Текст
Г.Г.ЛИТАВРИН
БОЛГАРИЯ
ВИЗАНТИЯ в Х1-ХП вв.
АКАДЕМИЯ НАУК СССР Институт истории
Г. Г.ЛИТАВРИН
БОЛГАРИЯ
И
ВИЗАНТИЯ
в XI-XII в в.
ИЗД АТ ЕЛ ЬСТ ВО
АКАДЕМИИ НАУК СССР
Москва
19 6 0
ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
3. В. У Д А ЛЬ ЦО В А
л/
В В Е Д Е Н И Е
Со времени поселения славян па территории Византийской империи и особенно с момента образования в конце VII в. Болгарского государства Византия не прекращала попыток вернуть себе безраздельное господство па Балканском полуострове, действуя то силой, то с помощью дипломатии. Свыше трех веков Болгария выдерживала жестокую борьбу с одним из сильнейших государств средневекового мира. По крайней мере трижды на протяжении этих столетий победительницей оказывалась Болгария, значительно уступавшая Византии и по экономическим, и по людским ресурсам, и по территории, и по организации военных сил и гражданского управления.
В ходе этой борьбы периоды явного превосходства Болгарии очень быстро — и, казалось бы, совершенно неожиданно — сменялись периодами упадка и поражения. В начале X в. болгары заняли большую часть европейских владений империи. Но протекло лишь полстолетия, и недавно могущественная Болгария потерпела поражение сначала от русских (Святослав), а затем и от Византии. Однако через 10—15 лет после тяжелого разгрома она не только вернула утраченные территории, по даже сделала новые приобретения за счет империи.
Завязалась ожесточенная борьба, длившаяся более сорока лет и окончившаяся гибелью Болгарского государства и завоеванием его Византией.
Перипетии этой напряженной борьбы привлекали пристальное внимание историков разных стран в течение по крайней мере последних 70—80 лет и особенно в последнее тридцатилетие. Литература, появившаяся за это время, огромна, количество поднятых в ней вопросов поистине безгранично. Всякий византинист или славист, занимавшийся изучением событий X—XIII вв. в Византийской империи, а также историей церкви и культуры, так или иначе касался интересующей нас темы, ибо привлекаемые им источники, как и сама византийская действительность того времени, были тесно связаны с Болгарией.
Но вместе с тем собственно болгарская история в эпоху византийского господства оказывалась за редкими исключениями вне поля зрения исследователей. Большинство византинистов, особенно западных, не преследовало цели специально исследовать историю болгар в период, когда отсутствовало само Болгарское государство. Они говорили о ней лишь постольку, поскольку это имело какое-либо отношение к вопросам политической истории Византии. В какой-то мере такой подход был свойственен и болгарским буржуазным историкам. В центре их внимания до последнего времени находилась история Первого и Второго Болгарского царств, т. е. периоды подъема и расцвета Болгарского государства, богатые яркими событиями, когда Болгария играла значительную роль на Балканах, нередко даже оспаривая первенство у самой Византии. Эта тематика, несомненно, более импонировала национальным чувствам болгарских буржуазных историков, основным объектом исследований которых была не история народных масс, а история дипломатии и успехов болгарского ору
жия. Что касается периода византийского господства, то внимательному рассмотрению подвергались, как правило, лишь частные вопросы политической и церковной истории. Некоторые даже блестящие работы об источниках, о хронологии событий, об их участниках являлись в сущности изолированными этюдами, не связанными с общей картиной исторического развития Болгарии.
Положение резко изменилось вскоре после второй мировой войны. Историки народно-демократической Болгарии, поставившие своей целью изучение истории народных масс, уделяют в настоящее время периоду византийского господства значительное внимание. Они впервые показали закономерности развития Болгарии этого времени, увязав ход политических событий на ее территории с фактами социально-экономического развития.
За истекшие 15 лет болгарскими историками разработаны многие вопросы экономической истории Болгарии XI—XII вв., истории классовой борьбы и еретических движений, начато углубленное изучение проблемы болгаро-византийских культурных и политических взаимосвязей и взаимовлияний. Вместе с тем наметились и некоторые расхождения как по отдельным вопросам, так и по более широким проблемам периодизации истории Болгарии XI—XII вв. и оценки эпохи византийского господства.
Нет пока еще ясности и в объяснении такого важного явления, как перемещение в течение X—XIII вв. центра общественно-политической, — и, вероятно, и экономической,— жизни страны из Северо-Восточной Болгарии в Юго-Западную и обратно. В самом деле, опираясь на Северо-Восточную Болгарию, господствующий класс при Симеоне раздвинул пределы государства на юг и особенно па юго-запад. После падения Северо-Восточной Болгарии, завоеванной Иоанном Цимисхием, Коми-
топулы встали во главе Болгарского государства на юго-западе и быстро распространили свое господство и па северо-восточную колыбель болгарской государственности. В период византийского господства наибольшая политическая активность народных масс проявлялась сначала именно па западе Болгарии, где в XI в. вспыхивали особенно бурные восстания против византийского ига.
Постепенно, однако, инициатива снова переходит к северо-восточным районам. После ряда восстаний в Центральной Болгарии на рубеже XI—XII вв. именно в Северо-Восточной Болгарии вспыхнуло в конце XII в. восстание, приведшее к падению византийского господства и образованию нового Болгарского государства. Через 15—20 лот после своего возникновения это государство включило в свои пределы южные, западные и юго-западные районы бывших болгарских земель.
Разумеется, такой ход событий па протяжении X — XIII вв. объясняется многими причинами, не последнее место среди которых занимало внутреннее и внешнеполитическое положение основного соперника Болгарии— Византии. Но несомненно также, что главную причину в изменении политических судеб Болгарии в эту эпоху следует искать в процессах социально-экономического развития страны, имевших, по всей вероятности, на северо-востоке и на юго-западе Болгарии какие-то существенные локальные различия. Именно эти особенности должны были оказывать решающее влияние на перемощение политического центра Болгарии, не препятствуя, однако, существованию единого государства, охватывавшего обе эти области Балкан в течение ста лег до завоевания Болгарии Византией и около полустолетия после освобождения от византийского господства. Изучение этих особенностей является в настоящее время, на наш взгляд, одной из главных задач, требую-6
щих нового и внимательного рассмотрения всего накопленного на сегодняшний день материала, всех фактов болгарской истории на протяжении по крайней мере четырех столетий (X—XIII вв.).
Было бы непосильной задачей изучить здесь в полном объеме всю эту проблему; в данной работе мы рассмотрим лишь период византийского господства (1018— 1185 гг.), т. е. примерно два столетия. Мы попытаемся исследовать условия жизни завоеванного Византией славянского населения, политику Византии по отношению к этому населению и, наконец, антифеодальную и народно-освободительную борьбу болгарского народа, сбросившего в 1185 г. иноземное иго. В соответствии с этим перед нами встанут три круга проблем, каждому из которых будет посвящена отдельная глава работы.
Прежде всего, изучая ход развития феодальных отношений на территории Болгарии в интересующее нас время, мы должны выяснить характер влияния Византии на экономическое развитие болгарских областей. Включение Болгарии в состав империи, усиленное проникновение на болгарские земли крупных византийских собственников (монастырей, духовенства, светской — чиновной и военной — знати), приобретавших или получавших там земли с зависимым крестьянством и основывавших свои поместья, усиление роли товарно-денежных отношений — все это должно было привести к существенным изменениям в жизни как болгарского села, так и города.
Далее, необходимо рассмотреть систему византийского управления завоеванной страной и выяснить, отличалась ли эта система на территории Болгарии какими-либо особенностями, применительно к местным условиям, или включение Болгарии в пределы Византии имело своим последствием простое распространение на завоеванные территории общей для империи организации
гражданского, налогового, военного и церковного управ-ления.
Наконец, пашей важнейшей целью является изучение характера антифеодальной и народно-освободительной борьбы болгарского народа. Переплетение классовой борьбы с народно-освободительной, протекавшей в сложных условиях иноземных нашествий на территорию Болгарии (печенегов, норманнов, крестоносцев, половцев) и мятежей византийских полководцев против центрального правительства, чрезвычайно осложняет выяснение роли различных социальных слоев населения (в том числе болгарской знати) и тех целей, которые преследовала каждая социальная группировка.
Наиболее трудная задача — вскрытие причин постепенного, но неуклонного перемещения центра антифеодальных и народно-освободительных восстаний из юго-западных областей Болгарии в ее северо-восточные районы. Выяснение же этого вопроса поможет понять причины и того факта, что ни разу во время византийского господства народные восстания не охватывали одновременно всей территории бывшего Болгарского государ^-ства.
Результаты нашего изучения этих проблем, несомненно, не всегда приведут к достаточно удовлетворительному ответу на поставленные выше вопросы. Недостаток источников для темы нашего исследования вообще и почти полное отсутствие материалов об экономическом развитии Северо-Восточной Болгарии в частности являются главным и решающим затруднением. Другим весьма важным обстоятельством является отсутствие для Болгарии XI—XII вв. источников славянского происхождения. Они исчисляются, буквально, единицами, а сохранившиеся из них по самому своему характеру (жития, апокрифы) не могут дать первоклассного исторического материала.
Мы вынуждены поэтому обращаться к византийским источникам: монастырским актам, императорским распоряжениям, типикам монастырей, эпистолярной лито-татуре, сочинениям византийских хронистов и риторов и т. п. Но эти источники за терминами и понятиями, сложившимися вне болгарской территории и отражавшими явления общевизантийской действительности, скрывают от нас как раз специфику экономического развития на болгаро-славянской территории.,
Однако для наших целей совершенно недостаточно и византийских источников, которыми к тому же разные области Болгарии обеспечены весьма неравномерно. Поэтому мы иногда будем прибегать в сравнительных целях к использованию материала, территориально выходящего за пределы собственно Болгарией относящегося к районам империи, в значительной мере заселенным славяноболгарским населением (Южная Македония, Средняя и Южная Фракия, Северная и Средняя Греция, Эпир).
Кроме того, наши источники разнородны и по своему характеру, и по жанру, и по происхождению, и по
1 Следует сразу же оговориться, что под «Болгарией» в нашей работе мы понимаем только то, что под нею разумели в ту отдаленную эпоху, т. е. и территорию между Балканами и Дунаем, и Македонию от Дуная до низовий Струмы и Вардара, а также Северную Фракию с Филиппополем. Исторические судьбы западных частей этой обширной территории были иными, но не это является предметом нашего изучения. Мы занимаемся эпохой, когда вся эта территория, входившая в состав бывшего Болгарского государства, и самими аборигенами, и византийцами, и западными народами называлась «Болгарией», а жители ее «болгарами».
Разумеется, между разными областями «Болгарии» должны были существовать и экономические, и этнические, и иные различия, как существовали они в любом государстве того (да и не только того) времени. Но что касается этнических отличий славян Пари-стриона от славян Македонии, то едва ли они были значительнее во время, когда и та и другая территория около четырех столетий жила одной государственной, хозяйственной и культурной жизнью, чем в последующую эпоху, когда исторические судьбы этих двух областей Балкан расходились все более и более; едва ли в изучаемый нами период политические традиции, восходившие к периоду независимых или полузависимых? от Византии княжеств VII—
важности, и по достоверности. Поэтому сопоставление известий таких, например, источников, как акт размежевания и житие, типик монастыря и частное письмо, сочинение ритора и надпись па строительном материала, само по себе таит большую опасность. В источниках византийского происхождения, помимо всего прочего, факты болгарской истории, в особенности борьба болгарского народа за свою независимость, изображаются, как правило, крайне тенденциозно.
Учитывая все это, мы далеки от мысли считать паши последующие выводы вполне доказанными; многие из них могут рассматриваться лишь как рабочие гипотезы.
Пользуемся случаем выразить благодарность Р. М. Бартикяну, Ю. В. Бромлею, Е. Б. Веселаго, Б. Т. Горянову, Ив. Дуйчеву, А. П. Каждану, Д. Мо-равчику, Р. А. Наследовой, С. А. Никитину, К. А. Осиповой, Е. Ч. Скржинской, А: Я. Сыркину, 3. В. Удальцовой, Ю. Р. Ульянову и К. В. Хвостовой, помогавшим нам советами и замечаниями при работе над этой книгой.
VIII вв., были в Македонии сильнее, чем традиции государства, включавшего в свои границы и Македонию, и Паристриоп, (ср. Д. Перови h. HNJ, I, str. 300 сл.).
Поэтому в дальнейшем мы не будем проводить между славянами, населявшими территорию бывшего Болгарского государства, никаких иных границ, кроме границ государственно-политических (см. F. Н у b 1. Dejiny naroda bulgarskeho, I. V Praze, 1930, str. 132), вполне сознавая, что терминология, которой мы будем пользоваться, страдает относительной неточностью. Однако ее уточнение является еще проблемой, требующей длительных и комплексных исследований.
История изучаемых нами территорий Балканского полуострова настолько тесно взаимосвязана (особенно в рассматриваемый период), что попытки обособить историю Болгарии от истории Македонии явно противоречили бы, па наш взгляд, фактам территориальной, политической, культурной и этнической близости основной массы жившего тогда в этих областях населения (см. Ив. Д у й ч е в. Югославски приноси в областта на иториографията. ИП, г. XII, № 3, 1956, стр. 113—114; Г. В е с е л и н о в, Кр. Генов, Д. И в а н о в, М. И в а н о в, Л. Н и ц о л о в, С. Р у с а-к и е в. Българска литература, I. София, 1947, стр. 33).
Г л а в а и, в р в а я
АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В БОЛГАРИИ ВО ВРЕМЯ ВИЗАНТИЙСКОГО ГОСПОДСТВА
1. ОСНОВНЫЕ ЗАНЯТИЯ НАСЕЛЕНИЯ, ОРУДИЯ ТРУДА
Вопрос об уровне развития производительных сил в Болгарии XI—XII вв. — один из наиболее сложных и важных для нашей темы. Хотя материалы, которыми наука располагает па сегодняшний день, слишком невелики, чтобы привести пас к окончательным выводам, они оправдывают тем по менее попытку подвинуть решение этого вопроса.
Как и в период до завоевания, Болгария оставалась в XI—XII вв. страной преимущественно оседлого земледельческого населения.
Болгары возделывали все известные в то время злаки: пшеницу, рожь, ячмень, просо, овес, но особенно часто в источниках сообщается о пшенице и просе. По всей стране было распространено и виноградарство. До завоевания и в первые десятилетия византийского господства население уплачивало государственные налоги пшеницей, просом и вином (Cede., II, р. 530) Г О «плодоносных деревьях», «садах», «садовых местах», «фруктах» в источниках говорится неоднократно, но очень редко можно найти указания на конкретные виды плодовых деревьев. Феофилакт Болгарский (Tlieophyl., col. 532. D) пишет о маслинах в феме Охрида. И. Сакызов думал, что они возделывались только здесь 1 2, но
1 Список сокращений см. в конце книги.
2 1. Sakasov. Bulgarische Wirtschaftsgescliielite. Berlin mid Leipzig, 1929, S. 38.
Феофилакт подчеркивает (col, 532. D — 533. А), что именно в этой феме маслин было мало 3. В брачном договоре знатных охридских греков упоминаются тутовые и ореховые деревья 4. В типике монастыря Продрома под Месемврией (Несебыром) неоднократно говорится об оливковом масле (NP, р. 28. 36; 37. 15—16; 45. 28), как и в типике монастыря Бакуриани (район Пловдива) (TGP, р. 22. 8; 27. И, 19, 24 etc.).
На садоводство в Болгарии мог оказать влияние богатый опыт соседней Византии. Так, в житии св. Климента, переложенном на греческий язык Феофилактом, говорится, что Климент перенес «из страны греков» (акб twv Ppaixwv уоЗрас) все виды плодовых деревьев (rav ©ТЗос, 7}[лер(йУ ЗеуЗрсоу), а с их помощью (вероятно, путем прививок) превратил в плодоносящие и полезные и те, которые были дикими ца почве Болгарии 5.
Известны единичные указания и на овощеводство 6. Бобовые и капуста упоминаются в типике монастыря под Месемврией (NP, р. 13. 15; 27. 13—14; 28. 35—36; 37. 15—16; 45. 23; 43. 3—4), а также в типике монастыря Богородицы Милостивой (MND, р. 86. 2—3). При раскопках в Плиске были найдены семена дынь 7. Чеснок, по сообщению Феофилакта (col. 500. В), можно было найти в любом нищем домишке в Болгарии. П. Скок считает,
3 У Миня: oXiyaXai'av; в Будапештской рукописи (2 Fol. Grace., f. 14v)— oXiyoXatav. Мы имели возможность пользоваться этой рукописью XVIII в., содержащей половину изданных у Миня писем Феофилакта, во время поездки в Будапешт летом 1959 г. Описание рукописи см. Maria К u b i п у i. Libri manuscript! graeci in bibliothecibus budapestinensibus asservati. Budapestini, 1956, p. 14—15. Микрофильм писем Феофилакта, сделанный недавно с афонских рукописей, хранится в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне (см. F. D б 1 g е г. BZ, 50, 2, 1958, S. 96). Описание сочинений Феофилакта по афонским рукописям см. Е. W. Saunders. A Descriptive Check List of Selected Manuscripts in the Monasteries of Mount Athos. Washington, 1957 (нам недоступна).
4 M. I. Г e b e w у. Bofayviva оорфбХаих. BZ, 5,1896, S. 115:
ouxapttycov SevSpcov, хариюу SsvSpcov.
6 «Житие на Климент Охридски», перевод от гръцкия оригинал, увод и бележки от Ал. Милев. София, 1955, стр. 78. И—14.
6 Б. Ангелов и М. Генов. Стара българска литература. София, 1922, стр. 118; Theophyl., col. 500. В; TGP, р. 48.9 sq.
7 Станко С т а н ч е в. Разкопки и новооткрити материали в Плиска през 1948. ИБАИ, т. XX, 1955, стр. 192.
что и па развитие Овощеводства в славянских землях положительное влияние оказала Византия. Прослеживая названия огородных растений, он пришел к выводу, что многие из них проникли к болгарам (и южным славянам вообще) в значительной мере из основанных там византийских монастырей 8.
Наконец, источники сообщают и о льноводстве 9. Льном болгары торговали даже на рынках Константинополя 10 11. Византийские торговцы полотнами и холстами наживали огромные богатства и были в состоянии покупать за деньги важнейшие титулы империи (Nic. Chon., р. 639). Болгарские священники доставляли своим епископам в начале XIII в. по 50 горстей «обработанного льна» ежегодно (Pitra, VI, р. 574). Иоанн Навпактский, живший среди смешанного албано-славяно-греческого населения Эпира, говорит о тяжкой доле покинутой мужем женщины, которая не выпускает из рук веретена, чтобы прокормить семью прядением шерстяной и льняной пряжи (Petrides, № 29, р. 29. 24—25).
Известия о сельскохозяйственных орудиях встречаются крайне редко. Ни письменные источники, ни данные орхеологии не позволяют сказать что-либо определенное об отличиях этих орудий периода византийского господства от более ранних. Уже 50 лет назад при раскопках Плиски были обнаружены железные сошники, серпы, мотыги и. Лопатообразный лемех и серп были обнаружены в 1954 г. болгаро-советско-румынской археологической экспедицией у с. Попина Силистренского округа. Найденные здесь византийские монеты XI в. позволяют предполагать, что часть вещей относится к XI—XII вв. 12 Почти одновременно с этой находкой у с. Глуфишево С ливенского округа иве. Горна Врабча Радомирского
8 Р. S к о к. Do Г horticulture byzantine en pays Jougoslaves. «Ei? [xvijp/yp Sir. ЛсЩлроо». ’EiPAtkqvai,?, 1935, osX. 463, 469.
9 Le livre du prefet ou I’edit de I’empreure Leon le Sage, publie par Jules Nicole. Geneve, 1893, p. 39, 40; Pitra, VI, p. 574; И о-анн Навпактский (Сборник статей в честь В. И. Ламан-ского. СПб., 1907, стр. 246).
10 Le livre du prefet..., p. 39, 40.
11 Материалы для болгарских древностей. Абоба-Плиска. ИРАИК, X. София. 1905, стр. 310—311.
12 Ж. В ъ ж а р о в а. Славяно-българското селище край село Попино Силистренско. София, 1956, стр. 15—24.
округа в число^жолозпых' предметов, датируемых XII— ХШ вв., были обнаружены железные лемехи, серп, мотыги, косарь, киркомотыги и пр.13
Болгарский археолог Ж. И. Выжарова специально изучала болгарские пахотные орудия и виды лемехов. Она устанавливает четыре типа пахотных орудий, сохранявших в течение столетий все специфические признаки. Эти типы характерны: 1) для Северо-Восточной и Юго-Восточной Болгарии; 2) для Северо- и Юго-Западной Болгарии, 3) для Южной Фракии и 4) для Пиринской Македонии 14. Выжарова связывает эти типы плугов и лемехов с определенными этническими группами, что, по всей вероятности, объяснялось натуральностью средневекового хозяйства, когда изготовление пахотных орудий было делом каждой семьи 15, из поколения в поколение следовавшей старым традициям. Первый тип Выжарова считает славянским, занесенным па Балканы из Восточной Европы во время вторжений славян 16.
Богатый материал, собранный автором, придает убедительность ее выводам, это важный, по пока еще первый этап в изучении пахотных орудий. Крайне важно было бы установить отличия одного вида плуга от другого и датировать изменения в их конструкции, если только они были 17.
В письменных источниках мы по находим каких-либо определенных указаний на отличие болгарского плуга от византийского. И тот и другой обозначаются общим довольно неопределенным термином dcpoxpov. Как и в Византии (где в плуг впрягали пару волов —
13 Т. Герасиме в. Две находки със сечива и оръжия от XII—XIII в. ИВАН, т. XX, стр. 590—593.
14 Ж. Н. Выжарова. О происхождении болгарских пахотных орудий. (К вопросу об этногенезе болгарского народа). М., 1956, стр. 13; ср. ее же. Пахотные орудия на территории Болгарии и их этническое определение. Автореферат диссертации на соискание степени кандидата истор. паук. М., 1952, стр. 8 сл.
15 Ж. Н. Выжарова. О происхождении..., стр. 5—6. А. П. Каждая («Византийское сельское поселение». ВВ, II, 1949, стр. 227) считает, напротив, что перемены в этническом составе населения империи не привели к каким-либо заметным изменениям в сельскохозяйственной технике, которая оставалась античной.
16 Ж. И. Выжарова. О происхождении..., стр. 43—44.
17 Там же, стр. 3.
qaptov, L8, в Болгарии ужо при Петре и Самуи-
ле, а может быть, еще раньше, плужная упряжка из пары волов была единицей налогообложения (Cedr.', IT, р. 530). В «Книге св. Иоанна»» (Liber sancti Joan-ni), или «Тайной богомильской книге», упомянута «пара волов, соединенных ярмом для пахоты» 18 19. Анна Комнина (Anna, II, р. 305) говорит об аротра мани-хеев (вероятно, павликиан) под Филиппополем. Иоанн Навпактский также говорит об аротроу как об обычном орудии пахоты у местного населения 20.
Может быть, па разнообразие типов пахотных орудий в различных районах Болгарии влияло также имущественное положение крестьян. По сообщению А. Ишир-кова, еще в начале этого столетия даже в такой издревле земледельческой области, как Струмицкая, отношение количества плугов у крестьян к количеству сох составляло 1 : 5 21, и зависело это, в первую очередь, от материального положения той или иной крестьянской семьи.
Жали хлеб болгары серпом. Несколько железных серпов со следами длительного употребления было найдено в Плиске и в других местах 22. Упоминает о серпах Феофилакт Болгарский (col. 313. С). В середине XI в. поселенные близ Сердики печепеги взбунтовались и, пе имея другого оружия, вооружились «крестьянскими топорами (a£lva<; 'угор'уixa<;), серпами и другими орудиями, взяв их с полей («ко тшу ocypcov)» (Cedr., II, р. 587 — 589), т. е., по всей вероятности, отобрав их у местного населения.
Упоминают источники также заступы и деревянные лопаты для провевания зерна (то тгтиоу) 23, садовые ножи 24. Мельницы у болгар были нескольких видов. Ручные были обнаружены при раскопках в Плиске. Участник
18 А. П. К а ж д а н. Аграрные отношения в Византии XIII— XIV вв. М., 1952, стр. 43.
19 Й. И в а и о в. Богомилски книги и легепди. София. 1925, стр. 74.
20 И о а н н Навпактский (Сборник в честь В. И. Ла-манского, стр. 246).
21 А. И ш и р к о в. Струмишко (Стопански чъртици). МП, г. I, кн. 1, 1924, стр. 33.
22 См. выше, стр. 13—14.
23 С i п п., р. 106. 17 sq.
24 ИРАИК, X, стр. 310.
раскопок К. В. Шкорпил сообщает, что такими мельницами болгары пользовались и в начале XX в. 25 О водяных мельницах говорит Феофилакт (col. 448. С; 449, А). Пселл рассказывает о споре жителей славянского села Мамица в фемо Фракии и Македонии с монахами монастыря Нерукотворного из-за прав на ручей, приводящий в движение три мельницы монастыря и одну «зимнюю мельницу» села (SM, II, р. 299. 19—300.5). О мельницах на Стримоне сообщает и Ансберт 26. Водяные мельницы и мельницы, приводимые в движение животными, упомянуты в типике Бакуриани (р. 13. 32—33).
Зерно болгарские крестьяне, очевидно, так же, как и византийские, хранили в особых ямах во дворе (youpai). Воины Мануила I, отправляясь на поиски продовольствия в села близ Белграда, захватили с собою лопаты, которыми отыскивали «хлеб, спрятанный в ямах» (Ginn., р. 106. 17-19) 27.
Скотоводство в Болгарии было гораздо более развито, чем в европейских владениях Византии. Акрополит говорит, что по разведению овец, свиней и волов Болгария занимала первое место среди других «епархий империи» 28.
Соотношение видов скота в разных областях Болгарии было различным. Так, при раскопках Плиски оказалось, что кости свиньи среди кухонных отбросов составляют 70%29. В материалах раскопок 1954 г. у с. Попина, напротив, кости крупного рогатого скота составляют 66,59% всех костей, свиньи — 14,48%, мелкого рогатого скота — 9,94% 30. Важно, что в VIII—XII вв. обнаруживаются существенные перемены в скотоводстве Подунавья. Если в античный период соотношение костей крупного рогатого скота и мелкого составляло 1,33:1, то к концу XII в. оно достигло 3,67 :1 31. Иными словами, в скотоводстве имел место значительный прогресс: население
25 ИРАИК, X, стр. 315.
28 A ns b е г t, р. 38, 44.
27 Ср. FRB, р. 160. 20: Jttoov Aapwv et<; %e^pa<; anovauti^ea&at.
28 G e о г g i i Acropolitae Annales. Bonnae, 1836, p. 20.
29 ИРАИК, X, стр. 329.
30 Ж. В ъ ж а р о в а. Славяно-българското селище, стр. 92.
31 Там же, стр. 92—93.
переходило к разведению более продуктивного круп-пого рогатого скота.
Многочисленны сообщения об овцеводстве. В типике Бакуриани говорится о 238 «дойных овцах» монастыря (р. 54. 8—9. Ср. Pitra, VI, р. 510—511). В источниках есть также известия о разведении коз 32, ослов 33, мулов (TheophyL, col. 316. С), лошадей. Сакызов (а вслед за ним и многие другие историки) считает, что коневодство было развито в Болгарии очень слабо 34. Действительно, упоминания о лошадях в источниках не столь часты. Например, Феофилакт благодарил одного из подчиненных ему епископов за присылку хотя и не очень «доброго», но единственного у епископа коня (col. 520. С). Тем не менее аргументация Сакызова малоубедительна. Один из его доводов, в частности, основан на сообщении о том, что Симеон пожалел убитого под ним коня35.
Согласно «Чуду св. Георгия с болгарином», некоторые боляре в X в. отправлялись на войну не с одним, а с двумя конями. Самая дружина этих боляр была также конной 36. Традиции коневодства должны были остаться и от протоболгар, сохранявших элементы кочевого быта даже в первое время после поселения на Балканах. Значительная часть армии восставших в 1040 г., которая подошла к Фессалонике, была конной (Сес, Strat., р. 22. 10—20). Бакуриани подарил основанному им монастырю 102 лошади (TGP, р. 54. 4—6). Во всяком случае едва ли в Северо-Восточной Болгарии с конца XI в. коневодство было наиболее отсталой отраслью скотоводства. Соседство печенегов и половцев и их проникновение в Пари-стриоп не могло не оказать своего влияния. Недаром, по сообщению участника IV крестового похода Робера де Клари, в Северной Болгарии накануне восстания 1185 г. паслись табуны лошадей императора Византии 37 *.
32 Й. Иванов. Български старики из Македония. София, 1931, стр. 397; ИРАИК, X, стр. 317.
33 М. Л а с к а р и с. Ватопедската грамота на царь Иван Асеня II. «Български старини», XI. София, 1930, стр. 5; Т h е о-р h у 1., col. 316. С.
34 I. S a k a s о v. Op. cit., S. 36—37.
35 Ibid., S. 37,
36 Б. С т. Ангелов. Старославянски текстове. ИИБЛ, кн. III, 1955, стр. 172—173.'
37 R о b е г t de С 1 а г i. La conquete de Constantinople. Poemcs ct recits de la vi lie France, XVI. Paris, 1939, p. 37.
2 Г. Г. Литаврин 47
Интересны в этом отношении раскопки у с. Попина. Среди кухонных отбросов были обнаружены кости лошади, составлявшие 7,67% всех костей, т. е. меньше, чем кости остальных домашних животных38, но и не так уж мало для оседлого земледельческого населения. Во всяком случае этот факт не свидетельствует в пользу вывода Сакызова.
Есть сведения и о рыболовстве. Рыба была постоянным продуктом в рационе монахов причерноморского монастыря под Месемврией (NP, р. 33. 18; 45. 33; 46. 22—23; 47. 7 etc.). Феофилакт сообщает о рыбных угодьях и о своих спорах с жителями Охрида из-за ловли рыбы на Охридском озере (col. 360. А; 448. С; 449 А; 481.С). Феофилакт не раз отправлял сушеную рыбу в дар высшим чиновникам, даже в Константинополь (col. 380. С; 468 А; 481. С; 514 В—D) 39. В одной из неопубликованных рукописей Афинской национальной библиотеки (№ 1308), относящейся, правда, к XIV в. щ содержащей краткий географический справочник, говорится, что с реки Дунай доставляются (может быть, осетры?) 4о.
В раскопках, однако, процент костей рыб невелик: в с. Попино он составляет 0,18% 41.
Занималось население Болгарии и пчеловодством: например, болгары из долины Стримона продавали мед в Константинополе 42. Охота в занятиях населения занимала, по всей вероятности, ничтожное место, несмотря на благоприятные условия. В Плиске в очень небольшом количестве были найдены кости оленя, серны, кабана и даже древнего тура. В с. Попино кости диких животных (оленя, серны, кабана, зайца, волка и барсука) составляют всего 0,47% среди костей домашних животных. Охота была в это время забавой знати, как об этом сооб-
88 Ж. Въжарова. Славяно-българското селище, стр. 92.
89 Ср. Жития Мелетия Нового (Миупольского) (изд. В. Г. Васильевского). «Православный Палестинский сборник», вып. 17, 1886, стр. 43, где нарисована типичная картинка переезда в деревню городского жителя, везущего в числе прочих продуктов также сушеную рыбу, которой нагружен один мул.
40 A. D е 1 a 11 е. Geographica. BZ, 30, 1929/1930, S. 513.
41 Ж. Въжарова. Славяно-българското селище, стр. 92.
42 Le livre du prefet, p. 40.
Щаетсй в жиГии Прохора Пшинского и занятием лишь отдельных совершенно обездоленных людей. Так, в житии Якима Осоговского говорится о бедняках, идущих на охоту, чтобы как-нибудь прокормить свои семьи 43 44.
Наиболее труден вопрос о развитии ремесла в Болгарии в XI—XII вв. Основным материалом являются здесь данные раскопок. Лишь тщательное сравнение предметов этой эпохи с орудиями и изделиями времени Первого Болгарского царства и с предметами чисто византийского происхождения от XI—XII вв. позволит выяснить судьбы болгарского ремесла в период иноземного господства. Точная датировка археологического материала имела бы при этом почти решающее значение, но как раз это необходимое условие для большинства обнаруженных в Болгарии предметов, к сожалению, еще отсутствует 45.
В буржуазной историографии признание отсталости болгарского ремесла и торговли было почти аксиомой. И. Сакызов утверждал, что иностранцы были «первыми учителями» болгар в производстве ремесленных изделий, а развитие ремесла, по его мнению, определялось главным образом потребностями и вкусами знати 46. Основное внимание уделялось не орудиям труда и предметам быта, а предметам роскоши. Нельзя, конечно, отрицать, что техника изготовления украшений является показателем уровня ремесленного производства, однако только изучение массового бытового материала может привести к правильным выводам. Не вкусы и прихоти феодальной знати, а потребности хозяйства — ив первую очередь хозяйства непосредственного производителя-крестьянина—были определяющим фактором развития ремесла. К сожалению, при раскопках Плиски не была сделана
43 ИРАИК, X, стр. 317; Й. Иванов. Български старипп...» стр. 402. Впрочем, знатные люди в Охриде давали охотничьи угодья (xov^yioo хата tov bpop.wva) даже в приданое (М. I. TeSewv. Op. cit., р. 115).
44 Й. Иванов. Български старипи..., стр. 409.
45 С. Георгиева справедливо замечает, что несмотря па обилие археологического материала (накопленного на сегодняшний день в Болгарии), он продолжает оставаться плохо систематизированным и изученным, что в значительной мере обусловливает его ограниченное использование («За керамичното производство в средпо-вековен Преслав», ИИ, г. IX, № 6, 1953, стр. 626).
46 I. S a k a s о V. Op. cit., S.41.
датировка каждого -комплекса находок. Все предметы отнесены к VII—XII вв. 47 Одно их перечисление свидетельствует о богатом опыте обработки железа и широком ис-пользовании изделий из него. Это сошники, серпы, мотыги, ножи, гвозди, обручи, тесло, прутья, дверные петли, стенные крючья, части железной обшивки деревянных предметов, обломки железных сосудов, ведерные дужки, треножники, ухваты, подковы, уздечки, колокольчики для скота, пряжки и кольца, ключи; различные виды оружия •— секиры, мечи, наконечники копий и стрел, палицы, ножны, боевые косы. Там же были найдены и медные изделия (сосуды, бронзовые звонки, пуговицы, пряжки), и изделия из свинца 48.
Множество железных и медных предметов было обнаружено при раскопках дворца в Преславе в 1927 49, 1941—1943 гг. и в последующие годы 50 51. В числе этих паходок был даже железный зубоврачебный инструмент б1. Раскопки в Преславе 1950, 1953 и 1955 гг. значительно увеличили количество обнаруженных здесь железных и бронзовых предметов, относимых предположительно к IX—X вв. 52 Немало железных предметов (топоры, гвозди, мечи, шлемы, стрелы, подкова, лемех и т. и.) было найдено в Плиске в 1948 53 и в 1955 гг. 54, а также в Преславе 55. Несколько лет назад археолог Т. Герасимов сообщил о находке железных вещей в крепости у с. Глуфишево Сливенского округа иве. Горна Врабча Радомирского округа. Находка датируется монетами Алексея III Комнина (т. е. концом XII — нача
47 ИРАИК, X, стр. 252, 285, 286, 294, 297 сл.
48 ИРАИК, X, стр. 169, 171, 308—313, 315, 319—321; стр. 309, 313, 315, 330.
49 10. Г. Господ п и о в. Разкопкп в Преслав. ИБАИ, т. VI. 1932, стр. 187.
50 «Разкопкп и проучвапия», III. Срсдповсковеп отдел. София, 1949, стр. 23, 42, 45, 75, 76.
51 IO. Г. Господ и п о в. Нови находки в Преслав. ИБАИ,т. XV, 1946, стр. 82—85.
52 И. Чангов а. Търговски помещения крап тожпата кре-постна степа в Преслав. ИБАИ, т. XXI, 1957, стр. 238—239.
53 Ст. С т а н ч е в. Ук. соч., стр. 192—194, 203—207, 219. «Разкопки и проучвапия», III, стр. 165—168, 180, 181, 211—213.
54 ИБАИ, т. XXII, 1959, стр. 285—287.
55 ИБАИ, т. XXI, 1957, стр. 238, 247—248, 250—251
лом XIII в.) 56. Богатый материал, датируемый большей частью XI—XII вв., дали раскопки 1954 г. у с. Попина. В числе железных предметов, обнаруженных здесь, были рыболовный крючок, долото, ножницы 57.
Свидетельством того, что большинство этих предметов было местного, болгарского производства, являются обнаруженные при раскопках в Плиске и у с. Попина железные шлаки, куски железа и меди, сосуды для плавки руды, паяльники 58 59; в 1948 г. в Плиске была раскопана мастерская по производству металлических изделий56 или даже квартал таких мастерских и кузниц 60. Особенно интересна находка близ г. Русе в с. Червен. Археолог Г. Георгиев обнаружил там три печи для выплавки железа и мастерскую, где изготовлялись железные вещи. Химический анализ показал, что металлургическая техника того времени была еще весьма примитивна — много железа уходило в шлак, и металл, добытый с таким трудом, ценился, по всей вероятности, дорого 61.
К. В. Шкорпил, участник первых раскопок в Плиске, изучая многочисленные железные изделия, найденные там, склонялся к выводу, что одним из главных занятий населения Северо-Восточной Болгарии было «добывание железа и меди из руд» 62. В 20-х годах у Згури-града в Искырском ущелье в старом медном руднике был обнаружен клад монет (от Константина X до Исаака II). Н. А. Мушмов сделал вывод, что рудник использовался, по крайней мере, в XII в. 63 Но интересно, что он был окончательно заброшетг еще во время византийского господства.
56 Т. Герасимов. Ук. соч., стр. 590—593.
57 Ж. Въжарова. Славяно-българското селище..., стр. 15—30.
58 ИРАИК, X, стр. 313—330; Ж. В ъ ж а р о в а. Ук. соч., стр. 19.
59 Ст. С т а и ч е в. Ук. соч., стр. 193—194.
60 «Разкопки и проучвания», III, стр. 163 сл.
61 Т. Герасимов. Археологически данни за жслезодо-биването в СевероизточнаБългария през средпите векове. «Природа», кн. V, 1955, стр. 66.
62 К. В. Шкорпил. Домашний быт и промысел. ИРАИК, X, стр. 301. Таково же мнение Кр. Миятева («Славянский город в древней Болгарин». BS, X, 2, 1949, стр. 263).
63 Н. А. М у ш м о в. Колективни находки на монети. ИБАИ, т. V, 1929, стр. 385, ср. Ст. Цоне в. Стоковото производство във феодална България. ИП, г. X. № 5, 1954, стр. 57, бел 6.
В верхнем течении р. Белицы (район г. Серр) одно из сел до сих пор носит название Кырчево, т. е. «Рудное». Оно было известно своими железными рудниками уже в XII в., а особенно в XIII-XIV вв. Турки называли это село «Железная страна» (Демиркол), а греки — «Сидеро-кастрон». В период турецкого господства его жители были обязаны поставлять в качестве налога уголь для железоплавильных иечей 64. В афонских актах упоминается об обязанности зависимого населения этих районов уплачивать часть ренты пли налога также древесным углем и даже железом или гвоздями п подковами (гсосро/т^ ai8rtpou у; xap<poirsrak(ov) (Lavra, №41; № 46. 12; № 50. 4—5).
Как известно, степень дифференциации, обособление отдельных видов ремесел друг от друга является одним из наиболее ярких показателей прогресса в развитии ремесленного производства, особенно на его первых этапах. Сообщения о различных категориях ремесленников в Болгарии мы имеем уже для X в. Иоанн Экзарх говорит о кузнецах, строителях кораблей, о медниках, ткачах, кожевниках, золотых дел мастерах 65. Кузнец (ковач) упоминается и в «Чуде св. Георгия с болгарином» 66 67. Идризи сообщает о большом числе кузнецов в г. Акли —Афли (ныне Сливен) 07. О кузнеце, обвиненном в ереси, сказано и в «Синодике царя Борила» 68.
Раскопки в Плиске, Преславе и других городах Болгарии свидетельствуют о высоком развитии гончарного ремесла. Гончары уже специализировались по производству определенных видов изделий. Изделия из полихромной керамики, обнаруженные недавно в Круглой церкви и в Патлейне, близ Преслава, поражают совершенством исполнения. Там же были обнаружены и спе
64 Й. Иванов. Български старики..., стр. 29, 33—34.
65 Ив. Д у й ч е в. Из старата българска книжника, I. София, 1943, стр. 80.
66 Б. Ст. Ангелов. Старославянски текстове, стр. 173.
67 Geographie d’Edrisi, traduite de Tarabe en frangais par P. Amedee Jaubert, vol. П. Paris, 1840, p. 388—389; W. T о m a -s c h e k. Zur Kunde dor Hcmus-IIalbinscl, II. Die Handelswege im 12. Jahrbundcrt nach den Erkundigungen des Arabers Idrisi. SKAW, philos.-hist. Classe. CXIII, 1. Wien, 1887, S 318—320; ср. С. Ли-ш e в. За стоковото производство във феодална България. София, 1957, стр. 78.
68 ИРАИК, II, 1897. Приложение, стр. 53,
циальные печи для обжига этих изделий 09. Множество глиняной посуды, изготовленной на гончарном кругу, было найдено вместе со стеклянными сосудами и в Плиске 70.
Несомненно, особыми специализированными ремеслами были ткачество и кожевенное производство. Идризи сообщает о ткачах г. Зихны 71. Иоанн Навпактский говорит о поденщице (yepv^riv), прядущей шерстяную и льняную пряжу у чужих людей (Petrides, р. 29. 13—32).
Таким образом, как ни скуден материал, которым мы располагаем, он тем не менее дает право говорить о быстро развивающемся болгарском ремесле. Мы согласны с выводом Кр. Миятева и Д. Ангелова, что пора отбросить теорию о болгарских городах средневековья лишь как о крепостях и административных центрах 72. Но каковы были судьбы болгарского города в последующий период? Как отразилось на его развитии иноземное господство?
Крайняя скудость источников объясняет существование диаметрально противоположных точек зрения по этому вопросу в современной историографии. По мнению Б. Т. Горянова, с XI в. в Византии (включавшей в свои пределы и Болгарию), в противоположность странам Западной Европы, начался упадок городов, «прогрессирующий до конца ее истории» 73. Напротив, А. П. Каждан, 3. В. Удальцова 74 и М. Я. Сюзюмов75 76 приходят
вэ ИБАИ, т. XX, 1955, стр. 494—502.
7« ИРАИК, X, стр. 307-308.
71 Geographic d’Edrisi, р.318; W. Tomasc h ek. Op.cit., S. 366.
73. Кр. M и я т e в. Славянский город в древней Болгарии, стр. 265—266; Д. А н г е л о в. По въпроса за стопанския облик на българските земи през XI—XIV в. ИП, г. VII, № 4—5, 1951, стр. 422; С. Георгиева. За керамичното производство, стр. 635.
73 Б. Т. Г о р я и о в. Крупное феодальное землевладение в Византии XIII—XIV вв. ВВ, X, 1956, стр. 111; ср. М. В. Левченко. Рецензия на книгу А. П. Каждана «Аграрные отношения...» (ВВ, VII, 1953, стр. 282).
74 А. И. Каждан. Византийские города в VII—XI вв. СА, вып. XXI, 1954, стр. 170 сл.; е г о же. Рецензия на книгу: М. Thompson. Athenian Agora, II. Princeton, 1954 (ВВ, XIV, 1958, стр. 298); 3. В. У д а л ь ц о в а, А. П. К а ж д а н.
Некоторые нерешенные проблемы социально-экономической истории Византии. ВИ, 1958, № 10, стр. 90, 92.
76 М. Я. Сюзюмов. Роль городов-эмпориев в истории Византии. ВВ, VIII, 1956, стр. 29; е г о же. Некоторые проблемы истории Византии. ВИ, 1959, № 3, стр. 116.
к выводу о подъеме в XI—XII вв. византийских городов па основе внутреннего развития феодальной экономики провинций. Развитие городского хозяйства в Болгарии, по мнению С. Лишева, в XI—XII вв. было задержано на долгое время76. БТаоборот, с точки зрения Д. Ангелова, включение Болгарии в страну более развитого ремесленного производства (Византию) отразилось в целом положительно на развитии производительных сил Болгарии, независимо от политических и социальных последствий византийского завоевания 76 77.
Болгарский город в изучаемое нами время в значительной мере сам обеспечивал себя продуктами сельского хозяйства. Идризи постоянно указывает, какими видами сельского хозяйства занимались осообепно интенсивно жители того или иного болгарского города78. Но занятия ремесленного населения городов средневековья земледельческим трудом — явление заурядное и для Византии 79, и для Западной Европы. Поэтому, признавая этот факт, мы не можем па его основе делать какие-либо выводы о состоянии болгарского ремесла на протяжении XI-XII вв.
Чтобы восполнить приведенные выше скудные данные о болгарском ремесле в XI—XII вв., необходимо остановиться на тесно связанной с вопросом об уровне развития города проблеме товарно-денежных отношений в Болгарии. Обычно сведения о внутренней торговле в источниках гораздо малочисленное, чем о торговле внешней, но это, на наш взгляд, отнюдь не доказывает, что внутренняя торговля имела менее существенное значение. Сведения о ней, которые мы можем найти глав-
76 С. Лишев. За стоковото производство..., стр. 80.
77 Д. Ангелов. По въпроса за стопанския облик... стр. 434. Особенно сильным влияние Византии, пишет Д. Ангелов, было в период византийского господства и в эпоху Второго Болгарского царства (D. Angelov. Die gegenseitigen Beziehungen und Einflusse zwischen Byzanz und dem mittelal terlichen Bulga-rien, BS, XX, 1, 1959, p. 45).
78 Д. Ангелов. По въпроса за стопанския облик..., стр. 432 сл.
79 Например, по сообщению Кекавмена, урожай хлеба, полученный населением Лариссы с полей под стенами города, был достаточен для пропитания жителей в течение четырех лет осады (С е с. Strat., р. 65. 16—24).
иым образом в нарративных памятниках, весьма скудны, ибо авторы редко говорили о столь обыденных явлениях, сосредоточивая главное внимание на жизни императорского дворца и внешнеполитических событиях.
Но хотя сведения о внутренней торговле редки и скупы, о ней говорится как о повседневном и естественном явлении. Именно такого рода сообщение мы находим уже у Косьмы Пресвитера, упрекающего монахов в том, что они «прикупы и откупы многие делают» 80. Иоанн Экзарх, перечислив различные категории ремесленников, замечает, что «человеческие искусства нуждаются одно в другом» 81. В этом можно видеть намек на существование обмена не только между земледельцами и ремесленниками, но и между самими ремесленниками. В житии Прохора Пшппского сообщается о нечестном пастухе, продавшем овцу одной вдовы 82.
Несколько лет назад при раскопках в Преславе у южной крепостной степы было обнаружено несколько торговых помещений, специально предназначенных для продажи керамических изделий жителям внешнего и внутреннего города 83. Археолог Ст. Станчев, указывая па неоднократно находимые при раскопках в Плиске каменные литейные формы, говорит, что литейное мастерство в конце X в. достигло такого уровня, что некоторые предметы, по крайней мере металлические украшения, изготовлялись уже не только на заказ, по и «на обеспеченный рынок» 84. Находка в Плиске предметов самого различного назначения (преимущественно орудий труда) в одном месте (судя по обнаруженным здесь же шлакам, месте их изготовления) 85 также заставляет предполагать, что часть их предназначалась для продажи. Ст. Цонев делает даже вывод, что в XII в. городское ремесло
80 М. Г. П о п р у ж е н к о. Козма Пресвитер. «Български старини», XII. София, 1936, стр. 56.
81 Ив. Д у й ч е в. Из старата българска книжнина, I, стр. 80. Ср. там же: «орудия и инструменты, которыми они (ремесленники.— Г. Л.) делают это, они берут один у другого».
82 Б. Ст. Ангелов.- Старославянски текстове, стр. 174.
83 Й. Ч а и г о в а. Ук. соч., стр. 233, 261—263.
84 Ст. Станчев. Ук. соч., стр. 219,
85 ИРАИК, X, стр. 330.
в Болгарии ориентировалось преимущественно на рынок86, что нам кажется все же недоказанным.
Количество сведений о товарно-денежных отношениях в Болгарии заметно возрастает, начиная с эпохи византийского владычества. В известной мере это объясняется вообще гораздо большим количеством сохранившихся источников от этого времени сравнительно с предшествующим, но, конечно, не в этом главное.
Обычно в историографии в качестве доказательства крайне слабого развития товарно-денежных отношений в Болгарии в первой половине XI в. ссылаются на сообщение Скилицы, что перевод натуральных государственных налогов в 1040 г. в денежные привел к первому крупному восстанию в Болгарии против византийского господства (Cedr., II, р. 530) 87. Такое толкование источника нам не представляется бесспорным. Перевод натурального налога на деньги был сделан во время голода (Cedr., II, р. 518, 521—522) не по обычным, а по более высоким ценам (т. е. налог был фактически увеличен), что не замедлило бы сказаться при первом же сколько-нибудь удовлетворительном урожае 88. Конечно, это новшество в известной мере нарушало установившийся порядок ведения крестьянского хозяйства, заставляло крестьян теснее связываться с рынком, но дело было не в одной денежной форме налога.
В последние годы на вопросе об этой коммутации налога в Болгарии останавливались Ст. Цонев и С. Лишен. Ст. Цонев при этом особенно акцентирует внимание на том факте, что денежный налог был введен и сохранился впредь, несмотря на восстание 1040 г., и это объяснялось, по его мнению, ростом производительности труда, оживлением товарообмена и появлением нового существенного стимула к росту произ
86 Ст. Цонев. Ук. соч., стр. 75 сл.
87 См. об этом также нашу статью: «Налоговая политика Византии в Болгарии в 1018—1185 гг.». ВВ, X, 1956.
88 В 960 г., например, за помисму можно было купить 8 модиев пшеницы или 12 модиев ячменя (G. Ostrogorsky. Lohne und Preise in Byzanz. BZ, 32, 1932, S. 321), а в конце 60-х годов XI в.— даже 18 модиев пшеницы (A t t а 1., р. 203); теперь же номисма была приравнена лишь к 1 модию пшеницы, 1 модию значительно более дешевого проса и 1 мере вина, s
водства 89. С. Лишев, напротив, подчеркивает то обстоятельство, чтр за переводом налога на деньги последовало восстание, причины которого он усматривает в том, что в Болгарии того времени «еще в значительной степени отсутствовали естественные возможности и условия для появления, сложившегося денежного обращения и товарно-денежных отношений» 9°.
При всех оговорках, внеэкономическому принуждению — предварительному закрепощению непосредственного производителя с середины XI в. автор придает решающее значение как фактору, обеспечившему участие крестьянина в товарно-денежном обращении. Но, пишет далее С. Лишев, денежное обращение, введенное в Болгарии «до известной степени средствами насилия, не могло... пустить глубоких корней в болгарском хозяйстве: это внеэкономическое принуждение сковывало в большой мере производственные возможности непосредственного производителя» 91.
Но во-первых, речь идет о сборе государственного денежного налога, и, следовательно, автор имеет в виду прикрепление к земле государственных крестьян — тезис, далеко еще но доказанный. Во-вторых, едва ли государство было в состоянии, как бы ни был могущественен его аппарат, силою ввести (или, вернее, резко усилить) такое сложное экономическое явление, обусловленное глубокими естественно-историческими причинами, как товарно-денежные отношения, и силой взыскать денежный налог, если бы возможность этого не была достаточно подготовлена.
Византийский налоговый гнет, как гнет любого другого государства в завоеванной стране, и феодальная эксплуатация сковывали производственные возможности непосредственных производителей. Борьба господствующего класса за полное изъятие прибавочного продукта и крестьянина и ремесленника за сохранение как можно
89 Ст. Ц о н е в. Стоковото производство във феодална Бъл-гария в светлината на колективпите монетни находки. «Трудове па Държавния университет», стопапски фак-тет, кп. II. Сталин, 1954, стр. 559.
90 С. Л и пг е в. За проникването и ролята на парите във феодална Българпя. София, 1958, стр. 120.
91 Там же, стр. 142.
большей его части в хозяйстве составляют существо экономического развития в период феодализма. Денежная рента при этом позволяла поколебать устоявшиеся и освященные обычаем размеры взносов, но она не могла быть введена, если условия для этого но созрели.
Поэтому мы считаем, что причины восстания 1040 г. заключаются скорее в значительном повышении налога, чем в том, что в Болгарии не созрели товарно-денежные отношения. Если бы это было так, то взимание его стало бы возможным лишь в пограничных с византийскими землями районах. Сообщение же Скилицы не оставляет сомнения в том, что реформа была проведена по всей Болгарии.
Чрезвычайно интересные нумизматические данные о развитии денежного обращения в Болгарии с X по XIV в. собраны и исследованы Ст. Цоневым. 50% всех монетных находок от X в. происходят из городских и крепостных сооружений, и хотя 90,9% находок — мелкие, Цонев считает, что товарно-денежные отношения проникали в это время главным образом в имения феодалов, ибо все монеты иноземного происхождения 92. В XI в. количество монет в обращении увеличивается на 60% (но при этом необходимо иметь в виду, что многие из учтенных монет XI в. найдены вместе с монетами XII и XIII вв.). 61,9% паходок снова приходится на города и крепости 93.
В XII в. происходят значительные перемены: мелких находок по-прежнему много (91,53% от общего числа),
92 Ст. Цонев. Стоковото производство... в светлината..., стр. 551—552.
93 Там же, стр. 552—553. По мнению И. В. Соколовой («Клады византийских монет как источник для истории Византии VIII—XI вв.», ВВ, XV, 1959, стр. 60—61), серебряные монеты, которые почти исключительно содержатся в кладах X—XI вв., предназначались преимущественно для внешней торговли. См. также рецензию Т. Герасимова на ук. соч. И. Соколовой (ИБАИ, т. XXII, 1959, стр. 369—371). О тезаврации и ростовщичестве см.: Г. Цанкова-П е т к о в а. Югозападните български земи през XI в. според «Стратегикопа» на Кекавмен. ИИБИ, VI, 1956, стр. 609—611; С. Л и ш е в. За стоковото производство.., стр. 69; е г о ж е. За прониквапето..., стр. 103 сл. Ф. Грайерсон (Ph. G г у е г s о- п. The debasement of the bezant in the XI century. BZ, 47, 1954, S. 384, Anm. 1) справедливо видит одну из причин тезаврации в Византии XI в. в порче монеты, но объясняет, падение курса.чисто субъективными моментами,
по 77,97% находок приходится ужо па сельскую местность 9 4. Резкое увеличение числа находок вне стен городов, кажется, подкрепляет вывод Цонева, что в XII в. товарно-денежные отношения проникают в зависимое село 94 95. Карты размещения монетных находок, составленные Цоневым, прекрасно иллюстрируют постепенное расширение сферы денежного обращения, охватывавшего прежде всего густо населенные земледельческие районы и долины более крупных рек 96.
С. Лишев, тоже привлекавший нумизматический материал, пришел в сущности к тому же выводу. «В период византийского господства, — пишет он, — болгарское село было вовлечено в более значительные товарно-денежные отношения с городом» 97. Именно в этот период, говорит он в другой своей работе, т. е. в XI в., монеты в Болгарии приобрели функции средства обращения в меры стоимости 98.
Лишев 99 100 сообщает о десятках кладов и о тысячах содержащихся в них монет, в большинстве медных 10°, которые никак, разумеется, не могли служить платежным средством во внешнеторговых операциях. Они находили применение как раз во внутреннем, мелком, розничном обмене между селом и городом. Некоторые кла
94 Ст. Ц о п е в. Стоковото производство... в стветлипата, стр. 554.
95 Там же, стр. 560.
96 Там же, карты № 1 и 2. Выводы С. Цонева поддержал А. Бурмов в рецензии на его работу («Ценен принос към проуч-вапето на феодализма в България». ИН, г. X, № 1, 1954, стр. 109).
97 С. Л и пт е в. За стоковато производство..., стр. 63.
98 С. Лишев. За прониквапето..., стр. 116.
99 См. также: В. Белков. Археологические находки в Болгарии, относящиеся к истории Византии. ВВ, XV, 1959, стр. 252— 253.
100 Крупные клады золотых монет в Болгарии от этого времени — скорее, исключение. См. о таком кладе: ИБАИ, т. I, 1924, стр. 229. Найденный в 1903 г. близ с. Изгерлии (Згарли) клад состоял из 25 кг золотых монет, из которых 300 просмотренных принадлежали Алексею I, Иоанну II и Мануилу I Комнинам. 250 из них [260 — по сообщению Ц. Мушмова(ИАД, IV, 1914, стр. 272), среди которых было несколько монет и Исаака II Ангела] поступили в Софийский музей. Найденные вместе с монетами золотые вещи говорят в пользу того, что клад был занесен в Болгарию из Малой Азии (ИБАИ, т. I, стр. 229). Не связано ли его зарытие с восстанием билгар в 1185 г.?
Ды Содержали по несколько килограммов медшях монет* а один — даже 15 кг. Нумизмат Т. Герасимов считает’ что эти монеты предназначались именно для внутреннего рынка 101.
Подтверждение этих археологических данных мы находим и в письменных источниках. Никифорица, вводя свою грабительскую монополию на торговлю хлебом, запретил крестьянам • продавать его «с телег» и « в своих жилищах» 102. В типике Бакуриани говорится о крупных суммах денег, которыми располагал монастырь в Бач-ково (р. 26.19 sq.; 41.10 sq.), получая значительную их часть от продажи на рынках продуктов своего домена, па котором трудились крестьяне, и непосредственно от своих зависимых крестьян 103. Феофилакт говорит о «купеческом полумедимне» (col. 497. А), сообщает он и о торговле рыбой (col. 449. А). Крестоносцы во время Первого похода грабили местные рынки в долине р. Мари-цы (Ginn., р. 70—71). Еще до этого в Белграде немец
101 Т. Герасимов. Старинни фалшификати па монети от Ив. Цимисхий. ИБАИ, т. XVII, 1950, стр. 313—315. Монеты эти представляют собой грубую и неграмотную имитацию монет Иоанна Цимисхия. Ср. это мнение Герасимова с предположением Ив. Дуй-чева («Към въпроса за появата на парите в нашего народно стопанство». ИИБИ, III—IV, 1951, стр. 106—107), что среди так называемых византийских медных монет IX—X вв., находимых в Болгарии, может быть есть монеты и болгарской чеканки (?).С. Лишев, впрочем («За проникването...», стр. 84—85), считает это предположение неверным, ссылаясь на низкий уровень развития товарных отношений в Болгарии того времени.
102 A 11 а 1., р. 203. Полагаем, что Н. Скабаланович («Византийское государство и церковь в XI в.», СПб, 1884, стр. 296—297) прав, относя это известие не только к окрестностям г. Редесто, где Атталиат имел свои владения, по и ко всей Фракии и Македонии; скорее же всего, мероприятие Никифорицы коснулось по крайней мере всех западных фем. См. также: С. Л и ш е в. За стоковото производство..., стр. 54; ср. G. Т. Bratianu. Un experience d’economie dirigee. Le monopole du Ыё a Byzance au Xie siecle. Byz., IX (2), 1937, p. 645, 650, 654. Автор считает, что это мероприятие Никифорицы означало фискальную монополию, связанную с унаследованной от Римской империи синоной—обязанностью продавать хлеб государству по низким ценам. Ср. A. Andreades. Byzance, paradis du monopole et du privilege. Byz., IX (1), 1934, p. 177—181. Во всяком случае торговля хлебом имела такие масштабы, что во введении монополии на нее Никифорица увидел верное средство быстрого пополнения казны и личного обогащения.
103 Ср. С. Л и ш е в. За стоковото производство..., стр. 70; е г о ж е. За проникването..., стр. 152—153.
кие рыцари Затеяли скандал па городской рынке и получили жестокий урок от возмущенного населения 104. В типике монастыря Космосотиры близ г. Эноса говорится о доходах от ежегодных ярмарок в г. Неокастро (р. 52.12—14). Исаак II подарил монастырю также торжище Сагудаус (р. 52. 32—33). О крупной торговле феодалов в XII в. продуктами сельского хозяйства сообщает и Евстафий Фессалоникийский 105.
Если признать в какой-то части достоверными данные хрисовула Калимана, датированного 1192 г., то в Софии XII—XIII вв. существовал даже специальный рынок металлических изделий — «медный ряд» 106.
Все эти известия, по всей вероятности, не случайно относятся преимущественно к Южной и Юго-Западной Болгарии, однако нумизматический материал, наглядно представленный на составленных С. Цоневым картах, свидетельствует о том, что и в Северо-Восточной Болгарии развивались в XI—XII вв. товарно-денежные отношения107. Подтверждением этого является сообщение Атталиа-та (р. 204—205), что в 1074 г. обязанное несением пограничной военной службы население подунайских городов восстало, не получив ежегодного денежного жалованья.
О торговле Болгарии с другими странами есть сведения уже от X в. Как известно, поводом к войне Симеона с Византией послужило ущемление торговых интересов болгарской знати византийцами (Cedr., II, р. 254). Одним из наиболее ярких свидетельств о развитии внешней торговли в Болгарии является сообщение «Повести временных лет» о торговле на Дунае — в Переяславце108. Особая
104 Gesta Dei per francos. Hanoviae, 1611, p. 188.
105 См. об этом: С. Л и ш e в. За проникването-..., стр. 132— 133.
106 В. А п р и л о в. Болгарские грамоты. Одесса, 1845, стр. 34. Интересно, что неподалеку от Софии и ныне добывается медная руда.
107 С. Ц о и е в. Стоковото производство... в светлината, карты № 1, 2. Кстати, много византийских монет XI-XII вв. было найдено несколько лет назад и на левом берегу Дуная, в Румынии (J. S а 1 b а u Circula|ia monetara in Transilvania secole-lor XI—XIII, in lumina izvoarelor numismatic. . «Studii^i Cerce-tari de Numismatica», 2, 1958, p. 269—301; B. Mi tre a. Decou-verts recentes de monnaies antiques sur le territoire de la Republique Populaire Roumaine. «Studii §i Cercetari de Istorie Veche», 9, 1958, p. 150—156; cm. N. В a n e s c u. BZ, 52, 1, 1959, S. 233—234).
108 «Повесть временных лет», т. I. Изд. АН СССР, 1950, стр. 48.
заинтересованность центральной княжеской власти и ближайшего окружения князя в развитии внешней торговли со странами высоко развитого ремесла является, очевидно, одной из характерных особенностей раннефеодального общества.
Торговые связи Болгарии не прекратились и после ее завоевания Византией. Скилица сообщает (II, р. 551 — 552), что в XI в. русские купцы торговали не только в Константинополе, но и в фемах империи. Сопоставляя это известие с приведенным выше свидетельством нашей летописи, можно думать, что этими фемами были в XI в. Паристрион и Болгария 109. Михаил Хониат просил своих константинопольских и фессалоникских друзей прислать ему меха «белых зайцев, которые Россия доставляет в Константинополь» 110. Судя по известиям Никиты Хопиата (р. 172), в XII в. существовало несколько путей, ведших из Константинополя через Болгарию в Галицкую Русь111.
Кекавмен (р. 79. 3 sq.) советовал своим детям поддерживать добрые отношения с иноземными купцами, так как это может пригодиться в случае войны со страной, откуда эти купцы прибыли. Никита Хониат (р. 24) сообща
109 В собрании Харалаиова в Коларовграде хранится золотой медальон с эмалевым изображением птицы, выполненным в разноцветной перегородчатой технике. По мнению Т. Герасимова («Златпо медалионче с емайлов образ па птица», ИБАИ, т. VII, 1950, стр. 308), медальон близок киевскому медальону из частного собрания в Нью-Йорке. Медальон Хараланова происходит или из самой Силистры, или из ее окрестностей и может быть датирован XI—XII вв. У Ал-Бекри (вторая половина XI в.) мы находим известие, что товары «славян» «доходят... морем и сушею до русов и Константинополя» («Известия Ал-Бекри о славянах и их соседях». Изд. п перев. В. Розен. ЗАН, т. 32, СПб., 1879, стр. 54). Надо полагать, что и здесь имеются в виду сухопутные торговые пути, ведущие из славянских стран через Болгарию и из Болгарии к Константинополю.
110 Mt/cc^X ’АхорлУатоо too XwviaTOO та cco^op-sva, sx3t3. бтсо Sir. Аацтсроо, т. В' .3Ev ’AtWjyaig, 1880, <зеХ. 356. Ср. сообщение Иоанна Навпактского (Сборник в честь Ламанского, стр. 244).
111 О торговых путях, шедших через Болгарию в XI—XII вв., см. К. Dieterich. Zur Kulturgeographie und Kulturgeschi-chte des Byzantinischen Balkanhandels. BZ, 31, 1931, S. 45—48 f. О торговых связях Византии с русскими в XI—XII вв. см.: Е. Frances. Les relations russo-byzantines an XIIе siecle et la domination de Galicie an Bas-Dannbe. BS, XX, 1, 1959, p. 52, 62.
ет о торговых связях города Браничсво с венграми 112. Однако наиболее тесные торговые связи Болгария имела с Византией.
Византийские крупные города почти не теряли своего торгового значения. Особенно большую роль играли такие византийские города, как Константинополь и Фессалоники. Основные сухопутные торговые пути, ведшие к этим двум городам, пролегали через Болгарию. Наиболее полные сведения об этих путях дает для середины XII в. арабский путешественник Идризи. Согласно его сообщениям, торговые дороги пересекали Болгариювомногих направлениях. В. Ганев, основываясь на этих известиях, устанавливает до 18 военных и торговых путей в Болгарии, помимо дунайского и причерноморского113. Шкорпил, изучая археологический материал, наметил направления нескольких таких путей для Северной и Северо-Восточной Болгарии 114.
Особенно тесными были торговые связи между византийскими и болгарскими землями в пограничных районах, существовавшие с давних времен. В начале X в. жители Фессалоники вели оживленную торговлю со славяно-болгарским населением, жившим в окрестностях города, а также по Вардару и Стримону115 *. Лен и мед из этих мест, как мы уже упоминали, болгары продавали даже в Константинополе П6. В «Солупской легенде»
112 Это подтверждают и находки монет Белы III у Видина. См. Т. Герасимов. Колективни находки на молоти прев 1933 и 1934 г. ИБАИ, т. VIII, 1935, стр. 468.
113 В. Гане в. Исторического развитие па търговското право. ГСУ, III. Юрид. фак-тет, XII, 1921, стр. 112. 116. См. Geographic d’Edrisi, р. 286 sq., 290 sq., 386 sq.; W. Tomasch e k. Op. cit., 373 sq.
114 К. В. Ш к о p n и л. Некоторые из дорог Восточной Болгарии. ИРАИК, X, стр. 443—499. См. также: В. Тъпкова-3 а и м о в а. Към въпроса за военните пътшца през първото българско царство. ИП, г. XIV, № 1, 1958, стр. 58—73.
115 I о а п н е s Camcui ata. De excidio Thessalonicensi. Bonnae, 1938, p. 495—496, 500. См. об этом: P. A. H а с л e д о в a. Ремесло и торговля Фессалоники конца IX — начала X в. по данным Иоанна Камениата. ВВ, VIII, 1956, стр. 73—76. См. также: Иоанн Камениата. Взятие Фессалоники. Предисловие и комментарии Р. А. Наследовой, перевод С. В. Поляковой и И. В. Феленковской. Две византийские хроники. М., 1959, стр. 150, 223—224.
110 Le livre du prefet, p. 40.
3 Г. Г. Литаврин со
о Константине Философе сообщается, что для того, чтобы увидеть болгар, достаточно было отправиться на солун-ский «торг» 117 118. Эти торговые связи в XI —XII вв. стали еще более оживленными.
Болгары торговали в XII в. на традиционных ярмарках в Фессалонике. Причем купцы этих «мисийских племен» съезжались сюда со всей Болгарии «вплоть до Истра» П8. Атталиат сообщает (р. 201), что хлеб Фракии и Маке; опин вывозился в конце XI в. к морскому порту Редесто. Пселл говорит, что в Византию стекались сокровища иверийцев, арабов, кельтов, скифов и, «чтобы разом перечислить», богатства всего «варварского окружения» 119.
Согласно хрисовулам Алексея I венецианцам, они имели право торговать в европейских фомах империи120. Торговые связи Болгарии с венецианцами продолжались и после освобождения Северо-Восточной Болгарии. Грамота Асеня II Дубровнику, как и грамоты болгарских царей XIII в. венецианцам, рассматривались в исторической литературе как доказательство неразвитости собственной внутренней и внешней торговли в Болгарии. Дело в том, что эти грамоты предоставляли иностранцам право беспошлинной торговли по всей Болгарии. Сакызов121 считает, что предоставление иностранцам подобных привилегий возможно только тогда, когда торговля внутри страны весьма слаба и конкуренция иноземцев не
117 Й. И в а и о в. Български старики..., стр. 282.
118 Византийская сатира «Тимарион». Перевод С. В. Поляковой и И. В. Феленковской. Предисловие Е. Э. Липшиц. ВВ, VI, 1953, стр. 367. Может быть, какая-то часть обнаруженных при раскопках Преслава предметов византийского ремесла попала туда в XI в. путем торговли. Византийские амфоры из Преслава датируются свинцовыми печатями X—XI вв. (Й. Ч а и г о в а. Ук. соч., стр. 239, 251,263) и, вероятнее всего, говорят о торговых связях Византии с Первым Болгарским царством. Об амфорах XI— XIII вв. в Болгарии см. Й. Ч а п г о в а. Средповсковпи амфори в България. ИБАИ, т. XXII, 1959, стр. 258—259.
119 ЧШо?. MB, V, оеХ. 19.
]2° Urkunden znr alteren Нал dels- urd Staatsgeschicbte der Re-puhlik Venedig. Fontes rerum Austricarum, 2. Abt., Bd. XII, T. I. Vindobonae, 1856, p. 52—53.
121 I. S a k a s о ah Op. cit., S. 135—136. Ср. А. Б у p м о в. Феодализмът в средповековпа България. ИП, ч. II, № 2, 1945— 1946, стр. 159.
может ей повредить, ибо своей торговли почти не существует.
Но, во-первых, Сакызов отождествляет развитие города в средние века с развитием капитализма, а политику средневековых ограничений или привилегий — с политикой меркантилизма или фритредерства. Для раннего средневековья к тому же едва ли можно установить непосредственную прямую зависимость между развитием внешней и внутренней торговли. В изучаемое время первая обслуживала преимущественно верхушку феодального общества; предметами внешней торговли были главным образом предметы роскоши или же крайне дефицитные товары (например соль)122. Вторая же вовлекала в товарообмен широкие слои непосредственных производителей, была прямым выражением успехов процесса отделения ремесла от сельского хозяйства и обслуживала самые насущные нужды крестьянина и ремесленника.
Во-вторых, предоставление иностранцам важных торговых привилегий отнюдь не является доказательством слабости собственной торговли 123. Как известно, те же венецианцы уже в XI в. имели едва ли меньшие привилегии в самом Константинополе, но никому не приходило в голову объявить это следствием слабого развития товарно-денежных отношений в Византии в это время.
В-третьих, право беспошлинной торговли было предоставлено Асенем II дубровчанам 124, очевидно, на взаимной основе. Так, в договоре 1253 г. говорится о старой «любви и приязни» обеих сторон со времен Иоанна Асеня125, упоминаются привилегии дубровчан, и тут же сказано, что купцы Болгарии в свою очередь имеют право производить продажу и покупку в самом Дубровнике «без
122 По договору с Дубровником болгарским купцам разрешалось покупать в Дубровнике золото, серебро, сукна, затканные золотом ткани и все прочее, «кроме одной пшеницы, которую не вывозить из Дубровника без позволения того князя, который будет владетельным в то время» (В. А п р и л о в. Ук. соч., стр. 67).
123 См. об этом: Е. Frances. La feodalite et les villes by-zantines ан XIIIе et ан XIVе siecles. BS, XVI, 1, 1955; его же. Snr la conquete de Constantinople par les Latins. BS, XV, 1, 1954.
124 Й. Иванов. Български старипи..., стр. 578.
125 В. А и р и л о в. Ук. соч., стр. 64—71.
всякой дани» 126. Согласно логике Сакызова, нужно было бы здесь сделать вывод о слабом развитии внутренней торговли в этой морской республике.
Таким образом, развитие товарно-денежных отношений косвенно свидетельствует о медленном, но неуклонном прогрессе в развитии болгарского ремесла в XI—XII в.
Как ни скуден приведенный выше материал источников, он все-таки позволяет, па наш взгляд, поколебать представления о значительном экономическом отставании Болгарии XI—XII вв. от других современных ей стран Европы. Экономическое развитие страны не остановилось под гнетом византийских завоевателей. В среде непосредственных производителей шел незаметный процесс обогащения земледельческого опыта в течение длительного тесного общения с населением, жившим в условиях более развитого интенсивного земледелия. В Болгарию проникали новые виды огородных культур, плодовых деревьев, находили применение более совершенные методы их возделывания. Но, во-первых, это положительное влияние в условиях иноземного ига носило ограниченный характер, а, во-вторых,- оно едва ли было повсеместным. Скорее всего, в большей степени оно касалось территории Юго-Западной и. Южной (к югу от Балкан) Болгарии, где общение болгарского населения с греческим было менее затруднено.
Подобное же явление было, по всей вероятности, характерно и для болгарского ремесла и города. Материалы раскопок, данные нумизматики, сведения о развитии торговли свидетельствуют о положительном византийском влиянии па технику ремесленного производства в Болгарии и о его постепенном росте. Некоторые источники прямо говорят о процветании отдельных болгарских городов, таких, например, как Пловдив 127, Дри-стра 128. В Юго-Западной Болгарии в XI—XII вв. велось интенсивное каменное строительство, возникали новые храмы и монастыри129, украшались и обновлялись
126 В. Ап рил о в. Ук. соч., стр. 66—67.
127 A n s b с г t, р. 45.
128 Geographic d’Edrisi, р. 386.
129 Н. 6 к у ib е в. ГраГ)а за истори]у српске уметности. «Гласпик Скопског научное друштва», кп. V. Одел>ен>е друштве-них наука, 2, 1929; G. Boskovic. Deux eglises de Milutin. Premier recueil dedie a la memoire de Ph. Uspenskij. Paris, 1930.
старые. Подъем провинциальных византийских городов в XI—XII вв. захватил, несомненно, и некоторые города Западной Болгарии. Возрастало число их жителей и в связи с тем, что население бежало из Азии 6т турецкой опасности в европейские фемы империи (Attal., р. 211).
В ином положении находились, по всей вероятности, города Северо-Восточной Болгарии. Так, при раскопках Плиски обнаружилось, что слои XI—XII вв’. говорят о явном упадке города: Плиска потеряла характер городского ремесленного центра и приобрела земледельческо-скотоводческий облик 130. Еще более заметно это па примере Преслава. Даже беглый осмотр и сравнение керамики музеев Плиски и Прослава говорит о падении мастерства, худшем качестве теста, неравномерном и неполном обжиге. Вместо изделий из прекрасной полихромной керамики X в. в Преславе XI—XII вв. появляются сосуды, поражающие низкой техникой своего изготовления 131. Самые захоронения в Преславе этого времени отличаются крайней бедностью, свидетельствуя о прямом обнищании населения: сколько-нибудь богатых могил не встречается вовсе, простые горожане захоронены, как правило, без гробов, с камнем или кирпичом под головой, с жалкой утварью и грубыми дешевыми украшениями. Внешний город был в XI — XII вв. вообще пе-заселен, размеры Прослава резко сократились 132. Сходные результаты дали и раскопки Ловеча в 1951 г.133 Такова была судьба древнейших болгарских центров ремесла и культуры. 14о, очевидно, и в Паристриопс участь по всех городов была одинакова. По сообщению Атталиа-та (р. 204), в городах по Дунаю во второй половине XI в. жизнь била ключом. Вероятно, и со стороны византийского правительства этим пограничным городам уделялось больше внимания, по крайней мере — Силистре —
130 Ст. Станчев. Ук. соч., стр. 221.
131 С. Георгиева. Ук. соч., стр. 630.
132 В. Иванова. Двете църкви при чипката па източпа стена на вътрешиия град в Преслав. ИБАИ, т. XX, стр. 481.
133 С. Георгиева и Р. И еш ев а. Средновековеп български некропол край Ловеч и накитите, памерени в него. Там же, стр. 551.
центру фемы Паристриои 131 * * 134. Поднимались в Паристрио-не и новые города — такие, например, как Тырнов, ставший столицей Второго Болгарского царства.
Такнм образом, мы считаем, что положительное влияние византийского ремесла и агрикультуры не могло не сказаться на Болгарии за 167 лет византийского владычества. Но, во-первых, этим влиянием были задеты главным образом юг и юго-запад Болгарии; центральные же районы Паристриона, напротив, переживали аграри-зацию и упадок. Во-вторых, это влияние само по себе было ограниченным. Хозяйничанье византийских феодалов и чиновничества сопровождалось нередко изъятием всего прибавочного продукта. Массовое разрушение производительных сил в результате войн, мятежей знати, карательных византийских экспедиций против местного населения — нарушало ход нормального хозяйственного развития, несмотря на то, что Болгария входила в пределы государства с более высоким уровнем экономики.
Поэтому, давая общую оценку этому периоду болгарской экономической истории, мы считаем, что развитие Болгарии в XI—XII вв., хотя и не было остановлено и законсервировано, было, несомненно, замедлено.
Ко времени завоевания в Болгарии было развитое земледелие, богатое и продуктивное скотоводство, развивались металлургия и ремесла, поднимались города — это была вполне жизнеспособная в экономическом отношении страна. Условия независимого существования и связи со странами Средиземноморья — прежде всего, с Византией — могли, несомненно, обеспечить Болгарии гораздо более быстрое и успешное развитие, чем те условия, в каких она оказалась под иноземным господством.
2. СВОБОДНОЕ КРЕСТЬЯНСТВО И ОБЩИНА
Как ни скудны паши сведения о свободном крестьянстве в XI—XII вв., рассмотрение проблемы аграрных отношений необходимо начинать с этого вопроса, так как именно здесь лежат истоки всех основных концепций
131 Известно, что при Зое и Константине IX там за счет казны
была восстановлена разрушенная каменная церковь (В. Б е ш е в-
л и е в. Към археологического проучване па Добруджа. Комплексна
научна Добруджанска експедиция. София, 1956, стр. 14—17).
экономического развития как Византии, так и Болгарии того времени. До сих пор о свободном крестьянстве говорится в историографии вскользь, как о прослойке, не игравшей в XJ—XII вв. существенной роли. Распространено представление, что свободное крестьянство было малочисленным в Болгарии уже в конце X в. 1 Есть, однако, и другие мнения. Например, Д. Ангелов считает, что наличие свободного крестьянства не только в XI—XII, но и в XIII—XIV вв. является одной из характерных черт болгарского феодализма, свидетельствующих, по мнению Д. Ангелова, о его незавершенности 2. По его наблюдениям, в Македонии и Эпире свободное крестьянство составляло большинство населения даже в XII] в. 3
Интересно в этой связи предположение А. П. Каж-дапа, по мнению которого в горных районах Западной Болгарии в конце X в. крестьянство было закабалено «далеко не повсеместно» и в значительной мере служило источником военных сил в войнах Самуила с импери ей 4. Д. Ангелов поддерживает мнение о неравномерности развития феодальных отношений на территории Болгарии до ее завоевания. Основываясь на источниках X в. из Северо-Восточной Болгарии, он считает, что феодализм восторжествовал в Болгарии во второй половине X в. 5;
1 С. Л и ш о в. Никои данпи за феодалните отношения в България през X в. ИИБИ, VI, 1956, стр. 4.09, 414, 416, 422—423; Б. Примов. Отпошеиието на богомплите п па техните западни последователи към труда, частната собствепост и държава. ИП, г. XII, № 1, 1956, стр. 53; И. П а с т у х о в. Българска история, стр. 367.
2 Д. А н г е л о в. Феодализмът в Византия. ИП, г. III, №2, 1946—1947, стр. 227 — 230. По мнению Б. Ст. Ангелова («Класовият характер па старобългарската литература». ИП, г. IV, № 4—5, 1947—1948, стр. 557), «свободные люди» в X в. составляли даже подавляющее большинство жителей Болгарии. Ср. «История на България», I. София, 1954, стр. 158—159, 164.
3 Д. А и г е л о в. Припое към пародностпите и поземелни отношения в Македония (Еппрскня деспотат) през първата четвърт на XIII век. «Известия на Камарата на народната култура». Серия: Хумапитарпи науки, т. 4, № 3, 1947, стр. 19—20, 34, 45.
4 «История Болгарии», I. М., 1954, стр. 94.
5 Д. Ангелов. Византийски влияния върху средповеко-вна България. ИП, г. IV, № 4—5, 1947—1948, стр. 411— 413; Д. Ангелов, М. Андреев. История па Българската държава и право. София, 1955, стр. 102; ср. Д. Ангелов. История па Византия, I. София, 1950, стр. 317, где IX—XI вв. в Византии названы временем «раннего феодализма».
в Македонии же-, говорит он в другой своей работе, феодальный строй «полностью укрепился» в XII в. 6 С. А. Никитин также полагает, что объяснение различий в ходе политической истории Северо-Восточной и Западной Болгарии следует искать в особенностях социально-экономического развития этих частей Болгарии 7. Как пи трудно с очевидностью доказать эти предположения па том материале, которым паука располагает, они тем по менее кажутся вполне вероятными. Равнинная Северо-Восточная Болгария — ядро Первого Болгарского царства, насчитывавшее к концу X в. более трех веков государственного существования, — несомненно, опережала в экономическом развитии гористые западные районы страны. Ко времени византийского завоевания слой свободного крестьянства был гораздо более многочисленным в Македонии, чем в Паристрионе.
До известного периода развития феодального способа производства сохранение значительного слоя свободного крестьянства является, несомненно, показателем незавершенности процесса феодализации, как об этом говорит и К. А. Осипова применительно к Византии X в. 8, по лишь до известного периода. Нельзя рассматривать развитие феодальных отношений лишь как увеличение, размеров вотчин и рост числа «частновладельческих крестьян» — это развитие состоит, как пишет А. П. Каждая, не только «и даже, пожалуй, не столько» в этом, «сколько в расширении прав феодала на землю и личность крестьянина» 9. Наличие свободных крестьян в условиях развитых феодальных институтов, в условиях феодализма, вполне сложившегося и даже вступившего в период разложения, очевидно, характерно не только для Болгарии и Византии, по и для других стран Европы. В обществе,
6 Д. Ангелов. Аграрните отношения в Северна и Средня Македония през XIV в. София, 1958, стр. 15.
7 С. А. Н п к и т н и. Задачите на съветските исторпци в изследването па историята на Болгария. ИП, г. X, № 6,1954, стр. 6—7.
8 К. А. Осипова. Развитие феодальной собственности на землю и закрепощение крестьянства в Византии X в. ВВ, X, 1956, стр. 80.
9 А. П. К а ж д а н. Рецензия на книгу Г. Острогорского «Quclques problemes d’bistoire de la paysannerie Byzantine». Bruxelles, 1956. ВВ, XII, 1957, стр. 338.
как и в природе, пет «чистых» явлений 10 11, поэтому необходимо определить место свободного крестьянства в системе феодальных отношений. Оценка этого явления лишь как «остатков» дофеодальной эпохи была бы недостаточной.
Как правило, упоминания о свободном населении в частновладельческих документах редки. Ф. Дэльгер справедливо заметил, что, несмотря па несомненное сохранение в какой-нибудь сельской местности свободных крестьян, исследователю приходится разыскивать их поистине «с помощью лупы» и. И том пе менее факт сохранения независимого от феодалов крестья! ства в XI—XII вв. трудно подвергнуть сомнению. Ф. Дэльгер считает, что оно занимало в это время еще значительное место, указывая в качестве бесспорного свидетельства о них па № 1,2, 4, 16, 17, 20 и другие номера актов Лавры 12. Д. Ксава-латос, основываясь на письмах Феофилакта, также решительно выступает против «широко распространенного мнения», что в XI—XII вв. исчезло свободное сельское население 13.
Больше других зарубежных византинистов уделил внимания так называемым свободным крестьянам в Византии Г. Острогорский, обосновавший теорию о созда-ищи особого,, довольно многочисленного слоя «государственного крестьянства» (париков — димосиариев). Меры, предпринимаемые в X в. императорами в защиту свободных мелких землевладельцев, говорит Г. Острогорский, имели своим следствием для свободного кре-
10 См. В. И. Лени н. Крах II Интернационала. Соч., т. 21, стр. 210.
11 F. D б 1 g е г. Beitrage zur Geschichte der byzantiinscbeu Finanzverwaltung besonders des 10. und 11. Jahrhunderts. «Byzan-tinisches Archiv», Heft 9. Leipzig-Berlin, 1927, S. 66.
12 F. D б 1 g e r. Zur Textgestaltung der Lavra-Urkunden und zu ihrer gescbichllichen Auswertung. BZ, 39, 1939, S. 60—61. Ср. также G. Stadtmiiller. Michael Chouiates, Metropolit von Athen (ca. 1138—ca. 1223). «Orientalia Christiana», XXIII , 2. Roma, 1934, S. 188; P. Charanis. On the Social Structure of the Later Roman Empire. BS, 17, 4945, p. 57.
13 D. X a n a 1 a t о s. Beitrage zur Wirtschafts- und Sozial-geschichte Makedoniens im Mittelalter, hauptsachtlich auf Grund der Briefe des Erzbischofs Theophylactos von Achrida. Munchen, 1937, S. 66.
стьяяства установление государственной парикии. Защищая свободных от притязаний крупных собственников, государство прикрепило их к земле, лишило права свободного распоряжения собственностью14. Свободные ранее крестьяне (о которых говорится в Земледельческом законе, трактате об обложении, новеллах X в.) стали одной из категорий зависимых, ибо их отношения с государством не отличались по существу от отношений частновладельческих крестьян со своими господами 15.
В XI—XII вв. государство, бессильное воспрепятствовать поглощению мелкой собственности, пошло по другому пути: уступив в вопросе о земле, оно сохранило за собою право контроля, выразившееся в институте Феодалу оставлялась лишь определенная часть крестьян, попавших под его власть; остальные должны были быть возвращены государству 16.
Большое внимание было уделено этому вопросу и в советской историографии 17. Особый интерес для изучаемого нами периода представляют работы А. П. Кажда-на и М. Я. Сюзюмова. В работах А. П. Каждана вопрос о так называемом свободном крестьянстве занимает одно из центральных мест. В отличие от Г. Острогорского, исследовавшего эту проблему с точки зрения борьбы государства и феодалов вокруг мелкого землевладения, А. П. Каждан рассматривает эту борьбу как столкновение двух группировок феодальной знати — столичной и провинциальной — за феодальную ренту.
В силу прочности византийской общины складывающийся класс феодалов осуществлял, по мнению А. II. Каждапа, на первом этапе централизованный натиск на
14 G. О s I ]• о g о г s k i j. Quclques pioblemes..., p. 18—19 sq.
15 Ibidem; его ж e. О визаптиским државним сельацима и вощицима (Две повелье из доба .Товапа Цимиска). Глас САН. Оде-льегье друштвених наука. Нова cepnja, 3, 1954, стр. 23—24, 40—41; его ж е. Византийские писцовые книги. BS, IX, 2, стр. 233, 235, 238.
16 G. Oslrogorski j. Quclques problemes..., p. 22, 42, 71 — 72.
17 См. замечания о свободных крестьянах у 3. В. Удальцовой [«Византиноведение в народнодемократической Болгарии» (1946 — 1953 гг.). ВВ, VIII, 1956, стр. 353], Б. Т. Горянова («Византийское крестьянство при Палеологах». ВВ, III, 1950, стр. 45—46), М. М. Фройденберга («Аграрные отношения в Византии в XI— XII вв.». Автореферат диссертации. М., 1953, стр. 3) и др.
крестьянство, подчиняя общину государству и взимая централизованную рейту через систему государственных налогов. Ос.job :ая доля ренты попадала при этом в руки столичного чиновничества. Од ювремэ.тпо, од шко, происходил процесс развития крупного землевладения; провинциальная феодальная знать, заинтересованная в присвоении земли и труда крестья i-налогоплательщиков, пришла в столкновение с чиновной аристократией. Борьба развернулась особенно остро при Македо тской династии, причем крестьянство свободное превращается в феодально-зависимое от государства, в государственных париков, прикрепленных к земле. В XI в. победу одерживает провинциальная знать. Над системой централизованной эксплуатации торжествует вотчинная система; контингент государственных париков сокращается, хотя их отличие от частновладельческих в сущности исчезло еще рапыпе 18. Упоминает А. П. Каждая и действительно свободных крестьян, как элемент дофеодальных общественных отношений, по поскольку «свобода» в то время, пишет он, означала лишь «свободу от податей» 19, поэтому, ими, очевидно, были либо совсем неимущие, либо беглые.
М. М. Фрейденберг специально уделил внимание вопросу о переходе от централизованной эксплуатации к вотчинной, исследовав формы вовлечения крестьян в феодальную (частновладельческую) зависимость. Оформлению феодальной зависимости, по мнению М. И. Фройденберга, предшествовало интенсивное перемещение (как
18 См. А. П. Каж д а п. Крестьянское движение в X в. и аграрная политика императоров Македонской династии. В В, т. V, 1952, стр. 85; его ж е. К вопросу об особенностях феодальной собственности в Византии VIII—X вв. ВВ,X,1956,стр.49 сл., 58 сл., 61—65; его же. Формирование феодального поместья в Византин X в. ВВ, XI, 1956, стр. 99, 112—113, 116, 122; его же. Рецензия на книгу Г. Острогорского «Quelques problemes...», стр. 332— 335. К сожалению мы были лишены возможности использовать монографию А. П. Каждана («Деревня и город в Византия IX—X вв. Очерки по истории византийского феодализма». М., 1960), которая вышла в свет, когда наша работа уже находилась в печати.
19 А. П. К а ж д а п. Рецензия на книгу Г. Острогорского «Quelques problemes...», стр. 337; его же. Формирование феодального поместья, стр. 119; его ж е. Рецензия па «Феодализмът в Византия» Д. Ангелова. ВВ, III, 1950, стр. 281.
результат разложения общины) крестьянского насело" ния и «отрыв от своего надела в общине» 20. Иными словами, «неимущие» и «беглые», которых А. П. Каждая рассматривает как подлинно «свободных», становятся у М. М. Фройденберга тем основным контингентом, из которого формировалось зависимое крестьянство 21. Это, по мнению М. М. Фройденберга, тем более естественно, что общины (как показал М. Я. Сюзюмов) ревниво оберегали свои права от чужаков, и безземельный был вынужден поэтому селиться .на земле феодала 22.
Но если «способ создания феодальной зависимости» через испомещеиие значительной массы безземельных, порвавших с общиной крестьян является основным, то правомерен ли вывод автора, что «на смену общине, закрепощенной государством, приходит община, находящаяся в феодальной зависимости от крупных землевладельцев» 23? Ведь община разложилась, зависимые от частных лиц крестьяне потеряли с ней связь и поселились на землях феодала.
Концепция развития феодальных отношений, разработанная Л. П. Кажданом, как и сходные взгляды, высказанные Г. Острогорским, встретили возражения М. Я. Сюзюмова. Лично свободные крестьяне-налогоплательщики, считает он, по были феодально-зависимыми от государства, их повинности в пользу государства были простым выражением подданства. Государственными крестьянами, по мнению М. Я. Сюзюмова, были лишь Ttxpoixot более позднего времени, о при-
креплении же к земле общинников в X в. мы не имеем сведений. Представление о централизованной феодальной ренте, говорит М. Я. Сюзюмов, покоится па упо
20 М. М. Фрейде ибер г. Развитие феодальных отношений в византийской деревне в XI—XII вв. УЗ Еетиколукского пединститута, 1Л 56, стр. 112, 120. Автор больше подчеркивает поэтому факты разложения, чем прочности общины (см. его же. Монастырская вотчина в Византии XI—XII вв. Там же, т. 4, 1£59, стр. 69—72).
21 Е г о же. ^кекуссия в Византии в XI—XII вв. УЗ Великолукского пединститута, т. 3, 1958, стр. 346, прим. 582.
22 Там же, стр. 363—364. См. М. Я. С ю з ю м о в. О характере и сущности византийской общины по Земледельческому закону. ВВ, X, 1956, стр. 41—42.
23 М. М. Фрейде и бе р г. Развитие ..., стр. 134.
доблении византийской общины общине азиатской24. В Византии же не было общегосударственной собственности на землю, обычной для восточных деспотий с их мелиоративными системами, и византийская община мало отличалась от западноевропейской марки 25 26.
Как видно из сказанного выше, вопрос о свободном (или «государственном») крестьянстве тесно связан с важнейшими проблемами византийского феодализма вообще; вопрос этот еще мало изучен, но без его решения нельзя понять многих существенных сторон хозяйственного и политического развития как Византии, так и Болгарии, история которых неразрывно связана в изучаемую нами эпоху. Не претендуя на решение этого трудного вопроса, мы должны, однако, высказать к нему свое отношение.
Обратимся к документу, фиксирующему отношения, сложившиеся на территории Болгарии ко времени византийского завоевания, — к сигиллиям Василия II для Охридской архиепископии. В сигиллиях определяется, что архиепископ и подчиненные ему епископы и ныне, как и при последних болгарских царях, имеют право владеть лишь определенным числом (apiDyot;) париков и клириков (от 24 до 80), освобожденных от уплаты некоторых государственных налогов 2Й,
В этих сообщениях поражает прежде всего факт, что архиепископ «всей Болгарии», унаследовавший патриарший престол Первого Болгарского царства, владел и владеет лишь 40 париками и 40 клириками-экскуссата-ми. Если даже допустить, что число париков-экскуссатов во владениях патриархии (архиепископии) было меньше числа париков, плативших все налоги государству, то и в этом случае трудно было бы объявить незначительным количество свободных налогоплательщиков в Болгарии этого времени, так как именно их, па паш взгляд, в первую очередь и имеет в виду Скилица (II, р. 530),
24 См. Е. Э. Л и п ш и ц. Византийское крестьянство и славянская колонизация. ВС, стр. 143; Б. Т. Гор я и о в. Византийское крестьянство при Палеологах, стр. 45—46; М. М. Ф р е й-депберг. Аграрные отношения в Византии в XI— X11 вв, стр. 3.
25 М. Я. Сюзюмо в. Византийская община по Земледельческому закону, стр. 43—44.
26 Й. Иванов. Български старишь..., стр. 550—555, 557— 562.
говоря о размерах налогов в Болгарии, которые установил Василий II.
Реформа конца 30-х годов XI в. (коммутация натуральных налогов), приведшая к увеличению казенных платежей, ударила прежде всего по свободным болгарским налогоплательщикам, которые и приняли активное участие в восстании. О селе свобод! ых крестьян, оказавшихся под патронатом архиепископии, говорит Феофилакт (col. 424. А; 449.С—452.А). Архиепископ называет нескольких своих париков «ничем казенным не владеющими», а поэтому не подлежащими государственным налогам (col. 449.А—В), противопоставляя их, таким образом, крестьянам, сидящим на государственной земле и обязанным уплачивать казенные подати. Местные чиновники обвиняли архиепископа в незаконном владении селом свободных крестьян под названием Могила (col. 524. А; 533. D; 536.А) и в актах беззакония по отношению к другим свободным селянам (col. 445.Л). Говорит Феофилакт и о «бедных», терпящих притеснения от налоговых чиновников (col. 405.С—D; 408.А; 516.В), и об «участке вдовы», находящемся под угрозой присвоения, так как защитить его некому (col. 405.С).
Пселл сообщает о свободных жителях южномакедонского села Мамицы 27. Он же пишет о крупном землевладельце, который не позволял соседу-крестьянину восстанавливать свое обрушившееся жилище, находящееся близ владений этого феодала 28. О свободном селе Радо-
27 SM, II, р. 219. Издатель сочинений Евстафия Тафель (Е н-stathii metropolitae Thessalonicensis Opuscula. Francofurti ad Moenum, 1832, p. 358) ошибочно приписал это, как и другое письмо (см. прим. 28) Пселла, Евстафию Фессалоникийскому.
28 SM, II, р. 296—297 ( у Тафеля — р. 357—358). О фамильном имени Евстафия — «Катафлороп» — см. G. S t a d t m u 1 1 e r. Op. cit., S. 140—142 (ср. также статью К. Амандоса в BZ, 28, 1928, S. 14—15). Штадтмюллер ссылается на письмо Дмитрия Хома-тиана к Евстафию тор хата ФХ4,ро1/, «диакону св. Софии» (Pitra, VI, р. 631), исключающее предположение В. Регеля (см. FRB, I, р. XVI, р. 384), что о хата ФБДоу означает «монаха монастыря Флорос», так как монах не мог быть одновременно диаконом патриаршей церкви. Подкрепляется это и неизданным письмом Григория Антиоха к Евстрафию: Тф 0EooaXovix7]<; хир Е'ЗотаАЦэ тф той хата ФХо.ро^ (Ркп YII 10, f. 387г — по списку из архива Регеля); ср. его же эпитафию: tov хир NixoXaov tov хата ФХФроу (ibid., f.
264^). Ср. ВВ, IX, 1912, стр. 126: «анаграфевс Катафлороп».
хоста в Южной Македонии говорится в акте 1008 г. (Lavra, № 16).
Алексей I Комнин пожаловал монастырю Богородицы Милостивой свободных крестьян, «не имеющих собственных стасей» (р. 29). Через полвека Мануил 1 пожаловал этому монастырю казенные земли в его окрестностях; при этом несколько хорафиев крестьян («подплатежных казне париков») оказались окруженными владениями монастыря (р. 43). Монастырю была отведена также земля, покинутая разорившимися свободными крестьянами (р. 44). В 70—80-х годах XI в. несколько свободных деревень были подарены в окрестностях Филиппс-поля 1 ригоркю Бакуриапи (р. 9.9—12 sq.; 54. 18 sq.; 55. 4 eq.). В 1086 г. Алексей I пожаловал Льву Кефале свободное село в феме Мог левы. Знаменательно, что местным чиновникам предписывалось при этом не допускать в подаренное селр для поселения свободных крестьян из окружающих деревень (Lavra, № 41. 14—15, 24—30). В афонских актах не раз сообщается о небогатых дарениях в пользу монастырей. При этом иногда дарители оговаривают, что их участок перейдет в полную собственность монастыря только после их смерти, так как у них пет ничего другого, что давало бы им возможность «приобретать все необходимое для пропитания» (Lavra, № 17). Безусловно, эти дарители — мелкие свободные землевладельцы. Дмитрий Хоматиап, архиепископ Охридский (начало XIII в.), сообщает о захвате земель свободных крестьян архонтами (Pitra, VI, р. 262—263). В житии Иоакима Осоговского говорится о том, что некоторые свободные крестьяне из области Овче-Поля занимались охотой, так как были «житием слабы», их разоренные хозяйства не могли обеспечить им пропитание 29.
В безотрадной, полкой трудов и лишений жизни свободных земледельцев в X—XI вв. близ г. Дидимотики рассказывается в житии Иоанна Младшего. «Отцы [родителей святого], — говорится там, — и их еще отцы, и тех еще, и [так] сколько бы пи восходить к их предкам и
29 Й. И в а п о в. Български старишь.., стр. 409. П. Динеков [«Стара българска литература», I. София, 1950 (литография), стр. 222] относит составление первых кратких житий Иоакима Осоговского, Прохора Пшинского и Гавриила Лесковского к XI— XII вв.
родичам, одинаково... в своем отечестве трудящиеся, пахари, в трудах земледелия проводящие все время, добывающие тяжким трудом и утомляя руки свои... средства к существованию, ...сменяя друг друга..., не оставили после себя людям слова какого-либо, достойного памяти» 30.
Но свободные ли это крестьяне? Может быть, они государственные парики, как это сказано в приведенном выше хрисовуле Мануила I для монастыря Богородицы Милостивой («подплатежные казне парики»)?
А. П. Каждан, соглашаясь с Г. Острогорским, говорит о двух показателях несвободы государственных крестьян: несение повинностей в пользу государства (свободны только «но платившие ренту»; уплата канона равнозначна парикии) 31 и прикрепление к земле 32.
Что касается первого критерия (уплата податей), то он здесь ничего не доказывает. Правда, у Атталиата есть прямое свидетельство (р. 284. 7), что «свободен» тот, кто не платит податей 33. Но то же самое сплошь и рядом говорится и о феодалах, которые имели экскуссионыые привилегии (и потому были «свободны») или не имели их (и потому были «несвободвы»). Все собственники в Византии, если только они не обладали специально на этот счет выданными грамотами, были в этом смысле «несвободными», независимо от их ранга и звания, ибо уплачивали в казну государственные налоги и несли различные повинности. Повинности эти могли носить в некоторых областях или деревнях отнюдь не всеобщий, специфический характер: военная служба, обслуживание государственной почты, поставка рыбы к царскому столу и т. п. Но каковы бы они ни были, нечастновладельческие крестьяне никогда не были от них избавлены. Как крестьяне времен Юстиниана I, Земледельческого закона и трактата об обложении, так и независимые от частных лиц крестьяне XI и XII вв. (это не исключено и для XIII—XV вв.) несли
3j ASS Novembrls, t. IV. Bruxelles, 1925, p. 680.
31 А. П. К а ж д а и. Рецензия на книгу Г. Острогорского «Quclques problemes...», стр. 336, 337.
32 Там же, стр. 332—335.
33 А. П. Каждан справедливо указывает па необходим мость специального изучения вопроса о понятии «свободы» в византийском феодальном обществе (А. П. К а ж д а п. Еще раз об аграрных отношениях в Византии IV—XI вв. ВВ, XVI, 1959, стр.105— 106).
эти повинности, форма и равморы которых могли меняться, но свободными от которых они никогда не были в течение всех десяти веков существования Византии 34. Не платили налогов только беглые, о которых в источниках говорится как о «неизвестных казне» (ты 8?][лоа£ы avsTn^vcnorwv) (ММ, VI, р. 104, 121), и неимущие, о которых сообщается как о «париках неплатежных» (nxpoixoi атеХес;) (ММ, VI, р. 95), «не записанных в казенные налоговые практики», так как они «не имеют собственных ста-сей (ипостасей)» (MND, р. 29, 32) или «не имеют собственной земли» (ММ, VI, р. 95)35. Все остальные свободные были налогоплательщиками (ты 8т][хоо1ы итготеХе'к;, или бтгосрб-poi), «имеющими казну...[своим] господином», как говорит о них Никита Хониат, возмущаясь, что эти свободные люди (еХей-Э-ерос) становятся рабами (ЗоиХок;), будучи отданы императором частным лицам (р. 272—274).
Несение повинностей в пользу казны само по себе не является признаком феодальной зависимости крестьян от государства, пока это государство не стало феодальным. Гораздо сложнее вопрос о другом критерии «зависимости», выдвигаемом Г. Острогорским и А. П. Каждапом, — о государственном прикреплении крестьян к их тяглу, общине, земле. По мнению А. П. Каждапа, этого рода зависимость и крепостничество даже предшествовали появлению зависимости и крепостничества па частновладельческих землях. Уже вскоре после восстания Фомы Славянина (20-е годы IX в.) и разгрома павлпкиапского движения свободное крестьянство было закрепощено государством, тогда как частновладельческие парики еще в X—XI вв. сохраняли право перехода 36.
4 В противном случае (т. е. если рассматривать самую уплату налогов как доказательство несвободы налогоплательщиков) все они, как верно заметил И. Караяннопулос (J. К а г а у а и пори 1 о s. Рецензия на «Quelques problemes...» Г. Острогорского, BZ, 50 (1), 1957, S. 172, 80—181), были бы крепостными париками ис-покон веков, независимо от времени и государства.
35 Mqts ibicty губутсоу означало, по мнению Острогорского, рл)те утр &7]p,o5iaxi;v хатг/бутсоу (G. Ostrogorskij. Quelques problemes..., р. 31).
36 А. П. Каждая. Рецензия на книгу Г. Острогорского «Quelques problemes...», стр. 336; его же. Формирование феодального поместья, стр. 111.
4 Г. Г. Литаврин zq
Доказательством государственной парикии при этом служат прежде всего сигиллии византийских высших чиновников от 974 и 975 гг. (очень остроумно и убедительно их датировал Г. Острогорский) 37, ссылающиеся на распоряжение Иоанна Цимисхия об инспекции властель-ских и церковных земель. В соответствии с этим распоряжением протоспафарий и ex проасотсоо Фессалоники и Стримона Симеон и гх прооожои Феодор Кладонос, проведя инспекцию владений Лавры св. Афанасия (первый документ от 974 г.) и монастыря Колову, Полигира и св. Леонтия (второй документ от 975 г.), выдали этим монастырям сигиллии, в которых были зафиксированы результаты проверки 38.
Указ Цимисхия не сохранился, но смысл его передан в упомянутых сигиллиях. Император повелел, чтобы воины и свободные крестьяне, которые «перебежали к архонтам и церковным лицам», были обложены государственными налогами и «возвращены царству» (Lavra, № 9. 6—15). Симеон оставил Лавре лишь 32 крестьянских семьи (в соответствии с хрисовулами Никифора Пи Романа 11), перечислив их имена, т. е. имена домохозяев 39. Кладов оставил монастырю Колову и Полигиру 60 семей (согласно хрисовулам Константина VII и Романа II), подтвердив освобождение их от всех государственных налогов. Феодор подтвердил право монастыря св. Леонтия на владение «неплатежными париками и дулопариками», свободными от всех налогов 40. Он же подтвердил право монастыря на владение еще 36 домами 41, хотя их оказа
37 Г. О с т р о г о р с к и. О византиским државним сежа-цима.стр. 29—33.
38 Первый сигиллии, впервые изданный по копии Александром Лаврским в ВВ, V, 1898, № 4, был переиздан Руйар и Коломом (Lavra, № 9) под 989 г. Издание второго сигиллия («Гр^уорю? б Г1сх7<оцхас;», 1, 1917, osX. 787—788) нам недоступно.
39 Г. О с т р о г о р с к и. О византиским државним сежа-цима..., стр. 27—28.
40 Там же, стр. 28.
41 Там же, стр. 29. Г. Острогорский совершенно прав, на наш взгляд, не принимая конъектуры Ф. Дэльгера (BZ, 29, S. 105)— %apotxou<; вм. о?хоо<;, так как речь идет именно о 36 крестьянских домах, семьях (тамже, стр. 29, прим. 15). См. также: Р. Lemerle. Esquisse pour une histoire agraire de Byzance. «Revue historique», 219, 1958, p. 79, п. 1. И. Караяннопулос (рецензия на «Quelques problemes...» Г. Острогорского, стр. 174), напротив, поддерживает
лось меньше, так как жители разбежались, пострадав от поселившихся там, очевидно, между 960 и 975 гг. «славяно-болгар» 42.
Г. Острогорский ссылается и на дарственную Афанасия, упоминающую хрисовул Василия II от 984 г., которым Лавре было дано еще 25 домов париков-«экскуссатов» (Schatzkamm., № 108. 23—24), т. е. париков, освобожденных от государственных повинностей» 43, и на хрисовул Константина Дуки от 1060 г. монастырю св. Андрея, по которому монахам разрешалось владеть ста париками и дулопариками, если они не из «стратиотов, димосиариев или экскуссатов дрома» 44. Приводит Г. Острогорский и другие примеры от периода с конца X до XII в. об утверждении центральной властью прав феодалов на владение определенным числом париков 45. При этом он отмечает, что если раньше этот контроль государства при Македонской династии и (как это только теперь выясняется) при Иоанне Цимисхии касался всех крупных собственников («антиаристократическая», как он говорит, тенденция), то сейчас (при Мапуиле II) он распространяется только на церкви и монастыри 46. Если ранее, пишет Г. Острогорский, различались пгау/Ы (ке^^теД и биштоц то теперь (с Цимисхия) — §7][Jioaiapioi rapoixoi и парики влас-тельские, так как бывшие свободные перестали быть таковыми; между париками частных лиц и государственными исчезли различия и в характере их повинностей, и в правовом отношении, а между царскими и
в этом вопросе Ф. Дэльгера. Но в том же акте передачи зевгаратов монастырю Богородицы Милостивой, на который ссылается И. Ка-раяннопулос, передаются как раз семьи париков (передано 12 семей, но 16 париков) (MND, р. 38).
42 Г. О с т р о г о р с к и й. Ук. соч., стр. 28—29, 42—43. Здесь Г. Острогорский тоже справедливо считает ошибочной датировку Дэльгером нападения болгар на Иериссо временем Симеона (F. 13 б 1 g е г. Ein Fall der slavischer Einsiedlung im Hinterland von Thessalonike im 10. Hi. SKAW, phil.-hist. KI., Hefti, 1952, S. 7). Любопытные сведения об этих славянах Иериссо подобраны и рассмотрены F. Саулисом (G. S о п 1 i s. On the Slavic settlement in Hierissos in the tenth century. Byz., 23, 1953, p. 67—72).
43 Г. О с т p о г о p с к и й. О византиским државним сел,а-цима..., стр. 34.
44 Там же, стр. 36. См. Lavra, № 28. 32—33.
45 Г. О с т р о г о р с к и й. Ук. соч., стр. 36.
46 Там же, стр. 35, 37—38.
государственными вообще исчезли всякие различия. Их сеньором стал император 47.
Но ни в обоих сигиллиях, пи в ссылках на указ Ци-мисхия, ни в других приводимых Г. Острогорским свидетельствах нет и намека па прикрепление крестьян к их тяглу. Речь идет лишь о запрете феодалам без ведома центральной власти селить налогоплательщиков государства на «изъятых» частновладельческих землях. При этом государство интересуется прежде всего теми крестьянами, которые имели до этого свое хозяйство и были способны нести важнейшие государственные повинности (стра-пытал, 8r([Jioaiapioi, е^хооааато1. той 8рорюи). Мало того, государство стремилось контролировать даже приселение неимущих (т. е. a-rsXsU — неспособных нести государственные повинности), выдавая как привилегию специальные и точно регламентированные разрешения.
Однако о каком же «возвращении царству» в сигиллиях идет речь? Лишь о возвращении права государства на налоги и повинности крестьян, оказавшихся вопреки центральной власти и без ее ведома изъятыми из налогообложения. Парики, кроме определенного императорскими грамотами числа экскуссатов, не возвращались на прежнее место жительства, на земли государства, а облагались государственными налогами48, «отписывались», как говорит Феофилакт о нескольких крестьянах своего села (col., 449. С). Ясно сказано об этом в акте от 1175/1176 г., где повслевалось записать за казной всех крестьян монастыря сверх числа, установленного ранее специальными хрисовулами. Чиновники так и сделали: много крестьян во владении монастыря было вписано в налоговые кадастры и тем самым «возвращено» государству (ММ, IV, р. 318).
При установлении числа париков-экскуссатов и при инспекции имелось в виду не количество душ, а число семей, хозяйств. Чем многочисленнее семья и чем более в ней трудоспособных, тем это было выгоднее феодалу. Недаром монахи добивались, чтобы им было разрешено владеть семьями с псотделившимися взрослыми сыновь
47 Г. О с т р о г о р с к и й, стр. 39—41.
48 Ср. J. Karaynnopulos. Рецензия на «Quelques problemes...» Г. Острогорского, S. 173, 176—177.
ями (MND, р. 32). Создание нового хозяйства означало появление нового парика — сверх t/piUpoc, что грозило монастырю потерей тех налогов (по крайней мере равноценных им доходов), которые ранее монастырь получал в свою пользу.
И вот эти-то семьи, по мнению Г. Острогорского и А. П. Каждана, и должны были теперь быть возвращены на старое пепелище, в силу их прикрепления к своему тяглу, общине, тогда как, по нашему мнению, речь шла о «возвращении» этих париков в налоговые кадастры, а не о физическом водворении их на некогда покинутой ими земле.
Вернемся теперь к хрисовулу Алексея I, запрещающему допускать для поселения в свободной от налогов деревне, подаренной «в полную собственность» (е’н;... xparodcoatv irXeiova), крестьян из соседних подплатежпых казне деревень (Lavra, № 41. И sq., 25—28). Это известие, казалось бы, также подтверждает мысль Г. Острогорского. Но и здесь не говорится о запрете крестьянам переселяться, куда им угодно, кроме экскуссиопной вла-стельской территории.
Следовательно, это прикрепление означало не более, чем запрет селиться в пределах дискуссионных земель, а не на землях феодалов вообще, ибо даже монастырские владения делились па землю, свободную от налогов (ут] 8s8cop7][xev7] — «дарованную»), и «землю, обязанную казенными платежами» (Lavra, № 53), т. е. па землю, «практику не подлежащую» и ему «подлежащую», «через практик [феодалу] не переданную» (TGP, р. 11, 56; Lavra, № 17; 47; MND, р. 34 sq.; Tlieophyl., col. 449). Причем та земля, с которой взимались налоги, считалась государственной (в тесном смысле слова), как это явствует из хрисовула Алексея I от 1084 г.: монахи Кассандры уплачивали налоги казне, а затем Адриану «как не имеющие собственной земли, за которую они стали подплатежными и податными по отношению к другому [лицу]» (Lavra, № 39), и из писем Феофилакта: «ничем казенным не владеющие» не платят налогов, и наоборот (col. 449. А-В).
Следовательно, едва ли это можно назвать ограничением права крестьян распоряжаться своей землей: налогоплательщик мог по-прежнему совершенно свободно
подарить, продать, завещать, ооменять свою землю, как и прежде, или попросту покинуть ее и передать кому угодно. Государство следило лишь за тем, чтобы поступали налоги с данного участка (независимо от того, кто их платит) и чтобы, помимо его ведома, нс возрастало число хозяйственно состоятельных, но освободившихся от уплаты налога крестьян.
А. П. Каждая говорит, что случай с монахами Кассандры (1084 г.), вообразившими, что их сочтут париками того лица, в пользу которого они платят теперь налоги, доказывает, что уплата налога частному лицу рассматривалась как равнозначная парикии 49. Она действительно вела к ней (особенно в конце XI—-XII в.), и практика того времени успела показать, что беспокойство монахов оправдано, но именно потому, что она еще не была равнозначна парикии, монахи столь энергично добивались от императора выдачи им документа, доказывающего, что они не парики Адриана.
Но, может быть, не все налогоплательщики государства находились в одинаковом правовом положении? Может быть, какая-то их часть в самом деле была в зависимости от государства и прикреплена к тяглу? Может быть. Но нужно еще доказать, что rapoixoi S^yooiocpiot, Цхоиааатос той Зрбцоо и атрат ютосс охватывали теперь всех нечастновладельческих крестьян (как думают А. П. Каждан и Г. А. Острогорский)50. Ведь в таком случае основной категорией были бы mzpoixoi S^poaiapioi, так как известно, что свободных стратиотов в XI—XII вв. было немного, как и экскуссатов дрома (e^xouaaarot too Зобцои), специально обслуживавших государственную почту и за это избавленных от других налогов и повинностей 51. Тогда термин rapoixot. S^piooiapioi можно было бы передать не как «государственные», а как «податные», virocpopoi Никиты Хониата (известно, что в это
49 А. П. Каждан. Рецензия на «Quelques problemes...» Г. Острогорского, стр. 336; Г. Острогорски. О визапти-ским државним сельацима..., стр. 40.
50 Ср. J. К а г а у n н о р u 1 о s. Рецензия на «Quelques problemes...» Г. Острогорского, S. 170—171. Автор различает 6r(|xo6idpLoi и fir^ooidpioi Trctpoixoi: если первые — просто налогоплательщики, то вторые могут быть действительно государственными крестьянами.
51 F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 62,
время и основные государственные налоги также ооозна-чались нередко словом Sv^oaiov 52). Может быть, первоначально они были париками императорских поместий 53. Так, крестьяне «царского места», где был построен монастырь Богородицы Милостивой, названы «казне подплатежными» (р. 29, 43), следовательно, в дальнейшем разграничение императорских и государственных крестьян исчезает.
Но не исключена возможность, что mzpoixoi STpooiapioi были определенной категорией свободного крестьянства со специфическими и весьма важными для государства повинностями и что поэтому они и упоминаются вместе со атрапмтас и е^хоиааосто;. той 8роцоо —• категориями едва ли в XI—XII вв. особенно многочисленными.
Что касается вопроса о государственной собственности на землю, то, насколько мы знаем, из советских историков решительно отрицает ее существование в Византии лишь М. Я. Сюзюмов. Он говорит, что лишь xXdcj-цата переходили государству 54. Но в чем заключается этот переход? Согласно трактату об обложении, государство налагало свою руку па запустевшую землю общины только для того, чтобы как можно скорее передать ее во владение кому-либо, кто будет способен уплачивать с нее государственные налоги и нести повинности 55 точно так же, как их несли прежние собственники участка. Осуществляло государство свое право верховной собственности и над заселенными общинными землями, не только облагая их налогами, но и раздаривая вместе с жителями светским и духовным феодалам.
Самая практика выдачи дарственных, подтвердительных и экскуссионных грамот, конфискации, контроль и ограничения со стороны центральной власти не могут быть поняты, если отрицать верховную общегосударственную собственность на землю в Византии, хотя в процессе развития феодальных отношений возможность со стороны
52 F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 60; G. О strogorsky. Die landliche Steuergemeinde des byzantinischen Reiches im X. Jahr-hundert. VfSWG, XX, 1—2. Stuttgart, 1928, S. 48.
53 F. D б 1 g e r. Zur Textgestaltung, S. 62. Ср. ММ, VI, p. 4—5.
54 M. Я. C io з io м о в. О характере и сущности византийской общины, стр. 44.
55 Tract., р. 116.
центральной власти осуществлять это верховное право менялась, как менялось и самое содержание понятия верховной собственности на землю.
М. Я. Сюзюмов связывает вопрос о государственной собственности в а землю с азиатской формой общины, отвергая для Византии первую, поскольку община, по его мнению, «мало отличалась от западноевропейской марки» 56. Нам эти явления не кажутся взаимосвязанными столь тесно, что признание государственной собственности на землю предполагает и существование азиатской общины, подобно тому как несение государственных налогов не означает, что крестьяне находились именно в феодальной зависимости от государства.
Итак, вопрос, затронутый нами, весьма сложен, и решать его необходимо на всей совокупности византийских материалов. Остается пока неясным, когда реализация государственной собственности (в виде государственных налогов и повинностей) приобрела феодальный характер, когда она стала той централизованной рентой, о которой говорит А. П. Каждая, и действительно ли это был начальный этап развития феодальных отношений в Византии? Принять, как один из наиболее существенных моментов этой эволюции государственной собственности па землю, государственное «прикрепление» к земле нам кажется невозможным. Весьма знаменательна в связи с этим оговорка Г. Острогорского. При Цимисхии, пишет он, это прикрепление (в широком смысле) было эффективным, а в XI в. (т. е. всего лет 30—50 спустя) государство уже проиграло битву за землю, оставив себе лишь право контроля над количеством крестьян в имениях феодалов, не отнимая захваченных ими у крестьян земель 57. Какое же это прикрепление к земле, если сама земля свободно переходила в руки феодала? На какое свое тягло мог быть возвращен крестьянин, если само тягло оставалось во власти феодала? И тезис о прикреплении, и концепция о первичном преобладании централизованной феодальной ренты нуждаются, на наш взгляд, в дополнительной аргументации, хотя мы со
50 М. Я. Сюзюмов. О характере и сущности византийской общины, стр. 44.
57 G. Ostrogorskij. Quelques problemes..., р. 25—26.
гласны с тем, что государственные налоги в XI—XII вв. (но не в IX—X) действительно постепенно приобретают характер централизованной и именно феодальной ренты. Не развивались ли эти два явления — образование феодальной централизованной ренты и ренты частновладельческой — одновременно? Ведь, согласно А. П. Каледину, крестьяне до начала X в. еще были свободными 58, а в XI в., очевидно, уже начинает преобладать вотчинная форма эксплуатации 59. Когда же централизованная феодальная рента была главным видом ренты, если государственное прикрепление к земле являлось преобладающей формой феодальной зависимости всего лишь какое-нибудь столетие? Если суть заключалась в изменении самого характера налогов (вслед за эволюцией характера государственной собственности), то нужно прежде установить и эту эволюцию, и эти изменения и показать их феодальную сущность. Централизованная рента, по нашему мнению, стала феодальной лишь тогда, когда сформировался класс феодальных вотчинников, взимавших частновладельческую феодальную ренту.
Не претендуя на решение всех этих вопросов, еще столь неясных, мы предпочитаем поэтому называть крестьян — налогоплательщиков государства — свободными (в отличие от крестьян, зависимых от феодалов), а уплачиваемое ими в казну — государственными налогами, а не рентой (в отличие от ренты, которой были обязаны парики в пользу своих господ). Причем свободных такого рода было на только что завоеванных болгарских землях, где развитие феодальных отношений шло несколько медленнее, значительно больше, чем в соседних земледельческих областях Византии (Южная Македония, Фессалия, Фракия).
Это свободное крестьянство оставалось в XI—XII вв. общинным. Сведения источников, позволяющие судить об этом, хотя крайне редки, но достаточно определенны. Жители села Радохоста, продавшие в 1008 г. часть своих угодий, удобных для устройства мельницы, соседнему монастырю и • поделившие полученную плату, вскоре
58 А. П. Каждая. Рецензия на «Quelques problemes...» Г. Острогорского, стр. 334; е г о ж е. К вопросу об особенностях феодальной собственности, стр 65.
59 А. П. Каждая. Рецензия на ук. соч. Г. Острогорского, стр. 332—334.
возбудили против этого монастыря судебное дело, выступая при этом как юридическое лицо (Lavra, № 6), что является наиболее верным признаком свободной деревни — общины 60. Безусловно, общинным было и село Мами-ца, жители которого сообща отвели ручей от монастырских мельниц к своей мельнице, которой «довольствовалось» село (SM, II, р. 300. 3). Село, попавшее сначала под патронат, а затем в парикию к Феофилакту, само «избрало архиепископию [своей] госпожой» (col. 449. С), приняв это решение, несомненно, на общем собрании членов общины. По соседству с монастырем Богородицы Милостивой лежали пеподеленные общинные угодья (8L xatoc) двух деревень — Капдарата и Леасковицы, населенных свободными налогоплательщиками казны (р. 41, 42, 43—44). О столкновениях жителей соседних деревень с экономом прониара Константина Цирифны из-за сбора желудей в дубовой роще, очевидно, захваченной Цирифпой у соседних общин, сообщает Иоанн Навпактский (Petrides, р. 19. 33—20. 15).
В источниках XIV в. упоминается даже старейшина общины — крсотбуерыд или yepcov. По мнению Ф. Дэль-гера, он мог выполнять функции общинного «кассира»61. Ф. Дэльгер предполагает, что во всех тех случаях, когда деревня при взыскании налогов рассматривается как единая налоговая единица (итиота/уф), сообща уплачивавшая общую сумму и самостоятельно осуществлявшая ее раскладку среди жителей, мы имеем дело с общиной (Bauerngemeinde) 62. Деревни-общины, очевидно, имеются в виду и в простагме от 1039 г. Михаила IV, согласно которой впредь, кроме обычных налогов, каждая деревня (exaaxov twv ycopiwv) должна уплачивать соответственно величине общей суммы взимаемых с нее налогов дополнительно от 4 до 20 номисм 63. Если это так, то, согласно хрисовулу Исаака I Комнина от 1059 г. (?), в это время
60 F. D б 1 g е г. Beitrage... S. 66—67, Anm. 2.
61 F. D б 1 g е г. Sechs byzantinische Praktika des XIV. Jh. fur das Athoskloster Iberon. Abhandlungen der BAW. Neue Folge, Heft 28. Munchen, 1949, S. 19, Anm. 44.
62 F. D б 1 g e r. Byzantinische Diplomatik. Ettal, 1956, S. 364. См. также: F. D б 1 g e r. Beitrage..., S. 128; его же. Corpus der griechischen Urkunden des Mittelalters und der neueren Zeit. Reihe A: Regesten, II. Munchen und Berlin, 1925, № 846.
03 F. D olger. Regesten, II, № 846; Cedr., II, p. 521.
существовали общины и весьма немногочисленные (из 30, 20 и даже 10 крестьянских дворов) 64.
О свободных общинниках Аттики на рубеже XII— XIII вв., вовлекаемых в феодальную зависимость, сообщает Михаил Хониат. Богачи, пишет он, «захватывают исподволь или землю (yihpav), или поле (aypov) своих соседей, а затем и вообще все, чем те владели, и спорят, что никто ничего не имеет ни вблизи, пи по соседству с ними» 65. Кастрины, говорит он в другом месте, завладели различными способами «селами и стасями селян (ywpia ха! атасен усорстчхас;), а это ведет к сокрушению и гибели друнг 66; гибель же друнг есть гибель всего нашего округа» 67.
Община сохранялась и попадая в феодальную зависимость. Например, общиной осталось село, попавшее во власть Охридской архиепископии; о зависимых общинах говорится и в типике монастыря Космосотиры близ Эпоса (устье Марицы). Этот монастырь использовал общинные порядки зависимых сел в своих интересах: в случае пожара, независимо от того, сколько домов в деревне сгорело жители села были обязаны в кратчайший срок (и без какого-либо вознаграждения со стороны погорельцев или со стороны монастыря) восстановить сгоревшее (р. 66—67), и монастырь имел возможность требовать с пострадавших дворов выполнения прежних повинностей. Типик сообщает также о вовлекаемых в зависимость селах стра-тиотов (р. 52, 71).
По поводу «друнги», о которой говорит в приведенном выше свидетельстве Михаил Хониат, в буржуазной историографии были большие споры. Ф. И. Успенский считал, что под этим термином следует понимать общину свободных крестьян, обязанных несением военной службы, причем общину именно славянскую 68. За Ф. Успенским следовал Н. Скабаланович, писавший, что общинная военная организация, объединявшая несколько общин в волость, была названа друнгой, а волостной старейшина —
64 Jus, III, р. 323; F. Dolger. Regesten, II, № 944.
65 G. S ta dtmiiller. Op. cit., S. 176.
66 О друнге см. ниже.
67 G. Stadtmiiller. Op. cit., S. 286. 15—21.
68 Ф. И. У с п e н с к и й. К истории крестьянского землевладения в Византии. ЖМНП, ч. 225, январь 1883 г., стр. 69—78.
друнгарием69. С возражениями Ф. У сиенскому о славянском характере друнги выступил уже Ю. Кулаковский, возводивший слово Зробууос; к германскому корню 70. Г.В. Вернадский также отрицал славянское происхождение друнги. Считая ее общиной, он, однако, понимал последнюю лишь как фискально-административное единство 71.
Особенно резко против взглядов Ф. Успенского выступил Ф. Дэльгер, заявивший, что с теорией славянской общинной собственности теперь, «с помощью Б. Панченко», «надо надеяться, навсегда покончено». «Славянский мир»,—писал Дэльгер,— специфическое позднерусское образование в фискальных целях 72, а Зропу-усц — это уоёра, часть войска, отряд (Heeresabtei-lung) 73.
Много внимания уделил этому вопросу Г. Штадт-мюллер. Безусловно отвергая славянское происхождение друнги и возводя этот термин к германскому корню, Штадтмюллер (как и Ф. Дэльгер) считает, что до X в. 8ройууо<; означало военную единицу, отряд—ршра, составлявший 1/3 турмы. Но в X в. этот термин утратил военное значение, а в XII в. появился вновь, обозначая теперь общину, но такую, которая организована центральной властью из свободных крестьян для несения военной службы. Автор проводит при этом аналогию между развитием терминов «банда», «фема» и термина «друнга», полагая, что и здесь имела место подобная же эволюция: от военного отряда — к территориальной военной единице. Друнга могла охватывать и несколько деревень, и деревню с округой, как это видно из сообщения Иоанна Навпактского о друнге Тревениоп в Эпире 74 и из
69 Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 316—317, прим. 1.
70 Ю. Кулаковский. Друнг и друнгарий. ВВ, IX, 1902, стр. 12—15 слл.
71 Г. В. Вернадский. Заметки о крестьянской общине в Византии. УЗ, основанные русской учебной коллегией в Праге, 1(2), 1924, стр. 91— 93.
72 F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 65, Ашн. 7. Ср. G. О stro-g о г s к у. Die landHche Steuergemeinde..., S. 12—13, 15—16, 45.
73 F. D б 1 g e r. Chronologisches und Diplomatisches zu den Urkunden des Athosklosters Vatopedi. BZ, 39, 1939, S. 328, Anm. 3. См. также EEBS, № 3, 1926, акт № 4.
74 G. Stadtm tiller. Op. cit., S. 301—305; здесь же и литература вопроса. См. Petrides, р. 7, 4, № 5.
сведений God. Allien. 1377, 1'. 8V о друнге Ахелоя (кстати, явно славянской), в которую входило село Сель-нанос 75.
К. Амандос в рецензии на книгу Штадтмюллера полностью одобрил его выводы 76, так же как и М. Веллн-хофер 77. А. Васильев высказывался весьма осторожно о теории Ф. Успенского о славянизации Аттики78. По мнению С. Кугеаса, некогда военный смысл «друнги» постепенно сменился чисто территориальным 79. Д. Закпфи-нос, напротив, думает, что даже в XIV в. «друнга» частично сохраняла и военный смысл 80. В. Томадаки в специальной работе доказывал, что в сочинениях Михаила Хопиата пет и намека на славянские поселения в Аттике, а следовательно, и на славянскую общину 81. Наконец, совсем недавно П. Лемерль признал связь «друнги» с земельной собственностью военного характера, ибо иначе, говорит он, было бы непонятно, почему кастрины, захватывая деревни и стаей, разрушали «друнги». «Но как (Mais comment)?» — восклицает Лемерль 82.
Спор, таким образом не случайно шел как об этническом составе населения Средней Греции, так и о значении слова 8роиууо<;. Опровергнуть общинный характер
16 V. Laurent. CharisLicariat et commende a Byzance. REB, XII, 1954, p. 101: sv тф /(optw Ьроэу'уоо ’A/ekwoo.
76 K. 'A(p,avTo;). Рецензия на кн.: G. S t a d t m u 1-1 e r. Michael Choniates. «‘EAXvptxd», VII, 1934, asX. 327—328. См. также его аннотацию к своей работе xal SAajVcpcovot
ejg тас '•ЕХЛ'ПУгх.аа vwpag». «ЧатрсхФ», т. 3, 1926 (нам недоступна) в «сЕМтрлха», I, 1928, ask. 184.
77 М. W е 1 1 n h о f е г. Рецензия на ук. соч. Г. Штадтмюллера в BZ, 35, 1935, S. 106—109. Веллнхофер называет «друнгу» «ein semasiologische Kabinettstiick» (ibid., S. 109).
78 A. A. V a s i 1 i e w. Histoire de 1’empire byzantin, I. Paris, 1932, p. 233—234; II. Paris, 1932, p. 152—153.
79 S. К о u g e a s. Прауцат. 'AxaS. 'A-JBqvwv, XV, 3, 1950, aeX. 6.
80 D. Z a k у t h e n о s. Le despotat grec de Могёе, II. Athenes, 1953, p. 28.
81 В. To цаЬ a XT). ~Haav |3dp!3apoi, at ’AB^vai stci MiyarX. Хамптон; «'EtciottjixoVix-/; £7csT7]pig T^g cpiAoaocpixijg a/ok^g tod IIavem<5T7]p,ioo 'AIBqvwv. riepiobog Ьебтерод, т. С, 1956—1957, ask. 100—105.
82 Р. L е m е г 1 о. Recherches sur la regime agraire a Byzance: la terre militaire a I’epoque des Comnenes. Cahier de Civilisation medievale an Xe— Xllesiecles, II annee, № 3, 1959, p. 281, n. 78.
славянской мелкой собственности было трудно, поэтому главный огонь критики был направлен против славянского происхождения друнги. Лишь после этого говорили уже о содержании самой друнги. Здесь, казалось бы, мнения сходятся: друнга признается «общиной», но общиной не как естественно сложившимся социально-экономическим единством, основанным на совместной собственности на землю, а фискально-административной военной организацией, созданной государством из поселений свободных крестьян, т. е. общиной, как игсота/уq или цсара, а не в качестве совокупности совладельцев.
Эта концепция фискального происхождения византийской общины уже не раз подвергалась критике в советской историографии (как и попытки Б. А. Панченко доказать извечность крестьянской частной собственности на землю) 8У, и мы не будем здесь снова приводить доводы против этой реакционной теории. Достаточно сказать, что отказался от нее и такой знаток аграрного строя Византии, как Г. Острогорский, называющий теперь общину «экономическим, административным и юридическим единством» 83 84„
Не община конструировалась государством в фискальных или военных целях, а налогово-административная система налагалась на общину как па готовое социально-экономическое и в известном смысле административное единство, используемое государством в своих интересах.
Едва ли можно считать опровергнутым и славянский характер друнги (дело, разумеется, не в самом термине). Тот же Штадтмюллер доказывал, что как в Эпире, так и в Средней Греции еще в конце XII — начале XIII в. был весьма заметным процент славянского населения 85.
Хотя мы лишены возможности из-за недостатка источников вскрыть внутреннюю структуру общины того
83 А. П. Каждан. Аграрные отношения в Византии, стр. 15—17, 89; е г о ж е. К вопросу об особенностях феодальной собственно-сти, стр. 64.
84 G. Ostrogorskij. Quelques problemes..., р. 45.
85 G. S t a d t m u 1 1 е г. Та тсро[ЗЛ7|[лата т^<; iaTopix^g biepeu-v/jasG)<; ттг]<; 'Hrcsipou, «’Hrcsipco-rixa ypovixa», sTog 9. ’Ev 'luavvivoig, 1934, aeX. 159—161. См. также: M. А. С e л и щ e в. Славянское население в Албании. София, 1931.
времени, однако едва ли можно отрицать наиболее общий вывод, что болгарская и византийская община XI — ХП вв. весьма близка к западноевропейской соседской общине-марке 86. Как мы видели выше, крестьянин-общинник свободно распоряжался своим наделом, имея полное право отчуждать его: дарить, продавать, завещать; но для отчуждения пеподеленпых общинных угодий необходимо было согласие всех членов, т. е. на угодья община сохраняла право верховной собственности.
Однако славяно-болгарская община обладала, по нашему мнению, некоторыми особенностями, объяснявшимися своеобразием путей ее образования. Факты, которые подтверждают это, весьма немногочисленны и трудно поддаются истолкованию. Поэтому выводы, к которым мы придем ниже, могут рассматриваться лишь как гипотеза.
Ф. Энгельс называл встречающуюся в конце XIX в. в Сербии и Болгарии домашнюю общину-задругу «паилуч-шим епщ существующим образцом... семейной общины». Для славянских стран он считал вполне доказанным вывод М. М. Ковалевского о большой семье как о переходной форме общины, «из которой развилась сельская община, или марка, с обработкой земли отдельными семьями и с первоначально периодическим, а затем окончательным разделом земли и лугов» 87.
Если в XIX в. задруга па Балканах еще не была редким явлением, то вполне оправданными были бы наши попытки обнаружить здесь большесемейные отношения в XI—XII вв. А. П. Каждап, изучая аграрные отношения в Византии в XIII—XIV вв., пришел к выводу, что в балканских фемах империи в пережиточной форме в рамках общипы-марки сохранялся более архаичный тип общины — большая семья 88, которую он назвал
86 М. Я. С ю з ю м о в. О характере и сущности византийской общины по Земледельческому закону, стр. 44; А. П. К а ж д а и. Византийская община в IX—X вв. УЗ Великолукского пединститута, 1955, стр. 93—94.
87 Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Госполитпздат, 1951, стр. 59—61; см. также: Ф. Энгельс. Развитие социализма от утопии к пауке (К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II. М., 1952, стр. 85).
88 А. П. Каждап. Аграрные отношения, стр. 74—76.
«пережитком родовых отношений» 89. М. В. Левченко категорически возражал против этого вывода, по единственный его аргумент — упоминание в источниках о малочисленных семьях и о фактах «вымирания деревенского населения» от тяжелых условий жизни 9°. Д. Ангелов недавно снова подтвердил правильность вывода А. П. Каж-дана на фактах, не допускающих иного толкования 91. Впрочем, это явление было отмечено и другими зарубежными византинистами 92.
По сообщению Феофилакта («Тивериупольские мученики»), «болгарский народ имел в обычае изготовлять» хлебы такой величины, что одним из них можно накормить 10 взрослых человек («мужей» — avSpa;) «или даже больше» 93. Это известие уже давно было истолковано как доказательство существования большой семьи 94. Хрисовулом Мапуила I от 1156 г. монастырю Богородицы Милостивой было пожаловано право владеть семьями, в которых взрослые сыновья жили вместе с родителями. «Если же у кого-либо из этих, —• сказано там, — принадлежащих вам (париков. — Г. Л.) есть дети, не желающие быть отделенными, не имеющие собственных ипостасей и живущие вместе со своими родителями, царство мое милостиво разрешает им не отделяться от отцов своих» (р. 32). В переписи париков этого монастыря названо четыре семьи, в которых взрослые сыновья или зятья живут вместе со своими отцами или родителями жены (р. 38—39). Пира сообщает о братьях, живущих
89 А. П. К а ж д а и. К вопросу об особенностях феодальной собственности, стр. 50.
90 М. В. Л е в ч е и к о. Рецензия на «Аграрные отношения» А. П. Каждана. ВВ, VII, 1953, стр. 282.
91 Д. Ангелов. Рост и структура крупного монастырского землевладения в Северной и Средней Македонии в XIV в. ВВ, XI, 1956, стр. 158.
92 См., например, В. М о ш и н. Зографские практики. «Сборник в гамсть па проф. П. Ников». София, 1940, стр. 297.
93 PG, 1. 126, col. 217. D.
94 В. Н. Златарский («Големината на българския хляб». «Известия па Пародния етнографски музей въ София», г. I, кп. 1—2, 1922, стр. 12) полагает, что Феофилакт записывал сказания, слышанные им самим в Болгарии в XI—XII вв. Златарский приводит данные об изготовлении таких хлебов в Македонии и в XIX в., причем величина их зависела от «числа членов» семьи (там же, стр. 13).
вместо и сообща ведущих свое хозяйство 95. Димитрий ХомаТиан не раз говорит о разделах имущества большой семьи и о возникавших при этом спорах (Pitra, VI, р. 235—236, 259—263, 264, 441—446 etc.) 96. В. Мошин, исследуя практики Зографского монастыря конца XIII —-начала XIV в., отмечает несомненно связанные с большесемейными отношениями факты преимущественного перехода крестьянского хозяйства по наследству к вдове, а не к взрослым сыновьям, которые продолжают жить вместе с матерью 97. На случаи совместного ведения хозяйства женатыми сыновьями со своими родителями указывает и Ф. Дэльгер 98. При этом он обращает внимание (хотя никак не объясняет этого явления) па факт, когда зять принимает фамилию своего тестя99 100, что, на наш взгляд, также связано с вступлением в семью жены, в которой безраздельное главенство принадлежало ее отцу. Именно хозяйственная зависимость от него приводила даже к потере новым членом семьи своего имени. К обычаям большой семьи, по мнению А. П. Каждапа, восходит и норма, зафиксированная в 19-й новелле Льва VI, которой устанавливался равный раздел имущества между сыновьями 10°.
Но сохранение таких больших семей, очевидно, уже в то время было гораздо менее распространенным явлением, чем существование семей индивидуальных. Разрешение владеть большой семьей, как мы видели, давалось в XII в- как особая привилегия. По наблюдениям
95 Пефа, XXI, 1 (in: Jus, I).
96 Итальянский историк Антонио д’Эмиллиа считает, что в решениях Хоматиана по вопросам наследования отразились и нормы местного славянского права. Эта мысль была высказана д’Эмиллиа в его докладе па X съезде византинистов в Стамбуле (см. 3. В. Удальцова. X Международный конгресс византинистов в Истамбуле. ВВ, X, 1956, стр. 240), опубликованном в недоступном нам издании (A. d’E m i 1 i a. I responsi del canonista bizantino Demetrio Comaziano in materia d’impedimento matrimonale da affinita. «Studi in onore di P. de Francisci», IV. Milano, 1956).
97 В. Мош и и. Зографские практики, стр. 297.
98 F. D б 1 g е г. Seeks byzantinische Praktika. S. 20. Ср. Г. Острогорский. Византийские писцовые книги, стр. 242.
99 F. D б 1 g е г. Seehs byzantinische Praktika, S. 23.
100 А. П. К а ж д а н. К вопросу об особенностях феодальной собственности, стр. 50.
5 г. Г. Литаврин
Ф. Дэльгера (правда, на основе источников X1V в.), чаще взрослые сыновья основывают самостоятельное хозяйство 101. Однако в организационных формах крестьянского хозяйства того времени еще можно обнаружить следы былого широкого распространения большесемейных отношений. Этой переходной организационной формой от болыпесемейпой общины к общине соседской была, по нашему мнению, крестьянская стась со своеобразной структурой.
Исследуя вазелонские акты, Ф. Успенский указал в качестве одной из особенностей аграрного строя трапе-зундских районов на тот факт, что стась здесь представляла собой но отдельное крестьянское хозяйство, а целый хозяйственный комплекс. В ее состав, по мнению Ф. Успенского, могли входить не только хозяйства крестьян, по и господский двор — само «имение» феодала 102.
Ф. Дэльгер считает стась отдельным крестьянским хозяйством с одним или несколькими участками земли в соответствующем деревенском поле .(Dorfflur)103. «Стась,— говорит он,— хозяйственная территория крестьянина (Wirtschaftsstelle eines Вапегн)104, его Haus-, Grundstuck-und Vielibesitz 105 106, это прежде всего налоговое единство и «ни в коем случае не форма социальнохозяйственной организации» 10G, т. е. не часть общины. Иногда (в результате наследования) единая прежде стась может быть раздроблена на несколько участков, находящихся во владении крестьян даже из разных деревень 107.
Выводы Дэльгера целиком поддержал Г. Штадтмюл-лер. По его мнению, трапезундская стась — еще не разгаданное до конца явление, но во всяком случае это налоговое единство, часть деревенского поля, распадающаяся па несколько участков, принадлежащих одному или разным владельцам. В случае, пишет этот автор, когда эти участки (в результате дробления через наследование преж
101 F. D б 1 g е г. Sechs byzantinische Praktika, S. 20.
102 Ф. И. Успенский и В. Н. Б енешевич. Вазе-лопские акты. Л., 1927, стр. LX—-LXIII.
103 F. D б 1 g е г. Byzantinische Diplomatik, S. 369.
104 F. D б I ge r. Sechs byzantinische Praktika, S. 126.
105 F. D olger. Zur Textgestaltung, S. 61.
106 F. D 6 ] g e r. Byzantinische Diplomatik, S. 369.
107 Ibidem»
Де единой стаей) принадлежат разным лицам, они могут также называться стасями (внутри стаей) 108.
Ф. Успенский же, говорит Штадтмюллер, путает тра-пезундскую стась с проастием, никак ей не равнозначным 109. Но не было исключено и сходство стаей с проастием. Любопытны в этом отношении наблюдения Б. Т. Борянова, согласно которым в источниках XIII—XIV вв. нередко термин «стась» заменяется термином «проастий» 110. Занимая промежуточное положение между хорафием и деревней, пишет Борянов, такая стась могла в условиях разложения общины перерастать в проастий, становясь сеньориальной вотчиной с усадьбой и участками крестьян111.
Однако стась как комплекс крестьянских хозяйств встречалась не только в Трапезунде, по и на Балканах. В хрисовуле Алексея I монастырю Амальфитян говорится, что зависимые от монастыря крестьяне в фемеСтримон разбежались, а «монастырю угрожает опасность взыскания платежей с указанных деревень (Кутариана, Воловисда и Римнон.— Г. Л.), так как монастырь владеет местами уничтоженных стасей этих самых деревень... и поставляет за них казенные платежи. Оставшиеся же наследственные держатели (xXyjpovapoi) уходят из собственных частей стаей (twv pspfiv... атхаесщ)» (Lavra, № 36. 3 —16).-Из этого сообщения следует, что в деревне были такие1 стаей, в которых крестьянское хозяйство составляло’ лишь какую-то «долю» (pupog), сама же стась представляла собой целый комплекс подобных хозяйств 112. И Дэльгер,. и Штадтмюллер признают, что появление таких стасей — результат дробления ранее единого хозяйства между родственниками, на месте которых со временем могли; появиться и совсем «чужие». Иногда, пишет Дэльгер1, такая стась (часть деревни) состоит из нескольких земельных владений, на которых сидят члены одной семьи 113.
108 G. S t a d t m u 1 1 e r. Op. cit., S. 300—301.
109 Ibid., p. 153.
110 Б. T. Г о p я н о в. Крупное феодальное землевладение, стр. 120.
111 Там же, стр. 121.
112 А. И. Неусыхин («Возникновение зависимого крестьянства в Западной Европе VI—VIII веков». М., 1956, стр. 85) указывает на подобное же явление в общинах салических франков.
118 F. D б 1 g е г. Byzantinische Diplomatik, S. 369. Дэльгер замечает при этом, что в вопросе о «стаей» еще «много темного».
На наш взгляд, именно потому, что эта «семья» хозяйств появилась в результате деления некогда единой стаси большой семьи, она и в налоговых кадастрах по традиции рассматривается как единая налоговая единица (ошар;). Стась такого рода была генетически связана с большой семьей, опа, по нашему мнению, — живое свидетельство перерастания болыпесемейпой общины в общину соседскую.
По всей вероятности, этот процесс начался очень давно; Славяне на Балканах жили соседскими общинами уже в VII—VIII вв. 114 Недаром термин «стасв», помимо того значения, которое он имел в рассмотренном выше случае, сплошь ц рядом обозначал в XI—XII вв. и индивидуальное крестьянское хозяйство. Однако вполне вероятно, что в XI—XIII вв. связи между членами соседской общины, живущими внутри таких стасей-комплексов были теснее, чем связи между хозяевами индивидуальных стасей Этой же общины; Возможно при этом, что эти связи были обусловлены не только налоговыми обязательствами и даже не только родственными отношениями, но и порядками землевладения и землепользования, и это должно ощущаться тем сильнее, чем дальше идти к истокам развития соседской общины.
Часть (цзро;) таких стасей-комплексов могла называться также стасыо (и, очевидно, чем позднее — тем чаще), но нередко она определялась и более точным термином «ипостась» и обозначала хозяйство выделившегося из состава большой семьи крестьянина.
Недаром в «Трактате об обложении» термин «ипостась» упоминается в связи с делением земли умершего его наследниками: ипостась определяется как часть стаси — ее «половина», «треть», «четверть» (Tract., S. 121.38—-122.8).
Ср. М. М. Фрейденберг. Монастырская вотчина, стр. 71. В статье «Крестьянство Западной и Юго-Западной Болгарии в XI— XII вв.» (УЗ Ин-та славяноведения, XIV, 1956, стр. 229 сл.) мы говорили о происхождении стаси—комплекса хозяйств, а не о последующем значении термина «стась». Фрейденберг замечает (ук. соч., стр. 71, прим. 107), что в вопросе о трапезундской стаси мы повторяем вывод Г. Острогорского, по мы не решились вообще делать какие-либо выводы о незнакомой нам трапезундской стаси (см. G. Ostrogorsky. BNJ, 6, 1929, S. 582—584).
114 Е. Э. Липшиц. Византийское крестьянство и славянская колонизация, стр. 118—123.
В хрисовуле 1156 г. неотделившиеся взрослые сыновья названы «не имеющими собственных ипостасей» (MND, р. 32) 115. Дмитрий Хоматиан говорит о получении наследниками по завещанию ипостасей из хозяйства умершего (Pitra, VI, р. 235—236, 259—262).В определении Иоанна Навпактского на запрос епископа Керкиры также говорится, что женщина всегда сохраняет свои права на все то имущество, которое она получила бкоатхаейк своего отца 116.
Ф. Дэльгер называет зсвгаратов и воидатов имеющими ипостаси, относя к ним термин е^игсботатос, а актимонов и дулопариков (дулевтов) — не имеющими ипостасей — avurcoa-cocwi 117, что отнюдь не противоречит нашему пониманию ипостаси, так как парики (зевгараты и воидаты), как правило, жители села, в котором они унаследовали участок от своих родителей 118.
С одной стороны, Дэльгер, а также Караяннопулос, не видят разницы между стасыо и ипостасью (усматривая и в том, и в другом «преимущественно налогово-технический смысл»!) 119, а с другой стороны, они считают особой категорией тех крестьян, которые обозначаются термином (жоатат'жос. По мнению Дэльгера, это — свободные крестьяне, имеющие ипостаси в зависимых деревнях, но живущие в другой, большей частью соседней деревне-общине. Существование этой категории, по его мнению, даже придавало византийскому крестьянскому землевладению «своеобразную — амфибийную — форму».
115 На стр. 29.9 там упомянуты, впрочем, п «стаей», по уже II. Н. Папагеоргиу обоснованно предложил икаатаоек; вместо атао£!,<; (Р. N. Р ар age о г gi u. Zu den Dokumenten des Gottesmutter-Klosters in Makedonien. BZ, 11, 1902, S. 70); см. там же возражения Л. Пти (стр. 686) и новые доводы Папагеоргиу (стр. 687).
116 Л. Пападопуло-Керамевс. Kepxupaixd, ВВ, XIII, 2, 1906, стр. 342. 11; ср. ВВ, XIII, 3—4, 1907, Приложение, № 2.11.
117 F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 61.
118 О значении «стаей» и «ипостаси» см. также нашу статью: «Крестьянство...», стр. 229—232.
119 F. D б 1 g е г. Sechs byzantinische Praktika, S. 126; его ж е. Beitrage..., S. 153; J. Karaynnopulos. Рецензия на «Quelques problemes» Острогорского, стр. 179. Ср. также:' G. О s t г о g о s г к у. Die landliche Steuergemeinde..., S. 42,
Эти крестьяне, говорит он, имели право свободно распоряжаться пресловутой ипостасью, но в силу ее принадлежности к деревне-общине париков они должны были участвовать в общих для деревни барщинных повинностях. Ипостатики, таким образом,— свободные, но в то же время, и парики (Zinsbauern) по своей ипостаси в зависимой деревне120.
Такие случаи вполне вероятны, но вряд ли можно считать доказанным, что ипостатики — вообще особая категория, а тем более — непременно категория свободного крестьянства. Скорее всего это не более, чем «владеющие ипостасями» 121, независимо от того, в какой деревне .ипостась находится, где живет ее владелец, свободен он пли зависим.
Таким образом, материал о свободном крестьянстве XI—XII вв. среди славяно-болгарского населения дает право лишь на предварительные выводы. Мы считаем, что слой свободного сельского населения был в это время в Болгарии и в соседних районах Византии еще довольно значительным, и рост феодального землевладения в XI—XII вв. совершался в основном за счет его земель. Не только прямая раздача крестьян феодалам, не только налоговый гнет государства, но нередко даже такие мероприятия центральной власти, которые преследовали цель сохранить для казны ее налогоплательщиков, способствовали этому процессу. Теоретически система изъятия заброшенных земель государством (хХаарата) в целях передачи их лицам, которые могут (или смогут по истечении льготного срока) вносить за владение этой землей государственные налоги, была рассчитана на сохранение податного тягла. Практически, как справедливо говорит Г. Острогорский, она приводила к вторжению феодала в общину, потере земли общиной, раздроблению крестьянской собственности и вовлечению крестьян в зависимость. КХаащхта отдавались под условием уплаты за них налогов не крестьянам, едва справлявшимся со своим наделом, а, как правило, феодалу, приобретавшему, таким образом,
120 F. D б 1 g е г. Sechs byzantinische Praktika, S. 20—21, 127.
121 Ср. Г. Остро горски й. Византийские писцовые книги, стр. 252: «имеющий земельный надел»,
и земли, и права в общине; дарились же хкаацаш, разумеется, только феодалам 122.
Разоренное свободное крестьянство селилось и на землях феодалов — и не только потому, что общины ревниво оберегали свои земли от чужаков 123, или потому, что гнет феодала был слабее тяжести налогов и произвола их сборщиков 124, а главным образом, видимо, по той причине, что без поддержки (даже на кабальных условиях) обнищавший крестьянин не мог наладить свое хозяйство. Целинных государственных земель, на которых крестьянам едва ли возбранялось селиться 125, было в то время достаточно. Но освоить их самостоятельно, в одиночку, при примитивной технике того времени было под силу далеко не каждому крестьянину. Этот фактор, не привлекающий до сих пор достаточного внимания историков, играл, на наш взгляд, существенную роль в процессе образования феодально-зависимого крестьянства.
Ксаналатос пришел к выводу, что в конце XI — начале XII в. церковное землевладение в Болгарии росло главным образом за счет свободного крестьянства, бедственное положение которого благоприятствовало захватническим намерениям духовенства 126. Г. Штадтмюллер также считает, что на рубеже XII—-XIII вв. имела место «отчаянная борьба мелкого крестьянства против могущественных крупных землевладельцев» 127. Большое количество императорских жалованных грамот, которыми светским и духовным феодалам передавались в XI—XII вв. села свободных крестьян, оправдывают эти выводы. Бурный рост феодального землевладения в это время привел к резкому сокращению государственных земель со свободным податным населением. А. П. Каждап справедливо подчеркивает, что главное в развитии феодализма в X и последующих веках состояло в расширении прав фео
122 G. О stro go rsky. Die landliche Steuergemeinde..., S. 76—77.
123 M. M. Ф p e й д e н б e p г. Экскуссия... стр. 363—364.
124 G. Stad tmiiller. Op. cit., S. 176.
125 Единственным, кажется, ограничением при этом был запрет селиться рядом с полем соседа ближе, чем на расстоянии двух полетов стрелы (Jus, III, р. 169).
126 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 64—65.
127 G. Stadtmuller. Op. cit., S. 164.
дала на землю и личность крестьян 128. Но XI—XII вв. характеризуются вместе с тем и ростом феодальных отношений не только вглубь, но и вширь.
Государственная собственность на землю вместе с развитием феодальных отношений приобретала в XI—XII вв., несомненно, феодальные черты. Быстрое возрастание налогов (и по их числу, и по размерам), развитие условного землевладения, пожалования в пользу светских и духовных феодалов — все это говорит о возрастании прав государства на нечастновладельческие земли. Чем больше сужалась сфера приложения этих прав, тем больше они возрастали сами. Развитие государственно-феодальной собственности на землю и превращение налогов в централизованную ренту следовало, на наш взгляд, за развитием феодального землевладения с вотчинной формой эксплуатации. Сохранение свободного крестьянства (общинная организация которого отличалась, как показал А. П. Каждан, значительно большей устойчивостью сравнительно с западноевропейской маркой и была в течение нескольких веков главным резервом материальных и военных сил государства) обусловливало крепость центральной власти в Византии, ее способность маневрировать между разными группировками феодальной знати. Детали этого сложного процесса еще недостаточно выявлены, но эволюция государственной собственности на землю протекала, по нашему мнению, в основном по пути постепенного уничтожения различия между «государственной» и «императорской» землей, Об усилении этих прав государства на землю говорит и практика взимания налогов с частновладельческих крестьян, введение системы контроля на властельских землях, создание особых секретов по управлению государственными и царскими имуществами.
Площадь государственных земель в XI—XII вв. в фемах собственно Византии значительно сократилась. Основным путем их расширения могли быть лишь завоевания. В Европе эти земли лежали главным образом в Болгарии. Ее южные и юго-западные районы составили в XI—XII вв. тот фонд, из которого государство наделяло монастыри,
128 А. П. Каждая. Рецензия на «Quelques problemes,..» Г. Острогорского, стр. 338.
церкви, прониаров, награждало своих полководцев, где оно селило орды побежденных кочевников, основывало императорские поместья и василикаты. На этих землях процесс развития феодальных отношений и складывания класса феодально-зависимого крестьянства протекал в период византийского господства (в отличие от IX—X вв.) значительно более быстрыми темпами.
Напротив, в Северо-Восточной Болгарии, менее затронутой этими процессами и оказавшейся в особых условиях пограничной области, непрерывно подвергавшейся вторжениям кочевников, образование зависимого крестьянства происходило в это время гораздо более медленно. К концу этого периода уровень развития феодальных отношений в юго-западных районах страны не только стал равным уровню развития в Северо-Восточной Болгарии, но, на наш взгляд, даже несколько превысил его.
3. КРУПНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ
а. Церковно-монастырское землевладение
Наличие крупного феодального землевладения в Болгарии накануне ее завоевания Византией — факт, давно уже не дискуссионный. Источники XI—XII вв, в подавляющем большинстве свидетельствуют не о возникновении феодальной собственности, а о ее дальнейшем расширении и укреплении. Наша задача состоит в том, чтобы проследить ее судьбы в период византийского господства.
Характер источников не позволяет начать рассмотрение этой проблемы с наиболее существенной ее стороны — с вопроса о крупном светском землевладении, так как подавляющее большинство материалов относится к церковному и монастырскому землевладению. Спорадические и крайне неопределенные свидетельства от эпохи Первого царства позволяют все-таки заключить о быстром росте церковного землевладения в Болгарии в конце X в, 1 Потери своих богатств князья болгарской церкви боялись более всего во время завоевания Болгарии Византией,
1 К о з м а Пресвитер, стр. 55—56. См. об этом: В. К и-с е л к о в. Пресвитер Козма и иеговите творения. София, 1943, стр. 70. Ср. С. Лишев. Някои даннп..., стр. 413—414.
и их позиция нашла признание и благодарность со стороны завоевателей, сохранивших болгарским иерархам их богатства.
Это ярко отразилось в трех сигиллиях Василия II, выданных архиепископу Болгарии в 1019—1025 гг.2 Сигиллии обычно использовались для изучения политической истории и истории церкви, и лишь попутно—истории аграрных отношений 3.
Лишь в последнее время С. Лишев специально рассмотрел эти документы с целью определить уровень развития феодальных отношений в Болгарии накануне ее завоевания. Автор не только присоединяется к выводу А. Бур-мова 4, что в сигиллиях идет речь о «крестьянах, закрепощенных в истинном смысле этого слова», но даже готов отодвинуть время этого «закрепощения» к несколько более ранней эпохе 5. Нам представляется слишком широким вывод С. Лишева, что уровень развития феодализма в Болгарии X в. примерно соответствовал степени его развития в Западной Европе, «когда классические формы западноевропейского феодализма достигли своего полного расцвета (IX—XI)» 6.
Сигиллии интересны как раз тем, что они имели целью закрепить и утвердить то состояние церковного землевладения, в каком оно находилось в Болгарии ко времени ее завоевания. В них несколько раз подчеркивается, что положение архиепископии (в том числе в сфере имущественных отношений) осталось таким же. каким оно было «при Петре и Самуиле» 7.
2 Й. Иванов. Български старини из Македония, стр. 550— 562.
3 М. С. Д р и н о в. Съчинения, т. I. София, 1909, стр. 422 сл.; И. С и е г а р о в. История па Охридската архиепископия, I. София, 1924, стр. 53—62; В. Н. 3 л а т а р с к и . История па Българската държава през средните векове, II. София, 1934, стр. 2 сл.; см. также И. Gelze г. Ung^druckle und wenig bekannte Bistumerverzeichnisse der orientalischen. Kirche. BZ, 2, 1893, S. 41—45; E. Г о л у б и и с к и й. Краткий очерк истории православных церквей (Болгарской, Сербской и Румынской, или Молдо-Валашской). М., 1871, стр. 40 сл., 255 сл. и др.
4 А. Б у р м о в. Феодализмът..., стр. 170.
5 С. Лишев. Някои данни..., стр. 416.
6 Там же, стр. 430.
7 Й. Иванов. Български старини..., стр. 555, 556, 558— 559.
Сигиллии устанавливают определенное число париков и клириков для каждой епископии Болгарии со всеми подчиненными этой епископии приходами в городах (к6Хе1<;) и укрепленных местечках (хаотра) 8, При этом в подавляющем большинстве случаев епископиям оставлено то же число крестьян, что при Петре и Самуиле. Эти парики и клирики, служащие «церквам енории архиепископа и [енории] его епископов» 9, сидят на церковной земле и имеют индивидуальные хозяйства, ибо налоги, от которых (или, скорее, от части которых) они освобождаются Василием II,—натуральные (Cedr., II р. 530).
О размерах земельных владений архиепископии и ее епископии в сигиллиях не говорится 10. Непонятен и принцип, положенный в основу наделения епископий тем или иным числом париков и клириков. В самом деле, при канонически одинаковом положении епископов в системе церковной иерархии количество дарованных им париков и клириков очень различно: от 40 париков и 40 клириков до 12 париков и 12 клириков. Едва ли можно предполагать, что это зависит от числа церквей, подчиненных епископу. Так, епископ Главипицы, например, имеет в трех кастра 40 клириков и 40 париков11, а епископ Моровизды в семи кастра лишь 15 париков и 15 клириков 12. Против этого предположения говорит и сама трафаретная формула пожалования. Даруются парики и клирики только в следующих количествах: 40, редко 30, 15 и 12. Трудно допустить, чтобы из 32 названных в сигиллиях епископий 13 имели по одному и тому же количеству церквей, а 7 имели бы каждая ровно в два раза больше, чем первые 13.
8 Кастрол не равнозначно пи понятию «город», ни понятию «крепость», а означает населенный пункт, защищенный стеной, т. е. нечто среднее между селом и городом. См. G. S t a d t m u 1 1 e r. Michael Choniates, S. 299; С. Л и ш e в. Някои данни, стр. 416. Ср. В. Златарский. Устройство Болгарии и положение болгарского народа в первое время после покорения их Василием II Болгаробойцею. SK, IV, 1931, стр. 50.
9 Й. Иванов. Български старини..., стр. 550.
10 Мы, разумеется, не касаемся здесь вопроса о переменах в общем количестве епископий, подчиненных ранее патриарху Болгарии, а затем архиепископу. См. об этом главу II.
11 Й. Иванов, Български старини..., стр. 551.
12 Там же, стр. 552.
Не приняты в расчет в сигиллиях, очевидно, и размеры территории той или иной епископии13.
Так, по сообщению Феофилакта (col. 533. А), фема Охрида была «ничтожной» по размерам («малой Миконой») сравнительно с фемой Пелагонии (Битоля), а для первой определено 40 париков и 40 клириков, для второй же — лишь по 15 14.
Сигиллии Василия II весьма льготные, даруемые «милости» в равной мере относятся ко всем епископиям. Три случая (Охрид, Кастория, Видии), где, вероятно, нарушен этот принцип, оговорены в сигиллиях особо15. Мы считаем, что при определении числа клириков и париков для каждой епископии были учтены размеры их земельных владений, данные о которых могли быть сообщены Иоанном Дебрским, в ответ на представления- которого и были выданы эти три сигиллия.
Епископы — обладатели большего количества зависимых людей — имели большее значение в церковных и политических делах Болгарии, несмотря на равенство сана. Прямая зависимость роли епископа в делах Болгарии от его доходов и богатств ясно подчеркнута в этих же сигиллиях Василия II. «Но, чтобы он,— говорит Василий II, даруя видинскому епискому 40 клириков и 40 париков,— не возвысился и не встал выше архиепископа, мы сравня
13 Б. Гранин, ссылаясь на С. Новаковича (Ст. 1Г о в а к о-в и Ь. Охридска архиепискошДа у почетку XI в. Глас САН, 76, 1908, стр. 1—62), который пытался по упоминаниям в сигиллиях хаатра установить размеры некоторых епархий, считает, что разница в количестве клириков и париков зависит от разницы территорий епископии и плотности их населения (В. G г a n i с, Kirchenge-schichtliche Glossen zu den vom Kaiser Basileios II. dem antokopha-len Erzbistum von Achrida verliehenen Privilegien. Byz., VIII, 2, 1937, S. 401). Но сам Новакович не связывал размеры территории епископии с числом ее париков, ибо и здесь нельзя обнаружить строгой зависимости. Так, епархия Моровизда имела 15 париков и 15 клириков, а епархия Сервии — 30 париков и 30 клириков, хотя у первой упомянуты семь хаатра. а у второй — ни одного. Далее: епископия без единого хо-атра, с центром в безвестной Роги, имела 40 клириков и 40 париков, а соседняя Янипа, более крупная и, конечно, плотнее населенная,— только 15 париков п 15 клириков.
14 Впрочем, сравнение допустимо, если границы этих «фем» не слишком отличались от границ «епископий».
15 Й. Иванов, Български старпни..., стр. 550—551, 557.
ли его долю клириков и париков с архиепископской, прибавив десять к архиепископским семидесяти» 16.
Но означают ли сигиллии Василия II, что у каждого из епископов Болгарии было всего лишь от 24 до 80 зависимых семей, а у всей архиепископии Болгарии (по всей стране) — только 480?. Мы этого не думаем. В сигиллиях, по нашему мнению, речь идет не об общем количестве всех зависимых крестьян, а об освобожденных от некоторых налогов в пользу государства. Сигиллии называют лишь важнейшие населенные пункты енории каждого епископа и определяют общее число крестьян-экскусса-тов для этих пунктов. Может быть, не случайно в сигиллиях не названы }'wpia (села), принадлежащие церкви которые «стяжало» духовенство еще в X в. Каждое такое село составляло бтсотаур и было вписано в налоговые кадастры. На него попросту не распространялись привилегии, дарованные Василием II, как не распространялись они и при Петре и Самуиле.
Даже будучи убеждены в том, что упомянутые в сигиллиях экскуссаты-парики и клирики составляют лишь какой-то процент к общему числу зависимых от епископов, но «подплатежных казне» крестьян, мы тем не менее считаем, что эти документы говорят об относительно слабом (сравнительно с византийскими землями и по отношению к последующему времени) развитии церковного землевладения в Болгарии к моменту ее завоевания (ср. HNJ, I, str. 298).
Церковь стала опорой византийского владычества в Болгарии, и ее привилегии и богатства, очевидно, росли особенно быстро в первые полстолетия господства иноземцев. Правда, данные, об этом относятся преимущественно к Юго-Западной Болгарии. О том, что Константинополь заботился и о духовенстве Северо-Восточной Болгарии, есть лишь одно косвенное свидетельство. В найденной под Силистрой в 1952 г. надписи сказано: «(Церковь) была обновлена и украшена при царе нашем Константине и августе Зое на доходы...» — ’Avexew(&v]) х[е ЕхаХ'.ерЦь&т] етст) [ЗааЦХЕос; ^[1£у(?)]Ксоусгт:аут(1Уои) хе А5[уоисгс^<; Z]3(t]<;) [хе(та) тоу тсбро[у..., — т. е. при Константине IXМономахе (1042— 1054) и Зое (1042—1050). По предположению издателя,
16 Там же, стр. 557—558.
церковь была отстроена после землетрясения 1026 г. (или, что более вероятно, 1039 г.) 17.
Но гораздо более определенные и довольно многочисленные свидетельства о росте церковного землевладения относятся именно к Македонии. Рассматривая памятники архитектуры в Македонии, Сербии и частично в Северо-Восточной Болгарии, И. Николаевич-Стойкович приходит к выводу, что все они обнаруживают руку греческого мастера. Большинство этих памятников, по ее мнению, относится к XI в., когда славянские земли снова попали под власть византийцев 18. И. Окунев также считает, что церкви в Младом и Старом Нагоричене носят черты XI в.19 Дж. Бошкович принимает эту датировку, хотя думает (не считая, однако, вопрос решенным), что церковь в Старом Нагоричене близ Кратово была основана при Романе Диогене армянскими колонистами 20. Мила Райкович датирует византийскую живопись церквей св. Георгия (в с. Курбаново на Пресненском озере), св. Анаргира и некоторых других (в Кастории) XII веком 21. По мнению Б. Сариа, в развалинах г. Стоби на полуострове, образуемом Вардаром и Черной рекой, не обнаружено ни одного памятника старше XI—XII вв. Очевидно и самый этот город был пробужден к новой жизни только в XI в. 22
О расцвете колонного зодчества в БолгарииXI—XII вв. говорит и Д. Николь 23. По мнению С. Радойчича, Визан-
17 В. Б е ш е в л и е в. Към археологического дроучване на Добруджа, стр. 14—17.
18 И. Н и к о л а е в и Ь - С т о j к о в и h. Прилог проуч-ван>у византиске скулптуре от 10 до 12 века из Македони]е и Cp6Hje. ЗР САН, XLIX. Византолошки институт, kil. 4, 1956, стр. 814—186.
19 Н. О к у н> е в. Града за историку српске уметнссти. Гласник Скопског научног друштва, V. Одешегье друштвених паука, 2, 1929, стр. 89—92.
20 G. В о s к о v i с. Deux eglises de Milutin: Staro Nagori-cino et Gracanica. Premier recueil dedie a la memoire de Th. Uspen-skij, I. Paris, 1930, p. 202 sq.
21 M. P a j к о в и Й. ЗР САН, XLIV. Византолошки институт, кгь. 3, 1955, стр. 209—212. Ср. И. А к р а б о в а. За «окачените портрета» в живописта на една църква от XII в. «Разкопки и про-учвания», IV. София, 1949, стр. 5—18.
22 Балдуин Сариа. Истраживап.а у Стобима. «Гласник Скопског научног друштва», V. Одежегье друштвеиих наука, 2, 1929, стр. 12.
23 D. Nicol. The Churches of Molivdoskepastos. ABSA, vol. 48, 1953, p. 146 f.
Тия, стремясь возродить во внутренних областях Балкай старые городские центры, строя, возобновляя и украшая церкви, хотела укрепить свою власть на завоеванных землях 24.
Церковное строительство, ведшееся не только государством, но и византийскими и болгарскими феодалами, сопровождалось, несомненно, дарениями и пожалованиями в пользу церкви. Погоня за богатством под предлогом подготовки дара церкви стала среди знати во второй половине XI в4 своего рода оправданием стяжательства. Кекавмен советовал своему сыну: «Не прибавляй дом к дому, не присоединяй поле к полю... под благовидным предлогом — я, мол, собираю это не для детей своих, а для бога и для церкви моей» (р. 52.4—7).
Епископы чувствовали себя полными хозяевами собственности вверенной им епархии. В соборном определении от 1028 г. говорится, что епископы «обращают имущества церкви в свою пользу, собирают все доходы с них и переправляют их куда-нибудь» с целью при первом появлении сборщиков «покинуть свою епархию»25. В своей приобретательской деятельности церковные иерархи сталкивались с монастырями и светскими феодалами и иногда терпели поражение. Обеспокоенная этим патриархия специальным соборным определением 1071 г. распорядилась, чтобы церковные земли раздавались впредь в пользование только клирикам и парикам, но не «мирянам—не-земледельцам» 26. Иначе говоря, предписывалось отдавать в держание (харистикий) 27 церковную землю только непосредственным производителям, а не знатным светским лицам 28, «держание» которых могло превратиться в «собственность» или во всяком случае грозило духовенству крупными убытками.
24 Св. Р адо joh. Црква у Ковьху. ЗР, кн>. XXI. Византо-лошки институт, Kib. I, 1952, стр. 15'1.
25 Ф. И. Успенский. Мнения и постановления Константинопольских поместных соборов XI—XII вв. о раздаче церковных имуществ (харистикарии). ИРАИК, V, 1900, стр. 9.
26 Там же, стр. 10, 26.
27 Этот термин употреблен здесь в широком значении — «держание» от церкви вообще, а в данном случае — именно мелкое держание.
28 Ф. И. Успенский. Мнения и постановления..., стр. 10, 19—20, 26.
Но попытки присвоения полученных в пользование чужих земель предпринимала и церковь. В 1062 г. епископ Езивы присвоил метох и виноградник Иверского монастыря, ссылаясь на то, что он издавна имел по соседству поле (аурбу), полученное некогда в пользование от монастыря, но давно уже рассматривавшееся как собственность церкви (Schatzkamm., № 57. 23—26)4 Епископ даже подделал какие-то документы, которые, однако, суд признал «совершенно недействительными» (Schatzkamm., № 57. 23—26). О вторжениях епископа Струмицы во владения монастыря Богородицы Милостивой сообщается в хрисовулах Мануила I Комнина (MND, р. 35).
Основным источником сведений о росте церковного землевладения в Болгарии в конце XI—начале XII в. являются письма Феофилакта. Богатства Охридской архиепископии состояли прежде всего в ее земельных владениях, населенных зависимыми крестьянами. Досадуя на необходимость давать взятки столичным и провинциальным чиновникам, Феофилакт пишет, что те требуют так много, как если бы «пашни приносили нам жатву золотом», точно у архиепископа «земля рождает все и без посева, и без пахоты» (col. 400. D; 316.С). Кроме села Могила (col. 524.А; 533.D—5364А) и деревни, которую Феофилакт выменял на горные пастбища (coL 424.А; 457.С—D), он называет деревню Экклисии (col. 4734D; 533.D) у Вардара (col. 432—433), владения у Охрида (col. 448—449), у Мокры (col. 337 .С) 29. Разбежавшихся крестьян Девольской епископии он называет «сидевшими вокруг церкви» (со!.529.А—В), разумеется, на церковной земле.
В письме к Иоанну, грамматику Палеолога, читаем: «Деревня, лежащая около Вардара и принадлежащая нашей церкви, оказывается для безбожных практоров средством для нанесения нам обид» (col. 432.С). С помощью каких-то соседей Феофилакта по этой деревне практор отнял «почти все, принадлежащее деревне» (col. 432.С—D), очевидно, часть ее угодий. Мало того, Феофилакт просит, чтобы эта деревня «не была отягчена налогами», чтобы в нее не приезжал анаграфевс для оценки владений Фео-
29 Ср. HNJ, I, str. 311.
филакта и имущественного положения завистных крестьян (col. 433. А).
Об этой же деревне под названием Экклисии Феофи-лакт писал придворному врачу Николаю Калликлейско-му: «В Фессалонике для меня ожидается «наполнение», в Экклисиях 30 же (а они — деревня архиепископии) 31— «опустение», но и от того, и от другого — разорение и ущерб». Далее Феофилакт разъясняет смысл этой аллегории: «Следует высказать [мою] нужду более ясно, что я, разумеется, и делаю, а ты читай. Есть у нас домик (oiz'A.ov), в котором мы останавливаемся (ёухатаХисщеу) и складываем все необходимое (та уресфЗ^). Его-то «наполнить» (занять.— Г. Л.) и стремятся некоторые из людей, подчиненных пансевасту, повелителю нашему. Воспрепятствуй ты ради меня этому самому «наполнению». Ведь ужасно, если в то время, как другие отдыхают в наших [домах], мы сами бродили бы около чужих ворот. Знай, что деревня Экклисии (то ycopiov ocl ’Exzk^-aloct), если не будет оставлена необремененной налогами, обязательно опустеет. Помешай для меня п этому «опустению»... Когда наши [люди] в деревне (ev тй усорАр ^aerepoi), либо находясь под угрозой обременения налогами, либо [уже] обремененные ими, придут к тебе, не пожалей ты ничего в защиту нашу —ни речей, ни дела» (col. 473. С-475. А).
Итак, деревня Экклисии населена зависимыми от архиепископии крестьянами; Феофилакт (а вероятнее всего, и архиепископы до пего) не платил за владение ею никаких государственных налогов.
Об исходе дела с деревней Экклисии Феофилакт сообщает в письме к Каматиру. Архиепископ не достиг цели. Сравнивая свои злоключения с бедствиями корабля в
30 В. Златарский (История, II, стр. 175, бел., 3) идентифицирует эту деревню с с. ’'Аотсросс ’ExxX'/joiai (Белые церкви), известным по другим источникам.
31 Т h е о р h у L, col. 473. С: /сор'к; 5г осотов, тф;- apxiS7tiaxo7ui]<;, т. е. «они (Экклисии) вне [пределов] архиепископии». Уже издатель (Меурсий) справедливо предположил здесь ошибку, предложив титать вместо /юре? — /wpoci. Но вернее конъектура Д. Ксаналатоса («Beitrage...», S. 23): /соре? надо исправить на ycopiov. Это подтверждается этим же письмом, где далее читаем: то /ыр(оу oct ^ЕххХ^сйосс (Т h е о р h у L, col. 473. D). Б. Графенауер не учитывает конъектуры Д. Ксаналатоса (см. HNJ, 1, str. 311).
6 Г. г. Литаврин §]
бурю, он пишет: «Например, то, что у меня случилось с деревней Экклисии, превосходит ли какой-либо из идущих чередою валов?» 32. «Печаль ведь,— пишет он далее,— для нас поистине немалая, когда мы узнали об измерении деревни» (col. 540. В). Иначе говоря, анаграфевс все-таки приехал в Экклисии и обложил ее налогами. Это было не проявлением особого курса внутренней политики Алексея I Комнина, направленного специально на ущемление прав церкви, как принято считать в литературе 33, а лишь восстановлением прав казны на взыскание налогов с попавших во власть церкви ранее свободных деревень.
О вовлечении этих сел в зависимость, а затем и об освобождении от несения за них государственных налогов можно судить по истории с двумя селами той же архиепископии. В письме к зятю Алексея I Никифору Вриеннию Феофилакт сообщает, что по донесению местных практо-ров (ревизия, следовательно, не была всеобщей) было произведено расследование прав архиепископа на владение недвижимым имуществом (самый факт ревизии отнюдь не говорит об упадке церковного землевладения в Болгарии до архиепископства Феофилакта и при нем самом). Во время ревизии, пишет Феофилакт, «было обнаружено, что, кроме пресловутой земли, он (архиепископ.— Г. Л.) ничем казенным не владеет» (’Ехтбс ,р-Рт^ тгерсХосХг/Тои ouSev типу Зт^роаюсхё'у ебреАту xare^cov) (col. 445. D).
Именно об этой «пресловутой земле» и говорится, по нашему мнению, в тех письмах, в которых Феофилакт пишет о деревне под названием Могила 34, которую местные власти отнимали у архиепископии.
32 Т h е о р h у 1., col. 540. А: 4' uoi ети тф тйу ех: Хщйпо X®P'-0J-At Iv.yO.vpioa — здесь имя собственное. Употребление этого слова как определения во множ. ч. к /«> iov встречается у Феофилакта дважды: at ’ Exx^Tjaiat (col. 473. D) и то ywpiov al 5ExxXtjgiat — и оба раза для указания на название деревни. Ср.: tov... той Aavou^ecoq рёоота тсотащу (Anna, II, р. 302).
33 F. Chaiandon. Essai sur le regne d’Alexis 1 Comnene, I. Paris, 1900, p. 282—298 сл.; В. Г. Васильевский. Материалы..., ? МИН, ч.202, апрель 1879, стр. 430—431. Ср. F. D61 ger. Beitrlige..., S. 101; D. X a n a 1 a t о s. Beitrage..., S. 28—29, 31; G. Ostro-gorsky. Рецензия на книгу Ксаналатоса (SK, XI, 1940, S. 269).
34 Село с таким названием существует и ныне близ Витоля.
В письме к шурину Алексея I Иоанну Дуке Феофп-лакт пишет, что милости того к нему были бы еще большими, «если бы и деревенька Могила (^wpiSiov ДФрсбурХа), в которой устроен и старый наш двор (?) абХт]) 33 * 35, была отдана богородице, твоей хранительнице, посредством почитаемого мною и священного для меня твоего сигиллия, а Роман Стравороман 36, [находящийся] в этом самом дворе, растолстевший за счет церкви и неистовствующий против нее, был бы отражен угрозами моего повелителя, который приказал бы и отряду (той стратой) 37, окружающему Романа, п другим людям, чтобы никому не была отдана наша земля» 38.
Права на деревню, уже давно попавшую в зависимость от архиепископии,не были, по всей вероятности, официально признаны. У Феофилакта нет на нее соответствующего документа (деревня, следовательно, попала в руки церкви благодаря ее собственной инициативе). Весьма любопытно, что для придания законности этому захвату
33 Ср. брачную запись охридянки Феодоры: дочь получает
в приданое г/з «дворов вне ограды» (auXwv ехто<; тсгрфоХойсоу) и «дворов внутри кастрона» (ctjXwv Ато<; той хаотроо) (М. 51. Г е 3 s w v.
Bu^avTiva оорфсХаса, oeX. 115).
36 О некоем Романе Страворомане, родом из Пентаполя Фригийского, протопроедре, этериархе и «родственнике царя Никифора Вотаниата», говорит Никифор Вриенпий (N i с. Вгуепп., р. 130. 17—20), его же упоминают Анна Комнина (A пн a, I, р. 101 — 102) и Скилица (Cedr., II, р. 735. 16—17). Ив. Дуйчев («Образи на двама българи от XI в.». «Изследвания в чест па акад. Д. Дечев». София, 1958, стр. 758, бел. 1) допускает, что один из четырех протопроедров, изображенных рядом с Вотапиатом на миниатюре в Cod. Coisl. 79, был Роман Стравороман. (Ср. R. G u i 1 1 a n d. Le decanos et le referendaire, REB, V, 1947, p. 99). He было бы ничего удивительного, если бы после восшествия па престол Алексея I этот приверженец Вотаниата оказался в Болгарии в качестве местного чиновника, который, вероятно, осуществил и самую конфискацию деревни Феофилакта. Но не исключено, что Роман был тем «архонтом», которому отнятое у церкви село было пожаловано Иоанном.
37 Ф. И. Успенский («К истории крестьянского землевладения в Византии». ЖМНП, ч. 225, 1883, стр. 66) считает, что это слово (отратбф у Феофилакта имеет значение не «отряд», «войско», а «крестьяне», что едва ли оправдывается контекстом.
88 Т 11 е о р h у 1., col. 524. В: шоау p,s3evi уыра BiSoit] xodP tjjjlwv-(или: «чтобы никому вместо нас не была отдана земля»). Слово ХшРа C/oupa) еЩе и сейчас в некоторых районах Греции означает XwpatpioV (см. К ’А ц а у т о Параотсбрь. <0 EXXvjvixd», IV, 1931, оеХ. 320).
Феофилакт считает достаточным сигиллия высшего чиновника — шурина императора. Дело с. этой деревней принимало, однако, для Феофилакта все более дурной оборот: «Ведь деревню,— пишет он в другом письме,— не подлежащую практику (р/уфг. тсрахихм hnoxBitrsvov) 39, которой со старых времен владела (xa-cei/ev) церковь, я нашел отнятой императором и от церкви отделенной (хкосягасбНу),— так, как если бы это [была деревня] любого какого-нибудь архонта (тх тй» apyjmorv mxvwv). Затем, обнаружив у тогдашнего практора, благодаря моему скромному увещанию, готовность услужить, я владел ей, как многие другие. Лишенный же этой [деревни] господином повелителем нашим, желающим ее пожаловать (yap'Xea^ai), кому он захочет, я не противлюсь. Хотя было бы справедливо, чтобы никого другого благочестивый род Дук не предпочитал церкви, которая к тому же с самого начала владеет деревней. Но о деревне я уж ничего не говорю: подобным же образом она будет отнята и у всех других. А что касается построек (oaK'/jnov) 40 церкви и ее двора, то не верю, чтобы было вынесено какое-либо подобное постановление нашего повелителя». И Феофилакт отправил к Иоанну своего человека, чтобы тот сам прочел постановление и узнал, «по каким причинам изгоняемся мы, рабы импс-
39 Ф. Дэльгер (F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 101) полагает, что под «практиком» в данном месте следует понимать только «кадастр» как налоговую писцовую книгу. Сомнительно, однако, его предположение, что это село было собственностью привилегированной церкви (Охридской архиепископии) и поэтому не было внесено в писцовые книги (см., например, Jus, III, р. 506. 15, где Алексей II ’распорядился рассматривать владение монастыря как бы не впе-сеншямв $7)p.ooiaxou; 7срахт1хоТ<;). Во-первых, не доказаны столь большие налоговые привилегии самой архиепископии, во-вторых, село не было собственностью ее, и невнесение села в практик было лишь результатом сделки архиепископа с налоговыми чиновниками. Так, кстати говоря, понимают это место и П. Хараиис (Р. Chara-11 i s. The Monastic Properties and the State in the Byzantine Empire. DOP, N 4, 1948, p. 70), и Ж. Руйар (G. R о u i 1 1 a r d. Notes et discoussions... «Revue de Philologie, de Litterature et d’Histoire Anciennes», 16, 1942, p. 177 sq.— нам недоступна).
40 Евстафий Фессалоникийский (PG, t. 136, col. 632) употребляет более народное ботедтсоу в качестве синонима otxt'a. См. об этом: Ф. KouxouXst;. 0sooaXovix7)(; ЕоотаЭчоо Та Xaoypacpixa, т. А'. «сЕта1ре(а paxeboiuxwv otcoo8wv. «’ErctoTTjp.ovixat TtpaypcaTsi'ai», osipa срАоХорхт] хоаЩгоХорхф т. 5. ’AfGjvai, 1950, csX. 49.
ратора, с земли, с которой вплоть до сегодняшнего дня мы получали плоды, называя ее своею» (col. 533.D — 536 .А).
Из этого письма следует, что дело с деревней —достаточно старое: отнимают ее у Феофилакта не в первый раз. Дело, очевидно, обстояло следующим образом. Сначала («с самого начала» •— иными словами, село не было до архиепископии зависимым от частного лица, а 'было селом свободных крестьян) в деревне архиепископии принадлежали лишь двор и какие-то дома. Затем церковь завладела и всем селом; мало того, она добилась даже исключения ее из налоговых кадастров. Но вот во время ревизии незаконность действий церкви обнаружилась. Дело не пошло, однако, дальше местного практора, задобрив которого взяткой, Феофилакт продолжал владеть селом. Теперь село во второй раз отнимается казной. Попытки Феофилакта договориться с Иоанном относительно сигиллия, которым было бы узаконено владение селом, не дали результатов. В отнятом селе находится Роман Стравороман с военным отрядом или свитой. Феофилакт признается в необоснованности своих притязаний на село, которое отнято так, как если бы оно было во владении у архонта, а не у церкви — и именно потому, что оно не было законной церковной собственностью. Отнятое село, впрочем, не станет снова свободным, а будет подарено кому-либо другому. Феофилакт делает еще одну попытку — не подарит ли это село ему Иоанн («благочестивый род Дук!»). Он уже не противится конфискации, он молчит о селе и лишь просит и ждет милости. Подобное смирение было совершенно несвойственно этому иерарху, когда задевались его законные права, ибо если что-либо действительно пожаловано церкви, то, по его выражению, «неотъемлемо», «как владение бога» (col. 516. D). Ведь Алексей I сам особой новеллой подтвердил, что принесенное в дар церкви неприкосновенно (Jus, III, р. 357) 4l, и это подчеркивается в источниках XI—XII вв. неоднократно 42. Здесь же Феофилакт может привести
41 В. Грюмсль (V. Grumel. L’affaire de Leon de Cbal-cedoine. Le chrisobulle d’Alexis 1 er sur les objets sacres. «Btudes Byzantins», II, 1944, p. 131) датирует эту новеллу 1082 г. Ее нарушение Алексеем I в 1086 г. Грюмель объясняет лишь чрезвычайными обстоятельствами (ibid., р. 132—133).
42 Ф. И. Успенски й. К истории крестьянского землевладения в Византии, ЖМНП, ч. 225, стр. 312. П. Мутафчиев
в оправдание лишь то, что так поступали и «многие другие».
Права же на двор и дома в селе у церкви, вероятно, несомненны, и Феофилакт говорит об этом совершенно иначе. Он посылает своего человека прочесть постановление о конфискации; меняется и самый тон его писем. О селе больше нет речи, он борется теперь лишь за двор я строения церкви, которые были конфискованы одновременно с селом. Начав письмо к Иоанну с лицемерным смирением, он заканчивает его с гневом, раздражением и сарказмом: «Ведь когда наши (люди, т. е. духовенство.— Г. Л.) делают лишнее, то и соломинка видна..., не следует же, чтобы и бревно осталось незамеченным... Да! Ты имеешь власть: что прикажешь о дворе, то и будет сделано. Так пусть он будет сожжен, спален, пусть охватит его великое пламя, чтобы светом своим ярко осветить и то —невидимое!.. Богородица же, которой принадлежит земля и двор, теперь обиженная, да сохранит тебя от всякой беды» (col. 536. В). Кажется, что здесь Феофилакт даже угрожает Иоанну какими-то разоблачениями, зная, очевидно, за ним и теми, кому Иоанн покровительствует, гораздо более серьезные проступки.
Итак, стяжательские действия архиепископа Болгарии потерпели неудачу. Но вот другой пример, когда подобные действия увенчались полным успехом — история с селом, исподволь втянутым в зависимость от архиепископии. В силу разных причин свободные жители деревни избрали архиепископию своей«госпожой»(со1.449.С), признали ее своим патроном. При этом был, по всей вероятности, определен и точный срок длительности этих отношений, ибо Феофилакт сообщает о повторном избрании селом архиепископии в качестве патрона. Постепенно зависимость деревни от Феофилакта стала довольно прочной и местный практор стал угрожать жителям села, что он в наказание наложит на них непосильные налоги (col. 449. D—452. А). Феофилакт торопится узаконить
(«Пропията в Византия и отношението и към военпата служба». ИИД, кн. VI, 1924, стр. 4) приходит к выводу, что дарованное однажды церкви «никогда не отнималось». См. особенно: D. X anal а-t о s. Beitrage..., S. 25, 30, где автор специально подобрал законодательные постановления о неотъемлемости церковных владений и высказывания об этом патриархов Ксифилина, Лихуда, Музалона и др.
свои права на село и выменивает у казны эту деревню на свои горные пастбища (col. 424. А). Обмен был санкционирован императорскими хрисовулами, и Феофилакт говорит о жителях села уже как о своих «париках» (col. 449. D). М. М. Фрейденберг и А. П. Каждан также понимают это известие как сообщение о примере патронатпых отношений. По мнению А. П. Каждана, степень зависимости крестьян от патрона была незначительной, ибо они, по его мнению, платили феодалу на первых порах лишь то, что ранее вносили в казну 43. Согласно М. М. Фрейденборгу, крестьяне под патронатом продолжали нести в пользу казны все налоги, но уплачивали их через своего патрона; последний, по мнению автора, уже имел какие-то возможности материально компенсировать себя за предоставление крестьянам своего покровительства 44. Но ни тот, пи другой автор пе обращают внимания на наиболеесущественное, на наш взгляд, высказывание Феофилакта о том, что он выменял это село «ради парической службы» (после чего он немедленно называет этих крестьян «своими» париками). Вероятно, патронатпый срок (по крайней мере в данном случае) не был продолжительным, и «незначительная зависимость» была весьма кратким эпизодом.
Село не было полностью избавлено от налогов и после утверждения обмена центральной властью: налоговые льготы распространялись лишь на тех, кто входил в api-Ащх, определенный для архиепископии или для каждого села архиепископии. 01 тсерюсос («излишние — «сверхис-численные») были «отписаны» практором 45, т. е. обложены налогом 46.
Эти факты противоречат взглядам тех историков, которые идеализировали Феофилакта, объявляя его
43 А. П. К а ж д а н. Формирование феодального поместья, стр. 113.
44 М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр. 123. Ср. D. Xanalatos. Beitrage..., S. 62.
45 Theophyl., col. 449. С. Так понимает это место Д. Ксана-латос (D. Xanalatos. Beitrage..., S. 63, Anm 44), причем он считает, что «сверхисчислепные» — это вторые и третьи сыновья установленных по 4рЩр,б<; париков, а также переселенцы из Малой Азии.
46 Ср. с высказыванием А. П. Каждана («Формирование феодального поместья», стр. 116), по мнению которого в этом письме идет речь не о подсчете париков для обложения их налогом, а о проверке числа париков архиепископии и прав на владение ими.
защитником болгарского народа, кабинетным деятелем, страдавшим «разладом чувств», «несчастным меланхоликом», терпевшим от произвола местных властей, отвлекавших его к тому же от «научных занятий» 47.
Феофилакт был достаточно изворотливым и практичным феодалом, яростно защищавшим свои права и придерживавшимся законов, лишь когда это ему было выгодно. Обрушиваясь на тех, кто обычно «пренебрегает канонами и позволяет им валяться в пыльном углу» 48, он, однако, сам нарушает каноны, не останавливаясь перед тем, чтобы, как он выражается, «делать лишнее», если это сулит выгоду. Он, например, не считал дело окончательно проигранным даже после того,как деревня Экклп-сип была официально обложена налогами, надеясь, что все останется по-прежнему хотя бы потому, что управляющий секретом имуществ в столице — его приятель. Архиепископ, правда, не решается открыто написать об этом в письме [очевидно, потому, что «письмо болтливо», как он один раз выразился (col. 389. А)]. «Разве напишешь об этом в письме?!» — восклицает он, предпочитая потолковать «с глазу на глаз» (col. 540. В).
О богатствах Феофилакта идет спор между исследователями. Кроме деревень, о которых говорилось выше, у него были виноградники (col. 445. А), сыроварни (col. 445. G), мельницы (col. 448. С; 449. А), стада крупного рогатого скота (col. 449. А—В), рыбные ловли (ibidem), кони и мулы (col. 316. С), горные пастбища (col. 424. А; 445. G) и т. д. Феофилакт жалуется, что его парик Лазарь н практоры клеветали, донося в столицу о его огромных богатствах и его беззакониях. Лазарь говорил, пишет Феофилакт, что «улицы [ у меня] усыпаны свежим сыром, а горы мои залиты молоком. И клялся он, что я очень богат и силен, благодаря своим доходам, [исчисляющимся] уж он не знает во сколько талантов. И что веду я жизнь сатрапа, вернее же, что жалкой показалась бы мидийская (роскошь.— Г. Л.'; по сравнению с архиепископской, а царские дворцы в Сузах и Экбатанах — попросту хи
47 D. X а л a) atos. BeiLrage..., S. 16.
48 Т h е о р h ,v 1., col. 365. С—D. Феофилакт просил отпустить к нему из одного монастыря певчего и получил отказ, ибо это возбранялось 58-м каноном Карфагенского собора (PG, t. 138, col. 208. D). Феофилакт пришел в ярость от этого отказа.
жинами перед моими многочисленными домами и прохладными хоромами, в которых, проводя лето, я-де охлаждаю пыл проявляющейся у меня плоти» (col. 445. С — D). Необычайно богатым считало архиепископа и местное чиновничество (col., 316. G). О его богатствах было известно не только в Охриде, жители которого якобы думали, что «он каждый день измеряет медимнами золото», но слухи доходили и до Константинополя (col. 500. А).
Известия эти сообщены самим Феофилактом. Они, разумеется, утрированы. Он пытается иронизировать, старается представить эти разговоры людей (кстати, живущих с ним рядом) как нп с чем не сообразную выдумку, клевету 40. Может быть, когда-то, архиепископия была действительно богаче («не доходы,— пишет он,— печалят меня, в которых была некогда сила архиепископии»—col. 388. С —D), ноне следует слишком доверять и его собственным жалобам. Когда заходила речь об уплате налога за рыбные тони, то Феофилакт представлял их столь «убогими», что цепа рыбы, пойманной в них, оказывалась чуть ли не меньше самой суммы налога (col. 449. А). Когда же он хотел вообще избавиться от налогов, то в Константинополь в качестве подарка ходатаям и заступникам отпрявлялась большими партиями соленая или сушеная рыба, добытая в тех же угодьях (col. 380. G; 468. А; 481. G).
В литературе распространено представление, что при Алексее I во внутренней политике проводился особый курс, направленный на ограничение церковного землевладения. Мы не хотим оспаривать этот вывод в целом, но приходится отметить, что данные из писем Феофилакта (на которые прежде всего и ссылаются сторонники этого взгляда) не подтверждают его 49 50.
49 Ив. Д у й ч е в, например (Рецензия на «Bulgarische Wirt-schaftsgeschichte» И. Сакызова. ИБАИ, VII, 1933, стр. 435), упрекает автора как раз за то, что он считает Феофилакта богатым. Д. Ксаналатос (D. X analatos. Beitrage..., S. 61), напротив, признает Феофилакта богатым и знатным.
50 Некоторые факты против этого представления были приведены уже Н. С. Гроссу в его статье «Церковно-религиозная деятельность византийского императора Алексея I Комнина». «Труды Киевской Духовной Академии», кп. VII—VIII, 1912.
Ксаналатос, например, даже такой факт, как вынужденную реквизицию части средств церкви для ведения войны с норманнами
Письма Феофилакта свидетельствуют не об упадке, а о быстром росте церковного землевладения. Они говорят, правда, о произволе чиновничества, обострении борьбы за землю среди самих феодалов, росте государственных налогов, контроле правительства над землями с налогоплательщиками казны, но все это не позволяет еще прийти к выводу о специально антицерковном курсе правительства Алексея I* 51.
Против тезиса об «антицерковном» курсе Алексея I говорят хотя бы такие факты. Вероятно, в 1084 г. (?) особым орисмосом по просьбе Дринупольского епископа (Эпир) император выделил ему 8 тыс. номисм на строительство церквей у Пелакон 52. Другим хрисовулом, очевидно, также от 1084 г., епископу Дринуполиса был отдан рынок Пелакон с округой и доходами от десятины с него, а также право приселять «свободных» на своих владениях; кроме того, епископ получил деревеньки (тбк'.а):
(1082?), толкует как стремление Алексея I награждать своих приверженцев за счет церкви (D. X a n а 1 a t о s. Beitrage..., S . 28; Р. Charanis. The Monastic Properties..., p. 70). Он говорит о борьбе архиепископа против притеснений «со стороны государства», отождествляя действия практоров с курсом официальной политики, что уже само по себе неверно (D. X ana la tos. Beitrage..., S. 29). Признавая, однако, что Феофилакт увеличивал число своих париков и что нередко церковь получала милости и защиту от самого Алексея I, Ксаналатос, чтобы избежать противоречия, пускается в туманные рассуждения о миссии государства. Помощь «бедным классам парода», пишет оп, была первейшей обязанностью государства, а так как осуществлялась эта помощь якобы в основном через благотворительную деятельность церкви и монастырей, то и Алексей I не мог их не поддерживать, хотя стремился ограничить церковное землевладение (ibid., S. 28). С этих идеалистических позиций рассматривает автор и все известия Феофилакта о столкновениях с практорами.
51 Ксаналатос говорит о ликвидации былых прав Охридской архиепископии. Именно Их наличие у автокефальной архиепископии, по мнению Ксаналатоса, и давало Феофилакту уверенность и упорство в его спорах с практорами (D. X a n а 1 at os. Beitrage..., S. 29; см. также: HNJ, I, str. 311). Но автокефальность, имевшая существенное значение в отношениях архиепископа с патриархом, мало принималась в расчет в его отношениях с императором. Кроме того, нужно прежде доказать, что Охридская архиепископия обладала такими правами, что последующий рост налогов в стране не должен был ее касаться.
52 F. D б 1 g е г. Regesten, II, № 1110. См. там же о датировке.
Кладане с 10 зевгаратами, Косовица с 8 зевгаратами, Маврики с 5 зевгаратами, Замвринон с 5 зевгаратами, церкви в Пепелое с 8 зевгаратами, в Гонатах с 10 зевгаратами и двумя мельницами, в Асомате и в Дебре с 5 зевгаратами, т. о. одних семей париков — 51 полнонадельное хозяйство! 53.
О крупных земельных владениях ко времени Алексея I у Навпактской митрополии, в пределах которой жило смешанное албано-славяно-греческое население 54, сообщает Иоанн Навпактский 55. Подтверждается это и хри-совулом Феодора Дуки от 1228 г., из которого, впрочем, следует, что налоги были тяжелы .в конце XI — начале XII в. и в этой митрополии. При Алексее I, говорится там, когда митрополия была «богата многими владениями и доходами», митрополит ее, желая избавиться от возросших налогов, явился к императору и заключил с казной сделку. Он «уделил казне (тй многие из владе-
ний этой церкви», добившись взамен полного освобождения от налогов остальных владений митрополии (NP, р. 251. 6-15) 56.
Тем не менее в судьбах церковного землевладения скоро наступили существенные перемены. Начались они, скорее всего, около середины XII в., причем происходили зачастую вопреки воле центрального правительства. Византийские авторы конца XII-начала XIII в. (Евстафий Катафлорон, Иоанн Апокавк, Михаил Хониат) прямо говорят о бедствиях, переживаемых церковным землевладением. Евстафий просил даже военной защиты императора от притеснений местного феодала 57. Крупнейший феодал — Дука Навпакта Константин, брат деспота Эпира, отнял у церкви Навпакта землю, которую обрабаты
53 Ibid., № 1111. По соседству с Дринупольской епархией в 1081 г. (еще при Никифоре III) были дарованы земли епископу Стаги (близ Кувелчия) (см.: П. Успенский. Восток христианский. Путешествие в Метеорские и Осолипмнийские монастыри. СПб., 1896, стр; 405—406).
54 См. М. А. С е л и щ е в. Славянское население в Албании. София, 1931; G. S t a d t mu 1 1 е г. Та тсроЗМиа'га тт]<; Еоторсх^? Siepsov/iaeox; тт]<; ’Нтсе'фоо, osX. 159—-161.
55 Epirotica saeculi XIII, р. 296 sq.= NP, p. 251. 6—252. 6.
56 Снова отметим ясное разграничение частных земель, свободных от налогов и облагаемых ими.
57 Eustalhii opuscula, р. 322.
вали клирики 58, а до этого, будучи стратигом Охрида, он обобрал церковь, отняв даже церковную утварь 59. Самого митрополита Навпакта, по словам последнего, он вытеснил из города, принудив «из митрополита превратиться в деревенского епископа» 60. В хрисовуле деспота Феодора Ангела, пытавшегося восстановить митрополию в правах, сказано, что она потеряла большинство своих владений, а с ними и большинство париков: «клир» же ее, состоявший раньше из 100 человек, не достигал теперь и 10 -61. Еще более красноречивы сообщения Михаила Хониата об упадке Афинской митрополии 62, о разорении владений которой говорится уже в соборном определении 1163 г.- 63, причем церковь терпела притеснения в равной мере от светских феодалов, так и от налоговых чиновников и правителей, бесконтрольно хозяйничавших па местах. Недаром в 1139 (1124?) Иоанн II Комнин издал особую новеллу, запрещавшую прощшциаль-ным чиновникам вторгаться во владения епископии под предлогом смерти епископа и грабить их (Jus, III, р. 429). Мануил I пытался, очевидно, возложить на практоров обязанность оберегать церковные владения, но скоро отказался от этой мысли. Мы не знаем, в чем конкретно заключалось это распоряжение, о котором упоминает Евфимий Малака, митрополит Новых Патр. «Смотри,— писал от Андронику Каматиру,— ведь недавно отменено похвальное постановление ныне правящего благочестивого нашего самодержца относительно практоров, которое угрожало самым ужасным притеснителям церкви; лицемерием оказалась защита податных чиновников; они «помогают» умирающим архиереям и церквам божьим, но так, чтобы первые нашли смерть погорше, а вторые
58 И о а н ч Павпактск п й («Сборник в честь Л аланского»), стр. 241.
59 Там же, стр. 243.
80 Там же, сто. 246.
si NP, р. 251. 24—25.
83 Ф. И. У с п е п с к и й. Мнения и постановления, стр. 30— 41; G. Stadtmuller. Michael Choniates, S.172 f., 282—286.
83 Ф. И. Успенски й. Мнения и постановления, стр. 38 сл. Впрочем, в этом же году Мануил I пожаловал епископу Стагп 1000 модиев земли и арифмос 40 неплатежных париков [Ch. A s-t, rue. Un document inedit de 1163 sur I’eveche thessalien de Stagi. BGH, 83, 1959, p. 206 sq. Ср. заметку В. Лорана (V. L auren t. BZ, 52(2), 1959, S. 422—423)].
были ограблены поприличнее; единственная теперь надежда на царя небесного...» (NP, р. 93. 26—94, 3). Повторил Мапуил I и новеллу Иоанна И, которую снова подтвердил Исаак II Ангел особой лростагмой 64. Бесполезность этих указов доказывается самим их трехкратным повторением.
Усиление крупного светского землевладения, рост политического значения местной знати, укрепление ее союза и слияние с провинциальным чиновничеством, развитие системы прений подорвали былую силу церковного землевладения. В новых условиях церковь не могла выдержать борьбу с крупными светскими сеньорами, и концентрация феодальной собственности в конце XII — начале XIII в. происходила за счет не только свободного крестьянства и мелкого землевладения вообще, но частично п церковных владений.
Впрочем, этот упадок церковного землевладения к концу XII в. не был столь глубоким, как можно подумать, прочитав некоторые письма Михаила Хониата. Письма этого иерарха также не были лишены дипломатии 65 *. Сохранились стихи Михаила, в которых, обращаясь к богородице, он пишет:
«Много прибавил с трудами и рвеньем
Я к доле твоей, всесвятая, п паствы:
Храм твой украсил — вот труд мой первейший, Мебель затем дорогую вношу я и утварь, Новые земли дарю и поля добавляю, Всякой породы животных стада и отары, Ветхие зданья от времени я обновляю, Вновь возвожу п другие — господь мне свидетель, Клир умножаю, налоги, напротив, смягчаю, Или, верное сказать, удаляю их с корном»
(NP, р. 246. 8—17) св.
Даже после потрясений, пережитых Афинской митрополией в 1204 г., при завоевании крестоносцами, она
84 Р. Lamm a. Un prostagma inedito attribuito a Isacco 11° 1’Angelo. «Atti e Memorie Accad. Sc. Lett, ed Arti di Modena», V, 10, 1952.
85 G. St a d tmii 1 ler. Michael Choniates, S. 152—154.
88 Cp. ibid., S. 178.
продолжала считаться довольно богатой. Согласно письму Иннокентия III от 1209 г., эта митрополия владела 29 проастиями и обширными землями в Аттике, 14 проастия-ми па Эвбее, сотней зависимых париков и т. д. 67
У Иоанна Навпактского также еще немало владений. У церкви Вондицы 68, входящей в его митрополию и носящей, как он сам говорит, «болгарское» имя 69, достаточно хлеба старого урожая, в то время как созревает новый богатый урожай. Достаток эта церковь обеспечила себе благодаря «многолюдной парикии» 7 °.
Церковные феодалы проявляли и в это время большую изворотливость. Вопреки канонам, они брали на себя «кураторию и попечение» (хоират<оре(а<; xat тгроуотрек;) над домами и владениями архонтов, откупали взыскание казенных налогов и иных платежей (Svjpioaiwv teXaiv Е'атгруЛех; xetpaXodcov етгрсо»), поступали на царскую службу 71, занимались ростовщичеством (давали деньги ev yprpei), причем в счет долга отбирали нередко имущество должника 72. Церковное землевладение, таким образом, потерпело заметный ущерб во второй половине XII в., но оно оставалось, по нашему мнению, еще весьма значительным.
На территории Болгарии, вошедшей в пределы нового государства, судьба церкви, очевидно, была в конце XII — начале XIII в. несколько иной. Первые правители этого государства, нашедшие у церкви мощную поддержку, всячески благоволили к ней. Замена высшего и среднего греческого духовенства болгарским сопровождалась предоставлением церкви новых владений и привилегий. В Синодике царя Борила об Асене II сказано, что он все «церкви многими дарами одарил, и свободу чистую [от налогов] на них объявил, и всякий священни
87 PL, t. 215, col. 1559—1562. Ср. G. Stadtmuller. Op. cit., S. 152—153.
68 Или Мунититца — ныне Мепденица, деревня близ Фермопил.— См. G. Stadtmuller. Op. cit., S. 205, Anm. 1. Здесь, в этой деревне, около 1222—1223 г. и умер Михаил Хониат (ibid., S. 211).
69 Epirotica saeculi XIII, р. 249.
70 Ibidem.
71 См. толкования Вальсамона к XVI канону Карфагенского собора — PG, t. 138, col. 89. А — В; 93. А — В.
72 Ibid., col. 85. А.
ческий чин, архиерея, иерея и диаконов, многими честьми почтил» 73. Богомилы стремились «уничтожить» или «отнять» достояние, переданное церквам и монастырям «царями и богобоязненными христианами»74. В преамбуле акта, датированного 1192 г., говорится о «великих, заботах» и милостях болгарских царей (особенно Асеня II) к церкви 75. О том же сообщается и в житии св. Петки 76. Новый подъем богомильского движения в начале XIII в. и резкие выступления богомилов против духовенства являются косвенным доказательством бурного роста богатств церкви в это время.
Большая часть сохранившихся источников об аграрных отношениях в XI—XII вв. касается монастырского землевладения. Некоторые из этих источников относятся непосредственно к территории современной Болгарии, большинство же — к районам, прилегающим к ней с юга и с запада и занятым в то время смешанным болгаро-славянским и греческим населением. Афонские акты XI—XII вв. пестрят славянскими топонимическими названиями и именами лиц славяно-болгарского происхождения. Владения монастырей охватывали не только Афонский полуостров и соседние южномакедонские земли, но простирались и в глубь Болгарии, на север, вдоль плодородных долин Струмы и Вардара.
К сожалению, почти все эти источники сообщают о развитии византийского монастырского землевладения на славянских землях. О том, что в Болгарии в это время были и болгарские монастыри, мы знаем лишь из скупых упоминаний, которые не дают возможности ни составить представление об их имущественном положении, ни выяснить характер их отношений с местным населением и с византийскими феодалами и властями. Правда, встречаются нередко славянские имена монахов и даже игуменов, а иногда и славянские подписи под актами, но трудно сказать, насколько доступно было представителям местного населения становиться монахами в византийских монастырях. Разумеется, среди болгар большей попу-
73 М. Г. Попруженко. Синодикцаря Бориса, I. Одесса, 1897, стр. 64.
74 Там же, стр. 56.
75 Й. Иванов. Български старини..., стр. 605—606.
76 Там же, стр. 432.
лярностыо пользовались монастыри, сохранившиеся от периода независимости (монастыри Рильский, Вирпин-ский, св. Георгия близ Скопле, св. Климента на о. Преспе) пли основанные позже, уже в период византийского господства, но в честь болгарских святых (Георгия Леоновского, Прохора Пшинского, Иоакима Осоговского) 77. Но мы не можем проследить их судьбы на протяжении XI — XII вв.
Монастыри — крупные феодальные собственники, своеобразная организация которых обеспечивала им гораздо большую устойчивость сравнительно с другими видами феодального землевладения,— были заметной политической силой. Поэтому, видимо, не случайно, что для периода ппозелшого господства в Болгарии мы располагаем сведениями почти исключительно о византийских монастырях, о дарениях и пожалованиях главным образом византийским монастырям, об основании па болгарской земле монастырей преимущественно византийскими феодалами. Замена высшего и среднего болгарского духовенства греческим через 15—20 лет после завоевания Болгарии была, конечно, обусловлена определенным правительственным курсом, который не мог не отразиться п на положении монастырей в Болгарии.
Богатства этих монастырей создавались в значительной мере болгаро-славянским населением, попавшим от них в зависимость, что и заставляет нас уделить им внимание.
Афонские акты говорят о быстром росте владений монастырей в Македонии в первые полстолетия византийского господства. Особенно многочисленны императорские пожалования этого времени в пользу монастырей Лавры св. Афанасия, Колову, Рудавов, Амальфитян, Продрома и др. Монастыри получали села и угодья, пашни и виноградники, луга и пастбища, леса и рощи, рыбные ловли и мельницы. Монастыри и сами вели активную приобретательскую деятельность, скупая, вымогая, а то и просто захватывая земли мелких собственников. «Зара
77 На о. Оксии был монастырь Bov^aptou, где в первой половине XII в. был игуменом Григорий Монах (NE, 16, 1922, asX. 393—402. Ср. М. Т г о u. Michael Italicos. BZ, IV, 1895, S. 1—12).
зившись ненасытностью, — -говорит Атталиат, осуждая «любостяжание» монахов,— ... они принуждали соседних с ними земледельцев покидать свои владения» (р. 61 — 62). Если же кто-нибудь из крестьян обращался в суд, то монастыри легко побеждали «неразумнейшего», подкупив судей 78.
Цепкие щупальцы монастырей Афона охватили всю Южную Македонию. Не успевая освоить все захваченные или приобретенные ими земли, монахи сдавала их в аренду мелким свободным крестьянам, чужим парикам и даже феодалам (Lavra, № 45.9—10). Постоянные споры и тяжбы между монастырями, сталкивавшимися друг с другом, а также со светскими и церковными феодалами и со свободными общинами, были повседневным явлением. Помимо коллективной монастырской собственности, монахи имели и личные владения, распоряжаясь ими по своему усмотрению. Так, например, в 1000 (или 1012) г. монах Дамиен продал монаху Евфимию за три номисмы участок земли, соседний с хорафием монаха Евст-ратия (Lavra, № 14.34—39). В 1034 г. игумен монастыря nXaxt'wv и его брат Петр продали игумену Эсфигмепа Феоктисту свою землю 79. В 1051 г. монах монастыря Продрома Феодор уступил своему игумену поле с условием, что он будет продолжать владеть им до конца своей жизни 80. ;
Как правило, акты XI—XII вв. сообщают не о возникновении мелких монастырей на территории Македонии, а о подчинении их в качестве метохов крупным монастырям Афона, в особенности могущественной Лавре св. Афанасия. Среди этих актов немало соглашений между игуменами мелких и крупных монастырей. При этом игумен маленького монастыря выговаривал себе лишь право на приют и содержание до конца своей жизни (Lavra, №2 29.11 — 13).
Особый интерес представляют для нас сведения об одном из крупнейших монастырей, основанном в 1081 —
78 См. К. А. Осипова. Развитие феодальной собственности на землю, стр. 70—71. К 1089 г. Лавра имела уже ок. 4 тыс. гектаров земли (=47 тыс. модиев) (Lavra, № 43. 18).
79 ВВ, XII, 1906. Приложение, № 1.11—13.
80 Actes d’Esphigmenou. ВВ, XII, 1906. ’ Приложение. № 2. 14—22.
7 Г. Г. Литаврин 97
1083 гг. Григорием Бакуриани 81 на болгарской земле — близ с. Бачково (Петрич — Петр^оу 82— несколько южнее Стенимаха — ныне Асеновграда). Монастырь был наделен владениями, полученными Григорием от византийских императоров в награду за военную службу; в их числе была и дер. Петрич, у которой находится сам монастырь. В типике перечислены все выделенные монастырю владения: деревни, поля, угодья, агрндии, хора-фии, укрепленные поселения (хаотра), планины, проастии, виноградники, сады, мельницы, местечки, метохи, дворы, строения и т. п. Владения эти находились не только в окрестностях монастыря у Филиппополя, но и в феме Волерон, у Мосинуполя 83, в Тополице 84 85, в феме Серр (р. 12), в феме Фессалоники (р. 11),уАхриды в Родопах 8б, где-то «у мо]'я» (р. 48, 55) и в других, не поддающихся локализации местах (р. 11, 55)85а.
81 К 1081 г. относит основание монастыря Ф. Дэльгер (F. D б 1 я е г. Begesten, II, № 1026). В монастыре до сих пор сохранилась фреска, правда, обновленная позднее, с портретами его ктиторов, Григория Бакуриани и его брата Апасия (Абаси) (см. А. II. Гр а б а р. Роспись церкви-костницы Банковского монастыря. ИБАИ, т. II, 1924, стр. 56—57). Сохранилась и печать «севаста и 'дуки Григория Бакуриани» (V. Laurent. Les bulles metriques dans la sigillogi aphie byzantine. «cEXXrlvixo’», VIII, 1934, № 564).
82 Ныне с. Средпегорец на левом притоке р. Чая. Впервые упоминается у Анны Комнины (Anna, II, р. 256), затем в типике Бакуриани (TGP, р. 1, 9, 10). Однако поселения с таким названием встречаются и в других районах Болгарии (см. Й. Займов. 1 ръцки и романски елементи в Пирдопската топонимия. «Изследва-вия в гост па акад. Д. ,Цечев», стр. 170).
83 TCP, р. 10.12, 54 — 56.
84 Ibid., р. 10: 1 ortoXivi Да. Может быть, это крепость (cpfoopiov) Тоте? па реке Марица, упоминаемая Скилицей (С е d г., II, Р- 604) для несколько более раннего времени. Токо-Xv-Дсс; упомянутая Атталлиатом (Altai., р. 36). В. Златарский («Политическою положение па Северна България през XI и XII вв. ИИД, кн. IX, 1929, стр. 21) помещает ее в окрестностях Хасково, полагая, впрочем, что более она нигде в источниках не упоминается. Известна Топлица (ТокХё-Да) близ Струмицы (MND, р. 41) и в епископии Ниша (Й. Иванов. Български старини, стр. 553).
85 Ibid., р. 55. См. Acrop. (Heifcnberg), р. 38. 23: той сРоВотст;<; Досс, с'тсерхсп 'А/рФос wvopcoTci. См. об этом: И. Д у й ч е в, в кн.: «Orientalia Christiana Periodica», 3, 1937, р. 272 и К.'Ацауто?. МтщМорpc:yjiSLv. «'ЕХХт иха», X, 1937—1938, oeX. 52.
85a Названия некоторых деревень уточняются грузинской версией типика (см. А. III а н и д з е. Страница из историята па грузино-
Деревни были подарены монастырю со всеми угодьями, доходами и жившими в них париками. Помимо недвижимого имущества, Бакуриани передал монастырю 47 упряжек «господских» (SsarioTixd'v) волов, 102 лошади, 4 дойных буйволицы, 72 головы крупного рогатого скота, 238 «дойных овец», 94 барана, 52 козы, 15 ослов (р. 54. 4—9). «Все ...блага,— резюмирует Бакуриани,—мы даем
българските културни взаимоотношения, ИП, ч. XIV, № 4, 1958, стр. 103—104). К сожалению, нам недоступна работа К. Амандоса (К. А[лсЦто<;. Mixpa Qpaxixa MsAstпроста, IP. Xsiреурафаt, -rvig ptovij; rpTjyopiou llccxoupiavou пара tov Етеитцауои. «врахьха», 10, 1938, агк. 234—252), в которой, на основании хиосской рукописи типика даны важнейшие поправки к изданию Л. Пти и восполнены лакуны. (См. заметку Ф. Д[эльгера] в BZ, 39, 1939, S. 231). В 1954 г. в Лувене был издан грузинский текст типика: М. Tarchni-s vi 1 i. Typicon Gregoiii Pacouriani. Corpus scriptorum Christianorum Orientalium», v.143—144. Scriplores Iberici, v.3—4. Louvain, 1954) (нам недоступна). Академик А. Шапидзе подготовил перевод изданного в Лувене текста на русский язык, но перевод, насколько мы знаем, еще не опубликован (см. А. Ш а и и д з е. Страница из историята, стр. 103). По утверждению Шапидзе, оригинал типика был составлен только на грузинском и греческом, как это сказало в грузинском тексте (там же, стр. 104), а не на греческом, грузинском и армянском, как это следует по бухарестской рукописи (cm.L. Petit. Le Typicon..., р. 56); упоминание об «армянской» конин А. Шанидзе считает позднейшим прибавлением (ук. соч , стр. 104). Здесь может быть, небезынтересно отметить, что во второй половине XVII — начале XVIII в. это прибавление, если оно действительно было таковым, уже существовало. В это время какая-то рукопись типика была известна иерусалимскому патриарху Досифею Но-таре, выписавшему из пего цитату об утверждении типика иерусалимским патриархом Евфимием, побывавшем в то время (т. е. в начале 80-х годов XI в.) в Фессалонике, во владениях Бакуриани в Филипполе и, очевидно, в Константинополе. В этой цитате, выписанной Досифеем, говорится, что типик был составлен «на греческом, грузинском и армянском» языках (’А>4Хехта ЧгроооХищтсхт]; oTaycoXoyLon;, I, osA. 244.9.). Может быть, вопрос этот гораздо сложнее, если припомнить также, что в специальном императорском хри-совуле было оговорено право Бакуриани передавать своп владения всем тем, кому он хочет, «хотя бы они были армянского вероисповедания» (L. Р е t i t. Le Typicon..., p. 55), что, согласно бухарестской копии, сам Бакуриани подписал типик «армянскими письменами», что, наконец, монастырь был расположен в пределах Филиппополя, где, как известно, было много армян, которых и Анна (A n n а, II, р. 297) и Феофилакт (Theopbyl., col. 348—349) называли «еретиками». С. Г. Каухчишвили, насколько нам известно, получив микрофильм с оригинала типика, хранящегося в библиотеке «Коране» ьа о. Хиосе, подготовил новое издание памятника.
[монастырю] заодно со всеми господскими зевгарями, а также с селянами, горы и долины, леса ипланины, пастбища, виноградники и сады, мельницы и дома, водные пространства и сушу, крепости и все их постройки со всем их имуществом, с внутренними и внешними их доходами, со всем движимым, недвижимым и способным двигаться самостоятельно» 86,
Опираясь на сообщение о 47 Ззатгопху. Csuyapia, можно приблизительно представить размеры пахотных земель домена монастыря. На наличие домена, возможно, указывает и запрещение монахам и игумену отчуждать как места, «занятые париками», так и «другую землю» (р. 51.16). Из хрисовула Алексея I и акта отвода земли монастырю Богородицы Милостивой (р. 29, 36) известно, что шести упряжек считалось иногда достаточным для обработки земли в 500 модиев. Если это так, то домен, обрабатываемый 47 упряжками, должен быть равен примерно 4 тыс. модиев (или почти 340 гектарам). Но в типике говорится еще и о барщинных повинностях крестьян многочисленных деревень монастыря (TGP, р. 48.10—13), разбро-саных на больших расстояниях друг от друга в местах, где также могла существовать барская запашка. Поэтому цифру 340 га домена, возможно, следует значительно увеличить.
Бечкозский монастырь славился своими богатствами и в конце XII в. Крестоносцы в 1189 г., по сообщению Большой Кельнской хроники, обнаружили под Филип-пополем монастырь, «полный съестных припасов». Монахи просили Фридриха Барбароссу взять монастырь под свою защиту. Император вернул монахам все отнятое у них крестоносцами, кроме продуктов.
Согласно Ансбертущтот монастырь находился у крепости Scribention 87 и игуменом монастыря был грузин 88.
Монастыри, основанные частными лицами, могли пе
86 По грузинской версии.— См. А. Ш а н и д з е. Страница из историята на грузино-българ жите културни взаимоотношения, стр. 99. Ср. TGP, р. 13.27—14.1.
87 В. Златарский (История, т. III. София, 1940, стр. 31) отождествляет Scribention со Стенимахом.
88 См. об этом: С. Лиш ев. За стоковото производство, стр. 68— 69, бел. 1.
редаваться по наследству их ктиторами 89, которые, как правило, добивались после основания монастыря его освобождения от значительной части (а иногда и от всех) налогов. Доходы монастыря могли, таким образом, попадать и самому его основателю. Бакуриани, правда, обязуется в типике не передавать монастырь по наследству, не дарить и не продавать его (р. 37). Значит, продажа, дарение и передача по наследству монастырей (как право их ктиторов или как нарушение обязательств) были явлением распространенным. Очевидно, основатели монастырей стремились в условиях еще неоформившегося иммунитета своих поместий превратить их часть в более привилегированную монастырскую вотчину 90.
В типике Бакуриани упоминается также как посмертный ктитор монастыря брат Григория — Абаси Бакуриани, единственным наследником которого, очевидно, был Григорий и часть владений которого отошла Бачковскому монастырю (р. 11—12). Там же говорится и о других родственниках Григория, которые не должны предъявлять монастырю после смерти основателя какие-либо претензии (р. 15). Члены этой знатной фамилии, как сообщает Дмитрий Хоматиан, жили в Македонии еще в конце XII— начале XIII в. (Pitra, VI, р. 216). Несколько писем некоему Николаю Бакуриани написал и Феофилакт 91. В 1098 г. налоги со славянского села Радоливос (в районе Серр) были переданы жене Симватия Бакуриани — Кали Бакуриани, собственнице села, хрисовулом Алексея I. Налоговая сумма составляла 10 номисм с 13 дворов села и должна была, впредь уплачиваться мона
89 Например, согласно одному из афонских актов от 1023 (или 1038 г.), один из феодалов владел даже половиной монастыря, которую затем продал за 50 номисм (ВВ, XIII, 1908, Приложение, Акты Зографа, стр. 4).
80 Ср. К. Н. Успенский. Экскуссия-иммунитет в Византии. ВВ, XXIII, 1923, стр. 102, 107—108.
81 См. Theophy 1., col. 409. А— С. Что этим адресатом был Николай Бакуриани, предположил уже Меурсий, указывая на Барийские анналы, в которых под 1073 г. победителем «персов и франков» назван Николай Бакуриани (PG, t. 126, col. 409. С, п. 36). Подтверждается это и надписанием письма в будапештской рукописи: 2 Fol. Graec., f. 46v; Tw тф liaxoupiavw хирф
NtzoAoco.a у Миня (col. 409. A): T<p оеЗаотф Погхоиркхуф. Ср. Б. А. П а н ч е нк о. Каталог моливдовулов. ИРАИК, XIII, 1908, № 314.
стырю Ивирон, которому Кали (в монашестве Мария) отдала и самое село экскуссатов в качестве задушнины за мужа Симватия 92.
Мнение об ограничении монастырского землевладения при Алексее I 93 кажется нам еще менее доказуемым, чем об ограничении землевладения церковного. Достаточно сказать, что более половины актов Афона из шестого тома ММ представляют собой пожалования земель и других ценностей или предоставление разных привилегий афонским монастырям именно этим императором. О том же говорят и акты Лавры. Алексей I выдавал эти грамоты в течение всего своего царствования (см., например, акты отиюня 1081 г., от 1084,1092,1094,1104,1107,1109 г.)94, в том числе и в годы архиепископства Феофилакта Болгарского. Можно, кстати,указать и на свидетельство Никиты X опиата, сообщающего, что внук Алексея I Мануил!, предпочитая дарить монахам деньги и утварь, а не «поля и виноградники», обвинял своих «отца и деда» в расточении в связи в раздачей монастырям «целых плефров плодоносной земли и травянистых пастбищ» (р. 271).
Рассмотрим хрисовулы Алексея I в пользу монастыря Богородицы Милостивой близ Струмицы. Этот крупный монастырь, появившийся в Болгарии в период византийского господства, был основан, очевидно, в начале правления Алексея I неким византийцем Григорием Эверисти-
83 Schatzkamm., № 65. В исокодике дарительница названа Ва-силакиной (дочерью Никифора Василаки); ее имя (Кали Бакуриани) выясняется из двух, к сожалению, нам недоступных документов: завещания Симватия Бакуриани в пользу брата Сергия и жены Симватия Кали в пользу Ивирона («’Op&obo^a», V, 1930, osX.' 614— 618; VI, 1931. огХ. 364—371; см. К. >А ц d v т о с,. ’Iwaxsip,
Bo^avTivai IV, 1932, osX. 231—232).
Ф. Дэльгер (op. cit., S. 180) сообщает дату завещания Кали — 4 ноября 1084 г., причем ошибочно считает его неизданным. Что это именно то завещание, которое издано • в «’Op&obofia», сообщает С. Врионис Младший, отметивший, кстати, обмолвку Дэльгера, объявившего основателем монастыря в Бачково Симватия Бакуриани (S. V г у о в i s Junior. The Will of a Provincial Magnate Eustathius Boilas. DOP, XI, 1957, p. 263, n. 1). Предполагаемое Амандосом, Врионисом и Дэльгером родство Симватия с Григорием Бакупиани нам представляются весьма вероятным.
93 К. II. Успенски й. Экскуссия-иммунитет, стр. 89—90; G.- S t a d t m u 1 1 е г. Op. cit., S. -152—154. .............-
94 См.: Lavra, № 36, 39, 47, 48, 50, 51, 53. -• ’ •
носом. По ходатайству ктитора нового монастыря Алексей I выдал в 1085 г. хрисовул, по которому монастырь объявлялся самоуправлящимся, не подвластным ни архиепископу Болгарии, ни епископу Струмицы; кроме того, монастырь получал в качестве императорского дара 500 модиев земли из угодий деревни Крестовица (р. 27) 95 и 6 «рабочих упряжек» (SooXtxa Сеаузсрса) для обработки этой земли (р. 29). В 1106 г. Алексей I вторым хрпсо-вулом подтвердил права монастыря, дарованные в 1085 г., и пожаловал монастырю еще 12 неплатежных париков-актимонов, полностью освобожденных от налогов как «не имеющих собственных стасей», для обработки земли в 500 модиев, дополнительно 162 модия «в окрестностях монастыря» и экскуссию 150 голов мелкого скота, 40 голов крупного (<popp<z8(ov) 96, двух мулов и шести ранее дарованных «рабочих» упряжек (р. 28—30).
Прошло около полустолетия. Монастырь окреп, возросли и его аппетиты. В 1152 г. игумен его обратился к Мануилу I с просьбой о новом даре. Дело в том, что 12 бесхозяйных крестьян успели превратиться в полнонадельных — в зевгаратов 97, и монахи забеспокоились (очевидно,в виду предстоящей кадастровой переписи), как бы этих крестьян не обложили налогами. Игумен просил Мануила I, чтобы эти зевгараты рассматривались и впредь как актимоны, т. е. были освобождены от налогов вместе с той землей, на которой они сидели (р. 36—37). Мануил согласился и, кроме того, объявил, что отныне запрещено чиновникам, «анаграфевсам и прочим практо-рам» входить на территорию монастыря (р. 36).
В соответствии с волей императора местные чиновники должны были составить новый «практик передачи» этих крестьян уже как зевгаратов (а не актимонов) «вместе с надлежащей им землей (ysr/. r-fc <xv'qxovcrq<; аАсоД у'А) 98.
- - ; 95 Непонятно, почему Ф. Дэльгер приравнивает 500 модиев к 20 га, т. е: к почти вдвое меньшей сумме (Г. D о 1 g е г. Rogesteii, .1-1, № 1124).
96 У Ф. Дэльгера (Regesten,. II, № 1231) это слово переведено — . Rinden; в. новогреч. (см. Новогреческо-русский словарь А. А. Иоаннидис. М., 1950, s. у.) — .«кобыла».
97. Gp. .М. М.ДФ р.е й д е н б е.р г. Развитие феодальных от--ношений,/стр;-. ±3'1уу. '
^'Перевод -Мл М. .’Фрейденб.ерга (ук,. сот., .131; его ж:е. Монастырская вотчина, стр. 70) — «с принадлежащей- им землей»,
Но практоры не знали, сколько земли передать вместе с этими крестьянами, ибо «неясным было количество модисв, передаваемое каждому из них», так как «добавление земли было в болгарских фемах и измерение [ему] не предшествовало» (р. 39).
Поэтому практоры стали руководствоваться хрисову-лом Алексея I от 1085 г., по которому шесть зевгариев обрабатывают землю в 500 модиев ", а следовательно, столько же земли нужно и для шести зевгаратов. Для 12 же париков, таким образом, нужно было передать 1000 модиев земли. Прежде всего практоры разыскали этих 12 париков. Шесть из них были обнаружены в монастырском «зевгилатии (или метохе) Мостеница», близ участка в местечке Рулинав 500 модиев, некогда дарованного Алексеем I (р. 38,40). Другие шесть париков жили «вне пределов монастыря» (р. 38). Но и те, и другие стали теперь зевгаратами, т. е. нужно было официально передать монастырю для этих крестьян землю, которую они фактически уже имели. Найдя в окрестностях ряда деревень по соседству с ранее отведенной монастырю землей «прилегающую заброшенную (акора») землю», практоры передали ее монастырю, «так как стихи [с нее] были вычеркнуты достаточное время назад» (р. 39).
Всего в этом участке оказалось 1176 модиев, но в пределы его оказались включенными хорафии «подплатежных казне париков», а также земля, «прежде переданная монастырю» (р. 34). Хорафии девяти налогоплательщиков казны, жителей двух соседних деревень (Леасковицы и
по нашему мнению, неверен. Не только крестьянам, но и монастырю земля будет принадлежать только после процедуры отвода. В. Мошин (Aoultxov teoydfiov. SK,X, 1938, стр. 127) переводит один раз: «вместе с относящейся к ним землей», затем—«с наделами» и, наконец (ошибочно),—«с принадлежащей ям землей». Ср. G. О s t ro-g о г s k i j. Quelques problemes.., p. 30: «la terre correspondante». Ср. перевод П. Тивчева: «с съответната им земля», «с определената им земля»(«Подбрани извори за историята на Византия». София, 1956, стр. 198, 200). В Трактате об обложении (Tract., р. 116.12; 116.40; 117.14 etc.) jvqzooaa 7^ имеет только одно значение: «земля, подлежащая» обложению налогами. Подобных примеров можно привести множество и из других источников.
99 Т. е. по 83 модия на зевгарий. Ср. брачную запись охридянки Феодоры, давшей в приданое за дочерью одну упряжку (£euycptov poetxov) и 100 модиев пахотной земли (М. Ч. Г е о е v. Bo^avTtva сорфокака, oek. 115).
Кондарата), составляли 166 модиев, «в которые монастырь не должен вступать, а владеющие ими [должны] нести налоги [казне]» (р. 44). Вычтя из общей площади (1176 модиев) эти 166 модиев, землемеры получили для «12 дарованных монастырю крестьян-зевгаратов» неожиданную цифру — 749 модиев. «Но так как многого недоставало,— говорится далее в акте,— до того количества земли, которое должно было принадлежать монастырю», то найдя в окрестностях деревни Палеокастро заброшенное (aruopov) местечко размером в 100 модиев, в течение уже «многих лет» ничего не вносящее в казну, «мы передали его монастырю» (р. 44). Итак, всего было передано монастырю 849 модиев земли и 12 париков для ее обработки (р. 44).
Таково содержание этих интересных и довольно трудных для понимания документов, которые уже привлекали внимание многих исследователей. Богатое содержание этих источников позволяло концентрировать внимание на разных местах. Но смысл их в целом едва ли до сих пор можно считать разгаданным. Первым их исследователем был Ф. И. Успенский. Не сомневаясь в том, что ЗоэХсха Csayipia означает «пара рабочих волов» 10°, он высказал предположение, что смысл расчетов может быть понят только при учете практорами ценности земли по качеству, т. е. что 849 модиев признаны равноценными (в силу большего количества среди них земли первого качества) 1000 модиям земли 100 101. Б. Панченко также считал Sookixa Csoyapta. «волами подъяремными» 102 103. Иное понимание термина предложил иеромонах Михаил. Он высказал предположение, что под Sookixa Ceoyapia следует понимать «целые рабочие стаей», «париков с волами», и что всего было подарено не 12, а 18 париков (сначала 6 с землей в 500 модиев, затем 12 бесхозяйных, лишь Мануилом И наделенных землей). В подтверждение своей догадки Михаил сослался на обнаруженный им в Лавре документ, в котором, по его мнению, противопоставляются
100 Ф. И. Успенский. Акт отвода земли монастырю Богородицы Милостивой. ИРАИК, I. Одесса, 1896, стр. 3—4.
101 Ф. И. Успенский. Византийские землемеры. Наблюдения по истории сельского хозяйства. «Труды VI Археологиче-
ского съезда в Одессе». Одесса, 1888, стр. 309.
103 Б. А. Панченко. Крестьянская собственность в Византии. ИРАИК, IX, 1904, стр. 193, ср. стр. 196.
Tuapoixo' jtpoaxa^iqfxevo' sksufrepo'. xai ахатаС'^ттдто’. и био Ceo'pz-pia Sookixa eXsv'O’epa xat ахатаС^т^та как присельники и полные рабочие стаей, находящиеся в большей степени закрепощения 103. Это предположение развил В. Мо-тпиц. Он ссылается на хрисовул Андроника II Палеолога для Хиландаря от 1327 г.104, которым были освобождены от налогов SouXixz Cso^ap-.a монастыря, но не Tuapoixixa Csoyapia, и на хрисовул Мануила П Палеолога от 1408 г., по которому на SotAixa Cso^apia Ватопеда даровалась экскуссия, на париков же монастыря — нет. По мнению В. Мошина, SotAixa Сеарса — «крепостные стаей», «аграрные холопы», которые, в отличие от париков монастыря, рассматривавшихся как государственные подданные, считались частным имуществом монастыря, свободным от налогов 105. Что касается конкретных деталей, то представляет интерес мнение В. Мошина, что монастырь стал добиваться новых льгот у Мануила I после того, как кадастровая перепись обнаружила 12 париков уже как обладателей земли (очевидно, думает В. Мошин, сидящих на выморочных стасях — е^акещщхт'.х-ф атасщ); относительно фразы акта о том, что в болгарских фемах измерение земли не предшествовало отводу, В. Мошин замечает: «Земельные отношения в «Болгарских» фемах были не урегулированы и не было установлено количество модиев на крестьянский двор...» 106. В. Мошин не объясняет расчетов акта, но соглашается с Михаилом, что монастырю было отведено 1000 модиев, помимо полученных 500 по хрисовулу 1085 г., ибо монастырь получил якобы 18, а не 12 париков 107.
Неоднократно на эти документы ссылаются Г. Острогорский 108 и А. П. Каждап 109, считая их доказательст
103 И е р о м о н а х М и х аи л. К вопросу о значении терминов ^suyapiov, douktxov £suyapiov. ВВ. X. 1903, стр. 607—610.
104 В. Мошин. AooXiz'v стр. 128—129. См. хри-
совул 1327 г.— ВВ, XVII, 1911. Приложение, №113.27 — 33.
105 В. Моши н. Ук. соч., стр. 130—131.
106 Там же, стр. 128.
107 Там же.
108 G. Ostrogorskij. Quelques problemes..., р.-19 сл., 29. сл.
109 А. П. Каждая. Формирование феодального поместья, стр. 11-5—1-16; е г о же. Рецензия на книгу Г. Оетрогорского «Quelques problemes...»’, стр, 333.
вом существования государственных, прикрепленных к земле, крестьян.
Однако ни Михаилу, ни В. Мошину не удалось доказать, что ЗооХ'.хоу Сеи-уар'.оу — «рабочая стась», а не упряжка волов 110. Примеры, приводимые ими, не опровергают этого: освобождаются рабочие зевгари домена (Secnrorixa Cea-yapia SooXtxtz, сказали бы мы; о них говорится в типике Бакуриани) и не освобождаются париче-ские; противопоставляются не категории крестьян, а виды собственности, экскуссированной и не экскуссироваи-ной. ’EXeu&spov xou axaTaCvjTijTov бывали не только зевгари, но и лодки (ТК, р. 53) и мельницы (Theophyl., col. 448. С) и разные виды скота, как говорится в акте от 1106 г., приведенном выше. Противоречит выводу В. Мошина и самый акт отвода: сначала были даны 500 модиев и шесть упряжек «для их обработки», затем еще 12 париков «для их обработки». В чем же заключалась роль первых шести (если видеть в них крестьянские полнонадельные стаси), если еще даруется для обработки тех же 500 модиев 12 бесхозяйных? Сам В. Мошин признает, что шесть зевгаратов были обнаружены «на пожалованных ранее 500 модиях»111. Но если эти шесть зевгаратов — шесть ЗоиХ'.ха Сеоухра хрисовула 1085 г., то где же остальные 12? Ведь практоры нашли лишь шестерых на ранее пожалованных 500 модиях и шестерых (а не 12!) «вне пределов монастыря». Монастырю было передано не 1500 модиев, а 1000, не 18, а 12 париков 112. Об этом ясно сказано в конце акта отвода: согласно содержанию простагмы Мануила I, передано «монастырю через настоящий практик 849 модиев земли, на которой и должны работать дарованные ему
110 См. рецензию Ф. Дэльгера на ук. соч. В. Мошина (BZ, 38, 1938, S. 528—529; его же. BZ, 40, 1940, S. 127); см. также: G. Ostrogorskij. Op. cit., р. 70; Р. С h а г а n i s. Он the Social Structure and Economic Organisation of the Byzantine Empire in the thirteenth Century and later. BS, XII, 1—2, 1951, p. 143 — 144.
111 В. Моши н. Aooivixov СеирЬюу, стр. 127. Кстати, автор не говорит, сколько париков оказалось «вне монастырского имения».
112 См. также: F. D о 1 g е г. BZ, 38, S. 529. Вернее, 12 семей (хозяйств), а не 12 крестьян, что ясно из перечня их имен: перечислено в Мостенице 8 крестьян, но названо 6 семей (так как в двух семьях взрослые сыновья, а также зятья живут вместе со старшим поколением); то же и во втором случае: 8 крестьян, но 6 семей (MND, р. 38).
12 париков, согласно содержанию царской и божественной простагмы», а шесть из них уже не только «работали», как предполагалось по хрисовулам Алексея I, а «сидели» на земле в 500 модиев.
Не можем мы согласиться и с толкованием фразы о «болгарских фемах». Просьба игумена к Мапуилу I о том, чтобы зевгараты были переданы монастырю с землей, по рассматривались бы как актимопы, была подана не после кадастровой переписи, а накануне ее. Когда-то здесь была проведена ревизия, соседние свободные крестьяне, как и некогда жившие па заброшенной теперь земле, были переписаны. Следующая ревизия обнаружила, что часть деревень заброшена, налогоплательщики или вымерли, или разбежались, стихи их были вычеркнуты из практиков. Теперь эта земля опять частично заселена монастырскими крестьянами (при этом вопреки смыслу хрисову-лов Алексея 1) при поддержке заинтересованного в этом монастыря. Но вновь, после этого заселения, земля не была измерена (стихи были вычеркнуты!), и, монахи, узнав о том, что новая ревизия близка, забеспокоились пз.
Но при чем тут «болгарские фемы»? В этом, действительно, загадка, которую мы пока не можем разгадать. Можно лишь высказать предположение, что или по фемам Болгарии еще не был составлен всеобщий практик, в котором была бы учтена вся государственная земля (как это, очевидно, было сделано для фем византийских), или (что вероятнее) копии этого практика пе было в распоряжении диикита и местных практоров, которые поэтому и сделали безответственную ссылку на «болгарские фемы», чтобы оправдать свои расчеты.
Наконец, как можно объяснить странный, на первый взгляд, подсчет модиев, сделанный практорами? Каким образом получена цифра в 749 модиев? Ее можно получить, по нашему мнению, при следующих (опущенных *
113 Г. Острогорский (G. О s t г о g о г s k i j. Die landliche Steuergemeinde..., S. 84—85; ср. H. С к а б а л а и о в и ч. Византийское государство, стр. 271) говорит, что порядок, по которому ревизии должны были предприниматься по индиктам (через 15 лет), редко выдерживался: ревизия могла быть проведена и через 40 лет, но, как правило, через больший, чем 15 лет, срок. В данном же случае, на наш взгляд,ревизии следовали если и не через 15 лет, то гораздо чаще, чем через 40.
в акте) расчетах. Отмерив 1176 модиев и вычтя из них 166 модиев налогоплательщиков казны, землемеры вычли затем из полученных ими 1010 модиев обычную 10% скидку, которая делалась при измерении больших площадей земли, включающих непригодные для использования места, например «ручьи и ивы», о которых сказано, что они вошли в границы отводимой земли (р. 42, 43). 10% составляют 101 модий, следовательно: 1010—101 =909 модиев. Но в это число вошла и земля, «прежде переданная монастырю»,— и не 500 модиев хрис®вула 1085 г., а именно 162 модия хрисовула 1106 г., ибо земля отводится для париков, в нее и должны входить эти 500 модиев, а не 162 модия, дарованные особо, вне зависимости от неплатежных и бесхозяйных париков или от нынешних зевгаратов. Тогда: 909—160 (округленно — вместо 162) = = 749 модиев. Затем к ним добавляются 100 модиев годной для пахоты земли, и передается всего 849 модиев. При этом предполагается, что цель достигнута, т. е. 849 модиев приравниваются по качеству к 1000 модиям — недаром земля отводилась в пределах бывших деревень.
Эти деревни — Крестовица, Рулина, Леасковица, Кон-дарата, Палеокастро, а может быть, и Мостеница, по имени которой мог быть назван мстох монастыря. Разорилась, таким образом, не одна община, а целая округа, известная до сих пор своим плодородием. Жалкое существование влачили и те крестьяне, которые еще остались в деревне: четыре крестьянина владели, например, всего 80 модиями (р. 43—44), а все девять крестьянских хора-фиев, полностью окруженных владениями монастыря, составляли всего 166 модиев (р. 44).
Этот акт, хорошо известный Д. Ксапалатосу, находится в очевидном противоречии с его утверждениями, что монастыри получали землю в диких и неплодородных местах, «которые никто не брался использовать», и превращали их в плодоносные 114.
Но это еще не все владения монастыря. В документах упоминаются стада крупного и мелкого скота, мельницы (р. 29) и зависимые влахи (р. 124), которые, очевидно, пасли скот монастыря на его пастбищах. Вскоре (в 1156 г.) монастырь получил новую льготу: монахам разрешено
114 D. Xanalato s. Beitrage..., S. 29.
было владеть большими семьями с невыделившимися взрослыми сыновьями (р. 32—33) 115 116. В 1160 г. Мануил I распорядился выдавать монастырю 30 золотых монет (ip'.xsq;a'Aa) ежегодно (р. 31).
Подобный же случай превращения актимонов, дарованных монастырю, в зевгаратов, мы обнаруживаем и в хрисовулах Романа II и Василия II. По хрисовулу от 960 г. монастырю Колову был дарован 40 акти-
монов, а по хрисовулу от 995 г. (979/980?) (когда эти акти-моны уже стали зевгаратами) — их экскуссия (Schatz-Icanim., № 56) П6.
К концу XII в. разделение во времени этих двух этапов превращения в зависимых и освобожденных от налогов свободных крестьян потеряло всякий смысл. Дарение «не имеющих своей земли» предполагало теперь уже, что они сразу же наделяются землей монастыря и становятся зевгаратами. Поэтому в хрисовулах о дарении определенного числа «неизвестных казне париков» сразу же даруется и их экскуссия. Таков, например, хрисовул Исаака II Ангела от 1186 г. монастырю Богородицы в феме Миласа и Меланудия, разрешающий приселить шестерых «неизвестных казне» крестьян и освобождающий их от налогов 117.
В 1145 г. с просьбой о дарении париков, ставших зевгаратами со времени их дарения в качестве актимонов в 1099 г. (т. е. случай, аналогичный рассмотренному выше), обратились к Мануилу I монахи монастыря Иоанна Богослова. Но они просили не только о передаче им зевгаратов а уже и о позволении селить «неплатежных», «сколько
115 Вопреки мнению М. В. Левченко (рецензия на «Аграрные отношения...» А. П. Каждана, стр. 282), сохранение традиций большой семьи имело место здесь как раз в районе, где последствия вымирания и обнищания крестьянства проявились особенно сильно.
116 П. У с п е н с к и й. История Афона, III. Киев. 1877, стр. 62. Ср. К. А. Осипова. Развитие феодальной собственности, стр. 77. Неясно, почему Б. Т. Горянов («Поздневизантийский иммунитет», ВВ, XII, 1957, стр. 97) относит распространение экскуссии «на париков» лишь к концу XI или даже к середине XII в.
117 ММ, VI, р. 122.3. Ср. Г. А- О с т р о г о р с к и й. .К истории иммунитета в Византии. ВВ, XIII, 1958, стр. 72. Любопытно, что дарение полудюжины или дюжины «неплатежных» встречается довольно часто (ср. ММ, VI, р. 104—105).
MX бог пошлет» (боощ ex Deoo oSTjyq-Ofi). Мануил I не удовлетворил последней просьбы 118 119 120.
Но был ли с ре&[л6<; (по крайней мере в XII в.) непреодолимым препятствием для монастырей в их стремлении увеличить число свободных от налогов париков. Сам Мануил I, как мы видели, узаконивал один из этих способов обхода закона об cpi^poc, разрешая владеть большими семьями. Кроме того, opiD[ji.o<; не имел отношения к крестьянам, полученным монастырями от феодальных собственников. Мануил I (хрисовул 1148 г.) требовал лишь, чтобы в дарственных грамотах частных лиц было точно указано, сколько париков дарится монастырю (Jus, III, р. 444—445). Монастыри, очевидно, при ревизиях их d-pt-ссылались на дарения частных лиц, чтобы не потерять ренту с тех крестьян (ранее свободных), которых они превратили в своих зависимых сверх определенного для монастыря числа «неплатежных». Указание же числа крестьян, подаренных частными лицами, и должно было сделать контроль государства действенным. Мануил I прямо заявлял, что дарения могут состоять в любом виде имущества, в том числе это могут быть и парики, причем в любом числе (sav -rnyev Scrpsa аъто!<; яаршхал о.ксасц е"т]) 110. Необходимо было лишь точно указать это число. Освобождение от налогов таких дарованных светскими феодалами крестьян давалось, вероятно, лишь тогда, когда экскуссию их имел и сам даритель.
Кроме того, это постановление Мануила I (а тем самым и действенность всего института о p't>pi6<;) подрывалось тремя другими его же хрисовулами (от июля 1146, октября 1156 и марта 1158 г.), на которые, как это следует из толкований Вальсамона, монастыри могли ссылаться и согласно которым недвижимая собственность монастырей была неприкосновенной, хотя бы «им были предъявлены [результаты] разысканий анаграфевсов, [показывающие], что казна имеет право [на эти недвижимости]» 12°.
118 ММ, VI, р. 104—105. Ср. G. Ostrogorskij. Quelques problemes..., p. 30—31.
119 Jus, lll.p. 444; PG, t. 137, col. 949. D.
120 PG, t. 137, col. 933. C—D sq. Квннам (Cinn., p. 276. 9—15) говорит, что хрисовул, запрещающий возбуждать расследования о владениях духовенства, Мануил I выдал в 15-й год царствования, т. е., очевидно, имеется в виду хрисовул 1158 г. Ср. об этом: Р. Charani s. The Monastic Propeities, p. 83—85.
Третий монастырь, существовавший в XI—XII вв. на болгарской земле, о котором сохранились некоторые сведения,— монастырь Иоанна Предтечи близ Месемврии. Основанный еще при Льве I (NP, р. 51.29—30), монастырь, однако, пришел в упадок к XI в. Во время правления Алексея I (в октябре 1112 г.) он был возобновлен, расширен и объявлен независимым и самоуправляющимся (auToSforcorov, ’.б'.обзсяиото»), не подвластным ни царским, ни церковным, ни личным (тгрооаж'.хсш; — т. е. харисти-карным) властям (р. 51.7—9, 12—17). Независимость монастыря от церковных властей была специально узаконена особой ипомнимой патриарха Николая (р. 51.31—39).
Типик монастыря был составлен в середине XII в.— вероятно, в 1143 г. или вскоре после этого, так как, говоря о полученном в этом году дарении в пользу монастыря, автор типика пишет: «теперь (vuv)» (р. 62.30—33). К этому времени монастырь снова находился в упадке. Как автору типика удалось узнать от еще живших поблизости бывших монахов этого монастыря, их насчитывалось во время его обновления 170 человек. Монастырь был тогда «великим, славным и знаменитым» (р. 51.24—27); царь, говорится в типике (очевидно, Алексей I, а скорее, Иоанн II), даровал монастырю «некие недвижимые владения, из которых теперь осталось лишь несколько маленьких и ничтожных из многих бывших [у монастыря некогда] и разграбленных различными лицами» (р. 61.25—28).
Причиной нового разорения монастыря были харисти-карии, которые «обратили этот монастырь в ничто» (р. 51.18—19). Поэтому отныне строго воспрещается передавать что-либо харистикариям (р. 56.14—17). Восстановление монастыря было снова делом Комнинов — и если не лично императоров Иоанна II и Мануила I, то членов их фамилии. Это были Исаак севастократор, сын Иоанна II Комнина, и в особенности зять Исаака севаст Никифор Вотаниат и его жена (дочь Исаака) Евдокия Комнина (в монашестве Ксения — р. 62.30), «которая,— говорит автор типика,— нам и управляемому нами монастырю многие и много раз дары и благодеяния оказывала. Но и теперь, а именно — в октябре месяце 7 индикта 6652 г., она дала нам и монастырю под нами ради выкупа некоего недвижимого владения номисм золотых с крестом (атаора-та) [императора] Михаила четыре литры» (р. 62.30—63.2).
Очевидно, и Никифор Вотаниат (в монашестве Неофит), и его сын Иоанникий (р. 62.16—17) 121 были монахами этого монастыря. Кроме этих лиц, в благодарственных панихидах упоминались имена дочери Никифора и Евдокии —- Марии, митрополита Месемврии Луки, патриарха Николая, «благодетеля Льва Иканата», брата автора типика — хартулярия Константина (р. 62.21—22).
Монастырь еще не достиг былого богатства. Монахов в нем всего 12 (р. 57.28—29), постоянно говорится о «жизни бедной и бескорыстной» (ахтт)[хоуа xa’i акраур-оуос) (р. 84.21—27), о запрете монахам иметь слуг (бпоируощ) (р. 58.7), о том, чтобы монахи имели себе в помощь лишь «двух быков, а именно — один зевгарий... и не больше» (р. 75.18—20), а коров и овец не имели бы никогда «ни внутри монастыря, ни вне его» (р. 75.14—18). Но кое-что из этого следует, вероятно, отнести на счет риторики. Ибо здесь же в типике говорится о выкупе имения монастыря за 288 золотых монет (р. 62.32—63.1), о сохранившихся недвижимостях монастыря (р. 56.14—17; 61.25—28), о его владениях (р. 60.21—23), о проастии св. Петр или Халкион, а по-местному (гуусоресщ) Пантихион (Паус81%юу) (р. 77.20—23), о погонщиках мулов (р. 60.22). При определении числа монахов в 12 человек сделана оговорка, что все они должны быть грамотными (р. 57.28—29); далее же говорится о диаконитах (хлебопеках, поварах и т. п.),в том числе неграмотных, которые должны быть старательными в труде, тогда как грамотные — в молитве (р. 60.26—32). Поэтому, если монахи не имели слуг и скота в стенах монастыря и поблизости «вне его», то вполне вероятно, что они имели зависимых крестьян и владели животными вдали от него, в своих владениях, в имении и в проастии.
К сожалению, мы не имеем сведений о дальнейшей судьбе этого монастыря. В источниках упоминается другой монастырь под Месемврией, основанный в XII—XIII вв. (а может быть, и ранее),— монастырь Богородицы Милостивой. Устав этого монастыря запрещал ему иметь и приобретать какие-либо недвижимости, а также и движимое
121 В генеалогических таблицах Грюмеля (V. G г ume 1. Traite d’etudcs byzantines, I. La chronologie. Paris. 1958, p. 364) этих лиц из семьи Комнинов нет.
8 г. Г. Литаврин по
имущество. Монахи (аохоиутес) жили, вероятно, на приношения окружающего населения. Впрочем, едва ли устав монастыря сохранял и позднее свой строгий характер. Хрисовулы Иоанна Александра в первой половине XIV в. освобождают монахов (по-прежнему называемых аахоЩтас) от ангарии, псомодземии, кастроктисии и всяких поборов, хотя казалось бы, освобождение от них для неимущего монастыря предполагалось само собой. Кроме того, хрисовулы освобождают от налогов «и тех еще, которые, сколько бы их ни было и откуда бы они ни были, оказались включенными в округу монастыря» (етс 8s тощ □со1, xai. 6Aev ev ты тщ (xovijc, тсер'.о'рм 7rsp'.xexXsio[xevoo<; Xa^ovrocc) 122. Может быть, среди этих жителей были зависимые от монастыря.
Очень интересные данные о монастырском крупном землевладении сообщаются в типике монастыря Космо-сотиры близ Эноса в устье Марицы. Типик пестрит названиями славянских деревень: Черника, Радавунта, Са-гудаус, Делеана, Чехова, Драговаста, Новоселы (р. 52). Но где они были расположены, мы, к сожалению,не знаем. Название Сагудаус известно в Южной Македонии, где издавна поселилось славянское племя сагудатов. Угодья села Делеана во владениях Лавры упомянуты в копии хрисовула Михаила Палеолога от 1259 г.123 Село Новоселы (Новосело) известно между Струмицей и Петричем 124.
122 3АуаХехта с1ероооХо[лтхг|<; axayyo'Ko^iaq, I.СПб., 1891, озХ. 467. 16—22. О монастыре в Элладе, близ Фив, с уставом подобного рода рассказывается и в житии Мелстия Миупольского. «Вот уже прошло тридцать шесть лет после смерти отца (т. е. Ме-лстия.— Г. Л.),— говорится в житии,— и приблизительно триста человек, но владея ни малейшим участком земли, исключая то, что занято их жилищем и овощным садом, нс имея промысла и стяжания, не заботясь о телесных нуждах и потребностях», живут в монастыре [«Житие Милетия Миупольского (Нового)», стр. 21, 97]. «Телесные нужды» монахов удовлетворялись, кроме плодов с огородов и садов монастыря, которых не хватало (там же, стр. 80, 112, ИЗ), приношениями преимущественно состоятельных соседей (там же, стр. 112, 116, 132, 142, 150, 151), Мы не думаем, что получение монастырем денежных или натуральных выдач от казны является «показателем отсутствия» у монастырей собственной вотчины или доказательством ее слабости (М. М. Фрейде ибер г. Монастырская вотчина..., стр. 56 сл., 60, 62; ср. стр. 61).
123 S. Е и о т р а т с d В тщ. Чоторсха цу/щеТа гои ’'АФсо. «ЧСХХ'ул -ха». II, 1929, оеХ. 352, № 54.
124 А. И ш и р к о в. Струмишко, стр. 36.
В. Григорович упоминает село с таким названием в центральной части Балканского полуострова, к востоку от Фессалоники, и замечает, что в его окрестностях жили влахи 125. Возможно, впрочем, «Новосело» типика — попросту перевод упоминаемого там же «Пеокастро» (р. 72). А Неокастро (Кладово?) встречается у Никиты Хониата (р. 195) и у Акрополита (р. 28). Но и Новосело, и Черника были очень распространенными в то время названиями. С одной стороны, славянские села могли сохраняться в то время в устье Марицы; известно, что славянские поселения во Фракии вплоть до самого Константинополя прослеживаются до XIX в. 126 С другой стороны, нет ничего невероятного в предположении, что часть этих сел могла входить в пределы Южной и Западной Болгарии, находясь в сотнях километров от люпастырской ограды.
Ктитородт монастыря был Исаак Комнин, будущий архиепископ Болгарии. Основанный идг в 1152 г. (ТК, р. 19) монастырь получил многочисленные и разнообразные владения, как и монастырь в Бачково — от Григория Бакуриани. Владения этих монастырей сохраняли в первое время структуру светской вотчины, из которой они были выделены 127. Обязуясь не отдавать монастырь какому-либо другому лицу (ТК, р. 37), Исаак говорит вместе с теА! и о бесконтрольной! и самовластном распоряжении имуществом монастыря со стороны некоторых игуменов. «Ведь некоторые, из игуменов,— сказано в типике, — обманули надежды (на них.— Г. Л.)..., захватив жадными рукадги божественные монастыри, подчиненные им, и владения их...» (р. 26).
Типик рисует картину напряженных и враждебных отношений монастыря с окружающими феодальными собственниками, которые стремится «обидеть» монастырь, «как это случается па глазах у всех нас во многих местах» (Р. 71).
125 В. Григоров и ч. Очерк путешествия по Европейской Турции- Казань, 1877, стр. 91.
126 П. Орешков. Българските села в околността на Ца-риград. СпБАН, кн. VIII, клон ист.-филол., и филос.-обществен., 5, 1914, стр. 85—108.
127 Ср. М. М. Ф р е п д е н б е р г. Монастырская вотчина, стр. 62, прим. 44.
Наконец, о монастырском Землевладении в конце XII — начале XIII в. в Болгарии и у ее южных границ сохранилось несколько славянских актов.
В 1198 г. брат архиепископа Сербии Саввы, тогда уже монаха Хиландаря 128, король Сербии Стефан Перво-венчанный, даровал монастырю более 10 деревень, в том числе далеко от Афона, «в Зете, половину Каменицы с людьми» (ВВ, IX, № 2.124 — 127). Кроме того,Стефан пожаловал монастырю горные пастбища, виноградники и торг Книньц (ВВ, IX, № 2.126). В эти же годы Стефан подарил Хиландарю еще 9 деревень, в том числе деревню Тырповец, несколько виноградников, 140 влахов, пастбища, пасеки (причем каждую с двумя людьми), торг, лошадей и 30 «сьпоулов» соли (ВВ, IX, № 3.60 — 69). Поражают своей щедростью в пользу монастырей и другие сербские хрисовулы середины XIII в. (ВВ, IX, № 4,5 и др.).
Акт болгарского царя Калимана, датированный 1192 г. (!) 129, вызывает вполне основательные подозрения в его подложности. Однако это бы не помешело его хотя бы частичному использованию, если бы подлог был совершен не слишком поздно. Но И. Иванов доказал, что акт был составлен не ранее XVI в. 130 Тем не менее Й. Иванов не отрицает вывода А. П. Стоилова, что составитель акта основывался на подлинных хрисовулах (в том числе хрисовулах Асеня II), которые он расширил в той части, где идет речь о владениях монастыря 131.
В преамбуле акта говорится о «великих дарениях» болгарских царей с конца XII в. в пользу духовенства132. Владения, на которые притязал монастырь или которыми он действительно владел, были разбросаны по всей Болгарии, некоторые из них находились в противоположных ее концах133.
О крупных дарениях монастырям первых царей
128 Actes de Chilandar. ВВ, IX, 1915. Приложение, № 2.44.
129 Й. Иванов. Български старини..., стр. 605—608.
130 Там же, стр. 604.
131 А. П. С т о и л о в. Сводеп хрисовул за историята на Зог-рафския мапастир. Сб. в чест на В. Н. Златарски. София, 1925, стр. 448, 450, 452.
132 Й. Иванов. Български старини..., стр. 605—606.
133 Там же, стр. 606—607.
Второго Болгарского царства говорится и в Синодике Борила 134, и в Ватопедской грамоте Асеня II, пожаловавшего Ватопеду населенные земли в Серрской области135.
Некоторые данные о судьбе болгарского монастыря св. Георгия на горе Вирпине близ Скопле содержатся в хрисовуле Константина Асеня (1259—1278). Константин утверждает этим хрисовулом владение монастыря землями, деревнями, виноградниками и т. п., которые были пожалованы монастырю «царями, прежде меня (Константина Асеня.—Г. Л.) бывшими» (ВВ, IX, №5.17— 18, ср. № 5.102 — 103). Архимандрит монастыря Варлаам представил Константину хрисовулы и греческих, и болгарских, и сербских царей (с X по XIII вв.). В их числе названы болгарские цари: Петр, Калоян; греческие: Исаак I, АлексейI, Мануил I Комнины (ВВ, IX, № 5.19 — 22). Все основные владения монастыря приобретены им при этих правителях. Даже не приняв во внимание многочисленных лакун, одних лишь деревень, приобретенных до Константина в Скопльской, Положской и Прилепской областях, мы насчитали у монастыря около 30. Некоторые села были сложными хозяйственными комплексоми с нивами, виноградниками, пашнями, сенокосами, зимовищами, лето-вищами, планинами, ловищами звериными и рыбными, ме-тохами, садами, ливадами, озерами, броднинами, мостни-нами, заселками, поповени, торгами, ярмарками и т. д. (ВВ, IX, № 5.35 слл.). Торг в одном селе был еженедельным, а ярмарка ежегодной — 10 сентября (ВВ, IX, № 5.59 — 61).
Константин подарил монастырю еще две деревни (ВВ, IX, № 5.105 слл.).
О монахах-болгарах во время византийского господства упоминает Феофилакт (col. 340. А; 449. А). Он резко возражал патриарху против основания последним без ведома архиепископа на территории Болгарии ставропигиального монастырька (col. 417. А—В). Феофилакт вступился за обиженного епископом Сердики некоего монаха-келейника, изгнанного из монастыря св. Иоанна в епархии Сердики (col. 337. A sq.). Вполне вероятно, что под этим монастырем следует понимать Рильский
134 Синодик царя Бориса, стр. 63—64.
«Български старини», кн. IX, 1930, стр. 5.
монастырь136. В середине XII в., согласно житию Иоанна Рильского, написанному Георгием Скилицей, мощи святого были перенесены из монастыря в Сердику 137, что, конечно, наносило серьезный ущерб монастырю, уменьшая число посетителей. В житии Прохора Пшинского говорится о милостях Романа IV Диогена, оказанных возникшему в честь этого святого монастырю 138.
Казалось бы, хрисовул Константина Вирпинскому монастырю свидетельствует, что в XI—XII вв. на территории Болгарии непрерывно росли владения не только византийских, но и болгарских монастырей. Привилегии, о которых говорится в сигиллиях Василия II, распространялись и па болгарские монастыри в пределах архиепископии 139. Роман Диоген также, вероятно, сделал дарения в пользу Пшинского монастыря. Но известий подобного рода ничтожно мало сравнительно с сообщениями о владениях византийских монастырей в Болгарии. Ни со стороны Константинополя и византийских феодалов, ни со стороны местного населения не могло быть равного отношения к монастырям болгарским и греческим.
Действительно, в житиях Гавриила Лесковского 140 и Иоакима Осоговского 141 говорится лишь о дарениях в пользу монастырей со стороны местных болгарских феодалов-боляр 142. О крупных пожалованиях болгарским монастырям известия относятся преимущественно к эпохе первых А сеней, когда, очевидно, и начался расцвет болгарских монастырей.
136 Митрополит Симеон В ар пе иски и П ре с л а в-с к и. Писмата на Тсофилакт Охридски, архиепископ Български,Сб. БАН, кн. XXVII, клоп ист.-филол., 15. София, 1931,стр. 114; И. Г о-ш о в. Заветът па св. Иван Рилски. «Годишник на духовпата академия», т. IV (XXX), 12, 1955, стр. 494.
137 В. 3 л а т а р с к и. Георги Скилица и написаното от него житие на св. Ивана Рилски. ИИД, XIII, 1933, стр. 49—68; Й. И в а н о в. Български старини из Македония, стр. 380.
138 Й Иванов. Ук. соч., стр. 403—404.
139 Там же, стр. 561.
140 Там же, стр. 398—399.
141 Там же, стр. 415.
142 См. так же .1. В. Papadopoulos ct А г с a d i о s V a Lop е di и о s. Un acte officiele du Despole Alexis Stblavos au sujet du convent de Speleatissa pres de Melenicon. Си. БАП, kh. XLV, клоп ист.-филол. и филос.-общ., 22. София, 1933, р. 4—6.
Документы, связанные с деятельностью Дмитрия Хома-тиана (Pitra, VI, р. 563—570), сообщения Никиты Хониа-та о суровом обращении Калояна с представителями греческого духовенства (р. 617), само ожесточение борьбы в 1185 — 1205 гг. дают основания для вывода, что греческий состав монашества в византийских монастырях, основанных в XI—XII вв., после 1185 г. в значительной мере сменился болгарско-славянским, подобно тому как некогда греческие священнослужители сменили болгарских в завоеванной Болгарии. Монастыри при этом не только не пострадали, а напротив, выросли и укрепились, получив в лице сильной центральной власти надежного покровителя. Судьбы болгарских монастырей с этого времени, по крайней мере при первых болгарских царях, очевидно, существенно отличались от судеб монастырей на территории Византии. Но этот вопрос уже выходит за пределы нашей темы. Что же касается XI—XII вв., то, по нашему мнению, болгарские монастыри не только продолжали существовать в Болгарии в это время, но и возникали вновь; рост их владений не остановился в XI — XII вв., хотя заметно отставал от роста владений византийских монастырей.
Сравнивая развитие собственно церковного землевладения с монастырским в Болгарии в период византийского господства, нельзя не заметить, что монастырское землевладение оказалось более устойчивым в борьбе со светским. Частичное поглощение монастырской собственности сопровождалось одновременно основанием новых монастырей светскими феодалами или дарениями в пользу старых, за что, по словам Никиты Хониата, их осуждал Мануил I (р. 270).
Поражение церковно-монастырского землевладения в его борьбе со светским отразилось, по нашему мнению, в институте харистикариев. Владения духовенства, попавшие в руки харистикариев, были нередко своеобразной переходной формой собственности — от церковномонастырской к светской; права прежних собственников часто оставались юридической фикцией, а впоследствии сплошь и рядом попросту ликвидировались.
Мы не ставим задачи рассмотреть вопрос о харистикиях в целом, поэтому не будем останавливаться специально
на большой литературе этого вопроса 143. Отметим только, что в последнее время в историографии наметилась определенная тенденция к сближению понятий «харисти-кий» и «прония» как двух видов особых пожалований со стороны центральной власти. Д. Ксапалатос, называя харистикариев неограниченными господами полученных в харистикий монастырей, видит главную причину развития этого института в финансовых нуждах центральной власти 144, в особенности во время Алексея I Комнина. Считая харистикий попросту видом западноевропейского фьефа, К. Сеттон ставит вопрос о «живучести» института, но не дает на него ответа 145. Г. Острогорский и П. Харанис прямо говорят о близости социального содержания пронии и харистикия 146. Как отмечает Г. Острогорский, в XI в. раздача харистикиев все более становится прерогативой центральной власти 147. Но почему нередко сами игумены и епископы, а также патриархи раздавали владения светским лицам? Ведь в императорском решении от декабря 1071 г. на запрос Кизикского митрополита прямо признается, что раздача центральной властью харистикиев наносит ущерб церкви 148. Признано это и в специальном простаксисе Алексея I от 1081 (1096 или 1111) г., пытавшегося урегулировать вопрос о харистикиях, увеличив права хозяйственного надзора
143 Специально о харистикии см. М. Я. Сю з ю м о в. Проблемы иконоборчества в Византии. УЗ Свердловского гос. пед. ин-та, вып. 4, 1948.
144 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 32—33, 34—35.
145 К. S е t t о н. On the importance of land tenure and agrarian taxation in the Byzantine empire, from the fourth century to the fourth crusade. «American Journal of Philology». July, 1953, vol. LXXIV, 3, p. 245—248.
146 G. Ostrogorskij. Pour 1’histoire de la feodalite byzantine. Bruxelles, 1954, p. 17; P. C h a r a n i s. The Monastic Properties, p. 72, 88. Впрочем, эти два института сближал уже Скабаланович («Византийское государство и церковь», стр. 263 сл.).
147 G. Ostrogorskij. History of the Byzantine State. New Brunswick, New Jersey, 1957, p. 330—331; ср. P. C h a r a n i s. Op. cit., p. 81; А. П. Каждая. Рецензия на Pour 1’histoire de la feodalite byzantine Г. Острогорского. ВВ, X, 1956, стр. 221. См. также: его же Аграрные отношения, стр. 222—223. Н. Скабаланович («Византийское государство и церковь», стр. 257—258) считает, что харистикии раздавались бесконтрольно и без формальностей, ибо высшие иерархи имели при этом лишь право наблюдения.
148 F. D б I g е г. Regcstcn, II, № 986.
патриарха за отданными светским лицам церковными имуществами 149.
Известия о разорении владений духовенства или об их присвоении харистикариями сопровождаются сообщениями о появлении новых харистикариев. Церковным законодательством харистикии то воспрещались, то узаконивались снова. О харистикиях на болгарских землях в XI—XII вв. мы имеем несколько известий. Так, Пселл сообщает о получении им харистикия в Южной Македонии.
Два интересующих нас письма Пселла (судье той ВоХерой и митрополиту Фессалоники, бывшему учителю риторов) впервые были внимательно рассмотрены лишь недавно В. Тыпковой-Заимовой. Ссылаясь на Н. Скаба-лановича и А. П. Каждана, она считает харистикий разновидностью иронии 150 151. В письме к судье Волеро Пселл сообщает, что дарованный ему неким Феоктистом (в награду за услуги Пселла) монастырей в местечке Добро-сонд (Допросov8o<;) находится в бедственном состоянии: там «не сеют и не жнут». Пселл якобы «не получил от него ни одного зернышка», а проскафимены в нем голодают. Деревня эта (/copi'ov) «с варварским названием»,— говорит Пселл,— достойна лишь того, чтобы в ней жил варвар. Но Пселл далек от того, чтобы отказаться от этой «бесплодной земли». Он желает «преобразовать ее, возделать и добавить к ней что-либо от лежащих по соседству с ней местечек (тотп'соу)» (SM, II, р. 118. 10—12). Как пишет В. Тыпкова-Заимова, жалобы Пселла на бедственное положение своих харистикарных владений обычны и далеко не искренни 1б1: он хотел освободиться от государственных налогов и повинностей. Пселла разоблачает фраза о «бесплодности земли» в плодородной области
149 Ibid., № 1076. Там, кстати, различаются монастыри: ёХеи'Яера, emSoDevTa, ЬюреДё^та, хат’ stpopeiav i) olxovopuav boS-ev-ra, хоощха, b7]p,ooiaxa, TcaTpiapyixd, paoiXlxa xai а’этоЬеотсота (Jus, III, p. 408).
150 В. Тъпкова-Заимова. Съобщения за харистикии в нашите земи. ИИБИ, V, 1954, стр. 385.
151 Ср. написанное в игривом тоне письмо Пселла к племяннику патриарха: «Милейшее для меня дело — Харистпкария, равно как и любое другое создание, мужского ли пола или женского» (SM, И, р. 255. 19—21). Пселл благодарит в этом письме племянника патриарха за какой-то дар.
Болеро 152. И действительно, в конце своего письма Пселл просит судью Волеро присмотреть за его владением, «как за своим» (SM, II, р. 118.22).
В другом письме Пселл гневно упрекает митрополита Фессалоники, «бывшего ритора», за то, что тот за все услуги Пселла даровал ему какое-то негодное владение и, мало того, до сих пор не утвердил дара. «Утверди дарение на деле,— пишет Пселл,—а не на словах, если хочешь исполнить свое обещание, данное нам». В письме есть фраза: «Если бы ты вместо малоизвестного Добросонда дал бы нам Елисейские поля и пресловутую Асфоделеву поляну, разве я взял бы их, хотя имена их и блестящи?» 153
В. Тыпкова-Заимова, как П. Безобразов 154 и Н. Ска-балапович 155, считает, что даритель первого письма и митрополит Фессалоники — разные лица, что во втором письме лишь упомянут Добросонд, а речь идет о попытке Пселла получить еще один харистикий, теперь уже от митрополита Фессалоники 156. По мнению Н. Скабалапови-ча, это был Никита, бывший ритор, время .управления которого митрополией Фессалоники приходится на 1042— 1055 гг. 157 Но вполне вероятно, что речь идет в обоих письмах об одном и том же харистикии.
Во-первых, мы не знаем всех митрополитов Фессалоники за 40—80-е годы XI в., среди которых могли быть и «бывшие риторы». Во-вторых, сами издатели, Э. Курц и Дрексл, сообщают, что в рукописи «Феоктист» написано сокращенно, так что они не уверены в правильности чтения этого имени (SM, II, р. 118): это мог быть и «Фео-дул», митрополит Фессалоники в 80—90-х годах XI в.158
152 В. Тъпкова-Заимова. Сообщения за харистикии.., стр. 391.
153 PG, 1. 122, col. 1165—1168. Цит. по: В. Тъпкова-Заи-м о в а. Ук. соч., стр. 388.
154 П. Б е з о б р а з о в. Византийский философ и государственный деятель Михаил Пселл. М., 1890, стр. 41.
155 II. С к а б а л а и о в и ч. Византийское государство и церковь, стр. 409.
156 В. Тъпкова-Заимова. Съобщения за харистикии, стр. 390—391.
157 II. С к а б а л а п о в и ч. Византийское государство и церковь, стр. 409.
158 Jus, III, р. 404; Т li о о р h у 1., col., 376. D. Сохранилась и печать Феодула (см. Б. А. Панченко. Каталог моливдову-
Теперь же установлено, что Пселл был жив еще и в 90-х годах 159.
Что касается Болеро, то для XI в. эта область гораздо чаще упоминается не как самостоятельная фема, а как объединенная в административном отношении с соседними маленькими областями (Стримон, Серры, Мосинуполь, Христополь) и особенно часто именно с фемой Фессалоники. В. Тыпкова-Заимова ссылается па недоступную нам работу С. Кириакидиса 16°, о которой мы знаем лишь по аннотации К. Амандоса 161, но тем же Амандосом приведены многочисленные примеры, свидетельствующие о подчиненном значении в XI в. округа Волеро в системе юж-номакедопских фем 162, и число этих примеров можно было бы значительно увеличить. Даже если «судья Волеро» означает «судья фемы Волеро», а не мелкого подразделения более крупной фемы, то и в этом случае Волеро мог входить в налоговый или судебный округ, охватывавший несколько мелких фем вместе с Фессалоникой 163. Так пли иначе, существование особой фемы Волеро отнюдь не исключало церковного подчинения Волеро Фессалопике, ибо в XI—XII вв. административные округа часто не совпадали с церковными епархиями.
Нам кажется, что в обоих письмах Псслла речь идет о том же самом Добросопде. Обязанный чем-то Пселлу, митрополит Фессалоники отдал ему в харистикий Добросонд, но не успел или не захотел утвердить дарение официально.
лов. ИРЛИК, XIII, 1908, № 486; V. Laurent. Les bullcs metri~ ques..., «'EXAvpixa», VI, 1933, № 481). Архиепископом Фессалоники Феодул был уже в 1086 г. (V. Laurent. Op. cit., р. 205), в 1097 г. Феодул подписал новый устав Афона (П. У с п с н-с к и й. История Афона, III, стр. 179).
159 A. Son п у. Das Todesjahr des Psellos und die Abfassungs-zeit der Dioptra, BZ, 3, 1894, S. 602—603 (автор считает, что Пселл был жив по крайней мере в начале 1097 г.); см. также: G. R е d 1. Untersuchungen zur Lechnischen Chronologie des Michael Psellos. BZ, 29, 1929, S. 170; Gy. Moravcsik. Byzantinoturcica, I, Berlin, 1958, S. 437. Там и соответствующая литература.
160 2. Kopiazi 8оо То BoLepov. Bo^avTivai реХгтса, I—IV. 0еобаХоу(х7|, 1939.
161 К, >A([iavTo<;). Kopiaxi'Soo StiLtc. Bu^auTtvai p.s?GTai, II—V. «‘EXk'/jvixa», XI, 1939, os\. 258—259.
162 К. ЭА ц a v т о Bokspov. «cEXXrjvixd», II, 1929, osX. 125— 126; его же. ВбХо<;—BoXepov. «‘ЕХХтрьха», VII, 1934, oeX. 267—270.
163 См., например, Lavra, p. 81, 85, 116, 118, 128, 140.
Пселл торопит его во втором письме, попутно упрекая за то, что дарение небогато, хотя предпочитает «по-варварски» звучащий Добросонд Елисейским полям с блестящим именем, так как Добросонд —реальность, а Елисейские поля — пустой звук. Без утверждения же митрополита и Добросонд ничем не будет лучше этих мифических полей.
Пселл надеется не только восстановить доходность этого владения («преобразовать» его), но и увеличить его путем присоединения «лежащих по соседству местечек». Иначе говоря, Пселл рассматривает этот харистикий как свою собственность, сообщая при этом о своих намерениях в письме к его юридическому собственнику. О монастыре Пселл говорит менее всего, речь идет преимущественно о деревне, земле, посеве и жатве, урожае, т. е. только о том, что и составляло ценность харистикии.
Возобновленная в 1016 г. постановлением патриарха Сергия практика раздачи харистикиев164 165 была фактически отменена в 1071 г. соборным определением, разрешающим лишь аренду церковной собственности мелкими земледельцами 1е5. Но запрет не возымел действия: при патриархе Николае III (1084—1111) снова раздаются жалобы на ущерб от харистикариев 166. В 1102 г. составленный Симеоном Влахернитом по распоряжению претора и анагра-февса Фракии, Македонии, Волеро, Стримона и Фессалоники акт о злоупотреблениях харистикариев был представлен на церковный собор 167. О харистикариях (xpsir-tovcov), которые не отпустили на службу к Феофилакту одного из людей монастыря, говорится в письме болгарского архиепископа (col. 365. D). Харистикарии неоднократно разоряли монастырь Иоанна Предтечи под Месемв-рией в XI—XII вв. Если Пселл считал себя вправе увеличить земельные владения харистикия, то харистикарии этого монастыря считали себя вправе отчуждать владения, полученные в харистикий. В типике говорится, что почти все эти владения были потеряны монастырем в результате хозяйничанья харистикариев. Очевидно, одно из таких
164 См. об этом: К. Setton. On the importance of land tenure..., p. 247'—248.
165 Ф. И. Успенски й. Мнения и постановления..., стр. 10,26,
166 Там же, стр. 32—42.
167 Там же, стр. 42. См. D. Xanalatos. Beitrage..., S. 34-35.
владений монастырь и выкупил благодаря Евдокии Комнине за 288 помисм— выкупил, а не вернул по суду, так как церковь утратила на это поместье самое право собственности.
Любопытны сообщения Иоанна Навпактского о ха-ристикиях. Добиваясь почти одновременно с Михаилом Хо-ниатом возвращения церковных владений, розданных его предшественниками в харистикии, он осуждает в одном из писем эту практику, говоря, что светские люди берут под надзор монастыри (ecpopsuaooai) и извлекают для себя прибыль «от полей или от других аутургии» (Petrides, р. 6.26—29). Но в другом своем письме он сообщает, что отдает некоему Георгию Цимисхию «в надзор и сохранение» (тцу ecpopetav xai auyr^pvjaiv, далее — rpovostallai — в попечение) монастырь Богородицы Милостивой в друнге Тревениев (sv ты Зроиууы Tpspsviwv), предупреждая Георгия, что если тот будет действовать во вред монастырю, то Иоанн передаст монастырь другому лицу (Petrides, р. 6.36; 7.2-21) 168.
Вопрос о харистикиях приобрел особую остроту в XII в. Обеспокоенная убытками, церковь вынесла ряд специальных постановлений о том, кому и что можно раздавать в качестве харистикиев. Согласно Вальсамону, духовенство не имело права отчуждать какую бы то ни было недвижимость (даже не приносящую никакого дохода) без крайней необходимости. Но и в этом случае требовалось решение совета, состоящего по крайней мере из 12 иерархов. «Приносящее же доход (т. е. аотоирр'а. — Г. Л.),— пишет Вальсамон,— никогда не отчуждается» 169. Ссылаясь на 12 канон VII вселенского собора, Вальсамон пишет: если поле (aypov) подоходно и убыточно, то его можно отдать, но не архонту, а селянину или клирику; если же оно от них перейдет к динату, то отбирается. Если же BToauroopyia, которая сама собою (оУхоНеу)
168 О раздаче харистикиев в пределах Навпактской митрополии в первой трети XIII в. см. V. Laurent. Charisticariat..., р. 101—109.
169. PG, I. 138, col. 125. D, 128. А. Сходно определяет аутургии и Кекавмец: «Сделай себе аутургии,— пишет он,— каковыми являются мельницы и мастерские, сады и прочее, что ежегодно дает тебе свои доходы и через аренду (reax-rov) и через плоды свои (р. 36. 13—15). Ср. Г. Цанко ва-Петков а. Югозападните български земи..., стр. 605.
дает доход, как, например, солеварни (aktxac), оливковая роща (sXaid)va<;), керамическая мастерская и тому подобное, то она не отчуждается и не отдается. Не отчуждается auToapYta даже в том случае, если опа временно стала недоходной (например луг — iajo<;, — залитый водой, или проастий, лишенный людей — г^З/ооро»). Литоор'р'а же лишь по названию, будучи совершенно подоходной и бесплодной, может быть отдана, ибо главное-, говорит Вальсамон, не в названии, а в доходности 17°.
Запрещалось отдавать в харистикий и evUupux, определяемые в синодальном решении как «находящиеся перед воротами церкви» 170 171, т. е. лежащие непосредственно у церкви. К. Амапдос считает ev-9-uptov почти синонимом еаАЭироу (как и evaGXiv), означающих место, «находящееся внутри села» 172.
Толкование Вальсамона, как нетрудно заметить, также недостаточно определенно, несмотря на его кажущуюся строгость: оно позволяет оправдать отчуждение даже аутургпи. Предписание же, чтоб решение об отчуждении выносилось советом 12 иерархов, едва ли практически имело силу.
Вальсамон же упоминает о двух простаксисах Мануи-ла I, который пытался ограничить круг лиц, приобретавших или получавших в харистикий владения, пожалованные императором церкви и монастырям. Маиуил I, широко раздававший в пронию государственные земли, увидел в харистикиях удобное средство пополнить фонд земель для условных пожалований. Речь при этом шла уже не только о владениях государственных и царских монастырей, а вообще о владениях духовенства. Отныне харистикии отбирались в казну, если получившие их не принадлежали к сенаторскому или военному сословию 173. Эти
170 PG, t. 137, col. 929. В —D. К. Амапдос толкует sgwywpa как противоположное ow^ojpa (sow той ycopioo eopiax&pieva), (K.3A[xavTo<;. ’ЕошВора. «cEXX'/;i/ixd», II, 1929, osX. 437—438), но у Вальсамоца здесь же ясно противопоставлены rcpodcmov s^oj^mpov и тгроаотюу 8ia rcapoixcov o’tXiC'&iv ex veoo.
171 G. Stadlmiillcr, Op. cit., S. 150. Здесь же см. об auToupyia. Ср. Ф. И. У с п е п с к и й. Мнения и постановления, стр. 38; ср. стр. 46. См. также: F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 136—137.
172 К. эА[ха1/то<;. ’’ЕооЩора, ask. 437—438. См. стр. 83, прим- 35.
173 PG, t. 137, col. 1012. В.
распоряжения Мануила I говорят, несомненно, о попытке центральной власти сблизить харистикии с иронией, придать условный характер пожалованиям казны (опн раздаются лишь тем, кто служит в синклите пли в армии) 17 4. Любопытна сама по себе попытка центральной власти пред-явить свои права на некогда пожалованные церкви земли (которые, как мы говорили, считались «неотъемлемыми»), если они переходили к другим лицам. Однако повторение этого постановления Мапуилом I уже через 10 лет говорит, что попытка эта не имела большого успеха.
Некоторое представление о причинах, побуждавших духовенство нередко добровольно прибегать к столь рискованному средству эксплуатации своих владений, как харистикий, может дать, по нашему мнению, типик монастыря св. Маманта. Монастырь, некогда богатый, пострадал от харистикариев, «от патриарха и прочих волков» 174 175. Подчиненный патриарху и секрету великой церковной са-келлы, он неоднократно отдавался в харистикий и к середине XII в. пришел в полный упадок 176. Желая восстановить монастырь, его попросил у патриарха Косьмы в харистикий некий Георгий Каппадокиец Мистик 177. Собрав то с помощью даров, то «силой убеждения» расхищенные владения монастыря, вплоть до хартий о его правах (/артысо» S'xaicopaTcov), по боясь, что монастырь подвергнется после его смерти новому разграблению, Георгий добился у патриарха Николая Музалона (1147—1151) объявления монастыря независимым, не подвластным ни патриарху, ни церковной сакелле, ни какому-либо лицу (айтобеатиотоу). Это решение патриарха было утверждено хрисовулом Мануила I 178. Иначе говоря, оставаясь покровителем монастыря, Георгий отказался от своих хари-стикарных прав на него 179.
Не успев отстроить монастырь, Георгий умер, и вот монахи обратились к брату Георгия, новелиссиму Феохаристу
174 М. Я. С ю з ю м о в. Внутренняя политика Андроника I Комнина. ВВ, XII, 1957, стр. 64. Ср. G. Ostrogorskij. Pour I’liistoire..., р. 42.
175 Tottixov тд<; sv KtovoTavTivooTiGksi, [jlov'% той ayt'oo ргуаЛо-[xapTupot; Mdp,avTo<;, «cEZ.k7)vi7.d» I, 1928, osX. 247.
176 Ibid., p. 257; 305.31—37.
177 Ibid., p. 246, 257, 306.
178 Ibid., p. 257. 27—40; 258. 3—37.
179 Ср. P. C h a r a n i s. The Monastic Properties, p. 75—76.
Каппадокийцу, с просьбой стать покровителем монастыря вместо брата, ибо, говорили они, в этом «есть необходимость», чтобы монастырь не подвергся разграблению со стороны насильников и любителей чужого. Несмотря на отсутствие у Феохариста прав харистикария, монахи добровольно соглашались передать ему и хозяйственное управление монастырем 180. Раздача харистикиев императором, патриархом и церковной сакеллой, может быть, и объяснялась в первую очередь финансовыми нуждами или потребностью центральной власти в землях для условных пожалований, но добровольная раздача иерархами или игуменами владений церкви и монастырей в харистикии преследовала, па наш взгляд, цель обрести защитника своих владений в условиях обострения борьбы со светским землевладением и возрастающего произвола и бесконтрольности местных властей.
б. Светское землевладение
Менее всего сохранилось сведений о владениях светских феодалов в Болгарии XI—XII вв. и в особенности — о поместьях феодалов-болгар, местной знати, о положении которой в период византийского господства мы знаем еще очень немного 181. В сообщениях о войнах Василия II с Болгарией упоминаются до 10 имен крупнейших болгарских воевод и феодалов (Cedr., II, р. 467—469, 474), помимо членов царской фамилии, и десятки безыменных «архонтов» (например, 35 архонтов, явившихся во главе с Кракрой к Василию II) (Cedr., II, р. 467). По сообщению продолжателя Скилицы, Василий II оставил болгар «под управлением их архонтов» (Cedr., II, р. 715) 182. Этим ар-
180 TukwA, osA. 265.20—23.
181 См. Д. Ангелов и М. Андреев. История на Бъл-гарската държава и право, стр. 105.
182 См. С. de В о о г. Zu Johannes Skylitzes. BZ, 13, 1904, S. 365—369; e г о ж e. Weileres zur Chronik des Skylitzes. BZ, 14, 1905, S. 462—467. Выводы де Боора о том, что хроника Скилицы доведена лишь до 1057 г., а продолжение ее, охватывающее 1057—1079 гг., принадлежит неизвестному автору, являются общепризнанными. Насколько мы знаем, эти выводы пытался опровергнуть лишь Б. Прокич (Б. Прок и h. Йован Скилица као извор за историку Ма^едонске словенске државе. «Глас Српске крал>евске академике», LXXXIV. Други разред, 50, 1910, стр. 64—67).
хонтам, как и византийским чиновникам в Болгарии, император запрещал вмешиваться в дела Охридской архиепископии183. В 1048 г. некий болгарский архонт по имени Михаил пришел со своими военными силами на помощь византийским войскам во время набега печенегов и помог наголову разгромить кочевников в районе Овчеполя (ЕьтСагекоь) (Cedr., II, р. 587). О болгарском феодале и его дружине сообщает и житие Михаила-воина184.
Во время восстания 1072 г. часть болгарской феодальной знати во главе с Войтехом примкнула к восставшим, часть же бежала в Касторию под защиту византийских гарнизонов (Cedr., II, р. 716—717). При Никифоре III Вотаниате, предки которого отличились при завоевании Болгарии (Altai., р. 229—232), два знатных болгарина, Борил и Герман, были, по словам Анны Комнины, главными соперниками Комнинов па их пути к трону 185. Анна же сообщает и о другом болгарском вельможе (II, р. 181—182); о «местных архонтах близ Струмицы говорится в хрисовуле 1085 г. (MND, р. 27).
По данным Феофилакта, архонты добивались освобождения от налогов, давая взятки местному чиновничеству (col. 533.D). «Церковные и светские архонты» Охриды сопровождали архиепископа при его посещениях церкви (col. 340.А). Феофилакт стремился получать каноникон и с «господских владений» (Ssairorixa хтг)[тата) в Болгарии (col. 513.А), т. е. с владений феодалов. Жалуется Феофилакт и на своих могущественных «завистливых соседей», с помощью которых практоры сократили его владения у Вардара (col. 432.С.). Говоря о налогах, которые Феофилакт платил «сам», а не его крестьяне, он подчеркивает, что эти налоги более высоки, чем для «мирян» (col.448.D—449.А),имея в виду, конечно, местных крупных собственников.
Несомненно, часть этих сообщений Феофилакта относится к болгарским феодалам. Особенно интересно в этом отношении его письмо к епископу Вицина, в котором Феофилакт пишет, что обижающие его (епископа Видина) «кастрины» (хаатрцуо!) — «попросту дети» сравнительно с
183 Й. Иванов. Български старипи..., стр. 561.
184 Там же, стр. 423.
185 См. об этом: Ив. Д у й ч е в. Образи на двама българи от XI в., стр. 747—758.
9 Г. Г. Ли-таврии
«кастринами» Охрида, от которых Феофилакт претерпевает многочисленные неприятности (col. 337.G). В. Г. Васильевский переводил хаотртро! словом «замковые», понимая под ними феодалов, возводивших в своих поместьях укрепления, подобно западноевропейскому рыцарству 186; Это толкование приняли Ф. И. Успенский 187, затем М. В. Левченко, считавший, что под хаотртро! Феофилакта и Михаила Хониата «только и можно понимать военных прониаров» 188. М. М. Фрейденберг также пишет, что Ф. И. Успенский справедливо считает «кастринов», упоминаемых в источнике, феодалами 189.
Иное понимание этого термина существует в зарубежной литературе. С. Ламброс 190 и П. Каллигас 191 считали хаатртро’ «солдатами» городского гарнизона. Ф. Дэльгер отметил этот термин в византийских источниках в значении «жители той хаатроо», т. е. маленького города 192. Г. Штадтмюллер подкрепил это мнение новыми примерами 193.
Главный аргумент Г. Штадтмюллера — синодальные решения об афинской митрополии патриарха Николая III (1084—1111) и решение 1164 г., в которых сказано: itspi twv evD’Op’tov...«<; тгоХХа тгар’ avicov oixipopcov той хаатрои xai Xoiticov 7tpoad)7tcov хате/оутос'.194, т. e. «об энтириях..., что многими [из них] владеют некоторые жители города и прочие лица». Вот эти-то о>хг(торе<; той хаатро
186 В. Г. Васильевский. Материалы для внутренней истории Византийского государства. ЖМНИ, ч. 202, апрель 1879 стр. 401, 415.
187 Ф. И. Успенски й. К истории крестьянского землевладения. ЖМНП, ч. 225, январь 1883, стр. 66.
188 М. В. Л е в ч е н к о. Рецензия на «Аграрные отношения» А. П. Каждана, стр. 280.
189 М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр. 114.
190 М i х a у; X X со via то и та oco^opsva, оеХ. 518—519.
191 П. KaXXi7a<;. МгХгтаь jBo^avTivijt; toTopiat; (1204—1453).
'A^yvai, 1894, asX. 62. Впрочем, первоначально к такому пониманию склонялись также Ф. И. Успенский («Образование Второго Болгарского царства», стр. 44, прим. 3, стр. 45) и В. Г. Васильевский (ук. соч., стр. 397 сл.).
192 F. Bolger. Beitrage..., S. 136.
193 G. S t a cl t 111 ii 1 1 e r. Op. cit., S. 299—300; ср. П. M y-т а ф ч и e в. Войнишки земи, стр. 55, 86.
194 Ф. И. У с п е п с к и й. Мнцния и постановления, стр. 38; G. S t a d t m ii 1 1 e г. Op. cit., S. 286. 15—21.
(жители города), говорит Г. Штадтмголлер, и есть хаатртрси. Термин этот употребляется лишь как противоположный термину ^wpiavoi (или /wpitai),— «селяне, жители деревни» 195. Но это лишь весьма поверхностное толкование самого термина. Кто же это такие—«жители города», которые захватили целые села (или даже группы сел — друнги) и стаси свободных крестьян, от которых гибнут друнги, а с их гибелью, говорит Михаил Хониат, угрожает гибель всему округу? Кто, наконец, такие и «жители Охрида» и Видина, бороться с которыми столь трудно епископу и даже архиепископу всей Болгарии? Разумеется, не ремесленники и не мелкий торговый люд города. Это — крупные землевладельцы, живущие в городах. Провинциальные феодалы часто проживали в городах, даже в столице, имея там свои дома. Чиновная же и сенаторская знать имела в провинциях свои земельные владения. Именно в ее интересах был издан еще в XI в. закон, по которому купившие у бедняков землю (но не roXirai — горожане) должны были ее вернуть прежним собственникам196. Несомненно, и Феофилакт, и Михаил Хониат под хаатртрсц' имеют в виду крупных землевладельцев 197.
По нашему мнению, хаатртрос Охрида — болгары-«мокрены», как говорит о них Феофилакт (col. 337.С),— местная болгарская землевладельческая знать, с которой сталкивался архиепископ. Эта знать основала во время византийского господства болгарские монастыри Прохора
195 G. S t а d t m u 1 1 е г. Op. cit., S. 299. Впрочем, так был разъяснен этот термин уже в подстрочных примечаниях у Миня (PG, t. 126, col. 337, п. 37), так думал и Симеон (см. его «Писмата», стр. 18, бел. 2).
196 ПеТрос, IX, 3, 4. См. об этом: М. Я. С го з го м о в. Экономика пригородов византийских крупных городов. ВВ, XI, 1956, стр. 58.
197 Сложнее вопрос о том, были ли они «замковыми». Г. Штадт-мюллер, кстати, не раз ссылается па западноевропейские ^хроники конца XII — начала XIII в. Ему, следовательно, известно, что крестоносцы называли «замками» (chastel, chateaux) захваченные ими в 1204 г. многочисленные византийские крепости (Geoffroi de Vill-Hardouin. Conquete de Constantinople, ed N. de Wailly. Paris, 1874, p. 147, 206—207 sq.; Robert de С 1 a r i. Conquete de Constantinople, trad, par P. Chariot. Poemes et recits de la ville de France, XVI. Paris, 1939, p. 122 sq.), по, толкуя термин хаотртрсн, он не счел нужным даже упомянуть об этом (op. cit., S. 299).
Пшинского, Георгия Леоновского и Иоакима Осоговского и поддерживала монастыри, сохранившиеся от более раннего времени. О крупном вкладе в монастырь Иоакима Осоговского одного местного болярипа из села Градец сообщается в житии этого святого 198.‘ Родители святых, в честь которых основаны эти монастыри, были также богатыми людьми 199. В том же житии Иоакима рассказывается о «болярипе» в районе Овчеполя, «обладавшем тон землей», где находился монастырь. Болярпн считал себя полным хозяином округи 20°. На остатках церкви св. Власия у с. Теке-Козлуджа (Новопазарско) (XI—XII в.) славянская надпись на одном из камней гласит, что ее основали Иоан пресвитер п Фома,— несомненно, местные феодалы 201. По сообщению Ансберта, с одним из местных боляр (jupanum vel satrapum) в Македонии встретились крестоносцы Третьего похода 202. Епископ Дитпольд рассказывает, что сыновья местного феодала (comes), имея сто человек дружины, оказали между Нишем и Сер дикой сопротивление крестоносцам. В то же время крестоносцы разгромили поместье болгарского феодала в местности Градец, близ Крива Паланка 203. О «местных стратиотах, знатных родом» (в округе Филпппополя) говорит Никита Хониат (р. 571).
Несколько известий о знатных болгарах сохранилось п для Северо-Восточной Болгарии. О посольстве влиятельных людей Дристры в Константинополь в 70-х годах XI в. сообщает Атталиат (р. 205). О «знатных людях Валахии» (Болгарии), поддержавших А сеней, пишет Робер де Кла
198 Й. И ванов. Български старпцп.., стр. 403. См. Д. Ангелов. Аграрпите отношения, стр. 109.
199 Й. И в а п о в. Ук. соч., стр. 396, 401.
200 Там же, стр. 413—414.
201 В. Иванова. ИБАИ, VII, 1933, стр. 319, 321.
202 Ansbert., р. 42. Ф. И. Успенский («Образование Второго царства», стр. 149) считал этого «сатрапа» Добромиром Хрисом*. В. Златарский («Апсбертовият „жупан пли сатрап1' псе бил Добромир Хриз». ГСУ, XXIX, ист.-филол. фак., 6, 1933, стр. 11 — 14) отождествлял его с катенаном (предлагая читать у Ансберта catepanum вместо jupanum) Болгарии. Но, скорее всего, он не был пи тем, пи другим (С. Лише в. Третият кръстоносеп поход, стр. 233, бел. 1).
203 С. Лише в. За стоковото производство, стр. 67; е г о ж е. Третият кръстоносеп поход, стр. 231—232.
ри 204. Не внезапно появились в конце XII в. и такие могущественные феодалы, как сами Асени, деспот Мельника и Ценены Слав, властитель Просека и Струмицы Добро-мир Хрис (Златев), а затем — Стрез.
Но о том, каковы были отношения на их землях и каковы были сами эти земли, не говоря уже об особенностях развития болгарской вотчины сравнительно с византийской того же времени,— мы не знаем. Те немногочисленные известия о крупном землевладении в Болгарии, какими мы располагаем, относятся исключительно к византийскому светскому землевладению.
Раздача болгарских земель византийским светским феодалам стала, ио всей вероятности, частым явлением лишь в последней трети XI в. (известия более раннего времени относятся преимущественно к монастырскому землевладению). Интересны несколько актов от первых лет правления Алексея I, сообщающие о пожаловании вестарху Льву Кефале ряда земельных владений в Македонии. Еще до Алексея I Вотаниат пожаловал здесь Кефале около 30 га (334 модия) земли категории хХаарсата, т. е. запустевшие общинные земли в феме Фессалоники и Стримона 205. Алексей I подтвердил в 1081 г. этот дар. В 1084 г. император передал Кефале проастий Месолимна, принадлежавший сначала Стефану Малеину, а затем отданный Вотаниа-том «в качестве дара» (тропы бе. бсореу.с) франку Оттону и Льву Вааспаракапу, у которых он был вскоре отнят и возвращен в казну «за участие этих лиц в мятеже Пунте-за». Проастий был передан Кефале вместе с «упряжками и париками» 206. В 1086 г. Алексей I подтвердил дарение Кефале деревни Хоспиапа 207 (Lavra, №41.5) в фемеМоглен (по среднему течению Вардара) (награда за оборону Лариссы от Боэмунда Нормандского) с освобождением де
204Robertde Cl ari. La conquete de Constantinople, p. 137—138.
205 Lavra, № 37.10—13. Анна (Anna, I, p. 244—246 sq.) рассказывает о защите крепости Лариссы Львом Кефалой от норманнов.
206 Lavra, № 38.2—17.
207 Ив. Дуйчев («Проучвапия върху Българското среднове-ковие». София, 1945, стр. 42, бел. 2) считает, что это то же село, которое фигурирует в актах Лавры [№ 47, от 1094 (?) г.] под именем Хостианы (XwaTiavst;) и известно ныне как Фуштани (название восходит к имени Хвоштени). Впрочем, по акту № 47 это село принадлежит-уже Лавре св. Афанасия: оцо было, очевидно, подарено ей наследниками Кефалы,
ревни, ее париков и актпмонов от всех видов казенных налогов, которые отныне шли в пользу Кефалы (Lavra, № 41.7—17, 24—30 sq.). В 1089 г., после смерти Кефалы, Алексей I утвердил его завещание и санкционировал переход к его детям дарованных Алексеем I и Вотаниатом владений. В перечне дарений Алексея I назван еще один проастий — Ано f'Avw—Верхний) в Македонии (Lavra, № 42 . 23 - 24) 208 209.
Владения эти, таким образом, были пожалованы в награду за прошлую военную службу, а не под условием ее. несения. Они были отданы в полную собственность (еО... xpovafcoaiv rcXetova) с правом передачи по наследству. Утверждение завещания императором — факт ординарный и ничего не меняет. «На условиях дара» Месолимна была передана и Оттону, п Вааспаракану (отобран проастий у них был лишь в связи с государственной изменой). Сообщение о том, что сначала проастий принадлежал Стефану Маленпу, а затем им распоряжался император, не опровергает вывода о полной собственности указанных в хрисовулах лиц на проастий Месолимна, так как нам неизвестны обстоятельства, при каких он был в первый раз возвращен в казну 2°9. Что касается деревни Хоспианы, то до пожалования ее Кефале она была деревней свободных крестьян, которые несли повинности в пользу государства (Lavra, № 41.14—15, 24—30).
Здесь же (в феме Моглен) имели в это время владения и Дуки. Дядя Алексея III и Исаака II севастократор Иоанн Дука подарил в 1196 г. часть этих владений Лавре св. Афанасия (Lavra, № 45.4—7). В соседней феме Фессалоники и Стрпмона находились земли, принадлежавшие Комнинам, в частности брату Алексея I севастокра-
208 Ж. Руйар первоначально датировала эти хрисовулы в пользу Кефалы 1082, 1086, 1087 и 1020 гг. (G. R о u i 1 1 а г d. Un grand heneficiaire sous Alexis Comnenes. BZ, 30, 1929/30, S. 444. См. также Д/A. Zaxo-Sqvot;, in: «cEXX7]vixd», III, 1930, asX, 254 — заметка об этой статье Руйар).
209 Ж. Руйар (op. cit., р. 448) справедливо замечает, что история с владениями Кефалы по может объяснить сообщение Феофилакта об отнятии владений у церкви (см. стр. 83 слл.). Г. Острогорский («Quelques problemes...», р. 23—24) ссылается на эти акты для доказательства того, что положение отнимаемых в казну и вновь жалуемых крестьян, очевидно, не менялось — менялся лить их хозяин: государство пли частное лицо.
тору Исааку (Lavra, № 46.13—14). В районе Скопле приобрели владения и Ангелы; надпись в монастыре Нарези, датированная 1164 г., позволяет сделать вывод, что украшение монастыря, а возможно, и другие благодеяния в его пользу, были задушнпной Алексея Ангела, сына Феодоры Комнины и Константина Ангела 210.
Раздавались во второй половине XI в. владения и в Южной Болгарии. Григорий Бакуриани выделил основанному им монастырю лишь часть своих владений. О мельнице, которую Бакуриани передал монахам в Стенимахе, он говорит как об «одной» из «господскихмельниц» (р. 48. 10). Бакуриани сам утвердил границы между владениями монастыря и собственными владениями (р.10. 23—26). В инвентарной переписи монастыря перечисляются хрисовулы о владениях Бакуриани в Болгарии. Часть их Григорий приобрел, вероятно, и самостоятельно, а не благодаря императорским пожалованиям. Ф. Дэльгер, говоря об упоминаемых в переписи исокодиках деревень Прилонгий и Здравикион, считал, что Бакуриани поставил эти, очевидно, ранее свободные деревни в зависимость от себя вместе с их угодьями (р. 55.33—34)211. Но эти деревни (Прилонгий в феме Фессалоники, Здравикион с Кесарополисом в феме Серр у озера и владение Гелану-дион) стали зависимыми не при Григории. В типике упомянут хрисовул для брата Григория—• Абаси Бакуриани; согласно хрисовулу, Абаси получил эти деревни в обмен на свои, очевидно, экзимированные владения у Антиохии (р. 12.1—2). Скорее всего речь идет об обмене, совершенном Абаси не с другим каким-либо феодалом, а с казной (как мы уже встречали это в случае с Феофилак-том). Исокодики этих действительно до того свободных деревень были выданы Абаси, ибо налоги с них шли теперь в его пользу.
210 N. Okuno v. La decouverle des ancionnes fresques de Nercz. «Slavia», 6. 1927, p. 603—609; Мила P a j k о в и h. Из ликовне проблематике нереског живописа. ЗР САН, кж. XLIV. Византалошки институт, кж. 3, 1955. Личность этого Алексея Ангела установлена Г. А. Острогорским («Возвышение рода Ангелов». «Юбилейный сборник Русского археологического общества в Югославии». Београд, 1936, стр. 116—119).
211 Его ж о. Regestcn, II, № 1026. Кстати, Прсф[хюр (TGP, р. 49, 55), он, очевидно, идентифицирует с LSpaBi'xtov (TGP, р. 12).
Крупным землевладельцем в районе Филпппополя Григорий был, вероятно, еще до правления Вотаниата: Бакуриани имел какую-то тяжбу с печенегами (очевидно, поселенными не только у Сердики, но и здесь), и решал эту тяжбу сам Михаил VII (?) (р. 54.26—27). Весьма любопытен заголовок хрисовула об «улучшениях», о постройке крепостей Григорием в своих владениях и даже о «постройке... деревень». Очевидно, хрисовул утверждал права Бакуриани на эти «улучшения», но какие деревни он строил и заселял, к сожалению, неизвестно. Особым хрисовулом Бакуриани жаловалось освобождение от налогов даже в случае умножения его доходов. Обычно в хрисовуле, испрашивавшемся феодалом, отражались пожелания последнего. Поэтому мы вправе предположить, что владения Бакуриани росли не только за счет императорских пожалований.
Специальный хрисовул утверждал владения Бакуриани в Ахриде, в частности владение деревнями Сикония и Хапетика (р. 55.16—17). Нет в перечне владений монастыря и упоминаемой в другом хрисовуле деревни Червенов (TCepPevSv) (р. 55.4—5). Среди документов, перечисленных в типике, назван и питтакий императора, которым повелевалось «исчислить» владения Бакуриани (р. 55. 26— 27). Может быть, этот питтакий находится в связи с тремя другими документами «об отделении» (aTcooyiSeuafxov) владений Григория. Если это действительно так, то едва ли отделялись при этом пожалованные императором владения 212. Особым хрисовулом, наконец, признавалось право Бакуриани передавать свои владения «кому он хочет», «родственникам» и «своим людям», хотя бы они были «армянского вероисповедания» (р. 55,19—21).
Владения брата Григория — Абаси находились также на болгарских землях и, очевидно, по соседству овладениями Симватия Бакуриани, жена которого сделала пожалование Ивирскому монастырю 213. К. Амандос спра
212 Впрочем, Ф. Дэльгер (F. D б 1 g е г. «Regeslen», II, № 1104) толкует атсоо/сЬеооцо!; как «вычеркивание» владений Ба-куриапи из кадастров, т. е. освобождение их от любого вида налогов и повинностей.
213 К/А(ц a v т о <;). 'Icoaxeip, 'I^piTOO Bo^avriva'i A.aOiptoct, oeX. 231—232. Печать одного из Бакуриани см.: «‘EXVqviMd», VII, 1934, № 566.
ведливо замечает, что и Симватий, и Кали, как и Григорий и Абаси Бакуриани, будучи византийскими вельможами, сохраняли тем не менее свои «национальные» симпатии 214. Григорий Бакуриани, которому была вверена защита «империи ромеев» от внешних врагов, проявлял даже неприязнь к грекам. Особым параграфом типика (§ 24) он запрещал допускать в монастырь даже «монахов-греков», так как они будто бы не только могут доставить «какой-либо ущерб монастырю», «будучи насильниками, болтливыми и жадными», но и постараются «повелевать монастырем, или оттягать себе игуменство», или даже, воспользовавшись любым поводом, «сделать монастырь собственным (частным,— Г. Л.), что, как мы знаем, часто случалось» (р. 44.20—45.3).
О раздаче владений в Македонии сообщает и Феофилакт. Деревня Могила, которая у него была отнята, будет подарена, уверен он, «кому-либо другому» (col. 533.D) 215 216. Очевидно, одним из получателей земли и париков в Болгарии был некий Михаил Антиох, обосновавшийся по соседству с владениями архиепископа и причинявший ему ущерб. Феофилакт даже написал гневное стихотворение, в котором рассказывает об этом соседе 21е. Обращаясь к монаху Нилу, Феофилакт просил похлопотать, «чтобы Антиох не был ему (Феофилакту.— Г. Л.) соседом (той [лц yeiTovTioai тоитср то» ’Avxtoyov)» 217,т. е., очевидно, чтобы ему отвели земли подальше от владений архиепископа.
В столкновениях Феофилакта с местными феодалами чиновники, по его словам, принимали будто бы чаще всего сторону врагов архиепископа. Вполне вероятно, что и они приобретали недвижимость в Болгарии. Одним из особенно ненавистных Феофилакту был местный чиновник по имени Влахернит (col. 500.В) 218.
214 Ibid., р. 231. О притеснениях Ивиропа греками в XI в-см. А. Ш а н и д з е. Страница..'., стр. 100—101. Очевидно, об этих фактах знал Бакуриани.
215 Ж. Руйар («Un grand beneficier...», р. 448) переводит: «желающий даровать, что бы ни пожелал» (?).
216 S. G. Mercati. Poesie di Teofilatto di Bulgaria. «Studi Bizantini»; vol. I. Roma, 1925, p. 191.
217 Ibid., p. 191—192; NE, 8, 1911, <jsX. 8—9.
218 О конфискации владений некоего Влахернита сообщает Анна (Anna, II, р. 4). О Симеоне Влахернпте см. стр. 124. Впро
Очень интересны известия о раздаче светским феодалам владений, организованных особо и на первых порах отличающихся от остальных государственных земель. По сообщению Яхъи Антиохийского, после завоевания Болгарии Василий II «устроил дела Болгарии и назначил туда василиков, т. е. управляющих всеми делами и иму-ществами» 219. Ничего подобного мы не находим в византийских хрониках, которые говорят лишь о стратигах, назначенных Василием в Болгарии, и о византийских гарнизонах в ее городах. Тем не менее термин «василик» п «васпликат» встречается в византийских источниках XI в. неоднократно. По всей вероятности, в византийских хрониках, с их преимущественным вниманием к военной истории, подчеркнута административно-военная сторона мероприятий Василия II в завоеванной стране, у Яхъи же — хозяйственно-экономическая. Можно лишь предполагать, что земли, которые попали в Болгарии под управление ва-силиков, были в первую очередь поместьями и владениями болгарской царской фамилии и других воевод и боляр Болгарии, которые были выселены Василием II. Во всяком случае из этого сообщения Яхъи следует, что «василика-ты» возникали на завоеванных территориях, причем в столь больших масштабах, что в представлении хрониста управление ими приравнивалось к управлению всей подчиненной страной.
Наиболее ясные известия о «васнликатах» содержатся в письме Пселла. Константин IX Мономах отдал Пселлу ва-силикат Мадитос во Фракии. В письме к императору Пселл, называя себя василиком, пишет, что он не хочет лишиться василиката, обменяв его на что-либо другое, но император обещал «облагодетельствовать» п людей Пселла, а до сих пор этого не сделал. «Отчего,— говорит Пселл,— ты дал нам лишь из половины блага?» (е£ vjjjiiaei'a; • 8i8co<; та;
чем, от XI—XII вв. известны еще: 1) Иоанн Влахерцит (см. его печать: V. Laurent. Les bulles metriques..., VEXAvpaxd», VIII, 1935, № 682, № 714; ср. также третью печать: К. М. К ® v с т a v-тоттоиХо;. Bugav-riaxd цоXujBbo{ЗооХХа, 1917, asX. 350, № 598); 2) Никифор Влахернит (см. V. Laurent. Op. cit., VEXXvpnxd», VII, 1934, .V 654.)
219 В. Розе н. Император Василий Болгаробойца. СПб., 1883, стр. 59. См. Н. С к а б а л а п о в и ч. Византийское государство, стр. 166—167.
уарстосД (SM, II, p. 1.13—14). Иными словами, дав Псел-лу василикат, Константин IX не освободил его зависимых людей от несения налогов и повинностей 220. Поэтому Пселл и называет этот дар половинчатым. Но его просьба не возымела действия. Вскоре, уже после смерти Константина IX, Пселл пишет письмо судье Фракии и Македонии о том, что он передает василикат Мадитос другому лицу. Из письма выясняется, что у Пселла есть грамота Константина IX, по которой василикат жаловался Пселлу «неотъемлемо», с правом передавать его, кому он хочет (SiSovai тобто w av pooXoQxsTa) (SM, II, p. 97—98). Пселл п вверил свой василикат подателю письма, человеку якобы простодушному, который «не противодействует сборщикам [податей], не протестует» (р,г(те avTsnyeipcov то!<; snepeaCouai, р/рте av-ciypacpo'iTcvo;). Пселл жалуется судье, что турмарх Аплоконнпса «присваивает себе» права, «данные другому», несмотря на то, что «василику дано осуществлять некоторые пз прав» (SM, II, р. 98). Пселл просит заступничества судьи. Видимо, с василпката по-прежнему взимаются налоги.
Действительно, в последнем письме о василпкате Мадитос, адресованном судье Македонии (Фракия п Македония в это время не раз объединялись и разъединялись вновь), сообщается, что сборщики налогов продолжают преследовать владельца василпката. «Разве напрасно,— пишет Пселл,— этот [человек] был назван нотарпем, ведь преследующие его в связи с различными [налоговыми] статьями (урасрхД доносят, что не как василик получил [это], а как один из безыменных и частных лиц» (SM, II, р. 105). Мало того, требования сборщиков возросли (Пселл упрекает судью в том, что он отступил от прежней своей «умеренности»), «Но дело василика,— продолжает Пселл,— сброшено [мною], как некий груз с плеч; неспособные нести его, мы поэтому переложили тяжесть василиката па другого, которого, я думаю, опять потопит море зол, если ты сам не станешь благожелательным руководителем, помимо его руководства» (SM, II, р. 105—106).
Таким образом, хотя Пселл и получил василикат неотъемлемо и с правом передачи его, кому хочет, он не был
220 О том, что налоги взимались и с императорских имений, см. ММ, VI, р. 5; F. D б 1 g е г. Beitrage.., S. 63.
избавлен от налогов, и казна не теряла своих прав на ва-силикат. Хотя передача васпликатов «частным лицам», очевидно, также практиковалась в то время, Пселл подчеркивает, что его преемник — не совсем частное лицо: ему, как правителю василиката, дан чин нотация. Но сам Пселл уже утратил интерес к василикату, не пользующемуся такими привилегиями, какими бы он хотел, и передал его теперь (видимо, уже окончательно) другому лицу, хотя, может быть, и не даром.
Вероятно, с тем же василпкатом Мадитос мы встречаемся еще раз. Преемники Пселла не удержали его за собой — васплпкат был возвращен в казну. Иоанн II Комнин подарил Мадитос вместе с другими поместьями монастырю Пантократора. В типике монастыря сообщается, что ему были дарованы земли со славяно-греческим населением, в том числе проастий Диавенетов и еще несколько проастпев, деревни Пспхрон Пегадпн, Мадитос, Марма-ра, еще несколько деревень, торжище, «деревня Трим-вакис вместе с тамошними проскафимепами, несущими военную службу (ouv тоД тсрооха^т][хеуо1<; exeiae еатратео-цеуон;)», торг Мадитос «вне военных служб (/<ор^ тщу стратегу)», проастий Славяне, «две деревни, несущие военную службу (та еатратеирлуа хсор(а)» «вместе с тамошними проскафимепами — париками Алусиана (абу rote exeiae тсроахаИт^хеУок; тгарснхок; той ’AXouaiayou)» 221.
Бывший василикат Мадитос передается теперь, таким образом, монастырю не только с землями императорской
221 А. Дмитриевски й. Описание литургических рукописей, т. I. Torcixd, ч. I. Киев, 1895, стр. 695. Алусиан мог быть собственником поместий, возвращенных в казну, но сохранивших имя своего прежнего владельца. Мы не вполне уверены в правильности нашего понимания этого любопытного известия, но, может быть, оно свидетельствует о том, что при Алексее I Комнине еще сохранялись свободные деревни, обязанные несением военной службы. По мнению П. Лемерля (Р. L е m е г 1 е. Recherches sur le regime agraire... a I’epoque des Comnenes, p. 268—270, 275—276, 280), термины aTpctTsl'cti, a-rpctTsuactc И еотратеоцеуос /®pia (как здесь, так и в других документах XI—XII вв.) означают соответственно: поборы и повинности па содержание войска, несение этих повинностей и деревни, переданные стратиотам по «реформе» Мануила I (N i с. Chon., р. 272). Нам не представляется убедительным это предположение, так как на его основе трудно понять соответствующее место типика монастыря Космосотлры (см. стр. 242 слл.).
семыт, но 11 с государственными — между этими двумя категориями собственности теперь практически не делается различия.
Можно предполагать, что в первую очередь императоры раздавали земли императорских доменов и объявленные императорской собственностью завоеванные территории. Восторжествовавшая к концу XII в. тенденция к слиянию императорской собственности с государственной вызывала ропот в кругах сановной и чиновной знати, видевшей в раздаче государственных земель опасность для своих доходов от выдач жалования и руги из скудеющей казны. Никита Хониат с возмущением пишет (р. 272— 273), что Мануил I обращался со свободными «как с рабами», раздавая «общественное достояние» (государственные земли), «как собственное» (т. е. как земли императорского домена).
Наиболее легко, по нашему мнению, это смешение земель императорских с государственными должно было происходить как раз в завоеванной Болгарии, где у византийской знати не было родовых владений, которые находились бы в ее собственности не одну сотню лет и права на которые были бы освящены длительной традицией. К тому же императоры выступали как прямые наследники бывшей болгарской династии. В 1949 г. в Плиске была найдена печать с надписью: x(vpi)s р(от))9(е!,) rw aw 8(ouXw) paaiXeiw xT7pa,r(tvw) t(w) K<xpwc(T/jpw)222, т. e. «господи, помоги рабу твоему ктиматину Василию Ка-матиру». Печать, несомненно, принадлежит члену знатной семьи Каматиров 223 и, несомненно, относится ко времени византийского господства, когда это лицо занимало определенный официальный пост в Болгарии.
Издатель печати Ст. Маслов замечает, что титул ктп-матина является лишь вариантом титула б eirt twv xrvpa-twv или 6 етге rwv paaiXixwv xttjuzztw^, xoopaxwp rwv хттратюу
222. Ст. М а с л о в. Византийски оловни печати от Плиска п Прэслав. ИБАИ, т. XX, стр. 446—447.
223 Еще об одной печати протоновелисспма Василия Каматира (вторая половина XII в.) см.: V. Laurent. Les bulles metri-ques..., «сЕЛХт)1лха», VIII, 1935, № 710; см. также: Byz., VI, 1931, № 5, р. 262, note 3. О Каматирах см. также: В. С. Ш а и д р о в-с к а я. Григорий Каматир и его печать в собрании Госэрмитажа. ВВ, XVI, 1959.
и хоирхтюр 224, т. е. означает управляющего
императорскими поместьями, в г данном случае — поместьями императора в Северо-Восточной Болгарии. В Преславе были найдены еще три печати: печать анфи-пата, патрикия и управляющего императорской конюшней — х6[лт]Т1 той атаиХои, на обязанностях которого лежала в мирное время забота о царских конях, а в военное — также и реквизиция скота у населения; печать Михаила, спафарокандидата и етп rwv oixTjaxiov, и протонотария той ВасяХ'-хоб охов rwv Mayyavcov — его служебные обязанности в Болгарии, по мнению С. Маслева, были связаны с управлением императорскими доменами (бывшими владениями болгарских царей и боляр); печать Василия Бестиария, асикрита и =х крооФтгоо логофета стад (тыу осуеХыу), заботившегося о снабжении войск продовольствием и ездовыми животными 225 226.
Эти свидетельства следует сопоставить с любопытным сообщением Робера де Клари, не привлекавшим достаточного внимания. «Валахия,— пишет Робер де Клари,— является землей императорского домена, и этот Иоанн (Асень.— Г. Л.) был служилым императора (sergenl de Pempereur), охранявшим табуны императорских лошадей, так что, когда император требовал шестьдесят или сотню коней, этот Иоанн посылал их ому, и он являлся ко двору ежегодно»; по вот, обиженный при дворе, он возвращается и «начинает привлекать знатных людей Валахии» 22G. Вполне основательным было бы предположение, что Асень был одним из ктпматпнов императорских кураторпй в Северо-Восточной Болгарии. Как должностное лицо, имевшее право на получение руги, он являлся
224 Ст. М а с л о в. Ук. соч., стр. 447. Ср. F. D о 1 g е г. Beitrage..., S. 39 I. Об эфорах императорских кураторпй см. также: Lavra, № 27.43—48. Императорскими землями были и земли, раздаваемые в «надзор» — sTcioxstpi^,—как это следует из «Трактата об обложении» (F. Dolgcr. Beitrage..., S. 120, 151 И.). Ср. А. П. Каждая. Формирование феодального поместья, стр. 114, прим. 125.
225 Ст. М а с л е в. Ук. соч., стр. 453—455. См. F. D б 1 g е г. Beitrage.., S. 38—43. Ср. К. II. Ю з б а ш я п. «Варяги» и «ирония» в сочинении Аристаксса Ластивертци. ВВ, XVI, 1959, стр. 25—26.
226 Robert de С 1 а г i. La conquete de Constantinople, p. 137—138.
ежегодно ко двору императора (руга выдавалась раз в год) 22 7. В таком случае было бы понятнее появление Петра (Феодора) и- Лсепя в Кинселлах с целью получить пожалования (Nic. Chon., р. 482), которые в это время усиленно раздавал император.
С ростом системы императорских пожаловании (или в награду за службу, пли под условием ее несения) и по мере сближения императорской и государственной собственности повышается и внимание со стороны центральной власти к нечастновладельческому фонду земель. Часть их превращается в подлинные императорские поместья— владения крупнейшего феодального собственника, на другую часть укрепляются права верховной собственности центральной власти, права контроля и распоряжения. Уже в новелле Василия II от 996 г. ясно заявлены верховные права государства на все земли (Jus, III, р. 315) 227 228. В XI в., по наблюдениям Ф. Дэльгера, растет значение управления императорскими доменами, возникает инспекция императорских доменов как особое ведомство. ’Етп тту olxeiaxSv — управляющий частными императорскими имуществами при Мануиле I (что опять-таки согласуется с приведенным выше известием Никиты Хониата) — даже официально занял место ХоуоИетоа той уеу.хои, о котором источники уже не упоминают. Лишь при Ангелах вновь появляется второй и исчезает первый 229. Дан-струп отмечает увеличение с XI в. известий об императорских и государственных землях и о правах на них центральной власти, раздававшей их в XI—XII вв. в руки частных лиц 23°. Л. Брейе думает, что в это время увеличивается самое число императорских доменов231. Но, очевидно, дело заключалось не в увеличении числа доменов императора (их площадь, напротив, могла п сократиться),
227 И. С к а б а л а п о в и ч. Византийское государство п церковь, стр. 161—162.
228 G. Ostrogorskij. Ouelques problemes..., р. 17, n. 2.
229 F. ]) б 1 g о г. Beitrage..., S. 14—15.
230 J. D a n s t г u р. The state and landed property in Byzantium to c. 1250. «Classica et mcdiacvalia», vol. 8 (2), 1947, p. 224— 226, 229—231.
231 L. Brehicr. Les institutions de 1’empire byzantin. Paris, 1949, p. 266.
а в росте прав императора на государственные земли, который стал распоряжаться ими как своим личным имуществом.
Эволюция власти императора — приближение его к положению «первого среди равных» — совершалась в условиях сильной (сравнительно с Западом) центральной власти, и права императора как феодального собственника переносились и на государственные земли, фонд которых стал быстро таять.
Связан с этим и вызывающий столько споров вопрос о развитии иронии в Византии XI—XII вв. Недостатком источников для изучения явления, которое переживало в это время лишь первые этапы своего развития, обусловлено отсутствие единства мнений по этому вопросу 232. Спор идет главным образом по двум пунктам: о происхождении пронии (из пожалования земли или из пожалования определенного количества податей) и о ее военном характере.
Г. Острогорский, посвятивший этому вопросу специальное исследование, считает иронию условным земельным держанием, которое приняло специфически военный характер лишь при Комнинах, когда к власти пришла землевладельческая военная знать (хотя возникла ирония в XI в. до Комнинов). Наследственной прония была, по мнению Острогорского, лишь при Палеологах, да и то далеко не всегда 233. В своем существе, говорит он, про-ппя подобна западноевропейскому бенефицию, а система ироний — вассалитету и ленной системе. Он считает, что именно из Македонии, где прония в византийский период получила широкое распространение, она проникла и в Сербию 234.
Мнение о пронии как условном земельном пожаловании военного характера решительно отстаивали М. В. Лев-
232 См. литературу вопроса: Б. Т. Горяпов. Крупное феодальное землевладение, стр. 112—121.
233 G. Ostrogorskij. Le system de la pronoia a Byzance et en Scrbie medievale. «Actes dn VI-c congres international d’etudes byzantines», t. I. Paris, 1950, p. 182, 186.
281 Ibid., p. 184, 187. Cp. D. X a n a 1 a t о s. Beitra-ge..., S. 44—45; К. M. S e t t о n. On the importance of land tenure..., p. 244, 245; P. C h a r a n i s. The Monastic Properties, p. 87—91.
чопко 2з5 *, Б. Т. Горянов 23G, М. Я. Сюзюмов 237, Д. Ангелов 238.
А. И. Каждая, напротив, считал, что ирония развилась из 7voctqttq<;, или солемнпя (сок гр,»', оу), т. о. права сбора определенной квоты податей с какой-либо местности, что она не была типичным условным земельным пожалованием и не имела, во всяком случае в XII в., военного характера 239. В последнее время А. П. Каждан уделяет мало внимания этому вопросу, ссылаясь на нехватку источников от XI—XII вв.240 и лишь бегло (хотя, впрочем, справедливо) замечает, что «условной» собственностью в известном смысле были все земли частных лиц, а не только прониаров, ибо государство было dominus emi-nens всех земель 241. Весьма важно одно замечание А. П. Каждана в рецензии на работу Г.Острогорского. Поддержав вывод, что пожалование земли в иронию не создавало права собственности 242, А. П. Каждан пишет в примечании: «Точнее было бы сказать, что юридически (разрядка автора.— Г. Л.) прения не составляла собственности на землю. Однако, коль скоро прония получала экономическую реализацию в ренте, она по существу была не чем иным, как особой формой феодальной собственности»243. В этом и состоит суть спора.
235 М. В. Л е вченко. Рецензия на «Аграрные отношения»... А. П. Каждана, стр. 280, 282.
238 Б. Т. Горянов. Крупное феодальное землевладение, стр. 114—117.
237 М. Я. Сю з ю м о в. Внутренняя политика Андроника Ком-пина, стр. 60—61, 64.
238 Д. Ангелов. Феодализмът..., стр. 225, 227.
239 А. П. К а ж д а н. Аграрные отношения в Византии XIII—XIV вв. Приложение: Прония, стр. 211, 217 (ср. Н. Скаба-ланович. Византийское государство и церковь, стр. 264—266); см. также его рецензии в сб. «Средние века» (вып. XI, 1958, стр. 237; вып. XII, 1958, стр. 128). Ср. Р. L е m е г 1 е. Reclierches sur le regime agraire... a i’epoque des Gomnenes, p. 280.
240 А. П. Каждая. Рецензия па «Pour 1’histoire...». Г. Острогорского, стр. 222, 226; ср. .1. К а г а у n п о р u 1 о s. Рецензия па «Quelques problemes..» Г. Острогорского, S. 172; F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 34 f. (древнейшим свидетельством о иронии признается акт 1162 г.).
241 А. П. Каждан. Рецензия па «Pour 1’histoire...» Г. Острогорского, стр. 225.
242 G. О s t г о g о г s k i j. Pour 1’histoire..., p. 71.
243 А. П. Каждан. Ук. рец., стр. 228, прим. 1.
Ю г. Г. Литаврин л де
Действительно, юридически прония — первоначально лишь право на ренту, и только по мере развития феодального хозяйства она очень часто становилась и феодальной собственностью 244. Но лишь «юридически». Практически дело обстояло иначе — уже в XI в. Это была форма феодальной собственности 245, еще не нашедшая адекватного отражения в правовых нормах, чему, несомненно, препятствовало развитие понятия верховной государственной собственности. И на родовое имение (yovixo1»), и па пожалованное «в полную собственность» (еД xpawtioaiv rcXetova), и па василикаты, и на пронии, и на территории в гсооотт(<; центральная власть сохраняла право верховной собственности, но не в одинаковой мере. Своеобразная иерархия «держаний» от короны строилась по степеням, скорее, вширь, чем вглубь. В свою очередь перечисленные виды «держаний» и «пожалований» были формами феодальной собственности, но с разной степенью прав у их собственника (можно было бы определить это явление как градуированную собственность). Прония, таким образом, эволюционировала (па практике, а но в области права) но нз права на ренту к праву феодальной собственности, а от подлинно условной собственности к собственности наследственной, родовой.
М. Я. Сюзюмов также признал в последнее время иронию первоначально лишь «правом», но не собственностью. Прония развилась, пишет он, из пожалований разных видов: 1) земли (утДих), 2) права ведения хозяйства на данной территории (o-xovop/a), 3) права управлять данной территорией (арр;), 4) права на сбор налогов, пошлин в свою пользу (гсоаоту]<;), 5) права на зависимых работников (rcapot'xwv) 246. Лишь при Мануиле I, говорит Сюзюмов, пожалование пронии превратилось в предоставление территории под условием несения — безразлично — гражданской или военной службы 247. Только к концу XII в.
244 А. П. К а ж д а н. Рецензия па ук. соч. г. Острогорского, стр. 228, прим. 1.
245 Ср. Д. А п г е л о в. Припое към пародностните и позе-мелпи отношения в Македония, стр. 34.
246 М. Я. С ю з ю м о в. Внутренняя политика Андроника Комнина, стр. 60.
247 Там же.
ирония приобретает все более отчетливый военный характер, и ко времени IV крестового похода фактически ле отличается от западно-европейского бенефиция 248. «Создается такое впечатление,— пишет М. Я. Сюзюмов,— что новеллы X в. препятствовали переходу крестьянских земель в руки дипатов только потому, что императоры стремились иметь впоследствии фонд для раздачи в качестве прении» 249.
Нам представляется весьма плодотворным мнение М. Я. Сюзюмова, что условная собственность создавалась разными путями (но эволюционируя не от «права» к собственности, а от разных форм условной собственности — к собственности наследственной). Задача состоит, по нашему мнению, в том, чтобы выяснить, существовала ли в Византии в XI—XII вв., в частности на славяно-болгарской территории, условная феодальная собственность, как бы она ни называлась. Действительно, сведений па этот счет крайне мало, большинство их к тому же носит весьма неопределенный характер. Мы уже говорили выше, что деревня, незаконно присвоенная Феофилактом, была до этого свободным селом налогоплательщиков казны. Для пас важно определенное указание Феофилакта, что село отбирается не для того, чтобы оно вернулось в прежнее состояние, а для того, чтобы пожаловать ого (yapiCeoHai) кому-либо другому (причем «жаловать» ее будет не император, а высшее должностное лицо в Болгарии—дука Иоанн Дука) (col. 533.D). Ксаналатос считает, что речь идет о раздаче земель за государственную службу 250. Дело, конечно, по в термине; это, несомненно, пожалование земли, территории (деревня) с крестьянами — пожалование собственности (а по прав) и именно условной собственности. В. Г. Васильевский говорит по этому поводу, что «византийские кесари стремились приобретать себе право жаловать своих светских слуг церковными, т. о.
248 Там же, стр. 74.
249 Там же, стр. 61. «Уже при Мапуилс Компине,— пишет М. Я. Сюзюмов в другой работе,— восторжествовала проциаль-пая система, массовое обращение оставшихся свободных крестьян в зависимое состояние» («Некоторые проблемы истории Византии», стр. 116)
250 D. X а п а 1 а I о s. Beitrage..., S. 31—33.
собственно монастырскими, землями» 25L. Но в данном случае, по нашему мнению, право раздавать землю в условную собственность было у Иоанна Дуки. Из двух актов [одного от времени Феофилакта (1104 г.) (Lavra, № 51) и другого — от 1184 г. (ibid., № 47)] известно, что высшие чиновники на местах получали от императора право жаловать государственные земли па условии несения военной службы, причем в акте от 1184 г. такое пожалование прямо названо иронией (col. № 47.55—56). Правда, в па-чале акта от 1104 г. много лакун, по издатели полагают, что там были слова атратчФтт) тт, которому Склир отдал проастий Варсаханий, незаконно отняв ого у Лавры св. Афанасия (Lavra, № 51.5—12sq.) 251 252. Как уже доказано, термин «стратиот» в это время чаще употреблялся для обозначения не крестьянина (обладателя crvpareia — участка, обязанного военной службой), а феодала, находящегося на службе у императора 253 254. Алексей I распорядился передать монастырю равноценные владения в другом месте. Отнятый проастий имел почти 7 тыс. модиев земли (ок. 600 га), четыре парика-двузевгарата, 11 париков-одпозевгаратов, мельницу и сад. По мнению Г. Острогорского, это владение стало «иронией» и именно военного характера 25’.
251 В. Г. В а с и л ь е в с к и й. Материалы для внутренней история Византийского государства. ЖМНП, ч. 202, апрель 1879, стр. 401. Как уже говорилось (см. стр. 85), деревня была захвачена Феофилактом и юридически не являлась собственностью церкви.
252 См. Lavra, р. 137. Хрисовул издан по копии; на фото сильно пострадавшего оригинала П. Лемсрль («Rechcrchcs stir el regime, agrairc... a I’epoque des Comnencs, p. 279, n. 71, 72) не нашел слов отратюз-гт) тчи и предложил читать стратега -tivi, что едва ли облегчает понимание текста, пбо далее в акте трижды (№ 51. 23—24, 28, 52—53) говорится о том, что проастии оказался в ведении секрета орфанотрофип.
253 См., например., G. О s I г о g о г s k i j. Le systeme de la pronoia, p. 183—184; M. В. Л e в ч e п к о. Византийский феодализм XI—XII вв. «Сб. документов по соц.-экоп. истории Византии». М., 1951, стр. 137.
254 G. Ostrogorski j. Размена поссда п селшка у хрисо-вулш цара Ллексща I Комнина светогорско| Лаври 1104 године. «Историски часоштс», 5, 1955, стр. 20. Касаясь мнения Г. Острогорского («Pour 1’histoire...», р. 15 sq ), что пропиарскос землевладение выросло не из хттца-та атратчеотчха, а оформилось в среде «дипатов», М. Я. Сюзюмов справедливо указывает па дифференциацию 148
В распоряжении Иоанна II (от 1124 или 1139 г.), как и в уже упоминавшихся выше постановлениях Алексея I и Мануила I, говорится, что в случае смерти игумена или епископа, пользуясь этим, «как счастливой находкой», «аиаграфевсы, дуки, практоры, стратеги, прониары и другие, исполняющие государственную службу», вторгались во владения церкви и монастырей «под предлогом [сбора] казенных платежей» и отнимали все, что задастся, в проастиях и деревнях церкви. Далее Иоанн II говорит, что оп воспрещает «архонтам мест... присваивать» имущество церкви и монастырей (Jus, III, р. 428—430). Из этого документа следует, что представители центральной власти па местах были «местными архонтами», что прониары также расцениваются как чиновные лица 255 (они вторгаются в церковные земли «под предлогом [сбора] казенных платежей»), что они отнимают имущество церкви (но неизвестно, недвижимое ли). Одним словом, постановление Иоанна II, казалось бы, не только не противоречит мнению о пропиаре лишь как об обладателе права сбора налогов (а не о собственнике земли), по и подкрепляет его. Термин «архонт места» может быть употреблен к тому же не в смысле «землевладелец», а «обладатель власти» на определенной территории.
Но вот другой документ — хрисовул Алексея I от 1085 г. монастырю Богородицы Милостивой. В нем также запрещается вторгаться во владения монастыря стратегам, кастрофилакам и прониарам, но при этом сказано, что они способны «подчинить» себе и самый монастырь (MND, р. 26—27) вместе с его землей, «рабочими упряжками» и крестьянами. Очевидно, и в постановлении Иоанна II имеется в виду недвижимость, которую могли присвоить прониары. Упоминание прониаров в числе чиновников (впрочем, в конце перечня — вместе с «другими») отнюдь,
среди стратпотов в X в. («Внутренняя политика...», стр. 60 и прим. 10). В слой прониаров могла перейти пасть бывших «стра-тиотов».
255 Ср. A t t а 1., р. 200—201: Никифорпца за взятки «жаловал чины и Пронин, кому хотел» (та<; Ttp.dc v.ai тгроусна? oic s[3o6Xsto yapi^6|xevo<;);TGP, р. 13.16—17: Григорий Бакуриани, уезжаяв Азию, поручил заботу о своих владениях частному лицу — отдал их ему «в иронию и управление» (тсаутсоу т&у хттэдлатдоу тас ccpoyotat; xai. Sioixtqosk; тсар'щои Sisyepysw тсротратсе(с;); ср. Lavra, р. 154: тсау-тс'ас; Tcpovotac; xai Sioixvjoeioi;,
таким образом, по свидетельствует, что прониары не были собственниками пронии как земельного владения 256.
Болсо определенные сведения о пронии в XII в.257 содержит акт дуки Фессалоники, племянника Мануила I Иоанна Коптостофана от 1162 г. Согласно этому документу, один «стратиот» (по имени Папкратий Анема) захватил проастий Лавры и се восемь париков в районе деревни Веселица («как опа называется но-туземному» — Lavra, №57). Папкратий А нема имел «в пронии» по соседству с владениями Лавры проастий, который до Папкратия был «1! пронии» у других трех лиц — «стратиотов». Монастырь сдавал им в аренду какой-то участок земли, причем по договору арендуемый участок по мог перейти в аренду к тем, «кто будет потом иметь указанный проастий в иронии», и арендаторы не могли селить на этом участке «париков стратиотов», которые должны «там только сеять», но не строить жилищ и «не устраивать тока» (ibid. № 57. 60-70, 76-77).
Договор был нарушен: во-первых, потому, что арендовавшие участок стратиоты-прониары уже умерли и его следовало вернуть Лавре; во-вторых, новый прониар поселил париков в арендуемом месте. Любопытно, что Панкра-тий, чтобы упрочить свои права на участок, поселил на нем своих париков, а восемь захваченных париков Лавры переселил в свой проастий (ibid., № 57. 117—122). Арендуемый у Лавры участок назван «немалым»; очевидно, большим был и проастий пропиара (ibid, № 57.115). Три бывшие пропиара получили проастий в пропию по край
256 По миопию П. Мутафчиева, пропиарами-землевладельцамп становились и чиновные лица, получающие от императора вместо жалования землю (П. Мута ф ч и е в. История, II, р. И—12, София, 1943).
257 См. оценку этого свидетельства у М. В. Левченко (ВВ, VII, стр. 280) п Г. Острогорского (G. О s I г о g о г s k i j. Le systeme de la prinoia, p. 183); ср. рецензию А. П. Каждана на работу Острогорского («Pour 1’histoire»). А. П. Каждап говорит о том, что в акте 1162 г. не содержится ничего определенного о наследовании пронии (ВВ, X, 227). В статье А. П Каждана «Прония» (Приложение к «Аграрным отношениям в Византии XIII— XIV вв.») этот акт не упомянут вовсе. П. Лемерль («Recherches sur le regime agraire a I’epoque des Comnenes, p. 277—278) также не склонен придавать этому акту серьезного значения, говоря о плохой сохранности начала акта, неясности термина «прония» и отсутствии прямых указаний па условность держания проастия.
ней мере еще при Иоанне II (в 1119 г.) (все трое успели умереть к 1162 т.) 258, причем на тех же основаниях (условная собственность с обязательством нести военную службу), на каких получил проастий и Панкратий.
Мануил I, говорит Хониат, раздавал «стратиотам» («врачевал голод войска») «плефры орошенной земли, хлебоносные пахотные поля и податных ромеев» (р. 273), причем эта практика, по его словам, была «изобретена» до Мануила I, по сначала земли раздавались лишь «достойным» и «отличившимся», теперь же якобы всем, желающим стать воинами, даже «незнатным» и константинопольской «черни» (р. 272, 274), чем аристократ Никита особенно возмущен 259 260. Раньше земля раздавалась в награду за заслуги (особо отличившимся и достойным, таким, как Бакуриани и Лев Кефала,— «на основе хрисовулов»), ныне же — всем стратиотам (без заслуг, но под условием несения военной службы). И раздает прении, как мы видели, не только сам император, но и высшие чиновники па местах, ибо это стало уже системой, явлением обыденным, не требующим особых императорских грамот (пропии к тому же отдавались не в полную собственность, а лишь в военное держание).
Фонд государственных земель был в XI—XII вв. особенно велик в Болгарии. Земли междуречья Струмы и Вардара раздавались не только монастырям, по и пропиа-рам. В Тимарионе говорится о плодоносной долине Вардара, которая чрезвычайно удобна для «стратиотов» и «стра-тигов» во время их военных упражнений 26°.
Распространение условных пожалований военного характера подтверждается новеллой Мануила I от 1143 (или 1158) г. и повторной новеллой от 1155 (или 1170) г., в которых император запрещает отчуждать пожалованные
258 G. Ostrogorskij. Pour 1’histoire..., р. 34. Лемерль (op. cit., р. 278) отвергает устанавливаемую Острогорским дату (1'119 г.), по ничего по существу не предлагает взамен.
259 Лемерль, называя реформу Мануила не только военной, но и реформой в аграрных отношениях («Recherches sur le regime agraire.. a I’epoque des Comnenes», p. 272—274), не думает, что здесь идет речь о прениях, поскольку земли с париками получали нередко горожане из низших классов. Но ведь именно это Хониат и считает ненормальным!
260 ВВ, VI, 1953, стр. 366; Ив. Д у й ч с в. Едно кратко описание на Вардара от XII в. МП, г, XIII, кн. 3, 1942, стр. 4—5.
земли лицам не сенатского и не стратиотского сословия 201 • В новеллах, правда, не сказано о характере пожалований) но во всяком случае, как верно замечает М. Я. Сюзюмов, новеллы свидетельствуют о попытке трактовать пожалования как условную собственность 2(i2.
Еще об одном случае раздачи ироний в болгарских землях сообщают два акта Лавры (№ 45 и 47). Акты были неверно датированы издателями: № 45 — 1091 (или 1106) г., № 47 — 1094 г. Ф. Дэльгер указал на эту ошибку и датировал документы октябрем 1196 г. (№ 45) и февралем 1199 (№ 47)261 262 263. Д. Анастасиевич и Г. Острогорский доказали, что и эта датировка акта № 47 неверна, и отнесли его к февралю 1184 г., т. е. ко времени Андроника I 264. Им удалось также сделать убедительные поправки к тексту акта № 47, местами совершенно непонятному в том виде, в каком он издан 265.
В документе (лисисе) № 45 говорится о том, что в феме Веррой и Моглеп, на планине Пузухия (ПооСоиу.ос № 45.1—5) 266, Лавра имеет земли, подаренные ей Иоан
261 Jus, III, р. 498, п. 2; F. Bolger. Rcgcsten, II, № 1398. Новелла была отменена в 1182 г. Андроником Комнином от имени Алексея II (Jus, III, р. 507; F. Bolger. Regesten, II, № 1553). См. об этом: М. Я. С ю з ю м о в. Внутренняя политика Андроника Комнина, стр. 64—65; его же. Роль городов-эмпориев, стр. 35. Ср. G. О s t г о g о г s k i j. Pour 1’histoire..., p. 42; H. П. С о к о л о в. К вопросу о взаимоотношениях Венеции и Византии в последние годы правления Комнинов. ВВ, V, 1953, стр. 145—150; М. М. Фрейденберг. К истории классовой борьбы, стр. 45—47.
262 М. Я. Сюзюмов. Внутренняя политика, стр. 64.
263 F. Bolger. Zur Textgestaltung, S. 26, 34 f. Ср.
И. Д у й ч e в. Проучвания, стр. 43.
264 В. Anastasijcvic et G. Ostrogorskij. Les Romanes pronoiaires. «Annuaire de 1’Institut de Philologie et d’his-toire orientales et slaves», t. XI. Melanges Henri Gregoire. Bruxelles, 1951, p. 23.
265 Ibid., 25—26. Впрочем, в исправленный авторами текст вкрались две опечатки (el jcpovoiav вм. e’u; rcp&votav и a-T7j<; вм. (poyixdv аитДД. Датировка актов и конъектуры Острогорского и Анастасиевича блестяще подтвердились фотографией оригинала (Р. L е m е г 1 е. Recherches sur le regime agraire... a I’epoque des Comnenes, p. 276, n. 60.)
266 Й. Д у й ч e в («Проучвания», стр. 40, бел. 3) высказал предположение, что здесь следует читать Koo^ooyia и понимать гору Кожух, и ныне носящую это имя среди местного населения. Однако фото оригинала документа не подтвердило конъектуры (Р. L е-merle. Recherches sur le regime agraire.. a I’epoque des Comnenes, p. 276, n. 60),
ном Дукой (дядей Исаака II и Алексея III, как доказывают Д. Анастасиевич и Г. Острогорский) 267. Эти земли Лавра ежегодно сдавала в аренду «стратиотам» 268 фемы Мог-лен и парикам моглеиского епископа (Lavra, № 45.9— 10). Но арендаторы не платили положенного, и.чиновникам фемы Веррой и Моглен предписывалось помочь монастырю взыскать арендную плату (Lavra, № 45.14—19). В акте (простагме) № 47 говорится, что среди этих «стратиотов» были «команы» (Kopzw.), которые уговаривали местных болгар и влахов (может быть, и париков епископа, упомянутых в акте № 45) также не платить монастырю за аренду и оказывали им в этом какую-то помощь, а также притесняли монастырских влахов, так что те покинули земли Лавры (Lavra, № 45.23—25).
Д. Анастасиевич и Г. Острогорский предположили, что «стратиоты» — команы (половцы), обидчики Лавры и ее арендаторы, едва ли простые кочевники, победив которых, некогда (в XI в.) императоры селили в пределах Болгарии269. Это предположение подтверждается теми местами простагмы, в которые авторы вносят несколько поправок, восстанавливающих смысл текста. Здесь сообщается, что на территории деревни Хостиана 27°, принадлежащей Лавре, есть мопастырек Иоанна Продрома, подчиненный Лавре. Вокруг пего поселено несколько дуловтов (тгроахаЛтрта!, SouXsurat rtvsc), «не переданных монастырю через практик» (случай, очевидна, аналогичный тому, который мы рассмотрели на стр. 103 слл.).Чиновник, который в феме Моглен обычно осуществлял эти «передачи через практик», облагал дулевтов (которые, разумеется, уже не были неимущими) 271 налогами как непереданных (srvjps-
аитощ со<; агараЗо'тощ) монастырю, а двух из них даже отдал в иронию команам (zai Зио иг’ aurwv st<; rpdvouxv гараЗгЗюхе Кopiavo'.<;). Император приказывает передать этих дулевтов, в том число и тех двух, которых
267 D. A ii a s t a s i i е v i c et G. Ostrogorskij. Op. cit., p. 21.
268 Ibid., p. 22: «т. e., очевидно, прониарам».
269 D. Anastasijevic et G. Ostrogorskij. Op. cit., p. 25.
270 См. стр. 134 и прим. 207.
271 См. ММ, V, p. 259: ЬооХеотас... оо<; jcapoixoci; otSapisv 6vop,a£e-оЯас.
чиновник отдал в иронию Команам, монастырю, а команам отдать в возмещение «других» 272 (Lavra, № 47.62—64).
Таким образом, упомянутые выше команы-«стратио-ты», оказываются действительно прониарами, одними из тех «полуварваров», которым, как сообщает Хониат, раздавались земли (р. 27 3) 273. Причем (заметим еще раз) право высших чиновников раздавать пропии не только признается в простагме, но даже предписывается, чтобы чиновник отдал сам в иронию половцам других крестьян вместо тех, которых он отдал им раньше.
Вывод Д. Анастасиевича и Г. Острогорского, что институт иронии как условного земельного пожалования военного характера был в конце XII в. уже «очень широким», а сословие прониаров — могущественным и этнически пестрым 274, кажется вполне вероятным. Прения к этому времени приобретает смысл именно специфически военного земельного пожалования275. Любопытно,что Вальсамон и Зонара 275а толкуют западное psvs<pixiov филологически: по как специфически западный институт, равнозначный византийской пропии, а как слово (ХеВ'-щ) еиер'рт-ф.ос, еберуахл'а, означающее «благодеяние» вообще. «Ведь в серебре (3ia wv apyupfcov),— говорит Зонара,— выра
272 Ср. F. D б 1 g е г. Zur TcxtgeslalLung, S. 44, а также И. Д у й ч е в. Проучвания, стр. 42. Согласно интерпретации этих ученых, в прению былп отданы сами команы. См. также: П. Т и fine в. Подбрани извори..., стр. 207. Перевод П. Т п в ч е в а свидетельствует о таких поправках, с которыми трудно согласиться.
273 П. Лемерль («Recherches sur le regime agraire... a I’epoque des Comnenes», p. 274) сомневается, что речь идет у Хониата о «не-греках», но уже на следующей странице признает это, говоря о «пропии комап» и здесь же подчеркивая, что нс следует переоценивать этот факт (ibid., р. 275).
274 D. А п a s t a s i j е v i c et G. О s t г о g о r s k i j. Op. cit., p. 28.
275 А. Лемерль («Recherches sur le regime agraire a Byzance: la terre militairc a I’epoque des Comnenes», p. 276, n. 60; 277) иронизирует над этим выводом, замечая, что «два парика отданы, как кажется, целой группе комап и что, как бы это пи назвать (дело по в терминологии!), речь идет о «стратиотах-крсстьяпах», а не о могущественных людях. По, во-первых, пет никаких оснований считать, что у «группы комап» лишь два упомянутых парика; во-вторых, сам Лемерль признает, что aAXoTptoo<; (BXayooq т) (ЗооХуароос;
<Ь<; oixeioo? означает «располагать чужими влахами или болгарами как собственными»,— способны ли на это команы-«крестьяпе»?
275а PG, t. 137, col. 273. В—С; 276.
жаются деньги, а в бенефициях — любой вид блага и предоставления достоинства (Miwaeox;)». Это объясняется, па наш взгляд, отнюдь не тем, что прония не имела с бенефицием ничего общего, а тем, что в XII в. западно-европейский бенефиций для византийцев не был еще юридически равнозначен Пронин. Бенефиций, нрава па который у феодала Запада были достаточно прочны и лишиться которого он мог только по суду на собрании вассалов и лишь в результате измены сеньору, в представлении византийских правоведов —• не прония, которую император может всегда отнять у проппара, а пожалование, равноценное дару.
Не приравнивали в Византин к «прониару»и западного «ленника». Именно прочность юридических прав последнего на его леи мешала такому сравнению. Не случайно в Византии термином «ленник» (Х-ХюД обозначались иноземцы, владевшие собственной территорией, по получившие никаких земель от императора, но признавшие его суверенитет и обязавшиеся (часто лишь формально) нести военную службу 276. Однако фактически, когда феодалы Запада завоевали Византию в начале XIII в., ирония и феод уже не имели никаких различий.
О прониарах начала XIII в. сообщает и Иоанн Навпактский. Один из них — Константин Цирифна — владел дубовыми рощами, в которых соседние крестьяне самовольно собирали желуди. Управляющий Цирифны даже убил одного из этих крестьян, выгоняя их из лесу, за что Иоанн наложил на него эпитимью (Petrides, р. 19—20). Другой прониар, желая угостить приглашенного им в свою пронию высшего сановника, отправил в деревню гонца, чтобы к иху прибытию был сервирован стол. Крестьяне принесли продукты, которые, однако, не удовлетворили пропиара, и он убил «за дерзость» одного из своих париков, отделавшись за это также лишь эпптимьей 277.
276 О таких «ленниках» императора Византин см.: Я. Фер-луга. Византиска управа у Далмации. Посебна издан>а САН, кгь. 291. Византолошки институт, кш. 6. Београд. 1957, стр. 139— 142.
277 Греческий кодекс № 250 Гос. библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, I. б.'И »’. Это судебное решение было издано А. Пападопуло-Керамевсом в 1909 г. (A. Papadopu-1 о s - К е г а пт с us. ’Iiodvvv]? 3Атсохаихо<; xal NtxipraG «Tsaaapaxov'rasTTjp'i; хавт^трЩс; К- S. K&vtoo». А1реп, 1909,
Раздача прений, как мы видели на примере акта от 1196 г., продолжалась и во время Ангелов. Говоря о возвращении феодалами при Исааке II Ангеле владений, конфискованных у них Андроником I, Никита Хони ат замечает, что эта мера дала Исааку много стратиотов для борьбы с сицилийцами 278. Во всех рассмотренных выше случаях такие «стратиоты», получатели земельных владений, были прониарами. Поэтому вполне правдоподобно предположение М. Я. Сюзюмова, что среди возвращенных владений были и пронии 279 280. Но, очевидно, Исаак II в это время, нуждаясь в крупных военных силах для войны с норманнами, раздавал и новые пронии. Именно эти раздачи и имели в виду Феодор (Петр) и Асень, явившись в Кинселлы с просьбой о зачислении их «в стратиоты» и о предоставлении им «некой малодоходной деревни (ynjpt о»)... па Геме» (Nic. Chon., р. 482) 28°. Нам представляется такое понимание этого сообщения наиболее естественным.
Однако едва ли система проний получила большое развитие на севере от Балкан. О византийских стратигах, архонтах, катенанах в городах по Дунаю упоминания довольно многочисленны, но имела ли эта чиновная и санов-
аеХ. 379 — нам недоступна), но, очевидно, по по этой рукописи, так как цитата, приводимая Г. Штадтмюллером (Op. cit., S. 294: оо5ё eva apvw... |3рс'оащоу об5г rcootpov) по изданию Пападопуло-Ксра-мевса, не совсем совпадает с тем, что мы читаем в греч. 250: oobs sva apvdv... xai [3pojaip,ov ouBe ev oAe rcrioipiov. Иоанн Апокавк советовал деспоту «иметь в пропин мужей Ромейских», а не иноземцев (NP, р. 278. 11 — 19). ,
278 Nic. С h о н., р. 466: xai отратоХоут^трбцеуос xai хата tcov SlxsXcov avBpiaopevoi.
279 М. Я. С ю з ю м о в. Внутренняя политика, стр. 64, прим. 35.
280 См. об этом Ф. И. Успенски й. Значение византийской н южнославянской пропин. Сб. в честь В. И. Ламапского, стр. 31—32; В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 412, 435—436; D. Anastasijcvic et G. Ostrogorskij. Op. cit. p. 20; M. Bach m a n n. Die Rede des Johannes Syropulos an den Kaiser Isaald II. Angelos. Munchen, 1935, S. 73. Ср. П. M у тафчис в. История, II, стр. 43; Ив. Д у й ч е в. Проучвания, стр. 44—45 и А. И. К а ж д а н. Рецензия па «За стоковото производство» С. Лишева, стр. 218. Ср. Nic. С h о п., р. 571 — о местных «стра-тиотах», привлеченных Петром и Асенем к восстанию. И. Лемерль («Recherches sur le regime agraire... a 1’epoque des Comuenes», p. 281, n. 77) думает, что здесь идет речь не о пронии, а о дарении «старого типа» — в награду за службу, «к тому же отвергнутую»,
пая знать в Паристрионе земельные владения, пожалованные императором или благоприобретенные, мы не знаем. Если там и были такого рода владения, то во всяком случае в меньших размерах, чем на юге от Балкан и в Западной Болгарии. Северо-Восточная же Болгария («земля императорского домена»), жившая в XI—XII вв. в обстановке постоянной тревоги и неуверенности, слыла у византийцев местом непроходимым и диким (Cedr., И, р. 594 sq.; Ginn., р. 93) 281. Были и там в XI в. «стратиоты», которых «вскармливали» города по Истру (Altai., р. 204), но трудно сказать, что они собой представляли.
Как мы говорили выше, в Паристрионе были императорские владения, по императоры предпочитали жаловать земли в этих местах знатным лицам из иноземцев, переходивших на службу к империи, или кочевникам под условием несения военной службы. Сведения об отводе богатых травой и водой пастбищ в Паристрионе («вплоть до моря») половцам неоднократны (Codr., II, р. 584, 587, 657). Киппам сообщает о наделении землей одного из русских князей — Владислава, явившегося в Византию вместе с семьей и войском (Cinn., р. 236). До Владислава получал земли там же и русский князь Василько (Cinn., р. 23 6) 282.
Таким образом, по нашему мнению, условное землевладение в конце XI—XII вв. не только появилось в Византии, но получило уже довольно широкое развитие, в том числе и па болгарских землях. Пути его возникновения и формы были разнообразны, но чем дальше, тем больше стирались различия между харистикарием, прониаром, василиком, обладателем солемниона и т. п. Они превращались в феодалов — держателей земли от короны под условием несения преимущественно военной службы. И именно прония становится наиболее типичным видом условного пожалования вообще, постепенно вытесняя другие ого виды. В начале XIII в. и фактически, и юридически получение права на доходы с какой-либо территории означало владение этой территорией. Фактически, однако, (но
281 Н. Я. Му шм о в («Колективни находки на монети презъ 6 923 година», ИБАИ, II, 1924, стр. 230), изучая клады византийских монет в Северо-Восточной Болгарии, считает, что некоторые из них были зарыты во время начавшегося восстания 1185 г.
282 См. об этом: Е. Frances. Les relations russo-byzantines, p. 51, 57.
еще по юридически), так было уже в XI в. Доказательство этого — история с солемниоиом севастократора Адриана, уже упоминавшаяся нами (см. выше, стр. 53—54). Монахи Лавры заволновались, узнав, что право сбора налогов с полуострова Кассандра отдано частному лицу — Адриану, они боялись, «чтобы их как-нибудь не сочли париками того, кому они платят государственные налоги». Хотя император особым хрисовулом разъяснял, что уплата налогов Адриану не делает монахов париками 283, важно свидетельство, что практически и сами уплачивавшие, и сам собиравший налоги в свою пользу смотрели на дело иначе. В данном случае удалось отстоять свои права монахам могущественной Лавры, ио в тех случаях, когда речь шла о простых крестьянах — налогоплательщиках казны, дело могло сразу же принять иной оборот.
Самое осуществление центральной властью права верховной собственности па земли свободных крестьян вело к ограничению, а затем и к ликвидации этого права. Правда, в изучаемое нами время этот процесс еще не завершился— прония оставалась условной собственностью. Но права прониаров росли и в это время. Если вначале получаемые ими с пропии доходы пи по форме, ни по размерам не должны были отличаться от государственных налогов, то в середине XII в. (как это видно из акта 1162 г.) прониар ужо свободно распоряжается крестьянами своей иронии: он переселяет их на другое место, они возделывают арендуемые им земли. Их платежи и повинности претерпевают существенные изменения.
Заканчивая раздел о крупном землевладении в Болгарии XI—XII вв., мы еще раз хотим обратить внимание
283 Lavra, № 39. Ф. Дэльгер («Zur Textgestaltung...», S. 60), говоря об этом документе, разграничивает как два совершенно независимых момента размеры налога и право, которому подлежат плательщики. Последним, думает он, безразлично, кому платить (государству, монастырю или Адриану), боятся же они стать Zinsbauern частного лица (частного права), ибо подчиненные Адриану «чиновники» хуже государственных. У частных лиц, пишет Ф. Дэльгер, жилось хуже, особенно у прониаров (ср. ibid., 34 f., где отмечается, что о проппарах в XI в. не может быть речи). Иными словами, налогоплательщикам было по все равно, кому платить, ибо от этого зависели сами размеры платежей. Ср. G. S I a d t m п 1 1 е г. Op. cit., S. 176 и D. Xanalatos. Beitrage..., S. 64; по мнению этих ученых, у частных лиц крестьянам нередко жилось лучше.
па то, что подавляющее большинство источников свидетельствует о быстром росте в Болгарии феодального землевладения по местной, а византийской знати. Территория завоеванной страны стала фондом для наделения землей византийских феодалов как в виде дарений, так и в виде ироний. Однако не везде,по-видимому, этот рост владений, принадлежащих иноземцам, был одинаков. Поместья светских и духовных феодалов-византийцев располагались главным образом к югу от Балкан (па востоке Болгарии) и в Македонии (на западе и юго-западе). Особенно сильным проникновение византийцев было в Македонии, в которой особенности местного экономического развития быстро сглаживались; к концу XII в. уровень развития этой территории мало отличался, по нашему мнению, от уровня соседних искони византийских земель. Сходные процессы протекали, по всей вероятности, и в Северо-Восточной Болгарии, но значительно медленнее, так что к концу XII в. эта область, избавленная от непосредственного хозяйничанья иноземных феодалов, имела гораздо больше сил, способных вступить в активную борьбу за освобождение. Если в конце X в. по степени развития феодальных отношений северо-восток опережал запад, то к концу XII в., на наш взгляд, запад опережал северо-восток 284. Трудно, однако, сказать, в какой половине страны положение населения было лучше. Прогресс феодальных отношений па западе принос усиление гнета, личной зависимости и бесправие; замедление развития на северо-востоке сопровождалось аграризацией, разорением и опустошением территории внешними врагами и византийскими отрядами.
4. НЕКОТОРЫЕ ЧЕРТЫ ФЕОДАЛЬНОЙ ВОТЧИНЫ XI—XII вв.
Составить сколько-нибудь полное представление о структуре феодальной вотчины в Болгарии на нашем материале весьма трудно. Мы не можем не только выявить соотношение домена и крестьянских участков, по зача-
284 Мнение П. Мутафчпсва («История», II, стр. 31), что Пари-стрион за время византийского господства по уровню своего развития был отброшен па столетие назад, представляется преувеличением.
Стую даже найти достаточно определенные указания на наличие самого домена. Материалы, сохранившиеся от Первого Болгарского царства, позволяют лишь догадываться, что разделение земель вотчины на домепиальпую и занятую крестьянами существовало уже в то время 3. Источники от времени византийского господства, хотя и гораздо более многочисленные, нередко дают возможность судить о домене также лишь косвенным путем: по составу объектов собственности феодала и по упоминаниям о повинностях крестьян.
Несколько более конкретны данные типика Бакуриани. Основной массив владений монастыря в Петриче находился в его окрестностях, у Стопимаха и Филиппополя; другие владения были разбросаны в Южной и Западной Болгарии — в сотнях километров от монастыря. Часть земель близ монастырской ограды, несомненно, была доменом. Бакуриани запрещает монахам отчуждать как земли, занятые париками (каро'.мото'гсих), так и «другие земли», которые разрешается отдавать в держание лишь парикам, «обычно работающим для монастыря» (р. 51.22— 23). Следовательно, среди земель, на которых работали парики, были и не розданные им в держания. Подтверждение этому — указание на 47 упряжек рабочих волов (р. 54.7—8), названных в типике «господскими», в отличие от «принадлежащих парикам животных» (р. 13.29— 30). Точно так же «господскими» (бгагсопха) названы и мельницы, переданные монастырю (р. 48.10). В типике есть прямые указания на барщинные повинности крестьян монастыря (р. 42.6—7; 48.12—13). Работать они должны были, несомненно, на тех полях, виноградниках, огородах, в садах и проастиях, которыми Бакуриани наделил монастырь.
Вероятно, и другие владения монастыря также делились на домониальпые и гахро'.мотогс'.а 1 2. Так, перечислив
1 См., например, о «властельских рабочих» — в «Учительском евангелии» Константина (IX в.) (Антони й. Из истории христианской проповеди. СПб., 1892, стр. 227); о работах на господ и в пользу «владык земных» — у Козьмы Пресвитера (Козма Пресвитер, стр. 44).
2 Любопытное сообщение о тс apo txo те тиа содержится в одном из писем Пселла. Речь идет в нем, очевидно, о харистикии или о васи-ликате. В результате хозяйничанья держателя имения крестьяне были доведены до разорения. Пселл пишет судье южногреческих 160
владения монастыря в феме Волеро, Бакуриани замечает, что он передает их монастырю вместе «со всеми в них зев-гарями, а также со всей находящейся в них засеваемой площадью (хатаатиорас;), со всем прочим движимым имуществом и способным самостоятельно двигаться и со всеми в целом доходами и привилегиями, с ними связанными» (р. 11.21—24). И здесь под Ceu^apia следует понимать, конечно, господские упряжки волов. Опираясь на сообщение об этих 47 упряжках, можно предполагать, что монастырский домен составлял по меньшей мере 330 га (см. об этом стр. 100). Но для работы на нем мог использоваться и крестьянский скот, а кроме того, часть домена (виноградники, сады, огороды и т. п.) обрабатывалась главным юбразом вручную. Далеко не все домениальные земли, !однако, использовались под посевы и насаждения. Помимо «пастбищ, лугов, лесов и иных угодий, какая-то часть годных под пахоту земель не была обработана. Поэтому-то ;и признается желательным сдавать их в держания монастырским парикам. Нед остаток рабочих рук, очевидно, ощу-нцался монахами гораздо острее, чем недостаток земель.
Вероятно, сходным было положение и в поместьях Фео-'филакта. Напомним, что Феофилакт выменял у казны целую деревню не ради ее земель, а «ради парических работ» (col. 424.А). При всем этом в XI—XII вв. феодалы, пользовавшиеся трудом крестьян па своем домене, предпочитали, чтобы те имели свое самостоятельное хозяйство, а не были бесхозяйными. В зевгаратов превратил своих париков монастырь Богородицы Милостивой, наделял своих крестьян рабочим скотом и Феофилакт (col. 449.В), стремился восстановить (силами крестьян общины) сгоревший крестьянский двор имонастырь Космосотиры (р.66.36— 67.20). Даже ремесленники вотчины имели свое хозяйство и могли привлекаться к барщине (NP, р. 253). По всей вероятности, еще и в XII в. некоторые вотчинники рассматривали работу крестьян на землях домена как
<фем (xpi-rfj twv Kcctcotixwv), чтобы он не настаивал на взыскании жаких-то сумм с держателя имения: «Ты спрашиваешь, кто же доложен «сделать» те номисмы, которые ты требовал с вышеупомянутого. Советую поэтому, оставь их ему, но не так, чтобы он их истратил на самого себя, а так, чтобы он восстановил [на эти средства] разрушенные парические хозяйства» (о’-хоЗоцтрсн та хатаХиДеута TuapoixoToma) (SM, II, р. 103—104).
11 Г. Г. Литаврин j
главный вид их занятий вообще. В типике Космосотиры, в частности, не запрещается «переносить деревеньки» ближе к монастырю (что, вероятно, было не редкостью), если это не очень затруднит парикам доставку плодов к своим домам (р. 52.20—24). Мера эта должна была, разумеется, сделать рабочее время крестьян более «плотным». Как упоминалось выше, прониар Папкратий Анема также переселял своих крестьян.
Домениальные земли близ Банковского монастыря и монастыря Космосотиры составляли, вероятно, значительные сплошные территории, помимо других, лежащих в отдаленных монастырских владениях. Но чаще они были раздроблены на множество участков, лежащих череспо-лосно с участками своих и чужих зависимых крестьян, с владениями соседних монастырей и других феодалов, с землями свободных крестьян и т. п. Поместье феодала могло при этом составлять лишь часть деревни, как это имело место с двором (осоМ), бакбтюу) Феофилакта в захваченном им селе (col. 524.А; 536.А); оно могло включать в себя крестьянские дворы, как сообщается в типике Бакуриани о проастии с хорафиями, «вписанными в практик передачи» (р. 11.13—14), и могло лежать отдельно от деревни — такова была, например, деревня, которую Феофилакт выменял у казны (col. 424.А; 457.С—D) 3. Владения феодала порой включали села свободных крестьян или части сел, как это произошло при отводе земли монастырю Богородицы Милостивой 4 * *. Приобретения, пожалования и дарения самого различного рода (и в самых разных местах) — не только земель, но и построек, монастырьков, келий, ставропигий, домов призрения, торжищ, лавок, мастерских, жилых зданий, мельниц и т. и.— еще более усложняли хозяйственную структуру вотчины 4а.
Нередко отношения внутри вотчины осложнялись нали-
3 См. А. П. Каждан. Формирование феодального поместья, стр. 103.
4 См. стр. стр. 104 сл.
4а Интересен часто упоминаемый в источниках особый вид поселения — (или ^есугДатеюр). А. П. Каждан считает,
что иногда — это метох, как это сказано в акте передачи земли монастырю Богородицы Милостивой (^ety^Xd-riov дтоь цет&хюу), иногда—проастий (А. П. Каждан. Византийское сельское поселение, стр. 232—233. Ср. его же. Аграрные отношения, стр. 67. MND, р. 38. Ср. TGP, р. 11.10—11: той цето/юо
чмом в ее пределах участков и владений,па которые степень собственности вотчинника была неодинаковой (родовые владения, владения по хрисовулам, пронии, василикаты, харистикии, села под патронатом, земли в —
в аренде, в пользовании; участки, на которые к вотчиннику, например монастырю, полное право перейдет лишь при определенных условиях и т. п.). В пределах монастырской вотчины отдельные монахи и игумены могли иметь свои личные владения, некоторые из монахов даже продолжали обрабатывать такие участки, не переставая быть монахами монастыря 5. Кроме того, между монастырями существовали разного рода договоры относительно мона- * В.
тоо evTo? той хаотроо). По мнению Д. Ангелова («Принос към ноземленитс отношения във Византия през XIII в.» ГСУ, т. 47, ист.-филол. факт., кн. II, 1952, стр. 9),зевгилатий—императорское или вообще крупное феодальное поместье, или же крупный хутор («чифлик»), Е. А. Черноусов («Из византийского захолустья XIII в.» «Сб. Харьковского ист.-филол. общества в честь проф.
В. П. Бузескула». Харьков, 1914, стр. 20) пришел к выводу, что в зевгилатии следует видеть крестьянское поселение, не входившее в состав поместья. Верны, по всей вероятности, все эти выводы. Метох — монастырь или монастырей, со всеми его владениями подчиненный другому монастырю, — мог приобретать преимущественно хозяйственное значение (М. М. Фрейденберг. Монастырская вотчина, стр. 63), становясь, равнозначным и зевгилатию, и проастию. В хрисовуле Михаила Палеолога в 1259 г. упомянут зевгилатий с водяной мельницей (иЗроцоХихф spyao'TTjpi'w) и угодьями (Sixaia), а также деревня (/wpiov) Камина «с ее зевгилатием» ([лета тои £еоу7]кате1оо аэтоо) (‘laTopixa [rvvjpieia too ’'A-Sw, oeX. 352, № 54). Однако такова была дальнейшая судьба зевгилатия, имевшего, несомненно, своеобразные черты при своем возникновении. Зевгилатий Мостеница монастыря Богородицы Милостивой был заселен шестью париками, сначала безземельными и неимущими; зевгилатий был специально создан монастырем для этих париков близ земли в 500 модиев, которую они должны были обрабатывать и где, очевидно, находились и те шесть упряжек (£еиуо<;), которые были подарены монастырю для возделывания этой же земли в 500 мо-дисв. Это — хозяйственный филиал вотчины, лишенный в данном случае господского двора. О таком же зевгилатии сообщает и Иоанн Навпактский (Р ё t г i d ё s, р. 20). (Ср. о проастиях Симватия Бакуриани с «рабами» и «элевтерами»— К. 3А([л a v т о) Q. Чсоахещ ’IfhjptToo Bo£avTivat Aia^xai, asX. 231). Нельзя ли предположить в связи с этим, что зевгилатий возникал в результате приселения безземельных крестьян — вырастало поселение, которое в дальней-шем (уже в XI—XII вв.) могло перерастать в проастий — поместье, где мог находиться и двор феодала (ср. А. П. Каждая. Аграрные отношения, стр. 67), могло превращаться и в метох.
5 Lavra, № 14, 29,55.
стырских владений. Часть владений одного монастыря передавалась в пользование монахам другого, причем часто не за определенную плату, а за предоставление (также в пользование) каких-либо других владений. Так, например, монастырь Рахи (Таут;) отдал около 1037 г. монаху Дионисию участок земли под виноградник, получив взамен право молоть хлеб на мельнице Дионисия. Проданный впоследствии Дионисию, этот участок не перешел, однако, в его полную собственность: он не получил на него права свободного отчуждения (Lavra, № 25). Очевидно, соглашение с монастырем стало средством постепенного закабаления Дионисия. Не случайна и столь низкая цена за виноградник: 4 номисмы за 15 модиев. Для XIII в. известно, что за 2—3 модия земли среднего качества платили 1 номисму 6, т. о. 15 модиев стоили 5—7 номисм, а виноградник оценивался почти в 10 раз дороже пахотной земли 7 8.
Даже если учесть падение курса номисмы в XIII в. сравнительно с XI в. и скидку, которая была бы справедливой (Дионисий сам насадил виноградник), все же ясно, что цепа участка была скорее символической: Дионисий стал париком монастыря.
Практика сдачи монастырями домениальной земли в аренду также доказывает, что в XI—XII вв. потребность в рабочих руках, по крайней мере на монастырской вотчине, была довольно острой. Владение землей предшествовало владению людьми — в этом состояла главная причина развития аренды. Монастыри предпочитали краткосрочную аренду (даже ежегодную), когда арендатор сам был крупным собственником или имел сильного покровителя. Монастырь в таких случаях при разного рода осложнениях мог через год сменить арендатора (как, впрочем, и условия аренды). Так, например, Лавра ежегодно сдавала в аренду земли прониарам в феме Веррой и Моглен и парикам могленского епископа 8. О противоположном случае (о долгосрочной аренде) сообщает акт от 1217 г., где есть ссылка на то, что такого рода аренда практиковалась «издревле». Некий Драгин Феодор получил от мо
6 См. G. Ostrogorskij. Lohne und Preise in Byzanz. BZ, 32, S. 312; cp. F. D б 1 g e r. Zur Textgestaltung, S. 64.
7 Вл. Мошин. Зографские практики, стр. 293—294.
8 См. стр. 153.
настыря участок с условием превратить его в виноградник. Вносить арендную плату Драгин должен был с третьего года аренды из расчета один перпер за 12 модиев 9. Эта плата устанавливалась на ближайшие 25 лет, по истечении которых договор возобновлялся на следующие 25 лет, а плата (wzxtov) возрастала вдвое 10 11. Подобного рода наследственная аренда мало отличалась от отношений феодальной зависимости. Согласно Пире, после 30 лет аренды арендатор становился «держателем» арендованного участка и не мог быть согнан с него своим господином (Jus, I, р. 23,42—43,49). Арендатор приобретал владельческие права и превращался фактически в парика. В приведенном свидетельстве монахи не случайно устанавливают срок аренды в 25 лет: арендатор не приобретает владельческих прав на участок, обработанный и превращенный его трудом в виноградник, плата возрастет вдвое через 25 лет, а может быть, еще возрастет и через следующие 25 лет. Едва ли положение этого формально свободного крестьянина было более легким, чем положение тех, кто стал держателем монастырской земли после 30 лет аренды.
Арендовать землю свободные крестьяне были вынуждены не только из-за малоземелья и безземелья, но и потому, что лучшие земли находились в руках феодалов. Любопытное сообщение на этот счет содержится в акте от июня 982 г., представляющем собою договор славяно-болгар Иериссо с Иоанном Ивиритом. Иоанн соглашается отдать им в аренду на 29 (но не 30!) лет некоторые земли близ Градиска за 100 золотых номисм и за земли болгар на полуострове Лонгос и.
Весьма интересные данные об аренде свободных крестьян сообщаются в запросе пансеваста севаста Алексея Педиадита к Иоанну Апокавку. На острове Керкире «многие из жителей (коХХо! w oixTjTopcov) с давних времен приходят к митрополиту нашему (Керкирскому.— Г. Л.) и просят у церкви участок (totcov еххХтрастхА) для насаждения виноградника или иного пользования
9 Ф. Дэльгер («Beitrage...», S. 155) отмечает, что в XI в. пакт составлял обычно одну номисму с 10 модиев.
10 ММ, III, р. 238. См. об этом: М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр. 117—120.
11 П. Успенский. Первое путешествие в афонские монастыри и скиты, I, 2. Киев. 1877, стр. 312—313.
(tj xpvjaiv eTspav) по их усмотрению. И берут участок, но по местному обычаю отдают вместо взятого другой, собственный, вдвое больший». Этот обмен совершали не один и не десять арендаторов (exXiqrcTopcov), «но многие и много раз и в течение долгого времени, взяв невозделанные (атсХа) участки землицы, двойные [по размеру] отдают взамен их». Пансеваст спрашивает, имеют ли наследственное право владения участками люди, получившие их у церкви посредством такого обмена. Иоанн Навпактский дает на это положительный ответ: имеют право передавать по наследству в пользование (el<; yp^cv) и имеют право владения (хатоу^у) 12. По всей вероятности, велика была нужда крестьян в хорошей земле, если они шли на столь невыгодные условия, отдавая вдвое большие участки и не будучи при этом уверены, что они имеют какие-либо права на полученные взамен. Вот вторая причина широкого развития в это время аренды, часто лишь прикрывавшей прекарные по существу отношения.
М. М. Фрейденберг 13 и К. А. Осипова 14 совершенно правы, утверждая, что уже в X в. арендные отношения стали формой феодальной зависимости или средством вовлечения внес. Так было зачастую при крестьянской аренде. Крупные собственники: прониар Панкратий Анема (Lavra, № 57) и епископ ’ЕСф&у (Schatzkamm., № 57)— стремились, напротив, превратить арендуемые земли в свои собственные. Так, очевидно, поступали с землями Лавры и прониары фемы Веррой и Мог лен. Монастырь сдавал этим прониарам и епископским парикам земли «ради десятины». Может быть, это действительно была десятая часть урожая, так как монахи жаловались, что арендаторы «не доставляют монастырю эту самую десятину во время жатвы» (Lavra, № 45. 11—12). Монастырь сдавал прониарам на планине 15 Пузухия и пастбища — и тоже за десятину, которую они также не платили. Они выгнали оттуда даже зависимых влахов монастыря. Император приказал чиновникам фемы помочь монахам взы-
12 ’А. П. Патса5бтсооЛо<;-Керац,еб<;. Kspxupaixa. ВВ, XIII, 1906, стр. 337.34—338.22.
13 М. М. Фрейденберг. Экскуссия..., стр. 253.
14 К. А. О сипо в а, в ВВ, X, 1956, стр. 74—75.
15 Д. Ксаналатос (Beitrage...», S. 59—70, Anm. 24), каки большинство историков до него, переводит TrXavvjvd как «горное паст» 166
скать десятину, передал монастырю налоги с влахов и даровал ему два казенных «загона» (p,av8ptoc)16, где должны были пасти скот влахи, принадлежащие монастырю, вместе с «деревней при загоне» (^wpcov с ее
«париками и мельницей» (Lavra, № 47).
Наиболее важные, однако, сведения о сравнительной ценности различных объектов собственности монастырской (да и не только мопастырской) вотчины, а в особенности о сравнительной стоимости (и размерах) земель, занятых парическими держаниями, и других земель феодала,дает хрисовул Алексея I от 1104 г. Лавре св. Афанасия. Этим хрисовулом (Lavra, № 51) император возмещает ущерб, понесенный Лаврой из-за действий крупного местного чиновника Андроника Склира, несправедливо отнявшего у Лавры проастий Варсаханий. Монастырь просил в возмещение три соседних проастия, но оказалось достаточно двух. В хрисовуле подробно перечислено, что
и в каком размере монастырь потерял и чем потерянное
возмещается.
У монастыря было отнято 3549 модиев Земли первого качества 3413 модиев пустоши (третьего качества).
Всего: 6962 модия земли
Монастырю
передано в возмещение 980 модиев земли первого качества, 300 модиев земли второго качества, 3702,5 модия земли третьего качества
проастий Асмала
2048 модиев земли первого качества
проастий Лоротомос
4 парика-двузевгарата
11 париков-однозевгаратов
1 зимняя мельница запущенный сад
Всего: 7030,5 модия земли
зевгаратов воидата актимона
проастий Асмала
9 зевгаратов
7 воидатов
5 актимонов
2 мельницы
проастий
(Лоротомос
9
3
2
бище» (Bergweise). Ив. Дуйчев («Проучвания»,стр. 40, бел. 3) считает, что это слово не всегда означает «горное пастбище», а скорее равнозначно современному болгарскому «планина» — гора. Ср. A. Leroy-Molinghen. Trois mots slaves dans les lettres de Theophylacte de Bulgarie. «Annuaire de 1’histoire orientales et slaves», t. VI, 1938, p. 115—116.
16 И. Дуйчев (там же) переводит это слово как «кошари».
Кроме того, монастырю было даровано 480 модиев зем-~ ли с десятью париками-зевгаратами.
Этот чрезвычайно любопытный документ остается до> сих пор загадкой. Действительно, какой принцип расчетов положен в его основу, в результате которых считалось,, что потерянная монастырем собственность была целиком и без остатка возмещена? Первую основательную попытку объяснить этот акт предпринял Ф. Дэльгер17. Своему объяснению Дэльгер предпосылает оговорку, что апаграфевс.. часто оказываясь перед трудными, а порою и неразрешимыми задачами, старался выйти из положения простейшим способом. Так, по мнению Дэльгера, обстоит дело и в данном случае. Дэльгер исходит из следующего: 1) 480) модиев земли (как и 10 париков-зевгаратов), подаренные монастырю Алексеем I при возмещении ущерба, включены анаграфевсом в расчеты и являются землей «неопределенного», во всяком случае не первого качества; 2) 3413 модиев потерянной монастырем пустоши являются землей второго качества, хотя Дэльгер тут же допускает, что здесь суммирована земля второго и третьего качества; 3) один зевгарат приравнен к двум воидатам, или четырем акти-монам, а двузевгарат — к трем однозевгаратам.
Впрочем, Дэльгер сам высказывает большие сомнения в правильности своих предпосылок. Далее он допускает странную ошибку, которая делает беспредметными все его дальнейшие вычисления. Он пишет, что Лавре было передано земли первого качества на 521 модий больше, чем она потеряла, тогда как в действительности она получила как раз на 521 модий меньше [3549 — (980 + + 2048) = 521] 18.
17 F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 52 f.
18 Ошибочность включения Дэльгером в расчеты 480 модиев императорского дара бросалась бы при этом в глаза: Лавра и так получила, согласно Дэльгеру, земли первого качества на 521 модий больше, чем она потеряла. Впрочем Ф. Дэльгер допускает еще одну странную ошибку, включая в своей формуле [521 модий первого качества Д- 3702,5 модия третьего качества = 3113 модиев второго качества (3413—300) Д- 480 модиев неопределенного качества] 480 модиев дара не в получаемую монастырем, а в потерянную им землю (F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 52). Неудачна также попытка Дэльгера приравнять двузевгарата к трем однозевгаратам— она вызвана единственной целью подобрать механически цифру, эквивалентную 243Д зевгаратам, переданным монастырю в возме-щение.
После Дэльгера специальную работу этому акту посвятил Г. Острогорский19. В начале ее он вполне основательно подчеркивает, что обмен должен был быть полностью эквивалентным, точным. Но исходит автор из следующих предпосылок: 1)480 модиев (первого качества, по мнению автора) императорского дара случайно не упомянуты при расчетах, на деле же они включены в сумму переданной земли, так же как и 10 париков-зевгаратов, дарованных с этой землей,— в число передаваемых монастырю крестьян. 2) Первое допущение влечет второе: между двузевга-ратом и однозевгаратом, полагает Острогорский, нет разницы. 3) В акте есть описка: вместо 2048 модиев земли первого качества следует читать 3048 модиев [т. е. вместо Stay iX( itov) — трюу А( йоу) ]. 4) При расчетах принималась во внимание лишь земля первого качества, т. е. вместо 3549 модиев первого качества передано 4028 модиев [980 4- 3048; 3048 — исправление Острогорского (вместо 2048)]; иначе говоря, монастырь получил на 479 модиев (4028—3549) земли первого качества больше, чем у него ее было; эти 479 модиев Острогорский и объявляет 480 модиями земли императорского дара. 5)3413 модиев пустоши, потерянной Лаврой, 300 модиев второго качества и 3702,5 модия третьего качества попросту не приняты во внимание при возмещении. 6) Один зевгарат приравнен не к двум воидатам, или четырем актимонам, а лишь к полутора воидатам, или трем актимонам (согласно одной из формул византийских землемеров) 20.
Но нельзя ли попытаться объяснить акт иначе, приняв цифры, называемые в нем, такими, какие они есть? Допущения и поправки Г. Острогорского нам пе представляются убедительными. 1) 480 модиев и 10 париков-зевгаратов являются особым даром, «милостью» Алексея I, не находящейся ни в какой связи с операциями возмеще
19 Г. Острогорски]. Размена поседа..., стр. 20 сл. Указанных ошибок Дэльгера автор не отмечает.
20 Ф. И. Успенский. Наблюдения по сельскохозяйственной истории Византии. ЖМНП, ч. 259, 1888, стр. 253 — 254. А. П. Каждая («Формирование феодального поместья», стр. 101, прим. 28), ссылаясь на указанную работу Острогорского, не высказывает своего отношение к его толкованию акта. М. М, Фрейденберг («Монастырская вотчина», стр. 72, прим. 112) говорит о необходимости специального изучения акта,
ния, которое было лишь поводом к этому новому пожалованию в пользу Лавры. 2) Разница между зевгаратом и двузевгаратом недвусмысленно подчеркнута в акте. 3) Не исчерпаны возможности толкования цифр акта без внесения поправок, которые всегда в подобном случае легко уязвимы. 4) Сам Острогорский подчеркнул в начале статьи абсолютную точность, с которой должно было совершиться возмещение, а затем сбросил со счетов тысячи модиев земли, в том числе даже второго качества. 5) Действительно, существовала также формула, по которой один зевгарат оценивался в 60, воидат — в 40 и актимон — в 20 перперов 21 (т. е. один зевгарат = 1,5 воидата), по опа в акте не применяется; сам Острогорский признает, что по акту 18 зевгаратов, 10 воидатов и 7 актимонов исчислены как 243/4 зевгарата, т. е. по формуле: 1) зевгарат = 2 вои-датам = 4 актимонам [18 зевгаратов + 5 (10 воидатов) Д-13/4 (7 актимонов) = 243/4! ] 22.
Хотя монастырю было отведено больше земли, чем у него ее было раньше (7030,5 модия против 6962 модиев), но земля оценена по качеству, а как раз земли первого качества было монастырю передано гораздо меньше, чем он ее потерял. Согласно формуле византийских землемеров, 1 модий земли первого качества = 2 модиям земли второго качества = 3 модиям земли третьего качества 23. Следовательно, мы можем свести по этой формуле различные по качеству земли к какому-либо одному ее виду; 3413 модиев пустоши при этом мы считаем землей третьего качества, хотя это прямо и не сказано в акте, где во всех других случаях качество земли точно определено. Это предположение кажется нам более естественным, так как, если бы это была земля первого или даже второго качества, потери Лавры в хорошей земле были бы слишком значительны. К тому же земля второго качества точно определе
21 Ф. И. Успенский. Византийские землемеры, стр. 253—254.
22 Мы уже имели случай говорить о нашем понимании операций возмещения, когда нам еще не была известна статья Г. Острогорского. Поэтому тогда мы изложили коротко лишь основные результаты, опустив все детали расчетов. (Г. Г. Л и т а в р и и. Крестьянство... стр. 244).
23 Ф. И. Успенский («Византийские землемеры», стр. 279, 298) считает,что эта формула употреблялась как раз в европейских фемах империи.
на даже для самого маленького участка в 300 модиев. Пропуск указания на качество наиболее вероятен для земли именно последнего качества. Таким образом, 6962 модия потерянной Лаврой земли равноценны 4687 модиям земли первого качества [т. е. 3549 + (3413 : 3) = 3549 4-+ 1138], а 7030,5 модия полученной Лаврой земли эквивалентны лишь 4412 модиям первого качества (980 + 150 + 4-1234 4" 2048). Итак, 4687 против 4412: Лавре не возвращено при возмещении 275 модиев в пересчете на землю первого качества (4687—4412). Но зато ей передано вместо 15 потерянных 35 зависимых крестьян. Однако и здесь особое внимание обращено на имущественное положение париков. Будем следовать самому акту: 1 «двузевгарат» = = 2 зевгаратам; 1 зевгарат = 2 воидатам = 4 актимонам. Следовательно, у монастыря было отнято 19 зевгаратов (4 двузевгарата и 11 однозевгаратов); передано ему 243/4 зевгарата (как это подсчитано в самом акте, действительно: 18 зевгаратов 4" Ю воидатов 4" 7 актимонов = 18 4~ 4- 10/2 + 7/4). Но в акте сказано, что одного зевгарата, отнятого Склиром, возмещает одна из двух передаваемых монастырю мельниц. Следовательно, 18 зевгаратов (19— 1) — вместо 243/4 зевгарата.
Табличка, которую мы поместили вначале, примет теперь такой вид:
У монастыря
Монастырю
было отнято 4687 модиев земли первого качества 18 зевгаратов
1 зимняя мельница запущенный сад
передано в возмещение
4412 модиев земли первого качества
24 3/4 зевгарата
1 мельница
Таким образом, вместо 275 модиев земли первого качества и запущенного сада Лавре отдано 63/4 зевгарата (или 27 актимонов, т. е. 63/4 X 4). Один актимон, следовательно, приравнен к 10 модиям земли первого качества, а зевгарат — к 40 модиям. Но цифру эту нужно еще несколько увеличить (может быть, до 48—50 модиев), так как 27 актимонов, кроме земли в 275 модиев, возмещают еще запущенный сад.
Но возможно ли, чтобы владение париком было признано равноценным владению землей определенных размеров? Мы думаем, что возможно; признает это и Г. Остро
горский, согласно которому акт позволяет установить стоимость парика относительно «заменяемой им» земли 24. Да и в самом акте прямо указано на обмен недвижимости на парика: мельница возмещает одного зевгарата.
Подтверждение полученной нами выше цифры содержится в этом же документе: в качестве особого дара (повторяем, дара,а не в возмещение чего-либо) Лавре было отдано еще 480 модиев с 10 зевгаратами, т. е. по 48 модиев на одного зевгарата.
Правда, еще Ф. И. Успенский отмечал большие колебания в размере надела парика-зевгарата (от 40 до 420 модиев), но он же предположил, что это колебание зависело от качества земли 25. В акте отвода земли монастырю Богородицы Милостивой (р. 27—29), как мы видели, на одного зевгарата приходилось до 83 модиев земли (500 модиев для шести зевгаратов). Но, во-первых, там сказано, что местные чиновники не знали, «сколько модиев в участках», т. е. сколько модиев положено на зевгаратный двор в данной местности (в «болгарских фемах»); во-вторых, земля при отводе и в этом случае могла быть оценена по качеству (или, напротив, именно потому, что она не была оценена по качеству, чиновники не знали, сколько ее здесь должно приходиться на крестьянский двор, и избрали, по-видимому, случайный критерий, сославшись на хрисовул Алексея I, где говорится, что 500 модиев обрабатывают шесть упряжек волов).
Известно, что казенные налоги взимались из расчета: одна номисма с участка в 48 модиев земли первого качества 26, т. е. и здесь за официальную единицу налогообложения принят надел парика-зевгарата. Конечно, зачастую это была цифра теоретическая, но она была официальным мерилом не только в отношениях с государством; к XIV в. (а может быть, и раньше) взыскание феодальной денежной ренты с надела в 48—50 модиев как эталона при определении величины ренты приобрело силу обычая.
Так, например, в практике Зографского монастыря от
24 Г. О с т р о г о р с к и j. Размена поседа..., стр. 20.
25 Ф. И. Успенский. Византийские землемеры, стр. ЗЮ.
26 Там, же, стр. 306.
1309 г. (или 1294) указывается, что монастырь получал 14 кернеров дохода с 716х/4 модия земли, не занятой крестьянами, т. е. один перпер с 50 модиев. В. Мошин обращает на это внимание, отмечая, что подобное явление наблюдается и в Хилапдарском практике 27. По практику Зо-графа от 1315 г., с 825 модиев земли в Фессалоникской феме монастырь получал 16,5 перперов, с 400 модиев в Лужце — восемь перперов 28, т. е. и здесь с неподелен-ной на стаей пахотной земли (иными словами, земли первого качества) в 50 модиев доход составлял один перпер. По практику 1320 г., доход с 1500 модиев земли в Лужце составлял 30 перперов, с 500 модиев в Антигопии — 10 перперов, с 943 модиев в Иериссо — 19 перперов, с 650 модиев в Саравари — 13 перперов. С виноградника в 5 модиев, оцениваемого в 10 раз дороже земли под зерновыми,— один перпер. С одной мельницы, по практику 1309 (1294) г.,— два перпера, а по практику 1315 г.-— один перпер 29. С выморочной стаей Друвелиеву в Ермилии, т. о. с крестьянского зевгаратного двора, лишенного парика — один перпер30 31. Рассмотрим, наконец, опись стасей, приведенную В. Мошиным, с указанием ренты, уплачиваемой каждой стасыо. Наиболее близкой к отмеченной нами стандартной норме стаей является хозяйство Димитрия. По практику 1320 г., эта семья, состоявшая из самого Димитрия, его матери Фотины, жены Зои и сына Константина, владела зевгарем волов, 13 модиями земли, четырьмя модиями виноградника, тремя мулами и одним ослом. Рента семьи составляла 22/3 перпера. По практику 1315 г., сестра Димитрия Ирина с сыном Иваном, имея одного мула, платила х/с перпера. Следовательно, рента с трех мулов и одного осла должна была составлять около 2/3 перпера (х/6Х 4), а с зевгаря волов и земли Димитрия в 53 модия (13 модиев пашни + 4 модия виноградника — 13 4 >< 10), т. е. с надела зевгарата — два
перпера зх.
27 В. Моши и. Зографские практики, стр. 293—294.
28 Там же, стр. 294.
29 Там же, стр. 293—294.
30 Там же, стр. 294.
31 Там же, стр. 300. См. также данные: Г. Острогорский. Византийские писцовые книги, стр. 239—241.
Таким образом, в один перпер оценивался участок пахотной земли в 50 модиев, не отданный в держание, как и выморочная (очевидно, стандартная — в 50 модиев) крестьянская стась; отданная же в держание она давала доход в два перпера. Это целиком соответствует нашему толкованию акта 1104 г., согласно которому участок земли первого качества в 40—50 модиев, не занятый париком, равноценен парику-зевгарату без земли, а занятый им — в два раза дороже. К такому же выводу приходил еще П. Безобразов, писавший, что участок в 40 модиев с сидящим на нем крепостным «во всяком случае» вдвое дороже такого же участка без крепостного 32.
Г. Острогорский, несомненно, прав, делая в своей статье об акте 1104 г. вывод, что обмен монастырского про-астия Варсаханий на проастии Асмала и Лоротомос был выгоден Лавре, так как при значительных размерах монастырских земель существенно увеличивалось количество его париков. Безусловно, интересно также наблюдение Г. Острогорского, что как о переданных монастырю, так и о дарованных париках в хрисовуле 1104 г. не сказано, что они включаются в тот api^A, который был установлен для владений Лавры (80 париков), а это позволяло монахам ослабить эффективность государственного контроля 33 (впрочем, здесь дело зависит от понимания самого значения термина ар^рД).
.Мы добавили бы к этому,что акт 1104 г. еще раз подкрепляет сделанный нами выше вывод о том, что в XI—XII вв. достаточно определенно проявляется большая заинтересованность феодалов в приобретении новых зависимых крестьян, чем новых земель, ибо крестьянское хозяйство было основой феодальной вотчины и ее наиболее ценной частью 34.
32 П. Безобразов. Крестьяне. Приложение к «Истории Византии» Ф. Герцберга. М., 1896, стр. 647.
33 Г. Острогорски]. Размена поседа..., стр. 25. Ф. Дэльгер («Zur Textgestaltung», S. 64) отмечает, что по № 3 и 4 актов Лавры от 941 г. хЛасщатио] yi] передается фиском под условием уплаты одной номисмы налога за 50 модиев. Ф. Дэльгер полагает, что это было особенно выгодно монастырям «с их рабочей силой», но в XI—XII вв. монастыри стремились приобретать не столько землю, сколько «рабочую силу».
34 Ср. Г. Острогорский. Византийские писцовые книги, стр. 241.
Из этого хрисовула можно, наконец, сделать некоторые выводы и о соотношении земель домена и парической земли. В проастйи Варсаханий Лавра имела 19 зевгаратов и 3549 модиев земли первого качества, т. е. (если надел зевгарата составлял 50 модиев) париками было занято 950 модиев, а домен (2599 модиев) превышал, таким образом, гсаросхото'лча почти в три раза (не говоря уже о 3413 модиях пустоши). Велик был домен и в проастии Лоро-томос, где примерно на 14 зевгаратов (9 зевгаратов 4~ -}- 7 воидатов 4~ 5 актимонов) приходилось 2048 модиев земли первого качества, т. е. домен (1348 модиев) почти в два раза превышал крестьянские держания. В проастии Ас-мала у Лавры было на 11 зевгаратов (9 зевгаратов 4~ 4-Звоидата 4-2 актимона) 1130модиевземли первого качества (980 4- 300 : 2), т. е. тсарслхототгих занимали 550 модиев,т. е. были равны домену. Расчеты эти, разумеется, весьма приблизительны. В действительности домениальные земли в проастиях Лоротомос и Асмала должны были быть еще более обширными, так как актимоны, по всей вероятности, не имели земельных держаний35. Хрисовул 1104 г. следовательно, помогает уяснить причины той борьбы за зависимое крестьянство между феодалами, о которой говорят источники XI—XII вв.
5. КАТЕГОРИИ ЗАВИСИМОГО КРЕСТЬЯНСТВА
Сложность и многосторонность процесса образования феодальной собственности и ее развития обусловили и многообразие тех отношений, которые существовали между феодалом и зависимыми крестьянами. «Если рассматривать какое угодно общественное явление в процессе его развития,— пишет В. И. Ленин, — то в нем всегда окажутся остатки прошлого, основы настоящего и зачатки будущего» В Среди эксплуатируемых феодалами людей в Болгарии XI—XII вв. были и рабы, и в разной степени зависимые
35 Таким образом, выводы историков, полученные преимущественно на материале XIII—XV вв., о том, что домен нередко в несколько раз превышал наделы крестьян (Г. О с т р о г о р с к и й. Византийские писцовые книги, стр. 232 сл.; Б. Т. Горянов. Крупное феодальное землевладение, стр. 128—129), можно распространить и на XI—-XII вв.
1 В. И. Ленин. Сочинения, т. 1, стр. 162.
крестьяне, и ремесленники, и постепенно вовлекаемые в зависимость свободные. Различия в положении отдельных групп зависимого населения в Болгарии XI — XII вв., обусловили разнообразие тех терминов, которыми это население обозначается в источниках. Однако термины эти — византийские, они, конечно, не передают полностью местных особенностей; кроме того, они консервативны и зачастую не отражают изменений, происшедших в фактическом положении той или иной категории крестьян 2. Но у пас нет иного выхода, и, пытаясь вскрыть реальное содержание византийских терминов, мы вынуждены нередко ограничиваться лишь более или менее вероятными предположениями 3.
Положение основной категории зависимого крестьянства в Болгарии ко времени ее завоевания Византией было, очевидно, близко к положению главной массы зависимых людей в империи. Не случайно в сигиллиях Василия II зависимые крестьяне Болгарской архиепископии обозначены термином rcapotxoi, причем определенным образом подчеркнуто, что они были «париками» еще до завоевания 4. Как ни широк зачастую смысл этого термина5, все-же, как правило, им обозначаются в источниках зависимые крестьяне родовых владений феодалов, крестьяне императорских поместий, жители деревень, отданных центральной властью в дар или в иронию. Иными словами, парики — крестьяне-общинники, попавшие в зависимость, не утратив связи со своими наделами, но потеряв на них право собственности и став лишь их держателями. Мы думаем, что архиепископ Охрида имел в семи кастра не по шесть крестьянских дворов (всего 40) в каждом селе, а по крайней мере шесть сел, в которых 40 дворов были освобождены от основных государственных налогов.
В отличие от париков, зависимых от феодалов, и париков свободных деревень, внесенных в налоговые кадастры, разорившиеся свободные крестьяне, стихи которых,.
2 G. Ostrogorskij. Quelques problemes..., р. 70.
3 Мы уже имели случай говорить о категориях крестьянства в Болгарии XI—XII вв. и не будем повторять всего сказанного ранее (см. Г. Г. Литаврин. Крестьянство Западной и Юго-Западной Болгарии в XI—XII вв. УЗ Ин-та славяноведения, т. XIV, 1956 г.).
1 Й. Иванов. Български старини..., стр. 551.
5 См. об этом: В. Мошин. ДооМхбу Ssoyapiov, стр. 117.
как людей неимущих, были вычеркнуты из практиков, называются в источниках «париками неплатежными» (irapoixoi «казне не известными», ибо они не
имеют пи стасей, ни земли (ММ, VI, р. 95; MND, р. 29). «Парики, не известные казне», «актимоны» (неимущие), «апоры» 6 не составляли особых категорий крестьян 7, так же как и авлиты (auXitai), «ипурги» (oiroupTot), «ипиреты» (итту]ретоиуг£<;), «дулевты» (ЗооХеита'), «поселенцы» (evoixoi) и «элевтеры» (eXeo^epoi). Действительно, некоторые из этих терминов указывают на имущественное положение крестьян (и свободных, и несвободных), другие — па юридический статус, третьи — на их роль в имениях феодала. Тем не менее между этими группами крестьян есть существенное сходство, которое позволяет объединить их в одну категорию,— отсутствие своего самостоятельного хозяйства, вернее, отсутствие земельного надела.
Крестьян именно этой категории (не приносящих казне доходов) центральная власть и раздаривала в первую очередь, разрешая феодалам поселять их в своих имениях в определенном числе 8. Часть этих крестьян получала надел и превращалась иногда в полнонадельных зависимых крестьян, часть же сохраняла свое прежнее имущественное положение. В. Мошин пишет, что среди актимонов были и обладатели скота 9; по мнению Ф. Дэльгера, у актимонов не было ни дома, ни семьи, ни рабочих животных; они были «поденщиками» в имениях феодалов и могли
6 Е. Э. Липшиц («Византийское крестьянство и славянская колонизация», стр. 123) фактически приравнивает термины «апоры» и «неимущие» («актимоны»). Соглашается с этим и Б. Т. Горянов («Византийское крестьянство при Палеологах», стр. 36). М. Я. Сюзюмов («О характере и сущности византийской общины...», стр. 31— 32) считает, однако, что «апор» — не неимущий, а почему-либо неспособный лично обрабатывать землю, которая у него есть.
7 М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр. 124, прим. 4. Ср. Б. Т. Горянов. Ук. соч., стр. 36.
8 Ср. F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 62; М. М. Ф р е й-д е н б е р г. Развитие феодальных отношений, стр. 124—126; ср. А. П. К а ж д а н. Аграрные отношения..., стр, 102. См. также: Т. Т а р а н о в с к и. Историка српског права у Немаьь-nhkoj држави. I Део. Истори)а државног права. Београд, 1931, стр. 62—63; В. Мошин. ДооМхор стр.
122—123.
9 В. Мошин. Ук. соч., стр. 120—121.
12 г. Г. Литаврин
177
платить некоторые налоги или, как атекеб;, не платить их совсем 10 11. Но деление актимонов на капникариев (уплачивающих капникон) и атекеЦ само по себе свидетельствуют об имущественных различиях среди них; мы вправе поэтому предполагать здесь больше разнообразия.
Не были особой категорией и элевтеры. Г. Цанкова-Петкова совершенно справедливо, на наш взгляд, говорит, что первоначально они были «париками неплатежными» или беглыми париками п. Впрочем, об этом же писали А. П. Каждан, В. Мошин, Г. Острогорский и Ф. Дэльгер, отмечавшие, что «свобода» — екео-Эер-'а, — элевтеров означала лишь свободу от государственных повинностей 12 и от обязанностей по отношению к другому земельному собственнику 13.
Очень интересные сведения о своих элевтерах сообщает Кекавмен. Он говорит о них четыре раза 14, причем в трех из них элевтеры упомянуты вместе с рабами 15. Эти сведения проанализированы Г. Цанковой-Петковой, по мнению которой, фактическое положение рабов и элевтеров было сходным, и уже в XI в. существовала явная тенденция к превращению элевтеров в крепостных 16 17, хотя чаще в это время элевтеры вместе с рабами составляли челядь феодала и жили в его имении 1?. Они могли вы
10 F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 52,61.
11 Г. Цанкова-Петкова. Югозападните български земи..., стр. 604, бел. 4.
12 А. II. Каждан. Аграрные отношения..., стр. 134—136; G. Ostrogorskij. Quelques problemes, р. 72; В. Мошин. Ук. соч., стр. 121—122.
13 Г. Острогорский. Византийские писцовые книги, стр. 270—271; F. Bolger. Sechs byzantinische Praktika..., S. 21, Anm. 55.
14 Cec. Strat., p. 49. 30—33; 55.21—23; 61.17—19; 65.2—6.
15 Ibid., p. 55.21; 61.18; 65.4.
16 Г. Цанкова-Петкова. Югозападните български земи..., стр. 603—605. Впрочем, едва ли элевтеры, упомянутые Ке-кавмепом, получили от него земельные держания. «Услуживающих тебе элевтеров,— говорит он,— если можешь, облагодетельствуй, а если пожелают они, облагодетельствованные тобою, уйти, не принуждай их [остаться], ибо это несправедливо» (С е с. Strat., р. 49. 30—33). Скорее всего, речь идет о денежных подарках господина, во всяком случае — о дарении движимого имущества, получив которое, элевтер захотел бы покинуть господина.
17 Г. Цанкова-Петкова. Югозападните българск земи..., стр. 604.
ступать в самой различной роли — от доверенных людей и телохранителей до дворовых холопов или работников на домене хозяина.
Едва ли возможно для этого времени приравнять элевтера к мистию 18. Отличие мистия от элевтера и парика неплатежного состояло прежде всего в том, что ми-стий работал на феодала в силу определенного договора в течение более или менее точно установленного срока и за условленную плату. Элевтеры же и прочие неимущие, поселившиеся в имении феодала, выполняли те поручения и несли такие повинности, которые были установлены их господином, получая от него чаще всего лишь необходимое содержание; награда господина была лишь милостью и поощрением. Положение их было, несомненно, гораздо более бесправным и неустойчивым. Сближение понятий «элевтер» и «раб» наблюдается и в завещаниях Симватия и Кали Бакуриани. Симватий завещал раздать определенную сумму денег бедным и тем, которые к моменту его смерти будут в числе прислуживающих ему элевтеров (е^оута<; ебре^уас ех8оаХеиоута<; yoi гХеогНрощ) 19. В завещании Кали наравне с рабами и «бывшими рабами» — вольноотпущенниками (алобоиХсн) упоминаются «бывшие элевтеры» (aneXeu^epoi) 20. Очевидно, быть «элевтером» в имении феодала означало, находиться в состоянии неполной свободы. Отпущенные на свободу рабы и ипиреты (итс^ретоа) должны в течение года получать содержание от монахов, которым Кали завещала свои богатства 21. Мы думаем, что здесь IksuEspoi — синоним uTCTjperai.
При наличии обширного господского домена не было бы невероятным предположение, что элевтеры феодала (как и другие категории неимущих ) были довольно многочисленны. Но они были промежуточной категорией и чем далее, тем чаще могли испомещаться феодалом на его
18 Там же, стр. 606. А. П. К а ж дан. Аграрные отношения..., стр. 136; Ф. Дэльгер (BZ, 40, 1940, S. 129) называет элевтеров сельскохозяйственными работниками, не владеющими участками. Ср. G. Ostrogorskij. Quelques problemes..., р. 71.
19 К. ’А(ц a v т о q). ’Iwaxe-p. ’JpqptToo Bo£avTiyai AialMjxai csX. 231. >
20 Ibid., p. 232. Ср. о значении термина атсо5оЗХо<;: K.5A([t«vto^). Рецензия на Lavra, I. «cEAX'/)vixa», X, 1937—1938,~csX. 406.
21 K. :A(p.avToQ. ’Icoaxetp. Т^рстоо Bo£aimva'i AiaS^xat, oeX. 232.
владениях, получая в держание участки земли и становясь проскафименами 22. В. Мошин считал, что проскафимен, в отличие от записанного в практик парика, не был внесен в налоговые кадастры и не нес государственных повинностей 23. Однако сведения о налогах с проскафименов встречаются сплошь и рядом. Правильно указал на отличие парика от проскафимена Б.А. Панченко, согласно которому проскафимен — это прежде всего присельцик на чужой земле 24.
Хотя попытки этимологического толкования византийских аграрных терминов часто бесплодны 25, термин «проскафимен» является, очевидно, исключением, так как в источниках XI—XII вв. он нередко употребляется как раз в том значении, какое следует из самой его этимологии («посаженный», «сидящий»). Феофилакт говорит, что разбежались крестьяне, «сидевшие црежде при церкви» До-вольской епископии и «сидевшие вокруг церкви» (col., 529.В—С). Парики неплатежные, подаренные монастырю Богородицы Милостивой, названы «посаженными» на земле в 500 модиев (р. 27,38). Даже после того как они стали зевгаратами, о них говорится как о париках-проскафи-менах (р. 38). Этот термин, указывающий на способ вовлечения крестьян в зависимость, сохраняется затем и за их детьми и внуками 26. Не случайно, конечно, то обстоя
и2 В хрисовуле Мануила I от 1158 г. проскафимены отличаются от прочих (как мы думаем, не имеющих земельного держания) поселенцев в имении феодала; были исчислены владения монастырей, «как и проскафимены-парики в них, и поселенцы» (еть Ss xai tcov ev тсроохсс-Ятщероо; (—[xevcov.— Г. Л.) rcapoixcov ts xa't evoixcov.-— PG, t. 137, col. 945.A).
23 В. Моши н. AooXtxdv ^soyapiov, стр. 118. Впрочем, и это вероятно, если проскафимена селили на экзимированной земле.
24 Б. Панченко. Крестьянская собственность, стр. 191. Критику взглядов Б. Панченко см. А. П. Кажд ан. Аграрные отношения..., стр. 89 сл., 134 сл. Ср. М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр. 132.
25 Ф. И. У спе некий и В. II. Б е н е ш е в и ч. Вазе-лонские акты, стр. LXVII; А. П. Каждан. Аграрные отношения..., стр. 146, 151. Напротив, Г. Штадтмюллер (op. cit., S. 154 f.) считает возможным прибегать иногда к этимологии термина в целях его уяснения. О «проскафидзоменах» см. М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр. 132.
26 Theophyl., col. 529. В. Ср. F. D б 1 g е г. Sechs byzantinische Praktika, S. 125: проскафимен — крестьянин, постоянное место жительство которого находится в другой деревне.
тельство, что в XI—XII вв. «проскафименами» обозначаются не парики зависимых деревень, а зависимое население проастиев, метохов, агридиев, зевгилатиев, странноприимных домов, пристаней и торжищ, небольших обособленных владений и даже мельниц. Проскафимепы — присельпики, в подлинном смысле «испомещенные» на; господской земле. Они получили держания (precaria data),, утратив перед этим свои наделы в общине и потеряв связи с нею27. Первоначально их положение, вероятно,, было более тяжелым, чем положение париков-общинников,, но в дальнейшем различия между ними все более стирались.
Другой категорией, обозначаемой термином, этимологическое значение которого также в значительной мере' соответствовало действительному положению этой группы; зависимых людей, были дулопарики — SouXonapoixoi. Некоторые историки отождествляли их с париками 28, другие считали крестьянами, находящимися на первой стадии превращения в париков 29, третьи приравнивали их к рабам 30 или дворовым холопам 31, четвертые отличали их и от рабов, и от париков 32. Тем не менее большинство, историков склоняется к мнению, что ангарии были главным видом повинностей этих крестьян, находившихся в, особенно тяжелой зависимости. В постановлении Алексея I и патриарха Николая о влахах Афона сказано, что они, «как пастухи пасут овец и молочный скот и скот, дающий
27 К. А. Осипова («Развитие феодальной собственности»,, стр. 67), толкуя акт № 2 Лавры, говорит о праве протимесиса у проскафимепов. Ср. А. П. Каждап. Формирование феодального поместья, стр. 105. См. также: Р. Charanis. On the Social Structure and Economic Organisation, p. 141.
28 R. E. Z a c h a r i a von Lingenthal. Geschichte des Griechisch-Romischen Rechts. Aalen in Wiirtemberg, 1955, S. 260 f.; В. Г. Васильевский. Труды, IV. Л., 1930, стр. 234.
29 В. 3 л а т а р с к и. Устройство..., стр. 61, прим. 52.
30 Н. С. Г р о с с у. Церковно-религиозная политика.., стр. 532; Б. Т. Г о р я п о в. Византийское крестьянство, стр. 29—31; ср. его же. Введение к IV разделу «Сборника документов по соц.-экон, истории Византии», стр. 234; Д. Ангелов. Принос к поземлените отношения в Византия, стр. 85.
31 В. Моши н. AooXixdv Ceoyaptov, стр. 125.
32 F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung..., S. 61; G. Ostrogorskij. Quelques problemes..., p. 72; А. П. Каждая. Рецензия на книгу Г. Острогорского «Quelques problemes...», р. 339.
шерсть, а также готовят и месят тесто для монастырей — одним словом, они как дулопарики были полезны для монахов» 33. Влахов изгнали с Афона 34, они не были, скорее всего, дулопариками, но для нас важно здесь сравнение их обязанностей с повинностями дулопариков. Это, по всей вероятности, неимущие поселенцы имения, регулярно и повседневно выполнявшие в нем наиболее тяжелые работы. Указания па то, что они имели семьи (Lavra, № 31.24—26), позволяют предположить, что небольшое личное хозяйство у них все-таки было35, и переход дулопариков в проскафимены или в парики был вполне вероятен. Любопытно в этом отношении свидетельство завещания Кали Бакуриани, где говорится о «дулопариках владений», освобождаемых ею па год не только от «установленных работ» (ангарий), но и от взносов (slscpopy?) 36.
Большой интерес вызывают неоднократно встречающиеся в источниках XI—XII вв. сведения о рабах в Болгарии. Известно, что рабы в Болгарии пе были редкостью и в IX—X вв. В новелле Цимисхия говорится о рабах, которых продавали болгары (Jus, III, р. 303) 37. Очевидно, рабов болгары перепродавали в Византию, покупая их, в частности, в Переяславце у русских 38. Война и плен были главным источником рабства, о чем не раз говорится в «Законе судном людем». Но там же сказано, что пленный раб, проработавший три года, отпускался на свободу 39. Правовое положение рабов, однако, изменилось с
33 Ph. Meyer. Die Hautpurkunden fiir Geschichte der Athos-kloster. Leipzig, 1894, S. 163.
34 См. об этом: П. Успенский. История Афона, т. III, стр. 355 сл.; Н. С. Гроссу. Ук. соя., стр. 532.
35 Ф. Дэльгер считает их актимопами, зуотсоотатоц т. е. не имеющими пи земли, пи хозяйства (F. D б 1 g е г. Zur Textge-staltung, S. 61). P. C h a r a n i s. On the Social Structure and Economic Organisation, p. 140—141).
36 K.’A(|x a v т о q). ЧюахещЧРдркоо Bo£avTivat Aia&fjxat, oek.232.
37 См. об этом: P. Браунинг. Рабство в Византийской империи. ВВ, XIV, 1958, стр. 51.
38 «Повесть временных лет», I. М., 1950, стр. 48.
39 В. Г а н е в. Законъ ссудный людьямъ. София, 1959, стр. 486 сл. О рабстве у болгар до завоевания см. И. С а к ъ з о в. Една новела на Алексея Комнипъ за роби-българи. «Сборник в чест па В. Златарски», стр. 367—387. Автор ссылается на Кекавмена и Скилиду в доказательство массового обращения пленных греков в рабство при Самуиле, а затем освобождения их и зачисления в войско (там же, стр. 373—375, 386). Кекавмен сообщает, что, взяв 182
распространением на Болгарию норм византийского права: юридически раб и в Болгарии стал рассматриваться как instrumentum vocale.
По всей вероятности, немало болгар было обращено в рабство при завоевании Болгарии. Цимисхий издал даже особую новеллу, которая освобождала воинов от уплаты пошлины (хоррлрхюу) при продаже рабов, захваченных на войне (Jus, III, р. 301—303) * 40. Иоанн Геометр, говоря в одном из своих стихотворений о Василии II, угрожает болгарам, что они будут трудиться как рабы, в колодках (xucpToi) 41_ Византийцы, несомненно, обращали болгар в рабство и во время подавления восстаний 1040 и 1072 гг.
Но не только война была источником рабства в Болгарии. В 1095 г.42 * император в ответ на запрос митрополита Фессалоники Феодула постановляет, что те из рабов, которые представят достаточные доказательства своего происхождения от свободных родителей, должны быть освобождены. Рабы требовали освобождения, «доказывая свое право на свободу своим происхождением; ведь опи говорили, что родились от свободных родителей, от болгар или (им] подобных, которых наше государство захватило в рабство» (Jus, III, р. 402). Рабы говорили, «что они произошли от отцов-болгар, но некогда, во время угнетавшего их голода, были по дешевке проданы родителями» (Jus, III, р. 405). В этой же новелле дается разрешение венчать
Лариссу, Самуил «поработил» (хатаЬоаХюб'щгрог;) лариссцев и увел их в Болгарию (С е с. Strat., р. 66.6sq.); о переселении жителей города говорит и Скилипа (С с d г., II, р. 436). Но хатаЬогХо)о<щеуо<; означает здесь не «поработивший» в подлинном смысле, а «взявший в плен», «покоривший»; едва ли к тому же, большинство этих лариссцев было греками по происхождению, что и позволило Самуилу немедленно (а не освободив предварительно, как думает Сакы-зов) зачислить их в списки воинов (role; хатаХ^уок; tcov ёаотоо хатата-Eaq oTpaTiwTixo.v) в качестве союзников в борьбе с ромеями (ем. С е d г., II, р. 436. 4—7).
40 Впрочем, Ф. Дэльгер («Regesten», I, № 754) считает, что эта новелла была издана не после завоевания Северо-Восточной Болгарии в 971 г., а в 974/5 г., после одного из походов в Малую Азию.
41 PG, t. 106, col. 919. В. См. об этом В. Г. Васильевский. Труды, II, вып. 1. СПб., 1909, стр. 117.
42 Согласно датировке Ф. Дэльгера, около марта 1095 г.
('«Regesten», II, № 1177).
рабов при вступлении их в брак (Jus, III, р. 403, 406— 407). Таким образом, мы можем считать, что их детство (когда они были проданы) приходится на 50—70-е годы XI в., отмеченные особенно тяжелым налоговым и феодальным гнетом в Болгарии.
Специальную работу этой новелле посвятил И. Са-кызов 43. По его мнению, болгары в пределах империи вообще не были равноправны, находясь в «социальном и политическом рабстве»44. Но государство, говорит Сакы-зов, все-таки было вынуждено, опасаясь уменьшения свободного населения — источника средств и войска, пересмотреть свое отношение к рабству 45. Опираясь на то место новеллы, где сказано, что некоторые господа не позволяют венчать рабов, опасаясь, не сделает ли этот акт их свободными, а также исходя из разъяснения Алексея I, что «рабы служат господам, как и раньше, ни в коей мере не избавляемые венчанием от рабства» (Jus, III, р. 407)46, 48
48 И. Сакъзов. Една повела на Алексея Комнинъ. Автор на первых же страницах статьи допускает странную на первый взгляд ошибку: приведя греческий текст: ouq е’><; BooXetccv т) чаД’ тсарёЛсфе тсоХьте^а (по Jus, III), Сакъзов неожиданно переводит с отрицанием «не»: «конто пашня законъ не приема като роби» (стр. 367). Дело в том, что, взяв греческий текст из Jus, III, Сакызов использовал перевод, сделанный по изданию новеллы в толковании Вальсамона у Миня, где действительно перед тиарёкофе стоит отрицание об (PG, t. 137, col. 800. В.). В. Златарскому не было ясно происхождение этой ошибки Сакызова (В. 3 л а т а р-с к и. История, II, стр. 401, бел. 1). Конъектура об у Миня не случайна, хотя и излишня, так как «рабство» означает здесь не более, чем подчинение страны Византией (и даже не «военный плен», как думает Дэльгер.— «Regesten», П, № 1177. Ср. «История Болгарии», I, стр. 109). Ведь речь идет в данном месте, во-первых, о событиях, случившихся свыше 57 лет назад; во-вторых, рабы, притязавшие на свободу, происходили не от военнопленных того времени, а от болгар, продавших своих детей в рабство, т. е. ни болгары, завоеванные в 1018 г., ни их дети до этой продажи не были рабами. В противном случае ссылка рабов на то, что они были проданы родителями, и самое их притязание на свободу не имели бы смысла, а распоряжение Алексея I оказалось бы настоящей реформой в области византийского права, чем оно в действительности не было.
44 И. Сакъзов. Ук. соч., стр. 378. См. также П. Мутафчи-ев. История, II, стр. 31—32.
45 Там же, стр. 379—380.
46 М. Я. Сюзюмов («О правовом положении рабов в Византии». УЗ Свердловского гос. пед. ин-та, 1955, стр. 172) ошибается, говоря, что па это место новеллы не обращалось внимания в литературе.
Сакызов указывает на сохранение новеллой старых правоотношений между господами и рабами 47 48. Однако юридическое положение рабов, по мнению Сакызова, существенно улучшилось, ибо было облегчено их освобождение 48.
М. Я. Сюзюмов считает, что новелла нисколько не изменила юридического положения рабов, ибо нормы гражданского права по-прежнему па них не распространялись49, но, поддерживая со всей строгостью законы относительно рабства, государство в то же время стремилось поощрять количественное сокращение рабов 50. Причина этого заключалась в изменении производственных отношений — труд раба перестал быть рентабельным 51. С XI в., пишет Сюзюмов, рабский труд утратил всякое значение 52. А. П. Каждан также считает, что в отличие от IX—X вв. в XI в. наблюдается вырождение рабства, термин «раб» теряет реальное содержание, усиливается тенденция к отпуску па волю рабов, которые превращаются в зависимых крестьян; сохраняются рабы лишь как челядь 53. По мнению А. П. Каждана, освобожденные рабы становились сначала зависимыми мистиями, а затем — крепостными 54. М. Я. Сюзюмов отвергает возможность такой эволюции, считая, что освобожденный по завещанию раб становился свободным, а если он оказывался все-таки впоследствии зависимым, то этому предшествовали «дальнейшие мероприятия наследников» 55. Нам эти точки зрения не представляются взаимоисключающими. Освобожденный, но лишенный имущества, достаточного, чтобы обеспечить пропитание, раб- мог сразу стать зависимым в какой-либо форме — все определялось конкретными обстоятель
47 И. Сакъзов. Ук. соч., стр. 381 — 382.
48 Там же, стр. 384—385.
49 М. Я. Сюзюмов. О правовом положении рабов, стр. 172.
50 Там же, стр. 169, 172; его же. Роль городов-эмпориев, стр. 38.
61 Там же, стр. 191 — 192.
52 М. Я. Сюзюмов. Экономика пригородов..., стр. 61.
58 А. П. К а ж д а н. Рабы и мистии в Византии IX—XI вв., УЗ Тульского гос. пед. ин-та, вып. 2, 1951, стр. 77—78.
54 Там же, стр. 76—77.
55 М. Я. Сюзюмов. О правовом положении рабов, стр. 186.
ствами. Состояние свободы, сохраняемой, по Сюзюмову, освобожденным рабом в течение какого-то времени, могло сразу же (и, вероятно, как правило) стать простой юридической фикцией.
Существовали в византийском законодательстве еще и в IX—X вв. нормы, ограничивавшие распространение рабства среди свободных. Согласно Василикам, обращение в рабство детей свободных из-за бедности их родителей запрещалось законом 56. Проданный в рабство в возрасте до 20 лет имел право требовать предоставления свободы (аузфоа е><; eXeu&eptav) 57. Но, очевидно, эти нормы плохо соблюдались, и новелла Алексея I, не вносившая фор малъно ничего нового, фактически сыграла заметную роль. Сюзюмов прав в том, что она мало изменила правовое положение раба, но она, несомненно, содействовала освобождению свободных по происхождению и облегчила самую процедуру освобождения. Византийские юристы и в XII в. ссылались на новеллу Алексея I, истолковывая ее при этом (Вальсамон) как документ, дающий рабу, искавшему убежище в церкви, право на покровительство императора 58.
Тем не менее продажа свободных в рабство имела место как до новеллы Алексея I, так и после нее. Феофилакт сообщает, что налоговый чиновник (очевидно за недоимки) «уводит в рабство одного из пятерых детей, подобно тому как отсчитывает пятую или десятую [голову] из скота» (col., 337.В) 59. О самопродаже в рабство обнищавших свободных свидетельствует Киппам (р. 275).
О рабах несколько раз говорит Кекавмен 60, советуя не печалиться об умершем рабе, как и о потерянном сосуде (р. 60.12—16). Феофилакт посвятил особое стихотворение беглому рабу, угрожая ему возвращением со связанными руками, ибо, как он говорит, «господин владеет всеми путями твоего бегства». Феофилакт называет этого
56 Jus, V, р. 26—27.
57 Jus, VII. Epitome 1ещпп, tit. 38, § 8, р. 127»
58 PG, t. 138, col. 300.D.
59 В. P. Браунинг («Рабство...», стр. 51) неточно излагает этот факт, говоря о «болгарском ребенке пяти лет, взятом в рабство сборщиком налогов». Ср. Theophyl., col. 336.С; AASS Novem-bris, III. Bruxelles, 1910, p. 511, 513.
60 G e c. Strat., p. 49.28; 55.21; 61.18; 65.4 etc.
раба технитом, т. е. ремесленником 61. Анна Комнина сообщает о двух рабах болгарского вельможи (II, р. 181).
Рабы использовались в XI в. не только как дворовая челядь и ремесленники, но и как сельскохозяйственные работники 62. Очевидно, много таких рабов было уже посажено на землю, и, как бы ни рассматривались они с правовой точки зрения, фактическое их положение приближалось к положению зависимого крестьянства. По наблюдениям М. Я. Сюзюмова, дела, связанные с пекулием раба, занимали большое место в судебной практике именно в XI в., продажа раба вместе с пекулием стала, вероятно, частым явлением 63 64. Не только продажа, добавим мы, но и освобождение раба с пекулием; причем освобожденный с пекулием раб нередко сразу становился зависимым крестьянином. Заявление в отпускных грамотах, что освобожденные рабы становились при этом «ромейскими гражданами» (тсоХ-тас; Тшцаг'ощ) было пустой декларацией — ведь и крепостные в Византии даже в XIV—XV вв. юридически никогда не лишались «привилегии» считаться «гражданами империи ромеев». Чрезвычайно интересно в этом смысле сообщение завещаний Симватия и Кали Бакуриани. Говоря о своих фи/аркх и акоЗооХос — освобожденных рабах мужского пола (dfoevixa) — Сим-ватий пишет, что они освобождаются вместе с их одеждой и кровом (г-ухоста,) и с пекулиями (rcsxouXia) G4.
«Я желаю,— пишет Кали,— чтобы все освобожденные рабы и рабыни, которым я дала свободу уже давно..., были свободными с момента кончины моей и [считались] гражданами ромейскими, чтобы никому из них никем
61 «Studi Bizantini», I, р. 189—190. Р. Браунинг (ук. соч., стр. 46) считает, что для Византии характерно преобладание квалифицированных работников среди рабов или даже преобладание рабов среди квалифицированных работников.
82 См. об этом: А. П. Каждая. Рабы и мистии, стр. 72,75; М. Я. Сюзюмов. Рецензия па эту статью А. П. К а ж-д а н а (ВВ, VI, 1953, стр. 281); Р. Браунинг. Рабство..., стр. 46. О «рабе, работаввгем в поле», сообщается как о заурядном явлении, например, в «Тимариопе» (ВВ, VI, 1953, стр. 366).
83 М. Я. Сюзюмов. Рецензия на кн. А. Н a d j i n i k o-Iau-М ara va. Recherches sur ]a vie des esclaves dans le monde byzantin. Athenes, 1950, ВВ, V, 1952, стр. 282; его ж e. О правовом положении рабов, стр. 177.
64 К. ’А(ц a v т о <;). 'Iwaxetp, 51рт]р^тои Bo£avTivai AiaD^xai, <jeX. 231—232.
из родственников моих или эпитропов не чинились препятствия проживать и служить, где бы они ни захотели» 65 6б. Следовательно, давно освобожденные с пекулием рабы продолжали жить в имении феодала. «Освобождать» их пришлось, кстати сказать, дважды: освобожденные господином первый раз, они продолжали служить ему, и лишь после его смерти они могут жить и работать, где хотят. На деле едва ли многие могли воспользоваться этим правом, как они не воспользовались им и в первый раз. Пекулия, однако, для пропитания рабов было, по всей вероятности, недостаточно: здесь же Кали пишет, что ее наследники — монахи должны в течение года давать из ее владений питание освобожденным рабам (ахХофощ) и ипиретам (6тту]рета<;), тогда как (и это противопоставление очень интересно) дулопарики (парики) освобождались на год от повинностей. Заслуживает внимания также ясное указание завещания Кали, что термин avllpentoc; употреблялся в значении 8о6Хо<; (она говорит о своих .. 7]Toi 3o6Xwv) 66.
Источники XI—XII вв. сближают с термином «рабы» и термин «слуги» (Deparceurod). Согласно хрисовулу Никифора Вотаниата, у «слуг» не было своего хозяйства. После смерти господина они оставались без средств к существованию, и Никифор делает знаменательное предписание — наделять «слуг селян и горожан» недвижимым имуществом (Altai., р. 317—318). Быть «наследственными слугами» (xkTjpwtoii; Иератгоиос), говорит Никита Хониат, значит быть «несвободными» (ov% eXeu&epoi<;) (р. 79). В значении слова «раб» употреблялся и термин о-хетт]*; (на свинцовых печатях между этими терминами не делается различия) 67. Несомненно, близок к ним был и болгар-
65 Ibid., р. 232: тоис; атсоЬоиХоос; атшута<; xai та<; атсоВобХоос;, ciiy xai tt(v eXeoB-epi'av етго17)оа тсро тгоХХоо xaipoo...-ЭеХа> xai |3o6Xop,ai атсаутас; тт] сора теХеот-^ [хоо eXsoDepoot; атсаутас; xat тса-са; 7соХ(та<; cPcopiaioD(;, jj.'q xcoXopievoo Ttv6<; абтюу т) 7tapd tivo? t®v oo'Y'yevcov [xou 7] tcov ёлчтрбтноу [xoo e’><; to biaysiv xai e^O7tspsTeTv бтсоо xai [BooXovTat.
66 Ibidem.
67 См., например, V.Laure n t. Les bulles metriques..., №14, 104,157,167, 169,184, 185, 228,240, 263 etc. Синонимом термина «раб» (SodXo?) был и термин 6тс7)реТ7)<; (Ф. I.KooxooXeo. ©eaaaXovi-хт]<; ЕботаЩоо та Aaoypacpixa, оеХ. 392), употребленный в завещании Кали рядом со axXa^ot;.
скип термин «отрок». То отроками, то рабами названы такие зависимые люди в житии Иоакима Осоговского; они, кстати, носили на руках своего господина во время его болезни G8. В хиландарско-студеничском типике конца XII — начала Х111 в.68 69 монахам запрещается иметь своих «отроков» 70, точно так же как запрещается в типике монастыря св. Маманта иметь ипургов и икетов (бяоируощ xai о1хеш<;) 71, и ипургов — в типике монастыря Иоанна Продрома под Месемврией (NP, р. 587). Феофилакт сообщает об особой казенной подати с владений феодала под названием «отрочина» (бтрсотС-'va) 72 73, т. е., очевидно, подати за владение отроками, подобно тому как существовала, например, подать за владение «зависимыми влахами» (MND, р. 124). А. Леруа-Молинген считает, что «отроки» — дулопарики 7}. Это вполне вероятно, если учесть, что положение как рабов, так и отроков приближалось в это время к положению зависимых крестьян 74. Эта тенденция привела в XIV в. к тому, что отроки стали преимущественно сельским населением, подобно парикам. Появились даже зависимые села отроков 75.
Рабы все чаще переводятся на положение зависимых (и, очевидно,в очень большой степени зависимых) крестьян.
68 Й. Иванов. Български старини..., стр. 415.
69 Д. Ангелов. Аграрните отношения.., стр. 109.
70 Ст. НоваковиЬ. Закопски споменици српских држава срегцьега века, V. У Београду, 1912, кн. 5, стр. 361.
71 Ttmxov тт^... [jcovTjc; тои ayt'oo р.гуаХор,арт:орО(; Марсаутос;, оеХ. 287.23; 288.16.
72 По будапештской рукописи 2 Fol. Graec., f. 7V: tj Хбуо<; aepixo'6 г; бтрсо-t^ivac; acpeiXsTo, cp. Theophyl., col. 517. B: tj... xXt)pixod<; v] sTepoot; Tivac; atpet'XsTo; A. L e г о y-M olinghen. Prolegomenes a une edition critique des «Lettres» de Theophylacte de Bulgarie. Byz., XIII, 1938, p. 257: -q Хбуф aspixoo 7) oTpoT^iva? acpsiAeTO.
73 A. Leroy-Molinghen. Trois mots slaves, p. 117.
74 Ср. Г. Г. Литаврин. Крестьянство..., стр. 237. А. В. Соловьев в интересной статье («Сокалници и отроци у упоредно-историско) светлости». «Гласник Скопског научног друштва», кнь. XIX. Одел>ен>е друштвених наука, св. 11,1938, стр. 123, 130) сближает отроков с сельскими дворовыми холопами — сокальниками. Автор видит, однако, между ними правовое отличие: отроки — рабы, сокальники — полусвободные; и те, и другие были чужаками среди зависимых жителей деревни-общины.
75 Д. А и г е л о в. Аграрните отношения..., стр. 110.
Полное освобождение рабов, несомненно, также имело место. Евстафий Фессалоникийский, например, дал своим рабам свободу, предоставив решение этого вопроса духовному суду в соответствии с новеллой Алексея I от 1095 г.76 Но чаще, по нашему мнению, юридическая свобода таких aitoSoukcov превращалась немедленно или через некоторый промежуток времени в несвободу феодального типа.
Заинтересованность центральной власти в сохранении податного и способного нести военную службу населения проявилась также в попытках помешать обращению в рабство свободных. Такого рода попытки наблюдались и в XII в. Если еще Иоанн II часть пленных печенегов расселил, обязав военной службой, а часть продал в рабство (Ginn., р. 8; Nic. Chon., р. 22), то Мануил расселил всех пленных сербов (Ginn., р. 103). Он распорядился также вернуть свободу всем тем, кто был свободен по происхождению (Ginn., р. 276), и даже выкупил па средства казны часть рабов, зачислив их в военные списки 77 и наделив, очевидно, недвижимостью.
Надо полагать, эти мероприятия и распоряжения далеко не всегда достигали успеха, но они могли тем не менее способствовать превращению рабов, свободных по происхождению, в зависимых крестьян. Этому процессу способствовала и борьба самих рабов за свою свободу. Источники XI—XII вв. говорят о бегстве рабов и их ненависти к господам. Евстафий, мотивируя необходимость освобождения рабов, пишет, что они «одним глазом смотрят на дом [господина], а другим выискивают путь к бегству», у них «одна рука выполняет рабский труд, а другая хватается за меч» 78. Почти в тех же словах о рабе, па которого «силой надели ярмо», сообщает Киппам (р. 223, ср. р. 275, 276). Анна говорит о враждебности рабов к своим господам (I, р. 94), «так как по самой природе раб враждебен господину».
Рабы принимали активное участие в восстаниях XI— XII вв. Даже предводителя восстания 1040 г. Петра Де
76Eustathii Thessalonicensis Epistolae. PG, t. 136, N 26, col. 1289. G—1290. B.
77 Eustathii Thessalonicensis Manuelis Com-neni laudatio funebris. PG, t. 135, col. 984. B.—985. G.
78 Eustathii opuscula, p. 200.
ляна византийцы считали беглым рабом константинопольского вельможи (Cedr., II, р. 527).
Говоря об освобождении рабов, и М. Я. Сюзюмов, и А. П. Каждая считают, что они сначала превращались в мистиев и лишь затем — в зависимых крестьян. Каждан считает таких мистиев зависимыми 79, Сюзюмов же пишет, что коль скоро мистий в какой-то мере зависим, он уже не мистий 80, т. е. подчеркивает чисто юридическую сторону дела. Е. Э. Липшиц совершенно справедливо определяет мистия как юридически свободного, фактически же зависимого и даже близкого по положению к рабу человека 81. По мнению М. Я. Сюзюмова, однако, переход в категорию зависимых крестьян был «удачным» уделом лишь немногих мистиев, большинство которых оставалось нищими 82. Едва ли это можно доказать, так как ряды мистиев постоянно пополнялись разоряющимися свободными крестьянами, о которых говорит и М. Я. Сюзюмов 83. Сведений об использовании труда мистиев в крупных имениях светской землевладельческой знати действительно мало 84. Но все же эти сведения встречаются 85. Бакуриани, например, не только выстроил монастырь с помощью мистиев (а не благодаря «ангарии» париков, как подчер-
79 А. П. Каждан. Рабы и мистии, стр. 76—77. Ср. его же. Формирование феодального поместья, стр. 112.
80 М. Я. С ю з ю м о в. О наемном труде в Византии. УЗ Уральского гос. университета, вып. 25, 1958, стр. 161; его же. Византийская община по земледельческому закону, стр. 41; ср. его же. О правовом положении рабов, стр. 186.
81 Е. Э. Липшиц. Византийское крестьянство и славянская колонизация, стр. 126—129; ср. А. П. К а ж д а н. Рабы и мистии, стр. 79.
82 М. Я. С ю з ю м о в. О наемном труде, стр. 172, 173; его же. Роль городов-эмпориев, стр. 31—32.
83 М. Я. С ю з ю м о в. О наемном труде, стр. 170.
84 М. Я. С ю з ю м о в. Рецензия на «Рабы и мистии» А. П. Каждана, стр. 281.
85 См. К. А. Осипова. Развитие феодальной собственности, стр. 76.
О мистиях-технитах (-геуЩтсп), взявшихся построить в X в. в Македонии за 100 золотых монастырь, сообщается в житии его основателя Германа Косипицкого (Хр. Лопарев. Византийские жития святых VIII — IX вв. ВВ, XIX, 1915, стр. 112—ИЗ). О множестве людей, работавших по найму во Фракии и Македонии, пишет Вриенний (Nic. В г у е n п., р. 134). При Вотаниате, сообщает Атталиат, во время голода «работавшие за плату» требовали ее повышения (Altai., р. 204).
кивает Бакуриани — р. 9.27—31), но и постоянно держал их в своем имении. Этим «бедным и служащим (xaHorceperouai) монастырю мистиям и парикам» следовало раздавать в день его памяти некоторую сумму денег (р. 42.1—9).
Есть основания думать, что и юридический статус ми-стиев менялся в связи с переменами в их фактическом положении. Примеры юридической неполноправности мис-тиев подобраны А. П. Кажданом: судебную юрисдикцию над мистием осуществлял в некоторых делах его наниматель, мистию запрещалось выступать по тяжбам его господина. Василики даже приравнивали мистия к рабу, давая право хозяину разыскивать беглого мистия и силой возвращать его обратно 86. В IX—X вв. нанятый пастух или пахарь, прекративший работу до истечения срока сделки, только лишался условленной платы 87, в XII же веке мистия, ушедшего от нанимателя, ловили и приводили назад, как беглого (xalldrcsp Зратгетас) (Cinn., р. 271) 88.
Особую категорию зависимых людей составляли зависимые скотоводы-влахи. Они выполняли обычные для дулопариков работы в пользу монахов Афона 89, имел их в своих владениях и монастырь Богородицы Милостивой (р. 124). «Принадежащие» (Зюссрероуте;) монастырю Амальфитян влахи в феме Моглен пасли «свой скот в пределах границ этой фемы Моглен» (Lavra, № 47.24—25). Вероятно, в XII в. какая-то часть влахов стала оседлой, смешиваясь с окружающим славянским населением. В 1198—1199 гг. Стефан Первовенчанный подарил Хилан-дарю 140 влахов, которых монастырь мог в случае их бегства силой возвращать во владения монастыря 90. Таким образом, эти влахи рассматривались уже как на-
86 А. П. К а ж д а и. Формирование феодального поместья, стр. 106.
87 С. С. Б о б ч е в. Старобългарски правни паметници, ч. I. София, 1903, стр. Ш.
88 Ср. неизданное слово Григория Антиоха: Y II 10, f. 271: 0 epoyde; рла&сотос 6 8ратгетт]<;.
89 Ph. Meyer. Haupturkunden..., S. 163. Подробный анализ и датировку документов, связанных с историей выселения влахов с Афона, см. М. G у 6 ni. Les vlaques du Mont Athos au debut du XIIе siecle. «Etudes slaves et romaine», vol. I, fasc. I, 1948, p. 30—42. Их пребывание на Афоне Дьони относит к 1100—1104 гг. (ibid., р. 37).
90 Actes de Chilandar. ВВ, XIX, 1915, № 3, 67—72.
стоящие крепостные и едва ли были кочевым населением91. В XIV в. этот термин зачастую обозначал лишь скотоводов, безотносительно к их этнической принадлежности ;’2. Однако в XI в. этого еще не было: и в «Стратегикопе» Ке-кавмена (р. 67—70, 74—96) и в императорском и патриаршем решении 1097 г. (?) 93 о влахах говорится как об особой этнической группе. По мнению И. Дуйчева, термин «влахи» в хрисовуле 1184 г. (см. стр. 152—154) также указывал, вероятно, и на этническую их принадлежность, а не только на род занятий (пастушество) 94.
Наиболее трудным является вопрос о вотчинных ремесленниках. Сведения о них крайне скудны. Обширные имения Феофилакта или Бакуриани не могли, разумеется, обойтись без труда зависимых ремесленников. Но Феофилакт лишь в одном из стихотворений упоминает «раба-технита», «пренебрегшего работами по поручениям своего господина»95, а в типике Бакуриани ремесленники не упомянуты вовсе. Может быть, действительно среди них было немало рабов, как это следует из наблюдений Р. Браунинга» 96. Во всяком случае монахи монастыря Иоанна Продрома, не имевшие ни рабов, ни слуг, приобретали свое одеяние на рынке, получая специально для этой цели ежегодно из монастырской кассы по две номисмы-иперпера и по два «старых трехглавика» (трсхесраХа rcaXata)97. Напротив, у богатой Лавры св. Афанасия были свои монашествующие корабельники, бочары, ткачи, шорники, повара, швецы, сапожники (Lavra, № 56) 98. Зависимые от
91 О влахах-земледельцах в начале XIII в. ((ЗХауць tivbj; етгроахаДт^цеюс) см. Д. Ангелов. Принос към народно-стпите и поземелни отношения в Македония, стр. 28.
92. Д. Ангелов. Аграрните отношения, стр. 104. См. также: Е. Darko. Die Ubersiedlung der Walachen vom Siiden nach Norden der Donau. «Сб. в наметь на П. Ников», стр. 179.
93 Ph. Meyer. Op. cit., S, 163 sq.; П. Успенский. История Афона, III, стр. 355 сл.
94 И. Д у йче в, Проучвания, стр. 42—43. Много данных об этническом значении термина (ЗАмусл в XI — XII вв. собрал М. Дьони (М. G у 6 ni. Le нот de dans Alexiade d’Anne
Comnene. BZ, 43, 1951, S. 244—247).
95 «Studi Bizantini», I, p. 189—190.
96 P. Браунинг. Рабство.., стр. 46.
97 Torcixov тт)<;... uoi/ik too dyioo цехаХоцарторо? MairavTO?, ask. 283.21_30.
98 Cm. F. D б 1 g e r. Zur Textgestaltung, S. 63.
13 г. r. Литаврин л qq
Навпактской митрополии (vtuo ttjv [ATjrporcoXiv) ткачи, сапожники и портные вели самостоятельное хозяйство, и соседний всесильный феодал пытался привлекать их к барщине в свою пользу вместе с их скотом (NP, р. 253.8) ". Впрочем, на наш взгляд, ремесленников было немало и среди тех крестьян, категории которых мы рассмотрели выше. Так, например об одном из передаваемых Кали Бакуриани Ивирону парике деревни Радоливос сказано, что он был сапожником (тСаууарс'оо). В брачной записи охридянки Феодоры сообщается, что она дала в приданное дочери х/3 своих мастерских (брт<хси:7]р(ап/)10®.
Мы не будем говорить еще об одном разряде людей, испытывавших на себе гнет феодальной эксплуатации,— о представителях низшего духовенства и низших слоев монашества, положение которых нередко приближалось к положению зависимых крестьян. Сошлемся на нашу статью, в которой этот вопрос был рассмотрен достаточно подробно * 100 101. Необходимо, однако, отметить, что положение как клириков, так и приходских священников и монахов-диаконитов было в целом несравненно более благоприятным, чем положение париков: помимо своего хозяйства, как правило, более устойчивого, чем у крестьянина, клирики и иереи имели некоторые особые привилегии, часто получали ругу, взимали натуральные и денежные сборы за требы со своих прихожан, не говоря уже о низших монахах, которые, несмотря на нередко тяжелый труд, никогда не терпели в богатых монастырях тех лишений, которые выпадали на долю сельского населения 102.
Характерной особенностью для XI—XII вв. в правовом положении всех рассмотренных выше категорий феодально эксплуатируемых людей было быстрое [ослабление раз
89 Среди зависимых людей ^митрополии были даже рыбаки (iXisI?).— NP, р. 253.8.
100 М. I. Г s S s v, aoppsAaia, osA. 115.
101 Г. Г. Литаврин. Крестьянство..., стр. 239—242.’
103 Г. Г. Литаврин. Ук. соч., стр. 240. М. Я. Сюзюмов (ВВ, VI, 1953, стр. 283) протестует против отождествления париков и клириков. См. также В. G г ani с. Kirchengeschichtliche Glossen..., S. 209, Anm, 2; ср. S. 411—412. Но это отличие (см. толкование Вальсамона к 4-му канону VII Вселенского собора, запретившего епископам использовать клириков как «рабов и ипи-ретов».— PG, t. 137, col. 893.D) могло со всей строгостью признаваться в праве и далеко не так строго — на практике.
личий между ними. Эта нивелировка проходила под знаком все большего усиления зависимости крестьян от феодалов и роста эксплуатации.
Наметить особые категории крестьян по имущественному признаку невозможно. Причиной этого является, однако, не столько недостаток источников, сколько самое положение вещей в это время: имущественные различия внутри каждой категории крестьян были велики. Византийские термины для обозначения различных групп крестьян по имущественному признаку не находятся в связи с рассмотренными нами. Они указывают главным образом на способы вовлечения в зависимость и на правовое положение крестьян.
Подавляющее большинство источников говорит о зависимых крестьянах всех категорий как о мелких хозяевах. В качестве основных элементов крестьянского хозяйства, учитывавшихся фиском или феодалом при определении размеров налога или ренты, упоминаются пахотная земля (надел крестьянина) и тягловый скот. Кроме основного имущества крестьянина — земельного участка (держания) и упряжки волов,— источники говорят еще о мелком и крупном мясном и молочном скоте, об огородах, мельницах, домашней птице, пчелах, рыбных ловлях. Ин-' тересно, что рыбные ловли, очевидно,так же как и луга, скоро перестают быть общинными угодьями и переходят в индивидуальное пользование (Theophyl., col. 448.С) 103.
По своему имущественному положению крестьяне делились на двузевгаратов, зсвгаратов, воидатов, актимонов, апоров. Конечно, эти категории отнюдь не охватывают всего разнообразия в имущественном положении крестьян. Если верить Феофилакту, то в зависимом от него селе некоторые крестьяне были в семь раз состоятельнее своих бедных односельчан (col., 449.С).
Феофилакт пишет о таком парике-бедняке, как Лазарь, который был, по выражению его господина, «более гол, чем речной рак» (col. 445.В) и «не имел ничего, что мог бы потерять» (col. 445.А—В). Практора, выяснявшего имущественное положение крестьян,Феофилакт просил переписать
103 Впрочем, согласно акту Лавры от 1015 г., крестьянин имевший часть земли, некогда бывшей общинной, должен был допускать в свои владения соседей для рыбной ловли (Schatzkamm., № 103. 40—41).
их «соответственно их достатку» и не облагать налогом «свыше [их] сил» (col. 449.С). Разнообразным было имущественное положение и париков Бакуриани, который упоминает о наиболее нуждающихся из них (р. 42.6—7). Некоторые зажиточные парики, напротив, не довольствуясь держанием у своего господина, ежегодно арендовали землю у других феодалов (Lavra, № 45.10).
Зщким образом, категории крестьян, определяемые по способу вовлечения в зависимость и по правовому положению, и категории крестьян, устанавливаемые по их имущественному положению, не совпадают друг с другом 1о4. Несмотря на наличие среди зависимых крестьян бесхозяйных, основной их контингент составляли крестьяне, ведущие свое самостоятельное хозяйство.
Трудно определить достаточно точно степень зависимости от феодала крестьян каждой категории. Причина этого тоже состоит в том, что их правовое положение постепенно сближалось в XI—XII вв.; отличия, обусловленные различием путей вовлечения их в зависимость, все более ослабевали, лишая термины «проскафимен», «дуло-парик», «отрок» и даже «раб» их реального содержания. Термин «парик», характеризующий зависимое состояние держателя земли феодала, постепенно вытеснял другие и становился обобщающим. Поэтому мы можем говорить о степени личной зависимости крестьян в XI—XII вв. лишь в целом, не разделяя их в этом отношении на определенные разряды. Но и этот вопрос до сих пор остается одним из наименее ясных в средневековой истории Болгарии.
А. Л. Погодин считал, что эта проблема болгарской истории «очень темпа и вряд ли при отсутствии данных когда-либо разъяснится» 105. Действительно, мы не располагаем официальными юридическими памятниками, которые достаточно определенно говорили бы о несвободном состоянии крестьянства. Лишь внимательное рассмотрение действительного положения крестьян в каждом конкретном случае может дать нам некоторое представление о правах феодала над личностью зависимого от него крестьянина.
Еще Ф. И. Успенский писал, что в Византии вплоть до
104 Ср. В. Мошин. ДооМхоу ^soyaptov, стр. 123.
105 А. Л. Погодин. История Болгарии. СПб., 1910, стр. 63.
ее завоевания турками было и свободное население, и зависимое, экономическое и социальное положение которого было различным 106. Вывод о существовании личной зависимости в Византии XII в. становится господствующим и в современной историографии, даже немарксистской. Зависимые люди XI—XII вв., говорит Ф. Дэльгер, были принадлежностью поместья; хотя господин не мог согнать с земли зевгарата, но и зевгарат не мог с нее уйти без воли господина 107. В. Мошин считает, что существование бок о бок рабского труда и труда крестьян в имениях господ само по себе предполагает наличие промежуточных форм, в частности серважа — крепостной зависимости 108. По мнению К. Сеттона, с развитием системы ироний и упадком центральной власти различие в положении зависимых в Византии и в Западной Европе сохранялось, скорее, в области права, чем в области социальной 109. Г. Острогорский пишет, что в X—XI вв. объектом борьбы крупных собственников с государством были не только земли крестьян, но и они сами, а в XI—XIII вв. возникает «личная зависимость» — византийские парики прикрепляются не к держанию, а «к своему сеньору»110 111. Советские историки полагают, что личная зависимость оформляется в Византии в XI—XII вв., во всяком случае — в конце XII в.1И. Некоторые болгарские ученые считают возможным говорить о крепостничестве в Болгарии даже в X в.112.
106 Ф. И. Ус п е н с к и й. Социальная эволюция и феодализация в Византии. «Анналы», № 2, 1922, стр. 107.
107 F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 61.
108 В. М о-ш и н. AouXixdv ^suyap'ov, стр. 115, 117.
109 К. S е t t о n. On the importance of the land tenure, p. 257.
110 G. Ostrogorski j. Quelques problemes..., p. 25—26, 67, 73. Записанные в практике землевладельца, говорит Г. Острогорский («Византийские писцовые книги», стр. 279), были его крепостными париками.
111 А. П. Каждан. Формирование феодального поместья..., стр. 111 — 112; его же. Рецензия на книгу Г. Острогорского «Quelques problemes...,», стр. 336—337. Б. Т. Горянов. Византийское крестьянство, стр. 32—33; М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр. 121 сл., 133; его же. Экскуссия..., стр. 356 сл.
112 А. Б у р м о в. Феодализмът в средновековна България, стр. 169—170; его же. Зависимого население в България, стр. 258, 260; С. Лишев. Никои данни..., стр. 416; его же. За стоковото производство, стр. 50.
В самом дело, возможность взыскания феодальной ренты превращалась в действительность лишь благодаря внеэкономическому принуждению, поро кдаемому самой системой хозяйства, основанной на феодальной собственности на землю. За поземельной зависимостью с необходимостью следовала личная.
И источники XI—XII вв. подтверждают это. Еще в начале XI в. болгарскому архиепископу было предоставлено право в делах церкви и в управлении своими владениями обходиться без вмешательства официальных властей 113, вероятно, даже и осуществлять юрисдикцию, по крайней мере низшую. Соборное определение 1071 г. гласит, что лица, получившие землю от церкви, ответственны по всем вопросам, связанным с этой землей, не перед светским, а перед церковным судом 114.
Парическое состояние, по крайней мере для прямых наследников зависимого держателя, стало в XI—XII вв. наследственным: в хрисовулах Никифора Вотаниата (1079 г.) (Lavra, № 31.23-26) и Мануила I (1156 г.) (MND, р. 33) предписывается пополнять число париков, освобожденных от налогов, их детьми и внуками. По мнению К. А. Осиповой, институт <zpiTpio<; сам по себе был шагом к закрепощению, ибо при этом крестьяне в определенном числе с их хозяйствами и землей записывались за феодалами 115. Феодалы, безусловно, использовали этот институт в целях закрепощения крестьян, но само введение ар(.Ацо<; государством преследовало, скорее, противоположные цели, а именно — ограничить число освобожденных от налогов зависимых от феодалов людей, и отнюдь не способствовало удержанию в пределах поместья тех зависимых, которые не были непосредственными хозяевами или наследниками стаси. Переход их на земли государства, кажется, был бы реальным следствием введения этого института, не будь у феодалов других, более существенных средств воздействия на своих крестьян.
Тем не менее уход из владений феодала был уже в XI в. достаточно сложен. Дело не только в непосильных трудно
113 Й. Иванов. Български старини..., стр. 561.
114 Ф. И. Успенский. Мнения и постановления, стр. 10, 19—20.
115 К. А. Осипова. Развитие феодальной собственности, стр. 78.
стях, с которыми встретилась бы крестьянская семья, вздумай она найти более легкие условия или поднять целину на государственных землях (хотя и это не следует упускать из виду), айв том, что феодалы, очевидно, уже могли удержать крестьян в своих поместьях. Осуществление или неосуществление права крестьянина уйти зависело, видимо, не от самого наличия этого права, а лишь от силы самого феодала, его аппарата принуждения. Очень интересно в этом отношении сообщение Кекавмена (р. 49.30—33), советующего сыну не удерживать элевте-ров, если они хотят уйти. Г. Цанкова-Петкова совершенно верно, на наш взгляд, расценивает это сообщение как доказательство существования тенденции к превращению элсвтеров в крепостных И6. Действительно, права удержать элевтера у феодала не было («это несправедливо»,— говорит Кекавмен), но все зависело, вероятно, от самого феодала. Конечно, о помощи силой, а не об увещаниях просил Пселл некое провинциальное должностное лицо, когда парики, принадлежащие дружественной философу семье, задумали уйти из ее владений U7. Да и возможность обращаться к органам государственной власти за содействием в таком деле говорит сама за себя.
Парики рассматриваются не только как принадлежность поместья, но и как самодовлеющая ценность. Такими, например, они выступают в акте возмещения ущерба Лавре от 1104 г. (см. стр.167 сл.). В хрисовуле Мануила I от 1158 г. при перечне владений монастыря, «как бы они ни назывались», парики названы в одном ряду с аутургиями, рынками, ярмарками, реками, озерами и т. п.116 117 118.
Все чаще предметом тяжб становились не только и ни столько земли, сколько сами люди — зависимые крестьяне. Церковного владыку Болгарии обвиняли в том, что он похищал людей на пашнях и виноградниках (col. 445.А). Село он выменял у казны «ради парических работ» (col. 424.А), а не ради земли. Его парик Лазарь забросил свое хозяйство на земле господина, однако это не избавило его
116 Г. Цанкова-Петкова. Югозападните български земи, стр. 605.
117 MB, V, огХ. 381.
118 PG, t. 137, col., 936.С; 937.В; 940.В—D, См. G. О s t-rogorskij. Quelques problemes..., p. 68—69.
от «ярма парикии» (col. 444.С) 119 *. Папкратий Анема присвоил себе без земли восемь париков Лавры (в том числе Недона, Черноту, Надану — вдову Славоты), переселив их в свои владения, а Лавра на законном основании потребовала вернуть их и получила содействие властей (Lavra, № 57.120—131). Куманы прогнали влахов монастыря с пастбищ, но монастырь не перестал считать этих влахов своими и хлопотал не столько о возврате пастбищ, сколько о возврате влахов. Император дал монастырю новые пастбища не в возмещение потерянных, а для его влахов (Lavra, № 47.31-50).
Безусловно, личная зависимость крестьян находилась в этот период в стадии оформления, но опа усиливалась от десятилетия к десятилетию, чему содействовало формирование иммунитета феодального поместья. Усиление личной зависимости крестьян несло им увеличение эксплуатации и еще большее бесправие. Недаром даже монахов Лавры охватил ужас перед перспективой оказаться париками частного лица (Lavra, № 39.10—18). Никита Хониат свидетельствует (р. 273—274), что ранее свободные люди, переданные в иронию, были тем самым отданы «в рабство», что прониары беспощадно обирали их, лишая последнего имущества. Иоанн Навпактский говорит о произвольных поборах феодала Константина Дуки нс только со своих крестьян, «но и с полей чужих». Он обирал крестьянскую семью и при смерти крестьянина, и при рождении у него ребенка 12°. А, как известно, право main morte на Западе было связано именно с личной зависимостью от феодала.
‘Славянские акты от конца XII — начала XIII в. свидетельствуют уже о настоящей крепостной зависимости. В хрисовуле Стефана Первовенчанного Хиландарю от 1199 г. говорится: «И если кто-нибудь из монастырских людей бежит: или влах — под великого жупана либо под иного кого, да будет возвращен обратно; или если из жу-
119 Жалоба Лазаря на Феофилакта в суд не является доказательством его свободы, ибо это право парики имели до конца византийской истории. Официально в правовом отношении несвободными были лишь рабы (G. Ostrogorskij. Quelques ргоЫё-mes..., р. 43, 72, 74).
130 И о а и н Навпактский (Сб. в честь В. И. Ламан-ского), стр. 243—244. См. также NP, р. 253.
пановых людей переходит [кто-нибудь] в число монастырских людей, да будет возвращен обратно» 121. Сохранившиеся грамоты Асеня II также говорят о полном иммунитете феодального поместья, что с необходимостью предполагает существование личной зависимости в этом поместье 122. Необходимый атрибут феодальной собственности и средство ее реализации, личная зависимость порождалась ею и усиливалась вместе с ее развитием.
6. ФЕОДАЛЬНАЯ РЕНТА II СРЕДСТВА ЕЕ РЕАЛИЗАЦИИ
а. Рента
Изъятие неоплаченного прибавочного продукта и удержание в повиновении непосредственного производителя — основное содержание деятельности всех организаций господствующего класса при феодализме — от вотчины до государства. Поэтому вопрос о феодальной ренте, о ее формах и размерах, является вместе с тем вопросом о главных причинах ожесточенной классовой борьбы в средние века. Обычно при рассмотрении феодальной ренты в Болгарии и Византии говорят в первую очередь о государственных налогах и повинностях, права на которые были переданы государством в частные руки феодалов. Причина этого, однако, отнюдь не в том, что рента этого вида была основной, а в том, что о ней сохранилось подавляющее большинство известий. Нам представляется, что рассмотрение феодальной ренты следует, напротив, начинать с тех ее видов, которые сложились в самой вотчине, отразив в себе развитие феодальных отношений, судьбы крупного землевладения и пути закабаления крестьянства.
Свидетельство об отработочной ренте можно усмотреть уже в сообщениях Козьмы Пресвитера о работах в пользу «владык земных» и о том, что богомилы «всякому рабу не велят работать господину своему»1. Можно предположить,
121 Actes de Chilandar, ВВ. XIX, 1915, №3.69—72. Т. Таранов-ский («Историка српског права», I, стр. 62, 74) считает этот акт доказательством закрепощения крестьян Македонии в конце УII в.
122 См., например, «Бълггрски старини», XI, 1930, стр. 5.
1 Козма Пресвитер, стр. 35, 44. По мнению С. Лишена («Някои данни...», стр. 413, 433), в X в. в Болгарии господствовала отработочная рента.
что «обязанные служить (6<petXovTa<; unsipsrsiv) церквам енории» парики и клирики сигиллиев Василия II для Охридской архиепископии 2 несли не только натуральные, но и барщинные повинности в пользу церкви. Во владениях Бакуриани была значительной барская запашка. В типике его монастыря есть и прямые указания на барщины зависимых крестьян. Говоря о том, что один из париков деревни Стенимах должен обслуживать своим трудом странноприимный дом монастыря (молоть зерно, доставлять воду и дрова, топить печи, готовить пищу для посетителей), Бакуриани предписывает освободить этого парика «от всякого другого взыскания и от работы (8оэХе(а), которым вся эта деревня подлежит» (р. 48.12—13) 3. Здесь же говорится и об «услуживающих» (xa.&urcsps'couoi) монастырю бедных париках и мистиях (р. 42.6—7) и о париках, «обычно для него (монастыря.— Г. Л.) работающих». Для двух других странноприимных домов (Мармара и св. Николая) также было выделено по одному парику и по одному монаху для их обслуживания (р. 48.30—49.13).
К барщинным повинностям следует отнести и строительные работы, выполняемые крестьянами для вотчинника. Бакуриани похваляется как редкой добродетелью тем, что монастырь в Бачково был построен им «не за счет ангарий и привлечения (тгароХхт]<;) и чрезмерного отягчения моих париков, которых я не принуждал тяжело страдать в связи с постройкой... церквей и самого упомянутого монастыря» (р. 9. 27—31)4. Иными словами, церкви и монастырь Бакуриани построил с помощью мистиев, но в типике упоминаются возведенные им xaorpa, башни и другие сооружения (р. 10—И).
Кали Бакуриани освобождала своим завещанием париков (дулопариков) своих владений на один год от «установленных (wpiofxevwv) ангарий» 5. Жалоба на недо
2 Й. Иванов. Български старини..., стр. 550. См. Cedr., II, р. 530.
8 TGP, р. 51. 22—23; twv wapoixcov SooXsqovtcov ссэтт;.
4 Остатки монастырской церкви, построенной Бакуриани в 1083 г., были обнаружены при раскопках в сентябре 1955 г. (см. Кр. Ми ят ев. Една важна находка в Бачковския манастир. ИБАИ, XXI, ,1957, стр. 316—320).,
5 К. 5А(ц a у т о <;). ’Iwaxelp, ’ip^piToo Bo^av-rivat Aia&rpcai, оеХ. 232.
статок рабочих рук для хозяйства — одна из главных в переписке Феофилакта: парический труд (SoaXst'a)6 на его домене был «делом более всего необходимым (урт)[ла Tvavrwv (xvx'YxaioTepov)» для архиепископии (col. 424.А). Рабочий скот своего домена Феофилакт давал своим зависимым людям «в кратковременное утешение», как он говорит (col. 449.В), очевидно, также на условиях выполнения барщинных повинностей. Определенные «уроки» — «работы по приказу господина» — выполнял и технит Феофилакта 7. Барщинные работы выполняли для монахов Афона в качестве дулопариков влахи 8. В проастиях Лоро-томос и Асмала, принадлежавших сначала казне (или императору), а затем Лавре, были обширные домены и много безнадельных крестьян (Lavra, р. 139 sq.), несомненно, трудившихся на этих землях. Хрисовулом 1106 г. Алексей I подарил монастырю Богородицы Милостивой 12 париков бесхозяйных, «чтобы они обрабатывали (ерyaCovra'.) прежде дарованную монастырю землю» в 500 модиев и работали бы (SoaXeuouai) для монахов (р. 29) 9.
Согласно типику Космосотиры, иногда феодал даже переносил целые деревеньки своих крестьян на другое место, что было возможно, разумеется, только в тех случаях, когда господская барщина отнимала значительную часть рабочего времени крестьянина. При этом поля крестьян таких перемещенных деревень оставались па старом месте: в типике прямо сказано, что удаление крестьян с прежнего места их поселения может затруднить сбор ими урожая и его доставку «к своим домам» (р. 52.23—24). Типик запрещает такого рода переселение, но его осуществлял, например, прониар Панкратий Анема (Lavra, № 57.110).
6 Здесь и далее термин booXsi'a в наших источниках постоянно употребляется в значении 7<yyapsTa, т. е. отработочная повинность. Не приводя многочисленных примеров этого, сошлемся на работы В. Мошина («AooXtxdv ^soyo-ptov», стр. 121 сл.) и Г. Острогорского («Quelques problemes...» р. 71), которые устанавливают то же самое на источниках не только XI—XII, но и XIII—XIV вв. См. также: F. D б 1 g е г. BZ, 38, S. 529.
7 «Studi Bizantini», I, р. 189.
8 Pb. Meyer. Haupturkunden, S. 163.
9 Смысл слова booXsuoot В. Мошин («AouMxov ^soy«pioy», стр. 127) передает словами: «для несения барщины».
Крестьяне монастыря Космосотиры должны были также ухаживать за скотом (быками) монастыря (р. 68.1—6). Лишь вестиариты, несшие военную службу монастырю, были освобождены от ангарий в его пользу (р. 72.18— 19). К барщинным повинностям следует отнести и ремонт монастырских построек и церквей, которые должны «восстанавливаться селянами, если обрушатся» (р. 68. 32—33). Зависимые крестьяне Космосотиры должны были сообща отстраивать в кратчайшие сроки и дома погорельцев в селах, сколько бы этих домов ни сгорело (р. 67.1 sq.). Константин Дука в Эпире привлекал к барщине париков, клириков и ремесленников митрополии Навпакта вместе с их скотом. Феодор Дука, деспот Эпира, запретил делать это впредь: «и не привлекать их (зависимых людей монастыря.— Г. Л.) к ангарии ни частично ([xsptxox;), ни полностью (xa&o'Xoo) (NP, р. 253.12). Согласно хрисовулу Асеня II, относящемуся, по мнению Ласкариса, к 1230 г., жители дарованного монастырю Ва-топеда села Семалто близ Серр должны были «работать в пользу монастыря» 10 11. В хрисовуле Стефапа Первовенчан-ного для церкви в Бистрице о «держателях церковной земли» сказано, что они делают то, что им велит «старший» в церкви. Крестьяне должны были пахать церковную землю («да оре»), косить сено, строить трапезную («трапезную да гради»), работать по устройству дорог. Крестьянский «конь трех лет поступает в особую работу церкви» п.
Еще более немногочисленны сведения о продуктовой, натуральной ренте. Несомненно, ее уплачивали в пользу церкви зависимые парики и клирики Болгарской архиепископии, освобожденные от части натуральных налогов в пользу казны (одного модия шпенипы, одного модия проса и одной меры вина с каждого зевгария) 12. В богомильской «Книге св. Иоанна» отношения бога с ангелами представлены как отношения феодала с зависимыми крестьянами, уплачивающими натуральную ренту. Дьявол («главный эконом» у бога) побуждал ангелов на восстание. «Ты
10 М. Л а с к а р и с. Ватопедската грамота, стр. 33—34.
11 Т. Флоринский. Афонские акты и фотографии с них в собраниях П. И. Севастьянова. СПб., 1880, стр. 26.
12 И. Иванов Български старини..., стр. 561; Се dr., II, р. 530.
сколько должен своему господину?»— спрашивал он одного из них.— «Сто мер пшеницы»,— отвечал тот.— «Возьми Перо и чернила и пиши: шестьдесят». Так же дьявол спрашивал другого, и тот отвечал: «Сто кувшинов масла».— «Сядь и напиши: пятьдесят»13. В этой любопытной картинке, несомненно, нашло отражение мировоззрение средневекового болгарского крестьянина, и образы ее взяты из жизни, хотя и получили фантастическое преломление. Жители деревни Стенимах, согласно типику Бакуриани, были обязаны не только работами, но и «взысканиями» в пользу своего господина (р. 48.12—13). Для трех странноприимных домов монастыря ежегодно выделялось определенное количество хлеба, вина, овощей и других продуктов «из доходов» ближайших деревень: Стенимах, Здравикион, Прилонгион (р. 48—49). Лишь на эти цели монастырь расходовал ежегодсо по 1500 модиев хлеба (четыре модия в день) и по 1500 мер вина (четыре меры в день). В типике предписывалось увеличивать эти расходы по мере роста доходов монастыря (р. 48.19—22). По всей вероятности, здесь имеются в виду натуральные взносы крестьян этих деревень. Упоминаются в типике также и «добровольные приношения» (вероятно, натурой) во время церковных праздников (р. 40.11—26)14.
По завещанию Кали Бакуриани, ее парики уплачивали также и «определенные взносы» (e’-ocpopwv) 15; правда, мы не знаем, были ли они натуральными. Интересны в этом отношении письма Феофилакта. Сведения о барщине
13 Й. Иванов. Богомилски книги и легенди, стр. 75. Зигавен, пересказагший богомильские догматы, изложенные ересиархом Василием в беседе с Алексеем I, также сообщает об одной легенде богомилов, в которой говорилось, что дьявол обещал ангелам в награду за поддержку облегчение «тяжести службы» (тоо<; pdpoog тт)? XeiTOopyia^. — «flavorcXia Ьоу[латьх7|... тсара Е'ЛПщл'оо ptova/o’j то’э ZiyapTjvO'j тЩехта». — PG, t. 130, col. 1296. А).
14 Очевидно, среди этих даров был и канискион, состоявший в XI в. из одного хлеба, курицы, одного модия ячменя и к/2 меры вина (Акты русского на св. Афоне монастыря св. великомученика и це штеля Пантелеймона. Киев, 1873, № 19, стр. 158; этот же акт см. Schatzkamm., № 64; ср. Lavra, № 32 — канискион возрастал). Согласно акту Константина IX дуки от 1060 г. для Лавры св. Афанасия, уже в это время существовал и антиканискион, т. е. денежное выражение этого «добровольного» приношения (Е.Е о о т р а т I-а 5 7) Чотор'.ха тои ’'АН®, osX. 357, № 57).
15 К. ’А(р,ауто<;). Чшахещ ’ip^pi'Too Bo^avTivai Aia4^xccc, огХ. 232.
в них нередки, но на натуральную ренту можно усмотреть намек лишь в одном письме. Иронизируя над якобы абсолютно несообразными слухами о богатствах архиеписко'-па, Феофилакт пишет врачу Алексея 1 Михаилу Пантех-не, чтобы он приехал к нему в Болгарию и сам обошел париков архиепископа, и тогда они «обогатят» его, «дав по одной головке чесноку» (col. 500.В).
Гораздо более определенными становятся известия о натуральной ренте с середины XII в. Исаак Комнин в типике монастыря Космосотиры, обращаясь к игумену, увещевает его не доводить крестьян до разорения, чтобы они «не терпели зло» и не плакали, так как от них «доход идет монастырю», и что «из корыстолюбия» не следует взыскивать с них сверх справедливого (р. 56.9—19; 58.34— 59.5). «Я призываю,—говорит Исаак Комнин, — игумена и монахов, ему подчиненных, чтобы никогда эпики 16 вверенных им деревень не узнали какой-либо тяготы, помимо записанных норм полагающихся (с них в пользу монахов.— Г. Л.) платежей и каких-либо неразумных неожиданных притеснений». Ведь эти эпики, сказано далее, «добывают лишь собственными руками и своим трудом то, что идет на питание им и их несчастным женам, детям и родителям, подобно тому как они же многое предоставляют их господам и правителям...» (р. 59.1—4). Эти поступления от зависимых париков строго учитывались экономами монастыря, игуменом и скевофилаками (р. 67.33— 40) и состояли, как сказано в другом месте, из «хлеба, ячменя, овощей, вина, растительного масла и прочего» (р. 44.9—11). Очевидно, парики монастыря несли в его пользу и натуральную повинность — псомодземию, право на которую перешло к феодалу от государства. Лишь вестиариты монастыря были освобождены от нее Исааком Комнином (р. 72.19).
Натуральную ренту уплачивали Лавре зависимые от нее влахи, пасшие «свой скот» на монастырских пастбищах в феме Моглен и Веррии (Lavra, № 47.32—50). Эпирский феодал в начале XIII в., по сообщению Иоанна Нав-пактского, облагал «тяжкими взысканиями семью умершего крестьянина, при рождении же ребенка требовал...
16 Термин ercoi'zoi в типике постоянно употребляется вместо слова napoixoi (ТК, р. 58, 67, 68 etc.).
и меха, которыми мы одеваемся зимой»17. Этот же автор жалуется, что некогда «многолюдная парикия» Навпакт-ской митрополии резко сократилась, а вместе с тем упали и «взносы» (auvsioipopa;) крестьян 18. Даже отношения между епископами и священниками епископии строились на чисто феодальной основе: иереи уплачивали епископам настоящую феодальную ренту натурой. «От подчиненных... епископу Пелагонии иереев,— говорит Дмитрий Хома-тиан,— было ежегодное приношение плодов (харко<рсрт]р,а) в пользу этой святейшей епископии, а именно — воска, пшеницы, ячменя, овчин, льна и домашней птицы» (Pit-ra, VI, р. 573). Сначала эти «приношения» были якобы добровольными, но затем, пишет Хоматиан, некоторые архиереи «из-за чревоугодия и жадности» увеличили эти взносы, превратив их «добровольность» в «насилие и тиранию». «Не вынес я слез и стенаний иереев»,— продолжает он,— и решил точно определить размеры взносов, чтобы они были носи льны и впредь «не изменялись». «Теперь мы определили, чтобы иерей-зевгарат давал три меры пшеницы, три — ячменя, воидат же — соответственно меньше: три овчины, 50 горстей обработанного льна и одну литру воска, а из упомянутых продуктов земледелия ни одного зернышка» (Pitra, VI, р. 574). Недаром в болгарских грамотах XIII в. церквам и монастырям жаловалась царями экскуссия «с попов», «како и с меропсь»19, т. е. как с крепостных крестьян.
В решении Иоанна Навпактского «о непреднамеренном убийстве» рассказывается о прониаре, который отправлялся в свою пронию из какой-то деревни, «расположенной во Влахии» 20, вместе с протовестиаритом деспота Эпирского Мануила Дуки — Георгием Хониатом. Прониар отправил вперед своего человека, чтобы к приезду госпо’ дина и его гостя все было готово для приема (sic бтсобо-X'^v). Жители же деревни, «а скорее, народ валашский» (xai [xaXXov yevoc "to BXayixov) дали лишь несколько жестких бараньих ног и ни одного барана. Разгневанный
17 Иоанн Навпактский (Сб. в честь В. И. Ламанского), стр. 244.
18 NP, р. 251.
18 Афонские акты в собраниях П. И. Севастьянова, стр. 26.
20 Очевидно, имеется в виду так называемая^ «Великая Влахия» в Фессалии.
прониар набросился на одного из крестьян, осмелившегося возразить ему, и убил его 21.
По хрисовулу Стефана Первовенчанного, зависимые люди церкви в Бистрице (меропхи и поп, если на нем пет «извода») также «приплачивают к оброку» (приплаки оу оброк) во время посещения церкви «королем, властелином или гостем» 22.
Таким образом, как ни скудны эти известия, мы имеем все же право сделать вывод, что в XI в. явно преобладала отработочная рента. Основания для этого вывода дает не столько преобладание сведений от XI в. об отработках над сообщениями о барщине, сколько ясно выраженная в источниках этого времени заинтересованность феодалов в крестьянском труде на землях домена. Ф. Дэльгер также полагает, что в XI — начале XII в. особенно тяжелой при карликовых участках крестьян и огромных домени-альных землях была именно отработочная рента 23. К середине XII в. известия о продуктовой ренте встречаются гораздо более часто, но недостаток сведений лишает нас возможности ответить на вопрос, является ли отработочная рента в Болгарии и в районах, населенных болгаро-славянами, для XII в. остаточной формой ренты, существующей рядом с преобладающей продуктовой рентой. Мы можем говорить лишь о том, что значение ренты продуктами в этот период повысилось сравнительно с предыдущим.
Еще более трудно судить о величине отработочной и продуктовой ренты в XI—XII вв. У нас нет на этот счет ни одного прямого известия 24. Очевидно, дело обстояло по-разному. Конечно, размеры барщины дулевтов, рабов, дулопариков, бесхозяйных париков должны были существенно отличаться от величины барщинных повинностей париков или проскафименов. Помимо имущества крестьянина, степени его зависимости, состава семьи, на размеры
21 Греч. 250, л. 63а—64а.
22 Афонские акты в собраниях П. И. Севастьянова, стр. 26.
23 F. D б 1 g е г. Die Frage des Grundeigentums in Byzanz. «Bulletin of the Internationale Committee of Historical Sciences», vol. V, № 18—21. Washington, 1933, p. 8.
24 Б. Графенуер (HNJ, str. 311) пишет, что барщина в Македонии во время византийского господства составляла 20 дней в году. К сожалению, автор не ссылается на источник этих сведений.
барщины могли влиять многие иные факторы, не говоря уже о местной специфике, силе обычая, силе крестьянского сопротивления и т. д. Но, несмотря на эту пестроту и разнообразие, были, вероятно, и какие-то нормы. Так, в завещании Кали Бакуриани говорится об (bpiaplvwv ayyapsiov xai slacpopiov, т. e. об «установленных ангариях и взносах»25. В типике Исаака Комнина также говорится о том, что не следует взыскивать с крестьян, «помимо записанного права о полагающихся платежах» (sxto; 6ixat'a<; avaypacp^<; tcov 6<psiXop,svwv auwi<; TsXsafiatwv—p. 58.40). Любопытно замечание хрисовула Феодора Дуки о том, что зависимые люди могли привлекаться к ангариям частично или полностью вместе с их скотом (NP, р. 253.12) 26. Трудно угадать, что здесь конкретно имеется в виду. Но нельзя ли предположить, что здесь содержится намек на какие-то нормы или сроки барщины. Напротив, в хрисовуле Стефана Первовенчанного сказано, что крестьяне работают для церкви столько, «сколько им велит старший»27.
Согласно хрисовулу Алексея I от 1106 г., 500 модиев земли могли обработать 12 бесхозяйных париков с шестью упряжками волов. Барщина этих «неплатежных париков» должна была составлять, несомненно, если не всю неделю, то ее большую часть. Однако вскоре на этих 500 модиях монастырем были посажены лишь шесть париков-зевга-ратов 28, т. е. шесть семей, каждая из которых имела пару волов. Мы не знаем, несли ли эти зевгараты какие-либо барщинные повинности, но во всяком случае размеры барщины должны были резко сократиться: едва ли она была теперь господствующей формой ренты.
Среди известий о натуральной ренте наиболее интересно сообщение типика Бакуриани (р. 48.7—8) о том, что расходы странноприимного дома близ деревни Стенимах составляли ежедневно два модия хлеба и две меры вина, помимо овощей и прочих продуктов. Поступали эти продукты от доходов зависимой деревни Стенимах. Если даже допустить, что содержание странноприимного дома поглощало целиком натуральные платежи крестьян, они
25 К-3А([л a v т о с). ’Iwaxsip. 'I^piToo Bo^avTivai AtaxHjxat, asK. 232.
26 Ср. Schatzkamm., № 103.30.
27 Афонские акты в собраниях П. И. Севастьянова, стр. 26.
28 См. об этом стр. 103 сл.
14 Г. Г. Литаврин 209
должны были составить в год — а в типике прямо сказано (р. 48.20—23; 49.13—15), что странноприимный дом должен был действовать ежедневно круглый год,— 730 модиев хлеба и 730 мер вина (помимо прочего). А. II. Каждан считает, что для Балкан в это время.была характерна небольшая деревня 29. Соло Радоливос в Южной Македонии имело, например, всего 13 дворов (Schatzkamm., № 65). По хрисовулу Исаака I и Алексея I, деревни насчитывали 10, 20 и 30 дворов (Jus, III, р. 323, 366). Если мы предположим, что деревня Стенимах в три раза превышала самую крупную деревню хрисовула, т. е. имела 90 дворов, то и в этом случае натуральная рента с одного двора составила бы в среднем до восьми модиев хлеба и восьми мер вина. Согласно Хоматиапу, даже священники-зевгараты уплачивали епископу по три модия шпепипы и по три модия ячменя (Pitra, VI, р. 574), а до архиепископского определения на этот счет, вероятно, еще больше. Парики же стенимахиты несли, кроме того, барщинные повинности и снабжали странноприимный дом и другими необходимыми продуктами. Согласно типику значительно более бедного монастыря Атталиата, на пропитание монаху в год полагалось по 30 модиев хлеба и по 24 меры вина (помимо денег и другого продовольствия) 30. Банковский монастырь имел около 50 монахов. Следовательно, на питание монахам требовалось еще почти столько, сколько уходило на содержание странноприимных домов, не говоря уже о денежных платежах, от которых крестьяне также не были избавлены. Причем, устанавливая эти приблизительные цифры, мы исходили из самых оптимальных для крестьянина предпосылок, предположив, что деревня Стенимах имела 90 дворов.
Все это, разумеется, лишь попытки хотя бы примерно определить размеры крестьянских повинностей, основываясь на скудных материалах. Но, кроме этих, в какой-то мере регулярных поборов, феодалы взыскивали и чрезвычайные подати. О «неожиданных» новых тяготах упоминает типик монастыря Космосотиры (р. 59.1); в. нем же говорится о дополнительной барщине в случае пожаров или разрушения монастырских построек (р. 66. 35—67.
29 А. П. К а ж д а и. Аграрные отношения, стр. 56—57.
30 MB, I, оеХ. 35.
1 sq.). О «добровольных» подарках упоминает типик Бакуриани (р. 40, 11 sq.). В случае посещения села господином и его гостями, крестьяне делали дополнительные взносы, «приплачивали к оброку», как сказано в хрисовуле Стефана Первовенчанного 31.
Косвенным показателем размеров феодальной ренты в XI—XII вв. могут служить известия об имущественном положении зависимых крестьян в это время. Как мы уже говорили, барщина была преобладающим видом повинностей во владениях Феофилакта. «При отработочной ренте,— пишет К. Маркс,— ясно само собою, что, при прочих равных условиях, всецело от относительных размеров прибавочного или барщинного труда зависит, в какой мере у непосредственного производителя окажется возможность улучшать свое положение, обогащаться, производить известный избыток сверх необходимых средств существования...» 32.
Но во владениях Феофилакта едва ли была у крестьян хотя бы какая-то возможность улучшать свое положение. Несмотря на пестроту в имущественном положении париков архиепископа, большинство их влачило, очевидно, полуголодное, нищенское существование. Правда, в разорении крестьян Феофилакт обвиняет налоговых чиновников, но ведь и они обвиняли его в том же (col. 445. В,С). Разоренными к тому же оказывались не только те из зависимых крестьян Феофилакта, которые не были освобождены от государственных налогов или части их, нои те, за владение которыми Феофилакт не нес главных налогов .
Среди зависимых крестьян свободного от налогов Банковского монастыря, которые «работали» в его пользу, были настолько бедные, что Бакуриани даже предписывал в особо торжественных случаях оказывать им благодеяние, как и по отношению к мистиям (р. 42.1—9). В монастыре Космосотиры, полностью освобожденном от налогов, также были «более бедные» из париков, которые «нуждаются в попечении об их пропитании» (Ssopsvcov £nixoup(a<; ^i(0Tix7j<;). Им вместе с погорельцами должна была уделяться часть имущества виновного в поджоге, если тот будет обнаружен (р.67.10—15).
31 Афонские акты в собраниях П. И. Севастьянова, стр- 26. См. также Греч. 250, л. 63 а— 64а.
32 К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 805.
Наиболее трудным является, однако, вопрос о денежной ренте. Болгарский историк А. Бурмов считает, что в Болгарии IX—XIV вв. существовала рента всех трех видов, но денежная встречалась крайне редко 33. Так оно, очевидно, и было, но каково происхождение денежной ренты, о которой пишет автор? Мы занимались XI—XII вв. и должны признаться, что не встретили ни одного известия о денежных поборах феодала, возникших в результате развития самого феодального поместья. О денежной ренте наши источники сообщают вполне определенно только в тех случаях, когда речь идет о передаче государством феодалу права сбора того или иного или даже всех денежных налогов. Иначе говоря, денежная рента в Болгарии XI — XII вв.вела свое происхождение от государственного налога 34. Признание этого факта неизбежно ставит нас перед вопросом огромной важности: когда эта денежная форма изъятия прибавочного продукта стала феодальной рентой — до передачи права сбора налога в частные руки или лишь вслед за этой передачей? Как мы уже говорили, среди советских историков преобладает мнение 35, что государственные налоги в Византии постепенно приобрели характер феодальной, централизованной ренты. Различие при этом состоит в том, что одни историки (А. П. Каждан) считают, что централизованная феодальная рента-налог была первичной и преобладающей в течение определенного (начального) этапа формой изъятия феодалами прибавочного продукта; другие же (М. Я. Сюзюмов) отстаивают мнение, что государственный налог не мог выступать в качестве феодальной ренты (даже централизованной) до образования крупного землевладения феодального типа и до консолидации самого класса феодалов. Принятие первой точки зрения возможно лишь тогда, когда будет достаточно точно определен критерий, который позволил бы нам констатировать хотя бы приблизительно те специфические черты государственного налога и повинностей в пользу казны, которые превращают его из простого выражения подданства в феодаль
33 А. Бурмов. Феодализмът в средновековна България, стр. 160—161.
34 А. П. Каждан. Формирование феодального поместья, стр. 104.
35 См. об этом стр. 41 сл.
ную ренту-налог. Другими словами, когда будет определено время превращения государственной собственности на землю— в феодальную. По мнению А. П. Каждана, это произошло по крайней мере уже в IX в., ибо уже тогда существовала централизованная феодальная рента 36. Ссылаясь на высказывания К. Маркса об определяющем влиянии размеров ренты на эмбриональную прибыль зависимого крестьянина 37, А.П. Каждан пишет, что взимание феодальной ренты (безразлично, централизованной или частновладельческой) определялось не размерами имущества держателя земли, а в большей мере личными отношениями собственника земли и ее держателя, «фиксированными в известной мере феодальной традицией, нежели размерами надела и имущества крепостного» 38.
В специальном исследовании А. П. Каждан доказывает, что принципы диоклетиановой податной системы (согласно которым величина повинностей зависела от размеров и качества земли) утратили в Византии XIII—XV вв. всякое значение. По мнению А. П. Каждана, определить, чем обусловливались размеры феодальной ренты (реальными размерами имущества или же личными отношениями и феодальным обычаем) значит вообще «выяснить вопрос, существовала ли в поздней Византии феодальная рента или же и в самом деле речь может идти только о диоклетиановой системе обложения» 39. Автор проводит вслед за этим довольно убедительный анализ сведений источников, показывающий, что принципы диоклетиановой податной системы сохранялись «в поздней Византии» лишь в теории и не имели практического значения 40. Впрочем, еще в 1927 г. Ф. Дэльгер писал,что от искусственного здания диоклетиа-но-константиновской финансовой системы к концу визан
36 А. П. К а ж д а н. К вопросу об особенностях феодальной собственности, стр. 49, 64.
37 «Прибыль,— говорит К. Маркс,— если мы, прибегая к ложной антиципации, так назовем ту частицу избытка его (крестьянина.—Г. Л.) труда над необходимым трудом, которую он присваивает сам себе,—до такой степени не оказывает определяющего влияния на ренту..., что скорее она появляется за спиною последней и находит свою естественную границу в размере ренты продуктами». (К. Маркс. Капитал, т. III, стр. 809).
38 А. П. Каждан. Аграрные отношения, стр. 138—139.
39 Там же, стр. 139.
40 Там же, стр. 140 сл.
тийской истории «не осталось камня на камне», а дело сбора налогов и самых принципов сбора было в страшно запутанном состоянии уже в X в.41. Особенно подробно на этом вопросе останавливался Г. Острогорский, показавший, что при возрастающем размере имущества византийские налоги имели тенденцию, напротив, к относительному понижению 42.
Все эти выводы об исчезновении на практике единого и четкого критерия налогообложения обоснованы материалом источников и представляются убедительными. Но, во-первых, речь идет о поздней Византии, т. е. о XIII — XV, а не об XI—XII и тем более не о IX—X вв. Нельзя поэтому не отметить, что как раз по отношению к IX— X вв., когда, по мнению А. П. Каждана, господствовала феодальная централизованная рента (а не диоклетианова система обложения), мы и не можем утверждать, что между размерами имущества и величиной налога-ренты (?) исчезла функциональная зависимость, т. е. что уже в это время (следуя логике А. И. Каждана) налог стал феодальной рентой. «Трактат об обложении», составленный как раз в X в., исходил в значительной мере еще из принципов диоклетиановой системы. Во-вторых, свидетельства об укреплении государственной собственности на землю относятся не к IX—началу X в., когда, по мнению А. П. Каждана, господствовала централизованная рента, а к концу X—XII вв., когда, как он говорит, централизованная эксплуатация уступила первое место частновладельческой. В-третьих, наблюдающееся несоответствие между размерами налога и имущества было здчастую (по крайней мере для XI—XII вв.) следствием не принципиально новых отношений между держателем государственной земли и государством, а следствием произвола налоговых чиновников и областных правителей. В-четвертых, К. Маркс в приведенном выше положении о независимости величины ренты от прибыли крестьянина (см. стр. 213, прим. 37) говорит о феодальной ренте, а не о налоге, идентичность которого в Византии IX—X вв. с рентой-налогом еще нужно доказать.
41 F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 9.
42 G. Ostrogorskij. Pour 1’histoire..., p. 337.
Ни формы налога (их многообразие, многочисленность объектов обложения, разнообразие натуральных и барщинных повинностей и т. и.), ни колебания в его размерах при неизменности имущества, ни даже прикрепление к земле сами по себе не делают налог рентой феодального типа, пока не сложилась самая система феодальных производственных отношений. Собственность государства ка землю стала феодальной, когда сложился класс крупных собственников феодального типа и государство стало выразителем его интересов. Налоги могли сохранить свою старую форму с времен Римской империи, их размеры могли устанавливаться в зависимости от размеров имущества, и тем не менее в XI—XII вв. (независимо от судеб диокле-тиановой системы) эти налоги стали феодальной централизованной рентой, так как феодальные отношения в это время восторжествовали, так как уже существовала частновладельческая рента.
Рента, взимавшаяся во владениях Атталиата и основанного им монастыря, была, несомненно, феодальной, хотя величина ее определялась размерами имущества зависимых крестьян. Если у того или иного парика, говорит Ат-талиат, «окажется больше земли, предоставленной ему во владение... или чего-либо другого... тогда следует увеличить длянего [размеры] работ и взносов» (ММ, V, р. 318).
Имущественное положение париков было до мелочей учтено и в рассмотренном нами акте возмещения ущерба Лавре (от 1104 г.). Что же касается налогообложения, то подобных примеров для XI — XII вв. можно привести множество. Дело, разумеется, не в сохранении диоклетиа-нова jugum, а в сохранении еще в XI—XII вв. принципа, по которому размеры взысканий зависели также и от величины имущества 43.
Формирование феодальной собственности «классического» типа и превращение государственной собственности в феодальную—единый взаимообусловленный процесс. На наш взгляд, едва ли возможно разделить этот процесс на два этапа, на первом из которых господствовала цент
43 Впрочем, это признает и А. П. Каждан даже для XIII — XIV вв. «... Размер ренты,— говорит он,—устанавливается, до 'известной степени (курсив наш.—• Г. Л.) независимо от эмбриональной прибыли крестьянского хозяйства (А. П. Каждан, Аграрные отношения, стр. 164).
рализованная феодальная рента (до становления феодальной собственности «классического» типа), на втором — частновладельческая феодальная рента. Эти процессы протекали одновременно, и мы бы сказали, что превращение государственной собственности в феодальную, а налога в ренту имело подчиненный характер, оно не предваряло развития феодальной собственности на землю «классического» типа, а, напротив, следовало за этим развитием, обусловливалось им и в свою очередь способствовало ему. Нам кажется, что и А. П. Каждан склоняется к такому же мнению. «Своеобразие первого этапа процесса феодализации в Византийской империи (т. е. VIII—X вв.—Г. Л.),-говорит он,— состояло... в том, что, наряду с разрушением общины и выделением аллодиальной собственности, наряду с подчинением крестьян феодальному поместью, имело место централизованное подчинение общины государству» 44. Здесь автор выдвигает даже на первое место процесс образования собственности «классического» типа; наряду с развитием ренты частновладельческой, продолжили бы мы, имело место и превращение государственного налога с подчиняемых государству общин в централизованную ренту.
Вопрос о денежной ренте тесно связан с проблемой развития товарно-денежных отношений в Византии и Болгарии. Как мы уже говорили, болгарские историки показали, что в XI—XII вв., несмотря на тяжелый иноземный гнет, в Болгарии наблюдается усиление товарно-денежного обращения (см. стр.28сл.). Византийское государство усиливало налоговый гнет, увеличивая денежные поборы, византийские и болгарские феодалы нередко получали (и чем далее, тем чаще) право сбора этих налогов в свою пользу; вели они и торговлю продуктами, получаемыми со своего домениального хозяйства и с зависимых крестьян в качестве натуральной ренты. Недаром в XII в. итальянские торговые корабли отправлялись в Византию для покупки зерна, масла, вина и мяса45. Монастырь Космосе-тиры, имевший собственные торжища, продавал раститель
44 А. П. К аж д а н. К вопросу об особенностях феодальной собстве ности, стр. 64—65. Курсив наш.
45 A. Sch анЬе. Handelsgeschichte der romanischen Vol’ ker des Mit elmeorgebietes bis zum Ende der Kjeuzziige. Miinchep -= Berlin, 19)6, S, 238, 245.
ное масло в приморском городе Эносе (р. 54.1—4). О больших денежных богатствах феодалов в Болгарии источники говорят неоднократно. Монастырь Бакуриани, например, расходовал на ругу монахам 761 номисму ежегодно, а на благотворительные цели — до 230 номисм (р. 26. 7 sq.; 41.10—43.14). Разумеется источником денежных богатств феодалов в XI—XII вв. была феодальная рента, независимо от того, каким путем эти деньги попадали в карманы феодала: непосредственно ли в виде денежных сборов с крестьян, в результате ли получения права взыскания государственных налогов в его пользу, путем ли продажи продуктов вотчины на внешних и внутренних рынках, благодаря ли дарениям казны и пожалованиям императоров 46. Но мы не знаем, какую часть этих богатств составляли непосредственные денежные платежи зависимых крестьян.
В случаях, когда речь идет об освобождении владений феодала от тех или иных налогов, дело представляется довольно ясным. Несомненно, основную массу ренты составляли при этом не денежные взыскания казны, присваиваемые теперь феодалом. Если же речь идет о пожаловании феодалу свободных крестьян с правом сбора в его пользу всех или некоторых налогов и с правом на отработочные повинности, которые крестьяне несли ранее казне, то вопрос оказывается сложнее. Охватывали ли отныне налоги с крестьян, пожалованные феодалу, все поборы и повинности их в пользу феодала? Сохраняли ли эти налоги теперь (в виде частновладельческой ренты) свои прежние размеры и форму? Очевидно, в первое время и размеры ренты, и ее форма не менялись. В исокодике деревни Ра-доливос прямо сказано, что вся налоговая сумма деревни передается хозяйке деревни вместе с теми платежами, которые до этого шли в пользу практоров (дикератон, гексафол, синифия, элатикон) (Schatzkamm., № 65, 13—15). Но так было только в первое время 47. Прониар Панкра-тий Анема, как мы видели, уже свободно распоряжался и трудом, и временем своих крестьян. По всей вероятности, модификация бывших государственных повинностей коснулась прежде всего ангарий. Обязанность крестьян стро
46 Ср. С. Л и тгт о в. За стокового производство, стр. 70.
47 Таково мнение и Г. Острогорского («Quelques problemes...», р. 66),
ить крепости, мосты и дороги, нести извозную и другие повинности была, разумеется, приспособлена феодалом к нуждам его вотчины в первую очередь.
В типике монастыря Космосотиры, получившего свои владения от Исаака Комнина, упоминается (р. 72.19) натуральная подать псомодземия (поставкагосударству продуктов по дешевым ценам). Право сбора этой подати попало в руки частного лица, затем в руки монахов. Но можно ли быть уверенным в том, что эта подать сохранила и свои прежние размеры, и форму? Вполне вероятно, что она сохранила лишь свое старое название. Феодал, имевший возможность (разумеется, не всегда произвольно) преобразовывать повинности зависимых крестьян в соответствии со своими интересами, рано или поздно также поступал и с государственными повинностями и налогами, права на которые попадали в его руки 48. Бакуриани переводил париков соседнего села на положение слуг при странноприимных домах, освобождая их от других платежей и работ. Монастырь Богородицы Милостивой отказался от использования одного лишь труда бесхозяйных крестьян, предпочитая владеть зевгаратами, которые могли бы и трудиться на домене хозяина, и вносить платежи со своего хозяйства. На возможность изменения повинностей крестьян по воле господина прямо указывает и Атталиат: «Тип ведь и порядок их (париков и арендаторов.— Г. Л.) службы (Хгстоору^с) не позволю изменить (evaXXay?jvai)», если в хозяйстве зависимых не произойдут непредвиденные (anpdoirrov) перемены (ММ, V. р 318).
Официальная сумма государственных налогов, пожалованная феодалу, была, очевидно, пределом, ниже которого рента не опускалась. В сложившейся феодальной вотчине основная масса ренты не была связана своим происхождением с государственным налогом. Можно, конечно, предположить, что менее всего подвергались модификации бывшие государственными денежные платежи, но все же размеры этих платежей также могли претерпеть изменения, причем даже в тех случаях, когда право на присвоение их не было даровано феодалу, а он сам собирал их со своих крестьян и сам выплачивал в казну.
48 Ср. М’. М. Фрейденберг. «Экскуссия...», стр. 354.
Парикия, соединенная с личной зависимостью, означала в XI—XII вв. гораздо больший гнет, чем простое подданство в условиях феодального государства.
Поэтому, хотя государственные налоги, в это время в большинстве своем денежные, в XI—XII вв. представляли собой централизованную феодальную ренту-налог; хотя, будучи пожалованы феодалу, они входили как составная часть в частновладельческую ренту, мы не можем в этом разделе заняться рассмотрением их конкретных форм. Известия о переданных государством феодалу налогах дают материал прежде всего для характеристики государственных податей и государственной налоговой системы, а не для изучения частновладельческой феодальной ренты.
Говоря о продуктовой ренте, уплачиваемой крестьянином, и указывая на стимулы, которые «будут поощрять его к усиленному напряжению рабочей силы», К. Маркс пишет: «Здесь дана возможность известного экономического развития, разумеется, в зависимости от более или м.енее благоприятных обстоятельств...»^. По-нашему мнению, зависимое крестьянство в Болгарии XI—XII вв. находилось в исключительно неблагоприятных условиях. Двойной гнет — иноземных феодалов и государства и местных феодальных собственников — приводил нередко к изъятию не только прибавочного, но и необходимого продукта. Крестьянство нищало, разбегалось, поднималось на мощные народно-освободительные и антифеодальные восстания. Экономическое развитие Болгарии в условиях иноземного ига не было полностью остановлено, но оно было затруднено и замедлено.
б. Внеэкономическое принуждение и иммунитет феодального поместья
Формирование вотчины как организации, самостоятельно осуществляющей изъятие прибавочного продукта,— длительный и многосторонний процесс. Но как бы вотчина ни была неразвита,, ее существование немыслимо без постоянного внеэкономического принуждения, как невозможно без этого существование самой феодальной
49 К- Марк с. Капитал, т. III, стр. 807 (курсив наш).
собственности. Внеэкономическое принуждение — постоянная и главная политическая функция вотчины на всем пути ее исторического развития; иммунитет же моложе вотчины и, будучи мощным средством этого принуждения, далеко ему не равнозначен — он является лишь юридическим оформлением со стороны государственной власти прав феодала на внеэкономическое принуждение.
Политическая власть феодала в его вотчине порождается самой феодальной собственностью. Государство, раздавая иммунитетные привилегии, узаконивает и усиливает эту власть, способствует расширению вотчины (так как право осуществлять судебно-административные функции распространялось нередко и на свободных крестьян в округе владений иммуниста), содействует ее превращению в независимую вотчину-княжество. Но самый рост политического могущества феодала обусловливался ростом его могущества экономического; он совершался самостоятельно, приводя нередко к конфликтам с центральной властью, ибо реальное политическое господство иммуниста было в дальнейшем, как правило, гораздо более значительным, чем сумма тех прав и привилегий (иммунитет), законным обладателем которых вотчинник был официально признан.
Самый иммунитет как феодальный институт появился лишь тогда, когда феодал фактически уже осуществлял те права, которые испрашивал, или уже был способен их осуществлять без вмешательства центральной власти. Содержание внеэкономического принуждения не сводится, таким образом, к иммунитету. Оно включает в себя, помимо фискальных, административных и судебных прав, нашедших юридическое оформление со стороны государственной власти, такие политические права феодала, которые были узурпированы им и у общины, и у государства, которые вытекали из самого его положения как феодального собственника. Неразрывно связан с этой проблемой также вопрос о создании и функционировании материальных средств подавления, без которых любые политические права феодала, как признанные, так и непризнанные, были бы простой юридической фикцией.
В целом эта проблема истории Византии разработана еще недостаточно, но к ней проявляется в цоследнее время
все более заметный интерес. Исходным пунктом ее изуче-ним является по-прежнему исследование иммунитета феодального поместья, но вместе с тем намечается вполне определенная тенденция выйти за рамки этой чисто юридической категории. Мы остановимся здесь лишь на работах последних лет в этой области. Б. Т. Горянов 50 рассматривает как первую стадию развития иммунитета (а именно —• как фискальный иммунитет) экскуссию — частичное или полное освобождение владений феодала от несения государственных повинностей (далее, правда, термины «экскуссия» и «иммунитет» он употребляет как синонимы). Развитие экскуссии он считает результатом борьбы крупного феодального землевладения против централизованного государства, с одной стороны, и против мелкого крестьянского землевладения, с другой. Возникновение ее автор относит к X и в особенности к первой половине XI в., «когда процесс феодализации Византийской империи был в основном завершен». В XI—XII вв., говорит он, иммунитет получил свое дальнейшее развитие, когда феодальное землевладение одержало окончательную победу над централизованным государством. Экскуссия, пишет автор, не вела сама по себе к появлению судебных прав у феодала 51 52 (хотя зачатки судебного иммунитета относятся к XI в.)б2, но она направила развитие как церковно-монастырского землевладения, так и пронии (светской вотчины) по иному пути, а именно по пути превращения ее из пожизненного владения в наследственное 53 54.
Экскуссия париков означала не освобождение их от налогов, а передачу права сбора этого налога в пользу господина, что еще более усиливало их зависимость б4.
Против формально-юридического подхода к проблеме иммунитета в Византии и, в частности, против смешения понятий экскуссии и иммунитета выступил А. П. Каждан. «Сущность иммунитета,— писал он,— заключается не столько в изъятии феодального поместья из системы
50 Б. Т. Г о р я н о в. Поздневизантийский иммунитет. ВВ, XII, 1957, стр. 113—114.
51 Там же, ВВ, XI, 1956, стр. 182, 199.
52 Там же, стр. 187.
53 Там же. ВВ, XII, 1957, стр. 115; XI, 1956, стр. 192, 199.
54 Там же. ВВ, XI, 1956, стр. 176; XII, 1957, стр. 115. Ср.
Г. Острогорский. К истории иммунитета, стр. 62, прим. 31.
государственного управления, сколько в подчинении феодалу крестьянства». Автор подчеркивал активную роль иммунитета в процессе феодализации, в подчинении феодалу еще не втянутых в зависимость непосредственных производителей 55.
Иммунитет, по его мнению, сложился в Византии лишь в XIV в.56, будучи явлением, совершенно отличным от экскуссии и независимым от нее. Экскуссия не давала средств внеэкономического принуждения: она была лишь податной льготой, известной с давних пор, когда ни о каком иммунитете не могло быть речи 57. Но коль скоро в византийском обществе понятие свободы вообще отождествлялось со свободой от податей, то экскуссия «означала в Византии X в. нечто большее, нежели просто экономическая льгота. Свобода от податей должна была означать исключительное положение, привилегированность, в известной мере — принадлежность к господствующему классу»58. Привилегия изъятия из общей системы обложения подкрепляла феодальную юрисдикцию, податные привилегии содействовали оформлению феодальных отношений 59, иными словами, и оформлению иммунитета феодального поместья 60.
Г. А. Острогорский рассматривает экскуссию как податной иммунитет. Предоставление налоговых изъятий увеличивало административно-судебные права феодала, ибо «компетенция должностных лиц никогда не была в
55 А. П. Каждая. Аграрные отношения, стр. 95—97.
56 А. П. Каждая. Рецензия на статью Д. Ангелова «Фео-дализмът в Византия», стр. 280.
57 А. П. К а ж д а н. Формирование феодального поместья, стр. 118, 122; его же. Новые материалы по внутренней истории Византии X — XV вв. ВВ, VIII, 1958, стр. 306.
58 А. II. К а ж д а н. Формирование феодального поместья, стр. 119.
59 Там же, стр. 122.
60 Что касается «экскуссии париков» (автор имеет в виду, очевидно, «государственных крестьян»), то А. П. Каждая высказывает предположение, не означала ли она попросту замену общих государственных повинностей каким-либо специфическим их видом. А. П. Каждая. Формирование феодального поместья, стр. 120—121, 122. Любопытно, что о такого рода «освобожденном» парике говорит и Бакуриани (TGP, р. 49.5—6: ёХеоШршШт® Tcdpoixo?); вместо обычпой ренты этот парик должен был впредь обслуживать странноприимный дом.
Византии четко разграничена»: среди чиновных лиц, взимавших налоги, были и судьи; судебные функции имели в свою очередь и практоры (на что, как отмечает автор, указал еще П. А. Яковенко) 61. Следовательно, освобождение от налогов и запрет налоговым чиновникам вступать на территорию пользующегося податной привилегией означало также и приобретение феодалом судебно-административных функций 62.
Весьма интересен произведенный автором анализ источников XI—XII вв., показывающий, что судебный иммунитет возник и развился уже в это время 63, в особенности с распространением практики раздачи ироний, неотъемлемым атрибутом которых он являлся 64 * *. Не видя в иммунитете средства внеэкономического принуждения, Г. Острогорский, тем не менее, довольно близко подходит к такому пониманию. «Совокупность этих (т. е. иммунитетных. — Г .Л.) прав,— пишет он,— естественно, отдавала крестьянина во власть сеньора, изымая его из-под непосредственной власти государства» 65-66.
Наконец, специально вопросу об экскуссии и ее роли в формировании иммунитета посвятил статью М. М. Фрейденберг. По его мнению, экскуссия являлась «законченным податным иммунитетом», она открывала собственнику-экскуссату «новые пути к увеличению крестьянских платежей», предоставляла ему известные права над зависимым крестьянством 67. В силу того, что компетенция долж-
61 Г. Острогорский. К истории иммунитета, стр. 97. Ср. П. Л. Яковенко. К истории иммунитета в Византии. Юрьев, 1908, стр. 70.
62 Касаясь «экскуссии париков», Г. Острогорский последовательно выясняет, что как в X в., так и в последующем опа означала не более, чем признание и закрепление права господина на все подати и повинности «экскуссированных крестьян» (Г. Острогорский. Ук. соч., стр. 62, 66 сл.)
вз Г. О с т р о г о р с к и й. К истории иммунитета в Византии, стр. 95—102.
64 Там же, стр. 72.
65-66 там же? стр. 9б. нельзя не согласиться с автором и в том, что было бы ошибочным предполагать в экскуссионных грамотах такую точность в перечне как налогов, так и чиновни-
ков, которой эти грамоты в действительности не имели (там же, стр. 66, 97).
67 М. М. Фрейденберг. Экскуссия..., стр. 343, 345, 350.
постных лиц (фискальных, военных и судебных) в Византии не была строго разграничена 68, запрет налоговым чиновникам вступать в поместье феодала означал одновременно и передачу последнему судебных прав 69. Экскуссия, жалуемая крестьянам (вернее было бы говорить — экскуссия крестьян, жалуемая феодалу), оформляла права «феодала-экскуссата на прибавочный труд зависимых крестьян первоначально в размере государственных податей» 70. Заслуживает внимания вывод автора, что первоначально феодалам даровалась экскуссия именно крестьян, а не других объектов собственности 71.
Следует отметить, что в большинстве указанных работ экскуссия рассматривается или как этап в развитии иммунитета, или как одна из его сторон.
Оформление судебного иммунитета относится при этом лишь к поздней Византии (т. е. XIV—XV вв.), но о зарождении феодальной юрисдикции большинство историков считает возможным говорить уже для IX—X вв. (и во всяком случае для XI—XII вв.).
Однако общей и наиболее плодотворной тенденцией, проявившейся в новых работах о византийском иммунитете, является стремление перенести центр тяжести изучения вопроса с исследования юридических и формально-правовых отношений феодала с государством на рассмотрение действительных его отношений с крестьянством.
Весьма меткое и поразительно точное высказывание по вопросу об иммунитете сделал еще в прошлом веке талантливый русский византинист Н. Скабаланович: дина-ты стремились добиться невмешательства властей в дела их имений потому, что уже могли справиться с убогими сами 72. В самом деле, иммунитет появился в результате естественно-исторического развития крупного землевладения. Отношения феодала с крестьянином основывались не на свободном договоре, и изъятие прибавочного продукта у самостоятельного хозяина было невозможно без насилия в той или иной его форме. «Высшая власть в воен-
68 Ср. Г. Острогорский. Ук. соч., стр. 97.
69 М. М. Фрейденберг. Экскуссия..., стр. 356.
70 Там же, стр. 350.
71 Там же, стр. 349.
72 Н- Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 249.
ном деле и в суде,— говорит К. Маркс,— была атрибутом земельной собственности»73. С оформлением феодальной вотчины оформляются и юридические права феодала, как орудие этого насилия, хотя само насилие осуществлялось феодалом задолго до признания его прав. Государство не создает органов насилия в вотчине — оно лишь усиливает и ускоряет их развитие. Предоставление иммунитета составляет юридическую сторону процесса развития системы внеэкономического принуждения, а не его сущность. Государство, правда, стремилось выступать в качестве единственного источника политических прав вотчинника, ибо это облегчало центральной власти консолидацию сил господствующего класса в проведении политики, выражающей интересы этого класса в целом. Но не мероприятия государства были источником политического господства феодалов, а сама феодальная собственность. Юридическое оформление политических прав со стороны государства и фактическое осуществление этих прав на практике отнюдь не совпадали во времени. Как правило, второе предшествовало первому, легализировалось, углублялось и расширялось благодаря ему.
Само единовременное наделение земельного собственника совокупностью иммунитетных прав и привилегий при раздаче ироний, когда роль государства, казалось бы, представлялась главной и решающей, стало возможным лишь тогда, когда признанное государством наличие этих прав у вотчинников стало повседневным явлением.
Ограничение проблемы внеэкономического принуждения лишь вопросом об иммунитете означало бы, по нашему мнению, исследование не самого механизма подавления, а лишь его правовых форм. Необходимо рассмотреть факты о реально осуществляемой феодалом юрисдикции, хотя источники молчат о его праве на это или даже о триод-ют это право.
При подходе к проблеме с такой точки зрения не только экскуссия, но и самый порядок сбора налогов даже не с экскуссированных владений (непосредственно с крестьян или через посредничество их господина — феодала) имеет непосредственное отношение к формированию феодальной вотчины как организации насилия, независимо
73 К. М а р к с. Капитал, т. I, стр. 339.
16 г. Г. Литаврин 225
от ее юридической легализации. Конечно, экскуссия намного старше самого феодального поместья 74, но в IX— XII вв., существуя в новых условиях, она изменила свой характер и стала одним из путей превращения вотчины в самодовлеющую и самостоятельно осуществлявшую насилие организацию по изъятию прибавочного продукта.
Экскуссия была известна в Болгарии уже в конце X — начале XI в., т. е. еще до ее завоевания. Сигиллиями Василия II определенное количество клириков и париков Охридской архиепископии было освобождено «от икомодия и прочих эпирий» 75. При этом подчеркнуто, что указанной податной привилегией церковь пользовалась еще при Самуиле76. Об экскуссии домениальных владений архиепископии или других видов ее собственности в сигиллиях не говорится ни слова. Поэтому мы вправе предположить, что речь идет здесь о частичной экскуссии 77.
Частичная экскуссия, конечно, не избавляла феодала от вторжения налоговых чиновников. Но она сужала сферу их деятельности в феодальном поместье. В этом отношении чрезвычайно интересны два рассмотренных и по достоинству оцененных Г. Острогорским 78 документа: копия хрисовула Константина X Ивирскому монастырю от июня 1065 г. и хрисовул Алексея I от февраля 1082 г. Ватопеду. По первому документу Ивирский монастырь не освобождался от налогов, а получал право вносить их непосредственно в Хоуо^-Ешоу той Yevix°6, «чтобы не быть отягчаемым сборщиком податей» (р,т) еуо^ХегаИаг отгб Зюс-хт]тои) 79. Еще более определенны сведения второго документа: Ватопедский монастырь, имевший право в качестве солемния на 72 номисмы, но уплачивавший за
74 А. П. К а ж д а н. Формирование феодального поместья, стр. 118.
75 Й. Иванов. Български старини ..., стр. 555.
76 Там же.
77 С. Л иш е в также усматривает здесь сообщение о «частичном административном, судебном и финансовом иммунитете» (С. Лишев, Някои данни..., стр. 423).
78 Г. Острогорский. К истории иммунитета, стр. 69—71.
79 F. D б 1 g е г. Finanzgeschichtliches aus der byzantinischen Kaiserkanzlei des 11. Jahrhunderts. SB AW, philos.-hist. Klasse, H.I, 1956, S. 6. 1,3—5; 7. Ф. Дэльгер (S. 10) считает этот акт одним из первых, отразивших начало развития привилегий, связанных с запретом вступать чиновникам в пределы вотчипы.
некоторые свои владения ла полуострове Кассандра 19 номисм, предпочел отказаться от своих 72 номисм, если ему будет дано освобождение от 19 номисм налога и от посещения местного судьи, осуществлявшего сбор этого налога, ибо во время посещений судья только в качестве антиканиския взимал с монахов до 20 номисм80. Сходен с упомянутым актом от 1065 г. и хрисовул Алексея 1 от 1094 г. Лавре, по которому монахи, хотя и не были избавлены от эпиболе, получили, однако, право быть впредь свободными от измерения их владений апаграфевсами (Lavra, № 48.27-—43). О праве вносить налоги в казну без посредничества налоговых сборщиков говорят и акты от 1079 (Lavra, № 31. 4—16) и 1081гг. (ibid., № 36.5sq.).IIo хрисовулу от 1124 (или 1139) 81 чиновным лицам было запрещено вторгаться во владения церкви «под предлогом [взыскания] казенных платежей»: церковные сеньоры отныне сами вносили свои налоги, и чиновники имели право входить в их поместья лишь тогда, когда налоги не вносились добровольно (Jus, III, р. 429-430).
Весьма любопытны в этом отношении хрисовулы, выданные Григорию Бакуриани Никифором Вотаниатом и Алексеем I. Они, к сожалению, не датированы точно 82, но их последовательность можно приблизительно определить по этапам развития фискального иммунитета некоторых поместий. Бакуриани, очевидно, одним из первых был выдан тот хрисовул, которым Бакуриани освобождался от части государственных налогов (р. 56. 3—4). Затем он получил экскуссию от всех налогов и повинностей (р. 55. 9—11), вслед за этим было даровано освобождение также и на все его «улучшения» и приобретения, которые были сделаны после получения первых хрисову-лов (р. 55. 5—6). Наконец, одним из хрисовулов (вероятно, последним в этом ряду) Бакуриани освобождался от всех и всяких налогов и повинностей со всего, что он имел или
80 EEBS, 3, 1926, сеХ. 164; Г. О с т р о г о р с к и й. Ук. соч., стр, 69—70.
81 Ф. Дэльгер («Regesten», II, № 1301) датирует этот хрисовул апрелем- 1124 г.
82 Ф. Дэльгер («Regesten», II, № 1016—1022; 1093—1104) относит часть их к началу 1078 г., а большинство — ко времени царствования Алексея I, от его воцарения до декабря 1083 г., т. е. до основания монастыря в Бачково.
мог бы приобрести в будущем (р. 55. 6—8). Подобный же полный налоговый иммунитет был пожалован почти одновременно и Льву Кефале на все объекты дарованной ему собственности вместе с зевгарями п париками (Lavra, р. 110—112).
М. М. Фрейденберг справедливо говорит о «дробности» византийской экскуссии: освобождение разных объектов собственности одного и того же феодала могло быть весьма различным — с одних владений он не нес никаких налогов, с других — лишь некоторые, с третьих мог нести все платежи и повинности 83. Сомнителен, однако, вывод, что даже полная экскуссия не предполагала избавление феодала от уплаты налогов 84.
Гораздо более интересно в связи с этим другое явление, сопутствовавшее экскуссии XI—XII вв., а именно — нарушение прерогатив и предписаний государственной власти ее представителями на местах в силу личных взаимоотношений с местными феодалами. Оказывается, феодалы могли на деле пользоваться и частичной, и полной экскуссией, формально по имея на это права. Все зависело от провинциальных чиновников, которые, как правильно
83 М. М. Фрейденберг. Экскуссия..., стр. 344—345; Г. Острогорский. К истории иммунитета, стр. 106. См., например, хрисовул Феодора Комнина от 1228 г. (NP, р. 252. 10— 12), где о перечне документов и прав митрополии Навпакта сказано: «царских простагм, добавлений даров, практорских сигиллиев, обычаев писаных и неписаных и всякого частичного или полного правонаделения (тех-то? ётёрои церьхой xa't хаНоХоо S'xaioSoTijp.aTo<;)».
84 М. М. Фрейденберг (ук. соч., стр. 351 сл.) ссылается па сигиллий Алексея I от 1092 (1107) г. (Lavra, № 46) и письма Феофилакта, но в сигиллии не говорится о полной экскуссии. Письма же Феофилакта позволяют говорить лишь об ограничении экскуссии и о заинтересованности феодала во владении даже не экс-куссированным селом, а отнюдь не о том, «что самый акт пожалования экскуссии увеличивает ренту феодала сверх обычной налоговой нормы» (М. М. Фрейденберг. Ук. соч., стр. 350, 352). Феодал, получивший право па крестьянские подати или право собирать их для государства без участия практоров, имел, конечно, возможность извлекать некоторый излишек сверх суммы податей. Действительно, Феофилакт «упорно цеплялся» и за то село, которое было под его патронатом — хотя подати с него по-прежнему шли в пользу казны (col. 449. С),— и за то, па которое налоговые льготы не распространялись (col. 536.А); но едва ли этот «излишек» сверх податей имелся в виду центральной властью уже при самом даровании или ликвидации экскуссии.
говорит Д. Ксаналатос, сплошь и рядом были в это время не только представителями центральной власти, но и местными динатами 85. «Благодаря небольшому увещанию» (т. е. взятке практору) Феофилакт не только удержал за собой «пресловутую» деревню, но и освободился от всех налогов с нее, даже от зевгология (со]. 533. D). Право не допускать анаграфевсов в свои владения, ему «неоднократно даровали», по его словам, и «бесчеловечнейшие из практоров». Это стало для архиепископа столь привычным, что он даже не скрывает своих сделок с чиновниками, совершаемых в обход законов (col. 433. А).
Мало того, экскуссию феодал фактически мог получить и в результате договоренности с управляющим секретом имуществ, хотя владения «экскуссата» и были официально обложены налогом (col. 540. В.). Иными словами,не только развитие юрисдикции сеньоров и укрепление аппарата насилия в вотчине протекало самостоятельно, в силу развития самой феодальной собственности, по из рук государства иной раз ускользал контроль и над дискуссией; как и все другие феодальные институты (а экскуссия стала феодальным институтом в это время), она также обнаружила тенденцию к независимому развитию, которое государство могло лишь ускорить или замедлить.
Иногда, напротив, экскуссия (и именно полная экскуссия) не избавляла от налогов, но опять-таки потому, что феодализирующийся чиновный аппарат нередко превращал осуществление функций государства в их противоположность. Яркий пример этого разобрал Г. Острогорский 86. С пользовавшегося полной дискуссией Патмос-ского монастыря в середине XII в. практором Пигонитом была взыскана корабельная («неслыханная», как говорили монахи) подать, а следующие практоры стали требовать от монахов несения и других повинностей, ссылаясь на то, что они не хуже, если не лучше, Пигонита (ММ, VI, р. 111—112).
Наконец, дискуссия, сопровождавшаяся запретом чиновникам вступать на территорию зкскуссата, не только передавала феодалу право самостоятельно, с помощью собственного аппарата реализовать в свою пользу часть
85 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 58—59.
86 Г. О с т р о г о р с к и й. К истории иммунитета, стр. 71—72.
прибавочного продукта, но увеличивала независимость поместья от центральной власти, расширяла функции частной власти, а иногда передавала в ее руки и юрисдикцию, по крайней мере низшую, так как нередко практор был судьей, а судья практором. Последнее уже доказано упомянутыми нами выше историками на материале актов. Добавим только, что этот вывод подкрепляется и нарративными известиями: и Кекавмен (?) (р. 98), и Скилица (II, р. 526) говорят о том, что налоговые чиновники были и судьями. В одном из 1императорских определений конца XI в. прямо сказано, что клирик судится у архиерея, а мирянин у практора (Jns, III, р. 367) 87. Таким образом, экскуссия в новых, феодальных условиях означала гораздо больше, чем простое освобождение от податей. И не только потому, что «свобода» тогда означала лишь свободу от податей, но и потому, что подати представляли собой в это время централизованную феодальную ренту — реализацию верховной феодальной собственности государства на землю. Уступка этих податей феодалу означала сужение прав верховной собственности государства, а вместе с тем и передачу функций внеэкономического принуждения, осуществляемого при взыскании централизованной ренты, в частные руки. Не случайно, конечно, феодалы проявляли гораздо больше заинтересованности не только в самом освобождении от налогов, сколько в освобождении от доступа налоговых чиновников в пределы их владений 88. Не всегда поэтому частичное освобождение от налогов с доступом практоров в поместье для сбора остальных было выгоднее, чем уплата всех налогов, но с правом феодала самому взыскивать их с крестьян и вносить в казну без вмешательства практора.
Правда, в актах Лавры от 1184 и 1196 гг. рассказывается о том, как экскуссат-монастырь обратился за помощью к центральной власти для того, чтобы взыскать со своих непокорных крестьян ренту и пакт с арендаторов. Но среди этих арендаторов были не простые крестьяне, а прониары — светские феодалы, оказавшие поддержку и другим монастырским арендаторам и крестьянам (Lavra, № 47. 1—17, 55). Этот случай, таким образом, лишь выхо
87 См. также: Д. Ангелов. Принос към народностните и поземелни отношения, стр. 40.
88 Г. О с т р о г о р с к и й. К истории иммунитета, стр. 69—70#
дит за пределы обычного инцидента, разрешавшегося силами самого феодала.
По мнению одних историков, податной иммунитет (экскуссия) — начальная стадия развития иммунитета вообще, судебный же иммунитет — институт более поздний, зародившийся в XI в. и развившийся лишь в XIII — XIV вв.89. По мнению других, экскуссия вообще не связана с иммунитетом, а судебный иммунитет характерен лишь для поздней Византии, хотя его зарождение относилось к IX—X вв.90 По мнению третьих 91, в XI и во всяком случае в XII в. феодалы Византии и Болгарии уже осуществляли нередко официально признанную низшую и среднюю юрисдикцию в своих поместьях. Согласно си-гиллиям Василия II архиепископу Болгарии, ни один чиновник не имел права вмешиваться в дела болгарской церкви 92. Трудно сказать, означает ли это, что и право суда осуществляли в своих владениях сами иерархи. Однако это вполне возможно. Среди зависимых людей архиепископии были клирики, а они обязаны были судиться у своего архиерея (Jus, III, р. 366, 367). Но судебная юрисдикция хотя бы частично, могла распространяться и на париков. По крайней мере соборное определение 1071 г. гласит, что лица, держащие церковную землю, подотчетны по делам, связанным с этим держанием, только церковному суду и не имеют права искать защиты у суда светского 93.
Согласно хрисовулу Константина IX, уже в 1045 г. Новый монастырь на о. Хиосе получил право не допускать в свои владения ни одного судью (цт; tiva Зсхоки^у) (ММ, V,p. 1,3—4), т. е. право самому осуществлятьюрис-
89 Б. Т. Г о р я н о в. Поздневизантийский иммунитет. ВВ, XI, 1956, стр. 187, 199; XII, 1957, стр. 114—115.
90 А. П. Каждая. Новые материалы, стр. 306; его же. Формирование феодального поместья, стр. 106.
91 Г. Острогорский. К истории иммунитета, стр. 7 сл.; М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр. 120—123; его же. Экскуссия..., стр. 354—360; А. Б у р-м о в. Зависимого население в България през XIII и XIV в. ИП, г. III, № 3, 1946—1947, стр. 260; С. Лишев. Никои Дании..., стр. 423; Г. Ц а н к о в а-П е т к о в а. Югозападните български земи..., стр. 602—603.
92 Й. Иванов. Български старини..., стр. 561.
93 Ф. И. Успенский, Мнения и постановления:.., стр. 19—20?
дикцию на своей территории 94. Еще Н. Скабаланович указал на важное свидетельство одного из писем Михаила Пселла, согласно которому, получив василикат от императора, василик мог осуществлять некоторые из прав (SM, II, р. 98). О праве суда у светского феодала во второй половине XI в. свидетельствует и Кекавмен. «Предписываю также тебе,— говорит он,— и следующее. Если ты живешь сам по себе 95 в доме своем и народ области (ттк Х^рос;) подвластен тебе, берегись, чтобы народ нс возмутился против тебя, справедливо или несправедливо, и не причинил тебе ущерба как духовного, так и телесного. Случается ведь это и от избытка справедливости: ведь, будучи справедливым, ты не можешь смотреть на того, кто совершает несправедливое или постыдное; уязвленный же в своей добродетели, ты справедливо гневаешься и по достоинству воздаешь согрешающим. Но, совершив это по отношению ко всем провинившимся, ты сделаешь их и их единомышленников своими врагами, и, злоумышляя против тебя, они восстанут на тебя. Поэтому нужно, чтобы ты был справедлив до конца и правдолюбив, однако виновных наказывай следующим образом: одних ты карай; других же приведи, собери народ, поведай о преступлении и скажи: «Судите их!». И если окажутся [среди собравшихся] их единомышленники, они не смогут не внять справедливости, но смущенные, вернее же, изобличенные перед лицом истины, скажут [сами], что те должны быть наказаны. И после их решения покарай их легче и снисходительнее, как будто из сочувствия к ним. Скажи им [при этом]: «Весьма тяжко осудили вас друзья и сотоварищи ваши, но я, милуя вас, облегчил приговор, ибо глупо вразумлять жестоко». Тогда будут тебя превозносить все и даже сами, понесшие кару. Прочих же исправляй, заранее запугивая грозными речами, а иных убеждай с благонравием и кротостью, как отец своих детей, и тогда, по милости божьей, сможешь предотвратить несправедливость и себя самого уберечь от всякого злого умысла.
94 Г. Острогорский. К истории иммунитета, стр. 67, 96, 99.
95 Г. Цанкова-Петкова («Югозападните български земи» стр. 602) переводит не без оснований ev olxi'a tbiaCstc словами: «живешь, не занимая государственной службы, в своем имении».
По отношению же к самым мелким проступкам притворяйся, что ты ничего не слышал, особенно тогда, когда они совершены против тебя и твоих людей» (р. 56. 31—57. 25).
Это сообщение Кекавмена, как совершенно справедливо пишет Г. Цанкова-Петкова, дает основание предполагать, что феодал имел (или фактически осуществлял) на всей территории своих владений право судить не только зависимых от себя людей, но и жителей области (/сора) также в какой-то мере подвластных ему 96. Обладал такими правами, очевидно, и Михаил Атталиат, которому хри-совулами Михаила VII Дуки от октября 1074 г. и Никифора III Вотаниата от апреля 1079 г. было разрешено не допускать в свои владения прежде всего судей, а затем и всех налоговых чиновников 97. Несомненно, обладали судебными правами и монахи монастыря Богородицы Милостивой, пользовавшиеся полной экскуссией и «пе признающие никакого другого господина», как это сказано в хрисовуле Алексея I от 1106 г. (MND, р. 29).
Очень интересны в этом смысле сообщения Феофилакта Болгарского. В одном из писем он рассказывает о монахе-расстриге, который был схвачен по приказу архиепископа и заключен в башню. Однако характер обвинений, предъявлявшихся монаху, очевидно, выходил за пределы юрисдикции архиепископа. Феофилакт выпустил монаха только потому, что в это время не нашлось «обвинителя» и «никого из болгарских районов» (?)98. Но когда монах продолжал оказывать неповиновение Феофилакту, «заражая» и население округи, архиепископ заявил, что, если государственная администрация не пресечет эту «местную эпидемическую болезнь», то он сам будет действовать. «Если я сам,— пишет он,— буду в состоянии схватить его, он будет умерщвлен в башне, как зло общественное и государственное» (ev то» тсирум (ZTtoHocvsiTai dx; xaxov xotvov xai Зтро'аюу (col. 516. B).
96 Г. Ц анкова-Петкова. Югозападните български земи, стр. 603.
97 ММ, V, р. 136; 139. См. Г. Острогорский. К истории иммунитета, стр. 99.
98 По рукописи 2 Fol. Graec., f. 6V. 22: цт; ебре-Э-^иа!, p.sbsva twv BooXyapi'at; piepcov — трудно понимаемая фраза, но не менее сомнительно и то, что мы находим у Миня (PG, t. 126, col. 516. В): pciq eupe-&7jvai tSv pooX^osax; [repSv.
Таким образом, правом подвергать аресту, бросать в тюрьму, наказывать и миловать Феофилакт, конечно, обладал. Но юрисдикция его была, несомненно, ограничена. Он не мог действовать в обход светского суда, нужен был «обвинитель» и кто-то еще, может быть, из представителей администрации болгарских фем (? — [xspwv). Однако знаменательно и то, что Феофилакт, недовольный ограничением своих судебных прав, угрожает, что он de facto будет делать то, что ему не позволено de jure. В данном случае речь идет не о праве архиепископа судить за преступления против церкви — таких людей, осужденных Феофилактом, было много в Болгарии (col. 445. А). Феофилакт заявляет, что расправится с человеком, по характеру своего проступка подлежащим светскому суду, и угрожает ему не более и не менее как смертью. Правда, в доказательство того, что власть Феофилакта, в частности судебная, была весьма невелика, можно сослаться на неприятности, которые причинял архиепископу его собственный парик Лазарь, отказавшийся подчиниться Феофилакту. Но, очевидно, данный случай является необычным — этот парик нашел себе покровителей и защитников в лице местных высших чиновников, использовавших Лазаря для сведения своих счетов с архиепископом.
Несомненно, еще большими были права Григория Бакуриани в пределах его владений, пользовавшихся еще до основания монастыря полной экскуссией п недоступных чиновным лицам любого ранга — «от великих и вплоть до малых» (р. 15. 2—17). Основанный им монастырь был самоуправляемым, не подвластным ни царской, ни патриаршей, ни архонтской, ни епископской власти, или, как тогда говорили, «автодеспотон» (абтобеогото^). Чиновник (нотарий) мог появиться в его стенах лишь по приглашению монахов (р. 44. 24—27). М. М. Фрейденберг справедливо,на наш взгляд, связывает «автодеспотию» с развитием монастырского иммунитета. Нам неясно, однако, почему, по его мнению, «автодеспотия» не является «высокой ступенью иммунитетных отношений» ". Действительно, этот институт был хорошо известен уже в VI — VII вв., но тогда не было феодальной монастырской вотчи- *
99 М. М. Фрейденберг. Экскуссия..., стр. 343,
ны, основанной на эксплуатации труда зависимых держателей. В новых условиях XI—XII вв. «автодеспотия» могла быть явлением, весьма близким к развитому иммунитету. Такими же «автодеспотон» на территории Болгарии были в это время монастырь Богородицы Милостивой —- ocutoSeototov xai аотое^обаюу xai eXsuTspov (p. 26—27) и монастырь Иоанна Предтечи под Месемврией (auroSea-tcotov xai ISioSearcoTov) (NP. p. 51.8). Но между этими тремя монастырями была и существенная разница: наиболее мощным, с большим количеством зависимых крестьян и сложной организацией управления был Банковский монастырь; гораздо скромнее был монастырь Богородицы Милостивой, и, если верить типику, совсем мало недвижимости имел монастырь Иоанна Предтечи. Наконец, такой монастырь, обладавший «автодеспотией», как монастырь св. Маманта, совсем не имел зависимых от себя держателей100. Следовательно, сама по себе «автодеспотия» не создавала иммунитета, но она становилась его юридической санкцией, его правовой гарантией, когда ее обладатель был феодальным собственником. История института «автодеспотии» является, на наш взгляд, еще одним аргументом в пользу того, что само правонаделе-ние не создает внеэкономического принуждения, если отсутствуют материальные средства обеспечения этих прав.
Наиболее ярким примером самоуправляющегося монастыря, обладателя неограниченного иммунитета — и финансового, и судебно-административного — был монастырь Космосотиры. Он пользовался полной и безусловной экскуссией (р. 26. 6—27. 3). Население его владений было подвластно только суду игумена — даже в случае столь серьезных преступлений, как преднамеренный поджог (р. 67. 9). Игумен имел право полновластно («всею рукою») карать своих крестьян, ведя их, как сказано в типике, «к спасению по их воле или против их воли» (р. 67.17; 68.29-30).
Но таково было положение в вотчине близ Эноса еще прежде, чем часть ее перешла в руки монастыря. Исаак Комнин попросту передал все права этих владений, фик
100 Топсхоу [Toy-ijc; той ayioo (леуаХо^артород Мацауто<;,
osX. 287.
сированные хрисовулами, основанному им монастырю — и не только права, но и самую вотчину,с ее организацией и уже налаженным механизмом изъятия прибавочного продукта. «Только на случай расследования прав наших — говорит Исаак Комнин, — от государственной руки и силы» нужно хранить и «иметь под рукою» все хрисовулы императоров, утверждавшие привилегии его владений (р. 53. 9—14). Г. Острогорский приводит убедительные примеры того, что сами хрисовулы, дарующие привилегии, приобрели самодовлеющую ценность; обладатель такого хрисовула приобретал означенные в нем привилегии, независимо от того, на чье имя он был выдан. Привилегии, однажды дарованные, становились как бы принадлежностью самого поместья 101. Чем далее, тем, очевидно, в большей мере они утрачивали личный характер; независимость и привилегированность поместья становились непосредственными, ему присущими атрибутами, безотносительно к тому, кто был его обладателем.
Недаром императорские хрисовулы, дарованные ктиторам монастырей, дарителям или самим монастырям, хранились столь тщательно, будучи занесены в монастырские инвентарные книги (TGP, р. 54—56; MND, р. 25 sq.; 90—93, ТК, р. 53). Недаром вместе с владениями монастыря св. Маманта были расхищены и царские грамоты — восстановить былое благосостояние монастыря означало вернуть не только его земли, но и эти документы 102. Актом протата Афона 1169 г. Русскому монастырю передавался монастырь Фессалоникийца с его имуществом и владельческими правами, а также со всеми его привилегиями 103. Евстафий Фессалоникийский прямо восхвалял Комнинов за то, что они не ограничивались одними ело весными заверениями о привилегиях, но выдавали и грамоты, «к которым были приложены золотые коропиды — императорские печати» (FRB, р. 78. 17—18).
О судебной компетенции, фактически осуществляемой светскими феодалами в конце XII в. в таких масштабах,
101 Г. О с т р о г о р с к и й. К истории иммунитета, стр. 78, 79 и прим. 105. Ср. Г. Г. Литаврин. Крестьянство..., стр. 247—248.
102 Tonixov тт]<;... роут](; too ayioo цеуаАорартород Маца^тос;, огА. 258.
103 В. Мошин. Русские на Афоне и русско-византийские отношения в XI — XII вв. BS, X, 1948, стр. 38, 39.
на какие у них не было официального права, сообщает Евстафий Фессалоникийский. Крупный феодал, говорит он, самовластно наказывал не только своих, но и чужих крестьян, населяющих проастий 104. Иоанн Апокавк, судебных решений которого по церковным и брачным делам сохранилось немало, творил и суд иного рода в расположении своих владений. Удалившись в деревню, пишет Иоанн, он жил «с мужиками» и судил их, «определяя ущерб, нанесенный ослами, потравившими чужие нивы и при этом потерявшими хвосты», а также подсчитывая, «на скольких телегах можно увезти украденное... и сколько похищено утвари земледельческой»105. Согласно хри-совулу Асеня II Ватопеду, игумен взимал с крестьян монастырского села Семалто и судебную подать «арико» (aepixov) 106, ибо был и судьей этих крестьян. По хрисо-вулу Асеня Тиха (где идет речь о правах, дарованных монахам задолго до Тиха) Вирпииский монастырь еще в конце XII начале XIII в. был свободен от посещения чиновников, которые не могли в пределах его владений «ни судити, ни связати, ни глобу взяти, никои дохо-док»107.
Таким образом, право суда у феодалов было, по нашему мнению, нередким явлением уже в XI в., а к концу XII в. оно уже достаточно заметно оформилось. Высшая юрисдикция (дела, связанные с убийством, заговором, деворас-тленисм и т. п.) по-прежнему оставалась в ведении государственной администрации. Официально так было и в XIV в. 108 (а не только в XI—XII вв.), хотя фактически феодалы могли иной раз узурпировать и это право уже в конце XII в.
Осуществление всех этих прав было бы, разумеется, невозможно, если бы власть феодала не опиралась па реальные, находящиеся в его распоряжении органы насилия. Что они представляли, по какому цринципу были организованы, наконец, были ли они вообще у феодалов? —
104 Eustathii Opuscula, р. 357.
105 Иоапп Навпактский (Сб. в честь В. И. Ламанского), стр. 246.
106 «Български старини», XI, стр. 5.
167 ВВ, XIX, 1915. Приложение, №5.29—31.
108 Г. О стр о г о р с ки й. К истории иммунитета, стр. 81— 84, 102—104.
вопросы, которые до сих пор едва затрагивались в исследованиях. Болгарские историки А. Бурмов и Д. Ангелов считают, что обычное для феодальных стран Запада иерархическое строение феодальной собственности, а следовательно, и вассалитет, были явлениями, чуждыми Византии и Болгарии. В этом опп и видят одну из характерных особенностей развития феодальных отношений в этих странах 103. Однако существуют и иные точки зрения. Еще в 1910 г. С. Бобчев говорил (хотя довольно неопределенно) 109 110 111 об «обширной иерархии великих и малых бояр». Спустя 25 лет Э. Герланд писал, что лены и вассалитет не были явлением, чуждым Византии, но сюзереном, по его мнению, был в Византии лишь император. Первым источником ленников императора, говорит Герланд, было старое сословие стратиотов, часть которых уцелела и поднялась до положения «архонтов», сравниваемых им с западноевропейскими «рыцарями». Вторым источником ленников стала — особенно с эпохи Комни-нов — прония. Таким образом, думает Герланд, аграрные отношения в Византии все более уподоблялись западноевропейским, хотя это и не нашло отражения в официальном праве 11Х. Г. Острогорскпй также считает, что система проний аналогична в своем существе западноевропейскому вассалитету и системе ленов 112. Но все это касается лишь отношений государства с тем или иным феодалом. Гораздо интереснее мнение А. П. Каждана, что уже в X в. в среде византийской аристократии проявилось стремление к созданию «государств-поместий», объединенных между собой системой вассалитета. Стратиоты в XI в. окончательно, по его мнению, превращаются в замкнутое сословие рыцарей113, хотя для империи феодальной собственности «была присуща в большей степени цент-
109 А. Бурмов. Феодализмът в срсдповековна България, стр. 158; Д. Ангелов. Феодализмът в Византия, стр. 228.
110 С. Бобчев. История на старобългарското право. Лекции и изследвания. София, 1910, стр. 186, 286.
111 Е. Ger 1 and. Kannten die Byzantiner das Lehnwesen? «Etg Srcopibcovoi; Аацлрои», csX. 52—54.
112 G. Ostrogorski j. Quelques problemes..., p. 184, 187.
113 А. П. К а ж д а н. Феодальные отношения в Византии в X в., стр. 85. А. П. Каждая. Формирование феодального поместья, стр. 117—118.
ралпзоваппая (деспотическая), нежели иерархическая структура»114.
Выше мы также отмечали, что иерархия прав иа феодальную собственность в Византии имела место преимущественно среди держаний от казны как верховного собственника 115, отношения вассалитета связывали всех феодалов разных степеней и рангов непосредственно с императором. Но вместе с тем развивалась в Византии, хотя и менее ярко выраженная, иерархия, подобная западноевропейской. К. Маркс говорил: «Иерархическая структура землевладения и связанная с ней система вооруженных дружин давали дворянству власть над крепостными»116. Как ни своеобразны были пути развития феодализма в Византии, элементы иерархии прослеживаются в структуре феодальной собственности и здесь; вассальные отношения между феодалами и в их собственной среде ие были явлением, совершенно чуждым и Византии.
Мы уже упоминали о болгарском феодале, помощь которого решила исход битвы с печенегами в пользу византийцев 117. Многие владения Григория Бакуриани, ктитора Банковского монастыря, и самый монастырь представляли собою крепости. Монастырь был выстроен в удобном с военной точки зрения, защищенном горами и рекой месте из-за «непостоянства», как сказано в типике, жителей Филиппопольской фемы в ее «более северных пределах» (р. 9.6—10). Близ странноприимного дома в Сте-нимахе Бакуриани предписал построить «башню», в которой обитатели дома могли бы спасаться от «насильников» (pux'cov) (р. 48.29—30). Но особенно интересны сообщения типика о многочисленных хаатра, воздвигнутых Бакуриани в разных местах его вотчины. При перечне владений Бакуриани словом xaarpov обозначены или большие поселения, или, напротив, небольшие группы строений. Лишь о Петриче (Бачково), около которого и
114 А. П. К а ж д а и. К вопросу об особенностях феодальной собственности, стр. 48—49. См. также: М. М. Фрейденберг. Монастырская вотчина, стр. 65, 67.
115 См. стр. 143—146, 158—159.
116 К. Марк с. Немецкая идеология. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 23.
117 Й. Иванов. Български старини..., стр. 423. О военных отрядах византийских феодалов в XI в. см. Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 314—315.
был построен монастырь, сказано: «настрой, т. е. деревня» (хаатроу tj'toi то ycoptoy) (р. 10. 8—9). Словом хаатроу названы и города (Мосинуполь) (р. 11.2,5.10 sq.). Но ни деревне (ywptоу), ни городу (поХк;) хаатроу типика не равнозначен. В деревне Степимах было два возведенных Бакуриани хаатра вместе с их агридиями Липица и св. Варвары (р. 10.17—20). Каатроу Ваниста имел при себе деревни (/copi'oic;), агридии, источник и планины (р. 10. 26—29). Напротив, при деревне Прилонгион было несколько «старых х.аотра», агридии и странноприимные дома (р. 12. 23—26). Бакуриани дарит монастырю хаатра «со всевозможными строениями в них, всеми их доходами от недвижимого, движимого и способного самостоятельно двигаться имущества» (р. 13—14). Внутри хаатроу Перифео-рион находился двор (аиктр) брата Бакуриани Абаси (р. 11.14—15). Постройки хаатра названы в одном из хрисовулов в пользу Бакуриани «улучшениями» (р.55.5). Казалось бы, напрашивается вывод, что хаатроу XI в. равнозначно лроаатеюу, хотя в типике они отличаются друг от друга (р. 41.8). Каотроу типика — административный филиал вотчины, поместье, в котором феодал или жил постоянно, или останавливался, когда объезжал свои владения. Говоря о хаатроу Кесарополис в феме Серр с его агридием Гелавнонос, Бакуриани пишет, что получил его от Абаси, который своим завещанием сделал Григория «вместо себя архонтом этого кастрона и села» (аруоута еуататоу тои тосоитои хаатроо ts ха! /coptoo (р.12. 33—35). Главное внешнее отличие хаатроу заключалось прежде всего в том, что он был укреплен, обнесен стенами. В связи с этим напомним еще раз, что мнение о хаатрт)уос как о феодалах типа европейских рыцарей не совсем беспочвенно (стать владельцем хаатроу согласно типику, значит стать архонтом).
Была вооруженная сила, несомненно, и в распоряжении Феофилакта. Одним из основных обвинений против него было то, что архиепископ обладает «неодолимой властью» (col. 444. В), «многосилен» (col. 445. D; 456. А.), «нападает на дорогах» (col. 456. А), «похищает людей» (col. 445. А), мешает взысканию казенных податей с клириков (col. 448. В) и вообще проявляет «архиепископскую тиранию» (col. 457. А). Свое большое влияние и власть в делах не только церковных, но и светских Феофилакт 240
рассматривал как свое неотъемлемое право 118. Подбирая кандидата на пост епископа Видина, он пишет, что будущий епископ должен быть «деятелен и скор в делах церковных и светских» (col. 52. 5. В). В одном из своих писем Феофилакт даже жалуется, что у него совершенно нет времени «из-за дел церковных и светских» (col. 321. А). Намек на наличие у архиепископа вооруженных людей содержится в его письме о том, как он «послал» схватить монаха, и тот был схвачен и взят под стражу (col. 516. В). Обращаясь к своему беглому рабу, архиепископ говорил: «Куда бежишь ты, подлый раб, от своего господина, владеющего всеми путями твоего бегства?». Его рука, как рука божия, «схватит беглеца и возвратит назад со связанными локтями... и тогда лишь он будет готов для милосердия» 119.
Но сам Феофилакт считал, что его власть в светских делах недостаточно велика. Он энергично и настойчиво (официально и неофициально) боролся за ее расширение, обращаясь за содействием к высшим чиновникам в центре и на местах, давая взятки практорам и используя свои обширные связи. Феофилакт сравнивал себя со львом, «связанным божественными и царскими цепями» и «обузданным намордником» (col. 436. А). Реальной власти, писал он, у него было «меньше, чем нужно, чтобы оказать сопротивление» враждующим с ним местным чиновникам (col. 388. C-D).
Эти представители государственной власти на местах одновременно были, очевидно, и землевладельцами или становились ими, используя свое служебное положение. Феофилакт жаловался, что они, нарушая его привилегии, принуждали священников района Полога к разным повинностям наравне с «простым народом», используя труд иереев даже для личных услуг «... в своих интересах» и «для наживы» (xapTCiCsa&ai) (col. 517. В). Тенденция превратить свою должность не только в средство обогащения, но и непосредственно в собственность феодального типа проявилась в Византии еще ранее этого. Недаром Михаил
118 Эти претензии Феофилакта находились, кстати сказать, в противоречии с 16-м каноном Карфагенского собора, запрещавшим духовным лицам вмешиваться в светские дела (PG, t. 138, col. 89. А).
119 «Studi Bizantini», I, p. 189—190.
16 г. Г. Литаврин 241
Стратиотик в начале 1078 г. издал специальную новеллу которой устанавливалось, что приобретающие от государства в управление хаатра получают их только для себя (Ц>’ Ы тсроасбтпр), а не наследственно (Jus, III. р. 330) 120. Сходное явление наблюдалось даже в среде духовенства. В XII в. Вальсамон дал специальное толкование канонам, которые запрещали епископам передавать свое епископское достоинство брату, сыну или иному родственнику (PG, t. 137, col. 192. С, 193. А).
Такие представители высшей чиновной знати, как логофет Велиссариот, присваивали себе даже право освобождать от налогов независимые от них самих монастыри — в память какого-либо члена своей семьи 121. О чиновной знати, захватывавшей земли соседей, не раз сообщает Дмитрий Хоматиан (Pitra, VI, р. 236, 262—263, 313 etc.). О вооруженной блестящей свите византийского вельможи — правителя Фессалоники — мы читаем в «Ти-марионе» (ВВ. VI, 1953, стр. 368).
Однако особенно интересны и наиболее конкретны сведения о военных силах ктитора монастыря Космосотиры Исаака Комнина. В типике сообщается о двух «исполняющих военную службу... [деревнях] Дилиана (AtXiaw'v) и Драгаваста (ApayafJaata) (р. 52.29)». «Так как мы,— говорит Исаак,— вместе с другими недвижимостями определили вдобавок монастырю две деревни: Делеана (As-Xsavou) и так называемую Драгавасту, [то следует знать, что] в них есть некоторые стратиоты, нам подплатежные (итсотеХеД), и они много раз принимались творить дерзости и соседям своим, и управляющему (тгроуотреиоута) наших деревень и противятся таким образом внесению причитающихся с них платежей, может быть, даже осмеливаясь применять оружие (Uappst, та)<а -ст^ атратиотсх^ I'Yysipiaoe&x;) 122. [Поэтому] необходимо, чтобы игумен после смерти нашей с распростертыми объятиями (о Хт( ysipi) дружественно принимал их к столу и как можно более
120 См. F. D б 1 g е г. Regesten, II, № 1012: «кто получает хаотроу (als Dux?)».
121 Mixa-Д Хм vuztou та aco£dp,sva, В', asA. 88.
122 П. Лемерль («Recherches sur le regime agraire... a I’epo-que des Comnenes, p. 275, n. 56), указывая на трудность перевода слова ёух£ 1Рlocate;, переводит это место «confiants dans leur qua-lite de soldats» и отмечает, что в данном случае ey/sipiaat; — указывает на постоянную готовность солдат к насилию.
благосклонно обходился бы с [ними], чтобы иметь их в качестве любезных союзников (етихоброщ rcpoatpiXsi») и благодаря им располагать в достаточной мере силами для отражения (ixrcopparci'Cew) тех, кто, живя по соседству с нашими деревнями, стремится жадною рукою обижать их, как это многократно случается на глазах у нас» (р. 71. 12—22). Стратиотов этих двух сел, продолжает типик, «достаточно ведь как для защиты (тгрсщ елчхоир£ау) монастыря» и «для отражения соседей в округе наших деревень, желающих жадною рукою нападать на них», так и для выполнения особых поручений игумена (р. 71. 22—26).123
Исаак опасается, что эти стратиоты, связанные с ним личными отношениями, после его смерти могут отказать в повиновении игумену. Подчиненные отношения стратиотов к Исааку обусловливались, несомненно, их зависимым положением: они были обязаны платежами в его пользу. Переход их владений к монастырю, казалось бы, неизбежно обусловливал их подчинение игумену. Но на первых порах Исаак советует ему оказывать стратиотам милости, всячески привлекать их. Очевидно, зависимость этих сел от Исаака была еще недостаточно прочной. Жители этих сел, по нашему мнению, несли военную службу в первую очередь в пользу государства и продолжали нести ее, уже став в какой-то мере зависимыми. Исаак решил пользоваться не только их платежами, но и их военной повинностью, что было выгодно ему в обстановке постоянных столкновений с крупными соседними феодалами.
Трудно сказать, какое место в дальнейшем занимали эти стратиоты в военных силах феодалов. Скорее всего, большинство их сливалось с массой других зависимых крестьян, и лишь немногие достигали привилегированного положения держателей особого рода.
О таких держателях говорится в этом же типике. Они названы вестиаритами ((Зеопарёта!,). В типике сказано, что деревню Suxeav и проастий близ нее имеет в пользовании от Исаака Комнина некий Аспиот. После смерти
123 О подобных же селах стратиотов в населенной славянами местности, обязанных несением военной службы в пользу монастыря Пантократора, см. А. Дмитриевский. Тотпм, т. I, ч. 1, стр. 697.
Аспиота его держание должно перейти в собственность монастыря. В проастии и деревне этого пожизненного держателя Исаака живут парики (р. 52. 22). То же самое должно быть сделано и с деревней Радавунта, находящейся в пользовании у пинкерна Константина, с деревней Кер-кидзон после смерти Романита Никиты, с деревней Черника и проастием Галаты после смерти Кастамонита, с деревней Хатисион после смерти Констинцы, «если он умрет бездетным». Этого Констинцу Исаак называет «своим воспитанником» (ашТректос;), и лишь он имеет право передать свое держание по наследству, если будет иметь детей (р. 52. 38—51). Часть мест (то'лча.) переданы (ЗочНута) Исааком его грамматику Михаилу. Упоминает Исааки о своих «прониарах», управляющих его деревнями и поместьями (р. 71. 15; 72. 9).
Все эти лица должны были отныне перейти вместе с владениями Исаака в подчинение игумену монастыря и нести «различные службы», прежде всего — военную, «защита монастыря и ... отражение... пытающихся нанести ему вред и разорять его владения» (р. 72. 13—15). Ве-стиариты XI в.— телохранители императора, а в XIII в.— легковооруженная пешая стража при чиновниках финансового ведомства, но смысл термина становился все шире 124. С этими вестиаритами держатели-рыцари Исаака не имеют ничего общего, кроме имени. Не имеют они аналогии и с «чулуками» (тСооХоихсоу) — «служащими за плату» у частных лиц стратиотами (Petrides, р. 15. 9, not. 4) 125 126. Вестиариты, пинкерны, грамматики и т. и. — держатели деревень и проастиев, населенных париками. Они освобождены, в отличие от стратиотов двух сел, от всех налогов и взносов в пользу господина, выполняя для него различные поручения и неся военную службу. И лишь постольку, поскольку они делали это, они сохраняли владельческие права на свои держания. Типик не оставляет никаких сомнений на этот счет. В случае, сказано там, если они «пожелали бы когда-либо подобным же
124 F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 31; Ср. Р. Charanis. On the Social Structure and Economic Organisation, p. 125—126; См. также: P. L e m e r 1 e. Recherches sur le regime agraire...
a I’epoque des Comnenes, p. 270, n. 34.
126 См. также: Georgii Acropolitae opera, rec. A. Heisenberg, I. Lipsiae, 1903, p. 75.1: T£ouXouxcova<;.
образом быть воинами (агратео&трш) какого-нибудь другого господина, помимо службы в пользу этого самого святого монастыря и соответствующего подчинения его честнейшему игумену, пусть будут с того времени удалены из всякой записи наших милостей и пусть будут выселены из эпискепсиса Неокастра и силой прогнаны в другое место настоятелем [монастыря], как чуждые нашего письменного определения о благодеяниях для этих вестиа-ритов» (р. 72. 24—31). Это, таким образом, уже своего рода ленники, вассалы крупного землевладельца, его регулярные военные силы 126.
Нам представляется, что следует внимательнее отнестись к неоднократным сообщениям источников о так называемых пропоитах (прониарах) владений крупных собственников. Едва ли это просто «управляющие». Может быть, их положение было наиболее привилегированным среди ленников, подобных вестиаритам Исаака. О «своем человеке, бывшем проноитом» (той av&pwrcoo тдхшу xai yeyovo-то<; irpovoTjTov) Вардане, говорит Бакуриани (р. 11. 5). Алек-сейТКомнин в1092(или в 1100) г., даруя Лавре экскуссию одного из ее метохов, оговаривает, что «и прониары владений» севастократора Исаака не имеют права облагать этот метох налогами (Lavra, № 46. 13—21). Вероятно, и эти прониары были не просто «управляющими владений» Исаака, но и его ленниками: они могут взыскать платежи с соседнего монастыря, хотя и не обладают никакими чиновными функциями. Эти «управители владений» византийских вельмож в отсутствие своих господ имели власть и силы, достаточные для того, чтобы провести в жизнь-приказ Андроника I об отмене такого укоренившегося обычая, как береговое право (Nic. Chon., р. 427). Вполне вероятно, что с развитием пронии, построенной на. государственноправовой основе, развилась со временем «прония» и иного порядка, основанная на частноправовых отношениях. Параллельно с развитием проний, предоставляемых государством под условием несения той или иной службы (а чем далее, том все чаще — под усло- 126
126 Военная служба прониаров у церкви и монастырей является, может быть, не исключительно чертой сербской пронии, как пишет Г. А. Острогорский (G. О s I г о g о г s k i j. Le systeme de la pronoia..., p. 188). Ср. M. M. Фрейденбер г. Монастырская вотчина, стр. 56, 67.
вием несения военной службы), аналогичного рода держания появлялись и в пределах владений крупных феодалов. Очевидно, это явление играло немаловажную роль в судьбах мелкого и среднего феодального землевладения уже в ХЩ в., а может быть, и раньше.
Процесс, приведший к началу XIII в. и в Византии и в Болгарии к появлению ясных признаков наступающей феодальной раздробленности, должен был начаться гораздо раньше. Появление почти независимых от центральной власти и осмеливавшихся на борьбу с ней «гегемонов» и «архонтов», о которых в эпоху IV крестового похода говорят византийские авторы (Nic. Chon., р. 827,841 etc.; Астор., р. 14, 62 etc.), было подготовлено исподволь ростом как экономического их могущества, так и следующего за ним политического и военного. Неограниченным владыкой в Пелопоннесе и на юге Греции стал в конце XII—начале XIII в. Лев Сгур. Константин Дука в Навпакте имел огромную власть над населением области: он менял по своему усмотрению игуменов независимых монастырей или вообще лишал монастыри игуменов, пользуясь их доходами, отбирал земли у клириков 127, изгнал из города самого митрополита 128, собирал произвольные налоги 129 и т. д. Особенно могущественными в западных европейских провинциях стали к концу XII в. члены семей Дук и Компинов, владевших огромными богатствами в фемах Фессалоники, Болеро и Стримона и занимавшие в этих местах крупнейшие посты империи 13°. Именно Дуки и стали в начале XIII в. во главе государства-дсспотата в Эпире, а затем в Фессалонике.
Появились такие феодалы и на болгарской земле. Согласно житию Иоакима Осоговского, некий болярин в районе Овчеполя говорил игумену местного монастыря, называя всю округу «державой своей»: «Елика хотЬщоу ми творити, да твороу, и никомоу же есть мощно възбранити о сем... Не вГси, — спрашивал он игумена,— яко вь области моей никто же есть соупротивляе ми се?»131.
127 И о а п и Навпактский (Сб. в честь В. И. Ламан-ского), стр. 241, 245.
128 Там же, стр. 246.
129 Там же, стр. 245.
130 См., например, Lavra, № 39, 45, 46, 57.
131 Й. И в а п о в. Български старини..., стр. 414
Независимыми правителями стали властитель Просека и Струмицы Хриз, затем Стрез, деспот Мельника и Цепены Слав. Основы независимости их владений были заложены еще в период византийского господства. Недаром сам царь Асень выделил для Петра особый удел, огромную территорию вместе с Преславом, которая получила название «Петрова земля» (Асгор., р. 23). При Асене II об одном из крупнейших феодалов (также Петре) делались специальные оговорки даже в международных договорах Болгарии (с Дубровником)132.
Не случайно уже на первых этапах освободительной борьбы болгарского народа и особенно в 1185—1191 гг. предательство, интриги и открытые столкновения раздирали лагерь болгарских феодалов. Ф. И. Успенский настойчиво проводил мысль о том, что освобождение Болгарии являлось лишь одним из явлений общего распада империи, наступившим вледствие феодальной раздробленности 133. Несомненно, начало процесса раздробления Византии облегчало борьбу за освобождение, но и феодалы Болгарии были далеко не едины перед лицом внешнего врага. Силы, сплотившие болгарский народ па борьбу против иноземного господства, находились в самом народе.
Заканчивая главу о социально-экономическом развитии Болгарии в XI—-XII вв., мы не будем повторять наши выводы. Заметим, однако, что в историографии до сих пор имеется вполне определенная тенденция несколько преувеличивать уровень развития феодальных отношений в Болгарии, в особенности для IX—X вв. Если уже в это время процесс формирования феодальных отношений в основном завершился, основная масса крестьян находилась в феодальной зависимости или даже была закрепощена, то мы должны были бы признать, что с наступлением византийского господства произошло непонятное и резкое падение уровня общественно-экономического развития Болгарии, медленно начавшего свое новое, повторное восхождение. Почти двухсотлетний период, ознаменовав
132 В. Апри л о в. Болгарские грамоты, стр. 67-—68.
133 Ф. И. Успенски й. Образование Второго Болгарского царства, стр. 124.
шийся важнейшими событиями в жизни болгарского народа и огромными переменами в жизни не только Византии, но и всей средневековой Европы, не получил бы ни должного освещения, ни оценки. Надеемся, что в какой-то мере рассмотренный выше материал дает нам основание для вывода, что оформление основных феодальных институтов в Болгарии (консолидация крупного землевладения, формирование вотчины, складывание личной зависимости, развитие иммунитета) произошло именно в XI-XII вв.
Глава
вторая
ПОЛИТИКА ВИЗАНТИИ
В ЗАВОЕВАННОЙ БОЛГАРИИ
Преданная феодальной знатью, разоренная и обескровленная почти сорокалетней войной, Болгария потеряла свою независимость. Ее города и села лежали в развалинах, поля и сады были опустошены. Некоторые районы обезлюдели: население их или разбежалось, или было силой переселено в Византию, или погибло под мечами завоевателей. Крупнейшие феодалы, «нарочитые», как их называет древний переводчик хроники Симеона Логофета \ один за другим спешили изъявить покорность византийскому императору. Народ готов был продолжать борьбу, поддерживая отдельных, не сложивших оружия, боляр. Но подавляющее большинство болгарской знати спешило на поклон к Василию Болгаробойце. Сам патриарх отправился навстречу императору, чтобы со смирением просить его принять Болгарию под сень своего скипетра; в столице Болгарии Охриде' готовилась торжественная встреча завоевателя. Глубокой осенью 1018 г. был вероломно захвачен Срем (Сирмий) — крепость на крайнем севере Западной Болгарии — последний оплот сопротивления. Власть Византии распространилась на всю Болгарию, страна была наводнена иноземцами. В начале 1019 г. император вступил победителем в Охрид. В истории болгарского народа наступила мрачная эпоха тяжелого и длительного византийского господства.
1Симеопа Метафраста и Логофета Списание мира от бытия и летовник, изд. В. Срезневский. СПб., 1905, стр. 160.
1. ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ
Сомнения, предположения, неуверенность, глухие ссылки на авторитеты — обычное явление для большинства работ, когда в них заходит речь об административном устройстве Болгарии под византийским господством. Это и не удивительно. Наши источники крайне скудны, неопределенны, а порою и противоречивы. Тем не менее уже в течение почти семидесяти лет в науке существуют по крайней мере две основные концепции по этому вопросу. Еще К. Иречек высказал взгляд, что Болгария была сохранена Василием II как некое административное целое. Хотя в стране и было несколько стратигов и дук, все они были подчинены высшему правителю всей Болгарии («высшему дуке»), имевшему резиденцию в Скопле2. Эта точка зрения получила свое дальнейшее развитие в работах Ф. И. Успенского, обосновавшего теорию об автономии, внутреннем самоуправлении Болгарии, утраченном ею постепенно лишь к концу XI в.3
Окончательную разработку эта теория получила в трудах В. Н. Златарского. Положение в Болгарии в первое время после завоевания представляло, по его мнению, простое воспроизведение порядков, существовавших при Петре и Самуиле, и определялось особым договором, который будто бы болгарская знать заключила с Василием II, прежде чем сложить оружие. Единой административной единицей — «Болгарией» управлял катепан-дука, полномочный императорский наместник, власть которого простиралась и на Северо-Восточную Болгарию. Лишь в середине XI в., после восстановления власти Византии в этом районе, подвергшемся нашествию печенегов, была создана фема Паристрион как независимая от катепапа Болгарии 4.
2 К. Иречек. История болгар. Одесса, 1878, стр. 264.
3 Ф. И. Успенский. Образование Второго Болгарского царства, стр. 17, 18, 57, 104. Непопятно, почему Б. Т. Горянов («История Болгарии», I, стр. 110) готов зачислить Ф. И. Успенского — автора концепции об «автономии» — в ее противники.
4 В. И. Златарский. Устройство Болгарии и положение болгарского парода в первое время после покорения их Василием II Болгаробойцею. SK, IV, 1931, стр. 50, 56, 61—67; его ж е. Политического положение на Северна България през XI и XII в. ИИД, IX, 1929, стр. 10, 28—29, 34; его же. История,
Вторая точка зрения, которая лишь через 50 лет стала приобретать все больше и больше сторонников, была выдвинута Н. Скабалаповичем. По его мнению, Болгария сразу же была разделена на три фемы: «Паристри-он», совпадающий со «старой» (Северо-Восточной) Болгарией, «Болгарию», включавшую ядро так называемого «Самуилова царства», и «Сирмий» (или «Белград») — территорию по Дунаю и Саве, к западу от Паристриона 5. Не признавая, таким образом, теории о единстве Болгарии, Н. Скабаланович считал, однако, что восстание 1040 г. было вызвано нарушением привилегий, данных Василием II 6. Этот взгляд поддерживали Б. Панченко 7, П. Мутафчиев 8, затем Ф. Дэльгер 9, Г. Острогорский10. Однако особенно острую критику воззрения В. Златар-ского вызвали в Румынии. Националистические увлечения В. Златарского встретили резкие возражения. Н. Йорги11 и Н. Бэнеску12, которые вели полемику также с националистических позиций.
т. II, стр. 6, бел. 2; 7, бел. 2; 16, бел. 1; 26—28; 32—33; 41—43; 50—51 и др.
6 Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 225—229.
6 Там же, стр. 225.
7 Б. Панченко. ИРАИК, X, стр. 296.
8 И. Мутафчиев. Съдбините па средновековния Дръстър. Сб. «Силистра и Добруджа», I. София, 1927, стр. 158—159; его же. История на българския народ, II.София, 1943, стр. 1. Впрочем, Мутафчиев ошибочно считает, что Василий II образовал фему Дир-рахий с Албанией и Черногорией. Это была старая византийская фема, лишь восстановленная Василием II в 1005 г.
9 F. D б 1 g е г. Заметка об «Устройстве Болгарии...» В. Златарского. BZ, 31, 1931, S. 444—445.
10 G. О s t г о g о г s к у. History of the Byzantine State, p. 287—288.
11 N. B. J о r g a. Histoire de la vie byzantine. Empire et civilisation. Bucarest, 1934. p. 197-—200 sq.
12 N. В a n a s c u. La question de Paristrion on conclusion d’un long debat. Byz., VIII, 1, 1933; его же. Fantaisies et realites historiques. Byz., XIII, 1, 1938; его же. Unbekannte Sta-athalter der Themen Paristrion und Bulgarien. BZ, 30, 1929/30; его же. Ghangements politiques dans les Balkans apres la conquete de 1’empire Bulgare de Samuel. «Bulletin de la section histo-rique de 1’Academie roumaine», X, 1929; его ж e. Un probleme d’histoire medievale: creation et caractere du second empire bulgare. Bucure^ti, 1943; его ж e. Les duches byzantins. Bucarest, 1946; его ж e. L’ancien etat bulgare et les pays roumaines. Bucarest, 1947.
Особенно много внимания этому вопросу — прежде всего Паристриону —уделил И. Бэнеску. Почти исчерпывающий круг источников, привлеченных им, в том числе и новые материалы (моливдовулы), позволил автору доказать беспочвенность аргументации Златарского о поздней (середина XI в.) организации фемы Паристрион и значительно поколебать концепцию «автономии», хотя настойчивое стремление везде и всюду в вопросе о Пари-стрионе выдвигать на первое место влахов, подчеркивать их «решающую роль» снижает научное значение его работ 13. Недаром почти единственный в свое время «союзник» Н. Бэнеску в вопросе об отсутствии административного единства Болгарии под византийским господством П. Мутафчиев с раздражением и пристрастием обрушился на его работы 14. По мнению Н. Бэнеску, Паристрион как особая фема существовал непрерывно со времени Иоанна Цимисхия (т. е. с момента его победы над Святославом и аннексии Болгарии)15 до восстания 1185 г. Фема же Сирмий никогда не существовала, а фема Диррахий,— старая и лишь восстановленная Василием II византийская фема, не имеющая никакого отношения к вопросу об управлении Болгарией 16. В. Златарский признал в конце концов, что административная область Паристрион существовала со времени завоевания Болгарии, однако считал, что до 1059 г. она была подчинена феме-дукату
13 Кстати, Н. Бэнеску высоко оценил далекую от объективности статью славянофоба К. Р. Хэфлера (С. R. von Н б f 1 е г. Abhandlungen aus dem Gebiete der slavischen Geschichte. SKAW, phil.-hist. Glasse, 95, I — IV, 1880, 233—234, 244—245), объявившего «валашским» и восстание 1185 г., и Второе Болгарское царство (см. N. В a n е s с ц. Un probleme d’histoire medi evale..., p. 85—93).
14 П. Мутафчиев. Към въпроса за българо-румънските отношения в средните векове. ГСУ, ист.-филол. фак., XXVIII, 5, 1932; его же. Владетелите на Просек. Сб. БАН, I; е г о ж е. Произходът на Асеиевци. МП, г. IV, 4, 1928; его ж е. Der Byzantinismus in der Mittelalterliche Bulgarien. BZ, 30,
1929/30.
16 Gp. N. Banescu. Les premiers temoignages byzantins sur les Roumains du Bas-Danube. BN J, III, 1922, p. 289.
16 N. Banescu. Los duches..., p. 7, 21, 25—38, 42. Югославские историки (HNJ, I, str. 301) также говорят о двух фемах, причем граница фемы «Болгария», как они пишут, не совпадала С этническими границами.
«Болгария»17, как и область Сирмий18. В последние годы и болгарские историки начинают отказываться от выводов об автономии и самоуправлении Болгарии, признавая одновременное образование если не трех, то по крайней мере двух фем 19. Специально па проблеме «автономии» остановился недавно С. Лишев. Ему удалось привести дополнительные аргументы в доказательство отсутствия в Болгарии после завоевания какого бы то ни было самоуправления. Но автор все-таки продолжает придерживаться гипотезы (правда, давая ей иное освещение) об особом «договоре» болгарской знати с Василием II накануне ее капитуляции 20.
Разумеется, это лишь весьма беглый обзор достаточно обширной литературы. Мы привели, притом в самых общих чертах, лишь главные точки зрения. Предположений выдвинуто много, кое-что прояснилось в спорах, но проблема далека еще от своего разрешения. Д. Ксаналатос, например, опускает вопрос о системе византийского управления Болгарией, так как источники, по его мнению, не позволяют решить его 21.
Рассмотрим прежде всего вопрос о так называемом «самоуправлении» и «автономии» Болгарии. Эта теория основывается на следующих свидетельствах. В связи с восстанием Петра Деляна Скилица пишет: «Ведь император Василий, когда подчинил болгар, не желал вообще ни делать нововведений, ни изменять положения, а хотел оставить у них прежнее устройство, чтобы они управлялись таким же образом, как это установил некогда Самуил» (II, р. 530). В весьма близких выражениях говорит об этом и продолжатель Скилицы в связи с восстанием 1072 г.: «Ведь когда император Василий подчинил Болгарию, он не хотел вводить что-либо новое из обычаев,
17 В. 3 л а т а р с к и. Политического положение..., стр. 8—10; его ж е. История, II, стр. 112.
18 В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 16, бел. 1.
19 См., например, Д. А н г е л о в. История на Византия, I, стр. 383; Г. Цапков а-П е т к о в а. Югозападните български земи..., стр. 614, бел. 7; Ст. Маслев. Византийски оловни печати, стр. 449. Ср. S. К оо у е а с,. 'Etc'i тоо [ЗфХюурасрьхоо GTjpeiw-цато?... MEXXvjvixa11, III, 1930, osX. 459; К. ’А р a v т о Пара-Воиисфоу, ibidem, IV, 1931, оеА. 80.
20 С. Лишев. Някои данни..., стр. 416—424.
21 D. X a n а 1 a t о s. Beitrage..., S.7.
но [хотел], чтобы они управлялись во всем у себя своими архонтами и по своим обычаям, как и при Самуиле, бывшем их правителе» (II, р. 715).
В сигиллии Василия II от 1020 г. сказано: «Не без крови, не без труда и пота, но благодаря многолетнему терпению... даровал нам господь страну эту иябатсоубоу, благость его явно помогла нам, соединила воедино разделенное, поставила под одно ярмо и не нарушила ни в чем порядков и форм, хорошо предопределенных царствовавшими прежде нас» 22. Согласно сторонникам теории «самоуправления», оно было дано болгарам в силу договора: Василий II пошел на уступки, и знать сложила оружие 23. Но ведь большая часть ее капитулировала еще до падения Охрида, до появления в императорской ставке болгарского патриарха и представителей правящей династии. Мы бы сказали, что миниатюра мадридской рукописи Скилицы весьма точно передает существо дела: у ног императора-победителя, изображенного в виде воина в полном вооружении, простерлись ниц безоружные и полные заискивающего смирения болгарские боляре 24. Члены царской семьи и наиболее именитые боляре были переселены в пределы Византии, преимущественно в Малую Азию, наделенные почетными титулами, поместьями и высокими должностями. И это не было следствием особого соглашения. Василий II был трезвым и умным политиком: облагодетельствованные императором, но оторванные от болгарской среды, а тем самым лишенные надежд на восстановление своего положения в качестве правителей Болгарии, эти потомки Самуила стали верными слугами поработителя своего народа, ибо впредь от их поведения целиком зависело их личное благосостояние 25.
Но большинство болгарских феодалов, «именитых» (^БуютауБ*;) и династов (Sovdatai), осталось на своих, местах, сохранив свои богатства, земли и положение. Многие из них накануне и во время завоевания стояли
22 Й. Иванов. Български старини..., стр. 556.
23 См., например, И. Снегаров. История на Охридската архиепископия. София, 1924, стр. 53—54.
24 J. I v ano v. Le costume des anciens Bulgares. Premier recueil dedie a memoire de Th. Uspenskij, 2. Paris, 1930, p. 328, pl. XLVIL
25 Ср. В. Златарски. История, II, стр. 33.
во главе городов и крепостей и предводительствовали военными отрядами. Такими правителями, например, были Добромир — властитель Веррой (Cede., II, р. 452), архонты 35 крепостей, очевидно, подчиненные Кракре — правителю Перпика, или признававшие его верховенство (ibid., р. 467), повелитель Струмицы Драгомуз, архонты Моровизды, Липения и Пелагонии, передавшие свои города Василию II через послов, Богдан — «топарх внутренних крепостей» (ibid., р. 467), Дмитрий Полемарх — глава области (то церо<;) близ Сервии, проявивший военное искусство в боях с византийцами (Gee. Strat., р. 29), Николица, Несторица, Лазарица и другие «нарочитые» (Cede., II, р. 469). Исходя из сообщений Скилицы и сигиллиев Василия II, можно думать, что все аруо»те<; остались правителями тех же областей. Но едва ли в их распоряжении были и военные силы, как это можно заключить из сообщения Яхъи 20 * * * * * 26. Так, тщетно мы бы стали искать в источниках болгарские имена дук, катенанов, стратигов, судей, практоров, анаграфевсов и т. п. как для времени Василия II, так и для последующего 27. Все без исключения имена — греческие. Византийские гарнизоны в важнейших центрах и крепостях Болгарии, греческие катенан и стратиги были поставлены завоевателем еще прежде, чем он покинул пределы страны. Все командные посты управления в стране были надежно обеспечены за византийцами уже в это время. Вряд ли в таких условиях оставление болгарских архонтов на второстепенных и третьестепенных постах (притом в непосредственном подчинении византийским правителям и военачальникам) требовало какого-либо юридического оформления, а тем более специального договора о гарантиях.
20 «И принял он (Василий II.— Г. Л.) их (болгарских «вождей». —Г. Л.) крепости и оказал им милости,— говорит Яхъя,—
и дал каждому из них должности согласно тому, чего требовали
его заслуги. И оставил себе сильные крепости и назначил над ними
правителей из греков и срыл остальные» (В. Р. Р о з е и. Император
Василий Болгаробойца, стр. 59). О болгарских архонтах мелких
административных районов см. П. Мутафчиев. История,
II, стр. 7.
27 Лишь одно письмо Феофилакта (Meursio, № 34) дает основание предполагать, что среди низших местных чиновников были и болгары.
Наиболее серьезным] аргументом в пользу теории о «договоре» является, в сущности, лишь употребленное во втором сигиллии Василия II слово итсбагсоу8о<;. Некоторые болгарские историки и по сей день предпочитают переводить это слово «по договору», «под договором» 28, как это делал еще В. Златарский 29, придававший этому месту огромное значение.
Проследим, однако, употребление этого слова у византийских авторов того времени. Лев Диакон пишет, что доместик Запада Лев Фока во время своего счастливого похода против арабов, казалось, имел союзником некое божество, «сокрушившее и подчинившее ему врагов» агоху то avTi'iraXov xaraat реформу?] xai riHelaa (игбакоуЗоу30. Атталиат (р. 219), говоря о Корнелии Сципионе Африканском Старшем, пишет, что он, разгромив Антиоха, «сделал его покорным римлянам (xai итгоакоуЗоу тоитоу тоД Twpai'oi; тгетго^хе) и справил в Риме победный триумф». Этот же автор, описывая дела Никифора Фоки, говорит, что он, «воссияв, как некто бестелесный, города несказанные сделал подвластными (warcep тк; <zaw-рато<; хатаатрафа<; тго'Хбк; арочЦтоы; бтгоагсбуЗоо*; кбкост^хе), Антиохию и Мелитину, Таре и Германикию» (р. 229). Рассказывая об осаде сарацинов Романом Диогеном в акрополе Гиерополя, Атталиат пишет (р. НО), что император «сделал их пленниками» [или «подданными» — игсоагсбу8ои<; TC£7voi'7]xel, ибо они молили его о прощении. В одном случае он говорит о подчинении болгар Василием 11. После того как Самуил умер на о. Преспе, пишет Атталиат, «все прочие вручили себя как подданных (или как побежденных) императору и стали рабами» (тои<; 8= Xoirotx; airav-та<; ияоагсоуЗоск; г.аитоо<; lyysipiaai ты [BaaiXsi xai увуе-a&ai ЗойХоо;) (р. 230). Наконец, особенно разительный пример: описывая битву при Манцикерте, этот же
28 С. Лишев. Никои данни..., стр. 416, 420. Следует отметить, что этого толкования не принимал уже Й. Иванов («Български старипи...», стр. 556), который предпочел вообще опустить слово uTCOGTCovboi; в своем переводе сигиллия Василия II. Н. Бэнеску также считал, что DrceoTCovSoi; в нашем источнике означает всего лишь «подчиненный», «сдавшийся на милость победителя» (N. Banescu. Les duches... , р. 14).
29 См. В. Златарски. История, II, стр. 3—4 слл.
30 Leonis Diaconi Historiae libri decern. Bonnae, 1828, p. 18.
автор говорит, что «к вечеру — о горе! — (Роман Диоген) оказался побежденным и пленником» (кро<; еояера» аХыа'.ро<; xai ипЬап&уЬос,, <реб too ка^оо<;, еуе»ето —р. 163). Неслучайно, буквально (вплоть до междометия!) списывая этоместо,продолжатель Скилицы заменил лишь одно слово: тгрос sanepav aXwaipux; (<рей тор тгаНоиД xai а’'урсаХсото<;... yiverai (JI р. 699); иными словами, в глазах современника 6ттоатто»3о<; и а-урлХсотос (пленник) были синонимами. По словам Никифора Вриенния, его отец Никифор Вриенний в 70-х годах XI в., во время похода против хорватов и сербов, «сделав все города подвластными ромеям, как прежде, взяв заложников и оставив достаточную стражу в каждой области, вернулся в Диррахий» (та<; уоо» тсо’Хв'-с airdaac; 6ясаг6»8оо<; cPcopiaioi<; TCoi7)adpievo<; хтХ. —р. 103). Анна Комнина, сообщая о репрессиях Алексея 1 против еретиков у Фи-липпополя, говорит, что он их «сделал снова покорными» (urcoarcdvSoo; aulh<; elye») (1, р. 280). А как известно из ее же рассказа, у одних еретиков конфисковали имущество, других обезоружили и переселили вместе с семьями на новые места, главари же были брошены в тюрьмы и замучены (11, р. 301—306).
Во всех приведенных выше случаях 31 речь идет о полном и безусловном подчинении, или о капитуляции на милость победителя, или о завоевании и даже порабощении. Гораздо реже встречаются примеры, когда orcoarcovSoc; означает «замиренный», «заключивший мир или перемирие». В таком, очевидно, значении употреблено это слово Пселлом в его письме от 1055 или 1056 г.: «и варвар устрашился нашей власти, и скиф испугался, и воинственная рука застыла и предпочитает примирение с врагами и привыкает [к нему] (xai та <жбако»3а ты» е/9рй» ауагса те xai ЕгНСета:), отчего и восток и запад порабощены и смирились перед нами» (SM, 1, р. 347. 26—29). В двух местах у Анны игсо'агсо»6о<; также служит для передачи мысли о замирении варваров, о перемирии с ними (1, р. 181; 11, р. 29). Напротив, о враждебных византийцам народах говорится как о ехако»3о» и тсараажЫо» 32.
31 На некоторые из этих примеров нам любезнр указал А. П. Каждан.
32 А с г о р., I, Heisenberg, р. 18. 15—16. См. ibid., р. 210. 8—9; FRB, I, р. 311. 3—4.
17 Г, Г. Литаврин 257
Мы думаем поэтому, что ссылки па wtoarcovSov спгпл-лия никак не могут служить оправданием теории «договора»; итгбатсоуЗоу iroiTjaai означает в источниках того времени лишь ого Тсо^айо» Jtotvjaai, как сказано у того же Вриенния о болгарах после восстания 1072 г. (р. 102) и как говорится дважды в тех же сигиллиях Василия 11 от 1019 и 1020 гг. (rrjv т<7у BouX^apcov увуеа^а'. vivo Cvyov eva и otto Cuyoy eva Нецеут^...) 33.
Наконец, последний аргумент, с помощью которого обосновывалась концепция о самоуправлении,— автокефальность болгарской архиепископии 34. Уже Г. Гельцер и Ф. Дэльгер справедливо заметили, что к вопросу о гражданской автономии этот факт не имеет никакого отношения35. Помимо болгарской архиепископии, был еще ряд крупных автокефальных диоцезов (например, Крит), говорить об автономии и самоуправлении которых нет решительно никаких оснований 36.
Но вместе с тем было бы неверно, по нашему мнению, отрицать какие бы то ни было уступки Василия II болгарам. В приведенных выше сообщениях Скилицы и си-гиллия 1020 г. многое, разумеется, следует отнести па счет демагогии. Как мы видели, Василий II ничуть не заботился о сохранении всех «порядков и форм», которые были установлены Петром и Самуилом. Северо-Восточная Болгария была сразу же отделена от остальных болгарских территорий, организованных как византийские фемы; по крепостям и городам были поставлены византийские гарнизоны; стены некоторых городов, в частности столицы Болгарии — Охрида, были совершенно разрушены,
33 Й. И в а п о в. Български старини..., стр. 550, 556. Изредка (см. Ginn., р. 115. 19; 223.2—6) utcootcovSoi; равнозначно Xttioi;— «ленник» — термин, которым обозначались князья и государи, признавшие (часто лишь формально) суверенитет императора. См. G. Vernadskij. Relations byzantino-russes an XII siecle. Byz., XII, 1927, p. 269—276.
34 См. Ф. И. Успенский. Образование Второго Болгарского царства, стр. 11—17; В. Златарски. История, II, стр. 17 сл.
35 Н. G е 1 z е г. Ungedruckte und wenig bekannte Bistumer-verzeichnisse. BZ, 1, S. 254; F. D б 1 g e r. BZ, 31, S, 444.
38 См. II. G с 1 z e r. Op. cit., S. 250. Автокефальной в конце XI в. была, вероятно, и Фессалоника (М. Gyoni. L’evecbe vlaque, р. 155).
чтобы город по мог стать центром восставил против ромеев37; все крупнейшие административные и военные посты в Болгарии были переданы в руки византийцев.
Реальная льгота была сделана болгарской церкви, ставшей опорой византийского господства в стране. Серьезной была уступка и болгарским налогоплательщикам. Эта политика основывалась не на договоре или соглашении со знатью, а на трезвой оценке положения в завоеванной стране. Еще в разгар военных действий духовенство отдельных районов совершало прямое предательство, помогая грекам 38; после же завоевания обласканное Василием Л болгарское высшее духовенство должно было верно служить властям, используя свое влияние па народные массы.
Непонятна, па первый взгляд, уступка широким слоям болгарского населения, избавленного от византийской налоговой системы и обязанного впредь, как и при болгарских царях, вносить с одной упряжки волов натуральную подать (один модий пшеницы, один модий проса и одну меру вина) (Cedr., II, р. 530). В самом деле, в каких-либо гуманных побуждениях Болгаробойцу заподозрить трудно. Жестокость, с которой он вел войну в Болгарии 39, вошла в пословицу.
Дело, очевидно, в том, что разоренный длительной войной болгарский народ был готов продолжать борьбу. Уже после отъезда Василия И из Болгарии народ тотчас вооружился чем попало, когда стратиг Охрида Евстафий Дафномил вероломно захватил Ивацу, и только хитрость стратига спасла его от гибели (Cedr., II, р. 472—473). Неспокойно было в только что завоеванной стране, и Василий II знал это. Да и Византия была истощена длительной войной. В Болгарию были стянуты основные силы империи. По словам Матвея Эдесского, против болгар «Василий поднял отряды со всей территории своих государств» 40. За время этих войн пришла в упадок линия
37 В. Р г о k i с. Zusatze in der Handschrift des Scylitzes, S. 37.
38 Й. Иванов. Български старини..., стр. 557.
39 См., например, Cedr., II, р. 458, 462. Ср. С е с. Stral., р. 18. 9—10.
40 Bibliotheqne historique armenienne..., trad, par ]\I. E. Du-laurier. Paris, 'J 858, p. 35.
обороны империи в Малой Азии 41. О краппом напряжении сил, о «неисчислимых ужасах» войны вспоминали победители-греки даже два столетия спустя 42. Сам. Василий II говорил, что войну удалось довести до победного конца «не без трудов и пота» 43.
Капитуляция болгарской знати отнюдь не означала, что позиции завоевателей в стране упрочились. Византийское правительство не собиралось затягивать тяжелую войну на неопределенный срок. Василий II был вынужден проводить в Болгарии гибкую и осторожную политику, чтобы создать видимость сохранения старых порядков после завоевания: значительная территория страны сохранила наименование «Болгария», церковный владыка страны остался независимым от патриарха Константинополя, большинство архонтов сохранило свое привилегированное положение, подати и налоги взимались в тех же размерах и формах, что и ранее, хотя на деле ни автономии, ни самоуправления Болгария не получила. По сообщению Скилицы, Василий II еще до прибытия в Охрид поставил в Скопле стратига-автократора Давида Ариани-та, «назвав его катенаном Болгарии» 44; в Охриде же, как, очевидно, и в других городах, был поставлен стратиг (Евстафий Дафномил) (Cedr., II, р. 475). Яхъя Антиохийский пишет, что, присоединив Болгарское государство, Василий II «сделал... его катепанатом»45. Но каковы были границы «катепаната Болгария», его внутреннее устройство и отношение к другим соседним областям империи,— вопросы, крайне трудные для уяснения.
Чтобы разрешить их, было бы очень важно выяснить
41 A 11 а 1, р. 229, 234; Zonaras, col. 173; С и м е о и а Метафраста и Логофета Списание..., стр. 162.
42 Астор., I (Heisenberg), р. 18.
43 Й. И в а п о в. Български старини..., стр. 555. Н. Бэ-.неску пытается объяснить ожесточенность войн с Болгарией тем, что Самуил опирался па «румынские военные элементы, многочисленные в горах» (N. В anescu. Changements politiques..., р. 51). Но ладо еще доказать, что эти «элементы» были столь многочисленны и что именно па них Самуил опирался. Ср. М. G у б n i. L'oeuv-re de Kekaumenos..., p. 129 sq.
44 C e d г., II, p. 468; B. Prokic. Zusatze..., S. 33.
См. также: Ф. И. Успенский. Охридская рукопись Иоанна Куропалата Скилицы, стр. 7: тбу ^Apsiavtvzp хатетоусо BouXyapiaq 7cpoc>ovop.dc;a<; аотбу бтсёстр^фе.
45 В. Р. Р о з е п. Император Василий Болгаробопца, стр. 59.
два факта (па первый взгляд, далеких от существа дела): 1) всю Болгарию завоевал Иоанн Цимисхий или только ее Северо-Восточную часть? 2) когда восстали Комито-пулы — во время войн Цимисхия со Святославом или после смерти Цимисхия? До сих пор по этому вопросу существуют две точки зрения, сторонники каждой из которых считают свои взгляды почти аксиомой. Согласно одной точке зрения, Цимисхий завоевал лишь Северо-Восточную Болгарию, Западная же уже с 969 г. продолжала независимое существование. Согласно другому взгляду, власть Цимисхия простиралась на всю Болгарию — и Северо-Восточную, и Западную. Лишь после его смерти, как об этом сообщает Скилица, болгары восстали во главе с Комитопулами 46 и создали «Македонское царство» па Западе.
Сторонник второй точки зрения Г. Острогорский счел, однако, нужным сделать специальную оговорку, что для завоевания всей Болгарии Цимисхию не обязательно было покорять всю страну, ибо падение столицы само по себе означало подчинение всей страны 47 (дело в том, что в источниках нет и намека на походы Цимисхия на запад). Действительно, государственные деятели того времени считали захват столицы подчинением всей страны. Но считать завоеванным далеко не всегда означало владеть на самом деле. Василию II и его полководцам пришлось обойти всю Болгарию, чтобы подчинить ее. Падение Охрида не было концом войны, а Сирмий был взят хитростью, когда уже вся Болгария была захвачена. Иваца у Девола продолжал сопротивление, когда император уже отслужил «благодарственный молебен господу» в Афинах (в храме Богородицы — бывшем Парфеноне) 48.
Единственное доказательство завоевания всей Болга
40 С е d г., II, р. 434, ср. р. 347. Это известие ставит под сомнение Конидарис (G. Konidaris. Zur Frage der Entstehung der Diocese des Erzbistums von Achrida und der Notitiae № 3 bei Parthey. «©eokoyia», XXX, 1959, S. 8).
47 G. Ostrogorsky. History of the Byzantine State, p. 268, n. 1; ср. его же. Рецензия на: L. Brehier. Vie et mort de Byzance. Paris, 1947. BS, X, 1, 1949, p. 72.
48 C e d r., II, p. 347, 434, 475. А. Пападопуло-Ке-p а м e в с. Сборник источников по истории Трапезундской империи. СПб., 1897, стр. 84. 15—19.
рии — упоминание у Скилицы под 976 г. (Cedr., II, р. 436) «восстания болгар» во главе с Комитопулами 49. Согласно точке зрения Острогорского, Скицица считал всю Болгарию завоеванной, поскольку была взята столица и пленен царь, и лишь в 976 г. болгары «восстали», начав активную борьбу за отвоевание и Северо-Восточной части страны. Патриарший троп Болгарии после завоевания Преслава и Дристры был перенесен на запад страны 50, который фактически (а не в теории) не был во власти Ци-мисхия. Подтверждение этому — свидетельство сигиллия от 1020 г., что трон церковного главы Болгарии после Петра переместился в Сердику, затем в В одену и в Мог лены и, наконец, в Охрид 51. В Сердике он был, как мы думаем, в то время, когда в Северо-Восточной Болгарии стояли войска Цимисхия. Заслуживает внимания также полное умолчание в сигиллиях о правлении Цимисхия. Объяснить это можно только тем, что реальная власть Цимисхия не простиралась на районы, подвластные патриарху Болгарии в 969—976 гг.
Наконец, если бы Цимисхий подчинил и Западную
49 Наиболее основательную попытку опровергнуть мнение о возникновении Западного Болгарского царства до 976 г. предпринял Д. Анастасиевич (D. Anastasijevi с. L’hypothesc de la Bulgarie occidentale. Recueil a la memoire de Th. Uspenskij. Paris. 1930, p. 20—36). Подвергнув сомнению все аргументы своих противников, он в сущности не привел ни одного нового довода в защиту своей точки зрения. Автор снова ссылается на сообщение Скилицы (р. 436) о восстании болгар в 976 г. Что же касается сообщения Дуклянина о завоевании Цимисхием Сербии, то оно гораздо более сомнительно, чем отвергаемые Анастасиевичем факты (ср. F. D б 1 g е г. BZ, 31, 1931, S. 442—443). Известие западных хроник о приеме Оттоном III 23 марта 973 г. в Кведлинбурге болгарского посольства Анастасиевич называем «темным» и приписывает отправку этого посольства Борису II, доказывая в связи с этим, что война со Святославом окончилась в 973 или даже в 974 г. (D. Anastasijevi с. Болгария 973 года. BS, III, 1931, стр. 105—109). Б. Прокич не сомневался, что послов к Оттону III отправили в 969 г. Комитопулы, которые, однако, к 973 г. признали суверенитет Византии и восстали против нее в 976 г., освободив сначала Западную, а затем Восточную Болгарию. (Б. И р о к и h. Постанак ]едне словенске царевине у Ма1]едони)и у X веку. ГСА, XXVI. Други разред, 46, 1908, стр. 238, 249, 250—256, 259, 268, 282).
50 См. П. М у т а ф ч и о в. История на българскпя парод, I София, 1943, стр. 369.
51 Й. Иванов. Български старини..., стр. 557.
Болгарию, то почему большинство ее епископий, территория которых совпадает именно с ядром Болгарии Самуила, отсутствует в списках епископий, составленных как раз во время Цимисхия — в 971—972 гг.52, т. е. еще до 976 г., когда, по мнению Острогорского, Западная Болгария освободилась от византийского господства?
Мы придерживаемся мнения, что Цимисхий на деле завоевал лишь Северо-Восточную Болгарию 53, которая и была сразу же превращена в византийскую провинцию. Едва ли эта административная единица была даже названа своим старым именем «Болгария», ибо Болгария продолжала свое существование на Западе. Не случайно пазва-ние завоеванной части Болгарии было сначала довольно неопределенным: «города по Дунаю». Но византийское господство было здесь весьма непродолжительным; вскоре после смерти Цимисхия в 976 г. Северо-Восточная Болгария воссоединилась с Западной. Период 969—976 гг. был в Западной Болгарии временем консолидации сил вокруг Комитопулов, временем организации и упрочения парализованной в первые годы после падения столицы системы управления государством.
Вся ли Северо-Восточная Болгария была отвоевана Комитопулами, неизвестно. Скорее всего, это было так: во всяком случае в 1000 г. полководцам Василия II пришлось снова осаждать Преслав, Малый Преслав и Плиску (Cedr., II, р. 452). Лишь о Силистрии источники молчат. Но даже эта сильная крепость на берегу Дуная, хотя и могла принимать постоянную помощь византийского флота, едва ли сохранялась в руках византийцев непрерывно со времени побед над Святославом54. Эта область Болгарии, оторванная от Болгарского государства при Цимисхии, первой была вновь завоевана и в 1000--—1001 годах. Она, таким образом, была восстановлена через 20— 25 лет как прежняя административная единица, а не как часть «Болгарии». Во главе ее оказался стратиг, имевший резиденцию в Дристре, может быть, тот самый Цицикий, который известил в 1017 г. Василия II о союзе Кракры с печенегами (Cedr., II, 465), а может быть, и Феодор,
52 G. К о n i d а г i s. Zur Frage..., Tabellen.
53 Ср. П. Мутафчиев. Ук. соч., стр. 366—367, 369,
54 Ср. N. Banescu. Les duches..., р. 47.
«примикирий и стратиг Дристры», печать которого датируется X—XI вв.55
Таким образом, византийское административное устройство было введено прежде всего в Северо-Восточной Болгарии, задолго до завоевания всей страны. Распоряжения Василия II на этот счет в 1018—1020 гг. уже не относились к этой территории, где византийские формы правления конституировались и оформились еще раньше. Этот пограничный район, имевший огромное оборонное значение для империи (печенежской угрозы, как мы видели, византийцы боялись уже в 1017 г., а через девять лет печенеги совершили свое первое опустошительное нашествие), остался особой фемой, непосредственно подчиненной Константинополю.
Вернемся теперь к «катепанату Болгария». К 1018—• 1019 гг. понятие «Болгария» уже не относилось к Парист-риону. Оно обозначало то, что не вошло в завоевания Ци-мисхия, сохранялось как особое государство (Болгария) и после упрочения византийских властей в 1000 г. в Па-ристрионе.
Для установления границ катепаната сигиллии Василия II, перечисляющие епархии Охридской архиепископии, могут помочь лишь отчасти; далеко не все епархии архиепископии входили в границы катепаната «Болгария», хотя, казалось бы, некоторые выражения сигиллиев позволяют предполагать, что катепанат и архиепископия — территориально идентичны. В самом деле, в сигиллиях не раз подчеркивается, что власть архиепископа простирается на все те области, которые были подвластны ему При Петре и Самуиле 56. Слова «Болгария» и «архиепископия» употребляются как синонимы57. Наконец, архиепископ ограждался от вмешательства «всех стратигов в Болгарии и прочих чиновников и архонтов» 58, иными словами, чиновниками в пределах архиепископии были только те, которые несли службу в «Болгарии».
55 Б. А. Панченко. Каталог моливдовулов. ИРАИК, VIII, 1903, стр. 225. N. Banescu. Les duches..., р. 52; ср. В. Златарски. Политического положение..., стр. 5.
56 И. Иванов. Български старини..., стр. 556, 558.
57 Там же, стр. 555, 556, 561.
58 Там же, стр. 561.
Но, с другой стороны, пределы власти катенана Болгарии, а следовательно, и границы катепаната, были установлены Василием II еще до этих сигиллиев. Кроме 'того, как это доказал Г. Копидарис, девять епископий из перечисленных в сигиллиях никогда не включались в пределы Болгарии при Петре, а при Самуиле были захвачены лишь па короткий период. Территории этих епископий входили издавна в пределы фем Никополя, Диррахия, Фессалоники Стримона и Эллады, а сами епископии были подчинены метрополиям Диррахия, Навпакта, Фессалоники и Лариссы 59. Теперь эти епархии были подчинены архиепископу Болгарии, но ничто не дает оснований думать, что они были оторваны от византийских фем и переданы катепана-ту. Мало того, Василий II дважды по требованию архиепископа Иоанна расширял пределы Болгарской архиепископии, добавив к ней сигиллием 1020 г. 13 епископий, а си-гиллием 1020—1025 гг. еще три епископии 60 61. Но если бы мы допустили, что административное деление всегда совпадало в это время с церковным, то было бы совершенно непонятно, каким образом соседним митрополитам (Дир-рахийскому, Фессалоникийскому) удалось захватить (хай-артгааас) болгарские епископии нового катепаната Gt. Наконец, второй сигиллий предписывает, что если какие-либо епископии и не упомянуты в сигиллиях, то архиепископ все-таки имеет право владеть ими (тайга iravra хате/eiv) 62. Аппетиты же последнего никак не могли, разумеется, служить фактором, определяющим пределы административной и военной компетенции катенана.
Таким образом, мы считаем, что «катепапат Болгария» был по своим размерам значительно меньше Болгарии Петра, а особенно Болгарии Самуила. На западе и юго-западе в его пределы не входили: Диррахийсцая фема, восстановленная Василием II в 1005 г. после измены Ашота, зятя Самуила (Cedr., II, р. 451), и еще ранее потерянная Самуилом Никопольская фема. На юге за пределами катепаната оказались временно захватывавшиеся Самуилом северные районы фем: Эллада, Фессалоника, Стри-
59 G. Konidaris. Zur Frage..., оеЛ. 13, Tabellen.
60 Й. Иванов. Български старини..., стр. 557—560; 561 — 562.
61 Там же, стр. 555.
62 Там же, стр. 560.
мон и Болеро. На юго-востоке границы катепаната едва достигали р. Месты, соприкасаясь с фемой Фракии и Македонии; на север же и восток от Сердики, за Балканами, лежала особая фема Паристрион 63. Н. Скабаланович считал административную область, управляемую катенаном, несколько ниже рангом той, которой правил дука, но и та, и другая, по его мнению, были территориально больше обычных фем, занимали пограничное положение и их правители располагали крупными военными силами 64. Но каковы были организационные особенности этих трех видов административного деления, чем различалась их структура в это время,— вопросы совершенно неясные. Ничего не даст нам попытка проследить употребление терминов, которыми обозначались правители этих различных административных единиц. Действительно, в XI в. обозначение правителя фемы «катенаном» или «дукой» говорило о се большем значении по сравнению с фемой, которой правил просто «стратиг»65. Но и здесь не наблюдается строгой последовательности: названия памсстниковБолгарии в Х[ в. весьма разнообразны. Помимо «катенана», они носят титулы «дуки» 66, «страти-га» °7, «архонта» 68 *, «гармоста» (Theophyl., col. 369. А) «гегемона» (Cedr., Lip., 586), «пропоита» (Gee. Steal., р. 24) и, наконец, «претора» °9. Наиболее часто употребляются «катенан» и «дука», по хронологически во главе Болгарии мог оказаться «стратиг» и «архонт», после «дуки» и «катенана». Означают ли такие колебания в титулатуре правп-
03 П. Мутафчиев, по включавший сначала Сердику в «фему Болгария» («Съдбиплтс на средновековния Дръстър», стр. 158— 159), впоследствии признал свою ошибку (его же. История, II, стр. 2). См. об этом N. Bauescu. Les duches..., р. 27—28.
04 Н. С к а б а л а п о в и ч. Византийское государство и церковь, стр. 186—188.
65 Там же.
00 С е d г., II, р. 483, 715, 716, 743; В г у е п п.,р. 102; Т Ь. с о-р h у 1., col. 524. С; 2 Fol. Grace., f. 8V-
67 N. Bauescu. Les duches.... p. 137—138.
08 A t t a 1., p. 39. Две печати (H. M у ш м о в. Монетите и печалите, стр. 15; ИБАИ, V, стр. 225—239) принадлежат, по мнению В. Лорана (V. Laurent. Bulletin de Sigillographie Byzantine. Byz., V, 2, 1930, p. 600) такому же византийскому «архонту Болгарии Михаилу» (может быть, Сарониту), а не Борису Михаилу.
09 G. S с h 1 u in I е г g с г. Sigillographie de 1’empire byzan-tin, p. 240—241.
телей Болгарии изменения в статусе самой фомы, трудно сказать.
II. Скабаланович считал сомнительным сообщение Скилицы под 1043 г. о том, что стратигу Диррахия были подчинены соседние фомы (тБ» тоиты UspidTCOv x.oci тобты uiroxsipivcov) и другие стратиги (одних павших в сражении таких стратигов было семь)70, и более на нем не останавливался. Однако позднее, ссылаясь на это сообщение Скилицы, греческий историк С. Кириакидис доказывал, что в XI в. крупные византийские фемьц дробились на более мелкие во главе со стратигамп. Работа Кириаки-диса была нам недоступна 71, но, судя по возражениям Н. Бэнеску, в числе прочих примеров автора были и простые упоминания стратигов в феме, помимо стратига — ее правителя 72. О такого рода стратпгах источники сообщают неоднократно, иногда называя их «ппостратигамп»73. Действительно, нередко это были лишь начальники гарнизонов отдельных городов, и их власть не простиралась за пределы города 74. Но есть и другие сообщения о фо-мах со стратигамп, подчиненными катенану или дуке. Еще под 1019 г. мы находим у того же Скилицы известие, что из Охрида Василий II, устроив все в Болгарии и «поставив в фемах стратигов», отправился в столицу (II, р. 533). О каких фемах здесь идет речь? В Диррахии стратиг был уже с 1005 г., а смена стратига в этой феме (назначение Евстафия Дафномила, бывшего до того стра-тигом Охрида.— Ibid., р. 473—474) произошла уже после ухода Василия II из Болгарии. В Никополе стратиг был «поставлен» еще ранее, чем в Диррахии. Следовательно, речь идет пли о феме-катепапате «Болгария» и других, завоеванных Василием II фемах на севере, или о фемах, на которые делился сам катепанат «Болгария».
Скорее всего, под «фемамп» здесь следует понимать более мелкие административные области, на которые
70 Cedr., II, р. 543. Н. С к а б а л а п о в п ч. Византийское государство и церковь, стр. 188.
71 О работе С. Кириакидиса («BoCoemvod реХётас», II — V. Фессалоника, 1937) мы знаем лишь по изложению Бэнеску («Les duches...» р. 38—39), по аннотации в BZ, ЗЕ 1931 и по рецензии К. Амандоса («сЕ?А.7дгха», XI, 1939, оеХ. 258—259).
72 N. В a n е s с п. Les duches..., р. 39—40.
73 Cedr. II, р. 527; Anna, I, р. 198.
74 N. В a n е s с u. Les duches..., p. 40—41,
делился сам катепанат «Болгария». Это могли быть и прежние турмы и банды, и совершенно новые подразделения. Термин «фема» утратил к этому времени свое прежнее значение (как, впрочем, и термины «турма» и «банда»); он мог употребляться теперь также для обозначения административных единиц, на которые делились прежние фемы, его смысл стал нечетким, многозначным. Так, в медицинском сочинении Евстафия Лекаря (XI—XII вв.) вся Болгария названа фемой (то Тгуос BouX^apt'ac;)75 *, по другим же источникам конца XI в. Болгария состояла из многих фем. В хрисовулах, выданных Григорию Бакуриани, упоминаются фема Серр (р. 12. 31) и фема Смолян (р. 55. 15—16, 28; 56. 2). Фема Смолян упомянута также в акте Лавры от 1079 г. 70 и в «Истории» Никиты Хониата (р. 680). Феофилакт говорит о фемах Охрида и Пелагонни 77. «О болгарских фемах», в частности о феме Струмица, говорится в документах монастыря Богородицы Милостивой (р. 34, 36, 39). Никита Хоииат также пишет о «болгарских фемах вокруг Серр» (р. 612). По хрисовулу Алексея III от 1199 г. провинциями-фемами названы Янина, Дрипуполь, Девол, Охрид, Преспа, Кастория, Сервия, Триадица и Велбужд, Ниш и Браничев, Скопле с епископством Кори-тон, Загория (Паристрион?), Малешово и Моровизда, Струмица, Прилеп, Пелагопия и Молиск («ноне Мокрена») (Jus, III, р. 560).
Судя по карте, на основе собственных исследований составленной С. Кириакидисом (его работа нам недоступ
75 Ив. Дуйчев. Приноси към средновековната българ-ска история. «Годишпик па Пловдивската народна библиотека и музей». София, 1940, стр. 197.
78 Але ксаидр Лаврски й. Афонские грамоты. BE, IX, 1902, стр. 126. Д. Дечев убедительно локализует эту фему по р. Месте, доказывая, что в ее состав вошли бывшие области Западно-Болгарского царства,— Певрокопско и Разлог. По миопию Д. Дечева, фема Смолян была образована сразу после завоевания Болгарии (Д. Дечев. Где сх живЪли смолГнитГ? «Сб. в чест на В. Златарски», стр. 50,52).
77 Theophy 1., col. 532. D — 533. А. Вероятно, «фема» Охрида делилась еще па несколько районов: Феофилакт называет Мокру «тмимой» (то T[x-q[xa — часть) Охрида (ibid., col. 484.С). Симеон («Писмата...», стр. 34, бел. 3) совершенно произвольно идентифицирует «фему Охрида» со всей Западной Болгарией.
на)'78 и воспроизведенной Г. Конидарисом 79, Кириакпдпс считает большинство этих фелт возникшими еще при Василии II и, кроме них, упоминает еще фемы: Верил, Филип-пополь, Вероя, Мора и Ахрпдос.
«Болгария» на этой карте соответствует Паристриону и обозначена как единая фема — от Дуная до Гема и от Черного моря, очевидно, до пределов «Самуилова царства» (западные границы не указаны). Копидарис говорит еще и о феме Вардара, возникшей после 1084 г.80 Но означало ли это простое раздробление крупной фемы «Болгария» на мелкие? Ведь в одно и то же время в источниках сообщается о фемах Струмица, Охрид, Пелагония и о «дуках Скопле», т. о. дуках Болгарии 81. Очевидно, дробление фем в XI—XII вв. происходило наряду с существованием крупных административных округов и облегчало в свою очередь перекройку границ этих округов. Из-под ведения катенанов и дук могли либо выпадать отдельные районы, ранее входившие в состав катепаната (или области, возглавляемой дукой), либо присоединяться другие районы из соседнего крупного округа. Нередки были случаи подчинения одному лицу огромных территорий, включавших несколько катепанатов. Создается впечатление, что в конце XI в. постоянных крупных административных единиц не было вовсе — они образовывались каждый раз заново, путем объединения и подчинения императорскому наместнику мелких административных районов - фем, число которых при этом устанавливалось в зависимости от сана и титула наместника и императорского расположения. Имеется, например, немало сведений об объединении фем Фракии и Македонии еще в X в. 82 Иоанн Евхаитский (Мавропус) в своем «слове» от 23 апреля 1049 г. называет Константина Арианпта правителем фемы Фракии и Македонии83. Надпись на печати из
78 См. ир им. 71.
79 G. К о n i d а г i s. 41 тгрштт) pcvsia ттц; етсюхотг^ Bapoapimrcov To’jpxcov utto tov 0s<5<5akov(x7)(;. «©soAoyia», 23, 1952, [P.
80 Ibid., oeX. 89—90.
81 2 Fol. Graec., f. 7v; Theophyl., col. 413.
82 См. H. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 224; Ст. М а с л е в. Византийски оловип печати, стр. 449—450; В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 12.
83 И в. Д у й ч о в. Проучваппя..., стр. 38.
Плиски гласит: x(6pt)s povjilfei r]w a(p SooX(io)[A]a(pi)8 rcpono-airalHp^w) [xaiJaTpar[7]],Y(w)[0]pzz^<;xai ДрЧтр(а<;), т.е.«господи, помоги рабу твоему Давиду протоспафарпю и стратигу Фракии и Дристры»84. По мнению издателя, объединение Фракии и Паристриопа могло быть осуществлено во время пли болгарских, или печенежских набегов, когда в задачу стратига Фракии входило восстановить власть Византии к северу от Гема, т. е. в годы: 976—1001; 1049—1059 и 1070-1091 85 86.
Судя по решению патриарха Алексея Студита (1025 — 1043 гг.), объединенная фема Эллады и Пелопоннеса существовала уже в это время 80. Для конца XI в. это подтверждается моливдовулами и житием Мелетия Нового87, а для конца XII — начала XIII в.— известиями Михаила Хониата 88. Чрезвычайно интересны в этой связи сообщения о Константине Диогене. Правитель Сирмия в конце царствования Василия II и при Константине VIII, он успешно отразил первый набег печенегов в 1026 г. и был сделан дукой Болгарии (Cedr., II, р. 483). Известие Скилицы подтверждается хроникой Симеона Логофета, в которой говорится, что Константин Диоген «държа и Сирмии град, иже и дука Блъгарскыя земля поставлен бысть»89 90, и печатью Константина: xupie, rw aw SovXw
KwvaTavxKw av^uirarw rcoGTpixtw хоа ЗоихПЗоЩуаДасСЗопара пишет, что Константин, «правитель Сирмия, ... был назван.п дукой Болгарии»91. Но у Скилицы несколькими страница-
84 Там же; Ст. Масле в. Византийски оловип печати, стр. 448.
85 Там же, стр. 450.
86 Ф. И. У сне иск и й. Мнения и постановления, стр. 3, 20—21. См. также: К. S е t L о в. On the importance of the land tenure, p. 251. Г. Штадтмголлер ошибочно относит образование этой фемы к середине XI в. (op. cit., S. 144). Объединение произошло, очевидно, между 1027 и 1043 гг., так как согласно хрисовулу от 1027 г., в этом году еще существовала особая фема Пелопоннес (F. D б 1 ge г. Regesten, II, № 826).
87 Житие Мелетия Нового (изд. В. Г. Васильевского), стр. 53, 59, 60; см. G. Schlumberger. Sigillographie..., р. 188—190.
88 М i у а г X X fflv i а тоо та oco£6u.sva, A', osX. 177. 24, 29; IT, оеХ. 82 16.
89 Симеона Метаф раста и Логофета Списание..., стр. 161.
90 G. Schlumberger. Sigillographie..., р. 240.
91 Z о n а г a s, col. 172.
ми далее говорится, что Константин был сделан дукой Фессалоники (II, р. 487). Это дало основание некоторым историкам утверждать, что Константин не был правителем Болгарии 92 или был назначен дукой Болгарии только на время военной кампании против печенегов 93. И. Свен-цицкий издал моливдовул с надписью: KOpts, porplsi Кт»ата»-Ti'vo) Trarpix-o) xai 8ooxi 0eaoakovix7j<; BouX^ap'-’a^xai Ssp-
pa^ 94. Это не разновременно занимавшиеся Константином посты, т. е. легенда печати—не cursus honorum Диогена, а одновременно исполнявшиеся им должности 95.
Печать хорошо объясняет и приведенные выше на первый взгляд, противоречивые сообщения Скилицы. Фемы Болгарии, Фессалоники и Сервии (или Серр)96 были в этот опасный для империи момент объединены, и военные силы их подчинены одному человеку. В Гарвардском университете в Кэмбридже (США) под № 562 хранится точно такая же печать Константина 97.
Объединено управление Фессалоникой и Болгарией было и при Михаиле IV, который, по сообщению Ари-стакеса Ластивертци, сделал одного из братьев (Константина) магистром, «дал ему Фессалонику и вверил иронию Болгарии»98. Особенно часто объединялись и разъединя
92 II. С к а б а л а п о в и ч. Византийское государство и церковь, стр. 223, прим. 4.
93 N. Banescu. Les duches..., р. 135. Ср. R. G u i 1-1 a n d. Etudes sur 1’histoiic administralive de 1’empire byzantin. REB, XV, 1957, p. 13.
94 I. S w i e n c i с k у i. Byzantinische Bleisiegel in den Sam-mlungen von Lwow. «Сб. в наметь на II. Пиков»., стр. 439—440, № Г1.
95 Ср. N. Banescu. Les duches..., р. 135. II. Бэнеску вообще готов поставить под сомнение этот моливдовул (ibid., р. 126). Ср. В. Златарски. История, II, стр. 141.
96 В. Л о р а и (V. Laurent. Le theme byzantin de Ser-bie au XI siecle, RE13, XV, 1957, p. 189—190) думал, что здесь говорится о Сербии. Критику этого взгляда см. G. О s I г о g о г s-k у. History..., р. 277, n. 1. Ф. Дэльгер, напротив, говорит, что теперь, после статьи Лорана, существование Фемы Сербия — realite incontestable [BZ, 51(1), 1958, S. 201 — 202]
97 V. Lauren t. Op. cit., p. 189—190.
98 К. И. IO з 6 a in я н. «Варяги» и «прония» в сочинении Аристакеса Ластивертци. ВВ, XV, 1959, стр. 21, 23—24. По мнению автора, упомянутые печати могли принадлежать Константину Пафлагону, а не Константину Диогену.
лись тожномакедопские фемы: Фессалоники, Стримопа, Волеро, Серр и Мослнополя, а иногда и Христополя ".
К середине XII в. «Болгария» как крупная административная единица вообще перестала существовать. Отныне это только географическое название и имя архиепископии. Согласно письму Георгия Торника Алексею, «внуку кесаря (Никифора.—Г. Л.) Вриенния», в начале 50-х годов XI в. этот внук Анны Комнины (сын ее дочери Ирины) был «дукой Диррахия и Ахриды» (6'vra Sowa той Auppaytoo xai
’A/p'Soc), правителем «охридян и жителей Эпидам-на» 10°. Иначе говоря, фема Диррахия была объединена в это время с фемой Охрида, но не со всей бывшей фемой-катепанатом Болгарии. Еще Н. Скабаланович отметил, что деление па фемы в XI в. не было постоянным, «по беспрестанно менялось, смотря по нужде и обстоятельствам: то несколько фем соединялось в одну, то одна разделялась па несколько, то от одной фемы отделялись участки и присоединялись к другой»99 100 101. В основе этого явления лежали глубокие социально-экономические перемены. На место прежнего крестьянского войска стратиотов — основы военных сил во время расцвета фемпого строя — пришло войско феодальное. Организация управления этими силами также потеряла былое значение: вместо строго определенных военно-административных районов, подведомственных стратигам, появились территории, подчинение которых тому или иному должностному лицу, величина самой территории, объем полномочий ее правителя определялись теперь требованиями момента в каждом конкретном случае. Принцип территориальный, особенно в обла-
99 Некоторые примеры см. К.'А Ц a v т о BoXepov. “cEXX7]vixd“, II, 1929, asX. 124 — 126.
100 NE, 13, 1916, osX. 10. Здесь же есть письмо Георгия Тор-пика к Андронику Комнину и другое — «к дочери порфирородной кесарпссы госпожи Анны Ирине» (ibid., р. 7). См. К’. Ар. a v то с,. KscpccXX^victza ётгыуорса. „с EXX7]vixd“, X, 1937—1938, сеА. 117-—119. В. Златарский («История», II, стр. 390) считает, что Андроник был дукой Браничева в конце 1152 — начале 1153 г.
101 О дроблении фем в Эпире в XIII в. см. Д. Ангелов. К вопросу о правителях фем..., стр. 61. См. также: А. П. К а ж-д а н. ВВ, XV, 1959, стр. 223, прим. 6. Ср. Ц. A. Z а к у t h е-п о s. MeXsTat Tcspi. -Т"Ц€ SioiXTjTixlji; Smpeoeax; xai ётгар/1сех^<; Sioixijoe-сос ev tw Bo^avTivw xpa-vsi. EEBX, 17, 1941, as\. 208—274 (нам недоступна). См. F. D б 1 g е г. BZ, 42, 1942, S. 327.
сти военной, постепенно уступает место принципу сослов' но-иерархическому. Титулу и должности назначенного императором военачальника соответствовала та или иная территория, военные силы которой становились под его знамя.
Объединение в руках Константина власти над тремя округами (Фессалоникой, Болгарией и Сервией, или Серрами) не было особой системой, созданной для полуострова Василием II с целью усиления спаянности завоеванных областей 102. Это не было особой системой ни для Балканского полуострова, ни для Византии вообще. Система, напротив, заключалась, если можно так сказать, в «бессистемности» такого рода объединений — они появлялись, как правило, там и тогда, где и когда возникала грозная военная опасность 103.
Западная Болгария не являлась таким объединением; она была в течение 100—125 лет крупной фемой-катепана-том, который мог входить в более обширные административные округа, но чаще был самостоятельной единицей-которая, хотя и не имела строго определенных границ и дробилась на мелкие районы, подчинялась единому руководителю — наместнику императора, имевшему широкие гражданские и военные полномочия. По крайней мере до начала XII в. мы знаем даже имена таких правителей Болгарии 104.
Весьма темным является вопрос о других фемах, организованных Василием II после своих завоеваний на Балканах. Н. Скабаланович считал, что область Сирмия была особой фемой 105. В. Златарский 106 и Н. Бэнеску 107 решительно отрицали ее существование; Златарский, впро-
102 Ср. V. Laurent. Le theme byzantin..., p. 190.
103 Согласно продолжателю Феофана, еще в IX в. Никифор I отдал некоему Варданию Туроку в управление (попечение — rcpovoiav) сразу пять восточных фем (Т h е о р h. С о n t., р. 6. 13—18. См. также: De velitatione bellica. Bonnae, 1828. p. 186. 12—14).
104 См. В. Златарски. История, II, стр. 534; ср. N. В а-n е s с н. Les duches..., р. 173—174.
105 Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 228—230.
108 В. Златарски. Устройство Болгарии, стр. 57; ср. бел. 40. По мнению автора («История», II, стр. 14), Сирмий был частью «Болгарии», а не особой фемой.
107 N. В a n е s с u. Les duches..., р. 7, 25—38, 129.
18 Г. Г. Литаврин 273
Чем, вспослеДствии называл ее стратигией (воеводством), входившей в«Болгарию»иподчиненнойболгарскомунаместнику108. По мнению П. Никова, особую административную область на севере составлял Брапичев 109 110 111. Особой фемой считал Сирмий и П. Мутафчиев 11 °, признает это также, хотя и с оговорками, Г. Острогорский ш. В. Лоран считает существование этой фемы недоказанным, но во всяком случае, думает он, Сирмий был стратигией 112. Согласно Скилице, после захвата Сирмия «новообретенная страна» (veox-tr/TOv у6ра<;) была передана в управление Константину Диогену, «архонту тамошних районов» (rouv sxeiae yspm apywv) (II, p. 476), т. e. ранее завоеванных областей на севере Болгарии 113. «Архонтом Сирмия» он был и в 1026 г., а вскоре одновременно стал дукой Болгарии, Фессалоники и Сервии, или Серр.
В связи с вопросом о Сирмии была чрезвычайно оживленная полемика по поводу сообщений Атталиата и продолжателя Скилицы о войнах с печенегами в 50—60-х годах XI в. и о правителях болгарских областей. Дело в том, что эти авторы говорят как будто о двух правителях «городов по Дунаю» в одно и то же время. В 1065 г., во время нашествия печенегов, против них, по словам Атталиата, выступили «правитель городов по Истру Василий Апокап и знаменитый магистр Никифор Вотаниат» (р. 83) 114. Продолжатель Скилицы называет их «архонтами городов у реки Истра» (II, р. 654) 115. Но возможно ли, чтобы во главе одной фемы («городов по Дунаю» ) стояло два архон
108 В. Златарски. История, II, стр. 16, бел. 1; ср. Б. Т. Горянов: История Болгарии, I, стр. 111.
109 П. Ников. Към историята на северо-западпите български земи. СпБАН, кн. XVI, ист.-филол, и филос.-общ. 9, 1918, стр. 43.
110 И. Мутафчиев. Съдбините на средновековния Дръ-стър, стр. 159; автор называет ее также «фемой придунайских городов» («История», II, стр. 2).
111 G. Ostrogorsky. History..., р. 277; ср. карту: «Ba-
sil II-s empire».
113 V. Laurent. Le theme byzantin..., p. 188.
113 В. Златарский («История», II, стр. 6) считает, что Константин Диоген был до этого архонтом Белградской области.
114 Ср. Z о n а г a s, col. 252: tmv Trapiorpi'iov тебАешу apyov-Т8<;.
115 Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 229, прим. 3.
та? Н. Скабаланович считал, что один из них, а именно Дикифор Вотаниат (а незадолго до него Роман Диоген), был правителем Сирмия-Белграда (также города по Дунаю ) 116. В. Златарский рассматривал его попросту как младшего помощника Апокапа (два архонта Парист-риона) 117. Н. Бэнеску думал, что Вотаниат был катенаном Болгарии (северная граница фемы достигала Дуная, а фемы Сирмия не было, поэтому и правитель Болгарии — архонт городов по Дунаю!)118. П. Мутафчиев считал Вота-ниата архонтом Сирмия 119.
Не меньшие споры вызывало сообщение Атталиата, что во время борьбы Романа Диогена «в качестве архонта городов у Истра» против «савроматов»,бывших соседями его «стратегии», его спас в одном из сражений Никифор Вотаниат (Attal., р. 97) 12°. В. Златарский, высказываясь против признания Никифора Вотаниата и Романа Диогена архонтами Сирмия, утверждал, что выражение ot кере то» "laxpov Tco'Xei<; не может относиться к среднему течению Дуная — оно относится только к его нижнему течению121.
Мы не считаем, что кому-либо из историков удалось решить вопрос о Никифоре Вотаниате и Романе Диогене — какой областью кто из них правил. Но мы считаем неопро-вергнутым мнение Н. Скабалановича, что под выражением ol яер? то» ’'larpov тгоХек; византийцы понимали в это время также и район Среднего Дуная, в частности отрезок Дуная с Белградом и Браничевом и с примыкающими к ним областями.
Доказательством этого можно, в частности, считать известие Никифора Вриенния о восстании болгар в 1072 г.
116 В. Златарский («История», II, стр. 494), доказывающий, что Вотаниат был лишь помощником Апокапа, обращает внимание на существенную деталь: у Атталиата, бывшего первоисточником для продолжателя Скилицы, говорится только об одном архонте (sTrapyovTot;) городов по Дунаю — Апокапе, а не о двух.
117 В. Златарски. История, II, стр. 116, 493—494.
118 N. В anescu. Les duches..., р. 32—36; его же. Chan-gements..., р. 71; его же. Les premiers temoignages byzantins sur les Roumains du Bas-Danube. BN J, III, 1922, p. 292 (Сирмий признается лишь географическим понятием).
119 И. Мутафчиев. Към въпроса за българо-румънските отношения в средните векове. ГСУ, XXVIII, 5, 1932, стр. 44.
120 Ср. Altai., р. 38—49; Cedr.. II, р. 602. См. об этом: N. В a n е s с u. Les duches..., р. 29—33.
121 В. Златарски. История, II, стр. ИЗ, бел. 1.
«Мириады забот,— сообщает он,— осаждали императора Михаила (Михаил VII Дука.— Г. Л.), ибо скифы заполонили Фракию и Македонию, народ же славинов, сбросив рабство ромейское, опустошал и грабил [страну] болгар; Скопле и Ниш были разорены, и даже самый Сирмий, и деревни по реке Саве, и города по дунайские вплоть до Видина претерпели зло» (xai at rcapicrrpt'oi iroXei<; ai pie/pi BoStxaxw; Ste-ci&evro) (p. 100). Иными словами, города от Сирмия до Видина — также «поистрийские». Поэтому мы считаем вероятным, что и Роман Диоген, и Никифор Вотаниат, как это думал Скабаланович, могли действительно быть правителями этой области.
Еще два примера. Михаил Фессалоникийский, рассказывая о походе Мануила в Сербию и Боснию, говорит, что император «погасил гнев» варваров, поистрийских славян и соседних с ними паннонцев (той тгарютрсои SUXapivou xai той брюрои Havvovo;)122 «их собственной кровью». Соседними же с венграми были не нижне-, а среднедунайские города. Киннам пишет, что «народ гуннов (венгров^— Г. Л.) весьма часто совершал набеги на землю ромеев, немного же ранее царствования Алексея Комнина захватил и Сирмий, и, поработив многие из поистрийских городов (тгоХХа; той Парсатрсоо av8parco8iaapievo<; ko'Xswv), дошел вплоть до Ниша» (р. 227).
Нам представляется, что и упоминаемый западными источниками в конце 60-х годов XI в. Никота (дука Белграда и Ниша) 123 был также правителем Сирмия 124. О существовании особой фемы на севере в середине XII в. известия достаточно определенны. В 1152—1153 гг. Мануил I отрешил от власти незадолго до этого назначенного дукой Браничева и Белграда Андроника, будущего императора (Nic. Chon., р. 133); согласно же Киннаму, он был дукой Ниша и Браничева, и Мануил I «отдал ему еще
122 FRB, I, 1,р. 174. 18. См. также: Anna, II, р. 295: waptoTpag BoDpavir£6[h)<;.
123 J о а nni s de Thurocs. Chronica Hungarorum, ed. Schwandtner. Vindobonae, 1, 1766, p. 145; ср. A n n a, I, p. 26—27, 233; II, p. 270.
124 Доводы H. Бэнеску (op. cit., p. 36—37) против этого мнения кажутся неубедительными. Ср. N. В a n е s с u. Les premiers temoignages, р. 296. См. также: R. Guilland. Etudes sur 1’histoire administrative de 1’empire byzantin. REB, XV, 1957, p. 16.
и Касторию» (тгроаёп xai Кааторс'ау аитй eScoxev) (р. 124). Есть еще и третье сообщение об этом факте, оставшееся неизвестным и В. Златарскому, и Н. Бэнеску. В. Златарский считал, что Андроник был дукой всей Болгарии125. Но против этого предположения, на наш взгляд, говорят данные из письма Георгия Торника, отправившего своего брата Дмитрия с письмами к дочери Анны Комнины Ирине, ее мужу — дуке Диррахия и Охрида Алексею и к Андронику Комнину в Браничев. Всем адресатам Димитрий вручал письма собственноручно 126. Трудно предположить, что подвластная Андронику область простиралась от Белграда и Браничева до Южной Македонии, ибо Центральная Македония с Охридом была подчинена совместно с фемой Диррахия другому воеводе. Едва ли в это время существовала фема Болгарии вообще.
Что Сирмий был фемой, подтверждается частым употреблением этого названия для обозначения не только города, но и области. Во время войн с венграми, пишет Киппам, Мануил остановился в городке Пагацион (ПауатСюу). «Город же этот, — говорит Киппам,— оказался, таким образом, митрополией живущих в Сирмии» Ц 8s тсбХк; ц?]т-po'rcoXi<; twv SippCw wy^avs!, ouaa (p. 222). В другом месте Киннам говорит от том, что «и город был взят, и весь Сирмий ( Stppuov arcav) оказался снова у гуннов» (венгров.— Г. Л.) (р. 239). В 1166 г., по сообщению Кинна-ма, областью Сирмия правил («был дукой той страны» — 8о6£ rffc ywpac теЧоу) Михаил Гавра (р. 257—258).
Мы думаем, что в спорах о феме Сирмия правы те историки, которые следовали Н. Скабалановичу. Если не непрерывно со времени Василия II и до конца царствования Мануила I, то, вероятно, в течение большей части этого времени на севере Западной Болгарии существовала особая административная единица, или совсем не подчиненная или лишь изредка подчинявшаяся наместнику фемы «Болгария».
Предметом наиболее острой полемики и буржуазной историографии был вопрос о месте Северо-Восточной Болгарии в системе византийского управления, особенно в первые пол века после ее завоевания.
125 В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 391.
I26 NE, 13, 1916, osA. 7—10.
В сферу византийского управления, как мы уже говорили, Северо-Восточная Болгария попала раньше Западной. Византийские правители этой части Болгарии известны преимущественно с 40-х годов XI в., кроме стратига Дристры Цицикия, упомянутого Скилицей под 1017 г. (II, р. 465). Сохранились печати «стратигов Дристры», идентификация которых с какими-либо известными из других источников лицами (а следовательно, и датировка) весьма затруднительна 127. В. Златарский в своих попытках доказать административную зависимость правителя Северо-Восточной Болгарии от катенана (дуки) Болгарии утверждал, что «стратиг Дистры» правил не всей областью, а лишь одним городом 128. Действительно, и в самой феме «Болгария» (Cedr., II, р. 533,716) и в Паристрионе 129 130 были стратиги-правители отдельных городов, подчиненные катенану всей области.
Однако это не подкрепляет теории о подчинении Пари-стриона Болгарии. Сами наместники Болгарии нередко обозначались в источниках лишь как правители Скопле: Никифор Карантин — 1071—1072 гг. (Cedr., II, р. 715), Александр Кавасила — 1078 (ibid., р. 473) и др.) То же самое наблюдается и относительно правителейПаристрио-на для того времени, когда, по словам самого Златарско-го 13°, Паристрион был уже особойфемой—например, Нестор Вестарх — 1072—1073 гг. (Altai., р. 205). Дристра всегда, в течение всего периода византийского господства, была столицей административной области — Паристрио-на, когда этот район контролировался византийскими властями. Согласно ясному и хорошо датируемому 1043 г. сообщению Скилицы, Катакалон Кекавмен был «архонтом городов и деревень у Истра» (ap/cov wv тй» rcepi то» ’Tarpov
Б. Панченко. ИРАИК, VIII, 1902, стр.~225, №66 (67); A. D. М о г d t m а и п. МоХсфЗ&,вооХХа Bo£av-riva тсоу sTrapyiSv EopwTCTjc;. «cEX?o/]vtxo<; ^1X0X071x0? XVII, 1886, oeX. 144.
128 В. H. Златарски. Политического положение..., стр. 10, 29. Ср. N. Banescu. Les duches..., p. 52, 59.
129 T. Герае и м о в. Византийски оловни печати, стр. 170, 172; N. Banescu, Р. Papahagi. Plombs byzantins de-couverts a Silislrie. Byz., X(2), 1935, p. 603.
130 В. 3 л ат ар с к и. Политического положение..., стр. 29; его же. История, II, стр. 154—155.
rcoXecov xai /cop-wv) 131 (Cedr., II, p 555, 600). Находясь в плену предвзятой теории об единстве и автономии всей Болгарии, В. Златарский, даже признав существование особой административной единицы на Северо-Востоке Болгарии, объявлял ее правителя Катакалона Кекавмена подчиненным катепану Болгарии лишь на том основании, что титул «архонт» ниже, чем присваивавшиеся правителю Болгарии титулы «катепан» (с 1019 г.) и «дука» (с 1026 г.) 132.
Но, известно, что титулом «аруму» обозначались и наместники Болгарии (например, Василий Монах назван Скилицей BooXyapt'a; — «гегемоном Болга-
Вии» (11, р. 586) и apytov — «архонтом») (ibid., р. 587).
Возможно даже предположение, что «архонт» Катакалон Кекавмен носил титул и «дуки поистрийских городов». Н. Бэнеску, используя опубликованный И. Свенцицким моливдовул под № 11 133, не обратил внимания на соседнюю печать, обозначенную под № 10 134.
На лицевой стороне печати изображен архангел Михаил, на обороте — надпись в восемь строк, прочитанная Свенцицким так:
КЕ (П)0 / Т£2 ШД$ /. . ТАКААЙ/. . ПСТРгП/. . ДОУКН/ДЮКЕТ/. . . .КЕКА/. . EN.
Печать сохранилась очень плохо, штемпель не был поставлен точно — надпись сдвинута к левому краю и частично не оттиснулась; кроме того, левая сторона печати сильно пострадала от времени. Свенцицкий не дает
131 Т. е. архонтом всего Паристриопа. Ср. сообщение того же Скилицы, что Кекавмен разбил русских, возвращавшихся после неудачного похода на Константинополь и высадившихся по дороге на черноморском побережье Северной Болгарии, «в доставшуюся ему [для управления] область, в прибрежные села под его властью» тт]У Xa/oocav ccotov ар/Ур... та ayytaXa т^<; бя’ абтоу ар^^<;
X®pia)(ibid., р. 555).
132 В. 3 л а т а р с к и. Политического положение..., стр. 9—10; его же. Едка датирана приписка на гръцки отъ сръдата на XI вйкъ. BS, I, 1929, стр. 27.
133 N. В a n е s с и. Les, duches..., р. 124.
134 I. S w i с n с i с к у i. Byzantinische Bleisiegel in den Sam-mlungen von Lwow. Сб. в паметь на П. Ников, стр. 438—440.
полного текста надписи. Нам представляется возможным следующее чтение:
1) Кб (В)0/
2) . /
3) ... .ТАКАЛА/
4) ... ,Р1СТР£2/
5) ... AOUKH/
6) Д1ОКНТ1/
7) ... КЕКА/
8) . . £N-/
K(6pi)e [f>](07W(e!-) [t]w (Ар 8об-[Л<рКа]тахаХы(уь)135 [Па]рютр(()(о(А 136 [тАХесоу] Зоохт)137 [xai] 8io(i)xT|Tl [An] Kexa-[oup]ev(<p)
В предложенном нами чтении спорными остаются две буквы: 1) в стк. 4 перед сатрщ, согласно Свенцицкому, стоит Г, а не Р. Но единственное сохранившееся в надписи Р на этой же строке, почти не отличается от буквы, прочитанной Свенцицким как Г, которая лишь больше пострадала, как и другие буквы левого края. 2) Сомнительно чтение Свенцицким в стк. 6 буквы Е, ибо даже на весьма посредственном фото ясно видны две параллельные вертикальные черточки, которые, по нашему мнению, можно читать как Н, а не как Е, у которой во всех трех других случаях (стк. 1, 7, 8) левый край представляет собой хорошо различимое полукружие (g), а не прямую черточку. Что касается дважды опущенной в середине слов йоты (стк. 4, 6), то это встречается на печатях довольно часто.
Итак, надпись моливдовула, по-видимому, гласит:
135 Впрочем, как устанавливает Бэнеску («Sceau inedit de Katakalon, katepano de Paradounavon». EO, № 184, 1936, p. 406), это имя часто не склонялось. Ср. легенду печати из Силистрии: [’А]р-&отт:(а)т(оо) [xai] хатетеароо тои Пара8(оора)[3(оо) тор Кат(а)-x(a)X(wp) (ibidem). Бэнеску не решается приписать эту печать Ке-кавмену. Эта печать очевидно, старше рассматриваемой нами.
136 Вернувшись недавно (когда настоящая книга уже была сверстана) к этому вопросу, мы пришли к выводу, что правильнее читать 4-ю строку: [р,а]рстр(р. В таком случае печать следует отнести к середине 50-х годов XI в., когда Катакалон был магистром и дукой Антиохии (см. N. Banescu. Un due byzantin du XI sie-cle: Katakalon Kekaumeros. Bulletin de la sectia historique de PAcadernie Roumaine, XI, 1924, p. 29—35).
137 Впрочем, тсоХесор могло и вовсе отсутствовать на печати. Ср. Cedr., II, р. 719. 10: Нестор, ЗобЕ, Апр Парютрссор, 280
«Господи, помоги рабу твоему Катакалону, поистрийских городов дуке и диикиту Кекавмену» 138. В таком случае правитель городов и сел у Дуная Катакалон Кекавмен носил в 1043 г. тот же титул, какой имели и наместники Болгарии с 1026 г. Может быть, продолжатель Скилицы не ошибся (как считали Н. Скабаланович и В. Златар-ский 139), назвав Нестора вестарха ЗоиВ Парютрссоу (II, р. 719), тогда как, согласно Атталиату, этот правитель был только хатгтгйуы пт; Дреатрас
Таким образом, неопределенность в употреблении в XI—XII вв. терминов «фема», «катепанат», «стратигия», «архонтия» была свойственна и титулам правителей. Поэтому было бы рискованным делать какие-либо ответственные заключения о размерах компетенции и территории, подвластной должностным лицам, лишь на основе упоминания их титулов: «стратиг», «катепан», «дука» или просто «архонт». Как преобладающую до конца XI в. тенденцию можно отметить только присвоение титулов «катепан» и «дука» правителям более крупных административных единиц, имеющих большее военное значение. Такими областями на завоеванных болгарских территориях являлись фемы «Болгария», «Паристрион» и «Сирмий».
Относительно Паристриона необходимо отметить еще одно обстоятельство. Как известно, со времени К. Ирече-ка и В. Г. Васильевского вплоть до наших дней в науке существует мнение, что византийское господство в этом районе фактически осуществлялось не более половины периода от правления Василия II до восстания 1185 г. Постоянные (со второй четверти XI и до второй половины XII в.) набеги печенегов, у зов и куман делали будто бы призрачной власть византийского василевса на северо-востоке Болгарии. Лишь возросший археологический и
138 Заслуживает серьезного внимания и другая печать, найденная в Плиске в 1949 г. (Ст. М а с л е в. Византийски оловпи печати, стр. 447). Она также носит изображение архангела Михаила и гласит: «Господи, помоги Катакалону, апфипату, патрикию и катепану Камепа (?)». Издатели не уверены в прочтении именно последнего слова, к тому же не сохранившего первых букв. Ср. эту печать с опубликованной II. Бэнеску (см. прим. 135).
139 И. С к а б а л а и о в и ч. Византийское государство и церковь, стр. 227, прим. 4; В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 156, бел. 2.
нумизматический материал побудил некоторых ученых усомниться в этом 14°.
Монеты императоров от Цимисхия до Исаака II, византийские предметы, надписи и, наконец, печати византийских должностных лиц позволяют предполагать, что византийские власти упорно отстаивали свои права на этот ключевой для Балкан район, что набеги кочевников не всегда приводили к падению крепостей и полной ликвидации византийского господства. Необходимо принять во внимание также самый характер этих набегов и особенности быта кочевников: византийцы могли сохранять в своих руках наиболее крупные опорные пункты даже во время массовых вторжений.
По всей вероятности, внутреннее административное устройство Болгарии и Паристриона различалось слабо. Как показали раскопки, Плиска не была полностью разрушена после завоевания; город продолжал существовать как крупный центр, где жило и греческое население 140 141, находился гарнизон и византийские власти, что доказывается найденными там же моливдовулами 142, например печатью Андроника Дуки, «протоспафария и стратига Великой Преславы» 143. Другой моливдовул стратига Великой Преславы Пигонита найден у Силистрии — xai атрат(т]уф) ПргачДХоф^Д [цг]у(аХт]<;) ты П(7])[у]о»(т7] 144. Следовательно, жестоко пострадавший при Цимисхии Преслав также сохранился и был, вероятно, частично
140 N. В a n е s с u. Les duches..., р. 98 sq. Ср. также: В. Б е-ше в л и е в. Нови откъслеци от първобългарски и други средневековый надписи от Плиска и Силистра. ИБАИ, XX, 1955, стр. 283, 285—287, 291; Ст. Михайлов. Разкопки и новооткрити материалы в Плиска през 1948 г., стр. 77, 80—83, 97.
141 Т. Герасимов. Византийски оловни печати от Плиска, ИБАИ, XIV, 1943, стр. 170—171. Автор отмечает в качестве «аномалии» упоминание стратигов, помимо правителей фем, но, как мы уже говорили, это могли быть как стратиги, имевшие в своей власти не район, а лишь город, крепость с гарнизоном, так и правители более мелких единиц, на которые разделялся Паристриоп. В. Бешевлиев (ук. соч., стр. 287) связывает разрушения в Плиске лишь с набегами кочевников.
142 Т. Герасимов. Византийски оловни печати..., стр. 170—190.
143 Там же, стр. 170—180.
144 N. В a n е s с и, Р. Р ар ah agi, Plombs byzantins..., p. 603.
восстановлен как административный и военный пункт. Не случайно, вероятно, и то, что эта печать найдена в Дристре — столице фемы, куда мог направить свою корреспонденцию подчиненный правителю Паристриона стратиг Преслава. В Плиске же была найдена печать клису-рарха Калокира Саракинопула. Иными словами, подобно феме Болгария, Паристрион делился на ряд более мелких военно-административных единиц. Известно также еще несколько моливдовулов чиновных, военных и гражданских лиц из этой области 145.
Таким образом, Болгария после ее завоевания была разделена на три крупных административных области, каждая из которых распадалась на ряд более мелких районов, подчиненных правителю фемы 146. В. Лоран считает, что «совокупность балканского устройства» имела своим высшим правителем «стратига-автократора» 147.
Дело в том, что, по сообщению Скилицы, первый катенан Болгарии Давид Арианит был в то же время стратегом - автократором 148. Следовательно, В. Лоран считает этот титул равнозначным титулам «архонт Запад», «доместик схол Запада», «великий доместик» 149 150. Однако, как показал Р. Гийан, титул стратига-автократора далеко не всегда приравнивался к титулам этих военачальников, сохраняясь наряду с ними 15°.
145 Т. Герасимов. Византийски оловни печати..., стр. 172—180; Ст. М ас л ев. Византийски оловни печати, стр. 445— 450; N. Banescu, Р. Papahagi. Plombs byzantins.... р. 601—606.
146 Ср. V. Laurent. Op. cit., p. 186.
147 Ibidem.
148 Cedr., II, p. 468. В. Proki c. Zusatze..., S. 33. Ив. Дуйчев (Проучвания..., стр. 26) делает весьма правдоподобное предположение, что Давид Арианит был внуком мятежного вассала Василия II — правителя Иверии и попал в Константинополь после ликвидации восстания как заложник. Вспомним также о Григории Бакуриани и Кекавмене. Очевидно, в политике византийских императоров по отношению к знатным лицам завоеванных народов имелась известная закономерность: тогда как болгарские боляре и царевичи были правителями и военачальниками на востоке (в частности, в Армении и Иверии), армянские и грузинские полководцы несли свою службу в Болгарии.
149 Также, очевидно, думал и Н. Бэнеску (N. Banescu. Les duches..., р. 119—120, 124—126).
150 R. Guilland. Etudes sur 1’histoire administrative de Byzance. REB, VIII, 1951, p. 43—51,
Поэтому мы не можем усмотреть в сообщении Скилицы об Арианите доказательства того, что тот был назначен Василием II верховным правителем Запада, которому были подчинены наместники крупных фем. Титул катенана Болгарии Давида Арианита—«стратиг-автократор» указывал лишь на его ничем не ограниченные военные полномочия 151 в только что завоеванной стране, причем не во всей стране, а только в пределах катепаната «Болгария» (или, во всяком случае, в пределах завоеванных фем, а не во всех западных владениях империи). Арианит был главнокомандующим всеми силами в еще не замиренной стране, как бы заменяя ушедшего с театра военных действий императора. Его полномочия как катепана могли быть при этом гораздо более длительными, чем полномочия в качестве стратига-автократора, бывшие, как правило, временными 152. Когда же была создана постоянная должность верховного командующего всеми европейскими силами, ему были подчинены военные силы всех балканских фем, а не одной Болгарии; причем этот высший пост имел отношение не к собственно управлению территориями, а лишь к командованию войсками, собираемыми с этих территорий или действовавшими в их пределах.
Особенности в военной организации завоеванных территорий можно усмотреть лишь в различии отношения Василия II к пограничным и внутренним городам и крепостям Болгарии. На границах были сооружены новые укрепления и восстановлены старые. «Ови от градовь,— говорится в хронике Симеона Логофета,— [Василий II] разори, овы же оутвердив, постави стража доволны» 153. «И оставил (Василий.— Г. Л.) себе сильные крепости,— пишет Яхъя Антиохийский,— и назначил над ними правителей из греков, и срыл остальные» 154. Как мы уже говорили, были восстановлены как военные и административные центры Великий Преслав иПлиска. Согласно данным раскопок, была восстановлена и укреплена постра
151 См., например: F. D б 1 g с г. BZ, 31, 1931. S. 444.
152 См. Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 345, 346. В. Златарски. История, II, стр. 6—13.
163 Симеона Метафраста и Логофета Списание..., стр. 160.
154 В. Р. Розе и. Император Василий Болгаробойца, стр. 59,
давшая после восьмимесячной осады Видинская крепость 155. Напротив, внутренние города Болгарии не только нс были восстановлены, но некоторые из них (Охрид) были специально лишены укреплений («ови от градов разори»).
Впоследствии, однако, в военном отношении не проводилось различия между крепостями на болгарской и греческой территориях.
Организация управления Болгарией с самого начала строилась по византийскому образцу и эволюционировала вместе с общеимперской системой управления. Никаких ограничений при этом, о которых говорят некоторые современные историки 156, не существовало — они касались лишь церковной области и налоговой системы. Нам кажется, что одним из главных недостатков работ об организации византийского управления является предвзятое стремление найти в административном устройстве империи того времени такой порядок и такую строгую организацию, каких опа уже не имела. Еще Н. Скабаланович указал па развал старой фемной системы в XI в., видя причину этого лишь в военной необходимости 157. Н. Бэнеску считал, что дробление византийских фем, начавшееся, по его мнению, с эпохиКомнинов, было связано с упадком центральной власти 158. По мнению же Д. Ксаналатоса, причиной этого явления было увеличение числа титулов, связанное со стремлением знати при сокращении территории использовать государственные должности в целях обогащения159 160. Наиболее интересно мнение Г. Острогорского, который связывает ослабление фемного строя с развитием иронии как военного держания 16°. В какой-то мере это все верно, по причины распада фемного строя еще далеко не выяснены.
Нам представляется, что в рассмотренных выше особенностях административного устройства Болгарии отразились две противоречивые тенденции. С исчезновением
155 Ив. Белков. Един тухлен надпис на Бабини Видини кули. ИБАИ, XVII, 1950, стр. 118—119.
156 См., например, NHJ, I, str. 301, 302, 307.
157 Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 186.
158 N. В а н е s с и. Les. duches..., р. 169.
159 D. Xanalato s. Beitrage..., S. 72—74.
160 G. О s t г о g о r s k у. History..., p. 293.
свободного крестьянства кйк основы военной и финансовой системы империи и с переходом к феодальному войску старое административное устройство становилось анахронизмом. В огромной степени возросла роль местной феодальной знати, вотчины и пронии которой стали главным источником военных сил государства. Старое, довольно четкое деление господствующего класса на чиновную и землевладельческую аристократию теряло прежнее значение (вернее, соотношение сил в этом делении резко изменилось в пользу провинциальных магнатов); местные феодалы стали обладателями официальных постов и должностей в районах, где были расположены их поместья, используя свое положение в качестве должностных лиц как новый источник обогащения и средство закрепления своего политического могущества и независимости.
Не случайно поэтому термин «фема» переносится уже в XI в. на бывшие «турмы» и «банды», ибо различия в объеме полномочий бывшего стратига «фемы» и новых правителей «турм» и «банд» постепенно исчезали. Дальнейшее развитие этой тенденции в XIII—XIV вв. привело к тому, что такая же участь постигла даже термин «кате-панат». В XI в., как мы видели, этим термином обозначались крупные административные единицы, объединявшие несколько «фем», а катепан обладал широкими гражданскими полномочиями как наместник императора. В XIII—XIV вв. «катепанат» (хатгтгаусхюу) означает уже маленькую административную единицу, а «катепан» — местного провинциального чиновника161.
Это — главная тенденция, обусловленная ходом развития крупного феодального землевладения и отразив
161 См., например, ММ, VI, р. 122 (акт от 1186 г.): практорам фемы, сказано там, помогают местные чиновники, «будь то их (прак-торов) логариаст либо катепап» (хау Хоуарсаот^с; тоотсоу е’/д хау хатетсиую). См. Ст. М а с л е в. Византийски оловни печати, стр. 448; Д. Ангелов, М. Андреев. История, стр. 122, 126; Д. Ангелов. К вопросу о правителях фем в Эпирском дес-потате и Никейской империи. BS, 12, 1951, р. 61—62; G. I. The о-k а г i d е s. Катетсаус'хнх тт)<; MaxeSoyia?. Thessalonique, 1954 (нам недоступна). См. об этой работе: V. Laurent. REB, XII, 1954, р. 289—29. Ср. F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 89; М. Л ас-кар и с. Ватопедеката грамота на царь Иван Ас-Ьпя I. София 1930, стр. 5, 38; ср. И. И е т р о в. О титулах «севаст» и «прото-севаст». ВВ, XVI, 1959, стр. 53, прим. 13.
шаяся на системе административного управления провинциями империи. Вторая тенденция, будучи следствием первой, была связана с попытками центральной власти укрепить разваливающуюся систему управления не путем ее полной перестройки (что объективно было не под силу феодальному государству в тех условиях), а введением новых институтов, существовавших наряду со старыми, изжившими себя учреждениями 162. Стремясь удержать все более ускользающую реальную власть в провинциях, императоры шли по пути все большего усиления централизации самого аппарата управления. Образно говоря, это была попытка связать распадающиеся звенья кольчуги шелковой нитью. Огромные территории, раздробленные на множество административных областей и округов, объединяются под властью сановников, непосредственно ответственных перед императором и обладавших гйироки-ми полномочиями. Точнее говоря, объединяются даже не территории, а функции должностных лиц нескольких административных округов, сосредоточиваясь в руках одного лица, причем нередко независимо от того, какая территория была подчинена его предшественнику 163.
Наиболее ярко эти две тенденции развития административного управления империей проявились как раз в XI—XII вв., в период завершения процесса формирования феодальных отношений. Попытки центральной власти по-прежнему сохранить в своих руках все рычаги управления в их старом объеме были обречены не неудачу: создание независимых комплексов земельных владений неминуемо вело к крушению централизованного государственного аппарата. Кризис особенно обострился к концу XII в. Громоздкая машина управления империей отказывалась служить, несмотря на попытки ее частичной перестройки. В 1204 г. она оказалась парализованной, как только был разрушен ее центр, ибо реальные нити, связывавшие Константинополь с провинциями по госу-
162 Ср. G. Ostrogorsky. History..., р. 325—326.
1ез Ср. D. A. Zakythenos. MeXerat rcepi -т^ 8toiX7]Tixij? btaipEoe(o<; xai етсаруtaxTjt; 8iotXT]os®<; ev Bo^avTivw хратеь. EEBS, 17, 1941, osX. 208—274; F. D б 1 g e r. BZ,*42, 1942, S‘ 327. Д. Ангелов («К вопросу о правителях фем», стр. 62) приходит к сходным выводам, но датирует начало развития этих явлений лишь временем последних Комнинов.
Дарственной линии, ослабели или порвались задолго до этого момента; они продолжали призрачное существование лишь в пышной и бесполезной иерархии звонких титулов, чинов и должностей, потерявших свое былое содержание.
2. ЧИНОВНИЧЕСТВО
Наше представление об административном устройстве Болгарии было бы неполным, если бы мы не попытались выяснить, каковы были функции местных чиновников и представителей центральной власти, посылавшихся в Болгарию с той или иной целью.
Наиболее важно выяснить объем гражданских полномочий наместника Болгарии (катенана, а затем — дуки) х. Но тщетно мы стали бы искать данные об этом в византийских хрониках того времени — они сообщают лишь о его военных полномочиях. Прямые указания на эти полномочия содержатся в сочинениях Скилицы и его продолжателя (II, р. 467, 586, 587, 715—716). О других же функциях правителя Болгарии мы можем судить, в сущности, только по одному источнику — по письмам Феофилакта. Однако и здесь мы наталкиваемся на серьезное препятствие: в литературе существуют споры, кого из чиновников, упоминаемых Феофилактом, следует, а кого не следует считать правителем Болгарии. В. Златарский, например, насчитывает среди адресатов Феофилакта четырех дук Болгарии 1 2, а Н. Бэнеску — лишь одного Таронитопула 3. Мы лишены возможности специально уделить место этой полемике, однако отметим, что в данном случае мнение В. Златарского нам представляется более правильным.
Сошлемся прежде всего на письмо Феофилакта, адресованное, несомненно, дуке Болгарии: «Таронитопулу, дуке Скопле». Судя по этому письму, дука обладал выс-
1 В XII термин «катепан» означал уже мелкого фемного чиновника. См. MND, р. 90: хата /«pav тсрахтбрсоу, twv otac5'/|Tiva(; eyxexeipio[iev(ov SouXet'ac; too гИцато? ТфгрюотсоХеак; vjTOi Етроирлт^т)?-
2 В. Златарски. Наместници-управители на България. Ср. его же. История, II, стр. 534.
3 N. Bauescu. Les duches..., р. 150—151, 156. См. также М. N. A d о н t z. L’archeveque Theophylacte et le Taronite. Byz., XI (2), 1936.
шей властью в вопросах налогообложения. Несмотря па императорский хрисовул об освобождении священников от постоя ( карало v/j) и от псомодзсмии, налоговые чинов-ники требовали несения этих повинностей, и Феофилакт просит об особом питтакии дуки, чтобы предоставленная церкви льгота была осуществлена на деле (col. 524.D;
525.С). Таронитопул пытался вмешаться и в вопрос о назначении епископов, настоятельно рекомендуя своего человека. Отпор Феофилакта слишком резок, чтобы можно было думать, что Таронитопул лишь просил архиепископа об услуге (col. 525.А — В) 4. * II,
4 В. Златарский («Наместници-управитсли...», стр. 373; «История», II, стр. 254—256, 534) не считал Иоанна Комнина дукой Болгарии, а считал им лишь Иоанна Дуку, относя время его правления к 1090—1092 гг. Н. Бэнеску («Les duches...», р. 156—159) не признает дукой Болгарии также и Иоанна Дуку, объявляя его лишь «судьей фемы»; Иоанн Комнин, по его мнению,— влиятельное лицо (член императорской семьи), у которого Феофилакт искал поддержку (N. Banescu. Op. cit., р. 159—160). Н. Бэнеску забывает, что дуки имели и судебные права; и оба автора недостаточно внимательны к другим письмам, из которых следует, что Иоанн Комнин набирал воинов в фемах Болгарии, повелевал местными чиновниками, даровал налоговые льготы. В. Златарский неправ, считая, что Иоанн Дука правил Болгарией в 1090—1092 гг. лишь после того, как оставил пост дуки Диррахия. Иоанн был назначен дукой Диррахия Алексеем I, занимал этот пост в течение 11 лет (очевидно, с перерывами) и был отозван первый раз в качестве дуки флота для войны со смирнским эмиром Чахой осенью—зимой 1090 г. (A n n а, I, р. 368), а второй раз — весной 1092 г.— опять-таки для действий против Чахи (Anna, I, р. 425). В. Златарский («История»,
II, стр. 255—256) говорит о вторичном отозвании Иоанна Дуки как об отозвании «из Болгарии», тогда как у Анны ясно сказано — «из Эпидамна». Следовательно, Иоанн Дука после первой экспедиции против Чахи вернулся в Диррахий, не потеряв своей должности, и лишь летом—осенью 1092 г. его сменил Иоанн Комнин, вскоре после этого безуспешно и, очевидно, несправедливо обвиненный Феофи-лактом в измене (A n n а, I, р. 412). Мы сомневаемся в правильности датировки Ф. Дэльгером («Begesten», II, № 1159, 1160) «измены» Иоанна Комнина 1091 годом. Впрочем, Дэльгер считает нерешенным вопрос и о характере, и о времени службы в провинции Иоанна Дуки, Иоанна и Константина Компипов; он предлагает, кстати, поправку к Анис— там, где говорится о продолжительности службы Иоанна Дуки (вместо таотой? Веха кр6<; тф evi, т. с. «одиннадцать лет»,—• [ivjvac; bsxa тсрсД тф таотф At — т. с. «одни год и десять месяцев» (BZ, 37, 1937, S. 533—535.’ Ср. М. A d о n t z. Op. cit., p. 585—586; A. Leroy-Molinghen. Les deux Jean Taronite de l’«Alexiade». Byz., XIV, 1, 1939, p. 150—152. См. также прим. 10). Нам кажется, что известия об Иоанне Дуке
19 Г. Г. Литаврин ом
Из письма Феофилакта к Иоанну Комнину, сыну со-вастократора Исаака, мы узнаем и о судебных полномочиях правителя Болгарии. Феофилакт сообщает, что предшественник Иоанна Комнина на этом посту Иоанн Дука уже вынес свое судебное решение относительно тяжбы между Николаем, сыном Виты, и Весой Михаилом Лам-бином. Поэтому нет необходимости пересматривать решение по просьбе Николая и снова «тащить Михаила во время земледельческих работ в здание суда для оправдания». Феофилакт просит наказать «клеветников и сутяг», досаждающих «правосудию севастов» (Иоанна Дуки и Иоанна Комнина) (col. 532.А — В) 5, ибо Иоанн Комнин имел верховную власть в Болгарии. Н. Бэнеску ссылается на то, что среди адресатов Феофилакта, к которым он обращался с просьбами, было немало других представителей правящей династии, не имевших никакого отношения к Болгарии 6. В. Златарский принимал, что все письма Феофилакта, адресованные «сыну севастократора», нельзя объяснить, если не признать адресата правителем Болгарии, и видел в нем лишь Константина Комнина, который, по его мнению, стал правителем Болгарии в 1105 (или 1106) г.7. В таком предположении, однако, нет необхо-
и Иоанне Комнине станут понятнее, если мы допустим, что и тот, и другой были правителями и Диррахия, и Болгарии одновременно. Это предположение подтверждают два других письма к Иоанну Дуке, в которых Феофилакт сожалеет, что адресат покинул пределы Болгарии «для областей более южных», но покинул временно — архиепископ ждет его возвращения и просит, чтобы Иоанн снова отдал ему село Могила и оказал поддержку родственникам Феофилакта на о. Эвбея (в Эврипе) (col. 312, 524). Иоанн мог сделать это, занимая одновременно пост правителя Диррахия и Болгарии и должность командующего флотом, частично базировавшимся на о. Эвбее. Интересно второе письмо Феофилакта с таким же сюжетом (о селе Могила), озаглавленное «сыну севастократора» (col 533. D). Как и в письме к Иоанну Дуке, Феофилакт называет своего адресата происходящим из «рода Дук». Мы думаем, что адресатом и этого, второго, письма был Иоанн Дука.
5 О значении титула «севаст» (и, кстати, о судебных полномочиях его обладателя) см. И. Петров. О титулах «севаст» и «прото-севаст» в средневековом Болгарском государстве. ВВ, XV, 1959, стр. 52—64; там же и литература вопроса.
6 N. Banescu. Les duches..., р. 159—160.
7 В. Златарски. Наместници-управители..., стр. 371 — 387. Ср. об этом N. Banescu. Les duches... р. 159. Дело в том, что из восьми писем, написанных «сыну севастократора», лишь
Димостй. Просьбы Феофилакта весьма различны. Фсофй-лакт заискивает перед некоторыми из родственников императора (севастократором Исааком, Марией Дукипей, великим доместиком Адрианом), чтобы повлиять через них на императора, отвратить от себя какую-либо беду, добиться новых льгот. Просьбы же к Иоанну Комнину, Константину Комнину, Никифору Вриеннию п Иоанну Дуке вполне конкретны, ибо обращены к людям, обладающим реальной властью в Болгарии.
По нашему мнению, чаще Феофилакт писал дуке Иоанну Комнину, которого он незадолго до этого обвинял в подготовке государственного переворота (Anna, I, р. 412). Иоанн был преемником Иоанна Дуки на посту дуки Диррахия и, вероятно, одновременно — дуки Болгарии. В одном из писем Феофилакта к нему нет никаких просьб. Оно содержит своего рода наставление творить благо и не забывать церковь (col. 513.В — D). Может быть, это письмо означало попытку архиепископа сделать первый шаг к примирению, загладить свою вину перед лицом, от которого зависят интересы архиепископии. В остальных письмах к Иоанну он обращается к нему с просьбой о непосредственном вмешательстве по совершенно конкретным вопросам. Так, желая Иоанну успехов «в делах гражданских и военных», Феофилакт просит у него о сигиллии (как просил, напомним, о питтакии и «дуку Скопле» Иоанна Таронитопула), который защитил бы проскафименов Девольской епископии от непомерных поборов (col. 529.А — С). В данном случае сигиллий императора, которым эти крестьяне были дарованы еписко-
при двух из них ([L a mi о, № 7 и 8(?)] указано имя Иоанна, и при одном (Meursio № 68) — имя его родного брата, «дуки Веррии Константина» (ср. также: Finetti, №8 — о правители Веррии). В. Златарский считал Веррию столицей Болгарии в этом время, а следовательно — дуку Веррии Константина правителем Болгарии, ибо все остальные письма «сыну севастократора» свидетельствуют, что их адресат правил именно Болгарией. Но вывод о перемещении столицы Болгарии во время византийского господства весьма сомнителен. С. Кириакидис («BoCavTivai. цгХётои», II—V. Thessalonique, 1939, р. 231) устанавливает время правления Константина особой фемой Веррии 1081—1111 годами.
Мы думаем, что Веррия действительно была самостоятельной фемой, и из писем «сыну севастократора» семь правильнее относить к Иоанну, бывшему правителем Болгарии.
пип (col. 529.В), без особого распоряжения дуки по ограждал церковь от домогательств чиновников.
В другом письме Феофилакт просил прекратить «набор пехотинцев» в феме Охрида, которая находится «под сильной рукой» Иоанна. Феофилакт уповает на «милосердие и хозяйственную власть» Иоанна (col. 532.D; 533.А). В уже упоминавшемся письме к Иоанну (Комнину или Дуке) идет речь об отнятой у церкви деревне, которую Иоанн, «имея власть», может «пожаловать кому бы пи захотел» (col. 533.D).
В одном из писем архиепископ негодует, что Иоанн Комнин отменил действие своего же сигиллия о важных налоговых льготах, выданного им болгарской церкви. И здесь же Феофилакт ссылается на императорские распоряжения о налогах с церкви и о повинностях духовенства,— распоряжения, которые, однако, не могли быть осуществлены без специального указа Иоанна Компипа. Феофилакт сетует на местных чиновников, запугавших народ, который не смеет жаловаться на них Иоанну, п просит, чтобы тот приказал своему уполномоченному (ты ex тгрооытгои) изменить отношение к церкви 8.
Наконец, Феофилакт обращался к Иоанну с просьбой о непосредственных карательных мерах против монаха-расстриги и покровительствовавших ему чиновников (col. 513.D - 516.С).
У пас нет сомнений в том, что верховной властью в Болгарии обладал и другой адресат писем Феофилакта — кесарь Никифор Вриенний (сын), муж Анны Комнины 9. В письме к великому доместику Адриану Феофилакт мрачными красками изображает положение дел в Болгарии, до того как «над близкими нам делами» встал Никифор Вриенний, который будто бы помогал пищим, ограждал бедных от богатых, а богатых — от злонравия и клеветы бедных, заботился о духовенстве, лишил чиновников возможности обогащаться незаконными путями. Поэтому,
8Theophyl., col. 516. D — 517. А—В. Ф. Дэльгер (рецензия на «Prolegomenes» Алисы Леруа-Молинген. BZ, 39, 1939, S. 217) не сомневается, что адресат этого письма — правитель Болгарии.
9 II. Бэнеску («Les (Indies...», р. 157—158) вычеркивает Никифора Вриепння из списка дук Болгарии главным образом потому, что Анна по говорит об этой должности своего мужа.
говорит Феофилакт, в это время «даже болгары ие роптали». Но Никифор, сожалеет архиепископ, вернулся в Константинополь, «оставив нам одно безутешное воспоминание» (col. 405.В — 408.В). Во власти Никифора было упорядочить дело сбора налогов в Болгарии, обуздать чиновников, творить суд, издавать приказы о налоговых льготах и о передаче архиепископу деревни, избравшей архиепископию своей госпожой (col. 444—452) 10.
Таким образом, власть наместника Болгарии была чрезвычайно велика. Ему были подчинены не только военные силы подвластной территории, но и гражданские чиновники. Его слово было решающим и в вопросах налогового обложения, и в области гражданского суда. Отменить его решения мог только император. Сами императорские постановления претворялись в жизнь па территории. Болгарии только благодаря специальным распоряжением наместника.
Лишь в военном отношении он, как и правители других областей полуострова, был, по всей вероятности, подчинен великому доместику. Но в письмах к великому доместику (Адриану) Феофилакт, касаясь вопросов налогового обложения и гражданского управления в Болгарии, просит его не о прямом воздействии на дуку Болга
10 Ср. Т h е о р h у 1., col. 428. А — С. Письмо озаглавлено: ТС Bposvvup тф ооцтегуОгрш to’j Симеоп («Писмата...»,
стр. 109, 111) отнес его, однако, к молодому Вриеннию (старшему сыну адресата — мужу Анны Комнины), считая тф aop,7rsvTep<p той jBaaiXecog прибавкой переписчика. Есть еще одно письмо Фео-фи лакта (М е u г s i о, № 50, col. 468. А — С), надписанное «Дуке Диррахия Вриеннию», исполненное похвал адресату и благодарности. Мы думаем, что и оно послано молодому Никифору. В таком случае закономерно предположение, что, управляя Болгарией, Вриешшй одновременно правил и Диррахием. Подтверждение этого можно усмотреть в письме’к Марии Дукипе, в котором Феофилакт пишет, что поездка в Принкипо ему «[не] разрешена осуществляющим наблюдение и руководство над нашими [делами] севастом и претором Диррахия» (col. 504. А. См. Симеон. Писмата..., стр. 181, 187), который мог осуществлять наблюдение за долами архиепископии, имея, разумеется, власть в Болгарии. Из этого письма, кстати, можно заключить, что титул правителя фемы приравнивался к титулу протора, что казалось невероятным Н. Бэ-песку (N. В a no s с u. Les duches..., р. 153). Ср. К?А ц а \>~ х о q. KscpoAL'/piaxa sTccovop.a, <<cEX)u/;vixa», X, 1937—1938, osX, 1 19. См, также: A, Heisenberg. BZ, 10, 1901, S. 349.
рии, а лишь о заступничестве перед императором п. Очевидно, вне военных вопросов великий доместик не имел реальной власти в Болгарии.
В какой-то мере была, вероятно, ограничена и судебная компетенция болгарского правителя, по крайней мере во время Мануила I. Правда, это ограничение касалось не только Болгарии. Новелла Мануила I предписывала «всем судьям (Зсоаттргощ) по фемам и находящимся в них военным силам и их стратигам, где бы ни случилось преднамеренное убийство и кто бы на это пи осмелился, всем немедленно задержать убийцу и отправить его, закованного в кандалы, пред царское лицо или, если оп (царь.— Г. Л.) отсутствует, к эпарху богохранимого великого города..., чтобы заключить его под государственную стражу, подвергнуть телесным, имущественным и прочим наказаниям в соответствии с законами и силой новых постановлений» 11 12. К такого рода делам, не подсудным наместнику Болгарии, относились, очевидно, и дела о государственных преступлениях (мятежных полководцев и предводителей народных восстаний судил сам император).
Наместникам крупных административных единиц (Болгарии и Паристриоиа) были подчинены правители (стра-тиги) более мелких, нередко, называвшихся в XI—XII вв. фемами. По мнению Н. Скабалановича13, разделявшемуся В. Златарским 14, стратиги ведали преимущественно гражданскими делами. Я. Ферлуга, считал, что стратегами назывались в XI в. правители маленьких фем 15. Н. Бэнеску, напротив, говорит лишь о военных функциях стратига как коменданта крепости или укрепленного го
11 См., например, Meursio, № 24, 30, 34, 43 и др. Значение титула и должности дуки постепенно падало, но можно согласиться с Дэльгером (BZ, 45, 1953, S.474), что объем полномочий дуки не превышал компетенции прежнего стратига лишь для конца XII в., а не для его начала. В XIII в. военные функции местных правителей (в том числе дук) перешли к великому доместику (Д. Ангелов. К вопросу о правителях фем, стр. 64—65).
12 PG, t. 138, col. 616. А—В.
13 Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 187—190.
14 В. 3 л а т а р с к и. Моливдовул на Самуила Алусиана. ИБАИ, т. I, стр. 96—97.
15 Я. Ферлуга. Визацтиска управа у Далмации, стр. 107.
рода. Стратиги — правители отдельных областей, по мне" нию Н. Бэнеску, появились лишь во время Комнинов 16-
Действительно, источники от начального периода византийского господства не позволяют считать всех стратигов правителями областей. Стратигом Охрида был, например, Евстафий Дафпомил (Cedr., II, р. 468) и затем Марианос, стратигом Девола — Феогност Вурца (ibid., II, р. 716). Дука Болгарии Никифор Карантин, отправляясь в 1072 г. против болгар, собирал подчиненных себе стратигов с их «болгарскими силами» (ibidem), т. е. с отрядами, расквартированными в Болгарии. Но были ли они правителями областей — трудно сказать. Перед войной с норманнами Алексей I оповестил всех «топархов» областей и «гегемонов» городов, чтобы они произвели набор воинов и спешили к императору (Anna, I, р. 171). Н. Бэнеску прав только в том, что не все «стратиги» — правители областей. Однако ничто не мешает думать, что и упомянутые выше стратиги Охрида и Девола имели функции гражданского управления в пределах территории, метрополией которой был город — резиденция стратига. Мы уже говорили выше, что в сообщении Скилицы о Михаиле Пафлагоне, который подавив восстание 1041 г., «устроив все в Болгарии и стратигов поставив в фемах, вернулся в столицу» (II, р. 533), мы усматриваем свидетельство о стратигах как правителях административных областей, на которые уже в это время разделялся катепанат «Болгария».
Уже Н. Скабаланович показал па материале писем Пселла, что стратиг в XI в. еще управлял военными силами области, имел право суда и влиял на налоговых чиновников 17. По наблюдениям этого византиниста, даже самые термины «стратиг» и «судья» употребляются в источниках XI в. нередко как синонимы 18. Правда, И. Скабаланович думал, что стратиг не имел фискальных функций, осуществляя лишь надзор над деятельностью чиновников и помогая взыскивать налоги там, где было необ
18 N. Banescu. Les duches..., р. 126—127 sq.
17 Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 189—190, 352.
18 Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 187, 188. См. Т h е о-р h у 1., col. 530. (стратиг-архонт Преспы помог снова возбудить уже давно решенное судебное дело).
ходимо принуждение. Н. Скабаланович ссылался па известное письмо Пселла к стратигу Эллады и Пелопоннеса с просьбой помочь некоему практору взыскать налоги 19. Одпако это слабое доказательство: как это свидетельство, так и другое сообщение Пселла, просившего стратига Опсикия смотреть сквозь пальцы на деятельность прак-тора, которому нужно поправить свое имущественное положение 20, можно толковать как раз в противоположном смысле.
Некоторую ясность в этот вопрос вносят письма Феофилакта. Два из них написаны совасту Константину Дуке. В одном (очевидно, первом) письме Феофилакт пишет о своей болезни, мешающей ему приехать к Константину, чтобы лично воздать ему «должное поклонение», и выражает уверенность в его благосклонности к архиепископу. Феофилакт благодарит Константина за посредничество между архиепископом и «имеющими силу помогать» и напоминает, что у него есть в Вардарии местечко, в отношении которого пусть Константин проявит доброе расположение к архиепископу. Константин назван гармо-стом (арцоатт)») Вардария (col. 481. А — В). В другом письме Феофилакт сообщает, что послал Константину рыбу, и если тот не примет дара, Феофилакт сочтет это неблагоприятным для себя признаком (col. 481.С — D). Об этой же деревне у Вардара (по имени Экклисии) Феофилакт писал отцу Константина Михаилу Дуке (через грамматика Георгия Палеолога) с просьбой воздействовать на сына (на которого «возложена власть у Вардара»), чтобы он отнесся к архиепископу благосклонно 21. Правитель «вардариотов» Константин Дука был некогда учеником Феофилакта, который узнал о его назначении, очевидно, от своих людей, живших в этой области (и, скорее всего, в том селе Феофилакта, которое оказалось под угрозой обложения налогами) (col. 492.В). Следовательно, правитель небольшой административной единицы Кон-
19 Ы. Скабаланович. Ук. соч., стр. 190; SM, II, р. 191, 195.
20 Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 190; 'ЩеХХо?. MB, V, оеХ. 276.
21 Theophyl., col. 432. D — 433. В. О селе Экклисии см. стр. 80 сл.; о его локализации см. В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 276, бел. 2.
стаптип Дука был ио только командиром военных сил этого района; его позиция в вопросе об обложении села церкви могла серьезно повлиять на исход дела. По вполне обоснованному предположению Г. Конидариса, область у Вардара, о которой идет речь в этих письмах, представляла собой новую фему, организованную вскоре после 1084 г. по среднему течению реки, где, очевидно, уже со второй половины IX в. существовала епископия «вар-дариотов, или турок» 22.
Вероятно, подобным же правителем был и Макремво-лит, «архонт Преспы», которому Феофилакт писал о предполагавшихся в г. Преспе церковном соборе и религиозных торжествах 23, выражая надежду, что архонт подготовит со своей стороны все необходимое, чтобы «среди празднества... мы не голодали» (col. 469.С). Упоминал Феофилакт и фему Охрида, и фему Пелагопии, а в письмо епископу Пелагопии он с радостью сообщает, что узнал о снятия (очевидно, благодаря их хлопотам) с должности неугодного обоим иерархам «ныне занимающего должность стратига» и о назначении нового «стратига» Михаила, сына Полиовкта (col. 528.G — D). В. Златарский пытался доказать, что отстраненный стратиг — это скопский дука Иоанн Таронит 24. Скорее всего, однако, имеется в виду стратиг одной из фем, в которой живет тот пли другой иерарх, т. о. фема Охрида или Пелагопии. По всей вероятности, причиной столкновений иерархов со снятым стратигом были те же вопросы материального характера. Подтверждается это сообщением, что спят был не только стратиг, по и «апаграфовс дел его» (col. 528. В - С).
22 G. К о в i dari s. 41 -гсрозт-ц ..., osk. 89—90; см. также: В. Златарски. История, II, стр. 276, бел. 2. См. след. прим.
23 Т h е о р h у 1., 469. В—С. В. Златарский (ук. соч. стр. 505) считает, что речь идет о празднике св. Ахиллея 15 мая и о предполагавшемся в г. Преспе церковном соборе Охридской архиепископии. Может быть, эти «архонты» Преспы и Вардара были теми «подстратигами» катенана, о которых упоминают хронисты (С е d г., II, р. 527—528; A n п а, I, р. 198), но, может быть, они стояли во главе еще более мелких единиц, на которые делились сами фемы катепаната — таких, например, как Мокра, называемая Фсофплактом частью (т[лтр.а) Охрида.
24 В. 3 л а т а р с к и. Ук. соч, стр. 311 — 311.
О фискальных функциях стратига, говорит также Аноним XI в.25 Обращаясь к императору, он подчеркивает, что не следует иноплеменников, подвластных Византии, «слишком обременять налогами. Пусть стратиги... будут благочестивы и не самовольничают, а судьи пусть будут в страхе божьем. А что за зрелище предстает перед нами теперь? — Все большее увеличение взысканий!» (Сое. Strat., р. 98.15 —19: xxi т1 sariv б vov pXercopiev В-е<х[ха; ехтау^у psiCovoc той хесраХаюи).
Стратиг Навпакта был убит в 1026 г. восставшим населением «из-за чрезмерных его взысканий» (Cedr., II, р. 483). Конфискация имущества также, очевидно, происходила при участии стратигов: при Мануиле I, во время конфискации имущества венецианцев, живших в различных городах империи, большую его часть присвоили стратиги («топархи» этих мест) (Nic. Chon., р. 223). Бывший в начале XIII в. стратигом Охрида Константин Дука жестоко обобрал местную церковь 26; став впоследствии правителем Навпакта, он взыскивал «неслыханные налоги» даже с крестьян митрополии 27. Скилица прямо называет стратига Диррахия Дермокаита и командующим войсками, и одновременно правителем области (II, р. 527 — 528).
Таким образом, стратиги более мелких областей, па которые разделялась «Болгария», ведали теми же вопросами, какими ведал сам наместник, являвшийся по отношению к стратигам лишь высшей инстанцией. Ему было подчинено все чиновничество катепаната, прежде всего стратиги; стратигам же отдельных областей были подотчетны должностные лица стратигии (фемы, турмы или банды).
Часто встречаются у Феофилакта и упоминания о налоговых чиновниках — практорах, обладавших значительной властью в подведомственном им районе. Один из них — Иасит — был злейшим врагом архиепископа, причинившим ему множество серьезных неприятностей. «Чего
25 В XIII в. стратиг фемы сплошь и рядом мог выполнять функции практора и анаграфевса, хотя это не всегда было его прямой обязанностью. См. Д. Ангелов. К вопросу о правителях фем, стр. 67—71, ср. стр. 60.
26 ХицЗоХт] ei<; тур toxoptav тД? ’A^pi'Bo?, asX. 243.
27 Ibid., osX. 242, 244, 246; Epirotica saeculi XIII, p. 298.
не может [сделать] практор,— писал Феофилакт,— имею-ющий власть того возвысить, этого унизить?!». Практор будто бы заявлял архиепископу, что сколько он определит налогов с крестьян, столько церковь и заплатит. «Кто мне воспрепятствует, если я захочу [сделать это]?» — спрашивал практор (col. 449.С). Практор «отписывал» у Феофилакта «излишних крестьян» (сверх установлен-ошюго apt^po';), описывал имущество клириков и париков; он угрожал жителям села, избравшим архиепископию патроном, обложить их налогом «свыше сил», наконец, «уменьшал размеры веревки» при отводе земли и при подсчете модиев «грешил против математики», «нарушая законы геометрии» (col. 448.С; 452.А). Д. Ксаналатос пришел к выводу, что термин «практор» употребляется иногда Феофил актом как обобщающий для разных категорий чиновников, в частности феофилактовский «практор» был также и апаграфевсом 28. Однако не случайно было и то расширительное значение слова «практор», какое оно постепенно приобрело: функции этого чиновника в налоговой области могли быть весьма многообразными. Ф. Дэльгер, исходя из тех же данных Феофилакта, пишет, что в иерархии налоговых чиновников практор занимал «не совсем подчиненное положение» 29. По наблюдениям Н. Скабалановича, в вопросах налогообложения и взыскания податей практор был и судьей 30. Еще В. Макушев полагал, что практоры были подчинены не страти-гу-правителю фемы, а непосредственно логофету 31. Термин «практор» в XII в. стал вытеснять даже термин «ка-тепан» 32. Е1о выше приводились данные о подчинении местных чиновников наместнику Болгарии, а среди них были и практоры, в частности Иасит 33. По новелле XIII в.
28 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 52
29 F. D б 1 g e r. Beitrage...., S. 72 f.
30 H. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 352; см. Jus, I, р. 160.
31 В. Макушев. История болгар в труде К. О. Иречека. ЖМНП, ч. 196, март 1878, стр. 288 сл.
32 MND, р. 90: хата /<Ьраи ттрахтбрсоу SooXt,x<ov cpvjpil xaTsrcavcov
33 Theophyl., col. 432. C; 516. В. В. Златарский («История», II, стр. 284 сл.) считал Иасита главным практором Болгарии. О роде Иаситов см. К. >А(ц a и т о с,). Taot47)<;— Aiaoiyr^. «'EXXv;-vixa», III, 1930, osX. 208—209; ср. V. L a u r e n t. 5IaatT7]<; — Aiaoi-
Ibid., osA. 529—531.
практоры находились в подчинении у дук (Jus, III, р. 573.13).
И тем не менее здесь пет противоречия. Речь идет, очевидно, о двух категориях практоров. Практоры одной категории были местными, постоянно живущими в данной феме; каждая фема имела одного такого практора; «вне подчиненных им фем,— говорит о них Алексей I,— практоры по имеют никаких прав» 31 * * 34. Другая категория практоров — представители центрального налогового ведомства, не подчиненные стратигам фем.
Однако и те и другие были вынуждены, вероятно, пользоваться аппаратом принуждения, находящимся в руках стратига 35, хотя имели нескольких подчиненных чиновников своего ведомства — логариастов 36 и особенно часто упоминаемых анаграфевсов и т. п. Фемы также были разделены на налоговые округа, имевшие своих налоговых чиновников, подчиненных практору фемы 37. Однако практоры не располагали собственными вооруженными силами, иногда даже подвергаясь нападению по пути в Константинополь, куда они везли собранные деньги (Анна, 1, р. 108). Но стратиг области должен был оказывать всяческое содействие практорам которые, по словам Атталиата, наводили ужас па население, заполняя тюрьмы должниками казны (р. 50). Борьба с ними была трудной не только для архиепископа Болгарии, но и для митрополита Фессалоники Евстафия 38 и главы афипской церкви Михаила Xопиата 39.
Подобным же образом была организована служба другой категории чиновников налогового ведомства — анаграфевсов (или апографевсов — со второй половины XII в.) 40. Согласно Феофилакту, апаграфевс был подчи-
31 Jus, II. р. 454. 7; ММ, V, р. 122.
35 IT. С к а б а л а п о в и ч. Византийское государство и цер-
ковь, стр. 189—190.
36 ММ, VI, р. 122; G. Stadtmuller. Op. cit., S. 294—295.
37 G. Stadtmuller. Op. cit., S. 144—145, Anm. 1; S.
289; см. T ale 1- Th om as. Urkunden, I, S. 248—278. 464— 488; cp. F. D б 1 g e r. Regesten, II, № 1647 п II. С к а б а л а н o-
в и ч. Ук. соч., стр. 189—190.
38 E н s t a t li i i opuscula, p. 322, 358 etc.
39 M t x a t] X X co v i а т о и та ocoCopccva, В', osX. 83, 99, 105 -/лк.
40 Впрочем, уже у Пселла (SM, И, р. 108. 5—6) встречается: cptXavOpcoTOTSpov атсоурафеойас, т. е. сделать опись имущества.
пен стратигу: архиепископ называет Евмала «апаграфев-сом дел его (стратига)» 41. В других же письмах говорится о подчинении анаграфевса практору. Называя анаграфсв-сов «разбойниками истины» (col. 433.В), по «переписчиками», а «скорое, описчиками» (col. 448.С), Феофилакт говорит, что «и бесчеловечнейшие практоры... неоднократно даровали» ему освобождение от приезда анаграфевса в его владения (col. 433.А), хотя с просьбой избавить его от описи деревни Экклисии он обращается не к практору, а к дуке Болгарии. Однако в другом письме Феофилакт снова указывает па прямую зависимость анаграфевса от практора. Архиепископу удалось избежать описи деревни Могила и внесения ее в налоговый практик благодаря взятке, данной им практору. Также поступали «и другие» (col. 536.А). Никита Хониат прямо говорит о вспомогательной, подчиненной роли анаграфевса при практоре. Апаграфевс только «подготовлял основания для сбора налогов» (т. с. определял размеры недвижимостей, их доходность и правовой статут), а взыскивал их практор. Хониат с негодованием пишет, что главная роль (практора) поручалась при Мануиле «варварам», а второстепенная и неприбыльная (анаграфевса) — природным византийцам (р. 267—268).
Как и другие крупные фемы, Болгария имела своего постоянного анаграфевса. Сохранилась, даже почать одного из апаграфевсов Болгарии ипата Константина 42. В акте от 1163 г. назван апографевс и эксисот Фессалоники Контостофан 43. Были анаграфевсы и нескольких фем сразу, например Никита Апдзас, бывший в 1098 г. анагра-февсом в дипкисисе Волеро и Стрпмопа, куда входила
41 Т h с о р h у 1., col. 528. С. В. Златарский («История», II, стр. 3'11) неверно переводит этот технический термин. Ср. С и-м е о н. Писмата, стр. 213. В ркп. 2 Fol. Grace, f. 12v; E6p,dfl-iov вместо E’j(jwAXov.
42 К. M. Konstantopoulos. Bo^av-riaxd
JIAN, V, 1902, p. 107, № 119. См. его же рецензию ла V. L а-urenl. Bulletin de Sigillographie Byzantine. Byz., V, fasc. 2, 1929—1930,— «‘ЕХХтрлха», III, 1930, osX. 562—563; V. L a u-r e nt. Op. cit., p. 586.
43 S. E 6 о т p а т i a В 7] с,. Чоторгха [j.v7)p.sla.., osX. 381. Ф. Дэльгер («Beitrage...», S. 89) полагает, что термин d-oypc/csu^ появляется впервые в акте от 1175 г. (ММ, V, р. 317) п у Никиты Хониата под 1189 г. (Nic. Clio п., р. 526).
й фема Стримбна и Завалтии 44. Простаксис 1079 г. был составлен анаграфевсом Смолян, Фессалоники и Серр Иоанном Катафлороном 45, упоминаемым и в хрисовуле Алексея I от 1090 г.46 Простагма 1102 г. упоминает претора (?) и анаграфевса Фракии, Македонии, Волоро, Стримона и Фессалоники Иоанна Таронита 47. Особенно любопытно свидетельство двух актов Ивирона (1057 — 1059 гг.) согласно которым некий Лев Асвест был «анаграфевсом Запада» 48, т. е. всех провинций запада империи.
Были, однако, анаграфевсы и более мелких округов 49. Так, Феофилакт получил от епископа Сердики сообщение, что тот не приехал на собор, так как в это время анагра-фовс «описывал фему» и епископ боялся, что опись в его отсутствие может нанести ущерб церкви (col. 345.D). Анаграфевсом Охрида был Евмал. Никита Хониат был апографевсом и правителем фемы Филиппополя (той Лерато^ ФАслигошго'Хею^ uTvsCwapivoi ттрчхаота xai xai атго'ураф^)50.
Кроме этих анаграфевсов, были, очевидно, и специальные лица, выполнявшие их функции временно, по поручению центрального правительства 51. Вероятно, о таких анаграфевсах, наделенных большой властью и отчитывавшихся непосредственно перед императором, сообщает Зонара (Zonaras, col. 301). Алексей разослал этих «апо-графевсов» «повсюду». Феофилакт говорит об этом анагра-
44 См. Schatzkamm., №. 65. 2: исокодик Никиты Лпдзаса был составлен sv Tij Sioixipei ВоХерои xai Етрщлбюс; -&щато<; Етрицбуо? xai Za^aATsiac;.' Ф. Дэльгер (ibid., S. 183) считает эту фему лишь частью диикисиса и поддерживает мнение о постоянной перекройке фем империи. Около 1083 г. (TGP, р. 12. 32) Завалтия была бандой, а Волеро и Фессалоника—фемами (ibid., р. 10. 32; 11. 30—31).
45 Lavra, №32. 1—7, 23—25. F. D olger. Regesten, II, № 1044. С. Евстратиадис, вероятно, ошибочно называет один раз Катафло-рона avTiypacpsix; (S. Ебатра-г1а8т;<;. Op. cit., оеХ. 361, № 63)
46 S. Ё о а т р а -п a S Op. cit., osX. 362, № 72.
47 F. D о 1 g e r. Regesten, II, № 1217.
48 R. G u i 1 1 a n d. Etudes..., REB, XV, p. 25.
49 Cm. F. Dolger. Beitrage..., S. 88; его ж e. Рецензия.— BZ, 36, 1936, S. 159—160.
60 N i c. Chon., p. 526. Ср. С. Лишев Третият кръетопо-сен поход..., стр. 214.
61 F. Dolger. Op. cit., S. 82. По наблюдениям Д. Ангелова («К вопросу о правителях фем...,» стр. 71), в Македонии и Эпире в XIII в. были лишь такие, временно назначаемые анаграфевсы.
февсе, что он получил «тяжкий... кнут из рук царя» (col. 425.В).
Указав на сходство в организации службы тесно связанных между собой практора и анаграфевса, следует вместе с тем отметить, что ни четкого разграничения между их функциями, ни строгой субординации, по всей вероятности, не было. Обязанности анаграфевса мог выполнять одновременно и практор — и наоборот; практор низшего ранга мог оказаться в подчинении у анаграфевса более высокого ранга 52, хотя в масштабах фемы обычной была, по-видимому, обратная зависимость. Мало того, порой функции практора или анаграфевса выполнял и сам стратиг фемы.
Непосредственное отношение к сбору налогов имели и судьи (xpiTaY, Sixaora-') 53. Во время правления Михаила Пафлагона, пишет Скилица, судьи (хрста/) «безбоязненно» обременяли налогами население (II, р. 526). О несправедливости судей при раскладке податей сообщает и аноним XI в.54 Каждая фема и более мелкий округ имели своего судью. Так, сохранились печати патрикия Льва, судьи (xpiTTjv) фемы Кефаллинии (Главиницы) от XI — начала XII в.55, печать Василия, судьи (Sixaarou) Фракии от XI в.56, судьи (xptTou) Фракии Гавриила Цирифны от 1075 г.57 Среди писем Пселла многие отправлены «судьям» разных фем. В письме «судье Оптиматов» (где идет речь о взимании налогов) он пишет, что фема эта так мала, что ее «едва хватило бы и для одного таксиота» (SM, II, р. 136). Согласно письму Пселла к «судье Опсикия», тому были подчинены таксиоты, «отягчавшие постоем» земли его харистикия. Пселл просил судью приказать таксиотам покинуть его владения (ibid, р. 137). По-видимому, судьи имели при себе вооруженных стражников,
52 См. MND, р. 35, 36 — дважды сказано: «анаграфевсы и прочие практоры».
63 Н. Скабаланович. (ук. соч., стр. 187, прим. 2) отмечает, что Пселл различает хр(,тт)<; и 51хаот7|<; (последний ведал финансами фемы), но у Пселла же встречаются оба термина как синонимы (SM, II, р. 299).
54 С е с. Strat., р. 98; ср. ibid., р. 7.5—7; 14. 21—22.
55 V. Laurent. Les bulles metriques. «'EXX^vixa», VII, 1934, osX. 290, № 642.
56 Ibid. «cEXX7]vixa», V, 1932, asX. 409, № 391.
67 Ibid. «<ЕЩих(5», VI 1933, asX. 220, № 530.
обеспечивавших действенность судебных приговоров. Очевидно, судье были подчинены в какой-то мере и практоры. Пселл пишет судье южнобалканских фем: «Осужденный (ведь так должно выразиться) скитаться, как изгнанник, взимая подати, ты оцениваешь всех практоров и по приличию их поведения, и по справедливости взысканий» (ibid., р. 106). Следовательно, судья наблюдал за практо-рами, может быть, даже разъезжая по феме. Кажется, такое путешествие совершал одновременно и стратиг, которого судья сопровождал 58. Судья мог по царскому повелению проводить инспекцию прав феодалов на владения, отнимая то, что им не принадлежит, и присоединяя отнятое к «царским владениям» (SM, II, р. ИЗ) 59.
Однако повторяем, как указал уже Н. Скабаланович, в сообщениях Пселла трудно отличить судью от стратига60 61. Среди судей, по всей вероятности, также существовала иерархия — судьи более мелких административных единиц были подчинены судьям более крупных областей.
Творили суд местные чиновники (в том числе судья) в претории, особом помещении в административном центре фемы или ее подразделения. В письме к Иоанну, сыну севастократора, архиепископ негодует, что священников заставляют выполнять повинности для претория (tw rcpairopup) (col. 517. В—С), а в другом письме к тому же дуке Феофилакт сообщает, что местный практор Иа-сит и ого помощники оказывают хороший прием «в претории» (ev rcpaiTOpup) монаху-расстриге, оскорбившему архиепископа 6Х.
Упоминают источники и другие категории чиновников
58 F. D б 1 g с г. Beitrage..., S. 61.
59 Иначе говоря, между «царскими» и «государственными» здесь, кажется, не делается различия. Впрочем, в этом же письме отнимаемые земли названы принадлежащими «стороне секрета». По какого — «императорских имуществ» или to’j ysvtxou — нс указано. Ср. ММ, VI, р. 4—5: императорские=государствеппые земли.
60 В XIII в. функции фемного судьи выполнял правитель фемы (Д. Ангелов. К вопросу о правителях фем, стр. 71).
61 Т he о р h у 1., col. 516. В. В изданном Ж. Мипем тексте ev rcpaiTopi'w пропущено, но уже Ф. И. Успенский писал, что плохо читаемое в рукописи место нужно воспроизвести именно так. Это подтверждается и будапештской рукописью, где А iTpaiTopiw написано так же ясно, как и весь текст (2 Fol. Grace., f. 6v. 24).
и должностных лиц в Болгарии. Феофилакт говорит о «посредствующих» ([леоаСоуте;), заставлявших иереев выполнять такие повинности, какие несли люди «из простого народа», и обслуживать личные нужды чиновников, благодаря чему посредствующие «наживались» (col. 517. А — В). Ж. Верпо, посвятивший специальную работу изучению этого термина, повторил в сущности вывод Н. Скабалановича, что титулом цеааСюу обозначался ближайший к императору советник, имевший огромное влияние на все дела 62. Но, как показывает Ж. Верпо, титул [леоаХюу даже в XIV в. не являлся официальным, а указывал лишь на право временно выполнять те или иные политические функции 63. Едва ли, однако, р,еоаСоуте<; Феофилакта были непосредственными посланниками и советниками императора. Это, конечно, должностные лица гораздо более мелкого масштаба: Феофилакт просит на них управы у дуки (col. 517.В). По всей вероятности, р,еоа^оуте<; были и у крупных чиновников, являясь представителями их власти на местах.
Может быть, этот термин равнозначен упоминаемому многими другими источниками термину 6 ех той крооыкоо, означающему человека, действующего от имени другого лица. Ф. И. Успенский считал носителей этого титула таможенными надсмотрщиками и сборщиками податей 64, но значение термина было, конечно, значительно шире. Им обозначалось уполномоченное кем-либо лицо, обязанности которого могли быть и определенными в течение известного срока, и самыми различными на протяжении неопределенного времени, и вполне конкретными лишь для какого-нибудь случая. Так, например, Пселл составлял один хрисовул «как уполномоченный царя»
62 J. V е г р е а и х. Contribution a 1’etude de I’administra-tion byzantine: 6 [xsod^cov.. BS, XVI, 1955, стр. 283. Ср. также: H.-G. Beck. Der byzantinische «Ministerprasident», BZ, 48(2), 1955, S. 309—338; F. D о 1 g e r. BZ, 49(1), 1956, S. 203. Все эти авторы, сходясь во мнении о содержании этого титула, говорят лишь о его высшем значении, не отступая в основном от выводов Н. Скабалановича (ук. соч., стр. 178 сл.), хотя на цеаа£о-vts? — провинциальных мелких чиновников — указывал уже Симеон («Писмата...», стр. 204).
63 J. V е г р е а и х. Op. cit., р. 283.
64 Ф. И. Успенский. Византийский табель о рангах. ИРАИК, III, стр. 135.
20 Г. Г. Литаврин 305
(w; (Zito той "роасояоо той РосшХею;) (SM, I, p. 356); Георгий Торник писал как 6 Гх тгроасЗяои той раоАею; письмо Мануила I папе римскому 6о.
Чиновники с этим титулом имели нередко большую власть; они даже издавали сигиллии, выполняя поручения императора. Так, протоспафарии и ot. ех той тгроашкоо Фессалоники и Стримона Симеон и Феодор Кладон, проверив арсТрД нескольких афонских монастырей, выдали этим монастырям свои сигиллии 65 66. Дука Болгарии имел в более мелких подразделениях подвластной территории (фемах) своих тоо; ех той -рооы-ои. На одного из них — в феме Охрида — Феофилакт жаловался, прося у дуки заступничества (col. 517. А — В). Имели своих too; ex too тгрооыяои в Болгарии (Паристрионе) и крупнейшие столичные чиновники: печать из Преслава принадлежала Василию вестиарию, асикриту и тф ex too яроаоЗкоо логофета стад 67.
Подобного рода уполномоченных лиц крупных чиновников стало, по всей вероятности, со временем довольно много 68. Кекавмен говорит о трех типах службы (связывая при этом все типы с обязанностью собирать налоги) — о власти too ех тоо тгроосотгоа, об управлении архонтией и об управлении василикатом (E^sipi’a^TjTi xav ехтгро-□(OTT'.xTjv г; T7)v ap^ovTt'av т) то paoiXtxov тт;; rcoXiTSt'a; тдл&у) (р. 40. 4 sq.).
Существовали еще и особые императорские посланники, также наделенные фискальными функциями, например, Бакуриани (имя не указано), которого Феофилакт убеждал быть умеренным при сборе налогов (col.333. С— 336.А). Помимо Бакуриани, было много «посылаемых императором», которые творили беззакония (col. 333.D.).
Кроме того, время от времени в провинцию совершали инспекционные поездки и высшие столичные чиновники. В годы, когда архиепископом был Феофилакт, логофет Григорий Каматир 69 совершил поездку в Болгарию,
65 Sir. Л а ц тс р о СО Bisvyalcx; xcobi£ Phil. gr. CCCXXI. NE, 13, 1916, osX. 14.
66 См. об этом стр. 50 сл.
67 Ст. М а с л е в. Византийски оловни печати, стр. 455.
68 См., например, Lavra, № 28. 90—91. № 36. 61 — 62: booxwv, xctTSTidvw, GTpaTVj'ywv xai twv dvTiKpoowTcouvTcov абтсЩ.
69 По словам Хониата, этот самый Каматир «носился по провинциям и на упорядочении налогов сколотил свое огромное богат-306
сопровождая императора на ого пути к войскам во время войны с норманнами. Феофилакт приветствовал эту поездку, которая будто бы ознаменовалась упорядочением дела сбора налогов и пресечением злоупотреблений (col. 497. В - С).
Византийские экскуссионные грамоты XI—XII вв. содержат обычно длиннейшие перечни всевозможных должностных лиц разных степеней и рангов, которые, оказывается, все имели право требовать с населения уплаты тех или иных налогов или выполнения различных повинностей —- и для казны, и в свою пользу. Вся система внутреннего управления Византии (в том числе и в завоеванной Болгарии) была громоздкой машиной по выколачиванию податей и удержанию их плательщиков в повиновении. Михаил Хониат говорил, что царица городов — Константинополь — ежегодно посылает чиновников повсюду по провинциям «в таком количестве, в каком господь когда-то пе насылал лягушек на Египет» 70.
Конечно, мы упомянули далеко пе обо всех категориях византийских чиновников в Болгарии, но и рассмотренные нами позволяют сделать вывод об отсутствии строгого разграничения функций между должностными лицами разных рангов и ведомств 71. Нарушение единства в административном устройстве, в соподчинении областей и районов было связано со смешением функций, прав и обязанностей представителей чиновно-бюрократического аппарата этих территорий. В самом деле, делами фиска занимались все без исключения чиновные лица, которые к тому же превышали данные им полномочия, нарушали
ство». (Nic. Chon., р. 13—14). Подробнее о роде Каматиров см. В. С. Шапдровская. Григорий Каматир и его печать в собрании Государственного Эрмитажа. ВВ, XVI, 1959, стр. 173— 182. Широко распространено мнение, что служба в провинции считалась невыгодной. Но едва ли верно столь общее суждение. Все зависело от величины поста и доходности места. Мелетий, например, утешал отозванного в столицу претора Эллады и Пелопоннеса, что он еще получит свой старый пост («Житие Мелетия Нового», изд. В. Г. Васильевского, стр. 59). Пселл в ответ на просьбу некоего судьи выхлопотать для него перевод в столицу пишет, что за «лучшие фемы» «лучшие» и ведут борьбу, а для адресата счастьем было бы, если бы «среднюю» получил (SM, II, р. 302—303).
70 М i / а т] Л X со v i а т о о та осо^бцеуа, В', osX. 105.
71 Ср. Г. О с т р о г о р с к и й. К истории иммунитета, стр. 97; HNJ, I, str. 309.
даже территориальные границы районов, на которые простиралась их компетенция, вторгаясь в соседние области (Jus, III, р. 454). Правом суда, помимо ординарного судьи, пользовались катепаны и дуки, стратиги и практоры, различные уполномоченные и представители императора и секретов, правителей фем и округов.
Исключение составляла, пожалуй, лишь организация военных сил, но и она осложнялась все более и более с возрастанием роли военно-феодальных дружин в общеимперском войске 72.
Положение усугублялось частой сменой должностных лиц, практикой откупов налогов, своеволием местной землевладельческой знати и ее мятежами, системой продажи должностей 73. Особенно остро это должно было чувствоваться в Болгарии,— завоеванной стране, с враждебным византийцам населением, вдали от контроля центрального правительства. Поэтому весь этот имеющий власть сонм правителей, не будучи уверен в завтрашнем дне, лихорадочно торопился извлечь из должностей максимум прибыли, беззастенчиво наживаясь за счет местного населения 74. Деятельность византийского чиновничества в Болгарии была ознаменована чудовищным произволом и злоупотреблениями и наряду с феодальным гнетом и тяжестью налоговой системы являлась одним из самых тяжелых последствий иноземного завоевания 75.
Превращение местного феодала в должностное лицо и должностного лица в местного крупного собственника неминуемо вело к возрастанию прав феодала в его поместьях и чиновника в его ведомстве 76. Увеличение числа
72 См. об этом стр. 238 сл.
73 См. об этом: G. Kolias. Amter- Und Wiirdenkauf im friih- und mittelbyzantinischen Reich. Athen, 1939, S. 106—111, 113__116.
74 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 73—74. Ср. H. Скабаланович. Ук. соч., стр. 169—170, 285—286. Согласно письму Пселла к судье (или стратигу) фракисийскому, мелких должностных лиц судья (стратиг) подбирал на месте сам (SM, II, р. 301—302). О том же говорит и Феофилакт (col. 477. С — D).
75 Подробнее о произволе византийского чиновничества в Болгарии см. в нашей статье: «Налоговая политика Византии в Болгарии в XI — XII вв.». ВВ, X, 1956, стр. 101 — 108.
76 Ср. М. Я. С ю з ю м о в. Внутренняя политика, стр. 63-64.
должностей и разграничение функций вылились, в конце концов, в свою противоположность — каждый чиновник выполнял на деле функции другого, помимо своих собственных. В чиновной иерархии безусловное подчинение все более определялось нс официальным правом, а конкретным соотношением сил.
Легко себе представить, каково было в такой обстановке положение простого болгарского крестьянина или ремесленника, если даже архиепископу всей Болгарии борьба с местными властями стоила большого напряжения сил при всей его энергии, связях и влиянии.
3. НАЛОГИ И ПОВИННОСТИ
На протяжении 170 лет византийского господства в Болгарии налоговая политика не оставалась неизменной. Лишь в первые два десятилетия сохранялись те формы и размеры основных налогов, которые прежде существовали в стране. В последующем, с утверждением иноземного господства, на Болгарию постепенно распространилась византийская налоговая система. Важнейшим шагом на пути к этому была коммутация натуральных налогов в денежные при Михаиле IV Пафлагоне, сопровождавшаяся общим усилением налогового гнета. После этого размеры и количество налогов и повинностей на болгарских территориях стали возрастать. В специальной статье мы пытались проследить изменения в этой политике на протяжении почти двух веков Б Здесь мы лишь повторим, что на Болгарию не просто была распространена общевизап-тийская налоговая система; в болгарских областях в XI—XII вв. налоговый гнет принял особенно жестокие формы сравнительно с другими, собственно византийскими районами империи 1 2.
1 Г. Г. Литаврин. Налоговая политика Византии в Болгарии, стр. 81—110.
2 Недаром Никифор Вотаниат, даруя налоговые льготы Иви-рону, специально оговаривает, что нельзя облагать монахов под тем предлогом, что они «иноязычны» (Schatzkamm., № 5.49). По мнению Д. Ангелова («История на Византия», I, стр.-390), болгары уже ко времени правления Михаила IV находились в худших условиях сравнительно с другими подданными империи. Согласно Г. Штадтмюллсру (op. cit., S. 145), налоговый гнет ослабел на
Как мы старались показать, некоторые изменения, правда, не успевшие оказать заметного влияния, наблюдались лишь в течение кратковременного царствоьания Андроника I Комнина. Однако как они конкретно отразились на положении болгарских районов государства, остается, к сожалению, неизвестным. Здесь мы остановимся главным образом па вопросе о формах налогов, взимавшихся в Болгарии. Проблема эта крайне сложна, ибо мы пока еще плохо знаем некоторые существеннейшие стороны византийской налоговой системы вообше.
Особенно скудны наши сведения о налогах в Болгарии в первые годы после ее завоевания. Обычно в литературе говорят лишь о тех натуральных податях, о которых сообщает Скилица и которые существовали в Болгарии еще при Петре и Самуиле. Надо думать, что эти подати были основным налогом, но единственным ли? Согласно первому сигиллию Василия II для Охридской архиепископии, дарованные церкви по парики и кли-
рики были экскуссированы, «как и при Самуиле», «от икомодия» (o'xo[x68iov)* 3 и «прочих эпирий» (twv Xoittwv eKTjpeiwv) 4. Достаточно определенное указание, что ико-модий входит в число «эпирий» — неординарных повинностей, исключает его отождествление с тем регулярным налогом, о котором сообщает Скилица и который состоял из одного модия пшеницы, одного модия ячменя и одной меры вина на один зевгарий, т. е. на упряжку волов и ту землю, какую эта упряжка может обработать. Следовательно, свободное болгарское крестьянство и зависимые люди феодалов, не пользовавшихся экскуссией, несли уже в первые годы не только основной налог, но и эпирии.
Во всяком случае, население Болгарии и в первую очередь свободное крестьянство с первых лет господства не было освобождено от важнейших государственных трудовых и натуральных повинностей, которые, несомненно, существовали в Болгарии при Петре и Самуиле. Это прежде всего строительство крепостей и мостов, обслуживание дорог, обязанность предоставлять кров и пищу
греческих землях во время Комнпнов и Ангелов, и основная его тяжесть легла на населенные иноплеменниками провинции Византии. Ср. П. Мутафчиев. История, II, стр. 8—11.
3 О поправке к тексту рукописи в этом месте см. стр. 313.
4 Й. Иванов, Български старини..., стр. 555.
воинам и должностным лицам. Повинности такого рода были распространены во всей империи, с учетом этого была построена вся система управления и в значительной мере обороны. Поставленные в Болгарии византийские гарнизоны, новый административный аппарат, обслуживавшийся многочисленным чиновничеством, укрепления в пограничных районах и т. п.— все это не могло возникнуть и существовать без труда и взносов подчиненного населения.
Сигиллии Василия II крайне лаконичны, в отличие от более поздних грамот о привилегиях; в них не перечислены подробно ни эпирии, ни чиновные лица, которым запрещено вмешиваться в дела церкви.
В сигиллиях лишь в общем говорится о «прочих взыскателях и архонтах» (из которых названы лишь главные — стратиги) и о «прочих эпириях» (из которых названа лишь главная — икомодий) 5.
О сущности икомодия спорили немало. В. Г. Васильевский, исходя из этимологии термина, считал икомодий налогом с жилья и приусадебной земли и отождествлял его с капниконом 6 и со славянским комодом. Г. Острогорский также считал его налогом с построек 7, или налогом на очаг — капниконом 8. Это толкование подвергали сомнению сначала Дэльгер 9, затем А. Андреадис 10 11. Ф. Дэльгер выдвинул объяснение, принятое сейчас большинством историков, а именно, что икомодий — подать в пользу чиновника (скорее всего — натуральная) за измерение зерна при определении высоты телоса u. М. Лас-карис, принимая это объяснение в целом, выразил сомнение в идентификации икомодия со славянским комодом, ссылаясь на Ватопедскую грамоту Асеня II, где этот
5 Й. Иванов. Български старини..., стр. 555 и бел. 1,
6 В. Г. Васильевский. Материалы... ЖМНП, ч. 210. 1880, стр. 369.
7 G. Ostrogorsky. Die landliche Steuergemeinde..., S. 54.
8G. О stro go rski j. Pour 1’histoire..., p. 311—312.
9 Gm. F. D Olger. BZ, 31, 1931, S. 443—444.
10 A. Andreades. Deux livres recents sur les finances byzantines. BZ, 28, 1928, S. 310, n. 1. Югославские историки (HNJ, I, str. 298) считают икомодий («икодомий») обязанностью «строить дома».
11 F. D о 1 ge г. Zum Gebuhrenwesen der Byzantiner. Etudes dediecs a la inenioirc A. Andreades. Athenes, 1939, p. 35—39.
налог (комод) указан не среди сверхординарных налогов в пользу чиновных лиц, а среди государственных, причем как «один из важнейших» 12. А. П. Каждая усматривал в икомодии натуральную ренту, уплачиваемую феодалу в соответствии с размерами денежной — подворной подати 13. Возражал А. П. Каждану С. Лишев, считавший, что речь идет не о ренте в пользу феодала, а о «государственном сверхподатном сборе» и об освобождении от него крестьян (в сигиллиях Василия II). С. Лишев принимает мнение Дэльгера 14 (повторенное Златарским), хотя и не считает доказанным, за что взимался этот налог 15. Новое объяснение икомодия попытался дать Ж. Бом-пэр. Отметив, что ни один источник не оправдывает мнения об икомодии как налоге за измерение зерна, он считает его платой чиновникам за размежевание (измерение) земли пропорционально высоте телоса,— платой сначала, может быть, натуральной, но затем денежной 16.
Таким образом, икомодий — сбор в пользу чиновников (одна из эпирий), он является основной (или одной из основных) среди такого рода податей 17, ибо связан с основными функциями чиновников при установлении вели, чины главных и регулярных государственных налогов. Что касается формы икомодия, то едва ли верно рассматривать данные об этом, относящиеся к разным векам и областям Византии. Как и все другие подати, икомодий, несомненно, претерпевал изменения, в особенности, когда право сбора его переходило к феодалу 18.
12 М. Л а с к а р и с. Ватопедската грамота..., стр. 42—43; ср. стр. 53.
13 А. П. Каждая. Аграрные отношения..., стр. 119.
14 В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 24.
15 С. Лишев. Някои данни..., стр. 424—425.
16 J. В о m р а 1 г е. Sur trois termes de fiscalite byzantine. BCH, 80, 1956, p. 627, 631. Кстати, к этому выводу приходил и Ф. Дэльгер,временно отступавший от своего старого объяснения (F. Dolger. Zur Textgestaltung, S. 56).
17 Большое значение икомодия было связано, по мнению Дэльгера (BZ, 31, 1931, S. 445), с натуральной формой налогов в Болгарии.
18 Уплата икомодия феодалу, впрочем, не столь уже невероятна, как думает С. Лишев («Някои данни...», стр. 424); крестьяне архиепископии, едва ли были совсем избавлены от эпирий, право на них (или какой-то их эквивалент) лишь было передано сигил-» лиями их господам.
Мы приведем еще два свидетельства источников об икомодии, ссылок на которые не встретили в литературе. В письме к судье Македонии Пселл просит его не допускать несправедливых поборов с преемника Пселла по василикату, которые требовал практор (или турмарх) Аплоконниса 19. «Как видишь,— писал Пселл,— [чиновнику], требующему соответствующего икомодия (то аррДоу аитю olxopioSiov), снова нужна твоя рука, пе обирающая и не излишествующая, но уплачивающая ему [лишь] надлежащее» (то лроа^хоу) (SM, 1Д, р. 106). Ико-модий был, вероятно, значительным сбором. Пселл хлопочет о его уменьшении, заверяя судью, что если тот не поможет, то нового владельца василиката потопит «море зол». Сбор этот шел в пользу местного чиновника, причем контроль за величиной налога принадлежал судье (или стратигу) фемы 20.
Второе свидетельство — упоминание икомодия в хри-совуле от 1228 г. эпирского деспота Феодора Комнина в пользу Навпактской митрополии. Деспот определяет, чтобы «эта митрополия отныне и впредь не привлекалась ни к уплате «корабельного» (etc; nXwtpwoy Sooty), ни к снабжению хлебом какой-либо крепости, ни к уплате икомо-диев ([лт)те еД астархюрсбу хаатроо тчубс; р,т)те Sooty otxo-[jtoS/coy) или десятины со свиней, или взысканию номисм, осуществляемому в стране по повелению царства нашего, или к другой какой-либо эпирии, к взиманию, к ангарии, к государственному взысканию, как бы оно ни называлось теперь и как бы ни было названо впоследствии». «Икомодий» фигурирует здесь среди важнейших государственных поборов, причем уже во множественном числе 21, и, видимо, отличается от денежных платежей.
19 Ср. SM, II, р. 97—98. См. стр. 139.
20 Ф. Дэльгер (BZ, 40, 1940, S. 130) признает вероятным, что налог в пользу чиновников достигал 1/3 главного налога.
31 NP, р. 252. 15—20. Впрочем, в письме Иоанна Апокавка К деспоту Феодору Комнину почти от того же времени упомянута повинность oixoSop,?) (ср. первоначальное написание в рукописи сигиллия 1019 г.: olxobopttov вместо otxoptoStov). «Церковь твоя в Вондице, — пишет Апокавк, — в которой чтится матерь божия, привлекается к икодоми (строительству? — Г. Л.) как [к икодоми] простых и сельских [жителей], хотя она возделывает землю собственную, а не твою» (q хат« ВбНнт^а exxXvpta оои, ev той
Может быть, не случайно он упомянут рядом с ситар-кией — снабжением продовольствием гарнизона крепости, так как икомодий мог предназначаться для обеспечения продовольствием чиновников 22.
Весьма существенным налогом он был, по нашему мнению, и в начале XI в.: освобождение от пего крестьян архиепископии (т. е. передача права на взимание этого налога иерархам) преподносится в сигиллии как серьезная льгота.
Что представлял собою основной налог, о котором говорит Скилица, также не выяснено. Большинство историков попросту присоединялось к мнению В. Г. Васильевского 23, что налог на упряжку (^supcpiov) и землю, которую она может обработать, был основной поземельной податью (^euyapaTixiov), возможно, равнозначной ситар-кии (aiTapxt'a), взимавшейся сначала натурой, а затем деньгами 24. Теперь, однако, преобладает мнение, что CeuyapaTixiov был не основной поземельной податью, а лишь дополнительным (и, как правило, незначительным)
S-sov тщатаь у [Х^т7)р sU осхоВорДу еАхгтаь Cc s!<; tcov ayekaitov xai w aypoixiov, xai таита pjv ibiav ёруа^о^еут) xai p,7] ttqv arp) (ibid., p. 274. 23—26). Хорошо бы это проверить место по рукописи. Согласно предположению Ф. Дэльгера («Zur Textgestaltung», S. 56), икомодий взимался вообще за налоговую оценку всего имущества. Но, может быть, были разные виды икомодия, в зависимости от оценки разного вида имущества?
22 Свидетельство этого хрисовула, кстати, исключает допускавшуюся В. Мошиным идентификацию икомодия с ситаркиой (BZ, 40, 1940, S. 129—130; ср. А. Соловьев, В. Мошин. Гречке повелье српских владара. Београд, 1936, стр. 473). На ошибочность такой идентификации указал Ф. Дэльгер (BZ, 40, 1940, S. 130). Б. Гранин (В. Grani. с. Kirchengeschichtliche Glossen, S. 412—413) также считал, что Василий II не освободил церковь Болгарии от главного государственного налога.
23 В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 26—27, бел. 1,2; D. Xanalatos. Beitrage..., S. 40—41. Б. Т. Горянов («История Болгарии», I, стр. 109), принимая это мнение, считает, что £su-yapa-nxiov был введен в Болгарии византийцами. Более вероятен вывод Д. Ангелова и М. Андреева, что с болгар взыскивались старые, существовавшие при Самуиле налоги, соответствовавшие византийским зевгаратикиону и каноникону («История на Бъл-гарското държава и право», стр. 105).
24 В. Г. Васильевский. Материалы... ЖМНП, ч. 120, стр. 366. См. в акте монастыря св. Пантелеймона: oiTapxsia^
rjouv той ^suyapaTixsioo (Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 272—273, прим. 1,2),
сбором 25. Упоминаемый Скилицей налог — несомненно, основной — не имеет к зевгаратикиону никакого отношения, кроме легко устанавливаемой этимологической связи.
Выше мы исходили из того, что Csoyapiov означает не только упряжку волов, но и землю, обрабатываемую этой упряжкой, хотя чаще — именно упряжка
волов. Однако здесь, без всяких сомнений, слово употреблено в налогово-техническом смысле, и в болгарах, обладателях зевгарей, следует видеть тех зевгаратов, о которых идет речь и в византийских актах. Сама натуральная форма налога (пшеница, просо, вино) надежно подтверждает это.
Как бы мы ни назвали этот налог, он примерно соответствовал основному налогу и в самой Византии, взимавшемуся из расчета (по крайней мере официально) одна номисма с пары волов и участка земли первого качества в 40—50 модиев 26.
Незадолго перед восстанием Деляна этот основной налог с болгарских крестьян был превращен в денежный: вместо натуральных взносов должна была впредь вноситься одна помисма. Коммутация сопровождалась значительным повышением величины налога 27. В источниках подчеркивается не столько самый факт коммутации, сколько «жадность» Орфанотрофа, приведшая к восстанию, т. е. именно возрастание налоговых тягот (Cedr., II, р. 530; Glycas, р. 589). По мнению Д. Ангелова, эта реформа была проведена по всей империи 28, но у нас нет решительно никаких данных па этот счет (ибо идентичность взимавшегося с болгар налога с зевгаратикионом, а последнего — с ситаркисй еще не доказана) 29.
25 F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 53. В более поздней работе Ф. Дэльгер (BZ, 38, 1938, S. 529) называет зевгаратикион налогом на рабочих животных; G. Ostrogorsky. Die landliche Steuer-gemeinde..., S. 55; его же. Византийские писцовые книги, стр. 297; Л. П. Каждан. Аграрные отношения, стр. 122—123, 143. Об изменении значения налогового термина для основного налога см. Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 272—273.
26 См. об этом стр. 172 слл.
27 Г. Г. Л и т а в р и и. Налоговая политика, стр. 85—86.
28 Д. А н г е л о в. История на Византия, I, стр. 390.
29 О коммутации ситаркии в XI в. см. Н. Скабаланович. У к, соч., стр. 272—273.
Сопровождалась ли коммутация одновременным введением других византийских налогов, к сожалению, неизвестно. Часть их (например натуральные взносы для армии и должностных лиц) была, несомненно, введена еще до коммутации. Но во всяком случае ко времени второго крупного восстания в Болгарии (1072 г.) (а вероятнее всего, значительно раньше) болгарское население, конечно, знало уже все налоги, взимавшиеся на собственно византийских территориях. Об этом говорят письма Феофилакта и документы монастыря Богородицы Милостивой. Данные этих источников о налогах уже были рассмотрены Д. Ксаналатосом, который, однако, привлекал широкий материал, выходящий не только за пределы собственно Болгарии, но и за рамки нашего периода 30. Однако мы не можем согласиться со многими выводами автора, поэтому считаем целесообразным еще раз рассмотреть эти данные.
Прежде всего, письма Феофилакта подтверждают, что за истекшие 70—80 лет основной налоговой единицей, оставался по-прежнему зевгарий — пара волов и соответствующий участок пахотной земли. Церковь, однако, была теперь уже освобождена от уплаты главного налога. По отношению к клирикам, пишет Феофилакт, должно соблюдаться то, что всегда соблюдается относительно всех клириков, а именно: клирики, и раньше «экскуссиро-ванные каждый в одном зевгарии, с остального несли подати в казну» (col. 449. В).
Из этого же письма явствует, что «зевгарий» в данном случае означает не только упряжку волов, но и землю. Когда по указу дуки Болгарии Никифора Вриенния Феофи-лакту передавалось село, находившееся вначале под его патронатом, то практор, осуществлявший передачу, заявил, что он не передаст церкви с этих дарованных париков «ничего другого, кроме одного зевгария», т. е. лишь те налоги, которые ранее шли в казну. При этом, по словам Феофилакта, практор «уменьшает размер веревки и к тому же подсчитывает модии весьма нематематически. Ибо где же ему знать законы геометрии?» 31. Точно так же, напомним, при передаче зевгаратов монастырю Бого
30 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 38—55.
31 Tlicophyl., col. 449. C — 452. A,
родицы Милостивой последнему отводилась прежде всего земля, с учетом того, сколько ее приходится «на каждого из них» (MND, р. 39).
Церковные парики и клирики были освобождены от налогов лишь с одного зевгария, но Феофилакт жалуется, что в результате произвола местных практоров большинство клириков не пользовалось даже освобождением с одного зевгария; более того, к ним при описи были якобы добавлены даже фиктивные зевгарии, так что «они были подвергнуты взысканию не только с того, что было признано нс подлежащим отягчению налогами, но подверглись обложению и сверх (этого)» (col., 448. С).
Налог с пары быков и соответствующего участка земли (назывался ли он зевгаратикием или каноном, синоной, капниконом, ситаркией и т. и.) был основной податью в Болгарии, вероятно, в течение всего периода византийского господства (до 1034—1040 гг. натуральной, а затем денежной).
Нельзя отождествлять эту подать и с зевгологием, упоминаемым в письмах Феофилакта. Природа зевгология также не выяснена 32. В источниках XI—XII вв. он упоминается всего несколько раз. В приводившемся выше письме Феофилакта к Вриеннию идет речь о ликвидации некоторых налоговых льгот церкви, но не об отмене экскуссии на один зевгарий, ибо здесь же сообщается, что практор уже после ограничения экскуссии церкви хотел передать Феофилакту при отводе земли лишь по одному освобожденному от налогов зевгарию. В других же письмах архиепископ ясно пишет, что от зевгология церковь не была избавлена (см. ниже). Следовательно, ограничение экскуссии не касалось главного налога, и зевгологий к нему не имел отношения.
В письме к Иоанну (Константину?) Комнину Феофилакт жалуется, что по императорскому дару и в силу составленного в соответствии с этим сигиллия Иоанна (Константина?) священники (1ереЦ) области Полога получили полную экскуссию и, свободные от эпирий, облагались
32 См. А. П. Каждан. Аграрные отношения..., стр. 122— 123. А. Леруа-Молингеп (Prolegomenes...», р. 257—258) считает этот налог основным поземельным налогом. Возражения Ф. Дэльгера см. в BZ, 39 (S. 217) и в «Etudes dediees a la memoire d’And-reades», 1939 (p. 24, sq.).
лишь зевгологием33. Теперь эта льгота ликвидирована, и священники несут и эпирии, и другие повинности (сигил-лий Комнина, говорит Феофилакт, «отменен самим Комнином») (col., 517. А). Стремясь сохранить отнимаемую у него деревню, Феофилакт пишет: «Но коль скоро она (земля.— Г. Л.) оказывается не нашей, мы уплатим целиком зевгологий (хатаТцаореТа) ..., как это принято для всех» 34, т. е., поскольку земля — государственная (не наша), уплатим за нее (в соответствии с льготами церкви) зевгологий. Правда, место это довольно темное, возможен перевод «сложим с себя» уплату зевгология. Но для чего нужна была бы эта оговорка, если отнятие земли вело само по себе к ликвидации всяких налогов за нее. Важно, однако, отметить, что в соответствии с этим письмом уплата зевгология связывается с владением землей, хотя зевгологий — нс главный поземельный налог.
В документах монастыря Богородицы Милостивой зевгологий упомянут несколько раз. Хрисовул Алексея I от 1106 г. (т. е. примерно от того же времени, что и письма Феофилакта) провозглашает экскуссию 12 париков (земля, на которой они сидели, была экскуссирована еще хрисовулом от 1085 г.) (MND, р. 26) от взысканий, ангарий и эпирий. «К этому дарует им [царство наше] экскуссию 150 овец и 40 быков и коров, десяти кобыл и шести зевгариев и уступает монастырю постоянную экскуссию этого количества животных (£6cov) от зевгология, аэрико-на, энномия и всякой другой статьи (xsipaXaioo), взимаемой и с обрабатывающих землю быков (^eoywy), и с пасущихся животных (Циоу). Впрочем, шесть зевгариев, обрабатывающих дарованную монахам землю в 500 модиев, пусть также получат экскуссию; вместе с другими (видами имущества.—/2 Л.) пусть будут также пепла-
33 The о р h у L, col. 516.D: TDoXiyeiT&vwv tepecov navTsXw^ ё£ои-CTi'av p.6vu> xaTaBapuvop.ev7]v тф той ^soyoXsco TeXei. Но уже Симеон («Писмата...», стр. 200) предложил читать TtoXiystTovcov ispecov %av-TsXlj г^хоистесау роуш zaTafiapovoyewv ту той СеиуоХор'ои tsXsi ; А. Ле-руа-Молинген («Prolegomenes...», p. 256) дает чтение: HoXoyiTwv ispecov TtavTsXlj s?xoucrasiav uxvy хатофариуореусоу тш той ^eoyoXoyi'oO TeXei; будапештская рукопись (f. 7V): HoXoyiTwv ispecov тсаутеХох; e^xouGGsiav povcp xaTajBapuvopevcov tw too ^suyoXoyoo tsXsi.
34 Theophyl., col. 536. А. В будапештской рукописи этого письма пет. См., например, перевод: Симеон. Писмата..., стр. 219; D. Xanalatos. Beitrage..., S. 41.
тежными две мельницы, которые монастырь имеет внутри указанных его угодий. Если же на упомянутой земле, дарованной им, они насадят и виноградники или сделают другую аутургию, пусть и это не облагается налогом и будет свободно от всякой тяготы и взыскания» (р. 30).
В документе о передаче 12 париков (12 стихов) сказано, что эти монастырские парики должны быть экскуссирова-ны «от зевгология, энномия, пчелиного пакта, виноградного пакта, аэрикона и вообще от какой бы то ни было тяготы и государственного взноса, а также и от всякой эпи-рии, ангарии, парапгарии, псомодземии...» (р. 36). Далее еще раз повторено, что парики «не несут никаких государственных платежей (Хеьтоару^латоД, а именно: [не уплачивают] зевгология, энномия, виноградного пакта, пчелиного пакта, аэрикона и прочей статьи (хесраХа-'ои), установленной для казны и поступающей [в нее]; они должны быть экскуссировапы и от псомодземии, ангарии, парангарии и всякой другой нерегулярной (тсараХо-уоэ — неожиданной. — Г. Л.) эпирии и тяготы...» (р. 38-39).
По мнению Л. Пти (р. 55), Ф. Дэльгера 35, Д. Ксанала-тоса 36 и Г. Острогорского 37, зевгологий взимался с животных, впрягаемых в плуГ. Но источники (вопреки уверенности Ксаналатоса) не подтверждают этого. Нельзя сказать даже, что этот налог взимался за владение животными, ибо в хрисовуле 1106 г. рядом с зевгологием («с животных») упомянут и аэрикон — судебная пошлина (!). К тому же далее особо сказано о шести упряжках, которые должны «также иметь экскуссию».
Трудно приравнять зевгологий и к десятине с животных, о которой говорит Феофилакт. Кроме освобождения от налогов с одного зевгария, сообщает архиепископ в письмах Вриеннию «до этого [времени] клирики были освобождены и от десятины на всех животных». «Теперь же,— продолжает Феофилакт,— так как эта щедрость получила ограничение и ясное определение, естественно, чтобы все сверх определенного доставлялось казне, и
35 F. D б 1 g е г. Beitrage..., S. 53.
36 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 40, 41.
37 G. Ostrogorsky. Рецензия на «Beitrage...» Kcana-латоса, стр. 269.
[практоры] присоединяли при взыскании еще и некую добавку». «Еще когда церковь имела экскуссию на крупный и мелкий скот», пишет далее Феофилакт, практор взыскал ее с «людей церкви» (тощ т-щ ’ЕххХтр'ас;) —
с монахов, евнухов и пяти мирян — «за те немногие животные, которые были даны им мною в кратковременное утешение». Феофилакт возмущен взысканием десятины с этих людей даже после того, как привилегия была ограничена, ибо «как же они, ничем от казны не владея, могут быть признаны подлежащими сбору налогов?!» Ведь даже «царь не мог бы этого [сделать]» (col. 448. В — 452. А). Льгота, касавшаяся уплаты десятины со скота, была, следовательно, резко ограничена, причем об этом ограничении Феофилакт сообщает раньше, чем в его письмах появляется упоминание о зевгологии, ибо письма Никифору Вриеннию написаны раньше, чем Иоанну (Константину?) 38. И все же мы остереглись бы приравнивать десятину к зевгологию, ибо, как мы помним, последний взимался и с земли. Кроме того, речь идет здесь об ограничении экскуссии, тогда как Феофилакт говорит о безусловной уплате зевгология. О десятине Феофилакт глухо упоминает еще раз, говоря, что чиновники уводят в рабство одного из пятерых детей, «как будто отсчитав пятую или десятую (голову) скота» 39.
Ничего конкретного не добавляют к нашим сведениям о зевгологии хрисовул Мануила I от 1144 г. (Jus, III, р. 432) и толкование этого документа Вальсамоном 40. Хрисовулом были дарованы всем иереям, «бывшим под казенными платежами, не только изъятие от всякой казенной эпирии, но и освобождение (атеХеГа) от зевгология» (Jus, III, р. 432).
Таким образом, если делать какие-либо выводы на основе наших сведений о зевгологии, мы должны были бы признать, что он взимался в пользу казны за владение и скотом, и землей, был регулярным налогом и одним из главных, уплачиваемых церковью,— может быть, налогом за владение той землей и теми тягловыми животными,
38 См. об этом: В. Златарски. История, II, стр. 534.
39 Theophyl., col. 337. В. Не заключен ли здесь намек, что «десятина» иногда означала гораздо больше, чем «десятую часть»?
40 PG, I. 137, col. 896. D.
которые имел налогоплательщик, помимо одного зевга-рия. Именно нетипичность подобного крестьянского хозяйства, как правило, более бедного, очевидно, и обусловила редкость упоминания в источниках этого налога. Нельзя, однако, совершенно исключить вероятность тождества зевгология с десятиной с животных, ибо в наших источниках там, где упоминается первый, пе говорится о второй, и наоборот.
Кроме регулярных налогов, Феофилакт упоминает и о других. Он жалуется, что практоры взимают, сделав неправильную оценку имущества, большие, чем следует, налоги «и по другим статьям» (col. 448. С), что они не хотят «уступить всех других статей» Феофилакту, кроме податей с одного зевгария при передаче села. Причем, по замыслу практоров, взимание с деревни этих статей должно было отбить у архиепископа охоту добиваться получения этой деревни (col. 449. D — 452. А). Это прежде всего налог с мельниц. О нем Феофилакт говорит дважды. «За мельницы,— пишет он,— с клириков взыскано вдвое больше, чем с мирян (Xaixoi)» (col. 448. С), а с самого Феофилакта практор, «воистину пе унизив [архиепископского] сана, взыскал все — как за давным давно разрушенные мельницы, так и за уцелевшие,— вдвое больше, чем с болгар» (col. 449. А)41. Налог за них был, по всей вероятности, весьма ощутимым; церковь не была от него освобождена. Вспомним, что согласно акту обмена от 1104 г., по доходности мельница приравнивалась к полнонадельному зевгаратному хозяйству, что иной раз одна мельница была
41 Согласно Трактату о налогах, недвижимости, переставшие приносить доход, пользовались или временным, или бессрочным (частичным или полным) освобождением от налогов — аиртгайеюс F. Dolger. Beitrage..., S. 118, 141 —148. См. также D. X а-n а 1 a t о s. Beitrage..., S. 43). Однако воля местного практора, как видно, имела при этом огромное значение. Пселл сообщает о практорах, подвергавших взысканию за то, что не давало доходов (SM, II, р. 297). Евстафий жаловался па «взыскания с того, с чего нет доходов» (Eustathii opuscula. р. 358). Иоанн Навпактский умолял Феодора Комнина пощадить при сборе налогов деревеньку митрополии, сгоревшую дотла вместе с имуществом жителей (NP, р. 382. 2—13). В 1073—1074 гг., во время восстания в Редесто, пострадали поместья Атталиата, по для освобождения их от налогов в связи с понесенным ущербом потребовался специальный хрисовул императора (ММ, V, р. 136).
21 Г. Г. Литаврин ум
у целого села и налог (или рента) с нее составляли от одной до двух золотых номисм 42.
Вероятно, достаточно заметным налогом был и налог с рыбных угодий, о котором сообщает Феофилакт. Лов рыбы на р. Вардаре и особенно на Охридском озере имел, очевидно, существенное значение как для крестьян и жителей Охрида, так и для светских и духовных феодалов. Качество добываемой здесь рыбы было, несомненно, весьма высоко. Феофилакт упорно отстаивал свои права на лов рыбы на озере, сталкиваясь при этом с чиновниками и местным населением (col. 481. С — 483).
Разумеется, он старался увеличить свои права на имеющиеся у него тони, которых было, по всей вероятности, уже немало. Именно поэтому он так резко возражал и против налога с рыбных топей. «И со «струг», — пишет он Никифору Вриеннию,— как они называются на болгарском языке, а эллин называл бы их канавами (8кори;х?х<;), устроенными для ловли рыбы, [клирики] подверглись взысканию во много раз большему, чем люди из простого населения» 43.
42 См. соответственно стр. 17'1, 57—58, 173.
43 Theophyl., col. 448. С: сттробуаь?. Специально об этом слове писала А. Леруа-Молинген (A. Leroy-Molinghen. Trois mots slaves..., p. Ill — ИЗ). Она приводит сообщение Анны Комнины о том, что Дрин «из озера Лихнидон, которое теперь оварва-рившийся язык называет Охридом..., вытекает через сотню неких канав, которые мы называем мостами» (bid tivwv та<ррол/ excctov, aq ^г^брас, E7rovop.a£opiEv) (Anna, II, р. 174), и не без оснований предлагает читать вместо уг^ора?-—сгтробуа?, что, кажется, полностью подтверждается двумя другими приводимыми ею свидетельствами. Иоанн Фока, автор XII в., пишет в своем «Descriptio terrae sanctae», что Иордан и Мертвое море сходны «с положением фемы Охрида, имеющим единственное отличие в том, что там вода выходит из озера Охрида, разливаясь по разным оврагам в земле, которые жители той земли называют стругами (^ep/scdkn obwp e\q Ztaydpovq тт]? 7^? TcepiXipiva^opisvov «рарйууа?, aq сттробуа? о? тт]? ёхеше ^q о-х^торв? буоца^оисну), здесь же Иордан вливается в море» (PG ,t. 133, col. 949. D—952. А). Автор XIVb. Никифор Каллист также говорит, что Дрин образуется «богатыми рыбой водами Охрида» благодаря «стругам, как они называются по-местному»—та? ksyopsva?
sopvjxojc; атрооДа? (PG, t. 147, col. 292. С). Здесь, в издании Миня стоит ХтробЬа? вместо сттроо'уа? — ошибка, на которую указала Леруа-Молинген (ср. Cedr., Il, р. 468: 2трои'Ьа?; Р г о k i с, S. 33: Хгрои'уа?). Впрочем, по мнению Ив. Дуйчева (J. D u j се v. Une interpolation chez Anne Comnene. Byz., X, 1, 1935, p. ИЗ), поправка сгтроо'уа? вместо у£<рбра? необязательна, ибо Анна, архаизируя язык, могла употребить это слово в его первоначальном смысле:
Ис некоего озерного местечка, дающего беднейший улов,-— продолжает он,— [практор] вынудил [меня] платить тринадцать [диоболов] с восьми статей (хе<раУайоу — струг? — Г. Л.), хотя я извлекал оттуда не более рыбы, чем в стоимость одного диобола с каждой, в то время как любой другой с подобных мест должен платить — [лишь] один диобол [за каждую стругу]» 44. Мы не в состоянии проверить это сообщение. Оно, разумеется, по мепыпей мере неточно в той части, где говорится об улове рыбы в тонях Феофилакта. Но чрезвычайно важно это определенное указание архиепископа, что регулярный государственный налог взимался в деньгах. Обол при этом соответствовал, по всей вероятности, милиарсию 45, а дио-
уе<рора — agger (запруда, дамба, насыпь). Может быть, эти струги были специально оборудованы для рыбной ловли. Следовало бы учесть при этом, что староболгарское «стржга» имело значение «загон», «кошара для овец». См. Fr. Miklosich. Etymolo-gisches Worterbuch. Wien, 1886, s. v., S. 326; А. П. С т (о и л о в). Заметка в «Известия на народния етнографски музей в София», г. IV, кн. 3—4, 1924, стр. 128. Ср. D. Xanalatos. Beitrage..., S. 42—43. Знатные охридяне давали эти струги даже в приданое за дочерьми (М. ’I. I'sSewv. Bo£ai/Tival auptfEkaia, osX. 115).
44 Theophyl., col. 449. А. Место явно испорчено: xai ёЩ тт TOTCapicp Xoptvaiw, aypav BtBovri 7TEV7)ooaq -rptoxai Bexa xe-
«pakai'cov 6xt<d хатаЯеоЯас е^ерьаоато. См. В. Златарски. История, II, стр. 300, бел. 1. Ср. Симеон. Писмата..., стр. 128. Мы думаем, что это место следует сопоставить с приведенным выше: под x£<paka(cov (налоговые графы, стихи) имеются в виду струги, и архиепископ хочет сказать, что вместо восьми диоболов (с восьми струг) с него взыскали 13 диоболов. Симеон («Писмата...,» стр. 128) предлагает тгеюгроаьс вместо Trev/iaaa^ и переводит: «где бедняки ловят рыбу». Более естественно, однако, Trsv/joaav вместо Ttgv/iCToa^.
45 Д. Ксаналатос («Beitrage...», S. 43), ссылаясь на это место, говорит, что налог с рыбных угодий исчислялся в номисмах; но не высказывает своего мнения о величине диобола. Номисма в XI в. составляла 12 милиарисиев (серебряных монет) (Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 274, прим. 7). В недавно изданном фрагменте «Истории» Никиты Хониата нарисована живая сценка размена «медного статира» на четыре обола при покупке еды у торговки. При этом к слову б^бХоо? в одной из рукописей прибавлено: обе; epaat -Ts-rapTTjpd («которые называют четвертаками») (I. А. D i е t е п. Two unpublished fragments of Nicetas Choniates’ historical work. BZ, 49,1, 1956, S. Anm. 12). Если верить этому сообщению, в конце XII в. тетартерон упал до стоимости обола (4/4 медного статира).
бол — двум милиарисиям. В таком случае, если мы верно понимаем это место, с восьми струг Феофилакт уплатил немногим более двух номисм (13 диоболов=26 миллиари-сиев), тогда как с одной струги взималось лишь два милиарисия (диобол). Таким образом, церковь не была освобождена и от этого налога.
Взимался в Болгарии и пастбищный налог (evvopnov или opix/j), глухой намек на который можно усмотреть в сообщении Феофилакта о том, что он выменял у казны деревню на планины (горные угодья, в том числе и пастбища) 46. Сделка, по нашему мнению, была бы невозможной, если бы казна не могла извлечь (взамен налогов или же части налогов с деревни, уступленной церкви) какую-либо выгоду с этих плапип, взимая подати за пользование ими 47. Действительно, Алексей I освобождал влахов Лавры в феме Моглен от уплаты налога за пастбища (Lavra, № 47).
Об аэриконе — судебной пошлине 48— Феофилакт говорит только один раз. Жалуясь на незаконные сборы со священников Полога, архиепископ просит Иоанна (Константина?) Комнина дать своему ты ех тоб тгросквтгоо указание, «чтобы освободить иереев от всякой приличествующей мирянам эпирии и работы (ЗоиХе-'аД в пользу претория и чтобы было возвращено то, что у иереев было
46 Theophyl., col. 424. А.; 457.С — D. Согласно акту XI в. (ММ, VI, р. 15), evi/брлоу составлял один милиарисий с одной головы крупного скота (коровы, кони, ослы) и одну номисму со ста овец (см. F. D б 1 g е г. Beitrage..., 54). Этот налог был, очевидно, более значительным со скотоводов-влахов. Ж. Руйар попыталась высчитать размер налогов с влахов, но ее статья об этом (G. Ron-ill а г d. La dime des bergers valaques sous Alexis Comnenes. Melanges a N. Jorga, 1933) нам недоступна. См. F. D б 1 g о r. BZ, 33, 1933, 448. S. 448.
47 См. А. П. Каждан. Аграрные отношения..., стр. 123 — 124, прим. 3. По мнению автора, гюАщоу — налог за пользование пастбищами, отличный от десятины. Д. Ксаналатос («Beitrage...», S. 42), Ф. Дэльгер (BZ, 50, 1957, S. 471) и Г. Шмидт (G. Schmidt. Byzantinische Zehntwesen. Jahrbuch Osterreich. Byz. Gesellschaft, 6, 1957, S. 45—110), напротив, сближают энно-мий с десятиной.
48 Б. Т. Горянов («Поздневизаптийский иммунитет», ВВ, XI, 1956, стр. 198) считает аэрикон подушной податью.
отнято в счет или аэрикона, или отрочины»49. Таким образом, священники, судившиеся по обычным делам у своих епископов, были освобождены от уплаты аэрикона, но местные чиновники пытались его взыскивать и с них.
Что же касается отрочины, то по поводу этой, насколько нам известно, нигде более не упоминаемой подати, в литературе уже высказывались некоторые предположения. А. Леруа-Молинген, восстановившая по рукописи текст письма с упоминанием этого налога, предположила, что отрочина — подать с землевладельцев за владение дулопариками 50. Это кажется вполне вероятным. Правда, у нас нет уверенности в том, что славянский термин «отрок» полностью равнозначен греческому «дулопарик», но в положении этих категорий зависимых было несомненное сходство 51, и «отрочина» могла быть простым переводом термина, означающего подать <<Soukoraxpoixix6w>. Во всяком случае в Византии того времени существовали подати Trapoixixdv52 (rcapoixtaiaxdv) и <zxtt][xovt]i:ix6v 53 (avSTripwaTixov) 54. В инвентарной переписи монастыря Богородицы Милостивой упоминается о взысканиях, осуществлявшихся практорами «под тем предлогом, что монастырь имеет зависимых влахов» (тсросрале'. unoypewv Bkaytov) (MND, р. 124).
Не менее (если не более) тяжелыми, чем регулярные налоги, взимавшиеся, по крайней мере с конца 30-х годов XI в. деньгами, были в Болгарии натуральные и трудовые повинности в пользу государства и чиновников. Об обязанностях населения Болгарии строить или ремонтировать крепости нет прямых свидетельств; намек на них можно усмотреть в одном из писем Феофилакта. Приветствуя
49 Т h е о р h у 1., col. 517. А — В: д . . . xM/)pixo'j<; т) етероор Tiuni; acpsiXsTo. А. Леруа-Молинген («Prolegomenes...», р. 257) исправляет по рукописям: 1) Лоусо aspixou 1) бтрсот^'уар Icpei'XsTO. В 2 Fol. Graec. (f. 7V) читается: lepixotj т| отрсот^йар окреьЛето.
50 A. Leroy-Mo li nghe n. Trois mots slaves..., p. 117. Ср. В. Николаев. Феодалните отношения..., стр. 184.
51 См. стр. 181—182, 189.
52 Lavra, № 41. 44; ср. F. D о 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 56.
53 ММ, VI, р. Al et 121. G. Ostrogorsky. Die landliche Steuergemeinde..., S. 55.
54 P. Lemerle. Un chrysobullo d’Andronic II pour le monasters de Karakalla. BCH, 60, 1936, p. 445.
Анему, получившего какую-то должность в Болгарии, архиепископ пишет: «... ты явился к пределам нашим, отвращая зло, когда уже все было в отчаянном положении. Лисий сказал бы: «Зло вождей свершилось, и... градостроитель разорил бедных, а катепан пустил по ветру пепел (хаатрохКатт^ ха-Эфрес та twv eXesivwv, 6 Зе 6 хатегсауос;, xai yody ekixpiaTo)»» (col. 393. А). Сообщение недостаточно ясно для того, чтобы думать, подобно Д. Ксаналатосу 55, что здесь определенно идет речь о кастроктисии. Тем не менее нельзя не согласиться с этим автором, что в Болгарии, являвшейся в течение XI — XII вв. театром почти непрерывных военных действий, эта повинность была особенно тяжела 56. Сведения о возведении военных укреплений на территории Болгарии и реставрации крепостей и городских стен встречаются в изобилии в сочинениях византийских хронистов того времени.
С войнами па территории Болгарии были, несомненно, связаны обязанности населения содержать войска, предоставляя им пищу, кров и тягловых Животных, и оказывать помощь в перевозке грузов, строительстве дорог и мостов, препровождении пленных. По сообщению Анны Комнины, во время войн с печенегами Никифору Мелис-синскому было поручено провести набор воинов среди болгар и влахов, и он явился к императору с собранными им людьми и телегами, запряженными волами, везшими снаряжение для воинов (I, р. 395, 399). Согласно Ансберу, император обещал крестоносцам, что при их движении через Болгарию и Фракию население будет продавать им продовольствие по таким ценам, по каким оно продавало бы продукты самому императору 57. Мы думаем, что С. Лишев совершенно прав, усматривая в этом сообщении указание на синону — ситаркию, обязанность населения продавать по низким ценам продовольствие государству 58. Крестоносцев Второго похода действительно снабдили продуктами у Ниша и Сердики (Nic. Bryenn., р. 70). В 1172 г. тысяча немецких паломников близ г. Равно
55 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 46.
56 Ibid., S. 47.
57 A n s b e r t, p. 50.
58 G. Лишев. Третият кръстоносен поход..., стр. 216
(Кюприя) оказалась без продовольствия, хотя император распорядился, чтобы местное население снабжало их продуктами 59. Киппам говорит о «множестве телег и волов», сгоняемых из западных провинций империи для военных походов Мануила I (р. 199, 299). Киннам же сообщает о продовольственных затруднениях, испытываемых византийскими войсками в Болгарии во время войн с венграми (р. 12, 109), ибо население, очевидно, не было в состоянии обеспечить армию продуктами; византийские воины рыскали по окрестным деревням близ Белграда в поисках зерна, спрятанного в ямах у крестьян (р. 106).
Говоря о подобных действиях византийского войска в Родопах во время III крестового похода, Никита Хониат — один из предводителей этого войска — с прискорбием замечает, что воины «разоряли собственную землю» 60. Ограбление завоеванных территорий, в частности сербских земель, — то утрачиваемых, то вновь возвращаемых — было явлением заурядным 61. Но подобная же участь обычно постигала и византийские земли, и современники выражали искреннее удивление, если этого не случалось. Михаил Пселл, превознося Исаака I Комнина, говорит, что во время победоносных походов императора в Паристрион против печенегов воины «не смели обижать бедных крестьян» ('уесоруооута^). Пселл называет дружественное поведение войска в отношении подданных империи «второй победой» императора — «гораздо большей, чем первая» 62 (т. е. победа над печенегами).
О псомодземии (фырю^рцюу) — обязанности снабжать по низким ценам чиновников продовольствием — упоминает Феофилакт. Священники Полога, сообщает он, «привлекаются к парамони (s><; яарарюше;) и к псомодземии», тогда как хрисовулом императора было установлено, что
59 Arnold! Ghronicon, р. 118; С. Лишев. Ук. соч., стр. 213 сл.
60 N i с. Chon., р. 535. См. D. Xanalatos. Beitrage, S. 75.
61 Фессалоникийский ритор Михаил в панегирике Мануилу I превозносит императора за то, что во время войны с сербами в 1150—1151 гг. он присоединил их землю к своей и «отдал владения и богатства воинам на разграбление, которые набили пазухи и палатки богатой добычей» (FRB, I, 1, р. 146. 22—25; ср. р. 147. 12—30).
УеХХо?. MB. V, р. 302,
они не должны нести «грязных повинностей и псомодзе-мий» и что нельзя священников сближать «с простым населением» 63. В документах монастыря Богородицы Милостивой эта повинность упомянута в числе нерегулярных (эпирий) (р. 36, 39) б4. По мнению Д. Ангелова, она равнозначна синоне, но шла прежде всего на содержание чиновничества 65. Д. Ксаналатос считает, что она отличалась от ситаркии, но взималась иногда и для войска, а не только для чиновников. По его мнению, псомодземия была тяжелой повинностью, так как штат чиновников (с их свитой и прислужниками) быстро возрастал в XI в 66.
Михаил Хониат уподоблял наезды чиновников бедствиями войны или вторжению варваров 67 68, особенно во время сбора налогов, когда целые группы чиновников объезжали со своей свитой округ за округом, деревню за деревней 08. Была, однако, категория населения, на которую эта повинность распространялась в первую очередь. Это так называемые экскуссаты дрома — крестьяне, основной обязанностью которых было обслуживание дорог и государственной почты (постой, поставка продуктов, предоставление тягловых животных и т. и.). Недаром они были освобождены от основных государственных налогов 69. Но к повинностям этого рода могли быть привлечены не только экскуссаты дрома, но и население других категорий (если оно не имело специаль
вз Т h е о р h у 1., col. 525. С. У Миня — непонятное AsiToopyotl? тг ха! ф(оро£т)рл<пv; в 2 Fol. Graec. (1. 12г): 'porcapaiv Xsi-TOop’Y'/jpia-Tcov ха! фсор.о£7]рл<Ь>.
64 Славянское население, по всей вероятности, хорошо ознакомилось с этим налогом; слово фоЗцо? (ТшМЪ) даже вошло в славянский литературный язык (Ст. А р г и р о в. Из паходкить ми въ светогорскит'Ь мапастири Хилепдаръ и Зографъ. Сп. Б АП, кн. XIII, клон ист.-филол., 31, 1942, стр. 14).
65 Д. Ангелов. Принос към поземлепите отношения... Първа част, стр. 43; Д. Ангелов, М. Андреев. История на Българската държава и право, стр. 106.
66 D. Xanalatos. Beitrage...S. 49—50. Пселл (SM, II р. 137) умолял судью Опсикия освободить ого от постоя подчиненных судье таксиотов. Ср. G. Ostrogorsky. Рецензия на vk. соч. Ксапалатоса, стр. 270.
67 G. S t a d t m ii 1 1 e r. Op. cit., S. 284. 19—20.
68 Г. О ст p ого p ский («Die landliche Steuergemeinde», S. 85—86) устанавливает, что налоги собирались дважды в год: в сентябре и марте. Ср. F. D о I g е г. Beitrage..., S. 61, Anin. 70,
69 См, стр. 54.
ной экскуссии). Несомненно, особенно тяжело отражались эти повинности на населении, живущем вблизи главнейших путей сообщения того времени.
Именно об этой повинности, на наш взгляд, идет речь в письме Феофилакта о париках Девольской епископии. Архиепископ просит дуку Болгарии, чтобы тот «пожалел Девольскую епископию, подвергнутую крайней опасности, ибо он способен устранить эту опасность легким мановением руки. В чем же опасность? Она (церковь Деволь-ская. — Г. Л.) оказалась почти без пения и без освещения, а потому, разумеется, и без епископа. Ведь лежа у дороги (Паро§о<; yap xeipivT]), подобно пресловутому винограднику Давидову, когда-то цветущему, но разграблявшемуся всеми проходящими (irapoSsuouaiv), она не имеет ни епископа, пребывающего на месте (не останется же он, чтобы подставлять спину и щеки для побоев), ни, естественно, кого-либо другого, оставшегося в церкви, так как епископ бежит из-за ужасных оскорблений, а с головою ведь связано и все тело. Конечно, и дарованные ему сигиллием сильного и святого нашего повелителя и императора сидевшие вокруг церкви [люди] разбежались по той же причине еще раньше, бросив унаследованное ими имущество отцов, и скрываются, вверяв себя лесной чаще. Поэтому-то ни диакона, ни пресвитера — увы, горе нам!— не осталось у прекраснейшей из болгарских церквей... Но такова опасность. Каково же мановение руки? Легко и незначительно... Ведь если ты соблаговолишь, о великий наш повелитель и защитник, выдать [людям], дарованным сильным и святым повелителем и императором нашим епископу и некогда посаженным при церкви, а затем бежавшим из-за эпирий, твой досточтимый сигиллий, доверившись ему, они выйдут из чащи, а церковь вновь расцветет и засветится, и огласится пением. Видишь ли, как велика опасность? Видишь ли, как легко мановение руки, совершаемое тремя только перстами» 70.
70 Theophyl., col. 529. А — D. Отметим некоторые разночтения будапештской рукописи (f. 13г — 13”) сравнительно с изданным текстом: вместо ПароЗо^ — тгароЗю? [Д. Ксаналатос («I3ei-trage...», S. 48, 75), основываясь па слове тгароЗос, думает, что в этом письме идет речь не только об эпириях, но и проходе войска]; вместо vjp.wi' aoxHvTou xai (BaoiXsw^ oopAXiou — r.ptwv [ЗасиАёсос; снуьХАа-
Эпирии, от которых разбежалось крестьянство Девол ьской епископии, были, по нашему мнению, повинностями, связанными с обслуживанием важнейшей государственной дороги (Via Egnatia), проходящей через Девол к Диррахию. В другом письме, умоляя дуку ограничить набор воинов в феме Охрида, Феофилакт говорит, что эта фема «лежит у дороги и всем путникам приносит опасение», поэтому «она достойна пощады, чтобы, спасенная, она и впредь спасала проходящих». Пожалей фему, пишет Феофилакт, не ради ее самой, а ради той пользы, которую она приносит путникам. Если же не пощадишь оставшихся еще в феме жителей, то как же они «не полюбят земли чужбины, наплевав (тсроатгтиоаутес;) на свою, как на враждебную и причиняющую им [одпи]несчастья?!»71 И здесь идет речь о тех же обременительных эпириях близ крупных дорог, из-за которых население разбегалось, покидая родные места. Любопытно, что подобная же участь постигла деревни, расположенные близ дороги, ведущей через фему Струмицы к Скопле. Граница отведенной монастырю земли, «пересекала дорогу, идущую к Скопле» (MND, р. 40, 43). Земля же эта принадлежала некогда жителям теперь почти полностью опустевших деревень (р. 38, 39). Разница состоит лишь в том, что у Феофилакта идет речь о разоренных дорожной повинностью зависимых от церкви проскафимепах, а в практике отвода земли — о государственных крестьянах (или царских — в документах монастыря трижды сказано, что монастырь построен «на царском месте») 72. Недаром, согласно Зонаре, почтовая (дорожная) повинность считалась одной из главных среди эпирий 73.
тоь; вместо w яатрфюу — twv тштерсор; вместо 5EXacppd тг xai сфосртщ — £?ча<рра те xai Bap7^. Замечание Феофилакта, что если Дука выдаст сигиллии, то парики вернутся, исключает предположение Ксаналатоса (D. X а п а 1 а t о s. Op. cit, S. 78), что здесь имеются в виду набеги соседних враждебных народов (сербов).
71 Theophyl., col. 532. D — 533.А. По мнению Д. Ангелова («История на Византия», I, стр. 446), население скрывалось, опасаясь привлечения к военной службе.
72 MND, р. 27, 29, 90. ВаотХсхбд тбяод (р. 27) при этом приравнивается к «месту, которое принадлежит казне» (ст тф 7.V7|X£l. . . 6 тбтсод) (р. 29).
73 Z о п а г а s, р. 82. 15—20. Об организации почтовой службы и соответствующих повинностях см. К. ’Apai/Tog. Ta/uBpopixov cn)pist'«>pt.a. «'EXAwxa», VIII, 1935, osX. 268—270. Пселл (SM, II,
А водь зависимое от частных лиц крестьянство было обязано оказывать прием (отгоЗо^) и выставлять угощение еще и собственным господам и их гостям. О суровости господина, которому пе понравилось угощение крестьян, мы уже говорили выше 74. Кроме того, Феофилакт сообщает, что чиновники использовали для своих «домашних услуг» (©'<; оКесас;6пт]рЕа(а<;) даже священников, наживаясь за счет привилегий церкви (col. 517. В—С); упоминает он также повинность парамони (mxpapova<;) (col. 525.С), подарки чиновникам (psiXiyp/XTot,) 75 и речные пошлины 76. Парамони, к которой привлекались и священники, названа Феофилактом одной из «грязных повинностей» (ршгара XeiToapY^aara). Она означала некогда сторожевую службу, но какой смысл имеет этот термин у Феофилакта, можно лишь догадываться 77. О подарках Феофилакт пишет, что чиновники, получив их «сердятся и постоянно запугивают тех, которые дали подарки однажды, считая их обязанными делать это всегда; а если не получают [их снова!, свирепствуют» (col. 316.С). Чиновники, пишет Феофилакт в другом письме, требуют так много, как будто у архиепископа «кони дают приплод трижды в год», а «пашни приносят жатву золотом»; если же «нет возможности насытить этих людей желанными дарами», то они встречают просителей враждебно (col. 400. С—D). Д. Ксаналатос думает, что в эти дары
р. 144) просил судью Опсикия освободить от постоя деревню своего приятеля, который «боится пе столько дождя или выпадения града или что саранча сожрет и истребит у пего насаждения, сколько тех, которых вы, судьи, называете «идущими впереди» (TTpoeXsuoipooi;); их же ничто пе удалит, кроме страха перед тобой. Поэтому... ты дашь ему какой-либо документ для отвращения [этих] зверей...» Это были, очевидно, низшие военные чины. В акте от 1060 г. (Lavra, № 28. 93) тсрогХеоснраюс упомянуты в числе «прочих архонтов тагм и фем».
74 См. стр. 207—208.
75 Theophyl., col. 316. С; 400. С — D; 549. В. У Миня: pTjXeppaoi (peiAiypacH. Х^ррася?); 2 Fol. Graec., 1. 24r: peiXt'ypacn.
76 Theophyl., col. 472. C — D. Д. Ксаналатос («Beitrage...», S. 48—49) усматривает в одном из весьма неопределенных сообщений писем Феофилакта, что его дом в Фессалонике пытаются «занять» (см. стр. 8'1; Theophyl., col. 473. С), свидетельство о ми-тате (рьтатоу) — повинности предоставлять квартиры войску и чиновникам.
77 Д. Ксаналатос («Beitrage...», S. 51) считает, что речь идет об обязанности нести местную полицейскую службу.
входили канискион и антиканискион 78. Это вполне вероятно, но скорее всего, здесь имелись в виду и простые взятки, которые Феофилакт, по собственному признанию, давал чиновникам (col. 533. D; 352.А.).
Что касается речных пошлин, то Феофилакт с негодованием пишет, что па Вардаре нет моста «из-за проклятых речных пошлин» 79, т. е. они были, очевидно, так велики, что население предпочитало вовсе не строить мостов.
Кроме этих регулярных и нерегулярных налогов и повинностей в пользу государства и чиновников, существовали и экстраординарные государственные поборы— натуральные и денежные. Так, перед свадьбой Исаака II из всех провинций сгонялся к столице отобранный у крестьян скот, а поскольку, по свидетельству Акро-полита, «более других вскармливает их (овец, свиней и быков. — Г. Л.) [епархия] болгар, то больше с нее и потребовали» 80. При Алексее III по всей империи, в том числе в Западной Болгарии, была взыскана в деньгах экстраординарная, так называемая «алеманская», подать, предназначенная для выплаты немцам отступного за мир (Nic. Chon., р. 631).
Наименее выяснен вопрос о военной повинности в Болгарии. Для Н. Скабалановича не существовало сомнений на этот счет: он думал, что в Византии XI в. не только сохранялась военная повинность свободного крестьянства, но уцелели и старые стратиотские участки 81. И. Сакызов считал, что болгары несли военную службу и в XII в. 82 Принимал это мнение и В. Златарский 83. Ф. Дэльгер писал, что «стратиоты» XI в. — уже не владельцы прежних стратиотских участков, а или прониары (явление нового порядка), или несвободные крестьяне, которых их хозяин должен был выставлять для несения
78 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 52.
79 Т h о о р h у 1., col. 472. С — D. Впрочем, это не совсем ясное место можно понять и иначе, а именно, что моста на Вардаре нет «из-за дурно истраченных речных пошлин» (К. Dieterich. Byzantinische Quellen... Т. 1—2. Leipzig, 1912. S. 108), которые взимались, следовательно, за переход и переезд реки вброд или за переправу и предназначалась на строительство моста.
80 Л с г о р., I (Heisenberg), р. 20.
81 Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 307—313.
82 И. С а к ъ з о в. Една повела..., стр. 384.
83 В. Златарски. История, II, стр. 323—324,
службы, а иногда являться, возглавляя их, для участия в войне 84. Э. Герлянд полагал, что прониары управляли сначала какой-либо территорией, жители которой, обязанные несением военной службы, превратились постепенно в париков прониара, но не освободились от военной повинности 85. Д. Ксаналатос также считает, что стратиотов старого типа в XI в. было уже очень немного, основой войска стали наемники, хотя государство еще не отказалось от набора как свободных крестьян, так и париков, которых в определенном числе выставлял каждый землевладелец. Освобождение от этой повинности было особой привилегией 86. Таковы же в сущности и взгляды П. Лемерля, высказанные в его последней работе 87.
Из советских историков, вопросами формирования войска занимался А. П. Каждан. По его мнению, к XI в. дружины, в которые могли входить и зависимые крестьяне, пришли на смену народному ополчению 88. М. М. Фрейденберг справедливо, на наш взгляд, отмечает, что в XI—XII вв. «в византийском войске не могли исчезнуть вспомогательные пехотные части, комплектовавшиеся по-прежнему из крестьян» 89.
В нарративных источниках упоминания о «болгарских стратиотах», «болгарских отрядах» и т. и. встречаются неоднократно. Так, например, восставшие в 1040 г. местные воины избрали из своей среды царем болгарина Тихомира — «стратиота» (Cedr., II, р. 528, ср. р. 625). Роман Диоген набирал войска (в том числе ex BooXyapcov),
84 F. D б 1 g е г. Zur Textgestaltung, S. 62—63; ср. его ж е. Beitrage..., S. 21—22; П. Мутафчиев. Войнишки земи..., стр. 54; G. Ostrogorskij. Quelques proplemes..., р. 23.
85 Е. Ger 1 a nd. Kannten . die Byzantiner das Lehnwesen? S. 53.
86 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 44—46. cp. S. 74—75.
87 P. Lemerle. Recherches sur le regime agraire... a 1’epo-ques des Comnenes, p. 265 sq., 271, n. 40, 279 sq.; ср. его же. Esquisse pour 1’histoire agraire de Byzance. «Revue historique», t. 220, 1958, p. 49, 67, 68 и критику взглядов автора А. П. Каж-даном («Еще раз об аграрных отношениях в Византии И7—XI вв.». ВВ, XVI, 1959, стр. 95, прим. 10).
88 А. П. К а ж д а н. Крестьянское движение в Византии в X в.; е г о же. Византийская армия в IX—X вв., стр. 30.
89 М. М. Фрейденберг. Развитие феодальных отношений, стр.107.
поражавшие бедностью своего вооружения (Altai., р. 104). Много воинов было в городах по Дунаю (ibid., р. 204). Болгары и влахп участвовали в походе в Италию в 1025 г.90 Несли военную службу восставшие в 1066 г. влахи и болгары Фессалии (Gee. Strat., р. 7.1.14—15). В 1091 г. болгарским и валашским воинам было приказано явиться в лагерь к устью Марицы для войны с печенегами (Anna, I, р. 395, 399). При защите Фессалоники от норманнов в 1185 г. пало несколько тысяч болгарских воинов 91. Однако, каков был социальный состав этих воинов, установить чрезвычайно трудно. Даже в тех случаях, когда речь явно идет о стратиотах-крестья-нах, мы не знаем, свободные ли это были крестьяне или зависимые, владельцы ли стратиотских участков или просто податные крестьяне.
Выше мы уже рассмотрели любопытное известие типика Космосотиры о селах стратиотов, обязанных военной службой как государству, так и Исааку Комнину, в зависимость от которого попали. Следовательно, зависимость не была непреодолимым препятствием для выполнения военных обязанностей, хотя в дальнейшем, разумеется, ее несение или освобождение от нее определялось волей господина. Обязанный являться па службу по требованию императора, феодал приводил с собою отряд зависимых людей. Такой отряд имел крупный фессалийский землевладелец Никулица (Gee. Strat., р. 68.8). Кекавмен сообщает о вооруженном отряде из зависимых людей феодала как о заурядном явлении (р. 64—65).
Однако для территории Болгарии наиболее интересно письмо Феофилакта к дуке Болгарии по поводу проводившегося там набора воинов. «Ведь [фема] Охрида, пансеваст, мой защитник,— пишет Феофилакт,-— если не будет спасена сильной рукою твоей, скорее, чем можно ожидать, исчезнет из недр Болгарии. Ведь она мала и крайне бедна, страдает от недостатка оливкового масла и является самой несчастной из всех фем. Так пусть же она, по милосердию твоей хозяйственной власти, будет пощажена при наборе пехотинцев (etti tv) twv ksCwv ех^оК*?;),
90 Anonymi Barensis monachi chronicon. Antiquitates Italicae medii aevi, t. I. Mediolani, 1738, p. 33.
91 Eustathii opuscula, p. 297.
и пусть число их будет сокращено! Разве [уже] взятые отсюда [в войско] не уменьшили заметно [населения] всей фемы?..» Оставшиеся же бегут.
«Поэтому прошу не я один, но и еще двое посланцев... достаточно ведь [уже] п взятых [отсюда] пехотинцев, чтобы сокрушить пас, и пусть не продолжается набор благодаря величайшей защите твоей, повелителя нашего, пребывающего в стране для спасения нашего. Достаточно ведь, как я сказал, ослабили фему (Нецат-оо) набранные, ибо наша [фема] — пе Пелагония, но вошедшая в пословицу малая Микона» 92. В другом письме Феофилакт говорит, что набор воинов производил протостратор Михаил Дука, «посланный императором собрать против [раба и отступника — ЗоиХои xai акоотатоо— см. col. 484.G] мужей и противопоставить извергу. И он в самом деле набирает [войско], и наступает на того, и вторгается в страну ого» (col. 484. D. — 485.А). В. Златарский считает, что речь идет о наборе воинов во время вторжения норманнов в 1107—1108гг., которые брали и самый Охрид (Anna, I, р. 242). Но пе столько наименование врага «рабом», «отступником» или «мятежником», сколько указание на вторжение Михаила Дуки «в страну его» позволяет предполагать, что имеется в виду война с сербами в 1093-1094 гг.
Может быть, об этом же идет речь и в письме Феофилакта к его ученику — епископу Халкидонскому Никите 93. Архиепископ просит Никиту побудить мать про-тостратора воздействовать на сына, чтобы тот пе нарушал канонов церкви и не «обижал» бы этим Феофилакта 94.
Так или иначе, но из писем архиепископа следует, что набор воинов сильно задевал материальные интересы архиепископии и притом не только ее одной: одновре
92 TheophyL, col. 532. G.— 533. А. В будапештской рукописи (f.!4v) —• 6 api£>po<; a<patps{h|Tc° вместо 6 opiDpot; u<paipsDr|Tco.
93 В. Златарский («Наместпици-управители...», стр. 380—384; «История», II, стр. 325) уверен, что во всех этих письмах говорится об одном и том же наборе воинов.
94 TheophyL, col. 420.G — 421.В. И в этом письме о про-тостраторе говорится как о сравнительно молодом человеке, которого еще должно и можно «воспитывать»; если же письмо отнести к 1107—1108 гг., то следует признать, что Михаилу было в это время уже около 50 лет (ведь еще в 1083 г. он командовал отрядом в войне с норманнами,—A n n а, I, р. 175). См. В. Златарский. История, II, стр. 324.
менно с посланником Феофилакта к дуке Болгарии Явились еще два посланца от знатных лиц Охрида. Правда, как правило, зависимые крестьяне церкви и клирики были свободны от военной повинности, по, очевидно, прото-стратор мало обращал на это внимания, и поэтому Феофилакт называет его действия нарушением церковных канонов. Во всяком случае, к военной службе в пехоте зависимые крестьяне Болгарии, как и других районов империи, привлекались иногда в гораздо больших масштабах, чем это принято думать.
Сохранялись также и свободные крестьяне, обязанные несением военной службы. Так, например, хрисовул 1060 г. запрещает монахам Афона селить на своих землях «стратиотов» в качестве зависимых крестьян (Lavra, № 28. 29—32). Но были ли они владельцами старых стратиотских участков? [По всей видимости, в X1 в. эти участки частично сохранялись. Любопытны в этом отношении два письма Пселла. В первом из них он пишет судье фемы Опсикия. «Это мой [человек], вручающий тебе письмо; не сосед и не [как-либо] иначе мне близкий, но подвластный мне (аХХ’ итгб тт)У e[T7)v yslpa tsXwv). Ведь род [его] приличен и заметен в делах военных, но претерпел от превратностей коварной жизни. Посему решил он жить частным образом (ха-й’ laorov Crjv), сидеть дома и вместо того, чтобы пользоваться копьем, иметь дело с плугом и быками. Но так как его имущество не избавлено от эпирий (об§£ та хат’ oixov абтй aveiTTjpeaoTa), удостой его ради меня твоей защиты, запомни [его], будь к нему снисходительным и оказывай милости, как состоятельному, но обедневшему (ох; еигсорт)оаута цеу, тгтсо/еиоаута 8е)» (SM, II, р. 145. 10—20).
Согласно этому письму, оставление службы вело к увеличению платежей и повинностей, от которых Пселл, по всей вероятности, и хотел защитить бывшего стратиота. Что касается формы зависимости стратиота от Пселла, об этом трудно судить: это мог быть житель какого-либо ва-силиката Пселла или попросту его владений (подобно стратиотам владений Исаака Комнина у Эноса).
Во втором письме — к Малеси (судье южногреческих фем) 95 — Пселл хлопочет за другого своего подопеч
95 В другом письме к Малеси (№ 76, р. 107—108) Пселл называет адресата 6 xpiT'/jc; twv Катсотьхйк
ного. «Этот бедняк,— пишет он,— стратиот, подлежит стратпотской повинности, [но он] записан неким доносчиком также в обменный налоговый список, и [без того], что особенно ужасно, не пустующий. Ведь жив еще Атлас перемены; знает этой распоряжающийся налоговым списком, сделавший письменную крепость, чтобы не взыскивать с того телос. Обращался [этот] человек и к царю, не только теперь, но и перед этим, когда в Армениаке вершил суд твой тезка вестарх Сплинарий. Поэтому, если ты хоть как-нибудь заботишься и об управлявших ранее [тебя], и о самом праве, и о бедном стратиоте, и о моей дружбе, сделай стратиота свободным и пусть он беспрепятственно вернется в [свой] отрядик» 96.
Письмо крайне сложно и для перевода, и для уяснения. Издатели предлагают понимать аХХаут; как nova conscriptio militum (SM, II, p. 336), но это не разрешает всех трудностей. Ясно, что этот термин связан с порядком выплаты налогов. Мы думаем, что аХХаут) означает такой налоговый список,зачисление в который предполагало освобождение от военной повинности, а исключение из него— ее несение. Иными словами, здесь идет речь о той самой практике перемены вида повинностей (вместо службы — налоги и вместо налогов — служба), о которой сообщают Феофан 97, затем Скилица 98 — как раз для предполагаемого времени написания второго письма Пселла. Бедняк, о котором пишет Пселл, был «стратиотом», что в это время еще было связано, по всей вероятности,
96 SM., р. 154. 28—155. 12: б лтсо/бд оотод отратшт^д отра-Tiag Duoxeipisvog |3dpsi хатзурасрт] xai sig aAXay^v итс5 svSsi'xtoo -vtvoc;, xai то SsivoTspov, oobs y^psdoocav stl yap о тт]д uspicpopag >zAt-kaq. o?bs todtov xai 6 тт]д аХХссут]д psi^oTspog xat stcoi'tjgsv ac?<pctXeiav syypacpov 7] p.T(v eg sxsivoo то тёХод г-ттсраттгю. ёВеД&т] xai paoiXewg 6 dvDpcoTrog, об vvv pdvov, dXXa xat upd тоЗтоо, б^Щи'ха tov "’Appsvi-axdv 6 op®vopdg сил |3sc?Tdp%7)g 6 SuX^vapiog таТд xpioscnv i'Dovsv. s” Tig obv ooi tppovTig xat twv 7rpowxovop7)pevcov xai абтоо tod Sixai'oo xai tod TTsvTjTog отратсытоо xai тт]д spc-Tjcg qnXi'ag, eXeu&epov tov атрать-4>T7)v auepyaaai xat sXso&epw Kobi tcsIoov duisvat sig to Tagsibtov. В выражении «Атлас перемены», по всей вероятности, следует видеть памскна обязанность Атласа менять блюда во время пиршества богов.
97 Theophanis chronographia, ed. С. de Boor, I. Lipsiae, 1883, p. 486. 13 sq.
98 C e d г., II, p. 608. См. рецензию Г. Острогорского на «Beitrage...» Д. Ксаналатоса, стр. 270.
22 г. Г. Литаврин 007
с несением военной службы (рарео<; отратсотхои), но она уже могла быть заменена уплатой телоса с земельного участка стратиота (может быть, отроетеt'oc).Требование выполнять и то и другое считалось незаконным, поэтому Пселл убеждает судью освободить бедняка от уплаты телоса, коль скоро он нес военную службу. Это, очевидно, еще свободный крестьянин, но интерес к нему Пселла также, вероятно , не случаен. Не был ли он таким же теХшу бяо ttjv yslpa аитоб, как и стратиот из первого' письма Пселла?
Вероятно, перемены в значении термина «стратиот», обозначавшего теперь и воина, и владельца собственности, уплачивающего налоги вместо несения военной службы, коснулись и болгарской территории. У Феофилакта дважды употреблен термин отрато;. В первом случае Феофилакт просил дуку приказать обосновавшемуся в деревне Могила Роману Стравороману и его отратбе; никому, кроме церкви, не отдавать деревню ". Второй раз Феофилакт упоминает это слово, когда просит не таскать попусту по судам Весу Михаила Ламбина, отрывая его от земледельческих работ, ибо 6 отратос; может подтвердить, что решение в пользу Ламбина уже было вынесено (col. 532. А —С). Ф. И. Успенский полагал, что этот термин означал в XI в. попросту крестьян99 100, Симеон предпочитал переводить его как «войско» 101. Но может быть, здесь термин отратос; указывал на таких крестьян, которые были обязаны или военной службой, или взамен этого уплатой налогов для нужд войска.
При скудости сведений о военной службе населения Болгарии, нельзя пройти мимо некоторых сообщений о вардариотах (вначале, вероятно, венграх), поселенных
99 TheophyL, col. 524. Ср. Actes de Zographou, № XVI (ВВ, XIII, 1907): <5ё xai Trapotxov sj/ev v) тосабтУ] povr Xsyo-
psvov Mi/a^X tov too AaviV|X, 8t,opi£s-rai rt [ЗасяХгЩ poo, si xai sep-8-aas crpaTsoD^vai, атгоотратгиЩраь ttciXiv, xa't хатё/еоДас xai vepso-S-av тгара тосабтУ)? pov^p...
100 Ф. И. У с п e н с к и й. К истории крестьянского землевладения. ЖМНП, ч. 225, стр. 66. Ср. Р. L е m е г 1 е. Recherches sur le regime agraire... a 1’epoque des Comnenes, p. 271, n. 40; Ch. Diehl. L’origine du regime des Themes dans 1’empire byzantin. «Btudes d'histoire du moyen age dediees a G. Monod». Paris, 1896; ср. K. Krumbacher. BZ, 6, 1897. S. 202—203.
101 Симеон. Писмата..., стр. 217.
по нижнему течению р. Вардара во второй половине X в.102, когда здесь была создана особая епископии, подчиненная Василием II Охридской архиепископии, а затем, к концу XI в., и особая фема, входившая, очевидно, в течение какого-то времени в катепанат Болгарию. О военной службе «вардариотов» сообщает Анна (1,р. 199); в кратком описании Вардара от XII в. говорится, что долина этой реки удобна и для земледельцев, и для стратиотов, и для стратигов 103. Титулы правителей вардарской области также указывают на ее военное значение (Theophyl., col. 493. В) 104.
Весьма интересно сообщение о «вардариотах» в определении патриарха Никеи Германа 11 (1222—1240) по делу Георгия Писсаса. Георгий рассказал патриарху, что «когда его некоторое время назад вардариоты, дело которых иметь попечение об императорских службах и работах, настоятельно принуждали зачислиться в войско (с£1<; тгрб xaipoo tivo<; t?j r'v BapSapnotwv, oi<; to rcpoaaveyecv tai<; PaaiXixai<; SooXeiau; xai u^Tjpeoian; epyov, e^t'rxovi xa-taXsy^vai, ta^ei avaptaCdpievoc;), он, предпочитая скорее умереть, чем пойти па эту службу (tt)v SouXsiav tautvjv), решил избежать этого, облачившись в монашеские одежды». Без ведома кого-либо он надел монашеское платье и «так избежал принуждающих». Но «через несколько дней» он вновь надел свое прежнее платье и пожелал жениться, что ему было, однако, запрещено епископом г. Лопадия. Патриарх разрешает Георгию жить в миру 105.
Из этого сообщения следует, что обязанность набора на военную службу (а вероятно, и некоторые другие полицейские функции) была возложена на вардариотов 106 и что этой службы свободному человеку, каким, несомненно, был Георгий, избежать было нелегко: по его сло
102 V. Laurent. СО Bapbapianwv -qtoi Todpxcov. Perses, Tures asiatiques ou Tures hongrois. Сб. в паметь на П. Ников». Ср. F. D б 1 g е г. BZ, 42, 1942, S. 340.
103 Ив. Д у й че в. Едно кратко описание на Вардара, стр. 4.
104 R. Guilland. Etudes..., REB, XIII, 1955, р. 129—138.
105 ’AvaXexta с1еросюХои1Т1Х7]<; ’^'tayyoXoyiaq, A', aeX. 466.14— 467.2
106 Может быть, они играли роль тех otpatsutai — военных чиновников, о которых сообщают источники X—XI вв. (F. Dolger. Beitrage..., S. 21—22).
вам, он видел лишь два выхода: или умереть, или прикинуться монахом.
Далее, термин «вардариот» утрачивает не только этническое, по и географическое значение. В нашем источнике речь идет о второй четверти XIII в. Со времени падения Константинополя прошло 20—35 лет, а в Малой Азии (в Никейской империи) действуют «вардариоты». Это, конечно, не жители долины Вардара, а определенный контингент военных, специфической обязанностью которых был набор воинов; название же «вардариоты» они могли получить только потому, что обязанности их и подлинных (т. е. живущих у Вардара) «вардариотов» были одинаковыми задолго до 1204 г.
Разумеется, мы рассмотрели далеко не все налоги и повинности, которые болгарское население несло в период византийского господства. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на экскуссионные формулы монастыря Богородицы Милостивой, афонских актов или хри-совулов первых болгарских царей. Но рассмотрение перечня налогов и повинностей в этих грамотах обязывает к исследованию византийской налоговой системы вообще, а это не входит в наши задачи.
Но как бы ни были многочисленны и велики налоговые тяготы в Болгарии, гораздо большим злом для населения был способ взыскания налогов 107.
Следует учитывать, что некоторые из официально принятых и узаконенных центральной властью принципов налогооблажения открывали возможность таких злоупотреблений, вскрыть которые было крайне трудно, и, следовательно, заведомый обман мог выглядеть как
107 В. Г. Васильевский. Материалы... ЖМНП, ч. 202, стр. 162 сл.; ч. 210, стр. 383; Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 285—286; G. Ostrogorsky. Die landliche Steuergemein-de ..., S. 79—80; F. Dolger. Beitrage..., S. 57, 61; D. Xanalatos. Beitrage..., S. 53 f., 66—74; G. Stadtmuller. Op. cit., S. 170—178; Г. Цанкова-Петкова. Югозападните земи..., стр- 606 и др. По сообщению Иоанна Навпактского, общая сумма государственных налогов (vj udoa еххХдсйас; ёс-viv атгаьт^ок;) с митрополии Навпакта достигала 180 иперпиров; Иоанн же платил в золоте и тканях до 343 золотых номисм, а вместе с нерегулярными поборами (фуражировка элатикон, реквизиции) — до 500 иперпиров, не считая поставок продуктами и предоставления животных чиновникам и служилым людям (NP, р. 256. 6—10; 257. 5—12).
вполне «законный» акт. Мы имеем в виду прежде всего оценку имущества налогоплательщика, в первую очередь определение величины его земельного надела и качества почвы. Еще Ф. И. Успенский, указывая на сложность расчетов землемеров и на темноту и забитость крестьян, полагал, что принятая в Византии система измерения земли способствовала безудержному произволу практоров 108. Это, безусловно, правильно, но дело обстояло гораздо сложнее: неверен был самый принцип расчетов. Не столько их сложность, сколько узаконенная упрощенная формула для измерения земли вела к фальси^ фикации результатов обмера.
Наиболее распространенным способом обмера земли был следующий: измеряли периметр участка, результат делили на четыре (получая, таким образом, сторону квадрата) и частное возводили в квадрат. Чтобы получить площадь в модиях, если измерение производилось оргией — саженью, конечный результат делили на двести, или, если измерение производилось сокарем — веревкой, равной 10—12 оргиям, — на два 109. Когда речь шла об участке квадратной формы, то результат получался верный, так как формула и была рассчитана на квадратную форму участков земли. Но суть дела заключается как раз в том, что формула измерения земли, рассчитанная на квадрат, применялась также и при измерении участков треугольной и неправильной формы. Участки же неправильной формы при сравнительно большом периметре имеют меньшую площадь, чем участки квадратной формы с таким же и даже меньшим периметром (участки круглой формы при подобном обмере оказались бы меньшими, чем их действительная площадь, но такие участки были, конечно, редким исключением).
Правда, в византийской инструкции землемерам рекомендуется в случае, если участок не имеет правильной формы, разбить его на ряд геометрически правильных частей и измерять каждую из них в отдельности, сумми
108 Ф. И. У с п с п с к и й. Наблюдения по сельскохозяйственной истории в Византии. ЖМНП, ч. 259, 1888, стр. 240. То яте самое повторяет и Г. Штадтмюллер (op. cit., S. 170).
109 Ф. И. Успенский. Византийские землемеры. Наблюдения по истории сельского хозяйства, стр. 279—282.
руя затем результаты 110. Но в распоряжении чиновника была гораздо более удобная («универсальная») формула, а крестьянин едва ли мог подсказать рекомендуемый способ или настоять на его применении. В отрывке из одного землемерного трактата говорится, что при обмере земли крестьянин следил только за тем, чтобы сокарь имел на своих концах печати и не был короче установленного законом 111.
Правда, вычисление на этом не заканчивалось. Была еще одна операция — вычитание из периметра 1/10 его длины. Но, во-первых, она производилась далеко не всегда, предшествуя делению периметра на четыре только в тех случаях, когда речь шла об измерении крупных площадей земли 112. Во-вторых, эту скидку производили, учитывая прежде всего негодную для использования землю — «овраги, пустоши, кручи, каменистые места» и лишь в том числе «извилины 113» (т. е. те погрешности в вычислении, к которым может привести применение указанной формулы при измерении участка неправильной формы). Конечно, эта скидка, лишь в последнюю очередь предусматривающая ошибки от «извилин», не могла серьезно исправитьпресловутую формулу .Мало того, опа вела к ошибкам и при измерении участков геометрически правильной формы, когда никаких «извилин»
110 Ф. И. Успенский. Византийские землемеры..., стр. 283.
111 Там же, стр. 286. Любопытно, что Ф. Дэльгер, говоря об описанном способе измерения земли по периметру (хата то oXoyupov), заявляет, что до нас не дошли документы, которые свидетельствовали бы о применении этого метода на практике. Дэльгеру прекрасно знаком акт передачи земли монастырю Богородицы Милостивой, расчеты которого он объявил непонятными, заметив, что недаром «мастер геометрии» Михаил Цанкидзаки подписал протокол измерения земли крестом (F. D 6 1 ger. Beitrage..., S. 84—87). При отводе земли монастырю землемеры пользовались именно этой формулой. Периметр отведенного монастырю участка, имевшего форму неправильного многоугольника, v оказался равным 193,3 сокаря. Это «составляет,— сказано в акте, — площадь в 1176 модиев» (р. 43). Проверим: 193,3 : 4 — 48,325. Землемеры берут округленно — 48,5. Действительно: 48,5 X 48,5 = 2.352,25 кв. сокаря. В одном модии два квадратных сокаря — 2.352,25 : 2 = —1176 модиев.
112 Ф. И. Успенский. Византийские землемеры..., стр. 280, 293.
113 Там же, стр. 279.
не было, а следовательно, и скидка на них не производилась.
Приведем случай такого обмера участка, имеющего форму треугольника. Правда, акт, в котором об этом сообщается, относится не к XI—XII вв., а к XIII в. 114, по это лишь доказывает широкую распространенность и традиционность применения разбираемой нами формулы.
Был измерен участок земли треугольной формы со сторонами в 100, 110 и 62 оргии. Площадь его определена в 23 модия. Проверим: 100 Ц- 110 + 62 = 272 оргии: 272 : 4 = 68; 68 X68=4624 кв. оргии; 4624 : 200=23 модия. На самом же деле площадь нашего треугольника с высотою примерно в 98 оргий будет равна : 98 (высота) х X- (основание) = 3038 кв. оргий; 3038 : 200 = 15 модиев! Таким образом, площадь участка, измеренного по «законной» формуле, увеличена более чем в полтора раза против его действительных размеров.
В трактате по геометрии по списку с Pal. Vatic. 367 приведен пример измерения равнобедренного треугольника со сторонами в 50, 50 и 40 сокарей. Площадь его определена в 500 модиев, тогда как на самом деле она равна 458 модиям. Так же неверно (с завышением) вычислена там площадь двух других треугольников 115. Еще в одном примере, приведенном в трактате, определяется площадь равнобедренной трапеции с основаниями в 20 и 16 оргий и сторонами по 25 оргий. Геометр получает площадь в 247 модиев 116, тогда как на самом деле она едва равна 224 модиям.
Существовали и другие способы измерения земли; в частности, при измерении участков прямоугольной формы применялся способ, дающий более точные результаты 117. Но в действительности, очевидно, чаще встречались участки неправильной формы, а их-то трактат землемеров и советует измерять посредством рассмотренной нами формулы 118.
114 ММ, IV, р. 161—162.
115 NE, 16, 1922, сгЛ. 84.
116 Ibid., asX. 79.
117 Ф. И. Успенский. Византийские землемеры..., Стр. 290, 291. См. также: NE, 16, агЛ. 79—80.
118 Ф. И. Успенский, Ук, соч., стр. 279
Другим обстоятельством, осложнявшим контроль за деятельностью чиновников, была неустойчивость денежного курса в империи в XI—XII вв. При Константине Мономахе в обращении находилось уже три вида номисм, содержавших вместо 24 каратов золота соответственно 16, 14, 12 (или даже 10) каратов 119. Положение ухудшилось при Алексее I. Этот император, сообщает Зонара, «найдя номисму испорченной царями, бывшими до него, сделал ее медной — для оплаты расходов царства, налоги же взимал полноценными золотыми монетами, а также полу золотыми» (т. е. испорченными до него.— Zonaras, col. 301). В дальнейшем, при Исааке II, порче подверглась и серебряная монета: император, говорит Никита Хониат, «подделывал серебро, чеканя негодные номисмы» (р. 584).
Уменьшая достоинство монеты, центральная власть далеко не всегда давала достаточно определенные указания практорам о стоимостном соотношении старой и новой монеты, что вело к чудовищной путанице, которая была на руку налоговым сборщикам 120. Так, например, после введения новой номисмы при Алексее 1 чиновники в течение двух лет поступали как им хотелось. Оказалось, что они взыскивали с крертьяп одну новую номисму в счет одного — четырех милиарисиев, т. е. принимая ее стоимость равной от Via до Уз старой номисмы. С феодалов же они взыскивали одну новую номисму в счет 12 милиарисиев, т. е. приравнивая ее к старой номисме. Лишь через два года император установил стоимость новой монеты в Уз стоимости старой 121. Эта новая номисма называлась
119 F. Dolger. Finanzgeschichtliches..., S. 13; ср. A. Fro-1 о w. Le nom des monnaies dans le typicon Pantocrator. «Actes du VI-е congrcs international d’etudes byzantines,» II. Paris, 1951, p. 125.
120 Положение осложнялось тем, что со времени Романа IV «испорченная» монета внешне почти пе отличалась от полноценной (Ph. Grierson. The debasement of the Bezant, p. 385).
121 Jus, III, p. 396—398. См. об этом:О. Ostrogorsky. Die landliche Steucrgemeinde..., S. 68—70. О причинах порчи монеты см. С. Лишев. За прониквапето, стр. 148 —151. В объяснении причин порчи монеты Ф. Грайерсон явно отдает предпочтение не внешнеполитическим или экономическим затруднениям, а субъективным факторам (мотовство Зои, набожность Михаила IV, разгул Константина IX) (Ph, Grierson. Op. cit,, p. 383, 389—390),
vo[xia[xa -сра^З или уорпа[ха Xeoxov 122. Ею, согласно Зонаре, Алексей 1 оплачивал расходы казны, а налоги стремился взимать в старой монете. Но ко времени Исаака 11 даже эта убриаца тра/и Алексея 1 была, очевидно, уже монетой высокого достоинства сравнительно с новыми. Сергий Ко-лива в речи, обращенной к Исааку 11, говорит: «взыскивающие золото или серебро, или уо'риоца тра/u не согласились бы с теми, кого они обложили налогами, если бы те уплачивали должное им (чиновникам.— Г. Л.) из половины, да и суды взыскали бы, если бы не было уплачено сполна» 123. Феофилакт называл старые полноценные но-мисмы «михайлатками» (Мсх^Хатсоу) 124. Разнообразие достоинств монеты определило множество ее названий. Уезжая в Азию, Бакуриани доверил, как оказалось, нечестному человеку свои богатства, состоявшие из номисм Романа 111, Константина IX Мономаха, Константина X Дуки и Михаила VII (лаХасбу Xoyapioy ршрихуатоу тра/о [лоуоцауутоу Sooxaroy те xai ахцтстратоу, яро<; Зе xai [xixa7]XaTov), и все потерял 125. Любопытно, что центральные власти, предписывая практорам взыскивать налоги в полноценной монете, право уплачивать подати повой монетой предоставляли лишь как особую привилегию и, разумеется, не крестьянам 126.
Наконец, еще одним обстоятельством, легализовавшим произвол чиновников, была практиковавшаяся в течение XI—XII вв. система продажи должностей и откупа налогов. По словам Кекавмена, купивший долж
122 G. Ostrogorsky. Op. cit., S. 66. По мнению А. Фролова (A. F г о 1 о w. Les noms de monnaies, p. 247—249), эта монета была известна до Алексея I и равнялась 1/24 номисмы.
123 REB, I, р. 292. 4—10.
124 TheophyL, col. 352. A: Хитроу М(,%а.7]Хата)у Dy. В будапештской рукописи (L 43v): ХМрау р^атДатшу p'p'и на левом поле, как будто, той же рукой четыре строки столбиком: insigni-
tur (??) (у° yopiopasingulariter) уу yop.tap.aTa pluraliter ('pp' уорлстрлтсоу genitivo). T. e. речь идет о литре (72 номисмах) чеканки Михаила VII Дуки (?). Ср. Симеон. Писмата..., стр. 28. Ф. Грайерсон (op. cit., р. 391, п. 5) думает, что «михайлатки» — монеты Михаила IV, но Бакуриани, называя монеты именами императоров, относит «михайлатки», кажется, к Михаилу VII (TGP, р. 13.23).
125 TGP, р. 13. 21—23 sq. Мы не зпаем, какая монета имеется В ВИДУ ПОД СЛОВОМ СТХ7)71:траТОУ.
120 F. D б 1 g е г. Finanzgeschichtliches..., S. 21—22.
ность уже не может быть справедливым, даже если бы искренне этого хотел. Если ты, пишет он, возьмешь на себя какую-либо должность, «послушай, что с тобою случится. Если ты будешь стараться сохранить [интересы] казны и вернуть свои затраты (тя<; халуотор/а<;) 127, то умалишь ругу твоих людей128 и последнее отдашь, чего и не взыщешь; если же будешь управлять справедливо, то можешь запутаться. Но что я говорю: «справедливо»? Разве справедлив подлый сборщик налогов? Вместо того, чтобы... обращаться к тебе за добрым словом, все скорее убегут от тебя. Ведь кто не бежит от сборщика налогов? Так, приедет царский человек и [скажет], чтобы ты изыскал тягловое животное (отгоСи'роу) [в счет] ангарии, ты же одного как друга обезопасишь, другого — как родственника, третьего — как династа 129; человека же своего пошлешь принести или номисмы, или оболы и скажешь царскому человеку: «Не нашел [животных]». И тот, задержав (тебя.— Г. Л.), может быть, изобьет плетью и унизит тебя перед твоим округом ((XXpscGJoet, os s’^ T7]v KoXiTStav aou); и там, где ты должен быть почитаемым, будешь обесчещен и будешь влачить позор этот из рода в род. Если же ты никого не пощадишь, но подвергнешь ангарии и тот (царский человек.— Г. Л.) уедет (отступится? — uKoywppast), то сделаешь врагами своих друзей, и если не все они будут порицать тебя, то хотя бы один из них может навредить тебе, взяв и других в помощники. Кроме того, те, с кого ты взыскал или аэрикон, или другое что-либо (не только несправедливо, но даже и справедливо), будут таскать тебя по фемным судам до десяти и пятнадцати лет. И если ты [даже] будешь отвечать разумно, судья — не пророк: он или взыщет [с тебя], или приведет тебя к присяге. Если ты присягнешь справедливо, чего я [тебе] не желаю, все будут негодовать на тебя и погубят тебя; если же не присягнешь, то совсем исчезнешь и вынужден будешь скитаться, погибший и проклятый» (р. 40. 6-31).
127 О подобном значении слова xaivoTcpaa см. Г. Цанкова-Петкова. Югозападните земи..., стр. 606, бел. 3.
128 С е с. Strat., р. 40.9: t<ov dvSpwrctov aou та<; <рсда<; ЛёХгк; abix^oat.
129 С е с. Strat., р. 40.17: Suvdcmjv.
Такова дилемма, которая, по мнению Кекавмена, встает перед каждым, купившим должность [среди его родственников был невыполнивший своих обязательств и попавший в тюрьму откупщик (р. 39.9—40.2)]. Но Ке-кавмен сгустил краски. Практика продажи должностей существовала задолго до него и в его время, не исчезла она при Комнинах и особенно расцвела при Ангелах 130. При Мануиле I, пишет Хониат, «государственные должности предоставлялись на откуп» (р. 265—266). Исаак II отдавал на произвол откупщикам государственные должности, «как торговцы — фрукты» (р. 584).
Откуп налогов был лишь одной из сторон этой системы. Сделки центральной власти с частными лицами иногда принимали такой характер, что нельзя усмотреть соблюдения какой-либо законности даже со стороны самой центральной власти. В начале XII в. логофет той ysvixov сообщал Алексею I, что некий Дмитрий Каматир, откупивший налоги с сельских местностей Фракии и Македонии и обещавший взыскать их в двойном размере (!) (s’-g то SinXzotov), не сдержал своего обещания, и его дом был конфискован в казну (Jus, III, р. 393).
В письмах Феофилакта мы не обнаружили прямых указаний па откуп налогов, хотя, по мнению Д. Ксана-латоса, об этом говорят те места писем, где сообщается о бесконтрольности и произволе лиц, взыскивавших налоги, ибо император, передав им все права на сбор податей, уже не мог решительно вмешаться в дело 131. Конечно, Болгария не составляла исключения, и откуп налогов практиковался и на ее территории. Прямое указание на это содержится в хрисовуле Мануила I от 1166 г. монастырю Богородицы Милостивой. Император распорядился, чтобы «30 номисм-трехглавиков» (уощ'оцата трсхе-фаХа), на сегодняшний день предпочитаемых (другим видам номисмы. — Г. Л.), ежегодно давались монастырю из акростиха этой фемы теми, кто будет тогда чиновни
130 См. G. Kolias. Amter- und Wiirdenkauf..., S. 107—112
131 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 53—55. Может быть, об откупщиках идет речь и там, где Феофилакт говорит о продаже сборщиками налогов в рабство болгарских детей (col. 337. В): ведь сам Алексей I запретил это особой новеллой от 1095 г. (Jus. Ill, р. 402 sq.).
ками (тйу хата хасрощ еузруобутсоу), исполняющими дела либо по пакту, либо по обязательству» (sits srct rcaxrov StTS sic; то rciarov syspyovaiv) 132.
Отмеченные выше особенности в системе управления и взыскания налогов делали почти невозможным какой-либо достаточно действенный контроль за сбором податей. Означает ли это, однако, что не существовало никаких критериев, определяющих величину сборов (измерение земли, определение ее качества, выяснение доходности других видов имущества)? По мнению Г. Острогорского, точный учет размеров имущества при налогообложении представлял собой не более чем «добрые намерения» 133. А. П. Каждан приходит к выводу, что размеры имущества сплошь и рядом не играли решающей роли при определении величины податей 134. Действительно, эти авторы показали, что высота налога с одного и того же вида имущества иногда была весьма разной и, напротив, могла быть одинаковой с далеко не равноценного имущества. В самом деле, в старую систему учета вносились все более существенные поправки. Для владений знати все большее значение приобретали не сами практики, а, так сказать, «заметки на их полях»— записи о привилегиях, изъятиях, скидках, пожалованиях и т. и. Количество таких «изъятых» владений быстро возрастало в течение XI—XII вв. Кроме того, точность самого учета была весьма относительной. Наконец, даже
132 MND, р. 31. См. F. Dolger. Beitrage... S. 76. Согласно В. Лорану [«Les monnaies tricephales de Jean II Comnene. «Revue numismatique», V, 13, 1951, p. 97—107; ср. его же. Bulletin de numismatique byzantine (1940—1949). REB, IX, 1952, p. 202, 205; см. также: F. Dolger. BZ, 46(1), 1953. S. 257], стоимость убрдаца vpixecpakoy была равна примерно половине стоимости золотой номисмы. Ср. A. F г о 1 о w. Les noms de monnaies dans le Typicon du Pantokrator. BS, X (2), 1949, p. 246—247. Кстати, хрисовул 1166 г. и сообщение жития Мелетия Нового о выплате монахам дарованных Алексеем I 422 номисм в год местными практорами (лара twv ’Ат-rix-qi; ЬаацоХбушу. ППС, 17, стр. 49. 20—23) подтверждают предположение Ф. Дэльгера (op. cit., S. 78, Anm. 4), что такого рода пожалования выплачивались из местных налоговых касс.
133 G. Ostrogorsky. Die landliche Steuergemeinde ..., S. 79—80.
134 А. П. Каждан. Аграрные отношения..., стр. 138—141, 164. См. также: F. Dolger. Op. cit., S. 9, 53—58 L
официальное признание размеров податей в результате описи отнюдь не гарантировало налогоплательщика от произвола местных властей при сборе налогов.
Но как бы эти нормы пи нарушались, они тем не менее существовали. Постоянные жалобы на отступления от законных норм свидетельствуют, между прочим, и о том, что эти нормы имели известное практическое значение. Михаил Хониат, требуя соблюдения законности при сборе податей, писал, что бесконтрольность прак-торов крайне гибельна пе только для налогоплательщиков, но и для казны, «которая ничего от этого (взысканного несправедливо. — Г. Л.) не получает»; страна же становится обезлюдевшей, и акростих сокращается 135. Если же были бы спасены налогоплательщики, «спаслось бы и вносимое нами в казну» 136.
На наш взгляд, причины нарушения принципов налогообложения в Византии следует искать в конечном счете в общих процессах развития феодального поместья-княжества. Налоги и повинности стали в XI—XII вв. формой реализации государственной (мы бы даже сказали, императорской) феодальной собственности. Государство и раньше имело право верховной собственности на все земли в пределах своих границ, но размеры привилегированных территорий, где эти права ограничивались, были не столь значительны. Теоретически положение не изменилось и теперь, но, выполняя волю своего класса и покупая тем самым его поддержку, императоры официально стали признавать ограниченность своей компетенции на все более значительных территориях государства; остальные же районы они все настойчивей стали рассматривать как свой императорский домен. Сужалась вместе с тем и территория, с которой взимались государственные налоги. Поэтому, освобождая от налогов земли феодалов, государство увеличивало налоговый гнет на остальных территориях. Старый практик-опись лишь обрастал новыми графами или, напротив, отметками об изъятиях. Как бы ни изменялось самое существо налогов, как бы ни усложнялась налоговая система, пока эта система существовала, не могли исчез
135 G. Stadtmuller. Op. cit., S. 285. 19—23.
136 Ibid., S.286. 21—22.
нуть и оощие принципы палогоооложепия: при отсутствии привилегий или специальной замены главных налогов и повинностей каких-либо их особым видом, при определении их размеров учитывались размеры имущества. Однако осуществлять эти принципы на практике становилось все труднее, ибо проведение в жизнь постановлений центральной власти все более непосредственно зависело от самих феодалов, становившихся единственной высшей властью на местах. Самое распределение централизованной ренты постепенно переходило в их руки — путем ли законным (разного рода экскуссии, откуп) или незаконным (произвол при сборе налогов).
Особенно тяжело должны были сказаться все эти явления на территориях, населенных завоеванными народами,— прежде всего в Болгарии. Здесь были выше размеры налогов, гораздо тяжелее трудовые и натуральные повинности, ибо Болгария была в это время ареной почти непрерывных войн, для ведения которых местное население должно было в значительной мере обеспечивать материальные средства. Но наиболее неблагоприятные последствия имел чиновный произвол, принимавший в Болгарии особенно дикие формы. Трудно было ожидать, что жалобы не раз восстававших иноплеменников будут услышаны в Константинополе, и чиновники это знали. От правителя фемы до логариаста и таксиота, эти лица — чуждые болгарам представители иноземной власти — оказывали друг другу неизменную поддержку против враждебно настроенного населения, угнетаемого ими. Примеры безудержного произвола византийского чиновничества в Болгарии в изобилии содержатся в переписке Феофилакта 137, который неоднократно говорит о том, что даже императорские постановления, касавшиеся привилегированных собственников, не выполнялись местными властями 138. Болгарский народ терпел в XI — XII вв. не только гнет феодалов, владевших землей на
137 Любопытно, что Алексей I, в царствование которого чиновники бесчинствовали в Болгарии, писал вирши, в которых увещевал сына (Иоанна II) беспощадно расправляться с чиновниками, которые творят беззакония в отношении подданных (см. Р. Маа s. Die Muzen des Kaisers Alexios I. BZ, 22, 1913, S. 358).
138 См., например, T li e о p h у 1., col. 313. D. 316. A; 340. B., 405. A; 449. C etc.
территории Болгарии, но и испытывал все последствия хищного иноземного владычества в условиях почти непрерывных войн 139.
4. ЦЕРКОВЬ И ДУХОВЕНСТВО
Болгарская церковь в первые годы после завоевания Болгарии по только не утратила каких-либо привилегий, но, по всей вероятности, даже приобрела новые. Византийские завоеватели явно рассчитывали сделать церковь своей опорой в только что присоединенной стране.
139 Изучая условия жизни болгарского народа в XI — XII вв., мы не могли рассмотреть здесь многие явления и события, оказавшие существенное влияние на судьбы населения. Это прежде всего вторжения печенегов, узов, половцев, норманнов, венгров, крестоносцев. Особенно жестокий ущерб нанесли трижды в течение рассматриваемого нами периода прошедшие через территорию Болгарии крестоносцы (см. С. Лишев. Към известията за премипа-ването на кръстоносците; е г о ж е. Третият кръстоноссн поход).
Страдало население и от мятежей византийской феодальной знати. Добывая средства для борьбы за престол, мятежные феодалы вводили на занятой ими территории новые налоги или вторично взимали старые, «выжимая», как говорит Атталиат, из населения «не деньги, а крови потоки» (р. 263). Таких мятежей на территории Болгарии в XI в. было несколько (мятежи Константина Диогена, Георгия Маниака, Романа Диогепа, Никифора Вриенния, Васи-лаки и др.). [Д. Ангелов («История на Византия», I, стр. 421), впрочем, усматривает в мятеже Василаки широкое антивизантий-ское восстание, «сходное с восстаниями Войтехаи Деляна» (ср., HNJ, I, str. 305). Однако источники позволяют, по нашему мнению, иначе оценить эти события].
Неблагоприятные для населения последствия имело часто и расселение в Болгарии различных кочевых и полукочевых народов. При Константине IX в Болгарии было расселено множество печенегов, так как ромеи, по сообщению Скилицы, «считали полезным расселять их в пустынных равнинах Болгарии, поселив одних в одном, других в другом месте, и наложить на них налоги». Они были «водворены» «по равнинам Сердики, Ниша и Овчеполя» (II, р. 587). Эти поселенцы нередко изменяли Византии и, возвращаясь к своим старым кочевьям, грабили все, встречающееся на пути. Другие племена, однако, несли военную службу в течение длительного времени и становились опорой византийского владычества в стране, как, например, узы, поселенные на «казенной земле» в Македонии при Константине X (Cedr., II, р. 657), и печенеги, расселенные после разгрома 1091 г. в феме Моглен (печенеги-мо-глениты) и после побед Иоанна II — в районе Веррой (Ci п п., р. 7—8; Z о n а г a s, col. 304).
Залогом этого служило поведение болгарских иерархов еще во время войны. Мы не знаем, чем вызвало духовенство Видина особую благодарность Василия II, но слова его сигиллия дают основания предполагать, что какие-то действия иерархов этой епископии были благоприятны для завоевателей. «Так как эта [епископия], — сказано в сигиллии, — оказалась для меня наиболее полезной, и указывающей путь (тсрообеитхЗтатт)) [другим] 1 и открыла прямой доступ в страну, совершенно необходимо, чтобы она больше получила и тех и других (париков и клириков. — Г. Л.) и из лучших [епископий] была бы всячески возвышена» 2.
Болгарская церковь была признана автокефальной — независимой от константинопольского патриарха. Во главе как архиепископии, так и епископий были оставлены те же иерархи, которые были там до завоевания. Мало того, из 32 (включая самый Охрид) епископий, упоминаемых в сигиллиях Василия II3, 12 были издавна византийскими. Они не входили в пределы Болгарии при Петре, а Самуилу удавалось захватить их лишь на время 4. Некоторые из этих епископий (Верия, Сервия, Химара, Дринополь, Вела, Ботрот, Янина, Кастория, Стаги, Петрос и др.) 5 были возвращены византийцами уже в 1001 —1003 гг., т. е. задолго до падения Болгарского государства. Следовательно, епископы-греки этих византийских епископий были теперь подчинены архиепископу-болгарину Иоанну Дебрскому 6, а значит, ссылки
1 Вероятно, здесь содержится указание на то, что эта епископия первой признала власть завоевателя. Ср. П. Мутафчиев. История, II, стр. 4.
2 Й. Иванов. Български старини..., стр. 557.
3П. Мутафчиев (ук. соч., стр. 3) насчитывает 33 епископии, но ведь Сервия упомянута и в первом и во втором сигиллиях.
4 Не случайно именно эти 12 епископий (а также Дристра) были официально отняты у архиепископии во второй половине XI в. и возвращены соседним византийским митрополиям. Территория архиепископии снова стала близкой к границам Западно-Болгарского государства к моменту его завоевания (М. Gyoni. L’eveche vlaque de 1’archeveche bulgare d’Achris aux Xie — XIVе siecles. «Etudes Slaves et Roumaines», vol. 1, f. 3, 1948, p. 158).
5G. К on id ar is. Zur Frage..., S. 5. 9 —11.
6 См. В. Златарски. История. II, стр. 17 —18; Й. Иванов. Ук. соч., стр. 550.
в сигиллиях на то, что архиепископу Болгарии подчинены «все болгарские епископии», которыми распоряжались и владели при Петре и Самуиле тогдашние архиепископы 7, по меньшей море не точны.
. Подчинены были архиепископу и вардариоты 8, епис-копия которых лишь частично и временно входила в пределы царства Самуила 9. Были подчинены архиепископу также влахи «по всей Болгарии»; т. е. где бы те или иные из них в пределах Болгарии ни находились в каждый данный момент — они входили в местные приходы 10. Особое епископство влахов с центром во Вранье (BpsavotT); tjtoi BXaywv) — к юго-востоку от Приштины — было создано лишь в конце XI 11 или даже в XII в. 12. Попала под власть Охрида и Дристра. Во втором сигиллии она названа в числе епископий, захваченных «соседними митрополитами», но подлежащими возвращению архиепископу Болгарии, ибо эти епископии были подчинены ему «при Петре и Самуиле». Следом за Дристрой названа Ви-динская епархия, вместе с несколькими епископиями Юго-Западной Македонии, Эпира и Северной Греции. О Дристрской епископии сказано, что при Петре она была архиепископией (так Василий II называет бывшую патриархию), но потом троп ее переместился в Триади-цу, затем в Воден и в Моглепы и, наконец, в Охрид; «и этот Охрид имеет [поэтому] архиепископа, в Дристре же
7 Й. Иванов. Ук. соч., стр. 555—556, 558—56'1.
8 В это время, вероятно, венгры. См. F. D б 1 g е г. BZ, 42, 1942, S. 340; К. ’А ц a v -т о с,. Bap8apt<;. «cEXA7)vixd», VI, 1933, огА. 326— 328; его же. «сЕХХтщха», XI, 1939, стеХ. 258; Н. Gregoire. Vardar. Byz., XXII, 1953, р. 268—272. Ср. V. L a u г е n t. СО Вар-BapicoTwv rjToi Todpxcov. «Сб. в наметь на П. Ников»; Й. Иванов. Аксиос — Велика— Вардар. МП, г. I, кн. 3, 1925, стр. 26—27; N. В a n е s с и. Les duches..., р. 166; Б. Т. Горянов. История Бол-гарии, I, стр. 112.
9G. Konidaris. (СН тсрсотт] pvsia..., стеХ. 92—94. В. 3 лата р с к и. Устройство..., стр. 58—59; Н. Н е 1 z е г. Der Patriarchal von Achrida. Abhandlungen der philol-hist. Classe der Konigl. sachs. Gesellschaft der Wissenschaften, XX, 5, Leipzig, 1902, S. 6.
10 M. Gydni. L’eveche vlaque... «Etudes Slaves et Rou-maines», vol. 1, f. 3, p. 154. По мнению Дьони, в какой-то мере сходную с валашской церковную организацию имели и «вардарские турки».
Ibid., р. 157, 159; ibid, vol. 1, f. 4, 1948, р. 224—226.
12 В. G г а н i с. Kirchengeschichtliche Glossen, S. 400, Anm. 1.
23 г. Г. Литаврин 353
рукополагать епископа» 13. Не является ли эта фраза отголоском споров между Дристрой и Охридом за архиепископское достоинство после завоевания Болгарии? 14 Вновь завоеванная Василием II рапсе всех других районов Болгарии, Дристра, по-видимому, сразу же предъявила свои претензии па автокефальность, а затем и на Видипскую епископию, захваченную на 15—16 лет ранее Охрида, и, может быть, осуществляла над ней свое верховенство до 1019 г. 15 (как поступили, вернув былую власть над некогда подчиненными им епископиями 16, архиереи Диррахия и Фессалоники).
Все эти пожалования Болгарской архиепископии, заметно ущемлявшие интересы крупнейших и влиятельных византийских митрополий — Фессалоники, Лариссы, Навпакта, Диррахия, нельзя объяснить боязнью конфликта с папством, как считали некоторые историки, ссылаясь на то, что древний Иллирик, в состав территории которого входила значительная часть Западной Болгарии, почти до середины VIII в. признавал церковное верховенство папы 17. Если бы Василий II думал,
13 Й. Иванов. Ук. соч., стр. 557. У. Гельцера (Н. G el -z е г. Op. cit. S. 4) ошибочно — «в Видин».
14 По мнению Г. Гельцера (Н. Ge Izer. Ungedruckte und ungeniigend veroffentliche Texte der Notitiae episcopatuum. Ab-handlungen der Kaiserl. Acad. d. Wissensch., XXI. Bd., III. Abt., S. 572) и Б. Гранича (В. G r a n i c. Op. cit., S. 398), Дристра c момента завоевания Цимисхием до восстания 976 г. была автокефальной архиепископией. Вернее нам кажется мнение Ст. Нова-ковича (Ст. НоваковиЬ. Охридска архиепископща у почет-ку XI века. Глас Српске кралювске академще, LXXVI. Други разред, 46, 1908, стр. 56), что Дристрская епископия была подчинена Цимисхием непосредственно Константинополю.
15 Ст. Новакович (ук. соч., стр. 56) думает, что Видинская епископия была подчинена патриарху.
16 G. I. К о n i d а г i s. Zur Frage..., Tabellen. Лишь в середине XI в. Дристра была подчинена непосредственно Константинополю; см. список епископий середины XI в., в котором нет Дристры среди подчиненных Охриду епархий (Н. G е 1 z е г. BZ I, 1892. S. 256— 257). Нет ее и в берлинской рукописи (конец. XI — начало XII в.) с перечнем болгарских епископий, подчиненных Охриду (N. Banescu. Changements politiques, р. 65), у Нила Доксопатра (1143 г.) Дристра числится среди епархий, подчиненных не Охриду, а Константинополю (Й. И в а н о в. Български старини..., стр. 564).
17 Е. Голубинский. История православных церквей..., стр. 255—256; В. Златарски. История, II, стр. 30—32; его 354
что римская курия удовлетворится признанием автокефальности церкви Болгарии, то совершенно непонятно, для чего нужно было расширять пределы архиепископии за счет византийских епархий. Мы полагаем, что Василий II рассчитывал в то время, когда еще свежим было воспоминание о тяжелой борьбе, привлечь на свою сторону высшее духовенство Болгарии. Сохранение прежних богатств и привилегий, налоговые льготы, признание автокефальности, присоединение богатых византийских епархий — все это должно было побудить болгарских духовных пастырей славословить завоевателя и проповедовать покорность именно в тот момент, когда Византия была особенно озабочена укреплением своего господства ' в новой провинции 18.
Весьма интересно проследить, как сигиллии Василия II отражали рост аппетитов архиепископа и развитие взаимопонимания между ним и константинопольским двором. Греческая транскрипция славянских названий епископий и енорий в сигиллиях свидетельствует, кажется, о наличии у писца-грека славянского списка городов архиепископии, представленного Иоанном Дебр-ским императору 19. Интересно, что в первом сигиллии — в ответ на представление Иоанна — перечислены главным образом лишь те епископии, которые входили в ядро Самуилова царства, в территорию, завоеванную лишь в последние годы борьбы. Иоанн еще не был уверен в благосклонности императора, не решаясь притязать па те епископии, которые были отторгнуты от Болгарии уже более 15 лет назад. Из отдаленных епископий он осмелился упомянуть лишь о Главинице, а кроме того, о Сервии — крупном городе-крепости у границ Север-ной Греции, завоеванном Василием II после тяжелой осады в 1000—1001 г. (Cedr., II, р. 452—453)
Лишь тогда, когда просьба Иоанна была удовлетворена, он осмелился заговорить и о других епископиях,
ж е. Устройство..., стр. 64—67; В. Николаев. Фсодалпите отношения, стр. 65—66.
18 См. 11. Мутафчиев. История, II, стр. 5. слл.
19 Ст. Н о в а к о в и Й. Охридска архиепископи]‘а, стр. 4—5. Ив. Снегаров. Първата Българска патриарший. ГСУ, богосл. фак-т, XXVI, 1949, стр. 29.
некогда входивших в Самуилово царство, но еще при Самуиле потерянных Болгарией и подчиненных византийским митрополитам (очевидно, Диррахийскому, Фессалоникийскому, Навпактскому и Ларисскому) 20. Все эти 12 епископий находились на периферии бывшего Болгарского царства, как и последние три, возвращенные Охриду по третьему сигиллию (Стаги, Берия и Сервия) 21.
Едва ли императору и его канцелярии не было известно (как можно подумать, читая сигиллии), что часть этих епископий издавна была византийской. Важно было обеспечить безусловную поддержку духовенства Болгарии.
Автокефальность Болгарской архиепископии означала полную независимость от патриарха Константинополя 22. Его распоряжения не имели силы в Болгарии без санкции архиепископа. Феофилакт, например, с гневом обрушился на патриарха, ставшего, как пишет архиепископ, «учителем неповиновения канонам», когда патриарх без ведома Феофилакта дал разрешение какому-то монаху основать в енории Кичева «молитвенный дом» (col. 416. D). «Какое право на болгар, восклицает Феофилакт, — имеет патриарх Константинополя, не имеющий в Болгарии, где есть автокефальный архиепископ, ни прав хиротонии, ни других каких-либо привилегий? Через кого же он будет предостерегать от ошибок монахов монастыря, построенного с его позволения, и наставлять их? Через того, кто распоряжается подчиненными ему монахами и исправляет их [ошибки] и которого мы зовем экзархом? Но кто... потерпит присутствие экзарха
20 G. I. К о ni d ari s. Zur Frage..., S. 9—11.
21 Сервию, очевидно, не случайно потребовали вторично,— может быть, ее не хотели уступать без борьбы.
22 Б. Т. Горянов (История Болгарии, I, стр. 107) утверждает противоположное. В 1927 г. В. Н. Бенешевич опубликовал отрывок из рукописи XVI в., в котором Болгарская архиепископия помещена после Константинопольской патриархии, но до автокефальных церквей востока. Этот порядок, по мнению издателя, может быть объяснен только тем, что Охридская архиепископия была подчинена патриарху Константинополя. Но, во-первых, отрывок не датирован точно; во-вторых, список епископий Болгарии весьма отличен от других известных списков; в-третьих, он противоречит достаточно проверенным свидетельствам источников. (В. Н. Бенешевич. Заметки к текстам Notitiae episcopatuum. SK, I, 1927, стр. 65, 67).
в Болгарии ине обойдется с ним, как с соблазнителем?.. Отнюдь не я!» (col. 517. А—В). Болгарский архиепископ, вопреки воле константинопольского высшего духовенства, освятил брак Феодоры, дочери Андроника I, с Алексеем II (супруги были близкими родственниками) 23. Впоследствии, в начале XIII в., Болгарская архиепископия, преследовавшая свои политические цели находилась даже во враждебных отношениях с патриархом.
Письма Феофилакта дают основания думать, что в назначении новых епископов воля архиепископа была определяющей. Решительно отвергая попытки дуки Болгарии навязать своего кандидата, Феофилакт пишет, что он в делах церкви «повинуемся скорее богу, чем человеку» (col. 525. В.). Однако архиепископ имел, по всей вероятности, лишь право рекомендации кандидатов церковному собору архиепископии: Феофилакт же сообщает, что епископия Липения (Липлян) уже в течение длительного времени не имеет епископа, так как один из обвинителей ее низложенного епископа—епископ Триадицы— отказывается прибыть на собор, где должны были состояться выборы епископа (col. 348. D.). Выборы, впрочем, признавались действительными лишь после их одобрения императором 24.
Недовольные архиепископом епископы обращались не к патриарху, а непосредственно к императору. Так поступил, например, епископ Сердики (Триадицы) (col. 537. А), так, вероятно, поступали и епископы Водена, Главиницы и Сланицы 25, о нападках которых
23 N i с Chon., р. 338—339. Не лишена основания поэтому догадка Б. Гранича (В. G г а n i с. Kirchengeschichtliche Glos-sen, S. 398), что предоставляя болгарской церкви автокефальность, Василий II не хотел усиливать влияние константинопольского патриарха. Ср. G. Ostrogorsky. History..., р. 276.
24 Иногда, впрочем, император самовластно низлагал и назначал епископов (см., например, N i с. С h о п., р. 275, 649). В грамоте Романа Диогена митрополиту Mcoxvjaaoo повелевается рукоположить некоего монаха в епископы Ilapvaaooo. С. Кугеас (S. Кои-уеа Грарщос ..., ask. 575, 578—579), опубликовавший грамоту, справедливо указал на решающую роль императора в вопросах выбора епископа. Поддержал это мнение и Ф. Дэльгер (BZ, 35, 1935, S. 450).
25 О ее местоположении см. В. Златарски.
История, II, стр. 332, бел. 2; ср. С. J ere се с к. Рецензия па Н- G е 1 z е г. Patriarchal von Achrida.— BZ, 13, 1904, S. 195.
Феофилакт писал врачу Алексея I, рассчитывая, несомненно, на заступничество медика перед императором, и епископу Керкиры (col. 321. А; 389.А).
Назначение же самого архиепископа зависело, несомненно, целиком и полностью от императора. Может быть церковный собор Болгарии имел право лишь рекомендовать какого-либо кандидата и затем посвящать его в сап (рукополагать) после одобрения кандидатуры императором 26. Нил Доксопатр сообщает, что со времени Василия II «и доныне (до 1143 г, — Г. Л.) Кипр и Болгария принимают своих епископов от императора (опо цеу той раоАею?); рукополагают же их собственные епископы» 27.
Действительно, все болгарские архиепископы, имена которых мы знаем, были назначены императором 28, о церковных же соборах источники в этой связи даже не упоминают.
Источники доходов архиепископии (которыми, по словам Феофилакта, она некогда славилась, но которых и теперь «довольно») были разнообразны. Прежде всего это была рента с зависимого населения. Затем, в пользу духовенства взыскивалась специальная подать — кано-никон. Перечислив подчиненные архиепископии епархии и города, Василий II повелевает, чтобы «всеми ими владел святейший архиепископ и взимал каноникон со всех них, и с влахов по всей Болгарии, и с турок у Вардара, сколько их находится в болгарских пределах» 29.
Согласно спискам епископий Болгарской архиепископии второй половины XI в., она сохранила 17 епископий из тех, что были утверждены Василием II, и получила шесть новых (Девол, Сланица, Гревснон Капина, Дебр и Вранья — «влахов»), но все эти шесть епископий появились в результате простого дробления старых (BZ, I, 1892, S. 256—257; М. Gydni. L’eveche vlaque... Etudes Slaves et Roumaines», vol. 1, 3, p. 156—158). Так же, очевидно, следует расценивать и сообщение Нила Доксопатра, что в 1143 г. архиепископия имела «более тридцати» епископий (Й. Иванов Български старини..., стр. 584).
26 И. С н е г а р о в. История на Охридската архиепископия, I, стр. 291—293.
27 Й. Иванов. Ук. соч., стр. 563—564; G. Р а г t h е у. Hierocljs synecdemus et Notitiac episcopatuum. Berolini, 1866, p. 285-286.
28 См. например, Cedr., II, p. 659, 742; N i с. C h о n., p. 355.
29 Й. И в а п о в. Български старини..., стр. 560—561,
Взыскание этого налога сопровождалось, по всей вероятности, неурядицами, поэтому Исаак I Комнин, ссылаясь на старую традицию, попытался установить точные размеры канопикона. С деревни в 30 дворов (дымов), постановил он, взыскивается одна золотая помисма, две серебряных, один баран, шесть модиев ячменя, шесть мер вина, шесть модиев муки (пшеничной — aXsupoo) и 30 кур; с деревни в 20 дворов — х/2 (золотой) номисмы, одна серебряная, один молодой барашек ([xeaapvov), четыре модия ячменя, четыре меры вина, четыре модия муки и 20 кур; с деревни в 10 дворов — пять серебряных номисм, один ягненок, два модия ячменя, две меры вина, два модия муки и 10 кур 30.
Следовательно, -каноникон взыскивался деньгами и натурой, а в Болгарии в первые десятилетия, вероятно, только натурой. Натуральная часть каноникона сокращается строго пропорционально уменьшению дворов в деревнях.
Иначе обстоит дело с денежной частью каноникона. Как мы упоминали выше, в XI в. до денежной реформы Алексея I полноцепная золотая помисма приравнивалась к 12 серебряным милиарисиям. Но это соотношение оказывается совершенно неприменимым к хрисовулу Исаака I, так как получилось бы, что с деревни в 30 дворов взыскивалось 14 милиарисиев, с 20 дворов — семь, с 10 дворов —• пять милиарисиев.
Очевидно, в основе лежит иное соотношение золотой и серебряной монеты. В самом дело: с 10 дворов взимается пять серебряных монет, с 20 дворов — 1/2 золотой номисмы и одна серебряная, т. е., надо думать, в два раза больше. Если это так, то золотая номисма приравнивается в этом случае к 18 серебряным (х/2 золотой номисмы + 1 серебряная =2x5 серебряных номисмы).
30 Jus, III, р. 323. Ср. более краткую версию хрисовула по рукописи № 879 Афинской библиотеки — NE, II, 1915, asA. 502. 1—503. 7. Этот хрисовул частично повторял несохранившееся постановление Константина IX Мономаха (Jus, III, р. 321; V. G г u нт е 1. Regesten, II, № 851; III, № 880. Ср. F. D б 1 g е г. Regesten, II, № 923); ср. HNJ, I, str. 304). II. Скабаланович (ук. соч., стр. 367, прим. 1) говорит почему-то о девяти модиях муки с деревни в 30 дворов, что повторяет Н. С. Гроссу («Церковно-религиозная деятельность Алексея I», стр. 526) и Симеон («Писмата...», стр. 196).
Это подтверждается следующим образом. По договору крестоносцев III похода с Исааком II, при взаимном размене монеты соотношение весовых частей золота и серебра выражалось как 1 : 9,5 31. Удельный вес золота — 197,1, серебра — 107,88. Сохранившиеся золотые и серебряные монеты XI в. — сплошь и рядом одинакового объема и формы, но серебряная монета при этом почти в два раза легче золотой (точнее — в 1,83 раза). Следовательно, золотая помисма ценилась дороже серебряной — такой же формы и объема — в 9,5 X 1,83 раза, т. е. в 17,4 раза, или почти в 18 раз.
Таким образом, с деревни в 10 дворов взималось 5, с 20 дворов — 10, а с 30 дворов — 20 серебряных номисм. В результате самая большая деревня оказывается в наименее выгодном положении, уплачивая на двор не по 1/2 серебряной номисмы, а по 2/3. Но это было видно и до проделанных нами расчетов: деревня в 20 дворов меньше деревни в 30 дворов лишь на 1/3, а ее денежный взнос меньше вдвое (30 дворов платят одну золотую номисму и две серебряных, а 20 дворов — лишь х/2 золотой номисмы и одну серебряную). По всей вероятности, это не простая ошибка или описка, а более высокая плата священникам крупных населенных пунктов.
После резкого снижения курса золотой монеты, происшедшего в последующие годы, особенно при Алексее I, этот император в 1085 г. снова повторил хрисовул о ка-нониконе. Натуральная часть каноникона при этом не подвергалась изменениям, принцип же уплаты денежной части понять трудно. Действительно, с деревни в 30 дворов взимается одна золотая номисма чеканки Алексея I и две серебряных, с 20 дворов — 2/3 золотой номисмы, а также 10 милиарисиев, с 10 дворов — пять милиари-сиев 32. Сразу бросается в глаза, что здесь есть какая-то ошибка, так как деревня в 20 дворов платит больше, чем деревня в 30 дворов; а поровну они платили бы, если бы соотношение золотой и серебряной монеты (вместо того, чтобы упасть, как это было в действительности) стало выражаться как 1 : 24. Путаница в пересчете монет
31 См. С. Лишев. За пропиквапето..., стр. 145—146.
32 Jus, III, р. 366; F. D ogler. Regesten, II, № И27.
старого и нового чекана, о которой мы говорили выше, нашла, очевидно, яркое выражение в этом хрисовуле 33.
Упоминает о каноникопе и Феофилакт. Он благодарит кесаря (имя не указано) за какой-то указ относительно сбора каноникона в Болгарии и выражает надежду, что император «обяжет платить (oovtsXsIv) (архиепископу — Г. Л.) установленный каноникон и остальные деревни, т. е. господские владения (Зеокотсха хтг)[лаш)» (col. 512.D — 513.А). Высказывались предположения, что под SeoKOTixa хттщата подразумеваются «царские имения» или владения самого кесаря 34.
Нам кажется, что здесь имеется в виду указание на частные, пользующиеся налоговым иммунитетом владения феодалов, нередко имевших в вотчинах собственных священников (Jus., Ill, р. 432) и старавшихся не прибегать к услугам официальвого духовенства своей епархии. Вероятно, и в Болгарии в это время каноникон взыскивался частично деньгами (Феофилакт говорит об уплате «установленной дидрахмы») 35.
Каноникон, как мы видим, был не столь уж незначительной податью. Если сравнить его с основным налогом с болгар в 1020—1040-х годах, то окажется, что лишь одна его натуральная часть (с пяти дворов один модий ячменя, одна мера вина, один модий муки, пол-ягненка и две курицы) составит более 20% основного налога (состоявшего из одного модия пшеницы, одного модия проса
33 Может быть, следует читать не «2/3 номисмы, а также 10 милиарисиев», а «2/3 номисмы, т. е. 10 милиарисиев». Тогда номисма оказалась бы равной 15 милиарисиям; с 30 дворов взималось бы 17 милиарисиев, с 20 дворов — 10 и с 10 дворов — 5 милиарисиев, т. е. результат, близкий к хрисовулу Исаака I с единственной поправкой в сторону более «справедливого» обложения крупной деревни (17 милиарисиев вместо 20).
34 В. Златарски. История, II, стр. 328; Симеон. Писмата..., стр. 195—196; ср. Ф. И. Успенский. Образование..., стр. 37, прим. 1.
35 Т h е о р h у 1., col. 513. А. В будапештской рукописи (2 Fol. Graec, Г. 5V): еаотф тон> текеаон то SiSpaypov evTekoupevov вместо eaoTwv <i>v TeXeoai. то StSpaypov evTsMopevov. Д. Ксаналатос («Beitrage...», S. 39) ссылаясь на Ф. Дэльгера (BZ, 35, 1935, S. 13. Anm. 2.), считает «дидрахму» особым мелким сбором, может быть, равным Уб золотой номисмы.
и одной меры вина с одного двора); с учетом же денежной части каноникон, вероятно, будет равен не менее (если не более) х/3 основного налога.
Кроме того, в доходы архиепископии Болгарии входили взносы от монастырей, плата епископам за посвящение в сан священника (семь золотых номисм) (Jus, III, р. 321, 366), за венчание (одна золотая помисма с жениха и 12 локтей пряжи с невесты)., за суд над духовными лицами или по делам, подлежащим церковному суду,— так называемый церковный aepixov (ibid., р. 366—367). Помимо этого, церковь взимала плату за многочисленные требы (крещение, соборование, отпевание, причастие, молебны и т. п.). По всей вероятности, доходы за требы были главными из тех, которые не имели своим источником земельные владения духовенства 36.
Очевидно, церковный aepixdv со временем все больше возрастал, так как компетенция церковного суда расширялась. Согласно Хоматиану, все дела, связанные с наследованием имущества и семейными отношениями, подлежали разбору в церковном суде 37, пе говоря уже о проступках против законов церкви.
Наконец, согласно сообщению Хоматиапа, епископы взыскивали с подчиненных им священников натуральные поборы, «по алчности» превратив некогда добровольные дары в принудительные. На правах архиепископа Охрида Хоматиан урегулировал эти сборы, приведя их в соответствие с имущественным положением священников 38. Но, очевидно, далеко не все, что уплачивалось епископу, добывалось с хозяйства священника — часть этого состояла из сборов священника с жителей его прихода 39.
36 Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 367.
37 Pitra, VI, р. 252—274 sq., 568—576 sq. См. также материалы, связанные с деятельностью Иоанна Навпактского (Р ё t г i d е s, р. 18—21, 29-30).
38 Pitra, VI, р. 274. См. Д. Ангелов. Принос към народ-ностните и поземелни отношения, стр. 35.
39 См., например, Г. А. СР d X X т; xai М. II о т X fj. Ыутаурюс Twv &ei(ov xai ieptbv xavovcov, II, 1852, geX. 6, 491—492, где сообщается о нарушении епископами императорских постановлений и канонов о размерах каноникона и о размерах сборов священников с жителей прихода.
Какова же была политическая роль среднего и высшего духовенства в Болгарии во время иноземного господства? На этот счет мнения в историографии резко расходятся. Еще Е. Голубинский считал, что в XI—XII вв. Охридская архиепископия олицетворяла «церковную власть греков» над болгарами и представляла собой «средоточие пе поддержки, а подавления славянства» 40. Уже в этом высказывании заключалось зерно будущей теории так называемой «ромеизации». Развил эту мысль Ф. И. Успенский, по мнению которого, с конца 30-х годов XI в. византийское правительство и церковные власти в Болгарии стали систематически и сознательно проводить политику «денационализации», преследования славянской культуры, письменности и т. д. 41
Теория «ромеизации» была разработана и обоснована в трудах В. Златарского 42, оказавшего огромное влияние на многих болгарских, русских и других историков славянских стран. Однако еще В. Г. Васильевский, возражая Ф. И. Успенскому усомнился в справедливости этой идеи 43. В 20-х годах историк болгарской церкви Ив. Снегаров доказывал, что византийские иерархи, заинтересованные в сохранении автокефальности архиепископии, становились на средний путь, не притесняя «национальных чувств» паствы, но и пе прилагая особых усилий к ее развитию 44.
Резко выступает против концепции «ромеизации» гре
40 Е. Голубинский. Краткий очерк истории православных церквей, стр. 40.
41 Ф. И. Успенский. Образование..., стр. 57, 101 —105 сл.
42 В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 41—43 сл.; см. также стр. 167—410 (отдел «Еноха на ромеизацията»). См. также: П. М у-т а ф чи е в. История, II, стр. 6—7. По мнению Мутафчиева, с назначением греков на высшие церковные посты автокефальная архиепископия перестала быть «национальным болгарским институтом», епископские центры стали очагами распространения греческой культуры. Эти явления усилились, когда Византия, теряя восточные провинции, все более превращалась в «греческую империю» (ук. соч., стр. 35—36).
43 В. Г. Васильевский. Рецензия на «Образование Второго Болгарского царства» Ф. Успенского стр. 32 сл.
44 Ив. Снегаров. Византийски свпдетелства от XI — XIII в. за българския характер на Македония. МП, г. I, кп. 5 и 6, 1925, стр. 12—13; его ж е. История на Охридската архиепископия, I, стр. 199, 205, 222.
ческая и западная историография. При этом для работ буржуазных историков в целом характерен «морально-этический» подход к проблеме. Исследователи исходят из заранее принятого тезиса о безусловно полезной для населения деятельности церкви вообще. Д. Ксаналатос решительно отрицает всякую мысль о «ромеизации», усматривая в действиях Феофилакта проявление гуманности и стремление защитить бедных от притеснения «со стороны государства» 45. Ф. Дэльгер поддержал Ксаналатоса, объявив концепцию «ромеизации» несостоятельной, ибо ее авторы привносят в изучение прошлого «национально-политическую точку зрения», хотя и отметил, что духовные пастыри были не менее «жадны до добычи», чем чиновники, и что в их выступлениях «в защиту населения» проявляется личная корысть 46. Г. Острогорский пишет об «эллинизации» лишь как об усилении в Македонии греческого элемента за счет славянского 47.
Наиболее четко точка зрения противников теории «ромеизации» изложена недавно Ив. Дуйчевым, по мнению которого, хотя болгар третировали, как «варваров», и облагали тяжелыми налогами, они «никогда не подвергались сознательной и систематической денационализации... Систематическая и сознательная ромеизация не проводилась, так как для этого требовалось развитое национальное самосознание, а ромеи в то время не имели такого самосознания» 48. Насколько нам известно, в
45 D. Xanalatos. Beitrage..., S. 59—79. Ср. заметку Р. Жанэна о недоступной нам работе Д. Ксаналатоса (D. X а-n а 1 a t о s. ‘'EXXevEg xai ol BouXyapoi e?g MaxsSovt'av xai 0pax7}v, т. I. ’A^vai, 1944) в REB, IX, 1952, p. 286—287, Жанэн критикует националистические высказывания автора относительно Македонии и Фракии, но готов снисходительно простить эти «увлечения», поскольку они якобы были продиктованы «угрозой» со стороны болгарских коммунистов (?!). Жанэн говорит и об «эллинизации», и о «болгаризации», и о «реальном» средневековом византийском (но не греческом, как это у Ксаналатоса) патриотизме.
46 F. D б 1 g е г. BZ, 39, 1939, S. 217 (рецензия на «ОгэфбХахтое 6 BoeXyapiag» Ксаналатоса).
47 G. Ostrogorsky. History..., р. 358. Об активной «эллинизации» и ее проводнике — византийском духовенстве см. HNJ, I, str. 303, 307—308. Ср. Б. Прок и й. .Гован Скилица као извор за историку ма^едонске словенске државе. Глас Српске ака-деми]е, LXXXIV. Други разред, 50, 1910, стр. 144.
48 Ив. Д у й ч е в. Въстацието па Асеневци..., стр. 331
советской историографии этот вывод поддерживает М. М. Фрейденберг 49.
Большинство болгарских историков, однако, и поныне согласно с выводами Златарского о «ромеизации» 50.
Проблема, следовательно, заслуживает внимательного рассмотрения. Слов нет, нации в то время еще не сложились, национального самосознания в том смысле, какой вкладывается в это понятие для нового и новейшего времени, пи у болгар, ни у византийцев, разумеется, не было. Действительно, в течение почти тысячелетнего существования империи в ее состав входило множество племен и пародов, представители которых нередко достигали высших должностей и чинов. Действительно, представители болгарской знати после падения своего государства получили высокие места в имперской иерархии чинов и должностей, а потомки бывшей правящей династии даже породнились со знатнейшей византийской фамилией Ком-нинов, вскоре пришедшей к власти. Наконец, действительно, византийские правители проявляли не только безразличие к этническому происхождению того или иного из своих подданных, но иной раз и терпимость к их вероисповеданию.
Но это пе означает, что у большинства правящего класса «державы ромеев» не было никакого сознания своего этнического своеобразия, с одной стороны, и понимания этнической специфики различных районов государства — с другой. Для правителей империи никогда не был безразличен вопрос о степени монолитности государства, единства его территории и прочности связей
49 М. М. .Фрейденберг. Рецензия на «Подбрани изво-ри...» (ВВ, XIV, 1958, стр. 274).
50 См., например, Д. Ангелов. История на Византия, I, стр. 390; его же. Богомильство в Болгарии, стр. 107—108, 110—111; Д. А н г е л о в, М. А и д р е е в. История на Българ-ската държава и право, стр. 104. Для начала XIII в. Д. А н г е-л о в, однако, не считает возможным говорить о «ромеизации» Македонии («Принос към народпостните и поземелни отношения», стр. 14, 15, 18), отрицая ее по тем же мотивам, что и Ив. Дуйчев (см. прим. 48 к предыд. стр.). П. Петров. Рецензия на «Тео-филакт Охридский». ИП, г. XI, № 5, 1955, стр. 108; Ал. Милев. Теофилакт Охрид ски, стр. 24; Ив. Г о ш е в. Трите найстари про-странпи жития на преподобии Иван Рилски, стр. 6—7; «История на България», I, стр. 163.
окраин с центральными греческими областями. Политические задачи укрепления господства во вновь завоеванных этнически чужеродных странах всегда диктовали необходимость проведения особых мероприятий подавления, гораздо более действенных, чем па «старых» территориях. Считая опасным менять на первых порах формы и размеры налогов, ликвидировать церковную независимость, лишать владений и власти болгарских архонтов, император, однако, пе только ввел там византийскую систему управления, но и передал все сколько-нибудь важные посты в руки византийских вельмож и полководцев, подчинил церковь непосредственно своей власти, усиливая шаг за шагом (и чем далее, тем смелее и решительнее) связь этой территории с исконными византийскими областями.
Систематической и сознательной ассимиляции в том смысле, в каком она была предметом споров (т. о. как политика преследования славянской культуры) в то время не было. Зато были политические цели утверждения византийской власти, византийских норм жизни, византийских законов, греческого языка в качестве официального языка и т. п., систематическое осуществление которых не могло не привести к умалению и подавлению славянской культуры в пользу культуры завоевателей — результат был один и тот же независимо от того, «сознательно» ли преследовали славянскую культуру или «бессознательно» навязывали культуру иноземную. Византийская церковь отнюдь не была в Болгарии хранительницей славянского культурного наследия—она лишь иногда его использовала в тесной связи с политикой государства и в его интересах. Церковь была одним из важнейших рычагов центральной власти, и деятельность духовенства имела прямое отношение к целям сохранения господства феодалов в стране, а в завоеванной стране —• в особенности. Духовное порабощение парода как одно из сильнейших средств удержания его в повиновении всегда было, в конечном счете, главной обязанностью церкви.
По-видимому, именно так смотрели на обязанности церкви и византийские императоры. Константин VIII, наказывая «зачинщиков» народного восстания в Нав-пакте в 1026 г., приказал ослепить и митрополита Навпакта. Скилица, сообщая об этом (II, р. 483), не указывает
вины митрополита. Но вот второй подобный же случай. Андроник I после подавления восстания в Малой Азии приказал ослепить местного епископа, «как не выразившего негодования против восставших из его паствы, но со спокойствием и равнодушием допустившего, чтобы они устремились против Андроника» 51. Единственная вина епископа состояла в том, что оп не проявил должного усердия, чтобы удержать паству от восстания. Именно такое усердие проявил в Болгарии епископ Сердики при попытке восстания в городе в 1078 г., выйдя на улицу с проповедью «склонить выи под рабским ярмом», за что был убит восставшими (Cedr., II. р. 741).
Ненависть болгарского населения к византийскому духовенству привела к избиению в 1186 г. монахов на горе Ган в Македонии (Nic. Chon., р. 673). В 1189 г. жители Родопских гор отрубили голову игумену-греку, явившемуся к ним с требованием снабжать продовольствием полчища Фридриха Барбароссы 52.
Чем иным, как не стремлением внедрить в сознание завоеванного населения мысль о его принадлежности к империи (а не Болгарии) 53, можно объяснить постепенную замену высшего и среднего болгарского духовенства византийским? С 1037 г., когда после смерти Иоанна Дебр-ского архиепископом Болгарии был назначен Лев Пафла-гонский 54, все болгарские архиепископы были греками. Частично даже низшее духовенство, вплоть до священ
51 N i с. Chon., р. 375. Это был епископ г. Адрана (или Адриана: 5A5pavo6g, ’ASpiavwv), к северо-востоку от Лопадия (AvepS-cootg sig tov Nix7jTav Хоилаттр. NE, I, 1904, osA. 99, 238—240), в митрополии Никомидии. См. также: MB, VII, osA. 341.
52 A ns b е г t., р. 43.
53 Это отнюдь не разумелось само собою. См., например, любопытную речь болгарского болярина, якобы произнесенную в 40-х годах XIII в. перед жителями Мельника. Болярин предлагал подчиниться власти византийского императора, «который издавна на нас имеет право — ведь наша область (ywpog) принадлежит к державе ромеев. Болгары же, бессовестно воспользовавшись обстоятельствами, оказались господами Мельника. Мы же все, происходя из Филиппополя,— чистые родом ромеи, но впрочем, император ромеев истинно имеет на нас право, даже если бы мы принадлежали к болгарам» (Астор., р. 82).
54 В. Р г о k i с. Zusatze..., S. 35. Й. И в а н о в. Български старини..., стр. 566
ников и иподиаконов, было во время византийского господства заменено греческим 55. Знаменательно, что Ка-лояп, распространив свою власть на Западную Болгарию, заменил греческих иерархов болгарскими, а византийцы, вернувшие здесь к 1217 г. свое господство, снова сменяют болгарское духовенство па греческое (Pilra, VI, р. 563-570).
Обычно при рассмотрении проблемы «ромеизации» как на главный источник ссылаются на письма Феофилакта. По его словам, будучи церковным владыкой Болгарии, он охвачен беспокойством «обо всех делах народа, а вместе с тем и обо всех делах церкви», и «пет таких [дел], о которых бы здесь не [заботился]» (col. 321. А). Феофилакт ведет борьбу с еретиками (col. 445.А; 516. А—С), выступает в роли советчика среди высших византийских чиновников в Болгарии (col. 333, 376, 481, 513), разъясняет церковные догматы священнослужителям и руководит их деятельностью (col. 340 sq., 429 sq., 488, 520, 528, 545), наблюдает за поведением чиновников и доносит о подозрениях в Константинополь 56, выступает с проповедями перед болгарской паствой 57, воспитывает в духе смирения учеников из болгар 58, переводит и обрабатывает жития славянских святых 59, пишет толкования на священное писание 60. Противники теории «ро-
55 Р i t г а, VI, р. 573. П. Ников. Припое към исторического изворознание па България икъм историята на българската държа-ва. Сб. БАН, XX, клон ист.-филос., 11, стр. 39. Подтверждают это и документы XIII — XIVвв., происходящие из Охрида (М. Ч. Г е-5 е 6) v. Bo&xvTivd ooppoXaia. BZ, 5, 1896, S. 113 f.).
58 Theophy 1., col. 405; 424; 528; A n n a, I, p. 412. Впрочем, Алексей I предписывал духовным лицам доносить патриарху и императору о «зазорно живущих» (Jus, III, р. 413—424; см. об этом: Н. С. Гроссу. Церковно-религиозная политика, стр. 524—525).
57 Theophy 1., col. 324. А.
58 Ibid., col. 465. А — В.
59 Theophylacti Vita Clementis Bulgariae archiepiscopi. PG, t. 126, col. 1193—1240. А. Милев еще раз рассмотрел вопрос об авторстве жития, убедительно показав, что сомнения в авторстве Феофилакта неосновательны (см. А. Милев. Жития на Климент Охридски). По мнению А. Милева (там же, стр. 23), Феофилакт «знал болгарский язык». См. рецензию П. Петрова на работу А. Милева (ИП, г. XI, № 5, 1955).
80 Т h е о р h у 1., PG, t. 126, col. 565—1189; см. также: Мепг-s i о 30, col. 421. С. Эти комментарии весьма ценились и вXIII в.
меизации» ссылаются обычно на тот факт, что Феофилакт перевел на греческий язык жития Климента Охридского и в «Тивериупольских мучениках» сделал несколько экскурсов в болгарскую историю, что, по мнению этих авторов, вело к пробуждению «национальных» чувств болгар, освежая в их памяти славное прошлое болгарского народа 61.
Можно согласиться, что здесь трудно усмотреть свидетельство о прямой ассимиляторской политике. Но нельзя увидеть в этом и поддержку «национального» самосознания болгар. Напротив, канонизация славянских святых и зачисление их в официально признанный «список» святых империи преследовали политическую цель — упрочить связи Болгарии с империей, лишить болгар своих «собственных» святых, сделав их «византийскими».
Противники теории «ромеизации» толкуют щедро рассыпанные в переписке Феофилакта оскорбительные эпитеты и замечания в адрес болгар 62, лишь как проявление презрения утонченного и образованного византийца к невежественным и грубым «варварам» 63. Разумеется, это имело место, по гораздо важнее другое — проявления взаимной враждебности между Феофилактом и его паствой. Самая «болгарская природа», пишет архиепископ,— «кормилица всякого зла» (col. 444.D), болгары «богатством злонравия и бедностью жизни» превосходят всех (col. 508.А), среди них «исчезла богобоязненность» (col. 552.С; 549.В), они обливают презрением архонтов» (col. 549.В), любой охридяпин «не почитает ни бога, ни человека» (col. 308.А) и т. д. «Подумай только! — жалуется Феофилакт. — Те, кто раньше и пальцем не смел пошевелить против [архиепископа]», поднялись против него (col. 424.С). Если верить ему — он иногда даже опасался за собственную жизнь (col. 436.В). Очень интересно
даже образованнейшими иерархами. Михаил Хонпат, разыскивавший потерянный им после взятия Афин крестоносцами комментарий Феофилакта, с радостью узнает, что книга, наконец, найдена (G. St a dt mu Iler. Op. cit., S. 203).
81 И. Снегаров. Рецензия па «Житие на Климент Охрид-ски» в издании А. Милев а.— ИИБИ, VII, 1957, стр. 425—426.
82 Ф. И. Успенский («Образование...», стр. 3—4, 11) неправ, утверждая, что таковы лишь первые хронологически письма Феофилакта из Болгарии.
83 См., например, D. X a n а 1 a t о s. Beitrage..., S. 61.
24 г. Г. Литаврин 369
и письмо Феофилакта «воспитываемым им болгарам» (как гласит заголовок), в котором мы видим не письмо к конкретным лицам — ученикам архиепископа, а обращение больного архиепископа к болгарской пастве вообще. Вот это письмо: «Душа моя мучается желанием скиний господа, и потому крыльями бы я воспользовался, если бы что-либо подобное существовало, чтобы прибыть туда и вкусить от желаемого. Но ведь кажется, слышу я крик бедра: «Помедли, о несчастный, в твоем ложе!» Возвестите же мои (духовные лица? — Г. Л.) моим и не моим, как бы их уст моих: «Подождите немного — велика моя слабость, которая скоро низведет меня, больного, в подземное царство, вас же, отягченных, освободит от бремени; по как бы вы, пользуясь силою зла для сложения с себя (бремени], не потерпели неудачи в своем намерении: ведь достигнуть этого значит оказаться дурным, ибо это [пе только] равноценно, но даже гораздо - более гибельно, чем иное бремя, для называющих благо Христом»» (col. 465.А—В) 64.
Какой бы смысл мы ни вкладывали в слова о «бремени» и о намерениях болгар освободиться от него, ясно, что Феофилакт призывает их нести это бремя безропотно; освобождение же от пего приведет чуть ли не к погибели души. Вряд ли такой человек, как Феофилакт, считавший, что иерарх должен быть «деятелен и скор и па духовное, и на светское» (col. 525.В) и что «бесполезно только обдумывать, по не действовать» (col. 384.С), в своем обращении к болгарам имеет в виду лишь какие-то нормы христианской морали. Но даже если это так, то и в этом случае одной из важнейших христианских добро
64 Нам представляется неубедительным мнение В. Златарского («История», II, стр. 348, 349, бел. 1, 2; стр. 350), что в письме идет речь о враждебных («не мои») и дружественных Феофилакту («мои») болгарских епископах, и что в заголовке письма следует читать ё тсс oxa кос? вместо ВооХуароп;. Еще менее обоснованным представляется предположение Симеона («Писмата», стр. 145—146), что письмо адресовано подвергнутым Феофилактом церковному наказанию (kchSsu-SsTcjiv) болгарам («пе мои») и болгарам, верным архиепископу («мои»), «Мои» этого письма по нашему мнению, идентичны Vjixe-Tepoc («наши») письма к Иоанну Комнину (col. 536.В), где под этим словом явно подразумевается «духовенство», а под «вашими» — светские люди.
детелей, согласно Феофилакту, является смирейие й «повиновение царю-богу земному» (col. 516.D).
Феофилакт называет болгар рабами — «нечистыми варварами» (col. 424.В; 508.А), а обязанность рабов — «в благоговейном молчании обогащать своего господина» 65. Феофилакт прекрасно сознает не только то, что он образован и богат, а те «варвары» и нищие, но и то, что он «ромей», господин, а его паства — болгары, рабы. Оп С возмущением пишет брату императора Адриану о некоторых из местных болгар, «нагло дерзающих против нас», называя их «издевающимися над нами иноплеменниками (акХофбХоi<;)» (col. 433. D; 436.А) 66 * 68.
Феофилакт ревностно выполнял свою службу, но трудился он пе над «закреплением национального самосознания болгар», а над упрочением византийского господства в Болгарии. Бог, к которому Феофилакт стремился обратить помыслы болгар, является, как он говорит, «богом порядка, а не смуты и беспорядка» (col. 340.С—D).
Духовенство же — «служители бога», и проявление неприязни к ним есть проявление неприязни к богу, причем не может служить оправданием ссылка на то, что «недостойны те, которые должны почитаться» (col. 405. D).
Конечно, эти высказывания нашего иерарха являются попросту сентенциями из Библии и из сочинений отцов церкви, но они применены Феофилактом к конкретным событиям и именно потому, что соответствуют его собственным воззрениям.
«Архиерей, — пишет Феофилакт в одном из писем, — не виновен в тяготах народа» (532.С), по он ответственен не только за ошибки иереев, но и за «заблуждения народа» (u7t=p...T(jov той Косой яр/отдоло-тщу), ибо «с имеющих благодать от духа святого больше и спросится» (col. 332.С). Там, где не действуют проповеди и увещания, там, по его мнению, должно применяться насилие. Он сам подверг
65 «Studi Bizantini», I, р. 189. «Рабами» и даже «беглыми ра-
бами» (Ьраиетас о-кета'.), клятвопреступниками», восставшими против «истинного господина» — императора, называет болгар и Никита Хониат (МВ, А', оеК. 76, 78). См. также: Mi/аД
X (о v v а т о о та о(о£щг>а, А', оеК. 248, 251,
68 Весьма важно свидетельство Хрисовула Никифора III от 1079 г., что дуки, судьи и практоры нарушали привилегии Иви-ропа и «причиняли ему ущерб» под тем предлогом, что Ивирон «иноязычен» (аККоуКфоооА (Schatzkamm., № 35).
многих осуждению (col. 445.А), угрожал смертью мятежному мопаху-расстрите., ибо тот был «злом общественным и государственным» (col. 516.G). Провинившегося, говорит Феофилакт, следует быстро и сурово наказать, ибо у ненаказанного «душа расточается», такой грешник больше заслуживает жалости, чем невинно потерпевший (сой 317.В—С). «Против зла нелегкими должны быть удары и кара» (col. 425.А); как шея многоголовой гидры, зло должно прижигаться каленым железом, ибо «слабо наказанных мы сделаем еще более дурными» и еще более дерзкими (col. 425.А).
Велики поэтому задачи церкви, и Феофилакт весьма озабочен сохранением ее авторитета. Поссорившись с епископом Сердики, Феофилакт пишет ему, что не хочет широкой огласки ссоры: необходимо «замять ссору, чтобы не дать широкого простора для страстей народа» 67. К представителям светской власти Феофилакт также постоянно обращается с увещаниями оказывать церкви поддержку. Когда чиновники пренебрегли этим и стали обижать духовенство, тогда, сообщает Феофилакт, из болгар (собственно, из здешних — evrauHoi) «одни только скрылись, другие же и восстали, а всем вообще зло бросилось в голову» (col. 397. D).
Но что же в таком случае означают призывы Феофилакта прекратить произвол практоров, «поступать мудро», так, чтобы «болгары не роптали»? В большинстве случаев архиепископ имел в виду собственные материальные интересы и интересы церкви; другой же причиной было, па наш взгляд, убеждение, что столь неосторожная политика чревата большими опасностями для византийского господства в Болгарии. Необходимо пресечь произвол, говорит Феофилакт, чтобы «не исчезло вконец терпение бедняков» (col. 425.G). Симптоматично, что советы проводить осторожную политику в населенных иноплеменниками провинциях империи подают именно те представители господствующего класса, которые были хорошо знакомы с положением в этих районах (Кекав-меп, Нику лица, Феофилакт). 67
67 Theophyl., col. 400.В. Ср. Симеон. Писмата, стр. 75: «на народните страдания», что не соответствует контексту.
Представители многочисленного византийского духовенства в Болгарии — высшего, среднего, а частично и низшего — были греками. Переводились они туда из различных, часто весьма отдаленных от Болгарии концов империи и, конечно, не знали славянских языков. Например, архиепископ Иоанн происходил из Пафлагонии 68, Феодул—из Иконии (Cedr.,11, р. 611 et nota 15), Иоанн Ламбин—с Крита (II, р. 658—659), Феофилакт—с Эвбеи 69. Следовательно, службу они могли вести только на непонятном основной массе болгарского населения греческом языке. Некоторые из этих епископов были к тому же невежественными, малообразованными людьми, неспособными поддерживать местную или насаждать греческую культуру. Феофилакт сообщает, что епископ Триадицы прислал ему письмо, полное ошибок, которые возбудили бы «смех у мальчишек в школе» (col. 352.А).
Кроме того, анаграфевсы, практоры, судьи, стратиги, катепапы, дуки, инспекторы, уполномоченные, посланцы императора—все были греками. Следовательно, куда бы ни приходил болгарин — в церковь, суд или резиденцию местных чиновников, к служителям культа или к представителям власти, -— он всюду слышал только греческий язык и должен был говорить на нем, если хотел, чтобы его поняли. Ни администрация, ни высшая церковь не испытывали потребности в славянской письменности, утратившей значение в официальной жизни общества 70.
Судьбы культуры определяются социальными и политическими условиями жизни общества. Политический иноземный гнет более развитого государства имел для
68 В. Prokic. Zusatze..., S. 35.
69 Theophy 1., col. 310. В; 512. В. И еще раз в будапештской рукописи 2 Fol. Graec., f. llr: cu-y^voiv r,po>v sv тт; Ебрс'тпр ttj це-
(у Миня: w ... ev тоитш Tij ptEyaXv)— col. 524. В — C). Cm. также: Й. Иванов. Български старини, стр. 567.
70 Заслуживает в связи с этим внимания факт, что в это время появляются на Руси болгарские сочинители; в Болгарии в свою очередь усиливается влияние русской литературы.— См. М. Н.Ти-х о м и р о в. Исторические связи русского парода с южными славянами, стр. 162—164; Б. Ст. Ангелов. Из историята на руското книжовно проникване у нас (XI — XIV вв.). ИИБЛ, III, 1955, стр. 40—69.
того времени те же последствия для местной культуры, какие имела планомерная ассимиляция в условиях нового времени. Другое дело, что в Болгарии ассимиляция коснулась лишь господствующего класса, что парод сохранил свои культурные традиции. Славянская культура переживала, однако, в XI—XII вв. на землях подвластных империи, упадок, и непосредственной причиной его было иноземное иго.
Мы думаем, что в какой-то мере уже в то время проявлялись и ассимиляторские тенденции. Они, конечно, могли не выступать как официальная доктрина, но все же осуществлялись на практике представителями иноземной власти и церкви.
Наций в то время пе было, но существовали государства, имевшие уже многовековые культурные, бытовые, литературные и прочие традиции. Не было национального самосознания, но было достаточно определенное сознание своей народности, общности языка, письменности, культуры. Едва ли это былочуждо и самой империиХ!—XII вв., ядром господствующего класса которой были греки, совсем не чуждые гордости не только своей образованностью и богатством, но и своей древней высокой культурой. Степени развития народности соответствовала известная степень и сознания своей этнической, культурной и государственной принадлежности.
Иноземное господство везде и во все времена вело к насилию над завоеванным населением, к умалению его культуры, ухудшению условий ее развития. С точки зрения завоевателей притеснение местной культуры и обычаев всегда было наиболее рапиопалыюй политикой, и Византия, по нашему мнению, пе могла при этом составлять исключения.
Таким образом, завоеванная византийцами Болгария была постепенно полностью включена в систему византийского управления. От десятилетия к десятилетию экономическое и военное значение болгарских территорий в системе империи все более возрастало. Размеры налогов и повинностей в Болгарии были особенно высокими. К феодальному и фискальному гнету прибавлялась политическая и культурная дискриминация, в условиях которой произвол официальных властей в Болгарии принял крайне тяжелые для населения формы. Подобная поли-374
тика вызывала и не могла не вызвать отпора со стороны болгарского народа. Его борьба против иноземцев пе прекращалась в течение всего периода их господства, выливаясь неоднократно в мощные антифеодальные и народноосвободительные восстания, пока не завершилась освобождением Северо-Восточной Болгарии и образованием нового Болгарского государства.
Глава третья
БОРЬБА БОЛГАРСКОГО НАРОДА ПРОТИВ ВИЗАНТИЙСКОГО ГОСПОДСТВА
Можно без преувеличения сказать, что никакой другой период болгарского средневековья не был ознаменован таким количеством народных восстаний и таким их размахом, как 170 лет византийского господства. Борьба — скрытая и явная, оборонительная и наступательная, освободительная и антифеодальная — почти не затихала в завоеванных, по не покоренных болгарских провинциях империи. Несколько раз на протяжении этого периода борьба перерастала в грозные восстания, потрясавшие основы византийского господства не только в Болгарии, но и в других европейских владениях Византии.
Болгарские восстания XI—-XII вв. привлекали внимание не только болгарских, но и русских, и западноевропейских историков. Были изучены хронология событий, ход военных операций, судьбы участников движения, политическая обстановка в Болгарии и в Византии в период восстаний. Поэтому, не стремясь к полноте изложения и к рассмотрению всех деталей и перипетий борьбы, мы остановимся лишь на главных ее этапах и уделим основное внимание выяснению характера народных движений и социального состава их участников.
1. ВОССТАНИЕ 1040—1041 гг.
Первое мощное народное восстание в Болгарии разразилось уже через 20 лет после установления в стране иноземного господства (срок весьма небольшой для того, 376
чтобы накопить силы для новой борьбы с империей). В. Златарский справедливо отмечал, что во время завоевания Болгария получила тяжелый удар Б Действительно, сказалась усталость, разорение, гибель множества наиболее деятельных и боеспособных людей. Но только ли этим можно объяснить даже такое кратковременное «затишье»? Силы народа не были исчерпаны и к моменту завоевания. Василий II осадой взял Воден, но стоило ему отойти от него, как город восстал снова, и император не мог придумать ничего другого, как переселить его жителей в фему Волеро (Cedr., II, р. 461). Взяв Пелагонию, византийские полководцы оставили там не только гарнизон, по и войско, чтобы «стеречь равнину» (ibid., р. 463). Окрестное население Охрида было готово вновь вооружиться уже после падения столицы (ibid., р. 472). Жители Сирмия отказались сдаться, когда византийские гарнизоны стояли уже во всех городах Болгарии (ibid., р. 476sq.). Даже в тылу войск Василия II, вблизи самой Фессалоники, болгары продолжали партизанскую борьбу, совершая набеги на Иериссо 1 2.
«Затишье» в 20 лет нельзя, на наш взгляд, достаточно убедительно объяснить, не учитывая еще одного фактора— капитуляции болгарской знати. Большинство боляр и полководцев сдалось, не потерпев решительного поражения, сложило оружие, не дав последнего сражения, точнее говоря, решило сохранить оружие ценой перехода на службу к новому господину. Это, разумеется, не могло не нанести жестокого удара и по тем, кто был готов возглавлять сопротивление, — прежде всего по тем, кто составлял массу борцов. Народные силы не иссякли, но они были полностью дезорганизованы.
Уже в 20-х годах XI в. в западных европейских провинциях назревало восстание. Константин VIII сразу же после восшествия на престол приказал взыскать подати не только за 1025 г., но и за два предшествующих года, когда из-за неурожая и голода уплата налогов была отсрочена (Cedr., II, р. 483—484). В 1026 г. восстали жители Навпакта. Они убили стратига фемы, «мучившего
1 В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 33.
2 См. об этом: В. Тъпко в а - 3 а и м о в а. Сведения за бт-лгари в житисто на св. Атанасий. «Изследвания в чест на Д. Дечев», стр. 759—762.
население обременительными и незаконными взысканиями» (ibid., р. 482—483). В этом же году Константин VIII издал (совместно с патриархом и синодом) новеллу, свидетельствующую о том, что неспокойно было и в других провинциях. Новелла повелевала «предавать анафеме стремящихся поднять восстание против царя или установить тиранию и потому возмущающих подданных против правителей... Тем, кто имеет в помыслах стремление и желание к изменению существующего положения дел или к беспорядкам,— анафема; помогающим им, сообщникам их в восстании — анафема; подстрекающим или побуждающим к восстанию — анафема; укрывателям как раскаявшихся, так и не раскаявшихся участников восстания и не отрекшихся от него — анафема» (Jus, III, р. 320-321).
Очевидно, в надежде использовать начавшееся среди населения брожение решился на мятеж дука Болгарии Константин Диоген (Cedr., II, р. 487; Zonaras, col. 173). О том, что восстание назревало в Болгарии задолго до 1040 г., говорит Пселл, современник событий. «Народ болгар,— пишет он,— претерпев [только] краткое время унижение, снова обратился к прежнему бахвальству (aXaXovsiav), но сначала не восставал открыто...» (р. 68).
Как уже было сказано, первые 20 лет византийского господства ознаменовались постепенным упрочением власти иноземцев; византийская бюрократическая система управления была постепенно внедрена в Болгарии. Несмотря на жестокое разорение страны, эпидемии, неурожаи и голод, поражавшие Болгарию почти каждый год в течение этих двух десятилетий 3, была проведена налоговая реформа Орфанотрофа. Перевод натуральных налогов в денежные означал их фактическое повышение. Кроме того, были введены некоторые новые поборы, «которые,— говорит Скилица,— стыдно и перечислять» (II, р. 521). Эти перемены в налоговой политике в Болгарии и послужили непосредственным поводом к восстанию, которое уже достаточно назрело. Источники прямо
3 О бедствиях населения Болгарии в 20—30-х годах XI в. см. Н. Скабаланович. Византийское государство, стр. 250— 251; В. Златарски. История, II, стр. 36—39; Г. Острогорский («History...», р. 287) считает, что реформа была проведена в середине 30-х годов.
указывают на готовность болгар к восстанию еще до появления Деляна в стране.
Петр Делян, по словам Скилицы, «возмутил народ болгар, лишь незадолго перед том подставивший шею под [ярмо] рабства и очень стремившийся к освобождению» (II, р. 527). Переходя из города в город (ibid., р. 527), Делян «узнал, что весь народ решился восстать против ромеев, но удерживался от задуманного из-за отсутствия вождя и руководителя в этом [деле]» (Psellos, р. 69). Делян лишь тогда объявил себя представителем рода Самуила, когда «понял их (болгар.— Г. Л.) мысли» (ibid., р. 69).3опара также говорит, что болгары еще до 1040 г. «замыслили сбросить ярмо рабства», но только с появлением Деляна «народ поднялся на открытое восстание» (Zonaras, col. 192).
Сведения большинства источников о самом Деляне в основном совпадают. Пселл, рассказывающий о восстании со слов самого Алусиана (р. 72), объявляет род Деляна «недостойным никакого упоминания». «Долианос (AoXiavo?) 4,— продолжает он,— не знаю, от отца ли получивший в наследство такое прозвище, или давший его себе сам ... сначала ... показал себя незаурядным человеком, рассудительным и весьма способным в военном деле... не хватало ему только блестящего происхождения для принятия руководства. У болгар же в обычае избирать для управления народом [людей] из царского рода» Делян, зная, что этот обычай «является отечественны.м и законным, приписал себе родство с тем Самуи лом и братом его Аароном, которые правили и царствовали незадолго перед этим над всем народом, только признав свое происхождение не от законного колена царского рода, а от какой-то его побочной ветви, [в чем] он и убедил [болгар], или придумав, или доказав [это]» (р. 69).
Алусиан бежал из Азии в Болгарию, говорит Пселл, узнав, «что из-за отсутствия человека царского рода они избрали царствовать над собой лжеца (vd'Hov) и притворщика (тгетгХаорлУоу)» (р. 72). Прибыв в Болгарию, Алусиан осторожно выяснял, «предпочли ли бы восставшие
4 Пселл, очевидно, связывает это имя со словом S-Aiot; (хитрый, коварный).
истинного [царя] незаконнорожденному (vo'^w)», и, когда убедился, что некоторые охотнее пошли бы за «несомненным» (iznoSsiyysvov), чем за «сомнительным» (ощсрфо'Хо»), Алусиап объявил, кто он (р. 73). Зонара, говоря о «непримечательном («отро^) родом» Деляне (Zonaras, col. 192— 193, 196), следует за Пселлом. Скилица еще более категоричен: «Некий Петр, болгарин, Делян по прозвищу, раб какого-то византийца, бежав из Константинополя, бродил по Болгарии и дошел до Моравы и Белграда», где и объявил себя сыном Романа (Гавриила), сына Самуила, «и возмутил народ болгар» (II, р. 527).
В литературе, однако, принято считать 5, что Делян действительно был сыном Романа от его первой жены — дочери венгерского короля, которую, как сообщается в добавлениях Михаила Девольского, «он (Роман. — Г. Л.), возненавидев, отослал еще при жизни Самуила и женился на красавице лариссянке Ирине» 6. Но ведь и это сообщение Михаила является не более, чем пояснением к словам Скилицы, что Делян «назвал себя сыном Романа, сына Самуила» (II, р. 527), что он выдавал себя за такового, и рассказ о матери-венгерке лишь должен был придать больше правдоподобия его словам. В противном случае непонятно, почему Делян должен был считаться «незаконнорожденным» (м6Г>о<;); если же он был действительно «побочным» «сыном Аарона, рожденным ему наложницей», как это говорит Зонара (р. 192), то при чем здесь венгерская принцесса? Нам пе кажется, что известие Михаила Девольского рассеивает все сомнения. Разумеется, сообщение Скилицы о том, что Делян был рабом, не бесспорно, по отнюдь не исключено и то, что Делян объявил себя внуком Самуила лишь для того, чтобы придать законность своим притязаниям на престол. С именем последней правящей династии было связано воспоминание о недавней независимости Болгарии, и это имя могло в тех условиях действительно оказаться знаменем освободительной борьбы для разных слоев населения.
5 См. В. 3 л ат арски. История, II, стр. 44—49; Н. И. Б л а-г о е в. Делян и пеговото въстание в Моравска Македония против византийците. МП, г. IV, кн. 2, 1928, стр. 3; П. М у т а ф-ч и е в. История, II, стр. 14—15; «История на България», I стр. 155.
6 В. Р г о k i с. Zusatze..., S. 36.
Так или иначе, но вопрос о происхождении Деляна едва ли можно считать решенным, и сомнения некоторых историков в «царственности» его рода представляются вполне закономерными 7.
Восстанию предшествовала некоторая подготовка: Делян обошел города Болгарии и убедился в готовности населения восстать. Едва ли это была простая разведка. Ход дальнейших действий, кажется, оправдывает предположение, что в каждом из этих городов у Деляна были единомышленники и доверенные люди, подготовлявшие все необходимое к моменту, когда будет дан сигнал.
В обстановке всеобщего недовольства и при уверенности, что восстание будет поддержано широкими народными массами, было, разумеется, наиболее целесообразным начать его с самых отдаленных северных районов 8, с тем чтобы не оставлять в своем тылу враждебных крепостей и гарнизонов, и, постепенно спускаясь к югу, накапливать силы, подчиняя всю территорию бывшего Самуилова царства. Составив войско в районе Моравы и Белграда, Делян двинулся на юг, заняв Ниш и Скопле (Cedr., II, р. 527). Ни о каком сопротивлении Деляну в этих городах источники не упоминают. Скилица замечает только, что восставшие «бесчеловечно избивали ромеев» (ibid., р. 527). Очевидно, в самих этих городах вспыхивали восстания при приближении войск Деляна.
Восстание началось в то время, когда больной император Михаил IV Пафлагон искал исцеления у гроба св. Дмитрия в Фессалолике. События развивались столь быстро, что ни сам император, ни дука Скопле пе успели предпринять какие-либо военные меры против восставших. По всей вероятности, лишь после остановки Деляна в Скопле дука Диррахия Василий Синадиы получил приказ выступить против восставших. Синадин, пишет
7 См. G. О st rogo г sky. History..., р. 287; HNJ, I, str. 303; «История Болгарии», I, стр. 115.
8 П. Петров («Към въпроса за освобождявапето на Видинска, Белградска и Браничевска облает от византийско иго и за присъ-едияяването им към Втората Българска държава». ИП, г. XIII, № 2, 1957, стр. 84) вслед за Н. Благоевым («Делян и неговото въетание», стр. 8) предполагает, что восстание началось «не без активной венгерской поддержки», но это остается пока недоказанным.
Скилица, пытался подавить вОсстайие «раньше, чем зло сильно разрастется и пожар разгорится». Он выступил «с местными силами», направляясь, по-видимому, к Скопле. В Дебре, однако, между Синадином и одним из его «ипо-стратигов» Михаилом Дермокаитом вспыхнула ссора. Дермокаит обвинил Синадина перед императором в стремлении к мятежу, тот был отрешен от власти и брошен в тюрьму (вероятно, в Фессалонике), а на его место был назначен Дермокаит.
Дермокаит, продолжает Скилица, «управляя областью (фемой Диррахия. — Г. Л.) плохо и без опыта, погубил все». Его подчиненные отнимали у воинов имущество, телеги и даже коней, и воины, наконец, восстали. Дермокаит тайно бежал, а воины «избрали царем Болгарии какого-то из бывших с ними стратиотов по имени Тихо-мир 9, известного храбростью и разумом» (II, р. 528).
Все эти события не могли, разумеется, произойти быстрее, чем в один-два месяца, и промедление Деляна, стоявшего, по всей вероятности, в Скопле, трудно объяснимо. Таким образом, как говорит Скилица, «имели место два восстания болгар»: одни провозглашали царем Деляна, другие— Тихомира. Уже в этом факте можно усмотреть признаки будущего раскола среди восставших. Восставшие воины фемы Диррахия пе могли не знать, что Делян уже провозглашен царем, как «законный» потомок Самуила. Но они, тем не менее, не отправились тотчас на соединение с ним, а избрали второго царя—также для всей Болгарии, и из присоединявшегося после этого к восстанию населения часть признавала царем Тихомира, а часть—Деляна (по-видимому, версия о «царском» происхождении Деляна не всем казалась убедительной). Раскол становился опасным и для восстания, и для самого Деляпа. Он пригласил к себе Тихомира вместе с его войском. Несомненно, среди «местных сил» Тихомира были не только болгары, но и албанцы и сербы. Едва ли, однако, этнические различия играли какую-либо роль в воз-
9 Зонара (Z о n а г a s, col. 192) прямо называет Тихомира «болгарином родом». Это имя было, по всей вероятности, широко распространено среди славян Западной Болгарии. См. Р i t г а, VI, р. 263; М i % а /] X Хо и атоо та oa>£op,eva, В', оеХ. 338; G. Stadtmuller. Op. cit., S. 265.
пикновении двух центров восстания i0 11 12. Ведь и диррахий-ские стратиоты избрали царем болгарина Тихомира, а затем примкнули к Деляну.
Когда войска повстанцев встретились (вероятно, в Скопле) п, объединение командования произошло не сразу. Тихомир, как видно, не хотел добровольно поступиться своим положением и титулом. Было созвано собрание повстанцев, на котором выступил Делян (Cedr., II, р. 528). Источники передают основной смысл его речи. Делян указал на гибельность раскола для судеб восстания, на то, что «никогда народу болгарскому не быть спасенным, если он управляется двумя архивами» ([лт; av tcots awIH]oeallai то tcdv BoyXydpwv £$vo<; ок’ Зуосу хирт]р-
ywysvov.— Zonaras, col. 192; Cedr., II, p. 528). Делян предложил собравшимся сделать выбор между ним, «ведущим род от Самуила», и Тихомиром, так как «один куст не кормит двух коноплянок» (spiUzxou;) (Cedr., II, р. 528).
Несомненно, Тихомир не оставил выступление Деляна без ответа, и, надо думать, речь Тихомира была резкой; возможно, он говорил о сомнительности происхождения Деляна. Иначе трудно объяснить жестокую расправу над Тихомиром, который был побит камнями (Cedr., II, р. 528—529).Исход дела, конечно, решили перевес сил Деляна и переход па его сторону основной массы воинов Тихомира.
Лишь после того, как «вся власть перешла к Деляну», восставшие снова приступили к активным действиям. Прежде всего нужно было закрепить за собой Дирра-хий — район, где возник самостоятельный очаг восстания. Делян отправил туда войско во главе со своим ближайшим соратником — кавхапом (Kauxdyoc; или х^аут^) 1?,
10 Д. Ангелов («История на Византия», I, стр. 392, ср. стр. 39'1, 397) имеет, кажется, в виду именно эти события, когда говорит, что одной из важнейших причин поражения восстания было разделение сил и по этническому принципу, например «сил болгар и албанцев». Мнение Й. Иванова («Българо-албапската етнична граница». МП, г. I, кн. 4, 1925, стр. 36—48), что болгаро-славяне в Диррахийской феме составляли большинство населения, нуждается впрочем также в дополнительной аргументации.
11 См. П. М у т а ф ч и е в. История, II, стр. 16.
12 В. Р г о ki с. Zusatze..., S. 32. О том, что это слово означало не имя, а одну из высших должностей в Первом Болгарском царстве см. В. 3 л а т а р с к и. История, I, 2, стр. 745, 755; II,
который и занял эту сильнейшую на Адриатическом побережье крепость (Cedr., II, р. 529). Это не было бы возможно, по нашему мнению, если бы Диррахий не открыл сам ворота (независимо от того, был он раньше в руках Тихомира или только теперь присоединился к восставшим). Второе войско было отправлено Делян ом против крепости Василиды, расположенной между озерами Преспа и Охрид 13. Но всей вероятности, здесь скон-цен трировались враждебные повстанцам византийские силы, и Делян не мог оставить их у себя в тылу. Васи-лида была взята и разрушена до основания. Третья армия во главе с Анфимием направилась в Грецию и дошла, пе встречая сопротивления, до Фив, около которых нанесла решительное поражение выступившим навстречу византиицам (Cedr., II, р. 529).
Основные силы Деляна двигались между тем к Фесса-лонике. Все эти события (восстание началось в конце лета — начале осени, во время сбора налогов) должны были разыграться в конце осени — начале зимы 1040 г. Михаил IV еще находился в Фессалонике, когда первые отряды восставших появились в окрестностях города. Вероятно, поход Анфимия на юг и появление восставших в феме Фессалоники и имеет в виду Пселл, говоря, что, «сделав выношенные ими планы достоянием всего народа, они (повстанцы.— Г. Л.} освободились от ромеев, сбросив тяготившее их ярмо, и объявили себя независимыми, совершая с тех пор набеги на ромейские области» 14.
Скорее всего, во время движения Деляна (от Скопле на юг) и Анфимия (по Греции) вспыхнуло восстание и в феме Никополитов. «Фема Никополитов, — сообщает Скилица,— кроме Навпакта, перешла к болгарам» по следующей причине. Практор фемы Иоанн Кучомит (КоитСо[литт/<;) «жестоко притеснял туземцев и стал причиной восстания никополитов; они восстали, не вынеся его жадности, и, изрубив его на куски, сами присоеди-
стр. 56, бел. 2; Н. П. Б л а г о е в. Делян и неговото въстание, стр. 8—9.
13 В. Proki с. Zusalze..., S. 36; В. 3 л а т а р с к и. История, II, стр. 55.
14 Psellos. MB, IV, огХ. р. 69. Оснований для утверждений о походе самого Деляна в Грецию нет (HNJ, I, str. 303).
пились к болгарам, браня царя ромеев. Однако не столь» ко из любви к Деляну сбросили они узду и ярмо ромейское, сколько благодаря ненасытности Орфакотрофа и из-за чрезмерности взысканий» (Cedr., II, р. 529—530) 15.
Присоединение к восставшим фемы Никополя — факт чрезвычайно важный для уяснения характера восстания 1040 г. Едва ли это событие можно полностью объяснить ссылкой на то, что в этой феме преобладало тогда славянское население 16. Здесь было немало албанцев, а греков — больше, чем в феме Диррахия. Далеко не все восставшие (может быть, даже и не большинство) стремились к полной независимости от Византии и к возрождению Болгарского государства. И тем не менее население присоединилось к восставшим болгарам, стремясь освободиться от невыносимого гнета феодального государства; иначе говоря, восстание 1040—1041 гг. носило не только народно-освободительный, но и антифеодальный характер 17 * * * * * * * 25.
Сходная в какой-то мере обстановка была, по всей вероятности, и в Греции, в частности в Фессалии, населенной в значительной части болгарами и влахами. Источники сообщают лишь о единственном крупном сражении близ Фив; население, очевидно, не оказывало никакого сопротивления повстанцам, а, может быть, и содействовало им. Делян «оказался повелителем» и Димит-риады (ныне Воло), города-крепости на побережье
15 Можно лишь догадываться, почему Навпакт, восстание которого в 1026 г. было жестоко подавлено, остался на этот раз спокойным (см. Н. Б л а г о е в. Делян и неговато въстапие, стр. 13—14).
р 16 Н. Б л а г о е в. Делян и неговото въстание, стр. 14; В. Златарски. История, II, стр. 57. Любопытно, впрочем, что, согласно Константину Акрополиту, Никополь «по-местному» назывался Ма£а (^А^аАехта ЧероооАищтсх^ атау иоЛорок;, А', аеЛ. 408.16).
17 И. Атанасов определяет восстание 1040—1041 гг. как «крестьянское антифеодальное восстание» (см. 11П, г X, № 1. 1954,
стр. 111). Такая формулировка на наш взгляд, требует уточнения.
Нам недоступна книга Д. Ксаналатоса (A. EavaAo-ro?. Bu£av-
Tiva ц£ЛЕТ7,р.ата. so; xrv laxopiav тон Bo^av-rivoo Aaou.
’AIHjvat, 1940), в которой автор специально рассматривает восста-
ния в Болгарии. Судя по заметке Р Жанэна (В ЕВ, IX 1952 р 288),
Ксаналатос вообще не усматривает в болгарских восстаниях народ-
но-освободительного характера.
25 г. г. Литаврин 385
Эгейского моря. «Чельником» ее (т. е. стратигом, как объясняет это болгарское слово Кекавмен) был послан Деляном Лютовой из Девола (Девольский— Д'.афоХ-фст^), «воин старый и опытный» (р. 28). О каком-то «городе Эллады», занятом восставшими, говорится еще в житии Лазаря Галисийского. Некий своевольный монах из монастыря под Смирной бежал в Грецию, в город, который скоро осадили болгары Деляна. Монах предсказал победу стратигу города, тот сделал вылазку, но погиб сам и «почти все войско». Боясь возмездия, монах «ушел к болгарам» и до самого ослепления Деляна будто бы был одним из его приближенных 18.
Об отношении местного населения Греции к восставшим болгарам имеется еще одно свидетельство. На статуе льва в Пирее сохранилась руническая надпись, где говорится об участии норманских наемников в подавлении восстания. В ней сказано: «Гакон вместе с Ульфом Асмундом и Ерном завоевали эту гавань. Сии люди и Гаральд Высокий наложили [на жителей той страны] значительные подати за возмущение народа греческого» 1Э. Если верить чтению этой плохо сохранившейся надписи 20s то из нее следует, во-первых, что местное население приняло участие в восстании и, во-вторых, что оно (или часть его), видимо, отличалось от «греческого народа».
Император, узнав, что Делян идет к Фессалонике, «в замешательстве отправился в Константинополь», но болгары, сообщает Атталиат, «дерзко преследовали его, хотя он проходил по [ранее] дружественной земле» (р. 9). Михаил IV в панике «бросил весь обоз и палатку и сколько было золота, денег и тканей». Все это некий Мануил Иваца, приближенный императора (возможно, сын того Ивацы, который был коварно схвачен Дафноми-лом в 1019 г.) 21, и другой придворный — Койтонит — приказали везти с собою и пришли к Деляну (Cedr., II, р. 529). 18 19 20 21
18 Vita s. Lazari. AASS Novembris. Bruxelles, 1910, p. 578—579.
19 В. Г. Васильевский. Труды, I. СПб., It08, стр. 272.
20 В. Миллер (О и i X X i « р М i X X г р. СН сЕХХа<; етп twv сI'w-p av-соч, Opdyxow xai twv Tod'xcov. NE, 18, 1924, osX. 198—199) не выражает сомнений в правильности ее чтения.
21 См. В. Златарски. История, II, стр. 55; F. Н у b 1. Dejiiiy..., str. 136.
Эти данные источников не дают, на наш взгля д, оснований для заключения, что Делян осадил Фессало-нику 22. Города достигли в это время лишь передовые отряды, которым помогало окрестное население 23 24, Делян же остановился лагерем в двух-трех переходах от города, в Острове.
Это был момент наивысшего подъема восстания. Территория, охваченная им, составляла большую часть всех европейских владений Византии — от Дуная до Аттики и от Диррахия и Никополя до окрестностей Фессалоники и Сердики, которая, согласно Кекавмену, находилась также во власти Деляна (р. 32. 3—4). Поэтому есть все основания назвать движение во главе с Петром Деляном не только общеславянским восстанием против византийского господства, но и восстанием всех угнетенных народностей фем Болгарии и Сирмия, Диррахия и Никополя, Эллады и Фессалоники — восстанием, в котором приняло участие и греческое население, страдавшее от непомерных налогов и произвола местных властей.
Лишь об отношении к восстанию населения Паристрио-на мы не имеем для этого времени решительно никаких сведений 2i. По всей вероятности, одна из причин, почему восстание не перебросилось в этот район Болгарии, заключалась не только в изолированности его положения за
22 Ср. «История на България», I, стр. 155; «История Болгарии», I, стр. 115; ср. HNJ, I, str. 303.
23 Об отношении славянского населения близ Фессалоники к византийцам см., например, Lavra, № 8. 14, где говорится о набегах «по соседству живущих болгар» на греческие монастыри в феме Фессалоники в конце X в. См. F. D б 1g е г. Zur Textge-staltung, S. 47; И. Д у й ч e в. Проучвания..., стр. 21—22, В. Тъпкова-Заимова. Сведения за българи..., стр. 761.
24 Догадка К. В. Шкорпила («Рисунки на камнях, кирпичах и скульптурные фрагменты». ИРАИК, X, стр. 252, 285), что надпись на камне, найденном в Плиске («Делань Бань»), следует связывать с именем Петра Деляна,— слишком шаткое основание для каких-либо гипотез. Имя «Делян», кажется, было тогда довольно распространенным, встречаясь и как географическое название. Ф. Дэльгер (BZ, 31, 1931, S. 219) в заметке о публикации моливдо-вулов К. М. Константопулосом (К. М. Konstantopulos. Bu^avTiaxa poAu[38o[3ouAAa. Athen. Sakellarios, 1930, 7) предполагает, что моливдовул № 104 принадлежит Деляну (Ф. Дэльгер предлагает вместо чтения Константопулоса ДтД' [ оа ] юо читать AvjXeavoo, хотя вернее было бы AeAsavoo,—но ср. в ТК, р. 52 — AtAcdyou).
горами Старой Планины, но и в набегах кочевников, особенно опустошительных в первые десятилетия. Терроризированное печенегами население в это время не столько готовилось изгнать византийские войска, сколько ждало от них защиты от кочевников. Вскоре (в 1042—1043 гг.) здесь действительно появился один из наиболее талантливых византийских полководцев Катакалон Кекавмен 25. Но была, по нашему мнению, еще одна существенная причина меньшей активности населения Паристриона. Развитие феодальных отношений в этом районе опережало их развитие в Западной Болгарии, где к 1040 г. еще не успели вырасти новые феодальные вотчины светских и духовных византийских господ. К тому же Паристри-он значительно раньше был подчинен Византии — сначала при Цимлсхии, а затем при Василии II. А, как известно, свободное крестьянство, находящееся под угрозой вовлечения в феодальную зависимость, гораздо острее реагирует на ухудшение своего имущественного положения и ущемление своих прав и легче поднимается на их защиту с оружием в руках. Свободная сельская община гораздо более сильный и способный к сопротивлению коллектив, чем община под опекой феодала.
Достигнув Константинополя, император собрал войска и двинулся против восставших. Однако не он нанес им решающее поражение. Предательство и раскол внутри самого лагеря Деляна резко изменили ход восстания. Вскоре после прибытия Деляна в Остров, говорит Пселл, когда «война только началась», в лагерь Деляна явился Алуси-ан (р. 71), сын Иоанна-Владислава 26. Раньше он был стратигом города Феодосиуполя в Армении и, не пользуясь благосклонностью императора Михаила IV, «озлобленный своим положением, был готов на все» (Psellos, р. 72). Согласно Скилице, Алусиан стал жертвой клеветы, был подвергнут Иоанном Орфанотрофом штрафу и лишился «прекрасного поместья жены» в Харсиане. Император же в ответ на его жалобу отказал ему в защите (II, р. 531).
Прибыв в лагерь Деляна, Алусиан не сразу объявил, кто он, но, по словам Пселла, «поочередно приходя к не
25 См. стр. 278 сл.
26 О происхождении Алусиана см. В. Златарски. История, I , стр. 60—62, 485—489.
которым, говорил об отце, как о чужом, и, род его прославляя, выпытывал, а что если кто-нибудь из его детей вдруг оказался бы здесь, предпочли ли бы восставшие истинного царя незакопнорожд2нпому, или, так как тот (Делян,— Г. Л.) уже стоит во главе всех,— не был ли бы он («истинный».— Г. Л.) избран в соправители» (р. 71.—73).
Эти «некоторые», как сообщает Пселл, хорошо знали в лицо представителей болгарской династии и небыли, разумеется, простыми болгарами. Алусиан, скрываясь, тайно бежал из Азии в сентябре (Cedr., II, р. 531), по едва ли он прибыл в Остров раньше, чем через один-два месяца. Некоторое время к тому же он не обнаруживал себя и в лагере. Следовательно, его встречу с Деляном должно отнести к концу 1040 — началу 1041 г. Деятельность Алусиана привела к тому, что назревавший в лагере восставших раскол стал явным. По словам Пселла, «одни избирали того, другие этого» (р. 73). Нам думается, что раскол в лагере восставших в основном шел по линии социальной. Среди сторонников Алусиана оказались преимущественно представители болгарской знати. В том, что эта знать приняла участие в восстании, стремясь использовать его в своих интересах, не может быть никакого сомнения. Ей, вероятно, удалось привлечь на свою сторону часть средних слоев. Во всяком случае Делян счел положение более серьезным, чем в случае с Тихомиром, и первым сделал шаг к примирению, ибо, как говорит Скилица, «опасался, как бы болгары не присоединились скорее к Алусиану, как имеющему отношение к царской крови, и, пригласив его как бы в соправители, он дал ему войско в 40 тысяч» (II, р. 531). После некоторого замешательства обе стороны «заключили друг с другом договор и примирили вождей друг с другом. С тех пор они жили вместе, однако один подозревал другого» (Psellos, р. 73). Основная масса восставших все же осталась на стороне Деляна, и он сохранил руководство восстанием.
Эти события заняли, по всей вероятности, несколько месяцев зимы и весны (осада Фессалоники восставшими происходила уже во время сильной жары. — Сес. Strat., р.22.21—>2) и сыграли крайне отрицательную роль:опи дезорганизовали восставших, отвлекли внимание их руководителей и привели к длительному бездействию в тот момент, когда нужно было развивать успех. Об осаде города
рассказывают лишь Скилица и Кекавмен. Скилица пишет, что, дав Алусиану 40 тыс. воинов, Делян послал его на Фессалонику, и тот в течение шести дней пытался взять ее штурмом с помощью осадных орудий, но, будучи отбит, решился на длительную осаду (II, р. 531—532). Более достоверным кажется сообщение Кекавмена, что военные действия у Фессалоники продолжались не более одного-двух дней. Он рассматривает этот эпизод, как пример стратегической ошибки полководца, которая погубила все предприятие. Алусиан, говорит он, утомив войско на пути к Фессалонике, не дав ему отдыха, «не разбив лагерь на удобном месте», «как пришел нестройной толпой (цгта той тобХЗои), так, приблизившись к стенам, и начал воевать». Но «утомленные пехотинцы и конные разбрелись в беспорядке на виду у врагов, заботясь об отдыхе и пище для себя и своих коней». Увидев «беспорядочно бродящих болгар», ромеи, «неожиданно выступив, напали на них и обратили их немедленно в поспешное бегство; одни из них были убиты, другие же умерли от жажды и зноя, прочие же, как овцы, согнанные в хлев, были захвачены живыми. Алусиан же, этот удивительный воитель, бежал один, бросив свои доспехи» (р. 22. 10—24). Скилица также говорит о неожиданном нападении греков. По его данным, в этом сражении пало 15 тыс. болгар и не меньше было взято в плен, а остальные с Алусианом «спаслись к Деляну». В бою у Фессалоники на стороне греков принимала участие, как сообщает Скилица, «тагма великосердых» (та^ца цЕ^аЭнцсо») 27, может быть, отряд норманна Гаральда28.
Вскоре, очевидно, греки вернули и Димитриаду, где в результате заговора Лютовой был схвачен, а ворота открыты греческому войску, прибывшему морем из Фессалоники 29.
27 Cedr., II, р. 532. Очевидно, справедливо предположение Б. Графенауэра (HNJ,I, str. 340), что вылазка из Фессалоники была предпринята после того, как там собралось достаточно войск.
28 Так думал В. Г. Васильевский («Советы и рассказы...». ЖМНП, ч. 216, август 1881, стр. 338), ибо норманны действительно участвовали в подавлении восстания (С е с. Strat., р. 97. 13—18). Ср. В. 3 л а таре к и. История, II, стр. 66, 487—489.
29 С е с. Strat., р. 28. 24—31; В. Г. Васильевский. Ук. соч. ЖМНП, ч. 215, 1881, стр. 273—274.
Вражда двух предводителей, отражавшая раскол в лагере восставших, вспыхнула с новой силой. Алусиан, бежавший в Болгарию, чтобы сесть на ее трон, просчитался. Основная масса восставших поддерживала Деляна, который сохранил руководящее положение в восстании. Может быть, план пре; ательства созрел у Алусиана пего сторонников еще до осады Фессалоники. «После поражения,— сообщает Скилица,— встретившись, Делян и Алусиан не доверяли друг другу, один — опозоренный поражением, другой — подозревая предательство. И задумали они [зло] друг против друга, выжидая удобного случая» (II, р. 532—533). Делян имел какие-то основания подозревать Алусиана в предательстве уже во время действий у Фессалоники 30. Теперь все помыслы Алусиана были направлены на то, чтобы как можно выгоднее обставить свое предательство. Он устроил пир «с некоторыми своими приближенными», позвал на него Деляна, коварно ослепил его и, «поскольку он сохранил в полной тайне от болгар случившееся, сумел бежать и прибыл к царю в Моей нополь» (Cedr., II, р. 533).
Пселл рассказывает об этом иначе. Из его рассказа следует, что в течение некоторого периода Алусиан оставался единственным вождем восстания. Когда Делян был ослеплен, пишет он, «все у скифов (болгар.— Г. Л.) снова оказалось под одной властью, и Алусиан не тотчас перешел к царю», но только после окончательного поражения «вступил в переговоры с царем» (р. 73). Скилица и Кекавмен говорят только об одном сражении, в котором принимал участие Алусиан. У Пселла, напротив, нет ни слова об осаде Фессалоники, но зато упоминается какое-то сражение, в котором болгар возглавлял Алусиан после ослепления Деляна. Скорее всего, Пселл, относя этот эпизод (умышленно или случайно) к более позднему времени, имеет в виду те же «подвиги» Алусиана под Фессалоникой. Это подтверждается тем обстоятельством, что Зонара (col. 196),дословно списывающий у Пселла все, что касается Алусиана, переписав фразу Пселла: «все у скифов с тех пор оказалось под одной властью» (вместо «все у скифов снова оказалось под одной властью»—у Пселла) (р. 73),
80 F. R а с k i. Borba juznih Slovena za drzavnu neodvistrtost u XI. vieku. Rad jugoslavenske Akademije znanosti i umjetnostj, kn. XXV. U Zagrebu, 1873, str. 225.
выбросил как раз весь рассказ Пселла о сражении Алусиана с императором как совершенно баснословный. Согласно Пселлу, Алусиан после неудачного сражения, «распустил всю фалангу», т. е. все отряды восставших, но, забыв об этом, историк далее говорит еще об одном сражении (с кем же в таком случае?), которое произошло уже после перехода Алусиана на сторону царя и в результате которого царь захватил «лживого их (болгар.— Г. Л.) предводителя, с обезображенным носом и лишенного глаз» (р. 74), т. е. Деляна. Более достоверно сообщение Скилицы о немедленном бегстве Алусиана с группой сторонников после ослепления Деляна31. Предательство, лишившее восставших предводителя, расстроило их ряды, вызвало замешательство, которым не замедлил воспользоваться Михаил IV. Алусиан бежал из Византии только потому, что считал себя обиженным. Не достигнув цели, он вместе с себе подобными решился на измену, надеясь вернуть расположение императора, получить награды и отличия. Тайно сносясь с императором, Алусиан выторговывал эти награды. «Он сообщает царю,— пишет Пселл,— что если окажется в милости у него и получит иные отличия, то вверит ему себя ради этого дела» (р. 73). Действительно, император в благодарность, «удостоив его первой чести, послал в Византию» (р. 74). Скилица сообщает, что, когда Алусиан «прибыл к царю в Мосинополь, царь отослал его в Византию к Орфанотрофу, возведя в высокий чин магистра» 32.
Только после этого — весной или летом 1041 г.— император решился на военные действия против болгар. «Отправившись оттуда (из Мосинополя.— Г. Л.),— говорит Скилица,— царь вторгся в Болгарию» (II, р. 533).
31 Этого мнения придерживался и Н. П. Благоев («Делян и неговото въстание...», стр. 17—18), В. Златарски («История», II, стр. 69), напротив, полностью доверяет Пселлу и вообще стремится смягчить поступок Алусиана. См. также HNJ, I, str. 304. Если в апокрифическом «Сказании пророка Исайи», па которое ссылается В. Златарский, речь идет действительно о Деляне («История», II, стр. 48—49, 77—78), то там же говорится и о том, что, даже будучи слепым, он сохранил командование. Ср. П. Мутафчиев. История, II, стр. 19—20.
32 Cedr., II, р. 533. На одной из высших ступеней чиновной и придворной лестницы стоял в 60-х годах XI в. в Византии и сын Алусиана Самуил Алусиан (В. Н. Златарски. Моливдовул на Самуила Алусиана. ИВАН, т. I, 1924, стр. 86—102).
Раскол в лагере восставших углубился еще более, среди болгар начались распри. «Народ же [болгар],— пишет Пселл,— отныне расколотый распрями (З'.асрсяоХерюк; SieairaapEvov ^87]) и еще не нашедший предводителя, был побежден царем» (р. 74). Разнородность социального состава восставших дала себя знать в этот критический момент. Восставшие разделились на несколько враждебных отрядов: несомненно, крестьянство и беднейшие горожане не доверяли больше представителям знати. И как раз в этот момент подоспели византийские войска.
Наступил период спада восстания, период его подавления. Восставшие отступали с боями. Армия императора вторглась в Болгарию из района Фессалоники и Острова, направляясь на Сердику. Другие войска вместе с норманнами начали военные действия в Греции 33. Под Сердикой была с боем взята крепость Бояна. Экзарх крепости Бот-ко, сделав вылазку против явно превосходящих сил, был вынужден отступить, причем обратились в бегство именно «знатные болгары» («Аощхсто'' bsivo: ВооХ-рхро'.), и на плечах отступающих греки ворвались в крепость (Сес. Strat., р. 32.4—12). Однако точно установить путь карательной экспедиции едва ли возможно. Согласно Ат-талиату, Михаил IV направился к Сердике, оттуда — «в Иллирик,силою подчинил восставших и землю их обширную и необъятную... покорил» (р. 9). Скилица говорит, что царь «вторгся в Болгарию и, захватив Деляна, ... оказался во внутренних [ее районах]: ведь еще Мануил Иваца, соорудив деревянную засеку (Зг;ла) 34 думал около Прилепа задержать царское войско, чтобы оно не овладело всеми внутренними областями страны. Но царь, оказавшись там быстрее слова, прорвал деревянную преграду и, разогнав отряд болгар, захватил Ивацу. Когда [император] все устроил в Болгарии и поставил стратегов в фемах, он вернулся в столицу, ведя с собою и Деляна, и Ивацу» (II, р. 533).
83 Ср. стр. ЗГО. В. Златарски («История», II, стр. 76) предполагает, что подавление восстания началось именно отсюда.
81 О такого рода заграждениях см. В. Златарски. История, I, 2, стр. 731, бел. 1. См. также у Евстафия: «Дема» — там, «где сложенные деревья препятствуют проходящим» svfta йХт] Ti-&=iaa xwX'JSt тои<; ots'jovTai;. —- Ф.’1. KooxcuXs ©eooaXoviXTjc; ЕиатаЩои Та Xaoypacpixd, ssX. 389.
Восстание подавлялось со страпи й жестокостью. Ке-кавмен говорит, что, ворвавшись в ..репость Бояна, «ромеи совершили многочисленные убийства» (р. 32.11—12). Говоря о Гаральде, аноним сообщает: «Во главе своего войска он совершил подвиги» в Болгарии (ibid., р. 97. 13—18) и даже получил за это, согласно норвежской саге, прозвище «разорителя Болгарии» (Bolgara brennir)35. «Был же и я тогда,— продолжает аноним,— среди сражающихся за царя, участвуя в битвах по силам [своим]» (р. 97. 17—18). Отметим, что аноним — родственник Кекавме-на — называет своим дедом болгарина Никулицу. Внуку болгарского вельможи уже чужды какие бы то ни было колебания (которые еще испытывал его дед): он ревностно служил императору, принимая участие в подавлении освободительного движения болгар.
Одно из крупнейших народно-освободительных восстаний болгарского парода было подавлено. В оценке причин его неудачи источники единодушны. «Алусиан,— пишет Пселл,— человек нрава приятного, светлый разумом и знатный жребием, оказался главной причиной победы царя...; господь, отвративший его (Алусиана.— Г. Л.) от врагов, принес победу царю» (р. 72). После прибытия Алусиана в лагерь Деляна «возникло как бы многовластное единовластие» (р. 73). До предательства Алусиана Пселл расценивал положение византийских войск как критическое: «Когда царь оказался у болгарских границ, он стал лагерем в удобном месте (в Мосинополе.— Cedr., II, р. 533) и предпринял первое из того, что хотел. Затем он решил воевать с ними — дело, успех в котором был весьма сомнителен и относительно которого сами приближенные царя имели противоречивые мнения» (р. 71). Императора и его приближенных пугал не только размах болгарского восстания. Пселл говорит, что царь отправился против болгар, превозмогая болезнь, так как «считал ужасным потерять какую-либо часть царства в то время, как он ничего к нему не присоединил» (р. 70).Иными словами, опасность потери Болгарии рассматривалась как вполне реальная. Пугало византийскую знать также и сочувствие к восставшим угнетенного греческого населе-
88 В. Г. В а с и л ъ е в с к и й. Труды, I, стр. 268.
ния. Вся фема Никополя добровольно перешла на сторону болгар. Восставшие прошли всю Элладу, почти не встречая отпора. Пселл рассказывает, что, выступая в поход, император «двинул не все войско сразу, [так как] не надеялся на основную его массу (об 8s Happel 36,
но, отделив избранных из войск и из стратиотов, искуснейших в военном деле, двинулся с ними на скифов, продвигаясь в боевом порядке и расставив фалангу в согласии с военной наукой» (р. 71). Зонара пишет: «Но еще войска не сошлись друг с другом, как нечто, происшедшее быстро и без труда, доставило царю победу» (col. 193). Этим происшествием и было, рассказывает далее Зонара, прибытие Алусиана. «Анархия,— говорит Зонара,— воспрепятствовала им [болгарам] осуществить задуманное» (col. 192).
Итак, восстание 1040—1041 гг. охватило самые различные слои народа. Подавляющую массу восставших составляло крестьянство, ибо главным поводом к восстанию был перевод натуральных налогов в денежные. В восстании приняло участие и население городов. В руках восставших были Белград, Ниш, Скопле, Диррахий, Никополь, Прилеп, Димитриада, Сердика, Остров и др. Восстали и служившие в Болгарии стратиоты, набранные из болгар, албанцев, сербов, влахов. Приняли участие в восстании и представители болгарской знати. Все эти различные социальные группы преследовали, помимо общей цели восстания — свержения византийского господства, свои специфические интересы. Наиболее последовательными в борьбе были низшие слои населения, испытывавшие всю тяжесть иноземного ига. С победой над византийцами население — как феодально-зависимое, так и вовлекаемое в зависимость — связывало надежды на улучшение условий своей жизни.Народно-освободительная борьба должна была неминуемо принять черты и антифеодального движения 37. Именно это и послужило основной
36 В. Златарский («История», II, стр. 71) переводит эти слова: «пито се заобиколи с множества».
37 Об участии в восстании богомилов мы не нашли сведений в источниках. Хотя это участие, на наш взгляд, было бы вполне закономерным, мы можем ссылаться лишь на весьма косвенные данные (появление после 1040 г. богомилов-эмигрантов в Западной
причиной раскола в лагере восставших, именно этим объясняется предательство знати, напуганной размахом движения. Не вся знать, однако, покинула восставших и в лагере в Острове. Пселл, лично присутствовавший на триумфе императора по случаю победы над болгарами, говорит, что в числе пленных, кроме Деляна и Ивацы, были и «действительно знатнейшие» (р. 74) (в отличие от Деляна — «лживого архига», «недостойного родом»). Но, надо думать, после бегства Алусиана этих знатных лиц осталось среди восставших немного.
Таким образом, решающей причиной поражения были социальные противоречия в лагере восставших и предательство знати38. Снова по городам Болгарии были расставлены византийские гарнизоны, теперь значительно усиленные.
Восстанием 1040 г. заканчивается первый этап борьбы против иноземного ига. Это было одно из крупнейших восстаний в течение всего периода византийского господства. Оно нанесло ему сильный удар и показало его непрочность. Важным последствием восстания было установление связей для совместной борьбы между славянским населением Западной Болгарии и угнетенным албанским и валашским населением фем Диррахия и Никополя, Эллады и Фессалоники. Восстание носило также и антифеодальный характер, чем и объясняется поддержка его угнетенным греческим населением. Восстание помогло также укрепиться Сербскому государству в Зете, объявившему о своей независимости от Византии непосредственно перед восстанием Деляна.
Европе.— см. Д. А н г е л о в. Богомильство в Болгарии. М., 1954, стр. 111; Й. Иванов. Богомилски книги и легенди, стр. 41). В последнее время Э. Вернер указал еще на одно свидетельство германского антипапского памфлета (от времени Генриха IV), в котором папа обвиняется в том, что среди его сторонников были буциане («питомцы священника Буди»), в которых Э. Вернер склонен видеть богомилов, бежаипих в Италию после 1040 г. (Э. В е р-н е р. Богомилството и рапносредновековните ереси в латпнекия Запад. 11Б, г. XIII,№ 6, 1957, стр. 28).
38 Ср. В. Златарски. История, II, стр. 81. Автор сводит все дело к «раздорам между членами последней болгарской царской династии», что якобы и в 1018—1019 гг. привело к падению государства.
2. НОВЫЙ ПОДЪЕМ НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ
И ВОССТАНИЕ 1072—1073 гг.
Движение 1040—1041 гг. было подавлено. Карательные отряды византийцев свирепствовали в Болгарии, второй раз за четверть века подвергая ее территорию опустошению. В формах и методах византийского господства появились новые черты. Наряду с военным подавлением и укреплением чиновного и церковного аппарата в стране, началось поселение иноземных феодалов на болгарской территории. Свободные и общинные земли вместе с их населением раздаются византийским полководцам, церкви и монастырям, на территории страны расселяются контингенты покоренных или союзных кочевых племен.
Наряду с возрастанием налогов в Западной Болгарии одновременно быстро растет крупное феодальное землевладение, феодальная зависимость развивается не только вглубь, но и вширь: число париков резко возрастает за счет свободного крестьянства.Уровень развития феодальных отношений в Юго-Западной и Южной Болгарии в течение короткого времени почти достиг уровня развития феодализма в южных областях византийской Македонии и в Северной Фракии. Процесс слияния болгарской феодальной знати с византийской сделал в это время также большие успехи.
В болгарских фемах в это время постоянно находились крупные контингенты византийских войск. Их предводители—византийские полководцы—неоднократно в течение указанного времени поднимали мятежи против центрального правительства, провозглашали себя императорами, используя подчиненные им войска, пополненные местными элементами или отрядами кочевников. Упоминание о «болгарах» и «албанцах» в военных силах мятежных феодалов породило в историографии представления об участии подчиненных Византии народов в подобного рода «восстаниях»1. «Участие» их объясняли
1 См., например, Ф. И. Успенски й. История, III, стр. 40; Н. С к а б а л а п о в и ч. Византийское государство, стр. 60; В. Златарски. История, II, стр. 52; И. П а с т у х о в. Българска история, стр. 400—401; HNJ, I, str. 305; «История Болгарии», I, стр. 118; М. Я. С ю з го м о в. Внутренняя политика, стр. 72; ср. К. Н. Юзбашян, Классовая борьба..., стр. 41, 66.
и объясняют тем, что византийское иго было слишк ом йена вистно, поэтому народ пользовался любой возможностью выступить против Константинополя с оружием в руках.
Но, во-первых, упоминания «болгар» среди войск мятежников не более часты, чем упоминания «болгар» среди правительственных отрядов, боровшихся с мятежниками. Во-вторых, эти «болгары» или «албанцы» (например в войсках Маниака.— Attal., р. 9) были прежде всего «стра-тиотами»— воинами тех отрядов, которые мятежникам были вверены самим правительством. В-третьих, даже допуская, что среди участников мятежей могли быть представители местного населения, мы не имеем никаких оснований для заключения, что таких людей было здесь (в Болгарии) больше, чем в любом другом районе с чисто греческим населением.
Конечно, во враждебных Византии элементах, готовых пристать к какому угодно авантюристу, в Болгарии в это время недостатка не было. Но по самому своему духу такого рода мятежи были чужды народу, они могли привлечь прежде всего представителей знати, рассчитывавших на награду от претендента на трон, и деклассированные элементы, но не широкие слои населения. Маниак, правда, оказавшись в Болгарии, «тотчас распорядился об уменьшении налогов» 1а. Но едвт ли эта мера обеспечила ему что-либо большее, чем нейтралитет населения. Гипотеза об участии болгар в мятеже Торникия (1047 г.) основана, как теперь доказано, попросту на недоразумении* 2. Торникий также пытался «снижать налоги» (Psel-los, р. 152), но это было не более чем демагогией, так как он же позволил своим воинам обращать в свою пользу все, что они сумеют захватить силой (ibid., р. 152), так что против него поднялось местное население, «чтобы спасти остатки бедной Фракии» 3. Аналогичным был и мятеж Никифора Вриенния, который, как и все другие претенденты, остро нуждавшиеся в денежных средствах для своего предприятия, выжимал, по словам Аттали-ата, из населения «не денег, а крови потоки» 4.
ia MB, V, огЛ. 138.
2 Ив.. Д у й ч е в. Проучвания..., стр. 30—34.
3 Там же, стр. 33.
4 A t t а 1., р. 263. См. также: N i с. Вгуепп., р. 73,83, 85. Любопытно, что даже население Константинополя считало битву 398
Можно указать и на то, что мятежники искали поддержки у кочевников или у венгров, вчера еще жестоко разорявших местное население. Недаром поднявшего мятеж Романа Диогена никто не поддержал, когда местным жителям было объявлено, что он хотел передать их во власть «савроматов» (Attal., р. 98).
। Не видим мы особой разницы между упомянутыми мятежами и бунтом Василаки, который Д. Ангелов, в отличие от мятежа Торникия5, склонен сравнивать с восстанием Петра Деляна или Войтеха 6. Бунты мятежной знати на территории Болгарии не имели ничего общего с нарсдно-освободительным движением, неся с собой болгарскому народу лишь новые страдания как от действий самих мятежников, так и от правительственных войск, подавлявших мятежи.
Выступления угнетенных против византийских властей происходили, конечно, постоянно (и независимо от мятежей знати), ибо власти, говорит Кекавмен, творили несправедливости, «отбирая не только пищу и питье, но и украшения и одежды; достигнув же успеха однажды и во второй раз пренебрегши справедливостью и долготерпением господа, они не сворачивают [сизбранного ими пути], обиженные же ими [жители] не переносят насилия и, поражая стрелами или мечами, избивают их» (р. 36. 3-7).
Доказательством того, что в 60-х годах XI в. в Болгарии назревало новое восстание против византийского господства, является движение фессалийских болгар и влахов в 1066 г. 7 До недавнего времени это восстание,
императора с Вриеннием «собачьей грызней» (xuvspiv) (Attal., р. 255). Правда, во время таких мятежей могли вспыхнуть и очаги народных волнений. Так, во время мятежа Вриенния в Редесто пострадали имения византийских феодалов и сановников, была уничтожена ненавистная народу житница Никифорицы (Attal., р. 248—249). Но такие выступления угнетенных никак нельзя назвать участием в мятежах феодальной знати. Они не имеют с ними ничего общего.
5 Д. Ангелов. История па Византия, стр. 398
6 Там же, стр. 421.
7 Дата восстания устанавливается сообщением Атталиата (р. 91) о комете в мае 1066 г. См. критику авторов, относящих восстание к 1067 г., у Г. Цанковой-Петковой («Югозападните земи...», стр. 618). В. Грюмель («La Chioiiologie...», р. 473) приводит под 1066 г. только
единственным источником о котором является сооохцслие Кекавмена, мало привлекало внимание. О нем в лучшем случае лишь упоминали как об изолированном местном эпизоде * 8, румынские же националистически настроенные историки пытались выдать его за чисто «национальное» валашское движение9. В 1953 г. одновременно с нашей статьей вышла работа Г. Цанковой-Петковой, в которой рассмотрено и восстание 1056 г. 10 11 Ход событий, связанных с восстанием, в обеих статьях изложен в основном одинаково, в обеих статьях восстание рассматривается как этап борьбы болгар и влахов против византийского господства. Поэтому мы не считаем возможным снова подробно рассказывать об этохм восстании.
Не касаясь, однако, всех деталей, мы хотели бы все-таки остановиться на нескольких моментах этого движения. Прежде всего, весь ход восстания, направление похода его участников ясно свидетельствуют, по нашему мнению, о наличии у восставших вполне определенного плана действий и. Они намеревались объединить силы с жителями Болгарии, где, как были уверены восставшие, их ждал дружественный прием населения, готового подняться
одну комету, бывшую видимой «отовсюду», но относит ее не к концу мая, а ко 2 апреля. Ф. Дэльгер, упоминая о восстании («Regesten», II, № 956), датирует его 1034—1057 гг. ине использует сообде-пия о комете. |
8 Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 272, прим. 1; В. Г. Васильевский. Советы и рассказы. ЖИНП, ч. 216, стр. 130 сл.; V. Valdenberg. Nicolitza et les historians byzan-tins contemporains. Byz., Ill, 1927, p. 101 scp; В. Златарски. История, II, стр. 12 3; Ст. Романски. Мх<от;э теките ромъни. МП, г. I, кн. 5—6, 1925, стр. 71 сл. Ср. «История па. България», 1, стр. 159; М. М. Фрейденберг. Радэлмя па «История на България», I. ВВ, X, 1956, стр. 211. Си. так ко литературу у Г. Цанковой-Петковой («Югозападпите земи...», -стр 614—625).
9 (1. Mumu. Blahia mare. Bncuresti, 1913, p. 83 —124 (нам недоступна); N. J о r g a. Histoire des Raanains, III. Bncarest, 1937, p. 11 —13; его же. Histoire de la vie Byzantine. Empire et civilisation. Bumrost, 1934, p. 235 sp., 414 s~p
10 См. Г. Г. Л и т а в p и н. Восстание болгар и влахов в Фессалии в 1033 г. ВВ, XI, 1153, стр. 12»—134; Г. Цанкова-П е т к о в а. Ук. соч., стр. 614—325. Си. также: Ив. Дуйчев. Няколко бэлежки кьм Кэкавиэн. ЗР САН, LIX. Впзалгэлошки институт, 5, 1958, стр. 59—63.
11 Ср. Г. Цанкова - Петкова. Ук. соч., стр. 624.
на совместную борьбу 12 13. Мы думаем поэтому, что значение этого восстания выходит за рамки местного эпизо= да, что это восстание с самого начала (а не после взятия Сервии) приобрело антифеодальный и народно-освободительный характер134. После взятия Сервии восстание, напротив, было очень быстро ликвидировано. Наконец, мы хотели бы здесь еще раз повторить, что это восстание было движением свободного крестьянства, во всяком случае свободные крестьяне (болгары, влахи, а может быть, и греки) 14 были его инициаторами 15.
12 Мнение о наличии якобы какой-то связи между восстанием в июне 1066 г. и ожидавшимся в то время вторжением Роберта Гви-скара (см. Сое. Strat., р. 67. 2—3) кажется нам неосновательным (В. Г. Васильевский. Советы и рассказы, ЖМНП, ч. 216, стр. 129—130; ср. Г. Цанкова-Петкова. У к. соч., стр. 619).
13 См. Г. Цанкова-Петкова. Ук. соч., стр. 621—622.
14 Венгерский ученый М. Дьони (М. Gyoni. L’cevre de Kekaumenos...) подверг обстоятельной критике работы румынских националистов, пытавшихся объявить это восстание чисто валашским. Он считает, как и некоторые другие авторы (например Г. Цанкова-Петкова. Ук. соч., стр. 618, 621, 624), что в восстании принимали участие болгары, влахи и греки (op. cit., р. 143). Как, однако, это ни странно, о болгарах Дьони почти не говорит, толкуя преимущественно о влахах и греках; причем он видит иногда (см. р. 137—139, 140, 141, 147) влахов или греков там, где у Кекавмена речь идет прямо о «болгарах». У нас нет оснований отрицать участие в восстании греков, но было бы неосторожно, по нашему мнению, просто отождествлять «лариссцев» и «трикка-литов» с греками. Убедителен вывод Дьони (р. 139—140), что среди влалов в это время были и земледельцы. Любопытно, что (Р ё t г i d е s, р. 7. 30—36) в Эпире были деревни [имя такой деревни в округе Малой Вагешщии — Врестианес — Брестиа-па (?), а имя человека, ради которого митрополит вынес свое решение,— Феодор Бодинопул]и даже целые районы, оседлые жители которых по обыкновению («><; ёо-riv s-Soc; sv тт) /сора абтоо) еще в XIII в. (как и во времена Кекавмена) перегоняли скот для зимовки в более низкие места (тсрод та уО-ацаХотера psp?;) на границе с фемой Никополитов. В заметке о нашей статье, посвященной восстанию 1066 г. (О. И в а и о с к и. Гласник на Институтот за. национална истор]а, г. II, 6poj I. Скопле, 1958, стр. 274—276), нам сделан, в сущности, лишь один упрек в неточности этнической терминологии (нужно не «болгары», а «словсны»), но мы предпочитаем, как уже было сказано, сохранить терминологию источников. [В этой же заметке, кстати, Никулица объявляется «типичным про-ниаром» (стр. 274), для чего нет ровно никаких оснований]. Ср. библиографическую заметку Ш. Штефанеску в «Studii». Revista de istorie. Anual X, 4, 1957, p. 214—215.
15 Непосредственной причиной восстания было повышение налогов на болгар и влахов. Кекавмен (С е с. Strat., р. 70.13) употреб-26 Г. Г. Литаврин 401
Новый подъем освободительного движения привел ко второму крупному восстанию в Западной Болгарии в 1072 г. 16 Непосредственная причина восстания была аналогична той, которая вызвала восстание 1040 г. Тогда, пишет продолжатель Скилицы, болгары «не вынесли жадности Орфанотрофа», теперь же болгарский народ «не вынес жадности Никифора» (II, р. 715), всесильного вре
ляет при этом термины: «сбСсагк; xai <pavep<bGSip>. Перевод последнего слова выбывал споры (см. Г. Литаврин. Налоговая, политика, стр. 88). Мы его перевели как «дознание [о размерах имущества]», Г. Цанкова-Петкова (ук. соч., стр. 614 и бел. 6), ссылаясь на Дюканжа, переводит: «постановления» — «специални императорски постановления» (у Дюканжа — indicium de tabulis exni-bendis), что весьма неопределенно. Мы продолжаем придерживаться своего перевода, приближая значение этого слова (cpavspdosn;) к терминам брЬсоспс, или 1Х7юкн<; [т. е. «выравнивание», приведение в соответствие размеров и доходности земель с суммой податей в результате новой ревизии, проводимой или после истечения срока «скидки» (oup-Kods'а), или независимо от этого]. Ср., например, в хрисовуле Никифора Вотаниата: 1) тгрооВ^хтр/ Ьтдрюсор, т)
/j opau'oiv ётг/уеср StjAw&ssch у.-т%о:сн.— МВ, А', век. 66. Также понимал, очевидно, это место из Кекавменаи Н. Скабаланович. Он сравнил его с сообщением Атталиата (р. 77) (где он, кстати, усмотрел намек на восстание 1066 г.), что «поднялся великий ропот епархий, получивших увеличение налогов при налоговой раскладке» (Ijstpexo itoK-.q уоууиор.о<; twv bsyop-evwv cpopo)koyia<; ётши( т.стея; ёкару^сои) и полагал, что речь идет о податной ревизии и увеличении податей (Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 272). М. Дьони, впрочем. думал, что у Кекавмена говорится об обычном всеобщем повышении податей (М. Gyoni. Op. cit., р. 145), но Кекавмен прямо говорит об увеличении налогов именно для фессалийских болгар и влахов (ётС а>то'. ) (р. 70. 12—13). Это следует и из Атталиата; так же думает и Н. Скабаланович, замечая, что это повышение было сделано «в некоторых только епархиях» (Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 272).
16 Дата восстания до сих пор не установлена точно. Продолжатель Скилицы (II, р. 714) относит его начало к первому году царствования Михаила VII (с 24. X 1071. См. V. Grumel. La Cbronologie..., р. 358), И индикту. Но И индикт соответствует следующему году (сентябрь 1072 — август 1073 г.). Н. Бэнеску («Les duches...», р. 145, n. 1) предлагает И (ia') исправить на 10 (а'), усматривая здесь ошибку копииста (ср. его же. Changements politiques, р. 54, где он датирует восстание 1073 г.). Следует учесть, что 1071 г. как дата восстания маловероятен, ибо с конца октября по январь едва ли у Никифорицы было время для проведения тех мероприятий, которые вызвали восстание. Большинство историков относит начало восстания к 1072 г. (скорее всего, к августу-сентябрю; тогда все элементы даты продолжателя Скилицы не противоречили бы друг другу), что принимаем и мы.
менщика в царствование Михаила VII Дуки. Никифорица прославился своей изобретательностью, вводя новые налоги и увеличивая старые. Особое негодование вызывала введенная им монополия на торговлю хлебом. Свободная продажа хлеба была запрещена под страхом тяжелого наказания. Скупая хлеб по дешевке, подручные Ники-форицы продавали его втридорога, получая прибыль «на номисму три номисмы» (Attal., р. 202). В стране начался голод. Цена хлеба поднялась в восемнадцать раз (Attal., р. 203; ср. Zonaras, col. 281).
Очевидно, эта грабительская политика послужила последним толчком к восстанию 17. Указывая на тяжелый налоговый гнет при Никифорице, византийские авторы снова вспоминают об осторожной политике Василия II в Болгарии как о наиболее благоразумной. Отказ от этой политики привел якобы к восстанию 1040 г., и теперь народ болгар опять «устремился (акёВХе^з) к восстанию» (Cedr., II, р. 530, 715).
Болгарская знать решила использовать восстание в своих целях, приняв в нем участие с самого начала. Положение империи благоприятствовало этому: после страшного поражения под Мапцикортом в 1071 г. почти все военные силы Византии находились в Азии, действуя против турок. Вторжения печенегов отвлекали на себя войска, еще остававшиеся в Европе. «Первенствующие (nposyovTseJ в Болгарии люди,— сообщает продолжатель Скилицы, — просят Михаила, бывшего тогда повелителем (срут^Л) так называемых хорватов (Хрорссто v) 18, живущего в Де-катериях и Прапратах и имеющего под своею властью немалую страну,помогать и содействовать им, а [также] дать им своего сына , чтобы провозгласить его царем и освобо
17 То же мнение отстаивает С. Лишев («Към въпроса за неуспеха на въстапието в Македония проз 1072 г.», ИП, г. XII, № 1, 1956, стр.75): нам представляется, что II. Скабаланович (ук. соч., стр. 295—296) прав, доказывая, что Редесто не был центром всей хлебной торговли Фракии, как можно подумать, читая Атталиата, имевшего там свои владения; житница Никифорицы у Редесто была, очевидно, лишь одной из многих.
18 Об употреблении византийскими авторами термина «хорваты» вместо «сербы» см. Н. Р а д о й и ч и Й. Гласпик Скопског научног друштва, 2, 1927, стр. 1—3. См. также заметку М. Лас-кариса («tE7A7}vixd», I, asA. 189).
диться от ромейского владычества и гнета» (хата Suvaareta; xai рарбт^тос) 19 *. Михаил Зетский немедленно дал согласие, отправив сына Константина Бодина с отрядом в 3J0 человек в Болгарию (Cedr., II, р. 715). Очевидно, восстание охватило уже значительную часть Болгарии (Западной), так как Бодин пришел в Присдиану (Приштину), не встретив по пути никакого сопротивления. В Нрисдиане собрались «первенствующие» из Скопле, «предводителем которых был Георгий Войтех, происходящий из рода кавханов (Kopyavcov)». Они провозгласили Константина «царем болгар» под именем Петра 2iJ.
Дука Скопле Никифор Карантин, узнав об этом, «снарядился» и «выступил в Присдиану с болгарскими силами», т. е. с войсками, расположенными в Болгарии. Но как раз в этот момент он был смещен со своего поста присланным на его место Дамианом Далассииом (Cedr., II, р. 715—716). Как мы помним, подобная смена дук произошла и во время восстания 1040 г. Может быть, это была обычная мера по отношению к наместникам, которые пе сумели обеспечить «порядка» во вверенной им области.
Но если смещение дук произошло лишь в момент прибытия Бодина в Присдиану, то восстание началось задолго до прихода сербского отряда. Необходимо было время, прежде чем в Константинополе приняли решение о смене дуки и прислали его заместителя. Далассин, приехав в Присдиану, оскорблял Карантина и его «стратиотов», «смеясь над ними, как над трусами». Вероятно, какое-то время Карантин медлил, не решаясь начать военные действия против восставших 21 *.
Новый дука тотчас дал сражение повстанцам и потерпел тяжелое поражение. В числе воинов, выступивших против повстанцев, были и болгары: в битве «пали многие из ромеев и из болгар»,— говорит продолжатель Скилицы.
19 С е d г., II, р. 715; В. Р г о k i с. Zusalze..., S. 37.
30 Cedr., II, р. 715. О значении термина см. В. 3 л а т а р-с к и. История, II, стр. 138, бел. 1. Точку зрения, что и Бодин, и впоследствии Феодор, первый царь возрожденного Болгарского
государства, приняли имя Петра в честь Деляна, защищал В. И. Златарский (ук. соч., стр. 426, бел. 4). См. весьма основательные возражения ему у И. Дуйчева («Проучвания...», стр. 52, бел. 2). . .
31 N. Banescu. Les duches..., р. 146.
Многие попали в плен, в том числе сам Далассин, Лонго-бардопулос «и многие другие с ними». Захвачен был весь лагерь греков. Это удачное для болгар сражение закрепило руководство за Бодипом. «С тех пор,— пишет продолжатель Скилицы,— болгары называют царем Бодина, переименованного в Петра» 22. По всей вероятности, в ПрисдианеБодина провозгласила царем болгарская знать, «первенствующие»; теперь же, после разгрома сил дуки, его признает своим царем и население — «болгары». Восставшие разделились на два отряда. Один во главе с Бо-дииом двинулся на север — в Ниш, другой во главе с Петрилой, «занимающим первое место около Бодина», отправился на юг — «против ромеев в Кастории». «Ведь там,— продолжает наш автор,— собрались, чтобы укрепить город, все, заботящиеся о делах ромеев» (ol ту. сРш-цоСсыу tppowuvts; (II, р. 716). Источники не говорят об оса; с большого и хорошо укрепленного горо; а Скопле. Он попал в их руки, очевидно, после первого же сражения. Петрила дошел до Охрида и «с ходу взял его оружием». В Охриде, «принятый дружественно [населением], он позаботился, чтобы жители признали его господином и, сделав то же самое в Деволе, с воодушевлением отправился на Касторию» 23.
В Касторию сбежалась чиновная знать из всех городов, перешедших на сторону восставших. «Здесь были,— сообщает продолжатель Скилицы,— стратиг Охрида Ма-рианос, патрпкий и анфипат из Девола Феогност Вурцис и сам стратиг Кастории; вместе с ними также Борис Давид и многие другие, которые, боясь угроз коренных (при-родных — -Да'уеу У) болгар, сбежались в Касторию, как в убежище» (II, р. 716) 24.
Итак, кроме греков, здесь были и болгарские боляре, которые вместе с греческими сановниками и феодалами готовились теперь к сражению с единоплеменниками. Они бежали под защиту греков, так как восставший народ
23 Cedr., П, р. 716. Ср. Б. Графенау эр. HNJ, I,str. 305.
23 В. Р г о k i с. Zusatze..., S. 37. Именно здесь Михаил Дс-вольский отмечает, что Охрид не имел укреплений, так как они были разрушены по приказу Василия II.
24 Р. Гийан относит эти события к 1073 г. (R. Guilland. Etudes... REB, XV, 1957, р. 15).
угрожал им расправой 25 26. Петрила подошел к Кастории «с толпою болгар», как говорит продолжатель Скилицы, очевидно, имея в виду плохое вооружение и слабую организованность повстанцев. В городе же сосредоточились регулярные войска, усиленные гарнизонами из многих городов Болгарии, занятых повстанцами. Греки и болгарские феодалы, выступив навстречу повстанцам, нанесли им первое крупное поражение. «Много болгар было убито», некоторые взяты в плен. Петрила бежал в Сербию (Cedr., II, р. 716-717).
Бодин, между тем, «достигнув Ниша, держался уже как царь болгарских районов,— говорит продолжатель Скилицы,— опустошая все на пути, истребляя и разоряя не признающих его и не покоряющихся ему» (ibid., р.717).И здесь, несомненно, в сопротивлении Бодину приняла участие болгарская знать 26.
Михаил VII спешно отправил в Болгарию нового, третьего дуку — Михаила Саронита, а с ним «значительное войско, состоящее из македонян 27, ромеев и франков». Сарониту было приказано «погасить зло прежде, чем оно превратится в великий пожар» (ibid., р. 717). Выполнение
25 В летописи попа Дукляпипа [Летопис попа Дуюьапина, уредио Ф. ШишиЙ. Бсоград— Загреб, 1928. (далее — ШишиЙ, стр. 357] прямо говорится, что войска Бодина «совершали много сражений с греками и с болгарами» (commiserunt praelia multa cum Graecis et Bulgaris). По мнению Б. Графенауэра (HN.T, I, str. 305), в Касторию бежали только греки. Мы считаем справедливым мнение С. Лишев а) Към въпроса за неуспеха, стр. 77—78), что участие болгарских феодалов в борьбе с повстанцами не определялось фактом сербского происхождения Бодина. Здесь действовали в целом более глубокие причины, хотя, вероятно, какая-то часть знати — как болгарской, так и греческой — увидела в восстании 1072 г. простой захват страны сербами. Продолжатель Скилицы говорит о «народе сербов, называемых, впрочем, и хорватами, который выступил, порабощая Болгарию» (II, р. 714). Дуклянин ппшэт: Войска Бодина «заняли всю Болгарию, и эту провинцию отдал царь Михаил сыну Бодину в управление» (см. Шиши Й, стр. 357 — 358).Ср. П. М у т а ф ч и е в. Сръбското расширение в Македония през сродните векове. МП, г. I, кн. 4, 1925, стр. 5—6. Характер помощи сербов и весь ход движения показывают, что ни сербы не притязали на господство в Болгарии, ни восставшие не думали об объединении с Сербией.
26 См. об этом также: С. Лишев. Към въпроса за неуспеха, стр. 79.
27 Под «македонянами» следует понимать жителей фемы «Македония» (или фемы «Фракия и Македония») — к востоку от р. Месты.
этой задачи облегчалось тем, что часть болгарской знати, которая вначале старалась даже возглавить восстание, теперь начала отходить от него. Толчком к этому послужило, как видно, поражение под Касторией и прибытие крупных военных сил греков. «Первенствующие люди» начали колебаться. Яркий пример этого — поведение Георгия Войтеха при подходе к Скопле византийского войска.
Перед уходом в Ниш Бодин доверил город Войтеху, и теперь Войтех без боя добровольно сдал крупнейший укрепленный пункт в Болгарии, после того как Саронит гарантировал ему личную безопасность 28. «Саронит взял город Скопле,— говорит об этом продолжатель Скилицы,— дав слово... Георгию Войтеху, что тот ничего дурного не потерпит» (ibid., р. 717). Содействие Войтеха успеху восстания было, таким образом, куда менее значительным, чем тот ущерб, который он причинил 29.
Саронит, завладев без боя Скопле, вел себя беспечно, его войско также забыло всякую осторожность. Видя это и слыша об успехах восставших на севере, Войтех вновь был охвачен сомнениями и, вероятно, страхом перед восставшими в случае их победы. «Войтех,— сообщает продолжатель Скилицы,— раскаявшись, что оказался настолько добр (ауаОо'с) и заботился о делах ромеев, тайно известил находящихся в Нише, [призывая их] прибыть побыстрее к нему и безжалостно разом перерезать всех, способных носить оружие, из бывших с Саронитом людей, проводивших время более чем беспечно и более чем беззаботно» (II, р. 717—718). Что Ниш был взят Бодипом, подтверждает и Никифор Вриенний. «Император Михаил,— пишет он,— имел мириады забот, ибо скифы совершали набеги на Фракию и Македонию, а народ славян, сбросив рабство ромеев, опустошал и разорял Болгарию. Скопле и Ниш были разграблены, самый же Сирмий, села по Саве и города по Дунаю вплоть до Видина претерпели
28 Б. Т. Горяпов говорит о неудачном сражении с Михаилом Саронитом до сдачи Скопле («История Болгарии», I, стр. 118). Мы не знаем, на чем основано это утверждение.
29 С. Лишев признает, что «даже сам Георгий Войтех» «проявлял известные колебания», и объясняет отчасти его поведение трениями с Бодином (С. Лишев. Към въпроса за неуспеха, стр. 78—79). Потомок кавханов в самом деле мог претендовать на первое место у Бодина, которое, как кажется, было занято Петри-лой. Но не в этом состояли главные причины колебаний Войтеха.
зло» 30. Был уже декабрь, когда Бодин получил известие от Войтеха. Бодин выступил из Ниша, «когда земля была покрыта снегом», по словам продолжателя Скилицы. Capo-ниту сталоизвестно о выступлении Бодина.Он двинулся ему навстречу и напал на восставших в местечке Таонион (Таы-ую»)31.Ни о каком сражении с восставшими источники не говорят. Греки напали на повстанцев совершенно неожиданно и перебили «почти всех». Был взят в плен и Бодин. Продолжатель Скилицы здесь же пишет о переходе на сторону греков Лапгобардопулоса. Попав в плен к восставшим во время первого сражения, он был отправлен к князю Михаилу — отцу Бодина. Там он женился на дочери Михаила, ему было вверено войско из лангобардцев и сербов, но, «посланный на помощь к Бодину, он снова перешел к ромеям» (Cedr., II, р. 718). Может быть, это и случилось как раз в местечке Таонион.
О том, что приглашение Бодину прийти в Скопле было послано Войтехом, стало известно грекам, и Войтех был взят под стражу. Он, таким образом, оказался скорее жертвой своей собственной трусливой политики, чем мучеником, наказанным за участие в руководстве восстанием. Сами греки со своей стороны рассматривали его поступок (отправку посла к Бодину) как предательство по отношению к ним. Они даже не довезли его до Константинополя, как довезли Бодина, а некогда Деляна и Ивацу, а замучили по дороге. «Войтех же, — говорит об этом продолжатель Скилицы — подвергшийся жестоким пыткам па пути к царю, умер, не вынеся страданий от побоев» (II, р. 718). Отряды карателей рассыпались по стране. «Аллеманы и франки,— сообщает наш хронист,— посланные по стране, разрушили сохранившиеся дворцы царей болгар в Преспе, разграбили тамошний храм..., пе пощадив ничего священного, находящегося там. Позднее они -вернули из этого очень немногое, все же прочее—- войско, поделив, обратило в частное пользование» (II, р. 718—719).
30 N i с. В г у е п в., р. 100. 14—22. Мы согласны с В. Зла-Тарским («История», II, р. 144, бел. 2) п С. Липтевым («Към въпроса за неуспеха», стр. 79, бел. 3), что, говоря о бедствиях деревень по Саве и городов по Истру до Видина, Вриеииип имеет в виду не восстание 1072—1073 гг., а вторжения венгров.
31 Или Paonia (Пауи) — местечко на юге Косова поля; см. В. Зла т а р е к и. - История, II, стр. 146.......... • ----
От наемников не отставали и сами греки (Cedr., II, р. 719). Но с разгромом организованных сил повстанцев восстание не кончилось. Для его окончательного подавления в качестве «дуки всей страны Болгарии» был послан один из лучших полководцев империи Никпфор Вриеп-ний 32, который, по словам его сына, «настолько усмирил народ славян (SOXaBiwv), что тот спова встал под ярмо ромеев» (Nic. Bryenn., р. 102).
Весь ход восстания 1072—1073 гг. резко отличает его от восстания 1040—1041 гг. Во-первых, оно значительно уступало первому восстанию по своим масштабам: территория, охваченная восстанием, была наполовину меньше занятой повстанцами в 1040 г. Во-вторых, восстание развертывалось гораздо более медленно и мепее организованно, хотя руководство им с самого начала взяли в свои руки представители болгарской знати, пользовавшиеся поддержкой Сербского государства. В-третьих, восставшие с первых же дней столкнулись с сопротивлением местных (не только византийских) сил и потеряли много времени на осаду городов и подчинение областей, которые в 1040 г. тотчас добровольно примкнули к восставшим. В-четвертых, враждебность восстанию одной части болгарской знати и предательское поведение другой обнаружились на этот раз не в разгар движения, а уже с самого его начала.
Мы не будем говорить здесь о возможных тактических ошибках повстанцев; главная причина названных выше особенностей движения заключалась в конечном счете в углублении процесса развития феодальных отношений. Возросла эксплуатация, резко ухудшилось положение свободного крестьянства, которое и численно сильно уменьшилось; между болгарскими и обосновавшимися в Болгарии византийскими феодалами установились более прочные связи, обусловленные единством классовых интересов. Народные массы почувствовали на себе воз
- за рремя пребывания Врпеппия на посту дуки Болгарии, -а '-следовательно, и дата окончательного подавления восстания, не установлены точно. Ф. Дэльгер («Regesten», II, № 1101) относит это к 1074 г., Н. Бэнеску («Pes duches...», 148, 173) — к 1074— 1075 гг., В. Златарский («История», II, стр. 148) — к 1073, а В. Грюмель («Ба Ciiroiiolon'ie...», р. 388) предполагает, что восстание .длилось. почти до 1081 г. (?).
росший гнет своих, «отечественных» боляр. Главари движения нередко, очевидно, сталкивались с отчуждением, недоверием и даже враждебностью крестьянства. Опыт 1040 г. также не мог пройти бесследно. Создается впечатление, что между руководителями восстания и массой рядовых повстанцев с самого начала отсутствовало доверие. Да и по численности войска руководителей движения не могли идти ни в какое сравнение с войсками Деляна.
Движение народных масс протекало в значительной мере независимо от воли «вождей» восстания — оно было вне их контроля, развиваясь стихийно и после того, как все «вожди» были схвачены. Но и это народное движение было слабее восстания 1040 г.— сказалось возросшее закабаление, разложение и ослабление общины. Терроризированное карателями население Западной Болгарии не поднималось больше на крупные открытые восстания в течение всего периода византийского господства.
3. НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА В БОЛГАРИИ В КОНЦЕ XI —НАЧАЛЕ ХП в.
И БОГОМИЛЬСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
В последней четверти XI в. центр активной вооруженной борьбы с иноземным господством стал постепенно перемещаться на восток, в Центральную и Северо-Восточную Болгарию. До начала 70-х годов XI в. население Северо-Восточной Болгарии претерпевало неисчислимые бедствия от вторжений кочевников. Центральное правительство, нередко бессильное противопоставить кочевникам боеспособное войско, предпочитало откупаться от них щедрой выплатой денег или натравливать их друг на друга. Все это, однако, давало слабые результаты. В 1050 г.население близ Дуная помогало византийским войскам, пытавшимся помешать переправе узов (Altai., р. 83), азатем своими силами изгнало и перебило кочевников, • оставшихся после набега зимовать в пределах Болгарии (ibid., р. 85). Отпор кочевникам при Исааке I недолго удерживал их от новых нашествий.
Но все чаще отдельные контингенты кочевников начинают оседать на болгарской территории, изыскивая modus vivendi с местным населением. Между болгарами
и кочевниками нередко устанавливаются мирные отношения. Конечно, это был длительный и постепенный процесс, годы относительного перемирия сменялись новыми столкновениями и опустошениями Северо-Восточной Болгарии, но все-таки положение менялось. У местной знати установились связи с ханами кочевых племен; в быту кочевников также наступили заметные перемены: печенежское население появляется и в городах Подунайской Болгарии.
Мы не будем останавливаться на всех перипетиях войн с кочевниками. Заметим, однако, что считаем преувеличением мнение о полном исчезновении византийских властей в Паристрионе на целые десятилетия. Византийские войска и власти были здесь до конца 40-х годов XI в., и в 1050 г., и в 1053 г., и в начале 70-х годов, и при Алексее I, а еще больше положение стабилизировалось в XII в.
Наиболее неблагоприятными для византийцев в Паристрионе были, очевидно, 60-е, вторая половина 70-х и 80-е годы, но еще вопрос, покидали ли совсем византийские гарнизоны и в эти годы нашествий города Северо-Восточной Болгарии; трудно сказать, пе признавало ли население Паристриопа или его часть византийскую власть и в эти периоды. Подобного рода сомнения возникают при рассмотрении повстанческого движения в Паристрионе в 70-х годах XI в:
Волнения начались здесь вскоре после подавления восстания 1072—1073 гг. в Западной Болгарии, а может быть, еще и в эти годы В В результате политики Никифорицы, пишет Атталиат, «усилился ропот многих людей, а всего более тех, которые хорошо понимали неуместность (rd aroiTov) [такой] политики, и тех, которые находились ближе к происходящим бедам», т. е. тех представителей правящих кругов, которые, подобно Атталиату, боялись последствий безудержной алчности временщика, и тех, кто непосредственно ощущал на себе тяжесть его политики. «Негодовал,— продолжает Атталиат,— и смешанный варварский народ, живущий у Истра. Ведь на его бере-
1 Большинство историков относит волнения в Паристрионе к 1074 г, (дата назначения туда дуки Нестора). В конце 1071 г. т; м было во всяком случае спокойно: в ноябре этого года митрополит Дристры Леонтий присутствовал на соборе в Константинополе (S. В. Коиуёа?. Грарра той айтохраторо<; той... Дюуеуои<;, сеХ. 575).
гах расположено много великих городов, имеющих население, составленное изо всех языков (Ы ттаат(<; ^шаат^) и поставляющее немалое число воинов» 2. «Стараниями Ники-форицы» император прекратил как раз после очередного набега печенегов ежегодную выплату денег воинам этих городов, несшим пограничную военную службу 3. Начавшиеся после этой меры волнения в Паристрионе обеспокоили Копстанти! о.юль еще и потому, что в это время там «не было никого, кто управлял бы страной» (Cedr., II, р. 719), т. е. не было дуки фемы. Поэтому туда спешно на этот пост был отправлен вестарх Нестор «родом из Иллирии» (Al tai., р. 205), скорее всего, славянин. Он отправился в Паристрион «с некоторыми из жителей Дристры, обещавшими императору переход крепости па его сторону» (ibidem).
Из этих сообщений следует, что финансовые мероприятия Никифорицы распространялись по только на Западную, но и на Северо-Восточную Болгарию; что население пограничных городов даже в отсутствие высших византийских властей было обязано нести военную службу, получая за это ежегодное вознаграждение; что отсутствие дуки фемы в Паристрионе не означало исключения фемы из сферы византийского господства; что, наконец, среди самого населения Паристриона были довольно влиятельные круги, поддерживавшие византийцев; представители этих кругов прибыли в Константинополь с взятью о восстании в Паристрионе и о захвате повстанцами
2 A 11 а 1., р. 204. С. Лишев («За стоковото производство», стр. 79) считает, что население этих городов было обязано содержать «весьма большое количество войск».
3 A t L а 1., р. 204—205. Нам кажется, что нет никаких оснований для утверждений о выплате денег всему населению этих городов (В. Г. Васильевский. Труды, I, стр. 34; В. М а-к у ш е в. История болгар в труде К. О. Иречека. ЖМНП, ч. 196, 1878, стр. 298; И. С. Державин. История Болгарии, II, стр. 119), как и о том, что жители Паристриона были избавлены от государственных налогов («История Болгарии», 1, стр. 109; ср. В.'Макуше в. Ук. соч., стр. 289). Верно, по нашему мнению, понимал это место И. Скабаланович («Византийское государство», стр. 313). Кстати, Н. Бэнеску («Ба question du Paristrion», р. 306— 307; его же Changements politiques, р. 67—68) связывает «расцвет» городов па Дунае в это время с притоком румынских элементов из-за Дуная и с активизацией старого романского населения Паристриона.
Дристры и обещали императору с помощью правительственных войск подавить движение.
Когда Нестор прибыл па место, «он обнаружил, что жители очень мало и даже совсем не расположены возвратиться под власть императора ромеев, но вручили полную власть над акрополем своему экзарху, Татрису (Татрщ) по прозвищу»4. Нестор оказался в трудном положении. В столице же его бездействие сочли предательством. Нестор, сообщает Атталиат, примкнул к восставшим, «или потрясенный страхом перед ними, или любя их образ мыслей, так как по своему роду был одинакового с ними достоинства, или побуждаемый слухами, что дом и имущество его приписаны казне под тем предлогом, что он израсходовал выданное ему из царских сокровищниц золото не по назначению: ведь Никифор относился к Нестору враждебно и сделал это дурное дело от зависти и злонравия, не умея отличать полезное от дурного, несправедливо наказывая того, кто охранял его границы (tgv ахрщтр/) во время, когда дела находились в таком смятении, и [наказывая] прежде, чем проявить разум в управлении. [Поэтому] Нестор стал соучастником восставших после долгих переговоров и клятв в том же самом их замысле. Присоединив к этому соглашению и народ печенегов, он условился с ними идти против ромеев непримиримой войной... Когда произошло это самое возмущение, они стали готовить все необходимое для войны и набега на страну ромеев» (р. 205—206).
Сведений о том, как протекало восстание в феме Пари-стрион, мы не имеем. Движение же Нестора с толпами печенегов на Константинополь едва ли можно рассматривать как один из этапов этого восстания. Нестор и его союзники грабили все на своем пути, опустошая, по словам продолжателя Скилицы, Македонию, Фракию и прилежащие к ним районы Болгарии (II, р. 719). Нестор дошел до самого Константинополя (Cedr., II, р. 719—720; Altai., р.208), требуя или выдачи ему Никифорицы «как общего непри
4 A t t а 1., р. 205. Вернее, очевидно, Татуш (Татоос), как его называют продолжатель Скилицы (II, р. 711) и Анна (I, р. 323). См. Ф. И. У с п е п с к и й. История, III, стр. 83; В. 3 л а т а р-с к и. История, II, стр. 157; И. Мутафчиев. Българи и ру-мъни, стр. 215—225; N. В anescu. Premiers temoignages byzantins, p. 296—297.
ятеля и врага мира, который заставил и Нестора немало страдать и конфисковал его имущество, или отстранения Никифора от должности логофета» (Attal., р. 208—209),
Столица оказалась в тяжелом голожении, но скоро византийцы завязали переговоры с союзниками Нестора— печенегами, и, боясь их измены, он быстро «ушел в места около Дуная» (Attal., р. 209).
О дальнейшей судьбе восстания мы можем лишь догадываться. Очевидно, северные области фемы, прилегающие к Дунаю, не имели греческих властей в течение нескольких лет. Эти районы стали местом отправления непрерывных с конца 70-х до начала 90-х годов XI в. набегов печенегов, узов и половцев. Временный союз с кочевниками был разорван, и в условиях их непрерывных набегов восставшие не смогли, вероятно, ни укрепить своего положения, ни способствовать распространению освободительной борьбы на соседние районы Болгарии 5. Атталиат сообщает, что в царствование Вотаниата «скифы», живущие около Истра (т. е. попросту население Парист-риона), «боясь императора», сошлись на совет и отправили знатных послов к Вотаниату, объявляя себя его верными подданными. Чз обы убедить его в своей искренности, послы «изрезали ужасным образом в присутствии царя некоторых мятежников (о тгоагхтас), решившихся соединиться с печенегами против царствовавшего до [Вотаниата], ясно обнаружив этим раздор (то ayioya) [в их среде] и явное отступничество от того [дела]» (р. 302). Следовательно, есть основание предполагать, что города по Дунаю вернулись к повиновению благодаря стараниям знати. Вполне вероятно, среди тех, кого «знатные послы» привезли в Константинополь и там убили в присутствии императора, был и вестарх Нестор. «С того времени,— продолжает Атталиат,— они уже не решались выступать для набегов и грабежей и наносить ущерб какой-либо из ромейских областей» (р. 303).
Конец царствования Михаила VII Дуки ознаменовался дальнейшим ухудшением положения народных масс.
5 В. Златарский («Политического положение...», стр. 35—36 считает, что бунт был подавлен и Нестор погиб, но скоро (и вплоть до 1091 г.) византийские власти вновь были изгнаны (ср. N. В fine s с и. Les duches..., р. 92—93).
В стране царил голод. Смерть косила население городов и деревень европейских владений Византии, Цена хлеба была баснословно велика. «Медимн хлеба,— сообщает Атталиат,— продавался за три номисмы» (р. 258). Пламя восстаний вспыхивало в различных концах империи. В Болгарии в начале короткого царствования Вотаниата в 1078 г. были два раза сделаны попытки поднять восстание. «Некий Лека (АехаД, — сообщает продолжатель Скилицы,— из павликиан Филиппополя, выступив из Еппгам-врии, перебежал к печенегам и в согласии с ними угрожал стране ромеев самым ужасным» (II, р. 741). Он сделал попытку поднять восстание и в одном из самых крупных городов Болгарии — Сердике. «Лека убил,— рассказывает далее тот же автор,— епископа Сердики, державшего сторону царя и уговаривавшего город следовать его примеру» (ibid., р. 741—742). Одновременно начались волнения в городе Месемврии вблизи Анхиала, где пытался поднять восстание болгарин Добромир. Вотаниат решил «послать войска», чтобы подавить восстание (Attal., р. 302; Cedr., II, р. 741 sq.). Однако руководители восстаний неожиданно сами явились к Вотапиату с изъявлением покорности и раскаяния (Attal., р. 302; Cedr., II, р. 742). Причины такого исхода этих восстаний нам неизвестны, но, может быть, кочевники и здесь сыграли заметную роль.
Б1е прекратились восстания в Болгарии и во время правления Алексея I, причем источники впервые достаточно определенно говорят об активном участии, богомилов в народно-освободительной борьбе.
Мы не имеем намерений рассматривать здесь сложную и широкую проблему богомильского движения. Б1ам важно выяснить позицию богомилов в период византийского господства. Как известно, вопрос об этом (и в частности, об отношении богомилов к вооруженной борьбе за независимость) долго дебатировался в литературе. Подавляющее большинство историков в настоящее время отвечает на вопрос об участии богомилов в восстаниях болгар положительно. Сообщения источников о восстаниях в феме Филиппополя в 80-х горах XI в. целиком оправдывают это мнение. Открытому восстанию «еретш ов» предшествовал длительный период активизации деятельности богомильских проповедников, среди которых главную роль играл некий Василий, бывший ересиархом в течение 40
лет 6. Распространяемое им учение не было проповедью пассивного смирения и самоусовершенствования. 1 оспод-ствующие классы Византии усмотрели в доктрине Василия серьезную опасность, ибо Василий соединил «два дурнейших и сквернейших догмата, известные древним временам» (Анна, 11, р. 350—351), а «некоторые из них и приумножил» 7. Идеи Василия находили широкий отклик и среди греческого населения; ножди богомилов обращались прежде всего к угнетенному простому населению, к «людям из толпы, невеждам, людям, подобным свиньям, к которым те (богомилы.— Г. Л.) приходят и учат, и ввергают, и топят их в море греха» 8.
О восстании «еретиков» в районе Филиппополя и в самом городе сообщает Анна Комнина. Ее собственные представления об отличиях разных видов распространенных здесь ересей весьма туманны 9. Манихейскую ересь, говорит она, «мы называем ересью павликиан», богомильская же объединила догматы и массальян, и мапихеев ни представляет собой «новый вид ереси» (II, р. 350). «Все в округе Филиппополя,— пишет Анна,— были еретиками; с ними слилась и другая горькая река армян и [еще] ипая из грязных источников Иакова», так что город «был, как бы это выразиться, стоком всякой скверны» (II, р. 299—300). В другом месте она говорит, что «город разделили между собой армяне, так называемые богомилы... и бо-
0 riavoTiAicc SoyixaTixl]... то» ZiyaP^vo». PG, t. 130, col. 1332. C.
7 flavoTtKia..., col. 1289. D.
8 HavonAia ...» col. 1332. Ср. Слово Козьмы Пресвитера, стр. 3—4.
9 Весьма приблизительное представление о богомилах имел и такой знаток церковной догматики и права, как Феодор Вальсамон, который называет богомилами массальян, евхаитов и энтусиа-стов (ВоущАо1 що'. MctooaX. avot xai Е'ХСИтоп xai ’EvDouaiaoTai.— PG, t. 137, col. 844. В). Ср. также Cod. Vindob. lheol. gr. 306, f. 32v: Ilspi T7j<; ^?4ao<p7]p.iou xai тгоЛигЩой? a:p£oew<; T<i>v aD-eioi/ Maooakia-vtov тй xai ®oui/baiTu>v xai lIo-pp-Aiov xaZ-oupinov xai E yiTu,» xai ’Ei/BouataoT^v xai JEyxpaT^T^v xai Мархилмат^у; в Cod. Vindob. lheol. gr. 40, f. 2oOv—2olv: ^EXspyoc; xai ЛркхрЗо; 3Xa<*p'Gpou xai TtoXoeiSouc; a'psasoi; twv atHcov Maaaa/aav^v Tu.v xai Ooovoai'T^v xai Воуощлш./xaXoopuvov xai Euy.Twv (далее—как в Cod. 306) [L. von T li а 1 6 c z y. Bruchstiicke aus der Geschichte der nordwestlichen Bal-kanlauder. Wissenschaflliche Milteilung aus Bosnien und der Herzegovina, 3, 1895, S. 298—371 (нам недоступна)]. См. К. Krumbach е г. BZ, 5, 1896, S. 235.
гоненавистнейшие павликиане, являющиеся отщепенцами от манихейской ереси» (II, р. 297). И после всего этого Анна делает весьма знаменательное замечание: «в отношении догматов они (ереси.— Г. Л.) различаются, по [все] прочие согласны в восстаниях с манихеями» (II, р. 300), указывая, таким образом, главную, наиболее отличительную черту, объединяющую все ереси «округи Филигшополя»'и самого этого города, а именно —- их антифеодальную направленность.
Эти свидетельства Анны, хотя она не указывает на этническую принадлежность восставших и называет их то манихеями (павликианами), то «армянами», и дают основания считать, что в восстаниях приняли участие также и жившие в этих районах богомилы 10 11. Объединение в общей борьбе представителей различных еретических движений — факт чрезвычайно интересный: общие задачи борьбы, составлявшие основу ересей, заставили отступить на второй план разногласия в догматике.
Восстание началось в 1082 г., во время напряженной войны с норманнами Роберта Гвискара. Отрядом «мани-хеев» в количестве до 2,5 тыс. человек командовали Ксан-та и Кулеос — «приверженцы той же ереси»; «все эти люди,— говорит Анна,— в высшей степени опытны в военном деле и всегда готовы, когда представится случай, отведать крови врагов; к тому же еще они отважны и чрезвычайно дерзки» (I, р. 199). Войска эти взбунтовались и, несмотря ни па какие угрозы и уговоры императора, «вернулись домой» (Anna, I, р. 232). В декабре 1083 г. п, после того как норманская опасность миновала, Алексей I решил привести восставших к повиновению. «Это восстание,— говорит Анна,— омрачило успешное окончание войны с норманнами» (I, р. 272). Очевидно, на территории, занятой восставшими, уже не было никакой византийской администрации. Алексей не решился на военные
10 См. например, М. В. Левченко. История Византии, стр. 200; «История Болгарии», I, стр. 119; Б. Примов. Поп богомил и богомилското движение, стр. 105; Е. Вернер.- Бо-гомилството и ранносредновсковните ереси в латинския запад. ИП, г. XIII, № 6, 1957, стр. 28 и др. G. О s t г о g о г s к у. History..., р. 318.
11 F. D б 1 g е г. Regesten, II, № 1105; некоторые относят это к 1084 г. (см., например, HNJ, I, str. 306).
27 г. г. Литаврин / л 7
действия, так как знал «любовь тех людей к опасностям и их неудержимость в войнах и битвах». «Царь боялся, — говорит Анна,— чтобы они не сделали чего-либо худого. Ведь до сих пор они были спокойными, живя на своей родине, и еще не обратились к грабежам и набегам»12. Алексей I пускается на хитрость, самым бессовестным образом нарушая свое императорское слово. Он пригласил вооруженных повстанцев в Мосипополь под предлогом смотра и переписи их имен (ibid., р. 273). В своих грамотах к ним он не скупился на обещания (ияооуеое-oiv). Те пришли, не подозревая обмана.
Это была явная ошибка. Удовлетворившись достижением своих местных целей, восставшие держались пассивной тактики, хотя обстоятельства весьма благоприятствовали активным наступательным действиям: значительную часть взрослого мужского населения в районе восстания составляли воины-стратиоты 13; основные силы империи на Западе были заняты в войне против норманнов. Время было упущено; теперь перед ними были войска императора. Алексей I распорядился впускать в Мосинополь повстанческую армию по группам, в 10 человек каждая (Anna, I, р. 273). Входящих таким образом в город воинов немедленно обезоруживали и заковывали в кандалы. После этого Алексей I расправился и с беззащитными семьями восставших. «Подвергнув их имущество конфискации,— рассказывает Анна,— он разделил его между трудившимися с ним в происходивших битвах и [разделявшими] с ним опасность благородными стратиотами; уйдя [туда], он принял на себя руководство (oixovofxtav) этим [делом], и жен их, выселив из домов, держал под стражей в акрополе». Предводители же повстанцев были сосланы затем Алексеем I на острова (I, р. 274). Расправа Алексея I с восставшими вызвала новую вспышку восстания, гораздо более серьезную, чем в 1082 г. В 1084 г. один из слуг Алексея I, «манихей» Трав л (Anna, I, р. 279), узнав
12 Кстати, феодальная знать, живущая в районах, соседних с восставшими, чувствовала себя не в безопасности. Именно в эти годы (1081—1083)Григорий Бакуриани «из-за непостоянства народа, живущего в феме Филиппополя, в более северных ее пределах», как он говорит (TGP, р. 9. 7—8), возвел в своих владениях близ Стенимаха многочисленные укрепления.
13 См. Д. Ангелов. История па Византия, I, стр. 431
о том, как от репрессий Алексея пострадали его близкие, бежал на родину — в окрестности Филиппополя. Вокруг него сразу же образовалась большая группа единомышленников. Восставшие захватили заброшенную крепость Белятов вблизи Филиппополя и, используя ее в качестве опорного пункта, совершали оттуда смелые набеги на самый Филиппополь, в котором находился, говорит Анна, тот, «кому тогда было вверено управление манихеями» (I, р. 279). «Не довольствуясь этими (т. е. силами восставших вместе с ним.— Г. Л.), Травл заключил союз со скифами, живущими в феме Паристрион, привлекал архонтов [областей] около Дристры и Главииицы 14 и прилегающих к этим [городам] районов и посватался к дочери одного из предводителей скифов, договорившись [с ними]! всеми способами вредить самодержцу...». Царь, узнав об этом, «старался привлечь его грамотами и обещаниями, опасаясь зла, какое от него могло случиться». Император обещал Травлу безнаказанность и свободу. «Но рак,— говорит Анна,— не умеет ходить прямо. А именно таким он и был, и вчера, и за три дня перед тем, привлекая скифов и приглашая еще более многочисленных из их мест (тоб<; ts Sxu$-a<; ияоко'ои[ле»о<; xai rcXeiovac; еЦ тш» а<ретерсоу реетагсержбр-еуос; /copSv), и разоряя все соседнее [с ромеями]» (Anna, I, р. 279—280). Это сообщение заслуживает особого внимания. Во-первых, термин «скифы» у Анны, как и других византийских авторов, употребляется в собирательном значении. Нередко под «скифами» имеются в виду и болгары, и русские, а население городов по Дунаю состояло, как говорит Атталиат,«изо всех языков»15.
Впрочем, если даже допустить, что под именем «скифов» здесь подразумеваются печенеги или другие кочевники, то и в этом случае среди союзников Трав ла окажутся не одни только «скифы», а «еще более многочисленные» из тех мест около Дуная, где скифы поселились, иначе говоря, жители фемы Паристрион, возможно, также, и русские, живущие по Дунаю 16.
14 О Главинице Дунайской см. В. Златарски. История, II, стр. 181, бел. 1; 384, бел. 2
15 Attal., р. 204; ср. Ann а, I, р. 323; II, р. 179; Cinn., р. 95.
18 См. Ф. И. Успенский. Образование... Приложение №5; В. Г. Васильевский. Труды, I, стр. 33—40.
27* 419
Очевидно, некоторые районы Паристриона были в это время независимы от империи. Анна рассказывает, что скифы (печенеги) во время восстания Травла заключили союз с уже знакомым нам Татусом, по прозвищу Хали, с Сеславом (SsaMdpoo) ъ и с Сацей, «с первым из них, владеющим Дристрой, другими же, [владеющими] Вичином 17 18 и всем прочим». И далее Анна сообщает о занятиях народов, живших по Дунаю. «Они овладели некоторыми местечками, говорит она,— и после этого, пользуясь в течение некоторого времени перемирием, пахали, сея просо и пшеницу» 19. С ними-то Травл и заключил союз.
Травл занял горные проходы и теснины и «с тех пор,— негодует Анна,— разорял страну ромеев. Ведь народ манихеев чрезвычайно воинственен и всегда жаждет, подобно псам, пить кровь людей» (I, р. 324). В 1086 г. Алексей I отправил против восставших и союзных с ними скифов большую армию во главе с двумя лучшими полководцами империи — доместиком Запада 1 ригорием Бакуриани и Браной. Но они потерпели жестокое поражение под Белятовом в предгорьях Балкан и оба пали в битве, как и большая часть их воинов (Anna, I, р. 324—325).
С этого времени борьба с восставшими соединяется с борьбой против печенегов, массами вторгавшимися во владения империи. Насколько прочен был их союз с восставшими, мы не знаем. Скорее всего, население также
17 В. Томашек («Zur Kunde», S. 484) называет его Чеславом.
18 Крепость на нижнем течении Дуная, о местоположении которой было много споров, см. У. Кулаковский. Где находилась вичинскаяепархия константинопольского патриархата? ВВ, IV, 1897; его же. Еще к вопросу о Вичине. ВВ, V, 1898; ср. N. Banescu. Fantaisies et realites historiques; его же. Ein ethnographisches Problem am Unterlauf der Donau. Byz., VI, 1, 1931, S. 305; J. Bromberg. Toponymical and historical miscellanies on medieval Dobrudja, Bessarabia and Moldovalachia. Byz., XII, 1, 1937, p. 177—178; Byz., XIII, 1, 1938, p. 18, 29; G.Bratianu. Заметка об ук. статье Б ромберга. Byz., XII, 1,р. 181.
19 A n п а, I, р. 323. В. Г. Васильевский (Труды, I, стр. 38; рецензия на «Образование...» Ф. Успенского, стр. 88—91) думает, что здесь идет речь о русских. Н. Бэнеску (N. Banescu. Les premiers temoignages..., p. 288, 304; его ж e. Ein ethnographisches Problem, S. 297—298, 306—307) считает Татуша, Сеслава и Сацу — влахами, а «политические организации», во главе которых они стояли,— только валашскими (болгарам ведь, напротив, свойственно «стремление к царству»!).
страдало от их опустошительных набегов. Все это придает болгарскому движению в восточных и северных районах страны очень сложный характер.Вторжения печенегов и куман резко меняли соотношение сил, союзы с ними, непрочные и опасные, очевидно, зачастую были вынужденными.
После поражения под Белятовом император собрал против восставших и их союзников большое войско, набранное «отовсюду», вручив командование Татикию. Воинам было выдано годовое жалованье, чтобы они были «более ревностны в сражениях» (ibid., р. 325).
Татикий разбил первые отряды «скифов» и «как победитель занял Филиппополь» (ibid., р. 326), который, следовательно, к этому времени был уже в руках восставших. Основные силы восставших и их союзников находились при Белятове. Обе стороны не решились на сражение друг с другом (ibid., р. 327). На третий день, говорит Анна, «скифы» стали отступать и, быстро оторвавшись от преследующих их греков, ушли за Балканы. Войска были распущены (ibid., р. 328—329).
• В 1088 г. император решился перенести военные действия на территорию фемы Паристрион, за Балканы. В Европу были стянуты большие военные силы.Часть их была направлена к Дристре морем (Anna, I, р. 333). Узнав об этом, Татус отправился за Дунай искать помощи у куман (ibid., р. 341). Целью императора было не только дать отпор кочевникам, но и привести к повиновению население фемы Паристрион, в особенности население при-дунайских городов. Плиска и, очевидно, Преслав были или теперь заняты византийцами, или не утрачивались ими и ранее. Впоследствии под Дристрой императору дают советы отступить в Преслав, сильно укрепленный (ibid., р. 342). Дристра была взята приступом, но два акрополя города остались в руках «соотечественников Татуса», как говорит Анна (I, р. 341), и Алексей I, не взяв их, оставил и самый город. После страшного поражения византийцев через несколько дней в битве с печенегами подунайские районы вновь оказались предоставленными самим себе. Лишь в 1С91 г., после жестокой битвы, завершившейся истреблением печенегов, и после отхода куманов за Дунай, власть Византии в феме Паристрион была восстановлена, появился там й «дука областей около Дуная» Лев Никерит (ibid., р. 422).
Через три-четыре года в Паристрионе вновь появились куманы, приведенные самозванцем, называвшим себя сыном Романа IV Диогена. Очевидно, какая-то часть болгарского и валашского населения фемы и прилегающих к Балканам с юга районов примкнула к Лжедиогену; удобные проходы через Балканы показали Лжедиогену и ко-манам «влахи» — жители крепости Галоя 20, которые, тотчас связав того, кому была вверена охрана крепости, выдали его команам, а сами приняли их с радостными приветствиями (Anna, II, р. И —12). Так же поступили, «провозглашая [царем] Лжедиогена», и жители (eroixoi) соседних городов, в частности «Диамполя и прочих» (ibid., р. 12). После пленения самозванца и поражения коман византийцы, однако, легко восстановили свою власть на севере Болгарии. Движение самозванца с полчищами кочевников, грабивших болгарское население (ibid., р. 23, 24),пепривлекло, за немногими исключениями, симпатий народа.
В конце царствования Алексея I Комнина (1110—1118гг.) в Болгарии снова активизируется богомильское движение. Вновь грозит перерасти в восстание брожение среди населения в феме Филиппополя. В 1114—1115 гг. в северо-западные районы Болгарии вторглись куманы. Император, собрав войска, расположил их в Сердике, Перице (Петриче?) и в Филиппополе (ibid., р. 295—297), где он сам остановился. Но слухи о куманах временно прекратились, и император решил, воспользовавшись стянутыми сюда войсками, учинить расправу над еретиками. Перед приходом императора, сообщает Анна, еретики Филиппополя «тиранили тамошпих христиан и разграбили все их имущество, мало заботясь или вовсе не заботясь о посланных императором [для управления]».
Действительно, дело доходило до вооруженных столкновений с восставшими. «Отец мой и самодержец,— говорит Анна,— противопоставив им (еретикам.— Г. Л.) свою военную многоопытность, одних захватил без сражений, других же поработил оружием» (II, р. 300). И Анна всячески восхваляет Алексея, называя его расправу
20 А. Т. Игнатьев («Градището при с. Комарево, Карно-бадско». ИБАИ, I, 1924, стр. 206—207) помещает эту крепость близ с. Комарево, где доныне сохранились развалины. Ср. В. Златарски. История, II, стр. 105, бел. 1.
«апостольским трудом», а его самого — «тринадцатым апостолом» (ibid., р. 300—301). Расправу эту возглавил сам император, которому помогали церковный глава фемы — архиерей Филиппополя — и Никифор Вриепний, муж Анны (ibid., р. 301).
Движение павликиан и богомилов возглавляли Куле-он 21, Кусиос и Фолон. Анна хочет представить дело как безобидную дискуссию императора с еретиками. Император, пишет опа (II, р. 301—304), проводил ночи в горячих спорах с ними. Многие вернулись к православию, будто бы благодаря этим беседам, «исповедуя свои грехи». Несомненно, дело обстояло не совсем так 22. Император занимался не уговорами и наставлениями. Он обрушился на еретиков с репрессиями: чинил суд и расправу, конфискуя имущество, заключая под стражу, обличая в ереси и принуждая к публичному отречению от нее. «Так как он,—говорит Анна (II, р. 304),— никак не убедил их (Кулеона, Кусиона и Фолона.— Г. Л.), окончательно устав от глупости этих людей, он отослал их в царственный город, определив местом пребывания (lartav) для них портики вокруг большого дворца». Имущество павликиан и богомилов было конфисковано вплоть до их жилищ. Всех еретиков, сообщает Анна (И, р. 304), «пойманных ранее и теперь... захваченных», было до 10 тыс.
Любопытен принцип, по которому Алексей I определял свое отношение к разным группам обращенных еретиков. «Занимающих среди них первое место,— говорит об этом Анна,—он счел достойными великих даров и причислил к предводителям стратиотов, людей же из простого народа (^иЗаютерощ), объединив с [теми], которые были землекопами и проводили жизнь около плуга и быков вместе с детьми и женами, и построив им город где-то вблизи Филиппополя, по ту сторону реки Гебра (Марицы.—Г. Л.}, поселил там, назвав город Алексеуполем или Неокастро» 23.
21 Кулеоном звали также предводителя восставших в 1082 г. (см. стр. 417).
22 Кстати, Анна замечает, что «еще больше» ею опущено из рассказа (II, р. 305).
23 Anna, II, р. 305. Ф. Дэльгер («Regesten», II, № 1268) относит эти события к 1115 г., причем говорит лишь об «обращенных богомилах»; принимает эту датировку и В. Златарский («История», II, стр. 365, бел. 1).
Крайне сомнительным является сообщение Анны, что впоследствии еретикам было возвращено все ранее конфискованное имущество. Император, говорит она (II, р. 305),«победил [их] еще более, возвратив и тем и другим и плуги, и виноградники, и дома, и недвижимые владения». Может быть, плуги еще можно было вернуть. Но как это сделать с «недвижимыми владениями»? Вероятно, им была отведена на новом месте земля под посевы, виноградники и усадьбы. Если это была новь или давно заброшенная земля, то переселенцам нелегко было достигнуть прежнего уровня своего благосостояния 24.
Из взятых под стражу предводителей восставших отрекся. от ереси один — Кулеоп. Кусион и Фолон оставались, говорит Анна, непреклонными и были брошены царем в тюрьму, где и погибли, несмотря па «хорошее питание» (II, р. 306).
Обрушился Алексей с репрессиями па богомилов и в других районах западных владений Византии. По словам Анны (II, р. 350), в те годы «поднялась огромная туча еретиков». Глава богомилов Василий переходил с места на место, проповедуя свое учение и «распространил зло повсюду» (Anna, II, р. 351—352) 25, даже в Константинополе (Zonaras, col. 305). Сначала,еще в 1110—1111 гг.,были схвачены несколько богомилов, в их числе один из 12 ближайших учеников («апостолов») Василия — Дивлатий (ДфХатю<;). Не вынеся пыток, Дивлатий выдал имя учителя и других «апостолов» (Anna, II, р. 352). Василий был сожжен на костре, а не отрекшиеся от ереси его ученики «поумирали» в тюрьмах, хотя, снова добавляет Анна, «по-
24 Н. С. Гроссу («Церковно-религиозная политика», стр. 541) говорит в связи с этим об «отеческой заботливости» Алексея I» который будто бы насадил для «павликиан» виноградники. Д. Ангелов видит в этих мерах Алексея I уступку обращенным еретикам, подвергавшимся обезземеливанию и теперь наделенным землей, что должно было ослабить их недовольство. («Богомильство в Болгарии», стр. 124; см. его же. История на Византия, I, стр. 448—449). Ср. В. Златарски. История, II, стр. 365, бел. 1.
25 Д. Ангелов предполагает, что Василий проповедовал, в частности,в Южной Фракии, где тогда было значительным славянское население (D. Angelov. Zur G-eschichte des Bogomilis-mus in Thrakicn in der 1. Halfte des 14. Jahrhunderts. BZ, 51,1958, S. 377).
луча ли щедро питание и одежду» 26. Ф. И. Успенский высказал предположение, что «сбросивший рясу монах», подстрекавший население против Феофилакта (TheophyL, col. 516. А—С), был главой богомилов Василием27. В. Г. Васильевский возражал, что Феофилактово описание (хотя и крайне пристрастное) поведения монаха никак не соответствует тому суровому аскетизму, который, по рассказу Анны (II, р. 351) и Зигавена28, был свойственен Василию 29.
Едва ли возможно решение этого вопроса на известных нам материалах. Гораздо более важен спор Васильевского и Успенского о том, можно ли на основании писем Феофилакта делать вывод об активазации богомильского движения в Западной Болгарии в то время. Ф. Успенский утверждает, что в Западной Болгарии в конце XI—начале XII в. имело место серьезное освободительное движение, в котором богомилы принимали активное участие 30. Васильевский говорит, что Феофилакт не дает нам решительно ничего для подтверждения гипотезы Успенского 31 *. Мы уже привели выше сообщения Феофилакта о враждебном отношении болгар к византийским властям и к самому Феофилакту. Об еретиках же у него есть лишь одно сообщение (не считая письма об армянах). Жалуясь на своего непослушного парика Лазаря, Феофилакт говорит (col. 445.А), что он (Лазарь), кроме округа Охрида, «обходит и другие области (^wpa<;) Болгарии и ищет исключительно усердно, есть ли кто осужденный нами за ересь» или за другие преступления против законов церкви. «Найдя же таких много, он ведет их против нас». Примерно,в это же время (1096г.) крестоносцы сожгли город
26 Anna, II, р. 360,364. В. Златарский («История», II, стр. 364) считает, что Василий был схвачен в 1111 г., а сожжен в 1114 г. Дата ареста Василия подтверждается указанием Анны на то, что патриархом в то время был Николай III Грамматик (An п а, II, р. 354), умерший в 1111 г. (V. Grumel. La Chronologic..., р. 436).
27 Ф. И. Успенски й. Образование..., стр. 32, прим. 2; стр. 52, прим. 2.
28 HavoTilicc..., col., 1320.D; 1325.С; ср. Z о n а г a s, col. 305 sq.
29 В. Г. Васильевский. Рецензия на ук. соч. Ф. И. Успенского, стр. 22, 165 сл.
30 Ф. И. Успенский. Образование..., стр. 5, 32, прим. 3; стр. 55, прим. 3.
81 В. Г. Васильевский. Рецензия на ук. соч. Ф. И.
Успенского, стр. 22. Ср. HNJ, I, str. 312.
Пелагонию, «который был населен одними еретиками» 32. Не случайны и такие названия сел, существоваших в Македонии в то время, как с. Богомила у Прилепа, с. Коту-герци у Бодена, с. Котугерци, Иеремия и Богослов в области Осогова, с. Недокрыштеница близ Пчинского Ко-зяка 33. В Македонии же вел борьбу с богомилами в XII в. и Илларион Могленский 34. Восстания в Македонии во время Феофилиакта, может быть, ине было, но были серьезные волнения, в которых богомилы принимали участие.
Почти столетний период, следующий за восстанием 1072—1073 гг. отличается, таким образом, рядом новых черт. Прежде всего, меняется центр восстаний — он перемещается в Центральную, Южную и Северную Болгарию. Восстания локальны и быстро затухают, но они следуют одно за другим. Серьезную роль в ходе самого движения играли вторжения кочевников, с которым руководители восставших пытались заключать договоры. В условиях, когда восстание не получало большого размаха, эти союзы, однако, вряд ли содействовали успеху. Население опасалось своих вчерашних врагов, преследовавших главным образом цели грабежа, и не столько стремилось к совместным действиям с ними, сколько к защите своих очагов. Традиции длительных мирных сношений с кочевниками только что возникали; союз с ними в этот период (в конце XI — начале XII в.) не только не мог дать положительных результатов, но, по нашему мнению, был лишь гибелен для исхода борьбы.
Несмотря на крайнюю лаконичность источников, есть, однако, основания думать, что и в этих восстаниях серьезную роль играло свободное крестьянство и свободное население городов. Наиболее примечательный факт — постепенное повышение роли богомилов; антифеодальная ересь находила все больше сторонников среди тех категорий населения, вовлечение в феодальную зависимость ко
82 Gesta dei per Francos. Hanoviae, 1 (311, I, p. 658; ср. II, p. 137.
88 Б. Примов Към въпроса за общественпо-политическпте възгледи на богомилите. ИП, г. XI, № 1, 1955, стр. 45 и указанная там литература.
34 Й. Иванов. Български старини..., стр. 420; В. Златарски. История, II, стр. 407; Д. Ангелов. Богомильство в Болгарии, стр. 126—127.
торых стало повседневной реальностью. Однако количество такого населения было здесь в это время еще неве-* лико. Массы народа еще не поднялись на освободительную борьбу; нужны были более благоприятные условия, которые созрели в Болгарии только к концу XII в.
4. ВОССТАНИЕ 1185—1187 гг.
И ОСВОБОЖДЕНИЕ СЕВЕРНОЙ БОЛГАРИИ ОТ ВИЗАНТИЙСКОГО ГОСПОДСТВА
Освобождение Северной Болгарии буржуазные историки связывают обычно с ослаблением византийского господства в Паристрионе (в результате частых вторжений кочевников) и с военной помощью кочевников восставшим в 1185 г. болгарам’и влахам.
Несомненно, эти факторы сыграли свою роль, но суть дела заключалась отнюдь не в этом. Вторжения стоявших на более низкой ступени экономического и социального развития кочевых племен (особенно частые в конце XI, а не в XII в.) сопровождались страшными опустошениями и массовым разрушением производительных сил. Непрерывные военные действия на территории Центральной и Северо-Восточной Болгарии, неоднократные отступления и возвращения то кочевников, то византийских войск, соединенные с репрессиями и реквизициями, тяжело отражались на земледельческом быте населения, жившего в условиях постоянной тревоги и неуверенности В Вовремя своих нашествий скифы, говорит Хониат (р. 19), «уничтожали все на [своем] пути основательнее, чем саранча». В начале цаетвования Мануила I простой лодочник, переправлявший императора через Дунай после одного из опустошительных набегов кочевников, дерзко говорил, что тот не заботится о населении этих районов, иначе скифы не взяли бы Демничик1 2 и не разграбили бы имущество
1 См. П. Мутафчиев. История, II, стр.j 24—25, 31; И. Пастухов. Българска история, стр. 413; «История на България», I, стр. 158—159. По мнению В. Златарского («Политического положение...», стр. 50), население Северной Болгарии благоденствовало при Мануиле I (ср. его же. История, II, стр. 408; N. Banescu. Les duches..., р. 106).
2 О спорах в историографии о местоположении Демничека см. В. Г. Васильевский. Труды, IV, 1930, стр. 211, прим. 13;
жителей (Ginn., р. 93). Но вместе с тем влияние указанных выше факторов ослабело именно к концу XII в.
Что касается византийских властей в Паристрионе, то при Иоанне II и Мануилс I их положение там, напротив, упрочилось сравнительно со второй половиной XI в. Хотя византийские войска и не могли полностью отбросить половцев от Дуная, но гарнизоны византийцев удерживали в своих руках важнейшие крепости, население Пари-стриона платило налоги, выполняло ряд повинностей.
Паристрион снова находился в сфере византийского управления. Множество монет последних Комнинов и Ангелов, византийских печатей и предметов быта, находимых в Северной Болгарии, отнюдь не подкрепляет мнения, что она в конце XII в. находилась лишь в номинальной зависимости от Византии.
Развитие феодальных отношений совершалось здесь в период византийского господства гораздо более медленными темпами, и к началу XII в. их уровень стал отставать от уровня развития в других районах Болгарии. Следовательно, в Паристрионе сохранилось гораздо больше сельских свободных общин, жестоко страдавших от кочевников, войн, реквизиций, но не задавленных экономическим и социальным гнетом феодалов и способных на более дружный отпор при защите общих интересов всех членов. Здесь была слабее опора византийских властей в среде самого населения, ибо не было (или было несравненно меньше) поместий самих византийских феодалов. Здесь, следовательно, слабее протекал и процесс слияния болгарской и византийской знати.
Концентрация феодальной собственности не достигла в Северной Болгарии больших масштабов, а значит, был гораздо более многочисленным слой мелких вотчинников, готовых оказать последовательную поддержку руководителям освободительного движения и заинтересованных в сильной центральной власти. Постепенно просачивавшиеся в Северную Болгарию контингенты влахов, а также В. Златарски. История, IT, стр. 384, бел. 2 (там и соответствующая литература); N. Banescu. Les duches..., р. 104; M.G у 6 n i. L’eglise orientale dans la Hongrie du XIе siecle. «Revue d’histoire comparee», 25, 1947, t. V, № 3, p. 42—49. Предположение В. Златарского, что город находился на правом берегу Дуная, представляется наиболее приемлемым.
ассимилирующихся кочевых племен (печенегов, узов, половцев), еще не втянутых в систему феодальной эксплуатации, но уже достаточно испытавших гнет византийского фиска, могли стать верными союзниками в условиях всеобщего восстания болгарского населения. Все это должно было обеспечить предводителям движения гораздо более широкую социальную базу, чем в других районах страны.
С другой стороны, внутреннее и внешнее положение Византии к 80-м годам XII в. заметно ухудшилось. Сложные дипломатические маневры Мануила I, пытавшегося натравливать один враждебный Византии народ на другой, все чаще кончались тем, что Византии приходилось вести войну с каждым из этих народов. После страшного поражения при Мириокефале (1170 г.) натиск турок в Азии все более усиливался. Широкая программа завоеваний была не по средствам империи. Народные массы были доведены до нищеты и разорения. Усилившаяся и почти независимая феодальная знать творила бесчинства на местах. Попытка ее обуздания при Андронике I кончилась провалом. Ничтожные представители династии Ангелов безудержно опустошали казну, обременяя подданных непосильным налоговым гнетом. В 1180 г. окончательно освободилась от византийского суверенитета Сербия; в 1181 г. венгры захватили Далмацию, часть Хорватии'и Сирмий, в 1182 г.— Белград и Браничево, а в 1183 г. в союзе с сербами — Равно, Ниш и Средец. Норманны, вторгнувшись в Эпир, к осени 1185 г. заняли огромную территорию, овладели Фессалопикой, которая пала впервые после захвата ее арабами в 903 г., и продвигались к Мосинополю.В столице кипели смуты. Свержение Андроника I с престола сопровождалось волнениями в разных концах империи 3. Начало царствования Исаака II Ангела было как нельзя более благоприятно для восстания 4.
3 Примерно к этому времени относится интересное сообщение Феодора Вальсамопа, «что часто некоторые епископы покидают по малодушию свои епархии или из-за практорских эпирий, или из-за нападений соседей (ysiTovoovTcov), или из-за неповиновения парода» (-/j bi’ avuTtoTariav too Xaou) (PG, t. 137, col. 1072. C).
4 Gy. Moravcsik. Pour une alliance byzantino-hongroise. Byz., VIII, 1933, p. 555—568; Ив. Дуйчев. Въстанието..., стр. 329—330.
В первый год своего правления Исаак II, заключив мир с венграми, женился на дочери венгерского короля Белы III 5 б. Тщеславный, «трусливый и ничтожный кутила», по выражению К. Маркса 6, Исаак решил сделать свадьбу невиданным по роскоши пиршеством. Никита Хониат рассказывает об этом так: «Скупясь отпраздновать свадебный пир на деньги казны, он безвозмездно собрал их с подвластных областей и по своей жадности обобрал и другие города, которые находятся вблизи Анхиала, и варваров на горе Геме, которые раньше назывались ми-сянами, теперь же называются влахами 7, поднял на величайшую войну против себя и ромеев. Ведь эти [варвары] и в другие времена выступали, похваляясь, против ромеев, теперь же, найдя предлог... в уводе своего скота и в бедствиях своих, поднялись на знаменитое восстание» (р. 482).
В известии Акрополита (р. 20—21) можно найти некоторые добавочные сведения о начале восстания: «когда же он (Исаак.— Г. Л.) хотел сыграть свадьбу,— а она была царской и следовало, чтобы и расходы оказались достойными ее,— со всей епархии ромеев сгонялись овцы, свиньи и быки. Но так как более всех других вскармливает их [епархия] болгар, в большем размере с нее и потребовали... Племя же болгар, бывшее с самого начала враждебным ромеям и оказавшееся для них в течение многих лет виновником большого числа войн, пленений, взятий городов и других неисчислимых ужасов, наконец, было подчинено царем Василием... Итак, вплоть до Исаака народ платил подать ромеям; благодаря же этому предлогу затеял мятеж» 8.
Таким образом, экстраординарный налог деньгами и
5 И. Дуйчев («Въстапието...», стр. 339) датирует женитьбу Исаака II ноябрем — декабрем 1185 г.
6 К. Маркс. Хронологические выписки. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. V, стр. 192.
7 Это место И. Дуйчев считает решающим для обоснования вывода о том, что «влахи» Хониата — болгары (Ив. Дуйчев. Въстанието..., стр. 45). К. Амандос подобрал множество примеров из авторов XI—XII вв., у которых под «мисянами» разумеются «болгары», по в XII в. нередко также и влахи (К.’АркАтод. Та ё&ио-Хорха броцата sig тоид [Зи^артчуоид сиуурафе lg. «‘ЕХХгусха», И, 1929, оеА. 101).
8 Астор. (Heisenberg), I, р. 210.
скотом, особенно большой в болгарских районах и в городах близ Анхиала, послужил последним толчком к началу восстания, почва для которого была уже давно подготовлена.
В приведенных известиях обращает на себя внимание различие в наименовании восставших. Хониат называет их «влахами», а Акрополит «болгарами». Вопрос об этом вызывал жестокие своры в довоенной историографии9.
Общей чертой работ всех буржуазных историков было признание в качестве исходного момента исследования
9 Некоторые болгарские историки утверждали, что термин «влахи» в источниках конца XII в. по отношению к населению Паристриопа — не более, чем синоним термина «болгары», который пе прилагался к этому району, поскольку «Болгарией» с начала XI в. называлась западная часть бывшего Болгарского государства. Роль же собственно влахов в восстании 1185 г. объявлялась ничтожной [см., например, П. Мутафчиев. Произходът на Асеневци. МП, г. IV, кн. 4, 1928, стр. 3 сл.; его же. История, II, стр. 46—49; 11 Пиле в. Една анонимна византийска хроника. ИИД, кн. I, 1905, стр. 38—40; В. Н. Златарски. Потеклото на Петра и Асеня. Сп БАН, кн. 45, клон ист.-филол. и филос.-общ. 22, 1933, стр. 39. Ср. В. Николаев. Хроника на Жофруа дьо Вилардуен: Завладеването на Цариград. София, 1947 (см. введение и комментарий); К. Ж у г л е в. Припое кьм историята на средпо-вековна България във основа на хрониката на Хенрих дьо Валан-сиеп. ГСУ, ист.-филол. фак., 46, кн. 2, 1949—1950. Критику этой точки зрения см. в рецензии 11. Петрова на ук. соч. К. Жуглева (ИП, г. 8, кн. 4—5, 1952, стр. 534, 539). Ср. Е. D а г с 6. Die Ober-siedlung dor Waiachen vom buden nach Norden der Donau («Сб. в na-меть на II. Ников», стр. 174)]. Напротив, большинство румынских историков отстаивало взгляд, что влахи сыграли решающую роль в восстании, что термин этот имел только этнический смысл и частое его упоминание в источниках соответствует этническим переменам, происшедшим в этом районе; что и Асени были влахами, и само государство, основанное ими,— скорее валашское, чем болгарское (N. J о г g a. Histoire..., р. 198; N. Banescu. La question du Paristrion, p. 308; его же. Les duches..., p. 100, 105, 111; его ж e. Un probleme d’histoire medievale, p. 15 sq., 35; его же. L’ancien etat bulgare et ies pays roumaines. Bucarest, 1947, p. 59, 87. Ср. P. N a s t u r e 1. Заметка о «Un probleme...» Бэнеску. KEB, IV, 1945, p. 280—281; K. Dieterich. Byzantinische Quel-len..., S. 93). Русские дореволюционные историки признавали «за... влахами балканскими значительную роль в событиях, сопровождавшихся освобождением Болгарии от власти Византии» (Ф. И. У с п е и с к и й. Образование..., стр. 101. См. также В. Г. Васильевский. Рецензия па ук. соч. Успенского, стр. 38— 39. Ср. G. Ostrogorsky. Рецензия на L. Brehier. Vie et moit de Byzance. Paris, 1947, BS, X, 1, 1949, p. 357).
двух аксиом: во-первых, считалось само собою разумеющимся, что руководящую и решающую роль в движении должна была сыграть непременно та или другая э т-ническая группа; во-вторых, определение этнического облика вновь возникшего государства ставилось в тесную зависимость от происхождения руководителей восстания — Петра и Лсеня.
Такой подход к проблеме нам представляется неверным. Как в числе сторонников, так и противников восстания могли оказаться представители определенных социальных слоев и болгар, и влахов, Влахи, жившие в Паристрионе, не менее активно вступили в борьбу, чем болгары. Что же касается крайних выразителей «валашской» теории образования Второго Болгарского царства (следующих, кстати говоря, за Хэфлером) 10 11, то никому из них не удалось доказать ни того, что влахи составляли большинство восставших в 1185 г., ни тем более того, что возникшее в результате восстания государство было якобы государством не болгар, а влахов. Эта теория не только не имеет опоры в фактах, но, независимо от субъективных намерений ее творцов, дает основания для самых реакционных политических спекуляций.
Вопрос же о том, какое население преобладало в Паристрионе в XI—XII вв.— болгарское или валашское, не может быть предметом спора и; недаром некоторые буржуазные историки стремились определить особые свойства влахов, отличающие их от славянского населения Паристриона,— путь, весьма далекий от науки.
10 С. R. Н б f 1 е г. Abhandlungeh aus dem Gebiete der sla-wiscnen Geschichte. «Sitzungsberi elite des philos.-hist. Glasse der Akademie der Wissenschaften», t. 35. Hefte 1—4. Wien, 1885, S. 230— 245. Близка по своей концепции к статье Хэфлера книга Александра Ранды (A. R and a. Der Balkan Schliisselraum der Weltgeschichte von Thrake zu Byzanz. Wien, 1949), весьма претенциозная по своим выводам и полная фактических неточностей (см. S. 278—280, 288— 292, 294—296).
11 Н. Бэнеску, впрочем, готов защищать мысль о том, что Паристрион был в XI и особенно в XII в. основным местом поселения влахов (N. Bauescu. Les duches..., р. 100, 105; его ж е. Ein ethnographisches Problem am Unterlauf der Donau. Byz., VI, 1, 1931. S. 297—307). Ср. справедливые критические замечания А. Элиана (A. Elian. Les rapports byzantino-roumaines. BS, XIX, 2, 1958, p. 213—215).
Проблема же происхождения самих Петра и Ассия (решение которой при современном состоянии источников не может быть бесспорным) отняла у историков, на наш взгляд, больше сил и внимания, чем опа того заслуживала. Кем бы они ни были — болгарами, влахами, куманами или русскими,— они должны были быть тесно связаны с местным населением 12 и выражать, по крайней мере на первом этапе освободительного движения, общие интересы борьбы с иноземным господством.
Такое понимание проблемы не избавляет нас, однако, от необходимости коротко остановиться на вопросе об употреблении терминов «болгары» и «влахи» в современных восстанию источниках, хотя, повторяем, исследование одних этих терминов само по себе не может привести к правильному заключению о роли того или другого парода в восстании.
Ф. И. Успенский неправ, говоря о сознательном изгнании византийцами из употребления самого имени «болгары» 13. Термин «болгары» никогда не исчезал в византийской литературе, когда речь шла о территории фемы (катепаната) «Болгария» или Охридской архиепископии, хотя и здесь он обозначал население, далеко не однородное в этническом отношении. Положение было еще сложнее, когда речь шла о территории Северо-Восточной Болгарии XII в. Дело, конечно, не просто в географии 14. М. Дьони 15 совершенно прав, отмечая, что средневековые имена народов в письменных памятниках того времени никогда не означали просто этническую принадлежность. Они заключали в себе нечто большее, как-то: определенное, часто весьма консервативное, представление о роде занятий этого народа, его обычаях, нравах, образе жизни, а также месте поселения. Но прежде всего в сознании византийцев при упоминании имени того или иного народа
12 Никита Хониат (MB, I, р. 78) говорит о Петре, что тот вырос «среди варваров на Геме».
13 Ф. И. Успенски й. Образование Второго Болгарского царства, стр. 57, 102—104. N. Banescu. Un probleme..., р. 10—15 sq.
14 Н. Бэнеску называет «детской» идею о распространении термина «болгары» на Западную, а термина «влахи» на Северо-Восточную Болгарию (N. Banescu. Un probleme..., р. 77—78).
15 М. G у б n i. Le нот de Bkax01 dans 1’Alexiade d’Anne Comnene. BZ, 43, 1951, p. 247.
28 г. Г. Литаврин
433
возникало представление о его политической организации. При мысли о болгарах XI—XII вв. вспоминали именно о Западной Болгарии, где находился центр государства, существовавшего еще в течение почти нолустолетия после разгрома Северо-Восточной Болгарии, где была создана крупная административная единица «Болгария», где существовала и архиепископия «Болгария». На Северо-Востоке, напротив, уже в конце X в. была организована особая фема с чисто византийским названием. Ликвидированная в 976 г. восстанием болгар, она была восстановлена в 1000—1001 гг. На эту территорию, кроме того, постепенно в течение XI—XII вв. проникали как влахи, так и другие народы, и, хотя подавляющее большинство населения оставалось здесь болгарским, византийцы употребляли по отношению ко всем жителям фемы имя другого живущего здесь и наиболее известного им народа — влахов. Определенную роль сыграло при этом и значительное увеличение к концу XII в. процента влахов среди населения Паристриона. С. Лишев справедливо, по нашему мнению, замечает, что термин «влахи» как в византийских, так и в западных источниках конца XII—начала XIII в. употребляется в двух значениях: как этнический термин и как обозначение всего населения Северо-Восточной Болгарии, подобно тому, как «ромеями» назывались не только собственно греки,рои население всей империи16. В источниках о восстании 1185 г. термин «влахи» имеет бесспорно этнический смысл, когда одновременно называются и другие этнические группы повстанцев. Когда же о них говорится лишь как о «влахах», мы лишены возможности точно определить их этническую принадлежность.
Как известно, «влахами» восставших часто называет Никита Хониат. Сообщая о первом походе против «влахов», он пишет (р. 488), что в ответ на похвальбу Исаака II в связи с быстрой и легкой победой над восставшими
16 С. Л и ш е в. Третият кръстоносеп поход, стр. 226—228. См. об этом: П. Петров. ИП, г. VIII, № 4—5, 1952, стр. 534— 535; М. Bachmann. Die Rede..., S. 87; Ив. Д у й ч e в. Henri de Valensiennes. Histoire de 1’empreure Henri de Constantinople, publiee par J. Longnon. Paris, 1948. BS, XII, 1951, стр. 260; его ж e. Въстанието..., стр. 45—46; G. О strogorsky. History..., p. 358, n. 4.
один из сановников иронически заметил: «Печалится душа Василия Болгаробойцы, ибо оставлено без внимания завещание этого царя и то, что он приказал начертать в монастыре Сосфения, [а именно]..., что, если когда-либо влахи снова будут стремиться к восстанию, будущему царю следует побеждать их так же, как это сделал он (Василий.— Г. Л.)..г, лживым оказалось это завещание, ибо ты, царь, то, что тот сделал на протяжении многих лет, выполнил так быстро, как тому и пе снилось». Ясно, что речь идет о длительных войнах Василия II с Болгарией и о ее покорении, к тому же сам император назван Болга-робойцей, т. е. Василий II воевал с тем же народом, с которым разгорелась борьба и теперь.
Кстати говоря, чтобы быть последовательными, историки, строившие свои выводы лишь на подсчете терминов «влах» и «невлах», должны были бы на основании этого отрывка прийти к заключению, что и завоеванное в 1018 г. государство было также «валашским» (ведь Хониат назвал врагов Василия «влахами»!).
Построив в Тырново церковь в честь популярного среди болгар св. Димитрия, говорит Хониат (р. 485), Петр и Асепь собрали в ней юродивых и заставили их провозглашать, что сам господь «соблаговолил даровать свободу пароду (7£уоос) болгар и влахов», и в результате этой агитации «весь народ» (oXov то ysvo;) взялся за оружие (р. 486). Иными словами, восставшие — «парод», состоящий из болгар и влахов 17.
17 Юродивые («одержимые демонами») в церкви св. Димитрия были, говорит Хониат, Д гхатерои yevouq (р. 485), т. е. как это мы понимаем, «из того и другого парода». Так переводил это место и В. Златарский («История», И, стр. 417), следуя, Ф. И. Успенскому («Образование...», стр. 16) и В. Г. Васильевскому (рецензия па ук. соч. Ф. И. Успенского, стр. 177). Н. Бэнеску, напротив, склоняется к переводу этих слов как «того и другого пола» (des deux sexes) (N. Banescu. Un probleme..., p. 59—60); последний перевод признает- верным и Ив. Дуйчев («Въстанието...», стр. 343). Но этому противоречит п контекст, и употребление слова yevo<; по соседству с разбираемой фразой. Единственное основание такого перевода — указание Никиты, что у этих юродивых волосы были «распущены» (Xooixai-'Ta?)> а следовательно, как думает Бэнеску, речь идет лишь о женщинах. Но Xvabyaixac, с пеменьшнм основанием можно перевести и словом «растрепанные»; к тому же у Никиты это слово относится не только к женщинам, но и к мужчинам.
О том же говорит и другой современник восстания — Евстафий Фессалоникийский. Сравнивая войну Исаака II с болгарами и войны Иоанна II со скифами, он пишет, что упомянет о царствовании Иоанна, «когда, как повествует старая история, смешанные варварские орды скифов нахлынули па Фракию до самой Мелантиады, которую в просторечии предпочитают называть Молитидой, и [к тому времени], когда [история] еще не рассказывает о совместном болгарском и валашском дерзновеннейшем нападении, которое докатилось вплоть до стен самого Константинополя» 18 19. В хронике XII в. тоже сообщается о восстании на горе Геме варваров, «которые сначала назывались мисянами, а теперь называются влахами и болгарами» 1!).
Таким образом, нельзя не согласиться с тем, что начавшееся в 1185 г. движение было совместным восстанием болгар и влахов, что было бы неверно разграничивать судьбы болгар и влахов в Северной Болгарии во второй половине XII в.20 Но ясно, что подавляющее большинство восставших составляли болгары. Цитируя в дальнейшем
18 Eustathii opuscula, р. 44.
19 П. Ч ил ев. Една анонимна хроника, стр. 37. Псевдо-Кодин также говорит о восстании в «Загории (Северной Болгарии.— Г. Л.) влахов и болгар» (Georgii Codini curopalatae anno-rum et imperatorum series. Bonnae, 1843, p. 160—161). Согласно «Пулологу», Загорию населяли болгары и влахи (ех Zayopdv Bookyapoi 8i4s Bkayoi.— К.’Ajxci v'г о?. Zayopa-BooXyapia. «<EAAt]-vixa», V, 1932, gsX. 427). С. Штефанеску («Studii. Revista de istorie», 4 anul X, 1957, p. 215) видит сходного же рода известие в отрывке неизданной рукописи Феодора Скутариота, перевод которой, сделанный А. Элианом, хранится в архиве Института истории РАН: «Влахи,— пишет Скутариот,— во второй раз взбунтовались против ромеев... они хотели объединиться вместе в едином государстве с болгарами, как это было некогда раньше». Это известие, однако, весьма близко к сообщению Никиты Хониата о том, что восставшие стремились «соединить в одно целое власть над мисянами и болгарами, как было когда-то давно» (р. 489). Кроме того, значение термина «влахи» у Скутариота в данном месте неясно: не имеется ли в виду под первым восстанием восстание 976 г., а под «влахами» — также и болгары Северной Болгарии? Ведь у того же Скутариота (MB, VII, р. 370) сказано: oi Moooi psv (Ьроцсс^оуто тгрбтгрощ BXayoi 5г iriy xai BouXvapot. См. G. Ostrogorsky. History..., p. 358, n. 4.
20 Ибо они, как говорит Бэнеску, «жили вместе и... общие интересы объединяли их против одного и того же тяжкого ига». Впрочем, нельзя согласиться с попытками автора доказать, что в этой борьбе основная роль принадлежала влахам (N. Banescu. Un probleme..., р. 15,24,93).
источники, мы не будем специально оговариваться по поводу терминов «влахи», «болгары» или «мисяне».
Споры в историографии вызывает и датировка событий, связанных с восстанием 1185—1187 гг. Неясность хронологических указаний главного нашего источника — «Истории» Никиты Хопиата, а также риторических речей и посланий, отразивших события 1185—1195 гг., обусловила существование двух датировок. Исходным пунктом для установления хронологии событий является определение времени восстания византийского полководца Алексея Враны; в частности, необходимо уяснить, что случилось раньше — первый поход против болгар или мятеж Враны. Дело в том, что в «Истории» Никиты последовательность событийнарушена: сначала сообщается о первом походе против болгар, потом о неудачных действиях двух византийских полководцев против болгар и их союзников—куман, затем о мятеже Браный лишь после этого о «доле» при Лардее и о втором походе императора (р. 485-521).
В риторических же сочинениях, прежде всего в речи Михаила Хониата, произнесенной по горячим следам событий, ясно указано, что Исаак II выступил в первый поход против болгар вскоре после подавления мятежа Враны («еще не утер пот с ... лица от этой борьбы... и выступаешь [уже] против восставшего раба» — оитсо.) [jumoi тощ Ь тй а'рош тооты I8pwra<; twv атгеф^асо тсроаытсал/ xai гсо6<; тбч аго-отаттр SovXov p,srepocivs<;21.
Ф. И. Успенский, несмотря на свое заявление, что порядок изложения в «Истории» Никиты не может служить основой для датировки событий, строит свою хронолодию именно в зависимости от этого источника. При этом заметны колебания историка в установлении времени мятежа Враны. Ф. И. Успенский относит начало его к первым месяцам 1186 г., первый поход против болгар — к весне этого года, подавление мятежа Враны — к лету 1186 г., а второй поход — к осени-зиме 1186 г.22 На ошибки
21 MiyaTjA Хюуьатоо та oco£6p,sva, A', osX. 248.
22 Ф. И Успенский. Образование Второго Болгарского царства, стр. 117—123. Ср. его же. История Византийской империи, III, стр. 323, где говорится, что Врана привел свои войска к столице «в начале зимы 1186 г.» (?). Датировки Ф. И. Успенского придерживается Б.Т.Горянов(«История Болгарии», 1,стр. 121—122).
Ф. И. Успенского указал уже В. Г. Васильевский, датировка которого в целом пользуется наибольшим распространением по настоящее время. В конце зимы—начале весны, по мнению Васильевского, против болгар действовали последовательно три византийских полководца: Иоанн севастократор, Иоанн Кантакузин и Алексей Врана; затем весной этого года вспыхивает мятеж Враны, подавленный к началу лета, и лишь летом 1186 г. (в июле-августе) Исаак II отправляется в первый поход против болгар; «дело» у Лардеи приурочивается к середине октября 1186 г., а второй поход — к поздней осени этого года 23. Принимает эту датировку и В. Златарский, с той лишь разницей, что он относит действия первых двух полководцев к концу 1185 г.,назначение Враны—к марту 1186 г., а первый поход не к июлю-августу, а к июню-июлю 24.
Иначе ход событий представлен у М. Я. Сюзюмова. Соглашаясь с датировкой Васильевского — Златарского для первых этапов восстания и первого похода Исаака II, автор, опираясь на последовательность изложения в «Истории» Никиты, относит военные действия трех византийских полководцев ко времени, последовавшему за первым походом Исаака II, т. е. к зиме 1186/87 г., а мятеж Враны — к концу зимы 1187 г. 25
М. Бахман также относил (с достаточным основанием) мятеж Враны к весне 1187, а не 1186 г., по считал возможным отнести первый поход Исаака II ко времени поело мятежа Враны. Поэтому, датируя первый этап восстания болгар началом 1186 г., Бахман относит первый поход к раннему лету 1187 г., а второй поход — к осени этого года 26. -
Особенно детальное исследование посвятил хронологии указанных событий И. Дуйчев. В настоящее время
23 В. Г. Васильевский. Рецензия на «Образование Второго Болгарского царства» Ф. И. Успенского, стр. 48—52.
24 В. Златарски. История, II, стр. 443—448. Ср. П. Мутафчиев. История, II, стр. 43—50. В такой же последовательности излагают события Д. Ангелов («История на България», I, стр. 167—168) и Г. Острогорский («History»..., р. 358— 359).
25 М. Я. Сюзюмов. Внутренняя политика Андроника Комнина, стр. 69, прим. 63, стр. 73. Так датировал мятеж Враны и Ф. Дэльгер («Regesten», II, № 1574—1575).
26 М. Bachmann. Die Rede..., S. 59—64, 76, 108.
едва ли возможны какие-либо сомнения в том, что первый поход Исаака II произошел не до восстания Враны, а после nert). И. Дуйчев тщательно проанализировал все данные источников на этот счет и уточнил датировку Васильевского—Златарского, относя назначение Враны (после Иоанна севастократора и Кантакузина) к концу ноября 1185 — февралю 1186 г., его мятеж — к 22 марта — 21 апреля 1186 г., первый поход — к маю-июню 27, а второй —к осени этого года 28.
Мы принимаем датировку Ив. Дуйчева 29, исследования
27 И.- Дуйчев. Въстанието..., стр. 353—354; Jv. D u j-с е v. La date de la revolte des Asenides. BS. XIII, 2, 1952—1953, p. 230—232; его же. Въстанието..., стр. 349—356.
28 И. Дуйчев. Проучвания, стр. 84—85.
29 Нельзя, однако, сказать, что у нас не осталось па этот счет никаких сомнений. Ив. Дуйчев («Проучвапия», стр. 80, 86 сл.) подробно рассмотрел работу М. Бахмана и показал ее слабые стороны, но он почему-то не коснулся одного из существенных аргументов датировки Бахмана — сообщений западных хроник о том, что Конрад Монферратский прибыл в Палестину в июне 1187 г. (М. Bachmann. Die Rede..., S. 82). По сообщению же Никиты Хониата, он отправился туда тотчас после подавления мятежа Враны, отказавшись под этим предлогом от участия в походе императора против болгар (р. 516). Восстание Враны Ив. Дуйчев датирует, опираясь на сообщения о солнечных затмениях в 1186 г., одно из которых — 22 марта или 21 апреля — произошло во время стояния Враны под столицей (N i с. С h о п., р. 500). (См. Ив. Дуйчев. Въстанието..., стр. 351, 355—356). Но солнечное затмение было и весной (12. III) 1187 г. (Ив. Дуйчев. Ук. соч., стр. 355, бел. 5). Трудно допустить, чтобы Конраду потребовалось на путь от Константинополя до Палестины около года. Судя по высказыванию Никиты Хониата об отъезде Конрада (он не участвовал в походе, замечает наш автор, ибо «бог хотел, чтобы ромеи и далее терпели зло от мисян»), последующие неудачи в войнах с болгарами определенные круги были готовы объяснить отсутствием энергичного победителя Враны. Но если Конрад уехал в апреле-мае 1187 г., тотчас после восстания Враны, то верно и другое предположение Бахмана, а именно, что император приглашал Конрада не во второй поход (s’t<; Tiqv... SsuTepav хата twv ВХа/соу e^6pp,7)0tv.— N i с. С h о n., р. 516), a в первый, и указанное замечание хрониста следует рассматривать как ошибку памяти (М. Bachmann. Op. cit. S. 82).
Все это, однако, требует более тщательного рассмотрения, ибо уже В. Г. Васильевский (рецензия на «Образование Второго Болгарского царства» Ф. Успенского, стр. 48) указал на одну из западных хроник, в которой мятеж Враны отнесен к 1186 г. А если это верно, как и то, что Конрад прибыл в Палестину в июне 1187 г., мы снова окажемся перед рядом трудностей, которые не объясняет датировка ни Дуйчева, ни Бахмана.
которого позволяют представить развитие событий на первом, наиболее интересном и наименее отраженном в источниках, этапе восстания. Первые признаки движения появились, по всей вероятности, еще до окончания войны с норманнами (ноябрь).
Ив. Дуйчеву удалось, по нашему мнению, достаточно убедительно доказать, что взятие норманнами 24.VIII 1185 г. Фессалоники, второго по величине и значению города империи, нашло живой отклик в Северной Болгарии 30. Культ покровителя и патрона города — св. Димитрия — был широко распространен и среди славянского населения. Как мы уже говорили, византийцы приписывали вмешательству св. Димитрия свою победу над осадившими Фессалонику болгарами во время восстания Деляна. Теперь, после падения йорода, среди населения Северной Болгарии распространилась легенда, что св. Димитрий «покинул митрополию Фессалоники и храм тамошний», чтобы отныне помогать болгарам (Nic. Chon., р. 485) 31. В основе этой легенды лежало действительное событие — перенесение после падения Фессалоники в Северную Болгарию (несомненно, жителями города — болгарами) одной из наиболее почитаемых икон св. Димитрия.
Начавшееся в Болгарии брожение, очевидно, усилилось еще больше во время переворота в Константинополе, закончившегося падением Андроника I и воцарением Исаака II (11—12. IX 1185 г.). Движение не коснулось в этот период Западной Болгарии, которая была занята на юге норманнами, а на севере сербами и венграми (в руках венгров находилась и Сердика). Тем не менее примечателен самый факт тесных связей населения Южной Македонии и Северной Болгарии; беглецы из Фессалоники искали убежища именно за Балканами, где назревало народно-освободительное восстание 32.
30 Ив. Д у й ч е в. Проучвания, стр. 44—51.
31 Там же, стр. 48—51; его же. Въстанието..., стр. 333 —335. Подробней об этом см. ниже.
32 Д. Ангелов («История на Византия», I, стр. 479) считает возможным датировать начало освободительного движения весной 1185 г.
Вероятно, в октябре 33 Исаак II заключил мир с венграми, скрепленный брачным союзом: была достигнута договоренность о женитьб) Исаака II на дочери Белы III, приданым которой были возвращаемые Византии земли, занятые венграми. Свадьба состоялась лишь в январе 1186 г.34, но подготовка к торжествам началась еще в конце 1185 г., скорее всего, вскоре после победы над норманнами (в ноябре), так как перегон скота из Северной Болгарии (отнятого у населения в качестве чрезвычайного налога) требовал времени и едва ли был легко осуществим в декабре 35. Именно в этот период движение приобретает характер открытого вооруженного выступления — не случайно византийские источники связывают начало самого восстания именно с введением этого экстраординарного налога.
В это время, когда, с одной стороны, ширилось и крепло стихийно возникшее народное движение против византийского господства, а с другой, упрочилось положение империи после мира с венграми и первой победы (7 ноября) над норманнами, в лаг'ерь императора в Кинселлах (у низовий Марицы) явились два болгарских феодала — братья Феодор и Асень.Их появление здесь следует отнести, на наш взгляд, к середине ноября—началу декабря, когда император уже знал о начавшемся в Болгарии восстании, по против восставших еще не были направлены регулярные военные силы.
Никита Хониат рассказывает, что братья, пе начиная мятежа без предлога, просили «зачислить их в ромейское
33 Ив. Дуйчев («Вьстапието..., стр. 339) относит заключение этого союза ко времени окончания войны с норманнами, а распоряжение о чрезвычайном налоге — к ноябрю 1185 г. (там же, стр. 343). Нам представляется необходимым отодвинуть эти даты по крайней мере еще на месяц-полмесяца назад. Ср. Gy. М о г а-vcsik. Pour une alliance byzantino-hongroise. Byz., VIII, 1933, p. 566—567.
34 В. Г. Васильевский (рецензия на «Образование Второго царства» Успенского, стр. 48) и В. Златарский («История», II, стр. 434) справедливо указали на то, что свадьба не могла состояться в промежуток между серединой ноября и 1. I, так как с 14.XI начинался пост, во время которого церковь запрещала браки. Не могло этого случиться и до 14. XI, так как Исаак был тогда еще па театре военных действий.
35 Ср. И. Дуйчев, Вьстапието..., стр. 342—343.
войско (auarpaToXo'p^vai ‘Pcopuxcou;) и передать им некое малодоходное село (^copfov), расположенное на Геме, но потерпели неудачу... Поэтому они возроптали, что ими пренебрегают, и, безрассудно настаивая па просьбе, наболтали дерзостей, поговаривая о восстании и о том, что они натворят, вернувшись домой». В результате Асень был бит по щекам «за наглость» по приказу дяди императора Иоанна севастократора, и братья, «ничего не добившись, вернулись, сильно оскорбленные» (Nic. Chon., р. 482— 483).
По мнению Ив. Дуйчева, победы византийцев над норманнами и мир с венграми вызвали колебания среди повстанцев на севере Болгарии, что и обусловило появление братьев в Кинселлах 36. Но возможно и иное понимание. Нам кажется, что приезд Феодора и Асеня был своего рода разведкой болгарской феодальной знати, которая уже не могла оставаться в стороне от событий и должна была определить свою позицию по отношению к ним. Безусловно, их приход к Исааку II был изъявлением лояльности и готовности служить новому императору. Конечно, они еще не были замешаны в каких-либо антиправительственных выступлениях и поэтому смело явились в военный лагерь императора, расположенный вдали от Болгарии. Они надеялись, что император, знающий о положении дел на их родине, будет достаточно дальновиден, чтобы оценить их верность, и удовлетворит их просьбу 37.
Дело изложено Хониатом так, как если бы Феодор и Асень заранее предвидели отказ и отправились к императору лишь для того, чтобы иметь благовидный предлог для своего участия в восстании. И. Дуйчев совершенно справедливо, на наш взгляд, расценивает это сообщение Хониата как «плод исторического ретроспектизма»38. Братья, по нашему мнению, не думали участвовать в восстании в случае удовлетворения их просьбы (кстати, за
36 Ср. И. Дуйчев. Въстанието..», стр. 339—340.
37 По мнению Д. Ангелова («В ответ на рецензията на Н. Мав-родионов. ИП, г. XIV, № 4, 1958, стр. 119), Феодор и Асень были прониарами еще до приезда в Кинселлы. Во всяком случае они, как мы думаем, несли какую-то государственную службу еще до этого. Ср. Ив. Дуйчев. Проучвания, стр. 45, бел. 1; М. В а с й-m а п н. Die Rede..., S. 73; «История на България», I, стр. 166.
38 И. Дуйчев. Въстанието..., стр. 340, бел. 3.
числение в войско предполагало их немедленное участие в военных действиях против норманнов — ради этого Исаак II и раздавал земли) (Nic. Chon., р. 466), и отказ ослепленного первыми успехами императора, не давшего себе труда разобраться в сложившейся ситуации, вызвал их понятный гнев. Лояльность не была оценена — им отказали и их оскорбили. Решение было принято здесь же, и выбор был сделан. Именно сознание того, что они могут использовать уже достаточно проявившие себя силы на их родине, придало братьям смелость открыто выразить свое недовольство. Сцена, нарисованная X опиатом, является, по нашему мнению, очень жизненной и еще раз подкрепляет весьма интересный и важный вывод Ив. Дуйчева, что восстание началось как народное движение — стихийно, независимо от Феодора и Асепя, зародившись среди крестьянского населения Старой планины 39.
Только вернувшись из поездки к императору, братья попытались взять в свои руки руководство восстанием. События развивались, по всей вероятности, весьма быстро. Действительно, были и колеблющиеся, как это отмечает Ив. Дуйчев. «Влахи,— пишет Никита,— медлили сначала и воздерживались от восстания, к которому их побуждали Феодор п Асень, остерегаясь грандиозности мероприятия» (р. 485). Но колеблющихся было или немного, или же эти колебания были весьма непродолжительными. Именно теперь братья умело использовали легенду о переходе св. Димитрия па сторону болгар. В Тырнове (который был, очевидно, поместьем Феодора и Асеня, а с этого момента — и центром восстания) 40 была построена церковь св. Димитрия, в которой специально подобранные «юродивые» из влахов и болгар призывали народ к восстанию. Они провозглашали, «что господь соблаговолил даровать свободу народу болгар и влахов и согласился на избавление от длительного ига», а св. Димитрий будто бы помогает делам восставших (Nic. Chon., р. 485).
39 Там же, стр. 334, 339—341. Автор подвергает справедливой критике выводы В. Златарского («История», II, стр. 419—422) о сохранении болгарской знати в Северной Болгарии как о. необходимом условии возникновения восстания и его успеха. Ср. Д. Ангелов, ' М. А п д р е е в. История на Българската държа-ва и право, стр. 107.
40 И. Дуйчев. Въстанието..., стр. 346.
В крепостях Северной Болгарии стояли византийские гарнизоны и находились византийские власти — указание на это мы усматриваем в следующих словах историка: «юродивые» возглашали, что «не время теперь медлить, но [время] взять в руки оружие и устремиться на ромеев; захваченных же на войне не брать в плен, а беспощадно убивать, не отпуская за выкуп, не склоняясь перед мольбами, не уступая стоящим на коленях, но оставаясь непоколебимыми, как алмаз, несмотря на любые увещания... Итак,— продолжает Никита Хониат,— когда они убедили подобными пророчествами весь народ, все вооружились, и, так как восстание немедленно пошло у них с успехом, они еще более возомнили, что их освобождению благоволит [сам] господь» (р. 486).
Конечно, и здесь весьма ощутим тот «исторический ретроспектизм», о котором мы говорили выше. Мы не знаем ничего о каких-либо фактах беспощадной расправы восставших над византийцами, в руках которых находились крупные города и крепости. Таким городом был, в частности, Преслав, где могли укрыться византийские власти и из окружающих районов (времени для этого у них было достаточно). Немало византийцев успело, очевидно, бежать из Болгарии. Несомненной заслугой руководителей восстания была быстрота и решительность действий: они сразу же избрали наступательную тактику. «Не довольствуясь своим безвластием и независимостью,— говорит Никита,— они распространили это и на удаленные от Гема городки и общины» (xcop-oiroXscov xai aupecrjascov) (р. 486). Мы согласны с Ив. Дуйчевым, что здесь следует усматривать свидетельство о первых нападениях болгар на области, лежащие к югу от Балкан 41, так как выше у Хониата идет речь о вооружении «всего народа» Северной Болгарии, об успехах всех восставших, а не только об удаче самих братьев в пределах их владений.
В это время состоялось и провозглашение старшего из братьев Феодора царем Болгарии под именем Петра 42. По всей вероятности, это произошло после неудачной по
41 И. Дуйчев. Вьстапието..., стр. 345.
42 Мы согласны с Ив. Дуйчевым («Проучвания», стр. 52 сл.; «Вьстапието...», стр. 345), что имя Петра Феодор принял в честв Петра I — царя Первого Болгарского царства, а пе в честь Петра
пытки взять обороняемый византийцами Прсслав, хотя Никита сообщает сначала об избрании Петра на царство (р. 486). Мысль о провозглашении царя в древней столице Болгарии Преславе была, разумеется, наиболее естественной, п едва ли братья отказались от нее раньше, чем увидели невозможность быстрого овладения городом.
По мнению В. Златарского, восставшие не могли оставить у себя в тылу крупную крепость с византийским гарнизоном и перешли Балканы не раньше, чем этот гарнизон, состоявший в значительной мере из местных жителей, присоединился к восставшим 43. Вероятно, подобных случаев было немало, по что касается Преслава, то Никита Хониат, напротив, прямо свидетельствует, что, видя трудности осады города, восставшие «прошли мимо него и, спустившись с Гема, неожиданно напали на другие ромейские городки и захватили много свободных ромеев, много быков и подъяремного скота и немалые стада других животных» (р. 486-487).
В условиях всеобщего восстания и бегства византийцев из страны едва ли гарнизон Преслава мог представляться Петру и Асеню серьезной опасностью, и они не стали тратить время и силы на осаду города, чтобы не ставить в зависимость от этой частной задачи судьбы всего движения.
Мы не можем точно датировать этот начальный этап освободительной борьбы. Можно лишь предполагать, что эти события развернулись в конце 1185 — начале 1186 г. Лишь теперь, когда была устранена норманская опасность, а отряды восставших появились к югу от Балкан, Исаак 11 предпринимает против них военные меры. Никита Хониат негодует, что император не сам отправился в поход, а вверил командование войсками своему дяде — севастократо-ру Иоанну. Иоанн будто бы достиг некоторых успехов, «немало в сражениях беспокоя врагов, соединившихся
Деляна, как это думал В. Златарский (ср. «История», II, стр. 426: в честь Деляна — «никакво съмнение»; стр. 441: «може би» в честь Деляна).
43 В. Златарски. Ук. соч., стр. 442—443. См. также «История Болгарии», I, стр. 121. Верным представляется мнение Ив. Дуйчева («Въстанието...», стр. 345), что на города и крепости восстание распространилось позже, чем па сельские районы.
в одну рать и спустившихся на равнину» (р. 489), но эти бои были в сущности оборонительными — Иоанн и не пытался перейти через Балканы. Вскоре он, заподозренный в заговоре против Исаака II, был отозван, и главнокомандующим вместо него был назначен кесарь Иоанн Кантакузин — зять Исаака II (р. 489—490). Ослепленный Андроником I, Кантакузин оказался совершенно непригодным к роли полководца. Никита Хониат замечает, что, несмотря на свой прежний опыт, он «вел войну против влахов не блестяще» (р. 490). Некоторые подробности о неудачах Кантакузина содержатся в народной обработке «Истории» Никиты, отрывок из которой напечатан в примечаниях к боннскому изданию 44. А. ван Дитен недавно издал по другим рукописям пропущенный при издании самой «Истории» Никиты отрывок, соответствующий приведенному в примечаниях к боннскому изданию и мало отличающийся от него 45.
В отрывке говорится, что причиной поражения была самонадеянность Кантакузина. Узнав, что восставшие держатся в горах и не спускаются на равнину, Кантакузин «пе сообразил», что они «находятся там для отдыха и ввиду прочности позиции, по, сочтя это трусостью, раскинул лагерь посреди поля, не имея ни падежной стражи, пи охраны, не насыпав даже вала» (р. 489; nota). Ночью болгары обрушились на спящий лагерь, убивая и захватывая в плен растерявшихся ромеев. Были захвачены пе только палатки с имуществом византийских воинов, по н одеяния и знамена самого Кантакузина. Болгары, «выйдя на равнину, поставили там свои палатки» (р. 489— 490; nota); люди, окружающие Петра и Асеня, «снова оказались на равнине» 46. Никита Хониат хочет сказать, что задача Кантакузина, состоявшая в том, чтобы вытеснить болгар за Балканы, оказалась невыполненной — равнина, примыкающая с юга к Балканам, снова оказалась в их власти.
Опасность стала настолько серьезной, что главнокомандующим был, наконец, назначен победитель норманнов Алексей Врана, несмотря на то, что его пе без оспова-
44 Ив. Дуйчев. Въстанието..., стр. 347.
45 J. A. J. D i е t е п. Two unpublished fragments..., р. 316 — 317.
46 Ibid., р. 316.
ний подозревали в стремлении к царской власти (одну попытку такого рода Врана уже предпринимал во время войны с норманнами 47). Возглавив «все войска,находившиеся на Западе, Врана стал продвигаться навстречу болгарам с большой осторожностью и, пройдя через много теснин, раскинул укрепленный лагерь у Черного холма 48, локализируемого В. Златарским в долине р. Тупджи, примерно между Ямболом и Сливеном 49. В район военных действий входил, очевидно, и Анхиал, так как в войсках, направленных впоследствии Браной на столицу, находился правитель епархии Анхиала Константин Стифат, которого, по словам Никиты, силой заставили участвовать в мятеже (р. 505).
Но военные действия Враны были лишь маскировкой: полководец решил использовать вверенные ему силы для борьбы за престол. Он стянул к себе «все войска», говорит Михаил Хониат, требуя их постоянно у императора под тем предлогом, что «мятежник (Петр.— Г. Л.) трудно одолим», пока сражается с византийцами в горах50.
Уже Ф. И. Успенский предположил, что Врана заключил соглашение с болгарами и в походе на Константинополь участвовали отряды болгар 51. В. Златарский справедливо указал, что в источниках нет на это никаких указаний 52, по Ив. Дуйчев также считает предположение Успенского вполне вероятным 53. Что касается какой-то договоренности Петра и Асепя с Браной, то это предположение правдоподобно, так как в таком договоре были заинтересованы обе стороны: Врана, готовясь к походу на столицу, должен был избегать серьезных столкновений с болгарами; повстанцы же получали возможность укрепить свое положение и расширить район восстания. Косвенно это подтверждается и сообщением Никиты Хониата. Когда в марте или апреле 1186 г. Врана погиб в сражении
47 Nic. Cho n., р. 490, nota; 491; J. A. J. Di e ten. Op. cit., p. 316—317.
48 N i с. C h о n.,p. 490, nota; J. A. J. D i e t e n. Op. cit., p. 316.
49 В. Златарски. История, II, стр. 445 и бел. 2.
50 М i / а т; k Xom а то о та А', сеА. 247; Nic.
С h о и., р. 491—492.
51 Ф. И. Успенский. Образование Второго Болгарского царства, стр. 129—130.
52 В. Златарски. История, II, стр. 447 и бел. 2.
53 Ив. Дуйчев. Въстанието..., стр. 351.
под Константинополем и его войска рассеялись, знатные ромеи, принявшие участие в мятеже, просили императора о полным прощении, угрожая ему, что в случае отказа «они спасутся у враждебных ромеям народов» и будут делать, «что тем выгодно». Действительно, «многие бежали к Асеню и Петру» и вернулись только благодаря царским грамотам о полном прощении их проступка (Nic. Chon., р. 509—510) 54. Предположение же об участии болгар в мятеже Враны остается недоказанным.
Лишь теперь, после подавления мятежа Враны, в конце мая или в начале июня 1186 г. император отправился в поход против сбросившей византийское господство Болгарии. Петр и Асень решили укрепить горные проходы и ущелья и не пускать армию Исаака II через Балканы 55 56. Византийцы встретили упорное сопротивление: восставшие долго (еля гсоХи) отражали натиск царских войск (Nic. Chon., р. 487 )5G. Очевидно, для того, чтобы сломить сопротивление болгар, умело использовавших местные условия (горы и леса), Исаак II распорядился уничтожить лес. «И гору он [Исаак II.— Г. Л.],— говорит Михаил Хониат,— подверг соответствующему наказанию,’ так как она хорошо укрывала мятежников и возвысила их, толкнув на безумие. Ведь он срезал железом растительность, лишив гору ее наряда из высоких деревьев с развесистыми и густыми кронами, и все это сжег, обратив в пепел» 57.
Наконец, в ночном мраке (или в густом предутреннем тумане) византийские войска горными тропами зашли в тыл болгарам, которые начали поспешное отступление 58. В послании царя синоду, составленном Никитой Хониа-том, говорится, что в этом неудачном для болгар столкновении одни из них, «оказавшись добычей меча, пали, оставшись гнить, подобно зверям, другие понесли оковы па шее, подвергнувшись увечью, подобно беглым рабам,
54 Ср. К. Н. Юзбашян. Классовая борьба, стр. 41.
55 Nic. С bo п., р. 487; М i / а X ХшиНоо та o(o£6p,Eva, A', osX. 248.
56 О переводе выражения етс! тсоХи ср. D. Anastasie-vi с. L’hypothese de la Bulgarie occidentale, p. 35. Cp. Attal., p. 234. M. Бахман (M. Bachmann. Die Rede..., S. 75) также говорит о длительном и упорном сопротивлении болгар.
57 М i х X Хстатоо та cco^opisva, A', osX. 249.
58 Ibid., osX. 248; Nic. Chon., p. 487.
третьи же, в бегстве найдя спасение, в копир концов сохранили жизнь — из милости царства моего (Исаака И.—Г. Л.), на что, несмотря на свои мольбы, не надеялись и что получили сверх ожидания»59 *.
Разумеется, размеры постигшей болгар катастрофы преувеличены в послании, но поражение было, тем не менее, тяжелым. Петр п Асень, согласно Никите, и ближайшие к ним люди бежали за Дунай, «к скифам» (половцам). Император яге, упрекает его историк, не встречая сопротивления и «будучи в состоянии обойти всю Мисию и поставить гарнизоны по тамошним городам, из которых многие расположены на Геме, а большинство или почти все воздвигнуты на обрывистых и окруженных облаками скалах, ничего, однако, не сделал такого, а предав огню кучи хлеба и обманутый влахами, с которыми он встречался, тотчас вернулся, когда все там еще рождало [восстание]. Тем самым он возбудил в варварах еще большее презрение к ромеям и сделал их весьма смелыми» (р. 487). Император жалел впоследствии, продолжает Никита, «что не устроил хорошо дела во враждебной земле, но, выступив, как если бы враги преследовали его нападениями, поспешил оттуда, пи ромеев не поставив в качестве гарнизонов по крепостям, пи самых дорогих для варваров людей не взяв в качество заложников» (р. 515).
Михаил Хониат говорит в своем панегирике, что во время первого похода Исаак II «даже наиболее коварных но замыслам покорил благодеяниями: души их, зараженные стремлопием к тирании, привлек под вершину своей добродетели п подчинил всех скорее любовью, чем страхом» G0.
В напутственной речи к императору перед походом в Болгарию в 1190 г., вспоминая о первом походе, Никита Хониат называет болгар народом, «отступившим от божественных клятв и много раз обманувшим богоравного императора», после того как оп «возвратился... из долин Гема.., склонив своим устрашающим копьем души варваров к полной покорности п снова запечатлев для них закон прежнего рабства, как па неких каменных таблицах» 61.
59 IMB, А', оеХ. 77.
fi0 Ibidem.
61 Ibid., оеЛ. 76.
Ни о каких-либо сражениях с болгарами, ни о маршруте войск императора источники не сообщают. По словам Михаила Хониата, Петр бежал, «его искали, по место его не было найдено» °2. Надо думать, что искали его прежде всего в Тырнове. Доказательство того, что византийцы были во время похода в этом городе-крепости, можно усмотреть в заголовке стихотворения Феодора Вальсамона: «К св. Димитрию, обретенному царем в жилище мятежника Славопетра» 62 63 64. Может быть,побывали ромеи и в Преславе.
В приведенных выше свидетельствах явно имеются в виду какие-то мирные переговоры императора с восставшими. Несмотря на суровую оценку поведения Исаака II в Болгарии, данную Никитой, было бы наивно думать, что дело заключалось лишь в беспечности и непредусмотрительности императора. Византийцы не чувствовали себя достаточно сильными для проведения широкой карательной экспедиции; как Дамоклов меч, висела над ними опасность столкновения со свежими силами повстанцев и задунайских «скифов», которых, как думали византийцы, в любую минуту мог привести с собой Асепь.
Император встречался с какими-то выдающимися болгарами, которых, по мнению Никиты, он мог бы взять в качестве заложников; эти люди клялись Исааку II в покорности и, как говорит наш историк, обманули императора. Во всяком случае, среди них был или кто-нибудь из руководителей восстания, или весьма влиятельные и близкие к братьям люди. Еще Ф. И. Успенский предположил, что во время первого похода император пытался подкупить Петра и Асеня и соглашался передать им военную и административную власть в Северной Болгарии G4. В. Г, Васильевский справедливо заметил, что Успенский построил свой вывод на неточном переводе приведенного нами выше отрывка из речи Михаила Хониата 65. В. Златарский признает вполне вероятным, что если не лично, то через пос-
62 МтуатД Хотатои та осо^бцгуа, A'. csX. 250.
63 Ив. Дуйчев. Проучвания, стр. 48, см. также, стр. 51.
64 Ф. И. Успенский. Образование Второго Болгарского царства, стр. 107, 109, 120.
65 В, Г. Васильевский. Рецензия на ук. соч. Успенского, стр. 46—47.
лов император предлагал Петру наместничество в Мисии, по предложение было отвергнуто 66.
Но наиболее интересные наблюдения на этот счет сделаны Ив. Дуйчевым, указавшим па очевидную разницу в отношении византийцев в 1186—1187 гг. к руководителям движения — братьям Петру и Асеню.
В речи Георгия Торпика к Исааку II, произнесенной осенью 1186 г., перед отправлением императора во второй поход против болгар 67, говорится: «Итак, один из двух родственных мятежников, предводитель хора поющих в согласии (на свою беду) несозвучное созвучие, запев иную песню, пожалел о [сотворенном им] зле и исполнился чистого раскаяния... и меняет прежде закоренелое [свое] сердце на уступчивое и мягкое и более расположенное к принятию твоих простагм, чем восковой слепок к отпечатку образов. Сравнив безмятежность рабского разумения с великой опасностью и ужасами восстания и по собственному размышлению взвесив обе чаши [весов], полностью уравновешенные, он склонился в конце концов к лучшему и предпочел записаться в добровольные рабы и пребывать в неизменном состоянии и мире с теми, кто пользуется господским расположением, чем, напротив, вопить о свободе — и вопить жалобно,— и рыдать, и дрожать за жизнь, и быть беглецом, подобно дурным и упрямым слугам и ленивым рабам, гонимым ударами бича через всю их жизнь». Торник сравнивает Петра с тростинкой, склонившейся перед «дыханием гнева» императора, несмотря на то, что ты, обращается Торник к Исааку, мог сломать и вырвать с корнем «добровольно склоняющуюся и гнущуюся [тростинку]» — беглого раба, «простил грехи ему и вместо того, чтобы... уничтожить его и стереть с [лица] земли вместе со всем его домом..., оставил его в живых, как свидетельство твоей доброты и как пример для брата (Асеня.— Г. Л.), чтобы тот... вернулся сам и оказался спасенным». Торник говорит далее, что, стремясь вернуть мятежника к благоразумию, император не наказал его, но «взмахивая над ним много раз мечом, как бы ударяя,
fiG В. 3 л a T а р с к и. История, ТJ, стр. 451, бел. 3—452.
67 Мы принимаем датировку Ив. Дуйчева («Проучвапия», стр. 73—76). М. Бахман ошибочно датировал речь Георгия Торнпка 1193 г. (М. Bachmann. Die Rede..., S. 62—64, 109).
29‘ 451
задерживал и не опускал [руку] для удара: меч блеснул, но [лишь] для устрашения, ибо, будучи благим ангелом мира, ты не счел нужным употребить его для убийства; ты, однако, иным способом отсек брата от брата и вооружил родичей па борьбу друг с другом, превратив их согласие и единодушие в разногласие...; и падают западные варвары, поражаемые твоими стрелами, падают и восточные, убиваемые стрелами вышними, а точнее сказать, будто в ночном бою один другого истребляют и режут. И союз их [обращается] во вражду, единородство — в инород-ство, родство их и общность языков — во враждебность и несогласие — таков-то плод твоего великодушия!» Ты хорошо знал, хвалит Торник Исаака II, «что народы и города нередко страдают болезнями и что страшнее войны оказывается внутренняя болезнь...». Если бы ты пожелал, «восставшие рабы» были бы давно уничтожены со всем их родом, «но ты имеешь теперь плоды победившего человеколюбия — раскаявшегося Петра, первого средн мятежников, восстающего [почти]в з мертвецов и возвращающегося к прежнему благоразумию..., и он расскажет многим своим сотоварищам по рабству и братьям о твоем сострадании; первый испытав их..., они братьев вразумят, еще [не отрешившихся] от восстания, и колеблющихся укрепит», которые боятся, что их не простят, «а более всего [убедит] своего единокровного родственника, который, хотя еще и сбрасывает узду, подобно норовистому коню, и не хочет бежать вместе [с другими], но скоро и он успокоится и научится ходить прямо и согласно. И будет у тебя эта пара вместе впряжена в твою колесницу..., осмелюсь сказать, еще до окончания текущего года» (FRB, I, р. 264-274) 68.
Согласно этой выспренной, но все же достаточно ясной речи, Петр решил отказаться от борьбы за независимость — он отдал себя на милость императора, и тот, будучи в состоянии жестоко наказать его, обошелся с ним милостиво, предоставив раскаявшемуся вождю восстания воможность нести какую-то службу, по всей вероятности, в качестве наместника Северо-Восточной Болгарии. В результате измены Петра среди болгар произошел раскол, приведший к открытым столкновениям сторонников обоих братьев.
68 Ср. Ив. Дуйчев. Проучвания, стр. 67—70.
Как надеется оратор, снисходительность и милости императора должны послужить тому, что вслед за Петром изъявит смирение и Асень.
Подтверждение приведенным известиям, мы находим и в речи царского грамматика Сергия Коливы, произнесенной в начале октября 1186 г., вскоре после речи Георгия Торпика и непосредственно перед вторым походом против болгар б9. «Таким образом,— говорит Колпва 70,— йа Западе ты сделал своим одного из мятежных братьев... и ведешь его, как заблудшую в горах овцу... и пе просто зачисляешь одного [из братьев] в число своих [людей], по укрепляешь его в качестве камня преткновения (е’о; тгё-сра» axavSaXou) для брата; и оказывается противодействующим содействующий и врагом близкий [человек], а ведь настолько же опаснее болезни .внутренние..., насколько враг внутренний опасней врага внешнего». Оратор угрожает «упорствующему» Асешо с его «попстринекими скифами» (rwv TvapicruptCt)» Sxu-Эы»), и обращаясь к нему, восклицает: «Царь мой, конечно, встанет тга этих горах, в которых ты отверг дело брата и с гневом творишь свое [собственное]. Ведь начиная с ним восстание, ты был меньшим из побегов и с телесным родством соединял и душевное согласие [с братом]; почему же, когда тот закончил восстание, ты оторвался от дела брата и присваиваешь себе мятеж, в котором прежде был [лишь] соучастником?». И Колпва призывает Асеня последовать за братом (FRB, I, р. 293-294).
Если эта речь была произнесена непосредственно перед вторым походом, то из нее следует, что поход был направлен против восставших, возглавляемых Асепем, а пе против Петра и его сторонников, оказавшихся, если верить Коливе, не только пассивными наблюдателями событий, но и врагами восставших.
Наконец, о несогласии братьев сообщает и третий ритор—Иоанн Сиропул, чья речь, как это устанавливает Ив. Дуйчев, была произнесена весной 1187 г.- еред
159 Там же, стр. 80—81.
70 Письмо Михаила Хониата к «анаграфевсу» Сергию Коливе см. G. Stadtmuller. Op. cit., S. 253, № 81. О фамилии «Коливы» см. F. D о 1 g 0 г. «Archiv fiir Urkundenforschung», 11, 1929, S. 28.
третьим походом Исаака И71. В речи Сиропула сообщаются некоторые новые факты «Поскольку западная эта язва — говорит Сиропул,— грубиян и упрямец, высоко поднявший голову и разоривший место, которое простой парод называет Зигос, обратился к злодеяниям, поразила его (Петра.— Г. Л.) стрела божественной справедливости, причинившая злую болезнь подагру его ногам..., так что он не может ходить прямо, но теперь и колени преклоняет, а вскоре и голову склонит перед тобою... Пока же тот (Асень.— Г. Л.), родством ли с этим (Петром.— Г. Л.) прославленный, тем ли, что подобно упрямому ослу, дерзко и надменно, исполненный суетных помыслов, сбрасывает узду и нападает на равнины, валит на землю колосья, мягко волнуемые нежным весенним ветерком... Но и он будет скоро обуздан тобою и полностью порабощен. И бык тот склоняет шею под ярмо рабства, и осел этот будет у тебя крепко удержан уздой порабощения, чтобы знали они — бык и осел [своего] повелителя...»72.
Таким образом, трудно сомневаться в том, что на первом этапе народно-освободительной борьбы среди восставших выявилась достаточно влиятельная группировка, возглавляемая самим Петром (уже провозглашенным царем Болгарии), которая заняла не только колеблющуюся позицию, но вступила в переговоры с императором, изъявила покорность и даже стала на путь противодействия восставшим. Правда, это был непродолжительный эпизод, впоследствии — в византийских хрониках — он не нашел отражения, так как дальнейшая совместная борьба братьев заставила забыть о их размолвке и успехах византийской дипломатии. Трудно сказать, однако, когда Исааку II удалось на время склонить Петра к покорности — во время ли самого первого похода или вскоре после него; во всяком случае ясно, что это произошло в период между первым и вторым походами: в речи Сиропула, произнесенной перед третьим походом, говорится уже о том, что Петр «вернулся» к враждебным действиям против византийцев. Ив. Дуйчев склоняется к мысли, что договор Исаака II с Петром был заключен во
71 Ив. Дуй ч е в. Проучвания, стр. 89. М. Бахман (М. В а с h-ш а а н. Die Rede..., S. 22) ошибочно относил эту речь к 1192 г.
72 М. Bachmann. Die Rede..., S. 17. Ср. перевод Ив. Дуйчева («Проучванпя», стр. 86—87).
время первого похода, главным результатом которого был дипломатический, а не военный успех Исаака II 73. По мнению Ив. Дуйчева, Петр отправился за Дунай позже Асеня, лишь после того, как был признан наместником Болгарии 74; не исключена, однако, возможность, что к куманам ходил один Асень 75 или Асень и Калояп, но не Петр.
Впрочем, Ив. Дуйчев колеблется в определении причин такого поведения Петра, ставя вопрос, не было ли это военной хитростью. В самом деле, как это доказал Д. А. Расовский76, половцы, кочевавшие летом к северу от Дуная, не могли придти на помощь болгарам раньше октября. Надо было выиграть время, и Петр заключил с императором соглашение, которое сразу же нарушил, едва вернулся Асень с полчищами куман 77.
Едва ли это предположение верно. Источники говорят о соглашении императора с Петром и о ссоре братьев. Сиропул сообщает, что после того как в течение недолгого срока (между вторым и третьим походами) Петр не соблюдал соглашения, он снова «преклоняет колени», тогда как Асень «упрямится». Конечно, пи о какой военной хитрости на этот раз не могло быть речи. Разница в позиции братьев имела какие-то глубокие причины. Ив. Дуйчев совершенно справедливо замечает: «Сведения трех речей о примирительном поведении Петра по отношению к византийцам наилучшим образом объясняют происшедшую перемену, при которой Асень выступил как подлинный и единственный глава нового болгарского государства»78. Необходимо все же отметить, что предательское
73 Ив. Дуйчев. Проучвания, стр. 56, 65—66.
74 Там же, стр. 56—57, 61. Ив. Дуйчев обращает внимание па сообщение Никиты Хониата (р. 488) о том, что из-за Дуная «со скифами» вернулся Асень (а не Петр и Асень) (ук. соч., стр. 75).
75 Ив. Дуйчев. Ук. соч., стр. 75
76 Д. Расовский. Роль половцев в войнах Асепей с Византийской и Латинской империями. Сп БАН, VIII, клон ист.-филол., 29, 1939, стр. 207; его же. Половцы, III, SK, X, 1938, стр. 158—160.
77 Ив. Дуйчев. Ук. соч., стр. 76, 89—90.
78 Ив. Дуйчев. Проучвания, стр. 90, бел. 1. О расколе среди восставший говорил и М. Бахман («Die Rede...», S. 37, 95— 97), хотя и очень Осторожно. Причины перехода первенства к Асеню оставались непонятными и В. Златарскому («История», II, стр. 477— 478 слл.), и И. Мутафчиеву («История», II, стр. 53 сл.).
по существу поведение Петра не помешало ему оставаться «царем» до третьего похода Исаака П. Объяснение этому может быть, по нашему мнению, лишь одно — за плечами Петра стояла достаточно могущественная и влиятельная группа боляр, которая не хотела рисковать своим положением в случае обострения борьбы с Византией, ибо это неизбежно повлекло бы за собой гораздо более широкое и глубокое народное движение, чем им этого хотелось бы.
Такая трусливая и своекорыстная политика впоследствии полностью обанкротилась — сама логика борьбы за независимость выдвигала на первый план решительного и не боящегося опоры на народное ополчение Асеня, популярность которого возросла в конце концов настолько, что Петру не оставалось ничего иного, как «добровольно» уступить царский титул Асепю, ибо фактически власть давно уже была в руках последнего.
С другой стороны, поиски соглашения с болгарами во время, казалось бы, победоносного похода против них говорят о явной слабости Византии. Исаак П не оставил гарнизонов в городах Болгарии не столько потому, что доверился «обманувшим его влахам», сколько потому, что по надеялся удержать Болгарию такой мерой. Впрочем, Никита в «Истории» по вполне точен: в послании синоду этот же автор пишет, что «когда ромейское войско возвращалось домой, в крепостях но Гему был оставлен гарнизон, не одолимый силами одних тамошних жителей» (по вполне «одолимый», если бы тех поддержали куманы)79.-Но такие гарнизоны стояли, по всей вероятности, лишь вдоль Балканского хребта: Асень «соединившись со скифами и много союзного войска приведя оттуда, нашел... отечество Мисию... совершенно свободной и покинутой ромейскими войсками» (Nic. Chon., р. 488). Едва Асень с союзными отрядами половцев, а может быть, и других пародов, живущих по левому берегу Дуная 80, появился
79 МВ, А', аеХ. 78.
80 Согласно неизданной речи Никиты Хониата, в числе союзников Асеня были по только кочевники, но и «те из Вордопы, которые презирают смерть, ветвь тавроскифов, парод, любезный Арею и помогавший варварам па Геме» (Ф. И. У с п е н с к п й. Образование..., стр. 35, Приложение № 3). Ни Успенский (ук. соч., стр. 35—38), ни В. Г. Васильевский (рецензия па ук. соч. Успенского, стр. 88'—92), ссылаясь па то, что «тавроскифами» византийцы 456
в Болгарии, как народ снова взялся за оружие. Согласно посланию синоду, переговоры с куманами вел Петр. Мы думаем, что имелись в виду те переговоры, которые состоялись уже после переправы куман в Болгарию, а не за Дунаем, как это сказано у Никиты. Поставленный перед совершившимся фактом (хотя и крайне недовольный Лсенем), Петр заключил с половцами договор, по которому они, не задерживаясь, должны были отправиться из Болгарии в пределы Византии. Никита в послании синоду сообщает об этом так: Назначил Петр и награду для них (куман), «согласившись к великому удовольствию варваров, что будут открыты Железные Ворота, что [скифы] минуют беспрепятственно Длинную стену, пройдут на равнину через узкую теснину и трудно одолимый перевал и совершат набег на страны царства моего, чтобы поразить мечом все достояние ромеев (та брауцата 'РырЖсоу n'XXsiv) и разграбить их владения, пе давая плодов [набега] проводникам [болгарам] и не внося платы» 81.
По всей вероятности, Петр не помышлял об активном участии в совместном с куманами походе на византийские земли к югу от Балкан, по события уже развивались в значительной мере помимо его воли. Асень усилил свои войска куманскими отрядами и обрушился на византийцев. В буржуазной историографии решающая роль в освобождении Северной Болгарии нередко приписывалась именно куманам 82. Но так ли это? Ведь «задунайских скифов» не было в Болгарии в момент восстания, которое продол-
называли обычно русских, не сомневались, что именно они и оказались союзниками болгар. Недавно вопрос о них снова был затронут Э. Франчесом, который склонен думать, что речь идет о населении одной из областей Галиции (Е. Frances. Les relations russo-byzantines au XIIе siecle, p. 61). См. также: «История на България», I, стр. 120.
81 MB, A', ask. 78. О «Долгой степе», и «Железных Воротах» см. В. Златарски. История, II, стр. 454,бел. 1.
82 По мнению Ф. И. Успенского, движение было слабым до вмешательства куман, «дикая отвага которых подкрепила это движение болгар, и оно разрослось до грандиозных размеров» (Образование...», стр. 74, 87). Совершенно лишены основания догадки этого историка, что половецкие наезды оказали Петру и Асешо «п ту еще услугу, что, перепугав земледельческое население и разогнав его в горы и леса, пресекли колебания болгар и побудили массы бездомных и разоренных крестьян пристать к Асепям»,— тем самым Асеням, добавили бы мы, которые пригласили кумап в
30 Г. Г. Литаврин
жалось уже три четверти года до первого похода императора. Без поддержки куман восставшие оказали упорное сопротивление императору в горах, и он, даже победив, все-таки не осмелился на широкие карательные мероприятия, предпочитая заключить с болгарами договор. Приведенные лишь в октябре 1187 г. половцы пе помогали болгарам в изгнании из Болгарии иноземных войск, которых там и не было: куманы сразу же вместе с болгарскими отрядами ушли за Балканы, в Византию.
Конечно, половцы помогли восставшим ослабить силы империи на ее собственной территории, они помогли восставшим отразить второй поход, так и не коснувшийся забалканских районов, но это была отнюдь не решающая, а вспомогательная роль, которую они сыграли в утверждении Второго Болгарского царства. Именно в этот период Асень сделал попытку завязать какие-то сношения с болгарами других районов, распространить восстание и на другие (западные и южные) территории бывшего болгарского государства. Не довольствуясь захватом Мисии, говорит Никита Хониат (р. 489), повстанцы показали, что они не успокоятся, «пока не причинят величайшего вреда ромеям и не объединят воедино власть над мисянами и болгарами, как это было некогда», т. е. власть над Пари-стрионом п бывшим катепанатом Болгарией. «Не находя
Болгарию! Не менее голословно утверждение Успенского, что «не много нашлось таких, которые пошли бы на восстание, отказавшись от мирной жизни, пожертвовав теми, хотя бы и малыми, благами, какие обеспечивала им власть византийского императора» (там же, стр. 110). Последний вывод Успенского, казалось бы, опирается на свидетельство Георгия Торника, но Ториик говорит не о народе, а о Петре, предпочитавшем «милости» императора опасностям восстания.
Успенского поддерживали и многие другие историки, не добавив, в сущности ничего в обоснование этого взгляда (см. например, А. И ш и р к о в. Историко-этнографски прегляд па население в царство България. «Известия па народния етнографски музей в София», кп. X — XI, 1932, стр. 30; Д. Расовский. Роль половцев..., стр. 206; D. A. Rasovskij. Les Comans et Byzance. ИБАИ, т. IX, 1935, стр. 346—351; G. Ostrogorsky. History..., p. 359, n. 2; Ив. Дуйчев. Проучвания, стр. 76. Ср. П. Пе т р о в. Припое към историята на средновековна България, стр. 537). Д. Ангелов («История на България», т. I, стр. 169) считает привлечение половцев в качестве союзников умелым ходом со стороны руководителей восстания.
почти никого,— сообщается в послании синоду о болгарах и их союзниках,— кто осмелился бы на сопротивление, они вторглись в поселения на равнинах, где некоторые из них (поселений.— Г. Л.} оказались поэтому [также] мятежными (ашаштос)» 83. Отряды болгар и половцев появилось даже близ Агафополя (Nic. Chon., р. 515). Императора и его приближенных, сообщается в донесении Исаака II синоду, охватило беспокойство, «что народ беззаконный вторгся в наследие божие, а благодаря ему— и [в наследие] царства моего, и, подобно головне, зажег царство мое» 84.
Если, как это следует из послания синоду, второй поход Исаака II начался в первой половине октября 85, следует признать, что вторжения болгар и половцев в Северную Фракию должны были начаться, по крайней мере, в сентябре 8б. Император, говорится в послании, «ничего не предвидя доброго в будущем, так как содеянное этими народами (болгарами, влахами и куманами.— Г. Л.) вело к крайней опасности», выступил сам в поход против них 87, направившись к Адрианополю (Nic. Chon., р. 516—518).
Поход оказался неудачным уже с самого начала. Постоянные вторжения куман и болгар в нескольких местах сразу принудили императора дробить свои силы, менять направление движения, задерживаться и тратить время часто на бесцельные переходы. Еще пе доходя до Адрианополя, где был назначен сбор войск, император отправил из Таврокома часть своих сил во главе с Андроником Кан-такузином к побережью «для охраны мест около Анхиа-ла»88. Сам же Исаак II двинулся к Веррое, но, узнав по дороге, что отряд «скифов», численностью до шести тысяч человек, занимается грабежами близ северофракийской крепости Лардеи (неподалеку от Веррой), разделил войско на две части и, вверив командование одной из них Мануилу Камице, с другой неожиданно напал на врагов. События
83 MB, A', ask. 79.
84 Jbid., ask. 80.
85 Ibidem.
86 Датировка Д. Л. Расовского («Роль половцев...», стр. 307) вторжения половцев временем «не ранее октября» кажется нам излишне категоричной.
87 MB, A', ask. 79—80.
88 Ibid., ask. 81.
у Ла рдей были внимательно рассмотрены Ф. И. Успенским и В. Н. Златарским. В послании императора синоду п в «Истории» Никиты о нем рассказывается по-разному. Ф. И. Успенский отдал предпочтение посланию, исполненному безудержного хвастовства и риторических преувеличений, и изобразил победу императора при Лардее как значительный успех 89. Уже В. Г. Васильевский указал на чрезмерное доверие Успенского к свидетельствам послания и недооценку данных «Истории» Никиты9°. В. Златарский показал незначительность этого эпизода 91, стоившего, кстати говоря, ромеям гораздо больших жертв, чем «варварам». В результате столкновения, говорится в послании синоду, враги были обращены в бегство, ромеи увлеклись преследованием и едва не погибли, окруженные свежими силами «скифов», если бы не появление императора с новой фалангой. Увидев императорские знамена, куманы и болгары бросились бежать, оставив добычу и пленных и подвергаясь избиению, так что, «если бы опустившаяся ночь не спасла некоторых, не осталось бы и вестника об их несчастье» 92.
В «Истории» об этом рассказано иначе. Как только византийцы приблизились, говорит Никита, «скифы и влахи, передав добычу нескольким своим отрядам, приказали нм избрать кратчайшую из дорог и продолжать путь, пока не достигнут гор, другие же, повернув, смело встретили скачущих на них ромеев». Утомив и ослабив византийцев стремительными маневрами, «они не думали больше об отступлении, но, обнажив мечи и издав устрашающий клич, напали на ромеев быстрее мысли и рубили, настигая сражавшегося и обратившегося в бегство. Может быть, в этот день скифы похвастались бы победой над нами», если бы не появление императора со свежей фалангой. «Скифы... ушли, оставив часть добычи... Итак, вырвав тогда, как из пасти зверя, какую-то малую часть пленных, царь достиг Адрианополя, оставив путь, по которому прежде думал идти» (Nic. Chon., р. 518—519).
89 Ф. И. УспеисКий. Образование..., стр. 134 сл. Ср. ого же. История Византийской империи, III, стр. 325.
90 В. Г. Васильевский. Рецензия на «Образованно Второго царства» Успенского, стр. 42.
91 В. Златарски. История, II, стр. 460—463.
92 MB, A', csX. 82—83.
В. Златарский 93 справедливо обращает особое внимание на последние слова приведенного нами сообщения Никиты: в результате, казалось бы, удачного дела у Лар-деи император изменил свой план вторжения в Болгарию; испытав силы врагов, он не решился на новую встречу с ними в тех же горных проходах, где с таким трудом преодолел их сопротивление, когда у них было неизмеримо меньше сил.
Все действия византийцев в эту кампанию отмечены неуверенностью и отсутствием ясного плана похода. Вскоре император снова той же дорогой отправился к Веррое и «отразил набеги скифов и мисян», которые, избегая решительного сражения, нападали снова и снова. «Делая вид,— рассказывает Никита Хониат,— что они хотят тайком вторгнуться во владения ромеев в одном месте, они уходили в другое, всегда достигая какого-либо успеха. Бывало так, что, когда царь находился в Агафополе, удерживая варваров от набегов, они опустошали деревни вблизи Филиппополя; когда же он (император.— Г. Л.) спешил к пострадавшему району, они вновь нападали на тот, откуда он ушел. Делал же все это один из двух братьев — Асень, бывший исключительно находчивым и в высшей степени способным придумать для себя полезное даже в затруднительных обстоятельствах» (Nic. Chon., р. 520).
Иными словами, императору не только не удалось подавить восстание и перенести действия на территорию повстанцев, но даже осуществить оборону Северной Фракии и вытеснить болгар и половцев за Балканы. Бесплодно потратив время и утомив войска в сущности безрезультатными переходами, Исаак II решил, говорит Никита, «снова войти в Загору» (Северную Болгарию) (р. 520), т. е. сделать, наконец, то, что он намеревался предпринять, выступая из столицы. Но восточные проходы через Балканы уже прочно удерживались восставшими, и Исаак II избрал другой путь.
«Выступив из Филиппополя,— говорит Никита Хониат,— он оказался в Триадице, ибо узнал, что там во многих местах есть нетрудные дороги через Гем, а в некоторых — совсем открытые для удобного прохода, что и воды
33 В. Златарски, История, II, стр. 463.
там для водопоя вполне достаточно, и трава есть для тягловых животных по дороге, если отправиться туда в удобное время». Но это время уже было потеряно, ибо наступила снежная зима, и «он отложил дело до наступления весны», вернувшись в столицу и оставив войска зимовать в епархии Сердики (р. 521). Нам представляется достаточно обоснованным вывод, что перенесение военных действии в район Сердики обусловливалось попыткой императора преградить восставшим путь в Западную и Юго-Западную Болгарию. В это время или незадолго перед этим, чтобы успокоить население Сердики, Исаак II добился от венгров возвращения мощей Иоанна Бильского 94.
Поход потерпел полную неудачу, новое Болгарское государство получило значительную передышку, позволившую ему окончательно укрепиться. Во время второго похода, когда обнаружилась полная неспособность византийских войск отразить натиск болгар и половцев, в набегах на Фракию принял участие и Петр. Так, если в речах Торника и Коливы, произнесенных перед самым отправлением в поход, еще говорится о смирении Петра, то в послании синоду, написанном во время самого похода, Петра уже обвиняют в сговоре с половцами, а в речи Сиропула, относящейся к весне 1187 г., — в разорении Зигоса 95.
Наименее осведомлены мы о третьем походе; коротко и неясно Никита Хониат сообщает, что с началом весны 1187 г.96 император возобновил поход, но, бесплодно потратив три месяца на осаду крепости Ловеч и не закончив
94 В. 3 латарск и. История, II, стр. 465.
95 Балканский хребет или его часть. См. Altai, р. 37; Anna, II, р. 62; Ср. Ив. Дуйчев. Проучвания, стр. 72, бел. 1, 87, 88,151 сл.; К.’А р d v т о Zuy&<;. «cEXA.7]vt,xd»,XI, 1939, osX. 272. М. Бахман («Die Rede...», S. 94) ошибочно считает, что у Сиропула Зигос означает горный проход у Филиппополя, защищенный крепостями. Впрочем, встречались, очевидно, и населенные пункты с таким названием. Так, в 1199 г. разоренное владение Zuy&v было передано Хиландарю вестиаритом Львом Синаитом (F. D б 1 g е г. Regesten, II, № 1652).
96 Такова наиболее признанная дата. Ф. Дэльгер («Regesten», II, № 1580) относит поход к 1188 г., как и Бахман («Die Rede...», S. 108). Ср. Д. Ангелов. История на Византия, I, стр. 479 (1188 г.) и Д. А и г е л о в, М. А и д р е е в. История на Българ-ската държава и право, стр, 108 (1187 г,).
предприятия, вернулся в столицу. «Тогда, однако,— продолжает Никита,— император захватил жену Асеня и взял в заложники его младшего брата Иоанна. Но, несмотря на это, дела все более ухудшались» (р. 521). В настоящее время общепризнано, что за этими скупыми словами скрываются серьезные неудачи Исаака II, отказ от подчинения Болгарии силой, признание ее независимого существования и заключение договора, выполнение которого со стороны болгар было обеспечено выдачей заложников из членов царской семьи.
Но закономерно поставить вопрос, почему болгары согласились на договор. Ведь и третий поход императора потерпел неудачу,«властьженадмисянамииболгарами»еще не была объединена, хотя силы Асеня и Петра неизмеримо выросли. Никаких достаточно определенных сведений на этот счет не имеется. Но, может быть, следует вспомнить в этой связи о том, что, согласно речи Сиропула, накануне третьего похода больной Петр снова «изъявил готовность» «склонить шею под ярмо рабства». Захват в плен жены Асеня (но не членов семьи Петра) дает основания предполагать, что император или его воины были где-то поблизости от резиденции братьев; может быть, переговоры императора и на этот раз велись только с Петром. Вполне вероятно, что Асень отказался принять в них участие, что и обусловило враждебный по отношению к нему акт византийцев — пленение его жены. Последующий ход событий, кажется, не противоречит этому допущению. Если византийцы не считали дело законченным, заключая временное перемирие, то Асень, которого ни в коей мере не удовлетворяли границы Болгарии, определенные договором 1187 г., тем менее признавал борьбу завершенной. Может быть, заключение договора еще больше подорвало авторитет Петра, так что вскоре после этого, осенью 1187 г., официально коронован царем Болгарии был не Петр, а Асень, через год с небольшим возобновивший борьбу с Византией 97. У нас нет точных данных о границах Болгарии 1187 г., кроме указания Арнольда Любекского, что Сердика в момент третьего крестового похода находилась «на границе между Болгарией и
97 О датировке коронации Асеня см, В, Златарски. Исто рия, II,*стр. 496—497.
Грецией» 98, и сообщения Дмитрия Хоматиаиа, что и коронации Асеня принимал участие силой принужденный к этому епископ Видина ". По всей вероятности, южная граница Болгарии 1187 г. шла вдоль Балканского хребта— от черноморского побережья до реки Тимок, где она кончается и ныне. Северной границей был Дунай.
Договором 1187 г. закончился период народного восстания; борьбу за отвоевание других болгарских областей у Византии вело в дальнейшем уже государство, пользовавшееся сочувствием и поддержкой населения еще остававшихся под византийским господством славянских территорий.
Таким образом, освобождение Северной Болгарии в 1185—1187 гг. явилось результатом стихийного народного восстания; возглавившие восстание Петр и Лсеиь получили поддержку широких социальных слоев населения. Народно-освободительное движение не переросло в антифеодальное 10°, но только широкое участие в нем угнетенных низов населения привело в конце концов к освобождению Болгарии от иноземного господства.
Период византийского господства занимает в истории Болгарии особое место. На это время приходится окончательное завершение процесса становления феодальных производственных отношений в Болгарии. Этот процесс происходил в условиях иноземного ига и протекал по-разному в Западной и Северо-Восточной Болгарии. На западе страны византийское господство привело к широкому проникновению па завоеванные земли византийских духовных и светских феодалов. Слой свободного крестьянства в результате быстрого развития крупного феодального землевладения стал здесь быстро сокращаться, и к середине XII в. уровень развития феодальных отно
98 См. об этом: С. Лишев. Към известията на премппава-нето на кръстоносците, стр. 274.
99 П. Ников. Принос кьм исторического изворозпание на България и към историята на българската църква. Си БАН, кн. XX, И, 1921, стр. 20—26, 45—53.
100 Вполне вероятно, что богомилы приняли участие в восстании 1185 г., но мы не располагаем для 1185—1187 гг. источниками, которые позволили бы сделать на этот счет какие-либо определенные выводы.
шений в Западной Болгарии и в соседних византийских районах, стал примерно одинаковым.
На северо-востоке Болгарии развитие протекало, напротив, гораздо более медленными темпами. Здесь не было поместий византийской знати, медленнее консолидировалась в условиях непрерывных набегов кочевников и местная болгаро-валашская знать. Социальные противоречия были здесь поэтому менее острыми, и слой свободного крестьянства гораздо более многочисленным.
С первых и до последних лет византийского господства па завоеванной болгарской территории действовала византийская система управления — военного, гражданского и церковного. Церковь, находившаяся в этот период целиком в руках византийских иерархов, была ревностным проводником политики завоевателей.
Болгарский народ не прекращал борьбы против иноземного владычества, поднимаясь несколько раз па мощные народно-освободительные восстания, которые принимали, вопреки воле возглавлявших их болгарских феодалов, и антифеодальный характер. Несколько раз предательская политика захватывавшей руководство движением болгарской феодальной знати приводила к поражению восставших. Наиболее активной и боеспособной силой в народно-освободительных восстаниях было свободное крестьянство, которое в это время интенсивно вовлекалось в феодальную зависимость и остро реагировало на ухудшение своего материального и социального положения. В связи с тем, что к середине XII в. на западе страны слой свободного крестьянства быстро исчезал, цептр народно-освободительного движения постепенно перемещался на восток и северо-восток Болгарии. Именно здесь сложились в последней четверти XII в. условия, способствовавшие освобождению от иноземного владычества.
1187 годом, которым мы закончили нашу работу, борьба против византийского господства не завершилась. Освободилась лишь Северо-Восточная Болгария. Но дальнейшая борьба за освобождение Южной и Западной Болгарии протекала в новых политических условиях, и ее можно рассматривать как новый этап болгарской истории, как первый этап в истории нового Болгарского государства.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ВВ — Византийский временник
ВИ — Вопросы истории
ВС — Византийский сборник
ГСУ — Го дишпик на Софийскпя университет
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения ИБАИ — Известия на Българския археологически институт ИИБИ — Известия на Института за българска история
ИИД — Известия на Исторического дружество в София
ИП — Исторически преглед
ИРАИК — Известия Русского археологического института в Константинополе
ЗР — Зборник радова
МП — Македонски преглед
ППС — Православный Палестинский сборник
СпБАН — Списание на Българската Академия на науките
AASS — Acta sanctorum Novembris
AJA — American Journal of Archaeology
Anna — Annae Comnenae Alexias, I—II. Bonnae, 1839—1878 Ansbertus— Ystoria de expeditione Friderici imperatoris... Fontes rerum Austricarum. Erste Abteilung.Scriptores, V.Bd., Wien, 1863.
Attal.— Michael Attaleiota. Historia. Bonnae, 1853
BCH — Bulletin de Correspondance Hellenique
BN J — Byzantinisch-Neugriechische Jahrbucher
BS — Byzantinoslavica
Byz. — Byzantion
BZ — Byzantinische Zeitschrift
Cedr.— Georgius Cedrenus. Bonnae, II, 1839.
Ginn. — Joannis Cinnami epitome rerum ab Joanne et Alexio Comnenis gestarum. Bonnae, 1836
Cec. Strat.— Cecaumeni Strategicon et incerti scriptoris De officiis regiis libellus, ed. W. Wasiliewsky et V. Jernstedt. Записки ист.-филол. фак-та Санкт-Петербургского университета, т. 38, 1896
DOP — Dumbarton Oaks Papers
EEBS — ’Etoettip'u; Жтасрещ? Bu^a\Tivt6v SkouSmv
EO — Echos d’Orient
FRB — Fontes Rerum Byzantinarum, accur. W. Regel, t.L Petropoli, 1892
HNJ — Historija naroda Jugoslavije, I. Zagreb, 1953 JHS — Journal of Hellenic Studies
JIAN—Journal International d’archeologie numismatique Jus — Jus Graeco-Romanum, I—VII,ed. С. E. Zachariae a Lingenthal. Lipsiae, 1856—1884
Lavra — G. Rouillard — P. Collomp. Actes do Lavra, I. Paris, 1937
MB — MsoaLcovixVj РфХю^хт), елю-т.К. N. SaDa.Athenai — Venetia—Paris, I—VII, 1874—1894.
MM — F. Miklosich — J. Muller. Acta et diplomata graeca medii aevi. I—VI, Vindobonae, 1870—1890
MND— Le monastere de Notre Dame de Pitie.HPAHK,VL1900 NE — Neoi; cEXXv)vop.v7jua>v.
Nic.Bryenn.— Nicephori Bryennii Commentarii. Bonnae, 1836
Nic.Chon.— Nicetas Choniata. Historia. Bonnae, 1835
NP —Noctes Petropolitanae. Сборник византийских текстов
XII— XIII вв. СПб., 1913
PG — Patrologiae cursus completus. Series Graeca
PL — Patrologiae cursus completus. Series Latina Petrides—S. Petrides. Jean Apokaukes. ИРАИК, XIV, 1909
Pitra — Analecta sacra et classica, Spicilegio Solesmensi parata, ed J. B. Pitra, VI. Roma, 1891
Psellos — Mi/arjA WsXXoo Xpovoypa(pia. MB, IV
REB — Revue des Etudes Byzantines
SBAW —Sitzungsberichte der Beyerischen Akademie der Wissen-schaften
Schatzkamm.— F. Dolger. Aus den Schatzkammern des Heiligen Berges. Munchen, 1948
SK — Seminarium Kondakovianum
SKAW — Sitzungsberichte der Kaiserlichen Akademie der Wis-senschaften
SM — Michael Psellos. Scripta minora, I—II.Milano,1936—1941 Theophyl.— Theophylacti archiepiscopi Bulgariae epistolae. PG, t. 126. Paris, 1864
TGP — Typicon de Gregoire Pacourianos pour le monastere de Petrizos (Backovo). ВВ, XI, 1904
TK— Typicon dumonastere de la Kosmosotira pres d’Aenos.
ИРАИК, XIII, 1908
Tract.— Трактат об обложении. F. Dolger. Beitrage zur Geschi-chte der-byzantinischen Finanzvervaltung.Munchen, 1927
VfSWG— Vierteljahrschrift fiir Sozial- und Wirtschaftsgeschichte Zonaras— Zonarae epitome historiarum. PG, t. 134, Paris, 1864
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ *
AuXij 83, 162, 240
а6?Дта1 (авлиты) 177
актимоны 69, 103, 108, 133, J67—171, 175, 177, 182, 195 албанцы 382, 383, 385, 395, 397, 398
а.7Лауг\ 337
анаграфевс 46, 80, 82, 103, 111, 124, 149, 168, 227, 229, 255, 297—303, 373, 453
ангария 114, 181, 182, 191, 202—204, 209, 217, 313, 318, 319, 346
антиканискион 205, 227, 332 avSptOTTOL 188, 320
атеХебВероь 179, 188
апографевс см. анаграфевс атсоЗооХоь 179, 187, 188, 190 апоры 177, 195 атто<5Х1&£и<5цб<; 136
аренда 97,124,125,150,153,163— 166
ipiOp^ 42, 45, 53, 75, 87, 110, 111, 174, 198, 299, 306, 310, 355 архонт 47, 50, 83—86, 94, 125, 128, 129, 149, 156, 238, 240, 246, 254, 255, 260, 264, 266, 274, 275, 279, 297, 311, 331, 366
аутургия 125, 126, 199, 319
aeptx&v (аэрикон, арико) 189, 235, 237, 262, 318, 319, 324, 325, 346, 362
Банда 268, 286, 298, 302 барщина 161, 194, 202—205, 208—211, 215
бенефиций 147, 154
богомилы 39, 95, 201, 205 ,395, 396, 415—417, 423—426, 464
большая семья 63—65, 68, 110
Вардариоты 269, 296, 297, 338, 339, 340, 353
василик, василикат 73, 138— 140, 146, 157, 160, 163, 232, 306, 313
вассалитет 144, 238, 239, 245, 283 венгры 276, 277,327, 338, 351, 408,429, 430, 440—442, 462
вестиариты 204, 206, 243, 244, 245
влахи 109, 116, 153, 154, 167,
181, 182, 189, 193, 200, 203,
206, 252, 324—326, 334, 353,
358, 385, 395, 399, 400—402,
420, 422, 427, 428, 430—437,
443, 446, 456, 459, 460
внеэкономическое принуждение 27, 198, 219, 220, 222, 223, 225, 230, 235
военная служба 31, 134, 140, 146, 148,151,155,157,190,204,242— 246, 330, 334, 336—338
воидаты см. парики
Гармост (арцо<гг%), 266, 296 гексафол 217
* В указатель включены основные термины; греческие термины даны в общем алфавитном порядке в соответствии с новогреческим произношением. Указатель составлен Н.М. Савостьяновой,
Двузевгараты см. парики десятина 90, 166, 167, 319—321 дпикпт, дппкпсис 279, 281, 301 -302
дпкератон 217
домен 30, 100, 107, 141—143,157, 159—162,175, 179, 203, 208, 219 друнга (8роиууо<;) 59—62, 125,
131, 268, 286, 298, 302 дука 147, 149, 250, 251, 255, 266—279, 281, 288—295, 297, 301, 304—308, 316, 329, 330, 334—338, 404, 409
дулевты (ЗоиХеитон) 69, 153, 177, 208
SouXela см. барщина и рента отработочная
SouXtxov feuyapiov 103—107, 177, 180—182, 196, 197, 203
дулопарики (SouXorcapoixoi ) 50, 51, 69, 181, 182, 188, 189, 192, 196, 202, 203, 208, 325
8оиХо<; см. рабы
Зависимость личная 197, 198, 200, 201, 218, 248
задруга 63 зевгаратикион 314, 315, 317 зевгараты (однозевгараты)см.па-
рики
зевгарий-упряжка (Ceuyapiov, CsGyo?) 15, 99—107, 112, 160—
163, 173, 195, 197, 204,
228, 314—319, 321
зевгилатий (Сеиу^Хатсоу) 104,108, 162, 163, 181, 316
зевгологий 229, 317—321
Иерархия феодальная 146,238сл.
о!хеТ7)<; см. рабы
икомодий (икодомий) 226,
310—314
иммунитет 219—237, 248, 307 ппирет (бтст)ргТ7)<;) 177, 179, 188, 194
ипостась см. стась ппостратиг 267
икотаут] 58, 62, 68, 75, 77 urcoupyot (ипурги) ИЗ, 177, 189
Канискион 205, 332 каноникон 314, 358—362
каппикарин 178
кашшкон 178, 311, 317<
кастрииы (хаотрт)уо() 59, 61, 129, 130, 131, 240
кастроктисия Г14, 326
катенан 132, 156, 250, 255, 260, 265—269, 275, 278—288, 297, 299, 306, 308, 326, 373
катепапат 264—269, 272, 281, 284, 286, 295, 297, 298, 458
хХаара 55, 70, 71, 133
клирики 45, 75—77, 79, 91, 194, 202, 204, 226, 230, 231, 240, 246, 299, 310, 316, 317, 319, 321, 322, 325, 336, 352 команы (куманы) см. половцы комод 311
крестоносцы 30, 93, 100, 132, 326, 351,360,426
крестьяне государственные 44, 48, 55, см. также парики-димосиарии; зависимые 30, 44, 73, 80, 81, 111, 171, 175, 176, 187, 189—192, 194, 195, 199, 207, 211, 216—218, 223, 224, 243, 331—336
свободные 38—51, 55, 57— 60, 62, 69—72, 85, 93, 97, 111,. 134, 158, 162, 165, 177, 191, 217, 336, 465 экскуссаты 75, 77, 102, см.
также парики-экскуссаты ктиматин 141, 142 куратория 94
Ленник 155, 238, 245, 258
Xl£io<; см. ленники логариаст 286, 300, 350 Xoyo-9sTT)<; Too ysvixou 143, 226, Логофет стад 142, 306
Манихои 15, 416—419 марка см. община массалиапе 416
305
метох 97, 98, 104, 109, 117, 163, 181, 245
мптата 331
мистий 179, 185, 187, 191, 192, 202, 211
мисяпе 430,436,437,458,461,463
Норманны 133, 295, 307, 334, 335, 351, 390, 393, 417, 418, 440— 447.
Однозевгараты см. парики-зев-гараты
община, общинная собственность, общинники 38, 42—45, 55—72, 109, 161, 181, 189, 191, 216, 220, 410, 444
община азиатская 44, 45, 56 община зависимая 44, 59 община-марка 45, 56, 63, 72
община свободная 59, 97, 388, 428
община семейная 63, 66, 68, см. большая семья
община славянская 61, 63 община соседская 66, 68
6р1Х7| см. энномий отрок 189, 196, 325
отрочипа (oTpcoT^t'va) 189, 325
Павликиало 15, 49, 415—417, 423, 424
пакт 165, 230, 319, 348 парамони 289, 327, 331 парангария 319
парики 41, 43, 51, 53—55, 57, 64, 69, 70, 75—77, 79, 87, 88, 91, 92, 94, 97, 99, 100, 104—111, 133, 137, 140, 150, 151, 153, 154, 158, 160—167, 172—181, 189, 192, 195—200, 202—206, 208—211, 215, 218, 221, 226, 228, 231, 234, 299, 310, 316, 317, 319, 329, 330, 333, 397, см. крестьяне
парики-воидаты 69, 167— 171, 175, 195, 207
парики государственные 43, 48, 51, 55
парики-двузевгараты 148, 167—171, 195
парики-димосиарии (xapoixoi SvipoGiaptoi) 41, 44, 51, 52, 54, 55
парики-зевгараты (однозевгараты) 51, 69, 90, 91, 103—105, 107, 108, 148, 161, 167—175, 180,
195, 197, 207, 209, 210, 218, 315, 316
парики , неплатежные (rcapoixoi ате;Хе[(;) 49—52, 103, 177—179, 209
парики-общинники 181, см. крестьяне
парики-проскафимены 106, 140, 180
парики-экскуссаты 51, 52, 77, см. также крестьяне KapotxoTQTCia 160, 161, 175 патрон 86, 87, 299 патронат 58, 87, 163, 228 пекулий 187, 188 печенеги 15, 17, 129, 136, 190, 239, 250,263, 264,271,274, 281, 326, 327, 334, 351, 388, 399, 412—415, 419—421, 428 планина (тгХаутра) 98, 100, 117, 166, 167, 240, 324
половцы 17, 153, 154, 157, 200, 351, 414, 421, 422, 428, 433, 437, 449, 455—459, 461, 462 7гоо6тт]<; см. прения пошлины 319, 324, 332 практик 53, 65, 103, 107, 108, 153, 173, 177, 180, 197, 301 практор 80, 82, 84—88, 90, 92, 103—105, 107, 108, 129, 195,
223, 228—230, 241, 255, 286,
296, 298—301, 303, 304, 308,
313, 316, 317, 320, 321, 344,
345, 348, 349, 371—373
претор 124, 266, 293, 302, 307 преторий 304
проастий 58, 67, 94, 98, 113,126, 133, 134, 140, 148, 149, 150,
160, 162, 163, 167, 174, 175,
181, 240, 243, 244
прониары 73, 130, 145, 149, 150, 152—158, 162, 164, 166,
200, 207, 208, 217, 230, 244,
245, 332, 333, 442
прения 93, 120, 121, 126, 127, 142, 144—152, 154—159, 176, 197, 200, 207, 221, 223, 225, 238, 245, 271, ' 285, 286 проноиты 245, 266 проскафимены 140, 180—182, 193, 196, 208, 291, 330 фиуаркх 187
псомодземия 114, 206, 218, 289, 319, 327, 328
Рабы (рабство) 49, 141, 163, 175, 178, 179, 181—196, 200, 20 1, 208, 241, 320, 335, 371, 379 ремесленники 22, 25, 27, 35, 176, 187, 193, 194, 204 ремесло 19, 22—25, 32—38 рента денежная 22, 28, 48, 146, 172, 173, 212, 216, 217 отработочная 201, 203, 208, 211, 217
продуктовая (натуральная) 126,204—210,216, 219, 312 феодальная централизованная 43, 44, 56, 57, 72, 145, 198, 201, 207, 212, 214—217, 219, 230 рента-налог 212—214, 219
Сербы 257, 327, 335, 382, 395, 403,406, 408,429, 440 ouprcaSsia 321, 402 синифия 217 синона 30, 317, 326, 328 ситаркия 314—315, 317, 326, 328
слуги (Э-epaTCsvTat) 188, 193 собственность государственная
45 сл., 56 сл., 72, 141 сл., 146 сл.,151 сл., 157—158, 230 императорская см. государственная
условная 72, 145,146,151, 152, 157, 158
феодальная 64, 65, 73, 145— 147
солемний (ooXqiviov) 145, 157, 158, 227
стась 49, 59, 61, 66—70,
103, 105—107, 131, 173, 174, 177, 198
oTparsia 148, 337, 338
стратиг 91, 138,149,151, 156,250, 255,259,260,264,266,267—270, 272, 278, 281—283, 286, 294— 304, 306, 308, 311, 313, 339, 373, 377, 386, 388, 393, 405 стратиг-автократор 283, 284 стратигия 274, 275, 281 стратиоты 51, 52, 54, 55, 59, 132, 140, 148—151, 153—154, 157, 238, 242—244, 272, 332—
334, 336—339, 382, 383, 395, 398, 404, 418, 423
страто? 83, 138, 148 струги 322, 323, 324
судья 121 — 124, 295, 303—304
Таксиот 303, 304, 328, 350 телос 311, 312, 337, 338 технит см. ремесленники товарно-денежные отношения
24, 26—31, 35, 36, 216 товарное производство 21, 22,
24, 27—31, 156 торговля внешняя 24, 28, 31—
35, 216—217
внутренняя 24, 25, 30—36, 217 турки 197, 297, 332, 358, 403 турмарх 139, 313
турмы 268, 286, 298
Узы 281, 351, 410, 414, 428
Фема 30, 32, 34, 37, 60, 63, 72, 76, 98, 104, 108, 123, 133, 134, 135, 152, 153, 161, 170,
172, 234, 239, 250—152, 258,
264—272, 279, 281—286, 289, 293, 294, 297, 298, 300—303,
306, 330, 339, 341, 414, 433
Харистикарий 79, 112, 119—121, 124, 127, 128, 157
харистикий 79, 119, 120—128, 160, 163, 303
хорафий 47, 67, 97, 98, 104, 109, 162
хорваты 257, 403, 406
Экскуссаты см. крестьяне экскуссаты дрома 51, 52, 54, 55, 328
экскуссия 71, 110, 111, 166, 197, 207, 218, 221—231, 233—235, 245_, 317, 318—320, 329, 350 ёх той кроооЗтгоо (о ёх тсроспотгои) 50, 292, 305, 306
элатикон 217, 340
элевтеры (eXsufispoi) 163, 177 — 179 199
энномий 318, 319, 324
ёу-Эбрюу 126
эпирия 226, 310—313, 317 — 320, 324, 328—330, 336, 429
Юрисдикция феодальная 229 сл., 237 сл.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ................................................. 3
Глава I. Аграрные отношения в Болгарии во время византийского господства ................................... И
1. Основные занятия населения, орудия труда .... 11
2. Свободное крестьянство и община............. 38
3. Крупное землевладение....................... 73
а. Церковно-монастырское землевладение .... 73
б. Светское землевладение ...................... 128
4. Некоторые черты феодальной вотчины XI—XII вв. 159
5. Категории зависимого крестьянства........... 175
6. Феодальная рента и средства ее реализации .... 201
а. Рента................................... 201
б. Внеэкономическое принуждение и иммунитет
феодального поместья................... 219
Глава II. Политика Византии в завоеванной Болгарии . . 249
1. Организация управления...................... 250
2. Чиновничество............................... 288
3. Налоги и повинности ............................. 309
4. Церковь и духовенство ........................... 351
Глава III. Борьба болгарского парода против византийского господства........................................... 376
1. Восстание 1040—1041 гг. ......................... 376
2. Новый подъем народно-освободительного движения и восстание 1072—1073 гг............................ 397
3. Народно-освободительная борьба в Болгарии в конце XI — начале XII в. и богомильское движение . . 410
4. Восстание 1185—1187 гг. и освобождение Северной Болгарии от византийского господства.............. 427
Список сокращений....................................... 466
Предметный указатель.................................. 468
Геннадий Григорьевич Литаврин
Болгария и Византия в XI—XII вв.
Утверждено к печати'-ИнститутомуисторигГАкадемии наук СССР
Редактор издательства В.М.СлшринЬТехнический редактор О. М. Гуськова РИСО 23—87В. Сдано в набор 9/V 1960 г. Подписано к печати 25/VI1I 1960 г. Формат 84хЮ8/132. Печ. л. 29‘/2 + 1 вклейка. Усл. печ. л. 33.62 Уч.-изд. л. 26,3
Тираж 1300 экз. Изд. № 4313. Тип. зав. № 629
Цена 17 руб. 80 коп. С 1/1 1961 г. 1 руб. 78 коп.
Издательство Академии наук СССР Москва Б-62, Подсосенский пер.. 21
2-я типография Издательства АН СССР Москва Г-99, Шубинский пер., 10
СИРМИЙ
БЕЛГРАД
БРАНИМ ЕВ
СИЛИСТРИЯ ДРИСТРА)
ОРашка
---------Сц-
Айтос
СЕРДИКА
|Месэмврия
оСливан
Стенимах
СКОПЛЕ
ПРИЛЕП
Приштина
5 Вранья г
„ О Jleoi
Лип ЛЯН/—V ~1
Таонионо
©ПРИЗРЕН
Дебр
4 £ в)
Никополь
?
Ллиска
Крива Паланка
Куманово
Кратово
Рильский монастыр!
Штип
ВЕЛБУЖД
И
С
Т
ВАРНА
Ловвч
©ТЫРНОВ
© ПРЕСЛАВ
Ямбол
ФИЛИППОПОЛЬ
Провадия
ВЕРОЯ(БОРУЙ)
За н хи ал-
ДевельтА2_________
л/^^Созопол!
Агафопол’ь
АДРИАНОПОЛЬ
ДИРРАХИИ (ЭПИ ДАНН)
Кичеао О
Просек Струмица
Мёльник
Смолян
Е
Болгария под византийским господством (1018—1185 гг.)
/—Болгария в конце X в.; 2—Болгария в 1187 г.; 3—крупные города; 4—мелкие города и крепости; 5—названия фем
.£—
tn—
Белград
©Бр'аничев
Народно-освободительные и антифеодальные движения на территорииТБолгарии в XI—XII вв.
I—восстание 1040—1041 гг.; 2—восстание 1066г.; 3—восстание 1072—1073 гг.; восстания последней четверти XI—начала XII в,; 5—восстание] 1185—1187 гг.