Обложка
Титульная страница
«Построим себе город и башню...»
От террасы к ступенчатой башне
«Дом основания небес и земли»
Как выглядела Вавилонская храмовая башня?
Роль зиккурата в религии и в культе
Вавилон сегодня
Примечания
Литература
В.А. Якобсон. Послесловие
Рекомендуемая литература на русском языке
Текст
                    Академия наук СССР
Институт востоковедения
Серия
«По следам исчезнувших культур Востока*
основана в 1961 году
Эвелин Кленгель-Брандт
ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ
ЛЕГЕНДА
И ИСТОРИЯ
В
Москва
«НАУКА»
Главная редакция восточной литературы
1 991


ББК 63.3(0)3 К48 Е. KLENGEL-BRANDT Der Turm von Babyion Legende und Geschichte eines Bauwerkes Kochler & Amelang Leipzig, 1982 Редакционная коллегия К.З. Ашрафян,! Г.М. БауэД чл.-кор. АН СССР Г.М. Бонгард-Левин (председатель), Р.В. Вяткин, Э.А. Гран товс кий, И.М. Дьяконов, С.С. Цельникер, И.С. Клочков (ответственный секретарь) Перевод с немецкого И.М. Дунаевской Ответственный редактор и автор послесловия В.А. Якобсон Кленгель-Брандт Э. к 48 Вавилонская башня. Пер. с нем. И.М. Дунаев- ской. Послесл. В.А. Якобсона. — М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. — 157 с: ил. — (По следам исчезнувших культур Востока). ISBN 5-02-016599-9 В книге рассказывается о культовых сооружениях древ- ней Месопотамии, истории изучения месопотамских древ- ностей, археологических исследований Вавилона. Рассматри- вается восприятие мифа о Вавилонской башне в древности, средневековье и новое время. К в5*3*1"***36 31-* ББК 43.3(#)3 •13(Ф2)-91 ISBN 5^)2-016599-9 СЕ Klengel-Brandt, 1982 ©Главная редакция восточной литературы издательства „ Наука", 1991
«ПОСТРОИМ СЕБЕ ГОРОД И БАШНЮ...» Вряд ли найдется другой древний город, который бы на протяжении веков пленял фантазию людей так же сильно, как Вавилон. Это название, сохраненное для нас прежде всего Библией, стало воплощением большого многолюдного горо- да с великолепными постройками. Упоминания Вавилона в книгах Ветхого завета в большинстве случаев связаны с военным столкновениями между вавилонянами и жителями Палестины. Печальный опыт, приобретенный последними, сообщает этим упоминаниям отрицательную направленность. Завоевание Иерусалима и разрушение Храма Соломона на- всегда ассоциировались с Вавилоном и его царем Наву- ходоносором (Набу-кудурри-уссуром) II, предпринявшим в 597 и 587 годах до нашей эры походы в Палестину и угнавшим в вавилонский плен много жителей Иудеи. Самым привлекательным из этих, не лишенных предвзя- тости библейских сказаний оказалось повествование о сооружении и разрушении Вавилонской башни, с давних времен врезавшееся с особой силой в память людей, тревожа их чувства и воображение и побуждая к соз- данию художественных образов. «На всей земле был один язык и одно наречие. Дви- нувшись с Востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кир- пичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; и сде- лаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать. Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не з
понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город (и башню). Посему дано ему имя Вавилон; ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле»1. Именно эта история сделала Вавилон символом творческой мощи и гордыни, побуждающих людей браться за решение непомерно грандиозных задач. Однако работа прерывается божественным вмешательством, наглядно показывающим всю тщетность подобных замыслов. Средневековые изображения Башни Вскоре после распространения христианства и его при- нятия в качестве государственной религии иллюстрирование Библии стало важной областью художественного творчества. Но также и в других сферах искусства передача биб- лейских преданий оказалась в центре внимания. Красочный ветхозаветный рассказ о Вавилонской башне вызывал у художников желание передать его изобразительными сред- ствами. Ждать при этом правдоподобия, конечно, не прихо- дилось: исполнителям недоставало нужных сведений и пред- ставления о реальной истории. Все изображения несли на себе отпечаток художественной традиции своего времени и зависели от вкуса заказчиков и используемого материала. Личная художественная свобода исполнителя обычно могла проявляться только в деталях, что вносило в них некоторое разнообразие. Только после того как целые десятилетия исследований и археологических изысканий в странах Ближ- него Востока показали, что в библейской истории о Вавилонской башне в самом деле содержится зерно исто- рической истины, стало кое-что известно и о ее подлинном внешнем виде. Теперь появилась возможность определить как меру фантазии, проявленную авторами изображений Вавилонской башни, так и степень отдаленности их творе- ний от подлинных реалий. И тем не менее изображения Вавилонской башни для истории искусства небезынтересны, так как выступают в качестве важных свидетельств своего времени. Меняющийся облик Башни дает нам понятие о знаниях и представлениях, существовавших при жизни того или иного художника и касавшихся не только самого со- оружения, но и окружающей его застройки, ландшафта, а также применявшейся строительной техники. К числу наиболее ранних изображений Вавилонской башни, 4
дошедших до нас, относится рельеф на слоновой кости из кафедрального собора города Салерно, города, обязанного своим богатством прежде всего торговле с Востоком. Рельеф относится к XI веку. Им начинается длительный период развития в искусстве самой темы постройки Ва- вилонской башни. Но не башня занимает на рельефе основную часть пространства, а равное ей по размеру изображение карающего бога в окружении многочисленных маленьких фигурок строителей; сама же башня имеет вид ничем не примечательной узкой постройки, занимающей во всей композиции весьма скромное место. Многие средневековые художники использовали тему воз- ведения столь внушительного сооружения, как Вавилонская башня, главным образом для подробного показа разных строительных приемов, само же здание небольшой двух- или трехэтажной башни как бы отступало на задний план. На иллюстрации к Библии, сделанной в 1411 году швейцарским мастером для Фридриха Тоггенбургского, башне придан облик крепости, своим пятиугольным контуром скорее напоминающей барбаканы (привратные укрепления) сред- невековых городских стен. Очень реалистично изображены сами строители и применяемые ими орудия труда. Чувст- вуется, что художник с удовольствием передавал техни- ческие детали и приемы, виденные им в родном краю. Страны Леванта казались жителям средневековой Евро- пы, никогда не бывавшим там, средоточием тайн и сказоч- ных сокровищ. Вместе с\тем неудивительно, что Вави- лонская башня в их глазах приобретала сходство со зна- комыми им отечественными постройками. Только от кресто- носцев, добравшихся в своих военных походах до Пале- стины, Сирии и Малой Азии, Европа впервые получила реальные сведения об этих странах и их населении. Конечно, ходило немало рассказов о поразивших пришель- цев мечетях и высоких минаретах; не исключено, что были привезены и зарисовки этих сооружений. Так что облик высокой башни, обвитой винтовой лестницей, которую мы видим на рисунке из «Часослова герцога Беррийского», дитируемого примерно 1430 годом, мог быть навеян мина- ретами, подобными минаретам больших мечетей в Самаррг или мечети Ибн Тулуна в Каире. Помимо башни замысло- ватой формы с окружающей ее богато орнаментированной балюстрадой здесь важен также многофигурный общий план с обилием башен и куполов, воссоздающий почти доподлин- но восточный колорит. Тщательная фиксация трудовых опе- 5
раций наглядно показывает приемы, бывшие в ходу при возведении построек в середине XV века. Описанное в Библии божественное вмешательство символизируют изобра- жения ангелов, видимо спустившихся после того, как они осуществили смешение языков. Мотив Башни в новое время Если раньше башни изображались четырехугольными или многоугольными, то в 1526 году на гравюре на дереве Ханса Хольбейна Младшего впервые появляется круглое сооружение. У Хольбейна это еще весьма скромная по- стройка, но именно она положила начало монументальным круглым башням с массивными спиральными пандусами, известным по бесчисленным нидерландским картинам и гравюрам. Художников перестает привлекать передача строи- тельных приемов; в центре внимания оказываются сама Башня и ее конструкция. Изображения колоссальных, дости- гающих облаков сооружений приближаются к библейским описаниям, согласно которым именно безмерность дерзания приводит к катастрофе. Живописцы, принадлежавшие к раз- личным нидерландским семьям потомственных художников и к разным мастерским, уделили много внимания этой теме. По-видимому, она вызывала также большой интерес заказчи- ков и широкой публики. Принимая за основу башню круглой формы, художники разрабатывали исполненные фантазии варианты, различав- шиеся главным образом трактовкой деталей. Особое место среди произведений такого рода принадлежит картине Питера Брейгеля Старшего, датированной 1563 годом; картина эта производит сильное впечатление. Внушительная круглая баш- ня изображена здесь в момент разрушения, так что взору открывается ее внутреннее устройство. Многочисленные сводчатые проемы дверей и окон позволяют заглянуть внутрь. Башня возвышается на фоне нидерландского пей- зажа, а на заднем плане помещен город, окруженный земляным валом; видны море и порт, любовно и подроб- но выписанные художником. Большая часть башен, изображенных в эту пору, имеет мощные наружные пандусы, восходящие по пологой спирали к самой вершине здания. У подножия сооружения груп- пируются другие постройки, соответствующие вкусам эпо- хи,— мосты, широкие въезды, различные укрепления и купольные сооружения, а возле них — крохотные чело- 6
вечки, занимающиеся созидательным трудом, точно так же как это показано на многих других нидерландских карти- нах того же времени. И для данной тематики характерна, как мы видим, любовь к жанровым сценам. Сначала князья- заказчики и зодчие-исполнители появляются на краю картины в виде маленьких фигурок, но затем постепенно им начинают отводить в картине все более важное место. Рано проснувшееся буржуазное самосознание нидерландцев сказы- вается и в трактовке рассматриваемого нами библейского мотива. Созданная в 1595 году и хранящаяся ныне в Дрезденской галерее картина Мертена ван Фалькенборха также вполне выдержана в рамках этой традиции. Не случайно и то, что по сравнению с Нидерландами интерес к подобным темам в других европейских стра- нах был не так велик. Поэтому и попытки изобразить Вавилонскую башню оказались здесь весьма немногочис- ленны; что же касается иллюстрированных изданий Биб- лии, где этот сюжет был обязательным, то в них вос- производились гравюры на меди или дереве, повторяющие известные в то время картины. Между тем в Европе на протяжении XVII века пробу- дился интерес к странам Востока, вышедший далеко за пределы библейских представлений. Ученые и художники пытались приобрести самостоятельное, не связанное с Биб- лией понятие о погибших культурах и характерных для них сооружениях, невзирая на то что необходимые для этого данные по-прежнему отсутствовали. Правда, уже сущест- вовали отчеты путешественников, таких, как, например, врач Леонхард Раувольф или итальянец Пьетро делла Валле, которые в XVI и XVII веках побывали на Ближнем Востоке и оставили описание своих приключений, переживаний и впечатлений. Но им удалось увидеть лишь жалкие остатки некогда процветавших городов, и они не могли сообщить сколько-нибудь точных сведений о древних постройках. И все-таки уже осуществлялись исследования, основы- вавшиеся на сравнительном изучении накопившихся к тому времени данных. Так, в 1679 году известный ученый Афанасий Кирхер написал труд о Вавилонской башне, в котором он опирался на сообщения античных писателей Геродота и Ктесия. Иллюстрации к его книге существенно отличаются от более ранних, так как Башня включена в городской пейзаж. Однако улицы изображенного города, похожие на шахматную доску, его плоские дома и дворцы навеяны скорее всего описаниями государств и обществ. 7
содержавшимися в произведениях современной автору уто- пической литературы. Сама же Башня занимает господ- ствующее положение вблизи реки, пересекающей город. Она сохраняет круглые очертания предшествующих ей изображе- ний и имеет заостренную кверху веретенообразную форму, предопределенную восходящим пандусом. Такая Башня, соответствующая представлениям Афанасия Кирхера, повто- рялась затем на протяжении многих лет, как можно видеть на примере гравюрИоханна Георга Шмидта (1694—1767) из Дрез- дена. В качестве собственного его вклада, вполне соответст- вующего вкусам времени, здесь может рассматриваться лишь храм, водруженный им поверх Башни в виде ее завершения; храм этот с рельефами на фронтоне и скульптурными фигура- ми на крыше являет собой точную аналогию греческому. Выдающийся архитектор Иоганн Бернхардт Фишер фон Эрлах, изображая Вавилонскую башню, сделал в 1721 году еще шаг вперед и освободился от общепринятой до него круглой формы. Его реконструкция, представляющая собой восьмиэтажное здание,« четырехугольное в плане, явно оказывается ближе всех предыдущих изображений к описа- нию Геродота и, следовательно, к современным нам научным представлениям о башнях Вавилонии. Что же касается фона, то Фишер поместил свою башню в такое же окружение, в каком привык рисовать дворцы и сады в проектах, выполнявшихся им по заказу своих современников. Тот факт, что со времени Афанасия Кирхера большинство художни- ков при попытке изобразить Вавилонскую башню пред- варительно изучали источники и имеющийся архитектур- ный опыт, показывает их стремление рассматривать проб- лему не в религиозно-мифическом, а в историческом аспекте. Хотя еще по-прежнему были широко распространены раз- нообразные варианты изображений Башни в рамках ранее сложившегося стиля, все же постепенно начинала проби- ваться новая трактовка. Сколь излюбленным и повсеместно распространенным в XVI и XVII веках был сюжет Вавилонской башни, показывает художественное ремесло. Измененная порой до полной неузнаваемости, Башня фигурирует на гобеленах, кафельных плитках и миниатюрах. Ее форму придают даже вазам и часам, чему примером могут служить часы 1602 года, хранящиеся в дрезденском музее «Зеленый свод», бывшей сокровищнице саксонских герцогов и королей. Несмотря на то что в XIX веке благодаря путешест- виям, а затем и результатам первых раскопок в Европу стали 8
поступать достоверные сведения о Месопотамии и ее постройках, интерес художников к Вавилонской башне заметно упал. Сохранив верность библейской тематике, они стали черпать свои сюжеты и ассоциации не из Ветхого, а преимущественно из Нового завета. Вавилонская башня на картинах этой поры не приобретает принципиально нового вида; большей частью это все та же круглая башня со спиральной лестницей и сводчатыми проемами, представ- ление о которой сложилось еще в XVI веке. В соответ- ствии со вкусами времени на передний план выступают драматические многофигурные сцены, для которых Башня является всего лишь кулисой, не имеющей органической связи с изображаемым сюжетом. Интересным примером может служить фреска, написанная в 1847—1848 годах Вильгельмом фон Каульбахом на стене вестибюля Нового музея в Берлине. Здесь изображен момент, когда вследствие божественного вторжения происходит смешение языков; суть происходящего подчеркнута театральными позами отдельных персонажей и целых групп, размещенных на фоне цоколя Башни (остальная ее часть не видна). Раскопки XIX и в особенности XX века, проводившиеся во всех районах древней Месопотамии, позволили создать научно обоснованное представление о Вавилонской башне. Тем самым ее изображение перешло из области фантазии в область достоверности. Таким образом, изображение Башни и все, что с этим связано, стало входить скорее в компетен- цию ученых, нежели художников. Поэтому неудивительно, что воспроизведения Башни сделались в искусстве редкостью, тем более и сама библейская тематика была от- теснена здесь на задний план и использовалась лишь из- редка. Теперь, желая изобразить Башню, следовало либо обра- титься к многочисленным рисункам и эскизам в научной лите- ратуре, либо сознательно пренебречь ими и дать волю собствен- ной фантазии. И все же Вавилонская башня не предана искусст- вом полному забвению; к ней продолжают обращаться и по- ныне, хотя такое случается редко; при этом художник либо рассчитывает на признание образованного зрителя, распола- гающего сведениями об этом сооружении, либо решает общечеловеческие проблемы, обращаясь к легенде о Башне и к самой Башне как к символу. Например, лейпцигский художник Бернгард Хайзиг в нескольких своих картинах последних лет снова обратился к этой проблематике. Изображая Башню и рядом с нею, на переднем плане, 9
человека, играющего на скрипке, автор как бы наводит мост между наукой и символическими представлениями, связан- ными с этим сооружением, олицетворяющим опасности войны и погибели, угрожающие человеку. «ХРАМ БЕЛА РАСПОЛОЖЕН В ЦЕНТРЕ ВАВИЛОНА...» (Арриан) Для художников позднего средневековья главным было проиллюстрировать и истолковать библейское слово, и это вполне соответствовало уровню знаний того времени. Ведь в ту пору в Европе очень мало знали о Ближнем Востоке и почти ничего — о его истории. Религиозные противоречия между христианством и исламом именно в это время привели к прямым столкновениям. Крестовые походы, привлекшие на Ближний Восток многочисленное европейское воинство, служили прежде всего делу расширения сфер влияния европейских властителей, ловко скрывавших это обстоятель- ство под маской «защиты святых мест». Но войска не достигли Месопотамии, ограничив область своего вторжения в основном районами Малой Азии, Сирии и Палестины. В конце концов военные походы не только не привели к расширению представлений о древних месопотамских поселе- ниях, но, наоборот, вызвав недоверие и враждебность местных жителей-мусульман, усложнили доступ в обитаемые ими районы. Первые путешественники в Месопотамии Таким образом, в те времена о землях Аравии, распо- ложенных далеко от побережья Средиземного моря, в Европу поступали лишь весьма скудные сведения. Однако и они показывают, что попадавшие в Месопотамию европейские путешественники неизменно пытались отыскать там извест- ную по Библии Вавилонскую башню. Это стремление наталкивалось на многие препятствия. Прежде всего само путешествие было чрезвычайно трудным и изнурительным. Оно могло быть совершено только верхом на лошади или на осле либо пешком; в любом случае требовались крепкое здоровье и большая выносливость. К тому же путь проходил по местам далеко не спокойным. Чтобы попасть в Двуречье, следовало пересечь либо Малую Азию, либо сирийско- арабскую пустыню, то есть области, которые контроли- 10
ровались кочевыми племенами и народностями. К евро- пейцам они относились с крайним недоверием, в особен- ности когда те проявляли чрезмерный интерес к определен- ным местам. Свою роль играл и религиозный антагонизм, стоивший жизни многим «неверным», то есть чужеземцам. Так что путешествие на Восток на протяжении столетий оставалось предприятием весьма опасным. К тому же местный климат с чрезвычайно жарким летом, резкими перепадами дневной и ночной температуры, продолжитель- ными зимними дождями был очень вреден для здоровья путешественников, не говоря о непривычном питании и отсутствии элементарных гигиенических условий. В самой Месопотамии, помимо крупных городов, мало что могло в ту пору заинтересовать путешественника. Знаменитые города древности давно пришли в упадок, затянулись песками и стали почти неразличимы. Между тем в некоторых топонимах этой поры продолжали жить старые названия, помогавшие ученым отождествить соответствующие населен- ные пункты с древними поселениями. К редким примерам такого рода принадлежит Вавилон, чье имя угадывалось в наименовании городища Бабиль. Воспоминание об этом крупном и важном городе так и не стерлось окончательно из памяти людей. Однако жителям деревень, расположенных на самом городище или вблизи него, даже в голову не приходило задуматься о роли и значении города, некогда стоявшего здесь. Лишь его название, передаваясь из поколения в поколение, позволило немногим путешественникам, достиг- шим Месопотамии, определить место древнего Вавилона. Опираясь на знания, почерпнутые из Библии, они прежде всего устремлялись на поиски следов, которые должны были остаться от такого мощного сооружения, каким представ- лялась им Вавилонская башня. Первым путешественником, оставившим нам краткое описание развалин Вавилона, был испанец Веньямин из Туделы, живший в Наварре и между 1160 и 1173 годами совершивший путешествие на Восток. Его привело сюда помимо научного любопытства данное ему поручение пере- считать еврейские общины, осевшие в Двуречье. Так как довольно крупное поселение такого рода находилось вблизи Вавилона, то он побывал и здесь и увидел вместо города развалины. Веньямин из Туделы не мог, конечно, не попытаться отыскать Вавилонскую башню и, вероятно, принял за нее один из самых больших холмов — Бирс Нимруд. Описание путешествия, составленное Веньямином из и
Туделы, в свое время не получило никакого отклика. На протяжении нескольких веков оно продолжало оставаться единственным свидетельством очевидца. Лишь от XVI века дошли до нас дальнейшие письменные известия о путешест- виях в Месопотамию. Это были большей частью случайные посещения дипломатов и купцов, но кое-кто из них оказался весьма наблюдательным и сумел хорошо описать увиденные им страны. Особенно следует выделить немецкого врача Леонхарда Раувольфа, посетившего Восток между 1573 и 1576 годами. Он, подобно многим путешественникам, пы- тался найти следы, которые должны были остаться от такого крупного сооружения, как Вавилонская башня; однако на месте, традиционно отводимом Вавилону, ему ничего не удалось обнаружить. За Вавилонскую башню путешественники принимали в дальнейшем одно из двух крупных городищ, расположенных относительно недалеко друг от друга. На самом деле они представляют собой сохранившиеся поныне остатки башни в Акаркуфе западнее Багдада и руины Борсиппы, именуемой ныне Бирс Нимрудом, юго-западнее Вавилона. Под обоими холмами действительно погребены, как правильно поняли путешественники, остатки храмовых башен. Но и в том, и в другом случае речь может идти не о самой Вавилонской башне, а лишь о постройках, похожих на нее. Тем не менее, опираясь на таких античных авторов, как Геродот, Страбон и Арриан, чьи описания не всегда оказывались надежны и часто бывали неправильно поняты, путешественники увязывали соответ- ствующие постройки с Вавилоном, что влекло за собой значительную переоценку возможных размеров города. Исходя, в частности, из справедливого утверждения Арриана, что башня, называемая им «храмом Бела», находится в центре Вавилона, приходилось чрезвычайно сильно преувеличивать площадь последнего, чтобы каким-то образом включить в его пределы либо Акаркуф, либо Борсиппу. Острым наблюдателем оказался итальянский дворянин Пьетро делла Балле. На Восток его привело паломничество ко Гробу Господню, и он годами путешествовал по Египту, Сирии, Месопотамии и Ирану. Свои наблюдения делла Валле опубликовал в 1650—1653 годах в Риме, весьма образно и красочно рассказав о виденном и пережитом. В 1616году он достиг Вавилона, где увидел колоссальную четырехугольную башню, чьи углы были обращены на четыре стороны света. Строительным материалом для башни послужили — и это автор счел «самой замечательной вещью, какую когда-либо 12
видел», — высушенные на солнце кирпичи! Однако «то тут, то там попадались, в особенности в местах, одновременно служивших опорой, и кирпичи такой же величины, но обож- женные в печи»2. Он измерил шагами периметр башни и сравнил полученный результат с размерами Вавилонской башни, приведенными античным историком Страбоном. Как мы теперь знаем, Пьетро делла Валле принял за остатки Башни городище Бабиль на северо-востоке Вавилона. Инте- рес к древности побудил делла Валле подобрать в Вави- лоне, а позже и в Уре несколько кирпичей с надписями и отправить их в Европу. Эти подлинные свидетельства вместе с несколькими надписями, скопированными делла Валле в Персеполе, оказались, по-видимому, самыми первыми образ- цами таинственной древней клинописи, попавшими в Европу. Однако в то время они не получили достаточно широкой известности, к ним отнеслись исключительно как к курьезам. Тем не менее сам Пьетро делла Валле немало размышлял над этими письменными памятниками и даже высказал предполо- жение, что незнакомое письмо следовало читать слева направо. И в последующие десятилетия XVII века европейские путешественники время от времени добирались до Вавилона. Кое-кто из них составлял отчеты и делился свежими наблюдениями и мнениями относительно Вавилонской баш- ни; иные же, напротив, лишь повторяли ранее известное. В центре дискуссии продолжали оставаться развалины Акаркуфа и Бирс Нимруда, иногда всплывали также упоминания о холме Бабиль, на самом деле представ- лявшем собой развалины летнего дворца Навуходоносора. Многие путешественники были миссионерами или священни- ками; они интересовались Башней с религиозной точки зрения и искали подтверждения сказанному о ней в Библии. Рост научного интереса Интерес Европы к странам, расположенным на других континентах, равно как и к их истории, заметно возрос во второй половине XVII века и в особенности в XVIII веке. Развитие гуманитарных наук, практическое и научное изучение иностранных языков повлекли за собой желание узнать побольше о древних государствах. Одновременно росло и понимание того, что корни многих достижений человечества следует искать на Востоке. Растущее внимание стал привлекать к себе Китай как страна с цветущей и богатой традициями культурой. Его 13
изделия с этого времени начинают оказывать все более заметное и постоянно увеличивающееся влияние на евро- пейское искусство. Египет также поражал путешественни- ков многими замечательными произведениями своей древней культуры, по сравнению с которыми меркло впечатление от городищ Передней Азии. Между тем появление торговых компаний не только снова привело европейцев в Месопо- тамию, но и создало им условия для длительного пребыва- ния там, а тем самым и для более интенсивного изучения этой страны и ее людей. Хотя ряд районов продолжал оставаться опасным, все же некоторые дороги, используемые все чаще, осваивались лучше. И естествоиспытатели — ботаники, зоологи, географы — сделались теперь частыми гостями восточных стран. Благо- даря тщательности наблюдений и точности формулировок их путевые дневники оказались полезны также и историкам. Эти материалы и поныне представляют большой интерес, так как описанные в них руины и исторические памятники еще были в то время в несколько лучшей сохранности. Впрочем, Месопотамия редко бывала непосредственной целью пу- тешествий; ее чаще посещали проездом, поэтому новые сведения о Вавилоне появлялись довольно редко. Кроме всего прочего, существовали и другие страны, почти не знакомые, как, например, Южная Аравия, которые привлекали к себе особый интерес. Карстен Нибур попал на Восток, приняв участие в относительно крупной экспедиции, снаряженной датским королем Фридрихом V. После того как смерть настигла всех его спутников, Нибур продолжал путешествие по разным восточным странам совсем один. В 1765 году он убедился в правильности предположения, что город Вавилон следует искать на городище вблизи городка Хилле. Эта идея под- тверждалась находкой многочисленных кирпичей с надпи- сями, обнаруженных им в Хилле повсеместно. Нибур даже попытался отождествить один из тамошних холмов с дворцом Навуходоносора, прославившимся своими висячими садами, а развалины Бирс Нимруда — с Вавилонской башней. Гораздо больше можно узнать о Вавилоне из описаний аббата де Бошана, жившего в 1780—1790 годах в Багдаде. Он сокрушался, что жители окрестных деревень превратили развалины Вавилона в источник добычи обожженного кир- пича: нередко в поисках строительного материала крестьяне прибегали к раскопкам, «причем они часто находили керамические сосуды и мраморные плитки с узорами... иногда 14
также глиняных идолов в виде человеческих фигур или массивные цилиндры, испещренные мелким письмом... а около восьми лет назад ими даже была обнаружена погре- бенная под обломками статуя в человеческий рост»3. Сообщения о местоположении и состоянии развалин Вавилона, описания сделанных находок и, главное, обнаруже- ние письменных памятников вызвали растущий интерес прежде всего в Англии, куда время от времени прибывали отдельные находки, отправленные сотрудниками располо- женных в Мосуле и Багдаде представительств Ост-Индской компании, крупного английского акционерного торгового общества. И в последующие годы сотрудникам этой компа- нии предстояло сыграть важную роль в изучении Месопо- тамии. На рубеже XVIII и XIX веков в центр внимания по- падает наконец древний Египет. Большая научная экспе- диция, сопровождавшая в 1798 году войска Наполеона в Египетском походе, организовала доставку значительных собраний древностей в Париж, откуда они позже попали в Лондон. Ученые, участвовавшие в походе, провели на месте исследования, в ходе которых были сделаны рисунки, карты и описания найденного. Публикация полученных ими результатов еще долго служила образцом для такого рода изданий. Одной из наиболее важных находок экспедиции оказался так называемый Розетте кий камень с одним и тем же текстом, написанным на разных языках. Именно им в 1822 году воспользовался француз Жан Франсуа Шам- польон для дешифровки египетских иероглифов. Тем самым перед европейцами открылись новые миры, так как письмен- ные источники наряду с впечатляющими материальными памятниками позволили оценить величие и значение древ- них культур. В сравнении с важными результатами, полученными в Египте, Месопотамия сильно проигрывала. Хотя и здесь, в особенности на поприще языкознания и истории, работало много исследователей, но недоставало эффектных находок, которые бы всколыхнули общественный интерес. Удавшаяся еще в 1802 году геттингенскому учителю гимназии Георгу Фридриху Гротефенду дешифровка персидской клинописи не получила никакого отклика. Его научное сообщение на эту тему, представленное им Геттингенской академии наук, было напечатано лишь 90 лет спустя. Таким образом, это великое достижение долгое время оставалось известным только узкому кругу специалистов. В своей работе по дешифровке 15
Гротефенд пользовался копиями клинописных надписей, снятыми вышеупомянутым Карстеном Нибуром в Персепо- ле, бывшем некогда царской резиденцией Ахеменидов. Ре- зультаты Гротефенда получили подтверждение в исследова- ниях английского офицера Генри Роулинсона, пришедшего независимо от Гротефенда и на более обширном материале, привезенном им самим из Персии, к тем же самым резуль- татам. Одновременно с этими важными исследованиями, прово- дившимися в тиши кабинетов европейских ученых, в Месо- потамии, хотя и неспешно, продолжалось ознакомление с ее древними культурами. Клавдий Джеймс Рич, резидент Ост- Индской компании в Багдаде, будучи высокоодаренным и любознательным человеком, сумел еще в юности в совершен- стве овладеть турецким и арабским языками, и свое пребывание в Месопотамии он использовал, помимо всего прочего, для расширения своих познаний. В 1811 году при посещении Вавилона Рич собрал точные сведения о размерах и местоположении отдельных руин. Стремление все увидеть и оценить самому привело его в Бирс Нимруд. «Сначала утро грозило бурей и проливным дождем. Когда же мы приблизились к цели нашего путешествия, мрачные тучи рассеялись и обнажили Бирс, величественно взиравший на долину. Он представлял собой круглый холм, увенчанный башней, с продольными хребтами у своего основания. Так как в начале нашей поездки верхом он был полностью скрыт от наших взоров, мы не смогли подготовиться к ожидавшему нас зрелищу и тем самым смягчить остроту восприятия, — такую или похожую жалобу часто можно слышать и от посетителей пирамид. Но вот мы оказались на нужном расстоянии, и перед нами внезапно возник холм, вырвавшийся из мрачного кипения черных туч и еще облаченный в ту легкую дымку, чье мерцание особенно усиливало его величие и мощь, тогда как отдельные ослепительные полосы света разрывали пустын- ную даль, создавая впечатление необъятности пространства и печальной уединенности пустынного ландшафта, посреди которого возвышаются эти рождающие почтительный трепет руины»4. Ричу удалось не только сделать обмеры и снимки остатков отдельных вавилонских построек, но и раскопать несколько объектов, а также привезти в Англию одну из строитель- ных надписей вавилонского царя Навуходоносора, имевшую форму цилиндра. Позже Рич стал интересоваться по преиму- ществу Северной Месопотамией, и своими наблюдениями, 16
касающимися развалин Ниневии и Нимруда, он сделал заметный вклад в изучение этих важных древних столиц. И в последующие годы многие путешественники посещали развалины Вавилона. В 1816 году здесь побывал англи- чанин Джон С. Бэкингем, а в 1818-м — известный худож- ник и писатель Роберт Кер Портер. Вклад последнего в популяризацию древней вавилонской культуры особенно велик, так как его эскизы и описания, изданные в виде нарядных книг, получили доступ в дома знати и влиятель- ных кругов Англии. Кер Портер посетил кроме Акаркуфа и Бирс Нимруд. По его мнению, там можно было выявить три строительных периода. У Кера Портера не было также недостатка в приключениях. Например, на Бирс Нимруде он созерцал «трех величественных львов, гордо расхаживав- ших по вершине холма»5. Однако появление группы всад- ников-бедуинов заставило самого Портера спешно покинуть свой наблюдательный пункт. Оба путешественника, Бэкингем и Портер, оставили подробные описания развалин Вавилона и других городов. Изучение Месопотамии в это и последующие десятилетия не привело к большим успехам. Хотя уровень знаний заметно повысился, потому что все большее число путешественни- ков пересекало страну — кто верхом, кто пешком, кто по воде на лодках, — однако разведывательные раскопки велись лишь от случая к случаю и были весьма кратковременными. Большинство путешественников по Месопотамии добира- лись до Вавилона, посещали также Бирс Нимруд и Акаркуф и считали нужным высказать свои суждения относительно Вавилонской башни. Следует сказать, что эти мнения различались лишь в деталях. Соперничество держав Стремление побывать в Месопотамии не всегда определя- лось чистым интересом к природе и фауне страны или к ее истории и древней культуре; здесь чаще преобладали едва прикрытые экономические и политические притязания. Чтобы лучше разобраться в этом вопросе, следует оста- новиться на истории Двуречья и на политической ситуа- ции, сложившейся в странах Ближнего Востока в прошлом веке. Уже в начале XIII века судьба доселе самостоятельных арабских государств Сирии и Месопотамии стала принимать роковой оборот, в связи с тем что монгольские орды, ? 1 17
вырвавшись из внутриазиатских степей, перешли к завоева- нию Переднего Востока. Их походы сопровождались опустошением плодоносных районов, разрушением цвету- щих городов, истреблением и обращением в рабство местного населения. В 1258 году был завоеван Багдад, и начался упадок этой некогда столь богатой области с высокоразвитой культурой; оросительные системы были раз- рушены, разоренное население не смогло оказать сколько- нибудь успешного сопротивления. А в начале XV века походы монгольского хана Тимура принесли с собой новые войны и разрушения. Когда в XVI веке началось расширение Османской дер- жавы в Малой Азии, ослабленные арабские государства не смогли оказать эффективного сопротивления, и вскоре весь Ближний Восток, включая Египет, вошел в огромную турец- кую империю. Политика османских султанов была прежде всего направлена на укрепление центральной власти в этом необъятном крае, на усиление эксплуатации подвластных народов и на подавление малейшего сопротивления с их стороны. Это достигалось путем сохранения и укрепления уже существовавших общественных отношений. Султаны при- влекли к себе на службу местную феодальную аристо- кратию, что привело к дальнейшему ухудшению положе- ния крестьян и ремесленников. К тому же турецкие губернаторы провинций грабили подвластные им области в собственных интересах, так что обнищание значительных частей населения постоянно росло. В ходе многочисленных, большей частью бесплодных восстаний отдельные племена и области на протяжении веков неоднократно пытались вернуть себе независимость. Однако им удалось достиг- нуть некоторых успехов только в конце XVIII века вслед- ствие постепенного общего ослабления Османской империи. Русско-турецкая война 1768—1774 годов повлекла за собой решающее ослабление власти Османского государ- ства, так как оно утратило монопольное влияние на Чер- ном море. А начиная с упомянутого выше похода Наполео- на I в Египет, конфронтация великих держав — Англии и Фран- ции — начала распространяться и на Ближний Восток. При этом обе стороны пытались склонить арабское насе- ление на свою сторону. Борьба великих держав не исчер- пывалась военными столкновениями, она стала во все большей мере распространяться на хозяйственную сферу. Великобритания основала отделения своей Ост-Индской компании в Двуречье. Одним из ее первых резидентов 18
стал уже упоминавшийся выше Клавдий Джеймс Рич. При поддержке англичан османскому султану удалось справить- ся с попытками тогдашнего наместника Дауда-паши добить- ся независимости. В 1830 году ему пришлось подчинить- ся. Тем самым Ирак оказался еще крепче прикован к своим турецким властителям. Росла смертность среди населения из-за голода и эпидемий. Богатые сырьевые источники страны и ее благоприятное стратегическое положение постоянно возбуждали стремление завладеть ею. Великие державы, и в первую очередь Фран- ция и Великобритания, предоставлением колоссальных зай- мов довели Османскую империю в 1881 году до банкрот- ства и, поставив ее тем самым в полную зависимость, сумели обеспечить себе все увеличивающиеся привилегии на Ближнем Востоке. Закрепление сферы интересов проис- ходило в острой конкурентной борьбе. Великобритании удалось завоевать ведущие позиции в Месопотамии, Па- лестине и на побережье Красного моря и Персидского залива. Первые раскопки в Месопотамии Первые подлинные раскопки в Двуречье, несмотря на английское политическое преобладание в Месопотамии, были начаты французами. Инициатором и руководителем этих раскопок стал Поль Эмиль Ботта, формально занимавший дипломатический пост во французском консульстве в Мосуле. Он был прекрасно подготовлен для осуществления постав- ленной им перед собой задачи: хорошо знал разные стра- ны Востока, так как подолгу бывал в них, к тому же владел арабским языком и был знаком с местными нра- вами. Несмотря на многовековой интерес к Вавилону, райо- ном первых раскопок стали не его руины, а развалины древней Ниневии, которые находились в непосредственной близости от Мосула, где жил Ботта. Свои раскопки он начал в 1842 году, но счел их результаты неудовлетвори- тельными, поскольку «ничто не было найдено в целом виде, так чтобы хоть в какой-то мере вознаградить за затра- ченный труд и понесенные расходы». Жители Мосула и близлежащих деревень, следившие за работой Ботта хотя и без понимания, но с любопытством и сочувствием, в конце концов посоветовали ему предпринять последнюю попыт- ку на городище Хорсабад, в шестнадцати километрах от Ниневии. Здесь в первые же дни посчастливилось: удалось сделать совершенно замечательные находки — большие але- 2* 19
бастровые плиты с рельефными изображениями. Позже вы- яснилось, что на этом месте некогда находились разва- лины дворца ассирийского царя Саргона. Ботта распоря- дился выкопать несколько плит с рельефами и отпра- вить их во Францию. Остальные он и художник Фланден срисовали. Когда рельефы в 1846 году прибыли наконец в Париж, они вызвали там очень большой интерес, так как никто не подозревал о существовании столь впечатляющих свидетельств древней месопотамской культуры. Англичане тем временем занялись под руководством Остина Генри Лэйярда оставленной Ботта древней сто- лицей Ассирийского царства — Ниневией. Там, во двор- цах ассирийских царей, они нашли не только большое количество рельефов, но и около 25 тысяч целых и по- врежденных глиняных табличек, составлявших некогда биб- лиотеку царя Ашшурбанапала. Именно благодаря ей удалось наконец добиться успеха в дешифровке письменностей и интерпретации языков народов древней Месопотамии и тем самым больше узнать об их истории, помыслах и делах. Успех сопутствовал Лэйярду и в резиденции царя Ашшурнацира- пала II, жившего в IX веке до нашей эры, — здесь также были обнаружены рельефы. Однако эти изыскания, несмотря на их бесспорные успехи, не могут считаться раскопками в современном понимании, так как их первейшая задача состояла в том, чтобы «получить возможно большее количество хорошо сохранив- шихся произведений искусства, затратив возможно меньше времени и денег»6. Гораздо меньшее значение придава- лось выяснению взаимосвязей между находками и расчист- ке обнаруженных зданий со всем их инвентарем, что явля- ется истинным смыслом раскопок. Лэйярд, в частности, распорядился прорыть штольни вдоль стен дворца, чтобы достать большие рельефы, нисколько их не повредив. Тем самым он заметно экономил на денежных и трудовых за- тратах, которые были бы гораздо больше при планомер- ных послойных раскопках. В Северной Месопотамии, прежде всего на территории дворцов, украшенных алебастровыми рельефами и скульпту- рами, такие методы раскопок могли привести к успеху. Но они совсем не подходили для Южного Двуречья с его постройками из глиняного кирпича-сырца. Здесь после Лэй- ярда пробовали свои силы многие исследователи, ко- павшие в развалинах Вавилона, Урука и Ниппура, но их скромные результаты не могли затмить ассирийских находок. 20
Кончилось тем, что вследствие утраты интереса или недо- статка денег исследования были снова заброшены. Многие из путешествовавших тогда по стране либо состояли на дипломатической службе, либо принадлежали к торговым компаниям, либо участвовали в геологических или естест- веннонаучных экспедициях. Этим людям в большинстве случаев нельзя отказать в идеализме и искренних научных побуждениях, однако и политические цели, равно как и стремление к личному обогащению, были им далеко не чужды. Если сначала на Ближнем Востоке друг другу противостоя- ли главным образом две великие державы, Франция и Англия, то в конце XIX века к ним присоединилась еще и Герма- ния, считавшая себя обойденной при разделе колоний. Глав- ным объектом немецкой внешней политики стала Турция. Германия пыталась поколебать здесь франко-британские по- зиции. Крупные денежные инвестиции позволили ей про- никнуть на турецкий рынок, экспорт непрерывно возрастал. Военные миссии и строительство Багдадской железной дороги способствовали установлению еще более тесного взаи- модействия Германии и Турции. Так как Германия не могла осуществить свои цели военным путем, то наряду с эконо- мическим проникновением она пошла по пути поддержки экспансионистской политики немецкого монополистического капитала. С этой целью щедро поощрялись научные иссле- дования на Ближнем Востоке и проводилась широкая куль- турно-политическая деятельность, как это, впрочем, дела- лось с давних пор англичанами и французами. Таким обра- зом, нет ничего удивительного в том, что Германия поза- ботилась о приобретении концессии на раскопки на Ближнем Востоке и что интересы немецких востоковедов начали по- лучать поддержку со стороны государства. Раскопки сороковых годов XIX века, как и дешифров- ка клинописи, особенно импонировали всем тем, кому та- кие названия и имена, как Вавилон, Ниневия, Сарданапал, Навуходоносор, были хорошо знакомы из Библии и кого теперь поразило, что библейские рассказы вдруг нашли подтверждение в археологических находках и в клино- писной традиции. Большой резонанс получило, например, известие о том, что Джорджу Смиту, ассистенту знаме- нитого исследователя клинописи Генри Роулинсона, удалось обнаружить текст вавилонского сказания о потопе. Перво- начально Смит располагал только одним фрагментом соот- ветствующей таблички, и газета «Дейли телеграф» финан- 21
сировала его вторую поездку в Мосул, чтобы он мог поис- кать другие части повествования, столь широко известного благодаря Библии. Смиту повезло: в развалинах библиотеки Ашшурбанапала в Ниневии ему действительно удалось на- ряду с многочисленными другими табличками обнаружить еще один фрагмент рассказа о потопе. «Я КОПАЮ УЖЕ 14 ДНЕЙ, И ВСЯ ЗАТЕЯ МНЕ ВПОЛНЕ УДАЛАСЬ» (Из письма Роберта Ко ль деве я) Планы немецких раскопок В различных странах, в том числе и в Германии, стали создаваться общества и комитеты, имевшие целью помочь финансированию раскопок. Таков был и основанный в Берли- не в 1887 году Восточный комитет; при его поддержке про- водились раскопки в Зинджирли. Комитет продал все найден- ное здесь берлинским музеям. Однако организаторам этого комитета, известным специалистам в области изучения древ- ности Конце, Курциусу, Эрману, Захау, Шрадеру и Дильману, удалось заинтересовать лишь сравнительно узкий круг меце- натов, большая же часть средств, необходимых для рас- копок, была выдана из личной казны императора. Вильгельм II проявил заметный интерес к изучению древ- ности, в особенности во время своего визита в страны Ближнего Востока в 1898 году. Он посетил кроме христиан- ских и мусульманских святых мест также и несколько горо- дищ. Особенно сильное впечатление произвели на него остат- ки грандиозных римских храмов в Баальбеке, о происхожде- нии и значении которых тогда еще мало знали. Поэтому вскоре после своего возвращения император направил в Баальбек Роберта Кольдевея, имевшего уже опыт раскопок, и его ассистента Вальтера Андрэ, чтобы они зарисовали руины и подготовили смету предстоящих раскопок. Это личное увлечение Вильгельма II, соответствовавшее его политическим целям и экспансионистским устремлениям крупного капитала, превратило его в щедрого покровителя раскопок на Переднем Востоке. Так как организационные формы Восточного комитета перестали соответствовать воз- росшим задачам, 24 января 1898 года образовалось Герман- ское восточное общество (Die Deutsche Orient-Gesellschaft), пользовавшееся поддержкой самого императора. Среди его членов вскоре оказались многочисленные финансовые и про- ?2
мышленные магнаты. Председателем стал принц цу-Шёнайх- Каролат, остальные посты занимали другие известные и весьма состоятельные лица. Одним из главных покрови- телей и кредиторов общества, а также исполняющим обязан- ности его казначея стал Джеймс Саймон; многим обязаны ему и королевские музеи, получившие благодаря его учас- тию немало произведений искусства. Создав материальную базу, следовало выбрать место для раскопок, способное по своему историческому значению и вероятным находкам оправдать надежды тех, кто финанси- ровал дело. Роберт Кольдевей и Эдуард Захау осущест- вили предварительную экспедицию и рекомендовали оста- новиться на знаменитых древних столицах Ашшуре и Ва- вилоне, чьи названия и по прошествии многих столетий не исчезли полностью из памяти людской. После долгой дискуссии в правлениях Восточного общества и королев- ских музеев было принято решение в пользу раскопок в Вавилоне. Предполагалось, что они будут длиться пять лет и обойдутся в 500 тысяч марок. Наконец-то и немецкой науке о древнем мире удалось достичь желанной цели — активно включиться в исследова- ние древних месопотамских культур и попытаться оспорить у англичан и французов первенство в этой области. Немец- кий ассириолог Фридрих Делич в первом из ряда своих очень популярных докладов на тему «Библия и Вавилон», прочитанном 13 января 1902 года, в момент, когда успех раскопок, начавшихся в Вавилоне, уже стал очевиден, под- черкнул: «Пусть это (т.е. сказанное им ранее. — Авт.) под- твердит признание того факта, что и Германии было давно пора раскинуть свой шатер на осененных пальмами берегах райского потока!» Хотя турецкое правительство не могло всерьез помешать великим державам, однако получение лицензий на раскопки всякий раз наталкивалось на какие-то затруднения. В не- обычайно разветвленных турецких бюрократических инстан- циях заявления и запросы постоянно терялись, так как на местах саботировали их продвижение. Чтобы проник- нуть в константинопольские «верха», в большинстве случаев приходилось пользоваться дипломатическими каналами, прибегая к вмешательству посольств. Иногда даже возника- ла необходимость просить о помощи высокие правитель- ственные инстанции. Желание Германского восточного об- щества получить лицензии на раскопки еще нескольких городищ так и не было удовлетворено. На первых порах 23
пришлось довольствоваться разрешением производить рас- копки в Вавилоне, выданным персонально руководителю экспедиции Роберту Кольдевею. Все же в конце концов все препятствия на пути запланированных раскопок Вавилона удалось устранить, экспедицию снарядили, и она отпра- вилась в путь. В Германии этой поры наука, посвященная изучению древнего мира, и востоковедение достигли высокого раз- вития, но до создания собственной древневосточной архео- логии было еще далеко. Ученые, имевшие опыт раско- пок, приобрели его либо у себя на родине, либо при изучении различных античных поселений. Большинство из них были архитекторами, так как становилось ясно, что в ходе раскопок гораздо важнее получить представление об отдельных постройках как таковых и о древнем городе в целом, чем добывать из-под земли произведения искусства и разрозненные мелкие предметы. Роберт Кольдевей, родившийся в 1855 году в Бланкен- бурге в Гарце, тоже был по образованию архитектором; свой первый опыт раскопок он приобрел, исследуя антич- ные поселения Ассоса на южном побережье Троады, а также остров Лесбос. С Ближним Востоком он познакомился впервые в 1887 году, когда вместе с арабистом Бруно Морицем и купцом Х.Ф. Людвигом Майером предпринял длившиеся всего несколько месяцев археологические рас- копки южномесопотамских городищ Зургуль и Эль-Хибба. Эта экспедиция не дала заметных результатов, так как из-за недостатка средств не удалось нанять нужное количество рабочих. К тому же найденные здесь отдельные предметы раннешумерского периода не вписывались в общую карти- ну, какой она виделась тогда. Однако для Кольдевея было важно, что он успел опробовать здесь технику раскопок, подходившую для месопотамских руин. Ведь это совсем разные вещи: рас- капывать возведенные из камня античные постройки или прослеживать сырцовые стены месопотамских городов. К тому же Кольдевей научился общаться с арабским насе- лением и турецкими властями и привык к местному кли- мату и ландшафту. Так что этот кратковременный опыт впоследствии ему очень пригодился; кроме того, он успел взять себе на заметку другие городища. В 1890—1891 годах Кольдевей участвовал вместе с X. фон Лушаном в первых значительных немецких раскопках на Ближнем Востоке в древнем городе Зинджирли, в древности — 24
Сам'аль, в Северной Сирии. Публикуя изображения добытого здесь материала, Кольдевей разработал собственную технику нанесения теней, которая создавала впечатление глубины и позволяла видеть древние постройки как бы в объеме. Цитадель Сам'аля, относящаяся к I тысячелетию до нашей эры, была раскопана полностью. Многочисленные скульп- туры, рельефы и мелкие предметы попали в музеи Берлина и Стамбула. И в последующие годы Кольдевей продолжал участвовать в исследованиях и раскопках, так что он как нельзя лучше подходил для осуществления обширных планов Германского восточного общества относительно Вавилона. В экспедицию входили еще три сотрудника, а именно купец Х.Ф.Л. Майер, ассириолог Бруно Майсснер и молодой архитектор Валь- тер Андрэ. Как уже говорилось выше, император Виль- гельм II неожиданно поручил этой четверке провести пред- варительное обследование развалин Баальбека, на что у группы ушло три недели. Члены экспедиции добирались на Ближний Восток по- рознь, и прошло много недель, прежде чем все они собра- лись на месте. Так, например, Кольдевей и его молодой ассистент сначала ехали поездом, затем в Триесте пере- сели на корабль и с остановками в Александрии, Порт- Саиде и Хайфе прибыли в Бейрут, откуда по зубчатой железной дороге перебрались через Ливан и прибыли в Дамаск. После возвращения из Баальбека началось нако- нец формирование каравана для доставки участников и экспедиционных грузов в Вавилон. Начальным пунктом стал Алеппо, где надлежало приобрести верховых животных и нанять повара, слуг и конюхов. Кольдевей с большим юмором писал об этом одному из членов правления Гер- манского восточного общества: «У нас в Алеппо возникли некоторые трудности с приобретением нужных нашему кара- вану животных; договариваешься с мукаром (человеком, сдающим лошадей внаем), но, когда наступает день отъезда, узнаешь, что он отбыл в Адану, или Мосул, или в не- весть какое другое место обширного турецкого государ- ства. Ведешь переговоры снова, с другим, в надежде, что на этот раз дело уладится. Нам были нужны 22 вьючных живот- ных и четыре верховые лошади. Выяснилось, что получить последних внаем вообще невозможно, их следовало купить. Весть о возникшем спросе мгновенно облетела Алеппо, и все владельцы старых кривоногих кляч сочли, что для нас они вполне сойдут, и стали являться с ними по утрам 25
к нашему порогу. У одной была ободрана спина, у другой — парализованы ноги, третья брыкалась и кусалась, четвер- тая оказывалась безнадежно ленива, пятая — слишком мо- лода, шестая — слишком дорога, седьмая — слишком стара и т.д. Но в конце концов нам удалось сделать удачный выбор,животные неплохо выдержали долгий путь и стоят теперь в „конюшне", т.е. у глиняной стены пятимет- ровой высоты, и мирно жуют овес в тени пальм»7. Всего на дорогу от Алеппо до Багдада караван потратил 24 дня (с двумя суточными привалами в пути). Немецкие исследо- ватели облегченно вздохнули, когда вдали наконец возникли золотые купола Кадимейна, большой мечети вблизи Багдада. Будущих исследователей Вавилона ждала нелегкая жизнь. Как успел показать переход через пустыню, кроме здоровья и хорошей физической тренировки от них требовалось умение ездить верхом и метко стрелять. Последнее было необ- ходимо как для самозащиты, так и для добывания пищи в пути. Багдад снова стал для археологов местом отдыха, так как жившие здесь немецкие купцы заботились об их удобствах и помогли запастись всем необходимым для рас- копок. Путь из Багдада в Вавилон, который занимает теперь на автомобиле по хорошей асфальтированной дороге не более часа, члены экспедиции проделали верхом, за- тратив еще три дня, так что в деревню Ковайреш, где им предстояло обосноваться, они прибыли 22 марта 1899 года. Начало раскопок в Вавилоне 26 марта Кольдевей и его сотрудники, успев кое-как устроиться и провести подготовительные работы, приступили к раскопкам развалин так называемого касра, цитадели, где находился один из дворцов Навуходоносора II. Этому месту оказали предпочтение заранее, еще в Берлине, при предварительном обсуждении, потому что Кольдевей во время своей рекогносцировочной экспедиции нашел там обломки глазурованных изразцов, несомненно украшавших некогда какую-то значительную постройку. Насколько удач- ным оказался выбор места для начала раскопок, можно судить по тому, что в дальнейшем из обнаруженных здесь глазурованных обломков удалось сложить часть разно- цветного изразцового декора Дороги процессий. Кольдевей начал раскопки с 36 рабочими, но менее чем через три недели довел их число до 153, так что работы 26
велись весьма интенсивно. Между тем следовало также поза- ботиться и о крове для членов экспедиции. С этой целью решили перестроить дом, снятый в Ковайреше, который, по словам Кольдевея, больше походил на хлев. «С хозяи- ном дома, — писал Кольдевей, — я заключил контракт на пять лет. Для надстройки и перестройки дома я пригласил мастеров и ремесленников из Хилле. На втором этаже решено было устроить 4 жилые комнаты и столовую для членов экспедиции, а на первом этаже уже существующие поме- щения переоборудовать под кухню, комнаты для турец- ких служащих и т.д.»8. Так как жара в апреле и мае заметно усилилась, то перестройку дома поспешили закон- чить; в дальнейшем он должен был также защитить и от осадков. Арендованный жилой дом представлял для архео- логов интерес еще и потому, что был построен владель- цем в основном из древних кирпичей, собранных на развали- нах Вавилона. На многих из них сохранился оттиск штампа, которым метили кирпичи в царствование Навуходоносора II. Еще в предыдущие годы англичане Рассам и Лэйярд, про- водя краткие раскопки в Вавилоне, обнаружили большое количество табличек и документов. Кроме того, немало их найдено и во время грабительских, «диких» раскопок местным населением. Многие из этих письменных памят- ников попали в Лондон, в Британский музей, где ими на- чали заниматься ассириологи. Таким образом, ряд фактов, ка- савшихся построек Навуходоносора, его предшественников и преемников, стал известен еще до раскопок Кольдевея. Важные сведения удалось также извлечь из описаний, со- держащихся в трудах античных авторов, которые могли видеть вавилонские постройки своими глазами. Теперь факты, извлеченные из письменных источников, предстояло согласовать с материалами раскопок. Относительно наиболее разумного тактического подхода к таким колоссальным раскопкам, как вавилонские, сложи- лись противоречивые точки зрения. Хотя главной, как и прежде, была задача обнаружить главный храм Вавилона с Башней, продолжало оставаться неясным, в какой части города их надо искать. Городище Вавилона представляет собой большую группу холмов, занимающую площадь, рав- ную приблизительно 16 квадратным километрам. Названия, издавна присвоенные арабским населением этим холмам, в ряде случаев несут на себе следы воспоминаний о давно ушедшем прошлом. Так, например, неоднократно упоминавшийся холм с ос- 27
татками летнего дворца Навуходоносора в самой северной части городской застройки называется «Бабиль». Несколько групп холмов в центре города образуют район «Каср», или район развалин древних дворцов и крепостных сооружений, возвышающихся над плоским городищем Муджелибе. Даль- ше к югу расположен холм Амран ибн Али, названный по имени исламского святого, похороненного на его вер- шине. Этот холм высотой 25 метров — самый высокий в Вавилоне; рядом — углубление, арабы называют его «Захн», т.е. «двор мечети». К востоку от Касра находится неболь- шая группа красноватых холмов, именуемая Хомера, то есть Красная. Дальше, к западу и к югу, еще холмы. Опираясь на топографию города и письменные источни- ки, Роберт Кольдевей утверждал, что главный храм Мардука расположен в центре города, под холмом Амран ибн Али. Поэтому он предложил вести работы по ходу Дороги процессий, обнаруженной им при раскопках на холмах Каср, так как считал, что она ведет к главному храму. Другие исследователи (к ним сначала принадлежал и известный немецкий ассириолог Фридрих Делич) полагали, что руины холма Амран ибн Али — не что иное как остатки вися- чих садов, тех самых, которые античные авторы причисля- ли к семи чудесам света. Эсагила* найдена Исследование холма Амран ибн Али считалось почти неосу- ществимой затеей, так необычайно велики были здесь нагро- мождения строительного мусора, обломков и песка. За восемь месяцев удалось вынуть и вывезти по узкоколейке свыше 30 тысяч кубометров грунта. В своих отчетах о раскоп- ках Кольдевей писал по этому поводу: «Мы сделали раскоп в центре северной, более высокой части холма Амран и на половине его высоты первым делом соорудили ров для железной дороги шириной 6 метров, глубиной 10 метров и длиной 145 метров. Железная дорога позволила сравнитель- но легко вывезти груды строительных обломков, располо- женные над нею; но все лежавшее ниже пришлось предва- рительно поднимать на высоту 12 метров и уж потом гру- • Эсагила (шумерек. «Дом поднятия головы») — храм верховного бога Мардука — центральное святилище Вавилонии. Все храмы Вавилонии носили по древней традиции шумерские названия. — Здесь и далее приме- чания редактора. 28
зить в вагонетки и откатывать. Одновременно здесь можно было занять сравнительно мало народу. Сначала работало 40, затем 80 человек в день»9. Сколько надежд и разочарований приносил этот труд, судя по кратким записям Кольдевея, можно только дога- дываться. Так, например, он пишет: «Затем мы выкопали большую четырехугольную яму в середине холма и стали зарываться в нее все глубже и глубже, работая при слабом солнечном свете, едва проникавшем сюда, словно в устье печи. И так как, кроме черной порошкообразной вонючей массы нетронутого грунта, извлечь ничего не удавалось, то рабочие стали беспокоиться, полагая, что я попросту глуп. Меня же их поведение совершенно не трогало, потому что мы как раз докопались до толстых стен и полов Эсагилы»10. Там на глубине 20 метров КольдевеЙ обна- ружил пол, мощенный кирпичами с выдавленной штемпелем надписью, пол главного храма Вавилона — Эсагилы! Таким образом, удалось достичь одной из целей, преду- смотренных планом раскопок. Но Вавилонская башня все еще не была найдена. По разным причинам КольдевеЙ в 1901 году продолжал работы в Эсагиле только в пределах упомяну- того раскопа, не расширяя площади производимых работ. Все силы он сосредоточил на расчистке дворцов, Ворот Иштар*, дороги торжественных шествий, или Дороги про- цессий, как ее стали с тех пор называть, а также крепо- стных стен. Помимо этого проводились небольшие обследо- вания городской территории, в том числе раскопки гре- ческого театра, скрытого под группой холмов, именуемой Хомера. Только в 1908—1910 годах Роберт КольдевеЙ смог снова провести в Эсагиле крупные раскопки. Прежде всего он обсле- довал крепостные стены храмового участка, обращенные к Евфрату, вместе с их воротами и башнями. Затем посте- пенно и с осторожностью стал подбираться с западной стороны к огромному искусственному холму Амран ибн Али. Во время этого второго наступления на городище, похо- ронившее под собой развалины храмового участка, археологи испытали еще один прием, заимствованный у шахтеров. Он описан у Кольдевея следующим образом: «Мы находим- • Иштар (шумерск. Инанна) — богиня плотской любви, плодородия, войны и распри, Утренняя звезда. Ее храмы имелись во многих го- родах Месопотамии; самый же знаменитый — Эанна («Дом небес») — на- ходился в У руке. 29
ся у подножия и на склонах Амрана. Чтобы по возмож- ности сэкономить на выемке грунта, мы следуем вдоль наружной стороны крепостных стен, прорывая длинные туннели; кроме того, на относительно больших расстояниях для проникновения света и воздуха приходится закла- дывать узкие шахты. Работа в длинных ходах предъяв- ляет к людям немалые требования. Они работают здесь почти обнаженные, „в поте не только лица, но и тела своего". Воздух тяжелый и спертый, а чадящая масляная коптилка досаждает, тускло мерцая и почти не давая света. Тем больше бывает взрыв восторга, когда наконец удается пробить еще участок и достигнуть очередной световой шахты; из недр тогда несется радостный вопль: „Мы одо- лели его!"»11. Работы, начатые еще весной, продолжались до глубокой осени, к тому же в самые жаркие месяцы тем- пература воздуха превышала 50 градусов в тени, так что нельзя не признать, что труд рабочих и археологов заслуживает самой высокой оценки. Обследование развалин башни На протяжении всех этих лет, с момента, когда нача- лись раскопки, и вплоть до 1909 года, Роберт Кольдевей ни разу не позволил себе съездить в отпуск на родину: он продолжал неустанно трудиться в Вавилоне, стойко пере- нося тяжелейшие климатические условия. Это не прошло бесследно для его здоровья, из-за ухудшения которого ему в конце концов пришлось в апреле 1910 года на длительное время уехать домой. В его отсутствие архитектор Фридрих Ветцель занимался главным образом Эсагилой и ее ближай- шим окружением. Была расчищена часть стен и построек, окружавших то самое место, где, как удалось установить, некогда стояла Вавилонская башня. Однако развалины разыс- киваемого на протяжении столетий зиккурата* оказались весьма невзрачными. Вместо высоко вздымающейся башни наподобие тех, которые и поныне можно видеть в Бирс Нимруде и Акаркуфе, здесь, в ложбине Захн, севернее горы обломков, оставшихся от Главного храма, открывался взору тянущийся в южном направлении широкий ров, запол- ненный водой. Посередине его находился квадратный в осно- вании массивный блок из кирпичей и обломков, и сначала •Зиггурат — шумеро-вавилонское название террасы, или башенной постройки, несущей на себе храм. 30
даже не верилось, что это и есть Вавилонская башня. Между тем не оставалось места для сомнений, так как в ходе рас- копок здесь обнаружили много надписей, чаще всего на кирпичах, где древнее название башни — Этеменанки* — и наименование главного храма — Эсагила — упоминались вместе. Остатки башни, немало претерпевшей уже в древ- ности, особенно сильно пострадали в более позднее время. Добраться до ее стен, сложенных из обожженного кирпича, не представляло особого труда, и население разобрало и использовало их для собственных нужд. Подобное произошло с большинством сооружений Вавилона, построенных, как и Башня, из обожженного кирпича и претерпевших по этой причине серьезный урон. Провести в период раскопок более пристальное археологическое обследование остатков башен- ных стен оказалось невозможно: мешал высокий уровень поч- венных вод, всегда затруднявший раскопки Вавилона. Лишь однажды, в 1913 году, когда прорвало плотину на Хиндие и к тому же выпало очень мало осадков, уровень почвенных вод упал так сильно, что представилась возмож- ность заняться непосредственным изучением развалин Башни. Обмеры оболочки из обожженного кирпича, расположенной в той части зиккурата, которая обычно находится ниже уровня почвенных вод, заняли несколько месяцев. И все- таки позже в своей публикации Ветцель назвал проведен- ные исследования предварительными, так как и они не смогли решить всех проблем. Археологические работы в Вавилоне, первоначально за- планированные на пять лет, давно успели выйти за пределы этого срока. Их объем и вызываемые ими трудности, а соот- ветственно и расходы постоянно возрастали. Кольдевей не смог осуществить многого из первоначально им намечен- ного: в частности, ему не удалось обнаружить остатки Башни. И в дальнейшем, при публикации результатов экспе- диции, также происходили многочисленные задержки. Из-за того что отвечавший за исследования Башни архитектор Фридрих Ветцель страдал серьезной болезнью глаз и позже вовсе ослеп, а сам Роберт Кольдевей тоже тяжко болел и в 1925 году умер, научная публикация, посвященная Башне и храму Мардука, смогла быть доведена до конца лишь с учас- тием других ученых и увидела свет только в 1938 году. •Этеменанки (шумерек. «Дом основания небес и земли») — ступен- чатая башня при Эсагиле. 31
Вавилонская башня, являвшаяся первоначально одной из главных целей всего предприятия, постепенно отступила на задний план, и даже сегодня далеко не на все воп- росы, связанные с нею, можно получить исчерпывающий ответ. Бирс Нимруд Еще в 1901 году Роберт Кольдевей приступил к кратко- временным раскопкам развалин на городище Бирс Нимруд (древн. Борсиппа), так часто ошибочно принимавшихся за остатки Вавилонской башни. До Кольдевея здесь уже копали другие археологи, в частности Роулинсон и Хормузд Рассам, расчистившие часть зданий на участке вокруг Башни. Коль- девей занимался раскопками в Борсиппе параллельно со своим грандиозным предприятием в Вавилоне; естественно, что ему не хватало ни сил, ни средств, чтобы оставаться здесь долго. Вальтер Андрэ, помогавший Кольдевею в этой работе, позже писал: «Мы называли раскопки в Борсиппе „романтическими". Кольдевей разбил палаточный лагерь на- верху, на развалинах храма, у самой стены Башни. А внизу, между рукавами Евфрата, Хилле и Хиндие, раскинулась затопленная равнина; блуждая над ней, взгляд упирался в мощные культовые сооружения храма, чьи невиданно толстые красные стены будто сохранили отсвет некогда бушевавшего здесь разрушительного пожара. Около палаток круто под- нимался вверх сложенный из кирпича откос храмовой башни, а с ее вершины грозили обрушиться темные кирпичные глыбы; рядом громоздились, достигая двадцатиметровой высоты, башнеобразные остатки массивной оболочки, пред- ставлявшие собой самую высокую точку не только во всей округе, но и во всей стране. Здесь многое казалось зага- дочным и таинственным» . Изыскания позволили установить границы храмовых комплексов, но затем, как писал Андрэ, было решено приостановить эти побочные раскопки в надеж- де продолжить их в дальнейшем в более широком масштабе. Однако это намерение осталось неосуществленным. Раскопки такого большого города, как Вавилон, к тому же обитаемого на протяжении тысячелетий,— очень трудная и не выполнимая до конца задача. Когда Роберту Кольдевею из-за вторжения англичан в Ирак пришлось в 1917 году прекратить свою деятельность, он подвел следующий итог: «Удалось осилить лишь около половины всего необходи- мого, или, вернее сказать, желательного, объема работ, 32
Строительство Башни в Вавилоне (картина Мертена ван Фалькенборха, 1595 г.) Развалины Летнего дворца Навуходоносора II, принятого Пьетро делла Балле за Вавилонскую башню (по Афанасию Кирхеру, 1679 г:)
4P Вид Вавилона с Вавилонской башней (по Афанасию Кирхеру, 1679 г.) Вавилонская башня (по Афанасию Кирхеру, 1679 г.) Часы в виде Вавилонской башни (работа Ганса Шлоттхайма, }602 г.)
ж ,?Й$ ж-&****&• Висячие сады в Вавилоне (гравюра на меди Иоханна Георга Шмидта) Минарет (так называемый Мальвие) большой мечети в Самарре (IX век) Вавилонская башня (гравюра на меди Иоханна Георга Шмидта (1694—1767). По изображению А. Кирхера)
v ' JTsm^ L »ШЙйи. Дворец в Вавилоне (гравюра на меди Иоханна Георга Шмидта)
Вавилонская башня (картина Бернгарда Хайзига, 1978 г.) Роберт Кольдевей
Раскопки городища Каср; под ним — цитадель Навуходоносора II Шурф в холме Амран ибн Али, под которым расположен храмовой участок Эсагилы •* Развалины «Белого храма» на высокой террасе храмового участка бога Ану в Уруке (совр. Варка); на переднем плане остатки лестницы
Часть фасада так называемого «колонного зала» п святилище Эанны в Уруке (начало III тысячелетия до н. э.). Реконструкция с использованием подлинных штифтов гзв8 B^^^^-^^^IH^ BSF~^**" i"T" ,j^M В^~гз^?5й^ДИ И^—Г^^^^^^Я^Н ^5^^^~-~^*^23H Е^-^^т-^йЗЁ ^^Щ|Я ^г^^^^^И Тг^^Ш В^ Як I Ў ^st^BSi " шшр* f ^Н -я я • ** -«¦»•—» u».~ MBHRH J 1 Ш^ 1 i ^¦k. 1 К1Ш 1 НнНШ 1 ^k^li ^fe_!f *"T- VM 1 % 1 i |Tl I Развалины зиккурата в Акаркуфе с реконструированной цокольной ступенью и центральной лестницей
Реконструкция храмового участка в Дур Шаррукине (совр. Хорсабад) с зиккуратом на заднем плане ' I :.?'ПЬ^ ШШ ы* Реконструкция храмового участка Этеменанки. На переднем плане нижний храм Эсагилы (рисунок-реконструкция Р. Кольдевея)
^ f$ *"f *"f »* ft *1 р ff щ &1 & т т щ г\ Вавилонская башня в окружении дворцовых степ. На переднем плане укрепления вдоль Евфрата (рисунок-реконструкция В. Андрэ, 1923 г.) 2^<***Ш% * ,*;. 1 Участок Вавилонской стены, выходившей на Евфрат (рисунок-реконструкция В. Андрэ, 1923 г.)
Модель Вавилонского знккурата по ланным Г. Мартини (1923 г.) ill ЬЖ Реконструкция Вавилонской башни по Т. Домбарту (1930 г.)
Модель главного вавилонского храма; реконструкция состояния VI века до н. э. Справа — нижний храм Эсагилы, слева — зиккурат, окруженный большим двором. На переднем плане Евфрат и каменный мост через него Развалины Вавилонского зиккурата; вид с юго-востока до раскопок Г. Шмида в 1962 г. Вид на развалины зиккурата в Борсиппе (совр. Бирс-Нимруд)
Каменная гиря в форме утки; найдена на храмовом участке Зтсмеианки. Надпись указывает, что вес (29,68 кг) равен «истинному таланту» ... Цилиндрическая печать из лазурита с надписью царя Асархаддона (680—669 гг. до н. э.), найденная в Вавилоне Глиняная статуэтка бога-гонца Ниншубура, найденная в южной цитадели вавилонских царей (вторая половина VII века до н. э.)
Свинцовый рельеф с изображением эротической сцены; найден на территории Нового дворца в Ашшуре (XII в. до н. э.) Глиняный колокольчик, возможно имевший культовое назначение; найден в Вавилоне (VI в. до н. э.) Обнаженная женщина с младенцем. Терракота; найдена в Вавилоне (VI в. до н. э.) Сидящая музакантша с кифарой. Терракота (вторая половина I тысячелетия до н. э.)
Бронзовая рыбка с текстом предсказания, найденная в Вавилоне Текст гласит: «Если у рыбы нет левого плавника, страна врага погибнет. Год 12 (592 г. до н. э.) Навуходоносора (II)» Внутренний двор реконструированного храма богини Нинмах; слева — входные ворота
Вид на реконструированный храм богини Нинмах в Вавилоне Современный вид Ворот Иштар в Вавилоне. Стены относятся к первой стадии постройки
Сводчатая постройка, известная под названием «Висячие сады», частично реконструированная JTA*»»ffS Южная цитадель Навуходоносора II после расчистки и реконструкции
хотя ежедневно как летом, так и зимой трудилось до 200—250 рабочих»13. На фоне обширных знаний по истории, жизни и искусству древности, приобретенных именно благодаря раскопкам Ро- берта Кольдевея, вопросы, оставшиеся открытыми, разные сомнения и проблемы занимают не так уж много места. Их разрешение должно стать делом современной науки и науки будущего. ОТ ТЕРРАСЫ К СТУПЕНЧАТОЙ БАШНЕ Вавилонская башня не была, как думали прежде, неповто- римым сооружением, единственным в своем роде. Она скорее является завершением длительного процесса развития. К та- кому выводу привели тщательные исследования в области археологии, письменных памятников и истории. Тем самым мы приобретаем право решать многие вопросы, относящие- ся к Вавилонской башне, с привлечением аналогичных или подобных ей построек. Почитание естественных сил, страх перед ними и желание на них повлиять так же стары, как само человечество. На заре человеческого развития молитвы к сверхъестественным силам возносились либо под открытым небом, либо в пеще- рах, либо в других удобных местах, но затем для этой цели начали создавать специальные постройки. В интере- сующем нас ареале к IV тысячелетию до нашей эры такого рода постройки не только уже давно существовали, но и диф- ференцировались по своему назначению и степени важности. В ту пору население Южной Месопотамии, то есть древнего Шумера, находилось на стадии перехода от первобытного общества к обществу классовому и к государственным обра- зованиям. В ходе социально-экономических процессов меня- лись и религиозные представления, вызывая необходимость появления все более выразительных форм культовых соору- жений. Характер построек определялся прежде всего имевшимся в наличии местным строительным материалом. Южная Месо- потамия бедна сырьевыми ресурсами. Здесь почти отсут- ствовала древесина и совершенно не было строительного камня. Зато страна обладала в изобилии глиной и трост- ником. Поэтому именно глина и тростник на протяжении тысячелетий определяли внешний вид месопотамской архи- тектуры и ее характерные формы. Если отвлечься от архи- тектурных деталей, то в Южной Месопотамии и, с некото- 3 1 33
рыми ограничениями, в соседних с нею областях нужно различать две категории построек, сформировавшихся в IV тысячелетии. Одна представляет собой храм, построенный на ровном участке и называемый археологами «нижним храмом», другая — храм, возведенный на террасе, или «верхний храм». Последний считается исходной формой развития храмовой башни. Благодаря данным раскопок мы можем показать это развитие на нескольких характерных примерах. Храмовые террасы в Южной Месопотамии К наиболее ранним культовым сооружениям Южной Месопотамии принадлежит ряд построек из сырцового кирпича, найденных в городе Эриду*. При раскопках свя- тилища, на протяжении веков возобновлявшегося на одном и том же месте, здесь удалось раскрыть и самые нижние его слои. Выяснилось, что первые постройки, возникшие еще в V тысячелетии до нашей эры, были возведены не на воз- вышении, а на ровной местности. Но при каждом последую- щем возобновлении площадка, на которой возводилась по- стройка, оказывалась выше прежней, так что в конце концов образовалась терраса. До сих пор не удается окончательно установить, как возникали террасы в дальнейшем — в резуль- тате целенаправленных действий или как непредвиденный результат перестроек на старом месте, поверх утрамбованных обломков предыдущего сооружения. Как бы то ни было, к концу IV тысячелетия терраса стала признанной архитек- турной формой и сознательно сооружалась при каждой оче- редной перестройке. Пространство, образуемое остатками стен ставшей негодной старой храмовой постройки, засы- пали, поверхность выравнивали, а боковым сторонам возве- денной таким образом террасы придавали небольшой наклон; получившиеся откосы украшали, чередуя вертикальные вы- ступы и углубления. Храм на такой террасе имел совершенно определенный план, соответствовавший требованиям религии и культа. Этот план не менялся существенно и в последующие века. Он засвидетельствован и за пределами Эриду. Изученные •Эриду — один из древнейших городов Шумера; некогда находился на берегу лагуны Персидского залива (позднее лагуна отступила к югу). Эриду считался первым городом Шумера, там находился храм бога мудрости Энки (аккадск. Эйа). 34
храмы середины и конца IV тысячелетия имеют большой прямоугольный центральный зал; к одной из его узких стен примыкает каменное возвышение вроде небольшой сцены; у противоположной стены имеется другой блок, сложенный из кирпича и служивший, вероятно, алтарем. Центральный зал окружен небольшими помещениями, пред- назначавшимися либо для культовых целей, либо для хра- нения припасов. Вход в храм находится посередине одной из его широких сторон. Ко входу ведет лестница. Храмы Эриду имеют обязательное с этого времени для всех ре- лигиозных построек оптическое членение наружных, а часто также и внутренних стен; оно осуществляется посредством чередования вертикальных выступов и углублений. Непре- рывность процесса развития от храма, расположенного на террасе, к ступенчатому храму прослеживается в Эриду осо- бенно хорошо. В конце III тысячелетия до нашей эры верхние террасы вместе с находившимися на них храмами стали сносить и сооружать взамен поверх старого основа- ния ступенчатые террасы, которые могут считаться ступен- чатыми башнями. Важным центром шумерской культуры являлся город Урук*. Он возник из поселения, существовавшего здесь еще в V тысячелетии до нашей эры, и постепенно стал одним из самых ранних городов-государств на Древнем Востоке с процветающим хозяйством, далеко распространив- шейся торговлей и разнообразными ремеслами. Характер- ная для Южной Месопотамии форма орошаемого земле- делия заметно ускорила становление первых государств. Хорошо организованная совместная работа многих людей, занятых на строительстве и ремонте оросительных каналов, содействовала росту урожая. Расцвет торговли способство- вал получению отсутствующих в стране сырьевых материа- лов, прежде всего металла и камня, которые подвергались здесь дальнейшей обработке. Центром ранних государств та- кого рода являлись храмовые участки, где сосредоточива- лась хозяйственная и политическая власть. Подобающее со- держание и строительство святилищ стало первостепенной задачей населения, а руководство соответствующими рабо- тами осуществлялось жреческой аристократией. Главным источником наших знаний о развитии храмо- вых сооружений в Месопотамии являются данные немецких •Урук — один из важнейших городов Шумера, центр культа богини Инанны (Иштар). Стены У рука воспеты в эпосе «О все видавшем...» (Поэма о Гильгамеше). з* 35
ученых о храмовых участках Урука, полученные в ходе раскопок, длившихся не одно десятилетие. В святилищах почитались верховный бог Ану и богиня плодородия Инанна/ Иннин. Их культ просуществовал там почти до начала на- шей эры. Именно религиозная традиция, играющая на Восто- ке, как, впрочем, и во многих других местах, весьма большую роль, заставляла снова и снова строить храмы на том же самом месте. Так же как в Эриду, в святили- ще Инанны в Уруке под более поздней храмовой башней сохранились прежние сооружения. Однако обнаружить остат- ки храмов, некогда стоявших здесь, не удалось; очевидно, ими пожертвовали при строительстве новой храмовой башни. Но и дошедшие до нас скудные остатки дают представ- ление о монументальности произведений древней архитек- туры и их убранстве. Развитие высокой террасы на храмовом участке бога Ану шло, очевидно, по тому же пути, что и террасы в Эриду. Здесь, видимо, также существовало и функционировало одно- временно несколько храмов. Особый интерес в свете рассмат- риваемой нами темы имеет терраса высотой 12 метров. Боковые поверхности этого сырцового сооружения расчле- нялись нишами, а вдоль верхнего его края для прочности или в качестве украшения были вмонтированы глиняные сосуды. Небольшую часть террасы занимал массивный храм, чьи раскопанные остатки и ныне, спустя шесть тысяч лет, мож- но видеть в Уруке. Он называется Белым храмом потому, что на его наружных стенах сохранились следы стойкой белой краски. Подобно святилищу в Эриду, он имеет прямоугольный центральный зал площадью 5 на 18,3 квад- ратного метра. Вдоль обеих длинных стен к нему примы- кают небольшие помещения, имеющие вход со двора. И здесь со стороны северо-восточного торца тоже было возвышение, похожее на сцену. Принесение в жертву животных, хлебов, растительного масла, напитков и других пищевых продук- тов играло важную роль в культовых действиях; нередко часть приносимого в жертву сжигали или варили. Об этом свидетельствуют углубления, сохранившиеся на большинстве храмовых участков, а также здесь, на высокой террасе бога Ану. Они служили жертвенными очагами, которые порой использовались на протяжении весьма длительного времени. Храмы на высокой террасе часто обновлялись; их вос- станавливали снова и снова на том же месте и примерно в том же виде, что и прежде. Необходимость частых пере- строек могла вызываться причинами технического свойства, 36
Реконструкция храмового овала Хафаджс и главным образом тем, что необожженный кирпич сохра- няет прочность только при постоянном уходе. Но свою роль здесь, бесспорно, играли и мотивы культового характера, связанные с религиозными предписаниями и представле- ниями, пока еще мало нам известными. Постройка, напо- минающая лабиринт, расположенная у подножия высокой террасы бога Ану, возможно, имела какую-то связь с цере- мониями, происходившими в храме. Эта постройка, частично врытая в землю, была сооружена из камня и искусственных гипсовых плит и не имела крыши. В центре ее находился низкий помост, где, судя по сохранившимся следам, перво- начально стоял какой-то предмет на ножках, возможно своего рода кенотаф, в котором временно хранилось тело знатного покойника. Храмы, построенные на протяжении IV и в начале III тысячелетия до нашей эры в Уруке, служат убедитель- ным примером возможностей и творческой воли людей, сумевших создать столь монументальные сооружения. Строи- тельным материалом почти всегда служили высушенные на солнце прямоугольные кирпичи из глины. Они существенно различались по размеру и соотношению их длины и ширины. Длина кирпича могла колебаться от одной пяди до полу- 37
От жатка цилиндрической печати с изображением сцены строительства башни, ран нединастический период (ок. 2500 г. до н.э.) (по Домбарту) метра. Любопытная постройка была возведена около 3000 года до нашей эры на храмовом участке богини Иннин — Эанне: ее стены украшены своеобразной штифтовой мозаи- кой — небольшими обожженными глиняными гвоздями с широкими цветными шляпками. Эти гвозди служили для укрепления и украшения наружных стен. Такого рода мозаич- ная техника применялась на многих постройках как Урука, так и других южномесопотамских городов. Судя по характеру сооружений в Эриду, Уруке и на холме Телль-Укайр, идея постройки храмов на высоких террасах не принадлежала какому-либо одному городу; скорее следует думать,что религиозные представления, побуждавшие к по- стройкам нового типа, были распространены в Месопота- мии достаточно широко. Восходили ли они к шумерам, чье пребывание в Южной Месопотамии засвидетельствовано начиная с IV тысячелетия до нашей эры, сказать трудно. Храм на террасе того типа, который представлен храмом на участке бога Ану в Уруке, будучи многоэтажной ступен- чатой террасой, может уже рассматриваться как форма сту- пенчатой башни. Развиваясь дальше, такой храм стал опре- деляющим элементом месопотамской архитектуры. Но наи- более важные для дальнейшего развития храмовых башен идеи и предпосылки нашли свое основное выражение именно в Шумере. Города-государства, сформировавшиеся в начале III тыся- челетия до нашей эры, на протяжении последующих веков пережили политический и экономический расцвет. В эту пору развитие шло быстрее всего на юге Двуречья, но общий подъем захватил также ряд областей Ирана, Верхнюю Месо- потамию и Сирию. В период, называемый теперь ранне- династическим, отдельные города-государства укрепили сферу своего влияния, а государственные учреждения посте- 38
Откатка цилиндрической печати с изображениями сцен сражений между богами и сцены строительства Башни, Аккадский период (ок. 2200 г. до н.э.) (по Опицу) пенно урезали права сельских общин. Землей как главным средством производства завладели преимущественно храмы и города-государства. Правитель города, одновременно осу- ществлявший религиозные функции, считал, что ныне он призван украсить свой город великолепными храмовыми постройками. Общественное развитие отчетливо отражалось в архитектуре святилищ, все больше отделявшихся от внеш- него мира. Возрастала роль жрецов как посредников между богом и человеком. Важнейшие религиозные действия могли теперь осуществляться только жрецами или в строгом соот- ветствии с их предписаниями. Царь, будучи одновременно верховным жрецом, играл важнейшую роль в обеспечении благополучия всего государства; венцом этой его роли счи- талось совершение «священного брака», тесно связанного с древними обрядами, посвященными плодородию. Храмовой овал городища Хафадже Стремление возводить храмы на замкнутой территории, не во всякое время доступной городским жителям, наглядно подтверждается на примере нескольких крупных святилищ в городах района Диялы. В малозначительном городе-государ- стве на месте нынешнего холма Хафадже (древнее название неизвестно) одновременно существовало три крупных хра- мовых сооружения, регулярно обновлявшихся на протяже- нии многих лет. Наибольший участок, площадью восемь тысяч квадратных метров, занимал так называемый храмо- вой овал. Прежде чем приступить к его сооружению, со всей колоссальной площади, предназначенной для него, сняли верхний слой почвы, заменив его чистым песком. Это можно объяснить только культовыми требованиями к подготовке 39
площадки, потому что каких-либо причин строительного или технического характера здесь обнаружить не удается. На подготовленном таким образом участке возвели первую террасу и обнесли ее стеной с монументальными воротами. Во дворе, расположенном за этой стеной, находился большой жилой дом, возможно принадлежавший верховному жрецу. Внутри огороженной территории на овальной террасе вы- сотой шесть метров, также обнесенной толстой стеной, возвышалось святилище как таковое. Изнутри к овальной ограде примыкали склады, кухни и различные мастерские, явно работавшие не только для удовлетворения собственных нужд. Они размещались внутри овала вдоль стены таким образом, что в середине овала получался прямоугольный двор. В задней части этого двора возвышался верхний храм, или зиккурат. Впрочем, при раскопках удалось найти лишь следы этого здания, так что его реконструируют весь- ма ориентировочно. Храмовой овал на городище Хафадже сооружен согласно заранее разработанному замыслу, предполагавшему сильное эмоциональное воздействие возводимой постройки на зри- теля. Здесь никоим образом не может идти речь о постепен- ном непреднамеренном наращении террасы вследствие неод- нократных реставраций и возобновлений. Отдельные участки сооружения разделялись стенами, а дорога вела через воро- та прямо на зиккурат, представлявший собой культовый и архитектурный центр святилища. Распространение этой строительной концепции также и на другие районы Южной Месопотамии подтверждается аналогичным храмовым соо- ружением на овальной террасе, расчищенным в Телль аль- Убайде. Нельзя не упомянуть, что в ранне династический период в Месопотамии началось заметное изменение техники возве- дения стен, проявившееся и при сооружении храмового ова- ла, обнаруженного в Хафадже: вместо глиняных кирпичей с плоскими поверхностями стали применять кирпичи, у кото- рых одна сторона была плоской, а другая — выпуклой, то есть так называемые плоско-выпуклые кирпичи; и клали такие кирпичи не горизонтальными рядами плашмя, а на- клонно, «елочкой». Причина такой перемены формы кир- пича и способа его укладки до сих пор не установлена; существует мнение, что здесь сыграли свою роль овальные очертания сооружаемых стен. Примерно через 200 лет плоско- выпуклые кирпичи перестали применяться и совсем исчезли из архитектуры. 40
В последующие века история Месопотамии ознаменова- лась войнами и завоевательными походами. За расцветом шумерских городов-государств в середине III тысячелетия до нашей эры, сопровождавшимся высокими достижениями в области искусства и культуры, последовало завоевание Шу- мера семитами-аккадцами, которые при царях Саргоне и Нарам-Суэне создали первое обширное государственное образование в Передней Азии. Искусство стало служить в первую очередь прославлению персоны царя, его походов и успехов. В государстве были повсеместно построены кре- пости, возведены дворцы или жилые здания для правителя, а также для его наместников. Строительство храмов как будто отступило на задний план; во всяком случае, раскопки не дают убедительных свидетельств возведения в этот период ступен- чатых башен. Многие причины, и не в последнюю очередь вторже- ние гутиев, пришедших из горной страны, расположенной на востоке, привели к свержению аккадских правителей и к крушению их царства. Расположенные в южных частях страны древние шумерские культурные центры, такие, как Ур, Лагаш, Ниппур и У рук, опять обрели самостоятельность и добились нового расцвета. Строительная деятельность сно- ва сосредоточилась прежде всего в пределах храмовых участ- ков, где возникли многочисленные святилища. При строи- тельстве храмовых башен в это время были найдены новые архитектурные решения и формы, предопределившие их дальнейшее развитие. Зиккурат в У ре Образцом для многих других аналогичных сооруже- ний стала застройка обширного храмового участка бога Луны Нанны в Уре с мощной ступенчатой башней, которая видна и поныне. Город Ур, игравший важную роль уже в первой половине III тысячелетия до нашей эры, был тщательно исследован английскими археологами под руководством Леонарда Вулли. Последнему удалось также найти и рас- чистить так называемые «царские могилы» Ура, относя- щиеся к середине III тысячелетия до нашей эры и просла- вившиеся обнаруженными в наше время драгоценными при- ношениями и сопутствующими захоронениями. Выяснилось, что и храмовой участок бога Луны Нанны (семиты назы- вали его Сином) в начале Ш тысячелетия уже существовал. Весьма вероятно, что на том месте, где впоследствии стояла 41
упомянутая выше ступенчатая башня, в это время находи- лось предшествовавшее ей сооружение в виде высокой тер- расы. На храмовом участке, по обе стороны сохранившейся поныне более поздней лестницы, ведущей на башню, обна- ружили остатки построек раннединастического периода из плоско-выпуклого кирпича. Следы огня, а также остатки специально устроенных стоков и печей свидетельствуют о том, что эти помещения служили кухнями и продоволь- ственными складами, а возможно, и местом для жертво- приношений. При Ур-Намму (около 2050 года до нашей эры) Ур снова сделался процветающим центром. Стремление Ур-Намму создать крупное государство наподобие аккадского увен- чалось успехом, и он стал основателем так называемой III династии Ура. Строительная деятельность царя Ур-Намму простиралась не только на его столицу; он был не менее озабочен возведением монументальных храмовых башен во многих других городах: Уруке, Ниппуре, Эриду и Адабе. Его преемники продолжили его дело и немало преуспели в этом. Облик города Ура вплоть до позднего времени в основ- ном определялся постройками, сооруженными правителями III династии Ура. Как показывают религиозные, культовые и литературные клинописные тексты, во все большем количестве входящие в научный обиход, в период III династии Ура были разрабо- таны многочисленные правила архитектурного решения свя- тилищ. Ступенчатая башня использовалась только по особым поводам, а обычные будничные церемонии проводились в святилищах и помещениях, окружающих башню. Сам зик- курат, как правило, имел (и в Уре тоже) собственный двор, в юго-восточной части которого находились мону- ментальные ворота; здесь вершился суд, приносились клят- вы; здесь же, перед лицом богов, царь принимал на себя обязанности верховного судьи и «пастыря черноголовых». Во двор при зиккурате для участия в праздничных торжест- вах попадали через другой двор, пристроенный к нему с северо-восточной стороны и окруженный просторными по- мещениями. Двор ступенчатой башни Ура, как и дворы при древних высоких террасах, располагался выше уровня остальной части застройки. Одним этим уже подчеркивалась особая роль соо- ружения, находившегося посередине. Нижняя ступень зик- курата с площадью основания 62,5X43 квадратных метра представляла собой массивное ядро из сырцовых глиняных 42
кирпичей, снабженное оболочкой из обожженного кирпича. Скошенные края нижней ступени разделялись выступами и углублениями. Этот прием напоминал древние шумерские архитектурные формы. Высота нижней ступени достигала 11 метров над уровнем двора. Вторая ступень, остатки которой сохранились доныне, по площади была меньше первой. О том, как выглядели третья ступень и находившееся на ней святилище, пока существуют лишь догадки. Следует иметь в виду, что та часть реконструкции Ч.Л. Вулли, которая касается подъема ко входу, в настоящее время оспаривается: на зиккурат поднимались с восточной сто- роны по сильно выступающей вперед пологой наружной лестнице; к ней примыкали две боковые лестницы, плотно прилегавшие к стенам башни. Однако вряд ли соединение лестниц происходило уже на уровне первой ступени, как полагал Вулли. Облицовка мощным слоем обожженного кирпича всей поверхности такого крупного сооружения, как зиккурат в Уре, — большая редкость в строительной практике Южной Месопотамии. Такая отделка требовала невероятного рас- хода труда и средств, допускавшегося и позже лишь в исключительных случаях. Но именно прочная оболочка силь- но способствовала относительно хорошей сохранности остат- ков башни. По той же причине зиккурат в Уре и в новое время постоянно привлекал к себе внимание путешествен- ников и исследователей. В 1854—18SS годах британский консул Дж. Тэйлор распорядился вырыть несколько шахт в самом массиве башни. Проникнув таким путем в глубь башни, он натолкнулся на заложенные в ее основание надписи в виде глиняных цилиндров. Надписи эти относятся ко времени вавилонского царя Набонида (555—339 годы до нашей эры), при котором зиккурат обновлялся в последний раз. В них изложена история строительства зиккурата и помимо Набо- нида названы его предшественники — Ур-Намму и Шульги. Проникнув через шахты внутрь зиккурата, Тэйлор установил, что его нижняя ступень, как почти у всех зиккуратов, представляет собой массивный цоколь без каких-либо внут- ренних помещений. Ступенчатая башня Ура обрамлена рядом зданий, необ- ходимых для выполнения религиозных церемоний. Здания эти находились за пределами двора, непосредственно окружав- шего зиккурат. «Дом великого изобилия» (по-шумерски энунмах), состоявший из многочисленных узких, расположен- ных вплотную друг к другу помещений, служил, вероятно, 43
продовольственным складом. Но, кроме того, он, бесспор- но, предназначался еще и для каких-то иных, пока неиз- вестных нам целей. Другой обширный комплекс построек, называемый гипар, был возведен одним из потомков Ур- Намму. Здесь, в частности, жила верховная жрица. Наряду с верховным жрецом (им часто бывал правитель) она играла в культе важную роль. В том же здании находились также святилище супруги бога Луны, целый ряд захоро- нений и алтарей и, кроме того, склады, кухни и мастерские. Осмысление и реконструкция происходивших здесь некогда церемоний могли бы помочь нам получить представление о назначении построек, связанных с зиккуратом, тогда как вы- двигавшиеся доныне теории в состоянии прояснить лишь некоторые частности. Другие верхние храмы Еще один зиккурат был построен царем Ур-Намму в древнем святилище богини Иннин в Уруке — Эанне. Но эту постройку не облицевали обожженным кирпичом, поэтому она сохранилась плохо, и тем не менее, зиккурат дает материал для интересных наблюдений относительно строи- тельной техники, поскольку возведение такого крупного мас- сивного сооружения из кирпича-сырца заставило строителей разрешить многочисленные технические проблемы. Так, ряд кирпичей, поставленных на ребро, чередовали с рядом кир- пичей, положенных плашмя; кроме того, через равное число рядов прокладывали тонкие плетеные тростниковые цинов- ки, а в более высокой части —толстые слои тростниковых стеб- лей. Эти меры, очевидно, имели целью помешать образова- нию трещин, вызываемых неравномерной осадкой. Кроме того, в сырцовой кладке были устроены специальные гнезда; при раскопках в них иногда находят остатки толстых тростниковых канатов, концы которых, вероятно, некогда были выведены наружу. Для стока воды устраивали специаль- ные шахты, доходившие до каналов, прорытых во дворе, расположенном ниже. Предполагают, что здесь некогда на- ходилась терраса высотой около 14 метров; но в отличие от урской она не имела ступеней. Возмржно, это как раз связано с тем, что Ур-Намму пришлось строить высокую террасу в Уруке поверх остатков нескольких более старых террас, тоже возводившихся ранее одна на обломках другой. На массивной террасе царя Ур-Намму, по всей вероятности, 44
первоначально стоял несохранившийся храм богини Иннин. В непосредственной близости к описанной башенной построй- ке, как и в У ре, находился гипар, где жила верхов- ная жрица. Последнее обстоятельство подтверждается наход- кой драгоценного украшения, пожертвованного согласно над- писи на некоторых его бусинах царем Ура Шу-Сином жри- цам Кубатум и Аббабашти. Зиккурат и окружавшие его культовые постройки были обнесены несколькими стенами, отделявшими их от города. Вступать на храмовой участок жителям разрешалось только во время редких праздников и по особым случаям. Жречество, и прежде всего самые высокопоставленные его представители, принимали на себя общение с богами, тем самым обеспе- чивая себе самое видное и доходное положение. Порой расцвета башенных сооружений можно считать новошумерский период. Такого рода зиккураты посвящались главному божеству во многих городах. Известные отклоне- ния имела форма террасы храма Дагана в Мари, примыкав- шей, как это нередко бывало, к более старому святилищу. Зиккурат, пристроенный непосредственно на земле, без платформы, к прямоугольному храму, частично перекрывал его; однако этот храм как святилище, богатое традициями, ос- тавался действующим. К его входу вел узкий пятиметровый коридор, охраняемый двумя бронзовыми львами; их огром- ные глаза, инкрустированные цветными камнями, смотрели угрожающе и мрачно. Археологи нашли на этом участке и другие каменные глаза и поэтому предполагают, что пер- воначально вся площадь перед храмом была уставлена такими статуями. На высокой террасе храма Дагана в Мари, вероятно, также стоял храм, но от него не осталось никаких следов. Он, несомненно, служил, подобно старому, сохранив- шемуся нижнему храму, местом культа Дагана. В конце III тысячелетия до нашей эры шумерское госу- дарство III династии Ура пало вследствие внутренних беспорядков и нашествий эламитов. Разрушение и ограбле- ние в 2003 году до нашей эры его столицы, города Ура, описаны в дошедшей до нас песне-плаче. Это событие завершило эпоху участившихся экономических кризисов и социальных потрясений. Многие города стремились тогда к самостоятельности и старались создать себе собственную сферу господства. К их числу относились прежде всего Вавилон и расположенный в Северном Двуречье Ашшур. Состав населения на юге претерпел заметные изменения: шумеров все больше теснили и в конце концов полностью 45
поглотили кочевые группы амореев и других осевших здесь ранее семитских племен. На севере более сильное влияние на культуру шумеров оказывали, по-видимому, хурриты. Культура и искусство, развившиеся на шумерском юге, продолжали, однако, сохраняться, оставаясь определяющими и в последующие века. В большинстве городов поддерживали прежние святилища; семитское население дало старым шумерским богам новые имена, не меняя существенным образом ни их значения, ни их функций. Так, например, почитавшегося шумерами бога водных глубин Энки теперь называли Эйа, а бога солнца Уту — Шамаш. В архитектуре и в образе жизни также не возникло сколько-нибудь заметных разрывов существовавшей традиции. Главенство Вавилонского государства складывалось в ряде победоносных войн и достигло вершины в царствование Хаммурапи и его преемников. Вавилон переживал пору своего первого расцвета, и его главный бог Мардук приобретал все большее значение. Хаммурапи, следуя традиции, постоянно опекал и обновлял святилища всех подвластных ему крупных городов. Возможно, что и некоторые храмовые башни также подверглись реставрации в это время; однако о крупных новых постройках периода Хаммурапи пока ничего не известно. В ходе раскопок в Вавилоне немецким ученым лишь в единичных случаях удалось проникнуть в нижние, старо- вавилонские слои. Обследование развалин храмовой башни было кратким и не позволило узнать каких-либо подроб- ностей, касающихся истории ее сооружения. Храмовые башни на севере Северная Месопотамия на протяжении III тысячелетия до нашей эры временно находилась под властью государств Аккада и Ура. И в культурном отношении она во многих аспектах также испытывала влияние Юга. Но ряд условий, прежде всего состав населения, географическое положение и климат, привел к развитию в Ассирии самостоятельной куль- туры. Образовавшееся противостояние государств Юга и Севера стало определяющим фактором дальнейшего истори- ческого развития Двуречья. При этом географическое поло- жение Ассирии и уже сложившиеся к этому времени тор- говые пути способствовали сохранению ее прежней ориента- ции на Анатолию и Сирию. Столь широко распространенная 46
Реконструкция храма и зиккурата в Телль ар-Римахе на юге архитектурная форма зиккурата проникла в Ассирию лишь в начале II тысячелетия до нашей эры, когда в Ашшуре, столице Ассирии, коренной перестройке подвергся целый ряд святилищ. Современником, а по временам и противником Хаммурапи Вавилонского был Шамши-Адад I. Он проявил особую заботу о храме бога Ашшура, находившемся в северо- восточном углу города на естественном холме. Шамши-Адад I перестроил зиккурат, расположенный рядом со святилищем. Эта храмовая башня, сооруженная одним из его предшест- венников, как указывают древние письменные источники, первоначально была посвящена культу бога Энлиля, воз- главлявшего месопотамский пантеон. Когда же Энлиля вытеснил Ашшур, ставший, в свою очередь, главным богом государства, то ступенчатую башню посвятили культу послед- него. К сожалению, от здания, построенного в начале Нтыся- 47
челетия до нашей эры, едва сохранилось его внутреннее ядро. Оболочка и дальнейшие перестройки восходят к более позднему времени, когда многие ассирийские цари стали рассматривать поддержание и обновление зиккуратов как свою святую обязанность. Поэтому башню нельзя отнести к постройкам, характерным для II тысячелетия до нашей эры. Типичным для этой поры скорее может считаться зикку- рат небольшого ассирийского города Карана, обнаруженный лишь в 1967 году при раскопках городища Телль-ар-Римах. Расположенное в центре города святилище с храмовой башней претерпело множество перестроек, но и в самом древнем своем состоянии, восходящем к царствованию Шамши-Адада I, оно уже обладает той самой архитектурной особенностью, которой отличаются все более поздние ассирийские постройки. В то время как на юге нижний храм располагался на некотором расстоянии от башни и даже мог иметь собственное ограждение, здесь, на севере, нижний храм пристраивали вплотную к зиккурату. Изучение истории воз- ведения данного святилища позволяет с достаточным основа- нием считать, что башня вообще не предусматривалась перво- начальным проектом, а была включена в храмовую постройку позднее. Стену, окружавшую святилище и слу- жившую вместе с тем облицовкой башенного ядра, отделял от последнего только узкий проход. В этом проходе распола- гался ряд небольших помещений; еще одно крытое помещение находилось в середине башни. Однако пользоваться им после того, как строительство завершилось, стало невозможно. В ходе раскопок там удалось обнаружить бронзовую фигурку овцы, пару фаянсовых амулетов, кости животных и куски древесины. Но никаких признаков захоронения здесь не было, и речь может идти разве что о жертвоприношении в связи с закладкой здания. На цоколе зиккурата площадью 31,5X19' квадратных метров располагалась вторая ступень, отчасти сохранившаяся доныне. В данном случае, как и у большинства других башен, вид верхней, третьей ступени восстановить не удается. Попасть на зиккурат, минуя храм, было невозможно. В храм вели монументальные ворота и два боковых входа. По лестничным маршам, проложенным поверх крытых помеще- ний храма, поднимались наверх. Пройдя затем по крыше храма, попадали на зиккурат. Таким образом, здешний зиккурат не имел своей отдельной лестницы, совершенно обязательной для башенных сооружений на юге страны. 48
Стены святилища отличались богатым декором, частично сохранившимся и по сей день. Наружные фасады храма и башни и стены со стороны большого внутреннего двора, как обычно, расчленялись нишами. Кроме того, местами были вставлены витые глиняные полуколонны наподобие спира- лей или чешуйчатых пальмовых стволов. Самое большое помещение храма — прямоугольное, со входом с широкой стороны — располагалось напротив главных ворот. В него попадали со двора и, пройдя насквозь, оказывались у примыкавшей к нему целлы, где находилось изображение божества. Вход украшали с одной стороны фигура богини-по- кровительницы по имени Лама с молитвенно поднятыми ру- ками, стоящей между двумя стволами пальм, с другой — колоссальная ухмыляющаяся маска Хумбабы. Образ Хумба- бы восходит к миру шумерских сказок, в частности к пове- ствованию о хождении Гильгамеша и Энкиду в кедровый лес, где герои убили великана Хумбабу, который в искусстве более позднего времени изображался получеловеком-полузверем. Обоим изображениям, как богини Ламы, так и Хумбабы, приписывалась способность оберегать от зла, что здесь, возле святилища, считалось особенно важным. Не только богатое убранство фасада, но и сам храм с зиккуратом выполнены с замечательным мастерством. Совершенно симметричное в плане здание с гармоничным размещением декора и скульптур и прекрасно выведенными радиальными сводами свидетельствует о большом опыте и высоком искусстве строителей. Высказывались предположения о наличии тесных связей между этим сооружением и постройками Ура; возможно, хорошо обученные урские архитекторы и мастера попадали также и в другие города. Лкаркуф К числу уже неоднократно упомянутых построек типа зиккурата принадлежит также ступенчатая башня Акаркуфа. Его развалины и поныне производят сильное впечатление, поэтому неудивительно, что они издавна привлекали к себе внимание многих путешественников. Развалины Акаркуфа нередко принимали за остатки Вавилонской башни. Однако на самом деле это сооружение возникло в середине II тыся- челетия до нашей эры, в период, когда здесь строилась резиденция царя, правившего Вавилонией. После трехсотлет- него правления династия Хаммурапи была свергнута, и трон 4 1 49
перешел к касситам, племени, попавшему в Двуречье с восточного нагорья; проникая сначала мирным, а потом и военным путем, касситы использовали ослабление Вавилон- ского государства и захватили власть. Главный город страны. Вавилон, в 1530 году до нашей эры стал жертвой грабитель- ского похода хеттского царя Мурсилиса, пришедшего из Малой Азии, а затем попал в руки касситов. Их цари быстро включились в вавилонскую традицию, стали почитать многих местных богов и отстроили их храмы. Так, например, касситские цари обновили зиккурат и храмовые сооруже- ния святилища Нанны в Уре, вели строительство в Уруке, Ларсе и многих других городах. Касситы внесли в искусство и религию некоторые новые черты, но в основном продолжали прежние, местные, давно укоренившиеся религиозные и куль- товые обычаи. На большом храмовом участке, созданном в их новой столице Дур-Куригальзу (современный Акаркуф), они воз- двигли зиккурат. Его руины и по сей день производят внушительное впечатление, достигая 57 метров в высоту, хотя сохранилось только ядро постройки, сложенное из сырцовых кирпичей; оболочка его нижней части, выполненная из обож- женных кирпичей, представляет собой современную рестав- рацию; она одновременно ограждает от дальнейшего разру- шения и создает представление о первоначальном виде здания. По остаткам этого сооружения можно судить о строительной технике, существовавшей в период его возведения; в частности, здесь, как в Уруке, видны тростниковые цинов- ки, которые прокладывались между рядами сырцового кир- пича. Храмовую башню в Дур-Куригальзу, вероятно, можно реконструировать по аналогии с зиккуратом в Уре. Ко входу вели три лестницы: центральная и две боковые; последние начинались у боковых стен здания, справа и слева, затем, поднимаясь, заворачивали каждая за свой угол и, продолжая подъем вдоль фасада, соединялись наконец на высоте около 30 метров друг с другом и с центральной лестницей. Все три лестницы сложены из обожженных кирпичей, политых асфальтом; на многих кирпичах оттиснута надпись царя Куригальзу II (1345—1324). К центральной лестнице зиккурата первоначально был пристроен маленький храм. Вблизи башни находились еще три святилища — Энлиля, его супруги Нинлиль и бога войны Нинурты. 50
Ступенчатые башни в ассирийских столицах Во второй половине II тысячелетия до нашей эры некоторым ассирийским царям удалось использовать благо- приятствовавшую им политическую обстановку в Передней Азии для дальнейшего укрепления своего государства; они постепенно расширяли его и добились его расцвета. Сред- ства, накапливавшиеся благодаря удачным походам и торго- вым операциям, использовались в первую очередь для придания блеска резиденциям. Дворцы правителей расши- рялись и украшались, а для их внутреннего убранства использовались предметы роскоши, в том числе и привоз- ные. Наряду с дворцами объектом особой заботы продол- жали оставаться храмы. В Ашшуре многие из них пере- строили или выстроили заново на старых храмовых участ- ках. Зиккурат бога Ашшура возводили несколько царей, о чем свидетельствуют надписи с их именами, заложенные в его фундамент. В непрерывных военных столкновениях ассирийцы настой- чиво и целеустремленно добивались расширения своего государства в южном направлении. Решающего успеха достиг наконец Тукульти-Нинурта I (1244—1208 годы до нашей эры): ему удалось захватить Вавилон. Для наглядного подтвержде- ния своего триумфа он приказал доставить в Ашшур статую Мардука, бога города Вавилона. Стремление к самоутверж- дению, равно как и внутриполитические соображения, побудило Тукульти-Нинурту основать собственную резиденцию, как это делали другие ассирийские властители до и после него. Он воздвиг ее в трех километрах от Ашшура, на другом берегу реки Тигр. Город, окруженный стеной, был прямоугольным и имел, среди прочего, царский дворец на террасе и храм Ашшура с зиккуратом. Как и в Телль ар-Римахе, башня была пристроена вплотную к святилищу. Прямо из просторного храмового двора через главный вход попадали в прямо- угольное культовое помещение, которое кроме этого входа, расположенного посередине широкой стены, имело еще по входу с каждой из обеих узких сторон. Культовое изобра- жение стояло на постаменте в нише, устроенной в стене зиккурата. Две продолговатые каменные плиты служили цоколем. Существует предположение, что необычная форма святилища, и прежде всего наличие в культовом помещении трех дверей, связаны с процессиями, которые устраивались по определенным праздничным дням. В стене культового 4* 51
помещения, располагавшегося в северной части двора, имелись многочисленные ниши; в них, по всей вероятности, некогда помещались символические изображения остальных почитавшихся там богов. Предполагают, что Тукульти- Нинурта I перевез в этот храм также и статую Марду ка, чтобы создать здесь культ вавилонского божества, к которому местное население испытывало почтение, смешанное с трепетом. Храмовая башня, сохранившаяся в виде развалин высотой до восьми метров, имела основание площадью 31X31 квад- ратный метр. О возведении башни повествует царская надпись на большой каменной плите, обнаруженная в центре зиккурата. Вальтер Андрэ, проводя раскопки, соорудил штольню в глубь массива, где благодаря редкому везению обнаружил внутри фундамента эту интересную надпись. Среди прочего в ней говорится: «В эти дни Ашшур, мой господин, пожелал, чтобы на берегу, противоположном моему городу, обители богов, я построил ему место почи- тания, и повелел он, чтобы ему здесь воздвигли святилище. В эти дни я воздвиг в моем городе Кар-Ту культи-Нинурте, месте почитания, которое я построил, чистый храм, святилище, вызывающее почтительный трепет, дабы оно служило жилищем для Ашшура, моего господина, и дал ему имя Экурмесарра. В нем я соорудил большой культовый цоколь для Ашшура, моего господина, и заложил под ним мои надписи»1 . При обследовании зиккурата следов лестниц обнаружено не было; считается, что путь к башне пролегал по крышам помещений пристроенного к нему спереди храма. А Вальтер Андрэ даже высказал предположение, что рядом с зиккуратом существовала стоящая отдельно винтовая лестница, имевшая веретенообразную форму и в верхней части соединявшаяся специальным мостом с башней. Подобным образом, с его точки зрения, был устроен подъем и на храмовую башню рядом с храмом Ашшура в городе Ашшуре. В отличие от большинства месопотамских столиц в Ашшуре в конце XII века до нашей эры даже соорудили две новые храмовые башни. Они располагались рядом и имели общий двор. В святилищах, находившихся между этими башнями, почитались боги Ану и Адад, чьи статуи некогда стояли в больших продолговатых прямоугольных культовых помещениях обоих храмов. К сожалению, эти башни сохрани- лись так плохо, что трудно сказать что-нибудь определенное как о числе их ступеней, так и о том, как на них попадали. 52
Реконструкция храма Ану-Адада в Ашшуре с двумя зиккуратами (по Андрэ) Лишь приблизительное представление может дать рисунок- реконструкция Вальтера Андрэ. Святилище, некогда стояв- шее на северном склоне над рекой, должно было в свое время представлять собой внушительное зрелище. Зиккураты в Ашшуре, Кар-Тукульти-Нинурте и других ассирийских городах можно рассматривать как своеобраз- ную форму ступенчатой башни, получившую развитие в Северном Двуречье. Это новшество вызывалось то ли осо- быми культовыми предписаниями, то ли религиозными представлениями, то ли какими-то местными архитектур- ными традициями. В течение последующих столетий, когда Ассирийское царство начало расширяться благодаря успеху многочис- ленных войн и походов, город Ашшур по-прежнему оставался религиозным центром, а царские резиденции стали создавать в других местах. Так, основанный еще в XIII веке город Кальху, лежащий под современным городищем Нимруд, к северо-востоку от Ашшура, при Ашшурнацирапале II превра- тился в столицу. В 1845 году Лэйярд приступил к раскопкам его некогда великолепных дворцов, украшенных прекрас- ными рельефами. Работы Лэйярда, но в особенности иссле- дования, проведенные в Кальху английским археологом 53
Максом Маллованом в 1949—1963 годах, воссоздали картину этой резиденции. Кроме дворцов, которые продолжали поддерживать и расширять также и преемники Ашшурнаци- рапала II, в нее входило еще несколько храмов. К святилищу бога Нинурты примыкал зиккурат; и сегодня еще его остатки заметно возвышаются на фоне окружающего ландшафта. Лэйярд не преминул их обследовать и решил, что в свое время зиккурат имел пять ступеней. Его осевая линия была ориентирована в направлении восток—запад, что, как считают, определялось астрономическими соображениями. Почитаемый здесь бог Нинурта обычно ассоциировался со звездой Сириус, и праздники в его честь отмечались в дни, определявшиеся по положению этого светила. Сохранившийся поныне фундамент храмовой башни со- стоит из больших каменных блоков; северный фасад из обожженных кирпичей был украшен пилястрами. Лестница, вероятно существовавшая с южной стороны, не обнаружена, зато найдена архитектурная особенность, ранее нигде не встречавшаяся. Это — узкая тридцатиметровая галерея внутри башни, назначение которой неизвестно. Поздние греческие авторы, как, например, Ксенофонт, считали зикку- рат гробницей Нина*. Вход в храм, находившийся рядом с башней, охраняли фигуры львов с человеческими головами. В узких помещениях складов были обнаружены врытые в пол сосуды, предназначавшиеся для хранения растительного масла, а также многочисленные драгоценные предметы. В конце длинного прохода под полом нашли клад, зарытый здесь еще в древности: несколько сот бусин и две дюжины цилиндрических печатей. О здании зиккурата в резиденции ассирийского царя СаргонаН в Дур-Шаррукине у нас имеются более подробные сведения. Городище Хорсабад (древний Дур-Шаррукин), в нескольких километрах от Ниневии, стало местом первых успехов французского археолога Ботта в 1843 году. Обна- руженные им здесь монументальные скульптуры вызвали в Европе сенсацию. Резиденция Саргона II, построенная между 713 и 707 годами, производит сильное впечатление строгостью и продуманностью планировки. Однако жилые кварталы, раз- мещенные на окруженном стенами участке площадью 1750Х 1683 квадратных метра, так и не были закончены, потому что * Нин — мифический царь Ассирии, о котором писали греческие авторы. Это имя образовано, очевидно, от названия последней ассирийской столицы — Ниневии. 54
город после смерти своего основателя Саргона II перестал быть царской резиденцией, превратившись всего лишь в провинциальный центр. В северной части города за отдель- ной стеной находился район, строго изолированный от простого люда. Здесь размещались дворец, храмы, жилища вельмож, причем дворец, главный храм и зиккурат распо- лагались на террасе высотой 12 метров, укрепленной ка- менными блоками. Все эти сооружения составляли единое архитектурное целое. Ни в каком другом городе храмовая башня не была так органично связана с дворцом, как здесь. Выдающееся положение правителя получило в Дур-Шарру- кине особенно яркое выражение. Во дворец входили с юго-восточной стороны по широкому пандусу. Затем следовало пересечь дворы и дворцовые поме- щения, откуда наконец можно было попасть в святилище, соединенное с зиккуратом. Судя по всему, доступ в храм имели, вероятно, только царь и высокопоставленные жрецы и чиновники. Венцом всего дворцового сооружения был тронный зал — расположенное в центре комплекса узкое прямоугольное помещение: главный вход в него был с длинной стороны. Стенная роспись этого зала, а также большое число огромных скульптур и рельефов, украшавших его, внушали посетителям достаточно полное представление о религиозных основах государства. Так, крылатые быки, поставленные у проходов, и крылатые гении, изображенные на плитах, по мысли своих создателей, обеспечивали маги- ческой защитой царя, а тем самым и государство, процве- тание которого отождествлялось с благополучием царя. Кроме религиозных мотивов на рельефах воспроизведены сцены принесения дани, военные сцены и шествия важных сановников. На храмовом участке, примыкавшем к дворцу с юго- западной стороны, размещались святилища бога Луны Сина и его супруги, а также бога Солнца Шамаша. В небольших часовнях чтили других богов. Обращенные ко двору фасады культовых помещений украшали глазурованные изразцы. На них изображены царь с сановником, окруженные многочис- ленными символами. Зиккурат принадлежал именно к этому комплексу и, вероятно, не был посвящен какому-либо одному божеству. Во время раскопок Виктор Плас очень интенсивно занимался еще довольно хорошо сохранившейся башней и высказал соображения относительно ее реконструкции. Он полагал, что на квадратном «околе башни площадью 43X43 квадратных метра, служившем первой ступенью, усту- 55
I 1 1 1 0 10 20 30 m Реконструкция зиккурата в Дур Шаррукине по Виктору Пласу (по изд. Парро) пами располагались последующие ступени высотой 6,1 метра каждая. Сохранились 4 ступени, могут быть восстановлены еще три, так что высота башни, возможно, достигала 42,7 мет- ра. Если присовокупить высоту террасы, служившей основа- нием дворцу и башне, то нетрудно себе представить, что сооружение было видно с очень большого расстояния. Хорошая сохранность памятника помогла Пласу сделать ряд интересных наблюдений; с достаточной долей вероят- ности их можно отнести и к некоторым другим башням. Все фасады были украшены нишами, оштукатурены и покрашены; каждая ступень, по его мнению, имела свой цвет: первая снизу была белая, вторая — черная, третья — розовая, четвер- тая — синяя. Для несохранившихся ступеней он предлагал цвета красной киновари, серебряный и золотой. Подъем на башню, согласно Пласу, осуществлялся по пологому пандусу, украшенному зубчатым парапетом. Пандус плавно подни- мался вверх, огибая башню. Впрочем, не все предположения Пласа считаются в настоящее время бесспорными. Описанная башня имеет ряд особенностей, отличающих ее от аналогичных построек на юге. Выраженное выше мнение, 56
что ассирийские зиккураты воплотили в себе местные представления и традиции, находит подтверждение и в Хор- сабаде. Ассирийские цари сумели, особенно в период между IX и VII веками до нашей эры, добиться значительного расши- рения своего государства. Помимо постоянных столкновений с их соперником, Вавилоном, они считали особенно важным обеспечить своей торговле выход к Средиземному морю. Многочисленные походы имели целью завоевание сирийских и палестинских городов-государств, а Асархаддону даже удалось в VII веке на короткое время захватить Ниж- ний Египет. Совершались походы и на север, в Анатолию, и прежде всего в Закавказье, но также и против государств, существовавших в то время на территории Ирана. Так, Ассирия, грабя и взимая дань, открывала для себя дополнительные источники обогащения. Однако в то же время постоянные походы и возведение роскошных царских построек разоряли ее. Порабощенные страны непрерывно объединялись в коалиции против Ассирии; образовавшиеся новые племенные группы — арамеев в западных областях и киммерийцев на севере — угрожали самому существованию Ассирийского государства. В конце концов Ассирия пала под натиском объединившихся вавилонян и мидян, захвативших в 612 году до нашей эры ассирийскую столицу Ниневию. Победители разделили между собой ассирийские владения и постарались унаследовать все достигнутое Ассирией в разных областях жизни. Особенно большую пользу извлек из поражения Ассирии Вавилон, который вступил в пору нового расцвета. При династии Набопаласара государство значи- тельно укрепилось, а столица приобрела особое великолепие. В Вавилоне и многих других городах были обновлены старые зиккураты и храмовые сооружения и возведены новые. Им мы посвятим следующую главу. А здесь остановимся еще на одной башенной постройке, хотя и находящейся вне Месо- потамии, но являющейся одной из лучших по сохранности на всем Древнем Востоке. Речь идет о сооружении, обнаружен- ном и ставшем предметом раскопок в современном Чога- Замбиле на территории древнего Элама, восточного соседа Месопотамии. Хотя это сооружение воздвигнуто еще в XIII веке до нашей эры, обойтись без него при изуче- нии месопотамских ступенчатых башен совершенно невоз- можно. 57
Ступенчатая башня в Чога-Замбиле Город Дур-Унташ (современный Чога-Замбиль) основан эламским царем Унташ-Напиришей (1275—1240 годы до нашей эры). Он строился весь сразу, со всеми своими жилыми кварталами, дворцовыми и храмовыми сооружениями. Окруженный отдельной стеной зиккурат с относящимися к нему храмами располагался в центре города. После многих лет раскопок французский археолог Роман Гиршман сформу- лировал свои взгляды относительно реконструкции храмо- вого сооружения в целом. С его точки зрения, первона- чально по периметру большого внутреннего двора возвели квадратное сооружение с небольшими помещениями и два храма. Так образовалась внутренняя площадка 105,2Х 105,2 квадратного метра, на которой в дальнейшем построили зиккурат, так чтобы массивное ядро первой ступени целиком заполнило внутренний двор. Затем возвели остальные три ступени. Проемы дверей, ведших первоначально со двора в оба упомянутые выше храма, а также в один из этих храмов, заложили кирпичом. Второй, восточный храм продолжал существовать; в него попадали уже не со двора, а с внешней стороны. Назначение построенных ранее семи ворот изме- нили: они вели теперь к перекрытым сводами лестницам, служившим для подъема на зиккурат; одна лестница до- стигала уровня первой ступени, другая, на юго-западе, — уровня второй ступени, третья, на юго-востоке, — уровня четвертой ступени. Поверх этих четырех ступеней водрузили затем в виде пятой ступени верхний храм. Возможно, некогда его украшали глазурованные изразцы, синие, зеленые и узор- чатые, чьи обломки найдены при раскопках. Общая высота зиккурата предположительно равнялась 52,6 метра, часть постройки, сохранившаяся до нашего времени, состав- ляет около 25 метров. И теперь отчетливо видны крытые сводами лестницы, неизвестные по другим постройкам. В ка- честве украшения служили также глиняные гвозди с широ- кими шляпками. На многих обожженных кирпичах имеются надписи, свидетельствующие о том, что зиккурат был посвящен верховному эламскому божеству Иншушинаку. Главный вход находился с юго-восточной стороны зикку- рата. Почти весь подъем на зиккурат осуществлялся по крытым сводами лестницам и переходам, без выхода наружу. Вокруг башни обнаружены многочисленные остатки поста- ментов, жертвенников и столов, несомненно служивших для религиозных церемоний. У главных ворот, откуда начинался подъем на зиккурат, стояли в качестве магических стражей 58
статуи быков и грифонов, выполненные из терракоты, покры- той цветной глазурью. При расчистке храмов, посвященных различным богам и находившихся как внутри стены, кольцом охватывавшей зиккурат, так и вне ее, найдены многочислен- ные жертвоприношения в виде украшений, печатей, фигурок животных, глиняных гвоздей и оружия, изготовленного из камня или металла специально для того, чтобы служить посвятительной жертвой; возможно, что посвятительные над- писи на оружии наносились на месте мастерами храмового участка. Самые большие и, по-видимому, самые главные ворота всего сооружения находились в стене, окружавшей зиккурат с юго-восточной его стороны. От них к башне вела плавно поднимавшаяся широкая мощеная дорога. Археологи назва- ли ворота царскими, полагая, что властитель, направляясь к храмовому участку из своего дворца в восточной части города, пользовался именно этим входом. От ворот, нахо- дившихся в северо-восточной части стены, окружавшей башню, к реке и к зданию, предназначавшемуся для празд- нования Нового года, также вела мощеная дорога, получив- шая в наше время наименование «Дороги процессий». При жизни основателя Дур-Унташа достроить город не успели, и поскольку интерес к нему в дальнейшем упал, то его жилые кварталы так и остались незавершенными. Зато свя- тилища, задуманные и построенные в краткий срок, отли- чаются особенной ясностью замысла и в основе своей за- конченнее и стройнее, чем храмовые сооружения Урука и Ашшура, постоянно перестраивавшиеся на протяжении тыся- челетий. Святилище Чога-Замбиля с его ступенчатой башней в историко-архитектурном смысле и ввиду его хорошей сохран- ности играет важную роль в реконструкции сооружений типа зиккуратов, хотя нельзя не учитывать особое положение, занимаемое им в самом процессе развития подобных по- строек. Не подлежит сомнению, что для многих отклонений от строительных форм Месопотамии, имеющихся здесь, существовали религиозные причины. Тот факт, что нижний храм не стоял отдельно, а был встроен в первую ступень башни, несомненно, опирается на развившуюся в Эламе собственную традицию, которая проявилась уже в III тыся- челетии до нашей эры при возведении зиккурата в Сузах. Ступенчатые башни, чье существование до недавних пор связывалось прежде всего с Месопотамией и с граничащим с нею на юго-востоке Хузестаном, в последние годы обнару- жены также и в других достаточно отдаленных местах. 59
Совсем необязательно усматривать здесь культурное влияние; к появлению такого рода строительных форм вполне могли привести местные условия. В качестве примера можно назвать хотя бы сооружение, состоящее из четырех террас, обнару- женное в оазисе Алтынтепе, расположенном в туркменских степях. Эта монументальная постройка, воздвигнутая в послед- ние века III тысячелетия до нашей эры, занимала площадь 27Х XI0,5 квадратного метра. Одной стороной она примыкала к естественному холму: должно быть, как и в Месопотамии, на верхней террасе стоял храм. Здание это просуществовало много веков и в течение II тысячелетия до нашей эры неоднократно перестраивалось и расширялось. Фасад тер- расы, служившей второй ступенью, был особо выделен украшавшими его колоннами. Другая ступенчатая башня того же времени, недавно обнаруженная археологами при раскоп- ках на городище Туренг-тепе, расположенном восточнее Каспийского моря, показывает, что сооружение в Алтынтепе не стоит особняком и что в этом районе, возможно, суще- ствуют свои строительные традиции тысячелетней давности. Мы пока закончим наше путешествие в историю возведения ступенчатых башен, но позже подробно остановимся на самой знаменитой из них — Вавилонской башне, иначе Вавилонском зиккурате, завершившем процесс развития, протекавший отнюдь не прямолинейно. Другие постройки, возникшие одновременно с храмовой башней Вавилона или несколько позднее, отличались от нее лишь вариантами и не внесли в историю архитектуры никаких принципиальных нововве- дений. «ДОМ ОСНОВАНИЯ НЕБЕС И ЗЕМЛИ» Сооружалась Вавилонская башня на пустом месте или ей предшествовали другие постройки? Историю города Вавилона можно пока проследить по археологическим данным только до начала II тысячелетия до нашей эры. Культурные слои этого времени и по сей день находятся ниже уровня грунтовых вод, обычно здесь весьма высокого; добраться до них с целью изучения удалось лишь однажды благодаря исключительному стечению обстоя- тельств. Только уход воды из каналов вследствие прорыва плотины на Хиндие позволил Роберту Кольдевею провести 60
несколько коротких обследований жилых кварталов Вави- лона старовавилонского периода. В целом же город Ва- вилон времени Хаммурапи и его династии по названной причине почти неизвестен. Несколько дальше в глубь времен простирается письмен- ная традиция. До нас дошло упоминание о наместнике Вавилона, жившем в конце III тысячелетия и назначенном на свою должность царем Ура Шульги. В самых старых свидетельствах приводится топоним Бабилла. Весьма ве- роятно, что это слово восходит к очень древнему корню. Однако остается неясным, относилось ли оно к поселению на месте будущего Вавилона или было всего лишь названием обрабатываемого поля. Когда в III тысячелетии до нашей эры такие города Южного Двуречья, как Эриду и Ур, переживали пору своего расцвета, Вавилон не играл еще никакой роли. Вероятно, он находился за пределами центра хозяйственной и культурной жизни того времени. Подъем Вавилона начался в старо- вавилонский период, и тогда же все большее значение стал приобретать местный бог Мардук; он сделался одним из наиболее почитаемых богов Месопотамии. Главным его храмом считалась Эсагила в Вавилоне. Основание святилища относится к старовавилонскому времени. Об этом свиде- тельствует факт упоминания Эсагилы в наименовании года, относящегося к числу тех, которые приходятся на правление царя Сабума (приблизительно 1770 год до нашей эры), одного из предшественников царя Хаммурапи. И при преемниках Сабума встречаются упоминания святилища, подтверждаю- щие вероятность непрерывного его развития. Однако о зикку- рате Этеменанки в текстах речи нет. Между тем, исходя из приведенного в предыдущей главе обзора башенных построек Месопотамии, продемонстрировавшего широкое распрост- ранение в III тысячелетии до нашей эры зиккурата как архитектурной формы, было бы весьма странно, если бы главное святилище вавилонского государства его не имело. К сожалению, ни тексты, ни археологические исследования до сих пор ничем не смогли помочь решению этого вопроса. В конечном счете недостаток прямых доказательств заставляет прибегнуть к теоретическим построениям. В шестой таблице вавилонского мифа «Энума элиш», опи- сывающего сотворение мира, говорится о строительстве храма в Вавилоне. Бог Мардук, который после победы над божеством мирового океана Тиамат стал властителем в мире богов, повелел возвести себе храм: «„Врата бога" постройте, 61
как вы возжелали! Кирпичи заложите, создайте кумирню!" Лопатами замахали Ануннаки (т.е. подземные боги. — Авт.) В первый год кирпичи для храма лепили. По наступленье второго года главу Эсагилы, подобье Апсу (Апсу — Пресные воды. — Авт.) воздвигли. При Апсу построили зиккурат высокий. Ану, Энлилю, Эйе, как и Апсу, поставили там жилища. В величье Мардук воссел перед ними»13. В этом литературном произведении, записанном в конце II тысячелетия до нашей эры, имя собственное храмовой башни в Вавилоне не приводится. Ввиду того что передача имени как почетного и священного обозначения соблюдалась на Востоке на протяжении тысячелетий весьма тщательно, предполагают, что в данном случае речь шла о построй- ке, предшествовавшей более позднему зиккурату. Остается предположить, что вплотную к святилищу Эсагила некогда уже стояла храмовая башня, но другая, лишь в начале Тыся- челетия до нашей эры по неизвестным нам причинам замененная новой, получившей название Этеменанки. Одна- ко эта точка зрения пока не подтверждена археологи- ческими данными, так как ни остатки зиккурата Эте- менанки, ни храмовой участок Эсагилы до сих пор не раскопаны и обстоятельно не изучены. Удивительно и то, что в многочисленных надписях царя Хаммурапи, в которых он хвалится своими успешными рабо- тами по реставрации и обновлению святилищ в своем царстве, нет ни одного намека на зиккурат Этеменанки в Вавилоне. Хаммурапи сообщает только о восстановлении храмовой башни зиккурата Киша, чья вершина не уступает небу; но и этого упоминания достаточно, чтобы показать, что поддер- жание башенных построек так же близко его сердцу, как и забота о других храмах. Таким образом, мы должны пока мириться с тем, что история возведения Вавилонской башни скрыта во мраке неизвестности, а самое первое упоминание о ее существо- вании относится к периоду не ранее I тысячелетия до нашей эры и помогает лишь очень приблизительной фиксации* времени постройки. Под письменным упоминанием мы имеем в виду эпос о боге Чумы по имени Эрра,-в котором мельком в одном придаточном предложении, встречается название Этеменанки. Датировать возникновение мифов и эпосов, как и момент их письменной фиксации, обычно бывает очень трудно. Поэтому приведенного упоминания должно было бы быть недостаточно для получения какой-либо хронологичес- кой информации. И все же в рассматриваемом случае 62
считается, что у науки достаточно данных для отне- сения момента оформления указанного эпоса к 765—763 го- дам до нашей эры, Тем самым эта дата могла бы послужить исходным пунктом для отсчета времени существования башни Этеменанки. Определяя время возникновения башни, нельзя обойти ряд положений известного специалиста по клинописи В. фон Зо- дена, выдвинутых им на основании исторических фактов и данных письменных источников. Судьба Вавилона в послед- ние века II тысячелетия была весьма переменчива. Город находился в состоянии непрерывной борьбы с разными завоевателями, не раз грабившими и разрушавшими его. Над- писи рассказывают об одном таком походе, предпринятом эламским царем Шутрук-Нахунте I (приблизительно 1185— 1115 годы до нашей эры), похвалявшимся тем, что увез статую Мардука в Элам и разрушил святилище Эсагилы. Но зиккурат Этеменанки им не упоминается; очевидно, его тогда еще не существовало. Когда же в последующие десятилетия новой, арамейской династии удалось прогнать эламитов и занять вавилонский трон, то вавилонский властитель Навухо- доносор I вернул статую Мардука из Элама. В. фон Зоден предполагает, что при этих обстоятельствах царь не мог не видеть великолепный зиккурат Дур-Унташа, расположен- ный всего в 30 километрах от Суз. Не исключено, что зиккурат, далеко превосходивший по величине и велико- лепию месопотамские башни, произвел на царя сильное впе- чатление и пробудил в нем желание возвести нечто подобное в собственной столице — Вавилоне. По своим колоссальным размерам башня Этеменанки, занимавшая в позднее время площадь 91X91 квадратный метр при высоте 91 метр, по мнению фон Зодена, ближе к эламским сооружениям, нежели к ступенчатым башням Месопотамии. Учитывая масштабы замысла, можно предположить, что Навуходоносору I за 22 года его правления (1123—1101 годы до нашей эры) не удалось с ним справиться и закончить постройку. В дальней- шем строительная площадка башни превратилась в разва- лины, а преемники Навуходоносора I, вовлеченные в много- численные войны, так и не смогли завершить это его начинание. Лишь позже, вероятно в VIII веке до нашей эры, строительство было продолжено, но, возможно, и тогда не полностью доведено до конца. В. фон Зоден не исключает, что именно ситуация, при которой такое колоссальное сооружение столь долго оставалось незавершенным, и нашла отражение в известном библейском рассказе, где положение 63
вещей, так сказать, подверглось осмеянию. Пока эта идея В. фон Зодена не опровергнута, но и ничем не подтверждена. Все изложенное свидетельствует об отсутствии в науке твердой позиции по отношению к проблеме возникновения Вавилонского зиккурата. Достоверное свидетельство в пользу существования зиккурата Этеменанки До сих пор все сказанное нами о начальном периоде истории возникновения Вавилонской башни отягощено многими сомнениями. И только надписи ассирийского царя Синаххериба позволяют нам наконец встать на твердую историческую почву. Башня упоминается в одной из победных надписей Синаххериба, где речь идет о взятии и почти полном разрушении Вавилона (в 689 году до нашей эры). Поход Синаххериба следует рассматривать как одну из самых больших катастроф в бурной истории этого города. Едва ли хотя бы одно значительное здание избежало предписанного завоевателем разрушения. Синаххериб в своих надписях сообщает об этом сле&ующее: «Город и его дома от фундамента до стен я разрушил, опустошил и сжег огнем. Городскую стену и внешнюю ст«ну, храмы и богов, храмовую башню из кирпичей и глины, сколько их там было, я снес и сбросил в канал Арахту. Посреди города я прорыл каналы, затопил их дно водой и (таким образом) нарушил связь фунда- ментов. Я сделал разрушение более полным, чем при потопе»16. Хотя в надписи Синаххериба башня не названа именем Этеменанки, все же можно считать, что речь идет об одной из построек-предшественниц Вавилонской башни. О том, кто и когда возвел разрушенный Синаххерибом зикку- рат, не говорится. Сын и преемник Синаххериба Асархаддон (680—669 годы до нашей эры) вступил на престол после того, как его отец был убит. Асархаддон отнесся неодобрительно к разрушению Вавилона, он пытался искать причины таких действий своегв отца в поведении самих вавилонян, которые, дескать, прогневи- ли богов и тем самым навлекли на себя наказание, а Синах- хериб, пожелавший усмирить строптивый город, постоянно сопротивлявшийся ассирийскому владычеству, зашел слиш- ком далеко. Однако даже разрушение святилищ не уничто- жило влияния вавилонских богов и выступавшего от их имени жречества; Ассирии и в дальнейшем приходилось их опа- 64
саться. Поэтому Асархаддон стремился загладить обиду, нанесенную Вавилону его отцом. В своих надписях он давал объяснение предшествующим событиям и писал о жителях Вавилона следующее: «Они отвечали друг другу снова и снова устами: „Да", а сердцем: „Нет" и говорили таким образом неправду... Слабого связывали и дарили его сильному. В городе были угнетение и подкуп. День за днем, без конца, один крал имущество другого... На имущество Эсагилы, дворца богов, места, не доступного для непосвященных, наложили они свою руку и слали серебро, золото и драгоценные камни в Элам в качестве платы за помощь против Ассирии». В виде наказания за эти преступления Марду к, по словам Асархаддо- на, начертал на таблицах судьбы, что город должен обезлюдеть на семьдесят лет, «однако Марду к тут же написал — „один- надцать лет"; он сжалился и сказал: „Мир"!»17 Асархаддон взялся за возобновление Эсагилы и зикку- рата с особым рвением. Его строительные надписи сообщают много интересных подробностей о приготовлениях и церемо- ниях, проведенных в связи с этим. Прежде чем приступить к строительству, вопрошали оракулов и собирали предсказа- ния, на что ушли долгие месяцы. И только после этого началась сама работа. «И я призвал всех своих рабочих и всю страну Кардуниаш (т.е. Вавилонию). Деревья и болотный тростник срубали они топорами или вырывали с корнем. Воду Евфрата, причинившую опустошения, я удалил оттуда. В прежнее русло я отвел ее18. Святилище Эсагилу, „дворец бо- гов", я заставил восстановить во всем его прежнем блеске. Храмовую башню Этеменанки я заставил построить на ее старом месте площадью 180 локтей в длину и 180 локтей в ширину»19. После смерти Асархаддона царство было поделено между обоими его сыновьями. Ашшурбанапал (668—626 годы до нашей эры) получил коренную территорию — Ассирию, а Шамаш-шум-укин — Южную Месопотамию со столицей Ва- вилоном. Вскоре между братьями возникли трения, так как Шамаш-шум-укин, очевидно, вступил в сговор с Эламом и другими врагами Ассирии с целью захвата полной власти. Во всяком случае, именно так описывал ситуацию Ашшурба- напал в своих анналах, горько жалуясь на коварство брата. В конце концов ему пришлось взяться за оружие; Шамаш-шум- укин вместе со своей семьей погиб в пламени дворца в Ва- вилоне. Еще при жизни брата, пока между ними царило согласие, Ашшурбанапал позаботился о восстановлении и продолже- 5 1 65
нии многих построек в Вавилоне. Он с гордостью сообщает об этом в ряде своих надписей: «Дело Эсагилы, которое мой отец, мой родитель, не довел до конца, я завершил. Я установил регулярные жертвоприношения для Эсагилы и богов Вавило- на и ввел привилегии для Вавилона. Чтобы сильный не угнетал слабого, я поставил Шаман-шум-укина, моего любимого брата, на царство над Вавилоном»20. О проведении Ашшурбанапалом работ на зиккурате сви- детельствуют и надписи, оттиснутые на кирпичах. Царь считал себя ответственным не только за поддержание храмов Вавилона, он также производил перестройки и осуществлял новые постройки в других южномесопотамских культовых центрах, например в Уре, не говоря о работах в храмах и дворцах Ассирии. Хотя в Ассирию и поступали большие доходы в виде военной добычи и дани, обширная строитель- ная деятельность ложилась огромным бременем на бюджет государства. При реставрации дело не ограничивалось обнов- лением самого сооружения — дорогостоящее внутреннее убранство, а также жертвоприношения и церемонии тоже требовали больших расходов. Итак, башня Этеменанки усердно отстраивалась на протя- жении всех лет правления обоих последних великих царей, занимавших ассирийский трон. Сооружение за это время достигло размеров, засвидетельствованных для нововави- лонского периода. Было ли оно полностью завершено, сегод- ня сказать трудно. Новое крупное сооружение После падения Ассирийского царства Вавилон пережил при халдейской династии Набопаласара новый подъем, сопровож- давшийся интенсивной строительной деятельностью и широ- ко задуманной перепланировкой города. Когда речь заходит о великом городе Вавилоне с его прекрасными зданиями, под- разумевают именно этот период, отраженный в повествова- ниях древнегреческих авторов, причисливших городские сте- ны Вавилона и висячие сады Семирамиды к семи чудесам света. Взойдя на престол, Набопаласар сразу приступил к обнов-4 лению города, но за все двадцать лет правления (625— 605 годы до нашей эры) ему не удалось завершить ни одного из своих честолюьивых проектов. Особое внимание он уделил новому строительству ^иккурата. В пространном тексте одной из своих надписей он подробно сообщает о работах по возведению башни: 66
«Когда по повелению Набу и Мардука, любящих мое царство, и при помощи оружия, сильного тростника (то есть копья. — Ред.), принадлежащего грозному Эрре, который поражает молнией моих врагов, я победил субарея (подразу- мевается Ассирия. — Лет.) и превратил его страну в груды обломков и развалины, тогда Мардук, владыка Этеменанки, Вавилонской ступенчатой башни, которая еще до меня обветшала и обвалилась, приказал мне заново возвести фундамент в котловане на старом основании, чтобы глава его (то есть построенного сооружения. — Ред.) могла высотой состязаться с небом. Я изготовил кирки, лопаты и формы для кирпичей из слоновой кости, эбенового дерева и отборной древесины и заставил многочисленных людей, созванных со всей страны, нести все это (то есть работать этими ору- диями. — Ред.), лепить глиняные кирпичи, изготавливать обожженные кирпичи, бесчисленные, как капли дождя, падаю- щего с неба. Непрерывным потоком, как в половодье, я велел доставить по каналу Арахту асфальт и земляную смолу. С искусством Эйи, знанием Мардука, мудростью Набу и Нисабы, с обширным сердцем, которое дал мне мой божест- венный родитель, со всем моим большим вниманием обдумал я, поручил это дело мудрым мастерам, и я отмерил меру полтора ашлу мерным шестом. Главные мастера натянули шнуры и определили границы постройки. О предсказании я вопросил Шамаша, Ада да и Мардука и (ответ) в сердце своем взвесил и принял размеры, которые великие боги при (моей) просьбе о предсказании определили. При помощи искусства заклинания, премудрости Эйи и Мардука, я очистил то место и в первоначальном котловане заложил его фундамент. Бусы из золота и серебра, камни гор и морского побережья я разложил внутри его основания, белую драгоценную мазь (?), очищенное масло, благовонные травы и красную пасту я положил под кирпичи. Изображение моего величества, несущего корзину с кирпичом, я изготовил и заложил в фундамент. Перед Mapдуком, моим господином, я склонил выю, я подоткнул платье, раскошное одеяние моего величества, и но- сил на своей голове кирпичи и глину. Я велел сплести из золота и серебра корзины для кирпича, и Навуходоносора, старшего (сына), любимца моего сердца, я заставил носить вместе с моими людьми глину, смешанное вино, чистое вино, масло и пряные травы. Набу-шуму-лишира, его меньшего брата, младшего отпрыска моего сердца, любимца моего, я заставил взять кирку и лопату, возложил на него корзину для кирпичей из золота и серебра и подарил его Map дугу, моему господину. 5* 67
Дом наподобие Эшарры* в радости и ликовании я построил, я вознес его главу, как гору, и для Мардука, моего господина, как в минувшие дни, на удивление всем я заставил его украсить. Мардук, мой господин, взгляни благосклонно на мои труды, и по твоему высокому повелению, которое не может быть изменено, да сохраняется дело, работа моей руки, в вечности. Как навсегда уложены кирпичи Этеменанки, так укрепи и основание моего трона на долгие дни! Этеменанки, царю, который тебя обновляет, даруй благо- словение! Когда Мардук в радости внутри тебя поселится, вспомни, о храм, при Мардуке, моем господине, о моем благо- честии!»21 Этот рассказ, проникнутый, как нам кажется, искрен- ними чувствами смирения и религиозной преданности, и по сей день привлекает к себе глубоко личной интонацией повествования. Считавшиеся необходимыми весьма разнооб- разные приготовления к строительству включали наряду с практическими усилиями, связанными с доставкой строитель- ных материалов и подготовкой строительной площадки, также и проведение культовых церемоний. В соответствии с древнейшими обычаями шумеров при закладке зданий в котлован помещали ценные приношения, благовонные травы и т.п. Смирение правителя перед богом наглядно показано в эпизоде, описывающем, как царь сам нес корзину с глиной. О том, что здесь, как и ныне при торжественной закладке зданий, речь идет именно о символическом акте, свиде- тельствует применение драгоценного материала — серебра и золота — для изготовления используемых в данном случае корзин. Плита с изображением царя, несущего корзину, была замурована в основании фундамента. Такого рода сообщения дошли до нас не только от Набопаласара, но и от Ашшур- банапала из Вавилона. Он и его брат тоже изготовили аналогичные изображения в качестве посвятительного дара при закладке, продолжив тем самым традиции III тысяче- летия до нашей эры. Приведенный здесь текст Набопаласара написан на глиняных цилиндрах, которые, как считают, были некогда заложены в фундамент зиккурата Этеменанки. Эти цилиндры получили известность в результате грабительских раскопок, так что место, где они были найдены, точно неизвестно. Ни- какие другие дары из числа упомянутых в надписи в ука- • Эшарра (шумерск. «Дом святости», или «Дом — святыня») — храм бога Ашшура в городе Ашшуре. ' 68
Ассирийский царь Ашшурбанапал в виде носиль- щика корзины. Текст надписи касается строительных мероприятий в храме Эсагила (по Штромменгеру) занном месте обнаружить не удалось. Это может объясняться тем, что, во-первых, далеко не везде раскопки проводились на достаточной глубине и что, во-вторых, на протяжении столетий многое могло быть бесследно разрушено или по- хищено. Хотя Набопаласар и похвалялся тем, что построил храмовую башню, на самом деле и он за все время своего
правления не смог ее завершить. Текст на глиняном ци- линдре сочинили, написали и заложили в фундамент в самом начале строительных работ. В нем отражено намерение, а не свершение. Навуходоносор II, принимавший участие в заклад- ке сооружения еще в бытность наследным принцем, впослед- ствии продолжал дело своего отца с большим усердием. В пределах задуманных им обширных работ, имевших целью капитальную перестройку и украшение центральной части Вавилона, он с особым рвением относился ко всему, что касалось главного святилища Мардука. Про храмовую башню он в связи с этим сообщает в своей надписи следующее: «Этеменанки, ступенчатую башню, место которой Набо- паласар, царь Вавилона, мой отец и родитель, с помощью искусства заклинания, а также мудрости богов Эйи и Мардука очистил и на дне котлована которой свой краеугольный камень заложил и чьи четыре наружные стены по всему периметру из асфальта и обожженного кирпича на 30 локтей в высоту возвел, однако голову которой не возвысил, поэтому я, чтобы возвести Этеменанки, чтобы голове ее дать состязаться высотою с небом, руку приложил»22. В течение своего долгого и успешного правления, длив- шегося с 605 до 562 года до нашей эры, Навуходоносору II удалось выполнить большую часть своих строительных за- мыслов. Его богатая империя, значительно расширившаяся вследствие многочисленных успешных походов, давала ему для этого необходимые материальные средства. К вспомо- гательным строительным работам, вероятно, привлекались и пленные, а те из их числа, которые имели соответствующие навыки, возможно, участвовали и в самом строительстве. По данным археологических раскопок и многочисленным сохра- нившимся надписям данный период известен довольно хорошо, и мы можем с достаточным основанием утверждать, что роль зиккурата в это время была велика как никогда, а само сооружение находилось в оптимальном состоянии. Именно поэтому подробные исследования ступенчатой башни Вавилона и попытки ее реконструкции относятся в основном к нововавилонскому периоду. Навуходоносор II строил не только в Вавилоне, он заботился также и о многочисленных других святилищах, имевших давние традиции. Надписи с его именем встречаются археологам по всей Южной Месопотамии. И зиккурат в Борсиппе, чьи развалины так часто принимали за Вави- лонскую башню, тоже возник в его время. Борсиппа, город- сосед Вавилона, являлся центром культа бога Набу, зани- 70
мавшего важное место в вавилонском пантеоне. Он считался сыном Мардука и богини Царпанитум и почитался как бог- покровитель писцов и бог мудрости. Во время новогод- него празднества в Вавилоне ему принадлежала особая роль. И в других городах, таких, как Ур, Киш, Урук, Ниппур, Наву- ходоносор II заботился о главных святилищах и о строитель- стве храмовых башен. После Навуходоносора II Вавилон начал постепенно при- ходить в упадок. Хотя при первых его преемниках Вавилон- ское царство еще продолжало сохранять большую часть своих владений, оно все же не смогло оказать длительного сопро- тивления освободительным устремлениям порабощенных на- родов. Положение осложнялось еще и тенденцией могущест- венного жречества святилищ Ура, Сиппара и Ларсы противо- поставить свое влияние влиянию храма Мардука в Вавилоне. Такое соперничество, имевшее прежде всего экономические корни, сильно сказывалось на политической ситуации. Царям приходилось постоянно заботиться о том, чтобы не утратить поддержки влиятельных жреческих кругов. После того как последний законный наследник из династии Навуходоносо- ра II был убит, на трон вступил Набонид. Он оказывал явное предпочтение святилищам Сина в У ре и Харране. Это вызвало решительное сопротивление жрецов главных вавилонских храмов, обойденных вниманием царя. Набонид годами жил в оазисе Тайма и даже не являлся в Вавилон на праздно- вание Нового года; а так как без него новогодние празд- нества, которым придавалось особое значение, проводиться не могли, то его поведение еще больше подогревало сущест- вовавшее недовольство. Сведения о строительстве Вавилонского зиккурата, столь многочисленные в текстах отца Навуходоносора II и в его собственных, во времена преемников этого царя совершенно иссякли. Конечно, сооружение продолжало существовать и продолжались, наверное, и работы по его поддержанию, но значительных средств и усилий в это дело, вероятно, уже не вкладывали. Тем временем в соседнем Иране происходило значительное укрепление государства, и Вавилония приобрела могущест- венного противника в лице персов, начавших проникать в Месопотамию. К тому же жречество храма Мардука, недо- вольное посягательствами на свое влияние, по-видимому, вступило с персами в сговор, оказав поддержку прибли- жающимся войскам во главе с прежним наместником Набони- Да — Гобрием. Жрецы не без основания рассчитывали на 71
восстановление утраченных ими позиций, хотя персы и придерживались культа Ахурамазды. Вавилонское войско в битве у Сиппара потерпело поражение, и 12 октября 539 года до нашей эры персы без боя вошли в Вавилон. Персы в Вавилоне Кира II, судя по его надписям, в Вавилоне привет- ствовали как освободителя. Он не вмешивался в существо- вавшие здесь хозяйственные и религиозные отношения и почти не касался внутренних дел города. Вавилон, сделав- шись составной частью обширного государства, охватывав- шего весь Передний Восток, включая Египет, благодаря своему центральному расположению стал играть в нем важную роль. Жречество могло отправлять здесь свои культы в соответствии с древней традицией. Кир оказывал храмам щедрое покровительство и вообще старался проявить себя с лучшей стороны. Он даже проводил новогодние церемонии, тем самым подтверждая свое признание роли бога Мардука в Вавилоне. «Когда я мирно вступил в Вавилон и при ликовании и радости во дворце правителя местопребывание моего величества устроил, тогда Мардук, великий господин, сделал обширное сердце вавилонян ко мне благосклонным, в то время как я ежедневно думал о том, чтобы почитать его... Я охотно стал заботиться о том, что внутри Вавилона, и о святилищах в нем»23. Эта политика продолжалась и при сыне Кира II, Камбизе, так что, очевидно, образ жизни вавилонян существенно не изменился, хотя они постоянно боролись за независимость, и когда после смерти Камбиза в Персии начались внутренние беспорядки, некто, выдававший себя за сына Набонида, поднял в Вавилоне восстание. Правивший в это время персидский царь Дарий I сперва наказал город довольно мягко. Но после нового восстания в 520 году до нашей эры он снес городские стены и разграбил город и царские могилы. Разразившиеся политические бури скорее всего почти не коснулись святилищ. Именно в эту пору жрецы с особым рвением обратились к дальнейшему развитию традиционных наук, таких, как астрономия, математика и прежде всего астрология. Родиной многих достижений и открытий, сде- ланных в Месопотамии и воспринятых впоследствии гречес- кой культурой, были храмовые участки. Именно жречество продолжало сохранять вавилонский язык и развивать кли- 72
нопись в ту пору, когда вне храмов их все больше и больше вытесняли арамейский язык и арамейское письмо. Литератур- ная традиция не только не прервалась в то время, а, наобо- рот, пережила последний подъем. Однако дальнейшими сообщениями о каких-либо строительных мероприятиях, касающихся Вавилонской башни, мы для этого периода не располагаем. С приходом к власти Ксеркса (486—465 годы до нашей эры) этот последний всплеск вавилонской культуры внезапно оборвался. Ксеркс проводил более энергичную иранизацию, чем его предшественники, и совершенно перестал считаться с традициями народностей, вошедших в его царство. Вспыхнув- шие вскоре в Вавилонии восстания он потопил в крови и в назидание покарал главный город особенно жестоко. Так как храмы, будучи хранителями старых традиций, скорее всего принимали активное участие в восстаниях, то персидский царь беспощадно расправился с ними. Святилища Эсагилы были разграблены и, вероятно, частично разрушены. Ксеркс велел разломать и переплавить драгоценную статую Мардука, изго- товленную из благородных металлов, и уничтожить предметы культа. Тем самым было покончено с последними остатками независимости вавилонян, и без того проявлявшейся уже только в сфере культа. После разрушения важнейших свя- тилищ и уничтожения изображений богов стало невозможно проводить новогодние празднества. Вероятно, жречество тоже подверглось частичному истреблению, а крупные центры были разгромлены. Ксеркс окончательно сровнял с землей городскую стену и так изменил течение Евфрата, чтобы он широким потоком пересекал жилую часть Вавилона. Кара- тельные меры Ксеркс предпринял не только по отношению к Вавилону: крупное святилище Набу в Борсиппе подверглось в это время полному опустошению и впоследствии никогда уже не восстанавливалось. Описание Вавилона, принадлежащее Геродоту И все же Вавилон оставался значительным городом и продолжал свою разностороннюю хозяйственную жизнь. Он отстраивался и обновлялся, но ослепительный блеск его святилищ был навсегда утрачен. Персидские правители, вер- нее, их наместники жили во дворцах вавилонских царей и даже возводили кое-какие новые постройки. Но из-за искусст- 73
венного изменения русла Евфрата общая картина города совершенно изменилась. Река уже не протекала, как некогда, западнее царских дворцов, а на подступах к внутренней городской стене поворачивала на восток; затем, делая большую дугу, она поворачивала теперь уже на запад и, огибая дворцы, пересекала город, чтобы вблизи Этеменанки вернуться в старое русло. Таким образом, резиденция персидских сатрапов оказывалась в изоляции от остальной части города. Знание этой ситуации важно для понимания описания города, сделанного Геродотом, побывавшим в этих краях. Геродот родился в 484 году до нашей эры в малоазийском городе Галикарнасе. Он много путешествовал по странам Востока и оставил пространные сообщения об истории, нравах и обычаях народов, которые посетил, а также описания их городов и домов. Оценка книг Геродота очень неоднознач- на. Многое он видел и хорошо рассмотрел сам. Но большое количество фактов он узнал через посредников, будучи часто вынужден доверяться высказываниям проводников и перевод- чиков. Таким образом в его сообщения проникло много преувеличений, сказочных красот и ложных преданий. И тем не менее его книги принадлежат к важнейшим источникам знаний о многих народах и городах древности. Труды Геродота уже в античное время служили основой для сочинений его современников; использовались они и более поздними авторами. В результате многие его описания про- никли в историческую традицию западноевропейской куль- туры. Книги Геродота содержат много сообщений, важных и интересных для историков Вавилона. Уже во времена Воз- рождения в Европе делались попытки с помощью описаний Геродота отождествить город и прежде всего Вавилонскую башню. Заблуждения Геродота удалось исправить лишь при помощи данных раскопок Кольдевея. Указанные Геродотом размеры Вавилона побуждали многих путешественников включать в его пределы соседние города, Борсиппу и Киш, и принимать зиккурат Борсиппы за Вавилонскую башню. Но в то же время результаты раскопок подтвердили многие факты, содержавшиеся в книгах Геродота. Очевидно, Геродот посетил Вавилон около 460 года до нашей эры, когда город уже вступил в пору упадка. Кара- тельные мероприятия Ксеркса привели к разрушению многих храмов, культ Мардука, статуя которого была переплавлена, захирел. Ксеркс снес городские стены, причинив при этом тяжелый ущерб также и храму Мардука. Однако, несмотря ни 74
на что, Вавилон продолжал еще оставаться великолепным оживленным городом, сумевшим произвести сильное впечат- ление на чужеземного путешественника, успевшего ранее немало повидать. Многие исследователи изучали с давних пор книги Геро- дота, пытаясь понять, как сложились у него те или иные впечатления и каким образом он пришел к своим утвержде- ниям. К описанию Вавилонской башни, сделанному Геродо- том, мы еще обратимся, когда перейдем к анализу попыток ее реконструкции. А пока ограничимся лишь отдельными его рассуждениями относительно Вавилона. Здесь следует иметь в виду, что для нас важно не только то, что он говорит, но и то, чего не говорит. Так, он не описывает подробно ни дворец, ни прославленные более поздними авторами висячие сады Семирамиды. Это можно объяснить только тем, что Геродот не получил доступа в строго изолированный район, оказав- шийся после искусственного изменения русла Евфрата на другом берегу реки и ставший местопребыванием персид- ского сатрапа. Отсутствуют также у Геродота упоминания Летнего дворца, расположенного за пределами города, Дома новогоднего праздника, Дороги процессий, Ворот Иштар. Вероятно, эти сооружения успели прийти в упадок, а ново- годние процессии более не устраивались. Зато Геродот подробно описывает городские стены, хотя он мог видеть только их развалины. Так, он пишет: «Ва- вилон не только очень большой город, но и самый краси- вый из всех городов, которые я знаю. Прежде всего город окружен глубоким, широким и полным водой рвом, затем идет стена шириной 50 царских локтей, а высотой 200... На верху стены, по краям, возвели по две одноэтажные баш- ни, стоявшие друг против друга. Между башнями оставалось пространство, достаточное для проезда четверки лошадей. Кругом на стене находилось 100 ворот целиком из меди (в том числе их косяки и притолоки)»2 . Утверждения Геродота, касающиеся городских стен Вавилона, несомненно, преувели- ченны; ни указанная им ширина, ни число ворот не подтвер- ждаются данными раскопок. Геродот подробно изучил храмовой участок Мардука. Очевидно, в услышанных им от жителей рассказах отно- сительно местных нравов и религиозных обычаев содер- жалось много преувеличений. После описания внешнего вида башни Геродот переходит к храму, находившемуся на вершине зиккурата: «На последней башне воздвигнут боль- шой храм. В этом храме стоит большое, роскошно убран- 75
ное ложе и рядом с ним золотой стол. Никакого изобра- жения божества там, однако, нет. Да и ни один человек не проводит здесь ночь, за исключением одной женщины, кото- рую, по словам халдеев, жрецов этого бога, бог выбирает себе из всех местных женщин. Эти жрецы утверждают (я, впрочем, этому не верю), что сам бог иногда посещает храм и про- водит ночь на этом ложе. То же самое, по рассказам египтян, будто бы происходит и в египетских Фивах. И там в храме Зевса Фиванского также спит какая-то женщина. Обе эти женщины, как говорят, не вступают в общение со смертными мужчинами»25. Что касается убранства храма Эсагилы, то о нем Геродоту, очевидно, рассказывали вавилоняне, так как большинство культовых предметов, включая статую Мардука, будучи изъято из храма Ксерксом, ко времени посещения Геродота уже отсутствовало. «Есть в священном храмовом участке в Вавилоне внизу еще и другое святилище, где находится огромная золотая статуя сидящего Зевса. Рядом же стоят большой золотой стол, скамейка для ног и трон — также из золота. По словам халдеев, на изготовление всех этих вещей пошло 800 талантов золота. Перед этим храмом воздвигнут золотой алтарь. Есть там и еще один огромный алтарь; на нем приносят в жертву взрослых животных, на золотом же алтаре # можно приносить в жертву только сосунков. На большом алтаре халдеи ежегодно сжигают 1000 талантов ладана на празднике в честь этого бога. Была еще в священном участке в то время, о котором идет речь, золотая статуя бога, целиком из золота, 12 локтей высоты. Мне самому не довелось ее видеть, но я передаю лишь то, что рассказывали халлеи... Так роскошно украшен этот [xpaMj и священный участок, где также есть много посвятительных даров от частных 26 лиц» . При оценке описаний Геродота следует учитывать, что к моменту их составления со времени расцвета Вавилонского царства успело пройти ни мало ни много двести лет. Да и сами информаторы Геродота о многом знали только понаслышке. Тем не менее описания храмового инвентаря, если заменить имя Зевса именем Мардука, окажутся достаточно праводопо- добными. Впрочем, как раз при упоминании царских имен часто возникали ошибки, к тому же самого Навуходоносора, при котором было возведено большинство описанных Геродотом построек, к этому времени, очевидно, успели забыть. Вместо него названы сказочная царица Семирамида (в истории ее до недавних пор отождествляли с царицей 76
Ассирии по имени Шаммурамат, жившей в IX веке) и Нито- крида, якобы сделавшие Евфрат судоходным и перекинув- шие через реку мост, т.е. им приписано как раз то, что на самом деле сделал Навуходоносор. Хотя в правление Ксеркса и его преемников Вавилон и утратил свое значение культового центра, он тем не менее продолжал оставаться богатым городом. Земли Южной Месопотамии с ее разветвленной ирригационной системой приносили обильные урожаи; страна была густо населена, а ремесла в ней хорошо развиты и специализированы. Торговля местными продуктами и изделиями, которую монопольно вели большие торговые дома, приносила большой доход. Земля в основном находилась в руках крупных землевла- дельцев, получивших ее от царя за службу и, в свою очередь, сдававших в аренду. Однако высокие налоги и подати постепенно привели хозяйство в упадок, и во всех областях жизни стало заметно расширяться влияние иранцев. Вавилон- ские письмо, язык, культура и религия еще поддерживались в немногих сохранившихся храмах, тогда как населением соответствующие знания были постепенно утрачены. Новые замыслы времени Александра Великого Так как бремя, налагаемое тяжелыми, кровопролит- ными войнами и произволом сатрапов, продолжало расти, население Вавилонии все больше и больше воспринимало персидское владычество как насилие. Поэтому, когда из Греции на Восток двинулся новый завоеватель и стал прибли- жаться к Месопотамии, его ждали как освободителя.:Этим «освободителем» был Александр Великий из Македонии, по- бедивший в 331 году до нашей эры персов при Гавгамеле и затем вступивший в Вавилон. Как некогда Кира, его встре- тили ликованием, полагая, что Вавилон может на него рассчитывать. Молодой царь, создавший мировую империю, простиравшуюся до Индии, собирался сделать расположенный в центре этой империи Вавилон своей новой столицей. Он надеялся добиться внутренней консолидации колоссальной империи при помощи слияния религий и объединения разно- образных традиций. Поэтому он включил себя в преемст- венный ряд вавилонских царей и стал принимать официаль- ное участие в культе прежнего бога города — Мардука. Зиккурат Этеменанки к этому времени, очевидно, совершенно обветшал; ведь после того как статуя Мардука была отправ- 77
лена Ксерксом на переплавку, здесь не велось никаких строительных работ. Александр решил выстроить Башню заново, потому что ее восстановление, очевидно, казалось делом невозможным. Но предварительно следовало убрать мощные наслоения строи- тельных обломков. Многие греческие, а позже и римские авторы, описывавшие походы Александра, упоминали Вави- лон и его постройки. Так, например, у грека Страбона (60 год до нашей эры — 20 год нашей эры) можно прочесть следую- щие замечания, касающиеся Башни: «Там же (в Вавилоне. — Авт.) находилась теперь уже уничтоженная гробница Бела*, которую, как говорили, в свое время разрушил Ксеркс. А представляла она собой четырехгранную пирамиду из обож- женного кирпича высотой в один стадий, и каждая сторона имела длину в один стадий. Александр хотел ее восстановить, но это было очень большое предприятие, и оно требовало много времени — одна лишь уборка обломков представляла собой работу на два месяца для десяти тысяч человек, — так что он не смог закончить начатое дело, потому что вскоре постигли царя болезнь и смерть, а из преемников никто уж более об этом не заботился»2 . В последующей традиции, как и здесь, у Страбона, а также у Диодора и Арриана, Башня считалась гробницей Бела, так как подлинное ее назначение забылось, а представления о характере вавилонской религии оказались утрачены. У Арриана из Никомедии (около 130 года нашей эры) можно, кроме того, узнать, что расчистка развалин Башни в отсутствие Александра, отправившегося в поход в Индию, велась крайне вяло. Поэтому царь, вернувшись, приказал поставить на эту работу все свое войско. Тот факт, что работы, упоминаемые в письменных источниках, были действительно выполнены, подтверждается данными раскопок. Как уже неоднократно говорилось выше, на месте Вавилонской башни в настоящее время найдено сравнительно мало строительных обломков. Имевшиеся здесь ранее и убранные при Александре остатки Башни обнаружены теперь к западу от Этеменанки. Имеется в виду группа холмов Хомера, достигающих в северной части высоты 16 метров. С помощью вертикаль- ной штольни Кольдевею удалось показать, что эти холмы состоят из нагромождений строительных обломков, тогда как следы самого строения отсутствуют. По-видимому, произво- •Бсл (аккадск. «Владыка») — один из эпитетов бога Map дуга. Позднее это имя стали считать именем легендарного вавилонского царя. 78
дя разборку развалин, строительный мусор отправляли сюда по Евфрату, который в греческие времена еще протекал по искусственно измененному руслу, и здесь сгружали. При раскопках холмов обнаружены битый кирпич, остатки асфальта и куски штукатурки, а также обломки кирпичей с надписями времени Навуходоносора П. Очень важным свиде- тельством является найденный в фундаменте Этеменанки фрагмент цилиндрической надписи Навуходоносора П. Объем сваленных в Хомера строительных обломков, как теперь подсчитали, составляет 300000 кубометров; на их переброску некогда действительно могли уйти 600000 чело- веко-дней, о плате за которые говорится у Страбона. В южной части Хомера нагромождение строительных обломков в дальнейшем использовали для устройства здесь греческого театра с амфитеатром и сценой тех же размеров, что и у других театральных сооружений греческого мира. В центральной группе холмов Хомера особое внимание привлекли к себе многочисленные кирпичные обломки ярко- красного цвета. Именно к ним восходит арабское название холмов — Хомера — «Красные». Своей окраской эти обломки обязаны большому пожару, свидетельствами которого, помимо всего прочего, служат отпечатки, оставшиеся от пол- ностью сгоревших деревянных конструкций, и оплавленные куски глины. Кольдевей полагал, что именно здесь находи- лось место, где посмертно сожгли на костре любимца Александра — Гефестиона. Есть основание считать, что работы по разборке руин Башни к моменту смерти Александра (323 год до нашей эры) заметно продвинулись. Однако новое строительство, несом- ненно, не успело начаться. При преемниках Александра никаких работ, связанных с Башней, уже не велось. Гран- диозные планы относительно этого святилища были похоро- нены вместе с Александром. И в письменных источниках каких-либо сообщений о зиккурате этого времени не содер- жится. Поддержание традиции Тем не менее у культа Мардука все еще имелись покровители и приверженцы. Сохранились также разрознен- ные сведения о строительной деятельности, касающиеся нижнего храма Эсагилы.Так, при сводном брате Александра и при его преемнике в Эсагиле велись работы по сносу этого хра- ма, предполагавшие, очевидно, возведение новой постройки в дальнейшем. 79
Тем временем в ходе борьбы, связанной с разделом империи Александра, верх взял сатрап Селевк. Он создал новую большую империю, простиравшуюся от Ирана до Сирии. Вавилон тем временем продолжал утрачивать свое значение, тем более что Селевк около 300 года до нашей эры основал неподалеку от него свою новую столицу — Селевкию. Значительная часть жителей Вавилона переселилась туда — кто по доброй воле, кто по принуждению. Отныне резиденция властителя, его дворец и административные постройки нахо- дились в Селевкии. Сын Селевка Антиох I еще раз воздал дань древней вави- лонской традиции и принял титул царя Вавилона. Однако это отнюдь не означало, что Вавилон снова стал столицей. Все же вместе с титулом Антиох I возложил на себя определенные обязательства в отношении местной религии. Он публично заявил о своем признании культа Мардука в Вавилоне и Набу в Борсиппе и уделил внимание восстановлению обоих святилищ. В клинописной надписи на глиняном цилиндре, заложенном в основание постройки (Антиох I и в этом следовал старым обычаям), сказано: «После того как мое сердце подвигло меня на строительство Эсагилы и Эзиды*, изготовило кирпичи Эсагилы и Эзиды в стране Хатти** чис- тыми руками с применением масла дерева русту и затем доставило, для того чтобы сложить фундамент Эсагилы и Эзиды, 20 адара 43 года (287 год до нашей эры) я заложил фундамент Эзиды, законного храма Набу, бога города Борсиппы»28. Среди жрецов Эсагилы, очевидно, еще было немало крупных ученых; так, например, жрец Берос написал историю Вавилонии, посвятив ее царю Антиоху I. Этот труд представлял собой обзор знаний, представлений и традиций, уходивших в глубь веков, вплоть до мифической древности, знаний, еще доступных в то время, а впоследствии утраченных. В обширной хронологической таблице автор привел всех известных ему правителей, начиная с царей, пра- вивших до потопа. Сравнение списков Бероса с более ранними клинописными источниками послужило поводом для серьез- ных научных споров. Сам его труд, первоначально написан- ный по-гречески, известен нам только в извлечениях, вклю- ченных в книги других авторов, оригинал же не сохранился. Его цитировали многие греческие и римские писатели и, •Эзида {шумерск. «Дом истины») — храм бога мудрости Набу в Борсиппе. ••Селевкиды понимали под «Хатти» все земли за Евфратом, в частности Палестину. 80
несомненно, в ряде случаев исказили, так что в настоящее время у нас нет верного представления об этом первом историческом сочинении, посвященном Месопотамии. Труд- но себе представить, чтобы Берос в своей книге не рассказал о ступенчатой башне в Вавилоне, но соответствующие цитаты пока неизвестны. Реставрационные и строительные работы проводились в святилище Эсагила и при более поздних селевкидских пра- вителях. Об этом свидетельствуют упоминания, встречаю- щиеся от случая к случаю в письменных памятниках II ве- ка до нашей эры. Культ Мардука и других вавилонских богов продолжал поддерживаться не только жрецами, но и, вероятно, частью населения. Сохранение традиции являлось одной из главных задач храмов; оно выражалось в составлении новых текстов и переписывании старых. При отсутствии оригиналов именно эти копии служат в наше время источником разнообразной информации, касающейся религии и культа, городских сооружений и отдельных построек. Со временем центр поддержания традиции переместился из Вавилона в Урук, потому что здесь еще оставались нетро- нутыми крупные святилища. Даже в селевкидскую эру, в III и II веках до нашей эры, в Уруке при местных правителях продолжали возводить огромные новые культовые построй- ки. Так, на двух больших храмовых участках, в Эшгале и Бит Реше, возникло несколько святилищ, в том числе один зиккурат. Ряд документов, дошедших до нас через посредство пис- цовых школ и жрецов Урука, дает важную информацию относительно внешнего вида и истории Вавилонской хра- мовой башни. Из Урука происходит, в частности, так называемая «Табличка об Эсагиле», содержащая описание главного святилища и самой Башни. Табличка, написанная в 83 году Селевкидской эры, т.е. в 299 году до нашей эры, содержала пространное описание города Вавилона. В ней приводятся размеры и названия отдельных строений, входив- ших в святилища. Именно потому так велика роль этой таблички для современных попыток реконструировать Баш- ню, о которых пойдет речь в следующей главе. Согласно заключительной формуле текста, данная табличка представ- ляет собой копию§ более старого текста из Борсиппы, изготовленного писцом Анубелшуну из Урука. 81
Отголоски времен античности После того как в 140 году до нашей эры парфяне, вторгшиеся в Месопотамию из Ирана, захватили также и Вавилон, значение этого города стало падать все быстрее. Многочисленные войны и разрушения привели к дальнейшему сокращению численности его населения. Местом сооружения крупных зданий стал вновь созданный центр Ктесифон, а бывшие дворцы вавилонских царей заселило простона- родье. Дальнейшая судьба храмовых участков Эсагилы и Эте- менанки неизвестна. Наверное, и они были заняты жилыми постройками или превращены в места захоронений. Можно с уверенностью сказать, что на месте снесенного зиккурата тоже появились жилые дома, так как при раскопках найдены их остатки, к сожалению пока плохо поддающиеся датировке. Описание Вавилона, содержащееся в «Исторической биб- лиотеке» Диодора Сицилийского, относящейся к I веку нашей эры, опиралось на более старые письменные источники и не может рассматриваться как свидетельство современника. Здесь правда, сохраненная традицией, причудливо перепле- тается с фантазией. При первом упоминании Башни Диодор недвусмысленно утверждает, что это сооружение уже более не существует: «После этого Семирамида построила в центре города святилище Зевса, именуемого вавилонянами, как мы уже говорили, Белом. Так как среди историков нет единого взгляда на этосооружение, и так как оно с течением времени превратилось в развалины, то нет возможности дать здесь его точное описание. Однако предполагают, что это была необычайно высокая постройка и что халдеи именно вследст- вие ее высоты производили отсюда свои астрономические наблюдения, тщательно отмечая восходы и закаты светил. Все здание было сооружено с большим искусством из асфальта и кирпича. На самом его верху находились позолоченные статуи Зевса, Геры и Теи». Цитируемый нами римский автор сам Вавилона не видел, а имена вавилонских богов, будучи заменены греческими, на протяжении веков успели забыться. Что же касается внешнего вида города, то Диодор, между прочим, пишет: «В наши дни обитаема лишь малая часть Вавилона. Вся остальная площадь, окруженная городскими стенами, теперь занята обрабатываемыми полями» 9. Хотя состав населения Вавилона за последние бурные века его существования сильно изменился, знание клинописи сох- ранялось вплоть до I века нашей эры. Пусть в целом вави- лонский язык и вавилонское письмо уже давно оказались вытеснены арамейским, греческим и парфянским языком и 82
письмом, все же можно полагать, что оставались небольшие изолированные центры, скорее всего при храмах, где этот язык и это письмо все еще продолжали употребляться. На глиняных табличках часто записывались результаты астро- номических наблюдений. И римский автор I века Плиний указывал на существование школы астрономов в Вавилоне. Помимо научных записей целый ряд хозяйственных докумен- тов этого времени, написанных клинописью на глине, сви- детельствует о том, что знание вавилонского языка и письма еще не было утрачено полностью. КАК ВЫГЛЯДЕЛА ВАВИЛОНСКАЯ ХРАМОВАЯ БАШНЯ? Как показывает приведенный выше обзор, в деле реконструкции общего вида Вавилонского зиккурата мы можем опереться на многочисленные, относительно хорошо сохранившиеся образцы месопотамских культовых сооруже- ний. Кроме того, существуют строительные надписи, закла- дывавшиеся в фундамент, и даже описания, где приведены размеры и разные важные подробности. Казалось бы, нетруд- но представить себе первоначальный вид Башни и реконст- руировать ее в виде рисунка или модели. Но на самом деле все не так просто. Общепризнанной реконструкции не сущест- вует и поныне, и споры вокруг Вавилонской башни не прекращаются. Почему же это происходит? Чтобы ответить на поставленный вопрос, нужно принять во внимание различные обстоятельства. Прежде всего следует обратить внимание на состояние сооружения, зафиксирован- ное в момент раскопок. Как сказано, развалины Башни не представляют собой большого холма, доминирующего над окружающей местностью, наоборот, они находятся отно- сительно низко, занимая край равнины, над которой с юга возвышается холм Амран Ибн Али; часть развалин покрыта водой, часть — более поздними наслоениями. Многолет- нее расхищение кирпича сильно сказалось на состоянии сооружения. Вина за это лежит не только на жителях окрестных деревень, но и на турецкой администрации; по ее распоряжению здесь выламывали обожженный кирпич для постройки плотины Хйндие; ради того, чтобы добыть необходимый строительный материал с возможно большей глубины, даже производилась откачка почвенных вод, хотя они стоят на глубине 3,3 метра, кирпич оказался выломан на глубину 4 метра. *+ 83
Раскопки Вавилонской башни Только в 1913 году благоприятный уровень почвенных вод, а он оказался в районе развалин башни на 3,3 метра ниже обычного, позволил провести археологические работы. Раскопки велись с 11 февраля по 7 июня. Руководил ими Роберт Кольдевей. Рабочих было немного. За съемки отве- чал архитектор Фридрих Ветцель. Недостаток времени не позволил полностью расчистить поверхность массивного ядра постройки. Тем не менее удалось получить много важных сведений, а главное — установить размеры здания. Фридрих Ветцель писал по этому поводу: «Мы начали копать с северо- восточного угла внешней оболочки из обожженного кирпича, потому что условия местности показались нам тут наиболее благоприятными. Так как расхитители кирпича обычно оставляют обмазку нетронутой, для нас здесь сохранилось самое важное — внешний контур. Копая узкие рвы и короткие туннели, мы последовали дальше вдоль се- верного торца»30. С учетом оболочки ядра зиккурата из обожженного кир- пича, имевшей некогда толщину около 14 метров, а теперь отбитой, получалось, что длина боковых сторон здания составляла от 91,48 до 91,66 метра. При дальнейшем продви- жении от юго-западного угла постройки с южной ее стороны была обнаружена лестница шириной 8,2 метра, от которой частично сохранились 18 ступеней. Она начиналась у юго- западного угла. Ров перед южной стеной Башни длиной около 50 метров и шириной около 10 метров соответствовал не- когда существовавшей здесь монументальной наружной лестнице. Сама ее кладка исчезла почти полностью, лишь местами сохранились отпечатки кирпичей. По мнению Ветцеля, ядро сооружения, сложенное из сыр- цового кирпича, имело квадратное сечение с длиной стороны, равной 61 метру; этот блок, окруженный рвом, заполненным водой, покоился на практически водонепроницаемом ложе из плотно утрамбованной чистой глины. Внутри ложа археологи обнаружили с южной стороны две деревянные анкерные скре- пы, а напротив, с восточной стороны, — два соответствующих скрепам отверстия. Оболочка из обожженного кирпича начи- налась по меньшей мере на глубине четырех метров ниже нормального уровня почвенных вод. На наружных стенах этой оболочки, сохранившейся в большинстве мест лишь на высоту менее двух метров, имелось обычное для древне- восточных построек чередование выступов и углублений. 84
Судя по относительно более высоким остаткам юго-западной боковой лестницы, наружные грани оболочки были отвес- ными. Материалов раскопок Вавилонской башни, позволивших получить достоверные сведения только о периметре нижней ее ступени и о самом факте существования ведших на Башню трех наружных лестниц, было мало, чтобы перейти к обсуж- дению вопроса о ее внешнем виде. Пришлось привлечь данные различных письменных источников и описания аналогичных сооружений. При этом мнения исследователей заметно разошлись, что в результате привело к появлению весьма разных вариантов реконструкции Башни. Табличка об Эсагиле Самым важным, но и весьма спорным источником, способ- ным дать материал для реконструкции Башни, оказалась так называемая «Табличка об Эсагиле», относящаяся к селевкид- скому времени. Это — поздняя копия, восходящая к тексту из Борсиппы, который был составлен жрецами как тайный доку- мент. В тексте указано, что к нему могут иметь доступ только мудрые, т.е. посвященные, а немудрые доступа к нему иметь не должны. Эту табличку, найденную в Уруке, удалось использовать в дискуссии о реконструкции Вавилонской башни относительно поздно, так как долгие годы она считалась утерянной. Английский ассириолог Джордж Смит опубликовал ее текст еще в 1876 году, не сообщив, однако, никаких данных о том, где хранится сама табличка. В резуль- тате долгие годы не удавалось разрешить многих вопросов, возникших в связи с этой табличкой и требовавших сверки с оригиналом. Лишь в 1912 году табличка нашлась в частном владении и в 1913 году наконец попала в собрание Лувра. С этого момента она была взята за основу дальнейших исследо- ваний. В связи с текстом «Таблички об Эсагиле» возникает много вопросов, связанных с оценкой примененной в ней системы мер. Для пересчета вавилонских единиц измерения и поныне нет твердо установленных принципов, потому что в древности одновременно применялись разные системы счисления. Лишь в результате довольно длительных исследований удалось выяснить, что в «Табличке об Эсагиле» одновременно при- менены две единицы измерения длины — большой локоть и малый. Между тем первая попытка реконструкции, сделанная сразу после раскопок Кольдевея, базировалась на пересчете 85
Реконструкция Вавилонского зиккурата по Р. Кольдевею (по изд. Парро) всех приведенных размеров на основе большого локтя и потому позже оказалась неверной. Основу всех мер образует применявшаяся в Вавилонии на протяжении тысячелетий шестидесятеричная система. Напи- сание чисел при помощи клинописных знаков не всегда под- дается бесспорному толкованию. Так, в многозначных числах первое место имеет самое большое числовое значение, а после- дующие составляют шестидесятую часть непосредственно предшествующего числа. Особая трудность «Таблички об Эсагиле» заключается в том, что ее составитель, видимо, хотел показать свою разностороннюю математическую образованность. С этой целью он представил площадь ряда построек, в том числе и зиккурата, как площадь обрабо- танного хлебного поля, а затем вычислил, сколько зерна понадобилось бы, чтобы такую площадь засеять. Так, в тексте сказано: «Размеры котлована Этеменанки, длина и высота, к твоему сведению, 3 субан — длина, 3 субан — ширина, измерен- ные при помощи 1 суклу-локтя. Чтобы произвести его расчет, умножь 3 на 3, будет 9; 9 на 2 будет 18. Если ты не знаешь значения этого числа 18, то знай: оно соответствует 3 PI зерна для посева, отмеренного малым локтем: Котлован Этеменанки: высота, как длина и ширина»31. При пересчете приведенных здесь размеров следует исхо- дить из того, что, по данным раскопок, длина одной стороны Башни равна приблизительно 91,5 метра, откуда малый локоть получается равным 50,86 сантиметра, так как 1 субан равняется 60 локтям. Мы не будем здесь входить в много- 86
численные проблемы, связанные с пересчетом мер; пары при- веденных примеров достаточно, чтобы проиллюстрировать всю сложность этого дела. Табличка дает также много важной информации о постройке Башни и приводит размеры каждой ступени: «15 двойных шестов длина, 15 двойных шестов ширина, 5,5 двойного шеста высота: сырцовая кладка самая нижняя; 13 двойных шестов длина, 13 двойных шестов ширина, 3 двойных шеста высота: верхний этаж, во-вторых; 10 двойных шестов длина, 10 двойных шестов ширина, 1 двойной шест высота: верхний этаж, в-третьих; 8,5 двойного шеста длина, 8,5 двойного шеста ширина, 1 двойной шест высота: верхний этаж, в-четвертых; 7 двойных шестов длина, 7 двойных шестов ширина, один двойной шест высота: верхний этаж, в-пятых; 5,5 двойного шеста длина, 5,5 двойного шеста ширина, 1 двойной шест высота: верхний этаж, в-шестых; 4 двойных шеста длина, 3,75 двойного шеста ширина, 2,5 двойного шеста высота: верхний храм, в-седьмых, вместе с верхней комнатой»32. Мера, именуемая здесь двойным шестом, по-шумерски называется «гар» и, будучи пересчитана в соответствии с малым локтем, составляет 6,1 метра, что дает для Башни общую высоту 91,5 метра. Как показывает дальнейшее опи- сание, высота ступеней по мере подъема убывала, и венчаю- щий все сооружение верхний храм, имевший высоту 15 мет- ров, был виден с большого расстояния. Относительно внеш- него вида и внутренней планировки храма в науке разгора- лись жаркие споры, вызывавшиеся различиями в трактовке сохранившихся по этому вопросу письменных данных. Проблемы реконструкции Прежде чем перейти к теме данного раздела, следует остановиться на описании Геродота, согласно которому зик- курат был восьмиступенным: «В середине этого храмо- вого священного участка воздвигнута громадная башня длиной и шириной в одну стадию. На этой башне стоит вторая, а на ней еще башня, в общем восемь башен — одна над другой»33. Ошибся ли Геродот в счете, или в отличие от текста «Таблички об Эсагиле» число ступеней следует признать равным восьми? Уже здесь возникают различия в мнениях. Одни исследователи, и прежде всего Экхард Унгер, полагают, что Геродот рассматривает углубленный в почву фундамент 87
Реконструкция Вавилонского эиккурата по Э. Унгсру (по изд. Парро) Башни как относящуюся к подземному миру противополож- ную часть сооружения и в качестве таковой включает ее в счет. Другие тяготеют к точке зрения, согласно которой пятнад- цатиметровый верхний храм на вершине зиккурата, по сути дела, был двухэтажным, что проявлялось и в его отделке; это обстоятельство ввело Геродота в заблуждение и заставило его ошибочно насчитать восемь ступеней. Здесь трудно дать окон- чательный ответ; впрочем, ниже мы еще коснемся этой темы. Ряд ученых считал данные «Таблички об Эсагиле» из города Урука не заслуживающими доверия и отдавал предпочтение свидетельству Геродота, но в последние годы число сторон- ников этой позиции заметно сократилось. При сопоставлении размеров зиккурата, вычисленных на основании данных раскопок, со сведениями, извлеченными из строительных надписей ассирийских и вавилонских царей, тоже возникает ряд недоумений. Так, у Асархаддона гово- рится о башенном сооружении размером в 180 локтей, что соответствует постройке, обнаруженной в Вавилоне. Но если учесть, что этому ассирийскому царю приписывается только ядро Башни, построенное из кирпича-сырца, а оболочка из обожженного кирпича считается более поздним добавлением нововавилонских властителей, то и здесь возникают неувязки. 88
При таком положении дел данные «Таблички об Эсагиле» могли соответствовать какому-нибудь одному состоянию зик- курата, либо ассирийскому, либо нововавилонскому, если, конечно, речь вообще не шла о проекте, в дальнейшем под- вергшемся изменениям. Как бы то ни было, руководивший раскопками Роберт Кольдевей продолжал настаивать на том, что ядро Башни старше ее оболочки, относимой им к ново- вавилонскому периоду. Долгое время ученым не удавалось выработать единую позицию и вопрос о датировке как ядра, так и его оболочки продолжал оставаться открытым. Своего рода выходом из положения стала гипотеза, согласно кото- рой сохранившиеся остатки Башни вообще не относятся к но- вовавилонскому времени, а восходят к той части сооруже- ния, которая была воздвигнута еще при Асархаддоне. Но тогда Набопаласару и Навуходоносору пришлось бы не строить зиккурат, а надстраивать его поверх сохранившейся части ассирийского зиккурата, что, однако, не соответствует их собственным сообщениям в известных нам надписях. На вершине Вавилонской башни, как единогласно свиде- тельствуют все надписи, находился верхний храм. Это соору- жение, игравшее важную роль в религии и культе вавилонян, описано также и в глиняной табличке Анубелшуну. В таб- личке приводятся и размеры храма: 24*22,5 квадратных метра при высоте 15 метров, причем недвусмысленно названо «верх- нее помещение». В храме находились святая святых бога Мардука и отдельные помещения для богов Набу и Ташмету, бога морских пучин Эйи, бога огня Нуску, а также для Ану и Энлиля, старых властителей вавилонского пантеона. Эти помещения, вероятно, были сосредоточены вокруг внутрен- него дворика. Дальше в «Табличке об Эсагиле» идет речь о доме с ложем, который, возможно, следует отождествлять с целлой Мардука. Здесь находилось его ложе в «девять локтей длиной, четыре локтя шириной; ложе и трон стояли друг против друга»34. Это громадное ложе длиной 4,5 метра и шириной 2 метра упоминается также у Геродота и у других древних авторов. Лестница вела в помещение, именуемое сахуру, находившееся, вероятно, на одном из верхних эта- жей Башни. Навуходоносор в одной из своих надписей описывает верхний храм следующим образом: «И Этеменанки, ступен- чатую башню Вавилона, я заставил отделать асфальтом и голубым глазурованным кирпичсуи, (прекрасным), как день. Для перекрытия его помещений я применил в изобилии могучие кедровые стволы»35. Не исключено, что храм, кроме 89
того, был украшен мощными бычьими рогами из бронзы, символами божества. Такое украшение засвидетельствовано в одной из надписей Ашшурбанапала и изображением на одном из его рельефов. Другим весьма дискуссионнымвопросом, касающимся Ва- вилонской башни, является вопрос о расположении ее лест- ниц. Раскопками засвидетельствованы с южной стороны массива две восходящие боковые лестницы и далеко высту- пающая вперед монументальная парадная лестница в центре. Но так как сохранилась лишь нижняя часть лестниц или даже толь- ко их следы, то для определения дальнейшего расположе- ния лестниц данных мало. Так, из глиняной таблички не удалось извлечь какой-либо информации о том, каким образом попадали на Башню. Геродот же писал: «Наруж- ная лестница ведет наверх вокруг всех этих башен. На середине лестницы находятся скамьи, должно быть, для отдыха»36. Эти его слова стали предметом оживленной научной дискуссии; в частности, для слова kyklo предлагались переводы «круго- образно» и «вокруг». Однако археологические данные не дают оснований полагать, что нижняя часть лестницы действитель- но была винтовой. Остается неясным, как все-таки обеспе- чивалось восхождение к верхним этажам. Из предложенных в разное время реконструкций наиболее убедительными кажут- ся реконструкции Гюнтера Мартини и присоединившегося к нему позже Вальтера Андрэ; по реконструкции Гюнтера Мар- тини изготовлена модель зиккурата, хранящаяся в Передне- азиатском музее в Берлине. Средняя лестница, ведшая к Башне и имевшая ширину 9,35 метра, начиналась перед зданием, приблизительно в пятидесяти метрах от фасада, и шла вверх под углом около 36°, как это и поныне можно видеть в У ре; она дости- гала Башни примерно на уровне второй ступени, а боковые лестницы сходились несколько ниже края первой ступени. Реконструкция, предложенная Мартини, допускает существо- вание дополнительных лестничных маршей поменьше, пред- назначенных для дальнейшего подъема и примыкавших вплотную к массиву Башни с восточной и с западной стороны. Согласно другой реконструкции, принадлежащей Т. Дом- барту, средняя лестница тоже заканчивалась на уровне второй ступени, но отсюда, так же как и у реконструированного Пласом зиккурата в Хорсабаде, к верхнему храму вел спиралевидный пологий пандус. Еще одна попытка реконст- рукции, ставшая предметом особенно оживленного обсуж- дения в ученом мире, принадлежит Вальтеру Андрэ. По его 90
Ассирийский рельеф из Ниневии; предположительно с изображением эиккурата в Сузах, украшенного большими бычьими рогами (по изд. Парро) мнению, средняя лестница вела снизу вверх, прямо к храму на вершине Башни. Кроме того, наряду со средней лестницей существовали, как на эскизе Мартини; и боковые лестницы. При этом Андрэ полагал, что средняя лестница предназна- чалась для символического восхождения божества, а людям 91
Реконструкция Вавилонского эиккурата по Г. Мартини (по изд. Парро) Реконструкция Вавилонского эиккурата по Т. Дом- барту (по изд. Парро) дозволялось пользоваться исключительно боковыми лест- ницами. В дальнейшем Андрэ стал отдавать предпочтение приведенной выше реконструкции Гюнтера Мартини, кото- рая ныне пользуется наиболее широким признанием. Относительно того, как был ориентирован Вавилонский зиккурат, высказывались самые разные предположения. Со- гласно текстам того времени, ориентация построек опре- делялась рядом моментов, но прежде всего данными астро- номических наблюдений. При этом не придерживались строго стран света (север, юг, восток, запад), а больше руковод- ствовались расположением созвездий. Последнее обстоятель- ство, очевидно, повлияло и на ориентацию Вавилонской башни, ось которой отклоняется примерно на 20° от линии, проведенной строго с севера на юг. По этому поводу существует целый ряд тщательных исследований и множество 92
и Реконструкция Вавилонского эиккурата по В. Андрэ (по изд. Парро) Реконструкция Вавилонского эиккурата по А. Мопбергу (по изд. Парро) разнообразных умозрительных заключений, однако все они не слишком убедительны. Принципиально иное объяснение той или иной ориентации строений, и прежде всего храмов, предложил археолог Экхард Унгер, полагавший, что определенную роль здесь играло направление господствующих ветров. Так как для Месопо- тамии это преимущественно направления северо-запад — юго-восток и юго-запад — северо-восток, то, по его мнению, именно этим направлениям и отдавалось предпочтение при ориентации зданий. Во многих текстах говорится, что боги заявляют о себе дуновением ветра. Унгер принял это утверждение за основу своей теории об ориентации храмов, учитывавшей господствующее направление^ ветров. Однако эта его концепция, подобно многим другим, предложенным до него, не встретила понимания. 93
Таков краткий обзор обширной литературы по проблемам Вавилонской башни, опубликованной преимущественно в 20-е и 30-е годы нашего века, в то самое время, когда после ознакомления с результатами археологических раскопок в Вавилоне дискуссия о Башне возобновилась с новой силой. Во многих случаях ученые так и не достигли согласия, и до сих пор остается еще немало открытых вопросов. Чтобы ближе подойти к их решению, необходимы новые археологические изыскания. Несмотря на то, что до сих пор так и не удалось произвести раскопки Башни, позволяющие получить исчер- пывающие сведения, все же исследования ее развалин, осуществленные в 1962 году рабочей группой Немецкого археологического института ФРГ, дали важные результаты. Новые исследования Башни Главному архитектору раскопок Хансйоргу Шмиду при- шлось действовать в значительно менее благоприятных усло- виях, чем Фридриху Ветцелю в 1913 году, так как почвен- ные воды в Вавилоне давно успели подняться до своего нормального уровня. Перед экспедицией стояла задача прове- рить прежние строительные обмеры и увязать данные новых исследований с полученными ранее. Внешнюю поверхность массивного сырцового ядра расчистили, насколько позволил уровень почвенных вод, и сделали разрез, имевший целью дать представление о строительных слоях всего массива. При проведении работ X. Шмид установил, что в массивном ядре зиккурата через каждые семь слоев сырцового кирпича были устроены прокладки из тростника, аналогичные тем, которые прежде и в лучшей сохранности дошли до нас в Уруке и Акаркуфе. Кроме того, выше описанных Ветцелем двух анкерных скреп в сырцовой кладке оказался еще целый ряд таких же скреп, расположенных через равные промежутки, причем на сей раз удалось выяснить их назначение.Оказа- лось, что ядро зиккурата не так однородно, как полагали до тех пор, а наоборот, в его составе имеются довольно заметные различия. По-видимому, проводились неоднократные пере- стройки и реставрации сырцового зиккурата, в ходе которых постройку снабдили оболочкой из необожженного кирпича. Именно эта оболочка, по мнению Шмида, и была закреплена при помощи деревянных анкерных скреп, введенных в кладку на равных расстояниях. Однако всей конструкции не была суждена долгая жизнь, так как ядро и его облочка оседали по- разному, вследствие чего вскоре образовались трещины. 94
Позднее, когда потребовалось основательное обновление Башни, оболочка была удалена. Вероятно, от нее уцелело только то, что оказалось ниже плоскости, на которой производилась перестройка. Именно эту сохранившуюся часть оболочки во время раскопок Ветцеля приняли за специально устроенный плотный водонепроницаемый слой. Здесь вернее говорить не о «глиняном ложе», приготовленном для возведения Башни, а об уцелевшей спрессованной старой кладке из сырцового кирпича. Во время очередного строительного периода старое сырцо- вое ядро, восходящее по крайней мере к двум предыдущим строительным периодам, одели в толстую оболочку, на сей раз из обожженного кирпича, политого асфальтом. При такой технологии соединение оболочки и ядра деревянными анкер- ными скрепами стало лишним. Так как эти наблюдения удалось сопоставить с письмен- ными свидетельствами, они оказались весьма полезны как для изучения истории строительства зиккурата, так и для датировки отдельных фаз его существования. Набопаласар, первый царь Халдейской династии, застал воздвигнутый ассирийским царем Асархаддоном зиккурат в бедственном состоянии и решил его капитально обновить. В своей надписи (см. с. 67) Набопаласар говорит о том, что он повелел заново сделать план зиккурата Этеменанки и заложить его фундамент в котловане. Можно предположить, что ядро прежнего зикку- рата он сохранил, поскольку имеется упоминание о том, что Набопаласар распорядился убрать обломки и строительный мусор, а затем соорудить в котловине вокруг ядра зикку- рата новую оболочку из обожженного кирпича так, чтобы площадь первой ступени составила 91,5X91,5 квадратных метра. Как позже утверждал Навуходоносор, его отцу удалось «воздвигнуть четыре наружные стены из асфальта и обож- женного кирпича лишь на высоту 30 локтей, голову зиккурата он не возвысил». Дальше Навуходоносор продолжает: «Со- вокупность людей далеко живущих народов, которых Мардук, мой господин, мне подарил; при постройке Этеме- нанки я заставил их взяться за работу и возложил на каж- дого корзину для переноса кирпичей. Нижнюю часть зикку- рата я заполнил на 30 локтей "высоким заполнением". Проч- ные стволы кедра, большие стволы дерева мешмаканна я покрыл бронзой и использовал их в большом количестве»37. Из сказанного, однако, неясно, в каком месте Навуходоносор использовал упомянутое им «заполнение». До последнего времени полагали, что таким образом дополнили нижнюю 95
часть ядра зиккурата, но эта точка зрения противоречит сообщениям обоих царей. Теперь X. Шмид выдвинул пред- положение, что это «заполнение из сырцовых кирпичей в 30 локтей высотой» Навуходоносор велел возвести не вокруг, а поверх сохранившихся остатков прежнего сооружения, снабженного оболочкой еще при Набопаласаре, и что тем самым Навуходоносор хотел продолжать постройку точно таким же образом, каким она велась с самого начала, то есть с ядром из сырцового кирпича и с толстой оболочкой из кирпича обожженного; на этом фундаменте был затем возве- ден описанный Навуходоносором «достойно охраняемый божественный покой», то есть храм Мардука. Восстановленный Шмидом ход строительства показывает, каких невероятных усилий и затрат стоило сооружение такого колоссального здания. Любая, даже скромная постройка из сырцового кирпича требовала больших расходов, а что говорить о строении с оболочкой из обожженного кирпича толщиной около 18 метров. Для большей ясности приведем расчеты Хансйорга Шмида. С его точки зрения, применяв- шегося тогда квадратного кирпича требовалось 100 штук на кубический метр; это означает, что только Набопаласару, для того чтобы довести постройку до 30 локтей в высоту (что составляло в зависимости от принятой системы пересчета либо 15,26, либо 22,89 метра), нужны были соответственно 10 или 14 миллионов кирпичей. Эти цифры говорят в пользу правдоподобия сорокалетнего срока сооружения Вавилонс- кой башни, фигурирующего в одном из апокрифических текстов. Можно также вполне доверять Навуходоносору, когда он говорит о чрезвычайно большом числе людей, привлеченных им к строительным работам в Вавилоне. Новые исследования Башни позволяют нам вернуться еще к одному моменту истории этого сооружения, остававшемуся до сих пор неясным. Речь идет об описании внешнего вида зиккурата, принадлежащем Геродоту. Раскопки показали, что, по всей видимости, мощная средняя лестница была отломана от основного массива и полностью уничтожена задолго до разрушения самого сооружения. Выдвинутое преж- ними исследователями предположение о том, что Ксеркс снес среднюю лестницу в 482 году до нашей эры, находит теперь новое подтверждение. После того как Ксеркс силой подавил восстание вавилонян, он велел расплавить статую Мардука и, очевидно, распорядился о сносе средней лестницы зиккурата, чтобы сделать здание недоступным для официальных церемо- ний. Когда Геродот посетил Вавилон, что произошло скорее 96
всего в 458 году, он застал Башню в полуразвалившемся состоянии. Так как средней лестницы уже не было, он, очевидно, счел главной одну из частично сохранившихся боковых лестниц. Таким образом, у него возникло пред- ставление о пандусе, огибающем башню по спирали, что и побудило его говорить о подъеме «по кругу». Очевидно, предположение Геродота относительно восьми ступеней зиккурата скорее всего объясняется плохим состоянием сооружения, мешавшим получить правильное представление о его подлинном внешнем виде. Главное святилище Мардука После нашего экскурса в область новейших исследований Вавилонской башни вернемся к раскопкам Роберта Кольде- вея. Уже в ходе этих раскопок выяснилось, что ступен- чатая башня находилась посреди большого квадратного двора, окруженного стенами, представлявшими собой огром- ное двойное кольцо, охватывавшее площадь приблизительно 400*400 квадратных метров; внутри кольца имелся ряд помещений; 12 ворот связывали двор с внешним миром. Западная стена святилища шла более или менее параллель- но стене, построенной позже нововавилонским царем Набо- нидом вдоль берега Евфрата и имевшей трое ворот. Север- ная стена проходила вдоль канала, существовавшего еще в нововавилонское время; и в ней, вероятно, тоже было трое ворот. Обе стены имели выступы и углубления, а также башни; по сторонам ворот стояли башни попроще. С востока к кирпичной стене примыкала Дорога процессий, начинав- шаяся у святилища и шедшая через весь город мимо двор- цов и далее через Ворота Иштар к Дому новогоднего праздника. Стена, окаймлявшая Дорогу процессий, вне города была украшена облицовкой из великолепных много- цветных глазурованных изразцов с рельефными изображе- ниями. А в черте города эта важная дорога выделялась своей шириной и большим разменом каменных плит, которыми она была вымощена. С Дороги процессий путь вел через широкие ворота во двор зиккурата и затем прямо на Башню. К воротам примыкали большие здания; их считают складами, принадлежавшими святилищу. Здания эти включали узкие, расположенные в ряд помещения, служившие скорее всего для хранения припасов, сырья и различных предметов обширного храмового хозяй- ства. Вероятно, здесь же находились жилища управляющих 7 1 97
складами и жрецов. В одном из помещений во время раскопок нашли большую каменную гирю в виде лежащей утки с надписью, указывающей, что вес ее равен 1 таланту. Кроме монументальных ворот имелся еще небольшой проход в северной части восточной стены. У юго-восточного угла стены, окружавшей Этеменанки, Дорога процессий делала поворот и дальше шла параллельно южной стене святилища прямо к каменному мосту через Евфрат. С этой стороны в стене, обращенной к нижнему храму Эсагилы, имелось четыре одинаковых прохода с примыкав- шими к ним дворами. Эти ворота-проходы, связывавшие нижний храм с Башней, играли важную роль. Относительно их функции и возможного использования других ворот будет сказано в следующей главе, посвященной проведению празд- ников. Археологи, опираясь на данные раскопок, считают, что первоначально зиккурат был окружен значительно более узким кольцом стен и что впоследствии это кольцо продолжало существовать, отделяя священный участок как таковой от большого двора. Однако из-за неблагоприятных условий, в которых велись новейшие раскопки, однозначного подтверждения этого мнения получить не удалось; полной ясности здесь нет. Как показали раскопки многих святилищ Месопотамии, Башня и нижний храм обычно тесно связаны между собой. Часто они находятся в непосредственной бли- зости друг к другу или представляют собой единое строение. Здесь же, в Вавилоне, Башня стояла сама по себе посреди огромного двора, а нижний храм находился вне его. Труд- ности, с которыми столкнулись археологи при изучении святилища Эсагилы, стали помехой для тщательного обсле- дования всей местности. Не исключено, например, что нижний храм также был окружен собственной стеной. Эсагила первоначально представляла собой почти квадратное соору- жение; с востока к нему примыкала большая пристройка, обнесенная стенами. Эти замкнутые стены в соответствии с тысячелетней древневосточной строительной традицией не имели окон; их украшало снаружи чередование выступов и углублений. Ворота с башнями по бокам, расположенные посередине каждой из сторон главного сооружения Эсагилы, вели во внутренний двор; отсюда существовали проходы в отдельные святилища. Огромные горы строительного мусора, насыпанные поверх Эсагилы, не позволяли даже помыслить об обычных раскоп- ках, связанных с уборкой вырытой земли. Поэтому, чтобы 98
получить хотя бы минимальную информацию об этом главном вавилонском храме, Кольдевею пришлось выбрать метод шахт и разведочных раскопов. Таким образом, он смог лишь определить, как проходят стены, но ему пришлось почти полностью пренебречь мелкими находками, равно как и возможностью расчистить значительные участки. Исходная установка Кольдевея помешала также изучению смежных помещений, и та их часть, которая расположена к западу от главного двора, осталась почти неизвестной. То же касается и так называемой пристройки, где опять-таки прослежены только наружные стены. Раскопки позволили установить, что стены храма находятся в довольно хорошем состоянии; под покрывающим их песком и мусором они местами сохрани- лись на высоту до 10 метров. Приняв во внимание разру- шенную часть стены и крышу, можно полагать, что высота помещений достигала примерно 12 метров. Следы, свидетель- ствующие об изменении высоты помещений и устройстве новых полов, позволяют определить различные периоды постройки и реставрации храма. Уже неоднократно упоминавшаяся «Табличка об Эсагиле», помимо всего прочего, дает важную информацию также и относительно храма, поскольку упоминает некоторые его помещения и приводит их размеры. Дальнейшие сведения о внутреннем виде этого святилища можно почерпнуть из строительных надписей ассирийских и вавилонских царей, похваляющихся своими успехами в устройстве и убранстве отдельных покоев святилища. Дополнительную информацию о различных культовых помещениях храма дают и религиоз- ные тексты, в том числе тексты ритуалов, и описания культовых действий. В храме Эсагила, главном храме Мардука, кроме святая святых этого божества имелись еще целлы его супруги Царпанитум и алтари важнейших богов вавилонского пантеона, в частности Набу и Ташметум (их главное святилище находилось по соседству, в Борсиппе), а также бога морских глубин Эйи. Культовые помещения названных богов выявлены в Эсагиле с известной уверен- ностью. Так, одно из помещений в северо-восточном углу храма Кольдевей определил как целлу бога Эйи, имевшую в северной стене нишу с сооруженным перед ней постаментом из сырцового кирпича. На покрытой асфальтом поверхности постамента удалось различить следы давно сгоревшего богато украшенного трона. Снятые с этих следов оттиски и выполненные рисунки послужили основанием для реконст- рукции трона в виде своего рода табуретки, имеющей форму 7* 99
ящика, опирающегося на ножки, украшенные изображениями держащих сосуды богинь в развевающихся одеждах с сосудом в руках. В этих фигурах нетрудно узнать столь любимые на Древнем Востоке божества воды из свиты Эйи, чьим атрибу- том является переполненный сосуд. Рыба и дракон, отпечатки которых найдены рядом с троном, очевидно, тоже принадле- жали к числу фигур, ранее украшавших его. На этом драго- ценном троне некогда восседала статуя бога Эйи, впослед- ствии, как и почти все изображения богов, похищенная или разрушенная. Кроме того, здесь были также целлы, предназ- начавшиеся для фигур или культовых символов других богов. Целлу Мардука, предположительно находившуюся в западной части здания, Кольдевею обнаружить не удалось. Между тем многочисленные надписи свидетельствуют об особом великолепии убранства именно этого помещения. Так, один из касситских царей второй половины II тысячелетия до нашей эры с особым восхищением говорит о дверях, обитых полосами бронзы, и о скульптурах зверей и мифических животных, установленных по сторонам проходов. Во времена своего расцвета храм, вероятно, обладал несметными богат- ствами, так как помимо подарков в виде драгоценных предметов культа и убранства вавилонские цари жаловали святилищу различные привилегии, земли и рабов, а также освобождение от налогов. Во время раскопок Кольдевея в непосредственной близости от южного фасада святилища, на месте дома парфянского периода обнаружено несколько плетеных корзин, содержав- ших, по-видимому, сырье для изготовления бус. Часть кам- ней еще не успела подвергнуться обработке, другие же скорее всего украшали ранее различные статуи и культовые предметы. На некоторых вещах, изготовленных преимущест- венно из лазурита, оникса и яшмы, сохранились царские посвятительные надписи, недвусмысленно свидетельствую- щие об их принадлежности храму Эсагила. Навершия булав, печати, драгоценный скипетр, набранны.; из ониксовых плас- тинок, части статуй (парики и бороды, ониксовые глаза) — все это, бесспорно, находилось ранее в храме и при его разру- шении было унесено оттуда и спрятано. Особый интерес представляют два больших цилиндра из лазурита, которые следует считать печатями богов Мардука и Адада. На каждом кроме надписи имеется рисунок, вопроизводящий изображе- ние божества, находящееся в храме. На одном из цилиндров можно прочесть: «Сокровище бога Мардука. Печать бога Адада из Эсагилы». 100
Там же найдены еще два фрагмента межевых камней, так называемых кудурру, возможно некогда установленных в храме. Но все это — случайные находки, так как большая часть храмового инвентаря была поломана и расхищена. О сложной истории строительных работ по возведению Эсагилы и Этеменанки говорилось уже неоднократно. Оба святилища возобновлялись и перестраивались бессчетное количество раз. Многие правители свидетельствуют об этом в своих надписях; вклад ряда других, возможно, останется нам неизвестен. Датировке зданий часто помогает обычай пользо- ваться кирпичами с оттиснутым на них именем царя- строителя. Однако обожженный кирпич был дорог и часто использовался по нескольку раз, так что при определении времени постройки приходится дополнительно учитывать фор- му и размер кирпича и специфические особенности самой по- стройки, менявшиеся со временем. Роберт Кольдевей, проводя в Вавилоне раскопки внутри дворцов и храмов, прежде всего расчистил нововавилонский строительный период. Как самый новый и всеобъемлющий, он обнаружи- вался повсеместно лучше всего. Зиккурат в Борсиппе Навуходоносор прославился строительной деятельностью не только в Вавилоне, но и в других городах своей державы. К числу осуществленных при нем крупных построек кроме Этеменанки принадлежат еще несколько зиккуратов. Наибо- лее знаменитым из них является уже неоднократно упоми- навшийся зиккурат в Борсиппе. Благодаря относительно хорошей сохранности развалин башни, и поныне возвы- шающихся над равниной на 47 метров, здесь удалось сделать ряд интересных наблюдений. В 1901 и 1902 годах Роберт Кольдевей, базируясь в Вавилоне, провел кратковременные раскопки также и в Борсиппе. Раньше, еще в 1854 году, здесь побывали англичанин Роулинсон, затем француз Френель- Опперт и другие исследователи. Святилище Эзида, посвященное культу Набу, было тесно связано с Вавилоном. Ступенчатая башня этого храма и по сей день видна издалека. Она представляет собой массивное ядро, сложенное из сырцового кирпича и одетое в наруж- ную оболочку из обожженного кирпича. В кладке массива видны горизонтальные выемки, в них некогда, вероятно, лежали тростниковые канаты, ныне бес- 101
следно исчезнувшие. Разрушенные сильной эрозией ступени башни стали в дальнейшем незаметны. Наверху сохранилось нечто вроде высокого кирпичного обрубка. Здесь, на самой вершине зиккурата, огонь, очевидно, бушевал с особой яростью, так что кирпичи полностью расплавились и при- обрели вид базальта. Такое их состояние породило множество догадок. В религиозно ориентированных кругах в нем находили подтверждение того, что данные развалины при- надлежат именно Вавилонской башне, разрушенной караю- щей десницей господа, ниспославшего всепожирающий пожар, чьи следы видны на остатках кирпича и по сей день. Но и научные изыскания не привели к абсолютно убедитель- ным выводам. Последняя по времени версия опирается на естественнонаучные исследования, проведенные несколько лет назад. Полагают, что, когда Ксеркс в 482 году до нашей эры частично разрушил Эсагилу и Вавилонскую башню, он одновременно поджег и Эзиду. Возможно, пронизывавшие массив горизонтальные щели с пролегавшими в них трост- никовыми канатами заполнялись растительным маслом; оно проникло также внутрь кирпичной кладки и в ее верти- кальные швы. После того как канаты и масло загоре- лись, пожар стал медленно распространяться, тлея при слабом доступе кислорода и доводя все вокруг до крайне высо- кого накала. При температуре, превысившей 1200 граду- сов, кирпичи стали плавиться, превращаясь в сохранив- шиеся доныне пузырчатые комья. Пожар в этом мощном сооружении длился не меньше недели. Подобно Вавилонской башне, зиккурат Борсиппы стоял на большой площади, обнесенной стенами; здесь же находился и нижний храм. Внутри стены располагались многочисленные узкие помещения, группировавшиеся вокруг отдельных внут- ренних дворов и в целом напоминавшие караван-сарай. Вполне вероятно, что верующие, совершавшие паломничество к храму, могли в этих помещениях получать ночлег. Даже в исламское время постоялые дворы и убежища для паломни- ков имели аналогичную планировку. Нижний храм Борсиппы, как и зиккурат, имел сходство с аналогичным сооружением Эсагилы в Вавилоне. В целлу бога Набу попадали через два помещения, расположенные перед ней. В самой целле находился мощный постамент, занимав- ший ее почти целиком. На постаменте некогда возвышался трон божества. Постамент имел фундамент, уходивший в землю, сужаясь наподобие конуса. Под полом, на глубине 2,5 метра, нашли маленькую глиняную капсулу, а в ней 102
глиняную фигурку мужчины с золотым жезлом в руках. В той же капсуле находилась еще серебряная пластинка с изобра- жением музыкантов. Маленькая глиняная фигурка из капсулы имеет аналоги, обнаруженные под постаментами в других вавилонских храмах, и недавно отождествлена с богом Ниншубуром. В сохранившихся письменных наставлениях о порядке проведения надлежащих церемоний, между прочим, содержатся следующие указания: «Если ты хочешь зало- жить фундамент храма, то за три дня до того, как приступишь к делу, сходи к глиняной яме. Возьми лазурит, смешай под- жаренную муку с пивом из эммера и брось это в глиняную яму. Скажи так: „Глиняная яма, возьми свой выкуп! На третий день я сделаю из твоей глины статую Ниншубура**. После того как ты это скажешь, ты падешь ниц и удалишься. На том месте, где ты хочешь заложить фундамент храма, встанешь и скажешь так: „О, господин, я хочу изготовить твоего посла..." После того как ты это выполнишь, пойдешь на третий день к глиняной яме, которую ты освятил. Возьмешь лопатой глину, которую ты освятил, и изготовишь статую Ниншубура. На месте, которое ты предназначил, поставишь ее рядом со статуей из дерева дупрану. Скипетр из золота вложишь ему в руку. Ты сделаешь на нем следующую надпись: „Гонец богов, кормчий, побеждающий все бури"»38. После ряда других церемоний и жертвоприношений статую закапывали под будущим постаментом. Другие статуи, но уже из недолго- вечного материала, возможно из дерева или воска, закапы- вали у проходов в храм. В постамент статуи божества в Борсиппе было еще зало- жено 13 кирпичей с надписями царя Навуходоносора II. Почерк надписей различается: одни сделаны нововавилонс- ким дуктусом, другие — применявшимся более чем за тысячу лет до него старовавилонским. Текст содержал сообщение царя о постройке и его похвальбу: «Эзиду, которая нахо- дится в Борсиппе, я построил для Набу, моего господина. Серебром и драгоценными камнями я украсил ее постройку. Пол храма я заставил засиять светлыми кирпичами»9. Однако археологи ничего из этой роскоши не обнаружили. Драгоценное убранство оказалось расхищено. Среди развалин удалось найти лишь кое-какую мелочь, по преимуществу обломки каменных и глиняных скульптур. На разных участках храмовой застройки обнаружены остатки глазуро- ванных изразцов с рельефными изображениями. Они свиде- тельствуют о былой роскоши отделки. К сожалению, не удалось установить, к каким именно помещениям они 103
относились. Очевидно, и здесь, в Борсиппе, существовало нечто похожее на отделку Дороги процессий или Ворот Иштар в Вавилоне. Главный вход в нижний храм Эзиды, оформленный башнями и нишами, находился строго напротив ворот в кирпичной стене, окружавшей святилище. Шествия, устраи- вавшиеся во время новогоднего праздника и по другим пово- дам, двигались по дороге, мощенной каменными плитами. Об этом Навуходоносор II сообщает в надписях, выбитых на самих этих камнях: «От Храма судьбы до входных ворот Набу я вымостил Дорогу процессий высокого сына, бога Набу, каменными плитами. Набу, возвышенный сановник, подари мне вечную жизнь!»40 Другие башенные сооружения Наряду с большими сооружениями в Вавилоне и Борсиппе Навуходоносор II уделил внимание также и храмовому участку бога Солнца Шамаша в Сиппаре, повелев отрестав- рировать находящуюся там ступенчатую башню. Его преемник Набонид мало интересовался главными храмами в Вавилоне и Борсиппе, но и он занимался обновлением зиккурата и нижнего храма в Сиппаре. Го же относится и к почитаемому городу Уру, где уже на протяжении несколь- ких тысячелетий существовало храмовое сооружение, чтимое во всей стране. Это святилище обновлялось неоднократно. Многие цари, в чьи владения входил Ур, стремились снискать благосклон- ность Нанны, шумерского бога Луны. При НавуходоносореII священный участок, на котором находились зиккурат и несколько храмов и дворов, был обнесен мощной стеной, а большой двор перед башней поднят путем засыпки до высоты террасы зиккурата. Рядом с главной лестницей ступенчатой башни с северо-восточной стороны в это время возникли две небольшие часовни. В одной из них археологи обнаружили копию лодки Нанны в форме полумесяца, служившую Нанне, по представлениям шумеров, для того, чтобы пересекать небосклон. Вторая часовня предназначалась для культа бога Луны, носившего у семитов имя Сина. Сам зиккурат имел, вероятно, тот же вид, что и в конце III тысячелетия до нашей эры, когда он был построен правителем III династии Ура царем Ур-Намму. Очевидно, все работы, осуществлявшиеся в дальнейшем на священном участке, каса- лись в основном храмов. Раскопки не выявили очевидных 104
Реконструкция зиккурата в Урс в нововавилонское время (по изд. Парро) следов строительной деятельности, равно как и надписей более поздних царей-строителей. О новом строительстве распорядился лишь Набонид, проявлявший и в других го- родах особую преданность культу Луны. Старое ядро сту- пенчатой башни Ура снабдили новой оболочкой, а затем надстроили. Авторы реконструкции полагают, что зиккурат Ура, наподобие вавилонского, имел семь ступеней и венчался верхним храмом. Однако здесь, как и в большинстве других случаев, верхние этажи обнаружить не удалось, так что в этом вопросе остается известная неопределенность. Считают, что средняя лестница соединялась с боковыми, примыкавшими к наружному фасаду зиккурата, на уровне второго этажа; некоторые ученые полагают, что на стыке лестниц имелись ворота, завершавшиеся куполом. Отсюда дальше вверх, возможно, вел пандус. Остатки голубых глазурованных из- разцов дают основание утверждать, что, как и в Вавилоне, они служили здесь облицовкой верхнего храма. Существует мнение, что основание башни было черным, а последующие этажи — красными. Следовательно, башенные сооружения импонировали не только своей высотой, но также и много- цветностью и богатой наружной отделкой. Цвета, должно быть, имели одновременно и символическое значение, свя- занное с космическими представлениями вавилонян. Следуя древней шумерской традиции, Набонид посвятил 105
свою дочь Белшалтинанну в верховные жрицы бога Луны. Это был один из самых высоких религиозных санов, и женщины, удостоенные его, занимали в культе и в обществе чрезвы- чайно высокое положение. Для дочери царя в северо-восточ- ной части города воздвигли большой дворец, достойный служить резиденцией столь важной особе. К новым построй- кам времени Набонида относятся также несколько храмов в городской части, за пределами храмового участка. Судя по тому, что Кир намечал работы по его восстановлению, зикку- рат Набонида высоко чтили и во время персидского влады- чества. Однако этим работам, по-видимому, не суждено было осуществиться. В связи с тем что город Ур постепенно утрачивал свое значение и население его сокращалось, Башня все более разрушалась. На двух других святилищах, построенных в нововавилон- ское время, мы остановимся лишь вкратце. Одно из них — храм с двумя башнями в Ингхарре, древней Хурсанг-каламе, другое — храм с зиккуратом, посвященный богу войны Забабе на городище Телль-Ухаймир в древнем Кише. В шумерское время город Киш занимал ведущее положение среди городов- государств. В нем появились многочисленные дворцы и храмы, которые поддерживались и восстанавливались вплоть до нововавилонского времени включительно. Особую заботу о постройках Киша проявили Саргон, основатель Аккадского государства, и царь Вавилона Хаммурапи. Строили здесь также Навуходоносор II и Набонид. Раскопки зиккурата на Телль-Ухаймире вели французские археологи; к общему мнению относительно его внешнего вида прийти не удалось. Наружные стены были снабжены характерными выступами и углублениями. Зиккурат находился внутри мощеного двора, обнесенного стенами. Двойное святилище Ингхарры имело две ступенчатые башни и два храма, которые сильно напо- минают Эсагилу в Вавилоне расположением помещений вокруг внутренних дворов. Урук опять становится культовым центром Одновременно с окончанием нововавилонского периода в большинстве городов Месопотамии прекратилось и строи- тельство новых зиккуратов, хотя персы нередко еще продол- жали вести работы по поддержанию и восстановлению уже существующих строений. Только в Уруке дело дошло до крупных перемен, выразившихся в возведении двух крупных 106
святилищ, одного из них с зиккуратом. Насчитывающая тысячелетия история Урука закончилась гораздо позже, чем история других городов Месопотамии; Урук сохранял свое значение потому, что через него и во время Селевкидов по- прежнему проходил важный торговый путь. Дольше, чем где-либо, не угасали культы в двух крупных храмовых центрах — в Эшгале (прежде Иригаль), посвящен- ном богиням Нане и Иштар, и в Бит Реше, святилище бога Ану. И цари и наместники продолжали уделять им подо- бающее внимание, а жречество берегло стародавние тради- ции. В школах и библиотеках этих храмовых участков клинописная традиция не прерывалась; здесь, как и раньше, занимались копированием древних текстов. Во времена господства Селевкидов административная и хозяйственная власть в городе находилась в руках намест- ников. Скорее всего они происходили из местного населения, о чем свидетельствуют их имена, образованные по тем же правилам, что и имена древних жителей Месопотамии. Об особой приверженности некоторых князей города к культу бога Ану свидетельствует, например, имя Ануубаллит — «Бог Ану сохранит живым». Очевидно, материальные ресурсы Урука были настолько велики, что позволили развернуть обширную строительную деятельность. Так, около 200 года до нашей эры святилище Бит Реш обогатилось новым соору- жением — зиккуратом Ану. Раскопки показали, что при его возведении было использовано ядро старой ступенчатой башни, восходившей к III тысячелетию до нашей эры и на протяжении веков много раз перестраивавшейся и обновляв- шейся. В настоящее время сооружение находится в столь плачевном состоянии, что совершенно невозможно судить ни о его прежнем внешнем виде, ни, в частности, о том, как именно на него поднимались. Считается, что описываемый здесь зиккурат селевкидскоЙ поры имел квад- ратное основание со стороной, равной приблизительно ПО метрам, и высоту от 45 до 60 метров, будучи одним из самых больших башенных сооружений вообще. Однако, учитывая приведенные нами только что пропорции, он скорее напоминал очень высокую террасу. Для реконструкции об- щего вида этой ступенчатой башни попытались привлечь данные клинописных текстов. Особенно важной оказалась табличка, одновременно расширяющая наши сведения о новогоднем празднике и о порядке культовых действий; в ней содержатся данные о внутренней планировке помещений в святилище богу Ану. Зиккурат, скорее всего похожий на 107
Вавилонскую башню, располагался посреди широкого моще- ного двора; однако данные о наличии стены вокруг двора пока отсутствуют. Следует еще коротко остановиться на нижнем храме святилища, так как упомянутая выше табличка помогает разобраться и в том, какие в нем имелись помещения и для чего они служили. В центре храма находилось главное святи- лище бога Ану и его супруги Антум. Их целлы располагались рядом; попасть туда можно было, лишь пройдя через несколько помещений и дворов. Непосредственно за целлой, в стене, окружавшей храм, имелись ворота, через которые путь вел к зиккурату. Храм Ану и Антум окружали многочислен- ные замкнутые дворовые комплексы с собственными культо- выми помещениями. В некоторых из них стояли изобра- жения богов или их символы, а сами дворы служили местом собраний или жертвоприношений. Фасады храма Ану и Антум и большинства дворовых помещений были украшены многочисленными плоскими нишами, а по верхнему краю стены — фризом из глазурованных изразцов с изображе- ниями животных — львов и грифонов; обломки таких изразцов найдены в большом количестве. Таким образом, выясняется, что месопотамская традиция облицовки стен глазурованными изразцами, столь великолепно представлен- ная в Вавилоне, продолжала существовать и в селевкидский период. Высота сохранившихся частей святилища и по сей день достигает семи метров; первоначально постройка, конечно, была намного выше, и в культовых помещениях, куда свет проникал только через дверь со двора, постоянно царил таинственный полумрак. Это последнее крупное храмовое сооружение со ступенча- той башней замыкает собой длинный ряд доисторических террасных построек Месопотамии, начало которым было положено в У руке и Эр иду. РОЛЬ ЗИККУРАТА В РЕЛИГИИ И В КУЛЬТЕ С тех пор как население Месопотамии перешло к осед- лому земледелию и основало постоянные поселки, все большую роль в его религиозных представлениях стали играть силы, которым оно приписывало способности обеспечивать ему существование и выживание в трудных условиях окружавшей его среды. Это были прежде всего 108
божества плодородия, почитаемые непосредственно в жили- щах или в отдельных специально предназначенных неболь- ших культовых помещениях. Божественные силы все более мыслились как антропоморфные, то есть имеющие челове- ческий облик; таким образом, становилось возможным устанавливать с ними отношения партнерства и обращаться к ним непосредственно. При раскопках различных ранних посе- лений были найдены многочисленные глиняные фигурки с ги- пертрофированными женскими половыми признаками, свиде- тельствующие о культе богини плодородия. Мужская сила и способность производить потомство передавались в образе быка или при помощи фаллических символов. На рубеже IV и III тысячелетий по мере образования первых государств в Южной Месопотамии началось расслоение общества на власть имущих и подвластных; одновременно менялись и представления о богах. Часть богов все больше воспринимали как властителей, правящих в мире богов, мыслимом как подобие государства. В иерархически орга- низованном пантеоне каждое божество наделялось опреде- ленными функциями, причем в конкретных городах-государ- ствах на передний план выступали свои божества, одно или несколько. Посредничество между миром людей и миром богов взяли на себя жрецы. Функцию верховного жреца и представителя богов выполнял правитель: он был обязан соорудить соот- ветствующее культовое помещение и следить за точным соблюдением ритуалов и жертвоприношений. Культовые действия при этом сосредоточивались в святилищах главных богов. Раскопки показали, что в ряде случаев такие свя- тилища находились на высоких террасах. Какими люди пред- ставляли себе богов, показывают мифы, культовые песно- пения и молитвы, сначала передававшиеся из уст в уста, а затем, в III тысячелетии до нашей эры, зафиксированные письменно. В мифологических и культовых текстах в литера- турной форме говорилось о сотворении мира, о взаимоотно- шениях богов, о раздорах между ними и об их радостях. Речь шла также и о важных событиях, торжественно отмечавшихся во время празднеств при большом стечении народа. Чем выше было положение того или иного города-государства на поли- тической арене, тем более широкое распространение получал культ его главного божества. Религиозные праздники, проводимые по самым различным поводам, обычно сопровождались процессиями, передвигав- шимися по суше или по реке; боги навещали друг друга, 109
устраивали свадьбы, отмечали расставания. Праздники продолжались большей частью по нескольку дней; число участников сильно колебалось. Помимо выполнения рели- гиозных и культовых церемоний, связанных с жертвоприно- шениями и процессиями, праздники служили также поводом для встреч значительных групп населения, для развлече- ний, обмена товарами и новостями. Правитель получал при этом прекрасную возможность проявить себя в роли «пас- тыря черноголовых», то есть блюстителя религиозного и го- сударственного порядка, а также хранителя самой жизни людей. Судя по многочисленным свидетельствам, содержа- щимся в текстах, можно думать, что в связи с такими праздниками для участников и зрителей устраивались осо- бенно богатые и щедрые угощения. Праздник акиту и «священный брак» Один из самых главных праздников, Праздник акиту, восходил еще к шумерскому времени. В более позднюю пору его часто отождествляли с новогодним праздником. В разных городах-государствах он отмечался в разное время, потому что в Месопотамии на протяжении веков не существовало единого календаря. Таким образом, празднование могло происходить в первый, шестой или двенадцатый месяц года, в зависимости от того, каким из них начинался год. Праздник акиту, несомненно, тесно увязывался со сроками важных сельскохозяйственных работ, сбором урожая или севом, и ему приписывалось влияние на плодородие земли и человека. Какие именно праздничные церемонии проводились в III ты- сячелетии, нам почти неизвестно. Их детали зависели от местных обстоятельств. Как бы то ни было, ритуалы, связанные с плодородием, имели наибольшее значение. К ним относился прежде всего обряд «священного брака». Он пред- ставлял собой известное из многих религий символическое совокупление человеческой или божественной пары, благо- творно влиявшее на круговорот в природе. В Шумере это верование связывалось с богиней Инанной и ее возлюбленным Таммузом, или Думузи. Инанна была главной богиней Урука; в той же роли, хотя, вероятно, под другими именами, она почиталась и в других шумерских городах-государствах. Но до самого конца древневосточного периода главным местом ее культа был и оставался Урук. Инанна считалась дочерью бога Луны Нанны, чье главное святилище, как известно, находилось в Уре. Инанне припи- 110
сывалось много свойств: она мыслилась и как госпожа пастбищ, лугов и домашних животных, и как воплощение женственности, и как владычица людей (астральным божест- вом, воплощенным в звезде Венере, она, вероятно, стала позже). Вместе с тем в многочисленных мифах, связанных с ней, она изображена как воинственная богиня, сеятельница раздоров, способная причинить смуту и зло как в мире богов, так и в мире людей. Что касается Думузи, которого письменные источники иногда рассматривают как исторический персонаж, видя в нем одного из ранних властителей У рука, то ему отводилась роль юного возлюбленного Инанны. Его часто воспринимали также как бога растительности и символ умирающей и вос- кресающей природы. Однако взгляды и мнения ученых о Думузи заметно расходятся; до сих пор нет ясности, следует ли его считать историческим лицом; отсутствует также единое мнение о его функциях и роли в шумерской религии. Чрез- вычайно осторожного подхода требуют и проводившиеся сравнения Думузи с такими персонажами других культурных областей, как, например, с Осирисом в Египте, Телепи- нусом в Анатолии или Аттисом в Греции. Бесспорной может считаться тесная связь Думузи с Инан- ной, находившая завершение в церемонии «священного бра- ка». Многочисленные тексты свидетельствуют о том, что этот акт, необходимый для продления человеческого рода, вос- производился правителем и жрицей. Когда в последней четверти III тысячелетия в процессе формирования аккадского территориального государства уве- личилась власть правителя, возросло и его влияние на храмы. Чтобы распространить на отдаленные области, где почита- лись другие, местные божества, свои вселенские, «угодные божествам» притязания на власть, цари стали вводить обожествление собственной персоны. Эти устремления про- должались и во время так называемой III династии Ура, когда царям слагались гимны и посвящались молитвы. Важная роль правителя в культе возросла еще больше благодаря осу- ществлению «священного брака». С этим обстоятельством связан ряд любовных стихотворений, которые вкладываются в уста либо самой богине, либо действующей вместо нее жрице. Такова, например, хвала, возносимая жрицей царю Ура Шу-Сину: 1. Муж, моим сердцем [любимый], — Хороша твоя краса и сладостна как мед. Лев, моим сердцем любимый], — Хороша твоя краса и сладостна как мед. 111
5. Покорил меня ты, пред тобой пусть трепещу я — Муж, да похитишь ты меня в свой покой. Покорил меня ты, пред тобой пусть трепещу я — Лев, да похитишь ты меня в свой покой. 9. Муж, дай, окажу тебе я ласку. Мои ласки могучие сладостней меда. В опочивальне твоей медовой Благу твоих ласк мы радоваться будем — Лев, дай, окажу тебе я ласку, Мои ласки могучие сладостней меда. 15. Муж, мою красу ты похитил — Скажи моей матери, пусть угостит тебя гостинцем, И отцу моему, пусть одарит тебя даром. 18. Твою душу — энаю, как веселить твою душу — Муж, до зари в нашем доме возляг! Твое сердце — знаю, как тебе порадовать сердце — Лев, до зари в нашем доме возляг! 22. Ты же, если ты меня любишь, Лев, твою ласку мне вручи. Мой божественный хранитель, мой владыка-хранитель, Покровитель мой Шу-Син, веселящий сердце великого бога. 26. Твою ласку мне вручи. 27. То, что сладостно тебе как мед, — возложи на него твою руку, Как одеяньем покрой его рукою, Как дорогим одеяньем покрой его рукою! 30. Песня «балбалэ» для богини Инанны41. Весьма важная церемония «священного брака», несомнен- но, происходила внутри храма, и для ее проведения, наверное, служило отдельно*", особенно торжественное помещение. Его следовало бы искать в храмах, стоявших на высоких террасах ранней поры, а в дальнейшем на впервые появившихся зиккуратах. Имеются указания на то, что в этих святи- лищах были специальные постаменты для ложа. Изображе- ния на цилиндрических печатях III тысячелетия позволяют увидеть «жениха», направляющегося в сопровождении процес- сии к святилищу с двустворчатой дверью, то есть к Дому новогоднего праздника, который, возможно, в это время был идентичен верхнему храму. Зачем понадобились храмовые террасы? О значении и роли культовых террас и башен за сто с лишним лет изучения этого вопроса выдвинуто великое множество теорий, но ни одна из них не может считаться исчерпывающей. Для понимания мира религиозных представ- лений раннего периода истории человечества существуют еще не преодоленные пока границы. Несомненно, следует также проводить различие между временем возникновения самой 112
идеи построек такого рода и временем ее дальнейшего развития. Продолжение традиций никоим образом не озна- чает, что заложенные в них первоначально мысли и идеи все еще живы. Тот факт, что зиккурат развился из высокой террасы, ныне никем не оспаривается. Однако нелегко объяснить, какие именно причины повлекли за собой строительство все более высоких башен из сырцового кирпича. По этому вопросу существует множество теорий; несколько из них мы изло- жим здесь вкратце. Не решенный окончательно до сих пор вопрос о происхождении шумеров и гипотеза, согласно кото- рой они не являются коренным населением Двуречья, при- вели к предположению, что они пришли сюда из горной местности, где привыкли чтить своих богов. Поэтому в равнинной Месопотамии они имитировали горы, насыпая искусственные возвышенности. Другая теория опирается на местные условия, связанные с характером выпадения осад- ков. Южную Месопотамию, пронизанную реками и кана- лами, часто затопляли полые воды; случались и большие наводнения. Чтобы уберечь святилище и собственность богов от воды, культовые постройки возводились на платформе, которая с годами по мере проведения необходимых обнов- лений становилась все выше. Многое говорит в пользу второй теории, тогда как происхождение шумеров из горной страны и связанные с этим выводы, касающиеся постройки зиккуратов, кажутся все менее правдоподобными. Историк архитектуры Эрнст Хайнрих привлекает к своим исследованиям данные текстов, пытаясь таким образом выявить основу религиозных и культовых понятий той поры. Среди представлений, складывавшихся вокруг Инанны и Ду- музи, важную роль играло умирание природы, вызывавшее тревогу древних людей. В песнях-плачах они сокрушались о гибели всего живого, причем часто упоминалось разрушение храмов, святилищ и целых городов. В одной из сохранив- шихся песен говорится о разрушении Ура, причем богиня оплакивает свой храм: «Принадлежащая мне, возвышенной женщине, святая святых, мой царственный дом, чье сущест- вование мне боги установили надолго, лежит ниспровергну- тый на земле, весь в моих плачах и рыданиях... Как шатер, как хижина, снесенные на месте уборки урожая, предоставленные дождю и ветру»42. Так как принято считать, что «священный брак», важней- шая предпосылка возрождения» происходил в верхнем храме, то Э. Хайнрих полагал, что как раз по этой причине культовое 8 1 113
разрушение ограничивалось только им. Верхнему храму, как бы воплощавшему в себе весь город, надлежало разделить судьбу умирающей природы. Этот тезис подтверждается не только литературными мотивами, которые подчас бывают туманны и потому малопонятны, но прежде всего археоло- гическими данными. Строения на высоких террасах обновля- лись гораздо чаще, чем окружающие их нижние храмы. Это видно по следам множества полов, располагавшихся друг над другом. Вполне вероятно, что на протяжении IV и начала III тысячелетия до нашей эры существовала практика, обус- ловленная религиозными мотивами, в соответствии с которой постройку, где происходило символическое обновление жизни, ежегодно сносили, а на ее месте всякий раз строили другую, но уже на более высоком уровне, поверх в очеред- ной раз утрамбованных обломков. Этот обычай, связанный, возможно, с практическими обстоятельствами, в дальней- шем стал подкрепляться религиозными мотивами и в конце концов вошел в развивающиеся культовые традиции. Несомненно, что наряду с представлениями, восходящими к культово-религиозной сфере, здесь присутствовало также естественное желание людей выделить дом своего божества, подняв его над окружающей средой. Однако в то время техника строительства из глины не позволяла еще возводить многоэтажные или особенно высокие сооружения. Да и вообще в такой постоянно затопляемой стране, как Месо- потамия, самым разумным оказывалось возведение храма на искусственной террасе, что одновременно ставило его выше всех окружающих его построек. В таком святилище наиболее впечатляющим образом воплощалось могущество почитае- мого божества и наглядно демонстрировались притязания городских правителей на власть. Возможно, что одновре- менно находило выражение и чувство гордости, о котором говорится в песне, обращенной к богу Энлилю царем Ур- Намму, строителем большого зиккурата в Уре: «„Кирпичная кладка Экура*, в какое она пришла запустение" — молвил он; чтобы он (Энлиль) снова воссиял, как светлый день, в Экуре, его святилище, в котором он поселился, его (собственное) милостивое сердце побудило „Великую гору", Энлиля, поручить пастырю Ур-Намму, чтобы он (Ур-Намму) возвысил главу Экура. •Экур (шумерск. «Дом-гора») — храм Энлиля в Ниппуре, главное святилище Шумера. 114
И его (Экур) возвысил царь в стране Шумер, чтобы он гордо поднял главу; и вот добрый пастырь Ур-Намму, который по усмотрению Нунаммира до отдаленных дней могущественно правит, которому справедливость ведома, который мудр, установил, как надо, форму для кирпича... Основание они заложили, священный котлован они вырыли... Пастырь Ур-Намму сделал, чтобы возвышенный Экур в Дуранки* вознесся до небес, поставил его на диво множеству людей... А в „Ступенчатой горе", зиккурате, чистом жилище, в кото- ром обитает „Великая гора", Ур-Намму сделал, чтобы будто могучий свет достиг до земли, и в Гагишшуа, великий дворец, на место, где она (Нинлиль) произносит свой приговор, принес (принад- лежащую) великой матери Нинлиль обильную благодать. Энлилю и Нинлиль там (всё) было угодно»43. Поэма о сотворении мира Песнь Ур-Намму создавалась, когда Вавилон еще был незначительным городом, а его бога Мардука за пределами городских стен вряд ли кто-нибудь знал. По мере расцвета Вавилона во времена Аморейской династии Хаммурапи росло и значение его городского бога Мардука, который позже возглавил вавилонский пантеон и тем самым приобрел в мифологии функции, принадлежавшие ранее другим богам. Миф о сотворении мира обосновывает переход власти к Мар- дуку, описывая этот переход в изысканной литературной форме. Текст впервые записан, по всей вероятности, в старо- вавилонское время. В течение последующих веков, вплоть до персидского периода, это значительное произведение копи- ровалось писцами вновь и вновь, а по торжественным слу- чаям, как, например, при праздновании Нового года, громко произносилось вслух. Об особом значении этого мифа для религии и государства свидетельствует тот факт, что асси- рийцы восприняли его в неизменном виде, лишь поставив на место Мардука верховного бога своего государства — Ашшура. Предлагаемая здесь версия «Поэмы о сотворении мира» восходит к самому древнему из сохранившихся текстов, относящемуся к X веку до нашей эры44. •Дуранкн (шумерск. «Связь небес и земли») — эпитет города Ниппура. }* 115
Текст начинается первым актом творения, разделением неба и земли: Когда вверху не названо небо, а суша внизу была безымянна, Апсу первородный, всесотворитель. Праматерь Тиамат, что все породила, Воды свои воедино мешали. Тростниковых загонов тогда еще не было, Тросниковых зарослей видно не было. Когда из богов никого еще не было. Ничто не названо, судьбой не отмечено. Тогда в недрах зародились боги... Эти первые боги беспокоили своим шумом и гамом праматерь Тиамат и Апсу. И вот Апсу замыслил их погу- бить. Вопреки воле Тиамат он вместе со своим советни- ком Мумму приступает к делу: О том, что в совете они порешили. Богам, своим первенцам, они сказали. Услышали боги о том, заметались. После затихли, безмолвно сидели. Однако мудрый Эйа не дрогнул; с помощью заклина- ния он усыпил Апсу и Мумму, а затем убил Апсу и взял в плен Мумму. Он возвел над Апсу себе чертоги. Надсмеялся над Мумму, протащил на веревке. Как разбил, уничтожил своих супостатов, Укрепил над врагами победу Эйа. Отдых вкусил в потаенном покое. "Апсу** нарек он покои, кумирней сделал. Для брака святого их предназначил. Там с Дамкиной, супругой, возлег Эйа в величье. В покое судеб и предначертаний Бог зачал мудрейшего из мудрых. В Апсу зарожден был Мардук. В светлом Апсу зарожден был Мардук. Эйа, родитель, там его создал, Дамкина, мать его, породила. Грудью богини был он вскормлен. Благоговея, мать его питала. Его лик был прекрасен, сверкали взгляды! Изначально властна, царственна поступь! Узрел его Эйа, отец-творитель; — Весельем и радостью наполнилось сердце. Он воспринял его совершенство. Наградил его божьей силой двойною. Он ростом велик, среди всех превосходен. Немыслимо облик его совершенен — Трудно понять, невозможно представить. Четыре глаза, четыре уха! 116
Он рот раскроет — изо рта его пламя! Он вчетырежды слышит мудрейшим слухом, И всевидящи очи — все прозревают! Средь богов высочайший, прекраснейший станом. Мышцами мощен, ростом всех выше! "Малыш мой, сыночек! Малыш мой, сыночек! Сыночек-солнце! Солнышко божье!** Нимб его — десяти богов сиянье! Таким образом, Мардук был с самого своего рождения вознесен над богами и предназначен для особых деяний. Тем временем Тиамат готовилась к сражению с богами, погубив- шими Апсу. Себе в помощь она создает целый ряд страш- ных сказочных существ и полководцем назначает Кингу: "Надо всеми в Совете тебя вознесла я! Все божьи решенья в твою руку вложила! Всех ты превыше, супруг мой единый! Над Ануннаками вознесу твое имя Г Таблицы судеб ему вручила, на груди его укрепила. Боги узнают о приготовлениях Тиамат и приходят в смятение. Они не ведают, как усмирить ее ярость. Тогда они обращаются за помощью к Мардуку. Он согласен сразиться с Тиамат, но предъявляет свои требования: Если я мстителем за вас стану. Чтоб Тиамат осилить и спасти ваши жизни, — Соберите Совет, возвысьте мой жребий! В Убшукине радостно все вместе воссядьте! Мое слово, как ваше, да решает судьбы! Неизменным да будет все то, что создам я! И никто приказ моих уст не отменит! Боти собрались на пир, чтобы обсудить требования Мардука; опьянев от вина и обильной еды, они оказали ему высокие почести: Лишь ты, о Мардук, наш отмститель! Надо всей вселенной мы даем тебе царстве! Мардук вооружился оружием, данным ему богами и сделанным им самим, и они сразились с Тиамат: Сеть Владыка раскинул, сетью ее опутал. Злой вихрь, что был позади, он пустил пред собою, Пасть Тиамат раскрыла — поглотить его хочет. Он вогнал в нее Вихрь — сомкнуть губы она не может. Ей буйные ветры заполнили чрево. Ее тело раздулось, ее пасть раскрылась. Он пустил стрелу и рассек ей чрево. Он нутро ей взрезал, завладел ее сердцем. 117
Мардук убил Тиамат, взял в плен ее помощников и отнял у Кингу таблицы судеб. Тело Тиамат он разрубил пополам. Из одной половины создал землю, из другой — небо, где поселил богов. Далее он занялся сотворением мира: определил место звездам, солнцу и луне, а также их путь в небе и разде- лил год на двенадцать месяцев. Затем он решил, что насту- пил черед людей: Кровь соберу я, скреплю костями. Создам существо, назову человеком. Воистину я сотворю человеков. Пусть богам послужат, чтоб те отдохнули. Кингу как главный виновник битвы был убит богами, и из его крови Мардук сотворил первого человека, а пленных богов освободил. Благодарные боги решили воздвигнуть ему святилище, свершив тем самым свое последнее деяние, так как с этой поры служить богам предстояло людям. Боги «возд- вигли главу Эсагилы» в Вавилоне и рядом построили для Мардука «зиккурат высокий». Отныне главный храм в Вавилоне становился центром его культа. Затем в «Поэме о сотворении мира» говорится о том, как Мардук определял дальнейшие порядки и устанавливал жерт- воприношения богам. Благодарные боги собрались для его восхваления. Они перечислили деяния Мардука, совершенные им в каждой из его многочисленных ипостасей, прославляя его влияние на плодородие, на процветание богов и людей, на успех заклинаний и на исцеление от болезней: Пятьюдесятью именами величая, великие боги Пятьдесят имен нарекли, деянья его возгласили. Да удержат их, да откроет их Первый, Мудроумный и сведущий да обмыслят их вместе! Отец повторит их да обучит сына. Правителя, пастыря да внемлют им уши! К Мардуку, Энлилю богов, да не будут небрежны! Чтоб цвела бы страна и он сам был во здравье! «Поэма о сотворении мира» содержит символ веры ва- вилонской религии, а заключительные ее строфы можно сравнить со славословиями, известными нам из многих религий. Произнесение «Поэмы о сотворении мира» относилось к важнейшим церемониям, связанным с новогодним праздни- ком. Таким образом участникам празднеств вновь и вновь напоминали о событиях этого мифа, символически воспроиз- водя отдельные эпизоды. 118
Новогодний праздник Новогодний праздник, или, как часто называли его вавилоняне, праздник загмукку, отмечался в начале года. Выше уже говорилось, что для него не было фиксирован- ного числа, так как в древней Месопоматии счет времени велся по лунному календарю. Этот укороченный год, равный при- близительно 334 дням, на протяжении длительного времени заметно отставал от годового цикла, обусловленного сельско- хозяйственными работами. Поэтому приходилось вводить добавочные дни или месяцы, что делалось не через какие-либо заранее определенные интервалы, а по мере надобности и всякий раз по особому распоряжению. В разных районах и в разные исторические периоды год начинался либо весной, либо осенью и соответственно весной или осенью отме- чался праздник Нового года. На протяжении I тысяче- летия начало года в Вавилонии приходилось примерно на четырнадцатый день после весеннего равноденствия, которое определялось при помощи астрономических наблюдений, в частности по гелиакальным восходам неподвижных звезд. Но и обозначение месяцев в Месопотамии не было единым, так что их нельзя напрямую отождествить с нашими. Установ- лено, что в VI веке до нашей эры, в период ново- вавилонского царства, который находится в центре нашего изложения, новогодний праздник отмечался с первого по одиннадцатое нисана, иначе говоря, в марте. Это — пора, наступающая после зимних дождей, то есть после прохлад- ного периода, когда солнце начинает опять подниматься выше, растения идут в рост и обширные степные простран- ства благодаря повышенной влажности на короткое время превращаются в цветущие ковры. Так как новогодний праздник и отмечаемый шумерами Праздник акиту в описы- ваемую пору, видимо, совпадали по времени, они были объединены, равно как и соответствующие им культовые действия. Новогодний праздник, несомненно, отмечался во многих городах и поселениях; но празднества в крупных центрах, где находились святилища главных богов, имели для страны особое значение. Письменные свидетельства о таких празд- нествах дошли до нас из разных мест, в частности из Ашшура, Ниневии и Харрана — на севере, из Вавилона и У рука — на юге. Правители уделяли большое внимание подготовке к новогоднему празднику, в особенности убранству храмов и праздничных повозок. Несмотря на многочисленные данные об этом, содержащиеся в царских надписях, культовых и 119
мифологических текстах, многие подробности продолжают оставаться неясными. Наиболее важные сведения можно извлечь из ритуального текста, касающегося проведения новогоднего праздника в храме Ану в У руке; однако этот текст относится к весьма позднему времени, к III веку до нашей эры, что ограничивает возможности его использования. Так как основная часть упомянутых здесь письменных источников давно вошла в научный обиход, то за многие годы успела накопиться обширная литература, посвященная им. Особенно в первые десятилетия нашего века многие ученые, да и дилетанты уделяли большое внимание данной теме, вызы- вавшей оживленный религиозно-исторический интерес отчас- ти еще и потому, что она тесно увязывалась с раскопками в Вавилоне. Отдельным исследователям была свойственна в эту пору тенденция проводить на основе вавилонских письменных источников и археологических находок далеко идущие сопо- ставления религий, в частности воззрений и заповедей христианства и иудаизма, с вавилонскими преданиями. С тех пор от сопоставлений такого рода успели отойти, так как поняли, что выводы о наличии внутренних связей, постули- руемых на основании имеющегося внешнего сходства, весьма сомнительны, даже если у явления обнаруживаются некото- рые общие корни. Поэтому, например, оказался не прав известный ассириолог X. Циммерн, проводивший прямые параллели между событиями, происходившими во время вавилонского новогоднего праздника, с одной стороны, и историей страстей Христовых — с другой. Некоторые ре- зультаты прежних исследований теперь вызывают скепсис и требуют осторожности. Сейчас скорее проявляется тенденция не считать предлагаемые выводы окончательными и все ставить под сомнение. Эта в принципе правильная и за- служивающая одобрения позиция может, однако, привести к крайностям, и тем самым вообще лишить нас возможности прийти к каким бы то ни было общим выводам, тогда как именно они являются целью любого научного исследования. Новогодний праздник представлял собой не просто рели- гиозную церемонию с молитвами, шествиями и жертвоприно- шениями, но одновременно и политическое событие; с его помощью царь всякий раз снова обеспечивал себе благо- склонность богов и утверждал свое право на власть. В нововавилонский период царю уже не оказывались божес- кие почести, как в конце III и начале II тысячелетия, но он выступал в качестве наместника божества на земле и считался верховным жрецом. Поскольку на царе лежала ответствен- но
ность за судьбу страны, ему надлежало лично выполнять многочисленные культовые действия, к которым также отно- силось и участие в новогоднем празднике. Неоднократно возобновлялись споры ученых о том, отожествлялось ли проведение новогоднего праздника с утверждением царя правителем страны на наступающий год. Очевидно, здесь существовала взаимосвязь, но не в том смысле, что царь считался смещенным, если праздника не проводилось. Однако «непоявление» царя привлекало к себе внимание и отмеча- лось в хрониках. Так, в Анналах Набонида говорится: «Царь в месяце нисане не прибыл в Вавилон, Набу не прибыл в Вавилон, Мардук не вышел, Праздник акиту не со- стоялся/ . Как уже говорилось, Набонид годами не появлялся в Вавилоне, чем вызвал к себе особенно враждебное отношение жрецов Мардука, лишенных возможности праздновать Новый год. Набонид не позаботился и о заместителе, хотя в отдельных случаях допускалось, чтобы при проведении ново- годнего праздника царя заменял его близкий родственник, предпочтительно наследный принц. Даже в те времена, когда в Вавилоне правили чужеземцы, они с должным почтением отно- сились к новогоднему празднику, давая понять, что ценят его. Например, ассирийские цари не пропускали этого события в Вавилоне, и даже персидские правители считали необходи- мым подчиняться предписаниям, связанным с ним. Так, Кир вместо себя послал в Вавилон для проведения новогоднего праздника своего сына Камбиза. Известны случаи, когда при проведении новогоднего праздника жрецы готовы были до- вольствоваться хотя бы наличием одеяния царя. Сохранилось письмо, в котором ассирийского царя Асархадцона просят прислать свой наряд в Харран на Праздник акиту. Празднование в храме В Вавилоне центром проведения новогоднего праздника были святилище Мардука Эсагила и ступенчатая башня Этеменанки. Первые дни посвящались приготовлениям в самом храме. Они состояли из молитв и культовых очи- щений. Так, в ритуале, относящемся к Новогоднему празд- нику в Вавилоне, говорится: «Второго нисана, за два часа до окончания ночи, встает жрец-шешгаллу и моется речной водой. Он становится перед Белом и расстилает льняные одежды. Он будит Бела и обра- щается к нему со следующими стихами: 121
Бел, чей гнев не имеет подобия, Бел, благой царь, господин стран, делающий благосклонными великих богов, Бел, ниспровергший своим взглядом могучих, господин царей, свет человечества, распределяющий судьбы, Бел, твое жилище — Вавилон, Борсиппа — твоя тиара...» После произнесения полного текста молитвы жрец пре- дупреждает, что она должна храниться в строгой тайне: «21-я строка. Тайна Эсагилы. Кроме жреца-шешгаллу из Экуа пусть Бел никому не показывает!»46 В ходе дальнейших ритуальных действий совершались жертвоприношения, сопровождавшиеся музыкой и пением специальных певцов. Из текста ритуала следует, что особен- но искусным ремесленникам, а именно златокузнецу и столяру-резчику, отдавался приказ изготовить несколько изображений (каких, неясно). Для этого из сокровищницы выдавали душистую древесину кедра и тамариска, золото и драгоценные камни. Все это, вероятно, шло на изготовление деревянных фигур, украшенных позолотой и драгоценными камнями. Возможно, их наряжали в одежды и снабжали соответствующими атрибутами. Каково было назначение этих фигур, из текста ритуала не видно; сказано, однако, что на шестой день после прибытия Набу «носители мечей» обез- главливали их, а затем фигуры сжигались. Многочисленные культовые действия (здесь в качестве примеров приведены лишь некоторые из них) надлежало выполнять очень тщательно с соблюдением всех предписа- ний. Малейшая небрежность могла, по представлениям ва- вилонян, нарушить ход всего праздника. Поэтому в запи- сях ритуалов фиксировались мельчайшие подробности, а также текст произносимых молитв. Непременной составной частью любого праздника являлись разнообразные и притом весьма обильные жертвоприношения; нетрудно понять, что одной этой причины было достаточно, чтобы жречество строго придерживалось обычаев. Ведь жертвоприношения заметно способствовали обогащению храма. Как видно из текста ритуала новогоднего праздника в храме Ану в Уруке, объем одних только пищевых подношений был чрезвычайно велик: «Для большой утренней трапезы на протяжении всего года по семи наилучших баранов, жирных, чистых, двухгодовалых, откормленных ячменем; барана калу в виде постоянного жертвоприношения, толстого,. выпоенного молоком. Всего восемь баранов в виде постоянного жертвоприношения. Боль- 122
шого быка, молочного теленка и десять толстых баранов обыкновенных, не откормленных ячменем...»47 Кроме того, в перечень входило большое количество молока, молочных продуктов, зерна, хлеба, растительного масла, овощей, фиников, пива, пальмового вина и яиц. Важно, что здесь названа лишь часть постоянных жертвоприношений, тогда как праздничные жертвоприношения увеличивали во много раз. Соблюдение ритуалов следовало заведенному порядку, определявшемуся по созвездиям, так как их движение самое позднее в I тысячелетии до нашей эры стало увязываться с новогодним праздником. Соответствующие знания, являв- шиеся прерогативой вавилонских жрецов, приобретали все большее значение и тем самым обеспечивали их носителям тот высокий авторитет, которым они пользовались как астро- логи и астрономы в тогдашнем мире. В Греции они были известны под именем халдейских звездочетов. Восхищение астрологическими познаниями вавилонских жрецов сохрани- лось до средних веков. Проведение Новогоднего праздника непременно сопровождалось наблюдением созвездий, необхо- димым для определения момента выполнения отдельных ритуальных действий. Жреиу-шешгаллу надлежало ночью обратиться с молитвой к созвездию Ику, считавшемуся небесным подобием Вавилона. Как сказано выше, «Поэма о сотворении мира» играла в ходе праздника весьма важную роль. После молитвы к Ику жрец, обращаясь на сей раз к Мардуку, полностью произ- носил текст этой поэмы, известной также под названием «Энума элиш». Мардуку, которого в поэме при обращении к нему чаще именуют Белом, т.е. господином, здесь как главному герою сказания оказывалось особое почтение. Прибытие Набу в Вавилон Наряду с Мардуком одним из важнейших персонажей новогоднего праздника являлся бог Набу. В его резиденции, храмовом участке Борсиппы, происходили обширные приго- товления в связи с его выездом в Вавилон. Набу считался сыном Мардука, к тому же его особенно почитали как бога писцов и искусства письма. С такой его функцией связывали осведомленность Набу о судьбах мира, поэтому к нему обращались как к богу мудрости. Полагали, что упомяну- тые в «Поэме о сотворении мира» таблицы судеб могли быть написаны им и временно хранились в «Чертоге судеб», нахо- 123
дившемся в его храме. Начиная с III тысячелетия до нашей эры этим таблицам приписывалось особое значение, и владение ими давало основание притязать на мировое господство. Мардуку эти таблицы, согласно мифу, достались после его победы над Тиамат. Обладание ими расценивается в «Поэме о сотворении мира» и в других мифах как одно из высших благ. Многие властители, будь то цари вавилонские, ассирийские или — позже — персидские, похвалялись своими значитель- ными дарами в пользу храма Набу. Для процессии бога Набу, как уже говорилось, была проложена дорога, которая вела от участка Эзиды на северо-запад через весь город до канала Борсиппы. Дорога эта поверх основания из обожженного кирпича была вымощена красными и белыми плитами из брекчии (сцементированных обломков горных пород) и известняка; статую Набу везли, вероятно, на повозке до самого канала. На этом пути существовали определенные места, где процессии полагалось останавливаться. В царских надписях упоминаются, например «Высокие ворота» с драгоценным убранством и «Разноцветные- ворота». На канале статую божества ожидал корабль. При постройке на него ушло около восьми центнеров красного золота и много древесины ценных пород, а также драгоценных камней. Статуя божества во время плавания в Вавилон находилась в великолепной каюте. Между тем в храме Эсагилы заканчивались необходимые приготовления к прибытию Набу. Храм повторно подвергал- ся культовому очищению: «Когда минет 2 часа после восхода солнца, позовет он, как только стол для Бела и Белтии будет накрыт, жреца- заклинателя, и тот очистит храм и окропит храм водой из сосуда с водой (из) Тигра и из сосуда с водой (из) Евфрата. И ударит в медную литавру посреди храма. Сосуд для воскуре- ний и факел принесет он в храм. Сам он останется во дворе; в святая святых Бела и Белтии он не войдет». Таким же образом происходило и очищение целлы Набу в Эсагиле, причем створки дверей мазали кедровым маслом. Затем отрубали голову овце, и жрец-заклинатель символи- чески очищал святилище кровавой тушей. «Тушу этой овцы жрец-заклинатель выносит и идет к реке. Он обращается лицом на запад и бросает тушу этой овцы в реку. Сам же уходит в степь. Носитель меча поступает так же с головой овцы. Жрец-заклинатель и носитель меча уходят в степь. Пока Набу находится в Вавилоне, они не вступают в Вавилон... 124
При помощи такого символического очищения изгоняют всех злых духов и всякие враждебные влияния, так как все они как бы переходят на овцу. Жрецы, осуществлявшие названные действия, становились «нечистыми», и поэтому им надлежало покинуть город. Затем переходили к последним приготовлениям: в святи- лище Набу устраивали «небо из золота», т.е., вероятно, устанавливали позолоченный балдахин. На шестой день царь всречал статую Набу и сопровождал ее через ворота Ураша, расположенные в южной части Вавилона, до города и далее через город до самого храма Эсагилы, где бог поселялся в своей целле. В ходе дальнейших церемоний царю, по-видимому, полагалось держать ответ перед богом Мардуком. В ритуале описывается, как жрец отбирает у правителя скипетр, кольцо и божественное оружие, а также его царскую тиару и затем ударяет его по щеке. Царю надлежало преклонить колена и позволить выдрать себя за уши. Стоя в той же смиренной позе перед статуей божества, он должен был заявить, что не грешил, не был небрежен по отношению к божеству и к своим подданным, заботился о сохранности и расширении Вавило-' на. После того, как Мардук благосклонно принимал его заверения, царю возвращали символы его власти и снова били его по щеке. Если при получении повторной пощечины из глаз царя текли слезы, это считалось хорошим предзнаменованием на предстоящий год. Затем до дворе святилища приносили в жертву белого быка... Здесь текст данного ритуала обрыва- ется, а другим столь же подробным описанием последующих дней празднеств мы пока не располагаем. Остальные цере- монии приходится восстанавливать лишь приблизительно, основываясь на разрозненных текстах, относящихся к различ- ным районам и периодам. В новогоднем празднике в Вавилоне кроме Мардука принимали участие и многие другие боги, представленные своими культовыми изображениями; их доставляли из разных храмов Вавилона и более отдаленных мест. По текстам надписей известно, что, например, богини Нана и Иштар прибывали в Вавилон из Урука на кораблях. Так называемая «Табличка об Эсагиле», к которой мы часто обращались при описании построек, сообщает о том, что в храме Марду- ка имелись многочисленные часовни других богов, исполь- зовавшиеся главным образом во время новогоднего празд- ника. 125
Определение судьбы В течение тех дней, которые приходились на промежуток между прибытием бога Набу из Борсиппы и началом большой процессии по направлению к Дому акиту, совершался целый ряд важных действий. Мнения об их последовательности и точном месте исполнения сильно расходятся. К числу этих действий относилось, в частности, определение судьбы, осу- ществлявшееся Mapду ком в «Чертоге судеб», парак шимати. Полагают, что происходивший здесь совет богов возглавлял Марду к как победитель Тиамат и Кингу, воспетый в «Поэме о сотворении мира». Возможно, что по этому случаю запраши- вали прорицания о будущем и о судьбе царя. Попытка уточнить назначение различных помещений Эсагилы при помощи данных раскопок не увенчалась особым успехом. Именно названия помещений, известные нам по новогоднему ритуалу, особенно трудно поддаются отождест- влению. Так, например, «Двор собрания богов и место проведения совещания», видимо, находилось вне главного здания Эсагилы, скорее всего в так называемой «прист- ройке», расчищенной пока лишь в небольшой своей части. Это предположение опирается прежде всего на текст новогоднего ритуала из Урука, содержащего довольно подробное описание действий, предшествовавших определению судьбы. На про- сторном главном дворе пристройки находился «трон опреде- лений судьбы», стоявший, должно быть, на высоком поста- менте и отличавшийся особым великолепием. Возможно, что он был защищен от осадков навесом или специальным па- вильоном. О его убранстве Навуходоносор II писал сле- дующее: «Место определения судьбы в Убшукине, трон определе- ния судьбы, где во время праздника загмукку, начала года, на восьмой и на одиннадцатый день царь богов небес и земли, по- велевающий бог, восседает, и боги небес и земли в почтении его славят и, склоняясь, перед ним предстают, где судьбы будущих дней, судьбы моей жизни определяют: этот трон, трон царственности, трон бога владычества, прозорливей- шего среди богов, государя Марду ка, который один из прежних царей изготовил из серебра, (этот трон) я заставил обить сияющим золотом, украшением, исполненным блес- ка»49. Судя по тексту ритуала из Урука, в связи с церемонией приносились обильные жертвы и произносились многочислен- ные молитвы. По-видимому, на большой двор направлялись статуи богов, возможно погруженные на колесницы и сопро- 126
вождаемые всем штатом жрецов, несущим штандарты и символы. Затем на большом дворе происходила обильная трапеза, так как само собрание мыслилось как напомина- ние о пире богов, устроенном некогда в честь Мардука перед его сражением с Тиамат. Далее совершалось ночное шествие: пройдя через ворота, расположенные восточнее Эсагилы, шествие оказывалось за пределами стены, которой был обнесен храмовой участок, и заканчивалось обходом осве- щенного факелами храма. Процессии богов предшествовала еще одна важная цере- мония, а именно церемония «прикосновения к руке»: как об этом часто упоминается в текстах, царь должен был взять статую Мардука за руку и молить бога о том, чтобы он встал. Это действие часто сравнивали со своего рода ежегодной инвеститурой. Однако и в те годы, когда новогодний празд- ник не отмечался, власть правителя сохранялась в неприкос- новенности. Торжества в Доме новогоднего праздника Согласно традиции часть новогоднего праздника справля- лась в особом храме, так называемом Доме акиту. Уже с древнешумерской поры это святилище считалось главным местом, предназначенным для проведения праздника, носив- шего то же название, то есть Праздника акиту. В Южной Месопотамии это культовое сооружение находилось, очевид- но, вне города, на некотором расстоянии от храма главного божества. Исследователям редко удавалось установить, где именно находился Дом акиту, еще реже — раскопать его. Так, до сих пор неизвестно местонахождение этого храма в Уре, хотя свидетельств о нем в текстах более чем достаточно. Выяснено, что в ряде случаев Дом акиту находился на берегу канала или реки; следовательно, по меньшей мере часть пути процессия, выходившая из города, могла проделать по воде. Сперва по надписям, а затем и благодаря археологическим исследованиям удалось установить, что в У руке один из Домов акиту находился вне города. Должно быть, в этом городе, имевшем два больших храмовых участка, Домов акиту было несколько. Дом акиту в Вавилоне впервые засвидетельствован не- сколькими письмами старовавилонского периода; в более поздних надписях упоминания о нем встречаются чаще. Однако обнаружить Дом акиту Роберту Кольдевею в Вави- 127
лоне так и не удалось. Между тем само направление Дороги процессий, равно как и другие сведения, указывает на местонахождение Дома а киту в северной части города, за пределами тройного кольца стен. К сожалению, более опреде- ленные суждения по этому поводу пока невозможны, так что приходится обратиться к тем немногим Домам празднеств, которые удалось раскопать в других местах. Здесь прежде всего следует упомянуть Дом а киту в Ашшу- ре, находившийся вне городских стен, где-то на северо-западе. Речь идет о храме в вавилонском стиле с помещениями, груп- пировавшимися вокруг двора с зелеными насаждениями, походившего на сад. Храм с садом был обнесен высокой стеной, не позволявшей видеть происходящее внутри. Святая святых божества, если заглянуть в нее из сада через широкий центральный вход в более длинной стене или через один из двух узких боковых входов, оказывалась прямоугольным помещением с нишей в задней стене, где было уста- новлено изображение божества. Это святилище шириной 33 метра и глубиной 8 метров находилось в центре всего сооружения. Что двор действительно был засажен деревьями и кустами, убедительно доказал Вальтер Андрэ, так как ему удалось обнаружить вырубленные в скальном грунте посадоч- ные ямы, расположенные правильными рядами. Сад окружали открытые помещения, отделенные от него колоннадой; эти помещения, очевидно, предназначались для изображений остальных божеств, включавшихся в процессию. Статуи или символы богов размещались либо в пределах колоннады, либо в специальных, примыкавших к ней небольших при- стройках. За двумя помещениями с колоннадой находился продолговатый зал, рассматриваемый Андрэ как место, где собирались участники культовых торжеств. Дом а киту в Ашшуре был построен Синаххерибом, разрушившим Вави- лон и, наверное, хорошо знавшим, как выглядело соот- ветствующее здание в этом городе. Весьма возможно, что несвойственная постройкам Ашшура поперечная планировка культового помещения восходила в данном случае к соот- ветствующим вавилонским сооружениям, что позволяет нам предположительно представить себе, каким был Дом акиту в Вавилоне. Во дворе ассирийского Дома акиту на вымощен- ной каменными плитами дороге обнаружены глубокие искус- ственные колеи, предназначавшиеся для больших трудно- управляемых тяжелых колесниц, используемых в процессии. Сохранились интересные письменные свидетельства о том, как был украшен Дом акиту; однако при раскопках Вальтера 128
Андрэ следов убранства обнаружить не удалось. Скорее всего речь могла идти лишь о металлической обивке дверей, на которой были изображены эпизоды «Поэмы о сотворении мира», получившие отражение в новогоднем празднике. В городе Ашшуре место Мардука, разумеется, занимал главный бог государства — Ашшур: «Изделие Бога-кузнеца я по своему разумению велел изготовить и изображение Ашшура, когда он погружается в Тиамат* для сражения, натягивая при этом лук и несясь на колеснице... я вырезал на этих же воротах. Богов, идущих перед ним и идущих за ним, едущих на колеснице и пеших, а также, как они впереди Ашшура в боевом строю стоят и позади Ашшура в боевом строю стоят; самое Тиамат (и) творения в ней, куда Ашшур, царь богов, погружается для битвы, я вырезал по повелению Шамаша и Адада на этих же воротах»30. Существует точка зрения, что порядок проведения Празд- ника акиту в Ассирии первоначально несколько отличался от предписываемого вавилонской традицией. В частности, празд- ник не должен был непременно происходить вне города: так, среди ассирийских царских дворцов обнаружено большое здание, рассматриваемое как Дом акиту. Комплексы в Ним- руде и Хорсабаде имели кроме целл отдельных богов еще по нескольку дворов и своего рода ансамбль с тронным залом; к нему также принадлежали склады, конюшни, кухни и библиотека. Считается, что именно здесь находилась особая спальня для совершения церемонии «священного брака». Раскопками подтверждено и существование домов акиту в Уруке. Раскрытый лишь в 1954 году Дом празднования со святилищем бога Ану находится за пределами Урука. Это — обширный комплекс с многочисленными помещениями и дворами, распланированными совершенно не так, как в Ашшуре. Очевидно, этот комплекс принадлежит к се лев ки де- кой поре, когда в Уруке с новой роскошью были построены святилища Ану и Антум, а также богини Иштар. Процессия Вернемся теперь назад, к новогоднему празднику в Вавилоне, где жречество приготовилось к проведению процес- сии в честь Мардука. На девятый день повелитель богов и его многочисленная свита покидали храм; их несли на драго- •Тиамат — вероятно, была изображена в виде моря (ее имя и означает по- аккадски «Море»). 9 1 129
ценных тронах-паланкинах. Шествие, окруженное жрецами, произносившими молитвы и размахивавшими курильницами, должно было производить на ожидающую толпу, захваты- вающее впечатление. По какому именно пути божественное шествие достигало Дома акиту, до сих пор твердо не установлено; предлагаются разные варианты. Это мог быть путь от Эсагилы по пролегавшей в пределах города Дороге процессий, через Ворота Иштар к какому-либо каналу, где статуи богов перегружали на суда, с тем чтобы проделать остаток пути по воде. Тексты допускают и другую трактовку; в соответствии с ней процессия, покинув Эсагилу, двигалась в западном направлении и тут же оказывалась на берегу Евфрата, откуда начинался дальнейший путь по реке. Так как плыть следовало вверх, против течения, то на путешествие приходилось затрачивать большие усилия. Пристани на реке или канале, как и сами суда, специально подготавливали к процессии. Навуходоносор в одной из своих надписей пишет по этому поводу следующее: «Корабль, судно KU.А, судно с каютой, его блиста- тельное судно, его нос и корму, его канаты, его борта, а также изображения львов и драконов я облицевал золоченой бронзой, украсил драгоценными камнями, дал его блеску воссиять в светлых струях Евфрата, как звездам ночного небосклона, и наполнил его роскошью на удивление всем людям. В месяц загмук, в начале года, предоставил я Мардуку, господину богов, расположиться на нем и тор- жественно направиться к своему великолепному празднику, священному Празднику акиту»5 . Царь, несомненно, участвовал в процессии, причем скорее всего плыл на том же корабле, что и статуя Марду ка, которую он собственноручно украшал в пути, готовя к каждому очередному появлению перед молящимися на берегу. Не раз высказывалось предположение, что статуи богов перевозили на специальных, так называемых корабельных повозках — особых ладьях, поставленных на колеса и пригодных для передвижения как по воде, так и по суше. Однако эта гипотеза противоречит письменным сообщениям, в которых корабль и повозка всегда упоминаются раздельно. Дорога от пристани до Дома новогоднего праздника при Навуходоносоре II была обсажена кедрами, со временем образовавшими великолепную рощу. И это также, по- видимому, имело целью подчеркнуть тесную связь между культовыми действиями и природой. И сам Дом праздника, надо думать, выглядел весьма привлекательно, так как 130
I Гипотетический вид процессии богов с кораблем-повозкой в Ашшушре (по Андрэ) Навуходоносор говорит о воздвигнутом им здании из «ас- фальта и обожженного кирпича высотой с гору». Какое-либо убранство им здесь не упоминается, что, возможно, обуслов- лено особыми культовыми предписаниями. О событиях в Доме новогоднего праздника сведений очень мало. Известно, что царь совершал богатые жертвоприноше- ния Марду ку и всем сопровождавшим его богам и произносил предписанные молитвы. Согласно одной из надписей Набо- нида, при этом перечислялись и демонстрировались присут- ствующим все дары, предназначавшиеся богам: «Он велел внести 6021 мину серебра, 307 мин золота, равно как и ежегодные дары, составленные из даров прославления, (плодов) изобилия страны, произведений гор, податей всех поселений, изобилия, принадлежащего царям, богатого иму- щества, которое государь Мардук мне вверил. 2850 военно- пленных... я подарил, чтобы они несли строительную кор- зину»52. Тесная смысловая связь праздника с плодородием проявля- лась также в особых благословениях богов для обеспечения плодородия и благополучия. Пребывание в Доме а киту завершалось большим пиром. На одиннадцатый день процессия отправлялась в обратный путь. Как единодушно показывают тексты, он совершался по суше. Главным образом ради этого Навуходоносор II про- ложил великолепную Дорогу процессий. Она начиналась непосредственно за городской стеной Вавилона и прохо- 9* 131
дила между высоким валом, окружавшим цитадель, и линией укреплений. Царь похвалялся сооружением этой дороги во многих своих надписях и даже на кирпичах, предназна- ченных для нее, велел оттиснуть сокращенную версию этой похвальбы, полный текст которой гласит: «Улицы Вавилона, Дорогу процессий богов Набу и Мардука, моих владык, чей путь Набопаласар, царь Вави- лона, мой родитель, асфальтом и обожженным кирпичом устлал: Я, мудрый, благочестивый, преклоняющийся перед их владычеством, насыпал поверх асфальта и обожженного кирпича мощный слой чистой земли; асфальтом и обож- женным кирпичом, как главную улицу, укрепил я ее середину. О Набу и Мардук, если по этим дорогам вы радостно пройдете вашей процессией, то пусть мои богоугодные дела окажутся на ваших устах! В жизни на далекие дни, в благо- получии тела, в радости сердца, чтобы перед вами по ней (дороге) идти, пусть я состарюсь в вечности!»53 Дорога процессий именовалась «аибуршабу», что в переводе означает: «Пусть не существует тайный враг». Стены вдоль дороги были украшены изразцовым фризом высотой 2,95 метра, с полосами из розеток и с шагающими между этими полосами львами, священными животными богини Иштар. По данным раскопок, длина дороги вне города составляет около 250 метров, ширина — от 20 до 24 мет- ров. Дорога вымощена не только обожженным кирпичом, но и плитами, образующими три пешеходные дорожки: по сторонам — две белые, а в середине — красную. Можно думать, что именно здесь происходила та часть праздника, в которой наиболее оживленное участие принимал простой народ. Вероятно, уже в Доме новогоднего праздника людей потчевали едой и напитками, чтобы они тоже могли разделить общую радость по поводу счастливого возвраще- ния Мардука. Конечно, за великолепным шествием богов следовали жители, чтобы, взирая на священные статуи, самим тоже снискать их особую милость. Вероятно, в храмах и на улицах продавались освященные копии предметов, употреб- лявшихся во время праздника: вылепленные из глины малень- кие кроватки, столики, колесницы, кораблики и колоколь- чики. Не исключено, что участники могли также уносить домой на память глиняные фигурки, изображавшие обнажен- ную женщину с младенцем, вероятно богиню-мать, а также фигурки участников праздничных обрядов. Дорога процессий вела к облицованным сверху донизу синими глазурованными изразцами Воротам Иштар, полное 132
имя которых в переводе звучит: «Иштар ниспровергает того, кто поднимается против нее». Рельефные изразцы на воротах слагались в изображения священных животных, сопровождав- ших богов-участников праздника, а именно священного быка бога Бури и «мушхушшу» — дракона, сказочного спут- ника Мардука. На пороге у ворот стояли, как сказано у Навуходоносора, «мощные быки из бронзы и страшные чудища»; створки дверей были сделаны из кедра и окованы бронзой; пороги и дверные оси — из меди. За Воротами Иштар, в черте города, дорога не была украшена; во всяком случае, Кольдевей при раскопках никаких разноцветных обломков не обнаружил. Однако мощение дороги плитами продолжалось вплоть до самого храмового участка бога Мардука. В черте города Дорога процессий звалась иначе, а именно: «Иштар — защит- ница своих войск». Прежде чем попасть в Эсагилу, сле- довало перейти мост через канал Либильхегалла. Судя по тому, что в надписи Навуходоносора говорится о своде, сооруженном из кедра и сосны и окованном бронзой, мост этот имел крышу. Вероятно, шествие богов вступало на участок Вавилонской башни через монументальные ворота во внутреннем кольце ограды Этеменанки. Сколь долго шествие пребывало там, остается неясным. Затем процессия пересекала огромный двор и попадала в Эсагилу через одни из ворот, имевшихся с южной стороны участка, окружавшего Башню. По-видимому, Мар- дуку, прежде чем вернуться в свою святая святых, надлежало еще раз воссесть на свой трон во дворе, где происходило собрание всех богов; лишь после этого статую относили или отвозили обратно в святая святых, где она пребывала до следующих праздничных ритуалов. Набу также возвращался со свитой водным путем назад в Борсиппу. Отправлялись в обратный путь и фигурки богов из храмов Вавилона и других городов. Башня как культовое сооружение В описании праздничного ритуала пока не удалось найти упоминаний о действиях, непосредственно связанных с зикку- ратом. Это трудный вопрос, в нем многое неясно. «Свя- щенный брак», игравший в шумерской религии централь- ную роль, возможно, еще продолжал сохранять свое значение и в последующие тысячелетия. Однако нет оснований с уве- ренностью утверждать, что эта церемония происходила 133
именно во время новогоднего праздника. Хотя многие исследователи придерживаются мнения, что как наиболее важная составная часть Праздника а киту она должна была войти и в новогодний праздничный церемониал. И все же место совершения этой церемонии пока остается спорным. Для шумерской поры с известной долей уверенности принята локализация опочивальни на зиккурате; что это оставалось так и в последующие периоды, можно только предполагать. Из описания Геродота известно, что в храме, на вершине зиккурата, находилось красиво убранное ложе, на которое иногда нисходил бог; никому не позволялось про- водить там ночь, кроме одной-единственной местной жен- щины. Здесь можно видеть намек, хотя и очень поздний, на то, что «священный брак» происходил в верхнем храме. Еще важнее содержащееся в так называемой «Табличке об Эсагиле» упоминание о существовании в святилище Мардука на ступенчатой башне огромного ложа, предназначенного для этого божества. О совершении «священного брака» между богом Набу и его супругой Ташметум в одной надписи можно найти некоторые интересные подробности: «Второго айара облачается „Невестин Набу" в платье бога Ану и во время первой ночной стражи выходит из Эзиды, сияя, как бог Луны; как Син в пору своего восхода, озаряет он тьму, направляет свои шаги к Эхур- шабе; сияя, отправляется туда и является к государыне. Все приготовлено для свадьбы. В Эхуршабе он распространяет сияние, подобное дневному. На ложе сладчайшей ночи возлежат они вновь и вновь для сладчайшего сна»54. Сведения об этом обряде содержатся и в других текстах I тысячелетия до нашей эры, так что нет причин отказы- ваться от соответствующего предположения и применительно к Мардуку и его супруге Царпанитум. Если считать, что «священный брак» действительно совершался во время новогоднего праздника, то наиболее вероятным окажется момент вслед за возвращением из Дома акиту. После окончания прочих важных церемоний этот акт становился как бы финалом всех торжеств. Так как для него скорее всего избиралось ночное время, то, вероятно, самой подходящей могла быть ночь с одиннадцатого на двенадцатый день празд- нества. Свидетельства шумерской поры позволяют считать, что телесное соитие, будь то фактическое или символичес- кое, вместо богов совершали царь и жрица высокого ранга. Упоминание Геродота на этот счет, возможно, следует 134
рассматривать как подтверждение того, что такое бывало и в более поздние времена. Приведенные выше тексты и факты не снимают всех проблем, так что вокруг Вавилонской башни и ее функций до сих пор не утихают споры. Была ли она только непомерной по величине «подставкой» для помещения, в котором свершался «священный брак», или там происходили и другие тор- жественные церемонии? Часто приводятся также соображения в пользу того, что Башня служила одновременно и гробни- цей. Обоснование этой точки зрения часто встречается у греческих и римских авторов. Так, Страбон сообщает о «гробнице Бела, разрушенной, как утверждают, Ксерксом». Полагают, что Диодор Сицилийский считал «гробницей Нина» башню в Ниневии. Корни такого понимания уходят далеко в глубь времен, что подтверждается ассирийским комментарием, касающимся порядка проведения празднеств, где зиккурат назван гробницей бога Ану. В давних научных исследованиях высказывалось мнение, что храмовая башня была если не гробницей Мардука, то по крайней мере местом его заключения во время культовой драмы, разыгрывавшейся во время новогоднего праздника. Эта гипотеза в наше время почти не пользуется признанием. Как сказано выше, описание в «Табличке об Эсагиле»свиде- тельствует, что в верхнем храме, на вершине зиккурата, помещалась не только святая святых Мардука, но и много- численные другие культовые помещения. Это важный довод в пользу того, что здесь кроме «дома священного брака» находилась также и святилище, где почиталось несколько других богов. Проходившие здесь церемонии носили, как предполагают, весьма замкнутый характер, и доступ к ним имели лишь немногие специально посвященные жрецы. Встре- чающиеся от случая к случаю в клинописных текстах упоми- нания о наличии на храмовой башне какого-то гигуну позволяют допустить, что под этим термином подразуме- вается жилище божественной супружеской пары. Полезно вкратце привести еще кое-какие соображения относительно назначения храмовых башен, встречающиеся в научной литературе. В зиккурате хотели видеть своего рода трон божества, увенчанный храмом. Этот тезис, связанный с представлением о двух храмах, храме обитания божества и храме его явления верующим, нес на себе несомненный отпечаток антропософского мировоззрения его автора, Валь- тера Андрэ. Он считал верхний храм обиталищем бога, где тот пребывает, прежде чем спуститься в нижний храм и вопло- 135
титься здесь в свое культовое изображение. Величественная центральная лестница зиккурата служила именно для сошествия божества. Таким образом, зиккурат оказывается связующим звеном между небом и землей. В этом толко- вании содержатся соображения, заслуживающие внимания, потому что само имя Вавилонской башни — «Дом основа- ния небес и земли» — может указывать на связующую роль святилища. Та же идея, возможно, заложена и в наименова- ниях других зиккуратов Месопотамии. Так, башня в Ларсе звалась «Связь небес и земли», в Дильбате — «Дом, где находится место пребывания небес и земли». Другие наиме- нования больше подчеркивали сходство сооружения с горой, как, например, в Ниппуре и в Казаллу, где башни соот- ветственно назывались «Дом-гора» и «Дом, являющийся лестницей на гору». Делались попытки объяснить эти названия, прибегая к мифам, особенно к мифам о сотворении мира. Один из этих мифов начинается словами: «Когда на горе (по имени) „Гора небес и земли" Ану породил богов Анунну». Следовательно, тогда Мировую гору представляли себе как место сотворения мира. Описание убиения праматери Тиамат в неоднократно упоминавшемся здесь мифе о сотворении мира заканчивается расчленением ее тела и образованием из него небес и земли. Вероятно, зиккурат мыслился как несущая и связующая стихия, препятствующая столкновению обеих частей, а перво- начальный холм — как место, где в новогодние дни богам назначается их судьба. Возможно, что в связи с этим следует учитывать и ту роль, которую зиккурат мог играть как символ Мировой горы. И, наконец, следует остановиться еще на одном предполо- жении, часто упоминаемом в литературе в связи с предназна- чением башенных построек. Известно, что как раз в I тыся- челетии до нашей эры в Вавилонии особый подъем пережили астрономия и астрология. Как астрономия, опирающаяся на точные наблюдения и расчеты, так и умозрительная по самой своей сути астрология вплоть до средних веков тесно ассоциировались в сознании современников с «халдейскими» мудрецами. Начало знаниям о движении звезд и планет, о солнечных и лунных затмениях было положено в Вавилонии, и именно отсюда, будучи развиты дальше греками и арабами, эти знания дошли до наших дней. Считалось, что наблюде- ния над звездами, осуществлявшиеся с помощью самых примитивных вспомогательных средств, проводились с верх- 136
них платформ башенных построек, служивших, таким образом, своего рода обсерваториями. Так как все наблю- дения вели жрецы, то вполне возможно, что ради этой цели они имели доступ к верхнему храму. Разумеется, интерес к звездам носил в те времена религиозно-культовый, а не научный характер. В частности, для проведения новогоднего праздника важны были сведения как о моменте весеннего равноденствия, так и о времени восхождения определенных звезд, наблюдение которых удавалось осуществить с высоты башни. В определенных случаях и произнесение молитв увязывалось с восходом отдельных звезд, а происходило оно именно на зиккурате, что явствует из следующего описания культового праздника: «В первую ночную стражу на крыше верхнего храма зиккурата святилища Реша, когда воссияет звезда „Великий Ану Неба" когда звезда „Великая Антум Земли" в „Большой повозке9* (Большой Медведице) воссият, ты произнесешь: „Подобно прекрастному явлению звезд, неба, Ану, царь, восходит, прекрасный образ*9. Золотой стол для Ану и Антум Неба ты поставишь, подашь „Ану и Антум Неба** воду для (омовения) рук, накроешь стол, как надлежит; мясо быка, овцы и птиц приго- товишь; лучшее пиво и давленое вино поставишь, всякого рода садовые плоды подашь изобильно, посыплешь... и поджаренной муки на золотой поднос для благовоний, нальешь из золотого кувшина давленого вина; на семь золотых „высоких столов** пожертвуешь Юпитеру, Венере, Меркурию, Сатурну и Марсу, Луне и Солнцу при их появлении...»55 Этот текст, происходящий из Урука селевкидской поры, по-видимому, показывает, что боги почитаются на местном зиккурате в их астральных ипостасях. Обилие изложенных здесь теорий и точек зрения относи- тельно значения и функций башенных построек скорее всего свидетельствует о значительных пробелах, до сих пор имею- щихся в наших знаниях по этому вопросу. Наряду с много- численными данными о культуре и религии Месопотамии, подтверждаемыми письменными источниками или археоло- гическими материалами, имеется еще немало таких предпо- ложений, которым предстоит найти подтверждение в ходе 137
дальнейших научных исследований, прежде чем они смогут превратиться в достоверные знания. Важным шагом на этом пути должны стать раскопки, осуществляемые в последние годы иракскими археологами в Вавилоне. ВАВИЛОН СЕГОДНЯ С того времени как в 1899 году Кольдевей начал раскопки Вавилона, сотням рабочих, которыми руководил небольшой штаб ученых, возглавляемых Кольдевеем, на протяжении многих лет удалось раскрыть только отдельные участки гигантского города, площадью 16 квадратных километров. Основательно исследован он лишь местами, большая же часть городской территории так и осталась, как прежде, погребен- ной под песком и обломками. Но и раскопанные постройки — впечатляющие остатки дворцов Навуходоносора, массивные городские стены и храмы — недолго сохраняли тот вид, который они приобрели в результате расчистки. Вавилон разделил судьбу большинства других культурных центров, раскрытых археологами: он начал быстро возвращаться к состоянию прежнего упадка. Проблемы сохранения памятников прошлого В Месопотамии и прилегающих областях развалины особенно подвержены опасности полной гибели, потому что обычным строительным материалом здесь служил высушен- ный на солнце сырцовый кирпич, который, будучи лишен постоянного ухода, очень быстро подвергается разрушению от выветривания. Возведенные из него в древности постройки уже по прошествии нескольких лет чинили или возобновляли. Солнце, дождь и ветер совершали свою разрушительную работу, и стоило проникнуть еще и сырости, как с кирпич- ной кладкой стен бывало покончено. Точно так же обстоит дело и теперь. Освобожденные от обломков остатки древ- них сооружений подвергаются крайней опасности. Как уже было сказано, применение обожженного кирпича было редкостью, так как требовало особенно больших затрат. Оно практиковалось только при постройке общест- венных зданий, производимой по специальному распоряже- нию царя. Обожженный кирпич, требующий для своего изготовления специальных печей дам и поныневесьмадороги 138
как строительный материал продолжает представлять не меньший интерес, чем в древности. Это приводило прежде и приводит поныне к безудержному расхищению остатков многих древних сооружений, из-за чего не одна еще недавно достаточно прочно стоявшая стена рухнула, а в городских стенах образовались глубокие бреши. Поэтому не диво, что вскоре после завершения раскопок городище снова приобретает неприглядный вид. Стенная кладка разрушается, все важные находки, которые могли бы помочь узнаванию объектов, попадают в музеи, и даже специалисту, пользующемуся планами, бывает трудно отож- дествить древние постройки на месте. Всякого, кто посещал Вавилон, будучи привлечен сюда давней исторической тради- цией и великими именами прошлого, ждало разочарование: почти все постройки стали совершенно неузнаваемы. Так обстояло дело на протяжении многих лет после раскопок Кольдевея, пока после образования Иракской Республики и по мере развития здесь интереса к древности в стране не пробудилось и не стало расти стремление привести древние культурные городища в достойное состояние. Это чрезвычайно сложная задача. И поныне не найден эффективный способ консервации кирпича-сырца, хотя в последние годы и проводилось много экспериментов. С не- давних пор специальный закон, принятый в Ираке, обязывает археологов при расчистке построек заботиться и об их консервации. Поэтому в ряде мест древние стены оградили новыми, а образовавшийся промежуток залили бетоном. Это должно уберечь древние стены от сырости и зимней эрозии и помочь сохранить внешние контуры постройки, а тем самым и представление о ее былом облике. Пороки такого метода заключаются в том, что многие важные особенности постройки оказываются навсегда скрытыми от глаза, а само сооружение и вся территория раскопок приобретают слишком современный и какой-то стерильный облик. Кое-где, в том числе и в Вавилоне, предпринимались попытки осуществить реконструкцию на основе сохранив- шейся нижней части стен. Так, например, полностью вос- становлен и, как прежде, украшен изразцами расположенный недалеко от Ворот Иштар храм богини Нинмах. Он произ- водит очень сильное впечатление, тем более что посетитель не только может обойти вокруг него, но и побывать внутри. Однако такое здание требует постоянного ухода и система- тической реставрации. Дело сохранения архитектурных памятников наталкивается в Вавилоне на особую проблему, 139
связанную с высоким стоянием почвенных вод. Эта проблема возникла перед городом уже в древности, так как иначе нельзя объяснить неоднократные мероприятия нововавилонских царей, связанные с поднятием уровня строительных пло- щадок при помощи возведения многометровых насыпей. Многочисленные каналы, пересекающие территорию Вави- лона, служили не только транспортными артериями, но и отводили воду из населенной части города. Именно высокий уровень грунтовых вод поставил Робер- та Кольдевея в трудное положение в ходе раскопок и помешал ему добраться до более глубоких слоев. Достаточно вспом- нить, что исследование зиккурата стало возможным лишь в год необыкновенно сильного понижения уровня грунтовых вод, и важность обсуждаемой проблемы станет совершенно ясна. Ведь почвенные воды таят в себе серьезную угрозу для сырцовой кладки, так как при недостаточной гидроизоля- ции они проникают внутрь стен и подмывают их снизу. Большую угрозу представляет и засоление почвы, уже в древности наносившее заметный ущерб Южной Месопота- мии. Соли и другие минералы, выпадающие в осадок из речной воды, вследствие применения ирригационного земле- делия, необходимого в местных климатических условиях, в конечном счете накапливаются в почвенных водах. Дождей оказывается недостаточно для вымывания из почвы из- лишка солей, к тому же вода часто задерживается слоями глины; в результате засоление почв непрерывно возрастает. Это приводит к тяжелым последствиям для сельского хозяйства; так, уже в III тысячелетии до нашей эры в районах сильного засоления пришлось прекратить возделывание пшеницы. Аналогичные трудности стоят и перед современ- ным сельским хозяйством Ирака. Почву приходится сначала промывать очень большим количеством воды, а потом осушать. Почвенные соли вредят и постройкам: они проникают внутрь кладки, создавая тем самым большие трудности как для археологов, так и для специалистов, занимающихся охраной памятников. В Вавилоне и его окрестностях соль выступает из почвы так обильно, что выглядит как свеже- выпавший снег. Разрушительное действие соли так велико, что кирпичи распадаются на куски. Когда, например, после раскопок в Вавилоне в 1920 году в Берлинском музее попытались восстановить обломки кирпича и изразцов, покрытые цветной глазурью, из числа тех, что были най- дены на месте Дороги процессий и Ворот Иштар, то пришлось 140
проделать очень долгую и весьма кропотливую работу. Месяцами вымывали из этих обломков соли, которые иначе вскоре окончательно погубили бы их. Однако такие меры можно предпринимать только в отношении обожженных кирпичей; для высушенных на солнце сырцовых кирпичей они непригодны. Последствия засоления сказываются также и на глиняных табличках, в особенности на тех, что происходят из Вавилона. Так как многие таблички в древности обжигались слабо или вовсе не подвергались обжигу, их глина осталась проницаемой и они за тысячи лет пребывания под землей пропитались почвенными солями. От археолога такое положение дел требует принятия срочных мер: прежде всего необходима исключительная осторожность во время раско- пок, при расчистке и извлечении, а затем нужны осторож- ный дополнительный обжиг и тщательное, обычно много- месячное, промывание, иначе таблички погибнут. Ставя перед собой задачу полностью раскопать и сохранить такое гигантское городище, как Вавилон, следует, помимо всего прочего, помнить об указанных трудностях. Когда в пятидесятые годы Департамент Ирака по делам древности приступил к обширным работам по реставрации и расчистке Вавилона, предметом особой заботы стало сохра- нение развалин Дороги процессий и, конечно, Ворот Иштар. Что касается последних, то во время раскопок Роберта Коль- девея только наиболее древняя часть сооружения оказалась в относительно хорошем состоянии. Она еще не была украшена цветными рельефными изразцами, и при обновлении ее в древности засыпали, прежде чем продолжить постройку на том же месте. Поэтому в настоящее время остатки ворот расположены на несколько метров ниже окружающей мест- ности и к ним приходится не подниматься, как когда-то, а спускаться. В конце шестидесятых годов реконструкции подвергся также ранее упоминавшийся храм богини Нинмах в Вавилоне. Мелкие находки из Вавилона, модель храма и разнооб- разная информация помещены в специально построенном небольшом музее. На более солидные мероприятия тогда не хватило ни средств, ни людей. Если раньше раскопки городищ осуществлялись исключи- тельно иностранными экспедициями, а язык и история древней Месопотамии изучались только европейскими и аме- риканскими учеными, то теперь началась усиленная подго- товка собственных специалистов. По мере увеличения числа иракских археологов, ассириологов и историков археологи- 141
ческие изыскания и исследования стали распространяться на всю страну. Местные специалисты раскопали многие городища. Они также реставрировали ряд значительных и подвергающихся особой угрозе разрушения древних соо- ружений, в частности неоднократно упоминавшиеся нами храмы-башни Ура и Акаркуфа, нижнюю часть которых те- перь снабдили новым кирпичным покрытием. Новые планы относительно Вавилона В 1978 году в Ираке начался особый подъем археоло- гических работ и деятельности по охране памятников; была составлена широкая программа мероприятий, охватываю- щих всю страну. В этой программе первое место по праву занимает Вавилон, являющийся, бесспорно, наиболее про- славленным и значительным городом древности. Сохранение этого города, сыгравшего такую огромную роль в истории и развитии человечества, и приведение его в состояние, поз- воляющее со всей доступной полнотой судить о его былой красоте и прежнем величии, — вот задача, которая была поставлена как задача национальная. На реконструкцию и раскопки одного лишь Вавилона иракское правительство отпустило большие денежные средства. Это сразу привело к оживлению проводимых здесь работ. Группа археологов, инженеров и технических сотрудников с большим рвением принимается за последовательное разрешение задач, преду- смотренных поэтапным планом. В первую очередь делается попытка понизить уровень почвенных вод и улучшить состав почвы. Однако мероприятия по промыванию и осушке почвы вследствие ряда указанных выше трудностей пока не привели к кардинальному изменению ситуации. Так же обстоит дело и с гидроизоляцией построек, и с разработкой методов кон- сервации сырцового и обожженного кирпича и изразцов. Еще потребуются многолетние опыты и испытания, прежде чем удастся приблизиться к успеху в трудном деле сохранения вавилонских кирпичных сооружений. Пока, например, сдела- на первая попытка снабдить раскопанные древние стены специальным защитным покрытием, которое не слишком бы меняло их внешний вид и не выглядело бы чересчур современным. Изготовление кирпича, необходимого для работ по реконструкции и ремонту, решено наладить на месте, что в обычных условиях не составило бы труда, но в 142
Вавилоне, учитывая засоленность его почвы, требует особой осторожности. Ведь кирпичи, изготовленные из глины с повышенным содержанием солей, вскоре начинают покры- ваться солевым налетом. В связи с этим в отдельных случаях применили глину, смешанную со специально изготовленным цементом, который должен повысить ее прочность. Но и тут окончательно судить о результатах можно будет только по прошествии достаточно длительного времени. Разрешение задач, поставленных Вавилонской програм- мой, предполагает проведение ряда конкретных исследований и предварительных проб. Параллельно с ними ведутся разно- образные технические работы. Так, например, для большого штата научных сотрудников, который уже долгое время работает в Вавилоне, построены служебные и жилые поме- щения. Небольшой музей, существующий с давних пор, пере- строен, а экспозиция обновлена. На ближайшие годы планом предусматривается создание в городе нескольких музеев для находок, обнаруженных при новых раскопках. Экспозицию предполагается расположить в хронологическом порядке, разместив предметы по периодам, старовавилонскому, ново- вавилонскому и греко-парфянскому. Руководствуясь научными публикациями, обмерами и фотографиями немецкой Вавилонской экспедиции, иракские археологи приступили к работе в ряде наиболее важных пунктов города. Пришлось снова расчищать ряд зданий, в свое время открытых Кольдевеем, стремясь путем интен- сивных исследований, по возможности, превзойти получен- ные им научные результаты. Работа была весьма сложной, а подчас даже опасной, так как нагромождения обломков грозили обрушиться, а раскопки на глубине нескольких метров всегда чреваты обвалами. С применением значи- тельных трудовых затрат (в 1978 году в работах участво- вало около 750 человек, потом еще больше), а также техники, прежде всего ленточных транспортеров, здания очистили от песка и обломков. Кольдевей во время своих раскопок за недостатком вспомогательных средств размещал отвалы не- далеко, в пределах города. Теперь же, когда конечной целью стала расчистка всего Вавилона, отходы вскрышных работ сразу вывозили на грузовиках подальше. Таким образом, расчистили южную цитадель Навуходоносора, так что, например, снова появилась возможность войти в тронный зал этого царя. Особое внимание уделяется части дворца, извест- ной под названием Висячие сады. Она исследуется с большой тщательностью, так как со времени Кольдевея успели 143
возникнуть вполне обоснованные сомнения в предложенной им некогда трактовке этого сооружения. Теперь ввиду неясности его назначения оно чаще всего называется свод- чатым строением. Что же касается Висячих садов, то их для времени Навуходоносора следует, вероятно, искать в запад- ной части дворца, на самом берегу реки. Другим важнейшим элементом всей исследовательской работы являются укрепления Вавилона — знаменитое двойное кольцо его стен. Часть стен, непосредственно примыкающих к Воротам Иштар и до сих пор сохранив- ших впечатляющую высоту, предстоит снова расчистить и защитить от дальнейшего разрушения. Работы ведутся и на других участках кольца, прежде всего на востоке, где намечено начать реконструкцию сооружения с применением кирпича-сырца. Между тем здесь появляются свои проблемы, аналогичные тем, что возникают в связи с Летним двор- цом Навуходоносора II, расположенным в самой северной части Вавилона. Обширное пространство городской терри- тории древнего Вавилона уже давно попало в орбиту совре- менного технического развития страны, в какой-то мере вторгающегося и сюда. Так, рядом с восточной городской стеной проходит железная дорога Багдад—Басра, а по другую сторону стены параллельно ей и железной дороге пролегает оживленная автострада Багдад—Хилле. В результате к многочисленным уже названным трудностям присоединяются прекрасно знакомые нам современные проблемы — загряз- нение воздушной среды и сотрясение почвы. Городская стена на этом участке и без того сильно разрушилась, а Лет- ний дворец представляет собой небезопасные развалины. Ясно, что любые работы по охране памятников древности, проводимые здесь, будут постоянно терпеть ущерб от не- прерывно курсирующих рядом автоколонн и железнодорож- ных составов. Радикальным выходом из создавшегося поло- жения мог бы быть перенос транспортных трасс, но он потребовал бы таких больших инвестиций, что о нем остается пока только лишь мечтать. В пределах городской черты Вавилона в настоящее время расположены пять деревень: три в восточной и две в за- падной части города. Часть площади городища исполь- зуется населением этих деревень для ведения сельского хозяйства. Район старого русла Евфрата густо зарос паль- мами, дающими богатый урожай фиников. На территории города можно часто встретить стада овец и коз. И здесь в будущем планируются изменения, в частности постепенная 144
ликвидация деревень. Департамент древности уже приступил к скупке земель, используемых для хозяйственных целей, с тем чтобы со временем превратить всю городскую террито- рию Вавилона в заповедную археологическую зону. Вавилон с давних пор привлекает туристов. Чтобы осмот- реть его, приезжают не только многочисленные иностранные туристские группы, но и все большее число местных жите- лей. Так как весьма трудно обеспечить наблюдение за столь обширной территорией, посетители часто наносят древностям города заметный ущерб. Нередко можно видеть толпы детей и взрослых, бегающих по стенам или шарящих на городище в поисках «сувениров». Необходимо создать маршруты осмот- ра (что отчасти уже сделано), с тем чтобы доступ к построй- кам ограничивался специально предусмотренными участка- ми. И так уже посетители, пренебрегая опасностью быть погребенными под развалинами, успели здесь многое разру- шить и растащить. Первые итоги С того времени, когда в 1978 году в Вавилоне были развернуты усиленные работы, удалось достигнуть значитель- ных результатов. Так, на всем протяжении, вплоть до самого храма Эсагилы, прослежена Дорога процессий и снова расчищена часть пути, вымощенная в древности каменными плитами. При этом сделано много интересных новых находок. Приятной неожиданностью оказалось открытие у стены, окружающей Эсагилу, не обнаруженного в свое время Кольдевеем хорошо сохранившегося храма нововавилонс- кого периода. Его стены возвышаются не менее чем на три метра; дошли до нас и следы некогда украшавшей их росписи. В помещениях этого храма было найдено большое количество табличек, вероятно принадлежавших некогда архиву или школе. По упоминаниям, имеющимся в письменных источни- ках, удалось установить, что новонайденный храм принадле- жал богу Набу. Набу был чтим не только в Борсиппе; и здесь, в Вавилоне, в непосредственной близости от главного святили- ща Мардука, он имел, как мы видим, собственный храм, где его почитали под именем Набу-ша-харири. Расположенный напротив, наискосок, храм Иштар Аккадс- кой, расчищенный некогда немецкими археологами, теперь снова освобожден от песка и обломков и частично восста- новлен, так что он опять стал доступен для осмотра посетителями. 10 1 145
Огромная жилая территория во время раскопок, проводив- шихся в начале века, исследовалась лишь спорадически. При Кольдевее раскопали только небольшие участки улиц и отдельные комплексы домов; для более интенсивных изыс- каний тогда не хватило ни средств, ни времени. Поэтому здесь можно надеяться на интересные новые открытия. В последнее время найдено много могил, относящихся к позднему времени заселения, и обнаружено большое количество мелких предме- тов. Как в центре города, так и прежде всего в его северной части в период упадка Вавилона мертвых хоронили в бывших жилых кварталах, вследствие чего здесь сохранились доволь- но большие кладбища. Одним из комплексов, восстановленных в семидесятых годах, является греческий театр в Вавилоне, некогда построен- ный, как уже говорилось, на развалинах Вавилонской башни, снесенной по повелению Александра Великого. Теперь полу- круг амфитеатра со ступенями для сидения построен заново, и притом из нового кирпича; кроме того, восстановлена часть сцены. Однако примененные методы не соответствуют совре- менным требованиям, так что и здесь намечаются перемены. Существует намерение разместить здесь музей селевкидско- парфянского периода. В проект раскопок и реконструкции Вавилона, разумеется, включено и самое знаменитое его сооружение — зиккурат. Но трудности и расхождения во мнениях здесь крайне велики. В районе зиккурата уровень почвенных вод по-прежнему особенно высок, так что остатки башни лежат в котловине, заросшей травой и тростником. Продолжают оставаться открытыми многие вопросы, касающиеся как истории постройки, так и реконструкции сооружения, и разрешить их можно только путем основательных раскопок и исследо- ваний. Однако, чтобы такие исследования дали необходимую ясность, для них, в свою очередь, следует создать соответ- ствующие условия. Неоднократно упоминавшийся, в том числе и в прессе, проект повторного возведения Вавилонс- кой башни следует внимательно обдумать, учитывая, что для его осуществления необходимы очень большие денежные средства и тщательная техническая подготовка. Надстройка сохранившихся остатков означала бы безвозвратную утрату всего подлинного, что сохранилось здесь доныне, не говоря о трудностях, связанных с постройкой такого рода «новодела». Выдвигались и обсуждались многочисленные предложения, в частности идея постройки копии Башни рядом с ее остатками 146
или в другом месте. Взвешивался и замысел постройки модели города такого размера, чтобы можно было пройти по его улицам; эта модель включала бы и зиккурат, выполненный в соответствующем масштабе. План создания археологичес- кого мемориала, включающего город Вавилон с его много- численными и важными постройками —городскими стенами, дворцами, храмами и, не в последнюю очередь, Вавилонской башней, — достоин всяческого признания и одобрения. Он послужит дальнейшему раскрытию и освоению великого культурного наследия.
ПРИМЕЧАНИЯ 'Бытие IM—9. 2Цит. по: Hilprecht H.V. Die Ausgrabungen in Assyrien und Babylonien. Lpz., 1904, с 16. 'Там же, с. 20. 4Там же, с. 29 и ел. 5Там же, с. 44. 6Там же, с. 99. 1 Koidewey R. Mitteilungen der Deutschen Orientgesellschaft (далее — MDOG) 2, 1899, 7, и ел. 'Там же, с. 5. 'Там же, MDOG 7, 1900, с. 24 и ел. "Koidewey R. Die Tempel von Babylon und Borsippa. — Wissenschaft- liche Veroffentlichungen der Deutschen Orient-Gesellschaft 15 (далее — WVDOG), 1911, с 45. "WetzelE. MDOG 42, 1909, с 25. xlAndrae W. Babylon. В., 1952, с. 150 и ел. liKoldewey R. Daw wieder erstehende Babylon. Lpz., 1913, Vorwort. x* Weidner E. Die Inschriften Tukulti-Ninurtas I. und seiner Nachfolger, Beiheft 12 des Archivs f. Orientforschung. Graz, 1959, с 28 и ел. "Цит. по: Афанасьева В. К. Когда вверху — «Энума элиш». Поэма о сотворении мира. — Я открою тебе сокровенное слово. Литература Вавилонии и Ассирии. М., 1981, с. 46. 16Перевод по: Luckenbill D.D. Annals of Sennacherib. Oriental Institute Publications II. Chicago, 1924, с 83 и ел. "Borger R. Die Inschriften Asarhaddons, Konigs von Assyrien. Archiv f. Orientforschung. Beiheft 9, Graz, 1956, с 12 и ел. "Там же, с. 19. "Там же, с. 24. 20Streck М. Assurbanipal. — Vorderasiatische Bibliothek 7/2. Lpz., 1916, с. 227. 21 Wetzel F. Das Hauptheiligtum des Marduk in Babylon. — WVDOG 59. Lpz., 1938, с 43. "Там же, с. 47. 23Weissbach F.H. Die Keilinschriften der Achameniden. — Vorderasiatische Bibliothek 3. Lpz., 1911, с 5. 24Геродот. История в девяти книгах. Л., 1972, с. 67. 2,Там же, с. 68. "Там же, с. 68—69. 21UngerE. Babylon. Berlin — Leipzig, 1931, с. 329 и ел. 21 Wetzel F.. Schmidt ?., Mallwitz A. Das Babylon der Spatzeit. — WVDOG 62. 1957, с 29. 148
29Unger E. Babylon, с 334. "Wetzel F. MDOG 51, 1913, с 24. "WetzelF. WVDOG 59, с 53. "Там же, с. 55. 11 Геродот. История, с. 68. и Wetzel F WVDOG 59, с. 55. "Там же, с. 49. 36Геродот. История, с. 68. " Wetzel F WVDOG 59, с. 47. "Borger R. Bibliotheca Orientalis XXX. 1973, с 181. "Koldewey R. WVDOG 15, с 72. 40Там же, с. 73. 41 Цит. по: Дьяконов И.М. Шумерская свадебная песня на празднике «священного брака» царя Шу-Сина. — Лирическая поэзия Древнего Востока. М, 1984. с. 37—38. 42Falkenstein А., Soden W.v. Sumerische und akkadische Hymnen und Gebete. Zurich/Stuttgart, 1953, с 197 и ел. 43Там же, с. 89 и ел. 44Цит. по: Афанасьева В.К. Когда вверху — «Энума элиш», с. 32—50. 43Falkenstein А. Festschrift J. Friedrich. Heidelberg, 1959, с. 158. 46Gressmann H. Altorientalische Texte zum Alten Testament. Berlin— Leipzig, 1926, с 301. 47Там же, с. 307. 4,Там же, с. 306. 49Langdon St. Die neubabylonischen Konigsinschriften. — Vorderasiatische Bibliothek 4. Lpz., 1912, с 127. i0Zimmern H. Zum babylonischen Neujahrfest. — Koniglich—Sachsische Gesellschaft der Wissenschaften zu Leipzig, Phil.—hist. Kl. LVIII, с 147. 51Langdon St. Die neubabylonischen, с 157. 53Falkenstein A. Festschrift J. Friedrich. Heidelberg, с 161. "Langdon St. Die neubabylonischen, c. 197. 54Falkenstein A. Festschrift J. Friedrich. Heidelberg, с 163. "Falkenstein A. Topographie von Uruk. — Ausgrabungen der Deutschen Forschungsgemeinschaft in Uruk—Warka 3. Lpz., 1941, с 29.
ЛИТЕРАТУРА Andrae W. Der Babylonische Turm. — MDOG 71, 1932, с 1 и ел. Bernhardt K.H. Die Umwelt des Alten Testaments. В., 1967 (с библиографией, касающейся отдельных мест раскопок). Dombart Th Der babylonische Turm. — Der Alte Orient 29/2. Lpz., 1930. Falkenstein A., von Soden W. Sumerische und akkadische Hymnen und Gebete. Zurich—Stuttgart, 1953. Freydank H, Reineke W., Schetelich M.. Thilo Th. Der Alte Orient in Stichworten. Lpz., 1978. Gressmann H. Altorientalische Texte zum Alten Testament. Berlin—Leipzig,21926. Heinrich E. Zur Entstehung der Zikkurate. — Festschrift A. Moortf t. В., 1964, с. 113 и ел. Kiengel H Hammurapi von Babylon und seine Zeit. В., 41980. Klengel-Brandt E. Reise in das alte Babylon. Lpz., 31977. Koldewey R. Die Tempel von Babylon und Borsippa. — WVDOG 15. Lpz., 1911. Koldewey R. Der babylonische Turm nach der Tontafel des Anubelschunu. — MDOG 59, 1918, с 1 и ел. Koldewey R. Das wieder erstehende Babylon. Lpz., 41925. Langdon St. Die neubabylonischen Konigsinschriften. — Vorderasiatische Bibliothek 3. Lpz., 1912. Lenzen H. Die Entwicklung der Zikkurat. Lpz., 1941. Lenzen H Mesopotamische Tempelanlagen von der Fruhzeit bis zum 2. Jahrtausend. — Zeitschr. f. Assyriologie NF 17, 1955, с 1 и ел. Lenzen H. Gedanken uber die Entstehung der Zikkurat. — Iranica Antiqua 6, 1966, с 25 и ел. Martiny G. Astronomisches zum Babylonischen Turm. — MDOG 71, 1932, с 11 и ел. Minkowski H. Aus dem Nebel der Vergangenheit steigt der Turm zu Babel. В., 1960. Orthmann W. (Hrsg.) Der Alte Orient (Propilaen—Kunstgeschichte, Bd. 14). В., 1975. Pallis A. The Babylonian Akitu Festival. Krfbenhavn, 1926. Parrot A. Ziggurats et tour de Babel. P., 1949. Renger /. Cooper J.S. Heilige Hochzeit. — Reallexikon der Assyriologie IV 4/5. В., 1975, с. 251 и ел. Schmid H. Ergebnisse einer Grabung am Kernmassiv der Zikkurat in Ba- bylon. — Baghdader Mitteilungen 12, 1981, с 87 и ел. Sellnow L. (Hrsg.) Weltgeschichte bis zur Herausbildung des Feudalismus. В., 1958. Symposium Babylon — Assur — Hamrin. Bagdad, 1978 — Sumer 35, 1979. 150
von Soden W. Etemenanki vor Asarhaddon.— Ugarit—Forschungen 3, 197I.e. 253 и ел. Wetzel F. Das Hauptheiligtum des Marduk in Babylon. — WVDOG 59. Lpz., 1938. Wol?ing S. Untersuchungen zur Geschichte und Organisation der deutschen archaologischen Forschung im Vorderen Orient 1871 —1945, Habilitations- schrift, Halle, 1968. Zimmern H. Zum Babylonischen Neujahrsfest, I—II. — Berichte uber die Verhandlungen der Sachsischen Gesellschaft der Wissenschaften zu Leipzig, Phil.-hist. Klasse. Bd. 58, 1903, с 126 и ел.; 70, 1918, с. 1 и ел.
ПОСЛЕСЛОВИЕ Советский читатель не впервые встречается с Э. Кленгель-Брандт — известной немецкой исследовательницей и автором научно-популярных книг. Ее книга «Путешествие в древний Вавилон» вышла в русском переводе в 1979 г. и сразу же стала библиографической редкостью. Можно не сомневаться в успехе и этой книги, над которой переводчик и ответственный редактор, уже много лет знакомые с автором, работали с большим удовольствием. Необходимость послесловия вызвана обстоятельствами, специфическими ».менно для советского читателя. Сейчас уже общепризнано, что гуманитар- ное образование в нашей стране изрядно пострадало во времена культа и застоя. Людей, обладающих систематическими знаниями по истории, у нас явно недостаточно, зато развелось множество полузнаек и охотников до сенсаций. Так что чтение этой книги не всем дастся легко. Положение усугубляется еще и практическим незнанием основной массой читателей Библии, да и классиков античной литературы. Пусть же издаваемый перевод книги Эвелин Кленгель- Брандт и послесловие к нему будут маленьким вкладом в нашу общую работу, направленную на возрождение исторического сознания. • * * Если попросить кого-либо назвать знаменитейшие города древности, ответ, вероятно, всегда будет одинаков: Афины, Вавилон, Иерусалим, Рим — если перечислять их в алфавитном порядке. Хронологический порядок был, однако, иным: Афины старше Рима, но ненамного; Иерусалим намного старше Афин; но основание Вавилона уходит в еще более глубокую древность— примерно к середине III тысячелетия до нашей эры или даже раньше. Начало Вавилона было очень скромным, долгое время он находился в тени более древних и в III тысячелении до нашей эры куда более знаменитых и могущественных городов. Тысячелетие спустя он стал самым знаменитым, самым большим и самым богатым городом Ближнего Востока, да и всего тогдашнего цивилизованного мира. К началу нашей эры от него остались груды развалин, постепенно превращаемые дождями и ветрами в глиняные холмы. Та же участь постигла и соперничавшие с Вавилоном города, и глинистые холмы-телли между Тигром и Евфратом — вот и все, что напоминает сегодня о некогда процветавшей здесь цивилизации и указывает археологам, где надо вести раскопки. В Месопотамии нет таких впечатляющих памятников древности, как, например, в Египте. Там пирамиды и Сфинкс, храмы и скальные гробницы царей, гигантские обелиски и статуи, таинственные письмена — все это производит неизгладимое впечатление даже при заочном знакомстве или при самом беглом взгляде, все это стало знаменито еще на заре евро- пейской цивилизации, вызывая почтительное восхищение греческих и 152
римских путешественников. Античные авторы писали о безмерной древности египетской истории, о таинственной мудрости египетских жрецов. О древней Месопотамии эти авторы писали гораздо меньше. В сущности, один лишь Геродот оставил нам более или менее подробные сведения о Вави- лоне, все еще пышном, богатом и многолюдном, хотя уже и переставшем быть столицей империи. Сведения о Вавилоне сохранила для нас и Библия. Сведения эти самого разнообразного свойства — от чисто мифологических, хотя и имеющих некую реальную основу, до вполне исторических. К мифологическим относится также и история о Вавилонской башне — повествование о греховной гордыне, второй (после Адама и Евы) попытке человека сравняться с богом, достать до неба; оно же представляет собой этиологический (поясняющий) миф о причине человеческого разноязычия.' Как уже сказано, месопотамская цивилизация оставила по себе гораздо менее впечатляющие памятники, чем египетская. Даже памятники месопо- тамской письменности — глиняные (изредка каменные) таблички, конусы, призмы, цилиндры, густо покрытые вдавленными значками, представляю- щими комбинации из клинообразных черточек, — выглядят куда менее привлекательно, чем изящные свитки египетских папирусов, исполненные разноцветными чернилами, а иногда и украшенные рисунками. Но необходи- мо помнить, что из двух древнейших цивилизаций — египетской и месо- потамской — вторая имела для европейской культуры несравненно большее значение. Античная культура переняла, сохранила, развила и передала нам месопотамские достижения в области математики, астрономии, медицины и многих других наук. Античный философский диалог и, вероятно, даже театр восходят к месопотамским прототипам. Оттуда же пришли и многие мифологические сюжеты античности (например, о смене поколений богов). Другим путем, через Библию, пришли в Европу этические поиски жителей древней Месопотамии и их политические теории. Именно древние вави- лоняне были первыми, кто задумался о сущности и роли зла, о предназна- чении человека. С наибольшей глубиной и художественной силой эти мысли выражены в библейских книгах — «Книге Иова» и «Экклесиасте», но мы знаем и клинописные сочинения на эти же темы — пусть и не столь совершенные, но первые в человеческой истории. К Месопотамии (через ту же Библию) восходят и политические теории европейского и русского средневековья, отголоски которых дожили даже до нашего времени. Отметим, наконец, что создать высокую цивилизацию в Месопотамии было намного труднее, чем в Египте. Даже сама экономическая основа обеих этих цивилизаций — ирригационное земледелие — требовала от жителей Месопотамии куда больших усилий, чем от египтян. Там, в Египте, Нил представлял собой великолепную природную оросительную машину. Ежегодно, почти с точностью часового механизма, он разливался в самое подходящее время, покрывая водой всю долину. Нехитрая система дамб и небольших каналов задерживала разливающуюся воду, не давая ей уйти обратно в Нил вместе с концом паводка. Вода впитывалась в землю, хорошо ее увлажняя и оставляя в ней плодородный ил, а заодно промывала почву, оберегая ее от засоления. После этого осуществлялся посев. В Месопотамии Тигр и Евфрат разливались в неподходящее время года, так что воду приходилось запасать надолго и подводить ее к полям в нужный срок. Ирригационные системы здесь были поэтому весьма сложными и трудоем- кими. Плодородный речной ил почти не доходил до полей, но зато постоянно заносил каналы и водохранилища, так что требовались грандиозные работы по их очистке и вообще по их содержанию в порядке. Наконец, угроза засоления почвы была здесь вполне реальной и постепенно превра- щавшейся в действительность: из документов видно, как пшеница неуклонно 153
вытесняется более устойчивым к соли и даже более урожайным, но менее вкусным и питательным ячменем. Финиковые пальмы, к счастью, до определенного предела устойчивы к засолению, и потому они росли вдоль всех каналов. Но для создания цивилизации необходимо не только обилие пищи, позволяющее обществу содержать свою «интеллигенцию» — людей, занятых духовным производством и организацией производства материального, — жрецов, поэтов, писцов, математиков, астрономов, юристов, администрато- ров и т.п. Цивилизация — это иной уровень производства и иной образ жизни, требующие сырьевых материалов (металлы, дерево, строительный камень, ингредиенты для производства стекла, краски, лекарства, наконец, предметы роскоши). Почти все это имелось в Египте или в непос- редственной близости от него — на территориях, очень быстро оказавшихся в составе египетского государства или под его властью. Лишь олово и серебро были в Египте привозными, да еще кедровое дерево для постройки больших кораблей. Дерево, впрочем, нетрудно было доставлять из Ливана по морю. В целом же хозяйство Египта было почти автаркическим. А вот Месопотамия не имела ни полезных ископаемых (кроме глины и асфальта), ни строительного камня, ни дерева, пригодного для кораблей и для больших построек. Все это привозилось издалека, причем большей частью посуху. И, разумеется, за все это следовало платить продукцией сельского хозяйства и ремесла, а значит — иметь налаженную систему сбора и экспорта этой продукции. Даже климат в Месопотамии менее благоприятен, чем в Египте. Но все затруднения такого рода жители древней Месопотамии преодолели с честью. Единственное имевшееся у них в изобилии полезное ископаемое — глина — послужило им для создания высших проявлений любой древней цивилизации — грандиозных построек и письменности. Хотя они, разумеется, додумались до производства обожженного кирпича, топлива в Месопо- тамии было слишком мало, чтобы они могли широко использовать этот долговечный и красивый строительный материал. Сырцовый кирпич применялся поэтому и для постройки жилых домов (самые бедные, впрочем, строили тростниковые хижины), и городских стен, и царских дворцов, и храмов, и храмовых башен. Вот почему так «непрезентабельны» руины Месопотамии по сравнению с храмами и пирамидами Египта. Пирамиды еще в древности были причислены к чудесам света. Но если вдуматься, станет понятно, что сооружение не уступавших им по размерам храмовых башен Месопотамии требовало куда больше инженерного искусства и технической сметки. Внешний вид этих сооружений, как видно из прочитанной вами книги, до сих пор служит предметом дискуссий. Но то, что нам известно о месопотамском искусстве, позволяет думать, что месопотамские пирамиды (а это были именно ступенчатые пирамиды) производили не менее сильное впечатление, чем египетские. Необходимо еще отметить, что и политическая ситуация в Месопотамии оказалась более подходящей для всестороннего развития человеческого ума, чем в Египте (хотя и менее благоприятной, чем позднее в античных полисах). Специфические природные условия Египта — очень узкая полоска обитаемой земли, вытянутая вдоль великой реки, — привели к очень раннему созданию в Египте крайне централизованной, всеохватывающей и единой государствен- ной власти. Во главе этой власти стоял фараон, считавшийся богом и сыном бога. В Месопотамии обожествление царей (когда вся она была единым государством) так и не стало столь всеобъемлющим как в Египте. В течение большей части своей истории Месопотамия представляла собой конгломерат из множества сравнительно небольших (изредка — крупных) царств, но даже 154
и в те времена, когда одному из них удавалось подчинить своей власти всю Месопотамию, царям приходилось считаться с местными традициями и особенно с древними, богатыми и авторитетными храмовыми городами, постепенно добившимися от царей различных привилегий в обмен на отказ городов от попыток восстановить свою независимость. Все это обеспечивало несколько большую духовную свободу. Можно сказать, что месопотамская культура была более обращена к жизни на земле, а египетская — к загробной жизни. Египетские пирамиды — это гробницы, месопотамские башни (т.е. фактически — ступенчатые пирамиды) — храмы. Здесь, пожалуй, уместно будет сказать несколько слов о пирамидах вообще. Как известно, этот архитектурный мотив, т.е. ступенчатая или правильная пирамида, распространен по всему земному шару и характерен для всех ранних цивилизаций. Такие постройки можно обнаружить помимо Месопотамии и Египта в Центральной и Южной Америке (храмы майя, инков, ацтеков), Индии, Индокитае, Индонезии. В одних местах это храмы, в других — гробницы, иногда — храмы и гробницы одновременно. Многообразно также их оформление, но основной мотив пирамиды четко прослеживается повсюду. Еще в прошлом веке высказана и до сих пор время от времени вновь появляется на страницах околонаучной прессы идея о едином происхождении этого типа сооружений, о некоем общем центре, из которого они распространились по всему земному шару вместе с прочими важнейшими достижениями цивилизации (письменность, государство, календарь, науки и т.п.). Этот центр именуют то Атлантидой, то Лемурией, то некоей таинственной базой пришельцев из космоса. Иногда, впрочем, сходство между пирамидами Америки и Египта объясняют более «просто»: древними плаваниями египтян через Атлантический океан. Надо прямо сказать, что все эти предположения абсолютно необоснован- ны и противоречат множеству известных фактов. Культурные контакты в древности — несомненный факт, но не было никакой «расы мудрецов», ни земных, ни инопланетных, которые стали учителями всех древнейших цивилизаций. Равным образом не было и культурных заимствований из Африки в Америку или наоборот. Каждая из этих цивилизаций развивалась из своих собственных корней, но примерно в одном и том же направлении, чем и' объясняются те или иные сходства. Конечно, многими своими достижениями они обменивались между собой, но далеко не все можно вообще позаимствовать у других. Так, египетские ирригаторы ничему не могли бы научить месопотамских, ибо сами исходные природные условия, как отмечено выше, существенно различались. То же относится, и к строителям. Что же касается формального сходства, то оно объясняется очень просто. До тех пор, пока не изобрели сводчатую конструкцию, возвести сооружение значительной высоты можно было только одним способом: в виде массивной (т.е. без существенных пустот) пирамиды, ступенчатой или правильной (с плоскими гранями). До этого в конце концов додумывались все строители всех древних цивилизаций — вероятно, после многократных и, разумеется, неудачных попыток построить «просто» очень высокую башню. Как уже сказано, это стало возможным лишь после изобретения сложных свод- чатых структур. Но в любом случае до изобретения металлического и железобетонного каркаса небоскребов все высотные сооружения средневе- ковья и нового времени походили своим силуэтом на пирамиду, ибо суживались кверху. Изобретение сводов, разумеется, радикально изменило взгляды людей на сооружение больших зданий. Не случайно все приве- денные в этой книге, да и вообще все известные фантастические изображения Вавилонской башни, как средневековые, так и созданные в наше время, представляют Башню в виде сложной системы сводов. Репродукцию самого 155
последнего из известных мне изображений подобного рода (худ. А. Бровин) можно увидеть в N 11 журнала «Юность» за 1988 год. Но вот проявлявшееся буквально повсюду и сохранившееся до сих пор неукротимое стремление возвести как можно более высокую постройку и при этом часто независимо от каких-либо практических соображений, пожалуй, и в самом деле выражает некую существенную общую черту человеческой психики. Можно, подобно библейскому автору, считать ее греховной гордыней. Можно, в соответствии с недавно еще модными идеями, счесть ее проявлением уверенности человека в своем всемогуществе. В последнее время эта идея несколько дискредитирована, ибо становится все яснее, что всемогущество (а его мы почти достигли) безопасно для своего обладателя только при одновременном наличии у него всеведения (а его у нас нет и не будет). И, быть может, мораль, которую следует выводить из легенды о Вавилонской башне в наше время, состоит в следующем: грандиозные проекты, чьи возможные последствия не вполне ясны или вообще неизвестны, лучше откладывать до тех времен, когда о последствиях можно будет судить с полной определенностью. Возвращаясь к вавилонским делам, заметим, что Вавилон принадлежал к тем городам древней Месопотамии (точное число их неизвестно), которые упорно противостояли царской власти и сумели заполучить для сеоя привилегии — освобождение от всех или большей части повинностей (особенно военной и строительной) и податей. Именовались эти привилегии по-разному, наиболее распространенными были названия, означавшие «сво- бода», «неприкосновенность». Первым из месопотамских городов, получив- ших привилегии, стал главный культовый центр — Ниппур, где находился храм верховного бога Энлиля (аккадск. Эллиль). Случилось это еще при I династии Иссина (т.е. в самом начале II тысячелетия до нашей эры). Вавилон же, видимо, получил свои привилегии при Касс и тс кой династии. Но еще до этого, в царствование Хаммурапи, произошло более важное событие. Дело в том, что, согласно существовавшим до этого представлениям, «царствен- ность», т.е. царская власть, спустившаяся с небес в начале времен, обитала поочередно в разных городах, переходя из одного в другой. Эти города и были поочередно столицами, пока власть не отнималась у них силой — со всеми вытекающими отсюда последствиями для побежденных. В Прологе к своим знаменитым «Законам» Хаммурапи провозгласил Вавилон вечным обиталищем царственности. Эта идея, видимо, прочно укоренилась в умах, чем и объясняется громадный престиж Вавилона даже и в периоды упадка. И после, утратив независимость, Вавилон формально продолжал оставаться столицей царства — ив эпоху Ассирийской державы, и в составе Персидской империи. Не исключено, что и Александр Македонский проделал обряд «прикосновения к рукам Владыки-Мардука», что означало венчание на царство. Свои привилегии вавилоняне отстаивали очень ревностно. Около 700 года до нашей эры было создано весьма любопытное сочинение, известное в современной науке под названием «Зерцало правителя». Сами вавилоняне, как известно, называли свои произведения по их первой строке. Поэтому его настоящее название таково: «Если царь не блюдет правосудия...» Сочинение это представляет собой политический трактат или, скорее, памфлет, перечисляющий всевозможные прегрешения «дурного царя». Центральное место среди них занимают покушения на вольности и привилегии священных храмовых городов: наложение на их жителей всевозможных тягот, поборов, повинностей, привлечение их к военной службе, вынесение неправосудных* приговоров по их делам и вообще аннулирование привилегий, «начертан- ных на стелах». Такой правитель навлекает гнев богов, всевозможные 156
бедствия на свою страну и погибель на самого себя. Текст этот в древности был, видимо, весьма популярен. До нас дошла табличка с текстом «Зерцала» из знаменитой библиотеки Ашшурбанапала. На табличке указано, что Ашшурбанапал написал ее собственноручно, сверил с оригиналом и поместил в своем дворце «для моего постоянного чтения». Известен также экземпляр «Зерцала», происходящий из Ниппура. Ссылка на «Зерцало правителя» как на весьма авторитетный текст содержится также в одном из писем к ассирийскому царю Асархаддону, отцу Ашшурбанапала. «Зерцало правителя», таким образом, — выражение идеологии свободного горожанина, отстаивающего свои права. Отзвук этой же идеологии слышится и в письме вавилонян царям Ашшурбанапалу и Шамашшумукину: «Поелику Вавилон есть средоточие мира, неприкосновен- ность его крепка. Даже собака, вошедшая туда, не может быть убита». Разумеется, вавилонянам не раз приходилось смиряться перед жестокой реальностью, но никогда их обидчик не оставался безнаказанным, а сам город вновь и вновь восставал из пепла. Рассказ о таком чуде древнего мира следовало бы закончить какой-нибудь таинственной историей. За две с лишним тысячи лет в Вавилоне происходило много прекрасного и ужасного. Таинственное, разумеется, происходило тоже. Приведем только один пример: все те цари, которые разрушали Вави- лон и похищали оттуда его главную святыню — статую Мардука, — умерли насильственной смертью, и притом от рук своих собственных родичей. Это были хеттский царь Мурсилис I (начало XVI в. до н.э.), ассирийский царь Тукульти-Нинурта I (1244—1208 гг. до н.э.), эламский царь Кудур-Наххунте (693—692 гг. до н.э.), ассирийский царь Синаххериб (704—681 гг. до н.э.) и персидский царь Ксеркс I (486—464 гг. до н.э.). Боги не всегда охраняли Вавилон, но всегда за него мстили. Не натиск завоевателей, а река времени постепенно размыла Вавилон, лишила его экономического и политического значения, вызвала отток населения и в конце концов превратила его в руины. В. А. Якобсон
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ Х.Бикерман Э. Хронологии древнего мира. Ближний Восток и античность. М., 1975. 2. Дандамаев МЛ. Вавилонские писцы. М., 1983. 3. Заблоцка Ю. История Ближнего Востока в древности (от первых поселе- ний до персидского завоевания). Пер. с польского. М., 1989. 4. История древнего мира, т. 1—3. М., 1989. 5. Кленгель-Брандт Э. Путешествие в древний Вавилон. Пер. с нем. М., 1979. 6. Клочков И.С. Духовная культура Вавилонии. М., 1983. 7. Ллойд С. Реки-близнецы. Пер. с англ. М., 1972. 8. Ллойд С. Археология Месопотамии. Пер. с англ. М., 1984. 9. Мифы народов мира. Энциклопедия, т. 1—2. М., 1987. 10. Мифологии древнего мира. Пер. с англ. М., 1977. П. Оппенхейм А.Л. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. Пер. с англ. М., 1980. 12. Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 1—2. М., 1980. 13. Я открою тебе сокровенное слово. Литература Вавилонии и Ассирии. Пер. с аккадского. М., 1981.
СОДЕРЖАНИЕ «Построим себе город и башню...» 3 «Храм Бела расположен в центре Вавилона...» (Арриан) 10 «Я копаю уже 14 дней, и вся затея мне вполне удалась» (Из письма Роберта Кольдееея) 22 От террасы к ступенчатой башне 33 «Дом основания небес и земли» 60 Как выглядела Вавилонская храмовая башня? 83 Роль зиккурата в религии и в культе 108 Вавилон сегодня 138 Примечания 148 Литература 150 В.А. Якобсон. Послесловие 152 Рекомендуемая литература на русском языке 158
Научное издание Кленгелъ-Брандт Эвелин ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ Легенда и история Редактор Л.3.Шварц Младший редактор М.С.Грикурова Художник Б.Г.Дударев Художественный редактор Э.Л.Эрман Технический редактор Г.А,Никитина Корректор В.М.Кочеткова ИБ № 16282 Сдано в набор 19.01.90. Подписано к печати 12.12.90 Формат 84x108^2. Бумага офсетная. Вкладка отпечатана на мелованной бумаге. Гарнитура "Тайме". Печать офсетная Усл. п.л. 8,4+0,84 вкл. Усл. кр.-отт. 9,66 Уч.-изд.л. 10,53. Тираж 15000 экз. Изд. № 6908 Зак. № 1. Цена 1 р. 50 к. Издательство "Наука" Главная редакция восточной литературы 103051, Москва К-51, Цветной бульвар, 21 3-я типография издательства "Наука" 107143, Москва Б-143, Открытое шоссе, 28