлены
эти феодальные аристократические элементы в предприятиях,
основывавших колонии в южной части Северной Америки (Виргиния и др.) и
на островах Караибского моря.
Отношение Английские колонизаторы вели чрезвычайно
колонизаторов жестокую и вероломную политику в отношении
к коренному населению коренного индейского населения Америки. Одина-
Амернкп ково действовали в этом отношении и аристократы,
и «предприниматели-авантюристы», и пуритане. Последние выработали
даже особую религиозную доктрину, ханжески освящавшую все жестокости и
обман индейцев. Они ссылались при этом на библейский текст о
«божественном повелении населять землю», делая из него вывод о «праве жителей
перенаселенной страны найти себе место в малонаселенной стране»,
особенно если она занята «язычниками». Христиане, согласно этой удобной
доктрине, как «сыны божий», должны быть господами, а язычники — их
рабами и слугами. Отсюда выводилось заключение, что абсолютное
право собственности на любую часть Америки принадлежит
христианам.
Отнимая земли у коренного населения, английские колонизаторы
нагло игнорировали его права на эти земли. Виргинская компания,
например, отказалась даже признать, что вождь местных алгонкинских
племен Повхатан имеет право уступать ей землю.
При помощи обмана и насилий англичане отнимали или выменивали
за бесценок земли у индейцев, нападали на их поселения; скот
колонистов топтал и портил посевы индейцев; на каждую попытку самозащиты
со стороны индейцев колонисты отвечали жестокими репрессиями.
Индейцы встретили первых поселенцев весьма доброжелательно и
гостеприимно; они добровольно уступали им земли. Но наглые
пришельцы-захватчики, жестокие колонизаторы вызвали вскоре к себе острую ненависть.
В 1622 г. алгонкинские племена сделали попытку внезапным нападением
135
уничтожить белых в Виргинии, но им не удалось одним ударом
уничтожить колонистов во всех поселках колонии. Убито было 347 человек
лишь в поселениях, расположенных в верхней части реки (Джеймс Ривер);
Джеймстаун и поселения в
низовьях реки избежали этой участи,
вследствие измены одного из
индейцев, который предупредил
колонистов о готовившемся нападении. За
этими событиями последовала
двенадцатилетняя война (с 1622 по
1634 г.) между английскими
колонистами и индейцами
алгонкинских племен, которая велась
англичанами с невероятной
жестокостью: до тла сжигались
селения индейцев и истреблялось
поголовно все их население; в
некоторых поселениях
уничтожались посевы, и индейцы
обрекались на голодную смерть. Мир,
заключенный в 1634 г., привел
к оттеснению индейцев в глубь
страны. Индейцам было запрещено
под страхом смерти переходить
черту, отделявшую владения
белых от индейских земель. В
1642 г. вспыхнула новая война с
этими индейскими племенами,
закончившаяся в 1644 г.
дальнейшим оттеснением индейцев на
Запад. Ненависть индейцев
внушала колонизаторам такой страх,
что, несмотря на чрезвычайную нужду в рабочей силе, был
установлен абсолютный запрет белым брать слуг-индейцев старше 12 лет.
.' Как уже отмечалось выше, за денежные взносы
в королевскую казну монопольные права на
торговлю с заморскими странами предоставлялись
КАПИТАН ДЖОН СМИТ —
ГУБЕРНАТОР «НОВОЙ АНГЛИИ».
Гравюра XVII в.
Колониальная
политика Стюартов
и оппозиция
предпринимательских соперничающим между собой компаниям. Так,
кругов
в 1604 г. Яков I предоставил право торговли
в Ост-Индии сэру Эдуарду Мичелборну, а в
1617 г. он дал хартию на создание шотландской Ост-Индской компании
сэру Джеймсу Кеннингэму; в 1635 г. под тем предлогом, что основанная
еще в 1600 г. Ост-Индская компания пренебрегает английскими
интересами, Карл I даровал хартию на торговлю в Ост-Индии
англо-голландской компании Коуртина, которая под названием «Компания купцов
Ассада» начала ожесточенную конкурентную борьбу в Индии, применяя
чисто пиратские методы. Лишь в 1650 г. Долгий парламент восстановил
монопольные права Ост-Индской компании, основанной в 1600 г. Такое
положение подрывало позиции английских торговцев как на индийском,
так и на европейском рынках и делало положение Ост-Индской
компании весьма шатким в самой Индии. Если добавить ко всему этому
постоянные вымогательства Яковом I и Карлом I крупных денежных сумм
у Ост-Индской компании, то станет понятным, что члены «почтенного»
колониального предприятия имели все основания быть недовольными
королевским режимом у себя на родине и завидовать голландским поряд-
136
кам. Английское правительство не решалось даже при враждебных
отношениях с Испанией проводить последовательную, энергичную
колониальную политику в отношении испанских владений подобно тому, как
действовали Соединенные провинции. Верхи нового дворянства и
купечества, представители полуразбойничьего предпринимательства эпохи
первоначального накопления в своем стремлении к захвату колоний на
каждом шагу встречали препятствия со стороны королевского
правительства.
Феодальный характер королевской власти в Англии первой
половины XVII в., тесная связь ее со старыми формами хозяйственных
отношений служили препятствием для развития страны в
капиталистическом направлении. Нужда в деньгах, заманчивая прибыльность новых
предприятий привлекали иногда и королевский двор к участию в них.
Отсюда непоследовательность и колебания королевского правительства
в колониальной политике, борьба партий и групп вокруг этих вопросов.
Наиболее решительные и энергичные круги английского общества,
связанные с прибыльными, хотя и рискованными, колониальными
предприятиями, неизбежно становились в оппозицию к королевскому абсолютизму.
Король и его партия пытались в колонии, осно-
Перенесение в колонии ванные в Новом Свете, перенести из Англии
феодальных отношений х ' г
^ феодальные порядки, создать в колониях не
только источник доходов для себя, но и опору в борьбе с
парламентской оппозицией. И это в значительной степени им удавалось,
так как в самой организации этих колониальных предприятий
немало было еще феодальных черт. Поскольку все колониальные хартии
жаловались единолично королем, без участия парламента, власть короля
в заокеанских поселениях трактовалась как неограниченная, абсолютная.
Яков I и Карл I всегда утверждали, что заокеанские поселения не
входят в состав собственно английской территории и потому на них не
распространяется компетенция парламента.
Показателен в этом отношении инцидент с Виргинской компанией.
В 1624 г., когда компания обратилась в палату общин с жалобой на
ликвидацию ее королем, Яков I направил спикеру палаты письмо, в котором
предложил палате «не беспокоить себя» подобными вопросами. Это
указание хотя и было принято, но вызвало сильное недовольство, потому что,
рассуждали коммонеры, «этак и всякое другое дело может быть изъято
из ведения парламента».
Королевские хартии и патенты рассматривали дарованные в
колониях земли как королевский лен, права и обязанности держателя всецело
зависели от воли короля. Иногда парламент пытался возражать против
претензий короны на единоличную власть в колониях и выдвигал
концепцию законодательной власти парламента во всей империи, но корона
имела возможность сопротивляться парламентским требованиям, и в
течение всего периода от начала колонизации до гражданской войны
парламент не смог принять ни одного акта, имевшего прямое отношение к
колониям.
Таким образом, пожалование хартий и патентов на заокеанские земли
компаниям и отдельным лицам служило Стюартам и средством
получения добавочных доходов (без санкции парламента) и средством
насаждения за океаном феодальных рыцарских держаний, что часто
сводилось к фаворитизму — вознаграждению королевских любимцев и
сторонников королевского абсолютизма.
После разрыва с Испанией королевская партия стремилась усилить
свои позиции за счет колониальных предприятий. Борьба за колониальные
прибыли была перенесена в придворную среду и разбила ее на враждую-
137
щие группы. Две формы обогащения — обе паразитические —
выступают здесь наиболее отчетливо. Первая форма: влиятельное при дворе
лицо становилось номинальным пайщиком компании, якобы возглавляло
ее и, добиваясь для компании королевской хартии, оказывало ей
покровительство, боролось с соперниками-придворными, выступавшими
ходатаями дельцов-конкурентов, и, таким образом, не принимая никакого участия в
деловых операциях, участвовало в прибылях компании. Вторая форма:
королевская хартия предоставляла тому или иному придворному права «лорда-
собственника» на целые области за океаном, не всегда считаясь при этом
с ранее произведенными уже пожалованиями. Так, например, обстояло
дело с хартией, пожалованной в 1622 г. лорду Балтимору на часть
Ньюфаундленда (Авалон), ранее предоставленную компании купцов Лондона
и Бристоля. То же самое произошло в 1629 г. с хартией
Массачусетса и др. Полновластными лордами-собственниками целых областей
за океаном, на основе феодального держания от короля, стали
крупнейшие представители английской и шотландской феодальной знати:
лорд Балтимор, католик, барон Англии и пэр Ирландии, граф Карлайл —
шотландец, прибывший в свите Якова I из Шотландии, граф
Монтгомери и многие другие.
В 1621 г. Уильям Александер, пэр Шотландии,
Колониальные получил хартию на громадную территорию «Но-
хартии во£ Шотландии» (современные Новая Шотландия
и Новый Браунгавейг и земли между Новым Брауншвейгом и рекой
св. Лаврентия) и владел ею в качестве держателя от имени Якова как
короля Шотландии. Хартия, составленная на средневековой латыни, с
педантичной фразеологией старых законников возрождала в сущности
отношения XII в. и не имела ничего общего ни с современными ей
условиями Шотландии или Англии, ни тем более Америки.
В 1629 г. упоминавшемуся выше Роберту Хизу была пожалована
Каролина. В 1630 г. была создана «Компания острова Провиденс» (Providence
company), которая через посредство графа Голланда получила патент.
Имеются точные цифровые данные, раскрывающие приемы ведения
колониальных предприятий через влиятельных при дворе подставных лиц.
Голланд не внес ни пенса в паевой капитал компании, но был
кредитован полным паем в 200 ф. ст. и получал свою долю при всех
распределениях прибылей. За все время существования компании он, хотя
числился ее руководителем, присутствовал лишь на одном заседании
правления. Фигура графа Голланда служила прикрытием не только
полупиратского колониального предприятия, но и организационного центра
политической оппозиции режиму единоличного правления Карла I.
Основной состав членов «Компании острова Провиденс» — это весьма
неблагонадежные, с точки зрения двора, лица, видные представители
парламентской оппозиции, позже активные деятели Долгого парламента
(Джон Пим, бывший казначеем компании, граф Уорвик, Джон Гемпден,
лорд Сей-энд-Сил, Оливер Сент-Джон, Редьярд и др.). Таким образом,
благодаря своему влиянию при дворе граф Голланд не только получал
паразитические доходы от заокеанских предприятий, но, сам того
не ведая, способствовал организации оппозиционных абсолютизму
Стюартов сил в самой Англии.
В 1632 г., через посредство Страффорда, католик сэр Эдмунд Плауден
подал петицию Карлу I о создании пфальцграфства в Америке. В 1634 г.
он получил от лорда Страффорда, как наместника Ирландии, патент на
держание обширных земель по реке Делавар (современная территория
Лонг-Айленд, Ныо-Джерси, восточной Пенсильвании, отчасти Делавара
и Мериленда). Плауден с группой дворян, набрав кабальных слуг,
138
ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ КНИГИ КАПИТАНА СМИТА
«ОБЩАЯ ИСТОРИЯ ВИРГИНИИ, НОВОЙ АНГЛИИ И ОСТРОВОВ СОММЕРСА»
1624 г.
отправился в свои владения, но там оказались шведские поселения. В
течение семи лет (с 1641 по 1648 г.) Плауден, находясь в Виргинии, делал
отсюда неудачные попытки захватить территории на Делаваре.
В том же 1632 г. лорду Балтимору, уже получившему ранее хартию
на владение частью Ньюфаундленда, новой королевской хартией были
пожалованы права лорда-собственника на территорию Мериленда. Целью
пожалования являлось создание там убежища для переселяющихся в
Америку католиков. Хартия предоставляла право лорду-собственнику
установить в колонии полную веротерпимость для поселенцев, что должно
было обеспечить католикам свободу проповеди своей религии, на что
они не могли рассчитывать в самой Англии. Это весьма ярко
характеризует феодально-реакционный характер колониальной политики Стюартов.
Благодаря заключению с Испанией нового мир-
Эмиграция в колонии ного договора и тайного союзного договора про-
оппозиционных ТИВ Голландии г для английских поселений в Аме-
элементов и политика - -
Стюартов рике создалась сравнительно безопасная
обстановка. Торговые интересы в колониях тесно
переплетались в этот период с религиозно-политическими мотивами эмиграции за
океан, как формы активной борьбы против королевского абсолютизма и
феодального, так называемого англо-католицизма, проводимого в это время
главой англиканской церкви архиепископом Лодом. В конце 20-х годов в
Англии широко пропагандировались призывы одного из самых влиятельных
пуританских проповедников Джона Уайта из Дорчестера — основать
убежище в иной стране для угнетенного «народа божьего», воздвигнуть там
бастион «против царства антихриста, которое иезуиты стремятся утвердить
во всем мире». Уайт был связан с колонизаторской деятельностью дорчестер-
ских купцов в Новой Англии. Бывший казначей их компании, Джон
Гемфри, получил от графа Уорвика для осуществления переселенческих
проектов Уайта земельные владения в Новой Англии, и с 1628г. началась
колонизация Массачусетса. За 1630—1640 гг. только вТГовую Англию
эмигрировало около 20 тыс. человек. В этот же период наблюдается
огромный приток поселенцев и на острова Вест-Индии; к 1640 г. население
Барбадоса достигло 30 тыс. человек, а островов св. Христофора и Невис —
20 тыс. человек.
Этот своего рода «великий исход» оппозиционных элементов в Новый
Свет, приведший к созданию за океаном сильного организационного и
хозяйственного центра враждебных королевскому абсолютизму сил,
вызвал беспокойство правительства и явился для него одним из
стимулов создания особого государственного органа управления колониями,
с тем, чтобы полностью взять их в свои руки. В апреле 1634 г. был создан4
институт генеральных комиссаров по делам колоний во главе с архиепи- '
скопом Лодом. Правительство пыталось регулировать приток
колонистов, запрещая эмиграцию без специальных разрешений, но и здесь
оно оказалось бессильным. «Великий исход» продолжался: только за
10 лет (1630—1640 гг.) в Америку переселилось не менее 80 тыс. англичан.
В области колониальной политики ярко раскрывается не только
фактическое бессилие королевского правительства Англии в первой половине
XVII в. радикально изменить характер колонизации, закрыть колонии
для оппозиционных элементов, но и упадок его формального авторитета.
Если все вновь основанные колониальные поселения вплоть до 30-х
годов XVII в. (Виргиния, Бермудские острова, Плимут, Барбадос,
Массачусетс и др.) получили право на существование на основании
королевских хартий или от утвержденных королевской властью органов (моно-
1 См. стр. 132.
140
польные компании, лорды-собственники, Совет Новой Англии), то с
середины 30-х годов новые колонии основываются без всякой санкции
правительства. Колонисты не считают даже нужным обращаться к
центральной власти Англии. Без всяких полномочий от короны Роджер
Уильяме с выходцами из Массачусетса основывает в 1636 г. на новых
территориях поселение Провиденс (Род-Айленд). Начиная с 1635 г. выходцами
из Массачусетса основываются поселения Коннектикута (Уезервилд,
Гартфорд, Виндзор, Спрингфилд); Девенпортом и Итоном еще в 1633 г.
был основан Ныо-Хевен. В январе 1639 г. вырабатывается и вводится
в жизнь конституция Коннектикута с выборными властями. Авторы
конституции не сочли нужным передать ее на утверждение английского
правительства. То же самое происходит в 1639 г. в Ныо-Хевене.
РЕЗУЛЬТАТЫ КОЛОНИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ СТЮАРТОВ
И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ В ПОДГОТОВКЕ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ
После 1618 г., когда Англия имела лишь два
Отставание Англии влачивших жалкое существование заокеанских
от Нидерландов ю т-«
в области поселения — Виргинию и Бермудские острова,
колониального развития к началу 40-х годов английская колониальная
экспансия значительно усилилась.
Многочисленные хозяйственно преуспевавшие английские поселения прочно
обосновались в Новой Англии, Виргинии, на островах Барбадос, Ньюфаундленд,
Бермудских, св. Христофора, Невис, Антигуа, Монтсеррат и некоторых
Подветренных островах. Но по сравнению с колониальными
приобретениями Соединенных провинций за тот же период английские успехи были
весьма незначительны.
На Востоке голландцы завладели богатейшими центрами
производства пряностей — Молуккскими островами, имели там собственные
опорные базы, им принадлежал город Батавия на Яве — центр их владений,
ряд крепостей на других островах Индонезии, на Цейлоне, на
полуострове Индостан. В 1641 г. они захватили у португальцев их ключевую
позицию на путях к Дальнему Востоку — город Малакку, на
полуострове того же названия; у берегов Китая они владели крупным
островом Тайвань. Англичане в этой зоне попрежнему не имели никаких
владений. Их проникновение в Ост-Индию ограничивалось созданием
скромных торговых факторий (контор и складов) на чужих территориях.
Попытки английских купцов обосноваться на Молуккских островах тоже
не имели успеха. Голландцы обращались со своими английскими
конкурентами совершенно бесцеремонно, применяя в борьбе с ними прямое
насилие и даже массовые убийства. Показательна в этом отношении резня
на Амбойне в 1623 г., когда голландцы разрушили основанное здесь
английскими купцами поселение и перебили его жителей. Правительство же
Якова I ничего не предприняло для защиты интересов английских купцов.
В Африке голландцы, помимо основанных ими прибрежных
поселений для торговли неграми, завладели португальскими опорными
пунктами — поселением св. Георгия да Мина на берегу Гвинейского залива и
островом Сан-Томе. В Южной Америке голландцами были захвачены
семь капитанств (провинций) Бразилии, а также острова Кюрасао и Аруба.
Ежегодные дивиденды голландской Вест-Индской компании составляли
не менее 50% паевого капитала Г Фантастические прибыли этой
компании вызывали со стороны английских предпринимателей настойчивые,
но тщетные попытки добиться от своего правительства создания по
голландскому образцу английской Вест-Индской компании для участия
141
в разделе слабо защищенных в этой части мира испано-португальских:
владений. Как мы уже говорили, этот вопрос, неоднократно выдвигавшийся*
в парламенте, в памфлетной литературе, в петициях королю, так и
не был решен при Стюартах.
В отношении Соединенных провинций дипломатия первых Стюартов:
по колониальному вопросу держалась политики уступок, нередко
унижавшей национальное достоинство Англии. Голландцы фактически
пользовались свободой торговли с английскими колониями, не допуская
в то же время английских купцов в свои владения. Голландцы свободно-
ловили рыбу у берегов Англии и английских колоний, считая это своим
исконным правом, так как привилегии свободы рыбной ловли в
английских водах были предоставлены голландцам и зеландцам еще Эдуардом I
в 1295 г., возобновлялись его преемниками и, наконец, были
подтверждены договором 1496 г., заключенным Генрихом VII с Филиппом,
герцогом Бургундским, которому тогда принадлежали Нидерланды. Этот
договор оставался в силе и при первых Стюартах.
Голландцы проникли при Стюартах даже в зону английской
колонизации в Северной Америке, закрепленную королевской хартией за
Виргинскими компаниями, создали на реке Гудзон поселения Новые
Нидерланды и разорвали своими захватами английскую территорию на две-
части. В 1634—1635 гг. голландцы пытались закрепиться в бухте Дела-
вар, что привело к вооруженному столкновению с англичанами.
Правительство Стюартов не признавало законности голландских владений
в Новых Нидерландах, но и не предприняло никаких шагов к их
ликвидации. Фактически и здесь победителями оказались голландцы, так как
стюартовская Англия по существу примирилась с вторжением голландских
поселенцев в зону английских колониальных владений. Оппозиционно
настроенные круги английского общества, испытывая досаду и
возмущение бессилием и непоследовательностью английской правительственной
колониальной политики, безуспешно требовали от правительства
активной борьбы с мощным соперником Англии — Соединенными провинциями.
Помимо громадного перевеса в колониальных территориальных
владениях, голландцы благодаря превосходящему количеству морских судов
и дешевому фрахту успешно соперничали с английскими купцами даже
в торговле с английскими же колониями, теснили английских
рыбопромышленников у берегов Ньюфаундленда и Северной Америки, ввозили
в Англию сельдь, выловленную в английских водах. Дореволюционная
Англия явно и безнадежно отставала в той ожесточенной борьбе за
колониальные владения и рынки, которая велась между европейскими
государствами в первой половине XVII в.
Не только Голландия, которая, по выражению
Колониальное Маркса, являлась в XVII в. «... образцовой ка-
соперничество Англпп г ' « , г *
с Францией питалистическои страной...»1, но и феодальная
Франция, отстававшая уже в эти годы от Англии
в своем промышленном развитии, вела более энергичную колониально-
захватническую политику, чем Англия. Ришелье содействовал
образованию некоторых торговых компаний (Сенегальской, Гвинейской,
Зеленого Мыса). В 1625 г. с участием самого кардинала была организована
«Компания для колонизации Вест-Индии». Франция захватила острова
Гваделупу, Мартинику. В 1635 г. французская Вест-Индская компания
получила новые привилегии. Французы овладели островами Санта-Крус,
Санта-Лючия, Гвианой на северо-восточном побережье Южной Америки,.
•* : К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 755.
142
проникли на остров Сан-Доминго (Гаити), где обосновались французские
пираты — флибустьеры, захватывавшие испанские суда.
Самым опасным для англичан колониальным предприятием
французского правительства была колонизация Канады. В 1628 г. уже упоминав--
шаяся выше английская «Канадская компания» Горджеса и Мэзона
пыталась вытеснить французов из Канады. Англичане захватили тогда
Акадию, но в 1632 г. по договору в Сен-Жермене Карл I вернул эту
территорию Франции. Эта уступка вызвала в Англии и Шотландии сильное
возмущение, усилила парламентскую оппозицию абсолютизму Стюартов.
Общий вывод из сопоставления политики английского и французского
правительств в первой половине XVII в. был совершенно ясен и для
заинтересованных кругов современников: французское правительство
оказывало значительно более энергичную поддержку своим колониальным
предприятиям, чем английское.
В международной борьбе на колониальной арене
Роль колониальной английская дипломатия первой половины XVII в.
политики Стюартов проводила политику, противоречащую интересам
в нарастании растущей буржуазии и связанных с нею слоев
Революционной о ^
ситуации английского общества, политику,
препятствовавшую колониальной экспансии английской
буржуазии, политику уступок и пассивности по отношению к соперничавшим
с Англией странам. В результате этой политики Стюартов Англия
отодвигалась на второстепенное, даже на третьестепенное место; ее обгоняли
более энергичные молодые страны-колонизаторы — Голландия, Франция;
попрежнему Испания и Португалия сохраняли над ней превосходство.
Основанные же оппозиционными элементами общества, жизнеспособные,
но экономически мало связанные с метрополией поселения в Америке,
проявляли центробежные стремления, которые особенно ясно выявились в
период гражданских войн в Англии, когда оппозиционные пуританские
колонии обнаружили явную тенденцию к отпадению от метрополии.
Колониальная политика Стюартов ставила английскую буржуазию
в крайне невыгодное положение по сравнению с преуспевающей в
колониальных захватах буржуазией Голландии и Франции, что вызывало
резкую оппозицию и противодействие буржуазии и связанных с нею
социальных сил—прежде всего нового дворянства, и всех слоев населения,
связанных с колониальным предпринимательством, и толкало их на борьбу
с абсолютизмом Стюартов.
-JX- .
Глава пятая
ДОЛГИЙ ПАРЛАМЕНТ И НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ
ВЫБОРЫ В ДОЛГИЙ ПАРЛАМЕНТ И НАЧАЛО ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
осени 1640 г. положение Карла I стало почти безвыходным.
В августе война возобновилась, и шотландцы вели военные
действия уже на английской территории. Королевское войско
после поражения 28 августа при Ньюберне было бессильно
-приостановить наступление шотландцев. Королевские финансы
были в полном расстройстве. Оппозиция, раздраженная роспуском
Короткого парламента, выступала открыто, требуя скорей-
в ДолгиЙ^ламент шег0 созыва нового парламента. Лидеры прош-
^ * лых парламентов — Пим, Гемпден, Сент-Джон —
находились в контакте с оппозиционными лордами Бедфордом,
Эссексом, Уорвиком, Манчестером, Бруком и др. В Лондоне на улицах
появились прокламации, призывавшие подмастерьев восстать и
реформировать в пуританском духе религию. Это было прямым призывом к
борьбе против государственной англиканской церкви и абсолютизма, тесно
связанных друг с другом. В конце августа двенадцать лордов,
настроенных оппозиционно, обратились к королю с петицией, в которой указывали
на тяжелое экономическое и политическое положение страны и советовали
королю созвать возможно скорее парламент. Вскоре подобного же рода
петиция была представлена королю и от имени населения Лондона; под
этой петицией имелось около 10 тыс. подписей. На совещании пэров с
королем в Йорке 24 сентября Карл I был вынужден заявить о своем
намерении созвать новый парламент 3 ноября 1640 г.
Избирательная кампания, происходившая в октябре 1640 г.,
протекала чрезвычайно бурно. Королевский двор, хотя и вынужденный пойти
на уступки оппозиции, в действительности не думал отказываться от
борьбы. Были пущены в ход все средства, чтобы провести в парламент
наибольшее число сторонников короля. Мэрам и шерифам Йоркшира,
Уэльса и Корнуолла (области, на поддержку которых правительство
рассчитывало более всего) посылались специальные письма со списками
желательных кандидатов. Грубое давление на выборы оказывали в
западных графствах крупные лорды, стоявшие близко ко двору.
С другой- стороны, большую активность проявила и оппозиция. Ее
лидеры лично объезжали графства, агитируя за своих кандидатов.
О Джоне Пиме, главном лидере оппозиции, один мемуарист, Антони Вуд,
писал, что Пим объехал десятки мест, чтобы «помочь пройти в
парламент братьяй из пуритан». Сам он был выбран в парламент от местечка
Тевисток в графстве Девоншир. Гемпден, избранный от Бекингемшира,
агитировал не только в этом графстве, но и в Лестершире, Нортгемптон-
Ш
шире и других графствах Центральной Англии. Большую активность
проявил во время выборов Оливер Кромвель, прошедший в парламент
от города Кембриджа.
Выборы довольно большого количества депутатов (36 человек)
собравшийся парламент признал недействительными, предложив провести их
вторично. В общем октябрьские выборы 1640 г. означали поражение
короля. Больше половины депутатов нового парламента были ранее
членами оппозиционного Короткого парламента: 294 из 493 депутатов,
собравшихся 3 ноября 1640 г.
Новый парламент вошел в историю под названием Долгого
парламента, так как, собравшись в конце 1640 г., он не расходился в
течение двенадцати с половиной лет.
Официальных списков депутатов Долгого пар-
Политический ламента по партиям в 1640 г., конечно, еще не
и социальный состав * т>
Долгого парламента было. Разделение членов парламента на
кавалеров * — сторонников короля и на
круглоголовых — сторонников парламента — окончательно определилось только в
1642 г. Ноьирходя из списков членов Долгого парламента от второй
половины 1642 г., в которых отмечались все «оксфордцы», т. е. депутаты,
переехавшие после начала гражданской войны к королю в Оксфорд, мы
можем определить партийные симпатии членов парламента и в 1640 г.
Старая избирательная система благоприятствовала короне.
Представительство от отдельных графств находилось в вопиющем противоречии
с действительным количеством населения. Густо населенные 13
центральных графств посылали всего 89 депутатов, в то время как отсталый и редко
населенный запад и юго-запад выбирали 134 депутата. Экономический и
политический центр страны—Лондон вместе с графством Мидлсекс посылал
всего 8 представителей, а экономически отсталые Корнуолл и Уэльс были
представлены один 44, а другой 24 депутатами. Четыре весьма развитые в
экономическом отношении восточные графства были представлены 43
депутатами, а на юге один Уилтшир — 44 депутатами. И все же оппозиция
имела решительный успех. - Центр, восток и юго-восток Англии, эти
наиболее передовые в экономическом отношении районы, дали явный перевес
парламентской партии: центральные и восточные графства из 137
депутатов послали 105 сторонников парламента и только 32 роялиста.4 Наоборот,
запад, юго-запад и север дали преимущественно депутатов-роялистов:
север и запад послали 119 роялистских депутатов, а сторонников
парламента всего только 71. Южные и юго-западные графства, включавшие
наряду с развитыми и довольно отсталые местности, с большим количеством
поместий, принадлежавших королю и высшей знати, дали все же перевес
сторонникам парламента: избранными здесь оказались — 114 депутатов
из парламентской партии и 70 роялистов. В целом — из 511 депутатов
(мы учитываем и дополнительные выборы 1640 г.) за парламент было 290
4jejo&ej^.(57%), 3a короля и двор 221 (43%).
Социальный состав Долгого парламента часто вызывал недоумение
у исследователей. Английские буржуазные историки — Гардинер, Тре-
вельян и др. — констатируют дворянский состав Долгого парламента и из
этого делают вывод, что английская революция была не социальной борьбой,
а лишь религиозным и политическим движением. Из русских дореволю-
1 Кавалерами во времЪ гражданской войны сторонники парламента называли
сторонников короля —роялистов. Сторонники короля в свою очередь называли
сторонников парламента круглоголовыми, намекая на принятый среди пуритан,
особенно среди купцов, ремесленников и вообще людей, не принадлежащих к дворянскому
обществу, обычай стричь коротко волосы в отличие от дворян — кавалеров, носивших
обычно длинные локоны.
10 Английская революция, т. I
145
ционных историков подобную же ошибку допускал А. Н. Савин. Ошибка
буржуазных исследователей заключается в том, что они недоучитывают
факта раскола английского дворянства на два, по существу совершенно
различных, противоположных по своим интересам слоя. Маркс еще в 1850 г.
характеризовал новое дворянство как класс, близкий по своим интересам
буржуазии: «Этот связанный с буржуазией класс крупных
землевладельцев...,— писал он,— находился, в отличие от французского феодального
землевладения 1789 г., не в
противоречии, а, наоборот, в полном
согласии с условиями
существования буржуазии. Земельные
владения этого класса
представляли на деле не феодальную,
а буржуазную собственность»1.
Действительно,
представителей самой городской
буржуазии — купцов и
промышленников — в Долгом парламенте
было совсем немного. В 1640 г.
их было всего 7—8 человек.
Зато депутаты-дворяне были
преимущественно из того джентри,
которое являлось ближайшим
союзником этой буржуазии.
Обычно масса джентри в XVII в.
(как и позднее в XVIII в.)
была представлена сквайрами.
В Долгом парламенте было
272 сквайра или 53% общего
"^Йсла депутатов 2.
В эту прослойку, к которой
принадлежали и Гемпден, и
Пим, и Кромвель, и другие
лидеры парламентской
оппозиции, входили наиболее
обуржуазившиеся английские
землевладельцы. В этой связи
юрист, первая половина xvii в. заслуживает внимания тот факт,
Современно* гравюра чт0 когда летом 1641 г# Д0ЛГИЙ
парламент постановил
исключить из своей среды
«монополистов», среди них несколько человек оказались с титулами «esquire».
После сквайров следующими по численности в парламенте были рыцари.
Их было 168, а считая с несколькими военными даже 171 человек, т. е.
около одной трети палаты. Рыцарь в XVI и XVII вв.—эт^Гболее крупная
фигура на местах по сравнению со сквайрами, часть рыцарей уже была
баронетами. Но в общем рыцари, подобно сквайрам, были ближе к
буржуазии, чем к феодальной аристократии. Их активное участие в
огораживаниях и в торговых компаниях общеизвестно.
Довольно значительную группу в Долгом парламенте составляли
юристы. Их было свыше 60, почти половина из них с рыцарским титулом.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Об Англии, стр. 308.
2 К ним следует присоединить и пять джентльменов, тогда эта прослойка
составит почти 55% всего парламентского состава в целом.
146.
Связанные с буржуазией прежде всего профессионально, в повседневной
практике, оформляя всякого рода юридические сделки (нотариальные
акты) и разрешая различные тяжбы гражданского судопроизводства,
извлекая из этой деятельности свои основные доходы, юристы превращались
в присяжных защитников, не только юридических, но и политических
«адвокатов» буржуазии. В то же время они оказались полезными для
деятельности самого парламента. Ссылками на статутное право и
традиционную практику судов юристы помогали парламентской оппозиции
аргументировать и облекать в правовые формулы политические требовав
ния буржуазии и нового дворянства. Адвокаты пригодились также в
практической работе Долгого парламента, когда парламенту приходилось
привлекать агентов старой власти к судебной и политической ответственности,
а в дальнейшем непосредственно управлять страной во время начавшейся
войны с королем. Одним из таких юристов-дельцов был и спикер палаты
общин Уильям Лентолл. Большую роль в качестве судебного эксперта в
палате общин играл Оливер Сент-Джон, ближайший соратник. Пима,
Гемпдена и Кромвеля, последнему он приходился даже родственником.
Открытие Долгого пар- Открывая 3 ноября 1640 г.парламент, король в своей
ламента. Программная тронной речи занял примирительную позицию.
речь 11има Он указывал на тяжелое положение страны,
особенно на острую финансовую нужду правительства, просил содействия
парламента и обещал удовлетворить «справедливые жалобы» палаты. Карл I
призывал депутатов отбросить все взаимные подозрения и выразил надежду,
что парламент на этот раз будет действовать успешно. По словам
современника событий мемуариста Мэя, выступление короля произвело в общем
благоприятное впечатление на членов парламента; большего от него и
не ожидали.
Ответная речь спикера палаты общин Уильяма Лентолла была
произнесена в обычном льстивом придворном тоне. Но в конце речи спикер
просил свободы слова для членов парламента и согласия короля на те
реформы, которые парламент намерен представить ему в соответствии со
своими старинными привилегиями.
Лидеры оппозиции говорили гораздо резче. Прения 7, 8 и 9 ноября
1640 г. носили очень бурный характер. Политика абсолютизма была
подвергнута самой резкой критике. Среди многих речей, произнесенных
в" эти дни, особенно выделялась речь Пима. /Пим сформулировал общие
требования парламента, исходя из содержаншГМногочисленных петиций,
полученных парламентом к этому времени с мест. Он разделил все жалобы
на три категории: 1) нарушение правительством парламентских
привилегий, 2) искажение религии и 3) покушение на свободу подданных. В
первом разделе речи осуждалось поведение короля в отношении
предшествующих парламентов, особенно Короткого парламента. Второй раздел содер-
жал жалобы на церковные новшества Лода. Особенно интересен третий
раздел речи, в котором свобода подданных толковалась не только в лично-
правовом смысле, но и как экономическая свобода. Помимо жалоб на
неправильнее взимание налогов (корабельные, рыцарские, лесные,
военные подати и незаконное взимание таможенных пошлин), горечи
перечислялись жалобы на торговлю монополиями, а также на деятельностька-;
миссии по борьбе с огораживаниями, «незаконно налагавшей штрафы на
землевладельцев». По существу Пим защищал здесь огораживателей,,
которых Стюарты, как и Тюдоры, пытались порой штрафовать" за
произведенные ими огораживания, имевшие следствием уменьшение
земледельческого населения.
Буржуазный характер выдвинутой Пимом программы совершенно
очевиден. Свобода личности, неприкосновенность частной собственности,
10* 147:
свобода капиталистической конкуренции составляют ее основные
требования. Характерно, что пуританские мотивы хотя и занимают известное
место в программной речи лидера оппозиции, но отнюдь не заслоняют
практических экономических и политических требований буржуазии. В\щшн-
ципе Пим отнюдь не против короля, но он стоит за конституционного
корОляТ Как и другие представители парламентской оппозиции, он
исходит из положения, что английская конституция есть «наилучшая в мире».
Задачей нового парламента Пим считал не уничтожение, не отмену, а
укрепление «старой конституции», очищение ее от новшеств, внесенных
Страффордом и другими «дурными королевскими советниками».
Требования оппозиции исходили исключительно из интересов имущих
классов. Ни расширение избирательного права, ни аграрная реформа, ни
проблема пауперизма не нашли отражения в программе Пима. Характерно,
что и в вопросе об огораживаниях, как подчеркнуто выше, лидер
парламентской оппозиции не возражал по существу против самих
огораживаний, а лишь указывал на штрафы, налагаемые «неправильно»
на огораживателей. Даже вопрос об уничтожении епископата и
секуляризации епископских земель Пимом пока еще не ставился.
Неудача правительства, интриги придворной камарильи и явные
колебания самого короля делали на известное время союзниками буржуазной
оппозиции даже некоторые правые дворянские круги, настоящее место
которых, как показали дальнейшие события, было все же в королевском,
а не в парламентском лагере. Для дебатов 7—9 ноября 1640 г. характерно
то, что выступавшие с критикой правительства будущие кавалеры говорили
в не менее резком тоне, чем будущие круглоголовые. Так, например,
Джон Колпеппер (представитель Кента), ставший позднее членом
Оксфордского парламента Карла I, произнес ставшую широко известной речь
против монополий, которая уже цитировалась выше1. Он перечислил от
имени своего графства длинный ряд жалоб, почти дословно
повторявших пункты Пима. Другой будущий роялист, лорд Дигби (сын
графа Бристоля), приводил подобный же список жалоб из петиций
фригольдеров графства Дорсетшир, которое он представлял в парламенте.
Широкая оппозиция, обнаружившаяся в парла-
Арест Страффорда менте, испугала королевских министров. При
и других советников ДВОре готовы были пожалеть о созыве парламента.
КОРОЛЯ. 7т gf
Мир с Шотландией Наиболее ожесточенным противником нового
парламента был королевский фаворит лорд Страф-
форд, который во время открытия Долгого парламента находился на севере
Англии, занятый там шотландскими делами. Прибыв 9 ноября в Лондон,
лорд Страффорд дал совет королю своевременно обезглавить
парламентскую оппозицию, арестовав Пима и других парламентских лидеров, как
виновных в государственной измене. В качестве основания для
обвинения выдвигались их переговоры с шотландцами во время шотландской
войны.
Оппозиции, однако, удалось немедленно раскрыть этот план.
Пользуясь тем, что Карл I колебался и медлил с принятием окончательного
решения, парламентские лидеры сами перешли в наступление. 11 ноября
Страффорд был арестован по приказанию палаты лордов. Пим, от имени
общин, обвинил Страффорда перед палатой лордов в государственной
измене. «Оставление на свободе Страффорда означало бы роспуск
парламента»,— мотивировал Пим спешность ареста Страффорда.
Вслед за арестом Страффорда парламент возбудил ряд судебных
процессов и против^ некоторых других советников короля, служивших
1 См. главу вторую, стр. 100.
148
/
ЗАСЕДАНИЕ ОБЕИХ ПАЛАТ ДОЛГОГО ПАРЛАМЕНТА
3 НОЯБРЯ 1640 г.
Современная гравюра
орудиями абсолютизма. Так, в декабре 1640 г. были арестованы
архиепископ Лод, помощник Страффорда лорд Редклиф и несколько епископов и
судей. Лорд-хранитель печати Финч и государственный секретарь Уинд-
банк, которым также угрожал арест, бежали во Францию. Одновременно
парламент постановил пересмотреть судебные процессы жертв Звездной
палаты: Принна, Бертона, Баствика, Лильберна и других,
«несправедливо томившихся в тюрьмах в результате епископских преследований».
Кроме привлечения к ответственности высших королевских
чиновников и решения об освобождении политических заключенных, Долгий
парламент уже в конце 1640 г. вынес ряд важных принципиальных
постановлений — о назначении комитета по делам религии и осуждении
постановлений (канонов) летней (1640 г.) конвокации * духовенства англиканской
церкви, призывавших к беспрекословному подчинению королевской власти.
Была внесена также резолюция о незаконности взимания королевским
правительством корабельных денег.
19 января 1641 г. в парламент был внесен билль
Долгий парламент 0 ежегодном созыве парламента, переработанный
и народное движение ^ m «
в 1641 г. затем в «1 рехгодичныи акт», предусматривающий
созыв парламента не позже чем через три года
после роспуска предшествующего парламента даже в том случае, если
король сам его не созовет и будет противиться его созыву. Парламент
урегулировал шотландский вопрос, отпустив крупную сумму в 300 тыс.
ф. ст. на содержание шотландской армии «за ее дружественный союз и
помощь» Англии. Считая шотландцев не мятежниками, а своими
союзниками, парламент провозгласил необходимость более тесного союза двух
королевств: «Мы заключили самый тесный и прочный союз между этими
двумя нациями, имея в виду прежде всего истинную религию, стремясь
поднять величие короля, обеспечивая мир королевству, несмотря на зависть
всех его врагов и зложелателей», — говорил докладчик по шотландскому
вопросу пресвитерианин Редьярд.
ПРОЦЕСС СТРАФФОРДА И ВОССТАНИЕ В ИРЛАНДИИ
Начиная с марта 1641 г. внимание парламента на
С ПР(Ь^СС долгое время было поглощено процессом Страф-
Р ФФ рд форда. Парламентской оппозиции сравнительно
легко удалось арестовать любимца Карла I, но гораздо труднее было
добиться его осуждения и казни. Целых 18 дней продолжался суд над Страффор-
дом в палате лордов (с 22 марта по 10 апреля 1641 г.). Страффорд, будучи
сам опытным юристом, энергично защищал себя против обвинения в
государственной измене. На стороне Страффорда были король, двор и
значительная часть лордов. В конце концов палата лордов так и не сочла
возможным обвинить Страффорда в государственной измене. Тогда палата
общин перешла к более решительным действиям. 10 апреля Артур Гезль-
риг, один из будущих видных индепендентских лидеров, внес Bill of
Attainder2, предлагая, таким образом, осудить Страффорда в порядке
чрезвычайного законодательного акта. Генри Вену, другому будущему
индепендентскому лидеру, удалось разыскать в бумагах своего отца —
Генри Вена Старшего, бывшего государственного секретаря, важный
1 Конвокациями назывались собрания англиканского духовенства, созывавшиеся
для рассмотрения и решения особо важных церковных дел.— Прим. ред.
2 Билль об опале —специальный законодательный акт парламента, имеющий
обратную силу; практиковался против опасных политических деятелей еще в XV в.,
во времена войны Алой и Белой розы.
150
\
СУД НАД СТРАФФОРДОМ.
Гравюра В. Холлара
документ, изобличающий намерения Страффорда использовать против
оппозиции в Англии ирландскую армию. Это сразу усилило аргументы
оппозиции в пользу осуждения Страффорда.
Несмотря на упорное сопротивление сторонников Страффорда во главе
с лордом Дигби, билль прошел в палате общин в третьем чтении 21 апреля
1641 г. большинством 204 против 59 голосов. Но ему угрожала опасность
застрять в палате лордов, где число приверженцев Страффорда все
увеличивалось. Карл I, лично явившись 1 мая на заседание палаты лордов,
категорически заявил, что он не может осудить на смерть Страффорда,
хотя и признал, что «тот поступил дурно». В ответ на это парламент 3 мая
принял декларацию (протест) «о защите протестантской религии,
королевской особы, а также власти и привилегий парламента и законных прав
и вольностей английских подданных». В первый же день этот протест
подписали 263 члена нижней палаты; всего под документом подписалось
360 членов палаты общин и 107 лордов, включая даже 6 епископов.
Атмосфера в вестминстерских стенах в первые дни мая 1641 г. была
чрезвычайно напряженной. Оппозиция под влиянием опасности теснее
сомкнулась вокруг своих лидеров. Возник план обращения к Шотландии
с просьбой оказать парламенту вооруженную поддержку, если король
захочет силой разогнать парламент. Но получить немедленно шотландскую
помощь парламент не мог. И Долгий парламент, несомненно, постигла бы
участь оппозиционного парламента 1628—1629 гг. или Короткого
парламента (также громивших королевских «дурных советников»,
принимавших громкие резолюции, так называемые «протестации» и т. п. и, тем
151
ВЕСТМИНСТЕР.
Гравюра В. Холлара
не менее, разогнанных королем), если бы этому не воспрепятствовала
вмешательство в борьбу народных масс.
Если Долгий парламент не был разогнан королем в мае 1641 г., то
причиной этого было не что иное, как выступление в защиту парламента
народных масс Лондона и его предместий. Лишь под их нажимом вопрос
о судьбе Страффорда был окончательно решен, и парламент смог
избежать угрожавшей ему опасности роспуска.
Переживавшие зимой 1640—1641 гг. тяжелую-
народ^ыГмасГлондона экономическую депрессию лондонские народные-
в мае 1641 г. массы живо реагировали на политические события.
Не имея еще собственной политической
организации и не сознавая еще сколько-нибудь отчетливо своих особых классовых
интересов, плебейские элементы города ждали улучшения своего
положения от парламента и в борьбе парламентской оппозиции с королем видели
свое народное дело. Массы Лондона в эпоху английской революции были
еще на той ступени развития, когда, как сказано в «Манифесте
Коммунистической партии», они боролись еще «... не со своими врагами, а с врагами
своих врагов»1. Но их роль при этом была далеко не пассивной. Они
привносили в конфликт буржуазии с феодализмом то, что Маркс
называл «...плебейским способом...»2 расправы с врагами революции, они
оказывали давление на буржуазию, заставляя ее действовать решительнее.
В деле Страффорда вмешательство народных масс проявилось
особенно ярко. Еще 24 апреля в парламент поступила петиция жителей Лондона,,
подписанная 20 тыс. человек. Петиция отмечала упадок торговли,
разорение промышленности, недостаток денег, общее неустройство королевства;
петиционеры указывали также на опасность затягивания суда над Страф-
фордом и предупреждали парламент об опасности заговора его
приверженцев («страффордианцев»). По получении этой петиции было организовано
совместное заседание представителей обеих палат, принявших решение
потребовать от короля роспуска ирландской армии, разоружения католиков^
и удаления их от двора.
3 мая 1641 г. в Лондоне произошло массовое выступление против
правительства. Узнав, что король и лорды не соглашаются на казнь Страффорда>
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии, 1953г
стр. 41—42.
2 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. I, стр. 41.
152
КАЗНЬ СТРАФФОРДА.
Лубок XVII в.
массы народа, по одним источникам, в количестве 5—6 тыс. человек, по
другим—даже в 10 тыс. человек, явились к Вестминстеру, где заседал
парламент, требуя немедленной казни Страффорда и других «великих
преступников». Вооруженный мечами, дубинами, баграми, досками, народ
встречал лордов, приезжавших в каретах на заседание, громкими криками:
«Правосудия! Правосудия!» Толпа направилась затем к королевскому дворцу,
требуя от короля ускорения казни.
Роялистский историк Кларендон, ставший впоследствии ближайшим
советником и министром Карла I и Карла II, указывает, что эти
демонстрации продолжались несколько дней. Опасаясь народного восстания, лорды
в конце концов должны были уступить. 7 мая Bill of Attainder прошел
через верхнюю палату. Оставалось лишь добиться утверждения его
королем. После долгих колебаний, когда несколько тысяч человек всю ночь и
весь день бушевали перед Уайтхоллом и не переставали требовать головы
Страффорда, Карл I подписал, наконец, 10 мая смертный приговор своему
любимцу. 12 мая Страффорд был казнен при громадном стечении народа.
Выступление народных масс в этот критический для революции период
имело решающее значение/ Оно оказалось тогда крайне выгодным для
буржуазии и действовавших с нею заодно оппозиционных лидеров
дворянства. Лидерам оппозиции по существу не приходилось даже и выбирать:
неудача в деле Страффорда грозила им потерей собственных голов, так
как было ясно, что в случае поражения Пима и его друзей парламент
будет немедленно распущен и начнется абсолютистский террор.
Естественно, что лидеры парламента ни одним словом не протестовали в это время
против «народных сборищ». Более того, лондонская петиция 24 апреля
была принята палатой с благодарностью. Нельзя не видеть известной
уступки народным массам со стороны Долгого парламента и в самом факте
освобождения именно в этот момент Джона Лильберна, будущего вождя
левеллеров. Лильберн стал популярным среди лондонского народа после
153
свирепой расправы, учиненной над ним еще в 1637 г. Звездной палатой.
Хотя вопрос об освобождении Лильберна и других политических
заключенных был поднят еще в ноябре—декабре 1640 г., но только теперь,
5 мая, парламент постановил освободить его. Лильберн вышел из тюрьмы
и был восторженно встречен народом, бросавшим ему под ноги
цветы.
Таким образом, массовые выступления в начале мая 1641 г. установили
известную связь парламента с народом. Лидерам Долгого парламента
удалось с большой выгодой для своего дела использовать результаты
народного движения. Абсолютизм должен был пойти на существенные
уступки. Придворный заговор против парламента был раскрыт и
обезврежен. Актом 10 мая, подписанным королем одновременно со смертным
приговором Страффорду, Карл I признавал, что Долгий парламент может
быть распущен только с согласия самого парламента.
Период между казнью Страффорда и началом
Деятельность ирландского восстания в 1641 г. обычно рассмат-
Долгого парламента риваетсякак некоторый перерыв в развитии револю-
летом 1отг1 г# *" о /-ч -» **
Начало раскола ционных событии. Однако на самом деле борьба
в рядах парламентской между двумя враждебными лагерями продолжа-
оппозицни лась. 2£OTHj[jnaDJiaMeHT и летом 1641 г. продол-
жал вести наступле^
новых уступок от Карла Д. В то же дэемд.. это£_период
характеризуется тем, что в рядах самой оппозиции о^наружился^^аскол. Часть
членов парламента, до "сих^пбр* выступавшая против "правительства,
теперь, перед лицом дальнейшего углубления революции и
выступления на арену борьбы народных масс, круто повернула в сторону
короля.
Из вопросов, поднимавшихся летом 1641 г., особенно важное значение
имел вопрос об отмене епископата. Впервые требование полного
уничтожения «древа прелатства» «с корнем и ветвями» было выставлено в
лондонской петиции, поданной в парламент еще 11 декабря 1640 г. и подписанной
15 тыс. человек. Уже в конце 1640 г. и в начале 1641 г. члены парламента,
обсуждая эту петицию, разошлись в своих взглядах. Большинство
ораторов (Редьярд, Фокленд и др.) высказалось против уничтожения епископата,
считая необходимым лишь реформировать его, в частности лишить
епископов их светских и особенно судебных прав. Вопрос о епископах был
отложен после этого на неопределенное время. В конце мая 1641 г. билль о
«корнях и ветвях» был внесен в палату общин Берингом, но авторами
его были три видных индепендента — Артур Гезльриг, Генри Вен и
Оливер Кромвель. Выступая в защиту билля, Генри Вен подчеркивал не
столько религиозные, сколько политические мотивы реформы: «Епископат
родствен папству; епископы в качестве членов верхней палаты наиболее
способствовали ухудшению несчастного положения нашего
гражданского строя»; «пока они остаются в стране, не может быть прочного
гражданского мира»,—говорил он.
Выступивший после Вена представитель от Корнуолла Эдмунд Уоллер
обратил внимание ^парламента на социальную сторону вопроса. В своей
речи он сказал: «Я смотрю на епископов, как на своего рода внешний
защитный вал; когда народ овладеет этим валом, перед ним разоблачится
тайна... и нам тогда придется непосредственно переходить к защите
нашей собственности. Если путем поднятия рук и представления петиций ему
[народу] удастся добиться равенства в церковных делах, следующим его
требованием будет аграрный закон (lex agraria), так же, как и равенство
в делах светских. Мое мнение таково—епископат нужно реформировать,,
но не отменять».
154
Причину сопротивления реформе со стороны крупных земельных
собственников трудно выразить ярче, чем это сделал Уоллер. Страх помещика
перед аграрным движением (Уоллер прямо ссылается в речи на братьев
Гракхов) вполне понятен: в ряде графств крестьянство обнаруживало
в это время признаки явного недовольства. Летом 1641 г. аграрные
волнения были предметом специального обсуждения в палате лордов. 19 июля
1641 г. лорды издали специальное постановление о борьбе с нарушением
прав земельных собственников, с «самочинными» захватами крестьянами
общинных угодий и т. п. Большое опасение у дворян и даже в среде
более умеренной буржуазии вызвало распространение крайних
религиозных сект индепендентского или сепаратистского направления, которых
особенно много было в Лондоне. «Простые люди: ткачи, свечники,
торговцы солью и т.п.— проповедовали открыто на разные религиозные темы и
грубо вмешивались в самый ход церковной службы», — отмечает Мэй в
своих мемуарах.
Билль об отмене епископата так и не стал законом ни летом, ни осенью
1641 г. На стороне епископов было большинство палаты лордов. Пим по
тактическим соображениям не считал целесообразным из-за этого обострять
отношения с палатой лордов.
Гораздо решительнее выступал Пим по вопросу о дальнейшем огра- v
ничении королевского абсолютизма. Летом 1641 г. парламенту удалось
добиться от Карла I новых, очень важных уступок. По требованию
палаты были подвергнуты наказанию королевские офицеры, участвовавшие
в заговоре против парламента в майские дни, когда решалась судьба Страф-
форда. В июне 1641 Г; была полностью распущена королевская армия,
набранная в свое время для войны с Шотландией. В июле парламент
упразднил Звездную палату и Высокую комиссию, эти знаменитые тюдоровские
политические суды, превратившиеся ко времени революции в наиболее
ненавистные для буржуазных классов орудия королевского деспотизма.
В августе парламент окончательно оформил отмену лесных законов,
преимущественного права королевских закупок и налог, известный под
названием корабельных денег. Фактически летом 1641 г. парламент начал уже
захватывать в свои руки исполнитетмую^ласть. Парламент полностью
контролировал государственные финансы, включая и расходы на
содержание королевского двора. По его требованию было сменено несколько
высших судей. 24 июня парламент потребовал от Карла I удаления
оставшихся «дурных советников» и всех католиков, находившихся при дворе.
На руководящие военные должности король должен был назначать лишь
тех, кому доверяли обе палаты парламента.
Карл I пытался порой протестовать против растущих претензий
парламента, заявляя, что от него требуют слишком многого, но в конце
концов уступал. Парламент подозрительно относился к поездкам короля и
королевы за пределы Англии. Королева Генриетта-Мария вынуждена была,
вследствие протеста парламента, отложить предположенную поездку на
континент. Карлу I для задуманной им поездки в Шотландию пришлось
буквально испрашивать разрешение парламента. При этом особые
парламентские комиссары должны были сопровождать Карла в его поездке и
следить за ходом его переговоров с шотландцами.
С отъездом короля на север, 10 августа 1641 г., верховная власть
фактически целиком перешла к парламенту. 10 сентября, расходясь на
каникулы, парламент создал особый комитет, которому поручался
надзор за всем государственным аппаратом, руководство финансовой
политикой, сношения с Ирландией и Шотландией, право высшего суда. В
комитет вошло 7 лордов и 48 членов палаты общин. Председателем его был
назначен Пим. Это было своего рода временное парламентское правительство.
155
20 октября 1641 г., после осенних каникул, пар-
Ирландское восстание ламент возобновил свою деятельность. Новая
и обострение
политической сессия началась сразу же в весьма напряженной
борьбы в Англии обстановке. Поведение короля в Шотландии
внушало парламенту большие подозрения. Лидерам
парламента было ясно, что Карлу I удалось заручиться в Шотландии
поддержкой части влиятельной шотландской знати. Парламент в то же
время получил сведения, что королева находится в тайной переписке с
различными дворами в Европе и надеется добиться помощи королю из
Франции и Голландии.
Особенно тревожные вести приходили из Ирландии, где 23 октября
1641 г. началось национальное восстание, сопровождавшееся расправой
с наиболее ненавистными английскими и шотландскими колонизаторами.
К концу октября восстанием был охвачен весь Ольстер. В Англии ходили
преувеличенные слухи о 20—25 тыс. убитых повстанцами англичан и
шотландцев. В парламентских кругах существовало твердое мнение, что
ирландский «мятеж» есть дело папистов и одновременно интрига
«королевских злых советников». Сам Карл I не старался особенно скрывать
свое злорадство по поводу ирландских событий. Восстание в глазах короля
осложняло ситуацию и давало надежду на посылку под его командованием
войск в Ирландию. В одном из писем, ставшем потом известным парламенту,
Карл I прямо заявлял: «Я надеюсь, что дурные вести из Ирландии
помешают совершению некоторых безумств в Англии».
Выступая в палате 10 ноября 1641 г. с большой речью, Пим указывал
на громадную опасность ирландского восстания. Но наибольшей
опасностью он считал новое оживление деятельности «заговорщиков» при
королевском дворе. «Это — наибольшая опасность из всех,— заявлял он.—
Внешнюю опасность можно предусмотреть и предупредить, но болезни,
которые происходят внутри организма, лечить всего труднее. Советы
дурных советников [короля] разрушают все государственное управление...
И вы это видите на примере Ирландии». Характерно, что уже в это время
Пим замышлял создание союза Англии с протестантскими государствами
в целях борьбы с католическо-абсолютистскими правительствами,
поддерживавшими Карла I: «В Риме и Испании,— говорил он в этой же речи,—
сообща сговорились погубить нас. Если у нас, однако, будут хорошие
королевские советники, мы сумеем подготовить мир и союз и заслужить
уважение Голландии...»
Не дожидаясь возвращения короля из Шотландии, лидеры парламента
решили выработать новый список очередных требований к Карлу I. Этот
новый документ, содержавший в себе дальнейшее развитие программы
парламентской оппозиции, известен под именем «Великой ремонстрации».
Комитет по составлению «Ремонстрации» был
«Великая назначен 28 октября. 1 ноября происходило-
i ремонстрация» г г г
f F * ^ совместное заседание комитета и многих членов
обеих палат, на котором был зачитан предварительный текст
«Ремонстрации». Затем она обсуждалась много раз в комитете и самом парламенте
еще в течение целых трех недель. Только 22 ноября, после
многочисленных бурных прений, «Ремонстрация», наконец, была принята весьма
незначительным большинством: 159 голосов против 148, т. е. большинством
всего лишь в 11 голосов. Это говорит о том, что раскол в парламентской
среде к этому времени все более усиливался. Заседание 22 ноября,
затянувшееся до утра, проходило крайне бурно. Лидеры более умеренного
меньшинства — Гайд (будущий граф Кларендон), Колпеппер и другие требовали
занесения в протокол их полного несогласия с «Ремонстрацией». Дело едва
не дошло до вооруженного столкновения спорящих сторон, и Гемпдену
156
ч^ трудом удалось уговорить взволнованных депутатов соблюдать порядок.
1 декабря, когда Карл I вернулся в Лондон, «Ремонстрация» была представ-
.лена парламентом королю, который, однако, не дал на нее определенного
ответа и выразил лишь пожелание, чтобы она пока не была
опубликована. Несмотря на это, парламент приказал отпечатать «Ремонстрацию»,
и 14 декабря 1641 г. ее начали распространять среди населения. «Ремон-
♦страция» произвела громадное впечатление как в среде буржуазных
сторонников парламента, так и в феодально-абсолютистском лагере.
Составленная в тревожной обстановке, когда ирландские события
крайне обострили политическую ситуацию, «Великая ремонстрация»
является одним из наиболее ярких документов борьбы парламентской
оппозиции с абсолютизмом. Даже по форме это не был обычный
парламентский документ типа резолюции или декларации, а скорее своего рода
•обширный политический трактат, в 204 статьях которого вскрывались все
злоупотребления абсолютистского режима, начиная с первых лет
правления КарлаГ^ТТйНконч'ая" только" что* вспыхнувшим ирландским восстанием.
«Ремонстрация» содержала ряд предложений различных реформ частью
политического, частью экономического характера. Последние были
направлены преимущественно к установлению свободы торговли и
предпринимательской деятельности. Из новых политических требований в
«Великой ремонстрации» особенно отчетливо выступало требование парламента
об установлении ответственности королевских советников, т. е. фактически
министров, перед парламентом (ст. 197 и 204).
Хотя «Ремонстрация» и предлагала королю путь компромисса с
парламентской оппозицией и в принципе носила определенно конституционно-
монархический характер, она все же вызывала среди сторонников короля
величайшее озлобление. Весь тон этого документа казался роялистам
«неслыханным» и «дерзким»: в «Ремонстрации» отсутствовала обычная условная
лесть по адресу короля; парламент говорил о короле в третьем лице, по
существу обращаясь с ним как с высшим чиновником, (формально
«Ремонстрация», которой предшествовала особая небольшая петиция, была
обращением парламента к королю, но фактически парламент в
«Ремонстрации» обращался к «нации», предоставляя ей судить о своем споре с
королем. Самое напечатание «Ремонстрации» вопреки воле короля и
распространение ее среди населения придавали документу широкий
политический характер. «Демонстрация» фактически превращалась в
революционный манифест, нашедший большой отклик не только среди буржуазии
и джентри, но и среди широких масс народа.
В конце декабря 1641 г. отношения между пар л а-
0бмОеХТар°лаНмТтоиЙ ментом и ДВ0Р0М еще более обострились. Карл I,
и королем хотя и не добился в Шотландии тех успехов, на
которые рассчитывал (часть шотландской знати
продолжала оставаться в оппозиции к королю), все же вернулся в Анг-
. лию, окрыленный надеждами на союз с шотландцами. Ирландское восстание
Карл I считал неопасным для себя и направленным главным образом против
английского парламента. В Лондоне король старался привлечь на свою
сторону наиболее крупную буржуазию Сити. 1 декабря он присутствовал в
Гилдхолле (здание лондонского муниципального совета) на банкете,
устроенном в его честь богатыми лондонскими купцами и банкирами. Роялистски
настроенный лорд-мэр Лондона Ричард Герни за несколько дней до этого
был возведен в рыцари. Однако привлечь Сити на свою сторону королю все
же не удалось. В середине декабря лондонский городской совет издал
специальную декларацию, в которой протестовал против утверждения,
будто Сити в споре парламента с королем намерено встать на сторону
короля и отвернуться от «дела парламента».
157
Зато королю удалось привлечь на свою сторону некоторых бывших, если
не лидеров, то во всяком случае союзников парламентской оппозиции.
Джон Колпеппер, лорд Фокленд и Эдуард Гайд, возглавлявшие в
парламенте с лета 1641 г. группу «епископалов», т. е. сторонников
епископата, в конце декабря перешли полностью на сторону короля и
согласились занять крупные правительственные посты.
Ободренный этой поддержкой, Карл I решительно отказался теперь
от утверждения «Ремонстрации». При дворе снова зрел заговор против,
парламента, снова разрабатывался план ареста наиболее активных
парламентских деятелей оппозиционного лагеря. Парламентская оппозиция
решилась принять меры к самозащите. Кларендон в своих мемуарах
рассказывает, что палата неофициально предложила своим членам приводить о
собой вооруженных слуг, которые поджидали бы их у дверей парламента.
Через своих агентов в Лондоне Пим и его друзья дали знать населению
столицы о новой готовящейся опасности для парламента. Народные
демонстрации, уже использованные парламентской оппозицией в начале-
мая 1641 г., возобновились с новой силой в конце декабря и начале января
1641—1642 гг.
Начиная с 25 декабря в течение нескольких дней на площади перед
Вестминстером не расходились громадные толпы народа. Раздавались
крики: «Долой епископов! Долой лордов-епископалов!». В некоторых
случаях имели место и насильственные действия. 27 декабря толпа
недопустила епископов на заседание палаты лордов. В этот же день на
площади произошли стычки народа с королевскими офицерами и солдатами.
Тогда впервые враждебные стороны дали друг другу бранные клички
«кавалеров» и «круглоголовых», сохранившиеся затем на протяжении
всей гражданской войны.
Палата лордов обратилась к палате общин с предложением
потребовать от короля войска, чтобы разогнать народ. Но Пим и другие лидеры
оппозиции в нижней палате отказались стать на этот путь. По словам
Кларендона, Пим даже сказал при этом: «Боже сохрани, чтобы палата
общин пошла по этому пути. Это значило бы обескуражить народ и
лишить его надежды получить то, что он желает получить этим способом».
Другие члены палаты также заявляли, что «они це хотят ссориться со своими
друзьями в Лондоне».
ПОДГОТОВКА ГРАЖДАНСКОЙ ВОИНЫ
3 января 1642 г. Карл распорядился арестовать
Попытка короля пятерых членов палаты общин — наиболее вид-
лидеровТоппозиции ных лидеров оппозиции: Пима^ Гемпдена, Гезльри-
га7 Голлиса HjGTpoga^ а также одного
оппозиционного члена верхней палаты лорда Кимоолтона^ ^впоследствии графа Ман-
честе^а^). Акт короля прежде^ всего ^поражал своим ^еролТШбтвомГ^Есце
утром 3 января Карл заверял парламент, что он (король) обеспечит
полную безопасность его членов, а уже вечером по королевскому приказанию
были составлены пункты обвинения против названных депутатов.
Интересно также отметить, что пункты обвинения депутатов парламента весьма
напоминают по стилю те обвинения, которые были составлены в свое
время Пимом и его друзьями против Страффорда. Формулировка
обвинения весьма ярко передает политическую фразеологию эпохи, когда сам
абсолютизм вынужден был рядиться в тогу конституционализма и
парламентаризма. Наряду с нелепыми утверждениями, будто лидеры
оппозиции намеревались «уничтожить права парламента», или что они воз-
158
буждали иностранные государства к интервенции в Англии, в
обвинении были отражены и действительные факты. Двор обвинял
парламентских лидеров в «подготовке мятежей», имея в виду вышеуказанный факт
связи парламента с демонстрациями лондонских народных масс.
Однако Карлу I не удалось арестовать парламентских лидеров, хотя
4 января он даже лично явился с вооруженным отрядом в палату с целью
захватить их. Против приказа короля поднялись обе палаты, и королю со
своим отрядом пришлось уйти ни с чем. Лидеры оппозиции нашли
поддержку в лондонском Сити, где они укрылись во время попытки короля
арестовать их. Лондонская крупная буржуазия, несмотря на
заигрывание с нею Карла I, все же упорно держала сторону парламента, с которым
ее связывали и программа парламентской оппозиции, и состав членов
самбйпалаты общин, и всякого рода финансовые операции. К этому
времени парламентом было уже заключено в Сити несколько крупных
займов. Предстояли новые, еще более крупные государственные займы и
ожидалась большая пожива в связи с предполагаемой войной в Ирландии
и с намеченной уже тогда конфискацией земель ирландских «мятежников».
В то же время на стороне парламента снова выступили лондонские
народные массы. Все мемуаристы английской революции единогласно
подчеркивают, что 4—5 января Лондон был в крайнем смятении.
Многотысячные вооруженные массы народа заполняли площади и улицы столицы.
Когда 5 января Карл I приехал в Сити, его встретило около 2 тыс.
вооруженных горожан, которые вместе с громадными толпами, явившимися из
предместий Лондона, образовали внушительную демонстрацию. Король
был встречен криками: «Парламент и привилегия!» На защиту Гемпдена
явились его земляки — вооруженные фригольдеры графства Бекингем-
шир. Снова, как в майские дни 1641 г., Долгий парламент нашел
поддержку у народных масс Лондона. Подобно тому как впоследствии,
в эпоху французской буржуазной революции, депутатам французского
Национального собрания приходилось действовать, опираясь на поддержку
народа, в обстановке всеобщего возбуждения на «огнедышащей почве»
Парижа, так и в 1640—1641 гг. в Лондоне члены Долгого парламента на
известное время оказались в союзе с плебейскими массами столицы.
Государственный переворот, который пытался
Памфлетная война произвести Карл I, потерпел неудачу. Лидеры пар-
сторонннков парламента r г > r j* j ^ г г
о клпппанг ламента остались на свободе. Больше того, сам
I/ КОРОЛЁМ. т{» г лг\
Карл I 10 января покинул столицу, так как
он не чувствовал себя там в достаточной безопасности. Он уехал на
север искать поддержки северного «лойяльного» дворянства. Его
столицей на некоторое время стал город Йорк, куда постепенно переехал
весь королевский двор, большая часть палаты лордов и даже значительная
часть членов нижней палаты, напуганных развитием
революции,,—Концентрируя вокруг себя контрреволюционные феодальные элементы,
король, однако, долгое время не имел достаточных военнъ!х_сшц чтобы
начать войну с парламентом. Но и \ Долгий парламент также не имел
сколько-нибудь готовой и организованной армии. Это обстоятельство, а
также то, что сам парламент в течени^1всеипервой половины 1642 г. не
отказывался от компромисса с королем и всячески старался убедить его
вернуться в Лондон и править в качестве ограниченного, конституционного
короля, привели к оттяжке гражданской^войны. Документами,
характеризующими этот переходный период — от фактичес:кохоразрыва
парламента с королем и до oбъявл^нJИJBLJ^EMШl^вoиньI парламешу^январь —
август 1642 г.), являются многочи сленныепос л ания парламента королю,
носившие названия декларашдйТ^ц^ици^^бращени^Т^06^06»
представлений (ремонстраций), манифестов и т. п., и столь же многочисленные ответы
159
на них короля и новые «ответы на ответы» парламента. Произведения той
и другой стороны обычно распространялись в обществе в форме печатных
памфлетов. В последние месяцы (летом 1642 г.) у парламента все больше
устанавливался обычай печатать свои декларации еще до того, как они
посылались королю. Часто Карл I узнавал их содержание раньше
официального прибытия в Йорк парламентского герольда. Современники
называли этот обмен манифестами парламента с королем «Памфлетной
войной» (Paper War)1. Содержание парламентских деклараций этого
периода свидетельствует о дальнейшем оформлении политической программы
парламентской оппозиции. В итоге споров с королем и его советниками
парламентские лидеры формулировали свои взгляды на парламентское
верховенство (супрематию), оставляя за королем весьма призрачную
«конституционную» власть первого сановника в государстве, напоминавшую
власть голландского штатгальтера или венецианского дожа.
В начавшейся после отъезда короля переписке
Борьба парламента с королем (Лондона с Йорком) осо-
за военные силы ^r^ r \ ^ г/
бенно большое место в течение всех трех первых
месяцев 1642 г. занял вопрос о распоряжении милицией. Предвидя
неизбежность военных столкновений с королем, парламент еще 13 января
1642 jr. принял декларацию, объявлявшую королевство «в состоянии
обороны». В этой декларации содержалось постановление, что набор военных
сил, распоряжение военными складами, крепостями и пр. могли
осуществляться лишь посредством королевских приказов, утвержденных обеими
палатами. 2 февраля обеими палатами был принят текст петиции королю,
с требованием передачи командования Тауэром и всеми другими крепостями
в руки лиц, рекомендуемых палатами. Петиция в тот же день была
доставлена королю. Ответ короля# от 7 февраля не содержал определенного
решения. Король соглашался утвердить в качестве комендантов крепостей
и лордов-лейтенантов милиции рекомендованных ему парламентом лиц,
но при условии, что парламент сообщит ему точные сведения о
компетенции, сроках и прочих правах этих военных начальников. В ответ на это
парламент выработал проект ордонанса о милиции, в котором подробно
определялись права лордов-лейтенантов графств и прилагался список
кандидатов на эту должность.
Король медлил с ответом. Только 28 февраля парламенту был вручен
королевский ответ отрицательного характера: «Он [король] не может
лишить себя законной власти, которую ему дали бог и законы для обороны
его народа, и передать ее другим на неопределенное время».
Парламент был крайне раздражен ответом короля. Резолюция,
вынесенная парламентом по этому поводу, была написана чрезвычайно резко.
Содержание ее сводилось к следующему: ответ его величества
противоречит желаниям обеих палат относительно устройства милиции; те, кто
посоветовал королю дать парламенту такой ответ,— враги государства,
безопасности короля и мира в королевстве. Королю была направлена новая
декларация, в которой парламент заявлял, что его (парламента)
«страшные и печальные опасения» еще более возросли после получения
королевского отказа утвердить билль о милиции. JlapnaMeHTjgn^paa^и еще более_
решительно заявил^ своих правах: н^лшнтро^Жнад в^орз^щенными силами:
«по законам королевства власть набирать7~ распоряжаться и командовать
милицией не может осуществляться иначе, как по согласию и разрешению
парламента». 5 марта билль о милиции прошел через палату лордо.в и стал
законом, вопреки вето короля.
1 «Paper War» иногда переводят словами «бумажная война», так как «paper»
значит и «бумага» и «памфлет».
160
Заслуживает быть отмеченной попытка Карла I в это время договориться
с парламентом на почве подавления ирландского восстания. 11 апреля
парламент получил официальное заявление короля о его желании лично
отправиться в Ирландию для подавления «мятежа». Для этой цели король
предполагал набрать 2200 солдат пехоты и конницы; вооружение и порох
предполагалось взять из тех запасов, которые имелись в Гулле; денежные
средства должен был дать парламент. Но король даже и на этом не
настаивал. Если парламент сочтет расходы на войну слишком обременительными
для нации, король согласен продать или заложить часть своих парков и
земель или своих дворцов, чтобы собственными средствами покрыть
расходы на проектируемую экспедицию; в случае согласия парламента король
обещал сделать уступки в отношении билля о милиции.
Предложение короля отправиться лично в Ирландию, чтобы под этим
предлогом получить возможность распоряжаться военными силами, было
слишком прозрачным. Парламент решительно запротестовал против
отъезда короля в Ирландию. Протест был облечен в вежливую форму
петиции, составленной Пимом. С характерной для лидера палаты точностью,
Пим «по пунктам» доказал нецелесообразность, «опасность и печальные
последствия» предполагаемого «путешествия» короля: 1) оно
представляет опасность для королевской жизни, 2) оно воодушевит ирландских
мятежников, так как они решат, что король сочувствует им, 3) оно
затруднит и удорожит ведение ирландской войны, 4) затормозит
законодательную деятельность парламента, 5) усилит сомнения, подозрения и страх
в народе и 6) лишит короля возможности получать советы парламента,
которые он обещал принимать. В конце концов план короля поехать
в Ирландию и взять на себя личное руководство ирландской войной,
говорилось в петиции, есть не что иное, как измышление дурных королев1-
ских советников, придумавших его, в противовес добрым советам парламента.
Неудача с «ирландским планом» побудила Карла I быстрее
приступить к захвату военных складов в Гулле, важнейшей морской крепости,
находившейся на севере, в восточной части Йоркшира. 16 апреля король
сообщил парламенту, что он намерен воспользоваться военными
материалами Гулля. Парламент ответил твердым отказом, заявив, что все
материалы предполагается перевезти из Гулля в Лондон, где они будут находиться
под контролем обеих палат. Сочувствовавшее королю йоркширское
дворянство предлагало королю силой захватить Гулль. 23 апреля король
действительно сделал попытку проникнуть с небольшим военным отрядом в
крепость, но из этого ничего не вышло: назначенный парламентом
комендант крепости сэр Джон Готэм не допустил короля туда. Так как
военный отряд у короля был слишком слаб, чтобы решиться на какие-либо
активные действия, Карл вынужден был удалиться. Вскоре он направил
парламенту письменный протест, содержавший жалобу на Готэма и
требование строго наказать коменданта за его дерзость.
В виду того, что парламент явно не спешил с ответом, король в особом
письме к палатам в конце апреля категорически и окончательно
отказывался утвердить билль о милиции. В ответ на это парламент принял
декларацию протеста, которая была опубликована без сообщения ее текста
королю. «Эта декларация, — писал в своей истории английской революции
роялистский историк Кларендон,— будучи ответом на послание его
величества, была напечатана и с обычной (для парламента) заботой и
быстротой распространена по королевству, без какого-либо сообщения ее
королю. Циркуляры и директивы были посланы во все места, где должна
была формироваться милиция. Это была первая декларация, которую
парламент опубликовал явно против короля и без всякого сообщения ее
ему или извещения, как это он делал до сих пор...»
11 Английская революция, т. I
161
Самому королю на следующий день парламент адресовал краткое
письмо по делу Готэма. Основная мысль письма заключалась в
том, что сэр Джон Готэм не совершил ничего преступного, не
допустив короля в крепость, он лишь повиновался в данном случае
приказаниям обеих палат.
В мае и июне 1642 г. обе стороны уже деятельно
«Девятнадцать готовились к войне. Король на севере собирал
предложены » длд се^д войско, пользуясь формой старых
приказов о созыве ополчения (the commissions of array). Парламент
производил мобилизацию на основе билля о милиции, который входил в жизнь
явочным порядком, вопреки воле короля. Не все члены парламента были
за войну с королем. Особенно большие колебания наблюдались в палате
лордов. В мае «отъехало» в Йорк 32 члена палаты лордов. Из оставшихся
42 ее членов на заседании обычно присутствовало не более 10—12 чел.
20 мая обе палаты приняли постановление, объявлявшее короля
виновным в подготовке гражданской войны, а тех, кто будет служить и помогать
ему в войне, изменниками королевству. Послания парламента и короля
этого времени особенно пространны и отличаются подчеркнуто
декларативным характером. Наибольшее значение для понимания программы
парламента в месяцы, непосредственно предшествовавшие гражданской войне,
имеет постановление-декларация парламента от 2 и^ш^ 4Щ%_ г известное
под названием «Девятнадцати предложений».
«Девятнадцать предложений», или как они еще называются «Протеста-
ция 2 июня», являются своего рода завершением «памфлетной войны».
По словам Гардинера, они были «как бы новым изданием Оксфордских
провизии1. В каждом пункте они провозглашали суверенность парламента»
(см. его History of England, vol. X, p. 191). По существу это был ультиматум
парламента королю, непринятие которого королем вело непосредственно
к взрыву гражданской войны.
Весьма небольшие по объему, по сравнению с другими пространными
декларациями и ремонстрациями, «Девятнадцать предложений» были
изложены в категорических, четких и ясных выражениях. Внешне
послание старается еще сохранить почтительный тон по отношению к королю.
В вводной части «Предложений» заявлялось, что настоящие
предложения парламент заставила представить королю «забота о наиболее верном
выполнении долга перед королем и королевством». Самым существенным
пунктом «Предложений» был, безусловно, первый их пункт, требовавший
назначения членов Тайного совета и всех высших чиновников, в том
ушсле и послов, исключительно по одобрении их обеими палатами.
Требование о создании правительства из лиц, которым доверяет парламент,
встречалось и ранее, в частности в парламентской петиции, сопровождавшей
текст «Великой ремонстрации» в ноябре 1641 г. Но теперь оно
формулировалось совершенно иначе: дело идет уже не о доверии, а об одобрении,
т. е. фактически об утверждении парламентом министров и прочих высших
должностных лиц. Пункт 3 «Предложений» прямо перечислял 12 высших
сановников, которые должны были назначаться королем только по
апробации их кандидатур парламентом. Под контроль парламента должно
\было перейти воспитание королевских детей и заключение их браков
(пп. 4 и 5). Несколько пунктов (6—8) посвящалось вопросам проведения
дальнейшей церковной реформации. Королю предлагалось безоговорочно
утвердить билль о милиции (п. 9), заменить всех начальников крепостей
лицами, одобренными парламентом (п. 15), и распустить свои военные от-
1 Оксфордские провизии — постановления, принятые в 1258 г. восставшими
против короля баронами, съехавшимися в Оксфорде.
162
яды, набранные без согласия парламента (п. 16). Судебный аппарат
должен был стать независимым от короля органом. Король лишался права
смещения тех судей, которые назначались с одобрения парламента. Су-
дебно-политические права парламента должны были значительно
расшириться — он получал право суда над делинквентами (так называли тогда
в Англии врагов парламента). Все это устанавливало господство
парламента в области юстиции (пп. 11—13). Наконец, в ведение парламента
поступала и внешняя политика. В частности, в п. 17 королю предлагалось
вступить в союз с Генеральными штатами Соединенных провинций.
Стремление установить контроль над внешней политикой выступает и в
упомянутом выше пункте 5, обусловливавшем браки принцев и принцесс
парламентским согласием.
Деятельность Тайного совета по «Девятнадцати предложениям»
суживалась; совет низводился до чисто совещательного учреждения и даже
не по всем государственным вопросам. Все важнейшие государственные
дела должны обсуждаться «исключительно в парламенте, который является
вашим великим и высшим советом», гласил пункт 2 «Предложений».
Такова была политическая программа парламента накануне
гражданской войны.
Получив текст «Девятнадцати предложений», король счел их
вызывающе «неприличными» по форме и невероятно дерзкими по содержанию.
Карл ответил, что «если бы он принял эти предложения, то превратился
бы в пленника парламента и был бы недостоин своих славных
предков». Он никогда не согласится стать на положение венецианского дожа
с его призрачной властью. Он не хочет менять законов Англии. Парла-г
мент должен аннулировать все свои незаконные декреты. Всеобщая
амнистия будет дана королем с изъятием из нее тех лиц, которых он (король)
найдет нужным исключить.
Формально король продолжал еще протестовать
Подготовка против утверждения парламента, что он готовит
к военным действиям г ~ лс
гражданскую воину; 15 июня королем и его пэрами
в Йорке была выпущена в этом смысле специальная прокламация.
Фактически же король и его сторонники лихорадочно готовились к войне. 11 июня
король еще раз запретил производить наборы войск в силу парламентского
билля о милиции, но 16 июня сам издал общий приказ о наборе. 17 июня
кавалерами—сторонниками короля был захвачен силой важный в
стратегическом отношении город и порт Ньюкасл. Король спешно собирал
денежные средства, стекавшиеся к нему в виде подарков от поддерживавшей
ого знати.
Со своей стороны парламент продолжал вербовать свои войска.
С 9 июня в Лондоне производился сбор пожертвований на дело парламента
в виде денег, золотых и серебряных вещей и лошадей. 4 июля
парламентом был создан важный орган — Комитет безопасности с целью
пресечения контрреволюционных заговоров. 12 июля парламент
постановил образовать свою парламентскую армию под начальством графа
Эссекса.
Что страна шла быстрыми шагами к гражданской войне, было
совершенно ясно современникам уже по крайней мере за месяц до
официального объявления войны королем.
В качестве иллюстрации к этому интересна речь Ледлоу,
произнесенная им в палате общин 12 июля 1642 г. при обсуждении проекта
создания парламентской армии: «Как это ни странно,— говорил этот довольно
радикально настроенный депутат,— мы незаметно подошли к началу
гражданской войны... Начав с «памфлетных сражений» (paper combats),
сражений декларациями, ремонстрациями, протестациями, ответами и
11* Г63
возражениями, — мы пришли к тому, что собираем теперь войска и
назначаем генералов и офицеров армии».
22 августа 1642 г. король поднял над Ноттингем-
Объявление Карлом I скпм замком свое королевское военное знамя в знак
войны парламенту ^ г т>
объявления воины парламенту. Военные действия
начались через месяц. Первой битвой, в которой столкнулись королевские и
парламентские войска, было небольшое сражение 28 сентября 1642 г. у
Поуик-Бридж близ города Вустера.
В Англии началась длительная', ожесточенная гражданская война,
резко разделившая страну на два враждебных лагеря.
Под руководством Долгого парламента «...буржуазия в союзе с новым
дворянством боролась против монархии, против феодального дворянства и
против господствующей церкви»1. Новая буржуазная Англия
столкнулась со старой феодальной Англией. Интересы их оказались
непримиримыми, несмотря на все попытки добиться примирения.
К, Марк с, Ф, Энгельс. Избр. произв., т. I, стр. 41.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
И РЕСПУБЛИКА В АНГЛИИ
-Х-
Глава шестая
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА 1642—1646 гг.
НАЧАЛО ВОИНЫ ДОЛГОГО ПАРЛАМЕНТА С КОРОЛЕМ
конце лета 1642 г. в Англии началась гражданская война. Страна
разделилась на два враждебных лагеря. Опорой парламента
был богатый, густонаселенный, развитой в
торгово-промышленном отношении юго-восток Англии во главе с Лондоном,
столицей королевства. Король нашел себе поддержку в более отста-
графствах севера и запада. Парламент поддерживали различ-
слои городской буржуазии, новое дворянство, йомены и ферме-
широкие массы крестьянства, ремесленники и городское
плебейство также сочувствовали делу парламента и поддерживали его, надеясь
яа улучшение своего положения в результате победы парламентской
партии. Социальной опорой короля бьзрю хлавшлмобразом_старой^|)еп-
дальное дворянство, наиболее сильное в западных^и__се^ерных графствах.
Всеми силами поддерживала короля также государственная
англиканская епископальная церковь.
'"" Вне Англии парламент имел союзников в Южной
Расстадовка сил Шотландии с ее оппозиционно настроенными по
гражданНскЧойЛ войны отношению к абсолютизму дворянством и
буржуазией. Карл I с самого начала конфликта с
парламентом рассчитывал использовать в борьбе с парламентской оппозицией
ирландских повстанцев, а в дальнейшем он нашел такую поддержку у
вождей северных шотландских горных кланов. В течение всей гражданской
войны король и королева не теряли надежды на помощь из-за границы
от штатгальтера Голландии, от короля Франции и даже от папской
курии. /
Гражданская война в Англии, классовая по своему характеру и целям,
являвшаяся ярким выражением борьбы новых нарождавшихся в Англии
буржуазных^ЕШДиталистических элементов с отживавшим и
разлагавшимся старым феодально-абсолютистским строем, прикрывалась религиозной
идеологией, выступала сплошь~иг рядом в религиозной оболочке.
Парламентская буржуазная партия1 была «пуританской партией»,
объединявшей под своим флагом пресвитериан, индепендентов и другие
многочисленные религиозные секты. Кавалеры боролись официально под флагом
1 Применяя здесь и дальше термин «партия» к различным политическим
группировкам английской революции, необходимо, конечно, иметь в виду относительность
этого понятия для XVII в., ибо партий в современном нам смысле слова (с
определенным оформленным членством, официальными вождями и официальными программами,
постоянно действующими центральными и местными партийными органами,
членскими взносами и т. д.) тогда не было и быть еще не могло.
167
англиканской церкви, но у них намечалась явная тенденция к
сближению с католицизмом.
Экономические и финансовые ресурсы парламента значительно
превосходили материальные средства короля. На стороне парламента были все
крупные и развитые в промышленном отношении города. Парламент
располагал важнейшими портами и флотом, мог рассчитывать на широкий кредит
у банкиров и купцов лондонского
Сити .По крайней мере4/5всей
суммы налогов, уплачивавшихся^ и
Стюартах в Англии, собиралось
тролир^емых парлдкенхом.
Парламентская пуританская партия
чувствовала себя бодро,
уверенная в твердой поддержке
широких кругов городской
буржуазии, нового дворянства и
верхушки крестьянства.
Учитывая финансовую слабость
короля и его колебания в первые
месяцы 1642 г., парламент
рассчитывал, что король будет
вынужден скоро сдаться, прежде
всего из-за недостатка денег.
В сентябре 1642 г. спикер па-
ЗНАМЯ ОДНОГО ИЗ КАВАЛЕРИЙСКИХ Л*ТЫ °бщИН УИЛЬЯМ ЛвНТОЛЛ
полков парламентской армии. 1642 г. официально заявил, что Карл I
будет просить пощады через две
недели. Однако прошло свыше двухсот недель, прежде чем король
оказался в плену у парламента и первая гражданская война закончилась.
Военные действия в первые годы гражданской
"Королевские ^ войны были неблагоприятными для парламента.
и пэ/рл&ментские войска т»
Инициатива наступления почти целиком
принадлежала кавалерам. Королевские войска, хотя численно были слабее пар-
лахментских, долгое время превосходили последних в качественном
отношении. Они состояли i равным образом из дворян, хорошо знавших военное
дело, частью принимавших ранее участие в Тридцатилетней войне на
континенте Европы. Кроме самих дворян — королевских вассалов, в
королевских отрядах сражалось много дворянских слуг из егерей, лесничих,
конюших и т. п., хорошо владевших оружием и бывших прекрасными
наездниками. Король вербовал в свои отряды частично и крестьян
северных пограничных графств, доставлявших ему пехоту. Но пехота
у кавалеров была всегда малочисленна и не играла решающей роли.
Основное значение в их армии имела кавалерия, которая в первые
годы войны явно превосходила парламентскую конницу и обычно
решала исход сражений в пользу роялистов.
Армия парламента первое время была крайне несовершенной.
Парламентские войска были разнородны по социальному составу, бесформенны
по организационной структуре и недисциплинированны. В^большей часто
они сострали ^жг^вяешшков^ представлшзших_ собою деклассированные^
сплошь да рядом разложившиеся морально, крайн^^^^тбй^чивые элемен-
тыТТГроме"наемных отряДШ, довольно многочисленную
массу"парламентского войска составляла милиция, т. е. ополчение графств. Но эта
милиция, содержавшаяся полностью на местные средства, была недостаточно
объединена, проникнута партикуляристическими настроениями и могла
168
быть использована главным образом лишь для обороны, а не для
наступления. Ее дисциплина, военная подготовка и военный опыт были крайне
низкого качества. Только лондонская милиция, состоявшая из
лондонских ремесленников, ремесленных и торговых учеников и подмастерьев,
частью рабочих из предместий Лондона, представляла собою более или
менее серьезную военную силу, которая в решительный момент находила
средства отразить наступление кавалеров на столицу.
Но парламентские неудачи первого периода гражданской войны
зависели не только от военных, но и от политических причин. Руководство
парламентской армией, а следовательно, и весь план войны с королем
находились в руках пресвитерианской партии, не заинтересованной в
быстрой и полной победе над королем и его сторонниками.
. Раскол парламентской/'Парламентская оппозицияjb ходе гражданской
оппозиции / войны быстро раскололась на д!(Гд1Шольв^-^юако__
на пресвитериан / определившиеся лтартиит-бояее^ умеренную— пре-
и индеиендентов (^^витерианскую и более радикальную—индепендент-
скую. Уже у пуритан
дореволюционных годов можно было заметить
различные течения — правое, умеренное,
и левое, радикальное,
соответствующие интересам различных слоев
буржуазии. К умеренному течению
принадлежали пресвитериане, к
радикальному — индепенденты.
До революции эти названия имели
значение главным образом
религиозно-церковное1. По мере развития
революции и углубления классовой
борьбы прежние названия получили
иное, главным образом, политическое
значение. Пресвитерианами и инде-
пендентами стали называться
политические группировки, игравшие в
эту эпоху роль позднейших
политических партий.
Партия пресвитериан была первой
из пуританских политических груп- Эдуард монтегю,
nn*^J~„ лЛл-гч„™„,лйл„ х, „^„^L ГРАФ МАНЧЕСТЕР.
пировок, оформившейся и пришед-
« г\ Гравюра XVII в.
шеи к власти. Она представляла р р
интересы «денежного мешка» — богатого лондонского купечества,
крупных цеховых мастеров, ростовщиков-банкиров и той части земельной
аристократии, которая ко времени революции оказалась уже так или
иначе связанной с капиталом. Лидерами пресвитериан в верхней палате
были — граф Эссекс, граф Манчестер, лорд Брук и умерший в начале
революции лорд"Бедфорд; в нижней палате — Голлис, Степлтон, Глинн,
Мэйнард и др.
Позднее пресвитерианам стала противостоять окончательно
оформившаяся в 1644—1645 гг. другая партия — более радикальная, сохранившая
также наименование одного из религиозно-пуританских течений, широко
развивавшегося еще в дореволюционный период. Это были „индепенденты,
отражавшие интересы более радикальных кругов ^буржуазии и
нового дворянства. В первое время индепендентов поддерживали также
и народные массы — крестьяне, ремесленники и городские «низы»,
1 См. главу вторую.
169
надеявшиеся на то, что именно эта партия проведет социальные и
политические демократические реформы.
Военное руководство сначала целиком принадлежало
«конституционным» пресвитерианским лордам, не допускавшим мысли о том, что
Англия когда-либо может обойтись без короля, и потому ведшим войну
вяло, нерешительно, думавшим все время о соглашении с королем, а не'
о достижении быстрой и полной победы над ним. Таково именно было
настроение первого
главнокомандующего
% парламентской
армией графа Эссекса,
назначенного
парламентом на этот пост
еще весной 1642 г.
В одной из своих
статей Маркс привел
характеристику,
данную Эссексу
либеральным историком
Маколеем. «Он был
честен, но отнюдь не
был горячо предан
интересам
парламента, и наряду с
крупным поражением он
больше всего на свете
боялся крупной
победы»1. Победы над
королем больше всего
боялся также
помощник Эссекса графМан-
честер, долгое время
возглавлявший
восточную группу
парламентской армии.
Более радикально
настроенные члены
нижней палаты,
принимавшие с самого
роберт деверье, граф эссекс. начала участие в Ор-
Гравюга Я. Холлара гаНИЗаЦИИ Парла-
ментской армии, —
известный лидер парламентской оппозиции при Стюартах Джон Гемпден и
особенно Оливер Кромвель, произведший впоследствии полную
реорганизацию армии парламента и выдвинувшийся как ее выдающийся
руководитель — примыкали к индепендентским кругам; первое время они должны
были еще уступать военное руководство и командование в сражениях
аристократам Эссексу, Манчестеру и другим, оставаясь пока на втором плане.
В октябре 1fH? Гт королевские войска предпри-
Первые няли попытку захватить Лондон. Чтобы расстроить
ные де ств я план КОроля, парламент предписал графу Эссексу
зайти в тыл королевских войск. Выполняя этот приказ, Эссекс встретился
с значительными кавалерскими войсками близ местечка Эджгилл (на юге
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XII, ч. II, стр. 324.
170
графства Уорвикшир). Здесь 23 октября 1642 г. произошло первое
крупное сражение войск парламента с войсками короля. Число участников
с обеих сторон достигло 14 тыс. человек, причем силы противников
были приблизительно равны. Битва продолжалась с полудня и до
позднего вечера. Ее результаты были неопределенны, но она ясно пока*
зала слабые стороны парламентского войска. Стремительный налет
королевской конницы, которой командовал племянник короля принц Руперт,
быстро рассеял
неустойчивые, в общем еще
очень слабые конные
отряды парламентского
войска. Однако
парламентская пехота, ядро
которой составляла
лондонская милиция,
держалась в бою твердо, и
принц Руперт не сумел
развить свой
первоначальный успех, тем
более, что часть его
кавалерии после первой же
удачи занялась
грабежом парламентского
лагеря, утратив военную
дисциплину. В
результате битвы Эссекс все же
был вынужден
отступить к городу Уорвику,
а король вскоре
захватил Оксфорд, ставший на
несколько лет главной
штаб-квартирой и
фактически столицей Карла I.
В ноябре 1642 г.
королевские войска
усилили свое наступление
и почти вплотную
подошли к Лондону. 12
ноября они захватили
городок Брентфорд,
отстоявший всего в 7 ми- мушкетер, начало xvii в.
лях от Лондона. Однако
захватить столицу королю не удалось. Лондонская милиция в составе
4 тыс. человек, под командованием генерала Скиппона, проявила
большую храбрость и не допустила неприятеля в город. В битве у Тэрнгем-
Грин (близ самого Лондона) кавалеры были отброшены и вынуждены
отступить в Оксфорд, где и расположились на «зимние квартиры».
Впечатление от первых столкновений парламентских войск с
кавалерами ярко выразил позднее Оливер Кромвель, участвовавший лично
в сражении при Эджгилле в качестве капитана 67-го эскадрона. В одной
из речей 1657 г. он вспоминал свой разговор с Джоном Гемпденом,
происходивший непосредственно после Эджгилла: «Ваши войска, сказал я ему
[вспоминал Кромвель], большей частью состоят из старых разложившихся
наемников, трактирных слуг и тому подобных людей, а в их войсках
[т. е. у кавалеров.—Ред.] сражаются дети джентльменов, младшие дворян-
171
ские сыновья и люди с положением. Разве такие низкие люди, как ваши,
могут противостоять джентльменам, обладающим честностью, храбростью,
и решительностью... Вы должны найти себе людей духа...»
Гемпден несколько скептически отнесся к словам своего младшего
друга, назвав его предложение справедливым, но неосуществимым. Однако
Кромвель говорил серьезно и скоро принялся сам за организацию
революционных военных отрядов, состоявших из «людей духа».
Зимняя кампания 1642/1643_г. продолжалась неблагополучно для
парламента и на других фронтах гражданской войны (кроме центрального)—
на севере и на западе. На севере герцог Ньюкасл, один из наиболее
крупных феодалов, поддерживавших короля, захватил йоркширские
«суконные города», державшиеся парламентской ориентации, — Лидс, Галифакс,
Бредфорд. На западе парламентские войска были вытеснены из Южного
Уэльса, Кавалеры осаждали такие крупные центры на западе и
юго-западе, как города Глостер и Бристоль, бывшие также на стороне парламента.
Лето и осень 1643 г. также не принесли парламенту улучшения военного
положения. На центральном фронте кавалеры продолжали угрожать
захватом Лондона.
В июне 1643 г. в битве при Чальгровфилде (близ Оксфорда) был
смертельно ранен Джон Гемпден, один из крупнейших лидеров парламента
после Джона Пима (умершего в конце того же 1643 г.). Это был серьезный
удар для парламентской партии. На севере, в Йоркшире, терпели
неудачи генералы Фердинанд Ферфакс и его сын Томас Ферфакс.
Герцог Ньюкасл, руководивший действиями королевских войск на севере,
захватил весь Уэстрайдинг (западный округ Йоркшира). Парламентские
войска были оттеснены и в северном Линкольншире. На западе летом
1643 г. пал Бристоль, второй в то время по торговому значению город
Англии. Кавалеры захватили в Бристоле много военных запасов и часть
флота. На юго-западе парламентский генерал Уоллер потерпел два
серьезных поражения при Лэндсдауне и Раунд-Уэйдауне (в графстве Уилтшир).
Парламент готов был уже в начале 1643 г.
Попытка пойти на мир с королем, предлагая, впрочем,
р ему довольно жесткие условия. Так называемые
Оксфордские предложения от 1 февраля 1643 г. заключали в себе требования
роспуска королевской армии, уничтожения епископата, предания суду
делинквентов, утверждения королем парламентского акта о милиции и
издания им декларации, реабилитирующей лидеров парламента, которых
он пытался арестовать в январе 1642 г. по обвинению в государственной
измене. Король не принял мирных предложений.
Но сторонников мира с королем в Лондоне было немало. Палата
лордов, поредевшая в своем составе и утратившая свое прежнее значение,
открыто склонялась к миру даже после того, как парламентские
уполномоченные вернулись из Оксфорда с отрицательным ответом. В Лондоне
среди дворян имелось много прямых агентов короля, которые пытались
организовать заговор в пользу Карла I. Один такой заговор был раскрыт
весной 1643 г., и наиболее крупные организаторы его поплатились
головами, но оставшимся другим агентам короля удалось летом 1643 г.
создать все же некоторое подобие «массового» выступления в пользу
мира с королем. 5 августа к зданию парламента явилось несколько
тысяч женщин, главным образом, жен лондонских торговцев и
ремесленников, которые требовали немедленного заключения мира и возвращения
короля в Лондон. Парламент должен был рассеять эту толпу силами
милиции.
Осенью 1643 г. Карл I предпринял новое наступление на Лондон.
20 сентября произошла крупная и весьма ожесточенная битва близ города
172
ДЖОН ГЕМПДЕН
Портрет Р. Уокера
Ньюбери (в графстве Беркшир). Эта битва закончилась снова с
неопределенным результатом и не дала ожидаемой победы кавалерам, но она
лишний раз показала сторонникам парламента, какой серьезной опасности
от кавалеров все еще подвергается Лондон.
Однако в том же 1643 г. обнаружились и некоторые важные,
благоприятные для парламента сдвиги, значение которых сказалось со всей силой
в последующие годы.
Во-первых, парламент заключил с шотландскими пуританами
союзный договор под названием «Торжественная лига и ковенант»,
подписанный 25 сентября 1643 г. Официальной целью «Лиги и ко-
венанта» было «искоренение суеверий и нечестия» (под последними
имелись в виду католические пережитки в англиканской церкви) и
«реформирование религии» в пресвитерианском духе, что практически означало
введение в Англии в качестве официальной религии пресвитерианства,
уже господствовавшего в Шотландии. Реальное политическое значение
договора заключалось в объединении военных сил Англии и
Шотландии для борьбы с королем и его партией, хотя формально договор
подчеркивал, что подписывающие его стороны имеют в виду лишь
«охранять права и привилегии парламента и вольности королевства, а также
охранять и защищать особу его величества».
Союз с Шотландией должен был значительно облегчить парламенту
войну с королем. В январе 1644 г. на севере Англии появилась
союзная шотландская армия под начальством Ливена, которая угрожала
кавалерам нападением с тыла.
173
Другим важным событием лета и осени 1643 г. было создание на
востоке Англии образцовых "военных отрядов Кромвеля, ставших
затем ядром регулярной армии, созданной парламентом в ходе
затянувшейся гражданской войны.
~ Оливер Кромвель 0ливеР , Кромвель (1599-1658) происходил из
дворян (джентри) маленького графства Гентинг-
доншир. Семья Кромвеля не отличалась знатностью. Прадед Кромвеля —
Ричард Уильяме, принял фамилию своего влиятельного родственника,
известного деятеля английской реформации — Томаса Кромвеля, бывшего
сначала простым суконщиком, а затем ставшего любимцем и министром
Генриха VIII. В 1540 г. Томас Кромвель был казнен. От
колоссального состояния Томаса Кромвеля, полученного им в результате
реформации и секуляризации церковных имуществ, его потомки и
родственники сохранили сравнительно небольшую долю. Сам Оливер
Кромвель принадлежал к младшей ветви этой фамилии и имел только титул
сквайра. Но это был типичный представитель нового дворянства. Как во
всех английских дворянских семьях, обязанных своим возвышением
реформации, в семье Кромвелей искренно ненавидели «папизм», опасаясь
не без основания, что восстановление католицизма повело бы к
отобранию в пользу церкви бывших секуляризованных церковных имуществ.
Атмосфера пуританизма окружала Оливера Кромвеля с самых ранних
лет. Фанатиком-пуританином был школьный учитель молодого Оливера,
пастор Бирд. Чтение отцом Кромвеля по воскресеньям библии вслух
для всех членов семьи было также одним из первых впечатлений детства
Оливера. Некоторое время Оливер был студентом Кембриджского
университета, но скоро вынужден был оставить его вследствие смерти отца.
Женившись на дочери лондонского купца, Кромвель энергично принялся
за ведение сельского хозяйства. Он разводил большие стада овец частью
на своих наследственных землях, частью же на крупных участках,
которые он арендовал в Гентингдоншире и Кембриджшире.
Кромвель весьма живо интересовался колонизацией Америки. Он
входил в компанию по приобретению земли в колонии Провиденс. Дважды
он готов был уже совсем переселиться в Северную Америку, куда его
привлекала, помимо хозяйственных соображений, также перспектива
навсегда освободиться таким путем от гнета абсолютизма Стюартов.
Первый раз Кромвель замышлял переселение в 1640 г., как раз перед созывом
Долгого парламента, второй раз — в конце 1641 г. во время обсуждения
«Великой ремонстрации»; он впоследствии заявлял своим друзьям, что
если бы «Ремонстрация» была отвергнута, то он немедленно продал бы все
свои владения в Англии и уехал с семьей за океан.
Будучи до революции гражданским человеком, Кромвель, однако, был
все же несколько знаком с военным делом в связи со службой в милиции
своего родного графства. В молодости он занимался также фехтованием и
хорошо ездил верхом; страсть к верховым лошадям осталась у него на всю
жизнь. Есть документы, свидетельствующие о том, что Оливер Кромвель
до революции живо интересовался событиями Тридцатилетней войны
и, в частности, новой военной тактикой шведского короля Густава
Адольфа.
В парламент впервые Кромвель был избран в 1628 г. от Гентингдоншира.
Второй раз он был послан в парламент в ноябре 1640 г. от города
Кембриджа. В Долгом парламенте Кромвель сразу выдвинулся как крупный
политический деятель, принимая участие в самых различных
парламентских комитетах. Особенно активным было его участие в выработке
«Великой ремонстрации» 1641 г. Однако в списке лидеров парламентской
оппозиции, которых пытался арестовать Карл I 3—5 января 1642 г., имя
174
ОЛИВЕР КРОМВЕЛЬ.
Портрет П. Лели
Кромвеля еще отсутствует. В глазах короля и двора он был тогда еще
значительно менее яркой фигурой по сравнению с Пимом, Гемпденом и
прочими вождями «пуритан».
Выдающиеся способности Оливера Кромвеля как
Начало военной крупнейшего организатора сказались со всей силой,
деятельности Кромвеля rj r r « т» '
г когда началась гражданская воина. Кромвель
принял в ней участие с самого начала военных действий. Первый отряд,
сформированный Кромвелем из йоменов Гентингдоншира и Кембриджшира в
августе 1642 г., состоял всего из 60 человек. С ним Кромвель в конце августа
присоединился к армии Эссекса. Под названием 67-го эскадрона отряд
Кромвеля принимал участие в битве при Эджгилле; выше приводилась
характеристика, данная Кромвелем первоначальной парламентской армии.
Лихорадочная военно-организационная деятельность Кромвеля особенно
развернулась с весны 1643 г. Кромвель стал душой «Восточной
ассоциации», созданной из восточных и части восточно-срединных графств Англии
для борьбы против кавалеров. Восточные графства были главной (после
Лондона) опорой парламента в течение всей гражданской войны. Но
особенно велика была их роль в первый период войны, когда парламент
терпел неудачи. В состав «Восточной ассоциации» входили графства
Норфолк, Сеффолк, Эссекс, Кембриджшир, Гентингдоншир и Гертфордшир;
позднее к ним присоединился также Линкольншир. Это была настоящая
цитадель парламентских сил. «Ассоциация» занимала стратегически очень
важную позицию. Восточные графства представляли собой треугольник,
175
ограниченный с одной стороны Северным морем, с другой —
опирающийся на Темзу и Лондон. Кавалерам было невозможно его захватить.
Вследствие этого восточные графства явились важнейшим резервуаром
для пополнения парламентской армии и постоянной угрозой для
королевских сил, особенно северной группы роялистских войск, которыми
руководил герцог Ньюкасл. Кромвель официально был членом двух
комитетов «Восточной ассоциации» — Гентингдонского и Кембриджского, но,
судя по его письмам, он был теснейшим образом связан и с остальными
комитетами «Восточной ассоциации».
В феврале, а особенно в марте и апреле 1643 г. Кромвеля можно было
видеть разъезжающим на коне по всей Восточной Англии. Его
деятельность носила самый разнообразный характер. Он вел лично переговоры
с членами комитетов, изыскивал всяческие источники денежных средств,
обнаруживал и конфисковывал склады оружия, арестовывал явных и
наиболее опасных кавалеров. И тут же он сам вербовал волонтеров, подбирал
необходимых для кавалерии лошадей, давал советы горожанам, как надо
укреплять города, инструктировал офицеров, как следует обучать людей,
и т. д. _
Один из мемуаристов рассказывал характерный для Кромв&./Г <*л>**ай:
посетив в Рамсее своего родного дядю, по имени тоже Оливера Кромвеля, он
выразил ему все знаки родственного почтения, но тем не менее захватил на
парламентские нужды все фамильное серебро старого сэра Оливера.
В марте 1643 г. Кромвель получил звание полковника. Его небольшой
отряд теперь вырос в целый полк. В мае у него было уже 12 эскадронов,
т. е. около 700 чел.; к концу 1643 г. его полк имел свыше тысячи человек
(по другим данным численность полка Кромвеля достигала 2 тыс. человек)
и считался «двойным» по сравнению с другими полками «Восточной
ассоциации». Общее число набранных при содействии Кромвеля
волонтеров во всей Восточной Англии современники определяли уже в апреле
1643 г. цифрой в 12 тыс. человек.
Финансовый вопрос, поиски денег для содержания нового войска,
пожалуй, больше всего беспокоили Кромвеля в весенние и летние
месяцы 1643 г. В людях недостатка не было; по крайней мере, ни в одном
письме Кромвель не жалуется на это. Но нужда в деньгах (ввиду отсутствия
определенных государственных бюджетных средств на содержание армии и
необходимости изыскивать их исключительно из местных источников)
ставила Кромвеля порой прямо в безвыходное положение. Комитеты
действовали медленно. Пожертвований и добровольных взносов оказывалось
недостаточно. Солдаты, не получая в срок жалования, голодали и не
имели самого необходимого. Некоторые письма Кромвеля были в
буквальном смысле слова воплем о помощи: «Джентльмены! Я очень огорчен тем,
что так часто затрудняю вас, требуя денег. Очень неприятно слишком
часто надоедать вам с этим»,— писал Кромвель Сеффолкскому комитету
10 марта 1643 г. «Умоляю вас, поспешите с снабжением... Уверяю вас:
у меня такая нужда, что пехота и драгуны готовы взбунтоваться. Не
возлагайте слишком много на плечи бедного джентльмена, который желает
лишь без большого шума отдать свою жизнь и свою кровь до последней
капли, чтобы послужить делу и вам. Ведь я требую денег не для себя.
Если бы они потребовались для меня лично, поверьте, я не раскрыл бы
рта для этого в такое время»,— писал Кромвель мэру города Колчестера
28 мая 1643 г.
Современники — и враги и друзья парламента — скоро обратили
внимание на восточные отряды и их организатора Кромвеля. Уже 21 марта
1643 г. парламент вынес благодарность полковнику Кромвелю за его
«большую службу».
176
ФИЛИПП СКИППОН,
ГЕНЕРАЛ ПАРЛАМЕНТСКОЙ АРМИИ.
Гравюра XVII •.
Имя Кромвеля начинает часто встречаться в лондонских
еженедельниках «Пэрфект Дьюрнал», «Спэшел Пэссэдж» (The Perfect Diurnall,
Special Passage) и др. О формировании Кромвелем военных отрядов
упоминается во многих мемуарах современников революции.
Три обстоятельства в организации кромвелевских
Характерные отрядов обращали на себя наибольшее внимание
кромвелевских отрядов наблюдателей; это: 1) социальный состав кромвелев-
ской армии, 2) чрезвычайный энтузиазм,
воодушевление его солдат, выражавшиеся прежде всего в повышенной
религиозности радикально пуританского толка, и, наконец, 3) крепкая
дисциплина и в связи с этим высокие боевые качества будущих
«железнобоких».
О социальном составе отрядов Кромвеля дают наиболее отчетливое
представление записи современника событий, одного из крупных индепен-
дентских деятелей — Уайтлока. В своих мемуарах Уайтлок пишет:
«Большинство из них [солдат Кромвеля.— Ред. ] фригольдеры или дети
фригольдеров, которые вступили в эту распрю, руководствуясь своей совестью.
Они были хорошо вооружены, да и без хорошего оружия они держались
сплоченно, как один человек, и отчаянно бились». Таким образом,
Кромвелю удалось сразу найти массовый резервуар для пополнения рядов
парламентской армии — это было английское свободное крестьянство —
йоменри. Йомены, довольно еще широко распространенные в Англии
XVII в. (особенно в восточных графствах), и дали английской
революционной буржуазии те силы, при помощи которых она могла сокрущить
абсолютизм и добить феодальную аристократию. «Буржуазия городов дала
12 Английская революция, т. I
177
ему [восстанию против абсолютизма.— Ред.] первый толчок, а ереднее
крестьянство (йоменри) сельских округов привело его к победе»1.
• Участие крестьянства сделало парламентскую армию демократической
по своему составу, что отразилось не только на рядовом, но и на
командном составе. Вполне естественно, что весьма значительная часть
офицерского состава новой армии состояла из дворян — джентльменов. Связь
английского джентри с широкими кругами буржуазии обусловила весьма
активное участие многих джентльменов в гражданской войне именно на
стороне парламента, а не короля. Притом, как это видно и на примере
самого Кромвеля, именно дворянство владело некоторыми навыками в
военном деле. Нс^Кромвель в подборе командного состава подчинял
принцип сословности интересам революционного дела. Особенно ярко эту~~
мысль он "выразил в шасьм^к^члёнам С^ффолкскогб" комитета от 29 августа
1643 г.: «Умоляю вас быть внимательными в выборе капитанов... Если
вы выберете благочестивых, честных людей в капитаны конницы, то за
ними пойдут тоже честные люди... Право, я предпочел бы иметь просто
одетого капитана, который знает, за что он сражается, и любит то дело,
которое он знает, чем того, кого вы называете джентльменом, но у
которого, кроме этого названия, ничего другого нет».
Из командиров эскадронов его собственного полка несколько
капитанов были недворянского происхождения и «люди с небольшим состоянием».
Один из них, Эйре, потом стал левеллером.
В «Восточной ассоциации» начали свою службу будущие кромвелев-
ские полковники, вызывавшие не раз насмешки у кавалеров своим
плебейским происхождением — котельщик Джон Фокс, извозчик Томас
Прайд, сапожник Хьюсон, корабельный шкипер Ренсборо и др.,
выросшие позднее в крупных военных и политических деятелей
революции.
Впоследствии граф Манчестер, начальник Кромвеля по «Восточной
ассоциации», назначенный 10 августа 1643 г. главнокомандующим Еойсками
«Ассоциации», прямо обвинял Кромвеля в предпочтении им «простых
людей» джентльменам. «Полковник Кромвель,— заявил граф,—
выбирает офицеров не из тех, у кого много поместий, а из простых и бедных
людей, не отличающихся родовитостью, только бы это были
благочестивые и честные люди. Если вы посмотрите на его собственный конный полк,
то вы увидите там множество таких, которые называют себя божьими
людьми. Некоторые из них заявляют, что им являются видения и что они
м/эгут пророчествовать...»
Вторая половина выписки ярко характеризует ту атмосферу
воодушевления и энтузиазма, в какой жила с самого начала кромвелевская армия.
«Божьи люди», «честные люди», «люди, чувствующие страх божий»,—
это все разные названия людей, принадлежавших к самым крайним
пуританским индепендентским сектам, наиболее распространенным в
крестьянских и ремесленных кругах Восточной и Средней Англии, которые в
большом числе вливались в отряды Кромвеля. Фанатичная преданность их
новой религии отражала их непримиримое отношение к старому режиму;
они готовы были отдать свою жизнь и пролить до последней капли свою
кровь за «справедливое дело»... Эти черты — непримиримость, ненависть
к старому строю, готовность верно служить «парламентскому делу»,
т. е. делу борьбы с королевской партией — и ценил больше всего Кромвель
в своих солдатах. Поэтому он со всей решительностью протестовал против
узкой политики пресвитериан, отталкивавшей от армии своей
религиозной нетерпимостью крайние демократические элементы. Когда несколько
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 95.
I7S
позднее, в 1644 г., один из подчиненных ему старших офицеров, генерал-
майор Крауфорд, уволил за анабаптизм одного офицера (подполковника Ли),
Кромвель резко выразил ему свое порицание. «Сэр, право же вы поступили
нехорошо, увольняя человека, столь преданного делу и столь хорошо
вам служившего. Разрешите мне заявить вам, что я не согласен с вами...
Вы утверждаете, что он
анабаптист. Уверены ли вы в этом? Но
предположим, что это верно. Разве
это делает его неспособным служить
государству?.. Сэр,
государство,выбирая себе людей на службу, не
обращает внимания на их
воззрения. Если они готовы ему верно.
служить — этого достаточно».
Новое войско обращало на
себя внимание друзей и врагов и
другими качествами — высокой
дисциплиной, кропотливым,
тщательным изучением военного дела,
необычайным мужеством и
стойкостью в столкновениях с
неприятелем. «Они сражаются
сплоченно, как один
человек»,—лаконически замечал Уайтлок в своих
мемуарах.
А вот мнения мемуаристов из
враждебного лагеря:
«Королевские войска, очень сильные в
атаке, трудно было собрать вновь в
строй,— писал реакционный
историк и современник революции
граф Кларендон, — в то время как
войска Кромвеля, побеждали ли
они или их били, тотчас же
соединялись вновь и стояли в полном
порядке до получения нового
приказания». Другой роялист,
граф Уорвик, третировавший
солдат Кромвеля, как грубых фана- кавалерист, начало xvii в.
тиков («Его солдаты все были
охвачены фанатизмом... У всех у них в головах лишь экстаз да
откровения»), все же должен был признать их необычайное
мужество: «они,— замечал Уорвик,— предпочитали смерть бегству, привычка
к опасности отучила их от страха...»
Суровая дисциплина, введенная Кромвелем, требовала от солдат
абсолютного повиновения командиру, строго карала всякое проявление
моральной распущенности: воровство, пьянство, дебоширство и т. п. Один
современник так описывает состояние дисциплины в полку Кромвеля:
«что касается Кромвеля, то у него 2000 храбрых, хорошо
дисциплинированных людей. Никто из солдат не может божиться, иначе он платит
штраф 12 пенсов. Есйи кто напился пьяным, его сажают в колодки; если
кто назовет кого-нибудь «круглоголовым», его увольняют со службы.
Поэтому местное население в восторге от них и присоединяется к ним. Как
было бы хорошо, если бы все другие войска были так же хорошо
дисциплинированы».
12* 179
Так в обстановке революционной борьбы создавалось войско (или
вернее пока зародыш .войска) нового типа, войско, набранное
в большей части из демократических —крестьянских, частью
ремесленных элементов, проникнутое сознанием важности своего дела,
ненавидевшее старый феодальный порядок, готовое бороться до полной победы
над королем и кавалерами. ,
Первые бои отрядов «Восточной ассоциации»
Первые успехи были скорее мелкими стычками, чем настоящими
ромвеля сражениями. Тем не менее, уже в них Кромвелю
удалось достигнуть заметных успехов, которые бросались в глаза
современникам тем более, что это было в 1643 г., когда военные дела парламента
были особенно плохи.
Такими первыми сражениями были три битвы в графстве
Линкольншир, происходившие в мае— октябре 1643 г.: 13 мая при Грентеме (в
западной части графства), 31 июля при Генсборо (в северо-западной части
графства) и 11 октября 1643 г. при Уинсби (в восточной части графства).
Из них собственно только последнее сражение было крупной военной
операцией, в которой Кромвель принимал видное участие вместе с другими
парламентскими генералами. Кроме Кромвеля, в сражении при Уинсби
участвовали граф Манчестер, главнокомандующий войск всей «Восточной
ассоциации», и Томас Ферфакс, войска которого до этого выполняли
самостоятельные операции на севере, а теперь объединили свои действия с
действиями «Восточной ассоциации». Силы противников были приблизительно
равны — по 3 тыс. человек на каждой стороне. Кавалеры потерпели
большое поражение, потеряв до 600 человек убитыми и столько же
пленными.
ПОВОРОТ В ХОДЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ЛЕТОМ 1644 г.
В январе Щ£_т. Кромвель получил от парла-
Военные действия мента звание генерал-лейтенанта. Летом этого же
в первой половине года произошла одна из решаюших битв граждан-
1644 г. ской войны, битва при Марстон-Муре близ города
Йорка. — """"
Весной и ранним летом~Т644 г. гражданская война в Англии была в
полном разгаре. Довольно уже многочисленные (около 50 тыс. человек),
но фактически еще не объединенные общим командованием,
парламентские войска сражались на разных фронтах с неодинаковым успехом.
На западе—в Ланкашире и Корнуолле—верх одерживали кавалеры, в
центре крайне вяло вел свои операции против короля граф Эссекс; зато на
cegegejLH^BOCTOKe парламентская сторона имела определенный перевес.
Войска «ВостотаШ гГссоцм^^ перешли в
наступление по всему Линкольнширу. К началу лета это обширное графство было
уже почти полностью в руках парламента. Союзные шотландские войска
под начальством графа Ливена, перешедшие еще в январе 1644 г.
границу, освободили от роялистов значительную часть Йоркшира и,
объединившись с войсками Фердинанда Ферфакса, начали в июне осаду
«столицы севера» — города Йорка.
Ввиду критического положения, создавшегося
при М?остоан-Муве для Роялистов на севере, король приказал прин-
F F JF цу Руперту прервать операции в Ланкашире и
спешно пойти на соединение с войсками герцога Ньюкасла. Обеим
роялистским армиям удалось соединиться 28 июня недалеко от Йорка. Ферфаксу
и шотландцам пришлось снять осаду Йорка и отступить на запад. Здесь
в местности,известной под названием Марстон-Мур (Марстонская пустошь),
180
СХЕМА БИТВЫ ПРИ МАРСТОН-МУРЕ 2 ИЮЛЯ 1644 г.
на расстоянии около 10 км к северо-западу от Йорка, парламентские войска
в составе северных армий под начальством графа Ливена и Дэвида Лесли
и армии «Восточной ассоциации» под командованием графа Манчестера
и Кромвеля вскоре встретились с войсками кавалеров, во главе которых
были принц Руперт и герцог Ньюкасл. " """*
2 июля 1644 г.при Марстон-Муре произошла битва, по числу участников
наиболее крупная за все время гражданской войны.Вовсех трех
парламентских армиях насчитывалось до_27_тыс. человек, из них около 20 тыс.
пехоты и 7 тыс. кавалерии. Общая численность войска роялистов была
меньше — 18 тыс., но кавалерии у них было столько же, сколько ив
парламентских^ вюисках. Войска противников были расположены
следующим образом. На правом фланге роялистов находился со своей конпицей
Руперт, против него на левом крыле парламентских войск стояла конница
Кромвеля; в резерве у Кромвеля был отряд шотландцев под начальством
Дэвида Лесли. Центр роялистов занимала пехота—частью Руперта, частью
Ньюкасла: ей противостояла парламентская пехота под начальством графа
Манчестера, Фердинанда Ферфакса и Ливена. На левом роялистском
фланге и на правом парламентском стояли друг против друга конница
роялиста лорда Горинга и парламентская коннила Томаса Ферфакса.
Сражению предшествовала начавшаяся еще с утра ожесточенная
пушечная пальба. «Огня было столько,— замечает один очевидец, — что
воздух как бы весь превратился в огненную стихию». Однако до самого
вечера атаки ни стой, ни с другой стороны не предпринимались. Несколько
раз днем шел дождь. Казалось, что в этот день сражения совсем не будет.
Только в 7 часов вечера начался бой. Вначале сражение шло с
переменным успехом. Кромвель, начавший атаку, не смог сразу прорвать фронт
181
противника. Руперт предпринял яростную контратаку, в результате
которой ряды кромвелевских кавалеристов временно были расстроены, и сам
Кромвель в происшедшей беспорядочной свалке был ранен в шею и
вынужден был временно покинуть бой, чтобы сделать перевязку. Положение
Кромвеля и его отрядов могло бы быть очень критическим, но резервный
отряд Дэвида Лесли напал на Руперта с фланга. Это дало возможность
Кромвелю произвести перестройку своих эскадронов, после чего он со
всей силой обрушился на кавалерию Руперта- и полностью разгромил ее.
«Мы разбили всю конницу принца. Бог сделал их как бы жнивом для
наших мечей»,— сообщал с торжеством Кромвель о своем успехе.
Однако разбить конницу принца
Руперта было еще половиной дела.
К этому времени положение
парламентской армии осложнилось на
Других участках боя. Парламентская
пехота при сворм наступлении
встретила серьезное сопротивление и частью
была отброшена, частью сражалась
в очень тяжелых условиях.
Кавалерия Горинга прорвала ряды войска
Томаса Ферфакса и угрожала
уничтожить с фланга парламентскую пехоту.
Манчестер, Ливен и Фердинанд Фер-
факс уже покинули было поле битвы,
считая сражение проигранным; Томас
Ферфакс был оторван от основных
сил армии. Спас положение
Кромвель. Получив сообщение об
опасности, создавшейся на правом фланге,
он поручил Лесли преследование
остатков рупертовских всадников, сам
. же бросился Со своими войсками в
тыл Го рингу. Соединившись там с
отрядом Томаса Ферфакса, он вместе
с ним разгромил наголову кавалерию
Горинга. После этого Кромвель
обрушился на неприятельскую пехоту.
Вместе с освободившейся
парламентской пехотой кавалерия Кромвеля и
Ферфакса учинила теперь жестокую
сечу роялистским пехотным войскам.
Почти 4тыс. кавалеров было убито; 1,5
тыс. пленных (из них 100 офицеров),
кирасир, xvit в. 20 пушек, 100 знамен и масса всякого
/ вооружения достались победителям.
Последствиями победы при Марстон-Муре было полное уничт* жение
армии герцога Ньюкасла (сам герцог вскоре бежал за море), падение города
Йорка и освобождение от кавалеров всего севера.
В битве при Марстон-Муре Кромвель проявил качества выдающегося
полководца. Его умению быстро ориентироваться в боевой обстановке и
наносить решительные фланговые удары парламентская армия обязана была
своей победой не меньше, чем стойкости, мужеству и дисциплине солдат
и офицеров. Лишены всякого основания попытки новейшей английской
реакционной историографии (Belloc. Cromwell, 1934, и др.) умалить
заслуги Кромвеля в этой битве и приписать весь успех Лесли и шотландцам.
182
В связи с победой Кромвеля при Марстон-Муре возникло и
знаменитое название «железнобокие» (Ironsides). Так принц Руперт первоначально
назвал одного Кромвеля за его упорство в бою, но потом это прозвище было
распространено и на солдат Кромвеля, превратившись в конце концов
в наименование всей кромвелевской армии.
После MapcTOHLMypa парламентские армии снова
Военные действия разделились. Кромвель с Манчестером вернулись
осенью г. в В0СТ0ЧНь1е графства, чтобы охранять их от
возможных новых попыток захвата со стороны кавалеров. Кромвеля не
удовлетворяла эта пассивная роль. Он предлагал Манчестеру пойти на запад
в Чешир, чтобы
окончательно добить там
Руперта. Манчестер
отклонил этот план, не
развивая, однако,
операций и на востоке. Хотя
в Линкольншире
некоторые крепости еще
оставались в руках
кавалеров, граф не
спешил с ликвидацией этих
роялистских очагов.
Если в восточных
графствах операции
парламентских войск были
весьма слабыми, то на
других фронтах они шли
совсем плохо. Эссекс
терпел в Корнуолле
неудачу за неудачей.
Генерал-майор Скиппон в
начале сентября 1644 г.
капитулировал в бухте
Лоствизиль (недалеко от
Плимута).
Парламентским войскам и самому
Скиппону
предоставлена была возможность
уйти, но они должны
были сдать неприятелю
все оружие. В
парламентской армии тяжело
переживали эту
военную неудачу. пехотинец, начало xvii в.
Происшедшая 27
октября 1644 г. так называемая вторая битва при Ныобери окончательно
обнаружила неудовлетворительное состояние руководства и организации
парламентской армии в ее целом. В отличие от битвы при Марстон-Муре,
битва при Ныобери 1644 г. не принесла парламенту успеха. Наоборот,
она показала значительную активность и подвижность королевской
армии. Ободренный успехами на западе, Карл I осенью 1644 г.
предпринял новое наступление на Лондон. Он вступил в пределы Ёеркшира,
кудаГдолженТшл также "прибыть и Руперт со своей кавалерией.
Парламент разгадал план короля прорваться в Лондон и решил предупредить
соединение Карла с Рупертом. Так как силы короля были почти вдвое
183
меньше сил парламента, «Комитет обоих королевств» — важнейший орган
парламента, выполнявший главные правительственные функции,
приказал генералам отрезать Карла I от Оксфорда и таким образом захватить его
у Ныобери в «ловушку». Так началась довольно сложная «маневренная»
битва при Ныобери, превратившаяся в целую кампанию. Однако
организация этой кампании была поставлена из рук вон плохо. Ввиду
болезни Эссекса, главнокомандующего фактически не было, и
оперативные вопросы парламентские генералы решали коллективно на
Военном совете. Манчестер, Кромвель, Скиппон, Уоллер и несколько
других генералов не могли придти к единому решению, и каждый действовал
по своему плану. Хуже всех воевал граф Манчестер. Свою задачу
закрыть королю путь к Оксфорду граф своевременно не выполнил.
«Запоздав» к началу битвы, он, хотя и предпринял атаку на войска Карла I,.
но только к вечеру 27 октября, после захода солнца, и поэтому не
достиг цели. При этих условиях и Кромвель не мог также достичь сколько-
нибудь решительного успеха.
В итоге король сумел ускользнуть из подготовлявшейся ему западни.
Больше того, через несколько дней он явился со своим войском обратно,,
беспрепятственно вступил в соседнюю с Ныобери крепость Доннингтон-Касл,
которую неудачно осаждали парламентские генералы, и вывез к себе в
Оксфорд хранившиеся в замке большие запасы вооружения и артиллерии.
На заседании Военного совета парламентских
Конфликт Кромвеля войск близ Доннингтон-Касла 10 ноября мнения
с Манчестером гл т», г
г генералов разделились. Манчестер решительно
высказался против преследования короля, объясняя последние неудачи.,.,
волей «божественного провидения». Именно на этом совещании между
ним и его помощником, генерал-лейтенантом Кромвелем, произошел
знаменитый диалог, отразивший со всей яркостью наличие в среде
парламентских лидеров не только двух военных, но и двух политических
программ.
Когда Кромвель высказался в том смысле, что, несмотря на ряд
имеющихся трудностей (болезни среди солдат, истощение лошадей и т. п.),
все же необходимо продолжать наступление, так как имеются известия
о подготовке французами интервенции в пользу короля,— Манчестер
заявил, что эти слухи лишены всякого основания, и далее мотивировал,
почему по его мнению вообще не следует спешить: «Ведь если мы разобьем
короля 99 раз, он все же останется королем, но достаточно, чтебы король
один раз разбил нас, как все мы будем повешены, а потомство наше будет
рабами». «Милорд,— возразил ему на это резонно Кромвель,— тогда
зачем же было поднимать армию с самого начала? Значит, вообще не
следует сражаться? Если так, то почему бы нам не заключить мир с королем,
как бы он ни был унизителен?»
В конце концов генералы так и не решились на новую битву с
королем. 15 ноября парламентские войска оставили Ньюбери и отступили
к Редингу (в Беркшире). 23 ноября Карл с торжеством вступил в
Оксфорд, считая себя победителем. Так осенняя кампания 1644 г., в
отличие от летней, закончилась полной^ неудачей для парламента^ Кромвель
сделал из всех этих событий определенные выводы. Все обострявшийся
его конфликт с Манчестером завершился важной военно-политической
реформой.
23 ноября Кромвель представил парламенту подробный отчет о
кампании при Ньюбери, в котором резко обвинял Манчестера как виновника
неудач парламентских войск.
«Я заявил,— рассказывал потом Кромвель,— что граф Манчестер
больше всех виноват во всех этих неудачах и вытекающих из них дурных
184
последствиях. И это произошло не вследствие каких-либо случайных или
частных обстоятельств и не вследствие какой-либо
непредусмотрительности, но... из-за принципиального нежелания его светлости превратить
эту войну в победу». Манчестер, указывал Кромвель, часто заявлял,
что ему настоящая война не нравится и что он предпочел бы
закончить ее миром с королем. Со своей стороны Манчестер обвинял Кромвеля
в неповиновении, в склонности к мятежу, в стремлении уничтожить
корону и аристократию, в покровительстве наиболее крайним
сектантам и т. п.
«Спор» принимал все более страстный политический характер.
Манчестер нашел поддержку в палате лордов, Кромвель — в палате общин.
Его поддерживали также многие влиятельные и наиболее энергичные
офицеры армии. За Манчестером стояли пресвитериане, за Кромвелем — инде-
пенденты.
В начале декабря Эссекс и Манчестер советовались уже с
крупнейшими лондонскими юристами по вопросу о том, нельзя ли привлечь Кромвеля
к суду как «разжигателя» и «зачинщика» мятежей. Но адвокаты (среди
них был и близкий друг Кромвеля известный мемуарист Уайтлок)
отговорили лордов возбуждать процесс, указывая на недостаточность «улик».
РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПАРЛАМЕНТСКОЙ АРМИИ И КОНЕЦ ПЕРВОЙ
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
_ Обстановка зимы 1644—1645 гг. требовала при-
Билль тт r r
о самоотречении нятия решительных мер. Переговоры с королем
о мире, происходившие в Аксбридже (в ноябре
1644—январе 1645 гг.), не привели к соглашению. Затянувшаяся
гражданская война ложилась тяжелым бременем на массы населения. Неудачи
последней осенней кампании вызывали всеобщее раздражение. Недостатки
парламентской армии давно уже бросались в глаза наиболее
дальновидным генералам. Лесли и Уоллер, командовавшие на западе, еще
в июне 1644 г. высказывались в парламенте за реформу армии в духе
большей ее централизации и унификации. 9 декабря 1644 г. Кромвель про-
изнес в палате общин одну из своих наиболее сильных речей, в которой
со всей ясностью и решительностью поставил вопрос о кЪренной реформе
армии: «Теперь время говорить или навсегда замолкнуть,— заявил
Кромвель,— дело идет о спасении нации, которой угрожает полное обескров-
ление, или, лучше сказать, прямо смерть... Затягивание войны может
привести к тому, что страна возненавидит нас и самое имя парламента...
Если война не будет вестись более энергично, йарод не сможет выносить
ее долее и заставит вас заключить позорный мир».
Не упоминая уже о каких-либо сшибках отдельных лиц, Кромвель
предлагал парламенту изменить самую систему ведения войны. Первым
шагом к этому, по его мнению, должен был быть уход в отставку тех
генералов — членов парламента, которые не хотелджнкбыли неспособны вести
войну против короля рд£2£ично». Кромвель выразил надежду, что ни
один член палаты не остановится перед тем, чтобы отказаться, если это
будет нужно, от собственных выгод ради общего блага.
Так появился_на свет знаменитый «Билль о самоотречении» (The Self- _
Denying ОгШпапсеУТсущность которого^сГОдШГась к тому, что члены
парламента (той и другой палаты) должны были в 40-дневный срок оставить
свои посты, военные и гражданские, занимаемыеими с 20 ноября 1640 г.
Через палату общин билль прошел уже 19 декабря 1644 г., в палате лор-^
дов он встретил серьезное противодействие. Но в начале априля 1645 г. -
"^"^ ^185
и палата лордов вынуждена была его принять. Старое пресвитерианское
командование в лице Эссекса, Манчестера и других лиц должно было
в силу этого оставить армию.
Из «Билля о самоотречении» логически вытекал
Создание армии другой акт — об армии «Нового образца» (New
«Нового образца» ^J\ 1Ч £ r v
^ model), т. е. о новой организации парламентской
армии. Пройдя в январе через нижнюю палату, билль об армии «Нового
образца» был принят лордами в середине февраля 1645 г.
Сущность военной реформы сводилась в общем к следующим основным
положениям: 1) устанавливался точно контингент армии в 21 500 чел. (из
них около V3 конницы, 2/3 пехоты), 2) определялся твердый
государственный бюджет на ее содержание — около 45 тыс. ф. ст. в месяц, или
580 тыс. ф. ст. в год, 3) устанавливалось единое командование с
назначением нового главнокомандующего («генерала армии»), 4) вводилось
единообразие в обмундировании (в частности, формой для солдат и
младших офицеров стал красный мундир или красная куртка), 5)
единообразие вводилось также в дисциплинарный устав и 6) провозглашался
принцип принудительного набора в целях полного укомплектования
установленных военных контингентов.
Так впервые в военной истории Англии была создана регулярная армия,
в некоторых отношениях даже более централизованная и
унифицированная, чем тогдашние «регулярные армии» стран континентальной Европы —
Франции, Испании и др.
Роль Кромвеля в проведении военной реформы совершенно бесспорна.
Правда, самая редакция акта вырабатывалась не им, а другими лицами;
с некоторыми положениями нового закона Кромвель был не совсем
согласен, например с пунктом об обязательном принятии офицерами в
20-дневный срок пресвитерианского ковенанта (требование, возмущавшее не одного
Кромвеля, но и других радикальных индепендентов, например Джона
Лильберна, который на этом основании даже вышел в отставку, совсем
покинув армию). Но основной принцип реформы — создание регулярной,
единой, дисциплинированной армии — был кромвелевский принцип.
Именно Кромвель своей кампанией против Манчестера, а затем
выступлением в парламенте 9 декабря 1644 г. «проломил лед» (по выражению Кла-
рендона) в вопросе о военной реформе и придал ему строго практический
характер.
Но участие Кромвеля в создании армии «Нового образца» было и другого
рода. Он уже давно подготовил для парламентской регулярной армии
прекрасный материал в лице своих конных полков «Восточной
ассоциации». Их дисциплинированность, прекрасные боевые качества,
проверенные уже в нескольких сражениях, отсутствие у них узких местных
настроений и преданность делу парламента,— все это армия «Восточной
ассоциации» как бы передавала по наследству новой реформированной
парламентской армии 1645 г.
Войска «Восточной ассоциации» составили значительную часть
контингента армии «Нового образца». В частности, почти из 22 тыс. человек
новой армии х/3 приходилась на конницу, которая целиком была составлена
из «железнобоких» Кромвеля. Главнокомандующим армии «Нового образца»
был назначен Томас Ферфакс, который командовал в первый период
гражданской войны особой армией на севере Англии, но постоянно
поддерживал при этом контакт с «Восточной ассоциацией». Интересно, что
кандидатура Ферфакса, умеренного пресвитерианина по своим религиозно-
политическим взглядам, была предложена также Кромвелем, который
дал палате и характеристику Ферфакса как генерала.
Сам Кромвель в силу «Билля о самоотречении» сначала не входил в состав
186
ТОМАС ФЕРФАКС.
Гравюра с миниатюры XVII в.
руководства армии «Нового образца», но было ясно, что без него в армии не
могли обойтись. Никто другой не мог заменить его на посту командующего
парламентской кавалерией. Вначале отставка Кромвеля отодвигалась на
неопределенное время путем продления его полномочий на разные сроки.
10 июня 1645 г. Ферфакс вместе с другими высшими офицерами возбудил
ходатайство перед парламентом об оставлении Кромвеля в армии на все
время и о назначении его помощником главнокомандующего с поручением
ему начальства над конницей. Оставления Кромвеля в армии требовало
и население столицы. 5 июня от имени лорд-мэра и муниципального
совета Лондона была подана соответствующая петиция в палату лордов,
а 8 июня — в палату общин.
Битва при Нэзбп Кромвель был назначен помощником Ферфакса в до-
и разгром армии вольно критический момент. Приближалась новая
короля решительная схватка с кавалерами. Летом 1645 г.
Карл I подготовлял новое наступление на Лондон, на этот раз более широко
задуманное и более решительное. После некоторых колебаний, идти ли ему
на север—на соединение с шотландским роялистом Монтрозом—или
организовать вторжение в Восточную Англию, а оттуда в случае удачи
повернуть на Лондон, Карл выбрал второй вариант. Из Лестера король со своей
армией направился на восток и вступил в пределы графства
Нортгемптоншир. В Лондоне известие о движении короля вызвало большое
беспокойство. «Комитет обоих королевств» предписал Ферфаксу, находившемуся
под Оксфордом, немедленно предупредить наступление короля в графства
«Восточной ассоциации». Ферфакс направился наперерез королю (в
северовосточном направлении от Оксфордшира) и скоро встретился с королев-
187
скими войсками. Встреча двух армий произошла утром 14 июня 1645 г.
близ деревни Нэзби (графство Нортгемптоншир) почти в самбмГцентре
Англии. Через несколько часов после встречи здесь началась битва,
сыгравшая исключительно важную роль в борьбе парламента с королем.
Силы короля при Нэзби уступали по численности парламентским.
У Карла было всего 7500 чел. (из них около 4 тыс. конницы), у Ферфакса
и Кромвеля — 14 тыс. (из них одной конницы 6,5 тыс. чел.). Под влиянием
Руперта, стремившегося начать бой как можно скорее, Карл I решился
на битву. Король и Руперт рассчитывали на медлительность
парламентских войск, не раз наблюдавшуюся ими ранее.
Принц Руперт стремительной атакой с правого фланга королевской
армии быстро прорвал находившуюся перед ним линию генерала Айр-
тона, помощника Кромвеля. Айртон был ранен, его эскадроны обратились
в бегство, преследуемые Рупертом, который снова (как когда-то при Эдж-
гилле) оторвался далеко от основных сил кавалеров. Парламентская
пехота (ею командовал генерал-майор Скиппон) заколебалась. Но
Кромвель, командовавший на правом крыле парламентской армии, опять, как
раньше при Марстон-Муре, исправил положение. Он снова применил
фланговый удар. Разбив противостоящего ему на левом королевском фланге
роялиста Лангдейла, Кромвель обрушился затем на стоявшую в центре
королевскую пехоту (ею командовал лорд Эстли), а затем стал
непосредственно угрожать королевскому резерву, где находился сам Карл I.
Король вынужден был бежать. Когда Руперт вернулся, прекратив
преследование айртоновских войск, в большинстве рассеявшихся и оказавшихся
недосягаемыми для противника, он застал уже картину полного разгрома
кавалеров. Ему самому не оставалось ничего другого, как последовать
примеру Карла, т. е. бежать на запад. Битва продолжалась всего лишь три
часа. Но последствия ее были громадны. Ее результатом было фактическое
уничтожение всей королевской армии. Парламентской армией было
захвалено Ь тысЛленных,~хгаП5кество военных припасов, пушки,
королевский обоз. Вся королевская канцелярия (включая знаменитый
«французский кабинет» Карла I со всей его иностранной перепиской, изобличавшей
короля в вероломстве, в самых коварных замыслах против своего народа)
попала в руки парламента. Битва при Нэзби определила окончательно
исход гражданской войны в пользу парламента.
«Сэр, это — не что иное как рука божия, и ему [богу] одному
принадлежит слава этой победы», — восторженно писал Кромвель спикеру палаты
общин Уильяму Лентоллу в тот же день 14 июня. В конце письма
Кромвель подчеркивал храбрость и верность солдат парламентской армии:
«Честные люди верно служили вам в этом деле». Кромвель настаивал
на предоставлении свободы совести индепендентским сектам, всем тем,
«кто подвергал свою жизнь опасности, сражаясь за свою страну и за
свободу».
Одновременно битва при Нэзби явилась как бы проверкой военной
реформы 1645 г. Удаление колеблющихся генералов, объединение
армейского руководства, поднятие военной дисциплины, улучшение
снабжения армии и регулярная выплата жалования солдатам и офицерам —
все это сыграло немаловажную роль в победе объединенной
парламентской армии над королевскими войсками летом 1645 г., если даже
учесть значительное превосходство парламентских войск в этой битве.
После битвы при Нэзби гражданская война некото-
Операция на западе. рое Время еще продолжалась. Хотя основные силы
лен короля короля были разбиты, но у кавалеров попрежнему
оставались в качестве оплота запади юго-запад; кроме того, агенты короля
пытались использовать в его интересах ирландское национальное движе-
188
СХЕМА БИТВЫ ПРИ НЭЗБИ 14 ИЮНЯ 1645_г.
яие. Перед Ферфаксом и Кромвелем после 14 июня 1645 г. было два пути:
идти на север и преследовать там короля с целью захватить его в плен
(Карл убежал из Нэзби в Лестер, после чего был сначала в Уэльсе, потом
перешел на север, в Йоркшир), или пойти на запад, точнее на юго-запад—
в графгтва Уилтшир, Сомерсет, Дорсет и Девоншир. Стратегически второй
путь был более правильным, так как с королем войска было мало,
здесь же в названных западных и юго-западных графствах кавалеры
были еще весьма многочисленны, и их силы необходимо было разбить.
В западной кампании (июль 1645 — июль 1646 г.), которую вели
совместно Ферфакс и Кромвель, не было таких крупных битв, как при
Марстон-Муре или при Нэзби. Противник был распылен и больше
отсиживался за стенами замков. Роялистский генерал Горинг (упоминавшийся
уже выше в связи с Марстон-Муром) намеренно избегал сражений, и
лишь после больших усилий и долгих маневров парламентской армии
удалось, наконец, настичь его в горном проходе Лонг-Cdttoh, где он и был
разбит наголову 10 июля 1645 г. Кавалеры в ужасе бежали, 2 тыс. их
•было убито в этом побоище.
189
АВТОГРАФ ПИСЬМА КРОМВЕЛЯ СПИКЕРУ ПАЛАТЫ ОБЩИН ЛЕНТОЛЛУ
С СООБЩЕНИЕМ О ПОРАЖЕНИИ КОРОЛЯ ПРИ НЭЗБИ (14 ИЮНЯ 1645 г.)
Фото
В период проведения западной кампании возникло довольно широкое
движение крестьян западных графств, известное под названием движения
клобменов (буквально — «дубинтиков»). В письмах Кромвеля за 1645 г.
часто фигурирует это название. Порой Кромвель с большим
раздражением пишет о них: «преступные клобмены (malignant clubmen), они
сражаются против нашей партии» (письмо от 11 июля 1645 г.). Близ
города Шефтсбери клобмены пытались даже оказать организованное
сопротивление парламентской армии, вступив с нею в бой но были
быстро отбиты солдатами. 800 человек их было взято в плен, 12 убито и
много ранено. В глазах Кромвеля это были малосознательные люди
(poor silly, men).
Число клобменов Дорсета и Уилтшира было довольно значительно.
По словам Кромвеля, их всего собралось до 10 000 чел. Основную массу
190
их составляло западное крестьянство, более отсталое по сравнению с
крестьянством Восточной и Средней Англии и потому легко
поддававшееся роялистской пропаганде. Формально клобмены заявляли, что
они не стоят ни за короля, ни за парламент, но такой лозунг своего
рода «третьей партии» в обстановке разгара гражданской войны между
парламентом и королем, между феодальной и буржуазно-демократической
сторонами объективно в
1645 г. был наруку
реакции.
Движение клобменов не
получило широкого
распространения и быстро
пошло на убыль.
Следует отметить
осторожную и гибкую
тактику в данном вопросе обоих
руководителей
парламентской армии — Ферфакса и
Кромвеля. Тот и другой
опасались возбудить
против себя местное
крестьянство и из тактических
соображений старались
«утишить», «успокоить»
обманутых, по их мнению,
крестьян. Ферфаксу даже
удалось привлечь на свою
сторону часть клобменов
Сомерсета и Девоншира.
Захваченных клобменов
часто отпускали «на
честное слово», под условием,
чтобы они впредь не напа- , «кровавый принц».
ДаЛИ на СОЛДаТ Парламент- Карикатура на принца Руперта
ской армии. Солдатам
армии строго запрещалось грабить и обижать местное население. Согласно
записи одной речи Кромвеля, обращенной к клобменам, Кромвель
признавал даже за клобменами право защищать себя и свое имущество от
всяких грабителей (если даже в числе их будут и военные), но требовал,
чтобы крестьяне, со своей стороны, также воздерживались от нападения
на парламентских солдат и не мешали им исполнять их военные
обязанности. Однако, когда парламентской армии удалось одержать над
королевскими войсками решающую победу, Кромвель разгромил клобменов в
августе 1645 г. (Подробнее о движении клобменов см. гл. 13.).
Последним препятствием в западной кампании для парламентских
генералов были стены многочисленных замков и крепостей, занятых
кавалерами. Однако и это препятствие было преодолено. Громадную роль
сыграло в этом преимущество парламентской артиллерии, широко
применявшейся Ферфаксом и, особенно, Кромвелем. Очевидцы — сторонники
парламента — с восторгом описывают «рев» и «громы», исходившие из
«пасти пушек». Даже самые крз'пные крепости на западе, вроде Бристоля
и Безинг-Хауза, не могли долго выдерживать артиллерийского обстрела.
В течение года Кромвелю сдалось до 50 крепостей. Бристоль был сдан
14 сентября, Безинг-Хауз — 14 октября 1645 г., Экзетер (главный город
Девоншира) — 13 апреля 1646 г., Оксфорд пал 24 июня 1646 г.
19)
Во второй половине 1646 г. прекратили сопротивление последние
сколько-нибудь значительные оплоты роялистов в Уэльсе и Западной Англии.
Дело кавалеров было окончательно проиграно. Сам король покинул
Оксфорд еще в конце апреля 1646 г.
Переодетый слугой, в сопровождении двух спутников, Карл I
направился на север, надеясь спастись в Шотландии. Не имея возможности
соединиться со своим
сторонником Монтрозом, король
попал в лагерь шотландцев,
союзников английского
парламента. Он пытался новыми
уступками склонить
шотландцев на свою сторону, но это
ему не удалось.
Шотландские пресвитериане не верили
его обещаниям, и король
оказался фактически в плену у
них. Шотландцы решили
использовать захват короля,
чтобы получить с английского
парламента как можно более
крупную сумму, которую
парламент должен был дать
шотландцам в возмещение
понесенных ими военных
издержек. Запросив сначала 700
тыс. ф. ст., они договорились,
наконец, на сумме в 400 тыс.
ф. ст., по уплате которых
король был 1 февраля 1647 г.
выдан (в сущности говоря —
продан) шотландцами
парламентским уполномоченным.
Отправленный под конвоем,
он был помещен временно
в замке Холмби, недалеко от
♦АНГЛИЙСКИЙ ВОЛК С КОГТЯМИ ОРЛА». ЭЗи.И*
Казалось, теперь, в начале
Современная карикатура на каеалеро. (Ш6 в.) mj ^ ^^ ^^ ^^
чилась. Получив от
английского парламента деньги, шотландская армия покинула в феврале
английскую территорию. В марте пала последняя крепость роялистов
в Уэльсе. Парламент мог теперь контролировать всю страну, включая самые
отдаленные и глухие северные и западные ее области. Власти парламента
после поражения короля, казалось, уже не угрожала никакая опасность.
Однако революция еще далеко не пришла к своему
классовоГборьбы ко^Тйц^^
г резкая Сюрьба сторонников различных фракции
и течений, представлявших различные* социальные прослойки и группы
внутри тех классовых сил, которые поддерживали дело парламента в борьбе
с феодально-абсолютистским строем. В этой борьбе столкнулись интересы
буржуазии и нового, дворянства с_инт,§ресами широких народных масс
Англии. Народные массы, участие которых в революции" в' конце коШСПбв
обеспечило победу парламента над королем и феодальной партией,
выступили теперь со своими собственными требованиями, вступив
192
в противоречие с только что победившей их руками буржуазией и ее
союзником — обуржуазившимся дворянством. В самой парламентской армии
летом и осенью 1647 г. развернулось широкое демократическое двжение,
р^кЪводйшЯП^ во главе kotojjo^ .
Чтобы понять конкретные условия, в которых происходило обострение
классовой борьбы внутри парламентского лагеря, нужно рассмотреть
внутреннюю политику и деятельность Долгого парламента в период первой
гражданской войны 1642—1646 гг., когда руководящей политической
группировкой в нем была партия пресвитериан.
ПОЛИТИКА ПРЕСВИТЕРИАНСКОГО ПАРЛАМЕНТА
И ОППОЗИЦИЯ ИНДЕПЕНДЕНТОВ
Парламентское ^о вРемя гражданской войны окончательно офор-
правление в период милось парламентское правление. Парламент стал
гражданской войны в действительности, на практике, высшей властью
в стране. Одной из своеобразных черт
установившегося парламентского правления была фикция монархического
конституционализма. Парламент находился_вформальной и фактической войне
с королем, но монархия тем не..менее jacTfe
парламент в сбб*их^$ициальных заявлениях продолжал~утверждать, что
целью его борьбы является не что иное, как защита монархии и самой
«особы монарха». В переговорах с королем (например, в оксфордских
переговорах 1643 г.) парламент горячо заверял короля в своих
верноподданнических чувствах: «Злые советники оттолкнули ваше величество
от парламента, подняли против нас оружие и заставили парламент стать
на защиту наших прав, свободы и религии... Мы готовы оказывать вашему
величеству должное повиновение и служить вам, мы покорнейше молим
ваше величество вернуть нам мир и покровительство, которое раньше вы
и ваши предки оказывали нам». Так говорил парламент спустя ровно
полгода после начала военных действий против «его величества». Еще
летом 1643 г. парламент резко осудил члена палаты общин, одного из
наиболее ранних республиканцев эпохи английской буржуазной
революции, Генри^Мартена за его выступление против короля, когда Мартен
произнесГречь в защиту автора одной смелой тираноборческой брошюры.
Но заявления парламента о его верноподданнических чувствах к королю
не препятствовали тому, что в действительности парламент обладал всей
полнотой государственной власти. Парламент объединял все функции
государственного управления: законодательные, военные, судебные,
финансовые и административные, включая и церковные дела. Подобно
Национальному конвенту французской революции конца XVIII в. Долгий
парламент на практике не признавал принципа разделения властей так,
как его понимали впоследствии американские деятели во время
американской войны за независимость конца XVIII в. или французские
политические деятели во французских Учредительном и Законодательном
собраниях 1789—1792 гг.
Парламент концентрировал все высшее управление в своих собственных
парламентских комитетах, Эти комитеты, в которых работали
непосредственно члены парламента, возникали и прекращали свою деятельность
по мере надобности. В разное время число их было не одинаково; в
различные периоды действовало от 20 до^40 комитетов. Часть их, впрочем,
носила временный или узко-специальныи15одготовительный характер,
являясь по существу своего рода парламентскими комиссиями. Таких
комитетов-комиссий было много уже в период 1640—1642 гг. Но более важное
значение имели постоянные парламентские комитеты, в которых был
13 Английская революция, т. I
193
сосредоточен контроль по важнейшим военным, административным,
дипломатическим и финансовым делам.
Среди них важнейшее значение имел «Комитет оборт% _т^одолевств>>,
т. е. Англии и Шотландии. Комитет был учрежден ^(^eB^a^Ll64?r^ всего
на три месяца со специальной целью проведения в жизнь «Лести и Ко-
венанта», т. е. установления прежде всего нормальных
англо-шотландских отношений, но в действительности он превратился в постоянный орган
на все время войны и ведал всеми главнейшими вопросами войны с королем,
а также вопросами международных отношений В его составе были — семь
членов палаты лордов, четырнадцать членов нижней палаты и четыре
шотландских комиссара. «Комитет обоих королевств» вырабатывал план войны,
принимал донесения генералов и рассылал им приказы. Оп же принимал
деятельное участие в разработке реформы парламентской армии. Еще
в июле 1642 г. был учрежден «Комитет безопасности» в составе пяти
членов палаты^лордов и десяти членов палаты общин. ТГельто его была борьба
с заговорами роялистов и привлечение лиц, подозрительных в
политическом отношении, к судебной ответственности. Громадную роль в njjoiiecce
революции сыграли парламентгс^е^|^к^ создания
которых йыл(ГиШЖа1ше новых источников денежных средств для ведения
дорого стоивфей гражданской воины. Сгола относится и специальный
финансовый комитет — «Комитет по ассигнованиям», созданный в 1642 г.,
и два других финансовых комитета — «Комитет по секвестрам»,
действовавший с марта 1644 г., и «Комитет по штрафам (композиция) с
делинквентов», образовавшийся еще в сентябре 1643 г., но позднее подвергшийся
большой реорганизации, в результате которой его действия были
непосредственно связаны с операциями лондонских банкиров. Значение последних
двух комитетов далеко выходило за рамки финансовых вопросов, так как
их деятельность была тесно связана с земельной экспроприацией старой
феодальной знати и того слоя дворянства, который, оставаясь целиком
на феодальной почве, поддерживал дело короля. Эти Комитеты сыграли
громадную роль в перераспределении земельной собственности в Англии
во время революции1.
Если учесть, что в этой системе управления фактически отсутствуют
король и его Тайный совет; если вспомнить о ликвидации Долгим
парламентом еще в 1641 г. чрезвычайных королевских судебных органов — Звезд-
лой палаты и Высокой комиссии; если принять во внимание фактическое
прекращение административной деятельности англиканской
государственной епископальной церкви (глава церкви . архиепископ Лод в течение
нескольких лет находился в тюрьме, а в начале 1645 г. был казнен),— то
следует признать, что центральное управление в государстве подверглось
резкой перемене. Но это не означает, что Долгий парламент радикально
и последовательно заменил все центральные органы новыми, и тем более,
не означает, что он перестроил заново весь государственный аппарат.
Старые судебные органы, например, суд королевской скамьи, суд
казначейства, канцлерский суд оставались в силе со всеми старыми
архаическими судебными законами, судебной волокитой и крючкотворством.
Двойственность структуры управления — наложение новых органов на
старые — сказывалась и на местах. Должности шерифов, мировых судей,
командующих отрядами милиции в отдельных графствах сохранились
попрежнему и даже занимались часто лицами, далеко не сочувствовавшими
делу парламента. Но одновременно с этими старыми органами власти на
местах были организованы новые, в виде своего рода революционных
комитетов, бравших под свой контроль все местное управление и непосред-
Подробнее об этом см. в главе двенадцатой.
194
ственно связанных с парламентом и его комитетами. Большей частью в эти
новые органы попадали также местные дворяне типа джентри и богатые
купцы или промышленники, представлявшие таким образом те же
социальные слои населения, какие представлял и сам парламент.
Комитеты в Восточной Англии — в Норфолке, Сеффолке,
Линкольншире и Кембриджшире, с которыми Кромвелю приходилось
переписываться и вести непосредственную практическую организационную работу,
как раз состояли в своем большинстве из джентри, частью из горожан.
Письма Кромвеля не оставляют в этом никакого сомнения. Об умеренном дво-
рянско-буржуазном составе (тоже с преобладанием джентри) в Ноттингем-
ском комитете свидетельствуют мемуары жены видного революционера Люси
Гетчинсон. Но порой состав местных парламентских комитетов носил и
более демократический характер. Примеромтакого комитета является Комитет
острова Уайт, о котором один роялист писал с озлоблением в своих
мемуарах: «У нас здесь существовал так называемый комитет, и он
распоряжался командующими милицией, а также мировыми судьями. В него
входили такие люди: мелкий торговец-разносчик Рингвуд из Ньюпорта,
аптекарь Мзйнард, пекарь Мэтьюз, фермеры Уэйвелл и Легг и бедняк
Бакстер из Херст-Касл. Они управляли всем островом и делали все, что
считали правильным». Эти комитеты, организованные позднее — в 1645—
1646 гг., и в западных и в северных графствах, по мере их освобождения от
роялистов, сыграли, несомненно, большую революционную роль, давая
отпор роялистам, осуществляя контроль над органами старого местного
дворянского управления, до того времени тесно связанного с
абсолютизмом, помогая парламентским комитетам в осуществлении их задач по
управлению страной.
Одним из важных изменений в положении парламента в период
гражданской войны было падение значения палаты лордов по сравнению с палатой
общин. За отъездом большинства лордов сначала в Йорк, а потом в
Оксфорд, палата лордов уменьшилась в своем составе до 30 чел. (в 1640 г.
всех членов верхней палаты было 150). Фактически палата лордов
перестала играть сколько-нибудь значительную роль еще задолго до
ликвидации ее индепендентами в начале 1649 г. Палата общин, наоборот, подняла
свой авторитет. Хотя многие члены нижней палаты (около 200) тоже
дезертировали, уехав вслед за королем, но большинство коммонеров все же
оставалось в Лондоне.
Частичные выборы взамен дезертировавших (а также умерших и
выбывших по другим причинам) членов палаты общин происходили в 1644—
1645 гг. Они дали 235 новых депутатов, которые в подавляющей массе были
настроены против короля и кавалеров. Как и на выборах 1640 г., это были
тоже большей частью джентльмены. И на этот раз число новых депутатов
из буржуа-горожан исчислялось единицами. Но следует отметить две
существенные перемены. Значительно увеличилось число сквайров и простых
джентльменов (без титула) по сравнению с рыцарями. Джентри послало
в парламент менее родовитых, в большинстве случаев даже своих рядовых
представителей \ Вторая особенность дополнительного состава
парламента — значительная прослойка в нем военных людей — офицеров и
генералов парламентской армии. Среди вновь избранных оказались такие
видные деятели армии, как генералы Айртон, Ледлоу, полковники Блэк,
Флитвуд и др. Многие из новых депутатов принадлежали по своим
религиозно-политическим взглядам к индепендентской группировке.
1 Из 235 членов, избранных дополнительно, сквайров и джентльменов было
179, рыцарей всего лишь 25. Среди остальных были юристы, военные и несколько
горожан-купцов.
13* 195
Политика руководимого пресвитерианами парла-
Внутренняя политика мента носила узко-классовый характер и не удо
пресвитериан •* г «V
F F влетворяла даже широкие круги самой буржуазии
и нового дворянства. Выше уже указывалось, какой нерешительной,
колеблющейся и компромиссной тактики держались пресвитерианские
генералы в войне с королем и как Кромвелю и другим индепендентам
приходилось вопреки противодействию пресвитериан (в том числе и
пресвитериан парламента) проводить военную реформу. Самые попытки
заключения мира с королем, исходившие от парламента и прежнего военного
командования в 1643 и 1644 гг., свидетельствовали о компромиссной
общеполитической линии пресвитериан уже в первом периоде гражданской войны.
Но и социально-экономическая политика пресвитерианского парламента
вызывала резкое недовольство со стороны самых различных классовых
групп, особенно «низов» населения. И финансовые, и аграрные, и торгово-
промышленные мероприятия парламента давали достаточное основание
для критики многих его мероприятий.
Положение народных масс во время гражданской войны было особенно
тяжелым. Хозяйство страны, частично пришедшее в упадок еще в начале
правления Карла I и несколько оправившееся в 1640—1642 гг., снова
оказалось в состоянии глубокого расстройства, когда война затянулась на
несколько лет. Война на длительный срок разорвала экономические связи,
соединявшие в одно целое различные области Англии. Север, запад и юго-
запад в течение четырех лет не имели нормальных торговых сношений с юго-
востоком страны. Особенно это тяжело отражалось на положении Лондона,
игравшего в XVII в. роль главного центра и во внутренней торговле Англии.
Это сказывалось особенно неблагоприятно на развитии лондонской
промышленности. Промышленность испытывала большие затруднения и
вследствие других причин: разорения и упадка сельского хозяйства в стране,
дороговизны хлеба и прочих продуктов питания, а также промышленного
сырья (шерсти), резкого сокращения торговли с Нидерландами, так как
море было не свободно от пиратских действий королевского флота и т. д.
Пресвитерианское правительство не принимало никаких мер к
преодолению хозяйственных трудностей. Наоборот, оно старалось всячески
переложить тяжесть войны на народные массы.'1Это наиболее ярко сказалось в
налоговой политике парламента. Введение новых косвенных налогов,
особенно знаменитого акциза, заимствованного из опыта буржуазной
Голландии и установленного еще в 1643 г., в первый период гражданской войны,—
усиливало еще больше дороговизну жизни. Не касаясь прибылей богачей,
свободно наживавшихся во время войны, новые налоги создавали
невыносимые условия для мелкого люда города и деревни. Громадные доходы от
государственных займов, часто практиковавшихся парламентом, получали
купцы и банкиры лондонского Сити; займы обычно обеспечивались
секвестрами, налагаемыми на земли делинквентов, и давали возможность
кредиторам приобретать лучшие участки из земельных фондов, конфискованных у
англиканской церкви, у видных роялистов и прочих феодальных
землевладельцев. Земли, конфискованные в большом количестве у феодалов,
парламентское правительство и не подумало передать трудящимся массам.
Земли короля, земли делинквентов, т. е. его наиболее активных
приверженцев, особенно из числа крупных землевладельцев — лордов и
епископов, были распроданы и обогатили новое дворянство и городскую
буржуазию.
Аграрный вопрос был,решен Долгим парламентом совершенно
недемократично. Это сказалось и на решении вопроса о положении
копигольдеров, этого наиболее многочисленного в XVII в. слоя крестьян в Англии,
особенно сильно страдавшего от сохранившегося феодального гнета, фео-
196
дальных установлений. 24 февраля 1648 г. пагамент и?ддд акт,«об уддяяд.
нении «Палаты по делам опеки» (Court of wards and liveries)», палаты
феодальных сооров, которымотменялосьл^ыцарское держание»,
средневековая^ленная "система землевладения; £^£2^^^S^^^S^^^^^SS5B^
наГзййю п^ювращалась в полную частную собственность^гее and common
soccage), не связанную никакими1р^дальШ1Ш^платежами по отношению
к государству и совершенно свободно отчуждаемую по воле владельца,
превращавшегося таким образом в буржуазного собственника земли. Но
при этом парламент, подарив дворянам в полную собственность их земли,
бывшие до этого условным феодальным владением, оставлял нетронутыми
все крестьянские повинности, все платежи, которые платили до этого
лордам крестьяне-копигольдеры. Права копигольдеров на их надельные
земли новый закон совершенно не гарантировал1.
В связи с аграрной политикой Долгого парламента следует отметить
и многочисленные факты коррупции, проявленные его членами —
«благочестивыми пуританами», особенно пресвитерианского толка. Члены
парламента сами приобретали по дешевым ценам лучшие из
конфискованных земель и поместий. Они наживались в качестве членов «Комитетов
по секвестру и композициям», часто получая взятки с делинквентов
и т. п. Современник революции поэт Мильтон с негодованием писал
об этих злоупотреблениях: «Повсюду несправедливость и угнетение.
Ежегодно совершались постыдные и отвратительные дела, которые
встречали тайную или открытую поддержку. Многие, кого при отсутствии
всяких с их стороны заслуг вытащили из лавки или конторы, чтобы дать
им почетные места в высших советах нации или комитетах, стали
продолжать здесь свое привычное торгашество, они торговали общественным
благом».
Хотя парламент в 1641 г. и отменил монополии, введенные Карлом I,
но эта мера не означала уничтожения всех монополий. Оставались крупные
монопольные компании по торговле с заграницей. Их давление продолжали
чувствовать~на себе многие средние и мелкие промышленники и торговцы,
часто зависевшие целиком от монополистов в отношении сбыта своей
продукции Долгий парламент заискивающе относился к членам
привилегированных заморских торговых компаний, являвшихся вместе с тем
крупными воротилами лондонского Сити, кредитора парламента.
Стремясь закрепить свою власть, пресвитериан-
Гнет пресвитерианской ская буржуазия старалась использовать в каче-
перкви j r j г
^ F стве политического орудия новую
пресвитерианскую церковь, сменившую в качестве государственной старую
англиканскую епископальную церковь. Введение пресвитерианства осуществилось
в 1643 г. после заключения с шотландцами союзного договора — «Лиги
и ковенанта». Согласно этому договору, религия в Англии должна была
быть такой же, как в Шотландии. Принятие ковенанта индепенденты
справедливо рассматривали как религиозное принуждение, как
насильственное введение в Англии пресвитерианства, в качестве обязательной для всех
религии. В попытке утвердить в Англии пресвитерианство особенно
большую роль сыграло так называемое Вестминстерское собрание—
кальвинистский синод, куда вошли наиболее влиятельные и известные из
пресвитерианских богословов. Собрание было созвано по распоряжению парламента
в 1643 г. и продолжало функционировать в течение нескольких лет
при участии в его деятельности представителей также от палаты лордов
и палаты общин. Вестминстерское собрание_открыто декларировало
1 Подробнее об этом см. главу двенадцатую.
197
обязательность дресвитерианског^культа для всей Англии (постановление
от 23 декабря "1644 г.). ~~ " "——
В то же время вестминстерские пресвитериане поставили себе задачей
добиться полной унификации пресвитерианства. С этой целью ими был
выработан новый английский кальвинистский молитвенник, который
в 1645 г. был разослан по всем приходам. За отказ принять новую форму
богослужения новые церковные власти угрожали суровыми репрессиями —
штрафами, тюремным заключением, лишением пасторов их должностей
и т. п. Людям, разделявшим индепендентские идеи о независимости
церковных организаций от вмешательства извне, о свободе исповедания
различных пуританских религиозных взглядов, такая политика казалась,
естественно, возрождением старой осужденной революцией политики
епископальной церкви, место которой заняла теперь новая пресвитерианская
государственная церковь.
Но пресвитериане не ограничились только навязыванием обществу
своих религиозных воззрений, они брали на себя и политические
функции. Передавая все влияние в церковных делах пресвитерам
(старейшинам), возглавлявшим церковные общины и представлявшим обычно
интересы богачей, новая государственная пресвитерианская церковь,
как когда-то королевская — англиканская, осуществляла придирчивый
полицейский надзор за всеми недовольными, критикующими
недемократическую политику пресвитерианского большинства парламента.
Пресвитерианами была восстановлена строгая цензура не только
религиозной, но и политической литературы демократического направления.
Предварительная цензура на книги была официально введена
парламентским указом еще 14 июня 1643 г.
Критика Недовольство в стране узко-классовой политикой
индеиендентами пресвитериан становилось все более широким.
политики пресвитериан Критика пресвитерианской политики индепенден-
тами получила при таких условиях весьма
большой резонанс и имела революционное значение. Одним из первых по
времени выступлений индепендентов против пресвитерианской религиозно-
политической доктрины были памфлеты знаменитого поэта и политического
деятеля английской революции Джона Мильтона, в которых он защищал
свободу совести, свободу индепендентских религиозных конгрегации
(общин). В декабре 1644 г. Мильтон издал свою «Ареопагитику»,
являвшуюся прямым ответом на новый ордонанс Долгого парламента о цензуре1.
Большую роль в углублении разрыва между двумя пуританскими
партиями — пресвитерианской и индепендентской — сыграла борьба
Кромвеля с графом Манчестером. Книга «Ссора между графом Манчестером и
Оливером Кромвелем», вышедшая в начале 1645 г. и содержавшая в себе
документы, обвинявшие лорда Манчестера «в преднамеренной
бездеятельности» в борьбе с королем, имела явно значение политического, партийного
памфлета индепендентов.
В 1645 г. против пресвитерианского руководства парламента резко
выступил со своими памфлетами JJjfqjj Лил^бврр, в начале своей
политической деятельности также примыкавший к индепендентам. В памфлете
«Защита прирожденного права Англии» (England's Birth-right Justified),
написанном 10 октября 1645 г., Лильберн, подобно Мильтону, восставал против
парламентского ордонанса о цензуре, создававшей, по его мнению,
«несправедливую и тираническую монополию печати». Но выступления Лильберна
были особенно важны тем, что он критиковал в своих памфлетах и экбно-
1 О социально-политических взглядах и публицистике Дж. Мильтона см. главу
двадцать четвертую.
198
мическую политику парламента. Лильберн энергично нападал на его
торговую и финансовую политику, требуя отмены всех торговых монополий и
пошлин, ликвидации акцизов и установления пропорционального
налогообложения. Вся политика парламента, возглавлявшаяся «партией Степл-
тона и Голлиса», т. е. пресвитерианами, трактовалась Лильберном как
тираническая, противоречившая тем «хорошим словам», которые говорил
парламент, когда он начинал войну с королем. «О, англичане! —
восклицал Лильберн в конце своего памфлета,— где ваши свободы?. Что стало
с вашими вольностями и привилегиями, за которые вы сражались столько
времени и за которые вы так щедро проливали свою кровь и не жалели
своего имущества, надеясь, что это приведет вас к полной свободе».
Все же при господствующем положении в парламенте пресвитериан
к началу 1647 г. индепенденты составляли в палате общин довольно
значительную группу, которая имела своими лидерами Оливера Кромвеля,
Генри Вена, Артура Гезльрига, Генри Айртона, Генри Мартена и других
видных военных и парламентских деятелей. В то время, как пресвитериане
имели еще большинство в верхней и нижней палатах парламента,
индепенденты могли уверенно рассчитывать на поддержку их в армии. Это
"обстоятельство значительно уравновешивало силы ооеих политических
группировок, осложняло положение пресвитериан и ставило под угрозу их
дальнейшее господство в самом Долгом парламенте.
Глава седьмая
ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В АНГЛИИ
ПОСЛЕ ПЕРВОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
*
Ю| членением короля и падением последних роялистских опорных
II пунктов в Уэльсе в марте 1647 г. закончилась первая граж-
II данская война. Победа над роялистами в столь короткий
' И срок необычайно подняла авторитет армии «Нового образца»,
ставшей первостепенной политической силой в стране. Этому
содействовало и то, что Долгий парламент превратился в орудие1
пресвитериан, имевших в нем большинство, и потерял уже значительную
долю своей прежней популярности. Напервый план, как свидетельствует
в cBOgXLMeMyapax Уайтлок, теперь выстуТ^^ к
которой часто непосредствегао"обращ^осьГнаселение графств, игнорируя
парламент. В руках пресвитериан находился и «Комитет обоих королевств»,
представлявший собою в сущности временное правительство Англии.
ь Пресвитериане считали революцию законченной
Политические I и, чтобы не допустить ее дальнейшего углубле-
и экономические I ния> жаждали соглашения с Карлом I. Вожди
г5ажмнско^"ойн°ы ' пресвитериан — Уорвик, Манчестер и Голланд -
вели переговоры с находившимся в замке Холмби
королем, предлагая ему восстановление на престоле при условии
признания им «Торжественной лиги и ковенанта» и соблюдения привилегий
парламента. Пресвитериане лихорадочно добивались соглашения с плен-
нымкоролем, что вело к укреплению его позиций йТОа?ягаванш6
переговоров КарлТ, используя благоприятный для него оборот дела, заявлял:
«Без моей власти не может быть восстановлен мир».
Политика пресвитериан — партии крупной денежной и торговой
буржуазии, дельцов Сити и близких к буржуазии крупных землевладельцев1,
не могла не вызвать глубокого разочарования и недовольства среди самых
различных слоев населения. Об этом свидетельствовали многочисленные
петиции, поступавшие в палату общин в 1647 г. Пресвитериане не могли
справиться с огромными экономическими трудностями, возникшими в
результате гражданской войны. Поступавшие в парламент петиции говорили
о повсеместной нужде, о том, что многие ремесленники в связи с застоем
в промышленности и торговле уезжают в Голландию. Тяжело отразились
на положении беднейших групп как городского, так и сельского населения
неурожайные 1646—1647 гг. Засуха 1646 г. вызвала сильный рост цен
на продовольственные продукты. Цена квартера пшеницы, которая обычно
была лишь несколько выше 30 шил л., в 1646 г. поднялась до 58, а в 1647 г.
1 Подробнее о партиях пресвитериан и индепендентов см. главу шестую.
200
до 65 шилл. Правда, рабочий и мелкий ремесленник редко потребляли
пшеничный хлеб, но и цены на рожь, овсяную крупу и горох повысились
не в меньшей мере, чем на пшеницу. В сельском хозяйстве положение
крестьян-держателей было настолько тяжелым, что многие из них не были
в состоянии выплачивать ренту лендлордам. Вследствие этого многие
краткосрочные держатели возвращали свои участки лордам.
Возбуждала недовольство народных масс и отдельных групп имущих
классов и налоговая политика пресвитериан. Армия требовала
значительных расходов. Об этом свидетельствовала сумма в 1185 551 ф. ст.,
полученная военным казначейством с конца марта 1645 г. по 1 марта 1647 г.
Для покрытия государственных расходов парламент вводил новые
налоги. Самым обременительным был налог на предметы первой
необходимости — акциз (excise), введенный парламентом впервые в 1643 г. и
игравший большую роль в покрытии государственных расходов. В 1647 г.
он принес казначейству 330 тыс. ф. ст Кроме того, парламент ввел в
графствах ежемесячные платежи и сборы для содержания армии, сумма которых
в 1647 г. достигла 641 тыс. ф. ст.
Население сильно страдало и от широко применявшейся системы
постоя войск. Оно должно было предоставлять жилище и пищу для
определенного числа солдат, взамен чего выдавались расписки от командиров
частей для последующей оплаты. Однако оплата всегда задерживалась
из-за финансовых затруднений парламента. Постой вызывал острое
недовольство населения. Армия же была раздражена тем, что парламент
постоянно задерживал жалованье солдатам и офицерам.
Все это и создало после гражданской войны ту своеобразную ситуацию,
при которой армия стала опорой индепендентов — партии радикальной
части буржуазии и нового дворянства (джентри). V
Не требуя уничтожения королевской власти, индепенденты, однако,
стремились к ее значительному ограничению и утверждению власти
парламента, а по существу к обеспечению политических прав нового дворянства
и буржуазии. Их стремление к уничтожению монополий, используемых
верхушкой буржуазии в ущерб интересам других буржуазных групп, а
также интересам крестьянства и ремесленников, их недовольство
налоговой политикой пресвитериан и решительная позиция в вопросе об
ограничении королевской власти обеспечивали им на этом этапе борьбы
поддержку широких народных масс.
Индепендентская партия пользовалась большой популярностью в армии,
особенно среди офицерства. Во главе ее стояли виднейшие руководители
армии — Кромвель, Айртон, один из идеологов этой партии и автор
всех важнейших программных ее документов, некоторые крупные деятели
Долгого парламента, как Генри Вен младший, Генри Мартен и другие.
Борьба между пресвитерианами и индепендентами нашла свое
отражение в нараставшем конфликте между парламентом и армией.
На армию, прежде всего на ее солдатскую массу, в значительной степени
опиралась и новая политическая группировка, получившая название
левеллеров, что означает буквально «уравнители».
ЛЕВЕЛЛЕРЫ
w тг #? Вождем этой новой политической группировки
Д.2КОН ЛИЛЪОв1)Н ** v —• и
^ * был радикальный мелкобуржуазный демократ
Джон Лильберн (1618—1657), смело и страстно выступавший против
насилия и гнета еще во времена стюартовского абсолютизма.
Младший сын мелкопоместного дворянина, двенадцатилетний Лильберн
в 1630 г. был отдан на выучку к одному крупному лондонскому торговцу
201
сукном, по поручению которого в последние годы своего ученичества
ездил в Голландию, используя эти поездки для распространения в Англии
печатавшейся в Голландии пуританской литературы. Лильберн стал
активным участником борьбы против епископальной церкви, послушного
орудия абсолютизма.
В 1637 г. Лильберн был выслежен архиепископскими шпионами и
арестован по обвинению в печатании пуританских книг. По решению Звезд-
ной палаты, как об этом упоминалось выше,он был присужден к
крупному штрафу (в 500 ф. ст.), публичному бичеванию и выставлению к
позорному столбу. После исполнения этого приговора Лильберн был заключен
во Флитскую тюрьму, где, закованный в цепи, содержался в одиночном
заключении. Несмотря на тяжелые условия тюремного режима, будущий
вождь демократической партии держался мужественно и стойко, ибо,
как он сам писал, не может дрогнуть «настоящее сердце солдата». Лишь
в мае 1641 г. Лильберн был освобожден из тюрьмы по решению Долгого
парламента.
В годы гражданской войны Джон Лильберн активно боролся с
роялистами, участвовал в битвах при Эджгилле и Марстон-Муре и добился,
благодаря своей храбрости, чина подполковника.
После реформы армии Лильберн, отказавшись признать Ковенант,
устанавливавший в качестве обязательной религии пресвитерианство
(это было условием оставления в армии «Нового образца»), вышел в от-
ставку и целиком отдался кипучей политической деятельности, выступая
на крайнем левом фланге парламентского лагеря.
Уже в 1645 г. Лильберн выступал с резкой кри-
Политическая тикой палаты лордов, формулируя в памфлете
программа левеллеров ^ ^ ' ^ r J \J *
* «Защита прирожденного права Англии» одно из
важнейших положений политической программы левеллеров — положение
о народном суверенитете. В другом памфлете этого же времени Лильберн,
обосновывая идею народного суверенитета, писал: «Высшая власть — в
народе».. Парламент получил свою власть от народа, который, однако, не
уступает ему своей верховной власти. Власть парламента должна быть
ограниченной — единственным мерилом для нее должно быть народное
'благо. /кДолжно быть хорошо известно и самому парламенту,— писал
Лильберн в памфлете «Защита прирожденного права Англии»,—что он
должен делать не то, что ему хочется, а то, что полезно для блага
народа и не идет во вред народу».
Выступая за народный суверенитет, Лильберн не допускал мысли,
что рядом с палатой общин может существовать палата лордов. Только *
та палата, котора^избрана^^рдом^ может представлять суверенный jga-
род. _«н полагаю,— писал он,— что тольксГ этой почтенной палате,
состоящей из избранных и облеченных доверием представителей общин Англии,
только ей одной принадлежит формальная и законная высшая власть
Англии»^7 Лорды, не, будучи избранными, не^ облечены^дове^ш^. ндрода^
/поэтому их власть, как и власть короля^является тираничес|Щй, Из этих
; положений Лильберн делал вывод, что власть ^короля и лордов должна \
быть уничтожена.
~~ Утверждая, что все люди «по природе равны» и что «никто из них
не имеет по природе какого-либо превосходства и власти над другими»,
Лильберн выступал против всяких привилегий и феодальных титулов.
В силу своей мелкобуржуазной ограниченности Лильберн не шел дальше
формально-юридического понимания равенства. Равенство —
это_отсутствие сословных привил егий^сословное равенство и только. Народ, по
мнению Лильберна, должен бороться против тех, кто узурпирует власть и
правит людьми «без их свободного согласия». Горячий сторонник республи- j
202
ДЖОН ЛИЛЬБЕРН В ВОЗРАСТЕ 23 ЛЕТ.
Гравюра Г. Гловера
канского строя, Лильберн выступал_и защитником личных свобод: свободы
религиозных убеждений, неприкосновённости~лйчности и имущества,
свободы печати и т. д. Но все эти личные свободы в условиях буржуазной
революции были лишь требованиями буржуазной демократии,
направленными к радикальному уничтожению феодальных устоев общества и
наиболее полной замене их буржуазным общественным строем, а в
политическом отношении — буржуазной демократической республикой.
В памфлетах 1645—1646 гг. уже имеется и наметка левеллерской
экономической программы — уничтожение монополий и патентов, отмена
десятины и облегчение налогового бремени для «бедного и среднего люда».
За свои решительные и смелые выступления в защиту идеи народного
суверенитета, за резкую критику палаты лордов и требование ее
уничтожения Лильберн И июня 1646 г. был приговорен палатой лордов, при
явном попустительстве пресвитерианских лидеров нижней палаты, к
длительному тюремному заключению в Тауэре и громадному штрафу в 4 тыс. ф. ст.
Палата общин явно попустительствовала этой расправе лордов с видным
деятелем радикального движения, и Лильберн просидел в тюрьме до
августа 1648 г.
Большую роль в формировании идей мелкобуржуазного
демократического движения и в выработке идеологической основы левеллерской партии
играли друзья и соратники Лильберна—-Ричард Овертон и Уильям Уолвин.
203
Ричард Овертон 0веРТ0Н> к*к и Лильберн, в своих страстных и
г" х острых памфлетах 1545 г. доказывал незаконность
существования палаты лордов и королевской власти. Уже в 1646 г. он
смело и резко критиковал пресвитериан, политику которых по отношению
к народу он в памфлете «Открытое неповиновение всем деспотическим узур-
пациям»(А Defience against all Arbitrary Usurpations) называл «вызывающей
и макиавеллистской».
Овертон призывал народные массы осознать свои собственные интересы
в происходящей борьбе. Весь смысл ее продолжения он видел в том, чтобы
помешать «королю, лордам и пресвитерам» снова «низвести народ до
состояния крепостной зависимости, рабства и гнета». С гневом Овертон
бичевал «новых выскочек-пресвитериан», угрожающих свободе народа и
его естественным прирожденным правам. Как и Лильберн, он выступал
смелым защитником народного суверенитета. Отрицая власть короля и
лордов, он^ вместе с тем напоминал членам,палаты общин, что они — лишь
слуги народа, задача которых заключается ^отст^ваниинародных прав:
тблШсГнароду принадлежит верховная власть. «Мы ваши хозяева, а вы
наши ддверенВые_ лица»,— писал Овертон, обращаясь к членам палаты
общин. Народ выбирает парламент только ^для более удобного разреше-
нйяГгосударственных: вопросов. Членов парламента народ наделяет своей
властью, всякая же власть, не исходящая от народа, является
узурпаторской, и от такой власти народ должен освободиться любой ценой.
Овертон требовал отмены монархии: «Неужели нация не может
существовать без короля?» — писал он. Вслед за Лильберном Овертон отрицал
и власть лордов. «Только вы избраны нами, народом,— обращался он к
нижней палате,—поэтому только вы имеете власть, связанную со всей нацией».
В своих памфлетах Овертон горячо отстаивал права личности, относя
к ним, так же как и Лильберн, в первую очередь право собственности.
В памфлете «Стрела против всех тиранов» Овертон признавал частную
собственность естественным и необходимым институтом.
Овертон был арестован и посажен в тюрьму вскоре после ареста
Лильберна, в августе 1646 г., и был освобожден лишь по требованию
армии в сентябре 1647 г.
лг ^ Уильям Уолвин, третий из виднейших идео-
Уильям Уолвин > г •"• •"• w
логов демократического течения, также сыгравший
большую роль в формировании идей левеллеров, был автором
многочисленных памфлетов на различные религиозно-философские и политические
темы. Ученик торговца шелкой в молодые годы, торговец шелком в
зрелом возрасте, Уолвин во время гражданской ройны принимал активное
участие в политической жизни, стал близким соратником Лильберна и
Овертона и в ряде памфлетов выступал горячим противником
религиозных преследований и страстным пропагандистом идей народного
суверенитета.
В своей борьбе за осуществление требований буржуазной демократии
Лильберн, Овертон и Уолвин постоянно ссылались на такой феодальный
документ, как «Великая хартия вольностей», и рассматривали
выдвигаемые ими требования, как якобы восстановление прежних свобод,
утерянных предками во время нормандского завоевания.
До 1647 г. Лильберн, Овертон, Уолвин и их поли-
Оформление левеллеров тические единомышленники действовали как
в самостоятельную борцы-одиночки, но уже в 1647 г. левеллеры
группировку0 выступили как самостоятельная политическая груп^
пировка, отражавшая еще более активное
вмешательство широких масс народа в политическую борьбу. С 1647 г.
современники употребляли название «левеллеры», или «уравнители», для
204
ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ ПАМФЛЕТА ДЖОНА ЛИЛЬБЕРНА
«РАЗОБЛАЧЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ТИРАНИИ* 1647 г.
205
определения особой политической группировки, возглавляемой Лиль-
берном, Овертоном, Уолвином. Современник событий, роялист Кла-
рендон, особенно сильно ненавидевший деятелей демократического крыла
революции, считал, что именно в этом году сторонники Лильберна,
«объединившиеся в ассоциацию», «стали большой партией». Интересно
в этом отношении и мнение видного деятеля индепендентской партии Айр-
тона, который, выступая в октябре 1647 г., заявил: «Можно, кажется
мне, сказать, что они [левеллеры.— Ред.] выступают не как отдельные
лица, а... как оформленная и определенная партия, отличная и
отделенная от других».
Первым документом, представленным этой политической
группировкой в палату общин, явилась петиция 15_jgagTa_l,647 г,,^ адресовавшая
«Верховной власти нации». В полном соответствии с идеями,
высказанными в памфлетах левеллерских вождей, эта петиция игнорирует короля
и лордов и обращается непосредственно к палате общин, как к верховной
власти в стране.
Авторы петиции заявляют, что «никакое правительство не может быть
более законным, чем парламентское, так как оно имеет своим основанием
народные выборы». Этим утверждением отрицается власть лордов. Под
парламентом авторы петиции разумеют одну лишь палату общин. В
петиции констатируется, что до революции страна угнеталась «всеми видами
насилия и тирании», но теперь, в результате победы над роялистами,
парламент «наделен достаточной властью для освобождения всей нации
от всякого насилия и гнета».
Перечислив заслуги Долгого парламента по ликвидации некоторых
феодальных учреждений, авторы петиции вместе с тем подчеркивают, что
нация еще находится в угнетенном положении. Об этом, по мнению пети-
ционеров, свидетельствует, в частности, и факт сохранения палаты
лордов.
Петиция, как впоследствии многие другие левеллерские документы,
требует отмены незаконных патентов и монополий, в том числе монополии
«Компании купцов-авантюристов», стесняющих свободу народа и
«предприимчивых людей». Монополии, по мнению петиционеров, вредны для
экономического развития страны. Петиция протестует также против
продолжающегося еще взимания десятины. В связи с этим в петиции
сказано: «Десятина и другие насильственные платежи на содержание
духовенства должны быть уничтожены... Все служители церкви должны
оплачиваться теми, кто их добровольно изберет». Левеллеры предлагают
палате общин принять специальные законы о помощи бедным и нищим.
Палата должна установить полную свободу совести и мнений.
В этой петиции левеллеры выступили как вполне оформленная
политическая группировка с определенной, хотя и не совсем четкой в деталях,
программой. Основным ее требованием в области политической была
республика с однопалатным парламентом и с широким избирательным
правом, а в области экономической — полное уничтожение
монополий, отмена десятины и помощь беднейшему населению страны. Левеллеры
предусматривали значительно более радикальное решение религиозного
вопроса, чем индепенденты (полная религиозная терпимость и т. д).
Уже в первом наброске своей программы демократическая партия
отражала в значительной степени интересы широких мелкобуржуазных
слоев города и деревни, а также народных «низов», которые отошли от
левеллеров позднее, когда последние показали свою мелкобуржуазную
ограниченность прежде всего тем, что не выдвинудд^датд1С^^Я1рярдой
i^ojrgaMM^^ коренную ломку существующих аграрных
отношении и удовлетворение "интересов сельской и городской бедноты, а
206
также tpimt^jbtjo "рчзняли возможным лишить избирательных прав наибо-
лее обездоленные слои населения — рабочи^^Г^^^^ГкЬ^
""Левеллеры (так их называли политические противники, и под этим
именем они вошли по традиции в историю революции) вовсе не были
«уравнителями». Требуя равенства всех перед законом и всеобщего избирательного
права, они отнюдь не были сторонниками уравнения всех людей в
имущественном отношении, в отношении собственности, хотя и боролись против
лордов и крупных буржуа — против крупной собственности.
Некоторые современные английские историки лейбористского толка
совершенно искажают историческую действительность, усматривая в
левеллерах «социалистов XVII столетия», извращая тем самым и социальный
характер и историческую роль этого движения в английской буржуазной
революции XVII в. Эти историки не желают видеть мелкобуржуазную
ограниченность левеллеров, идеализируют их историческую роль, игнорируют
то, что левеллеры выступали лишь за формальное равенство и за
сохранение частной собственности, а следовательно, за утверждение буржуазного
строя. Понимание равенства у левеллеров — мелкобуржуазных
демократов — ничего общего не имеет с социализмом, с марксистско-ленинским
пониманием равенства, ибо«... равенство есть пустая фраза, если под
равенством не понимать уничтожения классов» 19—говорил В. И. Ленин, ссылаясь
на Маркса и Энгельса. «Под равенством,— говорил И. В. Сталин, —
марксизм. понимает не уравниловку в области личных потребностей и
быта, а уничтожение классов...»2
Однако для своего времени левеллеры как мелкобуржуазные демократы
сыграли большую революционную роль: они содействовали углублению
революции, доведению ее до буржуазно-демократического этапа.
Левеллеры, опиравшиеся на зажиточных и средних крестьян,
ремесленников и другие мелкобуржуазные прослойки, а на первых порах и
на беднейшие слои крестьянства и городской плебс, не могли не выступать
решительно против всей политики пресвитериан. Если до 1647 г. идеологи
мелкобуржуазной демократии выступали только против короля..и_лордов,
то теперь они начинают резко критиковать и нижнюю палату, о^грицая за
существующей палатой право представлять народ.
В памфлете 1647 г. «Вопль Ионы» (Jonah's Cry) Лильберн писал о том,
что народ должен сопротивляться любой тирании, откуда бы она ни
исходила — от короля или от парламента. Выступая перед парламентским
комитетом и в различных памфлетах в 1647 г., Лильберн доказывал, что
парламент стал таким же узурпатором и таким же тираном, каким прежде
был король. Пресвитериане, доказывал Лильберн, превратились в
«компанию прожорливых львов и хищных волков». Как нарушителей собственных
обещаний, народ лишил их своего доверия. Для народа нет другого пути,
кроме искоренения и уничтожения этих тиранов. Это может осуществить
в первую очередь армия, которая призвана стать важнейшей опорой народа.
т. Таким образом, на армию опирались и с ней свя-
ЛвВвЛЛврЫ И АРМИЯ ^
зывали свои надежды как раз те политические
силы, которые были враждебны пресвитерианам и хотели устранить их
от власти. Недовольство пресвитерианским парламентом сближало
левеллеров с индепендентами. Но если последние опирались, главным образом,
на офицерский состав армии, то левеллеры имели много сторонников среди
солдат, представлявших широкие народные массы, а также среди части
демократически настроенного офицерства. Среди левеллеров в армии, кроме
Лильберна, выделялись Ренсборо и Сексби.
1 В. И. Л е н и н. Соч., т. 29, стр. 329.
2 И. В. Сталин. Соч., т. 13, стр. 355.
207
Бывший шкипер и командир корабля Томас Ренсборо сыграл большую
роль в начале гражданской войны при защите Гулля, важного военного
порта, от роялистов. За храбрость и военный талант он был произведен
в полковники и с 1644 г. командовал полком, сохранив свой пост и после
реформы армии. Участник знаменитой битвы при Нэзби, крупных сражений
при Бристоле и Оксфорде, Ренсборо пользовался большой популярностью
среди солдат армии. Этому содействовала и его активная политическая
деятельность в рядах левеллеров. Избранный во время дополнительных
выборов в 1646 г. в палату общин, Ренсборо занял в ней крайне левую
позицию. Лидер пресвитериан Голлис писал о нем в своих мемуарах:
«Никто не оказался таким крайним мятежником, каким был он». Даже
Кромвель побаивался растущего влияния энергичного и волевого
полковника-левеллера.
Ренсборо был представителем демократи^еского_,х^Ьддарства в левел-
лерском "руководстве, ^ с^лдатской^же^ассы выступал Эдуард Сексби,
сначала рядовой"солдат, а после Т638 г. капитан в армии Йромвеля.
Активный участник гражданской войны, умелый агитатор, пользовавшийся
большой любовью солдат, Сексби был непримиримо враждебен
пресвитерианской верхушке парламента и употреблял свой талант
организатора на сплочение солдат вокруг левеллеров.
Агитация левеллеров, их острая критика пресвитерианского
правительства находили благоприятную почву в армии Кромвеля, которая быстро
воспринимала демократические идеи. Ричард Бакстер, известный
пуританский проповедник, а во время гражданской войны — капеллан одного
из кавалерийских полков, прекрасно знавший настроения солдат,
свидетельствовал, что солдаты «настроены против короля и против всякой
власти, кроме народной». «Я убежден,— писал он,— что они считают
короля тираном и врагом... Солдаты считают, что раз они могут бороться
против него, позволительно также захватить его или убить». Бакстер
писал также, что солдаты поглощены дискуссиями о «церковной и
государственной демократии», что они выступают против всяких сословных
привилегий, что они спрашивают проповедников: «Кто такие лорды
Англии, если не полковники Вильгельма Завоевателя? Разве бароны не
являются его майорами, а рыцари его капитанами»,— намек на столь
популярный у левеллеров (а затем и у диггеров) тезис о нормандской
тирании, господствовавшей, по их мнению, в Англии до самой революции.
КОНФЛИКТ ПАРЛАМЕНТА С АРМИЕЙ И БОРЬБА ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ
ВНУТРИ АРМИИ
„ ^ Пресвитериане хотели избавиться от такой гроз-
Начало конфликта r« r - ** тт *
w ной силы, какой была армия «Нового образца»;
в ней они видели опору своих противников — индепендентов и
левеллеров. К тому же армия мешала им договориться с королем. Вожди
пресвитериан Голлис и Степлтон выступили инициаторами роспуска армии.
Имея большинство в палатах, пресвитериане могли действовать
наверняка. Щ-^евраля 1647 г. палата о^щш^в^шж^
ние о роспуске армии. Ь Англии" должно было остаться явЪ^щ^щ&З^хш,.
сЬздат7*остальную часть армии прёсвйерйан^хс^лиТааправить в
Ирландию, где в это время эмиссар Карла I граф Ормонд, с согласия короля,
готов был сдать парламентской армии Дублин, чтобы втянуть
парламент и его армию в длительную войну с ирландскими повстанцами и
использовать последних в качестве резерва роялистской партии.
Принимая решение о роспуске армии, парламент не рассчитывал
встретить сопротивление. Пресвитериане надеялись на лойяльность руко-
208
водителей армии и, прежде всего, ее главнокомандующего Ферфакса,
явно симпатизировавшего пресвитерианам. Кромвель, в свою очередь,
уверял палату, что армия подчинится приказу о роспуске.
Пресвитериане не могли не видеть, что Кромвель боится активности солдат и их
самостоятельных действий. Понимая, что роспуск армии является
ударом и по его партии, Кромвель тем не менее не принимал твердого
решения, опасаясь дальнейшего усиления активности солдат и их
вмешательства в политическую борьбу в стране. Однако солдаты были настроены
иначе. Среди них и среди части офицеров велико было недовольство
политикой пресвитериан, усугублявшееся неуплатой задолженности по
жалованью, которая к этому времени достигала огромных размеров:
пехоте парламент задолжал жалованье за 80 недель, кавалерии — за 43
недели. Не случайно Кромвель писал в это время о настроении в армии:
«Никогда еще люди не были так ожесточены, как теперь».
Несмотря на весьма сложную ситуацию, пресвитериане не думали
отступать от своего плана. Они надеялись при содействии Ферфакса все же
отправить недовольную часть армии в Ирландию, не скупясь ни на какие
обещания. Однако парламентским уполномоченным после длительных
переговоров удалось завербовать всего лишь около 2 тыс. человек вместо
намеченных 12 тыс.
Несмотря на примирительное отношение армейского командования к
решению парламепта, армия в своем подавляющем большинстве отвергла
его. Это было результатом определенного влияния левеллеров, особенно
Лильберна. Уже упоминавшийся нами Бакстер сделал весьма интересное
наблюдение: «Памфлеты Лильберна цитируются солдатами как статьи
законов».
Сопротивление армии парламенту означало, что армия все больше
превращалась в грозную для пресвитериан политическую силу. Начало
борьбы с парламентом создало в армии еще более благоприятные условия
для развертывания агитации сторонников Лильберна. Конфликт между
армией и парламентом при наличии колебаний среди армейской
верхушки выдвинул левеллеров, близкую солдатским массам
демократическую группировку в армии, на первый план. Усилению роли левел-
л£Р°2^^?йс^ ^"Тйачале мая~Т6?7 г.
«Советы солдатских агитаторов».
~~ "<Советы солдал^ки^агета^ озгррм-
«Советы солдатских ную роль в борьбе'за демократические преобразо-
* в^нпя, которая происходила в_1637 г. в армии.
Впервые эта организация возникла среди солдат
восьми**"кавалерийских полков, находившихся под командованием Кромвеля, Ферфакса,
Айртона, Флитвуда, Рича, Батлера, Уолли и Шеффилда. В этих полках
солдаты каждого эскадрона вместе с младшими офицерами выбирали
двух представителей, которые, собравшись вместе, выбирали из своей
среды двух человек, считавшихся представителями всего полка и
получавших название агитаторов (иногда их называли агентами).
Кавалерия была наиболее сплоченной и организованной частью
революционной армии. В кавалерийских полках служили видные левеллеры —
Сексби, Аллен и другие, много работавшие вместе с Лильбсрном над
организацией рядовых солдат. Лильберн сам писал, что он «действовал днем и
ночью» вместе с агитаторами для сплочения солдат. Поэтому
возникновение «Советов солдатских агитаторов» прежде всего в кавалерийских
полках не было случайным.
Направляющая рука левеллеров чувствуется в той быстроте, с которой
«Советы солдатских агитаторов» утвердились в армии. Уже в начале мая
1647 г. во всех полках имелись избранные солдатами агитаторы"! Для
14 Английская революция, т. I
209
агитаторов Сексби выработал своего рода инструкцию, в которой им был
дан. наказ поддерживать связь со всеми «солдатами и благонамеренными
друзьями в графствах королевства», направлять все дела для блага народа,
быть бдительными по отношению к «тайным, открытым и
подкапывающимся врагам» и следить за происками роялистов и короля. Инструкция
призывала агитаторов повести борьбу за реформы в гражданских делах, конечной
целью которых должно быть «утверждение свобод граждан»,
агитаторы должны были добиваться уплаты солдатам задолженности по
жалованью.
С возникновением «Советов солдатских агитаторов» на политическую
арепу вышла новая сила, которую и использовали левеллеры для
предъявления командованию требований демократической части армии.
28 апреля 1647 г. представители агитаторов Сексби, Аллен и Шеферд
вручили командованию армии петицию восьми полков, в которых впервые
возникли «Советы солдатских агитаторов». В петиции агитаторы заявляли о
своем отказе отправиться в Ирландию, усматривая в намерении парламента
лишь попытку избавиться от армии: «выродившиеся в тиранов» и
стремящиеся к деспотическому правлению пресвитериане затеяли за-
'говор против армия и священная обязанность последней — расстроить
их козни.
В петиции имеются не только обычные требования о справедливом
отношении к солдатам, но и залвление_о^ом,_что ц^_ь_агитаторов
заключается в утверждении прав и свобод англиис^го JЩ?iЩ^J[I^„пpидaeт
петиций определенный политический смысл. Устами агитаторов армия
впервые брала на себя роль бррца за общенародные интересы и выступала
глашатаем требований ^ржуазвюй^ем^^^^Ж!
Петиция агитаторов вызвала резкую реакцию
Приказ парламента пресвитериан в палате общин. Как сообщает
о роспуске армии тг г«
r J * в своих мемуарах Ледлоу, лидер пресвитериан Гол-
лис, узнав об этой петиции, тут же в палате набросал проект
постановления о запрещении солдатских петиций. Принятием этого
постановления пресвитерианское большинство парламента бросило еще один вызов
армии, обостряя и без того натянутые отношения с ней. Но пресвитериане
этим не ограничились. Встревоженные активностью левеллеров, они
решили окончательно ликвидировать армию, лишив тем самым индепендентов
и левеллеров их главной опоры. 25 мая палата общин по докладу Голлиса
установила сроки роспуска полков. Чтобы лишить их возможности
совместных действий, каждому полку было определено особое место и особый
срок роспуска. 28 мая это постановление получило одобрение палаты
лордов, и тогда же были назначены уполномоченные палаты для
наблюдения за роспуском армии.
Однако солдаты, находившиеся под влиянием агитаторов, отказались
выполнять приказ парламента. 29 май агитаторы шестнадпати полков
собрались в Эдмундсбери (графство Сеффолк) и составили письме Ферфаксу,
в котором открыто заявили о решении своих полков не повиноваться
приказу о роспуске. Руководители левеллеров одобряли их действия и
призывали солдат не выполнять приказа парламента. Овертон в памфлете
«Новоизобретенная уловка» (A New Found Stratagem) заявлял, что план
роспуска армии — это дело «кучки обманщиков, предателей и лжецов»,
заседающих в «обеих палатах», а Лильберн в памфлете «Вопль Ионы»
доказывал, что армия поступила правильно, отказавшись подчиниться
палатам, олицетворяющим теперь несправедливую и тираническую власть.
Действия солдат, подчеркивал он, могут открыть новый период в жизни
всего народа, так как армия, отказавшись подчиниться тирании,
возвращает народу первоначальное состояние свободы.
2ДС
Недовольство действиями пресвитериан выразили и многие офицеры.
Айртон писал Кромвелю, что пресвитериане провоцируют армию.
«Я предвижу бурю»,— заключал он. Письмо Айртона проникнуто
тревогой, что сами солдаты могут перейти к решительным действиям. В связи
с такими настроениями в армии военному совету после длительных
прений, продолжавшихся во время всего утреннего и вечернего заседания
29 мая, пришлось пойти навстречу требованиям солдат и рекомендовать
главнокомандующему армией Ферфаксу сообщить парламенту о том, что
армия не может выполнить приказ палат о роспуске.
Ферфакс, как сообщает Уайтлок, ранее выступавший за выполнение
приказа парламента и требовавший от офицеров, чтобы они положили
конец «собраниям и совещаниям солдат», чувствовал себя растерянным
перед лицом надвигавшихся событий и был вынужден сообщить спикеру
палаты общин о решении армии.
Не только Ферфакс, но й все высшие офицеры были поставлены
решительными действиями агитаторов перед выбором: либо идти вместе с
большей частью армии, либо примкнуть к лагерю врагов армии и из страха перед
растущим влиянием демократической партии играть наруку
Пресвитерианам. Последнее означало бы для индепендентов самоубийство, потому что
армия все же была их опорой в борьбе с господствующей в парламенте
партией; в борьбе с пресвитерианами левеллеры могли быть надежными
союзниками индепендентов. Поэтому генералы армии выбрали первый путь.
Но этот путь был выбран Кромвелем после долгих колебаний. Вести о
военных приготовлениях пресвитериан, их переговоры с шотландцами,
предпринятая парламентом реорганизация лондонской милиции и ее
подготовка к борьбе с армией, переговоры Голлиса, и других
пресвитерианских руководителей с Карлом I, которого они хотели поставить
во главе коалиции английских и шотландских пресвитериан и
роялистов, — все это заставило Кромвеля покончить с выжиданием и
присоединиться к агитаторам.
Решительные Кромвель решил захватить Карла I, чтобы вос-
действия армии. препятствовать его соглашению с пресвитериа-
Захват короля нами.
Король охранялся в замке Холмби солдатами
полковника-пресвитерианина Грейвса. 31 мая корнет Джойс из полка Ферфакса получил
приказание Кромвеля отправиться в замок Холмби и под предлогом
обеспечения безопасности короля увезти его в главный штаб армии. 2 июня
вечером отряд Джойса прибыл в Холмби. Грейвс, узнав о прибытии
специального отряда, бежал, оставив короля и ведших с ним переговоры
парламентских уполномоченных в руках Джойса. Когда утром
следующего дня представители парламента потребовали от Джойса письменных
полномочий, тот ответил, что действует по приказанию армии и не нуждается
в формальностях. Солдаты Грейвса присоединились к Джойсу, и последний,
в сопровождении двух своих товарищей, вечером 3 июня направился в
королевскую Спальню и объявил королю, что он намерен увезти его в
армию. На следующий день рано утром Карл под охраной отряда Джойса
двинулся в путь. Он был помещен в замке близ Ньюмаркета, где
находился в то время главный штаб армии, и стал пленником армии.
Захват короля вызвал в парламенте бурю. Посыпались обвинения по
адресу Кромвеля, которого считали главным виновником случившегося.
Некоторые депутаты потребовали ареста вождя индепендентов, но он еще
3 июня покинул Лондон и направился в главный штаб армии.
Пресвитериане обвиняли генералов, выражали свое возмущение, но, не
располагая еще реальными силами для борьбы с армией, ничего не могли
предпринять. Кромвель же, захватив короля, выполнил первую часть
14* 211
своего плана: он лишил пресвитериан возможности вести переговоры с
королем и мог сам начать переговоры с ним, чтобы принудить его к
соглашению с индепендентами. Второй частью плана Кромвеля было ослабление
демократического лагеря. Кромвель прекрасно донимал, что левеллеры
на сделку с королем не дойдут, и поэтому хотел изолировать их сторон-
ников — солдатских йг^атор557"
Индёпендентскиё лидеры Шли крс^но^заинтедесованы в том, чтобы
солдатьП?е"1и^^
пойти на конфликт с агитаторами "'ТСромвель и его политические
единомышленники пока не могли, потому что, во-первых, могущество
пресвитериан еще не было сломлено и в борьбе с ними Кромвель хотел
использовать всю мощь армии, а во-вторых, индепенденты видели, что выросшие
из недр армии «Советы солдатских агитаторов» тесно связаны с
солдатскими массами. Попытка насильственно уничтожить эту пугавшую ин-
депендентов силу, борьба с большей частью армии означала ослабление
собственных позиций в борьбе против пресвитериан. Поэтому
Кромвель стремился избрать такую форму сотрудничества с «Советами
солдатских агитаторов», которая связала бы последние и
предотвратила их нежелательные для индепендентов действия. Убедить солдат в
необходимости сотрудничества с высшими офицерами было нетрудно.
Агитаторы сами в это время подчеркивали необходимость единства
перед лицом общего врага.
0б „ й Свой длан индепенденты выполнили 4—5 июня
ЩесоветП КИ 1647 г. на сборе (rendez-vous) армии в Кентфорд-
Хизе,близ Ныомаркета.На этом сборе по настоянию
Кромвеля было принято решение о создании Совета армии, или
Общеармейского совета (General Council of the Army). В его состав вошел высший
командный состав армии, а также солдаты-агитаторы всех полков и по два
офицера от каждого полка.
Общеармейский совет должен был представлять всю армию в
политических делах и во всех переговорах с парламентом. Создав этот_Совет,
Кромвель достиг своей цели: теперь агитаторам.прихоДил^ь повиноваться
бфш^ армии ^
Й£огаел]Г ослаблял позиции пресвитериан и ^обеспечивал себе важный^
козырь в "задуманных им переговорах с королем.
Лильберн и левеллеры сначала приветствовали единение солдат и
офицеров. В памфлете «Призыв к агентам» левеллеры заявляли, что после
создания демократического Совета армии, на основе равного
представительства солдат и офицеров, армия превратилась в демократическое
объединение равноправных граждан, сплотившихся для уничтожения
несправедливости и установления демократической конституции. Совет армии —
это не военный совет, доказывали левеллеры, не понимая еще, что с
созданием этого Совета Кромвель приобрел контроль над действиями
агитаторов и что единство с индепендентами могло быть только временным.
«Торжественное Временный союз индепендентов и левеллеров
обязательство» нашел с^ое выражение в совместно составленных
и «Декларация аркни» ими «Торжественном обязательстве» (Solemn
Engagement) и «Декларации», или «Представлении его превосходительства
сэра Т. Ферфакса и армии, находящейся под его командованием».
«Торжественное обязательство», принятое 5 июня на сборе в Кент-
форд-Хизе, имело своей целью оправдать от имени всей армии отказ
полков выполнить постановление палат о роспуске. Это своего рода клятва
о единстве армии, данная в предвидении посягательств на ее чрава. Армия
вместе с тем предъявляла свое специфически армейское требование о
погашении ей задолженности по уплате жалованья.
212
Иной характер имела «Декларация», опубликованная 14 июня 1647 г.:
она представляла собой попытку армии в лице ее Совета выдвинуть
политическую программу, представлявшую сочетание индепендентских и левел -
лерскихидей. В «Декларации» армия провозглашала свое право говорить
от имени всего английского народа, ибо она «сне наемная армия, обязанная
служить любой власти, а армия, призванная несколькими декларациями
парламента защищать свои собственные и народные свободы». Армия
не является слепой силой в руках парламента. «Мы подняли оружие
сознательно для защиты народных свобод и продолжаем это дело»,— говорилось
в «Декларации». Армия придерживалась принципов, провозглашенных
ранее парламентом, и она, не в пример парламенту, верна этим принципам.
Борьба за права и свободы народа против всякого произвола, насилия и
угнетения — таковы цели армии, от которых она не отступит. Общая
часть «Декларации» была уступкой индепендентов и основного ее
составителя Айртона левеллерам.
Далее армия предъявила ряд конкретных требований. Палаты должны
быть очищены от людей, обвиняемых в злоупотреблении своим положением
и в связях с роялистами. Армия желает, чтобы через некоторое время
сущестЬующий парламент был распущен, а вместо него созван новый
трехлетний парламент; до своего роспуска Долгий парламент должен провести
ряд «справедливых преобразований для дальнейшего обеспечения прав
и свобод и установления мира в королевстве». Армия выступает против
существующей системы избирательных округов, допускающей засилие
«гнилых и незначительных местечек». Представительство от «Гнилых
местечек» дает возможность могущественным людям создавать партии
в парламенте для служения частным интересам...» (пункт IV). При
уточнении принципов распределения избирательных округов должна быть
принята во внимание пропорциональность участия «в общих тяготах
королевства» (пункт V). Хотя и не совсем в ясной форме, но по существу
«Декларация» предлагала ввести избирательный ценз, обусловленный
величиной уплачиваемого налога, и в этом смысле она предвосхищала
«Пункты предложений», которые написаны были позднее Айртоном.
«Декларация» содержит в зародыше почти все те положения, которые
впоследствии нашли свое отражение в индепендентском проекте новой
конституции. Однако «Декларация» армии носит печать компромисса,
в ней есть известная дань левеллерам, в частности, их идее народного
суверенитета. Такой же уступкой левеллерам была выраженная в
«Декларации» надежда на демократические преобразования после установления
новой конституции, а также требование свободы печати и свободы подачи
петиций.
В палате общин по получении армейской декларации развернулись
бурные прения, во время которых между Айртоном и Голлисом произошло
реакое столкновение, едва не закончившееся дуэлью. Никакого решения
парламент не принял. Отклоняя фактически требование о политических
преобразованиях, палата лишь согласилась рассмотреть вопрос о праве
подачи петиций и о роялистских связях отдельных своих членов, если будут
представлены соответствующие доказательства.
Пресвитериане явно хотели выиграть время, чтобы
Подготовка подготовить силы для борьбы с армией, ставшей
пресвитерианами центром 'оппозиции. Добиваясь перевода короля
с революционной в Ричмонд, чтобы Лишить армию контроля над
армией ним, требуя отвода всех частей армии на 40 миль
от Лондона в связи с тем, что ставка и отдельные
части находились уже в Сент-Олбансе, они сами начали формирование
новых военных частей для борьбы сармиёй. В Лондоне был создан «Комитет
213
безопасности», занявшийся формированием полков и реорганизацией
лондонской милиции, из которой постепенно изгонялись все сторонники инде-
пендентов. Для борьбы с армией Кромвеля пресвитериане хотели привлечь
и полки отдельной армии, находившейся на севере, в Йоркшире, под
командованием генерала Пойнтза, приверженца пресвитерианского большинства
в парламенте. Готовясь к борьбе, этот генерал подавлял демократическое
движение среди солдат, запретив всякие собрания в своей армии, угрожая
смертной казнью всем, кто «убеждает солдат не подчиняться высшим
начальникам».
Кромвель и другие руководители армии понимали, что нужны
совместные с солдатскими агитаторами срочные действия для пресечения опасной
деятельности пресвитериан. 23 июня была обнародована «Новая
ремонстрация» армии, в которой содержались резкие упреки по адресу
парламентского большинства: армия знает об организации против нее военных
сил и видит в этом новое проявление интриг определенных лиц,
использующих власть для своих личных целей; прикрываясь парламентским
авторитетом, они ведут страну к гибели; армия должна немедленно
получить свое жалованье, а все силы, мобилизуемые против армии, должны
быть распущены; не может быть и речи о переводе короля в новое место,
так как враги армии пытаются использовать короля для развертывания
новой гражданской войны. Армия вынуждена будет принять
«чрезвычайные меры», говорилось далее в «Ремонстрации», если до определенного
срока не получит заверения, что все, «на чем настаивает армия, будет
выполнено». «Ремонстрация» была настоящим ультиматумом армии
парламенту. Несколько раньше палате было также вручено подробное
обвинительное заключение против одиннадцати пресвитерианских лидеров,
в том числе против Голлиса, Степлтона, У. Уоллера, Мэйнарда, генерал-
майора Мэссей и др. Они обвинялись в подготовке новой войны путем
соглашения с роялистами против армии и в покушении на свободы
народа. Армия требовала их исключения из парламента.
Нижняя палата вынуждена была обсудить ультиматум и выдвинутые
против пресвитерианских лидеров обвинения. Однако, пообещав быстрое
погашение задолженности солдатам, она уклонилась от ответа на
требование чистки парламента, разрешив одиннадцати пресвитерианским
лидерам оставаться и дальше в парламенте или покинуть его на шесть месяцев.
В этот момент начались серьезные разногласия
Разногласия между Кромвелем и его партией, с одной стороны,
между индепендентами J r r ' г >
и левеллерами и агитаторами и руководившими ими левеллерами,
с другой. Причиной разногласий была
нерешительная политика индепендентов. ^Леяеллеры считали, что с
пресвитерианами надо покончить", двинув всю армию~Тяа~Л6ндадП IB июля агитаторы
в^у^ля^Кр^тлвёп1о'пётпцюо^ в "которой доказывали, что армия не должна
больше медлить, не должна давать своим врагам возможности «собрать-
силы для возбуждения смуты и вовлечения несчастного королевства в
новую и еще более кровопролитную войну». Ныне, заявили агитаторы, в
государстве господствует «насильственное беззаконие продажных
чиновников в отношении наиболее искренних и честных людей». Чтобы
прекратить такое положение дел, армия должна пойти на Лондон.
«Пребывание армии вдали от Лондона, — писали агитаторы, — дает
возможность враждебной партии оскорблять нас и действовать против нас
памфлетами и другими способами...» Поход на Лондон необходим не только
для армии, но и для всего народа, так как без давления армии «ничего не
будет сделано для благополучия народа и армии». Агитаторы доказывали
необходимость похода на Лондон и тем, что таким путем удастся
предотвратить переговоры и соглашение пресвитериан с роялистами лротив армии.
214
ЛОНДОН. ПЛОЩАДЬ КОВЕНТ-ГАРДЕН.
Гравюра XVII в.
Выступление агитаторов озадачило Кромвеля. Он думал сначала
достигнуть соглашения с королем, а дотом уже решиться на открытую
борьбу с пресвитерианами. Он хотел при помощи прибывших из
Франции королевских советников Беркли и Эшбернгема, которых он допустил
к королю, использовать недоверие Карла I к Пресвитерианам. Кроме того,
Кромвель боялся, что поход армии на Лондон развяжет инициативу солдат.
Перед ним был пример агитаторов северной армии, которые, не ожидая
приказов свыше, в начале июня подняли в Йорке восстание против
генерала Пойнтза, арестовали его и отвезли в Рединг, где он был освобожден
Ферфаксом. Во многих местах агитаторы не допускали сторонников
пресвитериан к исполнению обязанностей командиров частей и комендантов
отдельных крепостей.
Все это было, казалось бы, наруку Кромвелю, но последний не хотел
допустить инициативы снизу, самостоятельных действий агитаторов,
поднимавших их значение в армии. Поход на Лондон объективно был
выгоден индепендентам, так как мог положить конец господству
пресвитериан, чтд входило в планы и самого Кромвеля, но он не хотел получить
власть из рук агитаторов, выполняя их план разгрома общего врага. Вот
почему на собравшемся в Рединге 16 июля Совете армии развернулась
острая борьба между левеллерами-агитаторами и их сторонниками-
офицерами, с одной стороны, и вождями индепендентов — с другой.
Выступая от имени агитаторов, Сексби доказывал необходимость похода на
Лондон; майор Тулида от имени офицеров-левеллеров заявил: «Мы
ничего не добьемся до тех пор, пока не двинемся на Лондон». Против этого
решительно возражали Кромвель и Айртон, доказывая возможность
мирного соглашения с парламентом.
Однако под давлением агитаторов индепендент-
Поход армии ское руководство армии в начале августа отдало
ондон армии приказ занять Лондон. Кромвеля
заставили пойти на это также и важные события, происшедшие в Лондоне
26—27 июля, когда разношерстная толпа сторонников пресвитериан, —
дворянских сынков, служащих купеческих контор лондонского Сити и др.—
215
инспирированная пресвитерианским муниципальным советом Лондона
и заправилами Сити, окружив парламент, добилась решения палат
о передаче управления лондонской милицией пресвитерианскому
командованию.
Индепенденты, до того игравшие большую родь в командовании
милицией, были отстранены. Это решение было принято вопреки протесту ин-
депендентов палаты, а также некоторых дальновидных пресвитериан,
предвидевших, что теперь Кромвель вынужден будет выполнить
требование агитаторов о походе на Лондон.
Получив известие о походе армии на Лондон, муниципальный совет
города приказал милиции не впускать ее в столицу, ссылаясь на приказ
парламента о запрещении армии находиться ближе 40 миль от Лондона.
Пресвитериане поручили командование своими силами генерал-майору Мэссей,
одному из одиннадцати депутатов, на удалении которых настаивала армия;
помощником его был назначен Пойнтз.
Между тем армия двигалась к столице, встречая на своем пути
широкую поддержку народных масс — крестьян, ремесленников, подмастерьев,
рабочих, бедняков. Жители различных мест обращались в парламент с
требованием немедленного прекращения интриг против армии. С другой
стороны, генералы армии получали множество петиций с выражением
симпатий широких масс.
Муниципальный совет укрепил столицу, особенно предместье Саутварк,
со стороны которого ожидалось приближение армии. Кроме того, форты
этого предместья господствовали над значительной частью столицы.
Кромвель поручил Ренсборо овладеть Саутварком, и
полковник-левеллер блестяще выполнил это поручение. В ночь на 4 августа несколько
полков, входивших в состав его группировки, овладели Саутварком и его
фортами.
Когда потеря этого важного пункта стала известна лондонскому
муниципальному совету, пресвитериане растерялись, но все же решили оказать
сопротивление в других частях города. Тогда военный совет армии в
ультимативной форме дал муниципалитету срок до 12 часов ночи 4 августа,
предлагая немедленно прекратить сопротивление.
Муниципальный совет, «заседавший днем и ночью»,
Вступление армии после долгих прений капитулировал перед армией.
6 августа утром армия вступила в Лондон и
направилась к Вестминстеру. Марш по улицам столицы напоминал триумфальное
шествие победившей армии. У Гайд-парка лорд-мэр и олдермены
приветствовали генералов и армию; торжественная церемония повторилась у
Черинг-Кросс, где генералов приветствовал весь состав муниципального
совета. Ферфаксу, умеренность которого особенно ценилась
пресвитерианами, отвели специальный дворец и преподнесли золотую чашу. Для всех
офицеров был устроен роскошный бал.
Военная демонстрация армии вызвала в пресвитерианском лагере
смятение. Руководители пресвитерианских военных сил Мэссей и Пойнта
бежали в Голландию; Голлис, Степлтон и некоторые другие члены
парламента скрылись во Францию. В обстановке растерянности пресвитериан
Кромвелю удалось снова прибрать к рукам командование столичной
милицией, а также удалить из лондонского муниципального совета, этой
твердыни пресвитериан, наиболее преданных последним деятелей —
лорд-мэра и некоторых олдерменов.
В самом парламенте образовалась группа пресвитериан, понимавших,
что чаша весов клонится в сторону индепендентов, и готовых для
сохранения своего положения переметнуться к Кромвелю. Последний же считал,
что цель его партии почти достигнута. Уход из парламента многих пре-
216
свитериан, колебания некоторых из оставшихся обеспечили на известное
время превосходство индепендентов.
Чтобы показать всей стране свои намерения,
Яндепендентский индепенденты во время похода на Лондон опуб-
проект ликовали 1 августа проект новой конституции под
новой конституции— названием «Пункты предложений, выдвинутые ар-
«Иункты предложений» мией>> (The Heads of the Proposals offered by the
Army).
Хотя этот проект был обнародован от имени всей армии, но по существу
он^ был лишь индепе^дентским проектом. Автором «Пунктов предложении»
был Ьлижайший сотрудник
Кромвеля — Айртон. Еще в
июле им был составлен их
первоначальный набросок, к
обсуждению которого пытались
привлечь и агитаторов, чтобы
заручиться их поддержкой,
но они в основной своей
массе считали предложения
Айртона недостаточными.
Каково же содержание
«Пунктов предложений»?
В них предусматривался
роспуск существующего
парламента, устанавливалось,
что парламент должен
созываться раз в два ! года и
заседать 120 дней (если сам
не распустит себя раньше),
и во всяком случае ни один
парламент не должен
заседать больше 240 дней.
Далее «Пункты
предложений» намечали принципы
избирательной^системы. В
соответствующем пункте го- генри айртон.
ВОрИЛОСЬ О Выборах Депута- Портрет К. Янсена
тов в парламент на основе
равенства или пропорции таким образом,' «чтобы каждое графство
могло иметь число членов парламента,ч пропорциональное размеру его
участия в общей сумме налогов и повинностей королевства, чтобы
сделать палату общин (насколько это возможно) правильно составленным
представительством всего королевства»; право избрания представителей
должно быть отнято у пришедших в упадок и незначительных местечек.
Таким образом, индепенденты предлагали в своем проекте при
распределении числа депутатов от 'каждого графства принимать во внимание
размеры его участия в уплате налогов. Они, следовательно, хотели создать
парламент на основе имущественного налогового' цёнзаТ! лишая" йзби-
рателШых: тграв" техд-j£z&делдфтил соответствующих налоговТ 9тот проект
мог удовлетворить буржуазию, джентри и в лучшем случае зажиточную
часть йоменов, поддерживавших Кромвеля, но не бедных или средних
крестьян-копигольдеров и другие слои деревенского населения, например
коттеров, а также 'ремесленников и тем более подмастерьев и рабочих.
Ликвидируя преимущества старых «гнилых местечек», избирательная
система индепендентов обеспечивала господство в парламенте буржуазии
217
крупных городов и нового дворянства, представлявших интересы
буржуазной Англии.
В «Пунктах предложений» был специальный параграф о «свободе
выборов», но при цензовом избирательном праве это была бы свобода
для буржуазии, а не для эксплуатируемых ею народных масс.
Ограниченный и половинчатый характер индепендентского проекта
конституции особенно ярко выступал в статьях о короле и лордах.
«Пункты предложений» предусматривали сохранение монархии и палаты лоТТдрб;
О правах^КОртШГ Гл&СГОга ШЭДШшьная статья (XI v): «При одобрении всего
вышеизложенного в этом документе, что должно установить и
обеспечить права, свободы, мир и безопасность королевства, его величество и
королева, а также потомство короля, должны быть восстановлены в
безопасности, почете и свободе среди их народа без умаления их личных прав
или каких-либо ограничений в осуществлении королевской власти, кроме
указанных выше».
Наряду с палатами и королем индепенденты предусматривали создание
Государственного совета в качестве органа исполнительной власти.
В его состав должны были войти «способные и честные люди» по
назначению палат. На 10 лет король лишался управления милицией и военными
силами вообще; военные силы должны были находиться в ведении обеих
палат парламента. Предусматривалось создание единого командования
всеми сухопутными силами Англии, Уэльса, Ирландии. В «Пунктах
предложений» выдвигалось требование отмены принудительного принятия
Ковенанта и вообще упразднения принудительной силы любых церковных
установлений (ст. XI—XII), но вместе с тем говорилось о необходимости
борьбы с папистами, иезуитами и другими «папистскими раскольниками,
сеющими смуты в государстве» (ст. XII).
Чтобы получить поддержку революционной части армии, индепенденты
составили ряд дополнительных пунктов к основным статьям «Пунктов
предложений». Первый из этих пунктов требовал установления права
петиций: «Справедливая и необходимая свобода народа представлять
свои жалобы и просьбы через петицию должна быть подтверждена и
защищена...» Должны были быть облегчены общие тяготы населения, и в
первую очередь освобождены от акциза, от налога на предметы первой
необходимости, товары, обычно потребляемые бедными людьми. Должны были
быть уничтожены все «монополии (старые и новые) и все стеснения свободы
торговли». Следовало также пересмотреть налоговую систему для
устранения несправедливых обложений отдельных графств. Далее, в
дополнительных пунктах высказывалось пожелание об упорядочении взимания
десятины, но не требовалась ее отмена.
Индепенденты высказывали также пожелание о реформе
судопроизводства и пересмотре всего законодательства. Для солдат «Пункты
предложений» или, вернее, их дополнительные пункты требовали погашения
задолженности по жалованью.
Дополнительные пункты, включенные в документ Айртоном, имели
целью предупредить неизбежную критику предложений армейской
верхушки со стороны Лильберна и левеллеров армии. Однако среди этих пунктов
не было ничего, что могло бы серьезно улучшить положение солдатских
масс и тех классов, с которыми они были связаны. Конституционный
проект индепендентов не мог удовлетворить наиболее революционную
часть армии, находившуюся под влиянием левеллеров.
Не оправдались и надежды индепендентов добиться примирения с
королем на основе их проекта.
Кромвель и Айртон в 1647 г. стояли за сохранение монархии,
ограниченной властью парламента. Они хотели поскорее прийти к соглашению
218
с королем, чтобы смелее разговаривать с пресвитерианами парламента,
не оглядываясь на левеллеров армии, агитаторов, с мнением которых,
скрепя сердце, приходилось пока считаться. Вот почему уже в начале
августа индепенденты делали Карлу и вообще роялистам некоторые уступки.
В «Пунктах предложений» индепенденты не только сохраняли
королевскую власть и наделяли ее законодательными и исполнительными
функциями, но и шли на уступки роялистам по кровно интересовавшему их вопросу
о композициях, специальных штрафах, налагаемых на роялистов.
Индепенденты готовы были освободить от композиций тех королевских слуг,
которые выполняли свои обязанности по службе королю, не участвуя
непосредственно в военных действиях. Большие льготы
предусматривались для роялистов, которые объявят о своем подчинении парламенту.
Роялисты, правда, лишались на пять лет права занимать
государственные должности, но сделанные им уступки свидетельствовали о
желании договориться с Карлом. На это ясно указывали и начавшиеся
в конце августа переговоры между Кромвелем и Карлом I в Гемптон-
Корте, старинном замке Генриха VIII, где находился в это время король.
Карл лавировал между армией и парламентом, чтобы таким путем выиграть
время. Когда же в Гемптон-Корт прибыли шотландские уполномоченные
Лодердейл, Лоудон и Ланарк для заключения соглашения с королем, Карл I
стал совсем несговорчивым и, чтобы развязать себе руки, стал готовиться
к бегству при помощи допущенных к нему его советников-роялистов.
Переговоры Кромвеля с королем, продолжавшиеся до 11 октября
1647 г., закончились неудачей. «Нет путей для соглашения между
королем и армией»,— констатировал в эти дни один из приверженцев короля
Кромвелю не удалось укрепить свою власть путем соглашения с Карлом I
и таким образом убрать со своего пути пресвитериан.
Переговоры индепендентских руководителей с ко-
Обострение ролем, игнорирование ими демократических
РаиндепенИенМемпнДУ настроений части армии, отражавшей интересы
iT левеллерами** народных масс и требовавшей уничтожения
королевской власти, привели к обострению
разногласий между индепендентами и левеллерами. Из своего заключения
Лильберн писал пламенные воззвания к солдатам-агитаторам, в которых
разоблачал Кромвеля и других офицеров-индепендентов; высших офицеров
армии левеллеры начали иронически называть грандами. В памфлете
«Разоблачение обманщиков» (The Jugglers Discovered, 1647) Лильберн
убеждал солдат: «Не доверяйте офицерам из главного штаба, так как они
вообще продажны и превратились во врагов действительных и законных
свобод общин Англии, став вельможами и думая только о себе...»
В другом памфлете вождь левеллеров протестовал против того, что
офицеры действуют за спиной агитаторов, присвоив их полномочия,
игнорируя их волю. Обращаясь к высшим офицерам, Лильберн писал: «Вы своими
нечестными уловками и всяческими ухищрениями отняли у честных и
храбрых агитаторов всю их силу и власть и полностью отдали их
военному совету, который ныне является хунтой из семи или восьми эгоистичных
людей, так что вы можете без всякого контроля осуществлять свои цели».
Возмущение переговорами Кромвеля и Айртона с королем нашло очень
яркое отражение в анонимном левеллерском памфлете «Призыв свободного
народа Англии к солдатам». Автор памфлета в резкой форме клеймил
офицеров за подозрительную игру с королем. Обращаясь к солдатам,
анонимный автор спрашивал: «Почему высшие офицеры так любезны с Эшберн-
гемом и другими главными советниками короля? Почему они разрешают
находиться около него ложному [т. е. англиканскому.—Ред.] духовенству?
Почему они становятся перед ним на колени, целуют ему руки и прислу-
219
живают ему?» Далее памфлет с большой силой бичует переговоры с
королем: «О, позор людям! О, какое преступление перед богом! Неужели можно
так поступать с человеком, который с ног до головы обрызган кровью
наших самых дорогих друзей и солдат?»
//В памфлете содержится призыв к агитаторам не бояться обвинения
в стремлении к анархии и бороться с грандами и парламентом, который
грабит народ своими налогами, «рвущими мясо и высасывающими кровь
средних и бедных людей». Памфлет требует также освобождения из
тюрьмы Лильберна, арестованного еще в 1646 г. по постановлению палаты лордов
и приговоренного к тюремному заключению и громадному штрафу за
распространение «мятежных памфлетов», Овертона, арестованного вскоре-
после Лильберна, и других левеллеров.
Агитаторы совместно с солдатами, говорится в памфлете, должны
отстаивать дело свободы против тирании короля, лордов и парламента. Они
должны добиться, чтобы офицеры во главе с Кромвелем действовали в этом
же направлении, «Но если Кромвель не захочет немедленно изменить
свой курс, укажите ему, что вы любите и признаете своим справедливого,
честного, искреннего и храброго Кромвеля, любящего свою страну и
свободу народа больше своей жизни и ненавидящего короля, как кровавого
человека. Но если Кромвель перестает быть таким, он перестает
пользоваться вашим расположением».
Памфлет призывает солдат быть едиными с теми офицерами, которым
дороги интересы народа и которые борются за его освобождение от гнета.
Далее в памфлете! высказывается весьма смелая мысль о том, что
действиями агитаторов доказано наличие среди солдат способных людей, которые
сами могут управлять ими, и что солдаты, если это окажется необходимым,
могут выбрать новых офицеров. Солдаты должны действовать быстро
и решительно, говорится в заключении, они, должны добиться, чтобы
их интересы представляли преданные народу люди, которые, заседая
в очищенном от узурпаторов парламенте, уничтожили бы десятину
и систему военного постоя.
Несмотря на ордонанс парламента против левел-
Усиление влияния лерской агитации в армии, принятый 28 сентября
левеллеров в армии лаК„ ^ г,~ V r ^ r
* 1647 г. по просьбе Ферфакса, солдаты быстро
воспринимали их агитацию. Под влиянием левеллеров в армии началось
движение за обновление состава агитаторов. Впоследствии Лильберн
доказывал, что выборы новых агитаторов были необходимы, так как
некоторые из прежних, забыв о своем долге перед солдатами, действовали
заодно с генералами — грандами. Некоторые агитаторы были
скомпрометированы в глазах революционно настроенной солдатской массы одоб-
' рением «Пунктов предложений».
Перевыборы последовали после обращения Лильберна в сентябре 1647 г.
к солдатам с воззванием «Мой совет рядовым солдатам», в котором он:
обвинял Кромвеля в измене и призывал солдат выбирать новых
агитаторов вместо тех, кому они больше не доверяют. В результате выборов,,
проведенных в начале октября, все активные солдаты-левеллеры были
переизбраны. Среди агитаторов мы опять встречаем имена Сексби, Локиера,.
Аллена, Шеферда и других, входивших и раньше в состав агитаторов.
Обновление состава агитаторов сопровождалось усилением влияния
левеллеров на все действия агитаторов. Армейские агитаторы стали
теперь иногда совещаться отдельно от Общеармейского совета и все теснее
сотрудничать с гражданскими левеллерами. Наиболее революционная
часть армии все больше сплачивалась вокруг левеллеров. Под их
руководством агитаторы приступили к составлению своей развернутой прогдам-
мы социально-политических преобразований и 15 октяЬря обнародовали.
220
еедод названием «Дело армий^ правильно обоснованное» (The Case of the
Army" truly Stated^
«Дело армии» «Дело армии», составленное группой авторов,
^ действовавших по прямым указаниям узника
Тауэра — Лильберна, явилось своеобразным ответом на «Пункты
предложений». Одним из главных авторов «Дела армии» был Джон Уайльдман
{1621—1693), видный левеллерский оратор и публицист, впоследствии
участник земельных
спекуляций, извлекший из них
значительные имущественные
выгоды. Во время
протектората он вел борьбу за цензовую
республику; продолжал эту
борьбу и после реставрации.
Уайльдман был весьма
своеобразной и колоритной фигурой
среди левеллерских
руководителей. В 1647 г. он активно
агитировал среди солдат и
офицеров и часто
представлял агитаторов на различных
совещаниях. Характерно, что
именно Уайльдману
принадлежит и опубликованный
позже памфлет «Патнейские
проекты»1, в котором дается
беспощадная критика
«Пунктов предложений»,
составленного Айртоном
конституционного проекта. «Дело армии»
является вместе с тем
показателем возросшей активности джон УАЙДЬДМАН.
ГраЖДаНСКИХ ЛевеЛЛерОВ И Миниатюра неизвестНого художника XVII е.
их тесного сотрудничества с
солдатами-агитаторами. Если
последние говорили часто от имени всей страны, то гражданские левеллеры
в липе Уайльдмана и других говорили и от имени армии.
«Дело армии» открывается ссылкой на «Торжественное обязательство»
и «Декларацию», однако на самом деле речь идет о самостоятельно
сформулированных требованиях, в которых нашли свое отражение не только
интересы солдат, но и широких народных масс.
Агитаторы полков Кромвеля, Айртона, Флитвуда, Рича и Уолли,
представившие «Дело армии» главнокомандующему Ферфаксу,
констатировали в этом документе, что все армейские декларации, петиции и
просьбы были фактически отклонены парламентом. Они указывали, что
дальнейшее господство пресвитериан «чревато опасными последствиями для
армии и нации в целом», что армия взяла на себя обязательство бороться за
уничтожение гнета и несправедливости, но высшие офицеры, изменив
прежним декларациям, препятствуют своей политикой борьбе народа за его
права и свободы.
Подчеркивая, что армия состоит не из простых наемников, агитаторы
видели ее основную задачу в защите народных прав, «В Декларации от
1 Полное название памфлета: «Патнейские проекты, или старая змея в новом
обличьи» (Putney Projects, or the Old Serpentin in a New Form).
221
14 июня,— писали они,— было объявлено, что армия взялась за оружие с
сознанием того, что она борется за справедливые народные права и свободы.
Она — не армия наемников, обязанная служить и деспотической власти*
Однако теперь усилия многих [имеются в виду генералы.— Ред.]
направлены на убеждение солдат и агитаторов в том, что они призваны служить
только государству, но не смеют, как свободные люди, требовать
принадлежащих им прав и свобод». Агитаторы выражали свое глубокое
возмущение стремлением генералов восстановить короля, что ясно было видно
из «Пунктов предложений».
«Народные права, которые достались ценою крови народа и которые
король пытался уничтожить,— писали агитаторы,— должны в
соответствии с предложениями [т. е. с «Пунктами предложений».— Ред.],
сохраняющими за королем право veto, зависеть исключительно от короля».
Агитаторы заявляли, что права короля «ничто и недействительны перед
законом».В противоположность Айртону и его проекту
индепендентскойконституции «Дело армии» исходило из полного отрицания королевской власти.
Агитаторы выдвигали ряд предложений общеполитического характера.
Эти предложения включали роспуск существующего парламента через
9—10 месяцев и немедленную его чистку от сторонников короля. «Дело
армии» предусматривало создание писаной и не подлежащей
произвольному изменению конституции — постоянного и основного закона страны,
который должен гарантировать право народа «собираться по графствам в
определенный день один раз в два года для выборов своих представителей
в парламент».
Основываясь на теории народного суверенитета, агитаторы утверждали,
что власть по происхождению и существу своему исходит от народа в целом.
Свободное избрание народом своих представителей является основой
всякого справедливого правительства; правительство и парламент, под
которым «Дело армии» разумеет только палату общин, должны
преследовать одну главнейшую цель — обеспечить благосостояние народа. Все
официальные лица должны нести ответственность за свои действия перед
народом. Всякие патенты, грамоты и другие привилегии должны быть
отменены существующей палатой общин. Палата лордов игнорировалась
авторами «Дела армии», так как они отрицали за нею какую бы то ни было
власть. Левеллеры выступали за однопалатный парламент, избранный на
основе всеобщего избирательного дв&ва: «Правом выбирать,—§ы л о записано
в '«Деле армии»,— должны пользоваться все свободнорожденные от 21 года
и старше, за исключением тех, кто лишил себя свободы, примкнув к
делинквентам. Избранный таким образом парламент должен заседать
определенное время, в течение которого он не может быть распущен никем без его
собственного согласия».
Наряду с изложенными политическими положениями «Дело армии»
содержит и социально-экономические требования, несомненно, левел-
лерского происхождения: уменьшение налогов на бедняков, отмена налога
на пиво, на одежду и другие предметы первой необходимости при сохранении
налогов на товары иностранного происхождения, увеличение налогов на
банкиров Сити, изыскание средств для выплаты солдатам жалованья путем
продажи епископских земель, а та^же возвращение крестьянам огороженных
общинных земель и оказание помощи солдатским вдовам и сиротам/1! реоова-
Hggjo возвращении крес^га!шобщиЕЁн^^емель было^впервые выдвинуто
под влияниёлГразвернувшегося крёотьянского движения^ в" одном из
памфлетов Овертона в Ш42.Т. Это же требование, как мы видели, повто-
ряётся й^1<Деле"армйи5?^[ким образом, левеллеры рассчитывали улучшить
положение крестьянских масс за счет возвращения огороженных
общинных земель. Эти земли, писал Овертон, «должны быть разгорожены и вновь
222
предоставлены бедным для свободного пользования». Впоследствии
левеллеры требовали и отмены копигольда. Но дальше этого они не шли.
Выдвинув ряд демократических аграрных требований, левеллеры не
говорили четко и ясно об уничтожении лендлордизма, о коренной ломке
существовавших в Англии аграрных отношений в интересах широких
масс крестьянства.
В «Деле армии» имеется также требование реформы суда и пересмотра
законодательства. Полная религиозная свобода должна быть
гарантирована всему народу — таково было одно из первых требований
демократически настроенной части армии.
«Дело армии» не содержит развернутых предложений по устройству
государства — они были представлены левеллерами несколько позднее,
но уже этот документ намечал некоторые контуры
буржуазно-демократического государства и свидетельствовал о решительном
размежевании в армии двух лагерей —лагеря^индздендентов и лаге^я^мокра-
тии во главе с левеллерами^ добивавшимися болесГТлубШГйх изменений
в политической и экономической жизни страны, означавших углубление
буржуазной революции,доведение её до буржуазно-ремократического этапа.
«Дело армии» было встречено грандами с большим недовольством.
Уайтлок сообщает в своих мемуарах, что высшие офицеры были
недовольны агитаторами и готовились к борьбе с ними. 20 октября Кромвель
выступил в парламенте с трехчасовой речью, в которой осудил авторов «Дела
армии» и «мятежные полки», и подчеркнул стремление своей партии
«восстановить монархию», отвергнув предложения о прекращении всяких
переговоров с королем.
22 октября состоялось заседание Общеармейского совета, на котором
обсуждались предложения агитаторов. Кромвель, который в связи с
тревожным полсжением делил свое время между парламентом и находившейся
в лондонском пригороде Патни ставкой, не скрывал отрицательного
отношения к опубликованному агитаторами пяти полков «Делу армии» и не
без его одобрения против них был сделан на заседании армейского Совета
весьма резкий выпад — они были обвинены в клевете на армию. На
заседании 22 октября «Дело армии» офицерами подробно не обсуждалось.
Предложения агитаторов решено было рассмотреть на специальном
расширенном заседании Совета армии 28 октября 1647 г., в Патни.
СОВЕТ АРМИИ В ПАТНИ
И ПОСЛЕДУЮЩАЯ БОРЬБА ЛЕВЕЛЛЕРОВ
Несколько дней, которые отделяли одно заседание Совета армии от
другого, были использованы Кромвелем и агитаторами-левеллерами для
подготовки к неизбежной борьбе на предстоящих заседаниях Совета.
Кромвель и Айртон решили дать бой тем, кто выступал с требованиями
более глубоких демократических преобразований и отстаивать свой проект
новой конституции — «Пункты предложений».
Левеллеры также готовились отстаивать свои ос-
«Народное соглашение» новные принципы и в ответ на нападки индепен-
левеллеров « /->,
1 дентов выдвинули к началу заседании Совета
армии свой проект демократической конституции, известный под названием
«Нашдное^ соглашение^» (The Agreement of the People for a firm and present
PeaceJ^ составленный группой военных и гражданских левеллеров. По
мысли авторов «Народного соглашения», его принятие должно было
осуществиться путем всенародного опроса, и каждый англичанин, принимавший
этот проект, должен был скрепить его своей подписью.
223
Констатируя, что последние события показали, как высоко народ
ценит свою свободу, авторы «Народного соглашения» во вводной части,
основываясь на принципе естественного права, провозглашают своей
целью обеспечить «общие права и свободы» народа.
«Соглашение» исходит из необходимости пропорционального
представительства в будущем парламенте. Об этом говорится в первом пункте:
«Английский народ, распределявшийся до сих пор крайне неравномерно
по графствам, городам и местечкам, для^избрания своих депутатов в
парламент должен быть распределен более пропорционально сообразно
количеству населения». 1'аким образом, из пер^ого^пункта левеллерскбго
проекта могло вытекать^тр"ебование всеоощ^гсГизбирательного права, в то 'время
как в конституционном" проекте ^ндепен^нтов^ужё из самого принципа
представительства в парламенте по сумме уплачиваемых графством
налогов вытекало цензовое избирательное право. В проекте левеллеров ничего
не говорится о какодо-дибо цензе. В нем предусматривался также роспуск
существующего парламента и созыв нового двухгодичного парламента.
В четвертом пункте «Народного соглашения» ясно сформулированы
идея народного суверенитета и республиканские стремления его авторов.
■ Только палата общин, состоящая из выборных представителей народа,
наделяется законодательными функциями, только она может решать
вопросы войны и мира, ее компетенции подлежат внешняя политика,
назначение и смещение чиновников и т. д. «Власть как настоящих, так и всех
будущих представителей уступает только власти тех, кто их избрал, и
простирается без ведома и вмешательства какого-либо другого лица или
лиц на вопросы установления, изменения и отмены законов, на введение и
упразднение учреждений и судов, назначение и удаление чиновников
и офицеров всех рангов и затребование у них отчетов, на вопросы войны и
мира, на заключение договоров с иностранными государствами и вообще на
все то, что не выделено ясно и намеренно самими представителями из своей
компетенции»,— так гласит соответствующий пункт «Народного
соглашения», не оставляющий никакого места в государстве для короля и
лордов и по существу означающий превращение Англии в республику.
Далее «Народное соглашение» устанавливает ограничения и для
парламента: он не должен вмешиваться в религиозные дела и не имеет
права принуждать граждан к военной службе.
Законы государства должны быть одинаковы для всех, не может быть
никакого исключения для знатных и богатых. «Ни держание, ни поместье,
ни хартия, ни состояние, ни происхождение или место не должны давать
право на изъятие из обычного законного порядка, обязательного для
других»,— так говорится в одной из статей «Народного соглашения»,
направленной против всяких привилегий.
«Народное соглашение», как мы видим, затрагивает
Значение только вопросы государственного устройства ж
«Народного соглаше- обеспечения свобод и прав граждан, поэтому
ния>> как проекта тт /■*
демократической оно» в отличие от «Дела армии», в котором были и
конституции социально-экономические требования (отмена
монополий, десятины, возвращение крестьянам
огороженных земель), может быть названо проектом левеллерской конституции.
Его осуществление означало бы провозглашение республики с
однопалатным парламентом. Уничтожение таких феодальных учреждений, как палата
лордов и королевская власть, было бы решительным шагом в деле
революционного уничтожения в Англии феодальных порядков. В. И. Ленин
подчеркивал, что монархия, сословность, наряду с феодальным землевладением
и землепользованием, с религиозным и национальным гнетом и т. п.,
являются теми «авгиевыми конюшнями», которые былц оставлены в изрядной
224
мере всеми буржуазными государствами «...при совершении ими их
буржуазно-демократических революций...»1, в том числе и Англией. Уничтожение
таких элементов феодализма в Англии, как палата лордов и королевская
власть, означало бы дальнейшее углубление революции.
Левеллеры, окончательно оформившиеся в особую политическую
группировку в период составления «Дела армии» и «Народного соглашения»,
придавали особое значение политическим требованиям и искали
разрешения всех противоречий в осуществлении всеобщего избирательного права.
Вполне возможно, что включение в «Народное соглашение» только
политических требований было вызвано надеждой агитаторов на то, что это
вызовет гораздо меньше нападок грандов, с которыми они не хотели еще
рвать. Однако индепенденты во главе с Кромвелем усматривали в самом
принципе всеобщего избирательного права и равенства всех людей перед
законом угрозу для частной собственности и для своих привилегий.
Побеждая абсолютизм силами народных масс, английская
буржуазия и джентри хотели сразу же надеть узду на своих демократических
союзников по борьбе с феодальной монархией. Об этих стремлениях инде-
пендентов дают яркое представление прения на заседании Совета армии
в Патни, записанные секретарем военного совета Кларком и изданные
в конце XIX в. в «Архиве Кларка» (Clarke papers).
Заседания Совета армии, происходившие в церкви,
Натнейская конференция, в предместье Лондона—Патни, были в сущности кон-
Вопрос ференцией индепендентов и левеллеров. Здесь при-
о форме правления
по собственности сутствовала вся индепендентская верхушка армии,
все высшие офицеры, за исключением болевшего в это
время Ферфакса, офицеры — представители полков, все агитаторы, в
большинстве своем левеллеры, и видные лондонские гражданские левеллеры —
Уайльдман и Петти, принимавшие активнейшее участие в дебатах. Среди
офицеров, сторонников левеллерской партии, выделялась фигура
полковника Ренсборо, незадолго перед этим назначенного вицеадмиралом флота.
Кромвель готов был дать повышение этому видному левеллеру, лишь
бы только удалить его из армии, однако достигнуть этой цели Кромвель
не смог. Среди агитаторов видную роль играли вожаки солдат Сексби,
Локиер и Аллен. Большую группу индепендентов возглавляли Кромвель
и ^Уфтон. '
Заседания Совета армии, имевшие характер конференции, начались
28 октября и продолжались до 11 ноября 1647 г., до фактического разгона .
Кромвелем всего общеармейского Совета.
Уже накануне заседания Совета армии в Патни наметился ряд вопросов,
по которым у левеллеров и у индепендентских грандов были резко
противоположные точки зрения. Их разделял не только вопрос о форме
будущей государственной власти, но и не в меньшей мере вопрос об
избирательном праве. По этим вопросам главным образом и происходили дебаты на
Патнейской конференции.
Первые выступления в Совете армии были посвящены будущей форме
государственного устройства. Левеллеры в лице Сексби, Аллена,
полковника Ренсборо и Уайльдмана требовали уничтожения монархии. Наиболее
четко об этом говорил полковник Ренсборо. «Что касается меня,— сказал
этот видный армейский левеллер,— то можно сказать, что я против короля.
Я против него и против любой власти, которая будет вредить народу».
Индепенденты, представленные Кромвелем и Айртоном, выступали
за сохранение ограниченной парламентом королевской власти, заявляя,
1 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 30.
15 Английская революция, т. I 225
что уничтожение монархии было бы «слишком большим скачком»,
притом скачком весьма опасным, так как республиканский строй ведет якобы
к распаду государства. «Англичане сроднились с определенным
порядком государственного устройства»,— говорил в одной из своих
многочисленных речей на конференции Кромвель, доказывая незыблемость в Англии
монархического принципа. Он прямо заявил, что не может согласиться
с теми, «кто полагает, что верховная власть принадлежит исключительна
народу».
Не соглашаясь с теорией естественного права, приводившей левеллеров
к идее народного суверенитета и требованию республики, Айртон,
выступивший от имени офицерской верхушки армии, выдвинул своеобразную
теорию «общественного договора», точнее — обязательства между
людьми (Human Engagement), лежащего якобы в основе человеческого
общества. Некоторые его положения совпадают с теорией Гоббса, выдвинутой
в «Левиафане».
По мнению Айртона, только «обязательство между людьми»,
«общественный договор», раз и навсегда принятый, создаст общие нормы,
регулирующие всю жизнь общества. Айртон использовал идею общественного
договора для того, чтобы доказать, что люди обязаны уважать порядки,,
которые они якобы сами закрепили в период возникновения государства.
Айртона не смущало то, что из его доводов вытекала и неправомерность
борьбы индепендентов против королевской власти. Идея общественного
договора понадобилась идеологу джентри и буржуазии для того, чтобы
доказать справедливость общественного строя, при котором одни
являются имущими, а другие неимущими. Отрицание общественного договора и
признание естественных прав, говорил Айртон, неизбежно ведет к
отрицанию прав собственности. Айртон выступал глашатаем
«священного права» буржуазной собственности «Каждый из нас,— заявлял он,—
должен довольствоваться, пользоваться и распоряжаться тем, что по
закону принадлежит ему. Никто не должен- насильно отбирать то, уто
принадлежит другому». Таким образом, индепенденты больше всего боялись
того, что осуществление программы демократических преобразований
может повлечь за собой и покушение на собственность нового дворянства и
буржуазии.
Дебаты о королевской власти уже в первый День заседаний Совета
армии показали, что индепенденты не хотели расстаться со старой
феодальной формой государственной власти, и только развернувшееся широ-
K^ejgagogHoe^движение против монархии заставило их позднее, в 1649 г.»
пойти на_ее упйчТбжтЩ^Ж1М&„ провозглашение республики.
Утром 29 октября все участники конференции в
об избирательном праве соответствии с принятым накануне предложением
подполковника Гоффа, поддержанным Кромвелем,,
присутствовали на молебне, но и после молитв боевой пыл сторон не остыл.
Прения второго дня заседаний носили еще более бурный характер. Вопрос
о королевской власти был отложен, и конферениия перешла к обсуждению
вопроса об избирательном праве, как он был сформулирован в
«Народном соглашении».
Прения по первому пункту «Народного соглашения» открыл Айртон,
решительно выступивший против самого принципа всеобпето
избирательного права. «В «Народном соглашении» сказано,— говорил Айртон,—
что народ Англии должен быть разделен «соответственно числу жителей».
Это заставляет меня думать,— продолжал он,— что каждый, кто является
жителем, должен рассматриваться как равный другому и должен иметь
равноправный голос при выборе представителей, т. е. тех, кто должен
представлять всю страну. Если это так, я должен возразить». В ответ
226
на реплику одного из участников заседания Айртон заявил, что
для того, чтобы быть избирателем, недостаточно быть жителем страны.
В другом своем выступлении Айртон разъяснил, кто, по его мнению,
должен пользоваться избирательными правами. «Мне думается,— заявил
он,— что права, общего для всех, нет. Я полагаю, что никто не имеет
права решать дела королевства и никто не имеет права избирать лиц,
которые должны решать, по каким законам мы должны управляться,
кроме тех, кто имеет постоянную заинтересованность в этом королевстве.
Такие именно лица, взятые вместе, по существу и представляют
королевство и, следовательно, должны избирать представителей...» Под
«постоянной заинтересованностью» Айртон понимал наличие собственности у
избирателя. Представлять страну, вырабатывать для нее законы должны люди,
имеющие определенное значение и имущественные интересы в государстве.
Далее Айртон разъяснил, кого он имеет в виду: «это люди, у которых
находится вся земля, и люди, входящие в корпорации, в руках которых
находится вся торговля и ремесло».
Айртон не признавал даже формального равенства в правах за всеми
англичанами и прямо высказывал свое презрительное отношение к
народным массам, которые, по его мнению, имеют на основании «прав рождения»
лишь право на то, чтобы «им не отказывали в воздухе, местопребывании
на земле, в праве передвигаться по дорогам... в праве жить среди нас...»
Люди, родившиеся в Англии, имеют право лишь на то, чтобы «их не
изгоняли из пределов Англии»,— утверждал идеолог буржуазии и джентри
Айртон, но они не могут претендовать на участие «в распоряжении
землями и реем». Иное решение, подчеркнул Айртон, может привести
«к упразднению всякой собственности и выгод, какие человек получает
от наследственной земли или от имения по праву владения или от чего-
либо другого».
По мнению Айртона, признание равенства избирательных прав может
привести к покушению на собственность, которая должна быть «основой
конституции королевства».
Для того чтобы не было покушения на собственность, следует
государственные дела передать тем, кто имеет «постоянный интерес» в делах
королевства. Этот «постоянный интерес», по мнению Айртона, имеют
также липа, занимающиеся торговой деятельностью, владельцы
мануфактур: «одни они наравне с землевладельцами имеют постоянный
интерес в делах королевства». Айртон убеждал собравшихся, что
ограничение избирательного права направлено на обеспечение мира и
безопасности королевства. Характерно, что в одном из своих выступлений он
в соответствии с общепринятыми тогда — особенно среди пуритан —
ссылками на библию и заповеди, утверждал, что ограничения в правах
предписаны богом.
Представитель левеллеров Максимилиан Петти, возражая Айртону,
утверждал, что «все жители, являющиеся англичанами по праву рождения,
должны иметь равные права».
Выступавший неоднократно полковник Ренсборо резко критиковал
существовавший тогда избирательный ценз, согласно которому выбирать
в парламент могли только фригольдеры, полные собственники земли с
доходом не ниже 40 шилл., и обвинял Айртона в стремлении сохранить
старые ограничения, протигоречащие «естест>гнным и божест* еньым
законам». Отстранение большинства народа от участия в голосовании привело
бы к господству в Англии тирании, не меньшей чем та, против которой
боролся парламент, заявлял он. Защищая принцип всеобщего
избирательного права, Ренсборо не только ссылался на естественное право, но и
утверждал, что источник власти находится в народе. Но из своих положений
16* 227
о естественном праве и народном суверенитете левеллеры делали лишь
вывод о необходимости признания формально-юридического равенства.
Левеллеры, мелкобуржуазные демократы, вовсе
Вопрос не хотели уничтожения частной собственности и
о частной J g,
собственности не подвергали сомнению самое право собственности.
Только Ренсборо поставил вопрос: «Я бы хотел
знать, почему это некоторые люди не имеют собственности, а другие ее
имеют?» Но это было сказано в пылу борьбы, когда надо было
парировать атаки Айртона. Сам Ренсборо в своей речи признавал священность
права частной собственности: «собственность существует по законам
бога — в силу заповеди «не укради»». Но это не значит, говорил он, что
бедняк должен терпеть притеснения.
Другой оратор — левеллер Петти — заявил, что представительство
нации в парламенте должно быть изменено, оно должно стать более
полным. «Я думал,— говорил он,— что мы все согласны расширить
избирательные права и желаем более равного представительства, чем теперь.
Ведь теперь имеют право выбирать только фригольдеры с доходом в 40
шиллингов. Человек может иметь лизгольд и платить 100 фунтов стерлингов в
год, владеть лизгольдом в третьем поколении и все же он не будет иметь
избирательных прав». Эти слова Петти показывают, что левеллеры защищали
права тех лизгольдеров и копигольдеров, которые были уже
состоятельными людьми, но избирательными правами все же не
пользовались.
Петти, как и другие левеллеры, отрицал, что всеобщее избирательное
право может привести к уничтожению собственности, наоборот,
осуществление этого права является, по его мнению, единственным средством
сохранить частную собственность.
Отвергая аргументы Петти и продолжая утверждать, что программа
левеллеров ведет к уничтожению собственности, Айртон указывал на такую
возможность: «Может случиться, что большинство избранных не будет
иметь никакого «постоянного местного интереса». «Почему вы думаете, что
эти люди не могут вотировать отмену всякой собственности?» Его
аргументация была дополнена полковником Ричем, который подчеркнул, что
число лиц, не заинтересованных в сохранении собственности, в пять раз
больше числа собственников. Ведь есть люди, имеющие по 10—20 слуг.
Если господин и слуга будут равноправными избирателями, тогда
понятно, что те, которые «не имеют интереса» в государстве, будут выбирать
таких же. Может случиться, что большинство без всякого насильственного
потрясения уничтожит собственность путем издания закона о равенстве в
имуществе и положении. Единственное, к чему следует стремиться, это к
перераспределению на более справедливых началах избирательных округов.
Горячо возражал Ричу Уайльдман, аргументировавший
необходимость уничтожить неравенство в избирательных правах ссылкой на
происхождение его от нормандского завоевания. Уайльдман, как и Лильберн
и другие левеллеры, а затем и диггеры, видел в абсолютизме результат
внешнего завоевания и уже в силу этого считал его силой, чуждой народу.
Человек может быть связан только законами, которые изданы его
представителями, и подчиняться правительству, которое существует с его
согласия. «Все люди в Англии,— сказал Уайльдман,— должны иметь право
выбирать своих представителей. Всякое правительство должно
существовать по воле народа».
В ходе прений становилось все яснее, что индепенденты хотели
использовать победу народных масс, но не хотели делить с ними результаты
победы. В ограничениях избирательного права они видели преграду для
тех, кто захотел бы покушаться на их собственность.
228
Однако и левеллеры в действительности не
Различные течения боролись за всеобщее избирательное право. Это
среди левеллеров r r r
г 1 показало уже выступление 11етти, заявившего,
в ответ на призыв Кромвеля к примирению, что левеллеры согласны
исключить из числа избирателей рабочих и лиц, находящихся на
услужении. Он сказал: «Как я представляю, мы исключили бы подмастерьев,
учеников, слуг или тех, кто получает подаяние, на том основании, что они
зависимы от воли других людей и будут стараться угодить им». Петти
настаивал на расширении прав лишь для тех, кто не был зависим от других
людей. Исключение из числа избирателей рабочих и слуг свидетельствует
°^^^9рУР^^Ш^-^^^Л§^ЗШ1^ ^§M«5?eB55JL^0, 1°м? Лт0 Л^Я^олее
эксплуатируемые слои населения не нашли в.jmxjioflgHHJmx __защит1щков
своих интересов. ^Ли^ь^оч^нь немногие1"л введу деды высказыврлис^тдоти^
1&ких-либо ограничений избирательных прав. Так, капитан Эндли, один*
из офицеров-левеллеров, заявил в своей, речи в Совете армии, что он
выступит не только против Кромвеля и Айртона, но и против любого, кто
будет отрицать, что «каждый свободнорожденный англичанин имеет право
выбирать» своих представителей в парламент.
К группе наиболее радикально настроенных левеллеров принадлежал
и Сексби, выступивший от имени рядовых солдат против всяких
избирательных "ограничений. Он подтвердил решимость солдат бороться за
свои прирожденные права. «Мы были призваны,— сказал Сексби,—
служить королевству и рисковали своей жизнью и все это для того, чтобы
восстановить наши прирожденные права и привилегии... Много тысяч насг
солдат, жертвовало своей жизнью для этого. Однако теперь оказывается,
что человек, у которого нет постоянной собственности, не имеет также
никаких прав в этом королевстве. Меня удивляет, что мы так обмануты. Если
мы не имеем прав, то мы, стало быть, лишь простые солдаты-наемники.
Есть много лиц в таком же положении, как и я. У них имеются лишь
небольшие участки, но они обладают такими же природными правами, как
и эти двое [Сексби намекал на Кромвеля и Айртона.— Ред.],
претендующие на роль законодателей». Сексби настаивал на праве всех англичан
участвовать в выборах, вне зависимости от имущественного положения.
Полковник Ренсборо также высказался против привилегий для
владельцев имущества и лишения избирательных прав бедняков. «Я хотел
бы знать,— спросил он,— для чего сражались до сих пор солдаты?
Очевидно для того, чтобы поработить себя и отдать власть богатым людям,
земельным собственникам».
Однако эти выступления не характерны для общей позиции левеллер-
ской партии. Руководящая группа левеллеров на Патнейской^конфе-
ренции подтвердила, что лёвдшле^ы не*думают '^ШШ^^Щ(^аГ^5ттл9
nJ2?£]I3iTft И ^днтаам. Но и это не примирило^обейГТгаф^йй^^СЯоры между
представителями индепендентов и левеллеров не прекращались.
Дебаты 29 октября не привели ни к какому согла-
Компромиссные шению. Продолжать обсуждение было бесполезно,
предложения ^ и Кромвель внес предложение о прекращении
конференции* прений. Заседавшая после этого согласительная
комиссия в составе Кромвеля, Айртона, Ренсборо
и других представителей офицеров, а также Сексби, Аллена и четырех
других представителей солдат-агитаторов выработала шесть предложений.
Часть из них являлась ни чем иным, как некоторым видоизменением
соответствующих статей «Пунктов предложений», выработанных индепендентами.
К их числу относятся предложения, предусматривавшие сохранение
монархии и палаты лордов, созыв нового двухгодичного парламента, который
не может быть распущен без его собственного согласия, а также создание
229
Государственного совета «для управления государством в период между
сессиями парламента».
По вопросу об избирательном праве было выработано компромиссное
предложение, предоставляющее парламенту право определить круг лиц,
пользующихся избирательным правом, с учетом заслуг сражавшихся за
него во время гражданской войны Было выражено также пожелание,
чтобы «выборы членов палаты общин в будущие парламенты были
распределены между всеми графствами и другими частями королевства в
соответствии с некоторыми правилами равенства и пропорции с тем, чтобы,
насколько это возможно, сделать палату общин равным
представительством всех избирателей в целом». Это компромиссное предложение,
несомненно, отличалось от соответствующей статьи «Пунктов предложений»
Айртона уже тем, что не предусматривало имущественного ценза,
но оно все же не содержало и ясного указания на то, что каждый
житель должен иметь избирательные права. В предложениях
предусматривались также ограничения для роялистов, которые лишались
избирательных прав на пять лет. *
Эти компромиссные предложения были приняты индепендентским
большинством комиссии по настоянию Кромвеля, вынужденного под
давлением левеллерских членов комиссии отразить в какой-то мере в
предложениях их требования.
Однако, если левеллеры и могли примириться с пунктами об
избирательных правах, дававших им надежду на дальнейшее расширение круга
избирателей, то с другими предложениями, выработанными комиссией,
они согласиться не могли. Вот почему 1 ноября, когда возобновились
заседания армейского Совета, с новой силой разгорелись споры вокруг вопроса
о законодательных правах короля и палаты лордов. Горячие дебаты были
вызваны не только тем, что предложения согласительной комиссии,
отражавшие политическую программу индепендентов, вновь поставили
вопрос о королевской власти, о чем уже спорили в первый день заседаний
Совета армии, но и подозрительным поведением Карла, затеявшего
интриги с шотландцами и тем возбудившего негодование левеллеров.
На заседании Совета 1 ноября Кромвель предложил передать вопрос
о форме правления на разрешение парламента. Агитаторы Аллен и Сексби
повторили свое мнение, что восстановление короля «несовместимо со
свободой королевства». Сексби при этом заявил: «Я полагаю, что мы,
восстанавливая короля, шли бы против божьей воли». Левеллер капитан
Бишоп назвал короля «кровавым тираном». Уайльдман поддержал
мнение своих товарищей и, напомнив об узурпации власти королями у народа,
заявил, что только отменой власти короля и лордов можно обеспечить
народу свободу.
Айртон снова подчеркнул, что власть короля и лордов «самая
законная на земле», что она возникла в результате договора между людьми и
может быть наследственной или выборной. Идеолог индепендентской
партии согласился лишь с тем, что следует установить определенные
ограничения для короля и лордов.
Ход прений показал, что между левеллерами и индепендентами
существовали непримиримые противоречия. Поэтому было решено временно
прекратить пленарные заседения Совета армии и передать все спорные
вопросы на обсуждение согласительной комиссии. Последняя приняла
ряд важных решений, рассчитанных на достижение соглашения между
левеллерами и индепендентами. По предложению комиссии издание новых
или изменение старых законов могло быть осуществлено только при участии
палаты общин. Последней должны быть подсудны все официальные лица,
за исключением пэров. Устанавливались и ограничения для палаты общин:
<230
она не могла принуждать людей к военной службе и ограничивать свободу
совести. Комиссия также предложила внести уточнение в предложение
об избирательных правах. Было решено, что избирательные права должны
получить все граждане, кроме слуг и лиц, живущих общественной
благотворительностью. Таким образом, избирательных прав лишались рабочие
и вообше липа наемного труда, так как они находились у кого-либо на
службе и, следовательно, могли рассматриваться как слуги, а также бедняки.
По предложению Ренсборо, на одном из заседаний, в отсутствие
Кромвеля, было принято решение о созыве общего сбора армии, чтобы выявить
отношение полков к «Народному соглашению».
Кромвель в это время был в очень затруднительном положении. Он
знал об усилившихся подозрительных происках роялистов и шотландцев,
но не меньше он боялся левеллеров и все возраставшего влияния
последних на армию. Чтобы покончить с дебатами в Совете армии, Кромвель
предложил офицерам и солдатам-агитаторам вернуться к своим полкам.
11 ноября 1647 г. Совет армии прекратил свое существование и в
дальнейшем все его функции были присвоены военным советом, состоявшим из
одних офицеров.
Роспуск общеармейского Совета означал, что
Продолжение ^борьбы Кромвель выступает не только 1.ротив требуемых
конференции левеллерами демократических преобразований,
но и против отстаивавших их необходимость
солдатских организаций в самой армии. Левеллеры рассматривали действия
Кромвеля как прелюдию к общему разгрому демократического движения
в армии. Рассылкой агитаторов по полкам и роспуском общеармейского
Совета Кромвель лишь развязал себе руки, писали агитаторы в
распространявшейся ими 11 ноября в Лондоне прокламации «Письмо агентов
некоторых полков».
В одной из своих ноябрьских петиций левеллеры требовали
возобновления обсуждения «Народного соглашения» и утверждали, что только
бесчестные люди могут использовать предложения агитаторов для раздувания
травли против них Сторонники Лильберна доказывали, что роспуск Совета '
армии незаконен, так как Совет не назначен генералами, а состоит из
выборных представителей от офицеров и солдат. Во всех своих
обращениях к солдатам левеллеры призывали их быть готовыми к борьбе.
Армейское руководство со своей стороны развило энергичную
деятельность, стремясь подавить недовольство в самом зародыше. Чтобы
несколько успокоить солдат, Ферфакс добился от палаты денежных
ассигнований на частичную выплату им задолженности по жалованью.
Пресвитерианское большинство парламента видело, что Кромвель повернул от
политики примирения с левеллерами к подавлению их, и решило поэтому
поддержать руководство армии ассигнованием средств для частичной
выплаты солдатам жалованья.
Опасаясь совместных действий полков, Кромвель решил вместо общего
сбора армии организовать сборы полков в трех отдельных местах. К такому
решению его привело и глубокое негодование, охватившее армию в связи
с бегством Карла I, вследствие чего возможность каких-либо выступлений
со стороны солдат стала весьма вероятной.
11 ноября ночью Карл, все еще находившийся в Гемптон-Корте,
воспользовавшись беспечностью охраны, бежал из замка в сопровождении
своих друзей, оставив начальнику охраны, полковнику Уолли,
издевательское письмо, в котором просил его охранять принадлежащие королю
дворец, картины и обстановку. Карл направился на остров Уайт, на юге
Англии, где был задержан губернатором острова, и оказался фактически
пленником
231
По приказу парламента ни один корабль не мог покинуть английских
портов, и у короля исчезла надежда бежать за границу.
Левеллеры, не раз предупреждавшие о готовящемся бегстве короля,
использовали это событие для сяоей агитации среди солдат. В армии
возникло движение за решительный отпор попыткам подменить «Народное
соглашение» компромиссным проектом, выработанным большинством
согласительной комиссии в Патни и являвшимся в сущности лишь несколько
измененным вариантом индепендентских «Пунктов предложений».
Насколько сильно было движение за поддержку «Народного
соглашения», свидетельствует тот факт, что военный совет обнародовал
специальную «Ремонстрацию» по поводу недовольства в армии. Была составлена
своего рода присяга, которую должны были подписать офицеры и солдаты
полков во время предполагавшихся армейских полковых сборов. «Мы
обязуемся,— было сказано в этом документе,— соблюдать порядок и
повиноваться приказам его превосходительства, его военного совета и
каждого из наших офицеров в полках и в армии».
Если Кромвель и другие гранды готовились
Попытка восстания на армейских сборах нанести решительный удар
в армии демократическому течению в армии, то левеллеры,
в свою очередь, подготовляли восстание солдат для поддержки требований
«Народного соглашения», намереваясь использовать для этой цели те же
собрания полков.
Первое выступление левеллеров произошло 15 ноября 1647 г. во время
сбора семи полков близ местечка Уэр вТертфордшире. ~"*
Когда Кромвель и Ферфакс появились на поле, где происходил сбор,
они нашли здесь выстроенными не семь, а девять полков. Полки Гаррисона
и полковника Роберта Лильберна (старшего брата Джона Лильберна)
прибыли сюда вопреки приказу Ферфакса, что само по себе означало открытое
неповиновение и рассматривалось командованием, как мятеж. Солдаты этих
полков явились с прикрепленным к шляпам текстом «Народного
соглашения» и девизом «За свободу Англии и права солдат». Здесь же
присутствовали многие видные левеллеры: полковники Ренсборо и Эйре, майор
Скотт и др. Как только перед собравшимися полками появился Ферфакс,
Ренсборо направился к нему, чтобы вручить текст «Народного
соглашения». Однако лидеру армейских левеллеров преградил путь один
из преданных Кромвелю офицеров, который резко оттолкнул Ренсборо и
не дал ему вручить «Народное соглашение» командующему.
Ферфакс в сопровождении Кромвеля обходил полки и к каждому
полку обращался с речью, в которой призывал покончить с недовольством в
армии и подписать текст присяги. Семь полков подчинились требованию
командования, но солдаты двух преданных левеллерам полков Гаррисона
и Роберта Лильберна отказались снять со своих шляп тексты «Народного
соглашения»; особенно решительно был настроен полк Роберта Лильберна,
который Уайтлок называет в своих мемуарах «самым мятежным полком
во всей армии».
Кромвель сразу понял опасность положения. Если бы полк Роберта
Лильберна перешел от простого неповиновения к активным действиям,
к нему, бесспорно, присоединился бы и полк Гаррисона, а возможно, и
солдаты других полков.
Для предотвращения такой возможности Кромвель с обнаженной
шпагой в руке врезался в ряды солдат, резко приказывая срывать со шляп
тексты «Народного соглашения» и срывая их сам. Присутствовавшие здесь
наиболее активные армейские левеллеры были немедленно арестованы.
Здесь же был устроен военный суд над четырнадцатью арестованными, из
которых трое были присуждены к смерти. Затем была проведена жеребьев-
232
ка, чтобы определить, кого следует казнить перед строем немедленно.
Жребий пал на солдата Ричарда Арнольда, приговор над которым был
приведен в исполнение здесь же, в присутствии его товарищей.
После подавления первой попытки левеллеров поднять полки против
грандов сборы других полков армии прошли без каких-либо
столкновений.
19 ноября Кромвель дал в палате общин отчет о происшедших в Уэрс-
событиях. Пресвитерианская палата выразила благодарность Кромвелю и
Ферфаксу и поручила им в дальнейшем заботиться о подавлении всяких
попыток «поднять мятежи» и нарушить порядок в армии. Из всех
присутствовавших на заседании членов палаты общин против одобрения действий
командования голосовал только Ледлоу, индепендент-республиканец.
Левеллеров — членов палаты— на заседании не было, но против них
(полковника Ренсборо и майора Скотта) не были приняты репрессивные-
меры, хотя они активно участвовали в попытке солдатского восстания.
Это объясняется не добродушием грандов, а их боязнью еще больше
обострить отношения с демократическими элементами в армии в тот
момент, когда назревали новые важные события. Индепенденты не могли
не видеть, что король все теснее сближался с шотландцами, а
пресвитериане вели себя все более подозрительно. Кромвель не мог не знать, что
у левеллеров было много сторонников в армии, которых нельзя было в
условиях надвигавшейся угрозы новой гражданской войны окончательно
оттолкнуть от себя. Кромвель также видел, что идеи «Народного
соглашения» имеют много сторонников среди народных масс, о чем
свидетельствовали петиции, поступавшие в парламент.
Левеллеры в свою очередь были ослаблены после неудачи при У эре.
Перейти к новым активным действиям в это время они не могли. К тому жо
и им приходилось считаться с необходимостью сохранить единство в лагере
противников короля и пресвитерианского парламента ввиду нараставшей
угрозы нового роялистского восстания и интервенции со стороны
шотландцев, действовавших теперь в согласии с королем. В такой угрожающей
обстановке внутри страны и опасности шотландской интервенции извне
армия могла рассчитывать на успех в новой борьбе только при единстве
своих рядов.
Таким образом, неминуемо надвигавшаяся новая гражданская война
заставила левеллеров и индепендентов временно забыть разногласия и
объединиться. Единство, временно установившееся в рядах армии,
обусловило победу объединенных сил индепендентов и левеллеров в этой второ!»
гражданской войне, вспыхнувшей весной 1648 г.
Глава восьмая
ВТОРАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОТ*НА.
ПРОЦЕСС И КАЗНЬ КОРОЛЯ
*
ОБОСТРЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ В АНГЛИИ В КОНЦЕ 1647 г.
конце 1647 г. положение в Англии стало еще более напряженным.
Активизировались роялисты, стремившиеся использовать
борьбу внутри парламентского лагеря для восстановления
феодально-абсолютистской монархии Стюартов. Они учитывали
стремление пресвитериан во что бы то ни стало не допустить
дальнейшего углубления революции и достигнуть соглашения с королем.
Но главное, что ободрило английских роялистов, это поворот шотландцев
в сторону союза с ними. Поворот этот был связан с усилением в Англии
индепендентов, с ростом радикальных настроений в армии. Шотландские
пресвитериане-ковенантеры опасались установления в Англии
радикальных политических и церковных порядков. Отсюда и изменение их
политики в отношении короля.
В декабре 1647 г. на острове Уайт между Карлом I
Соглашение и шотландскими представителями во главе
^шотландами с Лодердейлом было подписано соглашение, по
которому король обязался утвердить Ковенант
и установить пресвитерианство в Англии в течение трех лет. Шотландцы,
со своей стороны, обязались послать в Англию войска для борьбы с
парламентской армией, если последняя откажется подчиниться приказу о
роспуске и если Карлу не будет дана возможность почетного
возвращения в Лондон для личных переговоров с палатами.
Хотя договор Карла I с шотландцами держался в строгом секрете,
но для всех было ясно, что между ними достигнута договоренность;
ведь иначе шотландцы не протестовали бы так резко против действий армии
по отношению к Карлу. Перехваченное Кромвелем письмо Карла, в
котором он писал о своем намерении окончательно порвать с парламентом и
армией в надежде на соглашение с шотландцами, свидетельствовало о том,
что на северных границах Англии явно нарастала новая угроза.
Пресвитериане, все еще составлявшие большинство в палате общин и
палате лордов, никак не соглашались на разрыв с Карлом I, на чем
настаивали теперь индепенденты. 25 ноября палата лордов вынесла решение
о создании комиссии по выработке новых предложений королю. Эти
предложения, получившие название «четырех биллей», были утверждены
в декабре 1647 г. и сводились к следующему: король лишался на 20 лет
права командовать военными силами страны, а после указанного срока
мог распоряжаться ими только с согласия парламента; король должен
был взять обратно все свои заявления против парламента; лорды, возведен-
234
ные в это достоинство королем во время гражданской войны, должны были
быть лишены его; парламент должен был иметь право переносить свои
заседания куда ему угодно. Король отказался принять эти «четыре
билля», заявив, что они принижают королевскую власть.
Ответ Карла, поступивший в палату общин 3 янва-
Отношение палат рЯ jg48 г., вызвал бурные прения. Пресвитериане
продолжали настаивать на изыскании путей для
продолжения переговоров с королем, но индепенденты требовали
прекращения всяких переговоров. Неудача прежних попыток добиться соглашения
с Карлом I, а также сильный нажим солдат, находившихся под
руководством левеллеров, заставили индепендентов выступить против короля,
хотя они и были сторонниками сохранения монархии. Резкие
выступления против Карла I должны были, по мнению Кромвеля и Айртона,
примирить с ними левеллеров, все еще критиковавших армейское
руководство в своих памфлетах конца 1647 г. и начала 1648 г. и представлявших
собой немалую опасность для индепендентов в силу все возраставшего
влияния левеллеров в армии и в стране, несмотря на попытки подавить их
движение.
Этим объясняется позиция, занятая индепендентами во время
обсуждения в палате общин вопроса об отношении к королю. Выступая в прениях,
Кромвель заявил, что королю нельзя доверять, так как он обманщик
{so false a man), и всякие предложения, делаемые ему, бесполезны.
«Необходимо установить в стране порядок без дальнейших обращений к королю»,—
сказал в заключение Кромвель. Выступивший от имени пресвитериан
Мэйнард, один из одиннадцати ранее удаленных депутатов-пресвитериан,
-заявил, что его единомышленники не могут согласиться с таким
утверждением. В прениях выступил также сэр Томас Рот , который сказал:
«Бедлам уготован для сумасшедших, а Тофет [ад. — Ред.] для королей. Но
наши последние короли вели себя так, словно они предназначены для
помещения в Бедлам». Он требовал суда над Карлом I и организации
управления государством без него. «Какая бы ни была установлена форма
правления,— подчеркнул он,— но только не должно быть ни королей, ни
чертей». Айртон, взявший вслед за ним слово, констатировал, что король
своими действиями лишил народ мира и безопасности, и поэтому будет
вполне оправдано установление порядка без него.
В конце дебатов снова выступил Кромвель, который стал доказывать,
что соглашение с королем невозможно. Закончив свою речь, он
демонстративно положил руку на рукоятку шпаги, как бы подчеркивая тем
самым готовность отстаивать предложение индепендентов даже силой
оружия. Затем большинством в 141 голос против 92 было принято решение о
прекращении каких бы то ни было обращений к королю и всяких сношений
с ним (the vote of no addresses).
Одновременно были опубликованы декларация палаты общин о
причинах принятия этого решения и специальное постановление о том, что
парламент не думает об изменении государственного строя Англии.
Однако по предложению Манчестера лорды отказались утвердить
постановление палаты общин.
Сопротивление лордов было вскоре сломлено армией и вмешательством
широких масс народа. В начале января 1648 г. нижняя палата получила
декларацию военного совета, заседавшего в Виндзоре, в которой армия
обещала нижней палате полную поддержку при проведении
решительной политики по отношению к королю. Вслед за этой декларацией
палата получила петиции из Бекингемшира, Сомерсетшира, Девоншира и
других графств о поддержке населением решения палаты не обращаться
больше к королю.
235
Решительная позиция армии и петиции из графств заставили лордов
утвердить решение о прекращении переговоров с королем. Это было
победой индепендентов, опиравшихся на народные массы. Второй победой
этого блока было создание в начале января «Комитета безопасности», так
называемого «Комитета Дерби Хауза» (Committee of Safety at Derby House),,
который был объявлен независимым от парламента в вопросах обеспечения
безопасности страны. Этот комитет был создан вместо прекратившего свою»
деятельность «Комитета обоих королевств».
Агитация левеллеров J°T ^удавшейся попытки поднять армию для
^ г борьбы за «Народное соглашение» (события в Уэре
в середине ноября 1647 г.) и запрета гражданским лицам принимать участие
в армейских делах, Лильберн, выпущенный временно из тюрьмы в начале
ноября 1647 г., развернул во время своего непродолжительного
пребывания на свободе широкую агитацию среди населения столицы за
составление новой петиции, с изложением основных демократических
требований. 17 января 1648 г. Лильберн и Уайльдман на большом митинге в
Лондоне предложили поддержать составленный ими проект петиции палате-
общин. Палата общин состоит из продажных людей, заявил Лильберн,
но так как нет возможности немедленно взяться за оружие, необходимо
напомнить всей стране программу демократической партии.
Повторяя основные положения левеллерской программы, изложенной
в «Народном соглашении», петиция, однако, содержала и ряд социальных
требований, отсутствовавших там: уменьшение налогов, помощь беднякамг
увеличение заработной платы рабочим и т. д. Политическим требованиям
петиция уделяла всего лишь несколько пунктов, где шла речь о палате-
общин, как верховной власти, и о всеобщем избирательном праве.
Характер петиции свидетельствовал о стремлении левеллеров активизировать
свою агитацию среди гражданского населения.
Петиция была напечатана в количестве 13 тыс. экземпляров и
распространялась не только в Лондоне, но и в других городах и графствах.
Лильберн и Уайльдман направили своим сторонникам в различных
графствах письма, в которых призывали создавать повсюду комитеты по
поддержке петиции. Левеллеры объявили периодические денежные сборы
среди своих сторонников для покрытия расходов по печатанию и
распространению петиции.
Активная деятельность левеллеров не прошла незамеченной для
пресвитерианского парламента. Шпионы донесли палате общин о выступлении
Лильберна, о характере новой петиции, вокруг которой его сторонники
развернули широкую агитацию. 19 января 1648 г. Лильберна и Уайльд-
мана вызвали в палату и устроили им очную ставку с одним из шпионов,
присутствовавшим на митинге 17 января; по решению обеих палат они
были арестованы. Лильберн опять был водворен в Тауэр, а Уайльдма»
был заключен во Флитскую тюрьму.
В тюрьме Лильберн написал несколько памфлетов, направленных
главным образом против палаты общин и лордов. 28 января он написал
памфлет «Вызов тиранам» (A Defiance to Tyrants), a 27 февраля его-
друзья-левеллеры опубликовали другой его памфлет «Кнут для
существующей палаты лордов» (A Whip for a Present House of Lords), в котором
Лильберн доказывал, что государство никогда не будет свободным, пока
существуют лорды. Лорды, писал Лильберн, не только хотят, «чтобы тираническая
власть принадлежала им, но стремятся сохранить ее и для своих сыновей?
и внуков независимо от того, будут ли они мошенниками или глупцами».
Хотя в некоторых местах этих памфлетов содержались нападки
и на Кромвеля, которого Лильберн бичевал за измену солдатам, но
всем своим острием они были направлены против пресвитерианского
236
правительства. Необходимость объединить все силы для борьбы с
пресвитерианами, стремившимися любой ценой достигнуть соглашения
-с королем, пойти на сделку с роялистами, заставила левеллеров,
несмотря на свои разногласия с Кромвелем и индепендентами, заключить
•с ними временный союз.
Роялисты тем временем усиленно готовились
и°новойВгааж°анскойМП к новой гражданской войне. Пока лорды обсуж-
войны дали решение палаты о прекращении переговоров
с королем, было сделано несколько попыток
освободить Карла, чтобы поставить его во главе контрреволюционных сил.
Неудача всех этих попыток не обескуражила Карла I, ожидавшего для
своего спасения прибытия голландского флота под командованием ван-
Тромпа. Каждый день король выходил на прогулку, предаваясь мечтам о
скорой победе, но все эти мечты оказались беспочвенными, так как Ренсбо-
ро, командовавший в качестве вице-адмирала флотом, приказал своим
кораблям бдительно контролировать берега острова Уайт, не допуская
проникновения в его воды каких-либо судов.
В связи с неудачей всех попыток бегства короля и опасением, что их
планы могут быть раскрыты, роялисты решили немедленно перейти к
открытой вооруженной борьбе. Начало ее относится к весне 1648 г.
ВТОРАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
Первый очаг новой^ второй гражданской
Начало и основные В0Ины возникНв феврале"1Б28ГгГв Южном Уэльсе.
очаги второй ^ « — * -*..~ ^ „, --- , — ~~.-~~ **
гражданской войны Военные действия в этбм районе начались после
того, как роялистски настроенный комендант
крепости Пемброк полковник Пойер отказался сдать крепость вновь
назначенному Ферфаксом коменданту полковнику Флемингу. Несмотря
на категорическое предупреждение, что в случае нового отказа сдать
командование он будет объявлен изменником и предан суду, Пойер не сдал
командования и объявил себя сторонником короля. На башнях крепости
Пемброк были вывешены королевские знамена; Пойер заявил, что он
установил связь со старшим сыном Карла I — принцем Уэльским.
Вспыхнувшее против него в городе восстание он подавил и удержал за собой
и крепость и город. Парламент вынужден был направить сюда сухопутные и
морские силы под командованием полковника Гортона в подкрепление
частям, уже посланным раньше под командованием Флеминга и
терпевшим большой урон от вылазок роялистов.
Второй очаг гражданской войны запылал в Кенте, где 21 мая 1648 г.
вспыхнул^) к^пн^ захвативших ряд городов. в том
чЖлсГ' Сэндвич, _Рочестер, Кентербери, ^увр и др. Всем роялистам
графства Кент руководители ~ мятежа предложили явиться в Блекхиз,
расположенный почти у самого Лондона, где намечалось формирование
отрядов для борьбы за дело короля. Имея в своем распоряжении
захваченное в Рочестере обмундирование и вооружение, роялисты намеревались
двинуться прямо на Лондон в расчете на активное содействие
пресвитерианского муниципалитета (общинного совета), который 23 мая в
специальном послании палате общин высказался за сохранение короля и
палаты лордов. Вожаки кентских роялистов Пейтон и Хейлс надеялись
также и на активные действия сторонников короля среди населения
Лондона. Хотя вспыхнувшие в Лондоне 9 и 10 апреля роялистские
волнения, сопровождавшиеся нападением роялистов на Уайтхолл и другие
правительственные здания, а также провозглашением лозунга «За бога и
237
короля Карла!», были подавлены регулярными воинскими частями, но
в столице было еще много роялистов, готовых подняться в любой
момент.
Третий очаг но^й_о^шдауаской войны возникал .щдатвпдднп> ня^ срвррртv
границах Англии. Центром его ^ыла пресвитерианская Шотландия, где
роялистски настроенные лидеры пресвитериан готовили интервенцию для
поддержки внутренних контрреволюционных сил в Англии. Подготовка
к интервенции началась в Шотландии еще в конце 1647 г. и была вызвана
стремлением поддержать дело пресвитериан в Англии. Умеренные лидеры
шотландских пресвитериан во главе с Аргайлом, выступавшие против
нового активного вооруженного
вмешательства Шотландии в английские дела и
первс начально имевшие поддержку
шотландского дворянства и большинства
духовенства в Генеральной ассамблее,
постепенно сдавали свои позиции. Верх
взяли сторонники интервенпии во главе
с герпогом Джеймсом Гамильтоном.
Наиболее влиятельные дворяне-депутаты
Генеральной ассамблеи поддержали
Гамильтона и заключенный в декабре 1647 г.
шотландскими представителями ю
главе с Лсдердейлсм договор с Карлом I
на острове Уайт.
Подготовка Собравшийся 2 мар-
шотландских та 1648 г. в Эдин-
пресввтериан к войне бурге Н0ВЬ]й
парламент одобрил линию Гамильтона и создал
«Комитет опасности» (Committee of
Danger), в задачу которого входило формиро-
лорд гамильтон. вание новой армии «для утверждения
гравюра xvii в Ковенанта и церковных установлений».
Численность армии была определена в
40 тыс. человек. Комитет шотландского
парламента разработал план военных действий против английской армии и
в первую очередь наметил захват Бервика и Карлайля, расположенных
в северных графствах Англии, вблизи шотландской гранипы.
Когда все приготовления были закончены, шотландский парламент
по предложению Гамильтона обратился 26 апреля к Долгому парламенту
с посланием, в котором, хотя и содержалось обещание не посягать на
суверенитет Англии и на привилегии парламент?, были требования
ультимативного характера. Шотландпы требовали запрещения
индепендентства, броунизма, анабаптизма и всех других пуританских религиозных
течений и сект, кроме пресвитерианства; все англичане должны принять
пресвитерианский Ковенант; королю должна быть дана возможность
вернуться в Лондон и вести здесь почетные переговоры с палатами;
все изгнанные из парламента коммонеры должны быть возвращены в
палату; армия должна быть распущена, могут быть сохранены лишь
гарнизоны, необходимые для обеспечения безопасности страны
и только при том условии, если во главе этих гарнизонов будут
поставлены верные Ковенанту и пресвитерианскому правительству
командиры.
В ответ на шотландский ультиматум палата общин приняла
специальную декларацию, в которой подтверждались верность Ковенанту и
готовность вести переговоры с Карлом совместно с шотландцами, но одноврс-
238
менно под давлением армии был издан приказ укрепить оборону
северных графств и объявить их на угрожаемом положении.
Однако шотландцы придвинули свои части непо-
Первые успехи средственно к английской границе, и тогда
р ободренные их поддержкой английские роялисты
во главе с Лангдейлом, соратником принца Руперта по первой
гражданской войне, захватили Бервик и Карлайл. Одновременно с восстанием
в Кенте и подготовкой к выступлению в Шотландии произошло
восстание и во флоте, где роялисты использовали недовольство моряков, не
получивших от правительства полагающегося им жалованья. Восставшие
корабли ушли к берегам Голландии, где во главе восставшей части флота
стали принц Уэльский Карл, принц Руперт и многие другие видные
роялисты.
Всего присоединилось к роялистам десять кораблей общим
водоизмещением в 36S0 тонн. Некоторые из этих кораблей были весьма крупными
для своего времени. Так, военный корабль «Констэнт Реформейшн»
имел водоизмещение в 850 тонн,' «Конвертив» и «Ласточка» — по 650
тонн каждый, «Антилопа»— в 600 тонн и т. д.
Принц Уэльский опубликовал декларацию, в которой объявил о
намерении восстановить власть своего отца и распустить армию ввиду того, что
она-де поглощает слишком много средств. Пытаясь демагогически играть
на недовольстве народных масс тяжелым продовольственным положением,
он обещал в своей декларации отменить акциз и систему постоя, сохранить
все привилегии парламента и особенно охранять собственность
подданных.
Пресвитериане использовали восстание во флоте для отстранения Ренс-
боро от командования флотом и передачи командования ранее
отстраненному стороннику пресвитерианского большинства палаты вице-адмиралу
Уорвику.
Таким образом, вторая гражданская война началась рядом успехов
роялистов, которым на первых порах удалось создать весьма
внушительную угрозу сторонникам парламента. На севере, западе и юго-востоке
шло развертывание роялистских сил, рассчитывавших на помощь
восставшей части флота, на военную поддержку шотландцев и на дальнейшую
борьбу в парламентском лагере. Революционной армии предстояло
выдержать новое серьезное испытание.
Угроза новой гражданской войны заставила ле-
Блок левеллеров веллеров и индепендентов заключить блок и вы-
и индепендентов Y -п
ступать единым фронтом. Блок этот получил н
формальное подтверждение. 29 апреля 1648 г. в Виндзоре собралось
совещание офицеров армии, в том числе и офицеров-левеллеров. Здесь же
присутствовали и некоторые бывшие агитаторы-солдаты (Аллен и др.)- Как
известно из воспоминаний Аллена, совещание было созвано для
определения позиции армии в связи с начавшейся уже гражданской войной. Три дня
офицеры и бывшие агитаторы провели в молитвах и политических дебатах,
а затем единодушно решили привлечь Карла I к суду, как кровавого
преступника, причинившего большие страдания «несчастной нации». Карл был
объявлен главным виновником новых бедствий страны. Формулировкаг
принятая офицерами в Виндзоре, была заимствована из левеллерских
памфлетов; это решение было формальным актом примирения между
левеллерами и индепендентами.
Таким образом, блок левеллеров и индепендентов был окончательно
оформлен, что и обеспечило победу лагеря революции во второй
гражданской войне.
Как же развертывались события на трех театрах военных действий?
239
Хорошо экипированные и вооруженные конница
Военные действия и пехота, численностью около 7 тыс. человек,
под командованием Кромвеля были направлены
в первую очередь на запад, в Уэльс. Оставив Лондон 3 мая, Кромвель
быстрым маршем двинул свои войска в Южный Уэльс, стремясь подавить
очаг роялистов в этом районе раньше, чем начнутся активные военные
действия в других районах, и быстрее освободить свои силы для борьбы с
шотландцами. 10 мая Кромвель со своим войском был уже в Южном Уэльсе.
К его прибытию Гортон нанес поражение роялистам близ Кардиффа,
однако важнейшие города и крепости оставались еще в их руках. 24 мая
Кромвель подошел ,к Пемброку, а Гортону поручил захватить близлежащую
крепость Тэнби. 31 мая крепость капитулировала, и Гортон со своими силами
получил возможность помочь осаде Пемброка. Но осада затянулась
вследствие отсутствия у Кромвеля достаточного количества пушек для штурма
хорошо укрепленной старинной крепости, а также в связи с действиями
роялистов в тылу осаждавших Пемброк войск.
Роялист Пойер со своими солдатами продержался в осажденном Пем-
<5роке свыше шести недель. Лишь 4 июля Кромвель получил тяжелые
орудия и приступил к серьезным операциям, которые заставили Пойера
11 июля сдать крепость. По условиям капитуляции солдаты были отпущены
но домам, многие же офицеры обязаны были покинуть пределы страны, а
Пойер и некоторые другие главари роялистского восстания сдались «на
милость парламента». Девять месяцев спустя, уже во время республики,
Пойер был казнен за измену.
Пока Кромвель подавлял роялистское восстание
Военные действия в Южном Уэльсе, Ферфакс и Айртон с другими
частями армии, насчитывавшими в общем семь
полков, направились в Кент, где восстание принимало угрожающие
размеры. Во главе всех роялистов здесь стал престарелый Горинг, граф
Норич, который стремился поднять роялистов в Эссексе, а также в
Лондоне. Опасность, исходившая из Кента, усугублялась тем, что здесь
восставшим роялистам могли оказать существенную помощь перешедшие
к принцу Уэльскому военные корабли.
Однако, действия Ферфакса и Айртона в Кенте развивались успешно.
1 июня части под командованием Ферфакса ворвались в Мэдстон и после
уличных боев заняли на следующий день весь город. Вслед за этим в руки
Ферфакса перешел и Рочестер. При этом было захвачено много пленных
и большое количество трофеев.
Через несколько дней роялистам в Кенте были нанесены новые удары:
С июня полковник Рич занял Дувр, а 8 июня Айртон захватил Кентербери.
Таким образом, роялисты в Кенте были разгромлены и выбиты из всех
своих опорных пунктов, если не считать отдельных мелких крепостей,
блокированных войсками Ферфакса и Айртона. Но Горинг, имея еще в
своем распоряжении до 3 тыс. роялистов, не думал сдаваться, все еще
надеясь на роялистские восстания в Эссексе и Лондоне, где происходили
волнения, не переросшие, однако, в восстания. Горинг сумел вывести свои
войска из-под удара Ферфакса и двинуть их в Эссекс, чтобы отсюда идти
на Лондон, но ему помешали части армии под командованием полковника
Уолли, шедшие за роялистами по пятам. Тогда 12 июня при помощи
местных роялистов Горинг захватил в Эссексе хорошо укрепленный город
Колчестер, у стен которого Ферфаксу пришлось простоять со своими
войсками до конца августа 1648 г.
Положение армии, подавлявшей роялистские мятежи, осложнялось
тем, что пресвитериане, заседавшие в парламенте, а также в
муниципальном совете Лондона, их сторонники в лондонском Сити, да и по всей стране,
240
открыто не присоединяясь к роялистам, всячески тормозили борьбу с ними.
8 начале июня, когда борьба с роялистами в самой Англии далеко еще
не была закончена, лондонский муниципалитет с одобрения Сити
потребовал возобновления переговоров с Карлом J, что получило немедленное
одобрение лордов, большинство которых не хотело полной победы над
роялистами. Во многих графствах при прямом содействии пресвитериан
собирались петиции с требованием возобновления переговоров с королем.
Было совершенно очевипног 4Т9 парламентское брльшан.охвх)^йоится
окончательной победы армии над роялистскими силами, Это, вероятно,
учитывали и шотландцы, решившие после длйтельных^приготовлений и
внутренней борьбы начать интервенцию в пользу короля.
Борьба с шотландскими 8 июля 1648 г- шотландская армия под командо-
и английскими ванием герцога Гамильтона и действовавших
роялистами в тесном союзе с ним войск английских и англо-
на севере ирландских роялистов под командованием Ланг-
дейла и Монро перешла границу Англии и вторглась в ее
северные графства. Шотландцы начали поход слишком поздно, после
разгрома Пойера в Уэльсе, когда освободившиеся силы Кромвеля
могли двинуться им навстречу и оказать помощь теснимому роялистами
генералу Ламберту, еще до этого отправленному на север с небольшими
силами, чтобы сдержать ожидавшееся здесь наступление шотландцев.
Кромвелю пришлось пройти длинный путь из Уэльса на север в весьма
короткий срок, чтобы не дать шотландцам значительно углубиться на
английскую территорию. 1 августа Кромвель уже был в Лестере, 5
августа — в Ноттингеме, 8 августа — в Донкастере, а 11 августа, проделав
в необычайно трудных условиях путь в 500 км за 33 дня, его войска
соединились с защищавшими Йоркшир войсками Ламберта. Объединенные силы
под общим командованием Кромвеля по своей численности (всего 8,5—
9 тыс. человек) значительно уступали войскам Гамильтона, Лангдейла
и Монро, имевших под своим командованием 24—25 тыс. человек, но зато
в войске Кромвеля и Ламберта было большое число ветеранов, имевших
значительный военный опыт, были сильные кавалерийские части и
опытное командование. Следует также учесть, что по приказу Кромвеля в
Донкастер, к моменту его прибытия туда, была доставлена артиллерия из
Гулля, в котором были расположены главные военные склады и арсеналы.
Узнав от Ламберта, что Гамильтон медленно продвигается вперед и
находится у Престона, в Ланкашире, Кромвель 13 августа выступил из
Йоркшира и кратчайшим путем достиг 16 августа Престона, где по его
предложению военный совет постановил нанести решительный удар
шотландцам. Кромвель воспользовался тем, что войска Монро еще не были
подтянуты к Престону, а между Лангдейлом, командовавшим силами
английских роялистов, и Гамильтоном, стоявшим во главе шотландцев,
не было согласия. Армия Кромвеля имела возможность бить Гамильтона
и Лангдейла поодиночке, так как первый находился южнее Престона,
за рекой Райббл, а Лангдейл стоял к северу от города.
17 августа началась битва при Престоне. По при-
Бптва при Престоне казу Кромвеля его полки вклинились между
17 августа 1648 г. «J r тт « т-« *
J войсками Лангдейла и Гамильтона, обрушив весь
свой удар на Лангдейла, не допуская в то же время, чтобы Гамильтон
форсировал Райббл и оказал помощь английским роялистам. Лангдейл
потерпел полное поражение. 18 августа, овладев северным берегом реки
и отрезав войскам Гамильтона путь к отступлению на север, Кромвель
разгромил основные силы шотландцев. 19 августа, отбив все попытки
шотландцев прорваться на север, Кромвель погнал их перед собой на юг,
нанося им новые чувствительные удары и довершив вблизи Уоррингтона
- 16 Английская революция, т. I
241
разгром пехоты противника. В результате первых дней преследования
шотландцы потеряли до тысячи убитыми и 4 тыс. взятыми в плен, а также
большое количество амуниции и оружия.
Дальнейшее преследование Гамильтона Кромвель поручил Ламберту,
а сам решил двинуться на север, чтобы разгромить поспешно отступавшего
к шотландским границам Монро. Через несколько дней Ламберт захватил
Гамильтона, а у Ноттингема был взят в плен бежавший из-под Престона
Лангдейл. Рядовые солдаты, которых заставили воевать с английской
армией, были отпущены по домам, а с добровольцами жестоко расправились,
сослав их на Барбадос и в Виргинию в качестве рабов, а часть отправили
в Венецию для продажи в рабство.
Битва при Престоне была новой блестящей победой революционной
армии. Кромвель и здесь проявил свое большое полководческое искусство.
Концентрируя свои войска, умело используя раздробление сил противника,
стремительными и смелыми ударами Кромвель разгромил шотландцев
и английских роялистов, вдвое превосходивших по численности
революционную армию.
Победа при Престоне позволила Кромвелю предпринять поход на
север, к шотландской границе. Хотя ему не удалось догнать Монро, но
престонское поражение Гамильтона получило непосредственный отзвук
в Шотландии и усилило партию Аргайла. На сторону последнего
перешли многие видные шотландские дворяне, в том числе Лоудон, генералы
Лесли и Лнвен. Под командованием последнего отряды «виггаморов»1
осадили столину Шотландии Эдинбург, вынудив Государственный совет
бежать из города вместе с Монро. Новый Государственный совет был
составлен из сторонников Аргайла. Однако это не удержало Кромвеля от
вступления на территорию Шотландии.
21 сентября Кромвель перешел реку Твид, 30 сентября занял Бервик,
продолжая свой путь к Эдинбургу. Новые шотландские праБигели
торжественно встретили Кромвеля недалеко от столицы; по случаю его
прибытия в Эдинбург был устроен банкет. Аргайл объявил, что он
находится в дружбе с английским парламентом и не признает никаких
договоров, заключенных его противниками с королем. Все сторонники
Гамильтона были отстранены от занимаемых постов. Военные силы
шотландцев были распущены.
к Оставив в Шотландии два полка кавалерии и два
военных°действпй. эскадрона драгун под командованием Ламберта,
Победа Кромвель 7 октября покинул шотландскую
революционной армии столицу и вернулся на английскую территорию,
над роялистами где роялисты севера все еще держали в своих
руках Понтефракт. В ходе войны эту крепость пытался взять полковник
Ренсборо, но вследствие отсутствия у него достаточно сильной артиллерии,
ему пришлось перейти к длительной осаде.Роялисты делали частые вылазки,
и во время одной из них небольшой отряд напал на штаб Ренсборо в
Донкастере. Роялисты пытались взять полковника в плен, чтобы обменять его
потом на пленных роялистов, но Ренсборо оказал отчаянное
сопротивление и был убит.
Сделав все приготовления к осаде, Кромвель 9 ноября 1648 г.
потребовал от коменданта Понтефракта немедленной сдачи. Но крепость
продолжала держаться еще долгое время, и Кромвель, отвлеченный другими
важными делами, оставив некоторое количество войск у осажденной крепости,
двинулся на юг. Крепость сдалась лишь после долгой борьбы в марте 1649 г.
1 «Вштаморы» (или вигги) — шотландские пресвитериане-ковенантеры,
сторонники Аргайла.— Прим. ред.
242
Но события у Понтефракта — это лишь запоздалый эпилог
гражданской войны. После изгнания шотландцев из пределов Англии и
капитуляции Колчестера, о чем Ферфакс сообщил палате 31 августа, вторая
гражданская война фактически закончилась. Она закончилась полной победой
революционной армии над роялистами.
Буржуазная историография видит в этом триумф военного таланта
Кромвеля и игнорирует истинны епричины победы армии «Нового образца»,
армии, созданной революцией. Главное значение__для ^обеды имел союз
индешзнденто]^
печил армии Кромвеляподдержку широких народныхмасс~~в борьбе с
роялистсксй и пресвитерианской контрренодюдией. Армия сражал"ась1аа
справедливо^ Именно это и решило исход борьбы.
Вместе с роялистами действовали и пресвитерйанЬ,~всёеще имевшие
большинство в парламенте; они делали все возможное, чтобы затруднить
действия армии и ее снабжение. Кромвелю все время приходилось просить о
присылке обмундирования, артиллерии, продовольствия. Пресвитериане
считали, что победа армии погубит их. Это объясняет поведение парламентского
большинства, когда стала явно вырисовываться победа над роялистами.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА ПО ОКОНЧАНИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Выразив 23 августа благодарность победителям
Поведение при ' Престоне, парламент на следующий же день
пресвитерианского отменил свое собственное решение о прекращении
парламентского т» ¥ r r r
большинства переговоров с Карлом 1 и, получив еще раньше
согласие последнего на возобновление переговоров,
назначил для этого в качестве своих уполномоченных 5 лордов и 10 членов
палаты общин (коммонеров) во главе с вернувшимся в палату лидером
пресвитериан Голлисом. Участвовать в переговорах согласились даже
отдельные индепенденты (например, Генри Вен), хотя Кромвель и Айртон считали
уже в это время бесполезным возобновление переговоров с Карлом I.
На острове Уайт Голлис и другие пресвитерианские уполномоченные
слезно умоляли Карла I пойти на уступки, указывая ему на опасность со
стороны армии. Однако Карл в это время особенно надеялся на помощь иа-
вне, так как после заключения Вестфальского мира и окончания
Тридцатилетней войны можно было ждать новой иностранной интервенции, и старался
добиться наиболее выгодных условий для своего восстановления. Переговоры
затягивались, вызывая все большее раздражение среди левеллеров и инде-
пендентов, блок которых сыграл решающую роль в разгроме роялистов.
Пресвитериане долго искали возможности внести разлад в объединенный
левеллерско-индепендентский лагерь. Для пресвитериан, игравших уже
контрреволюционную роль, индепенденты, стремившиеся вырвать у них из
рук власть, и левеллеры, добивавшиеся углубления революции, были
главными врагами, с роялистами же они надеялись договориться. Чтобы
расстроить союз левеллеров и индепендентов, пресвитериане пытались
использовать их прежние разногласия и с этой целью решили
выпустить из тюрьмы Джона Лильберна, в надежде на то, что он снова
начнет атаку на Кромвеля.
л ^ Петиции с требованием освобождения Лильберна
Лильберна и его товарищей поступали в палату с первого же
и взаимоотношения дня их ареста в январе 1648 г., но Лильберв
левеллеров был освобожден по предложению одного из лиде-
с индеиендентами р0В пресвитериан Мэйнарда лишь 2 августа;
суровый приговор палаты лордов, вынесенный еще в июле 1646 г.,
был отменен. Однако пресвитериане просчитались, полагая, что Ли ль- /
16* 243
берн, невзирая на новую обстановку, немедленно начнет свои нападки на
Кромвеля.
" В первые же дни после освобождения, которые совпали с походом
Кромвеля на север против шотландцев, Лильберн заявил о полной поддержке
его. Он писал Кромвелю: «Я не отказываюсь от моих основных
принципов, которым я посвятил свою жизнь, но не отклоняюсь и от
поддержки вас, если вы будете
тем, кем вам надлежит сейчас
быть». Лильберн упрекал Кромвеля
в том, что армия не потребовала
его освобождения, но подчеркивал
вместе с тем, что он не намерен
мстить Кромвелю за
несправедливое отношение к себе. «Я должен
заверить вас,— писал он ему,—
что если я когда-нибудь и
подниму свою руку против вас, это
будет тогда, когда вы, будучи в
зените своей славы, отклонитесь
от правильного пути правды и
справедливости. Пока вы будете
следовать твердо и честно по этому
пути, я остаюсь вашим до
последней капли <моей крови».
Свой союз с индепендентами
левеллеры рассматривали как
необходимое условие победы над
роялистами. Но в то же время они
стремились воспользоваться общей
борьбой с роялистами и сочувство-
дензил голлис. вавшими роялистам пресвитериа-
граеюра xvn 6. нами для проведения своего плана
реформы.» Еще не отгремели бои,
армия еще двигалась по Шотландии и стояла у стен Колчестера, а левеллеры
уже в конце августа опубликовали памфлет под названием «Крова-
вы^проект», в котором говорили о том, что все бремя трудностей
выносят те7кто «работает на фермах, в ремесле и получает малую плату».
До сих пор народ ничего не получил от революции, и даже ныне, во время
войны, весь спор между парламентом, королем и Сити идет о том, «чьим
рабом должен быть народ». В памфлете имелись весьма колкие намеки
по адресу индепендентов, которым их более радикальные союзники не
совсем доверяли, но основное место в памфлете «Кровавый проект»
отведено резкой критике «ныне правящей партии пресвитериан».
Предупреждая своих сторонников против излишнего доверия
руководителям армии, авторы памфлета подчеркивали, что демократические силы
должны настаивать на проведении ряда политических реформ. Памфлет
заканчивался призывом к народу и солдатам: «Быстро объединяйтесь и
как один человек восстаньте для защиты своей свободы и установления
такого правительства, которое положит твердое основание для мира и
счастья всех людей без исключения».
Написанный Уолвином «Кровавый проект»~был в сущности
повторением прежней^ программы левеллеров и служил ярким свидетельством
того, что Лильберн и его партия, вступая в союз с Кромвелем, не отказались
от своей, хотя й ограниченной, но все же демократической для своего
времени программы.
244
Вслед за этим памфлетом : левеллеры, возмущен-
Пе™Д1? Д^т^бпя °В ные воз°бновившимися переговорами парламента
1648 года с королем, представили И сентября 1648 г.
в парламент свою знаменитую, составленную при*
участии Лильберна, «Смиренную петицию нескольких тысяч благонамерен-»
ных граждан города Лондона, Вестминстера, Саутварка и окрестностей».
По свидетельству газеты «Деловой вествик» («Mercurius Pragmaticus»),
представлявшие петицию левеллеры заявили в палате,что ее подписали,
40 тыс. человек,
В этой петиции левеллеры и их сторонники ярко выступают как
мелкобуржуазные радикалы и горячие защитники частной собственности* Уже
в памфлете «Кнут для существующей палаты лордов», опубликованном
в конце февраля 1648 г., Лильберн, ^езко возражая против названия
«левеллерш>_^урав"нйтёлй),~ писал о том, что он и его друзья являются
«наиболее^вернымй и постоянными защитниками^в^боды й
собственности (что совершенно противоположив обобгцёствлению и
уравнению"^ ее)». В представленной палате общин 11 сентября петиции
левеллеры еще отчетливее выступают поборниками лишь буржуазного
формального равенства. Они требуют от парламента «связать себя и
все будущие парламенты обязательством не покушаться на
собственность путем уравнения имущества людей или превращения всего в общее
достояние».
Вместе с тем петиция настоятельно требует уничтожения косвенных
налогов, отмены церковной десятины и проведения таких
государственных мер, которые привели бы к уничтожению нищенства; петиция
требует также возвращения крестьянам огороженных общинных земель,
но дальше этого требования в аграрном вопросе левеллеры не шли
и в 1648 г.
Главное место и в этой петиции все же отводится политическим
вопросам, снова очень остро поставленным в порядок дня переговорами
парламента с королем.
Петиционеры заявляли, что при всем своем стремлении к миру они не
могут забыть о тех страданиях, которые выпали на долю нации по вине
короля и лордов. Перечислив далее злоупотребления королевской власти,
авторы петиции решительно отвергают сохранение высшей власти за
королем и лордами. Народ сражался в надежде на близкое освобождение от
всякого угнетения, но палаты препятствуют этому освобождению своими
переговорами с виновником страшных жертв нации. Петиция призывала
палату общин объявить себя верховной властью в стране и отвергнуть
притязания короля и лордов.
Требуя осуждения короля и всех виновников гражданской войны,
подчинения всех титулованных лиц «действию обыкновенных английских
законов», левеллерская петиция по существу настаивала на уничтожении
всяких сословных привилегий, этих остатков средневековья, и
установлении республиканской формы правления. Современник правильно понял
петиционеров, когда писал, что их цель — «уничтожить короля и
монархию». Представившие петицию в парламент прямо говорили, что они
«не видят никакой пользы в дальнейшем существовании короля и
лордов».
После вручения петиции палате левеллеры развернули широкую
агитацию среди населения. В разных графствах (Оксфордшир, Лестершир,
Йоркшир и др.) происходили митинги, на которых принимались резолюции
о полной поддержке петиции левеллеров. Во многих резолюциях
сторонники левеллеров требовали строгого наказания всех виновников
гражданской войны и конфискации их имущества в пользу государства.
245
Эти требования левеллеров "были поддержаны и
Политическая армией. Один за другим подают петиции с требо-
активиость армии r £rj т ^ А« J,
* ванием суда над Карлом I полки Аиртона,
Флитвуда, Уолли, Баркстеда и др. Аналогичные петиции прислали полки
северной группировки парламентской армии, находившейся под
командованием Кромвеля.
Учитывая настроение народных масс, Айртон, который во время
отсутствия Кромвеля был, по выражению Лильберна, «альфой и омегой всей
армии», склонил индепендентскую верхушку поддержать некоторые
демократические требования левеллеров, в частности, требование суда над
«главным преступником» — королем.
Поэтому армейское командование не только не препятствовало потоку
петиций, требовавших суда над королем, но само в лице Кромвеля и Аир-
тона направляло движение в полках: Айртон был автором петиции своего
полка, а Кромвель сам собирал петиции полков, находившихся на севере.
Анализ петиций полков показывает, что их объединяет одно главное, общее
им всем требование суда над Карлом I. Но в этих петициях нет того, что
составляет основное содержание петиций левеллеров — bjbthx нет^й~намёка
на" то^ что отстранение существующего пресвитерианскогоГщйвительства
и^дрла^Г^ДОлжно сопровождаться рядом глубоких^
.социально-политических преобразований. Именно потому, что в армии теперь
господствовали индепенденты, им удалось, игнорируя другие политические
и социально-экономические требования левеллеров, направить
движение в армии главным образом против Карла I, ожидавшего на острове
Уайт решения своей участи.
Заседавший в Сент-Олбансе военный совет
«Ремонстрация 16 НОябрЯ 1648 г. обсудил и 18 ноября принял
армии» —*- А « J n
1 составленную Аиртоном «Ремонстрацию армии»,
в которой руководство армии, вынужденное сделать новые уступки
требованиям народных масс, выраженным в программных документах
левеллеров, рекомендовало составить новое «Народное соглашение», как основу
для умиротворения страны. В «Ремонстрации» перечислялись
злоупотребления королевской власти и говорилось о том, что Карл I, являющийся
виновником гражданской войны, должен понести суровое наказание.
Говорилось также об установлении твердого срока для окончания
полномочий ныне существующего парламента и выборов нового
парламента на основе законного представительства, а также о том, что
избранная палата должна обладать верховной властью. «Ремонстрация армии»
конкретно не устанавливала новой формы государственной власти, что
вызвало недовольство левеллеров, требовавших немедленного и полного
определения всех основных черт будущей конституции Англии.
20 ноября «Ремонстрация» поступила в палату и вызвала здесь
горячие дебаты. Пресвитерианское большинство отказалось прекратить
переговоры с Карлом I и вместо ответа на «Ремонстрацию» сделало
попытку распустить армию. 22 ноября парламент записал в свои
протоколы решение о сохранении лишь части армии, с
размещением ее в виде гарнизонов по некоторым городам, и о роспуске всей
остальной армии по домам.
Когда в армии узнали об этом решении пар-
Вступление армии ламента, военный совет, несмотря на возражения
главнокомандующего Ферфакса, 30 ноября
обнародовал за подписью секретаря военного совета Рошуорса декларацию, в
которой утверждалось, что большинство палаты состоит теперь из изменников и
продажных лиц и что в интересах народа парламент должен быть очищен от
них. Для осуществления этой чистки и создания нового, действительно пред-
246
I ставительного парламента армия, объявлялось в декларации, идетна Лондон.
Специальным письмом Ферфакс сообщил об этом и лондонскому
муниципальному совету.
Узнав о начавшемся движении армии к столице, встревоженные члены
палаты постановили, чтобы Ферфакс немедленно остановил полки.
Лондонское Сити также обратилось к командующему с просьбой
воспрепятствовать дальнейшим насилиям и приказать армии остановиться. Однако
Ферфакс видел, что это не в его силах. Его собственный опыт подсказал
ему, что армия не пойдет за ним, если даже военный совет, несмотря на
его возражения, все же принял «Ремонстрацию». 2 декабря 4 полка
пехоты и 6 полков кавалерии вступили в Лондон. Штаб армии разместился
в королевской резиденции, Уайтхолле.
Несмотря на то, что армия заняла столицу, а ставка разместилась
в непосредственном соседстве с Вестминстером (место заседаний
парламента), парламент продолжал игнорировать требования армии и обсуждал
новые предложения короля. Индепенденты, члены палаты общин, от лица
которых выступил Генри Вен, предлагали немедленно прекратить торг
с Карлом, но большинство палаты отвергло это предложение. Однако ин-
депендентское командование армии еще до этого лишило пресвитериан
возможности продолжать переговоры с Карлом, назначив нового
коменданта острова Уайт, так как прежний комендант, полковник Гаммонд, не
скрывал своего расположения к Карлу. По приказанию нового коменданта
1 декабря король был взят под сильную охрану, а затем перевезен в
графство Гемпшир и помещен в уединенный замок на скале Херст.
Палата общин заявила протест против действий армии и, делая вид,
что ничего особенного не произошло, продолжала обсуждать ответ короля
на сделанные ему ранее палатой предложения. Утром 5 декабря, после
продолжавшейся несколько часов речи лидера пресвитериан Принна,
несмотря на резкие возражения индепендентских депутатов, палата общин
приняла большинством голосов постановление, признающее, что «ответ
короля на предложение обеих палат дает достаточное основание для
дальнейших переговоров об умиротворении государства». В тот же день палата
лордов в составе пятнадцати присутствовавших на ее заседании членов
приняла аналогичное постановление.
Вечером 5 декабря офицеры собрались в Уайт-
«Прандова чистка» холле, чтобы обсудить дальнейшие действия,
парламента тт >*
На этом совещании судьба пресвитерианского
большинства палаты общин была решена. 6 декабря утром охранявшие
парламент караулы лондонской милиции были убраны, и по распоряжению
Айртона части пехотного полка полковника Прайда и конного полка Рича
заняли двор, подъезды и лестницы Вестминстерского дворца и все входы в
палату общин. У главных дверей палаты стоял полковник Прайд, имевший
в руках список тех коммонеров, которых не следовало допустить в палату.
Так как Прайд не знал в лицо всех членов парламента, ему называли
фамилии проходивших лорд Грей-Гроби и один из парламентских швейцаров.
Индепендентов и тех, кто голосовал обычно вместе с ними, Прайд
пропускал, а пресвитерианам говорил: «Вы не войдете».
Около палаты поднялся сильный шум. Особенно возмущался Принн,
безуспешно пытавшийся прорваться через солдатский кордон. Многих из
протестовавших Прайд приказал арестовать; они были заперты в двух
соседних комнатах. Только двоим из числа значившихся в списке Прайда
удалось пробраться в зал заседаний, но и их солдаты удалили и подвергли
аресту.
В ответ на протесты спикера палаты, представители командования
потребовали немедленного исключения из числа членов палаты восстановлен-
247
ных в июне 11 пресвитериан и суда над ними. Палата объявила, что не
будет заседать до тех пор, пока не вернутся все недопущенные ее члены;
и послала делегацию к Ферфаксу, но в Уайтхолле ответили, что генералу
некогда. Некоторые арестованные пытались добиться разговора с Прайдом,
но тот тоже ответил, что ему некогда, что у него есть более серьезные дела.
В ответ на требования коммонеров объяснить им, на каком основании они
задержаны, офицеры отвечали: «По праву меча!»
На следующий день чистка палаты общин от пресвитериан
продолжалась уже в присутствии прибывшего вечером 6 декабря в палату
Кромвеля, целиком одобрившего все действия Айртона. Как сообщает в своих
мемуарах один из видных деятелей армии, республиканец, полковник, а
впоследствии генерал Ледлоу, Кромвель был чрезвычайно доволен
случившимся.
Всего во время этих событий, вошедших в историю под именем «Прай*
довой чистки», было арестовано 47 членов палаты общин и исключено 96.
Многие коммонеры сами перестали посещать палату, боясь нового насилия
со стороны армии.
«Прайдова чистка» была настоящим nepgjBopoTOAi^ng^ggaBfflHM власть
в руки индётендШтоЖ;"ТТерй"од господства пресвитериан закончился,
начался период господства Кромвеля и его партии. Парламент или «охвостье»
(Rump), как стали называть его теперь современники в связи с тем1, что
в нем осталось всего лишь около 50 членов, превратился в послушное
орудие индепендентов. 12 декабря палата аннулировала^свде шолыжбе
решение о восстановлении Гол лиса и других пресвитерианских лидеров,
а на следующий день было отменено и принятое пресвитерианским
большинством решение о возобновлении переговоров с Карлом I, нарушавшее
январское (1648 г.) постановление обеих палат парламента о прекращении
обращений к королю и переговоров с ним. Когда некоторые арестованные
и исключенные депутаты обнародовали декларацию против насилия [над
ними, послушная теперь индепендентам палата общин объявила ее
«лживой и скандальной», санкционировав, таким образом, произведенную
армией «Прайдову чистку».
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС И КАЗНЬ КАРЛА I
Теперь, наконец, можно было решить и вопрос
Вопрос о короле 0 КОр0ле# Этого требовали многочисленные
В ПЯРЛ&МбНТв а та- тт v
* петиции из разных мест Англии. Из Норфолка
и Девоншира, Северного Уэльса и Гулля от народа и солдат поступали
настойчивые требования суда над Карлом I. Хотя среди индепендентов
после «Прайдовой чистки» снова подняли голову сторонники соглашения
с королем и ему были посланы в конце декабря предложения, которые тот
отверг, нажим народных масс, а также индепендентов-республиканцев во
главе с Генри Мартеном и Ледлоу заставил Кромвеля и Айртона
выполнить требование народа о суде над «главным делинквентом»
23 декабря 1648 г. палата общин приняла постановление, объявлявшее
короля главным виновником всех несчастий страны, и назначила комитет
для выяснения вопроса о процедуре суда над Карлом и другими важными
преступниками.
В этот же день полковник Гаррисон по приказу Кромвеля перевел
Карла из замка Херст в Виндзорский замок вблизи Лондона и в
ожидании суда над ним принял ряд мер по его охране.
1 января 1649 г. палата приняла решение, в котором король
объявлялся главным виновником гражданской войны против парламента, союзником
248
СУД НАД КАРЛОМ I.
Гравюра XVII в.
249
ирландцев и шотландцев в борьбе с английским государством, и
предложила создать для суда над ним особый «Верховный судебный трибунал»
(High Court of Justice).
2 января палата лордов получила это постановление нижней палаты.
Доживавшая свои последние дни палата лордов все еще упорно не хотела
поступиться своими прерогативами. Бывали дни, когда на ее заседаниях
присутствовало не более четырех человек, но 2 января в палате
оказалось налицо рекордное число лордов—16 человек во главе с председателем
палаты лордом Манчестером. Открыв заседание, Манчестер
разразился большой речью, в которой доказывал, что король имеет больше прав,
чем палаты, которые могут быть им распущены. Парламент состоит из
двух палат и короля, без которого вообще не можетбыть парламента.
Абсурдно утверждать, заявил Манчестер, что король может быть изменником по
отношению к парламенту. Выступившие вслед за ним другие лорды
целиком его поддержали. Постановление палаты общин было отвергнуто.
Индепенденты убедились теперь в том, что невозможно решить вопрос
о короле, пока палата общин не будет иметь высшую власть в стране.
4 января 1649 г. палата общин приняла постановление, передававшее ей
всю полноту власти*.
В соответствии с этим 6 января был принят
«Акт о создании «Акт о создании Верховного судебного трибу-
Верховного судебного т-> r J т/»т
трибунала» нала». В нем перечислялись преступления Карла I
Стюарта и определялось, что короля будет судить
Верховный судебный трибунал в составе 135 человек, которые должны быть
судьями и присяжными одновременно. Членами суда были утверждены
Кромвель, Айртон, Ферфакс, Гаррисон, Ледлоу, Флитвуд, Ламберт,
Рич, Прайд, Скиппон, Роберт Лильберн (брат Джона Лильберна) и
другие высшие офицеры армии. В состав суда были включены и
некоторые гражданские лица, юристы, лорды, а также олдермены
лондонского муниципалитета, как представители Сити, но последние отказались
участвовать в суде над королем* Решительно уклонился от участия в
заседаниях суда и Ферфакс. Уклонились от принятия назначения и многие
другие офицеры армии, но палата еще 3 января установила, что суд будет
правомочен при наличии д?же 20 его членов. Предусмотрительность этого
постановления стала очевидной, когда начались заседания суда. Кромвель,
Айртон, Прайд, Гаррисон, Ледлоу и другие офицеры регулярно
присутствовали на судебных заседаниях, но многие генералы и офицеры, а также
члены палаты общин всячески уклонялись от этого (Ламберт, Флитвуд,
Скиппон, Гезльриг и др.). Председателем суда был избран выдающийся
юрист ,Цжэн Бредшоу, который до этого в течение долгого времени был
судьей в Лондоне и был известен как решительный противник монархии.
До 20 января заседания суда происходили в отсутствие обвиняемого и
были посвящены составлению обвинительного акта и обсуждению
различных вопросов, касавшихся подготовки самого процесса. Было решено
создать две комиссии под руководством Айртона и Ледлоу для составления
обвинительного заключения и для подготовки самого процесса.
19 января короля привезли в Лондон, а 20 января
Публичные заседания начались открытые заседания суда в том же зале
суда над королем ^ r J
J ^ l Вестминстерского дворца, в котором судили
Страффорда. У главного входа в здание собралась толпз народа. Везде
были расставлены солдаты, поддерживавшие порядок. На местах,
предназначенных для судей, сидели Кромвель, Айртон, Прайд, Р. Лильберн,
1 Подробно об этом см. главу девятую.
250
ДЖОН БРЕДШОУ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СУДА
НАД КАРЛОМ I.
Ггтвюра XVII в.
Г. Мартен и другие. В центре в кресле председателя сидел Бредшоу, перед
которым на столе лежали меч и скипетр — символы правосудия.
Перекличка показала, что на первом публичном заседании присутствовали 68
членов суда из 135.
Для характеристики настроений отсутствовавших членов суда
интересен эпизод с женой Ферфакса, сидевшей во рремя процесса, согласно
обычаям того времени, в маске среди знатной публики на одной из галерей.
Когда при перекличке было произнесено имя Ферфакса, она крикнула:
«Он слишком умен, чтобы явиться сюда!»
После того как Карл был в сопровождении 32 охранявших его
офицеров и солдат введен в зал суда и сел в отведенное ему бархатное кресло
против барьера, началось чтение обвинительного акта. В нем говорилось,
что Карл Стюарт был наделен королевской властью, чтобы управлять
народом согласно законам страны. Своей присягой он обязался править
на благо народа, сохраняя его права и вольности. Но в своем стремлении
к неограниченной и тиранической власти он пренебрег своими
собственными обещаниями и совершил ужасные преступления, развязав
гражданскую войну и нарушив мир и спокойствие страны.
Вместо ответа на выдвинутые обвинения король спросил, чьим именем
он приведен сюда, на что последовал ответ председательствующего Бред-
шоу: «Именем общин и народа Англии». Карл отказался признать
законность суда, заявив, что он король не по выбору и ответственен лишь перед
богом. Бредшоу запретил королю оспаривать законность суда и, закрыв
251
КАЗНЬ" КАРЛА I.
Лубок XVII е.
заседание, приказал увести арестанта. Когда Карла уводили из здания
Вестминстерского дворца, в стоявшей у входа толпе раздавались
настойчивые восклицания с требованием осуждения короля.
На двух последующих публичных заседаниях повторилось то же, что и
на первом заседании. Король не признавал законности суда, а Бредшоу
запрещал ему касаться этого вопроса, требуя ответа на конкретные
обвинения по его адресу.
Пока продолжались заседания, роялисты пытались мобилизовать все
силы для спасения короля. Генриетта-Мария добивалась энергичного
французского вмешательства, чрезвычайный посол Голландии нанес визит
Ферфаксу и Кромвелю, пытаясь спасти Карла, а шотландские
уполномоченные несколько раз протестовали против насилия над королем. В
самой Англии против суда выступали пресвитериане, да и среди индепен-
дентов многие не могли решиться на осуждение короля. Однако народные
массы, собираясь у здания суда, продолжали оказывать давление на суд и
на индепендентскую верхушку. Об этом очень убедительно говорят записи
Уайтлока, сообщающего, что народ и солдаты встречали и провожали
короля возгласами: «Суда и казни!»
На ряде закрытых совещаний Верховный судеб-
Вынесенне ны£ трибунал рассмотрел свидетельские пока-
смертного приговора г j r r *
и казнь короля зания и выделил комитет для составления
приговора. 26 января 62 члена Верховного судебного
трибунала утвердили приговор, в котором было сказано, что «Карл
Стюарт, как тиран, изменник, убийда_ и враг государства, должен 1шть"
казнен через обезглавление».
252
27 января суд собрался на свое последнее заседание в зале
Вестминстерского дворца. До произнесения приговора король попросил, чтобы
ему была устроена встреча с обеими палатами парламента. Суд удалился на
■совещание, и, по настойчивому требованию Кромвеля, просьба короля
быЛа отклонена. Затем с заключительной речью выступил председатель
Верховного судебного трибунала Бредшоу. Напомнив положение
обвинительного заключения о том, что король является тяжким преступником,
Бредшоу полемизировал с утверждением о незаконности суда над королем.
Судьи стоят на почве закона, для них закон выше короля, а парламент выше
закона, ибо парламент, выступающий от имени народа, сам создает законы.
Король выше отдельного лица, но меньше всего народа, поэтому он не
может считать себя выше закона. Бредшоу при этом сослался на трактат
известного английского юриста XIII в. Брактона, утверждавшего,
что бог, закон и судебная курия — выше короля, который ограничен ими
в своей власти. Карл должен ответить перед народом. Бредшоу приводил
исторические примеры в подтверждение своего тезиса о правомерности и
законности суда над королем. Сенат в Риме судил Нерона, шотландцы
лзгоняли и казнили королей, в самой Англии были примеры свержения
несправедливых королей — Эдуарда II, Ричарда II. Английский
парламент, когда это было нужно, расправился с королевой Марией Стюарт.
Закончив речь, Бредшоу предоставил слово секретарю, который
зачитал смертный приговор, вынесенный Верховным судебным трибуналом.
Когда король снова хотел говорить, Бредшоу прервал его словами: «Сэр,
вы не можете говорить после объявления приговора!» Обращаясь к охране,
он сказал: «Солдаты, уведите арестанта».
30_января 1649jr. Карл был обезглавлен на специально установленном
напротив Уайтхолла эшафоте в присутствии многочисленных толп народа
и солдат.
Казнь Карла I поставила перед палатой общин вопрос о новой
организации государственной власти.
Длительная и упорная борьба народных масс и партии левеллеров
заставила индепендентов пойти на казнь короля и на отмену монархии:
«... исключительно благодаря вмешательству этого йоменри [крестьянских
масс. — Ред.] и плебейского элемента городов борьба была доведена до
последнего решительного конца и Карл I угодил на эшафот»1.
История английской буржуазной революции убедительно показывает,
что все победоносные моменты буржуазных революций были связаны с
решительными действиями народных с масс.
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 95.
253
"5X£~
Глава девятая
УСТАНОВЛЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ В АНГЛИИ
уржуазная революция в Англии достигла наибольшего размаха в
1649 г., когда революционные события привели к казни
короля и к уничтожению монархии. Последовавшее за этим
установление республики открывало новый и самый важный период
революции, решающий ее этап, без которого она не смогла
бы осуществить стоявших перед ней задач.
Маркс называл английскую буржуазную ре-
Переход к республике— волюцию середины XVII в. республикан-
ангАТсЙ^ революцией^. В противоположность Гизо,
революции считавшему английскую республику лишь
«делом рук нескольких честолюбцев,
фанатиков и злодеев», Маркс видел в английской республике 1649 г.
результат наибольшего обострения классовой борьбы, совершенно необходимую
переходную ступень к тому периоду революции, который позволил
буржуазии и ее союзнику — новому дворянству закрепить за собой «плоды
победы», добытые руками народных масс. Ибо «... переход от абсолютной
монархии к конституционной повсюду совершается лишь после жестоких
битв и после прохождения через республиканскую форму правления...»2
Говоря о буржуазно-демократических революциях, совершенных «...125,
250 и больше... лет тому назад...», Ленин приводит в скобках: «... (1649
в Англии)...»3 Именно с этим годом, с годом установления в Англии
республики, связаны, по мнению Ленина, самые острые формы классовой
борьбы в эпоху революции — террор, всяческие стеснения формальной
демократий и тому подобные решительные меры, направленные против
представителей феодального лагеря: «Когда ваши буржуазные великие
революционеры в Англии в 1649 году... совершали революцию, они не
давали свободы собраний монархистам»4,— говорил Ленин в знаменитой
речи «Об обмане народа лозунгами свободы и равенства». «...Английские
буржуа забыли свой 1649-ый, французы свой 1793-ий год»5,— замечал
он в письме к американским рабочим.
Республика, возникшая в Англии в 1649 г.
Роль народных масс в момент наивысшего напряжения и остроты
в установлении ^ „ ^ r r
республики революционных событии, была прямым
результатом борьбы революционных народных масс —
демократического крестьянства и плебейских элементов городов. События
приняли бы совсем иной характер, если бы не было этой борьбы.
1 См. К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 728.
2 К. Маркой Ф. Энгельс. Об Англии, стр. 307.
3 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 30.
4 В. И. Ленин. Соч., т. 29, стр. 326.
6 В. H.j Л е н и н. Соч., т. 28, стр. 53.
254
Необходимость устранения короля и отмены монархии вытекала из
всего хода гражданской войны. Победа парламента над королем означала
в глазах широких масс народа и, прежде всего, в глазах армии, главную
силу которой составляло демократическое крестьянство, ремесленники и
городское плебейство,— победу республики. Об этом свидетельствуют
многочисленные петиции, декларации и ремонстрации, исходившие от
армии, графств и городов, поступавшие в парламент после окончания
второй гражданской войны — в сентябре, октябре и ноябре 1648 г.
Под давлением солдатских требований индепендентское руководство
армии еще до того, как наступило время для окончательного решения
вопроса о короле, должно было пойти на соглашение с левеллерами —
представителями радикального, демократического крыла революции —
и выработать вместе с ними план государственного устройства Англии,
отвечающий, по крайней мере в главных чертах, чаяниям народных масс.
Этот план был разработан еще в начале декабря 1648 г., по
договоренности руководителя левеллеров Лильберна с представителем
командования армии, ближайшим помощником Кромвеля — Айртоном,
специальной согласительной комиссией, состоявшей из представителей солдат и
офицеров, и принял столь популярную в армии со времен Патнейской
конференции 1647 г., а затем и среди широких кругов народа, форму
«Народного соглашения». Текст этого ноеого «Народного соглашения»
(полное его название «Foundations of Freedom, or an Agreement of the
People»),опубликованный левеллерами 15 декабря 1648 г., хотя и не
говорил прямо об уничтожении королевской власти, но по основному своему
смыслу был планом установления в Англии демократической республики.^
Новое «Народное соглашение» предусматривало роспуск Долгого
парламента, демократические, хотя и не всеобщие, выборы нового
представительного учреждения и создание новых органов государственного
управления, прежде всего Государственною совета, избираемого народным
представительством — парламентом и ведущего под контролем парламента
все государственные дела.
ПЕРВЫЕ ЭТАПЫ БОРЬБЫ ЗА РЕСПУБЛИКУ
Б б «Народное соглашение» было проектом новой бур-
за демократическую жуазно-демократической конституции. Участие
республиканскую индепендентского руководства армии (Айртон)
конституцию в выработке такого проекта конституции было
в конце 1048 г. уступкой требованиям армейской массы,
вынужденным компромиссом с левеллерами, на который руководство армии должно
было пойти, чтобы успокоить солдат и выиграть время, необходимое
для укрепления своих позиций, для захвата власти. Положение
изменилось после того, как индепенденты в результате «Прайдовой чистки»
подчинили себе парламент, что на деле уже почти означало захват власти,
и настолько усилились, чтобы попытаться обойти требования
демократических масс и нарушить достигнутое ранее соглашение.
Теперь Кромвель и Айртон были озабочены тем, чтобы избавиться от
необходимости воплотить в жизнь требования демократической
республиканской конституции, представленные в новой редакции «Народного
соглашения». Против интересов народа готовился заговор. Буржуазно-
демократическая республика еще не появилась на свет, но уже
принимались меры, чтобы не допустить ее появления. Выработанный комиссией
левеллеров и индепендентов текст «Народного соглашения», вместо того,
чтобы быть переданным на рассмотрение и одобрение всего народа, как
255
■было предусмотрено заключенным ранее соглашением, был направлен
в офицерский совет, где подвергся существенным изменениям и
искажениям, смысл которых сводился к устранению из него ряда
демократических положений и требований (например, требования установить срок
роспуска Долгого парламента, требования о недопустимости
вмешательства парламента в религиозные дела и др.)-
Во второй половине декабря 1648 г., в разгар бурных прений в
парламенте и в офицерском совете о судьбе короля и государства, Кромвель и
другие крупнейшие деятели индепендентской партии провели несколько
конфиденциальных совещаний, на которых обсуждали вопрос о будущем
государственном устройстве. Кроме Кромвеля, в этих совещаниях
приняли активное участие Лентолл — спикер палаты общин, хранители
большой государственной печати Уайтлок и Уидрингтон, полковник
Дин и ряд других членов парламента. В числе различных предложений
здесь обсуждался, как сообщает в своих мемуарах Уайтлок, и проект,
имевший в виду не только устранение Карла I от престола, но и
устранение от наследования ему двух его старших сыновей, выступавших про-
тив^парламента с оружием в руках. Что же касается короны, то она должна
былаГбытБ визлижена на голову самого младшего сына Карла —
десятилетнего герцога Глостерского, который бы правил, очевидно, под опекой
Кромвеля и индепендентской верхушки. 21 декабря совет офицеров отверг,
правда, незначительным большинством предложение о лишении короля
жизни. Есть основание полагать, что и Кромвель в это время еще не был
сторонником решительной расправы с королем и тем более сторонником
республики и лишь под давлением народных масс и солдат армии,
настойчиво требовавших суда над главным преступником—королем и его сурового
наказания, Кромвель вынужден был в дальнейшем занять в этом вопросе
твердую позицию и настаивать на предании Карла I суду. Решающую роль
сыграли в этом народные массы, особенно рабочий люд и беднота Лондона и
«го предместий: мелкие ремесленники, подмастерья, ученики, рабочие,
лондонские бедняки, открыто и бурно выражавшие свой гнев и
возмущение по адресу короля, открыто демонстрировавшие ненависть к монархии.
Таким образом, если накануне решения вопроса о судьбе короля и
судьбе государства Кромвель и верхушка индепендентов еще искали
возможности спасти короля и монархию, то вмешательство народных масс
заставило их отказаться от этих планов, предать Карла I суду и пойти
на установление республики. «Раньше буржуазия,— говорил И. В. Сталин
в речи на XIX съезде партии,— позволяла себе либеральничать,
отстаивала буржуазно-демократические свободы и тем создавала себе
популярность в народе»1.
После длительных дебатов палата общин 4 января
Решение палаты общин jg49 г. при закрытых дверях приняла решение,
от 4 января Хойу г* y a /•*
* фактически превращавшее Англию в республику.
Постановление это гласило: «... общины Англии, заседающие в
парламенте, объявляют, что народ после бога является первоисточником (the
original) всякой справедливой власти. Они также объявляют, что общины
Англии, заседающие в парламенте, будучи избранными и представляя
народ, имеют высшую власть в этой стране. Они также объявляют: что
постановлено или объявлено как закон общинами, заседающими в
парламенте, имеет силу закона и обязательно для народа этой страны, хотя бы
и -не было на это согласия или подтверждения короля и палаты лордов».
Принятие этого постановления было тесно связано с решением
вопроса о возможности и законности предания суду короля. Но оно имеет и
1 И. В. Сталин. Речь на XIX съезде партии, Госполитиздат, 1952, стр. И.
256
самостоятельное значение. Постановление, лишавшее короля и палату
лордов права «вето», объявлявшее народ и представляющий его
парламент высшей властью в государстве, было первым шагом к правовому
оформлению совершившегося революционного переворота. Оно давало
основание для решения не только вопроса о Карле I, но и общего вопроса
о судьбе королевской власти. Постановление палаты общин утверждало
новые политические принципы и подготовляло переход к буржуазной
республике.
Это постановление было принято в результате борьбы народных масс за
демократический путь развития революции, за республику, борьбы,
нашедшей, в частности, отражение в памфлетной литературе левеллеров,
выдвигавших в качестве основного политического принципа, лежавшего в
основе их буржуазно-демократических конституционных требований, идею
народного суверенитета, идею верховенства народа. Так, еще в 1645 г. в
памфлете «Письмо к другу» (The Copy of a Letter. . . to a Friend) Джон
Лильберн писал: «Со своей стороны я смотрю на палату общин как на
верховную власть в Англии; эта власть находится в руках
представительства, но сама по себе неотъемлемо присуща (is inherent) народу». В другом
памфлете Лильберна «Оправдание правого человека» (The Just Man's
Justification), написанном в 1646 г., эта идея выражена в словах, почти
текстуально совпадающих с приведенным выше постановлением
парламента: «Общины Англии,— писал в этом памфлете Лильберн,— ...
являются началом и источником всякой власти...».
Требование народных Массы наРода бы*и настроены явно против мо-
масс об уничтожении нархии и за республику. 15 января 1649 г. в пар-
монархии ламент была подана петиция лондонских горожан,
и установлении одобряющая решение о предании короля суду и
республики декларацию парламента о принадлежности
верховной власти в стране избранной народом палате общин.
В январе, во время суда над королем, и в феврале, когда осуществлялся
переход к республике, в палату общин поступали многочисленные петиции
от населения городов и графств (Герифордшира, Кента и многих других),
в которых петиционеры одобряли деятельность правительства и выражали
готовность «защищать действия парламента своей жизнью и состоянием
(with their lives and fortunes)». Петиций было так много, что не было
возможности все их зачитывать, вследствие чего палата общин назначил а
специальную комиссию для рассмотрения петиций и последующего
сообщения палате их содержания.
Идею республики поддерживали левеллеры, отражавшие в этом пункте
своей политической программы интересы и требования широких кругов
народа. Позже, в апреле 1649 г., Лильберн, Уолвин и другие лидеры
левеллеров писали в своем «Манифесте», что «самые принципы и
основные положения правительства, наиболее противоположного в основании
своем прерогативе и интересу короля,— возникали и исходят от нас...»
Палата общин, на основе решения о переходе к ней
Мероприятия палаты высшей власти в государстве, приняла следующие
к республике меры. 6 января, в тот же день, когда было издано р е-
шение об учреждении Верховного судебного
трибунала для суда над королем, палата назначила комиссию для выработки
проекта новой большой государственной печати, соответствующей новому
положению государства. Проект новой печати, доложенный на заседании
палаты общин представителем комиссии известным республиканцем инде-
пендентом Генри Мартеном, был принят палатой 9 января. На одной стороне
новой печати должна была быть изображена карта Англии, Ирландии и
островов Джерси и Гернси с гербами Англии и Ирландии, на другой —
17 Английская революция, т. I
257
заседание палаты общин со следующей многозначительной надписью:
«В первый год свободы, восстановленной благословением бога, 1648» *.
27 января, в день вынесения приговора королю, палата общин
постановила, чтобы впредь во
всех судах, а также во всех
вообще постановлениях,
решениях и других
документах, вместо обычной
формулы — «именем короля»,
сопровождаемой перечислением
его титулов,— писать:
«именем хранителей свободы
Англии, властью
парламента». В тот же день был
внесен на рассмотрение
парламента акт (принятый
30 января, в день казни
Карла I), объявляющий
изменой провозглашение кого-
либо королем без согласия
парламента.
Когда король был
казнен и уничтожение
монархии стало фактом, Кромвель,
Айртон и другие лидеры
индепендентов,
представлявшие интересы крупной
буржуазии и нового дворянства,
используя свое влияние в
армии, в руках которой
фактически оказалась власть в
стране, направили все дело
организации республики
таким образом, чтобы
обеспечить для представляемых
ими классов господствующее
положение в государстве..
Они не могли уже
отказаться от республики, ибо после
казни короля она стала
фактом и отказ от нее
неминуемо вызвал бы взрыв
народного возмущения, но лишить
республику демократических
черт, урезать и приспособить
большая печать английской ее в максимальной степени
республики. 1651 г. к интересам
эксплуататорского меньшинства, к
интересам новых господствующих классов, было в их силах, потому что
народные массы не были сплочены, организованы и достаточно
сознательны, чтобы обезвредить все их маневры.
1 В действительности 1649 г., ибо, по~принятому тогда в Англии календарю,
новый год начинался не 1 января, а 25лмарта.
258
Таким образом, казнь короля действительно
уст?н?ви^н?йся aES!™^^
в Англии республики не демократическую...Это была буржуазная рес-
ПХЁ255?ЗСК212£2? г£?пРД£Явовали крупная бур-
жуазия и ее союзник — новое дворянст^рГВозникшая в Англии в резуль-
тате ожесточенной "классовой борьбы буржуазная республика не привела
к установлению демократических порядков, как это предполагалось
раньше, когда исход борьбы с королем еще не был ясен и индепенденты,
нуя^рясь в поддержке широких масс народа, вынуждены были идти
на уступки требованиям этих масс.
Гардинер, Монтегю, Эбботт и другие буржуазные историки
утверждают, что демократическая республика не могла быть установлена тогда
в Англии потому, что она-де быстро привела бы к «анархии» или
к реставрации.
Особенно откровенно эта точка зрения высказана новейшим апологетом
буржуазии, реакционным английским историком Маккинноном. Все эти
утверждения понадобились апологетам современной буржуазии для
того, чтобы оправдать страх буржуазии и ее союзника —нового
дворянства перед4народными массами, боязнь этих масс, боязнь дальнейшего
углубления революции.
Республика появилась как уступка требованиям народных масс. Но
вместе с тем были приняты и меры к обузданию этих масс. Превращение
республики в оплот индепендентской партии, в индепендентскую
республику, обеспечивало в I дальнейшем переход к ограниченной
парламентом конституционной монархии, к такой форме государственного
устройства, которая наиболее соответствовала консервативному
характеру английской революции, интересам классов-союзников — буржуазии
и нового дворянства. Задача Кромвеля и индепендентов заключалась
втом, чтобы^В-ДЕ1Ь. представителям народных масс, демократическому
крылу революции, овладеть движением, занять руководящее местр
в республике. ^"~~~~
Отсюда и отказ индепендентов от первоначального, согласованного с
левеллерами, проекта новой демократической конституции, как он был
зафиксирован в «Народном соглашении», и прежде всего отказ распустить
существующий парламент (в значительной степени уже утративший свой
представительный характер и не отвечавший требованиям
демократической программы государственного устройства) и произвести новые
выборы на основе новой, демократической, по сравнению с прежней,
избирательной системы.
Долгий парламент не только не был распущен, но даже были приняты
меры к его укреплению и стабилизации. Так, уже 1 февраля палата общин
приняла решение о допущении на ее заседания тех из бывших ее членов,
изгнанных во время «Прайдовой чистки», кто откажется от постановления
палаты от 5 декабря 1648 г., признававшего предложение короля основой
для переговоров с ним.
Таким путем индепендентское руководство Долгого парламента
рассчитывало расширить состав палаты за счет той части пресвитериан,
сторонников соглашения с королем, которая готова была теперь
сотрудничать с индепендентами. Это должно было укрепить парламент за счет
включения в него правых элементов и сделать его более прочным и
устойчивым в предстоящей борьбе с силами демократии, с радикальным
демократическим крылом революции. Правда, решение палаты
общин не вызвало ожидаемого действия, не привело к существенному
пополнению ее состава, тем не менее оно показательно для политики
индепендентов.
17* 259
ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ
Палата общин выступала теперь фактически в ка-
Ун°™а!^нне честве единственного органа государственной вла-
н 'упразднение сти' Существование палаты лордов стало явным
королевского звания анахронизмом с того момента, как она отказалась
утвердить внесенный в нее общинами ордонанс
о суде над королем (2 января 1649 г.). Последовавшее за этим
постановление палаты общин о сосредоточении в ее руках всей высшей власти
в государстве и об обязательной силе ее решений, даже «если не было на
это согласия или подтверждения короля и палаты лордов»
(постановление от 4 января), делало существование верхней палаты столь же
ненужным, как и существование самой королевской власти. Вопрос об ее
упразднении мог быть трль^э, вопросом времени, тем более что от
прежней палаты лордов после «Прайдовой чистки» остался лишь обломок.
Предпринятые палато^ лордов после казни короля шаги к
установлению контакта с палатой общин для совместного рассмотрения вопроса
о новом государственном устройстве и другие ее попытки сотрудничать
с индепендентским большинством парламента не имели успеха7~так как
были отвергнуты индепендентами. Но при всем этом индепендентская
верхушка не сразу решилась на уничтожение второй палаты. На
заседании палаты общин 6 февраля 1649 г., когда решался вопрос о судьбе
верхней палаты, часть членов парламента, среди которых был," как
полагают, и Кромвель, пыталась сохранить палату лордов в качестве
совещательного органа. Однако это, видимо, было столь опасным вызоврмна-
родным массам, ненавидевшим палату лордов как неотъемлемый прЗдат^ж
монархии, что внесенное в этом духе предложение было отвергнуто
большинством в 44 голоса против 29. Тогда палата общин приняла
постановление об упразднении палаты лордов как «бесполезной и опасной»".
~"71Ърды7 получив в тотГже день, т. е. 6 февраля, постановление оТГуйразд-
нении верхней палаты, после бурных прений и выражения своего
негодования постановили отложить рассмотрение вопроса «до 10 часов утра
завтрашнего дня» и разойтись. Но этот день наступил для них только через
11 лет, после реставрации Стюартов. На следующий день, 7 февраля, было
принято постановление об упразднении королевского звания^^-"<<должности
короля» (the office of the king). «Доказано опытом...,—гласило это
постановление палаты общин, — что должность короля в этой стране и
принадлежность связанной с нею власти какому-либо Четному лицу
бесполезна, тягостна и опасна для свободы этой страны w поэтому должна
быть упразднена, о чем должен быть издан соответствующ&д^акт».
Оба постановления — об упразднении палаты лордов А^в&фничтоже-
нии королевской власти — были приняты 6 и 7 февраля в качестве4 биллей
и утверждены как законодательные акты 17 и 19 марта. Но на деле, в об- '
становке острой революционной борьбы, они стали законами уже в момент
их принятия, и последующее их утверждение было лишь делом одв^рй
формальности. Фактически Англия еще раньше перестала быть мон£гр&йей.-.
Принятием указанных биллей было продолжено начатое еще
постановлением палаты общин о принадлежности ей верховной власти
законодательное оформление того, что революция уже осуществила на практике.
Палата общин, бывшая ранее лишь одной из двух палат парламента,
утвердилась теперь в качестве единственной палаты (правильнее сказать, сама
превратилась в парламент), и Англия стала республикой «без короля и
палаты лордов», как гласил принятый и объявленный парламентом позже —
JL9 мая 1649 г.— акт, официально провозгласивший Англию
«республикой (Commonwealth) и свободным государством (free state)». И в дан-
260
ном случае установление республики на деле предшествовало ее
законодательному оформлению.
7 февраля, одновременно с принятием билля об
Учреждение уничтожении королевской власти, было выне-
сов57иаРе7оВефункции. сено Решение об Учреждении Государственного
Государственный совет совета, подчиненного палате общин. 13 февраля
и парламент Государственный совет />ыл учрр^щр Я-^Лмт1™
определены его функции как вспомогательного
органа парламента с полномочиями лишь на один год, что требовало в
дальнейшем ежегодного возобновления его полномочий. Было также
принято предложение Айртона
о том, что членами
Государственного совета могут
быть лишь те лица, которые
согласны с осуждением и
казнью Карла I и с
уничтожением палаты лордов и
королевской власти. Но эта
формула оказалась слишком
«жесткой и радикальной»
для большей части лиц,
намеченных в состав
Государственного совета. Оказалась
неприемлемой для многих,
в частности для Ферфакса, и
новая форма присяги,
обязывавшая признать английское
государство республикой без
короля и палаты лордов.
Дело было с большим
трудом улажено лишь путем
подписания некоторыми
членами Совета персональных
компромиссных обязательств.
Состав Государственного бальстрод уайтлок.
совета был также предметом гравюра xvn в.
довольно долгих споров, в
результате которых был
утвержден список из 41 человека, куда вошли, за небольшим исключением,
наиболее видные лидеры индспевдентов и примыкавшие к ним
политические деятели. Возглавляли^пдсок пять паров, представители высшей
аристократии — ггзафы Пемброк, Солсбери,^ Денби и др.
В составе Государственного соЪета_была_ значительная группа
генералов и офицеров армии и флота, представлявшая армейское
руководство — грандов: Кромвель, Ферфакс, Скиппон, Гетч^нсон, Ледлоу,
Гезльриг, Псфэм и др., а также крупнейшие юристы и государственные
чиновники, возглавлявшие «Суд высокой скамьи» — Ролл и «Суд общих,
тяжб» — Сент-Джон, глава казначейства — Уайльд, виднейшие судьи и
адвокаты — Бр£дшоу, ^Уайтлок, такие крупные политические деятели
Долгого парламента"— индёпёнденты, как Генри Вен младший, Генри
Мартен и др. Предложенные ранее кандидатуры Айртона и республиканца
полковнйкаГГаррисона были отвергнуты палатой и не вошли в
окончательный список. Повидимому, они оказались слишком радикальными для
утверждавшего список Долгого парламента, ибо накануне «Прайдовой
чистки» высказывались за его немедленный роспуск.
261
Из 41 члена Государственного совета — 31 были членами парламента.
В партийном отношении Государственный совет был достаточно однороден.
Как уже указывалось выше, подавляющее большинство его членов
принадлежало к индепендентам или было близко к ним.
Парламент был явно озабочен тем, чтобы Государственный совет не
стал конкурирующим с ним органом. Этим можно объяснить отказ
парламента назначить постоянного председателя совета под предлогом
предотвращения роста чьей-либо
личной власти. На деле
Государственный совет обошел это и
фактически имел постоянного
председателя — Бредшоу, который
вскоре явочным порядком присвоил
себе титул лорда-председателя,
вопреки специальному запрещению
парламента, с чем в конце концов
парламент должен был
примириться.
Государственный совет был
создан как орган парламента и
должен был по первоначальному
замыслу играть лишь роль
парламентского комитета, всецело
подчиненного парламенту. Его
печать имела надпись: «печать
Государственного совета,
назначенного парламентом Англии». Но
с первых же шагов своей
деятельности Государственной совет
оказался столь важным и влия-
_ тельным органом республики, его
генри вен. (младший) функции и права - столь разно-
Портрет У. Добсопа СТОрОННИМИ И ВСвобъеМЛЮЩИМИ,
а деятельность — столь
активной, что, несмотря на все первоначальные намерения и постановления
Долгого парламента, он стал гораздо более влиятельным органом, чем
предполагалось вначале. Вопреки постановлению палаты общин о том, «что
должен быть учрежден Государственный совет, который бы действовал и
поступал соответственно предписаниям, которые будут ему даны палатой
общин», вопреки формальному статусу, приданному Государственному
совету положением о нем, утвержденным 13 февраля 1649 г. только как об
исполнительном органе парламента, выполняющем его предписания и
распоряжения, он оказался на деле органом власти, конкурирующим
^парламентом и даже в общем преобладающим над ниц. Сплошь и рядом
неТ^о^уДарственный совет "получал предписания парламента, как
предполагалось его статусом, а, наоборот, — парламент был послушен
властному Государственному совету и даже нередко выступал как его
простое эхо.
Правда, такое преобладание Государственного совета не всегда имело
место, тем не менее, в общем, Государственный совет в течение всего
периода республики имел перевес над парламентом. Но конфликты между
ними были не так уже часты, гораздо чаще имело место их полное
единодушие. Таким образом, парламент и Государственный совет могли
рассматриваться вместе и как правительство и как законодательные органы
республики. Совпадение и смешение их функций на практике имело место
262
весьма часто. При этом и парламент и Государственный совет имели
свои комитеты. Функции и права этих комитетов далеко не всегда были
достаточно разграничены.
В количественном отношении парламент был весьма немногочислен.
От первоначального состава Долгого парламента после всех дааток
осталось ^действительности неГ "больше, SQ-"членов, а среднее
количество посещавших его заседания (на основании данных за первые три
месяца после учреждения Государственного совета) не превышало 56.
В Государственном совете фактически было не более 34 человек, так как
некоторые его члены либо вышли из него, либо не посетили ни одного
заседания. Посещало же заседания Государственного совета в среднем
лишь около 15 человек.
Обычная судебная система осталась без изменений
Судебная система и после установления буржуазной республики.
и судопроиаводство Сменилась лишь некоторая часть судей, преиму-
в период буржуазной г * J" ' r J
республики щественно в высших судебных инстанциях, и в
формуле присяги и в судебных решениях были
исключены ссылки на короля. Суд «Королевской скамьи» стал называться
«Судом высокой скамьи». Во всем остальном обычные судебные органы
продолжали свою деятельность. Разумеется, в определенных случаях и
особенно при смене судей им давались новые инструкции.
Некоторые изменения, не затронувшие, впрочем, основ
существовавшей до революции судебной системы, претерпело лишь
судопроизводство по делам высшей политической юстиции, которые ранее отчасти
были подсудны палате лордов. Для рассмотрения таких дел, а также для
суда над виднейшими сторонниками Карла I (см. ниже) был создан
3 февраля 1649 г. новый чрезвычайный судебный орган — «Верховный,
судебный трибунал» шэд председательством Джона Бредшоу,
возглавлявшего ранее чрезвычайный судебный трибунал, учрежденный для суда
над королем.
Постановлением парламента введена была новая монета с
изображением на одной стороне герба Англии с надписью «Английская республика»
(The Commonwealth of England), а на другой — гербов Англии и
Ирландии с надписью «С нами бог».
Буржуазная революция в корне отличается от рево-
Буржуазная люпии пролетарской, от революции социалистиче-
революция в Англии ской. и. В. Сталин указал пять основных пунктов,
и старый аппарат J J « '
государственной власти характеризующих различие между революцией
пролетарской и революцией буржуазной. Один из этих
пунктов говорит о принципиально различном, противоположном отношении
буржуазной революции и революции пролетарской к старой
государственной машине, к государственному аппарату, созданному господствовавшим до
революции классом. «Буржуазная революция,— писал И. В. Сталин,—
ограничивается заменой у власти одной эксплуататорской группы другой
эксплуататорской группой, ввиду чего она не нуждается в слом€^ старой
государственной машины, тогда как пролетарская революция снимает с
власти все и всякие эксплуататорские группы и ставит у власти вождя всех
трудящихся и эксплуатируемых, класс пролетариев, ввиду чего она
не может обойтись без слома старой государственной машины и замены
её новой»1.
В Англии государственная машина, государственный аппарат
абсолютистской монархии, не была сломана и заменена новым с установлением
буржуазной республики. Он был лишь несколько видоизменен, по-буржу-
И. В. Сталин. Соч., т. 8, стр. 21—22.
263
азному усовершенствован и приспособлен к интересам победившей в
революции буржуазии и ее союзника — нового дворянства.
После того, как установление буржуазной респуб-
Декларация парламента лики стало совершившимся фактом, понадобилось
от 21 марта 1<>49 г. х <~ *
1 дать этому факту необходимое в интересах
буржуазии идеологическое обоснование.
21 марта 1649 г. парламент опубликовал декларацию, в которой и
обосновывались совершившиеся перемены в государственном устройстве
страны.
Республика (Commonwealth) объявлялась в этой декларации более
предпочтительной формой государства, чем монархия. В числе доводов,
побудивших парламент «вместо
восстановления тирании — вынести
решение об учреждении свободного
государства», приводилась ссылка на
исторический опыт других
государств, имевших и имеющих
республиканскую форму правления, начиная
с Римской республики и кончая
Венецией, Швейцарией и
республикой Соединенных провинций
(Голландией), жители которой «с тех пор как
переменили правительство, чудесно
увеличили богатства, свободу,
торговлю и укрепились как на море,
так и на суше».
Эта обширная декларация
представляла собой настоящий гимн,
панегирик буржуазной республике,
изображаемой как оплот собственности,
источник процветания и довольства
для всех якобы слоев народа. Так,
генерал эдмунд ледлоу. о той же Голландии в декларации
гравюра Бенуа говорилось, что население ее «нашло
в республике хорошо отправляемое
правосудие, при котором сильные не могут угнетать тех, кто беднее
их, и бедный достаточно обеспечен», тогда как в действительности
«...народные массы Голландии уже в 1648 г. более страдали от чрезмерного
труда, были беднее и терпели гнет более жестокий, чем народные массы
всей остальной Европы»1.
Установившаяся в Англии в 1649 г. буржуазная
Значение республика провозглашала политический строй
английской республики r J r« ^ <><->/
нового европейского общества % ибо победа
буржуазии означала тогда победу нового общественного строя 3. Это была
республика индепендентов, представлявших интересы буржуазии и тесно
примыкавшего к буржуазии нового дворянства — джентри. На деле
она была не чем иным, как диктатурой верхушки индепендентской
партии с Кромвелем и другими руководителями армии во главе,
правившими через послушный им остаток, «охвостье» Долгого парламента
и созданный ими Государственный совет, наиболее важный орган этой
диктатуры.
1 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 757.
2 См. К. М а р к с, Ф. Э н г е л ь с. Избр. произв., т. I, стр. 42.
3 См. там же.
264-
В результате буржуазной революции в Англии, на данном, решающем
этапе ее развития, была ликвидирована феодальная политическая
надстройка— абсолютная монархия, и создана новая политическая
надстройка — буржуазная республика, соответствующая новому базису,
новому буржуазному экономическому строю общества. Возникнув в Англии,
вступившей на путь капиталистического развития, буржуазная
республика «...становится величайшей активной силой, активно содействует
своему базису оформиться и укрепиться, принимает все меры к тому, чтобы
помочь новому строю доконать и ликвидировать старый базис и старые
классы»1.
Английская буржуазия и ее союзник — обуржуазивающееся
дворянство, получили теперь сильнейшее орудие для того, чтобы держать
в подчинении эксплуатируемое большинство в собственной стране и
грабить народы других стран.
Положение новой республики было очень слож-
Прложение ным. Перед нею стояли трудные задачи, которые
английской республики v^ rj ^ ' г
в начале 1649 г. должны были решаться в обстановке сильного
упадка и расстройства хозяйственной деятельности,
все обостряющихся внутренних, классовых противоречий и целого ряда
серьезнейших опасностей, грозивших молодому буржуазному государству
извне. Чтобы укрепить новый политический строй, надо было
защитить его от покушений со стороны старых, лишенных власти феодальных
сил, действовавших внутри страны и вне ее пределов. С другой стороны,
новые правители Англии, чтобы удержать в своих руках власть, должны
были отвести угрозу их господству со стороны демократических народных
масс, которые не могли удовлетвориться буржуазной республикой, к тому
же лишенной даже тех черт демократизма, которые уже тогда выдвигались
представителями радикальных политических течений в революции —
левеллерами и диггерами. Дать отпор своим противникам справа и слева—
вот задача, которую прежде всего надо было решать индепендентскому
руководству республики.
Разбитые во время второй гражданской войны роялисты не были еще
окончательно подавлены и обезврежены. Понтефракт на севере, в графстве
Йоркшир, 6ыеший их опорой в течение длительного времени, еще
держался против осаждавших его правительственных сил и, хотя сам по
себе не мог, конечно, представлять сколько-нибудь серьезной угрозы,
был опасен как центр притяжения еще не сложивших оружия явных и
скрытых роялистов. Опасность реставрации монархии, особенно в первый
период существования республики, в начале 1649 г., была несомненна.
5 февраля в Эдинбурге шотландские пресвитериане-ковенантеры,
соединившиеся с английскими пресвитерианами и роялистами,
провозгласили королем сына казненного Карла I, принпа Уэльского Карла,
нашедшего убежище в Голландии. Это был открытый вызов республике.
Особенно реальна была опасность роялистских мятежей в северных и
западных графствах, долгое время бывших базой короля, а также в графствах,
расположенных вдоль Ирландского моря, наиболее близких к
католическим и роялистским центрам Ирландии.
Отдельные выступления против республики имели место в январе и
феврале в Экзетере, где группа кавалеров публично разорвала акт
парламента, запрещающий провозглашение кого-либо королем, в Лондоне и
в других местах, особенно среди монархически настроенного
англиканского и пресвитерианского духовенства.
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 7.
265
Борьба с роялистами должна была быть продол-
Борьба республики жена. После осуждения и казни главного делин-
контрреволюцией квента (преступника) — Карла Стюарта надо было
судить и наиболее опасных главарей роялистской
партии, организаторов и руководителей военных действий против
парламента в годы гражданской войны, со стороны которых можно было ожидать
наибольшей угрозы новому порядку. Среди них самыми опасными
были лично преданные Карлу виднейшие роялисты — герцог Гамильтон,
лорды Голланд, Капель, Горинг и командовавший силами роялистов в
Уэльсе — Оуэн. 6 марта 1649 г. «Верховный судебный трибунал» вынес всем
пяти обвиняемым роялистским главарям смертный приговор. Двум
осужденным — лорду Горингу и Оуэну смертная казнь была заменена
тюремным заключением; трое же — герцог Гамильтон и лорды Голланд и
Капель—были обезглавлены на эшафоте, воздвигнутом у ворот парламента.
Это был сильный удар по роялистской контрреволюции, лишившейся
своих самых активных вожаков.
Преследования роялистов продолжались. Часть видных
монархистов была изгнана из Англии с конфискацией их имений и другого
имущества и с запрещением возвращаться под страхом смерти. Другие,
например маркиз Уинчестер и бывший Йоркский епископ Рен, были
заключены в тюрьму и тоже лишены своих имений.
Кроме «Верховного судебного трибунала» роялистов судил и «Суд
высокой скамьи» и военные суды. В апреле военный суд приговорил пять
известных монархистов (Пойера, Поуэлла и др.) к смертной казни и,
хотя казнен был 25 апреля лишь один Пойер, вытянувший жребий,
террор . цротив_роялистов возымел свое действие. Сторонники монархии
должны были теперь возлагать надежды не столько на роялистские силы
внутри страны, сколько на внешнее вмешательство, на интервенцию.
л Опасность иностранной интервенции была тогда
Опасность интервенции г> еГ
r ^ очень велика. В это время республику не
признавало еще ни одно правительство. Многие европейские государства
официально выразили свой протест против казни короля. Не только
такие феодальные европейские монархии, как Франция, Испания,
Австрия, не признавали «республику цареубийц», как они злобно
называли после казни короля английское государство, но даже^респуб-
ликанско^е правительство буржуазной Голландии давало.„JL себя. приют
сыну, казненного Карла I—будущему Карлу XL Это объясняется ее
торговым и колониальным соперничеством с Англией, стремлением ослабить
конкурентов. Голландия являлась базой наиболее активной деятельности
английских роялистов на континенте против нового английского
государства.
В Ирландии, где продолжалось поднятое католиками еще в 1641 г.
восстание, готовилась для высадки в Англии целая армия под
командованием виднейшего роялиста графа Ормонда. Сюда же прибыл с остатками
роялистского флота принц Руперт. Роялистская опасность грозила и из
Шотландии, не только отказавшейся признать республику, но и
провозгласившей принца Уэльского королем. Усилили свои интриги против
революционной Англии и роялистские агенты при иностранных дворах,
особенно во Франции, где продолжала действовать Генриетта-Мария.
Испания и Соединенные провинции готовы были поддержать любые враждебные
английской республике действия.
Даже собственные колонии Англии заняли по отношению к
метрополии враждебную и угрожающую позицию. Дворянско-аристократические
по своему социальному характеру колонии южной части Северной
Америки (Виргиния, Мериленд и др.) совсем не признали республики. В Вест-
266
«КРОМВЕЛЬ ПОДРУБАЕТ КОРОЛЕВСКИЙ ДУБ».
Роялистская карикатура из книги К. Уокера «История индепендентства» (1649 г.)
Индии, на Барбадосе, роялисты подняли против нового правительства
восстание.
Опасность интервенции заставляла правительство республики спешно
принимать меры для укрепления морских берегов против возможного
нападения извне. Уже 2 февраля парламент вынес решение о пополнении
военного флота 30 купеческими кораблями (с 2 тыс. человек экипажа) для
организации эффективной защиты государства с моря. Реорганизовано
было и руководство флотом, во главе которого парламент поставил трех
специальных комиссаров — полковников Блэка, Пофэма и Дина, дав
им большие полномочия.
Немало серьезных опасностей для индепендент-
Опасностп, угрожавшие ской республики таилось внутри страны и по-
пндепепдентской мим0 роялистской контрреволюции, представ-
внутри страны1111*6 лявшей крайне правый фланг феодальной
* реакции. Далеко не все слои буржуазии
поддерживали республику в начале ее существования. Денежные мешки
Сити, бывшие оплотом пресвитерианского большинства Долгого
парламента, отчасти сдержанно, отчасти явно недружелюбно встретили новый
государственный порядок. Сопротивление республике со стороны
лондонского муниципалитета, ставленника Сити, долго не признававшего
постановления парламента об уничтожении королевской власти, не было
сломлено до конца даже после ареста в апреле 1649 г. лорд-мэра Лондона —
роялиста Рейнольдса, и лишения полномочий пяти олдерменов.
Декларация об уничтожении королевской власти была опубликована
лондонским муниципалитетом только во второй половине мая. Причем на
267
Лондонской бирже, где эта декларация зачитывалась, как и в других
публичных местах, раздавалось во время чтения немало протестующих
голосов. Лишь подавление восстания левеллеров в армии примирило
Сити с индепендентскоц республикой.
Особенные затруднения для буржуазной республики вытекали из ее
отношения к требованиям широких народных масс. Республика,
возникшая как уступка народным массам со стороны индепендентов, будучи
республикой крупной буржуазии и обуржуазивающегося дворянства, по
самому своему существу не могла обеспечить улучшение материального
положения народа, удовлетворение нужд и чаяний его широких слоев и
по самому своему классовому характеру неизбежно должна была очень
скоро вызвать к себе враждебное отношение народных масс.
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ.
ПОЛОЖЕНИЕ НАРОДНЫХ МАСС
Положение широких народных масс в Англии
Положение в момент уничтожения королевской власти и
народных масс перехода к республике было весьма тяжелым.
после окончания г« - !— :
гражданской войны Гражданская воина привела к уничтожению
большого количества материальных ценностей,
значительных производительных сил. Сельское хозяйство, сильно
пострадавшее в ходе гражданской войны, подорванное рядом неурожаев во время,
непосредственно предшествующее республике и в первые годы еесущест-
вФияния, не обеспечивало население необходимыми продуктами" питания и
не удовлетворяло потребностей промышленного производства^ в" Сырье.
Засуха 1646 г. и неурожаи, вызванные рядом причин не только
естественного порядка, падавшие на 1647 и 1648 гг., вызвали резкий и
длительный недостаток продовольствия. Все пятилетие 1646—1650 гг., когда
в сельском хозяйстве и в промышленности сказались со всей силой
разрушительные последствия затянувшейся гражданской войны,
характеризуется высокими_ценами jga хлеб и на другие^ продукты питания. Если
учесть, что и в предшествующие годы, по крайней мере, начиная с 1643 г.,
было отмечено повышение цен на все виды зерна, мясо, соль, свечи, на
ткани, пользующиеся обычно наибольшим спросом, и на другие
предметы широкого потребления, то станет еще более очевидной растущая
нужда народных масс в период, непосредственно предшествующий
возникновению республики.
Поданным Роджерса (J. E.Th. Rogers, A History
Разорение of Agriculture and prices in England, vol. V, Ox-
селъского хозяйства, for^ 1887), средняя цена на пшенипу за столетие
и другиТ пр^дме^гы с 1603 по 1702 г. составляла около 40 шилл.
питания за квартер. Первые два десятилетия XVII в.
характеризуются довольно низким уровнем
хлебных цен. Средняя цена на пшеницу в эти два десятилетия составляла
около 30 шилл. за квартер, что было значительно ниже средней цены за
все столетие. В революционное десятилетие с 1643 по 1652 г. средняя пена
за квартер пшеницы составляла уже около 49 шилл. В начальные годы этого
десятилетия — 1643—1645 гг.— среднегодовые цены на пшеницу
колебались лишь в пределах от 33 до 35 шилл. за квартер. Максимум пен падает на
следующее пятилетие, на годы, непосредственно предшествующие
возникновению республики, и на первые два года ее существования.
Рекордными по высоте хлебных цен явились^бщдоенные» (disastrous)—
по выражению Роджерса — пять лет, с 1646 по 1650 г., когда средне-
268
годовые цены на пшеницу не падали ниже 52 шилл. за квартер (1646 г.) и
доходили до 68 шилл. в 1б48""г. и в Жчале164^Т".~Этим ценам, по мнению
Роджерса^ «нельзя найти параллели... ни в одном из предшествующих
периодов истории английского сельского хозяйства».
Цены на другие виды зерна, на рожь, ячмень, овес, овсяную крупу
повышались примерно в той же пропорции, что и цены на пшеницу.
Итак, наибольшая высота хлебных цен в первой половине XVII в.
приходится на самые критические для хода революционных событий
годы — 1648 и 1649 гг.
Некоторое снижение хлебных цен начинается только с 1650 г. (в этом
году цена квартера пшеницы составляла приблизительно около 55 шилл.),
чтобы достигнуть минимального уровня за столетие в 1654 г. (почти 21 шилл.
за квартер).
Данные об уровне цен на продовольственные и другие
сельскохозяйственные товары в годы гражданской войны и республики, приводимые
в работе новейшего исследователя вопроса Бевериджа (W. Beveridge,
Prices and wages in England from XII to XIX century. Vol. I. Price Tables:
Mercantille Era. L., 1939), включившего в исследование много новых
источников, неизвестных Роджерсу, подтверждают в общем и данные Роджерса
и его вывод о чрезвычайно высоком уровне хлебных цен в Англии в
бедственное пятилетие 1646—1650 гг. Интересны данные Бевериджа о ценах
на печеный хлеб в Лондоне. Среднегодовая цена на печеный хлеб, по
данным снабжения хлебом госпиталя и школы-интерната в «Картерхауз»
•(Carterhouse), в Лондоне в 1644—1645 гг. составляла 1 шилл. 5 пенс, за
15 тройских фунтов хлеба1. В период с 1646 по 1650 г. цены стояли на
гораздо более высоком уровне и при этом неуклонно повышались. Так, уже
в 1646 г. цена за то же количество хлеба повысилась до 1 шилл. 10 пенс,
в следующем, 1647 г. она была равна уже 2 шилл., а в 1648г. — 2 шилл.
1 пенсу. Максимум пришелся на 1649 г., когда цена достигла '2 шилл.
3 пенс. Некоторое снижение, как и по данным Роджерса, началось лишь
с 1650 г. (1 шилл. 9V2 пенс.) и достигло наименьшего уровня (самого
низкого за столетие) только в 1654 г.
Таким образом, общая картина движения хлебных цен совпадает
довольно точно с той, какую можно составить на основании приведенных выше *
данных Роджерса о снижении цен на зерно.
Аналогична в общем и динамика среднегодовых цен на овес,
приводимых Бевериджем по документам Уинчестерского колледжа, покупавшего
овес для своих хозяйственных нужд. В пятилетие с 1641 по 1645 г.
среднегодовые цены на овес колебались в пределах от 7 шилл. 8 пенс, за
квартер (1643 г.) до 14 шилл. 6 пенс. (1645 г.), а в пятилетие с 1646 по
1650 г. максимум — 21 шилл. 4х/4 пенс.— падал на 1647 г., минимум —
13 шилл. 3/4 пенса — на 1650 г., причем этот минимум очень близок
к максимуму в предшествующее пятилетие.
Данным Бевериджа о движении цен на печеный хлеб и овес более или
менее соответствуют и приведенные им данные о движении цен на муку и
другие продовольственные товары.
Острый недостаток продовольствия, вызвавший
Рост нужды и нищеты резКое повышение цен на предметы первой необ-
среди широких масс r r ^ r
английского народа ходимости, породил постоянное недоедание и
голодовки, нужду и рост нищеты среди широких
масс английского народа, особенно среди наименее обеспеченных его
слоев —сельской и городской бедноты, рабочих, подмастерьев,
учеников, мелких ремесленников. Голод и тяжелые материальные лишения
1 тройский фунт = 373,24 грамма.
269
способствовали возникновению и быстрому распространению эпидемий
и росту смертности.
В дневнике Уайтлока имеется следующая запись, датированная 30
апреля 1649 г.: «Сообщают из Ланкашира о большом недостатке хлеба,
вследствие чего многие семейства умерли от голода». Аналогична по содержанию и
другая запись под этой же датой (30 апреля): «Сообщают из Ньюкасла о
том, что в Камберленде и Уэстморленде многие умирают на больших
дорогах (in the highways) вследствие недостатка хлеба; некоторые покидают
свои жилища и переходят со своими женами и детьми в другие местности,
чтобы получить помощь, но нигде не могут ее получить». И дальше
сообщается: «комитеты и мировые судьи Камберленда удостоверяют^,' что
в графстве имеется 30 тыс. семейств, которые не имеют ни зерна на посев,
ни зерна для пропитания и не имеют денег для их покупки». Сбор средств
для оказания им помощи «оказался слишком малым, чтобы помочь
такому великому множеству людей».
В записях Уайтлока, датированных 28 мая 1649 г., снова приводится
сообщение из Ланкашира о растущем голоде, вследствие большого
недостатка хлеба, и о широком распространении среди населения во многих частях
страны эпидемии моровой язвы, «уносящей сразу целые семьи».
Бедственное положение народных масс, связанное с острым
недостатком хлеба и других продовольственных предметов, выразившееся прежде-
всего в систематическом недоедании, распространении голода и эпидемий,
в росте смертности, достигло, повидимому, крайней остроты весной 1649 г.
Положение промышленности в связи с граждан-
Упадов ской войной и вызванной ею хозяйственной разру-
промышленности » * л r rJ
* хои было не менее, если не более тяжелым, чем
положение сельского хозяйства. Сбыт промышленных изделий сильно
сократился, так как внутренний рынок был в значительной степени парализован.
Расстройство и резкое сокращение внутреннего рынка не компенсировались
внешней торговлей. За время гражданской войны промышленность, в
которой уже существенную роль играло производство на вывоз, лишилась
своих внешних рынков, захваченных другими странами, в особенности
Голландией. Прекратился вывоз английских промышленных изделий
даже в собственные колонии Англии, оторванные войной от метрополии и
оказавшиеся в значительной части в руках роялистов. Рынки в английских
колониях целиком захватила Голландия, лишившая английскую
республику не только возможности вывозить в собственные колонии изделия своей
индустрии, но и ввозить оттуда необходимое для ее промышленности
сырье.
Расстройство сельского хозяйства, поставлявшего промышленности-
сырье и продовольствие для занятого в ней населения, почти полная потеря
внешнего и резкое сужение внутреннего рынка вызвали острую депрессию-
в промышленности и упадок многих ее отраслей. Особенно пострадала
главная отрасль английской промышленности — суконное прсшаводство,
где депрессия началась еще до революции и была тесно связана с
экономической политикой Стюартов. Ряд причин — прекращение нормального
снабжения шерстью в связи с упадком овцеводства, недостаток топлива,,
уход многих рабочих ткачей в революционную армию, отчасти
эмиграция их в колонии в результате религиозных преследований сектантских
элементов, и, наконец, резкое сокращение сбыта, привели суконную
промышленность в состояние крайнего упадка.
Не лучше было положение и во многих других отраслях
промышленного производства. Мрачную картину состояния угольной
промышленности, отсутствие в ней сколько-нибудь определенных перспектив для
капиталовложений нарисовал У ильям Грей в своей книге «Описание Ньюкасла»
270
(Chorographia...), опубликованной в 1649 г. Гражданская война вызвала
разруху и в железоделательном промысле (выплавка чугуна, производство
железа, стали) и в ряде других.
Упадок промышленности тяжело отразился на положении наемных
рабочих, городского плебса вообще, и сельских масс, в той или иной
степени связанных с развитием промышленного производства. Значительные
массы ремесленников оказались разоренными, подмастерья, ученики,
рабочие мануфактур и другие лица наемного труда лишены занятий.
Парламент в 1647, 1648 гг. и во время республики не раз вынужден был
заниматься столь угрожающим спокойствию господствующих классов
вопросом о безработных и обсуждать мероприятия, необходимые для
оказания помощйТГёобеспеченным слоям населения и особенно для борьбы
с бродяжничеством. ^ """"
' Положение работающих тоже резко ухудшилось, так как цены на
продукты питания и другие предметы первой необходимости крайне возросли
при почти не изменившейся заработной плате. «Хорошие магистраты,—
писал Джон Кук в памфлете «Дело бедного человека» (Poor Man's Case),
датированном 1648 г.,— должны спасти жизнь многих тысяч бедняков —
мужчин, женщин и детей, которые голодают и погибают от истощения».
По мнению Роджерса, из 4 млн. населения, пред-
Брайяе низкий уровень полагаемого для Англии середины XVII в., по
з&р&оотнон платы о о u
г крайней мере половина жила «на свои
еженедельный заработок» (см. J. E. Th. Rogers. Eight chapters on the history
of work and wages. L., 1895, p. 96). При отсутствии достаточно
надежных данных для подсчетов можно высказывать лишь более или менее
вероятные предположения. Несомненно, что указанный Роджерсом процент
невероятно велик, и в середине XVII в. Англия все еще оставалась
сельскохозяйственной страной. Однако число людей, живших в 40—50-х
годах XVII в. в Англии на заработную плату, уже должно было быть
значительным.
Об уровне заработной платы в эту эпоху мы имеем ряд сведений, хотя и
не отличающихся должной полнотой, но дающих достаточное
представление об экономическом положении рабочих масс в годы, предшествующие
республике, и в первый период ее существования.
В одной из своих таблиц в «Истории сельского хозяйства и цен в
Англии» (A History of Agriculture..., vol. V, p. 826—827) Роджерс
сопоставляет среднегодовые цены на пшеницу и среднюю недельную
заработную плату рабочих распространенных профессий в соответствующие годы
на протяжении более чем столетия (с 1583 по 1703 г.).
На основании данных, приведенных Роджерсом в этой таблице, можно
сделать следующие выводы: при повышении хлебных цен в пятилетие
с 1646 по 1650 г. в полтора и в два раза по сравнению с предшествующими
годами, заработная плата рабочих в лучшем случае повышалась в
среднем всего лишь на 15—30%. Если же учесть данные о заработной плате по
отдельным профессиям, приводимые Роджерсом в других таблицах и
позволяющие несколько приоткрыть завесу «средних цифр», можно убедиться
в том, что у многих категорий рабочих заработная плата в эти годы,
несмотря на резкое повышение хлебных цен, оставалась без изменений и даже
падала. Несомненно, Роджерсом не учтены данные о заработной плате
рабочих с наименее благоприятными условиями труда и заработной
платы, так как заработок таких категорий рабочих обычно наиболее трудно
поддается учету и, как правило, не попадает в статистические таблицы даже
тогда, когда их составители,в отличие от подавляющего большинства
буржуазных статистиков и историков труда,не являются профессиональными
фальсификаторами статистических данных, касающихся положения трудящихся.
271
Материалы, приведенные Роджерсом, хотя и недостаточны для
конкретной характеристики экономического положения рабочих мануфактур,
поденщиков, чернорабочих, ремесленных учеников, подмастерьев и
мелких ремесленников в интересующие нас годы, все же дают определенное
представление об исключительно трудных условиях их существования.
Говоря о «десятилетии дороговизны» (период с 1643 по 1652 г.), Роджерс
пишет: «Не легко понять, как в это ужасное время рабочие люди вообще
могли прокормиться, если даже их заработки в основном и поднялись».
Важен также вывод, сделанный Роджерсом в другой работе (Eight
chapters on the history..., p. 95): «Покупательная сила ремесленника (the
artisan) и рабочего (labourer) по отношению к хлебу в последнее
двадцатилетие XVI и в первое пятидесятилетие XVII века прогрессивно
уменьшалась, так что в десятилетие с 1641 по 1650 г. их заработки
составляли немногим больше, чем х/4 того, что зарабатывали их деды и
прадеды». Здесь, разумеется, речь идет о реальной заработной плате.
К страданиям народных масс от голода и недоеда-
Положенне с топливом ния в результате все возрастающего повышения
р цен на продукты питания прибавились страдания
населения, особенно городского, от холода, вследствие топливного кризиса.
Снабжение Лондона, Мидлсекса и промышленных районов всего
юго-востока углем составляло одну из наиболее трудно разрешимых задач
парламентского правительства на протяжении всей гражданской войны.
Основной угольный район страны в то время — бассейн реки Тайн, почти
все время был отрезан военными действиями от контролируемой
парламентом территории. Ньюкасл на Тайне — главный центр добычи угля —
долгое время был либо в руках шотландцев, либо в руках королевских
войск, что создавало для парламентского руководства исключительные
трудности в решении топливной проблемы. Да и после освобождения
Ньюкасла доставка угля морским путем была весьма затруднена вследствие
действий роялистского флота, а доставка угля сушей была крайне сложна и
сильно удорожала его стоимость. Все это привело к острому недостатку
топлива и к значительному росту цен на уголь. Если в начале правления
Карла I 1 челдрон1 каменного угля стоил в Лондоне от 10 до 11 шилл., то
к началу революции, в 1640 г., после вторжения шотландцев в северные
графства, он стоил уже 40 шилл. К зиме цена повышалась до 60 шилл.
за челдрон. С прибытием кораблей, груженных углем, она временно
падала до 22 шилл.
К концу гражданской войны официально установленная парламентом
цена на каменный уголь все же составляла 26 шилл. за челдрон. Но
постоянный недостаток угля приводил к тайной продаже его по гораздо более
высоким ценам.
Положение с топливом мало изменилось и после окончания гражданской
войны. Затруднения с подвозом угля из района Ньюкасла на Тайне как
морским, так и сухопутным путем не намного уменьшились. Угольные
шахты в других районах (например, в Сомерсетшире) были еще очень
нвхмногочисленны и маломощны, так что недостаток топлива продолжал
ощущаться на всем юго-востоке и особенно остро в больших городских
центрах — в Лондоне, Нориче, Колчестере и др. Это усиливало
депрессию в промышленности, испытывавшей резкий недостаток топлива, и
увеличивало страдания народных масс в городах, вследствие чрезвычайно
высоких цен на уголь.
1 1 челдрон =41/2 квартерам =32 бушелям. 1 бушель =80 фунтам (англ. фунт =
=453,6 г). Следовательно, один челдрон равнялся приблизительно 1306 кг.
272
Расстройство промышленности и торговли привело
Расстройство денежного к сужению денежного рынка. Уже в последние го-
рынка и финансов; ды гражданской войны резко сказалась нехватка
рост налогов, r r
падающих капиталов и для ведения существующих предприя-
на трудящиеся массы тий и для организации новых. Банкротство
многих мануфактуристов и купцов увеличивало
хозяйственный упадок в стране и вело к дальнейшей дезорганизации
денежного рынка и государственных финансов, создавая в то же время
благоприятную почву для деятельности всякого рода денежных, земельных и
иных спекулянтов, обогащавшихся в условиях общего расстройства
хозяйства и нарушения нормальных условий производства и обмена.
Финансовое положение правительства было очень тяжелым. Громадные
расходы на содержание армии, флота и на другие чрезвычайные нужды во
время гражданской войны (ведение гдажданщ^ой. войны стоило парламенту
около 7 млн. ф. ст. ежегодноТ~Ъпустощили казну и привели к очень
большому дефйцйту^и росту государственной задолженности.
Все возрастающая финансовая нужда правительства вела к
громадному увеличению налогового бремени. Это бремя ложилось всей своей
тяжестью, в силу классового характера политики Долгого парламента
и правительства буржуазной республики, на плечи трудящихся масс
населения, на плечи малообеспеченных людей и бедноты, так как почти
с самого начала гражданской войны (с 1643 г.) (щщм^^з..М^н5.Шйих
источников государственных доходов стали различные виды косвенного
обложения^—^Щизы^на^иболее тяжёлый для народных масс вид налога.
Взимание акцизов приводило к еще большему вздорожанию предметов
широкого потребления и, следовательно, к новому ухудшению
положения трудящихся.
18 Английская революция, т. I
Глава десятая
БОРЬБА ЛЕВЕЛЛЕРОВ И ДИГГЕРОВ
ЗА УГЛУБЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ
еспублика, установленная в Англии в 1649 г. в результате
революционной борьбы народа, при всем ее буржуазном
характере, при отсутствии в ней даже того ограниченного
демократизма, какой был возможен уже в то время в условиях буржуазной
революции, была все же значительным шагом вперед по
сравнению с феодально-абсолютистской монархией Стюартов. Поэтому она и
опиралась на поддержку большинства английского народа. Народные
массы, обеспечившие победу парламента над королем и ненавидевшие
монархию, видели в республике ту форму государства, от которой они
ожидали осуществления своих политических и социальных
требований. Вот почему они приветствовали республику в многочисленных
петициях1 и поддерживали ее.
Отношение народных Поддерживала республику и армия, представ-
масс к буржуазной лявшая прежде всего тот же народ. Но буржуаз-
республике ная революция означает лишь смену у власти
одной группы эксплуататоров другой группой
эксплуататоров. Власть в республике оказалась в руках
буржуазии и ее союзника—нового дворянства, в руках новых
эксплуататорских групп, пришедших на смену старому феодальному дворянству.
Индепенденты, представлявшие интересы этих новых господствующих
групп, придя к власти при помощи народа, не собирались однако
удовлетворять его требования, и это неизбежно должно было привести к резкому
столкновению республики с теми самыми массами, поддержка которых
обеспечила ее победу. «Буржуазная революция,— писал И. В. Сталин,—
не может сплотить вокруг буржуазии на сколько-нибудь длительный
период миллионы трудящихся и эксплуатируемых масс именно потому,
что они являются трудящимися и эксплуатируемыми...» 2.
На собственном опыте народные массы неизбежно должны были
убедиться в том, что буржуазная республика не может удовлетворить их
интересы ни в политической, ни в социальной области. Тем более, что
длительный союз между буржуазией и значительнейшей частью крупных
землевладельцев, придававший консервативный характер английской
революции, наложил определенный отпечаток и на английскую республику,
усилив в ней недемократические черты.
Республика, писал В.И.Ленин, это «...та форма государственного
устройства, в которой классовые отношения выступают в наиболее
1 См. главу девятую.
2 И. В. Сталин. Соч., т. 8, стр. 22. +
274
неприкрытой форме»1. В классовом, буржуазно-ограниченном характере
английской республики, в отказе ее руководителей удовлетворить со-
диальные и политические требования народных масс, даже требования
ограниченной буржуазной демократии, и заключался источник растущего
недовольства народных масс индепендентской республикой. Отсюда и
неизбежное стремление масс пойти дальше того, что было установлено
буржуазной республикой, стремление их углубить революцию, повернуть
республику на иной путьТ^ " "~~ «—
ЛЕВЕЛЛЕРЫ И ПНДЕПЕНДЕНТСКАЯ РЕСПУБЛИКА
Критика Левеллеры — идеологи революционной мелкой
индепендентской буржуазии, отстаивая принципы буржуазной де-
республикн мократии, отражали в этом отношении интересы
левеллерами и борьба их ШИр0КИХ масс английского народа —крестьян-
за демократическую r ^ ^ F
конституцию ства, ремесленников, сельских и городских
«низов», солдатской массы. В своих многочисленных
памфлетах и программных документах они подвергли индепендентскую
республику резкой критике, пропитанной демократическим
радикализмом и плебейским духом народных масс.
Не доверяя грандам — индепендентскому руководству армии,
-левеллеры еще в декабре 1648 г., в период острой и напряженной борьбы
по вопросу о судьбе короля и монархии, высказывали ряд подозрений
относительно намерений и ближайших целей Кромвеля, Айртона и других
руководителей индепендентов. Тогда же, в ходе борьбы за новый проект
«Народного соглашения», Лильберн, Уайльдман, Овертон и другие лидеры
левеллеров, защищая демократические основы новой конституции,
разоблачали стремления Кромвеля и Айртона устранить из согласованного
текста «Народного соглашения» ряд важных, с точки зрения
демократических требований, пунктов (например, о религиозной свободе и особенно
об установлении срока роспуска Долгого парламента). Резкий протест
левеллеров вызвала переработка офицерским советом этого согласованного
ранее с левеллерами текста «Народного соглашения», исказившая его в
ущерб интересам демократических масс. Изменение прежней редакции
«Народного соглашения» и отказ, вопреки прежней договоренности,
передать этот документ как проект новой конституции на утверждение
народа путем сбора под ним подписей (своеобразный народный
референдум), заставили Лильберна опубликовать 15 декабря неискаженный
текст документа.
В памфлете «Защита общего права и свободы» (A Plea of Common right
and Freedom), опубликованном 28 декабря ТМ8 гГЛильберном и его
соратниками.левеллеры разоблачалииклеймили вероломство армейской
верхушки, Кромвеля и Айртона, и их измену делу солдатских масс, делу
демократии. В памфлете левеллеры открыто заявляли о разрыве с индепендентами.
В ответ на постановление палаты обтин от 5 января 1649 г. о суровых
мерах против «скандальных и неразрешенных памфлетов» левеллеры,
предвидя наступление индепендентского руководства армии и парламента на
права народных масс, внесли 19 января в палату общин петицию с требо-
ванисм свободы печати. ТП^тверждено"н1Гпрактикё, что всегда все
стремившиеся к тирании закрывали народу рот, чтобы он не производил шума,
когда похищают его свободы»,— писали левеллеры в этой петиции, требуя
отмены цензуры и проводимых парламентом и руководством армии мер,
направленных против печати.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 18, стр. 545.
18* 275
На следующий день, 20 января, в палату общин был внесен
переработанный офицерским советом проект «Народного соглашения»,
который офицерская верхушка, ненавидевшая демократию, отказалась передать
на одобрение народа. Палата отложила ого рассмотрение на
неопределенный срок, так как, очевидно, в расчеты индепепдентской верхушки не
входило обсуждение и принятие какого бы то ни было конституционного
проекта, который мог бы связать ее действия в будущем.
В то же время подготавливались меры для подав-
Подготовка ления революционных народных масс, для рас-
инденендентанп правы с левеллерами, имевшими особенно сильное
мероприятий влияние среди солдат. Лишить левеллеров влия-
для подавления г -- г
революционных ния и 0П0РЫ в армии — такова была первая задача
народных масс армейского командования, грандов армии.
2 ^февр^аля на специально созванном митинге
офицеров армии принята была резолюция, предлагавшая палате обшин
издать закон, угрожающий виселицей всякому, кто, по мнению
офицеров, вносит смуту в армию. Это был выпад против левеллеров и других
сторонников демократической республики.
Но левеллеры продолжали борьбу. В середине февраля они выдвинули
требование о восстановлении в армии института агитаторов и
общеармейского совета с тем, чтобы агитаторы-солдаты имели в нем равные
с офицерами права, равный голос определять политическую линию армии.
Но офицеры отвергли это требование.
22 февраля совет офицеров обсуждал петицию солдат полка Ферфакса,
в которой были в решительных выражениях изложены взгляды левеллеров.
Один из высших офицеров, полковник Хыосон, предложил, чтобы тех,
кто подает такие петиции, предавали военному^од^-3,ак как военный суд,
заявил он, «успеет повесить двадцать, прежде чем мировой судья повесит
одного». В итоге обсуждения офицерский совет вынес решение о
запрещении солдатских митингов и о том, что ни один солдат не может
подавать петиции иначе как через своих офицеров или, если офицеры откажутся
передать их совету, через генерала. Этой мерой совет рассчитывал лишить
солдатскую массу возможности выражать свое недовольство в петициях.
Кромвелю и Айртону было поручено просить парламент принять закон
о наказании гражданских лиц, возбуждающих недовольство в армии,
причем наказания должны были быть такими же, как и наказания для
солдат, виновных в подобных действиях.
Ответом на все эти мероприятия индепендентского
Памфлет офицерского совета, мероприятия, направленные
Джона Лильберна к удушению свободного голоса масс, к подав-
новых цепей Англии» лению недовольства солдат и гражданских лиц
недемократическими действиями индепендентской
верхушки, захватившей власть в республике, был один из самых
блестящих памфлетов Джона Лильберна — «Разоблачение новых цепей Англии»
(Englands New Chains Discovered). Характерно сашняАЗДадде памфлета,
в котором строй ичдепендентской республики^ рассматривается ка^к «новые
цепи Англии». Памфлет был представлевГ Лильберном 26 февраля
парламенту ТГ виде ремонстрации от лица тех горожан (citizens) Лондона и
предместья Саутварк, которые подавали и поддерживали петицию И
сентября 1648 г., и был опубликован им тогда же, в конце февраля 1649 г.
В этом памфлете, написанном в форме петиции, вызванной «серьезными
опасениями части народа относительно республики (of the Commonwealth)»,
как гласит подзаголовок памфлета, Лильберн подверг острой критике и
проект «Народного соглашения», внесенный в палату общин советом
офицеров, и государственный строй индепендентской республики. Правда,
276
внешне, в обращении к парламенту и даже к руководству армии, Лильберн
еще осторожен и несколько сдержан. Обрушиваясь с критикой на
почтенных коммонеров и офицеров, он все же не дает еще окончательной
оценки деятельности республики и выражает надежду на то, что
парламент и армия помогут народу осуществить его права и вольности.
Критикуя с позиций революционной буржуазной демократии
недостатки нового государственного строя, Лильберн особенно решительно
возражает против передачи парламентом своей власти, «хотя бы на самое
короткое время», Государственному совету, «учреждению новому и по своей
природе не имеющему подтверждения в опыте прошлого».
Лильберн выражает опасение, что Государственный
совет/образованный недемократическим путем, «может иметь намерение увековечить
свою власть и навсегда устранить самый парламент», ибо, «имея власть над
всеми военными силами на моге и на сушс>^ т. е. располагая реальной силой,
члены Государственного совета «будут иметь громадную возможность
сделать себя абсолютными и безответственными». «Половина полномочий
парламента,— пишет он,— уже поглощена Государственным советом».
Поэтому, формулируя в конце памфлета основные требования
ремонстрации, Лильберн прежде всего настаивает на роспуске Государственного
совета, который «столь сильно угрожает тиганией». и замене его
«комитетами, назначаемыми на короткий срок> часто и точно отчитывающимися за
выполняемые ими поручения».
Той же боязнью узурпацйи"прав парламента таким
непредставительным органом, как Государственный совет, боязнью замены
парламентского строя республики личной диктатурой или олигархией,
продиктовано требование, обращенное к членам Долгого парламента, чтсбы они «не
распускали палату и не расходились до тех пор, пока не убедятся, что новые
представители готовы на следующий же день занять их место». Этот же
смысл имело предложение, обращенное к парламенту, осуществить на деле
«акт о самоотречении», изданный еще в 1645 г., дабы избежать влияния на
него «могущественных лиц» с их опасными для республики замыслами.
Это предложение было явно направлено против индепендентского
руководства армии, так как Кромвель, Айртон и Скиппон, а с недавнего времени и
Ферфакс, были членами парламента. Никакого сомнения на этот счет не
оставляло следующее обращение Лильберна к членам палаты: «Чтобы
вы приняли во внимание, как опасно для одних и тех же лиц быть
продолжительное время облеченными высшей военной властью, особенно для
лиц, наделенных столь долгое время почетом и самостоятельностью, при
таких чрезвычайных обстоятельствах, как было до сих пор... Это часто
было источником возникновения королевской и наиболее тиранической
в мире власти».
Лильберн предупреждал против опасных для демократии замыслов,
«направляемых некими тайными могущественными влияниями,
стремящимися наиболее надежно и не внушая подозрений достигнуть
абсолютного господства над республикой», прикрываясь для видимости принципами
«Народного соглашения», потому что эти принципы получили «всеобщее
одобрение». Лильберн гневно клеймит «великих»^ интриганов
(contrivers), лелеющих планы порабощения республики. Он прямо указывает
на руководителей армии, занявших в республике положение,
противоречащее демократическим принципам, на судей и казначеев, на оставшихся
безнаказанными членов уничтоженной палаты лордов, на бывших судей
Звездной палаты, наконец, на некоторых членов самой палаты общин.
^ Нё^станут ли офицеры, спрашивает Лильберн, если им удастся
осуществить свои замыслы, «абсолютными властителями (absolute seizurers),
господами и хозяевами как парламента, так и народа?» Препятствие
277
ЛОНДОН. УАЙТХОЛЛ.
Гравюра В. Холлара
их замыслам Лильберн^видит прежде всего в самой армии, в
демократически настроенных солдатских массах, которые «полны решимости
отстаивать истинную свободу».
Памфлет Лильберна отражал настроения револго-
Протест солдат ционно настроенной части армии, демократиче-
и широких слоев народа ских крестьянских масс, ремесленников и город-
недемократических ского плебейства. ljMfapja восемь солдат подали
действий офицеров в совет офицеров петицию, в которой они откры-
и правительства то признавались в своем участии в составлении
ресиублики памфлета «Разоблачение новых цепей Англии»
и протестовали против постановления совета офицеров, запрещавшего
солдатам подавать петиции в парламент без предварительного одобрения
их офицерами. Это постановление равносильно, утверждали они,
полному запрещению подачи петиций. Петиция восьми «простых солдат»
резко осуждала создание Государственного совета, замену суда
присяжных чрезвычайным «Верховным судебным трибуналом» и сосредоточение
власти в руках руководителей армии.
Петиционоры были преданы военному суду. Пятеро из них
упорствовали в своих взглядах и были признаны виновными в клевете на армию,
на Государственный совет и «в намерении вызвать мятеж в армии».
Но Кромвель не решился подвергнуть петиционеров суровому наказанию,
чтобы не возбуждать еще большего недовольства среди солдатской массы.
Военный суд ограничился тем, что подверг авторов петиции позорной
процедуре: 6 марта перед фронтом выстроившихся полков их посадили
на лошадей лицом к хвосту, сломали над головами сабли и изгнали из
армии. Но в Лондоне, куда явились изгнанные из полков солдаты, их
торжественно встретила большая толпа сочувствующих, так что их позор
превратился в триумф. Это ^свидетельствовал о о^аарастании
недовольства не только в армии, но и среди народа, особенно городских масс.
Через две недели история с преследованием этих пяти солдат была
описана в едком, полном сарказма памфлете с характерным для того времени
длинным обличительным названием: «Охота на лисиц от Ныо-Маркета и
Трипло-Хиз до Уайтхолла, проведенная пятью маленькими гончими
(бывшими ранее в армии), или с обманщиков-грандов сорваны маски (так
что вы можете их узнать). Обращение ко всем свободным людям Англии
и особенно ко всем тем, кто был или еще находится на военной службе
278
Республики. .. (The Hunting of the Foxes—)». Лисицы — это Кромвель,
Ферфакс, Айртон и другие гранды, а гончие — солдаты-левеллеры,
разоблачающие их политику. Внизу на заглавном листе значилось:
«Напечатано в уголке свободы, как раз напротив военного совета, в год от
рождества Христова 1649».
В этом памфлете, написанном, по одним предположениям, Лильбер-
ном, по другим,— Овертоном или Уолвином и опубликованном 21 марта,
излагалась история борьбы левеллеров с индепендентами за демократию
в армии. В нем приводилась яркая картина все усиливающихся
противоречий между командным составом армии и рядовой солдатской массой, что
нашло выражение в удалении из Общеармейского совета — членов Совета —
солдат и вообще в установлении в армии недемократических порядков.
Совет армии, каким он стал после изгнания солдатских представителей,
избираемых полками, и замены их назначаемыми сверху офицерами,
сравнивался в памфлете с палатой лордов. В памфлете делались резкие нападки
на Кромвеля, Айртона и совет офицеров, разоблачались их лицемерие и
давние замыслы против интересов народа.
24^ марта Лильберн нанес новый удар господство-
Памфлет Лпльберна вавшим в республике индепендентам, опублико-
«Вторая часть вав «Вторую часть _разоблажния новых цепей
разоблачения л «■^EnV о ~~Тт* Г~ТБ 1**3—ivt огГ -~
новых цеией Ашдпи» Англии» (The Second Part of Englands New-Chaines
Discovered), или, как писалось в подзаголовке,
«Печальное представление о ненадежном и опасном положении
республики». Так же как и первая часть, этот памфлет содержал ссылку
на левеллерскую петицию от 11 сентября 1648 г. и был опубликован
от имени «благонамеренных» жителей Лондона и его предместий. Если
в первой части «Новых цепей Англии» Лильберн апеллировал к
парламенту npora£iJ^oc^^ предметом его главных
нападок,^ то в этом новом памфлете он уже подвергал резкой критике и
самый парламент, обвиняя его в угнетении народа. Но обвиняя парла-
' мент, Лильберн, верный мелкобуржуазным иллюзиям, все же взывал к
нему, как к органу, способному, по его мнению, защитить народ от
пагубной для народной свободы деятельности грандов армии — членов
офицерского армейского совета, разоблачению которых посвящена большая часть
памфлета. Лильберн называет их действия «наиболее вероломными и
изменническими по отношению к армии, парламенту и республике». Он
взывал к совести коммонеров: «Мы еще не сомневаемся в том, что некоторые
в этой почтенной~~палате добросовестно выполняют обязанности высшего
[народного] представительства, которое действительно и по существу
принадлежит вам как целому». Вместе с тем Лильберн со всей резкостью
разоблачал тех коммонеров, которые «из страха или других низостей
закрывают свои глаза, не желая видеть того, что всем очевидно».
Разоблачая средства, с помощью которых руководители армии,
гранды, добились осуществления своих целей и заняли руководящее
положение в государстве, Лильберн указал и на религию. Они не раз прибегали
к ссылкам на религию, говорит он о грандах, потому что «под флагом
религии они могли обманывать более надежно». В другом месте памфлета
Лильберн писал: «Что касается народаг_то jm^ ним просто издевались,
обманывая его красивыми обещаниями и притом под самыми религиозными
предлогами». Бичуя грандов — высших офицеров армии и действующих
с ними заодно и по их указке коммонеров, членов Долгого парламента,
разоблачая их дальнейшие планы, Лильберн призывает к восстанию Ha-f
рода: захватившие власть в республике «будут сброшены с высоты их
^узурпированного величия», иоо «они уже п^Тё'ряли расположение всего
аарбДа и держатся теперь одной лишь силой». ■
279
Видя в республике государственную власть, установленную не в
интересах народа, Лильберн, как мелкобуржуазный демократ, не мог
правильно учеСТЬ СИЛЫ, На КОТОрые буржуя аттяст р^ггубтгтттгя ^пиряттягт»
Обличительный пафос памфлета достигает необычайной силы, когда
Лильберн обвиняет руководителей республики в том, что они, ничего не
сделав «для благополучия нации», для облегчения положения
«трудящихся и бедняков, обогащающих ростовщиков и прочих прожорливых гусениц
республики», «посадили новых алчных мух на старые язвы народа».
Лильберн требует привлечения к ответу тех, кто раздавал
государственные должности «друг другу и своим креатурам и родственникам», кто
к собственной выгоде раздавал «громадные пожалования с ежегодными
доходами в тысячи и сотни тысяч фунтов стерлингов, в то время как
государственный кредит подорван и многие семьи, разорившие себя ради
общественных нужд, близки к голоду». Почему они, руководители армии и
властители республики, спрашивает Лильберн, «не лишают своей
поддержки всех тех, кто нарушил оказанное им доверие в отношении
епископских и делинквентских земель и сами приобрели на очень выгодных
для себя условиях крупные поместья?..»
Не такой республики добивались левеллеры — представители
радикального демократического крыла революции, не за такой государственный
строй сражались против короля и монархии демократические массы —
крестьяне, ремесленники, подмастерья, ученики,подешцикгт, городская и
деревенская беднота, вынесшие на своих плечах все трудности и лишения
гражданской войны и еще продолжавшие испытыЕать ее тяжелые последствия.
Демократические идеалы народных масс резко разошлись с
действительностью созданной индепендентами республики.
^Памфлеты Лильборна били прямо в вель. Они смело разоблачали
использование индепендентской верхушкой и грандами армии их господ-
ствугощего положения в государстве в целях собственного обогащения,
особенно за счет прямого расхищения и приобретения за бесценок
епископских и конфискованных у роялистов земель.
Мелкобуржуазная Но памфлетам Джона Лильберна, как и других
ограниченность левеллеров, были свойственны и крупнейшие
Лильберна недостатки, обусловленные мелкобуржуазной при-
и левеллеров род ой их радикализма. Здесь и переоценка
конституционных, чисто парламентских методов борьбы, и апелляция
к старине, к прецеденту, в духе «антикварного либерализма» лидеров
парламентской оппозиции при Стюартах, видных юристов Джона Сел-
дена и Эдуарда Кока, и переопенка роли права, придающая ему
абсолютное и самодовлеющее значение, и недооценка необходимости
чрезвычайных, насильственных мер и диктаторских приемов в борьбе с
сопротивляющимися силами старого общественного порядка. Отсюда
и отрицательная позиция Лильберна в таком вопросе, как
необходимость чрезвычайной процедуры в судебном процессе короля, и
колебания во многих других вопросах, где требовался решительный разрыв
с традиционными порядками, революционная ломка этих порядков.
Исторический опыт, говорил И. В. Сталин в беседе с английским
писателем Г. Уэллсом, «...учит, что отжившие классы добровольно не
уходят с исторической сцены. Вспомните историю Англии XVII века.
Разве не говорили многие, что сгнил старый общественный порядок?
Но разве, тем не менее, не понадобился Кромвель, чтобы его добить
силой?»1 На замечание Уэллса, что «Кромвель действовал, опираясь на
1 П. В. С т а л и н. Беседа с английским писателем Г. Д. Уэллсом 23 июля
1934 г. Вопросы ленинизма, 10-е изд., стр. 608.
280
ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ ПАМФЛЕТА Д. ЛИЛЬБЕРНА
«ВТОРАЯ.ЧАСТЬ РАЗОБЛАЧЕНИЯ НОВЫХ ЦЕПЕЙ АНГЛИИ»
1649 г.
конституцию и от имени конституционного порядка», последовал ответ
И. В. Сталина: «Во имя конституции он прибегал к насилию, казнил
короля, разогнал парламент, арестовывал одних, обезглавливал других!»1.
Памфлеты Лильберна, как и вся публицистика
п3и?тивнИлевел1вров левеллеров и их программные документы, разо-
блачали недемократический характер республики и
враждебные народу действия и замыслы ее руководителей. При всей
ограниченности буржуазно-демократического радикализма левеллеров,
при всех свойственных им, как мелкобуржуазным демократам, иллюзиях
и недостатках, их публицистика отражала, хотя и не в полной мере,
глубокую неудовлетворенность народных масс, и отчасти радикальной средней
буржуазии,политикой ицдешзндентов. Захватив власть, индепенденты не
желали дальнейшего развития и углубления революции, не желали
доведения революции до конца, до полного уничтожения всех
феодальных установлений, в частности, сословных привилегий. Они не имели
также намерения решительно устранить все, что мешало свободе
торговли, росту промышленности, буржуазному развитию сельского хозяйства,
свободному развитию крестьянской собственности.
Становилось все более ясным, что Долгий парламент, правящие круги
индепендентской республики не будут проводить необходимые в
интересах народа социально-экономические и политические мероприятия.
И все же Лильберн и левеллеры продолжали питать иллюзии на этот
счет. Хотя Лильберн и говорит в памфлете «Вторая часть разоблачения
новых цепей Англии» о восстании парода, которое должно сбросить
руководителей республики «с высоты их узурпированного величия», и
о вынужденной необходимости апеллировать к новому, должным
образом избранному народному представительству, он все же, невидимому,
рассчитывал еще на возможность поворота в политике Долгого
парламента. Об этом свидетельствуют заключительные абзацы памфлета, в
которых он высказывает пожелание, чтобы палата общин заставила
офицеров восстановить Общеармейский совет с выборными представителями
от каждого полка, и выражает надежду, что палата ускорит
рассмотрение «Народного соглашения» и осуществит на деле его требования в
соответствии с пожеланиями и серьезными опасениями, высказанными
левеллерами. И совсем уж примирительно звучат последние строки
памфлета, обращенные к палате общин: «Не раз мы облегчали свои сердца
перед вами... Мы не сомневаемся, что мудростью и искренней
решимостью будет своевременно предотвращена наибольшая из когда-либо
угрожавших этой сильно разоренной стране опасность рабства и нищеты,
о которой мы своевременно предупреждали». Своим примирительным
обращением к парламенту Лильберн, видимо, рассчитывал повлиять на его
позицию и заставить коммонеров считаться с требованиями народных масс.
Но парламент не только не внял призывам Лиль-
Гепресспи берна, но обрушил на левеллеров ряд репрессий.
против1 левеллеров 27 марта, особым постановлением парламента,
«Вторая часть разоблачения новых цепей
Англии» была объявлена мятежной и скандальной, имеющей целью
уничтожение существующего правительства, стремящейся вызвать
восстание в армии и воспрепятствовать освобождению Ирландии от роялистов
путем возбуждения в стране гражданской войны. Авторы памфлета
должны были подвергнуться судебному преследованию по обвинению
в государственной измене.
1 И. В. С т а л и н. Беседа с английским писателем Г. Д. Уэллсом 23 июля 1934 г.
Вопросы ленинизма, 10-е изд., стр. 608.
282
ТАУЭР.
Гравюра В. Холлара
На следующий день, 28 марта, Лильберн и другие видные левеллеры —
Уолвин, Принс и Овертон — были арестованы и препровождены в Тауэр.
Через некоторое время они предстали перед Государственным советом,
где разыгралась весьма бурная сцена допроса Лильберна и его
единомышленников, красочно описанная впоследствии Лильберном, Овертоном и
Принсом в их знаменитом памфлете «Картина Государственного совета».
Смелое поведение Лильберна в Государственном совете, отказ его
снять шляпу, прежде чем он не убедился в том, что кроме членов совета
на заседании присутствуют и члены парламента, отрицание за
Государственным советом права судить его и его соратников, требование полной
свободы слова при ответах и т. п.— все это ярко характеризует
Лильберна, страстного и смелого революционного борца, убежденного в
правоте своего ттвля, poflggrn решимости отстаирртт» ого
Летп1^рр:и_КРтРгпричеАки отверг предъявленные ему обвинения.
Выведенный из зала заседания совета в смежную комнату, он случайно
услышал через неплотно закрытую дверь громкий и возбужденный голос
Кромвеля, требовавшего решительной расправы с мятежниками. «Я
говорю вам, сэр,— сказал Кромвель, обращаясь к кому-то [Лильберн
предполагал, к председателю Государственного совета Бредшоу.— Ред. ] и
стуча кулаком по столу,— вы не имеете иной возможности поступить с эти-
ми^юдьми, как только сокрушить их "до основания (to break them in
pieces) ил^^и^сок^урат вас..7» "Последовавшую за'этим гневную тираду,
сопровождаемую ударами кулака по столу и полную самых резких
выражений по адресу левеллеров, Кромвель закончил следующей энергичной
•фразой: «Я еще раз говорю вам, вы поставлены перед необходимостью
сокрушить их!» Предложение Ледлоу об освобождении арестованных на
поруки было отвергнуто, и все четыре лидера левеллеров 29 марта были
вновь заключены в Тауэр в ожидании суда.
Движение протесте ^Р?ст Лильберна и его соратников вызвал бур-
против преследования ный протест поддерживающих левеллеров на-
левеллеров родных масс. Это движение протеста началось,
повидимому, сразу же после ареста руководителей левеллеров, так как уже
30 марта в парламент была подана петиция, под которой стояло 30 тыс.
283
подписей^ Но палата, которой было доложено об этой петиции на
очередном заседании, отказалась даже заслушать ее.
Интересно отметить, что Джон Мильтон, незадолго до этих событий (15
марта) назначенный секретарем республики для ведения переписки с
иностранными державами1, получив от Государственного совета поручение
написать ответ на «Вторую часть разоблачения новых цепей Англии», не
выполнил этого поручения Совета, несмотря на повторные требования. Он,
несомненно, сочувствовал Л ильберну, мужественно отстаивавшему
демократические принципы, и не пожелал, видимо, выступить против него в печати.
Позиция Мильтона соответствовала настроениям самых широких слоев
английского народа. Волна стихийного возмущения действиями
правительства в отношении вождей демократии все нарастала. В Лондоне
левеллеры имели особенно сильную поддержку.
2 апреля в палату была подана новая петиция об освобождении Лиль-
берна и его товарищей, под которой стояло, как полагают, не менее
80 тыс. подписей. В петиции выдвигалось требование, чтобы никто не
был Осужден, кроме явных нарушителей законов. Движение в защиту
Лильберна и других руководителей левеллеров становилось все более
опасным и угрожающим для правительства буржуазной республики, и
11 апреля парламент вынес решение о скорейшем предании четырех
заключенных «Суду высокой скамьи».
Руководители левеллеров продолжали борьбу, да-
Новые памфлеты же находясь в заключении. 11 апреля Лильберн,
ЛМ*РЛЛ|Ь,ЮВ Принс и Овертон опубликовали написанный ими
14 aumLiii 1649 г. в Тауэре обличительный памфлет «Картина
Государственного совета^ представленнад^воорд,-
ному народу Англии» (T^Ee~"FTcture of the Councell of State...), в котором
подробно описывался их арест и допрос в Государственном совете и
подвергался резкой критике произвол, творимый военными и
гражданскими властями по отношению к представителям демократии.
Здесь же в Тауэре был написан и один из важнейших документов ле-
веллерского движения, в котором весьма полно изложены и
провозглашены его принципы и дан отпор всем обвинениям, возводимым на
левеллеров их противниками. Это был знаменитый «^Манифест подполковника
Джона Лильберна^ мистера,Уильяма^У^таина, ми^тер^1&маса^ Принса^и
мистера "Ричарда Ьвертона, заключенных в лондонским Тауэре»,
помеченный 14 апреля 1649 г. и опубликованный jfi апреля В этом документе
Лильберн и его товарищи jgo заключению особенно решительно отвергали
обвиненйяГ их™в*^стрешщнии «уравнять состояния людей (to levelT all
mens estates) и отменить право собственности». Они категорически
отказывались от названии глтдаеллеры» (уравнители), уверяя, что эту кличку
дали им их враги из желания оклеветать их. «Мы заявляем,— писали
они,— что у нас никогда не было в мыслях уравнять состояния людей и
наивысшей нашей целью является такое положение республики
(Commonwealth), когда каждый с наивозможной обеспеченностью будет
пользоваться своей собственностью (be enjoy his propriety)».
Это подчеркивание Лильберном и другими руководителями левеллеров
своей непричастности к идеям уравнительного «коммунизма», к требованию
«отменить собственность» именно в данный момент было не случайно.
Оно не только вытекало из существа их программы, но и было в тот
момент важным для них тактическим шагом.
1 Официальное название должности Мильтона —«латинский секретарь», так
как в его обязанности входило ведение дипломатической переписки, которая в
значительной степени велась тогда еще по-латыни, и переводы дипломатических
документов с латинского языка и на латинский.
284
ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ МАНИФЕСТА ЛЕВЕЛЛЕРОВ
14 апреля 1649 г.
ДВИЖЕНИЕ ДИГГЕРОВ
Выступления диггеров Как Раз в эт0 время, в_чадале апреля 1649jr.,
(«истинных начались открытые выступления диггеров или,
левеллеров») как они сами называли себя, «щданлых^лщщл-
и социальный характер щтод» («истинных уравнителей»,— в отличие от
дштерского движения "'■—*~-~ ^ J г »
1 левеллеров, сторонников Джона Лильберна,
которых диггеры не считали действительными уравнителями). Диггеры пытались
осуществить на практике такие социальные принципы, которые шли
гораздо дальше самых радикальных требований, выдвигаемых
мелкобуржуазными демократами — левеллерами.
Выражая интересы городского плебейства и сельской бедноты, диггеры
выступали против частной собственности, в первую очередь, в
соответствии с условиями своего времени, против частной собственности на землю,
являвшейся, по их мнению, источником всякой несправедливости и народных
бедствий. Отрицая частную собственность, выдвигая требование общности
имуществ и установления всеобщего равенства в духе примитивного
уравнительного «коммунизма», имеющего «...своим источником индивидуально-
крестьянский образ мышления...»г, «истинныеуравнители» — дигге£ы_рас-
считывали осуществить свои^елимирнымпутем^без применения^насилия.
Поэтому они начали с обработки под посев невозделанных общинных
земель и пустошей, вскапывая их лопатой, за неимением рабочего скота и
иного инвентаря (отсюда их название — «диггеры», буквально —
«копатели», от английского слова to dig — копать), и призывая других бедняков
последовать их примеру. Они рассчитывали, таким образом, мирным
путем, привлекая к себе сотни и тысячи неимущих людей, перейти к более
совершенному и справедливому общественному строю, где не будет
частной собственности и где все будут вместе работать, вместе питаться и
поровну делить все жизненные блага.
Попытки диггеров осуществить эту утопическую программу,
неоднократно предпринимаемые ими на протяжении 1649 —1651 гг., неизбежно
терпели полную неудачу. Однако уравнительские идеи диггеров, будучи
утопическими «с точки зрения социализма», были «...революционны с точки
зрения буржуазного демократизма»2. Они имели в условиях буржуазной
революции вполне определенное реальное историческое значение. Оно
объективно заключалось в том, что диггеры на деле боролись за раздел
поместий лендлордов, за полное уничтожение феодального землевладения
в английской деревне, за наиболее революционное решение аграрного
вопроса, за самую радикальную ломку феодальных отношений в стране.
Страх имущих классов Англии перед выдвинутой диггерами идеей
"уничтожения частной собственности вполне понятен. Буржуазии и ее
союзнику — новому дворянству, всем имущим слоям английского общества,
всем отстаивавшим право частной собственности движение диггеров,
особенно в начальный его период, падающий на время наивысшего подъема
революции, представлялось очень грозным и опасным.
Отход городского иле- Тяжелое положение народных масс, все усили-
беиства и сельской бед- вавшиеся нищета и голод выдвигали перед
бедноты от левеллеров нейшими элементами города и деревни
социальные проблемы, находившиеся в непримиримом противоречии с
принципами буржуазного строя, с требованиями формальной буржуазной
демократии, отстаиваемой Лильберном и левеллерами.
Городская и сельская беднота, цеховой подмастерье и внецеховой
поденщик, социальный слой, который был более или менее развитым
1 И.В.Сталин. Соч., т. 13, стр. 119.
2 В. И. Л е н и н. Соч., т. 12, стр. 419.
286
предшественником современного пролетариата, начинает отходить от
левеллеров и выдвигать свои самостоятельные требования, идущие дальше той
цели, которая могла стоять перед буржуазной революцией. Уже
«...немецкая крестьянская война,— писал Энгельс,— пророчески указала на
грядущие классовые битвы, ибо в ней на арену выступили не только
восставшие крестьяне,— в этом уже не было ничего нового,— но за ними
показались предшественники современного пролетариата с красным знаменем
в руках и с требованием общности имущества на устах»1.
Социальные требования беднейших слоев города и деревни, идущие
дальше того, что могла дать формальная буржуазная демократия, и
явились причиной серьезных расхождений и начавшегося раскола в прежде
более или менее едином движении левеллеров.
Требование общности имуществ было направлено против частной
собственности как таковой и неразрывно связанного с нею имущественного
неравенства, в чем представители интересов городского плебейства и
сельской бедноты видели основную 'причину всех своих бедствий. В
условиях еще недостаточно развитых буржуазных отношений и при той
большой роли, которую продолжало тогда играть в Англии сельское хозяйство,
земельная собственность представлялась беднейшим элементам города и
деревни и их идеологам — диггерам первым объектом критики, что и
нашло отражение в многочисленных диггерских памфлетах.
„ „ Публикацию своих памфлетов диггеры начали в
Памфлеты диггеров J ло/п ^ г
flHBapj^jyB4Sj г., когда уже ясно наметился и стал
осуществляться переход от монархии к республике. 26. января 1649 г. был
опубликован «Новый закон справедливости» (The New Law of
Righteousness)2, написанный идеологрм"и'виднейшим руководителем диггеров Дже-
рардом"^инстенли.В этом памфлете впервые была сформулирована основная
йдМ~"7Сиггерского движения — идея общей собственности на землю и ее
плоды. Памфлет как бы намечал прЪграмму будущий дцщильиости дигге-
ров, призывая к созданию нового общественного строя на основе равенства
и общности ймушеств. Характерна для религиозно-мистических настроений
диггеров ссылка Уинстенли на явившееся якобы ему видение и услышанные
им тогда слова: «Работайте в"месте, вместе ешьте хлеб, объявите об этом
всему миру!».
Уинстенли призывал в памфлете к отказу от работы на лордов, к отказу
от аренды и покупки земли у землевладельцев, от продажи и покупки
плодов земли. Не должно быть частной собственности на землю, земля —
общее достояние, «общая сокровищница».
Отрицая частную собственность на землю (земля «создана для общего
пропитания всех...»), «истинные левеллеры» полагали, что вслед за
устранением монархии и власти лордов, захвативших некогда — еще во
времена нормандского завоевания — земли у обрабатывавших их
тружеников, ставших в силу этого бедняками, последует уничтожение
несправедливости в распределении земель, устранение земельного неравенства.
Земля будет распределена между теми, кто ее обрабатывает;, каждый будет
иметь лишь столыГСГ"земли, сколько он в состоянии обработать.
Но так как это еще не осуществлено, Уинстенли считал, что на первых
порах простой народ (the common people), бедняки должны начать
обработку пустующих, невозделанных земельных участков — общинных выгонов,
1 Ф. Энгельс. Диалектика природы. Госполитиздат, 1953, стр. 3; см. также
стр. 152.
2 Полное название памфлета: «Новый закон справедливости, открывшийся для
того, чтобы освободить всю вселенную от рабства и проклятия, или проблеск нового
неба и новой земли, где находится справедливость, призывающий к молчанию всех
тех, кто говорит или проповедует понаслышке или по вымыслу».
287
пустошей, холмов,— вскапывать их совместными усилиями и
засевать, чтобы на земле, принадлежащей всем, «вместе работать и есть вместе
хлеб».
♦ Еще до того как был опубликован памфлет Уинстенли «Новый закон
справедливости» — 5 декабря 1648 г. вышел в свет весьма близкий по
настроению и кругу идей к диггерской литературе анонимный памфлет под
названием: «Свет, сияющий в Бекингемшире, или раскрытие главного
основания и первоначальной причины всякого рабства во всем мире и
главным образом в Англии, представленное в виде декларации многих
благонамеренных людей этого графства ко всем бедным и угнетенным сельским
жителям (country men) Англии и предназначенное также к сведению
современной, возглавляемой лордом Ферфаксом, армии» (Light Shining in
Buckinghamshire, or a Discovery of the Main ground...).
В памфлете доказывалось, что главным источником и причиной всякого
рабства является частная собственность на землю, которой не существовало
прежде, так как люди были созданы богом равными и свободными. Никто
не был создан для того, чтобы повелевать другими людьми и никто не
получил права огораживать землю, превращая ее в свою собственность.
Возникновение собственности на землю явилось результатом
своекорыстных действий немногих алчных людей, лишивших земли и имущества всех
остальных и превративших их в рабов, вынужденных работать на лордов-
землевладельцев. Начало этому порабощению положило нормандское
завоевание. «Незаконнорожденный- чужеземец Вильгельм»1 со своей
грабительской армией поработил народ Британии и отнял у него землю.
Король и лорды — наследники нормандских захватчиков; уничтожение их
откроет народу доступ к земле, являющейся общей собственностью народа,
и восстановит народные права. В справедливой республике, которая
будет установлена после свержения в Англии королевской власти, каждому
человеку будет обеспечена справедливая доля средств существования,
каждый будет работать и есть также, как другой, и пользоваться такими
же, как другой, привилегиями и вольностями.
Подвергая резкой критике весь государственный строй Англии,
королевскую власть и парламент, автор памфлета доказывает, что только
армия помешала королю и парламенту восстановить нормандскую
тиранию. В заключительной части памфлета подчеркивается, что лишь
левеллеры могут дать необходимые блага бедному народу.
Идеи этого левеллерского памфлета во многом предвосхищали идеи
диггеров и были сходны с ними. Новейшие исследователи полагают, что он
вышел из среды сельских левеллеров графства Бекингемшир, близких
по своему положению к тем социальным слоям, которые, не удовлетворяясь
уже требованиями политической программы левеллеров, выдвигали на
первое место социальные идеи и требования, находившиеся в резком
противоречии с существовавшим тогда общественным строем.
Религиозные настроения, пронизывающие памфлет, многочисленные ссылки на
священное писание, аргументы и примеры, заимствованные из ветхого
завета и евангелия, также сближают его с памфлетной литературой
диггеров.
„ Повидимому, памфлет имел большой успех и получил широкое
распространение, так как уже в марте 1649 г. понадобилось выпустить второе
издание. Оно было опубликовано в конце марта, вместе с продолжением
памфлета, озаглавленным: «Еще о свете, сияющем в Бекингемшире»2.
(More Light Shining in Buckinghamshire). Здесь особенно подробно дока-
Имеется в виду Вильгельм Завоеватель (1066—1087).
Памфлет датирован 30 марта 1649 г.
288
зывалось, что закрепощение английского народа начинается с
нормандского завоевания и в нем именно заключается источник всех общественных
зол в Англии. Эта идея также характерна и для диггерской литературы.
/ В апреле 1649 г.^появилась,„«Декларация бедного угнетенного народа
Англии» (A Declaration from the Poor oppressed People of England),
подписанная 45 лицами, в том числе и Джерардом Уинстенли.
Несомненно, он был и автором этого памфлета. «Декларация» была обращена
«ко всем тем, кто называет себя или которых называют лордами маноров»
и «которые приступили к вырубке... или намереваются рубить леса и
деревья, растущие на общинных землях и пустошах». Однако содержание
«Декларации» значительно шире. В ней излагались общие идеи и
непосредственные цели диггеров и сообщалось об их готовности немедленно
приступить к осуществлению этих целей на практике.
«Мы, подписавшие здесь свои имена,— говорилось в декларации,—
действуем от имени всего бедного угнетенного народа Англии и объявляем
вам, называющим себя лордами маноров и лордами страны, что царь
справедливости... просветил настолько наши сердца, чтобы понять, что
земля не была создана специально для вас, чтобы вы были господами ее, а
мы вашими рабами, слугами и нищими, но что земля_создана^для..jrorp,
чтобы быть общим жизненным, достоянием для Bcex^^j^^op^
ственно ^овладели землей в результате нЗшяди^ «Ёласть
огораживать землю и владеть ею как собственностью,— писали
составители декларации, — была принесена... вашими предками [т. е. предками
лендлордов.—Ред.] силою меча, которым они сначала поражали смертью
своих собратьев по творению, людей, а затем грабили и крали у них землю...»
«Ваши предки получили вашу собственность путем убийства и воровства»,—
обличали авторы декларации лендлордов. Но «наши сердца,—
продолжали они,— начинают освобождаться от рабского страха перед людьми,
подобными вам,... мы обрели в себе решимость... вскапывать и возделывать
общинные земли и пустоши по всей Англии...»
Однако дальше обработки общинных земель диггеры не решались идти.
Хотя вся «земля со всеми ее плодами, злаками и скотом» «была сотворена,—
по мнению подписавших декларацию,— как общая сокровищница
жизненных припасов для всего человечества...», захватывать силой и
обрабатывать все земли лордов маноров они все же неТШШрШались; Прётендуя лишь
на обработку общинных земель и пустошей, онидолагали, что путем
убеждения, путем любви и победы «христианского духа», а не путем борьбы и
насилий им удастся склонить лордов маноров к принятию их идей и к доб-
роврАЬной передаче земли в распоряжение всего народа. «Мы не будем
касаться ваших владений,— заявляли составители декларации,— но
[коснемся] лишь тех, которые называются общинными», и будем
действовать так «до тех пор, пока дух, обитающий в вас, не заставит вас
отрешиться от ваших земель и имущества, которые были приобретены и теперь
удерживаются в ваших руках убийством и воровством...» «Мы получим
их от духа, который победит вас, а не от наших мечей...» Применение
меча «было бы отвратительной и несправедливой властью...»
Главная цель составителей декларации — «изгнать из творения
проклятое дело, именуемое частной собственностью, причину всех войн,
кровопролитий, воровства и порабощающих законов, которые держат народ в
нищете».
Идея диггеров о непротивлении злу насилием, наивная вера в
возможность убедить"лордов маноров, убедить господствующие классы
добровольно отказаться от своего имущества, от своей собственности от£а2када
политическую Hej^g&fiftTb тех социальных групп, выразителями интересов
которых были диггеры/ —™~"
19 Английская революция, т. I
289
Итак, распашка пустошей и общинных земель должна была, по мысли
диггеров, явиться первым шагом в осуществлении их утопического плана
коренного изменения несправедливого социального строя Англии мирным
путем, путем отказа землевладельцев и прежде всего — лендлордов, от
частной собственности на землю и перераспределения всех земель и
жизненных благ на основе полного имущественного, сословного и правового
равенства всех без различия лиц.
8 апреля_1649 г. несколько десятков жителей
Попытка диггеров КобхешГв графстве Серри, собравшись у холма
обрабатывать ^ — „г»^-;—r -JEX-JL,...-. t\„ ~ J.--—-^
пустующую землю 5йг-Ц^£2Е255> поблизости от своего поселка, начали
вскапывать лопатами и мотыгами склон холма,
представлявший собой обширную пустошь, и засевать его корнеплодами
(морковью, пастернаком) и бобами. В течение нескольких дней, собираясь
во все большем количестве, они продолжали Обработку этой
пустоши,подготавливая землю к посеву овощей и злаков. Они приглашали всех
желающих присоединиться к ним и утверждали, что число их будет все возрастать
и скоро дойдет до 4—5 тыс. человек. Это была первая попытка
диггеров приступить к осуществлению их идей на практике.
Графство Серри принадлежало к числу тех графств, где в результате
проводившихся в течение длительного времени огораживаний образовался
весьма значительный слой обездоленных бедных крестьян — мелких
держателей, коттеров, батраков. Тяжелые последствия гражданской
войны сказались здесь также с немалой силой. Графство принадлежало к
числу особенно пострадавших от войны.
Небольшую группу диггеров, начавших вскапывать пустошь на холме
св. Георгия, возглавляли Уильям Эверард, бывший солдат, изгнанный
из армии за радикальные взгляды, называвший себя, как сообщается в
письме в Государственный совет о выступлении диггеров в графстве Серри и
в мемуарах Уайтлока, «пророком» (a prophet), и Джерард Уинстенли,
автор самых значительны^дигге^
документов,, теоретик движения «истштню , д^рдтгттддд».
Выступление диггеров, несмотря на его явно мирный характер, вызвало
страх у местных землевладельцев — лендлордов и зажиточных крестьян,
которые и обратились к правительству с жалобой на диггеров. Тогда
Государственный совет немедленно отдал генералу Ферфаксу распоряжение
разогнать с помощью солдат «незаконное сборище» «беспорядочных и
мятежных людей», действия которых, по заявлению Совета, могут
вызвать «большие и опасные последствия» и «нарушить мир и спокойствие
республики». В этих словах отразился страх господствующих в
республике эксплуататорских классов перед движением диггеров,
покушающихся на самую основу их господства — частную собственность.
19 апреля командующий армией Ферфакс выслал против диггеров,
мирно обрабатывавших землю на холме св. Георгия, два кавалерийских
эскадрона. Не оказав никакого сопротивления, подчинившись приказу
офицера, диггеры мирно разошлись по домам.
На следующий день руководители диггеров Уинстенли и Эверард
явились к генералу Ферфаксу в Уайтхолл, чтобы объяснить и оправдать свои
действия. Они держались перед Ферфаксом спокойно и независимо, даже не
f сняв с головы в продолжение всей беседы своих шляп. На предложенный им
вопрос — почему они стоят перед генералом в шляпах, последовал
ответ: «потому что он является таким же божьим созданием (fellow creature),
как и они». Эверард изложил Ферфаксу цели диггеров, доказывая право
бедных людей на совместную обработку незанятых общинных полей.
Характерно, что Эверард ссылался при этом на видение и слышанный
им якобы голос, предлагавший ему идти копать и распахивать землю и
290
ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ ПАМФЛЕТА ДИГГЕРОВ
«ДЕКЛАРАЦИЯ БЕДНОГО УГНЕТЕННОГО НАРОДА АНГЛИИ»
1649 г.
19*
пользоваться ее плодами. В настоящее время, однако, заявил Эверард,
он и его последователи намерены ограничиться лишь обработкой
общинной и пустующей земли, чтобы сделать ее полезной для
человека, и не помышляют о нарушении чьей-либо собственности или
разрушении изгородей.
26 апреля Уинстенли и Эверард опубликовали
Манифест диггеров — манифест под названием «Поднятое знамя истин- _
«Поднятое знамя ^ « ^г— — г-—-
истинных левеллеров» ных левеллеров: или строи общности, открытый и
предлагаемый Еынам человеческим» (The True
Levellers Standard Advanced: or, the State of Community opened and
presented to the Sons of Men), в котором^ они открыто провозглашали
принципы и цели движения диггеров^ «истинных" левеллеров». Нб%-
ззтб!!Тбш^"Ш^шфлёт^'тл5сил: «Декларация к властям Англии и ко всем
властям в мире, объясняющая причины, по которым простой народ
(the common people) Англии начал копать, удобрять и засевать зерном землю
на холме св. Георгия в Серри; от лица тех, кто подписался здесь, и от
многих тысяч, давших на это свое согласие»1.
В памфлете подробно излагались те же идеи, что и в ряде других
памфлетов диггеров, опубликованных ими раньше. Здесь мы находим уже
известный нам тезис о земле, как «общей сокровищнице», созданной для всех
и являющейся «общим фондом», который не должен ни продаваться, ни
покупаться и которым должны распоряжаться все, и вытекающее отсюда
положение о необходимости совместно обрабатывать землю и совместно
питаться. Здесь есть и тезис о частной собственности, как источнике
всех зол, угнетения и бедствий. Мы находим здесь и резкое обличение
лендлордов, приобретавших свои права на землю (являющуюся собственностью
всего народа) путем убийств и воровства, и утверждение о
продолжающемся в Англии нормандском рабстве, нормандской тирании, о
несоответствии рабского состояния большинства людей («младших братьев») всему
тому, что говорится в писании, в библии, и т. п. Здесь же мы находим
осуждение священников, царей, правителей и судей, которые всегда были
«главой океана, из власти которого изливались на землю тяготы, гнет и нищета».
Но наряду с этими общими положениями в памфлете дана очень острая
и конкретная критика господствующих в английской республике порядков.
«О ты, власть Англии,— обращаются авторы манифеста к правительству
республики,— хотя ты и давала обещания превратить ее народ в свободный
народ, но ты так ставила этот вопрос по своей себялюбивой природе, что
ввергла нас в еще большее рабство... Тот самый народ, которому ты
обещала дать свободу, угнетен судами..., мировыми судьями и секретарями, так
называемыми бейлифами2, комитетами, подвергается тюремному
заключению...» Авторы памфлета метко указывают на то, что лендлорды
«возвышаются на должности судей, правителей и государственных чиновников...»,
и что люди, претендующие «на охрану народной безопасности силою меча»,
т. е. офицеры армии, «от высокого жалованья, многочисленных [военных]
постоев и других видов добычи... набирают много денег, покупают на них
землю и становятся лендлордами». Памфлет говорит о «проклятом
рабстве огораживаний», тяжести военных постоев, изобилии налогов, об
угнетении народа сборщиками податей, владельцами десятин, лордами
Майоров, юристами и т. п.
«Поднятое знамя истинных левеллеров», написанное и
опубликованное после того как диггеры приступили к совместной обработке пустоши
1 Манифест подписали 15 диггеров во главе с Эверардом и Уинстенли.
2 В данном случае имеются в виду «бейлифы сотен» — полицейские чиновники
на местах.
292
ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ ПАМФЛЕТА ДИГГЕРОВ
♦ ПОДНЯТОЕ ЗНАМЯ ИСТИННЫХ ЛЕВЕЛЛЕРОВ»
1649 г.
на холме св. Георгия в Серри, должно было объяснить причины, в силу
которых они вступили на этот путь, и возвестить начало практического
осуществления ими своих принципов. «Не только эта общинная земля или
пустошь будет взята и обработана народом,— заявляли авторы манифеста,—
но все общинные земли и пустоши в Англии и во всем мире будут взяты по
справедливости людьми, не имеющими собственности».
Религиозная аргументация, столь характерная для всех памфлетов и
программных документов диггеров, с их постоянными ссылками на примеры
из библии и библейские тексты занимает видное место и в этом памфлете.
Решительный протест Лильберна и левеллеров против
приписываемых им Противниками уравнительных, коммунистических тенденций, их
стремление отгородиться от диггеров, с которыми они раньше находились в
одном лагере, были продиктованы в данный момент боязнью потерять
поддержку широких слоев мелких собственников. Эта позиция вполне
соответствовала классовой сущности их демократической программы, не шедшей
дальше требований формальной буржуазной демократии и основанной на
принципе защиты частной собственности, в которой левеллеры, в отличие
«от диггеров, видели незыблемую основу нового общественного строя.
РОСТ НЕДОВОЛЬСТВА ИНДЕПЕНДЕНТСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ
В НАРОДЕ И В АРМИИ
Петиции и массовые Движение за освобождение Лильберна и его
демонстрации товарищей, заключенных по распоряжению Госу-
в защиту руководителей дарственного совета в Тауэр, начавшееся сейчас
левеллеров же после их ареста в конце марта, продолжалось
с неослабевающей силой и принимало все более массовый характер.
16 апреля в парламент была подана новая петипия <^>Т 1п ™патт
«благонамеренных граждан Лондона, Вестминстера, Саутварка и окрестных
селений» с жалобой на применение к Лильберну и его товарищам, со
стороны военных властей, незаконных мер судебного следствия. Петиция
содержала просьбу об освобождении узников из тюрьмы и об установлении
такого порядка, который гарантировал бы впредь от произвола и
нарушений закона. 18 апреля новая толпа петиционеров появилась у дверей
парламента с требованием освобождения Лильберна и его товарищей.
Аналогичные петиции поступили в парламент из Эссекса, Кембриджшира,
Линкольншира.
Движение нарастало и захватывало все более широкие слои народа.
23 апреля у стен парламента произошла настоящая демонстрация. В этот
день сюда явилось, как сообщает газета «Военный вестник» (Мег-
curius Militaris) «много сотен женщин с петицией, имевшей примерно
10 тыс. подписей в защиту народных прав и особенно в пользу
освобождения подполковника Лильберна» и его товарищей. Уайтлок пишет в своих
мемуарах, что петиция «содержала укоризненные и почти бранные
выражения» . Лишь с помощью военной охраны парламента, обращавшейся с жен-
щинами-петиционерками, как сообщает та же газета, «очень грубо и
бесчеловечно», вплоть до угроз оружием, удалось не допустить
демонстранток в здание парламента.Только 20 женщин, представителей петицио-
нерок, парламентские власти вынуждены были все же допустить в кулуары
парламента, но принять у них петицию отказались. Вышедший к ним
член палаты издевательски заявил, что «подавать петиции не дело женщин,
и что они должны находиться дома и мыть посуду», на что некоторые
женщины ответили, что «они не имеют ни посуды, ни еды».
Интересный диалог, свидетельствующий о настроениях народа,
произошел между представительницей петиционерок и одним из членов палаты.
294
заявившим, что ему кажется «странным то, что женщины подают
петиции». В ответ на это представительница женщин сказала: «Сэр, то, что
кажется странным, не является вследствие этого незаконным; было странно,
что вы отрубили голову королю, но, я полагаю, вы оправдываете это».
24 апреля, по свидетельству Уайтлока, «женщины опять приходили
к палате с петицией в пользу Лильберна и о прочем, но не могли
добиться ее принятия». Женщины-петиционерки, повидимому, в большинстве
жены ремесленников, мелких торговцев, рабочих, подмастерьев,
поденщиков, городских бедняков, проявили в этом деле исключительную
настойчивость. 25 апреля они вновь появились у дверей палаты, чтобы
добиться принятия своей петиции и получить на нее ответ. Но через
парламентского пристава, как пишет Уайтлок, собравшимся было сообщено,
что ответ на петицию будет дан их мужьям и было предложено «разойтись
по домам, заботиться о своих делах и заниматься своим домашним
хозяйством», так как вопросы, затронутые в их петиции, стоят-де «выше их
понимания». Таков был новый издевательский ответ, данный
представительницам народа от имени верховного органа республики.
Еще в начале апреля, на заседании лондонского
Недовольство в армии муниципалитета в Гилдхолле, когда обсуждался
в связи с отправкой » ^
войск в Ирландию вопрос о крупном займе, необходимом
правительству для организации ирландского похода,
Кромвель опровергал слухи о нежелании армии отправиться в Ирландию
на подавление «папистского мятежа», заявив при этом, что в «армии нет
каких-либо разногласий или раздоров, хотя и были попытки внести их».
Это заявление Кромвеля о достигнутом якобы в армии единстве, как
показали события, оказалось весьма преждевременным.
Предстояла отправка войск в Ирландию, и военный совет определил
по'жребию полки, которые должны были принять участие в этом походе.
Среди них были кавалерийские полки Айртона, Скрупа, Гортона и
Ламберта, пехотные полки Эйра, Кука, Хьюсона и Дина и пять эскадронов
драгун. Солдатам заявили, что не желающие отправляться в Ирландию
могут отказаться от участия в походе, но при условии выхода из армии.
Повидимому, это был способ отделаться от недовольных, произвести своего
рода «чистку армии» от левеллеров. 17 апреля 300 солдат из пехотного
полка Хыосона, расквартированного в Лондоне, воспользовались
предоставленной им возможностью сделать выбор, чтобы заявить о своих
политических требованиях. Они отказались.покинуть Англию до тех цор^пока
не^будут удовлетворены требования левеллеров. Солдаты были уволены из
армии,ТкГне получили значительных денежных сумм, которые
правительство задолжало им за время их службы. При этом солдатам не было дано
никаких гарантий или даже обещаний об уплате денег впоследствии.
Увольнение из армии солдат, отказавшихся по политическим мотивам от
похода в Ирландию, к тому же без выплаты им задолженности, резко
усилило уже имевшее место в армии, вопреки заявлению Кромвеля,
недовольство политикой правительства и армейского руководства и дало
толчок к быстрому распространению этого недовольства среди солдатской
массы. Недовольство проявилось не только в полках, назначенных к
отправке в Ирландию, оно охватило и значительную часть армии, не
связанную непосредственно с ирландским походом, и привело уже в
апреле к волнениям в отдельных полках, к открытому выражению возмущения,
а в мае — к прямому восстанию левеллеров в армии. Это
свидетельствовало о силе и глубине растущего среди народных масс недовольства и
раздражения политикой буржуазной республики и о значительном влиянии
среди этих масс демократической партии, чем и являлись в
действительности левеллеры.
295
Первое открытое выступление солдат не случайно произошло в Лондоне f
давно уже ставшем очагом наиболее революционных настроений и действий.
Лондон, с его значительными уже в то время мануфактурами и
многочисленными мелкими ремесленными мастерскими, конторами, складами, доками,
гаванями с многочисленным рабочим людом — наемными рабочими,
подмастерьями, учениками, поденщиками, докерами, матросами и другими
представителями городского плебейства, на протяжении всей революции
был постоянным источником революционной энергии масс и играл
выдающуюся роль в развитии революционных событий. В Лондоне же и его
окрестностях была расквартирована и значительная часть армии.
Волнения Волнения начались в кавалерийском полку Уолли,
в кавалерийском хотя и не назначенном к отправке в Ирландию,
полку У о л ли. но получившем приказ Ферфакса о явке 23 апре-
Расстрел ля на сборный пункт для выступления из
солдата Локпера ^ r j « j
1 Лондона и перемещения в другую местность. Часть
солдат отказалась выступить из своих казарм на Бишопсгейтстрит
несмотря на повторный приказ, отданный Ферфаксом 24 апреля. Более того,
человек 30 солдат этого полка явились в гостиницу «Булл» на
Бишопсгейтстрит, где находился их корнет, и силой захватили у него свои
эскадронные знамена. Все попытки офицеров, предпринятые на следующий
день, добиться от солдат выполнения приказа главнокомандующего
оказались безрезультатными. Возмутившиеся солдаты продолжали
оставаться в казармах и даже пытались апеллировать к собравшейся у казарм
толпе. Лишь после личного вмешательства Ферфакса и Кромвеля и
произведенных арестов волнения в полку Уолли были подавлены. 26 апреля
пятнадцать солдат предстали перед военным судом в Уайтхолле как
зачинщики мятежа. Одиннадцать из них суд признал виновными. Шесть солдат
были приговорены к смертной казни, а пять — к изгнанию из армии
после позорной экзекуции. Но из приговоренных к смерти был
расстрелян только один Роберт Локиер, признанный главным зачинщиком
и руководителем мятежа. Боясь, видимо, слишком жестокими мерами
усилить растущее в армии недовольство, Кромвель помиловал остальных.
Роберт Локиер, единственный из осужденных, которого Кромвель не
пожелал помиловать, был левеллер, хорошо известный в армии как
молодой, но храбрый солдат, мужественно сражавшийся с кавалерами с самого
начала гражданской войны. Решительный сторонник установления в
Англии демократических порядков, Локиер поддерживал «Народное
соглашение» еще во время Патнейской конференции и первого восстания
левеллеров в армии в ноябре 1647 г.
В письме, посланном на имя Ферфакса из тюрьмы, Лильберн и Овер-
тон, желая предупредить казнь, в сдержанных, но достаточно
решительных выражениях протестовали против смертного приговора военного суда,
как незаконного в мирное время, являющегося «безусловно не чем иным,
как простым убийством (absolute murder)». В случае исполнения приговора
они грозили обвинителям участью Страффорда, так как применение
военного суда в мирное время Страффордом в Ирландии было одним из
главных пунктов его обвинения, в силу которого он «лишился своей головы».
Но эта попытка спасти осужденного солдата-левеллера не дала
никакого результата. 27 апреля Роберт Локиер, мужественно встретивший
смертный приговор, был расстрелян на Людгейт Хилл, в Лондоне, перед
оградой церкви св. Павла. Он умер, как герой, убежденный в правоте
своего дела, продолжая бороться до последнего вздоха. Стоя под дулами
мушкетов, Локиер протестовал против приговора военного суда и
призывал солдат не подчиняться своим офицерам и не быть убийцами тех, кто
добивается для них свободы.
296
ш % fi Ферфаксу и КромвелкГ удалось подавить возму-
отклик в массах щение в полку Уолли, прежде чем оно смогло
лондонского населения получить более широкий размах и перерасти
на расстрел Локиера. в вооруженное восстание. Но эти события, особенно
Демонстрация протеста казнь Роберта Локиера, нашли широкий отклик
среди солдат других частей армии и революционно настроенного населения
Лондона. Многие тысячи лондонцев сочувствовали выступлению
солдат-левеллеров и негодовали по поводу расправы с ними. Это нашло наиболее
яркое выражение в похоронах Локиера, превратившихся в мощную
демонстрацию протеста против действий правительства республики и
руководства армии и сочувствия делу левеллеров.
В похоронах Локиера, состоявшихся 29 апреля, приняли участие
несколько тысяч лондонских горожан и солдат. Участники похоронной
процессии, явно носившей характер политической демонстрации, прикрепили
к своим шляпам и к одежде, кроме обычных черных траурных лент,
ленты светлозеленого цвета, цвета морской воды, ставшего еще со времени
второй гражданской войны отличительным знаком левеллеров. Около
ста человек, как сообщает Уайтлок, шли стройными рядами перед гробом по
пять-шесть человек в ряд. Гроб несли под звуки военных труб,
игравших солдатский похоронный марш. Позади гроба торжественно вели
под уздцы лошадь покойного, всю покрытую черной траурной материей,
оказывая тем самым солдату-левеллеру такую почесть, какая обычно
воздавалась лишь офицерам высшего ранга. Поверх гроба, украшенного
гирляндами розмарина, наполовину окрашенными в красный цвет, цвет
крови, лежал меч покойного. Несколько тысяч мужчин строем следовали
за гробом. Замыкали процессию женщины. Многотысячная похоронная
процессия, растянувшаяся на многие кварталы, в глубоком молчании,
нарушаемом лишь звуками траурного марша, соблюдая полный порядок,
колоннами прошла по улицам Лондона к новому кладбищу в Вестминстере,
где ее встретили, как пишет Уайтлок, еще несколько тысяч человек
«более высокого общественного положения (of the better sort), которые
сочли для себя неудобным маршировать через весь город». Правильнее
предположить, что они не рискнули открыто присоединиться к процессии
в пределах города, на виду у властей.
Противники левеллеров, видимо, пытались оскорбительными выкриками
спровоцировать толпу на беспорядки: «Их [участников процессии.—
Ред.] называли левеллерами, но они ни на что не обращали внимания».
Несмотря на провокации, лондонские горожане спокойно продолжали
шествие и открыто демонстрировали свое сочувствие демократическим
принципам левеллеров, тому делу, за которое боролся и геройски умер
рядовой солдат-левеллер Роберт Локиер. Это была мощная
политическая демонстрация. «Многие рассматривали эти похороны как пощечину
(as an affront) парламенту и армии»,— пишет Уайтлок. И это было
действительно так. Таково было значение похорон Локиера в глазах общественного
1 Гардинер, типичный английский либерал, для которого революционные
действия масс всегда являются действиями «противозаконными», утверждает, что участие
в похоронах «законопослушных,— как он пишет,— горожан Лондона» не означало
солидарности с «мятежниками». Это, по его мнению, был лишь протест против военного
вмешательства в политику, т. е. протест против нарушения закона (см. History of
the Commonwealth and Protectorate, vol. I, p. 47). Но вывод Гардинера лишен всякого
основания, так как протест именно и выразился сначала в такой острой форме, как
открытое выступление солдат в армии, а затем в открытой политической демонстрации
лондонских горожан в знак солидарности с «мятежниками», нарушителями
существующих законов, установленных господствующими классами.
297
Солдатские выступления весной 1649 г. были лишь частью того
широкого движения протеста против недемократических действий правительства
индепендентской республики и армейского руководства, которое
распространялось в это время по всей стране и захватило не только армию,
но и гражданских лиц, широкие круги народа в городе и деревне.
Отказ солдат Хьюсона по политическим мотивам отправиться в
Ирландию, возмущение в полку Уолли и многотысячная демонстрация
лондонских горожан в связи с похоронами расстрелянного левеллера Локиера
не остались одинокими проявлениями растущей в народе оппозиции
буржуазной республике. За апрельскими выступлениями солдат в Лондоне
последовало майское восстание солдат в Оксфордшире, Уилтшире, Бекин-
гемшире и других графства^. Эти события совпали с первыми открытыми
выступлениями диггеров.
КОНСТИТУЦИОННАЯ ПРОГРАММА ЛЕВЕЛЛЕРОВ
Майскому восстанию левеллеров в армии пред-
«Народное соглашение» шествовало опубликование нового— последнего
х мая J.t>4«/ г* тт
варианта «Народного соглашения».
Подвергая острой критике государственный строй республики, как
строй недемократический, левеллеры должны были наиболее полно и
точно сформулировать свою собственную конституционную программу.
Еще в «Манифесте» 14 апреля 1649 г. ими было дано обещание
опубликовать в скором времени новый текст «Народного соглашения», который
рассеял бы всевозможные недоумения по поводу их истинных взглядов, показал
бы в полной мере их цели, задачи и сформулировал бы практические
предложения, направленные на то, чтобы «поставить республику в наиболее
благоприятные условия прочного мира и хорошего общественного устройства».
Новы^вариант_«Народного_со^ашения», датированный ljMaH 1649 г.,
был опубликован в^^
Принса и^Овертона, «узников лондонского Тауэра». Точное его название:
«Соглашение свободного народа , АнТлииТ^^рёдставленное как средство
к установлению мира для этой исстрадавшейся нации» (An Agreement of
the Free People of England Tendered as a Place Offering to this distressed
Nation). Это был наиболее полно разработанный левеллерами проект
новой демократической конституции, явившейся знаменем в дальнейшей
борьбе народных масс за углубление революции.
Новая, третья по счету1 и последняя редакция «Народного соглашения» •
является дальнейшим развитием тех идей и положений, которые легли
в основу первых двух проектов, составленных левеллерами в 1647 г. и в
конце 1648 г. Политическая программа левеллеров, складывавшаяся на
протяжении ряда предшествующих лет в различных условиях классовой
борьбы, и их конкретные конституционные требования получили в этом
последнем варианте «Народного соглашения» наиболее законченное и
ясное выражение. По словам самих левеллеров, это «Народное соглашение»
является «окончательной целью и полным объемом всех их желаний и
намерений относительно управления этой нацией».
Составленный, в отличие от ряда предшествующих памфлетов, в
спокойном и относительно умеренном тоне, документ как бы предназначался
служить основой для соглашения с руководством республики по всем
вопросам государственного устройства и правительственной политики,
разделявшим теперь тех, кто раньше совместно боролся с королем.
Характерен в этом отношении и эпиграф из евангелия, предпосланный тексту:
«Блаженны миротворцы, ибо они сынами божьими нарекутся».
1 Если не считать неопубликованных предварительных вариантов.
298
Опасаясь, что продолжающиеся раздоры могут привести не только
к потере результатов «замечательных побед», одержанных над
угнетателями народа, но и «к бедности и нищете, а затем к уничтожению нации
внешними врагами», авторы нового «Народного соглашения» и
предлагают свой проект установления мира перед лицом грозящих стране
внутренних бедствий и внешних опасностей. Они как бы делают последнюю
попытку уладить разногласия мирным путем. «Серьезно желая
использовать данную богом возможность сделать эту нацию свободной и
счастливой, примирить наши разногласия и породить полную любовь и дружбу
между нами,... мы, свободный народ Англии,— пишут Лильберн и его
товарищи,— заключаем соглашение, чтобы определить устройство нашего
правительства, уничтожить всякую власть, основанную на произволе, и
установить пределы и ограничения как для нашей высшей власти, так и
для всех подчиненных властей...»
Идея народного Требование «Народного соглашения» устано-
суверенптета вить ограничения для высшей власти особенно
в «Народном важно. Оно является как бы лейтмотивом этой
соглашении» последней редакции «Народного соглашения»
и непосредственно вытекает из опыта политической борьбы с момента
возникновения республики. Это требование исходит из важнейшей идеи всей
политической концепции левеллеров — идеи народного суверенитета,
проходящей красной нитью через все их памфлеты и программные документы.
Основные положения конституционного проекта левеллеров, как он изложен
в последней редакции «Народного соглашения», сводятся к следующему,
v Верховная власть в стране должна принадлежать народному
представительству в составе 400 человек, избранному на основе равного и
пропорционального представительства.
Таким образом, в случае осуществления этой
Республика конституции Англия представляла бы собой рес-
с однопалатным * Тт
парламентом публику с однопалатным парламентом. Для
палаты лордов в новом парламенте не оставалось
места. Само собой разумеется, не оставалось места и для такого
феодального института, как королевская власть. В памфлете «Разоблачение новых
цепей Англии» в феврале этого же года Лильберн писал об «абсолютной
необходимости» сделать в будущем «Соглашении» оговорку относительно
«уничтожения навсегда любого королевского правления (any Kingly
•Government) и установления гарантии против восстановления палаты
лордов».
Требование равного представительства от графств и городов
пропорционально количеству их населения было также важным положением
разработанной левеллерами новой буржуазно-демократической конституции,
направленным к дальнейшему углублению буржуазной революции. Ни
в одном конституционном проекте до левеллеров это требование не
выдвигалось. Так, в индепендентском проекте нового государственного
устройства, в «Пунктах предложений», составленном индепендентами летом 1647 г.,
количество посылаемых графствами в парламент представителей
ставилось в зависимость от величины уплачиваемых ими налогов, что
предполагало определенный имущественный избирательный ценз.
.д Избирательными правами, согласно конституции
об избирательном праве левеллеров, «в соответствии с естественным правом
и буржуазно- (according to the natural right), пользуются все муж-
ограниченный характер чины в возрасте 21 года и свыше, за исключением
конституции левеллеров СЛуГ (servants) и лиц, получающих милостыню».
Временно (на 10 лет) лишаются избирательных прав активные
роялисты, сражавшиеся на стороне короля или помогавшие его делу деньгами.
299
Таким образом, право каждого англичанина избирать своих
представителей в парламент вытекает, по мнению левеллеров, из так называемого
«естественного права» (natural law). Согласно теории «естественного
права», разделявшейся в XVII в. многими философами и политическими
мыслителями1, каждому человеку уже при рождении даны самой
природой определенные «естественные права». Таким «естественным» или
«прирожденным» правом, присущим человеку якобы в силу законов самой
природы (естественных законов), идеологи подымающейся буржуазии
считали право частной собственности, право свободной торговли, право-
участвовать в выборах представительных органов и т. п.
Требуя по сути всеобщего избирательного права и ссылаясь при этом
на «естественное право», левеллеры считали вместе с тем вполне
допустимым лишить избирательных прав слуг, т. е. лиц наемного труда, живущих
на заработную плату, и беднейшие слои населения, всех пользующихся
пособиями по бедности или просто получающих подаяние; иначе говоря —
сельское и городское плебейство, предшественников современного
пролетариата.
В таком решении вопроса об избирательном праве особенно ярко-
сказалось классовое, буржуазно-ограниченное содержание даже этой
радикально демократической конституции, выдвинутой левеллерами,
радикальными буржуазными демократами, передовыми представителями
буржуазии XVII в.
Другие ограничения избирательного права, предусматриваемые-
проектом «Народного соглашения», связаны были с принципом разделе-
ния властей: законодательной, исполнительной^ ^суде.бнб'йТ^тот
принцип, занимавший столь важное место в дальнейшей истории буржуазной
политической мысли и в буржуазных конституциях XVIII и
последующих столетий, выражен в «Народном соглашении» 1649 г. достаточно*
отчетливо.
Ни одно лицо, представляющее исполнительную власть, ни одив
чиновник, получающий жалованье, ни один офицер, служащий в армии,
ни один казначей или сборщик налогов, имеющие дело с общественными»
деньгами-, не могут быть избраны в члены любого представительного
учреждения, пока они занимают свои должности. Соответственно этому и
«ни один член любого представительства не может быть сборщиком налогов,
казначеем или другим чиновником во время своего депутатства».
В силу того же принципа разделения властей, избранные в
парламент судьи и вообще Любые юристы (any lawyer) не могут заниматься
судебной практикой в течение всего времени, пока они сохраняют свои*
полномочия как депутаты.
Кроме ограничений избирательных прав, вытекающих из принципа
разделения властей, проект предусматривал ограничения, связанные-
со стремлением «избежать многих опасностей и неудобств...,
вытекающих из продолжительного пребывания у власти одних и тех же-
лиц». В соответствии с этим члены любого данного парламента не могут
быть переизбраны в следующий за ним парламент.
Те же соображения лежат в основе впервые
Одногодичные выдвинутого левеллерами в этом проекте «Народ-
парламенты J Г ,*
* ного соглашения» принципа ежегодно избираемых
парламентов. «Для сохранения верховной власти (во все времена)
исключительно в руках лишь таких лиц, которые будут выборными... все будущие-
парламенты должны располагать полнотой власти в течение одного лишь,
года».
1 См. главу двадцать четвертую.
300
Все предшествующие редакции «Народного соглашения» (1647 и 1648 гг.)
предусматривали двухгодичный парламент. Опыт Долгого парламента,
видимо, был слишком очевиден, чтобы им можно было пренебречь: «Было
бы в высшей степени неразумным, чтобы мы воздерживались от новых
частых, следующих один за другим, парламентов и чтобы высшая власть
попала в руки тех, кто явно обнаружили недовольство нашей общей
свободой и пытались поработить нацию».
Требованию ограничить срок полномочий всех парламентов всего лишь
одним годом придавалось столь серьезное значение, что проект
предусматривал самое суровое наказание за нарушение этого принципа: члены
парламента «не могут заседать более года под страхом наказания за
государственную измену каждого члена [парламента.— Ред.], превысившего этот
•срок».
Резко отрицательное отношение левеллеров к деятельности такого
органа, как Государственный совет, в значительной степени независимого
от представительного учреждения, от парламента, и даже
конкурирующего с ним, нашел отражение в положении о межсессионном
парламентском комитете. «Во время перерыва между сессиями не должен создаваться
Государственный совет, но руководство делами поручается комитету из
его же [парламента.— Ред.] собственных членов». Действия этого
комитета всецело определяются специальными инструкциями, «ни в коей мере
не противоречащими этому соглашению», т. е. данной конституции.
Выше уже отмечалось, что конституция англий-
Отделенпе ской республики, выработанная левеллерами, пре-
исполнительнои властп г j г г^ » г
от законодательной дусматривала отделение исполнительной власти
от законодательной и подчинение ее этой
последней. Еще во «Второй части разоблачения новых цепей Англии» Лильберн
писал: «Офицеры армии имеют не более власти создавать законы для
армии, чем чиновники республики создавать законы для народа. Те и
другие учреждены только для порядка и управления». Статья III
«Народного соглашения» от 1 мая 1649 г., указывая на невозможность для
любого представителя исполнительной власти быть одновременно и
членом парламента, мотивирует это требование необходимостью
«безусловной подотчетности» всех должностных лиц парламенту, ответственности их
перед народным представительством.
Но и члены представительного органа, имеющего законодательную
власть, не могут в то же время быть исполнителями законов.
«Неразумно... несправедливо и притеснительно для народа, чтобы законодатели
были одновременно и исполнителями законов». Недопустимо никакое
вмешательство членов парламента в исполнение законов: «Мы не даем им
[представителям.— Ред.] власти вмешиваться (to intermeddle) в
исполнение какого бы то ни было закона».
и Исходя из идеи народного суверенитета и, осо-
народного суверенитета бенно, из практического опыта индепендентской
и ограничение республики, авторы последней редакции «Народ-
полномочий верховных ного соглашения» были очень озабочены уста-
органов власти новлением таких политических порядков и
созданием таких государственных учреждений, которые гарантировали бы
народу — конечно, народу в их ограниченном понимании, — действи- -
тельную власть, действительный суверенитет: необходима была такая
конституция, которая оградила бы этот суверенитет от всякой
возможной узурпации его даже со стороны представительного учреждения,
парламента. «Хотя власть представительного учреждения верховна,
тем не менее она основана на полномочиях и доверительна (yet it is but
deputative and of trust)»,— писали Лильберн, Уолвин и другие авторы
301
«Манифеста» от 14 апреля 1649 г. Представительные учреждения, все
без исключения, лишь слуги народа, заимствующие от него все свои
полномочия, так как «народ... есть первоисточник всякой справедливой власти
(are the original of all just powers)».
He случайно забота об ограничении полномочий парламента особенно
занимала левеллеров в их памфлетах и программных документах,
написанных в 1649 г., после установления республики. Это прямо вытекало из
горького опыта Долгого парламента и Государственного совета. В
соответствии с этим подавляющее большинство статей последней редакции
«Народного соглашения», по крайней мере 20 из 30, имеют ограничительный
характер в отношении представительства. Статьи эти обычно начинаются
так: «Мы не даем власти и не уполномочиваем наших вышеуказанных
представителей...» (ст. X); «Мы не даем им власти...» (ст. XIV); «Любое
представительство не властно...» (ст. XVI); «Не в их [представителей.—
Ред.] власти...» (ст. XVII—XXV, XXVII); «Не во власти любого
представительства...» (ст. XXX) и т. п.
Среди многочисленных статей, имеющих целью
Религиозный предотвратить узурпацию парламентом неотъем-
вопрос о
* лемых и неотчуждаемых прав и вольностей народа,
на первом месте стоит статья, гарантирующая невмешательство парламента
в религиозные дела. «Мы не даем власти и не доверяем нашим
вышеуказанным представителям сохранять в силе или издавать вновь законы, присяги
или договоры (ковенанты), в силу которых подвергалось бы наказанию
какое-либо лицо за дела веры, религии или богопочитания, или какое-
либо лицо ограничивалось бы в исповедании его веры или соблюдении
религии, соответственно его совести, ибо ничто не причиняло больших
раздоров (distractions) и ожесточения во все века, чем преследования и
гонения в делах совести и религии».
Для формирования радикально-демократической политической
программы в Англии в эпоху буржуазной революции большое значение имела
реформация, особенно в ее кальвинистской форме, и развернувшаяся после
реформации борьба многочисленных религиозных сект и течений с
официальной англиканской перковыо. Роль кальвинизма, этой религии самой
смелой части тогдашней буржуазии, в английской буржуазной
революции XVII в. определена известным положением Энгельса: «В
кальвинизме нашло себе готовую боевую теорию второе крупное
восстание буржуазии. Это восстание произошло в Англии»1.
Борьба религиозных сект против господствовавшей в Англии
англиканской епископальной церкви, являвшейся оплотом королевского
абсолютизма, была лишь формой, в которой выражалась социальная борьба, борьба
классов и партий. «...Кромвель и английский народ,— писал Маркс,—
воспользовались для своей буржуазной революции языком, страстями и
иллюзиями, заимствованными из Ветхого завета»2. Религиозные формулы
служили передовому по тому времени классу для того, чтобы найти
дух революции. Религиозный пафос прикрывал буржуазное содержание
революции. Он был необходим борцам за буржуазное общество «...для того,
чтобы скрыть от самих себя буржуазно-ограниченное содержание своей
борьбы...»3
Религиозные преследования, когда всякое, даже малейшее отступление
от принятых казенных норм богослужения, столь близких к католической
догматике и обрядности, беспощадно подавлялось как ересь, занимали
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 95.
2 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. I, стр. 213.
3 Там же.
302
одно из первых мест среди пут, которые стесняли развитие буржуазной
личности, сковывали свободное развитие буржуазии.
Требование религиозной свободы, свободы совести и невмешательства
государства в религиозные дела, выдвинутое еще в XVI в. представителями
радикальных демократических течений в реформации (браунисты,
сепаратисты) в борьбе против англиканской церкви с ее аппаратом
церковного принуждения, в период гражданской войны стало важнейшим
политическим лозунгом индепендентов. Тогда он был направлен
против принудительного пресвитерианского ковенанта, ставшего
благодаря господству пресвитериан в Долгом парламенте государственной
религией.
Однако, . изгнав пресвитериан из Долгого парламента и захватив
власть в государстве, из страха перед растущим демократическим
движением масс индепенденты отказываются поддерживать требования
полной религиозной свободы и невмешательства государства в
религиозные дела. Это обнаружилось уже во время обсуждения в декабре 1648 г.
составленного ими совместно с левеллерами проекта «Народного
соглашения», из которого они хотели выбросить пункт о религиозной свободе.
В офицерской редакции «Народного соглашения», представленной
парламенту в январе 1649 г., христианство рассматривается по существу как
государственная религия (public profession), служители которой в борьбе
с ересями пользуются поддержкой парламента и получают содержание от
государственного казначейства.
Преследования по религиозным мотивам продолжались и после
установления господства индепендентов, на что неоднократно обращали
внимание в своих памфлетах левеллеры. Вот почему требования религиозной
свободы, свободы совести и отделения церкви от государства настойчиво
повторяются левеллерами во всех их программных документах и во время
республики. Эти требования были выражением насущнейших потребностей
буржуазной демократии в Англии XVII в.
Не случайно последняя редакция «Народного соглашения» посвящает
гарантиям религиозной свободы целых четыре статьи (ст. X, XXIII,
XXIV, XXVI). Одна из них (ст. X), требующая невмешательства
парламента в религиозные дела, приводилась выше. Другая статья запрещает
парламенту назначать священников в какие-либо приходы и
обеспечивает прихожанам полную свободу выбирать священников по своему
усмотрению (ст. XXIV). Парламенту запрещается также лишать кого-либо
должности в республике по религиозным мотивам. Но здесь делается
оговорка: «За исключением тех, кто поддерживает папское (или иное
иностранное) верховенство» (ст. XXVI).
т к Таким образом, левеллеры отнюдь не были сторон-
J реоования « w -■
религиозной свободы никами неограниченной религиозной свободы
и свободы печати в ущерб делу, за которое они вели борьбу, в ущерб
и защита интересов интересам буржуазной революции. Левеллеры
революции проявили большую политическую гибкость и
понимание конкретных условий борьбы, отказавшись от абстрактного,
схематического применения принципа религиозной свободы,
Религиозная свобода? Да. Но как быть с теми, кто использует
религию для поддержания старых порядков? Как быть с иезуитами, с
папистами? Неужели и им надо предоставить полную свободу деятельности-и
пропаганды? На этот вопрос левеллеры отвечали категорическим «нет!»
Аналогична была позиция левеллеров в вопросе о свободе печати/
Протестуя на протяжении всех лет борьбы против «невыносимой,
несправедливой и тиранической монополии печати», используемой в ущерб
народу и в интересах его врагов, против запрещений, налагаемых на печать,
содержащую «любое истинное провозглашение подлинных прав и воль-
303
нортей свободнорожденного народа этой нации...», левеллеры в период
установления республики проявили и в этом вопросе необходимую для
успеха дела революции политическую гибкость и решительность в борьбе
с ее врагами. Так, в памфлете «Разоблачение новых цепей Англии», с
негодованием говоря о «затыкании ртов... путем запрещения печати^
и выдвигая требование свободы печати, имеющей «величайшее значение
для республики», так как посредством свободы печати «все изменнические
и тиранические планы могут быть всего легче разоблачены и
предотвращены», Лильберн вместе с тем прямо указывает на необходимость за
прещения определенной категории печатных произведений. Каких же?
Тех, которые «имеют в виду установление тирании».
Свобода печати, как и религиозная свобода, не означает в глазах
Лильберна и левеллеров свободы пропаганды враждебных и опасных для
блага народа идей и взглядов, в частности роялистских, монархических
взглядов. Такая пропаганда должна быть, безусловно, запрещена, как и
всякая враждебная интересам народа деятельность. «Буржуазия,— писал
В. И. Ленин,— когда она была революционной, ни в Англии 1649 года,
ни во Франции 1793 года, не давала «свободы собраний» монархистам...,
«собиравшимся» для организации попыток реставрации» г.
В числе других неотчуждаемых прав и «искон-
^ Суд ных свобод (native liberties)» нации, ограждае-
и буржуазное равенство тт
перед законом мых «Народным соглашением» от вмешательства
со стороны парламента, мы видим и выборный
суд присяжных. «Не во власти парламента» вводить какие-либо иные
суды, «кроме суда двенадцати присяжных соседей, свободно выбираемых
народом».
В соответствии с этим требованием равного для всех суда присяжных,
которому «должны одинаково подчиняться как любой гражданин
республики, так и любой член парламента», стоит требование равенства всех
перед законом, что было равносильно требованию уничтожения феодальных
привилегий и сословности. «Отныне должны быть отменены и уничтожены
и не должны вновь создаваться или возобновляться все привилегии, все
изъятия каких-либо лиц из-под действия законов, или обычного хода
судебного процесса, в силу какого-либо держания пожалования, хартии,
патента, звания (degree) или рождения, или местожительства, или права
убежища, или парламентской привилегии». Конечно, это требование
равенства всех перед законом, направленное против феодальных
привилегий и феодальной сословности, представляющее собой важнейшее
положение радикально-демократической программы левеллеров, было не чем
иным, как чисто буржуазным требованием установления лишь
формального равенства.
Вечная справедливость, писал Энгельс, «...нашла свое
осуществление в буржуазной юстиции...», а «...равенство свелось к буржуазному
равенству перед законом...»2, т. е. к уничтожению феодальных привилегий
и сословности. «Буржуазное равенство (уничтожение классовых привилегий)
весьма отличается от пролетарского равенства (уничтожения самих
классов)» 3.
Но требование, сводившее равенство лишь к «равенству перед законом»,
вполне отвечало буржуазно-демократическому содержанию выдвинутого
левеллерами проекта конституции.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 28, стр. 437—438.
2Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, Госполитиздат, 1953, стр. 17.
* Там же, стр. 325.
304
Характерно, что к числу «прирожденных и неот-
Свобода торговли; чуждаемых» прав английского народа левеллеры
против*шшополий относили и свободу торговли. Так, еще в
анонимном памфлете 1645 г. «Защита
прирожденного права Англии от всякой произвольной узурпации», написанном, как
полагают многие исследователи, Лильберном, право свободно торговать
шерстью и шерстяными товарами объявляется «столь существенной и
неотъемлемой привилегией для всех общин Англии, что всякий, кто
отнимает ее у них и присваивает себе, посредством претензии на какой-либо
патент или разрешение, подлежит строжайшему наказанию, как виновный в
похищении (guilty of robbing) у свободных людей Англии их
прирожденного права и наследства (birth-right and inheritance)».
Аналогично отношение памфлета к хлебной монополии и к монополии
на пиво.
Ненависть ко всякого рода монополиям ярко выражена в целом ряде
памфлетов Лильберна и других левеллеров. Специальная статья последней
редакции «Народного соглашения» лишает парламент права «поддерживать
или издавать вновь какие-либо законы, направленные к ограничению
или созданию препятствий в торговле любому купцу или лицам, в любом
месте за морем, где каждый человек этой страны [т. е. Англии.—
Ред.] может свободно торговать».
Политическая дрограмма^швеллеров — это_р^ади-
Классовый характер ^дьно-буржуа зная программа, ставящая зада-
политической ч$"9 Доведения революции ^до^конц^ задачу раз-
программы левеллеров рушения феодально-абсолютистского строя"ц^Анг-
лии, и в этом заключается ее прогрессивное
историческое значение. Фна направлена против феодальных ограничений и
привилегий, мешающих свободному развитию буржуазных отношений.
При этом чисто буржуазные требования, например, требование свободы
торговли, рассматриваются как требования, вытекающие якобы из самой
человеческой природы, присущие человеку от рождения как
«прирожденное право и наследие свободнорожденных людей Англии». Тем самым
буржуазное общество, буржуазные отношения, исторически ограниченные
и преходящие, возводятся в степень вечных и неизменных законов
природы, и буржуазно-ограниченное содержание революции остается
скрытым.
Защищая устои буржуазного общества, левеллеры не могли требовать
коренных преобразований в социально-экономической области,
выходящих за рамки буржуазных отношений. Наоборот, все их требования
направлены к укреплению и развитию буржуазных отношений, к
устранению важнейших препятствий, стоящих на пути этого развития1.
Вот почему во всей их памфлетной литературе и в программных
документах социально-экономические требования не идут дальше требований
свободы торговли, протеста против монополий, особенно ненавистных для
мелкого буржуа, протеста против чрезмерного налогового гнета, в частности
против акцизов, ложившихся тяжелым бременем на плечи широких масс
народа, в том числе на ремесленников, крестьян и другие слои мелкой
буржуазии, не идут дальше самых общих требований об улучшении
положения народа.
Обширный перечень ограничений, налагаемых «Народным
соглашением» на народное представительство, с целью предотвратить узурпацию
1 Однако надо иметь в виду, что такое препятствие для наиболее полного и
свободного развития капитализма, как сохранение дворянского землевладения,
левеллеры оставляли без внимания в своих программных требованиях.
20 Английская революция, т. I
305
им неотъемлемых и неотчуждаемых прав народа, предотвратить
возможность превышения представительством «доверенной ему власти и сроков
действия его полномочий», возможность «введения им произвольной и
тиранической власти», завершается в последней, XXX статье «Народного
соглашения» следующими важнейшими положениями: «Ни одно
представительство не властно каким-либо образом отменять, добавлять или
убавлять какую-либо часть этого соглашения» (this agreement). Оно
также не властно «уравнивать состояния людей (to levell mens estates),
разрушать собственность (destroy* propriety) или делать все вещи
общими».
Эти положения, ярко обнаруживающие социальную, классовую основу
политической программы левеллеров, уже были высказаны Лильберном и
другими руководителями левеллеров в не менее острой форме в
«Манифесте» от 14 апреля, в ответ на предъявленное им обвинение в стремлении
«уравнять все состояния людей».
В менее яркой и открытой форме оно высказывалось и раньше, в
других их памфлетах. В последней редакции «Народного соглашения» это
положение приняло характер незыблемой основы всей республиканской
конституции левеллеров.
Таким образом, мелкобуржуазные демократы — левеллеры, выражая
интересы радикальной буржуазии, видели в частной собственности
незыблемую основу того общественного строя, который должен был быть
установлен согласно принципам их «Народного соглашения».
В заключение статья XXX «Народного соглашения» указывает на
санкции против нарушителей этой конституции: «И если какое-либо
представительство попытается, в качестве такового, уничтожить это соглашение*,
то каждый депутат, присутствующий в палате, не выступивший против
или не опубликовавший немедленно о своем несогласии с этим,
подвергнется обвинению в государственной измене, и против него будет возбуждено
соответствующее судебное преследование». Такому же преследованию по
обвинению в государственной измене будет подлежать любое лицо или
группа лиц за попытку или даже только замысел уничтожить силой эту
конституцию.
Такова была политическая программа левеллеров, воплощенная в
последнем проекте «Народного соглашения». Он не был представлен
парламенту. Так как «основной чертой такого соглашения, — писали
Лильберн и его товарищи еще в «Манифесте» 14 апреля,—является то,
что оно происходит от народа, мы намеренно отказались в силу этого
представить его парламенту, будучи убеждены в том, что его надо спешно
отправить для подписания» всем народом. Иначе говоря, представить на
народный референдум, а затем, после одобрения его народом «осуществить
на практике».
Из всех конституционных проектов, выдвигавшихся во время
английской буржуазной революции XVII в., конституционный проект,
представленный левеллерами в виде «Народного соглашения» в мае 1649 г.,
был наиболее смелым и радикальным. Он представлял собой последнее
слово буржуазной демократии того времени. Выше этого в области
конституционных идей буржуазная демократическая мысль не в
состоянии была подняться в течение весьма длительного времени, вплоть до
французской буржуазной революции конца XVIII в.
Публикация нового текста «Народного соглашения» отвечала насущным
требованиям революционной борьбы масс в условиях буржуазной
революции, так как давала им идейное оружие и практическую программу
в борьбе за углубление революции, за демократизацию политического строя
республики.
306
МАЙСКОЕ ВОССТАНИЕ ЛЕВЕЛЛЕРОВ В АРМИИ
Обстановка, в которой появился левеллерский
Дальнейшее обострение проект новой конституции, была особенно острой
противоречий в стране и напряженной. Волнения, вызванные в широких
и майское восстание r Vr
в армии массах лондонского населения арестом Лиль-
берна и других руководителей левеллеров, не
только не улеглись, но продолжались с возрастающей силой.
2 мая новые группы петиционеров осаждали парламент, требуя
освобождения четырех узников Тауэра, скорейшего проведения выборов нового
представительства и роспуска существующего парламента. В этот день в
защиту Лильберна и его товарищей из одного только Лондона было
подано несколько петиций. Кроме того, была подана петиция с
аналогичными требованиями из Эссекса.
На почве глубокого недовольства установившимися в Англии порядками
продолжались волнения и в армии, что находило выражение в отказе
солдат участвовать в ирландском походе. Волнения привели к восстанию
в армии; восставшие солдаты поддержали радикальные политические
требования левеллеров.
Открытое возмущение началось и на этот раз в полках, отправляемых
в Ирландию, но оно отнюдь не ограничилось этими полками. В начале
мая солдаты кавалерийского полка Скрупа, достшшие на своем пути в
Ирландию городка Солсбери, в Уилтшире, отказались покинуть Англию
flOj^xjnopj^nqKa парламент не выполнит своихЪоязательств внутри^тр^аны,
т. е^пока^не будут обеспечены в Англии политические свободы.
Возмутившиеся солдаты послали письма в другие полки, и их примеру
последовал почти в полном составе (за исключением двух эскадронов)
полк Айртона и некоторые другие воинские части. Восставшие составили
10 эскадронов, что соответствовало б/6 численности их полков.
Отказавшись подчиняться своим офицерам, за исключением
нескольких разделявших их взгляды, солдаты назначили общий сбор (a
general rendez-vous) без офицеров.
К восстанию присоединилась и большая часть полка Рейнольдса,
расквартированная в окрестностях Бристоля (графство Глостершир);
другая часть полка находилась в это время в другом месте, в Оксфордшире.
Волнением был охвачен и полк Гортона, расположенный, как и часть
полка Рейнольдса, в Глостершире.
Об активной деятельности левеллеров в Глос-
Восстание солдат тершире свидетельствует запись в мемуарах Уайт-
в армии и движение лока> датированная 1 мая 1649 г.: из Бристоля
левеллеров и диггеров . %* « -п-
(в то время крупнейший после Лондона
портовый город Англии) «сообщают,— пишет Уайтлок,— что левеллеры
проявили большую активность в этих местах и увлекли за собой много
народа».
В полках Скиппона и Гаррисона, расположенных в Бекингемшире,
тоже происходило брожение. 10 мая и эти полки в принятой ими
декларации открыто заявили о своей солидарности с восставшими. Бекин-
гемшир в течение довольно длительного времени, включая и период
майских событий в армии, был одним из самых значительных центров
движения левеллеров и диггеров; отсюда исходили такие широко известные
памфлеты, как «Свет, сияющий в Бекингемшире» и «Еще о свете,
сияющем в Бекингемшире», рассмотренные выше. 10 мая 1649 г., как раз в
момент начавшегося в армии восстания, здесь была опубликована
«Декларация благонамеренных графства Бекингемшир» (A Declaration of the
well-affected in the County of Buckinghamshire), написанная от имени
20* 307
средних людей» (the middle sort of men) нескольких сотен1 этого графства с
жалобами на давно чинимые им притеснения и с резким осуждением
парламента и грандов армии за преследование Лильберна, Уолвина и других
левеллеров, за предательский расстрел солдата Локиера. Левеллеры и
диггеры насчитывали, повидимому, -в Бекингемшире немало сторонников.
Это дает основание предположить, что и в этом графстве, как и в
Глостершире, где активно действовали левеллеры, атмосфера недовольства
правительством благоприятствовала солдатскому восстанию.
Солдаты восставших полков Скрупа и Айртона собрались, как было
ими заранее намечено, на общий сбор близ Солсбери и приняли здесь
11 мая «Единодушную декларацию» (The Unanimous Declaration), в
которой заявляли, что, пожертвовав всем своим достоянием, продав
фермы и бросив все свои дела, чтобы сражаться против короля и епископов,
они не допустят возникновения какой-либо новой тирании.
Эти выступления солдат были началом нового восстания левеллеров в
армии. На этот раз движение приняло широкий размах и наиболее острую
форму — форму вооруженного восстания.
Движение ширилось. Возникали новые его
вХсф^рдСширеТ ДентРы. 6 мая, почти одновременно с
выступлениями солдат в Солсбери и Бристоле,
вспыхнуло восстание левеллеров в полках, расположенных в Оксфордшире.
Здесь находилась часть полка Рейнольдса, полки Ингольдсби, Уолли,
эскадрон капитана Смита и другие воинские части. Восстание началось
среди солдат полка Рейнольдса и быстро охватило другие полки.
Восставшие соединились в местечке Бэнбери, в северной части
Оксфордшира, где приняли декларацию протеста против деятельности парламента,
Государственного совета, Общеармейского совета и деятельности вновь
созданного «Верховного судебного трибунала». Во главе восставших в
Оксфордшире стал видный левеллер капитан Уш1ьям '1Чшпс£нд актив"ный
участник 6opb6i^i£l£eMO^ ¥Т6?Гг. ТГсужденный
впоследствии военным советом по обвинению в подстрекательстве к мятежу, он
был приговорен к смерти, но помилован Ферфаксом и уволен из
армии.
С двумя сотнями кавалеристов из подразделений полковника Уолли,
повидимому, тех, которые были выведены из Лондона в конце апр еля, после
волнений в этом полку, Томпсон разъезжал по полкам в Оксфордшире,
призывая солдат присоединиться к решениям и декларациям, принятым
восставшими полками Скрупа, Гаррисона и Скиппона.
По сообщению Уокера, «6 мая 1649 г. честные армейские левеллеры...
собрались на сбор близ Бэнбери в Оксфордшире в количестве 4000^или
50QO; к ним присоединялись ежедневно из других местностей».' Возможно,
цифры Уокера преувеличивают численность восставших в Оксфордшире,
тем более что последующие события нелегко увязываются с этими данными.
На сборе близ Бэнбери Томпсон опубликовал за
Декларация своей подписью, «от имени всех восставших», декла-
В()пС^ан111ИХ солдат рацию, датированную 6 мая и озаглавленную
°Англии^НаМЯ им: «Поднятое знамя Англии .или Декларация
УильямаГ^ТЖпсона и угнетенных людей этой
нации/собравшихся ныне под его руководством в Оксфордшире для борьбы
за новый парламент на основе «Народного соглашения» (England's
Standart Advanced: or, A Declaration from Mr. William Thompson, and
the oppressed People of this Nation...)».
Перечислив тяготы и притеснения, испытываемые народом
вследствие произвола парламента, превратившегося в узкую клику (a factions
1 Сотня — административная единица внутри графства.
308
junto) Государственного совета и руководства армии, не выполнивших
обещаний, данных ранее народу и вероломно нарушивших
«Торжественное обязательство», принятое в Нью-Маркете и Тригло-Хизе,
Томпсон делает следующее заявление: «В силу неотвратимой
необходимости, так как других средств у нас не осталось под небесами, мы
вынуждены были прибегнуть к естественному закону, чтобы защитить
себя и сохранить наши прирожденные права... решив, как один человек,
невзирая на риск и ценою своих жизней и состояния, попытаться
освободить управление Англии из-под власти меча, защитить «Петицию о праве»,
освободить несправедливо заключенных, облегчить положение бедняков и
устроить эту республику на основе общего права, свободы и безопасности».
Томпсон далее прямо ссылается на опубликованное 1 мая «Народное
соглашение» и призывает к его осуществлению: «Пусть знает весь мир,
что мы намерены... осуществить окончательное устройство этой
отчаявшейся нации по форме и способу «Народного соглашения», предложенного
как средство к установлению мира подполковником Джоном Лильберном,
мистером Уильямом Уолвином, мистером Томасом Принсом и мистером
Ричардом Овертоном, 1 мая 1649 года, которое мы присоединили к этой
нашей декларации как знамя нашего обязательства».
Восставшие заявляют о своей полной решимости отстаивать с оружием
в руках свободу угнетенного английского народа: «Пусть будет известно
всему свободному народу Англии и всему миру, что мы, предпочитая скорее
умереть за свободу, чем жить рабами, собрались и объединились вместе,
как англичане, чтобы с мечами в руках избавить себя и свою родину от
рабства и угнетения...»
Провозглашая вооруженное восстание, Декларация призывает
к мести за казнь солдат-левеллеров — Арнольда в У эре и Локиера,
угрожая суровой расправой тем, кто попытается нанести хотя бы малейший
вред Лильберну, Уолвину, капитану Брею и другим левеллерам,
томящимся в Тауэре. Восставшие обещают сложить оружие как только будет
созвано новое представительство в соответствии с условиями, указанными
в «Народном соглашении».
Заявляя о солидарности с восставшими полками Скрупа, Гаррисона
и Скиппона, призывая всех, кому дорога свобода Англии, восстать (to
rise up) и придти на помощь английскому народу, Томпсон заканчивает
Декларацию (лозунгом, напечатанным крупным шрифтом также на
обложке памфлета): «За_^ювы|[_та^^ «Народного соглашения»!»
Подняв знамя восстания в Оксфордшире, Томп-
Подавление восстания сон СТремилСя собрать побольше сил и двинуться
в Оксфордшире г г « j
1 г на соединение с полками, восставшими в Солсбери.
Но, повидимому, вследствие нерешительности части восставших,
недостаточной организованности и отсутствия у восставших необходимой
бдительности восстание в Бэнбери было быстро подавлено. Полковник
Рейнольде с частью своего кавалерийского полка, оставшейся верной
командованию армии, и с помощью некоторых других воинских подразделе*
ний, расквартированных в Оксфордшире, внезапно напал на
штаб-квартиру восставших левеллеров в Бэнбери, разгромил и рассеял их.
Томпсону, оказавшему упорное сопротивление и убившему при этом одного пз
нападавших офицеров — капитана Пэрри, удалось уйти от преследования.
С небольшой группой солдат-левеллеров он направился к Солсбери,
на соединение с восставшими там полками.
Страх правительства К°гДа в Лондоне было получено сообщение о вос-
перед возможностью стании в полках, расположенных в такой угро-
восставия в Лондоне жающей близости к столице, командование
армии и правительство проявили сильнейший страх и тревогу.
309
Гранды хорошо понимали связь подымающегося в армии восстания с
деятельностью левеллеров. Поэтому прежде всего были приняты меры
к полной изоляции руководителей левеллерского движения от общения с их
сторонниками, с народом, и к предотвращению возможного восстания
левеллеров в самом Лондоне.
Четыре сотни наиболее надежных солдат были направлены для
подкрепления охраны Тауэра, где находились в заключении Лильберн и другие
лидеры левеллеров. Такое значительное число солдат оккупировало Тауэр,
очевидно, не для того, чтобы воспрепятствовать побегу четырех левеллеров
(по сотне на каждого), а для того, чтобы удержать в руках правительства
эту важную крепость в центре города на случай восстания левеллеров в
столице или какой-либо попытки силой освободить руководителей
радикальной партии. Командование армии и правительство явно опасались
массовых выступлений лондонских горожан и солдат, боялись народного
восстания.
Этим страхом были продиктованы и принятые парламентом меры к
полной изоляции Лильберна и его товарищей от внешнего мира, от возможной
связи с теми, кто по предположению правительства мог готовить восстание.
Цель изоляции заключалась, несомненно, и в том, чтобы предотвратить
посылку ими в печать новых манифестов и памфлетов, хотя достигнуть
этого правительству так и не удалось.
9 мая парламент распорядился не допускать к Лильберну и его трем
сотоварищам никого, кроме жен, детей и близких слуг, а 12 мая запретил
и эти посещения, полагая, очевидно, что только самая строгая изоляция
оградит его от возможных действий столь смелых и опасных противников.
По распоряжению парламента генерал-майор Скиппон возглавил все
силы армии и города Лондона и должен был привести их в боевую
готовность, чтобы подавить, если понадобится, все волнения и мятежи и
обеспечить «безопасность парламента и города». Была также поставлена на
ноги и фактически подчинена военному командованию милиция Лондона,
Вестминстера, Саутварка и других предместий.
Парламент опубликовал прокламацию, в которой «Томпсон и все, кто
ведут военные действия против парламента и республики или взялись за
оружие без приказа парламента», объявлялись «изменниками и мятежниками».
9 мая Ферфакс и Кромвель произвели смотр своим
Меры, принятые кавалерийским полкам в лондонском Гайд-парке.
для ликвидации г\* \Р
недовольства в армии Обратившись к солдатам с речью, Кромвель
заявил, что все желающие покинуть армию могут это
свободно сделать и получить все суммы, которые им правительство
задолжало, так как парламентом уже решено изыскать средства для выплаты
армии этого долга. Кромвель имел в виду принятый в тот же день, т. е.
9 мая, акт об уплате задолженности солдатам за счет продажи имений
короля и его семьи. Этим актом парламент и армейское руководствсихахеди
устранить одну из причин недовольства солдат. Затем Кромвель
объявил о намерении парламента закончить свою деятельность и подготовить
так скоро, как только будет возможно, проведение новых выборов для
замены нынешнего парламента более представительным собранием. Этим
заявлением Кромвель рассчитывал устранить гораздо более важную
причину растущего в армии недовольства. Он призывал солдат верить
парламенту и не дать восторжествовать их общим врагам, утверждая*
что в столь опасный для государства момент введение новой конституции
невозможно.
Обращение Кромвеля к солдатам, имевшее целью внести
успокоение в их ряды, укрепить доверие к существующему правительству
и ослабить влияние левеллеров, свидетельствовало о силе недовольства во
310
всей армии, а не только в полках, выступивших открыто против своего
командования. После речи Кромвеля один солдат пытался даже ему
возражать, но солдата быстро заставили замолчать. У нескольких других
солдат были сорваны со шляп левеллерские значки. После этого полкам
был отдан приказ о выступлении.
К двум кавалерийским полкам Ферфакса и Кром-
Военная экспедиция веля направленным на подавление главного очага
для подавления ' о * *
восстания восстания в Солсбери, были присоединены три
пехотных полка. Ферфакс и Кромвель лично
возглавили эти силы, насчитывавшие не менее 4 тыс. человек, что
свидетельствовало о серьезности положения.
Выступив из Лондона 10 мая, Ферфакс и Кромвель к вечеру уже были
в Олтоне, где наутро в их ставку явился полковник Скруп в
сопровождении примерно 80 офицеров, бежавших от своих восставших солдат. Они
сообщили о соединении солдат их полка с восставшими эскадронами полка
Айртона.
На военном совете было решено обратиться к восставшим с воззванием.
Оно содержало те же положения, что и речь Кромвеля в Гайд-парке, и,
вероятно, было написано им самим.
Опасение, что войска, посланные для подавления восстания
присоединятся к мятежникам, было, видимо, достаточно велико. 12 мая, когда
войска достигли Андовера (графство Гемпшир) и могли в самое
ближайшее время прийти в соприкосновение с восставшими, Кромвель снова
обратился к своим солдатам и к солдатам всех других полков,
принимавших участие в походе, с призывом подчиниться дисциплине, поддержать
единство в армии и по примеру прошлой борьбы с «общими врагами этой
нации», т. е. с роялистами и пресвитерианами, вступить в борьбу с
«мятежниками, которые выступают теперь под именем левеллеров». Однако
многие солдаты продолжали возражать против войны со своими боевыми
товарищами — солдатами-левеллерами.
При приближении войск Кромвеля и Ферфакса восставшие покинули
Солсбери и направились на север к Марлборо, на соединение с полками Гар-
рисона и Скиппона в Бекингемшире. Началось преследование
восставших полков. Кромвель и Ферфакс попытались вступить с
восставшими в переговоры. Они послали к ним бывшего левеллера майора
Уайта и трех других офицеров с письмом, в котором требовали сложить
оружие и подчиниться командованию, угрожая тем, кто не подчинится, и
обещая прощение принявшим требование. С помощью переговоров они
рассчитывали усыпить бдительность восставших, чтобы нанести им
внезапный удар.
Майор Уайт и его спутники смогли догнать уходившие быстрым
маршем восставшие полки только тогда, когда они уже достигли Уэнтега
в Беркшире. Эти эмиссары командования армии, посланные к восставшим
под предлогом ведения мирных переговоров, повидимому, тайно
передавали Кромвелю информацию о движении и состоянии восставших
полков, чтобы облегчить ему выполнение задачи.
В своем ответе на письмо командования армии, полученное через Уайта,
восставшие заявили, что отказываются от экспедиции в Ирландию, так как
не получили удовлетворения своих требований, выдвинутых еще во время
гражданской войны. Принуждение солдат к участию в ирландском походе
без удовлетворения их политических требований является, по их мнению,
нарушением «Торжественного обязательства», принятого армией в 1647 г.
Восставшие потребовали восстановить Общеармейский совет с
демократической системой представительства, включив в его состав по два офицера
и по два солдата от каждого полка.
311
После ряда утомительных маршей восставшие
Соединение соединились у Сэнингвелла — между Абинг-
восставших полков доном и Оксфордом — лишь с двумя эскадронами
и марш^^еЫ^орду полка Гаррисона. Остальные эскадроны по какой-
то причине не смогли достигнуть места встречи.
Возможно, что быстрый марш кавалерии Ферфакса и Кромвеля в долину
реки Темзы не позволил другим эскадронам полка Гаррисона прорваться
на соединение с идущими им навстречу силами восставших. Численность
восставших теперь достигала приблизительно 1200 человек.
Соединившись с солдатами из полка Гаррисона, повстанцы круто
повернули на запад и затем на северо-запад, повидимому, не только для
того, чтобы уйти от преследования правительственных войск, но и для
соединения с восставшими полками в Оксфордшире и Глостершире.
Утром 14 мая преследуемые правительственными войсками
восставшие попытались перейти Темзу через мост в Ныобридже, но были
предупреждены полковником Рейнольдсом, укрепившимся здесь раньше со своим
отрядом. Не желая вступать с ним в бой, восставшие с большим трудом
переправились недалеко от Фарингдона через реку, отчасти вброд, отчасти
вплавь, и направились к Берфорду, где они расположились на отдых,
рассчитывая в безопасности провести ночь.
Но кавалерия Кромвеля, сделав громадный пере-
Нападенпе кавалерии ход? вечерОМ 14 мая достигла форсированным
и mS^M^^^i маршем Берфорда и после небольшого отдыха
вблизи города в полночь внезапно напала на ничего
не подозревавших, спавших после утомительного перехода и трудной
переправы через реку солдат восставших полков. Не обошлось, повидимому,
и без предательства. Майор Уайт, возглавлявший миссию, посланную
Кромвелем и Ферфаксом к восставшим, и пользовавшийся, вероятно,
доверием левеллеров как их прежний соратник, все время внушал им
мысль о разумности и приемлемости их требований для командования
армии и о возможности вполне мирного исхода дела. Это усыпляло
бдительность восставших. Полагают, что имела место и прямая измена
начальника караула квартирмейстера Мора. Уайтлок сообщает, что посланный
Кромвелем вперед отряд драгун под командованием капитана Окея
захватил разведчиков восставших и с их помощью конница Кромвеля и
другие силы вошли в город.
Атакованные неожиданно среди ночи, солдаты-левеллеры оказали все
же упорное сопротивление. Они пытались стрелять из окон, из-за стен
домов. Но положение сложилось слишком неблагоприятно для
обороняющейся стороны, ввиду внезапности нападения и численного
превосходства противника: у Кромвеля было до 2 тыс. человек.
Левеллеры были разбиты. Около 400 человек восставших попало в
плен, остальные либо находились в близлежащих селах вне города и
смогли оттуда уйти, избежав плена, либо ускользнули под покровом ночи
из города. У восставших было захвачено много оружия, около 900 лошадей
и 12 знамен.
Утром 15 мая в Берфорде уже заседал военно-полевой суд,
приговоривший руководителей восставших солдат — корнета Томпсона (брата
Уильяма Томпсона), корнета Дина и капралов Черча и Перкинса —
к смертной казни. Корнет Дин проявил малодушие, принес раскаяние и
был в последний момент помилован. Остальные были расстреляны на
церковном дворе в присутствии их пленных товарищей. Наибольшую
стойкость и отвагу проявили капралы Черч и Перкинс, сохранившие до
последней минуты героический, неукротимый дух борьбы и беззаветную
преданность делу левеллеров.
312
Кромвель, жестоко расправившийся с теми, кого он считал
руководителями восстания, побоялся, однако, подвергнуть суровым репрессиям
всю массу восставших солдат. В церкви, куда загнали пленных левеллеров
с угрозой казнить каждого десятого, Кромвель разыграл комедию
помилования. Рядовые солдаты были высланы в местечко Девайзес в
Уилтшире и спустя некоторое время, пройдя своего рода карантин, были
возвращены в армию и распределены по разным полкам.
Преследование Ферфакс разослал в соседние графства приказы
повстанцев, мировым судьям об аресте и предании суду no-
избежавших разгрома встанцев, которые будут обнаружены в пределах
в Берфорде их графств#
Капитан Томпсон, остававшийся еще на свободе после разгрома
восставших в Берфорде, с двумя собравшимися вокруг него эскадронами кавалерии,
появился в графстве Нортгемптоншир. Здесь к нему присоединилось еще
некоторое количество левеллеров «из окружающих сельских местностей
(out of the country)», и с этими силами он захватил главный город графства —
Нортгемптон. В руки отряда Томпсона попали пушки, амуниция,
провиант и войсковые деньги. Но силы левеллеров были слишком
недостаточны, чтобы удержаться в городе, и Томпсон, покинув Нортгемптон,
направился на восток. 17 мая отряд Томпсона был настигнут вблизи
Уэллингборо кавалерией полковника Рейнольдса и разбит. Солдаты-
левеллеры либо попали в плен, либо были рассеяны. Сам Томпсон, тяжело
раненный в этой стычке, преследуемый кавалерией противника, был
настигнут в лесу неподалеку от Уэллингборо и, несмотря на рану и на то,
что был один против целого отряда кавалеристов, оказал отчаянное
сопротивление. Он убил двух нападающих и, будучи ранен еще несколькими
пулями, отказавшись просить пощады, геройски пал в бою.
Это был эпилог майского восстания левеллеров в армии.
Получив от Ферфакса сообщение о подавлении
Репрессивные меры восстания, индепендентский парламент щедро на-
правительства с целью Градил офицера, привезшего это столь радостное
нов^хВвосстаний Для правительства известие, и издал постановление
о предании суду лиц, «поднявших оружие против
республики в последнем мятеже», арестованных и заключенных в тюрьмы
Оксфорда и Нортгемптона. Генеральному прокурору было предложено
разослать в графства распоряжения об аресте всех участников восстания.
Особое распоряжение было дано парламентом Государственному совету,
лорд-мэру Лондона, командующему войсками в Лондоне генерал-майору
Скиппону и мировым судьям Лондона и его предместий о необходимости
«употребить все усилия» для ареста и предания суду «всех и каждого из
участников последнего мятежа, убежавших от генерала», что
свидетельствует о страхе правительства перед возможным продолжением армейскими
левеллерами, участниками восстания, их борьбы в столице, где они
могли действовать совместно с массами недовольного населения города и
предместий.
Все эти постановления и приказы были использованы для широких
репрессий против левеллеров, угрожавших господству индепендентов .Были
применены также" методы внесудебной расправы. В числе арестованных
6ffii "например, видныйГ ле!$ёллер, участник* Шбстания в Уэре в ноябре
1647 г., полковник Уильям Эйре. Как лицо, находившееся в это время вне
рядов армии, он был направлен в Оксфорд для предания гражданскому
суду. Но Государственный совет, боясь, что судебным путем ему не
удастся избавиться от опасного противника, расправился с ним без суда,
заключив его в замок Херст. Впоследствии он попал под действие нового
акта о государственной измене.
313
Еще 14 мая, в разгар восстания в армии, после долгих дебатов
парламент принял давно подготовлявшийся новый суровый «Акт об измене».
Восстание в армии, несомненно, ускорило принятие этого акта и отрази-
лось на его содержании. Под категорию государственной измены
подводилось теперь всякое утверждение о тираническом, узурпаторском или
незаконном характере правительства, отрицание за палатой общин
верховной власти в стране, попытки составить заговор или подстрекать к
восстанию против существующего правительства или его представителей. В акте
особо указывалось на возбуждение гражданскими лицами мятежа в армии
или попытки таких лиц подстрекать солдат и офицеров армии к
неповиновению высшему начальству или существующему правительству.
Это явно имело в виду деятельность левеллеров, на что указывал еще Уокер
в своей «Истории индепендентства». Акт должен был быть немедленно
разослан во все графства и в армию для прочтения в полках офицерам и
солдатам. Окончательно акт был оформлен и опубликован в июле того же года.
т Через день после кровавой экзекуции в Бер-
в Оксфорд и Лондоне Ф°РДе, 17 мая, Ферфакс и Кромвель в сопровож-
по поводу кровавой дении ряда высших офицеров посетили Оксфорд,
расправы бывший во время гражданской войны цитаделью
над восставшими роялистов и епископальной церкви, а после
изгнания роялистов — оплотом пресвитериан. Здесь, в новом пуританском
университете, в «...центре протестантской ортодоксии...»1, преимущественно
пресвитерианского толка, представителям армии, подавившим восстание
левеллеров, был устроен торжественный прием. Университетские
власти, независимо от своей принадлежности к пресвитерианам или индепен-
дентам, забыв внутренние распри, в течение нескольких дней на парадных
приемах и обедах чествовали «победителей» солдатского восстания. Во'
время торжественной церемонии в Оксфордском университете Ферфаксу
и Кромвелю преподнесли красные мантии докторов права, полковникам
Гаррисону, Ингольдсби, Хыосону, капитану Окею и другим офицерам
разных рангов — почетные степени магистров и баккалавров. Церемония
сопровождалась поздравительными речами, всячески восхвалявшими
офицеров, расправившихся с демократически настроенными солдатами,
как «выдающихся патриотов».
Парламент специальным постановлением вынес «сердечную
благодарность» Кромвелю, Ферфаксу и офицерам, участвовавшим в подавлении
восстания левеллеров, за «спасение парламента и нации от грозящей им
серьезной опасности». В ознаменование этого события парламент
назначил целый ряд «благодарственных молебнов».
Подавление восстания левеллеров в армии, суровая расправа с
представителями демократических масс, толкавших революцию влево, примирили
толстосумов Сити, крупных торговцев и финансистов, с кромвелевской
республикой. В ознаменование подавления восстания левеллеров и в
знак полного единодушия Сити с верхушкой армии, парламентом и
Государственным советом администрация Сити, муниципальные власти
Лондона, устроили 7 июня в честь Кромвеля, Ферфакса и других
офицеров армии торжественный банкет в обширном помещении Гроузер-холла
(здание компании торговцев пряностями). За обильно уставленными
столами (Сити не поскупилось роскошно и пышно обставить даваемый по
такому важному для него поводу обед) восседали спикер палаты общин и
лорд-мэр Лондона, генерал Ферфакс, лорд-председатель
Государственного совета Бредшоу, Кромвель, • комиссары большой государственной
печати, в том числе Уайтлок, графы Пемброк и Солсбери и другие члены
К. Маркс. Капитал, т. 1, стр. 727, прим. 198.
314
парламента и Государственного совета, высшие судьи, олдермены Сити,
генералы и офицеры армии в чине не ниже майора, муниципальные
советники и другие представители городских и государственных властей.
Заслушав до банкета, согласно пуританскому ритуалу, положенное
число проповедей во время торжественного богослужения, специально
назначенного на этот день парламентом, собравшиеся в Гроузер-холле,
отбросив пуританскую «трезвенность», свободно предавались пиршеству и
веселью под звуки военных труб и барабанов. Это было «пиршество
христиан и военных вождей» (of Christians and Chieftains), как выразилась одна
современная газета («Perfect Diurnall», номер от 7 июня 1649 г.),
пиршество пуританских ханжей-дельцов, заправил Сити и упоенной своими
успехами военщины, справлявшей кровавую тризну после расстрела
честных солдат, поднявших знамя борьбы за демократию.
На следующий день после банкета олдермены и муниципальные
советники, официальные представители Сити, отказавшегося на этот раз от своей
обычной скупости, преподнесли Ферфаксу и Кромвелю, которые были
теперь в глазах Сити охранителями священного права собственности,
щедрые подарки: большие золотые чаши и блюда очень высокой ценности
и много другой посуды из чистого золота. Остатки от слишком обильного
пиршества в Гроузер-холле вместе с 400 ф. ст. представители денежных
мешков Сити милостиво роздали лондонским беднякам, страх перед
которыми далеко еще не исчез.
Хотя Кромвель и Ферфакс и избавили крупных буржуа и джентри от
непосредственно нависшей над ними грозной опасности народного
восстания, для страха имелись еще достаточные основания. О продолжающемся
резком недовольстве широких слоев народа и даже открытом выражении
этого недовольства свидетельствовало немало фактов, отчасти
непосредственно связанных с торжествами в Гроузер-холле.
Несмотря на то, что вдоль улиц, по которым ехали приглашенные на
банкет из Вестминстера, где происходил молебен, в Сити, были
расставлены солдаты, по адресу высокопоставленных гостей то и дело раздавались
весьма нелестные замечания, насмешки и прямые оскорбления. Не раз
экипажи вынуждены были останавливаться, так как толпа, запрудившая
улицы, препятствовала проезду. Кто-то ухитрился даже вынуть чеку из
оси экипажа, в котором ехал сам Кромвель, вледствие чего отвалилось
колесо, и вся вереница карет вынуждена была остановиться среди
враждебно настроенной толпы народа. Почетные гости Сити выслушали
немало обидных замечаний и оскорблений, пока не было исправлено
повреждение в экипаже Кромвеля.
~ Буржуазные историки самых различных школ и
аодавленияЧвКромвелем направлений (Монтегю, Пиз, Эбботт, Маккиннон
солдатского восстания и др.) в один голос утверждают, что Кромвель,
и других народных подавляя солдатское движение, якобы спасал
движений республику. Но это утверждение находится в
вопиющем противоречии с действительностью. Дальнейший ход событий
со всей наглядностью показал, что, подавляя борьбу народных масс за
демократию, нанося удары левеллерам, требовавшим осуществления
демократической политической программы и принятия республикой буржуазно-
демократической конституции, подавляя диггеров, движение сельской и
городской бедноты, Кромвель не только не спасал республику, а готовил
ей могилу. Не допуская превращения республики в демократическую
республику, подавляя все попытки в этом направлении, он пролагал путь
сначала к установлению своей единоличной диктатуры (протекторат
Кромвеля), а затем к реставрации монархии Стюартов,
сменившейся впоследствии конституционной монархией, оформившей компромисс
315
между поднимающейся буржуазией и бывшими крупными феодальными
землевладельцами. Так Кромвель, обращая оружие против народа, из
«Робеспьера» революции превращался постепенно в ее «Наполеона»,
сохраняющего только те результаты революции, которые были
выгодны буржуазии и ее союзнику—новому дворянству.
В силу разрозненного характера выступле-
Прпчины поражения ни^ изолированности восставших друг от друга,
Кв армии отсутствия разработанного плана и единого
руководства, а также вследствие нерешительности
и колебаний среди многих солдат, недовольных установившимися в
государстве порядками, но недостаточно решительных, чтобы присоединиться
к своим восставшим товарищам, восстание левеллеров в армии потерпело
поражение. Все эти колебания и нерешительность, проявившиеся у солдат
во время восстания, были свойственны крестьянству (из которого главным
образом и состояла армия) в силу его мелкобуржуазного характера.
В. И. Ленин, говоря об «уроках опыта» крестьянских восстаний, считал
необходимым подчеркнуть «...разрозненность выступлений, отсутствие
централизации у угнетенных масс, связанное с их мелкобуржуазным
жизненным положением»1. Поэтому отдельные крестьянские восстания,
писал И. В. Сталин, «...ни к чему серьёзному не могут привести.
Крестьянские восстания могут приводить к успеху только в том случае,
если они сочетаются с рабочими восстаниями, и если рабочие руководят
крестьянскими восстаниями»2.
Говоря о народных движениях в Англии в XVII в., нельзя не учитывать
и того важного обстоятельства, что английское крестьянство в это время
было уже весьма неоднородным, расслоенным на группы с весьма
различными размерами хозяйства и земельного обеспечения, с различными, во
многих отношениях несходными, а иногда даже прямо противоположными
интересами.
Восстание в армии было мало связано с широкими слоями недовольных
в городах, прежде всего в Лондоне, и в сельских местностях. В этом также
заключалась слабая сторона восстания, тем более что восставшие в армии
левеллеры в своем протесте против господствующих в республике
общественных сил были далеко не одиноки. Об этом свидетельствует много
фактов. Их борьба была лишь наиболее резким проявлением широко
распространенного в стране недовольства недемократическим характером индепен-
дентской республики. В прямой связи с восстанием в армии стоят
волнения и открытые проявления недовольства в ряде графств в виде даже
отдельных вооруженных выступлений, явившихся откликом на восстание в армии.
Так, согласно сообщению, полученному 28 мая из Ланкашира, где
положение народных масс в связи с резким недостатком продовольствия было
особенно тяжелым (что выразилось в большом росте смертности от голода и
эпидемий), там имело место вооруженное выступление левеллеров.
«Левеллеры,— пишет, передавая содержание этого сообщения, Уайтлок,—
подняли оружие, но были быстро разбиты губернатором». Кромвель, делая
в палате общин 25 мая сообщение о подавлении восстания в армии,
говорил и о волнениях, недовольствах (discontents) на острове Уайт, в
Портсмуте (графство Гемпшир) и около него, которые к этому времени тоже
были подавлены, «успокоены» (allayed, and all in quiet).
О действиях левеллеров в Портсмуте и в графстве Девоншир говорит
и Уайтлок в записи, датированной 21 мая: «Сообщают из Портсмута о том,
что там и в Девоншире начали появляться левеллеры». Возможно, что это
1 В. И. Ленин. Соч., т. 25, стр. 181.
2 И. В. Сталин. Соч., т. 13, стр. 112—113.
316
были участники восстания в армии, явившиеся сюда, чтобы поднять
местные полки. «Солдаты армии,— говорится далее в сообщении,— на
соединение с которыми они [левеллеры.— Ред.] рассчитывали», не оправдали их
надежд и даже якобы «были больше готовы сражаться против них».
Современник событий Уокер, говоря о «честных левеллерах»,
попытавшихся явиться на сбор в Оксфордшире, добавляет в скобках:
«большинство из них — сельские жители (country men)», что заставляет предположить
о присоединении здесь к восставшим солдатам местных крестьян. О
присоединении к отряду Томпсона местных левеллеров, повидимому, из
сельских местностей, в графстве Нортгемптоншир уже говорилось выше.
Связь восстания в армии со всей борьбой и про-
Связь восстания граммными выступлениями в печати Лильберна и
в армии с движением ДруГИХ руководителей левеллеров совершенно оче-
левеллеров •«*■
г видна. Меры, принятые правительством после
получения сообщения о восстании в армии для предупреждения восстания
левеллеров и их сторонников в Лондоне и предместьях, о чем говорилось
выше, были вызваны страхом перед восстанием левеллеров в столице,
несомненно, имевшим реальное основание. 15 мая парламент поручил
Государственному совету «проверить переписку между некоторыми лицами
в Лондоне и мятежниками (the muteeneers)». И все же непосредственные
связи восставших солдат с гражданскими и армейскими левеллерами
в Лондоне были, видимо, слабы, не говоря уже о связях с широкими
слоями недовольных в графствах.
Нельзя не учесть и того, что левеллерское движение в это время было
в немалой степени ослаблено арестом его наиболее значительных
руководителей: Лильберна, Уолвина, Овертона, Принса, капитана Брея и др.
Опираясь на дворянские элементы и богатых крестьян в армии,
используя нерешительность и пассивность солдат — средних крестьян,
медлительность и несогласованность действий восставших, отсутствие у них общего
руководства и должной бдительности, военное командование, с Кромвелем
и Ферфаксом во главе, решительно подавило восстание в полках и волнения,
вспыхнувшие в связи с восстанием в отдельных графствах, к великой
радости имущих классов, напуганных перспективой дальнейшего
углубления революции.
Глава одиннадцатая
АНГЛИЙСКАЯ РЕСПУБЛИКА В 1649-1652 гг.
*
ОБОСТРЕНИЕ ВНУТРЕЙНИХ ПРОТИВОРЕЧИИ В РЕСПУБЛИКЕ.
НОВЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ЛЕВЕЛЛЕРОВ И ДИГГЕРОВ
озникшая в Англии в начале 1649 г., в результате
напряженнейшей революционной борьбы народных масс, буржуазная
республика была формально провозглашена 19 мая 1649 г.
Специальный акт парламента, давший официальную санкцию
уже фактически существовавшему в Англии после победы над
монархией Стюартов республиканскому строю, лишь окончательно
оформил то, что было уже наделе установлено рядом революционных
мероприятий — процессом и казнью короля, решением палаты общин
от 4 января 1649 г., объявляющим эту палату верховной властью в
государстве, постановлениями парламента об уничтожении палаты лордов
и упразднении королевского звания (от 6 и 7 февраля 1649 г.).
Парламентский акт от 19 мая 1649jr. провозгла^
Провозглашение шал" Англию республикой и свободным, государ-
19РиаяУ1мГ' • ствомТ ^«Объявляется и постановляется настоящим
ее классовый характер парламентом и его властью, что народ Англии
и всех принадлежащих ему владений и
территорий есть и будет, и настоящим образовал, установил, учредил и утвердил
быть республикой и свободным государством (a Commonwealth and Free-
State); и что отныне он будет управляться как республика и свободное
государство верховной властью английской нации, представителями
народа в парламенте и теми, которых они назначат и определят в
качестве подчиненных им должностных лиц и чиновников, для блага народа
и без какого бы то ни было короля и палаты лордов». Решением
парламента этот акт был немедленно напечатан и обнародован.
Так в мае 1649 г. Англия не только на деле, но и формально стала
республикой, республикой «без короля и палаты лордов».
Возглавляемая Кромвелем и другими лидерами индепендентов
английская республика была республикой крупной буржуазии и тесно
связанного с нею нового дворянства — джентри. С первых же шагов своего-
существования индепендентская республика обнаружила свою
подлинную классовую природу и враждебность интересам демократии. Подавляя
и преследуя левеллеров и диггеров, i правительство республики явно-
обнаруживало нежелание считаться <5 настроениями и требованиями
народных масс, обеспечивших своей самоотверженной борьбой, в период
двух гражданских войн, победу над монархией и силами феодальной
реакции.
318
ЗАЛ В ВЕСТМИНСТЕРЕ, ГДЕ ЗАСЕДАЛ ПАРЛАМЕНТ ВО ВРЕМЕНА РЕСПУБЛИКИ
И ПРОТЕКТОРАТА
Хотя к моменту провозглашения республики уже было подавлено
восстание левеллеров в армии и нанесены первые удары диггерам
(открыто выступившим против существующего в Англии социального строя),
захватившие власть в республике представители крупной буржуазии
и джентри продолжали испытывать страх перед народпыми массами.
Нелегко было теперь обуздать народ и подчинить его новым, а отчасти
и старым эксплуататорам.
Для того чтобы скрыть от народа подлинный характер республики,
ее враждебность интересам широких народных масс, интересам
демократии, парламентский акт 19 мая 1649 г., провозглашавший республику,
лицемерно говорил о переходе власти к «представителям народа» и об
управлении «для блага народа».
Эти пышные слова, подобно столь же лицемерным и фальшивым
фразам многочисленных деклараций, программных и конституционных
документов других буржуазных революций (северо-американской 70-х —
80-х годов XVIII в., французской конца XVIII в. и др.) должны были
прикрывать установление господства буржуазии и буржуазный характер
революционного переворота.
Недовольство широких слоев народа индепендент-
Рост недовольства ской республикой находило выражение в непре-
широких слоев народа Кращающихся среди различных групп трудяще-
*Луеспубликой°и гося населения страны волнениях, в
продолжающемся, несмотря на поражение майского
восстания в армии, движении левеллеров и в новых выступлениях самого
демократического крыла революции — диггеров.
Руководители левеллеров — Лильберн, Уолвин, Овертон и Принс,
находясь в заключении в Тауэре, продолжали оттуда вести борьбу с
правительством, поддерживая связи со своими сторонниками на воле,
выступая в печати с новыми памфлетами, разоблачающими политику
правящих кругов индепендентской республики.
319
Лильберн и его соратники были арестованы и заключены в Тауэр еще
в марте 1649 г., но суд над ними все откладывался. Правительство респуб-
лики не решалось начать судебный процесс против руководителей тогда
еще опасного для него левеллерского движения из боязни вызвать этим
еще большее возбуждение в стране в столь тревожное для господствующих
классов республики время.
и « а Наиболее знадительным произведением левеллер -
Лильберн а — скри публицистики этого периода был написанный
«Законные основные в Тауэре и опубликованный 1& июня 16419Нг.
вольности новый памфлет Лильберна-— «Законные основ-
англииского народа» ные ВОЛьности английского народа, проверенные,
утвержденные и защищенные? (Tne JLegCT'^undamenfar TClBerties of
tKe People of En^TamrfTTevfsed, Asserted and Vindicated)1.
В памфлете, написанном в эпистолярной форме (широко
распространенной в тогдашней публицистике), адресованном спикеру палаты общин
Уильяму Лентоллу, Лильберн подвергает уничтожающей критике
сохранившийся после «Прайдовой чистки» парламент («очищенный»—
«purged» — по его выражению), который он презрительно называет
«пародией на парламент и пародией на власть» (a mock Parliament and a mock
power), существующей лишь по милости полковника Прайда и его солдат.
Лильберн обвиняет Кромвеля и руководящую верхушку армии в
установлении в Англии (посредством «Прайдовой чистки» парламента и
нарушения всех «законных прав и вольностей народа») деспотического и
тиранического правления, основанного на узурпации гражданской власти
военной силой. Значительная часть памфлета посвящена истории
борьбы Лильберна и левеллеров за демократические права английского
народа. Останавливаясь особенно подробно на борьбе левеллеров за
осуществление последнего проекта «Народного соглашения»,
опубликованного 1 мая 1649 г., заключающего в себе полный перечень их
буржуазно-демократических требований,— программу
буржуазно-демократических преобразований в стране, Лильберн разоблачает политику
Кромвеля и руководителей Долгого парламента, всячески
препятствовавших осуществлению этой программы вопреки неоднократно даваемым
ими обещаниям и заверениям. Уже на титульном листе памфлета
значилось, что он напечатан в Лондоне «в великий год лицемерного
и отвратительного обмана».
Повторяя многое из того, что уже выдвигалось в других его
памфлетах против руководящей верхушки армии и лидеров парламента,
которые «хотя и обезглавили короля как тирана, однако сами идут по
стопам его деспотизма (in his oppressingest steps), если не хуже и не дальше»,
Лильберн обвиняет существующий парламент в попытке погубить его
и его друзей, как это делала когда-то палата лордов. Он считает
парламент «незаконным органом» (illegal body).
Большое место в памфлете отведено подробно аргументированным,
с ссылками на авторитет виднейших юристов и «священного писания»,
юридическим (legal) доказательствам незаконности действий
руководителей армии, «охвостья» Долгого парламента и Государственного
совета. Высшие власти в республике — это _лишь «тень и искаженное
подобие законной и справедливой власти». Генерал~(имёется в виду~Крт*м-
вёлъ)ПГ"ёг^Т6вё^^^ правовые установления,
«нарушают все клятвы, торжественные обещания, протестации и декларации»,
что в свое время «было одним из главных пунктов обвинения Страффорда
в государственной измене», писал в памфлете Лильберн.
1 Памфлет подписан и датирован автором 8 июня 1649 г.
320
Однако и в этом памфлете, как и во всей публи-
Мелкобуржуазная цистике Лильберна, сказалась его мелкобур-
ограниченность жуазная ограниченность. Справедливо подвергая
левеллерскои « о
публицистики самой резкой критике верхушку армии и
правящие круги Англии, которые и после свержения
короля и провозглашения республики оставили народ в цепях, ничего
не сделав для облегчения его положения, заботясь лишь о собственном
обогащении и закреплении своих политических и экономических
позиций, Лильберн вместе с тем отказывается признать необходимость и
правомерность таких важнейших революционных мероприятий, как «Прай-
дова чистка» и организация чрезвычайного суда над королем. Он
протестует против суда над Карлом I на том основании, что судебный процесс
был проведен с применением чрезвычайных, а не «обычных юридических
норм».
В своей приверженности к существующим правовым нормам,
в абсолютизировании законности Лильберн доходит до отрицания
необходимости любого революционного мероприятия, если оно связано
с нарушением обычных, существовавших до этого юридических
установлений и норм. Он протестует, например, против казни трех виднейших
роялистских лидеров, активнейших контрреволюционеров — герцога
Гамильтона и лордов Голланда и Капеля, расстрелянных в марте 1649 г.
по приговору специально созданного для борьбы с роялистской
контрреволюцией «Верховного судебного трибунала». Протест Лильберна
основан на том, что этот суд, как и суд над королем, был чрезвычайным
судебным трибуналом, не предусмотренным нормами английского общего
права (common law) и обычными, существовавшими до этого,
юридическими установлениями.
Критика Отражая, прежде всего, интересы городской мел-
экономической кой буржуазии, а также мелких и средних капи-
политики республики талистов, особенно сильно страдавших от стесне-
левеллерами ни^ их промышленной и торговой деятельности
со стороны привилегированных монопольных компаний, Лильберн резко
осуждает в своем новом памфлете корпорации и монополии и всякого
рода патенты, которые, по его мнению, «Противоречат основным законам
и вольностям Англии». Лильберн говорит и о нарушениях торговой
деятельности вследствие необеспеченности подлинной судебной защиты
торговых и кредитных сделок, что, по его мнению, обусловлено
невероятной запутанностью и длительностью судебных тяжб, а также
продажностью адвокатов и судей.
Торговле препятствуют не только монополии, но и чрезмерные налоги
и акцизы, пишет Лильберн. Монополии разрушают английскую
шерстяную промышленность и лишают бедняков, занятых в этой отрасли
производства, их обычной работы и куска хлеба.
Лильберн протестует также против «колоссального гнета церковных
. десятин», поглощающих ежегодно не десятую, а четвертую часть дохода
и капитала земледельца, против крайне разорительного для населения
постоя войск (free-quarter).
Подвергая в памфлете резкой критике экономическую политику
республики, Лильберн всячески подчеркивает свои заботы о бедняках, об
обездоленных людях. Он рисует в самых мрачных красках положение
трудящихся масс Англии, зарабатывающих в поте лица своего жалкие
гроши, на которые они часто даже не могут купить хлеба; еще тяжелее
положение бедняков, не имеющих никакой работы,— они обречены на
голодную смерть. Лорды, заседающие в парламенте, пишет Лильберн.
занимая различные государственные должности и имея доставшиеся им
21 Английская революция, т. I
321
в наследство поместья, получают еще сверх того ежегодное жалование
в несколько тысяч фунтов стерлингов, не считая целого ряда других
доходов, в то время как тысячи людей, обреченных на голодную смерть,
не имеют даже куска хлеба. Бедняки щгатят налоги и акцизы за все: за
маленькую кружку пива, которую они пьют, за бедную одежду, которую
они носят; и все это для того, восклицает гневно Лильберн, чтобы люди,
лицемерно говорящие о боге и религии и угнетающие и грабящие других,
могли посредством акцизов и налогов поддерживать роскошный образ
жизни, предаваться излишествам и разврату.
Памфлет правильно характеризовал тяжелое положение трудящихся
масс в английской республике. Ссылаясь на нужду и страдания бедняков,
Лильберн стремится представить себя выразителем интересов и чаяний
самых широких слоев народа. Он говорит о себе, как о защитнике
бедноты, выполняющем, несмотря ни на какие препятствия и козни врагов,
свою провиденциальную, как он убежден, миссию. С пафосом говорит
он о множестве (multitudes) бедных людей (poor peoples), которые
приходили к нему за советом и помощью в их тяжбах и обидах, заставляя его
«мучительно думать над тем, как помочь им, и напрягать все силы в
попытках облегчить, их участь».
_ „ „ Но весь этот пафос Лильберна, все его неодыо-
Дальнейшее обострение « ^ r ' \J
классовых кратные настойчивые упоминания о нуждах бед-
противоречпй — няков, как бы ни был субъективно искренен
полное расхождение Лильберн, не могли скрыть подлинного характера
левеллеров и диггеров социальной и политической программы
левеллеров, которые выступали на решающем этапе революции в защиту
собственности, против уравнительного «коммунизма» диггеров, отражавших
требования безземельных и малоземельных крестьянских масс, сельской
бедноты, сельскохозяйственных и городских наемных рабочих, пролета-
* ризирующихся городских ремесленников и городского плебейства.
Ратуя на словах за дело обездоленных бедняков, «не имеющих средств,
чтобы прокормить себя и обреченных на голодную смерть»,
мелкобуржуазный демократ Лильберн с крайним раздражением и негодованием говорит
о тех, кто отождествляет его с «истинными уравнителями» — диггерами,
тогда как именно диггеры и были в действительности подлинными
выразителями интересов и чаяний бедноты, — плебейских масс города и
деревни.
В памфлете «Законные основные вольности английского народа», как
и в «Манифесте» от 14 апреля 1649 г., Лильберн резко отмежевывается
от приписываемой ему идеи «уравнять состояния людей». Он прямо
указывает на стремление его противников причислить его к диггерам и
отвергает как злостную клевету утверждение об общности его взглядов
с их идеями. Он говорит о «лживости и злонамеренности» тех, кто
приписывает ему «все ошибочные принципы жалких диггеров (of the poor
Diggers) на холме св. Георгия в Серри, изложенные ими в двух последних
опубликованных памфлетах под названием «Знамя истинных левеллеров»
и «Новый закон справедливости»...»
Памфлеты диггеров, получившие широкое распространение,
вызывали серьезную тревогу у всех защитников собственности, независимо от
их отношения к ипдепендентской республике. Левеллеры, продолжавшие
резко критиковать существующее правительство, были вместе с тем очень
озабочены тем, чтобы их ни в коем случае не отождествляли с диггерами;
они усматривали в таком отождествлении злой умысел врагов,
стремящихся опорочить и дискредитировать их программу.
Правительство республики приняло новые строжайшие меры
против «мятежных памфлетов». В конце июня Государственный совет
322
приказал лорд-мэру Лондона подвергать преследованию всех лиц,
«продающих или пишущих памфлеты». Но учитывая, что, несмотря на самые
жесткие меры, враждебные правительству памфлеты все же выходили
в свет, правительство отпустило значительные денежные средства для
издания казенных памфлетов, отстаивающих политику правительства и
нападающих на его противников/
В течение лета 1649 г. диггеры продолжали на?
Движение диггеров чатую ими обработку общинной земли в графстве
летом и осенью 1649 г. ^—1 . г j «. t у
Серри, несмотря на многочисленные,
непрекращающиеся попытки ^местных землевладельцев-лендлордов и
зажиточных крестьян-фригольдеров помешать им в этом. После предпринятой
по распоряжению Государственного совета в апреле 1649 г. попытки
разогнать колонию диггеров на холме св. Георгия с помощью военной
силы и посещения Эверар^ом и Уинстенли главнокомандующего
Ферфакса1, правительство республики, не возобновляя до поры
до времени мер военного подавления диггеров, продолжало пристально
наблюдать за ними. Повидимому, правительство было слишком
озабочено начавшимися волнениями среди солдат и майским восстанием в
армии, чтобы предпринять в этот момент что-либо серьезное против
диггеров. Заверения, данные Ферфаксу руководителями диггеров об отсутствии
у них намерений насильственно завладеть чьей-либо собственностью
и о мирном характере их движения, не могли успокоить цравительство.
Оно продолжало придавать движению диггеров, выступивших против
частной собственности — основы существующего общественного строя,—
серьезное значение.
Об этом свидетельствует такой факт, как посещение Ферфаксом
26 мая 1649 г. колонии диггеров на холме св. Георгия в Серри.
Командующий армией хотел, повидимому, лично выяснить силу и
характер движения диггеров. Он наблюдал их работу в поле и увещевал
оставить предпринятое ими дело. Уинстенли и его товарищи спокойно
отвечали генералу и сопровождавшим его офицерам, доказывая свою правоту.
Вместе с тем они жаловались на соседей — местных землевладельцев,
которые из злобы и ненависти к ним намеренно портили их посевы и
калечили скот. Разумеется, эти жалобы были оставлены Ферфаксом без всякого
внимания.
9 июня 1649 г., вскоре после посещения Ферфаксом колонии диггеров,
Уинстенли обратился к нему «от имени тех, кто начал вскапывать землю
на холме св. Георгия в Серри» с письмом, в котором в виде вопросов,
обращенных к законникам и священникам, доказывал «неоспоримое право»
«простого народа копать, пахать, сеять растения и жить на общинных
землях, не арендуя их: ни у кого и не уплачивая никому ренты». Письмо
было отпечатано и распространялось как памфлет2. Главная цель письма
заключалась в защите диггеров от потока клеветы и в обеспечении
начатой ими совместной обработки полей в графстве Серри от покушений
местных землевладельцев — «алчных фригольдеров» и лендлордов и
некоторых солдат расквартированного в соседнем городе пехотного полка,
совершавших разбойничьи набеги на поселение диггеров. Во время одного
из таких набегов солдаты избили и тяжело ранили одного колониста-
диггера, избили мальчика, отняли у них одежду и съестные припасы
и подожгли дом.
1 См. главу десятую.
2 Памфлет был озаглавлен: «Письмо лорду Ферфаксу и его военному совету с
различными вопросами законникам и священникам, доказывающее с неоспоримой
правотой, что простой народ смеет копать...» и т. д.
21* 323
Ту же цель защиты от клеветы и от попыток уничтожить начатое
диггерами дело совместной обработки общинной земли преследовала и
«Апелляция к палате общин» 6 июля 1649 г. с жалобой на преследования
колонии диггеров на холме св. Георгия их соседями-лендлордами и
зажиточными крестьянами-фригольдерами, заявившими о своих правах на
эти общинные земли и привлекавшими Уинстенли и его товарищей к суду
за «нарушение этих прав».
Обращение к палате общин, как и письмо Ферфаксу, остались
безрезультатными. Насилия против колонии диггеров продолжались. Об этом
красноречиво свидетельствует, например, написанная Уинстенли
«Декларация о кровавых и нехристианских действиях Уильяма Стара и Джона
Тейлора из Уолтона и различных людей, переодетых в женское платье,
против тех, кто копает на холме св. Георгия» (июль 1649 г.)1.
„ w тг Заслуживает особого внимания попытка Уин-
Памфлет Уинстенли J
«Призыв стенли и диггеров получить поддержку у горожан
к городу Лондону Лондона и солдат армии. 26 августа 1649 г.
и к армии» Уинстенли опубликовал памфлет: «П£изыв_к го-
26 августа 1649 г. роду Лондону и~~~к^армии» (ATWaYchworH To the
City of London and the~ Annie) по поводу «несправедливых действий
Кингстонского суда против некоторых "диггер 6вГ6холма \6в~ Георгия, лри-
крытых флагом закона...». Обращение Уинстенли совпало по времени с
«Призывом лондонских ремесленно-торговых служащих и учеников»,
обращенным к рядовым солдатам армии, датированным 29 августа
1649 г. и опубликованным левеллерами в начале сентября2.
Это совпадение нельзя считать случайным. И диггеры, и левеллеры
стремились найти поддержку в Лондоне. Лондон продолжал играть роль
важнейшего очага революционной борьбы, источника революционной
энергии масс. Народные массы Лондона были особенно активной силой
в развернувшейся бюрьбе демократического лагеря с растущей в инде-
пендентской республике реакцией. «Призыв лондонских ремесленно-
торговых служащих и учеников», исходивший от поддерживавших
левеллеров групп лондонского населения, сыграл важную роль, как будет
показано ниже, в подготовке восстания солдат в Оксфорде в сентябре
1649 г. 3. Однако начавшийся еще весной 1649 г. раскол демократического
лагеря, все углубляющееся расхождение мелкобуржуазных демократов
левеллеров с диггерами—представителями городской и сельской бедноты,
помешали этим демократическим течениям в революции объединить
свои силы в борьбе со все возрастающими и укрепляющимися в
английской республике антидемократическими силами, силами объединенного
буржуазно-дворянского лагеря. Обращение Уинстенли не было
поддержано левеллерами и их сторонниками в Лондоне, хотя среди них было
некоторое количество плебейских элементов. Плебейские же массы
Лондона в целом, лондонские городские «низы», среди которых идеи диггеров
не могли не встретить сочувствия, были, повидимому, в это время
разрознены и в организационном отношении слишком слабы, чтобы
откликнуться на призыв Уинстенли и оказать поддержку делу диггеров.
Выступая все более резко против диггеров, изолируя себя от движения
наиболее обездоленных слоев английского народа, левеллеры ослабляли
силы революционно-демократического лагеря в борьбе против
умеренного, консервативного крыла, считавшего революцию законченной.
1 Памфлет был издан анонимно.
2 Специально об этом памфлете см. ниже.
3 См. ниже.
324
п А Среди диггеров были люди, настроенные более
Роберта Костера решительно, чем Уинстенли и другие «истинные
«Скромная лепта, левеллеры», и более глубоко понимающие клас-
брошенная совые противоречия в деревне. Они не очень склон-
в общую сокровищницу» ны были относиться с христианским смирением
к лендлордам и ждать от них милостивого принятия диггерских
идеалов. К числу таких сравнительно немногих представителей диг-
герского движения относится Роберт Костер, бывший солдат, автор
памфлета «Скромная лепта, брошенная в общую сокровищницу, или
вопросы, предложенные (для рассмотрения всеми людьми) человеком,
который желает содействовать делу общности» (A Mite cast into
the common Treasury or Queries propounded (for all men to consider of)
by him who desireth to advance the work of public community). Памфлет
был опубликован в декабре 1649 г. Автор ставил в памфлете ряд
вопросов, причем формулировал их таким образом, что ответы на них должны
были подтвердить правоту взглядов диггеров. Один из вопросов гласил:
«не откроют ли не имеющие работы или работающие за плату путь к
свободе, захватив под обработку общинные земли?», и автор памфлета
решительно заявлял, что надо сделать именно так, «вместо того, чтобы с
согнутыми коленями и со шляпой в руках вымаливать у землевладельца работу,
за которую им платят по 6 или по 10 пенсов в день». Костер призывал
сельскохозяйственных рабочих не наниматься к землевладельцам,
а крестьян-арендаторов — не арендовать у них землю и тем самым лишить
богатых их рент и доходов. Тогда, писал он, лорды скоро утратят свою
гордость и высокомерие. Бедняки обогашают своим дешевым трудом
богатых фермеров, «потому, что бедняки столь глупы и так привыкли к
рабству, что пресмыкаются перед ними» ради получения работы, за которую
им «не дают достаточной платы, для приличного существования с семьей».
Костер был, повидимому, и автором песни диггеров,
опубликованной им в его памфлете.
18 июля Лильберн был временно выпущен из
Продолжение тюрьмы на поруки1. Он ходатайствовал об этом
борьбы Лнльберна в связи с крайне тяжелым положением его семьи:
с т^епен^ентекой смертью от оспы его старшего сына и бедственным
республикой положением жены с двумя другими больными
детьми (один из них вскоре тоже умер).
10 августа Лильберн публикует написанный им еще в Тауэре новый
памфлет: «Обвинение в государственной измене, выдвигаемое против
Оливера Кромвеля и его зятя Генри Айртона» (An Impeachment of High
Treason against Oliver Cromwell and his Son in Law Henry Ireton)2.
Название памфлета говорит само за себя. Памфлет был еще более
дерзким и острым выпадом против правительства, чем все то, что до этого
написал Лильберн. Лильберн обвинял Кромвеля в стремлении стать
с дщшщыо армии «выборным королем» (elected King). Всячески
изобличая правительство республики в тиранических и противозаконных
действиях, памфлет называл его «грабительским правительством» (robbing
government).
Оказавшись снова на свободе, Лильберн призывает к открытой борьбе,
обращаясь прежде всего к тем группам лондонского населения, которые
продолжали еще поддерживать левеллеров. Он ведет энергичную
агитацию среди ремесленников и особенно среди ремесленно-торговых
служащих и учеников, используя свои старые связи и большую популяр-
1 Лильберн оставался на свободе до 27 сентября 1649 г.
2 Памфлет датирован 17 июля 1649 г.
325
ность в этой среде. Говоря о ремесленно-торговых служащих, мы имеем
в виду людей, обычно называемых тогда «youngmen». Термин «youngman»
означал человека, чаще всего молодого, находящегося в услужении
у какого-либо крупного торговца или ремесленника-предпринимателя.
Ремесленно-торговые служащие (youngmen) и ученики (apprenticies) были
связаны с левеллерами еще со времен бурных событий 1647 г. С их
помощью Лильберн пытается воздействовать на солдат армии, особенно
на участников недавних левеллерских выступлений в армии, и снова
поднять солдат на борьбу за «Народное соглашение».
С этой целью, в начале сентября 1649 г., была
«Призыв лондонских опубликована небольшая агитационная брошюра
ремесленно-торговых под названием — «Призыв лондонских ремеслен-
служ&щпх и учеников>у
и его значение но-торговых служащих и учеников или
расследование относительно утраченных основных
законов и вольностей Англии» (An Outcry of the youngmen and apprenticies
of London or an inquisition after the lost Fundamental Laws and Liberties
of England)1, подписанная 10 лицами от имени всех ремесленно-торговых
служащих и учеников Лондона2. В брошюре было прямо сказано, что она
является «письмом, обращенным к рядовым солдатам армии (to the private
souldiery of the Army)», особенно к тем, которые подписали
«Торжественное обязательство» в Ныомаркете и Кентфорд-Хизе 5 июня 1647 г., и в еще
большей степени к рядовым солдатам кавалерийских полков Ферфакса
и Кромвеля, которые помогли командованию армии подавить солдатское
восстание в Берфорде 15 мая 1649 г.
Это была настоящая революционная прокламация, открыто
призывавшая солдат к восстанию на защиту принципов, провозглашенных
левеллерами в «Народном соглашении»; авторы прокламации заверяли солдат,
что они готовы выступить, и в свою очередь просили солдат уведомить —
можно ли «ожидать какой-либо помощи или содействия с их стороны»
в борьбе за устранение «железных ошейников и ярма угнетения».
Прокламация предлагала объединить силы и установить единство действий.
Солдаты должны были для этой цели избрать специальных агентов или
уполномоченных — по два наиболее надежных человека в каждом взводе
и эскадроне — «для связи друг с другом и с их друзьями в стране, чтобы
осуществить задачи, выраженные в «Народном соглашении».
Обращение левеллеров к солдатам имело весьма серьезные основания.
Недовольство в армии еще не было полностью подавлено. В полках,
отправляемых в Ирландию, продолжалось глухое брожение, прорывавшееся
в отдельных случаях наружу. Так, в начале августа было опубликовано
сообщение из Герифорда о том, что часть полка полковника Гортона
отказалась отправиться в Ирландию и была расформирована. , .
Положение в графствах также давало основание авторам «Призыва
лондонских ремесленно-торговых служащих и учеников» рассчитывать
там на поддержку. Прокламация предлагала агентам и уполномоченным
служащих и учеников, избранным во всех районах Лондона, писать
увещевательные письма (exhortative epistles) «всем честным свободным людям
Англии во все отдельные графства, чтобы они выбирали из своей среды
советы (councels), а советы выбирали бы полномочных агентов или
комиссионеров для выработки вместе с инициаторами прокламации и их
сторонниками в Лондоне эффективных мер борьбы за принципы «Народного
соглашения».
1 Брошюра датирована 29 августа 1649 г.
2 Полагают, что автором брошюры был сам Лильберн.
326
Это был план воссоздания левеллерской органи-
Двпжение углекопов Зации агитаторов, избираемых в графствах и
в дер ишире в арМИИ по ИЗвестной со времени событий 1647 г.
схеме. Насколько этот план был осуществим в это время показали
дальнейшие события. Но, во всяком случае, рассчитывать на известную
поддержку в графствах, как и в армии, лондонские левеллеры имели
основание. Лучше всего об этом свидетельствуют события в Дербишире летом
1649 г., когда несколько тысяч углекопов копей, принадлежавших
графу Рстленду и другим владельцам, обратились с петицией в
парламент, протестуя против низкой оплаты труда и требуя улучшения своего
положения. Прося у парламента поддержки в борьбе с владельцами
копей, они заявляли, что если парламент оставит без внимания их
петицию, они вынуждены будут прибегнуть к «естественному праву» (to the
Law of Nature) и с помощью левеллеров добьются справедливого
удовлетворения своих требований. При этом они утверждали, что левеллеры
Дерби — главного города графства — обещали им свою помощь и что
вместе с теми, кто сочувствует им, их наберется до 12 тыс. человек. По
некоторым данным, вооруженный отряд одних только дербиширских
углекопов насчитывал до 3 тыс. человек.
Ссылка на «естественное право», столь характерная для программных
документов левеллеров, выдвинутая в петиции дербиширских углекопов
во второй половине августа 1649 г., и прямая ссылка на помощь,
обещанную им левеллерами города Дерби, не оставляют сомнения в причастности
левеллеров к движению дербиширских углекопов.
Повидимому, организация левеллеров Дерби была тесно связана
с углекопами этого обширного угольного района. Среди углекопов
Дербишира и раньше было сильно влияние левеллеров: они
поддерживали требования сентябрьской петиции левеллеров в 1648 г. и
«Народное соглашение».
Прокламация лондонских ремесленно-торговых слу-
Начало восстания жащих и учеников, содержавшая призыв к восста-
в Оксфорде нию, была написана в конце августа и опубли-
ТфебованиГвосставших кована, повидимому, в самом начале сентября.
Прокламация широко распространялась
левеллерами, в частности самим Лильберном, среди солдат и уже через
несколько дней после выхода в свет получила отклик в армии. В полку Днгольд-
сбит расквартированном в Оксфордех, куда были доставлены экземпляры
«Призыва», 6 сентября вспыхнуло восстание. Солдаты, как говорит в
своих мемуарах Уайтлок, «подст]^ёкаГемь1ё левеллерами»2, восстали и
выдвинули ряд политических и экономических требований. Вот главные из
них: 1) роспуск существующего парламента и созыв нового, избранного
на основе принципов левеллерского «Народного соглашения», 2)
восстановление Общего совета армии с участием солдатских агитаторов,
3) немедленное уничтожение церковных десятин, 4) отмена акциза, 5)
выплата солдатам всей причитающейся им задолженности по жалованию.
Восставшие солдаты предложили своим офицерам поддержать эти
требования. Они заявили, что к ним должны присоединиться 6 или 7 тыс.
человек из Нортгемптоншира и других графств Центральной Англии,
6 тыс. человек из западных графств, несколько тысяч из Кента, а затем и
1 Ингольдсби в мае 1649 г. был назначен губернатором Оксфорда.
2 Уайтлок (Memorials of the English Affairs, L., 1737, p. 424) говорит и о
подстрекательстве кавалеров, но это обычный в то время для руководителей индепендентской
республики прием,— обвинить левеллеров в защите роялистского дела, дабы
дискредитировать их в глазах народа.
327
вся армия. Это не было пустым бахвальством. Недовольство охватило
в то время самые разнообразные слои английского народа. Не только
в Оксфорде, где недовольство индепендентской республикой породило
новое солдатское восстание (вопреки широко распространенному мнению,
оно было не только солдатским, так как к восставшим примкнуло и
некоторое число гражданских лиц — местных жителей), но и во многих
других пунктах страны царило сильное возбуждение и недовольство,
грозившее то здесь, то там прорваться наружу. Об этом свидетельствуют и
непрекращающиеся в это время — в августе, и сентябре 1649 г.— жалобы
населения различных графств на невыносимый гнет налогов,
«отнимающих хлеб изо рта» у менее обеспеченных людей (meaner sort of people),
и продолжающиеся жалобы на громадную тяжесть акциза, ложившегося
в первую очередь на плечи трудящегося народа1.
Это подтверждают и особенно многочисленные в сентябре 1649 г.
репрессивные акты парламента и Государственного совета против
«мятежных матросов» (revolted seamen), против авторов, типографов и издателей
«возмутительных» (scandalous) памфлетов (в первую очередь имели в виду
демократическую печать), против всякого рода беспокойных элементов и
лиц, участвующих в волнениях и мятежах. В конце сентября
Государственный совет назначил специальных уполномоченных в каждое графство
для подавления «восстаний (insurrections) и волнений (tumults)».
Таким образом, восстание в Оксфорде нельзя
Характер рассматривать как изолированный акт или только
сентябрьского как запоздалую вспышку левеллерской активности
восстания в Оксфорде г\ * -
1 в армии. Оно было одним из проявлении
непрекращающегося острого недовольства народных масс политикой
индепендентской республики. Это восстание отличалось от подобных выступлений,
имевших место раньше, прежде всего тем, что здесь к восст^в^им^солдатам
присоединилось некоторое число горожанj^- жиТё^ёй^"Ш"с^о]рда, и сельских
жителей" йзПпри^легающих к Оксфорду местностейЛЙы узнаем об этом из
мемуаровГУаитлока. Когда восстание было в основном уже подавлено,
власти Оксфордского университета, как сообщает Уайтлок, предложили
офицерам свою помощь против мятежников и заявили при этом, что «не более
трех горожан присоединилось к восстанию». Можно полагать, что таких
горожан было значительно больше. Университетские власти, несомненно,
могли быть заинтересованы в том, чтобы преуменьшить число
участвовавших в восстании горожан, дабы не слишком большое «пятно» легло на их
город и на университет. Об участии в восстании сельских жителей
графства определенно свидетельствует Уайтлок: «...те из сельских жителей
(those of the country),— пишет он,— которые присоединились к восстанию»,
были привлечены не к военному, а к обычному гражданскому суду.
Дальнейший ход восстания в Оксфорде рисуется
воссДтааннНяЙ™ИОке5орде В слеДУюЩем виДе- Восставшие солдаты, не добив-
^ * шись от своих офицеров поддержки выдвинутых
ими требований и присоединения к восстанию, посадили офицеров под
арест, выставили всюду свои караулы и, захватив «Новый колледж»,
где находились гарнизонные склады оружия и, амуниции, укрепились
там. Таким образом, выступив открыто против правительства,
восставшие с самого начала заняли оборонительные позиции, не собираясь,
повидимо!?у~п^дпргаимать активных наступательных действий, по
крайней мере до присоединения к ним воинских частей или каких-либо
1 См. сообщение Уайтлока, датированное 22 августа 1649 г., о «письмах с
большими жалобами на налоги в Ланкашире» и другое сообщение, датированное 13
сентября 1649 г., о «жалобах из Ньюкасла [графство Нортумберленд.— Ред.] с протестами
против налогов». В. Whitelocke. Memorials, p. 421, 425,
328
«НОВЫЙ КОЛЛЕДЖ» В ОКСФОРДЕ.
Гравюра XVII в,
иных сил из других районов страны. Этим восстание уже было обречено
намщаалшдие.
События в Оксфорде очень напугали парламент и Государственный
совет. Ожидая, повидимому, присоединения других полков армии к
восставшему гарнизону Оксфорда, опасаясь повторения событий еще
свежего в памяти и столь опасного для кромвелевской республики
майского восстания левеллеров в армии, правительство приняло экстренные
меры. По предложению Государственного совета, Ферфакс приказал
полковнику Ингольдсби немедленно отправиться на свой пост и добиться
прекращения восстания. Значительные военные силы, состоявшие главным
образом из отборных воинских частей, среди которых находились
кавалерийские полки Ферфакса и Кромвеля, полк драгун под командой
полковника Окея и др. (все эти полки принимали участие в подавлении
майского восстания леЕеллеров в армии), были двинуты 10 сентября
по приказу Ферфакса к Оксфорду для подавления нового восстания.
Во главе этих военных сил был поставлен один из наиболее опытных
командиров кромвелевской армии, отличившийся в гражданских войнах
с роялистами — генерал-майор Ламберт.
Но восстание, вопреки опасениям правительства, не получило
поддержки других полков армии и из графств, откуда восставшие ожидали
помощи, и вследствие оборонительной и выжидательной тактики
восставших, а также отсутствия у них должного руководства, было в основном
подавлено еще до прибытия направленных в Оксфорд крупных военных сил.
10 сентября, в разгар восстания, в Оксфорд приехал полковник
Ингольдсби. Восставшие арестовали его и взяли под стражу так же, как
они сделали это раньше с другими своими офицерами. Солдаты избрали
агитаторов, и, повидимому, агитаторы и взяли на себя руководство
329
восстанием. Во всяком случае, в ходе дальнейших событий, при подавлении
восстания, первый удар был направлен против агитаторов. К сожалению,
мы располагаем лишь весьма скудными и односторонними данными о ходе
восстания. На основании доклада, сделанного парламенту 11 сентября
офицером, приехавшим из Оксфорда (доклад записан Уайтлоком),
дело рисуется таким образом, что офицерам, арестованным восставшими,
удалось повлиять своей агитацией на наименее устойчивую часть охраны,
вызвать споры и разлад среди часовых и, воспользовавшись этим, силой
вырваться на свободу и добраться до места, где был заключен Ингольдсби.
Дальнейшее происходило, согласно этому же сообщению, следующим
образом: Ингольдсби, с двумя пробравшимися к нему офицерами, оценив
создавшееся положение и, видимо, учитывая разброд среди восставших
и нерешительность охранявших его часовых, чбеспрепятственно вышел
на улицу и стал призывать солдат к повиновению. Многие солдаты
присоединились к нему. Затем было совершено нападение на агитаторов;
один из них, ехавший на лошади, был убит при встрече с отрядом
полковника; другие были захвачены в плен.
Солдаты, укрепившиеся в «Новом колледже», видимо, не оказали
сопротивления полковнику Ингольдсби, который явился сюда с отрядом
офицеров и перешедших на его сторону солдат. По требованию Ингольдсби
восставшие выдали ему свои полковые знамена и вскоре прекратили борьбу.
Затем началась расправа. Генеральному проку-
Расправа рору было дано распоряжение начать судебное
с восставшими r rj ^rrr Jt^ ^
преследование «оксфордских мятежников» по
обвинению в государственной измене. Прибывшие в Оксфорд генерал-майор
Ламберт, полковники Бакстер и Окей и другие офицеры предали
«мятежных солдат» военному суду, а тех, «кто присоединился к ним из
окружающих сельских местностей (of the country)» — суду присяжных. По
приговору военного суда в Оксфорде двое солдат было расстреляно. Всего
было приговорено к смерти трое, но исполнение приговора над третьим
из осужденных было отложено. Семеро солдат было прогнано сквозь
строй (ran the gantelope).
Характерно, что «ученые мужи»., представители Оксфордского
университета — твердыни протестантской ортодоксии, и на этот раз, так же
как и при подавлении майского восстания солдат в Берфорде (15 мая
1649 г)., радушно приветствовали офицеров, учинивших над солдатами
кровавую экзекуцию и сочли необходимым отметить действия офицеров
особой наградой. Тогда, при подавлении майского восстания, наградой
было торжественное присуждение «героям» кровавой Берфордской
трагедии почетных ученых степеней. Теперь, при подавлении восстания
в Оксфорде, университет преподнес офицерам перчатки, что, по
установившемуся издавна обычаю, было, знаком особого внимания и высокой
чести1. Такой подарок был, пожалуй, «весьма кстати» для офицеров,
выступивших в роли усмирителей и палачей, обагривших свои руки кровью
революционных солдат.
«Ученые,— пишет Уайтлок,— предложили офицерам помощь против
мятежников». Но в этой помощи уже не было необходимости. Стремясь,
видимо, оправдать пошатнувшуюся в глазах властей репутацию Оксфорда,
ученые холопы усмирителей восстания заявляли, что «не более трех
человек из горожан присоединились к мятежу». Как уже говорилось выше,
эта цифра вряд ли заслуживает доверия.
1 Так, в 1578 г. пара перчаток, украшенных драгоценностями, была преподнесена
Елизавете при посещении ею Кембриджского университета. Такой же дар был
преподнесен в 1615 г. и Якову I.
330
Нам, к сожалению, неизвестна судьба гражданских лиц, участников
восстания, судимые обычными судами, и мы лишены возможности
составить представление о степени и характере их участия в восстании. Но
сам по себе факт их участия несомненен.
Вооруженное Возможно, отголоском сентябрьского восстания
выступление в Оксфорде было крупное вооруженное выступ-
левеллеров ление левеллеров в Вустершире, возглавленное
в Вустершире корнетом Дином, участником майского восстания
левеллеров в армии, который был приговорен военным судом в Берфорде
к расстрелу, но в последний момент перед казнью помилован вследствие
выраженного им раскаяния1.
Сообщение об этом выступлении Уайтлок приводит в записях от 27
сентября. «Получены сообщения,— читаем мы здесь,— что некто Дин,
левеллер, приговоренный ранее военным советом в Берфорде к расстрелу и
затем помилованный, поднял мятеж (tumult) в Стэрбридже [городок
в Вустершире, на границе со Стаффордширом.— Ред.] против сборщиков
акциза (the commissioners of axcise). Он собрал три сотни человек,
вооруженных мушкетами, мечами и т. д., которые напали на
уполномоченного [по сбору акциза] капитана Прескота в его резиденции, трижды
стреляли в него и отняли у него и у других уполномоченных и солдат все
их деньги, лошадей, оружие и одежду». Очень важным обстоятельством
является то, что «мятеж», согласно приводимому Уайтлоком сообщению,
был направлен против сборщиков акциза, самого непопулярного вида
налогового обложения. Акциз ложился тяжелым бременем на плечи самых
широких народных масс, особенно лиц, живущих на заработную плату,
малоимущих крестьян и бедняков и почти не затрагивал интересов
имущих классов. Таким образом, в вооруженном выступлении левеллеров
в Стэрбридже против сборщиков акциза ярко сказалась ненависть
народных масс к экономической политике индепендентской республики,
охраняющей интересы крупной буржуазии и ее союзника —
обуржуазивающегося дворянства.
Уайтлок записал в своем дневнике, что генерал, очевидно Ферфакс,
«написал губернатору Стаффорда, чтобы он арестовал Дина и подавил
мятеж».
В записи от 28 сентября Уайтлок снова пишет о событиях в
Стэрбридже: «предпринятый Дином мятеж в Стэрбридже продолжается и
достиг высшей точки. Они [«мятежники»] послали [людей] в соседние
города, с предложением присоединиться к ним. С этой целью они били
в барабаны, но к ним мало кто явился».
В этой связи нельзя не обратить внимания на одно сообщение из
провинции, приведенное в мемуарах Уайтлока и датированное 22 сентября, т. е. за
несколько дней до сообщения о выступлении левеллера Дина в Стэр-
брпдже. «Пишут,— говорится в сообщении,— что различные лица из
левеллерской партии (divers of the levelling party) были схвачены в
Бирмингеме». Бирмингем находится всего лишь на расстоянии около 15 км
от Стэрбриджа. Весьма вероятно, что бирмингемские левеллеры, среди
которых были произведены аресты и, повидимому, как раз накануне
выступления левеллера Дина в расположенном по соседству Стэрбридже,
имели какое-то отношение к этому вооруженному выступлению против
правительственных комиссаров по сбору акциза. Может быть аресты
бирмингемских левеллеров лишили отряд Дина необходимой поддержки
в решающий момент его выступления. Такое предположение вполне
1 См. главу десятую.
331
вероятно, что, конечно, не означает признания за возможным
выступлением левеллеров Бирмингема, если бы даже оно имело место, решающей
роли в дальнейшей судьбе выступления левеллеров во главе с Дином
в Стэрбридже. Исходя из общей обстановки в стране и из условий, в
которых находилось левеллерское движение в это время, нет
оснований полагать, что вмешательство бирмингемских левеллеров могло
бы существенно изменить ход событий в Стэрбридже и спасти
левеллеров, поднявших оружие против сборщиков ненавистного народу
акциза, от поражения.
Закончившееся поражением восстание левел-
леКГр^ихТе^тГний леР0В в 0ксФ°РДе. последнее в период республи-
осенью 1649 г. ки восстание левеллеров, как и выступление
левеллеров в Стэрбридже, ярко обнаружило
слабость левеллерского- движения. Слабость левеллеров сказалась, прежде
всего, в том, что их открытые выступления с оружием в руках против
республики крупной буржуазии и нового дворянства не были поддержаны
более или менее значительными массами надода. Восстание в Оксфорде,
хотя и привлекло в ряды восставших солдат некоторое число гражданских
лиц — горожан и местных жителей из сельских районов Оксфордшира,
не получило все же сколько-нибудь существенного распространения за
пределы Оксфорда и не нашло поддержки других полков армии и лиц
в других городах и гр^ствах, недовольных порядками индепендентской
республики. Также не получило должной поддержки почти одновременное
с Оксфордским восстанием вооруженное выступление левеллеров против
сборщиков акциза в Стэрбридже.
Эти неудачи левеллерских выступлений никак нельзя объяснить
отсутствием в это время у народных масс Англии недовольства
индепендентской республикой. Наоборот, недовольство политикой индепендентов
в массах не только не уменьшилось, но все более возрастало. Причины
неудач заключались в другом. Мелкобуржуазные демократы — левеллеры
не могли сплотить вокруг себя, вокруг своих лозунгов и программных
требований народные массы, недовольные политикой индепендентов.
Поражение восстания в Оксфорде и судьба вооруженного выступления
левеллеров в Стэрбридже свидетельствовали о потере левеллерами той
массовой базы, которая была у них, как у представителей левого крыла
буржуазной революции в период 1647—1648 гг. и в начале 1649 г. Резко
отмежевавшись от диггеров, выражавших интересы сельской бедноты
и городского плебейства, выступив с защитой принципа частной
собственности против революционных аграрных требований малоземельных и
безземельных крестьян, пауперов, сельских рабочих и городского
плебейства, пролетаризирующейся массы сельского и городского населения
вообще, левеллеры лишили себя поддержки этих масс и на решающем
этапе революции оказались слабыми и изолированными.
В заседании парламента 11 сентября, в обета-
Новые репрессии
правительства новке страха и тревоги, порожденных известиями
против о «крупном восстании» (a great Mutiny) в Оксфор-
демократических де,— подробное сообщение о ходе восстания была
движений доложено парламенту как раз в этот день, — был
зачитан новый «мятежный памфлет» левеллеров — «Призыв лондонских
ремесленно-торговых служащих и учеников». Парламент был очень
напуган этой революционной прокламацией и отдал распоряжение начать
судебное преследование авторов (contrivers), издателей и
распространителей памфлета на основании нового «Акта об измене».
Новый «Акт об измене», принятый парламентом еще 14 мая 1649 г.
(как раз в тот момент, когда происходило майское восстание левеллеров
332
в армии), но окончательно оформленный и опубликованный 17 июля
этого же года, рассматривал как государственную измену (High Treason),
караемую смертной казнью и конфискацией имущества, всякую попытку
гражданских лиц «организовать заговор» в армии, или «подстрекать
солдат и офицеров к какому-либо мятежу или неповиновению высшему
начальству или существующему в настоящее время правительству...»1.
Декларация 28 сентября 1649 г. парламент издал пространную
парламента «Декларацию» в защиту своей политики от на-
от 28 сентября падок и критики со стороны недовольных, и,
1649 г. в перВуЮ очередь, со стороны левеллеров,
которым была посвящена основная часть этого документа.
Стремясь всячески очернить левеллеров, «Декларация» парламента
говорила о них как о скрытых агентах короля, прикрывающих якобы
свои роялистские замыслы, ввиду полной дискредитации роялистского
дела в глазах народа, лозунгами борьбы за свободу. «Декларация»
обвиняла левеллеров в намерении разложить дисциплину в армии, подорвать
доверие рядовых солдат к командованию, к правительству и привлечь
их на свою сторону, чтобы «разрушить республику» (the ruin of this
Commonwealth), «восстановить монархию и тиранию и превратить
народ в рабов». Именно с этой целью, утверждала «Декларация»,
левеллеры и хотят убедить солдат в том, что единственным препятствием к
достижению свободы является парламент.
В стремлении выдать левеллеров за роялистских агентов и лишить
их доверия и поддержки тех демократических сил, на которые они
опирались, авторы «Декларации» не останавливались ни перед какими
средствами. Так, они приводят в «Декларации» выдержку из перехваченного
полицией письма роялистских агентов заграницу, в котором сообщается,
что все свои надежды роялисты связывают якобы «с Лильберном и
партией левеллеров (Levelling Party)», в которой-де действуют роялистские
агенты, готовящие заговоры против правительства. Наряду с этим
«Декларация» обвиняла левеллеров в атеизме и безнравственности, в
стремлении к анархии, в приверженности к принципам, не совместимым с
существованием государства, в котором господствуют «порядок, право и
собственность».
С особенной яростью и злобой «Декларация» парламента
обрушивалась на «ложные, мятежные и изменнические пасквили и памфлеты»
левеллеров, содержащие обвинения против парламента. «Декларация»
третирует «Народное соглашение» левеллеров и называет его
конституционную концепцию «незрелой» (crude).
«Декларация» сообщала и о кознях роялистов и пресвитериан против
республики, но главное внимание уделяла все же левеллерам. Совершенно
очевидно, что индепенденты—члены Долгого парламента, Государственного
совета и руководители кромвелевской армии главную угрозу своему
господству видели все еще в левеллерах. Наибольшие опасения, как и прежде,
вызывало влияние левеллеров армии. О стремлениях и попытках
левеллеров привлечь на свою сторону рядовых солдат, о подрыве у солдат
доверия к правительству, о призыве их к неповиновению командованию,
об открытых выступлениях левеллеров против правительства (майское
восстание в Уилтшире, Оксфордшире и других графствах и сентябрьское
в Оксфорде) говорится во многих местах «Декларации». Она
заканчивается угрозами по адресу левеллеров: «наша мягкость в отношении их
ошибок, которые мы охотно называли заблуждениями, истолковывалась
1 Солдаты и офицеры, виновные в подобных действиях, подлежали военному
суду.
333
этими нарушителями [порядка] как проявление слабости и страха...
Мы решили изменить этот курс». «Мятежники» из военных, и все, кто
будут повинны в мятежах, угрожала «Декларация», будут преданы
военному суду, подобно тому, как это было недавно сделано в Оксфорде.
«Декларация» сообщала об отданном правительством распоряжении
ускорить подготовку судебного процесса против «предводителя (the chief)
тех, кто выдвигал и осуществлял эти опасные замыслы». Имелась в виду
подготовка процесса Лильберна.
Еще 19 сентября 1649 г. Государственный совет
Подготовка суда отдал распоряжение о строжайшей изоляции-
над ЛПЛЬОбрНОМ тт тт /^ /л о
* Джона Лильберна, за два месяца до этого (18
июля) временно выпущенного из тюрьмы на поруки. 27 сентября Лильберн
снова был заключен в Тауэр. После долгих консультаций
Государственного совета с генеральным прокурором Придо, решено было предать
Лильберна суду на основании нового «Акта об измене». Этот акт подводил под
категорию государственной измены, караемой смертной казнью, не
только открытое выступление против установленного порядка с оружием
в руках, или участие в заговоре против правительства, против
государственного строя, но и любое публичное заявление, сделанное письменно,
в печати или иным путем, с утверждением, что «правительство является
тираническим, узурпаторским или незаконным, или что палата общин...
не является верховной властью... нации».
Процесс Лильберна был назначен на 24 октября в помещении
лондонской городской ратуши — Гилдхолла. Важно отметить, что специально
назначенная для подготовки и проведения суда чрезвычайная судебная
комиссия (the extraordinary commission of Oyer and Terminer)
занялась не только определением состава суда и организацией судебного
процесса, но и разработкой мер военного и полицейского характера на
случай возникновения народных волнений в связи с процессом и
попыток освободить подсудимого силой. Государственный совет отдал
распоряжение лондонской милиции обеспечить к началу процесса
достаточное количество охраны, «чтобы предотвратить какие-либо волнения
(any trouble), которые могут возникнуть по случаю суда над Джбном
Лильберном». Генерал-майору Скиппону, командующему вббннымЕГ
силами, расположенными в районе Лондона, был послан Государственным
советом специальный приказ, возлагающий на него обязанность
«обеспечить мир и предотвратить опасность, грозящую Гилдхоллу во время
процесса Джона Лильберна».
Перед началом суда к зданию Гилдхолла были стянуты крупные
военные, а также полицейские силы. Последние состояли главным образом
из специальных, хорошо обученных охранных отрядов лондонского
Сити, занявших все подступы к Гилдхоллу. Значение процесса
подчеркивалось также тем, что председателем суда был назначен Один из
Лордов-хранителей большой государственной печати — Ричард Кебл. Он
возглавил судейскую коллегию, в состав которой вошли такие видные
юристы, как Филипп Джермин, Уорбуртон и др.
20 октября, за несколько дней до начала процес-
™тИи в™одНа са> Лильберн опубликовал памфлет под назва-
в добровольном нием «Первое предложение невинного человека»
переселении (The Innocent Man's First Proffer). В зтом памф-
левеллеров из Англии лете> составленном в форме письма к одному из
в ест- ндию членов Государственного совета Уильяму Гевин-
гему, Лильберн предлагал передать его дело на рассмотрение особого
третейского суда, состоящего наполовину из лиц, избранных им самим,
и наполовину из лиц, избранных его врагами.
334
22 октября брат Лильберна — полковник кромвелевской армии
Роберт Лильберн, от своего имени и от имени жены Джона Лильберна —
Елизаветы Лильберн, подал в парламент петицию, в которой пытался
добиться прощения для брата, предлагая, в качестве выхода из
создавшегося положения,— добровольный выезд Джона Лильберна из Англии
и уход его с политической арены. «В виду того, — писали родные
Лильберна в петиции,— что его [Джона Лильберна] принципы являются
бременем для этого государства, мы... представляем вашему усмотрению
его намерение удалиться в какую-либо другую страну», при условии
получения им от правительства «необходимого денежного обеспечения для
него и для его семьи», а также предоставления возможности его
единомышленникам переселиться из Англии вместе с ним. Под
единомышленниками подразумевались, повидимому, в первую очередь солдаты-левеллеры,
так как в качестве условия переселения лиц, желающих последовать за
Лильберном, выдвигалось требование уплаты им парламентом
«задолженности по жалованью».
Это предложение, несомненно, исходило от самого Джона Лильберна,
так как его новый памфлет —«Второе предложение невинного человека»
(The Innocent Man's Second Proffer) — в форме письма брату Роберту,
датированный 22 октября1, специально излагал план переселения
Лильберна в Вест-Индию вместе с теми, кто пожелает последовать за ним,
при условии: либо выплаты им правительством задолженности по
жалованью, либо общественной помощи в виде займа или денежного пособия,
для неимеющих средств на переселение за собственный счет. Мотивы
к переселению те же, что и в петиции Роберта Лильберна. «В виду
того, что я сам и исповедуемые мною принципы,— писал в памфлете
Джон Лильберн,— являются бременем для правительства, я обязуюсь
(исключительно ради мира и спокойствия)... переселиться в течение
6 месяцев в какую-либо часть Вест-Индии». Однако речь может идти, по
мнению Лильберна, не о его личном изгнании, а о более или менее
массовом переселении вместе с ним его единомышленников — левеллеров
в английские колонии. «Я скорее предпочту быть изрезанным на куски
в Англии, чем поеду один»,— писал Лильберн в том же памфлете.
В плане переселения левеллеров в Вест-Индию, предложенном
Лильберном, не было ничего фантастического и необычного для того времени.
В течение всей первой половины XVII в. и позднее в Центральную и
Северную Америку, в основываемые там английские колонии, переселялись
значительными группами последователи различных пуританских течений
и сект, преследуемые официальной англиканской церковью, и другие
противники стюартовского абсолютизма. Многие лица, не желавшие
мириться с господствовавшим тогда в Англии феодально-абсолютистским
строем, но избегавшие прямой борьбы с ним или терпевшие неудачи
в этой борьбе, переселялись в Америку, особенно в колонии,
принадлежавшие не правительству, а разным компаниям или даже отдельным
лицам, образуя в местах нового поселения самостоятельные общины
колонистов, фактически независимые от колониальных властей.
Выдвинутый Лильберном план своего рода «Великого исхода»
левеллеров из Англии в «землю обетованную» является еще одним
доказательством их слабости как политического течения. Он свидетельствовал
об отсутствии у них необходимой для последовательной революционной
борьбы выдержки, стойкости и твердости, что как раз и характерно для
мелкобуржуазных революционеров. Разочаровавшись в революции,
левеллеры готовы были отойти от нее, отказаться от борьбы, добровольно
1 Т. е. тем же числом, что и петиция Роберта Лильберна.
335
сложить оружие. Дальнейшая эволюция левеллеров, превращение
впоследствии многих представителей этого радикального в свое время
политического течения в непротивленцев, в участников разнообразных
религиозных сект, преимущественно мистического и созерцательного
характера («искатели», квакеры и т. п.) была вполне закономерна вследствие
мелкобуржуазной социальной природы левеллеров.
23 октября левеллеры подали в парламент петицию от имени
«благонадежных граждан», проживающих в Лондоне и в прилегающих к нему
местностях. Подвергая критике установленный в Англии режим и
обстоятельно доказывая правоту выдвинутых левеллерами против
правительства республики обвинений, петиция лондонских левеллеров выражала
решительный протест против предания Лильберна суду. Однако в
парламенте отказались принять петицию. Не помогли и новые ходатайства
брата и жены Лильберна об отсрочке судебного процесса. Письмо самого
Джона Лильберна спикеру палаты общин с просьбой отложить
процесс, чтобы дать ему возможность «выслушать и обдумать приводимые
его друзьями предложения и основанные на доводах разума
аргументы» и убедиться в том, в чем он «еще не убежден», осталось без ответа.
п Процесс Джона Лильберна в Гилдхолле продол-
ДжонаРЛ^льберна жался три дня (24—26 октября). Председатель-
в лондонском ствовал, как уже было сказано выше, Ричард
Гилдхолле Кебл. Обвинение поддерживал генеральный про-
24—26 октября 1649 г. Курор республики Придо, считавшийся одним из
самых видных юристов тогдашней Англии.
Процесс Лильберна — важная веха в борьбе демократических сил
английского народа со все усиливавшейся в индепендентской республике
реакцией. Самые разнообразные слои лондонского населения, особенно
наиболее активная его часть — ремесленники, мелкие торговцы,
подмастерья, ученики, рабочий люд Лондона и предместий горячо
сочувствовали «свободнорожденному Джону». Они открыто выражали негодование
по поводу затеянного правительством судебного преследования
Лильберна. Многочисленные зрители, присутствовавшие на процессе в зале,
где происходили заседания суда, и толпы народа, заполнявшие в эти дни
все помещения Гилдхолла и прилегающую к нему площадь, были явно
на стороне Лильберна.
Лильберн был введен в зал суда 25 октября на второй день процесса
под сильной охраной. Несмотря на отсутствие специальной юридической
подготовки, Лильберн обнаружил незаурядное знание английских
законов и юридических трактатов так называемых «великих оракулов общего
права» — Литтлтона и Эдуарда Кока, чьи комментарии к законам
считались непререкаемым авторитетом. Их тяжеловесные трактаты — Bfep-
шины юридического крючкотворства, имели такую же доказательную
силу в английских судах, как и сами законы. Лильберн не раз ставил
втупик своих судей, опытных юристов. Он затеял длинную дискуссию
с судьями по процессуальным вопросам, доказывая незаконность
установленной для него судебной процедуры в силу ее чрезвычайного характера,
противоречащего, по его мнению, принципам «общего права».
Лильберн успешно защищал себя. Он опровергал одно за другим
выдвинутые против него обвинения, искусно используя при этом крайний
формализм и казуистичность английского права. Дабы лучше воздействовать
на присяжных, Лильберн неоднократно подчеркивал, что он обращается
к ним, а не к судьям, так как последние в его глазах «не больше, чем
нормандские захватчики (are no more but Norman intruders)».
Смело защищаясь, Лильберн переходил от обороны к нападению.
Он обвинял своих судей в нарушении основных законов Англии и,
336
ДЖОН ЛИЛЬБЕРН ПЕРЕД СУДОМ ПРИСЯЖНЫХ
В ОКТЯБРЕ 1649 г.
Вверху медаль, выбитая в честь оправдания Лильберна,
с именами присяжных.
Гравюра XVII в.
не стесняясь в выражениях, называл их «неправедными и кровожадными
судьями (unrighteous and bloody judges)».
По требованию генерального прокурора, для доказательства
виновности Лильберна в предъявленных ему обвинениях, на суде зачитывались
обширнейшие выдержки из многих его памфлетов, содержащие наиболее
резкие нападки на правительство индепендентской республики. Это
чтение выдержек из разоблачительных памфлетов, вопреки намерениям
устроителей процесса, имело большое агитационное значение. В
присутствии массы людей, переполнявшей зал суда, публично зачитывались
именно те места памфлетов, в которых подвергались самой резкой кри-.
тике существующее правительство — парламент и Государственный совет,
22 Английская революция, т. I
337
верхушка армии, подчинившая страну «власти меча», порядки инде-
пендентской республики, оказавшиеся в явном противоречии с тем, чего
добивались в революции народные массы. Меткие разоблачения Лиль-
берна, вскрывавшие действительное положение дел в республике,
оказывали на присутствующих, да и на присяжных, о чем можно судить по
результатам процесса, действие, обратное тому, на которое
рассчитывали прокурор и судьи, предлагая судебному клерку зачитывать
памфлеты.
Ответы Лильберна, умело построенная им защита производили
сильное впечатление на присяжных. В полемике с прокурором он доказывал,
что критика магистратов, т. е. правительства, не означает отрицания
собственности и решительно отводил от себя уже неоднократно
опровергавшееся левеллерами обвинение в стремлении уничтожить
собственность. Отвечая прокурору, Лильберн заявлял, что тот, кто стоит на почве
английского права, «которое делает различие (distinguisheth) между
«моим» и «твоим» (meum and tuum), никогда не может быть разрушителем
собственности (a destroyer of propriety)».
Это заявление Лильберна о защите левеллерами права частной
собственности должно было еще больше укрепить симпатии к нему
присяжных, принадлежавших, повидимому, к среднему слою лондонских
горожан. Гардинер считает, что в состав присяжных входили tradesmen,
т. е. мелкие торговцы, владельцы лавок и мастерских.
Длинная защитительная речь Лильберна, в которой искусная
юридическая аргументация, основанная на тонкостях формально-правовой
казуистики, сочеталась с приподнятой религиозной риторикой и
пафосом политического борца, убежденного в правоте своего дела,
окончательно склонила присяжных на его сторону. После сравнительно
недолгого совещания (оно длилось лишь три четверти часа) присяжные вынесли
решение о полной невиновности Лильберна.
Как только был услышан оправдательный вер-
Бурная народная ДИкт присяжных, вся масса присутствующего на
в ЛондонеТпоЦповоду сУДе народа бурно приветствовала этот при
оправдания Лильберна говор. Со всех сторон переполненного зала неслись
«громкие и единодушные возгласы» в честь
Лильберна и присяжных. В зале стоял неописуемый шум. По сообщению
издателя первого отчета о процессе, эта небывало бурная народная
манифестация в Гилдхолле длилась около получаса без перерыва. Судьи сидели
бледные от страха, низко опустив головы.
Когда шум приветствий достиг прилегающих к Гилдхоллу улиц,
ликование охватило новые толпы людей, ожидавших здесь окончания суда.
На улицах долго царило радостное возбуждение. Ночью Лондон был
иллюминован огнями многочисленных костров, зажженных по случаю
благоприятного для Лильберна решения присяжных. В честь
оправдательного приговора была даже выбита медаль с изображением Лильберна
и надписью по кругу: «Джон Лильберн, спасенный могуществом бога и
честностью присяжных, которые показали себя судьями как закона, так
и факта. Октября 26, 1649». На оборотной стороне медали были выбиты
имена двенадцати присяжных, вынесших Лильберну оправдательный
приговорг.
Но Лильберн не сразу был выпущен на свободу. Когда окончился
процесс, его снова отправили под сильной охраной, возглавляемой гене-
1 Изображение медали помещено в виде фронтисписа (вместе с изображением
Лильберна, произносящего защитительную речь на суде) в первом издании отчета
о процессе. «The Tryall of L.-Col. John Lilburne, ...» (London), 1649.
338
рал-майором Скиппоном, в Тауэр и продержали здесь до 8 ноября. Лишь
в результате настойчивых ходатайств и протестов друзей Лильберна и
лондонских левеллеров, перед лицом все усиливающегося ропота народа
по поводу незаконного содержания в тюрьме человека, оправданного
присяжными, правительство, сознавая, повидимому, свою слабость,
освободило Лильберна и его товарищей — Уолвина, Принса и Овертона
из тюрьмы.
Популярность Лильберна среди определенных слоев лондонских
горожан, о чем уже говорилось выше особенно среди ремесленников.,
лавочников, торговых служащих, подмастерьев и учеников была
настолько значительна, что вскоре после освобождения из Тауэра, во время
новых муниципальных выборов в Лондоне — 21 декабря 1649 г.— он
был избран в муниципальные советники (Common-Councilman). Но 26
декабря парламент, воспользовавшись отказом Лильберна дать присягу
на верность индепендентской республике, отменил это избрание. Тогда
же, по распоряжению лорд-мэра Лондона и суда олдерменов, были
арестованы два олдермена — Кеверли и Четвин, содействовавшие избранию
Лильберна в лондонский муниципалитет. По этому делу были
подвергнуты преследованию и другие лица. Правительство рассчитывало этим
нанести левеллерам ощутительный удар, чтобы подорвать их влияние
в Лондоне, столь сильно сказавшееся во время процесса Лильберна и на
последних муниципальных выборах.
Общие причины Как показали события, прямые сторонники ле-
неудачи левеллерского веллеров в Лондоне и сочувствующие их делу
движения люди составляли значительную часть лондонских
горожан. В периоды острых и бурных событий на протяжении всего
1649 г. они не раз выражали свою приверженность делу левеллеров,
поддерживали их политическую .программу и принимали участие в
многочисленных петициях и манифестациях левеллеров. Однако в
решающие моменты борьбы с индепендентской республикой поддерживающие
левеллеров слои лондонского населения, представляющие в основном
городскую мелкую буржуазию, оказывались недостаточно решительными,
недостаточно сплоченными и организованными, чтобы выступить открыто
с оружием в руках на поддержку левеллерских требований и принять
участие в вооруженных восстаниях левеллеров. К тому же, при всей
популярности Лильберна и левеллеров в определенных слоях лондонского
населения, организационные связи левеллеров с этими слоями были
все же, повидимому, слабы.
Анализируя опыт буржуазных революций, В. И. Ленин указывал на
«...разрозненность выступлений, отсутствие централизации у
угнетенных масс, связанное с их мелкобуржуазным жизненным положением»1.
Наиболее многочисленную в Англии демократическую массу составляло
тогда крестьянство и близкие к нему группы неземледельческой, главным
образом городской мелкой буржуазии. Но самым демократическим и
революционным элементом общественного развития в то время было
городское плебейство; «... ультрадемократическое,— по выражению
В. И. Ленина,— „слишком пламенное" плебейство объединяло
разнородные элементы „низов"»2. В решающие моменты буржуазных
революций XVII и XVIII вв. «низы», плебейство являлись, по выражению
В И. Ленина, «... „центром притяжения для демократического крестьян
ства" и для всех вообще демократических промежуточных групп и слоев»3.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 25, стр. 181.
2 В. И. Л е ци н. Соч., т. 17, стр. 184,
3 Там же, стр. 185. ;
22* 339
Такую роль они играли и в английской буржуазной революции XVII в.,
в ее решающие моменты (гражданская война, казнь короля и
установление республики). «Именно... союз городского «плебса» (= современного
пролетариата) с демократическим крестьянством,— писал В. И. Ленин,—
придавал размах и силу английской революции XVII, французской
XVIII века»1.
Выступление левеллеров в защиту частной собственности против
уравнительских принципов и требований диггеров, отражавших интересы
«низов» — городского плебейства и сельской бедноты, добивавшихся
самого радикального, самого демократического, в тех условиях, решения
аграрного вопроса, лишало левеллеров поддержки широких масс
обездоленного народа, ослабляло их перед лицом все более укрепляющих
свою власть в республике антидемократических сил и обрекало на
поражение.
Этим и объясняется то, что, несмотря на благоприятный для Лильбер-
на исход судебного процесса и яркую демонстрацию сочувствия
лондонских горожан делу левеллеров, что нашло также убедительное выражение
и во время декабрьских муниципальных выборов в Лондоне, движение
левеллеров в дальнейшем все более ослабевает и идет на убыль.
После 1649 г. левеллеры в сущности теряют свое значение активной
силы буржуазно-демократической революции
та Длинный перечень насилий и издевательств, ко-
Выступления диггеров ^ r Vi
в 1650—1651 гг. торым подвергались мужественные диггеры в Сер-
ри со стороны местных лендлордов, зажиточных
крестьян, правительственных чиновников, судей и неоднократно
посылавшихся для их разгона солдат, приведен Уинстенли в его памфлете
«Новогодний дар парламенту и армии» (A New-year's Gift for the
Parliament and the Army), опубликованном в январе 1650 г.
Озлобленные помещики и зажиточные крестьяне-фригольдеры
соседних местностей, претендовавшие на общинные земли, уничтожали
сделанные диггерами посевы, отнимали и портили их инвентарь, разрушали
дома и хозяйственные постройки, избивали работающих на полях и
издевались над их семьями. В избиениях диггеров принимали участие и
священники. С помощью шерифа диггеров арестовывали и предавали суду.
По требованию лордов маноров в колонию посылали солдат, которые сно
си ли дома диггеров.
Таким образом, на диггеров обрушивались и лендлорды, и
землевладельцы,— зажиточные крестьяне, и представители церкви,
правительственной администрации, командования армии. Однако, несмотря на все
это, диггеры на холме св. Георгия мужественно и стойко держались в те-
чение двух лет — до начала 1651 г.
Движение диггеров не ограничилось графством Серри. Выступления,
подобные попытке кобхемских диггеров совместно обрабатывать
общинную землю, имели место на протяжении 1649—1651 гг. в графствах
Нортгемптоншир, Кент, Бекингемшир, Беркшир, Глостершир, Гентингдон-
шир, Бедфордшир, Ланкашир. Наиболее значительным из них было
выступление диггеров в Нортгемптоншире, в местечке Уэллингборо, где
свыше сотни крестьян-бедняков, так же как и раньше их собратья в
Серри, начали весной 1650 г. распахивать общинные земли, рассчитывая
привлечь к этому всех неимущих, но были разогнаны местными
властями по приказу Государственного совета, причем многие из них были
1 В. И. Ленин. Соч., т. 17, стр. 373. См. также К. М а р к с, Ф. Э н г е л ь с.
Избр. произв., т. II, стр. 95; В. И. Ленин. Соч., т. 15, стр. 43—44. i /
140
арестованы и преданы суду. Аналогичные события'имели место и в местечке
Кокс-Хилл, в графстве Кент. Значительное распространение идеи
диггеров нашли в графстве Бекингемшир. Здесь в движении принимали
участие не только бедные, лишенные земли слои деревенского населения,
но и менее обеспеченная часть среднего крестьянства (копигольдеры
и даже фригольдеры).
Колония диггеров в Кобхеме, в Серри, возглавляемая Уинстенли,
пыталась поддержать движение диггеров в других графствах. Так, зимой
1650 г. отсюда направляются в графства Центральной Англии преданные
движению люди для сбора пожертвований в пользу новых диггерских
поселений. Кобхемские диггеры, получив известие о том, что бедняки из
Уэллингборо в Нортгемптоншире приступили к распашке пустующих
общинных земель, поздравили их с этим начинанием.
Но к концу 1651 г. все выступления диггеров в разных графствах Анг-'
лии и их попытки возделывать общинные земли были подавлены. Вся
собственническая Англия объединилась в ненависти к неимущим,
осмелившимся заявить о равном праве всех на землю и даже попытавшимся
на практике осуществить свою идею общности имущества, общей
собственности на землю и ее плоды.
В феврале 1652 г., после того как движение диггеров было
окончательно подавлено, Уинстенли опубликовал свое самое значительное и
зрелое произведение — «Закон свободы» (The Law of Freedom in a
Platform: or True Magistracy Restored), в котором он наиболее полно и в
наиболее законченном виде изложил свои идеи и нарисовал картину
того общественного устройства, которое он считал необходимым
осуществить в Англии. Анализ этой утопии Уинстенли дан в главе,
специально посвященной социально-политическим идеям в Англии в период
революции1.
Диггеры были единственными подлинными выразителями интересов
и чаянии обездоленных и эксплуатируемых как лендлордами, так и
капиталистами-фермерами и нарождающейся городской буржуазией
сельских и городских плебейских масс,— безземельных и малоземельных
крестьян и пролетаризирующихся городских ремесленников, сельских
батраков и городских наемных рабочих.
Поражение движения диггеров в английской революции объясняется
распыленностью и неорганизованностью тех социальных групп, интересы
которых выражали диггеры, их придавленностью и политической
незрелостью, утопическим характером социально-политической программы
диггеров, наивной верой в то, что избавления от социального и политического
гнета можно добиться мирным путем, не прибегая к насилию, действуя
убеждением и проповедью христианского смирения и любви.
* * *
Подавление движения диггеров, как и разгром и подавление
восстаний левеллеров и левеллерского движения по всей стране, означало
поражение демократии, поражение левого, радикального крыла
английской революции и победу тех социальных и политических сил, которые
воплощали союз между буржуазией и значительнейшей частью крупных
землевладельцев, союз, обусловивший «консервативный характер»
английской революции2.
1 См. главу двадцать четвертую.
2 См. К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Об Англии, стр. 308.
341
ПОДАВЛЕНИЕ ИРЛАНДСКОГО ВОССТАНИЯ
Подавление Правительство индепендентской республики, ведя
демократических ^ борьбу с левеллерами и диггерами, отражавшими
важнейшее условие на различных этапах революции требования ши-
осуществления роких народных масс, добивавшимися углубле-
ирландской экспедиции ния революции и осуществления ее буржуазно-
демократических задач, готовило одновременно
военный поход в Ирландию для подавления вспыхнувшего там еще в
1641 г. восстания. Борьба республики крупной буржуазии и нового
дворянства с демократическими движениями в Англии закончилась,
как мы уже знаем, подавлением этих движений, что имело решающее
значение для дальнейшего хода революции, не удержавшейся на
достигнутом в 1649 г. буржуазно-демократическом этапе; революция пошла в
дальнейшем по нисходящей линии. Особенно важное значение в этой
связи имело то обстоятельство, что подавление демократических
движение в Англии позволило господствующим классам осуществить их далеко
идущие захватнические планы в отношении Ирландии. '
Военная экспедиция в Ирландию сулила английской буржуазии и ее
союзнику — новому дворянству — громадные выгоды как экономического,
так и политического порядка. Она давала им возможность усилить свое
экономическое и политическое могущество, обогатиться за счет
конфискаций ирландских земель, за счет ограбления и порабощения ирландского
народа, чтобы тем вернее и крепче поработить собственный народ Но
не покончив с демократическими движениями народных масс, не
подавив сопротивления левеллеров, имевших большое влияние в армии и
в стране, не подвергнув преследованиям диггеров, выдвинувших самую
демократическую для того времени программу решения аграрного
вопроса, правительство республики не могло рассчитывать на
беспрепятственное проведение ирландской экспедиции, на осуществление своей
захватнической и грабительской политики в Ирландии.
Кромвель и армейское руководство начал я подготовку похода
в/Ирландию вскоре же после захвата индепендентами власти. Все, что
относилось к финансовой стороне экспедиции, к снабжению войск всеми
необходимыми припасами и снаряжением, не встречало серьезных
препятствий. Купцы и финансисты — заправилы лондонского Сити — во всем
приходили на помощь правительству. Так, в апреле 1649 г. Сити
предоставило парламенту заем в 120 тыс. ф. ст. Выплата кредиторам денег по
этому займу обеспечивалась специальным налоговым обложением,
установленным парламентом 7 апреля 1649 г. в общей сумме в 540 тыс. ф. ст.
Вся сумма должна была быть собрана в течение 6 месяцев (по 99тыс. ф.'ст.
ежемесячно). В июле 1649 г. парламент занял у лондонского Сити
еще 150 тыс. ф. ст. под обеспечение акцизным сбором, установленным
в июне этого же года в сумме 400 тыс. ф. ст. Комитету, ведавшему
секвестром земель делинквентов, предложено было ускорить взыскание
штрафов, вносимых роялистами за оставляемое им имущество и передать
значительную часть полученных сумм на нужды ирландской экспедиции.
Этой же цели должны были служить деньги, выручаемые от распродажи
деканских и капитульских земель.
Таково было финансовое обеспечение экспедиции. Оно не вызывало
тревоги у правительства и подготовлявшего экспедицию армейского
руководства. Но как только дело доходило до отправки в Ирландию
солдат, командование армии неизменно наталкивалось на решительные
протесты и открытое сопротивление демократически настроенной солдатской
массы, воглавляемой левеллерами. Солдаты-левеллеры утверждали, что
342
ирландская экспедиция является явным нарушением «Торжественного
обязательства», принятого армией еще в 1647 г., обязательства не разделять
силы армии и не покидать страну для участия в ирландской экспедиции,
пока не будут обеспечены свободы в самой Англии. Ссылаясь на это,
солдаты многих полков не подчинялись приказам об отправке в Ирландию.
Руководители армии во главе с Ферфаксом и Кромвелем, отбирая
полки для ирландского похода, рассчитывали наряду с достижением
главной цели кампании — завоеванием и ограблением Ирландии, о чем будет
сказано ниже, разрешить попутно и вопрос о «нежелательных»
элементах в армии, избавиться от левеллеров, от революционно настроенной
части армии, удалить ее из Англии. Занять армию в ирландской войне,
увлечь солдат перспективой грабежа ирландских земель и имущества —
значило отвлечь их внимание от вопросов внутренней политики. И это,
несомненно,, входило в планы руководителей армии и правительства
республики.
Но наиболее революционная часть армии решительно отказывалась
от участия в ирландском походе. Перспектива грабежа Ирландии и
обогащения за счет ирландского народа могла привлечь лишь отсталую
часть солдат.
Вопрос об отправке войск в Ирландию сыграл, как мы знаем, важную
роль в апрельских, а затем и в майских событиях в армии в 1649 г. Лишь
кровавое подавление майского восстания левеллеров в армии и новые
репрессии, обрушенные на левеллеров и диггеров в 1649—1650 гг.,
позволили Кромвелю беспрепятственно осуществить ирландский поход.
Для проведения грабительской и захватнической
Положение в Ирландии политики в отношении Ирландии английская
до ирландского похода ^ г
Кромвеля буржуазия и ее союзник — новое дворянство
воспользовались начавшимся здесь в октябре
1641 г. восстанием1. Возглавившая восстание ирландская «Всеобщая
ассоциация объединенных католиков» (General Association of the
Confederated Catholics) провозгласила в сентябре 1643 г. полное отделение
Ирландии от Англии. Восстановить английское господство в Ирландии
можно было лишь в результате нового завоевания страны.
Ирландское восстание, вспыхнувшее под знаменем борьбы за
национальную независимость, в силу политики пуританской религиозной
нетерпимости, проводимой Долгим парламентом2, приняло вскоре религиозно
национальный характер. Католицизм в Ирландии еще со времени
реформации XVI в. являлся знаменем сопротивления английскому господству.
И на этот раз борьба за католицизм отождествлялась в глазах
ирландцев с борьбой за национальную независимость против английского
гнета.
Вследствие большой роли, которую играли в восстании католики,
поддержанные папой и католическими государствами Европы — в
первую очередь Испанией и Францией, снабжавшими восставших ирландцев
оружием и деньгами,— Ирландия стала одним из центров притяжения
для всех реакционных сил, выступавших против английской
буржуазной революции. Во время обеих гражданских войн роялисты
неоднократно вступали в соглашение с ирландскими повстанцами и пытались
опереться на них в борьбе с революционной армией парламента.
Деятельность в Ирландии роялистов, во главе которых стоял эмиссар
Карла I — граф Ормонд, и подготовка ими армии для высадки в Англии
1 См. главу пятую.
2 В декабре 1641 г. Долгий парламент принял решение об искоренении
католицизма в Ирландии.
343
значительно усилились к началу 1649 г., когда индепенденты под
давлением народных масс, предав суду Карла I, готовились решительно
расправиться и с королем и с монархией.
В начале 1649 г. Ормонд подписал в Килкенни с «Всеобщей
ассоциацией объединенных католиков» договор, предусматривавший оказание
ему ирландскими католиками существенной военной помощи. В конце
января в Ирландию прибыли укрывавшиеся до этого в Голландии
остатки королевского флота в составе восьми боевых кораблей под
командованием пресловутого принца Руперта.
В руках парламентских сил в Ирландии к этому времени оставались
лишь Дублин, где командовал войсками полковник Джонс, Дерри
(английское название — Лондондерри), Ден-
- далк и некоторые другие, менее
значительные пункты. В общем это едва ли
составляло даже 1/10 территории страны.
После казни Карла I и превращения
Англии в республику сын казненного
короля — Карл Стюарт был провозглашен
ольстерскими роялистами и
пресвитерианами в Ирландии королем. Роялистская
опасность, угрожавшая английской
республике из Ирландии, усилилась. Кроме
ирландских католиков, Ормонду удалось
привлечь к совместным военным
действиям протестантов-помещиков в Ирландии
(главным образом в провинции Мэнстер),
переставших подчиняться английскому
парламенту еще в 1648 г.,
англо-шотландских помещиков пресвитериан
Ольстера1 и английских католиков Ирландии.
Так в начале 1649 г. в Ирландии образо-
джеймс батлер, вался широкий блок для борьбы с анг-
граф ормонд лийской республикой. Позже после дол-
Портрет Я. Лели ГИХ КОЛвбаНИЙ К ОрМОНДу ПрИМКНуЛИ И
наиболее враждебно настроенные к
англичанам ольстерские ирландцы-конфедераты во главе с ОуэномО'Нейлем.
Однако этот блок не мог быть прочным, так как ненависть к
английской республике объединила в нем самые разнообразные в национальном,
политическом и религиозном отношении группировки и партии
Ирландии, которые находились до этого в состоянии длительной и острой взацм-
цой вражды. Неоднородностью этого блока все время пользовался
Кромвель, играя на существовавших в нем противоречиях, ловкими
дипломатическими маневрами раскалывая и ослабляя своих противников.
Подавление роялистских сил в Ирландии, ли-
Цели ирландской шение роялистов базы, откуда они могли угро-
экспедиции .Кромвеля « о ->
1 жать английской республике, несомненно,
являлось одной из важных задач, вставших перед республикой после разгрома
феодально-абсолютистского лагеря в самой Англии. Однако
осуществление этой задачи стоявшими у власти индепендентами тесно переплеталось
с их захватническими и грабительскими планами в отношении Ирландии
и ирландского народа. Это и осложняло вопрос об ирландской экспедиции
1 Ольстер (Ulster) — северная часть Ирландии, к XVII в. уже почти целиком
захваченная и колонизованная английскими и шотландскими крупными
землевладельцами.
344
и заставляло революционно настроенную часть армии и
поддерживающих ее передовых представителей народа протестовать против
ирландского похода.
Перспектива грабежа, захвата и раздела ирландских земель,
несомненно, являлась самым важным побудительным мотивом ирландской
экспедиции Кромвеля, так как еще в феврале 1642 г., через несколько месяцев
после начала восстания в "Ирландии, английский парламент издал акт
о конфискации у ирландцев 2,5 млн. акров удобных земель для покрытия
обязательств правительства по займу в 1 млн. ф. от.; заем предназначался
для подавления ирландского восстания. Таким образом, задолго до того,
как ирландская экспедиция могла быть осуществлена, миллионы акров
лучших ирландских земель были предназначены к разделу между
подписчиками ирландского займа в Англии. Готовя войну в Ирландии под
предлогом «наказания» ирландцев за восстание 1641 г., парламент в
действительности рассчитывал расплатиться ирландскими землями со своими
кредиторами-- финансовыми воротилами и крупными торговцами
Сити.
Итак, расширение и укрепление английского землевладения в
Ирландии посредством конфискации ирландских земель и ограбление ее
населения, полное подчинение Ирландии английскому господству, превращение
ее в английскую колонию — такова была главная цель военного похода
Кромвеля в Ирландию; задача разгрома сил феодальной реакции,
сосредоточенных в это время в Ирландии, была тесно связана с задачами
колониального характера.
То обстоятельство, что осуществлению похода предшествовало
подавление демократических движений в самой Англии и разжигание
национальной вражды и ненависти к ирландцам, прикрывавшее стремление
господствующих классов Англии ограбить и поработить ирландский
народ, с самого начала придавало ирландской экспедиции реакционный
характер и резко отличало ее от всех других военных кампаний,
проведенных до этого кромвелевской армией.
Ирландская экспедиция, несмотря на очень тща-
Завоевание Ирландии тельНуЮ подготовку и участие в ней крупных
военных сил, получивших закалку и боевой опыт
в двух гражданских войнах, несмотря на прославленное многими
победами военное искусство Кромвеля, оказалась весьма трудной и
длительной кампанией.
Известную роль в этом сыграла необходимость перебрасывать и
снабжать большую армию морским путем и обеспечивать ее коммуникации
в сложных природных условиях гористой и болотистой Ирландии, с
труднопроходимыми, а в некоторые периоды года и совсем непроходимыми
дорогами. Однако трудности ирландской кампании были обусловлены
в первую очередь не этими обстоятельствами, а упорным сопротивлением
ирландцев английскому вторжению, активной борьбой всего населения
страны и, прежде всего, широких масс крестьянства за свою
национальную независимость, против угрозы чужеземного порабощения.
В результате затраты громадных денежных средств, полученных
путем займов, специального налогового обложения, взыскания штрафов
с имущества делинквентов и распродажи деканских и капитульских
земель, после длительной и сложной подготовки, проводимой на
протяжении более чем полугода, для похода в Ирландию была, наконец, сна-
ряжена 12-тысячная хорошо вооруженная и снабженная всем необходи-
мым армия. Подготовленные для похода в Ирландию войска имели боль-
шое количество пушек, боеприпасов, амуниции и продовольствия. Для
переброски этой армии со всем ее вооружением и припасами в Ирландию
345
и для охраны ее коммуникаций на море была снаряжена целая флотилия
из 130 различных кораблей — военных, транспортных и даже
купеческих. Последние были специально вооружены по распоряжению
парламента. Это была своего рода новая «Великая Армада».
Главнокомандующим ирландской экспедиционной армией и лордом-
наместником (Lord-Lieutenant) Ирландии, получавшим всю полноту
военной и гражданской влаети в Ирландии сроком на три года, был назначен
еще в марте 1649 г. Кромвель. Его помощником парламент назначил
генерала Генри Айртона. Но начать ирландский поход Кромвель смог
только в августе. К этому времени в руках парламента в Ирландии
оставались лишь Дерри (Лондондерри) и Дублин.
Блокированные в Дублине парламентские войска в количестве 5—6 тыс.
человек, под командованием полковника Джонса, сделали 2 августа
1649 г. смелую вылазку и, разгромив у деревни Ратмайнс (близ Дублина)
силы роялистов под командованием графа Ормонда, разорвали кольцо
блокады и заставили Ормонда, потерпевшего большой урон, поспешно
отступить от Дублина. Этим была обеспечена беспрепятственная высадка
в Ирландии Крсмвеля.
13 августа 1649 г. войска Кромвеля отплыли в Ирландию из Бристоля
и других английских портов и 15 августа высадились близ Дублина.
После высадки и соединения с войсками полковника Джонса армия
Кромвеля насчитывала уже 16—17 тыс. человек.
Политика Кромвеля в Ирландии и ее осуществление в ходе военных
действий рассматриваются в главе, специально посвященной ирландской
проблеме в английской буржуазной революции XVII в.1. Поэтому мы
остановимся здесь лишь на наиболее существенных моментах и
особенностях ирландской кампании 1649—1652 гг.
Захватническая колониальная война в Ирландии отличалась
исключительной жестокостью. Наиболее показателен в этом отношении штурм
ирландской крепости Дрогеды, куда вскоре же после высадки в
Ирландии направил свои главные силы Кромвель.
Дрогеда — важнейшая крепость в провинции Лейнстер в устье реки
Бойн при впадении ее в Ирландское море (примерно в 40 км к северу от
Дублина). Осада Дрогеды, начатая 3 сентября 1649 г., несмотря на
мужественное сопротивление ирландцев (они успешно отбили несколько
приступов и отчаянно защищались до конца), вследствие численного
перевеса англичан, имевших более чем тройное превосходство сил, и наличия
у них значительного количества тяжелых осадных пушек, а также
поддержки с моря, закончилась после ожесточенного штурма 11 сентября
1649 г. взятием крепости и страшным избиением ирландцев. Английские
войска, ворвавшиеся в крепость через проделанные в стенах бреши,
действовали в соответствии с приказом Кромвеля: не щадить никого,
кто будет застигнут с оружием в руках. Трехтысячный гарнизон
крепости был перебит почти поголовно. «Я не думаю,— писал
Кромвель председателю Государственного совета Бредшоу,— что даже
тридцать из всего их числа [из числа защитников крепости.— Ред.] могло
спастись».
Два дня продолжалась страшная резня в Дрогеде, беспощадное
истребление ирландских солдат, католического духовенства и мирных жителей.
В колокольне церкви св. Петра, подожженной по приказу Кромвеля,
сгорело заживо или было перебито при попытке спастись около восьми-1
десяти человек; свыше тысячи человек, в том числе много женщин, детей
1 См. главу четырнадцатую.
346
ЗАВОЕВАНИЕ ИРЛАНДИИ АНГЛИЕЙ (1649-1652 гг.)
/
и стариков, укрывавшихся в этой же церкви, были зверски перебиты.
Часть жителей города, пытавшихся спастись на лодках, была потоплена.
Избежавшие кровавой расправы были проданы в рабство английским
плантаторам в Вест-Индию, на остров Барбадос.
Но ужасы Дрогеды были лишь первым актом ирландской трагедии.
Страшная судьба Дрогеды постигла и ряд других ирландских городов
и крепостей. Так, при взятии 11 октября 1649 г. Уэксфорда, большого
и богатого, сильно укрепленного приморского города, на восточном
побережье Ирландии, к югу от Дублина, куда Кромвель направил свою
армию после кровавой бойни в Дрогеде, английские войска перебили
на улицах и особенно на рыночной площади города более 2 тыс. человек.
Приказ Кромвеля — не щадить взятых с оружием в руках — был
выполнен и в Уэксфорде. Жуткие сцены разыгрались в порту, куда под
натиском английской конницы и пехоты устремились обезумевшие от
ужаса жители города. В панике все бросались к лодкам, но переполняли
их так, что лодки с множеством людей шли ко дну. Потонуло таким образом
не менее трехсот человек. Оставшихся в живых, как и в Дрогеде,
отправили на Барбадос и продали в рабство. Английские войска беззастенчиво
грабили покинутые жителями дома. В Уэксфордской гавани было
захвачено несколько кораблей и богатая добыча.
Характерно, что все эти неслыханные по своей жестокости действия
английских завоевателей и беспощадных колонизаторов Ирландии обле
кались в религиозные одежды пуританского благочестия и выдавались
за исполнение «божьих велений». Так, в донесении парламенту о взятии
Дрогеды (письмо спикеру парламента Лентоллу от 17 сентября 1649 г.)
Кромвель приписывает свой успех «божественной помощи» и говорит об
учиненной в Дрогеде кровавой бойне, как об осуществлении им
«справедливого божьего суда» над «варварами и негодяями» ирландцами.
Пуританский фанатизм и провиденциализм Кромвеля, мнившего себя «орудием
бога», служили прикрытием самой жестокой и безжалостной политики
колониального захвата и грабежа, политики порабощения слабого
соседнего народа.
Подлинный смысл кровавых насилий и зверств, осуществлявшихся
Кромвелем в ирландской кампании с самого начала военных действий,
заключался в том, чтобы запугать, терроризировать ирландцев, посеять
среди них ужас и панику и в короткий срок сломить их сопротивление.
Удалось ли это Кромвелю? Нет. Несмотря на всю жестокость и
беспощадность завоевателей, ирландцы и не думали складывать оружия,
продолжая бесстрашное и еще более упорное, чем прежде, сопротивление,
сорвав таким образом расчеты Кромвеля на быстрое окончание ирландской
кампании.
Капитулировали перед Кромвелем без сопротивления
(устрашенные зверствами англичан или преданные командирами) лишь некоторые,
преимущественно малозначительные ирландские крепости и города.
Крупная неудача постигла Кромвеля при осаде наиболее
значительного на юго-востоке Ирландии укрепленного портового города
Уотерфорда, расположенного в устье реки Шур при впадении ее в Уотерфорд-
ский залив. Еще в начале ноября 1649 г. Кромвель потерпел неудачу,
пытаясь захватить небольшую крепость Денканон, находившуюся на
другой стороне Уотерфордского залива и прикрывавшую переправы и
подступы к Уотерфорду с северо-востока. Лишь после длительного обходного
маневра, переправившись через реку Шур в среднем ее течении,
Кромвель смог в конце ноября подступить к Уотерфорду и блокировать его
с суши; захватив расположенный у входа в гавань форт, он взял под
контроль и подступы к городу с моря. Но гарнизон и особенно жители
348
города организовали стойкую и упорную оборону, и Кромвель,
убедившись вскоре в невозможности взять город приступом или принудить его
гарнизон и население к сдаче, вынужден был в начале декабря снять
осаду Уотерфорда и нескоро смог ее возобновить. В дальнейшем
Уотерфорд доставил много неприятностей Кромвелю. Город продержался до
10 августа 1650 г.
Хотя к концу 1649 г. все восточное и юго-восточное побережье
Ирландии от Лондондерри на севере и до мыса Клир на юге было в руках армии
Кромвеля (за исключением Уотерфорда), все же до покорения Ирландии
было еще далеко, так как захваченная территория представляла собой
лишь сравнительно узкую прибрежную полосу. Завоевателям предстояло
пройти вглубь страны, а это-то как раз и было сопряжено с
наибольшими трудностями, так как частью гористые, частью болотистые,
изобилующие многоводными реками и озерами области Центральной и
Западной Ирландии представляли исключительно удобные условия для
сопротивления, что и использовали ирландцы, начавшие против ненавистных
захватчиков упорную партизанскую войну. В этой войне против
англичан выступало почти все ирландское население во главе со своими
клановыми вождями. Особенно широкое участие в партизанской борьбе
приняло ирландское крестьянство.
В трудных условиях зимней и весенней кампании 1649—1650 гг., как
и в дальнейшем ходе военных действий, английской армии противостояли
уже не столько силы английских роялистов и англо-шотландских
помещиков Ирландии, сколько отряды ирландских партизан — «тори»*.
Упорная и непримиримая, не прекращающаяся ни на один день,
несмотря на всю жестокость захватчиков, партизанская война составляет
важнейшую особенность ирландской кампании. «Тори» наносили
английской регулярной армии чувствительнейшие удары и своей героической
борьбой не раз срывали планы английского командования, бессильного
помешать затя> иванию военных действий.
Чтобы сломить сопротивление ирландского народа, Кромвель не
останавливался перед самыми жестокими и варварскими действиями. У ир
ландского мирного населения отнимали все продовольствие, сжигали
нивы или срезали на корню несозревший хлеб, резали и угоняли скот,
чтобы голодом вынудить ирландцев прекратить борьбу.
Но Кромвель сочетал беспощадное подавление и свирепую расправу
с ирландцами с дипломатическими ухищрениями и политическим
обманом, с самой бессовестной демагогией и ханжеским лицемерием. Ловко
используя противоречия в лагере своих противников, действуя то
уговорами, то подкупом, прибегая и к запугиванию и к ложным заверениям,
не скупясь при этом на любые обещания и не останавливаясь перед прямым
обманом, Кромвель разъединял ряды своих противников, усиливал среди
них взаимные подозрения, разброд и раскол и часто добивался таким
путем более значительных успехов, чем при помощи оружия2.
Лицемерие Кромвеля, дипломата и жестокого колонизатора, сказалось
в полной мере в ирландской кампании. В этом отношении очень характерен
1 Так называли ирландских партизан англичане. Первоначально слово «тори»
(tones — испорченное ирландское toriudhe) было кличкой ирландских разбойников,
к которым английские власти причисляли и партизан, борцов за независимость
Ирландии. Позже, во второй половине XVII в., в борьбе политических группировок в Англии,
эту кличку применили виги (сторонники ограниченной монархии) к своим
противникам — крайним роялистам, сторонпикам герцога Йоркского, будущего короля
Якова II. Впоследствии слово «тори» служило обычным наименованием английской
консервативной партии, а слово «виги» — либеральной.
2 Об этом подробнее см. в главе четырнадцатой.
349
эпизод с осадой и капитуляцией небольшой крепости Гауран в Лейн-
стере. 19 марта 1650 г. Кромвель начал осаду этой крепости. Предложив
осажденным сдаться и начав с ними переговоры, Кромвель отказался,
однако, заключить договор о капитуляции, уговорив гарнизон сдаться
без подписания условий, обещав свою «милость». Но «милость»
Кромвеля была ужасна. Только рядовым солдатам сохранили жизнь. Офицеров
,же по его приказу всех, за исключением одного, расстреляли, а
священника повесили. Таким образом, даже там, где победа над противником
давалась легко, Кромвель действовал жестоко и вероломно.
Одной из самых героических страниц борьбы ирландского народа
с прекрасно вооруженной многочисленной армией английских
захватчиков является оборона Клонмела — крепости на реке Шур в провинции
Мэнстер. Гарнизон крепости, состоявший целиком из ирландцев, под
командой Хью О'Нейла, племянника вождя непримиримых ольстерских
ирландцев-конфедератов Оуэна О'Нейла (умершего осенью 1649 г.),
насчитывал около 1200 человек.
Кромвель начал осаду Клонмела в конце апреля 1650 г. 9 мая он отдал
приказ о штурме крепости. Но никогда еще парламентская армия
не встречала такого решительного и упорного сопротивления. Несмотря на
действия тяжелой артиллерии, неоднократно пробивавшей бреши в
массивных крепостных стенах, все попытки англичан ворваться в крепость
оставались безрезультатными и стоили нападающим очень больших жертв.
Защитники крепости отважно и стойко отбивали самые яростные атаки.
Когда английским солдатам удавалось ворваться в пробитые
артиллерией бреши, они попадали под сильнейший перекрестный огонь
ирландцев, устроивших за крепостными стенами заслоны, рвы и баррикады.
После каждой сменявшей одну за другой атаки англичане вынуждены
были отступать, оставляя на месте сотни трупов.
17 мая, не считаясь с уже понесенными громадными потерями,
Кромвель приказал возобновить штурм Клонмела. Но и на этот раз результат
был такой же, как и предшествующих штурмов — горы убитых
английских солдат и продолжающееся с прежним упорством несломленное-
сопротивление ирландцев. Потери войск Кромвеля при осаде Клонмела
были огромны. Они составили около 2500 убитыми.
Кромвель потерпел серьезное военное поражение. Ему не удалось
сломить геройское сопротивление ирландцев. Когда недостаток
боеприпасов и продовольствия не позволил продолжать борьбу — защитники
Клонмела пошли на хитрость. Поручив мэру города вести с Кромвелем
переговоры об условиях сдачи крепости, гарнизон ее, в полном вооружении,,
во главе со своим командиром О'Нейлом, под прикрытием ночи и при
содействии жителей города, в полном порядке покинул крепость.
Лишь после того как договор о капитуляции был подписан,
Кромвель с величайшей досадой и раздражением узнал о случившемся, но было-
уже поздно. Несмотря на организованное Кромвелем преследование,
О'Нейлу с основной частью его отряда удалось уйти от преследователей
и добраться до Лимерика (главный опорный пункт ирландского
сопротивления на западе), где он продолжал борьбу, соединившись с
основными силами ирландцев
Даже по признанию буржуазного историка, биографа Кромвеля —
Эббота, осада Клонмела — «самый злополучный (the most disastrous)
эпизод во всей военной карьере Кромвеля». Увидев во время одного иа
штурмов Клонмела свои беспорядочно бегущие под губительным огнем
защитников крепости войска, Кромвель сказал, что «никогда еще, с тех
пор как он надел на себя шлем, чтобы выступить против короля, ему
не приходилось испытывать такую сильную досаду и раздражение».
350
26 мая 1650 г., вскоре же после столь неприятной для его военного
престижа неудачи с осадой Клонмела, Кромвель покинул Ирландию»
К этому времени сильно обострились англо-шотландские отношения,
назревала война с Шотландией, и парламент еще в январе 1650 г. принял
решение о необходимости возвращения Кромвеля в Англию для участия
в подготовке к предстоящей войне с Шотландией.
Преемники Кромвеля на посту главнокомандующего и
лорда-наместника Ирландии — сначала его ближайший помощник и родственник
генерал Генри Айртон (умерший от чумы 22 ноября 1651 г.), а затем
сменивший Айртона генерал Флитвуд,
продолжая ту же политику, которую
вел Кромвель, завершили начатую
им кампанию в Ирландии.
Проникая все дальше вглубь страны,
английские войска подавляли
скрывавшиеся в густых лесах или
непроходимых болотах отряды партизан
и осаждали еще оставшиеся в руках
ирландцев отдельные города и
укрепленные пункты. 27 октября 1651 г.
англичане захватили
Лимерик—главный город провинции Мэнстер, один
из самых важных центров
сопротивления ирландцев. Дольше всего
ирландцы держались в Коннауте, на
западе Ирландии. 12 мая 1652 г.
пал Голуэй, последняя крепость,
еще остававшаяся в руках ирландцев.
Хотя главные ирландские силы
были разбиты и английская армия
заняла все города и крепости Ирлан-
r r r ГЕНЕРАЛ ЧАРЛЬЗ ФЛИТВУД.
дии и в этом отношении воину можно д
быЛО СЧИТатЬ ЗаКОНЧеННОЙ, СОПрО- Миниатюра XVII в..
тивление ирландского народа не
прекратилось. Отдельные отряды партизан — «тори» — еще очень долго
не складывали оружия и продолжали в тяжелейших условиях, несмотря
на самый свирепый террор, вести ожесточенную, героическую борьбу
с ненавистными захватчиками.
Подавление ирландского восстания и последо-
Значение подавления вавшее За ним грандиозное ограбление Ирлан-
прландского восстания r r r
1 * дии — так называемое «ирландское
землеустройство»1, превращение Ирландии в английскую колонию, было поворотным
моментом в истории английской республики. Конфискация огромной
части лучших ирландских земель, обогатившая финансовых дельцов и
крупных торговцев Сити, правителей республики и командование
армии во главе с Кромвелем, привела к созданию в Ирландии новой
земельной аристократии, ставшей оплотом реакции в самой
Англии;«...английская реакция в Англии (как во времена Кромвеля) коренилась в
порабощении Ирландии»,— писал Маркс2. Усиление реакции привело к
крушению республики. На это указывал Маркс в письме к^угельману: «..
.английская республика при Кромвеле в сущности разбилась об Ирландию»3.
1 См. об этом главу четырнадцатую.
2 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные письма, 1947, стр. 231.
8- К. М а р к с и Ф. Энгельс. Об Англии, стр. 446.
35!
Ограбление Ирландии усилило и укрепило в Англии господство
крупной буржуазии и нового дворянства, укрепило союз этих классов,
направленный теперь уже не против феодально-абсолютистской монархии,
а против народа. Подавление демократических движений в 1649 г.
означало переход от кратковременного буржуазно-демократического этапа
революции, приведшего в начале 1649 г. к уничтожению монархии и
установлению республики, к торжеству недемократических порядков,
к отказу от доведения революции до конца. Подавление левеллеров и
диггеров обеспечило Кромвелю беспрепятственное проведение ирландской
экспедиции, результатом которой явилось ограбление Ирландии и
порабощение ирландского народа, что привело к торжеству реакции в самой
Англии, к уничтожению республики и к замене ее сначала протекторатом,
а затем «реставрированной монархией» Стюартов1.
Таким образом, свобода английского народа была подавлена той же
самой хищной реакционной олигархией, которая поработила и ограбила
ирландский народ и превратила Ирландию в английскую колонию.
«Народ, порабощающий другой народ, кует свои собственные цепи»2,— писал
Маркс, имея в вйадГгосподство "Англии над Ирландией. «Свободу этой
нации,— писал В. И. Ленин об англичанах,— связывало и уродовало то,
что она угнетала другую нацию»3, т. е. ирландцев. «Реакцию в Англии
укрепляет и питает порабощение Ирландии...»4,— писал В. И. Ленин
в своей работе «О праве наций на самоопределение».
ПОДАВЛЕНИЕ ВОССТАНИЯ В ШОТЛАНДИИ
Победа индепендентов над пресвитерианами в
о™ошемТвкаонцСеК?648 £нглии ? декабРе 1648 г' и готовящийся суд над
и в начале 1649 гг. Карлом I привели к новому резкому обострению
англо-шотландских отношений.
Шотландские роялисты, потерпевшие вместе с английскими роялистами
поражение во второй гражданской войне и отстраненные от участия в
государственных делах в Шотландии с приходом к власти в октябре 1648 г.
«виггаморов»5, теперь снова подняли голову. Граф Ланарк — брат главаря
шотландских роялистов герцога Гамильтона (взятого в плен
парламентскими войсками после битвы при Престоне й позже казненного), Лодер-
дейл и другие роялистски настроенные лидеры шотландских пресвитериан
потребовали у правительства Шотландии принятия решительных мер
к спасению короля. Они опирались на значительную часть шотландского
дворянства и пресвитерианского духовенства, испытывавших острый
приступ страха в связи с резким поворотом в ходе революционных
событий в Англии, в котором они видели реальную угрозу их господству над
угнетенными массами шотландского крестьянства.
«Виггаморы» — шотландские пресвитериане-ковенантеры,
возглавляемые Аргайлом, представлявшие оппозиционно настроенную по отношению
к Стюартам часть шотландского дворянства и значительную часть
шотландской буржуазии, отнеслись к решению английского парламента о
предании Карла I суду в сущности столь же отрицательно, как и шотландские
роялисты. Вступив в соглашение с Кромвелем во время второй гражданской
войны, они теперь резко изменили свое отношение к индепендентам.
1 См. главы четырнадцатую и семнадцатую.
2 К. Маркой Ф. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. I, стр. 363.
3 В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр.374.
4 В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 410.
5 См. главу восьмую.
352
Шотландские пресвитериане-ковенантеры не меньше своих собратий —
английских пресвитериан — боялись окончательной победы народных
масс Англии над королем и монархией. Они опасались, что уничтожение
королевской власти и установление республики приведет к усилению
радикальных и демократических течений в Англии и в Шотландии и
вызовет в Шотландии крестьянское восстание. В устранении короля, в
установлении новых политических порядков в Англии они видели прямую
угрозу существующему в Шотландии политическому устройству, так
как Карл I, в силу личной унии, был королем Англии и Шотландии.
Аргайл и его партия были противниками абсолютизма Стюартов и
в течение долгого времени вели с ним упорную борьбу. Но они ни в коей
мере не были в принципе противниками монархической власти и в их
расчеты отнюдь не входило устранение Стюартов и установление республики.
Они.^добивались не уничтожения монархии в Шотландии и в Англии,
а лишь ее ограничения в интересах всего дворянства в целом и верхушки
буржуазии. Как и шотландских роялистов, их пугала перспектива
углубления революции, особенно перспектива крестьянских восстаний.
Очень большую роль в обострении англо-шотландских противоречий
играл и национальный момент — вопрос о политической и национальной
независимости Шотландии. Государственная связь Шотландии с Англией
установилась в сравнительно недавнее время — при Якове I (с 1603 г.) и
носила довольно поверхностный, в значительной степени внешний
характер1. В сущности Шотландия оставалась обособленным государством.
Она сохраняла самостоятельность во внутренних делах, имела свой
парламент, свое правительство, собственную таможенную систему, свою
религию (пресвитерианство) и самостоятельную церковную организацию.
Попытки Стюартов игнорировать своеобразие и самостоятельность
экономического и политического развития Шотландии, самостоятельность
ее государственной и церковной организации постоянно наталкивались
на упорное сопротивление. Вспыхнувшее в Шотландии в 1637 г.
восстание против стюартовского абсолютизма послужило, как уже было сказано
выше, прологом английской буржуазной революции2.
Приход к власти индепендентов, готовящиеся изменения в
государственном устройстве Англии (решение парламента, объявляющее его
верховной властью в стране, предание суду короля и др.) вызывали
в Шотландии новые опасения, связанные с вопросом о ее государственной
и национальной независимости. Обострялись уже давно существовавшие
между Шотландией и Англией противоречия, усиливалась боязнь того,
что победа индепендентов, показавших свое явное превосходство над
противниками в двух гражданских войнах, усилит Англию и приведет к
полной потере Шотландией своей независимости, к подчинению ее английскому
господству.
Большое значение в обострении англо-шотландских противоречий
имел и религиозный вопрос. Еще в XVI в., в результате реформации,
в Шотландии утвердился кальвинизм в форме ортодоксальной
пресвитерианской церкви. Нарождающаяся шотландская буржуазия видела
в пресвитерианстве религию, вполне отвечающую ее интересам, и
стремилась использовать реформацию для усиления своих позиций. Вместе
с тем и шотландское дворянство и старая шотландская аристократия
1 Роль правительства в Шотландии выполнял Тайный совет, управлявший
номинально «от имени короля», а фактически в соответствии с решениями шотландского
парламента. После того как началось шотландское восстание, вместо Тайного совета
был создан новый правительственный орган— «Государственный комитет». См. главу
вторую.
2 См. главу вторую.
23 Английская революция, т. I
353
использовала пресвитерианскую церковь с ее единообразием догматов и
религиозных порядков, со своеобразной иерархической организацией и
строгой дисциплиной для поддержания и сохранения своего господства.
Существовавшие тогда в Шотландии политические группировки
выступали, главным образом, под флагом пресвитерианства, под флагом защиты
Ковенанта. Пресвитерианство играло весьма важную роль как
идеологическое оружие и политическая сила в борьбе правящих кругов
Шотландии за сохранение своего господства.
Шотландские пресвитериане-ковенантеры опасались, что поражение
английских пресвитериан и победа индепендентов приведут к отказу от
пресвитерианства в Англии, к торжеству в ней различных религиозных
сект и радикальных течений, что подорвет господство пресвитериан и
в Шотландии.
Английские роялисты делали все зависящее от них, чтобы использовать
в своих целях англо-шотландские противоречия и добиться разрыва
шотландских ковенантеров с Кромвелем и индепендентами. Карл Стюарт
(будущий Карл II) и его окружение в своей борьбе против английской
республики возлагали надежды не только на католическую РТрландию,
но и на пресвитерианскую Шотландию. Шотландия, как и Ирландия, была
лишь ставкой в их кровавой игре. Роялистская контрреволюция
стремилась использовать англо-шотландские противоречия в своей борьбе
против английского народа, сбросившего ярмо монархии.
Обострение англо-шотландских противоречий в конце 1648 и в начале
1649 г. было обусловлено, таким образом, целым рядом моментов,
сказавшихся с особенной силой на новом, решающем этапе английской
буржуазной революции, при переходе от монархии к республике.
Процесс и казнь короля явились поворотным моментом в развитии
англошотландских противоречий. Находившиеся в Лондоне уполномоченные
шотландского парламента неоднократно пытались помешать судебному
процессу Карла I, протестуя против предания короля суду без согласия
шотландского парламента, негодуя по поводу того, что король
Шотландии может быть осужден и приговорен к смерти «чисто английским судом,
в котором нет ни одного шотландца».
Казнь короля вызвала у шотландских ковенан-
Провозглашенпе теров сильнейшее раздражение и злобу. Сообще-
Карла Стюарта ние 0 казНи дошло до Эдинбурга 4 февраля,
в t/дин пурге королем* « г y
Переговоры с ним а Уже на ДРУ™и день — JLфевраля, — щотланд-
о принятии Ковенанта ский парламент осудил действия английского
правительства и провозгласил сына казненного —
бежавшего в Голландию Карла Стюарта — королем под именем Карла II.
Он был провозглашен не только королем" Шотландии^ но и Англии^ и
Ирландии. В качестве условия вступления нового короля на престол
шотландский парламент потребовал признания им «Национального
ковенанта», утверждающего пресвитерианство как государственную
религию для Шотландии1, а также «Торжественной лиги и ковенанта» —
договора, заключенного английским парламентом с шотландцами в 1643 г.г
В силу этого договора пресвитерианская религия признавалась
обязательной не только для Шотландии, но и для Англии и даже для
католической Ирландии.
Шотландские уполномоченные в Лондоне, получившие из Эдинбурга
распоряжение отправиться в Голландию для переговоров с Карлом
Стюартом, перед отъездом из Лондона еще раз резко протестовали против
1 См. главу вторую.
2 См. главу шестую.
354
«ШОТЛАНДЦЫ ПОДТАЧИВАЮТ НОС МОЛОДОГО КОРОЛЯ».
Современная карикатура на Карла II Стюарта
уничтожения монархии, против изменения «основного закона государства»,
в силу которого, как утверждали они, управление страной должно
осуществляться «королем, лордами и сбшинами». Они потребовали от английского
парламента признания Карла II «законным наследником престола».
В ответ на это парламент заявил, что такие требования создают «почву
для новой кровопролитной войны», и приказал арестовать шотландских
уполномоченных и выслать их в Шотландию.
В дальнейшем специальная шотландская миссия, прибывшая в
Голландию в марте 1649 г., приступила к переговорам с Карлом Стюартом
, относительно принятия им выдвинутых шотландским парламентом
условий, т. е. признания Ковенанта и согласия распространить его на все
свои владения, что означало бы, как уже было сказано выше, признание
пресвитерианства государственной религией не только для Шотландии,
но и для Англии и Ирландии. Шотландпы соглашались восстановить
Карла Стюарта на престоле его отца лишь на этих условиях.
Условия были тяжелы для Карла. Принятие их должно было поставить
его в весьма затруднительное положение перед своими сторонниками —
английскими роялистами и союзниками английских роялистов —
ирландскими католиками. Он должен был отказаться от епископальной
англиканской церкви, служившей всегда оплотом английского абсолютизма, и
принять пуританскую религию, с которой боролся его дед, его отец и все
сторонники Стюартов. Более того, принятие «Торжественной лиги и
ковенанта» означало согласие на определенное ограничение королевской
23* 355
власти, принятие политических требований шотландцев, обусловленных
договором 1643 г. о союзе их с Англией. Принимая условия этого договора,
Карл должен был также нарушить данное им ирландским католикам
торжественное обещание сохранить в Ирландии католицизм, что грозило
отказом ирландских католиков поддерживать дело Стюартов.
Карл не отвергал условий, выдвинутых шотландцами, но и не принимал
их. Не давая определенного ответа, он всячески затягивал переговоры,
стараясь оттянуть свое решение. В этой игре главное место занимала
Ирландия. Карл рассчитывал на скорый успех роялистов, собравшихся
под командованием Ормонда в Ирландии и готовивших в союзе с
ирландскими католиками вторжение в Англию. Ормонд предлагал Карлу
приехать в Ирландию, чтобы самому стать во главе роялистских сил. Ведя
переговоры с шотландцами, лицемерно заверяя их в сочувствии
пресвитерианству, Карл в то же время готовился выступить заодно с католиками.
В сентябре 1649 г. Карл выехал на остров Джерси, чтобы отсюда
направиться в Ирландию.
Однако ход событий в Ирландии обернулся весьма неблагоприятно
для замыслов роялистов, и расчеты Карла Стюарта на то, что он сможет
использовать Ирландию как базу для вторжения в Англию не
оправдались. Это было уже более или менее ясно в октябре — ноябре 1649 г. и
стало совершенно очевидным в начале 1650 г. Из затеянной Карлом
двойной игры ничего не вышло. Теперь уже не было сомнений в том, что если
он и может быть восстановлен на престоле, то лишь руками шотландцев.
У него не оставалось другого выхода, как пойти на уступки шотландским
ковенантерам и принять их условия.
Прерывавшиеся несколько раз на протяжении прошедшего года
переговоры с шотландцами вновь возобновились в марте 1650 г. в городе
Бреда, в Голландии, куда Карл Стюарт вернулся с острова Джерси,
где он тщетно ожидал возможности выехать в Ирландию и
присоединиться к собранным там роялистским силам. Разгром Кромвелем армии
Ормонда в Ирландии и успешный ход подавления ирландского
восстания лишал Карла какой-либо надежды вернуть себе трон руками своих
приверженцев в Ирландии.
Соглашение Карла * мая 165° г- КаРл подписал, наконец, условия
с шотландскими соглашения с шотландскими ковенантерами —
ковенантерами так называемое «Бредское соглашение». Оно под-
и авантюра Монтроза лежало окончательному утверждению после
уточнения некоторых второстепенных пунктов. По «Бредскому соглашению»
Карл обязывался, во-первых, принять Ковенант и дать согласие на
распространение пресвитерианства как обязательной государственной
религии на Англию и Ирландию, во-вторых, признать недействительным любой
мирный договор, заключенный им или его сторонниками с ирландцами,
в-третьих, признать законность всех шотландских парламентов,
действовавших с начала восстания в Шотландии, и согласиться с тем, что решение
всех гражданских дел в Шотландии будет осуществляться парламентом,
а церковных — Генеральной ассамблеей пресвитерианской церкви. В силу
заключенного соглашения он должен был отмежеваться от самых
ревностных своих сторонников — графа Ормонда, возглавлявшего роялистские
силы в Ирландии, и ненавидимого всеми шотландскими пресвитериа-
нами-ковенантерами, крайнего шотландского роялиста маркиза
Монтроза, которого еще в июле 1649 г. он сам назначил своим наместником
в Шотландии.
Согласие Карла на предложенные ему условия было столь же
неискренним и лицемерным, как и все, что он обещал и делал до этого. Он продолжал
ту же двойную игру, которую вел с шотландцами раньше. Только на этот
356
раз ставкой были не ирландские католики и английские роялисты в
Ирландии, а шотландские роялисты и Монтроз. Еще до того как было подписано
соглашение в Бреде, Карл Стюарт, ведя неоднократные переговоры
с уполномоченными шотландского парламента, за их спиной вел
переговоры с ярым врагом Аргайла и всех шотландских ковенантеров
Монтрозом.
Монтроз давно уже предлагал Карлу задуманный им
авантюристический план завоевания республиканской Англии с помощью армии
наемников, завербованных на деньги роялистов и некоторых иностранных
государств. Опорной базой такой экспедиции, по расчетам Монтроза,
должна была явиться Северная — горная часть Шотландии, где Монтроз
пользовался прежде влиянием среди вождей отсталых горных кланов.
Карл дал согласие Монтрозу на организацию им наемной армии для
самостоятельных действий в Шотландии. В случае успеха предприятия
Монтроза он рассчитывал, что может быть восстановлен на престоле без столь
нежелательного для него принятия каких-либо условий относительно
Ковенанта и других пунктов договора с шотландцами.
Следуя своей обычной лицемерной и двуличной политике, Карл
официально, ввиду своих переговоров с шотландским парламентом,
предлагал Монтрозу расформировать собираемую им для вторжения в
Шотландию армию, а тайно давал ему инструкции продолжать свои усилия
по организации такой армии и всячески поощрял его к немедленным
действиям.
Одновременно агенты Карла вели секретные переговоры с папой
Иннокентием X, добиваясь, чтобы он обратился ко всему католическому
миру с призывом помочь Карлу II Стюарту вернуть престол своего отца.
При этом папе давались самые широкие обещания относителт но будущего
положения католиков и католической церкви в Англии.
Политическая беспринципность и полная неразборчивость в средствах,
отличавшие Карла II, поражали даже видавших виды политических
деятелей того времени.
Вопреки лживым утверждениям Карла, Монтроз действовал по его
прямому поручению. В течение довольно длительного времени он готовил
на континенте свою экспедицию — собирал деньги, закупал оружие и
снаряжение, вербовал солдат. В марте 1650 г. Монтроз прибыл с
небольшим отрядом, состоявшим главным образом из немецких и датских
наемников, на Оркнейские острова (у северного побережья Шотландии). Еще
раньше Монтроз отправил сюда некоторое число солдат во главе с
офицерами-роялистами и необходимое снаряжение и припасы.
В начале апреля, переправившись со своим отрядом на северное
побережье Шотландии, Монтроз соединился здесь с несколькими
небольшими отрядами ожидавших его шотландских роялистов. Всего в
распоряжении Монтроза было теперь 40 всадников и около 1200 чел. пехоты,
состоявшей из иностранных наемников и плохо обученных военному делу
жителей Оркнейских островов и близлежащих горных районов Северной
Шотландии.
Развернув три знамени, на одном из которых была изображена
отрубленная голова Карла I и призыв к мести за его казнь, Монтроз прошел со
своим отрядом вдоль северо-восточного побережья Шотландии, через
графства Кейтнесс и Сатерленд, тщетно пытаясь поднять на борьбу за
роялистское дело кланы Северной Шотландии. 27 апреля 1650 г. он был
разбит у Карбисдейла в графстве Росс кавалерийским отрядом
подполковника Стрэчена. Это был передовой отряд шотландских
правительственных войск, высланных против Монтроза командующим шотландской
армией генералом Дэвидом Лесли. В отряде Стрэчена, опытного офицера,
357
одного из старых сподвижников Лесли, насчитывалось до 220 испытанных
в боях кавалеристов и некоторое количество хорошо вооруженной и
дисциплинированной пехоты — мушкетеров.
Отряд Монтроза, состоявший преимущественно из пехотинцев, к тому
же почти наполовину не обученных, имевший всего лишь несколько
десятков всадников, внезапно атакованный во время марша
превосходящими силами кавалерии Стрэчена, не выдержал стремительного натиска
конницы и был разбит. Многие сторонники Монтроза были убиты или
взяты в плен. Сам Монтроз бежал и некоторое время скрывался в горах,
пока голод не вынудил его искать более подходящего убежища. Он
укрылся в полузаброшенной хижине во владениях одного из своих старых
сподвижников — знатного шотландского землевладельца Маклеода. Здесь
он был случайно обнаружен и доставлен в замок хозяина земель.
Последний, успевший уже к тому времени перейти на сторону
правительства и занимавший должность помощника шерифа в своей
местности, не желая, повидимому, рисковать своим положением, выдал
Монтроза шотландскому правительству1. 21 мая 1650 г., по приговору
шотландского парламента, Монтроз был публично повешен как
государственный изменник на рыночной площади в Эдинбурге. Тело его было
затем снято с виселицы и четвертовано. Отделенную от туловища голову
Монтроза выставили на башне эдинбургского тюремного замка. Через
несколько дней были казнены и наиболее видные сторонники Монтроза,
непосредственно участвовавшие в его экспедиции или оказавшие ей
поддержку.
Так бесславно закончилась авантюра Монтроза. Двуличная политика
Карла привела к гибели его ревностнейшего приверженца. Но Карл
остался верен себе. Получив известие о взятии Монтроза в плен, он
поспешил отречься от него, сопроводив свое предательство новой
лицемерной ложью. Он написал шотландскому парламенту письмо, в котором
заверял, что ни в какой степени не причастен к экспедиции Монтроза.
В письме к лорду Лотиану, уполномоченному шотландского парламента,
Карл заявлял, что он запретил якобы Монтрозу идти в экспедицию и
поэтому не может сожалеть о поражении человека, «осмелившегося
действовать без его согласия и против его воли».
В начале нюня 1650 г. Карл отправился в Шотландию. Еще до того
как его корабль достиг ее берегов, он должен был окончательно
подтвердить достигнутое в Бреде соглашение с шотландскими ковенантерами.
Это было сделано во время стоянки у Гельголанда (так называемый
«Гельголандский договор» 11 июня 1650 г.). Здесь же он дал клятву
в верности Ковенанту. Но все это попрежнему не очень смущало Карла.
Он надеялся, что в Шотландии ему удастся собрать вокруг себя
роялистов и с их помощью добиться изменения условий договора с
ковенантерами. Но его расчеты не оправдались. Прибыв в Шотландию, он
оказался здесь скорее на положении почетного пленника, чем короля. Почти
всем сопровождавшим его английским роялистам было предложено
покинуть страну. С шотландскими роялистами поступили почти так же:
они были удалены от двора и изгнаны из армии. Руководители
шотландских роялистов — Ланарк (принявший после казни в Англии его брата
титул герцога Гамильтона) и Лодердейл были отстранены решением
шотландского парламента от всех государственных дел еще в марте 1650 г.
Карл оказался в полной зависимости от Аргайла и крайних пресвите-
риан-ковенантер ов.
1 Позднее Маклеод явился в Эдинбург и потребовал полагающуюся ему награду
за поимку государственного преступника. Он получил 20 000 шотландских фунтов.
358
Отношение английского В Англии давн0 Уже МРвми* следили за новым
правительства политическим курсом шотландского правитель-
it восстанию Шотландии ства. Попытки шотландцев спасти Карла I, про-
против республики возглашение его сына Карла Стюарта королем и
и к переговорам переговоры с ним об условиях вступления на
ковенантеров с Карлом г г j j
r r престол вызывали в Англии сильнейшее
беспокойство. Высказывались опасения относительно возможных последствий
такой позиции правящих кругов Шотландии.
В апреле 1649 г. Государственный совет поручил Кромвелю,
Генри Вену и некоторым другим своим членам специально рассмотреть
вопрос об отношении Шотландии к английской республике и Ирландии
и подготовить соответствующее обращение к шотландскому парламенту.
Вполне понятно, что в связи с готовившимся тогда походом в Ирландию
и развернувшейся в самой Англии острой классовой борьбой,
выступлениями диггеров и левеллеров, волнениями в стране и восстаниями в
армии правительство индепендентской республики не могло принимать
серьезных мер в отношении Шотландии. Оно стремилось насколько
возможно оттянуть решение шотландского вопроса, пока не будет
укреплено положение правительства внутри страны и не будет закончено
подавление Ирландии. Медленный ход переговоров шотландских ковенантеров
с Карлом Стюартом явно благоприятствовал такой позиции английского
правительства. Хотя предпринятые им попытки добиться разрыва
Шотландии с Карлом и не имели успеха, обнаружившиеся серьезные
разногласия между Карлом Стюартом и шотландцами позволяли рассчитывать
на возможность дальнейшей оттяжки решения шотландского вопроса.
Весной 1650 г., после возвращения Карла с острова Джерси в
Голландию, положение изменилось. Возобновление переговоров Карла
с шотландскими уполномоченными в Бреде, высадка Монтроза в
Шотландии снова поставили на очередь вопрос о роялистской опасности,
грозящей республике из Шотландии. После подписания «Бредского
соглашения» правительство республики стало рассматривать войну с
Шотландией как неизбежное и близкое дело.
К этому времени ирландское восстание было уже в основном
подавлено и окончательное покорение Ирландии не вызывало сомнений, хотя
и потребовало значительно больше времени, чем рассчитывал
Кромвель. Правительство английской буржуазной республики могло теперь
.непосредственно приступить к подготовке шотландской кампании.
Еще в январе 1650 г. парламент принял решение о возвращении
Кромвеля из Ирландии в Англию. Но ход событий в Ирландии,
героическая борьба ирландских партизан против английских завоевателей,
сопротивление ряда важнейших ирландских городов и крепостей
не позволили Кромвелю покинуть Ирландию. Он смог это сделать
лишь значительно позднее.
Вернувшись в Англию в конце мая 1650 г., Кром-
Подготовка и цели вель Сразу Же приступил к подготовке шотланд-
шотландской кампании « r J r J " "
Кромвеля скои кампании.
Поход Кромвеля в Шотландию нельзя
рассматривать лишь в связи с необходимостью для республики покончить
с роялистской опасностью. Стремление господствующих классов
Англии — буржуазии и ее союзника нового дворянства использовать
шотландское восстание для полного подчинения Шотландии английскому
господству, для захвата шотландских земель и обогащения за счет
шотландского народа играло в этом деле первостепенную роль. Шотландия
после Ирландии могла явиться новым важным объектом грабежа.
Национальные и религиозные 'противоречия между Англией и Шотландией,
359
давно разжигаемая господствующими классами Англии вражда к
шотландцам (как это делалось и по отношению к ирландцам), должны были
служить осуществлению грабительских целей английской буржуазии и
нового дворянства.
По решению парламента главнокомандующим армии,
предназначенной для вторжения в Шотландию, должен был стать Ферфакс, а его
помощником — Кромвель, так же как это было во время гражданской войны.
Но Ферфакс отказался принять это назначение и подал в отставку.
Вместо него
главнокомандующим был назначен
Кромвель, помощниками
главнокомандующего — генералы
Флитвуд и Ламберт.
26 июня 1650 г.
парламент одобрил декларацию
Государственного совета о
необходимости предпринять
вторжение в Шотландию.
В июле Кромвель
сосредоточил близ Бервика на
Твиде, у англо-шотландской
границы, 16-тысячную армию.
В ее состав входило 5,5 тыс.
кавалерии и 10,5 тыс. пехоты.
Кромвель обратился с
призывом к населению
Шотландии подчиниться
английской армии и изгнать из
Шотландии сторонников Кар-
генерал дэвид лесли, командующий ла Стюарта. Он лицемерно
шотландской армией заверял о своих намерениях
Гравюра Раеене ПОМОЧЬ ШОТЛанДСКОМу народу,
обещая свое
«покровительство и защиту».
После декларации английского Государственного совета о
необходимости вторжения в Шотландию шотландцы не оставались в бездействии
и собрали значительную армию. Ее возглавил опытный шотландский ,
генерал — Дэвид Лесли, старый боевой соратник Кромвеля по первой
гражданской войне, когда они оба сражались против короля.
Искусный и опытный военный руководитель, Лесли был опасным
противником. К тому же шотландская армия численностью значительно
превосходила английскую. В ней было около 26 тыс. человек (8 тыс.
конницы и 18 тыс. пехоты). Но шотландские войска были хуже вооружены и
уступали английским в качестве военной подготовки.
22 июля 1650 г. армия Кромвеля перешла реку
шотландс^оПампании Твид и ВТ0Р™ась в Шотландию. Здесь англи-
чан ожидали большие трудности: суровая
природа горной страны, отсутствие хороших путей сообщения, бедность
экономических ресурсов, разорение, причиненное предшествующей
войной,— все это затрудняло ведение Кромвелем военных действий.
Английская армия могла продвигаться здесь лишь вдоль морского
побережья, так как ее снабжение приходилось осуществлять морем, с помощью
английского флота. Господство англичан на море обеспечивало не только
подвоз армии провианта и боеприпасов, но и блокаду берегов
Шотландии.
360
Когда Кромвель вступил в Шотландию, он нашел здесь почти
безлюдные деревни, так как жители бежали в страхе перед
приближающимся неприятелем. В брошенных домах не было почти никакого
продовольствия. Солдатам часто приходилось голодать в ожидании подвоза
провианта морем.
В конце июля Кромвель подошел к Эдинбургу, но система укреплений,
предусмотрительно воздвигнутая Лесли вокруг города, и хорошо
организованная оборона не позволили ему взять город штурмом и он вынужден
был отступить к местечку Масселборо, преследуемый кавалерией Лесли.
Здесь английские войска перегруппировалисьиотразили атаки шотландцев.
В течение августа, после ряда мелких столкновений, Кромвель
безуспешно проделал вокруг Эдинбурга ряд охватывающих маршей,
имеющих целью вынудить противника дать сражение в невыгодных для него
условиях. Кромвель хотел решительным сражением закончить кампанию
еще до наступления зимы. Но Лесли не давал ему возможности
осуществить этот план. Проявив обычную для него выдержку, осторожность и
обнаружив большое тактическое искусство, Лесли умело избегал
решающего сражения. Отступая в глубь страны, он тревожил и изматывал
неприятеля мелкими стычками, стремясь ослабить его силы и отрезать
от баз снабжения. Солдаты Кромвеля, измученные бесконечными
переходами в гористой местности, истощенные вследствие частого недостатка
продовольствия и массовых заболеваний (особенно дизентерией), все
больше теряли боеспособность и массами выбывали из строя. Армия
Кромвеля таяла. В конце августа почти непрерывно тревожимый
неприятелем Кромвель отступил к Денбару — небольшому порту на берегу
залива Ферт-оф-Форт, удобному для стоянки кораблей, снабжающих
английскую армию. Здесь он рассчитывал дать отдых измученным
войскам, пополнить запасы провианта и амуниции с английских кораблей
и затребовать подкреплений из Англии, так как из его 16-тысячной армии
осталось едва ли более 11 тыс.
Армия Лесли, следовавшая за Кромвелем по
Битва при Денбаре пятам, 2 сентября заняла холмы, окружавшие
* Денбар и единственный горный проход, ведущий
в Бервик, отрезав таким образом армии Кромвеля дорогу в Англию.
Кромвель оказался в ловушке. Шотландская армия, занявшая господствующие
над Денбаром позиции и окружившая войска Кромвеля с суши, вдвое
превосходила последние численностью. В ней было не менее 22 тыс.
человек пехоты и конницы
Кромвель почувствовал грозную опасность, нависшую над его армией.
В письме к губернатору Ньюкасла Гезльригу, датированном 2 сентября
1650 г., Кромвель сообщал: «Мы находимся в очень трудном положении.
Враг блокировал нашу дорогу через Кокборнспатский проход. Чтобы
пройти через него, требуется почти чудо. Он [неприятель] так
расположился на холмах, что мы не знаем, как выйти отсюда без громадных
трудностей, а оставаясь здесь, мы ежедневно теряем наших людей, которые
вследствие болезней выбывают из строя в невообразимом количестве».
О том, чтобы отступать морем, как предлагали Кромвелю некоторые
его офицеры/ не могло быть и речи. Для этого не хватило бы кораблей.
События развертывались дальше следующим образом. Лесли,
увидевший, что армия Кромвеля прекратила марш к Бервику, решил, что
Кромвель приступил в Денбаре к погрузке пушек и людей на суда и таким
образом может ускользнуть из его рук. Изменив своей обычной тактике,
забыв осторожность и не проверив действительного положения вещей,
Лесли вечером 2 сентября отдал своим войскам приказ начать спуск
с холмов в долину с тем, чтобы утром напасть на неприятеля.
361
Новая позиция, занятая шотландцами, оказалась крайне неудачной.
Их главные силы были зажаты между холмами и крутыми берегами
протекавшей здесь речки и почти лишены были возможности маневрировать.
Невыгодность этой позиции сразу же оценил Кромвель, пристально
наблюдавший за движением шотландцев. Расположив под покровом ночи
наиболее выгодно свои войска, Кромвель готовился использовать
утром оплошность противника.
3 сентября, на рассвете, неожиданно для шотландцев, Кромвель
атаковал их силы. В то время как ложной атакой левого фланга было
отвлечено внимание шотландцев
от главного направления удара,
кавалерия Ламберта и Флитвуда
обрушилась * на их правый фланг.
Одновременно английская пехота
под командованием генерала Мон-
ка устремилась в центр
неприятельской позиции.
Хотя шотландцы встретили
атаку неподготовленными, им
все же удалось благодаря
большому численному превосходству
отбить первое нападение
англичан и создать угрозу для главных
атакующих сил Кромвеля. Но в
этот решающий момент Кромвель
пустил в дело резервы и сам,
став во главе своего испытанного
во многих сражениях
кавалерийского полка, вместе с
кавалеристами Ламберта сломил правое
крыло шотландцев и обратил их
., .^.w ~, лт, „.„^^ в бегство. При этом обнажился
ГЕНЕРАЛ ДЖОН ЛАМБЕРТ „ r r
прикрытый ранее с фланга центр
Портрет Р. Уокера *
противника, удерживаемый
главным образом его пехотой.
Стремительной атакой английской кавалерии центр шотландцев был смят и
разделил участь их правого фланга.
Зажатые между холмами и крутыми берегами горной речки, не имея
возможности маневрировать, шотландцы смешались в беспорядочную,
охваченную паникой и мечущуюся из стороны в сторону массу людей,
утративших всякий боевой порядок. Началось настоящее побоище.
Потери шотландцев были очень велики: 3 тыс. убитыми и 10 тыс.
пленными. Потери же англичан, по утверждению Кромвеля, составили
не более 20 человек. В руки Кромвеля попала почти вся артиллерия и
снаряжение шотландской армии.
Битва при Денбаре — одна из самых блестящих побед Кромвеля,
венец его славы как полководца. Bo-время заметив ошибку Лесли и
правильно оценив ее значение, умело использовав оплошность неприятеля,
он выиграл сражение в труднейших условиях, имея против себя двойное
превосходство сил. В битве при Денбаре Кромвель в полной мере проявил
свой военный талант и добился победы тогда, когда многим положение
казалось безнадежным.
Само собой разумеется, что тактическое искусство Кромвеля, его
выдающиеся способности как военного руководителя могли дать столь
поразительные результаты потому, что сочетались с высокой дисципли-
362
ной и высокой боевой выучкой, боевым опытом его солдат и офицеров,
приобретенными в период революционных войн.
Не только в Ирландии, но и в Шотландии Кромвель выступает как
беспощадный завоеватель и угнетатель других народов. Некоторое
представление об отношении Кромвеля к шотландцам дает страшная судьба
10 тыс. пленных, захваченных им в сражении при Денбаре. Почти все
пленные шотландцы были отправлены маршем в Англию, в Ньюкасл.
Не получая в пути никакого продовольствия, пленные голодали или
питались отбросами, случайно найденными в полях и огородах, и массами
гибли от голода и дизентерии. Те же, кто выжили, были отправлены за
океан, в Новую Англию, и работали там в качестве «белых рабов» у
английских колонистов.
После битвы при Денбаре, собрав остатки своих
Положение в Шотландии B0£Ck, Лесли отступил в Стерлинг и английская
после д н ар армия заняла Эдинбург. Шотландское
правительство вместе с Карлом Стюартом переехало на север, в Перт. Вся
восточная часть нижней — долинной Шотландии была захвачена
Кромвелем. К концу 1650 г. в его руках оказалась и западная часть нижней
Шотландии с городом Глазго.
Нои после этого положение в Шотландии оставалось очень
напряженным. Шотландцы еще занимали весь северо-запад и часть северо-востока
страны. Хотя положение правящей шотландской партии — «виггамо-
ров>> — крайних пресвитериан-ковенантеров, руководимых Аргайлом,
несколько пошатнулось в связи с военными поражениями шотландской
армии, они все же имели еще большинство в парламенте, в Генеральной
ассамблее пресвитерианской церкви и в правительственном комитете.
Фанатичное пресвитерианское духовенство приписывало военные
неудачи шотландцев неискреннему принятию КарломСтюартом принципов
Ковенанта. Карл должен был безоговорочно подчиниться всему, что
потребовали от него крайние ковенантеры. Он еще раз торжественной
клятвой обещал осуществить принципы Ковенанта в Шотландии и в
Англии и во всем подчиняться шотландскому парламенту. Более того, он
должен был униженно покаяться в собственных грехах и осудить
враждебное отношение своего отца и деда к пуританам, осудить мать за ее
приверженность к идолопоклонству, т. е. к католицизму. После этого —
1 января 1651 г. — Карл был торжественно коронован по древнему
шотландскому обычаю в Сконе (близ Перта); Аргайл возложил на его
голову шотландскую корону.
Опасность полного разгрома Кромвелем враждебных ему в Шотландии
«сил привела к сближению крайних шотландских
пресвитериан-ковенантеров с умеренными и с роялистами. Изданные ранее шотландским
парламентом законы против роялистов были отменены, и их лидеры —
Гамильтон (Ланарк) и Лодердейл снова стали играть большую роль в
определении политики шотландского правительства. Позиции роялистов в
Шотландии очень усилились.
Весной 1651 г. была сформирована новая шот-
Военные действия дандская армия. В нее вошло много роялистов,
Восстания и за'говоры в их Руках оказались теперь важнейшие команд-
роялистов в Англии ные посты. К этому времени Аргайл и его
сторонники утратили прежнее влияние в
правительстве и в парламенте. Большинство шотландского парламента шло теперь
за Гамильтоном и Лодердейлом. По предложению парламента Карл сам
возглавил армию. Лесли и Гамильтон стали его помощниками.
Позиция шотландской армии, стоявшей у Стерлинга, была весьма
прочной и выгодной. Шотландцы могли свободно получать необходимое
363
им продовольствие из плодородных равнин Северо-Восточной
Шотландии, в то время как английская армия попрежнему испытывала большие
трудности со снабжением, особенно чувствительные в условиях
суровой шотландской зимы. Военные действия почти прекратились. Очень
редко происходили лишь стычки небольших отрядов.
В начале февраля 1651 г. Кромвель попытался выбить шотландцев
из Стерлинга, но эта попытка не имела никакого успеха. Вскоре
серьезная болезнь Кромвеля (он простудился во время одной из поездок в
Эдинбург) приковала его к постели.
Трудности, испытываемые английской армией в Шотландии, сложную
политическую обстановку внутри страны решили использовать
английские роялисты. Еще в декабре 1650 г. вспыхнуло роялистское восстание
в Норфолке. Хотя оно оказалось изолированным и было быстро
подавлено, все же это был опасный симптом. Английские роялисты
действовали теперь вместе с пресвитерианами и ввиду усиления роялистов
Шотландии представляли все более серьезную опасность для республики.
Особенно угрожающим было положение в северных и северо-западных
графствах, расположенных в непосредственной близости к шотландской
границе. В марте 1651 г. был раскрыт большой роялистский заговор
в Ланкашире (на северо-западе Англии). Участники заговора готовили
восстание и рассчитывали на прямую военную помощь из Шотландии.
Аргайл обещал направить сюда 2 тыс. шотландских горцев и большое
количество лошадей. В июне был раскрыт и подавлен роялистский
заговор в Кардиганшире (Уэльс).
Правительство опасалось повторения событий второй гражданской
войны, когда английские роялисты соединились с шотландцами для
совместных военных действий в Англии. После раскрытия роялистского
заговора в Ланкашире были произведены массовые аресты
подозрительных лиц по всей Англии. Гаррисон был направлен с войсками в
северозападные графства для предупреждения возможных здесь новых
роялистских выступлений. Флитвуд получил приказ усилить охрану Лондона и
прилегающих к нему районов.
Большую роль в борьбе с роялистскими мятежами сыграла милиция
графств. Акт об организации в графствах милиции из местных жителей
был издан парламентом еще в июле 1650 г. Отряды милиции состояли
преимущественно из крестьян и ремесленников, офицерами в них были
по большей части местные мелкие дворяне. Впоследствии милиция
приняла активное участие в отражении вторгшейся в Англию
шотландской роялистской армии.
Убедившись в том, что Лесли попрежнему при-
Новый стратегический держивается оборонительной тактики и не на-
план Кромвеля r r „ п _
мерен покинуть свои выгодные позиции у
Стерлинга, чтобы сразиться с английской армией в открытом бою, Кромвель
задумал осуществить новый стратегический план. Опасаясь дальнейшего
затягивания шотландской кампании и перспективы провести в
Шотландии вторую суровую зиму, он решил ускорить ход событий. Новый
стратегический план Кромвеля заключался в том, чтобы обойти противника
с севера, отрезать его от баз снабжения и вынудить покинуть
неприступные позиции у Стерлинга. Это был смелый, но рискованный план, так
как, обходя противника с севера, Кромвель должен был открыть врагу
путь в Англию. Не могло быть сомнений в том, что противник
воспользуется этим путем. Кромвель шел на риск, рассчитывая добиться
решающего столкновения с шотландцами и ускорить развязку.
Во второй половине июля 1651 г., с помощью флота, главные силы
армии Кромвеля были переброшены на северный берег залива Ферт-оф-
364
Форт, в провинцию Файф. Ламберт, первым переправившийся с
несколькими тысячами солдат, разбил высланные против него шотландские
войска и обеспечил высадку остальных английских сил. В Файфе
сосредоточилась 14-тысячная английская армия, двинувшаяся под командованием
Кромвеля к Перту. 2 августа 1651 г., после недолгой осады, Перт пал, и
армия Кромвеля вышла в тыл шотландцам, продолжавшим стоять у
Стерлинга. Шотландцы оказались отрезанными от своих баз снабжения, так
как все пути в Северо-Восточную Шотландию были перерезаны.
У Лесли оставался открытым лишь путь на юг. Дать сражение в
Шотландии он не решался, тем более что численное превосходство было
теперь не на его стороне. Кромвель получил новые подкрепления. Остаться
на прежних позициях у Стерлинга было невозможно вследствие
прекращения подвоза провианта. Оставалось одно — воспользоваться открытой
дорогой на юг и осуществить вторжение в Англию, о котором давно уже
мечтали роялисты, преобладавшие теперь в шотландской армии.
В начале августа 1651 г. ^тысячная шотланд-
Вторжение ская^^адмия, с Карлом Стюартом во главе,"пере-
и шотландцев ^Англию шла английскую границу у Карлайла и
направилась через Ланкашир к границам Северного
Уэльса. Карл рассчитывал, что, вторгшись в Англию, он получит помощь
и поддержку широких слоев населения и прежде всего в Ланкашире
и Уэльсе. Но он жестоко просчитался. Английский народ сказал уже свое
решающее слово относительно монархии Стюартов в 1649 г. и не»
собирался снова надеть на себя ярмо свергнутой им королевской власти. Народ
не имел ни малейшей склонности поддержать претензию Карла Стюарта
на английскую корону, подкрепленную вторжением в Англию
шотландской армии. Более того, шотландское вторжение означало удар по
национальному чувству англичан и вызывало стремление к отпору даже у тех,
кто по тем или иным причинам был недоволен индепендентской
республикой. Народ думал о том, чтобы изгнать вторгшуюся чужеземную армию
из пределов страны.
При первых же известиях о вторжении Карла Стюарта и шотландцев
в Англию население северных и центральных графств стало массами
записываться в милицию. В Нортумберленде,'' Чешире, Стаффордшире
и других графствах милиция составила отряды в несколько тысяч
человек конных и пехотинцев, готовых по первому приказу выступить
навстречу врагу.
Вторая гражданская война, в которой шотландские роялисты
поддерживали английских роялистов, была хорошо памятна английскому
народу. Карл Стюарт и его шотландские приверженцы очень скоро смогли
убедиться, что народ нельзя поднять на борьбу за королевское дело.
Можно было рассчитывать лишь на роялистов и пресвитериан внутри
страны. Но к моменту вторжения Карла и шотландцев они были уже
настолько разгромлены и подавлены, что смогли открыто выступить лишь
в одном графстве — в Ланкашире и притом, как будет показано ниже,
без всякого успеха.
Получив сообщение о движении Карла и шотландцев к английской
границе, Кромвель оставил в Шотландии Монка с небольшим количеством
войск, а сам с основными силами направился в Нортумберленд и Йоркшир.
Кавалерия Ламберта и Гаррисона, пополненная за счет милиции
северных графств, была выслана вперед для организации преследования
противника.
В то время как население целого ряда графств записывалось в
милицию и готовилось принять активное участие в борьбе с роялистами и
шотландцами, все попытки Карла Стюарта пополнить свою армию за
365
счет местного населения потерпели крах. Даже в Ланкашире, который
долгое время был одним из наиболее значительных центров роялистской
контрреволюции, видному роялисту графу Дерби удалось набрать отряд
лишь в тысячу с лишним человек, обещал же он Карлу Стюарту
сформировать здесь целую армию в 7—8 тыс. человек. Но и отряд, набранный
Дерби, оказался мало боеспособным и 25 августа был разбит наголову
полковником Робертом Лильберном, в распоряжении которого было
очень небольшое количество войск,
Карл и шотландцы, не получив ожидаемого подкрепления из
Ланкашира, двигались на юг через Чешир и Шропшир, преследуемые уже по
пятам кавалерией Гаррисона и Ламберта, нападавшей на их фланги и
арьергард и стремившейся оттеснить их на запад, в долину Северна. Из
Йоркшира, через Дербишир и Стаффордшир, почти параллельно
шотландцам, двигалась на юг армия Кромвеля.
22 августа Карл достиг Вустера. Его армия, измученная длительными
переходами, не только не пополнилась новыми силами, но даже
значительно сократилась. В ней теперь насчитывалось не более 16 тыс.
человек.
24 августа Кромвель соединился с силами Гаррисона и Ламберта.
Теперь под его командованием находилось 30 тыс. человек. Силы его
теперь вдвое превосходили неприятельские, кроме того, он мог еще
рассчитывать на поддержку милиции, численность которой все возрастала
по мере продвижения шотландской роялистской армии в глубь страны.
Как ни велико было недовольство английского народа индепендентской
республикой, перед лицом нависшей роялистской опасности и
иностранного вторжения народные массы Англии вновь поднялись на борьбу,
следуя революционным традициям первой и второй гражданских
войн.
27 августа Кромвель подошел к Ивзему на Эвоне (юго-восточнее
Вустера) и преградил армии Карла путь на Лондон. Решив атаковать
роялистскую армию в Вустере с нескольких сторон, Кромвель разделил
свои силы на две части. Ламберт и Флитвуд с 11 тыс. человек перешли
на правый берег Северна, чтобы атаковать роялистов с юго-запада и
лишить их возможности уйти в Уэльс. Основная же часть армии Кромвеля
осталась на левом берегу, прикрывая дорогу на Лондон и готовя атаку
Вустера с востока и юго-востока.
3 сентября 1651 г., в годовщину битвы при Ден-
Битва при Вустере баре, произошло сражение при Вустере, решив-
сентя ря г. шее исход всей шотландской кампании. Атаку
против части шотландских сил, расположившихся на правом берегу
Северна, на подступах к Вустеру, начали полки Флитвуда. К ним вскоре
присоединился и Кромвель, переправившийся с частью своих войск
через Северн по быстро наведенному понтонному мосту. Шотландцы
упорно оборонялись, но, имея против себя значительно превосходившие
их силы, вынуждены были начать отход к Вустеру.
В то время как Кромвель и Флитвуд предприняли атаку против
шотландцев на правом берегу Северна, Карл бросил свои, расположенные
в Вустере войска против полков, оставленных Кромвелем на левом берегу
реки. Эти полки прикрывали дорогу на Лондон.
Маневр Карла имел вначале успех. Его силы стали теснить войска
Кромвеля, оставшиеся на левом берегу. Но Кромвель, переправившийся
снова через Северн, быстро исправил положение. Преследуя шотландцев,
полки Кромвеля ворвались в Вустер. Началось ожесточенное сражение
на улицах города. Артиллерия Кромвеля, стрелявшая вдоль улиц,
наносила шотландцам большой урон.
366
СХЕМА БИТВЫ ПРИ ВУСТЕРЕ 3 СЕНТЯБРЯ 1651 г.
Битва при Вустере длилась 3 часа. Шотландская армия была окружена
и почти совершенно уничтожена. Она потеряла убитыми 3 тыс. человек;
9 тыс. попало в плен. Почти все, кому удалось вырваться из города через
остававшиеся незанятыми Северные ворота, натыкались на милицию,
охранявшую дороги и мосты, и были либо убиты, либо взяты в плен.
В плен попали почти все руководители шотландской армии, виднейшие
шотландские и английские роялисты — Лесли, Мидлтон, Гамильтон
(вскоре умерший от раны), Лодердейл, граф Дерби, генерал Мэссей и др.
Карлу Стюарту едва удалось спастись бегством. Переодетый
крестьянином, он долго блуждал по Юго-Западной Англии, пока роялистам не
удалось организовать его побег на корабле во Францию.
Разгромив Карла Стюарта и поддерживавших его шотландцев,
Кромвель приказал вздернуть шотландскую корону на виселицу.
После битвы при Вустере покорение Шотландии
Покорение Шотландии стало лишь вопросом времени. Еще 14 августа
и потеря ею «■»* г* т~»
независимости войска Монка взяли Стерлинг. В конце августа
в его руки попали члены шотландского
правительства («Государственный комитет» Шотландии). В сентябре
капитулировали Абердин и Инвернесс на севере. До конца 1651 г. английская
армия захватила почти все города и крепости Шотландии. В феврале
1652 г. были заняты Оркнейские острова, в мае 1652 г. пала последняя
шотландскаяикрепость, и сопротивление шотландцев'было сломлено.
ТТокорение Шотландии закончилось. По всей стране были размещены
крупные~английскйё гарнизоны. В Лейте — близ Эдинбурга, в
Инвернессе — на севере, в Инверлохе — на западе и в других местах были
построены сильные укрепления. Английская оккупационная армия под
командованием генерала Монка насчитывала в Шотландии 12—14 тыс.
человек. Все это должно было обеспечить англичанам господство над
завоеванной страной.
367
Но шотландцы не мирились с английским господством. Уже в 1653 г.
подняли восстание против английского владычества горцы Верхней
Шотландии. Восстание было с большой жестокостью подавлено генералом
Монком в мае 1654 г. Для предотвращения новых восстаний проводились
такие террористические меры против шотландского населения, как система
клановой ответственности за любое враждебное англичанам выступление,
запрещение ношения оружия под страхом самых суровых наказаний
и др. Однако и после этого шотландцы поднимали восстания.
В^ 1654 г. Шотландия была присоединена к Англии и потеряла свою
независимость1. Шотландский парламент был уничтожен. Для
шотландских депутатов отвели 30 мест в английском парламенте. На Шотландию
было распространено английское право и введена английская система
судопроизводства. Были уничтожены все таможенные барьеры между
Шотландией и Англией, и Шотландия была включена в английскую
таможенную систему. На Шотландию были распространены все подати и
налоги, взимаемые в Англии.
Завоевание Шотландии, как и Ирландии, со-
Земельные провождалось разграблением земельного фонда,
конфискации хотя и не в столь огромных масштабах, как в Ир-
в Шотландии тт * хт ттт
и их последствия ландии. По акту об «Устроении Шотландии»
(the Settlement of Scotland), принятому
английским парламентом 3 февраля 1652 г., были^кон^^к.ованы^вемли у
шотландской аристократии и дворян-роялистов, участников вторжения в
Англию в l648-rJ_^m3#j^
восстания против респу(шйки исторжения в Англию в 1651 г. Часть
шотландских дворян-роялистов, участников вооруженной борьбы с
английской республикой, сохранила свои земли, уплатив, однако,
значительные штрафы и композиции.
Часть конфискованных у шотландской знати и дворянства земель
была роздана в виде пожалований генералам и офицерам кромвелев-
ской армии, что содействовало созданию в Англии новой земельной
аристократии, опоры растущей в Англии реакции. Другая часть
конфискованных земель поступила в продажу. Покупали эти земли главным
образом представители английской и шотландской буржуазии. Особенно много
земли приобрело богатое эдинбургское купечество.
Произведенные Кромвелем в Шотландии земельные конфискации
разорили значительную часть шотландского дворянства и особенно
старую шотландскую аристократию, нанесли сильный удар ее господству.
Конфискации разрушали традиционные поземельные отношения в
Шотландии.
В частности была подорвана еще сохранявшаяся в своеобразных
условиях Горной Шотландии клановая система, что сильно ослабило
политическое влияние старых шотландских аристократических семей,
опиравшихся на клановую организацию.
Вместе с тем создавались условия для экспроприации шотландского
крестьянства, так как конфискуемые у клановых вождей земли не были
их частной собственностью, а принадлежали клану, т. е. сельскому
крестьянскому населению. Новые владельцы земли не считались с правами
сельского населения. Оно было частично экспроприировано и либо
согнано с земли, либо превращено в арендаторов. Экспроприированная
часть шотландского крестьянства увеличила массу бедноты в
шотландской деревне и составила кадры свободной рабочей силы для развиваю-
1 Присоединение было оформлено ордонансом лорда-протектора об объединении
Англии и Шотландии 12 апреля 1654 г.
368
щеися шотландской промышленности, для растущей в промышленных
районах Шотландии капиталистической мануфактуры.
Хотя земельные конфискации в Шотландии и не привели к таким
крупным перемещениям земельной собственности, какие имели место в период
революции в Англии1, и особенно в Ирландии в результате завоевания
ее Кромвелем2, однако и для Шотландии они имели важное значение.
Ослабив старую феодальную знать, подорвав дворянское
землевладение и клановую систему, создав условия для частичной
экспроприации сельского крестьянского населения, земельные конфискации в
Шотландии содействовали разрушению традиционных поземельных
отношений,* разложению феодальных порядков и росту капиталистических
отношений. Но все же в Шотландии и после произведенных Кромвелем
земельных конфискаций дворянство и земельная аристократия еще в
очень значительной степени сохранили свои экономические позиции и
политическое влияние.
Утратив свою независимость и войдя в состав
Невозможность английского государства, Шотландия стала источ-
для буржуазной ником нового обогащения для растущей англий-
революцип решить „ ^ ^ ^ r J
национальный вопрос скои буржуазии и ее союзника — нового
дворянства. Шотландский народ погхал в зависимость от
господствующих классов Англии и испытывал не только тяжесть еще
сохранявшегося частично в Шотландии феодального и нового
капиталистического гцета, но и национальный гнет.
Буржуазная революция, по самому своему существу, будучи
революцией, заменяющей одцу форму эксплуатации другой формой
эксплуатации, ставящей у власти вместо одной группы эксплуататоров другую
группу'эксплуататоров, не в состоянии решить национальный вопрос.
Вмеёто освобождения мэлых наций ,она несет им национальный гнет и
порабощение. Это ясно видно на примере Ирландии и Шотландии,
потерявших в результате английской буржуазной революции свою
независимость.
1 См. главу двенадцатую.
2 См. главу четырнадцатую,
24 Английская революция, т. I
Глава двенадцатая
АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА И АГРАРНОЕ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО АНГЛИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В АНГЛИИ ДО РЕВОЛЮЦИИ И ЕГО ИЗМЕНЕНИЯ
В ХОДЕ И В РЕЗУЛЬТАТЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
XVII в., когда в Англии началась буржуазная революция,
страна была еще в основном аграрной. Более 3/4 ее населения
проживало в деревнях или поселениях сельского типа
(местечках) и занималось преимущественно сельским хозяйством.
Даже в 60-х годах XVII в. капитализированная рента с земли
и связанного с земледелием имущества (скота, построек,
сельскохозяйственного инвентаря и пр.) составляла, по вычислениям известного
английского экономиста и статистика того времени Уильяма Петти, более
4/5 всего национального богатства страны1. Несмотря на значительное уже
в то время в Англии развитие ремесленной промышленности и
распространение мануфактур, на рост внутренней и внешней торговли, доходы
от земледелия и скотоводства, от сельского хозяйства вообще все еще
значительно превышали доходы от торгово-промышленной деятельности2.
Феодальные производственные отношения, сохра-
Значение аграрного нявшиеся еще в это время в Англии, находились
вопроса в революции в явн(ш противоречии с характером
производительных сил, выросших в недрах феодального строя. Особенно
значительную силу феодальные отношения сохраняли в сельском хозяйстве
Англии, где феодальная форма землевладения продолжала тормозить
дальнейшее развитие хозяйства по капиталистическому пути, на который
Англия вступила еще в XVI в.
Таким образом, в поземельных отношениях, в аграрном строе, с
господствующими в нем феодальными формами землевладения,
мешавшими буржуазному развитию деревни, заключались наиболее острые
социальные противоречия предреволюционной Англии, и в силу этого
аграрный вопрос играл важнейшую роль как в подготовке революции,
так и в решении ее задач\Карактер и пути разрешения аграрного вопроса
определяли направление социально-экономического развития Англии и
в послереволюционную эпоху.
1 Вычисления Петти относятся к 1665 г. или ко времени, очень близкому к этой
дате. Конечно, они не могли быть достаточно точными, однако дают в общемпра-
вильное представление о соотношении между доходами страны от сельского хозяйства
и от торгово-промышленной деятельности.— Прим. ред.
2 «Еще в последнюю треть XVII столетия, — писал Маркс в примечании к
I тому «Капитала», ссылаясь на «Историю Англии» Маколея, —4/5 английского
народа занимались земледелием». К. М а р к с. Капитал, т. 1, стр. 721, прим. 190.
470
С конца XV и особенно с XVI в. в сельском хозяйстве Англии
происходили крупные изменения, открывавшие путь к быстрому
преобразованию его на капиталистической основе. Однако старые феодальные
формы землевладения, старый строй поземельных отношений вообще,
сохранявший еще большую силу, связывал буржуазное перерождение
деревни, тормозил замену феодального способа производства новым,
капиталистическим, что вызывало нарастание противоречий, разрешить
которые могла лишь революция.
Значительные изменения в английской деревне
Перемены в XVI в., открывавшие путь к торжеству в даль-
в аграрном строе « J ^ J
Англии в XVI в. неишем капиталистического способа
производства, выразились, во-первых, в массовых
огораживаниях общинных земель и обращении значительной части пахотной
земли в пастбища, в насильственном сгоне крестьян с их наделов, в
лишении их средств существования и в превращении в бродяг и нищих.
Проводившееся в массовом масштабе насильственное обезземеление крестьян —
«... помещичья „Чистка земель1* для капитализма»1,— являясь
основой всего процесса первоначального накопления капитала,
создавала условия, необходимые для развития капитализма в сельском
хозяйстве.
Изменения коснулись и значительнейшей части церковных земель —
монастырских имений. Монастырские земли, после упразднения и
ликвидации монастырей в 30-х годах XVI в., подверглись колоссальному
расхищению и перешли в руки новых землевладельцев; эти «...церковные имения
были в значительной своей части отданы в подарок хищным королевским
фаворитам или проданы за бесценок спекулянтам, фермерам и
горожанам...»2, что в значительной степени меняло характер землевладения,
делало его более буржуазным. Таким образом, была нарушена
неприкосновенность церковного землевладения. «Церковные имущества,— писая
Маркс,— составляли религиозную твердыню традиционных отношений
земельной собственности. С падением этой твердыни не могли устоять
и эти отношения»3. По наблюдениям М. Ковалевского, монастырские
земли впоследствии втрое быстрее переходили из рук в руки, чем земли
других феодальных собственников.
В XVI в. вообще очень возросла тяга к земельным приобретениям со
стороны богатого городского населения, на что жаловались рядовые
крестьяне, простые йомены. Так, например, в петиции Генриху VIII
крестьяне писали: «Не только разные джентльмены вашего королевства,
но и многие купцы, суконщики, золотых дел мастера, мясники, кожевники
и другие ремесленники и неразумные алчные люди захватывают
ежедневно больше ферм, чем они в состоянии использовать для ведения
зернового хозяйства, как это было в прошлые времена». Далее петиция
указывала, что богатства, приобретенные торговлей, направляются на скупку
ферм у «почтенных джентльменов», честных йоменов и бедного трудового
крестьянства.
Начавшееся падение ценности денег, вздорожание хлеба,
расширение торговых оборотов содействовали обогащению буржуазных
элементов, облегчая им приобретение земли. Приобретали земли и
разбогатевшие крестьяне — богатые йомены.
Перемена произошла в самом характере сельского хозяйства Англии
и в тех целях, которые ставил перед собой землевладелец. Огораживания
1 В. И. Ленин. Соч., т. 13, стр. 250.
2 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 72j.
3 Там же, стр. 727.
24* 371
общинных земель и пустошей, обращение пашни в пастбища и
насильственный сгон крестьян с наделов вызывали многочисленные крестьянские
восстания, охватывавшие целые графства. Но эта экспроприация
непосредственного сельскохозяйственного производителя — крестьянина
обусловливала развитие капитализма и в сельском хозяйстве —
развитие капиталистического земледелия и капиталистического скотоводства,
в частности овцеводства,—и в промышленности. Землевладельцы,
расширяя пастбища для овец, применяя труд сельскохозяйственных наемных
рабочих, становились поставщиками сырья для главной отрасли
английской промышленности того времени — шерстяной промышленности с ее
развивавшейся шерстяной мануфактурой, изделия которой шли не только
на национальный, но и на мировой рынок.
Перемена выразилась и в известном изменении характера феодальной
ренты, в появлении «улучшенных», а позднее и рыночных рент. Их
уровень определялся уже не прежними условиями феодальной
эксплуатации крестьянского хозяйства в рамках натурального хозяйства, а
условиями эксплуатации, связанными с ростом рыночных отношений, с
рыночными ценами на землю, зависевшими в свою очередь от развивающихся
в сельском хозяйстве Англии капиталистических отношений.
рост Первые зародыши капиталистических отношений
капиталистических в сельском хозяйстве Англии имели место еще
отношений до XVI в. В XVI в. для капиталистического раз-
в сельском хозяйстве вития сельского хозяйства Англии были созданы
решающие условия. Хозяйство на новых капиталистических основаниях
вели представители нового дворянства и буржуазии.
В первой половине XVII в. процесс развития капиталистических
отношений в сельском хозяйстве, хотя и сдерживаемый сохранившимся
феодальным строем поземельных отношений, продолжался. Первые Стюарты,
при всей их приверженности к феодальным устоям жизни, приступили
все же к значительным распродажам королевского земельного фонда,
в частности лесных территорий, так как постоянно нуждались в
денежных средствах, получение которых находилось в зависимости от
вступившего с ними в конфликт парламента. В 40-х и 50-х годах XVII в.,
в период буржуазной революции, процесс земельной мобилизации,
процесс перехода феодальных поместий, принадлежавших аристократии,
англиканской церкви и королю, в руки поднимающегося класса
буржуазии и близкого к ней по условиям своего существования нового
дворянства принимает необычайно большие размеры, впервые
встречающиеся в истории Англии.
п Распродажу старинных феодальных владений осу-
земельной ществляло само государство, власть в котором
собственности переходила к победившей буржуазии и ее союзни-
в эпоху буржуазной ку — новому дворянству. После победы, одер-
революции жанной парламентской армией при Нэзби в июне
1645 г., когда была разбита королевская армия, и после подавления
в 1645 г. движения клобменов правительство приступило к
распродаже первого большого конфискованного у противников буржуазной
революции земельного фонда — фонда епископских земель; 24 февраля
1646j\ был издан ордонанс о закрытии специального учреждения,
ведавшего феодальными службами, повинностями и платежами,
поступавшими с земель в пользу короля,— так называемой «Палаты по делам опеки»
(Court of wards and liveries), или палаты феодальных сборов. Все держания,
связанные с рыцарской службой и зависевшие от короля, обращались
теперь в свободные держания, т. е. превращались в частную,
буржуазную собственность.
372
Подобно другим буржуазным революциям, и английская революция,
нанося удар феодальной собственности на землю, являющейся основой
феодализма, должна была при разрешении земельного вопроса так
или иначе распределять отнятую у феодалов землю, дать
землевладению новые правовые основы. Уже первая, хотя и неудавшаяся
буржуазная революция в Германии XVI в. завершилась частичной
секуляризацией церковных, главным образом монастырских, земель в пользу
князей и отчасти городского патрициата. Победившая в Нидерландах
буржуазная революция лишь расшатала основы феодального господства,
но не уничтожила их совсем; в некоторых провинциях сохранилась
юрисдикция феодала, барщина и феодальные повинности. Хотя в
результате нидерландской буржуазной революции и была проведена
секуляризация земель католической церкви в пределах северных
провинций и конфискация земель у знати, сопротивлявшейся буржуазной
революции, земли эти перешли не к крестьянам, а к буржуазии,
использовавшей победу народных масс в борьбе с Испанией в своих классовых
интересах. V
Разрешить земельный вопрос на основе более демократических
принципов — раздробить земельную собственность на мелкие части
(парцелляция земли), ввести для покупателей земли рассрочку платежей,
облегчавшую переход земли к мелким собственникам крестьянского типа, отменить
феодальное и кодифицировать новое буржуазное гражданское право,
регулирующее земельные отношения,— впервые смогла лишь
французская буржуазная революция конца XVIII в. Однако и эта революция, как
и все другие буржуазные и буржуазно-демократические революции XIX
и XX вв., не разрешила аграрного вопроса. Лишь Великая Октябрьская
социалистическая революция в России в 1917 г., в корне
противоположная буржуазной революции, разрешила полностью в интересах широких
масс трудящихся не решенный буржуазными революциями земельный
вопрос. Она создала вместе с тем и новое социалистическое земельное
право, ничего общего не имеющее с буржуазным земельным правом,
лежащим в основе буржуазного аграрного законодательства.
Когда началась первая гражданская война, Дол-.
Секвестр земель ги^ парламент, испытывая нужду в денежных сред-
делинквентов ствах, стал на путь секвестра земельных
владений своих противников, получивших одиозное прозвище делинквентов^.
Секвестр земель и в прошлом был одним из источников государственного
дохода в Англии. Расшатанность предреволюционных бюджетов
Англии — установленный факт; они резко колебались из года в год.
Правительство Карла I, не брезгуя никакими средствами, стремилось заткнуть
образовавшиеся прорехи в доходной части бюджета и проводило продажу
королевских лесов, королевских маноров, взимало композиции,
корабельную подать и т. д.
Протоколы обеих палат парламента, относящиеся к началу 40-х годов
XVII в., свидетельствуют о том, что бурные события того времени
требовали множества непредвиденных расходов со стороны государства. Отъезд
короля вместе с чиновниками казначейства в Оксфорд и попытка создать там
новый правительственный центр впротивовес Лондону усугубили
финансовые трудности Долгого парламента. Крупные займы, к которым часто
прибегало парламентское правительство, усиливали его зависимость от
финансовых кругов лондонского Сити, что открывало путь для широкого
влияния последнего на всю политику, в частности и на аграрную политику
парламента.
В поисках средств для содержания армии и флота парламент не сразу
обратился к такому мероприятию, как секвестр владений своих про-
373
тивников. Вместе с тем секвестр не сделался единственным источником
пополнения денежных средств. Используя финансовый опыт
Соединенных провинций, Долгий парламент, по инициативе Джона Пима,
ввел в 1643 г. акциз и обложил этим новым видом налога как товары,
ввозимые в Англию из-за границы, так и многие предметы широкого
потребления, производимые внутри страны (перечень этих товаров с
течением времени все более возрастал). Парламент широко использовал
систему окладных (налагаемых на собственность и доход) сборов
(assessments). Комитеты, ведавшие этими сборами, стали также органами
секвестра.
Секвестр не сразу стал общим мероприятием, сначала его применяли
лишь к отдельным лицам и в отдельных местностях. Уже в постановлении
палаты общин от 5 сентября 1642 г. бремя расходов на ведение
парламентом гражданской войны с королем возлагалось на ее виновников —
делинквентов. За этим последовал принятый обеими палатами Долгого
парламента 27 марта 1643 г. ордонанс, содержавший в себе распоряжения
о секвестре владений архиепископов, епископов, деканов и капитулов,
всех вообще духовных и светских лиц, которые подняли оружие
против парламента и прямо или косвенно поддерживают короля. Если
первый круг делинквентов был строго определенным, то второй мог
расширяться в зависимости от разных причин; расплывчатая
формулировка ордонанса открывала для этого широкие возможности.
В графствах проведение ордонанса в жизнь
Аппарат поручалось комитетам, состоявшим из точно по-
для осуществления именованных лиц. Апелляционной инстанцией
земельныВхевТлаадений по жалобам на комитет графства был комитет
обеих палат, ведавший секвестром. Держатели
должны были платить свои ренты местным комитетам по секвестру.
Предложенное палатой общин уменьшение размера рент на 1/3 было
отклонено лордами, и дело ограничилось неопределенным обещанием в
ордонансе облегчить ренты для держателей в зависимости от ряда
обстоятельств. Впоследствии, 22 октября 1643 г., для комитетов секвестра
в графствах была составлена инструкция, которая допускала скидку
с рыночных рент (rack-rents) там, где земли были сданы на основе
их настоящей оцепки, но размер скидки не мог быть выше V4
«улучшенной» ренты. Надо отметить, что в 40-х годах XVII в. происходило
снижение арендной платы за землю, достигавшее в некоторых графствах
50% и даже выше, что было вызвано гражданской войной и ее
последствиями.
За первым основным ордонансом о секвестре владений делинквентов
последовали дополнительные ордонансы (от 18 августа 1643 г., от 25 мая
1644 г.), разъяснявшие и уточнявшие первый.
Когда весной 1648 г. вспыхнула вторая граж-
Новые секвестры данская война, Долгий парламент применил
секвестр к владениям тех дворян, которые
приняли в ней участие. Ордонанс 13 июня 1648 г. прежде всего установил,
чьи владения подлежали новому секвестру. К этим владениям были
отнесены земли тех, кто поднял оружие против парламента, кто добровольно
и умышленно советом или силой помогал врагу, содействовал деньгами,
лошадьми, оружием, амуницией или иным способом войскам,
принимавшим участие в роялистском восстании.
Для осуществления секвестра были назначены 10 комиссаров,
облеченных полномочиями продавать, получать и распоряжаться всем
движимым имуществом, замками, долговыми обязательствами, рентами;
они могли сдавать в аренду, оценивать, увеличивать, насколько воз-
374
можно, доходы 6 земель и держаний делинквентов, вступать в
соглашения с заинтересованными лицами относительно скота, сена, зерна или
других видов продовольствия и фуража, относительно земледельческих
орудий и домов, принадлежавших делинквентам, допрашивать под присягой
тех, кто мог открыть таких делинквентов или их владения или то, что
находится у них в долгах или было им вверено. Комиссары получали
право передавать владения делинквентов таким лицам, которых они
признавали способными наилучшим образом вести хозяйство. Собранные деньги
должны были передаваться военным казначеям в Голдсмит-холле в
Лондоне для содержания армии. К ордонансу была присоединена особая
инструкция комиссарам секвестра, предусматривавшая оценку
имущества делинквентов, его опись и продажу живого и мертвого инвентаря.
У делинквентов сохранялось право преимущественной покупки в
течение 10 дней, после чего имущество продавалось в первую очередь тем,
кто был намерен взять в аренду земли делинквентов. В остальном
полагалось руководствоваться смыслом первого ордонанса о секвестре (1643 г.).
Все военные чины, полковники, майоры, капитаны, а также
гражданские власти в графствах, шерифы, констэбли и все другие лица вплоть
до солдат обязывались помогать осуществлению этого ордонанса.
Участие военных сил в реализации ордонанса указывает на своеобразие
сложившейся политической обстановки в Англии во время и после
второй гражданской войны.
Когда секвестр земельных владений делинквен-
Использование тов был проведен, оказалось, что рационально
секвестрованных г ' „ \ г
владений использовать секвестрованный фонд очень трудно.
Трудности начинались как раз тогда, когда
заканчивался секвестр; они начинались, можно сказать, на другой же день
после секвестра. Понадобилось специальное ведомство секвестра с
большим штатом служащих. Деньги, поступавшие с секвестрованных
владений, туго переходили в центральную кассу, в казначейство Голдсмит-
холла; при отсутствии строгой отчетности они застревали на местах.
Постоянно испытывая недостаток в финансах, палата общин выдвинула
план распродажи владений делинквентов, но встретила серьезное
противодействие со стороны палаты лордов. В июле 1644 г., после битвы
при Марстон-Муре, в связи с вопросом об оплате шотландской армии,
палата общин постановила составить перечень пригодных для продажи
владений, с проектом их оценки. Деньги нужны были и для оплаты
парламентской армии. Всего требовалось 45 тыс. ф. ст.
Проект продажи секвестрованных владений на-
Наложение композиций шел ГОрЯЧуЮ поддержку у купечества Лондона,
на делинквентов г j ^ r j j j ^ >
л рассчитывавшего вложить свои деньги в землю
и тем гарантировать себя от тяжелых последствий упадка торговли и
обеспечить себе политическое влияние. Но палата лордов отклонила
проект нижней палаты, и получение необходимых средств пошло путем
наложения композиций (штрафов) на делинквентов. Для решения
вопросов, связанных с наложением композиции, и для определения их
размеров в каждом отдельном случае был образован специальный комитет,
заседавший в Голдсмит-холле1. Ювелиры (goldsmiths), золотых дел мастера
были в Англии, как это уже указывалось выше, предшественниками
банкиров: им отдавали деньги и слитки золота и серебра на хранение, они
организовали размен денег, учет долговых обязательств и выдачу денежных
ссуд. Расписки в получении денег, так называемые goldsmiths notes,
пользовались большим доверием, чем монеты. Голдсмит-холл, т. е.
1 См. главу шестую.
375
центр организации банкиров, стал местом заседаний комитета,
ведавшего композициями делинквентов. Нужна ли лучшая иллюстрация тех
связей, какие были у Долгого парламента с финансовыми кругами
Лондона?
Если наложенная на делинквента композиция выплачивалась,
делинквент получал амнистию, и ему возвращалось его имущество. Протоколы
палаты общин в июле 1644 г. впервые отметили начавшуюся практику
соглашений. Основную массу делинквентов, заключавших соглашения об
уплате композиций, составляли сквайры, джентльмены, рыцари;
остальные категории — высшая аристократия, купцы, богатые ремесленники —
составляли меньшинство. Вопрос о предоставлении делинквентам
амнистии за уплату ими композиций занимал видное место и в переговорах
Долгого парламента с королем. Он был одним из пунктов Оксфордских
предложений, где были сформулированы условия мира с королем1.
Секвестр снимался с владений делинквентов, если ими
выплачивалась половина назначенной композиции, а относительно второй
половины давалась соответствующая гарантия. Уплата второй половины
проходила с большими трудностями. Возвращавшийся на свое место
джентльмен или сквайр, временно оторванный от своего поместья ходом
гражданской войны, не будучи в состоянии сразу поднять доходность
хозяйства, стремился исхлопотать у местного комитета различные льготы
по выплате композиции. Уплата композиций нередко была связана с
продажей части земель для получения необходимой суммы денег.
Сохранение старых, традиционных правовых норм облегчало
делинквенту борьбу за уменьшение суммы композиции. Но нередки были случаи,
когда бывший делинквент действовал не путем юридической защиты
своих интересов, а активно выступал против органов правительства,
стремясь возбудить народ к выступлению против власти парламента.
Широко применявшаяся практика композиций нашла себе
законодательное оформление в ордонансе 8 февраля 1647 г., определявшем состав
и права «Комитета по композициям».
Особый указ касался наложения нового сек-
Продажа делинквентами вестра на владения делинквента, оказавшегося
земель г т*
в частном порядке неисправным плательщиком композиции. И в этом
случае не допускалась продажа владения
делинквента. Против принудительной продажи выступала палата
лордов. Однако продажи все же имели место, но не через органы
государственной власти, а по частной инициативе самих делинквентов, которым
нужны были деньги для уплаты композиций. Определить количество этих
продаж крайне трудно, так как они не регистрировались никаким
учреждением. В документах «Комитета по композициям» нашла отражение
лишь часть этих сделок. Изучая эти документы, можно прийти к выводу,
что продавались преимущественно земельные владения средней величины,
причем они нередко дробились; покупателями являлись представители
буржуазии, в частности лондонской, а продавцами — феодалы.
Современники обратили внимание на это явление. Так, например, Уокер в
своей «Истории индепендентства» говорил о «вытряхивании» местными
комитетами благомыслящих людей из их фригольдов и об образовании
«новоиспеченных джентльменов».
Итак, практика композиций из временной меры обратилась в
постоянную и служила восполнением той пустоты в бюджете, которая
образовалась из-за отсутствия общего указа о распродаже секвестрованных
владений. Композиции вызывали земельную мобилизацию, протекавшую
1 См. главу шестую.
376
в порядке частноправовых сделок, оказавшихся настолько прочными, что
их не тронула реставрация.
Весь строй англиканской церкви, служившей
Лишение епископов орудием абсолютизма Стюартов, подвергался рез-
светской власти ^ ко]ц Критике задолго до начала революции. В пер-
И Сдухов?ыхЛлилНИИ вые месяцы деятельности Долгого парламента
критика эта усилилась. Палата общин приступила
к обсуждению билля об уничтожении епископата и отмене всех связанных
с ним учреждений; в связи с этим был поднят и вопрос о секуляризации
и использовании земель епископов, деканов и капитулов, о замене
церковных судов светскими, о новом управлении церковью и другие вопросы,
связанные с требованиями углубления церковной реформации, которая имела ,
в Англии незаконченный характер. Решение этой задачи находилось в
зависимости от исхода борьбы с абсолютизмом.
Билль о лишении епископов светской власти и об исключении их из
состава верхней палаты, на который король дал в феврале 1642 г. свое
согласие с целью выиграть время и несколько отсрочить неминуемый
разрыв с парламентом, был дополнен уже в период гражданской войны
ордонансом 27 марта 1643 г. о секвестре владений 14 епископов, имена
которых были перечислены; секвестр простирался и на владения других
высших духовных лиц, если они принимали участие в войне с
парламентом или оказывали помощь его врагам. В то же время приходское
духовенство на местах, ставшее на сторону короля, заменялось
духовенством, поддерживавшим парламент. Если светскому делинквенту
принадлежал доход от церковной десятины, размер взимавшихся с него
композиций уменьшался на сумму, равную доходу от десятины,
возвращавшейся обратно приходу.
Когда закончилась гражданская война и надо
Ордонансы было
изыскать средства для оплаты союзной
о епископских землях « г /лл г
шотландской армии в сумме 400 тыс. ф. ст.,
епископские земли должны были стать гарантией уплаты лондонскому
Сити 200 тыс. ф. ст., взятых у него для этой цели взаймы. 9 октября 1646 г.
был издан ордонанс об уничтожении архиепископств и епископств
в Англии и Уэльсе и передаче их земель особым опекунам-распорядителям
для удовлетворения нужд государства, а 13 октября того же года
последовал ордонанс об обеспечении этими землями лиц, ссудивших государству
упомянутые выше 200 тыс. ф. ст. Важнейший из этой серии
законодательных актов—ордонанс о продаже епископских земель от 17 ноября 1646 г.
был принят после длительных прений, развернувшихся в обеих палатах
парламента и перенесенных в особую конференцию палат. Споры
вызывал не самый акт продажи епископских земель, а условия продажи,
в особенности оценка предназначаемых к продаже земель; продажная
стоимость была, наконец, определена, исходя из суммы десятилетнего
дохода с земли.
Ордонанс 17 ноября сопровождался четырьмя инструкциями: одна
устанавливала порядок контроля за получаемыми средствами, другая
определяла круг деятельности особых уполномоченных по продаже
епископских земель (contractors of the sale), третья касалась полномочий
переписчиков епископских земель (переписчики облекались не только
фискальной, но и судебно-административной властью), четвертая была
посвящена деятельности регистратора всей этой сложной и
централизованной земельно-финансовой операции; в его архив должны были
поступать все документы, относившиеся к описи и продаже епископских
владений. Наконец, ордонанс вводил должность опекунов и казначеев,
которым вверялось осуществление всех этих мероприятий.
377
Ордонанс 17 ноября был направлен прежде всего на удовлетворение
капиталистов Сити, вверивших свои деньги Долгому парламенту, и на
обеспечение различными юридическими гарантиями новых владельцев
земли; в гораздо меньшей степени он обеспечивал расширение круга
покупателей, не давая в сущности никаких льгот мелким держателям
епископских земель при желании их приобрести свои держания в собственность.
Содержание ордонанса легко убеждает в том, что финансовая нужда
Долгого парламента, побудившая его искать займа у лондонских
купцов и финансистов, предопределила характер этого займа. Ордонанс
в большой степени содействовал переходу значительного земельного
фонда в руки буржуазии. Влиятельные члены лондонского муниципалитета,
лорд-мэр и олдермены стали главными заправилами нового земельно-
финансового ведомства, созданного ордонансом. Расписки, полученные
заимодавцем от государства и обеспеченные епископской землей, сами по
себе представляли уже гарантированное право на приобретение этой земли.
О том, как шла распродажа епископских земель,
Распродажа дает представление нижеследующая таблица:
епископских земель r J
Годы
1647
1648
1649
1650
1651
1652
1653
1654
1655
1656
1657
1658
1659 j
Всего
Число
i продаж
60
216
183
'87
56
54
19
18
12
4
7
10
1
727
Вырученная
сумма в ф. ст.
77 046
208 925
177 330
95 000
36 413
35 397
10 538
9 463
3 853
439
6 065
2111
15
662 595
Средняя цена
одной продажи
1284
967
969
1092
650
655
554
525
321
109
866
211
15
Число продаж
в процентах
8,25
29,71
25,17
11,96
7,70
7,42
2,66
2,47
1,65
0,55
0,96
1,37
0,13
100,00
Из таблицы видно, что главное количество (75,09%) продаж епископской
земли и наибольшие поступления средств от этих продаж приходятся на
первые четыре года (1647—1650). Ничтожно мало количество продаж в
последние четыре года революции— 3,01%.
Ордонанс 17 ноября 1646 г. выделял непосредственных держателей
епископской земли, предоставляя им право преимущественной покупки
в течение 30 дней после составления описи владения, но для рядового —
мелкого и среднего — держателя эта льгота носила чисто формальный
характер. Средняя продажная цена епископской земли была очень
высокой и выражалась, как показывает таблица, не в одной сотне фунтов
стерлингов, так что практически мелкие и средние держатели не могли стать
собственниками обрабатываемой ими епископской земли. Распродажа
епископского земельного фонда сопровождалась проверкой прав
держателей на землю; отказ со стороны держателя подвергнуть свои права
проверке грозил ему арестом. С другой стороны, ордонанс 9 октября 1646 г.
гарантировал сохранение лишь таких аренд, которые не превышали
срока трех человеческих жизней или одной жизни и 21 года сверх нее.
378
Кроме епископских, в Англии был еще другой
^Л??^^ат.«™1^Л« разряд церковных земель: это были земли дека-
деканов и капитулов r r r ^ ^ ^
нов и капитулов. Вопрос об их продаже стал
усиленно дебатироваться в 1647 г. в связи с необходимостью
выплатить жалованье революционной армии, победившей короля и ставшей
уже крупной политической силой. Но пресвитерианское
большинство парламента стремилось удержать деканские и капитульские
земли в своем распоряжении, чтобы использовать их для уплаты
жалованья пресвитерианскому духовенству, главнейшей опоре
пресвитерианской партии на местах. Только после падения
пресвитерианского господства в парламенте, после казни короля и установления
республики был принят акт о продаже деканских и капитульских земель
(30 апреля 1649 г.). Он напоминал соответствующий ордонанс о
продаже епископских земель. Правопреемниками деканов и капитулов
являлись специально назначенные опекуны, которым принадлежало право
продажи этих земель. Продажа допускалась по цене не ниже суммы
дохода за 12 лет; первая половина платежа должна была производиться
не позднее 8 недель со дня заключения запродажной записи.
Таким образом, и эти, отнятые у англиканской церкви земли были
недоступны мелким держателям — крестьянам. Покупатели деканских
и капитульских земель получали все права и привилегии прежних
владельцев, наследовали порядки и обычаи вплоть до судебных прав,
вытекавших из манориального строя, как это было и на епископских землях. Акт
уполномочивал опекунов на аннулирование аренд в двух случаях: 1) если
они были заключены после 1 декабря 1641 г., 2) если они были заключены
на срок свыше трех жизней или одной жизни и 21 года сверх нее. В свою
очередь опекуны могли сдавать землю на короткие сроки (из года в год)
за наиболее выгодную ренту. Переписчик деканских и капитульских
земель был обязан выяснить, какова обычная и «улучшенная» рента,
кто действительный держатель земли. Деканские и капитульские земли
оценивались в сентябре 1650 г. в докладе, представленном
парламенту, в 1060 тыс. ф. ст.
Последующие акты — 23 июня, 25 июня и 31 июля
Покупатели деканских ^649 г.— расширяли круг лиц, имевших право
и капитульских земель r r ^
J на льготных условиях приобретать земли
деканов и капитулов. Но этими лицами были прежде Bcefo капиталисты —
лондонские компании, ссудившие правительству 100 тыс. ф. ст., лица,
внесшие авансы под земли ирландских повстанцев, поставщики
лошадей для отрядов, охранявших лондонское Сити, и др. В числе этих лиц
упоминались также офицеры и солдаты армии, имевшие долговые
претензии к государству за свою службу, оформленные в виде так называемых
«обязательств» (debentures), выданных им правительством.
Анализ покупок деканских и капитульских земель показывает, что
покупателями этих земель были дворяне, лондонская и провинциальная
буржуазия, офицеры армии. В это время уже практиковалась в широких
размерах скупка солдатских и офицерских «обязательств» богатыми
людьми по дешевой цене через особых агентов с уплатой 5—6 шилл. за фунт,
так что цена земли для этих покупателей оказывалась не только ниже
10—12-летнего дохода с нее, но опускалась до 2—3-летнего дохода.
Никаких условий, обеспечивающих переход церковной земли в руки
широких масс населения, в руки крестьянства, не было создано и в период
республики; не было предоставлено достаточной рассрочки платежа за
землю, большие земельные угодья не были раздроблены на мелкие участки,
не были установлены доступные малоимущему покупателю
продажные цены, ничего не было сделано для привлечения к покупке земель
379
рядового сельского населения. Единственной льготой, предоставленной ему,,
являлось право на преимущественную покупку земли со стороны
непосредственного держателя в течение 30 дней со времени получения описи
владения. Но и эта льгота на деле не могла быть реализована, так как 30 дней
были слишком коротким сроком для того, чтобы рядовой крестьянин или
сельский ремесленник мог мобилизовать необходимые для покупки земли
денежные средства, к тому же при очень высокой цене на продаваемую*
землю. Мелкими покупками считались те, сумма которых не превышала
100 ф. ст. Чем были эти 100 ф. ст. в английской деревне в середине XVII в.,
можно судить по тому факту, что годовая плата работника колебалась от
4 до 4 а/2 ф. ст.
АГРАРНЫЙ ВОПРОС И АГРАРНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
ПРИ РЕСПУБЛИКЕ
Изыскание Военные экспедиции, предпринятые правитель-
новых источников ством английской республики в Ирландию, а за-
доходов тем в Шотландию, война с Португалией и Соеди-
при республике ненными провинциями требовали больших
денежных средств. Трудности усугублялись тем, что в разных местах Англии
вспыхивали движения против правительства индепендентской республики
как со стороны народных масс — выступления диггеров, левеллеров,
так и со стороны защитников старого, феодально-абсолютистского-
строя.
Приходилось зорко наблюдать за собраниями в графствах, за
сношениями подозрительных лиц с врагами буржуазной республики внутри
страны и за границей. Напряженная внешняя обстановка и внутренняя
борьба требовали новых источников дохода и определяли направление
в расходовании средств, поступавших от секвестрованных имущества
делинквентов.
Извлечение денежных доходов из этих имуществ могло идти тремя
путями: 1) взиманием композиций, 2) организацией хозяйственного-
управления секвестрованным фондом, 3) распродажей земель
делинквентов. Все было испробовано и нашло свое отражение в аграрном
законодательстве начала 50-х годов. Композициям и организации лучшего
управления секвестрованными владениями делинквентов были посвящены
акты 9 апреля 1649 г. и 25 января 1650 г. Замедление в уплате
композиций, особенно второй половины штрафа, приводило к более суровым
карательным мерам в отношении неисправных
плательщиков-делинквентов; эти меры сводились к повторному секвестру владения и изгнанию
делинквента из его поместья. Для извлечения наибольших доходов из
секвестрованного владения рекомендовались арендные договоры на землю
на срок не свыше 3 лет, согласно первому из указанных актов, и не свыше
7 лет, согласно второму из них.
Акт 25 января 1650 г. давал комиссарам право обследовать различные
виды рент, выплат, договоров, обеспечений, связанных с землей, и
санкционировать их, если окажется, что они имеют законное основание. В
тоже время республиканское правительство оставило неприкосновенными
все феодальные порядки в маноре, поскольку они относились к
держателям-крестьянам. Манориальный суд, система копигольда как
держания, основанного на обычаях манора, взыскание разного рода
феодальных платежей за находившиеся у крестьянских держателей-копигольдеров
земли, права лорда манора на пустоши и многие другие феодальные
права и обычаи сохранились в неприкосновенности.
380
Сохранение манориального строя находилось в резком противоречии
с требованиями широких народных масс. В дневнике Уайтлока,
внимательно наблюдавшего за всем, что тогда происходило в Англии, можно
найти датированную 5 июня 1650 г. краткую, но интересную запись:
«Приказ об общем воспрещении солдатам вмешательства в дела титула
или держания земли». Вмешательство солдат, происходившее в
период диггерского движения и движения левеллеров, влияние которых
было столь значительным в армии, было направлено главным образом
против лендлордов. В памфлетах идеолога диггеров Уинстенли власть
лорда-манора со всеми ее проявлениями расценивалась как сохранившееся
наследие нормандского ига.
Крайняя нужда в средствах побудила правитель-
Продажа ств0 индепендентской республики пойти на ту
секвестрованных r J J
земель делинквентов меРУ> на которую не пошли пресвитериане,
стоявшие ранее у власти,— на продажу значительного
числа секвестрованных владений роялистской аристократии,
дворянства и других представителей роялистского лагеря. В марте 1650 г.
«Ирландский комитет», крайне нуждавшийся в средствах для ведения
войны в Ирландии, высказался за необходимость продажи земель
делинквентов. Этот вопрос обсуждался на совместных заседаниях «Ирландского
комитета» и комитета в Голдсмит-холле, а также на совместных
заседаниях последнего с Государственным советом. В апреле вопрос о продаже
секвестрованных земель начала обсуждать и палата общин. В середине
1650 г. по этому вопросу высказался и новый орган, заинтересованный
в скорейшей продаже владений делинквентов, — «Комитет армии».
Протоколы палаты общин сохранили отчеты о длительных дебатах по вопросу
о том, чьи земли подлежат включению в акт о продаже, кому
предоставить право преимущественной покупки, как обеспечить ипотеки, какую
сумму гарантировать этими продажами и т. д.
Акт о продаже составлялся чисто эмпирически: при его обсуждении
переходили от одного намеченного к продаже земельного участка к
другому. Обсуждение затянулось на 15 месяцев. В конце концов акт, принятый
в палате общин 17 июля 1651 г., никакого общего принципа о праве
республики продавать секвестрованные земли сторонников короля не
устанавливал. В акте шла речь лишь о продаже имений 74 поименованных
в нем лиц, но он был важен как прецедент. За первым актом последовали
второй — 4 августа 1652 г. и третий —ч18 ноября 1652 г.; последний был
наиболее обширным: он включал 678 фамилий, тогда как первый только
74, а второй всего лишь 29 фамилий. Подавляющее большинство
делинквентов, социальный статус которых охарактеризован в этих актах,
принадлежало к аристократии и дворянству. Акты устанавливали
необходимость описи и оценки продаваемой земли, а также проверки прав
держателей.
Переписчики имели' право вызывать к себе держателей и других
лиц, заинтересованных во владении зехмлей, для дачи показаний о
владении землей, о своих правах, титулах или интересах и для допроса под
присягой при выяснении споров, границ, титулов, рент, надбавок и цен,
а также юрисдикции того или иного владельца. В двух последних актах
1652 г. отсутствовал пункт о предоставлении преимущественного права
покупки непосредственному держателю в течение 30 дней. Он был
отклонен парламентским большинством. Покупатель получал землю, свободную
от всяких обязательств, исков и споров, но в то же время он обладал всеми
правами, какими пользовался прежний землевладелец. Иначе говоря,
сохранялись все феодальные права владельцев маноров по отношению
к крестьянским держателям.
381
Кто же приобретал эти земли? На этот вопрос может дать ответ опись
архивных документов «Комитета по композициям». Данные о продаже
располагаются по годам в такой последовательности:
Количество продаж .
В процентах ....
1649
29
4,64
1650
7
1,12
1651
17
2,72
Годы
1652
158
25,28
1653
276
44,16
1654
121
19,36
1655
17
2,72
Всего
625
100
Главная масса сделок по продаже секвестрованной земли падает на
1652, 1653 и 1654 гг., т. е. на ближайшие три года действия актов о
продаже делинквентских земель, о которых говорилось выше; на эти три
года приходится 88,8% всех продаж. С этим вполне совпадает и другое
наблюдение над документами: продавцами земли в громадном количестве
случаев выступают не собственники земли, а опекуны, т. е. продажи
носили не добровольный характер, а совершались по распоряжению
государственной власти. Географическое расположение продаваемых земель
тоже характерно. Четыре северных графства — Нортумберленд, Дерам,
Ланкашир и Йоркшир — дали за весь период 262 продажи, или 41,92%
общего их количества, на всю Северную и Западную Англию вместе падает
483 продажи, или 77,28% общего их количества. Это были районы страны,
являвшиеся оплотом короля и наименее захваченные тогда торгово-
промышленным развитием.
Что касается покупателей земли, то архивная
Покупатели опись дел «Комитета по композициям» за 1652—
секвестрованных ^^ гг далеко не всегда дает хотя бы краткую
социальную характеристику покупателя. Из 403
зарегистрированных в описи покупателей только у 138, т. е. у 34,24%,
имелись данные, необходимые для такой характеристики. Эти 138
покупателей делятся на следующие группы:
Число 0/
покупателей /о
Аристократия и дворянство 13 9,42
Лондонские буржуа - 70 50,73
Разные кредиторы и богатые люди 10 7,25
Офицеры 19 13,77
Чиновники 11 7,96
Арендаторы земель 10 7,25
Держатели крестьянского типа 5 3,62
Всего 138 100,С0
Таким образом, среди покупателей земли, социальное положение
которых можно было установить, преобладала буржуазия; лондонская
группа буржуазии составляла половину покупателей, иначе говоря,
играла ведущую роль, как и при покупке епископских земель.
Крестьянская прослойка была среди покупателей секвестрованной земли светских
делинквентов ничтожно мала.
В изученных документах встречается только один случай
коллективной покупки: Джон Кинберленд и «другие жители прихода Оклей в Бед-
382
фордшире» купили землю Эдмунда Бруденеля. Есть все основания
считать, что эти жители прихода были местные держатели земли, т. е.
крестьяне.
Трудно усматривать крестьянский характер покупки в том случае,
когда ее делали кредиторы землевладельца-роялиста, имение которого
было назначено в продажу, хотя эта покупка коллективная. Зато
богатые люди, покупавшие земли в это время, нередко делали несколько
покупок. Об этом говорит приводимая таблица. Из 403 покупателей
(в 50-е годы XVII в.) сделали покупок земли:
1 покупку 318 покупателей
2 покупки 48 »
3 покупки 16 »
4 покупки 4 »
5 покупок 3 »
Больше 5 14 »
Всего . . 403 покупателя
Если отнести к числу крупных земельных скупщиков тех лиц, которые
делали более 5 покупок, то окажется, что все они из Лондона.
Лондонские капиталисты, стремясь стать землевладельцами, скупали
земли в самых различных частях короле: ства.
Для крестьянских покупок бывает характерно раздробление крупного
поместья, парцелляция земли. Изучаемая архивная опись документов
«Комитета по композициям» не сохранила следов парцеллирования.
. Секвестр земель, сопровождался ли он прода-
секвестрованных же^ земли или возвращением земли прежнему
земель владельцу после уплаты композиции, вел к
развитию аренды. Арендатор, бравший землю в аренду от местного комитета,
как бы заменял прежнего собственника по управлению поместьем. В
громадном большинстве случаев арендный договор заключался сроком на 7 лет;
боцее короткая аренда встречалась редко. Семилетний срок считался
достаточным для возмещения и оправдания затрат арендатора по выведению
хозяйства из того состояния, в котором оно тогда часто находилось.
Постройки приходили в упадок, дома и изгороди нуждались в ремонте;
необходимы были и работы по мелиорации. Разумеется, не каждый арендатор
проводил мелиоративные работы; в документах встречаются жалобы на
хищническое отношение нового арендатора к земле. Хищническое
истребление лесов было самым обычным делом, и Государственный совет часто
принимал против этого меры. 16 июля 1653 г. он постановил
расследовать все донесения об опустошениях лесов, назначить инспекторов и
привлечь виновных к ответственности. Комитеты графств, от которых
зависела сдача земли в аренду, обычно были проводниками новой
арендной политики; они стремились поднять арендную плату и тем повысить
доход от секвестрованного владения.
Новыми арендаторами были провинциальные дворяне, офицеры
разных рангов, кредиторы собственников земли, богатые лондонцы—словом,
это были люди, принадлежащие к различным прослойкам растущей
английской буржуазии и нового дворянства. Были случаи борьбы за аренду
между кредиторами посредством надбавок к установленной арендной
плате. Конкурентом арендаторов выступал иногда владелец земли,
бравший ее в аренду, делавший все уступки местному комитету и дававший
требуемые гарантии.
383
Между арендаторами и местными сельскими жи-
меж^Где^елями, телями шла 0СТРая боРьб/ из~за земли> °Роте"
арендаторами кавшая как в легальных формах, так и в форме
и собственниками открытой борьбы. Жители отказывались платить
земли, подвергнутой ренты арендатору, завладевали насильственно
секвестру землей, уничтожали изгороди, хозяйственные
постройки, ломали мельницы и т. д. Таким образом, на землях аристократии
и дворянства, подлежавших действию закона о секвестре за поддержку
короля, в начале 50-х годов XVII в. интересы рядового держателя,
копигольдера или лизгольдера сталкивались или с интересами нового
собственника, или нового арендатора земли, пришедшего на смену прежнему
владельцу, или с интересами вернувшегося в свое старое поместье
владельца, уплатившего композицию и старавшегося возместить себе
понесенный ущерб.
Во всех трех случаях положение широких масс держателей земли
становилось весьма тяжелым. Новый собственник и новый арендатор,
обычно снимавший землю за повышенную ренту, были обладателями денежного
капитала. Вкладывая его в землю или сельскохозяйственное предприятие,
они стремились сделать их наиболее доходными, а этой цели можно было
достичь соответствующим повышением платежей (арендной платы),
взимаемых с непосредственных держателей, или организацией собственного
зернового или овцеводческого хозяйства, приспособленного к запросам
рынка.
В английской деревне XVI и первой половины XVII в. капиталисту-
фермеру принадлежало уже важное место. Революция открыла для него
новые возможности. Близок к капиталисту-фермеру был по своему
происхождению и социальному значению и новый собственник,
водворившийся на месте старого. Повышение земельной ренты — предмет
многочисленных жалоб держателей в это время. Ряд этих жалоб сохранился
в делах «Комитета по композициям». -Новых платежей, писали в
«Комитет» держатели, нельзя вынести без крайнего разорения. Новый
собственник часто стремился освободить землю от невыгодных держателей,
но не всегда это ему удавалось: прежние держатели продолжали пахать и
засевать землю, рубить лес, платя старую ренту. Прежний собственник,
вернувшийся после уплаты композиции, также изыскивал источники
для повышения дохода, чтобы восстановить свое пошатнувшееся
материальное положение, и всячески притеснял держателей-крестьян.
Старинные держатели Уильяма Говарда в Стаффордшире заявили в 1652 г.
о своем желании стать держателями республики, когда их ренты были
доведены владельцем поместья, уплатившим композицию, до высоких
рыночных рент.
Замена держателей, плативших низкие ренты,
Защита крестьянином другими согласными платить более высокие рен-
своих старинных прав ^rj ^ ' -. г
на землю ты» была обычной у владельцев земли после
восстановления их прав на землю. Из множества
судебных тяжб, которыми занимался в те годы «Комитет по композициям»,
видно, что английский крестьянин защищал свои права на землю
ссылкой на то, что эти права старинные; он противополагал новой,
«улучшенной» или рыночной ренте старинную ренту, которую привык платить
прежде и которую считал законной; крестьяне в своих жалобах обычно
ссылались на то, что они с давних времен распахивают и орошают свои
поля, что они охраняют общинные выгоны, и выражали негодование, что их
лишают права ими пользоваться. Этим крестьянам противостояли
крупные фермеры, часть которых недавно появилась в деревне. Вложив в землю
капитал, фермер не останавливался ни перед чем. Он стремился согнать
384
с земли старинных держателей, если это было ему выгодно. Фермерам
противостояли выбитые революцией из привычной колеи жизни,
оштрафованные, но вернувшиеся в свои поместья прежние владельцы —
лендлорды, а' также новые лендлорды, только что купившие у государства
секвестрованные поместья. Никаким актом парламент не расширял и не
защищал прав крестьян-держателей, оставляя в неприкосновенное^
всю совокупность феодальных пережитков в деревне.
Нельзя сказать, что вопрос о правах держателей
Вопрос о защите совсем не ставился. При издании ордонанса о
пропрев держателей даже епископских земель и актов о продаже владе-
в верховных органах ^ « ^ м м°
республики нии Деканов и капитулов и первого акта о продаже
владений делинквентов устанавливалось право
преимущественной покупки продаваемой земли непосредственным ее
держателем в течение 30 дней. Но, как уже указывалось выше, это
право носило чисто формальный характер и практически не могло
быть реализовано рядовым держателем, так как законодатель ничем
не обеспечивал рядовому держателю возможность купить землю по
доступной ему цене. Непосредственный держатель земли редко
выступал в качестве покупателя земли в эпоху революции. Он либо
сохранял прежнее положение, либо попадал в еще худшее.
Вопрос о защите прав держания неоднократно обсуждался в течение
1649—1653 гг. в двух высших учреждениях республики — в Долгом
парламенте и Государственном совете. Существовало три варианта
законопроекта о правах держателей — копигольдеров и лизгольдеров.
Сначала, в июне 1649 г., обсуждался законопроект, озаглавленный:
«Акт для облегчения держателей, утесняемых злодеями лендлордами за
их преданность парламенту». Дебаты об этом билле велись и в 1650 г.,
но законопроект так и не стал законом. Билль снова обсуждался в
1651 г., но опять не был принят..
Позднее появился второй вариант этого билля; в нем шла речь о
запрете взимания произвольных поборов лендлордами при переходе
копигольдов по наследству: предполагалось фиксировать этот платеж в сумме,
раиной доходу с земли от одного года до двух лет. Но и этот проект не
стал законом. Права лендлорда оставались неприкосновенными. Не
удалась даже скромная реформа, направленная на ограничение некоторых
прав лендлордов. Аграрное законодательство- в республике не пошло по
революционному пути.
Особое положение в истории аграрного законо-
Акты о продаже дательства революции занимали акты, относив-
коронных земель г Л7- ло/о
F шиеся к коронным землям. Уже в 1643 г.
ордонанс от 21 сентября устанавливал секвестр доходов короля, королевы и
наследного принца в пользу государства, предусматривая удаление тех
служащих королевских владений, которые отказывались подчиниться
распоряжениям парламента и его «Комитета по доходам». Ордонанс
предписывал фермерам, держателям и другим плательщикам направлять
свои денежные платежи в распоряжение парламента. Спустя почти 6 лет,
16 июля 1649. г., был издан акт о продаже земель, принадлежащих
низложенной династии Стюартов. В 1617 г. земли английской короны давали
80 тыс. ф. ст. годового дохода. Яков I и Карл I, нуждаясь в денежных
средствах, продали часть своих владений, так что к началу революции
земельный доход короны едва ли достигал указанной суммы. Все же
королевские владения были обширны; они состояли из маноров, лесов, парков
и замков. Уже после революции, когда королевский земельный фонд
значительно сократился, известный публицист XVII в. Чемберлен в
своем трактате, опубликованном в 1669г., писал о современном положении
25 Английская революция, т. I
385
Англии: «Почти в каждом графстве Англии королю принадлежали леса,
парки, замки и королевские дворцы, а в некоторых графствах до сих пор
принадлежит королю много парков, замков или дворцов и лесов, чтобы
принимать и развлекать его, когда он во время своих поездок посещает
эти области».
Наряду с королевскими манорами, ничем не отличавшимися по
организации своего хозяйства от маноров светской знати, существовали
привилегированные поместья, издавна принадлежавшие короне,
сдававшиеся об шинам на основании обычая за небольшую ренту. Льготные
условия привлекали на эти земли поселенцев. Фонд коронных земель на
протяжении веков, начиная с нормандского завоевания Англии,
неоднократно обновлялся: одни земли присоединялись к владениям короны,
другие отчуждались, но некоторое основное ядро коронных земель
сохранилось неприкосновенным. Падение монархии в Англии и переход к
республике, решение парламента о том, что палата общин обладает одна
всей полнотой верховной власти и что ее постановления имеют силу
закона, без согласия короля и лордов, сделало возможным издание акта
16 июля 1649 г. о продаже коронных земель.
Акт Обсуждение этого акта в парламенте было непро-
от 16 июля 1649 г. должительным и не вызвало особых разногласий, если
не считать прений о том, что надо продать и что оставить за государством.
Решающим мотивом в пользу немедленной и быстрой распродажи
владений короны явилась необходимость погасить задолженность армии.
Государственный совет внес в план работ Долгого парламента «Акт о
гарантии королевскими землями задолженности солдатам». Отсюда понятна
большая роль руководящих военных кругов в подготовке этого акта.
600 тыс. ф. ст. государственного долга армии должны были быть
обеспечены коронными землями. «Акт о гарантии» был принят накануне
отправки солдат в Ирландию; солдатам должны были выплатить 100 тыс. ф. ст.
Самый аппарат и процедура продажи были обычными: коронные
владения передавались опекунам, а они уже продавали землю
покупателям; продаже предшествовала опись владений, потребовавшая особого
ведомства во главе с генеральным переписчиком. В отличие от актов
о продаже секвестрованных владений епископов, деканов и капитулов,
а также светских делинквентов, акт 16 июля 1649 г. не предусматривал
ни проверки прав держателя, ни аннулирования арендных договоров,
заключенных на длительные сроки.
Объяснения этого факта надо искать не только в том, что держатели
коронных земель всегда были в несколько более привилегированном
положении, чем другие держатели, и поэтому их связи с землей и их
общинные порядки были более прочными. Важнейшую роль в этом деле
сыграло развернувшееся весной, летом и осенью 1649 г. движение левеллеров,
опиравшееся преимущественно на городскую и сельскую мелкую
буржуазию, и особенно диггерское движение, выражавшее интересы сельской и
городской бедноты. С этими фактами Долгий парламент должен был
считаться.
Преимущественное право покупки в течение 30 дней акт от 16 июля
предоставлял непосредственному держателю коронной земли. По
истечении этого срока право преимущественной покупки на 10 дней
переходило к кредиторам, выразившим желание приобрести коронные земли,
причем во внимание принимались только «обязательства», выданные
кредиторам непосредственно, а не полученные ими от других лиц. Это
ставило некоторый предел спекулятивным махинациям с
«обязательствами», переходившими за полцены от солдат к офицерам, но именно
только некоторый предел, потому что покупка чужих «обязательств» не
386
воспрещалась. Более того, для кредиторов, а ими являлись владельцы
«обязательств», допускался простой перерасчет денежных сумм вместо
платежа наличными деньгами. Для казначеев «обязательства» являлись
законным платежным средством.
Таким образом, купить по истечении 40 дней коронные земли могли
лица, не бывшие ни держателями коронных земель, ни прямыми
кредиторами. Естественно, этот акт должен был уделить большое внимание
«обязательствам», гарантией которых являлась государственная земля.
«Обязательства», Еще °РД°нанс 24 Декабря 1647 г. предписывал
выданные солдатам, спешно рассмотреть задолженность государства
и их судьба солдатам парламентской армии и обеспечить ее
при распродаже выплату. Он устанавливал порядок выдачи «обя-
коронных земель зательств» и их регистрацию. Государство было
обязано производить оплату этих «обязательств» из тех денежных средств
и с такими гарантиями, какие должен был указать парламент. Выдача
«обязательств» осуществлялась местными комитетами и к моменту
распродажи коронных земель их было выдано очень много.
Акт 16 июля 1649 г. устанавливал назначение казначеями особого
регистратора «обязательств», который должен был собирать все данные
о недовыплате жалования солдатам и офицерам. Старые «обязательства»
заменялись новыми в течение 6 месяцев, считая с 1 июля 1649 г.; их
гарантией становились коронные земли. Казалось бы, «обязательства»,
выданные массе солдат революционной армии, должны были стать
лучшим средством для парцелляции коронных земель и расширения в
Англии мелкого землевладения. Но этого не произошло. «Обязательства»
стали предметом всевозможных спекуляций; они были скуплены у
солдат земельными спекулянтами, в том числе и преуспевавшими по службе
офицерами, и превратились в их руках в удобное и выгодное средство
для приобретения по-дешевке коронных земель. Левеллерский памфлет
1649 г. «Оправданные левеллеры, или дело 12 отрядов» говорит, что
бумажные солдатские «обязательства» не годны ни для чего, кроме как
для продажи их по 3—4 шилл. за фунт.
Коронные земли переходили к людям трех категорий: 1) к
непосредственным держателям земель короны, 2) к основным кредиторам и 3) к
прочим покупателям, владевшим «обязательствами». Непосредственные
держатели земель короны были лишены права приобретать земли иначе,
как за наличные деньги; таким образом, они были доставлены в самое
невыгодное положение по сравнению со спекулянтами, скупавшими за
гроши солдатские «обязательства» и имевшие вследствие этого возможность
дешево приобрести землю, так как в уплату за землю «обязательства»
принимались государством по их номинальной цене. Основными
кредиторами назывались лица, получившие «обязательства» непосредственно
от государства. Они пользовались правом преимущественной покупки
в течение 10 дней после истечения 30-дневного срока, предоставленного
непосредственным держателям.
Вокруг продажи коронных земель создалась атмосфера
спекулятивных сделок; земли покупались и перепродавались другим лицам по более
высокой цене. Покупателями коронных земель были лица тех же
социальных категорий, что и при продаже владений делинквентов и церкви:
офицеры, лондонская буржуазия, дворяне.
Особую категорию коронных земель составляли
Акты о лесах леса; их продажа регулировалась особым актом
и их значение oV> / 4ЛГП r J г
от 22 ноября 1652 г. и дополнительным
ордонансом, изданным уже в период протектората — 21 августа 1654 г. Вопрос
о лесах привлекал к себе внимание еще до революции. Карл I, с одной
26* 387
стороны, осуществлял изъятие лесных территорий из действия особых
лесных законов (disaforestation) и пускал их в продажу; с другой стороны,
он предпринял пересмотр границ лесных коронных земель с целью
вернуть короне леса, захваченные другими владельцами.
Долгий парламент заставил Карла I отказаться от установления
новых границ королевских лесных земель, в соответствии с чем был издан
акт 7 августа 1641 г. Населению предоставлялось право пользоваться
общинными и другими выгодами и льготами в пределах лесов, какими
они по старине и обычаю пользовались прежде. Во время гражданской
войны и после нее по Англии прокатилась волна лесных порубок на
помещичьих, церковных и коронных землях. Рубили лес для стройки
и для топлива, которого недоставало в связи с затруднениями в доставке
каменного угля морем из Ньюкасла. Начавшаяся в 1652 г. война с
Соединенными провинциями вызвала большой спрос на корабельный лес для
строительства кораблей.
В такой исторической обстановке появился обширный акт от 22 ноября
1652 г. Он делил лесные земли на три категории: 1) леса, подлежавшие
действию акта и передававшиеся опекунам; 2) леса, не подлежавшие
действию акта и предназначенные быть добавочной гарантией офицерам и
солдатам, задолженность которым не могла быть обеспечена выделенными
для этой цели землями; 3) леса, вообще изъятые из действия акта, без
указания на какое-либо целевое назначение. Предназначено было к про->,
даже 40 лесов; годовой доход каждого равнялся 1000 ф. ст. Если иметь
в виду, что ценность леса считалась равной десятилетнему доходу от него,
то общая ценность 40 лесов составляла 400 тыс. ф. ст. Акт вводил
детальный учет древесины дуба и вяза, определение ее местонахождения и путей
сбыта лесных пород, необходимых для флота. Что касается лесных
территорий, то акт предусматривал их размежевание, огораживание, выдел
земли крестьянским общинам, имевшим в лесу различные сервитута,
выдел земли частным лицам, имевшим на нее особые права, выдел земли
для бедных с передачей распоряжения этой землей мировым судьям и
продажу всей остальной земли, которая освобождалась от всех прав на
нее общины и от действия всех лесных законов.
Первое положение поданной в парламент докладной записки о
мелиорации лесов гласило: «Главная цель есть выгода крестьянства и
земледелия, чему мешают все общины. Общинам надо выделить половину
лесных земель, с тем чтобы другую половину продать». Вторичный учет
лесных богатств, принадлежавших короне, был предпринят
лордом-протектором. На комиссаров, ведавших описью лесов, возлагалась
обязанность принимать земельные жалобы жителей приходов, выяснять, какое
число общинников предъявляет права на общинные земли, какое
количество скота ежегодно ими выгоняется на пастьбу в лес, какие захваты
чужой земли, огораживания и порубки имели место, какие убытки и
потери были нанесены государству.
Одновременно с описью коронных лесов проис-
Описп лесов ходила проверка прав коттеджеров, выяснялось,
и проверки пряв u
коттеджеров какие ренты они платят, какой коттедж может
остаться и какой должен быть снесен. Происходила
своеобразная «чистка» лесов от поселившейся в них деревенской бедноты.
Разверстка и продажа лесных территорий имела тяжелейшие
последствия не только для беднейшего слоя деревенского населения, но и для
всей деревни в целом, так как она колебала вековые устои общинного
строя, так прочно еще державшегося на коронных лесных землях, и
уничтожала разные виды сервитутов, обусловивших возможность
крестьянского скотоводства.
388
30 августа 1654 г. был издан акт о тех четырех лесах, которые были
ранее изъяты из продажи и сохранялись как гарантия оплаты
задолженности солдатам. Эти переданные опекунам лесные территории подлежали
теперь продаже; назначалась их опись. Акт 19 июня 1657 г. представлял
подробную инструкцию для указанной описи и для размежевания
государственной земли и соседних владений.
Возраставшая сложность проведения описи лесов свидетельствует об
острой борьбе различных групп населения, интересы которых были
затронуты этими актами (крестьяне-общинники, коттеджеры, соседи —
дворянские землевладельцы и т. д.). Серьезность положения
заключалась в том, что лишение деревни общинного выгона без должной
компенсации было равносильно разорению крестьянского хозяйства. Вот почему
уже в момент обсуждения акта 22 ноября 1652 г. в палате общин разби-
фалась петиция фригольдеров и копигольдеров, общинников и жителей
Рокингемского леса, занимавшего обширную территорию в графствах.
Нортгемптоншир, Гентингдоншир, Лестершир и Ретленд, о том, чтобы
акт не включал Рокингемский лес в число объектов будущей продажи.
Однако внесенная на основе этой петиции поправка, как и аналогичная
поправка об исключении из продажи Саулейскрго леса, была отклонена
палатой. Особенно упорный характер борьба за лесные сервитуты имела
в предалах Динского леса в Глостершире, где народ неоднократно
уничтожал изгороди, считая лес предметом общего пользования.
Принцип индивидуального землевладения, внедряясь в практику под
предлогом «мелиорации», якобы «общей пользы» и даже «поддержки
бедноты», которая-де при новом порядке использования леса будет иметь
возможность найти себе работу, в действительности разлагал и вытеснял
общинное право на лесные земли.
Основное ^земельные законы английской буржуаз-
Аграрный вопрос HOg революции были изданы Долгим парламен-
в Малом парламенте тт тт
г том. После разгона «охвостья» Долгого
парламента Кромвелем, в апреле 1653 г., законодательная власть перешла
к собранию представителей религиозных индепендентских общин,
вошедшему в историю под названием Малого, или Бербонского, парламента.
Малый парламент должен был разрешить важнейшие социальные вопросы,
выдвинутые ходом буржуазной революции, среди которых аграрный
вопрос занимал, как и прежде, центральное место. Буржуазия,
получившая доступ к феодальному землевладению через секвестры и распродажу
делинквентских и церковных земель, должна была решить вопрос о
новом правовом регулировании аграрных отношений. При решении этого
вопроса она сталкивалась с требованиями народных масс города и
деревни, боровшихся за углубление революции, за радикальное,
демократическое решение аграрного вопроса.
Среди важнейших проектов, связанных с рефор-
Вопрос мой гражданского права, обсуждавшихся в Малом
об отмене десятины r r ' J
парламенте,, находился и проект отмены
десятины. К моменту революции характер десятины в Англии по сравнению
с прежними временами несколько видоизменился. От католической церкви
десятина перешла к англиканской, но, как и прежде, различались
«большие» и «малые» десятины: первые взимались с урожая хлебов и с
собранной шерсти, вторые — с приплода скота, с овощей и фруктов. При
упразднении монастырей корона передавала светским собственникам также и
право на десятины, собиравшиеся монастырями. Так появились в Англии
светские собственники церковных десятин. Уплата десятины
производилась не только натурой, но и деньгами. Денежная десятина могла стать
предметом разнообразных сделок, приближавших ее к обыкновенному
389
земельному доходу: ее можно было продать, заложить, сдать
в аренду и т. д.
В эпоху революции в Англии поднялось большое народное движение
против десятины. Во многих местах население отказывалось ее платить.
Левеллеры включили пункт об отмене десятины во все редакции
«Народного соглашения» 1648—1649 гг. В парламент представлялись одна за
другой петиции об отмене десятины. В петиции, датированной 29 июня
1652 г., было сказано: «Десятины возникли из суеверия и тирании; они—
помеха земледелию и промышленности».
Однако дворяне, имевшие права на десятину, и часть буржуазии,
приобретавшая эти права, были заинтересованы в сохранении десятины, и
Долгий парламент подтвердил право нового духовенства собирать ее.
В Малом парламенте вощюс. об' ртмеде десятины подвергся длительному
обсуадению^^ЕЕО^ все же десятина не_была отменена- ^десь сказалось
стремление английской буржуазии приспособить многие старые формы
эксплуатации к условиям нового буржуазного общественного строя. Это
было_обусловлено, значительным перемещением феодальной земельной
собственности в руки растущей буржуазии, ее союзом с
новым"дворянством, стремлением буржуазии отмежеваться от народных масс, от их
радикальных аграрных требований.
Вопрос о реформе права В Малом парламенте был поставлен, но не был
и, в частности, разрешен также и другой весьма важный вопрос,
о реформе относящийся к реформе гражданского права,
земельного права главным содержанием которого оставались
земельные отношения. В Англии наряду с общим правом еще
продолжало действовать обычное манориальное право. Противоречивость
двух систем права, появление чрезвычайно обширной юрисдикции
канцлерского суда и других бюрократических «судов справедливости»,
пестрота сохранившегося обычного права, исторические наслоения в
правовых порядках, наличие местного своеобразия в области права — все
это делало существовавшие в Англии завозы весьма, запутанными и
неопределенными. Никто, кроме профессионалов-юристов, не был
"способен в_них разобраться. Достаточно сказать, что хотя в Англии к началу
ревГолюцйй не было' крепостных людей, но крепостное право не было
отменено законом. Известный юрист начала XVII в. Эдуард Кок во
второй части своих «Институтов английского права» (The second part of the
Institutes of Laws of England) писал, что нет вилланов, но есть держания
на вилланском праве (in villainage). «Держание на вилланском праве,—
говорит Кок,— бывает собственно тогда, когда виллан держит землю
от своего лорда, по отношению к которому он является вилланом, на
основе обычая манора или, иначе говоря,— по воле лорда, несет виллан-
скую службу, вывозит навоз лорда из селения или из манора лорда на
его земли, разбрасывает навоз по земле и тому подобное. И некоторые
свободные люди держат свои наделы-держания в согласии с обычаем
манора за подобные работы. Их держание будет называться держанием
на вилланском праве, но они не вилланы». Таким образом, остатки
крепостных служб, «отработки», лежащие на земельных держаниях крестьян,
сохранялись.
Замена действовавшего запутанного и сложного права другим, более
рациональным, ясным и точным, составление небольшого, удобного для
пользования свода законов стояло на очереди.
В сочинениях, посвященных реформе права, было три направления:
одно стояло за отмену общего права и за переход к римскому
гражданскому праву ввиду его точности и ясности, другое — за сокращение,
упрощение и унификацию действующих законов и судопроизводства,
390
третье — за ряд практических мероприятий, не меняющих существенно
характера сложившейся правовой системы.
Вопрос о реформе права ставился уже в Долгом парламенте и в
петициях, представлявшихся ему. Одна петиция называла десятины и
существующее право самым старинным признаком церковной и гражданской
тирании и требовала отмены этого гнета, другая считала необходимой
регистрацию всех залогов и продаж земли рядом с заботой о бедных и
предоставлением им пустошей. Но только в Малом парламенте реформа
права была поставлена во всем объеме. Предполагаемая^ реформа
касалась не только права, но и судебных органов. Но обсуждавшийся проект
реформы земельного права не был радикальным: копигольд лишь
приближался к свободному держанию, но не отменялся совсем.
Больше внимания уделялось облегчению мобилизации земель, залогу
земли, обеспечению землей кредитных сделок, т. е. как раз тем видам
гражданских земель'ных сделок, которые так усилились в эпоху
революции в связи с секвестрами и распродажами земли феодальных владельцев.
Проектировавшаяся реформа лишь в ничтожной степени отражала
стремление крестьянских масс к преобразованию аграрного строя. Но
и эта половинчатая реформа осталась на бумаге. Английская революция
не только не отменила десятины, но и не создала нового кодекса
гражданского права. "Энгельс, характеризуя английский вариант юридического
оформления буржуазных экономических отношений, указывал на то, что
в Англии удержали «... значительную часть форм старого феодального
права, вкладывая в них буржуазное содержание...» и даже прямо
подсунули «... буржуазный смысл под феодальное наименование...»1 В
Малом парламенте шел спор не о принципах и основах, на которых надо
было построить новое гражданское право, а о необходимости частичных
поправок к старому феодальному праву, выгодных и полезных для
формирующегося нового, буржуазного слоя землевладельцев, которые
оказывались правопреемниками феодальных землевладельцев и не
собирались рубить под корень весь строй феодальных отношений в деревне.
Аграрное законодательство Малого парламента по своим принципам
примыкало непосредственно к тому, что было сделано Долгим парламентом;
оно лишь продолжило его работу.
АГРАРНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ПРОТЕКТОРАТА И ОБЩИЕ ИТОГИ
ИЗМЕНЕНИЙ В ЗЕМЛЕВЛАДЕНИИ В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ
. История аграрного законодательства 40—50-х
законодательство Г°Д°В xvn B- показывает, что все основные
протектората законы, касавшиеся земли, были уже изданы к
моменту установления протектората. Оба
конституционных акта протектората, т. е. первая конституция протектората —
«Орудие управления», 16 декабря 1653 г.— и вторая конституция,
известная под именем «Покорнейшей петиции и совета», датированная 25 мая
1657 г., содержали в себе статьи, подтверждавшие всю силу изданных
уже «актов и ордонансов о продаже или другом распоряжении землями,
рентами и недвижимостями бывшего короля, королевы и принца,
архиепископов и епископов, деканов и капитулов, землями делинквентов и
лесными угодьями». Тот факт, что этот пункт вносился в
конституционные документы дважды, показывает, какое большое значение придавалось
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 376.
391
утверждению незыблемости произведенного перераспределения
феодального земельного фонда. Мобилизация феодальной собственности шла
по двум руслам: наряду с распродажей значительной части фонда
феодального землевладения через органы государственной власти как
центральные, так и местные, распродажа феодальных земель
производилась и путем частных сделок, так как уплата делинквентами
композиций требовала наличия больших денежных средств, которые можно
было получить лишь путем продажи ими хотя бы части своей земли.
Размеры налагаемых композиций за 8 лет, начиная с 1645 г.,
достигли 1304 957 ф. ст. Неизвестно, какая часть этих денег была получена
путем продажи земли, так как частные земельные сделки в то время
не регистрировались никакими официальными органами.
В том же направлении действовала и налоговая политика протектора.
Установив в 1655 г. на местах сильную власть генерал-майоров, Кромвель
своими инструкциями предоставил им право взыскивать 10% годового
дохода с владений роялистов в пользу казны, хотя подобное обложение
и не было предусмотрено законами.
Общее количество проданных в эпоху революции
Итоги земель очень трудно определить. Продажа одних
распродажи земли rj r r
г * церковных и коронных земель дала около
3V2 млн. ф. ст. Из этой суммы продажа епископских земель принесла
662 600 ф. ст., деканских и капитульских — 1 483 962, коронных -*-
1 314 825. Полученная сумма составила, таким образом, 3 461 387 ф. ст.
В истории Англии еще не было эпохи, когда такое
ббльгобе'количество земель, принадлежавших феодальным землевладельцам или
феодальным корпорациям, поступило бы в продажу в течение столь
короткого периода, как 13 лет (1646—1659 гг.). Продажи земель ни во время
войны Алой и Белой розы, ни даже во время упразднения монастырей
в первой половине XVI в. не были так значительны. Земельная мобилизация
захватила в то время также и Ирландию и отчасти Шотландию.
Продажи земель совершались крупными участками, и поэтому земля
переходила в громадном большинстве случаев к богатым людям. Средняя
цена отдельной покупки епископской земли за время 1647—1659 гг.
равнялась 911 ф. ст. Покупателями земли были представители растущей
английской буржуазии, особенно лондонцы — банкиры, купцы,
разбогатевшие мастера и мануфактуристы, офицеры, особенно высших
рангов, дворяне, чиновники, фермеры и т. д. Распродажа земель коронного
фонда солдатам через посредство «обязательств» превратилась в
дополнительное средство обогащения земельных спекулянтов, так как эти
«обязательства», как уже указывалось выше, скупались у нуждавшихся
в деньгах солдат за бесценок и затем реализовывались при покупке
земли по полной нарицательной стоимости.
В эпоху революции продолжались огораживания общинных земель.
Буржуазная революция нанесла тяжелый и решающий удар общинному
земле^адёнйю в АнглйиГКак" уже указывалось выцшГ вёсьхтарьхд^дра-
вительствённый аппарат, регулировавший огораживания, перестал
действовать с самого начала революции. Из дневника Бертона (Burton Diary)
видно, что в палате общин шли споры между сторонниками
регулирования огораживаний органами государственной власти и противниками
вмешательства государства в эти дела. Известны и^факты
государственного вмешательства в пользу огораживатеЪей. Так,~во время республики
особым актом 29 мая 1В29 г. и последующими актами регулировалась
деятельность компании по осушке Больших болот в шести графствах
Восточной Англии (Нортгемптоншир, Норфолк, Сеффолк, Линкольншир,
Кембриджшир и Гентингдоншир) и на острове Или. Осушительные работы
392
велись компанией на общинных землях и имели своей ближайшей целью
огораживания этих земель.
В период протектората некоторые лица в правительственных кругах \
открыто высказывались за полную ликвидацию общинного землевладе-/
ния. В предложениях, выдвинутых перед Государственным советом в ап-'
реле 1654 г. Джоном Паркером и Эдуардом Крессетом, проводилась мысль,
что крестьянству все общинные земли не приносят ничего, кроме вреда.
В 1656 г. парламент отклонил законопроект o^rocygaj[£I?3.e??i)^-.JP^yjI11"
ррвангаЗ^да^?!^^Щ^^^^^лъ^^^Разрёшеяие' вопросов^ связанных
с "разделом общинных земель, предоставлялось, таким образом, самим
огора^ват^ям^на^местах_-::-лендам маноров и богатым фригольдерам.
Пользуясь^ своим влиянием и силой, огораживатели разрешали эти
вопросы в своих интересах, подавляя сопротивление крестьян-общинников.
Следуя той же политике, парламент отклонил в декабре 1656 г. билль
«об улучшении пустошей», регулировании общинного землепользования
и предупреждении обезлюдения.
Особенно ярко выступает процесс ликвидации общинных прав на
лесные территории в актах от 22 ноября 1652 г. и 19 июня 1657 г. Эти акты
не только ликвидировали лесные сервитуты в их прежнем старинном объеме,
как остаток общинного землепользования, но предписывали также
проведение проверки прав и изгнание коттеджеров, живших на
территории леса. Все это укрепляло в землевладении буржуазную форму
собственности и отвечало интересам буржуазии и ее союзника,
приспосабливавшегося к буржуазным отношениям нового дворянства.
Однако манор, как феодальное поместье с такими его особенностями,
как регулярно собиравшаяся судебная курия, с держаниями
копигольдеров, взысканиями за допуск к держанию земли, сохранялся. Лондон-
кий ювелир, т. е. банкир, богатый купец, владелец мануфактуры, купив
дворянскую землю, становился юридическим преемником всех
феодальных привилегий прежнего лорда.
Актом 27 ноября 1656 г., изданным при протекто-
Подтверждение рате, подтверждался и дополнялся ордонанс Дол-
ордонанса гого парламента от 24 февраля 1646 г. об упразд-
Долгого парламента нении «Палаты по делам опеки» (палаты феодаль-
об упразднении ^ \ v ^
«Валаты по делам ных сборов) и отмене всех феодальных повин-
опеки» ностей землевладельцев по отношению к королю.
Отменялись все ленные отношения между королем
и__^еодальнымЕ[ ^м^евладельцамй и, следовательно, вассальная
присяга (hommage), платежи за допуск во ^владение, выдача патентов на
владения (licences^, право на ввод во владение (seizures), плата за выдачу
разрешений на отчуждение владений (pardons for alienation), а также
всякие другие поборы, вытекавшие из отменяемых ленных прав. Это и
означало отмену рыцарского держания. В силу этой отмены всякое
владение, находившееся в непосредственной зависимости от короля
(in capite) и основанное на рыцарской службе королю или какому-нибудь
другому лорду, всякое владение в виде соки, зависящей от короля (in
chief), становилось в силу указанных выше законодательных актов
обычным свободным владением (free and common soccage), т. е.
частной собственностью владельцев.
По сравнению с ордонансом Долгого парламента акт 27 ноября 1656 г.
имел очень важное дополнение, которое рассеивало всякие превратные
толкования по вопросу о правах крестьянских держателей. Оно гласило,
что «все ренты и гериоты, причитающиеся лордам и другим частным
лицам, должны уплачиваться». Это относилось к копигольдерам и означало
сохранение феодальных платежей крестьян в пользу владельца земли.
393
Что касается пошлин, уплачиваемых при переходе земли по наследству,
фригольдерами в виде рельефа1 или старинной двухгодичной ренты, то
сохранялась лишь последняя форма этого платежа. Эта рента подлежала
взысканию по закону, как и все ренты и платежи, вытекающие из
свободного владения — обычного сокажа.
Таким образом, законодательство английской революции
односторонне ликвидировало феодальные отношения в деревне, феодальное право
землевладения. Новые и старые владельцы земель сохраняли за собой
старинные, чисто феодальные права над населением их маноров, но сами
они освобождались от всех обязанностей по отношению к верховному
феодальному земельному собственнику, от всяких феодальных
ограничений своих прав на землю. Этот порядок вещей был подтвержден особым
законом и при реставрации (в 1660 г.).
Английская революция сопровождалась не только переходом
значительной части земли к буржуазным прослойкам населения и
односторонней ликвидацией феодальной иерархической формы земельной
собственности, но и отнятием у непосредственных
производителей—крестьян—возможности сохранить свой надел, условия своего крестьянского
существования, обеспеченные раньше старинными феодальными институтами.
«Оригинальное явление:— писал Энгельс,— во всех трех великих
буржуазных революциях [имеется в виду и английская революция XVII в.—
Ред.] боевой армией являются крестьяне. И именно крестьяне оказы
ваются тем классом, который после завоеванной победы неизбежно
разоряется в результате экономических последствий этой победы»2.
Проверка прав ^же ордонансы и акты Долгого парламента о про-
держателей даже епископских, а позднее деканских и капи-
и крестьянское тульских земель устанавливали проверку прав дер-
землевладение жателей земли и требовали представления к
•определенному сроку или документов, или достаточных свидетельских
показаний, обосновывающих их права на держания. Новый владелец
мог проверить права держателей и позднее, после приобретения им
церковной земли. Держателей^ не подтвердивших ^своих прав,м ожидало
изгнание.
~~^В ИЛИ—1652 гг. было издано три акта о продаже владений светских
делинквентов. Инструкция для опекунов предназначенных в продажу
владений была одинакова во всех трех актах и тоже содержала в себе
пункт о проверке прав держателей. Предоставление крестьянским
держателям права преимущественной покупки земель в течение 30 дней
носило чисто формальный характер и не обеспечивало им действительных
возможностей для приобретения держания в собственность. Шансов
потерять старое держание было гораздо больше, чем приобрести новое,
при отсутствии законодательства об охране прав держателей земли и
при стремлении новых лендлордов увеличить свои земельные доходы
путем взимания с крестьянских держателей высоких рент и гериотов и
уменьшения сроков аренды земли. Тенденция же к повышению рент, после
их падения во время гражданской войны, была весьма значительна.
О разорении крестьян-общинников в результате описи и размежевания
коронных лесов (акты 1652, 1654, 1657 гг.), об «очистке» лесных территорий
от коттеджеров говорилось выше.
Стремление деревенской и отчасти городской бедноты вскапывать и
обрабатывать пустоши и невозделываемые земли лордов, нашедшее вы-
1 Рельеф (англ.—relief, лат.— relevium) — допускная плата, уплачиваемая
лорду со свободного держания при переходе земли по наследству. — Прим, ред.
2 К. М акр кс, Ф. Э н г е л ь с. Избр. произв., т. II, стр. 95.
.394
ражение в движении диггеров, встретило яростное сопротивление
собственников земли, и движение диггеров было подавлено.
Число мелких собственников крестьянского типа не увеличилось
после распродажи конфискованных владений церкви, короны и светских
•феодалов, сторонников короля,— оно скорее уменьшилось в результате
проверки прав держателей, особенно на церковной земле. Деревня не
освободилась от остатков феодализма, и крестьянство, при "сохранении
манориальных судов, не получило даже прав формального гражданского
равенства^ Сохранилось крупное землевладение— лендлордизм,
появились "новые лендлорды из среды растущей буржуазии и среди них
разбогатевшие на земельных спекуляциях скупщики земли. Общинное
землевладение было подорвано новыми огораживаниями, особенно
интенсивными в районе Больших болот и на лесных территориях,
предназначенных к продаже, к размежеванию и огораживанию. Дальнейшая судьба
английского крестьянства была уже предрешена
социально-политическими итогами буржуазной революции 40 — 50-х годов XVII в. «Сто
лет спустя после Кромвеля,— писал Энгельс,— английское йоменри
почти совершенно исчезло»1.
ОДНОСТОРОННЯЯ ОТМЕНА ФЕОДАЛЬНОЙ ФОРМЫ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ
И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ СУДЕБ АНГЛИЙСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА
Вопрос об односторонней отмене в ходе револю-
Отмена ции феодальной формы землевладения, феодаль-
рыцарского держания ных поземельных отношений имеет важное зна-
в историографии -
английской революции чение Для понимания судеб английского
крестьянства в столетие, следовавшее за революцией
и для общего понимания английской революции, как революции
буржуазной, одним из главных вопросов которой был вопрос о замене
феодальной формы собственности буржуазной ее формой. Рассмотрение
данного вопроса очень важно для понимания исторического своеобразия
английской революции XVII в. Маркс придавал этому вопросу большое
значение2.
Буржуазные историки английской революции, воюя с марксизмом,
изображали вслед за Гардинером и продолжают изображать отмену
рыцарского держания как простой отказ от «анахронизма», не имевший
якобы никакого общественного отзвука и никаких реальных
последствий и оставшийся почти незамеченным современниками. При этом самая
отмена рыцарского держания приурочивается ими даже не к событиям
революции, а к реставрации. В основе такой трактовки этого вопроса,
как будет показано ниже, несомненно, лежит преднамеренное
стремление ученых защитников системы лендлордизма затушевать и извратить
подлинные причины, позволившие сохранить в современной
капиталистической Англии этот пережиток феодализма.
Односторонняя отмена рыцарского держания характерна для
английской революции, об историческом своеобразии которой Маркс писал:
«... загадка консервативного характера английской революции,
объясняется длительным союзом между буржуазией и значительнейшей частью
крупных землевладельцев, союзом, составляющим существенное отличие
английской революции от французской...»3.
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 95.
2 См. К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 727 и 737.
3 К. Маркой Ф. Энгельс. Об Англии, стр. 308.
395
Реальным содержанием этого союза, по мысли Маркса, была не только
его антифеодальная, антиабсолютистская направленность, но в равной
мере и его антикрестьянское содержание. Только последним можно
объяснить такое своеобразное решение аграрного вопроса английской
буржуазной революцией XVII в., которое привело к монополизации в стране
земельной собственности в руках лендлордов и к экспроприации класса
мелких землевладельцев — английского крестьянства, йоменри. Именно
в этом сохранении крупного феодального землевладения под новой
буржуазной оболочкой Маркс и усматривал одно из коренных отличий
английской революции от французской конца XVIII в., которая, не в пример
английской, «...путем парцеллирования уничтожила крупное
землевладение»1.
Таким образом, одностороннее уничтожение феодального строя
поземельных отношений неразрывно связано в английской революции с
классовым союзом буржуазии и нового дворянства.
Современники революции гораздо лучше, чем буржуазные историки
нашего времени, понимали значение отмены рыцарского держания.
Когда вопрос об отмене был впервые поставлен при Якове I, некоторые
политические деятели парламента говорили об этом, как о «величайшем
и наиболее важном деле». Этот вопрос не раз обсуждался в парламенте
на протяжении первых десятилетий XVII в. Публицистика революции,
в той или иной степени затрагивавшая социальные проблемы эпохи,
уделяла ему большое внимание. В той или иной форме этот вопрос
возникал на протяжении всей революции, особенно начиная с 1644 г. и
вплоть до реставрации Стюартов. Наиболее последовательное течение в
революционном движении 40—50-х годов, единственное, выступавшее
от имени экспроприированных народных масс, от имени сельских и
городских «низов» — диггеры, сложилось и оформилось идейно в борьбе с
классово-эгоистическим решением аграрного вопроса в революции
исключительно в интересах лендлордов.
Буржуазная историография, особенно английская, не придавая почти
никакого значения односторонней отмене во время революции
рыцарского держания, поступала так из вполне ясного расчета. Она старалась
скрыть эту тайну буржуазной революции, скрыть ту неслкханную
узурпацию, которую совершили в период революции буржуазия
и новое дворянство в отношении землевладения того класса,
который своей кровью завоевал победу над королем,— землевладения
английского крестьянства.
Рыцарское держание — этот основной и наиболее
Рыцарское держание — массовый тип господского феодального держания
его характер А ^ ^ ^ „ ^ г„
и правовые условия земли в Англии — было правовой основой
землевладения феодалов в целом. На этом праве
держало землю абсолютное большинство светских землевладельцев
страны.
Каковы же наиболее характерные черты этого держания?
Рыцарское держания лш^прщщде своей — военное держание. Главная
обязанность его обладателя — военная" служба королю (независимо от
того, кто был непосредственным лордом данной'земли); поэтому она
именовалась «королевской службой» (servitium regis). Еще со времени
Генриха II (вторая половина XII века) военно-рыцарская служба в большей
своей части была заменена особым денежным сбором, так называемыми
«щитовыми деньгами» (scutagium), которые впоследствии король мог
собирать только с разрешения парламента.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Об Англии, стр. 308.
396
Однако, помимо военной службы, на рыцарском держании лежало и
немало других довольно обременительных повинностей и ограничений.
Из них следует прежде всего упомянуть так называемые «помочи» (auxi-
lium, aids), платежи в пользу лорда — сеньера держателя. Только в трех
случаях они считались бесспорными: при посвящении в рыцари старшего
сына сеньера, при выдаче замуж первым браком его старшей дочери и,
наконец, в случае необходимости выкупа сеньера из плена.
Хотя феод, как известно, переходил по наследству, однако
вступление наследника во владение им требовало согласия лорда. Правда, с
течением времени в последнем никогда отказа не бывало, тем не менее
наследник должен был внести лорду земли рельеф, который
согласно «Великой хартии вольностей» равнялся для баронии 100 ф. ст.,
а для рыцарского феода — 100 шилл. Что же касается непосредственных
держателей короля, то, кроме рельефа, они должны были при вступлении
в наследство вносить особую плату, так называемую primer seisin,
которая равнялась сумме годового дохода с земли.
Однако наибольшие нарекания и ропот в период, непосредственно
предшествовавший революции, вызывали не столько эти, в значительной
части твердо фиксированные платежи, которые в результате революции
цен реально представляли, по сравнению с прежним временем,
значительно меньшую величину, а система опеки (wardship) несовершеннолетних
наследников (мужчин — до 21 года и женщин — до 16 лет) в случае смерти
владельца. До достижения совершеннолетия наследник (или наследница)
феода поступал под опеку лорда вместе с принадлежавшей ему землей,
и лорд имел право бесконтрольного управления имуществом
подопечного. Более того, он распоряжался и судьбой наследников и в
особенности наследниц, выдавая их замуж по своему усмотрению и превращая
это право в предмет самых бесстыдных коммерческих сделок.
При достижении совершеннолетия подопечный получал свое владение
лишь после взноса опекуну особой платы, так называемой liveries в
размере полугодового дохода с земли. Особый сбор взимался при выдаче
указов о передаче наследникам имений (oustre-la-main). Держатели
рыцарских феодов непосредственно от короля при наступлении
совершеннолетия должны были принести вассальную присягу - «оммаж» и принять
рыцарский титул (knighthood); в противном случае они уплачивали
штраф (fine). Это тоже было правом королевской прерогативы. Особые
оборы и пени взимались при заключении браков (values and forfeitures
of manages).
Наконец, владельцы рыцарских феодов были чрезвычайно стеснены
и в праве распоряжения своим держанием, (^еод наследовался только
•старшим сыном держателя (майорат). При отсутствии сыновей он делился
поровну между дочерьми. Феод не могпередаваться позавещанию, и при
жизни владелец формально не мог распорядиться им без согласия
лорда.
"* Непосредственным держателям от короля разрешалось отчуждать
землю лишь при условии уплаты королю пошлины в размере 1/3 годового
дохода с держания. Если же земля отчуждалась без разрешения короля,
то последний имел право на получение штрафа в размере годового дохода
€ отчужденной земли.
Таковы основные правовые условия рыцарского держания —
дворянского землевладения в феодальной Англии. Они с самого начала
открывали широкие возможности для злоупотреблении со стороны короны
и, следовательно, давали много поводов для недовольства как в среде
крупных феодалов — баронов, так и в среде рыцарей — средних и мелких
феодалов.
397
Землевладение Реальной основой рыцарского держания, как
феодалов и всего феодального землевладения в целом, была
и крестьянское эксплуатация феодальнозависимого крестьянина.
землевладение <{-q0 всех СТранах Европы,— указывал Маркс,—
феодальное производство характеризуется разделением земли между
возможно большим количеством леннозависимых крестьян»1.
Феодальная рента, взимаемая лордом — владельцем земли с непосредственного
производителя — крепостного крестьянина, держателя крестьянского
надела, служила в конечном счете единственным источником всех платежей
и повинностей феодалов по отношению к вышестоящим землевладельцам
(сеньерам).
«В Англии крепостная зависимость,— писал Маркс,— исчезла
фактически в конце XIV столетия. Преобладающее большинство населения
состояло тогда — и еще больше в XV веке — из свободных крестьян,
ведущих самостоятельное хозяйство, за какими бы феодальными
вывесками ни скрывалась их собственность»2. Однако вся трагедия
крестьянской земельной собственности, крестьянского землевладения в Англии
в последующие столетия заключалась, во-первых, в том, что уже с конца
XV и с начала XVI в. оно было подорвано насильственной
экспроприацией лендлордами крестьянских масс, узурпацией общинной земли
в результате огораживаний и прямым сгоном крестьян с занимаемых
ими наделов. Облегчало экспроприацию непосредственного
сельскохозяйственного производителя то обстоятельство, что крестьянская
поземельная собственность в Англии, в преобладающей своей массе
(держания копигольдеров), регулировалась не общим, а обычным правом,,
которое в целом было явно невыгодно для крестьян. Во-вторых,
гибель крестьянской земельной собственности была предопределена
решением земельного вопроса английской буржуазной революцией
40—50-х годов XVII в., когда сложившийся еще до революции
союз буржуазии и нового дворянства изолировал крестьянство в его*
решающих битвах за землю.
Вся система феодального земельного права при-
Несоответствие шла к концу средних веков в острое противоре-
системы феодального чие с уСЛОвиями существования значительнейшей
земельного права j j
реальным условиям части землевладельческого класса. Начиная с кон-
землевладения ца XV в. и вплоть до революции 40-х годов-
XVII в., шел непрерывный процесс перехода
земли из рук старой феодальной знати в руки нового дворянства,
связанного тесными узами с буржуазией и проникнутого духом
предпринимательства и наживы. Значительный земельный фонд переходил и
в руки собственно буржуазных элементов (купцов, ростовщиков,
предпринимателей всякого рода, земельных спекулянтов и т. п.). Земельные
конфискации конца XV и XVI в., особенно секуляризация
монастырских земель в период английской реформации, привели в конечном
счете к перемещению огромного земельного фонда в руки денежных
людей — "дельцов Сити, преуспевающих торговцев, адвокатов и
некоторых представителей чиновной бюрократии, — людей, рассматривавших
землю в первую очередь как объект выгодного помещения капитала.
Естественно, что средневековые правовые нормы, продолжавшие тяготеть
над земельной собственностью этого нового по своей социальной природе
землевладельческого класса, должны были ощущаться им с особой
остротой.
1 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 722.
2 Там же, стр. 721.
398
Однако реальные потребности жизни пробивали себе путь вопреки
всему. Наиболее ярким проявлением этого была практика всякого рода
коммерческих сделок с землей (залог, аренда и полное отчуждение),
которые скрывались под благовидным предлогом передачи имения
доверенному лицу, распоряжавшемуся им в пользу юридического владельца
или другого лица по его указанию (так называемые uses). При
такого рода сделках с землей обычно удавалось преодолевать все
препятствия и не вносить обычные платежи, связанные с отчуждением
феодов. Но тем самым рвались и запутывались поземельные связи и
отношения внутри старой феодальной системы землевладения, в первую
очередь — связи между короной и ее держателями. Кроме
материального урона корона теряла — что было гораздо важнее для нее —
контроль над землевладением.
. С целью пресечь дальнейшее ускользание земли
ФвОДйЛЬНЫв ПР&ВА y p чтттт
короны на землю от феодального контроля короны, Генрих VIII
и учреждение издал в 1536 г. статут, направленный против
«Оалаты указанной выше практики. Статут стремился вос-
по делам опеки» соединить юридический титул владения с
фактическим пользованием землей и запрещал всякое распоряжение по
завещанию теми или иными земельными правами в силу того, что —
аргументировал статут— «согласно общему праву этой страны земля
не может быть отчуждена по завещанию и не должна передаваться от одного
[лица] к другому иначе как по торжественному акту ввода во владение
(livery of seisin)».
С этих пор произошел крутой поворот в земельной политике Тюдоров
в сторону неизмеримо более строгого осуществления прав феодального
сюзеренитета, чем это имело место когда-либо раньше. Это была своего рода
«феодальная реакция»; так она и была воспринята современниками.
Разыскивались и восстанавливались давно забытые и уже не
применявшиеся феодальные права короны. Усилился контроль над землевладением
непосредственных держателей короля. Характерен также тот факт, что*
все отчуждавшиеся короной земли закрытых при секуляризации
монастырей (стоимостью свыше 40 шилл.) передавались только на правах
рыцарского держания. Для защиты феодальных прав короны статутом 1541 г.
была учреждена специальная «Палата по делам опеки» — палата
феодальных сборов, которая должна была осуществлять на практике
старинный институт так называемых посмертных расследований о
нарушениях землевладельцами феодальных прав короны. В этом учреждении
сосредоточивался теперь сбор всех феодальных повинностей и платежей^
взыскиваемых с землевладельцев в пользу короны.
Этот поворот в земельной политике Тюдоров ощущался широкой
массой новых землевладельцев тем более остро, что с секуляризацией
монастырских владений король стал непосредственным лордом не только
бывших держателей монастырской земли (поскольку они еще
сохранялись), но и всех тех, кто приобрел эту землю.
В результате феодальная лестница оказалась значительно
укороченной, корона приблизилась к более широкой держательской массе,
следовательно, ее феодальный гнет стал более всеобъемлющим и более
ощутительным. Это сыграло известную роль в подготовке революционного
кризиса 40-х годов XVII в. Земельная собственность, становясь по своей
социально-экономической сущности все более буржуазной, не толька
регулировалась закоснелыми нормами феодального права, но, более того,
стала подвергаться еще более строгому феодальному контролю и системе
феодальных взысканий, чем это имело место ранее. Для свободного
превращения земли в товар настоятельно требовалось освобождение ее
399
от оков феодальной формы собственности. Этого добивались и в этом
были заинтересованы и крестьянские держатели земли, и крупные
землевладельцы лендлорды.
Вторая половина XVI и первые десятилетия
Дальнейшие перемены XVII в. были временем новых крупных земель-
в характере ных перемещений и интенсивного проникновения
землевладения г « г
н политика Стюартов представителей торгового и денежного капитала в
сферу землевладения. Несмотря на начавшийся
расцвет торговли и мануфактуры, земля считалась наиболее обеспеченным
и надежным объектом вложения капитала, и он туда устремлялся
из различных сфер его накопления. Следует также иметь в виду, что,
кроме чисто экономических выгод, немаловажную роль играли при
этом соображения социального престижа и политического влияния,
которые были связаны с землей.
Как уже указывалось выше, купцы и мануфактуристы, разбогатевшие
мастера-ремесленники и торговые посредники, судьи и адвокаты,
нотариусы и преуспевающие клерки — все они тянулись к земле,
стремились обзавестись загородной фермой, а то и манорами.
В связи с финансовыми затруднениями первых Стюартов на рынок
была выброшена масса коронных земель. Беспрерывно и во все
увеличивавшихся размерах вступали в рыночный оборот и земли разорившихся
придворных и провинциальных аристократов. Скупка земель происходила
в невиданных раньше масштабах. Так, известный юрист того времени, один
из лидеров парламентской оппозиции при Якове I — Эдуард Кок, изрядно
округлил свои земельные владения, доведя количество принадлежавших
ему маноров до 40. Земли с удивительной быстротой меняли хозяев.
Вопреки этим крупнейшим изменениям в социальном облике крупного
и среднего землевладения страны Стюарты продолжали унаследованный
от Тюдоров курс аграрной политики. Так как финансы страны оказались
совершенно расстроенными, то они продолжали судорожно цепляться за
свои феодальные права верховных сюзеренов земли, превосходя в
мелочности и придирчивости феодальной опеки и контроля своих
предшественников. Стюарты продолжали требовать феодальные «помочи»,
торговали правом опеки, взимали штрафы за недозволенные отчуждения земли
и еще большие композиции за разрешение отчуждать землю. Большие
штрафы собирались при Карле I с непосредственных королевских
держателей земли за уклонение от вассальной присяги и принятия
рыцарского звания. Даже борьба Стюартов с огораживаниями была
лишь поводом для пополнения вечно пустующей казны.
Одним словом, чем больше обострялся кризис абсолютизма при
Стюартах, тем больше они пытались использовать свои феодальные прерогативы
и привилегии для осуществления своих фискальных целей. Легко себе
представить, сколь возмутительными должны были казаться феодальные
притязания короны массе новых землевладельцев, рассматривавших
себя как полных и безраздельных собственников «благоприобретенных»
земель. Эти землевладельцы опасались, что корона, используя свои
феодальные права, доберется и до денежных средств подданных, имевших
совсем иное происхождение, чем доходы с земли.
В своем устремлении к свободной, ничем не огра-
Вопрос об отмене ничейной, по существу буржуазной земельной
рыцарского держания собственности обуржуазивавшееся новое дворян-
в парламентах ^ <*
первых Стюартов ство и приобретавшие земли буржуа неминуемо
должны были столкнуться с королевским
абсолютизмом, стоявшим на страже традиционных отношений собственности.
Вот почему вопрос об отмене рыцарского держания появился в протоко-
400
лах парламента почти одновременно с появлением в них имени первого
Стюарта и продолжал играть важную роль на протяжении всего
последующего времени, вплоть до реставрации, когда он получил
окончательное решение.
Чем острее при Стюартах давали себя знать финансовые затруднения
короны, чем бесплоднее становились поиски ею средств в обход
парламента, чем тяжелее для нового дворянства и буржуазии становились
фискальные притязания короля, тем решительнее лидеры парламентской
оппозиции в палате общин добивались уничтожения института рыцарского
держания. При этом они с самого начала стремились сохранить для себя
все права над крестьянскими держаниями, над копигольдом.
Проект 1610 г. В первом из проектов отмены института рыцар-
и его классовый ского держания, представленном палатой общин
характер королю в 1610 г., предлагалось уничтожить
рыцарское держание (независимо от того, держится ли оно от короля или
от какого-либо лорда) вместе со всеми повинностями, являвшимися
атрибутами военно-феодального держания — рыцарской службой и,
следовательно, «щитовыми деньгами», а также рельефами, всеми платежами,
связанными с системой опеки, разного рода композициями,
уплачиваемыми при отчуждении земли ее владельцем, и всеми другими
повинностями и платежами, лежащими на феодальных землевладельцах,
перечисленными в проекте с необычайной скрупулезностью и полнотой. Вместе с тем
в проекте особо оговаривалось, что такие повинности, как файны1, ге-
риоты2, посещение судебной курии лорда,, отработочные повинности,
т. е. барщина (work days), равно как и другие платежи и повинности,
лежащие на крестьянских держаниях и выполняемые крестьянами в
пользу лордов, владельцев земли, сохраняются в
неприкосновенности. Эта красноречивая оговорка весьма отчетливо обнаруживает
классовый характер предложенного палатой общин еще в 1610 г. проекта
отмены рыцарского держания. Уже один перечень сохранявшихся
повинностей свидетельствовал о том, что типичное крестьянское держание —
копигольд — должно было остаться совершенно незатронутым
реформой. Предполагаемая отмена рыцарского держания уничтожала
феодальный строй землевладения лишь в той части, в какой он затрагивал
интересы господствовавшего в землевладении класса. Собираясь
превратить феодальную собственность лендлордов в свободную от повинностей,
по существу, буржуазную собственность, авторы проекта оставляли
в неприкосновенности феодальный гнет, давивший английского
крестьянина-земледельца. Проект обнаруживает, что сговор классов-союзников
против крестьянского землевладения, полностью вскрывшийся лишь
в ходе революции, намечался еще задолго до нее. В дни революции
оставалось лишь осуществить эту классовую эгоистическую программу.
Торг Соблазняя Якова I большой суммой денежной
между парламентом компенсации за уступку короной прав на рыцар-
и королем о сумме ское держание и вытекающие из него платежи и
компенсации повинности, палата общин рассчитывала
совершить сделку с королем за счет основной массы крестьянских держателей-
копигольдеров.
Начался длительный торг между парламентом и королем о сумме
компенсации, которую должен был получить король. Это был торг в
буквальном смысле слова. Палата общин предложила Якову I сначала
сумму в 100 тыс. ф. ст., выплачиваемую ежегодно, сохранив, кроме того,
1 См. примечание к главе первой, стр. 34.
2 См. примечание там же, стр. 24.
26 Английская революция, т. I
401
за королем право получать «помочи» в двух случаях (при замужестве
старшей дочери и совершеннолетии старшего сына). Король потребовал
сумму почти втрое превышавшую ту, которая была предложена
парламентом. Парламент признал требования короля неприемлемыми и
отказался от дальнейшего обсуждения вопроса. Тогда парламенту было
доложено, что король соглашается на 220 тыс. ф. ст. Парламент ответил, что
согласен утвердить королю 180 тыс. Наконец, лорд-казначей объявил,
что король больше не будет «набавлять и сбавлять», как торговец (like
a merchant) и, приведя ссылки Якова I на евангельские притчи,
потребовал 200 тыс. Палата общин согласилась утвердить эту сумму. Однако
оставался нерешенным вопрос, каким образом эта сумма будет собираться.
Предполагалось обложить для этой цели всех землевладельцев страны,
независимо от характера их владения, иначе говоря, главное бремя
уплаты компенсации проектировалось переложить на плечи английского
крестьянина-земледельца, который абсолютно ничего не получал от
намечавшейся реформы.
Вскоре постоянно колеблющийся Яков I выдвинул новые, более
жесткие условия, и сделка не состоялась. Дальнейшее обострение
взаимоотношений между парламентом и короной почти исключало
возможность положительного решения этого вопроса, хотя он неоднократно еще
поднимался в парламентах Якова I.
Беспарламентское правление Карла I привело к тому, что
разрешение вопроса об отмене рыцарского держания оттянулось вплоть до
революции. Феодальные права короны на земельные владения феодалов
в условиях, когда народ упорно не желал платить королю никаких
налогов, кроме установленных парламентом, а король столь же упорно
не желал обращаться к парламенту, имели для Карла I весьма важное
значение. Система феодальных сборов с держаний оставалась одним из
немногих легальных путей пополнения пустующей казны.
С началом гражданской войны вопрос об отмене
Вопрос о рыцарском рыцарского держания снова оказался предметом
держании во время внимания парламента. Эта реформа была в числе
гражданской воины х * *
* тех важных реформ, которых парламент
добивался теперь от короля с оружием в руках.
Первым шагом палаты общин в этом направлении было создание
14 апреля 1643 г. специального комитета, которому поручалось
подготовить билль об освобождении от опеки «наследников таких лиц, которые
будут убиты на войне, сражаясь на стороне парламента», а также
подготовить декларацию, касающуюся всего вопроса об опеке в целом. Таким
образом, в ходе гражданской войны освобождение от опеки
рассматривалось парламентом как действенное поощрение сторонников парламента
в его борьбе с королем.
В то же время парламент пытался использовать феодальные права
короны и стоявшую на страже их ненавистную ему прежде «Палату
по делам опеки» для получения денежных средств, в которых он сильно
нуждался. С этой целью принимались меры, чтобы доходы этой палаты
не поступали к королю в Оксфорд.
24 июля 1643 г. палатой общин было принято постановление о
назначении комитета^ для подготовки ордонанса об отмене феодальной системы
держаний и уничтожении «Палаты по делам опеки», при условии
компенсации короля фиксированным годовым доходом, равным сумме
доходов, собираемых этой палатой.
В комитет вошли видные парламентские деятели (Придо, Мэйнард,
Селден и др.), но работа комитета протекала чрезвычайно медленно —
шли недели и месяцы, а палата явно не торопилась с ордонансом. Вполне
402
очевидно, что это обстоятельство было тесно связано с общей политикой
Долгого парламента в этот период. Пока пресвитерианское большинство
палаты искало путей для примирения с королем, до тех пор оно,
естественно, не могло наносить столь ощутительного удара его прерогативе,
каким была бы отмена системы феодальных держаний.
Только 22 февраля 1644 г. парламент начал обсуждение ордонанса об
уничтожении «Палаты по делам опеки» и собираемых ею платежей.
Характерно, что почти одновременно палата общин поручила комитету
в Голдсмит-холле х рассмотреть меры, необходимые для поддержания
доходов этой палаты на должном уровне.
Лишь после Марстон-Мура, когда определился решительный
перелом в гражданской войне в пользу парламентских сил, давно лелеемая
классами-союзниками реформа стала приобретать реальные очертания.
23 сентября 1644 г. состоялось первое чтение ордонанса,
уполномочивавшего комитет освобождать всех «благонамеренных лиц» (well-affected),
т. е. сторонников парламента, их детей и потомков, от юрисдикции
«Палаты по делам опеки». И хотя этот ордонанс так и не стал законом, он
важен, как иллюстрация того, насколько важна была эта реформа в
глазах современников.
В январе 1645 г. лорды в свою очередь приняли ордонанс об
уничтожении «Палаты по делам опеки». Однако тайные сторонники короля в среде-
парламента старались не допустить согласия между палатами по этому
вопросу и тем самым, по крайней мере, задержать его разрешение.
Назначенное палатой общин очередное рассмотрение этого ордонанса
не состоялось. Среди лордов инспирировались слухи, что палата общин
собирается вместе с рыцарским держанием уничтожить права и
привилегии пэров (лордов). Хотя палата общин категорически отвергала подобного-
рода обвинения, угодливо заявляя при этом, что считает себя
обязанной «сохранить пэрство со всеми его правами и привилегиями»,
окончательное решение вопроса было все же отсрочено еще на год.
В связи с обсуждением посылаемых королю мирных условий палата
общин постановила, что требование об-уничтожении «Палаты по делам
опеки» должно быть одним из этих условий.
Характерно, что уже в этот период доходы «Палаты по делам опеки»
резко снизились. Неоднократные постановления парламента о том,
что вплоть до окончательного решения вопроса все остается по-старому,
не давали сколько-нибудь серьезного эффекта. За время войны это
феодальное учреждение потеряло всякое Значение. Держатели
рыцарских земель легко избегали его контроля. Громадные земельные
перемещения революции окончательно рвали и запутывали старые дер-
жательские связи.
Победа над королем (битва при Нэзби 14 июня 1645 г.), с
одной стороны, и убеждение в почти полной неэффективности феодальных
прав короны для поддержания парламентского бюджета в условиях
гражданской войны,—с другой, ускорили принятие окончательного решения.
А 24 февраля 1646 г. давно уже обсуждавшийся
24 февраля 1646 г. в палате общин ордонанс был окончательно
об односторонней принят парламентом. Палата общин постановила,
отмене что вся система опеки вместе с контролирующей
рыцарского держания ее палатой («Палатой по делам опеки»)
уничтожается. Все держания на оммаже (т. е. рыцарское держание), все файны,.
рельефы, допускные платежи, композиции при отчуждении земли, как и
все другие связанные с ними обязательства, отменяются. Все держания
1 См. стр. 375.
26* .40*
на правах рыцарской службы от короля, равно как и от других лиц,
а также держания на правах сокажа непосредственно от короля
превращаются в свободное и обычное держание, т. е. в свободный сокаж
общего права, что означало в тех условиях превращение по существу
в частную, буржуазную собственность.
Палата лордов не замедлила присоединиться к решению палаты
общин. Теперь слово было за королем. Но Карл I в течение двух лет
отказывался санкционировать эту реформу. Требование об утверждении ее
фигурировало во всех мирных переговорах парламента с королем. Только
в 1647 г., в переговорах на острове Уайт Карл I согласился, наконец,
утвердить ордонанс от 24 февраля 1646 г., при условии предоставления
ему фиксированного ежегодного дохода в сумме 100 тыс. ф. ст.
Значение ордонанса от 24 февраля 1646 г. заключается в том, что
классы, союзники в революции, использовав победу народных масс над
королем, «... присвоили себе современное право частной собственности
на поместья, на которые они имели лишь феодальное право...»1 Иначе
говоря, односторонне превратив средневековую феодальную собственность
в собственность буржуазную, они тем самым лишили в
законодательном порядке массу английского крестьянства легальных прав на землю,
на которую «... крестьяне имели такое же феодальное право
собственности, как и сами феодалы» 2.
Все это было сделано с исключительным лицемерием. Внешне
положение копигольдеров не менялось, они попрежнему остались держателями
яо обычаю манора. Но именно это обстоятельство и оказалось роковым
для их землевладения, ибо в__ тр.лремя^jgaK их лорды были признаны
полноправными частными собственниками земли, владельческие права
копигольдеров оказались непризнанными,— а это и было равносильно
их законодательной экспроприации.
Таким образом, односторонней отменой в ходе революции феодальной
•формы поземельных отношений была в значительной мере решена судьба
крестьянского землевладения в Англии. Его исчезновение было теперь
уже только вопросом времени. В односторонней отмене рыцарского
держания ярко сказался консервативный характер английской революции.
Своеобразная расстановка классовых сил в анг-
Борьба лийской революции и в значительной мере об-
за демократический условленная ею слабость крестьянского движений,
путь решения J r л
аграрного вопроса привели к такому решению аграрного вопроса,
которое характеризуется В. И. Лениным как
помещичья «чистка земель» для капитализма8.
Однако это отнюдь не означало, что в Англии 40-х годов невозможен
был другой, противоположный этому путь решения аграрного вопроса,
путь, обеспечивающий уничтожение крупной, помещичьей земельной
собственности в интересах самых широких масс крестьянства. Этот путь
не только имел своих многочисленных поборников в английской деревне,
но и своих идеологов. На этот путь решения аграрного вопроса толкали
Англию самые последовательные выразители чаяний сельской и городской
бедноты в революции XVII в.— диггеры.
Объективно-исторический смысл требований диггеров при всем
уравнительно-коммунистическом их характере заключался в наиболее
революционном, в условиях буржуазной революции XVII в., решении
аграрного вопроса. Осуществление требований диггеров привело^ бы к самой
1 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 727.
2 Там же, стр. 723.
3 См. В. И. Л е н и н. Соч., т. 13, стр. 250.
404
радикальной чистке Англии__от_ феодализма, от средневековья и
крепостничества, т. е. означало бы доведение буржуазной революции до конца,
до наиболее полного осуществления задач буржуазно-демократического
переворота. Уравнительские требования диггеров по своему объективному
значению^не^ыходйли за пределы задач буржуазно-демократической
революции.
«Идея равенства мелких производителей,—писал В. И. Ленин,—
реакционна, как попытка искать позади, а не впереди, решения задач
социалистической революции... Но та же идея равенства есть самое
полное, последовательное и ^решительное выражение буржз^азно-дёмократи-
ческйх: задачРГ ибо эта идея «...выражает всего цельнее борьбу со
всеми "пережитками крепостничества, борьбу за самое широкое и чистое
развитие товарного производства»2;, «...равенство мелких
производителей,— пишет там же В. И. Ленин,— является условием самого широкого,
полного, свободного и быстрого развития капиталистического сельского
хозяйства»3. Говоря о борьбе крестьян с крепостниками-помещиками за
землю, Ленин указывает, что «...самым полным устранением всех и
всяких остатков крепостничества является создание равенства между мелкими
производителями. Поэтому идея равенства является самой
революционной для крестьянского движения идеей...»4 В своей статье
«Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции
1905—1907 годов» В. И. Ленин разъяснял: «При самой полной свободе
крестьянского хозяйства, при самом полном равенстве мелких хозяев,
сидящих на общенародной или ничьей или „божьей" земле,— мы имеем
перед собой строй товарного производства»5.
Значение диггеров и состоит в первую очередь в том, что они
выдвинули в ходе английской буржуазной революции программу наиболее
последовательно-демократического в рамках буржуазного строя решения
аграрного вопроса. Однако разгром диггеров, как и левеллеров
антикрестьянским, антидемократическим фронтом нового дворянства и буржуазии
окончательно предрешил принесение английского крестьянства в
жертву интересам лендлордов.
27 ноября 1656 г. Кромвель, будучи уже лор дом-
Акт 27 ноября 1656 г. протектором, в соответствии с общим направле-
и его значение r r » —* г
нием своей политики специальным актом
закрепил решение вопроса о рыцарском держании, осуществленное в
интересах лендлордов еще в период гражданской войны ордонансом
Долгого парламента от 24 февраля 1646 г. о ликвидации «Палаты по делам
опеки» и всех связанных с нею платежей. Более того, чтобы
крестьянские массы не пытались толковать этот акт шире, чем это было
желательно лордам маноров, Кромвель дополнил ордонанс 24 февраля 1646 г.
весьма красноречивой припиской: «Однако,— гласило это дополнение,—
настоящим постановляется, что все ренты и гериоты, причитающиеся
лордам [маноров] и другим частным лицам, должны уплачиваться».
Таким образом, феодальные платежи копигольдеров, уплачиваемые
лордам-помещикам, сохранялись в неприкосновенности. Это
добавление, сделанное Кромвелем, не оставляло и тени сомнения
относительно того, в чьих интересах было уничтожено буржуазной
революцией средневековое поземельное право.
1 В.И.Ленин. Соч., т. 12, стр. 316.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же, стр. 317.
5 В. И. Ленин. Соч., т. 13, стр. 268.
405
Окончательное Незыблемость завоеваний революции в области
подтверждение отмены аграрНОго законодательства была одним из тех усло-
рыцарского держания \, r J
после реставрации вии> на которых классы-союзники согласились
(в 1660 г.) вернуть на престол Стюартов. Карл II Стюарт
в своей «Бредской декларации» обещал не только
оставить нерушимыми все земельные перемещения революции и
сохранить за новыми владельцами конфискованные у роялистов короны и церкви
земли, но и заранее соглашался на любой акт парламента в области
землевладения вообще. Реставрационный парламент, утвердивший в 1660 г.
на английском престоле Карла II и объявивший уничтоженным все
законодательство революции, в то же время пощадил ее земельное
законодательство. Он еще раз в законодательном порядке подтвердил ордонанс 24
февраля 1646 г., отменивший рыцарское держание и связанные с ним
обязательства. За основу акта 1660 г. был взят текст акта
Кромвеля, в котором, как уже указывалось, классовое содержание реформы
было обозначено более четко, чем в тексте ордонанса 1646 г.
Новым моментом в акте 1660 г. был пункт, определявший источник
получения средств для компенсации короля и сумму компенсации,
установленную в размере 100 тыс. ф. ст. Несмотря на монархический состав
и ультрареакционные настроения, реставрационный парламент все же
не смог без значительной внутренней борьбы принять этот пункт.
Отвергнув предложение об установлении поземельного налога для
выплаты компенсации королю, так как такой налог в той или иной
мере все же задел бы интересы крупных землевладельцев, парламент
решил, что полученные лендлордами в результате отмены рыцарского
держания выгоды оплатить должны не они, а ничего не получившие
народные массы. С этой целью было введено акцизное обложение на товары
широкого потребления: пиво, чай, кофе и др.
Самой примечательной особенностью акта 1660 г. является его цинично-
откровенный классовый характер. Если в 1646 г. парламент по вполне
понятным соображениям счел целесообразным в тексте ордонанса обойти
молчанием вопрос о дальнейшей судьбе крестьянского копигольда,
а акт 1656 г., хотя и довольно четко определил эту судьбу, все же не
указывал прямо на копигольд, то акт парламента Карла II сбросил
всякую маскировку. В одном из пунктов акта 1660 г. подчеркивалось,
что «этот акт и все содержащееся в нем не должны отменять и
не будут истолкованы как отмена... какого-либо держания по копии
протокола манориального суда [т. е. копигольда. — Ред.] или каких-либо
повинностей, вытекающих из него». Эти повинности тут же
расшифровывались, как обычные ренты, файны, гериоты, посещение манориальной
курии (подчинение копигольдера суду его лорда) и т. п.
Английская буржуазная революция XVII в.
одностороннеГ'отмены играла важнейшую роль в уничтожении кре-
феодального строя стьянского землевладения в Англии, в экспро-
поземельных отноше- приации английского крестьянства — йоменри.
ний для судеб англий- В ряду насилий, совершенных в процессе этой экс-
ского крестьянства проприации английскими лендлордами,
узурпация, совершенная классами-союзниками в области земельной
собственности в дни революции и закрепленная реставрацией, была одной из
самых наглых и далеко идущих по своим последствиям. Осуществленная
в государственном масштабе, она окончательно предопределила
трагическую судьбу английского крестьянства и явилась, как указывал
Маркс, одним из методов первоначального накопления1.
1 См. К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 737.
406
Если аграрное законодательство французской революции конца
XVIII в. создало парцеллярную крестьянскую земельную собственность,
то аграрное законодательство английской революции создало, с одной
стороны, современную систему лендлордизма, а с другой — заложило
правовые основы обезземеления английского крестьянства.
Так переход английского общества от феодального строя к
капитализму, своеобразная расчистка пути для буржуазного развития Англии были
куплены ценой неисчислимых народных жертв, ценой исчезновения
крестьянства, класса мелких сельских производителей.
В числе причин, обусловивших столь быструю гибель мелкого
крестьянского хозяйства в Англии, исчезнувшего в течение одного лишь
столетия, следующего за английской революцией, немаловажное значение
имело и аграрное законодательство этой революции, которым мелкая
крестьянская собственность была поставлена вне закона *
Глава тринадцатая
КРЕСТЬЯНСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В АНГЛИИ
В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ
*
~р оложение в английской деревне перед революцией' было очень
напряженным. Продолжавшиеся огораживания земель и
возрастание ренты, сокращение лесных сервитутов, ноль-
П.
J \ J \ зование которыми было существенным подспорьем в.
^^ i^5^ крестьянском хозяйстве, потеря значительной частью
крестьянства своей надельной земли вследствие необеспеченности
обычного крестьянского держания — копигольда, уплата корабельной
подати и других тяжелых налогов, гнет феодально-абсолютистских
порядков в целом — все это создавало для крестьянских масс
невыносимые условия существования.
Растущие в деревне новые капиталистические
Английская деревня отношения, наряду с сохранившимся еще в очень
накануне революции ' „ r MJ r x
* * ^ значительной степени гнетом феодальных
порядков, тяжело отражаясь на жизненном уровне самых широких слоев
крестьянства, делали особенно тяжелым положение крестьянской бедноты,
возраставшей .численно и составлявшей все более значительный слой
крестьянства.
Крестьянин, вынужденный идти на работу в чужое хозяйство,
получал предельно низкую заработную плату, нормы которой устанавливались
органами феодально-абсолютистского государства, каковыми по существу
своей деятельности были местные мировые судьи.
Часть английского крестьянства была втянута в производство
шерстяных изделий; их трудом стала пользоваться распыленная мануфактура,
связанная не только с внутренним, но и с заграничным рынком. Упадок
спроса на английские сукна в Западной Европе вызвал сокращение
производства, безработицу, дальнейшее обнищание работников и голодные
бунты, например, в Уилтшире в 1614 г.
Обезземеление и разорение крестьянства в Англии сопровождалось
ростом числа нищих и бродяг, против которых правительство принимало
самые суровые меры
Упадок промышленной и торговой деятельности, политический
конфликт между парламентом и королем, война с Шотландией, приведшая
к оккупации шотландцами двух северных графств Англии,— все эти
события, непосредственно предшествовавшие революции, преломлялись
в сознании крестьянина как момент, удобный для открытой борьбы за
землю, особенно там, где земельные противоречия между лордом и
крестьянином были особенно остры.
408
Уже весной 1640 г. сельское население в разных:
Борьба крестьян местах королевства начало возвращать себе об-
в начале^ево^юпии пцпшые пастбища. «Среди народа происходят
такие сходки и сговоры,— писал один
современник весной 1640 г.,— каких вы не можете себе представить». В
Мидлсексе «для подавления опасных волнений низшего люда» пришлось
прибегнуть к военным мерам. Мэр и состоятельные жители города Бостона
просили оставить местные военные отряды, намеченные ранее к отправке
в Йорк, так как боялись остаться без охр'аны против многочисленной
враждебно настроенной бедноты.
Войска, собранные королем для ведения войны с Шотландией,
небыли вполне надежны. В петиции королю, поданной от имени 12 лордов,
говорилось о волнениях среди солдат, направляемых к театру военных
действий.
Во время открытого конфликта парламента с королем в .английской
деревне развилось движение, направленное против огораживаний, за
сохранение крестьянских прав на пользование лесными угодьями,
принадлежавшими королю, духовной и светской знати. Множество кратких
записей об этих событиях и о мерах, принятых правительством против
крестьянских выступлений, встречается в протоколах палаты лордов за
1641—1648 гг.
Наряду с открытыми выступлениями и насильственными действиямиг
крестьяне представляли в парламент петиции.
В этом отношении замечательна петиция от четырех линкольншир-
ских приходов (Соттон, Лоттон, Сент-Джеймс и Сент-Эдмундс),
представленная в апреле 1641 г., последовательно излагавшая весь ход
предшествовавшей легальной борьбы крестьян за общинные земли. Петиция хорошо
характеризовала аграрную политику Стюартов, искавших в своих
земельных владениях новых источников дохода, и отражала интересы
крестьянской общины, пытавшейся сохранить свои угодья, на которые было много
охотников и вне и внутри общинного мира. В петиции дана была также-
яркая характеристика работы судебных органов стюартовской Англии,
попиравших права крестьянских общин и всецело подчиненных интересам
династии и ее феодальной базы. Под петицией было собрано около 3 тыс.
крестьянских подписей. Самый этот факт уже указывал на большое
возбуждение, царившее в селах названных приходов, на значительную
активность крестьянской массы.
Долгий парламент не стал союзником крестьян
Долго?оТарИлКамента в их боРьбе 3* землю' котоРая в результате огора-
в отношении крестьян живании и необеспеченности крестьянского
надельного держания уходила от крестьян в руки высшей
феодальной знати, нового дворянства, растущей буржуазии. Более того,
Долгий парламент осудил королевскую политику штрафов и взысканий,
налагавшихся на огораживателей. В «Великой ремонстрации» (ноябрь
1641 г.) говорилось, что обращение пашни в пастбище, расширение
пастбищ были использованы для извлечения из кошелька подданных многих
миллионов фунтов стерлингов. Обширные общинные земли и некоторые
пашни, говорилось в «Великой ремонстрации», были взяты у
подданных на основании статута о мелиорации и вследствие злоупотреблений
комиссии по устройству дренажей без согласия подданных. Осуждение
королевской политики привело на практике к тому, что Долгий
парламент не стал признавать прежних ограничений огораживаний,
вытекавших из соответствующих королевских постановлений, и уничтожил
органы контроля за огораживаниями общинных земель, препятствовавшие
свободной игре экономических сил в деревне.
40»
Однако вместе с этим Долгий парламент воспользовался глубоким
недовольством народа против феодально-абсолютистских порядков для
того, чтобы в решающие моменты оказывать давление на короля. Так,
согласие Карла I. на казнь ненавистного народу королевского фаворита
лорда Страффорда было получено в результате давления, оказанного
на короля народными массами. «Они [лидеры Долгого парламента.— Ред.]
послали по деревням всюду письма с приказами,— сообщал венецианский
посол из Лондона своему правительству 24 мая 1641 г.,— прислать спешно
сюда отряды на соединение с отрядами Лондона, чтобы предпринять
смелый шаг против королевской семьи и всех католиков». Вмешательство
народных масс привело к успеху: король, видя грозившую ему опасность,
согласился на требование парламента. В январе 1642 г., когда король
сделал попытку арестовать вождей оппозиции в парламенте, последний
снова обратился к массам деревенского населения и горожанам за помощью.
В соседние с Лондоном графства были посланы письма с изложением
хода событий и требованием посылки отрядов в Лондон. Уже на другой
день в Лондон вступили 4 тыс. конных людей из деревень, принявшие
участие в вооруженной демонстрации против короля.
И в дальнейшем крестьянские массы вместе с городскими
ремесленниками и плебейством играли решающую роль в развитии революции.
Крестьянское движение, принимая различные формы, становится более
широким и напряженным. Основными районами движения оставались
попрежнему Восточная и Юго-Западная Англия.
Уже весной 1640 г. крестьяне Восточной Англии
Борьба крестьян перешли к открытым насильственным действиям
Восточной Англии r r •>>,
против осушительных мероприятии. «Сельский
народ вредит нам, как только может»,—писал один из огораживателей, граф
Линдзи. «Когда воды стояли высоко, крестьяне уничтожили наши насыпи
и затопили наши огороженные земли...» После спада воды «они прогнали
•с пастбища наш скот, стали пасти свой собственный и держали его здесь,
применяя силу против всех попыток прогнать его». Из этого письма
выясняется также, что селения образовали союз для совместной защиты своих
интересов от огораживателей. Граф Линдзи видел причину движения в
агитации «злонамеренных людей», которые не только подняли низший
слой народа, но и сами приняли участие в разрушительных действиях.
В течение 1641—1643 гг. движение уже охватило значительное число
графств Восточной Англии: Линкольншир, Гентингдоншир, Кембриджшир,
Ноттингемшир и Норфолк. Наибольший размах движение получило
в Линкольншире; им были охвачены королевский манор_Э;иуорс ц_аемли,
названные «восточное, западное и северное болото», лежавшие около
королевского поместья Боллинброк, а также владения графа Линдзи (между
реками Борн и Найи), дворянина Киллигрю и графини Экзетер. Там
были разрушены насыпи, шлюзы, каменный мост и другие сооружения.
В Бостоне весной 1642 г. толпа крестьян, доходившая до тысячи
человек, напала на дом, где находились шериф и мировые судьи, с целью
освободить арестованных участников крестьянских волнений. Движением
были задеты и владения ряда менее крупных земельных собственников.
В Гентингдоншире и Ноттингемшире движение охватило ряд маноров
королевы и многие другие селения. Собиравшийся здесь под звуки
барабана народ уничтожал на землях, подвергшихся мелиорации, насыпи,]
канавы и изгороди.
В Кембриджшире, во владениях графов Бедфорда и Портленда и в ряде
маноров других владельцев, крестьянское движение приняло большие
размеры. В Норфолке движение охватило владения некоего Джона
ван Гендонка.
410
Крестьянские движения в Восточной Англии раскрывают силу
сохранившихся здесь общинных порядков. Крестьянская община была в
Восточной Англии не только традиционной формой совместного пользования
рядом угодий, но и явилась организующим центром в борьбе крестьян
•с лендлордами. На общинных сходах обсуждались меры к защите прав
•общины легальным путем (подготовка подачи петиций и т. п.), но здесь
же сговаривались и об уничтожении осушительных сооружений, домов и
посевов новых хозяев и о других решительных способах борьбы за
возвращение земель старым владельцам. В документах той эпохи,
исходивших от господствующих классов, участники крестьянских движений
назывались «мятежным народом», «мятежной массой», «беспокойным народом».
Вместе с тем эти же документы указывают и на силу и значение
крестьянской общины. Они часто именуют крестьян «общинниками». Идеолог,
диггеров Уинстенли, часто употреблявший в своих памфлетах термины
«общинники» и «общинный народ» и возлагавший большие надежды на
общину, как на институт «социальной справедливости и мира», опирался не
только на распространенные тогда в народе представления, но и на реально
существовавшие еще в английской деревне XVII в. общинные порядки.
Распыленность Крестьянское движение отличалось стойкостью
крестьянского и упорством. Крестьяне отказывались повино-
движения ваться правительственным распоряжениям, от-
в Восточной Англии КрЫТ0 выступали против своих лендлордов,
поднимали восстания.
Однако это движение крестьян, охватившее пять соседних графств
Восточной Англии, не имело одного руководящего центра. В каждой
местности были свои руководители, выступавшие во главе крестьянской
массы. Так, в Боллинброке таким вожаком был Джон Пешей; под
ого же руководством в Бостоне в апреле 1642 г. собиралась упомянутая
выше толпа крестьян в тысячу человек для освобождения арестованных
участников крестьянских волнений. В маноре Эпуорс выступал в
качестве крестьянского руководителя Джон Аллен, в Уайтелси — Джефри
Байт. Все они — местные крестьяне. Но среди руководителей
крестьянских выступлений были и мировой судья Линкольншира Лектон и юрист
Даниэль Ноддел. Палата лордов, разбиравшая в качестве высшей судебной
инстанции жалобы знатных землевладельцев и других огораживателей
и осушителей, отдала распоряжение об аресте руководителей
крестьянских выступлений. В число арестованных участников движения попал и
мировой судья Лектон, не только отказавшийся наказать «виновных»
на основании лоданных ему огораживателями жалоб, но и
советовавший крестьянам быть упорными в своей борьбе с обидчиками.
Крестьяне часто говорили, что они повиновались бы приказу, если бы
он исходил от палаты общин. Из обращения крестьян восточных графств
в палату общин видно, что они считали возможным искать защиты у этой
палаты, поскольку она представляла, в их глазах, в соответствии с ее
официальным наименованием, корпорацию общин (The House of Commons).
Палата же общин вынесла решение обратиться к местным властям с
предложением сохранить мир между сторонами и подавить всякий мятеж.
Петиция крестьян была передана палатой общин в особый комитет для
выяснения того, в какой мере осушители, опираясь в своих действиях
на постановление палаты лордов, нарушали привилегии палаты общин.
Таким образом, борьба крестьян Восточной Англии за землю в 1642 г.
нашла свое отражение в парламенте и в форме разногласия между палатами
о пределах их компетенции. Но если палата лордов определенно стояла
на страже интересов феодальной верхушки и связанной с огораживаниями
и осушкой земель группой буржуазии, то и палата общин, не выступив
411
на защиту интересов крестьян, тем самым также поддерживала огоражи-
вателей. Восточная Англия остается неугасимым очагом крестьянского
движения в течение всей революции.
Движение крестьян в Юго-Западной Англии I
Особенности отличалось от борьбы крестьян-общинников-1
движения крестьян т-> « а
в Юго-Западной Англии Восточной Англии и по своему характеру, и по !
своей бурной форме, и, наконец, по принятым
против крестьян мерам репрессий. Значительная часть деревенского
населения Юго-Западной Англии была давно втянута в производство
шерстяных тканей, представляя довольно пеструю, разнородную массу,
разделявшуюся на группы в зависимости от тех функций, какие они выполняли
в процессе обработки шерсти. Большую группу составляли деревенские-
ткачи; они были по существу наемными рабочими, людьми, работавшими
за заработную плату. По договору с суконщиком-предпринимателем они
ткали материю из пряжи, которую он выдавал им, выполняя свою работу
на дому. Это была зарождающаяся распыленная мануфактура. Ткачи
не были еще вполне рабочими мануфактуры, но уже сильно зависели от
предпринимателя. Это рабочее население, обслуживавшее шерстяную
промышленность, было связано частично с земледелием. Если одни
держались за полоски пашни и общинные выгоны, то другие были только
коттеджерами, третьи обратились во «вселенцев» (inmates), живших в
чужих домах. Упадок шерстяного производства, сказавшийся с
особенной силой накануне революции, грозил крестьянам-ткачам, крестьянам-
прядильщикам, валяльщикам и их семьям большими бедствиями. В этих
условиях, когда сукна не находили сбыта, а хлеб был дорог, вставал вопрос
о возвращении частичных рабочих мануфактур к сельскому хозяйству.
Весной 1643 г. сельское население многих деревень Юго-Западной
Англии приступило к разрушению изгородей, стремясь вернуть себе
огороженные земли. В это время там уже шли военные действия. Джон
Пим, один из дальновидных политических деятелей английской
буржуазной революции, усматривал в разгоревшемся крестьянском движении
опасность и для буржуазии. По его словам, большие массы народа,
занятые производством шерстяных и других изделий, живут лишь тем, что
ежедневно зарабатывают. Если эти массы людей потеряют работу, они будут
доведены в короткое время до крайности. «Ничего нет более острого
и давящего, чем нужда. Чего эти люди не могут купить, они будут
брать. От них нужда быстро распространится на фермеров и крестьян
и таким образом еще более усилится и вовлечет всех в равную нищету
и бедствие, если не будут приняты меры»,— говорил Пим в одном из своих
выступлений в палате общин.
О силе крестьянского движения в Юго-Западной
в ЮСо^шадн Вй Анетта6 ^нглии говорит уже тот факт, что по его поводу
в 1643 г. * были изданы Долгим парламентом три
правительственных распоряжения. В первом из них, в
ордонансе от 3 мая 1643 г., говорилось о предупреждении «мятежных собраний»
в Дорсете, Сомерсете и Уилтшире; во втором распоряжении — в
ордонансе от 17 мая 1643 г. — речь шла уже о подавлении восстания в этих
графствах. Позднее, 3 июля 1643 г., палата лордов издала еще особый указ о
мерах борьбы с не прекращавшимся крестьянским движением в
Юго-Западной Англии. Район этого движения определялся в правительственных
актах достаточно точно. Это был север Дорсета, юго-запад Уилтшира и
восток Сомерсета — здесь границы этих трех графств соприкасались между
собой. В начале мая 1643 г. восставшие крестьяне собирались в большом
числе в отдельных местностях указанных районов, особенно около Шефтс-
бери, Фром Селвуд и др., готовясь к решительным действиям. Это отме-
412
•чал ордонанс от 3 мая 1643 г. Когда через две недели вопрос о восстании
стал обсуждаться в палате лордов вторично, она должна была
констатировать, что восстание разрасталось изо дня в день и превратилось в
открытый мятеж (open rebellion) и сопротивление всем представителям власти.
Опубликованный 3 июля указ палаты лордов отмечал факт дальнейшего
роста движения; мятежные собрания происходили и в ряде новых
местностей, кроме тех, которые были отмечены в ордонансе от 3 мая, а именно:
в Галлингхаме, Нойле, Монткомбе и др. Палата поручила всем мировым
судьям на местах спешно произвести расследование и представить ей
необходимые сведения, особенно имена главных участников восстания.
Подавление восстания было поручено на этот раз уже военной власти—
капитану Эдмунду Ледлоу, губернатору Вардурского замка. Были
названы 28 зачинщиков движения, подлежавших немедленному аресту.
Видимо, во избежание их освобождения восставшими крестьянами,
предписывалось держать их под стражей в Вардурском замке или доставить
«в ближайший порт для отправки в Лондон.
В ряде документов отмечалось, что восставшие, вооруженные
мушкетами, охотничьими ружьями и другим оружием, уничтожали изгороди,
западали на господские усадьбы и совершали другие действия,
направленные против владельцев огороженных земель.
Движение отличалось упорным характером. По
Степень правительственным документам трудно судить
организованности r J rj J
восстания 1643 г. ° степени организованности движения, но все
же можно сказать, что некоторые элементы ее
имели место. Во-первых, на сходках вооруженных крестьян обсуждались
совместные действия; правительство даже опасалось, что восставшие
создадут корпорацию (body). Во-вторых, были введены в практику
денежные сборы с населения, не принимавшего участия в движении, и выкуп
скота, угнанного с уничтоженных пастбищ. В-третьих, правительственные
ордонансы и указы называют главных руководителей и инициаторов
восстания.
Правительство приняло чрезвычайные меры для подавления движения.
В каждом графстве были назначены особые уполномоченные по борьбе
с крестьянским движением. Под их начальством находились командиры
милиции графств, а также все командующие вооруженными силами
парламента, находившимися в охваченных движением графствах. Все мировые
судьи, констэбли и другие должностные лица, а также «верноподданные»
.этих графств были призваны помогать правительству в его борьбе с
крестьянским восстанием. Обращение к «верным подданным», очевидно,
имело в виду, в первую очередь, богатых фермеров и йоменов, скупщиков
шерсти, пряжи и шерстяных изделии, заинтересованных в подавлении
движения эксплуатируемой ими крестьянской бедноты, а также
представителей нового дворянства, ставших владельцами огороженных земель.
После ареста 28 главных руководителей движение в графствах,
которому противостоял весь аппарат военной и гражданской власти, стало
замирать. Однако через 2 года Юго-Западная Англия стала центром
нового крестьянского движения, известного под именем движения клоб-
менов. Оно было более организованным и ставило себе определенные цели.
Едва ли можно сомневаться в том, что опыт борьбы 1643 г. на юго-западе
Англии не прошел бесследно и нашел применение в движении 1645 г.
Итак, в Юго-Западной Англии на борьбу поднялись в основном
полукрестьяне, полурабочие, обнищавшие слои деревни, зависимые от
скупщиков сельские ремесленники, кустари, работники распыленной мануфактуры,
переживавшей глубокий застой. Восставшие видели средство избавления
от бедствий в возвращении к земле, к сельскому хозяйству. Это восстание
413
в Юго-Западной Англии могло бы иметь далеко идущие последствия, если
бы оно не было подавлено Долгим парламентом при помощи жестоких
репрессий в момент, когда уже началась гражданская война.
Крестьянское Английское крестьянство вело борьбу за землю не
движение только в Восточной и Юго-Западной Англии. Раз-
в других графствах розненные, мелкие выступления крестьян против
Англии огораживаний и за сохранение лесных сервитутов
можно было наблюдать по всей Англии. В доступных нам
опубликованных источниках (протоколы обеих палат парламента, различные издания
археографической комиссии,— Historical Manuscripts Commission,
описи государственных бумаг и т. п.) отражены далеко не все случаи
крестьянских выступлений против огораживаний и за сохранение
лесных сервитутов. На это намекает одно замечание в протоколах
палаты лордов (см. Journals of the House of Lords, vol. IV, p. 312) о том,
что в палату ежедневно поступают из разных частей королевства жалобы
на насильственные и мятежные действия народа. Поэтому палата лордов^
вынесла общее решение, что владения должны оставаться в том положении,
в каком они находились до начала деятельности настоящего парламента,
т. е. до революции; только приговор законного суда или акт или указ этого-
парламента может изменить владение землями или огороженными
участками. Это замечание о ежедневных жалобах (daily complaints),
поступающих с мест по поводу аграрных конфликтов, создает убеждение, что
в протоколах палаты лордов нашли отражение далеко не все конфликты.
Если иметь в виду борьбу крестьян с огораживаниями, то можно
сказать, что в течение 1640—1642 гг. из общего числа
зарегистрированных крестьянских выступлений наибольшее их количество падает на
Юго-Западную Англию.
Одновременно с борьбой против огораживаний
Борьба крестьян земли для овцеводства крестьяне усилили свок>
и лесные сервитуты борьбу за возвращение в общинное пользование-
лесов, парков, мест для охоты и рыбной ловли.
Правительство Стюартов, в поисках новых источников королевского
дохода, расширяло площадь королевских лесных земель за счет лесных
угодий соседних землевладельцев и передавало королевские леса в
пользование отдельным лицам за особую плату, предоставляя им право
огородить полученную землю, что вело к резкому сокращению лесных
сервитутов местного населения. Этим нарушался старинный, освященный
обычаем порядок общинного пользования сервитутами, лесными богатствами,
разрушалась одна из основ крестьянского хозяйства. «В огороженном
лесу нельзя было ни собирать сухие сучья, ни пасти скот, ни охотиться.
Долгий парламент' в 1641 г. постановил определить границы королевских
лесов в соответствии с теми, какими они были в 1623 г.; этим он поколебал
авторитет короля и его органов власти на местах, но, конечно, не разрешил
вопроса о нарушении общинных прав крестьян на леса. Сами крестьяне
выступили на защиту своих нарушенных прав против узурпации их
крупными землевладельцами. В протоколах палаты лордов за 1641—1644 гг.
сохранился ряд кратких записей судебного характера о событиях,
связанных с борьбой крестьян за леса и лесные сервитуты. Разумеется, в
протоколы палаты лордов попали далеко не все события этого рода.
Центральная Англия выделялась наибольшим количеством случаев
борьбы крестьян за леса, из числа всех зарегистрированных в протоколах
палаты лордов.
От лесных порубок для топлива, для постройки жилья или для
продажи, которые тогда участились, надо отличать борьбу населения против
огораживаний леса, за сохранение лесных сервитутов, за возможность
414
пользоваться недрами земли. В этой борьбе крестьяне проявляли [большую
настойчивость.
Особенным упорством отличалась борьба разнохарактерного по своему
составу рабочего населения, жившего в Динском лесу в Глостершире.
Этот лес имел большое значение, так как давал королевству лучший
строительный материал для флота; отданный королем частному лицу —
сэру Джону Уинтеру, лес был сильно опустошен порубками. Старые
границы этого леса были восстановлены Долгим парламентом в 1641 г.,
но уже осенью того же года крестьяне окрестных сел стали увозить из него
поваленные бурей деревья.
Огораживания леса, проведенные Джоном Уинтером, вызвали сильное
противодействие местного населения, так что фактически Динский лес
был открыт для крестьянского пользования; парламентское правительство
тщетно стремилось восстановить права собственников. «Сколько бы
изгороди ни исправлялись, мы будуем ломать их и выпускать скот, как это
было до мелиорации»,— говорили жители.
Как уже указывалось в предыдущих главах1, территория Динского
леса представляла собой своеобразный уголок Англии. Добыча каменного
угля и железной руды, а также плавка и обработка железа привлекли
сюда многочисленное рабочее население из разных районов Англии,
и борьба местных жителей и «Ассоциации свободных рудокопов»; за
лесные сервитуты, за рудные богатства переплеталась с борьбой
пришлого рабочего населения за право пользования природными, лесными и
другими богатствами, захваченными привилегированными владельцами
леса. В борьбе за леса принимали участие разнообразные слои деревенского
населения. В памфлете диггеров «Декларация бедного угнетенного народа
Англии», написанном в 1649 г., говорилось о правах народа на леса.
«Главное, к чему мы стремимся... это захватить леса и, так как мы
находимся в нужде, рубить и использовать деревья, произрастающие на
общинных землях, в качестве материала для себя и для наших бедных
братьев по всей Англии». Объявляя леса народным достоянием, диггеры
боролись против лендлордов, противозаконно присвоивших собственность
на лера, и против тех, кто рубил лес для продажи с целью извлечь из
этого выгоду, пользуясь высокими ценами на топливо и строевой лес.
Между тем в крестьянском движении наступает перелом,
вызванный гражданской войной. В 1645 г. поднимается движение клобменов.
Гражданская война приближалась к своим пово-
Движение клобменов ротным моментам, к битвам при Марстон-Муре и
на юго-западе Англии тт^тэ« » r Jr
в 1645 г. Нэзби. Воина легла огромной^ тяжестью на плечи
народа. ГГсГзамечанию Уинстенли, одни
общинники сражались тогда с оружием в руках против короля, другие платили
налоги и предоставляли войскам квартиры, тратя на это свои последние
средства. Но некоторая часть крестьян сражалась и в армии короля, вместе
с лордами, на земле которых крестьяне сидели. Многие районы Англии
пострадали от военных операций; экономическая связь между графствами была
разорвана; упадок хозяйства, начавшийся еще раньше, углубился. В этот
момент и поднялась новая волна крестьянского движения, известного-
под названием движения клобменов, в буквальном переводе «дубинщикрв».
После поражения королевских войск приТГэзби, в ""июне 1в45 г., пар-
ламентская армия под командой Ферфакса и Кромвеля направилась на
юго-запад Англии, где король рассчитывал найти опору для продолжения
борьбы с парламентом. Город Бристоль должен был стать портом,
связывающим короля с заграницей. Борьба за юго-западные графства между
1 См. главы первую и двенадцатую.
415
парламентской и королевской армиями была^ неизбежна. Крестьянство
юго-западных графств сильно страдало от постоя размещенных здесь
королевских отрядов. Невыносимый гнет и насилия над местным населением
чинила королевская конница под командой лорда Горинга. Отдельные
военные отряды, предоставленные самим себе в деле продовольственного
снабжения, стали бичом для страны. Тогда крестьянское население Дорсета,
Уилтшира и Сомерсета поднялось на самозащиту. Эти три графства снова
стали (как и в 1643 г.) главным очагом крестьянского движения. В 1645 г.
•оно переросло в открытую борьбу, в широкое восстание.
Центром движения был город Шефтсбери. Там
Рост движения собирались руководители клобменов, образуя нечто
и его организация r rj ^ т-т
1 ^ вроде совета или штаба. Полковник
парламентской армии Флитвуд, окружив город своей конницей, захватил там
около 50 руководителей отдельных звеньев клобменской организации.
Но движение выходило за границы трех названных выше графств;
им были охвачены также графства Шропшир, Герифордшир, Вустер,
Глостершир, Девоншир, Гемпшир и Сессекс. Эта непрерывная полоса
графств Западной, Юго-Западной и отчасти Южной Англии составляет
«более х/4 всей площади страны. В движении сказывалась
определенная организация его участников. По словам Ферфакса, руководители
клобменов Дорсета и Уилтшира утверждали, что они могут в 24 часа
собрать на сходку 20 тыс. клобменов. Другой современник событий
свидетельствует, что в начале августа 1645 г. весь Дорсет и часть Сомерсета
взялись за оружие; по крайней мере 10 тыс. человек собралось здесь на
сходку, чтобы выручить своих арестованных руководителей,- В графствах
Уилтшире и Дорсете клобмены были организованы по приходам и
селениям; они собирались на сходки по оповещению своих руководителей.
Клобмены установили самообложение; ими были выделены особые сборщики
средств и связисты. Организация самозащиты была вверена трем или
большему числу уполномоченных, которые выбирались в каждом городе,
приходе или селении. Если выделенная самозащитой охрана не могла
справиться с врагом, она обязана была призвать к оружию приход,
город или селение, а также и соседние округа.
Подобная разветвленность организации указывает на наличие в ней
руководящего центра. Среди руководителей клобменов встречались люди
различного социального положения: духовные лица, сквайры и
джентльмены, военные (из их числа выдвигались обычно капитаны клобменов),
горожане, крестьяне. Клобмены вели открытые боевые действия и против армии
короля и против армии парламента, заявляя, что они не поддерживают
ни ту, ни другую сторону. Так, в июне 1645 г. клобмены Гемпшира
организовали самооборону, чтобы защитить дома и амбары с хлебом от грабежа
-солдат армии лорда Горинга. Они отказывали солдатам этой армии в
расквартировании в своих селениях. На их знамени были написаны слова:
«Если вы будете грабить или брать наш скот, будьте уверены, мы будем
■сражаться с вами». В то же время клобмены отказывались подчиняться
и власти парламента. «Наше намерение идти средним путем, сохранить
нашу личность и имущество от насилия и грабежа, ни с кем не соединяться
и никому не противодействовать, пока в ответе на нашу петицию мы не
увидим, кто враг того счастливого мира, которого мы действительно
желаем»,— говорили они. Но такая позиция, позиция как бы «третьей силы»,
«третьей партии», пытающейся сражаться «на два фронта», в условиях
гражданской войны между королевским, феодально-абсолютистским
лагерем и лагерем буржуазной революции, объединившим в своих рядах
прогрессивные и демократические силы страны, неизбежно должна была
служить интересам реакции.
416
Клобмены Дорсета и Уилтшира выдвинули тре-
Требования бования-— статьи (articles), обсужденные и
принятые ими на общем собрании клобменов этих
графств. Во вступительной статье, предпосланной требованиям,
говорилось, что старинные законы свободы, вопреки «Великой хартии вольностей»
и «Петиции о праве», все целиком уничтожены произвольной властью
меча. За этим введением следовали четыре основных пункта, которые они
хотели провести в жизнь: 1) охранами защита истинной реформированной
протестантской религии и наследственных прав короны; 2) объединение
иНвзаимная помощь, защита свободы и собственности против грабителей
и всякого иного незаконного насилия; 3) общая помощь всякому, кто
пострадает при проведении в жизнь принятых решений, с полным
возмещением ущерба за счет страны и с обеспечением семьи в случае
его гибели; 4) отказ в помощи тем, кто не присоединится к указанным
справедливым решениям. За этим следовали правила организации
самообороны для борьбы с грабителями и насильниками.
Предусматривалось всеобщее вооружение. «Всех людей надо достаточно снабдить
хорошим оружием и амуницией, насколько возможно, и богатый из
доброго сознания должен помочь бедному в этом деле, а также
и в его труде по охране...»
Весь этот документ можно считать программой, принятой клоб-
менами Дорсета и Уилтшира; присоединение к клобменам
оформлялось подписью под этими статьями. В эту организацию не
допускались лица, защищавшие с оружием в руках какую-либо партию или
известные тем, что они не принадлежат к протестантам, т. е.
являются католиками.
„ . В протоколах палаты лордов сохранилась пети-
Клобмены и король г - r r
1 ция клобменов, направленная королю; она
представляла собой повторение основных принципов принятой клобменами
программы о поддержании мир-*, сохранении истинной реформированной
религии, свободы и собственности, но умалчивала об организации
самозащиты: сходки клобменов петиция объясняла стремлением защитить
религию, законы, свободу и собственность. Так как основную массу
клобменов составляло крестьянство западных графств, более отсталых, чем
крестьяне восточных и центральных графств Англии, король, не без
основания, рассчитывал использоеать клобменов в своих интересах,
обратить их в силу, действующую по его указанию и способную содействовать
разгрому парламентских войск.
Ферфакс, к которому обратились клобмены с просьбой пропустить
их делегатов к королю и парламенту для переговоров о мире, дал им
отрицательный ответ и запретил их сходки.
Ферфаксу удалось привлечь на свою сторону часть
Разгром клобменов клобменов Сомерсета и Девоншира, арестовать
парламентской армией г ^ г ' г „
r ^ руководящую верхушку движения и силой
оружия рассеять остальных. Кромвель, сначала боявшийся клобменов и
называвший их «преступными клобменами», после разгрома их
движения дал о них презрительный отзыв, назвав их «бедными
глупыми созданиями». Кромвель разгромил отряды клобменов на Ген-
бледонском холме вблизи г. Шефтсбери, в графстве Дорсет, в августе
1645 г. В скором времени Долгий парламент объявил изменниками
государства всех, кто будет без его ведома объединяться или
собираться на сходки с оружием в руках. В этот момент главные
силы клобменов были уже сломлены, и движение шло по
нисходящей линии.
27 Английская революция, т. I
417
По сравнению с движением против огораживаний
Характер клобменского начала 40-х годов клобменское Движение было
движения более сложным по своему социальному составу,
так как в нем кроме крестьян, составлявших основную массу
клобменов, принимали участие и горожане; горожане были и среди
руководителей движения. Борясь за свои требования, клобмены выступали
разрозненно и не могли создать сколько-нибудь широкого объединения.
Они -стремились примирить враждовавшие силы Англии, силы короля
и парламента, стремились стать между двумя борющимися лагерями;
на деле же, объективно, они помогали реакционному лагерю. После
битвы при Нэзби судьба королевских сил была решена. Третий
путь был невозможен. Победив короля, парламентская армия
разгромила и движение клобменов.
В армии-победительнице были и горожане и кресть-
Крестьяне в^ рядах яне Крестьяне, несомненно, преобладали: «...во всех
парламентской армии трех великих буржуазных революциях, — писал
Энгельс, имея в виду и английскую буржуазную революцию XVII в.,—
боевой армией являются крестьяне»1. Йоменри, независимое крестьянство,
«...было главной силой Кромвеля.."!»*. Ядро парламентской армии
составилось из отрядов, формируемых ассоциацией восточных графств,
куда входили Норфолк, Эссекс, Сеффолк, Кембриджшир, Гертфордшир.
Это были большей частью передовые по своему экономическому развитию
графства Англии. Эссекс и Гертфордшир считались графствами
особенно преданными парламенту. Крестьяне графств, ставших на сторону
парламента, встретились в армии с ремесленными и полупролетарскими
слоями городского населения, среди которых было много подмастерьев,
ремесленных учеников, поденщиков. Составляя солдатскую массу, эти
слои, в ходе борьбы по мере развития и углубления революции, начинали
осознавать свои особые классовые интересы, противоположные интересам
офицерской верхушки армии, получившей у солдат прозвище грандов.
Не останавливаясь на ходе событий конца 1646
Отражение и ig47 гг., в течение которых созрел конфликт
ТвГвНп"мф?етнойН" междУ парламентом и армией, а затем конфликт
литературе левеллеров внутри самой армии, приведший в конце 1647 г.
к острому столкновению передовой части солдат,
руководимых левеллерами, с армейским командованием, возглавляемым
Ферфаксом и Кромвелем 3, следует лишь указать на появление в это время
значительной памфлетной литературы, отражавшей демократические
интересы солдатской массы и защищавшей в известной мере крестьянские
требования. Опубликованное в октябре 1647 г. левеллерами «Де^о армии»,
один из важнейших программных документов левеллерского движения
того периода, не прошло мимо земельного вопроса, столь важного для
крестьянских элементов армии. В нем были выдвинуты требования, чтобы
лесные земли, земли деканов и капитулов были непосредственно выделены
для покрытия задолженности армии, чтобы доходы и остаток еще не
проданных епископских земель также пошли на оплату армии; чтобы была
отменена десятина, чтобы все старинные права и дарения, принадлежавшие
бедным, теперь обращенные для других целей, а именно огороженные
общинные земли, дома призрения, повсюду были восстановлены для
прежнего общественного назначения и пользы бедных, в чьих бы руках они
ни находились.
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II, стр. 95.
2 К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 727.
3 Эти события и связанные с ними вопросы освещены в главе седьмой.
418
В течение 1648 и 1649 гг. в парламент неоднократно представлялись
петиции от левеллеров и близких им кругов. В некоторые из петиций
включались и пункты, отвечавшие нуждам крестьянства. Одна из петиций
1648 г., написанная под влиянием левеллеров, заявляла о необходимости
отменить «старинный, обветшавший знак рабства, а именно, все держания
по копии, присяги верности, оммаж, платежи по усмотрению лорда (все
это является печатью [нормандского] завоевания, наложенной на народ), и
установить расценки, по которым все копигольды могли бы быть
выкуплены и обращены в фригольды». Хорошо известная петиция,
составленная левеллерами и поданная в парламент 11 сентября 1648 г. от лица
нескольких тысяч «благонамеренных граждан», живущих в Лондоне и
вблизи от него, говорила в специально посвященном этому вопросу пункте:
«должны быть упразднены все произведенные в последнее время
огораживания болот и других общинных земель»^ «Огораживания могут
допускаться только! Г."в интересах бедноты». В этой же петиции, как и в ряде других
петиций левеллеров, выдвигалось требование уничтожить десятины.
Политическая программа левеллеров, сформулированная ими в «Народном
соглашении» (последняя редакция — май 1649 г.)1, предусматривала
демократизацию избирательной системы. Избирательным правом должны
были пользоваться «все мужчины в возрасте 21 года и свыше, за
исключением слуг и лиц, получающих милостыню...». Осуществление этой программы
левеллеров значительно расширило бы политические права
копигольдеров — основной массы сельского населения Англии. Однако это
расширение политических прав коснулось бы не всей массы копигольдеров.
Крестьянская беднота — как копигольдеры, так и фригольдеры,
вынужденные наниматься к лендлорду, к богатому крестьянину или капиталисту-
фермеру, вынужденные работать у них в качестве батраков или полубат-
раков за заработную плату или нищенствовать и получать милостыню —
исключалась левеллерами из числа лиц, пользующихся избирательными
правами.
Таким образом, программа левеллеров ни в коей мере не отражала
интересов низшего слоя деревни. Левеллеры не замышляли коренного
земельного переустройства Англии. Они хотели внести лишь некоторые
поправки в действовавшее тогда аграрное законодательство, отвечавшие
интересам нового дворянства и буржуазии. Центр тяжести их программы
лежал вовсе не в земельном вопросе, а в расширении избирательных прав и
в осуществлении других буржуазно-демократических требований в
области политического устройства. Являясь идеологами мелкой буржуазии,
отражая интересы зажиточных крестьян, фермеров, фригольдеров, вообще
собственнических слоев деревни, левеллеры не могли дать такой аграрной
программы, которая удовлетворила бы основную массу крестьянства и
проложила бы путь к решению земельного вопроса в ее интересах, а не в
интересах новых лендлордов, какими становились покупатели земель
епископов, деканов, капитулов, земель короны и делинквентов. После
неудачных попыток повести за собой армию, левеллеры начали искать себе опору
й таких народных движениях, как выступление ланкаширской бедноты,
страдавшей от безработицы, поборов и голода, как борьба рудокопов
Дербишира за старинные права на недра земли, как движение
крестьян-общинников в маноре Эпуорс. Но и эти движения не привели к успеху. Одна из
важнейших причин неудачи движения левеллеров заключалась в
отсутствии у них аграрной программы, которая бы отвечала интересам
широких кругов крестьянства2.
1 См. главу десятую.
2 См. главы седьмую, десятую и одиннадцатую.
27* 419
Особое место в истории крестьянского движения
Движение диггеров в днглии в период революции занимает движение
ИЛИ ИСТИННЫХ * г г
левеллеров диггеров1.
В результате развития капитализма в
английском сельском хозяйстве и растущей дифференциации крестьянства,
деревенская беднота составляла в английской деревне к середине XVII в.
очень большой и все возрастающий численно слой крестьянства. Количество
деревенской бедноты в конце 40-х и в начале 50-х годов XVII в. особенно
возросло вследствие разорения, причиненного гражданской войной. Многие
графства стали театром военных действий; через них проходили армии
воюющих стран. Упадок промышленного производства в целом ряде
отраслей, сказавшийся еще накануне революции и углубившийся в
результате гражданской волны., привел к тому, что многие сельские рабочие не
-находили себе заработка. Артур Гезльриг, известный деятель индепен-
дентской партии, писал спикеру палаты общин 18 мая 1648 г. о положении
в Северной Англии: «Большинство честного населения в Камберленде и
Нортумберленде бежало из своих домов, и эти графства находятся в очень
тяжелом состоянии». В памфлете диггеров «Поднятое знамя
истинных левеллеров» — среди жалоб на притеснения и налоги, на обманы
при купле-продаже есть сообщение о том, что «многие, кто были
добрыми хозяевами, не могли жить, как прежде, и были вынуждены стать
солдатами и сражаться, чтобы освободиться от проклятия или, в
противном случае, жить в большой бедности и нищете». Эту деревенскую бедноту,
т. е. беднейшее крестьянство и сельских рабочих, стали звать под свое
шамя диггеры.
Весной 1649 г. диггеры попытались осуществить свои планы, захватив
и начав возделывать пустошь на холме св. Георгия, в приходе Уолтон в
графстве Серри2. Диггеров было около 30 человек, но они говорили, что
их число скоро увеличится и дойдет до 4—5 тыс. чел. «Придет время, когда
все люди присоединятся добровольно, откажутся от своих владений и
войдут в эту общину» — так передает их чаяния в своем дневнике Уайтлок.
Этот замечательный эпизод из истории английского крестьянского
движения, давший повод к подобным выступлениям беднейших слоев
деревни в других местах Англии, становится понятным при анализе тех
условий, в которых жило деревенское население графства Серри. В этом
графстве находились коронные владения с их парками, садами, дворцами в
службами. Много земель было огорожено для пастбищ и для парков, что и
вызвало обезземеление крестьян. Копигольды дробились и частично уходили
из рук крестьян к знати, новому дворянству, горожанам. Аграрное
законодательство революции усилило переход феодальных земель в руки богатых
горожан и нового дворянства; мобилизация земли охватывала земли,
незатронутые ею ранее: парки, господские усадьбы, леса. Революция не только
не вернула крестьянам их прежних общинных земель, но'и утвердила
принцип частного землевладения. Новыми землевладельцами становились
обладатели крупных денежных средств, стремившиеся к получению
«улучшенной» и рыночной ренты, т. е. к извлечению наибольшего дохода от
;юмли.
Действия диггеров в графстве Серри произвели сильное впечатление,
они вызвали одобрение деревенской и городской бедноты и резко
враждебное отношение со стороны людей имущих. Уинстенли доказывал, что вся
лемля Англии есть общее достояние и на нее имеет право каждый родившийся
и Англии. Лорды маноров, утверждал он, потеряли свои привилегии
1 Подробнее о движении диггеров см. главы десятую и одиннадцатую.
2 См. главу десятую.
42Q
на общинные земли и пустоши с тех пор, как король был низложен и все
освободились от нормандского ига; землю нельзя покупать или
продавать. «Как каждый человек составлен из четырех элементов творения -—
огня, воды, земли и воздуха, так он может быть сохранен соединением этих
четырех элементов, которые суть плоды земли, и он не может без них жить».
В другом памфлете Уинстенли бил не в бровь, а в глаз, когда писал:
«Если образовалась добыча из земель короны, деканов, епископов, лесных
и общинных земель, то она должна свободно перейти к бедным общинам...
вы не должны покупать один у другого то, что принадлежит всей нации».
Выступления диггеров имели место и в последующие годы. Ареной
движения диггеров стало и графство Нортгемптоншир, где бедные
крестьяне захватили и начали возделывать общинные земли1. Графство
Нортгемптоншир в XVI и в начале XVII в. было районом очень значительных
огораживаний, о чем свидетельствуют сохранившиеся документы. Едва ли
можно сомневаться в том, что огораживания продолжались и позднее.
Уже в 1642 г. народ из Нортгемптоншира просил палату лордов обратить
внимание на невыносимое положение бедноты. В течение 1648—1650 гг.
здесь, как и в других графствах, продавались маноры епископов, деканов
и капитулов, а также земли короны; покупателями этих владений
выступали преимущественно денежные люди — куппы из Лондона.
Крестьянство участия в покупках феодальных земель принять не могло.
Движение диггеров, как и движение левеллеров,
Крестьянское движение было подавлено правительством республики ин-
в начале 50-х годов г ^ * J
депендентов, опиравшихся на буржуазию города
и деревни, на новое дворянство и на оставшуюся послушной индепендснтам
армию. К буржуазии и новому дворянству переходили маноры епископов,
деканов и капитулов, земли английской короны и делинквентов,
обширные земли, отнятые у ирландцев. Все это помогло господствующим
классам нанести ряд поражений крестьянству в его борьбе за землю. Но
крестьянство не сложило оружия и после понесенных поражений.
), Конфликты между лендлордами и крестьянами происходили и на почве
повышения рент, так как лендлорды стремились поднять обычные ренты до
уровня рыночных (rack rents); крестьяне же нередко отказывались платить
, не только повышенные, но и вообще какие бы то ни было ренты. Лорды
стремились освободиться от невыгодных держателей. Слова «согнать
с земли» (turn out of the lands) звучат в документах «Комитета по
композициям» как привычный бытовой и юридический термин, обозначавший
обычное, хорошо знакомое явление в жизни маноров того времени.
Лендлорды вводили краткосрочные держания земли, обращали копигольды
в лизгольды, повышали ренты до рыночного уровня.
Наряду с этим в распыленной местной борьбе разрушались некоторые,
еще сохранившиеся на севере и северо-западе остатки старого манориаль-
ного строя; барщина заменялась денежной рентой, мельничный баналитет
утрачивал силу, нарушалось исключительное право лорда на охоту. Так,
некий Уэст и другие держатели манора Гетон в Ланкашире жаловались
«Комитету по комнозипиям», что, хотя они и их предки были давнишними
держателями, Джон Брокхолс, их лендлорд, жестокими мерами принудил
их взять лизы на срок жизни, сохраняя вместе с тем самые тяжелые
барщины — пахоту, боронование, стрижку овец, косьбу и другие личные вил-
ланские повинности. Комитет графства освободил их от барщины, но
при условии уплаты большой суммы денег. Они просили облегчить их
положение, так как их держания едва позволяли им добывать кусок хлеба
я платить налог.
1 См. главу одиннадцатую.
421
Середина 50-х годов XVII в. отмечена усилен -
Наступление лендлордов ным наступлением лендлордов на права крестьян,
на права крестьян ^ J ГГ х r r
r * особенно лендлордов новой формации, купивших
земли или в порядке частного договора с кавалерами-делинквентами,
которым предстояла уплата композиции, или через органы государственной
власти при распродаже земель делинквентов и епископских земель.
В одном перехваченном письме, сохранившемся в архиве Терло, говорится
о том, что держатели земель короны, церкви и делинквентов «глубоко
ненавидят тех, кто купил эти земли, ибо эти скупщики величайшие тираны,
какие только могут быть. Они вырывают у бедных держателей все
иммунитеты и вольности, какими они пользовались раньше». На языке людей
этой эпохи стали обычными два термина: «благонамеренный держатель»
(well-affected tenant) и «зловредный лорд» (malignant lord). Эти термины
встречаются и в протоколах Долгого парламента, в которых сообщается,
что некоторые его члены выступали с законопроектом в защиту
«благонамеренных держателей» против «зловредных лендлордов», но это
не увенчалось успехом. Вскоре парламент занялся обсуждением
другого законопроекта об ограничении прав лендлордов на взимание
с держателей произвольных допускных платежей (файнов), но и из этой
попытки тоже ничего не вышло.
Равнина Больших болот в Восточной Англии
Дальнейшая борьба продолжала оставаться ареной борьбы крестьян-
крестьян общинников с осушителями и после установления
с осушителями г
в Восточной Англии республики и после перехода к режиму
протектората. Но борьба эта протекала уже при
существенно изменившейся обстановке. Против крестьян-общинников
в 40-е годы выступала высшая знать в союзе с компаниями
осушителей и их клиентурой; она пользовалась в борьбе с крестьянами
поддержкой палаты лордов. В 50-е годы соотношение сил изменилось.
Высшая феодальная знать была побеждена в гражданской войне и вышла
из борьбы вместе с ликвидированной палатой лордов. Крестьянам-
общинникам противостояла теперь организованная правительством
компания осушителей болот, опиравшаяся на всю силу государственной власти,
действовавшей целеустремленно и решительно отстаивавшей интересы
новых земельных собственников. Объем и содержание прав осушителей
определялись теперь не особыми судебными приговорами, выносившимися
спорадически по поводу отдельных земельных конфликтов, а специальным
законодательным актом.
I «Акт об осушке Больших болот», изданный
^Акт об осушке^ \J 29 мая 1649 г., точно определял территорию
осушительных работ компании, возглавляемой
графом Бедфордом. Эта территория охватывала земли в шести графствах
Восточной Англии. Разногласия среди предпринимателей, производивших
осушительные работы, должны были разрешать особые правительственные
комиссары, среди которых были такие лица, как Кромвель, Айртон,
спикер палаты общин Уильям Лентолл и др., занимавшие высшие посты
в государстве. Особой статьей акта предусматривалось, что осушенная
предпринимателями и перешедшая к ним земля будет свободна от всяких
обязательств по отношению к бывшему королю и его наследникам и будет
считаться обычным свободным держанием. Шерифы и все другие
должностные лица в указанных графствах должны были помогать и
содействовать этому предприятию. О правах крестьян-общинников на заболоченные
земли акт не обмолвился ни одним словом. Он указывал лишь на большие
денежные затраты на осушку болот со стороны предпринимателей и
признавал справедливым вознаграждение их землей.
422
Деятельность компании по осушке. Больших болот вызвала
множество жалоб на убытки, причиненное предпринимателями другим
владельцам, земли которых Захватывали осушители. Особенно тяжелы
были последствия деятельности компании для крестьян, потерявших
остатки прав на общинные угодья.
« Деятельность компании вызвала весной 1653 г.
Крестьянские ^ т» ^
восстания против восстание крестьян в Кембриджшире, где жители
осушителей болот двух селений (Свефгема и Ботигема) прогнали
в Кембриджшире рабочих с земляных работ, закопали уже вырытые
и Норфолке в 1653 г. канавы и заявили, что, если рабочие компании
снова придут сюда, с ними поступят хуже. 23 апреля 1653 г. Кромвель
предложил послать в эту местность военный отряд, чтобы разъяснить
крестьянам, что они должны искать справедливости «законным путем»,
а не путем мятежа. В мае того же года жители нескольких селений в
графстве Норфолк (селения Сток, Уиргем, Бреттон) уничтожили
плотины и изгороди, принадлежавшие компании графа Бедфорда. Для
усмирения крестьян туда был отправлен из Кембриджшира конный отряд.
Так как борьба населения с осушителями грозила разрастись, то 25 мая
1654 г. был издан суровый ордонанс, усиливавший наказание за порчу,
сожжение и разрушение осушительных сооружений. Эти действия считались
теперь тяжким уголовным преступлением (felony); упорные и злостные
правонарушители судились как уголовные преступники и
приговаривались к тяжелым наказаниям. Правительственным постановлением
расширялись права верхушки компании осушителей. Принадлежность к
руководящему слою компании, к так называемым полноправным членам,
определялась цензом в 500 акров земли, тогда как по прежнему закону
этот ценз составлял только 200 акров.
Движение крестьян-общинников охватило в на-
Движение чале 50-х годов и другую, северную часть рав-
крестьян"О0щинников тч ** -п л
в Гатфплд-Чейзе нины Больших болот, называемую Гатфилд-
Чейз, простиравшуюся на Линкольншир,
Йоркшир и Ноттингемшир. Здесь было осушено 60 тыс. акров земли.
Официальный документ, перечисляя преступления, совершенные здесь во время
восстания крестьян против осушителей, указывает на то, что они
выразились в осквернении церкви1, в разорении селения Нантофт и мельницы
около него и других окрестных построек, в уничтожении зерна, посевов
репы и злаков, произраставших на принадлежавших селу землях, в
убийстве и ранении людей, в поднятии шлюзов, в срытии насыпей, в остановке
осушительных работ и в затоплении местности.
Уже этот простой перечень фактов достаточно выразителен. Он рисует
характер, размеры и серьезность движения, которым была охвачена
северная часть равнины Больших болот в начале 50-х годов. Центром
борьбы здесь в первой половине 50-х годов явился манор Эпуорс. Еще
в 1650 г. два виднейших деятеля левеллерского движения — Джон Лиль-
берн и Уайльдман — выступили на защиту прав крестьян-общинников
этого манора. Под их влиянием крестьяне отказались подчиниться указу
казначейства и постановлению парламента. Адвокат Ноддел,
защищавший jb судебных инстанциях интересы крестьян-общинников, объявил
крестьянам, что скоро будет созван новый парламент, куда войдет Джон
Ллльберн, и что этот парламент призовет существующий парламент к
ответу. В конце ноября 1650 г. Лильберн написал свой памфлет «Дело
держателей манора Эпуорс на острове Этолм в Линкольншире (The Case of
1 Церковь, в которой молились эмигрировавшие в Англию французы-гугеноты,
принимавшие участие в осушительных работах.
423
Tenants of the Manor of Epworth...), направленный в защиту прав общин
ников; и в дальнейшем Лильберн и Уайльдман не оставляли этого дела,
добиваясь всеми мерами восстановления крестьянских прав. На
заседании Государственного совета 2 июня 1653 г. по поводу этой их
деятельности говорилось: «Поскольку они составили теперь документ об этом
деле, они отпечатают его и прибьют к дверям парламента и, если им не
окажут справедливости, поднимут шум и добьются своего». Об агитации
Лильберна и Уайльдмана среди крестьян-общинников Линкольншира
говорила и петиция, представленная Государственному совету 18 августа
1654 г. В ней были приведены слова Лильберна и Уайльдмана о том, что они
будут в ближайшем парламенте и позаботятся тогда об удовлетворении
справедливых требований общинников. Руководители левеллерского
движения хотели связать борьбу крестьян-общинников за свои земельные
интересы в Восточной Англии, так давно тянувшуюся ц такую упорную, с
борьбой левеллеров за демократизацию английского политического строя.
Другой особенностью движения крестьян-общинников в Гатфилд-
Чейзе была ярко выраженная вражда к иностранцам; об этом
свидетельствует дело об осквернении кальвинистской церкви французов-гугенотов.
Появление на осушительных работах иностранных инженеров и рабочих,
сначала голландцев, а затем французов, раздражало местное население,
видевшее в этих работах посягательство на его исконные земельные права
и рассматривавшее поэтому иностранцев, принимавших участие в этом
деле, как своих врагов.
т Во второй половине 50-х годов движение крестьян-
ВосточноеАнглм общинников Восточной Англии заметно пошло
против компании на убыль, но, несмотря на это, действие сурового
осушителей ордонанса 25 мая 1654 г. об охране осушительных
во второй половине работ было продолжено особым актом от 26 июня
©0-Х ГОДОВ л осп *
1657 г., и угроза обвинения в тяжком уголовном
преступлении крестьян-общинников, разрушавших осушительные
сооружения, сохранялась до периода реставрации. Как крестьяне, так и
компания осушителей неоднократно обращались в парламент с петициями
о разрешении их земельных споров, но конфликты были настолько
острыми, что власти не могли подавить движение крестьян без помощи
оружия. Уже после реставрации, в 1661 г., в парламент была
представлена графом Бедфордом, главой компании по осушке Больших болот,
петиция, из которой видно, что незадолго до того были сделаны новые
попытки разрушить насыпи и поставить под угрозу осушенные земли
большей части равнины. Это свидетельствует о том, что борьба крестьян
против узурпаторов их прав на заболоченные общинные земли
продолжалась в Восточной Англии и в период реставрапии.
В других районах Англии во второй половине 50-х годов крестьянское
движение в общем шло на убыль. Оно вспыхнуло еще раз в 1658 —1660 гг.,
одновременно с происходившим в это время движением городского плебса.
Это произошло накануне реставрации и свидетельствовало о глубокой
неудовлетворенности народных масс, не добившихся от революции
удовлетворения своих требований. Это движение народных масс было
подавлено объединенными силами нового дворянства, буржуазии и
феодальной аристократии, договорившимися о реставрации Стюартов.
Общий характер Крестьянское движение 40—50-х годов XVII в.
крестьянских завершило длинную цепь крестьянских движений
движений более раннего времени. В восстании крестьян
в период революции Центральной Англии в 1607 г., когда восставших
впервые назвали «диггерами» и «левеллерами», в открытых выступлениях
против осушительных работ в Восточной Англии в 30-е годы, в отдельных
424
вспышках крестьянского недовольства в Юго-Западной Англии оно имело
свои ближайшие истоки. Уже тогда определились его главные очаги,
а также присущие ему раздробленность и ограниченность, преодолеть
которые оно не смогло и в период самой буржуазной революции.
Выступления городского плебса, в частности лондонских подмастерьев, ни в
начале, ни во второй половине 40-х годов не имели прямых связей
с крестьянским движением в стране, хотя и происходили в одно
время с ним.
Крестьянское движение 40—50-х годов не охватило всей страны.
Хотя, кроме главных очагов, оно имело много мелких местных центров
и есть все основания считать, что их было значительно больше, чем можно
установить по опубликованным документам, движение все же не охватывало
одновременно все затронутые им местности и отдельные выступления не
были координированы. Вспыхивая в одних местах^они.замйрали в других.
В Северной Англии, гдеЪгораживания начались позднее и были не столь
значительны, как в. центральных и юго-восточных графствах,
крестьянское движение оказалось слабее, хотя и туда проникала агитация диггеров.
Крестьяне, как и в vпредшествующие столетия, поднимались на борьбу
за "чисто местные интересы, в лучшем случае за интересы нескольких
соседних деревень, между которыми устанавливалось общение на почве
совместной борьбы. В Восточной Англии открытой борьбе часто
предшествовала судебная тяжба из-за общинной земли, которую захватывали
инициаторы осушительных работ. В крестьянине жила еще вера в
королевское правосудие, правда, заметно пошатнувшаяся в конце 30-х годов.
Нередко политические требования, выдвигаемые крестьянами, как это было,
например, в движении клобменов, свидетельствовали об отсутствии у
крестьян, участников этих движений, понимания происходящей в Англии
борьбы между реакционным, феодально-абсолютистским лагерем и
прогрессивными силами, силами буржуазного развития страны.
Английское крестьянство в XVII в., в результате начавшегося еще
задолго до революции процесса дифференциации, было уже весьма
неоднородным, расслоенным на группы с весьма различными размерами
хозяйства и земельного обеспечения, с несходными во многих отношениях,
а иногда даже прямо противоположными интересами. В этом заключалась
причина слабости английского крестьянства. В значительной своей массе
оно распадалось по существу на различные классовые группировки и не
могло уже выступать на всех этапах революции как единое целое, в борьбе
за наиболее радикальное, в условиях буржуазной революции, решение
аграрного вопроса. В силу этого как в предреволюционный, так и в
революционный период крестьянские движения в Англии носили не только
разрозненный, но и разнородный характер. За исключением движения
диггеров, они не были сколько-нибудь идеологически оформлены, не имели
достаточно определенной программы. Поражение крестьянства в
революции остановило демократическое развитие последней, проложило путь для
реакции и, в конечном счете, обрекло крестьянство на гибель, привело к
созданию в Англии деревни с лендлордом, капиталистическими фермерами,
полубатраками и батраками. В 50-е годы началось контрнаступление
старых и новых лендлордов на крестьян, возобновились огораживания, борьба
за рыночную ренту, за короткие сроки аренды для держателей земли,
усилился сгон невыгодных держателей с земли и т. д. Буржуазная
революция нанесла решающий удар общинному землевладению в стране, в
частности старинным лесным сервитутам. Все это вместе взятое расчищало
почву для господства нового и старого лендлорда. Крестьянство, уже
неоднократно разбитое, могло ответить лишь распыленной борьбой,
которая, разумеется, не обеспечивала победы.
425
«Отдельные крестьянские восстания..., — писал И. В. Сталин,—
ни к чему серьёзному не могут привести. Крестьянские восстания могут
приводить к успеху только в том случае, если они сочетаются с рабочими
восстаниями, и если рабочие руководят крестьянскими восстаниями.
Только комбинированное восстание во главе с рабочим классом может привести
к цели»1. Этого условия в Англии 40—50-х годов XVII в. не было.
Появление сформировавшегося рабочего класса, под руководством которого
крестьянство только и могло бы победить, пришлось на годы, когда
крестьянство в Англии почти исчезло.
1 И. В. Сталин. Соч., т. 13, стр. 112—113.
Глава четырнадцатая
ОГРАБЛЕНИЕ ИРЛАНДИИ
(«ИРЛАНДСКОЕ ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВО»)
И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ СУДЕБ РЕВОЛЮЦИИ
*
ЗАХВАТНИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В ИРЛАНДИИ
И БОРЬБА ИРЛАНДЦЕВ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
торжения в Ирландию из Англии и попытки превратить
Ирландию в колонию англо-нормандских феодалов начинаются
со второй половины XII в. Пользуясь раздорами между
вождями ирландских кланов, английский король Генрих II
в 1169 г. направил в Ирландию своих вассалов, а затем появился
и сам во главе королевских войск. Английское влияние укрепилось на
востоке и юго-востоке острова. Большая часть соседних ирландских вождей
признала английского короля своим сюзереном и, в свою очередь, была
признана королем феодальными владельцами земель, которые до этого
находились во владении кланов.
Дальнейшая история Ирландии представляет со-
Вторжение англичан бой длительную борьбу ирландцев с английскими
в Ирландию завоевателями за свои земли и сохранявшиеся
до английской Л г
буржуазной революции в течение долгого времени общинные порядки.
На основании тщательного изучения источников
Энгельс пришел к заключению, «...что еще в 1600 году общинная
собственность на землю в Ирландии существовала in full force [в полной силе.—
Ред. ]... Переделы происходили каждые два-три года»1. «Земли,
отведенные вождю кланов, не подлежали переделу (так же, как и те, которые
принадлежали воинам, священнослужителям, певцам, хронистам).
Остальная земля являлась участком клана и подвергалась переделам»2.
Однако земли вождя клана не являлись его собственностью: они, как и
земли других членов клана, считались лишь пожизненным владением.
После смерти вождя его участок земли не переходил к сыновьям, а
передавался, согласно обычаю танистри, его преемнику. «Танистри —правовой
обычай, согласно которому вождь клана должен избираться из
определенной семьи и еще при его жизни назначается его будущий преемник (танист).
«И хотя эти вожди и имеют определенные отведенные им участки земли,
они живут главным образом за счет поборов [cutings] и cosherings
(содержание вождя и его свиты на постое)...»»3. Политика английских захватчиков
была направлена на разрушение клановой системы, на захват общинных
1 К. Маркой Ф. Энгельс. Соч., т. XXIV, стр. 263—264.
2 Архив Маркса и Энгельса, т. X, стр. 101.
8 Там же, стр. 102. Примечание.
427
земель, на превращение их в королевскую собственность или
собственность лендлордов. В 1570 г. королевским актом «...древняя клановая
система с привилегиями вождей была объявлена полностью упразднённой,
за исключением тех привилегий, которые были дарованы короной,—
и эта оговорка делала иллюзорным весь этот акт, так как корона
вынуждена была допускать то, чему она не могла воспрепятствовать»1. В 1605 г.
постановлением « ..Суда королевской скамьи [King's Bench] еще раз
подтверждалась отмена танистри и гавелкинда*, вводилось английское право
наследования, земельные участки мелких ирландских владельцев закреп
лялись за ними как непосредственные пожалования короны, и они сами
были поставлены под прямую опеку короля; в силу этого клановая
система все более разрушалась и все вассальные повинности членов кланов
стали заменяться уплачиваемой ими лендлорду денежной рентой. Однако
все это было введено далеко не сразу»2.
В XVI в., после церковной реформы Генриха VIII, борьба ирландцев за
свою независимость переплетается с борьбой международной
католической реакции против реформации. Ирландцы остались верны
католицизму, и Ирландия включается в планы контрреформации. Восстания
ирландцев против английского гнета приобрели
религиозно-национальный характер; они были использованы католической Испанией в ее
борьбе с протестантской Англией.
Ожесточение борьбы усилилось; репрессии против ирландцев приобрели
новый характер: начались широкие земельные конфискации. Впервые
конфискации были применены после восстания 1537—1551 гг. в Ольстере
и Лейнстере; особенно крупные конфискации земель были произведены
в Мэнстере при Елизавете в 1584—1589 гг. Земли были розданы
английским компаниям и придворным (уже упоминавшийся Уолтер Рэли
получил, например, около 12 тыс. акров). В 1593 г. вспыхнуло новое восстание
под руководством О'Нейла, которое закончилось заключением
соглашения лишь в 1603 г. Вопреки условиям соглашения Яков I, под
предлогом ликвидации заговора, произвел конфискацию громадной земельной
площади (около 3 млн. акров) в Ольстере (северная часть острова),
находившейся под властью ОгНейлей. Эти земли были заселены
английскими и шотландскими поселенцами, и Ольстер, таким образом,
превратился в оплот английского господства в Ирландии, а ирландское
крестьянство из владельцев — в арендаторов обрабатываемых им земель.
В дальнейшем, при Якове I и Карле I, конфискации земель у
ирландских дворян производились под предлогом проверки документов на
владение землей. Конфискованные земли поступали в королевскую казну.
Дворянам предоставлялась возможность откупаться от конфискаций
денежными взносами в казну. Испытывая большую нужду в деньгах,
Карл I за признание владельческих прав на землю за ирландскими
дворянами Коннаута получил в 1628 г. 120 тыс. ф. ст., но не оформил в
законодательном порядке своих обещаний.
При Страффорде, который был с 1633 г. наместником Ирландии,
широко практиковалось получение королем так называемых
«добровольных» податей и «субсидий» от ирландцев. Ненависть к
угнетателям-англичанам объединяла господствующие классы и широкие массы крестьян
ства Ирландии.
1 Архив Маркса и Энгельса, т. X, стр. 132.
* Гавелкинд — обычай, по которому земельные участки отдельных семей
подлежали разделу между всеми мужчинами рода, как законнорожденными, так и внебрач
яыми. (См. там же, стр. 102.)
2 Архив Маркса и Энгельса, т. X, стр. 137—138.
428
Ирландское восстание, вспыхнувшее в октябре
Ирландское восстание ЛгГ/л i - л *
1641 г. 1®ч1 г.\ вызвало в Англии взрыв злобы; распро
и акт о займе странялись слухи о зверствах ирландцев, о мае-
под обеспечение совом истреблении англичан-колонистов, о
ирландскими землями необходимости жестоко покарать ирландцев.
В этой обстановке страха и ненависти Долгий парламент принял
16 февраля 1642 г. акт о займе в 1 млн. ф. ст. для подавления восстания.
Заем обеспечивался 2,5 млн. акров удобной земли, подлежащей
конфискации у ирландцев в наказание за восстание. Согласно этому акту,
принятому обеими палатами и явно неохотно, лишь под давлением
обстоятельств, утвержденному королем, конфискация удобных земель
простиралась на четыре провинции: Ольстер, Коннаут, Мэнстер и Лейн-
стер. Конфискованные по этому акту земли должны были
предоставляться заимодавцам по определенной расценке в качестве свободного
держания на основе общего права, с уплатой короне постоянной
небольшой ренты. Подписка на этот заем под ирландские земли проводилась
в очень короткие сроки (от 20 марта до 1 мая 1642 г.), и деньги должны были
быть внесены с очень незначительной рассрочкой.
Подписка шла не так успешно, как предполагалось. Деньги поступали
плохо, а когда вспыхнула гражданская война в самой Англии, собранные
леньги были истрачены на ее ведение.
Возможность направить вооруженные силы для no-
Политика Кромвеля корения Ирландии представилась только в 1649 г.—
рландни через 7 лет после начала подписки на ирландский
тем. Ирландский поход возглавил Кромвель2. В ирландской
кампании Кромвель проявил особенно ярко жестокость завоевателя, столь
характерную для колониальных войн англичан, и беззастенчивое
лицемерие дипломата.
Еще до отправления с войсками в Ирландию Кромвель направил своих
агентов к руководителям отдельных групп, объединившихся в борьбе
с английским правительством, чтобы ослабить их союз, усилить их
взаимное недоверие и перетянуть наиболее неустойчивых на свою сторону.
Особенно благоприятную почву агенты Кромвеля встретили среди
англоирландских протестантов, влиятельные представители которых — лорд
Брокхилл и полковник Таунсенд — вступили с англичанами в переговоры.
Но значительно более опасным для ирландцев политическим маневром
Кромвеля явилась его декларация от 24 августа 1649 г., обращенная
к крестьянству Ирландии. Декларация объявляла о запрещении солдатам
грабить местных жителей за исключением тех, кто воюет против
английского парламента; мирным жителям декларация гарантировала
сохранение жизни и имущества. В ней давалось также обещание облагать
ирландцев налогами пропорционально имуществу. За доставленные для
армии продукты солдаты должны были расплачиваться наличными
деньгами. Наконец, всем жителям Ирландии предлагалось с 1 января 1650 г.
зарегистрировать свою земельную собственность в Дублине «для
получения дальнейшего покровительства английских законов».
Это был маневр, рассчитанный ла дрцвленеаие на. свою сторону или
хотя бы на нейтрализацию широких масс крестьянства Ирландии, на
изоляцию ирландских господствующих'классов,' ирландских вождей от
массы ирландского населения.Обещаниями «сохранить жизнь и имущество»
крестьян Кромвель обманывал ирландский народ, так как земля
Ирландии была уже запродана участникам ирландского займа по акту 16 февра-
1 См. главу пятую.
2 См. главу одиннадцатую.
429
ля 1642 г. В разгар военных действий, 27 октября 1649 г., Кромвель
выпустил новую декларацию, в которой говорилось о запрещении грабить
крестьян, отбирать у них лошадей, орудия производства и т. д.
Зимой 1649—1650 гг., в трудных условиях затянувшейся военной
кампании в Ирландии, Кромвель снова прибегает к дипломатическому маневру.
В январе 1650 г. он обратился с декларацией, озаглавленной «К
обманутому народу Ирландии», в которой подтвердил свое обещание «защиты
имущества, свободы и жизни» ирландцам, не участвующим в борьбе с
англичанами. Декларация была направлена в первую очередь против
католического духовенства, сторонников которого Кромвель называл «партией
убийц». Декларация обещала обеспечить «благоденствие Ирландии»,
если вся страна покорится английскому парламенту и будет изгнано
католическое духовенство. В вопросе об отношении к католической религии
местного ирландского населения Кромвель не допускал никаких уступок,
никаких соглашений. Наоборот, он особенно подчеркивал свою роль
непримиримого борца против «папизма», заявляя, что не допустит
латинской мессы «там, где существует власть английского парламента».
Он стремился увлечь своих солдат идеей религиозной борьбы, используя
этот лозунг для отвлечения внимания армии от социальных и
политических требований, выдвинутых во время революции левеллерами и очень
популярных среди солдатской массы. В этом отношении Кромвель также
явился образцом для будущих колонизаторов: разжигание религиозной
вражды и до сих пор является их излюбленным методом.
Январская декларация способствовала окончательному разрыву между
представителем Карла II графом Ормондом и англо-ирландскими
протестантами-роялистами, вступившими ранее в союз с Ормондом в целях
борьбы с индепендентской республикой в Англии. Теперь
англо-ирландские протестанты-роялисты объединились с Кромвелем на основе общей
цели — порабощения ирландского народа. 26 апреля 1650 г.
«Протестантская партия Ирландии» заключила с Кромвелем союзный договор,
согласно которому англо-ирландские землевладельцы — протестанты
провинции Мэнстер — признавали власть английского парламента,
отказывались от дальнейшей войны с ним, а за это сохраняли свои земли,
имущество, оружие, воинские звания.
Так в ходе завоевания страны исчезали былые противоречия'
между индепендентской верхушкой армии и английскими помещиками-
роялистами в Ирландии.
Когда с сопротивлением ирландцев было в основ-
Борьба ном покончено, между победителями началась
между победителями борьба за добычу, за ирландские земли. Ряд
за захваченные ^г ^ « тт
ирландские земли более поздних документов об устройстве
Ирландии свидетельствует, что уже в процессе
завоевания происходили захваты ирландских земель офицерами и солдатами
кромвелевской армии. В то же время парламент собрал кредиторов,
авансировавших деньги под ирландские земли по акту 16 февраля 1642 г.,
для совместной выработки мероприятий, которые способствовали бы
удовлетворению их претензий. 12 мая 1652 г. парламентский комитет
выдвинул проект выделения для кредиторов (их называли «авантюристами» —
«adventurers»)1 земель в Лейпстере и Мэнстере, при условии
колонизации этих земель в течение трех лет протестантами любой нации, за
исключением ирландцев. Кредиторам предоставлялись также на льготньГх
условиях аренды конфискованные дома в морских портах и в городах. Но
представители кредиторов возражали против этих предложений, указы-
1 См. примечание к стр. 39.
430
вая, что из Англии очень трудно вывезти в Ирландию земледельцев-
колонистов из страха перед «тори» — отрядами ирландских партизан, что
приступить немедленно, в условиях незаконченной войны, к перевозке
большого числа рабочих в Ирландию — это значит погубить все дело.
Кредиторы явно не хотели брать на себя расходы и риск перевозки
рабочей силы в свои будущие поместья в Ирландии.
Другим претендентом на ирландские земли являлась армия. Еще
7 января 1652 г. парламентские комиссары в Ирландии, в целях
уменьшения расходов на армию, предложили следующее: «Все войска [ в
Ирландии] пусть будут прикреплены к соответствующим гарнизонам и местам
их расквартирования и получат земли, предназначенные как для
покрытия задолженности им по жалованию, так и для уплаты всего (или по
крайней мере части) их текущего жалования, для того, чтобы поощрить
занятие земледелием и поддержать их собственный интерес и интерес
республики. Следует предусмотреть только, что те из солдат, которые
женятся на ирландках, утратят право оставаться в своих частях (commands),
потеряют деньги, которые им должно государство, и будут признаны
неправоспособными получить в наследственное владение земли в Ирландии».
ГРАБИТЕЛЬСКОЕ ЗЕМЕЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО КРОМВЕЛЯ
В ИРЛАНДИИ
В условиях борьбы за ирландскую добычу между
«Акт об устроении финансовыми кругами, к которым принадлежали
12 ав^стаД1652 г. многие члены парламента, и армией, Долгий
парламент 12 августа 1652 г. издал «Акт об
устроении Ирландии» (Act of settlement for Ireland). Этот акт
представляет собою образец английского колониального законодательства по
своей жестокости, по бесцеремонному нарушению всех предшествующих
обещаний, по своей целевой направленности: внести раскол в
население колоний, разбив покоренных на различные категории,
противопоставить их друг другу и таким образом сломить сопротивление господству
завоевателей.
В первых пяти пунктах акта перечисляются различные категории
ирландцев, «которые не подлежат помилованию в отношении
сохранения жизни и имущества». К ним относились все, так или иначе
участвовавшие в восстании 1641 г. По расчетам автора памфлета 1655 г., одного
из комиссаров в Ирландии — Гукина (памфлет был опубликован
анонимно под названием: «Обсуждение Великого дела переселения в
Ирландию», Лондон, 1655), на основе этих пяти пунктов должны были быть
повешены около 146 тыс. ирландцев.
В действительности повешено было несколько сот ирландцев,
остальные продолжали жить, находясь под постоянной угрозой смертной
казни. Здесь сказался определенный, холодный и жестокий политический
расчет английских колонизаторов: держать в постоянном страхе
население покоренной страны, чтобы легче было его эксплуатировать.
Следующий пункт акта относился к лицам командного состава
ирландской армии, боровшейся против английского парламента, не
подходивших ни под одну из квалификаций, предусмотренных первыми пятью
пунктами. Принадлежавшие к этой категории лица изгонялись из страны на
срок, устанавливаемый парламентом, имения их подлежали
конфискации, причем 73 владения отбирались в пользу государства, а 1/3
передавалась в пользование женам и детям изгнанных, которым отводились
431
соответствующие участки там, «где парламент найдет нужным это
сделать».
Седьмой пункт касался ирландцев, сложивших оружие в течение
28 дней после опубликования акта и получивших амнистию. 2/3 их
имений отбирались в пользу государства, 1/3 оставлялась собственнику.
Согласно восьмому пункту, все остальные католики, проживавшие в
Ирландии с 1 октября 1641 г. по 1 марта 1650 г., «не проявившие своей
неизменной преданности интересам английского государства», лишались 1/3
своих земель в Ирландии; земли, соответствующие оставшимся 2/3 их
владений, предоставлялись им там, где «парламент найдет нужным это
сделать в целях более прочного установления мира среди этой нации».
Все прочие лица (следовательно, некатолики), проживавшие в
Ирландии в течение того же периода и не проявившие каким-нибудь способом
своей преданности интересам английского парламента, лишались 1/б своих
земель в пользу государства.
Наконец, девятый пункт акта гласил: «Все и каждое лицо и лица
(не имеющие ни земельных владений в Ирландии, ни личного имущества
стоимостью в 10 фунтов), которые сложат оружие и подчинятся власти п
верховенству парламента в срок, указанный в предыдущих разделах,
и примут на себя и подпишут обязательство быть верными и преданными
английской республике...— такие лица (если они не лишаются
помилования и не приговариваются к изгнанию в силу какого-либо из предыдущих
разделов) получат прощение за действия, совершенные ими во время
войны; их жизнь и имущество будут сохранены».
Таким образом, повторявшееся в нескольких декларациях Кромвеля
обещание о сохранении имущества ирландцев оказалось выполненным
лишь в отношении тех, кто... не имел имущества стоимостью свыше 10 ф. ст.
Собственно «Акт об устроении Ирландии» ничего не устраивал, а только
лишал всех землевладельцев-ирландцев их прежних земель, оставляли?;
без средств существования в ожидании отвода оставленной им части
владений в местах, которые укажет парламент. Акт создавал громадный
государственный земельный фонд, подлежавший распределению между
колонизаторами.
Необходимо отметить, что акт 12 августа 1652 г. еще ничего не говорил
о принудительном переселении ирландцев с мест их жительства.
Ирландцы, лишенные прежних земель, ожидавшие отвода земли на новых местах,
находившиеся под угрозой применения к ним массовых казней, разбитые
на различные категории, были поставлены в такие условия, при которых
возможность эксплуатации их была безгранична. Перед командным
составом армии, недавно еще боровшейся против помещиков-роялистов
и пресвитериан Англии, появилась перспектива самим превратиться
в помещиков в завоеванной стране, в помещиков колонизаторско-план-
таторского типа, эксплуатирующих полурабский труд покоренного
народа.
Ноу армии имелись соперники—кредиторы государства, подписавшиеся
на заем под ирландские земли в 1642 г. Кредиторы принадлежали преимуще- ч
ственно к финансовым кругам Сити и пользовались поддержкой
законодателей— «охвостья» Долгого парламента. Многие члены парламента были
•непосредственно заинтересованы в получении земель в Ирландии по займу
1642 г. Завоевание соседнего народа и дележ его земли между
завоевателями не только изменили социальный характер командной верхушки
кромвелевской армии, но и обострили отношения между армией и высшим
правительственным органом республики — Долгим парламентом. ч
Исключительно важное влияние ирландских событий на ход
английской революции отметил Энгельс: «...для меня несомненно, что дела и
432
в Англии приняли бы иной оборот, если бы не было необходимости
господствовать по-военному в Ирландии и создавать новую аристократию»1.
Ирландские походы сыграли большую роль в превращении Кромвеля,—
имея в виду известную аналогию Энгельса,— в «Наполеона»
английской революции.
После разгона Долгого парламента Кромвелем был издан и направлен
комиссарам Ирландии 2 июля 1653 г. акт его Совета2, в котором впервые
предписывалось, чтобы «все помилованные [ирландцы] до 1 мая 1654 г.
были переселены в Коннаут и графство Клэр». Переселенные ирландцы не
имели права возвращаться на прежние места под угрозой смерти, они
не могли также селиться в городах и крепостях. Это массовое выселение
мотивировалось необходимостью обеспечить наибольшую безопасность
в тех местах Ирландии, которые были предназначены для поселения
англичан и протестантов.
Наконец, акт Малого (Бербонского) парламента
Акт Малого парламента от 26 сентября 1653 г., так называемый «Акт
от сентя ря г. Qg удовлетворении» (Act of satisfaction),
устанавливал порядок наделения ирландской землей армии и кредиторов казны.
Половина конфискованной земли в десяти графствах Ирландии отводилась ,
армии, половина — кредиторам казны, по установленной оценке,
различной для разных графств (Лейнстер — 600 ф. ст. за тысячу акров, Мэнстер —
450 ф. ст., Ольстер — 200 ф. ст.). Земли вдоль морского берега в Коннауте
предоставлялись армии, чтобы лишить ирландцев возможности сношений
с внешним миром. Участки распределялись по жребию. Ирландская земля
передавалась новым владельцам на правах полной собственности с
освобождением от всяких феодальных повинностей. Офицеры и солдаты
получали ирландскую землю взамен невыплаченного им жалованья, в первую
очередь за время с 5 июня 1649 г., и уже во вторую очередь за
предшествовавшее время. Для получения земли кредиторы казны должны были
полностью внести установленную сумму денег в течение трех месяцев со
дня опубликования данного акта; те из кредиторов, несостоятельность
которых была удостоверена тремя местными мировыми судьями,
освобождались от погашения задолженности в предусмотренный актом
трехмесячный срок. Приобретатели ирландских земель получали ряд льгот:
при условии обработки переданной им земли они пользовались
освобождением от налогов в течение 5 лет, начиная с 1654 г.; они освобождались на
10 лет от военной повинности; в течение 3 лет они могли беспошлинно
перевозить из Англии в Ирландию скот, инвентарь, домашние вещи и
получали право пользования лесом, не пригодным для строительства;
наконец, они получали право покупать до 24 июня 1655 г. в городах
Ирландии дома и угодья по цене, равной лишь сумме шестилетнего дохода с этой
собственности.
Акт от 26 сентября 1653 г. настойчиво подтверждает исключительно
жесткое требование об обязательном переселении ирландцев, прежних
владельцев и держателей земель, в Коннаут и Клэр до 1 мая 1654 г., даже
в том случае, если бы ими были поданы апелляции и обвинение их в
сочувствии восстанию 1641 г. не подтвердилось. Не переселившимся к 1 мая
1654 г. грозил военный суд как шпионам. Этим все невыселившиеся
ирландцы ставились под постоянно висевшую над ними двойную угрозу смертной
казни: во-первых, по обвинению в причастности к восстанию 1641 г.,
как подпадающие под одну из пяти категорий акта 12 августа 1652 г., и,
1 К. Маркси Ф. Энгельс. Об Англии, стр. 444.
2 Временный государственный орган, созданный Кромвелем после разгона
в апреле 1653 г. Долгого парламента и Государственного совета.
28 Английская революция, т. I
433
во-вторых, как «шпионы», нарушившие требование акта 26 сентября 1653 г.
о выселении. Таким образом, для новых хозяев ирландской земли
создавалась возможность безграничной эксплуатации коренного населения
страны, не только лишенного всяких средств существования, но и
поставленного вне закона.
Переселившимся в Коннаут и Клэр ирландцам запрещалось входить-
в города, в порты, в места стоянки английских гарнизонов, запрещалось
иметь оружие. В новых местах они получали земли соответственно оценке
оставленной им по акту 1652 г. части их бывших владений. Новые земли г
передавались им в наследственное владение или в свободное держание"
(фригольд) на ряд лет или пожизненно, с уплатой в пользу республики ренх
ты, соответствующей оценке земли в 1640 г. Река Шаннон отделяла террито-~
рию, на которой селились ирландцы, от внешнего мира. Лица английского
происхождения и ирландские протестанты, помогавшие английскому
правительству в борьбе против повстанцев, могли по желанию
переселиться из этого района в графства Ирландии, населенные англичанами:
им обменивались земли. Для переселенных в Коннаут и Клэр ирландцев
создавалось нечто предвосхищавшее будущие резервации для
американских индейцев, в которые загонялись покоренные колонизаторами
коренные жители страны, обреченные на медленное вымирание.
Для наделения офицеров и солдат армии и кредиторов казны землей,
конфискованной у прежних владельцев, а также у короны и церкви,
требовалась большая подготовительная работа по землеустройству: опись
ирландских земель, уточнение границ владений и, одновременно, проверка
прав на владения. Акт 26 сентября 1653 г. подробно регламентирует эти
операции, причем из текста соответствующих статей ясно видно, что
захваты ирландских земель производились уже до издания акта. На это
указывает то, что в акте, во-первых, предусмотрены случаи, когда
кредиторы казны, офицеры или солдаты фактически владеют ирландской
землей в большем количестве, чем им полагается по сумме задолженности;
такой владелец получал право в двухлетний срок уплатить комиссарам
Ирландии за излишки по цене, равной трехлетнему доходу с земли в 1640 г.
Во-вторых, предусмотрены также случаи, когда офицеры или солдаты
владеют кустодиумом (земельное пожалование на 3 года, сделанное
государственным казначейством) и желают его сохранить. Землеустроителям
разрешалось договориться с ними о подходящей и выгодной для
республики доплате за такие земли. Отсюда видно, что акт 1653 г. способствовал
закреплению фактических захватов земель, произведенных в Ирландии до
законодательного оформления массового ограбления ирландского народа.
П ове '< ^° в однои существенной части этот чудовищный
среди завоевателей акт ограбления покоренного народа оказался
по вопросу неосуществленным: фактически переселения ир-
о переселении , ландцев полностью произведено не было. Помимо
ирландцев ходротивления ирландцев причиной этого явились
противоречия среди самих завоевателей. Старые и новые крупные
землевладельцы, в частности лендлорды-протестанты Мэнстера, боялись
потерять рабочую силу для своих поместий. Слишком заманчива была
возможность использовать бесправных, лишенных даже права на жизнь,
находившихся под постоянной угрозой смертной казни ирландцев в качестве
самой дешевой рабочей силы; привлечение же поселенцев из Англии не
могло, конечно, дать таких возможностей эксплуатации. Поэтому среди
победителей, включая правительственные круги, имелись противники
переселения. В «Архиве Кларка» (The Clarke Papers, vol. HI, p. 207—
208) приводится выступление Ламберта в Совете протектора в июле 1654 г.,
т. е. после предельного срока для переселения, установленного актом
434
1653 г. В этом выступлении Ламберт говорит о «переселении или
непереселении», как о не решенной еще проблеме. В самом акте 1653 г.
командующему и комиссарам Ирландии предоставлялось право разрешать
ирландцам оставаться на прежних местах. К 12 июля 1654 г. было выдано
лишь 1632 сертификата на переселение 44 210 человек, что составляло,
конечно, лишь небольшую часть подлежащих переселению ирландцев.
Ряд влиятельных лиц _в Англии надеялся на приостановку переселений
, в связи с назначением Флитвуда лордом-наместником (Lord-Deputy)
Ирландии. Есть основание предполагать, что и сам Кромвель был
сторонником переселений лишь крупных землевладельцев, вождей кланов^
и оставления на местах рядового сельского населения. Кромвель-
рассчитывал таким образом расколоть ирландцев, разбить их клановую
организацию и оставшихся без вождей простых землевладельцев
подчинить влиянию английских поселенцев.
В январе 1655 г., перед очередной сессией парламента, был
опубликован уже цитированный выше анонимный памфлет «Обсуждение
великого дела переселения в Ирландию», принадлежавший перу Гукина,
одного из английских комиссаров в Ирландии, принимавшего участие в
проведении переписи ирландских земель; памфлет был направлен против
политики переселения. Среди аргументов в памфлете на первом месте
стоит утверждение, что «новые поселенцы [англичане] не смогут
обрабатывать свои земли без ирландцев». Этот' аргумент в сущности * является
основным и решающим для автора памфлета и его читателей.
Дальнейшая аргументация носит лишь общий характер: указывается, например,
что ирландцы слишком многочисленны, чтобы их всех загнать за реку
Шаннон; что оставшиеся на местах ирландцы скорее отрекутся от
папизма, чем переселившиеся вместе со своими вождями в новые места,
и т. д.
Все это свидетельствует о тем, что влиятельные круги в Англии были
заинтересованы в оставлении ирландцев на прежних местах, ибо
эксплуатация их представляла наибольшие выгоды.
Но тем не менее грозные приказы о переселении продолжали издаваться.
На основании акта парламента от 26 сентября 1653 г. комиссары Ирландии
еще 14 октября 1653 г. опубликовали декларацию, повторяющую
требование о переселении всех ирландцев в Коннаут и Клэр до 1 мая 1654 г.
Инструкции новому лорду-наместнику в Ирландии Флитвуду от 17
августа 1654 г. снова повторяют требование о переселении, но
одновременно предоставляют ему широкие полномочия, как разрешать ирландцам
оставаться на прежних местах, так и налагать суровые наказания на
оставшихся без разрешения. Захватчикам важно было держать ирландское
население под вечной угрозой выселения, разделять его путем
индивидуальных разрешений и запрещений. Это должно было, по мысли
завоевателей, сломить сопротивление ирландского народа, сопротивление,
которое продолжали оказывать партизанские отряды. Деклараций
лорда-наместника Ирландии и его Совета от 30 ноября 1654 г. и от
27 февраля 1655 г. содержат требования выполнить закон о переселении
и наказать его нарушителей, но лишь в отношении собственников земли
(proprietors of land); упоминание о держателях (tenants) исчезло из
перечня категорий переселяемых.
Среди завоевателей имелись многочисленные, хо-
Петиция офицеров тя^ невидимому, менее влиятельные круги,
стоявшие за поголовное переселение ирландского
населения. Их интересы нашли отражение в «Петиции офицеров округов
Дублина, Карлоу, Уэксфорда и Килькенни в отношении себя, своих
солдат и других верных протестантов, жительствующих в этих местах»,
28* 43S
адресованной лорду-наместнику Ирландии в марте 1655 г. Петиционеры
просят наместника выполнить законы о сплошном выселении ирландцев,
«кроме мальчиков до 14 лет и девочек до 12 лет», так как «переселение
одних лишь землевладельцев... не обеспечит безопасности»; они жалуются
«на бесчисленные неприятности и неудобства, проистекающие от того,
что ирландцы живут среди нас». Далее перечисляются мотивы, по которым
поголовное переселение необходимо. Эти мотивы ярко раскрывают
хищническую психологию и трусость мелких захватчиков — солдат и
офицеров той армии, которая еще недавно боролась за свободу своей
собственной страны, а теперь превратилась в армию угнетателей соседнего
народа.
В петиции офицеров приводятся девять пунктов, мотивирующих
требование поголовного переселения ирландцев: 1) «идолопоклонство
ирландцев-папистов оскверняет землю»; 2) ирландцы не прекратят борьбы,
так как действуют на основании «естественного закона самосохранения»;
3) переселение будет способствовать привлечению «честных людей»
на свободные земли, очищенные от тори, — без этого офицеры и солдаты не
могут «вызывать своих друзей из Англии»; 4) ирландцы не примирятся с тем,
что их землей владеют англичане; 5) переселение «освободит англичан от
этой нации»; 6) это спасет многих от убийства их родственниками тех,
кто был убит солдатами, за которых ирландцы будут мстить; 7)
переселенные не смогут использовать спрятанного оружия; 8) исчезнет «соблазн
брать с ирландцев подарки» и т. п.; 9) благодаря переселению
«расширится свобода для бедных англичан, которые вынуждены в настоящее время
сидеть за стенами, под охраной гарнизонов, что их очень стесняет,
вынуждены держать свой скот дома, не могут пользоваться пустующими землями,
в то время как ирландцы пользуются лучшими в стране землями,
огородами, садами, держат свой скот вне дома, даже в лесах день и ночь, чего
англичане не могут делать». Основной смысл петиции сводился к тому, что
после выселения ирландцев англичане смогут получать больше доходов и
сборов.
Сопоставление этого позорного документа с выступлениями солдат
и офицеров на армейской конференции в Патни в 1647 г., с программными
требованиями армии, изложенными в «Деле армии» и «Народном
соглашении» (1647—1649 гг.), с воззванием капитана Томпсона «Поднятое
знамя Англии» (6 мая 1649 г.)1 раскрывает всю глубину перерождения
революционной английской армии в результате захватнической
грабительской войны в Ирландии.
Крупной буржуазии и новому дворянству, к которым примкнула и
верхушка парламентской армии, удалось отвлечь основную армейскую
массу от борьбы за идеи левеллеров, натравить ее на ирландцев при
помощи лозунгов религиозной борьбы с папизмом и национальной ненависти,
обещаниями богатой добычи на далеких землях за счет ирландцев.
Захватившей власть буржуазии и новому дворянству удалось добиться удаления
из армии наиболее энергичных, демократически настроенных,
прогрессивных элементов. Завоевание Ирландии и ограбление ирландского
народа превратило победителей в алчных захватчиков ирландской земли,
жадных и трусливых, проникнутых страхом перед ограбленными, перед
их местью. Протестантская религия служила им прикрытием для
человеконенавистнических требований поголовного изгнания побежденных:
«идолопоклонство ирландцев-папистов оскверняет землю!»,— ханжески
лицемерно восклицают они.
1 См. главы седьмую и десятую.
.436
Петиция служит великолепной иллюстрацией к замечанию Маркса
о том, что английская республика при Кромвеле в сущности разбилась об
Ирландию.
Эта петиция интересна также тем, что раскрывает внутренние
противоречия среди победителей. Если захватчики крупных поместий —
кредиторы казны, верхушка армии — были заинтересованы в сохранении
на местах ирландцев в качестве наиболее дешевой рабочей силы, то
захватчики мелких земельных участков — офицеры и солдаты — требовали
поголовного изгнания ирландцев; они не нуждались в большом
количестве рабочей силы, так как могли обойтись трудом «своих друзей из
Англии» и собственным трудом; для них ирландцы — прежде всего
конкуренты и страшные мстители.
и * . В завоеванной и ограбленной Ирландии возникает
з^лемадеУлы^в борьба среди победителей, в основе которой
в вопросе лежали противоречия между крупной и мел-
о переселении кой земельной собственностью; эта борьба отра-
ирландцев зилась и на политике правительства метрополии.
Армейские круги открыто обвиняли Долгий парламент в возбуждении
надежд ирландцев на более «мягкую» политику в отношении переселений.
Об этом говорил полковник Лоуренс, представитель командования
английской армии в Ирландии, один из непосредственных участников
ирландского «землеустройства», в памфлете «Интересы Англии в деле
ирландского переселения», опубликованном им в ответ на упоминавшийся уже
памфлет Гукина, сторонника оставления ирландцев на местах. О том, что
армия считала Долгий парламент сторонником более «мягкой» политики
в отношении ирландцев, говорит и лорд-наместник Ирландии Флитвуд
в своем письме от 7 февраля 1655 г., адресованном Терло — одному из
наиболее влиятельных руководителей колониальной политики
протектората. Но Флитвуд хорошо понимал причины сопротивления новых
землевладельцев-англичан переселению ирландцев: «Я ясно вижу, что мы
должны встретиться с еще большими трудностями, когда авантюристы
[кредиторы казны.— Ред.] я солдаты вступят во владение землями;
ирландских держателей легче получить и они более выгодны, чем английские»,—
пишет он 4 июля 1655 г. тому же Терло.
Петиция офицеров и солдат, изложенная выше, свидетельствует о том,
что Флитвуд неправ, причисляя солдат к сторонникам оставления
ирландцев на прежних местах для эксплуатации их труда; но кредиторам казны,
получившим крупные владения, земля без рабочей силы была не нужна.
Представители верхушки армии в Ирландии, проводники правительствен-
ных мероприятий, сами получившие большие земельные владения,
фактически становились на сторону тех, кто стремился эксплуатировать
ограбленных ирландцев. Полковник Лоуренс, выступивший с памфлетом
против Гукина, на самом деле, по существу, разделяет его точку зрения. В этом
памфлете, вышедшем в свет 5 марта 1655 г., Лоуренс доказывает, что
декларация ирландских комиссаров от 14 октября 1653 г. об обязательном
переселении ирландцев относилась лишь к «владельцам земли и к
сражавшимся» против англичан. По его расчетам, это составляло лишь 1/20
населения Ирландии, а «что касается их друзей, держателей и слуг», то
они могли добровольно следовать за господами или остаться. Так толкует
полковник Лоуренс правительственную декларацию, несмотря на то,
что сам высказывается против оставления ирландцев на предоставленной
англичанам территории; он допускает, в крайнем случае, соотношение
на этих территориях англичан и ирландцев, как 5:1.
Но выгоды эксплуатации ирландцев перевесили и соображения
безопасности и жадность мелких захватчиков ирландских земель. Акт
437
Малого парламента от 26 сентября 1653 г. не был проведен в жизнь,
массового переселения ирландцев в Коннаут и Клэр не произошло.
«Все ольстерское дворянство переселилось в Лейтрим [графство
в северо-восточной части Коннаута.— Ред.], но простой народ
остался и охотно работает»,— сообщал графу Ормонду Георг Гамильтон в
июле 1659 г.
Из двух хищнических вариантов использования победы над Ирландией,!
в ходе колонизации завоеванной страны победил вариант крупных
захватчиков, приобретателей крупных земельных владений, построенный на !
ограблении ирландских землевладельцев и на эксплуатации бесправной |
массы ирландцев, оставшейся без средств к существованию.
„ Но наряду с этими открыто хищническими ва-
План колонизации г «j r
Ирландии и риантами грабежа покоренной страны, построен-
эксплуатадии ее насе- ными исключительно на использовании лишь
ления, выдвинутый наличных производительных сил, был выдвинут,
Уильямом Петти правда, лишь теоретически, проект планомерной
колониальной эксплуатации Ирландии. Этот план был изложен в
«Политической анатомии Ирландии», написанной главным английским
«землеустроителем» Ирландии, известным экономистом и статистиком
Уильямом Петти в 50-х годах XVII в., и изданной впервые в Лондоне
в 1672 г.
Проект Петти был рассчитан на превращение Ирландии в страну
мелкособственнического земледельческо-скотоводческого хозяйства,
производящего лен, коноплю, шерсть, кожу. Под руководством особых
монопольных корпораций должны были быть организованы
обработка и сбыт продуктов молочного хозяйства. На основе развития
товарно-денежных отношений корпорации должны были заставить
население усиленно работать; с этой целью предлагалось уничтожить празд- 1
пичные дни, установленные католической церковью (по расчетам Петти,
многочисленные излишние праздники приводили к потере Ирландией
250 тыс. ф. ст. ежегодно), провести борьбу с бродяжничеством и
нищенством, организовать мануфактуры и земельный банк. Петти считал, что
при правильной организации мануфактур, торговли и мореплавания
английские купцы и предприниматели смогут заставить работать 250 тыс.
незанятых в производстве ирландцев, и обеспечить себе громадные
доходы.
Этот план, который можно охарактеризовать, как утопию чиновничьего
колонизаторства, соединял проект усиленной колониальной эксплуатации ,
ирландцев с мероприятиями, повышающими производительные возможности-
страны,.но только лишь в области производства сырья для Англии, в целях:
обогащения английских торговцев и обеспечения метрополии сырьем.
Ирландия должна была, по этому плану, превратиться в аграрный придаток-
метрополии. Проект предусматривал широкое государственное
вмешательство в дело колониальной эксплуатации Ирландии.
Эти планы государственного вмешательства с целью развития
производительных сил завоеванной страны в интересах метрополии,
аналогичные проектам Государственного совета в отношении американских
колоний в период республики, остались лишь на бумаге.
Упрочившиеся у власти при протекторате классы — буржуазия и новое
дворянство — предпочли присваивать чужие земли и жестоко
эксплуатировать нищих побежденных ирландцев. Доходы новых лендлордов, средних
и мелких английских землевладельцев в Ирландии, выжимались из
покоренной страны за счет медленно умиравшего от голода ирландского
населения, производительные силы страны разрушались, ее население
убывало.
438
УГНЕТЕНИЕ И ЭКСПЛУАТАЦИЯ ИРЛАНДЦЕВ АНГЛИЙСКИМИ
ЗАХВАТЧИКАМИ
Анализ фактического распределения ирландских
Фактическое земель между победителями произведен С. И. Ар-
распределение хангельским в его работе «Аграрное законода-
ирландских земель « « г лп/п лггг\
между захватчиками тельство английской революции 1649—1660 гг.»
(М.—Л., 1940). В качестве кредиторов казны по
займу 1642 г. числилось 1360 подписчиков, в преобладающем
большинстве индивидуальных; коллективные подписчики составляли менее 5 %.
С. И. Архангельский подверг анализу социальный состав кредиторов
казны. Это оказалось возможным сделать в отношении свыше 60%
общего состава подписчиков:
Число под- о/ к итогу
писчиков /о к ИТ0ГУ
Аристократия и джентри 203 23,67
Чиновники, служащие 52 6,06
Офицеры 6 0,69
Духовенство 17 1,98
Банкиры, купцы, торговцы 406 47,32
Ремесленники 163 19,00
Крестьяне и слуги 11 1,28
Итого 858 100
Таблица показывает преобладание среди рассмотренной части
подписчиков займа банкирских и торгово-промышленных элементов. В составе
подписчиков на заем особенно интересно отметить значительное число
членов Долгого парламента (главным образом палаты общин); притом
это наиболее крупные подписчики.
Среди подписчиков фигурируют имена Оливера Кромвеля,
подписавшегося на 600 ф. ст., Артура Гезльрига и других видных индепендентских
политических деятелей. Влияние кредиторов казны — подписчиков на
ирландский заем, как опасных соперников армии в грабеже ирландских
земель, даже после разгона Долгого парламента было очень велико.
Общая сумма, уплаченная подписчиками займа, составляла 360 тыс. ф. ст.;
общая площадь земель, предназначенных подписчикам, равнялась 390 тыс.
акров в графствах: Уотерфорд, Лимерик, Типперери, Мит Восточный,
Мит Западный, Кинге, Куинс, Антрим, Даун и Армаг. Жребием
определялось, в каком графстве подписчик получал землю.
Вторую группу претендентов на ирландские земли представляла армия,
завоевавшая Ирландию. В 1652 г. численность английских войск в
Ирландии составляла около 35 тыс. человек. Роспуск ее был произведен в три
срока: в сентябре 1655 г., в июле и в ноябре 1656 г. Задолженность
правительства армии составляла сумму в 1550 тыс. ф. ст. Общее количество
земли, выделенной для армии, составляло 1 973 476 акра. Из них:
Удобной 1 809 613 акр.
Общинной 31374 »
Неудобной 132 489 »
Земли, выделенной для армии в перечисленных выше десяти графствах,
оказалось недостаточно, и 10 мая 1655 г. были выделены дополнительные
земли в графствах Лаут, Ферманаг, Килкенни, Лонгфорд, Моноган
Каван и Слайго.
439
При роспуске армии солдаты получали «обяза-
Спекуляция тельства» (soldier's debentures), дававшие право
С СО Л ДАТСКИМИ хж
«обязательствами» на получение в Ирландии надела земли,
соответствующего сумме задолженности казны солдату
за его службу. Закон запрещал продавать эти «обязательства» до тех
пор, пока солдат не вступал фактически во владение своим участком.
Но в действительности, по данным Петти («Политическая анатомия
Ирландии»), которые приводит Ф. Энгельс в своих выписках по
истории Ирландии, в 1653 г. «солдатские обязательства» продавались
открыто по цене^з:^ пшлл. за 1 ф. ст. их номинальной стоимости; в то же
время 2 акра "земли стоили 20 шилл.г Если в Ирландии имелось всего
8 млн. акров удобной земли, то стало быть ее можно было купить за
1 млн. ф. ст., тогда как в 1641 г. она стоила 8 млн.2
Офицеры и кредиторы казны по займу, пользуясь нуждой
демобилизуемых солдат в наличных деньгах, противозаконно, но открыто и
безнаказанно скупали за бесценок солдатские «обязательства». Спекуляция
на снижение цены «обязательств» до 2/4 и даже 1/5 их номинальной суммы
приводила к тому, что солдат за 4 года военной службы фактически
получал всего лишь около 10 ф. ст. Зато командный состав армии, благодаря
спекуляциям с солдатскими «обязательствами» на получение земли,
превратился в крупных землевладельцев, в собственников большого количества
земель, приобретенных за гроши. В исследовании С. И. Архангельского
(Указ. соч., стр. 212—213) приводится таблица приобретений земель
генералами и офицерами, из которой видно, как нажились отдельные лица
на ирландском «землеустройстве». В списке имеются имена Оливера
Кромвеля, который получил в графстве Мит тысячу акров лучшей земли, его
сына Генри Кромвеля, с 1654 г. главнокомандующего английскими
войсками в Ирландии, а в 1658—1659 гг. лорда наместника Ирландии,
который получил в графстве Голуэй замок и парк с дичью в Ь тыс. акров,
в графстве Мит 8 тыс. акров и в графстве Типперери 8 тыс. акров;
кроме того, он же получил земли в Верхнем и Нижнем Ормонде; генерал
Джон Рейнольде получил в графстве Типперери Каррикский замок и парк
с дичью; Джон Блекуэлл, видный чиновник военного казначейства,
получил в графстве Дублин 4 тыс. акров земли и т. д.
Образование новой Ограбление Ирландии и спекуляции с «обязатель-
земельно-колониальной ствами» своих собственных солдат создали из
аристократии командиров когда-то революционной армии новую
в Ирландии земельно-колониальную аристократию. Эта новая
знать проникается в значительной степени феодальными интересами.
Материальной базой этой новой знати становится
колониально-крепостническая эксплуатация лишенных всех человеческих прав побежденных
ирландцев. Мелкого землевладения из солдатских наделов в Ирландии
не создалось. Помимо уплаты ирландскими землями долга казны
подписчикам на заем в сумме 360 тыс. ф. ст. и оплаты задолженности армии в
сумме 1550 тыс. ф. ст., правительство расплатилось за счет ирландских
земель и с поставщиками армии; задолженность им составила самую
крупную сумму — 1750 тыс. ф. ст. Этой категории кредиторов земля
сдавалась в аренду на сроки от 1 до 21 года; от арендаторов требовались
мелиоративные мероприятия, посадка деревьев, устройство изгородей и т. п.
1 Следовательно, купивший солдатское «обязательство» стоимостью в 1 ф. ст. по
цене, примерно, в 5 шилл., приобретал на это обязательство 2 акра земли, а
истративший на покупку «обязательств» 1 ф. ст. (1 ф. ст. = 20 шилл.)— приобретал 8 акров;
при обычных условиях покупки он должен был бы истратить на приобретение 8 акров
4 ф. ст.—Прим. ред.
2 См. Архив Маркса и Энгельса, т. X, стр. 259.
440
КРОМВЕЛЕВСКОЕ «ОБЯЗАТЕЛЬСТВО»
НА ПОЛУЧЕНИЕ СОЛДАТАМИ ЗЕМЛИ В ИРЛАНДИИ
1658 г.
Общий результат грандиозного ограбления Ирлан-
Лослед<угвия дии представляется в следующем виде: если до вос-
огра ления рландии стания ^641 г., по данным Уильяма Петти,
земельные владения ирландцев вдвое превышали владения англичан, а коренное
население Ирландии превосходило английское население в 5 раз, то
после подавления восстания и конфискации соотношение характеризуется
следующей таблицей, составленной С. И. Архангельским:
Население
все население Ирландии
Ирландцев
Англичан и
шотландцев
Количество
850 000
690 000
160 000
%
100
81,18
18,82
Земельная площадь в акрах
Всего удобной земли 7 250 000
Во владении ирландцев 2 250 000
Во владении англичан
и шотландцев 5 000 000
%
100
31,03
68,97
Деградация
сельского хозяйства
и обезлюдение
Ирландии
Превращение верхушки парламентской армии, основной вооруженной
силы английской буржуазной революции, в новую
землевладельческую аристократию было главным результатом победы Кромвеля в
Ирландии, в этой первой агрессивной войне буржуазной Англии. Ценой
победы было разорение и обезлюдение Ирландии. Но победа дорого
досталась и английскому народу.
Ф. Энгельс в «Заметках к истории ирландских
конфискаций» приводит данные Петти
(«Политическая анатомия Ирландии», стр. 312—315)
о потерях в людях и материальных ценностях
в Ирландии за^ период 1641—1652 гг. За это время
от военных действий из общего числа жителей в Ирландии погибло 112jrbic.
англичан и 504 тыс. ирландцев. Стоимость всего поголовья скота в
Ирландии в 1641 г. Петти оценивает в 8 млн. ф. ст., а для 1652 г.— менее
чем в 2/2 млн. ф. ст. Мясо в Дублин уже приходилось ввозить из Уэльса.
Поднялись пены на хлеб: в 1641 г. баррель г хлеба стоил 12 шилл.,
в 1652 г.— 50 шилл.2
О гибельных последствиях завоевания для сельского хозяйства
Ирландии можно судить по данным о графстве Клэр. Там до 1641 г.
насчитывалось 1300 пахотных участков, в 1653 г. оставалось менее 40 участков.
Другим следствием покорения и ограбления Ирландии был подрыв
родовых пережитков и общинного землевладения у ирландцев.
«Землеустройство», переселение побежденных, захваты земель
победителями беспощадно разрушали старые устои ирландского общества.
Ограбленное ирландское население превращалось в своей основной массе
в мельчайших арендаторов — коттеджеров (коттеров) с карликовыми
держаниями, арендованными у арендатора-посредника на кабальных
условиях голодной нищенской аренды. Ничтожный размер арендованного
участка заставлял ирландца за гроши работать на чужой земле для
пополнения своего голодного бюджета. Со времени кромвелевской расправы
основная масса ирландского народа обрекается на вымирание от голода.
О бедственном положении ирландцев говорят многочисленные свидетельства
современников и даже официальные письма комиссаров парламента. Так,
в одном из писем сообщалось: «Массы бедняков кишат во всех частях этой
нации, созданные опустошениями страны, привычкой к распущенности и
1 Баррель — единица для измерения жидких и сыпучих тел. Один баррель
пшеницы, ячменя, овса и другого зерна равнялся приблизительно 196 англ. фунтам
(1 англ. фунт = 453,6 грамма).— Прим. ред.
2 См. Архив Маркса и Энгельса, т. X, стр. 258—259.
442
... ., Графства в которых выделялись
[■^C'vrd земли для передачи английским
Lу».v.jподписчикам займа 1642 г
з Графства, в которых выделялись
3 земли для передачи армии в 1655 г
г^п Прочие территории, захваченные
J англичанами
H55I
Ч5Э1
-Р2|
ЗЕМЕЛЬНЫЕ ЗАХВАТЫ АНГЛИЧАН В ИРЛАНДИИ В 50-Х ГГ. XVII В.
лени, которую большая часть народа приобрела во время этого восстания;
некоторые нередко питались кониной и травой, некоторые умирали от
голода на больших дорогах; много раз бедные дети, которые теряли
родителей или были оставлены родителями, оставлялись на произвол
судьбы; некоторые из них делались добычей волков, а также других
животных и хищных птиц». Это — свидетельство официального документа,
относящегося к маю 1653 г.
ft6 В «Политической анатомии Ирландии» Петти
населе^иТирландин Дал потрясающие картины нищеты ирландского
и английские населения: «Шесть ирландцев из восьми живут
террористические в скотском, омерзительном помещении, в хижи-
законы против нах ge3 печей, дверей, лестниц и окон; питаются
ирландцев главным образом молоком и картофелем» (Political
Anatomy of Ireland, L., 1691, p. 27). Характерно, что Петти, по контрасту
с привычным для него английским крестьянским хозяйством, отмечает
отсутствие в хижинах ирландцев следов производственной деятельности:
«ни масла, ни сыра, ни льняной, ни шерстяной пряжи, и я думаю, ничего
другого, что могло бы принести выгоду» (Ibid., p. 79).
Комиссары английского правительства ввели в Ирландии все
террористические законы Англии против так называемых нищих и бродяг.
Назначались специальные лица для наблюдения за бедными и за
использованием их в интересах английских колонизаторов. Так, например,
в мае 1653 г. комиссары предложили специальным наблюдателям за
бедными передать определенное число бродяг и праздных людей купцу Джозефу
Лоуренсу для отправки их в колонии, на Караибские острова, в качестве
кабальных слуг (servants), т. е. фактически в качестве рабов
Наблюдатели англичане должны были определить, кто из ирландцев может быть
квалифицирован как бродяга, как ленивый человек, не ведущий честного
образа жизни, и т. п. Таких людей они должны были передавать купцу
Лоуренсу, который получал большие прибыли на каждом ирландце,
вывозимом им в американские колонии.
Энгельс в уже цитированных выше выписках по истории Ирландии
отмечает: «Относительно ссылки ирландцев в Вест-Индию и обращения их
в рабство (цифры колеблются от 6000 чел. до 100 000 чел.)...»1
В 1655 г. у английского правительства возник проект отправки на
Ямайку тысячи ирландских мальчиков и тысячи ирландских девочек.
Сохранилось письмо английских комиссаров в Ирландии к Терло,
государственному секретарю Англии во время протектората Кромвеля, по поводу
этого проекта, полное лицемерия и ханжества: «Хотя при отправке их
[т. е. мальчиков и девочек.— Ред.] нам и придется применять силу, но
поскольку это и для пих самих является столь большим благом
и в одинаковой степени представляет столь большие выгоды для
общества, то вы можете получить такое количество их, какое сочтете
нужным»2. Вопрос о принудительной посылке ирландских мальчиков и девочек
на Ямайку был решен положительно, но отправка их не состоялась из-за
финансовых затруднений.
Большое число ирландских военнопленных было также отправлено
в колонии, главным образом, на сахарные плантации Барбадоса. Политика
разрушения основ ирландского общественного строя и подавления
сопротивления ирландского народа господству англичан проводилась
последовательно и разнообразными средствами. Сюда входил военный террор,
1 Архив Маркса и Энгельса, т. X, стр. 259.
2 Thurloe' s Papers, v. IV, p. 23. Приведено Энгельсом в «Заметках к
истории ирландских конфискаций». См. Архив Маркса и Энгельса, т. X, стр. 259.
Подчеркнуто Ф. Энгельсом.
444
подведение почти всего взрослого населения под статьи закона 1652 г.,
грозившего смертной казнью за участие в восстании 1641 г.; устранение
всех старинных владельцев земли, переселение их в отдаленную область и
лишение значительной части имущества; угроза переселения всего
ирландского населения в графства Коннаут и Клэр; насильственная высылка
в колонии; наконец, вывоз капитулировавших ирландских военных сил
в иностранные государства для службы там в качестве военных наемников.
К январю 1653 г. из Ирландии вывезли 12 тыс. офицеров и солдат, к июлю
того же года их насчитывалось уже 20 тыс.; 7 тыс. офицеров и солдат ждали
своей очереди на выезд.
Вся эта система мероприятий была рассчитана на подавление
сопротивления народа чужеземному господству. Но результат получился обратный.
Кровавая борьба ирландского народа против чужеземных угнетателей —
то открытая, то скрытая — не затихала на протяжении всей
дальнейшей колониальной истории Ирландии. Англичане завоевали Ирландию
под лозунгами борьбы протестантизма с католичеством; национальное
угнетение ирландцев, бесчеловечная их эксплуатация, осуществляемые
господствующими классами Англии, лицемерно прикрывались лозунгами
борьбы протестантов с папистами-ирландцами. Вследствие этого ненависть
ирландцев к угнетателям-англичанам была перенесена и на протестантскую
религию, чем ловко воспользовалось католическое духовенство. Борьба за
независимость соединялась в умах задавленных нуждой отсталых
ирландских земледельцев с борьбой за свою старую религию, за католицизм.
Дальнейшая политика Кромвеля в Ирландии
Укрепление английского была направлена на закрепление положения анг-
з<шлевладения лийских землевладельцев, особенно крупных, и
рл на устранение опасностей, угрожавших
англичанам от разбитых, но не сломленных ирландцев. В осуществление этой
политики в 1654 г. было издано три ордонанса.
Ордонанс от 23 июня 1654 г. предоставлял ряд налоговых льгот для
земель подписчиков на ирландский заем: в течение ближайших пяти лет,
с 1654 по 1659 г., их земли освобождались от прежних рент и обязательств.
Кроме того, им предоставлялось право беспошлинного ввоза из Англии
е Ирландию в течение 7 лет лошадей, рогатого скота и другого имущества;
новые землевладельцы освобождались от ответственности за земельные
сделки с лицами, подпавшими под обвинение в соответствии с «Актом об
устроении Ирландии», если сделка была совершена по незнанию; они
ограждались от произвола военных отрядов, расположенных в стране,
и получали ряд других льгот.
Ордонансом от 1 августа 1654 г. был создан особый комитет из
подписчиков на заем для решения споров, возникавших среди них при
распределении ирландских земель. Тем самым подписчики получали весьма
выгодные для них права корпорации. Ордонанс 2 сентября 1654 г. вводил
в Ирландии практику «композиций» для секвестрованных или
конфискованных ранее земель протестантов, осужденных как сторонники короля.
При уплате владельцами секвестрованных или конфискованных земель
определенной суммы денег, не меньшей чем сумма двухгодичного дохода
с земли в 1640 г., снимались секвестры, конфискации и разного рода штрафы,
наложенные ранее на земли этих делинквентов. Практика композиций
применялась и в Англии. Последний ордонанс должен был примцрить
с новой властью часть старых английских 'землевладельцев-протестантов
в "Ирландии, боровшихся против республики.
Опасность положения англичан в Ирландии увеличилась в связи с
вспыхнувшей в 1655 г. войной с Испанией. Католическая Испания включила
в свои военные планы и католиков Ирландии. Терло, в руках которого
445
сосредоточивалась вся политическая информация, писал в 1657 г. лорду-J
наместнику Ирландии Генри Кромвелю об опасности восстания в Кон-|
науте в случае появления там сильного испанского флота: «Мне уже*
известно о том, что Ирландия — часть их совместного плана действия».
Терло подразумевал здесь все враждебные новой Англии ^илы, а
именно—испанцев, роялистов, католиков и даже часть левеллеров,
враждебных правительству протектората. Из-за границы к ирландцам
уже проникали тайно католические монахи и священники для
организации восстания. Боязнь восстания в Ирландии заставила английское
правительство пойти на некоторое смягчение своей политики в
отношении переселяемых ирландцев. В дополнительных инструкциях 1655 и 1656 гг.
правительственные комиссары в Ирландии вынуждены были стать на
путь некоторой, самой минимальной, защиты элементарных прав
переселенных ирландцев. В этих инструкциях указывалось, что переселившихся
на новые места ирландцев разрешается снова передвигать с места на место-
лишь в крайних случаях. Из этого можно сделать вывод, что до издания
этих инструкций широко практиковалось без каких-либо ограничений
перемещение переселенцев с одного места на другое.
В инструкциях указывалось также, что прежние владельцы земель-
в районе поселений ирландпев не должны препятствовать переселенцам
пользоваться землей; переселенцам разрешалось рубить лес для постройки»
жилья. Лорд-наместник Ирландии требовал теперь, чтобы комиссары
всячески облегчали положение переселенцев, выдавали неимущим для
прокормления земельные наделы. Одновременно с этими попытками не
доводить ирландцев до полного отчаяния, предпринятыми в связи с внешней
угрозой, английское правительство продолжало свою политику
укрепления английского землевладения в Ирландии. Этому должны были
способствовать акты от 9 и 26 июня 1657 г. Первый из этих актов закреплял в
законодательном порядке превращение новых землевладений в маноры со
всеми старинными правами, привилегиями и иммунитетами. О
восстановлении манориального землевладения говорилось уже в дополнительных
инструкциях лорду-наместнику от 27 марта 1656 г. Маноры, которые могут
быть созданы по требованию новых землевладельцев, должны были иметь
не менее тысячи и не более 6 тыс. акров удобной земли; за умеренную
годовую ренту, уплачиваемую государству, владельцы этих поместий могли
получить все привилегии лордов маноров. Таким образом, в Ирландии
восстанавливались феодальные условия землевладения и старые
феодальные привилегии крупного землевладения^ Крупное землевладение
получало преимущества по сравнению с 'мелким.
Акт 26 июня 1657 г. был посвящен" больному вопросу о принудительном
переселении ирландцев в Коннаут и Клэр. Снова назначался «последний»
срок для окончания переселения — 24 сентября того же года; снова
повторялась угроза суровых наказаний, вплоть до смертной казни, и лишения
прав на владение землей в Ирландии для лиц, не переселившихся к этому
сроку. Смертной казни подлежали первые четыре категории лиц,
перечисленные в «Акте об устроении Ирландии» 12 августа 1652 г. (Это служит
доказательством, что фактически положения акта 12 августа 1652 г. не
были проведены в жизнь в отношении всех лиц, подлежащих казни;
казнены были лишь некоторые из них.) Остальным, не входившим
в первые четыре категории, грозил суд по обвинению в восстании и измене.
Особое внимание акт уделял родне переселенных лиц, оставшейся на
прежних местах. «Эти лица,— заявляли составители акта, — живут как
лентяи за счет других, главным образом за счет бывших держателей их
земель, за счет тех, кто служил их предкам; они только и ждут случая,
чтобы убивать или причинять какой-либо вред англичанам, получившим
446
земли в Ирландии». Акт категорически требовал, чтобы эти лица в
шестимесячный срок были выселены в Коннаут или Клэр. Нарушители
подлежали тюремному заключению без права быть взятыми на поруки, а затем
суду и высылке в американские колонии. В случае возвращения
выселенного на прежнее место жительства он подлежал смертной казни без
покаяния. Основная задача акта — запугать ирландцев, заставить их
прекратить борьбу со своими поработителями и захватчиками их земель.
Последние акты протектората, относящиеся к Ирландии, свидетельствуют
о непрекращающейся борьбе ирландцев против завоевателей, о постоянной
угрозе, висевшей над англичанами-колонизаторами в этой стране.
Правительство стремилось рядом законодательных льгот закрепить
землевладение победителей, увеличить число англичан, переселявшихся в
завоеванную страну. Но первоначальные планы правительства республики
укрепить позиции завоевателей в Ирландии путем создания мелкого
английского землевладения с полным очищением ряда графств от ирландского
населения потерпели неудачу. Солдатские наделы были скуплены
спекулянтами, крупное землевладение вытеснило мелкое. Дальнейшее усиление
экономического господства англичан в Ирландии пошло по пути победы
лендлордов, новой земельной аристократии, применявшей в своих поместьях
наиболее хищнические колониально-крепостнические формы эксплуатации
местного населения, ограбленного и лишенного всех прав завоевателями.
Для английского народа самым страшным ш>
Последствия завоевания следствием победы над Ирландией явилась
для английск£™народа потеря собственной свободы — поворот в
развитии английской революции, крушение республики.
Демократические элементы в армии перед походом в Ирландию подверглись
чистке, потеряли прежнее влияние; торжествовали элементы
захватнические, искавшие добычи и обогащения за счет побежденных. Республика
шла к гибели; ее сменил протекторат. Возглавил новое правительство
Англии в качестве «лорда-протектора республики», а фактически
единоличного правителя, представитель верхушки армии, завоевавшей Ирландию,
Оливер Кромвель. Социальная метаморфоза его характерна для всего
верхушечного слоя армии: из английского помещика средней руки он
превратился в одного из богатейших лендлордов страны. В Англии на первый
план выступили интересы крупного землевладения, укреплявшего
колониально-крепостнические отношения, и интересы верхушки
купечества—предпринимательского слоя, стремившегося к монополизации торговли..
Создаются предпосылки для реставрации монархии и победы
олигархического строя.
Так завоевание и ограбление Ирландии послужило делу реакции и в
Англии и в Ирландии. Буржуазная революция не может разрешить
национальный вопрос: английская буржуазная революция XVII в. превратила
Англию в страну господствующую и угнетающую, а Ирландию —в страну
угнетенную. Угнетение и ограбление Ирландии, продолжавшиеся и в
последующие века, наложили печать реакции на все дальнейшее
историческое развитие Англии. Ирландия стала «...главной крепостью английского
лендлордизма»*, опорой господства в самой Англии хищной и реакционной
олигархии. По выражению Маркса, английская «...аристократия
фактически воплощает господство Англии над Ирландией»2.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. I, стр. 362.
2 К. МарксиФ. Энгельс. Соч., т. XXVI, стр. 49.
Глава пятнадцатая
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В ПЕРИОД
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И РЕСПУБЛИКИ
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА; АНГЛИИ В ПЕРВЫЙ БЕРНОД РЕВОЛЮЦИИ
нглийская революция началась в то время, когда уже 22 года
тянулась Тридцатилетняя война. Военные действия шли в
разных частях так называемой Священной Римской империи
германской нации, этого конгломерата мелких и более
крупных феодальных государств. Правда, прелиминарный договор
1641 г. между германским императором Фердинандом III и королем
Испании Филиппом IV, с одной стороны, и французским королем
Людовиком XIII, с другой, возвещал о собрании уполномоченных в Мюн-
стере и Оснабрюке для ведения мирных переговоров, но понадобилось
еще семь лет, прежде чем был заключен мир. Кроме Германии, этого
главного очага войны, в Европе были и другие театры военных действий.
Пять лет уже шла война Франции с Испанией. В 1640 г. договор о
конфедерации и союзе Людовика XIII с Каталонией, Руссильоном и
Сардинией создал новый очаг войны, которую вела Франция против Испании.
В том же году от Испании отделилась Португалия, вошедшая в ее
состав еще в 1580 г. Испания воевала с Соединенными провинциями.
В 1643—1645 гг. находились в состоянии войны друг с другом Швеция
и Дания. С 1645 г. Венеция вступила в затяжную войну с Турцией,
стремившейся отнять у нее Крит.
с Таким образом, внешняя политика Англии,
международной находившаяся в прямой зависимости от хода
обстановки внутренней классовой борьбы, от развития начав-
к началу английской шейся в стране буржуазной революции, склады-
революции валась в сложной и напряженной обстановке
общеевропейской Тридцатилетней войны и ряда других войн. Ближайшие
соседи Англии — Соединенные провинции, Франция, Испания — зорко
наблюдали за ходом развертывавшихся в Англии революционных
событий, испытывали на себе их влияние и в соответствии с ними изменяли
свою политику, приспосабливали ее курс к новой обстановке,
возникавшей в Европе в связи с английской буржуазной революцией. Внешняя
политика Англии в годы гражданской войны как бы раздвоилась:
королевской политике противостояла парламентская; рядом с королевскими
резидентами за границей стали выступать парламентские дипломаты (в Гааге,
Париже, Мадриде, Мюнстере, Копенгагене, Москве, Стокгольме). Соперни-1
кам Англии открывалось широкое поле для интриг. Под видом посредниче- /
ства и установления мира между борющимися в Англии партиями, они
стремились к достижению собственных политических и экономических целей.
448
Для лучшего понимания внешней политики Англии в отношении ее
ближайших соседей —- Соединенных провинций, Испании и Франции —
за время от начала гражданской войны до 1648 г., следует рассмотреть эти
внешние связи с каждой отдельной страной особо, хотя они сплошь и
рядом тесно переплетались между собой.
Как уже было показано в главе третьей, диплома-
Взаимоотношения тия перВЫХ Стюартов не сумела предотвратить
Англии и Соединенных ^ а г^г
провинций в 40-е годы неблагоприятных для Англии результатов роста
торговой и колониальной экспансии Соединенных
провинций. Соперничество между этими странами в период,
непосредственно предшествовавший революции, достигло большой остроты. К 40-м годам
XVII в. Соединенные провинции уже не были союзниками Англии, какими
они были в XVI в. при королеве Елизавете, когда с помощью Англии
вели борьбу против Испании.
Когда в Англии началась буржуазная революция и нависла угроза
гражданской войны и раскола страны на два лагеря, дипломатия
Стюартов по отношению к Соединенным провинциям изменилась. Перед лицом
надвигавшихся опасных для королевской власти событий Карл I
стремился заручиться поддержкой дома Оранских, из представителей которого
избирались штатгальтеры Соединенных провинций. В 1641 г. состоялся
брак принца Вильгельма II Оранского с дочерью Карла I Марией.
Этот брак должен был закрепить сближение двух династий.
Было бы ошибочно считать республику Соеди-
Политические ненных провинций в это время государством,
разногласия внутри окончательно сплотившимся в единое целое. Самая
Соединенных ^ „ г
провинций крупная и богатая провинция этой респуолики —
Голландия — всегда противостояла, защищая свою
автономию, централизаторским стремлениям Генеральных штатов и дома
Оранских. «Английские события,—пишет венецианский поверенный
из Гааги 17 сентября 1642 г.,— возбуждают серьезные разногласия между
Голландией и Генеральными штатами, поскольку последние очень
расположены в пользу принца. Оранского. Последний прибудет в Гаагу для
улаживания разногласий и создания единодушного мнения в пользу короля*).
Но такого единодушия добиться было нельзя, так как Голландия
поддерживала английский парламент в его борьбе с королем. Насколько глубок
был сепаратизм" голландцев,/можно судить по тому, что они лелеяли
мысль объединиться с зеландцами, иметь с ними общий совет и тем самым
еще резче отделиться от других провинций. Когда в сентябре 1643 г.
Генеральными штатами были назначены в Англию послы для
посредничества между королем и парламентом, Голландия упорно не одобряла этого
начинания. Она была, во-первых, на стороне парламента и, во-вторых,
руководствовалась тем мнением, что война в Англии увеличивала приток
населения в Соединенные провинции, создавала новые виды деятельности
и увеличивала богатства страны. Уже в начале гражданской войны из
Англии в Соединенные провинции приехала английская королева
Генриетта-Мария в поисках средств для ведения войны с парламентом, для
вербовки людей в королевскую армию и закупки оружия.
Деятельность Генриетты-Марии в Соединенных
Деятельность провинциях вызывала неоднократные протесты
представителей короля г „ г <-л
и представителей английского парламентского резидента Стриклен-
парламентского лагеря да, но успеха они не имели: королеве удалось
в Соединенных послать отсюда Карлу I людей и оружие. В начале
провинциях марта 1643 г. королева успешно высадилась в
Йоркшире, у маленькой деревушки Бридлингтон, избежав преследования
16 парламентских кораблей, ожидавших ее у Ньюкасла.
29 Английская революция, т. I
449
Она привезла с собой тысячу солдат, 300 офицеров, 20 тыс. комплектов
вооружения и 80 тыс. ф. ст. Агенты короля по закупке оружия и другого
военного снаряжения продолжали действовать в Соединенных провинциях и
позднее; трудность была лишь в том, что купцы, торговавшие этими
предметами, желали иметь гарантию для своих кораблей, за которыми
охотился парламентский флот под командой Уорвика. Вслед за королевой
в Соединенные провинции приехал, направляясь во Францию, посол
короля лорд Горинг для секретных переговоров с принцем Оранским о посылке
королю всех английских и шотландских полков, прибывших в свое время
на континент для участия в Тридцатилетней войне. Однако, по словам
современника, солдаты и офицеры этих полков не желали возвращаться
в Англию.
Обе воюющие в Англии стороны вели в Соединенных провинциях
энергичную пропаганду: Стюарты указывали на то, что Соединенные провинции-
обязаны своим благополучием королеве Елизавете, а затем королю ^
Якову, а не парламенту; представители же парламента уверяли
Генеральные штаты, что принц Оранский — самый опасный для правительства
Соединенных провинций человек, что без английского парламента,
поддержавшего в свое время Соединенные провинции кровью и деньгами, они
никогда бы не достигли присущей им силы. Можно сказать, что
гражданская война в Англии углубила разделение Соединенных провинций на
сторонников принца Оранского и приверженцев голландской автономии.
Противники принца Оранского именовали его изменником республики;
английская королева, искавшая его поддержки, вызывала к себе ненависть
голландского народа. Но эти антиоранжистские настроения не могли в
дальнейшем существенно повлиять на политику Соединенных провинций в
отношении Англии, так как эта политика определялась интересами
купеческого капитала, не желавшего содействовать укреплению Англии, победе
английской буржуазии.
После долгих споров и колебаний в Англию было
Посольство отправлено посольство с инструкцией держаться
провинщгёГТ^глию в конфликте между королем и парламентом
нейтралитета, «стремиться поднять авторитет
короля, но без ущерба для вольностей английского королевства». Эта
инструкция была продиктована еще и тем обстоятельством, что внутренний мир
в Англии не составлял предмета особых забот для Соединенных
провинций, поскольку сюда бежали из Англии ремесленники и состоятельные
люди. Послы хотели взять на себя посредническую роль в конфликте
парламента с королем, но они отнюдь не хотели установления в Англии новой,
более сильной, чем прежде, формы государственной власти; с другой
стороны, в переговорах с королем они отстаивали свои торговые интересы,
в частности, добивались предоставления им права ловить в течение четырех
лет сельдь у английского берега. Это дало бы Соединенным провинциям
большие выгоды. Переговоры, таким образом, затягивались и
усложнялись.
Через год после прибытия в Англию—в декабре 1644 г.— послы были
информированы парламентом о том, что королю уже посланы мирные
предложения. Это означало провал всей их дипломатической миссии, провал
плана играть роль посредников в борьбе парламента с королем,
задуманного дипломатией Соединенных провинций. После визита в Оксфорд к
королю послы поняли, что они не могут ему ничем помочь, хотя, с другой
стороны, знали, что не в их интересах укреплять парламент,
отношения с которым не обещали быть дружественными.
Так кончилась дипломатическая борьба Англии и Соединенных
провинций в начале революции.
450
A - с анс • е ^ ^^ г* -^нглия держалась нейтральной политики *
отношения в европейской войне; она заключила мир и уста-
в 40-е годы новила торговые отношения с Испанией.
Английские купцы жили во многих портовых городах
Испании; в свою очередь Бристоль, второй по значению, после Лондона
город Англии, имевший обширный порт, вел большую торговлю с
Испанией. Испанцы ради безопасности перевозили во время войны деньги во
Фландрию на английских кораблях. В правительственных кругах Англии
была сильна группа испанофильских политиков, считавшая испанский
режим достойным подражания; к ним надо отнести графа Бристоля, лорда
Коттингтона и др. Но все же между Испанией и Англией существовали
глубокие противоречия как на почве колониальных интересов, так и по
ряду важнейших вопросов европейской политики. В 1635 г., например,
испанцы уничтожили на острове Тортуга, около Гаити, английскую
колонию, в которой был сильно заинтересован влиятельный английский
политический деятель граф Уорвик, игравший большую роль в колониальной
политике Англии. В Европе не была еще решена судьба Пфальца, отнятого
императором у Фридриха V Пфальцского — зятя Якова I1. Пфальц
оставался пока еще спорным владением, что уже в течение длительного
времени служило одним из источников серьезных противоречий между
Англией и Испанией.
Со времени ирландского восстания 1641 г. у Англии возникли новые
основания для конфликтов с Испанией. Из Испании и других католических
государств шел в Ирландию порох, мушкеты и другие военные припасы.
В марте 1643 г. англичанами был захвачен в Ирландском море испанский
купеческий корабль, на борту которого оказались люди в военной форме.
С самого начала гражданской войны в Англии испанцы с помощью интриг
стремились продлить ее, так как война ослабляла Англию. Но когда
королевская армия потерпела в 1645 г. полное поражение при Нэзби и
было ясно, что гражданская война идет к концу, испанцы решили
воспользоваться освобождавшимися в Англии военными силами. Воюющие в
Тридцатилетней войне державы могли нанять теперь в Англии на военную
службу значительное количество солдат, и Испания не упустила удобного
случая для увеличения своих военных контингентов.
Успехи Франции во Фландрии, завоевание побе--
Сблиа^ние Англии режья с городами Гравелином и Мардиком„
блокада французами Дюнкерка — все это создало
угрозу не только для Испании, но и для Англии, так как с переходом
побережья Фландрии к Франции Англия могла потерять контроль над
плаванием в Ламанше. По поводу взятия французами Гравелина в
Англии вышел памфлет, доказывавший невыгодность для Англии перехода
Гравелина в руки французов. К появлению этого памфлета имел
непосредственное отношение испанский посол Карденья.
Летом 1645 г. парламент отправил в Брюссель к губернатору испанских
Нидерландов своего представителя, доктора Уолтера Уокера. Это
назначение было официально мотивировано желанием восстановить тор^
говлю, но в действительности оно было вызвано политическими интересами.
Влияние испанского посла в Лондоне в это время заметно выросло. Однако
испанцы не спешили признать полномочия парламентского представителя
в Брюсселе, ссылаясь на необходимость получить инструкции из Мадрида,
В середине апреля 1646 г. в Мадрид были направлены секретно два
доверенных лица для переговоров с испанским правительством от имени англий-^
1 См. главу третью,.
29* 451
ского парламента. Это был ответ Франции, которая тайно помогала
английскому королю. Главной темой переговоров была участь Фландрии,
ее портов, особенно Дюнкерка. Интересы Испании и Англии совпадали
в том, что обе державы не могли мириться с переходом Фландрии, особенно
ее берегов, в руки французов.
Испанская дипломатия вполне поддерживала опасения английского
парламента за судьбу Фландрии, и в парламентском комитете по
иностранным делам проблеме Дюнкерка было посвящено выступление испанского
посла в Англии Карденьи. В то же время испанская дипломатия
интриговала в Соединенных провинциях против Англии, подчеркивая рост
морского могущества последней. Она следовала старому римскому правилу:
«разделяй и властвуй».
Французская Когда в Англии началась революция, французский
дипломатия посол в Лондоне был не только наблюдателем
и гражданская война английских событий, но и в ряде случаев поддер-
в Англии живал сторонников парламента. Он давал понять,
что французское правительство сочувствует требованиям парламента.
Это вызвало недовольство Карла I и его заявление французскому
правительству через королевского посла Ричарда Брауна о
немедленном отзыве французского посла из Лондона.
С развитием революционных событий, особенно с началом
гражданской войны, во французской политике происходит перемена. Если прежде
Франция поддерживала парламентскую оппозицию в Англии, то теперь
французское правительство стало опасаться, что английская революция
может оказать серьезное влияние на французский народ. В ходе
гражданской войны король и парламент стремились заручиться поддержкой
Франции, поддержкой всесильного кардинала Ришелье. Но смерть
кардинала в декабре 1642 г. вызвала у членов парламента опасения, что
английская королева теперь легче, чем прежде, получит помощь для
Карла I от своего брата, французского короля, тогда как они сами
рассчитывали на помощь их делу со стороны Франции.
Появление в Англии французского посла де Кресси летом 1643 г.
показало, что французская политика действительно изменилась. Посол
открыто говорил, что Франция не потерпит, чтобы король и королева
Англии погибли, и примет все меры для предотвращения этого. Он
стремился не к примирению боровшихся сторон, а к тому, чтобы обеспечить перевес
королю; он говорил, что подданные должны не ставить условия
правительству, а просить милости у своего государя. В переговорах с Карлом I
де Кресси предлагал ему ширбкую помощь деньгами и людьми и вместе
с тем хотел, чтобы король заключил договор с Францией о помощи ей
английскими морскими силами в войне с Испанией. Но короля связывали
его советники, державшиеся испанской ориентации. Миссия полномочного
министра Франции де Кресси не имела успеха; ему на смену был прислан
граф д'Ар кур.
Д'Аркур прибыл в Лондон в то время, когда Карл I направил в
Соединенные провинции и во Францию своего посла лорда Горинга
для изыскания средств и военных сил, необходимых в войне с парламентом.
На протяжении всего времени пребывания д'Аркура в Англии его
поведение вызывала у парламента серьезные подозрения, для чего были
достаточные основания: через д'Аркура шли донесения Горинга Карлу I о
мобилизации им сил и средств для войны. Когда д'Аркур покидал Англию,
он получил от короля ценный подарок.
Мазарини, сменивший кардинала Ришелье на посту руководителя
французской политики, всячески стремился поддерживать в Англии
состояние внутренней войны. Поэтому, установив официальные отношения
452
с парламентом, он втайне продолжал оказывать помощь королю.
Найденные у одного арестованного француза письма от руководителей
католического центра Ирландии к Мазарини подтверждали связь Мазарини с
кругами,снабжавшими короля военными силами.Через 4 месяца после отъезда
д'Аркура, в начале июня 1644 г., в Англию прибыл французский резидент
Сабран.
В это время английская королева тайно переправилась из Англии но
Францию, избежав погони четырех кораблей адмирала Уорвика. С
появлением Генриетты-Марии во Франции не было уже необходимости в
пребывании там королевского уполномоченного Горинга, и он уступил место
королеве. В октябре 1644 г. были перехвачены парламентом ее письма
к мужу, в которых она обещала прислать большую помощь из Франции.
Герцог Эпернон и другие представители французской знати предлагали
набрать на свой счет свыше 12 тыс. добровольцев. Это обстоятельство
побудило парламент отправить во Францию своего представителя. Оже
для наблюдения за деятельностью королевы и ее окружения. Оже не был
принят двором, но вел переговоры с французскими министрами о
торговле. Допуская его в Париж, французское правительство рассчитывало
удержать английский парламент от сближения с Испанией, так как в это
время в Англии, вследствие успехов Франции на фландрском побережье,
усилилась неприязнь к Франции. Сабран получил инструкцию от своего
правительства поддержать ограниченную монархию в Англии против
республиканских тенденций.
В то время, когда Оже от имени парламента вел переговоры с Францией
о торговле, Сабран получил согласие английского короля на торговлю
французских кораблей в английских портах, контролируемых королем.
Каждая из сторон, боровшихся в Англии, искала себе поддержку во
Франции у той или иной политической группы: сторонники короля—в
придворных кругах,в высшем аристократическом обществе Франции и среди
католического духовенства, сторонники парламента—среди гугенотов,
собравшихся на свой очередной синод. Поражение английского короля в битве
при Нэзби вызвало большие опасения в правящих кругах Франции,что вся
власть в Англии перейдет к парламенту, что вследствие победы
пуританских течений в Англии произойдет объединение всех протестантов
Европы, в том числе и гугенотов, и что Габсбурги окажутся тогда в силах
осуществить свои давние замыслы и протянут руку к французской
короне. Чтобы не допустить всего этого, было решено восстановить
старинный союз с Шотландией: если королевское дело погибло, то надо,
полагали французские дипломаты, посеять семена раздора между
английским и шотландским парламентами, сделать Шотландию опорой
Франции в тылу у Англии.
В бегстве короля в Шотландию весной 1646г.многие
Поражение короля англичане видели руку французской дипломатии;
ИдипломатияаЯ некоторые предлагали ответить на это посылкой
военных отрядов во Фландрию на помощь испанцам.
«Если бы французам удалось соединить короля и шотландцев, как это было
у них на уме,—писал венецианский посол во Франции,— тогда бы там не
было конца раздорам, партии были бы в равновесии, так что Франция могла
бы не бояться ни одной из них». Во время начавшихся переговоров
парламента с шотландцами и с королем новый французский посол Помпон
Белльевр должен был внушить англичанам, что его
задача—посредничество между партиями для водворения мира в Англии и что Франция,
как и прежде; сохраняет полный нейтралитет. Но в Англии расценили
миссию Белльевра по-другому: его посредничество считали скорее
показным, чем реальным, так как оба королевства, и Англия и Шотландия,
453
могли бы заключить мир самостоятельно, без посредников. Король
отказался подписать мирные условия парламента, а шотландский парламент
не пошел за королем. Расчеты Франции не оправдались, и, покинув
короля, Белльевр вернулся в Лондон. Парламент обошелся с ним весьма
непочтительно: после возвращения в Лондон Белльевр не получил
даже квартиры и должен был остановиться в частном доме. Чтобы не
унизить своего посольского достоинства и не подвергнуться какому-либо риску,
Белльевр немедленно покинул Англию.
Современникам казалось, что Англия, освободившая свои военные
силы, занятые ранее в борьбе с королем, встревоженная успехами
французов на фландрском побережье и их вмешательством, под видом
посредничества, в борьбу парламента и короля, стоит накануне войны с
Францией. Но война с Францией не началась; пленением короля революция
не кончилась; открывался новый этап борьбы в самой Англии — борьбы
между армией и парламентом, между индепендентами и пресвитерианами,
между левеллерами и индепендентами. Когда во Франции началась Фронда,
Мазарини, предвидя опасность сближения между сторонниками
английского парламента и французскими фрондерами, поручил новому послу
в Англии Гриньону наблюдать и расстраивать попытки фрондеров
получить помощь от англичан.
Отношение ^ы рассмотрели внешнеполитические отношения
папы Иннокентия X Англии в начале революции с тремя ближайшими
к английским к ней государствами: Соединенными провинциями,
событиям Испанией и Францией. Но важное значение имели
также отношения Англии с другими, более отдаленными от нее
государствами и с папой. Папский престол, Венецианская республика,
скандинавские королевства — Дания и Швеция, Русское государство, каждое
из них по-своему реагировало на английские события, и
взаимоотношения их с Англией складывались под сильнейшим воздействием этих
событий.
После смерти Урбана VIII папой был выбран в сентябре 1644 г. Джо-
ванни Баттиста Памфили, принявший имя Иннокентия X. Хотя в XVII в.
папство не играло, как прежде, самостоятельной политической роли в
международной политике европейских держав, но все же оно оказывало
немалую помощь реакционным силам Европы. Прибыв во Францию,
английская королева Генриетта-Мария послала в феврале 1645 г. сэра
Кенельма Дигби в Италию, чтобы ознакомить папу с положением дел
в Англии и убедить его в неизбежности гибели католиков в Англии и
Ирландии в случае полной победы парламента. Так завязались отношения
английской королевы с папой, который вскоре направил в Ирландию
своего нунция Ринуччини, имея в виду, однако, не столько помощь
королю, сколько поднятие авторитета папства и помощь католикам
Ирландии.
Когда Ринуччини, по пути в Ирландию, прибыл во Францию для
получения помощи от Мазарини, Генриетта-Мария отнеслась к его
миссии холодно и даже неприязненно, так как видела в ней некоторый
подрыв авторитета английского короля в Ирландии. Ринуччини даже не
получил у Генриетты-Марии аудиенции, так как отказался посетить ее иначе,
как в качестве официального лица — папского нунция, на что
королева не могла согласиться из боязни совсем скомпрометировать себя в
глазах всех англичан-протестантов. В октябре 1645 г. Ринуччини уехал
в Ирландию.
Папа согласился содействовать королю в его борьбе с парламентом и
даже оказать ему денежную помощь, но лишь при условии, что король
объявит себя католиком, а папу признает главой английской церкви.
454
Папа хотел воспользоваться трудным положением английского короля для
восстановления в Англии католицизма. Но в осуществление подобных
планов трудно было поверить даже католикам, окружавшим папу, ввиду
явного отвращения английского народа к католицизму. Победа парламента
в Англии в 1647 г., сближение Англии и Шотландии или, как выразился
один современник, «сформирование двух еретических республик», все это
делало попытки папы восстановить в Англии католицизм безнадежными.
Что касается Венецианской республики, дипло-
Политика Венеции маты которой играли большую роль в европей-
по отношению к Англии « г г j г ^ г
скои политике того времени,то с ней хотели ладить
и королевская и парламентская Англия, да и сама Венеция стремилась
жить с ними в мире, ведя тяжелую войну с Турцией за Крит. Она
стремилась сохранить торговлю с Англией, а впоследствии рассчитывала
получить английские корабли для морских операций в войне с Турцией.
Высший государственный орган Венецианской республики — Коллегия —
неоднократно выслушивал заявления королевских дипломатов и давал
им вежливые, ни к чему не обязывавшие ответы. В феврале 1645 г.
королевский резидент попросил у республики взаймы для нужд короля ни мало
ни много — 1 млн. дукатов, из которых он просил выдать ему немедленно
250 тыс., а остальные — в разные сроки по усмотрению Венецианской
республики. Венецианское правительство уклончиво ответило, что
трудные условия войны с турками мешают ей сделать то, что она хотела бы
осуществить при других обстоятельствах.
Скандинавские королевства отнеслись к рево-
Помощь датского ш>роля дюционным событиям в Англии по-разному. Уже
англи^к^г^королю в самом начале гражданской войны посол датского
короля Корфиц Ульфельд прибыл в Англию
€ предложением помощи королю. Помимо значительной суммы денег и
6 тыс. комплектов вооружения, которые он привез с собой на четырех
кораблях, бросивших якорь в Ньюкасле, он обещал на секретной
аудиенции у короля оказать ему еще более сильную поддержку.
Парламент, опасаясь прибытия иностранной помощи королю, особенно
из Дании, опубликовал специальный приказ, разрешавший английским
купцам вооружать корабли и предпринимать каперские операции. За
вычетом 1/10 доли, отдаваемой из всей добычи адмиралтейству, все
захватываемые каперами военные припасы, направляемые в адрес
короля, и оружие, а также корабли и товары, принадлежавшие любой
нации, переходили в их полную собственность. Это было возвращение
к системе пиратских нападений, которая применялась так широко
английскими купцами-предпринимателями, особенно в борьбе с Испанией, при
королеве Елизавете.
На север была отправлена эскадра кораблей под командой графа Уор-
вика, чтобы помешать датчанам оказать помощь королю. В августе 1643 г.
парламентский флот захватил датский корабль с оружием и военными
припасами для короля. Капитан корабля, вызванный в парламент,
высокомерно заявил, что его государь—датский король — сумеет заставить
уважать себя, что все английские корабли, проходящие через Зунд, будут
захвачены. Но помощь датского короля английскому была фактически
прекращена, ввиду войны между Данией и Швецией, начавшейся в конце
1643 г. Весной 1644 г. английский парламент направил своего
представителя в Швецию и в Соединенные провинции. Так начинала
создаваться новая парламентская дипломатия, ставившая себе целью найти
опору в тех странах, где население явно сочувствовало парламенту
(например, в Зеландии), или где правительство было враждебно
союзникам английского короля (например, в Швеции).
455
В декабре 1644 г. в Лондон прибыл комиссар
Англо-шведские шведской короны Гюг Муат, привезший вери-
тельные грамоты с полным признанием власти
парламента и с выражением ему большого уважения. Непосредственная
цель шведского комиссара заключалась в том, чтобы договориться о
наборе отряда войск в Шотландии и о найме военных кораблей. За это он
предлагал наступательный и оборонительный союз против любой державы
(contra quoscumque). Из более позднего сообщения видно, что шведский
комиссар имел инструкцию завербовать 5 тыс. шотландцев и арендовать
24 военных корабля. Письмо шведской королевы Христины, которое
привез с собой шведский представитель, говорило о возможности союза
Англии и Швеции даже против Франции, если последняя будет пытаться
вторгнуться в Англию. Насколько далеко шли предложения Швеции,
можно судить по тому, что шведский посланник уверял в готовности всех
шведов принять Ковенант и объединить шведский и английский флоты,
чтобы взять у Дании Зунд. Но реальных результатов эти переговоры
не дали; в Англии шла напряженная гражданская война.
Однако отзвуки шведского демарша имели место. Королева Генриетта-
Мария была серьезно обеспокоена возможностью образования союза
Англии и Швеции. Она представила этот союз французскому
правительству как угрозу католической вере, которую он может якобы разрушить
до основания, и убеждала французское правительство
противодействовать образованию протестантского союза как в своих, так и в общих
интересах, тем более что в этот союз, несомненно, будет предложено
вступить и Голландии.
Впоследствии Дания, побежденная в войне со Швецией, стала
сближаться с главным конкурентом Англии— Соединенными провинциями.
Это привело к сближению Швеции и Англии, искавших взаимной
поддержки и защиты своих торговых интересов на Балтике.
Так уже в середине 40-х годов XVII в. наметилось то соглашение со
Швецией, которое было оформлено договором лишь при протекторате
в 1654 г.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РЕСПУБЛИКАНСКОЙ АНГЛИИ
Два крупных события определили направление
Английская республика английской внешней политики в конце 40-х
И ^v^p^r^6 и в 50-е годы XVII в. и сделали ее более активной:
заключение Вестфальского мира в 1о48 г. и падение
монархии Стюартов в 1649 г. Вестфальский мир, создав"шйй"новую
политическую карту Центральной Европы, передавший Швеции Померанию,
Штеттин, Бремен, Верден на севере Германии, Франции — Мец, Туль
и Верден на западе ее, усиливавший политическую раздробленность
Германии, укреплял положение Франции в Западной Европе и Швеции на
европейском севере. Республика Соединенных провинций, собственно
говоря Голландия, в сущности уже игравшая в республике
руководящую роль,— главный торговый соперник Англии,— получила
признание как самостоятельное государство. Но Вестфальский мир
не означал полного прекращения войны в Европе: Франция и Испания
продолжали военные действия. Вместе с тем обе они переживали глубокий
внутренний кризис. Во Франции фронда угрожала абсолютизму.
Бордоский парламент противопоставил себя королевскому правительству
Франции. В Испании происходило большое вооруженное восстание в
Каталонии, стремившейся отделиться и выйти из-под власти испанских
Габсбургов; непрочной была власть Испании и в Неаполитанском королевстве.
456
Обе крупные монархии — Франция и Испания — стремились ослабить
друг друга: Испания оказывала поддержку одному из главных
фрондеров, принцу Конде, Франция — движению в Каталонии и в некоторой
степени движению Мазаньелло в Неаполе в 1647 г.
В Соединенных провинциях продолжались серьезные трения между
Генеральными штатами и штатгальтерами из фамилии Оранских, с одной
стороны, и провинциальными штатами Голландии, опиравшейся на
богатое купечество, стремившейся сохранить автономию своей провинции
и добиться господствующего положения в республике — с другой. В
Северо-Восточной Европе борьба против чрезмерно усилившейся Швеции,
добивавшейся захвата новых территорий в Прибалтике за счет Польши
и Бранденбурга, привела к образованию в конце 50-х годов XVII в.
антишведской коалиции. Но и в начале 50-х годов Швеция и Польша
относились подозрительно друг к другу, хотя Франция стремилась
примирить их для общей борьбы против Габсбургов. Дания, опасаясь за свою
торговлю, за контроль над Зундом, за свою самостоятельность, искала
себе поддержку в Соединенных провинциях, чтобы противодействовать
Швеции, поскольку господство последней задевало интересы Соединенных
провинций на Балтике. Это сближение Дании и Соединенных провинций
приводило к образованию в противовес им другого союза — Швеции и
Англии.
Таким образом, Вестфальский мир не прекращал военного состояния
в Западной Европе, порождая новые международные противоречия.
Внешняя политика английской республики определялась ее торгов о-коло-
ниальными интересами и вновь сложившимися взаимоотношениями
европейских держав.
Весть о казни Карла I достигла Франции с опозданием, так как порты
Англии некоторое время были закрыты. Мазарини писал своему
посланнику в Лондоне Гриньону: «Их величества и весь двор оплакивали бы
смерть короля Великобритании слезами крови, если бы такие были». В
Германии император выразил свое соболезнование наследнику английской
короны — принцу Уэльскому Карлу. В Соединенных провинциях
появились печатные произведения, одни в защиту короля, другие в защиту
нового правительства Англии, сильно волновавшие общественное
мнение. Невзирая на отрицательное отношение правящих кругов
иностранных государств к казни короля, посланники Франции, Испании,
Португалии и других стран оставались в Лондоне.
~ Однако иностранные государства в то же время
королев^оГди°пломатии поддерживали дипломатические сношения с
сыном казненного короля, будущим Карлом II,
проявлявшим немалую дипломатическую активность. Подобно своему отцу,
Карл II рассылал к иностранным дворам своих представителей для защиты
монархии и своих династических интересов. В Соединенных провинциях
дипломатия Карла II стремилась сохранить союз, заключенный Карлом I.
В Мадриде Коттингтон и Гайд, представители Карла II, выступали
посредниками в деле примирения Франции и Испании. По их словам,
Мазарини отдал бы два фунта своей крови за получасовую беседу с
испанским министром Луи де Гаро о мире, столь полезном для обеих
монархий и для «всего христианства». В Рим был направлен Роберт Мейл
с целью добиться денежной субсидии, необходимой для возвращения
Стюартам утраченной короны, за что папе обещали в будущем благоприятное
отношение к католикам в Англии.
Венецианская республика также входила в сферу деятельности коро-,
левской дипломатии. Томас Киллигрю представил дожу Венеции
обширный меморандум, излагавший ход событий английской революции с монар-
457
хической точки зрения. В нем говорилось, что «ядовитое дыхание
английского мятежа отравит все народы, далекие и близкие, где только есть
какое-либо недовольство, если все христианские государи не примут
соответственных мер предосторожности». Этот агент Карла II неоднократно
оповещал дожа Венеции о мнимых успехах своего господина в Шотландии,
Ирландии и даже Англии, пока он не был удален из Венеции на том
основании, что его дом являлся складом контрабандных товаров и местом сбора
подонков общества. В Константинополе действовал королевский резидент
Джон Беркли, стремившийся подорвать там влияние английского
парламентского дипломата. В Москву, к царю Алексею Михайловичу, прибыл
роялист Джон Колпеппер, чтобы официально оповестить царя о смерти
Карла I и об изгнании и бедственном положении его сына Карла II
и просить о займе 100 тыс. рублей1. Позднее, в 1653 г., Генри Уилмот,
агент Карла II, появился в Гейдельберге и искал встречи с императором
Германии Фердинандом III, распространяя слухи о якобы
многочисленных сторонниках короля в Англии, о его склонности к католицизму и
к союзу с императором.
Таким образом, королевская дипломатия действовала энергично,
стремясь следовать проторенными путями дипломатии первых двух Стюартов,
и искала денежной и военной поддержки своему делу у всех противников
английской республики, пытаясь при этом сплотить вокруг борьбы за
реставрацию монархии в Англии наиболее реакционные силы Европы.
Чтобы заручиться поддержкой иностранных дворов и правительств,она
внушала им мысль об опасности для их стран революционного примера
Англии и всячески воздействовала на общественное мнение Европы в
интересах английского феодального дворянства и аристократии, в интересах
восстановления королевской власти.
В борьбе с английской республикой ее враги
Террористические использовали не только дипломатические сред-
акты роялистов ства, но и прямое насилие, контрреволюционный
ПРОТИВ ДИПЛОМатОВ > г ' ла/п е: е: тт
английской республики террор. Так, в Гааге 2 мая 1649 г. был убит До-
рислау, английский дипломат, присланный
Долгим парламентом для установления нормальных экономических и
политических отношений между двумя республиками — Англией и Соединенными
провинциями; организация убийства исходила из кругов, близких к
шотландскому роялисту Монтрозу. Та же участь постигла 27 мая 1650 г.
в Мадриде другого посланника английской республики, Эшема.
Организаторы этого убийства, английские роялисты, нашли себе убежище в церкви
и были взяты под защиту испанскими церковными кругами,
несмотря на то, что испанский король Филипп IV искал дружбы и мира
' с Англией.
В Мадриде правительственные круги сильно опасались за судьбу
испанского посла в Лондоне Карденьи и за исход начатых уже переговоров
между испанским и английским правительствами.
Невзирая на усилия королевской дипломатии
Победа дипломатии изолировать английскую республику, этого сде-
английской республики г J r J J
* J лать не удалось: одно правительство за
другим начали признавать английскую республику и входить с ней в
нормальные дипломатические сношения. Первый шаг в этом
отношении сделала Испания. Посланник Карденья получил от своего короля
приказание .вручить английскому парламенту верительные грамоты,
а представителям Карла II было предложено после убийства Эшема
1 Об отношениях Англии с Русским государством в рассматриваемый период
см. главу двадцать первую.
458
покинуть Мадрид. Правительств о Соединенных провинций также вступило
в дипломатические сношения с английской республикой, близкой ей по
форме государственной власти и религии, но являющейся вместе с тем ее
торговым конкурентом. Этот поворот в политике Соединенных провинций
привел к тому, что вопрос о помощи Карлу II деньгами и флотом был в
конце концов решен отрицательно. Венеция пристально наблюдала за
политикой английской республики, особенно по отношению к Турции, с
которой Венеция вела войну. Нуждаясь в поддержке Англии или, по крайней
мере, в ее нейтралитете, Венеция уже к концу 1649 г. стала все более и
более склоняться к решению сделать своего наблюдателя в Лондоне
официальным представителем венецианского правительства.
Осторожнее и изворотливее всех была политика Мазарини,
стремившегося завязать с английским правительством переговоры об
урегулировании экономических вопросов и отложить на неопределенный срок
признание республики. Но это привело к тому, что Государственный совет
Англии повел переговоры с противниками Мазарини во Франции —
агентами принца Конде.
В чем же заключалась главная причина побед республики и поражения
королевских представителей на дипломатическом поприще? Почему
республика Англии получила официальное признание? Чтобы понять это,
надо иметь в виду ряд обстоятельств: экономическую мощь Англии,
ее промышленное и торговое развитие, сказавшееся уже к этому времени
достаточно определенно, наличие у нее большого торгового и военного
флота, которого побаивались другие -сильные морские державы; усиление
буржуазной республики после побед Кромвеля в Ирландии и Шотландии,
присоединение которых к Англии увеличивало ее экономическую и
политическую мощь и международный вес. Немаловажную роль в этом
играли и противоречия между европейскими государствами. Две
крупнейшие соседние монархии — Испания и Франция —продолжали оставаться
в состоянии войны друг с другом и переживали глубокие внутренние
потрясения. Ни о каком едином фронте борьбы держав с английской
республикой не могло быть и речи в условиях тех противоречий, которые были
характерны для международных отношений в Европе в 40-е и 50-е годы
XVII в., когда дипломатическая акция одного государства в
отношении Англии неизбежно вызвала бы враждебную подозрительность
у остальных.
При этих условиях дипломатия английской республики могла
добиться больших успехов и влияния в Европе, вернуться в некоторых
отношениях к традициям елизаветинского времени, ликвидируя
наследство незадачливой политики первых Стюартов. Как же это было
достигнуто? Каков был путь английской внешней политики для
достижения этого результата?
~ Чтобы ответить на этот вопрос необходимо прежде
Дипломатические г * г*
отношения всего рассмотреть отношения Англии и Соединен-
английской республики ных провинций в 50-е годы XVII в. После смерти
и Соединенных в ноябре 1650 г. штатгальтера Вильгельма II
провинций Оранского в Соединенных провинциях произо-
перед войной г
F л шли серьезные политические перемены, изменился
курс внутренней и внешней политики. Штатгальтерство было уничтожено
во всех провинциях, кроме Фрисландии. Дом Оранских надолго утратил
политическое влияние, усилился политический вес Голландии.
Руководство государственными делами перешло в руки ее великого пенсионария.
Английский парламент отправил в Соединенные провинции посольство,
в состав которого входили такие выдающиеся политические деятели, как
Стрикленд, бывший здесь ранее посланником, Оливер Сент-Джон и
459
Терло. Когда послы в сопровождении большой свиты в 250 человек
торжественно въехали в Гаагу, улицы которой были полны народом,
сторонники Оранских встретили англичан недружелюбными криками:
«цареубийцы», «палачи», «прихвостни Кромвеля». Начавшиеся затем
переговоры, в которых английские дипломаты выдвинули идею
полного объединения Англии и Соединенных провинций, не увенчались
успехом. Дипломаты Соединенных провинций склонялись в переговорах
не в пользу^объединения, а в пользу свободной^фто
плавания и рыйоиТшвлиГФнй добивались того, чтобы самое название
«купцы-иностранцы» ^ыло уничтожено и чтобы они пользовались всюду,
в частности в Америке, равными с англичанами правами. Они заняли
уклончивую позицию в вопросе о конфискации собственности принцессы
Оранской и ее сына, т. е. сестры и племянника Карла П. По словам Терло,
целью англичан было превратить «союз и объединение с голландцами в
постоянную лигу для охраны интересов каждой из стран»; о голландцах он
заметил: «их цель не столько союз, сколько выгоды в торговле и
мореплавании». Переговоры прекратились, и вскоре со стороны Англии
последовали акты, направленные во вред голландской торговле.
3 октября 1650 г.был опубликован акт,воспрещав-
«Навигационные акты» ший иностранным купцам торговлю с Вест-Индией
и Виргинией, где роялисты подняли восстание
против английской республики; этот акт был, в сущности, направлен
в первую очередь против голландской торговли, получившей в этих
английских колониях широкое распространение. За этим последовал
знаменитый Навигационный акт 9 октября^ 1651 jr?JU сильно ударивший по
торгов л еТол л андий с Англией и_§^долониями, хотя в тексте Навигационного
акта ни разу не были упомянуты ни Соединенные провинции, ни
Голландия.
Содержание акта сводилось к тому, что, начиная с 1 декабря 1651 г.,
воспрещалось ввозить в Англию и в какие-либо владения английского
государства всякие продукты или товары, произрастающие или
производимые в Азии, Африке и Америке или на каких-либо островах, иначе как
на_английских кораблях. Такое же запрещение было установлено и в
отношении продуктов и товаров, произрастающих или производимых в
Европе. Самая перевозка товаров и продуктов в Англию на английских
кораблях допускалась только из портов тех стран, где эти продукты
произрастали или производились. В Англию могли быть ввозимы соленая рыба,
китовый ус и китовые кости или продукты, изготовленные из них только
в том случае, если они были добыты на судах, принадлежавших
англичанам. Вывоз из Англии всяких сортов соленой рыбы допускался лишь на
английских кораблях, причем капитан и большая часть команды на этих
кораблях должны были быть англичанами. Некоторые послабления акт
допускал только в отношении транспорта товаров, не являвшихся
местными продуктами, если товары шли из Леванта или из Ост-Индии.
Строго регламентируя транспорт товаров, ввозимых в Англию,
Навигационный акт 1651 г. наносил сокрушительный удар именно Голландии,
которая имела большой флот, перевозивший товары различных стран, в том
числе товары Англии и ее колоний. Он должен был неизбежно привести
к войне между двумя торговыми нациями.
В конце декабря 1651 г. в Лондон прибыло гол-
Два течения в ландское посольство, и прерванные ранее пере-
англииском парламенте ^ тт
по вопросу о войне говоры возобновились. Переговоры продолжались
в течение апреля и мая 1652 г., но уже в начале
июня произошло первое столкновение на море английского флота под
командованием Блэка с голландским, которым командовал адмирал
460
Тромп. В это время в Долгом парламенте по вопросу о войне с
Соединенными провинциями обнаружились серьезные разногласия,
приведшие к образованию двух группировок. В одну входили лица,
извлекавшие большие выгоды из гражданской войны и поместившие немалые
суммы денег в Голландии для хранения или иным образом связанные
экономически с Голландией; эти члены палаты общин были за сохранение
мирных отношений с Соединенными провинциями. Другая группировка,
представлявшая самостоятельные торговые и колониальные интересы
Англии, была за объявление войны. Она получила перевес. Правда, 21 июня
в Лондон прибыл чрезвычайный посол Соединенных провинций Пау,
осуждавший поведение адмирала Тромпа, но затянувшиеся переговоры все
менее соответствовали событиям.
Английская эскадра из 20 лучших тяжелых и хорошо вооруженных
кораблей захватила 16 голландских торговых судов, груженных товарами.
Английское правительство отдало приказ захватить все голландские
корабли, приближающиеся к портам Шотландии и Ирландии.
Таким образом началась англо-голландская война.
Причины ge причины лежали в том возраставшем торговом
англо-голландской г г * г г
воины соперничестве двух буржуазных стран, которое
ощущалось повсюду в течение первой половины
XVII в. В Индии продолжалась война английской и голландской ост-
индских компаний. Избиение англичан голландцами на Амбойне (в 1623 г.)
не было забыто в Англии, тем более что столкновения повторялись и
впоследствии. Ареной соперничества Англии и Голландии служил также
русский рынок, на котором сталкивались интересы отдельных групп
голландских купцов, действующих разрозненно, и Московской английской
торговой компании. На западноевропейских рынках голландские
шерстяные изделия, часто с поддельными английскими клеймами, вытесняли
английские сукна. «Во время [гражданских] войн вы помогали людьми,
деньгами, оружием, пушками и иным путем [нашему] врагу», —
жаловались англичане, когда зашла речь о мирных переговорах с голландцами
в апреле 1653 г. «Повстанцы Ирландии, — продолжали они, — имели
помощь от вас; вы помогали врагу больше, чем какая-либо другая страна;
никто не вредил больше нашему государству и не наносил больше обид ему,
чем вы». Англичане вспомнили и об убийстве английского посла
Дорислау в Гааге и о том, что голландцы держали свой флот у берегов
Англии и имели намерения напасть на английский флот еще до того, как
началась война. Голландцы, утверждали они, стремятся поработить
весь мир, монополизировать всю торговлю и исключить из нее все другие
нации. Навигационный акт 1651 г. представлял в свою очередь
сильнейшее средство в борьбе англичан против все расширяющейся голландской
торговли. Голландская буржуазия не могла примириться с
Навигационным актом. Она категорически отказывалась его признавать, и это
послужило непосредственным основанием для войны с Англией.
Начало войны было провозглашено специальными манифестами в
Англии и в Соединенных провинциях. В английском манифесте доказывалась
неизбежность войны, а переговоры расценивались как уловка голландцев
€ целью выиграть время, пока их флот не вернется из Индии; в манифесте
голландцев говорилось, что английское правительство претендует на то,
чтобы ему принадлежало море: «Это господство оно начинает осуществлять
€ нас, чтобы со временем его распространить на другие нации и сделать их
своими данниками».
Таким образом, английская буржуазия, только что свергнувшая
королевский абсолютизм, смело вступила в войну со своим главным торговым
конкурентом — Голландией.
461
Англо-голландская война 1652—1654 гг. была па
Характер ^ преимуществу морской войной, причем военные
ЫГЛ "войньГД К° операции происходили не только на морях,
омывающих Англию и Голландию, но и в
Средиземном море, где голландцы стремились подорвать левантийскую торговлю
Англии, в проливах, связывающих Балтику с Северным морем, в
Индийском океане. Каждая воюющая страна стремилась нанести урон торговле
своего противника. В доках Темзы кипела напряженная работа по
постройке новых военных кораблей, вооруженных большим количеством пушек.
На войну шли все налоги; флот, состоящий из 160 кораблей, обходился
свыше 100 тыс. ф. ст. в месяц; с непредвиденными расходами в месяц
выходило 120 тыс. ф. ст. «Лишенные нашей торговли, мы несли громадные
издержки»,— так изображал финансовое и экономическое напряжение
страны Кромвель в речи 4 ноября 1654 г.
Если в начале войны перевес на море имела Голландия, наносившая
англичанам поражения в морских битвах, то впоследствии все морские
битвы выигрывали англичане.
Переговоры о мире ПеРег°В0Ры о мире начались еще в то время,
^ * когда воина была в полном разгаре. Первой на
путь переговоров встала провинция Голландия, а затем ее
инициативу поддержали Генеральные штаты Соединенных провинций.
В Англии сторонником мирных переговоров выступил Кромвель, тотчас
после роспуска им Долгого парламента. Он немедленно отправил гонца
в Гаагу с заверением, что он и вся армия стоят за прекращение
кровопролития, за мир и дружбу. Переговоры затянулись почти на год и
кончились только в апреле 1654 г.
Мир был необходим обеим воюющим сторонам ввиду обострения
внутренних противоречий: в Англии и в Соединенных провинциях
усиливалась оппозиция против существующих правительств. В Соединенных
провинциях вследствие блокады берегов английским флотом упала торговля,
резко уменьшились запасы продовольствия; это вызывало волнение в
народе. «Сильно недовольный народ, охваченный беспокойством, склонен
вернуть старое правительство дома Оранских. Это показали события в Эн-
кийзене, Меденблине, Горне, Гаарлеме. Всюду народ обнаружил
склонность к дому Оранских»,— сообщается в одном из документов архива
Терло. Центром народного движения, судя по информациям,
поступавшим в Англию из Соединенных провинций и сохранившимся в архиве
Терло, был Энкийзен; здесь народ овладел складами, разграбил дома
знатных людей, поставил пушки на стенах крепости, не выпускал ни
одного солдата из города и поднял знамя Оранских на городских стенах
и башнях. Правительству пришлось подавить восстание в городе и
сурово покарать его главных зачинщиков, в числе которых оказался мэр
города и ряд других важных лиц. Целью движения была смена власти
и поддержка других городов в их борьбе против купеческой олигархии.
Что касается английской республики, то в это время поднималось,
значительное движение в Северной Шотландии, руководимое Мидлтоном.
Оно носило монархический характер и усиленно поддерживалось
правительством Соединенных провинций путем денежных* субсидий и посылки
шотландцам военного снаряжения.
Разжечь снова пламя гражданской войны в Англии — такова была
цель этих действий Соединенных провинций.
Заключение мира Переговоры о мире проходили с большими тре-\
F ниями. Английские дипломаты снова выдвинули
проект слияния Англии и Соединенных провинций в одно государство. |
Предложение было отклонено голландцами, так как они опасались быть!
462
поглощенными Англией. Из всех вопросов, препятствовавших
заключению мира, труднее всего было уладить два: вопрос о Навигационном акте,
на отмене которого настаивали голландцы, и вопрос об отстранении дома
Оранских, находившегося в родстве со Стюартами, от всякого участия
в правительстве Соединенных провинций, на чем^настаипали англичане.
В итоге переговоров голландцы
должны были помириться с
Навигационным актом, подрывавшим
их торговое могущество; англичане
добились также заключения
дополнительного соглашения,
удовлетворявшего их требование об
устранении принцев Оранских из
правительства Голландии^
Фрисландии.
Статья 30 договора
предусматривала назначение комиссаров,
которые должны были 18 мая 1654 г.
собраться в Лондоне, чтобы
рассмотреть и разрешить все вопросы,
связанные с ущербом, нанесенным
двумя странами друг другу за
время от 1611 г. до мая 1652 г. как в
Ост-Индии, так и в других странах.
К договору была присоединена
секретная статья, или декларация
Штатов Голландии и Западной
Фрисландии, в которой они
обещали лорду-протектору Англии не
выбирать принца Оранского штат- адмирал роберт блэк.
ГаЛЬТерОМ. ^ Гравюра Моллисопа
Так кончилась эта война,
послужившая началом падения могущества Соединенных провинций
^возвышения Англии, уже вступившей на путь превращения в колониальную импе-
рию. Важнейшую роль в победе Англии над Соеди-
победы^Англпп ненными провинциями сыграло уже значительное
к тому времени развитие в Англии промышленного»
производства (особенно капиталистической мануфактуры). Однако причины
победы Англии заключались и в том, что она, оставаясь в основном
еще аграрной страной, имея свою собственную значительную
продовольственную базу, могла выдержать морскую блокаду гораздо легче,
чем Соединенные провинции, где блокада вызывала крайнюю
дороговизну хлеба и всех других припасов, прекратила доставку сырья для
промышленности и поставила бедняков на край гибели. Морские связи
Соединенных провинций с другими странами оказались более доступными для
ударов противника, чем морские связи Англии. Английский флот отрезал
пути сообщения Соединенных провинций с севером и с востоком, заставил
также прекратить ловлю сельдей и, таким образом, лишил средств к
жизни массы населения. «Наша хлебная жатва находится в Зунде,— писал
один голландец в 1652 г.,— и хлеб не может поступать оттуда; наши
рыбные ловли потеряны. Если в течение одного года войны мы дошли до
такого состояния, то что будет с нами на другой год?»
Враждебные отношения между Англией и Соединенными провинциями
не прекратились и после окончания войны. Во время англо-испанской
войны (1655—1659 гг.) Соединенные провинции помогали Испании, прода-
463
вая ей свои корабли, перевозя испанское золото и серебро. Их корабли,
маскируясь чужими флагами, нападали на английские. Испанская
дипломатия много работала над тем, чтобы обратить Соединенные провинции
в своего союзника. Венецианский резидент в Лондоне, сообщив в своем
донесении 30 августа 1658 г. о жалобе английской Ост-Индской
компании на захват голландцами трех английских кораблей, писал: «Хорошо
известно, что натянутость отношений между двумя нациями ежедневно
возрастает, и дело становится все более и более похожим на то, что было
между ними накануне разрыва мирных отношений».
Однако вторая англо-голландская война разгорелась лишь в 1665 г.,
уже после реставрации Стюартов.
Кроме войны с голландцами, молодая английская
Вооруженный конфликт республика вступила в вооруженный конфликт
с иортугалией с Португалией, отделившейся от Испании в 1640 г.
и его последствия « « / л r»r*r~ \
и вступившей с ней в длительную (до lobo г.)
напряженную борьбу за политическую независимость. Сначала
отношения Англии с Португалией, ставшей независимой от Испании, были
дружественными. В январе 1642 г. между представителями двух
государств велись переговоры и был заключен договор о торговле.
Ухудшение взаимоотношений падает на последний период гражданской войны.
Причина вооруженного конфликта английской буржуазной
республики с восстановленным Португальским королевством коренилась
в событиях английской революции. В мае 1648 г. несколько кораблей
английского флота перешло на сторону короля. Во главе этих судов стал
племянник Карла I, принц Руперт. Он вырвался с этой флотилией из
Кинсейла, в Южной Ирландии, где его блокировал республиканский флот,
и направился в Лиссабон. Но в то время как Руперт, дружественно
принятый португальским королем Иоанном IV, пополнял там свои запасы,
появился многочисленный республиканский флот под командой Блэка
и начал блокаду эскадры Руперта, создавая серьезные неудобства для
португальской торговли. Когда португальское правительство отказалось
выдать три захваченных Рупертом английских корабля, адмирал Б л эк
от имени республики объявил Португалии войну (июль 1650 г.). Блэк был
уполномочен Долгим парламентом применить все средства для захвата
восставших кораблей, укрывшихся в портах Португалии.
В ответ на объявление войны португальское правительство приказало
арестовать всех английских подданных, проживавших в Португалии, и
конфисковать их товары. Начатая англичанами блокада Лиссабона имела
целью захват не только кораблей Руперта, но и португальского флота,
с находившимися на нем ценностями, вывезенными из Индии. В ноябре
1650 г. английской эскадре, напавшей на португальские корабли,
шедшие с ценными грузами из Бразилии, удалось захватить 7 кораблей и
потопить 4. Спаслось под защиту береговой охраны из флотилии Руперта
только 9 кораблей. Но вследствие начавшихся штормов блокада
Лиссабона была снята, и Руперт, покинув порт, стал крейсировать около
берегов Португалии, а позже направился в Средиземное море, где принялся
охотиться за английскими кораблями и кораблями других стран.
Освободившись от эскадры Руперта, португальское правительство уже
в январе 1651 г. отправило в Лондон своего посла для переговоров о мире.
В качестве предварительного условия мира английская республика
потребовала от Португалии: 1) освобождения арестованных англичан,
2) возвращения захваченных кораблей, денег и товаров, 3) наказания лиц,
виновных в убийствах англичан и, наконец, 4) уплаты 180 тыс. ф. ст.
для покрытия расходов на содержание флота, отправленного против
Руперта, и для компенсации стоимости всех английских кораблей, захва-
464
ченных Рупертом и проданных Португалии. Переговоры затянулись. Лишь
в сентябре 1652 г. в Лондон снова прибыл португальский посланник,
привезший вознаграждение английским купцам за понесенные убытки
во время войны с Португалией. 10 июля 1654 г. переговоры об условиях
мира закончились подписанием договора. Португалия купила мир с
Англией за 1 млн. крон1.
w~3a это время в Англии произошло несколько крупных политических
перемен: Долгий парламент был разогнан, и с конца 1653 г. установился
режим протектората. Кромвель, бывший решительным сторонником мира
с Португалией, выступая в первом парламенте протектората, заявил,
что война с Португалией имела дурные последствия для английской
торговли, но мир изменил все к лучшему. Действительно, текст договора,
заключенного между Англией и Португалией в 1654 г., обеспечивал
Англии свободную торговлю «на суше, на пресной воде и на море»,
свободный въезд и выезд, покупку и продажу товаров в любом количестве при
тех же льготах, которыми пользовались сами португальцы. Право
свободной торговли для англичан простиралось от Португалии до Бразилии и
других владений португальского короля. Договор предусматривал
возвращение всех кораблей и товаров, захваченных принцем Рупертом и его братом
Морицем и находившихся во владениях Португалии. Действие договора
должно было продолжаться без ограничения времени, и никакие другие
договоры, действующие или будущие, не могли его нарушить. Мир
обеспечивал также англичанам, жившим в Португалии, свободу исповедания
своей религии, чего не было прежде со времени введения в Португалии
инквизиции.
Договор был заключен в трудное для Португалии время. Часть ее
бразильских владений была захвачена голландской Вест-Индской
компанией. Начавшееся в 1645 г. восстание португальцев Бразилии против
господства голландцев затянулось и лишь к 1654 г. увенчалось успехом.
Большую выгоду из этого отвоевания Бразилии у голландской Вест-
Индской компании извлекла Англия, получившая по договору 1654 г.
право свободного доступа в Бразилию для своих купцов. Чрезвычайно
выгодное значение договора для Англии, воспользовавшейся ослаблением
и Португалии и Голландии, хорошо понимал Кромвель, когда
настаивал в парламенте на его заключении. Договор Англии с Португалией
1654 г. можно считать началом превращения Португалии в зависимую от
Англии страну. Ратификация мирного договора произошла лишь в июле
1656 г., когда уже шла англо-испанская война. Задерживало
ратификацию португальское правительство, недовольное его условиями. Между
тем Англия, пользуясь задержкой ратификации, посылала свой флот
в португальские гавани с демонстративными целями и грозила захватить
ожидаемый здесь бразильский флот. Эта угроза побудила короля
Португалии ратифицировать договор в том виде, как он был составлен.
Позднее, 24 января 1657 г., была опубликована прокламация об окончании
войны.
ОБЩИЕ ХАРАКТЕР И ИТОГИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
ДОЛГОГО ПАРЛАМЕНТА
Внешнюю политику Англии за все время существования Долгого
парламента можно разделить на два неравных периода. Первый длился почти
десять лет, когда в скрытой или явной форме шла гражданская война.
Второй начался с установления республики в 1649 г.; в это время была
1 Крона — португальская золотая монета весом в 17,74 г золота.
30 Английская революция, т. I
достигнута некоторая стабилизация возникшего в процессе революции
нового политического строя, без короля, палаты лордов и англиканской
церкви. Во время гражданской войны Англия не могла вести активной
внешней политики: на первом месте были внутренние дела. Вся внешняя
политика Англии в этот период была тесно связана с гражданской войной,
обусловлена борьбой различных классовых сил внутри страны,
разделением Англии на королевскую и парламентскую.
_, Выдвинув принцип верховенства парламента, Анг-
Успехи дипломатии ^ j г «• г г
парламента лия начала вести свою собственную внешнюю
политику, но и король не хотел в этом отношении
уступить парламенту. Это своего рода раздвоение английской внешней
политики было ликвидировано только к конпу 40-х годов, да и то не совсем,
так как Карл II продолжал вести дипломатическую деятельность и после
казни отца.
Гражданскую войну в Англии стремились использовать иностранные
государства, особенно Франция, посылавшая туда одного дипломата за
другим, чтобы под прикрытием фраз о посредничестве и мире затянуть
внутреннюю борьбу в Англии и ослабить своего соперника — английское
государство.
Большое значение для внешней политики Англии имела война между
двумя крупными соседними с нею монархиями — Францией и Испанией.
Эта война не допускала прямой интервенции этих держав в дела Англии.
Но, с другой стороны, успехи Франции, отнявшей в середине 40-х годов
Фландрское побережье у Испании, ставили под угрозу морское
могущество Англии и заставляли ее сближаться с Испанией для совместной
борьбы против Франции. Это сближение отличалось, конечно, от испанофиль-
ской политики Стюартов; оно было временным и не имело глубоких
оснований, не было связано с коренными интересами буржуазной Англии.
Во взаимоотношениях Англии с Соединенными провинциями главную
роль играли торговые и колониальные интересы. Помощь,
оказываемая королю Соединенными провинциями, вытекала из их стремления
не дать возможности усилиться парламентской Англии, отношения с
которой, что можно было легко предвидеть, не могли быть в течение
длительного времени дружественными, вследствие острого торгового и
колониального соперничества этих стран.
После утверждения республики внешняя политика Англии
становится более активной и целеустремленной. От обороны Англия переходит
к нападению. Интересы победившей буржуазии и нового дворянства
выступают на первый план.
Республика ведет первую войну с протестантской страной,
Соединенными провинциями, из-за Навигационного акта. Еще более ярко
выступают торгово-колониальные интересы в конфликте с Португалией,
которая выплачивает Англии громадную сумму денег и широко
открывает двери английскому капиталу в Бразилии, куда перед этим пытался
проникнуть голландский капитал.
Борьба парламента с королевским абсолютиз-
реТ?ИоИнныеДсилы0" мом' выражавшим интересы реакционного обще-
Европы ственного класса, вызвала попытки реакционных
сил Западной Европы прийти на помощь
английскому королю. Эти силы часто выступали под знаменем защиты Hei
только монархии, но и католицизма; папский призыв к английскому)
королю — принять католическую веру и объявить папу главой
церкви — был одним из наиболее ярких проявлений европейской
католической реакции. С другой стороны, противники абсолютизма
Стюартов использовали протестантские религиозные течения в Европе!
466
в интересах буржуазной революции; это видно из обращения пуритан
к гугенотскому синоду Франции, из проповеди против английского
короля с кальвинистских церковных кафедр Голландии и т. п. Появились
даже проекты союза и объединения протестантских государств: Англии
и Шотландии, Англии и Швеции, Англии и Соединенных провинций.
Так взаимоотношения Англии с европейскими государствами,
определявшиеся всем ходом социально-экономического развития Англии и этих
стран, в условиях буржуазной революции XVII в. нередко еще
выступали в религиозной оболочке, и религиозные мотивы занимали виднее
место в аргументации дипломатов и политиков, прикрывая реальные
основания их политических замыслов.
30*
чХ?
Глава шестнадцатая
КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В ПЕРИОД
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И РЕСПУБЛИКИ
*
КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ПЕРВЫЙ ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ
ар л I, как и его отец Яков I, считал, что вопросы
колониальной политики являются исключительно делом королевской
компетенции. Но после созыва Долгого парламента ему не
удалось отстоять свои прерогативы и в этой области.
Подобно целому ряду других государственных дел, вопросы
колониальной политики с начала революции всецело перешли в
ведение Долгого парламента.
Первые шаги Д° конца ноября 1641 г. Долгий парламент
Долгого парламента занимался этими вопросами главным образом
в колониальной в связи с петициями частных лиц и торговых
политике компаний, в связи с судебными делами и разбором
конфликтов, вызванных действиями пиратов. Внепарламентские круги
пытались оказать давление на палаты, толкая их на более энергичную
колониальную политику. В 1641 г. была опубликована «Петиция Высокому
собранию парламента... о пропаганде евангелия в Америке и в Вест-
Индии и об основании там... колоний». Эта петиция, одобренная
семьюдесятью английскими и шотландскими духовными лицами, указывала
на возможность легкого успеха в борьбе против испанцев в Америке,
«так как туземцы,— говорилось в петиции,— ненавидят испанцев, готовы
и рады оказать нам помощь. Наши друзья в Нидерландах готовы помочь
нам 28-ю кораблями». Это выступление духовенства Англии и Шотландии
не нашло отражения ни в протоколах палат, ни в парламентских печатных
изданиях; опубликована петиция была самими авторами.
Но Долгий парламент и в 1642 г. уделял очень мало внимания
колониальным вопросам: за весь год они рассматривались только на семи
заседаниях1.
В начале 1643 г. палата общин обсудила и приняла билль об
освобождении от пошлин, налогов и других сборов всех английских товаров,
вывозимых в Новую Англию, и всех «произрастаний этой страны» (т. е.
Новой Англии), ввозимых в Англию. Палата лордов внесла некоторые
поправки в этот законопроект, но после окончательного прохождения
и принятия его в палате общин (10 марта) он не был вновь
направлен в палату лордов. Лишь 25 ноября 1644 г. он был, наконец, принят
и палатой лордов, но дата его вступления в силу была установлена
1 Если не считать заседаний, на которых разбирался ирландский вопрос, в
частности, заседаний, посвященных обсуждению и принятию акта от 16 февраля 1642 г.
о займе в 1 млн. ф. ст. для подавления восстания в Ирландии.
468
ВИРГИНИЯ
Гравюра 1590js.
в соответствии с принятием: билля палатой общин, т. е. 10 марта 1643 г.
Этот акт обосновывал парламентскую юрисдикцию в финансовых делах
Новой Англии, так как вопрос об обложении пошлинами товаров,
ввозимых в эту колонию, решался английским парламентом. Но более
существенно то, что этот акт открывал пелую серию законодательных актов,
предоставлявших английским колониям торговые льготы. Привлечение
колоний на свою сторону торговыми" льготами явилось в сущности первым
выражением колониальной политики Долгого парламента.
31 октября 1643 г., повидимому, в связи с пети-
Ордонанс цией купцов Барбадоса, Долгий парламент сде-
октя ря г. лал П0ПЫТКу создать особый орган для
управления колониями. Краткая запись в протоколах палаты общин за этот
день гласит: «Ордонанс о назвачении губернаторов и установлении
управления островами у берегов Америки был зачитан сегодня; принят
голосованием; поручено послать его лордам».
Этим ордонансом, гласил его текст, лорды и общины «назначают
графа Роберта Уорвика генерал-губернатором и верховным лордом-
адмиралом всех островов и других колоний, которые заселены, основаны
или принадлежат кому-нибудь из подданных его величества короля
Англии и которые в дальнейшем будут заселены, основаны или будут
принадлежать им в пределах и по берегам Америки». В помощь Уорвику
назначены были комиссары из числа членов палаты лордов и палаты
общин Долгого парламента.
Ордонансом 31 октября 1643 г. Долгий парламент в сущности создал
орган для управления колониями и установил порядок назначения в них
всех должностных лиц и издания для них всех распоряжений. Власть
вг колониях передавалась графу Уорвику, лидеру пресвитериан^одно-
mj_J&3 учредителей «Компании Провиденса» и других колониальных
469
компаний при Якове I и Карле I. Формулировки ордонанса чрезвычайно
осторожно обходят вопрос о колониях Новой Англии, Виргинии, Мериленда.
Прямо указывается на подчинение Уорвику и комиссарам, образующим
как бы комиссию по делам колоний только островов Вест-Индии; но
ордонанс давал возможность более широкого толкования юрисдикции Уор-
вика в территориальных вопросах: «в пределах и по берегам Америки».
Попытка организовать управление колониями из
Черты сходства центра не была совсем новым делом в Англии,
и различия акта 1643 г. г и» т лао/ *
и акта 1634 г. так как ПРИ Карле I, в 1о34 г., уже была создана
комиссия по управлению колониями с
архиепископом Лодом во главе. Парламент, создавая в 1643 г. центральный орган для
управления всеми колониями из Лондона, в известной степени пошел по
пути королевской политики, с тем лишь различием, что вместо епископов
и королевских сановников членами комиссии были назначены
противники королевского абсолютизма, из которых многие, в том числе
Сей-энд-Сил, Джон Пим, Генри Вен и сам граф Уорвик, были
участниками колониальных предприятий, виднейшими представителями
пиратского колониального предпринимательства.
Оба акта (1634 г. и 1643 г.) носят отпечаток тех непосредственных
политических условий, которые вызвали их появление. Королевский акт
1634 г. упоминает о борьбе с мятежши, об устранении от
колониального управления вредных для дела короны лиц, о пересмотре
колониальных пожалований, полученных обманным путем, явно имея в виду
политически неблагонадежные, с точки зрения короля, элементы новой
Англии. Парламентский акт 1643 г., возникший уже в обстановке
начавшейся революции, стремится предупредить появление в колониях
губернаторов и других должностных лиц, назначенных королем; этот акт,
явно направленный против королевских ставленников, отражает борьбу
парламента с королем. В одном отношении оба акта сходны: оба они были
вызваны политическими интересами борющихся в самой Англии партий.
Делая попытку подчинить островные колонии Вест-Индии
парламентским комиссарам (о колониях ^а материке Америки прямо в акте не
упоминалось, но в дальнейшем дела Новой Англии, Род-Айленда и других
колоний на материке тоже решались в комиссии Уорвика), Долгий
парламент резко порывал с существовавшим до того порядком, когда в
колониях действовала исключительно королевская юрисдикция. В связи
с этим следует отметить одну особенность, отличающую парламентский
акт от прежнего королевского: в парламентском акте ничего не говорится
о пересмотре хартий, патентов и т. п., дарованных королем колониальным
компаниям и лордам-собственникам, в то время как королевский акт
требовал пересмотра их в созданной королем комиссии Л ода. Очевидно,
старые стюартовские колониальные грамоты, несмотря на их
средневековые формы, хорошо обеспечивали интересы парламентских
колониальных деятелей и шли на пользу оппозиции в ее борьбе с королевским
абсолютизмом. Проводимая Карлом I политика пересмотра и урезки
привилегий монополистов — как компаний, так и отдельных собственников -—
диктовалась борьбой короля с буржуазной оппозицией королевскому
абсолютизму, ибо оппозиция собирала свои силы под прикрытием
феодальных привилегий, зафиксированных в королевских колониальных
грамотах. Буржуазные историки не могут объяснить, почему вдруг
Карл I начал борьбу с монополистами в колониях, потворствуя
всячески монополиям в самой Англии, потому что они игнорируют классовую
основу колониальной политики и не ставят ее в связь со всем ходом
социально-экономического и политического развития Англии накануне
буржуазной революции.
470
В целом судьба парламентского акта 1643 г. о централизованном
управлении колониями оказалась весьма сходной с судьбой королевского
акта: он тоже привел к незначительным результатам, как и акт Карла I
от 1634 г. Парламентская комиссия 1643 г. оказалась не в силах из центра
руководить жизнью колоний, но значение ее заключается в том, что в ее
руках сосредоточилась борьба с королевской партией в колониях.
В борьбе с королем и его сторонниками комист
Комиссия Уорвпва сия Уорвика широко пользовалась каперами.
и ее роль Колониальная политика в этот период характе-
в колониальной г *\ ч г
политике ризуется двумя основными моментами: 1)
привлечением колоний на сторону парламента системой
таможенных льгот на их экспорт и импорт, 2) пресечением торговли
колоний, враждебных парламентскому правительству или остававшихся
нейтральными в борьбе парламента против короля, с помощью каперов.
Так, в 1644 г. парламентскими кораблями на основании каперских
грамот верховного лорда-адмирала Уорвика были произведены захваты
роялистских судов, колониальные же власти пуританского Массачусетса
выступили в защиту торговцев-роялистов, несмотря на вражду пуритан
к королевской партии.
В том же 1644 г. к берегам Мериленда на корабле «Реформация»
прибыл Ричард Ингл с полномочиями Уорвика на захваты роялистских
судов. Со своей стороны, Карл I из Оксфорда давал полномочия своим
сторонникам на захват судов и товаров лондонских купцов и других
сторонников парламента.
Колониальная политика парламента в период господства
пресвитериан строилась попрежнему на частном предпринимательстве, на
личных или компанейских грамотах с пожалованием компаниям и отдельным
лицам определенных прав. Парламент и комиссия Уорвика не
вмешивались в дела отдельных колоний, не претендовали на управление ими.
Такое крупное политическое событие, как образование конфедерации
«Соединенных колоний Новой Англии» в результате соглашения
Массачусетса, Нью-Плимута, Коннектикута и Нью-Хевена 29 мая 1643 г.,
совершилось без ведома и без санкции парламента и не оставило никакого
следа в парламентских документах. В марте того же 1643 г. Виргиния
приняла акт о свободе и законности торговли с голландцами любыми
товарами, привезенными на судах, принадлежащих Нидерландам. Этого
наиболее важного для лондонских купцов и судовладельцев вопроса
комиссия Уорвика также не поднимала.
Комиссия Уорвика проводила в дальнейшем политику
беспошлинной торговли с колониями, стремясь таким путем связать их
экономически с метрополией. От вмешательства в споры и внутренние дела
колоний — в частности по вопросам их устройства и границ — комиссия
уклонялась даже в тех случаях, когда спорящие стороны обращались
к ней. Так, например, когда в 1647 г. в результате столкновения двух
партий в Массачусетсе обе стороны направили в комиссию своих
представителей, она ответила тремя посланиями (15 и 25 мая, 22 июля 1647 г.),
в которых по существу уклонилась от вмешательства в конфликт. Тем
самым комиссия Уорвика фактически поддержала политику
независимости, которую пуританские лидеры колоний систематически проводили
вплоть до реставрации 1660 г.
Но в то же время комиссия Уорвика защищала преследуемых
пуританскими властями Массачусетса пресвитериан, предоставляя им право
поселения в Наррангансетте (территория, на которую претендовала
колония Массачусетс) и право свободного проезда через Массачусетс при
возвращении из Англии.
471
28 ноября 1643 г. палата лордов приняла ордонанс о порядке
взимания акциза с товаров, ввозимых в Англию колонистами Вест-Индии и
Виргинии. 20 декабря палата общин приняла билль о снижении ставок
обложения и акциза на табак, ввозимый из английских колоний.
3 января 1644 г. палата общин передала на рассмотрение
лорду-адмиралу петицию колонистов о посылке к ним судов для охраны колоний и
их торговли, ввиду угрозы со стороны кораблей, направленных туда
королем. На объединенном заседании обеих палат Уорвик указывал на
опасность, угрожавшую колониям от направившейся в Америку
роялистской эскадры Мальборо и требовал постройки специальных военных
судов для охраны колоний. В соответствии с этим парламент принял
решение о постройке 56 кораблей в добавление к 26, находившимся уже
в море.
В марте 1644 г. парламент издал акт о снижении ставок обложения
табака, импортируемого из английских колоний. В ноябре 1645 г. он
полностью освободил от акциза торговлю с Новой Англией.
А • 1G47 ^ январе 1647 г. парламент принял акт о беспош-J
линной и свободной торговле заокеанских колоч
ний, при условии перевоза товаров на английских судах. Этот акт пред—
ставляет чрезвычайно важный этап в формировании взаимоотношений \
метрополии с английскими колониями. Ввиду важности этого закона
приводим основные его положения.
В первой части акта дается следующее его обоснование: «Ввиду того,
что ряд колоний в Виргинии, Бермудах, Барбадосе и других местах
Америки был весьма полезен королевству, увеличивая навигацию, и
пошлины, взимаемые при ввозе произведений этих колоний в королевство,
приносили и приносят пользу; ввиду того, что все, кто торговал с ними
[т. е. с колониями.— Ред.] для их поддержки, обычно транспортировали
отсюда товары... без уплаты за них пошлин...— лорды и общины,
собравшиеся в парламенте в целях лучшего развития названных колоний и для
поддержки пайщиков постанойили, ... что все товары, ... предназначенные
для нужд потребления и распространения в этих колониях, могут быть
экспортируемы туда из нашего королевства любым его подданным, без
уплаты какой бы то ни было пошлины, субсидии, налога, импозиции или
других сборов за них, кроме акциза, в течение 3-х лет, исключая колонии
Ньюфаундленда...» Акт предусматривал надзор за тем, чтобы товары шли
действительно в эти колонии.
Особое внимание было уделено обеспечению колоний рабочей силой:
«Ввиду того, что в означенных колониях имеется большая потребность
в кабальных слугах (servants) как для увеличения продукции, которая
может быть в них произведена, так и для защиты их от того, чтобы стать
добычей туземцев или врагов-иноземпев, названные лорды или общины
постановляют, что законом разрешается любому липу или липам,
подданным нашего королевства, договариваться и перевозить отсюда в
названные колонии таких лиц..., которые пожелают работать или быть
использованными в названных колониях при условии, что имена всех таких
лиц... будут зарегистрированы в таможне». Хотя акт и заявлял, что
«никакое насилие не должно быть применено, чтобы получить таких
кабальных слуг», на деле характер вербовки рабочей силы в колонии
имел весьма мало общего со свободным наймом. По аналогии с мерами
контроля за ввозом товаров акт говорит и о контроле за тем, чтобы эти
лица действительно доставлялись в колонии, а не в другие места. Все
льготы предоставлялись этим актом колониям лишь при том условии,
что они не будут разрешать кому бы то ни было грузить товары местного
происхождения и везти их в другие страны иначе, как на английских
472
судах. В случае, если какая-нибудь из колоний, названных в акте,
нарушит это условие, она должна была лишиться привилегий, вытекающих
из данного закона, и уплатить пошлину, как это делали при торговле
с Францией, Испанией, Голландией и другими странами.
В этом постановлении парламента уже заложены основные элементы
будущих навигационных актов. Здесь нет лишь момента обязательности
для колоний выполнять требования метрополии. Взаимоотношения
метрополии с колониями строятся еще на началах добровольности, и
привилегии предоставляются колониям лишь на определенных условиях.
Не были забыты и средства идеологического воздействия на
население колоний. В марте 1648 г. палата общин назначила день для
обсуждения вопроса о помощи населению Новой Англии в деле распространения
там «благочестия и просвещения». После обсуждения это дело было
поручено «Комитету плантаций». Было подготовлено соответствующее
постановление, но принято оно было лишь в июле 1649 г., когда
специальным актом была создана корпорация по распространению и
пропаганде в Новой Англии евангелия. Пуританския религия служила
колонизации так же, как и борьбе с королевским абсолютизмом.
КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА РЕСПУБЛИКИ
Совершенно новый этап в колониальной политике
Установление Долгого парламента наступает в 1649 г., после
республики того как власть перешла к индепендентам и Анг-
и начало нового этапа - r *z »
колониальной политики лия стала буржуазной республикой.
С учреждением Государственного совета (13
февраля 1649 г.) были отменены и полномочия Уорвика как верховного
•лорда-адмирала. В постановлении палаты общин, определявшем
полномочия Государственного совета, ряд пунктов касался колоний:
Государственный совет уполномочивался и обязывался принять все нужные меры
не только для подчинения Ирландии, островов Джерси, Гернси, Силли
и Мэн, но и всех других областей и мест, принадлежащих республике
Англии и еще не подчиненных ей (пункт 3 постановления);
Государственному совету предписывалось также «принимать все нужнйе меры и
средства для охраны, развития и помощи торговле Англии и Ирландии и
владений, им принадлежащих, и для поднятия благополучия всех
колоний и факторий, принадлежащих нашей республике, и любого из
тамошних уроженцев...» (пункт 5 постановления).
26 февраля 1649 г. палата общин поручила Государственному совету
позаботиться о срочной организации системы конвоя для рыбаков
Ньюфаундленда. 19 октября 1649 г. парламент поручил Государственному
совету выделить ряд судов для конвоя торговых кораблей и позаботиться
об устранении злоупотреблений при оплате конвоя с тем, чтобы конвой
не являлся бременем для купцов.
19 декабря того же года палата общин, заслушав доклад комитета по
акцизам, приняла акт, устанавливавший льготные ставки акциза на табак
с английских плантаций, вывезенный на английских судах, и на разные
сорта сахара с английских плантаций. Ставки акциза были ниже ставок
на те же товары иностранного происхождения.
Таким образом, в Англии система акцизного обложения
колониальных товаров — табака и сахара — была построена на основе льготных
тарифов для этих товаров, вывозимых с английских плантаций и на
английских судах.
Это постановление парламента отражает резкое изменение его
таможенной политики в отношении колоний. Курс Уорвика на освобождение
473
колониальной торговли от всякого обложения сменяется системой
льготного обложения колониального импорта.
И января 1650 г. палата общин, по докладу Государственного совета,
основанному на ходатайствах ряда купеческих компаний, постановила
поручить «Комитету торговли» подготовить акт об учреждении
постоянного совета по регулированию торговли во всех частях республики.
Один из пунктов инструкции, данной учрежденному этим актом
«Комитету по регулированию торговли» (пункт 11), обязывал его заботиться
о развитии рыбных промыслов «как у берегов Англии, Ирландии, так и
Исландии, Гренландии, Ньюфаундлепда и Новой Англии» и «в любых
других местах»; пункт 12 инструкции обязывал «обратить внимание на
английские колонии в Америке и других местах и давать советы, как
наилучшим образом организовать эти колонии с наибольшей пользой
для республики, как продукция колоний может быть увеличена и
улучшена с тем, чтобы (если возможно) эти колонии одни могли снабжать
Английскую республику всем необходимым для удовлетворения ее
потребностей». Здесь выразились стремления республики создать империю на
началах автаркии. Но возможность этого, видимо, подвергалась
большому сомнению, что видно из оговорки «если возможно». В 1651 г.
парламент назначил комиссаров для управления Ньюфаундлендом, а
сохранявший там до этого власть на основании королевской хартии Дэвид
Кирк был вызван в Лондон, заключен в тюрьму, где вскоре и умер.
После казни Карла I роялисты захватили власть
Отношение республики в английских колониях на осторовах Барбадос
к мятежным колониям А г •>, г «
и Антигуа, а также на континенте Северной
Америки — в колонии Виргинии. Эти колонии не признали республики,
провозгласили бежавшего из Англии сына казненного короля королем
Карлом II.
В ответ на это 3 октября 1650 г. палата общин приняла акт о запрете
торговли с Барбадосом, Антигуа, Виргинией и Бермудами. Этот акт
является наиболее ярким свидетельством изменения колониальной
политики Долгого парламента: до 1649 г. взаимоотношения с колониями
парламент строил на началах привлечения их на свою сторону таможенными
льготами, торговыми привилегиями, на началах добровольного
подчинения колоний метрополии; с 1649 г. намечается иная линия,
получившая свое наиболее решительное выражение в акте 3 октября 1650 г.
Одновременно с принятием и опубликованием этого акта парламент
предпринял ряд чисто военных мероприятий, показывающих решимость
. республиканского правительства заставить, если нужно силой, признать
законодательный авторитет парламента в отношении колоний и власть
метрополии над ними.
Акт 3 октября 1650 г. запрещал всякую торговлю с мятежными
колониями; всем иностранным судам также запрещалось посещение
английских колоний в Америке без предварительного разрешения парламента
или Государственного совета; Государственный совет уполномочивался
посылать любые суда в колонии, назначать губернаторов и других
должностных лиц в любых из названных колоний, независимо от
предоставленных прежними патентами или другими документами прав.
Вместе с тем по докладу Государственного совета парламент принял
постановление о снаряжении военной экспедиции для подчинения силой
Барбадоса и других колоний; «Комитету флота» было предложено
рассмотреть списки судов и отобрать годные для этой экспедиции.
В колониальной истории Англии этот акт парламента впервые поставил [
вопрос о применении вооруженной силы для полного подчинения заокеан-1
ских владений метрополии.
474
78
76
74
72
70
68
-W2l
| Колониальные владения Голландии
„ ,, Англии
„ и Швеции
Общая граница конфедерации „Сое
— диненных колоний Новой Англии"
(ок. 1643 г.)
75 О 75 150 км
Mill 1 1
КОЛОНИИ ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ
В СЕРЕДИНЕ XVII в.
В колониях он вызвал резкую реакцию; так, в Виргинии в марте
1651 г., когда стало известно об этом акте, по призыву губернатора Беркли
местной ассамблеей была принята резолюция о верности королю и о
защите иностранных купцов. Декларация о верности Карлу II была
провозглашена и на Барбадосе, Бермудских островах, Антигуа. Для
сторонников абсолютизма было характерно совпадение двух моментов:
защиты реакционной монархии и «свободы» торговли с иностранцами.
Наконец, 31 октября 1650 г. парламентом было принято постановление
о полномочиях «Комитета флота» законтрактовать суда, снаряжение
и припасы, необходимые для экспедиции в американские колонии, и
решено было срочно послать экспедицию.
Таким образом, в октябре 1650 г. Долгий парла-
Рост военного судо- мент принял энергичные меры для подчинения
строения и его значение республике ее владений в Америке. Одновременно
ДЛЯ политики началось и усиленное строительство военного
флота. В 1649 г. было построено 4 корабля,
в 1650 г.— 10, в 1651 г.— И, в 1652 г.— И, в 1653 г.—10, в 1654 г.— 22,
в 1655 г.— 9, в 1656 г.— 9, в 1657 г.— 7, в 1658 г.— 2 и в 1659 г. —3;
всего за 11 лет (1649—1659 гг.) было построено 98 военных судов.
Вместе с захваченными вражескими судами общий прирост военного
флота Англии за 1649—1660 гг. выражается в громадной для того*
времени цифре — 207 новых боевых кораблей.
В годы правления Якова I и Карла I спуск на воду 1—2 судов в год
считался большим достижением и пышно праздновался, как
торжественное событие; за все 22 года правления Якова I (1603—1625) было
построено лишь 19 судов. В 1648 г. Англия имела на морях военный^ флот в
составе всего лишь 41 судна*. Сопоставление данных о судостроении в период
республики с состоянием этого дела при Стюартах дает цифровое
выражение бурного развития морских вооруженных сил Англии в период
буржуазной революции. Начало роста военного судостроения совпадает
с началом нового этапа в колониальной политике Долгого парламента,
этапа, характеризуемого применением силы и государственного
принуждения в проведении имперской торговой монополии в колониях.
22 января 1651 г. полковник Томпсон сделал в палате общин доклад
от «Комитета флота» о количестве судов, готовых к отправке на
Барбадос. В состав экспедиции входили два военных судна с 86 пушками и
пять купеческих судов с 150 пушками. Палата утвердила план
«Комитета» и поручила Государственному совету немедленно отправить
экспедицию. 5 августа 1651 г. эскадра под командованием Эйскью вышла из
Плимута и, прибыв в Вест-Индию, а затем к северо-американскому кон-
тиненту,силой принудила мятежные колонии (Барбадос, Антигуа,
Виргинию) к капитуляции и признанию власти республики.
Дальнейшим шагом в развитии новой колониаль-
Навигационный акт но£ политики явился Навигационный акт, при-
1651 Г. И КОЛОНИИ о n g. iCri гч Г
нятыи парламентом 9 октября lool г. Этот акт
являлся одним из самых прочных завоеваний английской буржуазии
и ее союзника — нового дворянства — в английской буржуазной
революции. Реставрация не только не отменила его основных положений, но
усилила и укрепила их: Навигационный акт, принятый в 1660 г.,
распространил запрет в отношении торговли с Англией и ее колониями на
иностранных судах также и на экспорт, значительно расширив тем самым сферу
действия Навигационного акта 1651 г., принятого в период республики.
Навигационный акт 1651 г. (полное его название: «Акт об увеличении
торгового флота и поощрении мореплавания английской нации») касался
самого острого вопроса во взаимоотношениях метрополии с колониями:
476
свободы торговли колоний с иностранцами. Именно этот вопрос
раскалывал английские колониальные круги на два лагеря: 1) купцов Англии,
носителей централизаторских тенденций, стремившихся к монополии
в колониальной торговле, к безраздельному господству на едином рынке
английских колониальных владений — будущей Британской империи,
и 2) плантаторов, производивших вывозимые из колонии товары,
стремившихся к полной свободе сбыта своей продукции и жаждавших
«свободной» торговли, свободной конкуренции иностранных купцов с
английскими купцами и судовладельцами, чтобы обеспечить наиболее выгодные
условия сбыта собственной продукции и приобретения европейских
товаров; они были выразителями центробежных, децентрализаторских
тенденций, направленных против стремления английской буржуазии
к монополии на колониальном рынке.
Первая часть Навигационного акта 1651 г. касалась колониальной
торговли: «С 1 декабря 1651 г. и впредь от этой даты никакие продукты
или товары, произрастающие, производимые или вырабатываемые в Азии,
Африке и Америке или в каких-либо их частях или же на относящихся
к ним островах,... не должны ввозиться или доставляться в английское
государство или в Ирландию или же в какие-либо другие земли, острова,
плантации или территории, принадлежащие английскому государству
или находящиеся в его владении», иначе как на английских кораблях,
под угрозой конфискации груза и кораблей, нарушивших этот акт. Этим
закрывался доступ в английские колонии всем иностранным судам с
неевропейскими товарами. А так как наи&ольшее количество кораблей, ведших
торговлю с английскими колониями, принадлежало голландцам, то этот
запрет был ударом, главным образом, по голландской заморской торговле.
Следующим разделом акт закрывал доступ на территорию Англии и ее
колоний всем судам, занимавшимся посреднической торговлей товарами
европейского" происхождения, если суда эти не принадлежали
англичанам или гражданам тех стран, где эти товары производились: «Никакие
продукты и товары, произрастающие и производимые в Европе или в
какой-либо ее части, с 1 декабря 1651 г. не должны ввозиться и доставляться
в Англию или в Ирландию или в иные земли, острова, плантации и
территории, принадлежащие английской республике или находящиеся в ее
владении», на иностранных кораблях, «за исключением тех иностранных
кораблей и судов, которые действительно являются собственностью
граждан той страны или местности, где произрастают, вырабатываются
или производятся названные выше товары». Все это должно было
соблюдаться под страхом конфискации товаров и кораблей, как то
предписывалось и первой частью акта, и было также направлено прежде всего
против Голландии.
В сочетании с актом 1650 г. о запрете торговли с мятежными
колониями Навигационный акт 1651 г. создавал юридическую базу для полной
ликвидации конкуренции голландских судовладельцев и
купцов-посредников с английскими торговцами в английских колониях и для
значительного сужения конкуренции со стороны купцов других европейских стран,
гораздо менее опасных конкурентов, чем голландские.
Все эти мероприятия явились для колонистов таким небывалым
новшеством, столь резко противоречили традиционной, казалось, незыблемой
с самого зарождения колоний практике и сложившемуся там обычному
праву, что колониальные власти просто не стали считаться с
законодательством Долгого парламента и продолжали попрежнему принимать в
свои гавани иностранные, главным образом голландские, торговые корабли.
Понадобилось применение военных мер, чтобы силой заставить английские
колонии подчиниться законам английской буржуазной республики.
477
25 февраля 1652 г. палата общин приняла
Дальнейшие необычайное по своей воинственности и агрессив-
меропрнятпя палаты ности постановление: «Довести до сведения Го~
вожо0нмшой°и*л™исУДаРстаетного совета и уполномочить его
рассмотреть, какие пункты в заокеанских странах
необходимо занять для безопасности или выгоды республики, и
привести это в исполнение так, как они найдут полезным для общественного
блага». Это было уже провозглашением политики захвата военных баа
и опорных пунктов на главных торговых путях, политики, практически
осуществлявшейся с 40-х годов XVII в. голландцами.
В августе 1652 г. палата общин рассмотрела условия капитуляции
Барбадоса и Виргинии. Соглашение с Барбадосом было утверждено
палатой, а с Виргинией передано в «Комитет флота». Этим заложено была
начало политики насильственцого подчинения заокеанских колоний
вооруженными силами Англии — одновременно с военными экспедициями
в Ирландию и Шотландию, одновременно с ограблением ирландского
народа и подчинением Шотландии власти английской буржуазной
республики.
25 декабря 1652 г. палата общин постановила наградить адмирала
Эйскыо, командовавшего карательной экспедицией против Барбадоса,
500 ф. ст. Это было последним актом Долгого парламента в отношении
колоний. Через 4 месяца Долгий парламент был разогнан Кромвелем.
п Заокеанская колониальная политика Долгого пар-
и Ост-Индская ламента ограничивалась одним западным
полукомпания шарием — островами Вест-Индии и английскими
колониями на материке Северной Америки. В Ост-Индии Англия в это
время формально не имела колониальных владений. Монополия
торговой деятельности здесь была предоставлена купеческой английской Ост-
Индской компании, которая основала ряд факторий в крупных
приморских городах Индии и добивалась при дворе Великих Моголов свободы
для английской торговли в стране, торговых льгот, разрешения
укреплять свои фактории. С помощью подарков, подкупа, лести,
низкопоклонства, услуг двору Великих Моголов, выпрашивания милостей и защиты
от своих, гораздо более сильных конкурентов — голландцев, Ост-Индской
компании удалось обеспечить льготные условия для английской торговли
в Индии. Но положение англичан в Индии в первой половине XVII в.
было еще далеко от колониального господства. Это было лишь началом
торгового проникновения купцов Ост-Индской компании в Индию.
Отношение Долгого парламента к Ост-Индской компании определялось общей
его политикой борьбы с монополиями. Ост-Индская компания в это время
была лишена монопольного положения на Востоке, терпела убытки от
конкуренции, была на грани банкротства.
В период протектората, в 1657 г., Кромвель восстановил монопольное
положение Ост-Индской компании, даровав ей новую хартию.
Колониальная, захватническая деятельность Ост-Индской компании получила свое
развитие позже, к концу XVII в., в связи с распадом империи Великих
Моголов и усилением английской колониальной политики.
т Рассмотрение колониальной политики Долгого
х1>ва этапа **
в колониальной парламента позволяет установить в ней два
политике резко отличающихся один от другого периода.
Долгого парламента Первый период, тесно связанный с деятельностью
парламентского «Комитета по делам колоний», возглавляемого старым
колониальным деятелем королевской Англии графом Уорвиком, носит
черты еще предреволюционных отношений к колониям, основанных на
хартиях феодального типа. Эти хартии предоставляли государственную
478
власть и полную самостоятельность в заокеанских поселениях лорду-
собственнику или привилегированной монопольной компании и строили
взаимоотношения метрополии с колониями на добровольном соглашении,
на взаимных выгодах и привилегиях, в сущности говоря — на принципе
феодальных привилегий и вольностей.
Создание в 1643 г. парламентской комиссии по делам колоний как
органа для централизованного управления колониями из Лондона
аналогично попытке Карла I в 1634 г. подчинить колонии комиссии Лода. Но и
комиссия 1643 г., как и ее предшественница, оказалась бессильной
осуществить действительный контроль над феодально раздробленными
владениями различных компаний и лордов-собственников за океаном.
Представленные в парламенте колониальные деятели — граф Уорвик, Пим,
лорд Сей-энд-Сил и др., члены старых привилегированных торговых
компаний Виргинской, Провиденса и других, не были
заинтересованы в далеко идущем вмешательстве государства в колониальное
предпринимательство. Их деятельность носила в значительной мере
полупиратский, торгово-контрабандистский характер. Колонии им были нужны
главным образом как опорные базы для захвата испанской добычи,
а также для получения феодальной ренты с пожалованных им громадных
земельных владений. Полное подчинение колоний центральной
государственной власти в этих условиях было не в их интересах.
Но на парламент оказывали давление более широкие общественные
слои, колониальные деятели нового типа: купцы, ведшие торговлю с
английскими колониями, судовладельцы, поселенцы-колонисты,
пресвитерианское духовенство Англии и Шотландии, стремившееся подчинить
своей церкви эти новые английские территории. Это давление в
значительной степени определяло колониальную политику Долгого парламента.
Оно особенно ярко сказывалось в многочисленных петициях,
представляемых колониальными деятелями. В этих петициях отражались интересы
различных групп, связанных с колониями: торговцы просили о снижении
или полной отмене пошлин на табак и прочие товары, добивались
разрешения на вывоз в колонии скота, на ввоз туда преступников из английских
тюрем, кабальных слуг и т. п.; судовладельцы обращались с
ходатайствами о возмещении потерь, причиненных испанцами, пиратами,
иностранными конкурентами, о разрешении на захваты призов, роялистских
торговых судов; колонисты просили у парламента помощи против
лордов-собственников, губернаторов-роялистов; пуританское духовенство
требовало энергичного содействия распространению «истинной веры»
в Америке; наконец, все неудовлетворенные или обиженные
королевской колониальной политикой тоже обращались в парламент со своими
особыми требованиями.
Для этого периода колониальной политики Долгого парламента
характерно полное воздержание от вмешательства во внутренние дела
колоний и в межколониальные отношения. Особенно осторожно и
нерешительно подходил Долгий парламент к правам лордов-собственников.
Непосредственно по своей инициативе Долгий парламент не вмешивался
в дела колоний. В этот период колонии фактически пользовались
неограниченной самостоятельностью, проводили любые законы (например, акт
Массачусетса 1642 г. о хождении на территории колонии голландской
монеты наряду с английской; акт Виргинии 1643 г. о праве голландцев
торговать в колонии), заключали между собой договоры (Конфедерация
Новой Англии 1643 г.) без ведома и санкции Долгого парламента и даже
самостоятельно заключали соглашения с французами и голландцами
(соглашение губернатора Массачусетса с уполномоченным губернатора
французской колонии в Канаде — Акадии — в октябре 1644 г., согла-
479
шение Конфедерации Новой Англии с генерал-директором голландской
колонии Новых Нидерландов в сентябре 1650 г.). Вмешательство
парламента в дела колоний ограничивалось выдачей лицензий, освобождением
от запретов и пошлин, предоставлением привилегий и льгот, главным
образом таможенного характера, и выполнением верховных судебных
функций. В этом отношении, как уже указывалось выше, колониальная
политика Долгого парламента до 1649 г. продолжает в сущности
основываться на тех же принципах, что и колониальная политика первых
Стюартов. Решающее влияние на колониальную политику Долгого парламента
до 1649 г. оказывали те же лица и группы, которые являлись
организаторами и в значительной мере собственниками колоний и колониальных
предприятий при Якове I и Карле I.
Резкий перелом произошел в 1649 г., когда Уорвик вместе с его
комиссией был отстранен от руководства колониальной политикой, и
колониальные дела были переданы в ведение Государственного совета.
К этому периоду относятся попытки правительственных органов,
ведавших колониями, заняться вопросами хозяйственного развития колоний
в интересах буржуазии метрополии. При этом главное внимание
обращалось на подчинение колоний власти^ метрополии. * ~~~
Второй период колониальной политики Долгого парламента,
начавшийся в 1649 г. после захвата буржуазией и новым дворянством власти,
характеризуется, таким образом, решительным проведением в жизнь
требований возникшего в процессе революции буржуазного государства,
стремлением к полному подчинению колоний законам метрополии, вплоть
до применения вооруженных сил государства для подчинения непокорных
колоний, запретом торговли с иностранцами, прежде всего с голландцами.
В этот период преобладающее влияние на колониальную политику
получили новые группы колониальных деятелей, в частности купцы,
стремившиеся монопольно овладеть производством в собственных
английских колониях и их торговлей, используя для этого мощь
государственной власти, оказавшейся в результате революции в распоряжении
буржуазии и ее союзника — нового дворянства. Вместо колониальных
деятелей типа графа Уорвика и др., заинтересованных главным образом
в захвате богатства чужих, испанских колоний, на арене колониальной
борьбы выступали деятели иного типа, разбогатевшие на откупах,
монополиях, чисто торговых операциях,— Нелль, Томпсон, Пови и другие.
Именно в этот период была введена система жесткого государственного
регулирования колониальной и внешней торговли Британской империи
с ее мелочной регламентацией всех внешнеторговых операций, система,
основанная на монопольном хозяйничании в колониях английских
купцов и колониальных предпринимателей, на запретах посреднической и
колониальной торговли с Англией на иностранных судах. Эта система
жесткой регламентации и монополий господствовала в Британской
империи два столетия. Об этом старательно умалчивают буржуазные историки
и экономисты, изображающие Англию традиционной носительницей
принципов свободы торговли, что совершенно противоречит исторической
действительности.
Резкая грань, отделяющая политику дореволюционной феодальной
Англии от политики новых — буржуазных — социальных сил,
пришедших к власти в результате гражданских войн, в результате победы
буржуазной революции, ярко раскрывается на этапах колониальной
деятельности Долгого парламента.
ч*+
СЦИСОК ИЛЛЮСТРАЦИИ
к I тому
1. Вид Лондона в XVII в. Гравюра В. Холлара 27
2. Лондонский мост. Начало XVII в. Современная гравюра 28
3. Сельскохозяйственные орудия XVII в.: различные виды плугов и
отдельных частей к ним (иллюстрация из сельскохозяйственного трактата У. Бли-
са, Лопдон, 1652 г.) 31
4. Титульный лист книги Джозефа Блэгрейва «Краткое описание всех отраслей
сельского хозяйства». Лондон, 1685 г 33
5. Жатва. Гравюра XVII в 35
6. Сельскохозяйственные орудия XVII в.: различные виды лопат и других
орудий для рытья оросительных канав. (Иллюстрация из
сельскохозяйственного трактата У. Блиса, Лопдон, 1652 г.) 45
7. Коттэджи фламандских ткачей в Левенгаме (графство Сеффолк). Фото ... 49
8. Ткачи. Гравюра на дереве конца XVI в 50
9. «Вул-холл» — здание гильдии шерстянников в Левенгаме (графство
Сеффолк). Фото 53
10. Выжигание угля. Гравюра XVII в 55
11. Добыча каменного угля. Гравюра XVII в 57
12. Перевозка угля по реке. Гравюра XVII в 58
13. Ветряной двигатель (На рисунке для наглядности механизм открыт). Из
книги изд. 1652 г 59
14. Дом «Компании купцов-авантюристов» в Брюгге. Гравюра XVII в 61
15. Зал «Компании купцов-авантюристов» в Йорке. Рис. Е. Тэта (1912 г.) . . 62
16. Лондонская биржа. Гравюра В. Холлара (1644 г.) 64
17. Виндзорский замок. Гравюра В. Холлара 71
18. Сельская жительница. Гравюра В. Холлара 72
19. Молочница. Гравюра на дереве XVII в 73
20. Жена лондонского горожанина. Гравюра В. Холлара 74
21. Жена лондонского купца. Гравюра В. Холлара 75
22. Гробница торговца сукном. Герифордшир (1630 г.) Фото 76
23. Яков I. Гравюра Б. Пикара с портрета А. Ван-Дейка 81
24. Участники «Порохового заговора» (1605 г.) (слева направо: Т. Бейтс,
Р. Уинтер, К. Райт, Дж. Райт, Т. Перси, Г. Фокс, Р. Кэтсби, Т. Уинтер).
Современная гравюра 85
25. Герцог Бскингем. Гравюра с портрета К. Янсена 86
26. Палата общин. 1624 г. Современная гравюра ."; 87
27. Карл I. Гравюра XVII в 88
28. Генриетта-Мария. С портрета А. Ван-Дейка 89
31 Английская революция, т. I
29. Эдуард Кок. Портрет К. Янсена 90
30. Джон Пим. Гравюра Чемберса 91
31. Парламент, дворец и Вестминстерское аббатство. XVII в. Гравюра В. Хол-
лара 92
32. Томас Уентворт, лорд Страффорд. Гравюра XVII в 94
33. Уильям Лод, архиепископ Кентерберийский. Гравюра В. Холлара .... 95
34. Лондон. Ламбет, дворец архиепископа Кентербсрийского. Гравюра В.
Холлара 96
35. Уильям Принн. Гравюра Бенуа 97
36. Карета для путешествий XVII в. Гравюра Д. Денсталя 98
37. Бродячие артисты. Гравюра XVII в 99
38. Фургон. Вторая половина XVII в. Современная гравюра 101
39. Джон Селден. Гравюра В. Холлара 124
40. Френсис Дрейк. Гравюра XVII в 129
41. Уолтер Рэли. Гравюра XVII в 131
42. Капитан Джон Смит — губернатор «Новой Англии». Гравюра XVII в. . . 136
43. Титульный лист книги капитана Смита «Общая история Виргинии, Новой
Англии и островов Соммерса» (1624 г.) 139
44. Юрист. Первая половина XVII в. Современная гравюра 146
45. Заседание обеих палат Долгого парламента 3 ноября 1640 г. Современная
гравюра 149
46. Суд над Страффордом. Гравюра В. Холлара 151
47. Вестминстер. Гравюра В. Холлара 152
48. Казнь Страффорда. Лубок XVII в 153
49. Знамя одного из кавалерийских полков парламентской армии 1642 г. . . . 168
50. Эдуард Монтегю, граф Манчестер. Гравюра XVII в 169
51. Роберт Деверье, граф Эссекс. Гравюра В. Холлара 170
52. Мушкетер. Начало XVII в 171
53. Джон Гемпден. Портрет Р. Уокера 173
54. Оливер Кромвель. Портрет П. Лели 175
55 Филипп Скиппон — генерал парламентской армии. Гравюра XVII в. . . . 177
56. Кавалерист. Начало XVII в 179
57. Кирасир. XVII в 182
58. Пехотинец. Начало XVII в 183
59. Томас Ферфакс. Гравюра с миниатюры XVII в. . 187
60. Автограф письма О. Кромвеля спикеру палаты общин Лентоллу с сообщением
о поражении короля при Нэзби (14 июпя 1645 г.). Фото 190
61. «Кровавый принц». Современная карикатура на'принца Руперта 191
62. «Английский волк с когтями орла». Современная карикатура на кавалеров
(1646 г.) 192
63. Джон Лильберн в возрасте 23 лет. Гравюра Г. Гловера 203
64. Титульный лист памфлета Джона Лильберна «Разоблачение королевской
тирании» (1647 г.) 205
65. Лондон. Площадь Ковент-гарден. Гравюра XVII в 215
66. Генри Айртон. Портрет К. Янсена 217
67. Джон Уайльдман. Миниатюра неизвестного художника XVII в 221
68. Лорд Гамильтон. Гравюра XVII в 238
69. Дензил Голлис. Гравюра XVII в 244
70. Суд над Карлом I. Гравюра XVII в 249
71. Джон Брсдшоу, председатель суда над Карлом I. Гравюра XVII в 251
72. Казнь Карла I. Лубок XVII в 252
73. Большая печать английской республики 1651 г 258
74. Бальстрод Уайтлок. Гравюра XVII в 261
75. Генри Вен (младший). Портрет У. Добсона . .' 262
482
76. Генерал Эдмунд Ледлоу. Гравюра Бенуа 264
77. «Кромвель подрубает королевский дуб». Роялистская карикатура из книги
К. Уокера «История индепендентства» (1649 г.) 267
78. Лондон. Уайт-холл. Гравюра В. Холлара 278
79. Титульный лист памфлета Д. Лильбсрна «Вторая часть разоблачения новых
цепей Англии» (1649 г.) 281
80. Тауэр. XVII в. Гравюра В. Холлара 283
81. Титульный лист Манифеста левеллеров (14 апреля 1649 г.) 285
82. Титульный лист памфлета диггеров «Декларация бедного угнетенного народа
Англии» (1649 г.) 291
83. Титульный лист памфлета диггеров «Поднятое знамя истинных левеллеров»
(1649 г.) 293
84. Зал в Вестминстере, где заседал парламент во времена республики и
протектората 319
85. «Новый колледж» в Оксфорде. Гравюра XVII в 329
86. Джон Лильберн перед судом присяжных в октябре 1649 г. Вверху медаль,
выбитая в честь оправдания Лильберна, с именами присяжных. Гравюра
XVII в 337
87. Джеймс Батлер, граф Ормонд. Портрет П. Лели 344
88. Генерал Чарльз Флитвуд. Миниатюра XVII в 351
89. «Шотландцы подтачивают нос молодого короля». Современная карикатура на
Карла II Стюарта 355
90. Генерал Дэвид Лесли, командующий шотландской армией. Гравюра Равене 360
91. Генерал Джон Ламберт. Портрет Р. Уокера 362
92. Кромвелевское «Обязательство» на получение солдатами земли в Ирландии
(1658 г.) 441
93. Адмирал Роберт Блэк. Гравюра Моллисона 463
94. Виргиния. Гравюра 1590 г 469
СПИСОК КАРТ
1. Крестьянские движения в первой трети XVII века 42
2. Первая гражданская война (период 1642—1643 гг.) 172
3. Схема битвы при Марстон-Муре 2 июля 1644 г 181
4. Первая гражданская война (период 1644—1646 гг.) 184
5. Схема битвы при Нэзби 14 июня 1645 г 189
6. Вторая гражданская война (1648 г.) 240
7. Завоевание Ирландии Англией (1649—1652 гг.) 345
8. Военные действия в Англии и Шотландии в 1650—1651 гг 364
9. Схема битвы при Вустере 3 сентября 1651 г 367
10. Крестьянские движения первой половины 40-х гг. XVII в 412
11. Крестьянские движения второй половины 40-х — начала 50-х гг. XVII в. . 418
12. Земельные захваты англичан в Ирландии в 50-х гг. XVII в 443
13. Колонии европейских государств в Северной Америке в середине XVII в. . 475
Карты составил А. П. Левандовский
СОДЕРЖАНИЕ
От редакции
Введение
АНГЛИЙСКАЯ БУРЖУАЗНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ XVII в.
И ЕЕ МЕСТО ВО ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ
(Е. А. Косминский)
Английская революция XVII в. как революция буржуазная.—
Английская революция как ранняя б)фжуазная революция.—Буржуазия и новое
дворянство в английской революции.— Роль крестьянства и городского
илебса в революции.— Слабость демократических элементов в
революции.— Особенности идеологической борьбы в английской революцлп.—
Незавершенность английской буржуазной революции.—Результаты
английской революции.— Изменения в политической и идеологической области
в результате революции.— Создание буржуазной нации.— Развитие
научного мировоззрения.— Всемирно-историческое значение английской
буржуазной революции.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРЕДПОСЫЛКИ И НАЧАЛО БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В АНГЛИИ
Глава первая
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ АНГЛИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
(С. И. Архангельский)
Манориальный строй в сельском хозяйстве.— Процесс первоначального
накопления.— Преобладание сельского хозяйства над промышленностью
в Англии XVII в.— Неравномерность экономического развития Англии.—
Революция цен в Англии и снижение реальной заработной платы.
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО И АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Успехи в развитии сельского хозяйства.—Наемный труд в сельском
хозяйстве. — Капиталистическая эксплуатация сельских рабочих в поместье.—
Поместье, сохранившее феодальный облик.—Состав держателей земли в
епископском мапоре Горней. — Феодальные отношения в северных
графствах Англии. — Хлебный рынок в Англии. — Ввоз и вывоз хлеба за грани-,
цу.—Шерстяной рынок.— Включение земли в товарный оборот.—
Старинные и «улучшенные» ренты и рыночная феодальная рента.
ОГОРАЖИВАНИЯ И КРЕСТЬЯНСКИЕ ВОЛНЕНИЯ
Огораживания в Центральной Англии.— Восстание крестьян в 1607 г.—
Огораживания после 1607 г.— Осушительные работы в Восточной Англии.—
Защита крестьянскими общинами своих угодий.—Лесные сервитута и
королевская политика.— Восстания крестьян в Юго-Западной Англии.
РАЗВИТИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
48
Производство сукон в Юго-Западной Англии.— Рассеянная мануфактура
в Юго-Западной Англии.— Застой в промышленности и бедствия рабочих.—
Значение шерстяной промышленности.— Шерстяные мануфактуры. —
Прения в палате общпп о застое в промышленности и торговле.— Доклад
правительственных комиссаров о состоянии шерстяной и суконной
промышленности в 1640 г.— Хлопчатобумажная промышленность.—
Железоделательная промышленность и другие отрасли металлургии.— «Ассоциация
свободных рудокопов». — Каменноугольная промышленность. — Общие
выводы о развитии промышленности и торговли.
ВНЕШНЯЯ ТОРГОВЛЯ И КРЕДИТ 60
Борьба за иностранные рынки.— Торговые компании.— Кредит.— Рост
государственного долга и поиски правительством новых денежных
средств.— Борьба против монополий.— Требования буржуазии в области
торговли. — Рост безработицы и нищеты. Социальные контрасты.
Глава вторая
АНГЛИЙСКИЙ АБСОЛЮТИЗМ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в^
И НАЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИИ
(В. Ф. Семенов)
ПРЕДПОСЫЛКИ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ В АНГЛИИ 69
Классовое расслоение в Англии XVI—XVII вв.— Новое дворянство —
союзник буржуазии.— Обострение социальных противоречий между
«верхами» и «низами».— Классовые противоречия в городе.—
Абсолютизм Тюдоров и начало парламентской оппозиции. — Английский
пуританизм XVI—XVII вв. — Пресвитериане.— Индепенденты.—
Преследования пуритан.
АБСОЛЮТИЗМ И ФЕОДАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В. И
ОБОСТРЕНИЕ КЛАССОВЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ,. 80
Начало правления Стюартов. Яков I.— Абсолютистские взгляды Якова I.—
Яков I и пуританство.— Феодальная реакция при Стюартах.— Борьба
парламентской оппозиции при Якове I.— Поворот во внешней политике
Англии.— Критика в парламенте внешней политики Стюартов.— Внешняя
политика Карла I.— Рост оппозиции при Карле I.— «Петиция о праве».—
Роспуск третьего парламента Карла I.
БЕСПАРЛАМЕНТСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ КАРЛА I И НАЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИИ « . . 93
Беспарламентское правление Карла I (1629—1640).— Страффорд в
Ирландии. — Англо-католицизм и борьба с пуританством. — Финансовая
политика правительства в период бесиарламентского правления.— Упадок
промышленности и торговли. — Крестьянское движение конца 30-х годов.—
Назревание революционной ситуации. — Восстание в Шотландии и
шотландская война.— Короткий парламент.
Глава третья
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИЙСКОГО АБСОЛЮТИЗМА
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.
(С. И. Архангельский)
Основные черты внешней. политики английского абсолютизма в первой
половине XVII в 107
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В 1603-1624 гг 108
Отношения с Испанией до 1608 г. — Деятельность испапской дипломатии
в Англии до 1613 г.— Отношения с Соединенными провинциями.—
Отношения с Францией. — Английская внешняя политика в отношении
Германии.— Интриги испанского посла Гондомара в Англии.— Парламентские
прения о внешней политике Англии. — Роспуск парламента и сближение
с Испанией. — Поворот во внешней политике Англии.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ в 1625-1630 гг 120
Союз с Соединенными провинциями.—Англо-французские отношения.—
Мирный договор с Испанией.
486
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ НАКАНУНЕ РЕВОЛЮЦИИ 123
Отношения с Соединенными провинциями.— Англо-фратщузские
отношения.— Отношения с австрийскими Габсбургами.— Англо-испанские
отношения.— Несоответствие внешней политики Стюартов интересам
растущей английской буржуазии.
Глава четвертая
КОЛОНИАЛЬНЫЙ ВОПРОС В АНГЛИИ ПРИ ПЕРВЫХ СТЮАРТАХ
(Л. С. Самойло)
КОЛОНИАЛЬНОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО В НАЧАЛЕ XVII в 128
Католическая доктрина о разделе мира.— Рост колониальных интересов
Англии, Голландии, Франции.— Поворот во внешней политике при
Якове I.— Оппозиция в среде господствующего класса Англии
колониальной политике абсолютизма.— Англо-испанские противоречия в связи с
возникновением новых колоний.— Взаимоотношения Англии и Голландии
в колониальных владениях на американском континенте.
КОЛОНИЗАТОРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТОРГОВО-ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИХ
КРУГОВ АНГЛИИ В НАЧАЛЕ XVII в 133
Первые патенты на колонизацию Северпой Америки.— Колонизация
Вест-Индии.— Отношение колонизаторов к коренному населению
Америки.— Колониальная политика Стюартов и оппозиция
предпринимательских кругов.— Перенесение в колонии феодальных отношений.—
Колониальные хартии. — Эмиграция в колонии оппозиционных элементов и
политика Стюартов.
РЕЗУЛЬТАТЫ КОЛОНИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ СТЮАРТОВ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ В
ПОДГОТОВКЕ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ 141
Отставание Англии от Нпдсрлапдов в области колониального развития.—
Колониальное соперничество Англии с Францией.— Роль колониальной
политики Стюартов в нарастании революционной ситуации.
Глава пятая
ДОЛГИЙ ПАРЛАМЕНТ И НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ
(В. Ф. Семенов)
ВЫБОРЫ В ДОЛГИЙ ПАРЛАМЕНТ И НАЧАЛО ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 144
Выборы в Долгий парламент.—, Политический и социальный состав
Долгого парламента.— Открытие Долгого парламента. Программная речь
Пима.— Арест Страффорда и других советников короля. Мир с
Шотландией.— Долгий парламент и народное движение в 1641 г.
ПРОЦЕСС СТРАФФОРДА И ВОССТАНИ Е В ИРЛАНДИИ 150
Процесс Страффорда.—Выступление народных масс Лондона в мае 1641 г.—
Деятельность Долгого парламента летом 1641 г. Начало раскола в рядах
парламентской оппозиции.— Ирландское восстание и обострение
политической борьбы в Англии.—^Великая ремонстрация».— Обострение
отношение между парламентом и королем. """"
ПОДГОТОВКА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ 158
Попытка короля арестовать лидеров оппозиции.—Памфлетная война
сторонников парламента с королем.—Борьба за военные силы.—
«Девятнадцать предложений».— Подготовка к военным действиям.— Объявление
Карлом 1 войны парламенту
487
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА И РЕСПУБЛИКА В АНГЛИИ
Глава шестая
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА 1642—1646 гг.
(В. Ф. Семенов)
НАЧАЛО ВОЙНЫ ДОЛГОГО ПАРЛАМЕНТА С КОРОЛЕМ 167
Расстановка сил в начале гражданской войны.— Королевские и
парламентские войска.— Раскол парламентской оппозиции на пресвитериан
и индепендентов.— Первые военные действия.— Попытка заключения
мира.— Оливер Кромвель.— Начало военной деятельности Кромвеля.—
Характерные особенности кромвелевских отрядов.— Первые успехи
Кромвеля.
ПОВОРОТ В ХОДЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ЛЕТОМ 1644 г 180
Военные действия в первой половине 1644 г.— Битва при Марстон-Муре.—
Военные действия осенью 1644 г.— Конфликт Кромвеля с Манчестером.
РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПАРЛАМЕНТСКОЙ АРМИИ И КОНЕЦ ПЕРВОЙ ГРАЖДАНСКОЙ
войны 185
Билль о самоотречении.— Создание армии «Нового образца».— Битва при
Нэзби и разгром армии короля.— Операция на западе. Плен короля.—
Обострение классовой борьбы.
ПОЛИТИКА ПРЕСВИТЕРИАНСКОГО ПАРЛАМЕНТА И ОППОЗИЦИЯ
ИНДЕПЕНДЕНТОВ 193
Парламентское правление в период гражданской войны. — Внутренняя
политика пресвитериан.— Гнет пресвитерианской церкви.— Критика инде-
пендентами политики пресвитериан.
Глава седьмая
ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В АНГЛИИ
ПОСЛЕ ПЕРВОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
(Г. Р. Левин)
Политические и экономические результаты первой гражданской войны. 200
ЛЕВЕЛЛЕРЫ 201
Джон Лильбсрн.— Политическая программа левеллеров.— Ричард Овер-
тон.— Уильям Уолвин.— Оформление левеллеров в самостоятельную
политическую группировку.— Левеллеры и армия.
КОНФЛИКТ ПАРЛАМЕНТА С АРМИЕЙ И БОРЬБА ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ ВНУТРИ
АРМИИ 208
Начало конфликта.— «Советы солдатских агитаторов».— Приказ
парламента о роспуске армии.—Решительные действия армии.Захват короля.—
Общеармейский совет.— «Торжественное обязательство» и «Декларация
армии».— Подготовка пресвитерианами сил для борьбы с революционной
армией. — Разногласия между индепендентами и левеллерами. — Поход
армии на Лондон.—Вступление армии в Лондон.—Индепсиденгский проект
попой конституции — «Пункты предложений».— Обострение разногласий
между индепендентами и левеллерами. — Усиление влияния левеллеров
в армии.— «Дело армии».
СОВЕТ АРМИИ В ПАТНИ И ПОСЛЕДУЮЩАЯ БОРЬБА ЛЕВЕЛЛЕРОВ 223
«Народное соглашение» левеллеров.— Значение «Народного соглашения»
как проекта демократической конституции. — Патнейская конференция. —
Вопрос о форме правления и о собственности.— Вопрос об избирательном
праве.— Вопрос о частной собственности.— Различные течения среди
левеллеров.— Компромиссные предложения и конец Патнейской
конференции.— Продолжение борьбы после Патнейской конференции.— Попытка
восстания в армии.
88
Глава восьмая
ВТОРАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА. ПРОЦЕСС И КАЗНЬ КОРОЛЯ
(Г. Р. Левин)
ОБОСТРЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ В АНГЛИИ В КОНЦЕ 1647 г 234
Соглашение между Карлом I и шотландцами.— Отношение палат к
королю.— Агитация левеллеров.— Подготовка роялистами новой
гражданской войны. ♦
ВТОРАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА 237
Начало и основные очаги второй гражданской войны.— Подготовка шот- •
ландских пресвитериан к войне.— Первые успехи роялистов.— Блок
левеллеров и инденендентов.— Военные действия в Уэльсе.— Военные
действия в Кенте. — Борьба с шотландскими и английскими роялистами на
севере.— Битва при Престоне 17 августа 1648 г.— Конец военных действий.
Победа революционной армии над роялистами.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА ПО ОКОНЧАНИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ 243
Поведение пресвитерианского парламентского большинства.—
Освобождение Лильберпа и взаимоотношения левеллеров с индспендентами.—
Петиция левеллеров от И сентября 1648 года.— Политическая активность
армии.— «Ремонстрация армии».— Вступление армии в Лондон.— «Прай-
дова чистка» парламента.
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС И КАЗНЬ КАРЛА I 248
Вопрос о короле в парламенте.— «Акт о создании Верховного судебпого
трибунала».— Публичные заседания суда над королем.— Вынесение
смертного приговора и казнь короля.
Глава девятая
УСТАНОВЛЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ В АНГЛИИ
(Я. А. Левицкий)
Переход к республике — важнейший этап английской буржуазной
революции.— Роль народных масс в установлении республики 254
ПЕРВЫЕ ЭТАПЫ БОРЬБЫ ЗА РЕСПУБЛИКУ 255
Борьба за демократическую республиканскую конституцию в конце 1648 г.—
Решение палаты общин от 4 января 1649 г.— Требование народных масс
об уничтожении монархии и установлении республики.— Мероприятия
палаты общин по переходу к республике.—Характер установившейся в
Англии республики.
ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ 260
Уничтожение палаты лордов и упразднение королевского звания.—
Учреждение Государственного совета и его функции. Государственный совет
и парламент. —Судебная система и судопроизводство в период буржуазной
республики.— Буржуазная революция в Англии и старый аппарат
государственной власти.— Декларация парламента от 21 марта 1649
г.—Значение английской республики. — Положение английской республики в
пачале 1649 г. — Борьба республики с роялистской контрреволюцией.—
Опасность интервенции.— Опасности, угрожавшие индепендентской
буржуазной республике внутри страны.
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ. ПОЛОЖЕНИЕ НАРОДНЫХ МАСС 268
Положение народных масс после окончания гражданской войны.—
Разорение сельского хозяйства.Рост цен на хлеб и другие предметы питания.—
Рост нужды и нищеты среди широких масс английского народа.— Упадок
промышленности. — Крайне низкий уровень заработной платы.—Положение
с топливом в городах.—Расстройство денежного рынка и финансов; рост
налогов, падающих на трудящиеся массы.
489
Глава десятая
БОРЬБА ЛЕВЕЛЛЕРОВ И ДИГГЕРОВ ЗА' УГЛУБЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ
(Я. А, Левицкий)
Отношение народных масс к буржуазной республике 274
ЛЕВЕЛЛЕРЫ И ИНДЕПЕНДЕНТСКАЯ РЕСПУБЛИКА 275
Критика индепендентской республики левеллерами и борьба их за
демократическую конституцию.— Подготовка индепендентами мероприятий для
подавления революционных Народных масс.—Памфлет Джона Лильберна
«Разоблачение новых цепей Англии».— Протест солдат и широких слоев
народа против недемократических действий офицеров и правительства
республики.—Памфлет Лильберна «Вторая часть разоблачения новых цепей
Англии».— Мелкобуржуазная ограниченность Лильберна и левеллеров.—
Значение публицистики левеллеров.— Репрессии правительства против
левеллеров.— Движение протеста против преследования левеллеров.—
Новые памфлеты левеллеров. Манифест 14 апреля 1649 г.
ДВИЖЕНИЕ ДИГГЕРОВ 286
Выступления диггеров («истинных левеллеров») и социальпый характер
диггерского движения.— Отход городского плебейства и сельской
бедноты от левеллеров. — Памфлеты диггеров. — Попытка диггеров
обрабатывать пустующую землю. — Манифест диггеров — «Поднятое знамя
истинных левеллеров».
РОСТ НЕДОВОЛЬСТВА ИНДЕПЕНДЕНТСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ В НАРОДЕ И В
АРМИИ 294
Петиции и массовые демонстрации в защиту руководителей левеллеров.—
Недовольство в армии в связи с отправкой войск в Ирландию.— Волнения в v
кавалерийском полку Уолли. Расстрел солдата Локисра.—Широкий
отклик в массах лондонского населения на расстрел Локиера. Демонстрация
протеста.
КОНСТИТУЦИОННАЯ ПРОГРАММА ЛЕВЕЛЛЕРОВ 298
«Народное соглашение» 1 мая 1649 г.— Идея народного суверенитета в
«Народном соглашении».— Республика с однопалатным парламентом.—
Вопрос об избирательном праве и буржуазно-ограниченный характер
конституции левеллеров.—Одногодичные парламенты.— Отделение
исполнительной власти от законодательной.—Идея народного суверенитета и
ограничение полномочий верховных органов власти.—Религиозный вопрос.—
Требования религиозной свободы и свободы печати и защита интересов
революции.— Суд и буржуазное равенство перед законом.— Свобода
торговли; протест против монополий.—Классовый характер и значение
политической программы левеллеров.
МАЙСКОЕ ВОССТАНИЕ ЛЕВЕЛЛЕРОВ В АРМИИ 5 . • •» 307
Дальнейшее обострение противоречий в стране и майское восстание в
армии.— Восстание солдат в армии и движение левеллеров и диггеров*—
Восстание солдат в Оксфордшире.— Декларация восставших солдат
«Поднятое знамя Англии».—Подавление восстания в Оксфордшире.—Страх
правительства перед возможностью восстания в Лондоне.—Меры, принятые для
ликвидации недовольства в армии.— Военная экспедиция для подавления
восстания.— Соединение восставших полков у Сэнингвелла и марш к Бер-
форду.— Нападение кавалерии Кромвеля на Бсрфорд и подавление
восстания.— Преследование повстанцев, избежавших разгрома в Берфорде.—
Репрессивные меры правительства с целью предотвращения новых
восстаний;— Торжества в Оксфорде и Лондоне по поводу кровавой
расправы над восставшими.— Значение подавления Кромвелем
солдатского восстания и других народных движений.— Причины поражения
майского восстания в армии.— Связь восстания в армии с движением
левеллеров.
490
Глава одиннадцатая
АНГЛИЙСКАЯ РЕСПУБЛИКА В 1649-1652 гг.
(Я. Л. Левицкий)
ОБОСТРЕНИЕ ВНУТРЕННИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ В РЕСПУБЛИКЕ. НОВЫЕ
ВЫСТУПЛЕНИЯ ЛЕВЕЛЛЕРОВ И ДИГГЕРОВ . . . . • . . . . • 318
Провозглашение республики 19 мая 1649 г.; ее классовый характер.—
Рост недовольства широких слоев народа индепендситской республикой.—
Новый памфлет Лильберна — «Законные основные вольности английского
народа».— Мелкобуржуазная ограниченность левеллерской
публицистики.— Критика экономической политики республики
левеллерами.—Дальнейшее обострение классовых противоречий — полное расхождение
левеллеров и диггеров.—Движение диггеров летом и осенью 1649
г.—Памфлет У инстенли «Призыв к городу Лондону и к армии» 26 августа 1649 г.—
Памфлет Роберта Костера «Скромная лепта, брошенная в общую
сокровищницу».— Продолжение борьбы Лильберна и левеллеров с ипдепендент-
ской республикой. —«Призыв лондоиских ремесленно-торговых служащих
и учеников» и его значение. — Движение углекопов в Дербишире.—
Начало восстания в Оксфорде (сентябрь 1649 г.). Требования восставших.—
Характер сентябрьского восстания в Оксфорде.— Дальнейший ход
восстания в Оксфорде.— Расправа с восставшими.—Вооруженное
выступление левеллеров в Вустершире.— Причины поражения левеллерских
восстаний осенью 1649 г.— Новые репрессии правительства против
демократических движений.— Декларация парламента от 28 сентября 1649 г.—
Подготовка суда над Лильбсрном.— Попытки Лильберна найти выход в
добровольном переселении левеллеров из Англии в Вест-Индию.—
Процесс Джона Лильберна в лондонском Гилдхолле 24—26 октября 1649 г.—
Бурная народная демонстрация в Лондоне по поводу оправдания
Лильберна.— Общие причины неудачи левеллерского движения.— Выступления
диггеров в 1650—1651 гг.
ПОДАВЛЕНИЕ ИРЛАНДСКОГО ВОССТАНИЯ 342
Подавление демократических движений в Англии—важнейшее условие
осуществления ирландской экспедиции.— Положение в Ирландии до
ирландского похода Кромвеля.— Цели ирландской экспедиции
Кромвеля.—Завоевание Ирландии в 1649—1652 гг.— Значение подавления ирландского
восстания.
ПОДАВЛЕНИЕ ВОССТАНИЯ В ШОТЛАНДИИ 352
Англо-шотландские отношения в конце 1648 и в начале 1649 г.—
.Провозглашение Карла Стюарта в Эдинбурге королем. Переговоры с ним о
принятии Ковепанта.— Соглашение Карла с шотландскими ковенапте-
рами и авантюра Монтроза.— Отношение английского правительства к
восстанию Шотландии против республики и к переговорам ковепаитсров
с Карлом.— Подготовка и цели шотландской кампании Кромвеля.—
Начало шотландской кампании.—Битва при Денбаре 3 сентября 1650 г.—
Положение в Шотландии после Денбара.— Военные действия в 1651 г.
Восстания и заговоры роялистов в Англии.— Новый стратегический план
Кромвеля.— Вторжение Карла Стюарта и шотландцев в Англию.— Битва при
Вустере 3 сентября 1651 г.—Покорение Шотландии и потеря ею
независимости.— Земельные конфискации в Шотландии п их последствия.—
Невозможность для буржуазной революции решить национальный ^вопрос.
Глава двенадцатая
АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА И АГРАРНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
АНГЛИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
(С. И. Архангельский)
(Раздел об отмене феодальной формы землевладения и судьбах английского крестьянства
написан М. А. Баргом)
ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В АНГЛИИ ДО РЕВОЛЮЦИИ И ЕГО ИЗМЕНЕНИЯ В ХОДЕ И В
РЕЗУЛЬТАТЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ 370
Значение аграрного вопроса в революции.— Перемены в аграрном строе
Англии в XVI в.— Рост капиталистических отношений в сельском
хозяйстве.— Перемещения земельной собственности в эпоху буржуазной
491
революции.— Секвестр земель делинквентов.—Аппарат для осуществления
секвестра земельных владений.— Новые секвестры владений в 1648 г.—
Использование секвестрованных владений. — Наложение композиций на
делинквентов.— Продажа делинквентами земель в частном
порядке.—Лишение епископов светской власти и секвестр владений духовных
лпц.—Ордонансы о епископских землях.—Распродажа епископских земель.—Продажа
земель декапов и капитулов.—Покупатели деканских и капитульских земель.
АГРАРНЫЙ ВОПРОС И АГРАРНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ПРИ РЕСПУБЛИКЕ ... 380
Изыскание новых источников доходов при республике. — Продажа
секвестрованных земель делинквентов. — Покупатели секвестрованных
земель. — Аренда секвестрованных земель.— Противоречия между
держателями, арендаторами и собственниками земли, подвергнутой секвестру.—
Защита крестьянином своих старинных прав на землю.— Вопрос о защите
прав держателей в верховных органах республики.— Акты о продаже
коронных земель.— Акт от 16 июля 1649 г.— «Обязательства», выданные
солдатам, и их судьба при распродаже коронных земель.— Акты о лесах
и их значение.— Описи лесов и проверка прав коттеджеров.— Аграрный
вопрос в Малом парламенте.— Вопрос об отмене десятины.— Вопрос
о реформе права и, в частности, о реформе земельного права.
АГРАРНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ПРОТЕКТОРАТА И ОБЩИЕ ИТОГИ ИЗМЕНЕНИЙ
В ЗЕМЛЕВЛАДЕНИИ В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ 391
Аграрное законодательство протектората.— Итоги распродажи земли.—
Подтверждение ордонанса Долгого парламента об упразднении «Палаты по
делам опеки».— Проверка прав держателей и крестьянское землевладение.
ОДНОСТОРОННЯЯ ОТМЕНА ФЕОДАЛЬНОЙ ФОРМЫ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ И ЕЕ
ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ СУДЕБ АНГЛИЙСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА 395
Отмена рыцарского держания в историографии английской
революции.— Рыцарское держание — его характер и правовые условия.—
Землевладение феодалов и крестьянское землевладение. —Несоответствие
системы феодального земельного права реальным условиям
землевладения.—Феодальные права короны на землю и учреждение «Палаты по делам опеки».—
Дальнейшие перемены в характере землевладения и политика Стюартов.—
Вопрос об отмене рыцарского держания в парламентах первых
Стюартов.— Проект 1610 г. и его классовый характер.— Торг между парламентом
и королем о сумме компенсации.— Вопрос о рыцарском держании во
время гражданской войны.— Ордонанс 24 февраля 1646 г. об односторонней
отмене рыцарского держания. —Борьба за демократический путь решения
аграрного вопроса.— Акт 27 ноября 1656 г. и его значение.—Окончательное
подтверждение отмены рыцарского держания после реставрации (в
1660 г.).—Значение односторонней отмены феодального строя поземельных
отношений для судеб английского крестьянства.
Глава тринадцатая
КРЕСТЬЯНСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В АНГЛИИ В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ 408
(С. И, Архангельский)
Английская деревня накануне революции.—Борьба крестьян за землю в
начале революции.— Политика Долгого парламента в отношении крестьян.—
Борьба крестьян Восточной Англии.— Распыленность крестьянского
движения в Восточной Англии.— Особенности движения крестьян в
Юго-Западной Англии.— Крестьянское восстание в Юго-Западной
Англии в 1643 г.— Степень организованности восстания 1643 г.—Крестьянское
движение в других графствах Англии.— Борьба крестьян за леса и лесные
сервитута. — Движение клобменов на юго-западе Англии в 1645 г.— Рост
движения и его организация.—Требования клобменов.—Клобмены и
король.—Разгром клобменов парламентской армией.—Характер клобменского
движения. — Крестьяне в рядах парламентской армии.— Отражение
требований крестьянства в памфлетной литературе левеллеров.— Движение
диггеров, пли истинных левеллеров.— Крестьянское движение в начале
50-х годов.— Наступление лендлордов на права крестьян. — Дальнейшая
борьба крестьян с осушителями в Восточной Англии.— «Акт об осушке
Больших болот».—Крестьянские восстания против осушителей болот в
Кембриджшире и Норфолке в 1653 г.—Движение крестьян-общинников в Гатфилд-Чей-
зе.— Борьба крестьян Восточной Англии против компании осушителей
во второй половине 50-х годов.— Общий характер крестьянских движений
в период революции.
492
Глава четырнадцатая
ОГРАБЛЕНИЕ ИРЛАНДИИ («ИРЛАНДСКОЕ ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВО»
И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ СУДЕБ РЕВОЛЮЦИИ
(А. С. Самойло
ЗАХВАТНИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В ИРЛАНДИИ И БОРЬБА ИРЛАНДЦЕВ
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ 427
Вторжение англичан в Ирландию до английской буржуазной революции.—
Ирландское восстание 1641 г. и акт о займе под обеспечение ирландскими
землями.— Политика Кромвеля в Ирландии.— Борьба между
победителями за захваченные ирландские земли.
ГРАБИТЕЛЬСКОЕ ЗЕМЕЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО КРОМВЕЛЯ В ИРЛАНДИИ 431
«Акт об устроении Ирландии» 12 августа 1652 г.— Акт Малого парламента
от 26 сентября 1653 г.—Противоречия среди завоевателей по вопросу о
переселении ирландцев. — Петиция офицеров 1655 г. — Победа
крупных землевладельцев в вопросе о переселении ирландцев.—План
колонизации Ирландии и эксплуатации ее населения, выдвинутый Уильямом
Пстти.
УГНЕТЕНИЕ И ЭКСПЛУАТАЦИЯ ИРЛАНДЦЕВ АНГЛИЙСКИМИ ЗАХВАТЧИКАМИ 439
Фактическое распределение ирландских земель между
захватчиками.—Спекуляция с солдатскими «обязательствами».— Образование новой земельно-
колониальной аристократии в Ирландии.— Последствия ограбления
Ирландии.— Деградация сельского хозяйства и обезлюдение Ирландии.—
Обнищание населения Ирландии и английские террористические законы
против ирландцев.— Укрепление английского землевладения в Ирландии.—
Последствия завоевания Ирландии для английского народа.
Глава пятнадцатая
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В ПЕРИОД ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
И РЕСПУБЛИКИ
(С. И. Архангельский)
ВНЕШНЯЯ ПСЛИТИКАГАНГЛИИ В ПЕРВЫЙ ПЕРИОД, РЕВОЛЮЦИИ 448
Сложность международной обстановки к началу английской революции.—
Взаимоотношения Англии и Соединенных провинций в 40-е годы.—
Политические разногласия внутри Соединенных провинций.— Деятельность
представителей короля и представителей парламентского лагеря в
Соединенных провинциях. —Посольство Соединенных провинций в Англию.—Англо-
испанские отношения в 40-е годы.— Сближение Англии с Испанией.—
Французская дипломатия и гражданская война в Англии.— Поражение короля
и французская дипломатия.— Отношение папы Иннокентия X к
английским событиям.— Политика Венеции по отношению к Англии.— Помощь
датского короля Христиана IV английскому королю.— Англо-шведские
отношения.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РЕСПУБЛИКАНСКОЙ АНГЛИИ 456
Английская республика и иностранные государства.—Деятельность
королевской дипломатии. — Террористические акты роялистов против
дипломатов английской республики.— Победа дипломатии английской
республики.— Дипломатические отношения английской республики и
Соединенных провинций перед войной.— «Навигационные акты» 1650 и 1651 гг.—
Два течения в английском парламенте по вопросу о войне.— Причины
англо-голландской войны.— Характер англо-голландской войны.—
Переговоры о мире.—Заключение мира.—Причины победы
Англии.—Вооруженный конфликт с Португалией и его последствия.
ОБЩИЙ ХАРАКТЕР И ИТОГИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ДОЛГОГО ПАРЛАМЕНТА • • 465
Успехи дипломатии парламента. — Стюарты и феодально-реакционные
силы Европы.
4ЯЗ
Глава шестнадцатая
КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ
В ПЕРИОД ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И РЕСПУБЛИКИ
(А. С. Самойло)
КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ПЕРВЫЙ ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ 468
Первые шаги Долгого парламента в колониальной политике.— Ордонанс
31 октября 1643 г.—Черты сходства и различия акта 1643 г. и акта 1634 г.—
Комиссия Уорвика и ее роль в колониальной политике.— Акт 1647 г.
КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА РЕСПУБЛИКИ 473
Установление республики и начало нового этапа колониальной
политики.— Отношение республики к мятежным колониям.—Рост военного
судостроения и его значение для колониальной политики.—Навигационный
акт 1651 г. и колонии.— Дальнейшие мероприятия палаты общин в области
колониальной политики.— Парламент и Ост-Индская компания.— Два
этапа в колониальной политике Долгого парламента.
Список иллюстраций к I тому 481
Список карт
483
Печатается по постановлению
Редакционно-издательского совета
Академии Наук СССР
*
Редакторы издательства А. С. Самойло и Г. И. Трайнина
Технический редактор Е. В. Зеленкова
Корректор В. Г. Богословский
*
РИСО АН СССР Ко 4925. Т-00410. Иядат. № 3403.
Тип. вакаэ № 1301. Подп. к печ. 10/1 1954 г.
Формат бум. 70x1087»,. Печ. л. 42,47+7 вкл.
Бум. л. 15,25. Уч.-издат. 41,3+7 вкл. (1,1 уч.-изд. л.)
Тираж 10000
Цена по прейскуранту 1952 г. 27 р. 45 к.
2-я тип. Издательства Академии Наук СССР
Москва, Шубинский пер., д. 10
ИСПРАВЛЕНИЯ И ОПЕЧАТКИ
Стр.
87
194
221
298
301
333
340
342
406
Строка
8 сн.
23 сн.
1 сн.
22 сн.
17 св.
10 сн.
16 сн.
15 сн.
7 св.
Напечатано
1624
(композиции)
Serpent in
Place Offering
нашел
левеллеров армии
землевладельцы,—зажиточные крестьяне
по 99 тыс. ф. ст.
у роялистов короны
и церкви
Должно быть
1623
(композициям)
Serpent
Peace-Offering
нашло
левеллеров в армии
землевладельцы — зажи
точные крестьяне
по 9<) тыс. ф. ст.
у роялистов, короны
и церкви
Английская революция, том I