Багдад


ГОРОДА И МУЗЕИ МИРА


О. КОВТУНОВИЧ С. ХОДЖАШ
Багдад


7И
К-56
8-1-2
248-71


i им мчолетия тому назад в плодородной долине, образуемой реками Гигром и Евфратом и названной древними греками Месопотамией, т. е. Междуречьем, возникла одна из первых древнейших цивилизаций. Как и Египет, Месопотамия появилась среди окру- м«.нищих ее бесплодных сухих равнин благодаря живительной |м1чмой воде и плодородному илу. Эта особенность древней < ||Ч1ны отразилась и в ее нынешнем арабском названии — Ирак, ми по-арабски примерно означает «земли, находящиеся по бе- |иилм». Ирак даже более обязан Тигру и Евфрату, чем Египет Мину: по-существу, наносы этих рек создали значительную часть |||лны и постепенно отодвинули ее границы к югу. Однако нередко Тигр и Евфрат приносили жителям и неисчислимые разрушения и бедствия. В глубокой древности наводнения здесь, как подтверждают данные археологии, были настолько сильными, что |*им «условно послужили реальным источником известной библей-
• мой легенды о «всемирном потопе».
Влияние рек на всю жизнь страны и сейчас весьма ощутимо. Мп удивительно, что в современном Ираке чуть ли не на каждом шагу встречаешь арабское слово «Ар-Рафидейн», т. е. «Две реки»— Двуречье. Так называются высший государственный орден, шрговые фирмы, банки, кафе, магазины...
Самый большой и примечательный город Двуречья — Багдад,
• голица молодой Иракской республики, установленной 14 июля I958 г. после свержения реакционного, монархического режима.
Характерное для Востока тесное сосуществование старого и нового в Багдаде проявляется особенно ярко. Средневековые кварталы соседствуют с кварталами позднейшей застройки, сводчатые, погруженные в полумрак базары окружены универмагами из стекла и бетона. Геометризованные формы современных зданий порой даже подчеркивают строгую красоту и декоративность арабской архитектуры.


6
Река Тигр разделяет современный Багдад на две неравные части: большую, восточную, и меньшую, западную. Их соединяют друг с другом шесть мостов. На восточном берегу, напротив моста ал-Джумхурия, расположена центральная площадь столицы— ат-Тахрир — Освобождение. Посреди ее большой круг — «филька». Тут с самого утра до позднего вечера кружится карусель автомашин, постепенно разъезжающихся в окружающие площадь улицы.
Такие «фильки» есть на всех площадях Багдада — они заменяют привычные нам светофоры и регулировщиков движения. За ат-Тахриром возвышаются сооруженные из светлого камня ворота Парка нации. Их широченную верхнюю перекладину занимает барельеф — целая галерея бронзовых фигур, символизирующих освобождение Ирака.
Слева от площади ат-Тахрир начинается главная торговая улица Багдада, названная именем халифа Харуна ар-Рашида. В начале XX века она была застроена двухэтажными домами, второй этаж которых выдается вперед на ширину тротуара и поддерживается колоннами. Все нижние этажи заняты магазинами — ог крошечных лавочек-ниш до больших фешенебельных универсальных магазинов. Верхние этажи обычно отведены под приемные врачей, адвокатов и конторы бизнесменов.
У следующего моста через Тигр, между улицей Харуна ар- Рашида и рекой, вклинивается узкая кривая улица ал-Мустансыр. В начале ее по обеим сторонам расположены небольшие лавочки серебряных дел мастеров, которые тут же занимаются изготовлением своих изделий.
Эта улица пересекается короткой улицей, застроенной высокими современными зданиями, резко контрастирующими со старыми турецкого типа домами окружающих кварталов. Это финансовый центр иракской столицы, где сконцентрированы все, ныне


7
национализированные, банки. А сама ал-Мустансыр переходит в ук»—старинный восточный базар. Даже неискушенному туристу здесь сразу же бросается в глаза четкая специализация: н одном ряду торгуют только тканями, в другом — писчебумажными принадлежностями, в третьем целый день стоит грохот и ' I ук — это ряд медников. Базар и прилегающие кварталы — один и I I гарейших районов города. Тут расположены такие великолепный памятники старины, как караван-сарай Хан-Марджан, мечеть Мпрджан и средневековая школа ал-Мустансырия. Чуть дальше находится комплекс правительственных учреждений, построенный •мцо во времена турецкого владычества. Приземистые неуклюжи ио строения называются турецким словом «сарай», т. е. «дворе i ц», хотя к ним больше подходит русское значение этого слова. Ми пыльные, ничем не примечательные здания с внутренними дморами и множеством комнат — архитектурное напоминание >> громоздкой бюрократической системе бывшей Оттоманской империи.
Между «сараем» и огромной территорией министерства обороны, на самом берегу Тигра, стоит так называемый Аббасидский дворец, превращенный сейчас в музей. Восточнее Аббасидского дворца расположена мечеть шейха Омара ал-Гейлани и единственные сохранившиеся ворота средневекового Багдада — Баб ал- Пастани (Средние ворота).
Вот, собственно, и вся основная, древнейшая часть иракской столицы. К югу от нее тянутся новые кварталы с двумя идущими параллельно большими улицами: Саадун, (превратившейся за последние годы в главную магистраль города) и Нидал. К северу расположены богатые районы Вазирия и Аазамия. Последний связан мостом с районом ал-Казымия, где находится Золотая мечеть. Сравнительно новый квартал — Каррадат Мариам на правом берегу Тигра. Здесь возвышается президентский дворец, здание


ПЛАН ГОРОДА БАГДАДА
1. Мечеть ал-Казымейн
2. Мечеть Абу Ханифэ (ал-Ааэамия) В. Ал-Вазирия
4. Баб ал-Вастани
5. Мечеть ал-Гейлани
6. Музей современного искусства
7. Мечеть ал-Марджан
8. АббасидскиЙ дворец
9. Школа ал-Мустансырия
10. Мост аш-Шухада
11. Мост ал-Ахрар
12. Мост ал-Джумхурия
13. Иракский музей древностей
14. Церковь св. Георгия
15. Аэропорт
16. Площадь ат-Тахрир
17. Мечеть «14 июля»
18. Памятник Неизвестному солдату
19. Президентский дворец
20. Каррадат Мариам
21. Подвесной мост
22. Гробница Зумурруд Хатун
23. Новый Багдад
24. Багдадский университет
25. Железнодорожный вокзал
26. Ипподром


10
Национального собрания, крупнейший концертный зал ал-Хульд, ряд иностранных посольств, в том числе посольство Советского Союза.
К северу от Каррадат Мариам лежит более старая часть го- рода ал-Карх с ее тесными улочками, огромным зданием железнодорожного вокзала и красивой мечетью Шейх-аш-Шави, купол которой выложен, как и у большинства багдадских мечетей, цветными изразцами.
В этом же районе на зеленой, обсаженной высокими пальмами улице Салхия находится Иракский музей древностей, в котором собраны памятники, созданные народами, населявшими Месопотамию в течение тысячелетий.


Иракский музей древностей
Этот музей, где представлено древнейшее в мире искусство, находится в одном из самых современных по архитектуре зданий Ьлгдада. Он был открыт для посетителей в ноябре 1966 г. До кого великолепные памятники древнеиракской культуры и искус- 't иа хранились в других помещениях. По изданному еще в 1924 г. (лкону об охране национальных древностей музей обязательно получал часть памятников, найденных при археологических раскопках, проводимых на территории Ирака иностранными экспедициями. А до принятия этого закона все, что выкапывалось археологами из иракской земли, увозилось в музеи Парижа, Лондона, Ьорлина, Нью-Йорка и Филадельфии. Вот почему в коллекциях Ьританского и Берлинского музеев, Лувра и Метрополитенского (Нью-Йорк) некоторые разделы древнеиракского искусства представлены полнее, чем на родине. Тем не менее иракским ученым п результате тщательной и кропотливой работы удалось создать (амечательное собрание. Его теперь с полным правом можно считать одним из лучших в мире музеев, экспонирующих древние культуры.
После провозглашения Ирака независимым государством, в 1932 г., Департамент древностей страны рассмотрел вопрос о сооружении в столице нового здания для музея. В то время иракские архитекторы еще не имели опыта строительства таких сооружений, поэтому обратились за консультацией к немецкому архитектору Вернеру Маршу. С его помощью был разработан проект нового музея, который наметили соорудить в западной части Багдада, в квартале Салхия. Однако прошло почти четверть века, прежде чем тот проект был осуществлен.
В конструкции здания преобладают простые формы и прямые линии, характерные для архитектуры Месопотамии. Тради- ционен и материал — обожженный кирпич, облицованный кафельными плитами. Экспозиционные залы и служебные помещения


Джамил Хамади. Медаль, выпущенная в честь открытия Иракского музея древностей 9 ноября 1966 г.
размещены вокруг внутренних дворов, обсаженных пальмами. Небольшие узкие окна рассеивают свет, не пропускают в помещение знойных лучей солнца. Перед зданием высится копия ворот богини Иштар в Вавилоне, а у входа стоит огромная каменная статуя ассирийского бога мудрости Набу из Нимруда.
На торжественном открытии присутствовали директора крупнейших музеев мира, видные ученые. Каждый из гостей вписал не одну страницу в историю науки о прошлом иракской земли. Здесь были француз Андре Парро — автор блестящих исследований по искусству Передней Азии, директор Берлинского музея Герхард Мейер — выдающийся знаток искусства Вавилона, знаменитый немецкий ученый Ленцен, советские ученые Е. И. Крупнов и Б. Б. Пиотровский — крупнейшие специалисты в области изучения древних культур народов Кавказа, синхронных переднеазиатским, директор Египетского музея Мухаммед Махди Ибрагим, директор Дамасского музея Тауфик Сулейман, исследователь мусульманской архитектуры англичанин К. А. Кресвелл и другие.
Экспозиция музея построена по хронологическому принципу, памятники распределены по шести разделам: период первобыт-


13
нообщинного строя, шумерийский, вавилонский (включающий нововавилонские памятники), ахеменидский, сасанидский, исламский.
В разделе первобытнообщинного строя представлены памятники начиная с первых шагов деятельности человека на территории современного Ирака. Орудия периода палеолита обнаружены и Северном Ираке, в местечке Барда Балка. По предположению иракских ученых, орудия эти были изготовлены сто тысяч лет тому назад. Палеолитические орудия более позднего периода найдены в пещерах Павли Гавра, Азар Меред, Зарзи, Шанидар. В верхних слоях пещеры Шанидар обнаружено много обсидиановых и кремневых орудий периода неолита (седьмое тысячелетие до н. э.).
В 1967 году в исследование Месопотамии включились ученые нашей страны. В Синджарской долине советскими археологами Н. Мерпертом, Р. Мунчаевым и Н. Бадером были открыты памятники ранней земледельческой культуры VI—V тысячелетия до н. э.
Шестым-пятым тысячелетием до н. э. датируются памятники, происходящие из Телл-ас-Саввана, поселка, расположенного вблизи Самарры. Здесь экспедиция Департамента древностей Ирака под руководством профессора Фейсала ал-Вайли и Бахнама Абу Суфа в 1964—1968 гг. сделала открытия, чрезвычайно важные не только для изучения месопотамской, но и других древнейших культур. Вместе с кремниевыми, костяными и обсидиановыми орудиями были найдены алебастровые сосуды, очень разнообразные по форме и с тщательно отполированной поверхностью.
Открытые в Телл-ас-Савване в захоронениях женщин и детей алебастровые и глиняные статуэтки — древнейшие произведения мелкой пластики. Они разнообразны по манере украшения: на одной статуэтке надето ожерелье из цветных бусин; у другой


14
Иракский музей древностей
тело окрашено в розовый, а волосы и глаза — в черный цвет. Среди статуэток много изображений богини плодородия, культ которой был очень распространен на Древнем Востоке. Люди верили, что по ее воле реки наполняются водой, заросли — дичью, увеличивается количество скота на пастбищах и число зерен в колосьях. Последнее было очень важно, так как жители Двуречья, продолжая добывать себе пищу рыболовством и охотой, в середине шестого тысячелетия до н. э. начали приручать животных и возделывать поля. В Самарре был открыт поселок пятого тысячелетия до н. э. с регулярно расположенными домами, население которого занималось сельским хозяйством.
В Самарре, как и в других поселениях (Арпачия, Тепе-Гавра) энеолитического периода на территории Ирака, обнаружено большое количество расписных сосудов с геометрическим орнаментом, состоящим из квадратов, треугольников, волнистых и зигзагообразных линий, крестов и плетенок. Когда смотришь на эти сосуды с идеально продуманной композицией, с тщательно выполненным рисунком и гармоничной цветовой гаммой, кажется невероятным, что столь прекрасные вещи сделаны людьми, все силы которых были поглощены борьбой за существование. Особенно примечательно горло вазы, сделанное в виде человека с глазами из двух круглых нашлепок и треугольным носом. Ниспадающие по сторонам лица волосы исполнены зигзагообразным рисунком. Несмотря на примитивность, это наивное изображение человека кажется удивительно привлекательным.
Представленные в музее предметы свидетельствуют о том, что уже в пятом — начале четвертого тысячелетия до н. э. на земле Ирака сложилась самобытная культура. Первые письменные документы, начертанные пиктографическим (рисунчатым) письмом, появились в Месопотамии в конце четвертого тысячелетия до н. э. и принадлежали древнейшим жителям Двуречья шумерам.


Шумеры объединялись в небольшие, насчитывающие сорок- пятьдесят тысяч жителей, города-государства. Во главе каждого такого города-государства стоял царь — лугаль. Главный город мог объединить несколько других городов, имевших своих прави- 1<>лей — патеси, выполнявших функции верховных жрецов. Наиболее известны из крупных самостоятельных городов Шумера: Эриду, Урук, Шурруппак, Ур, Лагаш, Ниппур, Эшнунна и город, современное название которого Телл-Аджраб.
Центральное место в каждом городе занимал храм из кирпича-сырца. Вокруг него располагались хижины жителей, а все поселение ограждала крепостная стена. Древнейший из открытых в Дпуречье храмов — храм в южношумерийском городе Эриду, иозведенный на искусственной платформе. Четвертым тысячелетием до н. э. датируются храмы в Уруке (Варка) — Белый и Красный, названные так археологами по цвету стен.
Красный храм стоял на искусственной платформе, под которую было подведено каменное основание. Стены храма имели


16
Сосуды из Телл-ас-Саввана
полукруглые выступы, сложенные из сырцовых кирпичей. Их сплошь покрывали разноцветные мозаики из глиняных конусов в форме гвоздя с яркой шляпкой.
В музее выставлены два фрагмента стены площадью в несколько квадратных метров. На одном — мозаичный узор в виде вставленных друг в друга черных, белых и красных треугольников, на другом узор состоит из ромбов, треугольников и зигзагов. Этот орнамент ведет свое происхождение от пестрого узора плетеных циновок, украшавших глиняные стены древнейших сооружений. Даже перенесенная в залы музея декорировка выглядит очень нарядной. Можно представить себе, как выглядела она в сочетании с охристой платформой храма.
Из Урука происходят и древнейшие памятники письменности со знаками в виде рисунков. Здесь представлены произведения


грелка с тремя концентрическими кругами. Арпачия


Шлелл Мескаяамдуга. Ур


17
.. и •браэительного искусства, а также изделия художественного I »«мосла, например каменные сосуды с рельефными изображенной животных.
Интересен конусообразный сосуд, украшенный вырезанными к пысоком рельефе фигурами двух быков, позади которых стоят днм огромных льва. Хищники положили лапы на спины быков, юпооы их повернуты к зрителю. Благодаря тому, что переданные || (рас морды сильно выступают над поверхностью, создается
• чцущение не рельефа, а круглой скульптуры.
В круглой скульптуре выполнены фигурки львов, фланкирующих горлышко сосуда. Напряженная поза, выставленная вперед мпмл( внимательно смотрящие глаза передают настороженность ннуря-охранителя.
В Уруке был найден и алебастровый сосуд в виде длинного,
• пм1 ка суживающегося книзу цилиндра, стоящего на невысокой подставке. Вся его поверхность разделена на шесть полос, че-
• мре из них заполнены изображениями, рассказывающими о приношении даров богине плодородия, любви и войны Инанны (ак- млдская Иштар). В первой, нижней полосе композиции — волнообразные линии, символизирующие воду, выше — ряд молодых молим, чередующихся с пышными колосьями. Над ними идут гу- ■ тшерстные овцы и круторогие жирные бараны. Между рядом 1ИИПОТНЫХ и следующим рельефным поясом — полоса без изобретшей. Далее шествуют обнаженные коренастые бритоголовые мужчины с дарами; они несут сосуды для возлияний и чаши, наполненные яствами. Следующий пояс снова пустой. Композиция яопаршается широкой рельефной полосой, опоясывающей верх
• •н уда. Здесь изображено шествие людей с дарами, на этот ||<11 — жертвенными животными. На небольшом возвышении стоят диое мужчин с поднятыми в молитвенном жесте руками. Вся процессия направляется к богине, облаченной в длинное слегка
^ Клгдлд


18
Фигурки богини плодородия. Телл-ас-Савван
расширяющееся книзу платье. В знак принятия приношений богиня касается рукой большого сосуда с дарами.
Наиболее древним памятником шумерийской скульптуры в Иракском музее считается происходящая из Уру.ка верхняя часть статуэтки бородатого мужчины в круглой широкополой шляпе. Скульптура еще весьма примитивна по обработке, черты лица сильно обобщены и маловыразительны. Статуэтку шумерийца относят к последней четверти пятого тысячелетия до н. э.
Концом четвертого тысячелетия до н. э. датируется мраморная голова богини, тоже происходящая из Урука. Это выдающийся памятник раннешумерийской скульптуры. Величавое, спокойное, сосредоточенное и в то же время слегка грустное лицо с огромными, некогда инкрустированными глазами, обрамленными полукругами сходящихся на переносице бровей, обладает огромной силой эмоционального воздействия. Судя по плоскому срезу на затылке, голова предназначалась для прикрепления к стене. В древности скульптура украшала стоящий на высокой платформе Белый храм Урука.
В Уруке была открыта и базальтовая стела с изображением охоты на львов. Охотник приземист и коренаст. Его широкое лицо с длинным, слегка горбатым носом обрамлено распущенными волосами и пышной бородой. Согласно древневосточной традиции, фигура изображена в профиль, а глаз показан в фас. На мужчине длинное, доходящее до колен одеяние, перепоясанное в талии. Один и тот же охотник на стеле изображен дважды: вверху он мечет копье в прыгнувшего на него льва, внизу — натянул тетиву лука и нацелил стрелу в морду зверя. Подобные изображения на одном и том же памятнике различных моментов охоты весьма характерны для раннешумерийского искусства с присущими ему повествовательностью, стремлением показать последовательность событий. Для героизации охотника скульптор


с делал его фигуру в два раза крупнее фигуры льва. Несмотря на некоторую примитивность и грубоватость изображений, им свойственна экспрессивность, особенно проявившаяся в фигурах животных.
Как можно судить по сохранившимся памятникам, в конце четвертого и в первой половине третьего тысячелетия в Уруке сложилась очень интересная школа скульптуры, характеризующаяся обобщенностью форм, цельностью композиции, монумен- 1альностью.
В Уруке были найдены также древнейшие произведения глиптики — каменные печати с вырезанными изображениями. Наиболее ранние из них имели форму пуговиц и розеток, позднее их делали цилиндрической формы. На печатях вырезались фигуры животных, сцены охоты. При оттиске их по глине или другому мягкому материалу получалось выпуклое изображение. Печати
2*


эти, как считает советский шумеролог В. К. Афанасьева, были не только печатями в современном понимании этого слова, но и служили амулетами.
Наряду с произведениями искусства большое место в шуме- рийском разделе музея занимают памятники письменности. В начале третьего тысячелетия до н. э. в Двуречье от пиктографического письма перешли к клинописи. Позднее ее заимствовали у шумерийцев другие народы Двуречья, приспособившие клинопись к своим языкам. Ею пользовались и народы Малой Азии, а также урарты и эламиты. Даже египтяне для международной переписки прибегали к клинописи. На глиняных табличках писались деловые документы, записывались исторические факты, ска-


|лния, легенды, велась государственная и частная переписка. Сохранились даже донесения шпионов и любовные послания. 11осле написания табличку высушивали на солнце или обжигали.
В третьем тысячелетии до н. э. важную роль в Двуречье стал жрать город Ур, расположенный южнее Урука. Главное место п музейной экспозиции памятников Ура занимает фриз храма богини плодородия Нингурсаг в ал-Обейде (предместье Ура) — мозаичное панно с изображением молочной фермы богини.
Подобно многим шумерийским храмам, храм в ал-Обейде • юял на высокой платформе. Стены святилища были расчленены портик ал ьными выступами, подпорные стены платформы внизу обмазаны черной смолой, а сверху побелены. Рельефные вертикали


Сосуд с рельефным изображением приношения даров богине Инанне
выступов в сочетании с черными и белыми плоскостями стен воздавали четкий архитектурный ритм здания.
Фасад храма был оформлен скульптурой. Вход в него стерегли львы, сделанные из дерева и покрытые медными листами. Вдоль стен в нишах стояли отлитые из меди фигурки быков, исполненные с большой наблюдательностью и мастерством. Вход в святилище украшала эмблема богини Нингур- саг — львиноголовый орел, когтящий оленей. Гладкую поверхность стены храма над выступами украшала мозаичная композиция из белых перламутровых ракушек и черных шиферных пластинок. В центре панно изображены открытые ворота хлева. Слева от ворот сидит мужчина, сбивающий масло, рядом с ним двое других переливают через воронку молоко в широкий сосуд. Четвертый моет большую остродонную маслобойку. Коренастые широкоплечие люди с большими круглыми головами, с длинными слегка крючковатыми носами напоминают изображения на скульптурах из Урука. Испол-


I олова богини. Урук
ненная в сдержанной цветовой гамме композиция на фасаде храма характеризуется спокойным ритмом и уравновешенностью всех своих частей.
В музее выставлены две бронзовые статуэтки лежащих быков, головы львов с глазами из белой пасты и черного камня и с ярко-красными языками. Все остальные скульптурные украшения храма вывезены в Европу и Америку и стали собственностью музеев, финансировавших раскопки в ал-Обейде: эмблема Нин- гурсаг досталась Британскому музею, бронзовые статуэтки быков попали в Филадельфийский музей.
В Уре были сделаны открытия, не уступающие по своей значимости открытию гробницы Тутанхамона в Египте. В результате систематических раскопок начиная с 1922 г. было раскрыто 1850


могил с богатейшим погребальным инвентарем. Изделия из золота, серебра, Электра (сплав золота и серебра), драгоценных и полудрагоценных камней буквально усыпали погребения.
Сооруженные из камня и кирпича могилы, сравнительно небольшие по размерам, имели внутри от одной до четырех комнат. Во всех могилах кроме скелета самого владельца обнаружены скелеты других людей, вероятно, его слуг и рабов. Число человеческих жертв в каждом захоронении колебалось от трех до семидесяти четырех. Были найдены скелеты вооруженных воинов в медных шлемах, останки женщин-музыкантш в дорогих одеяниях и в золотых венках; рядом лежали музыкальные ин- < грументы. Хорошо сохранившуюся деревянную арфу с золотой головой быка украшает узор из перламутровых пластинок, положенных поверх лазуритовой основы.
В одной из гробниц найдена игральная доска; прямоугольное поле заполнено двенадцатью квадратами, в каждом из них


'-•лтуэтка шумерийца
27
идображения львов, грызущих диких коз, козлят, стоящих по <: горонам куста или розетки. Фигурки животных исполнены с большой тщательностью, рисунок изыскан и точен.
Особый интерес представляют предметы, найденные в небольшой гробнице (длина гробницы — два метра двадцать сантиметров, ширина — полтора метра). Внутри находился деревянный ipo6, возле него стояли сосуды, лежали золотые и серебряные украшения. На полусферической чаше и маленьком серебряном светильнике клинообразными знаками вычеканено имя «Меска- ламдуг» («герой страны благой»). Здесь же был найден прекрасный золотой шлем, сделанный в форме пышной прически с завитыми локонами, перехваченными вокруг головы толстой косой. Поразительным искусством обладал безвестный мастер, создавший этот шлем. Не менее совершенно исполнен золотой кинжал; ого рукоятка украшена узором из маленьких золотых шариков, из тонкой золотой проволоки сплетен филигранный узор, покрывающий ножны кинжала.
Отсюда же, из Ура, происходит золотая круглая чаша, ожерелье, украшенное тончайшими листьями, золотая диадема, полукруглые серьги, застежки, бусы и браслеты, золотые цветы, инкрустированные по синему лазуритовому фону. Чудесно излюбленное на Востоке сочетание золота и холодного камня.
Много изделий древнего художественного ремесла сохранила земля Ирака, но, пожалуй, ничто не поражает таким богатством и разнообразием материала, яркостью и декоративностью, изумительным художественным вкусом, как предметы из Ура.
В коллекциях музея представлены памятники изобразительного искусства и культуры почти всех шумерийских городов третьего (ысячелетия до н. э. Здесь статуи и статуэтки, рельефы и печати, каменные и глиняные сосуды, домашняя утварь и ювелирные украшения.


Статуэтка адоранта. Хафаджи Львица из храма в Шудупуме
Величественны каменные статуи бога растительности Абу и его супруги, происходящие из Эшнунны (Телл-Асмар). Бог изображен в длинном, закрывающем колени одеянии. Сложенные на груди руки держат какой-то предмет. На богине наброшенный на правое плечо плащ, доходящий до щиколоток, волосы ее собраны в короткую круглую прическу. Лица статуй поражают широко открытыми (инкрустированными черным камнем) глазами. Для большей выразительности борода и длинные, ниспадающие на плечи волосы Абу окрашены в черный цвет. Скованные позы, строгие лица с огромными черными глазами создают впечатление напряженного ожидания.
Аналогично трактованы и статуэтки мужчин в грубошерстных одеждах и женщин в длинных одеяниях, происходящие из Телл-Асмара и других шумерийских городов. Это так называемые адоранты — изображения молящихся людей.


Из терракоты сделаны, тоже весьма обобщенные по форме, * гатуэтки бога подземного царства Нергала, богини Инанны и (юга-покровителя врачевания Гула.
Если при создании культовых статуй скульпторы должны были ( грого следовать установленным традицией канонам, то в изображения простых людей древние мастера вкладывали всю свою наблюдательность, юмор, умение правдиво передавать самое характерное в человеке. Забавен двойной бронзовый сосуд из Тугуба (Хафаджа). Подставкой ему служат два борца, обхватившие друг друга за бедра. Из Телл-Аджраба происходит медная модель колесницы-двуколки, запряженной четверкой ослов. На козлах, держа вожжи, сидит пышноволосый длиннобородый возничий. Поза его столь естественна, что кажется, сейчас он дернет


Подставка сосуда. Тутуб
Модель колесницы, запряженной ослами. Тутуб
вожжи, раздастся громкий цокающий окрик, подгоняющий животных, и колесница тронется с места.
От третьего тысячелетия до н. э. сохранилось большое количество печатей из различных месопотамских центров. Чаще всего на них встречаются изображения мифологических сюжетов. Начиная со второй половины третьего тысячелетия до н. э. на печатях, принадлежащих знатным лицам, стали вырезать и надпись, содержавшую имя владельца. Печати также дают важный материал для понимания мировоззрения и художественной манеры шумеров, культура которых оказала огромное влияние на формирование искусства не только Месопотамии, но и всей Передней Азии.


Среди памятников второй половины третьего — начала второго тысячелетия до н. э. прежде всего обращает на себя внимание иыкованная из меди голова в низком шлеме в виде прически с косой, положенной вокруг головы, и пучком на затылке, по форме напоминающем шлем Мескаламдуга. Сухощавое, обрамленное бородой скуластое лицо с вытянутым носом и плотно сжатыми губами решительно и энергично. Возможно, это портретное изображение царя Саргона, основателя Аккадской династии.
Около 2350 г. до н. э. правитель города Аккада (местоположение этого города до сих пор точно не установлено, предполагают, что он находился на левом берегу Евфрата, где обе реки


32
близко подходят друг к другу) Саргон подчинил своему влиянию города Киш, Урук, Ур, Лагаш и другие. Сохранился текст таблички, рассказывающей о его происхождении:
«Я, Саргон, могучий царь Аккада,
Мать моя — жрица, отца я не ведал,
Брат моего отца в горах обитает,
Град мой — Асупирану, что лежит на берегу Евфрата. Понесла меня мать моя, родила меня втайне,
В тростниковый ящик положила, вход мой смолою закрыла, Бросила в реку, что меня не затопила.
Понесла река, принесла меня к Акки, водолею.
Акки, водолей, багром меня поднял,
Акки, водолей, меня садовником сделал.
Когда был я садовником — Иштар меня полюбила,
И пятьдесят пять лет я был на царстве».
(Перевод И. М. Дьяконова)
Этой легендой царь, очевидно, стремился доказать свое право на престол. Имя «Саргон» (по-аккадски Шаррукин, «истинный царь») он принял, по-видимому, после восшествия на престол. Саргон подчинил себе большую территорию. Его войска проникали в горы Тавра, даже в Малую Азию. Полвека правил царь, большого расцвета достигла в этот период культура, особенно изобразительное искусство.
Своеобразие аккадского искусства очень ярко проявилось в рельефе стелы из зеленого алебастра, датируемой 2300 г. до н. э. Стела найдена в Южном Ираке, в районе Наи. На ней изображены аккадские солдаты, ведущие обнаженных пленных, руки которых скручены назад, а головы помещены между двумя длинными палками.


И|рпльная доска. Ур


Стлтуэткл адорантки. Тутуб


33
Присущие аккадскому искусству пластичность, свободное по- • (роение композиции, мягкость контурной линии наблюдаются и на рельефах, украшающих с двух сторон алебастровую плиту. На одной ее стороне изображен бог с лицом человека и телом дракона, возле которого стоят четыре жреца, на другой — чело- пек, стоящий перед драконом.
В мягкой свободной манере трактована фигура обнаженного героя на фрагменте каменной вазы. Вверху композиции — сосуд, из которого на руки герою льются струи воды.
В аккадский период большого развития достигает глиптика. Представленные в музее цилиндрические печати поражают разнообразием материала (стеатит, лазурит, мрамор, сердолик, гематит). По сравнению с глиптикой шумерийского периода изображение на аккадских печатях становится более четким, композиция свободнее, позы персонажей естественнее. По-прежнему для изображений часто используются мифологические сюжеты: бог солнца Шамаш поднимается между двумя горами, бог воды Эа держит в руках сосуд, из которого двумя сильными струями льется вода...
Некоторые печати иллюстрируют эпос о Гильгамеше, легендарном герое, правителе города Урука. Согласно клинописным источникам, Гильгамеш, не находя применения своей богатырской силе, постоянно беспокоил жителей Урука, и тогда они обратились к богам за помощью. Боги создали героя, равного по силе Гильгамешу — Энкиду. Он долго жил вместе со зверями, ел их пищу, ходил вместе с ними на водопой и спасал их от ловушек охотников. Когда Энкиду полюбил женщину, он пришел к людям и стал охранять стада. Узнав о славе и мощи Гильгамеша, он решил померяться с ним силой. Во время схватки герои поняли, что достойны друг друга, и заключили союз дружбы. Гильгамеш предложил Энкиду вместе отправиться за строевым лесом для
3 Багдад


34
Урука на гору, где обитало чудовище Хумбаба. Вдвоем они достигли горы и убили Хумбабу. Но по дороге в Урук Гильгамеш отвергнул сватовство богини Иштар, оскорбив ее этим. Разгневанная богиня наслала на Урук кровожадного быка, истреблявшего людей. Герои убили быка, но в отместку за это боги решили умертвить Энкиду. Опечаленный смертью друга Гильгамеш отправился к своему предку Утнапишти, чтобы узнать у него, возможно ли бессмертие для людей. Утнапишти пытался доказать Гиль- гамешу всю бессмысленность его затеи:
«Ярая смерть не щадит человека:
Разве навеки мы строим домы?
Разве навеки мы ставим печати?
Разве навеки делятся братья?
Разве навеки ненависть в людях?
Разве навеки река несет полые воды?
Стрекозой навсегда ль обернется личинка?
Взора, что вынес бы взоры Солнца,
С давних времен еще не бывало:
Спящий и мертвый друг с другом схожи —
Не смерти ли образ они являют?
Человек ли владыка? Когда близок он к смерти,
Аннунаки собираются, великие боги,
Мамет, создавшая судьбы, судьбу вместе с ними судит: Они определили смерть и жизнь,
Смерти дня они ведать не дали».
(Перевод И. М. Дьяконова)
На вопрос Гильгамеша, почему сам он бессмертен, Утнапишти рассказал ему историю потопа. Разгневанные на людей боги дали клятву затопить землю, чтобы истребить всех людей, но добрый


това Саргона


штуэтка царя Урнамму а образе носильщика и табличка с посвятительной надписью. Ур
Начать с изображением героя, борющегося с диким быком
37
бог Эа предупредил Утнапишти о грозящей беде и посоветовал ему построить ковчег. Утнапишти соорудил огромный ковчег и посадил на него по паре существ, обитавших на земле. Едва закончились приготовления, как поднялся сильный ураган и полил ливень. Потоп бушевал шесть дней, на седьмой настала тишь. Корабль пристал к горе Насир, и Утнапишти, желая узнать, далеко ли суша, выпустил голубя, но тот, не найдя места, куда можно было бы сесть, вернулся обратно. Возвратилась обратно и выпущенная ласточка. Лишь ворон, увидав спад воды, не вернулся. Приняв жертвы Утнапишти, боги решили сохранить ему жизнь, но, чтобы не нарушить клятву, обязывавшую их истребить всех смертных, они даровали Утнапишти бессмертие и причислили его к богам.
Миф о Гильгамеше был очень популярен у народов Месопотамии; не только на цилиндрах-печатях, но и в скульптуре, в рельефах часто изображался сильный бородатый мужчина, то


Рельеф с изображением бога в высокой тиаре
охраняющий стада, то побеждающий смертоносного быка, то покоряющий Хум- бабу. Сказители пели о нем песни, а писцы записывали их на глиняных табличках. Пройдя через века, рассказ, основанный, очевидно, на действительном факте — очень сильном разливе Тигра и Евфрата, — воплотился в библейское сказание о всемирном потопе и праведнике Ное.
Искусство Аккада имело большое значение для развития искусства Двуречья последующего периода.
Около 2200 г. до н. э. Двуречье было покорено горными племенами — гути- ями, сделавшими своей столицей город Лагаш. Во времена владычества гутиев па- теси города Лагаш а Гудеа интенсивно застраивал город, при нем в Лагаше процветали изобразительное искусство и художественные ремесла. Поэтому его изображали в виде строителя


Статуэтка сидящей богини Баба (Бау)
с планом в руках. В музее хранится статуя Гудеа, сделанная из черного базальта. Спокойна и торжественна поза правителя, монументальны формы статуи. Стремление к лаконизму и обобщениям наблюдается и в изделиях художественного ремесла времени Гудеа — алебастровых и базальтовых сосудах, цилиндрических печатях.
В конце третьего тысячелетия до н. э. гегемония переходит снова к шумерскому городу Уру. Цари третьей династии Ура правили более ста лет.
Основатель династии Ура — Урнамму запечатлен в литой из бронзы статуэтке. Фигура его абсолютно симметрична, формы


40
предельно обобщены. Статуэтка предназначалась для замуровывания в основание фундамента храма. В таком же стиле трактована и бронзовая статуэтка сына Урнамму — Шульги. В Уре сохранились остатки построенного Урнамму храма, в стенах которого видны кирпичи с его именем. Величествен и строг возведенный Урнамму зиккурат — культовая многоступенчатая башня. Стены зиккурата, расчлененные прямоугольными выступами, гармонически сочетаются с прямоугольными линиями храма и дворца. Строгость и монументальность присущи и сооруженной возле зиккурата гробнице Шульги с огромным кирпичным двускатным сводом.
Значительную часть коллекции Иракского музея начала второго тысячелетия до н. э. составляют памятники из Шудупума (Телл- Хармал), небольшого холма, находящегося в восточной части современного Багдада. Раскопки 1945—1949 гг. открыли город, входивший в состав государств* Эшнунна, расположенного по реке Дияла, притоку Тигра. Основание Шудупума относится к 2000 г. до нашей эры. Археологи установили также, что на этом месте раньше был другой город.
Центр Шудупума составлял прямоугольный участок длиною около 150 метров, обнесенный крепостной стеной с контрфорсами, поставленными на расстоянии пяти с половиной метров друг от друга. Ограда имела лишь один выход — в восточной стене. От него шла прямая улица, справа от которой располагается храмовый участок, слева — жилые дома и погребения. Храм, согласно южновавилонской традиции, был прямоугольной формы, с вестибюлем, двором, антицеллой и целлой, за которой находилось святилище божества. Когда открывались все двери, стоявшие на одной оси, статуя была хорошо видна. К святилищу примыкали комнаты — жилища жрецов. У входа в храм — две кирпичные приступки, служившие пьедесталами для глиняных


Курильница. Баэумусиан
41
фигур львов. Эти фигуры выставлены в Иракском музее (на месте раскопок находятся их глиняные копии). Настороженные звери замерли в напряженной позе, шерсть их взъерошена, глаза свирепо смотрят вперед. Сохранившаяся раскраска придает животным еще более выразительный вид.
Шудупум — один из немногих городов Передней Азии, где остались улицы с целыми жилыми кварталами, с домами и хозяйственными постройками. Все это дает возможность изучить быт людей, живших около четырех тысяч лет назад. К сожалению, возведенные в процессе реставрации над старыми фундаментами новые стены портят впечатление от древнего города.
В Шудупуме было обнаружено свыше трех тысяч клинописных табличек разнообразного содержания: государственные документы, частная переписка, литера-


42
Рельефная декорация стены храма касситского царя Караиндаша
Зиккурат в Дуркуригалэу
турные произведения, математические тексты, списки географических названий, ботанических и зоологических терминов. Особенно важное значение имеют таблички со сводом законов, содержащие около 60 статей, касающихся управления городом, защиты собственности, заемных сделок, вопросов семейного права. Эти законы, написанные за два века до знаменитого свода законов вавилонского царя Хаммурапи, имеют большое значение для понимания социального строя Древней Месопотамии, В первой половине второго тысячелетия до н. э. возвысился город, находившийся в северной части Двуречья, Вавилон — «врата бога». Выгодное положение Вавилона на пересечении торговых путей способствовало росту города и его обогащению.


Особенно важную роль играл Вавилон при царе Хаммурапи (1792—1750 гг. до н. э.). Он подчинил города Урук, Исин, Ларсу, Мари, Ашшур и стал правителем огромной территории. Составленный им свод законов высечен на двухметровом базальтовом столбе, верхушка которого украшена изображением бога солнца Шамаша, передающего законы царю Хаммурапи. Сам памятник находится в Лувре, в Багдаде выставлен гипсовый слепок. Но Иракский музей обладает большим количеством клинописных табличек, тексты которых дают возможность судить о значимости вавилонской культуры раннего периода, получившего в науке название старовавилонской (1830—1594 гг. до н. э.). К сожалению, памятников монументального искусства от этого времени


сохранилось немного. Зато произведения малой пластики чрезвычайно разнообразны. Из светлой глины вылеплена небольшая статуэтка грозного бога в сдвинутой на брови шапке. На нем длинное одеяние, оставляющее открытыми лишь пальцы ног. Правая рука бога сжата в кулак, в левой он держит топор. У него огромный треугольный нос и глиняные нашлепки вместо глаз. В том же стиле исполнена статуэтка, олицетворяющая богиню плодородия: непропорционально большие бедра и груди, круглое лицо с длинным носом и нашлепками вместо глаз, обрамленное спадающими на плечи волосами.
Небольшие терракотовые плитки украшены рельефными изображениями — иллюстрациями древних литературных произведений: бог в высокой тиаре с рогами стоит на спине буйвола; богиня в роскошной одежде со множеством украшений молитвенно прижала руки к груди, музыкантша, сидящая на складном стуле, самозабвенно играет на арфе, мужчина с музыкальным инструментом в руке подманивает маленькую собачонку, кулач-


Львица. Дуркуригалэу
45
Фигура лежащего льва с полустертой надписью. Урук
ные бойцы в коротких одеяниях, прикрыв одной рукой живот, вынесли другую для удара. Особенно выразительно изображение погонщика буйволов. Ухватившись левой рукой за хомут, держа в правой палку, он сидит на спине буйвола, его тело слегка наклонилось вперед, ноги уперлись в бока животного.
Около 1594 г. до н. э. Вавилоном завладели пришельцы из горных областей, расположенных к северу от Эламма, — касситы, господствовавшие в стране более трехсот лет. Коллекция Иракского музея содержит богатый материал, свидетельствующий об оригинальности и самобытности искусства периода касситского завоевания.
1420 г. до н. э. датируется часть рельефной декорации стены (высотой около полутора метров) храма касситского царя Ка- раиндаша в Уруке с изображением богов и богинь, держащих в поднятых руках сосуды, из которых льется вода.
Значительная часть классических памятников Иракского музея происходит из расположенного в двадцати километрах к западу


* f
от Багдада города Дуркуригалзу (современный Акаркуф), основанного в начале XV в. до н. э. касситским царем Куригалзу. Город просуществовал до ахеменидского завоевания. Раскопки, проводившиеся в 1942—1945 гг. Департаментом древностей Ирака, открыли остатки зиккурата, сложенного из кирпича-сырца. Зик- курат сохранился на высоту 57 метров. Основание его равно 65— 67 метрам. На вершину его некогда вела лестница, нижние ступени которой и сейчас можно видеть внизу сооружения. Недалеко от зиккурата открыты руины храмов, дворцов и жилых кварталов.
В Акаркуфе были найдены бронзовые статуэтки, золотые браслеты, украшения в виде плодов граната, покрытые голубой эмалью, серебряные заколки, сердоликовые и аметистовые бусы,


Общий вид Ассирийского зала в Иракском музее древностей
47
подвески из бирюзы и другие ювелирные украшения. Интересны вылепленные из глины и раскрашенные фигуры зверей: барса, льва, быка, собаки со щенками. Особенно поражает изображение стоящей молодой львицы. Стройное поджарое тело зверя напряжено, красивая большая голова с обведенными черной краской умными глазами удивительно выразительна. Даже прославленные изображения зверей на ассирийских рельефах вряд ли могут сравниться по силе выразительности с этой маленькой статуэткой.
Важное значение для понимания искусства Передней Азии имеют выставленные в музее росписи из храма Энлилла в Акар- куфе с изображением шагающих слуг и офицеров царской охраны.
Роспись в Месопотамии имеет старые традиции. Первые здания, украшенные росписями, относятся к началу третьего тысячелетия до н. э., к периоду Джемдет-Наср. На храме в Телл-Укай- ре сохранилось изображение сидящего барса. Известны росписи, относящиеся и к первой половине второго тысячелетия до н. э., но росписи касситского периода, особенно росписи храма Энлилла, чрезвычайно важны, потому что они во многом предопределили характер ассирийских настенных композиций. Правда, в отличие от ассирийских изображений с их ярко выраженным тематическим характером, касситские изображения более декоративны. Сверху и снизу фигуры шествующих людей обрамлены полосами, составленными из геометрических и растительных орнаментов. В росписи храма преобладают светлые мягкие тона, подчеркнутые черными линиями контуров фигур.
Касситы во многом подготовили культуру ассирийцев. Расположенное в северной части Месопотамии государство Ассирия становится независимым в XIII в. до н. э. В XI—VII вв. до н. э. Ассирия превращается в могущественную державу, подчинившую своему влиянию огромную территорию.


48
Статуя гения-охранителя шеду
Вход в главный ассирийский зал фланкируют фигуры фантастических существ с телом быка, крыльями птицы и лицом человека— демоны-охранители шеду. Некогда эти статуи фланкировали двери дворца Ашшурнасирпала в Калахе (современный Ним- руд). Дворец Ашшурнасирпала, сооруженный в IX в. до н. э., был грандиозных размеров, он имел большой квадратный внутренний двор, вокруг которого располагались парадные, жилые и хозяйственные помещения. Стены многих из них были покрыты рельефами с изображениями военных подвигов царя, охоты, царских приемов. Эти рельефы отличает протокольная точность в передаче событий, простота композиций, четкость контуров.
Из храма в Нимруде происходит статуя бога Набу из желтого песчаника. Бог мудрости изображен в виде бородатого мужчины с высокой тиарой на голове. Как и все ассирийские статуи, эта статуя стояла у стены и не была рассчитана на круговой обход. В зале находятся также две статуи царя Салманасара III (858— 824 гг. до н. э.) сына Ашшурнасирпала.
Спокойна и величественна поза царя, длинная одежда окутывает его тело, сложенные в молитвенном жесте руки прижаты к груди. Выступающие напряженные мускулы рук свидетельствуют о громадной силе. На голове Салманасара — тиара с бычьими рогами. Спокойное суровое лицо лишено индивидуальных черт, в нем воплотился идеализированный образ царя, наделенного нечеловеческой силой. Статуи по стилю очень близки между собой, различие наблюдается лишь в деталях.
Пьедестал трона Салманасара III — прямоугольная подставка площадью около четырех квадратных метров — с трех сторон украшен рельефами. Идущие друг за другом данники, нагруженные корзинами с плодами, мешками, сосудами, символизируют народы, покоренные ассирийским царем. Несмотря на условное построение композиции (зеркально повторенные рельефы на


правой и левой сторонах пьедестала, однообразное расположение людей, равные цезуры между группами), сцена приношения даров выглядит естественной и правдивой благодаря необыкновенно живо переданным отдельным персонажам. Особенно хорошо изображен мальчик в длинной одежде, идущий перед медленно движущейся процессией. На слегка выступающей вперед центральной части пьедестала трона — фигура царя Салманасара, протягивающего руку вавилонскому царю.
Хотя по величине рельефы пьедестала совсем небольшие, им присущи черты, характерные для огромных рельефных композиций ассирийских дворцов IX в. до н. э.: плоскостность, отсутствие светотеневой моделировки, четкость линий, графичность контуров.
Из дворца Салманасара III в Нимруде происходит панель из ярких цветных глазурованных кирпичей с изображением царя,
4 Багдад


50
Воин, ведущий коня. Рельеф из дворца Саргона в Дуршуррукине


51
над которым парит главный ассирийский бог — крылатый Аш- шур. По обе стороны от центральной композиции изображены типичные для ассирийского искусства IX в. до н. э. декоративные мотивы: розетки, пальметки, плоды граната, коленопреклоненные дикие козлы.
Значительная часть рельефов ассирийского зала музея происходит из дворца Саргона II (721—705 гг. до н. э.) в Дуршурру- кине (современный Хорсабад). Дворец был сооружен на искусственной террасе и доминировал над расположенным у его подножия городом. Крепостная стена, окружавшая город, подходила вплотную к дворцу так, что часть дворцовых помещений выдавалась вперед, образуя огромный бастион над крутым обрывом холма. С высоких башен стража могла увидеть врагов на далеком расстоянии, а отвесные склоны затрудняли осаду крепости. Дворец имел тридцать дворов и двести десять залов. В центре находилась официальная часть дворца, вокруг нее группировались служебные помещения, гарем, храмы, зиккурат. Кирпичные стены дворца стояли на каменном основании. Главный вход обрамляли две башни, фланкированные статуями крылатых быков. Эти статуи находятся в музее. Их приставили к декоративным щитам, искусно введенным в экспозицию, что создало иллюзию входа, к которому прислоняются шеду. У шеду пять ног, поэтому при рассматривании с разных точек зрения он казался то идущим, то стоящим: при приближении к дворцу видны были четыре ноги и шеду воспринимался в момент движения, при проходе через портал зритель видел лишь две передние ноги, и ему казалось, что шеду стоит, охраняя вход.
На одном из рельефов из дворца Саргона II изображен царь на колеснице, на другом — крылатые гении в богатых одеяниях, держащие шишки пинии — символ плодородия, рядом с гениями стоят евнухи и военачальники. Спокойны и величественны
4*


Богиня с цветком. Фрагмент облицованного панно из Кальку (Нимруд)
Голова женщины. Кальху (Нимруд)
позы гениев, бесстрастны их лица; сцена проникнута торжественностью, присущей религиозному обряду.
Иначе трактованы рельефы, изображающие исторические события: здесь все конкретно точно, документально. Большая группа рельефов украшена композициями, рассказывающими о возвращении ассирийских воинов из государства Наири (Урарту). Из предпринятого в 714 г. до н. э. похода против своего соседа и старого соперника государства Наири ассирийский царь Сар- гон вернулся победителем. Он разгромил города, уничтожил посевы, угнал скот, часть жителей казнил, часть увел в рабство. «Имуществом дворца Урзаны и Халди и многим, многим богатством его, которые я похитил в Мусасири, — повествует


Саргон, — я нагрузил мои многочисленные войска во всем обилии и заставил стащить в Ассирию. Людей области Мусасири я причислил к людям Ассирии, повинность воинскую и строительную я наложил на них, как на ассирийцев. Услышал Урса [урартский царь Руса I], поник на землю, разодрал свои одежды, опустил руки, сорвал головную повязку, распустил волосы, прижал обе руки к сердцу, повалился на брюхо, его сердце остановилось, его печень горела, в устах его были горестные вопли; во всем Урарту я распространил рыдания, плач на вечные времена я устроил в Наири» (перевод И. М. Дьяконова). На рельефах дворца царь Саргон принимает добычу, привезенную из Урарту: пленных и скот, модели захваченных крепостей, оружие, прекрасные металлические кубки в форме львиных голов. Царь окружен придворными и слугами, созерцающими сцену триумфа. Красивые контурные линии очерчивают фигуры людей, со скрупулезной


Корова, облизывающая теленка-сосунка.
Кальку (Нимруд)
55
точностью передано дорогое оружие царя, узоры на его платье, одежда придворных. Ассирийские рельефы времени Саргона по сравнению с предшествующим периодом приобретают большую пластичность, контуры становятся мягче, мускулы на руках и ногах людей трактуются более естественно, появляется интерес к изображению природы. Особенно много внимания скульпторы уделяют моделировке лиц. В изображении придворных, царской гвардии, верховных военачальников, жрецов, при всей условности фигур, появляется большая естественность и выразительность.
Гордостью Иракского музея является выставленная в специальном зале коллекция рельефов, вырезанных на слоновой кости, представляющих собой обшивку для парадной мебели. Часть этих рельефов была изготовлена ассирийскими резчиками, часть привезена из Сирии, Палестины и Финикии. Мифологические сюжеты, изображения бытовых сцен, людей, животных, птиц и растений составляют тематику рельефов. Олень вытянул шею, повернул голову, прислушиваясь к шороху, корова лижет теленка, бык пробирается сквозь густые заросли тростника.
Замечательно рельефное изображение пышноволосой богини с цветком в руке. На ней длинное украшенное вышивкой платье, перехваченное в талии широким поясом. Своеобразно ее лицо с горбатым носом, большим овальным глазом, изображенным в фас (хотя лицо показано в профиль). Она сидит на высоком стуле с мягким сиденьем, обрамленном свисающими кистями. Низ стула украшен фигурой крылатого сфинкса с лицом женщины. Образ женского сфинкса, характерный для искусства Средиземноморья в конце второго — начале первого тысячелетия до н. э., проникает в искусство Египта и Малой Азии, известен он и по ассирийским памятникам. Среди резной кости Иракского музея есть несколько пластинок с изображением женских сфинксов и крылатых грифонов.


56
Львица, терзающая человека. Фрагмент облицовочного панно Кальху


57
Изображениям на рельефах присуща большая экспрессия, умело и точно переданы в них движение, сложные позы, ракурсы. Огромная львица терзает негра. Поразительна фигура поджарого сильного зверя, наступившего на ноги врага задними лапами и обхватившего передними плечи и руки своей жертвы. Голова негра запрокинута назад. Фигуры помещены на фоне листьев и бутонов лотоса — условное изображение зарослей, в которых происходит схватка. Монотонно чередующиеся, расположенные друг над другом ряды бутонов и листьев воспринимаются, скорее, как орнамент. Декоративность изображения усиливает ярко окрашенный фон, на котором осязаемо выделяются светло-желтое тело львицы и темная фигура негра с копной вьющихся волос.
Древние ассирийские мастера с большой наблюдательностью передавали этнический тип. В этом отношении особенно характерно изображение негра, ведущего маленького слоненка. На плечах у негра сидит обезьяна, с наслаждением уплетающая какой-то фрукт.
Среди персонажей, изображенных на рельефах, встречаются фигуры египетской богини Исиды, бога-сокола Гора, бога домашнего очага и женской красоты Беса, финикийских богов плодородия, сирийских гениев. Сделал ли их ассирийский мастер, подражая «импортным» образцам, или использовал привезенные рельефы для украшения ассирийской мебели, сказать трудно. В отличие от памятников монументального искусства, традиционных по стилю, изделия художественного ремесла более восприимчивы к иноземным влияниям. Но все же в некоторых случаях стилистическое своеобразие рельефов позволяет установить место их производства. В отличие от финикийских рельефов ассирийские изделия из слоновой кости кажутся более плоскими; им присуща графичность линий, четкость контуров, интерес к детализации орнаментов одежды и украшений.


58
Негр с обезьянкой на плече. Фрагмент облицовочного панно. Кальку (Нимруд)


Нападающий бык. Кальку (Нимруд)
59
Наряду с рельефами в Нимруде найдены вырезанные из слоновой кости произведения малой пластики; изображения богов, фигуры животных и людей, среди которых знаменитая голова женщины, известная в литературе под названием «Мона Лиза из Нимруда». И действительно, прекрасное лицо с миндалевидными глазами и маленьким припухшим ртом наделено таким очарованием, такой прелестью, что сравнение со знаменитой луврской красавицей не кажется парадоксальным.
Ассирийская резная кость в качестве предмета торговли вывозилась во многие страны: на Кипр и в Сицилию, в Малую Азию и Закавказье. И там местные мастера часто при изготовлении дорогой мебели не только использовали ассирийские изделия, но и изготовляли скульптуру и рельефы, в которых своих богов и героев соединяли с ассирийскими.
Не меньшую роль в распространении ассирийского влияния на страны Передней Азии и Средиземноморья имела глиптика.


60
Статуя Геракла. Хатра
Ассирийские печати в большинстве случаев делались в форме цилиндра, всю поверхность которого покрывало рельефное изображение. При прокате по глине получалась прямоугольная композиция с рисунком, слегка возвышающимся над фоном. Батальные сцены, борьба героя с дикими зверями, ловля львов, жертвоприношение, поклонение богине Иштар, сцены предстояния царя перед богом, изображение животных по сторонам священного дерева и многие другие сюжеты привлекались ассирийскими камнерезами для украшения печатей. Усовершенствование инструментов, использовавшихся мастерами при изготовлении печатей, применение твердых пород камня (халцедона, сердолика, лазурита, хрусталя) отразилось на характере резьбы: рисунок приобрел четкость, контурные линии — особую ясность.
На печатях времени Ашшурбанипала (668—626 гг. до н. э.) часто встречаются изображения животных, то нападающих на людей, то спасающихся бегством от преследующего их охотника, то спокойно пасущихся возле высоких деревьев.
Как и в рельефах этого времени, фигуры животных изображены с тщательностью и мастерством, свидетельствующими о наблюдательности и таланте мастера. Глиптика, в частности прекрасные печати из коллекции Иракского музея, расширяют и дополняют представление об ассирийском изобразительном искусстве, многие памятники которого не сохранились.
Искусство времени Ашшурбанипала было вершиной и вместе с тем последней страницей в истории ассирийского искусства. В 621 г. до н. э. Ассирийская держава пала под натиском войск царя Вавилона Набупалассара. С воцарением Набупалассара начинается последний и, пожалуй, самый популярный период в истории древнего Двуречья — Нововавилонский (625—539 гг. до н. э.).
Богата сокровищами земля Ирака. Многие поколения людей, сменившиеся на протяжении пяти тысячелетий, оставили свои


Богиня ал-Лат и ев спутницы на льве. Хатра
63
следы на полосе земли между Тигром и Евфратом. Здесь есть памятники, созданные и коренными жителями Двуречья и случайными пришельцами, народами, прославившимися своей культурой, и народами, исчезнувшими почти бесследно.
Проходили века, грандиозные сооружения ветшали, кирпичи, образующие их неприступные стены, превращались в пыль; слава новых народов затмевала старую, а порой совсем стирала ее. Лишь далекие отголоски древних легенд, пробиваясь сквозь толщу веков, напоминали о могучих стенах Урука и храмах Ура.
Торговцев и путешественников, писателей и историков, посещавших Двуречье во времена античности, поражало главным образом то, что еще уцелело, что можно было посмотреть собственными глазами и потрогать руками, что хотя бы в руинах, но стояло на поверхности земли. Вот почему античные авторы не оставили описания ни древнего Урука, ни гробниц Ура, ни храмов Ашшура, ни даже ассирийских дворцов, а все свое внимание уделяли описанию города Вавилона, но не того старого, построенного царем Хаммурапи, а нового, построенного царем Навуходоносором II (604—562 гг. до н. э.), сыном вавилонского царя Набупалассара (625—605 гг. до н. э.), покорителя Ассирии.
Во времена античных авторов улицы Вавилона, его дворцы и храмы, знаменитая дорога процессий с воротами богини Иштар, украшенными поливными изразцами, еще были целы и поражали своим сказочным великолепием.
Греческий историк Геродот, посетивший Вавилон в V в. до н. э., так описал его: «Город этот таков. Лежит он в обширной равнине, имеет вид четырехугольника, каждая сторона которого содержит в себе сто двадцать стадий; число всех стадий, составляющих объем города, четыреста восемьдесят. Такова величина города, а устроен он так прекрасно, как ни один известный нам город. Вавилон прежде всего окружен рвом, глубоким, широким


64
Ворота Иштар, Вавилон. Реконструкция


Рельефное изображение дракона
на дороге процессий,
ведущей к воротам Иштар. Вавилон


Орел. Символ города Хатры


65
и наполненным водою, за рвом следует стена шириною в пятьдесят царских локтей, царский локоть больше обыкновенного на три пальца» (Геродот, «История», кн. II).
Когда царь Навуходоносор II пришел к власти, он провел огромные реставрационные работы в старом городе, о чем им оставлен соответствующий протокол, записанный клинописью на глиняном цилиндре. В нем перечислены восстановленные и сооруженные заново храмы, дворцы, крепостные стены.
Особенно интересен текст, описывающий строительство в городе Вавилоне зиккурата, той самой Вавилонской башни, сооружение которой, по мнению составителей Библии, не было завершено из-за того, что ее строители говорили на разных языках и не могли понять друг друга. Вавилонский зиккурат был семиэтажный, высота его равнялась ста метрам.
С именем Навуходоносора связано создание садов на искусственных насыпях — легендарных садов царицы Семирамиды.
Во времена Навуходоносора Вавилон имел семь ворот, названных в честь богов. Особенно красивы были ворота богини Иштар, служившие началом знаменитой «Дороги процессий», ведущей к главному храму города. Сводчатый вход фланкировали две высокие массивные квадратные в плане башни, украшенные симметрично расположенными рельефами из глазурованного кирпича. На синем блестящем фоне четко выделялись белые и желтые фигуры идущих быков.
Выставленный в музее глазурованный рельеф с изображением дракона, бога Мардука, некогда украшал ворота Иштар. В этом существе, полузмее-полуптице, с лапами льва и телом, покрытым чешуей, соединилась неуемная фантазия народов Передней Азии с декоративным талантом ее мастеров. Золотисто-желтая фигура дракона горит на зеленовато-оливковом фоне стены, насыщая холодную поверхность фона рефлексами теплого цвета.
б Багдад


Искусство Нововавилонского периода поражает яркостью красок, богатством цветовой гаммы, изысканностью форм. Но в то же время, приобретая виртуозность и совершенство, искусство этого периода утрачивает содержательность. Не композиции, рассказывающие об исторических событиях, о походах и победах, а бесконечные орнаментальные фризы со вставленными в них отдельными фигурами реальных и фантастических животных используются для украшения дворцов и храмов.
Цилиндрические печати с повествовательными композициями уступили место граненым, слегка суживающимся кверху конусам, на каждой грани которых могла уместиться одна, максимум две фигуры.
Нововавилонское искусство родилось в рабовладельческом государстве с особо обострившимися классовыми противоречиями, в стране, где работорговля, расточительство, разврат,
В*


Принцесса Дошфари. Хатра
эксплуатация иноземцев и соплеменников достигли своего апогея. Съедаемое внутренними противоречиями государство не смогло противостоять натиску извне. В 539 г. до н. э. персидский царь Кир овладел Вавилоном и объявил себя «царем Шумера и Аккада и царем четырех стран света». В Библии, в книге пророка Даниила, сохранился рассказ о завоевании Вавилона персами.
«Валтасар царь сделал большое пиршество для тысячи вельмож своих и пред глазами тысячи пил вино. Вкусив вина, Валтасар приказал принести золотые и серебряные сосуды... Пили вино и славили богов золотых и серебряных, медных, железных, деревянных и каменных. В тот самый час вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала. .. Сильно закричал царь,


Памятники парфянского и сасанидского периодов. Орнамент по стуку. Селевкия, Ктесифон, Киш
69
чтобы привели обаятелей, халдеев и гадателей; царь начал говорить и сказал мудрецам вавилонским: кто прочитает это написанное и объяснит мне значение его, тот будет облечен в багряницу, и третьим властелином будет в царстве... Тогда введен был Даниил пред царя... и сказал царю: дары твои пусть останутся у тебя, а почести отдай другому; а написанное я прочитаю царю, и значение объясню ему. Царь1 Всевышний Бог даровал отцу твоему Навуходоносору царство, величие, честь и славу. Пред величием, которое он дал ему, все народы, племена и языки трепетали и страшились его: кого хотел, он убивал и, кого хотел, оставлял в живых; кого хотел, возвышал и, кого хотел, унижал. Но когда сердце его надломилось и дух его ожесточился до дерзости, он был свержен с царского престола своего и лишен славы своей... И ты, сын его Валтасар, не смирил сердца твоего, хотя знал все это... за это и послана от него кисть руки и начертано писание и вот что начертано: мене, мене, текел, упарсин.


70
Один из залов исламского периода
Вот и значение слов... исчислил Бог царство твое и положил конец ему... ты взвешен на весах и найден очень легким... разделено царство твое и дано Мидянам и Персам...
В ту же самую ночь Валтасар, царь Халдейский, был убит».
В 331 г. до н. э. территория Ирака была завоевана войсками Александра Македонского. После смерти Александра она вошла в состав Селевкидского государства (названного по имени полководца Селевка) с основанной в 300 г. до н. э. на западном берегу Тигра столицей Селевкией. Около 140 г. до н. э. эта часть Ирака была подчинена Парфянским государством.
Особое место в искусстве парфянского Ирака занимают памятники из Хатры, города, расположенного в девяноста километрах от Мосула. Круглый в плане город окружали две стены, находящиеся на расстоянии 400 метров друг от друга; диаметр внутренней стены был равен двум километрам. В город вело четверо ворот, ориентированных по сторонам света. На лежавшем в центре города прямоугольном участке стоит дворец. В непосредственной близости от дворца находится дворцовое святилище, остальные пять храмов лежат к юго-западу от дворца. Дворец Хатры, согласно традиции парфянской архитектуры в Ираке, имеет два продолговатых сводчатых зала-айвана, открывающихся прямо во двор. Залы окружены вспомогательными помещениями. В оформлении внутренних покоев дворца большую роль играла скульптура. Она украшала стены айванов, своды арок, входы.
Часть открытых в Хатре архитектурных декораций была снята со стен и перенесена в специальный зал музея. Очень интересно обрамление арки: в центре помещены фигуры лежащего мужчины, его сына и, справа и слева от них, двух крылатых богинь.
Большой интерес представляют сделанные парфянскими мастерами модели архитектурных сооружений. Квадратная


в плане целла окружена восемью стройными колоннами с капителями в виде листьев аканфа, четыре акротерия, тоже в виде листьев аканфа, размещены на углах перекрытия. Над карнизом здания, украшенном резным орнаментом, поставлены четыре крылатые мужские фигуры, ориентированные по сторонам света. Другое, тоже квадратное, сооружение имеет по углам четыре колонны, между которыми стоят женские фигуры с рогом изобилия в руках.
Соединение месопотамских и греко-римских традиций, столь характерное для искусства Ирака первых веков нашей эры, очень ярко проявилось в пантеоне Хатры. Здесь встречаются божества греко-римские, но получившие черты древневосточных божеств: Афина-ал-Лат, Геракл-Малек, Гадес-Нергал, Гелиос-Ша- маш; имеются мраморные статуи, сделанные в римское время по греческим оригиналам: Геракл, Аполлон, Афина. Особенно интересна бронзовая полутораметровая статуя богини победы


Ники, служившая акротерием храма. Стройная, облаченная в легкое платье, вся порыв и движение, хатрская Ника напоминает эллинистические статуи богини.
В ином плане трактованы статуи из Хатры, связанные с местными традициями. Главный бог Ашшура, Ашшур-Бел, изображен одетым в форму римского офицера, грудь его украшает солнечный диск. Сидящая у ног Ашшур-Бела женщина с короной в форме городской стены на голове представляет собой копию статуи Тихи греческого города Антиохии. Несмотря на небольшие размеры скульптура кажется монументальной благодаря монолитности форм и абсолютной фронтальности построения.
Группа из трех богинь, стоящих на льве, выполнена в высоком рельефе. В центре помещена богиня с копьем, иконография


Витрина с керамикой и стеклом исламского периода
73
которой восходит к образу греческой богини Афины, но слившейся с арабской богиней ал-Лат, справа и слева ее спутницы в битвах — ал-Уцца и Манат. Из желтовато-коричневого известняка сделана небольшая статуэтка бога подземного царства, готовящегося принести в жертву козла. Левой рукой бог схватил козла за рог, в правой держит кинжал. Он одет в расшитый украшениями кафтан, длинные шаровары, собранные во множество красиво падающих складок, почти закрывающие ноги. Аналогичный узор в виде полукруглых складок украшает и кафтан. Инкрустированные белыми и черными камнями глубоко посаженные глаза оживляют иератический образ бога. Наряду со статуями божеств и мифологических персонажей в Хатре были обнаружены статуи царей, представителей аристократических парфянских родов и полководцев.
Прекрасным образцом парфянской скульптуры конца II в. является голова царя Синатрука, сделанная из мосульского мрамора. Аккуратно подстриженная борода и завитые в крутые локоны волосы обрамляют красивое тонкое лицо царя с глубоко посаженными глазами. На голове царя сидит орел — символ города Хатры. Столь же величественна, но более условна статуя парфянского полководца, известная под названием «Генерал». «Генерал» одет в парадный костюм военачальника. Его левая рука опирается на меч, а правая поднята в благословляющем жесте.
138 г. датируется статуя принцессы Дошфари. На принцессе длинная одежда, поверх которой наброшена накидка, доходящая до самых пят. На голове Дошфари высокий убор, двумя концами спускающийся на плечи. Изящным движением принцесса собрала одежду в складки, красивым узором покрывающие платье. Спокойная поза, застывшая в благословляющем жесте правая рука, строгое лицо... Рядом с Дошфари стоит статуя дочери — точная, но уменьшенная копия матери.


Статуя принцессы Аббуд, изображенной на высоком кресле, водружена на прямоугольный постамент с арамейской надписью. Принцесса согласно парфянской моде одета в длинное пышное платье, на голове высокий головной убор.
В Хатре было найдено много отлитых в бронзе голов. Сильное впечатление производит голова пожилого римлянина с лицом, изрезанным глубокими морщинами. Замечательна бронзовая голова бога Диониса с венком из виноградных листьев. Проступившая на листьях благородная патина окружает бога зеленым ореолом, столь адекватным образу бога виноградной лозы, радости и веселья.
В музее имеются и мраморные портреты римского времени, тоже отличающиеся большой выразительностью и силой.
Наряду с круглой скульптурой и рельефом в музее выставлено много памятников художественного ремесла, происходящих из различных парфянских центров: каменные и глиняные сосуды, изделия из стекла, цветной пасты, золота, драгоценных камней. Замечателен мраморный ребристый кратер с ручками в виде


Серебряный дирхем
халифа ал-Муктадира (прорисовка)
75
двух мужских фигурок; прекрасна диадема из тоненьких золотых листочков и плодов оливы, найденная в Варке. При взгляде на нее невольно вспоминается золотая диадема из Ура; пройдя сквозь века, традиции высокого искусства шумерийских мастеров дали себя знать в этом произведении. Интересна коллекция гемм, происходящая из Парфии. Все фантастические образы парфянской мифологии, весь разнородный талант собравшихся в Парфии мастеров воплотились в этих маленьких изделиях из мрамора, сапфира, сердолика, агата и лазурита, совершенных по сюжету и исполнению.
Искусство Парфии наложило свой отпечаток на искусство Сасанидов. С 226 по 651 г. территория Ирака входила в состсв монархии Сасанидов, названной по имени ее основателя правителя Ирана Сасана. Столицей Сасанидов стал Ктесифон, расположенный в 30 километрах от Багдада. Там был построен гигантский дворец с огромным тронным залом, айван которого имел арку с пролетом в 25 метров при высоте 29 метров. Фасад дворца по обе стороны от арки айвана был украшен декоративными ложными арками, расположенными в пять ярусов. Многократное повторение в уменьшенном масштабе формы центральной арки еще сильнее подчеркивало грандиозные размеры последней.
Рыжей громадой поднимается арка над равниной с глинобитными домами, маленьким базаром, мечетью с голубым куполом, огородами, пальмовыми рощами и садами, затмевая все фантастической величиной, монументальностью и суровой красотой. Лишь медленно текущий у стен дворца Тигр способен соперничать с ней в своем вечном величии и первозданной силе.
Найденные во время раскопок Ктесифона скульптурные украшения в настоящее время выставлены в Иракском музее. Среди них наибольшей известностью пользуется изображение Анахит — знаменитой иракской богини, идентифицируемой с богиней


Михраб из мечети ал-Мансура в Круглом городе (предположительно). Багдад
Резной орнамент с надписью из мечети ал-Марджэн в Багдаде
77
Иштар. Удлиненное лицо богини обрамлено ниспадающими на плечи орнаментально переданными волосами. На голове звезда — символ богини. Из Ктесифона происходит бюст саса- нидского царя Шапура III и голова сасанидского царя Пероза I.
Кроме памятников из Ктесифона в музее выставлены и саса- нидские рельефы, происходящие из других мест — Селевкии, Киша. На них изображены крылатые кони, идущие друг за другом слоны, различные птицы, растительные орнаменты. По сравнению с парфянскими рельефами сасанидские выглядят значительно более плоскими, контуры их четче, линии изысканнее и в то же время суше.


Изразец. Багдад Часть панно. Самарра
Три зала музея отведены исламскому периоду истории Ирака, начавшемуся после завоевания страны арабами в 637 г.
Естественно, что арабы, столкнувшиеся в Ираке и в большинстве других завоеванных ими стран с более развитыми цивилизациями, в первый период широко пользовались услугами местных архитекторов, художников и ремесленников, работавших в традициях сасанидского или византийского искусства. В ранних мусульманских памятниках еще довольно четко прослеживаются эти традиции. Однако уже через сравнительно короткое время арабское искусство приобретает свои отличительные черты, творчески претворив доставшееся арабам в наследство искусство Сасанидов и Византии. Не последнюю роль сыграла в этом процессе та часть арабов, которая долгое время проживала в городах, поддерживавших оживленные торговые отношения с провинциями Сасанидского государства и Византийской империи.


Сохранив характерную для ближневосточных цивилизаций прошлого монументальность зодчества, арабские мастера особое внимание уделяют декоративным элементам архитектуры. Причудливые растительные и геометрические орнаменты покрывают стены и своды зданий. Опоры сводов, балконов, карнизы получили новое декоративное оформление в виде выступающих друг над другом рядов углубленных, напоминающих соты ячеек — сталактитов.
Арабские средневековые мастера широко пользовались как в монументальном, так и в прикладном искусстве каллиграфически исполненными надписями. Развитие в арабском искусстве орнаментальности отчасти связано с тем, что официальная религия— ислам — не допускала изображения живых существ в культовых сооружениях и для иллюстрации Корана и других богословских книг.


80
Однако широко распространенное представление, что Коран категорически запрещает изображение живых существ, неверно. В Коране можно найти запрещение использования изображений в качестве идолов, но не более. В пятой суре Корана «Трапеза», говорится: «... и вот ты, Иса (т. е. Иисус) делал из глины подобие птиц с моего дозволения и дул на них, и становились они птицами с моего дозволения». Это толковалось так: делать «подобия», т. е. изображения живых существ, можно только с позволения Аллаха, который обладает способностью оживлять их.
Характерно также, что в Коране глагол «саввара», откуда происходит слово «мусаввир» — художник, употребляется как синоним слов «халака» или «бараа» — создавать. Все это впоследствии было истолковано мусульманскими догматиками в том смысле, что художник, изображающий людей или животных, «кощунственно» выступает тем самым в качестве конкурента самого всемогущего Аллаха.
В ранний период истории мусульманства никаких запретов на изображения не существовало. В первых столицах арабского халифата — Медине, Дамаске — многие богатые арабы украшали свои дома росписью и скульптурой. Правда, в росписях и мозаиках мечетей изображение живых существ не допускалось во избежание превращения их в предмет поклонения.
На монетах сельджукских правителей XIII века на севере Ирака, благочестиво упоминавших на них имя багдадского халифа, встречаются самые различные изображения людей: то голова, явно скопированная с античных образцов, то фигура мусульманского воина с мечом, то целые сцены с несколькими фигурами. В Иракском музее хранится уникальная серебряная монета с изображением халифа ал-Муктадира верхом на коне.
Впервые прямое запрещение изображать живые существа появляется в «Хадисах» — сборниках преданий о высказываниях


Голова бога Диониса. Хатра


Сосуды из стекла


Фрагмент сосуда с рельефным орнаментом
81
Мухаммеда и его поступках. В IX веке было составлено шесть таких сборников, в которых Мухаммеду приписывалось отрицательное отношение к изображениям и их творцам.
Наиболее ясно запрещение изображать живые существа было сформулировано в труде крупнейшего толкователя ислама ал-Газали (1059—1111 гг.) «Оживление наук о вере», где подробно перечисляются подлежащие запрету изображения. Запрещалось продавать на рынке детские игрушки в виде животных и птиц. Предписывалось уничтожать изображения живых существ в банях. Запрещалось вешать занавески с изображениями людей и животных, но в то же время этот запрет не распространялся на другие бытовые предметы. «А что касается изображений на подушках, — пишет ал-Газали, — и коврах, которые кладут для сидения, то это не осуждаемо, то же касается изображений на тарелках и чашах».
6 Багдад


Разрешалось изображать живые существа в рукописях светского содержания. Во многих музеях мира хранятся арабские рукописи с миниатюрами, иллюстрирующими научные трактаты, поэмы, исторические хроники, в которых очень часто встречаются отдельные человеческие фигуры и многофигурные композиции.
В разделе исламского искусства экспонируются фрагменты ранних стенных росписей, найденных в Самарре: сохранились куски росписей с лицом человека, головой орла, лапами животных. Очень живо и естественно нарисована прыгающая газель. В росписях преобладают красный, черный, желтый и синий цвета.


KytUIMN
Из Самарры происходят выполненные из стука — резного гипса, — мрамора и дерева резные панели, дающие представление об архитектурной декорации IX в. н. э. Такими панелями украшались на высоту одного-полутора метров стены дворцов и богатых домов.
Имеющиеся в музее образцы декоративных каллиграфических надписей, происходящих из мечетей, медресе и кладбищ, позволяют проследить развитие письменности сначала угловатой, затем все более плавной и изящной. Арабские буквы переходят одна в другую, сплетаются в клубки и плавно расходятся, образуя
6*


84
Обрамление дверей из мечети Али Нурад-Дина. Хит
причудливую и таинственную вязь, которую подчас трудно прочитать даже специалистам. Обычно каллиграфические надписи умело вписываются в растительный или геометрический орнамент. Основой этого искусства всегда является математически строгое построение композиции узора, одухотворенное беспредельной фантазией художника.
В середине зала стоит михраб (ниша в стене мечети, указывающая направление на Мекку), высеченный из единого куска светло-желтого камня. Две колонки по сторонам михраба поддерживают волнистые края уходящей в глубь ниши раковины. Снаружи края раковины украшает орнамент из стилизованных листьев и кистей винограда. Существует предположение, что это михраб из первой багдадской мечети, построенной халифом Абу Джаафаром ал-Мансуром в Круглом городе. Если это так, то данный памятник — единственное, что сохранилось до нашего времени от первых веков существования Багдада.
Знаменитые стуковые рельефы представлены главным образом архитектурными украшениями мечети Нури в Мосуле (XII в.). Большая панель с вырезом для окна покрыта сложной резьбой довольно мелкого рисунка. Оттуда же происходит гигантская панель, расчлененная резными колоннами и арками и сплошь покрытая растительным орнаментом с куфической надписью посередине.
Ирак издавна славился своими умельцами: ткачи, стеклодувы, гончары и медники создавали ткани, ковры, сосуды, вывозившиеся во многие страны мира. В Египте были найдены льняные ткани, на которых вытканы надписи, содержащие имена багдадских халифов.
Разнообразные по цвету и рисунку блюда, чаши, кувшины и вазы свидетельствуют о неисчерпаемой творческой фантазии мастеров этого времени. Привлекает внимание блюдо с изображе-


86
нием павлина: бледно-желтый фон с металлическим глянцем, синий павлин с черно-зеленым хвостом и изящный черный орнамент по краям блюда, созданный легким прикосновением кисти художника. Такой же легкостью и непринужденностью отличаются арабские надписи на некоторых чашах и блюдах. Белая ваза с синим мелким рисунком сделана, видимо, в подражание популярным тогда изделиям китайских мастеров.
При раскопках в Басите (город, расположенный в средней части Ирака) найдены глиняные игрушки XIII в. Здесь целый оркестр из пяти музыкантов, всадники, куклы, птицы вокруг кормушки. Такие игрушки, вероятно, были ходким товаром в шумные базарные дни на рынках средневекового Ирака.
В музее собрано также множество стеклянных изделий этого периода. В основном это совсем маленькие сосуды самой разнообразной формы для хранения благовоний или лекарств. Стеклянные изделия появились в Ираке еще за две тысячи лет до н. э. Древним мастерам Месопотамии принадлежит заслуга изобретения прозрачного стекла. Арабские ремесленники, получив в наследство от цивилизаций прошлого искусство изготовления стекла, значительно развили его и усовершенствовали. В средние века Багдад был важнейшим центром по производству стеклянных изделий, которые охотно покупались в Европе. В те времена изделия редко делались из прозрачного стекла. Тогда предпочитали матовое или цветное стекло, для чего, например, добавляли немного золота, и сосуд приобретал цвет топаза. Специалисты утверждают, что прославленные в Европе венецианские стеклодувы заимствовали в свое время мастерство изготовления стекла у арабов, не достигнув, однако, по мнению некоторых ученых, их художественного уровня. Нашествие в XIII в. на арабский Восток монгольских полчищ Хулагу положило конец процветанию этого вида ремесла на Ближнем Востоке.


87
В том же зале экспонируются большие кувшины с высокими овальными туловами и широкими горлами. Они украшены изображениями, выполненными в высоком рельефе. Эти сосуды делались не на гончарном круге, а по частям отливались в деревянных формах или матрицах из обожженной глины. Когда отдельные части были готовы, их края смачивали тонкоотмученной глиной (барбатином) и соединяли друг с другом. Тулова кувшинов покрывали фигурами людей, переданных в условно декоративной манере, изображениями фантастических животных и птиц, окруженных растительным орнаментом. На одном из кувшинов выведены юмористически-философские стихи:
«Я кувшин с водой, исцеляющей страдающих от жажды, Достиг я этой чести у благородных через страдания в тот день, когда был брошен в пылающий огонь».
Арабские мастера славились и искусством чеканки по металлу. В Иракском музее можно видеть чаши, блюда, подсвечники, поверхность которых покрыта паутиной тонкой чеканки. На медном чеканной работы письменном приборе видны остатки белой эмали.
Богато нумизматическое собрание музея, имеющее тысячи монет, относящихся к различным периодам истории халифата. Совершенно уникальна серебряная монета халифа ал-Мукта- дира. На одной стороне ее изображен усатый всадник, в правой руке держащий поводья лошади, а в левой — длинный меч. На другой стороне стилизованное изображение лежащего с поджатыми ногами горбатого быка. По-видимому, такие монеты чеканились в небольшом количестве и преподносились халифом близким ему людям в качестве подарка.
При Иракском музее имеется библиотека, занимающая по числу книг одно из первых мест в Ираке. В рукописном отделе


88
библиотеки хранится более четырех тысяч манускриптов. Некоторые из них демонстрируются в музее. В основном это рукописные списки священной книги мусульман — Корана.
Экспозиция Иракского музея позволяет на прекрасных памятниках проследить развитие искусства Ирака на протяжении многих тысяч лет. К сожалению, знакомство с архитектурными памятниками столицы не может быть столь последовательным и полным, как с изобразительным искусством: одни из сооружений исчезли бесследно, другие превратились в руины. Особенно плохо сохранились памятники первого периода истории Багдада. О них мы можем судить лишь на основании литературных источников и сообщений путешественников. Поэтому, прежде чем обратиться к этим памятникам, необходимо кратко остановиться на истории города.


Основание Багдада
Первого июня 637 г. на юге Ирака вблизи ал-Хиры произошла историческая битва между войсками сасанидского полководца Рустама и шеститысячным отрядом арабов под предводительством одного из сподвижников новоявленного пророка Аравии Мухаммеда Саада ибн Абу Ваккаса. Казалось, что в этот знойный день само небо, закрытое бурыми тучами мелкого песка, помогло стремительным атакам арабской кавалерии, привыкшей к действиям в суровых условиях пустынь. Рустам был убит, а его огромная армия в панике бежала с поля боя. Судьба Сасанид- ской империи, ослабленной к тому времени длительными кровавыми войнами с Византией, была решена. Энергично продвигаясь на север, Саад вскоре вступил в столицу Сасанидов Ктесифон, покинутый его гарнизоном и последним Сасанидским царем Йездигердом III. Близкое арабам по языку арамейское население Междуречья горячо приветствовало войска арабов, видя в них избавителей от чужеземного гнета персов.
Культурный уровень большинства арабов был значительно ниже, чем у населения покоренной ими страны. Однако арабы оказались способными учениками и по прошествии исторически короткого времени не только обогатились знаниями завоеванных ими народов, но сумели создать собственную богатейшую культуру.
С 661 г. по 750 г. существовал арабский Омейядский халифат со столицей в Дамаске. Омейядские наместники Ирака выбирали себе резиденцией поочередно ал-Басру, ал-Куфу и Басит. Отсюда эти наместники правили не только Ираном но и всеми провинциями, захваченными арабами на Востоке, т. е., употребляя современную терминологию, Ираном, Средней Азией, Афганистаном и частью Пакистана.
Искусно используя религиозные и политические движения в Ираке и Иране, направленные против Омейядских халифов,


90
широкую тайную пропаганду развернули против Омейядов члены семьи Аббаса, деда пророка Мухаммеда, претендовавшие на халифский престол.
В 749 г. н. э. в тогдашнем главном городе Ирака ал-Куфе халифом был провозглашен Абул-Аббас ас-Саффах — основатель династии Аббасидов. Повсюду вместо белого флага Омейядов водружалось черное знамя Аббасидов. Последний омейядский халиф был убит в следующем году после ожесточенной кровавой борьбы. Центр халифата переместился из Сирии в Ирак, на который опирались рвавшиеся к власти Аббасиды. Процесс перемещения центра государства на восток не был механическим: победа Аббасидов означала усиление влияния в государстве мусульман — не арабов, прежде всего персов. В политике, экономике, литературе, искусстве и религии все меньше сказывалось воздействие западных христианских провинций мусульманской империи и все больше — воздействие ее восточных областей.
Новый халиф вскоре перенес свою резиденцию из беспокойной ал-Куфы в построенную им между ал-Куфой и ал-Хирой ал-Хашимию. Здесь в 754 г. молодой халиф неожиданно умер. Ему наследовал его брат абу-Джаафар, принявший почетный титул ал-Мансур — «Победоносный».
Абу-Джаафара ал-Мансура по праву называют подлинным основателем могущественного Аббасидского государства. Он проявил себя искусным политиком и талантливым администратором. Среди многих успешно завершенных им государственных дел было и основание новой великолепной столицы халифата — Багдада.
Несомненно, что дорогостоящее строительство новой резиденции было не просто монаршей прихотью. Непосредственной причиной явились нескончаемые восстания и мятежи, имевшие


91
в своей основе классовый характер, но принимавшие в те времена, как правило, религиозную окраску. Случалось, что мятежники угрожали даже халифу в его резиденции ал-Хашимии. Именно в это время возник обычай постоянно держать в халифской конюшне оседланную лошадь «Фарас ан-науба», на которой халиф мог бы бежать в случае опасности. По замыслам ал- Мансура новая столица должна была удовлетворять четырем условиям: находиться в центре империи, ее климатические условия не должны способствовать заболеваниям малярией, рядом с ней не должно быть крупных городов, которые могли бы с ней соперничать, и, наконец, она должна стоять на одной из полноводных, судоходных рек.
Ал-Мансур совершает несколько поездок по стране, выбирая место, подходящее для своей столицы. Наконец, он останавливается на небольшом селении рядом с христианским монастырем в среднем течении Тигра, где протекали две небольшие, но судоходные речки, связывавшие Тигр с Евфратом. Место это было известно еще до завоевания страны арабами. Здесь издавна устраивались ярмарки, на которых продавали лошадей. Селение называлось Багдад. Значение этого слова точно неизвестно. По мнению некоторых ученых, Багдад означает на одном из иранских языков «богом данный». Однако можно с уверенностью сказать, что поселения на этом месте существовали значительно раньше появления на исторической арене персов. Берега Тигра издревле были густо населены. Недаром в арабской пословице говорится, что петух из Багдада может скакать от дома к дому до самой Басры. Известно, что сын ассирийского царя Тиглат- паласара I захватил в этом районе город, название которого, очевидно, тоже было Багдад.
Арабский историк ат-Табари рассказывает, что ал-Мансур, объясняя, почему он избрал именно это место для столицы,


92
сказал: «Оно прекрасно как военный лагерь. Кроме того, здесь Тигр, который свяжет нас с дальними странами вплоть до Китая. Он доставит нам все, что дают моря, а также продовольствие из Двуречья, Армении и соседних районов. Затем здесь же и Евфрат, который принесет нам все, что могут предложить Сирия, Ракка и прилегающие к ним земли».
История подтвердила правильность этого выбора: на протяжении нескольких веков Багдад был центром одного из могущественнейших государств мира. До настоящего времени он остается столицей Ирака и одним из крупнейших городов Ближнего Востока.
Окончательное решение было принято ал-Мансуром 1 августа 762 г. По его приказанию из многих городов халифата на поросшие пальмами берега Тигра потянулись тысячи строителей, каменщиков и ремесленников самых различных специальностей.
Сначала план города был намечен на земле пеплом. Ал-Ма- сур обошел стены, ворота и улицы будущего города, а затем приказал положить на линии из пепла пропитанные нефтью семена хлопка и поджечь их. Получив таким образом наиболее полное представление о том, какой будет его новая столица, ал-Мансур повелел начать строительство. Халиф сам заложил первый камень города.
План города наглядно подтверждает, что основной заботой халифа было обеспечение полной безопасности для себя и своих приближенных, причем не только от внешних опасностей, но, пожалуй, в первую очередь от гнева своих собственных поданных— жителей столицы. Город имел форму круга и поэтому нередко назывался «ал-Мадина ал-Мудаввара», т. е. «Круглый город». История знает несколько древних городов, имевших форму круга или, чаще, овала. Арабы также были еще ранее знакомы с подобной планировкой. Основанный в Ираке в 638 г.


93
по приказу халифа Омара ибн ал-Хаттаба город ал-Куфа имел форму неправильного круга. Такая форма давала большие преимущества при обороне города и, кроме того, довольно значительную экономию строительного материала, что было немаловажным фактором. По свидетельству современников, город ал- Мансура имел форму совершенно правильного круга, что, несомненно, говорит о высоком мастерстве его зодчих. Диаметр города составлял 2638 метров. Все три стены города были сложены из необожженного кирпича. Обожженный кирпич использовался только для кладки сводчатых переходов и потолков. В кирпичной кладке в качестве перевязки укладывались слои тростника. Подобная практика не была новой для Месопотамии. Основным строительным материалом у древних жителей Двуречья был кирпич. В кладке необожженного кирпича зиккурата Акаркуфа и сейчас ясно видны перевязи из тростника или пальмовых листьев.
Высота внешней стены Багдада составляла 35 локтей (один локоть равен 51,8 сантиметра). Еще на пять локтей над ней возвышались башни. Перед первой стеной был вырыт глубокий ров. Расстояние между первой и второй стеной составляло 60 локтей. В город вели четверо ворот, названных по имени городов или провинций, к которым от них шли дороги: ворота Куфы, Басры, Хорасана и Дамаска. Между каждыми двумя воротами было по 28—29 башен. От ворот внешней стороны проходил крытый сводчатый переход, приводивший к двойным воротам второй стены, открывавшимся в город. В башне над воротами находился большой зал, перекрытый куполом, возвышавшимся над землей на 50 локтей. Направо и налево от этих ворот вдоль стены шла дорога, по которой можно было попасть в жилые кварталы города. Прямо же от ворот во второй стене тянулась длинная галерея, перекрытая пятьюдесятью тремя поперечными


94
арками. По сторонам галереи находились помещения для стражи (тысяча человек охраняла каждые ворота). Улицы кварталов были расположены между второй и третьей стенами подобно спицам колеса. Ни одна из них не вела в центральную, дворцовую часть города. Пройти туда можно было только по охраняемой стражей галерее.
Ал-Мансур всячески стремился к тому, чтобы ограничить население города только теми лицами, которые имели какое- либо отношение к дворцу. Поэтому его «Город мира» скорее напоминал военный лагерь, чем обычный для Востока город — центр ремесла и торговли. Рассказывают, что ал-Мансур последовал совету византийского посла, который, осмотрев вместе с повелителем правоверных город, сказал: «Он действительно красив, однако ваши враги будут рядом с вами на рынках». После этого в городе для каждого квартала было оставлено ограниченное число лавок, в которых продавались только самые необходимые товары. А рынок мясников халиф велел отнести подальше от стен города, поскольку в их руках острые ножи.
Центральную часть города занимала большая площадь. В самом центре возвышался дворец ал-Мансура, а рядом с ним находились мечеть, семь зданий диванов (правительственных учреждений) и дома сыновей халифа. В этом районе города никто, кроме самого халифа, не имел права ездить верхом на лошади.
Дворец ал-Мансура потрясал современников своим великолепием. В него вели золотые ворота, по которым его нередко называли «Баб аз-захаб». Дворец был известен также под названием «ал-Кубба ал-хадра», что означает «Зеленый купол». Общая высота дворца составляла 80 локтей. На вершине купола, по преданию, была установлена фигура всадника с копьем, которая якобы поворачивалась и показывала копьем в сторону, откуда появлялись мятежники или враги.


95
Купол дворца рухнул во время сильной бури и наводнения в 941 г.г стены его простояли до середины XII в.
На строительстве города одновременно работало примерно сто тысяч человек, разбитых на четыре группы. Интересно отметить, что одной из этих групп руководил Абу Ханифа, известный главным образом как богослов и основоположник названного по его имени ханифитского толка ислама, считающегося наряду с тремя другими «правоверным».
Во время строительства он впервые применил способ подсчета кирпичей не поштучно, а по тростниковой мерке. В наше время могила Абу Ханифа, расположенная в северо-восточной части города, единственное известное в Багдаде погребение современника халифа ал-Мансура. Она находится в мечети «ал- имам ал-аазам» — «величайшего имама», как принято именовать Абу Ханифа, и служит объектом усиленного религиозного поклонения. «Неправоверные», видимо, также имеют все основания почитать его как одного из первых строителей Багдада.
Строительство города заняло четыре года и обошлось по некоторым сведениям в 9 миллионов динаров. (Название «динар» происходит от латинского «динарий» — золотая монета весом 4,265 грамма.) Город Васит прислал для будущей столицы свои знаменитые пять ворот, сделанные, согласно легенде, демонами по заказу царя Сулеймана — библейского Соломона. Ал-Куфа и Дамаск тоже пожертвовали часть своих ворот новой столице. В широких масштабах велась добыча строительного материала на развалинах Вавилона и Ктесифона. Ал-Мансур принялся было даже за слом знаменитого дворца Сасанидов, руины которого сохранились до нашего времени как единственное свидетельство былого величия Ктесифона. Отказался он от этого мероприятия только после того, как убедился, что дешевле изготовлять новые материалы прямо на месте строительства.


96
Ал-Мансур назвал свой город «Мадинат ас-Салям» — «Город мира». Арабское слово «салям» означает мир, благополучие, безопасность, привет. Несомненно, что ал,-Мансур, дав городу такое название, хотел тем самым подчеркнуть, что столица обеспечит молодому аббасидскому государству безопасность от его многочисленных внешних и внутренних врагов.
На всем протяжении правления династии Аббасидов в официальной переписке и на аббасидских монетах город именовался только Мадинат ас-Салям, но в народе за городом закрепилось название деревушки, на месте которой он был основан, — Багдад.
К сожалению, время не сохранило буквально ничего от Круглого города ал-Мансура. Более того, до сих пор не удалось точно установить даже места, на котором он находился. Всем, что нам известно о нем, мы обязаны арабским средневековым историкам и географам. Ничего не сохранилось также ни от загородного дворца халифа — ар-Русафа — на другом берегу Тигра, (если не считать того, что его название дошло до нас в названии одного из районов современного Багдада), ни от построенного ал-Мансуром незадолго до смерти Каср ал-хулд — Дворца вечности, названного так потому, что окружавшие его сады, по мнению современников, «соперничали с садами рая».
Тем не менее у нас есть возможность воочию познакомиться с дворцово-крепостной архитектурой, несомненно характерной для первых лет существования Багдада и созданной теми же мастерами. Для этого нам придется отправиться за 150 километров к юго-западу от Багдада, где находятся развалины дворца- крепости Ухайдир.


Ухайдир—дворец в пустыне
Дорога к Ухайдиру проходит через священный город шиитов Кербелу, где в октябре 680 г. войска омейядского халифа Йазида окружили и перебили небольшой отряд, сопровождавший претендовавшего на халифский престол ал-Хусейна, внука пророка Мухаммеда. Ал-Хусейн тоже пал на поле битвы, получив несколько ран. Время не смягчило горестных воспоминаний об этом событии, и шииты до сих пор переживают трагедию в Кербеле так, как будто она произошла только вчера. «Пей воду и проклинай Йазида» — такую надпись можно увидеть в Кербеле на огромных кувшинах, выставленных на улице для страдающих от жажды прохожих.
Почти сразу же после Кербелы асфальт кончается, и путь в пятьдесят километров проходит прямо по пустыне. Изредка вдали виднеются темно-коричневые палатки бедуинов да парят огромные орлы. Растительности почти никакой: редкие колючие кусты и низкорослые деревья, сплошь покрытые колючками, и невесть откуда взявшаяся одинокая пальма. Далеко на горизонте видны очертания могучих стен и башен Ухайдира. Возвышающийся среди безбрежных песков, вдали от населенных пунктов и проезжих дорог, он представляется каким-то чудом, замком, созданным джиннами по прихоти могущественного волшебника из сказок «Тысячи и одной ночи».
И действительно, до самого последнего времени история этого дворца оставалась загадкой. В нем не было найдено никаких надписей, которые могли бы приоткрыть завесу над его тайной. По особенностям архитектуры его можно отнести приблизительно к VII—VIII вв. Однако сравнительно недавно К. А. Крес- велл предложил интересную гипотезу относительно датировки этого памятника. Давайте проследим ход его рассуждений, тем более что они связаны с историческими свидетельствами, ярко характеризующими нравы тех далеких времен.
7 Багдад


98
Ухайдир. Внешняя стена
Огромный ухайдирский дворец мог быть построен только халифом, его ближайшим родственником или губернатором Ирака. Однако омейядские халифы строили свои дворцы в Сирийской пустыне, назначаемые ими в Ирак губернаторы, естественно, жили в тогдашних административных центрах Ирака: Басите, ал-Куфе или Басре. Таким образом, Ухайдир не мог быть построен до 750 г., когда пала династия Омейядов.
Что же касается Аббасидов, то они не вели, подобно Омейя- дам, полукочевого образа жизни и постоянно проживали в городах (после 764 г. в Багдаде). Но кто же тогда мог построить ухайдирский дворец?
Кресвелл высказывает предположение, что его владельцем был Иса ибн Муса, племянник халифов ас-Саффаха и ал-Ман- сура. Историк ат-Табари писал, что ас-Саффах признал своего брата ал-Мансура халифом и назначил его наследником Ису ибн Мусу. Став халифом, ал-Мансур вначале благоволил к Исе, назначил его губернатором ал-Куфы и после основания Багдада предоставил ему в городе большой дворец. Однако через некоторое время халиф стал стремиться избавиться от него любыми средствами. Он посылает Ису в самые опасные места во время военных действий, надеясь, что Иса будет убит и он сможет объявить своим наследником собственного сына ал-Махди. Однако Иса благополучно выходит из всех передряг.
Тогда ал-Мансур решил отравить Ису, но тот оказался живучим и отделался потерей бороды и усов.
Ал-Мансур затем пришел к заключению, что Иса желает сохранить после себя титул халифа для своего сына. Он пригласил обоих во дворец и приказал схватить сына Исы, которого палач стал душить в присутствии отца. Когда кожаный ремень полуза- душил жертву, Иса, чтобы спасти жизнь сыну, согласился отказаться от своих прав.


100
Ухайдир. Центральный двор
В результате Иса подписал отказ от своих прав в пользу ал- Махди, получив в качестве компенсации 10 млн. дирхемов. Однако он сохранил за собой право наследования престола в случае, если он переживет ал-Махди. В 775 г. ал-Мансур умер. Новый халиф вскоре решил объявить наследником вместо злополучного Исы своего сына ал-Хади. Иса снова ответил отказом на домогательства халифа. Тогда халиф лишил его поста губернатора ал-Куфы. Уставший от жизненных невзгод и обманутых ожиданий старый упрямец не нашел в себе сил для дальнейшей борьбы и удалился в одно из своих поместий. Он жил там, по свидетельству историков, в полной изоляции от внешнего мира, выезжая только в ал-Куфу, где присутствовал на пятничной молитве. Обычно он подъезжал к воротам мечети, спешивался, молился и затем снова отправлялся обратно.
Кресвелл полагает, что Иса ибн Муса проживал в Ухайдире. Такой дворец мог быть построен только человеком с состоянием Исы. Только он, насколько нам известно, из всех Аббасидов этого времени жил в подобной изоляции от внешнего мира. Более того, расстояние от Ухайдира до Куфы при смене лошадей может быть легко пройдено за два перехода. Это предположение подтверждается тем, что как раз на полпути между Ухайдиром и Куфой находятся руины хана, т. е. постоялого двора того же времени, известного под названием Атшан. К тому же этот хан совершенно отличен от других тем, что вместо множества комнат для путников и их поклажи в нем имеется большой зал, предназначенный, очевидно, для приемов. Если предположение, что Ухайдир принадлежал Исе, верно, то строительство Ухайдира, полагает Кресвелл, было начато в 778 г., когда Иса удалился от дел.
Массивные, 17-метровой высоты стены Ухайдира окружают прямоугольное пространство площадью 175 на 169 метров. По


углам расположены круглые башни. Внутрь крепости ведут трехэтажные ворота. Вдоль стен чередуются полукруглые башни с узкими бойницами и высокие арки. Это прием, к которому так часто прибегали архитекторы раннего периода ислама: чередование на фасадах зданий, на стенах крепостей света и тени, что позволяло преодолеть однообразие стен, придавало сооружениям живописность и не нарушало монументальности. В те времена внешние стены сооружений никогда не украшались какими- либо цветными архитектурными деталями или изразцами, для которых отводились места в тени, не освещенные солнцем, так как древние арабские архитекторы хорошо знали, что палящее солнце убивает цвет.
При строительстве крепости были применены новейшие для того времени достижения оборонительной архитектуры. На всем протяжении стен сверху шла крытая сводчатая галерея. Своды


102
давно рухнули, но вдоль стен до сих пор можно пройти почти без всякого риска. Кое-где видны хорошо сохранившиеся деревянные балки. Кроме обычных бойниц в стенах сделаны своеобразные навесные бойницы, совпадающие с верхней точкой внешней арки. Такое приспособление позволяло обстреливать противника, вплотную приблизившегося к крепостной стене. В Западной Европе навесные бойницы начинают применяться при строительстве оборонительных сооружений только с XIV в.
Не менее интересна и конструкция ворот Ухайдира. Они были расположены не на уровне внешней части стены, а в довольно глубокой нише под башней. Сохранившиеся при входе пазы указывают на то, что здесь была опускная решетка.
Собственно дворец занимает большую часть внутреннего пространства, примыкая к северной стене крепости. Вход в него совпадает с северными воротами. Углы дворца также укреплены круглыми башнями с бойницами.
Над вестибюлем и первым перекрытым сводом залом еще два этажа, которые примерно в два раза ниже, чем первый. Комнаты, коридоры и переходы образуют сложный лабиринт. Свет, проникающий через узкие бойницы, слабо освещает голые стены комнат. Здесь, видимо, находились складские помещения и запасы оружия. Справа от входа сохранились руины дворцовой мечети с остатками четырехугольного, характерного для того времени михраба и цоколей колонн. Стены мечети в некоторых местах выложены фигурной кладкой, образующей несложный орнамент.
Пройдя вестибюль и высокий сводчатый зал, попадаем в парадный двор, стороны которого образуют глухие аркады, чередующиеся с арочными входами, имеющими стрельчатую форму.
На южной стороне двор завершается глубоким порталом. Его арка несколько возвышается над стенами и заключена в четырех¬


103
угольную раму. Это первый из известных нам примеров подобного оформления портала, ставшего впоследствии неотъемлемой чертой архитектуры в Ираке, Иране и Средней Азии. В более поздние времена нередко можно встретить в восточной архитектуре и применяющуюся авторами ухайдирского дворца для украшения полусферических ниш над входами в боковые комнаты кладку из целых кирпичей, двух третей и одной трети величины, часть которых положена горизонтально, а часть вертикально.
Двор предназначался, очевидно, для официальных приемов и частных аудиенций. Это наводит на мысль, что Ухайдир был построен не после удаления Исы от дел в 778 г., как полагает Кресвелл, а ранее, когда Иса занимал важный государственный пост губернатора Куфы. Очевидно, Ухайдир был загородной резиденцией Исы. Кого мог принимать больной, отрешенный от политической жизни халифата человек? Почему он так заботился об укреплении своего дворца, хотя к тому времени этот старец уже не представлял собой сколько-нибудь реальной угрозы халифу и его наследникам? Возможно, логичнее было бы предположить, что Иса построил себе неприступный замок в период, когда он еще имел силы и возможность выдвигать свои претензии на наследование халифского престола. Именно в это время он с полным основанием мог опасаться вооруженного нападения со стороны неразборчивого в средствах багдадского халифа.
Длинный сводчатый коридор, начинающийся под айваном, ведет к группе также сводчатых комнат и небольших двориков. Справа и слева от центральной части дворца расположены еще четыре двора-бейта с окружающими их комнатами. Они не соединяются друг с другом, и попасть в них можно только через единственный коридор, как бы обегающий всю центральную часть сооружения. С северной и южной части этих дворов аркады образуют портик, за которым находятся по три сводчатые комнаты.


104
Вероятно, это были жилые комнаты, северная группа которых использовалась летом, а южная — зимой. В некоторых комнатах обнаружены остатки терракотовых дымоходов. Здесь, очевидно, были кухни или бани. К сожалению, во дворце не сохранилось никаких следов внутреннего убранства: ни лепных орнаментов, ни фресковой живописи. Только кое-где заметна фигурная кирпичная кладка, которая в те времена часто применялась для декорировки зданий.
Дворец Ухайдира — наиболее ранний из сохранившихся памятников гражданского зодчества Аббасидского халифата. Здесь очень ясно проявляется типичная для арабской архитектуры планировка с внутренними дворами, вокруг которых располагаются жилые помещения с выделением парадного комплекса, хозяйственной части и гарема.
В крепостном характере дворца, во внешнем оформлении здания, в убранстве внутренних помещений проявилась простота и монументальность, свойственная памятникам раннеаббасидской архитектуры.
Но вернемся к Багдаду.


Золотые времена Багдада
Уже через несколько лет после основания Багдад становится важнейшим международным политическим и торговым центром, достойным преемником древних столиц Междуречья — Ура, Вавилона, Ниневии и Ктесифона. Город больше не вмещается в узких границах полувоенного поселения, основанного ал-Мансу- ром. Изгнанные из Круглого города торговцы строят свои ряды вблизи его стен, речных пристаней и вдоль основных сухопутных дорог. Первое купеческое поселение возникло у ворот ал-Куфа и было названо по имени стоявшей здесь деревни, основанной, по преданию, одним из сасанидских царей, — ал-Карх. Этот район Багдада на протяжении многих веков оставался крупнейшим деловым и торговым центром аббасидской столицы. На левом берегу наряду с ар-Русафой растут кварталы ал-Мухаррам и аш- Шамасия. С одного берега на другой можно было попасть, пройдя по мосту, наведенному через Тигр с помощью лодок. Вскоре через Тигр было построено еще два моста, а при сыне Харуна ар-Рашида ал-Маамуне — четвертый. Кроме того, перевозками через Тигр было занято множество лодок, количество которых некоторые авторы определяют в 30 тысяч. Окруженные со всех сторон жилыми кварталами, стены и ворота Круглого города быстро теряли свое значение.
В течение примерно полувека после основания Багдад не знал серьезных волнений и не подвергался осадам. Именно на это время падает апогей его величия и славы. Из всех тогдашних городов мира только Константинополь мог соперничать с ним в великолепии. Своим процветанием Багдад был обязан прежде всего тому, что он стал крупнейшим центром мировой торговли. Морские и сухопутные пути связывали Багдад с Европой, Африкой, Индией, Средней Азией и Китаем. Являясь посредником в торговле между Западом и Востоком, империя Аббасидов одновременно сбывала на международном рынке множество товаров


106
собственного производства: различные ткани, изделия из стекла, выделанные кожи, оружие, ювелирные изделия и т. п. Клады арабских монет, найденные на территории России, Германии, Швеции и Финляндии, свидетельствуют о большой, интенсивной торговле, которую вели арабские купцы.
Нам почти ничего не известно о жизни простых багдадцев тех времен, хотя по частым восстаниям и волнениям можно уверенно сказать, что жизнь для них была тяжелой. Зато историки не поскупились на описания дворцов и придворной жизни. Наибольший блеск приписывают периоду правления Харуна ар-Рашида. Справедливости ради нужно заметить, что расцвет Аббасидского государства падает на правление шести халифов: ал-Мансура, его сына ал-Махди, внуков ал-Хади и Харуна ар-Рашида и сыновей последнего ал-Амина и ал-Маамуна, умершего в 833 г. Славу ар-Рашида разделяет его любимая жена Зубайда, с именем которой народная молва до сих пор связывает многие места и памятники старины, которые на самом деле не имеют к ней ни малейшего отношения. О роскоши, в которой жили Аббасиды, говорит, например, то, что Зубайда первая ввела в моду ношение туфель, расшитых драгоценными камнями. Кушания при ней подавались только на золотых и серебряных блюдах. Свадьба халифа ал-Маамуна с восемнадцатилетней дочерью визира Буран оставалась незабываемым событием в памяти многих поколений. На новобрачных, сидевших на золотом ковре, украшенном жемчугом и сапфирами, с золотого подноса была высыпана тысяча жемчужин уникальной величины. Среди сановных гостей разбрасывались шарики из мускуса, в каждом из которых была закатана записка с наименованием подарка: раба, земельного надела или чего- либо подобного. Свадьба ал-Маамуна и пир, данный ал-Мутавак- килом считаются «двумя событиями, которые не имеют третьего подобного в исламе». Халиф ал-Муктадир в 917 г., когда мощь


107
Аббасидов уже клонилась к упадку, принял посланцев византийского императора Константина VII. Как свидетельствуют арабские историки, при их встрече было выстроено 160-тысячное войско, состоявшее из кавалерии и пехоты, а также 7 тысяч черных и белых евнухов и 700 придворных чинов. В состоявшемся параде участвовали сто ручных львов. В халифском дворце висело 38 тысяч занавесей, а стены и полы покрывали 22 тысячи ковров. Особенное впечатление производил «Зал дерева», где посреди круглого бассейна стояло искусственное дерево из золота и серебра, в ветвях которого прятались механические птицы, тоже сделанные из благородных металлов. Они чирикали и щебетали с помощью специального устройства. По сторонам зала стояли изображения 30 всадников с охотничьей добычей, пронзенной копьями. Это был только лишь один из двадцати трех халифских дворцов.
Во времена Харуна ар-Рашида продолжалось строительство в Круглом городе, где халиф расширил и украсил дворец и дворцовую мечеть. Визир ар-Рашида Джаафар Бармекид построил на восточном берегу Тигра роскошный дворец, ставший впоследствии официальной резиденцией халифов. Однако время мирного развития Багдада закончилось со смертью Харуна ар-Рашида: борьба за власть между его сыновьями ал-Амином и ал-Мааму- ном привела к длительной осаде Багдада, после которой большая часть города осталась лежать в развалинах. Особенно досталось Круглому городу. Его разрушенные стены и здания больше никогда не восстанавливались. Последующие стихийные бедствия и трагические события окончательно стерли все следы города, основанного ал-Мансуром, про который ал-Джахиз, знаменитый арабский ученый и писатель, отозвался так: «Я видел великие города, считающиеся совершенными, в Сирии, и стране румов (т. е. Византии), и в других странах, и я не видел ни одного


108
города более высокого, прекрасней в свой округленности, с более плодородной почвой, с более широкими воротами и красивыми стенами, чем аз-Заура (эпитет Багдада, означающий «искривленный»), город Абу-Джаафара ал-Мансура».
У арабского поэта, происходящего из Согды, ал-Хурейми, имеется описание бедствий Багдада, относящееся к 813 г.
«Видел ли ты прекрасные сады, цветущий [вид] которых восхищал зрителя? Видел ли ты расположенные на дороге замки Максуры, которые скрывали статуеподобных [красавиц?]. Видел ли ты села, насажденные царями, дворцы которых прятались в зелени, окруженные виноградниками, пальмами, душистыми растениями, окрестности которых [ныне] окровавлены? Теперь они лишены населения, их окрестности орошены кровью, пусты, безлюдны; в них воют собаки, проезжий не узнает следов их жилищ. Бедствие не стало отлучаться от [Багдада], подружившись с ним, а радость покинула его...».
Однако уже через короткое время Багдад снова возвращает себе славу крупнейшего мирового центра торговли и интеллектуальной жизни. При дворе ал-Маамуна, одержавшего победу над своим братом, собираются виднейшие ученые, поэты, врачи, музыканты и певцы. Основной отличительной чертой развития арабской культуры этого времени нужно считать быстрое усвоение арабами достижений цивилизаций покоренных ими народов. Как отмечает историк Филипп Хитти, через три четверти века после основания Багдада читающий по-арабски мир обладал основными философскими работами Аристотеля, крупнейших комментаторов- неоплатоников, большинством медицинских работ Галена, а также трудами ученых Персии и Индии. За короткий срок народы стран халифата усвоили знания, накопленные греками в течение многих веков, и обогатили их, выработав свою богатейшую культуру, роль которой в подготовке и созревании европейского


109
Возрождения трудно переоценить. Многие трактаты древнегреческих ученых и мыслителей дошли до нас только в их арабских переводах. Работа переводчиков высоко ценилась халифами. Так, ал-Маамун выплачивал знаменитому переводчику и врачу Хунай- ну ибн Исхаку за каждую переведенную книгу столько золота, сколько она весила. В столице Аббасидского халифата работали такие выдающиеся деятели с мировой известностью, как медик ар-Рази, философы ал-Кинди и ал-Фараби, математик ал-Хорезми, географ Якут, историк ал-Масуди и многие другие. В Багдаде были открыты первые в мусульманском мире аптеки и больницы, а фармацевты и врачи, прежде чем заняться практикой, должны были сдать специальный экзамен. Благодаря тому, что уже в конце VIII в. в Багдаде было налажено производство бумаги (первая бумагоделательная фабрика в Европе была открыта только в 1150 г.), здесь можно было всего за несколько дирхемов приобрести рукописную книгу, тщательно переписанную профессиональным писцом. Историк Йакуби сообщает, что в 891 г. в Багдаде было более ста книготорговцев, занимавших одну из улиц города. Халиф ал-Маамун основал в Багдаде специальное учреждение Бейт ал-Хикма — «Дом мудрости», который являлся своего рода академией. В Бейт ал-Хикма функционировала публичная библиотека, обсерватория. Здесь же ученые трактаты переводились с иностранных языков на арабский.
Различные ремесленники — оружейники, медники, ювелиры, текстильщики и другие — также занимали свою особую улицу или квартал. Мастерская ремесленника являлась одновременно местом, где он сбывал свою продукцию. Большую часть города занимали лавки купцов и мелких торговцев, у которых можно было приобрести самые разнообразные товары, свезенные в Город мира со всех концов империи и из многих стран, в том числе из далекой Руси, с которой, как об этом свидетельствуют


110
записки багдадского путешественника и писателя ибн Фадлана, составившего первое в истории описание обычаев восточных славян, уже в то время предприимчивые арабские купцы установили торговые связи. В пестрой толпе багдадских базаров кроме арабов можно было увидеть персов, евреев, жителей Индии, Средней Азии и многих других стран мира.
В городе было много больших зданий. Длина некоторых из них превышала 200 метров, а высота — 40 метров.
При строительстве в Багдаде зданий архитекторы широко использовали сводчатые перекрытия и стрельчатые арки, образовывавшие внутри зданий целые галереи, устраивали в стенах высокие, в два этажа, ниши-айваны. Для украшения применяли орнаменты из стука, мрамора, дерева и бронзы. Судя по сохранившимся в других местах памятникам того времени, стены дворцов знати нередко покрывали фресковой живописью. Многие здания венчались цветными куполами. В архитектуре Багдада этого времени ярко проявились характерные черты раннеарабской архитектуры с присущей ей строгостью и монументальностью.
Вместе с тем на формировании багдадской архитектуры сказалось бесспорное влияние зодчества древней Месопотамии. Оно проявилось в традиционном применении в качестве строительного материала кирпича-сырца, в многоярусном минарете, ведущем свое происхождение от зиккурата, в кирпичном орнаменте.
Однако к концу этого периода Багдад чуть было не навсегда потерял свое положение первопрестольного града. Несомненно, что события, которые привели к этому, были вызваны обострением социальных и национальных противоречий в Аббасидском халифате.


Самарра, или „радуется тот,
кто ее видит"
Однообразная дорога к Самарре бежит в стороне от зеленой долины Тигра, по бурой глинистой пустыне. Первые километров двадцать от Багдада по обе стороны дороги то и дело попадаются небольшие кирпичные заводы с высоченными четырехгранными трубами. По сторонам узкого шоссе тянутся насыпи и холмики. Если внимательно приглядеться к ним, то можно заметить некоторую регулярность в их расположении и различить в насыпях кирпичную кладку стен, куски глиняной посуды. Это остатки жилищ одного из сейчас безвестных городов, сооруженных в древности и поглощенных со временем песками. Кто знает, быть может, скоро археологи вернут ему имя и расскажут о его былой славе.
Слева появляется кубообразный с полуциркульным куполом мавзолей, прямо напротив него за железнодорожной насыпью находятся кирпичные стрельчатые арки аббасидского моста XIII в., переброшенного через реку Дуджейл. Мост очень красив в своих стройных пропорциях, ритмичном чередовании больших и малых арок, строгом однотонном орнаменте кирпичной кладки, затейливой вязи арабской надписи, идущей вдоль всей верхней линии ограды моста. Некогда полноводная река Дуджейл сейчас обмелела, и большая часть арок стоит на земле, лишь центральные арки перекрывают воду, отражаясь в ее спокойной поверхности.
Дальше дорога идет по ровной местности мимо глинобитных сооружений и палаток пастухов.
Уже издалека блещет золотой купол самаррской мечети и становится виден знаменитый спиральный минарет Мальвия.
По плотине, построенной в 1957 г. и избавившей Багдад от опустошительных наводнений, переезжаем на левый берег Тигра. Перед нами Самарра, город, который в течение 56 лет был великолепной столицей могущественного Аббасидского халифата.


112
Спиральный минарет Мальвия в Самарре
Восьмой аббасидский халиф ал-Муатасим (833—842), третий сын Харуна ар-Рашида, был рожден тюркской рабыней. Вступив на престол, он окружил себя четырехтысячной личной гвардией, составленной из тюрок, вывезенных из Средней Азии. Ал-Муатасим, очевидно, хотел тем самым подорвать влияние персов из Хорасана, из которых до этого времени формировалась в основном личная гвардия халифов. С самого начала тюрки настолько вызывающе стали себя вести в столице, что между ними и багдадцами нередко возникали на улицах настоящие бои.
Халиф серьезно опасался всеобщего восстания населения. Представители горожан все настойчивее требовали от халифа удаления из Багдада тюркской гвардии. Ал-Муатасим решил тогда основать новую столицу. Так началась история недолговременной соперницы Багдада — Самарры. Расположенные в 120 километрах к северу от Багдада помятники этого города, столь же быстро построенного, как и покинутого, представляют уникальную возможность познакомиться с архитектурой эпохи Аббасидов.
Халиф ал-Муатасим выбрал место для новой столицы на правом берегу Тигра, где находилось небольшое поселение ассирийцев, называвшееся Самарра. Непонятное арабам название халиф переделал на Сурра Ман Раа, т. е. «радуется [тот], кто [ее] видит». Это официальное название новой столицы появляется в государственных документах и на монетах. Багдадские остряки немедленно истолковали новое название по-своему: «радуется тот, кто видит тюрок там, а не в Багдаде».
Для строительства своей столицы ал-Муатасим привлек архитекторов, художников и ремесленников со всех областей своей огромной империи, простиравшейся от берегов Атлантического океана до границ Китая. Историк Ибн ал-Мукаффа рассказывает, что по приказу халифа специальные команды занимались выламыванием мрамора и колонн в христианских церквах Александрии


114
и отправляли их затем в Самарру. Ограбив Александрию, халифские мародеры направились в Мариут, где в церкви св. Менаса, по свидетельству того же историка, «выломали цветной мрамор и несравненный, сверкавший всеми красками мозаичный пол». Захватив в 838 г. во время войны с византийцами богатый фригийский город Амориум, ал-Муатасим прислал в Самарру его роскошные бронзовые ворота.
Самарра быстро превратилась в большой город с правильными рядами улиц. Основным отличием Самарры от Багдада было то, что, в противоположность Круглому городу ал-Мансура, она была задумана не как укрепленный пункт, а, скорее, как открытый город, не имевший сплошной линии внешних оборонительных сооружений.
Главной артерией города была улица аш-Шариа ал-Аазам, ширина которой достигала более 100 метров, а длина—15 километров. По обеим сторонам улицы, шедшей параллельно берегу реки, были прорыты арыки, каналы, орошавшие ряды деревьев, которые защищали прохожих от палящих лучей солнца. По этой улице проходили парадным маршем войска и торжественные процессии. В то же время она благодаря своей ширине могла выполнять функции городской площади. По обе стороны от нее отходили поперечные улицы шириной в 50 метров. Все жилые дома были одноэтажными, с плоскими крышами и внутренними дворами. Город украшали мечети, многочисленные дворцы халифа и его приближенных. Над дворцами возвышались высокие купола. Каналы снабжали водой роскошные сады, большим любителем которых был ал-Муатасим. На южной окраине Самарры халиф ал-Мутаваккил построил огромный, огороженный стеной зоопарк, занимавший площадь примерно в 53 квадратных километра. В нем содержалось две тысячи различных животных. Некоторые из них были ручными и брали пищу из рук посети¬


115
телей. На других же халиф устраивал охоту прямо в зоопарке, что вполне позволяли его колоссальные размеры.
Сейчас старый город лежит к северу от современного. Его дома превратились в бесформенные кучи глины, однако по их симметричному расположению нетрудно определить, где раньше были улицы, переулки, дома и внутренние дворы.
От дворца ал-Муатасима (Джаусак ал-Хакани — «замок властителя») остались главные ворота — Баб ал-Амма, состоящие из трех арок, центральная из которых примерно вдвое шире и несколько выше боковых.
Когда-то внизу перед дворцом был большой бассейн (127 квадратных метров). От бассейна к дворцу вела широкая лестница, остатки которой европейские путешественники видели еще в начале прошлого века. В выложенном большими плитами полу виднеются провалы, ведущие в подземные помещения дворца. Остальные части этого огромного сооружения сохранились значительно хуже. Кое-где в различных местах здесь были найдены фрагменты лепных, мраморных и даже деревянных орнаментов. По сохранившимся остаткам стен можно установить расположение больших приемных залов дворца, жилых помещений и внутренних дворов с фонтанами. На территории дворцового комплекса находилась обширная площадь для излюбленной во времена аббасидских халифов игры в конное поло. С одной стороны площади располагались ложи для многочисленных зрителей.
Здесь же можно видеть вырубленные прямо в скалистом грунте сердабы — пещерные залы, в полу которых были бассейны, а по сторонам шли гроты, комнаты и коридоры. Поистине идеальное местопребывание во время изнурительной летней жары. Но сейчас единственные обитатели сердабов — большие серые вараны, быстро прячущиеся при приближении человека в расщелины стен.
8*


116
Минарет и мечеть Абу-Дуляф в Джаафарии
Немецкий археолог Херцфельд, производивший здесь раскопки еще до первой мировой войны, писал, что величие дворца заключалось прежде всего в его сложной композиции и в лепных арабесках. Виноградные лозы и листья, заключенные в круги, ромбы и шестиугольники, пальметы, стилизованные листья, ветки и другие растительные и геометрические узоры сплошным ковром покрывали стены, арки, входы, наличники арок.
В парадных комнатах дворца вдоль стен шли панели из резного мрамора. Верхняя часть стен гарема была покрыта декоративной фресковой живописью с изображениями танцовщиц, всадников, охотников, животных и гирлянд из цветов. Фрагменты этих фресок были обнаружены при раскопках. Наиболее ценные из них вывезены в Берлин. Небольшие фрагменты выставлены в Иракском музее в Багдаде.
Жилые дома Самарры построены примерно по одной схеме. Департамент древностей Ирака в 1965—1966 гг. раскопал и частично восстановил один из таких домов. Крытый вход ведет в прямоугольный двор, окруженный комнатами. За ним находится главный зал продолговатой формы с комнатами по сторонам. Стены главного зала и комнат на высоту метра были покрыты стуковыми панелями, украшенными растительным орнаментом из сильно стилизованных пальметок. Остатки панелей с орнаментом и сейчас можно видеть в сохранившихся помещениях дома.
Некоторые дома в Самарре были больших размеров, число комнат достигало пятидесяти. Их главный зал и комнаты украшались стуковыми панелями, резным стуком покрывались также верхние части стен и двери; над панелями, а иногда прямо в них устраивались ниши, также богато украшенные орнаментом.
Среди орнаментов Самарры выделяют три стиля.
Для первого характерны рисунки в виде естественно переданных изображений гроздей и листьев винограда, заключенных


118
Декоративная панель
в правильные шестиугольники, между которыми располагались ромбы и прямоугольники, также заполненные растительным орнаментом. Глубоко врезанные контурные линии создают на рельефе сильную светотеневую игру, придают ему пластичность. Второй стиль, сохраняя изображение гроздей и листьев винограда, однако переданных в более условной манере, соединяет их с длинными, слегка закругленными пальметками. Контурные линии, по сравнению с первым стилем, становятся менее глубокими, отчего рисунок утрачивает пластичность. Третьему стилю присущи уже чисто орнаментальные узоры. Рельеф становится еще более плоским; для нанесения его на стену, возможно, применялся трафарет.
Очевидно, что архитектура домов Самарры с их обязательными внутренними дворами определялась климатическими условиями, а также необходимостью предоставить возможность детям и содержавшимся в домашнем заключении женщинам бывать на свежем воздухе. Дома были как бы обращены лицом внутрь, и на улицу выходили только однообразные слепые стены. Как и сейчас во многих старинных городах Востока, улица уравнивала всех: богатство или бедность владельцев дома можно определить, только войдя во внутренние помещения.
Нередко в домах устраивались подвальные помещения и колодцы. В наружных стенах некоторых домов были сделаны глубокие ниши, в которых находились лавки торговцев.
В Самарре расположена мечеть, которую начал строить в 847 г. халиф ал-Мутаваккил. Она считается самой большой из известных нам мечетей мира и занимает 38 тысяч квадратных метров. Как и все мечети, относящиеся к раннему периоду ислама, она представляет собой огороженный стеной прямоугольный двор. Когда-то вдоль стен стояло несколько рядов колонн, поддерживавших крышу. Сейчас осталась только внешняя стена


высотой в 10,5 метра и толщиной более чем 2,5 метра. Она сложена из красноватого обожженного кирпича. Через каждые 15 метров на внешней стороне стены выступают полукруглые башни. В мечети более шестнадцати ворот различной величины. Арабский историк ал-Мукаддаси писал, что эта мечеть по своему великолепию соперничала со знаменитой мечетью Омейядов в Дамаске и что ее стены также были покрыты мозаикой. В настоящее время никаких ее следов на самих стенах не сохранилось, однако при раскопках было найдено большое количество стеклянной мозаики и плит из цветного стекла, которыми были покрыты внутренние стены мечети. Все 464 мраморные колонны были вывезены из Самарры после того, как столица вновь была перенесена в Багдад.
Спиральный минарет мечети Мальвия выстроен метрах в тридцати от ее северной стены. Он стоит на четырехугольном кирпич-


120
ном цоколе примерно трехметровой высоты, от которого к входу в мечеть вела когда-то широкая дорога. На этом цоколе расположена круглая башня, вокруг которой вьется дорожка несколько более двух метров ширины. Постепенно становясь все круче, она доходит до самой вершины. Эта внешняя дорожка делает вокруг башни пять полных оборотов, идущих в обратном ходу часов направлении. Рассказывают, что ал-Мутаваккил любил подниматься на минарет верхом на осле. С вершины 50-метрового минарета, где в те времена стояла деревянная беседка на восьми колоннах, открывался чудесный вид на город, его окрестности и долину Тигра. Этот минарет несомненно берет свое начало от вавилонских зиккуратов и знаменитой Вавилонской башни, которая во времена ал-Мутаваккила еще не была разрушена до основания. Архитекторы халифа принесли в сооружение, пожалуй, единственное новшество: зиккураты, как правило, были четырехугольной формы, а Мальвия представляет собой круглую башню.
Ал-Мутаваккил не удовлетворился строениями, возведенными его отцом в Самарре. Он хотел создать новый город, целиком связанный с его именем. Через несколько лет после постройки большой мечети он решил примерно в 20 километрах к северу от Самарры основать другую столицу. Работы были начаты в 859 г. Главная улица Самарры — аш-Шариа аль-Аазам — была продлена, чтобы соединить Самарру с новой столицей, получившей название ал-Мутаваккилия, или ал-Джаафария.
Новый город был тщательно распланирован еще до начала строительства. Продольные и поперечные улицы разрезали жилые кварталы в шахматном порядке. Подобную планировку нередко можно встретить при строительстве современных городов. Дворцы халифа и знати обычно выходили к реке. Набережной, которой могли бы пользоваться все жители города, не было.


121
17 марта 861 г. двор халифа переехал в ал-Мутаваккилию. С наивной гордостью ал-Мутаваккил заявил: «Теперь-то я знаю, что я настоящий государь, потому что сам построил город и живу в нем».
... Едва различаемая дорога ведет из Самарры в Мутавакки- лию среди развалин города. Иногда она проходит по ясно различимой широкой улице, по сторонам которой тянутся остатки домов и глинобитных оград. От дворца ал-Мутаваккила сохранилась лишь груда развалин. Арабский историк Йакуби писал: «Ал-Мутаваккил прожил в своем дворце девять месяцев и три дня. Он был убит во дворце ал-Джаафария, несчастливейшем из дворцов, 3 шавваля 247 г.» (т. е. 10 декабря 861 г.).
Мечеть ал-Мутаваккила сохранилась хорошо. Подковообразная арка входа ведет в большой двор мечети, окруженный со всех сторон арками, опирающимися на прямоугольные столбы, что характерно для раннемусульманской архитектуры. С трех сторон двора — два ряда арок, со стороны, примыкающей к михрабу, — семь рядов.
Простота архитектурных членений, строгость пропорций, массивность кирпичных столбов, единство материала, отсутствие орнаментальных украшений — все это придает монументальность сооружению. Спиралеобразный монолитный минарет, уменьшенная копия Мальвии (его высота 25 метров, а его внешняя спиральная дорожка делает только три полных оборота), подчеркивает строгий характер строения. Высящийся среди выжженных песков величественный комплекс ал-Мутаваккилии производит очень сильное впечатление.
Кроме небольшой реставрации, проведенной Департаментом древностей, здания эти никогда не перестраивались, рядом с ними нет ни старых, ни новых сооружений. Лишь лес аркад и конус минарета на фоне бурых песков и ярко-синего неба.


122
После убийства ал-Мутаваккила его преемник Мухаммед ал- Мунтасыр возвратился в Самарру и приказал вернуться туда всему населению, разобрать здания ал-Мутаваккилии и доставить строительный материал обратно в Самарру. Дворцы ал-Джаафа- рии, ее дома и рынок быстро превратились в руины.
На западном берегу Тигра, на вершине невысокого холма лежат остатки восьмиугольного строения с квадратной комнатой посередине. Когда-то над ней возвышался купол. Эти руины известны под названием Куббат ас-Суляйбия. Интересно, что это здание было сложено из искусственного материала, твердого как камень, смеси глины и кварца. В этом строении не было найдено ни одной надписи, но по кладке и материалу его безошибочно можно отнести к периоду пребывания халифов в Самарре. По своей архитектуре оно напоминает мавзолей. Археолог Херц- фельд, исходя из того, что места погребения трех халифов, живших и умерших в Самарре, были известны, а трех остальных нет, хотя об одном из них, ал-Мунтасыре, арабские историки сообщали, что по просьбе его матери он был погребен в специально выстроенном мавзолее, предположил, что ал-Мунтасыр, а также два других халифа, ал-Муатазз и ал-Мухтади, были похоронены в Куббат ас-Суляйбия. В декабре 1911 г. он блестяще подтвердил свою догадку, обнаружив в мавзолее три мусульманские могилы. Куббат ас-Суляйбия — первый в истории ислама мавзолей.
Километрах в полутора к северу от Куббат ас-Суляйбия лежат руины большого замка, где в настоящее время проводятся реставрационные работы. Восстановлена почти полностью северная стена замка с угловой башней и тремя огромными нишами с полуколоннами по бокам и зубчатой аркой наверху. Внутри замка отрыты стены различных строений высотою до метра. На некоторых из них сохранились лепные орнаменты, аналогичные обнаруженным в Самарре.


123
Этот замок известен под названием Каср ал-Ашик — «Замок влюбленного». Он был построен последним самаррским халифом ал-Муатамидом. В замке ал-Муатамид прожил всего два года, после чего в 892 г. перенес свою столицу в Багдад, оставив Са- марру на произвол ветрам, пескам и дождям, которые быстро поглотили город...
Современная Самарра город совсем небольшой. В нем нет и двадцати тысяч населения. Он представляет собой лабиринт узких улочек, застроенных однообразными двухэтажными до- мами. Рядом с городом расположено огромное кладбище. Быть похороненным в Самарре — большая честь для мусульман- шиитов. Еще сравнительно недавно сюда шли целые караваны верблюдов, нагруженных телами иранских шиитов, завещавших похоронить себя в этом святом месте.
Центр городка занимает одна из основных шиитских святынь — огромная мечеть ар-Рауда ал-Аскария, где находятся могилы десятого шиитского имама Али ал-Хади и его сына, одиннадцатого имама ал-Хасана ал-Аскари. Колоссальный купол мечети в 1667 г. был покрыт листовым золотом. Рядом высятся два стройных минарета высотою в 36 метров. Через выложенные узорчатыми изразцами ворота (внутрь мечети «неверным», к сожалению, заходить не разрешается) можно видеть широкий двор и ослепляющие блеском золота причудливые двери мечети. Эти гигантские двери, стоящие сотни тысяч динаров, были сделаны руками иранских ремесленников на средства, собранные среди верующих. Сказочное великолепие мечети, делающее ее какой-то «ненастоящей», игрушечной, резко контрастирует с окружающими ее грязными улицами, с рядом жалких лавчонок и харчевен.


Архитектурные памятники
Багдада
После возвращения халифского двора из Самарры последовал целый ряд восстаний багдадцев, тщетно пытавшихся свергнуть тюркских военачальников, фактически управлявших страной. Контроль над огромной территорией халифата, поддерживавшийся войсками единоличного правителя, был потерян. Почти повсюду назначаемые халифом правители провинций становятся практически независимыми. Вскоре власть багдадских халифов, и то почти номинальная, стала ограничиваться только Ираком. Халифы превращаются в простых марионеток военачальников и «амир ал-умара» — «эмира эмиров», которые возводят их на престол, смещают и убивают по своей прихоти. История этого периода засвидетельствовала такие уникальные события, как, например, однодневное правление Ибн ал-Муатазза, больше поэта и беллетриста, чем государственного деятеля. Ослепленный при свержении с престола халиф ал-Кахер просил милостыню на улицах Багдада. Вскоре иранская династия Бувайхидов (945—1055) захватывает Багдад и содержит халифов в их дворце фактически в качестве заложников. Багдад перестает быть столицей. Новой столицей государства становится Шираз.
В 1055 г. Багдадом овладевают сельджукские племена, пришедшие из киргизских степей, правящие до 1194 г. Багдадские халифы с переменным успехом ведут борьбу с сельджукскими султанами за атрибуты светской власти. В это время халифы уделяют внимание укреплению своей столицы. В 1095 г. халиф ал-Мустаз- хир начинает постройку крепостной стены вокруг Багдада. Эта работа была завершена его сыном Мустаршидом в 1119 г. В 1152 г. халифу ал-Муктафи удалось вытеснить из Багдада сельджукский гарнизон, а затем успешно отразить нашествие сельджукского султана Мухаммеда. В течение более ста лет халифы удерживают за собой Багдад, Средний и Нижний Ирак


125
и временами Хузистан. Стены Багдада были снова укреплены при халифе ан-Насыре (1180—1225). Популярность багдадского халифа в этот период несколько повышается. Номинальным главой его признает даже всесильный султан Египта и Сирии Салах ад-Дин, более известный в Европе как Саладин. После битвы при Хит- тине (1187), закончившейся страшным разгромом крестоносцев, Салах ад-Дин послал ан-Насыру несколько пленных франков и часть захваченной добычи, в том числе бронзовый позолоченный крест с вделанной в него частью деревянного креста, на котором, по преданию, был распят Христос. По свидетельству историков, халиф зарыл этот крест где-то в Багдаде.
В своей политике ан-Насыр, не имевший достаточных средств и, главное, войск, прилагал весьма энергичные усилия к тому, чтобы натравливать своих противников друг на друга. По некоторым сведениям, ему удалось отвести нависшую над Багдадом опасность вторжения хорезмского султана тем, что он призвал на помощь новую, только что появившуюся на Востоке грозную силу — монголов Чингизхана. Хорезм пал под ударами монгольских воинов, но через три десятилетия дикие орды Хулагу закрыли последнюю страницу в истории когда-то всемогущих аб- басидских халифов.
Только от этой, поздней эпохи Аббасидов в Багдаде сохранилось несколько архитектурных памятников. Самый древний из них Баб ал-Вастани — ворота крепостных стен Багдада, построенных, как уже упоминалось, халифом ал-Мустаршидом.
Трое других ворот города и остатки стен существовали еще совсем недавно. От Баб ат-Талсам — ворот талисмана — сохранился даже фотоснимок. Ворота использовались турками как склад оружия и боеприпасов и были взорваны ими перед захватом Багдада англичанами в 1917 г. Баб ал-Муаззам и Баб аш-Шарки были разрушены во времена английской оккупации Ирака, поскольку


126
Баб ал-Вастани
они якобы мешали уличному движению. Однако память о них осталась. Любой багдадский шофер отвезет вас и к Баб ал-Муаз- зам и к Баб аш-Шарки, вернее, на те места, где они стояли раньше.
Ворота Баб ал-Вастани расположены в восточной части Багдада за районом Шейх Омар, представляющим собой целый лабиринт узких захламленных улиц, по обеим сторонам которых непрерывной чередой тянутся мелкие авторемонтные мастерские. Невдалеке от ворот возвышается высокий шишковатый купол гробницы Омара ас-Сухраварди, возведенный в 1234 г. Такого типа купола характерны для сельджукских построек того времени. Над входом сохранилась арабская надпись, свидетельствующая о том, что гробница была восстановлена в 1334 г.
До 1939 г., когда были начаты реставрационные работы, ворота Баб ал-Вастани лежали в руинах, погребенные под кучами мусора.
От самой крепостной стены сейчас ничего не осталось. Сохранившаяся часть оборонительного сооружения представляет собой массивный мост с двумя стрельчатой формы отверстиями для пропуска воды. Этот мост шел от крепостной башни через широкий ров и заканчивался сохранившейся до нашего времени круглой башней на другом берегу рва. В эту башню-ворота под косым углом шла широкая, постепенно поднимавшаяся примерно на три метра над берегом дорога, выложенная плоским четырехугольным кирпичом.
Крутая открытая лестница ведет на мост, с двух сторон которого возвышаются стены, прорезанные нишами стрельчатой формы, в них находятся амбразуры. Над нишами проходит пояс, состоящий из трех рядов небольших проемов. По обеим сторонам входа в башню — стилизованные рельефные изображения львов. Стены выступающей полукругом башни имеют две линии


узких бойниц. Под кромкой башни вьется вязь арабской надписи, к сожалению! плохо сохранившейся. Внутри башни в круглой комнате выставлен макет оборонительных стен Багдада.
Предельная простота и лаконичность форм, строгость конструктивного решения, почти полное отсутствие орнаментики придают этому памятнику средневековой арабской архитектуры суровый и строгий вид.
К периоду правления Аббасидов относится большое здание, расположенное на самом берегу Тигра, рядом с современным министерством обороны. Подлинное назначение его не установлено, возможно, что в нем было какое-то учебное заведение. Багдадцы называют строение «Аббасидский дворец», с этим именем памятник вошел и в научную литературу.


Аббасидский дворец. Фасад, выходящий во двор Аббасидский дворец. Сталактитовые украшения
129
с
Багдад


Здание было построено в начале XIII в. К несчастью, время не пощадило строение, и о его первоначальном виде можно судить лишь на основании проведенных в нем реставрационных работ.
Как и в большинстве зданий этого периода, все помещения Аббасидского дворца выходят в большой прямоугольный внутренний двор. В настоящее время во дворе стоит огромный гранитный фонтан, более поздний, чем само здание.
Центральный и боковые фасады Аббасидского дворца членятся на два этажа. Нижний составляют галереи, на столбы которых опирается внешняя стена второго этажа с резко выделяющимися на ее фоне глубокими нишами, образованными стрельчатыми арками.
Посреди восточного фасада расположен большой айван, справа и слева от него находятся арки — по две с каждой сто¬


Ал-Мустансырия. Фасад, выходящий на Тигр
131
роны. Арки нижнего этажа обрамляют входы во внутренние помещения здания. Боковые фасады имеют по семь арок с входами. Каждая арка оформлена выложенной из кирпича прямоугольной рамой. Треугольники, образованные стрельчатой аркой и прямоугольной рамой, заполнены резным стуковым орнаментом. Внутри ниши — сталактиты, украшенные резным орнаментом в виде шестиугольников или треугольников. Орнамент выполнен из светло-коричневой глины и напоминает цветом и тонкостью исполнения резьбу по дереву. Красивый резной узор покрывает и нишу центрального айвана.
В нескольких комнатах Аббасидского дворца сейчас находится небольшая выставка макетов архитектурных памятников первых веков ислама. Во дворце экспонируются также каменные надгробья, михрабы и архитектурные украшения. Наиболее ранние из них относятся к последнему периоду Аббасидского халифата. Интересна крупная, вырезанная на стуке надпись, обнаруженная в медресе ал-Мустансырии. Изысканное изящество надписи свидетельствует о неисчерпаемых декоративных возможностях арабской письменности.
Рядом с Аббасидским дворцом расположен другой очень важный памятник аббасидской архитектуры, построенный во времена правления тридцать шестого аббасидского халифа ал-Мустансыра (1226—1242), — медресе ал-Мустансырия. Вход в школу расположен на тесной уличке сука ал-Харадж — «шумного рынка». Он представляет собой нишу, украшенную тщательно вырезанным тонким орнаментом и красивой арабской надписью, под которой находятся небольшие ворота. Войдя в них, попадаем во внутренний широкий прямоугольный двор, образуемый стенами школы. На каждой из них — айваны, большие, во всю высоту здания глубокие залы-ниши, открывающиеся во внутренний двор через громадные стрельчатые арки, внизу
9'


132
Ал-Мустансырия. Внутренний двор
которых находятся непропорционально маленькие двери. Прямо напротив входа расположены три айвана, средний из которых несколько выше боковых. Айваны состоят из вписанных друг в друга арок, что создает иллюзию глубины.
Стены внутреннего двора прорезаны расположенными в два яруса стрельчатыми арками. Из-за того, что ниши верхнего яруса вдвое больше нижнего, а входы обоих ярусов одинаковые, нижний ярус кажется более тяжелым.
Арки обрамлены прямоугольными рамами, отделенными друг от друга пилястрами. Сочетание прямоугольных рамок и прямых, едва выступающих над стеной вытянутых пилястр создает простой однообразный ритм, который еще сильнее подчеркивают многократно повторенные стрельчатые арки различной величины. Этот прием — повторение одного архитектурного образа в различных масштабах — был использован и при строительстве Абба- сидского дворца. По оформлению ал-Мустансырия и Аббасид- ский дворец вообще очень близки. Правда, отсутствие сталактитов в нишах и айванах ал-Мустансырии делает их более плоскими и сухими.
Однообразие архитектурных форм оживляют сложные резные орнаменты, покрывающие всю внешнюю и внутреннюю поверхность айванов и ниш первого яруса. Рисунок геометрических и растительных орнаментов почти не повторяется, демонстрируя неистощимую изобретательность арабских художников-декорато- ров. Вместе с тем орнаменты ал-Мустансырии при всем своем разнообразии ясны и цельны по художественному решению. Украшая здание, они в то же время подчеркивают общий строгий характер сооружения.
Посредине внутреннего двора школы раньше находился фонтан, вода в который подавалась с помощью специального водо- подъемного колеса, установленного на берегу Тигра. Отсюда


вода бралась для орошения находившегося здесь же фруктового сада, для бани, кухни, разливалась в большие кувшины для питьевой воды. По свидетельству историков, над входом в ал-Мустансырию были установлены диковинные для того времени часы, сделанные багдадским астрономом и изобретателем Нур ад-Дином, прозванным ас-Саати, т. е. часовщиком.
Далеко не все части школы сохранились до нашего времени, однако и сейчас здесь насчитывается не менее ста залов и комнат различных размеров.
Ал-Мустансырия была в свое время одной из крупнейших школ и наиболее передовым по организации и методам препода-


134
Ал-Мустансырия. Орнамент на внутренней стене
вания учебным заведением мусульманского Востока. Современники так отзывались о ней: «она лучшее из того, что построено на земле», «ее величие и слава не поддаются описанию». В ал-Мустансырии преподавались все четыре правоверных толка ислама: маликийский, ханифитский, ханбалийский и шафиитский, а не один из них, как в большинстве тогдашних школ. Основным же нововведением было то, что в ал-Мустансырии преподавались и «мирские» науки: арабский язык, грамматика, литература, логика, арифметика, риторика, алгебра, геометрия, медицина, фармакология и зоология.
При школе была огромная по тем временам библиотека в 8 тысяч томов. Как писал арабский историк, только при основании школы халиф ал-Мустансыр, покровительствовавший ученым, поэтам, художникам, передал в нее столько книг, что для их переноски потребовалось 160 носильщиков. Сейчас от этого богатства не осталось и следа, хотя судьба была несколько более милостива к ал-Мустансырии, чем к большинству других памятников аббасидского периода. После разгрома Багдада монголами в 1258 г. она не только уцелела, но стала даже пользоваться благосклонным вниманием монгольских правителей, воспринявших вскоре вместе с исламом более высокую культуру завоеванной ими страны. После вторичного захвата Багдада Тимуром в 1400 г. и последовавшими вслед за этим беспорядками, сведения об ал-Мустансырии временно исчезают. Наконец, когда в начале XVI в. Багдад попадает под власть персидской династии Сефеви- дов, школа окончательно закрывается шиитскими правителями и превращается в караван-сарай. Здание ал-Мустансырии было отремонтировано в 1825 г. при османском султане Абдель-Азизе, о чем свидетельствует арабская надпись на выходящей на Тигр стене школы. Здесь же видны остатки надписи, в которой упоминается основатель этого учебного заведения халиф ал-Мустансыр.


136
Мавзолей Зумурруд Хатун
Здание было восстановлено в последние годы Департаментом древностей Ирака и превращено в музей. В нескольких комнатах демонстрируются образцы арабской каллиграфии, представленные в виде фотоснимков с древнейших рукописей, надгробных надписей и монет.
Недалеко от ал-Мустансырии находится мечеть ал-Хаффафин, построенная матерью халифа Мустади и женою халифа ан-Насыра Зумурруд Хатун, скончавшейся в 1202 г. От древней мечети, однако, ничего не осталось, кроме минарета, считающегося древнейшим в Багдаде. Круглый ствол минарета перерезается балконом, поддерживаемым двумя рядами сталактитов, под которыми идет поясок, выложенный вертикально поставленными кирпичами. Над балконом минарет значительно сужается. Его вершина, увенчанная небольшим куполом, выложена цветной керамикой. Этот древний минарет настолько типичен для арабской архитектуры в Ираке, что его форму с небольшими изменениями и вариациями повторяют почти все минареты страны на протяжении восьми веков вплоть до наших дней.
Гробница самой Зумурруд Хатун находится на старинном кладбище, расположенном на западном берегу Тигра рядом с построенной немцами перед второй мировой войной линией железной дороги Берлин — Стамбул — Багдад. Среди множества скромных, похожих друг на друга как капля воды кирпичных могил мавзолей Зумурруд Хатун выделяется своими размерами и формой. Он представляет собой восьмигранное здание из обожженного кирпича, расчлененное на два яруса. Нижний украшен неглубокими нишами.
Мастера-каменщики, используя кирпичи различных размеров и помещая их под разными углами, украсили стены мавзолея, особенно в верхнем ярусе, искусным геометрическим орнаментом. Фигурная кладка этих стен сочетается во многих местах


с лепными украшениями из терракоты. Над этим зданием возвышается высокий продолговатый купол, напоминающий по своей форме гроздь сот. Каждая такая сота имеет в верхней части отверстие, через которое внутрь гробницы проникает свет, освещающий разбитое на куски мраморное надгробие.
Этот мавзолей, относящийся к периоду, непосредственно следовавшему за освобождением аббасидских правителей от опеки сельджукских султанов, полностью выполнен в стиле сельджукской надгробной архитектуры позднего периода, когда предельно строгие и простые формы мавзолея сменяются более сложными по своей конфигурации и отделке.


Минарет Сук ал-Гезел. Деталь
139
Мавзолей Зумурруд Хатун известен в Багдаде под названием «дарих ситт Зубейда» — «гробница госпожи Зубейды». Местные жители связывают это сооружение с именем Зубейды, любимой жены Харуна ар-Рашида, умершей за четыреста лет до Зумурруд Хатун.
На том же кладбище находится небольшая мечеть шейха Мааруфа ал-Кархи, современника Харуна ар-Рашида, похороненного здесь в 815 г. Первоначально мечеть была построена в 1215 г., но впоследствии неоднократно перестраивалась. Мечеть двухкупольная. Приземистое здание мечети представляет собой как бы пьедестал, на котором стоит большой шлемовидный купол с широким барабаном, опоясанным керамической надписью, и другой купол, меньших размеров. Окруженная надгробиями, высеченными из камня бурого цвета и пальмами с пушистыми ярко-зелеными верхушками, мечеть выглядит очень колоритно.
Аббасидские памятники с присущей им монументальностью форм, неисчерпаемым разнообразием стукового резного орнамента воссоздают архитектурный облик старого Багдада.
В 1258 г. Багдад был взят войсками татаро-монголов под предводительством внука Чингизхана Хулагу. Тысячи жителей столицы были убиты, многие здания разрушены. По приказу Хулагу был убит последний аббасидский халиф ал-Мустасим. Багдад теряет свое значение столицы халифата и религиозного центра мусульман. Официальное название «Мадинат ас-Салям» — город мира, — которое Багдад гордо носил в течение пяти веков, исчезает навсегда.
Однако и после разгрома Багдада татаро-монголами в городе продолжалось строительство мечетей, гостиниц и общественных зданий.
Минарет мечети Сук ал-Газал был построен в 1279 г. во время правления сына Хулагу Абака. Ранее здесь находилась так назы-


Улица Харуна ар-Рашида. Мечеть ал-Марджан Мечеть ал-Марджан. Вид сверху.
141
ваемая Джамиа ал-Хуляфа — Мечеть халифов, от которой не осталось никаких следов. Высокий минарет Сук ал-Газал стоит на круглом пьедестале, образованном четырьмя рядами сталактитов, сложенных из поставленных под различным углом друг к другу кирпичей. Минарет, украшенный кладкой из образующих геометрические орнаменты кирпичей, несет круглый балкон и завершается небольшой луковицей, выложенной рустованной кладкой. Пропорции минарета, несмотря на его довольно значительную величину, легки и изящны. Украшения придают ему красочный, праздничный вид.
Памятником этой же эпохи является хан Марджан и медресе Марджан, находящиеся в восточном Багдаде. От медресе сейчас


не сохранилось ничего, кроме портала, украшенного резной надписью. Хан построен в 1359 г. по приказу правителя Багдада Амир ад-Дина Марджана. Об этом свидетельствует надпись в нише с арочным верхом над входом в здание со стороны рынка ал-Баззазин. В замысловатое кружево надписи, сделанной для потомства, мастер включил не только имя своего владыки, но и свое собственное имя и даже прозвище: «Ахмад шах ан-Наккаш, прозванный Золотой Резец, да простит Аллах его прегрешения».
Сейчас основной вход в хан с улицы — прямо напротив ультрасовременного здания банка ар-Рафидейн. Старый вход со стороны рынка оказался на 3,5 метра ниже уровня улицы. С этой


Мечеть ал-Каэымейи
143
стороны фасад здания совсем не сохранился, и Департамент древностей Ирака в 1936 г. отстроил новый, использовав для его украшения керамические плитки, изготовленные в староарабском стиле в современной Испании.
Войдя в здание, попадаешь в обширный прямоугольный неф, перекрытый сводами, поддерживаемыми восемью широкими параллельно идущими арками. Между арками — стрельчатые окна. Стены делятся на два этажа проходящим на высоте четырехметровым балконом, украшенным деревянной ажурной решеткой крупного геометрического рисунка. Балкон опоясывает неф со всех сторон. Карниз балкона опирается на выступающие из плоскости стены массивные сталактиты. Их тяжесть как бы смягчается вставками из резного кирпича. У самого пола идет ряд низких (высотою в 1 метр) арок с квадратными небольшими нишами над ними. На втором этаже между каждой парой выступающих из стен больших арок, поддерживающих свод, находятся стрельчатые двери, ведущие в небольшие комнаты.
В этих комнатах сейчас собраны различные предметы, найденные в Ираке при раскопках средневековых городов. Здесь представлена богатая коллекция резных панелей из стука и фрагменты мраморных панелей VIII—IX вв. из дворцов и богатых домов Самарры и Тикрита. Интересна глиняная и стеклянная посуда, остатки лепных украшений, найденные при раскопках дворца, известного под названием Дар ал-Имара, в Куфе — первой административной столице Ирака после его завоевания арабами. Много изделий из меди с тонкой чеканкой, больших кувшинов из светлой глины со скромным орнаментом. В таких кувшинах хранили зерно или муку.
После открытия в 1966 г. Иракского музея наиболее интересные памятники арабского искусства из этого собрания были перенесены туда.


Минарет шейха Али Эффенди Мечеть Абу Ханифа (Ал-Ааэамия)
Выдающееся архитектурное сооружение последующего периода — золотая мечеть ал-Ка- зымейн, находящаяся в северо- западной части Багдада.
Первоначально здесь находилась гробница, возведенная над могилами имама Мусы и его внука имама Казыма ал- Джавада. Это сооружение сильно пострадало при взятии Багдада войсками Хулагу и от частых наводнений. Здание восстановили в 1367 г.г во время правления султана Увейса. Тогда же на могилы положили мраморные плиты, стены украсили изразцами с текстами из Корана, построили два купола и минарет. Сефевидский шах Ирана Исмаил после захвата Багдада приказал снести старую гробницу и построить новую. Работы были закончены в 1519 г. Над могилами имамов были поставлены резные деревянные надгробия, собранные из различных пород дерева со вставками из кости и бронзы. Была возведена сохранившаяся до наших дней мечеть с двумя


куполами и четырьмя минаретами. Стены сооружения облицо- вали цветными изразцами со стихами из Корана и мемориальными надписями, часть из которых дошла до нашего времени. Каллиграфические надписи выложены по фону, состоящему из тонкого растительного орнамента.
В дальнейшем эти сооружения неоднократно подвергались различным переделкам. В 1813 г. оба купола и часть минаретов позолотили. Потолок гробницы покрыли золотом, эмалью, цветным стеклом и кусочками зеркал. Стены с пола до потолка выложили цветными изразцами. Деревянные двери заменили серебряными. В конце прошлого века была вновь построена стена вокруг дворца мечети, и на южной и восточной ее сторонах
Ю Багдад


146
Мечеть Абу Ханифа. Портал
возведены башни с часами. В 1906 г. над могилами имамов был водружен массивный серебряный саркофаг. Вплоть до нашего времени ал-Казымейн продолжает украшаться золотыми и серебряными решетками, лампами, изразцами и т. п.
Высокая стена, окружающая прямоугольный двор святыни, выложена белыми плитами, а семь различной величины входов со стрельчатым верхом — изразцами с красивым растительным орнаментом и стихами из Корана. Само здание (центрально-купольного плана) чрезвычайно богато декорировано. При входе в мечеть зритель видит только два купола, четыре небольших минарета рядом с ними и четыре высоких минарета по углам здания. Все это горит позолотой. Стены сооружения, прорезанные двумя рядами стрельчатых сквозных ниш, закрыты с трех сторон высокими порталами на деревянных резных колоннах. Центральная часть порталов решена в виде прямоугольного ай- вана, возвышающегося над остальной частью порталов и расположенного напротив входа в само здание. Входы представляют собой сквозные айваны во всю высоту здания, стены которых выложены изразцами, а верхняя часть богато отделана золотом и сталактитами, выполненными из кусков зеркал.
К сожалению, немусульманам запрещено входить в золотую мечеть. Однако не возбраняется воспользоваться любезностью кого-либо из жителей этого района, чтобы полюбоваться ее внешним видом с крыши одного из окружающих мечеть домов. Сверкающее золото, яркие краски изразцов — все это великолепие оставляет поистине сказочное впечатление, еще более усиливающееся благодаря контрасту между мечетью и окружающими ее узкими и довольно грязными улицами с жалкими лавчонками и в большинстве своем старыми, ветхими домами. Возникший вокруг мечети город получил название ал-Казымии. В настоящее время ал-Казымия слилась с Багдадом.


Багдад. Крытый базар
149
Другими крупнейшими мечетями-гробницами в Багдаде являются мечеть имама Абу Ханифа, умершего в 767 г. и мечеть шейха Абдель Кадера ал-Гейлани (ум. 1119). Однако от первоначальных построек ничего до настоящего времени не дошло, и то, что мы видим сейчас, возведено в позднее время. Обе мечети несколько напоминают одна другую. Они представляют собой центрально-купольные здания, стены которых на всем протяжении прорезаны высокими сквозными стрельчатыми арками, служащими для освещения внутреннего помещения и входа в мечеть. Купола довольно приземистые и низкие.
Остальные багдадские мечети построены в XIX—XX вв. Все они несут над центральной частью большие купола, выложенные майоликовой плиткой с растительным орнаментом, называемой в Багдаде «кашани», преимущественно синего и голубого цвета с зеленым и желтым рисунком. Такими же плитками обычно выложен арочный вход во двор мечети и минарет. Два балкона минарета, верхний из которых значительно меньшего размера, держатся на нескольких рядах сталактитов. Увенчивает минарет небольшая луковка с гладкой или ребристой поверхностью, отделанная керамической плиткой синего или ярко-желтого цвета. Наиболее красивой мечетью в Багдаде считается мечеть Хайдар- хана, расположенная на главной торговой магистрали города — улице ар-Рашид. Она была основана вали (губернатором) Багдада Дауд-пашой, грузином по происхождению (1817—1826). Четырехугольное здание мечети перекрыто высоким куполом, рядом с которым находятся два меньших по размеру купола той же формы. Купола, а также высокий минарет и два входа, ведущие в мечеть с улицы, выложены разноцветной майоликовой плиткой.
Одна из последних по постройке багдадских мечетей — мечеть «14 июля» возведена в честь революции 1958 г. на улице Саадун. Это также купольное строение с высоким минаретом. Решающую


150
Багдадский переулок
роль в оформлении здания играют керамические плитки с орнаментальными узорами и декоративными надписями, почти сплошь покрывающими его стены, купол и минарет.
Бросающееся в глаза пристрастие иракских строителей к украшению зданий плитками-кашани, объясняется тем, что в Месопотамии с древнейших времен единственным материалом были глина и кирпич, имеющие по сравнению с камнем, из которого в основном возводились монументальные сооружения в большинстве других арабских стран, менее эффектный вид. При помощи кашани архитекторам удавалось преодолеть однообразие строительного материала.
Современный Багдад в значительной своей части состоит из старых кварталов, застроенных двухэтажными домами восточного типа. Однако каких-либо действительно старых жилых домов здесь не сохранилось. Самые старые дома Багдада построены не более чем 100—150 лет назад. В основном старые кварталы можно видеть в центральной части города по сторонам таких улиц, как ар-Рашид, ал-Джумхурия, ал-Кифах, в районах мечетей ал-Казымейн и ал-Гейлани.
В плане такой дом представляет собой четырехугольный двор- хош, по сторонам которого расположены жилые комнаты и подсобные помещения. Иногда с одной из сторон устраивается глубокий айван, занимающий высоту первого и второго этажа. В Багдаде он носит название тарма. Эта открытая во двор комната используется для отдыха и приема гостей в жаркое время года. Нередко ее арочное перекрытие обрабатывается в виде сталактитов, украшенных кусками зеркал или цветных стекол. Вокруг двора идет ряд деревянных многоугольных в сечении колонн-далак, на которых держится балкон. С него можно попасть в комнаты второго этажа. Деревянные балки потолочных перекрытий украшали резьбой или расписным орнаментом.


152
Характерная черта этих домов — выходящие на улицу балкончики, заменяющие окна второго этажа и называемые в Багдаде «шанашиль». Обычно они изготовляются из деревянных решеток и выдаются на один-полтора метра от стены дома. Вместо стекол в них вставлена частая деревянная решетка, иногда выполненная в виде геометрического орнамента. Такая конструкция окон позволяла мусульманским женщинам следить за жизнью улицы, не выдавая своего присутствия.
Дома стоят вплотную друг к другу вдоль узких улиц, где едва могут разъехаться две тележки, запряженные ослами. Посередине улицы обычно устроена неглубокая канава для стока нечистот. Шанашили вторых этажей домов почти соприкасаются, оставляя узкую полосу для проникновения света. Полутемные улочки, комнаты, открывающиеся во внутренние дворы, спасали от удушливой жары, стоящей в Ираке на протяжении большей части года.
А старинные базары Багдада от знойных лучей солнца и от зимних дождей защищены сводчатыми перекрытиями с редкими четырехугольными отверстиями, проделанными для освещения.


Современный город
Старые традиции сохранились и в современной архитектуре Багдада. На первой сравнительно широкой улице города, проложенной перед мировой войной 1914 г. и названной именем легендарного халифа Харуна ар-Рашида, вторые этажи зданий, поддерживаемые каменными колоннами, для защиты прохожих от палящих лучей солнца выдаются вперед на ширину тротуара.
Строившиеся до первой мировой войны и в 20-х и 30-х гг. жилые дома сохраняют основные черты строений XIX в., однако в отдельных деталях, и особенно в отделке, уже чувствуется европейское влияние, которое нельзя назвать современным, поскольку в это время в Ираке особой популярностью пользуется давно вышедший в Европе из употребления стиль барокко. Правда, барочным этот стиль можно назвать лишь весьма условно, так как он до предела упрощен и примитивизирован. Местные зодчие явно скорее о нем слышали, чем видели. Какого-либо специального архитектурного образования иракские строители раньше не получали. Обычно будущий архитектор начинал свою карьеру мальчиком на побегушках при опытном мастере. Через много лет он сам становился «уста» — мастером строительного дела. С начала XX в. кроме так называемого «барокко» в иракской архитектуре чувствуется также влияние классицизма. Так, на той же улице ар-Рашид мы видим колонны дорического, ионического или коринфского ордера.
Первые иракцы, закончившие архитектурные учебные заведения в Европе, прежде всего в Англии, появились в стране в конце 30-х гг. Одним из них был Ахмед Мухтар, получивший образование в Ливерпуле и занявший впоследствии пост генерального директора Департамента строительства.
Перед второй мировой войной в Багдаде почти не велось строительства крупных зданий. Пожалуй, единственным монументальным сооружением тех времен была построенная в конце


154
Общий вид восточной части Багдада. На переднем плане ул. Банков
30-х гг. в районе Аазамийи усыпальница-мавзолей иракских правителей, решенная в виде купольной мечети в псевдоандалузском стиле. Авторами этого сооружения были англичанин Бакстер и иракский архитектор Ахмед Мухтар. В 1950 г. закончилось строительство одного из крупнейших зданий Багдада — железнодорожного вокзала, созданного в ложноклассическом стиле английскими архитекторами Мейсеном и Вильсоном. Было начато строительство королевского дворца в районе Каррадат Марьям. В настоящее время здание носит название Республиканского дворца и в нем находится резиденция президента республики. Здание построено по проекту архитектора Купера. Стены дворца сложены из светло-желтого камня. Во внутренней отделке использованы различные породы итальянского мрамора. Сочетание классических портиков с типично иракским, выложенным цветной майоликой куполом, выглядит очень эклектично и плохо связывается с архитектурным обликом Багдада.
Несколько более удачно здание Национального собрания (того же автора), строительство которого было завершено в 1961 г. Здание также построено из светлого камня. Присущую сооружению сухость ложноклассических форм отчасти смягчает колонный портик и арочные окна первого и второго этажей, решенные в восточном стиле.
Одно из лучших современных зданий Багдада — правительственный Центральный банк, построенный несколько лет тому назад по проекту группы швейцарских архитекторов. Его средняя часть представляет собой стеклянный колодец, через который в служебные помещения проникает дневной свет. На двух верхних этажах устроены стеклянные перекрытия, на которых в горшках и бочках высажены декоративные растения. Над центральным входом простирается широкий козырек. Фасад здания украшают бронзовые декоративные барельефы.


Напротив Центрального банка находится здание банка ар- Рафидейн, построенное в 1958 г. по проекту английского архитектора Филиппа Херста. Оно представляет собой высокую четырехугольную башню, стоящую на более широком основании, занимающем пять этажей. Нижний этаж здания выложен серовато- зеленым блестящим камнем. Второй этаж, выступающий над первым на ширину тротуара, поддерживается стройными столбами, облицованными маленькими плитками из черной смальты. Окна второго, третьего, четвертого и пятого этажей закрыты ажурной сеткой, образованной бетонными балками и частой сеткой поперечных перекрытий. Эта современная конструкция ведет свое происхождение от часто встречающихся в Багдаде и других


156
Ул. Харуна ар-Рашида. Современное здание с круглым в плане верхним этажом
странах арабского Востока деревянных решеток, вставлявшихся в проемы окон. Светлые ажурные конструкции четырех этажей кажутся особенно легкими на тяжелом темном основании первого этажа. Над закругленным основанием здания поднимается прямоугольное ограждение в виде параллелепипеда. В целом здание банка, несмотря на свои большие размеры (банк ар-Рафидейн самое высокое здание в Багдаде) выглядит очень тектоничным и пропорциональным и удачно сочетается с примыкающими к нему как старыми, так и новыми строениями.
В настоящее время по проектам иракских архитекторов Ках- тана ал-Ауни, Рифата Чадарчи и других застраивается многоэтажными административными и жилыми домами пробитая несколько лет тому назад через старые кварталы города улица ал-Джумхурийя.
Вопрос о реконструкции столицы Ирака весьма трудный. Багдад — город со сложившимися веками планировкой, традициями и обычаями, город, где новые современные здания соседствуют с жалкими лачужками, где нет главной магистрали, артерии движения.
Сейчас иракские архитекторы, учитывая все особенности Багдада, его исторические памятники, специфику планировки, условия жаркого климата, скудность зеленых насаждений, ищут наиболее целесообразные пути застройки города.
Один из ведущих багдадских архитекторов — декан архитектурного отделения Багдадского университета доктор Мухаммед ал-Меккийя, получивший образование в Кембридже в 40-х гг. Ал-Меккийя уделяет особое внимание историческим особенностям архитектуры Ирака и Среднего Востока, сложившимся, по его мнению, главным образом под влиянием местных климатических условий. В своем творчестве он стремится использовать эти традиции как органическую основу строительства современных


зданий в Ираке, отводя орнаментации здания подчиненную роль. Так, в ряде построенных по его проекту частных жилых домов типа виллы сохраняется как главный элемент здания традиционный «хош» — внутренний двор, вокруг которого располагаются жилые помещения. В качестве строительного материала он предпочитает не цемент, а кирпич, который, как он полагает, лучше соответствует климатическим условиям Ирака. В настоящее время по его проекту возводится мечеть Ал-Хулафа рядом с древним минаретом Сук ал-Газаль (XIII в.). Уже сейчас можно сказать, что новая мечеть нисколько не будет подавлять древний памятник, а ее легкие орнаменты и стилизованные под XIII в. декоративные надписи будут отвечать общему праздничному


Здание Национального собрания Казино «14 июля»
159
духу, характерному для архитектуры минарета. Архитектор вынашивает планы создания вокруг этого сооружения целого комплекса построенных в традициях арабской архитектуры крытых улиц-рынков, выходящих на площадь перед минаретом Сук Газаль, который должен явиться центром и завершением всей архитектурной композиции. Ал-Меккийя хочет воплотить в жизнь идею создания крытых улиц, по которым не будет движения современного транспорта. Таким образом, он стремится, по его словам, вернуться к древневосточному понятию улицы как места общения людей, а не как транспортной магистрали.
На одной из центральных улиц Багдада, на улице Саадун, в 1962 г. по проекту архитектора Рифата Чадарчи был воздвигнут


160
монументальный памятник Неизвестному солдату. Арка памятника
образует открытый с двух сторон шатер над могилой, где под*
держивается вечный огонь. Арка облицована майоликовой плит¬
кой голубовато-стального цвета, которая особенно эффектно вы¬
глядит при вечернем освещении.
В 1966 году было закончено строительство здания Ассоциации
иракских художников, выполненное по проекту Кахтана Мадфаи.
Здание интересно тем, что его крыша построена в виде идущих
волнами полукруглых арок.
Выставочный зал Ассоциации иракских художников служит для
временных выставок.
Если вам случится побывать в Ираке во время «сезона», т. е.
не в жаркие летние месяцы, то вы, вероятно, будете удивлены
обилием художественных выставок. Почти каждую неделю откры¬
ваются две-три выставки — персональные или групповые. Еще
более удивляет обилие направлений и имен. Многие иракские
художники получили образование за границей, и их творчество
находится под сильным влиянием западноевропейского искусства,
поскольку история собственно иракской современной живописи
едва насчитывает 30—40 лет. Но тем не менее у наиболее талант¬
ливых из иракских художников можно без труда уловить под
«модной» европейской манерой письма чисто национальные
черты: яркую, темпераментную гамму красок и декоративность.
Иракская живопись не имеет столь давних и устойчивых тра¬
диций, как архитектура и архитектурная декорация. Причина
этого лежит, пожалуй, в том, что мусульманство не использовало
в ритуальных целях, подобно христианству или буддизму, скульп¬
туру и живопись. Видимо, именно то обстоятельство, что эти виды
искусства не пользовались покровительством мусульманского ду¬
ховенства, и привело к их сравнительной неразвитости. Един¬
ственным источником, откуда могли черпать иракские художнйки,

Суад ал-Аттар. Торговец

Халипь Хамада. Пейзаж

161
была старая книжная миниатюра. Месопотамская школа миниа¬
тюры, особенно ее лучший представитель Яхья ал-Васити, оказали
влияние на творчество многих современных художников Ирака.
Родоначальник иракской живописи — Абдел Кадер ар-Рассам,
родившийся в 1830 г. и проживший 113 лет. Художник-самоучка,
он рисовал главным образом примитивные пейзажи, напоминаю¬
щие раскрашенные фотографии. Старейшие художники-профес¬
сионалы в Ираке — Джавад Селим, Хасад Фаик и Хафез ад-Ду-
руби, во многом определившие пути развития изобразительного
искусства в Ираке.
Художник и скульптор Джавад Селим родился в 1920 г. в Ан¬
каре (Турция) в иракской семье. Весь свой большой талант Джа¬
вад Селим посвятил поискам путей развития современного нацио¬
нального иракского искусства. Трудно назвать область изобрази¬
тельного искусства, в которой он не попробовал бы своих сил.
Он писал картины, занимался скульптурой, чеканкой по меди и
серебру, изготовлял ювелирные изделия. Для него характерно
стремление соединить традиции далекого прошлого с современ¬
ностью. Постоянные темы его творчества — жизнь простых лю¬
дей и историческое прошлое Ирака.
Несомненно, что на Джавада Селима как художника огромное
влияние наряду с Пабло Пикассо оказала месопотамская школа
миниатюры. Особенно сильно это влияние прослеживается в аква¬
рельных иллюстрациях Селима к сказкам «Тысячи и одной ночи»,
хранящихся в ряде частных коллекций Багдада, в картине маслом
«В обществе халифа» (1958), в пастели «С рынка» (1956) и др. Для
его произведений характерны яркие локальные цвета, скупой вы¬
разительный рисунок. В картине «Едят арбуз» Селиму удалось пе¬
редать непосредственную радость двух почерневших от солнца
ребят в национальных одеждах, получивших по огромному куску
арбуза.
11 Багдад

162
Площадь ат-Тахрир
Джавад Селим, как и многие иракские художники, востор¬
женно встретил революцию 14 июля 1958 г. В первые же месяцы
после революции он приступает к осуществлению самого круп¬
ного своего произведения — барельефу «Свобода» над входом
в Парк нации.
Барельеф, состоящий из четырнадцати бронзовых фигур,
укреплен на стене из белого камня (ее длина — 50 метров), под
которой находится низкий вход в Парк нации, созданный на цент¬
ральной площади Багдада ат-Тахрир после июльской революции
1958 г. Центр этой многофигурной композиции занимает скульп¬
тура солдата, распластавшегося в энергичном прыжке и ломаю¬
щего прутья решетки. Над его головой солнечный диск, слева от
него — фигура женщины с распростертыми руками, как бы при¬
ветствующей свободу. Справа — фигуры, находящиеся в динами¬
ческом движении: падающий человек, выставивший вперед руки,
идущая женщина с гневным лицом, рабочий с поднятым вверх
кулаком. Завершается эта сторона барельефа фигурой вздыблен¬
ной лошади с повернутой головой. Вся правая часть композиции
проникнута нервным, энергичным ритмом, передающим напря¬
женную и героическую атмосферу восстания народа.
Левая часть барельефа посвящена мирной жизни народа под
сенью завоеванной им свободы. Эта часть открывается фигурой
девушки с голубем у плеча. За ней следуют фигуры крестьянок,
собирающих урожай, феллаха, пастушки с буйволом и рабочих.
Все фигуры статичны и монументальны. Они составляют резкий
контраст с динамичными фигурами правой части барельефа.
В «Свободе» с наибольшей силой проявился талант Джавада
Селима. Барельеф над входом в Парк наций — первое в стране
после многих веков застоя крупное скульптурное произведение.
Барельеф был торжественно открыт в июле 1960 г. во время
празднования второй годовщины иракской революции.

Джавад Селим основал секцию скульптуры в Институте изящ¬
ных искусств и руководил ею до самой смерти. Среди его уче¬
ников — Халед ар-Раххаль, мраморная скульптура которого
«Иракская женщина» установлена в Парке нации в 1960 г. Другой
ученик Селима — Мухаммед Гани работает в дереве. Используя
его мягкую фактуру и теплый цвет, он за последние годы создал
целую галерею небольших весьма лиричных скульптур, изобра¬
жающих в основном иракских женщин, живописно закутанных в
длинную национальную одежду — абаю.
Другой крупнейший иракский художник старшего поколения —
Фаик Хасан. Он родился в Багдаде в 1914 г. В 1938 г. закончил
Парижскую школу изящных искусств. Художник прошел сложный
и противоречивый путь. Однако для всех этапов творчества Фа-
ика Хасана характерны любовь и внимание к цвету. Его картины,
11*

164
живо передающие природу и жизнь людей Ирака, полны слож¬
ных и гармоничных сочетаний ярких красок.
С самого начала творческой деятельности Хасан черпал сю¬
жеты своих картин в повседневной жизни городского люда, фел¬
лахов и бедуинов. После революции 1958 г. он, так же как и Джа-
вад Селим, стремится вынести свое творчество на улицы города.
В одно время с Селимом, работавшим над барельефом «Сво¬
бода», он создает мозаичную картину «Голуби», украсившую вход
в Парк нации с противоположной стороны. Мозаика изображает
ребенка, выпустившего голубей из клетки. Окружающие его
люди приветствуют этот символический акт освобождения. Нерв¬
ный ритм поднятых рук, трепетные пятна красного фона пере¬
дают атмосферу ликования и радости.
С этой картиной связана история, характерная для часто ме¬
нявшейся за последние годы политической обстановки в Ираке.
В феврале 1963 года в Ираке произошел реакционный пере¬
ворот, после которого Компартия и все другие демократические
организации подверглись кровавым преследованиям. В это время
военный губернатор Ирака издал указ об уничтожении голубей
на мозаике Хасана. И до сих пор на ней нет разлетающихся из
клетки голубей, а ликующие люди довольно бессмысленно про¬
стирают к небу руки.
Очевидно, под влиянием этих событий в творчестве художни¬
ка наступает глубокий кризис. Он замыкается, уходит в чисто
формалистические поиски. В этот период Фаик Хасан пишет почти
исключительно абстрактные картины. Однако вскоре он снова
возвращается к своим излюбленным сюжетам из народной
жизни, исполненным то в несколько импрессионистической мане¬
ре письма, то в духе примитивизма. Таковы его картины «Кре¬
стьянская семья» (1964), «Больной в деревне» (1964), «Народная
кофейня» (1965), в которых он создает образы простых иракцев.

Джавад Селим. Барельеф «Свобода». Деталь
165

166
Памятник Неизвестному солдату
Подвесной мост через Тигр
Одна из любимых тем художника — жизнь арабских кочевников-
бедуинов. Он пишет их темные от солнца и ветров лица («Бедуин¬
ская семьях», 1964), изображает их закутанные в платки фигуры
на фоне темно-коричневой шерстяной палатки («Охотничий со¬
кол», 1965). Нельзя не залюбоваться на двух всадников, круто
остановивших своих чистокровных арабских скакунов («Встре¬
ча», 1967). Художник в этих картинах выразительно передает
суровую мужественность арабских кочевников, чьи независимость
и благородство вошли в пословицу. Немало картин Хасана
посвящено старому Багдаду: «Старый Багдад» (1964), «Мечеть

168
Сосуды, сделанные в Институте изящных искусств
в старом Багдаде» (1965) и др. В 1967 г. художник исполняет
большую композицию «Битва мачт» для официального клуба в Баг¬
даде, посвященную одному из эпизодов битвы арабского флота с
византийским в 655 г., закончившейся блестящей победой арабов.
Известный иракский художник Хафез ад-Дуруби родился в
Багдаде в 1914 г. Изучал живопись в Риме, в Лондоне. В 1942 г.
он основал объединение художников под названием «Центр сво¬
бодного искусства».
Ад-Дуруби называют художником города. Действительно,
большинство его картин посвящено жизни Багдада, его крытым
рынкам, старым улицам и мечетям. Таковы его полотна «Строи¬

169
тели» (1965), «Рынок в Багдаде» (1966) и др. Для его манеры
письма характерен реалистический рисунок, как бы пронизанный
лучами света, образующими разноцветные полосы, треуголь¬
ники и кубы. Благодаря этому изображенные на его картинах
люди, дома, мечети и все другие предметы предстают перед
зрителем как бы в вечном движении и изменении.
Популярная в Багдаде художница — жена Джавада Селима,
Лорна Селим, англичанка по происхождению, после смерти су¬
пруга поселившаяся в Ираке. В последние годы она написала не¬
сколько десятков картин, в которых запечатлела уходящий в
прошлое Багдад. С большой точностью, в коричневатой гамме
Л. Селим воспроизводит старинные багдадские дома с решетча¬
тыми окнами, резными балконами и дверями, полуразрушенные
мечети и минареты. Сестра Джавада Селима, Назиха Селим, так¬
же известная художница. Ей особенно удаются портреты женщин
и детей. Она преподает в Институте изящных искусств.
Художник Казем Хайдар родился в Багдаде в 1932 г., учился
живописи в Лондоне. Его кисти принадлежит ряд картин, изобра¬
жающих уличную жизнь в Багдаде, как, например, «Мечеть Хай-
дархана» (1963). В 1965 г. он выставляет на персональной выставке
в Багдаде серию из более чем сорока картин в символической
манере «Эпос мученика». В ней выразительно рассказывается
о трагической гибели сына халифа Али Хусейна. Однако услов¬
ная манера письма позволяет более широкое толкование картин
этой серии и они воспринимаются многими иракцами как отклик
художника на кровавые события последних лет в Ираке.
Молодой художник Саад ат-Таи получил художественное обра¬
зование в Риме. Ат-Таи — незаурядный колорист. Он создал це¬
лый ряд пейзажей на темы иракской природы. В последнее вре¬
мя он посвящает почти все свои работы изображению жизни и
быта так называемых «болотных арабов», живущих на юге Ирака.

170
Интересно развивается творчество молодой иракской худож¬
ницы Суад ал-Аттар, изучавшей живопись в Багдаде и Калифор¬
нии. Для ее картин, написанных по-женски мягко, характерно
широкое использование народного искусства, прежде всего раз¬
личного рода орнаментов, присутствующих почти в каждой ее
картине.
В Багдаде живут и трудятся еще многие мастера: представи¬
тели старшего поколения Исмаил Шейхли и Акрам Шукри, худож¬
ники среднего поколения Исмаил Фаттах, Гази ас-Сауди, Фадыль
Аббас, Фарадж Аббу, Халид ал-Джадир, а также молодые худож¬
ники, еще только нащупывающие свой путь в искусстве.
Все художники и скульпторы Ирака объединены в Ассоциацию
иракских художников, ежегодно устраивающую большую выстав¬
ку произведений ее членов. Кроме того, выставки устраивают
отдельные художники — члены Ассоциации, образующие неболь¬
шие творческие группы, такие, как «Импрессионисты», «Пио¬
неры», «Адам и Ева» и др.
За последние годы государство приобрело у художников не¬
которое количество их произведений. Они хранятся в Националь¬
ном музее современного искусства, но пока не выставлены для
обозрения. Это собрание картин и скульптуры должно явиться
ядром будущей Национальной галереи живописи и скульптуры.

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
8 План города Багдада.
12 Джамил Хамади. Медаль, выпущенная в честь открытия Ирак¬
ского музея древностей 9 ноября 1966 г.
15	Иракский музей древностей.
16	Сосуды из Телл-ас-Саввана. V тысячелетие до н. э. Алебастр.
16	Тарелка с тремя концентрическими кругами. Арпачия. V—
III тысячелетия до н. э. Глина. (Цветное фото).
17	Шлем Мескаламдуга. Ур. I династия. Середина III тысячеле¬
тия до н. э. Золото.
19	Фигурки богини плодородия. Телл-ас-Савван. V тысячелетие
до н. э. Алебастр.
20	Сосуд с росписью. Эриду. V—IV тысячелетия до н. э. Глина.
21	Расписной сосуд с изображением лица человека. IV тысяче¬
летие до н. э. Глина.
22	Сосуд с рельефным изображением приношения даров богине
Инанне. IV тысячелетие до н. э. Алебастр.
23	Голова богини. Урук. Конец IV тысячелетия до н. э. Мрамор.
24	Бог Абу и богиня. Эшнунна. Середина III тысячелетия до н. э.
Алебастр.
25	Голова от женской статуэтки. Телл-ал-Акраб. XXVII—XXIV вв.
до н. э. Известняк.
26	Статуэтка шумерийца. XXVII—XXIV вв. до н. э. Известняк.
28	Статуэтка адоранта. Хафаджи. XXVIII—XXIV вв. до н. э. Але¬
бастр.
29	Львица из храма в Шудупуме. Ill тысячелетие до н. э. Глина.
30	Подставка сосуда. Тутуб. XXVII—XXIV вв. до н. э. Медь.
31	Модель колесницы, запряженной ослами. Тутуб. XXVII—
XXIV вв. до н. э. Медь.
32	Игральная доска. Ур. I династия. Середина III тысячелетия
до н. э. Лазурит, раковина. (Цветное фото).

172
33	Статуэтка адорантки. Тутуб. XXVII—XXIV вв. до н. э. Алебастр.
(Цветное фото).
35	Голова Саргона. Около 2350 г. до н. э. Медь.
36	Статуэтка царя Урнамму в образе носильщика на строитель¬
стве храма богини Инанны и табличка с посвятительной
надписью. Ур. Ill династия. XX в. до н. э. Медь. Известняк.
37	Печать с изображением героя, борющегося с диким быком.
Ill тысячелетие до н. э. Камень.
38	Рельеф с изображением бога в высокой тиаре. XX—XVI вв.
до н. э. Глина.
39	Статуэтка сидящей богини Баба (Бау). XXI—XX вв. до н. э.
Известняк.
41	Курильница. Базумусиан. XV—XIII вв. до н. э. Глина.
42	Рельефная декорация стены храма касситского царя Караин-
даша. Около 1420 г. до н. э. Терракота.
43	Зиккурат в Дуркуригалзу. XV в. до н. э.
44	Львица. Дуркуригалзу. XV в. до н. э. Глина.
45	Фигура лежащего льва с полустертой надписью. У рук. XVI в.
до н. э. Глина.
46	Общий вид Ассирийского зала в Иракском музее древностей.
49	Статуя гения-охранителя шеду. IX в. до н. э. Алебастр.
50	Воин, ведущий коня. Рельеф из дворца Саргона в Дуршуру-
кине. VIII в. до н. э. Алебастр.
52	Богиня с цветком. Фрагмент облицовочного панно из Кальху
(Нимруд). VIII в. до н. э. Слоновая кость.
53	Голова женщины. Кальху (Нимруд). VIII в. до н. э. Слоновая
кость.
54	Корова, облизывающая теленка-сосунка. Кальху (Нимруд).
VIII в. до н. э. Слоновая кость.
56 Львица, терзающая человека. Фрагмент облицовочного панно.
Кальху (Нимруд). VIII в. до н. э. Слоновая кость.

58
59
61
62
64
64
65
66
67
68
69
71
72
74
76
77
78
79
80
81
81
82
83
173
Негр с обезьянкой на плече. Фрагмент облицовочного панно.
Кальху (Нимруд). VIII в. до н. э. Слоновая кость.
Нападающий бык. Кальху (Нимруд). VIII в. до н. э. Слоновая
кость.
Статуя Геракла. Хатра. I—II вв. Бронза.
Богиня ал-Лат и ее спутницы на льве. Хатра. I—II вв. Извест¬
няк.
Ворота Иштар. Вавилон. VI в. до н. э. Реконструкция.
Рельефное изображение дракона на дороге процессий, ве¬
дущей к воротам Иштар. Вавилон. VI в. до н. э. Глазурован¬
ный кирпич. (Цветное фото).
Орел. Символ города Хатры. I—II вв. Мрамор. (Цветное фото).
Статуя Сенатрука II. Хатра. 130 г. Мрамор.
Панно с изображением женской головы. Киш. I—II вв. Стук.
Принцесса Дошфари. Хатра. 1382 г. Мрамор.
Памятники парфянского и сасанидского периодов. Орнамент
по стуку. Селевкия, Ктесифон, Киш.
Один из залов исламского периода.
Витрина с керамикой и стеклом исламского периода.
Серебряный дирхем халифа ал-Муктадира (прорисовка).
Михраб из мечети ал-Мансура в Круглом городе (предполо¬
жительно). Багдад. VIII в.
Резной орнамент с декоративной надписью из мечети ал-
Марджан в Багдаде. XIV в.
Изразец. Багдад. XIV в. Стук.
Часть панно. Самарра. IX в. Стук.
Голова бога Диониса. Хатра. I—II вв. Медь. (Цветное фото).
Сосуды из стекла. IX—XII вв. (Цветное фото).
Фрагмент сосуда с рельефным орнаментом. X в. Глина.
Кувшин с пятью ручками. XI в. Глина.
Кувшин. XII в. Глина.

174
85 Обрамление дверей из мечети Али Нур-ад-Дина. Хит. VIII в.
Цветные изразцы.
99 Ухайдир. Внешняя стена. VIII в.
1G1 Ухайдир. Центральный двор.
113 Спиральный минарет Мальвия в Самарре. IX в.
117 Минарет и мечеть Абу-Дуляф в Джаафарии. 861 г.
119 Декоративная панель. IX в. Стук.
127	Баб ал-Вастани. XII в.
128	Аббасидский дворец. XIII в. Фасад, выходящий во двор.
129	Аббасидский дворец. Сталактитовые украшения.
130	Ал-Мустансырия. XIII в. Фасад, выходящий на Тигр.
133 Ал-Мустансырия. Внутренний двор.
135 Ал-Мустансырия. Орнамент на внутренней стене.
137	Мавзолей Зумурруд Хатун. XIII в.
138	Минарет Сук ал-Газал. XIII в. Деталь.
140	Улица Харуна ар-Рашида. Мечеть ал-Марджан. XIV в.
141	Мечеть ал-Марджан. Вид сверху.
142	Мечеть ал-Казымейн.
144	Минарет шейха Али Эффенди.
145	Мечеть Абу Ханифа (Ал-Аазамия).
147	Мечеть Абу Ханифа. Портал.
148	Багдад. Крытый базар.
151 Багдадский переулок.
155 Общий вид восточной части Багдада. На переднем плане —
улица Банков.
157	Улица Харуна ар-Рашида. Современное здание с круглым
в плане верхним этажом.
158	Здание Национального собрания.
159	Казино «14 июля».
160	Суад ал-Аттар. Торговец. (Цветное фото).
161	Халиль Хамада. Пейзаж.

176
163 Площадь ат-Тахрир.
165	Джавад Селим. Барельеф «Свобода». Деталь.
166	Подвесной мост через Тигр.
167	Памятник Неизвестному солдату.
168	Сосуды, сделанные в Институте изящных искусств.
На суперобложке:
Мечеть ал-Казымейн.
Джавад Селим. Деталь барельефа «Свобода»

СОДЕРЖАНИЕ
11 ИРАКСКИЙ МУЗЕЙ ДРЕВНОСТЕЙ
89 ОСНОВАНИЕ БАГДАДА
97 УХАЙДИР — ДВОРЕЦ В ПУСТЫНЕ
105 ЗОЛОТЫЕ ВРЕМЕНА БАГДАДА
111 САМАРРА, ИЛИ «РАДУЕТСЯ ТОТ, КТО ЕЕ ВИДИТ,»
124 АРХИТЕКТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ БАГДАДА
1S3 СОВРЕМЕННЫЙ ГОРОД
171 СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Ковтунович Олег Витальевич
Ходжаш Светлана Измаиловна
БАГДАД
Редактор С. А. Николаева* Оформление Е. М. В а-
сильева • Художественный редактор Л. А. Иванова •
Технический редактор Р. П. Б а ч е к * Корректоры В. П. А к у-
линина и Н. Г. Шаханова
А05008. Сдано в набор 4/VI11 1969 г. Подписано к печати
7/1 1971 г. Формат бумаги 70 X Юв’/аг- Бумага мелован¬
ная. Уел. печ. л. 8, 1375. Уч.-иэд. л. 8,185. Тираж 50 000 экз.
Изд. № 762. За к. 1337. Издательство «Искусство». Москва К-51,
Цветной бульвар, 25. Цена 1 р. 42 к.
Ордена Трудового Красного Знамени Ленинградская типогра¬
фия № 3 им. Ивана Федорова Главлолиграфпрома Комитета
по печати при Совете Министров СССР, Звенигородская, 11.