ПЕРСИДСКИЙ
ЗАЛИВ
В ПЛАНАХ
И ПОЛИТИКЕ
ЗАПАДА

со
ИМПЕРИАЛИЗМ
События
Факты
Документы

В. В. Машин, А. И. Яковлев
ПЕРСИДСКИЙ
ЗАЛИВ
В ПЛАНАХ И ПОЛИТИКЕ
ЗАПАДА
Москва
«Международные отношения». 1985

БВК-66:4(08>
М38
Рецензенты:
А. К. КИСЛОЕ, О. И. ФОМИН
0804000000—023
м "ойсйРвГ" 24"85
© «Международные отношения», 1985

Введение
На протяжении почти всего XIX и значительной части
XX веков район Персидского залива представлял собой
периферию английской колониальной империи, с 20—
30-х годов нынешнего столетия — вотчину западных
нефтяных монополий. После второй мировой войны
изменение соотношения сил на планете в пользу
социализма, усиление национально-освободительного
движения в развивающихся странах привели к краху
колониальных порядков и в этом субрегионе, к мощному
подъему борьбы народов за право самим распоряжаться
своими природными богатствами, самостоятельно
определять свою политику. Полностью подтвердилось
ленинское предвидение о том, что «за периодом пробуждения
Востока в современной революции наступает период
участия всех народов Востока в решении судеб всего
мира, чтобы не быть только объектом обогащения»1.
Качественно новый характер освободительной борьбы
в зоне Персидского залива в 70—80-х годах связан
прежде всего с тремя крупнейшими достижениями
народов субрегиона:
окончательной ликвидацией английских
колониальных владений и британского военного присутствия,
образованием сразу четырех независимых государств —
Омана, Бахрейна, Катара и Объединенных Арабских
Эмиратов (ОАЭ);
концом эпохи «нефтяного колониализма», повлекшим
за собой крах системы концессий, установление
нефтедобывающими государствами контроля над уровнем
добычи нефти, ценами на нее и национализацию
собственности западных нефтяных монополий. Эти события
в условиях обострения на Западе энергетического
кризиса, использования арабами нефти как средства
политического давления в 1973—1974 годах, многократного
увеличения цен на нефть способствовали повышению

6 Введение
роли нефтеэкспортирующих государств Персидского
залива в международных делах;
крушением в результате широкого народного
выступления шахского режима в Иране, на который
империалистическими кругами, прежде всего США, были
возложены жандармские функции стража интересов Запада
в субрегионе.
Успехи освободительной борьбы народов стран
Персидского залива, особенно их достижения в
утверждении законных прав самостоятельно распоряжаться
своими национальными ресурсами, возрастание их
авторитета на мировой арене стали возможны во многом
вследствие роста влияния и мощи СССР и других
государств социалистического содружества, установления
военно-стратегического равновесия между социализмом и
капитализмом. «Не будь Советского Союза, — отмечал
тов. Ф. Кастро, — капиталистические державы, в
условиях нехватки сырьевых ресурсов и энергетического
кризиса, вновь без колебаний принялись бы за раздел
мира. Не будь Советского Союза, нельзя было бы даже
вообразить ни той меры независимости, какой
пользуются сегодня малые государства, ни успешной борьбы
народов за возвращение под свой контроль природных
богатств...»2.
Без всякого преувеличения можно сказать, что именно
позиция Советского Союза сыграла решающую роль в
срыве американской интервенции против Ирана в конце
1978 — начале 1979 годов, тем самым во многом
предопределив успех народного восстания против шахской
диктатуры в этой стране.
Подъем национально-освободительного движения в
субрегионе вызвал ожесточенное сопротивление сил
империализма, ибо речь шла не только о позициях Запада
вообще," но прежде всего о прибылях крупнейших
транснациональных корпораций, в том числе и мощнейшего
отряда международного монополистического капитала —
нефтяных или, как их сейчас называют, энергетических
монополий.
Персидский залив является уникальной топливно-
энергетической кладовой нашей планеты: в прибрежных
государствах сосредоточены самые большие в
несоциалистическом мире запасы нефти — около половины
мировых, а себестоимость добычи этого сырьевого продукта

Введение
7
здесь сравнительно низка. На эти страны приходится
около 73 общемировой добычи «черного золота» и
примерно 2/3 экспорта нефти капиталистического мира. %
Все это, а также образование в 70-х годах на берегах
Персидского залива нового финансового центра
капиталистического мира наряду с превращением этой зоны
в важнейший и выгоднейший рынок сбыта для западных
компаний во многом объясняют, почему на шкале
приоритетов империалистических кругов, прежде всего
США, значение зоны Залива на рубеже 70—80-х годов
столь резко пошло вверх. «Если бы мир был плоским
кругом, — говорил в апреле 1980 года бывший
заместитель госсекретаря США Д. Ньюсом, — и надо было найти
его центр, множество аргументов было бы за то, что
ныне он находится в Заливе (Персидском или
Арабском)... Нигде в мире сейчас нет подобного переплетения
глобальных интересов. Ни один район мира не имеет
такого важного значения для сохранения экономического
благополучия и стабильности мира
(капиталистического. — Авг.)»3.
В эти же годы резко возросла для Запада и военно-
стратегическая ценность Залива, важного узла
международных коммуникаций на перекрестке Азии, Африки и
Европы, центра исламского мира. Все это наравне с
повышением роли всех стран бассейна Индийского океана
в современных международных отношениях привело к
возрастанию роли этой части земного шара в политике
империализма, в первую очередь США.
Именно в этот период в западной литературе все чаще
стали говорить о новом статусе зоны Персидского залива,
выделяемой ныне в отдельный субрегион из обширного
района Ближнего и Среднего Востока. На рубеже 70—
80-х годов появляется тенденция рассматривать зону
Залива как особую географическую и
социально-экономическую общность в силу того, что восемь прибрежных
государств, несмотря на существенные различия в
общественно-политических системах, образуют группу
ведущих нефтедобывающих развивающихся стран (все они,
за исключением Омана и Бахрейна, — члены ОПЕК).
Везде государственной религией является ислам. Для
этих стран характерны, с одной стороны, сравнительно
низкий уровень социально-экономического развития
(исключая Иран и Ирак), с другой — высокие прибыли,
получаемые от экспорта нефти, что позволяет быстрее

8
Введение
преодолевать унаследованную от колониализма
отсталость.
На рубеже 70—80-х годов американские правящие
круги решились на одну из самых серьезных
неоколониалистских акций последней трети XX века: попытку
установить свой военно-политический контроль над всей
зоной Персидского залива. Стремясь достичь
невозможного — силой остановить освободительную борьбу
народов,— Соединенные Штаты взяли курс на
беспрецедентное расширение своего военного присутствия,
объявив субрегион сферой «жизненно важных интересов»
США и рассматривая его как плацдарм для борьбы
против СССР.
Ни один другой район земного шара, удаленный на
тысячи километров от США, не может сравниться с
зоной Персидского залива по масштабам наращивания
здесь американских военных приготовлений. Сооружение
новых военных баз и объектов, подтягивание сюда
кораблей ВМС, формирование нацеленного на
Персидский залив более чем 200-тысячного жандармского
корпуса «сил быстрого развертывания» стали основными
вехами форсированного создания в этом районе
мощного военного кулака США. Все эти приготовления в
условиях ограниченности топливно-сырьевых ресурсов
призваны обеспечить доступ Соединенных Штатов к
богатствам важнейшей энергетической кладовой земного
шара, гарантировав таким образом американским
монополиям преимущественное право эксплуатации
природных богатств субрегиона и получения максимальных
прибылей.
Неоколониалистская деятельность империалистических
держав, в первую очередь США, пытающихся подчинить
Персидский залив военно-политической и экономической
опеке Запада, послужила главной причиной превращения
зоны Залива в последние годы в опасный очаг
напряженности. Для достижения своих целей в Персидском
заливе ими активно используются такие традиционные
приемы из арсенала наиболее агрессивных кругов
империализма, как диктат и шантаж, подкуп, «дипломатия
канонерок», опутывание сетями военной зависимости и
разжигание местных конфликтов.
Особенно опасный характер для народов
расположенных здесь государств носят американские планы
«военной реколонизации» субрегиона, которые ведут не только

Введение
9
к обострению обстановки, порождают новые проблемы,
трудности для жителей этого района земного шара, но
и чреваты серьезными последствиями для дела
международного мира и безопасности.
Большинство стран Персидского залива ныне проводят
лояльную Западу политику, поддерживают тесные связи
с США и другими ведущими капиталистическими
державами. Однако их национальные интересы приходят
во все большее столкновение с интересами
империалистических сил, намеревающихся и дальше
эксплуатировать их природные богатства, использовать их
территории в своих стратегических замыслах. В выступлениях
руководителей КПСС и Советского государства
неоднократно подчеркивалось, что объективным интересам
освободившихся стран, даже тем из них, в которых
утвердился капиталистический строй, «противоречит
агрессивная политика господства и диктата, проводимая
империалистическими державами»4.

Глава I
Персидский залив
в 70-е годы
В 70-е годы нашего века Персидский залив —
уникальный по своим запасам нефти, но экономически весьма
отсталый район земного шара — становится центром
добычи «черного золота» в капиталистическом мире,
приобретает все больший вес в международных делах. В основе
этого процесса — подъем национально-освободительной
борьбы народов субрегиона. Борьба эта была нелегкой,
подчас носила сложный, драматический характер.
В стремлении к лучшему будущему народам стран
Залива приходилось преодолевать немало препятствий.
Социальные перемены в мире, укрепление
социалистического содружества и нарастание
национально-освободительного движения оказали свое положительное
влияние на ход этой борьбы. Однако западные государства
и монополии всеми средствами защищали свои
позиции и, идя на уступки, стремились сохранить свое
положение, свое влияние, используя для этого самые
изощренные приемы.
«Британское озеро» бурлит
Персидский залив—одна из самых «болевых» точек
планеты. Все, что связано с ним, будь то массированное,
многоплановое проникновение империалистических
держав, внутренние перемены в прибрежных государствах
или пограничные споры, — все вызывает интерес, а
зачастую и тревогу в мире. А ведь еще три десятилетия
назад этот район почти не привлекал внимания, получив
в буржуазной литературе идиллическое название
«британское озеро».
Англичане появились в Заливе в XVIII веке, когда
Ост-Индская компания открыла в 1763 году свою
факторию в иранском порту Бендер-Бушир. Компания подпи-

Персидский залив в 70-е годы 11
сала с шахом Ирана соглашение, обеспечивавшее ей
некоторые монопольные права. Позднее, в начале XIX века,
используя военную силу, грубое давление, английский
колониализм начал откровенный захват прибрежных
арабских государств. Для английских дельцов и
политиков Залив был прежде всего «передовой линией
обороны» основной британской колонии — Индии, находясь
тогда на периферии британских интересов.
В январе 1820 года Англия подписала Генеральный
договор о мире с правителями эмиратов Рас-эль-Хайма,
Абу-Даби, Дубай, Шарджа, Аджман и Умм-эль-Кайвайн.
Договор был первым результатом колониальной войны
англичан в Заливе, которую они вели под лозунгом
«прекращения грабежей и пиратства»1. По договору
Англия обеспечила себе неограниченное господство в
территориальных водах Восточной Аравии, получив
право надзора за навигацией и контроля за судами эмиратов.
Это было первое соглашение, за которым последовали
договоры 1836, 1843, 1847 и 1853 годов. В соответствии
с последним договором о «вечном мире» Пиратский
берег официально переименовывался в Договорный Оман.
Контроль над ним Ост-Индская компания передавала
правительству Британской Индии, которое, подавляя
сопротивление местных племен и противоборствуя со
слабеющей Оттоманской империей, проводило политику,
направленную на укрепление английского господства.
В начале XX века в колониальной и
полуколониальной зависимости от Англии находились все арабские
эмираты и шейхства на западном берегу Залива. Ирак был
оккупирован английскими войсками, южная часть Ирана
по англо-русскому договору 1907 года также находилась
под контролем Англии.
Параллельно с укреплением своего политического
господства правящие круги британской колониальной
империи планомерно проводили экономическое закабаление
стран Залива. Соглашения и концессии с Кувейтом,
Бахрейном, эмиратами Договорного Омана обеспечивали
Англии монополию на добычу жемчуга и губки,
создание почтовой и телефонной сети, а также эксплуатацию
возможных нефтяных месторождений. Первые концессии
в Иране англичане получили во второй половине XIX
века. В 1901 году английскому финансисту У. Н. д'Арси
удалось приобрести за незначительную-сумму концессию
на разработку нефтяных месторождений на большей час-

1г Глава I
ти иранской территории. Концессия послужила основой
для создания в 1909 году Англо-иранской нефтяной
компании (АИНК). В 1912 году через порт Абадан начался
вывоз иранской нефти. В 1914 году, когда для всех
стало очевидным, что нефть — это важное стратегическое
сырье, британское правительство по инициативе У.
Черчилля приобрело большую часть акций АИНК.
Громовые раскаты освободительных бурь Великой
Октябрьской социалистической революции докатились
и до этой окраины британской колониальной империи.
Широкие политические и социальные преобразования,
происшедшие в России, отмена неравноправных
договоров царского правительства с восточными странами
пошатнули устои мировой колониальной системы, вызвав
подъем национально-освободительного движения,
активизировав, в частности, сопротивление английскому
господству в субрегионе.
Первая половина XX века в Персидском заливе —
это годы упорной борьбы арабских и иранского народов
Залива за освобождение от колониального и
полуколониального гнета. В 1920 году Англия была вынуждена
признать независимость имамата Оман (часть
современного Омана), в 1927 — созданную под предводительством
короля Абдель Азиза ибн Сауда Саудовскую Аравию,
в 1930 году — самостоятельность Ирака. Несмотря на это
британские политики всеми силами стремились
сохранить свое прямое военное присутствие в других странах
Залива. В Белой книге английского правительства по
вопросам обороны за 1962 год говорилось: «Мир и
стабильность в нефтедобывающих государствах Аравии и
Персидского залива жизненно важны для западного
мира. Мы несем и будем нести ответственность за военную
защиту тех стран этого региона, с которыми мы связаны
договорами или которые находятся под нашим
покровительством»2.
В 1961 году добился политической независимости
Кувейт, в 1971 году — Бахрейн и Катар и эмираты
Восточной Аравии, образовавшие государство Объединенные
Арабские Эмираты (ОАЭ); в 1970 году при активном
содействии английских колонизаторов был создан
султанат Оман.
Дряхлеющая империя уже не могла сохранять свое
былое господство. Американский журнал «Форин аф-
ферс» писал, что «'Tax Britanica" сыграл свою роль в

Персидский залив в 70-е годы
13
Заливе без особой корысти, но и не без выгоды для всех,
кто здесь имел практические интересы»3.
Соотношение сил в субрегионе между Соединенными
Штатами и Англией' изменилось в пользу первых уже
к концу 50-х годов. В 1957 году была провозглашена
«доктрина Эйзенхауэра», в которой заявлялось право
президента США вмешиваться, в том числе и
вооруженным путем, во внутренние дела любой страны Ближнего
Востока под предлогом борьбы с «международным
коммунизмом». Однако осуществление основных положений
этой доктрины встретило резкое сопротивление
большинства арабских государств, опиравшихся на поддержку
Советского Союза, и Вашингтон не мог этого не
учитывать. В 60-е годы правящие круги США делают ставку
на неоколониализм, применяя прямые и
завуалированные методы экспансии для укрепления своих
экономических и военно-стратегических позиций и стабилизации
существующих в Заливе монархических режимов.
Авторы подготовленной Институтом США и Канады АН
СССР книги «Доктрина Никсона» считают, что значение
Ближнего Востока во внешней политике США заметно
возросло к началу 70-х годов. В своих
внешнеполитических посланиях президент Р. Никсон особо выделял этот
субрегион как один из наиболее важных для США
районов мира.
Однако в 70-е годы США делали упор не на замену
английского военного присутствия американским, а на
укрепление в этом районе прозападных реакционных
режимов. С помощью американского оружия они смогли бы
обеспечить здесь такой мир и ту стабильность, которые
отвечали и гарантировали бы интересы империализма.
Разрядка в отношениях с СССР, «вьетнамский синдром»
американского общественного мнения, растущие
националистские устремления Ирана и Саудовской Аравии
сыграли, по словам бывшего заместителя помощника
министра обороны США Дж. Нойеса, определяющую роль
в выборе такого курса.
Конец политического и военного господства
Великобритании в субрегионе и вывод оттуда в 1971 году
английских войск не означал, конечно же, ухода Запада.
В Персидском заливе остался мощный отряд
империализма, имеющего там «практические интересы», —
западные нефтяные монополии.

14
Глава I
«Стандард ойл» и другие «сестры»
В 20—30-х годах нашего столетия не утихала борьба
дпугих империалистических государств с Англией из-за
Залива. Множились и приобретали ожесточенный
характер столкновения молодых империалистических
хищников, опоздавших к дележу колониального пирога.
Германский капитал после поражения в первой мировой
войне выбыл на некоторое время из борьбы, но в это
время заметно активизировались американские
монополии, пытавшиеся обойти своих английских конкурентов.
Главным, а затем и единственным предметом споров
была нефть.
Значение нефти как горючего и топлива в то время
быстро росло и вместе с ним возрастало и значение
Великобритании, поскольку в начале 20-х годов под
английским контролем находилось не менее 75% мировых
запасов нефти4. Английские нефтяные компании,
действовавшие при участии или поддержке государства, либо
владели нефтяными месторождениями, либо участвовали
в их разработке, либо контролировали их. Тем самым
господство «Бритиш петролеум» и «Ройял датч-шелл»
в Заливе означало также и усиление там позиций
британского империализма.
В конце 20-х годов активизировалась деятельность
нефтяных компаний США. За крайне небольшую сумму
50 тыс. долл. американская «Стандард ойл компани оф
Калифорниа» («Сокал») получила в декабре 1928 года
права на бахрейнскую концессию. Спохватившись,
английские власти пытались воспрепятствовать
проникновению в сферу их влияния, на территорию их
протектората энергичных американцев. Но «Сокал» создала в
Канаде (британском доминионе) дочернюю компанию
«Бахрейн петролеум компани» (БАПКО), зарегистрировав
ее как английское предприятие. В июне 1930 года БАПКО
получила концессию на разведку и добычу нефти на
территории Бахрейна сроком на 69 лет. В декабре 1934
года компания начала экспорт бахрейнской нефти5.
Незадолго до первой мировой войны на территории
Ирака была создана «Теркиш петролеум компани»
(ТПК) с участием британского, французского и
голландского капиталов. В середине 1927 года ТПК открыла
одно из богатейших в мире нефтяных месторождений —

Персидский залив в 70-е годы
15
Киркук. Вслед за этим неожиданно последовал ряд
энергичных демаршей американского правительства,
выступившего в защиту «обойденных» американских
нефтяных компаний. В 1928 году ТПК была преобразована
в «Ирак петролеум компани» (ИПК), в которую помимо
«Бритиш петролеум», «Ройял датч-шелл» и «Компани
франсез де петроль» вошли американские компании
«Мобил ойл» и «Экссон». Позднее ИПК создала две
дочерние компании, также действовавшие в Ираке.
После обнаружения нефтяных месторождений на
Бахрейне восточное побережье Саудовской Аравии вновь
привлекло к себе внимание представителей нефтяного
бизнеса. В 1933 году ИПК и «Сокал» обратились к
королю Ибн Сауду с просьбой о предоставлении им
концессий. Предпочтение было отдано американской
компании, обещавшей предоставить бедствовавшему в те годы
королевству займы не только большие по сумме, чем
предлагали англичане, но и в золоте, а не банкнотах.
Кроме того, Ибн Сауд был заинтересован в том, чтобы
у Великобритании, господствовавшей в субрегионе,
появился серьезный соперник. В мае 1933 года король
предоставил «Сокал» концессию на разведку и добычу нефти
сроком на 66 лет. Общая площадь концессии
охватывала 2/3 территории королевства. В 1939 году компания
начала промышленную добычу нефти6. Для
осуществления эксплуатации саудовских месторождений «Сокал»
была вынуждена привлечь и другие американские
компании — «Тексако», «Экссон», «Мобил». В 1947 году
была создана «Арабиен-америкэн ойл компани»,
знаменитая АРАМКО.
Однако в Кувейте британские компании смогли
отстоять свои интересы. В декабре 1933 года АИНК и
американская «Галф ойл» заключили соглашение о
создании совместной «Кувейт ойл компани». Спустя год
новая компания получила нефтяную концессию сроком на
75 лет. Кроме того, британские компании поспешили
захватить концессии в Катаре, Договорном Омане, Маскате
и Омане (ныне Оман), хотя в то время не было
достоверных данных о нефтяных месторождениях в этих странах.
К концу 30-х годов английский и англо-голландский
капитал контролировал почти 80% разведанных запасов
нефти Ближнего и Среднего Востока.
Значительно окрепли позиции американских нефтяных
компаний в Заливе после второй мировой войны. К этому

16
Глава I
времени выяснилось, что подлинные размеры
нефтяных запасов основной американской концессии в
Саудовской Аравии составляют почти 30% нефтяных запасов
Ближнего Востока. Это превращало АРАМКО в
крупнейшую в капиталистическом мире нефтедобывающую
компанию. Великобритания не желала мириться с
ослаблением своего влияния, а потому столкновения
между английскими и американскими нефтяными
компаниями нередко перерастали в вооруженные конфликты.
Так в 1952 году возник территориальный спор между
Саудовской Аравией и Абу-Даби и Маскатом за
обладание оазисом Бура^ми. В течение нескольких лет, пока
продолжались боевые действия, гибли арабы,
разрушались деревни и поселки. Конфликт же разгорелся из-за
того, что и АРАМКО, и ИПК были заинтересованы в
захвате Бурайми, в недрах которого имелись богатые
нефтяные месторождения.
В 50-е годы ИПК, «Бритиш петролеум», «Компани
франсез де петроль» получили нефтяные концессии в
Договорном Омане. Активнее повели себя и нефтяные
аутсайдеры, компании, не входившие в нефтяной
картель. Американские «Джон У. Мэкон» и «Континентл
ойл» получили концессии на шельфе Договорного Омана,
японская «Арабиен ойл компани» — на шельфе Кувейта
и Саудовской Аравии. Таким образом, земли и недра
прибрежных стран Персидского залива были полностью
распроданы.
Что же выиграли от этого народы и правители этих
стран? Западная печать по сей день использует миф о
«притоке богатства» в Персидский залив, о
«грандиозных успехах» в социальном и экономическом развитии,
которые-де могла обеспечить деятельность нефтяных
компаний.
На начальном этапе доходы аравийских государств
возросли. В городах и оазисах появились первые
амбулатории, школы, были созданы промышленные
предприятия по добыче, транспортировке и переработке
нефти. Однако основная часть получаемых странами
Персидского залива доходов от нефти поступала в сундуки
правящих семей Пехлеви, Сабахов, Саудидов и др. На деле
бурная деятельность западных нефтяных j компаний не
вызвала быстрого экономического развития субрегиона,
да и некоторых уступок в социальной сфере
(медицинские учреждения, школы) добились только рабочие пред-

Персидский залив а 70-е годы
17
приятии нефтяной промышленности, составлявшие всего
несколько процентов от местного населения.
Концессионные платежи компаний, по существу, были
ничтожны по сравнению с доходами монополий. Их
общая сумма в 1950 году равнялась 188,4 млн. долл.,
или 17% от цены нефти, поступавшей на рынок7. В 50—
60-е годы нефтедобывающие страны получали от 20%
до 50% прибылей нефтяных компаний, увеличивавших
свои доходы за счет всего цикла нефтяной
промышленности — добычи, транспортировки, переработки и сбыта.
Правда, члены нефтяного картеля соглашались порой
на некоторые уступки, но лишь в тех случаях, когда их
к этому вынуждали обстоятельства. Так, с января 1950
года выплаты АРАМКО Саудовской Аравии составили
50% ее прибылей. К этому решению американские
компании пришли под воздействием нарастающего
национально-освободительного движения на Арабском Востоке,
прежде всего выступлений народных масс в самом
саудовском королевстве, принимая во внимание опасную
для картеля активность нефтяных аутсайдеров, а также
с учетом деятельности картеля в Венесуэле на условиях,
более выгодных для страны-хозяина.
В Иране разногласия правительства с АИНК дошли
до разрыва. В феврале 1951 года премьер-министр Мо-
саддык объявил о национализации АИНК и создании
Иранской национальной нефтяной компании. Проблема
возвращения нефтяных ресурсов под национальный
суверенитет была связана им с решением задачи полного
национального освобождения и проведением социальных
и политических реформ. События в Иране потрясли
АИНК, в которой господствовал британский капитал,
и не могли не сказаться на англо-иранских отношениях.
«Для иранцев, — писали английские авторы К. Тьюгенд-
хэт и А. Гамильтоц, — Англо-иранская компания и
британское правительство были практически неразделимы,
и всякие экономические и политические споры
неизбежно взаимодействовали\между собой»8. Американский
монополистический капитал увидел в этих событиях не
только возможность потеснить своих английских
конкурентов, но и расширить влияние в Иране. В 1953 году
ЦРУ организовало там военный переворот, в ходе
которого правительство Мосаддыка было свергнуто и на
иранский престол был возвращен Мохаммед 1*еза
Пехлеви. В то же время американские официальные лица
2—796

18
Глава I
объявили АИНК виновницей экономической отсталости
Ирана. В данном случае американские дипломаты
выступали в качестве рупора отечественных нефтяных
монополий, стремящихся перехватить у английских
компаний позиции в нефтяной промышленности Ближнего
Востока. АИНК была реорганизована в Международный
нефтяной консорциум (МНК), в котором «Бритиш
петролеум» сохранила 40%, 14 получила «Ройял датч-шелл»,
35 — американские компании «Сокал», «Экссон»,
«Мобил ойл», «Тексако» и «Галф ойл», 6 — «Компани фран-
сез де петроль» и 5% — группа небольших американских
компаний-аутсайдеров9.
К середине нашего века семь крупнейших западных
компаний практически господствовали на
международном нефтяном рынке. В мировой прессе они получили
название «семь сестер». Это — американские «Экссон»,
«Сокал», «Мобил ойл», «Тексако», «Галф ойл»,
английская «Бритиш петролеум» и англо-голландская «Ройял
датч-шелл».
В своей деятельности все западные нефтяные
компании неизменно пользовались поддержкой, а зачастую
и прямой помощью своих государств. «Нефтяной фактор»
начиная с 50-х годов все ощутимее влиял на политику
империалистических государств, прежде всего США.
Подъем национально-освободительного движения на
Ближнем и Среднем Востоке в те годы в равной степени
беспокоил международные нефтяные компании и
западные правительства, поскольку грозил не только
собственности и прибылям АРАМКО, «Бритиш петролеум»,
ИПК и др., но мог вызвать серьезные социальные
изменения в странах субрегиона.
Тем не менее вплоть до начала 70-х годов Залив
находился на периферии политики западных государств,
поскольку они были убеждены в прочности своего
контроля над ним. После завоевания независимости и
прекращения английского военного присутствия
империалистические страны сделали ставку на развитие тесных
отношений с правящими монархическими режимами, прежде
всего с иранской монархией Пехлеви, на которые
отныне возлагалась функция обеспечения стабильных
поставок нефти и сдерживания национально-освободительных
движений.
Западные политики не видели угрозы своим
интересам, однако ветры перемен донеслись и сюда.

Персидский залив с 70-е годы
19
«Арабскую нефть — арабам,
иранскую — иранцам!»
Этот лозунг все чаще находил поддержку в странах
Залива. Подлинные хозяева нефти хотели больше получать за
свои природные ресурсы. Единство цели и наличие
общего противника подвели арабские и неарабские
нефтедобывающие страны к решению объединить свои усилия.
Первые попытки координации нефтяной политики были
предприняты ими еще в 40-е годы. В 1947 году
представители Ирана встретились в Вашингтоне с
официальными лицами Венесуэлы для обмена мнениями по
вопросам, связанным с добычей нефти. В 1953 году
Саудовская Аравия и Ирак подписали межгосударственное
соглашение о сотрудничестве в области нефтяной политики,
предусматривавшее обмен информацией и консультации.
В 1959 году был созван первый Арабский нефтяной
конгресс, на который в качестве наблюдателей были
приглашены Иран и Венесуэла. Становилось ясно, что,
только объединив усилия всех нефтедобывающих стран,
можно противостоять могущественному нефтяному
картелю. В сентябре 1960 года на конференции в Багдаде
Иран, Ирак, Саудовская Аравия, Кувейт и Венесуэла
создали Организацию стран — экспортеров нефти (ОПЕК).
Впоследствии к ней присоединились Катар, Ливия,
Индонезия, Абу-Даби, Алжир, Нигерия, Эквадор и Габон.
Основные задачи ОПЕК на первом этапе ее
существования заключались в том, чтобы добиться от
компаний возвращения неиспользуемых концессионных
территорий, недопущения манипуляций с ценами на нефть,
то есть сохранения их стабильности, а также увеличения
роялти — арендных отчислений нефтяных компаний
государству.
Несмотря на сопротивление «семи сестер» и некоторые
внутренние противоречия, имевшиеся в организации,
ОПЕК добилась определенных успехов. В Ираке,
Кувейте и Саудовской Аравии площади концессий-
уменьшились в 3—4 раза. Справочная цена на легкую
аравийскую нефть с августа 1960 года по февраль 1971 года
не понижалась от уровня 1,80 долл. за баррель. В то же
время была принята новая система расчетов роялти.
И все же ни один другой продукт не давал
империалистическим государствам столь высоких поступлений,
как нефть Персидского залива. По весьма приблизитель-
2*

20
Глава I
ным подсчетам, нефть, добытая в странах ОПЕК,
принесла Западу в 1960—1973 годах около 700 млрд. долл.
чистой прибыли10.
Дешевая нефть Персидского залива способствовала
быстрому обогащению крупнейших западных монополий.
Расхищение природных ресурсов государств субрегиона
во многом обеспечивало промышленное развитие
ведущих капиталистических держав. По мнению
американского профессора К. Солберга, именно «дешевая нефть,
миллиарды баррелей, добытых и приобретенных по
ценам, которые фактически снизились между 50-ми и 70-ми
годами, полностью субсидировали подъем
промышленных стран Европы и Америки»11.
Ведя борьбу с нефтяными компаниями в целях
защиты интересов нефтедобывающих стран как при
колебаниях рыночной конъюнктуры, так и при падении курса
доллара, страны ОПЕК в октябре 1973 года повысили
справочные цены* на 70%. Тогда же в условиях
серьезного энергетического кризиса западной экономики
членами организации было введено нефтяное эмбарго для
стран, поддерживавших Израиль в ходе четвертой арабо-
израильской войны.
18 октября 1973 г. в Кувейте Саудовская Аравия,
Кувейт, Катар, Абу-Даби и Ирак объявили о
прекращении всех поставок нефти США, Канаде и Голландии
как «центрам поддержки сионизма в мировом масштабе».
Хотя применение эмбарго оказалось не очень
эффективным и уже весной 1974 года было снято, тем не менее
оно вполне убедительно продемонстрировало
империализму степень зависимости от поставок нефти из района,
охваченного национально-освободительным движением.
Авторы книги «ОПЕК. Успехи и перспективы» отмечали,
что «со времени запуска советского спутника в 1957 году
западные державы никогда не чувствовали себя столь
уязвимыми, как перед лицом арабского нефтяного
эмбарго осенью и зимой 1973—1974 годов»12.
Арабское эмбарго вкупе с манипуляциями нефтяных
компаний, использовавших действия арабов для
повышения своих доходов,-несколько нарушило неустойчивое
равновесие системы нефтеснабжения США. С введением
эмбарго США потеряли в общей сложности 125—
* Справочная цена устанавливается для расчета налогов и не имеет
прямого отношения к рыночной цене нефти.

Персидский залив б 70-е годы
21
150 млн. т нефти — не слишком много по сравнению с их
годовой потребностью, составлявшей около 900 млн. т,
однако этот дефицит не удалось восстановить полностью
за счет внутренних ресурсов или увеличения импорта из
неарабских источников. Энергетический кризис и
«нефтяная война» арабских стран против империализма
позволили странам — экспортерам нефти добиться
ощутимого повышения своих доходов.
Государства — хозяева нефти в Персидском заливе
взяли в свои руки дело определения цен на нефть, но не
ограничились только этим. 1 июня 1972 г. была
национализирована «Ирак петролеум компани». В октябре
1972 года в Нью-Йорке завершились продолжительные
переговоры, в ходе которых было достигнуто
соглашение о предоставлении 25% капитала
компаний-концессионеров правительствам Саудовской Аравии, Кувейта,
Абу-Даби и Катара. В дальнейшем доля последних
должна была возрасти до 51%. Не согласившись с
принципом частичного участия, правительство Ирака в
октябре 1973 года национализировало имущество
американской и голландской нефтяных компаний, а в 1975
году — английской и французской. В развитии
национальной нефтяной промышленности большую помощь Ираку
в те годы оказал Советский Союз. В июле 1973 года
начало действовать соглашение с нефтяными
компаниями о переходе всего имущества международного
консорциума в собственность иранского правительства. В
марте 1975 года правительство Кувейта объявило о
национализации всех активов «Кувейт ойл компани». В
феврале 1980 года все активы АРАМКО перешли под контроль
саудовского государства.
Решительные действия правительств
нефтедобывающих стран позволили вернуть огромные богатства под
национальный суверенитет, обеспечили проведение
самостоятельной нефтяной политики. Была сломана
полуколониальная система концессий, позволявшая западным
монополиям хищнически эксплуатировать природные
ресурсы стран Залива. Нефтедобывающие государства
заняли особое место в системе мирового
капиталистического хозяйства. Это был большой успех не только стран
Ближнего и Среднего Востока, но и всех освободившихся
стран.
В то же время нефтяные монополии, многого
лишившись, немало и сохранили. Прежде всего они получили

22
Глава I
компенсацию за свое имущество. Так, Саудовская Аравия
выплатила им около 4 млрд. долл., Кувейт — около
2 млрд. и т. д. В руки правительств стран Залива
перешла лишь нефтедобывающая промышленность, которая,
кстати, в Саудовской Аравии, Кувейте и ОАЭ не могла
функционировать без участия западных специалистов.
Все остальные звенья нефтяного цикла —
транспортировка, переработка и сбыт — остались в ведении нефтяного
картеля, по-прежнему получающего от этих операций
солидную прибыль. Нефтяные ТНК в своих интересах
использовали также и значительное повышение цен на
нефть.
Следует отметить, ^то превращение нефтяных
компаний из концессионеров в подрядчиков не привело к
серьезному пересмотру отношений большинства стран
Залива с Западом. Монархии Залива в своем развитии
шли по капиталистическому пути, намереваясь изменить
лишь характер отношений с Западом, но не их сущность.
Кроме того, «семь сестер», зная о надвигающемся
истощении нефтяных запасов Ближнего Востока (в начале
XXI в.), обратили свои взоры к другим видам
энергетического сырья, постепенно превращаясь из нефтяных
в энергетические монополии.
Вместе с тем империалистические государства
вынуждены были признать новую самостоятельную роль
нефтедобывающих стран в мире, согласиться с их
превращением из объектов в субъекты мировой политики.
Приходилось считаться с реальным положением вещей: пока
именно страны Залива являлись обладателями
крупнейших запасов нефти.
Нефть Персидского залива
Мировая экономика ныне зависит от нефти больше, чем
от любого другого продукта. Это сказалось не только на
развитии международных экономических отношений, но
и на мировой политике в целом. «Политика и нефть
неразделимы. Одна тесно связана с другой повсюду в
мире»13,— подчеркивал американский ученый И. Эдмондс.
В настоящее время нефть ассоциируется прежде всего
с энергией, поскольку более 60% энергопотребления в
мире до недавнего времени покрывалось за счет нефти

Персидский залив в 70-е годы
23
и газа. Лишь с 1950 по 1977 год потребление нефти
увеличилось в шесть раз14. После второй мировой войны
нефть стала важнейшей статьей мировой торговли,
нефтяная же промышленность — крупнейшей в мире.
35% всей добываемой ныне нефти используется
транспортом — сгорает в моторах автомобилей,
двигателях самолетов, судов, ракет. Во время первой мировой
войны на земном шаре было всего 2 млн. автомобилей,
в середине 30-х годов — уже 100 млн., а к 80-м годам их
стало 350 млн. В 1914 году они потребляли всего 6 млн. т
горючего, в 1960 — 300 млн., в 1975 году — более
500 млн. г15.
Треть добываемой нефти используется в
промышленности, где она служит одновременно горючим для машин
и сырьем для нефтехимии. И наконец, еще одна треть
расходуется на отопление, для выработки
электроэнергии и в сельском хозяйстве в качестве горючего для
тракторов и других машин. «Наша цивилизация зависит
от нефти больше, чем от любого другого отдельно
взятого продукта»16, — отмечают английские экономисты
К. Тьюгендхэт и А. Гамильтон.
За период 1950—1975 годов объем мировой торговли
нефтью вырос больше чем в 10 раз. Экспорт этого сырья
в середине 70-х годов держался в среднем на уровне
1,5 млрд. т в год. На нефть приходилось около 50%
всех морских перевозок, более половины физического
объема и до 20% стоимости мировой торговли17.
Известно, что основные районы залегания и добычи
нефти сосредоточены в так называемом «третьем мире».
Почти 3/4 нефти, добываемой в несоциалистическом
мире, приходится на развивающиеся страны, зато 3/4
потребления — на развитые капиталистические государства.
Экономика ведущих западных держав во многом
зависит от импорта нефти. Если в 1960 году главные центры
капиталистического мира (Америка, Западная Европа,
Япония) ввозили 65 млн. т нефти, то в 1973 году — почти
300 млн. г18.
Нефтяной кризис 1973—1974 годов, разразившийся
прежде всего по вине монополий, стал предвестником
конца «эры дешевого сырья», конца системы
неравноправных экономических отношений между развитыми
капиталистическими государствами и развивающимися
странами в области нефтяной промышленности. Вышел
из строя механизм ценообразования, державшийся за

24
Глава I
счет ограбления развивающихся стран. «Совпадение во
времени двух процессов — ставшего характерным для
развития капиталистических стран отставания
производства первичных энергоресурсов от их потребления и
ликвидации «всевластия» Международного нефтяного
картеля — предопределило энергетический кризис в
капиталистическом мире»19.
Ни один структурный кризис не доставлял
капитализму столько осложнений, сколько принес с собой
энергетический. Он стал одним из важнейших элементов
углубления валютно-финансовых трудностей и кризисных
процессов в экономике стран капитализма, дальнейшего
обострения межимпериалистического соперничества, а
также противоречий между индустриальными
капиталистическими государствами и развивающимися странами.
Разведанные запасы нефти в мире на начало 1984
года составляли 680 млрд. барр., из них на страны
Ближнего Востока приходилось более 60%. Из 370 млрд. барр.
нефти, находящихся в недрах ближневосточных стран,
на долю Саудовской Аравии приходилось 24,6%,
Кувейта — 9,4, ОАЭ — 4,5%20.
В 1975 году К. Тьюгендхэт и А. Гамильтон считали,
что в 80—90-х годах нашего столетия развитые
капиталистические страны используют столько же нефти,
сколько за предыдущие 100 лет и только бассейн
Персидского залива может удовлетворить подобный спрос,
причем запасов нефти в этом районе должно хватить на
40—50 лет. К середине 80-х годов стала видна завы-
шенность этих прогнозов. Резкое сокращение уровня
добычи в субрегионе едва ли не вдвое увеличивает сроки
эксплуатации нефтяных месторождений.
Персидский залив — это основной район экспорта
нефти для Запада. В 70-е годы поставки нефти из
прибрежных стран были на уровне 1 млрд. т в год. Свыше
60% вывоза «черного золота» капиталистического мира
приходилось на этот район. Почти вся добываемая здесь
нефть экспортируется. Мощность
нефтеперерабатывающих заводов в Персидском заливе в середине 70-х годов
не превышала 100 млн. т в год, что составляет около
3% общемировых мощностей, хотя на субрегион
приходилась треть мировой добычи нефти. Саудовская
Аравия, например, производила 450 млн. т сырой нефти,
а перерабатывала всего 21 млн. г21.
Месторождения зоны Залива — самые продуктивные

Персидский залив в 70-е годы
25
в мире. В 1970—1975 годах средние дебиты нефтяных
скважин Саудовской Аравии достигали 1593 т в сутки,
Ирака — 2095, Ирана — 2300, в то время как в США
они составляли всего 22 г в сутки22. Издержки на добычу
одного барреля нефти в районе Персидского залива
составляли 0,06—1,1 долл., а в США — в среднем 1,73 долл.
Затраты на добычу одного барреля нефти в 80-х годах
в Саудовской Аравии составляли менее 1 долл., в
Северном море — 25 долл.23 Разведка нефти на территории
США была почти в 37 раз дороже, чем в зоне Залива24.
В начале 70-х годов нефть Персидского залива в
расчете на 1 г условного топлива обходилась монополиям в
3,5 раза дешевле угля, добытого в американских
шахтах2^
Персидский залив является важнейшим источником
поставок сырой нефти прежде всего для государств
Западной Европы и Японии, в меньшей степени для США.
В 1975 году из района Персидского залива поступало
74,31% импорта нефти Западной Европы, 74,1%
Японии и 37,6% США и Канады26, спустя 8 лет — 40%,
62% и 10% соответственно (по данным бюллетеня ОПЕК).
На нефтяной арене Залива в 70-х годах четко
определились три действующих лица: государства
субрегиона, империалистические державы и энергетические ТНК.
Естественно было бы предположить, что, учитывая
заинтересованность ведущих капиталистических государств
в получении на постоянной основе сотен миллионов тонн
нефти из стран Персидского залива, Запад постарается
наладить с ними нормальные, взаимовыгодные
равноправные связи, тем самым не ставя себя под удар, реально
обеспечивая интересы своей экономики. Однако такие
отношения противоречат самой природе империализма.
В. И. Ленин определял империализм как реакцию по всей
линии. «Монополии, олигархия, стремление к господству
вместо стремлений к свободе, эксплуатация все большего
числа маленьких или слабых наций небольшой горсткой
богатейших или сильнейших»27 — на такие
отличительные черты империализма указывал В. И. Ленин.
Объективно интересы монополистического капитала
Запада и нефтедобывающих стран в Персидском заливе
все больше расходятся. Империалистические державы
стремятся получать больше нефти и по дешевым ценам,
государства же субрегиона заинтересованы в сокращении
добычи нефти и продаже ее по более высоким ценам.

26
Глава I
В начале 80-х годов появляются новые тенденции
в потреблении жидкого топлива в странах Запада,
выразившиеся в известном уменьшении спроса на нефть,
сокращении ее потребления и импорта. Так, за
последние годы постепенно сокращалось мировое потребление
первичных энергоносителей: в 1979 году — 6934 млн. т
(в пересчете на нефть), 1980 — 6883, в 1981 году —
6800 млн. т. Структура потребления энергоносителей
менялась в основном за счет нефти, потребление которой
снизилось на 3,4% или на 100 млн. г28.
Напуганный возможностями нового эмбарго,
дальнейшего наступления нефтедобывающих стран Залива на
позиции транснациональных корпораций, Запад изменил
свою политику в отношении зоны Персидского залива,
ее природных богатств. В подходе империалистических
держав к этому району мира, вес которого в мировом
капиталистическом хозяйстве значительно возрос, четко
проявились три качественно новых момента. Во-первых,
Запад, вынужденный поступиться частью своих доходов
в пользу нефтедобывающих государств, взял курс на
привязывание Персидского залива к главным центрам
капитализма в качестве своего младшего партнера. В
условиях нового соотношения сил на мировой арене
Запад не решился на открытую интервенцию против стран
Залива, а стал добиваться достижения своих
неоколониалистских целей на путях постепенной
интеграции субрегиона в мировую капиталистическую
систему. Именно тогда в оборот были активно запущены
теории «партнерства» и «взаимозависимости».
Американский политолог Р. Стаар, директор программы
международных исследований Гуверовского института, назвал
Персидский залив «самым важным испытательным
полигоном партнерства между Западом и странами третьего
мира, контролирующими стратегические ресурсы»29.
Во-вторых, были предприняты меры для ослабления
зависимости Запада от поставок нефти из Персидского
залива. Среди широкого спектра этих мероприятий —
консервация энергии, введение энергосберегающей
технологии, расширение стратегических запасов нефти,
разработка альтернативных источников энергии, новых
месторождений нефти вне субрегиона. В итоге действия этих,
а также ряда других мер потребление нефти в развитых
капиталистических странах, а также импорт жидкого
топлива в 80-х годах заметно сократились. В 1983 году

Персидский залив в 70-е годы
27
потребление нефти несоциалистическим миром упало
на 32% по сравнению с 1979 годом30.
В-третьих, империалистические круги, прежде всего
США, стали добиваться установления
военно-политического контроля над зоной Персидского 'залива,
рассчитывая с помощью силы остановить развитие нежелательных
для себя процессов. Этот курс особенно ясно обозначился
после иранской революции, когда наращивание военного
присутствия США в субрегионе стало принимать
угрожающий характер. «В борьбе за остатки нефти и газа, —
писал президент Академии наук СССР академик
А. П. Александров, — западные страны будут пытаться
применить все меры давления, вплоть до использования
оружия против стран — владельцев нефти. Подготовка
к этому происходит уже сейчас. С другой стороны,
владеющие запасами нефти и газа, естественно, стремятся
свое главное национальное богатство растянуть на более
долгий срок и получить большую долю прибыли от
продажи нефти и газа»31. Борьба за нефть Персидского
залива стала принимать новые формы.
Новый финансовый центр
I
! Заметный вклад в повышение веса Персидского залива
в современном мире внес еще один существенный фактор,
важность которого прямо сопряжена с нефтью, но воз-
| растает более быстро, начиная носить уже не сопутствую-
|| щее, а самостоятельное значение. Резкое увеличение цен
[ на нефть привело к накоплению в государствах
субрегиона значительных финансовых средств — так называемых
нефтедолларов. Речь идет не просто о заметном
возрастании доходов, а о качественном скачке. «Мы сейчас
являемся свидетелями, — писал французский журнал
«Экспресс», — самого молниеносного и самого необычай-
! ного перемещения богатств, какое когда-либо знала
история. Испанским галеонам потребовались десятки лет,
чтобы переправить через Атлантику золото и деньги до-
колумбовых империй. Представителям ОПЕК 6 октября
! 1973 г. понадобилось всего несколько часов, чтобы из-
I менить направление потока богатств и снабдить
некоторые государства неисчерпаемыми финансовыми
средствами»32.
В 60-е годы западные журналисты часто писали об

28
Гласа I
аравийских шейхах, изощряющихся в использовании
огромных доходов. Примером крайней скупости стал
правитель шейхства Абу-Даби Шахбут ибн Султан. Получая
за нефть от западных компаний, он складывал золотые
слитки под кровать, а пачки банкнот хранил в мешках
в задней комнате своего глинобитного дворца. После его
смерти обнаружилось, что крысы изгрызли бумажных
денег на 2 млн. долл. Примеры другой крайности давало
саудовское королевство. «Правительство и шейхи
Саудовской Аравии, — писал американский ученый А. Мей-
ер, — показали, как можно превращать нефтяные доходы
в гору западных товаров размером с Гималаи, на вер-
шине которой находится кадиллак» .
В 70-е годы на западноевропейских аукционах
аравийские нувориши скупали антикварную мебель,
драгоценности; японские архитекторы и французские
дизайнеры строили для них на месте глинобитных дворцов
роскошные виллы; их развлекали звезды каирских и
бейрутских кабаре, всемирно известные певцы.
Постепенно «нефтяное опьянение» исчезло. Прошли
времена, когда один шейх гордился телефонным
аппаратом, сделанным из золота, а другой, чтобы не отстать
в благородной щедрости, разжигал костер из крупных
купюр в присутствий многочисленных гостей.
Расточительство стало менее вызывающим, хотя, быть может,
более масштабным. Главным вопросом для аравийской
нефтекратии стало управление все возрастающим
богатством.
Общие нефтяные доходы стран ОПЕК (а на
Персидский залив приходится примерна 2/з общей суммы) в
1970 году составили 8 млрд. долл., в 1978 — 115, в 1980
году — 272 млрд. долл.34 Только в первой половине 70-х
годов поступления от нефти основных государств
Персидского залива — членов ОПЕК возросли почти в 10 раз.
Доходы Саудовской Аравии, крупнейшего нефтепроизво-
дителя Залива, составили в 1970 году 1,2 млрд. долл.,
1974—29,0, 1978—34,6, 1979—55,5, в 1980 году —
104,2 млрд. долл. Доходы от нефти в 1980 году
составили: у Ирака — 26,5 млрд. долл., Ирана — 11,6, ОАЭ —
19,0, Кувейта — 18,0, Катара — 5,0 млрд. долл.35
В связи с резким повышением цен на нефть в 70-х
годах нефтедобывающие государства Персидского залива,
взявшие в свои руки контроль над добычей собственной
нефти, оказались обладателями огромных финансовых

Персидский залив в 70-е годы
29
средств в свободно конвертируемой валюте, главным
образом в долларах США. По приблизительным подсчетам,
с 1973 по 1979 год 8 государств Залива — экспортеров
нефти получили около 400 млрд. долл.
Поступления от нефти намного превысили
внутренние потребности монархических стран Залива.
Малочисленность населения, экономическая и социальная
отсталость этих государств серьезно ограничили их
способность «переварить» резко возросшие доходы от нефти,
что привело к образованию у них «избыточных»
финансовых средств. Только за три года (1974—1976 гг.)
превышение доходов над импортными расходами стран —
членов ОПЕК, по подсчетам Международного валютного
фонда (МВФ), составило 135—145 млрд. долл., причем
практически вся эта сумма приходится на государства
Залива. На его берегах образовался новый финансовый
центр мирового капиталистического хозяйства. Группа
отсталых арабских монархических государств с крайне
неразвитой социально-экономической структурой неожиданно
стала крупным экспортером капитала в те самые
индустриальные центры капитализма, которые являются
традиционными заимодавцами стран Азии, Африки и
Латинской Америки.
На Западе не было недостатка в зловещих
предсказаниях по поводу возрастания доходов развивающихся
нефтеэкспортирующих государств. Немало написано
о том, что увеличение цен на нефть было
«несправедливым», направленным на «удушение западной
цивилизации», поскольку рост цен на нефть стал якобы
важнейшей причиной инфляции, охватившей капиталистический
мир, превратил пожар инфляции, по выражению
еженедельника «Ньюсуик», в сущий ад. Помимо всего прочего
утверждалось, что государства Персидского залива
используют нефтедоллары в целях подчинения экономики
Запада своему влиянию посредством приобретения акций
промышленных и финансовых корпораций. Лондонский
еженедельник «Экономист» в начале 1975 года писал,
что странам ОПЕК потребуется всего около 16 лет, чтобы
скупить все акции западных компаний, котирующиеся на
фондовых биржах мира, 9 лет — для получения акций
всех американских корпораций, 3 года — для выкупа
золотых запасов, хранящихся в центральных банках
стран развитого капитализма, 2. года — для скупки
активов США в других странах, 6 дней — для того, чтобы

. 30
Глава I
лишить Рокфеллеров всего их состояния36. Говорили
также и о том, что западные страны скоро обанкротятся,
так как не смогут достать столько долларов или фунтов
стерлингов, сколько необходимо для оплаты их
нефтяных счетов. Опасались, что в скором времени мир
погрузится в депрессию, в сравнении с которой «великая
депрессия» 30-х годов покажется всего лишь
незначительным экономическим спадом. Ныне эти пророчества
забыты даже самими предсказателями.
Поначалу, действительно, поток нефтедолларов
вызвал острые торгово-финансовые затруднения в развитых
капиталистических государствах. Достаточно сказать, что
только платежи за импорт нефти шести ведущих
капиталистических стран (США, Японии, ФРГ, Франции,
Италии, Великобритании) возросли с 12,4 млрд. долл. в
1970 году до 89,8 млрд. долл. в 1974 году и достигли
165,6 млрд. долл. в 1979 году37.
Однако Запад, пустив, в ход разнообразные рычаги
и переложив на плечи развивающихся стран многие
тяготы экономического кризиса, сумел в 70-х годах в
основном направить поступление нефтедолларов по
выгодному для него руслу, добиться «рециклирования»
нефтяных денег, то есть возвращения их в развитые
капиталистические государства. То обстоятельство, что
примерно 85% финансовых излишков ОПЕК приходится на
феодальные монархии Персидского залива, в
значительной мере способствовало тому, что основной • поток так
называемых свободных денежных ресурсов
нефтедобывающих стран оказался направлен в ведущие
капиталистические державы, прежде всего в США.
Используя механизм международного кредита, а
также последствия инфляции (резко увеличив цены на
промышленные товары и услуги, экспортируемые в
нефтедобывающие страны), Запад научился в целом неплохо
управлять потоком нефтедолларов в своих интересах.
Всего к началу 1980 года нефтедобывающие
государства Залива располагали иностранными активами в
размере около 150 млрд. долл.38 В 70-х годах только две
страны — Иран и Ирак — имели реальные возможности
для освоения получаемых средств в интересах
ускоренного экономического развития. Остальные же, прежде
всего Саудовская Аравия, из-за вполне объективных
причин (узость внутреннего рынка, слабость
инфраструктуры, институционные и социально-культурные препятст-

Персидский залив в 70-е годы
31
вия и ограничения, демографические факторы), несмотря
на существенное увеличение темпов экономического
развития, были весьма ограничены в использовании этих
средств. Эти государства, на территории которых
проживает около 4% населения стран — экспортеров нефти,
превратились в крупных международных банкиров.
Золотовалютные резервы Саудовской Аравии,
например, составляли в апреле 1981 года около 95 млрд. долл.,
намного превышая резервы Англии (26,49 млрд.), США
(29,7 млрд.), Канады (3,16 млрд.) и Японии (27,3 млрд.)39.
Во второй половине 70-х годов заговорили о невиданной
ранее активности аравийских банкиров. Тогда же стало
известно о приобретении кувейтскими правителями 14%
акций компании «Даймлер-Бенц» в ФРГ, саудовцами —
акций американской ИТТ на 100 млн. долл.,
правителями ОАЭ и Катара — крупной недвижимости в Западной
Европе. В сотнях крупных и мелких компаний западных
стран появился арабский капитал; ежегодно возникало
до 10 банковских объединений в Заливе или в
Люксембурге, на Багамских островах и др. Если раньше
существовал некий стереотип неторопливого арабского
шейха, наслаждающегося в пустыне или западных казино
радостями жизни, в то время как его доходы от нефти
обращаются в портфельные инвестиции западными
банкирами, то теперь картина менялась. Сыновья
аравийских правителей, получившие образование в лучших
университетах США и Западной Европы и прошедшие
практику в крупнейших западных компаниях, начали
самостоятельно осуществлять финансовые операции.
Правда, объем этих операций оставался небольшим.
По оценке английского специалиста Дж. Стрэчена, 80%
зарубежных активов правительств стран Персидского
залива приходится на портфельные инвестиции40.
Подобное использование огромных валютных излишков,
вначале казавшееся аравийским правителям самым
надежным, постепенно разочаровало их. За прошедшие годы
их фонды понесли потери в стоимости и степени
ликвидности. В период с декабря 1976 года по апрель 1978 года
потери ОПЕК можно, по самым скромным подсчетам,
оценить примерно в 15 млрд. долл. К этой сумме следует
добавить убытки в результате падения покупательной
способности ликвидных резервов ОПЕК, составляющих
около 70 млрд. долл., и ценности вложений за границей
на сумму около 80 млрд. долл., признавал Дж. Амузгар,

32
Гласа I
постоянный представитель Ирана при МВФ и
Международном банке реконструкции и развития (МБРР)41.
Шейх Ахмед Абдель Атиф, заместитель управляющего
Саудовским валютным агентством, отмечал в 1980 году,
что баррель нефти, добытый в 1974 году и вложенный
в ценные бумаги правительства США, приносил
вкладчику 18 долл., в то время как стоимость барреля нефти
составляла уже 32 долл.42
Большинство западных исследователей признавало,
что в те годы мировая инфляция и падение курса
доллара также привели к снижению реальной стоимости
активов стран-нефтеэкспортеров и к их значительным
потерям.
Тем не менее, считают специалисты одного из
крупнейших „в капиталистическом мире «Чейз Манхэттен
бэнк», основным рынком и основной валютой для
правительственных фондов арабских стран продолжают
оставаться рынок США и американский доллар. В 1980
году почти 75% иностранных активов Саудовского
валютного агентства хранилось именно в долларах43.
Приобретя опыт и завязав деловые связи, молодые
саудовцы, кувейтцы, бахрейнцы с дипломами
специалистов по международным финансам приступили к
созданию арабских банков и банковских консорциумов, как
частных, так и с участием государства, а иногда и с
привлечением западного капитала. В арабских финансовых
объединениях стали просматриваться новые формы
экономических отношений нефтедобывающих стран и
Запада. * Это было уже сотрудничество, соединяющее
финансовые средства арабских стран и квалификацию
западных специалистов-управляющих. Поскольку в совете
директоров голоса зависят от доли каждого пайщика в
акционерном капитале банка, то в финансовых
объединениях арабская сторона именно таким образом
участвует в разработке политики и принятии решений. Сейчас,
когда эти банки, холдинговые компании и консорциумы
действуют уже несколько лет, можно сделать некоторые
выводы.
Почти все .финансовые объединения управляются
главным образом иностранными специалистами.
Проблема кадров очень остро стоит в арабских странах
Залива, и в этой сфере экономики она пока далека от
решения. Далее, несмотря на массированный выброс
капиталов нефтедобывающих стран Залива на Мировой рынок,

Персидский залив в 70-е годы
33
вновь возникшие финансовые институты не могут
сравниться с западными не только по Квалификации и опыту
персонала, наличию давних и прочных связей, но и по
величине капитала. Арабский финансист Абдалла аль-
Сауди констатировал в 1980 году, что среди 100
крупнейших по размеру капитала и по величине прибылей
банков мира нет ни одного, даже консорциумного,
арабского банка. Так, в 1975 году правительства Саудовской
Аравии, Бахрейна, Кувейта, Ирака, ОАЭ и Омана
создали «Галф интернэшнл бэнк» (ГИБ) с капиталом более
100 млн. долл.44 По словам арабского финансиста,
«банковский консорциум с капиталом в 100 млн. долл.,
считавшийся большим 20 лет назад, ныне не сможет
занять место среди ведущих банков мира»45.
И наконец, огромные инвестиции арабских
нефтедобывающих стран на Западе, будучи потенциально большой
силой, в настоящее время служат в основном интересам
западного государственно-монополистического
капитализма. «Впрыскивание» арабских нефтедолларов
способствует определенному смягчению валютно-финансовых
трудностей, переживаемых западной экономикой. Как
справедливо отметил обозреватель «Файнэншл тайме»
Н. Колчестер, сохраняется положение, при котором
«страны Запада обладают куда большим национальным
богатством, чем наличными средствами», а страны ОПЕК
имеют «куда больше наличных средств, чем
национального богатства»46.
По сути дела, Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ и
Катар стали своего рода государствами-рантье, которые
могут жить на проценты от своих вкладов в экономику
Запада. Не исключалось, что с течением времени
поступления от инвестированных нефтедолларов станут
важным и весьма существенным источником доходов этих
стран, крупнейшей после нефти статьей получения
доходов. Эти предположения оказались верными. В 1982
году зарубежные инвестиции принесли Саудовской Аравии
15 млрд. долл., Кувейту — 8,7 (превысив даже
поступления от нефти), Катару — 1,5, ОАЭ — порядка 1 млрд.
долл.47
Что касается перспектив финансовой деятельности
арабов, то они в последнее время уже не столь
безоблачны. Причин тому несколько: во-первых, стабилизация
спроса на нефть и сокращение объема ее добычи;
во-вторых, падение цен на нефть; в-третьих, увеличение рас-
3—7УЬ

34
Глава I
ходов на развитие собственных стран и появление
дефицита в бюджетах аравийских монархий.
Летом 1982 года правительства Саудовской Аравии,
Кувейта и ОАЭ объявили, что они вынуждены
использовать доходы от финансовых резервов для покрытия
дефицита своих бюджетов. Причина одна — падение
доходов от экспорта нефти, которые в 19g3 и 1984 годах
составили соответственно (оценка) в Саудовской Аравии
47,4 и 44,6 млрд. долл., Иране — 19,6 и 19,1, ОАЭ — 11,3
и 10,8 млрд. дол л?8
В 80-х годах проблема излишков финансовых средств
у государств Персидского залива перестала
существовать. Сокращение потребления нефти, падение цен на
нее привели к заметному уменьшению доходов
нефтедобывающих государств, которые отныне стали все
больше сталкиваться с другой проблемой — нехваткой средств
для уже запущенных программ развития (речь идет о
монархических арабских странах Персидского залива,
что же касается Ирака и Ирана, то их финансовые
трудности стали приобретать довольно острый характер
из-за военных действий).
Все это свидетельствует о том, что пока народы стран
Залива не распоряжаются своим национальным
богатством, мощные западные ТНК (прежде всего
американские) сохраняют возможности использовать экономику
монархических стран региона в качестве части мирового
капиталистического хозяйства.
Самый быстрорастущий рынок
Помимо нефти и нефтедолларов западные монополии
влечет в Залив огромный, постоянно растущий спрос на
промышленные, потребительские и продовольственные
товары, особенно увеличившийся со второй половины 70-х
годов. Весьма показателен в этом отношении рост
импорта продовольствия странами Ближнего Востока, в первую
очередь странами Залива: поставки риса выросли
соответственно с 485 тыс. т в 1970 году до 1229 тыс. т в
1980 году, мясных продуктов — с 46 тыс. т до 776 тыс. т,
сахара, сахарозы и кондитерских изделий — с 782 тыс. т
до 2151 тыс. г49. Если в 1970 году за рис, мясо,
молочные продукты и сахар арабские страны платили около
230 млн. долл., то в 1980 году уже 3780 млн. долл.50

Персидский залив в 70-е годы
35
Экспорт машиностроительной продукции
капиталистических стран в регион вырос с 2,2 млрд. долл. в 1970
году до почти 42 млрд. в 1982 году.
Запах золота притягивал дельцов. С ростом богатства
аравийских жителей американские, японские и
западноевропейские компании стали все настойчивее предлагать
им свои изделия. «На всякого, кто хочет что-то нам
продать, мы действуем, как горшок меда на пчел», —
с иронией заметил однажды президент ОАЭ шейх
Заид ибн Нахайян. Этот ажиотаж объясняется тем, что
район Залива превратился в один из крупнейших
рынков сбыта для западных стран. Это был самый
быстрорастущий рынок в мире, и поэтому западные компании
всячески стремились урвать свой кусок от «нефтяного
пирога».
В условиях жестокого экономического спада
возвращение таким путем аравийских нефтедолларов играло
особенно важную роль для экономики Запада. В первую
очередь речь идет о США, для которых рынок Залива
имеет большое значение. Например, Саудовская Аравия
в 1982 году была шестым торговым партнером США
(в 1981 г. — седьмым). На долю США приходилось в
1975 году 5% всей торговли стран Залива, а в 1980
году — 10%. Этот рост произошел в основном за счет
экспорта нефти51. Структура американского экспорта
в страны Залива неизменна: 50% его составляют маши*
ны, оборудование и транспорт, более 10% приходится
на продовольствие и примерно столько же на
потребительские товары52. Заказы подчас бывают весьма
неожиданными. Например, летом 1982 года саудовское
правительство для своих студентов, обучающихся в США,
заказало новый компьютер стоимостью 2,5 млн. долл.
В министерстве торговли США создана специальная
группа по торговле с Ближним Востоком. В страны
субрегиона регулярно направляются делегации
американских бизнесменов. Все это, однако, не устраняет
существующих сложностей.
Одна из причин некоторого осложнения
экономических отношений с Западом — продолжающийся бойкот
Израиля. В официальных арабских изданиях
публикуются «черные списки» компаний, сотрудничающих с
Израилем. За выполнением выставленных требований
следят специальные управления. В этот список занесено
более 100 американских компаний. Так, в.мае 1983 года
з*

36
Глава I
американский инвестиционный банк «Соломон бразерз»,
являющийся одним из крупнейших банков такого типа,
проводящих операции на Ближнем Востоке, был также
включен в «черный список» за сотрудничество с
израильскими компаниями53.
«Особые отношения», существующие между
саудовским королевством и Соединенными Штатами,
проявляются и в сфере торговли. Регулярными стали американо-
саудовские торговые конференции. Учитывая, что только
импорт промышленных товаров из США в королевство
стоимостью 1 млрд. долл. дает работу 30 тыс.
американцам, саудовцы ставят вопрос о предоставлении
Саудовской Аравии статуса наибольшего
благоприятствования, чего она до сих пор лишена. На одной из таких
двусторонних конференций в мае 1983 года видный
саудовский предприниматель миллиардер Г. Фараон указал
на недостаточное внимание США к одному из своих
крупнейших торговых партнеров. В ответ ему было
сказано, что правительство США пока не планирует
предоставление такого статуса саудовскому королевству54.
Подобное своеобразное понимание американской
стороной «особых отношений», несправедливый подход к
своему союзнику объясняется не только стремлением
получать большие прибыли сегодня. Американские
нефтяные монополии боятся скорого появления на своем
рынке (а также западноевропейском и японском) дешевой
продукции саудовской нефтехимической
промышленности, а потому стремятся обезопасить себя. Такая ситуация
может послужить в будущем основанием для конфликтов
между США и крупнейшей арабской страной Залива.
Одним из главных экспортеров нефти Залива
становится Япония. Позиции японских компаний сильны
в импорте, их доля в 1980 году составила 17%, в то
время как американской — лишь 14%55. Японские
фирмы — главные конкуренты американских компаний на
рынках Залива. Более десяти лет назад Япония
активизировала свои торговые операции в этом субрегионе.
Нефтяное эмбарго 1973 года и последовавшее за ним
повышение цен на нефть еще сильнее приковали
внимание японского капитала к Заливу.
Официальные деятели Токио, представители
корпораций «Ниссан», «Мицубиси», «Тойота» и ведущих
предпринимательских организаций, в том числе Торгово-
промышленной палаты Японии, зачастили в зону Залива.

Персидский залив в 70-е годы
37
В пользующихся популярностью газетах «Майнити» и
«Иомиури», в органе деловых кругов «Ориентал
экономист» стали регулярно появляться статьи и заметки о
различных сторонах жизни в арабских
нефтедобывающих странах.
Основательность и стремительность японского
«торгового наступления» принесли свои плоды. Очень сильны
позиции японских компаний на рынке радиоэлектроники
и танкеров. 30% автомашин, продаваемых в Саудовской
Аравии, изготовлены в Японии. Все чаще можно
встретить на дорогах Аравии легковые автомобили «Тойота»,
тяжелые грузовики « Ниссан », мотоциклы « Хонда ».
Только за 1982 год импорт японских автомобилей вырос
на 54%56.
Западноевропейские страны также занимают важное
место на рынках Залива. В целом доля стран ЕЭС
составляет около 30% экспорта и 35% импорта стран
субрегиона57. И надо заметить, что удельный вес государств
Западной Европы как торговых партнеров неуклонно
растет.
В 1972 году английский экспорт в страны Залива
составлял всего около 300 млн. ф. ст., в 1978 — около
4 млрд., в 1982 году почти 6,5 млрд. ф. ст. Саудовская
Аравия является третьим рынком Великобритании после
Западной Европы и США, поглощающим примерно
1 /5 английского экспорта на Ближний Восток58. Большое
место в деле развития торговли принадлежит
англо-саудовской комиссии по экономическому сотрудничеству,
созданной в 1975 году. Англия и Япония, по словам
газеты «Файнэншл тайме», фактически контролируют
оманский рынок .
С 1973 года вырос экспорт ФРГ, Франции, Швеции
и стран Бенилюкса в страны Залива. Для французских
компаний крупнейшими импортерами в субрегионе
являются Саудовская Аравия, Ирак и ОАЭ, но там они
сталкиваются с определенными трудностями из-за
антиизраильского бойкота. Так, в начале 1982 года в «черный
список» была занесена французская «Рено». А ведь эта
компания имела солидный оборот в странах Залива,
сбывая только в саудовском королевстве 250 легковых
автомобилей и 300 грузовиков в год60.
Развитые капиталистические государства находятся
в большом выигрыше от торгового обмена с Заливом,
сохраняя и усиливая неравноправное, подчиненное, за-

38
Глава I
висимое положение своих арабских партнеров. Б. Мо-
хиэддин, один из руководителей Организации арабских
стран Залива по промышленному сотрудничеству,
выступая в ноябре 1982 года на конференции в английском
городе Эксетер, с сожалением констатировал, что
«иностранные компании пытаются дать минимум
информации, чтобы сохранить зависимость арабской стороны»61.
Между тем в Заливе стали реже говорить о том, что
«денег хватит на все» и можно купить все что угодно —
«от ракет до гербария». Высокий потребительский спрос,
подстегиваемый «нефтяным бумом» и всемерно
поддерживаемый западными компаниями, постепенно
сокращается. В условиях стабилизации темпов роста
правительства проводят уже политику ограничения импорта.
Американские, японские, французские и другие западные
компании разрабатывают новые планы по сохранению
одного из крупнейших рынков мира.
*
Запасы и объем добычи нефти в Персидском заливе,
образование в середине 70-х годов в субрегионе нового
финансового центра, выгодного рынка сбыта товаров и
услуг, возрастание военно-стратегического интереса
Запада к этому району предопределили особое место Залива
в мировой капиталистической системе.

Глава II
Политика империализма
в Заливе на рубеже
70—80-х годов
Конец 70 — начало 80-х годов — важный этап в
развитии стран Персидского залива, а также политике
империалистических держав, и прежде всего США, по
отношению к ним.
В феврале 1979 года произошла революция в Иране,
освободившая страну от выполнения позорной роли
жандарма империализма в субрегионе. В 1980 году вспыхнул
ирано-иракский вооруженный конфликт, наносящий
большой ущерб обеим сторонам и использующийся
силами империализма для усиления своего присутствия
в Заливе. Нерешенность ближневосточного конфликта,
приведшая к кровавым событиям в Ливане, также
повлияла на развитие ситуации в этом районе мира.
В своей внешней политике империалистические
державы, прежде всего США, использовали широкий
арсенал приемов и методов, призванных гарантировать в
субрегионе военно-стратегические интересы Запада,
обеспечить прибыльную деятельность монополий. В эти годы
меняется внешнеполитическая доктрина США по
отношению к Ближнему и Среднему Востоку, существенно
возрастает роль Персидского залива в планах и политике
американской администрации. В 80-е годы
отличительной чертой американского курса в субрегионе стало его
ужесточение, готовность к быстрому использованию
силового, военного давления там, где, по мнению
Вашингтона, возникает угроза интересам США.
Политика США в Заливе
до иранской революции
Ближний и Средний Восток, в частности район
Персидского залива, имеют немаловажное значение в азиатской
политике США по не только экономическим, но и поли-

40
Глава II
тическим соображениям, поскольку арабские
нефтедобывающие страны постепенно превратились в один из
центров мирового национально-освободительного
движения.
Бывший помощник госсекретаря США по делам
Ближнего Востока и Южной Азии Дж. Сиско откровенно
говорил в 1973 году: «Когда англичане сообщили о
решении эвакуировать свои вооруженные силы из зоны
Залива*, мы спросили себя, как будут поступать США
в соответствии с доктриной Никсона, чтобы
способствовать стабильности района. Поскольку непосредственное
американское присутствие было неприемлемо, мы
пришли к выводу, что следует поощрять две главные страны
этой зоны и помогать им (а именно Ирану и Саудовской
Аравии) так, чтобы они постепенно становились
главными гарантами стабильности по мере эвакуации
англичан»1. Предполагалось, что местные реакционные
режимы, оснащенные современным оружием, вполне могут
заменить американские вооруженные силы. Именно этой
линии Вашингтон придерживался в своей политике по
отношению к зоне Залива в 70-х годах.
В мае 1972 года в Тегеране тогдашний президент
США Никсон заверил шаха Ирана в том, что последний
может приобретать любое американское оружие (кроме
ядерного). Подобный карт-бланш означал, что
американские стратеги взяли курс на превращение персидской
монархии в главного полицейского зоны Залива,
достаточно вооруженного для того, чтобы лучше других
охранять интересы Запада.
В качестве еще одной опоры США в субрегионе была
выбрана Саудовская Аравия. Это королевство, не
обладающее людскими ресурсами и военной машиной,
подобной иранской, отличалось другими, не менее важными
особенностями, которые, по мнению представителей
американского монополистического капитала, и превращали
его в ценного и важного партнера и союзника в Заливе.
Французские авторы отмечали в своей книге
«Эмираты-миражи»: «Позиции США в начале 1975 года были
так же сильны в Тегеране, как в Эр-Рияде... Здесь они
* Премьер-министр Великобритании Г. Вильсон объявил в январе
1968 года о выводе английских войск «к востоку от Суэца» к концу
1971 года.

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 41
нашли клещи, с севера — мощь и богатство Ирана, с
юга — мощь и богатство Саудовской Аравии.
Идеальный инструмент политики «с позиции силы»,
остающейся завуалированной, как жены шейхов»2.
В целом политика США в Персидском заливе в
70-х годах преследовала в основном те же цели, что и
раньше, стремясь к обеспечению здесь интересов
американского монополистического капитала, прежде всего
нефтяного, удерживанию всего субрегиона в сфере своего
влияния, максимальному ослаблению воздействия,
оказываемого миролюбивой внешнеполитической
деятельностью СССР.
Однако американские официальные деятели
по-разному формулировали цели политики США в Персидском
заливе. Упоминавшийся ранее Дж. Сиско, рассчитывая
на сочувствие и поддержку местных правителей, сводил
их к следующему:
1. Поддержка местных усилий коллективной
региональной безопасности в целях обеспечения стабильности
и содействия гармоничному развитию без внешнего
вмешательства.
2. Мирное решение территориальных и иных
конфликтов, существующих между государствами
субрегиона, и интенсификация контактов между странами зоны.
3. Гарантированный доступ к нефтяным ресурсам
Персидского залива по «разумным ценам» и в
количествах, достаточных для удовлетворения
растущих.потребностей США, а также нужд их «европейских и азиатских
друзей и союзников».
4. Интенсификация наших коммерческих и
финансовых интересов .
Дж. Нойес, помощник заместителя министра обороны
по тому же региону, был более откровенен в своих
высказываниях. Отбросив камуфляж дипломата Сиско,
он так охарактеризовал задачи, стоящие перед США в
плане их безопасности в Заливе: помешать расширению
«советского военного присутствия» выше нынешних
размеров; создать условия для бесперебойного доступа
к нефти Персидского залива; добиться свободы
судоходства для американских кораблей в субрегионе4.
Таким образом, американская политика в Заливе
сводилась к защите интересов нефтяных американских

42
Глава II
компаний, сохранению американского контроля за
поставками нефти в страны Западной Европы и Японию,
обеспечению необходимых поставок нефти самим США,
усилению своего господства в этом весьма важном с
военно-стратегической точки зрения районе мира, а также
недопущению возрастания влияния Советского Союза
в Заливе. США стремились сохранить существующие
союзные монархические режимы, идущие по
контролируемому Западом капиталистическому пути развития.
В странах Залива действовали уже не просто
американские нефтяные компании, но военно-нефтяной комплекс
США, связанный с различными монополистическими
группами американского капитала, с
военно-промышленным комплексом, одержимым идеей противоборства с
Советским Союзом, и представляющий интересы всего
мирового империализма в субрегионе5.
При этом США вынуждены были считаться как с
возросшим самосознанием народов Залива и их выросшей
политической и экономической ролью в мире, так и с
поддержкой Советским Союзом справедливой борьбы
народов планеты за полное национальное освобождение.
Вот как пояснял такую позицию французский генерал
П. Галуаз: «Совершенно ясно, что любое намерение
использовать силу немедленно приведет государство,
которому угрожают, в социалистический лагерь»6.
Однако США не отказывались полностью от ставки
на Израиль, методов прямого шантажа и давления на
арабские государства и даже от угрозы оккупировать
в случае необходимости их крупнейшие нефтепромыслы.
Известно интервью Г. Киссинджера журналу «Бизнес
уик» от 1 января 1975 г., в котором он открыто заявлял
о реальности вооруженной интервенции против
нефтедобывающих стран. В то же время президент США
Дж. Форд говорил о возможности использования
американского экспорта продовольствия в качестве средства
давления на страны ОПЕК.
Поскольку речь шла в основном об арабских странах,
то в западной пропаганде тогда упорно насаждался тезис
о том, что все беды капиталистического мира
проистекают от «алчности» арабов. Однако запугивание
нефтедобывающих * стран и угроза интервенции, сколачивание
блока западных держав против развивающихся госу-
дарств-нефтеэкспортеров были в тот период прежде всего
средством нажима. Политика США в субрегионе базиро-

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 43
валась на совпадении интересов правителей этих
государств* с интересами Вашингтона.
К 1975 году сложился хорошо отлаженный механизм
американо-иранских и американо-саудовских отношений
в различных областях, казалось бы, наипрочнейшим
образом обеспечивавший сохранение здесь удобной для
США обстановки. Ослабление влияния прогрессивных
сил, усиление голосов Эр-Рияда и Тегерана в решении
региональных дел, в общем четко следовавших
американской дирижерской палочке, отвечали желаниям и
намерениям Вашингтона, который стремился превратить
этот район в свою вотчину, опираясь на местную реакцию
и при ее поддержке.
Разжигая ирано-саудовское соперничество, Вашингтон
ловко использовал его в собственных интересах. США
стремились каждому из этих государств отвести свою
особую роль, с тем чтобы его влияние сказывалось именно в
данной области. В частности, американцы содействовали
милитаризации Ирана, одновременно поощряя
возвышение роли саудовцев в том, что касается добычи нефти
и снижения цен на сырую нефть. В то же время,
подогревая гонку вооружений в Заливе, США путем
массированных поставок оружия в этот район рассчитывали
привязать его государства к себе, еще больше укрепить
свои позиции в определении политики этих стран.
США поощряли «региональное сотрудничество в
обеспечении безопасности» стран Персидского залива, особый
упор делая на координацию действий между Ираном и
Саудовской Аравией.
Прекрасно сознавая соперничество и конкуренцию
шаха Ирана и короля Саудовской Аравии в 70-е годы
в борьбе за лидерство в субрегионе, США стремились
направить эти разногласия в нужное для себя русло,
сделать так, чтобы взаимное недоверие двух монархий
* Особую позицию здесь занимает Ирак. Антиимпериалистический
курс Багдада, разорвавшего дипломатические отношения с США еще
в 1967 году, вызывал неприкрытое раздражение Вашингтона. Наряду
с этим США активно использовали Саудовскую Аравию и Иран для
оказания давления на Ирак, с тем чтобы подтолкнуть его к
проведению более «умеренного» внешнеполитического курса. Для достижения
этих целей Соединенные Штаты стремились извлечь выгоду и из своих,
экономических связей с Багдадом. (Американский экспорт в Ирак,
например, несмотря на формальное отсутствие дипломатических
отношений, возрос с 23,9 млн. долл. в 1972 г. до 450 млн. долл. в
1979 г.)7

44
Глава II
служило интересам американских монополий. Пусть шах
и король соперничают относительно того, кто из них
ближе Вашингтону, кто является для США наиболее
верным союзником в районе Залива. Пусть они состязаются
в том, кто, сколько и какого американского оружия
закупит и пусть в своих взаимных претензиях они
обращаются к Вашингтону как к верховному арбитру. При
этом США пытались координировать усилия этих
дружественных им режимов для совместной борьбы с
силами национального и социального освобождения.
Борьба за лидерство в Персидском заливе между
Саудовской Аравией и Ираном обострялась по мере роста
саудовской финансовой и политической мощи. Саудов-
цы, со своей стороны, с растущим беспокойством
следили за гегемонистскими устремлениями шаха.
Когда Иран официально предложил заключение
пакта безопасности между странами Персидского залива,
саудовцы отнеслись к этому плану с осторожностью и
большой долей скептицизма. Официальные лица
королевства решительно дали понять, что Иран не
единственная держава, ответственная за этот субрегион, и что
шах не должен думать о себе как о «Бонапарте Залива».
Он должен понимать, что необходимо распределять роли
с Саудовской Аравией, так как это, с саудовской точки
зрения, единственно возможный способ обеспечения
требуемой безопасности и стабильности. Не выступая против
идеи военно-политического проимпериалистического
пакта как такового, саудовцы были категорически против
создания такого блока исключительно под эгидой шаха
Ирана.
В январе 1976 года семь арабских стран Персидского
залива решили создать совместную информационную
службу, которую предполагалось назвать агентством
печати Арабского залива. Иран выразил резкий протест,
отозвал послов из указанных семи стран, заморозил ряд
двусторонних соглашений с этими государствами, требуя
назвать залив «Персидским», угрожал новыми карами.
Арабы отступили: из названия нового органа было
удалено определение «Арабский» (отныне оно официально
именовалось Агентство печати Залива). Министр
иностранных дел Омана даже съездил в Тегеран и извинился8.
В отношениях с арабскими странами Иран в середине
70-х годов первостепенное значение уделял
государствам района Персидского залива, который рассматривался

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 45
в Тегеране как район его непосредственных интересов.
Основным направлением дипломатии шахского Ирана было
создание в Заливе военно-политического союза, в
котором главную роль играл бы Мохаммед Реза Пехлеви.
Такой союз гарантировал бы его преобладающее влияние
в субрегионе, стабильность существующих там режимов,
обеспечивал бы безопасный и беспрепятственный вывоз
нефти. Для этого Тегеран предполагал превратить
Персидский залив в своего рода закрытое море, вход в
которое кораблей неприбрежных государств регулировался
бы согласованным между странами Залива договором.
Арабские государства субрегиона, за исключением
Омана, с недоверием отнеслись к планам шаха, опасаясь,
что такого рода пакт, хотя к нему их подталкивали
империалистические державы, серьезно подорвет их
самостоятельность, подчинит их политику интересам
Ирана. В качестве основного соперника в борьбе Ирана за
роль лидера в субрегионе выступала Саудовская Аравия.
При этом она довольно умело использовала
традиционное недоверие арабов к Ирану.
Американец Т. Кьернан, описывая свои впечатления
от посещения субрегиона в 70-е годы, отмечал сильные
антииранские настроения в арабских странах Залива
(«в министерствах и дворцах*). Арабо-иранское
соперничество, писал он, всегда было одним из главных
факторов политической жизни в Заливе, но в 70-е годы оно
стало основным. Саудовцы, отмечал американский
журнал «Бизнес уик» 16 января 1978 г., в высшей степени
подозрительно относятся к шаху Ирана и его давним
мечтам о воссоздании Персидской империи — этого
традиционного врага арабов.
В ноябре 1976 года в столице Омана состоялось
совещание министров иностранных дел стран Залива, на
котором был отвергнут иранский план создания
проимпериалисгического пакта безопасности. Тогда же саудовцы
выдвинули идею создания общего экономического рынка
арабских стран Залива, с тем чтобы добиться
консолидации их под своим началом. Разногласия между
Саудовской Аравией и Ираном еще больше углубились
на конференции стран — членов ОПЕК в Катаре в
декабре 1976 года. В результате действий саудовцев,
блокировавших повышение цен на нефть, иранцам был нанесен
заметный экономический урон, а общие потери Ирана
составили, по данным зарубежной прессы, сотни миллио-

46
Глава II
нов долларов. Иран вынужден был сократить добычу
нефти на 35%, что стоило ему потери 23 млн. долл.
в день9. В своих многочисленных интервью шах называл
позицию саудовцев «штрейкбрехерством». Эмоции
накалились до предела. Иранские газеты тогда открыто
осуждали министра нефти Саудовской Аравии шейха
Ямани, называя его «лакеем американского
империализма».
Резкая вспышка в 1976 году ирано-саудовских
разногласий не входила в планы Вашингтона. Это
соперничество само по себе было очень выгодным, в частности
в отношении поставок американского оружия, так как
саудовцы, не желая отставать от Ирана, увеличили
свои военные заказы в США. Однако усиление и
обострение ирано-саудовского противоборства грозило
привести к нежелательным последствиям для Вашингтона, ибо
свара между двумя его союзниками в субрегионе в
конечном счете могла нанести ущерб и его позициям.
В 1977 году наследный принц Фахд и шах Ирана
посещают Вашингтон, а на рубеже 1978 года в обе
страны наносит визит президент Картер. Цель этих и других
многочисленных контактов — более четко распределить
роли двух монархий, отвести каждой свою зону
деятельности, несколько смягчить их разногласия и побудить
к большей координации усилий в борьбе против
революционных сил в субрегионе.
В итоге шах, резко изменив свою прежнюю позицию,
стал вместе с саудовцами высказываться за
замораживание цен на нефть и даже предложил королевству
двусторонний союз. Хотя соперничество Эр-Рияда и
Тегерана все-таки ощущалось, заметнее стал акцент на
согласование линии двух стран в отношении
противодействия силам национального и социального
освобождения в Афганистане, на юге Аравийского полуострова,
на Африканском Роге.
Империалистические круги приветствовали такие
шаги. В мае 1978 года английский журнал «Мидл Ист»
опубликовал большую статью об ирано-саудовских
отношениях под характерным заголовком «Вместе против
красной угрозы». Тогда же стало известно, что арабские
страны Залива и Иран в принципе достигли соглашения
относительно обмена секретной информацией,
касающейся «подрывных действий» и мер против «саботажников».
Причем Иран, Ирак и Саудовская Аравия после провала

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 47
усилий по созданию пакта безопасности Персидского
залива стали отдавать предпочтение «техническим»
соглашениям, не носящим широкой огласки.
Эта линия получила еще большее развитие во второй
половине 1978 года в связи с усилением антишахских
выступлений. Обеспокоенные судьбой монархии в Иране,
саудовцы открыто стали на сторону своего недавнего
соперника и даже призвали других арабов к поддержке
иранского правителя. В августе 1978 года принц Фахд
в интервью кувейтской газете заявил, что государства
должны сплотиться вокруг шаха, с тем чтобы подавить
продвижение мирового коммунизма и международного
левого движения 10.
В дни, когда набирала силу антишахская,
антиимпериалистическая революция в Иране, саудовские
правители отложили территориальные споры и амбициозное
соперничество с Пехлеви. В угрозе иранской монархии
они угадывали угрозу себе.
В то же время Саудовская Аравия всячески
демонстрировала свою приверженность политике
сотрудничества с США. (Немаловажное значение здесь имело и то
обстоятельство, что саудовская королевская семья
рассматривала «союз с США» в качестве важной опоры своего
правления.) Саудовская Аравия способствовала
предотвращению роста цен на нефть (ценой первого в
истории ОПЕК раскола).
Президент Картер неоднократно подчеркивал свое
удовлетворение политикой саудовцев. «Они
исключительно много делают, чтобы поддержать нас и дружить с
нами»11, — говорил он.^
Важным успехом политики США в зоне Персидского
залива стало обещание наследного принца Саудовской
Аравии Фахда, данное им в ходе визита в Вашингтон
в мае 1977 года. Он заверил американское правительство,
что саудовское королевство не будет использовать нефть
в качестве политического оружия против Запада.
Подобное заявление орган Демократического фронта
освобождения Палестины журнал «Аль-Хуррийя» назвал
«огромным подарком американскому президенту»12.
По сути дела речь идет о фактическом сращивании
интересов саудовских обуржуазившихся правителей и
американских монополистических компаний. Вместе с
тем это не исключает возможности разногласий, зачастую
весьма серьезных. Так, после заключения сепаратного

48
Глава II
кэмп-дэвидского договора между АРЕ и Израилем
Соединенные Штаты обратились к своему саудовскому
союзнику с предложением поддержать его. С учетом
возросшего авторитета Саудовской Аравии не только как
хранителя исламских святынь, но и как самого богатого
государства в субрегионе ее позиция в этом вопросе
имела особое значение.
В ответ на обращение США Фахд ответил, что взамен
американцы должны предоставить Саудовской Аравии
что-либо существенное. Саудовская монархия готова
была встать рядом с США, но только в том случае, если
бы смогла продемонстрировать арабскому миру
изменение американской позиции по ближневосточному
конфликту в пользу арабов. Саудовские правители были
несколько недовольны тем, что США, не удовлетворяясь
проамериканским курсом королевства, постоянно
требуют от него выражения поддержки политики США в
отношении Анголы, Судана, Сомали, двух Иеменов и т. п.13
Важнейший фактор упрочения своих позиций,
влияния Запада в целом не только в Персидском заливе, но и
в прилегающих к нему районах США видели в усилении
Ирана. По существу после 1973 года США
переключились с уравновешенного содействия шаху на его
безоговорочную поддержку.
Более чем за три десятилетия своего правления шах
Ирана доказал, что является надежным союзником
США на «чувствительном южном фланге России»,
позволив Соединенным Штатам установить шпионские
электронные станции слежения вдоль ирано-советской
границы. Все эти годы Иран рассматривался как
естественное дополнение к южному флангу НАТО.
Американский журнал «Прогрессив» называл Иран своего рода
«жемчужиной американской империи, полицейским,
охраняющим драгоценную для Америки нефть»14. Иран
был единственной страной Среднего Востока,
снабжавшей Израиль нефтью, готовой в случае конфликта
помогать ему вооружениями. В глазах США это было
весьма важным достоинством.
Бжезинский, так же как до него Киссинджер, видел
в шахе «самого влиятельного регионального сторонника»
американского империализма. Во время двух личных
встреч Дж. Картера с шахом Ирана (ноябрь 1977 г.,
Вашингтон и декабрь 1977 г., Тегеран) американский
президент вновь подчеркнул это обстоятельство в са-

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 49
мых пышных выражениях. «Иран в силу великого
руководства, осуществляемого шахом, представляет собой
остров стабильности в одном из беспокойных районов
мира, — сказал президент в новогоднем тосте в честь
своего хозяина. — Это в значительной мере заслуга
вашего величества и результат того уважения,
восхищения и любви, какими вы пользуетесь у вашего
народа»15.
Такие «мелкие детали», как жесточайшее подавление
шахом Ирана свобод в своей стране, антинародная,
диктаторская политика правителей монархических
государств Залива, опасные для дела мира и стабильности
в субрегионе, для его экономического развития
последствия инспирированной им фактической гонки
вооружений, мало беспокоили официальный Вашингтон.
Американские политологи весьма ценично сбрасывали со счетов
всякие моральные соображения, когда речь заходила
об интересах империализма.
Известный американский специалист, бывший
директор исследовательского отдела и член руководства
нью-йоркского Совета по внешним отношениям Дж. Кэмп-
белл, анализируя взаимоотношения правительства США
и американских компаний с ближневосточными
производителями нефти, признавал нарастание таких проблем
в странах субрегиона, как нарушение прав человека и
накапливание вооружений. Тем не менее, делал вывод
маститый политолог, «ни одна из этих проблем не
связана непосредственно с нашими жизненно важными
интересами, и сосредоточение на них излишнего
внимания может оказать отрицательный эффект на эти
интересы (курсив наш. —Авт.)»16.
В 70-х годах (вплоть до иранской революции)
Вашингтон, неоднократно заявляя о готовности вмешаться
в любой новый конфликт в Персидском заливе, опирался
на Иран и Саудовскую Аравию как региональные
«полицейские силы», способные, по мнению американских
политиков, обеспечить в субрегионе господство
консервативных сил и охранять доступ Америки к нефтяным
богатствам района. При этом в Вашингтоне исходили
из того, что постоянное военное присутствие США в
районе должно быть минимальным и скорее
символическим.
Стремясь надежнее обеспечить контроль за главным
нефтяным резервуаром мира, Вашингтон принимал энер-
4—796

50
Глава II
гичные меры для укрепления своих позиций на
Ближнем Востоке, ускоряя заключение сепаратного египетско-
израильского мирного договора. Египетско-израильское
сближение, а также возможность сколачивания альянса
между Тегераном и Эр-Риядом рассматривались
Вашингтоном как прообраз будущего военно-политического
проимпериалистического блока в субрегионе, основу
которого составили бы Египет, Израиль, Иран и Саудовская
Аравия. На страницах западной печати в конце 1978
года этому вопросу уделялось немало внимания.
Приводилось даже возможное название этой группировки —
МЕТО (Организация ближневосточного договора), по
образу и подобию НАТО, СЕАТО и пр. В октябре
1978 года английский журнал «Мидл Ист» отмечал, что
за формирующимся в субрегионе «новым
геополитическим феноменом — союзом ближневосточных
консервативных режимов (Иран, Египет, Израиль и Саудовская
Аравия) против социальных потрясений и советского
влияния» — стоят США.
Если в начале 70-х годов в условиях разрядки
напряженности в советско-американских отношениях
администрация США только прибегала к угрозам военной
интервенции, то в конце 70-х годов, когда стал
обозначаться отход Вашингтона от политики разрядки,
началась интенсивная подготовка создания материальной
основы для вооруженного вмешательства США в зоне
Залива.
К этому же времени относится президентская
директива № 18 — «Национальная стратегия США»,
подписанная Дж. Картером 24 августа 1977 г., в которой
были сформулированы в первоначальном виде основные
военно-политические положения «доктрины Картера».
В частности, речь шла о необходимости подготовки к
«малым войнам», предусматривалось создание «сил
быстрого развертывания» для действия в отдаленных
районах мира, или, как говорилось в директиве, для
«ненатовских ситуаций». Высокомобильные части армии
и морской пехоты, указывалось в документе, «должны
обладать способностью наносить удары в таких районах,
как Ближний Восток и Персидский залив».
В сентябре 1977 года в печати промелькнули
сообщения о включении зоны Персидского залива в район
активного стратегического влияния США. Речь идет о так
называемой президентской директиве № 10, объявившей

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 51
район зоной военно-стратегических интересов США.
В соответствии с этим предусматривалась возможность
вмешательства американских вооруженных соединений в
дела субрегиона «для отражения внешней агрессии, для
защиты союзников и обеспечения поставок нефти»17.
В прогрессивной арабской печати принятие директивы
было расценено как шаг, сделанный для того, чтобы
успокоить нефтедобывающие государства, прежде всего
крупнейшие из них — Иран и Саудовскую Аравию,
относительно того, что США не отказываются «от своей
ответственности» и исходят из «единства интересов с
этими державами».
В октябре 1977 года министр энергетики США
Дж. Шлессингер сделал заявление о возможности
военных действий США для защиты источников нефти в
Персидском заливе. Одновременно в печать проникли
сообщения о подготовленном по указанию президента
докладе Совета национальной безопасности США о той
потенциальной угрозе, которой подвергнутся
Соединенные Штаты в случае прекращения поставок нефти из-за
рубежа. Доклад рекомендовал предпринять эффективные
меры для обеспечения этих поставок любой ценой,
поскольку нефть является гарантией американской мощи и
превосходства в мире.
США ясно дали понять миру, что они не остановятся
перед оккупацией зоны Персидского залива, хотя не
исключался и вариант осуществления этой акции силами
Ирана и Израиля, двух союзников США в этом
субрегионе. Возможно, что главной целью угроз Шлессингера
в то время было лишь оказание давления на
нефтедобывающие страны, с тем чтобы воспрепятствовать
какому-либо реальному повышению цен на нефть.
Однако по существу эти действия подготавливали
общественное мнение к назревавшему повороту в политике США
по отношению к Персидскому заливу.
В начале февраля 1978 года «Вашингтон пост»
сообщила о том, что в вооруженных силах США
создается специальное мобильное соединение в составе двух
дивизий сухопутных войск и дивизии морской пехоты с
приданной им авиацией. Оно предназначается для
«защиты» нефтяных источников в зоне Персидского
залива в случае возникновения там «чрезвычайных
обстоятельств».
Выступая 20 февраля 1978 г. перед Советом между-
4*

52
Глава II
народных отношений в Лос-Анджелесе, тогдашний
министр обороны США Г. Браун заявил, что безопасность
Ближнего Востока и Персидского залива, в частности
нефтепроизводящих стран этого региона,
рассматривается как жизненно важная для США, так же как
безопасность союзников США по Североатлантическому блоку
и в Азии. Подчеркнув то обстоятельство, что Ближний
Восток и Персидский залив исключительно богаты
нефтью, он сказал, что нельзя отделять безопасность
Ближнего Востока и стран Залива от безопасности США,
от безопасности союзников по НАТО. «Мы
намереваемся, — продолжал он, — сохранять нефть и ее
перевозку в страны-потребители без какого-либо
вмешательства со стороны враждебных государств». Прозвучавшее
заявление было, пожалуй, одним из самых откровенных,
раскрывающих планы США в зоне Персидского залива:
подобный тон и столь ясные и четкие выражения ранее
не употреблялись официальными лицами США такого
уровня.
Все вышеперечисленные факты показывают, что
администрация США в 1977—1978 годах фактически взяла
курс на подкрепление позиций Вашингтона в
Персидском заливе военным путем, опираясь уже не только
на Иран и Саудовскую Аравию, но планируя
возможность переброски в район американских воинских
подразделений.
Освобождение из-под колониального ига быйших
португальских колоний, победы прогрессивных сил в
Анголе и Эфиопии в середине 70-х годов напугали
империалистов. Особое опасение вызывало то, что пожар
освободительной борьбы может перекинуться на страны
Персидского залива. В этот период США предпринимают
лихорадочные усилия по увеличению военных арсеналов
Ирана и Саудовской Аравии. Одновременно вносятся
существенные коррективы в ближневосточную политику
США. Вашингтон все четче ставил антисоветский акцент
в своей политике на Ближнем Востоке, все откровеннее
занимал позицию противника освободительных
движений и социальных перемен в районе Залива.
Советское присутствие на Африканском Роге, говорил,
например, бывший государственный секретарь США
Г. Киссинджер, не было лишь бескорыстным ответом на
призыв Эфиопии, вовлеченной в конфликт с Сомали.
Цель Москвы, по его словам, носила скорее геополити-

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 53
ческий характер: «Охватить фланги Ближнего Востока,
продемонстрировать, что Соединенные Штаты не могут
защитить своих друзей, вызвать сомнения у Саудовской
Аравии, в зоне Красного моря, у Египта, Судана и
Ирана»18.
Американская администрация в связи с конфликтом
на Африканском Роге, поддерживая агрессию
сомалийцев, тщательно координировала свои действия с
Саудовской Аравией и Ираном, стремясь подтолкнуть своих
союзников к более энергичным мерам против
революционной Эфиопии19.
О том, какими соображениями руководствовались
США в выборе подхода к событиям на Африканском
Роге, свидетельствует следующее высказывание
помощника президента по национальной безопасности 3. Бже-
зинского: «Африканский Рог имеет большое значение
ввиду своего местоположения, размеров населения
Эфиопии, его стратегической значимости для доступа к Суэцу,
его политического значения для Саудовской Аравии»20.
Все это активно использовалось интервенционистами
для отстаивания тезиса о важности непосредственного
военного участия США в охране интересов нефтяных
монополий в Персидском заливе. Известный «ястреб»
сенатор Г. Джексон в своем докладе конгрессу в апреле
1978 года подчеркивал, что в силу сокращения
национальной добычи нефти «доступ к надежным источникам
иностранной нефти все больше становится жизненно
важной целью нашей политики». Он утверждал также,
что отношения США «с Саудовской Аравией и Ираном
могли бы стать ключевым звеном нефтяного снабжения
не только США, но и всех промышленно развитых
стран». При этом в качестве обоснования такого курса
его сторонники выдвигали идею обеспечения нефтяных
интересов Запада в Персидском заливе как одну из
важнейших целей глобальной стратегии США.
Вместе с тем следует отметить, что вплоть до 1979
года район Персидского залива выглядел «благополучным»,
с точки зрения империалистических держав. После
«нефтяной революции» процесс интеграции зоны в
капиталистическую систему шел достаточно быстрыми
темпами. Последовательное усиление военного потенциала
Ирана внушало уверенность в то, что жандарм Залива
в случае необходимости сумеет быстро справиться со
своими функциями, а именно разгромить, военным

54
Глава II
путем подавить любое оппозиционное выступление,
направленное против какого-либо из монархических
режимов. Все говорило о том, что Вашингтону пока
удается решать задачи империалистической политики в
Персидском заливе.
Интервенционисты против
В соответствии с «доктриной Никсона» США исходили
из того, что позиции империализма в этой части мира
вполне могут поддерживаться двумя крупнейшими
консервативными государствами — Ираном и
Саудовской Аравией, тем более что США уже длительное
время играли ведущую роль в модернизации их
вооруженных сил. Вместе с тем в США все чаще стали
раздаваться голоса сторонников силовых акций в зоне
Персидского залива для гарантирования беспрепятственного
доступа американских монополий к нефти субрегиона
в случае принятия прибрежными государствами каких-
либо мер, наносящих ущерб «интересам Запада»,
например эмбарго или резкого сокращения поставок нефти.
Эта волна имперских, интервенционистских
настроений была вызвана значительными успехами,
которых добились в начале 70-х годов нефтедобывающие
государства Персидского зализа, отстаивавшие свои
права распоряжаться собственными национальными
богатствами. «Теоретическое» же обоснование
необходимости установления прямого военного контроля США
над нефтью Персидского залива было сделано в 1975
году в статьях американских профессоров Р. Такера,
М. Игнотэса, в книге Фрейдлэнда, Сибери и Вильдав-
ского «Крупнейшее бедствие разрядки: нефть и закат
американской внешней политики».
Профессор Р. Такер из американского университета
Дж. Гопкинса доказывал в журнале «Комментарии,
например, что при конфликте между США и странами
ОПЕК в случае нового бойкота с их стороны
использование силы США должно рассматриваться как
«постоянно присутствующая возможность». «Неразумные»
действия со стороны основных нефтедобывающих стран,
как введение ими эмбарго на поставку нефти, могут
привести к мировому экономическому кризису, развалу
мирового «порядка и безопасности», а потому Вашингтон

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 55
должен быть готов идти до конца в «борьбе за
выживание». Более того, Такер утверждал, что ввиду растущей
непримиримости ОПЕК США имеют основание захватить
нефтепромыслы Персидского залива, чтобы «сломать
нынешнюю структуру цен и разбить в экономическом
и политическом отношении ядро картеля» (имеется в
виду ОПЕК).
Хотя позиции интервенционистов — сторонников
силовых приемов в отношениях со странами Персидского
залива укреплялись, немалое число представителей
правящего класса США, которые также выступали за
продолжение неоколониалистской эксплуатации
богатств субрегиона, находили предлагавшиеся ими
методы чрезмерными. Они считали, что тех же целей можно
достичь на основе упрочения «взаимозависимости»,
путем еще более крепкой привязки арабской нефтекратии
к США с помощью рычагов военных, финансовых,
экономических и политических связей. Выражая эти
настроения, помощник министра обороны США по делам
Ближнего Востока Дж. Нойес писал тогда, что
«интервенционисты вернули бы нас назад к имперской эре.
США действовали бы даже не как мировой полицейский,
а как верховный царь Земли, отправляя свои
экспедиционные силы для обеспечения стратегически важных
природных ресурсов или водных путей в любом месте,
где аборигены неверно распоряжались своими
ограниченными полномочиями»21.
Экономические интересы Соединенных Штатов в
Заливе были весьма сильными. Там действовали
могущественные нефтяные корпорации, мощь которых к
концу 70-х годов возросла еще больше. Список крупнейших
монополий США возглавляла «Экссон», «Мобил ой л
корпорейшн» была на втором месте, «Тексако» на
четвертом и «Сокал» на пятом. Эти «сестры» не только
продолжали контролировать нефтяной бизнес
капиталистического мира. Они были тесно связаны с другими
ТНК, действующими в автомобилестроении, химической,
горнорудной промышленности, в сферах энергетики и
точного машиностроения. С наибольшим размахом
американские компании действовали в Саудовской
Аравии и других нефтяных монархиях, наживаясь на
поощрении честолюбивых планов их правителей.
Тем не менее, как было показано выше, осенью
1977 года администрация США приняла ряд закрытых

56
Глава II
документов, в соответствии с которыми район
Персидского залива объявлялся зоной военно-стратегических
интересов США и предусматривалось вмешательство
американских вооруженных соединений в дела
субрегиона «для отражения внешней агрессии, защиты
союзников и обеспечения поставок нефти»22. В них
говорилось также о необходимости создания «сил быстрого
развертывания» для действий в отдаленных районах,
таких как Ближний Восток и Персидский залив.
В это время в США не только множились заявления
о готовности применить силу в Персидском заливе,
но и шла активная целенаправленная подготовка к
практическому осуществлению подобных деклараций.
Иранская революция
Американские дипломаты и ученые-политологи
неизменно смотрели на Иран как на свою прочную и надежную
опору. Оснований для этого было немало. Проводимая
в Иране с середины 60-х годов «белая революция» или
«революция шаха и народа» дала некоторые результаты.
Были реализованы ряд социально-экономических и
общественно-политических реформ, в экономике
активизировался частный сектор, несколько уменьшилось количество
неграмотных. Идеи «белой революции» развивались в
книгах самого шаха и идеологов созданных им
политических партий. В них Иран назывался «страной
социальной справедливости», утверждалось, что шахская власть
носит «надклассовый характер» и содержались призывы
к ограничению власти «промышленных феодалов»23.
В то же время росло недовольство народа, который
в массе своей получал ничтожные крохи от плодов
«нефтяного процветания». В стране углублялись
антагонистические противоречия между неимущими и богатыми.
Насквозь прогнившие, коррумпированные правящие слои
во главе с шахской семьей использовали
капиталистическую модернизацию для личного обогащения,
наживаясь на контрактах с западными фирмами, получая
крупные взятки, спекулируя земельными участками.
Попытки народных выступлений жестоко подавлялись
шахской охранкой САВАК.
Во второй половине 70-х годов Мохаммед Реза
Пехлеви, опытный и изворотливый политический деятель,
пытался пойти навстречу некоторым требованиям широ-

Политика империализма в Залисе на рубеже 70—80-х годов 57
ких трудящихся масс и даже признавал негативное
влияние тесных связей с Западом на экономику страны.
Это, однако, не мешало ему во все возрастающем объеме
закупать американское оружие и военную технику.
Проводимая шахом политика обнадеживала
Вашингтон. В октябре 1977 года в американской столице
состоялся научный симпозиум по Ирану. В его работе
приняли участие многие видные американские и иранские
политические деятели и ученые. Общий тон
выступлений был оптимистичен. Экономическое процветание и
политическая стабильность шахского режима, по мнению
участников симпозиума, были несомненны24.
Шах считался едва ли не самым ценным союзником
США в Азии. По просьбе американского правительства
он послал свои войска в Оман для подавления
повстанческого движения; тайно поставлял оружие Сомали для
ведения войны против Эфиопии, затем потоки оружия
пошли в Чад; предоставил американской разведке
территорию для размещения шпионских станций на границе
с СССР, бесперебойно поставлял нефть Израилю и т. д.
Президенты Р. Никсон и Дж. Картер, руководители
крупнейших монополий США, например Д. Рокфеллер,
не скупились на похвалы в адрес иранского правителя.
«На свете нет такого государственного деятеля, к
которому я питал бы большую признательность и личную
привязанность», — сказал Дж. Картер, обращаясь к
шаху в ходе своего визита в Иран в декабре 1977 года25.
Американский президент в новогоднюю ночь танцевал
с шахиней Фарах и сестрой шаха принцессой Ашраф, не
зная о том, что один из чиновников госдепартамента
Т. Моран еще в октябре представил своему начальству
меморандум. В нем предсказывалось нарастание в Иране
социальной и экономической напряженности в том
случае, если шах не переориентирует правительственные
расходы, из которых 25% шло на вооруженные силы.
Моран указывал на неспособность шаха обеспечить народ
Ирана удовлетворительным жильем, дать ему
нормальную транспортную систему и снабжать его энергией.
Вопреки хвастливым уверениям шаха о том, что Иран
к 2000 году войдет в десятку промышленных стран
мира, это всего лишь незрелая страна «третьего мира»,
разбазаривающая свои средства на вооружение,
заключил американский аналитик26. Меморандум Морана
настолько расходился с общепринятыми взглядами на

58
Глава II
политику шаха и будущее Ирана, что госсекретарь
С. Вэнс не придал ему значения.
Тем временем в Иране нарастали
антиправительственные действия различных социальных групп и слоев.
В ноябре 1977 года начались массовые выступления
студентов против властей. В январе 1978 года в городе
Кум — религиозном центре Ирана состоялись
демонстрации студентов религиозных школ, представителей
духовенства и средних городских слоев. На разгон
демонстрантов были брошены полиция и жандармерия, около
60 человек были убиты.
События в Куме стали детонатором для выступлений
оппозиционных сил. В течение всего 1978 года массовые,
многотысячные антишахские выступления проходили во
многих городах Ирана. В них принимали участие силы,
стоящие на различных политических и идеологических
позициях, но объединенные враждебным отношением к
режиму. Специфические особенности общественной
жизни страны привели к тому, что оппозиция постепенно
превращалась в религиозно-политическую, осуждающую
шаха не только за разграбление страны, жестокие
репрессии, но и за отход от «истинно исламских» законов
и обычаев, за насаждение западного, «дьявольского»
образа Жизни. Вождем религиозной оппозиции стал
аятолла Рухолла аль-Мусави Хомейни.
Хомейни родился в 1901 году в семье
священнослужителя и избрал, по примеру отца, духовное поприще.
Еще в 30-е годы он начал свою борьбу с монархией,
считая возможным заменить ее исламской системой.
В ноябре 1964 года за открытое осуждение
проамериканской политики шаха он был выслан в Турцию, а затем
в Ирак, где продолжал борьбу против шахского режима.
Оттуда, из известного религиозного центра Неджеф,
Хомейни обратился в августе 1978 года к оппозиционным
силам в Иране с призывом к свержению династии
Пехлеви.
Иракские власти по просьбе шаха Ирана выслали
Хомейни как одного из наиболее известных и
последовательных противников режима. В октябре 1978 года он
поселился под Парижем, продолжая публикацию
обличительных речей и по радио призывая иранский народ
покончить с правлением шаха и засильем в стране
американского империализма. Авторитет его в Иране
был настолько велик, что Мохаммед Реза разрешил ему

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 59
вернуться в страну, но неукротимый аятолла отказался
сделать это, пока шах остается у власти. Так аятолла
Хомейни оказался вождем иранской революции.
Правящие круги в США были обеспокоены таким
поворотом дела, но их успокаивали посол США в Иране
и ЦРУ. В анализе обстановки в стране осенью 1978 года,
сделанном ЦРУ, было прямо сказано: «В Иране нет
революционной или даже «предреволюционной»
ситуации»27. Президент Картер неоднократно выступал с
заявлениями о твердой поддержке США существующего в
Иране режима. Ему вторил Киссинджер: «Иранская
ситуация — это трагедия для Запада. Шах — это лидер,
который по любому критическому вопросу иностранной
политики был полностью на стороне Запада и который
является стабилизирующим фактором в любом кризисе
в субрегионе. Помимо формальных документов
существовала весьма тесная координация наших
внешнеполитических курсов. Шах никогда не прерывал поток нефти в
какую-либо страну по политическим причинам.., падение
шаха рассматривалось бы как гибель, разрушение
важнейшего западного бастиона»28.
Американская печать была заполнена
предсказаниями о катастрофических последствиях событий в
Иране для западной экономики, прежде всего для
поступления иранской нефти на Запад. Падение шахского режима
связывалось с отказом от многомиллиардных военных
заказов шаха. Появились спекулятивные рассуждения о
«руке Москвы» в иранских делах.
Под прикрытием пропагандистской шумихи в
Вашингтоне лихорадочно принимали решения,
направленные на сохранение шахского режима. При
американском посредничестве правители Ирана установили
контакты с руководителями оппозиционного
Национального фронта К. Санджаби, Ш. Бахтияром, аятоллой
Шариат-Мадари. По совету представителей США шах в
ноябре-декабре 1978 года создал новое военное
правительство, объявил о сокращении расходов на закупку
вооружений, дал указание арестовать ряд одиозных
политических деятелей режима и освободить тысячу
политических заключенных. Но все это говорило не о
силе, а о слабости режима.
Важную роль в антишахской борьбе играли иранские
рабочие-нефтянники, выступавшие против политики
компромиссов, в защиту общенациональных интересов. По-

60
Глава II
пытки иранских властей с помощью ЦРУ обезглавить
рабочее движение успеха не имели.
В этих условиях американское правительство осенью
1978 года направило в Иран заместителя
главнокомандующего вооруженными силами США в Западной Европе
генерала Р. Хайзера, хорошо знакомого с высшим
командным составом иранской армии. Он якобы должен
был примирить шахских генералов, не желающих идти
на компромисс с представителями умеренного
прозападного крыла нерелигиозной оппозиции, пришедших тогда
к власти. Однако на самом деле, как позднее признал
бывший американский посол в Иране Салливен, Белый
дом направил генерала Хайзера для организации
военного переворота и уничтожения всей светской и
религиозной оппозиции. В конце декабря 1978 года помощник
президента США по национальной безопасности Бжезин-
ский предложил Картеру послать в район Персидского
залива авианосец «Констеллейшн» с 80 самолетами и
5 тыс. военнослужащих на борту29. «Нельзя оставлять
шаха, нельзя бросать наших союзников», — повторял
Бжезинский, не желая понять, что американский
империализм избирает союзников, давно отринутых
собственным народом. Все усилия, предпринятые США, были
напрасны.
Важную роль в складывающейся напряженной
обстановке вокруг Ирана сыграло выступление советского
руководства в ноябре 1978 года, в котором содержалось
предостережение США против вмешательства во
внутренние дела Ирана, которые решаться должны самими
иранцами30.
16 января 1979 г. шах Мохаммед Реза Пехлеви навсегда
покинул свою страну. Народное движение, выразителем
интересов которого был аятолла Хомейни, нарастало, и
1 февраля 1979 г. Хомейни вернулся в Тегеран.
Победа революции в Иране имела большое значение
для народа этой страны. Был свергнут диктаторский
режим Пехлеви. В стране была разрешена деятельность
прогрессивных партий и организаций, уничтожена
террористическая машина САВАК, а ее руководители
казнены, декретами новой власти были экспроприированы
все богатства семьи Пехлеви, национализированы
нефтяная промышленность, частные и иностранные банки,
часть крупных промышленных предприятий и
латифундий.

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 61
Иранская революция на своем первом этапе носила
ярко выраженный антиимпериалистический и
антиамериканский характер. Соединенные Штаты были объявлены
наряду с шахским режимом главными виновниками
отсталости Ирана. Новые власти объявили о выходе
Ирана из СЕНТО и вступлении его в движение
неприсоединения, об отказе от роли жандарма Залива,
разрыве отношений с расистскими режимами Израиля и
ЮАР. Тяжелый удар был нанесен по США: новое
правительство аннулировало военный ирано-американский
договор 1959 года, отменило многочисленные
соглашения о поставках оружия на многие миллиарды
долларов, изгнало с иранской территории шпионские станции
слежения за СССР, а 55 тыс. американских
военных советников покинули Иран еще до победы
революции.
Иранская революция практически немедленно
вызвала пересмотр военно-стратегической линии США в
отношении зоны Персидского залива. Вашингтон срочно
собирался заполнить брешь, образовавшуюся с падением
иранской монархии — главного стража
империалистических интересов в этой части мира.
Революцию в Иране американские стратеги
восприняли как доказательство и свидетельство существования
реальной возможности изменения в расстановке
политических сил в субрегионе, что в силу исключительной
важности Персидского залива для Запада, особенно для
Японии и Западной Европы, могло сказаться на их
политическом курсе и даже роли в мире. Подобная
геополитическая перестройка, писал американский
журнал «Бизнес уик», если Соединенные Штаты не будут
в состоянии предотвратить ее, может вынудить союзников
США искать соглашения с «исламским блоком» или
Советским Союзом. Результатом и в том и в другом
случае будет ослабление связей с США, которые до сих
пор были главным гарантом потока нефти из этого
района31.
Такая перспектива империалистов не устраивала:
в Вашингтоне уже и раньше были сильны голоса
интервенционистов, отныне же их акции резко пошли вверх.
В конгрессе, в прессе США в это время было немало
упреков администрации Картера в «недостатке
жесткости», «нерешительности». Например, бывший директор
ЦРУ, один из кандидатов на пост президента от респуб-

62
Глава II
ликанской партии Дж. Буш (ныне — вице-президент
США) в интервью телевизионной компании Эн-би-си в
начале мая 1979 года прямо говорил, что нечего было
разводить демагогию о правах человека в Иране —
надо было выручать шаха из беды любыми средствами.
Напрасно-де Вашингтон внял предостережениям
Москвы — надо было ввести в Персидский залив
американский флот32.
Иранская революция — свидетельство наиболее
серьезного провала американской внешней политики после
вьетнамской авантюры, крупнейшего просчета стратегии
империализма США на Ближнем Востоке. Не случайно
так долго шли в вашингтонских канцеляриях выяснение
причин падения шахского режима, поиски виновных
и т. п.
27 апреля 1979 г. в библиотеке конгресса США
появился доклад «Импорт нефти из стран Персидского
залива: использование вооруженных сил США для
обеспечения снабжения». Сотрудники исследовательского
отдела библиотеки Дж. М. Коллинз, занимающийся
военными проблемами, и К. Р. Марк, специалист по
Ближнему Востоку, поставили перед собой задачу дать ответ
на вопрос о том, как удержать за США контроль над
богатейшими запасами нефти стран зоны Залива и
гарантировать их эксплуатацию по крайней мере до конца
нынешнего века. Этот документ представляет интерес
как образец подлинно имперского мышления
американских аналитиков.
Авторы доклада исходили из того, что высадка
американских солдат на Аравийском полуострове становится
неминуемой. По их мнению, правители суверенных
государств зоны Залива обратятся к США с просьбой о
вмешательстве, если возникнет опасность потери
нефтепромыслов в результате внутренних неурядиц или
нападения некоей иностранной державы. Кроме того, если
страны Залива объявят эмбарго- на поставку нефти в
США или резко повысят на нее цены, возникнет
«экономический хаос», и тогда Вашингтон вправе будет
прибегнуть к военной силе33.
Весь 1979 год в Вашингтоне шло интенсивное, если
не сказать лихорадочное, обсуждение вопроса о том, как
укрепить американские позиции на Ближнем Востоке
вообще и в Персидском заливе в частности и, усвоив урок
Ирана, предпринять меры по предотвращению возмож-

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 63
ных — всего-навсего возможных! — перебоев со
снабжением нефтью в условиях эвентуальных кризисов.
Сторонники решительных действий — Г. Браун,
Дж. Шлессингер, 3. Бжезинский взяли верх над более
осторожными представителями госдепартамента.
Предпочтение было отдано курсу на наращивание военного
присутствия США в субрегионе с целью не только
приостановить подрыв американского влияния в этом
районе, но и надежно обеспечить в дальнейшем
«жизненно важные интересы» США в этой части мира.
Одной из ведущих тенденций в то время стало
форсирование подписания сепаратного египетско-израильского
мирного договора. Тем самым, по мнению Вашингтона,
не только снималась в значительной степени угроза
нефтяным интересам американских монополий,
проистекающая от неурегулированности конфликта на Ближнем
Востоке, но и создавалась основа для нового
прозападного военно-политического блока в субрегионе. США при
этом стали планировать укрепление военного потенциала
садатовского Египта, что должно было в дальнейшем
привести к передаче ему многих из тех жандармских
функций, которые ранее осуществлялись
монархическим Ираном. Отныне не только Израилю, но и Египту
стала отводиться значительная роль в новой
американской силовой стратегии на Ближнем Востоке. В марте
1979 года сенатор Г. Джексон призвал к созданию
объединенных израильско-египетских ударных сил для
их использования США в целях удержания нефтяных
месторождений Саудовской Аравии даже против воли
правительства этой страны, если в этом возникнет
необходимость34. «Египет, — писала «Вашингтон пост», —
становится основным оружием в политике США по
оказанию давления на страны Африки и Персидского
залива»35.
В начале 1979 года США приложили немало сил для
того, чтобы подключить к складывающемуся египетско-
израильскому альянсу Саудовскую Аравию. В феврале
1979 года Эр-Рияд посетил министр обороны Браун,
в марте того же года — помощник президента США по
вопросам национальной безопасности Бжезинский. Визиту
Бжезинского предшествовало вызвавшее широкий
резонанс заявление помощника министра обороны, в котором
утверждалось, что США пойдут на военное
вмешательство в случае угрозы, обращенной против Саудовской

64
Глава II
Аравии. Несмотря на это беспрецедентное в своем роде
одностороннее обязательство, ни Брауну, ни Бжезинскому
не удалось уговорить саудовцев ходатайствовать об
американской военной защите или хотя бы одобрить
кэмп-дэвидскую сделку. Слишком сильны были
антиамериканские настроения в субрегионе после иранской
революции: лидеры саудовского королевства в этих
условиях вынуждены были также отклонить и просьбу
Брауна о создании новых американских баз на
территории Саудовской Аравии или размещении там частей
американской армии36.
«Доктрина Картера» сменяет
«доктрину Никсона»
Иранская революция и последовавшие за ней события
вызвали прилив интервенционистских настроений в
США. Могущественные транснациональные нефтяные
корпорации были обеспокоены крушением своих позиций
в Иране и требовали, чтобы официальный Вашингтон
не допустил новых «катаклизмов» в Персидском заливе.
И правительство Картера приступило к выработке новой,
интервенционистской политики в зоне Индийского
океана и Персидского залива.
В конце 70-х годов на Западе появились десятки
статей и солидных изданий, посвященных анализу
целей и политики США в Заливе. Общей отличительной
их чертой было подталкивание американских правящих
кругов к проведению «более решительной» политики.
Бывший заместитель госсекретаря США У. Портер
предложил в качестве «наиболее трезвого курса» в этом
районе курс, направленный на «сохранение, а по
возможности на расширение доступа Запада к местным
нефтяным ресурсам»57. Отметим деликатную формулировку
отставного дипломата — «расширение доступа Запада»
(читай — США) к нефтяным ресурсам Залива. В
условиях, когда местные режимы не только стабильно
поставляли нефть, но и неукоснительно следовали
указаниям Вашингтона по увеличению ее добычи, подобная
рекомендация означала стремление части правящих
кругов США к возвращению своего безраздельного
господства в субрегионе.

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 65
Английский исследователь Ш. Чубин в своей книге о
Заливе делал упор на происходившее в то время «более
активное вовлечение Советского Союза в дела Ирана
и других государств Персидского залива»38. Автор
утверждал, что СССР стремится «установить
доминирующее влияние» в субрегионе, для чего, уверял он, «условия
складываются благоприятно», так как «слабые
правительства и институты местных стран, быстрая их
модернизация, способная еще больше ухудшить политическую
атмосферу недовольства, большой приток оружия...
и местное соперничество могут быть легко
использованы... к выгоде Советского Союза»39. Напугав как
следует читателей, автор предлагал выработать некий
«кодекс поведения» в Заливе, который учитывал бы
интересы всех стран.
Теоретические обоснования западных политологов и
геополитиков, в которых проблема импорта
ближневосточной нефти увязывалась с вопросами национальной
безопасности США, послужили базой для выработки
«доктрины Картера». Основой ее, справедливо
подчеркивал советский исследователь Р. В. Борисов, «послужила
президентская директива № 18 по вопросам военной
стратегии, одобренная администрацией Дж. Картера в
августе 1977 года, то есть задолго до исламской
революции в Иране и ввода в Афганистан ограниченного
контингента советских вооруженных сил»40.
В январе 1980 года президент Картер провозгласил
район Персидского залива, расположенный за тысячи
миль от американских берегов, «сферой жизненных
интересов» Соединенных Штатов. Более того, он
угрожал «использовать все необходимые средства, включая
военную силу», в случае, как он выразился, «попыток
какой-то силы извне заполучить контроль над районом
Персидского залива». Не делая в сущности секрета из
того, что в основе фальшивого тезиса о «жизненных
интересах» США в Персидском заливе лежит стремление
сохранить господствующее положение американских
монополий в этом районе, где, как он заявил,
«сосредоточено более 2/3 мировых запасов нефти», Картер
попытался изобразить дело таким образом, будто имеется
некая угроза для «беспрепятственной транспортировки
ближневосточной нефти», исходящая якобы от
Советского Союза41.
Позднее администрация США пыталась объяснить
5—796

66
Глава II
принятие своего нового курса в зоне Персидского залива
захватом иранцами в ноябре 1979 года американского
посольства в Тегеране и вводом ограниченного
контингента советских войск в Афганистан в конце декабря
1979 года по просьбе правительства этой страны для
оказания помощи в отражении военной интервенции,
организованной извне.
Этот прием не нов. Всегда, когда американский
империализм собирается предпринять очередную авантюру, в
ход пускается версия об угрозе «жизненно важным
интересам» США, о «руке Москвы». Нелишне напомнить
в этой связи, что, по мнению ряда западных политологов,
в том числе и американских, «доктрина Картера» во
многом представляет собой модернизированное издание
«доктрины Эйзенхауэра» 1957 года, которая
провозглашала «готовность США использовать вооруженные силы
для защиты Ближнего Востока от открытой вооруженной
коммунистической агрессии», подчеркивая, что такая
агрессия создаст «серьезную угрозу для жизненно
важных интересов США».
«Доктрина Картера» свидетельствовала об отходе
Вашингтона от основных положений «доктрины
Никсона». Был взят откровенный курс на силовое решение
конфликтных ситуаций в мире, использование
американских вооруженных сил в качестве инструмента
политического давления. При этом официальные лица
Вашингтона беззастенчиво размахивали жупелом «советской
угрозы» для стран Залива. «Мы должны серьезно
рассмотреть возможность будущих советских действий, —
вещал заместитель госсекретаря США Г. Сондерс в
палате представителей в марте 1980 года. — Народы
субрегиона длительное время выражают беспокойство по
поводу советских намерений достигнуть пути в теплые
воды через Белуджистан или, возможно, в Залив через
Иран, с дополнительной целью контроля доступа
Запада к своим основным нефтяным запасам»42. Редкая
концентрация в одной фразе фальсификации и угроз.
Однако народы субрегиона обеспокоены другим, они
уже убедились в том* что Советский Союз не стремится
ни проложить себе «путь в теплые воды», ни
контролировать нефтепромыслы Залива. В Афганистане же он
лишь оказывает помощь дружественному государству и
защищает безопасность своих южных границ.
Любопытно, что хотя в «доктрине Картера» высоко-

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 67
парно говорилось об отражении какой-то «внешней
агрессии» против государств Залива, американская
пресса на протяжении 1979 года довольно откровенно
называла иные причины возможной интервенции, в
частности:
государственный переворот в Эр-Рияде,
инспирированный антиправительственными элементами. В таком
случае по просьбе королевской семьи США перебросят в
Саудовскую Аравию 82-ю и 101-ю дивизии,
поддержанные «зелеными беретами» и
«рейнджерами»—военнослужащими диверсионно-разведывательных
подразделений;
блокада Ормузского пролива повстанцами и
террористами, потопление супертанкеров, минирование
пролива и т. д. Тогда в дело будут пущены американские
ВМС и парашютисты 82-й дивизии;
прекращение поставок нефти саудовцами. В этом
случае последует прекращение американской военной помощи
саудовским ВВС, что очень скоро сделает их
«небоеспособными», и ввод в действие 82-й и 101-й дивизии,
поддержанных тактической авиацией, для разгрома
саудовских наземных войск;
вторжение Ирака на территории Кувейта и
Саудовской Аравии. Предусматривается нанесение ответных
воздушных ударов американских ВВС по иракским
войскам, авиационным базам и источникам нефти.
Планируется также высадка американского морского
десанта и т. п.43
Бейрутская газета «Аш-Шааб» в декабре 1979 года
сообщала о секретном плдне захвата Соединенными
Штатами при содействии Израиля источников нефти в
Саудовской Аравии. Этот план под кодовым названием «Дах-
ран опшн № 4», указывала она, подготовленный
министерством обороны и Советом национальной безопасности
США, предусматривает в качестве первого шага захват
крупнейшего в королевстве Гаварского месторождения
нефти, находящегося в 100 км от Персидского залива44.
Стержневым элементом политики США по
обеспечению контроля над нефтью Персидского залива стали
резкое, форсированное наращивание прямого
американского военного присутствия в этом районе земного шара
и открытая разработка конкретных планов вооруженного
вмешательства в дела государств этой части мира.
Усиление американской мощи в зоне Персидского залива
5*

68
Глава II
администрация Картера проводила по трем основным
направлениям:
значительное увеличение военно-морских сил США в
бассейне Индийского океана, в частности на подступах
к Персидскому заливу;
формирование специальных интервенционистских
«сил быстрого развертывания» для оперативной
переброски их в первую очередь в зону Залива;
создание в районе Персидского залива и в
непосредственной близости от него новых американских военных
баз, которые должны служить опорными пунктами для
«сил быстрого развертывания».
Возвращаясь к «дипломатии канонерок»,
правительство США усилило внимание к военно-морским силам.
Ассигнования на ВМС выросли с 24 млрд. долл. в
1972 году до 42 млрд. долл. в 1979 году. По планам
Пентагона расходы на нужды ВМС должны на 16%
превышать расходы на ВВС и на 25% — на сухопутные
войска. Основу американских ВМС составляют 13
авианосцев и 10 крупных десантных вертолетоносцев. В конце
70-х годов были заложены новые авианосцы,
конструкция которых улучшена с целью увеличения их
непотопляемости. На атомных авианосцах типа «Нимитц» и
«Энтерпрайз» располагаются средства доставки ядерных
боеприпасов — палубные штурмовики А-6 и А-7, а также
истребители F-4 и F-14.
В водах Персидского залива и Аравийского моря на
рубеже 70—80-х годов была сконцентрирована
американская военная армада в составе 37 кораблей, включая
4 авианосца (несущих до 350 самолетов, способных
доставлять ядерное оружие). Общая численность
военнослужащих в этой ударной группе достигла почти 34 тыс.
человек45.
Целесообразность таких действий упоминавшийся
ранее Г. Сондерс обосновал в сентябре 1980 года на
заседании комитета по иностранным делам палаты
представителей конгресса США следующими причинами:
район Персидского залива имеет глобальное
стратегическое значение, поскольку тесно примыкает к
территории Советского Союза и содержит значительные запасы
нефти. «Независимость этого района представляет собой,
таким образом, критическую важность для Соединенных
Штатов и их друзей и союзников в свободном мире».
За прошедшее десятилетие произошли драматические

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 69
перемены в политическом и экономическом состоянии
прибрежных стран, изменения в структуре их сил.
Между тем страны субрегиона обеспечивают почти половину
импорта нефти капиталистического мира, играют
заметную роль в международных финансах. Американский
экспорт в шесть стран Залива, отмечал Г. Сондерс,
составляет около 7 млрд. долл. в год, то есть почти
половину всего экспорта США на Ближний Восток. Он же
обеспечивает работой 250 тыс. американцев. Вследствие
роста цен на нефть в торговле с этими странами в
1979 году у США образовался дефицит в размере
4 млрд. долл.; народы этого района мира имеют
собственное мнение об угрозе своей безопасности, которая,
по их мнению, проистекает не столько от СССР, сколько
от региональных и внутренних конфликтов.
Правительства стран Залива считают также неурегулированность
арабо-израильского конфликта «основной угрозой
безопасности и стабильности». Наши интересы в субрегионе,
подвел итог Сондерс, тесно взаимосвязаны и
обеспечивают основу для прочного сотрудничества46.
В ходе слушаний в конгресс был вызван также
профессор Г. Эйлтс, бывший американский посол в
Саудовской Аравии и Египте. Заявив об одобрении
«доктрины Картера» как ответа на «советский вызов в
Африке», он рассказал о своем недавнем посещении
саудовского королевства и беседах с его руководителями,
которые ни словом не обмолвились о «советской угрозе».
Председатель подкомитета конгрессмен Л. Гамильтон
уточнил: «У них нет опасения, что Советы ударят с
севера?». «Нет», — ответил Г. Эйлтс47. Профессор даже
утверждал, что Саудовская Аравия стала терять свое
влияние в субрегионе за последние годы из-за тесных
связей с Соединенными Штатами.
Следует подчеркнуть, что далеко не все в США
безоговорочно поддержали новый поворот в политике
Вашингтона в Персидском заливе. Коммунистическая
партия США в специальном заявлении подчеркивала,
что народ США не позволит, чтобы его сыновей посылали
погибать в Персидский залив, где они сражались бы за
интересы нефтяных монополий. Подобные планы прямо
противоречат национальным интересам народов,
усиливают опасность разжигания пожара войны, ставят
интересы нефтяных монополий выше национальных
интересов США48.

70
Глава II
В письме к Картеру в августе 1979 года 26 членов
палаты представителей заявили, что создание «сил
быстрого развертывания» породит серьезные проблемы для
Вашингтона в Персидском заливе, приведет «к усилению
напряженности в этом районе, поставит под угрозу как
дипломатические усилия в этом районе, так и доступ к
его нефти».
Однако к началу 80-х годов Персидский залив
становится одним из главных объектов непосредственных
притязаний и важным элементом глобальной стратегии
Вашингтона в целом. Фактически установление военно-
политической опеки США над зоной Залива было
провозглашено в качестве одной из важнейших задач
американской внешней политики на ближайшие годы.
Мы столь подробно остановились на перипетиях
появления «доктрины Картера» не только потому, что она
ознаменовала собой заметный поворот во внешней
политике США вообще и в Заливе в частности. «Доктрина
Картера» была использована, развита и усилена его
преемником на посту президента США. Раздувая
антисоветскую кампанию, нагнетая милитаристский
психоз, ужесточая внешнюю политику США, Дж. Картер
мостил дорогу в Белый дом Рональду Рейгану,
закладывал основы агрессивного авантюристического «урса
последнего.
Самый долгий день Збигнева
Бжезинского
Обратимся к реалиям американской политики. Как же
«доктрина Картера» воплощалась в жизнь? Проследим
это на примере Ирана.
После свершения антишахской революции ирано-
американские отношения все более и более обострялись.
4 ноября 1979 г. группа исламских студентов —
последователей аятоллы Хомейни захватила в Тегеране
посольство США и задержала в качестве заложников его
сотрудников. Объявив, что американское посольство было
«шпионским гнездом» (это позднее подтвердили
опубликованные документы), студенты потребовали от
Соединенных Штатов выдачи бывшего шаха для предания
его суду, а также возвращения награбленных семьей
Пехлеви богатств, размещенных в западных банках.

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 71
♦Акция по захвату американского посольства в
Тегеране, — писал советский ученый С. Л. Агаев, —
явившаяся выражением антиимпериалистических
настроений всего иранского народа, имела в своей основе и
определенные элементы провокации со стороны
администрации президента Дж. Картера, еще за несколько
месяцев до этого запрашивавшей иранские власти о
возможных последствиях приезда шаха в США для
положения американских дипломатов в Иране. Получив из
Тегерана... довольно недвусмысленные ответы, Картер
тем не менее в конце октября дал разрешение шаху
на приезд в Нью-Йорк»49.
Ожесточение в ирано-американских отношениях
стремительно нарастало. 8 ноября аятолла Хомейни
отказался принять специального представителя президента США
Р. Кларка. В тот же день представитель госдепартамента
США заявил, что американское правительство исключает
любую возможность обсуждения вопроса о выдаче шаха.
Иранские авуары в американских банках были
заморожены. 12 ноября Исламский революционный совет
принял решение о прекращении поставок иранской нефти
в США, а один из тогдашних сподвижников Хомейни
А. Банисадр заявил, что решение Картера прекратить
торговлю с Ираном означает начало экономической
войны. «Мы воспользуемся ею, — сказал Банисадр, —
чтобы свести счеты с американским империализмом».
15 ноября в США было блокировано имущество
иранского правительства, Иран прекратил деятельность в
США своих консульств. В ответ на призывы печати США
силой освободить американских заложников иранские
студенты 20 ноября пригрозили немедленно убить 49
захваченных американцев и взорвать все принадлежащие
посольству здания, если США попытаются предпринять
какую-либо военную операцию50.
За всем этим последовали многочисленные, но
малорезультативные попытки посредников из западных и
арабских стран, из международных организаций
урегулировать вспыхнувший кризис. По требованию США ряд
санкций против Ирана приняли страны ЕЭС.
Проблема заложников стала основной в ирано-
американских отношениях, превратившись в важный
фактор международных отношений. Спустя два года
тогдашний помощник президента США по национальной
безопасности 3. Бжезинский опубликовал свои записи,

72
Глава II
относящиеся ко времени кризиса51. Воспоминания
отставного государственного деятеля многое прояснили.
Прежде всего оказалось, что в первые же дни после
захвата иранцами заложников США стали готовить
военную операцию для их освобождения. Ровно через
два дня после захвата посольства, пишет Бжезинский,
«я позвонил министру обороны Г. Брауну и дал ему
указания предложить комитету начальников штабов
разработать план спасательной операции... Два дня спустя,
8 ноября, военные пришли ко мне, чтобы
проинформировать о результатах. На этом совещании, состоявшемся в
ситуационном зале Белого дома, мы тщательно изучили
результаты аэрофотосъемки и план возможного штурма
посольства с помощью вертолетов, который должен был
быть осуществлен специально подготовленной группой.
Этот план предусматривал, что спасательная группа и
заложники будут вывезены с аэродрома, расположенного
не слишком далеко от Тегерана. У нас были две
проблемы: недостаточность разведданных относительно
расположения заложников и невероятно сложная проблема
материально-технического обеспечения »52.
На наш взгляд, проблем у помощника президента
США было больше. Американская администрация
придавала большое значение защите финансовых интересов
американских банков и монополий, объявивших
претензии к Ирану, который в свою очередь требовал
возвращения 24 мйрд. долл. Из замороженных иранских
активов (12 млрд. долл.) 2 млрд. находилось в «Бэнк оф
Америка», 416 млн. долл. — в «Мэньюфэкчерс Ганновер
траст оф Нью-Йорк», 225 млн. долл. — в «Сити-бэнк»5 .
Немалую роль играло стремление американской
администрации не только вернуть утраченные позиции в
регионе. В Белом доме считали, что операция по
спасению заложников должна быть частью, а точнее говоря —
прикрытием более широких действий против исламской
республики. Намечалось осуществить крупную военную
операцию вооруженных сил США для захвата западного
и южного районов страны (где расположены
нефтепромыслы), установить там буферный режим во главе с
каким-либо проамериканским деятелем и начать в стране
гражданскую войну54. Этот план готовился ЦРУ.
Нет сомнения, что осуществление этого плана-макси-
мум во многом было предотвращено благодаря
решительной позиции Советского Союза.

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 73
Бжезинский вскоре отказался от мысли о широкой
военной операции. «Мне показалось важнее, —
записывал он позднее в дневнике, — создать антисоветскую
исламскую коалицию, а военная акция США против
Ирана помешала бы такому делу»55.
♦ На протяжении многих последующих месяцев, —
писал Бжезинский, — мы продолжали собираться по
несколько раз в неделю, а подчас и по несколько раз
в день»56. 22 марта 1980 г. в Кэмп-Дэвиде было проведено
совещание, на котором Дж. Картера ознакомили с
планом операции по спасению заложников. Операция
должна была занять два дня. Американские вертолеты в
первый вечер встречаются где-нибудь в пустыне с шестью
транспортными самолетами С-130, их заправляют
горючим, на вертолеты входит штурмовая группа, и они
направляются к окрестностям Тегерана, где группа
штурмовиков скрывается в течение дня. Ночью посольство США
захватывается, заложников переводят на находящийся
неподалеку стадион, а оттуда их забирают вертолеты,
доставляют к самолетам С-130. Для выполнения
операции, замечает 3. Бжезинский, «мы заручились
великодушным сотрудничеством одной дружественной страны
и обеспечили — без ее ведома — сотрудничество кое-
каких других стран в этом районе».
Президент одобрил план, министр обороны Г. Браун
тоже, только госсекретарь С. Вэнс выразил сомнение в
его целесообразности. Он предлагал продолжать
переговоры с иранской стороной и предупредил о
возможности негативного отношения в мире к таким действиям
США.
Однако его голосу не вняли. Разжигаемая
американскими средствами массовой информации кампания «ура-
патриотизма» и ненависти к иранцам определяла
политическую обстановку в США и использовалась
правительством в преддверии выборов для «сплочения»
американской нации вокруг Дж. Картера.
7 апреля на заседании Совета национальной
безопасности было принято решение об экономических санкциях
против Ирана и разрыве с ним дипломатических
отношений. 11 апреля было утверждено решение о проведении
операции по спасению заложников.
Вэнс был против, вспоминал Бжезинский, но я заявил,
что время уходит, ночи становятся короче и скоро
операция станет вообще невозможной. Тогда, по мнению этого

74 Глава II
До Тегерана оставалось около 320 км... Американский вертолет
потерпел аварию.
оголтелого стратега, останется лишь выбор между
широкой военной операцией, блокадой или эмбарго, между тем
как любая из этих акций, подчеркивал он, «отдаст Иран
на милость Советского Союза».
24 апреля начался «самый долгий день в моей жизни»,
писал Бжезинский. По совету военных специалистов
количество вертолетов с шести увеличили до восьми.
Командиром операции был назначен полковник Ч. Бер-
куит, ветеран вьетнамской войны.
В Белом доме ждали вестей из Тегерана. В 15.15
сообщили, что два вертолета не долетели до места посадки.
Транспортные самолеты приземлились возле дороги,
и их заметили с проезжавшего мимо автобуса. Пассажиров
было решено задержать до конца акции. В 16.20 пришла

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 75
радиограмма, что заправка вертолетов идет нормально,
но у одного из них неполадки с гидравлической системой.
Это был крах, потому что по всем расчетам для ее
осуществления требовалось как минимум шесть вертолетов.
Министр обороны Браун первым предложил отменить
операцию. В 17.50 из Ирана сообщили, что один из
вертолетов натолкнулся на С-130 и загорелся. В 23.00 пришло
известие, что погибло 8 американцев, остальные
эвакуированы. В час ночи 25 апреля Дж. Картер был вынужден
дать указание о подготовке официального сообщения о
провале этого предприятия.
Авантюризм американской администрации, ее
готовность к прямому использованию военной силы сказались
и в том, что уже утром 26 апреля 1980 г. Бжезинский по
указанию президента созвал совещание для составления
нового плана. Было намечено перебросить более
многочисленные силы прямо в Тегеран, занять аэродром,
освободить американцев и захватить, также в качестве
заложников, некоторых руководителей исламской республики57.
Но и этот план не удалось реализовать. Американские
и иранские агенты ЦРУ напрасно ждали сигнала 24
апреля и позднее.
Тем не менее американский президент был
удовлетворен. Проведенная акция позволила ему
продемонстрировать союзникам США в Западной Европе и в странах
Азии, а также обывателям у себя в стране твердость и
решимость Вашингтона при необходимости использовать
военную силу для отстаивания своих «жизненно важных
интересов». И как это ни странно, следствием провалившейся
операции стало резкое возрастание популярности Джимми
Картера среди американских обывателей, перед которыми
забрезжил образ «сильной Америки».
Анализируя значение этой акции для Ирана, уже
упоминавшийся исследователь С. Л. Агаев справедливо
считает, что она способствовала консолидации, хоть и
временной, всех разнородных социально-политических сил
бывшей антишахской оппозиции на единой
антиимпериалистической платформе. «Это позволило иранским
властям решить целый ряд внутриполитических задач,
связанных со стабилизацией общей обстановки в стране и
созданием новой, исламской государственной
структуры»58.
Затянувшиеся на многие месяцы переговоры между
США и Ираном, в ходе которых иранское руководство

76
Глава II
«Я распорядился провести эту операцию, подготовленную
ради спасения американцев, защиты американских
национальных интересов и ослабления международной
напряженности, — пытался впоследствии оправдываться бывший
президент США Дж. Картер. В итоге: жертвы среди
американцев.

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 77
требовало признания Соединенными Штатами своего
соучастия в преступлениях шахского режима,
предоставления ими гарантий независимости Ирана и возвращения
в страну замороженных авуаров, завершились в конце
1980 "года. 20 января 1981 г. сотрудники
американского посольства в Иране были освобождены. Почти
незамеченной осталась смерть бывшего шаха, скончавшегося
в Египте летом 1980 года.
Подписанное при посредничестве Алжира соглашение
предусматривало возвращение финансово-экономических
отношений между Ираном и США к состоянию,
существовавшему до 4 ноября 1979 г. Четверть иранских
авуаров была возвращена, США же добились оплаты всех
шахских долгов, включая проценты на них, хотя ранее на
это и не рассчитывали.
В целом свержение шахского режима и создание
Исламской Республики Иран явились крупным
поражением американского империализма. США не смогли
справиться с освободительной борьбой иранского народа,
предотвратить нежелательные для себя перемены,
добиться осуществления своих целей. Слабость американского
империализма выражалась и в углублении кризиса
американской внешней политики, но она же вызывала у части
правящих кругов стремление возродить «былую мощь
Америки», ее «главенствующую роль» в мире.
После завершения истории с заложниками прошло
несколько лет, и американские официальные лица не раз
намекали на готовность Соединенных Штатов пойти на
налаживание отношений с Ираном. При этом они
учитывали и поворот в сторону антисоветизма правителей
Ирана, и их готовность к решению спорных финансовых
вопросов на выгодных для американского капитала
условиях59. В октябре 1980 года представитель
госдепартамента заявил, что США «признают режим Хомейни в качестве
законного правительства»60. Но за всем этим стоит
важность стратегического положения Ирана, его большое
экономическое значение не дает покоя вашингтонским
геополитикам. Происки США в отношении Ирана не
прекращаются.

78
Гласа II
Западноевропейцы хотят
сотрудничать
Подход США и других империалистических держав к
Персидскому заливу определяется общностью классовых
интересов и стремлением обеспечить бесперебойный поток
нефти из субрегиона (в нужных количествах и по
приемлемым ценам), не допустить здесь роста революционных,
освободительных тенденций, привязать его к
капиталистическому миру путем всемерного упрочения
консервативных режимов, расширения связей и сотрудничества с
ними в различных областях. Продолжение
неоколониалистской эксплуатации этого района мира является
важнейшей целью всех ведущих капиталистических
государств. Разногласия между ними возникают главным
образом из-за того, как лучше реализовать эти задачи,
какими способами, приемами можно надежнее
гарантировать контроль Запада над этим районом.
Однако в политике США, Западной Европы и Японии
по отношению к странам Залива есть и известные
различия.
Можно выделить три объективных фактора, которые
во многом определяют имеющиеся расхождения в подходе
к Персидскому заливу у США и их союзников, главным
образом Западной Европы и в немалой степени Японии.
Во-первых, в 70-е годы замедлились темпы роста
американской экономики, что привело к спаду
производства, падению конкурентоспособности американских
товаров. Этим воспользовались страны Западной Европы
и Япония. О падении доли США в производстве
свидетельствует тот факт, что в 1979 году объем в мировом
капиталистическом ВНП стран ЕЭС превысил ВНП США,
составив 2380 млрд. долл. и 2342 млрд. долл.
соответственно. В связи с этим особую остроту приобрела
острейшая конкурентная борьба за рынки Залива, за то,
чтобы получить побольше контрактов, подрядов, заказов
и т. п. Французы, немцы, англичане, японцы и южные
корейцы, как писал американский журнал «Бизнес
уик» 31 марта 1980 г., предлагают более
привлекательные финансовые услуги, чем Американская корпорация
частных инвестиций за границей. По мнению
наблюдателей, американские компании просто не в состоянии
конкурировать с такими компаниями, как «Белл Ка-

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 79
на да» и шведская «Эрикссон», пользующимися
правительственной поддержкой самого различного
характера — от займов на льготных условиях до
гарантирования кредитов.
Во-вторых, существенное воздействие на политику
империалистических держав оказывает то
обстоятельство, что они в различной степени зависят от нефти
Залива. Если США удовлетворяют меньше 10% своих
потребностей в нефти из этого субрегиона, то для
Западной Европы и Японии этот процент значительно больше —
свыше половины их нефтяного импорта идет с берегов
Персидского залива.
В-третьих, западноевропейские правительства не
склонны решать энергетические проблемы военными
способами. Поэтому на протяжении 70-х годов действия
союзников США в отношении Залива отличались
осторожностью, эсмотрительностью, большей склонностью к
поиску политических и экономических средств
закрепления своих позиций.
В политике западноевропейских стран заметно
просматривалась тяга к партнерству, к установлению
прямых связей с ОПЕК, прежде всего с государствами
Залива. Отсюда берет свое начало идея арабо-европей-
ского диалога и беспрестанные поездки в субрегион
государственных деятелей Лондона, Парижа, Бонна и
других западноевропейских столиц, обхаживание
нефтяных эмиров, принцев и королей^ Из западноевропейских
столиц не слышно было ни грубых окриков в отношении
арабов, ни угроз интервенцией, подобных тем, что
раздавались из Вашингтона.
В целом различия в подходе крупнейших
империалистических держав довольно наглядно проявились в
энергетической политике, в конкретных действиях в
отношении стран Персидского залива, в деле
ближневосточного урегулирования, в практических шагах,
предпринятых после иранской революции, последовавшего за
ней американо-иранского конфликта и т. д.
Попытки США создать под своей эгидой блок
государств — потребителей нефти, который проводил бы
жесткую единую линию в отношениях с ОПЕК, успеха
не принесли. Западная Европа и Япония в обход США
стремились упрочить связи с нефтедобывающими
государствами Залива, договориться с ними на двусторонней
основе о гарантированных поставках жидкого топлива.

80
Глава II
На протяжении 1979—1980 годов в Западной Европе
стали приходить к выводу, что попытки США накалить
обстановку в районе Персидского залива — это составная
часть общего американского плана по созданию такой
степени конфронтации, при которой экономическая
самостоятельность и политическая независимость
Западной Европы стали бы невозможны. При этом в
Западной Европе полагали и, видимо, не без оснований, что
Вашингтон хочет осложнить их отношения не только
с Ираном, но и с другими странами Залива; в этом
случае основные каналы снабжения топливом
оказались бы перекрытыми и экономическое развитие
Западной Европы было бы заморожено.
Лондонский еженедельник «Обсервер» отмечал, что
«негибкий подход к Ближнему Востоку, в особенности
к странам Персидского залива породил один из
основных источников трений между США и их
западноевропейскими союзниками»61. Партнеры США
настойчиво стали требовать настоящего равноправия, большего
участия в принятии решений в отношении линии Запада
по такому важному региону, как Персидский залив.
Ослабление позиций США в мире при этом играло весьма
существенную роль.
ЗК.-Ф. Ревель, редактор французского еженедельника
«Экспресс», говорил: «Мы, европейцы, как и весь
остальной мир, слышали, как в Иране прозвучал колокол по
американскому военному превосходству... Мощь США
сократилась настолько, что на Западе уже считают
невозможным во всем полагаться на Вашингтон как на
лидера западного союза»62.
Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство,
что арабский мир вытеснил США в качестве главного
торгового партнера Европейского экономического
сообщества. В конце 70-х годов 13% экспорта «Общего
рынка» шло в арабские страны по сравнению с 11% в США63.
В 1958 году «девятка», образующая сегодня ЕЭС,
импортировала из США сельскохозяйственных и
промышленных товаров на 3,5 млрд. долл., а с Ближнего
Востока — всего на 342 млн. долл., причем сюда входила
и нефть. В 1978 году импорт стран ЕЭС из США
подскочил в десять раз и достиг 35 млрд. долл., но импорт
из стран Ближнего Востока рос еще быстрее и достиг
42 млрд. долл., значительная часть его приходится на
нефть и природный газ64. За два последних десятиле-

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 81
тия Ближний Восток как торговый партнер Западной
Европы стал важнее Соединенных Штатов.
Неуклонно растет товарооборот крупнейшей
нефтедобывающей страны Залива — Саудовской Аравии со
странами ЕЭС. В 1976 году английский экспорт равнялся
400 млн. ф. ст. в 1979 — почти 900, в первом полугодии
1980 года — 501 млн. ф. ст.65 Товарооборот королевства
с Францией в 1974 году составлял 500 млн. фр., 1978 —
3,8 млрд., в 1980 году — 42,9 млрд. фр. Французские
компании в 1979 году заключили в Саудовской Аравии
контракты на сумму в 9707 млн. фр., а в 1980 году
уже на 10 846 млн. фр.66 Деловые круги ФРГ также
стараются не отставать от своих западноевропейских
партнеров. В 1980 году Саудовская Аравия и ФРГ
подписали соглашение о научном и техническом
сотрудничестве. Прочно занимают второе место в саудовском
импорте после американских товары японского
производства. В 1981 году правительства двух стран заключили
соглашение о мерах по активизации создания смешанных
японо-саудовских предприятий.
Однако в целом союзники США поддержали
наращивание американского военного присутствия в районе
Персидского залива, но они отнюдь не стремились
афишировать свое одобрение «доктрины Картера».
Антииранские действия США и особенно авантюристический
военный рейд американских «коммандос» в Иран в
апреле 1980 года посеяли новые сомнения среди
союзников США относительно действенности
милитаристского курса в Заливе.
Западноевропейские государства с нескрываемым
скептицизмом отнеслись к выдвинутой американцами
концепции разделения ответственности, в соответствии с
которой они «должны взять на себя большую долю
военных расходов и военных приготовлений в других
районах мира, в то время как США будут "обеспечивать
оборону Залива"».
По замыслу Вашингтона, это должно было бы
выглядеть следующим образом:
Англия и Франция активизируют свои усилия по
обороне Индийского океана и Персидского залива, для
чего у Франции в Индийском океане имеется отличная
боевая эскадра, а Англия располагает базой на о. Диего-
Гарсия;
ФРГ берет на себя ведущую роль в осуществлении
6-796

82
Глава II
программы оказания на международной основе военной
и экономической помощи Турции, защищающей
восточный фланг НАТО и граничащей с Ираном;
Франция и Италия начинают обработку ведущих
арабских стран, не желающих из-за продолжающейся
американской помощи Израилю следовать призывам США,
дабы побудить их выступить против "советского
вторжения" вместо того, чтобы по-прежнему уделять все свое
внимание палестинской проблеме;
все четыре европейских государства активизируют
свои усилия в области национальной обороны, чтобы
высвободить американские силы, расквартированные в
Западной Европе, для использования на Ближнем
Востоке67.
"Союзники США, отмечал журнал "Ю. С. ньюс энд
уорлд рипорт" 28 января 1980 г., не выражают
энтузиазма по поводу совместной военной стратегии в
Персидском заливе. Европейцы продолжают сопротивляться
предложениям, касающимся расширения усилий по
коллективной обороне НАТО за пределами Европы и
Северной Атлантики".
Значительно разнились также оценки США и их
союзников политики СССР в отношении Персидского
залива в связи с событиями в Афганистане.
Американская газета "Крисчен сайенс монитор", обобщая
настроения лидеров западноевропейских стран, писала: "С их
точки зрения, Картер начал действовать очертя голову,
даже не выяснив сначала, согласны ли они с его выводом
о том, что сделали русские и почему они это сделали.
В действительности же они не согласны с этим
выводом.
Советские войска в Афганистане, возможно, немного
ближе сейчас, чем они были раньше, к нефти
Персидского залива, но, по мнению союзников, Москва вряд
ли намерена использовать эти войска, чтобы достигнуть
Ормузского пролива с Гиндукуша в Афганистане. Даже
самые дружественные из союзных дипломатов
сомневаются в том, что в этом вопросе русские исходят из
стремления получить возможность "задушить" поставки нефти
на Запад"68.
Критических замечаний в адрес политики,
проводимой США в субрегионе в конце 70-х годов, особенно
в 1980 году, становилось все больше и больше. По
мнению союзников США, растущее негативное воздействие

Политика империализма в Заливе на рубеже 70—80-х годов 83
на положение дел в Персидском заливе, обеспечение
здесь интересов Запада оказывают неурегулированность
арабо-израильского конфликта, ставшая одиозной
американская поддержка Израиля.
В июне 1979 года в Париже ЕЭС опубликовало самое
критическое заявление, которое оно когда-либо делало
в адрес Израиля. Осуждению подверглась политика
Израиля по созданию новых поселений на
оккупированном Западном берегу реки Иордан. Год спустя в Венеции
ЕЭС выступило в поддержку принципа самоопределения
палестинского народа, за участие ООП в переговорах
по урегулированию палестинской проблемы. Министр
иностранных дел Франции Франсуа-Понсэ в интервью
французскому телевидению 13 июля 1980 г. назвал
июньское заявление глав государств ЕЭС по Ближнему
Востоку "самостоятельным выходом Европы на
ближневосточную арену".
"Союзники, — писала «Нью-Йорк тайме»,— стали
сомневаться в том, что США обладают достаточной
мудростью и мощью для того, чтобы обеспечить стабильность
за пределами Европы. Они думают, что США опасно
привязаны к Израилю... Если они будут вынуждены
выбирать, они предпочтут урегулирование на Ближнем
Востоке союзу с США"69.
В Вашингтоне думали по-иному и были обескуражены
таким поворотом. Министр обороны США Г. Браун,
выступая 29 мая 1980 г. в военной академии Уэст-Пойнт,
отметил, что "солидарность союза (западных стран. —
Авт.) не подвергалась ранее более серьезной опасности".
Газета "Вашингтон пост" писала, что, по мнению
специалистов, "отношения между США и их главными
союзниками сейчас хуже, чем когда-либо после второй
мировой войны, что нефть вбила клин в этот союз"70.
Не сбрасывая со счетов реальные противоречия между
экономическими целями западных держав в субрегионе,
а отчасти некоторые расхождения в подходе к проблеме
ближневосточного урегулирования, отметим несомненное
преувеличение этого момента средствами массовой
информации на Западе. В них намеренно замалчивается
своеобразное "разделение труда" между США и их
западными партнерами в их политике на Ближнем
Востоке, гибкая линия западноевропейских стран в
отношении тех или иных стран субрегиона, вполне
согласующаяся с главной задачей американской страте-
6*

84
Гласа II
гии — удержать Персидский залив подальше от СССР,
сохранить его неравноправное положение в системе
мирового капиталистического хозяйства.
Зависимость Запада от нефти Персидского залива
сохранится и до конца нашего столетия, и можно с
уверенностью сказать, что в подходе к этому важному для
развитых капиталистических стран субрегиону, по
отношению к отдельным прибрежным государствам еще
не раз могут вспыхнуть разногласия. Нельзя исключить
также вероятность межимпериалистических
противоречий; борьба за нефть и рынки этого района земного
шара будет проявляться с новой силой, а на некоторых
этапах, возможно, и заметно обостряться.

Глава III
Запад
и региональные
конфликты
Империализм, заинтересованный в обеспечении и
закреплении своего господства в развивающихся странах
Азии, Африки и Латинской Америки, использует в
своих интересах местные локальные конфликты, споры,
коллизии, различия, нередко провоцируя открытые
столкновения. В зависимости от конкретной обстановки и
преследуемых целей он порой старается приглушить
соперничество, чтобы через некоторое время вновь
разжечь его, усилить подозрительность и напряженность,
тем самым добиваясь осуществления своих замыслов.
Тактика "разделяй и властвуй" была одним из
излюбленных средств английского колониализма в Персидском
заливе. Ее взяли на вооружение и США.
На пути решения долгих споров
Иранская революция, радикально изменив баланс сил
в Персидском заливе, дала новый импульс
традиционному здесь арабо-персидскому соперничеству, осью
которого в 80-х годах стал ирано-иракский конфликт.
Вполне закономерно, что Иран, крупнейшая страна
субрегиона, будет оказывать, особенно по мере разрешения
своих внутренних проблем, все возрастающее влияние
на арабское побережье Персидского залива. Арабо-иран-
ские разногласия имеют немаловажное значение для
Залива, являются одним из факторов, определяющих
ход развития международных отношений в этой части
земного шара.
Однако помимо этого узла противоречий в Заливе
существует немало приглушенных конфликтных
ситуаций между арабскими странами западного побережья,
например давнее соперничество между малыми
эмиратами за большую долю влияния и самостоятельность.

86
Глава III
Немало также чреватых серьезными осложнениями
трений и междоусобиц, вызванных в первую очередь
тяжбами по территориальным вопросам. Эти споры то
разгораются, то затухают, а некоторые продолжаются
порой не одно десятилетие. Справедливости ради следует
заметить, что немало из них в начале 70-х годов было
улажено.
В этой связи уместно напомнить, что почти все
государства Залива образовались недавно, 10—15 лет
назад. Они молоды, не обладают вековыми традициями
государственности. Проблема границ является для них,
пожалуй, наиболее актуальной, важной и сложной.
Подоплека территориальных притязаний различна,
например, это может быть стремление .заполучить
нефтяное месторождение, важный стратегический пункт или
оазис. Свои плоды принесла здесь и колониальная
политика Великобритании. Английские советники и
резиденты в годы британского4 господства в Заливе не раз
по своему усмотрению перекраивали карту субрегиона,
затрудняя уточнение и демаркацию границ. В наследство
государствам Залива было оставлено немало "мин
замедленного действия", вызывавших вспышки
межгосударственных конфликтов и племенной розни.
Выше уже упоминалось о споре Саудовской Аравии
с эмиратами Договорного Омана и Омана из-за оазиса
Бурайми. Ожесточенность этого конфликта была вызвана
прежде всего притязаниями английских и американских
нефтяных компаний на нефтяные запасы в недрах
оазиса. "Бурайми, — подчеркивал английский исследователь
арабист Дж. Келли, — это ключ к внутреннему Оману
и соседним шейхствам вдоль побережья Залива"1. Спор
из-за Бурайми, начатый саудовским королевством в
1935 году и приведший к вооруженному конфликту
в начале 50-х годов, продолжался и в 70-е годы.
В 1974 году было заключено соглашение, по которому
Абу-Даби отказался в пользу Саудовской Аравии от
территорий, которые еще в 1966 году были переданы
Оману2. Соглашение о границах от 21 августа 1974 г.
предусматривало передачу Саудовской Аравии
значительной части территории на юге, нефтеносной зоны
района Зарара, оазиса Лива, а также коридоров на
побережье, шириной примерно 60 км на западе. В
качестве компенсации ОАЭ получили участок по линии
Ульм-Зиммуль — оазис Бурайми3.

Запад и региональные конфликты
87
Не прекращаются трения между двумя самыми
крупными эмиратами ОАЭ — Абу-Даби и Дубаем;
существует постоянная напряженность в отношениях
между Рас-эль-Хаймой и Фуджайрой, которая в 1952
году с согласия английских властей отделилась от Рас-эль-
Хаймы; между Фуджайрой и Шарджей и т. д.4
Конфликты, вызванные как территориальными, так и просто
честолюбивыми притязаниями аравийских правителей,
нередко принимали форму острых столкновений.
Спор между султанатом Оман и эмиратом Рас-эль-Хай-
ма о границах не раз превращался в открытые стычки.
Рас-эль-Хайма выступает с притязаниями на большую
часть отторгнутого Оманом полуострова Мусандам,
доминирующего над Ормузским проливом. Султан Омана
Кабус в 1977 году заявил о своих правах на прибрежную
полосу длиной в 16 км, которая на севере Рас-эль-Хаймы
вклинивается в территорию султаната на полуострове
Мусандам. Таким образом он намеревался сохранить за
собой эту зону, ибо у ее берегов американская и
западногерманская компании по поручению шейха
Рас-эль-Хаймы вели поиски нефти.
То затухает, то вновь разгорается тяжба между
Катаром и Бахрейном за остров Хава, принадлежащий
Бахрейну: он находится всего в одном километре от
побережья Катара (в 20-х годах Бахрейн под давлением
Англии уже отказывался от него в пользу Катара).
Немалыми были претензии к своим соседям и у
саудовского королевства. Между Саудовской Аравией и
Кувейтом расположена бывшая Нейтральная, ныне
Раздельная зона, ее площадь — 5,7 тыс. кв. км. Несмотря
на то что в 1965 году было принято решение о
разделении зоны, ее территориальные воды и шельф вплоть
до настоящего времени имеют особый правовой статус
и служат постоянным источником разногласий.
Саудовская сторона долгое время оспаривала суверенитет
Кувейта над островами Кару и Умм-эль-Марадим,
но кувейтцы не поддавались нажиму. Тогда в июне
1977 года саудовские войска захватили эти острова с
богатыми залежами нефти5.
Между Саудовской Аравией и Бахрейном также с
давних времен существовали трения по территориальным
и пограничным вопросам. Оба государства претендовали
на некоторые небольшие острова, расположенные в
проливе между материком и Бахрейном. Кроме того, Са-

88
Глава III
удовская Аравия оспаривала суверенитет Бахрейна над
прибрежной отмелью Наджват-эль-Рикай, где
впоследствии было разведано нефтяное месторождение Абу-
Сафа6.
Полностью разрешить территориальные проблемы
саудовское королевство смогло лишь с Ираком. Весной
1975 года обе стороны заключили соглашение о
демаркации их сухопутных границ у района Нейтральной
зоны. Сама же зона была разделена на две части, каждая
из которых управляется самостоятельно7. Саудовская
Аравия^ претендовала также и на значительную часть
морской и континентальной территории Катара.
В 1974 году было подписано соглашение о взаимных
консультациях по всем вопросам внешней и внутренней
политики.
До настоящего времени остаются нерешенными споры
Ирака с Кувейтом. В 1923 году Великобритания,
обладавшая мандатом на Ирак и господствовавшая в
Кувейте, провела по своему усмотрению разграничение
территорий этих стран, что в немалой степени
способствовало разжиганию территориальных притязаний.
В июне 1961 года, через несколько дней после
провозглашения независимости Кувейта, тогдашний глава
Иракской Республики Касем заявил, что "Кувейт
является неотъемлемой частью Ирака", обосновывая это
ссылками на исторические связи двух стран. Эмир
Кувейта был назначен "губернатором кувейтского района
провинции Басра", а в Багдаде были изданы новые
географические карты, в соответствии с которыми
Кувейт был включен в состав Ирака8.
В Кувейте была объявлена всеобщая мобилизация.
Лондон поспешил заявить о готовности британского
флота "оказать помощь" Кувейту в отражении
"иракской агрессии", и вскоре 5 тыс. английских десантников
высадились в эмирате9. Усилия Организации
Объединенных Наций, Лиги арабских государств, а также
государственный переворот в Ираке, происшедший в 1963
году, привели к урегулированию конфликта.
Однако нормализация ирако-кувейтских отношений
не устранила полностью поводов для споров. Серьезные
расхождения обнаружились по вопросам демаркации
границы, разграничения территориальных вод и
континентального шельфа. Дипломатические переговоры
чередовались с пограничными стычками. В 1973 году

Запад и региональные конфликты
89
иракские войска захватили часть кувейтской территории
неподалеку от иракского порта Умм-Каср. Правительство
Ирака претендовало также на острова Варба и Бабиян,
издавна находившиеся под кувейтским контролем,
господствующих над проходами к иракской военно-морской
базе в Умм-Касре. Выдвигая подобные претензии, Ирак
исходил из того, что страна имеет очень узкий выход
в Персидский залив, а кувейтское правительство не
желает предоставить острова в аренду. Все эти вопросы
были вынесены на рассмотрение двустороннего
пограничного комитета, начавшего работу в 1977 году10.
Говоря о территориальных спорах в Заливе, нельзя
не сказать и об Иране. Шахский Иран долгое время
противостоял всем арабским странам субрегиона как
самое мощное государство, бывшее своего рода
"империалистическим стражем" Залива.
Империалистические державы никогда не скрывали,
что в 70-х годах они, стремясь обеспечить свои интересы
в субрегионе, опирались прежде всего на Израиль и
шахский Иран, исполнявшие жандармские функции в
борьбе с арабским национально-освободительным
движением и усмирявшие "непокорных арабов". Запад,
прежде всего США, энергично использовал эти два
государства для разобщения арабов, стараясь не допустить
единства в их действиях.
Политика Вашингтона носила неприкрыто
враждебный характер по отношению к арабским народам.
«США, — отмечал в газете "Аль-Кабас" профессор
кувейтского университета Мухаммед-аль-Мугейни, —
постоянно пытались посеять вражду среди арабов, не
допустить проведения ими координированной политики,
отвечающей их национальным интересам. С этой целью
Вашингтон всегда оказывал поддержку врагам арабской
нации, всем тем силам, которые стремились расколоть
ее ряды. И наоборот, любой арабский деятель,
желавший объединить усилия арабов, сразу же попадал в
"черный список" ярых противников США»11.
Серьезные разногласия существовали между Ираном
и арабскими странами по ряду вопросов, в частности
о статусе Бахрейна. Впервые Иран официально заявил
о притязаниях на Бахрейн еще в 1820 году, когда
Великобритания установила там свой протекторат.
В 1957 году совет министров Ирана провозгласил
Бахрейн 14-м останом (районом) Ирана и даже выделил

90
Глава III
для него одно депутатское место в меджлисе. Действия
Ирана вызвали резко негативную реакцию
Великобритании и Саудовской Аравии, но шах отказался от своих
дритязаний только в 1971 году после провозглашения
независимости Бахрейна.
Арабские страны негативно отнеслись к просьбе
султана Кабуса о переброске иранских войск в Оман в
1973 году для подавления выступлений патриотических
сил в провинции Дофар. Появление войск в Омане
способствовало усилению его позиций на полуострове.
До иранской революции 1979 года империалистические
государства были явно заинтересованы в укреплении
шахского Ирана, поступаясь при этом своими
обязательствами перед арабскими странами. Так, создание
ОАЭ вызвало сильное недовольство Мохаммеда Реза
Пехлеви, потребовавшего в качестве компенсации
передачи Ирану арабских островов Абу-Муса и Большой и
Малый Томб. Об этом было официально заявлено
британскому правительству в октябре 1970 года.
Пока в Лондоне, Эр-Рияде и столицах эмиратов
продолжались трудные и долгие переговоры, иранские
войска готовились к вторжению. 30 ноября 1971 г., за
день до провозглашения образования ОАЭ, они
захватили остров Абу-Муса, входивший в состав эмирата
Шарджа, и острова Большой и Малый Томб,
принадлежавшие эмирату Рас-эль-Хайма. При высадке
произошли небольшие вооруженные столкновения, но цель
все-таки была достигнута. С согласия Великобритании
Иран получил острова, контролирующие Ормузский
пролив, через который проходит главный путь нефтяных
танкеров капиталистического мира. В знак благодарности
шах поспешил заключить соглашение о закупке
английских танков "Чифтен" и военного снаряжения на
сумму более 100 млн. ф. ст.12
Лицемерная позиция, занятая лондонскими
политиками, была единодушно осуждена в арабском мире.
Арабская печать указывала, что Великобритания
фактически спровоцировала этот конфликт, попустительствуя
Ирану, дабы ослабить усилия арабов по укреплению
своей государственности. О том, что англичане знали
и поддерживали готовящуюся операцию, говорит тот
факт, что в день захвата Ираном арабских островов
у входа в Залив, в водах Оманского залива курсировали
английские авианосец "Игл" и крейсер "Альбион".

Запад и региональные конфликты
91
Сирийская газета "Аль-Баас" писала, что этот
конфликт лишний раз свидетельствует о недружественной
политике Великобритании. "Каждый араб знает о
враждебности Англии к арабскому народу. Англия повторила
тот же прием, который она использовала по отношению
к Палестине. Изменений в английской политике не
произошло..."13. Ливия в знак протеста
национализировала активы компании "Бритиш петролеум", Ирак
разорвал дипломатические отношения с Великобританией
и Ираном, выслав из страны 60 тыс. иранцев, а через
полгода также национализировал активы "Бритиш
петролеум"14. В арабских странах Залива последовала
резкая вспышка антииранских настроений. В ОАЭ
прокатилась волна антииранских демонстраций, были
разгромлены иранские банки.
Для придания юридического обоснования своим
территориальным приобретениям правительство Ирана в
ноябре же 1971 года (за неделю до захвата) подписало
с правителем эмирата Шарджа меморандум. В
соответствии с ним остров Абу-Муса и его территориальные
воды практически полностью переходили под контроль
Ирана. Эмирату формально было предоставлено право
осуществлять юрисдикцию "над остальной частью
территории острова", то есть над участком полицейского
поста, на здании которого символически реет
национальный флаг. Иран взял на себя также обязательство
выплачивать ежегодно 1,5 млн. ф. ст. в качестве
финансовой помощи15.
Правитель Рас-эль-Хаймы шейх Халед ибн Сакр
аль-Касими не пожелал согласиться с потерей островов
Большой и Малый Томб. Многолетние переговоры
между руководителями ОАЭ и Ирана не принесли
результатов, и тогда в 1978 году в ходе визита в Тегеран шейх
Халед предложил Ирану выплачивать эмирату
соответствующую компенсацию. Однако шахское
правительство отложило рассмотрение вопроса на
неопределенное время, а сменившее его республиканское
исламское правительство также не спешит разрешить его. Более
того, в январе 1981 года бывший в то время премьер-
министром Ирана М. А. Раджаи посетил остров Абу-Муса
и провел там переговоры с представителем
президента ОАЭ. "Я, — заявил премьер-министр, — разъяснил
ему, что в то время, когда мы боремся против
империализма.., исламские государства поднимают побочные

92
Глава III
вопросы, наподобие проблемы островов, которыми можно
заняться позже"16.
Все эти споры, конфликты и разногласия, как
решенные, так и нерешенные, необходимо учитывать при
оценке современной ситуации в Заливе. Все это горючий
материал, готовый в любой момент неожиданно
вспыхнуть, и Залив может стать театром военных действий.
Несомненно то, что Запад заинтересован в
сохранении такого положения. Он только выиграет от того, что
страны Залива будут жить в состоянии постоянного
страха перед своими соседями и будут вынуждены
обратиться за помощью в Вашингтон, Лондон или Париж.
Что несет с собой подобное нагнетание напряженности,
показали годы войны между Ираком и Ираном.
Ирак против Ирана, Иран против
Ирака, США против всех
Республиканский баасистский Ирак представлял в
начале 70-х годов серьезную угрозу интересам
империализма, поэтому-то империалистические политики
всячески и подталкивали Иран к выступлениям против
Багдада. Ирано-иракский конфликт приобрел затяжной
характер, в нем воедино сплетены этнические и
религиозные проблемы, пограничные споры.
Население Ирака (более 16 млн. чел.) неоднородно
по своему этническому составу, как и в религиозном
отношении. Арабы составляют 77,7%, курды — 18,6,
персы, туркмены, армяне и др. — 3,7%. 95% населения
исповедуют ислам, но 3/5 мусульман представляют
шиитов, 2/5 — суннитов17. Несмотря на это сунниты
занимают господствующие позиции в государственном
аппарате, армии и т. д.
Иран (около 40 млн. чел.) — самая сложная в
этническом отношении страна субрегиона. Здесь расселено
более 40 наций и народов, относящихся к различным
языковым группам. Наиболее представительная часть
населения — персы — составляет 45,4%, курды — 9,1,
азербайджанцы — 16,5, арабы — 1,8%. Кроме названных
национальных меньшинств, в стране живут сотни и
десятки тысяч гилянцев, луров, белуджей, татов,
туркмен и др. В Иране также господствует ислам: более
98% населения — мусульмане, из них 90% — шииты18.

Запад и региональные конфликты
93
Возобновление военных действий в марте 1974 года
на севере Ирака между курдами под предводительством
Барзани и иракской армией создало новый очаг
напряженности между Ираном и Ираком, поскольку Тегеран
морально и материально поддерживал курдских
повстанцев. Со своей стороны, багдадское правительство
никогда не скрывало симпатий в отношении тех, кто
выступает за независимость так называемого Арабистана
(Хузистана), одного из основных нефтеносных районов
Ирана, среди населения которого немало арабов.
После 1979 года с иранской стороны активизировалась
пропаганда идей исламской революции, чаще стали
раздаваться призывы к иракским шиитам свергнуть
существующее там "нечестивое" руководство.
Два государства не раз были близки к военному
конфликту из-за границ по Шатт-эль-Арабу. Эта
протянувшаяся на 200 км река, образованная слиянием
Тигра и Бвфрата и впадающая в Персидский залив,
представляет собой объект длительных разногласий
между Ираном и Ираком. Первое соглашение по Шатт-
эль-Арабу между Персией и Оттоманской империей
было заключено еще в 1847 году. Поскольку оно было
более выгодно иранской стороне, Багдад после получения
независимости не раз вел переговоры с Тегераном по
этому поводу. Основными были соглашения, подписанные
в 1937 и 1975 годах. В соответствии с последним граница
устанавливалась по тальвегу реки, но в октябре 1979
года Ирак заявил свои права на всю реку19.
Весьма любопытно в этом плане выглядят действия
США. "Когда США и Иран, — писал еще в декабре
1976 года в "Нью-Йорк тайме" У. Сэфайр, — были
заинтересованы в том, чтобы досадить иракцам, мы
поощряли курдов к мятежу и снабжали их оружием; однако
когда Иран и Ирак поладили между собой,
Соединенные Штаты и Иран бросили своих курдских клиентов
на произвол судьбы".
США, разжигая арабо-персидское соперничество,
умело использовали страх консервативных режимов
субрегиона перед усилением слишком радикальных соседей.
В то же время находившаяся у власти администрация
Картера пыталась, спекулируя на арабо-персидской
розни, подтолкнуть арабские страны Залива, прежде
всего Ирак, к активным действиям против Ирана.
Американская пресса, раздувая тезис о шиитской опасности

94
Глава III
для арабов Залива, одновременно сообщала о близком
крахе режима в Тегеране, о возможности дизинтеграции
Ирана.
Правительство США, возглавив фактическую блокаду
Ирана, одновременно продолжало заигрывать с Ираком,
не раз предлагая Багдаду восстановить дипломатические
отношения в полном объеме. Иракская армия постоянно
именовалась самой сильной в Заливе. Так, "Нью-Йорк
тайме" писала, что "после краха хваленой иранской
военной машины, по мнению специалистов, обладателем
самой мощной военной силы в субрегионе стал Ирак,
в армии которого, по приблизительным оценкам,
находится под ружьем 250 тыс. человек, а военная мощь
удачно сочетается с нефтяными богатствами: Ирак
является вторым крупнейшим экспортером нефти в
ОПЕК"20. Средства массовой информации усиленно
распространяли высказывания американских политических
деятелей, свидетельствовавшие о заигрывании США с
Ираком. В тесном кругу специалистов по внешней
политике Бжезинский неофициально давал понять, что его
отношение к Ираку становится все более лояльным.
А в программе телевизионной компании Си-би-эс
(апрель 1980 г.) он даже сказал следующее: "Мы не
считаем, что интересы Соединенных Штатов и Ирака в
принципе несовместимы. Мы понимаем стремление
Ирака к независимости, его желание видеть такой
Персидский залив, безопасность которого обеспечена, и мы
не считаем, что американо-иракские отношения должны
вечно развиваться в духе антагонизма... Мы не хотим,
чтобы такое ненормальное положение в наших
отношениях сохранялось, хотя и отдаем себе отчет в том, что
для их улучшения надо пройти долгий путь"21.
В июне 1980 года Бжезинский дал понять, что США
не будут возражать против иракских притязаний на
Шатт-эль-Араб и возможного создания Республики Ара-
бистан. Размах военных приготовлений США в зоне
Залива осенью 1980 года ясно показал, что задуманная
Пентагоном операция готовилась заранее. На полную
мощь развернулась пружина "доктрины Картера" —
доктрины гегемонистских притязаний американского
империализма. Подыскивался лишь предлог, удобный
случай. И его не только искали, но и готовили.
Империалистические службы, подбрасывая дезинформацию,
сея недоверие, подозрительность и враждебность, самым

Запад и региональные конфликты
95
непосредственным образом способствовали разжиганию
давнего и одно время затухшего территориального спора
между Ираком и Ираном.
Французская «Фигаро» 30 октября 1980 г.,
комментируя ход ирако-иранской войны осенью 1980 года,
писала: „Вся история сводится к исключительно умелому
подстрекательству с целью вовлечь Саддама Хусейна
и Ирак в войну против Ирана". По словам французской
газеты, победа Багдада привела бы к дестабилизации
Ирана, разгрому исламского режима и приходу к власти
прозападного правительства. В случае же поражения
Ирака, что тоже было предусмотрено, США могли бы
выступить в роли защитника, потребовав за свою помощь
определенную плату.
Параллельно с этим американцы передали Ираку
через Саудовскую Аравию и Кувейт "информацию" о
том, что, как только на границах Ирана появятся
иракские войска, произойдет восстание всего арабского
населения Хузистана, полный крах Ирана, быстрый развал
того, что еще осталось от иранской армии.
США стремились использовать каждую из воюющих
сторон, чтобы нанести удар по арабскому единству и
восстановить свое былое господство в Иране. США и их
союзники направили к Ормузскому проливу более 60
военных кораблей. Вашингтон стал еще активнее
добиваться создания новых баз.
Дальнейшее развитие событий показало, что
вспыхнувшая между Ираком и Ираном война является частью
детально разработанного Вашингтоном плана, как писала
ливанская газета "Аш-Шааб". Такой вывод
подтверждался и поступающими из достоверных западных
дипломатических и журналистских источников данными,
свидетельствующими о том, что администрация Картера
приняла решение о провоцировании вооруженного
конфликта между двумя странами сразу же после провала
операции по спасению американских заложников в
Иране, предпринятой весной 1980 года. Идя на такой шаг,
отмечает газета, Вашингтон рассчитывал, что
вооруженный конфликт, развязанный между Ираком и Ираном,
позволит ослабить вооруженные силы Ирана,
одновременно отвлечет внимание Ирака от противоборства с
Израилем и создаст предпосылки для непосредственного
американского военного вмешательства во внутренние
дела двух стран и зоны Персидского залива в целом22.

96
Глава III
Только корыстными интересами Запада объясняется
его отношение к ирано-иракской войне, "абсолютно
бессмысленной с точки зрения интересов этих государств,
но весьма выгодной империализму, который спит и
видит, как бы восстановить свои позиции в этом
районе"23.
4 сентября 1980 г. иранская артиллерия обстреляла
несколько пограничных населенных пунктов Ирака.
9—16 сентября иракские войска пересекли иранскую
границу и заняли плацдарм в центральной части
иранской пограничной зоны, которая, по заявлению иракского
правительства, "должна была отойти к Ираку на основе
Алжирских соглашений 1975 года". 22 сентября
иракские войска начали широкомасштабные военные
действия на южной и центральной части границы. Иракское
военное командование заявило, что "иракские войска
присутствуют на иранской территории не с целью ее
захвата, а для ведения борьбы с агрессором на его
собственной земле".
Мировая общественность с беспокойством следила
за ходом разворачивающихся событий. Совет
Безопасности ООН принял резолюцию № 479, призывающую
к немедленному прекращению боевых действий и
решению споров мирным путем. Ирак согласился принять
резолюцию при условии, что Иран поступит
аналогичным образом. Однако Иран отверг это предложение и
потребовал вывода иракских войск с его территории.
Конфликт стал причиной разногласий и споров,
возникших между арабскими странами. Так, Ливия и Сирия
поддержали Иран, а Иордания, Кувейт, Бахрейн, Оман,
Египет и Катар выступили на стороне Ирака. В то же
время, писала "Крисчен сайенс монитор", Саудовская
Аравия и другие консервативные режимы, желая, чтобы
"режим Хомейни получил хорошую трепку, не хотели
бы превращения Ирака в сверхдержаву Залива"24.
Поначалу Саудовская Аравия и Оман разрешили
Ираку разместить на своей территории несколько
эскадрилий. Но в октябре 1980 года иранские
официальные лица заявили, что Иран перенесет боевые
действия на те страны Залива, которые окажут помощь
Ираку. Саудовские власти немедленно предложили
Ираку вывести свои самолеты и обратились к американскому
правительству с просьбой о помощи. Вскоре туда
прибыли "для предотвращения возможного нападения

Запад и региональные конфликты
97
Ирана на саудовские нефтепромыслы" четыре самолета
системы АВАКС25. США могли теперь вблизи следить
за ходом ирано-иракского конфликта, закрепив здесь
свое военное присутствие.
В первые три-четыре месяца войны иракские войска
оккупировали около 14 тыс. кв. км иранской территории,
но уже к лету 1981 года обстановка на фронте
стабилизировалась, а в 1982 году в войне произошел перелом
в пользу Ирана. В результате ряда наступательных
операций иранцам в основном удалось освободить
захваченные иракцами земли. В 1983—1984 годах
стратегическая инициатива перешла к Ирану. Боевые действия
велись в основном в приграничной зоне иракской
территории.
На примере разжигания и поддерживания Западом
ирако-иранской войны ясно видна беспочвенность
главного тезиса буржуазной пропаганды, оправдывающей
проникновение США, в первую очередь военное, в Залив.
Сколько высокопарных слов было произнесено о том,
что Запад, зависящий от поставок нефти из этого
района, прежде всего печется о "безопасности Персидского
залива". И именно этими соображениями объясняется
наращивание Вашингтоном своей военной мощи в районе
Залива.
В каком же разительном контрасте со словами
западных государственных деятелей находится их
политика, прилагающая максимум усилий для дальнейшего
углубления конфликта. США, заявляя о своем
нейтралитете в этом вопросе, на деле постоянно меняли позицию
в зависимости от конкретной ситуации. Постепенно на
Западе перестали говорить о безопасности Залива. Война
наилучшим образом обеспечивала интересы США и
других западных держав, а следовательно, почему бы ей
не продолжаться?
Влиятельная кувейтская газета "Ар-Рай аль-Амм"
в мае 1982 года отмечала, что эскалация боевых
действий на ирано-иракском фронте способствует росту
напряженности в районе Персидского залива в целом,
создает угрозу расширения конфликта и вовлечения в
него других стран. Она подчеркивала, что США,
нагнетая обстановку, стремятся использовать
представившийся благоприятный предлог и направить в субрегион
"силы быстрого развертывания" для выполнения
жандармских функций.
7—796

48
Глава III
Издающаяся в Объединенных Арабских Эмиратах
газета "Аль-Вахда" писала, что США пытаются
использовать обстановку в Персидском заливе в своих
агрессивных целях. В газете подчеркивалось, что
политика Вашингтона откровенно враждебна арабским
государствам. Где бы ни возникала кризисная ситуация,
» продолжала газета, подстрекателями являются
Соединенные Штаты26.
Египетский министр экономики и внешней торговли
М«Гфс-Саид в интервью каирскому еженедельнику "Аль-
Мусаввар" в середине апреля 1983 года отмечал, что
"промышленно развитые страны, заинтересованные в
ослаблении позиции ОПЕК, способствовали
возникновению ирано-иракской войны. Оба воюющих государства
оказались вынужденными продавать максимально
возможное количество нефти для покрытия военных
расходов, а это, естественно, позволило импортерам
навязывать им свои условия".
На словах официальный Вашингтон выступает за
окончание войны между Ираном и Ираком, а на деле
некоторые высокопоставленные чиновники не стесняясь
говорят, что "во многих отношениях для Соединенных
Штатов было бы лучше, если в этой войне вообще не
будет явного победителя". Они цинично признаются в
желании затянуть конфликт, чтобы максимально
обескровить обе страны.
Каковы бы ни были слова, действия американской
администрации не оставляли сомнения относительно
истинных намерений США. Даже иорданский наследный
принц Хасан ибн Талал отмечал, что "США надеются
выиграть от истощения обеих сторон в этой войне"27.
С циничной откровенностью говорят об этой войне
в Тель-Авиве. Начальник генерального штаба
израильской армии Эйтан в интервью, опубликованном в газете
"Едиот ахронот" 8 января 1982 г., без обиняков заявил:
"Мы с удовольствием констатируем упорство, с каким
эти две страны (Иран и Ирак. — Авт.) взаимно
уничтожают друг друга".
Американскую администрацию больше всего
устраивает положение, при котором ни одна из сторон не
одерживает верха. Что из того, что гибнут десятки тысяч
людей, разрушены города, деревни, промышленные
предприятия, что материальный ущерб измеряется в

Лапад и региональные конфликты
99
сотнях миллиардов долларов. США благодаря этой войне
лишь укрепляют свои позиции, поскольку боевые
действия ведут между собой два государства,
придерживающиеся антиамериканской политики.
Поначалу Вашингтон делал ставку на "наказание"
Ирана руками Ирака. Когда же военная инициатива
перешла к Тегерану, в Вашингтоне заволновались: а не
ударит ли это по интересам американского империализма
в субрегионе? Со страниц многих американских газет
и журналов стали раздаваться голоса о необходимости
"поставить барьер на пути экспорта шиитской
революции". Не было недостатка и в заявлениях о том, что
администрация Рейгана не будет сидеть сложа руки,
если режим Хомейни попытается дестабилизировать
государства Залива 28.
Конечно, в Вашингтоне меньше всего думали о
спасении баасистского режима в Ираке. По мнению
официальных представителей Белого дома, Пентагона и
госдепартамента, "победа сил аятоллы Хомейни может
поставить под угрозу правительства других государств
Персидского залива.., а также породить новые проблемы
для США и их союзников в области дипломатии и
национальной безопасности в богатом нефтью районе мира"29.
Обозреватель "Вашингтон пост" Крафт 18 июля 1982 г.
откровенно заявлял, что "если Ирак падет перед
Тегераном, то следующей жертвой в списке Хомейни
окажется Иордания и нефтяные монархии Персидского
залива, в первую очередь Саудовская Аравия и Кувейт".
США же, писал Крафт, заинтересованы в защите этих
государств. Во-первых, из-за нефти, во-вторых, по той
причине, что во главе их стоят дружественные
Вашингтону режимы. А потому естественной реакцией со
стороны США следовало бы считать жесткое заявление с
выражением озабоченности действиями Ирана. Затем
возможно прямое использование "доктрины Картера",
а именно заявление о том, что США рассматривают
угрозу любой из нефтепроизводящих стран как угрозу
своим национальным интересам.
В сложившейся ситуации США, с одной стороны,
выступили с заверениями в поддержке монархических
правительств, с другой — стали все активней зондировать
почву для восстановления связей с Ираком. Когда же
в середине 1983 года в Тегеране усилилась антисоветская,
антикоммунистическая кампания, то в Вашингтоне тут
7*

100
Глава III
же стали усиленно пытаться найти подход к лидерам
иранского режима.
Различными способами активизируются сделки по
продаже Тегерану оружия западного производства, в том
числе и американского. США открыто поощряют Японию
на интенсификацию связей с режимом Хомейни,
подчеркивая, что это должно содействовать сближению
Ирана с Западом. В американских политических кругах
все с большей благосклонностью начинают внимать
израильскому тезису о том, что "Иран наряду с Турцией
и Израилем—это естественный противовес военной мощи
арабов, а потому возможность достижения
стратегического взаимопонимания между Ираном, Турцией и
Израилем нельзя исключать"30.
В арабском мире ясно видят, кто греет руки на войне
между Ираном и Ираком. "Совершенно очевидно, —
писала, например, 31 мая 1982 г. тунисская газета
"Аль-Мустакбаль", — что в продолжении
кровопролитной, разрушительной войны между Ираком и Ираном
заинтересованы только империализм и сионизм. Именно
они и содействуют ее всяческому затягиванию. Война
отвлекает арабов от их главной задачи — борьбы против
израильской агрессии, является средством
бессмысленного уничтожения их людских и материальных ресурсов.
Ирак и Иран истощают друг друга в военной
конфронтации, благодаря чему Израиль избавляется сразу от двух
серьезных противников".
Особенно сильно в ходе войны пострадала экономика
Ирака. Иранская авиация нанесла ощутимые удары по
нефтепромыслам, нефтеперерабатывающим заводам, а
самое главное — иранский военно-морской флот,
господствующий в Заливе, закрыл пути вывоза иракской нефти.
Ее экспорт сократился более чем вдвое и осенью 1982
года составил всего около 600 тыс. барр. в день по
нефтепроводу, проходящему по территории Турции. Финансовые
потери Ирака из-з*а сокращения экспорта и
продолжающихся боевых действий достигают 1 млрд. долл.
в месяц31.
Сходная ситуация и в Исламской Республике Иран.
Американский журнал "Мидл Ист интернэшнл" писал
в октябре 1982 года, что промышленность страны
работает на половину своей мощности, экспорт нефти
постоянно сокращается и упал с 2 млн. барр. в день
летом 1981 года до 800 тыс. барр. в январе 1982 года32.

Запад и региональные конфликты
101
Иракская авиация неоднократно подвергала
бомбардировке города на западе Ирана, нефтеперерабатывающие
предприятия и нефтяные порты.
Таким образом, в бессмысленности, с политической
точки зрения, с позиции коренных национальных
интересов Ирана и Ирака, состоит одна из особенностей
продолжающегося между ними конфликта, который, как
показывает четырехлетний опыт, не может быть
разрешен военными средствами.
Продолжающаяся война наносит непоправимый урон
и самому Персидскому заливу. В ходе обстрелов ряда
иранских нефтяных месторождений в Персидский залив
вылилось большое количество нефти, что привело к
значительному загрязнению Залива. Это дало основание
одной из международных экологических организаций
сделать вывод о том, что Залив "быстро умирает"33.
Опасные интриги и милитаристские махинации
империалистов в связи с военным конфликтом между Ираком
и Ираном серьезно накалили международную обстановку.
Разжигая конфликт, США и их партнеры стремятся
расколоть общеарабский фронт противников
Кэмп-Дэвида, перессорить его участников, парализовать их
деятельность по срыву сепаратных сделок, втянув в
ненужные тяжбы. Ирак — один из активных участников этого
фронта, а потому обескровливание Ирака, отвлечение
его ресурсов от выполнения национальных задач и
борьбы за ликвидацию последствий израильской агрессии
на руку врагам арабских народов. Чужими руками
Вашингтон хотел бы "наказать" и иранский народ,
вышвырнувший из пределов своей страны американских
опекунов и их базы.
США и другие империалистические государства
намерены и в дальнейшем использовать
продолжающийся ирано-иракский вооруженный конфликт для
интенсивного наращивания своего военного присутствия
в зоне Персидского залива, любыми средствами
сохранить и защитить собственные интересы в субрегионе.
Под предлогом прекращения войны и недопущения
вовлечения в нее других стран Залива, предотвращения
закрытия Ормузского пролива Вашингтон срочно
перебрасывает в район новые воинские контингенты, технику
и специалистов, одновременно с этим заявляя о строгом
"нейтралитете" США.
Весьма показательно, что каждая акция, направлен-

102
Глава III
ная на углубление ирано-иракского военного конфликта,
как правило, влечет за собой эскалацию вмешательства
Соединенных Штатов и других империалистических
держав. Так, в ответ на угрозу Ирана блокировать
Персидский залив путем затопления в Ормузском проливе
одного или двух крупных танкеров Пентагон в марте
1984 года дополнительно направил в залив авианосец
"Энтерпрайз" и две тысячи морских пехотинцев. Весной
1984 года в Пентагоне разрабатывали планы прямой
военной интервенции в Персидском заливе с учетом
"гренадского варианта".
В то же время в Вашингтоне не прекращают
составлять планы по нормализации отношений с Ираном или
с Ираком. Американские политики учитывают и то
обстоятельство, что нынешний режим в Тегеране занял
антикоммунистические позиции; принимают во внимание
и то, что вооружение иранской армии почти полностью
американское и нехватка запасных частей и боеприпасов,
которую лишь отчасти смягчили израильские поставки,
затормозили иранское наступление в ноябре 1982 года.
"Вашингтону необходимо пересмотреть свои связи
с Багдадом, — заявила на своих страницах "Нью-Йорк
тайме". — Этот шаг помог бы реконструкции
послевоенного Ирака, а также способствовал бы упрочению его
роли в ближневосточной политике, роли, которая была
бы близка национальным интересам США и их
региональных союзников, таких как государства Персидского
залива, Египет, Иордания и, что самое важное,
Израиль"34. В ноябре 1984 года дипломатические
отношения между США и Ираном были восстановлены.
Так, применяя политику кнута и пряника,
демонстрируя военно-морскую мощь и давая обещания
содействовать при восстановлении разрушенного хозяйства, играя
на честолюбии руководителей двух стран, Соединенные
Штаты пытаются обрести контроль над будущим ходом
событий в Заливе.
Гонка, в которой никто
не выигрывает
Стало уже общепринятым называть Ближний Восток
«пороховым погребом», готовым взорваться в любую
минуту. Действительно, на протяжении 35 лет он был ареной

Запад и региональные конфликты
103
пяти арабо-израильских столкновений. Здесь
продолжается наращивание вооружений как со стороны арабских
стран, так и со стороны Израиля.
После октябрьской войны 1973 года, а точнее после
многократного повышения цен на нефть, стал
складываться новый мощный центр вооружений в зоне Персидского
залива. Государства этого района, обладая огромными
финансовыми средствами, стали тратить значительную
часть своих капиталов на оснащение вооруженных сил
самой современной военной техникой.
Вряд ли можно серьезно говорить о том, что в основе
этого процесса лежат соображения действительной
безопасности государств субрегиона, забота об обеспечении
обороны границ или неприкосновенности их территории.
Пожалуй, правильнее было бы объяснить нарастание
гонки вооружений в странах Залива политическими
устремлениями и амбициями их правящих кругов. Такая
политика ведет к росту недоверия и напряженности в
отношениях между странами субрегиона. Его бесконечное
насыщение оружием само по себе чревато обострением
региональных и локальных конфликтов.
Активными участниками этого процесса, его
вдохновителями являются империалистические государства.
Заинтересованы в нем и монополии, производящие оружие,
тесно связанные с западными компаниями,
занимающимися добычей нефти в этом районе. Тот факт, что Запад,
прежде всего США, не только поощрял, но и всячески
содействовал гонке вооружений в зоне Персидского
залива, милитаризации главных стран зоны — шахского
Ирана и Саудовской Аравии, объяснялось стремлением
империалистических сил сохранить у власти в этом
стратегически важном и богатейшем с точки зрения запасов
нефти районе прозападно настроенные режимы, укрепить
здесь капиталистические порядки, привязав государства
субрегиона к хозяйству западного мира не только в
политическом, но и в военном и экономическом
отношениях.
Кроме ТОГО, Запад Прилагает ноиапп УРИЛИЙ ДЛЯ ТОГО,
чтобы огромные капиталы, полученные Саудовской Аул
вией, Ираном и другими странами Персидского залива,
возвратились к западным же монополиям, но уже в виде
оплаты поставляемых им вооружений, осуществляя таким
образом перекачивание миллиардов нефтедолларов в
западную экономику.

104
Глава III
Процесс милитаризации Персидского залива вступает
в прямое противоречие со стремлением большинства
развивающихся государств к преодолению своей вековой
экономической отсталости, унаследованной от
колониализма. В то время как среднегодовой прирост общемировых
военных расходов исчисляется, по данным ООН, в 2,6%, в
странах «третьего мира» общее среднегодовое увеличение
составляет 10,3%, а в государствах Ближнего Востока
достигает уже 16,7%. Это цифры, говорящие сами за
себя.
Экспортом оружия активно занимаются не только
военные, но и крупные американские и смешанные нефтяные
компании: «Тексако», «Стандард ойл», АРАМКО,
«Мобил ойл» и др. Они продают, а точнее перепродают
нефтедобывающим странам огнестрельное оружие,
боеприпасы, взрывчатые вещества, самолеты и запасные
части к ним, военную электронику, вспомогательное
оборудование военного назначения и многое другое35.
Военный экспорт превратился в средство обеспечения
политического господства империализма и давления на
другие страны. В докладе о политике в области поставок
оружия, представленном конгрессу в 1977 году, президент
Картер отмечал, что «Соединенные Штаты, как правило,
используют поставки оружия в качестве одного из
важнейших инструментов проведения своей внешней
политики».
«Капитал боится отсутствия прибыли или слишком
маленькой прибыли, как природа боится пустоты», —
эти слова английского автора, процитированные К.
Марксом в «Капитале», объясняют многое из того, что
происходит в мировой политике. Отказаться от получения
военных сверхприбылей, которые во многом заменили
капиталу колониальные, для ряда миллионеров и
миллиардеров равносильно катастрофе.
Продажа оружия за границу сокращает военные
расходы поставщика. Иностранные заказы — это более
крупные серийные партии выпускаемого оружия,
благодаря чему стоимость ^яждого сходящего с конвейера
о^полета или танка снижается, а прибыли растут. В
результате, по словам одного из деятелей госдепартамента,
«все виды вооруженных сил стремятся обойти друг друга
в погоне за иностранными заказами».
Страны Запада, поставляющие оружие, принимают в
расчет и то, что импортеры оружия попадают в зави-

Запад и региональные конфликты
105
симость от поставщика в снабжении запасными частями,
боепитанием, обеспечении ремонтных работ, а главное —
в предоставлении военных инструкторов. США, писали
американские газеты, поставляют в страны зоны
Персидского залива столь сложную военную технику, что, пока ее
изучат местные кадры, она уже устареет, а потому там
всегда будет необходимость в присутствии военного
персонала США.
Чем совершеннее оружие, тем большего числа
специалистов требует оно. По данным Пентагона, например,
содержание в должном порядке эскадрильи F-15 (18
самолетов) обеспечивается 270 квалифицированными
техниками. Так, Саудовская Аравия, которая в 80-х годах
закупила 60 американских самолетов F-15, должна была иметь
около 800 техников, чтобы поддерживать истребители в
состоянии боевой готовности. Поскольку она не могла
справиться своими силами с этой задачей, ей приходится
вербовать техников за границей. Известно, что на подготовку
одного летчика для ведения боя на современном истребителе
требуется как минимум три года и не менее
полумиллиона долларов. «Чем больше Саудовская Аравия будет
зависеть от американского технического персонала, —
говорил один из сотрудников госдепартамента США, — тем
лучше мы будем контролировать ее военную политику»36.
С помощью разного рода уловок западные державы
подчас идут на прямой обман: с одной стороны, они
заинтересованы в неограниченной продаже оружия в страны
Залива, с другой, хотят контролировать уровень их
вооруженности. Кувейтский журнал «Аль-Маджалис аль-Му--
саввара» отмечал 17 января 1983 г., что «США и их
западноевропейские союзники при продаже военной техники
развивающимся странам, в частности арабским,
сознательно снимают с нее новейшие приборы и оборудование,
без которых эффективность оружия значительно
уменьшается». По словам журнала, это делается для того, чтобы
не допустить роста роенной мощи арабских государств
и сохранить над ними военное превосходство Израиля.
Поставки или продажа оружия США йраьу или
Саудовской Аравии оправдываются американским
правительством тем, что они предназначены для защиты этих стран
от «советской угрозы». Таким образом США не только
увеличивают потенциальные возможности конфликтов в
этом субрегионе, но и ведут к наращиванию арсенала
вооружений в непосредственной близости от южных границ

106
Глава III
Советского Союза. Провокационный характер 'такой
политики США отмечал ветеран американской дипломатии
Дж. Кеннан: «Давайте вообразим себе, что Советский
Союз сперва в начале 70-х годов предпринял широкие
поставки оружия Мексике, а затем в середине десятилетия
вдруг увеличил эти поставки почти на 100%... Разве
американское правительство и общественное мнение
сохранили бы благодушие и безразличие при таком поведении?
И разве мы не сделали бы своих выводов из этого?»37.
В безудержной гонке вооружений, которую
подхлестывают западные политики и дельцы
военно-промышленного комплекса, победителей нет. В проигрыше остаются и
народы, живущие в странах Залива, и американцы,
французы, англичане, заинтересованные в прекращении
гонки вооружений во всем мире, в ограничении власти
военных монополий. Выгоду же от потока вооружений в
страны Залива получают не только империалистические
политики и оружейные магнаты, но и могущественные
посредники военных корпораций, а также правящие
династии Аравии.
Аднана Хашогги трудно застать в его саудовском
оффисе. Деловые операции этого международного дельца
охватывают многие страны мира. В США он владеет
парком автомашин в Солт-Лейк-Сити и акциями в
скотоводческих компаниях Аризоны, строит жилые дома в
Южной Корее и туристические комплексы в Египте,
вкладывает деньги в поиски нефти в Малайзии и
агропромышленные комплексы в Судане. В Париже ему
принадлежит дом моделей, в Бразилии — мясохладобойня,
в Ливане — мебельная фабрика и т. д. Один из первых
саудовских (да и арабских) миллиардеров, Хашогги
принимает активное участие в управлении своими
предприятиями. На собственном «Боинге-727» он нередко
проводит в воздухе более 100 часов в неделю. На борту
самолета — кабинет, несколько спален, две ванные комнаты. В
состав экипажа входят француз-парикмахер,
ливанец-массажист, кореец-телохранитель. У повара Жана всегда
наготове русская икра и французское шампанское.
Командир корабля — бывший личный пилот Эйзенхауэра
американец Ренеджер.
Секрет поразительных успехов Хашогги, начавшего
заниматься бизнесом в 1957 году, а в настоящее время
возглавляющего огромную холдинговую компанию *
Триад», прост: Хашогги начинал как торговец оружием.

Запад и региональные конфликты
107
Став в конце 50-х годов представителем французских
военных компаний» он оказался основным поставщиком
оружия для сторонников имама Северного Йемена,
боровшегося против республиканцев. В начале 60-х годов аме-
рцканские компании стали больше платить за саудовскую
нефть, а потому решили, что Саудовской Аравии можно
и нужно продавать больше оружия. Хашогги в свое
время учился в США, и у него остались там деловые
связи, к тому же он хорошо знал некоторых эмиров
королевской семьи. В октябре 1964 года он уговорил своих
друзей-эмиров приобрести для армии партию
транспортных самолетов «Геркулес», за что получал от компании
«Локхид» по 2% от стоимости каждой машины. «Я просто
вовремя оказался на месте», — скромничал Хашогги,
рассказывая об этой сделке, благодаря которой он стал
миллионером.
В 1970 году Хашогги становится посредником другой
военной корпорации — «Нортроп». На продаже
истребителей-бомбардировщиков F-5 он заработал в общей
сложности 54 млн. долл. В 1971 году Хашогги убедил
французские компании продать саудовцам танки АМХ-30 на
30 млрд. фр., получив за это «комиссионные» в размере
45 млн. долл. В дальнейшем он продавал в саудовском
королевстве и в других арабских странах, кроме
названных типов оружия, английские танки «Чифтен»,
западногерманские «Леопард», английские и итальянские
вертолеты, бельгийское военное снаряжение и т. п.38
В арабских странах поговаривали, что сам ловкий
делец оставлял себе лишь 10% «комиссионных», а
остальное отдавал своим друзьям-эмирам. Подобные слухи, а
также скандалы из-за взяток, которые направо и налево
раздавала «Локхид», заставили Хашогги отойти от дел.
Признав получение от этой корпорации за пять лет
(1970—1975 гг.) 105 млн. долл., он назвал их «честно
заработанными комиссионными». Одна из последних его
сделок состоялась с корпорацией «Нортроп». «Файнэншл
тайме» писала, что ее представители признали в
конгрессе США передачу через Хашогги 450 тыс. долл. бывшему
командующему саудовскими ВВС генералу Хашему и его
преемнику генералу аз-Зухейру39. Шум, поднявшийся в
западной печати, был неприятен королевской семье.
Эмиры сочли, что Хашогги потерял чувство меры и пора
его отодвинуть в тень.
На смену Хашогги пришел другой саудовец — Ак-

108
Глава III
рам Оджех. Несколько лет он был представителем
«Триад» во Франции и, по примеру своего бывшего
хозяина, создал группу ТАГ, состоящую из 40 компаний.
Официально А. Оджех стал главой закупочной миссии
министерства обороны Саудовской Аравии. На Западе
его принимали как неофициального представителя
королевской семьи Саудидов. Формально все акции компаний
ТАГ принадлежат самому А. Оджеху, но, отмечалось во
французском журнале «Нувель экономист», существуют
устные соглашения между Оджехом и эмирами. «Вся
деятельность Акрама Оджеха, — писал журнал, —
основана на доверии: с .одной стороны, доверие между ним
и уполномочивающими его особами королевской фамилии,
а с другой — доверие в отношениях с руководителями
европейских компаний, которым он помог проникнуть в
Саудовскую Аравию. Первые позволяют ему пользоваться
в отношении вторых неограниченными прерогативами»40.
С его помощью эмиры приобретают недвижимость на
Западе, участвуют в финансовых сделках, сохраняя
инкогнито. Саудиды доверяют Оджеху,- и он оправдывает
их доверие, закладывая основу своего, по всей видимости,
миллиардного состояния. Образ его жизни так же широк,
как и у Хашогги: Оджех владеет тремя «Боингами»,
десятью «роллс-ройсами», у него четыре резиденции в
Париже. Ареной деятельности Оджеха стали главным
образом франкоязычные страны — Франция, Бельгия,
Канада. Продолжая операции, начатые Хашогги, Оджех
смог начать новое масштабное дело. В 1975 году
Египет, Саудовская Аравия, Катар и ОАЭ создали Арабскую
организацию военной промышленности (АОВП) с
капиталом в 1 млрд. долл. и резервами в 8 млрд. Было принято
решение о создании в Саудовской Аравии и Египте заводов
по производству самолетов «Альфа-Джет», «Мираж-2000»,
ракет, вертолетов и электронного оборудования военного
назначения. Оджех вел переговоры об этом «проекте
века» от имени саудовского правительства с
французской корпорацией «Томсон КСФ». Благодарные
французские предприниматели обещали саудовскому посреднику
поистине «комиссионные века» — 5% с этой более чем
10-миллиардной сделки. Без сомнения, немалая часть из
этих 500 млн. предназначалась эмирам и шейхам
правящих семей Залива41.
После подписания А. Садатом кэмп-дэвидского
договора с Израилем Египет был исключен из АОВП, а реали-

Запад и региональные конфликты
109
зация самого проекта приостановлена. Однако в марте
1980 года он обсуждался представителями монархий
с президентом Франции В. Ж. д'Эстэном в ходе визитов
его в страны Залива. Не исключено, что Оджех и его
закулисные хозяева все-таки получат свои 5%.
Мы рассказали только о саудовских посредниках в
торговле оружием и их хозяевах. Подобное происходит,
хотя и в меньших масштабах, и в небольших эмиратах
Аравии, происходило в шахском Иране.
На международной конференции по расследованию
агрессивных акций США против Ирана в начале июня
1980 года было представлено большое количество
документов, свидетельствующих о самом прямом участии
вашингтонской администрации в преступлениях шахского
режима против народа этой страны. В одном из докладов
говорилось о том, как шах тратил средства, получаемые
от экспорта нефти, на закупку колоссальных партий
оружия, предоставляя при этом карт-бланш американским
советникам, которые сами вписывали в готовые уже
контракты наименование «необходимого» Ирану оружия.
Оружейные ТНК, потеряв такого прекрасного клиента,
как шах Ирана, не отказались от наращивания продажи
оружия в другие страны Залива — речь идет прежде
всего об арабских монархиях в субрегионе. Значительно
увеличены поставки оружия в Саудовскую Аравию.
Подталкиваемый Западом, Эр-Рияд в 1979 году на
23% увеличил военные расходы, составившие 33,8%
бюджета. В конце 70-х гфдов Саудовская Аравия была
крупнейшим получателем американского оружия, заплатив
за него 5142 млн. долл. и оставив далеко позади Израиль,
занимающий второе место (1084 млн. долл.)42.
Статья «расходы на оборону» стоит на первом месте
в планах и бюджетах саудовского правительства. После
громкой истории с продажей в 1978 году Саудовской
Аравии 60 самолетов F-15, а в начале 1981 года —
дополнительного к ним оборудования, против чего рьяно
выступали Израиль и сионистское лобби в Вашингтоне,
внимание мировой общественности в конце 1981 года
вновь было привлечено к американским военным
поставкам в королевство. На этот раз правители монархии
решили приобрести 5 «летающих радаров» — самолетов «Бо-
инг-747» с системой АВАКС и сопутствующее
оборудование на сумму 8,5 млрд. долл.43 Вновь как по команде
начались яростные атаки сионистского лобби на эту

110
Глава III
сделку; правительство Израиля заявило, что появление
АВАКСов в непосредственной близости от его границ
представляет угрозу безопасности. Президент Рейган и
другие руководители администрации обрабатывали
конгрессменов, убеждая их утвердить сделку. «Битва за
АВАКСы» закончилась победой администрации.
Что же получают саудовцы? Пять «летающих
радаров», которые вместе с уже размещенными осенью 1980
года четырьмя АВАКСами, истребителями F-15, зенитными
ракетами и радиолокационными станциями составляют
региональную систему ПВО для... американских «сил
быстрого развертывания». В самом деле, эти сложные
системы вооружения еще долго будут находиться в руках
американских специалистов. Таким образом, поток
вооружений в королевство служит преимущественно имперским
интересам администрации и монополий США.
Весной 1983 года в американской прессе появились
сообщения о том, что Пентагон планирует продажу
Саудовской Аравии в ближайшие годы 1200 танков М-1
«Абраме». «Продажа танков, — откровенно писала в
этой связи газета «Нью-Йорк тайме» 4 апреля 1983 г., —
стала бы одной из форм размещения тяжелого оружия
в районе потенциального действия Центрального
командования США. Если американские войска будут посланы
в Саудовскую Аравию, их самое тяжелое вооружение,
которое трудно транспортировать, будет уже там».
Военные наблюдатели высказали предположение, что
число танков сверх того, которое может поглотить
Саудовская Аравия, будет достаточным, чтобы оснастить
три механизированные дивизии США!
После свержения шаха Ирана все шесть арабских
монархических государств Персидского залива, за
исключением, может быть, Кувейта, увеличили свои и без того
разбухшие военные арсеналы. В 1980 году даже такая
маленькая страна, как Катар, население которого
составляет 70 тыс. человек, ассигновала на эти цели 892 млн.
долл. Эти расходы возросли еще больше, когда началась
ирано-иракская война. Саудовская Аравия ежегодно
тратит на военные цели свыше 25 млрд. долл. Расходы
Кувейта на оборону в 1981 году составили 1,3 млрд. долл.44
В султанате Оман в 1983 году на оборону и
безопасность было ассигновано 612 млн. риалов45, что составляет
37% всего бюджета. Это один из самых высоких уровней
военных расходов в мире. Ранее официальный Маскат

Запад и региональные конфликты
111
оправдывал столь значительный объем ассигнований на
военные нужды, который, кстати, поглощает более
половины доходов от нефти (3,4 млрд. долл.), конфликтом с
Южным Йеменом. Но в октябре 1982 года и этот явно
надуманный предлог отпал: между НДРЙ и султанатом
Оман при посредничестве Кувейта было заключено
соглашение, по которому оба государства обязывались уважать
национальный суверенитет друг друга, не позволять
иностранным войскам использовать свою территорию для
агрессии или провокаций против другой стороны и
установить дипломатические отношения.
Зачем же отсталому Оману, на который никто не
собирается нападать, тратить более половины своих нефтяных
доходов на армию? Вывод можно сделать один: арабская
реакция рассчитывает с помощью этого оружия защитить
свои привилегии, свои троны в борьбе против
нарастающего в субрегионе национально-освободительного
движения.
Гонка вооружений препятствует прекращению
локальных международных конфликтов. Сама атмосфера
перенасыщенности оружием придает таким конфликтам особую
сложность и остроту, возбуждая подозрительность,
недоверие, страх, подрывая усилия, направленные на развитие
взаимопонимания и сотрудничества. Империалистические
поставки оружия — это не просто бизнес, но и
впрыскивание горючего материала во взрывоопасные ситуации.
Совет сотрудничества
Иранская революция, а точнее свержение монархии в
Иране, стала главной причиной похолодания в
отношениях между нефтяными монархиями Залива и США.
Обеспокоенные в первую очередь проблемой своего
выживания, сохранения своих тронов и привилегий, короли
и эмиры уже не рассматривали США как своего главного
протектора. «Вашингтон не смог спасти иранского шаха,
а значит, вряд ли спасет и нас; горы американского
оружия не защитили «павлиний» трон Пехлеви, они могут
оказаться бесполезными и в нашем случае», — примерно
так рассуждали в Эр-Рияде, Эль-Кувейте, Дохе и Манаме.
Вновь возродилась идея создания союза стран Залива,
но на этот раз уже в Эр-Рияде. «Сами саудовцы считают, —

112
Глава III
писал американский журнал «Тайм», — что их окружают
враждебные режимы: на юго-западе — Эфиопия, на
юге — марксистский Южный Йемен, на севере —
Афганистан со своим новым левым правительством, а на
противоположном берегу Персидского залива — Иран,
раздираемый гражданской смутой. Саудовцы опасаются, что
недружественные соседи могут задушить Саудовскую
Аравию, перекрыв ее выходы дс морю (устье Персидского
залива и вход в Красное море) и создав угрозу для
нефтепромыслов»46. Было решено, что союз необходим, но —
без США.
Саудовские правители опасались присутствия
американских военных баз на их территории, во-первых,
из-за конфликта между арабами и Израилем и
нерешенности вопроса о будущем палестинцев, во-вторых, из-за
террористических действий со стороны своих соседей,
в особенности Сирии и Ирака, или тысяч тех йеменцев и
палестинцев, которые работали тогда в Саудовской
Аравии. Разрешение на американские базы повлекло бы за
собой многочисленные обвинения со стороны радикалов в
том, что саудовские правители — лишь пешки в руках
США.
Чтобы приструнить своих арабских союзников в
Персидском заливе, заставить их следовать указке
Вашингтона, США взяли курс на нагнетание напряженности
в субрегионе. Саудовцев всячески запугивали «шиитской
опасностью» (в Саудовской Аравии шииты составляют
7 ю часть населения, в Бахрейне — более 40%, в
Кувейте — около 20%), «экспортом революции» из Ирана и т. д.
При этом подчеркивалось, что единственно возможной
гарантией сохранения и упрочения позиций монархии в
Саудовской Аравии является проамериканская политика,
а еще лучше — американские базы на территории
королевства.
Американская администрация внушала саудовцам
мысль, что только резкое увеличение здесь
американского военного присутствия может защитить королевскую
семью от всех бурь и ветров. В США регулярно
появлялись сообщения и «аналитические обзоры» о
нестабильности положения в Саудовской Аравии, об обреченности
королевского режима. Все это преследовало одну цель:
убедить правящую королевскую семью, что без опоры на
вооруженное присутствие США ей не выжить.

Запад и региональные конфликты
113
Дабы придать «арабский облик» своим планам,
Соединенные Штаты через султана Омана Кабуса выдвинули
в сентябре 1979 года план создания военного блока из
прибрежных и западных (США, Англия, Франция, ФРГ)
государств с целью «защиты Ормузского пролива». «Эта
идея, — писала «Правда», — является фактическим
проявлением стремления США проникнуть в регион под
предлогом его «защиты» от так называемой "угрозы
иностранного вмешательства"47.
Реакция союзников США по НАТО на план Кабуса
последовала довольно скоро. М. Тэтчер на переговорах в
Вашингтоне выразила готовность направить британские
корабли для осуществления действий в рамках
«международного объединенного флота» в Персидском заливе.
«15 французских военных кораблей, — сказал министр
иностранных дел Франции Франсуа-Понсе, — являются
доказательством того, что мы готовы к защите
Ормузского пролива».
Отношение же в ФРГ к плану, подготовленному в
Вашингтоне и явно нацеленному на обострение
напряженности в мире, было сдержанным.
Арабские страны дружно отвергли план Кабуса.
Учитывая рост демократического движения в своих странах,
аравийские правители опасались брать на себя
обязанности жандармов Залива.
«Нью-Йорк тайме» вскоре сообщила о заявлении
саудовского министра иностранных дел эмира Сауда ибн
Фейсала. Сын покойного короля считается на Западе
одной из ключевых фигур в саудовской верхушке, его
влияние на внешнеполитический курс королевства
несомненно. Эмир Сауд заявил, что его страна не намерена
предоставлять кому бы то ни было из иностранных
государств военные базы или военные льготы на своей
территории48. В интервью западногерманскому журналу
.«Шпигель» он подчеркнул стремление аравийских правителей
«удержать субрегион вдали от борьбы» и намерение
сделать это «вместе с другими государствами данного
района». С аналогичными заявлениями выступили и
государственные деятели других стран. Государственный
министр ОАЭ М. Тагер сказал в интервью, что его страна
выступает против любого иностранного присутствия в
Заливе и события в Афганистане не могут служит
оправданием для американского военного присутствия в
субрегионе49.
8—796

114
Глава III
Однако высказывания саудовского министра,
стремящегося проводить более «проарабский» и менее
проамериканский курс, неточно отражали позицию саудовской
монархии по этому вопросу. Английская «Файнэншл
тайме» отмечала, что в действительности Саудовская
Аравия не против того, чтобы США имели военные базы
в Омане, Сомали и Кении, чтобы там создавались
склады и запасы снаряжения для «сил быстрого
развертывания» и даже готова помочь в финансировании таких
сделок50.
Несмотря на двойственность позиции, занимаемой
саудовским королевством, в мае 1981 года появилась на свет
новая организация — Совет сотрудничества стран Залива.
Договор о ее создании подписали Саудовская Аравия,
Кувейт, Бахрейн, Катар, ОАЭ и Оман.
Иран неодобрительно отнесся к созданию Совета,
усмотрев в нем угрозу исламской республике.
Представитель иракского правительства заявил, что в новой
организации «нет никакой необходимости, так как арабские
страны уже являются участниками пакта совместной
обороны Лиги арабских государств»51.
Какие же задачи стоят перед Советом сотрудничества?
Какие цели он преследует? На эти вопросы отвечают
основополагающие документы Совета, появившиеся в
печати.
Официально провозглашенная цель этой
организации — развитие сотрудничества и осуществление тесной
интеграции и координации между ее членами во всех
областях. Особо отмечалось, что Совет не направлен против
третьих стран, что «страны Залива сами, без
вмешательства извне» способны обеспечить стабильность своих
режимов, безопасность субрегиона и проходящих здесь
морских коммуникаций, что зона Залива должна быть
вне «сферы соперничества великих держав и их влияния».
В документах, принятых руководящими органами Совета,
говорится также, что fcro члены высказываются против
присутствия в районе иностранных войск, военных флотов
и баз, хотя один из его участников — Оман, как известно,
предоставил свою территорию для развертывания
американских военных объектов.
Члены Совета не скрывают, что одной из главных его
задач является принятие совместных мер по защите
монархических режимов, координация их усилий в борьбе

Запад и региональные конфликты
115
с внутренней оппозицией. Хотя между странами —
участницами Совета нет военного соглашения, вопросы
согласования военной политики будут рассматриваться на
встречах министров и глав государств.
В конце 1982 года на совещаниях министров обороны
были обсуждены вопросы создания общей системы ПВО,
совместного обучения военнослужащих, обмена
информацией. Рассматривались также проблемы, связанные с
воссозданием Арабской организации военной
промышленности, было принято решение о регулярном проведении
совместных учений52.
Саудовская Аравия, естественно, стремится утвердить
себя в качестве основной силы организации, что
обеспечило бы ей новый, более высокий статус в международных
делах. Однако те противоречия в отношениях между
странами Залива, о которых мы говорили в начале этой
главы, сказываются и в деятельности Совета
сотрудничества.
Так, было принято решение о подписании специальных
двусторонних договоров между странами-участницами по
пограничным вопросам, в которых предусматривалось
право служб безопасности пересекать границу и
преследовать подозрительных лиц на расстоянии до 20 км в глубь
территории соседнего государства. К концу 1982 года
Саудовская Аравия подписала такие договоры с
Бахрейном, Катаром, ОАЭ и Оманом. Правительство же Кувейта
по настоянию парламента отложило подписание договора,
заявив, что он дает возможность нарушать суверенитет
страны. Ясно, что кувейтцы просто опасаются своего
более сильного соседа.
Совет, согласно уставу, должен служить средством
мирного решения возникающих разногласий между
шестью его участниками. Постоянно провозглашается
задача постепенного создания общего рынка
стран-участниц, их экономической интеграции. Пока же проводится
согласование планов экономического развития, снимаются
таможенные барьеры, намечаются совместные проекты в
сферах транспорта и нефтехимии.
Американская администрация была разочарована в
своих ожиданиях. В Вашингтоне рассчитывали, что новую
арабскую организацию можно будет использовать в
антисоветских целях. Кроме того, США, писал советский
ученый А. М. Васильев, хотели бы наполнить Совет
сотрудничества чисто военным содержанием, превратить воору-
8*

116
Глава III
женные силы этих стран в придаток к «силам быстрого
развертывания». «Через черный ход, — подчеркивал он —
Вашингтон надеется протащить идею регионального
военного союза, направленного против СССР и
привязанного к НАТО»53.
Думается, что перед Советом сотрудничества стран
Залива встанет еще немало сложных политических
проблем.

Глава iv i Влияние Запада
на социально-
экономическое
развитие стран
Залива
Политика империалистических государств и деятельность
транснациональных корпораций (ТНК) в Персидском
заливе направлены на установление военно-стратегического
контроля над субрегионом, эксплуатацию его природных
ресурсов и окончательное закрепление для прибрежных
стран капиталистического пути развития. (В этой главе
не затрагиваются специфические проблемы развития
Иракской Республики, объявившей о выборе
социалистической ориентации.)
Необходимо подчеркнуть, что одна из главных причин
социально-экономической отсталости государств
Персидского залива кроется в последствиях колониального
господства западных держав, прежде всего Англии,
разграблении их природных богатств международными
монополиями. Несмотря на некоторые успехи в
экономическом развитии, для стран Залива по-прежнему остаются
актуальными задачи полного преодоления отсталости,
обеспечения рационального, разумного развития, создания
современных отраслей промышленности и сельского
хозяйства.
Западные страны, вынужденные в 70-х годах пойти
на передачу большей части «нефтяного пирога» его
законным владельцам, поспешили под прикрытием теорий
«партнерства» и «взаимозависимости» навязать
прибрежным государствам такие формы «сотрудничества», при
которых сохранялась бы, воспроизводилась и даже
усиливалась экономическая зависимость субрегиона от ведущих
центров капитализма. Хищническая сущность
«сотрудничества» с Западом выражается в более современной,
утонченной форме грабежа национального богатства
прибрежных стран. Перенесение на аравийскую и иранскую
^емлю западнее образа жизни, насаждение там модели
овременного капиталистического общества привели е
конечном счете лишь к возрастанию нестабильности.

118
Глава IV
усилению напряженности, нерешенности старых и
появлению новых социальных конфликтов. Возникли и новые
противоречия между национальными интересами стран
Залива и интересами Запада.
Бремя «нефтяного процветания»
Нефть составляла и составляет основу экономики стран
Залива. Доходы от нее позволили правителям этих
стран развернуть некоторые программы развития,
осуществить, хотя и ограниченные, социальные реформы. Мы
уже говорили о * белой революции шаха и народа» в
Иране в 60-е годы. Тогда же саудовский король Фейсал
приступил к реализации своей программы, известной под
названием «десять пунктов». В 70-е годы правители Катара,
Омана и других эмиратов также выделили некоторую
часть нефтяных доходов на социально-экономические
нужды.
Во всех прибрежных государствах программы развития
составлялись и реализовывались иностранными
специалистами. В Иране это были представители
крупнейших американских банков, в Саудовской Аравии —
экономисты из Стэнфордского университета, в течение
многих лет составляющие костяк саудовского министерства
планирования. Безусловно, при составлении таких
программ учитывались прежде всего интересы крупнейших
монополий. Внешняя торговля стран Залива также
полностью ориентирована на Запад. Архаичная социальная
структура нефтяных монархий Залива, отягощенная
зависимостью от Запада, становится преградой на пути
разумного сбалансированного развития экономики в
национальных интересах. Фантастическое обогащение узкой
правящей группы, использующей коррупцию и
взяточничество, происходит за счет большинства населения.
Наиболее трезво мыслящие аравийские правители
сознавали, что их режимы могут в один прекрасный день
оказаться под угрозой вовсе не из-за недостатка оружия и
нефтедолларов.
Долгое время, писал арабский экономист Ю. Сайих,
нефтяной сектор был просто «дойной коровой», дававшей
деньги, деньги, деньги. Сейчас же настало время связать
его с остальной частью экономики1. Вторая половина
70-х годов характеризуется для арабских стран тем, что

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 119
они стремятся получать в обмен на нефть западную
технику и технологию для создания основ своей
национальной промышленности.
Нефть и нефтедоллары к этому времени были в руках
арабов, и потому Запад пошел на это, но, как и в случае с
Ираном, американские и западноевропейские компании
использовали создание промышленных предприятий,
строительство аэродромов, портов и автомагистралей
прежде всего для собственного обогащения. Наиболее
крупные проекты начали осуществляться в субрегионе в
годы второго (1975 —1980 гг.) и третьего (1980—1985 гг.)
пятилетних планов развития Саудовской Аравии.
Миражи в пустыне
Янбо — городок с населением чуть более 10 тыс. человек
в 350 км к северу от «деловой столицы» саудовского
королевства Джидды известен небольшим рыболовным
портом. В соответствии с планами специальной
королевской комиссии по проектам Янбо и Джубайль здесь уже
построены два нефтеперегонных завода общей мощностью
33 млн. т нефти в год, крупный нефтехимический
комбинат, завод по переработке природного газа (получаемого
при добыче нефти и ранее сжигавшегося в факелах),
сталеплавильный, алюминиевый заводы и ряд более
мелких предприятий. Планируется, что в 90-е годы Янбо
станет также центром переработки минеральных богатств
горного района, лежащего между ним и Мединой, богатого
железом, золотом, оловом, серой, медью, хромом,
мышьяком2.
Второй проект предусматривает создание
промышленного комплекса в Джубайле. Этот небольшой рыбацкий
поселок к концу века должен превратиться в крупнейший
на Аравийском полуострове индустриальный центр. К
началу 80-х годов были построены и вошли в строй четыре
нефтехимических комбината, три нефтеперегонных
завода, четыре завода по производству удобрений,
алюминиевый завод и металлургический комбинат3. Суммарные
ассигнования на эти проекты к началу 80-х годов
превысили 40 млрд. долл. Промышленные зоны в Янбо и
Джубайле должны стать центрами саудовской экономики.
Помимо названных реализуется проект по сбору и
утилизации природного попутного газа. Создающуюся систему

120
Глава IV
В аравийской нефтяной промышленности занято немало
местных жителей.
называют «сердцем углеводородной саудовской
промышленности». Еще недавно королевство, сжигая продукты,
получаемые при добыче нефти, ежегодно теряло около
10 млрд. долл. Осуществление (даже неполное) этих

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива\2\
проектов позволит создать основу для развития не только
добывающей, но и обрабатывающей промышленности.
Можно лишь предполагать, что получат от этих больших
предприятий саудовцы. А вот западные компании
получили уже немало.
Генподрядчиком по осуществлению проекта Янбо
является американская компания «Ральф М. Парсонз»,
проекта Джубайль — американская же «Бектел
корпорейшн». Основные субподрядчики — «Шелл», «Экссон»,
«Доу кемикл» и «Мицубиси». Саудовская Аравия
привлекла к этим проектам и бывших акционеров АРАМКО,
предложив им за каждый миллиард долларов,
вложенный в проекты, 500 тыс. барр. нефти в день (25 млн. т
ежегодно)4. Помимо перечисленных, в строительстве в
аравийских песках участвуют американские компании «Флю-
ор», «Юнайтед текнолоджиз оф Коннектикут» и десятки
других.
Бедуины, перегоняя стада верблюдов, подчас
принимают силуэты промышленных корпусов и башенные
краны за миражи, так быстро они возникают на
пустынных берегах. Численность населения в Янбо планируется
увеличить до 150 тыс., в Джубайле до 370 тыс., поэтому
наряду с заводами там растут жилые кварталы, мечети
(необходимая принадлежность каждого квартала), школы,
больницы, рынки. В десятки миллиардов долларов
обошлось создание транспортной и коммунальной сети.
Названные проекты — лишь самые крупные: в
королевстве ведется большой объем строительных работ.
Суммарные ассигнования по третьему пятилетнему плану
развития составляют 783 млрд. саудовских риалов
(235,8 млрд. долл.)5. В числе наиболее крупных
проектов — постройка 18 новых заводов по опреснению
морской воды, двух электростанций, работающих на
солнечной энергии, прокладка более 5 тыс. км автомагистралей
и более 17 тыс. км грунтовых дорог, расширение портов
в Даммаме, Джизане, Янбо, завершение строительства
нового аэропорта в Эр-Рияде и модернизация пяти
существующих аэропортов6.
Однако после падения уровня добычи нефти этот план
был пересмотрен. Правительство запретило осуществление
новых крупных проектов. Основное внимание
сосредоточено на проектах Джубайля и Янбо, но уже появились
сообщения о снижении запланированных ранее мощностей
ряда предприятий по этим программам.

122
Глава IV
Характерно, что в большинстве случаев стоимость
проектов сознательно завышалась проектантами. Она
включала немалые «комиссионные», выплачиваемые
западными компаниями местным чиновникам. Проектанты,
ссылаясь на объективные причины — трудности с
электроэнергией, водой, жильем для рабочих, приводящие к тому,
что строительство предприятия в Саудовской Аравии
обходится в 2,1 раза дороже, чем, например, в Техасе7,
нередко произвольно поднимали стоимость проектов в
угоду западным компаниям. В Саудовской Аравии эмир
Фахд запретил, например, в 1977 году сделку с
компанией «Филипс», которая вдвое завысила стоимость работ
по расширению телефонной сети до 6,8 млрд. долл.
Определенные проблемы появились и у семейства
Сабахов — правителей Кувейта. Как правило, в 70-е годы
доходы страны от нефти постоянно превышали все
расходы на развитие экономики, оборону и социальные нужды.
В 1970 году доходы (почти исключительно от нефти)
составили 314 млн. кувейтских динаров, а расходы —
286 млн., в 1973 — 603 и 538, в 1980 году — 4640 млн. и
2100 млн. Но уже в 1982 году доходы от нефти упали до
уровня 3,5 млрд. динаров.
Добыча нефти здесь началась раньше, чем в других
странах Аравии, быстрее наступило и отрезвление после
«нефтяного опьянения». Кувейтцы заблаговременно стали
готовиться к тому времени, когда из их недр будет
выкачана вся нефть, а это, по нынешним оценкам, не так уж
и далеко — 1995—2000 годы. В 1976 году был создан
Фонд будущих поколений, ежегодные отчисления в
который составляли 10% от доходов государства.
Предусмотрено также, что расходовать средства Фонда можно будет
начиная с 2001 года8.
В апреле 1982 года совет министров Кувейта принял
решение об ограничении общих расходов на 1983—
1986 годы до 6 млрд. динаров. Впервые в истории страны
бюджет на 1982/83 финансовый год был запланирован с
дефицитом в 312,6 млн. динаров9.
Кувейт одним из первых среди нефтедобывающих
стран Залива начал вкладывать нефтедоллары в
западные банки, получая от этого немалые доходы. В 1981 году
доходы от иностранных инвестиций впервые превысили
поступления от нефти. Именно на это и делается ставка
правителями страны, рассчитывающими, что доходы от
инвестиций вкупе с деятельностью нескольких нефте-

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 123
химических предприятий укрепят позиции. Тем не менее
трудности остаются, и они достаточно серьезны.
Например, проблема питьевой воды. 30 лет назад она
доставлялась в Кувейт из Ирака. Сейчас страна живет на
опресненной морской воде. Ее распределение
регулируется чрезвычайно сложным компьютером, практически
единственным в мире (другой такой экземпляр имеется
в Сан-Франциско). Если инженеры, обслуживающие этот
компьютер, объявят забастовку, то прекратится подача
воды и страна будет медленно умирать от жажды.
Ситуация на Бахрейне во многом иная. Это островное
государство — самое маленькое по территории (622 кв. км)
и численности населения (360 тыс. человек). Запасы
нефти здесь на суше и на шельфе были невелики и в
настоящее время практически исчерпаны. Однако это не
слишком печалит бахрейнцев. «В нашем случае мы не
полностью зависим от нефти», — заявил шейх Иса ибн Аб-
далла аль-Халифа, один из руководителей министерства
промышленности. Успешное функционирование нефтяного
сектора экономики во многом обусловлено хорошими
отношениями с Саудовской Аравией. Саудовская нефть
обеспечивает работу единственного в стране
нефтеперерабатывающего завода.
Немаловажное значение для Бахрейна имело и
решение Совета сотрудничества о снятии таможенных барьеров
между странами-участницами, что в значительной
степени способствовало оживлению торговли10.
Из семи Объединенных эмиратов лишь Абу-Даби
и Дубай являются крупными производителями нефти.
Население страны невелико, а потому доходы
значительно превышают все возможные расходы по бюджету.
В 1980 году объем ВВП на душу населения составлял
26 тыс. долл., в то время как в Катаре — 25,
Кувейте — 19, Саудовской Аравии — 12 тыс. долл. (для
сравнения: в США — 9,6 тыс. долл., ФРГ — 9,6, Франции —
8,3, Англии — 5,0 тыс. долл.)11. Но если на Западе эти
цифры означают реально произведенную продукцию и
оказанные услуги, то в странах Залива — это большей
частью просто банкноты, лежащие в сейфах местных и
западных банков. Сами по себе деньги еще не означают
развития, финансовое богатство не делает автоматически
страну процветающей — к таким выводам постепенно
пришли жители стран Залива.
Пока же честолюбие вчерашних князей пустыни

124
Глава IV
реализуется в престижных проектах, один дороже
другого. «Интернэшнл геральд трибюн» под заголовком
«Ни один уважающий себя шейх не может обойтись
без аэропорта» писала: «Теперь уже недостаточно более
мощного «Мерседеса», более длинной яхты, более
великолепного дворца, теперь шейхи стремятся иметь
аэропорты». Новый большой аэропорт в Рас-эль-Хайме
длительное время принимал один самолет в неделю, потом —
пять. Уже сейчас в ОАЭ — четыре современнейших
международных аэропорта, а в ближайшее время их
число возрастет до семи. В ОАЭ строятся или
проектируются не менее 200 причалов в различных портах,
а между тем государству не нужно и половины этого
числа.
Сохранение экономических и административных
границ между семью эмиратами приводит к невероятной
неразберихе при создании государственных сооружений:
в ОАЭ два международных аэропорта, находящихся на
расстоянии 15 км друг от друга, три релейные станции
связи через спутники и т. д.
Но все это продолжалось до недавнего времени.
В 1982 году добыча нефти в ОАЭ сократилась почти в
четыре раза по сравнению с 1981 годом: 127,3 млн. барр.
и 544,7 млн. соответственно12. В стране почти
прекратилось строительство, из действовавших 2500
строительных компаний осталось 900. Отели, ранее заполненные
деловыми людьми из США, стран Западной Европы и
Японии, опустели.
«Нефтедоллары, — писала «Интернэшнл геральд три-
бюн», — льются в Персидский залив миллиардами, но
они выливаются оттуда почти так же быстро в
результате непроизводительных трат, неверного планирования,
недостатков в управлении и инфляции, царящих
в странах Залива. Серьезным недостатком этих нефте-
производящих государств является их стремление как
можно быстрее ликвидировать вековое "отставание и
догнать индустриальные страны. В результате огромные
промышленные предприятия, обходящиеся в сотни
миллионов долларов, возводятся только для того, чтобы
бездействовать из-за нехватки рабочей силы, материалов
или, что иногда поразительно, электроэнергии»13.
Важная особенность экономического развития стран
Залива заключается б том. -ч все средства в основном
направляются в нефтяной сектор и тяжелую промышлен-

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива\2Ъ
ность, нанося тем самым ущерб сельскому хозяйству
и рыболовству. Традиционное для Саудовской Аравии
сельское хозяйство приходит в упадок в результате
непомерного импорта сельскохозяйственной продукции.
В последние годы, правда, предпринимаются некоторые
меры для исправления создавшегося положения. Так,
в Саудовской Аравии и Омане создано несколько
рыболовных компаний. Во все страны приглашены западные
специалисты в области сельского хозяйства. Большое
внимание сельскому хозяйству уделено в третьем
пятилетнем плане Саудовской Аравии. Намечено увеличить
площади сельскохозяйственных угодий, добиться
увеличения продукции растениеводства и животноводства.
Созданы три учебных центра, готовящих собственные
кадры; государственный сельскохозяйственный банк
увеличил свои фонды для оказания финансовой помощи
землевладельцам в приобретении техники, удобрений
и т. п.14
Индустриализация в субрегионе осуществлялась до
недавнего времени без учета местных условий, в итоге
аэропорты, фабрики, промышленные зоны создавались
зачастую стихийно, без какой-либо рациональной
программы. На первых заседаниях Совета сотрудничества
были поставлены именно эти вопросы и намечены
меры по координации в дальнейшем планов
промышленного строительства.
Пока же тяжелый климат, трудности с
продовольствием и пресной водой, перебои с электроэнергией,
низкий уровень грамотности, дисциплинированности
и профессиональной подготовки рабочей хилы,
недостаток опыта у национального управленческого персонала,
узость внутреннего рынка — все это на десятилетия
отодвигает создание в странах Залива промышленности,
отвечающей современным требованиям, и перестройку
нынешней примитивной структуры экономики, где
господствует нефтяной сектор.
В таких условиях значение западных компаний,
построивших огромные заводы и комбинаты,
контролирующих их работу и держащих в своих руках рынки сбыта
местной промышленной продукции, не уменьшится.
Более того, роль могущественных ТНК все больше
возрастает. Они ^тремятся еще теснее привязать растущий
госсектор в странах Залива к мировому
капиталистическому хозяйству, расширяя свое участие в смешан-

126
Глава IV
ных предприятиях, способствуя увеличению потребности
арабских стран Залива в новейшей технологии. В то же
время мелкие западные компании охотно участвуют
в совместных проектах с частным сектором, что также
способствует усилению и развитию капиталистического
уклада.
В целом же форсированная индустриализация,
создание комплексов современных промышленных
предприятий в условиях полуфеодального общества
'обернулись для прибрежных государств немалыми издержками,
большими перекосами в их экономическом развитии.
Бедуины и рабочие, эмиры
и предприниматели
Социальная структура современного общества стран
Залива очень пестра. При ее анализе обращают на себя
внимание два обстоятельства: быстрое появление и
развитие новых классов и социальных слоев (рабочих
и предпринимателей, финансистов, интеллигенции,
бюрократии), тесно связанных с Западом, и живучесть
традиционных (кочевников, ремесленников, улемов,
шейхов племен, феодальной аристократии).
Подобную картину можно наблюдать, пожалуй, в
любой восточной стране, в том числе и в странах
Залива, но в монархических государствах Аравии создание
новых социальных сил по сравнению с Ираном и Ираком
было резко ускорено и сильно усложнено воздействием
нефтяного фактора, а также влиянием Запада.
Переходное состояние аравийского общества, процесс
формирования капиталистического уклада, наложившегося на
развитие уклада феодального, отягощенного пережитками
родоплеменных отношений, было использовано Западом
в своих интересах.
Аравийское общество нередко воспринимается как
двухполюсное: бедуины, как и века назад, кочуют
по пустыне, а в редких ультрасовременных городах
местные нувориши читают «Файнэншл тайме»,
прикидывая, куда выгоднее вложить свои миллионы. Такое
сложившееся представление и верно, и неверно.
Кочевники-бедуины (от «бадави» — житель пустыни)
составляют немалую часть населения Аравии. Их
численность резко сократилась в 60-е годы вследствие сильной

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 127
засухи (1958—1962 гг.), в результате которой только
в саудовском королевстве погибло до 85% скота15, а в
70-е годы из-за миграции в города. Кочевники
получают некоторую помощь от государства через шейхов
своих племен, что дает им возможность перемещаться по
пустыне уже не на верблюде, а на английском
«лендровере», слушая по японскому транзистору
музыкальные передачи из Каира или службу из мечети в
Мекке. В последние годы отмечались и такие случаи,
когда бедуины сами нанимали иностранных рабочих,
например белуджей, поручая им пасти верблюдов.
Советский исследователь-арабист А. М. Васильев
в своей фундаментальной «Истории Саудовской Аравии»
отмечал, что правительство стремилось уменьшить
недовольство бедуинов и сохранить их верность правящей
семье Саудидов откровенными подачками. «Вокруг
Эр-Рияда и других городов постоянно разбивали
палатки десятки тысяч бедуинов, которые неделями и
месяцами кормились за счет государства»16. Это не унижало
кочевника в его собственных глазах, а наоборот —
было гораздо предпочтительнее, нежели презираемые
работы мясника, парикмахера, чернорабочего. Согласно
традициям родоплеменного общества он просто получал
помощь от «шейха шейхов» — короля.
В целом же уклад жизни кочевника остается таким
же, как и у его предков. Основные продукты
питания — рис, финики и верблюжье молоко, для гостей
варится крепчайший кофе. Лечиться «сыновья
пустыни» предпочитают у знахарей, врачующих все болезни
средствами вековой давности — сурьмой и верблюжьей
мочой.
Немалых денег стоит в пустыне женитьба. В
Саудовской Аравии, например, юноша должен заплатить
родителям невесты около 5 тыс. ф. ст., что приводит
к тому, что жен ищут в других арабских странах.
Стремясь смягчить возникающие из-за этого конфликты,
шейхи центральных племен Аравии в начале 1982 года
приняли решение об уменьшении суммы выкупа17.
Идеи просвещения были неизвестны в пустыне. Когда
в конце 70-х годов саудовское правительство обязало
всех жителей страны посылать мальчиков в начальную
школу, бедуины не подчинились. Гордые, смелые,
простодушные и гостеприимные «сыновья пустыни» не
могли понять, зачем это нужно, ведь достаточно знать

128
Глава IV
древние песни о подвигах легендарных арабских
богатырей средневековья. Лишь после того, как правительство
объявило, что будет выплачивать компенсацию за
каждого ученика как потерянного работника, маленькие
кочевники были отпущены в школу. Но уже в ходе
опроса, проведенного летом 1982 года, саудовские
бедуины говорили, что предпочли бы для своих детей
профессию военного летчика18.
Постепенно пример удачливых соплеменников или
материальные соображения побуждали кочевников
заняться хозяйственной деятельностью на качественно
новом уровне. Часть из них обратилась к овцеводству,
учитывая возрастание спроса на мясо, и, таким образом,
осталась в пустыне; другие избрали оседлый образ
жизни и при поддержке государства занялись
сельскохозяйственным трудом в специально построенных поселках.
И наконец, некоторые отправились в города.
Уходят в прошлое некогда традиционные
аравийские города, в центре которых непременно можно
было увидеть «сук» (рынок) и дворец эмира, а
вокруг — глиняные одно-двухэтажные дома. Ныне
центральные улицы и проспекты Джидды, Эр-Рияда, Эль-
Кувейта или Манамы с их потоками западных
автомобилей, пестрой толпой, яркой рекламой на
супермаркетах и зданиями банков и деловых контор,
построенных японскими и французскими архитекторами,
с виллами, возле которых непременно разбит садик,
могут поспорить с Ниццей или Марселем.
Но в старой части городов сохранились и узкие
улочки, и лавки менял и торговцев, и мастерские
ремесленников, это никуда не ушло. Не забыты и
традиции племенной жизни. Многие горожане по-прежнему
признают главенство шейхов, поддерживают дружеские
связи с соплеменниками и не унижают себя
отношениями с представителями «низших» племен.
Едва ли не самая характерная черта молодого
аравийского пролетариата — его многонациональный
состав. Экономический бум привел ко все возрастающему
спросу на рабочую силу, который местный рынок
мог удовлетворить в очень небольшой мере. И со
второй половины 70-х годов на западном побережье
Персидского залива все больше стало появляться
граждан Индии, Пакистана, Бангладеш, Филиппин,
Южной Кореи, Тайваня. Они наряду с выходцами из

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 129
Палестины, ЙАР, Иордании, НДРЙ, Сирии, Египта и
ряда африканских стран, нередко проникающих в страну
нелегально, составляют в настоящее время большую,
а в ряде случаев подавляющую часть рабочего класса.
Для местных работодателей рабочие из неарабских
стран предпочтительнее, поскольку они соглашаются
на низкую заработную плату. Европейцы за ту же
работу требуют в 10 раз больше.
Политика аравийских правительств по этому вопросу
неодинакова. Большинство их, легализовав в 1977—
1978 годах пребывание давно живущих нелегальных
иммигрантов, приняли строгие законы, ограничивающие
пребывание в стране новых азиатских рабочих.
Использование в качестве рабочей силы лиц, не имеющих
разрешения на пребывание в стране, запрещено и
наказывается в уголовном порядке. Национальным и
западным компаниям вменено в обязанность по
окончании строительства объекта и ввода его в строй
обеспечить выезд из страны ненужных иностранных рабочих.
Правительства Саудовской Аравии и Омана даже
обязали местных предпринимателей предоставлять
работу иностранцам лишь в том случае, если на нее
не найдется желающих из коренных жителей. В то же
время правительство эмирата Дубай по-прежнему держит
двери открытыми и не препятствует найму на работу
нелегальных иммигрантов. Министерство труда и
социальных дел Катара имеет соглашения о направлении
рабочих с правительствами Египта (1974 г.), Туниса,
Марокко и Судана (1981 г.) и ведет переговоры
по этому вопросу с правительством Сомали.
Правительство Кувейта первым взяло курс на обеспечение
потребностей национальной промышленности в рабочей
силе в основном за счет иностранцев, оставляя
коренным кувейтцам более престижные сферы деятельности.
При общей численности населения Саудовской
Аравии в 8,4 млн. человек в стране находится почти 2 млн.
иностранцев, в частности более миллиона северойемен-
цев, 250 тыс. египтян, 200 тыс. пакистанцев, 80 тыс.
южнокорейцев, 70 тыс. филиппинцев. В ОАЭ из 1,14 млн.
жителей лишь 20,7% — граждане ОАЭ, в то время как
индийцы составляют 25,2%, пакистанцы — 19,8,
бангладешцы — 0,8, иранцы — 18,1, арабы-иммигранты —
пд%19.
В Саудовской Аравии разрешение на пребывание
9—796

130
Глава IV
иностранным рабочим и специалистам выдается на срок
от 1 года до 5 лет. С 1978 года для иностранных
рабочих введены особые удостоверения, живут они в
специальных кварталах. Привозить с собой семьи таким
рабочим запрещено.
Важной причиной, побуждающей правителей
нефтяных монархий ограничивать приток рабочей силы извне,
является их стремление тем самым предупредить
социальное и политическое воздействие на собственное
население со стороны иностранных рабочих. Но, по всей
очевидности, в ближайшие десятилетия эта проблема
останется нерешенной. Это не временное социальное
явление, как того желали бы аравийские монархи. По
прогнозам советского экономиста В. В. Озодинга,
несмотря на некоторое снижение темпов роста притока
иностранной рабочей силы, в 2005 году в Саудовской
Аравии она составит более 4 млн. человек, а число саудов-
цев, занятых наемным трудом, будет равняться всего
2,3 млн.
В последние годы в Аравии стала проявляться
тенденция к возникновению неких социальных групп,
в которых лица одного социального уровня составляют
группы, отличающиеся по национальному признаку. Так,
немалая часть аравийских кочевников и городских
жителей не желает заниматься физической, «грязной»
и «унизительной», по их мнению, работой, которую могут
выполнять иностранцы. Они же предпочитают быть
водителями такси, охранниками или солдатами, заниматься
с помощью государственных субсидий
предпринимательством, наконец, просто существовать на пособие от
государства. Таким образом, у значительной части
экономически активного населения нет стимулов для избрания
рабочей специальности. «Все саудовцы имеют деньги,
и никто не хочет делать грязную работу», — такое
нередко можно услышать в нефтяном королевстве.
Аравийские рабочие отделены от иностранных
собратьев многочисленными барьерами — материальными
и духовными. Аравийские рабочие занимают особое
место в неустоявшейся социальной структуре общества.
Правители нефтяных монархий, вынужденные создавать
свой рабочий класс, уже сейчас опасаются возрастания
его политического значения в аравийском обществе.
В 50—60-е годы рабочие-нефтяники в Саудовской
Аравии, Кувейте, на Бахрейне играли заметную роль

Влияние Запада на социально-экономическое развитее стран Залива 131
в политической жизни. Они проводили массовые
выступления, организовывали демонстрации и забастовки
не только под экономическими, но и под политическими
лозунгами. В условиях общего подъема национально-
освободительного движения они смогли добиться
некоторого улучшения условий труда, повышения заработной
платы, принятия трудового законодательства. Рабочие
Кувейта добились создания единственного среди этой
группы стран профсоюзного объединения — Федерации
трудящихся Кувейта.
Стремясь сбить накал нарастающего рабочего
движения, западные нефтедобывающие компании и местные
правительства в 60-е годы прибегли к расширению
своих социальных программ. Позднее огромные доходы
от нефти позволили аравийским правителям проводить
щедрую социальную политику в отношении коренного
населения. Нельзя не учитывать и того, что крупные
современные предприятия требуют
высококвалифицированных рабочих, что, в свою очередь, заставляет
правительства и частные компании идти на увеличение
заработной платы и улучшение условий труда.
Социальный статус местных квалифицированных
рабочих высок, их уровень жизни вполне можно сравнить
с уровнем жизни мелкой буржуазии. Феодальные
правители монархий, используя патерналистскую политику,
традиционное покровительство и тому подобные
средства, пытаются превратить большую часть национального
пролетариата в «рабочую аристократию».
Вследствие специфики своего развития аравийские
рабочие намного быстрее получили то, чего западный
пролетариат добивался десятилетиями долгой и упорной
борьбы. Таким образом, перед аравийским пролетариатом
не стояли многие цели, в борьбе за достижение которых
сплачивался и мужал рабочий класс развитых
капиталистических стран. Передовые силы в аравийском
обществе, включая Фронт национального освобождения
Бахрейна и Коммунистическую партию Саудовской
Аравии, ведут большую работу среди трудящихся, обращая
первостепенное внимание на рабочий класс, выходящий
на передний план борьбы за демократические перемены
и социальный прогресс.
Усилия правителей аравийских монархий были
направлены также на создание своей новой социальной щ
опоры. Эта задача не всеми декларировалась и, что
9*

132
Гласа IV
вполне возможно, не всеми полностью была осознана.
Наиболее полно стремление феодальных правителей
Аравии выразили руководители саудовского королевства.
Король Фейсал в одном из своих интервью в 1966 году
заявил: «Мы намереваемся двигаться вперед благодаря
широкому планированию, ведущемуся по нашим
исламским законам и в согласии с нашей верой, для
прогресса народа... Мы избрали экономическую систему,
основанную на свободном предпринимательстве, так как
мы убеждены, что она отлично подходит к нашим
исламским законам и соответствует условиям нашей
страны, предоставляя возможность лицам, обладающим
инициативой, и любым группам работать для общего
блага. Это не означает их безудержного роста, мы будем
вмешиваться, когда правительство сочтет это
необходимым, но без нанесения ущерба основному прин-
20
ципу...» .
Декларировав свою готовность содействовать
деятельности местной буржуазии, в 60-е годы правительства
приняли ряд законов, поощряющих развитие
национальной промышленности, в 70-е годы создали
различные каналы государственной финансовой помощи. Так,
в Саудовской Аравии действуют 7 специальных фондов,
предоставляющих финансовую помощь и кредиты для
создания промышленных и инфраструктурных объектов
и для жилищного строительства на весьма льготных
условиях, на Бахрейне — 2 подобных фонда, в
Кувейте — 2, в Омане — 2, в ОАЭ — 421.
Кроме того, в Саудовской Аравии в 1972 году был
издан закон, обязавший иностранцев передать все свои
торговые предприятия саудовцам, а в 1978 и 1979
годах законы об обязательном участии саудовского
компаньона (или саудовского агента) во всех вновь
создаваемых иностранных компаниях на саудовской территории.
Все эти меры — «саудизация» и «бахрейнизация»
внутренней торговли и банков, деятельность
государственных фондов развития, законы, обязывающие
иностранных предпринимателей брать саудовских граждан
если не компаньонами, то хотя бы агентами, — были
направлены на ускоренное, «тепличное» выращивание
кадров национальных предпринимателей, обладающих
опытом, знаниями и капиталом. Оборотной стороной
этого стала печать компрадорства на буржуазии Залива.
В 70-е годы в Саудовской Аравии, по мнению

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран ЗаливаШЗ
западных ученых и журналистов, все более
распространялась психология потребительства и
предпринимательства. Крылатыми стали слова: «Каждый саудовец
мечтает открыть свою лавку; торгуют все — от бедуинов
до эмиров королевской семьи». Американский журналист
Т. Феррис отмечал, что дух предпринимательства
охватил и большую часть саудовской молодежи. Молодые
люди часто меняют работу, некоторые одновременно
работают в двух-трех компаниях и «переводят дух лишь
99
после своего первого миллиона» .
Казалось бы, деятельность западных компаний как
образец и целенаправленная и последовательная
политика правительства принесли свои положительные
результаты. Но совершенно ясно, что нынешний бум —
явление временное. Как говорят сами саудовцы, «больше
такого не будет. Время больших денег — сейчас».
Основные принципы стратегии короля Фейсала были
подтверждены 20 лет спустя. В январе 198Г года
саудовский министр планирования X. Назер заявил:
«Важнейшая цель процесса развития состоит в
поддержке создания, организации и финансирования частного
сектора»23. Весной того же года заместитель министра
торговли Саудовской Аравии. Рахман аз-Замиль, говоря
о направлениях экономической деятельности государства
в 1980—1985 годах и позднее, сказал, что роль
государства «будет ограничена общественным
обслуживанием и нефтехимией, оно никогда не вступит в сферы
малого и среднего проектов или в любую другую, где
действует частный сектор... Мы хотим, чтобы они
(частные предприниматели. — Авт.) имели 100% в
нефтяной национальной промышленности. Намечено
огромное участие частного сектора в нефтехимических
промышленных проектах на 10 заводах в Джубайле
и Янбо. Все это будет полностью оставлено" частному
сектору»24.
На первый взгляд такие большие проекты, такая
щедрая финансовая помощь наряду с необходимостью
для западных компаний сотрудничать с местными
предпринимателями должны были действительно
породить большой класс местной буржуазии. Однако на
деле все оказалось несколько иначе, поскольку
существовали объективные и субъективч ~je препятствия для
быстрого, массового и свобо,гкогг развития национальной
буржуазии.

134
Глава IV
Объективные трудности, о которых говорилось
ранее, — высокий технический уровень и капиталоемкость
современного производства — сыграли тут
немаловажную роль. У большинства представителей аравийского
капитала не было знаний, опыта и достаточных средств
для обращения к современным промышленным
объектам, и потому там действовало государство при помощи
западных монополий. Важной субъективной причиной
стало нежелание местного капитала обращаться к
современным сферам деятельности, поскольку торговля,
финансовые сделки и спекуляция земельными участками
уже давали ему немалую прибыль.
Пока национальный капитал в лице своих мелких
и средних представителей набирал силу и опыт,
активными партнерами западных компаний и госсектора
становились те аравийские предприниматели, что успели тем
или иным путем приобрести некоторый опыт и
накопить значительные средства. Именно они в первую
очередь и в наибольшей мере пользовались
государственной помощью, обеспечивавшей до 50% денежных
вложений, необходимых для создания заводов, фабрик
и т. д.
Что же представляет собой крупная аравийская
буржуазия? Численность ее в Саудовской Аравии —
несколько сот человек, в других странах — несколько
десятков. Капитал — от сотни тысяч до одного
миллиарда долларов, объем сделок — от сотен тысяч до
нескольких миллиардов долларов. Начало их деловой карьеры,
как правило, было связано с западными компаниями.
Расскажем о некоторых из них.
Процветанию одной из старейших и богатейших
семей Кувейта Аль Ганим способствовал Хаджи Ахмед
аль-Ганим, в 20-е годы занявшийся транспортировкой
и сбытом керосина из Абадана, а затем ставший
агентом * Дженерал моторз»25. Его сын Юсуф (род. в
1903 г.) в настоящее время возглавляет род, передав
своему старшему сыну Кутейба (род. в 1945 г.)
основную семейную компанию «Юсуф Ахмед аль-Ганим энд
санз». Компания, одно из крупнейших предприятий
такого рода на Ближнем Востоке, занимается сбытом
автомобилей, шин, электрооборудования, радиотоваров,
телевизоров, кондиционеров и т. д., представляет
западные компании «Дженерал моторз», «Бритиш эйруэйз»,
«Филипс», «Бритиш петролеум» и др.26 С 60-х годов

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 135
семья Аль Ганим все больше внимания уделяет
финансовой деятельности, ее представители входят в состав
руководства «Бритиш бэнк оф Мидл Ист»; Шейхин
аль-Ганим — международного коммерческого «Галф
бэнк» с активами около 200 млн. долл., Юсуф ибн
Ибрагим аль-Ганим — государственного Центрального
банка Кувейта; представительница женской половины
семьи Лоува Халифа аль-Ганим — частного «Кувейт
файнэншл сентр», активы которого составляют более
18 млн. кувейтских динаров. Немало представителей
этой семьи занимало и занимает высокие посты в
госаппарате. Например, сын главы семьи — Абдалла ибн Юсуф
аль-Ганим — министр водных ресурсов и
электроэнергетики, а также заместитель президента Торгово-
промышленной палаты Кувейта; Юсуф ибн Ибрагим
аль-Ганим — председатель национального комитета по
добыче нефти и газа27.
Саудовец Камаль Ибрагим Адхам (род. в 1928 г.)
получил высшее образование в Кембридже. В начале
50-х годов стал советником наследника престола —
позже короля — Фейсала, до 1975 года возглавлял
службу безопасности. Вошел в королевскую семью,
женившись на сестре Фейсала. К деловым операциям
К. Адхам обратился в конце 50-х годов. В настоящее
время возглавляет конгломерат различных компаний
в стране, занимающихся сбытом продовольственных и
потребительских товаров, производством продуктов
питания, строительством и эксплуатацией гостиниц, сделками
с земельными участками, инженерными работами,
обслуживанием железной дороги и т. д. Адхам — один из
ведущих акционеров и член правления созданного в
1978 году частного финансового объединения «Сауди
резерч энд инвестмент лтд.», частных холдинговых
компаний «Фраб холдинг» (капитал 27 млн. долл.)
и «Кредит энд коммерс Америка холдинг». В последней
компании вместе с ним участвует также сын
президента ОАЭ. В США Адхам участвует в деятельности
нескольких арабских финансовых групп. Наиболее
известна группа, владеющая 18% акций в
вашингтонской «Файнэншл дженерал банкшарез», контролирующей
банки в округе Колумбия, штатах Мэриленд, Нью-
Йорк, Теннесси и Вирджиния28. В последние годы
Адхам все больше подключает к деловым операциям
своих трех сыновей и двух дочерей.

136
Глава IV
Широко известен в деловом мире, как в саудовском
королевстве, так и на Западе, эмир Мухаммед ибн
Фахд, сын нынешнего короля. Он — один из
основателей «Сауди паблик транспорт компании с капиталом
1 млрд. риалов, где его доля составляет 8 млн. В этой
же компании участвуют его родной брат Сауд и еще
четыре эмира королевской семьи, а также ряд крупных
саудовских предпринимателей. Компания занимается
междугородними и внутригородскими автобусными
перевозками по всей стране, являясь фактически монополией.
В 1979 году эмир Мухаммед ибн Фахд основал
компанию «Петрола Сауди Арабиа» совместно с одной
компанией из Лихтенштейна, эмиром Саудом ибн
Наифом и братом саудовского посла в США Салахом
Ибрагимом аль-Хеджайланом. Он был одним из
основателей крупнейшей в королевстве «Саузерн провинс
семент компани» с капиталом 700 млн. риалов; его доля
в ней равнялась 25 млн. риалов, примерно столько
же вложили другие 15 акционеров-основателей, а
остальное — государство29. Эмир является председателем совета
директоров «Сауди Арабиен инвестмент компани», одним
из директоров «Аль-банк аль-Сауди аль-Холланди»
(активы которого составляют около 3 млрд. риалов),
почетным председателем правления коммерческого сау-
довско-французского банка «Аль-Сауди банк»30.
Кроме этого эмир Мухаммед ибн Фахд участвует
еще более чем в 10 крупных предприятиях в
Саудовской Аравии, занимающихся прокладкой нефтепроводов,
оптовой торговлей, производством нефтехимических
продуктов в сотрудничестве с саудовскими,
западногерманскими, канадскими и американскими партнерами.
К концу 70-х годов он был связан со многими
крупнейшими компаниями Запада, например с
американскими «Бектел», «Мобил ойл», его личное состояние
превысило 1 млрд. долл. Его имя связывали в западной
печати с такими крупными сделками, как контракт
саудовского государства с нидерландской «Филипс», не
получившей в 1977 году заказ стоимостью6,8млрд.долл.
на расширение телефонной сети в королевстве. Компания
обещала эмиру Мухаммеду «комиссионные» в размере
100 млн. долл. Однако в саудовском правительстве
эта сделка вызвала недовольство. Именно тогда министр
промышленности Гази аль-Гусейби повел борьбу за
пересмотр завышенных заявок, поддержанную самим на-

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива137
следником престола, и сделка с * Филипс» была
аннулирована. Заказ на вдвое меньшую сумму получили
другие компании.
Приобретя в том же году 10% акций в
американской «Бектел корпорейшн», эмир Мухаммед оказал
ей помощь в получении подряда на строительство нового
аэропорта в Эр-Рияде стоимостью 3,5 млрд. долл. Он
был замешан в скандале с дополнительными поставками
нефти итальянской компании ЭНИ, из 115 млн. долл.
«комиссионных», полагавшихся за содействие, половина
предназначалась эмиру Мухаммеду31.
Характерным для крупной и средней буржуазии
Аравии и Ирана стал семейный характер ее
предприятий. Это пережиток традиционализма, отражающий
полуфеодальное состояние самого аравийского общества.
В то же. время в условиях современного производства
ведение дел в рамках одной семьи значительно
усиливает позиции данной семьи в избранных ею сферах
деятельности, способствуя появлению подлинных
монополий, нескольких десятков концернов, захватывающих
господствующие позиции в экономической жизни своих
стран. Так, в Иране в 70-е годы 128 семей
контролировали 2/з наиболее крупных промышленных компаний
страны32.
Отличительной особенностью части «новейшей»
крупной буржуазии в Аравии является то, что это —
преимущественно рантье, живущие на доходы не только
от нефти, но и от нефтедолларов. Эта группа в
наименьшей степени связана с национальной экономикой,
концентрируясь преимущественно вокруг банковских
объединений, действующих за рубежом. Доходы таких
нефтяных нуворишей зачастую превращаются в
сокровища. Так, например, в марте 1981 года один из
крупнейших в мире алмазов (вес 170 каратов) был куплен
на аукционе для неизвестного из ОАЭ за 12 млн. долл.
Значительные средства расходуются на приобретение
новейших автомобилей, строительство роскошных вилл
и тому подобное.
По-прежнему большое значение имеет
представительство западных компаний, которое перерастает в некое
подобие сотрудничества. Никто из иранских и
аравийских миллионеров, набравших силу благодаря сбыту
западных товаров, не отказался от подобных операций.
Объяснение этому содержится прежде всего в том,
\

138
Глава IV
что первыми в Залив проникли наиболее крупные
западные монополии — «Дженерал моторз», «Дженерал
электрик», «Сименс», «Рено» и др., связи с которыми
остаются весьма выгодными. Не менее важно и то
обстоятельство, что местная буржуазия при немалом
размахе своей деятельности все-таки во многом зависит
от Запада, является подчиненным партнером. Вступая
в сферу современного производства, даже крупный
предприниматель неизбежно попадает в зависимость
от западного партнера — компаньона, поставщика,
консультанта и т. д. Например, в Саудовской Аравии
действует крупнейший в стране автосборочный завод,
принадлежащий саудовской семье Джуффали и
западногерманской компании «Даймлер-Бенц». Ввоз
полуфабрикатов и агрегатов и сборка их на месте саудовскими
рабочими приносят «Даймлер-Бенц» большую прибыль, нежели
ввоз грузовиков. Джуффали самостоятельно наладили
лишь производство аккумуляторов, лаков и красок, а в
остальном полностью зависят от своего
западногерманского партнера.
В Персидском заливе не только выбрасывают деньги
на престижные проекты, тратят их впустую.
Правящие монархии, их царедворцы используют нефтедоллары
прежде всего для личного обогащения. Широко
распространенным и укоренившимся недугом Залива стала
коррупция, взяточничество. Правители монархических
государств Залива не делают какого-либо различия
между своим карманом и государственным. Их
приближенные активно соревнуются в том, кто больше
возьмет «комиссионных».
На примере деятельности крупной буржуазии стран
Залива хорошо видны нынешние отличительные черты
этого «нефтяного капитализма»: паразитирование на
нефтяных доходах в условиях нефтяного, а не
промышленного бума; сосредоточение усилий в сфере
обращения, а не производства; деятельность преимущественно
вокруг промышленных предприятий Запада и госсектора.
Все это свидетельствует об одностороннем, ущербном
развитии капитализма в Аравии на современном
этапе. В то же время возможно, что экономическая
политика правящих кругов сможет в обозримом будущем
смягчить указанные черты.
В настоящее время трудно рассматривать современное
состояние и перспективы развития крупной местной

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива139
буржуазии без учета ее связей с западным
монополистическим капиталом. Аравийские (как ранее —
иранские) дельцы используют существующее, во многом
неравноправное партнерство для получения прибылей,
а также заимствования форм и методов современного
бизнеса. Деятельность правящего класса нефтяных
монархий создает новые условия для функционирования
западных монополий в этих странах. С одной стороны,
открываются небывалые ранее возможности для
активизации их деятельности, но с другой — крупная
буржуазия постепенно становится противовесом им в некоторых
сферах производства, а в отдельных достигает
полноправного участия.
И потому западные монополии отнюдь не
приветствуют быстрый рост местных конкурентов. Стремясь
сохранить свои позиции, они используют связи с
правящей верхушкой, но, оказывая содействие в
осуществлении различных экспортных проектов, в основном
нефтехимических, Запад не намерен допустить аравийских
конкурентов на рынки в Западной Европе, Азии и
Латинской Америке. Одним из свидетельств тому было
введение ЕЭС осенью 1984 года по требованию
Голландии пошлины в размере 13,5% на импорт метанола
из Саудовской Аравии. В связи с этим ведущая газета
ОАЭ «Аль-Баян» (20.VIII.1984) писала: «Подобное
пренебрежение интересами Саудовской Аравии — это часть
общей позиции, цель которой — подорвать
промышленное развитие стран третьего мира вообще и арабских
стран в особенности». Проблема сбыта своей продукции
встанет для аравийских монархий со всей остротой к
середине 80-х годов, когда будет завершено строительство
основных промышленных объектов. Тем самым в
отношениях нефтяных монархий и Запада возникают новые
черты — черты межкапиталистических противоречий.
Однако капиталистическое направление социально-
экономического развития нефтедобывающих стран
Аравии, их тесное сотрудничество с западным
государственно-монополистическим капиталом показывают, что
нефтяные монархии занимают особое место в мировой
капиталистической системе, представляя ее резерв.
Крупная аравийская буржуазия, развиваясь в
специфических условиях, все более становится частью мировой
буржуазии.
Крупная буржуазия использует свое экономическое

140
Глава IV
и политическое господство для закрепления
капиталистических основ и капиталистического направления
развития своих стран. Несмотря на относительно большие
размеры ее предприятий и немалый размах деятельности,
очаговый характер развития капитализма в этих
странах, лишенного широкой местной опоры и связанного
в немалой степени с западным капиталом, усиливает
разрыв между капиталистическими и
некапиталистическими укладами, способствует дезинтеграции аравийского
общества в экономическом и социальном планах и, что
немаловажно, ускоряет поляризацию общества, его
классовое размежевание. Это вызывает и, несомненно, будет
вызывать в дальнейшем ожесточенные социальные
конфликты. Слишком разительно западный образ жизни
противоречит традиционным основам жизни аравийского
общества и, может быть, более всего — исламу.
Ислам на родине ислама
В странах Залива, да и во всех мусульманских странах
в 1980 году началось новое столетие, а в 1985 году
на их календаре — 1405 год. Эта дата указывается
во всех документах, частных письмах, газетах. И дело
здесь не только в том, что у мусульман принят лунный
календарь, который короче солнечного. Они ведут счет
лет с 622 года.
В тот год в небольшом торговом городе Мекке
Мухаммед ибн Абдаллах, бывший пастухом, а затем
доверенным лицом по торговым делам богатой вдовы,
созвал на площадь своих соплеменников и возвестил
им о ниспосланном ему свыше «слове божьем».
Горожане не поверили апостолу новой веры, и Мухаммед
с группой своих сторонников бежал от насмешек
и угроз в Медину. Это переселение получило название
«хиджра» — именно с этого момента идет
мусульманское летосчисление. Так было положено начало одной
из мировых религий — исламу.
Вскоре число первых мусульман увеличилось, и
Мухаммед вошел в Мекку как властелин. Он разрушил
языческие молельни, утверждая культ невидимого, но
могучего бога — аллаха. Слова «нет бога, кроме аллаха,
и Мухаммед — пророк его» стали символом веры новой
религии.

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива141
Ислам быстро распространился в Аравии, а вскоре
раннефеодальное государство начинает завоевательные
войны для распространения новой веры, захватывает
соседние страны; возникает могущественный Арабский
халифат, разрушивший Сасанидскую империю в Иране,
Вестготское королевство в Испании, нанесший
тяжелейшее поражение Византийской империи. После смерти
Мухаммеда в правление первых «праведных» халифов
возник свод записей речей Мухаммеда, объединенных
в священную книгу коран.
«Распространяя ислам в Аравии, — писал советский
ученый П. А. Грязневич, — никто не грозил, не
мучил, не истязал, не жег и не топил, как многие
распространители христианства в Европе и особенно на
ее окраинах. Аравийское язычество не знало мучеников.
Ранние историки — сто лет спустя после триумфа
ислама — объясняли это тем, что правая вера побеждает
сама»38. Принятие ислама способствовало для различных
кочевых племен осознанию себя одним народом —
арабами, ускорило процесс распада общинного строя в
Аравии и развития феодальных отношений на Ближнем
Востоке.
Помимо символа веры, есть еще четыре основных
принципа ислама, общих для всех мусульман:
ежедневная пятикратная молитва, пожертвования для бедных
(закят), тридцатидневный пост в месяц рамадан и
паломничество в священные города Мекку и Медину. Коран,
по существу, определяет всю общественную жизнь
в странах ислама. Поскольку мусульманское право
(шариат) основано на коране, то все его предписания
и нормы считаются одобренными аллахом и их
выполнение является обязательным. Шариат, однако, не
собрание законов, а скорее свод норм поведения,
определяющих повседневную жизнь мусульман.
Шариат действует и сейчас в большинстве стран
Залива, в Иране он был восстановлен после 1979 года.
Его положения определяют процедуры вступления в брак
и развода, правила приема пищи, ведение торговли,
деятельность в области искусства, имущественные права
мусульман и налоговую систему, меры наказания за
безнравственные и * греховные» поступки.
Наказания за уголовные преступления могут быть
в форме однородного действия (убийство за убийство,
оскорбление за оскорбление) или платы, штрафа33. Пре-

142
Глава IV
любодеяние наказывается 100 ударами хлыстом или
забиванием камнями до смерти; муж имеет право убить
обоих преступников. Наказания за воровство не зависят
от ценности вещи. Судят за воровство «в принципе»,
а что украдено — неважно. Вору, пойманному впервые,
отсекают четыре пальца правой руки, за вторичное
воровство шариат требует отсечь левую ступню до
половины, а в третий раз человека пожизненно заключают
в тюрьму.
Во всех странах Залива ислам является
государственной религией. В начальных школах и сейчас основное
внимание уделяется" изучению корана и других
священных книг. В Саудовской Аравии, дабы поощрить
школьников к изучению ислама, правительство ежегодно
устраивает конкурс на заучивание корана (а это
довольно объемистая книга), король лично вручает приз
победителю.
Во всех странах имеется множество мечетей и
строятся новые. В саудовском королевстве на 8 млн. жителей
в 1980 году было 20 356 мечетей. В них занято более
40 тыс. духовных лиц, получавших в год более 850 млн.
риалов. Тем не менее на 1980—1985 годы
правительство выделило 1300 млн. риалов на строительство
еще почти 1200 мечетей. В каждой из стран субрегиона
есть духовные училища, в Саудовской Аравии — три
исламских университета.
Священнослужители — улемы, муфтии, кади,
муллы — играют видную роль в общественно-политической
жизни стран Залива. В Саудовской Аравии король
является главой общины верующих, а великий муфтий —
его своеобразным духовным заместителем; в Иране
во главе государства также ныне стоит «духовный
наставник» — факих; в народе пользуются уважением
независимые от государства улемы, наиболее
влиятельные из которых получают звание аятолла (в Иране их
несколько сот) и великий аятолла (вместе с Хомейни
их трое в стране).
Шах пытался ограничить влияние духовенства, что
вызывало открытые антиправительственные выступления
в мечетях. Оно принимало активное участие в
общественной и политической жизни страны и, в силу
различных обстоятельств, возглавило антишахскую
революцию.
В арабских странах духовенство является специфи-

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 143
ческой группой государственных служащих и редко
выступает как особая социальная сила. Тем не менее
события 1979 года в Иране показали аравийским
правителям силу ислама и его служителей.
Примечательно, что после этого Саудиды выделили больше
миллиарда риалов на строительство новых мечетей.
Чтение корана, трансляции служб из мечетей и другие
религиозные программы занимают большое место в
радио- и телепрограммах.
В саудовском королевстве в руках улемов
сохранилось достаточно сильное оружие — комитеты
общественной морали. Они были созданы для поддержания
традиционных норм морали, быта и поведения, слежения
за запретом на табак, алкоголь, танцы, употребление
свинины. И в наши дни эти религиозные полицейские
могут разбить витрину магазина, хозяин которого не
закрыл его на время молитвы. Для получения въездной
визы в Саудовскую Аравию необходимо подтвердить
свое вероисповедание официальным документом. Атеизм
в стране запрещен и официально преследуется законом.
Сурово наказываются и меньшие нарушения.
«Хранители морали Залива», как называют Сауди-
дов, нередко вмешиваются и в дела соседей. В 1979 году
эмир Рас-эль-Хаймы (ОАЭ) шейх Сакр ибн Мухаммед
аль-Касими в надежде улучшить свои финансовые
дела открыл казино. Поскольку коран запрещает
азартные игры, правители Саудовской Аравии высказали
недовольство такой вольностью, и казино было закрыто34.
В 1974 году английские газеты писали о том, что
два английских инженера, не в силах соблюдать
пуританские законы Саудовской Аравии, где нельзя выпить
даже пива, решили их обойти. Они выписали .с родины
пианино. На таможне решили проверить груз и нашли
в музыкальном инструменте несколько десятков бутылок
шотландского виски. Инженеры были арестованы. Суд
приговорил их к телесному наказанию и высылке
из страны. Если бы они были саудовскими подданными,
их посадили бы в тюрьму на несколько лет.
Алкоголь, тем не менее, ввозится контрабандой.
Правительства ужесточают меры против нарушителей
религиозных запретов, не желая идти ни на какие
уступки. В феврале 1983 года верховный суд ОАЭ издал
указ о применении более строгих санкций к нарушителям
закона, запрещающего употребление и распространение

144
Глава IV
спиртных напитков. Лица, не соблюдающие закон,
подвергаются телесным наказаниям в дополнение к
денежному штрафу и тюремному заключению.
Саудовские стражи общественной морали имеют
право на улице остричь наголо длинноволосого юношу,
в Иране — избить женщину, одетую в европейскую
одежду, и т. д. Возмущенные происходящими вокруг
переменами, архиконсервативные мусульмане подняли
мини-бунт в стремлении защитить старые идеалы. Они
спускают воду из гостиничных бассейнов, чтобы не
допустить совместного купания мужчин и женщин.
С полок продовольственных магазинов
самообслуживания исчезли колбаса и мясо для собак, которые
считаются нечистыми животными. Из игрушечных
магазинов изъяты куклы на том основании, что они
напоминают идолов. Правительство запрещает даже нанимать
западных женщин на работу, связанную с общением
с мужчинами.
Королевской семье все труднее сохранять
национальное согласие в стране, «ослабевающее под давлением
модернизации по мере того, как чужеземные понятия
сталкиваются с неуступчивой структурой пуританского
ислама»35, пишет «Ньюсуик».
Раскол в обществе ширится. Тем острее реакция
религиозных деятелей на алкоголь, наркотики, женщин
без чадры и т. п. С другой стороны, сторонники
нововведений, побывавшие на Западе, учившиеся там, все
больше вводят в употребление вещи и нормы, которые
всегда были «табу».
Положение женщин в странах Залива особенно
тяжело из-за гнета традиций и религиозных запретов.
Мусульманские богословы продолжают считать женщин
существами второго сорта. Они должны закрывать свое
лицо; наследуют лишь половину того, что наследует
мужчина; в суде свидетельство двух женщин равно
показанию одного мужчины. Мусульманские богословы
до настоящего времени спорят, есть ли у женщины
душа, и в большинстве своем сходятся на том, что
души у нее нет.
Перед саудовцами возникла сложная проблема
в связи с визитом английской королевы в начале
1979 года. Впервые им приходилось принимать на уровне
главы государства женщину, и для того, чтобы избежать
затруднений, в том числе и протокольных, королева

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива145
и несколько сопровождающих ее женщин были
объявлены на период пребывания «почетными
джентльменами»36.
В соответствии с кораном в этих странах разрешено
многоженство. Женщины обречены сидеть дома. Даже в
магазин они, как правило, могут выйти лишь в
сопровождении слуги или сына. Возможности для работы
крайне невелики. Например, в Кувейте, наиболее
продвинувшемся по сравнению с другими монархиями
Аравии по пути модернизации, женщины — местные
уроженки составляли в 1975 году 2,4% от общей
численности работающих по найму37.
Но современность вторгается и в семейную жизнь.
Многие девушки стремятся получить образование, не
хотят становиться второй или третьей женой. Благодаря
радио и телевидению, книгам и газетам они
приобщаются к современной жизни, и священнослужители
постепенно идут на уступки.
Уровень женского образования в странах Залива
крайне низок. Приведем пример Кувейта: 59% женщин
неграмотны (для сравнения — 30% мужчин), 35,6%
имеют начальное и неполное среднее образование
(61,6% мужчин), 14,2% — среднее (20,6%) и 0,8% —
высшее (1,8%)38. Обучение в школах, колледжах,
университетах раздельное. У девочек преподают учительницы,
студентки слушают лекции преподавателей-мужчин по
телевидению.
За последние годы возросли расходы на женское
образование, но эта уступка исламского духовенства
вовсе не означает ослабления его позиций. Правители
монархий прямо заинтересованы в том же. Хотя
подчас жесткие требования улемов вызывают
затруднения в экономике и недовольство в обществе,
поддержание исламских канонов, институтов и морали отвечает
потребностям Саудидов, Сабахов, Нахайянов в
сохранении важнейшей религиозной основы режимов, в
укреплении своей власти. «У нас есть священный коран и
шариат, — заявил как-то король Фейсал. — Зачем же нам
социализм, капитализм, коммунизм или любая другая
идеология?»39.
На сохранение ислама в качестве важной опоры
саудовского режима направлено и поддержание
института паломничества в Мекку и Медину. Истинный
мусульманин обязан хотя бы раз в жизни совершить
10—796

146
Гласа IV
хадж (паломничество). В 1972 году число паломников
в Саудовскую ^Аравию впервые превысило 1 мЛн.
человек. Доходы от хаджа, ранее бывшие основным
источником пополнения казны королевства, сейчас не играют
большой роли. Быстрее растут расходы саудовского
министерства по делам паломничества. Оно следит за
организацией хаджа, благоустройством святых мест, ремонт-
том и расширением Большой мечети в Мекке и мечети
пророка Мухаммеда в Медине, соблюдением санитарных
норм среди паломников.
Посещение Мекки и Медины немусульманам строго
запрещено. Для них вокруг этих городов сооружена
специальная объездная дорога, называемая «дорогой
христиан». Представителю другого вероисповедания (кя-
фиру), оказавшемуся вольно или невольно в этих городах
и разоблаченному окружающими, грозит тюремное
заключение — в том случае если ему удастся избежать
самосуда толпы.
Все эти явления свидетельствуют о переходном
состоянии аравийского (в меньшей степени — иранского)
общества, отражают борьбу уходящих, но не желающих
уходить традиционных сил и растущих новых классов
и слоев. Крупнейшим их конфликтом в* Саудовской
Аравии стал захват Большой мечети в Мекке.
Летом 1979 года под влиянием февральской
революции в Иране в королевстве активизировались
различные оппозиционные группировки и организации. В армии
создавались тайные ячейки. Шиитское меньшинство в
Восточной провинции (около" 400 тыс. человек) устраивало
демонстрации под религиозными и политическими
лозунгами. В страну контрабандно ввозилось оружие.
В королевской семье оживились «младосаудовцы»,
требовавшие пересмотра нефтяной политики (сокращения
уровня добычи и повышения цен), а также
замедления темпов промышленного развития и «очищения
королевства от нездорового влияния Запада». В сентябре
в крупных городах появились листовки самого
различного содержания. Там были призывы к возвращению
к пуританским нормам ислама, к свержению
«деспотичных и продажных правителей», изгнанию из страны
всех иностранцев, установлению в стране
демократического правления и т. д. В ответ саудовские власти
начали широкую кампанию арестов среди различных
слоев населения.

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 147
Большая мечеть в Мекке — главная святыня исламского мира.
В середине сентября в Западной провинции появились
небольшие вооруженные отряды, которые
расположились неподалеку от Медины, активно вербуя
сторонников. В их рядах были, в частности, солдаты и офицеры
армии и национальной гвардии, представители племен
утейба, кахтан и ямин.
Ранним утром 20 ноября около тысячи человек
захватили Большую мечеть («Аль-Харам») в Мекке,
главную святыню мусульманского мира. Задержав сотни
молившихся в качестве заложников, они предъявили
властям следующие требования: радикальные перемены
в составе правительства; пересмотр политики в области
ю*

148
Глава IV
добычи и продажи нефти; возвращение к нормам
«истинного ислама» (в частности, запрещение игры в футбол,
вывешивания портретов); исключение женщин из
общественной и экономической жизни; провозглашение
Саудовской Аравии «исламским королевством», выдворение из
страны иностранных военных советников.
Одновременно была предпринята попытка захвата
мечети пророка Мухаммеда в Медине, но она была
сразу подавлена местными властями. Выступления
мелких групп шиитов состоялись в Восточной провинции.
Саудовские власти растерялись. Лишь спустя два дня
армейские части начали штурм мечети в Мекке.
Развернулось многодневное сражение, в котором армия
использовала вертолеты и базуки. 5 декабря мечеть была
взята правительственными войсками. Несколько сот
повстанцев было захвачено, 63 человека из них
казнены.
Восстание, проходившее под лозунгом свержения
проамериканских, коррумпированных правителей,
«отвернувшихся от ислама», было первым выступлением такого
рода. Размах выступления, участие в нем тысяч людей,
то, что оно охватило основные центры страны,
свидетельствует (помимо безусловного влияния иранской
революции) о дальнейшем обострении противоречий в
саудовском обществе. По словам «Интернэшнл геральд
трибюн», хотя «правительство короля Хал еда и
восстановило порядок после ноябрьской осады Большой
мечети в Мекке и демонстраций в центре шиитов в
Восточной провинции, эти события потрясли основы
саудовского режима»40.
Стало очевидным, писала газета «Нидаль аш-
Шааб» — орган сирийской компартии, что захват мечети
«Аль-Харам» был не акцией кучки «отступников» от
ислама, как это утверждают саудовские правители,
а частью широкого восстания, в котором приняли
участие различные силы. Среди них выделяется группа
«Ас-Салаф ас-Салех», призвавшая возвратиться к
изначальным исламским традициям, покончить с нынешним
саудовским режимом, прекратить поставки нефти
Соединенным Штатам, поскольку именно они обеспечивают
защиту порядков, существующих в королевстве. Эти
события, подчеркнула газета, продемонстрировали
растущую, изоляцию саудовского режима, показали, что
саудовский народ не хочет жить в условиях социаль-

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 149
ного гнета и произвола, а также разоблачили
враждебность режима по отношению к массам верующих и
исламу.
Народ Саудовской Аравии, как отмечала «Нидаль
аш-Шааб», хорошо знает, что американский
империализм — его заклятый враг, враг его свободы,
независимости и национального достоинства. Создание
американских «сил быстрого развертывания» в немалой степени
предназначено для защиты саудовского режима, для
защиты нефти Персидского залива от народного гнева41.
Правители монархии провели значительную
реорганизацию руководства полиции и армии, сменили
чиновников в Западной и Восточной провинциях, усилили
аресты, пригласили французских и западногерманских
специалистов для укрепления своей службы
безопасности. Это не помешало им заявить в августе 1980 года,
что в стране «нет никаких политических заключенных...
В королевстве полная стабильность, основанная на
тесных связях руководства и народа»42. Мало кто верит
в подобные заявления.
Многое в возрождении ислама можно рассматривать
как стремление обрести стабильность и свои корни,
возникшее в результате отвращения к западным
ценностям и той- модернизации, которая усугубила
экономические и социальные трудности во многих странах
«третьего мира». Несомненно, что иранская революция
не была изолированным феноменом в исламском мире.
Это социальное явление, созревшее в Иране раньше,
чем в других странах Залива. Оно свидетельствует
об усилении недовольства мусульманских масс
правителями своих стран, направляющими их развитие по
западному пути.
Выделяются большие средства на „ строительство
новых мечетей и исламское образование, ужесточаются
нормы поведения в странах Залива, принимаются новые
законы, регламентирующие поведение правоверных
мусульман за границей. «Мы готовы отказаться от
электрического освещения, если оно затмит огонь веры», —
заявил король Саудовской Аравии Фахд ибн Абдель
Азиз. И все же Саудиды, Сабахи, Нахайяны неспокойны.

150
Глава IV
Эмиры в тревоге
Помимо традиционной, религиозной оппозиции правящие
династии пугает недовольство и брожение среди новых
социальных сил.
Подчиняясь необходимости, монархии расходовали
немалые средства на нужды образования. Растущей
национальной экономике требуются квалифицированные
рабочие и техники, дипломированные инженеры,
опытные администраторы; специалисты нужны на транспорте,
в банках, медицинских учреждениях и школах. В
Саудовской Аравии число начальных школ выросло с 1331 в
1965 году до 4467 в 1980 году, а число учащихся -—
с 260 тыс. до 1041 тыс. Число
профессионально-технических школ и училищ увеличилось с 7 до 37;
педагогических колледжей — с 2 до 20 соответственно.
В четырех светских университетах королевства, из
которых первый был создан в 1957 году, а четвертый —
в 1975 году, за прошедшие десятилетия получили
высшее образование более 100 тыс. саудовцев. Около 10 тыс.
саудовских студентов ежегодно обучаются в западных
и арабских странах43.
Образование в королевстве (как и во всех странах
Залива) бесплатное на всех уровнях, включая обучение
за границей. Расходы на него в саудовском бюджете
растут: в 1981/82 финансовом году — 26,3 млрд.
риалов, в 1982/83 — 31,9 млрд.44
Таким образом, выросло целое поколение
образованных саудовцев, кувейтцев, бахрейнцев, которые
познакомились с западным образом жизни, узнали систему
ценностей и философские течения капиталистического
мира, идеи научного социализма. И несмотря на
отличные материальные условия жизни они выражают
недовольство существующими в их стране порядками.
Молодое поколение жителей стран Залива, писала
швейцарская газета *Нойе цюрихер цайтунг», считает
само собой разумеющимися большинство приходящихся
на его долю благ, в том числе бесплатное обучение в
школах и стипендии, бесплатное медицинское
обслуживание и создание рабочих мест. Молодое поколение все
больше придерживается мнения, что деньги, получаемые
от продажи нефти, принадлежат народу, а не только
королевскому двору, и что поэтому не следует благода-

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 151
рить правительство, когда оно делает что-либо для
народа, а скорее наоборот, от него нужно требовать
отчет для того, чтобы знать, расходует ли оно все
принадлежащие народу деньги для народа и в его
интересах. Когда в мае был опубликован новый
рекордный бюджет в размере 263 млрд. риалов, немало
молодых жителей Саудовской Аравии вытащили свои
японские карманные калькуляторы и подсчитали:
9,5 млн. барр. нефти в день по 38 долл. за баррель
дают доход в сумме 97 090 млн. долл., или 339 815 млн.
риалов, а затем спросили: куда делись остальные
76 млрд. риалов?
Ответ на этот вопрос они пока не получили; они
могут лишь предполагать, что эта сумма, а возможно,
еще большие суммы предоставлены в свободное
распоряжение королевской семьи. Следует ожидать, что
благодарность старшего поколения за предоставляемые ему
блага сохранится тоже не очень долго, писала газета.
Основную угрозу себе традиционные силы видят в
активности молодых и образованных бизнесменов,
учителей, журналистов, офицеров. Правящая верхушка
пытается маневрировать, стремясь «приручить» недовольную
молодежь.
Недовольство вызывает прежде всего отсутствие
политических свобод. Семейства Сабахов в Кувейте и
Халифа на Бахрейне попробовали поэкспериментировать
с парламентской системой. В декабре 1973 года Бахрейн
был провозглашен исламским государством с
представительным органом — Национальной ассамблеей и
конституцией как основным законом. Но бахрейнский
парламент, просуществовав без малого два года, был
распущен эмиром летом 1975 года за критику,
высказанную в адрес правительства.
Правители Кувейта были вынуждены вступить
в политический блок с национальной буржуазией.
Конституция Кувейта была разработана Учредительным
собранием и принята эмиром в 1962 году без каких-
либо изменений. Было создано Национальное собрание,
обладавшее правом вынесения вотума недоверия любому
министру, а главное — правом обсуждения важнейших
вопросов жизни страны. Национальное собрание стало
в миниатюре портретом кувейтского общества, в нем
разгорались ожесточенные споры между консервативными
элементами и «модернизаторами» по вопросам внешней

152
Глава IV
и внутренней политики. Постепенно там
сформировалась сильная оппозиция, начавшая предпринимать шаги,
идущие вразрез с политической линией правителей
страны. Год спустя после роспуска бахрейнского
парламента та же участь на определенное время постигла
и кувейтское Национальное собрание.
Опыт ассамблей на Бахрейне и в Кувейте показал,
что они неработоспособны в Заливе, утверждал
английский арабист Дж. Келли, так как «они просто
несовместимы с темпераментом и складом ума арабов
Залива, даже юных софистов среди них»45. На наш
взгляд, это слишком «простое» объяснение.
Роспуск национальных собраний, пренебрежение
конституционными нормами, введение фактически
режима чрезвычайного положения были вызваны страхом
правящих династий за свое настоящее и будущее.
Сосредоточение в руках эмиров всей полноты власти
(сопровождавшееся волной арестов, а также увеличением
расходов на социальные нужды) позволяло приглушить
голос оппозиции.
В Саудовской Аравии нет даже
мнимо-представительных институтов высшего уровня. Король Фейсал считал
парламент «костылем, необходимым слабому
правителю». По его мнению, конституция страны — это коран.
Принимающим важные политические решения
органом власти в королевстве является Совет старших
эмиров, куда входят около 30 человек (старшие
сыновья Ибн Сауда, два живущих его брата,
представители кланов Аль Джилуви, Аль Тунайян, а также
верхушка духовенства). Совет принимает решения о
назначении наследников престола, о политике в
ближневосточном вопросе, отношениях с США и т. д.
Большинство мест в правительстве занимают представители
саудовской буржуазии и технократии, но в руках
Саудидов — посты премьер-министра и его заместителей,
министров иностранных дел, обороны, внутренних дел,
а также общественных работ и жилищного
строительства, по делам муниципалитетов и сельских районов.
В их ведении руководство разведкой и службой
безопасности, посты губернаторов основных районов страны.
Жесткая централизация власти позволила режиму
выстоять. Но она же вызывает все растущее
недовольство образованной части населения.
Тем не менее конфликт назревает и в королевской

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива\ЪЪ
семье. Новое поколение принцев, особенно тех, кто
получил образование на Западе, все активнее ставит
вопрос ~ о реформах как средстве частичного
смягчения социальной напряженности, об отмене наиболее
отживших институтов средневековой власти. Речь по
сути дела идет об обуржуазившемся новом слое
аристократии, который активно рвется к власти и
выражает объективно интересы нарождающегося класса
торговой, мелкой буржуазии, технократов,
государственных служащих — выпускников американских и
западноевропейских вузов.
Жесткая централизация власти позволила режиму
выстоять, однако правящей верхушке приходится
маневрировать между консерваторами и сторонниками
ускорения модернизации. Ирония судьбы состоит в том,
что монархия сама создает и развивает силы, которые
в будущем могут ее смести. Однако это может
произойти еще раньше, если она попробует избежать
перемен. Высокопоставленный сотрудник государственного
департамента США, имеющий немалый опыт работы
в Персидском заливе (он укрылся под псевдонимом
Абдель Касим Мансур), считает, что один шанс из
трех за то, что саудовская королевская семья останется
у власти в 90-х годах.
Помимо умеренной буржуазной оппозиции в Иране
и в странах Аравии в условиях подполья действуют
прогрессивные силы, ставящие целью подлинно
самостоятельное социально-экономическое развитие своих стран.
Сложные задачи встали в середине 80-х годов перед
иранской партией Туде. В Саудовской Аравии
активизировались несколько небольших групп (Народный
союз Аравийского полуострова, Народный
демократический фронт и др.) и Коммунистическая партия
Саудовской Аравии. Коммунисты распространяют листовки и
воззвания; разоблачают проамериканский курс внешней
политики Саудидов, осуждают «расширение пропасти
между сказочной роскошью, в условиях которой
живет правящая семья и ее коррумпированное окружение,
с одной стороны, и нищетой, невежеством и
тяготами жизни, с которыми сталкиваются трудящиеся
страны, — с другой». Компартия борется за осуществление
демократических свобод, прежде всего за освобождение
политических заключенных и отмену пыток, создание
современного судопроизводства, признание равенства

154
Глава IV
всех граждан вне зависимости от их религиозной и
политической принадлежности.
О том, насколько серьезной угрозой Саудиды считают
для себя деятельность прогрессивных сил,
свидетельствуют масштабы и жестокость репрессий властей. Шесть
крупных заговоров было раскрыто службой
безопасности в 60-е годы. Заговор среди армейских офицеров
в 1969 году помогло раскрыть ЦРУ, которое давно
действует в стране, обеспечивая «спокойствие» на
предприятиях АРАМКО. В 1970, 1972, 1977 и 1979 годах
власти при помощи ЦРУ, а также служб
безопасности Бахрейна и Кувейта раскрыли заговоры, в которых
участвовали правительственные служащие, рабочие,
студенты, представители интеллигенции и офицерства.
Последовали массовые аресты, десятки людей были
казнены, сотни — брошены в тюрьмы.
Подводя итоги рассмотрению влияния Запада на
социально-экономическое развитие нефтяных монархий
Персидского залива, подчеркнем, что технико-экономическое,
военное и гуманитарное сотрудничество монархических
режимов с Западом ускорили наступление эпохи
буржуазного общественного переворота и способствовали
укреплению капиталистического пути развития стран
субрегиона.
Влияние Запада, усиленное воздействием нефтяного
фактора, сказалось на состоянии общества. В нем
ускорились процессы созревания новых социальных сил,
трансформации и распада традиционных слоев, все более
возрастал разрыв между старым и новым. Процессы,
которые в других странах занимают десятилетия,
в нефтяных монархиях Залива протекают за несколько
лет. Этим объясняется ожесточенное сопротивление
переменам со стороны традиционных сил, опирающихся
на большие слои населения, еще не готовые к
восприятию современного образа жизни и мыслей.
Своекорыстная политика западных монополий и
правительств империалистических государств способствует
лишь углублению трудностей переходного периода в
развитии аравийского общества, негативно сказывается на
экономическом развитии стран субрегиона, способствует
обострению национальных, религиозных и классовых
конфликтов.
Однако для большинства правящих кругов монархий
Залива Запад остается классовым союзником, с которым
они готовы сотрудничать, от которого ждут помощи

Влияние Запада на социально-экономическое развитие стран Залива 155
и содействия. Правда, во дворцах эмиров и королей
не хотят, чтобы этот союзник диктовал им свою
политику. Имперские амбиции Вашингтона, его
бесцеремонное военное внедрение в субрегион, попытки подмять
под себя консервативные режимы вызывают растущее
беспокойство монархических правителей Персидского
залива. Становятся все более очевидными не только
противоречия интересов национального развития
прибрежных государств и устремлений империалистических
кругов, но и различия намерений правящих династий
этих стран и попыток Запада, прежде всего США,
утвердить здесь свои господствующие позиции.

Глава V
Политика Запада
в Заливе
в 80-е годы
События первой половины 80-х годов убедительно
показывают, что развернувшаяся на Западе под прикрытием
тезисов о необходимости обеспечения доступа к нефти
Персидского залива, об исключении возможности
нарушения нефтепоставок из этого района кампания
призвана, по сути, закамуфлировать агрессивные происки
империалистических кругов, стремящихся к установлению
военно-политического контроля над субрегионом,
закреплению зоны в орбите своего безраздельного влияния.
«Жизненно важные интересы»...
монополий
Шум, поднятый на Западе в конце 70-х годов в связи
с возрастанием зависимости крупнейших
империалистических держав от поставок нефти из зоны Персидского
залива, объясняется не столько опасениями из-за
внезапных перебоев со снабжением нефтью, сколько
стремлением сохранить здесь позиции западных
транснациональных корпораций, а сам район удержать в роли
своеобразного, пусть даже привилегированного, сырьевого
придатка капитализма.
Особое беспокойство вызывала ширящаяся борьба за
право нефтедобывающих государств самим
распоряжаться своими богатствами. Впервые нефть была
использована как политическое оружие против Запада именно по
инициативе государств Залива. Кроме того, в это же
время в центре политических дискуссий в крупнейших
империалистических государствах оказался вопрос о том,
как обеспечить здесь нужную Западу стабильность или
нестабильность, то есть такую обстановку, при которой
можно было бы отсюда вывозить требуемое количество
нефти по приемлемым ценам.
В конечном счете было решено, что Западу — и здесь
нужно говорить в первую очередь о США — следует до-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
157
биватьея осуществления поставленных целей на двух
параллельных курсах. Во-первых (это является
основополагающим элементом подхода Запада), используя
военно-силовые приемы, остановить нарастание здесь
освободительных тенденций, закрепить государства
субрегиона в орбите Запада на положении младших зависимых
партнеров.
Во-вторых, интегрировать субрегион в
капиталистическую систему, накрепко привязав его в экономической
и военной сферах к крупнейшим империалистическим
странам. Обе эти линии взаимно дополняют друг друга,
но все же основная ставка делается на расширение
военных позиций Запада, прежде всего США, в зоне Залива
как главное средство достижения провозглашенных
экономических и политических задач. Империалистический,
неоколониалистский характер этой политики с особой
силой и ясностью проявился в начале 80-х годов.
Если в 70-х годах, даже в конце этого десятилетия,
зависимость ведущих капиталистических стран от нефти
Персидского залива все еще продолжала сохраняться, то
в начале 80-х годов ситуация изменилась. Кривая нефте-
потребления в западных странах не только перестала
идти вверх, но довольно заметно стала опускаться вниз.
Экспорт нефти из государств Залива начал неуклонно
снижаться. В 1970—1979 годах потребление нефти в
странах, входящих в Организацию экономического
сотрудничества и развития (24 капиталистических
государства), возросло на 22%. С 1979 по 1982 год оно
снизилось уже на 15%1. В 1979 году добыча нефти ОПЕК
составляла 32 млн. барр. в день, а в середине 1982 года она
упала до 16,3 млн. барр.2
В марте 1983 года, впервые за 10 лет, цены на сырую
нефть были снижены ОПЕК с 34 долл. до 29 долл. за
1 барр., то есть на 17%. Предложение заметно превысило
спрос, и нефтедобывающие государства, в том числ'е и в
Персидском заливе, вынуждены были серьезно
ограничить добычу «черного золота».
Целый ряд факторов сыграл роль в ликвидации
остроты энергетического кризиса в капиталистическом
мире и определенном снижении значения нефти в
мировой политике и экономике. Западные государства в
основном сумели добиться существенных результатов за
счет консервации энергии, сокращения потребления неф-

158
Гласа V
ти, введения энергосберегающей технологии. В США,
например, потребление энергии с 1978 по 1981 год
сократилось на душу населения на 20%. В Японии для выплавки
1 т стали в 1980 году использовалось нефти на 68%
меньше, чем в 1973 году. В США автомобили в 1978 году
в среднем расходовали- 1 галлон бензина на 19 миль, а
в моделях 1983 года заложен уже другой показатель —
1 галлон на 28,6 мили3. Разрабатывались
альтернативные источники энергии (использование угля, развитие
ядерной энергетики). Так; если в 70-х годах доля нефти
в мировом энергоснабжении составляла 41,4%, то в
начале 80-х годов она снизилась до 24,8%4.
Нельзя не сказать и о других причинах. Например,
создание крупными капиталистическими государствами
значительных запасов нефти. В начале 80-х годов ими
было накоплено около 450 млн. г, что достаточно для
удовлетворения их потребностей в течение примерно,
5 месяцев. (Только в США стратегический запас нефти
к началу 1983 г. составлял 305 млн. барр., и
предпринимались усилия по доведению его до 750 млн. барр.)
На уменьшении спроса на нефть сказался и заметный
рост ее добычи на месторождениях вне зоны Персидского
залива — в Северном море, Мексике, на Аляске и т. д.
Свою лепту в снижение абсолютных цифр потребления
«черного золота» внес и переживавшийся Западом в
начале 80-х годов заметный экономический спад.
Весьма рельефно и четко вырисовывается ныне
тенденция к сокращению ввоза нефти из Персидского залива
сначала Соединенными Штатами, а затем Западной
Европой и Японией, которые усиленно стремятся
диверсифицировать источники получения нефти.
Подобные действия преследуют вполне определенные
цели: снизить значение не только нефти, но и
нефтедобывающих государств, а также объединяющей их
организации — ОПЕК. Как отмечал палестинский
еженедельник «Аль-Хуррийя», одна из стратегических задач такого
рода усилий — выхолостить значение нефти как важного
политического фактора национальной борьбы арабов5.
Любопытна в этой связи редакционная статья
влиятельного английского еженедельника * Экономист» от
22 января 1983 г., озаглавленная «Мы хотим дешевую
нефть», в которой орган* деловых кругов Великобритании
доказывает, что «чем скорее рухнет ОПЕК, тем лучше»,
поскольку интересы Запада, будь то в области экономики,

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
159
политики, занятости, были бы продвинуты скорейшим
падением цен на сырую нефть. Запад должен, считает
журнал, разработать как можно больше мер для
нанесения серьезных ударов по ОПЕК в момент ее ослабления.
Итак, задача сокрушить ОПЕК, ослабить влияние
нефтедобывающих государств', в первую очередь
Персидского залива, остается одной .из важных в деятельности
монополистического капитала Запада. Средства
достижения этой цели различны, но акцент делается на
безусловное подчинение" зоны Персидского залива
военно-политическому и экономическому контролю Запада.
В 80-х годах, однако, стали раздаваться голоса и
трезвомыслящих деятелей о создании международных
условий, исключающих превращение зоны Залива в район
острых конфликтов, хронической нестабильности, хотя
Запад в целом устраивает ситуация, при которой в этом
районе поддерживалась бы известная степень
напряженности: так было бы легче идти к достижению своих
замыслов — в мутной воде кризисной ситуации
империализму проще добиться желаемого.
События этого периода продемонстрировали, что
милитаристские приготовления Запада служат не
обеспечению безопасности нефтепоставок, а навязыванию военно-
политического контроля над субрегионом и защите
интересов монополистического капитала Запада, прежде
всего США.
Мощная пропагандистская кампания о «жизненно
важных интересах» США, поставленных якобы на карту
в зоне Персидского залива, преследовала весьма
утилитарную цель — обосновать бурное наращивание здесь
американского военного присутствия, возможность в
любой момент осуществить вооруженную интервенцию, то
есть установить своего рода военный протекторат
Соединенных Штатов над этим районом земного шара.
В 80-х годах зависимость Запада, в первую очередь
США, от нефти Персидского залива уже не представляла
какой-либо критической величины. В общем объеме
энергии, потребленной США в 1984 году, нефтепоставки из
района Персидского залива составили 8% (Западная
Европа — 32%, Япония — 53%)6.
Заметно сократили импорт нефти из субрегиона
страны Западной Европы, хотя они и остаются основными
импортерами нефти Залива. Так, в начале 1984 года 33%
экспорта нефти из Залива предназначались для западно-

160
Глава V
европейских стран (для Японии — 26,6%, Юго-Восточной
Азии — 15,6, Латинской Америки — 8,3, США —
5,6%)7. Данное обстоятельство, по всей видимости,
способствует заинтересованности государств субрегиона в
расширении сотрудничества с Западной Европой и может
служить тому основой.
В самих Соединенных Штатах ясно ощущалась
искусственность поднятого шума вокруг угрозы «жизненно
важным интересам» США на Ближнем и Среднем
Востоке. Министр энергетики США Д. Ходел, выступая в
начале 1983 года на заседании сенатской комиссии по
энергетике и природным ресурсам в связи с решением
администрации сэкономить 2 млрд. долл. в 1984/85 финансовом
году за счет сокращения темпов увеличения запасов
нефти, прямо заявил, что Персидский залив «не
представляет стратегического интереса», поскольку ныне
вероятность нового нефтяного эмбарго «значительно ниже», чем
в прошлые годы8.
Следуя логике подобных утверждений, можно было
бы сделать вывод о том, что в связи с этим будут
пересмотрены все планы вооруженной интервенции США
в зону Залива, сокращено и ликвидировано
американское военное присутствие, отпадет надобность в
Центральном командовании (Сентком), а «силы быстрого
развертывания» будут расформированы. Ведь красной нитью
во всех официальных документах и заявлениях США
проходит мысль о том, что главным элементом понятия
«жизненно важных интересов» США в зоне Персидского
залива является «доступ к нефти региона». А на поверку
выходит, что сама по себе нефть Залива вовсе и не так
уж важна для США, и об этом открыто говорят
американские государственные деятели.
Но все дело в том, что в данном случае правящие
круги США руководствуются отнюдь не законами
формальной логики, а интересами американского
монополистического капитала, требующими не просто интеграции
района в капиталистическую систему, а создания там
надлежащих условий для продолжения эксплуатации
монополиями его богатств, обеспечения здесь
безусловного господства Запада. Ради этого и следует добиваться
того, чтобы данный район земного шара находился под
военным контролем США. Запад кровно заинтересован
в том, чтобы удержать этот район на положении своей
вотчины, дабы «нефть Залива не досталась СССР», не

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
161
допускать или уж в крайнем случае подавлять здесь
освободительные движения, способные поставить под
сомнение правомочность хозяйничанья монополий.
По данным издаваемого министерством торговли
США бюллетеня «Сервей оф каррент бизнес», ежегодная
чистая прибыль, переводимая американскими
компаниями в метрополию от операций с иностранной нефтью,
подскочила с 3 млрд. долл. в 1972 году до 9 млрд. долл.
в 1982 году. А всего за десятилетие, включая 1982 год,
сумма переведенных в Соединенные Штаты прибылей
американского нефтяного бизнеса достигла 60 млрд.
долл., превысив аналогичные переводы за
предшествовавшие полвека9.
Кроме того, Залив стал важным финансовым центром
капиталистического мира и выгодным рынком сбыта.
Западные монополии просто не могут позволить себе
упустить такой «лакомый кусочек». Наконец, надо сказать и
об особом интересе США к Персидскому заливу.
Западная Европа и Япония получают отсюда более половины
потребляемой ими нефти. И то, что отныне снабжение
их «черным золотом» будет контролироваться США, дает
Вашингтону весьма существенный рычаг давления на
своих союзников, весьма эффективное средство нажима
на конкурентов.
Чтобы как-то обосновать американское военное
развертывание, в ход вновь пущены два старых простых
тезиса: нефть Персидского залива жизненно важна для
США, для всего западного мира; нефтеснабжение Запада
может быть прервано, поскольку в Персидский залив
рвется Советский Союз. На деле же американская
администрация стремится утвердиться в субрегионе прежде
всего для того, чтобы подготовить театр военных
действий (ТВД) против СССР и обеспечить контроль над
нефтью, получаемой здесь.
В марте 1981 года комиссия комитета по иностранным
делам палаты представителей конгресса США
подготовила специальный доклад «Интересы безопасности США
в Персидском заливе», основные положения которого
таковы: все еще сохраняется зависимость Запада от
поставок нефти из Залива; наблюдается неблагоприятное
влияние событий в Иране на стабильность режимов в
других странах субрегиона; «возрастает советская
военная мощь, сопровождающаяся повышением советской
активности в НДРЙ, Эфиопии и Ливии»10.
п— 796

162
Глава V
При обсуждении доклада слово взял председатель
объединенного комитета палаты представителей Г. Реус.
Согласившись в принципе с такими целями
администрации в Заливе, как продолжение осуществления поставок
нефти США и их союзникам, оказание поддержки
дружественным режимам, сохранение и усиление
экономических и технических уз между США и государствами
Залива, создание новых рынков для американских товаров
и обеспечение рециклирования нефтедолларов на
западные рынки, он, в свою очередь, высказал некоторые
сомнения. «Администрация определяет угрозу, к встрече
с которой мы должны подготовиться в Заливе, как
прямую атаку сухопутных вооруженных сил СССР...
Возможно, что это наиболее драматическая потенциальная
опасность, но далеко не наиболее вероятная».
Почувствовав, что хватил через край, он добавил: «Это вовсе не
означает, что мы приветствуем советское господство. Но
каким образом многие миллиарды долларов будут
расходоваться в Заливе?»11.
Представитель госдепартамента на это заявил, что
нынешняя администрация считает, что «жизненные
интересы США на Ближнем Востоке и в Персидском заливе
составляют часть глобальной стратегической ситуации,
затрагивающей их отношения со всеми народами
мира»12. Попросту говоря — не лезьте не в свое дело.
Власть имущие, ослепленные стремлением к военному
превосходству над СССР во всем и везде, не желают не
только считаться, но и прислушиваться к иным
мнениям.
Как по команде в 1981 —1982 годах в США появились
книги, доклады, статьи различных авторов,
развивающие и дополняющие задачи США в Заливе, заявленные
администрацией.
Дж. Нойес дел^л упор на нестабильность ситуации
в «средневековом регионе», который «передвинулся в
центр приоритетов национальной безопасности»,
признавая необходимость в отдельных случаях (определяемых
в Вашингтоне. — Авт.) оккупации стран Залива
американскими войсками13. Дж. Рекорд подробно расписывал,
как будет разворачиваться «советская агрессия» в
прибрежные государства, считая в то же время, что
возможны и «агрессия региональных держав», «терроризм»
или «революция»14. Сотрудник Джорджтаунского центра,
стратегических и международных исследований У. Томп-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
163
сон серьезно рассуждал о том, что Москва не просто
рвется к нефти, но стремится захватить плацдарм,
который позволил бы ей оказывать влияние на страны
Ближнего и Среднего Востока15. Видимо, только в больном
воображении могли родиться такие «обобщения и выводы».
Весьма примечательно признание автора, посылка, на
которой строятся все его последующие теоретизирования:
«Основа советской стратегии — выход к теплым водам
Индийского океана». При этом в качестве обоснования
он ссылается на... «завещание Петра I»16.
В Вашингтоне убеждены в том, что обеспечение
позиций в этом богатом нефтью районе земного шара
возможно только при опоре на военную силу. Естественно,
что выдумки о «советской угрозе» странам Залива,
измышления о том, что СССР-де рвется к нефти субрегиона,
к теплым морям, не могли срабатывать длительное
время. И администрация Рейгана, не отказываясь от
этого набившего оскомину тезиса, учитывая опыт Ирана,
все больший акцент делает уже на то, что вооруженные
силы США в зоне Залива предназначены прежде всего
для оказания помощи правителям дружественных
государств. Главная цель милитаристских акций США в
субрегионе, писала «Вашингтон пост» 25 августа 1982 г., —
это «защита дружественных арабских правительств от
свержения их радикалами. Прямое военное нападение на
нефтепромыслы района Персидского залива в
пересмотренных военных планах Пентагона расценивается лишь
как второстепенная угроза».
Персидский залив объявлен сферой «жизненно
важных интересов» США. А раз так, то это означает, что
отныне в нем беспрепятственно должны распоряжаться
американские монополии, как будто речь идет о Техасе
или Флориде. При этом в Америке не вспоминают о
законных интересах истинных хозяев природных богатств.
В основе концепции «жизненных интересов», отмечал
тов. А. А. Громыко, лежит защита реальных и
потенциальных прибылей, охраняемых всей мощью
политических, экономических и военных средств17.
Массированное военное присутствие нужно
Вашингтону для того, чтобы действительно обеспечивать
интересы США; речь идет об интересах американских
монополий, особенно тогда, когда они расходятся с
национальными интересами государств субрегиона.
В январе 1983 года в индийской печати был опублико-
п*

lf>4
Г шва V
ван документ «для ограниченного служебного
пользования», который был направлен американским послам за
границей и резидентурам ЦРУ. Одобренный Белым
домом в конце 1981 года, он был принят как руководство
к действию. В нем Персидский залив называется в числе
районов, над которыми «США должны установить
политическое господство». В документе указывается, что для
этого должны быть предприняты вполне конкретные
действия, такие как специальные операции по захвату
источников ценного сырья в случае внешней или
внутренней опасности, создающей угрозу прекращения их
добычи или поставки. Особое внимание обращается на
необходимость для США «установления своего
доминирующего влияния» там, где «правительства развивающихся
стран проводят скрытую или явную антиамериканскую
политику»18.
«Империалистов, — отмечалось в Отчетном докладе
ЦК КПСС XXVI съезду партии, — не устраивает
укрепление независимости освободившихся стран. Тысячами
путей и способов они пытаются привязать к себе эти
страны, чтобы свободнее распоряжаться их природными
богатствами, использовать их территории в своих
стратегических замыслах»19.
США, наращивая в этом районе свой стратегический
потенциал, хотели бы превратить зону Персидского
залива в антисоветский плацдарм. Расширяя здесь сеть
военных объектов и опорных пунктов, обучая специальный
жандармский корпус методам подавления
антиамериканских выступлений, насыщая субрегион американским
оружием, США ведут дело к тому, чтобы этот район мира
стал оплотом империализма в его борьбе' с национально-
освободительным движением, складом вооружения
против СССР.
Имперские амбиции Вашингтона вызывают законную
тревогу народов стран Персидского залива. Анализируя
цели, преследуемые американской администрацией в
субрегионе, иракская газета «Ас-Саура» писала 17
сентября 1981 г.: «США хотят установить здесь свое
колониальное господство, военную, политическую и
экономическую гегемонию. Во имя этого они стремятся
укрепить собственное стратегическое присутствие, добиться
гарантий, льгот, привилегий и военных баз. Именно для
этого они пытаются подорвать арабскую солидарность,
сколачивать «оси» и трехсторонние блоки, угрожая ара-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
165
бам то большой американской, то сионистской дубинкой.
Таково истинное агрессивное лицо американской
политики».
Министр иностранных дел Кувейта в интервью,
данном ливанскому еженедельнику «Манди морнинг»
20 апреля 1981 г., заявил, что «арабские страны никогда
не думали, что СССР направит войска с целью
оккупации арабского региона... Под прикрытием разговоров о
Советском Союзе как о «злом демоне», стремящемся
поглотить Залив, США создали силы быстрого
развертывания якобы для защиты региона от СССР».
Все приготовления американской администрации к
установлению фактической военно-политической опеки
над Персидским заливом прикрываются дымовой завесой
лжи о «советской угрозе» Заливу, но вряд ли подобные
доводы могут убедить здравомыслящих людей. Даже
бывший заместитель госсекретаря по политическим
делам в администрации Картера Д. Ньюсом, человек,
причастный к разработке нынешнего внешнеполитического
курса США в Персидском заливе, признавал, что
«советское вмешательство в этом районе не представляется
столь вероятным и реальным, как сейчас утверждают
в Вашингтоне... Нет никаких указаний на то, что в
обозримом будущем русские намерены вторгаться в район
Залива»20.
В Соединенных Штатах все чаще стали раздаваться
голоса, дающие отличное от официальной версии
объяснение милитаристскому курсу правящих кругов США в
зоне Залива. Ведь теоретические «обоснования»
имперских притязаний США шиты белыми нитками, и сама
жизнь, факты реальной действительности разоблачают
их лучше любого аналитического, научного разбора21.
В Персидском заливе все яснее понимают, что
агрессивные силы империализма ради собственных интересов
с откровенным цинизмом пытаются манипулировать
судьбами народов субрегиона.
Рональд Рейган готов
«защищать» Залив
Администрация Рейгана с ее милитаристским образом
мышления, ставкой на силовые методы ведения дел и
ярко выраженной шовинистической идеологией внешней

166
Глава V
политики внесла принципиально новые элементы в подход '
США к зоне Персидского залива. Отныне эта зона
рассматривается через призму обеспечения превосходства США
в мировом плане, то есть как важнейший элемент и
плацдарм силового противоборства с СССР, как
существенное звено в антисоветской,
антикоммунистической стратегии американского империализма.
Агрессивная сущность этого подхода выражается в
наращивании военного потенциала США в субрегионе и
долгосрочном военном планировании. Другой составной
частью политики американских правящих кругов по
отношению к зоне Залива, сводящейся к блокированию
местных национально-освободительных процессов,
прогрессивных социальных и политических перемен в субрегионе
для продолжения эксплуатации его природных богатств
американскими монополиями, является.обеспечение здесь
с помощью силовых приемов, в том числе путем прямой
вооруженной интервенции, позиций американского
монополистического капитала. * Авантюризм, готовность
ставить на карту жизненные интересы человечества во имя
своих узких корыстных целей — вот что особенно
обнаженно проявляется в политике наиболее агрессивных
99
кругов империализма» .
Применительно к зоне Персидского залива министр
обороны США К. Уайнбергер и другие официальные
деятели Пентагона заявляли, что Соединенные Штаты
должны быть готовы, например в случае нападения на
нефтепромыслы, к военной эскалации «как вертикальной,
так и горизонтальной» («вертикальная» эскалация —
это переход от неядерного конфликта к ядерному, а
«горизонтальная» — распространение военных действий на
другие районы). Администрация Рейгана вновь
возродила доктрину 5двух с половиной войн», которая была
провозглашена еще при Дж. Кеннеди. Но нынешний хозяин
Белого дома имеет в виду уже другие «две с половиной
войны». Правда, Европа по-прежнему остается театром
«целой» войны, а вот район Персидского залива в
качестве театра «второй», более крупной войны вытеснил
Дальний Восток.
Образцом логического мышления правящих кругов
США в отношении субрегиона служит секретный
сценарий возможного развития событий, которые могут
произойти в результате «советского вторжения в Иран».
Разумеется, никаких доказательств тому, что нечто по-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
167
добное может случиться, не существует, да и
пентагоновские стратеги не утруждают себя их поисками: рей-
гановский тезис о «советской угрозе» для них — аксиома,
не требующая пояснений.
Этот сценарий, о котором в конце марта 1983 года
сообщило агентство ЮПИ, представляет собой
приложение к секретному плану Пентагона (объемом в 106 с),
предназначенному для определения направлений военной
политики, а также планирования вооруженных сил и
ресурсов в период с 1985 по 1989 финансовые годы на
общую сумму почти в 2 трлн. долл. Его цель —
обрисовать возможный ход событий с учетом нужд
планирования, но он отражает также и точку зрения Пентагона
«на вероятную реакцию США на действия Советского
Союза и на ход событий, которые могут привести к
началу мировой войны».
Охватываемый сценарием период в 125 дней
завершается началом третьей мировой войны. Как обычно,
ответственность за начало военных действий возлагается, без
всяких к тому оснований, на Советский Союз. Авторы не
затрудняют себя каким-либо обоснованием «действий
Советского Союза». Совершенно очевидно, что приданная
этому плану посылка о «возможности» вступления
советских войск в Иран служит только для маскировки
агрессивной сущности замыслов Пентагона. Само собой
разумеется, что в основе всех действий американской армии
лежит тезис о готовности «сделать все необходимое для
защиты жизненно важных интересов США». Характерен,
например, такой пассаж: «За 12 дней до начала
операции Соединенные Штаты приходят к выводу (т. е. сами
решают. — Авт.), что советское вторжение в Иран
неизбежно, объявляют частичную мобилизацию, отправляют
части сил быстрого развертывания в страны Ближнего
Востока», заранее разрешившие американцам разместить
на своей территории необходимое снаряжение,
«отправляют морских пехотинцев, базирующихся в США».
Генералы подробно расписывают, что произойдет «за
42 дня до начала», «за 37 дней до начала» и т.п., как
начнутся бои на суше и на море, в Азии, Индийском
океане, Европе — повсюду. «Соединенные Штаты требуют
от русских проявления сдержанности и развертывают
свои силы на территории Ирана», «Саудовская Аравия
дает разрешение на присутствие американских сил»,
«американские и советские военно-морские силы вступа-

168
Глава V
ют в бой в Индийском океане», * между американской
и советской авиацией завязываются воздушные бои над
территорией Ирана» и т. д. и т. п. — словом, третья
мировая война начинается именно в этом районе земного
шара.
Иначе как бредовым этот сценарий не назовешь, но
американская пресса отнеслась к нему весьма серьезно.
30 марта 1983 г. «Вашингтон пост» подвела итог,
упирая на все ту же «советскую угрозу»: «Русские
располагают достаточной военной мощью, чтобы с боями пройти
через Иран к Персидскому заливу и создать угрозу для
потока арабской нефти на Запад... В сущности, один из
чрезвычайных планов предусматривает ответный
ядерный удар в случае попытки русских оккупировать
Иран».
«В Вашингтоне, — писал Ю. Жуков в «Правде»
5 апреля 1983 г., — прекрасно знают, что СССР не
собирался и не собирается вторгаться ни в Иран, ни в какую-
либо другую страну. А вот то, ради чего Пентагон столь
ревностно создает военные базы на Ближнем Востоке,
на острове Диего-Гарсия в Индийском океане, в Японии
и во многих других странах вокруг СССР и братских
социалистических стран, опубликованный ЮПИ
официальный сценарий показывает вполне откровенно и
весьма реалистично».
Вслед за публикацией этого плана официальные
представители администрации США вновь энергично стали
проводить в жизнь тезис о том, что Иран, мол, находится
под «постоянной угрозой с севера» и что он может стать
объектом «советского вторжения». В связи с этим 3 мая
1983 г. посольству США в Москве было сделано в МИД
СССР представление, в котором такие утверждения
квалифицировались как нелепый вымысел от начала до
конца23. Подобные провокационные заявления не могут
скрыть того факта, что именно действия США создают
напряженность и серьезную угрозу миру в районе
Персидского залива, в том числе и угрозу Ирану.
Никакой угрозы Ирану со стороны СССР не
существовало и не существует. Советское государство
неоднократно заявляло, в том числе на самом высоком уровне, что
оно стоит за развитие с Ираном нормальных
добрососедских отношений, основанных на принципах взаимного
сотрудничества.
Опутывая субрегион густой сетью военных баз и воен-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
169
ных опорных пунктов для «сил быстрого
развертывания», стремясь закрепить здесь американское военное
присутствие, Вашингтон считает, что с помощью
«большой дубинки» он сможет запугать народы
расположенных здесь государств, заставить их идти в фарватере
своей политики, подавить любые движения, угрожающие
интересам Запада. США не исключают и применение
ядерного оружия.
В печати уже сообщалось о том, что такое оружие
складируется на Диего-Гарсии. В связи с поступлением
на вооружение армии США нейтронного оружия
американские официальные лица говорили о планах его
использования «на полях сражений и за пределами
Европы». Об этом, в частности, заявил на пресс-конференции
2 августа 1981 г. министр обороны США Уайнбергер.
Именно это дало повод для сообщений прессы о
возможности использования США нейтронного оружия в
Персидском заливе.
Американский политолог Р. Такер, например, всецело
поддерживал готовность США к применению
тактического ядерного оружия в Заливе, а бывший профессор
военных исследований одного из лондонских колледжей
Л. Мартин считал, что «США во всех конфронтациях
сверхдержав должны иметь ядерное оружие ТВД в
Персидском заливе».
В докладах по вопросам безопасности и будущего
контроля над вооружениями, подготовленных
влиятельным фондом Карнеги, также рассматривается
возможность применения в Персидском заливе тактического
ядерного оружия. К позитивным аспектам такой политики
авторы докладов относят «укрепление фактора
сдерживания» путем включения в него угрозы эскалации вплоть
до глобального ядерного конфликта, а также то
обстоятельство, что применение тактического ядерного оружия
в этом малонаселенном районе будет менее «болезненно»
с точки зрения людских потерь, чем, скажем, в Европе,
поскольку целями ядерного удара США станут лишь
такие ключевые объекты, как, например, транспортные
пути в горных массивах24.
Это не сухие теоретизирования кабинетных ученых.
Многие другие рекомендации указанных докладов (о
расширении процесса модернизации базы на о.
Диего-Гарсия, безоговорочной поддержке Израиля и т. п.) берутся
на вооружение и реализуются администрацией Рейгана.

170
Глава V
О том, что подготовка милитаристских акций ведется
широкомасштабно и на солидной основе, свидетельствует
и статья в американском еженедельнике «Авиэйшн
уик энд спейс текнолоджи» (28 февраля 1983 г.).
Министерство обороны США, сообщил журнал, изучает вопрос
об использовании против кораблей крылатых ракет
наземного базирования (типа «Томагавк»), развернутых в
районах стратегически важных узких морских проливов
по всему миру. (Нужно ли говорить, что реализация этой
программы связана с предоставлением новых контрактов
промышленным компаниям: общая стоимость проекта не
менее 2,2 млрд. долл.) По мнению пентагоновских
экспертов, противокорабельная ракетная система наземного
базирования может использоваться, в частности, для
обороны районов высадки десантов «сил быстрого
развертывания» и для обороны Диего-Гарсии на случай
внезапного захвата его в начале военных действий. По
заявлению одного из чиновников министерства обороны, «в
случае поддержки сил быстрого развертывания эта система
сможет из Омана практически блокировать вход в
Красное море». Речь идет о планах широкого использования
крылатых ракет, способных нести ядерное оружие, в
наступательных операциях американских войск в зоне
Залива.
Еженедельник «Эйша уик» в статье «Будут ли азиаты
затронуты ядерной войной?» писал: «В документах,
представленных Пентагоном американскому конгрессу
в конце 1982 года, конкретно указывалось, что на борту
кораблей 7-го флота США имеется 1500 единиц ядерного
оружия. Как говорят специалисты ВМС, каждый
авианосец, совершающий обычное оперативное
патрулирование, располагает арсеналом из ста ядерных бомб,
предназначенных для его истребителей-бомбардировщиков, он
имеет еще примерно десяток ядерных глубинных бомб
для вертолетов, преследующих подводные лодки с
ядерными ракетами. Мощность этих бомб составляет от 100
до 500 от. Поскольку центр Хиросимы был разрушен до
основания взрывом бомбы мощностью всего 20 от, можно
достаточно точно подсчитать, что на борту авианосца
находится ядерная взрывчатка мощностью как минимум
в 500 раз больше той, которая 6 августа 1945 г.
испепелила, обуглила или поразила смертоносной радиацией
примерно 118 000 граждан Хиросимы»25.
Весь мир рассматривается Вашингтоном как театр

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
171
военных действий. Не является исключением и зона
Персидского залива, в которой США любыми путями
пытаются наращивать свое военное присутствие.
Администрация Рейгана не только активно занялась
материальным оснащением и наполнением «доктрины Картера»,
но и ее развитием и расширением.
Правительство с самого начала выдвинуло цель
«спроецировать американскую политику и военную
мощь на Ближний Восток и в зону Персидского
залива»26. Упор делается прежде всего на военные аспекты
деятельности: расширение присутствия США, доставками
развертывание американских частей, снабжение их всем
необходимым и т. п.
Изменился и характер политических доктрин США в
отношении Ближнего и Среднего Востока. Этот район
выделен в военно-стратегическую зону особой важности,
его безопасность отныне приравнивается к «безопасности
Западной Европы». «В 1981 году, — отмечала 5 января
1982 г. «Нью-Йорк тайдос», — Соединенные Штаты
завершили серьезный пересмотр своей военной политики...
Юго-Западная Азия от Израиля до Омана теперь
соперничает с Центральной Европой в качестве центрального
объекта военного планирования».
В одном из исследований, подготовленных для
Пентагона адмиралом Бегли и сотрудником Джорджтаунского
центра стратегических и международных исследований
•Томпсоном, подчеркивалось, что «способность
(американская. — Авт.) реагировать огневой мощью в течение
нескольких часов должна быть решающим элементом
американской обороны зоны Залива». А раз так, то
американские войска должны быть в состоянии «атаковать
и изолировать (подчеркнуто нами. — Авт.) региональные
силы и предотвратить вмешательство быстроразверты-
ваемых советских авиадесантных частей или уже
развернутых советских военно-морских соединений»27.
В начале 1982 года было утверждено разработанное
Пентагоном «Руководство в области обороны на 1984—
1988 финансовые годы», основополагающий документ
для развития вооруженных сил США. Согласно
директиве Пентагона, оборона Персидского залива следует по
степени важности непосредственно за обороной Северной
Америки и стран Организации Североатлантического
договора в списке первоочередных задач, стоящих перед
правительством Рейгана.

172
Глава V
♦Действия Соединенных Штатов в других районах
земного шара будут рассчитаны на защиту основных
американских интересов с учетом факторов уязвимости
Советского Союза, а также с тем, чтобы отвлечь
внимание и силы из Европы и Юго-Западной Азии.
Контрнаступления американских сил, однако, вполне могут быть
предприняты в других районах земного шара на
начальном этапе, чтобы воспользоваться уязвимостью позиций
противника».
Военная директива на 1984—1988 финансовые годы
предусматривает распределение вооруженных сил между
зонами НАТО и Персидским заливом на том основании,
что эти два района взаимосвязаны со стратегической
точки зрения. В соответствии с планом необходимо
обеспечить силы, которые могут быть использованы как для
прямой обороны НАТО, так и для защиты интересов
союзников в Юго-Западной Азии. Конкретно, как
указывается в этом документе, улучшение «операций разведки,
наблюдения, систем воздушного упреждения и контроля
и сил истребительной авиации, обеспечивающей оборону
юго-восточного фланга НАТО, само по себе будет иметь
самое прямое отношение к обороне Персидского залива
и укрепит лотенциал сдерживания»28.
По свидетельству агентства ЮПИ, в январе 1983 года
Пентагон отдал указание о создании запасов, которых
было бы достаточно для ведения американскими
вооруженными силами боевых действий в Европе, Южной
Корее и районе Персидского залива в течение 60 дней
(ранее запасы были рассчитаны на 24-дневный срок).
Администрация Рейгана объявила обеспечение доступа
развитых стран Запада к нефти Персидского залива
второй по важности задачей после «предотвращения
угрозы Западной Европе»29.
Предпринятые США глобальные военные
приготовления так или иначе затрагивают зону Персидского
залива, связань* с материально-техническим обеспечением
«сил быстрого развертывания», исходят из задач
повышения степени военной мощи в этом субрегионе. Все это
дало основание американскому журналу «Интернэшнл
сикьюрити» сделать вывод о том, что «сейчас район
Персидского залива доминирует в стратегическом
планировании США»30.

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
173
Наращивание «военных мускулов»
Администрация Рейгана наполнила проекты
правительства Картера новым содержанием, значительно развив и
углубив милитаристские приготовления в отношении
зоны Залива. Новыми в ее деятельности в этом
направлении стали следующие моменты:
проведение практических учений различных
подразделений вооруженных сил США как на территории
Америки, так и в зоне Залива совместно с армейскими
частями ряда местных государств для обработки ведения
боевых действий «сил быстрого развертывания»
непосредственно на местности;
внедрение в субрегион своих вооруженных сил на
постоянной основе и стремление всячески расширить это
постоянное присутствие;
форсированное широкое военное освоение района,
включая обеспечение путей доставки войск, их
снабжения и т. п.
« При президенте Рейгане США приступили к
осуществлению составленного еще при Картере пятилетнего
плана строительства и расширения сети военных баз на
Ближнем Востоке и в Индийском океане для обеспечения
поддержки американских военно-морских, сухопутных
и военно-воздушных сил, действующих в этом районе»,—
сообщала со ссылкой на официальные круги «Нью-
Йорк тайме» 12 марта 1981 г. План был разработан
комитетом начальников штабов как часть
всеобъемлющей стратегии для ВМС и «сил быстрого развертывания»
США в этом субрегионе. Сразу же после назначения
на пост министра обороны К. Уайнбергер изучил план
и расширил его. «Вооруженные силы США будут теперь
иметь периодический доступ к сети баз по соглашению
с правительствами этого района, но не смогут размещать
на них свои войска на постоянной основе. Все
усовершенствования на базах будут производиться за счет США».
Первоначально вся американская программа
усовершенствования и строительства военных объектов в районе
Персидского залива оценивалась Пентагоном в 700 млн.
долл. В середине 1983 года стало ясно, что она обойдется
как минимум в 2 млрд. Учитывая столь значительное
увеличение стоимости, палата представителей США
21 июня 1983 г. специальным решением '«обязала ми-

174
Глава V
нистерство обороны представить доклад о стоимости
затрат по обслуживанию всех американских военных
сооружений в районе Персидского залива отдельно по
каждой стране».
Еще в мае 1Э81 года журнал министерства обороны
США «Армд форсиз джорнел» сообщал, что Пентагон
разработал и направил в конгресс специальный
секретный доклад, в котором излагалась рассчитанная на
8 лет программа резкого возрастания возможностей
вооруженных сил США по переброске в район Ближнего
Востока значительных контингентов военнослужащих
и военного снаряжения. По предварительным подсчетам,
осуществление этой программы обойдется по меньшей
мере в 30 млрд. долл.
Как видно из этих сообщений, денег ради того, чтобы
американские части могли прочно обосноваться в
субрегионе, не жалеют. Всячески обхаживали те страны,
которые дали согласие на использование своих военных
объектов. Стремясь любой ценой утвердить здесь американское
военное присутствие, администрация Рейгана
значительно превзошла даже неуемную милитаристскую
активность предыдущего правительства.
Государственный министр по иностранным делам
Омана аз-Завави объявил в конце 1981 года, что США,
видимо, затратят 1,5 млрд. долл. в течение последующих
10 лет для совершенствования военных баз и расширения
военно-морских сооружений султаната. Только на
строительные работы в Омане в 1981 —1983 годах выделено
200 млн. долл.
В 1980 году с Сомали было заключено соглашение,
предусматривавшее доступ американского флота в
сомалийские порты. Однако экспансионистские претензии
режима С. Барре на эфиопскую провинцию Огаден были
столь явными, негативная реакция большинства
африканских государств на эти притязания столь очевидной,
что «многие американские должностные лица, опасаясь,
как бы Сомали, перевооружившись (благодаря
поставкам американского оружия в виде платы за базы), не
предприняла нового вторжения (против Эфиопии),
посоветовали держать нового союзника на почтительном
расстоянии»31.
Президент Рейган отказался от такой «сдержанной
позиции». В марте 1982 года Барре был оказан в
Вашингтоне подчеркнуто теплый прием, а в июле админи-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
175
страция дала указание срочно организовать воздушный
мост для переброски оружия в Сомали.
Кенийский порт Момбаса стал постоянным местом
захода американских военных кораблей, в том числе
авианосцев, на основе так называемого «оборонительного
пакта» между Кенией и США, заключенного в 1980 году.
Как отмечала кенийская газета «Дейли рэшнл» 5 апреля
1983 г., Момбаса превращается в военно-морскую базу
США, предназначенную для размещения «сил быстрого
развертывания». Примечательно, что несмотря на
хроническую недогрузку портовых сооружений в Кении
ставится вопрос о строительстве второго коммерческого
порта.
Во время слушаний в американском конгрессе в
июне 1983 года были преданы гласности секретные
данные, которые позволяют предположить, что масштабы
милитаристских приготовлений для обслуживания «сил
быстрого развертывания» заметно шире.
Как сообщал 23 июня 1983 г. корреспондент
телекомпании Си-би-эс при Пентагоне Д. Мартин, США
открыто играют своими «военными мускулами» за
рубежом, но эта игра ведется и тайно. Так, на аэродроме,
расположенном среди пустыни на юге Египта, 100
американских военнослужащих, которым дано снаряжение
общей стоимостью 70 млн. долл., обслуживают ночные
полеты самолетов, оснащенных системой АВАКС, и
гигантских транспортных самолетов. В ходе закрытых
слушаний один из генералов ВВС заявил, что этот
аэродром — отличная база для секретных операций.
Выявилось также существование тайных соглашений,
позволяющих США создавать широкую сеть военных аэродромов.
Последнее некоторыми членами одной из комиссий
палаты было расценено как свидетельство
«одностороннего наращивания» американского военного присутствия
в целях вмешательства в кризисные ситуации за
рубежом. Помимо аэродромов в Египте, существуют две
взлетно-посадочные полосы в Турции в
непосредственной близости от Советского Союза. В Африке старая
база в Марокко используется для заправки американских
самолетов на их пути в район Персидского Залива.
США финансируют работы по расширению аэропорта
в Либерии.
Важнейшим шагом в деле военных приготовлений
США в субрегионе стало создание более чем 200-тысяч-

176
Глава V
Учения подразделений СБР проводятся в условиях, максимально
приближенных к условиям в странах Персидского залива.
ного отряда «сил быстрого развертывания», нацеленного
на главную нефтяную кладовую мира — Персидский
залив. Начало формированию этого соединения было
положено 1 марта 1980 г. Подразделения СБР оснащены
и обучены с целью переброски в любой момент по
воздуху или морем в «кризисную точку». Администрация
Рейгана расширяет ассигнования на эти силы. Только по
бюджету на 1983 финансовый год на СБР выделено
4 млрд. долл.32 В ближайшее время планируется
увеличение численности этих сил почти вдвое.
С целью осуществления стратегии США в
Юго-Западной Азии разработана пятилетняя программа развития
♦ сил быстрого развертывания». Она предусматривает
совершенствование мобильных подразделений США и
расширение возможностей по передовому базированию
вооружения, боевой техники и средств
материально-технического обеспечения; осуществление долговременной

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
177
поддержки и пополнения этих сил; обеспечение
продолжительного военного присутствия американских войск
в отдаленных регионах мира; подготовку и обучение
боевых частей для ведения боевых действий в различных
климатических условиях и на различных типах
местности; разработку мобильных средств, обеспечивающих
быструю переброску СБР в Юго-Западную Азию по
линиям воздушных и морских коммуникаций, их
оперативное развертывание в субрегионе, а также
развертывание средств обеспечения боевых операций; получение
права пролета над территориями государств; обеспечение
безопасности американских войск на морских и
воздушных коммуникациях большой протяженности в период
конфликта.
На пятилетнюю программу развития СБР на 1981 —
1985 финансовые годы США ассигнуют 9 млрд. долл.,
из них 1,5 млрд. — на создание военно-транспортных
кораблей — плавучих баз, на которых будет
складироваться вооружение и боевая техника СБР (стоимость
одной такой базы составит, по расчетам, около 110 млн.
долл.); 1,5 млрд. долл. — на вооружение и технику и
6 млрд. долл. — на производство и закупку
военно-транспортных самолетов повышенной грузоподъемности,
включая самолеты СХ33.
Новым существенным шагом в эскалации
интервенционистских планов и военного вмешательства США
в дела субрегиона стало создание в США на рубеже
1982 и 1983 годов так называемого Центрального
командования (Сентком). Это командование, начавшее
функционировать с 1 января 1983 г., занимается военным
обеспечением интересов США в огромном районе,
простирающемся от Ближнего Востока через богатую нефтью
зону Персидского залива до Индийского океана. В сферу
его действия входят 19 независимых государств:
Афганистан, Пакистан, Иран, Ирак, Кувейт, Бахрейн,
Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Саудовская
Аравия, Оман, ЙАР, НДРЙ, Египет, Иордания, Судан,
Эфиопия, Джибути, Сомали, Кения, а также
значительная часть Индийского океана, в том числе Персидский
залив и Красное море. (Что касается Израиля, Ливана
и Сирии, то они отнесены к зоне действия штаба
командования американскими вооруженными силами
в Бвропе, находящегося в ФРГ.) Объявлено, что в
распоряжение Сенткома предоставлены «силы быстрого раз-
12—796

178
Глава V
вертывания», военные базы на Диего-Гарсии, в Омане,
Сомали, Кении и ряде других государств, авианосная
группа, находящаяся на подступах к Персидскому
заливу, и т. д.
Новый акт американской администрации не является
чисто организационным мероприятием, означающим, что
созданные еще в 1980 году «силы быстрого
развертывания» просто получают региональную командно-штабную
надстройку. Решение Вашингтона ,имеет гораздо
большее значение. Оно означает, по сути дела, дальнейшее
развитие военно-политической концепции США для
обширной части земного шара, расположенной за многие
тысячи километров от американских берегов. Речь идет
о том, что в разрешении конфликтов, сотрясающих
страны этого района, Вашингтон уповает прежде всего
на вооруженную силу.
В официальном заявлении о создании Центрального
американского командования отмечалось, что новая
структура «будет лучше отвечать интересам США и
интересам обеспечения безопасности дружественных
государств данного района, а также демонстрировать
решимость США оказать помощь при защите друзей в этом
районе». Неофициально же высокие должностные лица
дали понять, что одним из основных соображений при
формировании нового командования стало сохранение
доступа к нефти. Новому командованию денег не
жалеют: уже выделено 1,6 мл*рд. долл. на ближайшие
нужды, в 1984/85 финансовом году ассигнуется еще
800 млн. долл.34
Образование Сенткома означает, что в практическую
плоскость переведено планирование военных операций
на местности, а именно на территории стран
Юго-Западной Азии. Четко, до деталей отрабатываются броски в
субрегион жандармских «сил быстрого развертывания».
В начале января 1983 года в интервью саудовскому
еженедельнику «Аль-Маджалля» министр обороны США
Уайнбергер заявил, что создание Сенткома имело целью
повышение мобильности и боевой готовности СБР.
Он прямо говорил о том, что для повышения
эффективности применения этих войск для них должны быть
созданы благоприятные условия, которые позволили бы
им дислоцироваться на Ближнем Востоке. Это, по его
словам, связано с предоставлением арабскими странами
льгот США в использовании военных баз и аэродромов

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
179
американскими самолетами, права военной авиации
США проводить заправку в воздушном пространстве
этого субрегиона, складировать на территориях этих
государств боеприпасы, снаряжение и боевую технику.
Вашингтон активно добивался учреждения
постоянной региональной штаб-квартиры Центрального
командования непосредственно в субрегионе. Сначала пытались
заручиться согласием Бахрейна, но после отказа властей
этой островной страны внимание было сосредоточено на
Рас-Банасе. Эту военную базу Египта на побережье
Красного моря давно облюбовали пентагоновские
стратеги в качестве одного из ключевых пунктов СБР. Уайн-
бергер прямо отмечал в начале 1983 года, что эта
база «со стратегической точки зрения рполне подходит
для штаб-квартиры войск СБР»35.
Как известно, президент Садат обещал предоставить
эту базу в распоряжение США. Вашингтон сразу же
выделил 91 млн. долл. на ее модернизацию. Всего
Пентагон рассчитывал израсходовать на реконструкцию
Рас-Банаса 500 млн. долл. в течение 4 лет36. После
убийства Садата между Каиром и Вашингтоном велись
длительные переговоры о заключении официального
соглашения относительно использования базы на Красном
море американскими войсками в случае чрезвычайных
обстоятельств, но стороны так и не пришли к
соглашению.
Орган Национально-прогрессивной (левой) партии
Египта газета «Аль-Ахали» 27 мая 1983 г. подчеркивала,
что «причина прекращения переговоров кроется в
отказе египетской стороны удовлетворить требования США
относительно суверенитета над территорией и
сооружениями базы, а также дать письменные гарантии в
дополнение к устным обещаниям Садата». Вашингтон тут
же, по сообщению «Нью-Йорк тайме», стал
«предпринимать усилия» по изысканию «альтернативных баз» в
Греции, Турции, Омане, Саудовской Аравии37.
Практической отработке боевых действий на
местности служат и проводимые регулярно на Ближнем Востоке
маневры американских «сил быстрого развертывания»
с привлечением частей некоторых государств субрегиона.
Маневры с участием 6 тыс. американских
военнослужащих, переброшенных из США, состоялись в ноябре-
декабре 1981 года на территории Египта, Сомали, Судана
и Омана. Отличительной чертой этих учений, в ходе
12*

180
Глава V
которых была осуществлена крупнейшая переброска
американских войск в субрегион, было участие в них
стратегических бомбардировщиков В-52, которые, прилетев из
США, совершили прицельные учебные бомбометания
в ряде пустынных районов Египта38.
В декабре 1982 года американские вооруженные силы
провели новые учения на территории Омана, Судана и
Сомали. На этот раз маневры меньше рекламировались.
Однако только в Омане в этих учениях, проходивших
под названием «Джейд тайгер», принимали участие
2,5 тыс. американских солдат и подразделения ВМС и
ВВС США. В августе 1983 года на территории Египта,
Судана, Омана и Сомали состоялись маневры «Брайт
стар-83». В них, по свидетельству английской газеты
«Гардиан», приняло участие более 10 тыс. американских
военнослужащих.
Во время учений отрабатываются сценарии будущих
вторжений в государства Залива. Например, в
пятидневных маневрах в Омане в декабре 1982 года
осуществлялась высадка американских морских пехотинцев на
оманском побережье с десантных кораблей под
прикрытием авианосца «Энтерпрайз». Инсценировалось также
нападение на оманский аэродром с участием
американских бомбардировщиков В-52 и истребителей F-15.
МИД Ирана квалифицировал эти маневры как
продолжение американской политики экспансии и
вмешательства и осудил Оман за предоставление своей
территории для них. Алжирская газета «Аль-Муджахия»
назвала эти маневры открытым актом агрессии, цель
которой — запугать арабов.
Особый упор в 80-х годах делается на наращивание
военно-морского присутствия США в районах,
граничащих с Персидским заливом, в частности в Индийском
океане. Мощный флот под звездно-полосатым флагом
сосредоточен на обоих флангах Ближнего и Среднего
Востока. В Средиземноморье постоянно патрулирует
6-й флот с двумя авианосцами, способными принять
около 160 военных самолетов, а также контингент морских
пехотинцев. Время от времени в Средиземное море
дополнительно направляются другие авианосцы, чтобы
продемонстрировать возрастающие возможности флота в
случае кризиса. В начале 1982 года на специальные
учения, «совпавшие» с началом войны в Ливане, туда
вышли четыре авианосца.

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
181
В зоне Индийского океана, в Аравийском море США
держат боевую группу авианосцев, которая прибыла
туда еще в 1979 году. Находящиеся в боевой готовности
80 самолетов и контингент морской пехоты в 1800
человек готовы к переброске в район Персидского
залива39.
Кроме того, следует отметить, что центральной и
важнейшей базой США в регионе является мощный
военно-морской и военно-воздушный пункт на острове
Диего-Гарсия в Индийском океане. Именно этому
небольшому острову отводится существенная роль в
планировании военных действий во всем районе Ближнего и
Среднего Востока. В районе Диего-Гарсии на приколе стоят
13 транспортных судов с запасами продовольствия,
топлива, оружия, боеприпасов, достаточными для
обеспечения 12-тысячной бригады морских пехотинцев сроком
на 30 дней. Была переоборудована взлетно-посадочная
полоса, и теперь стратегические бомбардировщики В-52
могут совершать вылеты и с Диего-Гарсии.
Пентагон форсированными методами ведет работы
по модернизации портовых сооружений на острове, где
постоянно находится около 2 тыс. американских
военнослужащих40, а также по удлинению взлетно-посадочных
полос и строительству казарм на 5 тыс. солдат и
офицеров. Вашингтон хотел бы. превратить Диего-Гарсию
в «непотопляемый авианосец» США в Индийском
океане.
Всего же в регионе, по данным индийской газеты
«Патриот», Пентагон уже имеет 30 баз и других
плацдармов. Половина из 180 американских самолетов,
находящихся на борту двух курсирующих в этом районе
авианосцев, способна нести ядерное оружие. В зоне
Индийского океана сосредоточено около 140 тыс.
американских солдат41.
Американское военное ведомство весьма
заинтересовано в том, чтобы закрепиться в как можно большем
числе стран региона, пусть даже поначалу небольшими
силами, ибо это поможет военному освоению
потенциального ТВД, операции в котором планируются и
отрабатываются полным ходом. Вашингтон фактически
создал здесь новый район передового базирования своих
ядерных средств. Индийский океан постепенно
превращается в плацдарм развертывания стратегических сил США
и НАТО. В соответствии с планом «стратегического

182
Глава V
освоения» зоны Индийского океана Пентагон
предусматривает на эти цели израсходовать в течение только
1980—1985 годов 25 млрд. долл.42
Не случайно США категорически отказываются от
возобновления прерванных ими в 70-х годах советско-
американских переговоров об ограничении военного
присутствия в Индийском океане и под надуманными
предлогами торпедируют международные усилия в рамках
ООН по превращению этого океана в зону мира.
Известно, что помимо базы на Диего-Гарсии у США
есть базы и опорные пункты в Омане, Бахрейне, Кении,
Сомали, а также в Австралии, Южной Африке, на
Филиппинах. Правительство Рейгана активно продолжает
поиск новых баз в этом районе.
Важнейшее значение администрация Рейгана придает
размещению на Ближнем Востоке на постоянной основе
своих воинских контингентов. Американский воинский
батальон нес службу на Синае в рамках
«многонациональных сил», наблюдающих за осуществлением
египетско-израильского мирного договора. Он составлял костяк
этого контингента (остальные силы представлены
сравнительно небольшими подразделениями Англии, Франции,
Италии, Голландии, Австралии, Новой Зеландии,
Уругвая и Норвегии). На Синае размещаются части 82-й
авиадесантной дивизии, входящей в состав «сил быстрого
развертывания». Тем самым впервые этим
интервенционистским силам удалось получить плацдарм и
«легально» закрепиться в самой непосредственной близости
от Залива. «Значение американских сил в
многонациональных войсках, — отмечал влиятельный американский
еженедельник «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт», —
состоит в том, что силы быстрого развертывания сейчас
находятся непосредственно на месте, получают
тренировку в пустыне и готовы в любой момент отправиться
в любую точку на Ближнем Востоке»43.
Новым существенным моментом в политике
Вашингтона на Ближнем Востоке и Персидском заливе в
80-е годы стали предпринимаемые усилия по
сколачиванию на антисоветской основе военно-политического
блока консервативных государств для обеспечения в
этой части земного шара интересов американского
капитала. Продолжая курс на форсированное
развертывание американского военного присутствия в зоне
Персидского залива и на подступах к нему, администрация

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
183
Рейгана одновременно энергично принялась
проповедовать тезис о том, что этому субрегиону угрожает
Советский Союз и поэтому расположенные здесь государства,
прежде всего Израиль, Египет, Саудовская Аравия,
должны объединиться ради отражения «советской
угрозы» (читай: во имя обеспечения господствующих
позиций США).
Тоска по военным блокам, несмотря на судьбу
Багдадского пакта, СЕНТО и многих других подобных
проектов, гложет Вашингтон, который вознамерился
попробовать — на сей раз под вывеской «стратегического
согласия» против СССР — навязать народам субрегиона
проимпериалистический альянс под своей эгидой. *
Вашингтон, — писала «Нью-Йорк тайме» 25 декабря
1981 г., — считает настоятельно необходимым создание
системы стратегической обороны на Ближнем Востоке.
Он понимает, что Израиль может обеспечить самые
надежные и самые современные военные базы в этом
районе мира, ограниченном Средиземным морем с одной
стороны и Индийским океаном — с другой. В то же время
должностные лица здесь хотят поддержать страны
арабского мира на берегах Персидского залива, а также
обеспечить себе наземные и военно-морские базы на
случай серьезной конфронтации с русскими на Ближнем
Востоке. В свете этого им представляется абсолютно
необходимым сотрудничество между Израилем с его
современными военными базами и арабскими
государствами на берегах Персидского залива и в районе морских
путей, по которым нефть идет в Европу и на Дальний
Восток».
Однако, как высказался однажды журнал «Ньюсуик»,
требовать обеспечить американский плацдарм на
Ближнем Востоке легче, чем получить его. Ни одна страна в
районе Персидского залива, за исключением, может быть,
одного только Омана, не хочет подписывать
официального соглашения, которое давало бы Соединенным Штатам
право создать на их территории собственную военную
базу.
И все же Вашингтону очень хочется «защитить»
Персидский залив. В качестве обходного пути для
достижения этой цели служит продажа самого
современного военного оборудования и техники, для освоения и
использования которой необходимы военные
специалисты. Местным странам старательно навязывается расши-

184
Глава V
рение сотрудничества с США в военной области, метод,
давно уже апробированный в шахском Иране.
Особая ставка делается ныне Вашингтоном на
Саудовскую Аравию, которая после антишахской
революции в Иране приобрела в глазах американских стратегов
значение ключевой страны всей зоны Персидского
залива.
1 октября 1981 г. президент Рейган внес свой вклад
в расширение и, так сказать, развитие «доктрины
Картера», заявив на пресс-конференции в Белом доме, что
Соединенные Штаты «не позволят», чтобы Саудовская
Аравия вышла из западного лагеря, как вышел из нее
Иран, они не дадут Саудовской Аравии «стать Ираном»,
не допустят, чтобы она «попала в руки тех, кто нарушил
бы снабжение Запада жизненно важной для него, нефтью».
Тем самым, по сути дела, Рейган провозгласил себя
протектором королевства, во всеуслышание объявив о
том, что отныне Вашингтон должен определять, какой
строй будет в этом государстве и какое правительство
будет стоять у власти.
Даже американская печать не могла не отметить
бесцеремонный тон такого заявления, носивший фактически
унизительный для саудовцев характер. Газета «Чикаго
трибюн» писала в этой связи 19 октября 1981 г.:
«Президент Картер посулил войну, даже рискуя при
этом вызвать глобальную ядерную катастрофу, если кто-
либо попытается вторгнуться в район Персидского
залива. Идя еще дальше, рейгановская доктрина обещает
оборонять саудовскую монархию от всех врагов —
внешних и внутренних — так, словно это один из наших
50 штатов.
Новая доктрина обязывает Соединенные Штаты
использовать американскую военную мощь, чтобы
обеспечить нам доступ к ресурсам других стран
безотносительно симпатий и антипатий их народов.., действовать
таким образом — значит напрашиваться на катастрофу».
Подобные заявления наряду с бряцанием оружия
подкрепляются значительным наращиванием расходов на
расширение военного присутствия США в данном районе
земного шара и увеличением поставок американского
оружия местным правителям. Примечателен в этой
связи разыгранный Вашингтоном осенью 1981 года
шумный спектакль с продажей Саудовской Аравии пяти
самолетов с системой раннего радиолокационного обна-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
185
ружения АВАКС и другой военной техники на общую
сумму в 8,5 млрд. долл.
Рейгановская администрация не жалела усилий для
того, чтобы протащить эту сделку через сенат, арабам
все это стремились представить как доказательство
беспристрастности курса Вашингтона в регионе. По сути
дела, поскольку эти системы не могут функционировать
без американских специалистов, вся операция больше
напоминала размещение американских
радиолокационных систем и персонала за тысячи километров от США,
причем принимающая сторона еще и платит за это
несколько миллиардов долларов (не случайно К. Уайн-
бергер заявлял, что главный вклад Саудовской Аравии
в обеспечение безопасности своего региона будет
финансовым)44.
Американская пресса, а порой и официальные
деятели, не скрывали, что речь шла, конечно же, о
расширении американского военного присутствия в районе
Персидского залива. Чтобы подготовиться к приему
проданных АВАКСов, поставка которых начинается в 1985
году, в Саудовскую Аравию прибыла солидная партия
американских техников и советников: около 1000
человек. Кроме того, было достигнуто соглашение,
гарантирующее американское «присутствие» на самолетах
АВАКС и на земле вплоть до 90-х годов, запрещающее
разглашать данные АВАКСов без согласия
представителей США и использовать системы за пределами
воздушного пространства саудовского королевства.
Администрация Рейгана подчеркивала, что эта
операция имеет двойной эффект: она предоставляет США
плацдарм в субрегионе и в то же время крепче
привязывает саудовцев к США. Бывший помощник
президента по национальной безопасности Р. Аллен в газете
«Вашингтон пост» 22 сентября 1981 г. в статье под
заголовком «Почему нам выгодно продавать самолеты
АВАКС» прямо писал, что сделка «повышает уровень
эффективности нашего собственного военного потенциала
на тот случай, если нам когда-либо придется разместить
американские вооруженные силы в указанном районе».
Выступая 25 августа 1981 г. на закрытой
пресс-конференции, посвященной планам продажи Саудовской
Аравии американских вооружений, заместитель
госсекретаря США Дж. Бакли заявил, что США будут
осуществлять «полный контроль» за использованием АВАКСов.

- 186
Гласа V
США надеются получать ценную военную
разведывательную информацию от американских операторов
АВАКСов, что в немалой степени компенсирует
отсутствие постоянной американской военной базы в Саудовской
Аравии45. Эксперты Пентагона рассчитывают также, что
на базе АВАКСов государствами, входящими в Совет
сотрудничества стран Персидского залива, будет создана
система противовоздушной обороны всего района,
которая, в свою очередь, окажется под контролем США.
Как в этой связи не вспомнить, что в 80-е годы в
Саудовской Аравии находится свыше 40 тыс.
американцев, а это в семь раз больше на каждого жителя страны,
чем американское присутствие в шахском Иране. В их
числе — около 1500 правительственных служащих,
участвующих в программе помощи в области безопасности,
и около 3000 американцев, работающих по «военным
контрактам». Сейчас в Саудовской Аравии в области
военного обучения американского военного персонала
больше, чем во всех других странах субрегиона в
целом46. Принимая во внимание это обстоятельство,
нелишне будет напомнить, что с 1973 по 1980 годы
саудовцам было поставлено из США на 34 млрд. долл.
военного снаряжения, техники, оружия47.
Привлекая страны субрегиона под любыми
предлогами к расширению военного сотрудничества, увеличивая
и без того огромный поток американской военной
техники в зону Персидского залива, США надеются, по
словам газеты «Нью-Йорк тайме», что этот процесс в
конце концов приведет к тому, что страны субрегиона
станут более терпимо относиться к присутствию
американских вооруженных сил и их задаче защитить запасы
нефти этого района48.
В поисках союзников
и перевалочных баз
Администрация Рейгана энергично добивается создания
новых опорных пунктов вблизи Персидского залива и
перевалочных баз для транспортировки подразделений
«сил быстрого развертывания». В печати все чаще стали
появляться сообщения о том, что Пентагон планирует
использовать в этих целях военные объекты в Турции

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
187
и Пакистане, в ряде арабских и западноевропейских
государств. Делая главную ставку на непосредственное
наращивание военного присутствия в субрегионе,
привязывание к себе расположенных здесь государств, прежде
всего в военной области, немаловажное место в
реализации своих стратегических планов в Заливе Вашингтон
отводит Израилю — главному союзнику США на
Ближнем Востоке.
Подписание 30 ноября 1981 г. военного соглашения
между США и Израилем (меморандум о
«стратегическом сотрудничестве») знаменует, по сути дела,
официальное закрепление антиарабской политики Вашингтона
и Тель-Авива. Вашингтон старательно избегает каких-
либо упоминаний о конкретных обязательствах в
отношении действий против арабских стран, однако в печати
высказывалось мнение, что предусматриваемое
соглашением размещение в Израиле американских запасов,
снаряжения и оружия создает реальную возможность
для быстрой переброски из США «сил быстрого
развертывания». Идея превращения Израиля в
интегральную часть усилий США и НАТО по обеспечению
западных интересов в субрегионе не раз высказывалась
израильскими военными специалистами49.
Надо ли говорить о том, что такая постановка
вопроса встречает полное понимание в военном ведомстве
США. Так, «Интернэшнл геральд трибюн» 2 октября
1981 г. опубликовала некоторые выводы, сделанные в
исследовании Пентагона о целесообразности
налаживания более широкого сотрудничества с Израилем. В нем,
в частности, приводились такие данные: для переброски
70 тыс. т снаряжения, необходимого для одной
моторизованной дивизии, из США в Дахран (главный нефтяной
центр Саудовской Аравии) понадобится при условии
использования половины стратегических возможностей
ВВС США 77 дней, с Диего-Гарсии — 27, из Сомали —
14, Кении — 22, Израиля—11 и Египта — 10 дней.
Пентагоновским экспертам Израиль, учитывая его
технические и технологические возможности,
предоставляется наиболее выигрышным вариантом.
США активно намереваются использовать Израиль
в своих стратегических замыслах в отношении
Ближнего и Среднего Востока, в частности в Персидском
заливе. В этой связи нелишне будет напомнить, что
действие американо-израильского меморандума о «стратеги-

188
Глава V
ческом сотрудничестве» распространяется «на весь район
Юго-Западной Азии от Сирии до Пакистана»50.
Поскольку мало кто из стран субрегиона соглашался
без оглядки во всем следовать здесь американской
стратегии, а тем более отдавать свою территорию под
американские базы, США пришлось заняться усиленным
военным освоением подступов к Заливу, прилегающих к нему
районов, обеспечением путей подвоза и снаряжения.
Оман — единственное государство Персидского
залива, предоставившее свою территорию в качестве района
сосредоточения американских «сил быстрого
развертывания». В то же время, писал журнал «Ньюсуик»
20 декабря 1982 г., даже такой прозападный политик,
как султан Омана Кабус, не желает выставлять напоказ
свою дружбу с США. В начале декабря американские
морские пехотинцы в рамках проводимых СВР учений
провели высадку на оманском побережье. Прежде чем
дать согласие на организацию этой операции, султан
заручился обещанием Вашингтона о том, что тот не
будет объявлять о ее проведении. Весьма примечательно,
что государственный министр Омана по иностранным
делам Юсеф аль-Алави в интервью журналу
«Ньюсуик» в 1983 году счел нужным подчеркнуть, что «Оман
не полностью разделяет философию подхода США к
присутствию в регионе»51.
Выступая 19 мая 1983 г. в подкомиссии по операциям
за границей при комиссии палаты представителей по
ассигнованиям, госсекретарь США Дж. Шульц прямо
заявил: «Задача укрепления нашей безопасности требует
также того, чтобы мы сохраняли свои военные базы и
укрепляли местные силы обороны в различных странах
мира. Это относится к американским базам на
Филиппинах, в Турции и других странах, расположенных в
стратегически важных районах.
Соединенные Штаты не могут защищать свои
интересы, ведя операции только из США и Европы. Мы
нуждаемся в содействии стран третьего мира, которые бы
предоставили нам права на транзит, дозаправку и
создание баз на своей территории, иначе при всем желании
создать силы быстрого развертывания мы не сможем
развернуть их на позициях, не имея друзей в странах
третьего мира, которые позволили бы нам использовать
их объекты».
Таким образом, речь идет о заключении новых, мо-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы.
189
дификации прежних соглашений с целым рядом стран,
базы и военные объекты которых могут быть
использованы для переброски частей и снаряжения нацеленных
на Персидский залив СБР. Лихорадочная деятельность
по военному освоению зоны Персидского залива и
прилегающих к нему районов носит многоплановый характер
и развертывается по всем направлениям.
В начале 1982 года цейлонскую общественность
взволновало известие о соглашении, подписанном
национальной нефтяной корпорацией и американской
нефтяной фирмой в Сингапуре «Коустл корпорейшн», о
создании на базе старых резервуаров в Тринкомали
«международного нефтехранилища». В Тринкомали около
100 резервуаров для жидкого топлива водоизмещением
10—12 тыс. т каждый. По соглашению США не только
арендовали эти резервуары, но и должны были начать
работы в акватории залива, которые позволят заходить
в него крупным судам. Все это должно, как утверждают
официальные лица, дать Шри Ланке крупный
экономический эффект. Однако США стремятся к тому, чтобы
использовать *чисто коммерческую сделку» для
создания на острове американской военной базы,
промежуточной между Диего-Гарсией и Сингапуром.
Стало известно, что США оказывали давление на
Шри Ланку с тем, чтобы она согласилась заключить
соглашение о предоставлении им военных льгот в
Тринкомали. (До 1956 года там располагалась английская
военная база.) Еще в 1980 году Пентагон планировал
создание здесь своей военной базы, об этом прямо говорится
в официальном американском издании, озаглавленном
♦США. Состояние вооруженных сил», автором которого
значится генерал Д. С. Джоунс, председатель комитета
начальников штабов США52. В марте 1983 года
американский авианосец * Америка» с ядерным оружием на борту
в сопровождении крейсера и эсминца зашел в Тринкомали
в связи с военно-морскими учениями, проводившимися
у побережья Шри Ланки и Мальдивских островов53.
Летом 1982 года было перезаключено
американо-испанское соглашение об американских военно-морских
и военно-воздушных базах в Испании, позднее в
Португалии. Главная задача администрации Рейгана при этом,
отмечала лондонская «Тайме», состояла в том, чтобы
♦ добиться согласия на использование этих баз
американскими силами быстрого развертывания».

190
Глава V
1 июня 1983 г. было подписано
американо-филиппинское соглашение об использовании США еще в течение
5 лет баз Кларк-Филд и Субик-бей на Филиппинах.
По мнению индийской газеты «Хинду» (12 июня
1983 г.), «это соглашение позволило Соединенным
Штатам разместить на своих базах ядерные ракеты малой и
средней дальности, а также химическое и
бактериологическое оружие без ведома и согласия Филиппин».
Стремясь расширить возможности доставки воинских
контингентов для использования их в районе
Персидского залива, США 27 мая 1982 г. подписали соглашение
с Марокко, открывающее доступ СВР к марокканским
военным базам (в дополнение к разрешению 6-му
американскому флоту пользоваться марокканскими
портами).
Марокко находится на полпути от США к району
Залива, и здесь имеются все условия для его превращения
в важный перевалочный пункт для «сил быстрого
развертывания». Соглашение заключено на шесть лет с
возможностью последующего продления. Военные детали
этого американо-марокканского пакта секретны, но
главные его направления известны. Страны договорились
о предоставлении США права расширять и усиливать
взлетно-посадочные полосы и стоянки в нескольких
марокканских аэропортах для приема тяжелых
транспортных самолетов и бомбардировщиков В-52, хранения
грузов и горючего. Будут также строиться склады и
хранилища для военной техники и снаряжения. По
новому соглашению там могут быть размещены
ядерные боеголовки. Военная помощь США Марокко возросла
с 30 млн. долл. в 1982 году до 100 млн. долл. в
1983 году54.
Все большая роль в планах США на Ближнем и
Среднем Востоке отводится Турции — единственной
натовской стране, расположенной в этом регионе. Известно,
что вслед за вторжением турецких войск в 1974 году
на Кипр США ввели эмбарго на поставки оружия Турции.
Однако в конце 70-х годов, несмотря на отсутствие
каких-либо сдвигов в решении кипрского вопроса,
Вашингтон снял запрет на поставки вооружений. В марте
1980 года было подписано турецко-американское
соглашение о «сотрудничестве в области совместной обороны»,
по которому продлевались сроки аренды США 12
турецких баз. Принципиально новым моментом этого согла-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
191
шения, по свидетельству английского журнала «Нью
стейтсмэн» от 20 июня 1980 г., было достижение
секретной договоренности о возможности использования
Соединенными Штатами этих баз для операций вне зоны
действия НАТО, то есть в Персидском заливе и на
Среднем Востоке. Турецкие аэродромы были задействованы
в этих целях уже в апреле 1980 года для осуществления
миссии по спасению американских заложников в
Тегеране.
После победы социалистов на парламентских выборах
в Греции в октябре 1981 года и решения правительства
Папандреу закрыть американские базы на территории
страны роль Турции в стратегических замыслах США
возросла еще больше. Как отмечалось в приложении к
английской «Тайме» от 30 марта 1983 г., «Турция
фактически включена в американскую глобальную
стратегию», в частности в том, что касается действий и
планов в отношении Персидского залива.
На протяжении 1982 года в американской и турецкой
печати появлялись сообщения о том, что США ведут
подготовку к размещению «сил быстрого развертывания»
в Турции. 15 ноября 1982 г. Турция и Соединенные
Штаты подписали соглашение, которое предусматривает
«размещение на ряде турецких аэродромов военного
снаряжения НАТО».
В 1982 году американская военная помощь Турции
составила около 400 млн. долл., в 1984 году — уже
755 млн. долл. По сведениям печати, такой рост военной
помощи Анкаре объясняется тем, что ноябрьское
(1982 г.) соглашение «разрешает США строить или
совершенствовать сеть аэродромов в Анатолии, которые
будут использоваться в качестве баз для сил быстрого
развертывания»55.
В Соединенных Штатах часто говорят о
стратегической ценности Турции для обеспечения операций в
Персидском заливе. «Некоторые американские
государственные деятели отмечали, — писала „Вашингтон пост"
24 октября 1982 г., — что надежность Турции как
союзника выгодно отличает ее от Саудовской Аравии
и других потенциальных союзников в этом важнейшем
регионе. В отличие от наших арабских союзников турки
никогда не отказывались поддержать нас и выступить
в роли силы, на которую можно рассчитывать. Один
высокопоставленный американский правительственный

192
Глава V
чиновник заметил: „Турция — необычная,
по-настоящему прозападная мусульманская страна"».
Администрация Рейгана в отличие от своих
предшественников резко пересмотрела отношение к Пакистану.
И если Картер не решался активно наращивать помощь
Исламабаду, то с приходом к власти Рейгана Вашингтон
взял курс на превращение этого государства в форпост
своего влияния в Юго-Западной Азии, преследовавший
три основные цели: сохранять на плаву «афганский
вопрос», превратить Пакистан в важный плацдарм для
действий в Персидском заливе, держать в напряжении
Индию.
Уже в июне 1981 года США взяли обязательство
оказать Пакистану в течение 5 лет военную и
экономическую помощь на 3,2 млрд. долл.56 Вашингтон, кроме
того, всячески подталкивал Саудовскую Аравию к
предоставлению военной помощи режиму Зия-уль-Хака57.
Вашингтонских стратегов не останавливало и то, что
в 1979 году Пакистан вышел из СЕНТО и вступил в
движение неприсоединения. Наоборот, по их мнению,
«членство в движении дает Исламабаду возможность быть
эффективным оружием в интересах США по афганскому
вопросу без того, чтобы его называли американской
марионеткой»58. Сложившаяся сейчас ситуация
считается даже более выигрышной по сравнению с 50-ми
годами, когда Пакистан был по существу государством —
клиентом США. По мнению тех, кто делает ныне
политику в Вашингтоне, эта страна занимает
«центральное положение» в американских стратегических планах
в Юго-Западной Азии. Генерал Зия-уль-Хак назвал
Пакистан «задней дверью», ведущей в Персидский
залив. «Если не обеспечена безопасность для задней
двери, то Персидский залив не защищен»59, — заявил он.
Значение Пакистана в военно-стратегических планах
США многопланово. Он поставляет «военные кадры»
для государств субрегиона. Пакистан готов разместить
в Саудовской Аравии две дивизии в дополнение к тем
частям, которые уже охраняют трон саудовского
монарха. Официально правительство отрицает, что в
Саудовской Аравии находится больше чем «несколько тысяч»
пакистанских солдат и офицеров, однако
высокопоставленные официальные лица подтверждают, что
пакистанский контингент в королевстве может вскоре достигнуть
20 тыс.

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
193
Крупные пакистанские военные подразделения,
включая летчиков, техников и советников, есть также в
Иордании и в Абу-Даби в Объединенных Арабских
Эмиратах. В общей сложности, по данным западных
военных специалистов, за границей находится почти
30 тыс. пакистанских военных. Некоторые
подразделения направлены согласно пакистанской традиции в
легионы бедуинов, защищающие арабские троны. Сам
Зия-уль-Хак без малого 20 лет назад помогал изгнать
палестинцев из Иордании, будучи командиром бригады,
которой было поручено защищать хашимитский трон.
По сообщениям индийской печати, во время визита
президента Пакистана в Вашингтон в декабре 1982 года
была достигнута договоренность о создании на
территории Пакистана трех станций электронного слежения для
обеспечения военных операций Пентагона в Индийском
океане и зоне Персидского залива. Газета «Индиан
экспресс» 25 декабря 1982 г.. писала, что создание этих
станций, возможно, «связано с так называемым
„кольцом безопасности", которым Запад хочет опоясать
Южную и Юго-Западную Азию для защиты источников
нефти и своих интересов в этих районах мира». Это
«кольцо», как полагают, может пройти по территории
Пакистана, Египта, Кении и Турции.
Газета «Тайме оф Индиа» 11 мая 1983 г. сообщила
о подписании президентом Пакистана соглашения с
Вашингтоном о допуске «сил быстрого развертывания»
США на военные базы Пакистана. В сообщении
отмечается, что размещение СВР на базах в Карачи, Гвадаре,
Пешаваре, создание центров электронного шпионажа
Соединенные Штаты намерены использовать для
контроля за большим районом Индийского океана и
прилегающего региона.
По сценарию Пентагона, писал индийский журнал
«Мейн стрим» 3 июля 1983 г., пакистанская армия
должна играть роль своего рода авангарда американских
интервенционистских «сил быстрого развертывания» в
регионе. Для осуществления этого плана в Пакистане
уже сформирована специальная дивизия в составе 20 тыс.
солдат и офицеров, оснащенная и подготовленная по
образцу СВР. В случае возникновения «кризисной
ситуации» в зоне Персидского залива или другой точке
региона она будет переброшена туда на транспортных
самолетах. Вслед за этим на подготовленные опорные пункты
13—796

194
Глава V
и плацдармы начнут прибывать ч^сти американских
СБР. Взаимодействие вооруженных сил Пакистана и
США уже отрабатывалось в ходе пятидневных маневров
с участием стратегических бомбардировщиков В-52 и
истребителей-бомбардировщиков F-16.
Примеряются США и к Иордании. 28 декабря
1982 г. в интервью лондонской газете «Обсервер»
король Хусейн не скрывал, что «отводит себе роль
естественного военного защитника района Персидского залива,
который оказался теперь в сфере, доступной для
подрывной деятельности Ирана». Главнокомандующий
иорданскими вооруженными силами Шариф Зейд бен Шакер
заявил, что «парашютисты-десантники силами до
батальона, а если потребуется, то и до бригады, могут быть
быстро переброшены по воздуху в любой очаг
беспорядков в районе Персидского залива»60. А в январе 1983
года американская пресса сообщила о существовании
секретного американского плана создания в Иордании под
патронажем США-собственных «сил быстрого
развертывания». Как писал журналист Дж. Андерсон, «в общих
чертах этот секретный план предусматривает
формирование двух отборных иорданских бригад, находящихся
в состоянии постоянной боевой готовности для принятия
мер в ответ на любой кризис, который может
возникнуть в районе Персидского залива». Эти «мини-силы
быстрого развертывания», как называют их в Пентагоне,
будут обучены и снаряжены американскими военными.
Некоторые сторонники этого плана хотели бы видеть
Иорданию основной базой для американских
стратегических операций в Персидском заливе и готовы
использовать эти иорданские силы в целях:
«поддержания стабильности в Иордании», поскольку
эта отборная воинская группа будет стоять на страже
режима Хусейна, защищая его от внутренних (попыток
свершения государственного переворота или покушений),
а также внешних угроз со стороны таких враждебных
соседних стран, как Сирия;
«преодоления кризисных ситуаций в дружественных
государствах Персидского залива». Это — основная
задача создания иорданских СБР, так как их можно было
бы быстро перебросить для подавления выступлений,
направленных против правящих режимов в Саудовской
Аравии, Омане, Кувейте, Бахрейне и в Объединенных
Арабских Эмиратах;

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
195
«возможного применения в межарабских войнах».
Пентагон, по-видимому, считает, что- иорданские СБР
могли бы действенно защищать американские интересы,
в результате чего не потребовалось бы присутствие
американских войск в этом районе61.
Однако правительство Иордании опровергло подобные
сообщения. Усиленные акции администрации Рейгана по
«военному освоению» региона, укреплению
американского проникновения, наращиванию милитаристского
присутствия, в том числе ядерного, вызывают растущую
тревогу расположенных здесь государств.
Было бы серьезной ошибкой полагать, подчеркивала
алжирская газета «Эль-Муджахид» 10 мая 1983 г.,
что арсеналы ядерной смерти направлены только против
Советского Союза и других социалистических стран.
Сегодня взлетевшие с американских авианосцев самолеты
с ядерным оружием на борту в считанные минуты могут
достичь нефтеносных районов, например Алжира и
Ливии, стран Ближнего и Среднего Востока. Еще
большую и самую непосредственную угрозу для Африки
будут представлять американские ракеты среднего радиуса
действия на Сицилии.
Такие действия хорошо вписываются в глобальную
стратегию американского империализма, стремящегося
удержать арабские народы во мраке тьмы, отсталости
и неграмотности, дабы позволить многонациональным
корпорациям продолжать грабеж их природных богатств.
Страны НАТО в Заливе
В свои военные приготовления в зоне Персидского залива
официальный Вашингтон при правительстве Рейгана
все активнее старается втянуть не только азиатских, но
и западноевропейских партнеров. Правда, в
милитаристских планах США в субрегионе им отводится лишь
вспомогательная роль. Акцент делается на том, чтобы
союзники прежде всего материально содействовали
укреплению американских позиций на Ближнем и
Среднем Востоке, а когда*надо — обеспечивали бы
дипломатическое прикрытие для американских войск там, где
Вашингтону в силу каких-либо причин несподручно или
неудобно действовать в одиночку.
Главными направлениями в этом плане стали меро-
13*

196
Глава V
приятия по подготовке расширения сферы действия
НАТО, в частности «растягивание» ее на Персидский
залив, а также попытки заставить союзников США
осуществлять конкретные шаги в отношении субрегиона
в интересах укрепления там военно-политических
позиций США.
Справедливости ради следует заметить, что вопрос
о возможности военных действий НАТО за пределами
Североатлантического блока возник еще в 1979 году в
связи с иранской революцией и захватом американских
заложников в Тегеране. Администрация Рейгана
поставила его в сугубо практическую плоскость.
В докладе министра обороны США Уайнбергера в
1981 году о военном бюджете на 1983 финансовый год
говорилось: «Мы призвали союзников по НАТО
облегчить бремя наших усилий по обеспечению безопасности
Юго-Западной Азии. Мы разъяснили им, что
сотрудничество необходимо для того, чтобы мы, сконцентрировав
наши силы в Европе, в то же время могли бы
применять их в случае кризиса в других районах. Мы будем
по-прежнему требовать принятия конкретных мер в
рамках этого сотрудничества»62.
Командующий вооруженными силами НАТО в южной
зоне Европы американский адмирал Кроу выражался
еще более конкретно: «По-моему, НАТО должна признать,
что у нее действительно есть важные интересы за
пределами ее границ»63. И Вашингтону удалось
заставить союзников согласиться с этим.
В коммюнике сессии комитета планирования НАТО,
состоявшейся 12—13 мая 1981 г., указывалось:
«Соединенные Штаты и другие страны уже отреагировали на
угрозы, вытекающие из ситуаций, возникающих за
пределами района НАТО* Будущее использование
американских сил быстрого развертывания для сдерживания
агрессии и удовлетворения просьб стран о помощи может
повлечь за собой возможные изменения в наличии боевых
сил и сил поддержки, предоставляемых в распоряжение
НАТО в качестве подкреплений. Одновременно с
усилиями Соединенных Штатов по укреплению оборонного
потенциала в других районах необходимо сохранять и
укреплять союзный потенциал для сдерживания
агрессии и защиты европейских стран НАТО»64.
В заявлении ТАСС от 9 мая 1981 г. говорилось:
«Запах нефти, тяга к другим ресурсам развивающихся

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
197
стран возбуждающе действуют на аппетиты стратегов
и политиков НАТО».
Весной 1982 года министр обороны США Уайнбергер
прямо заявил руководителям западноевропейских
государств, что они «должны в принципе признать за
Соединенными Штатами право на передислокацию
американских военно-воздушных, военно-морских и сухопутных
сил из Европы на Ближний Восток, если возникнет
необходимость в защите источников нефти, имеющих
решающее значение для промышленно развитых стран
Запада»65. Американская администрация стала
добиваться принятия всеобъемлющего плана, по которому
европейские союзники США по НАТО заменили бы своими
войсками американские части в случае вывода
последних. (В Западной Европе находится около 300 тыс.
американских военнослужащих, в том числе 28%
личного состава сухопутных войск США.)
Западноевропейские государства не выразили особого
желания вместе с Соединенными Штатами отправлять
свои войска в район Персидского залива и на Ближний
Восток, несмотря на то что они в большей степени, чем
США, зависят от поставок нефти оттуда66.
Однако в ходе сессии комитета планирования обороны
НАТО на уровне министров, проходившей 6—7 мая
1982 г., было обсуждено «положение в других районах
земного шара, где политические и оборонные проблемы,
имеющие жизненно важное значение для стран —
членов НАТО, могут быть поставлены на карту, в том числе
в Юго-Западной Азии». Было отмечено также, что
«военный комитет НАТО изучает значение американских
стратегических концепций в отношении Юго-Западной Азии
для всего Североатлантического союза»67.
Вашингтон активно и последовательно добивался
официального закрепления распространения зоны
действия НАТО на Персидский залив. Накануне июньского
1982 года совещания глав государств и правительств
стран — членов НАТО президент Рейган в интервью
западногерманской газете «Вельт» 27 мая 1982 г. заявил:
«Я думаю, на натовской встрече в верхах предстоит
поговорить о том, что всем нам из-за нашей
энергетической зависимости следует считать Персидский залив и
Ближний Восток сферой наших совместных интересов».
В принятом этим совещанием документе об
интегрированной обороне НАТО содержалось обещание «изучить

198
Глава V
требования в плане обороны территории НАТО,
возможно, вытекающие из того, что отдельные государства-
члены разместят свои силы за пределами этой сферы»68.
Вашингтон расценил это как заметный успех своих
попыток расширить зону действия НАТО на Ближний
и Средний Восток. По словам американских
официальных лиц, в ходе совещания руководителей стран
НАТО США удалось добиться от своих партнеров
принципиального согласия на то, что западноевропейские
вооруженные силы заменят американские, если
последним придется уйти из Европы в случае чрезвычайных
обстоятельств в районе Персидского залива.
При президенте Рейгане администрация США,
безусловно, усилила давление на союзников", стремясь заставить
их во всем следовать своей линии. Этот нажим,
приобретающий подчас форму грубого принуждения, относится
к области военно-политических вопросов. На Ближнем
Востоке это нашло отражение в более четкой, чем прежде,
поддержке курса США в вопросах арабо-израильского
конфликта, в большей координации действий западных
стран с политикой Вашингтона в отношении Персидского
залива.
Западноевропейские государства пошли на уступки
перед лицом такого нажима. Они без оговорок
поддержали итоги кэмп-дэвидской сделки и даже направили
весной 1982 года свои войска в состав
«многонациональных сил» на Синае, костяк которых — подразделения
американских СБР. Позже Франция, Италия и Англия
предоставляли своих солдат и в распоряжение
«многонациональных сил» в Ливане, созданных под эгидой
США. Заместитель министра обороны США Ф. Икле
подчеркивал, в частности, что участие Франции и
Италии в «многонациональных силах» в Ливане явилось
«Радующим примером новой, хотя и ограниченной роли
НАТО»69.
Вместе с тем американские союзники по НАТО
всячески сопротивлялись давлению США, требующих от
них более значительных затрат на «оборону Персидского
залива». Как отмечал в декабре 1982 года лондонский
журнал «Мидл Ист», «существует широкое согласие по
поводу того, в чем состоят интересы Запада, но США и
Западная Европа по-разному подходят к тому, как
наилучшим образом обеспечить эти интересы».
Вашингтонские стратеги рассчитывают, что в атмос-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
199
фере конфронтации между Востоком и Западом легче
восстановить главенство США в капиталистическом мире,
прибрать к рукам союзников, а также утвердиться в роли
вершителя судеб развивающихся стран, в положении
хозяина их природных ресурсов.
Раздутые в условиях военной истерии
милитаристские программы Вашингтон использует, в частности, для
того, чтобы взять под свой военный контроль важнейшие
источники сырья и энергии. Этой стратегии придается
антисоветская окраска. Дескать, главная задача «сил
быстрого развертывания» — контролировать доступ к
месторождениям нефти и других природных ресурсов,
иначе, мол, ими овладеют русские и тогда Запад
окажется в их власти. В действительности же, СССР никому не
угрожает, а о военном господстве над ближневосточными
нефтепромыслами, а стало быть, и о политическом
господстве над Западной Европой и Японией думают как
раз те, кто распространяет небылицы о «советской
военной угрозе».
Возврат к роли мирового жандарма, наращивание
потенциала для американского военного вмешательства
в развивающихся странах, помимо всего прочего,
обусловлены стремлением Вашингтона усилить зависимость
своих союзников, поставить их в подчиненное положение.
Вашингтон стремится взять важнейшие источники сырья
и энергии под американский контроль в надежде на то,
что это даст ему новые рычаги давления на Западную
Европу и Японию.
В декабре 1982 года министры обороны сошлись во
мнении, что «и за пределами зоны НАТО могут оказаться
под угрозой жизненные интересы государств-членов.
Последствия таких событий, как, например, события в
Персидском заливе, должны изучаться в рамках тесных
консультаций между партнерами по союзу». Страны
НАТО (имеются в виду Соединенные Штаты,
Великобритания и Франция) могли бы «принять и за пределами
зоны НАТО меры по сдерживанию угроз жизненным
интересам Запада. Другие партнеры по союзу могли бы
помочь в этом, предоставляя такие объекты материально-
технического обеспечения, как аэродромы и склады»70.
Речь идет о практически^ попытках поставить под
натовский «колпак» весь Ближний Восток, подчинить
народы этого района мира диктату Запада, а вернее
США.

200 Глава V
Следует напомнить, что именно в конце 1982 года
Советский Союз официально предложил участникам
Варшавского Договора и НАТО взять на себя
обязательство не распространять сферы действия обоих союзов на
страны Азии, Африки и Латинской Америки. В январе
1983 года совещание Политического консультативного
комитета государств — участников Варшавского
Договора от имени уже всех членов организации выступило
с аналогичным призывом, прямо указав при этом на зону
Персидского залива, но члены НАТО не дали никакого
ответа на эти обращения. Североатлантический блок под
давлением США продолжал курс на фактическое
растягивание сферы действия блока на район Персидского
залива. Новый шаг на этом пути был сделан в 1983 году.
На встрече руководителей семи крупнейших западных
стран в Вильямсберге 30 мая 1983 г. в политическом
заявлении подчеркивалось, что безопасность этих стран
«неделима, и к этому вопросу следует подходить с
глобальных позиций». Помимо того, что это заявление было
подписано Японией, не являющейся членом НАТО,
такого рода декларация по существу служит основанием
для попыток распространить зону действия НАТО чуть
ли не на весь мир. Учитывая давнее намерение
американских стратегов включить в сферу влияния
Североатлантического блока Персидский залив, подобные
утверждения дают Вашингтону дополнительные козыри в том,
чтобы заставить своих союзников следовать
американской дирижерской палочке и в отношении Персидского
залива — района, где, как без конца повторяют
американские политологи, Запад «сталкивается с наибольшей
угрозой своей безопасности».
Министр обороны США Уайнбергер в интервью
западногерманской газете «Вельт» 31 мая 1983 г.
подчеркнул, что одной из «важнейших, первоочередных»
военных задач НАТО остается «гарантирование
свободного доступа стран-членов к нефтяным
месторождениям»71.
«Самым важным мне кажется следующее: нам нужно
отказаться от этого (я чуть было не сказал
автоматического) упорствования, выражающегося в таком
представлении — вот здесь что-то находится по ту сторону
сферы НАТО, а поэтому мы об этом не можем и думать.
Если когда-нибудь Советским Союзом будет предпринята
попытка закрыть доступ к нефтяным месторождениям,

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
201
то нам придется призадуматься. Мое пожелание сводится
к тому, чтобы это было сделано своевременно, и, как мне
кажется, этот процесс сейчас начался»72.
Вместе с тем сопротивление западноевропейских
государств втягиванию их в военно-стратегические планы
США в зоне Персидского залива не ослабевает.
Комментируя сессию министров иностранных дел НАТО в
Париже в июне 1983 года, «Вашингтон пост» отмечала
11 июня 1983 года, что «наиболее острые разногласия
на встрече вызывали попытки США заручиться
поддержкой своих чрезвычайных планов по вмешательству в
таких районах, как Персидский залив, расположенный
вне зоны деятельности НАТО. Франция, в частности,
настаивала на том, что сфера НАТО не должна
расширяться в географическом отношении». Была достигнута
договоренность, что принимать соответствующие
необходимые меры члены НАТО будут исключительно исходя
из своих национальных интересов и после консультаций
в рамках союза73.
Конечно, и в Западной Европе есть прямые апологеты
совместных действий с США против развивающихся
стран — производителей сырья, выступающие за
воинственный подход к этим странам, за силовой нажим.
Известный политический деятель ХДС А. Дреггер
заявлял, например, что использование западногерманских
войск в Персидском заливе могло бы сыграть
определенную положительную роль74.
Оставаясь в целом верным партнером по НАТО,
Западная Европа тем не менее стремится к тому, чтобы
США все больше считались с ее мнением, интересами
и отказались от диктата. Американские официальные
лица уже в довольно раздраженном тоне говорят, что
«к европейским державам теперь не обращаются с
просьбой послать войска, самолеты или корабли; их просят
лишь ликвидировать «слабину», которая появится в
результате возможного отвлечения американских,
английских и французских ресурсов»75. Однако союзники
нередко заявляют, что от народов их стран поддержание
теперешнего военного потенциала НАТО требует таких
жертв, которые, учитывая нынешнее состояние
экономической конъюнктуры, они просто не могут себе
позволить.
Трезвомыслящие политики Западной Европы все яснее
осознают, что США могут втянуть их в опасные аван-

202
Глава V
тюры в Персидском заливе ради пресловутых «жизненно
важных интересов» США. Член правления СДПГ Лафон-
тен писал в журнале «Шпигель», что ради обеспечения
сырья для США на Ближнем Востоке американский
министр обороны требует проведения «стратегии
военного времени». Если в районе Персидского залива дело
дойдет до военных столкновений, то, считают
американцы, надо начинать войну и на других фронтах.
По мнению Лафонтена, такая американская стратегия
соответствует лишь американским интересам
безопасности. Немецким интересам она соответствует лишь до тех
пор, пока не произойдет тревожных событий. В случае
войны, однако, эта стратегия будет «гибельной в любом
случае»76.
И все же есть основания говорить об усилении
агрессивности в политике стран — членов НАТО по
отношению к субрегиону. Осенью 1984 года английская
«Санди тайме» (17 сентября 1984 г.) сообщила о
готовности правительства М. Тэтчер санкционировать
создание собственных «сил быстрого развертывания»
в составе 10 тыс. военнослужащих. Газета откровенно
заметила, что этот акт придает официальный статус роли
Англии как вооруженного полицейского за пределами
сферы НАТО. В эти же дни французская «Матэн»
(16 октября 1984 г.) писала: «Наносить удары быстро,
мощно и на расстоянии» — вот задача «сил быстрых
действий», которые будут сформированы в 1985 году
из пяти дивизий.
США постепенно пересматривали приоритеты
стратегических действий в плане обеспечения скорейшей
переброски войск в район Персидского залива. В
частности, первоначально планировалось перебрасывать и
широко использовать в чрезвычайных обстоятельствах
часть сил и средств с тихоокеанского театра военных
действий, проще говоря из Японии и Южной Кореи, где
размещено около 100 тыс. американских солдат.
Желание США использовать для осуществления геге-
монистских устремлений в Заливе своих союзников как
подсобную силу хорошо видно на развитии
взаимоотношений Вашингтона с Японией. Несмотря на активные
милитаристские старания Токио в последнее время,
Пентагон с неменьшей энергией обвиняет Японию
«в крайне недостаточных военных усилиях», в
невыполнении «взятых на себя военных обязательств»77.

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
203
Дело в том, что в соответствии с «Директивами в
области обороны на 1984—1988 финансовые годы*
Вашингтон планирует превратить сотрудничество с
Японией в «активное военное партнерство», требуя
расширения обязательств Токио и Сеула в рамках осуществления
стратегии Пентагона в Северо-Восточной Азии. А это,
в свою очередь, понадобилось в связи с «планами
переброски соединений военно-морских и военно-воздушных
сил и корпуса морской пехоты, дислоцированных в
Японии и на Окинаве, в район Персидского залива в
случае возникновения.там военных действий». Так в
пентагоновских сценариях глобальной войны расширяется
зона действий НАТО и японо-американского «договора
безопасности» и соединяются три главных ТВД —
Европа, Ближний Восток и Тихий океан.
В феврале 1983 года сенатор Дж. Сэссер на заседании
одной из комиссий сената заявил, что Япония могла бы
«субсидировать» строительство некоторого числа новых
авианосцев класса «Нимитц», предназначенных для
отправки в Персидский залив, с тем чтобы уменьшить
бремя расходов самих Соединенных Штатов. При этом
сенатор без обиняков заявил, что Япония ничего не
делает для охраны Персидского залива, хотя ее экономика
в большей степени зависит от поставок нефти из этого
субрегиона. Госсекретарь Шульц, выступая 22 февраля
1983 г., проявил заметный интерес к этой «новой идее».
В сентябре 1984 года японская печать сделала
достоянием гласности вывод авторитетного
японо-американского консультативного комитета о возможности участия
Японии в заграничных операциях «многонациональных
сил по поддержанию мира» и, в частности, об отправке
за границу японских «сил самообороны». Пока это
только планы, но о таком использовании японского
потенциала все чаще пишет и американская пресса.
Распределение ролей по-вашингтонски означает, что союзники
должны делать все, что прикажут США. Администрация
рассчитывает, отмечала «Нью-Йорк тайме», что «страны
Юго-Восточной Азии... будут оказывать всяческую
поддержку усилиям Соединенных Штатов по переброске
военной мощи в Индийский океан и нефтедобывающие
районы вокруг Персидского залива»78. В тех районах
Персидского залива, где США по каким-либо причинам
сами не могут выступать на авансцене, они перепоручают
выполнение некоторых функций своим партнерам.

204
Глава V
В начале 80-х годов администрацией Рейгана
осуществлялись широкомасштабные военные приготовления
в зоне Персидского залива, принимались меры по
военному освоению подходов к этому району земного шара.
Вашингтон активизировал усилия, направленные на
широкое подключение союзников к своим весьма
опасным милитаристским планам. Правящие круги США,
по существу, открыто пытались, опираясь на все
увеличивающееся военное присутствие, провозгласить свое
«право» вмешиваться в дела народов субрегиона.
Грубый, великодержавный курс американского
империализма противоречит коренным интересам
освободившихся стран и народов. Он неминуемо вызывает
усиление сопротивления неоколониалистским устремлениям
Запада. Сфера былого безраздельного господства
империализма сужается. Таков объективный закон истории.
И его не остановить ни авианосцами, ни жандармскими
«силами быстрого развертывания».
Американские доктрины реколонизации не
учитывают того, что нынешнее соотношение сил в мире
изменилось не в пользу сторонников авантюр. Упрочение
позиций реального социализма, дальнейшее сплочение
освободившихся от колониальной зависимости стран в
целях укрепления своего суверенитета и независимости
являются мощным препятствием на пути
неоколониалистских замыслов империализма.
В исторической перспективе попытки навязать свою
волю другим народам обречены. Борьба народов за
право самим определять свою судьбу и дальше набирает
силу. Но курс Вашингтона на фактическую реколони-
зацию района Персидского залива, на установление
своего военного протектората над ним — весьма опасный
исторический рецидив.
В. И. Ленин предупреждал, что пока монополии и
империализм будут существовать, человечеству придется
«годами и даже десятилетиями переживать
вооруженную борьбу «великих» держав за искусственное
сохранение капитализма посредством колоний, монополий,
привилегий и национальных угнетений всяческого
рода»79.
Милитаристские приготовления Вашингтона в этом
стратегически важном и расположенном в самой
непосредственной близости от южных границ СССР районе,
приобретающие все более угрожающие масштабы, чре-

Политика Запада в Заливе в 80-е годы
20S
ваты серьезными осложнениями как для народов
субрегиона, так и для международного мира в целом.
На июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС говорилось,
что в последнее время «резко увеличилась
агрессивность ультрареакционных сил во главе с империализмом
США. Предпринимаются попытки любой ценой
повернуть развитие вспять. Конечно, такая политика не
принесет империалистам успеха, но своим авантюризмом
она крайне опасна для человечества»80

Вместо
заключения
В 70-е годы заметно возросло значение зоны
Персидского залива в международных делах. При новом
соотношении сил на мировой арене страны субрегиона
добились больших успехов в борьбе за право самим
распоряжаться собственными природными ресурсами.
В условиях военно-стратегического равновесия между
капитализмом и социализмом, в обстановке углубления
разрядки напряженности империалистические державы
не решались, как это нередко бывало в прошлом, пойти
на широкую вооруженную интервенцию или организацию
военных переворотов. Запад вынужден был разделить
"нефтяной пирог" с нефтедобывающими государствами
Залива, чему в немалой степени способствовали
углубившийся энергетический кризис, возросшая зависимость
ведущих капиталистических стран от поставок "черного
золота" из этой крупнейшей в капиталистическом мире
топливно-энергетической кладовой.
В то же время империализм предпринимал серьезные
усилия для того, чтобы закрепить этот важный район
мира в системе мирового капиталистического хозяйства,
удержать его в орбите своего влияния. Используя
доктрины "партнерства" и "взаимозависимости", Западу
в определенной степени удалось превратить государства
Персидского залива в младших партнеров, привязать
их к главным центрам капитализма позолоченными
цепями экономической, военной и политической
зависимости.
Падение шахского режима в Иране, которому
отводилась роль главного стража имперских интересов в
зоне Залива, привело к изменению
военно-стратегического подхода Запада к этому району мира.
На рубеже 70—80-х годов империалистические круги,
прежде всего США, вновь обратились к "силовой
дипломатии", стремясь таким образом остановить здесь

Вместо заключения
207
процесс дальнейшего нарастания освободительной
борьбы, установить над субрегионом свой
военно-политический контроль. Достижению этих цедей должно было
способствовать ограничение нефт^потдеебления и
сокращение импорта нефти из зоны Персидского залива,
усиление экономической зависимости стран региона от
ведущих западных держав и содействие развитию
капиталистических отношений в прибрежных государствах.
Однако главная ставка делалась на форсированное
наращивание здесь военного присутствия США,
осуществление широкомасштабных военных приготовлений.
Ради обеспечения доступа западных монополий к
богатствам Персидского залива, ради использования
субрегиона в своих стратегических целях Вашингтон
пытается навязать своего рода военный протекторат
нефтяным монархиям, провоцирует и разжигает здесь
конфликтные ситуации. Такая политика принесла много
бед странам Залива, привела к уродливым перекосам
и искривлениям в их социально-экономическом развитии.
Она явилась одной из главных причин превращения
зоны Персидского залива в опасный очаг
международной напряженности.
Ситуация, создавшаяся в субрегионе, серьезно
осложнилась в начале 80-х годов в связи с возрастанием
агрессивности действий американского империализма,
вознамерившегося сломать в свою пользу
военно-стратегическое равновесие между социализмом и капитализмом,
добиться для себя военного превосходства.
Администрация Рейгана рассматривает проблемы
Персидского залива исключительно через призму
глобальной конфронтации с СССР, использования этого
района земного шара как плацдарма для развёртывания
широкого наступления за американскую гегемонию в
мире. Все это усугубляет и без того опасный характер
имперских замыслов США, тем более что указанный
район находится в непосредственной близости от южных
границ Советского Союза.
На Западе рассчитывают на то, что наметившееся
в начале 80-х годов ослабление зависимости главных
центров капитализма от нефтепоставок из зоны Залива,
избыток нефти на рынке, стабилизация цен на нее и
соответственно — падение доходов нефтедобывающих
стран Залива сделают их более податливыми,
покорными, что в свою очередь позволит навязывать им угод-

208
Вместо заключения
ные для империалистических кругов решения. В
подобных условиях действенней будет отдача от силовых
методов давления на страны субрегиона, легче будет
держать в повиновении их консервативных правителей,
которые в последние годы, по мнению Вашингтона,
подчас "злоупотребляют" самостоятельностью в выборе
решений.
Однако никому еще не удавалось задержать
поступательный ход истории. Национальные интересы
прибрежных государств Персидского залива в дальнейшем
будут приходить во все большее столкновение с
эгоистическими целями империализма, использующего эти
страны в своей военно-стратегической игре,
рассматривающего их как выгодный объект обогащения.
События последнего десятилетия в Персидском заливе
свидетельствуют об ужесточении там политики Запада,
прежде всего США. В ходе энергетического кризиса
1974—1975 годов был даже выдвинут лозунг "обороны
Залива" от... арабов. Да-да, «кровожадных арабов»,
готовых задушить западную экономику, прекратив
поставки нефти. Именно тогда впервые было заявлено о
возможности оккупации американскими войсками нефтяных
месторождений Залива.
После иранской революции была сформулирована
"доктрина Картера", в которой говорилось уже о
"бедных арабах", к нефти которых рвется-де Советский
Союз, а для избавления народов Залива от столь
устрашающей перспективы предлагалось все то же средство —
американское военное присутствие.
Но вот арабские страны по-прежнему поставляют
нефть Западу (и, кстати сказать, сами существенно
зависят от этих поставок), развеялись, если у кого и
были, опасения относительно "советской военной
угрозы Заливу", и тогда появляется новый
пропагандистский лозунг: арабским странам Залива угрожает
ныне "шиитская опасность". Спасение от -нее, по
утверждению все тех же вашингтонских стратегов, конечно
же, только и исключительно в усилении здесь
американского прямого военного присутствия, желательно с
предоставлением баз, неплохо бы и с увеличением
численности американских военнослужащих и
наращиванием запасов американской военной техники в
субрегионе.
Все эти пропагандистские приемы призваны зака-

Вместо включения
209
муфлировать создание материальной основы постоянного
военного присутствия в Заливе США и подготовить
общественное мнение на Западе и в странах Залива к
американскому присутствию. Используя реальные кризисные
явления и раздувая очаги конфликтов, под прикрытием
самых различных пропагандистских методов западные
державы стремятся к одному — к всеобъемлющему
доминированию в субрегионе.
Интересы Запада остаются неизменными. Получение
нефти? Да. Сохранение рынков сбыта? Конечно.
Поставки вооружений? Непременно.
К середине 80-х годов Запад добился реализации
некоторых своих целей. Становится все более
маловероятным использование поставок нефти как политического
оружия в руках стран-экспортеров. Окрепли связи
экономики стран Залива с мировым капиталистическим
хозяйством, возросла и, видимо, будет расти далее
технологическая зависимость прибрежных государств от
Запада. Сохраняется существенное влияние западных
держав как на выработку внешнеполитического курса
нефтяных монархий, так и на их социально-экономическое
развитие, хотя последствия этого влияния и
неоднозначны. Усилилось зависимое положение ряда арабских
нефтяных монархий и в связи с военными поставками
Запада.
Таким образом, очевидно, что при всех переменах
Запад стремится утвердить свое господство в Заливе,
пусть и на новых условиях, но сохранить страны Залива
в качестве своего промышленного, финансового и,
конечно же, сырьевого придатка.
Основное внимание уделено в работе анализу
американской политики в субрегионе не только в связи
с положением США как крупнейшей в экономическом,
политическом и военном отношении страны
капиталистического мира, а вследствие усиления агрессивных,
милитаристских тенденций в американской внешней
политике.
Не только Персидский залив, но с особенной силой
именно его, пытаются превратить Соединенные Штаты
в плацдарм для ведения боевых действий против СССР
и других стран. Не только нефть Залива, но прежде
всего ее, пытаются они использовать для сохранения
своего контроля, своего слабеющего главенствующего
положения в западной экономике и в западном сооб-
14—796

210
Вместо заключения
ществе, среди освободившихся стран Азии, Африки и
Латинской Америки. Для достижения этих глобальных
целей хороши все средства.
Важнейшим их них стала ирако-иранская война. Ее
длительность и кровопролитный характер дают
западным государствам, в первую очередь Соединенным
Штатам, возможность оказывать воздействие на обе воюющие
стороны и усиливать нажим на другие государства
субрегиона, запугивать последних расширением зоны
боевых действий.
В марте 1984 года, по свидетельству американского
журнала "Ньюсуик", на заседании Совета национальной
безопасности в Белом доме президент Рейган
распорядился подготовить новые планы развертывания
американских наземных войск, а также частей ВВС и ВМС
в Персидском заливе в случае обострения ирако-иран-
ского конфликта1.
В апреле он направил помощника госсекретаря США
по делам Ближнего Востока и Южной Азии Р. Мэрфи
в субрегион с весьма деликатной миссией: убедить
местных правителей в том, что они должны помочь в
подготовке урегулирования возможного кризиса в Заливе,
разрешив американцам использовать их военные
объекты. Мэрфи было поручено обсудить вопросы
предварительного складирования и размещения боеприпасов,
топлива, а также другого военного снаряжения в таких
странах, как Оман, Бахрейн, ОАЭ, а также предложить
им составление секретных планов совместных действий
и переброски в эти государства американских "сил
быстрого развертывания". Он надеялся убедить лидеров
этих дружественных США государств разрешить
американцам провести детальные исследования их портовых
мощностей, складов по хранению горючего и другого
снаряжения, словом, осуществить рекогносцировку на
месте. В инструкциях Мэрфи говорилось, что он должен
попытаться "добиться согласия на право пользования
объектами в районе Персидского залива на чрезвычайной
основе"2.
Американскому эмиссару не удалось склонить
Саудовскую Аравию, Кувейт и ОАЭ к принятию
американской "помощи". Из этого, писала иорданская газета
"Ар-Рай" (8 мая 1984 г.), можно сделать вывод, что
США не удалось навязать свою гегемонию в странах
субрегиона. Миссия Мэрфи, преследовавшая цель раско-

Вместо заключения
211
лоть арабов и изолировать арабские страны Залива от
всего арабского мира, не удалась.
В конце мая 1984 года Р. Мэрфи вновь посетил
Саудовскую Аравию и передал королю Фахду послание
Р. Рейгана, в котором содержалось предложение США
оказать "помощь" арабским монархическим
государствам Персидского залива в случае, если она официально
будет испрошена. Предложение Вашингтона вновь
осталось без ответа.
Официальный Вашингтон на разные лады пытается
убедить правителей арабских консервативных
государств Залива в том, что, несмотря на огромные запасы
оружия, они не в состоянии сами обеспечить свою
оборону, защиту своих тронов. Для этого им необходима
помощь США. Не случайно американская пресса полна
сообщений о "шиитской угрозе" Заливу, о действиях
"подрывных элементов" и т. п.
Однако то, что стараются скрыть нынешние лидеры
американской администрации, не таясь говорят бывшие.
Вот что сказал, например, Р. Никсон в интервью
парижскому еженедельнику "Фигаро-магазин" (7 июня
1984 г.): "По моему мнению, и Иран, и Ирак
представляют собой зло". Как "в шутку" заметил один из
деятелей западной нефтяной промышленности, "может быть
лишь одна вещь худшая, чем пожар в Персидском
заливе, — это окончание войны"3. "Главная угроза для
стабильности в районе Персидского залива и на
Ближнем Востоке исходит от Ирана", — писала
'^Вашингтон пост" (24 мая 1984 г.), добавляя, что "Ирак
также представляет опасность".
Внимательный анализ действий США весной-летом
1984 года свидетельствует о том, что Вашингтон
всячески стремится подлить масла в огонь ирако-иранского
кон флика та, создать такую ситуацию, которая заставила
бы шесть арабских нефтяных монархий обратиться за
помощью к США или призвать их к вооруженному
вмешательству.
Арабская общественность верно определила
намерения США, считая, что те готовятся к прямой военной
интервенции в Заливе под предлогом защиты путей
транспортировки нефти. Вашингтон, писала газета "Аль-
Ирак" (9 июня 1984 г.), присвоил себе право
осуществлять военное вмешательство в любой стране мира
против воли правительства этих стран.
,4ж

212
Вместо заключения
США применяют грубое давление даже в своих
отношениях с монархическими режимами Залива, считая
себя вправе диктовать им, какую позицию те должны
занимать в международных делах. Об этом, в частности,
свидетельствует секретная нота, направленная
госдепартаментом США странам Залива накануне XXXIX сессии
Генеральной Ассамблеи ООН, содержащая
«рекомендации», которых следовало бы придерживаться этим
странам по проблемам как ирако-иранского конфликта, так
и ближневосточного. Ливанская газета «Ас-Сафир»
отмечала по этому поводу, что «директивы и указания,
направляемые США арабским государствам, вряд ли
можно расценить иначе, как попытку поставить под
вопрос их независимость, поскольку госдепартамент
требует подчинения их национальных интересов
стратегическим интересам Вашингтона».
Согласившись поставить Саудовской Аравии зенитные
ракеты *'Стингер" и самолеты системы АВАКС нового
типа для защиты от возможных нападений, США в то же
время отказали в этом Кувейту. При этом Вашингтон
стремился спровоцировать конфликт между этими двумя
странами и одновременно поощрить Иран к нападению
на Кувейт. Американская администрация, по мнению
«Аль-Ирак», пытается тем самым наказать Кувейт за то,
что он категорически отказался предоставить США свою
территорию для использования ее в военных целях,
резко выступил против вооруженного вмешательства
США в субрегионе.
Весьма характерно отношение к ирако-иранской войне
главного и особо приближенного союзника США в
регионе. "Израиль, — отмечал 13 июня 1984 г.
корреспондент американской телекомпании Си-би-эс Д. Макнил, —
ведет весьма тонкую игру в отношении войны между
Ираном и Ираком... Он фактически добивается того,
чтобы эта война продолжалась, так как ему в
одинаковой степени невыгодна победа какой-либо из сторон".
Французская "Матэн" еще 26 ноября 1980 г. называла
ирано-иракскую войну "манной небесной" для Израиля,
ибо она отодвинула на второй план арабо-израильский
конфликт, сковав, и видимо надолго, иракские силы на
востоке. Наконец, эта война вызвала в арабском мире
очень серьезные разногласия. "Котидьен де Пари"
(30 мая 1984 г.) приводила выдержки из интервью
тогдашнего израильского премьера Шамира газете

Вместо заключения
213
"Едиот ахронот", в котором он говорил о том, что в
результате ирако-иранского конфликта укрепляются
позиции Израиля. "Мы, — заявил 9 июня 1984 г. по
израильскому радио Шамир, — советуем всем нашим
друзьям занимать нейтральную позицию и позволдть
двум этим странам разрушать друг друга". Он указал,
что Израиль пристально следит за развитием обстановки
в Персидском заливе и готов вмешаться, если того
потребуют его интересы (!).
Ход событий в районе Персидского залива
подтверждает мнение прогрессивных сил мира и субрегиона
о том, что продолжающаяся ирано-иракская война
выгодна американскому империализму и сионизму, которые
используют ее для реализации своих гегемонистских
планов в отношении арабских стран.
Несмотря на то что страны Персидского залива
неоднократно заявляли о своем желании самим
обеспечивать собственную оборону, Соединенные Штаты ныне
являются самой мощной военной силой в этом районе
и уже оказались непосредственно втянутыми в
вооруженный конфликт в Заливе, предоставив Саудовской
Аравии для защиты ее воздушных границ самолеты
системы АВАКС. Именно с помощью одного из таких
самолетов саудовский истребитель сбил иранский
"Фантом".
Саудовская сторона предприняла некоторые меры для
смягчения напряженности в отношениях с Ираном.
Королевское правительство выразило сожаление по поводу
инцидента и поспешило пригласить рекордное число
иранцев (150 тыс. человек) совершить паломничество
в Мекку. Цели же Вашингтона были иными: там в
обострении обстановки в Заливе видели еще одну
возможность продемонстрировать «пользу» размещения
военного персонала США в зоне Залива, опровергнуть
бытующее здесь мнение о том, что АВАКСы работают не на
Эр-Рияд, а на Вашингтон.
На деле же положения американо-саудовского
соглашения, предусматривающего, что все данные,
получаемые АВАКСами, должны передаваться только
саудовской стороне, не выдерживаются. По свидетельству
журнала "Жен Африк" (28 ноября 1984 г.), вся
разведывательная информация поступает также в Вашингтон,
откуда передается на корабли 6-го американского флота,
курсирующие вблизи зоны Залива. (Характерно, что

214
Вместо заключения
экипажи АВАКСов должны по условиям контракта
формироваться на паритетных началах, но фактически
каждое утро в самолет заходят 14 американцев и 1 сау-
довец.) Таким образом, делает вывод журнал, поскольку
система АВАКСов сейчас связывается с общей системой
ПВО всех стран Совета сотрудничества, Соединенные
Штаты "усиливают свой собственный политический и
военный контроль над нефтяными государствами
Залива".
Американские боевые корабли пытались летом
1984 года сопровождать нефтяные танкеры в Персидском
заливе, зачастую вопреки воле и желанию стран,
которым принадлежали эти суда. Представитель компании
"Кувейт танкере" заявил, например, что Кувейту не
нужен такой эскорт и что американские боевые
корабли угрожают мореплаванию4.
Тем не менее Р. Мэрфи в интервью
информационному агентству Ассошиэйтед пресс 11 июля 1984 г., в
частности, заявил, что, поскольку доступ к Персидскому
заливу имеет "жизненно важное" значение для США
и их западных союзников, "возможность военного
вмешательства в этом субрегионе нельзя исключить до
конца". При этом Мэрфи сослался на данное США
обязательство "сохранять открытым вход в Персидский
залив".
По сообщениям американской печати, Вашингтон
вплотную рассматривает вопрос о расширении
американской военно-морской группировки в районе Персидского
залива, которая сейчас состоит из авианосца "Америка",
11 крейсеров и эсминцев, а также 7 вспомогательных
кораблей. Пентагоном также изучается возможность
формирования объединенной оперативной группировки
корпуса морской пехоты и ВМС США для
использования в случае "чрезвычайных обстоятельств". По мнению
американцев, "просто нельзя ждать, пока будет
переброшен воздушно-десантный полк через шесть тысяч
миль с восточного побережья США. Войска должны
находиться гораздо ближе к Персидскому заливу"5.
Соединенные Штаты используют "все возможные
средства" для... защиты американских кораблей от
нападения в Персидском заливе, заявил 7 июня 1984 г.
представитель министерства обороны США М. Бэрч.
Далее он подчеркнул, что "мы приложим все силы для

Вместо заключения
?15
защиты американской собственности и интересов в этом
субрегионе".
Не раз мы обращали внимание на жонглирование
словами американских официальных лиц. И вот уже
который год под прикрытием слов "защита" и "помощь"
американцы ведут "тихое" наступление в Заливе, пока
невоенное, но которое легко может обернуться военным.
Пропагандистская кампания в США сопровождалась
расширением района боевых действий в субрегионе.
"Эскалация по горизонтали" происходила в июле-
августе 1984 года, когда в Красном море подорвались
на минах более 30 судов разных стран. Власти АРЕ
приняли необходимые меры, однако 9 военных кораблей,
вертолеты, военнослужащие США, Англии, Франции
в считанные дни были переброшены в район Красного
моря. Зачем? По официальным сообщениям — "для
обеспечения свободного и безопасного судоходства". Кто
именно осуществил минирование одной из важнейших
транспортных артерий мира, осталось неизвестным.
Но известно, что в середине июня, за месяц до
взрывов в Красном море, на совещании министров
иностранных дел стран — участниц Совета сотрудничества в
Таифе было принято решение соорудить нефтепровод,
который связал бы нефтяные месторождения с
побережьем Красного моря с целью уменьшения зависимости
нефтедобывающих стран от транспортировки нефти через
Ормузский пролив6. Тем самым была сделана попытка
ограничить наращивание военной мощи западными
странами в субрегионе под предлогом "обеспечения
безопасности судоходства", сдержать эскалацию "по вертикали",
то есть насыщение зоны Залива более разрушительным
оружием и усиление концентрации американских
воинских подразделений. Возможно, что это решение,
сопровождавшееся отказом нефтяных монархов принять
американскую военную "помощь", и послужило основанием
для взрывов в Красном море.
Весной 1984 года США вдруг стали ревностными
сторонниками принципа свободы морского судоходства
в Персидском заливе. Лицемерие и корыстный характер
политики Белого дома еще раз продемонстрировало
пиратское минирование в это же время портов
Никарагуа. Нельзя не заметить разительного контраста между
действиями США в районе Персидского залива и
политикой в отношении Никарагуа, где нарушение мир-

216 Вместо ttih иочения
ного судоходства в международных водах объявляется
чуть ли не своим правом под предлогом защиты
интересов безопасности США.
Вместе с тем и в Тихом, и в Индийском океанах
действия правительства Рейгана в определенной мере
сдерживали соображения предвыборного характера.
Ограничения имперским амбициям администрации
ставят и непопулярность новой военной авантюры в глазах
большинства рядовых американцев, и опасение реакции
просионистских элементов на чересчур значительную
"поддержку" арабов против Ирана.
Решение администрации Рейгана об увеличении
военной помощи Саудовской Аравии подверглось серьезной
критике со стороны сенаторов от обеих, республиканской
и демократической, партий, опасавшихся, что оно может
привести к вовлечению американского военного
персонала в войну в Персидском заливе. Слушания в
подкомиссии по операциям за границей сенатской комиссии
конгресса США по ассигнованиям сопровождались
резкой критикой экстренной продажи президентом Рейганом
400 переносных зенитных ракет "Стингер"7.
Сенатор Г. Харт, ведя кампанию за выдвижение
своей кандидатуры на пост президента от
демократической партии, выражал интересы реалистических и
здравомыслящих кругов и весьма критически отзывался
о политике республиканской администрации. В интервью
газете "Лос-Анджелес тайме" (31 мая 1984 г.) он
говорил: "Возьмем, к примеру, Персидский залив. Рейган
ратует за поддержку с воздуха. Поддержка с воздуха
означает, что нам понадобятся либо авианосцы в
Персидском заливе, которых у нас там не было, либо
наземные базы. Допустим, что мы обеспечим и то и другое.
Допустим, что, когда мы начнем принимать меры, чтобы
обеспечить их, Советский Союз увеличит численность
своих войск на своей южной границе с Ираном.
Допустим, что мы в таком случае подготовим к действию наши
силы быстрого развертывания. Допустим, что иракцы
сбросят бомбы на остров Харк, а иранские войска в
ответ станут нападать на суда в Персидском заливе.
Допустим, что все страны еще больше повысят степень
своей боеготовности. Так можно продолжать до
бесконечности... Допустим затем, что чей-то искусственный
спутник испортится и подаст ложный сигнал о том,
что американские ракеты уже на пути к цели. Можете

ВМССЮ i(1K 1ЮЧСН11Л
217
называть это голливудским сценарием или как вам
угодно, но все это нельзя считать немыслимым".
Сценарий Харта впоследствии стал отчасти
оборачиваться реальностью. Но не он, а У. Мондейл стал
кандидатом на пост президента США. Это
свидетельствует о том, что, хотя полного единодушия в
отношении Персидского залива в правящих кругах США нет,
основная линия поведения там все-таки выработана.
Между тем даже американский политический
обозреватель Дж. Крафт, сторонник американского
вооруженного вмешательства в зоне Персидского залива,
признавал, что "американская мощь и реальная
политическая обстановка в районе Персидского залива плохо
сочетаются друг с другом", что здесь, "как и во многих
других местах, применение американской мощи может
создать угрозу в первую очередь для наших друзей"8.
Такая оценка все чаще встречается в трудах западных
политологов. Так, английский исследователь Э. Кордсмен
в своем объемном труде «Залив и поиски стратегической
стабильности: Саудовская Аравия, военный баланс в
Заливе и тенденции в арабо-израильском соотношении
сил» (Лондон, 1984), рассматривая возможности для
действий "сил быстрого развертывания" в субрегионе,
приходит к почти аналогичным выводам. Однако
Пентагон от своих планов не отказывается, обработка арабов
продолжается, равно как и втягивание в рискованные
авантюры союзников по НАТО.
"Администрация Рейгана действует таким образом,—
отмечал Генеральный секретарь Компартии США
Г. Холл, — чтобы ослабить всех противников и все
важные стороны в конфликте на Ближнем Востоке. Ее
цель — подготовить почву для американских
империалистических маневров, чтобы завоевать абсолютное
господство и контроль над районом Персидского залива.
Ослабление обеих воюющих сторон — Ирана и Ирака —
посредством оказания им военной поддержки и
снабжения имеет целью сделать их уязвимыми, а следовательно,
превратить в легкую наживу для американского
нефтяного империализма"10.
Идея создания своего рода коллективной колони-
алистской опеки Запада над Персидским заливом не
оставляет американских политиков: видимо, ностальгия
по былым колониальным временам все еще сильна.
Бывший заместитель госсекретаря США Дж. Болл,

218
Вместо заключения
например, активно ратовал за создание "ассоциации
потребителей нефти Персидского залива" в духе идеи
Дж. Ф. Даллеса, выдвинутой в 1956 году, когда
правительство Г. А. Насера национализировало Суэцкий
канал. Все меры по "защите" Персидского залива
должны, по мысли Волла, приниматься такой
"ассоциацией", включая дипломатические договоренности с
основными нефтедобывающими странами Залива, причем она
должна быть готова использовать находящиеся в
распоряжении стран — потребителей нефти как военные,
так и экономические и финансовые рычаги для оказания
нажима.
Чтобы не оставить никакого сомнения в характере
такой ассоциации, Болл писал: "Возможно, что наши
западноевропейские союзники не смогут одни
предоставить достаточное число кораблей и самолетов для
выполнения этой задачи, а Япония в этом смысле может
вообще не дать ничего, но Англия и Франция должны
быть в состоянии выделить как минимум контингент,
достаточный для того, чтобы придать весомость
многонациональному характеру всего этого дела и не
допустить того, чтобы создалось впечатление, будто
Америка действует в одностороннем порядке, что наводит
на мысль об империализме". Таким образом, одна из
главных целей создания "ассоциации" — маскировка
экспансионистских замыслов американского
империализма. Идея не оригинальна. Администрация Рейгана
вынудила своих западноевропейских союзников пойти на
акцию такого рода, например, в Ливане, после чего
французские корабли доставили на родину несколько
десятков гробов, обернутых красно-бело-синим флагом.
Привлекательность прикрытия американского флага
флагами других западных стран тем не менее велика
для тех, кто определяет американскую политику, а
потому рассмотрим до конца предложение отставного
деятеля госдепартамента.
Дж. Волла тревожит не характер предлагаемых
им акций, а то, как их получше обосновать и заставить
принять... сами государства Залива. С сожалением он
констатирует, что "ведущие арабские нефтедобывающие
страны не склонны принимать военную помощь
непосредственно от Америки. В результате нашего
вмешательства в Ливане и в свете нашего соглашения с Израилем
о стратегическом сотрудничестве мы столь полно ото-

Вместо заключения
219
ждествили нашу страну с израильтянами, что это ставит
в щекотливое положение любое арабское государство
в том случае, если сложится впечатление, будто оно
связано слишком тесными узами с нашей страной.
Саудовская Аравия явно колеблется, прежде чем
предоставить нам необходимые наземные объекты. Действуя
же вместе с "ассоциацией потребителей", арабские
страны могли бы избежать такого порочащего их
репутацию пятна, как зависимость исключительно от
Америки"9. Блажен, кто верует, добавим мы.
Трезвомыслящие деятели западноевропейских
государств сделали определенные выводы из ливанской
авантюры, куда их втянул Белый дом. Министр
иностранных дел Италии Дж. Андреотти в интервью газете
"Паэзе сера" (31 мая 1984 г.) говорил: "Я считаю, что
опыт ливанских событий показывает невозможность
решения проблем военными средствами. Еще в большей
мере это относится к сложному положению в Персидском
заливе. Не следует забывать, что путем диверсий можно
помешать вывозу нефти, несмотря на присутствие
военных кораблей. Все это, по моему мнению, должно в
конечном счете исключить крупномасштабные военные
акции".
В настоящее время, несмотря на заметные уступки,
американские союзники, похоже, больше всего хотят
удержать администрацию Рейгана от осуществления
военной акции в субрегионе. Высказывается мнение, что
опасно и бесполезно тратить огромные средства
(500 млрд. долл.) на "оборону" Персидского залива от
весьма маловероятного вторжения СССР в Иран или
ради защиты саудовской монархии, тем более что
энергетическая зависимость от Персидского залива с каждым
годом все уменьшается.
Без сомнения, свою роль играют здесь острое
соперничество между развитыми капиталистическими
странами в борьбе за рынки и выгодные контракты. При всем
единстве классовых интересов конкуренция ведущих
западных держав в этом районе мира в последние годы
обостряется. Американские фирмы испытывают все
больший натиск со стороны своих японских и
западноевропейских партнеров.
Одним из свидетельств этого стала встреча
руководящих деятелей стран ЕЭС и стран — участниц Совета
сотрудничества в ноябре 1984 года на Бахрейне. На

220
Вместо заключения
встрече с удовлетворением отмечалось, писал английский
журнал "Мидл Ист экономик дайджест" (16 ноября
1984 г.), что 10 стран Европейского экономического
сообщества стали крупнейшим торговым партнером стран
Залива.
Между тем острое соперничество разгорается и внутри
ЕЭС, и не только между компаниями, но и между
государствами. "Дейли телеграф" (29 ноября 1984 г.)
сообщала, что в конце 1984 года под вопросом оказался
контракт в 1 млрд. ф. ст. на поставку Саудовской Аравии
60 истребителей "Торнадо", производимых Англией
совместно с ФРГ и Италией, а также британских
тренировочных самолетов "Хок". Дело в том, что Франция со
своей стороны предложила саудовцам самолеты "Ми-
раж-2000". Хотя этот вид истребителей и уступает по
своим тактико-техническим данным "Торнадо", однако
французы обещали более приемлемые цены и лучшие
условия поставок. Английский министр обороны Хезл-
тайн, стремясь спасти выгодный контракт, трижды в
течение двух месяцев летал в Эр-Рияд, но
окончательного ответа так и не получил.
С учетом растущей конкуренции между
империалистическими державами в зоне Залива Соединенные
Штаты прибегают к самым различным способам в
поисках закрепления господствующего положения США в
указанном районе мира. Особая ставка делается на
методы военного нажима, создание искусственной
напряженности, поддержание нестабильности. Все меньше
говорится теперь о "взаимозависимости" и "партнерстве",
все больше — о необходимости "укрепления
безопасности" Персидского залива.
В Вашингтоне не желают замечать заявлений
руководителей стран субрегиона о том, что "обеспечение
безопасности района Персидского залива является делом
расположенных там государств, которые отвергают
иностранное вмешательство".
В условиях обострения обстановки в Персидском
заливе национально-освободительные силы субрегиона
все решительнее и настойчивее выступают за ликвидацию
американского военного присутствия, упрочение
независимости суверенных прибрежных государств,
последовательное проведение ими политики неприсоединения.
В столицах стран субрегиона все яснее сознают, что
в условиях конфронтации, превращения зоны Залива

Вместо заключения
221
в опасный очаг международной напряженности, в
условиях обострения обстановки во всем мире достижение
поставленных ими национальных целей развития вряд
ли возможно. Поэтому преодоление кризиса разрядки,
установление устойчивого климата международного
сотрудничества, налаживание подлинно равноправных,
взаимовыгодных связей с другими государствами
является для них и других развивающихся стран ключевой
задачей, отвечающей их жизненно важным интересам.
Развитие событий в зоне Персидского залива
показывает, что национальные интересы Ърибрежных
государств все больше приходят в столкновение с интересами
империалистических держав, навязывающих им
неравноправные экономические отношения. Несомненно, что с
течением времени эти противоречия будут усиливаться,
поскольку каждый шаг к прогрессу, упрочению
подлинной независимости будет наталкиваться на
противодействие империалистов, старающихся в той или иной форме
сохранить зависимое экономическое положение стран
в районе и, следовательно, возможность их эксплуатации.
В середине 80-х годов наблюдается все больше коллизий
между растущей национальной промышленностью стран
Персидского залива и деятельностью западных
монополий.
Например, журнал "Мидл Ист" в октябре 1984 года
сообщил, что крупномасштабные поставки стали рядом
западноевропейских фирм на рынок Залива по
заниженным ценам (фактически демпинговым), по сути дела,
подрывают недавно созданную в субрегионе
сталелитейную промышленность. Так же жестоко действуют
западные монополии и в отношении экспорта
нефтехимических продуктов из стран Персидского залива. А ведь
экспорт этих товаров для последних имеет важнейшее
значение, ибо главную ставку в своем промышленном
развитии они делают именно на нефтехимию, рассчитывая,
что к концу 1990 года объем их экспорта составит около
20% в торговле подобными продуктами. Но в августе
1984 года ЕЭС ввело значительную пошлину (в
размере 13,5%) на импорт метанола из Саудовской Аравии,
что, по существу, лишает саудовцев возможности
конкурировать с другими странами в этой области. Это
всего лишь два примера враждебных действий Запада
против стран Залива в сфере экономики, враждебных

222
Вместо заключения
с точки зрения арабов, но естественных и неизбежных
в системе мирового капиталистического хозяйства.
Анализ политики США и других ведущих
капиталистических держав на протяжении 70-х и первой
половины 80-х годов в отношении государств Персидского
залива ясно и убедительно свидетельствует о том, что
в основе подхода империалистических сил к данному
субрегиону лежит стремление поставить его под свой
контроль, закрепить здесь свое влияние, с тем чтобы и
дальше эксплуатировать его природные ресурсы,
законсервировать неоколониалистскую зависимость стран
Залива от Запада, диктовать им свою волю.
В этом полностью совпадают интересы всех
империалистических хищников, независимо от их
происхождения и реальной силы. Нефть еще не одно десятилетие
будет сохранять свое значение в мировом хозяйстве,
поэтому власть предержащие в Вашингтоне, Лондоне,
Токио считают, что зона Персидского залива с ее
огромными запасами "черного золота" должна быть
привязана к мировой капиталистической системе в качестве
младшего зависимого партнера, свобода действий
которого должна строго лимитироваться не только
ориентированностью на Запад его политики и экономических
связей, но и занесенным над ним мощным военным
кулаком Запада.
Вместе с тем в средствах достижения этой цели среди
западных стран проявляются заметные различия. Если
США не скрывают намерения добиваться осуществления
указанной задачи на путях применения или угрозы
применения военной силы, путем грубого силового
давления, то их западноевропейские партнеры и Япония
главный акцент делают на экономических и
политических рычагах воздействия, не отрицая, впрочем,
"полезность" демонстрации силы.
Наряду с этим нельзя не отметить особый характер
действий Соединенных Штатов в отношении Персидского
залива. Политика Вашингтона в этом субрегионе
направлена на достижение более широких, глобальных целей
американского мирового господства. США, сводя
практически к нулю свою зависимость от поставок нефти из
района Залива, одновременно планомерно и
последовательно наращивают усилия по закреплению и
расширению здесь своего военного присутствия. Налицо
кажущееся противоречие. Зачем Вашингтону, способному

Вместо заключения
223
практически без всякого ущерба для своей экономики
обходиться без импорта нефти из Персидского залива,
постоянно провозглашать субрегион зоной "жизненно
важных интересов", угрожать военным вмешательством
в его дела и столь энергично добиваться быстрого
увеличения здесь своего военного потенциала?
Причем речь идет о районе, который находится за
много тысяч миль от территории Соединенных Штатов.
Ведь даже союзники США, которые действительно
немало необходимой им нефти получают из Залива, к
идее военного вторжения относятся по меньшей мере
прохладно. "Если следовать логике, — отмечают авторы
книги "Союзники в беспокойном мире", — то именно
европейцы должны были бы активно защищать эти
интересы, а американцы — стараться не допустить, чтобы
их вновь заставили таскать европейцам каштаны из
неоколониального огня.
На деле же все получилось иначе. Соединенные
Штаты энергично действуют, руководствуясь своим
пониманием угрозы для безопасности в районе Персидского
залива и Юго-Западной Азии, а куда более зависимая
от арабской нефти Западная Европа делает очень мало,
утверждая, что проблемы этого района носят прежде
всего политико-экономический и социально-культурный
характер и что для их решения нужны не столько
военные, сколько дипломатические и торговые меры. Это
расхождение обусловлено многими факторами, в том
числе неформальными разногласиями союзников при
определении болезней этого региона. Но главным его
источником является резкое различие в оценках
советских намерений после ввода войск в Афганистан и разное
восприятие той угрозы, которой чреват риск
спровоцировать Москву"11.
Суть дела в том, что политика США в Персидском
заливе стремится поставить субрегион под свой военный
контроль, направлена не только на то, чтобы с помощью
силы держать в узде нефтедобывающие государства
этого района, но и путем установления контроля над
доставкой нефти из Залива оказывать воздействие и
на другие страны-импортеры, прежде всего на своих
западноевропейских и японских конкурентов.
Держа руку на нефтяном "кране", Вашингтон
рассчитывает диктовать свою волю и двум другим центрам
мирового капитализма. Речь идет о политике дальнего

224
B\4L1() id I l ЮЧ (il И Я
прицела: обеспечении доминирования американского
империализма в капиталистическом мире.
Но этим не ограничиваются имперские амбиции
правящих кругов США. Район Персидского залива и
подступов к нему рассматривается ими как важнейший
плацдарм против Советского Союза. Быстрое военное
"освоение" зоны Залива и северо-западной части
Индийского океана призвано, помимо прочих задач, создать
еще один милитаристский бастион для осуществления
глобальных агрессивных планов США. Не случайно
район этот наполняется различного рода ядерным
оружием, сюда стягиваются атомные авианосцы и
подводные лодки, на подступах к нему размещаются склады
с ядерными боеприпасами. В прессе появились
сообщения о том, что Пентагон примеряется к некоторым
государствам Персидского залива и в плане размещения
в них ракет средней дальности типа "Першинг".
О последствиях такого агрессивного,
авантюристического курса США продолжают рассуждать в
Вашингтоне.
"Москва считает, — писал С. Розенфельд в
"Вашингтон пост" (2 июля 1984 г.), — и не без оснований, что
Соединенные Штаты еще могут ухитриться получить
предложение об отправке в этот район самолетов или
кораблей с тем результатом, что, когда этот кризис
закончится, американские вооруженные силы засядут
на полупостоянных базах поблизости от Залива, а
возможно, и прямо в нем самом. А этот район находится
значительно ближе к Советскому Союзу, чем
Центральная Америка к Соединенным Штатам, и к тому же
является стратегически значительно более важным. В то же
самое время Рейган получил бы важную поддержку своей
программы перевооружения с упором на авианосцы и
его стратегии приближения мощи к границам
Советского Союза.
Мы обманем себя, если не поймем, насколько
серьезно и Москва расценивает последовательность событий,
начиная с объявления президентом Картером района,
находящегося поблизости от Советского Союза, районом,
закрытым для проникновения русских, но открытым для
вмешательства американцев, затем беспрецедентного
гарантирования Рейганом крайне неустойчивой власти
саудовской королевской семьи и кончая политикой
Рейгана в нынешнем кризисе, выражающейся в забла-

Вместо заключения
225
говременной подготовке политических и материально-
технических компонентов какого-то американского
вмешательства, если он решит его провести".
Прислушаются ли к этому голосу те подлинные
властители Соединенных Штатов, что вырабатывают
внешнеполитический курс страны, покажет время.
Однако, несомненно, что проводимая ныне
Вашингтоном политика находится в глубоком противоречии с
коренными интересами и стремлениями народов, она
весьма опасна, но — бесперспективна. "Как бы в США
ни напрягали военные мускулы, — подчеркивал К. У.
Черненко в ответах на вопросы газеты "Правда" 2
сентября 1984 г., — мир изменить не удастся, не станет он
жить по американским стандартам".
СССР, верный ленинскому курсу, всегда проводил
принципиальную линию в отношении Персидского
залива. Анализ отношений Советского Союза с Ираном,
Ираком, Кувейтом, Саудовской Аравией, другими
государствами подтверждает это. Решительно отстаивая
мир и свободу народов, наша страна активно выступала
против попыток агрессивных кругов США и Англии
осуществлять вмешательство в дела государств района
Персидского залива, диктовать им свою волю. "Народы
этих стран — и только они одни — вправе определять
свою судьбу", — говорилось, в частности, в заявлении
ТАСС еще в марте 1968 года12.
Именно империалистические державы всячески
препятствовали осуществлению законных прав народов
этого района, в том числе и суверенного права стать
хозяином своих национальных богатств. СССР же,
подчеркивал тов. А. А. Громыко в речи на обеде в честь
министра иностранных дел Кувейта 2 декабря 1975 г.,
"твердо выступает за то, чтобы и в этом районе прочно
утвердился мир и были созданы условия для
независимого и равноправного развития всех государств и
народов. Задача состоит в том, чтобы в зоне Персидского
залива были ликвидированы иностранные военные базы,
обеспечена свобода судоходства в Персидском заливе и
Ормузском проливе, установлено доверие и
добрососедское сотрудничество между государствами этого района".
Империалистической доктрине агрессии и диктата
в отношении стран Персидского залива СССР
противопоставил доктрину мира и безопасности. Резким
контрастом планам США по навязыванию своего военно-
15-796

226
Вместо заключения
политического контроля над этим важнейшим нефтяным
районом мира явились выдвинутые Советским Союзом
в конце 1980 года предложения по обеспечению
нормальной, спокойной обстановки в зоне Персидского
залива, которые получили широкий международный
резонанс, ибо указывают разумный, справедливый и
реальный путь установления подлинного мира в этой
ставшей взрывоопасной части земного шара.
Советский Союз предложил, чтобы все государства,
которые проявят к этому интерес, в том числе страны
данного региона, западные державы, Япония, Китай,
договорились о следующих взаимных обязательствах:
не создавать иностранных военных баз в районе
Персидского залива и на прилегающих островах; не
размещать там ядерного оружия или какого-либо другого
оружия массового уничтожения;
не применять и не угрожать применением силы
против стран района Персидского залива, не
вмешиваться в их внутренние дела;
уважать статус неприсоединения, избранный
государствами района Персидского залива, не вовлекать их в
военные группировки с участием ядерных держав;
уважать суверенное право государств этого района
на их природные ресурсы;
не создавать каких-либо препятствий или угроз
нормальному торговому обмену и использованию морских
коммуникаций, связывающих государства этого района
с другими странами мира.
Эти советские предложения были развиты и
конкретизированы в феврале 1981 года на XXVI съезде КПСС.
Советское руководство неоднократно подчеркивало
неизменность позиции СССР по выдвинутым ранее
предложениям по обеспечению мира и безопасности в районе
Персидского залива, а также Средиземноморья. Советский
Союз выступает за то, чтобы ограничить военно-морскую
деятельность иностранных государств в этих регионах,
не допускать создания здесь иностранных военных баз
и размещения ядерного оружия, не угрожать
применением силы и не вмешиваться во внутренние дела
расположенных здесь стран. Совершенно очевидно, что
реализация этих предложений способствовала бы
ослаблению напряженности в этом взрывоопасном районе
планеты^ и оздоровлению международной обстановки
в целом**?

Вместо заключения
227
Советский Союз и другие страны социалистического
содружества твердо исходят из того, что «нет таких
проблем, общемировых или региональных, которые не
могли бы быть справедливо решены мирными
средствами. Главное состоит в том, чтобы всеми на деле
признавалось законное право народа каждой страны
самому, без вмешательства извне, решать свои
внутренние дела и на равноправной основе участвовать в
международной жизни; чтобы всеми уважались независимость,
территориальная целостность и нерушимость границ
государств, соблюдался принцип отказа от применения
силы или угрозы силой; чтобы ни одна держава не
пыталась проводить политику гегемонии, устанавливать
"сферы интересов" либо "сферы влияния" 13.
Советский Союз искренне заинтересован в мирном
развитии стран Персидского залива, укреплении их
национальной независимости и экономическом
процветании, видя в этом надежную гарантию мира и
безопасности в этом районе земного шара. Верный идеалу
солидарности с народами, борющимися за свободу и
социальный прогресс, Советский Союз неизменно
поддерживает и будет поддерживать освободительную борьбу
народов субрегиона, их стремление жить в соответствии
со своими надеждами и чаяниями.

Примечания
Введение
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 328.
2 Правда, 1976, 26 февр.
3 Department of State Bulletin, vol. 80, No 2041, 1980, Aug.
4 Правда, 1983, 16 июня.
Глава I
1 См. Медведко Л. И. Ветры перемен в Персидском заливе. М., 1973,
с. 14; Абдулла Якут Юсеф. Объединенные Арабские Эмираты.
История политико-государственного развития (XIX — начало 70-х
годов XX века). М., 1978, с. 10—11.
2 Commonwealth Journal, 1963, No 7, p. 15. — Цит. по Политика
Англии на Ближнем и Среднем Востоке. М., 1968, с. 319.
3 Foreign Affairs, 1971, July, p. 735.
4 См. Денни Л. Борьба за нефтяную монополию. М., 1934, с. 38.
5 См. Stocking G. W. Middle East Oil. L., 1971, p. 75.
6 Подробнее см. Васильев А. М. История Саудовской Аравии. М., 1982,
гл. XIV; Яковлев А. И. Саудовская Аравия и Запад. М., 1982,
с. 12 — 17.
7 См. Андреасян Р. Н., Эльянов А. Я. Ближний Восток: нефть и
независимость. М., 1961, с. 82.
8 Тьюгендхэт К., Гамильтон А. Нефть. Самый большой бизнес. М.,
1978, с. 192—193.
9 См. Современный Иран. Справочник. М., 1975, с. 177 —178.
10 См. Тьюгендхэт К., Гамильтон А. Указ. соч., с. 15.
11 Servan-Schreiber J. J. Le defi mondial. P., 1980, p. 71.
12 Цит.- по Лосев С. А., Тысовский Ю. К. Ближневосточный кризис:
нефть и политика. М., 1980, с. 150.
13 Edmonds I. G. Allans Oil. MidEast Petroleum. Nashwill — N. Y.,
1977, p. 152.
14 См. Правда, 1979, 22 янв.
15 См. Servan-Schreiber J. J. Op. cit., p. 66—67.
16 Тьюгендхэт К., Гамильтон А. Указ. соч., с. 35.
17 Там же.
18 См. Servan-Schreiber J. J. Op. cit., p. 71.
19 Энергетический кризис в капиталистическом мире. М., 1975, с. 26.
20 См. The Economist, 1984, July 28, p. 45.
21 См. Sarkis N. Le petrole a l'heure arabe. P., 1975, p. 205.
22 См. Мировая экономика и международные отношения, № 8,
приложение, с. 36 (далее МЭ и МО...).
23 См. The Washington Post, 1983, March 29.
228

Примечания
229
24 См. Томашевскми Л. М. Нефть и газ в мировом экономическом
балансе (1900—2000 гг.). М., 1968, с. 49.
25 См. США: экономика, политика, идеология, 1980, № 1, с. 40.
26 См. The Middle East, 1984, Apr., p. 13.
27 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 422.
28 См. Бюллетень иностранной экономической информации, 1981,
17 авг. (далее БИКИ).
29 См. Noyes G. The Clouded Lens. Persian Gulf Security and US Policy.
Stanford, 1979, p. X.
30 Cm. Jeune-Afrique, 1983, No 1156, p. 26.
31 Известия, 1979, 11 апр.
32 Express, 1977, juil. 4.
33 Meyer A. J. Middle Eastern Capitalism. Cambrige (Mass.), 1959, p. 80—181.
34 Cm. The Financial Times, 1976, Apr. 29.
35 См. БИКИ, 1981, 4 июля.
36 Kiernan T. The Arabs. L., 1975, p. 114.
37 Cm. International Financial Statistics, 1980, No 4.
38 Cm. The Sunday Times, 1979, Febr. 19.
39 См. БИКИ, 1981, 16 и 23 мая, 9 июня.
40 См. Euromoney, 1980, Apr., p. 113.
41 См. Foreign Affairs, 1978, July — Sept.
42 Cm. Euromoney, 1980, Aug., p. 23.
43 Cm. The Financial Times, 1981, Febr. 12.
44 Middle East Financial Directory, 1980, L., p. 18.
45 World Banking 1980—1981. L.; 1981, p. 41.
46 The Financial Times, 1980, July 25.
47 Cm. Middle East Review 1983. L., 1983, p. 236, 320; The Wall Street
Journal, 1982, Oct. 27.
48 См. БИКИ, 1984, 24 мая.
49 См. Survey of Economic and Social Development in the ECWA Region,
1982. L., 1982, p. 110 (далее Survey of... ECWA Region).
50 Cm. Ibid.
51 Cm. Ibid., p. 73.
52 Cm. Middle East Economist Digest, 1980, March 28, p. 53 (далее
MEED).
53 Cm. MEED, 1983, May 20, p. 2.
54 Cm. MEED, 1983, May 13, p. 11.
55 Cm. Survey of... ESWA Region, p.73.
56 Cm. MEED, 1981, March 6, p. 6.
57 Cm. MEED, 1983, May 20, p. 44.
58 Cm. Survey of... ESWA Region, p. 73.
59 Cm. The Financial Times, 1979, Aug. 3; MEED, 1983, Febr. 25, p. 7.
60 MEED, 1982, July 2, p. 29.
61 Ibid.
Глава II
1 Le Monde diplomatique, 1976, mars.
2 Dardaud G., Simonne et Jean Lacoutures. Les Emirats mirages. P., 1975,
p. 206.
3 New perspectives in the Persian Gulf. U. S. Congress, House of
Representatives. Committee on Foreign Affairs. Wash., 1973, p. 6.
4 Le golfe persique. P., 1974, p. 183.
5 См. также США: региональные проблемы внешней политики. М.,
1971, с. 150—155.

230
Примечания
6 Цит. по США: экономика, политика, идеология, 1982, № 8, с. 72.
7 The International Herald Tribune, 1980, July 22.
8 Ат-Талиа, 1976, 10.11.
9 Newsweek, 1977, Jan. 24.
10 The Middle East, 1978, Oct.
" U. S. News and World Report, 1977, June 6.
u Аль-Хуррийя, 1977, 6. VI.
13 The International Herald Tribune, 1980, Febr. 27.
14 Progressive, 1979, Apr. 29.
15 Fortune, 1979, March 12.
16 Foreign Affairs, 1977, fall.
17 Le Monde, 1977, sept. 11.
,s The Time, 1978, May 8.
19 The International Herald Tribune, 1978, Febr. 12.
20 Цит. по Коммунист, 1978, № 9, с. 110.
21 Noyes G. Op. cit., p. 95.
22 Le Monde, 1977, sept. 11.
23 См. Иран. Очерки новейшей истории. М., 1976.
24 См. Агаеж С. Л. Иран в прошлом и настоящем. М., 1981.
2D The Washington Post, 1980, Oct. 25.
26 Ibid.
27 Ibid.
26 The International Herald Tribune, 1978, Dec. 15.
29 The Washington Post, 1980, Oct. 30.
30 См. Правда, 1978, 19 нояб.
31 Business Week, 1979, March 12.
32 См. Правда, 1979, 9 мая.
33 The Middle East, 1979, June.
34 См. Правда, 1979, 4 марта.
,& The Washington Post, 1980, March 30.
*b The International Herald Tribune, 1979, Febr. 28.
J7 Cm. Noyes G. Op. cit., p. XI.
'b Chubin Sh. Soviet Policy towards Iran and the Gulf. L., 1980, p. 1.
39 Ibid., p. 23.
40 Борисов Р. В. США: ближневосточная политика в 70-е годы. М.,
1982, с. 101.
41 Department of State Bulletin, 1980, Febr., p. 13.
42 U. S. interests in and policies toward the Persian Gulf, 1980. Hearings
before the Subcommittee on Europe and the Middle East of the
Committee on Foreign Affairs, House of Representatives. March 24 —
September 3, 1980. Wash., 1980, p. 3 (далее U. S. interests in...).
43 Fortune, 1979, May 7. .
44 Аш-Шааб, 1979, 27. XII.
45 США: экономика, политика, идеология, 1980, № 8, с. 119.
46 U. S. interests in.., p. 332—334.
17 Ibid., p. 293, 311—312.
4h См. Правда, 1979, 4 марта.
49 Araci С. Л. Иран в прошлом и настоящем, с. 239—240.
^° The Washington Post, 1979, Nov. 22.
5i The New York Times Magazine, 1982, Apr. 18.
sr Ibid.
'* MEED, 1981, No 4, p. 9.
4 Проблемы мира и социализма, 1981, № 7, с. 20.
5а The New York Times Magazine, 1982, Apr. 18.
6 Ibid.

Примечания
231
57 The New York Times Magazine, 1982, Apr. 18.
58 Агаев С. Л. Иран в прошлом и настоящем, с. 240.
so Подробнее см. Агаев С. Л. Иранская революция, США и
международная безопасность. М., 1984.
' Там же. с. 235.
fii The Observer, 1980, July 10.
e The Time, 1980, June 30.
6i Cm The International Herald Tribune, 1977, Jan. 29 — 30.
64 Cm. The Time, 1980, Apr 28.
•* Cm. MEED, 1980, Jan. 7, p. 59; Aug. 22. p. 42.
tb См. БИКИ, 1981, 4 anp.
ь См. The New York Daily News, 1980. Febr. 19.
t8 Cm. The Christian Science Monitor, 1980, March 23.
fi9 The New York Times, 1980, May 21.
0 The Washington Post, 1980, May 24.
Глава III
1 Kelly J. B. Arabia, the Gulf and the West. L., 1980, p 61.
- Cm. Events, 1977, Oct., p. 15.
3 Cm. Le Monde, 1976, dec. 19—20.
4 Подробнее см. Клековский Р. В., Луцкевич В. А. Объединенные
Арабские Эмираты. М., 1979.
э lm. Шестопалов В. Я. Персидский залив: проблема континентального
шельфа. М., 1982, с. 89.
6 Там же, с. 94—95.
7 Там же, с. 119.
г См. Shaw R. Kuwait. Kuwait, 1976, p. 25.
0 См. Daily Express, 1973, Apr. 4.
10 См. Шестопалов В. Я. Указ. соч., с. 150.
11 См. Аль-Кабас, 1980, 27. X.
" См. Kelly J. В. Op.cit., p. 93.
13 Цит. по Медкдко Л. И. К востоку и западу от С>эца. М„ 1080, с. 197.
'* См. Kelly J. В. Op. cit., p. 96.
'* См. Шестопалов В. Я. Указ. соч., с. 254.
16 Там же, с. 257
17 См. Брук С. И. Население мира. Отно-демографическпи справочник.
М., 1981, с 437, 439.
18 См. Там же, с. 441, 447.
,q См. MEED, 1980, Sept. 26, p. 14.
20 The New York Times, 1980, June 22.
21 Newsweek, 1980, Oct. 6.
22 См. Аш-Шааб, 1980, 6. X.
23 Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 14.
24 The Christian Science Monitor, 1980, Sept. 25.
25 См. The New York Times, 1980, Oct. 12.
26 См. Аль-Вахда, 1982, 17.V.
27 The Christian Science Monitor, 1982, June 6.
28 Cm. U. S. News and World Report, 1982, June 7, p. 52.
29 The Washington Post, 1982, July 13.
30 The New York Times, 1982, May 30.
31 Cm. MEED, Special Report, 1982, Oct., p. 4.
32 Cm. Middle East International, 1982, Oct. 15, p. 11.
33 Newsweek, 1983, March 25, p. 46.

232
Примечания
34 The New York Times, 1982, Aug. 4.
35 Cm. The New York Times, 1975, Oct. 21.
36 Le Monde diplomatique, 1978, dec.
37 Kennan G. The Cloud of Danger. Current Realities of American
Foreign Policy. Boston — Toronto, 1977.
38 Cm. Stern, 1977, Jan. 20.
39 Cm. The Financial Times, 1975, June 16.
40 Le Nouvel economist, 1978, mai 1.
41 Ibid.
42 Cm. Le Monde diplomatique, 1980, jan.
43 См. Правда, 1982, 11 марта.
44 См. The Financial Times, 1983, Febr. 23, Suppl.
45 The Times, 1983, March 2.
46 The Time, 1979, Jan. 15.
47 Правда, 1979, 8 окт.
48 См. The New York Times, 1980, Febr. 8.
49 См. Аль-Ватан, 1980, 9. IV.
50 См. The Financial Times, 1980, Apr. 28.
51 The Middle East, 1981, Jan.
52 Cm. MEED, 1982, Oct. 15, p. 4.
53 Правда, 1980, 21 авг.
Глава IV
1 См. The Middle East: Oil, Politics and Development. Wash., 1975, p. 39.
2 См. Саудовская Аравия. Справочник. М., 1980, с. 136.
3 См. Там же.
4 См. MEED, 1980, Aug, 15, p. 8.
5 См. MEED, 1980, Nov. 7, p. 7.
6 См. Ibid., p. 7 — 10, 54—58.
7 Cm. Foreign Affairs, 1979, Winter.
8 Cm. MEED, Sp. Suppl., 1982, May, p. 6.
9 Ibid., p. 4.
10 MEED, Sp. Suppl., 1982, Sept., p. 3.
11 Cm. World Development Report 1980. N. Y., 1981, p. Ill; MEED,
Sp. Suppl., 1982, Nov., p. 108.
12 MEED, Sp. Suppl., 1982, Nov., p. 222.
13 The International Herald Tribune, 1977, Oct. 15—16.
14 MEED, 1980, Nov. 7, p. 7—8.
15 Middle East International, 1977, No 74, p. 26.
16 Васильев А. М. Указ. соч., с. 485.
17 См. Новое время, 1982, № 40, с. 32.
18 См. The International Herald Tribune, 1978, Febr., Sp. Suppl.; Middle
East International, 1982, Oct. 15, p. 19.
19 Cm. Quarterly Economic Review of Saudi Arabia, 1982. L., 1982, p. 6.
20 Цит. по King Faisal and the Modernization of Saudi Arabia. L.,
1980, p. 61.
21 Cm. Middle East Financial Directory, 1980. L., 1980.
22 The New York Times Magazine, 1979, March 25, p. 46.
23 MEED, Sp. Suppl., 1981, Aug., p. 36.
24 Ibid., p. 34.
25 Cm. Field M. A Hundred Million Dollars. L. 1982, p. 94.
26 Cm. Shilling N. A. Doing business in Saudi Arabia and the Arab Gulf

Примечания
233
States. Amsterdam — N. Y., 1976, p. 94, 198; Who's who in the Arab
World. L., 1980, p. 193.
27 Cm. Middle East Financial Directory, 1980, p. 115, 118, 130;
Who's who in the Arab World, p. 192, 193.
-'8 MEED, 1980, Aug. 1, p. 36.
29 Cm. Saudi Economic Survey, 1979, Aug. 22, p. 13; May 23, p. 12;
Apr. 25, p. 9.
30 Cm. Middle East Financial Directory, p. 211, 219. 332.
31 The New York Times, 1980, Apr. lb.
32 См. Агжеж С. Л. Иран в прошлом и настоящем, с. 167.
33 Подробнее см. Керимов Г. М. Шариат и его социальная сущность.
М., 1978.
34 См. Kelly J. В. Op. cit., p. 199.
35 Newsweek, 1980, March 3.
36 The Population Situation in the ESWA Region. Kuwait. Beirut,
1980, p. 7—20.
37 Cm. The International Herald Tribune, 1978, March 16.
38 Cm. The Population Situation in the ESWA Region. Kuwait, p. 7—19.
39 Mansfield P. The Arab World. N. Y., 1976, p. 406.
40 The International Herald Tribune, 1980, Febr., Sp. Suppl.
41 Нидаль аш-Шааб, 1980, 17.11.
42 Saudi Economic Survey, 1980, Aug. 6, p. 3.
43 См. Саудовская Аравия. Справочник, с. 211 — 213.
44 MEED, Sp. Suppl., 1982, Aug., p. 187.
45 Kelly J. B. Op. cit., p. 203.
Глава V
1 См. МЭ и МО, 1982. № 10, с. 151; Ас-Сияса, 1982, 20.VII.
2 См. BusinessWeek, lf»82, March 22, p. 46.
3 См. Kuwait Times, 1982, March 7.
4 Ibid.
5 См. Аль-Хуррийя, 1983, 27.111.
6 См. The Middle East, 1984, Apr., p. 13.
7 Petroleum Economist, 1984, July, p. 283.
8 Cm. IHT, 1983, Febr. 3.
9 См. Правда, 1983, 8 марта.
10 US Security Interests in the Persian Gulf. Report of a Staff Study
mission to the Persian Gurf, Middle East and Horn of Africa Oct. 21 —
Nov. 13 1980 to the Committee on Foreign Affairs, US House of
Representatives, 1981, March 16. Wash., 1981, p. 1.
11 The Persian Gulf: are we committed? at what cost? A Dialogue
with the Reagan administration on U. S. policy prepared for the use
of the joint economic committee congress of the United States. Dec. 21,
1981. Wash., 1981, p. 4, 6.
12 Ibid., p. 11.
13 Cm. Noyes G. Op. cit.
14 Cm. Record J. The Rapid Deployment Force and US Military
Intervention in the Persian Gulf. Cambr. — Wash., 1981.
15 Cm. Thompson W. S. The Persian Gulf and the Correlation of Forus. —
International Security, 1982, Nol, vol. 7, p. 163—164.
16 Ibid., p. 159.
17 См. МЭ и MO, 1983, № 4, с 34.
18 Правда, 1983, 7 сент.

234
Примечания
'" Материалы XXVI съезда КПСС, с. 14
Foreign Policy, 1981, No 43. p. 18, 19.
11 1HT, 1983, March 26 — 27.
-; Материалы XXVI съезда КПСС, с. 20.
См. Правда, 1983, 4 мая.
4 См. US Security and Future of Arms Control. A preliminary report
v1981, part II) and third report, prepared b> the Staff on the Carnegir
panel.
2S Asia week. 1983, May 27.
2b international Security, 1981 No 1, vol. 6, p. 95
International Security, 1982, No 1, vol. 7, p. 173.
28 The Washington Post, 1982, June 2.
29 Cm. The New York Times, 1983, Apr. 4.
30 international Security, 1982, No 4, vol. 7, p. 758.
31 The New York Times, 1982, Aug. 19.
32 Cm. The Middle East, 1982, Apr., p. 21.
^ См. США: экономика, политика, идеология, 1983, № 1, с. 103.
м См. Правда, 1982, 10 дек.
35 Лль-Маджалля, 1983, 13.1.
36 См. U. S. News and World Report, 1982, Nov 29, p. 31; The
Washington Post, 1982, June 6.
37 Cm. The New York Times, 1983 May 20.
33 Cm. Tne New York Times, 1981, Nov. 11.
39 Cm. U. S. News and World Report, 1982, Nov. 29, p. 31.
40 Ibid.
41 Cm. Patriot, 1983, Jan. 12.
42 См. Известия, 1982, 4 авг.
43 U. S. News and World Report, 1982, Apr. 12, p. 26.
44 Cm. The New York Times, 1982, Febr. 7.
45 Cm. Middle East Review, 1983, p. 106—107.
46 Cm. The proposed AWACS/t 15 enhancement sale to Saudi Arabia.
A staff report prepared for the Committee on Foreign relations United
States Senate. Wash., 1981, p. 55.
47 Cm. Newsweek, 1981, Oct. 12.
48 Cm. The New York Times, 1982, Febr. 7
49 Cm. Foreign Affairs, 1982, vol. 59, No 4. p. 763.
50 The New York Times, 1983, May 4.
51 Newsweek, 1983, Jan. 10, p. 56.
52 После II мировой войны США располагали военными базами и
объектами в 39 странах, сейчас — в 114. Общее число этих баз за
пределами США достигло 220. — Известия, 1982, 17 марта.
53 См. The Times of India, 1983, Apr. 10.
54 См. International Security, 1983, No 1, vol. 7, p. 176—177.
55 The Times, 1983, March 30.
56 Cm. Buckley J. I. US Cooperation with Pacistan. Statement before
the Senate Foreign Relations Committee US Senate. Wash., 1981.
57 Cm. Orbis, 1982, No 1, vol. 26, p. 160—161.
58 Military Review, 1982, Oct., p. 43.
59 The Christian Science Monitor, 1982, Dec. 6.
60 The Observer, 1982, Febr. 28.
61 Cm. The Washington Post, 1983, Jan. 13.
62 Wienberger С The Department of Defence. Annual Report for FY.
Wash., 1983.
63 Newsweek, 1981/March 9.
64 Cm. Revue de l'OTAN. Bruxelles, 1981, No 3, vol. 29, p. 30.

Примечания
235
b5 The New York Times, 1982, May 19.
66 Ibid.
"7 Revue de l'OTAN. Bruxelles, 1982, No 3, vol. 30, p. 30, 31.
68 Ibid.
69 Time, 1983, May 9, p. 12.
70 Корреспонденция агентства ДПА из Брюсселя, 1982, 3 дек.
71 The Washington Post, 1983, May 31.
72 Ibid.
73 General-An zeiger, 1983, Dez. 11.
74 Cm. Der Spiegel, 1983, Apr. 16—18, S. 37.
75 The New York Times, 1983, June 18.
76 Der Spiegel, 1983, Apr. 16—18, S. 31, 37.
77 Правда, 1983, 3 июля.
78 The New York Times, 1982, June 7.
79 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 314.
80 Материалы июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС. М., 1983, с. 24.
Вместо заключения
1 См. Newsweek, 1984, Apr. 23.
2 Wall Street Journal, 1984, Apr. 11.
3 The Sunday Times, 1984, May 20.
4 Cm. Observer, 1984, June 17.
5 The New York Times, 1984, June 30.
6 См. Правда, 1984, 18 июня.
7 См. The Washington Post, 1984, June 6.
The Washington Post, 1984, June 20.
8 The Washington Post, 1984, May 24.
The New York Times, 1984, March 11.
9 The Washington Post, 1984, May 27.
10 The Daily World, 1984, June 14.
11 Allies in a turbulent world. Challenges to US and Western European
cooperation. Lexington, 1982, p. 81—82.
12 Правда, 1968, 4 марта.
13 Правда, 1983, 7 янв.

Оглавление
Глава I
Введение
персидский залив в 70-е годы
«Британское озеро» бурлит
«Стандард ой л» и другие «сестры»
«Арабскую нефть — арабам, иранскую-
иранцам!»
Нефть Персидского залива
Новый финансовый центр
Самый быстрорастущий рынок
10
10
14
19
22
27
34
Глава II
политика империализма в заливе
на рубеже 70—80-x годов 39
Политика США в Заливе до иранской
революции 39
Интервенционисты против 54
Иранская революция 56
«Доктрина Картера» сменяет «доктрину
Никсона» 64
Самый долгий день Збигнева Бжезинского 70
Западноевропейцы хотят сотрудничать 78
Глава III запад и региональные конфликты 85
На пути решения долгих споров 85
Ирак против Ирана, Иран против Ирака, США
против всех 92
Гонка, в которой никто не выигрывает 102
Совет сотрудничества 111
Глава IV
ВЛИЯНИЕ ЗАПАДА НА СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОЕ
РАЗВИТИЕ СТРАН ЗАЛИВА 117
Бремя «нефтяного процветания» 118
Миражи в пустыне 119
Бедуины и рабочие, эмиры и предприниматели 126
Ислам на родине ислама 140
Эмиры в тревоге 150
236

Глава V политика запада в заливе в 80-е годы 156
♦ Жизненно важные интересы»... монополий 156
Рональд Рейган готов «защищать» Залив 165
Наращивание «военных мускулов» 173
В поисках союзников и перевалочных баз 186
Страны НАТО в Заливе 195
Вместо заключения 206
Примечания
228

Вениамин
Викторович
Машин,
Александр
Иванович
Яковлев
Персидский
залив
в планах
и политике
Запада
со
Я
<
си
и
В
Редактор
Г Л#. Лпестина
Художественный
редактор
И. Л. Зайцева
Технический
редактор
И Г. Макарова
Корректор
Ю. Н. Черушев
ИБ № 1014
Сдано в набор 16.10.84. Подин
сано в печать 22.02.85. А05502.
Формат 84х108'/з2- Бумага
тип. № 7. Гарнитура школь
ная. Печать офсетная. Усл. печ.
л. 12,60. Усл. кр.-отт. 25,62
Уч.-изд. л. 13,02. Тираж
35 000 акз. Заказ № 796. Цена
45 коп. Изд. № 34И/83.
Издательство «Международные
отношения» 107053, Москва,
Б-53, Садовая-Спасская, 20
ИМПЕРИАЛИЗМ
События
Факты
Документы
Ярославский полиграфкомби
нат Союзполиграфпрома при
Государственном комитете СССР
по делам издательств, полигра
фии и книжной торговли
150014, Ярославль, ул. Сво
боды, 97.

Машин В. В., Яковлев А. И.
М 38 Персидский залив в планах и политике
Запада. — М.: Междунар. отношения, 1985. —
240 с. — (Империализм: события, факты,
документы).
В книге рассматривается политика США, Англии и Франции в отношо
нии нефтедобывающих стран Персидского залива — Ирана, Саудовской
Аравии, Кувейта, Ирака и др. Большое внимание уделено анализу импер
ского курса США в 80-е годы, направленного на усиление американской
военной, политической и экономической экспансии в регионе, исследуются
разработка и реализация военно-стратегических планов империализма в от
ношении стран Персидского залива, особенности и неоколониалистский ха
рактер политики Запада в регионе, ее негативные последствия для социаль
но-экономического развития прибрежных государств. В работе использованы
материалы американской и арабской прессы.
Для широкого круга читателей.
0804000000—023 „_ аа А/лл.
М 24—85 ББК 66.4(08)
003(01)—85

В 1985 году
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ»
выпустит следующие книги
по актуальным проблемам
мировой политики:
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОТНОШЕНИИ
СССР СО СТРАНАМИ АФРИКИ. Под ред.
чл.-корр. АН СССР Анат. А. Громыко. 18 л.
В пер. 2 р. 50 к.
ЕВРОПА XX ВЕКА: ПРОБЛЕМЫ МИРА
И БЕЗОПАСНОСТИ. Отв. ред. А. О. Чубарьян.
20 л. В пер. 2 р. 60 к.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ВЛИЯНИЕ
РЕАЛЬНОГО СОЦИАЛИЗМА. Отв. ред. Ю. С. Ново-
пашжн. 15 л. 1 р. 70 к.
ДВИЖЕНИЕ НЕПРИСОЕДИНЕНИЯ В
СОВРЕМЕННОМ МИРЕ. Отв. ред. Я. Я. Этмн-
гер. 18 л. В пер. 2 р. 50 к.
Дмитриев Е. ПАЛЕСТИНСКАЯ ТРАГЕДИЯ.
18 л. В пер. 1 р. 80 к.
Ашин Г. К. СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРИИ
ЭЛИТЫ (критический очерк). 14 л. (серия
«Критика буржуазной идеологии и
ревизионизма»). 1 р. 80 к.
ГОНКА ВООРУЖЕНИЙ: ПРИЧИНЫ,
ТЕНДЕНЦИИ И ПУТИ ПРЕКРАЩЕНИЯ. Отв.
ред. А. Д. Никонов. 16 л. 1 р. 50 к.
Книги издательства
«Международные отношения»
можно приобрести в магазинах,
распространяющих
общественно-политическую
литературу.