Вопросы философии №2

Передовая — За развитие и укрепление связей между философами разных стран

Г. И. Шеменев — О профессиональном разделении труда в СССР

М. К. Мамардашвили — Процессы анализа и синтеза

Б. Э. Быховский — Операционализм Бриджмена

Н. В. Турбин — О философских вопросах современной генетики

А. В. Гулыга, Э. В. Ильенков, М. И. Сидоров — Первый том «Истории философии»

Д. М. Угринович — Марксизм и христианство

Н. И. Стяжкин — Об одном современном учебнике по общей логике

А. А. Зиновьев — О работе семинара по логике в Институте философии АН СССР

Новая зарубежная литература по философии

Теги: журнал философии социологические исследования журнал вопросы философии

Год: 1958

Похожие

Текст

ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
2
1958

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
2
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЕЖЕМЕСЯЧНО
19 5 8

За развитие и укрепление связей
между философами разных стран
Совещание представителей коммунистических и рабочих партий, со¬
стоявшееся в Москве 14—16 ноября 1957 года в связи с сорокалетием
Великой Октябрьской социалистической революции, обратилось к рабо¬
чим и крестьянам всех стран, к мужчинам и женщинам всего мира, ко
всем людям доброй воли с Манифестом мира, с призывом не допустить
новой мировой войны.
Правящие круги империалистических держав под лживъш предло¬
гом угрозы миру со стороны «мирового коммунизма» активно противо¬
действуют разрядке международной напряженности и стремятся к раз¬
вязыванию новой войны, грозящей неисчислимыми бедствиями для че¬
ловечества. Однако война не является неизбежной, ее можно предотвра¬
тить, ибо силы мира выросли и окрепли как никогда в истории. За дело
мира борются могучий Советский Союз, народный Китай и другие со¬
циалистические страны Европы и Азии; это дело отстаивают Индия, Бир¬
ма, Индонезия, Египет, Сирия и другие миролюбивые страны, стремящие¬
ся избавиться от тяжелого наследия колониализма. За него борются все
честные люди в капиталистических странах. «Мир мюжет быть сохра¬
нен,— говорится в Манифесте мира,— только при tomi условии, если все
те, кому дорог мир, объединят свои усилия, повысят бдительность к про¬
искам поджигателей войны, до конца осознают, что их святым долгом
является усиление борьбы в защиту мира, находящегося под угрозой».
Манифест призывает все прогрессивное человечество требовать пре¬
кращения гонки вооружений, прекращения производства и применения
атомного и водородного оружия, немедленного прекращения его испыта¬
ний, отказа от политики военных блоков и военных провокаций. Мани¬
фест призывает поддерживать политику коллективной безопасности, по¬
литику мирного сосуществования разных общественных систем, политику
широкого экономического и культурного сотрудничества народов. «Пусть
отныне,— гласит Манифест,— страны разных социальных систем сорев¬
нуются между собой в развитии мирной науки, мирной техники. Пусть
они доказывают свои преимущества не на поле брани, а в соревновании за
прогресс, за повышение уровня жизни народов».
Наша страна на протяжении сорока лет своего существования руко¬
водствуется ленинским принципом мирного сосуществования государств
с различными общественными системами, последовательно проводит в
жизнь политику мира и дружбы между народами, стремится как можно
шире развивать экономические и культурные связи.
В историческом обращении Верховного Совета СССР в связи с соро¬
калетием Великой Октябрьской социалистической революции ко всем
трудящимся, политическим и общественным деятелям, представителям
науки и культуры, парламентам и правительствам всех стран, а также в
постановлении Верховного Совета СССР по вопросам внешней политики
Советского правительства, принятом в декабре 1957 года, убедительно
выражено стремление бороться за мир и сотрудничество народов незави¬

4
ПЕРЕДОВАЯ
симо от социальных систем, за расширение международных торговых,
научных и культурных связей.
Отношения между социалистическими странами являются примером
дружбы и сотрудничества народов, уважения их независимости. Внутри
мировой системы социализма изо дня в день растут и крепнут всесторон¬
ние братские связи между свободными социалистическими странами.
Этому закономерному процессу укрепления взаимопомощи и братского
сотрудничества, вытекающему из самой природы социализма, содейству¬
ют политика и идеология братских партий социалистических стран, руко¬
водствующихся принципом пролетарского, социалистического интерна¬
ционализма.
Несмотря на препятствия, чинимые некоторыми капиталистическими
государствами, растут и укрепляются также деловые и культурные связи
нашей страны с капиталистическими странами. Особенно заметны за
последние годы расширение и укрепление культурных связей. С большим
успехом проходят выступления советских артистов в крупнейших театрах
и концертных залах разных стран, громадные массы людей смотрят совет¬
ские фильмы, выставки, выступления советских спортсменов. Наш народ,
в свою очередь, радушно принимает заграничных гостей, с глубоким инте¬
ресом относится к культурным достижениям других стран. Наши изда¬
тельства увеличивают из года в год выпуск иностранных книг на русском
языке. Растут и крепнут дружеские связи между молодежью разных
стран. Ярким свидетельством глубоких стремлений молодежи к миру и
дружбе между народами был VI Всемирный фестиваль молодежи, со¬
стоявшийся в Москве в августе 1957 года.
Отрадным фактом последнего времени явилось подписание «Согла¬
шения между СССР и США в области культуры, техники и образова¬
ния». Это соглашение призвано улучшить взаимопонимание между наро¬
дами двух стран, содействовать улучшению отношений между этими
странами и тем самым способствовать ослаблению международной на¬
пряженности.
Деятели советской науки стали за последние годы постоянными уча¬
стниками международных встреч по тем или иным вопросам науки, го¬
стями и участниками национальных научных конгрессов и конференций,
проводимых в различных странах. В свою очередь, иностранные ученые
являются активными участниками научных конференций в нашей стране.
Налаживается обмен научной информацией, устанавливаются личные
контакты. Многие советские ученые ведут регулярную переписку со свои¬
ми коллегами из капиталистических стран.
За последние годы расширились также связи советских философов с
философами других стран. Советские ученые принимали участие в между¬
народных встречах философов и социологов, происходивших в Цюрихе,
Амстердаме, Варшаве, Бейруте, Москве, принимали участие в сессиях
национальных философских конгрессов Индии, Пакистана и других
стран. С другой стороны, многие зарубежные философы побывали в гостях
у советских, знакомились с работой Института философии АН СССР, с
работой философских кафедр крупнейших вузов страны, устанавливали
личные контакты, делали сообщения о философской работе в своих стра¬
нах и т. д.
В номере первом нашего журнала за этот год опубликовано сооб¬
щение о посещении зарубежными философами нашей страны, наших фи¬
лософских учреждений в 1957 году. На страницах «Вопросов филосо¬
фии» часто печатаются статьи зарубежных ученых. За 1956 и 1957 годы
было опубликовано более тридцати работ, написанных иностранными
учеными, в том числе статьи Луи де Бройля, Ж. П. Вижье, Жозуэ де
Кастро, Альфреда Сови, Кэндзюро Янагида, Эли де Гортари, Гарри К.
Уэллса и др. Развитие международных связей между философами СССР
и других стран организационно закреплено вступлением Института фи¬

ПЕРЕДОВАЯ
5
лософии АН СССР в состав Международной федерации философских об¬
ществ. Из стран народной демократии членами этой федерации являют¬
ся Чехословакия и Польша, имеющие своих представителей в ее руково¬
дящем комитете.
Задача советских философов состоит в том, чтобы дальше расширять
и укреплять связи и сотрудничество с философами других стран, имея в
виду, что эти связи и это сотрудничество являются существенным факто¬
ром в деле укрепления мира между народами. Как говорил Н. С. Хрущев,
обмен идеями и информацией «должен служить укреплению взаимопони¬
мания и дружбы между народами, а не иметь своей целью посеять между
ними ядовитые семена недоверия и вражды. Обмен идеями и информа¬
цией должен укреплять мирное сосуществование государств с различными
системами, а не подрывать его. Мы — за такой обмен».
Советские делегаты на Международной конференции философов в
Варшаве слышали из уст многих делегатов, прибывших из капиталисти¬
ческих стран, выражение страстного желания сотрудничать во имя взаи¬
мопонимания, дружбы и совместной борьбы против угрозы войны.
«Мы мюжем! понять друг друга, можем найти общий язык и объединить
усилия, чтобы защищать общее для нас, для всего человечества дело
мира» — так говорили некоторые делегаты из капиталистических стран.
И это великое дело действительно стоит самых больших усилий. За не¬
го надо бороться не покладая рук, привлекая все новых и новых бор¬
цов, людей различных политических и философских убеждений.
Философы-марксисты всех стран находятся всюду в первых рядах
борцов за дело мира, ибо идеология марксизма — самая гуманная идео¬
логия в мире. «Мы считаем, что нет ничего дороже человека, и поэтому
мы не пожалеем никаких усилий, чтобы отвести от человечества угрозу
новой мировой бойни»,— говорил Н. С. Хрущев. Поэтому советские фи¬
лософы-марксисты готовы сотрудничать со всеми теми представителями
немарксистских философских школ, которые хотят не на словах, а на деле
защищать гуманистические ценности человечества от угрожающих им
разрушений. Они призывают к сотрудничеству всех философов, которые
испытывают серьезную тревогу за судьбы культуры, за судьбы человече¬
ства. Эти философы могут найти общий язык с марксистами там, где надо
выразить свое отрицательное отношение к «философской» проповеди
презрения к человеку и его разуму, а также к проповеди войны и пора¬
бощения народов, проповеди и практике национального и социального
угнетения во всех его формах.
Сотрудничество между философами стран с различными обществен¬
ными системами не означает, конечно, отказа марксистов во имя этого со¬
трудничества от борьбы с идеалистической философией), а также от борь¬
бы с различными попытками ревизии марксистского учения. Марксист
не может пойти на то, чтобы сочетать свои философские диалектико¬
материалистические позиции с идеалистической философией, растворить
марксизм в буржуазной философии, пойти на тот или иной идейный ком¬
промисс. Стать на такой путь значило бы порвать с марксизмом-лени¬
низмом, с его основами, с его боевым, критически-революционным духом.
Марксисты призваны бороться со всеми видами идеалистической филосо¬
фии так же, как боролись против нее творцы марксистско-ленинского уче¬
ния. «Маркс и Энгельс,— писал В. И. Ленин,— от начала и до конца бы¬
ли партийными в философии, умели открывать отступления от материа¬
лизма и поблажки идеализму и фидеизму во всех и всяческих «новей¬
ших» направлениях». Ленин продолжил эту традицию: его гениальная
работа «Материализм и эмпириокритицизм» является образцом партий¬
ной борьбы философа-материалиста с новейшими течениями идеализма
и новейшими уступками ему со стороны некоторых «марксистов».
Но бороться с реакционной идеалистической философией — вовсе не
значит причислять всех идеалистов к защитникам империализма и войны.

б
ПЕРЕДОВАЯ
Философия, конечно, связана с политикой. Борьба партий в философии
«в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных клас¬
сов современного общества» (Ленин). Но эту связь философии с поли¬
тикой нельзя рассматривать примитивно, отождествляя две линии в фило¬
софии с двумя линиями в современной политике вообще, в современной
международной политике в частности. Нельзя забывать, что в современ¬
ном обществе рядом с социалистическими государствами существуют не
только империалистические державы, но и несоциалистические миролю¬
бивые государства, руководящие круги которых стоят за мир, отстаивают
независимость своих стран, борются против империалистических агрес¬
сивных блоков. В этих странах господствующие философские течения, бу¬
дучи идеалистическими, проникнуты, однако, духом демократизма,
дружбы и сотрудничества между народами. Следует также иметь в виду,
что и в странах, где руководящую роль играют империалистические
круги, в рядах господствующего класса — буржуазии — имеются значи¬
тельные слои, 'которые отнюдь не стоят на позициях поддержки агрессив¬
ных устремлений «своих» империалистов, а борются против этих устрем¬
лений, а также против связанных с ними антидемократических тенденций
вс внутренней политике. Все это не может не порождать противоречий в
самой идеологии буржуазии, прежде всего в политической идеологии.
А это приводит к тому, что среди сторонников идеалистической философии,
господствующей в буржуазном мире, могут быть люди, придерживающие¬
ся различных воззрений в таких жизненно важных вопросах, как вопро¬
сы войны и мира, защиты демократических завоеваний и т. д.
Если определенная часть буржуазной интеллигенции в капиталисти¬
ческих странах связала свою судьбу с империализмом, изо всех сил бо¬
рется с марксизмом и клевещет на страны социализма, то другая, притом
в некоторых странах довольно значительная, часть не разделяет этого
враждебного отношения к социализму, внимательно следит за грандиоз¬
ной стройкой нового общества, осуществляемой в СССР и странах народ¬
ной демократии, нередко ищет путей сближения с марксистами, сотрудни¬
чества с ними в осмысливании важнейших вопросов общественной жизни
и науки.
Мы знаем многих искренних и преданных борцов за дело мира среди
передовых людей различных философских и религиозных убеждений.
Многие из них являются искренними друзьями нашей страны, сторонни¬
ками социализма. Одни из них видят в социалистических странах вопло¬
щение своих гуманистических идеалов, выводимых ими не из марксизма,
а из тех или иных религиозных или этических доктрин. Другие идут к
марксизму, шаг за шагом убеждаясь в бессилии идеалистического миро¬
воззрения перед лицом сложных проблем нашей эпохи, а вместе с тем в
силе диалектического материализма. «Необходимо сказать,— пишет из¬
вестный японский философ и общественный деятель Кэндзюро Янагида,—
что именно материалисты, вдохновленные поистине высокими идеями,
восстали против современной действительности и ведут против нее суро¬
вую борьбу. Именно они, будучи последовательными материалистами,
являются совестью мира и обладают наивысшей моралью, моралью борьбы
за исторические задачи освобождения нищего и угнетенного народа»
(«Эволюция моего мировоззрения». 1957, стр. 151).
Ясно, что философов, которые желают сотрудничать с марксистами
в общей борьбе за мир и счастье людей, мы можем и должны поддержи¬
вать независимо от различий в философских и религиозных убеждениях.
В особенности мы должны поддерживать тех философов, которые обна¬
руживают стремление глубже понять теорию и практику марксизма, стоят
на этом пути, может быть, находятся в самом начале этого пути; надо по¬
мочь им более решительно и смело идти к нам. В этом состоит одна из
важных задач сотрудничества.
В каких формах может осуществляться сотрудничество? Опыт пока¬

ПЕРЕДОВАЯ
7
зывает, что свободная дискуссия по тем или иным актуальным философ¬
ским проблемам является хорошей формой сотрудничества. На философ¬
ской конференции в Варшаве состоялся полезный обмен мнениями по во¬
просу о соотношении мысли и действия, теории и практики. Он позволил
обнаружить различные теоретические позиции в подходе к этой проблеме,
а в связи с этим и к проблеме социальной ответственности философов.
Он позволил обнаружить единство мнений философов по такому важ¬
ному вопросу, как вопрос о мире, о защите человечества и ценностей ци¬
вилизации от угрозы войны.
На происходившем в сентябре 1957 года Международном конгрессе
социологов в Бейруте, где обсуждались доклады на различные темы, со¬
стоялся обмен мнениями по вопросу о взаимодействии культур разных
народов. Советские делегаты рассказали об опыте культурного сотрудни¬
чества свободных народов нашей страны. Некоторые делегаты арабских
стран осветили свой опыт сотрудничества, связанный с борьбой за неза¬
висимость от ига империализма. Таким образом, была найдена извест¬
ная общая основа решения вопроса взаимодействия 'культур на путях
свободного развития народов, на путях борьбы против империализма и
колониального гнета.
Существенным вкладом в развитие мирного сотрудничества между
социологами явилась проходившая в январе текущего года в Москве
Международная конференция социологов, организованная ЮНЕСКО и
Международной социологической ассоциацией. На этой конференции со¬
стоялся полезный обмен мнениями по вопросам постановки народного
образования в ряде стран, постановки социологических исследований и
преподавания социологии; на конференции были также обсуждены во¬
просы, связанные с предстоящим совещанием представителей социальных
наук, посвященным проблеме мирного сосуществования, с подготовкой
очередного (четвертого) социологического конгресса, и др.
Большую роль в организации сотрудничества с философами других
стран играет обмен литературой. К сожалению, среди философов капита¬
листических стран очень немногие имеют возможность читать нашу фи¬
лософскую литературу из-за незнания русского языка. Многие зарубеж¬
ные ученые высказывают пожелание, чтобы наиболее значительные моно¬
графии советских философов, а также отдельные статьи и сборники наибо¬
лее интересных статей переводились на французский или английский язык.
Есть потребность и в значительном расширении переводов на русский
язык трудов философов различных направлений, а также в расширении
подписки научных библиотек и отдельных лиц на философские журна¬
лы на иностранных языках.
Конечно, речь идет о переводе на русский язык наиболее ценных
трудов, которые могут быть полезны для развития марксистско-ленин¬
ской философии. Нельзя думать, что у современных буржуазных фило¬
софов нет ничего ценного. Ленин учил бороться с реакционной идеологией
буржуазных ученых — философов, экономистов, историков и т. д., но он
же говорил, что эти ученые способны давать «самые ценные работы в
специальных областях», что задача марксистов — суметь усвоить и пере¬
работать добытые ими данные. Использование специальных исследований
буржуазных философов (например, в области истории философии, от¬
дельных проблем логики, отдельных социальных проблем, эстетики, эти¬
ки и т. д.) и вместе с тем борьба с реакционными тенденциями — одно
из важнейших условий плодотворного развития марксистской философии.
При разработке многих из этих проблем могут быть использованы мате¬
риалы международных творческих семинаров ученых, специализирующих¬
ся в тех или иных отраслях философской науки.
Большую роль в укреплении культурных связей между философами
играет хорошая постановка международной библиографии по различ¬
ным вопросам философии. Институт философии АН СССР начиная с

8
ПЕРЕДОВАЯ
1957 года дает регулярно аннотации на наиболее значительные книги по
вопросам философии, вышедшие в нашей стране. Аннотации будут пе¬
чататься в специальных библиографических бюллетенях, издаваемых
Международным институтом философии (который является органом Меж¬
дународной федерации философских обществ). Библиографические бюл¬
летени дадут возможность философам! каждой страны узнавать о вы¬
шедших из печати трудах своих зарубежных коллег.
Наконец, личные контакты и переписка — немаловажный факт в
укреплении культурных связей, в обмене идеями и информацией. Опыт та¬
ких личных контактов показывает, что они дают возможность философам
разных стран лучше понять друг друга, создают атмосферу доверия и
дружбы между учеными в общей борьбе за мир, за лучшее будущее чело¬
вечества.
Успешное развитие сотрудничества и связей между философами тре¬
бует к себе серьезного и внимательного отношения. Не нужно доказывать,
что наша подготовка к международным конгрессам и совещаниям должна
быть глубокой и обстоятельной. Советские ученые, участвующие в меж¬
дународных совещаниях, должны выступать во всеоружии научной аргу¬
ментации, марксистско-ленинского анализа. Они должны знать труды
ученых других стран, в особенности тех философов, с которыми предстоит
Еести научную полемику. Превосходство нашего мировоззрения надо до¬
казывать силой логики, силой аргументации, глубоким анализом фактов
и идей как прошлого, так и современности.
Учение Маркса всесильно, потому что оно верно, говорил Ленин. Но
именно потому, что сила нашего учения заключается в соответствии с
жизнью, марксисты должны убедительно показывать его правоту при ре¬
шении любого вопроса науки и общественной жизни. В этом состоит одно
из важнейших условий привлечения на нашу сторону лучших представи¬
телей интеллигенции капиталистических стран.
Коренной предпосылкой для роста и укрепления международных свя¬
зей философов является дальнейшее развитие сотрудничества между фи-
лософами-марксистами в разработке марксистской теории. Опыт пока¬
зывает, что имеющиеся формы сотрудничества между марксистами со¬
циалистических стран не могут нас полностью удовлетворить. Чтобы пло¬
дотворно разрабатывать марксистско-ленинскую философию на основе
опыта современной эпохи, чтобы бороться с ревизионизмом, необходимы
встречи философов-марксистов, в особенности марксистов социалистиче¬
ских стран. Такое пожелание единодушно высказывают философы всех
этих стран.
В сентябре 1958 года в Венеции состоится очередной Международ¬
ный философский конгресс. На него соберутся философы всех стран мира.
Во всех странах ведется подготовка к нему. Советские философы также
должны готовиться к этому конгрессу. Мы должны помнить, что к на¬
шим словам прислушиваются многие представители зарубежной фило¬
софии, многие из них с большой симпатией относятся к нашим: идеям,
ищут контакта с нами. Эти контакты и дружественные связи будут тем
шире и теснее, чем) убедительнее на фактах жизни мы будем доказывать
правоту наших идей, научного, марксистско-ленинского мировоззрения.

О категориях «производительные
силы» и «производственные
отношения»
Б. А. ЧАГИН, А. Г. ХАРЧЕВ (Ленинград)
Категории исторического материализма «производительные силы» и
«производственные отношения», разработанные основоположниками мар¬
ксизма и развитые Лениным, являются основными, выражающими суть
материалистического понимания истории. Исключительное значение для
понимания их имеют такие работы Маркса, как «К критике политической
экономии», «Капитал», «Теории прибавочной стоимости», труды Ленина
«Что такое «друзья народа»...?», «Развитие капитализма в России», «Имн
периализм, как высшая стадия капитализма» и др.
От правильного понимания категорий «производительные силы» и
«производственные отношения» зависит решение других проблем истори¬
ческого материализма, в том числе проблемы движущих сил развития
производства, базиса и надстройки и т. д. Между тем нами еще недоста¬
точно используется наследие классиков марксизма-ленинизма по вопро¬
су о диалектике развития производства и о категориях, связанных с этим
развитием!, слабо обобщается опыт построения социализма в СССР и
строительства социализма в странах народной демократии, содержащий
богатейший материал для дальнейшего развития марксистско-ленинской
науки об обществе.
I. Производительные силы и их элементы
Маркс следующим образом определяет способ производства: «Каковы
бы ни были общественные формы производства, рабочие и средства про¬
изводства всегда остаются его факторами. Но, находясь в состоянии от¬
деления одни от других, и те и другие являются его факторами лишь
в возможности. Для того, чтобы вообще производить, они должны соеди¬
ниться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соеди¬
нение, различает отдельные экономические эпохи общественного строя»
(«Капитал», т. II, 1953, стр. 32).
Следовательно, способ производства той или иной общественно-эконо¬
мической формации характеризуется прежде всего определенным уровнем
производительных сил (рабочие и средства производства) и характером
производственных отношений. Производительные силы и производствен¬
ные отношения, органически связанные между собой, образуют диалекти¬
ческое единство. Лишь в абстракции в целях познания мы можем рас¬
сматривать их обособленно. В реальной жизни они не существуют друг
без друга.
Производительные силы — это материальные силы общества, посред¬
ством которых оно осуществляет производство материальных благ. Они
выражают активное отношение человека к природе, меру его власти над
ней и определяют одновременно форму и характер общественных отноше¬
ний людей. Благодаря производительным силам осуществляется преем¬

10
Б. А. ЧАГИН, А. Г. ХАРЧЕВ
ственность в развитии материальной, а следовательно, и духовной куль¬
туры человечества. Производительные силы — наиболее подвижная, про¬
грессивная сторона способа производства.
Развитие производительных сил определяет собой историческую не¬
обходимость изменения устаревших или устаревающих производственных
отношений и в конечном счете закономерность смены общественно-эконо¬
мических формаций. Общественный прогресс, таким образом, имеет свою
основу в развитии производительных сил.
Категория «производительные силы», отражающая эту важнейшую
сторону способа производства, тесно связана с категорией труда. «Про¬
стые моменты процесса труда,— говорит Маркс,— следующие: целесооб¬
разная деятельность, или самый труд, предмет труда и средства труда»
(«Капитал», т. I, стр. 185).
В «Капитале» подчеркивается внутренняя зависимость и взаимодей¬
ствие этих трех моментов. Процесс труда представляет собой не что иное,
как функционирование производительных сил. «Машина, которая не слу¬
жит в процессе труда, бесполезна,— утверждает Маркс.— Кроме того
она подвергается разрушительному действию естественного обмена ве¬
ществ. Железо ржавеет, дерево гниет. Пряжа, которая не будет исполь¬
зована для тканья или вязанья, представляет испорченный хлопок. Живой
труд должен охватить эти вещи, воскресить их из мертвых, превратить
их из только возможных в действительные и действующие потребитель¬
ные стоимости» (там же, стр. 190). Из этих глубоких теоретических поло¬
жений с неизбежностью следуют весьма важные для понимания произво¬
дительных сил выводы. К производительным силам можно отнести лишь
такие материальные факторы, которые участвуют в процессе труда; без¬
действующая техника, например, не является производительной силой.
Главная производительная сила общества — сами производители. Рабо¬
чая сила содержит в себе весь исторически накопленный многими поколе¬
ниями человечества трудовой опыт, навыки и культуру труда. Производ¬
ственный опыт неотделим от рабочей силы, составляет ее органическую
часть, и поэтому нет никаких оснований превращать его в самостоятель¬
ный элемент производительных сил.
Нельзя, однако, по нашему мнению, рассматривать производительные
силы лишь как совокупность двух элементов труда — рабочей силы и
орудий труда — и искусственно отрывать от них третий элемент — пред¬
мет труда. Этой искусственной операцией диалектическое рассмотрение
производительных сил в их действии, функционировании неизбежно под¬
меняется лишь их перечислением и описанием.
Противники рассмотрения производительных сил как единства трех
указанных элементов в качестве главного аргумента приводят то сообра¬
жение, что в таком случае в понятие производительных сил пришлось бы
включить всю географическую среду вплоть до Солнца как источника
энергии. Нет нужды доказывать, что эта аргументация основывается на
неправомерном отождествлении предмета труда с географической средой.
Между тем К- Марке в «Капитале» подчеркивает, что, «за исключением
добывающей промышленности, которая находит свой предмет труда в
природе,— как горное дело, охота, рыболовство и т. д. (земледелие лишь
постольку, поскольку оно впервые возделывает девственную почву),— все
отрасли промышленности имеют дело с таким предметом, который пред¬
ставляет собо^о сырой материал, т. е. предмет труда, уже профильтрован¬
ный процессом труда, и который сам уже является продуктом труда»
(т. I, стр. 188). Что же касается добывающей промышленности, то ее
предмет отделяется от географической среды деятельностью рабочей си¬
лы, трудом и поэтому не может отождествляться с географической сре¬
дой. Вырванный из естественных условий трудом, он функционирует вме¬
сте с другими элементами производительных сил.
Географическая среда остается относительно неизменной в течение

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
11
длительного исторического периода, предмет же труда непрерывно изме¬
няется, и эти изменения оказывают влияние (как опосредствованное, так
и непосредственное) на производственные отношения. Эксплуатация неф¬
тяных месторождений Сахары, о которой сейчас много говорят в капита¬
листическом мире, не по силам не только отдельным капиталистам, но и
целым компаниям. В подобных случаях предмет труда требует укрупнения
производства не в меньшей степени, чем механизация и автоматизация.
Вряд ли можно отрицать и то, что одной из причин перестройки управле¬
ния промышленности в СССР в настоящий период явилась необходимость
освоения огромных природных ресурсов востока страны, которое было
затруднено в условиях отраслевого управления. Имея целью рациональ¬
ное размещение производительных сил и их развитие в экономических
районах, следует исходить не только из состояния техники, наличеству¬
ющих и возможных кадров людей, но и из имеющегося и возможного
предмета труда. Это последнее накладывает свой отпечаток на характер
других элементов производительных сил того или иного экономического
района.
Иногда допускается противопоставление предмета труда как «при¬
родной силы» орудиям труда как «общественной силе». Но если встать
на эту точку зрения, то уголь, добываемый в шахте, пришлось бы опреде¬
лить как природную силу, а уголь, горящий в паровой мшнине, оче¬
видно, как силу общественную? Или, может быть, сама машина — обще¬
ственная сила, а уголь остается все же силой природной? Но что такое
паровая машина без пара, электрическая машина без электричества,
атомный реактор без энергии атомного распада? Атомная энергия, пре¬
образуемая в электрическую, является предметом труда и в соответствии
с указанной точкой зрения должна быть вычеркнута из понятия произво¬
дительных сил. А если та же атомная энергия будет непосредствен-
н о приводить в действие двигатель, тогда ее, по-видимому, понадобилось
бы включить в это понятие? Сверхпрочные стали используются и для
изготовления частей машины и. для воздействия на другие металлы. Полу¬
чается, что в первом случае они не являются производительной силой,
а во втором являются? Дело в том, что нередко то, что в одном случае
выступает как предмет труда, в другом случае — в другой отрасли про¬
изводства — выступает как орудие труда. Современное производство,
где громадное значение придается энергетике, химизации, цветным и
редким металлам, все убедительнее доказывает устарелость так назы¬
ваемого нового понятия производительных сил и правильность старого,
Марксова их понимания. Если же взять сельское хозяйство, то что оста¬
нется от его производительных сил, когда мы исключим из них землю
и скот?
Нередко предмет труда исключают из содержания производительных
сил на том основании, что эпохи, мол, различаются не тем, что произво¬
дится, а тем, как производится, какими орудиями труда. Однако эта
известная формула Маркса, подчеркивая определяющий элемент — ору¬
дия производства,— вовсе не исключает предмета труда, как не отвергает
и положения о том, что человек является главным элементом производи¬
тельных сил.
Таким образом, можно и нужно говорить о различном значении в
функционировании производительных сил каждого из трех элементов, но
нет никаких ни практических, ни методологических оснований исключать
из содержания производительных сил предмет труда. С развитием произ¬
водительных сил в целом значение этого элемента, несомненно, возра¬
стает. Электрификация, химизация производства и веЛикая роль атом¬
ной энергии указывают на расширение функций предмета труда. Орудия,
предметы труда, а также условия труда (производственные здания, до¬
роги и т. д.) составляют средства производства. Следователь¬
но, производительные силы можно определить как конкретно-историче-

12
Б. А. ЧАГИН, А. Г. ХАРЧЕВ
скую совокупность производителей и средств производства, в которой
рабочая сила представляет собой субъективный фактор, а средства про¬
изводства объективный фактор. При этом производительные силы
нужно рассматривать не как механическую сумму, а как органическую
систему внутренне связанных между собой элементов. Если же считать
производительными силами только людей и технику, то о каком соеди¬
нении и взаимодействии между ними может идти речь без предмета
труда? и
Маркс в «Капитале», раскрывая диалектику производительных сил,
выясняет роль и значение каждого из трех элементов в процессе труда
и исторического развития производства. Он выделяет орудия производ¬
ства как их определяющий элемент. Процесс труда и его характер обу¬
словливаются орудиями производства. Прогресс в развитии техники
лежит в конечном счете в основе развития человеческого общества.
Трудящиеся, приводящие орудия в действие и осуществляющие много¬
сложный производственный процесс, в котором участвуют средства про¬
изводства, являются главной производительной силой. Ограничить свой
анализ рассмотрением техники и рабочих кадров, оставив без внимания
процесс в целом, в котором функционирует и предмет труда,— значит не
только сузить проблему, но и неправильно решить ее.
И, наконец, правильно поставить вопрос о роли и влиянии геогра¬
фической среды в развитии общества и по-настоящему понять процесс
взаимоотношения между природой и обществом можно, только включив
в производительные силы предмет труда. Иначе географическая среда
представляется лишь в качестве внешних условий по отношению к про¬
изводительным силам и их развитию. А это явно противоречит известному
указанию Маркса, что земля является арсеналом орудий труда и источ¬
ником предметов труда в их многообразных проявлениях и формах.
В практической оценке производительных сил отдельных экономи¬
ческих районов нашей страны сторонники «двухэлементного» содержа¬
ния производительных сил должны во многих случаях приходить к
несуразности. Как можно, например, характеризовать производительные
силы Казахстана, не зная особенностей предмета труда в производстве
этого района? Как можно понять специфический характер производи¬
тельных сил Якутии в связи с открытием алмазных залежей без учета
предмета труда? Можно ли в наш век атомной энергии не учитывать
такой элемент производительных сил, как урановое сырье?
Таким образом, ни прошлая, ни современная практика не дают ни¬
каких оснований для отказа от понимания производительных сил как
конкретно-исторической совокупности производителей и средств произ¬
водства.
2. О содержании категории «производственные отношения»
•
Единство и взаимодействие элементов производительных сил нахо¬
дит свое проявление в производственных отношениях, которые раскры¬
вают конкретные экономические мотивы, побуждающие людей развивать
и совершенствовать свой трудовой процесс. Производственные отношения
складываются объективно, независимо от воли и желания людей, в соот¬
ветствии с уровнем развития производительных сил общества. Совокуп¬
ность производственных отношений образует базис общественно-экономи-
ческой формации.
Раскрывая связь производительных сил и производственных отноше¬
ний, Маркс в письме к Анненкову пишет, что «люди, развивая свои произ¬
водительные силы, то есть живя, развивают определенные отношения
друг к другу и что характер этих отношений неизбежно меняется вместе
с преобразованием и ростом этих производительных сил» (К. М а р к с,

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ 13
Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II, 1955, стр. 427). При этом
развитие производительных сил связано с усложнением и известной диф¬
ференциацией производственных отношений.
Формации, сменявшиеся в результате развития производительных
сил общества, характеризовались не только специфическими формами
собственности, но и особыми формами отношений между владельцами
собственности (сравним: вассалитет и конкуренция), между непосредст¬
венными производителями, между отраслями производства, специфиче¬
скими формами организации труда и руководства производством. В то же
время в рамках этой качественной устойчивости в производственных
отношениях происходили отдельные, подчас весьма существенные измене¬
ния. При феодализме барщина заменяется натуральным, затем денежным
налогом (изменение конкретных форм эксплуатации), при капитализме
свободная конкуренция сменяется монополией.
Таким образом, история развития общества говорит о том, что произ¬
водственные отношения не сводятся лишь к отношениям между владель¬
цами собственности и непосредственными производителями, что они
более сложны, чем кажется на первый взгляд. Из каких же сторон скла¬
дываются производственные отношения? Это, разумеется, прежде всего
формы собственности, формы владения средствами производства, а сле¬
довательно, отношения между характером производства и характером
присвоения в целом. К этой же стороне производственных отношений
нужно отнести возникающие на основе форм собственности отношения
между укладами (при наличии их), между отдельными собственниками,
а также между владельцами собственности и непосредственными произ¬
водителями в процессе производства и распределения (формы эксплуа¬
тации). Эта сторона производственных отношений определяет основные
тенденции всей социальной жизни: наличие или отсутствие классов и
классовых противоречий, характер классовой борьбы, а также характер
отношений между городом и деревней. Вторая сторона производствен¬
ных отношений — это, по нашему мнению, отношения, связанные с разде¬
лением труда между непосредственными производителями (иногда их не¬
правильно называют организационно-техническими отношениями). К ним
следует отнести следующие связи между производителями: 1) отношения
инженерно-технических работников и рабочих; 2) отношения между про¬
изводителями, возникающие в результате разделения труда внутри пред¬
приятия, между предприятиями, между отдельными отраслями производ¬
ства и т. д.; 3) социалистическое соревнование производителей, которое
следует рассматривать как специфический тип производственных связей,
присущих только социалистическому обществу.
Несомненно, что положение непосредственного производителя в каж¬
дой формации различно. Отношения, связанные с разделением труда,
развиваются как под воздействием форм собственности, так и непосред¬
ственно под воздействием орудий производства. Эти отношения более «чув¬
ствительны» к изменениям в области техники и гораздо быстрее «реаги¬
руют» на эти изменения, чем> первая сторона. Поэтому они находятся в
непрестанном изменении, хотя форма собственности и отношения клас¬
сов при этом могут оставаться прежними. Эти непрестанные изменения
сопряжены с внутренними противоречиями в способе производства. Маркс
в «Капитале» с достаточной ясностью показал это в своем анализе коопе¬
рации, мануфактуры и развития машин. Именно в перестройке отноше¬
ний между производителями находят в первую очередь свое выражение
технический прогресс и изменения в технологическом процессе. Конечно,
капиталист может противодействовать возникновению новых производ¬
ственных связей производителей, если это не в его интересах, но подоб¬
ное противодействие имеет свои границы.
Развитие современной техники, автоматизация и электрификация

14
Б. А. ЧАГИН, А. Г. ХАРЧЕВ
производства, химизация производственных процессов неизбежно при¬
ходят в противоречие со старыми отношениями между производителями.
Это касается не только отношений внутри предприятий или в пределах
данной отрасли производства, но и отношений производителей различ¬
ных отраслей производства (более широкое разделение труда или
кооперация).
Однако нельзя ни на минуту упускать из виду определяющего воз¬
действия форм собственности на технико-организационную сторону отно¬
шений между производителями. Ревизионистская теория «врастания ка¬
питализма в социализм» как раз игнорирует определяющую роль форм
собственности. Ревизионисты не хотят понять, что, только уничтожив
частную собственность на средства производства, следовательно, изменив
эксплуататорский характер производственных отношений, можно создать
социалистический тип отношений непосредственных производителей.
В пределах социалистической собственности, как и при капитализме,
область отношений непосредственных производителей постоянно подвер¬
гается изменению под влиянием развития производительных сил, в ре¬
зультате технического прогресса, но быстрота этих изменений, их эффек¬
тивность, влияние на процесс труда и положение рабочих принципиально
различны при капитализме и при социализме.
Со своей стороны, отношения непосредственных производителей
влияют как на процесс производства и технический прогресс, так и на
главную сторону производственных отношений. Например, успехи социа¬
листического соревнования в значительной степени способствуют укрепле¬
нию общественной собственности.
Отпадение от империализма ряда стран и образование системы
социалистических стран означают возникновение между ними производ¬
ственных отношений нового, социалистического типа. Экономическая
взаимопомощь, разделение труда, кооперация, обмен и другие производ¬
ственные связи характеризуют эти отношения. Эти производственные свя¬
зи непрерывно изменяются в соответствии с развитием производства в
каждой стране. Своей основой они имеют экономию, планомерную и
пропорциональную организацию социалистического хозяйства. Маркс
писал, что «экономия времени, равно как и планомерное распределение
рабочего времени по различным отраслям производства остается первым
экономическим законом на основе коллективного производства» («Архив
Маркса и Энгельса», т. IV, стр. 119).
Таким образом, понятие «мировая система социализма» означает
общность материальной экономической основы не только в смысле гос¬
подствующей формы собственности, но и в смысле определенного типа
производственных отношений, связанных с разделением труда и взаимо¬
помощью между социалистическими странами.
3. Взаимодействие производительных сил
и производственных отношений
Одной из важнейших черт производственных отношений в целом
(или отдельных их сторон) является соответствие или несоответствие их
уровню развития производительных сил. В нашей философской литера¬
туре эта последняя, принципиальная сторона вопроса нередко игнори¬
руется, и проблема соответствия и несоответствия в таком случае приобре¬
тает односторонний, метафизический характер.
Прежде всего мы считаем необходимым выделить различные типы
соответствия производственных отношений характеру производитель¬
ных сил. .
Соответствие производственных отношении производительным си¬
лам может означать: 1) соответствие уровня развития производительных

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
сил и отношений собственности; 2) соответствие характера производства
и характера присвоения; 3) соответствие уровня развития производи¬
тельных сил и отношений между непосредственными производителями.
Понятия «соответствие» или «несоответствие» отнюдь не исчерпыва¬
ют поэтому всего разнообразия взаимосвязей между производительными
силами и производственными! отношениями. Может быть соответствие
в рамках противоречия и противоречие в рамках соответствия.
Частный характер присвоения перестал соответствовать обществен¬
ному характеру капиталистического производства уже на первом этапе
капитализма, и это противоречие явилось источником экономических
кризисов того времени, начиная с кризиса 1825 года в Европе. Соответ¬
ствие капиталистической формоы собственности производительным! силам
общества продолжалось до конца так называемой восходящей линии
развития капитализма, то есть в передовых странах Европы примерно
до конца XIX и начала XX столетия. Таким образом, в условиях, когда
форма собственности еще соответствует уровню развития производитель¬
ных сил и стимулирует их развитие, противоречие между частным харак¬
тером производства и общественным характером присвоения уже приво¬
дит к срывам в линии еще восходящего развития капитализма.
Форма собственности обладает наиболее широким диапазоном
соответствия производительным силам (в пределах общественно-эконо¬
мической формации). Капиталистическая форма собственности может,
например, соответствовать и мануфактуре с преобладанием ручного тру¬
да и механизированному предприятию. Но если говорить о производ¬
ственных отношениях, связанных с разделением труда, то всякое более
или менее значительное (даже количественное) изменение в состоянии
производительных сил приводит к их отставанию. Таким образом, не¬
соответствие между производительными силами и указанной стороной
производственных отношений может возникнуть и при соответствии
между производительными силами и формой собственности. В таком
случае возможно преодоление несоответствия за счет совершенствования
и развития этой стороны производственных отношений. В частнособ¬
ственнических формациях совершенствование отношений непосредствен¬
ных производителей носит противоречивый характер и происходит за
счет усиления эксплуатации трудящихся.
Но с развитием производительных сил неизбежно наступает такой
момент, когда и форма собственности перестает соответствовать уровню
производства. Тогда возникает необходимость уничтожения всей сово¬
купности производственных отношений, связанных с данной формой
собственности, то есть уничтожения всего старого базиса общества.
Социалистическая собственность как собственность общественная не
может противоречить ни современному, ни более высокому уровню разви¬
тия производительных сил. В этом коренное отличие социализма от ка¬
питализма, определяющее иеантагонистичеекий характер социалистиче¬
ского общества и его основные закономерности. Однако отдельные формы
общественной социалистической собственности или отдельные ее состоя¬
ния могут отставать и отстают от развития производительных сил. Так,
например, развитие технической базы в сельском хозяйстве вызвало необ¬
ходимость укрупнения колхозов. Для новой мощной сельскохозяйствен¬
ной техники рамки мелких и небольших колхозов оказались тесными. Это
противоречие было разрешено путем укрупнения колхозов, давшего воз¬
можность использовать новую технику, применить в широких масштабах
современную агротехнику и эффективно использовать труд квалифици¬
рованных специалистов сельского хозяйства. Вместо 254 тысяч колхозов
на 1 января 1950 года в настоящее время в стране насчитывается 80
тысяч крупных колхозов. Что же касается отношений между производи¬
телями, то их отставание является особенно заметным в связи с бурным
развитием социалистической промышленности в послевоенные годы.

16
Б. А. ЧАГИН, А. Г. ХАРЧЕВ
Недавняя перестройка организации управления промышленностью и
строительством — яркое тому свидетельство. Изменение производствен¬
ных связей, их усовершенствование и развитие органически связаны со
специализацией экономических районов в общесоюзном производстве,
со специализацией производства, с кооперированием его и разделением
труда. Смысл осуществляемых Советским государством мероприятий по
совершенствованию социалистических производственных отношений сво¬
дится к тому, чтобы, не ослабляя централизованного руководства и
планового начала, ликвидировать ведомственные перегородки, прибли¬
зить управление хозяйством к предприятиям, резко улучшить условия
для развертывания технической и производственной инициативы рабо¬
чих, инженеров и техников. При этом в отличие от капитализма при со¬
циализме усовершенствование это проводится планомерно и сознательно,
в масштабе всей страны, в интересах и при полной поддержке непосред¬
ственных производителей.
Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что полное соот¬
ветствие производительным силам производственных отношений во всей
их совокупности практически невозможно. Может иметь место лишь
сравнительно устойчивое, длительное соответствие производительным
силам той или иной формы собственности, означающее возможность
преодоления отставания других сторон производственных отношений в
рамках данной формации. Тезис о полном соответствии производствен¬
ных отношений и производительных сил при социализме ошибочен теоре¬
тически, ибо он противоречит положению о непрерывности развития
производительных сил общества, и вреден практически, ибо он прививает
людям самоуспокоенность и благодушие, уводит их от раскрытия и
преодоления противоречий в социалистической экономике, которые здесь,
как и всюду, являются наиболее глубоким источником развития. Для
того, чтобы вскрыть эти противоречия, нужно всесторонне подходить к
анализу взаимоотношений между производительными силами и производ¬
ственными отношениями и, более того, раскрывать противоречия между
элементами самих производительных сил, их внутреннюю диалектику,
без чего нельзя до конца выяснить конкретной роли производственных'
отношений.
Поскольку орудия производства создаются для труда и применяются
в труде, их развитие, как и развитие других элементов производительных
сил, нельзя рассматривать вне процесса труда. Но что такое труд, как не
одно из самых ярких и плодотворных противоречий общественной жизни?
Уже из самого определения труда как процесса, «в котором человек своей
собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует
обмен веществ между собой и природой» (К. Маркс «Капитал»,
т. I, стр. 184), виден противоречивый характер отношений между челове¬
ком и предметом труда.
В процессе труда все время возникают противоречия, создающие
объективную необходимость развития производительных сил. В резуль¬
тате преодоления этих противоречий в производстве появляются новые
технические изобретения, совершенствуются методы производства. Но
как характер взаимодействия между элементами производительных сил,
так и характер проявления противоречий между ними и пути их разреше¬
ния определяются господствующим способом соединения рабочей силы
со средствами производства, то есть господствующими производственны¬
ми отношениями. Поэтому развитие производительных сил носит специ¬
фический характер в различные исторические эпохи. Маркс в «Капитале»
вскрывает внутреннюю объективную логику развития производитель¬
ных сил на примере перехода от кооперации к мануфактуре. Он показы¬
вает, что этот внутренний процесс развития элементов производительных
сил был тесно связан и обусловлен в своих результатах капиталистиче¬
скими производственными отношениями, что внутренняя объективная

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
17
логика противоречивого развития элементов производительных сил
не может рассматриваться вне анализа существующего способа произ¬
водства.
В современном капиталистическом обществе совершенствование ору¬
дий производства не облегчает труд, а ведет к еще большей его интен¬
сификации, развитие техники понижает стоимость рабочей силы и про¬
изводственного опыта рабочего, ведет к усилению конкуренции между ра¬
бочими, а следовательно, к росту безработицы и падению уровня зара¬
ботной платы. Все это не создает у рабочих практических стимулов для
развития производительных сил и может вызвать даже противодействие
техническим нововведениям, выражением чего в настоящее время являет¬
ся та тревога, которой охвачены профсоюзы буржуазных стран в связи с
автоматизацией производства. Капиталисты создают дополнительные
стимулы развития производства (премии за рационализацию и изобрете¬
ния), но делают это лишь в тех случаях, когда предполагают получить
наибольшую выгоду. Именно в этом смысле нужно понимать высказыва¬
ние Энгельса, что при капитализме «интерес господствующего класса стал
единственным движущим фактором производства» (К- М а р к с и Ф. Э н-
г е л ь с. Соч., т. XIV, стр. 463). Такое стимулирование, обусловленное
лишь интересами выгоды предпринимателя, становится одним из источни¬
ков однобокости и диспропорциональности развития капиталистического
производства.
Социалистические производственные отношения не порождают и не
могут породить подобные препятствия. Напротив, они создают огромную
заинтересованность производителей в совершенствовании орудий труда и
возможность планомерного преодоления возникающих в области произ¬
водства противоречий. Оно и понятно: ведь люди при социализме рабо¬
тают не на хозяев, а на себя, на общество, и совершенствование орудий
труда непосредственно связано с повышением уровня их материальной
жизни. Премиальная система поощрения рационализаторов и изобрета¬
телей, созданная социалистическим! государством, тесно связана с дру¬
гими факторами, развивающими производительные силы. Кроме матери¬
альных стимулов, ускоряющих разрешение противоречий в процессе тру¬
да, при социализме возникает и ряд идеологических стимулов, действую¬
щих в том же направлении: коммунистическая сознательность, совет¬
ский патриотизм и т. д.
В то же время отставание социалистических производственных отно¬
шений приводит к тому, что разрешение противоречий, возникающих в
области социалистического производства, затрудняется и темпы развития
экономики замедляются.
В промышленности отраслевая, ведомственная организация хозяй¬
ства, не соответствующая современному состоянию производительных сил
в СССР, привела к тому, что часть техники оказалась даже исключенной
из процесса производства.
Старая система организации промышленности препятствовала ко¬
оперированию ее, мешала внедрению новой техники, порождала нерацио¬
нальные перевозки, и все это, вместе взятое, служило серьезным тормозом
для дальнейшего развития нашей экономики.
В свете этих фактов становится ясным, сколь благотворными и не¬
обходимыми являются для развития социалистических производственных
отношений и всего социалистического общества мероприятия партии и
правительства в области народного хозяйства.
Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что производственные
отношения, соответствующие характеру производительных сил, являются
их главным двигателем, первостепенным и могучим источником техниче¬
ского прогресса. Одно из проявлений превосходства социалистических
производственных отношений по сравнению с производственными отно¬
шениями капитализма в том и состоит, что социализм создает наилучшие
2. «Вопросы философии» № 2.

18
Б. А. ЧАГИН, А. Г. ХАРЧЕВ
условия для разрешения возникающих в области производства объектив¬
ных противоречий и новые материальные и идеологические стимулы,
способствующие развитию способа производства в целом.
Таким образом, производственные отношения представляют собой не
простой результат развития производительных сил, а активную сторону
способа производства. Но роль производственных отношений в социаль¬
ной жизни не ограничивается лишь тем, что они выступают как ускоряю¬
щий или замедляющий фактор развития производства. Под их влиянием
складывается также тип связей между производством и потреблением и
происходит рост потребностей. Производственными отношениями опреде¬
ляется в конечном счете и характер использования обществом тех или
иных свойств географической среды.
4. О роли потребностей и географической среды в развитии
производительных сил
При анализе причин развития производительных сил общества с не¬
избежностью встают вопрос о роли человеческих потребностей. Этот вопрос
возникал в прошлом неоднократно, но только Маркс благодаря матери¬
алистическому^ пониманию истории вскрыл значение потребностей в раз¬
витии производительных сил в условиях антагонистического общества и
наметил пути решения этой проблемы при коммунизме.
В «Капитале» К- Маркс четко разграничивает понятия «потребно¬
сти», «потребление» и «распределение». Характер потребления и распре¬
деления полностью определяется господствующим способом производства;
то же относится и к характеру потребностей, однако рост этих по¬
следних происходит не только под воздействием развития экономики и
культуры, до не в меньшей мере и под воздействием роста народона¬
селения.
Потребности не тождественны и не равнозначны потреблению. По¬
требности всегда превосходят потребление и являются отражением не
только существующего уровня развития производства, но и возможно¬
стей его развития. Разрыв между потребностями и потреблением мо¬
жет достигать огромных размеров. Бывший генеральный директор
Организации по вопросам продовольствия и сельского хозяйства ООН лорд
Бойд-Орр свидетельствует, что в начаше XX века 90% всех людей умирало
от недостатка питания и плохих жилищных условий. Председатель
Исполнительного совета этой организации Жозуэ де Кастро пишет, что
% человечества в современную эпоху лишены возможности питаться
досыта.
Потребности не есть нечто неизменное, они исторически непрерывно
развиваются и опережают рост производства. Следовательно, на каждом
этапе исторического развития общества существует большее или меньшее
противоречие между уровнем производства и , по¬
требностями людей. Необходимость удовлетворения потребно¬
стей, в том числе самых необходимых, заставляет людей производить ору¬
дия труда, совершенствовать их производственное и личное потребление,
создает стимулы развития производительных сил. Развитие потребностей
в каждый данный исторический период ставит определенные задачи
производству и выдвигает формы их реализации. Противоречия между
достигнутым уровнем материального производства и растущими потребно¬
стями людей постоянно воспроизводились и будут воспроизводиться так¬
же при социализме и коммунизме, но на базе все более высокого уровня
удовлетворения потребностей, неуклонного роста материального и куль¬
турного благосостояния трудящихся масс.
В докладе Н. С. Хрущева «Сорок лет Великой Октябрьской социа¬
листической революции» отмечается наличие в СССР противоречий

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
19
«между растущими потребностями членов социалистического общества и
еще недостаточной материально-технической базой для их удовлетворе¬
ния» и подчеркивается, что главной целью дальнейшего развития социа¬
листических производительных сил является разрешение этого противоре¬
чия, наиболее полное удовлетворение потребностей советских людей.
Таким-образом, потребности выступают как один из движущих фак¬
торов развития производительных сил. Удовлетворение потребностей яв¬
ляется конечной целью производства во всех общественно-экономических
формациях. Однако только при первобытнообщинном строе и при соци¬
ализме производство связано с потребностями непосредственно, в антаго¬
нистических же формациях эта связь опосредуется экономическими
интересами господствующих классов, которые используют и производство
и потребление в целях собственного обогащения. Особый характер взаи¬
мосвязи между производством) и потреблением является одной из важней¬
ших черт каждой общественно-экономической формации.
Рост потребностей всегда выступает при капитализме лишь как воз¬
никновение новых возможностей получения прибавочной стоимости.
Удовлетворение же потребностей все время ограничивается низкой поку¬
пательной способностью трудящихся. Поэтому в эксплуататорском обще¬
стве существует разрыв между узким базисом потребления и потребно¬
стями широких народных масс. Маркс и Ленин указывают, что ограничен¬
ность потребления масс противодействует развитию производительных
сил капиталистического общества, тормозит их.
Вопрос о роли потребностей в развитии производительных сил в усло¬
виях социализма имеет принципиально новое решение. Противоречие
между производством и потребностями присуще и социалистическому
обществу, но оно имеет качественно иной характер и несравненно слабее
по своим масштабам. Это противоречие разрешается в процессе плано¬
мерного развития производительных сил, роста производительности труда!
и совершенствования производственных отношений. При этом потребности
при социализме растут неизмеримо быстрее, чем во всех прошлых обще¬
ственных формациях, что требует и быстрейшего роста производства.
Таким образом, потребности людей при социализме, освобожденные от
оков частной собственности и эксплуатации, являются мощным фактором
развития производительных сил. Как быстрый рост потребностей обще¬
ства, так и возможность их непрерывного планомерного удовлетворения
при социализме являются еще одним красноречивым доказательством
огромных преимуществ социалистической системы хозяйства по сравне¬
нию с системой капитализма, свидетельством! ее исторической прогрес¬
сивности.
В числе факторов, воздействующих на! развитие производства, зна¬
чительная роль принадлежит географической среде. Географическая среда
представляет собой многообразный комплекс, включающий климат, расти¬
тельный и животный мир, рельеф местности, естественные пути сообще¬
ния, характер почв, богатства недр и т. д. Какая сторона (или совокуп¬
ность сторон) оказывает наибольшее воздействие на развитие производ¬
ства, определяется непосредственно уровнем производительных сил и про¬
изводственных отношений в данный исторический период. Для первобыт¬
ного человека географическая среда выступала прежде всего как климат,
растительный и животный мир, а для современного общества наибольшее
значение приобрели такие элементы географической среды, как энергети¬
ческие ресурсы и богатства земных недр.
Способ производства определяет характер отношения общества! к
географической среде и в том смысле, что в зависимости от господству¬
ющих производственных отношений эксплуатация природных богатств
может быть стихийной, хищнической (как это имеет место, например, при
капитализме) или же планомерной, контролируемой всем обществом.
Значение географической среды в развитии производства исчерпывающим

6. А. ЧАГИН, А. Г. ХАРЧЕВ
образом охарактеризовано Марксом в «Капитале» (см., например, т. I,
стр. 516—517).
Благоприятная географическая среда дает, во-первых, необходимые
мапериалы для развития производства и удовлетворения потребностей
людей, во-вторых, требует от общества определенных усилий для разви¬
тия производительных сил с целью присвоения этих материалов. Неблаго¬
приятная географическая среда или тормозит развитие производительных
сил в целом, или же ограничивает их развитие в том или ином направле¬
нии. К этому остается добавить, что сами понятия «благоприятная»,
«неблагоприятная» не являются абсолютными. Было время, когда Си¬
бирь считалась очень неблагоприятной для экономического развития,
теперь это отношение к ней в корне изменилось. В то же время по мере
развития мировых экономических связей все меньшую роль играют такие
неблагоприятные в других условиях факторы, как «расточительность»
природы или отсутствие некоторых видов полезных ископаемых.
Влияние географической среды на развитие производительных сил
общества многосложно и на различных ступенях общества приобретает
специфический характер. Противоречие между природой и обществом в
конкретно-исторических формах в различных общественно-экономических
формациях порождает дополнительные стимулы развития производитель¬
ных сил. Географическая среда не просто необходимое условие и есте¬
ственная основа существования и развития общества. Она является арсе¬
налом техники, источником предмета труда, накладывает свой отпечаток
на характер производительных сил, на темпы их развития. Географиче¬
ская среда может воздействовать не только на производительные силы,
но и на характер потребностей и даже на отдельные стороны производ¬
ственных отношений, ибо она влияет на разделение труда и в сельском
хозяйстве и в промышленности, особенно горнодобывающей.
В заключение мы должны сказать, что данная статья отнюдь не
претендует на исчерпывающее решение поставленной проблемы в целом.
Авторы стремились раскрыть лишь основные положения марксистского
понимания способа производства и выяснить некоторые вопросы, связан¬
ные с закономерностями развития производительных сил и производствен¬
ных отношений.

О профессиональном разделении
труда в СССР
Г. И. ШЕМЕНЕВ
Построение социалистического общества влечет за собой глубокие
перемены во всех областях материальной и духовной культуры. Важное
значение имеют изменения в профессиональном разделении труда, явля¬
ющемся необходимым условием развития производительных сил.
В практике социалистического строительства выявился ряд особен¬
ностей профессиональной специализации населения, и перед обществен¬
ными науками встали новые важные вопросы, требующие глубокого тео¬
ретического исследования.
Всестороннее освещение проблемы профессионального разделения
труда при социализме, являющегося одним из основных факторов фор¬
мирования гармонически развитой личности в коммунистическом обще¬
стве, включает в себя обязательное исследование социально-экономиче¬
ских основ общественного разделения труда в материальном производ¬
стве, процесса стирания различий между умственным и физическим тру¬
дом, раскрытие особенностей разделения в сфере умственного труда, вы¬
яснение влияния непрерывно повышающегося материального благосо¬
стояния трудящихся и широкого вовлечения их во все сферы обществен¬
ной деятельности.
Освещение некоторых сторон процесса профессиональной специали¬
зации населения при социализме, главным образом тех, которые связаны
с общественным разделением труда, развитием материального производ¬
ства, преодолением различий между умственным и физическим трудом, и
является целью данной статьи.
£ £
Как установлено более ста лет назад К- Марксом и Ф. Энгельсом,
разделение труда есть исторический процесс обособления различных ви¬
дов трудовой деятельности, главной движущей силой которого является
совершенствование и дифференциация средств труда по мере развития
производства. Каждый шаг в ходе этого развития служил некой дополни¬
тельной «производительной силой». Марксизм решительно отверг пред¬
ставления о разделении труда как о врожденной склонности человеческой
натуры к обмену (А. Смит) или выражении универсального закона диф¬
ференцирования (Г. Спенсер), приспособления (К. Бюхер), борьбы за су¬
ществование (Э. Дюркгейм).
Первыми крупными видами разделения труда на ранней ступени
человеческой истории были, как известно, выделение пастушеских племен,
отделение ремесла от земледелия, неразрывно связанное с возникновением
частной собственности. Позднее торговля и производство составили раз¬
дельные хозяйственные сферы. Процесс дифференциации материального
производства по мере его совершенствования нарастал по темпам, коли¬
чественным масштабам и качественному своеобразию. «...За каждым
крупным изобретением в области механики следует усиление разделения

22
Г. И. ШЕМЕНЕВ
труда, а всякое усиление разделения труда ведет, в свою очередь, к но¬
вым изобретениям в механике» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4,
стр. 156).
На более поздних ступенях человеческой истории указанная Мар¬
ксом связь становится особенно наглядной, влияние непрерывно совер¬
шенствующихся, дифференцирующихся средств труда на процесс разделе¬
ния труда в обществе делается все более глубоким и разносторонним.
Появление сложных горных машин — отбойных, врубовых, погрузоч¬
ных, транспортных, подъемных — значительно продвинуло вперед добычу
полезных ископаемых и расчленило ее на ряд самостоятельных крупных
отраслей промышленности. Угольная, нефтяная, торфяная промышлен¬
ность, промышленность по добыче и переработке черных и цветных руд,
строительных материалов (гипс, глина, гранит, известняк и т. д.), хими¬
ческого сырья (фосфор, калий, колчедан и т. д.) расчленилась на ряд
обособленных производств.
В. И. Ленин отмечал, что существует прямая взаимосвязь между
введением новых машин и процессом разделения труда: введение машин
усиливает разделение труда внутри общества, а растущее разделение
труда способствует, в свою очередь, внедрению новых машин.
Особенно бурный рост разделения труда начался с возникновением
и развитием капиталистического способа производства. В России, напри¬
мер, число учитываемых отраслей промышленного производства, дающее
известное представление о динамике разделения труда, увеличивалось
следующим образом: в 1814 году их было 17, в 1860 году — 37, в
1890 году — 96, в 1912 году— 189.
Удовлетворение непрерывно растущих материальных и культурных
потребностей социалистического общества предполагает не только непре¬
рывное увеличение объема материального производства, но и постоянный
количественный рост отраслей производства. Выделение отраслей и пред¬
приятий, производящих различные материальные блага, становится пла¬
новым, научно обоснованным. Это ведет к росту общественного разделе¬
ния труда. Действующая в СССР классификация Центрального статисти¬
ческого управления различает 290 отдельных отраслей или производств.
Машиностроение имеет 44 отрасли, а в 1913 году их было 5. Количество
отраслей в народном хозяйстве постоянно растет. В четвертой пятилетке
возникли газовая промышленность, дорожно-строительное машинострое¬
ние, заводское производство сборных жилых домов. В пятой пятилетке
особенно широкое расчленение произошло в строительном деле. В про¬
цессе становления находится атомная промышленность.
В соответствии с развитием и дифференциацией материального
производства растет и профессиональное разделение труда, выражающее
одну из важных сторон общественных отношений. Разделение обществен¬
ного труда характеризует материальную деятельность членов общества
с точки зрения ее результата, выраженного в том или ином общественно
необходимом продукте (или части его), рассматриваемом безотноситель¬
но к степени совершенства применяемых обществом средств труда и
объему знаний, а профессиональное разделение труда есть дифференциа¬
ция трудовой деятельности по общности применяемых в ней производ¬
ственных навыков, опыта, практических приемов использования средств
труда, а также сопутствующих им политехнических и специальных
знаний.
Таким образом, разделение общественного труда и профессиональ¬
ное разделение труда выражают разные стороны трудовой деятельности
общества. Обособление отдельных производств специализирует деятель¬
ность населения, создает основу для постоянного возникновения новых
профессий, причем нередко общих для многих производств, но только
в той мере, в какой молут быть применены в этих отдельных производ¬
ствах одинаковые или сходные средства труда. Поэтому в самых различ¬

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА В СССР
23
ных и далеко отстоящих друг от друга отраслях производства всегда
имеется много одинаковых или очень сходных профессий (машинисты
силовых установок, слесари, наладчики станков, шахтеры и т. д.). Только
разделение труда внутри предприятия может совпадать с профессиональ¬
ным разделением труда.
Но, выясняя взаимосвязь между разделением общественного труда и
профессиональным разделением труда, нужно всегда иметь в виду, что и
характер и темп развития их определены конкретно-историческим спосо¬
бом производства материальных благ. Для раскрытия этой взаимосвязи
обратимся к некоторым примерам.
За годы послевоенных пятилеток у нас возникла отвечающая насущ¬
ным общественным потребностям новая отрасль машиностроения — стро¬
ительное и дорожное машиностроение. Создание в этой отрасли маши¬
ностроения автоматизированных бетонных заводов вызвало крупные из¬
менения в профессиональной специализации рабочих на строительстве.
Первые такие заводы в СССР были построены в 1950 году на Волго-Дон¬
ском канале. Без автоматизации бетонных заводов нельзя было развер¬
нуть столь широкое гидротехническое, жилищное и промышленное стро¬
ительство.
На этих заводах были автоматизированы все основные технологиче¬
ские процессы, работа дозировок, бетономешалок, осуществлено дистан¬
ционное управление электродвигателями механизмов бетонных заводов,
машинами на складах заполнителей цемента. Автоматизированные бетон¬
ные заводы показали крупные преимущества перед заводами обычного
типа. На Волгодонстрое были достигнуты невиданные темпы укладки
бетона — 252 тысячи кубометров в месяц. Так впервые появились на на¬
ших крупных строительных площадках и новые профессии: операторы,
электромеханики, машинисты.
Опыт эксплуатации автоматизированных бетонных заводов на строи¬
тельстве Волго-Донского канала позволил запроектировать для строи¬
тельства Куйбышевской, Сталинградской и Каховской ГЭС бетонные
заводы более совершенной конструкции, на которых улучшились условия
обслуживания механизмов и электрического оборудования. Строительные
рабочие, ставшие теперь механизаторами, продолжают вносить рациона¬
лизаторские предложения, улучшающие конструкцию и технологические
процессы работы бетонных заводов.
Но широкое применение автоматизированных бетонных заводов есть
специфическая, отличительная черта организации промышленности стро¬
ительных материалов в условиях социалистической экономики. Дело в
том, что большие масштабы строительства всегда связаны с удовлетворе¬
нием непрерывно растущих общественных потребностей, возникающих
только при благоприятной длительной перспективе в условиях планомерно
развивающейся экономики. Только в силу этого появляется и техническая
потребность в широкой индустриализации и специализации промышлен¬
ности строительных материалов, что теперь практически означает созда¬
ние автоматизированного производства.
Характерно, что по уровню производства цемента, являющегося ос¬
новным компонентом при выработке бетона, в 1928 году впереди СССР
находились США, Германия, Англия, Франция, Япония, Италия, Бельгия,
а к 1956 году впереди остались только США. К I960 году в СССР будет
превышен достигнутый в США объем производства цемента.
Следует отметить, что промышленность строительных материалов в
США развивается крайне неравномерно, с большими спадами, а возмож¬
ности перехода к автоматизированным заводам здесь крайне малы ввиду
явно недостаточной концентрации производства, разрозненности его по
отдельным фирмам, не получающим из-за этого выгоды от замены руч¬
ного труда высокомеханизированным.
Возьмем другой пример, показывающий тормозящую роль отживших

24
Г. И. ШЕМЕНЕВ
производственных отношений в процессе развития профессиональной спе¬
циализации населения.
Электрификация железных дорог в США была начата в 1895 году
на дорогах Балтимор — Огайо и Нью-Йорк — Нью-Хейвен. Но за истек¬
шие 60 лет с лишком в США электрифицировано менее 2% общей протя¬
женности сети железных дорог, между тем в США ежегодно вырабаты¬
вается сейчас более 650 миллиардов киловатт-часов электроэнергии. Не¬
смотря на такой высокий уровень производства электроэнергии, из-за
конкурентной борьбы, сопротивления угольных и нефтяных монополий и
нежелания железнодорожных компаний делать крупные капиталовложе¬
ния, электрическая тяга, являющаяся наиболее совершенным видом тяги,
внедряется с большими препятствиями.
Как видим, в прямой зависимости от технического совершенства при¬
меняемых средств труда и масштабов производства и строительства,
свойственных тому или иному обществу, находятся профессиональная
специализация населения, содержание производственного опыта и навы¬
ков. Это убеждает нас в правильности марксистского утверждения о не¬
возможности рассмотрения проблемы профессио'нального разделения тру¬
да изолированно, вне связи с формами собственности, без учета типа, ха¬
рактера производственных отношений, имеющих в конечном счете решаю¬
щее значение в этом процессе.
Еще более веским доказательством этому служит проблема автома¬
тизации производства. Естественно, что недостаточно широкое примене¬
ние в производстве наиболее совершенных средств, например, автомати¬
зации, ограничивает развитие мастерства, навыков трудящихся.
Автоматизация промышленного производства в США получила зна¬
чительное распространение, но осуществляется о«а односторонне и край¬
не противоречиво, что объясняется антагонистической природой капита¬
листического производства.
Известно, что широкое распространение автоматизации производства
здесь невозможно из-за того, что:
а) монополии значительную экономическую выгоду от автоматиза¬
ции получают лишь тогда, когда автоматизация производства тех или
иных товаров не имеет всеобщего характера и в силу этого индивидуаль¬
ная стоимость этих товаров становится гораздо меньшей по сравнению с
общественной стоимостью;
б) массовое производство всегда требует массового сбыта, то есть
емкого, устойчивого, непрерывно расширяющегося рынка. Сейчас ни од¬
на капиталистическая страна не имеет таких рынков.
Возможности автоматизации производства в передовой капиталисти¬
ческой стране—США на ближайшую перспективу определяются всего
лишь в 8—10% всего промышленного производства.
На трудности автоматизации указывается и в буржуазной печати.
Американский журнал «Ныо рипаблик» в 1956 году писал, что авто¬
матизация всей американской промышленности сократила бы потребность
в рабочей силе при нынешнем объеме производства до 1,5 миллио«а ра¬
бочих, то есть в 10 раз, что привело бы к «депрессии во всей экономике».
Руководители автомобильной промышленности утверждают, что в тече¬
ние десяти ближайших лет число рабочих в этой отрасли сократится за
счет автоматизации производства в 5 раз, то есть на 800 тысяч человек.
Английские специалисты, предпринявшие недавно поездку в США в со¬
ставе 67 бригад с целью широкого ознакомления с организацией там
производства, отмечали в своем отчете: «Мы ме думаем, что полностью
автоматизированное предприятие, хотя его элементы уже налицо, станет
реальным фактом в течение ближайших десятилетий» («Вопросы органи¬
зации производства в США». Изд-во иностранной литературы. 1956,
стр. 42).

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА В СССР
25
Эти сомнения английских специалистов реально обоснованы. Цель
производства при капитализме — извлечение максимальной прибыли,
а не удовлетворение материальных потребностей общества, и потому тех¬
ника может быть использована лишь в той мере, в какой она служит сред¬
ством обеспечения прибыли, средством эксплуатации наемного труда.
Границы применения машин, новой техники сужены в этих условиях,
а следовательно, ограничено и формирование многих профессий: необхо¬
димость механизации того или иного производственного процесса опреде¬
ляется в конечном счете влиянием механизации на стоимость продукции.
И если на капиталистическом предприятии при изготовлении, скажем,
патронных гильз устанавливалось пневматическое приспособление, избав¬
лявшее рабочего от необходимости наклоняться 300 раз в течение часа,
то это диктовалось стремлением повысить производительность труда,
а отнюдь не желанием облегчить труд или сделать профессию более со¬
держательной.
Используя механизацию для упрощения трудовых операций, капита¬
лизм еще больше интенсифицирует труд и вовлекает в производство жен¬
щин и детей при одновременном общем сокращении занятости рабочих.
Об этом свидетельствуют следующие данные.
Индекс продукции обрабатывающей промышленности США в
1956 году увеличился по сравнению с 1953 годом на 6%, а занятость со¬
кратилась на 350 тысяч человек. Число безработных в стране увеличилось
за это время на 900 тысяч человек; при этом следует учитывать, что даже
кратковременная безработица всегда связана с потерей квалификации.
Социальные последствия автоматизации производства в капитали¬
стических странах стали предметом специального обсуждения на со¬
стоявшейся недавно сороковой сессии генеральной конференции Между¬
народной организации труда (МОТ). Обсуждение показало, что автома¬
тизация отдельных производств происходит за счет рабочего класса пу¬
тем невиданной интенсификации труда, нового снижения заработной пла¬
ты, деквалификации рабочих, перемещения их в низшие разряды и т. д.
Социалистическая рационализация производства означает построе¬
ние технологических процессов на научных основах, учитывающих инте¬
ресы всестороннего, гармонического развития личности. Социалистиче¬
ское общество имеет более широкие по сравнению с капиталистическим
обществом объективные возможности для внедрения новейшей техники,
проведения мероприятий, коренным образом улучшающих условия труда.
При социалистическом способе производства создаются экономиче¬
ские условия, необходимые для того, чтобы технологические процессы,
требующие узкой специализации, осуществлялись или поточными линия¬
ми автоматизированного производства или, объединяясь, группируясь,
выполнялись многопозиционными, многоинструментальными агрегатными
станками. В связи с этим особое значение в СССР приобрела проблема
гибкости автоматизации, расширения ее диапазона, главным образом на
основе применения унифицированных типовых узлов машин.
По мере внедрения автоматизированного поточного производства
становится ясным, например, что со временем исчезнет конвейер, осно¬
ванный на применении ручного труда, являющийся одним из высших до¬
стижений капиталистической техники. Связанный с узкой специализа¬
цией, конвейер имеет существенные недостатки с точки зрения требова¬
ний физиологии человека, что делает его исторически ограниченным мето¬
дом организации труда. Равномерная последовательность выполнения
элементов операции способствует автоматизации движений, то есть упро¬
щению формы контроля со стороны высших отделов нервной системы.
Это значительно облегчает выполнение всякой работы, основанной на
ритмизации. Но монотонность повторяющихся движений, облегчая выпол¬
нение работы, вызывает усиление процесса торможения и понижает рабо¬
тоспособность человеческого организма.

Ui
2>
x
X
<
d
re
m
x
t-
o
S
§
О
c:
к
x
X
те
Ю
о
a
H
и
X
ф
3
a
ф
m
о
и
ф
и
о
=г
с
a
с
те
н
и
X
X
т»
3
те
S
X
X
о
и
ф
■а
о
a
с
о
>>
са
н
и
н
о
са
F-
О
О
О
*s
S
X
сз
X
СО
S И
5 о
5= Ю
S £
*1
Ж °
11
к ч
° £
с* я
С В
2S
S |
О "А
°i
- О
са =;
о о
* ч
gs.
s§
о
>»
Оч
f-
С
X
X
ф
X
ф
2
п
X
ф
J3
X
X
ф
ю
н
и
ф
3*
те
X
ф
X
г
S
те
U
3
п
го
а
о
с
5 *
а с
о.
<У я
П со
о
« ю
>. о
a
a) s
3 g
х 2
с s
&S
=!
О м
"I
о Э
Ю г
з >>
я ^
X
о
о
Cl,
V
С
© л
ю s
* ей
© к -
®си
5 ^ © м со а
2^5ssg
S®Stf о
1 ifsi
SS=S§1
«з?
И « О
о я а
мЛЬ
о Ф ЕС
се ^ ©
gc|
е«1
о а
Ю в °
crt 2t
CD
Ф
S§"S|g
Со&*Э
и
со щ
аЯ
.«'о
и о ф
*Й0.
ш о ф
2 _ S
s£
® о о
£?в с
2 *
4 £?«
о5о
С 33 К
° _ S
Я Я Е-
ч к
. S со
3 а
£зс
° S
ft® к
s " 2
0.0 g
с s 2
о >»
м И
£ О Л
oVS §
О Я О
5 *? о
||я
о Л g
к к о
2 о
Л со В
Со Q.Q.
со <р S’
s“i
х &о
ге 3 к
X * СО
п р. п
£ о 2
Зол
X В В
7
>
га
X
СЙ ^Св !«
П сЯХ*
„х £ з s
R >а Чей
ч ® g £ Э
о © я Р Z со
о О со Я й
рй®и«н
В ° Ч £ Р со
о n g П ф
К га со О g О
® сТ С ® о.
К ■ Л СО
S Р< с со
Г Ф >iG
о ЕЗ Ш
С „“а
* о СО
11Г
п ® о
й Й
Ф
&•
сР
S о.
§рс
& X к V Я
к s s 5 х
^ISlaa
•&Вйа5§
5 s чч §
к 5 и ай
Й§««яЭ
® n к
О о п &Ш>Я
С £ с 53
ffi yfiUE
• о 3 ££
|:§&§»а
5 re a ef
' V Ь-J
s R S' ffi
sSa|
я я и Э
х»®я
.§&§
й
к°|с
ffi о 5
сй -CQ 5
I«o|6go
vB-S?, fcoS
®C?£“sK
'ocsg-g«
|sce°s3a
S§дз£ *
о f® a f- t, о
eS S
© ►£! E£ v ? Q. >>
В E« &• n
Й o • ОЩ
и :S - >> 2 о
&s
J3 Й s
ц Ь с
s 2 со -•
£ >2
“аэ1|ад-
.S 3 v M S
s s s со о
5 -
з О s в
у в о ®
rt В К сх
уяо
л Я м
ЬЙ О
; Е £ о
2 3
§s5'ipa
и ffiloga
н!= 2 о й 2 t
3 й й ® 2
S I и £ Я
s ^ 2 з
s 4 3
со СО g
5 я ш “
■6*5 в £
£ = о 5
м о ф л) я
0>Я Ч ц;Е
«О» К
§ ^§*2 §
siH«
Е-< О ™
X ® й s
2§g§
^ 1^. зд, ^
0 g о s „
© as са < ^ т 5
g о с а 2 tt £
«
С >J сб О . ф .
1 §.= СО « 45
®&о|Я
« ® U.
£ ч я ь
Sffl,
Е м
О Я
s о
“ Т W
pS СО
§SS-
я й
И л
О И
в 2
CJ В
°о
g
c^<DS^-gcCC
й з я о о 0
й z ва ^ о t- г
с« CL© С h £ о
^2°о^
, СО
а
ф Р
- к я 8 ё © f
1тВ|“®к
з * ® Э 5 в о
lil^pg
1 л 9* со со ® о
® g-§®“
i^*E!
х
ф CQ J3
dOf.
-s KW
I) *
e-*g
os§«
ь; д Э я
о « в
К О
сс о;
_ О
. й 0
2 2 ° S
5 х 5 О*
£ 2 ^ ® й
Й о О 0,0
Я f. S u
я „
о" ? 3
м X § м
2<о 5
в с в о
о ° в
.-В л
® с
.§м&о
f. “со
3 s о „
с в ч
°Я®^
т a L
^|о
i|lgo3Ba
■я a Я в с со a
0 yB§SO
Эой
crt r\ 0
^ я
6ё!
a *-
^ CQ
аз 2 =
w о.
о X
.Й сс
я 5 w
J3 0
ш а о
те 0 с-
TO0t-^aCju,u-'
ХО^^сСо0_
as ^ s t- «2
- ^ SOg
ш о Е- я и в
н а. со m Е- в я
4.0 И огя
5ю о з и в 3
о я аё:«о 2
“ as &о £ S
L* Г* СГ (П О
Sj ^ A U
S С сз И
О
а
с
: о в
« й
X о5_ я ф
СО ч ф в Е-
R *ч 0 S
02^5*
3 Ья м со
5 2 ® со я
в s со а. со
>
пз
X
а= -i
JQ X 03
xgBc:
х § О
ф u
Q
Н к 2
о
сг
Я So
0 о о
о: -9- о,
а 0 >s t-<
а g
Л' 0 о
S а 0 -
^ й е; . О
г . со -т CQ
< М Ь - V-. —
СО С Ш 7 ю
11* Я О >5
- lu t- со □. ^ S
Sijfrcpoo
^coSu>ic;CB
о
с.
с:
у I 1 | | | I ,■
СсООЙО®ОЕ“
ляасозам®
в , о etS Lr>.
в. I £. со с Р
® в . t-‘п * с о
со 9 I ч н о
S СВ . «« Окв £
5 3 М Sts о
2 г ^ й т ffiCSl w
о ©
л « (N р .
О u g
® 6 II s 6 I « * g
&g-^8|c«S|3
sgS°*o .gSS
^--Scase
!Я I m i I la®
O n m ^>Л>Я Ф S
И £ N Ф 4 n .
° с; : м Ч 4 i л
Boo? .«Oon
в co “й Ь aa;
вт 2 ^ и
СоЗ
сой^ф .^вжо
ioS2i-i®o«e
Я§К=с“кдя
ц »м^н - ч w
|о I 00.0
«ял«5зс
I Ь? •
Itl
* СС
СО
EfcfS
з!5С!
СО
^lPss -
2 &.;м | к к
С я 5 1 СС
5 о 5 1 о • в
§ х s а са >»!а. в1
о 3 я"'’5'-
® в ..
J ct И
я о a ■ ■
в х со л ® з
х О о Е- к в I
® S Я й В й 1
Л § 0.2 со со
О Л WhCJ t- и
F со г со
к >>о®^ а
^а. . gt~ s р ,
;ьчс« Г
К> СО <
®ХО
^ — О л J3 СМ
КЛоиА«
со В„ ® со Й
ал7® с *г
ssl ®&8ifgi
о..а^©^£сЕ
EoojSftga -
а ^
!т§£к'><
' в
, ®.
П Ч
СО
a
ч -
со •
со>Я
- о я
со л са в
г а о со
i 2.Й 9-и
са ^ у
aaS ^
’« a
с °з
х^ са
и;»ОСОф3^2С S
Йяаст^ч®® я я
w-СО” ^ .Д57
I &ИЙ = ВС0
K«l)ffl^8goa
tsg^o&gs
к°§ ”|£3g
CQ
—• м
дЧ А им — *-s
§«Н|“
р|25хй!«
S х о Е-' 3 8 ь S
ffi л 1:0 й^>9НаЛч
х в S’-"3 о 5^ со я Ж
Й*ПIS&ft sxS
f4 ® оо S ® о а® о
. S ПОЗ СО я М ессо Ею
Я s Й
СО В
‘ Е- ^ Й «5 г->
:о нйи2
I X ^я”
К® „
„ СО
5 Я &g сч
• * Ч О се сб
о *® 1 « с
л
t?
• «-• w w «г4 Е
дПЧдаЩИвЁЗ
I “ос
в по чо as
у?пв а -с о
£ 2 ° 0с» -я®
яюсапсока
а я ч
ф
Е-
2
«
о
U
со
со
05
ся
00
«
О
и,
о
05
!
ю
со
05
СМ
сг
о
и
CD
1C
05
СО
Научные знания. Эффект управления определяется степенью практического примене¬
ния знаний, обобщенных в таких научных дисципллнах: электротехника теория
электрических машин, механика, физика, термодинамика и т. д. По опыту и
объему знаний машинист электровоза является техником, в отдельных случаях
инженером.

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА В СССР
27
Вредное влияние конвейерной системы устраняется в условиях со¬
циалистического способа производства как техническим нормированием
труда, которое устанавливает обязательное время для отдыха, так и раз¬
витием средств труда в направлении замены ручного труда машинном,
а также высокой организацией охраны труда.
Только в социалистическом обществе под воздействием новых эконо¬
мических закономерностей создаются условия для прогрессивных изме¬
нений в профессиональном разделении труда, для постепенного преодоле¬
ния отрицательных сторон этого разделения. В основе этих изменений
лежит непрерывное плановое совершенствование материального произ¬
водства на базе высшей техники в целях максимального удовлетворения
материальных и духовных потребностей всего общества.
При социализме намного шире и разнообразнее отраслевая струк¬
тура производства, несравнимо большие возможности для внедрения са¬
мой совершенной техники, и благодаря этому получают большее распро¬
странение профессии со сложными политехническими и специальными
знаниями.
Но в условиях социалистического общества происходят также круп¬
ные изменения и в каждой отдельно взятой профессии.
Чтобы иметь достаточно полное и наглядное представление о наибо¬
лее существенных изменениях, происходящих как бы «внутри» каждой
профессии, и о факторах, вызывающих эти изменения, рассмотрим кон¬
кретную профессию за возможно более длительный исторический период,
например, профессию паровозного машиниста, насчитывающую более ста
лет своего существования.
Паровоз — одна из сложных паровых машин, возникших в период
промышленного переворота. Принципиальная схема действия этой маши¬
ны — «вода — пар — механическая работа» — сохранилась со времени
ее изобретения, но воплощение ее в конкретных механизмах претерпело
ряд крупных изменений. Сходство современных магистральных локомюти-
вов с их предком можно без преувеличения уподобить сходству средневе¬
ковой повозки с современным комфортабельным автомобилем. Есте¬
ственно, что это превращение означает также длительный процесс непре¬
рывного совершенствования участвующих в нем работников, коренные
изменения в их профессиональных навыках.
Можно наглядно проследить непосредственную связь процесса совер¬
шенствования конструкции локомотивов'с процессом неуклонного роста
квалификации, трудовых навыков, наращивания опыта и знаний, роста,
дающего основание утверждать, что со временем работники почти пол¬
ностью овладеют машинной техникой. Это позволяет вмгесте с тем просле¬
дить, насколько изменяется и характер профессиональной специализации
трудящихся. Соответствующие данные об* историческом развитии профес^
сии машиниста локомотива отражены в прилагаемой таблице (см.
стр. 26). Таблица показывает, что в соответствии с усложнением кон->
струкции локомотива нарастает объем политехнических знаний профес¬
сионального рабочего, усиливается приложение умственной деятельности,
снижается доля физического труда.
Выполнение всех этих функций одним работникам — наиболее есте¬
ственное развитие каждой профессии. Однако в условиях капитализма
«расщепление» определяется самой природой частной собственности на
средства производства, так как умственный труд отрывается от физиче¬
ского в целях усиления классового господства буржуазии. Только с по¬
строением социализма ликвидируется противоположность между умствен¬
ным и физическим! трудом и происходит в дальнейшем постепенное сти¬
рание различий М1ежду ними.
К. Маркс отмечал, что «общий характер процесса труда, конечно,
не изменяется от того, что рабочий совершает его для капиталиста, а
не для самого себя» («Капитал», т. I, стр. 191). Это означает, что в каж-

28
Г. И. ШЕМЕНЕВ
дой профессии всегда имеется твердое ядро определенных производствен¬
ных функций, навыков, опыта, обусловленных самими средствами труда,
то есть независимо от того, в каком производстве они применяются — в
капиталистическом или социалистическом. И вместе с тем необходимо
выделять в профессии элементы, привносимые системой, методом исполь¬
зования средств труда, такие, как темп работы станка, конвейера или
другого орудия труда, продолжительность бессменной работы, техниче¬
ские допуски, устройства техники безопасности и т. д.
Ограничение умственной деятельности в процессах труда до возмож¬
ного предела, определяемого только соображениями наиболее эффектив¬
ного применения средств труда,— такова вторая отличительная черта
профессионализма в капиталистическом обществе.
И третье. При капитализме труд, будучи общественным по своему
значению, все же носит частный, личный характер. «Выработал больше,
получай больше и живи себе, как знаешь. Никто тебя не знает и знать
не хочет. Для того тебя и наняли, чтобы ты обогащал эксплуататоров»,—
так метко охарактеризовал труд при капитализме И. В. Сталин. По-
этому-то труд людей при капитализме не получает общественного при¬
знания, а принадлежность к определенной профессии превращается в по¬
жизненное бремя.
Приведенные в таблице данные показывают, что по сравнению с про¬
фессией паровозного машиниста машинист нового типа локомотива—элек¬
тровоза—теряет в наших социалистических условиях те профессиональ¬
ные признаки, которые являлись результатом порабощающего человека
разделения труда: резко ограниченный узкой специальностью объем зна¬
ний, одностороннее культурно-техническое развитие, некоторые специфи¬
ческие психофизические черты.
Этому во многом способствуют мероприятия, проводимые нашей пар¬
тией по повышению материального благосостояния трудящихся, их куль¬
турно-техническому подъему, широкому вовлечению народа во все сферы
общественной жизни.
Новейший тип локомотива — электровоз — создал технические воз¬
можности для того, чтобы труд выступал «не столько заключенным в про¬
цесс производства, сколько таким, при котором человек является по
отношению к самому процессу производства его надзирателем и регу¬
лятором», а рабочий «становится рядом с процессом производства,
вместо того, чтобы быть его главным! агентом» («Из неопубликованных
рукописей К. Маркса». Журнал «Большевик» № 11—12 за 1939 год,
стр. 62).
Только социалистические экономические отношения общества позво¬
лили развивать материальное производство на базе высшей техники и тем
самым превратить эти возможности в действительность. Строго регламен¬
тированная продолжительность рабочего времени, хорошие производ¬
ственные условия, высокий общий жизненный уровень при творческом
характере труда сделали машиниста электровоза рабочимьинтелли-
гентом.
Вот что будет представлять собой рассматриваемая нами профессия
машиниста электровоза в недалеком будущем. Ведение поезда с задан¬
ной для каждого отрезка пути скоростью будут автоматически обеспечи¬
вать установленные на электровозе приборы. Если на локомотивном
светофоре потухнет зеленый свет и загорится желтый, это будет озна¬
чать, что впереди какое-то препятствие и необходимо сократить скорость
движения. Устройства' автоблокировки сразу же передадут эти сигналы
в приборы управления электровоза, которые автоматически снизят ско¬
рость. Загоревшийся на локомотивном светофоре зеленый свет возвестит
о том, что путь свободен, и поезд также автоматически ускорит ход.
Функции человека будут здесь заключаться только в контроле за показа¬
ниями приборов.

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА В СССР
29
Уже начато конструирование необходимых устройств, обеспечиваю¬
щих полную автоматизацию управления движения поездов, и не будет пре¬
увеличением назвать водителей таких автоматически управляемых поез¬
дов поездными инженерами. Вместо профессий кочегара, помощника ма¬
шиниста, машиниста, выполняющих немало напряженных ручных опера¬
ций и примитивных функций, возникает одна новая профессия, стирающая
различия не только между умственным и физическим трудом, но и между
многими другими видами труда. Машинист электровоза может в случае
необходимости стать после незначительной переподготовки машинистом
электрических кранов, электрокаров, серий электрических строительных
машин и ряда стационарных электроустановок.
Известно, что, последовательно проводя ленинское предначертание об
электрификации, ЦК КПСС принял решение «О генеральном плане элек¬
трификации железных дорог». Этот план предусматривает электрифика¬
цию в течение пятнадцати лет 40 тысяч километров железных дорог.
Следует заметить, что, применяя одинаковые с капиталистическим
производством по степени совершенства машины, мы используем гораздо
полнее именно те возможности, таящиеся в машинах «самих по себе»,
проявление которых максимально способствует всестороннему развитию
личности. Именно социализм открывает пути для внедрения полезных
для человека усовершенствований машины, связанных с темпами, режи¬
мом работы, облегчающими устройствами и т. д.
На наших предприятиях находят все большее распространение «ма¬
шины климата», автоматически регулирующие температуру и влажность
воздуха в горячих цехах, центробежные роторные пылеотделители, пол¬
ностью улавливающие пыль и производственные газы. Внедрение их на
капиталистических предприятиях тормозится интересами извлечения мак¬
симальной прибыли. Известно, что в США величины предельно допусти¬
мых вредных примесей в воздухе во много раз превышают наши норма¬
тивы—по концентрации, например, анилина в 60 раз, ацетона — в 64 раза.
Известно, что в антагонистических формациях труд отнимает все
силы, а зачастую и время производителей, ограничивая до предела воз¬
можность для данного производителя какой-либо другой деятельности, и
тем самым усугубляет профессиональную односторонность, ограничен¬
ность, порабощающее действие узкой специализации. «Как только появ¬
ляется разделение труда, — писали К. Маркс и Ф. Энгельс, — каждый
приобретает свой определенный, исключительный круг деятельности, кото¬
рый ему навязывается и из которого он не может выйти: он — охотник,
рыбак или пастух... и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться
средств к жизни...» (Соч., т. 3, стр. 31—32). Капиталистический способ
производства превращает рабочего в придаток машины, в часть частич¬
ной машины.
Для капиталистического производства характерны сужение профиля
профессий, сокращение в трудовых процессах объема навыков, производ¬
ственного опыта и знаний, что связано с широким распространением
обособленных, мелких, дробных операций, особенно в конвейерных
системах.
В США на заводах Форда на предварительное обучение рабочих
тратится нередко только один день, 36% рабочих обучаются от одного до
восьми дней, 6% —от одного до двух недель и только 15% —месяц и
больше. В свое время Форд, характеризуя рабочих своих заводов, цинич¬
но заявлял, что из них «95% необученные или, правильнее говоря, они
должны научиться только одному движению, которое может постичь
самый глупый человек за два дня» (Г. Форд «Моя жизнь, мои достиже¬
ния». 1929, стр. 87).
Для любой профессии, связанной с массовым производством, харак¬
терна тенденция к сужению объема производственного опыта и навыков.
Это естественно, так как нормы выработки могут быть значительно по¬

30
Г. И. ШЕМЕНЕВ
вышены за счет вычленения элементов автоматизма, имеющихся в каж¬
дой профессии, и превращения их в самостоятельную профессию. По¬
этому на большинстве капиталистических предприятий принято, чтобы
«при введений нового метода мастер каждый раз получал схему движе¬
ния правой и левой руки; он должен был следить за тем, чтобы рабочий
выполнял установленную норму выработки» («Вопросы организации про¬
изводства США», стр. 105).
В связи с небывалой интенсификацией труда в США с особой остро¬
той выдвинулась так называемая проблема 45-летних рабочих: большин¬
ство предпринимателей считает, что рабочий старше 45 лет не способен
выдержать темп работы, устанавливаемый современной машинной тех¬
никой. Разложение трудового процесса на «микродвижения» и затем синте¬
зирование стандартного для всех рабочих процесса из отработанных дви¬
жений, наиболее выгодных с точки зрения выполнения высоких норм, без
учета интересов здоровья рабочего или работницы, свойственны только
капитализму и несовместимы с социалистическими принципами организа¬
ции производства.
В СССР самые тяжелые в прошлом профессии, целиком состоявшие
из физических усилий, все более опираются теперь на научные знания и
новую технику. Так, например, труд сталевара в условиях механизации и
автоматизации производства постепенно становится умственной деятель¬
ностью. На таких предприятиях непосредственное проведение трудовых
операций занимает у сталевара всего 10—15% рабочего времени.
Коренные изменения должны произойти в недалеком будущем в про¬
фессиональном разделении труда шахтеров в связи с внедрением комбай¬
нов, навалочных машин и механизированных крепей, автоматизирующих
весь процесс добычи и транспортировки угля.
На машиностроительных заводах внедрение агрегатных станков,
полуавтоматов, многопозиционных, многоинструментальных станков-
автоматов требует уже сейчас от рабочих серьезных знаний и высокой
квалификации. При этом характерно, что знание основ механики, матема¬
тики, электротехники, кинематики современных машин, различных высо¬
косовершенных систем управления и связи необходимо рабочему почти
любой отрасли материального производства.
Совершенствование средств труда в наших условиях ведет к возра¬
станию роли труда, состоящего в управлении орудиями производства,
в контроле за их функционированием, а следовательно, к усложнению
профессий и вместе с тем к нарастанию общности фундаментальных
основ во многих отдельных видах труда.
Современная ступень развития техники в ряде отраслей труда со всей
очевидностью выявила необходимость замены человека автоматической
машиной не только по социальным соображениям, но и в силу ограничен¬
ности его физических возможностей. Этого требуют применяемые теперь
высокие скорости, большие точности, сложные технологические связи
производственного аппарата. Энерговооруженность труда возросла ныне
настолько, что физическая сила человека утратила былое значение в про¬
цессе производства и вместе с тем возросла роль умственного труда, при¬
меняемого в самых различных объемах — от простого различения звуко¬
вых или оптических сигналов до контроля за действием многообразных
автоматических линий и электронных машин, за течением сложных техно¬
логических процессов.
Основная, главная историческая тенденция развития профессиональ¬
ной специализации производителей материальных благ основывается на
том, что «машины все более стирают различия между отдельными видами
труда» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 432). Нарастание
общности технических основ профессий отдельных видов труда ведет на
известной исторической ступени к созданию людей, умеющих «делать все».
Автоматизация, целиком основывающаяся на достижениях матема¬

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА В СССР
31
тики, физики, химии, механики, стала на прочную базу лишь после того,
как появилась техническая возможность использовать электрическую
энергию почти во всех технологических процессах. Это ведет к дальней¬
шему непрерывному нарастанию общих политехнических принципов в
каждой профессии.
О значительной общности технических основ в профессиях лучше
всего свидетельствует само построение научных дисциплин, разрабатыва¬
ющих автоматику, телемеханику. Так, к наукам, имеющим комплексный
характер, включающий в себя все отрасли материального производства,
отнесены: теория автоматического контроля, изучающая методы автома¬
тического измерения параметров, теория автоматического привода и тео¬
рия исполнительных рабочих органов, теория элементов автоматики и
телемеханики.
Теперь возникла практическая возможность подбирать при конструи¬
ровании машин в ряде случаев узлы и механизмы.
Академик И. И. Артоболевский, выдвигая назревшие задачи в обла¬
сти конструирования машин, подчеркивал, что работа конструкторов
была бы значительно облегчена, если бы они располагали глубоко про¬
думанной классификацией механизмов по их функциональному назначе¬
нию, при помощи которой они могли бы подбирать необходимые им схе¬
мы механизма.
Сейчас массовое производство одноименных, однотипных деталей и
узлов все более сосредоточивается на специализированных заводах. Заво¬
ды, выпускающие готовую продукцию, занимаются главным образом сбор¬
кой деталей и узлов.
Если к этому добавить, что ремонт орудий производства будет также
сведен к замене изношенных частей, то можно представить, как увеличат¬
ся общие навыки, общий производственный опыт в самых различных про¬
фессиях.
Директивами XX съезда КПСС предусмотрено в шестом пятилетии
осуществление в широких масштабах мероприятий по повышению техни¬
ческого уровня производства; намечено перейти от автоматизации отдель¬
ных агрегатов и операций к автоматизации цехов, технологических
процессов и созданию полностью автоматизированных предприятий. В ше¬
стом пятилетии производство автоматических и полуавтоматических ли¬
ний и оборудования для автоматических цехов и заводов увеличится при¬
мерно в 5 раз. Уже сейчас около 40% типажа серийно выпускаемых стан¬
ков — это автоматы и полуавтоматы.
При комплексной механизации и автоматизации производства в усло¬
виях социализма еще больше возрастает потребность в работниках, раз¬
носторонне развитых, с широким кругозором, способных руководить слож¬
ной системой машин.
Общность закономерностей, лежащих в основе функционирования
машин, общность конструктивных элементов, технологических и экономи¬
ческих параметров обусловливает и значительную общность профессио¬
нальных навыков, производственного опыта трудящихся. Утверждение
марксизма, что в коммунистическом обществе возможен при наличии в
этом общественной необходимости свободный переход от одной профес¬
сии к другой, основывается главным образом на этом обстоятельстве.
Относительная легкость перехода от одной профессии к другой обус¬
ловлена тем, что высокая степень совершенства средств труда в коммуни¬
стическом обществе сотрет коренные различия между многими отдельны¬
ми видами труда. Труд будет целиком основываться на развитых машин¬
ных орудиях производства, комплексно механизирующих или автоматизи¬
рующих технологические процессы, становясь на известной ступени науч¬
но-технической деятельностью.
Развитие профессий в этом направлении означает исчезновение в на¬
ших условиях порабощающего влияния профессиональной специализа¬

32
Г. И. ШЕМЕНЕВ
ции, профессиональной ограниченности. При этом имеется в виду сильное
воздействие на развитие личности непрерывно повышающегося жизненно¬
го уровня, .сокращения рабочего дня, широкой общественной деятельно¬
сти, повышения общей культуры в жизни нашего общества.
Практика убедительно подтвердила высказывание В. И. Ленина о
том, что в период коммунистического строительства необходимым являет¬
ся переход «к воспитанию, обучению и подготовке всесторонне развитых
и всесторонне подготовленных людей, людей, которые умеют все делать.
К этому коммунизм идет, должен идти и придет» (Соч., т. 31, стр. 32).
Развитие профессиональной специализации населения в СССР отра¬
жает два процесса: постоянное возникновение новых профессий по мере
совершенствования средств труда и развития материального производства,
его расчленения и нарастание в каждой профессии общих технических
основ и необходимых политехнических знаний, неразрывно связанных с
механизацией трудовых процессов.
Каждая отдельно взятая профессия в социалистическом обществе
развивается, как мы видели, в направлении вытеснения элементов, вызы¬
вающих быстрое физическое утомление организма, путем передачи опера¬
ций, требующих тяжелых усилий, машинам, увеличения в общем объеме
профессии доли труда, связанной с умственной деятельностью, с творче¬
ским отношением к производственному процессу.
Динамика профессионального состава населения в СССР по отдель¬
ным отраслям и всему народному хозяйству в силу этого отличается осо¬
бо бурным ростом профессий высокой квалификации и отмиранием про¬
фессий тяжелого физического труда; при капитализме эта тенденция по¬
стоянно тормозится.
В СССР в результате высоких темпов технического прогресса замет¬
но усилился процесс замены старых профессий ручного труда новыми про¬
фессиями квалифицированного, механизированного труда во всех отрас¬
лях народного хозяйства. Так, например, в угольной промышленности бы¬
стро растут такие профессии, как машинисты врубопогрузочных машин,
машинисты комбайнов, машинисты стругов. Профессии тяжелого физиче¬
ского труда — навалоотбойщики, забойщики, землекопы — вытеснены вы¬
сококвалифицированными профессиями машинистов врубопогрузочных
машин и угольных комбайнов. Внедрение электрической централизации
стрелок, механизации сортировочных горок, перевод вагонов на автомати¬
ческую сцепку позволят в самом скором времени ликвидировать на желез¬
ных дорогах такие профессии, как стрелочник, башмачник, сцепщик.
Одним из важнейших условий, способствующих облегчению и повы¬
шению квалификации, является рост электровооруженности труда. Благо¬
даря успешному осуществлению планов электрификации страны количе¬
ство потребленной в промышленности электроэнергии, приходящееся на
одного рабочего, растет из года в год. В 1956 году по сравнению с 1913 го¬
дом электровооруженность труда увеличилась в 19 раз.
Так, численность рабочих механизированного и квалифицированного
труда, основанного главным образом на электрифицированных орудиях
в машиностроении и металлообработке, с 1925 по 1954 год возросла:
Намеченное Директивами XX съезда КПСС повышение уровня меха¬
низации погрузочно-разгрузочных работ практически означает постепен¬
ное отмирание профессии грузчика, насчитывающей не одно тысячелетие.
* * *
машинистов, мотористов всех видов машин
наладчиков, постройщиков станков и автоматов
слесарей
токарей по металлу
электромонтеров
— в 16,5 раза
— в 44 раза
— в 12,5 раза
— в 23 раза
— в 43 раза.

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА В СССР
33
Место грузчиков займут машинисты дизельных аккумуляторных погруз¬
чиков, машинисты электрокозловых кранов и других машин.
В сельском хозяйстве в результате значительно возросшего техниче¬
ского уровня появились десятки новых профессий: трактористы, комбай¬
неры, механики, шоферы, электрики, машинисты самых различных машин.
Насыщение сельского хозяйства новейшей техникой позволяет все наши
хозяйства сделать многоотраслевыми и таким образом занять круглый
год всех работников определенной, специализированной трудовой дея¬
тельностью.
Особенно большими возможностями располагают совхозы, представ¬
ляющие собой крупные высокомеханизированные предприятия. Достаточ¬
но сказать, что созданные за два года (1954—1955) в районах освоения
целинных и залежных земель 425 зерновых совхозов получили 136 ты¬
сяч тракторов (в 15-сильном исчислении), 55 тысяч комбайнов, 15 ты¬
сяч грузовых автомобилей и много других сельскохозяйственных машин.
Каждый совхоз имеет 20—25 тысяч гектаров пашни, и работают в нем
400—500 рабочих. Рабочий совхоза теперь прежде всего механизатор,
агротехник, животновод, заменивший хлебороба-универсала, основывав¬
шего свою деятельность на индивидуальном опыте, ограниченном неболь¬
шим клочком земли.
Возникновение новых и отмирание отживших профессий не отражают
в полной мере качественных изменений, происходящих в профессиональ¬
ной специализации населения нашей страны. Особенно важно иметь в ви¬
ду неуклонный рост мастерства, уровня квалификации трудящихся в от¬
носительно устойчивых профессиях, а также преимущественное увеличе¬
ние численного состава трудящихся в профессиях наиболее высокой ква¬
лификации. Общий рост квалификации рабочих в СССР показывают сле¬
дующие данные: за период с 1926 по 1939 год численность слесарей воз¬
росла в 3,7 раза, токарей — в 6,9 раза, фрезеровщиков — в 13 раз, маши¬
нистов — в 4,4 раза, тогда как общая численность населения увеличилась
лишь на 17%, а численность рабочего класса — вдвое.
Характерны и следующие данные, отражающие рост квалификации
работников ведущей железнодорожной профессии — машинистов локомо¬
тивов: за 10 лет (с 1941 по 1951 год) численность машинистов-техников
(I класса) возросла более чем вдвое, а машинистов низшей квалификации
(IV класса) снизилась на 16% при незначительном общем увеличении
числа машинистов.
Анализ данных, характеризующих изменения в профессиональном
разделении труда в социалистическом обществе, свидетельствует о следу¬
ющем.
1. Непрерывное совершенствование средств труда, значительно уско¬
рившееся в социалистическом обществе, обусловливает быстрый рост но¬
вых профессий с более квалифицированными трудовыми процессами и от¬
мирание профессий тяжелого физического труда.
Наряду с упрощением отдельных операций в трудовых процессах,
передаваемых машинам, новые профессии требуют все большего объема
знаний; усложняется опыт, квалификация постепенно поднимается до
уровня инженерно-технического и научного труда.
2. Новые профессии в смежных отраслях производства все более
объединяет общность знаний, опыта и производственных навыков, обус¬
ловленная общностью многих элементов в орудиях производства.
Теперь за каждой отдельной машиной не всегда стоит отдельная про¬
фессия или даже отдельная специальность. Целая система машин — ма¬
шина-комбайн— становится материальной основой той или иной про¬
фессии.
Итак, наши условия позволяют все более широко распространять
совмещение профессий и избегать тем самым узкой профессионализации
трудящихся, связанной с упрощением, однообразием трудовых навыков.
3. «Вопросы философии» № 2.

34
Г. И. ШЕМЕНЕВ
На многих предприятиях широко применяется теперь совмещение профес¬
сий, которое способствует повышению квалификации рабочих, рациональ¬
ному использованию рабочей силы и повышению производительности
труда.
В системе государственных трудовых резервов успешно ведется под¬
готовка рабочих-строителей, владеющих двумя — тремя смежными про¬
фессиями. Ряд смежных профессий совмещают передовые рабочие, обслу¬
живающие электрические и паровые краны, турбины, насосные станции.
Совет Министров СССР и Центральный Комитет КПСС в постановле¬
нии «О неотложных мерах по развитию угольной промышленности Укра¬
инской ССР» от 8 октября 1956 года отметили, что существующая из¬
лишняя множественность профессий подземных рабочих мешает четкой и
согласованной работе смежных звеньев технологического процесса и спо¬
собствует возникновению простоев.
Практика подтвердила, что вопрос о стирании демаркационных линий
между многими смежными профессиями выдвинут вполне своевременно.
Вот что пишет, например, К- Шалимов, управляющий трестом «Ленин-
уголь»: «Пришлось прежде всего покончить с чрезмерной дробностью
профессий подземных рабочих, оставшейся в наследие от старых немеха¬
низированных шахт. Теперь вместо 97 горняцких профессий у нас оста¬
лось только 19» (газета «Правда» от 16 марта 1957 года).
Нашим хозяйственным органам следовало бы уже сейчас пересмот¬
реть в ряде отраслей сложившуюся классификацию профессий в направ¬
лении их укрупнения.
Обеспечение высокой производительности труда в размерах, позво¬
ляющих обществу все полнее удовлетворять свои потребности и при этом
сокращать рабочий день, дает реальные возможности членам общества по¬
лучить всестороннее образование. Это, в свою очередь, имеет важное зна¬
чение для формирования новых профессий. Маркс указывал, что «сбере¬
жение рабочего времени равносильно увеличению свободного времени, т. е.
времени для того полного развития индивида, которое само, в свою оче¬
редь, как величайшая производительная сила обратно воздействует на
производительную силу труда» («Из неопубликованных рукописей К. Мар¬
кса». Журнал «Большевик» № 11—12 за 1939 год, стр. 65).
В Советском Союзе созданы экономические предпосылки для даль¬
нейшего сокращения рабочего дня. XX съездом КПСС принято решение о
переводе рабочих и служащих на семичасовой рабочий день, а рабочих
ведущих профессий в угольной и горнорудной промышленности, занятых
на подземиых работах,— на шестичасовой рабочий день.
Повышение культурно-технического уровня рабочих и непрерывное
развитие техники коренным образом изменили содержание самого про¬
цесса труда. Творчество, новаторство, применение новейших достижений
науки — неотъемлемые черты, характеризующие труд на социалистиче¬
ском предприятии.
Непрерывное совершенствование средств труда, культурно-техниче¬
ский рост трудящихся в СССР подготовляют появление нового, невидан¬
ного в прошлом типа рабочего, отличающегося высокой общеобразова¬
тельной и технической подготовкой.

i
Детерминизм и телеология
(О философской интерпретации проблемы органической
целесообразности в современной биологии)
И. Т. ФРОЛОВ
Органическая целесообразность, то есть обнаруживающаяся в при¬
роде гармония, согласованность строения (структуры) и функций от¬
дельных организмов и живой природы в целом, приспособленность орга¬
нических систем к условиям их жизни,— это доступный уже простому
наблюдению эмпирический факт, с которым имеет дело всякий исследо¬
ватель, как только он приступает к изучению общего строя живой при¬
роды, и который был включен в орбиту научных изысканий еще на заре
науки. В то же время органическая целесообразность является весьма
сложным результатом действия целого комплекса закономерностей, свя¬
зей, противоречивых тенденций, познание которых становится возможным
лишь в ходе углубленных экспериментальных и теоретических исследо¬
ваний. Поэтому очевидно, что решение проблемы органической целесооб¬
разности могло быть лишь итогом длительного исторического развития
биологии, тесно связанного вместе с тем с постановкой) и решением це¬
лого ряда сложнейших методологических и гносеологических вопросов.
Проблема органической целесообразности представляет большой ин¬
терес с точки зрения философской, гносеологической, поскольку здесь,
может быть, ярче, чем где бы то ни было, обнаруживается острая, пол¬
ная самых неожиданных результатов, не прекращающаяся и по сей день
идейная борьба между двумя противоположными концепциями — детер¬
министической и телеологической. Исторически дело обстояло таким обра¬
зом, что вызревание материалистических предпосылок решения проблемы
шло по линии механического детерминизма, который, как известно, исхо¬
дит из утверждения всеобщей причинной необходимости природы, отвер¬
гая случайность, понимаемую как целесообразно действующую «разум¬
ную силу». В то же время, отрицая телеологически интерпретируемую
целесообразность, механический детерминизм наталкивается на целый
ряд методологических затруднений, главное из которых состоит в том,
что его принципы оказываются недостаточными при переходе к объясне¬
нию систем более высокого порядка, чем механическое движение. В ходе
исследования обнаруживается, что механически детерминировать многие
сложные явления органической жизни (то есть найти их ближайшую и
«непосредственную» причину) просто невозможно. Познание вынуждает¬
ся здесь покинуть сферу абстрактно утверждаемой (абсолютной) необ¬
ходимости и устремиться к своей противоположности — абсолютной слу¬
чайности.
В противовес этому телеология (в частности имманентная телеоло¬
гия) пытается не порывать с .необходимостью при переходе за границы
применимости принципов механизма (например, в сфере органической
жизни). Она постулирует существование «изначальной целесообразно¬
сти», которая представляется как нечто укладывающееся в рамки детер¬
минизма, но выходящего за пределы узкого механизма. Однако это такой
«выход», который означает практически отход не только от механизма,

36
И. Т. ФРОЛОВ
но и от материализма вообще. Утверждаемый таким образом «телеологи-
Ч1еский детерминизм» исходит гносеологически из того, что будто бы ре¬
зультат развития какого-либо познаваемого объекта наличествует
( в скрытом виде) в форме «внутренней цели» уже до его осуществле¬
ния. Эта «внутренняя цель» как бы контролирует развитие объекта на
каждом его этапе, являясь одновременно некоей идеальной движущей
силой, причиной этого развития (causa finalis).
Таким образом, имманентная телеология не дает действительного
средства для преодоления механического детерминизма; она лишь пере¬
мещает вопрос в другую плоскость.
Противоречия механического детерминизма и телеологии отчетливо
проявились в теории Ламарка, явившейся первой научно обоснованной
попыткой объяснить существующий строй органической природы (следо¬
вательно, его «целесообразность») с позиций эволюционизма. В приня¬
той Ламарком схеме причинности естественнонаучный (материалистиче¬
ский) план исследования причудливо переплетается с телеологическим:
попытка объяснить органическую целесообразность материальными при¬
чинами (эволюция как результат воздействия на организм измененных
условий ит. д.) дополняется обращением к «внутренней цели», якобы им¬
манентно присущей живому («принцип градации»). Последнее, однако,
превращает сам факт органической целесообразности из следствия эво¬
люционного процесса в его причину. Телеологическая «целеустремлен¬
ность», как некое врожденное «стремление к совершенствованию», высту¬
пает в этом случае в качестве изначального и не подлежащего объясне¬
нию, что приводит к непримиримому противоречию с исходными принци¬
пами эволюционного учения Ламарка.
Эти противоречия ламаркизма послужили одной из причин его пер¬
воначальной неудачи среди материалистически мыслящих естествоиспыта¬
телей. Их преодоление, однако, направляло мысль по пути, который при¬
вел, наконец, к выработке научных основ действительного решения про¬
блемы. Впервые это удалось сделать Ч. Дарвину, который отбросил телео¬
логическую (в конечном счете виталистическую) концепцию «внутренней
цели» и, вместе с тем, не отрицая объективности органической целесооб¬
разности, дал ей материалистическое объяснение в рамках строгой ка¬
узальности.
Дарвиновское объяснение выходит далеко за рамки традиционного
механического детерминизма. Отказавшись от четко выраженного в ла¬
маркизме стремления найти ближайшие и однозначные причины эволюции
в одном лишь изменении внешних условий, Дарвин нашел детерминисти¬
ческое решение проблемы, исследуя более сложный вид причинных отно¬
шений в живой природе — статистическую закономерность есте¬
ственного отбора.
В отличие от механического детерминизма, отрицающего объектив¬
ный характер случайности и ее диалектическую связь с необходимостью,
обнаруженный в живой природе Дарвином новый вид причинной связи
(статистический) имеет в своей основе случайность как форму проявле¬
ния необходимости. Именно такова объективная природа тех изме¬
нений, зависящих от специфических особенностей, подробностей внутрен¬
него строения организмов, которые были названы Дарвином «неопреде¬
ленными». Случайный (недетерминированный непосредственно и одно¬
значно внешними условиями) характер этих изменений не отменяет при¬
чинной закономерности эволюции. Последняя лишь осознается как опре¬
деленный результат проявляющейся через эти случайные изменения при¬
чинной необходимости, закономерности. Эта методологическая сторона
учения Ч. Дарвина была высоко оценена в свое время Ф. Энгельсом, ко¬
торый писал, что «Дарвин в своем составившем) эпоху произведении ис¬
ходит из самой широкой, покоящейся на случайности, фактической осно¬
вы... Случайность опрокидывает существовавшее до сих пор (то есть ме*

ДЕТЕРМИНИЗМ И ТЕЛЕОЛОГИЯ
37
ханическое.— И. Ф.) понимание необходимости. Прежнее представление
о необходимости отказывается служить» («Диалектика природы», 1955,
стр. 174).
* * *
Несмотря на то, что Дарвин дал принципиальное решение проблемы,
в последующий период развития биологической науки борьба детерми¬
низма и телеологии не стала менее острой. Дело объясняется, помимо
всего прочего, тем, что дарвиновское учение поставило целый ряд новых
вопросов, которые требовали экспериментального и теоретического иссле¬
дования. К их числу относятся, в частности, вопрос о конкретных при¬
чинах индивидуальной изменчивости, ее направленности и т. п., вопрос
о роли «прямого приспособления» и многие другие. В зависимости от
способа решения этих вопросов в последарвиновской биологии и опреде¬
ляют свои исходные принципы различные направления.
Довольно широкое распространение в современной биологии имеет
неоламаркизм. Неоламаркисты, в частности механоламаркисты, отбра¬
сывают дарвиновское учение о естественном отборе, признавая прямое
и непосредственное влияние внешней среды единственным фак¬
тором, создающим целесообразную организацию живых существ (экто¬
генез). Организмы рассматриваются при этом как мертвые механические
системы, как пассивный пластический материал, в котором однозначно
запечатлеваются формирующие воздействия среды.
В методологическом отношении концепции механоламаркистов озна¬
чают поэтому возврат к традиционным принципам механического детер¬
минизма. Сложная (статистическая) природа наследственных изменений,
в общей форме подмеченная в свое время Дарвином, упрощенно интер¬
претируется механоламаркистами как элементарный процесс трансфор¬
мации внешних воздействий через соматические клетки, изменение кото¬
рых вызывает, в свою очередь, соответствующую перестройку в воспроиз¬
водящих клетках («соматическая индукция»). Таким образом, оказывает¬
ся, что причина всегда абсолютно эквивалентна следствию (последнее
не имеет, следовательно, вероятностного характера). Всякие «возмущаю¬
щие» моменты, случайные отклонения, учет которых и делает необходи¬
мым признание статистического действия естественного отбора, механола¬
маркисты полностью исключают.
Однако отстаивание подобных противоречащих действительным фак¬
там идей не могло осуществляться последовательно, поскольку явление
целесообразности (приспособленности организации к среде) неминуемо
«объясняется» здесь через необъясненную целесообразность реакций орга¬
низмов на изменения среды. А дать действительное объяснение этому
явлению, исходя из узкой концепции механизма, невозможно. Именно по¬
этому механизм, как правило, дополняет свои построения идеями, заим¬
ствованными из арсенала витализма. В связи с этим телеологический
«анализ» рассматривается как нечто необходимое для «продолжения» ка¬
узального исследования. Механоламаркизм и получает такое «дополне¬
ние» в виде психоламаркизма. Последний пытается объяснить орга¬
ническую целесообразность как результат телеологически направленной
эволюции, идущей под определяющим влиянием неких психических фак¬
торов, которые присущи якобы даже простейшим живым формам.
Это гносеологически неизбежное единство, казалось бы, полностью
исключающих друг друга противоположностей можно наглядно просле¬
дить на примере такого популярного в биологической науке направления,
как так называемая «механика развития». Методологически исходные
пункты последней, сформулированные В. Ру (см. W. R о u х «Gesammelte
Abhandlungen uber Entwicklungsmechanik der Organismen», Leipzig, 1895),
существенно определялись принимаемой ее автором схемой механическо¬
го детерминизма. В соответствии с этой концепцией Ру представлял себе

38
И. Т. ФРОЛОВ
организм как механическую сумму каузально детерминированных частей
вне их функциональной зависимости от целого и среды обитания, а за¬
дачу его исследования — как стремление установить строгую детермина¬
цию частей и найти факторы, определяющие направление процесса раз¬
вития. При этом дарвиновский подход к изучению проблемы органической
целесообразности как проблемы исторической Ру отбрасывал, считая его
спекулятивным, противоречащим строго каузальному мышлению совре¬
менной науки, опирающейся на планомерно организованный точный
эксперимент. В связи с этим изучение проблемы детерминации рассмат¬
ривалось прежде всего как задача аналитическая, а сам эксперименталь¬
ный метод (употребление которого дало колоссальный фактический ма¬
териал, внесенный «механикой развития» в золотой фонд науки) осозна¬
вался лишь как «каузально-аналитический», где на первый план выдви¬
гается задача расчленения целостного организма и представления его как
простого причинного ряда форм, доступного познанию в рамках строгой
каузальности, без обращения к телеологии и т. п. Причем под причиной
формы Ру понимал ее отдельный специфический элемент, который и
необходимо вычленять в эксперименте. Однако «механика развития»
столкнулась с целым рядом весьма существенных затруднений, напри¬
мер, в объяснении гармонической целостности органических систем и т. д.
Необходим был полный отказ от механицизма, чтобы успешно преодо¬
леть эти затруднения.
Между тем в рамках «механики развития» появилось направление,
которое, не покидая механистических позиций ее автора, попыталось
преодолеть эти затруднения с помощью витализма и телеологии. Г. Дриш
выдвинул идею о том, что органическое целое больше, чем сумма его
частей, что после сложения частей обнаруживается еще некий немате¬
риальный «остаток» («энтелехия»), в котором как раз и заключена сущ¬
ность жизни, не улавливаемая путем рассмотрения организма как простой
механической системы.
Неовиталистическая система Дриша веесла в «механику развития»
тот «спекулятивный» элемент, даже намек на который так строго осуж¬
дался Ру.'Более того, она явилась логическим «дополнением» «каузально¬
аналитического» метода, включившим в него «шнтетически-дедукти'вный»
момент — «энтелехию» — как некий «фактор целостности» и в то же вре¬
мя как имманентно присущую живому «внутреннюю целесообразность»,
контролирующую процесс развития, который, по Дришу, не является
индетерминистическим, хотя он и не подчиняется «механической причин¬
ности». Это имманентный телеологический процесс, соответствующий, со¬
гласно Дришу, принципам детерминизма гораздо больше, чем основан¬
ная на случайности дарвиновская теория естественного отбора, посколь¬
ку здесь вместо случайности исследователь имеет дело с необходимостью,
закономерностью (см. Hans D г i е s с h «Biologische Probleme hoherer
Ordnung». Leipzig, 1944).
Эти идеи Дриша получили широкое распространение в современной
зарубежной биологии, в особенности в трудах, философски интерпрети¬
рующих ее достижения, причем главной заслугой Дриша считается то,
что он освобождает биологию от «механического дарвинизма» (см., на¬
пример, послесловие А. Мейера-Абиха к вышеуказанному сочинению
Г. Дриша). Наличие нематериального принципа (энтелехии), который
якобы формирует материальную систему веществ в единый целост¬
ный организм!, отстаивает и такой идеалист, как Шуберт-Золыдерн
(см. Schubert-Soldern Reiner «Die Begriffe Substanz, Morphe
und Entelechie in ihrer Beziehung zum Lebensproblem». «Wissensehaft und
Weltbild» № 11 —12, 1954). Виталистические идеи Дриша все более разви¬
ваются при этом по линии панпсихизма, смыкаясь с откровенным фидеиз¬
мом, апеллирующим к богу как к «конечной причине» «разумной упорядо¬
ченности» природы (см. G. Siegmund «Naturordnung als Quelle der

ДЕТЕРМИНИЗМ И ТЕЛЕОЛОГИЯ
Gotteserkenntnis». Freiburg, 1950; A. Wenzl «Methaphysik der Biologie
von heute». Hamburg, 1951 и др.).
Неовитализм во всех его разновидностях поднимает на щит телеоло¬
гию как главное орудие в борьбе с материализмом; он обращается к те^
леологии потому, что только она дает какую-то видимость логической обо¬
снованности представлениям о «жизненном факторе». Последний же, по¬
лагают неовиталисты, делает, в свою очередь, научно необходимым теле¬
ологический способ мышления. Логика их рассуждений такова: «Жизнен¬
ный фактор» (энтелехия) непознаваем в рамках исследования, опираю¬
щегося на «физическую причинность», поскольку он не дается в опыте.
Но, с другой стороны, он до некоторой степени познаваем, так как в опы¬
те мы можем судить о нем по тем следствиям, к которым приводит его
действие в качестве «имманентной причины». Следовательно, сущность
органических процессов может быть познана лишь путем заключения от
следствия к причине, то есть при помощи телеологических форм мышле¬
ния, которые и дают возможность уловить «частично акаузальную»
(в смысле «физической причинности») природу органических объектов.
При этом неовиталисты отрицают всякую попытку полного познания сущ¬
ности органического на основе одной лишь «физической причинности».
Ими выдвигается принцип «финальности» как непогрешимый метод
исследования в сфере органической жизни. Весьма рельефно обнаружи¬
вается это при рассмотрении той аргументации, которую приводит, на¬
пример, Виллибальд Бауман, критикуя антителеологическую направлен¬
ность «критической онтологии» Николая Гартмана (см. Willibald Bau¬
mann «Das Problem der Finalitat im Organischen bei Nicolai Hart¬
mann». 1955).
Как известно, H. Гартман в целом ряде своих трудов (в особенности
см. его работы «Philosophie der Natur. Abriss der speziellen Kategorien-
lehre» и «Teleologisches Denken»), несмотря на общую идеалистическую
основу принимаемой им философской системы, решительно отбрасывает
имманентную телеологию и, опираясь на некоторые идеи И. Канта, раз¬
вивает мысль о том, что только в сознании (мышлении) возможен такой
случай, когда по времени более позднее выступает как исходное, началь¬
ное, то есть что «финальность» (Finalitat) возможна только в мышлении и
невозможна в природе как ее объективная цель (Naturzweck). Целесо¬
образность, по Гартману, является, следовательно, лишь способом мыс¬
ленного рассмотрения некоторых процессов © органическом, поскольку
они не укладываются полностью в рамки механизма. Следует заметить в
то же время, что Н. Гартман отнюдь не отрицает эмпирического факта
существования целесообразности в органической природе. Он подчерки¬
вает, что все дело заключается лишь в том, как ее понимать.
В. Бауман обрушивается на эти антителеологические положения
натурфилософии Н. Гартмана. Он считает «финальность» категорией бы¬
тия, полагая, что цель возможна не только в мышлении человека, но и
(правда, в другой форме, в виде «стремления к целесообразности») в при¬
роде. По его мнению, без привлечения «телеологического фактора» нет
возможности объяснить результаты эмпирических опытов, ибо развитие
органического всегда является конечно определенным, а следовательно,
должно иметь и носителя этой «конечности» (финальности) (см. W. В а и-
mann «Das Problem der Finalitat...», S. 65).
В противовес неоламаркизму и неовитализму в современной биоло¬
гии развивается направление, которое, занимая критические позиции по
отношению к теориям, вводящим в прогрессивную эволюцию некоторые
мистические, направляющие агенты, полностью отказывается от призна¬
ния какой бы то ни было целесообразности реакций организмов и
рассматривает эволюцию вообще как «явление случайности» (см.
Т. Морган «Структурные основы наследственности». Москва — Петро¬
град. 1924, стр. 260).

40
И. Т. ФРОЛОВ
Возникновение этого направления было обусловлено развитием но¬
вой научной дисциплины — генетики, принесшей с собой огромные ре¬
зультаты в «зучении процессов лежащей в основе эволюции индивиду¬
альной изменчивости и сложных механизмов передачи наследственных
свойств. Эмпирически выведенные Менделем статистические закономер¬
ности наследования при гибридизации (закон расщепления и закон неза¬
висимого комбинирования генов) послужили началом этого направления.
Однако они отражали лишь количественную сторону явлений. Впоследст¬
вии была предпринята попытка дать качественную биологическую (в
частности, цитологическую) расшифровку количественно выраженных за¬
кономерностей наследования. Высказанная вначале гипотетически (Кор-
ренс, Сёттон, Бовери), эта попытка и была впоследствии оформлена экс¬
периментально и теоретически (в особенности Т. Морганом) в виде хро¬
мосомной теории наследственности.
Теория эта, чрезвычайно сильно эволюционировавшая за последние
10—15 лет, содержит в себе материалистическую интерпретацию явлений,
которые витализм во всех его разновидностях исключал из сферы естест¬
веннонаучного рассмотрения в рамках «физической причинности». Вме¬
сте с тем она требует таких допущений, которые обусловили чрезвычай¬
но острую критику ее исходных принципов не только со стороны витали¬
стов, но и 'Со стороны материалистически мыслящих естествоиспытателей
(отрицание наследования приобретаемых свойств, качественной детерми¬
нированности генных мутаций изменениями среды, то есть настаивание
на «абсолютно случайном» характере наследственных изменений, меха¬
нистическое понимание роли отбора и т. д.). Эти противоречащие огромь
ному фактическому материалу и основным принципам дарвинизма допу¬
щения (от части которых многие крупные представители хромосомной
теории наследственности в последнее время начинают отказываться)
делают эту теорию непригодной в качестве полного описания лежа¬
щих в оонове эволюции закономерностей, а следовательно, и полного объ¬
яснения проблемы органической целесообразности, на что она пре¬
тендует до сих пор. Мы оставляем поэтому в стороне анализ поло¬
жительных сторон этой теории, накопившей в последнее время огром¬
ный фактический материал путем комплексных цитологических, физико¬
химических и других исследований, и сосредоточим) свое внимание на
выяснении в интересующем нас аспекте причин, делающих ее, на наш
взгляд, непригодной для объяснения проблемы органической целесо¬
образности.
Отказавшись от однозначной причинной интерпретации мутационного
процесса, сторонники хромосомной теории наследственности настаивают
на исключительно статистическом понимании закономерностей, которые
обусловливают органическую целесообразность. При этом естественный
отбор, вопреки Дарвину, до сих пор трактуется некоторыми из них как
некое «механическое сито», выделяющее случайно оказавшиеся полез¬
ными мутации (одна такая мутация, по Дж. Гекели, приходится на
100 тыс.; вероятность же сочетания в одной линии хотя бы двух полезных
мутаций равна 1 на 10 млрд.). Эта «исключительно высокая степень
невероятности» (Р. Фишер) событий, дающих материал для действия
естественного отбора, и послужила поводом для уподобления природы
некоему «сумасшедшему математику», производящему неисчислимую
массу почти исключительно вредных изменений (Г. Гамов). Только дли¬
тельная поэтапная работа естественного отбора и создает некоторую
упорядоченность в этом хаосе случайных событий.
Абсолютизация случайности и отрицание качественной детермини¬
рованности) наследственных изменений внешней средой, то есть приспосо¬
бительного (и в этом смысле направленного, упорядоченного) характера
изменчивости, приводит многих представителей этого «ультраселекцио-
нистского» направления к откровенно индетерминистическим выводам.

ДЕТЕРМИНИЗМ И ТЕЛЕОЛОГИЯ
4]
Последние сопровождаются, как правило, принятием виталистических и
телеологических идей в качестве уже отмечавшегося нами «дополнения»
к механистическим направлениям. Особенно отчетливо это проявляется
в теоретических построениях представителей так называемого «органиче¬
ского индетерминизма» (Ф. Уэллс, Р. Лилли, П. Иордан и др.).
В основе этих построений лежит правильная мысль о возможности
и плодотворности применения принципов новой физики, физики ядра, к
анализу тех квантово-механических процессов, которые являются общи¬
ми как для живых, так и для неорганических систем. Статистическая при¬
рода этих процессов делает перспективным использование математиче¬
ского аппарата квантовой механики в биологическом исследовании. Из¬
вестно, насколько плодотворной оказалась в этом отношении попытка,
предпринятая Э. Шредингером в его лекциях «Что такое жизнь с точки
зрения физики?». Однако эта попытка во многом обесценивалась крайней
механистичностью теоретических позиций автора, занимаемых им в об¬
ласти биологии, что в свое время было уже отмечено в нашей печати.
В сущности, Э. Шредингер просто заменил механицизм, опирающийся на
основные теоретические принципы классической физики, «неомеханициз¬
мом», строящим свои исходные положения на основе новой физики \
Принимаемый им вслед за немецким физиком М. Дельбрюком взгляд
на ген как на гигантскую молекулу, подобную «апериодическому кри¬
сталлу», приводит к крайне механистической интерпретации наследствен¬
ных изменений (мутаций) не как прежде всего биологического
процесса перестройки материальных основ наследственности (генов) и
организма в целом в результате изменения обмена веществ с окружаю¬
щей средой, а как чисто спонтанного, случайного «квантового скачка»,
вызываемого лишь внутримолекулярными перестройками генов (сводя¬
щимися к простой перестановке атомов с образованием изомерной моле¬
кулы) под влиянием случайных колебаний теплового движения.
Существенно важным остается здесь, тем не менее, то, что Э. Шре¬
дингер пытается объяснить все эта процессы на почве детерминизма, от¬
вергая наряду с этим допущение каких бы то ни было «субвитальных
сил». Он полагает, что если протекающие в живом организме процессы
не поддаются «строгой детерминации» (в смысле механического детерми¬
низма классической физики), то во всяком случае они детерминированы
статистически. В то же время Э. Шредингер категорически отказывается
признать принципиальное значение для биологических процессов разде¬
ляемого некоторыми физиками мнения о «квантовой недетерминированно¬
сти». С его точки зрения, для единичных генов вообще неприменимы
принципы статистической механики.
По иному пути пошли сторонники «органического индетерминизма»
(см., например, P. Jordan «Die Physik und das Geheimnis des organi-
schen Lebens». Braunschweig, 1947). Опираясь на индетерминистическую
интерпретацию «соотношения неопределенностей» В. Гейзенберга, которая
дается представителями копенгагенской школы в физике, они экстраполи¬
руют этот якобы «доказанный» вывод на область органических явлений.
По их мнению, единичные изменения генов подчинены закономерностям,
описываемым волновой механикой, а поэтому не подчиняются «физиче¬
ской причинности». Генные мутации, с этой точки зрения, являют собой
образец «физического индетерминизма».
Эти крайние выводы служат в то же время удобной почвой для про¬
таскивания «всеобъясняющего» витализма, ставящего на место «физиче¬
ской причинности» телеологию. Как известно, живые организмы, пооколь-
1 «...Живая материя, — писал Э. Шредингер, — хотя и не избегает действия
«законов физики», установленных к настоящему времени, по-видимому, заключает в
себе до сих пор неизвестные «другие законы физики» («Что такое жизнь с точки
зрения физики?». М., 1947. стр. 98). Это, по мнению автора, статистические законы
волновой механики.

42
И. Т. ФРОЛОВ
ку они осуществляют постоянный обмен веществ и энергии с окружаю¬
щей средой, принадлежат к категории так называемых «открытых си¬
стем», для которых в отличие от «замкнутых систем» характерно то, что
энтропия не достигает максимума, а сохраняется на постоянном и доста¬
точно низком уровне. Таким образом, мы имёем дело здесь, с «наруше¬
нием» второго закона термодинамики, с «противоречием» термодинамиче¬
ской вероятности, закону возрастания энтропии.
Материалистическая интерпретация этого интересного явления за¬
ключается в том, что организмы «избегают» максимального увеличения
энтропии и перехода к термодинамическому равновесию, то есть, по суще¬
ству, сохраняют себя как живые тела, за счет постоянного извлечения
свободной энергии из окружающей среды, иначе говоря, за счет того,
что они, по образному выражению Э. Шредингера, «питаются отрица¬
тельной энтропией». Что касается сторонников «органического индетер¬
минизма», то они стремятся объяснить это диалектическое противоречие,
присущее жизненным процессам, тем, что якобы в основе жизни лежат
индетерминистические «психические импульсы», которые создают через
гены упорядоченность и направленность развития живых систем. Это
первичное по отношению к физическому (то есть к материи) психическое
(«монады») якобы телеологически регулирует и сознательно направляет
физический процесс, создавая, в частности, целесообразность организации
живых форм. Иначе говоря, «органический индетерминизм» благополуч¬
но трансформируется в телеологизированный психовитализм, стремящийся
выключить жизненные процессы из сферы «физической причинности» и
на основе абсолютизации специфичности живого настаивающий на
«абсолютной автономности» организмов.
Последняя тенденция в весьма недвусмысленной и, по нашему мне¬
нию, характерной для этого направления форме выражена в книге
П. Вандриеса «Детерминизм и автономия» (P. Vendryes «Determinis-
me et autonomie», Paris, 1956), который, отождествляя механический де¬
терминизм, с его идеей однозначной связи событий с детерминизмом вооб¬
ще, рассматривает концепцию статистической вероятности событий как
индетерминистическую, базирующуюся на представлении о чистой слу¬
чайности, поскольку неоднозначность статистической связи исключает
якобы всякую необходимость в вероятностных (стохастических) собы¬
тиях. Теория вероятностей, по мнению автора, в связи с этим должна
дополняться новым элементом — финальностью. Последний, полагает
Вандриес, в особенности необходим биологии (см. там же, стр. 64—66).
Таким образом, уже самое общее рассмотрение тех следствий, к ко¬
торым приводит отмеченная выше концепция «абсолютной случайности»
при логическом развитии ее исходных пунктов, свидетельствует о ее
теоретической односторонности и неполноте. Абсолютизация статистич-
ности мутационного процесса, отрицание наследования приобретаемых
свойств, отбрасывание материалистически интерпретируемой направлен¬
ности («целесообразности») реакций организмов на изменение окружаю¬
щей среды — все это оставляет лазейку для виталистов, идеалистически
и телеологически интерпретирующих приспособительную изменчивость.
Однако наряду с рассмотренными нами концепциями существуют
направления, которые пытаются найти «третью линию» в науке, «снима¬
ющую» альтернативную постановку вопроса (либо механизм, либо вита¬
лизм) не путем механического отбрасывания или эклектического совме¬
щения противоречащих сторон, а путем их преодоления и выработки та¬
кой точки зрения, которая возвышалась бы над механизмом и витализмом,
механическим детерминизмом и телеологией. Но поскольку эта объектив¬
но-истинная тенденция диалектического «снятия» проблемы механизма-
витализма может быть осуществлена лишь адекватными средствами, по¬
стольку те направления, которые не опираются в своей работе на диа¬
лектико-материалистическое понимание природы, неминуемо возвраща¬

ДЕТЕРМИНИЗМ И ТЕЛЕОЛОГИЯ
ются либо к одной, либо к другой стороне альтернативы, подлежащей
снятию. Таков неизбежный результат критики витализма и механизма,
которая была в свое время предпринята, например, А. Бергсоном (см.
Анри Бергсон «Творческая эволюция». М., 1909), пришедшим в ко¬
нечном итоге к защите витализма! т телеологии.
Телеология пронизывает и .все современные «организмические тео¬
рии» — «органицизм», «теорию эмерджентной эволюции», «холизм» и т. п.
Сторонники этих «теорий» пытаются ввести под разными названиями
нематериальный «фактор целостности», «организатор», который якобы
объединяет отдельные части организма и целесообразно направляет его
реакции *.
Это по существу своему виталистическое и телеологическое «реше¬
ние» проблемы встречает энергичный отпор со стороны материалистиче¬
ски мыслящих зарубежных биологов. Весьма интересна в этом отноше¬
нии философская позиция одного из крупных современных биологов,
Макса Гартмана. Последний остро критически относится как к откровен¬
ному витализму Дриша, так и к такой замаскированной его форме, как
«органицизм» Берталанфи (см., например, Max Hartmann «Die
methodologischen Grundlagen der Biologie». Leipzig, 1933, S. 3 u. a.).
Резкое противодействие встречает со стороны М. Гартмана и «органиче¬
ский индетерминизм». Он считает неосновательным выводить из «соотно¬
шения неопределенностей» Гейзенберга и чисто статистического характе¬
ра квантовой физики заключение о якобы «акаузальном» характере ми¬
кропроцессов, поскольку «и чистая статистика и вероятность предпола¬
гают... лежащую в их основе каузальную закономерность» (Max Hart¬
mann «Die philosophischen Grundlagen der Naturwissenschaften». Jena,
1948, S. 204).
Однако в борьбе с индетерминизмом М. Гартман опирается на лож¬
ные философские предпосылки, заимствованные им у Канта и включен¬
ные в несколько измененном виде в «критическую онтологию» Николая
Гартмана, которая полностью принимается М. Гартманом. Каузальность,
полагает М. Гартман, есть категория, дающаяся нам a priori; как
априорная предпосылка всякого опыта, она необходимо лежит в основа¬
нии и статистической вероятности, поскольку последняя попросту невоз¬
можна без априорного представления о «порядке природы». Такому
представлению о причинности, пишет М. Гартман, современная (стати¬
стическая) физика не противоречит, а поэтому ложными являются
индетерминистические выводы. Причинность М. Гартман понимает преж¬
де всего как механическую. Для него природа — комплекс связанных
однозначной функциональной зависимостью причинных рядов. Исследо¬
ватель с помощью «генерализирующей» и «точной» индукции (сравни¬
тельного и экспериментального методов) движется от действия к пред¬
шествующей причине, пока не подвергнет аналитическому рассмотрению
всю причинную цепь (см. М. Hartmann «Biologie und Philosophie»,
Berlin, 1925, S. 6—7).
Механицизм и идеалистический иррационализм обесценивают крити¬
ческие позиции М. Гартмана. В конечном счете оказывается, что пробле¬
ма витализма-механизма неразрешима, так как она относится (наряду
с психофизической проблемой) к сфере «иррационального», а главным по¬
роком витализма признается его «философская непримиримость», «еже-
1 Такую роль выполняет, например, у видного представителя «органицизма»
Людвига Берталанфи понятие «эквифиналитета» (см. Ludwig Bertalanffy
«Theoretische Biologie». Berlin. 1932; его же «Vom Molekiil zur Organismenwelt. Grund-
frage der modernen Biologie». Potsdam, 1949; «Moderne Hypothesen zur Entstehung des
Lebens» in «Kosmos» (BRD) № 6, 1956 и др. Представление об «эквифиналитете»
Л. Берталанфи, как и предстааители «органического индетерминизма», развивает в
связи с мнимой невозможностью дать материалистически каузальное объяснение ор¬
ганизма как «открытой системы».

44
И. Т. ФРОЛОВ
лание признать, что «граница познания» лежит не между органическим и
неорганическим, а между «рациональным» и «иррациональным» (см.
М. Hartmann «Allgemeine Biologie. Eine Einfuhrung in die Lehre vom
Leben». Stuttgart. 1953, S. 887). Далее М. Гартман делает вывод, что и
крайний детерминизм (лапласовского типа) и учение о вероятностном
характере причинной закономерности реального мира в конце концов
ставят такие вопросы, которые выходят за границы компетенции позна¬
ния. Поскольку даже в «рациональной части бытия» практически невоз¬
можно абсолютное познание, то, полагает М. Гартман, равноценно как
детерминистическое, так и статистическое понимание закономерностей 1.
Заканчивая рассмотрение той сложной и разноречивой картины, ко¬
торую дает даже беглый анализ борьбы механических и телеологиче¬
ских концепций органической целесообразности, следует отметить, что
главный порок этих направлений в современной биологии заключается в
неумении (или иногда в недостаточном умении) представить подлежащий
исследованию объект в диалектическом развитии и отразить его в кате¬
гориях, адекватных этому развитию. Такие категории может дать только
материалистическая диалектика, лишь опираясь на которую биологиче¬
ские теории (созданные уже или которые могут быть созданы в будущем)
способны глубоко научно решать проблему органической целесообразно¬
сти. Исходным пунктом таких теорий может быть только детерминизм,
осознанный и формулируемый как диалектико-материалистический де¬
терминизм.
* * *
Детерминистической является всякая теория, которая исходит из рас¬
смотрения вещей и явлений объективного мира не как сосуществующих
в пространстве и времени, а как причинно взаимосвязанных, взаимооб¬
условленных. Это подтвержденное практикой признание существова¬
ния определенных связей, взаимной обусловленности вещей и явлений
составляет в то же время одну из необходимых черт диалектиче¬
ского мышления вообще. Но в своей общей форме оно присуще не толь¬
ко ему. Нельзя сказать, что метафизическое мышление коренным образом
отличается от диалектического именно этим. Первое также включает в
себя признание связи и взаимообусловленности вещей и явлений, поэтому,
скажем, домарксистский метафизический материализм также стоял на
позициях детерминизма, но это был детерминизм механический,
что означает прежде всего отождествление детерминизма с причинностью,
то есть интерпретацию всякой связи как только причинно-следствен¬
ной. Между тем на самом деле причинность есть лишь одна из форм свя¬
зей объектов 2; ее выделение предполагает определенную степень абстракт¬
ности рассмотрения этих связей, изоляцию выделяемой связи, которую
должен устранить последующий анализ. Однако механический детерми¬
низм, по существу, не идет дальше выяснения причинно-следственных от¬
ношений как отношений временной и генетической последовательности.
Познание природы (сущности) объектов ограничивается в нем стремле¬
нием к полному рассмотрению причинного ряда; при этом выпадают
переходы сознания от одного типа связи к другому, более глубоко и полно
выражающему сущность объектов 3. Причинная связь интерпретируется
1 Очень характерно здесь противопоставление «детерминистического» и «статисти¬
ческого»; ложность этого противопоставления, во многом связанного с неправильным
употреблением терминов, будет показана нами несколько ниже.
2 «Каузальность, обычно нами понимаемая,— писал В. И. Ленин,— есть лишь ма¬
лая частичка всемирной связи»; причина и следствие суть «лишь моменты всемирной
взаимозависимости, связи (универсальной), взаимосцепления событий, лишь звенья в
цепи развития материи» («Философские тетради», 1947, стр. 136 и 134).
3 В. И. Ленин характеризует диалектический путь познания сущности как «бес¬
конечный процесс раскрытия новых сторон, отношений etc.» — «от сосуществования к
каузальности и от одной формы связи и взаимозависимости к другой, более глубокой,
более общей» («Философские тетради», стр. 193).

ДЕТЕРМИНИЗМ И ТЕЛЕОЛОГИЯ
45
механическим детерминизмом как только необходимая; он исключает воз¬
можность рассмотрения ее как случайной связи, которая может превра¬
титься в необходимую, существенную.
С точки зрения механического детерминизма, следовательно, отноше¬
ние причины и следствия может быть лишь таким, что если известны на¬
чальные условия, то поведение любой системы полностью известно и од¬
нозначно определено. Между тем такие отношения 'возможны лишь в слу¬
чае полной изоляции вещи от условий (а рассмотрение последних как
неизменных и раз навсегда данных и означает такую изоляцию). Конкрет¬
ный анализ предмета, учитывающий всю 'сложность его связей, отноше¬
ний с другими предметами, показывает, что существует м н о ж е с т в е н-
ность причин, обусловливающих те или иные процессы, причем сама
эта множественность есть не простая сумма причин, а сложное интеграль¬
ное целое, из которого результат (следствие) не может быть выведен не¬
посредственно, поскольку здесь имеют место и такие отношения, которые
не 'Следуют с необходимостью из внутренних свойств данного предмета,
а являются случайными, то есть имеющими основание (причину) в дру¬
гом, связанном с первым круге условий. Учет этих условий делает необ¬
ходимым отказ от рассмотрения причинных отношений как только непо¬
средственных и однозначных и требует их статистической интерпретации.
Статистическое исследование, поскольку оно исходит из анализа
совокупности связей и имеет дело со случайностью, может дать лишь
вероятностный вывод. Однако этот неоднозначный (вероятностный) ха¬
рактер статистических исследований обусловливается не тем, что в дан¬
ном случае просто невозможно точное знание; статистическая причинная
связь не есть нечто временное и субъективное. Вероятностный характер
их определяется объективными процессами — степенью сложности свя¬
зей объектов, их количеством и т. п. В основе статистической причинной
связи также лежит необходимость, закономерность, которая проявляется,
однако, суммарно, в виде «усереднения» разнообразных тенденций, об¬
условленных сложностью внутренней специфики объектов. Эти тенденции
могут быть случайными по отношению к той стороне, которую мы изоли¬
руем в процессе исследования в качестве единичного случая, но они ока¬
зываются часто необходимыми, когда мы имеем дело с комплексом
Вскрываемая статистическим исследованием сложная связь причины
и следствия, в которую включаются случайные тенденции, коренным об¬
разом нарушает систему механической каузальности. Поскольку действие
причины трансформируется через определенное качество (то есть резуль¬
тат оказывается следствием еще и этого качества), последующее состоя¬
ние исследуемой системы невыводимо уже полностью из предыдущего;
иначе говоря, причина оказывается не эквивалентной следствию. Все это
расценивается механическим детерминизмом как «нарушение» каузаль¬
ных отношений вообще, как «крах детерминизма».
Ясно, однако, что подобные заключения можно сделать, лишь
отождествляя детерминизм с причинностью, а последнюю — с механиче¬
ской ее формой. Но именно так и поступают сторонники так называемого,
«органического индетерминизма». Обнаружив тот факт, что механическая
каузальность оказывается недостаточной при анализе органических явле¬
ний, они делают поспешный вывод относительно полного банкротства
представления о «физической причинности» (как и детерминизма вообще)
и основывающейся на нем системы материалистических взглядов на
природу живого.
На самом же деле, как уже отмечалось, детерминизм не исчерпы¬
1 Если брать каждый отдельный случай, говорил Маркс о конкуренции, то над
этой сферой «господствует случайность, в которой, следовательно, внутренний закон,
прокладывающий себе дорогу в этих случайностях и регулирующий их, становится
видимым лишь тогда, когда они охватываются в больших массах...» («Капитал», г. 111,
1955, стр. 841).

46
И. Т. ФРОЛОВ
вается представлением о существовании непосредственных причинных свя¬
зей (в механическом смысле). Он включает в себя и рассмотрение стати¬
стически интерпретируемой опосредованной связи явлений, где лежащие
в основе причинные отношения подвергаются исследованию и с других
сторон — с точки зрения их необходимого, закономерного или случайного,
существенного или несущественного, внутреннего или внешнего и т. п.
характера. Такой детерминизм в противоположность механическому мы
и называем диалектико-м атериалистическим. Мы считаем,
что его принципы составляют методологическую основу того решения
проблемы органической целесообразности, которое дается в дарвиновско-
мичуринской биологии. В соответствии с нашей задачей мы рассмотрим
лишь методологическую сторону этого решения.
С этой точки зрения главный интерес представляет, на наш взгляд,
учение об адекватной, то есть соответственной изменению условий, измен¬
чивости наследственной основы организмов, о ее приспособительном
характере и в этом смысле «тематической направленности» («целесооб¬
разности»), внешним, видимым результатом которой оказывается гармо¬
ничность морфофизиологической организации живых существ, ее приспо¬
собленность к условиям существования («органическая целесообраз¬
ность»). Эта «тематическая направленность» («целесообразность»)
изменчивости не есть нечто мистическое; она вполне поддается материа¬
листическому объяснению (хотя исследований в этой области гораздо
меньше, чем теорий, апеллирующих к «слепому случаю»). Следует учесть
при этом, что целесообразность реакций на внешние воздействия в точном
смысле этого слова связывается нами с представлением о достаточно
сильно развитом нервном механизме, производящем оценку действия
по его эффекту и контролирующем дозировку последующего действия,
создавая его модель задолго до начала этого действия. В отчетливой
форме этот процесс проявляется лишь в мышлении человека. Попытка
прямого аналогизирования его с теми процессами, которые мы наблю¬
даем, например, в мире растений, разумеется, ни к чему, кроме витализма
и телеологии, привести не может. Однако эта сложная способность к пла¬
номерным действиям, тем не менее, генетически связана с более простыми
и элементарными процессами, присущими всякому живому существу.
Одной из основ этих процессов является, как известно, свойство раздра¬
жимости !, которое заключается в способности всякого живого организма
избирательно реагировать (через процессы метаболизма) на воздействие
внешних и внутренних факторов.
Реакции организма на воздействие окружающих условий определя¬
ются качеством его наследственной природы. Последняя, однако, не есть
нечто абсолютно автономное, не связанное с этими условиями. Наоборот,
наследственность каждого организма есть в то же время в определенном
смысле продукт условий.
Если говорить языком весьма плодотворно применяющейся в послед¬
нее время в биологии теории информации, то (с учетом вполне естествен¬
ного в этом случае упрощения событий) можно сказать, что наследствен¬
ная природа организмов есть определенным образом закодированный
поток «информаций», полученных организмом от среды в ходе его разви¬
тия. Эта «информация», переданная организму от его предков и собран¬
ная им в течение индивидуальной жизни, и обеспечивает его регуляцион¬
ные действия, приводящие к выживанию в данных условиях. Получая
серию «посланий» от среды (то есть испытывая через обмен веществ опре¬
деленные воздействия условий), организм не хаотически, не абсолютно
1 Ф. Энгельс писал, что «планомерный образ действий существует в зародыше
уже везде, где имеется протоплазма, где живой белок существует и реагирует, т. е.
совершает определенные, хотя бы самые простые движения как следствие определен¬
ных раздражений извне. Такая реакция имеет место даже там, где еще нет никакой
клетки, не говоря уже о нервной клетке» («Диалектика природы», стр. 140).

ДЕТЕРМИНИЗМ И ТЕЛЕОЛОГИЯ
47
произвольно, случайно реагирует на них. В соответствии со своей наслед¬
ственной природой он активно' дает направленные реакции («ответ»)
на эти «послания».
Новые, необычные, то есть не соответствующие старой наследствен¬
ности, условия вынуждают организм «решать» задачи с некоторыми
неизвестными. Степень правильности такого «решения» («целесообраз¬
ность» реакций организма на новые условия) зависит от пластичности его
наследственной основы, от количества и качества «информаций», содер¬
жащихся в его генетическом аппарате, который через метаболические
процессы получает новые «послания» от среды. Следовательно, адекват¬
ная изменчивость, как определенная, направленная реакция орга¬
низмов на воздействие внешней среды, может оказаться (в зависимости
от условий) достаточно неопределенной. Степень неопределенности (рас¬
сеянность «степеней свободы» реакции) увеличивается еще и индивиду¬
альными различиями организмов (характер чувствительности и т. п.).
Иначе говоря, организмы в ответ на воздействие новых условий суще¬
ствования могут дать лишь вероятностное «решение». Выживают же те
особи, которые изменились более соответственно изменениям внешней
среды, то есть дали наиболее точное «решение».
Таким образом, дело не сводится только к тому, что организмы спо¬
собны давать относительно «целесообразные», направленные ре¬
акции на воздействие среды. Существенно важными оказываются сте¬
пень полезности этих реакций, которая различна у отдельных
организмов, и оценка этой полезности приспособительного акта («об¬
ратная информация») Ч Если же учесть, что до сих пор мы абстрактно
выделяли отдельный организм, а последний в действительности оказы¬
вается лишь компонентом конкретного множества (популяции), то эта
степень полезности приспособительного эффекта приобретает особое зна¬
чение, поскольку в популяции случайная полезность изменения у дан¬
ной особи становится основой необходимого приспособительного про¬
цесса. Живые существа, обладающие нервной системой, получают «об¬
ратную информацию» о степени полезности приспособительного эффекта
в форме «обратной афферентации» (П. К. Анохин), обратной сигнализа¬
ции в центральную нервную систему. Более широкая «обратная инфор¬
мация», под действие которой подпадают, разумеется, и животные с раз¬
витой нервной системой, обеспечивается, однако, естественным отбором,
создающим ту изумительную слаженность и гибкость строения и работы
органов, которая оказывается камнем преткновения для всякой «анти-
селекционистской» теории.
Теория естественного отбора не только не исключает, но, на наш
взгляд, прямо предполагает представление о приспособительной направ¬
ленности изменчивости. Дело в том, что выявление приспособитель¬
ной полезности того или иного вновь возникающего признака требует
вполне определенного материала для «критического сравнения», автома¬
тически осуществляющегося отбором. Этот материал и дают относитель¬
но «целесообразные» приспособительные изменения наследственной
основы организмов, качественно определяемые воздействием внешней
среды.
Само собой разумеется, что в этом материале может оказаться боль¬
шое количество индифферентных и даже вредных признаков (например,
крупные мутации, как правило, вредны). Это и понятно, так как обрат¬
ное предполагало бы разумность приспособительных изменений, что,
конечно, несовместимо с материалистическим представлением о на¬
правленном, «целесообразном» характере наследственных изменений
1 На эту сторону вопроса еще раз обргтил внимание автор понятия «обратной
афферентации» П. К. Анохин (см. его статью «Физиология и кибернетика» в журнале
«Вопросы философии» № 4 за 1957 год).

.48
И. Т. ФРОЛОВ
организмов, проявляющемся лишь в качестве общей тенденции в преде¬
лах популяции-, вида и т. п.
Само собой разумеется, что приспособительный характер изменчи¬
вости нельзя понимать плоско, так, как понимают его, например, механо¬
ламаркисты. Нельзя возникновение каждого признака механически (не¬
посредственно) детерминировать изменениями условий существования,
так как в появлении некоторых признаков «повинно» не воздействие сре¬
ды непосредственно, а обусловленное ею возникновение какого-либо дру¬
гого признака, который вызывает коррелятивную изменчивость. Полез¬
ность последней также регулируется отбором
Нужно вообще иметь в виду, что появление того или иного полез¬
ного признака является лишь конечным результатом, и, как свидетельст¬
вуют факты, весьма сложным результатом, который определяется взаи¬
модействием многих факторов общей системы организм — среда. В итоге
анализа этого взаимодействия обнаруживается, что поскольку компоненты
данной системы, организм и внешняя среда, сами по себе составляют две
различные по качеству подсистемы, причем само взаимодей¬
ствие оказывается возможным лишь в результате уподобления этих
подсистем (то есть в результате ассимиляции внешних условий организ¬
мом и превращения их во внутреннее), то связь причины (изменения
внешней среды) и следствия (появления приспособительного признака)
осуществляется здесь опосредованно через внутренние специфи¬
ческие особенности организма. Результат, следовательно, возможен в
адекватной изменчивости лишь как статистический, вероятностный, так
как в его проявлении участвует множество факторов, которые в одних
условиях могут быть, а в других не быть, то есть он зависит от случайных
явлений. Поэтому в каждом отдельном случае изменчивость, направлен¬
ная на приспособление, может и не сопровождаться достижением такого
приспособления. Последнее есть необходимый результат множества (по¬
пуляции).
Адаптивная изменчивость, ее определенная направленность является,
таким образом, интегральным следствием многих случайных факторов,
действующих в различных направлениях, что лишает основания всякие
попытки противников мичуринского учения представить ее теоретическое
обоснование либо в качестве «механической», либо «телеологической»
разновидности «донаучного» периода развития биологии. «Телеологиче¬
ский» характер учения о приспособительной изменчивости многие авторы
«обосновывают» весьма своеобразно: поскольку-де речь идет о «направ¬
ленности», значит, неизбежно представление о «внутреннем стремлении к
совершенствованию» (прогрессу), значит, неизбежна телеология.
В опровержение подобных заключений к тому, о чем мы говорили
выше, следует добавить, что теория приспособительной (направленной)
изменчивости не исходит из того, будто направленность изменений абсо¬
лютно совпадает с направлением прогресса. Адаптивная изменчивость
действует всегда в направлении приспособления, которое лишь частично
совпадает с эволюционным прогрессом, совершенствованием морфофизио¬
логической организации живых существ. Причем сама эта направлен¬
ность приспособления в конечном счете обусловливается опреде¬
ленным характером воздействий условий существования. Следовательно,
только рассматривая строение организмов и их функциональные процес¬
сы как направленные на обеспечение максималь¬
ной приспособленности, а не как дело слепого случая или
1 Аллан Мортон в статье «Наследование приобретенных свойств» правильно за¬
мечает, что «нужно строго различать адаптацию и полезность, желательность ее.
Изменения (изменчивость) организма всегда адаптированы, но они не обязательно по¬
лезны ему в данных условиях. Сохраняются ли они или элиминируются (устраняют¬
ся) — это зависит от действия естественного отбора» (см. «Агробиология» № 2 за
1957 год, стр. 7).

ДЕТЕРМИНИЗМ И ТЕЛЕОЛОГИЯ
49
«стремления к совершенствованию», можно правильно понять их биологи¬
ческую целесообразность.
Способ исследования этой закономерности лишь совершенно фор¬
мально может квалифицироваться как «телеологический», поскольку в
данном случае направленность отнюдь не предполагает представления
о якобы сознательно осуществляемой организмами «внутренней цели».
Поэтому мы считаем совершенно правильной ту постановку вопроса, ко¬
торая дается в ряде исследований Т. Д. Лысенко, полагающего, что
«в биологии всегда необходимо не только интересоваться тем, почему и
как происходил или происходит тот или иной процесс, но и знать, для
чего, для обеспечения каких биологических потреб¬
ностей он происходит» («Агробиология» № 4 за 1956 год,
стр. 16). Такая постановка вопроса объявляется оппонентами Т. Д. Лы¬
сенко ai limine «телеологией». Можно не соглашаться с Т. Д. Лысенко по
многим вопросам; однако нельзя не признать, что он в данном случае
мыслит гораздо более диалектично, чем его оппоненты.
Размышление над формами развития (а следовательно, и научный
анализ этих форм), говорил Маркс, «вообще избирает путь, противопо¬
ложный их действительному развитию. Оно начинается post festum [зад¬
ним числом], т. е. исходит из готовых результатов процесса развития»
(К. Маркс «Капитал», т. I, стр. 82). Иначе говоря, теоретическое иссле¬
дование, скажем, возникновения той или иной структуры организма необ¬
ходимо предполагает анализ его развитого состояния. В этом случае мыш¬
ление приобретает как бы «телеологический» характер, поскольку оно со¬
вершается от конечной стадии к исходному пункту, то есть определение
предмета* подлежащего анализу, дается через эту «цель» его развития.
Такой прием научного мышления применим и в биологических исследова¬
ниях. Словесная форма выражения в данном случае не. должна смущать
ученых, поскольку далеко не этим определяется сущность развиваемых
ими взглядов.
Таким образом, только мичуринское направление в биологии дает
научную основу для правильного объяснения происхождения и сущности
органической целесообразности. Его основные принципы являются даль¬
нейшим развитием дарвиновской теории естественного отбора. Разумеет¬
ся, эти принципы нельзя догматизировать; они требуют еще во многих
пунктах серьезного обоснования и развития, предполагающего, между
прочим, и включение (после соответствующего критического рассмотре¬
ния) некоторых фактических и теоретических данных, добытых другими
направлениями. Несомненным остается, однако,, что уже сейчас теорети¬
ческие предпосылки этих принципов строятся в соответствии с концеп¬
цией диалектико-материалистического детерминизма.
4. «Вопросы философии» № 2.

шя
Процессы анализа и синтеза
М. К. МАМАРДАШВИЛИ
Диалектическое мышление предполагает единство, сочетание анализа
и синтеза в ходе исследования предмета. Но сводится ли данное единство,
как это иногда изображают, к простому 'Следованию синтеза за анали¬
зом), к дополнению одного другим, или между ними есть более глубокая
внутренняя связь? Ведь о необходимости сочетания анализа и синтеза,
следования одного за другим знали и метафизики (например, материали¬
сты XVII—XVIII веков), и, тем не менее, мы говорим о разрыве анализа и
синтеза у них. Очевидно, дело заключается не в простом признании рав¬
ной необходимости как анализа, так и синтеза. С другой стороны, целый
ряд трудностей связан с выявлением логической структуры их единства.
Этому ряду вопросов и посвящена данная статья. При этом М1Ы, разумеет¬
ся, далеко не можем претендовать на исчерпывающую разработку постав¬
ленной проблемы.
1. Постановка вопроса
Прежде всего уточним проблему. Есть несколько смыслов, в которых
употребляются термины «анализ» и «синтез» и которые нас не будут инте¬
ресовать в данной статье. Во-первых, это анализ и синтез как характери¬
стики строения доказательства в математике. В этом смысле говорят об
аналитическом и синтетическом методах и т. п. Во-вторых, анализ и син¬
тез в смысле кантовского различения «аналитических» и «синтетических»
суждений, которое фактически означало отличение способа получения
знаний путем чисто логической обработки данного («аналитическое») от
способа получения знаний путем обращения к содержанию, путем при¬
влечения к исходному знанию каких-то иных данных опыта («синтетиче¬
ское»). Но анализ и синтез с самого начала интересуют нас как движение
в определенном содержании, отличное от получения знания путем фор¬
мального вывода. Поэтому различение «аналитических» и «синтетиче¬
ских» суждений здесь неприменимо, ибо с этой точки зрения каждый
момент движения мысли был бы здесь синтетичен и, следовательно, в
нем нельзя было бы увидеть никаких различий.
Наконец, чаще всего термины «анализ» и «синтез» употребляются
применительно ко всему мышлению в целом:, к исследованию вообще
(«анализ» = исследование). Но тогда теряется специфика проблемы, она
безгранично расширяется. В этом общем смысле мышление в целом есть
расчленение предметов сознания и их объединение. Познавая предметы,
мы определенным образом их расчленяем, выделяем в них и рассматри¬
ваем отдельно те или иные их стороны, свойства, связи, то есть произво¬
дим «анализ». Мышление вообще есть отражение посредством абстрак¬
ций. С другой стороны, всякое мышление есть установление каких-то
отношений между зафиксированными в мысли предметами или их сторо¬
нами, то есть «синтез». Соотношение первого и второго есть определен¬

ПРОЦЕССЫ АНАЛИЗА И СИНТЕЗА
51
ный процесс. В основе его лежит какая-то связь абстракций, в которых
осуществляется мышление. Но не всякая подобная связь абстракций пред¬
ставляет интересующую нас проблему собственно анализа и синтеза.
Абстрагирование предмета А и выработка о нем каких-то знаний еще не
означают его анализа, если при этом не рассматриваются те его свойства,
которые отличают его как часть совокупности предметов от других пред¬
метов (В, С, D) этой же совокупности. Например, рассмотрение геометри¬
ческой линии как таковой не есть ее анализ; анализом оно является лишь
в случае фиксирования линии со стороны ее отличительного места
(свойств) в той или иной геометрической фигуре (сторона треугольника,
медиана, высота и т. п.).
Анализ есть выделение и рассмотрение отличительных свойств, свя¬
зей предмета, в силу которых он является частью какой-то совокупности
предметов и которые, следовательно, имеют значение при рассмотрении
отношения координации предметов внутри этой совокупности, то есть при
синтезе. Точно так же совокупное рассмотрение предметов А, В, С, D,
объединение их в каком-то одном сложном знании еще не означают соб¬
ственно их синтеза, если полученное знание при этом не фиксирует их
в плане их координации в составе сложного предмета F. Например, в то¬
варе может быть выделена стоимость, рассмотрена сначала как таковая,
а затем в связи со своей формой проявления — меновой стоимостью.
Объединение знаний, привлечение других сторон и связей предмета здесь
имеют место, но нет синтеза. Стоимость и меновая стоимость (отношение
товаров Т — Т) не являются предметами, отличающимися друг от друга
местом и ролью в другом, более обширном целом (а следовательно, не
могут быть предметом анализа), и отношение их не есть отношение коор¬
динации в нем, а есть отношение, например, содержания и формы, сущно¬
сти и явления, то есть они представляют собой одно и то же, но в разных
связях. Процесс отражения подобных явлений соответственно фиксирует¬
ся иными, чем анализ и синтез, логическими понятиями и категориями.
Синтез же есть фиксирование координации различающихся своей ролью
внутри целого внешне обособленных предметов или связей, то есть сово¬
купное рассмотрение предметов или связей в плане тех их свойств, ко¬
торые имеют значение при анализе.
Как мы видим, единство анализа -и синтеза проявляется уже в том,
что для их выделения в логике, как специфических явлений мышле¬
ния, нужно сохранить их соотносительность, то есть их единство в этом
смысле. Положение Энгельса о необходимой связи анализа и синтеза
(см. «Диалектика природы», 1955, стр. 180) является здесь исходным. Ес¬
ли же отвлечься от их соотносительности, то в исследуемом! мыслительном
материале можно обнаружить иные свойства, чем те, которые специфи¬
чески характеризуют собственно анализ и синтез, поскольку реальные
эмпирические процессы мышления крайне сложны и представляют собой
переплетение массы разнородных явлений.
2. Практическое расчленение и соединение предметов и логическая
деятельность
Собственно анализ и синтез есть мысленное расчленение и со¬
единение предметов в указанном выше смысле. Однако необходимо при
этом учесть, что исторически содержание этого процесса логической
деятельности формируется впервые в предметно-вещественной деятельно¬
сти человека (то есть отнюдь не в созерцании) и только впоследствии
распространяется на предметы, связанные отношением «целое — часть»,
независимо от практики человека. На этом основаны как связь, так и раз¬
личие вещественной и логической деятельности.
Человек практически расчленяет и воссоединяет тела в связи с ка¬
кими-то своими потребностями. Он или различным образом пользуется

52
М. К. МАМАРДАШВИЛИ
разными частями одного предмета или создает для своего использования
целое, иге существующее в природе. Связь координации, то есть наличие
определенных необходимых частей в предмете, является здесь ре¬
зультатом практических действий человека и фиксируется как необхо¬
димая в зависимости от условий использования созданного предмета в
общественной практике. Хотя свойства целого, благодаря которым оно
может быть определенным образом использовано практически и ради по¬
лучения которых ©последствии соединяется предмет, следуют из объектив¬
ных свойств воссоединяемых предметов \ в логическом знании это
первоначально еще не фиксируется. Необходимость связи вытекает из то¬
го факта, что без наличия таких-то частей невозможен такой-то обще¬
ственно-фиксированный и повторяющийся способ пользования вещью. На¬
пример, создавая составное орудие или строя жилище определенного ти¬
па, человек фиксирует наличие определенных частей как условие повтор¬
ного воспроизведения предметов и удовлетворения той или иной обще¬
ственной потребности. Если не соединены предметы А, В, С, то нет явле¬
ния F, и наоборот, если соединить предметы А, В, С, то есть явление F.
На основе этой вещественной деятельности и происходит различение и
связывание чувственных образов предметов в плане практически созда¬
ваемой связи: чтобы собрать предмет, нужно различить части, а чтобы
разобрать предмет, нужно связать чувственные образы частей.
Первые представления о целом и его необходимых частях возникают,
таким образом, на основе вещественной деятельности и связаны с ней.
Человек что-то практически меняет в предметах окружающего мира и
фиксирует определенную необходимую связь (в данном случае — коор¬
динацию частей предмета) как необходимый результат изменений, про¬
изводимых его предметной деятельностью, которая может быть повторе¬
на миллиарды раз по данному ее типу. Но дело меняется, когда налич¬
ные представления о координированных целых применяются к предметам,
возникающим и существующим независимо от практики человека, или
когда объективная координация частей предмета не совпадает с их прак¬
тическим использованием, с их ролью в практике человека. Здесь пред¬
полагается умение устанавливать объективную координацию логически
(которое, между прочим, может применяться и к предметам, создаваемым
или расчленяемым человеческой деятельностью, и заключается в выра¬
ботке общего знания об объективных свойствах этих предметов, в силу
каковых они и могут выполнять определенную роль в практике человека).
Расчленяя и воссоединяя предметы практически и устанавливая тем
самым какую-то их координацию, человек научается делаггь это мыслен¬
но, независимо от возможностей практического расчленения и воссоеди¬
нения тел, и отражает посредством этого умственного действия объектив¬
но существующую координацию в логическом знании. «Научается» здесь
означает возникновение особого типа деятельности — логической деятель¬
ности — и фиксирование объективной связи «целое — часть» в виде обоб¬
щенного мысленного содержания форм этой деятельности. Раскрытие это¬
го перехода, его необходимости — дело истории мышления. Нашей же
задачей было лишь указать на него как на факт. Отметим только, что
осуществление логических действий расчленения и воссоединения пред¬
метов предполагает фиксирование содержания в понятийной форме. Воз¬
никают понятия целого и части, фиксирующие отношение свойств целого
(то есть результата координации его частей) и свойств частей в общем
виде, и на их основе протекает определенная логическая деятельность. Ее
1 Раз созданы определенные условия, то определенные явления следуют из них,
независимо от человека, в силу объективных свойств самих предметов человеческой
практики. Человек мог получить теплоту посредством трения и впервые осознать необ¬
ходимость их следования друг за другом на основе своих вещественных действий (см.
Ф. Энгельс «Диалектика природы», стр. 182), но сама теплота следует из трения,
раз оно уже произведено, независимо от человека.

ПРОЦЕССЫ АНАЛИЗА И СИНТЕЗА
53
особенности мы сейчас и рассмотрим, предполагая теоретическое отноше¬
ние к предмету.
Процесс логического анализа и синтеза хотя и возникает из практи-
чески-чувственной деятельности человека, но, раз возникнув, обладает
своими собственными законами. Это видно уже из того, что практическое
расчленение и воссоединение предмета исключают друг друга (расчле¬
нение предмета не дает его соединения), тогда как в применении к логи¬
ческому процессу мы будем говорить об анализе посредством синтеза и
наоборот.
3. Элементарный анализ и синтез
При рассмотрении форм познания логику интересуют та или иная
объективная связь, взятая в предельно обобщенном виде (категория)
и логические средства отражения предмета в плане этой объективной
связи. В данном случае это связь координации частей целого 2 и соответ¬
ственно аналитико-синтетическая задача мышления.
«Часть» — внешне обособленный предмет, входящий в состав другого
предмета («целого») и выполняющий в нем определенную роль. «Це¬
лое» — предмет, состоящий из различных частей и обладающий в силу
этого определенными свойствами, которых нет у отдельных частей и ко¬
торые присущи лишь их координации. «Суммативных» целых (то есть
таких, которые целиком сводятся к свойствам своих отдельных частей)
вообще не бывает. С другой стороны, целое не существует как особый,
самостоятельный предмет наряду со своими частями. Оно отличается от
своих частей лишь так, как координация отличается от координированных
в ней элементов. Задача процесса отражения здесь заключается в том,
чтобы зафиксировать части как различные и их отношение как координа¬
цию, а целое — как координированную сумму частей, выполняющих в нем
в силу своих различий различную роль. Например, исследование какого-
либо химического соединения должно раскрыть в нем его части и дать
формулу его состава, объяснить его свойства как целого. Построение
теории о какой-то предметной области предполагает наличие и аналити¬
ческого и синтетического знания о каждом предмете этой области, объек¬
тивно состоящем из частей: особого знания об отдельных предметах свя¬
зи и знания о свойствах связи предметов, заключающего в себе резуль¬
тат переработки воедино отдельных знаний.
Эти знания используются в теории различным и относительно само¬
стоятельным образом. В химии при рассмотрении ряда соединений, в
свою очередь реагирующих между собой, на место знания о свойствах
соединения как целого приходится ставить знания о его отдельных ча¬
стях, поскольку важны их количественные характеристики. В иных же
условиях знание используется нерасчлененно, как синтетическое. Точно
так же в механике в зависимости от нужд построения теории либо в усло¬
виях решения более сложных задач используются или знания о состав¬
ляющих силах или знание о результирующей (имеется в виду сложение
и разложение сил по правилу параллелограмма). Построение теории или
общий ход исследования могут быть здесь охарактеризованы с точки
зрения логических условий возможности замены одного знания рядом
других или ряда знаний одним при наличии в предметной области коор¬
1 Следовательно, в применении ко всякому содержанию этого рода, независимо от
его эмпирической определенности, независимо от того, какое именно эмпирическое со¬
держание, например, составлено из частей и какие именно эмпирические предметы яв¬
ляются его частями.
2 В дальнейшем в целях краткости будем обозначать эту связь как «координацию»
или как связь «часть — целое», хотя последнее не совсем точно: речь идет не о связи
части с целым как особым предметом, а о связи частей, то есть о связи предметов, яв¬
ляющейся, в свою очередь, единым предметом. Под «целым» здесь фактически имеются
в виду свойства связи предметов, отличные от свойств элементов связи.

54
М. К. МАМАРДАШВИЛИ
динации различных предметов (фиксируемых соответственно в особых
знаниях) и проявлений результатов этой координации в свойствах целого.
Заметим, что синтетическое знание никогда не является простой ме¬
ханической суммой знаний о частях; оно представляет собой новое зна¬
ние (можно, например, сослаться на то, что в применении к нескольким
силам .приходится строить правило параллелограмма и что результирую¬
щая отнюдь ffe равна простой сумме сил).
Структурно единство анализа и синтеза означает как взаимозависи¬
мость знаний (аналитического и синтетического) или задач исследования,
так и характеристику способа осуществления каждой из них в отдельно¬
сти. Уже элементарный процесс отражения простейшей координации и ее
различных элементов есть одновременно и анализ и синтез в смысле по¬
лучения аналитического знания посредством синтеза и синтетического зна¬
ния посредством анализа.
Анализ есть вычленение отличных друг от друга частей и изолиро¬
ванное фиксирование их свойств в знании. Но «часть» — не просто про¬
странственно отграниченный предмет с какими-то его свойствами, а
предмет со стороны его места в целом, то есть с теми его свойствами, ко¬
торые играют роль в его координации с другими частями целого. И если
при анализе части интересуют исследователя в их отличии друг от друга,
то этим имшугся в виду не различия их и сходства, выделяемые сравне¬
нием и элементарным абстрагированием, а различия их места в связи.
Сравнение произведено, отличия, например, кислорода и водорода извест¬
ны, но речь идет о факте, который иге может быть установлен сравнением,
а именно о разных количествах и того и другого в данном соединении.
Отражение части достигается посредством включения ее в связь целого.
Чтобы зафиксировать предмет как часть, его нужно включить в целое,
в связь координации частей, ибо фиксирование предмета как части озна¬
чает отражение его в мысли именно со стороны того признака, в силу
которого он занимает определенное положение в целом, отличное от по¬
ложения и роли других частей. Условием выделения какого-то знания от¬
дельно является определенное соединение имеющихся знаний и такая их
переработка, которая позволяет их расчленить и поставить разъединен¬
ные -элементы нового знания в соответствие с частями предмета. Знание
о части как специфическое по своему содержанию возникает именно в
этом) процессе. Анализ предмета осуществляется, таким! образом, посред¬
ством синтеза частей.
Но, с другой стороны, такое синтетическое сопоставление предметов
предполагает знание связи целого. Синтез есть выявление координации
частей и определяемых ею свойств целого. Само целое есть особый, само¬
стоятельный предмет, обладающий и рядом свойств, которые вовсе не вы¬
текают из наличия в нем частей, и отражение его как такового в знании
отнюдь не есть синтез. Задача заключается в том, чтобы выявить его
свойства, обусловленные связью каких-то специфических необходимых ча¬
стей. Не будучи расчленено на последние, целое вообще не выступает
как специфическое целое. Жидкость, .не содержащая кислород, не есть
вода. Целое или нельзя зафиксировать как отличное от других (например,
воду в отличие от сходных жидкостей вообще), или его нельзя объяснить
в его зафиксированных отличиях, не выделяя из него части и не рассмат¬
ривая их последовательно. Лишь расчленяя целое на части и последова¬
тельно фиксируя их свойства, мы воспроизводим его как данное целое.
Процесс анализа частей здесь дает синтез.
Таким образом, аналитическая и синтетическая задачи осуществляют¬
ся каждая противоположно направленным в своих частях процессом. Это
противоречивость самого процесса отражения. Лишь соединяя мысленно
(или экспериментально), исследователь осознает части как части дан¬
ного целого; лишь разлагая мысленно (или экспериментально), иссле¬
дователь осознает целое как состоящее из специфических частей и обла-

ПРОЦЕССЫ АНАЛИЗА И СИНТЕЗА
55
дающее вследствие этого специфическим свойством, отличающим его от
других предметов.
Эти различные задачи мышления могут обособляться во времени,
синтетическое и аналитическое знания могут быть разделены какими-то
задачами более сложного исследования и играть на разных его этапах
различную роль — все это зависит от требований построения теории, от
мотивов соединения знаний в одно или их расчленения на разные зна¬
ния, лежащих вне самих действий соединения и расчленения. Но реше¬
ние каждой из этих задач есть единство анализа и синтеза. Структурное
единство их заключается в том, что один осуществляется посредством
другого. Разрыв анализа и синтеза есть нарушение именно этого един- ■
ства.
Анализ и синтез могут оказаться разорванными в зависи¬
мости от тех или иных условий, от уровня развития науки, от степени
ее проникновения в предмет и т. п. Условия разрыва анализа и син¬
теза, находящиеся в связи с переходом: к анализу и синтезу более
сложных объектов, мы рассмотрим ниже. Здесь же кратко укажем те, ко¬
торые относятся к процессам элементарного анализа и синтеза. 1) Пред¬
мет, объективно являющийся частью другого, зафиксирован как особый,
самостоятельный предмет и изучается как таковой, поскольку исследо¬
ватель на: данном уровне развития науки не осознает того, что он — часть.
Например, кислород был сначала выделен мысленно в виде «чистого воз¬
духа» (то есть как одна из разновидностей воздуха) и так изучался.
Но здесь нет тогда ни анализа, ни синтеза, имеется просто особый пред¬
мет, изучаемый безотносительно к составу другого — воздуха, хотя иссле¬
дование внешне (с точки зрения последующих этапов развития науки)
выглядит как односторонне аналитическое. 2) Предмет, объективно яв¬
ляющийся составным, абстрагируется безотносительно к своим частям
и изучается как таковой со всеми его свойствами. Здесь точно так же
нет ни анализа, ни синтеза, хотя исследование может показаться одно¬
сторонне синтетическим.
Как видим, адекватный процесс отражения в предметах связи
«часть — целое» может быть осуществлен лишь как единство анализа и
синтеза. Соединение анализа и синтеза в этом смысле, их противоречи¬
вое единство есть свойство всякого процесса отражения предмета в плане
связи «часть — целое» и рано или поздно раскрывается наукой о мышле¬
нии. Раскрытие этого единства — результат диалектического подхода к
мышлению и пониманию активности последнего, но сами элементарный
анализ и синтез не являются специфическими для диалектического мышле¬
ния, не характеризуют его со стороны формы. Роль диалектики заключа¬
лась в данном случае в том, чтобы выявить наличное и недоступное по¬
ниманию с точки зрения созерцательного материализма единство про¬
цесса анализа и синтеза. И не случайно именно Гегель, исходивший из
активности мышления и ставивший проблему анализа и синтеза как
проблему логического мышления, нащупал единство анализа и синтеза,
их диалектику, показал соотносительность категорий части и целого и
противоречивость процесса отражения предмета как части и целого. Но
от этого сам процесс анализа и синтеза не становится специфическим для
диалектики; диалектическое его понимание не превращает его в способ
диалектического исследования. «Часть» и «целое» — это относительно
простые и непосредственные категории, возникшие на основе чувственно¬
практической деятельности человека, и фиксирующая их логическая связь
абстракций (структура процесса анализа и синтеза) еще не усложнена
целым рядом обстоятельств, связанных с переходом мышления к отра¬
жению развития и функционирования сложных систем связей. Эти об¬
стоятельства, лежащие вне категорий целого и части, выявляют при при¬
менении этих категорий к анализу и синтезу более сложных объектов
такие условия разрыва и обособления анализа и синтеза, которые имеют

56
М. К. МАМАРДАШВИЛИ
более или менее всеобщий характер на данной ступени развития наук и
характеризуют, например, целый период этого развития как метафизиче¬
ский. Здесь и встает вопрос о диалектике.
4. Связь «целое — часть» и органическое целое
Элементарный анализ и синтез, основывающиеся на связи «часть —
целое», имеют свой смысл и сохраняют свое единство при рассмотрении
относительно простых объектов с внешне заметно различными и опре¬
деленным, образом координированными частями отвлеченно от происхож¬
дения, развития и субординации этих элементов целого и от их взаимо¬
влияния и переплетения, создающих такие явления, которые, в свою
очередь, являются сторонами или «частями» целого. Кроме того, части
рассматриваются как внешне обособленные, покоящиеся предметы це¬
лого. И это вполне правомерно в определенных пределах. Более того,
такого рода абстракции возможны и при сознательном подходе к пред¬
мету как к сложной системе связей, где одни элементы возникают из
других, влияют друг на друга, вовлечены в какие-то процессы и т. п. Но
сознательность подхода предполагает наличие каких-то категорий, фикси¬
рующих диалектический характер объекта науки, а это сложный и отно¬
сительно поздний результат исторического развития наук и философии.
Пока же, когда наука только переходит к более широкому кругу предме¬
тов и более сложным связям между ними, мы имеем эмпирически зафик¬
сированное многообразие фактов какого-то сложного целого, к которым
применяются наличные у исследователя категории. И здесь непонимание
диалектики предмета дает типичную метафизику в исследовании, а со
стороны формы характеризуется разрывом анализа и синтеза. В плане
анализа получается разрыв связей целого, превращение абстрагированной
его части в абсолютный, изолированный предмет. В плане синтеза—све¬
дение целого к механической сумме частей, связи между которыми
остаются нераскрытыми, то есть синтез отнюдь не воссоздает разорван¬
ные анализом связи. Здесь речь идет уже об иных условиях разрыва
анализа и синтеза, чем те, которые мы рассматривали выше, и сводятся
они к следующему.
Дан какой-то предмет F, свойства которого как целого уже отличены
от его частей, точно так же, как части А, В, С, D... отличены друг от друга
и от целого. Например, товар, деньги, купеческий капитал, земельная
рента и т. п.— в капиталистической экономике как целом или цветок,
листья и т. п.— в составе растения. Анализ предмета А (или В, С, D...)
и заключается в отвлечении его от целого и в рассмотрении его свойств,
выступающих в связи с другими частями целого, иначе он не фиксируется
как часть.
Но если изучаемый предмет возник ли исторически и функционально)
лишь в связи с данным целым, как результат его внутренней дифферен¬
циации (как это бывает во всяком живом организме, животном или со¬
циальном), то, будучи таким способом изолирован, он станет непости¬
жимым даже при понимании того, что он является частью целого. Свой¬
ства торгового капитала как особого функционального элемента внутри
капиталистической экономики суть результат дифференциации 4процесса
производства прибавочной стоимости. Физиологические особенности и
анатомическое строение цветка возникают лишь в связи с растением как
целым.
Способом постижения такого предмета было бы рассмотрение диф¬
ференциации единого, то есть рассмотрение той связи, в которой он возни¬
кает и начинает играть роль функционального члена целого. И здесь дело
как раз не в отношении целого и части, ибо речь идет не о фиксации ка¬
ких-то различных элементов координации, а о происхождении обоих эле*

ПРОЦЕССЫ АНАЛИЗА И СИНТЕЗА
57
ментов из чего-то единого. Именно на это указывал Энгельс, говоря, что
«например, уже часть и целое — это такие категории, которые становят¬
ся недостаточными в органической природе. Выталкивание семени—за¬
родыш — и родившееся животное нельзя рассматривать как «часть», ко¬
торая отделяется от «целого»: это дало бы ложное толкование» («Диа¬
лектика природы», стр 168).
Связь «часть — целое» есть отнюдь не отменяемый существованием
других связей внешний результат их действия, выражающийся во внеш¬
нем обособлении уже наличных элементов целого. Непонимание этого,
неумение выделить другие формы связи (или вообще их незнание) и
соответствующая абсолютизация категорий целого и части приводят к
тому, что анализируемый предмет выступает как абсолютный, изолиро¬
ванный предмет, который может входить в любые и самые различные
целые и, следовательно, не зависит от них и не связан с ними. В резуль¬
тате отрыва анализа от синтеза такой предмет превращается в загадку,
в нечто мистическое. Экономисты-метафизики находили капитал и вообще
различные элементы капиталистической экономики в самых различных
обществах, в том числе и в рабовладельческом, и не удивительно, что они
не могли понять их специфики.
Такое же различение применимо и к неорганической природе. Одно
дело, например, анализ кислорода в самых разных его соединениях (и
задача его выделения как внешне обособленной части здесь вполне вы¬
полнима элементарным анализом и синтезом). Другое дело — анализ
кислорода в связи с тем соединением, в результате дифференциации ко¬
торого oir впервые возникает (наоример, проблема происхождения земной
атмосферы). Процессы мышления здесь различны, последний предпола¬
гает знание и выделение связей, характеризующих диалектически расчле¬
ненный и развивающийся предмет.
Синтез предмета предполагает, что определенным образом известны
некоторые свойства предмета как целого и свойства его частей как само¬
стоятельных предметов, и ставит своей задачей выяснение координации
последних. Из сказанного выше об анализе можно видеть, что если син¬
тетическое рассмотрение соединения частей не сопровождается выявле¬
нием особенностей, вытекающих из их связи, то исследование приобретает
односторонне синтетический характер, то есть фактически не осущест¬
вляется как синтез. Так, попытка соединения в одном знании различных
сведений о различных явлениях капиталистической экономики не дает их
синтеза, если ей не предшествует рассмотрение, например, происхождения
денег из внутренней дифференциации товара (генетическое) или проис¬
хождения прибыли из прибавочной стоимости (функциональное), хотя
отличия, например, денег от товара и их различная роль в целом известны,
то есть элементарный анализ и синтез осуществлены. Итогом такого
исследования является механическая сумма частей, поставленных во
внешнюю систематическую связь, внутренние же связи между ними н*е
раскрыты. Именно таковы попытки систематического изложения учения
Рикардо у его эпигонов (аналогичное явление представляет собой и спе¬
кулятивное установление внутренних связей).
Но дело в том, что здесь исследователь объективно сталкивается с
другого типа целым, чем то, которое мы до сих пор рассматривали. Мы
говорили о координированном целом, и лишь в этом смысле понятие це¬
лого было соотносительно с понятием именно части. Теперь объективно
вмешивается момент субординации, без рассмотрения которого неосуще¬
ствимы ни анализ, ни синтез. С другой стороны, анализируя свойства
целого, приходится рассматривать взаимовлияние и взаимодействие его
элементов помимо их координации.
Таким образом, соединение анализа и синтеза, осуществление одного
посредством другого предполагают в данном случае решение и других
задач, например, выяснение субординации элементов и их взаимовлияния

58
М. К. МАМАРДАШВИЛИ
внутри целого. Анализ и синтез становятся результатом и стороной других
процессов мышления и функционируют в специфическом для диалекти¬
ческого мышления виде лишь в связи с этими процессами. Само форми¬
рование анализа и синтеза как специфических процессов необходимо
предполагает учет в соответствующих новых категориях имеющих здесь
место объективных связей, их характера. Исторически впервые до мар¬
ксизма на путь обобщения этих сложных внутренних связей встала немец¬
кая идеалистическая диалектика (Гегель), но проблема была решена
лишь марксизмом и прежде всего Марксом в «Капитале». Обобщение это
было как выработкой диалектического понимания предмета науки, мира
в целом, так и выработкой логических средств воспроизведения таким
образом понимаемого 'Предмета в мышлении.
Подлежащую исследованию диалектическим методом сложную си¬
стему связей Маркс характеризует как «органическое», «диалектически-
расчлененное целое». «Органическое целое» —исторически возникшая,
развивающаяся и крайне сложно функционально расчлененная система
связей и процессов, взаимовлияющих друг на друга. Отдельные связи,
стороны, процессы целого распадаются как различные функциональные
его члены, в то же время соединяясь в его структуре. В плане интере¬
сующей нас проблемы важно то, что здесь приходится различать уже не
предметы, связанные лишь координацией («части»), а элементы, члены
(gliederung, как выражался Маркс) структуры, то есть предметы, свя¬
занные и помимо их координации так, что целый ряд их свойств выте¬
кает из их переплетения, взаимовлияния, происхождения одного из дру¬
гого и т. п. Предмет, модифицирующий другие предметы (или происшед¬
ший из них, или являющийся их формой проявления и т. п.) и составляю¬
щий вместе с ними какую-то подвижную структуру, не является, строго
говоря, ее «частью». Торговую прибыль, например, никак не назовешь
«частью» капиталистической экономики, она не есть внешне обособленный
предмет, и при ее объяснении имеется в виду прежде всего не фиксиро¬
вание ее координации с другими частями целого, а выявление ее проис¬
хождения из движения прибавочной стоимости. Но, с другой стороны,
здесь имеет место и развитие понятий о части и целом, их расширение в
результате применения процесса анализа и синтеза к органическому це¬
лому. В роли «целого» и «частей» здесь выступают структура органиче¬
ского целого и его элементы — вся сумма его сторон, явлений и свойств.
Рассмотрим теперь анализ и синтез таким образом построенных
предметов. Нас будут здесь интересовать абстракции, основывающиеся
на сознательном применении категорий диалектики.
5. Анализ и синтез системы («органического» целого)
Здесь «единство анализа и синтеза» есть характеристика диалекти¬
ческого исследования вообще i, в том числе и такой его формы, как
восхождение от абстрактного к конкретному. Диалектический метод в це¬
лом представляет собой правила анализирования и синтезирования слож¬
ных систем связей, являющиеся средством раскрытия необходимых
внутренних связей органического целого со всей совокупностью его сто¬
рон. Путем восхождения от абстрактного к конкретному выделяются и
прослеживаются отдельные связи между различными элементами целого
и синтезируются в картину целого, где каждый элемент занимает опре¬
деленное место. Выделенные особо связи между отдельными элементами
рассматриваются в то же время в той связи, в какой они выступают в
целом, а целое фиксируется в плане тех свойств, которые выявлены при
рассмотрении связей отдельных элементов, то есть каждый шаг движения
1 Это отмечал еще Гегель, и притом в применении к «тотальности», то есть к ор¬
ганическому целому. Он считал, что диалектический метод «в каждом своем движении
в одно и то же время аналитичен и синтетичен» (Соч., т. I, стр. 342).

ПРОЦЕССЫ АНАЛИЗА И СИНТЕЗА
59
исследования представляет собой единство анализа и синтеза в самом
широком смысле этих терминов. Связи между элементами и сто¬
ронами целого могут быть самого различного типа (содержание — фор¬
ма, внутреннее противоречие — внешняя дифференциация противополож¬
ностей, закон — формы его проявления, развитие и происхождение
и f. п.), и соответственно к ним могут применяться различные приемы
диалектического исследования, из которых ни один в отдельности не яв¬
ляется собственно анализом и синтезом. Но в результате действия подоб¬
ных приемов оказывается вскрытым и отношение элементов в целом, то
есть место, занимаемое ими в нем, и целое как необходимая совокуп¬
ность элементов. Раскрыть и логически охарактеризовать эти приемы —
значит раскрыть метод вообще (с логической его стороны). Но это не
входит в наши задачи. Мы охарактеризуем лишь ряд специфических осо¬
бенностей диалектического исследования со стороны его аналитической и
синтетической деятельности.
Основная черта единства анализа и синтеза, выявившаяся на при¬
мере элементарного анализа и синтеза, здесь сохраняется. Например,
акты Д—Т и Т—Д 1 мысленно вычленяются из процесса производства
прибавочной стоимости (Д—Т—Д*) как его части и рассматриваются от¬
дельно каждый, но по отношению именно к данному целому, то есть
одновременно и включаются в него. Лишь включение части в целое
(синтез) выявляет ее как часть данного целого (анализ). Акт Д—Т как
часть целого есть покупка рабочей силы (а не купля товара вообще),, и
такой характер этой части может быть зафиксирован лишь при учете
свойств связи целого (то есть Д—Дх). Вне этого нет части целого, а
есть купля товара вообще, которая никак в дальнейшем не может объ¬
яснить целое. Но, с другой стороны, лишь выключение частей (анализ)
может зафиксировать свойства и координацию данного целого (синтез).
Иначе производство прибавочной стоимости ничем на поверхности не от¬
личается от купеческого или ростовщического капитала (Д — Д1), и тот
и другой приносят Д1. Вычленение частей здесь является условием
фиксирования свойств данного целого в его отличном от других целых виде.
Таким образом, выключение частей из целого (синтез посредством ана¬
лиза) одновременно предполагает их включение в целое (анализ по¬
средством синтеза), это полярные полюсы абстракций. Процесс анализа
и синтеза есть способ движения (то есть разрешения) этого противоре¬
чия процесса отражения.
Как видим, тип связи абстракций в данном случае остается тот же.
Но он усложняется рядом мысленных зависимостей и предполагает вы¬
явление внутренних связей предмета. Условием осуществления анализа
и синтеза здесь является понимание характера рабочей силы как товара,
то есть раскрытие содержания капиталистической формы обмена труда.
О том, что рабочий нанимается, знали и до Маркса, но объяснить свой¬
ство целого (Д1) не могли, поскольку не могли осуществить другой про¬
цесс мышления — раскрыть внутреннее содержание процесса обмена,
дающего прирост стоимости.
Отметив сохранение основной структуры единства анализа и синтеза,
нужно, однако, учесть, что, во-первых, здесь имеет место расширение
значений анализа и синтеза и развитие понятий о части и целом. Так, в
приведенном примере понятие части прилагается к процессам (Д—Т и
Т—Д1), составляющим другой, целостный процесс, а не к пространствен¬
но отграниченным покоящимся предметам. Во-вторых, анализ и синтез
функционируют здесь в зависимости от других процессов мышления, от
раскрытия ими внутренних связей органического целого.
С другой стороны, внешне, в эмпирических проявлениях элементы и
явления органического целого также обособляются как отличные друг от
Друга предметы, разделенные массой посредствующих звеньев, и необхо¬
димость предварительного выяснения субординации различных элементов,

ьо
М. К. МАМАРДАШВИЛИ
их содержания и специфики и т. п. отнюдь не снимает последующей зада¬
чи объяснения координации их как особых предметов на поверхности
органического целого. При объяснении взаимодействия массы рассмот¬
ренных до этого элементов, как оно выступает на поверхности, значения
анализа и синтеза и понятия части и целого расширяются несколько в
ином смысле, чем об этом до сих пор говорилось. Сам процесс выявле¬
ния и исследования внутренних связей органического целого мо¬
жет быть здесь охарактеризован как собственно анализ и синтез в узком
и в то же время специфическом для исследования системы связей смысле
(в отличие от того общего смысла, в котором само восхождение от аб¬
страктного к конкретному в целом является правилом анализирования
и синтезирования системы).
Со стороны этого процесса м'ышления строение предмета выглядит
следующим образом.
На поверхности даны свойства, явления (обозначим их, как
А, В, С, £>...) целого, сами в то же время являющиеся его «частями», то
есть внешне обособленными друг от друга связями целого. Например, ра¬
бочие, капиталисты (то есть классы), безработица, кризисы, конкурен¬
ция, концентрация капитала и т. п. Эти отдельные явления целого — они
присущи именно предмету в целом, а не отдельным его сторонам или
элементам — сами образуют его «состав». Это нужно отличать от
свойств целого, вытекающих из координации частей; свойство Д1 целого
Д—Т—Д1 в формуле капитала не обособляется и не входит обособленно
в состав целого, оно есть само целое, взятое в плане свойств координа¬
ции его частей, тогда как явления А, В, С, D представляют собой сово¬
купный результат действия и взаимовлияния массы связей и элементов
(обозначим их как К, L, М, N) целого. Например, кризис есть результат
взаимодействия ряда отдельных элементов целого и в то же время свой¬
ство капиталистической экономики в целом. Здесь важно подчеркнуть,
что речь идет о таком взаимовлиянии ряда элементов, которое приводит
к возникновению особых, самостоятельных явлений целого. Элемент К
может воздействовать на элемент М и как-то его модифицировать, но
речь идет не об этом, не о свойстве элемента М, возникшем в связи с
влиянием на него К, а о самостоятельном явлении А, представляющем
собой свойство целого и возникшем из единства элементов К и М. Таким
образом, объективное строение подлежащего анализу и синтезу предмета
(органического целого) заключается в наличии обособленных друг от
друга свойств, явлений целого и их источников — связи массы элементов
целого.. Рассмотрим имеющие здесь место анализ и синтез.
Исследование здесь может ставить двоякую задачу. С одной сторо¬
ны, могут быть известны какие-то свойства, явления предмета как целого,
и нужно установить источник этих свойств, то есть на деле теоретически
объяснить явления целого. С другой стороны, могут быть известны эле¬
менты целого, и нужно обнаружить вытекающие т их взаимодействия
свойства целого. Эти различные задачи встают на различных этапах ис¬
следования, но решение каждой из них есть единство анализа и синтеза.
Рассмотрение отдельного, обособленного явления целого есть анализ
по отношению к последнему. Но уже для того, чтобы зафиксировать ка¬
кие-то явления как свойства именно данного целого, нужна длительная
история познания. Такое органическое целое, как экономическая система,
не может быть чувственно созерцаемо со всеми принадлежащими ему
элементами и явлениями таким же способом, как созерцается в целом
животный организм. Здесь еще приходится решать вопрос о принадлежно¬
сти элементов и явлений к данному целому, то есть вычленять в различ¬
ных элементах их скрытое единство, сводить их друг к другу. Так, напри¬
мер, вычленение в товаре свойств капитала решает вопрос о его принад¬
лежности к буржуазной экономике. На этом этапе еще нет раскрытия
внутренних связей целого; пока нужно выявить «состав» целого, выявить

ПРОЦЕССЫ АНАЛИЗА И СИНТЕЗА
61
в его явлениях общее, что делает их явлениями именно данного целого.
В этом смысле о целом этапе домарксовой политической экономии можно
говорить как об аналитическом, поскольку внутренние связи целого, при¬
водящие к его внешне фиксируемым свойствам, не вскрываются
Однако дальнейшее исследование, переходящее к внутренним связям
предмета, не есть просто один синтез (в этом плане часто отождествляют
диалектическое исследование с синтетическим), а новый, анализ и новый
синтез. Просто элементарный анализ и синтез и ряд других процессов
мышления предполагаются совершившимися — отличие явления А от дру¬
гих явлений целого, принадлежность их к целому и их внешне различная
в нем роль выявлены, выделены отдельные связи системы, выяснено их
число, известны элементы и т. д. О том, что в этих условиях речь идет
именно одальнейшей задаче, свидетельствует, например, неудача ан¬
глийского химика Ньюлендса, пытавшегося выявить периодический закон
системы химических элементов при отсутствии соответствующего анализа,
при неправильном построении отдельных групп («октав») из уже извест¬
ных элементов и связей между ними, так что эти группы не могли слу¬
жить исходным пунктом для выявления периодичности системы как це¬
лого, состоящего из этих групп (см. Б. М. Кедров «Научный метод
Д. И. Менделеева». «Вопросы философии»№3 за 1957 год). Суть дела со¬
стоит в дальнейшем! исследовании А как явления целого посредством ана¬
лиза и синтеза внутренних связей массы элементов К, L, М, N. Задача
заключается в том, чтобы понять А как явление, вытекающее из взаимо¬
влияния элементов (частей) органического целого. Выполняется она
охватом массы сторон и зависимостей целого. Таково, например, обнару¬
жение Марксом причин кризиса и объяснение hmi цикличности капитали¬
стического воспроизводства, а также обнаружение и объяснение процесса
концентрации и централизации капиталов.
Дело в специфической направленности исследования выявленных
связей, то есть системы, распадающейся на отдельные связи. Специфиче¬
ская роль анализа и синтеза заключается в объяснении суммарного
эффекта действия какой-то совокупности связей посредством зна¬
ний об отдельных связях, то есть в том, чтобы охарактеризовать каждую
выявленную или уже известную связь элементов системы отдельно та¬
ким образом!, чтобы путем соединения знаний о них можно было получить
обобщенную характеристику системы (в данном случае сложного явле¬
ния А). Дело не в соединении знаний об отдельных связях, уже
имеющихся независимо от синтетической задачи. Наоборот, речь идет о
соединении знаний, вырабатываемых в предположении этой задачи. Спе¬
цифичность соединения знаний здесь предполагает специфичность анали¬
тического рассмотрения отдельных связей, в данном случае — обобще¬
ние их в связи с системой. Разъясним! это.
Сложное явление целого, о котором должен быть получен вывод в
теории, наблюдается эмпирически, например, рост числа крупных пред¬
приятий или рост числа мелких и средних—централизация и децентра¬
лизация капитала. В различных странах, в различных отраслях и в раз¬
ные периоды времени может происходить как централизация, так и де¬
централизация капитала, причем соотношение их колеблется в зависимо¬
сти от самых различных конкретно-эмппирических условий. О преоблада¬
ющем направлении процесса можно пока судить лишь среднестатистиче¬
ски, взяв большие периоды времени. Но вопрос заключается в том, про¬
исходит ли необходимо централизация и концентрация в капиталистиче¬
ской экономике как целом, взятом абстрактно в виде общей системы. Уже
одна такая постановка вопроса предполагает рассмотрение общих и необ¬
ходимых связей, слагающих эту систему, и вывод о централизации и кон-
1 И в этом смысле анализ как выделение «общего», «абстрактных определений»
(сведение различных явлений к их абстоактному единству) относится к нашей пробле¬
ме анализа и синтеза.

62
М. К. МАМАРДАШВИЛИ
цеятрации капитала в качестве характеристики действия всего этого ряда
зависимостей как целого, а не всякого единичного капитала, где те или
иные моменты системы могут вообще отсутствовать.
Такой вывод здесь предполагает особое рассмотрение отдельных свя¬
зей: технического и стоимостного строения 'Капитала!, методов производ¬
ства относительной прибавочной стоимости (эффекта концентрации
средств производства при фабричной кооперации), накопления капитала
и т. п. Сами эти связи эмпирически находятся в разнообразных соотноше¬
ниях, значение каждой из них колеблется, характер действия некоторых
из них может вовсе не обнаруживаться, компенсируясь действием дру¬
гих, и вообще в эмпирии не видно, как они составляют систему именно
данного числа зависимостей. Анализ и должен обобщить отдельно каж¬
дую из них в связи с системой и в то же время зафиксировать характер
действия каждой независимо от остальных: каково бы ни было действие
остальных зависимостей, данная зависимость таким-то образом! участвует
в суммарном эффекте системы. Синтез подытоживает работу анализа,
рассматривая сложное явление системы как результат совместного дей¬
ствия всех проанализированных связей. Обобщающее рассмотрение все¬
го числа составляющих связей (элементов К, L, М, N) и теоретическая
реконструкция на этой основе механизма явления А системы—такова
здесь функция анализа и синтеза.
Проведенные таким образом анализ и синтез явлений А, В, С, D сис¬
темы позволяют связать знания о них в картину системы органического
целого, объяснить внешние связи между ними. Со стороны отношения по¬
добных явлений предмета между собой последовательное раскрытие ис¬
точника каждого из них (анализ) есть способ объяснения целого как со¬
стоящего из этого ряда явлений, то есть синтез. В этом смысле осуще¬
ствление анализа и синтеза действительно выступает как способ установ¬
ления (или объяснения) действующих на поверхности связей путем рас¬
крытия внутренних связей предмета, его внутренней структуры. Чем бли¬
же к поверхности целого, тем больше связей приходится учитывать, и рас¬
смотрение проявления свойств целого (вытекающих из какой-то связи ча¬
стей) в связи с другими свойствами целого имеет прежде всего синтети¬
ческий характер. Но анализ, тем не менее, предполагается.
Оба процесса — анализ посредством синтеза и синтез посредством
анализа — в применении к указанному выше характеру строения орга¬
нического целого переплетаются, составляют условие и способ осуще¬
ствления друг друга.
Наконец, рассмотрим кратко один специфический тип обобщения,
связанный с процессом анализа и синтеза и применяемый к рассмотрению
совокупного действия массы законов органического целого (см. по этому
вопросу диссертацию А. А. Зиновьева «Восхождение от абстрактного к
конкретному», 1954, МГУ, стр. 438—471).
Исследование органического целого имеет целью на основе раскры¬
тия его отдельных сторон и свойств установить его законы именно как
целого в его действительном, близком к эмпирическим формам проявле¬
ния виде.
Исследование идет от исходного знания об абстрактно рассмотренном
законе (например, закон стоимости) к его обобщению на явления, пред¬
ставляющие результат совокупного действия массы связей целого
(например, закон стоимости, осуществляющийся как тенденция). Сред¬
ство этого обобщения —совокупное рассмотрение всех этих взаимодей¬
ствующих связей в их отношении к обобщаемой стороне, то есть сам пе¬
реход к 'более общему знанию осуществляется синтетически, есть синте¬
тическое обобщение. Характер имеющего здесь место обобщения
можно проиллюстрировать на примере установления Марксом тенденции
средней нормы прибыли к понижению.
При анализе отдельного капитала Маркс устанавливает зависимость:

ПРОЦЕССЫ АНАЛИЗА И СИНТЕЗА
63
«органическое строение капитала — норма прибыли» (рост органического
строения капитала ведет к понижению нормы прибыли). Отдельный ка¬
питал рассматривается как типичный представитель рода капиталов,
отвлеченно от конкуренции капиталов, от уравнивания прибылей, пере¬
ливания капиталов из одной отрасли в другую и т. п. При этом предпо¬
лагается, что зависимость «органическое строение капитала — норма
прибыли» существует везде, где имеется капитал, только она, при данном
строении знаний о ней, характеризует любой из массы капиталов без
учета их взаимодействия. Вопрос заключается в том, как действует эта
зависимость для массы внешне обособленных и взаимодействующих ка¬
питалов, где норма прибыли модифицируется в среднюю норму прибыли,
степень эксплуатации рабочих меняется в зависимости от условий кон¬
куренции и т. п. Проблема решается синтетически.
Общий вывод о характере движения и направленности изменений
средней нормы прибыли, являющийся расширением (обобщением) знания
о зависимости изменений нормы прибыли от изменений органического
строения капитала, достигается путем синтеза всей совокупности условий
и связей, которые, с одной стороны, приводят к увеличению органического
строения капитала, а. с другой стороны, препятствуют снижению средней
нормы прибыли даже при увеличении органического строения капитала.
Знание об отдельной зависимости здесь переработано путем прослежива¬
ния влияний на нее в условиях целого в обобщенное знание о законе как
тенденции всего целого, как тенденции совокупного функцио¬
нирования всех его сторон и законов. Обозначив изменяющиеся элементы
зависимости через А и В (знание о зависимости изменений В от измене¬
ний А соответственно как «А^В1»), предмет, о котором делается вывод,
через С (а его изменения через С1) и сопоставление совокупности связей
как [К, L, М, N], можно схематически изобразить структуру синтетически
обобщающего вывода следующим образом. Известно, что «Л^Б1» и что С
при условиях X есть В (например, средняя норма прибыли есть модифи¬
цированная норм1а прибыли); из «А'^В1» не следует при наличии воздей¬
ствия других связей, что «АWC1»; в этом случае производится синтети¬
ческое сопоставление IK, L, М, АП, которое дает— [К, L, М, N]^- «А^С1».
Получается вывод о закономерности изменений С для области, где дей¬
ствуют элементы К, L, М, N..., в данном случае — для всего целого капи¬
талистической экономики.
Таким путем в «Капитале» обобщаются законы сложного органи¬
ческого целого.
Мы рассмотрели ограниченный круг проблем, связанных с процес¬
сами анализа и синтеза. Дальнейшей задачей является рассмотрение про¬
цессов анализа и синтеза в деталях, выявление всего многообразия форм
единства анализа и синтеза и самое главное — введение рассмотренных
явлений в логическую теорию, что предполагает более точное и логически
строгое изображение их структуры. В нашей возможности было лишь на¬
метить подходы к последней.

Основные этапы развития
категории «материя»
И. В. НИКОЛАЕВ (Ленинград)
Диалектический материализм требует подходить к изучаемым предме¬
там исторически. Это требование применимо и к категориям. Если предме¬
том изучения является та или иная категория, то нужно проследить исто¬
рию ее развития. Нужйо показать, как эта категория возникала, как она
развивалась, как она наполнялась современным содержанием. Изучение
категорий в их исторической связи, в их становлении и развитии дает воз¬
можность лучше понять их современное содержание и помогает наиболее
правильному их использованию в практике мышления.
Историю развития категории «материя» следует отличать от истории
развития самой объективно существующей материи. Подобно тому как
понятие отличается от предмета, так и история категории «материя» отли¬
чается от истории материального мира. Категория «материя» является ка¬
тегорией философии как особого вида теоретического знания. Поэтому при
изучении основных этапов развития категории «материя» мы можем огра¬
ничиться анализом одной науки — истории философии. Это не значит,
конечно, что рассматриваемая категория философии развивалась в отрыве
от всех наук- Мы знаем, что философия всегда обогащалась за счет кон¬
кретных знаний. Но при всем этом мы не должны забывать, что категория
«материя» является результатом философского мышления. Поэтому исто¬
рию категории «материя» мы будем искать не во всяком мышлении, а
прежде всего в философском мышлении, в истории философии.
История философии прошла длинный и сложный путь. Здесь были и
блуждания, и зигзаги, и заблуждения, и отступления. Есть ли надобность
при анализе истории категории «материя» следовать за всеми зигзагами
истории философии? Думается, что такой надобности нет. Мы постараемся
наметить основные этапы в истории категории «материя» и поэтому не
будем останавливаться на мелких особенностях в трактовке данной кате¬
гории. Это значит, что воззрения некоторых философов, которые не сде¬
лали существенного вклада в развитие категории «материя» или даже по¬
шли назад в этом вопросе, вообще выпадут из нашего анализа.
Ниже мы постараемся выяснить, как возникла категория «материя»,
как она была осмыслена и как она наполнялась диалектическим содер¬
жанием.
1
Всем известно, что категория «материя» — это наиболее общая кате¬
гория философии, поэтому на ранних ступенях развития человеческого
общества мы с этой категорией еще не встречаемся. Работами Бахофена,
Мак-Леннана, Моргана, Миклухо-Маклая, Леви-Брюля и других этногра¬
фов доказано, что на первоначальных ступенях развития мышления еще
нет места для особых общих понятий типа «число», «растение», «мине¬
рал» и др. Тем более это относится к понятию «материя». Чтобы подняться

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ КАТЕГОРИИ «МАТЕРИЯ»
65
до этой высшей формы обобщения, необходимо было иметь достаточно
развитую способность к обобщению. Последняя же стала возможной лишь
на основе достаточно высокого уровня производственной деятельности
людей.
Первые обобщения, пытавшиеся охватить все богатство окружающего
людей мира, появились в первом тысячелетии до н. э. Так, например, в од¬
ном из древнейших памятников Китая, «Шу-цзине» («Книге исторических
преданий»), говорится о пяти первоэлементах, из которых состоит мир.
Это огонь, вода, дерево, металл и земля, то есть вещества, с которыми
люди чаще всего встречаются в своей практике. Выбор исходных веществ
был не случайным, он подтверждает уже высказанную выше мысль, что
источник обобщений имеет свои корни в практике, прежде всего в произ¬
водственной деятельности людей. Характерно, что в древней Индии за
основу всего существующего первые философские школы взяли аналогич¬
ные вещества. Философия чарваков учила о том, что существует только
один мир и состоит он из четырех элементов: воздуха, огня, воды и земли.
Соединение этих элементов в разных пропорциях образует разные вещи,
в том числе и человека с его особыми качествами ощущения и мышления.
Следующий шаг по пути к образованию категории «материя» сделали
основатели древнегреческой философии. Философы древней Греции строи¬
ли свое учение о материальном мире на базе тех же элементов, которые
характерны для индийской философии чарваков, но пошли в этом вопросе
дальше. Они стремились свести все многообразие объективного мира к
одному какому-то веществу: к воде (Фалес), к воздуху (Анаксимен),
к огню (Гераклит), к неопределенному элементу — апейрону (Анакси¬
мандр) . Они еще не могли отказаться от конкретного, вещественного пред¬
ставления о материи, но настойчиво и упорно шли по пути преодоления
этой вещественности. В истории древнегреческой философии можно встре¬
тить и попытки обратного возвращения к четырем исходным элементам
(например, в философии Эмпедокла), но, несмотря на отступления, здесь
пробивается основная тенденция сведения всего существующего к чему-то
одному и притом неопределенному.
Среди древнегреческих философов-материалистов следует особо выде¬
лить Демокрита. Учение Демокрита дошло до нас в относительно цельном
виде, и в нем наиболее ярко выражена тенденция к сведению многообра¬
зия всего существующего к веществу вообще. Он учил, что в мире нет
ничего, кроме атомов и пустоты. Чувственные впечатления Демокрит объ¬
яснял различием порядка, формы и положения действующих на ощущаю¬
щее тело атомов. О мышлении же он сказал, как свидетельствует Тео¬
фраст, лишь то, что «оно бывает при гармоническом состоянии души отно¬
сительно составляющей ее смеси... Таким образом,— заключает Тео¬
фраст,— ясно, что мышление он ставит в зависимость от смеси, образую¬
щей тело, что, может быть, и последовательно для него, делающего душу
телом» («Материалисты древней Греции», 1955, стр. 80). Душа же, с точки
зрения Демокрита, «есть некий огонь или тепло. Именно при бесконечном
числе фигур и атомов он называет шаровидные [атомы] огнем и душой...»
(Аристотель «О душе», 1937, стр. 9).
Демокрит очень ясно обнаруживает основную линию, основную зада¬
чу материализма, заключающуюся в объяснении мира сознания исходя из
анализа материального мира. Сила учения Демокрита, как и всего древне¬
греческого материализма, состоит в попытке свести все разнообразие мира
к единой материальной основе. Однако из приведенных высказыва¬
ний видна не только сила, но и слабость древнегреческого материализма.
Во-первых, он подменял представление о мире в целом представлением о
какой-то частичке этого мира (в данном случае представлением об атоме).
Во-вторых, этот материализм, по существу, растворял идеальное в мате¬
риальном, элементы сознания — в элементах бытия. Получалось так, что
реально существующая проблема соотношения материи и духа, бытия и
5. «Вопросы философии» № 2.

66
И. В. НИКОЛАЕВ
мышления оказывалась поглощенной общим учением о бытии. Раз все
существующее сводится только к воде, или только к огню, или только
к атомам и пустоте, то для проблемы соотношения предметов и их образов,
бытия и мышления как бы не оставалось места.
«Античная философия,— указывал Энгельс,— была первоначальным,
стихийным материализмом. В качестве материализма стихийного, она н е
была способна выяснить отношение мышления к
материи, Но необходимость добиться в этом вопросе ясности привела
к учению об отделимой от тела душе, затем — к утверждению, что эта
душа бессмертна, наконец—к монотеизму. Старый материализм подверг¬
ся, таким образом, отрицанию со стороны идеализма» («Анти-Дюринг»,
1957, стр. 130. Разрядка моя.— И. #.)•
Спекулируя на слабостях стихийного материализма, в древней Греции
стали возникать различные идеалистические школы. Крупнейшим пред¬
ставителем этой реакции на материализм был Платон, утверждавший,
что идеи действительно существуют и принципиально отличаются от ве¬
щей; когда люди творят, они имеют в головах идеи в качестве основы бу¬
дущих вещей. Он доказывал, что нельзя сводить все существующее толь¬
ко к материальным вещам, как это делали древнегреческие материалисты.
Так возникло серьезное препятствие на пути к образованию единого, все¬
охватывающего понятия «материя».
К чести для древнегреческой философии следует заметить, что уже
Аристотель дал серьезный отпор идеализму. В частности, он сделал круп¬
ный шаг вперед в деле опровержения видимого деления мира на мир идей
и мир вещей. В чем состоял этот шаг?
Аристотель поставил вопрос об идеях в рамки теории познания. Он
доказывал и подчеркивал, что идеи — это образы действительности, бы¬
тия. «...Из идей <как таких> не получается остального бытия...» («Мета¬
физика», 1934, стр. 35). В бытии не существует никаких идей, бытие нельзя
делить на две части. Что же существует в бытии? Какие основания имеет
бытие для порождения идей? Отвечая на этот вопрос, Аристотель выделил
в бытии две его стороны: материю и форму. Материя — это то, что всегда
сохраняется, что остается в вешах объективным, исходным строительным
материалом. «Я называю материей,— говорит Аристотель,— первое под¬
лежащее каждой вещи, из которого возникает какая-нибудь вещь...» («Фи¬
зика», 1, 9, 192а). Форма — это то, что в вещах изменяется
и что может быть перенято человеческой «душой». В этом смысле понятно
высказывание Аристотеля о познании: «...Ощущение есть то, что способно
принимать формы чувственно воспринимаемых [предметов], без
[их] материи, подобно тому, как воск принимает оттиск печати без
железа и без золота. [Воск] принимает золотой или медный отпечаток, н о
не поскольку это золото или медь» («О душе», стр. 73. Раз¬
рядка моя.— И. Н.).
Огромная заслуга Аристотеля заключается в том, что он впервые в
истории философии ввел в употребление категорию «материя» в ее
абстрактно-логической форме. Аристотель во многом оказался ниже Демо¬
крита, но в плане выработки категории «материя» он пошел дальше Демо¬
крита. Из приведенных высказываний ясно видно, что Аристотель уже не
сводит свое представление об объективной реальности ни к воде, ни к
огню, ни к атомам, ни к какому-либо другому конкретному виду вещества;
он говорит о материи вообще.
Было время, когда люди осознавали объективное существование ве¬
щей лишь в виде отдельных, единичных предметов. Тогда не было еще
науки и не было философии. Затем люди стали выделять из окружающих
предметов ряд особых веществ в качестве представителей всего объек¬
тивного мира. Это было начало научного осмысления действительности —
ступень особенного. Наконец, в лице Аристотеля человечество поднялось
до ступени всеобщего. Отныне философы начинают говорить о мате-

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ КАТЕГОРИИ «МАТЕРИЯ»
67
ривд вообще, не связывая это понятие с каким-то определенным видом
материи. Старые представления об элементах, об атомах и о других кон¬
кретных видах вещества, конечно, не исчезли без следа; они сохраняются,
совершенствуются и развиваются в ряде конкретных наук. В частности,
теперь доказано, что вода состоит из двух элементов, воздух — из пяти,
что, помимо атомов, есть еще другие частицы и т. д. Более того, в ходе
развития науки появились и новые представления об особых формах -ма"
терии. Но наряду с ними существует еще понятие о материи вообще, ко¬
торое является специфическим достоянием философии.
Аристотель выработал всеобщее понятие для обозначения единства
окружающего нас мира. Исходное начало он видел в объективной реаль¬
ности. Аристотель ввел в употребление категорию «материя». Но этим
проблема категории «материя» еще не была исчерпана'. Дело в том, что
эта категория, будучи выражением единства и общности всех вещей, са¬
ма по себе есть не члго иное, как общее понятие, так называемая универ¬
салия. Мало создать категорию «материя», надо еще и объяснить эту
категорию. Аристотель столкнулся лицом к лицу с проблемой происхо¬
ждения общего. Надо было еще показать, как общее отражается в созна¬
нии, как образуется общее понятие (универсалия) материи. Аристотель
не смог дать последовательного ответа на эти вопросы. Он запутался в
проблеме общего и единичного. Аристотель был твердо уверен, что «чув¬
ственно-познаваемые [предметы] единичны» («О душе», стр. 53), что по¬
средством чувственного восприятия нельзя знать общее (см. «Аналити¬
ки», 1952, стр. 242). Как же в таком случае возможно понять образова¬
ние категории «материя», если материя — это общее, то, что не дано нам
в ощущениях и восприятиях? Выходит, что материя «сама по себе непо¬
знаваема» («Метафизика», стр. 128), познаваемы лишь отдельные единич¬
ные вещи.
Как известно, В. И. Ленин в своем конспекте «Метафизики» Аристо¬
теля специально выписал его рассуждение о том, что «материя сама по
себе непознаваема» и постигается лишь разумом, «когда находится в чув¬
ственно воспринимаемом, но не так, что она воспринимаема чувственно».
И далее В. И. Ленин подчеркнул, что здесь имеет место «беспомощно¬
жалкая запутанность в диалектике общего и отдельного — понятия
и чувственно воспринимаемой реальности отдельного предмета, вещи, яв¬
ления» («Философские тетради», 1947, стр. 303, 304).
Выбраться из этого противоречия общего и отдельного, понятия и
чувственно воспринимаемого Аристотель не сумел. Более того, и после
Аристотеля еще долгое время философы не могли выбраться из этого про¬
тиворечия, разобраться в проблеме универсалий.
Аристотелем в основном заканчивается первый этап истории фило¬
софии. Вместе с ним завершается и первый этап в развитии категории
«материя»; кончается ее предыстория, и начинается ее философская исто¬
рия. Категория «материя» была сформулирована, но тут же встала задача
ее объяснения. Категория «материя» не могла развиваться далее, пока
не было показано ее отношение к действительно существующей материи.
2
Как же был решен вопрос о происхождении общих понятий, в том
числе и такого общего понятия, каким является понятие материи?
За недостатком места мы опускаем здесь характеристику споров во¬
круг этого вопроса в философии средних веков. Ключ к его решению ле¬
жал не в философских спорах, а в развитии промышленности и экспери¬
ментальной науки. Развитие промышленности требовало знаний, и при¬
том именно общих знаний, которые можно применять широко и неодно¬
кратно. Развитие же экспериментальной науки позволяло переходить от
схоластических рассуждений об общих понятиях к конкретному «с еле до-

68
И. В. НИКОЛАЕВ
ванию того, как эти общие понятия образуются у отдельных индивидов в
процессе обучения и научного исследования. Начиная с XVI века мате¬
риализм вновь расцвел, и прежде всего в Англии. В XVI и XVII веках
этот материализм представлен именами Ф. Бэкона, Т. Гоббса и
Дж. Локка.
Английский материализм в целом сделал огромный шаг вперед по
сравнению с материализмом древней Греции, однако в вопросе о происхо¬
ждении общих понятий мы видим здесь лишь ряд настойчивых поисков ре¬
шения проблемы. По мнению Локка, общие и сложные понятия индивид
получает в результате переработки в разуме частных и простых понятий.
«...Душа,— пишет он,— обобщает частные идеи, полученные от отдельных
объектов» («Опыт о человеческом разуме», 1898, стр. 134). Это означает,
что общее создается из единичного в сфере мышления. Локк и сам пришел
к такому выводу: «...Общее и универсальное,— писал он,— не принадле¬
жит действительному существованию вещей, но изобретено и создано ра¬
зумом для собственного употребления...» (там же, стр. 408). Таким обра¬
зом, Дж. Локк сам разорвал связь общих понятий с действительностью.
Сколько бы при этом Локк ни уверял читателя, что все идеи проистекают
только из опыта, его решение вопроса об общих идеях подрывало всю
его систему сенсуализма. Повторяем, что Локк дал очень большой и цен¬
ный научный материал по различным философским вопросам, но по
вопросу о происхождении общих понятий он дал все же мало. Он не су¬
мел полностью использовать то ценное, что уже было сделано по этому
©опросу в стихийно-диалектической греческой философии.
В XVIII веке материализм получил дальнейшее развитие. Француз¬
ские философы Гольбах, Дидро, Ламетри, Д’Аламбер, Гельвеций, Кон¬
дильяк преодолели многие недостатки .английского материализма
XVII века. Они уже не допускали мысли о существовании какого бы то
ни было бога, исходили из признания движущейся и изменяющейся ма¬
терии. Гольбаху принадлежит одно из классических определений мате¬
рии: «...Материя вообще есть все то, что воздействует каким-нибудь об¬
разом на наши чувства» («Система природы», 1940, стр. 25). Однако в
вопросе о происхождении общих понятий французские материалисты не
далеко ушли от своего предшественника и учителя Дж. Локка. Они, так
же как и Локк, полагали, что в действительности существуют только еди¬
ничные предметы и что ощущения отражают только единичное. Откуда
же берется в голове общее? Вслед за Локком французские материалисты
стали повторять, что оно берется «из ума». «Уму свойственно наблюдать,
обобщать свои наблюдения...» (Г ельвеций «Об уме», 1938, стр. 280).
Но в таком случае получается, что общее понятие «материя» не есть от¬
ражение общего в действительности, а есть порождение ума, предикат,
слово. Выходит, что «сами люди, если можно так выразиться, создали1
материю, что материя не есть какое-то существо, что в природе есть лишь
индивиды, которые названы телами, и что под словом материя следует
понимать лишь совокупность свойств, присущих всем телам» (там же,
стр. 23). В отличие от Локка французские материалисты не утверждали,
что общее не существует в действительности, но в то же время они и не
доказывали наличия общего в действительности. Понятие «материя» они
пытались объяснить только из единичного, сводили общее к единичному.
В целом французские материалисты XVIII века, как и английские
материалисты XVII века, не сумели еще выяснить, что же отражается в
общих понятиях, что в действительности служит аналогом этих общих
понятий. Поэтому их материализм объективно и независимо от его на¬
правленности оказался слабым перед всякого рода идеалистическими
выступлениями против категории «материя». Идеалисты первой половины
XVIII века, Беркли и Юм, вполне соглашались с тем, что «общее и уни¬
версальное не принадлежит действительному существованию вещей».
Следовательно, говорили они, и Локк и его последователи должны при¬

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ КАТЕГОРИИ «МАТЕРИЯ»
69
знать, что общее понятие «материя» есть ничего не отражающее понятие,
есть чистый продукт человеческого воображения. Позднее 'Кант потребо¬
вал строгого разделения единичного (являющегося) и общего (не яв¬
ляющегося). При таком разделении общие понятия представляются уже
тем, что существует независимо от восприятия познающего субъекта, то
есть, что существует априори. «Каждое восприятие,— утверждает Кант,—
должно быть сначала подведено под эти понятия и тоща уже посредством
них может быть превращено в опыт» («Пролегомены», 1934, стр. 171).
Гегель, критикуя материалистический сенсуализм, утверждал, что было
бы более последовательно признать наличие независимых общих поднятий
■не только в голове субъекта, но и в познаваемом объекте. «Эмпирия,
опыт,— писал он,— не есть голое наблюдение, слышание, осязание и т. д.,
восприятие единичного, а ставит своей целью найти роды, всеобщее, за¬
коны. Создавая эти последние, она встречается с почвой понятия...»
(Соч., т. XI, стр. 219). Иными словами, Гегель угадал, что общее суще¬
ствует не только в голове, но и в действительности. Однако, по его мне¬
нию, оно там существует в том же виде, как и в голове, то есть в форме
понятий. Таким образом, оказалось, что человеческое понятие находит
в действительности и познает там не что иное, как лишь самого себя. Этим
■самым действительность была подменена понятием.
В конечном счете к началу XIX века в философии сложилось такое
положение, что снова взяла верх идеалистическая линия Платона. В геге¬
левской философии материализм подвергся полному отрицанию. Учение
об общем понятии вместо того, чтобы проливать свет на материю и ее по¬
знание, заслонило собой и то и другое, превратилось в учение о единст¬
венно существующем. Здесь все было вывернуто наизнанку.
Против Гегеля выступил один из его лучших учеников — Людвиг
Фейербах. Здесь повторилось примерно то же, что было двадцать три
века тому назад. Как и Аристотель, Фейербах не согласился на удвоение
мира, не согласился признать за миром вещей еще особый мир общих
понятий. «Чтобы признать значение за общими понятиями,— говорил
он,— для этого нет необходимости их обожествлять, превращать в суще¬
ства, отличные от индивидуумов или особей» (Избранные философские
произведения, 1955, т. II, стр. 624). Опираясь на данные современного
ему естествознания, Фейербах стал учить, что понятия суть продукт ра¬
боты мышления, а мышление — это свойство высокоорганизованной мате¬
рии, мозга.
Фейербах еще не вышел за рамки метафизического материализма
своих предшественников, в объяснении категории «материя» у него мож¬
но найти не меньше колебаний, чем у французских материалистов. Одна¬
ко заслуга Фейербаха состояла в том, что он поставил вопрос об общих
понятиях на почву реальных фактов. Фейербах отказался «только рас¬
суждать» и только о «мысленном» бытии, он потребовал видеть, чувство¬
вать реальное, материальное бытие. Общие понятия, утверждал он, выра¬
батывает не разум, не Я, не дух, а живой человек, который ест, пьет,
дышит, чувственно относится к другим людям и к окружающим его пред¬
метам. Это значит, говорил Фейербах, что «точку зрения познания, теории,
надо восполнить и исправить точкой зрения жизни» (Избранные философ¬
ские произведения, 1955, т. I, стр. 222).
Общее, по мнению Фейербаха, существует в действительности, но не
в виде понятий, а в виде сходных черт и свойств различных единичных
предметов. «Человек,— пишет Фейербах,— при помощи своей способности
к абстракции извлекает из природы, из действительности то, что подобно,
равно в предметах, обще им, отделяет это от предметов, друг другу по¬
добных или имеющих одинаковую сущность, и превращает, в отличие
от них, в качестве самостоятельного существа в их сущность. Так, напри¬
мер, человек выводит из чувственных предметов пространство и время,

70
И. В. НИКОЛАЕВ
как общие понятия или формы, в которых все эти предметы друг с дру¬
гом сходятся...» (Избранные философские произведения, т. II, стр. 620).
Так же можно понимать и образование общего понятия «материя».
В понятии «материя» отражается то, что присуще всякому объекту, а
именно свойство быть объективной реальностью. В данном понятии мы
мысленно изолируем это общее свойство вещей от самих вещей, но в дей¬
ствительности это общее свойство вещей органически присуще единичным
вещам. Оно дано в ощущениях этих единичных вешей.
Развивая точку зрения Фейербаха, В. И. Ленин писал в «Материа¬
лизме и эмпириокритицизме»: «Мы спрашиваем: дана ли человеку, когда
он видит красное, ощущает твердое и т. п., объективная реальность или
нет?.. Если дана, то нужно философское понятие для этой объективной
реальности, и это понятие давно, очень давно выработано, это понятие и
есть материя. Материя есть философская категория для обозначения объ¬
ективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая
копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, суще¬
ствуя независимо от них» (Соч., т. 14, стр. 117). В. И. Ленин сказал то,
чего не сказал Фейербах.
Тем не менее достижение Фейербаха в вопросе о происхождении об¬
щих понятий резко обнаруживается при сравнении его взглядов с воззре¬
ниями Аристотеля и Локка. Мы видели, что Аристотель признавал общее
в действительности, но не признавал общее в чувственном опыте. Локк
же, наоборот, признавая наличие общего в чувственном опыте, не видел,
как оно попадает в чувственный опыт из действительности. В отличие от
них Фейербах учитывает и то и другое. Он подчеркивает наличие общего
и в действительности и в отражающем действительность чувственном опы¬
те. Понимание Фейербахом проблемы общих понятий имело принципи¬
ально важное значение и знаменовало завершение второго этапа в разви¬
тии категории «материя».
Для нас важно подчеркнуть одну особенность этого этапа в истории
философии. Борьба вокруг проблемы общих понятий фактически была
борьбой за правильное понимание проблемы сознания, за выработку ка¬
тегории «сознание». Эту сторону вопроса Фейербах прекрасно по::лмал *.
Но он не понял другого — того, что своими собственными трудами он
дополнил категорию «материя» категорией «сознание». Фейербах сам
не заметил, как он выработал в дополнение к категории «материя» созна¬
ние ее всеобщности. А это имело решающее значение. Дело в том, что
форма всеобщности — это как раз та понятийная форма, которая откры¬
вает наибольший простор для развития содержания. Объяснив происхож¬
дение всеобщей категории «материя», Фейербах, может быть, помимо
своей собственной воли, открыл простор для сознательного
распространения этой категории (материализма) на все
конкретные области исследования и в частности на
область общественных явлений. Таким образом, второй этап
в развитии категории «материя» в известной мере создал теоретическую
предпосылку, предопределил существо третьего этапа.
Ярко выраженную тенденцию к распространению материализма на
область общественных явлений мы находим у великого русского последо¬
вателя Фейербаха — Н. Г. Чернышевского. Чернышевский много внима¬
ния уделял изучению экономической жизни общества. Он подчеркивал,
что «политические теории, да и всякие вообще философские учения, со¬
здавались всегда под сильнейшим влиянием того общественного положе¬
1 Это видно, например, из следующего его высказывания: «Сознание в самом
строгом смысле имеется лишь там, где субъект способен помять свой род, свою сущ¬
ность... Сознание нераздельно со способностью к науке. Наука — это сознание рода.
В жизни мы имеем дело с индивидами, в науке — с родом. Только то существо, пред¬
метом познания которого является его род, его сущность, может познавать сущность
и природу других предметов и существ» (Избранные философские произведения, т. II,
стр. 30).

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ КАТЕГОРИИ «МАТЕРИЯ»
71
ния, к которому принадлежали...» (Поли. собр. соч., т. VII, 1950, стр. 223),
что «различие сословий по материальному положению производит разни¬
цу и в их умственной жизни» (там же, стр. 430). Однако, будучи пред¬
ставителем хотя и революционного, но все же ограниченного в своих дей¬
ствиях класса, крестьянства, Чернышевский не сумел превратить указан¬
ную тенденцию в факт создания материалистического учения об обществе.
Заслуги открытия материализма в области истории принадлежат
К. Марксу и Ф. Энгельсу, идеологам самого революционного класса —
пролетариата.
3
Осознание категории «материя» как отражения объективной реаль¬
ности, данной нам в ощущениях, служило теоретической предпосылкой
исторического материализма. Но это осознание еще не создавало истори¬
ческого материализма. Ключ к историческому материализму лежал пре¬
жде всего в области практики. Основным недостатком всего предше¬
ствующего материализма, включая и фейербаховский, Маркс и Энгельс
считали непонимание практики как общественно-преобразовательной дея¬
тельности. Только на основе обобщения общественно-исторической прак¬
тики людей можно было подняться до исторического материализма.
В середине XIX века, когда Маркс и Энгельс обратились к изучению
практики, основной практической силой на исторической арене был могу¬
щественный класс — пролетариат. Перед пролетариатом стояла огромная
историческая^ задача — ликвидировать устаревшую частную собствен¬
ность, преобразовать капиталистические производственные отношения.
Осознание опыта рабочего класса позволило К. Марксу и Ф. Энгель¬
су увидеть материальную сторону общественной жизни. Не только отно¬
шение вещей в природе, но и экономические отношения людей в обществе
являются для пролетариата объективной реальностью. Пролетариат и
вообще все трудящиеся преобразуют не только материю природы, но и
материю общества. Этот «материальный, с естественнонаучной точностью
констатируемый переворот в экономических условиях производства»
(Маркс) составляет основу изменения идеологических форм. Таков был
вывод основоположников марксизма. В этом выводе мы видим факт при¬
менения категории «материя» к области общественных явлений. Отсюда
начинается новый этап в развитии категории «материя».
Открытие Маркса и Энгельса привело к новому, более глубокому
пониманию материального мира и его отражения в категории «материя».
Прежние материалисты рассматривали материю лишь с одной стороны,
лишь как источник образования сознания. Они «лишь различным образом
объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» (Маркс),
сознательно воздействовать на материю. Это значит, что развитие мате¬
рии надо рассматривать не односторонне, не пассивно, а как активный
двусторонний процесс. Надо видеть, что не только материя творит созна¬
ние, но и сознание, в свою очередь, действует на материю. Идея стано¬
вится материальной силой, когда она овладевает массами. Идеальное
в практической жизни может специфически, по-своему, порождать мате¬
риальное.
Не только материальное превращается в идеальное, но и, наоборот,
идеальное превращается в материальное. Такова диалектика. Встав на
точку зрения общественно-исторической практики, вы неизбежно сталки¬
ваетесь с этой диалектикой, открываете эту диалектику.
В. И. Ленин, конспектируя «Науку логики» Гегеля, специально отме¬
нил важность этой проблемы. «Мысль о превращении идеального в реаль¬
ное,— писал он,— глубока: очень важна для истории». И далее Ленин под¬
черкивает, что она важна не только для истории. «Но и в личной жизни
человека видно, что тут много правды. Против вульгарного материализ¬
ма... Различие идеального от материального тоже не безусловно, не чрез¬

72
И. В. НИКОЛАЕВ
мерно» («Философские тетради», стр. 88). Важность этой ленинской мыс¬
ли для истории заключается в том, что она показывает роль сознания в
истории. Действительно, всякая историческая деятельность протекает на
основе определенных мыслей. К. Маркс указывал, что люди ставят себе
идеальную цель, которая, как закон, определяет их поведение. Если идея
правильная, если она правильно отражает тенденцию развития настояще¬
го к будущему, то будущее подтверждает такую идею. В этом, и только
в этом смысле марксисты-ленинцы и говорят о превращении идеального
в материальное. Идея о превращении идеального в материальное дей¬
ствительно очень важна для истории, так как она помогает раскрыть ак¬
тивную роль идей, понять сущность человеческой сознательной целена¬
правленной деятельности.
Диалектика возникновения новых общественных идей из практики и
воплощение их обратно в практику достаточно хорошо изучены истори¬
ческим материализмом. Для нас сейчас очень важно подчеркнуть другую
мысль В. И. Ленина, имеющую большое значение для борьбы против
вульгарного материализма,— мысль о том, что не только в истории, но и
в личной жизни мы можем наблюдать так называемое превращение иде¬
ального в материальное. Эта сторона вопроса менее всего изучена, и на
ней следует остановиться.
Известно, что при исследовании мышления индивида вопрос о превра¬
щении идеального в материальное возник уже у Л. Фейербаха.
«Действительное Я—— писал он,— само является объектом для дру¬
гого Я, представляет собою по отношению к нему ТЫ» (Избранные фило¬
софские произведения, т. 1, стр. 565). Иначе говоря, мышление индивида,
если на него смотреть глазами других индивидов, выступает уже не как
внутренний и субъективный, а как внешний и объективный факт. Фейер¬
бах вполне соглашался с выводами современного ему естествознания о
том, что мышление — это «мозговой акт», «деятельность и функция моз¬
га», «неизбежный результат и свойство человеческого существа», то есть
вполне реальное, чувственно познаваемое событие (см. там же, стр. 213,
201, 547—548 и пр.). Отсюда Фейербах и пришел к выводу, что идеальное
можно рассматривать как материальное, идеальное превращается в ма¬
териальное, если его изучать объективно, со стороны. «Что для меня,
или субъективно, есть чисто духовный, нематериальный, нечувственный
акт, то само по себе, или объективно, есть материальный, чувственный
акт» (там же, стр. 213—214).
В этом замечательном выводе сконцентрировано презрение Фейерба¬
ха к идеализму, с предельной ясностью выражен принцип материалисти¬
ческого монизма: в мире нет ничего, кроме движущейся материи. Однако
вывод этот, как показала дальнейшая история, оказалось возможным
истолковать совсем иначе. Если мышление «само по себе, или объектив¬
но, есть материальный, чувственный акт», значит, мышление нельзя рас¬
сматривать в качестве идеального, значит, «мысль находится почти в та¬
ком же отношении к головному мозгу, как желчь к печени или моча
к почкам» (см. Карл Фогт «Физиологические письма». Спб. 1867,
стр. 298). В этих словах мы видим уже полное метафизическое сведение
идеального к материальному.
В чем тут дело? Неужели же, признавая материальность индивиду¬
альных мыслительных процессов, мы неизбежно должны скатываться к
полному отрицанию идеального, к вульгарному материализму?
Метафизический материализм не может ответить на этот вопрос. Он
сам имеет тенденцию к превращению в вульгарный материализм. Чтобы
избежать этой тенденции и этого превращения, надо определить рамки,
в пределах которых существует абсолютная противоположность мате¬
риального и идеального. На это оказался способным только диалектиче¬
ский материализм.
Диалектический материализм признает, что идеальное есть не что

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ КАТЕГОРИИ «МАТЕРИЯ»
73
иное, как преобразованное материальное. «Мозговая функция,— подчер*
кивал диалектический материалист Иосиф Дицген,— так же материальна,
как и сердечная функция» (Избранные философские сочинения, 1941,
стр. 186). Известно, что Ленин одобрял высказывания Дицгена о том, что
«человеческий орган познания не испускает никакого метафизического
света, а есть кусок природы, отражающий другие куски природы»
(см. В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 61). В. И. Ленин, как и другие ма¬
териалисты, называл сознание «внутренним состоянием материи» и борол¬
ся против теории вкладывания мыслей в мозг, против убеждения, будто
материальный мозг дополняется еще чем-то нематериальным. Но вместе
с тем диалектический материализм никогда не смешивает образы в пред¬
меты этих образов, никогда не забывает подчеркнуть абсолютную проти¬
воположность между идеальными образами и материальными пред¬
метами.
Определение рамок абсолютной противоположности материального и
идеального можно проиллюстрировать на известном аристотелевском
примере. Отпечаток на воске, полученный в результате давления печати,
является образом печати. Это для нас очень важно. Мы можем мысленно
выделить образ печати и противопоставить его самой печати как идеаль¬
ное и материальное. Именно здесь, в отношении образа к прообразу, мы
находим абсолютную противоположность идеального и материального.
Образ печати принципиально отличается от самой печати. Однако мы
должны отдавать себе отчет, что вне этих рамок образ печати уже не
может фигурировать в качестве чего-то противоположного материально¬
му. Отпечаток на воске — это не что иное, как обычная деформация воска;
это состояние, в которое пришло вещество воска. Таково уж свойство
воска, что под действием извне он образует вполне объективную и дан¬
ную нам в ощущениях вмятину, которая к тому же оказывается еще и
образом действующего предмета. Мы можем противопоставить это свой¬
ство воска действующему предмету (в данном случае печати) в качестве
идеального образа, но мы не можем, не имеем права противопоставлять
это свойство, это состояние воска в качестве идеального самому воску.
Свойство и состояние воска существуют вовсе не идеально, а материаль¬
но. В этом вся суть дела. Нельзя смешивать отношение образа к одному
предмету (прообразу) и отношение образа к другому предмету (носите¬
лю этого образа).
Точно так же и в процессе мысленного отражения действительности
нельзя смешивать вопрос об отношении образа к предмету (прообразу) и
вопрос об отношении образа к телу и мозгу (носителю). В домарксистской
истории философии эти два вопроса или две стороны мышления постоянно
смешивали. Смешение это в то время имело некоторое оправдание. Дело
в том, что человек в процессе мышления осознает свои образы лишь в
одном плане — в плане их противоположности предметам, как идеаль¬
ные. Но он не осознает их в качестве продукта работы мозга, в качестве
самого процесса функционирования мозга \ Человек осознает образ пред¬
мета, но он не осознает, что это мозг его пришел в такое состояние, что
образовался образ предмета. А раз так, то создается впечатление,
что образы являются чем-то посторонним мозгу, что они вложены в мозг
и существуют там как нечто отличное от материальной работы мозга. Та¬
кое неправильное впечатление лежало в основе так называемого учения
о душе и противопоставления души телу как чего-то идеального матери¬
альному. Это. ложное учение давно уже опровергнуто. Всякая попытка в
наше время противопоставлять мышление мозгу по типу и образцу от¬
ношения мысли к предмету (как идеальное и материальное) должна рас¬
1 Последнее человек впервые узнал лишь в конце XVIII века и притом косвенно,
с помощью естественнонаучного эксперимента. Наибольшая же ясность в эту проблему
была внесена лишь в XX веке учением И. П. Павлова.

74
И. В НИКОЛАЕВ
цениваться как шаг назад, как возврат к старым представлениям о душе
И теле, как неумение видеть рамки, в границах которых противополож¬
ность идеального и материального действительно имеет место.
Выше было показано, что уже Людвиг Фейербах пришел к выводу о
необходимости различать два подхода к анализу мышления. Вспомним его
слова: «что для меня нематериальный акт, то само по себе материальный
акт». Людвиг Фейербах нашел тот пункт, где идеальное существует в ка¬
честве материального и его можно исследовать как материальное. Но он
не нашел и не вскрыл другое отношение, в котором идеальное продолжает
оставаться идеальным. Фейербах не сумел выделить и точно указать гра¬
ницы абсолютной противоположности идеального и материального. У не¬
го получалось так, что вопрос об идеальности мысли вроде как бы и не
важен. Он делал здесь уступку вульгарным материалистам и этим самым
допускал ошибку, которую исправил диалектический материализм. По¬
следний выделяет отношение мысли к объекту как главный философский
вопрос, как главное отношение мысли. Диалектический материализм под¬
черкивает, что противоположность материи и сознания имеет абсолютное
значение, и тут же поясняет, что «противоположность материи и созна¬
ния имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной
области» (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 134). «Что это противопостав¬
ление не должно быть «чрезмерным», преувеличенным, метафизическим,
это бесспорно...— говорит Ленин.— Пределы абсолютной необходимости
и абсолютной истинности этого относительного противопоставления суть
именно те пределы, которые определяют направление гносеологических
исследований. За этими пределами оперировать с противоположностью
материи и духа, физического и психического, как с абсолютной проти¬
воположностью, было бы громадной ошибкой» (там же, стр. 233).
Назвать мысль материальной с точки зрения диалектического мате¬
риализма нельзя, потому что он никогда не упускает из виду гносеологи¬
ческую абсолютную противоположность понятий «сознание» и «материя».
Вместе с тем диалектический материализм учит, что противопоставление
бытия и мышления имеет свои границы. Вне указанных границ, например,
в области языка или в области физиологического исследования и т. д.,
мы должны отрицать абсолютную противоположность материи и созна¬
ния. Мы должны учитывать возможность превращения идеального в ма¬
териальное и наоборот. Только при таком подходе к материальному и
идеальному мы можем развенчать вульгарных материалистов, по мнению
которых не существует ничего идеального. Этот подход дает ключ к пони¬
манию процесса познания идеального. Вульгарные материалисты думают,
что, познавая работу мозга, они познают только материальное, а диалек¬
тические материалисты поправляют их, показывая в материальном пре¬
вращенное идеальное, подчеркивая то единственное отношение, в котором
идеальное всегда выступает как идеальное. Вот что, по нашему мнению,
имел в виду В. И. Ленин, когда говорил, что в борьбе с вульгарными ма¬
териалистами важно подчеркивать превращение идеального в материаль¬
ное и границы этого превращения.
Диалектика понимания категории «материя» состоит не в том, чтобы
абсолютно все существующее называть материей, и не в том, чтобы абсо¬
лютно всегда настаивать на противоположности материального и идеаль¬
ного. Эта диалектика состоит в том, чтобы видеть абсолютную противо¬
положность категорий «материя» и «сознание» в пределах гносеологии.
В открытии этого положения состоит основная заслуга марксистско-ле¬
нинской философии. Таков результат применения категории «материя» к
исследованию человека и его общественных отношений. Таков итог
третьего, текущего этапа в развитии категории «материя».

Операционализм Бриджмена
Б. Э. БЫХОВСКИИ
1. Операциональный анализ
Почетный профессор Гарвардского университета Перси Уильям Бри¬
джмен пользуется заслуженной известностью и уважением среди физиков.
За свои исследования в области физики высоких давлений он удостоен
Нобелевской премии. Вместе с тем, особенно за последнее десятилетие,
профессор Бриджмен приобрел в англо-американских странах известность
и влияние, выходящие за пределы интересов физиков-специалистов. Его
им1я связано с распространением операционализма — новой разновидно¬
сти философского идеализма. В течение тридцати лет, начиная с выпуска
в 1927 году книги «Логика современной физики», Бриджмен все более
упрочивает свою репутацию одного из ведущих философов-идеалистов.
Не только среди физиков, но и среди психологов, социологов и предста¬
вителей других научных специальностей выросли значительные группы
приверженцев философии Бриджмена. И хотя сам Бриджмен не при¬
знает себя основателем философской школы и главой нового философско¬
го течения, на деле он является признанным лидером влиятельной разно¬
видности современного субъективного идеализма. «Я чувствую,— заявил
Бриджмен при обсуждении современного состояния операционализма,—
что сотворил Франкенштейна \ явно вышедшего из повиновения мне»
(«Remarks on the present state of operationalism». «Scientific Monthly»,
1954, v. 79, p. 224).
Место операционализма в ряду других форм идеализма определяется
тем, что он служит связующим звеном между неопозитивизмом и прагма¬
тизмом. Операционализм стремится преодолеть созерцательный характер
неопозитивистской методологии и вместе с тем сблизить прагматизм с
современным естествознанием, придать ему логически более утонченный,
более созвучный современному научному мышлению вид.
Профессор Бриджмен, как и другие физические идеалисты, старается
обосновать свою идеалистическую философию открытиями современной
физики. В то же время он использует свою философию для идеалистиче¬
ского истолкования этих открытий. Его мысль движется как бы по каса¬
тельной к научной,истине.
Увеличившаяся роль вычислительных операций и сложных мате¬
матических конструкций при изучении физических процессов; возросшее
влияние машинной техники и измерительных приборов, особенно в ис¬
следовании микрофизических явлений, не только на характер лабора¬
торных исследований, но и на самые наблюдаемые явления; обнаружив¬
шееся в процессе исследований большое значение позиции наблюдателя
и точки отсчета в научных построениях теории относительности; наконец,
ускорение темпов развития и обновления физических представлений в со¬
временной науке—все это раскрыло необычайную сложность проблемы
1 Франкенштейн — герой одноименного романа Мэри Годвин-Шелли — искусствен¬
но созданный в лаборатории человек, восставший против своего конструктора.

76
Б. Э. БЫХОВСКИИ
диалектического взаимодействия объекта и субъекта познания. Эти труд¬
ности создают благоприятную гносеологическую почву для произрастания
субъективизма и релятивизма, сбивают не вооруженного диалектическим
методом ученого на скользкий путь идеализма.
Теоретическим фундаментом операционализма является так называе¬
мый «чистый эмпиризм». Как и «радикальный эмпиризм» Джемса и «фи¬
лософия чистого опыта» Авенариуса, «чистый эмпиризм» означает стре¬
мление к последовательному проведению феноменализма, отрицание объ¬
ективной реальности по ту сторону наших ощущений. Опыт понимается во
всех случаях субъективистски, не как связь сознания с внешним миром,
а как содержание замкнутого в себе сознания. Утверждение, что сознание,
субъект, ощущение первичны, а бытие, объект, природа вторичны,— крае¬
угольный камень этой философии. «Понятие сознания,— говорит Бридж¬
мен,— есть, пожалуй, высшее из того, что не поддается дальнейшему ана¬
лизу, и когда мы пытаемся выразить возможность выйти за его пределы,
мы пытаемся сделать невозможное» («The intelligent and society»
1938, p. 142). Доказывать, что Бриджмен — субъективный идеалист,—
значит ломиться в открытую дверь. Он сам это доказал неопровержимо и
доказывает на каждой странице своих работ. Широко распахнув дверь
субъективному идеализму, Бриджмен заявляет: «Ничто не имеет значе¬
ния, кроме того, что сознается мною. Что значит сказать: мир «реально
существует» независимо от нас самих и наших ощущений? Я пытаюсь
подчеркнуть, что любой смысл, который я нахожу в подобных утвержде¬
ниях, обнаруживается в вещах, которые я делаю, и в опыте, которым я
обладаю... То, что происходит с вами и с другими людьми,— лишь
моя конструкция, построенная из того, что происходит со мной» (ibid.,
р- 152—153).
Для операционалистской разновидности феноменализма характерен
подчеркнутый индивидуализм. Старые махисты старались завуалировать
субъективистскую суть своих воззрений, объективируя ощущения. «Эле¬
менты опыта», «возможный опыт» и т. п. призваны были придать науко¬
образность их философии и создать видимость философской нейтрально¬
сти. Неомахисты прибегли к новой маскировке, перейдя от «ощущений»
к «чувственным данным», стараясь уверить, что этого терминологического
ухищрения достаточно для ограждения «объективного» содержания опы¬
та от субъективного акта восприятия, как будто в этом все дело.
Бриджмен отказывается от этих трюков. Он восстанавливает естествен¬
ное единство акта и содержания ощущений, возвращается к откровенному
субъективизму.
Бриджмен не прячет «Я» в «Мы», не называет свой субъективизм
«коллективным опытом», «социально организованным опытом», «родовым
сознанием». Он не скрывает своего субъективизма, даже бравирует им:
поскольку мое ощущение является неискоренимо частным, личным, толь¬
ко моим, вкладывать в понятие «ощущение» сверхиндивидуальное содер¬
жание — значит некритически пользоваться этим понятием. «Факты», по
Бриджмену, столь же субъективны, как и чувства. «Я стою один во все¬
ленной с одними лишь интеллектуальными орудиями, которыми я обла¬
даю... В известном смысле, я лишь играю в захватывающую умственную
игру с самим собой» («Reflexions of a physicist», N. Y. 1950, pp. 79, 191).
Будучи последовательным субъективистом, Бриджмен неизбежно
приходит к солипсизму. В отличие от подавляющего большинства своих
предшественников он не сворачивает с субъективистского пути при виде
неизбежно приближающегося солипсизма. «Почти любое выражение, ко¬
торое я могу придать этому фундаментальному убеждению,— признается
Бриджмен, говоря о своем гносеологическом эгоцентризме,— может быть
тотчас же переведено на язык солипсизма...» («The intelligent...», p. 153).
Тем не менее, вопреки очевидности, и он не желает покаяться в грехе со¬
липсизма. Обвинение в солипсизме, которое ему не раз предъявлялось,

ОПЕРАЦИОНАЛИЗМ -БРИДЖМЕНА
77
формулируется, по его мнению, «на языке, который принимает за непод-
дающееся анализу, атомарное, как раз то, что солипсист пытается проана¬
лизировать, а именно — вопрос о том, что мы разумеем, когда говорим,
что вещи существуют. Я не верю, что решение этого вопроса вообще мо¬
жет быть сформулировано при помощи языка, если этот язык пользуется
общепринятыми обозначениями» (ibid.). Достаточно придать словам
«есть», «существует» не общепринятый смысл, и все «вещи» остаются на
своих местах. Но местом-то этим оказывается все же «мое (именно мое,
а не наше) сознание!» Короче, если пользоваться словами в их обычном
значении и существование называть существованием, а солипсизм солип¬
сизмом, то философская позиция Бриджмена станет совершенно ясной.
Его философия есть не что иное, как самый несомненный солипсизм, к ко¬
торому привел его «анализ».
«Мы не говорим: «Объекты не существуют»,— заявляет Бриджмен в
той же работе.— Мы говорим лишь: «Анализ выясняет, что «объект» вовсе
не имеет того смысла, который мы ему приписывали до сих пор» (ibid.,
р. 50). Этот семантический трюк — старая уловка субъективного идеализ¬
ма, идущая от Беркли. Она основана на совершенно прозрачном софиз¬
ме:, если в том смысле, который все люди вкладывают в понятие «суще¬
ствование», объекты не существуют, они «существуют» в том смысле, ко¬
торый чужд понятию «существование»; другими словами, если под «су¬
ществованием» разуметь несуществование, то объекты существуют, и то¬
гда нельзя упрекать идеалистов в отрицании существования объектов.
На примерах важнейших понятий современной физики Бриджмен де¬
монстрирует свое понимание «реальности». Здесь он отбрасывает софи¬
стическую оболочку субъективизма и прямо заявляет, что понятие физи¬
ческой реальности является излишним, ненужным. В статье «О природе
некоторых наших физических понятий» (см. «The British Journal of the
philosophy of science», 1951, p. 272) Бриджмен стремится реабилитиро¬
вать энергетическую позицию Оствальда, отвергавшего реальность атома.
Он уверяет, будто коренное изменение физических представлений, вызван¬
ное расщеплением атома и раскрытием его внутреннего строения, не ме¬
няет логической ситуации. Согласно Бриджмену, никакая эволюция
физических представлений не может поколебать отрицания философского
понятия материи: как бы ни понималась природа, идеализм всегда отвер¬
гает ее объективную реальность. Право атома на научное существование
основывается, по мнению Бриджмена, не на его объективной реальности,
а на том, что он является рациональной, оправдывающей себя в научной
практике мыслительной «конструкцией».
Бриджмен не допускает сомнения в научной целесообразности, в тео¬
ретическом и практическом значении понятий атома или поля: без этих
понятий, по его мнению, современная физическая наука просто немысли¬
ма. Но значение этих понятий он видит не в отражении ими объективной
реальности, а в том, что они являются эффективными орудиями мышления
о физических явлениях, орудиями описания, упорядочения и предвидения
свойств физических систем. В этом противопоставлении понятий как ору¬
дия познания понятиям как отражению действительности — суть теории
познания Бриджмена, состоящей в кровном родстве с теорией познания
инструментализма. При этом со всей очевидностью проявляется нерас¬
торжимая связь этой теории познания с субъективно-идеалистической
теорией бытия. Признавая научную ценность понятий атома и поля,
Бриджмен добавляет: «Но я не верю, что дополнительное допущение фи¬
зической реальности оправдывает себя, обнаруживая какой бы то ни бы¬
ло положительный результат» («The logic of modern physics», p. 58). По¬
нятие атома оправдано, но оно не требует признания реальности
атома. Здесь мы вплотную подошли к вопросам об отношении понятия к
действительности и о взаимоотношении теории ад практики, решение кото¬
рых раскрывает нам самую сердцевину операционализма.

78
Б. Э. БЫХОВСКИИ
«Реальность» есть понятие. «Реальность» и «понятие реальности» —
синонимы. Стало быть, к анализу «реальности» следует подойти так же,
как к анализу всякого другого понятия. Операционалистское понятие ре¬
альности— только частный случай операционального анализа понятий.
Реальность в ее операционалистском понимании есть не что иное, как
«совокупность всех вещей, которые мы в состоянии сделать» («The intelli¬
gent...», p. 150), ибо всякое понятие есть не что иное, как функция на¬
ших операций.
Операционализм как разновидность субъективного идеализма отли¬
чается от махизма и неомахизма тем, что, разделяя с ними субъективист¬
ское понимание опыта и разума, рассматривает субъективность как дея¬
тельность, как систему операций. Это относится и к чувственности, и к
рассудку, и к эмпирическому, и к логическому. В сфере эмпирического
это, как мы видели, достигается путем сближения содержания восприятия
с актом восприятия, подчеркиванием зависимости опыта от «Я», притом
не обобщенного «Я», а от солипсического «Я». Прагматические мотивы,
идущие от джемсовского волюнтаризма, настойчиво вторгаются здесь в
махистскую концепцию опыта. Но в центре интересов операционализма,
как и в логическом позитивизме, анализ не чувственности, а рассудка.
И здесь при переходе от анализа ощущений к анализу понятий с наи¬
большей отчетливостью сказывается различие этих двух видов неопози¬
тивизма.
Прививка к махизму прагматизма состоит в противопоставлении
Бриджменом «логическому анализу» операционального анализа. Сведе¬
ние анализа понятий к анализу операций — вот «новое слово» Бриджме¬
на, его вклад в теорию субъективного идеализма.
Для логического позитивиста эмпирическое, как и логическое, есть
данное. Он анализирует чувственно данное или данную логическую систе¬
му. Семантический анализ понятий имеет дело с готовыми, сложившими¬
ся понятиями, которые семантик расчленяет, расщепляет, поворачивает
то одной, то другой стороной и, наконец, выворачивает наизнанку.
Для операционалиста познаваемое не данное, а взятое, совершаемое,
творимое познающим в акте познания. Содержание опыта и мышления
неотделимо для него от акта познания. В эмпирической сфере, как мы
видели, операционалист восстанавливает связь ощущения с ощущающим
«Я», сближает опыт с отдельной, определенной личностью, стирает грани
между ощущением и чувством, придает ощущению эмоциональную и инди¬
видуальную окраску. В логической сфере операционалист не исследует ло¬
гическую структуру мышления, не подвергает анализу данные, готовые
понятия, а анализирует образование понятий познающим разумом, рас¬
сматривает понятие не как то, чем оперирует мышление, а как результат
мыслительных операций. Операциональный анализ исследует механизм
построения понятий мышлением,
В отличие от логического позитивиста операционалист, как и прагма*
тист, рассматривает мышление как деятельность, .а понятия — как содеян¬
ное мышление, но, тем не менее, содержание операционалистской филосо^
фии не совпадает с прагматизмом. Для последнего, по известной формуле
Пирса, идея вещи — это «идея ее чувственных последствий». Интерес
прагматиста сосредоточен на действии идеи, на ее последствиях, на ее
влиянии, на практическом применении, употреблении идеи, на ее полезно¬
сти, значимости, на том, как «работает» идея.
Операционалиста интересует главным образом, как работает мысль,
порождающая идею, конструирующая, создающая ее. Не последствия, а
предпосылки идеи составляют предмет операционального анализа,
не применение ее, а формирование сознанием. В известном смысле опе¬
рационализм дополняет прагматизм: работающая идея должна сама быть
выработана. Формула Пирса дополняется, как своей предпосылкой, фор¬
мулой Бриджмена: «Мы вообще под всяким понятием имеем в виду не что

ОПЕРАЦИОНАЛИЗМ БРИДЖМЕНА
79
иное, как ряд операций; «понятие» есть синоним соответствующего ряда
операций» («The logic...», p. 5). Другими словами, идея вещи — это идея
образующих ее операций нашего сознания. Прагматиста интересуют
функции понятия, операционалиста — его генезис. Первый поглощен тем,
как мы оперируем сконструированными понятиями, второй — тем, как мы
оперируем, конструируя понятия.
Для того, чтобы по достоинству оценить философское значение опе¬
рационального анализа, нам предстоит рассмотреть систему логических
операций, совершаемых Бриджменом с целью обоснования операциона*
лизма.
Всякое познание предполагает отношение между познающим и по¬
знаваемым, субъектом и объектом познания. Четкое разграничение объ¬
екта и субъекта является необходимой гносеологической предпосылкой
для понимания их соединения, взаимосвязи в процессе познания. Проти¬
вопоставление объекта субъекту необходимо для понимания того, что без
объекта, как и без субъекта, нет познания. Гносеология исследует, как
объект превращается в объект познания, как он познавательно ассимили¬
руется субъектом, в результате каких действий (если угодно, операций)
непознанное объективное усваивается субъектом, становится его достоя¬
нием, познанным. При этом объект познания не порождается субъектом
и не уничтожается им в результате познания. Вместе с тем объект и
субъект не метафизические абсолюты. То, что в одном отношении высту¬
пает как субъект, в другом отношении выступает как объект: субъект
становится, в свою очередь, объектом познания, а прежний объект позна¬
ния может выступать в качестве его субъекта. Отношение, образующее
познание, не односторонне: активны, действенны в нем оба соотносящих¬
ся элемента. Познание есть не только деятельность субъекта, но и воздей¬
ствие объекта на субъект. Процесс познания есть взаимодействие объекта
и субъекта. Диалектический материализм отнюдь не умаляет действен¬
ности познающего субъекта в процессе познания, а всесторонне исследует
характер и закономерности субъективного фактора познания.
В операциональном анализе соотношение объекта и субъекта в про¬
цессе познания выворочено наизнанку. Требуемое научным мышлением
отправное разграничение субъекта и объекта стирается. «Обратите вни¬
мание,— пишет Бриджмен,— что «объективный» употребляется не в смы¬
сле контрастирующего с «субъективным» («Reflexions...», р. 22). Объект
познания конструируется в процессе самого познания. Операционалист
рассматривает познание не как взаимоотношение объекта и субъекта, а
как одностороннее отношение субъекта к понятию, как процесс сотворе¬
ния мышлением понятия из ничего, ибо понятие не является для операцио¬
налиста изменяющимся, более или менее адекватным отражением пред¬
метов в мышлении, а лишь отражением, фиксацией операций познающего
субъекта. Порочность операционализма не в том, что он признает поня¬
тия результатом оперативной деятельности субъекта, а в том, что он за¬
крывает глаза на то, что эта оперативная деятельность направлена на
отражение объекта, что операции совершаются над чем-то, что понятия
образуются в результате диалектического взаимодействия объекта и
субъекта, что операции достигают цели лишь в той мере, в какой они со¬
образуются со свойствами объекта \ позволяют проникнуть в него, овла¬
деть им, воспроизвести его в мышлении. Понятие, как результат операций
субъекта, есть не просто его конструкция, а логическая реконструкция
объективного, логическое усвоение физического. Правильному пониманию
роли операций субъекта в процессе образования понятий операционализ-
мом мешает исключение им объекта этих операций. Понятие односторон¬
не соотносится с субъектом и вовсе не соотносится с объектом. Оно рас¬
1 По Бриджмену, правильным определением понятия является определение не в
терминах свойств, а в терминах операций. Речь идет, конечно, о свойствах объекта и
об операциях субъекта.

80
Б. Э. БЫХОВСКИИ
сматривается только как функция субъекта. Ответ на вопрос «Что по¬
знается?» сводится Бриджменом к ответу на вопрос «Как познается?».
А так как с операционалистской точки зрения бессмысленно отличать
«природу» от «познания природы», то субъект, будучи творцом понятий,
творцом познания, является тем самым и творцом природы.
«Если я спрашиваю себя,— пишет Бриждмен,— что я имею в виду,
говоря, что объекты существуют, или, что существует внешний мир,—
единственный ответ, который я могу дать, возможен в терминах активно¬
стей того или иного рода» («Revue internationale de philosophie», 1949,
№ 10, p. 482). Разумеется, речь идет об активности субъекта, ибо «если
смысл науки следует искать в операциях, то должен быть исполнитель
этих операций, а им непременно является человечек» (ibid., р. 496). Ко¬
ренное, существенное различие между активностью, образующей и преоб¬
разующей понятия, и активностью, образующей и преобразующей вещи,
при этом исчезает.
Многих приверженцев Бриджмена подкупает в его философии ее,
так сказать, научная интимность. Научные понятия, законы, теории вы¬
ступают в ней не как догмы, не как нечто готовое, данное, что следует
усвоить и чем надлежит руководствоваться в теории и на практике. К на¬
учным теориям и понятиям Бриджмен подходит лабораторно в букваль¬
ном смысле этого слова, как к изделию, как к продукту деятельности уче¬
ного, к результату цепи операций исследователя. В отличие от семанти¬
ческого операциональный анализ понятия занимается, по словам Бридж¬
мена, выяснением того, «что человек с ним делает, а не того, что он о
нем говорит» («The logic...», p. 7).
К этой мысли Бриджмен неоднократно возвращается в своих работах.
Деятельность, активность является и субъектом и объектом операциональ¬
ного анализа. «В каждом явлении субъектом анализа является актив¬
ность, а объектом анализа — открытие ранее не осознанных активностей и
нахождение отношений между ними... Мы имеем дело с одними
только активностями» («Reflexions...», р. 3). При этом Бриджмен подчер¬
кивает активный элемент не только в логическом анализе, но и в самом
опыте, предшествующем анализу или следующем за ним. Недаром «опе¬
рация» — центральная категория этой философии, определившая ее на¬
звание.
Однако эта импонирующая многим «активность», характеризую¬
щая в операционализме познавательный процесс, страдает органическими
пороками, которые обнаруживаются со всей отчетливостью, если опера¬
ций нацистское понимание «активности» сравнивать с марксистским
пониманием практики.
Бриджмен до чрезвычайности суживает, ограничивает понятие прак¬
тической деятельности. Это широкое, многогранное понятие охватывает
все стороны деятельности общественного человека и прежде всего его
производственную, трудовую деятельность, а также разнообразные формы
и аспекты социальной деятельности, взаимодействия людей между собой.
Все это Бриджмен оставляет вне поля зрения. Если эти понятия и суще¬
ствуют для него, то лишь как потусторонние по отношению к его теории
познания, не относящиеся к .ней. При этом вся деятельность людей сво¬
дится им к их научной, познавательной деятельности, вся практика — к
лабораторной и кабинетной практике. Практика для него—только опе-
рационалистски рассматриваемая теория. Научная деятельность отры¬
вается от общественной практики. Человек превращается в познающее
существо, в ученого. От человеческой активности в поле зрения операцио¬
нализма остается лишь профессиональная деятельность научного работ¬
ника. Отношение человека к природе подменяется отношением экспери¬
ментатора к своей научной задаче. Лаборатория становится миром опера¬
ционалиста. Окружающий мир существует постольку, поскольку он яв¬
ляется помехой, препятствием для лабораторного мирка.

ОПЕРАЦИОНАЛИЗМ БРИДЖМЕНА
81
Понятие «операция» Бриджмен отождествляет с понятием «актив¬
ность». Он различает при этом три рода операций: 1) физические, 2) вы¬
полняемые при помощи карандаша и бумаги и 3) словесные. Первые он
называет ручными операциями, вторые и третьи относит к разряду ум¬
ственных операций.
Так как смысл понятия, если следовать первой заповеди операцио¬
нализма, заключается в аккумулируемых им операциях, то различным ти¬
пам операций соответствуют различные континуумы, различные «миры»:
инструментальным операциям — физический мир, словесным операци¬
ям— вербальный мир, бумажно-карандашным операциям над математи¬
ческими символами — мир свободного творчества, неограниченного изо¬
бретательства. Понятие «физическое» очень близко здесь к эмпириомони-
стическому субъективно-идеалистическому понятию «сопротивление ак¬
тивности». В вербальном мире, как известно, царят семантики. А сим¬
волический бумажно-карандашный мир отдается во власть безграничной
фантазии математиков.
Эта классификация операций, то есть форм активности, нагляднее
всего доказывает, как понимает практику операционализм. Он не выво¬
дит теорию на простор общественной практики, а, наоборот, замыкает
практику в границах теории. Орудия производства операционалиста —
лабораторные инструменты, карандаш и бумага и, наконец, слова. Все,
что сверх того, не имеет отношения к процессу познания, к истории позна¬
ния, к развитию науки.
Такое сведение трудовой и общественной практики к лабораторной
и кабинетной практике лишает процесс познания социальной почвы и
исторической перспективы. Операционалистская действенность неисторич¬
на, недиалектична. Достаточно вспомнить беглое (но столь многозначи¬
тельное!) замечание Ленина о многообразных исторических связях и за¬
висимостях познания, на изучении которых должна основываться диа¬
лектическая теория познания, чтобы со всей отчетливостью обнаружилась
узость, ограниченность неисторической и несоциальной операционалист-
ской теории.
Казалось бы, никогда еще до сих пор, и особенно в области физики,
не обнаруживался с такой ясностью общественный, коллективный, между¬
народный характер научных исследований, развития познания. А Бридж¬
мен в полном противоречим с фактами, с действительностью уста¬
навливает свою научную методологию на основе гносеологической робин¬
зонады. «Моя наука — операционально нечто совершенно отличное от
вашей науки, подобно тому как моя боль отлична от вашей боли.
Это ведет к заключению, что существует столько наук, искусств и рели¬
гий, сколько существует индивидуумов» («The intelligent...», p. 158). Но,
пожалуй, с наибольшим пренебрежением к социальной сущности науки
Бриджмен сформулировал свои, насквозь ложные, субъективистские и
релятивистские взгляды в следующей парадоксальной для физика XX ве¬
ка тираде: «Если бы я находился на пустынном острове, где не было бы
никаких других людей, я думаю, что мог бы все же создать полноценную
систему (a valid body) подлинно научной физики... Критериями являются,
в конечном счете, мои собственные частные критерии, и в этом смысле фи¬
зика или математика, как и любая другая наука, являются моей личной
наукой» (ibid., р. 157—158).
Операционализм, вопреки кажимости, не включает практику в тео¬
рию познания. Ему чуждо понимание практики как материального пре¬
образования, как материального воздействия субъекта практики на ее
объект, как изменения вещей. Ему чуждо понимание существенного раз¬
личия между теорией и практикой, составляющего оборотную сторону их
единства. Ему непонятно качественное различие между актом познания,
образованием идей и деятельностью, преобразующей действительность.
Отсюда, в частности, неправомерное отождествление зависимости мате-
6. «Вопросы философии» № 2.

82
Б. Э. БЫХОВСКИЙ
риального объекта познания (в ядерной физике) от физического воздей¬
ствия инструмента с обусловленностью идей и понятий особенностями по¬
знающего субъекта: то и другое сливается в субъективистском понятии
«операция». Идеалистическое отождествление теории и практики стирает
различие между активностью субъекта в процессе отражения мира и
активностью субъекта в процессе его изменения. Отсюда непонимание об¬
щественной природы как практики, так и теории и их взаимозависимости.
Отсюда метафизическое отрицание познавательного значения здравого
смысла как носителя самого массового, общественного, практического
опыта.
Операционализм характеризуется его сторонниками как методологи¬
ческое самосознание современного ученого. На деле он является методо¬
логическим самоослеплением современного ученого, его субъективистским
фантомом, эгоцентрической иллюзией.
2. Иррационалистская тенденция
Операционализм снискал себе известность как строго научная фило¬
софия, ядро которой — операциональный анализ научных понятий. Одна¬
ко более внимательное ознакомление с этой формой позитивизма обна¬
руживает, что его научная репутация не оправдана. Как и в старых фор¬
мах позитивизма1, в операционализме уживаются клятвы в верности науч¬
ному познанию с ограничением научной мысли и с вытекающим из этого
ограничения стремлением выйти за пределы рационального, научного
миропонимания. Феноменалистские и релятивистские рамки познания и
установление его логических границ неизбежно оставляют место для не¬
познаваемого, для иррационализма.
«Век Ньютона ныне приходит к концу»,— заявляет Бриджмен. Но
преодоление ньютоновской картины природы не служит для него доказа¬
тельством нового взлета научной мысли, свидетельством могущества на¬
учного познания, его безграничных перспектив. «Революция,— говорит
он,— свидетелями которой мы ныне являемся,— результат открытия но¬
вых фактов, единственное истолкование которых заключается в том, что
наше убеждение в познаваемости природы и в ее подчинении закономер¬
ностям — результат узости нашего кругозора, и если мы достаточно раз¬
двинем его, то обнаружим, что природа по существу своему и в своих со¬
ставных элементах не является ни познаваемой, ни подчиненной законо¬
мерностям» («Reflexions...», р. 83).
Кризис современной физики, по Бриджмену,— это кризис не только
материализма, но и научного мировоззрения. В этом отождествлении ма¬
териалистического и научного миропонимания — невольно высказанная
нашим противником истина: отказ от материалистического понимания
природы в действительности непременно влечет за собой разрыв с науч¬
ным миропониманием. Философские воззрения Бриджмена свидетель¬
ствуют об этом.
«Мир не есть мир разума, доступный пониманию человеческого
интеллекта»,— читаем мы в «Размышлениях физика» (стр. 100). Это за¬
явление звучит парадоксально в устах человека, интеллект которого нема¬
ло сделал для рационального понимания мира, и философия которого пре¬
тендует на то, чтобы путем трезвого, рационального анализа очистить на¬
учные понятия от всего ненаучного, эмпирически и логически неоправдан¬
ного.
На чем же основывается неверие Бриджмена в силы научного пони¬
мания мира, что приводит его к скептицизму и через него к иррациона¬
лизму? Это, во-первых, полная беспомощность перед диалектикой
бытия, не умещающегося в метафизические каноны, перед диалектикой
общего и отдельного, логического и эмпирического, повторяемого и еди-

ОПЕРАЦИОНАЛИЗМ БРИДЖМЕНА
83
ничного, перед противоречивым многообразием мира, не укладывающим¬
ся в безжизненные формулы и схемы недиалектического мышле¬
ния. Это, во-вторых, растерянность перед углублением и развитием поня¬
тий закономерности и причинной обусловленности, достигнутым благода¬
ря открытиям новейшей физики. «В сфере микромира явления недоступ¬
ны предвидению,— уверяет Бриджмен.— А это практически равнозначно
тому, что в микромире закон причины и следствия не действует» (там же,
стр. 129). Стало быть, «самый закон причины и следствия... потерял зна¬
чение» (там же, стр. 100) и понятие причинности есть не более, как по¬
нятие здравого смысла, отвергаемого Бриджменом.
Бриджмен столкнул лбами науку со здравым смыслом в ушерб
и науке и здравому смыслу. Подобно тому, как новое, более совер¬
шенное понимание материи отнюдь не колеблет материализма, а при¬
дает ему новый, более зрелый вид, так и новое, более совершенное пони¬
мание закономерности, включающее в себя и статистическую закономер¬
ность, нимало не колеблет детерминизма, а обновляет его, придает ему
большую полноту и гибкость. Сам Бриджмен воисе не отрицает, что невоз¬
можность предвидеть поведение отдельных микрофизических объек¬
тов не мешает научному предвидению относительно большого числа этих
объектов. Если бы Бриджменом не владело влечение, род недуга, к ир¬
рационализму, он не преминул бы вспомнить, что вся теория ядерной фи¬
зики за последние десятилетия есть история экспериментально оправдав¬
ших себя теоретических, научных предвидений. Все это Бриджмен отлич¬
но знает и помнит, но не принимает в расчет именно потому, что интере¬
сы философа-идеалиста затмили рассудок ученого-физика. И сам он рас¬
крывает тайну своего индетерминизма, признавая, что для физики этот
индетерминизм не имеет существенного значения, но считает, что его при¬
знание окажет весьма значительное влияние на методы и навыки нашего
мышления и на наши воззрения в целом.
Ломка метафизической картины природы служит Бриджмену, как
и его махисгским предкам, предлогом для борьбы с научным миро¬
пониманием. Научное миропонимание отождествляется им с метафизи¬
кой. Преодоление метафизической ограниченности мышления осуществ¬
ляется материалистической диалектикой путем расширения границ и воз¬
можностей научного мышления. Для операционализма преодоление мета¬
физического схематизма требует разрыва с научным миропониманием,
выхода за границы рационального познания.
Опыт попросту показывает, уверяет своих читателей Бриджмен,
что путь рационализации непригоден. Научный опыт приводит к этому вы¬
воду с особой настойчивостью. «Чем больше тупость или умственная ле¬
ность человека, тем больше вероятность, что он будет рационализовать...
Успешное выполнение решения никогда не рационализовать если и может
быть достигнуто, то только при наличии наивысших умственных способно¬
стей» («The intelligent...», p. 179). Здесь перед нами снова обычное для
Бриджмена сворачивание с научного пути в антинаучный тупик. Бессилие
перед диалектикой чувственного опыта и рационального понимания, неуме¬
ние и нежелание сочетать относительность и конкретность истины с ее
объективностью и логичностью доводят «чистый эмпиризм» Бриджмена до
иррационализма, до разрыва с научным миропониманием, толкают его по
скользкому скату к мистицизму. «Научность, возможно, лишь преходящая
стадия в эволюции человека» — таков печальный (для Бриджмена, а не
для науки) итог его философских рефлексий, его операционального
анализа научных понятий.
Ломка метафизических понятий, вызванная развитием науки, потре¬
бовала более гибкой, динамичной, дифференцированной логической про¬
цедуры, способной выразить глубже, точнее, эластичнее закономерности
бытия. В этих условиях мысль ученых оказалась на перепутье: она долж¬
на выбрать либо путь преодоления схематизма, окостенелости, метафизи-

84
Б. Э. БЫХОВСКИИ
ческой ограниченности, выводящий науку на простор диалектического
миропонимания, либо путь, основанный на убеждении в принципиальной
непреодолимости несоответствия между логикой и действительностью,
уводящий от научного миропонимания в трясину алогизма, иррациона¬
лизма. Операционализм, как и все другие формы современного идеализ¬
ма, влечет мысль ученых по второму пути.
3. Личность и общество
Профессор Бриджмен не довольствуется операциональным анализом
естественнонаучных понятий. Он пытается применить свой метод также к
исследованию социологических понятий и таким образом заложить теоре¬
тические основы новой социальной философии. При этом он самонадеянно
утверждает, что достаточно произвести операциональный анализ зло¬
бодневных дискуссионных проблем, чтобы убедиться в том, как велико
реформаторское значение операционализма. Более того, профессор Бридж¬
мен уверен, что применение операционального мышления к явлениям
общественной жизни реформирует все наши социальные отношения
(см. «The logic...», p. 32). Не станем верить уважаемому профессору на
слово, а проверим его утверждение, последовав за ним в область общест¬
венных наук.
Впрочем, мы с самого начала должны предупредить, что, с точки зре¬
ния операционализма, нельзя говорить не только об общественной науке,
но даже о философии истории. После долгих блужданий с операционалист-
ским компасом по социальным дебрям Бриджмен приходит к выводу, что
«следует отказаться от попыток найти философию истории, так как при
этом будет установлено, что у истории нет философии, другими словами,
что не существует общей идеи, связующей ее воедино». Дело в том, что
«в основе истории нет других мотивов, кроме желания человеческих су¬
ществ достичь определенных результатов и их готовности добиться их
любыми методами, разумными или неразумными. Результаты, к которым
они стремятся и которых они достигают, зависят от характера личностей,
от их способности достигнуть этих результатов. В целом это является по¬
чти делом случая и столь хаотично, что бесполезным было бы искать
здесь какую-либо регулярность» («The intelligent...», p. 300).
Итак, конечный вывод применения операционального анализа к со¬
циологическим понятиям гласит: общественная жизнь недоступна науч¬
ным понятиям. Этот вывод основывается на двух посылках. Во-первых,
на предвзятом, идеалистическом понимании общества, на убеждении в
первичности сознания по отношению к общественному бытию. Во-вторых,
на индивидуалистическом понимании социальных явлений, на убеждении,
что личность первична, общество вторично, что для понимания историче¬
ских процессов надо исходить из психической жизни отдельных лично¬
стей, из индивидуального сознания. История иррациональна, по мнению
Бриджмена, именно потому, что она является случайной равнодействую¬
щей хаоса индивидуальных воль.
В своем подходе к общественным явлениям Бриджмен явно нарушает
одно из основных правил операционалистского метода: он отождествляет
совершенно разнородные процессы, применяет метод плоской и неправо¬
мерной аналогии, перенося в область социологии представления, заим¬
ствованные из физики. Он мыслит общество по образу и подобию, заим¬
ствованным! из атомной физики: «Конечная проблема социальных наук
подобна конечной проблеме физических наук, но гораздо более сложная.
Таковой является проблема понимания функционирования первичных
элементов, из которых построены системы. Первичными элементами в фи¬
зических науках являются частицы... Первичными элементами в обще¬
ственных науках являются люди, и соответствующая конечная проблема

ОПЕРАЦИОНАЛИЗМ БРИДЖМЕНА
85
состоит в том, чтобы понять индивидуальные человеческие существа...
Главное для понимания действий людей—понять, как они мыслят, как ра¬
ботает их разум» («Reflexions...», р. 311—312). Социологический атомизм
идет здесь рука об руку с историческим идеализмом. Операционализм в
общественных науках есть не что иное, как субъективно-идеалистическое
непонимание истории.
Подход Бриджмена к общественным явлениям вдвойне метафизичен.
Он прежде всего разлагает сложное на его простые элементы, сводит це¬
лое к его составным частям, после чего делает обреченную на неизбеж¬
ную неудачу попытку понять целое, исходя из отдельных частей, рассмат¬
риваемых самостоятельно, вне связи с целым. Попытка понять обществен¬
ное развитие на основе изучения отдельных индивидов еще более безна¬
дежна, чем была бы попытка понять развитие отдельного человека, да и
любого другого организма, путем изучения его разрозненных молекул.
Если последовательно придерживаться этой методологии, оказывается не¬
обоснованным и сведение общества к отдельным людям: поскольку от¬
дельный человек, в свою очередь, может быть расчленен на его состав¬
ные элементы, почему не продолжить анализ и не объяснить обществен¬
ные явления, исходя из отдельных молекул или прямо из движения
атомов?
Такой подход метафизичен еще и потому, что, взяв за исходный пункт
анализа психику отдельного человека, заранее отказываются от объясне¬
ния эволюции этой психики, развития человека. Индивид, взятый вне об¬
щества, вне социальной среды,— безжизненная, метафизическая абстрак¬
ция, вырванная из всего комплекса своих причинных зависимостей. Перед
нами ветхая, донаучная концепция «природы человека» в новом, опера-
ционалистском облачении.
На вое лады, во всех вариациях перепевает Бриджмен известное по¬
ложение: общество состоит из людей, общество — это сумма индивидов,
агрегат личностей. Применить операциональный анализ к любому социо¬
логическому понятию, значит, по Бриджмену, подойти к этому понятию с
меркой: что произойдет, если я буду делать то-то и то-то? Каждое социо¬
логическое понятие — государство, право, мораль, класс, война и т. д.—-
должно быть выражено в терминах, обозначающих действия отдельных
личностей. Из социальной оболочки понятия следует вылущить его инди¬
видуалистическое ядро, раскрыть его' практическое содержание с точки
зрения поведения отдельного человека. Словом, существо операциональ¬
ного анализа социологических понятий состоит в сведении общественного
к личному, в индивидуалистической интерпретации всех социальных про¬
цессов и явлений.
Перед нами своеобразный социологический номинализм: понятия,
обозначающие общественные явления,—■ пустые слова, реальную значи¬
мость имеют только действия отдельных людей. Бриджмен не скупится на
такие характеристики социологических понятий, как «мистика», «ирра¬
ционализм», «пустословие». В этом его номиналистический индивидуа¬
лизм смыкается с номинализмом семантиков.
Однако и понятие отдельной личности является нестерпимым для
Бриджмена порождением рационализирующей мысли, нарушающей пра¬
вила операционального анализа. Человек вообще, природа человека, лич¬
ность как таковая—также мертвые абстракции, с точки зрения номина¬
лизма. Эти понятия и в самом деле являются мертвыми абстракциями. Но
диалектический анализ отвергает эти понятия, как научно неполноценные,
на том основании, что объективной реальностью является не человек во¬
обще, а исторический социально конкретный человек, сын своего времени,
своей общественной формации, своего класса, своего народа. Для опера¬
ционалиста же понятие личности неприемлемо не потому, что оно лишено
социальной, исторической конкретности, а потому, что оно недостаточно
индивидуалистично. Общее понятие личности операционально дисквали¬

86
Б. Э. БЫХОВСКИЙ
фицируется вследствие того, что личность не поддается обобщению, вы¬
ражению в Общих понятиях. Личность есть то, что отлично от всякой дру¬
гой личности, 'несопоставимо с ней.
Индивидуализм приводит Бриджмена к своего рода социальной мона¬
дологии. Каждая отдельная личность — замкнутое в себе, обособленное
целое, мир в себе и для себя, непроницаемая единица без окон и дверей.
«Я,— пишет Бриджмен,— отделен от моего ближнего непроходимой про¬
пастью, столь непроходимой, что даже вопреки моему страстному жела¬
нию все приобретает различное значение с той и с другой стороны. Моя
боль и ваша боль, моя радость и ваша радость, мои мысли и ваши мысли,
моя смерть и ваша смерть непреодолимо различны, и их можно смеши¬
вать воедино, лишь пренебрегая очевидностью. Однако большинство
условностей общества и даже самого языка основано на преднамеренном
игнорировании этого различия... Различие между мною и другими людь¬
ми — самая характерная особенность всего моего ландшафта» («Refle¬
xions...», р. 256). Между «моим» и «вашим» операционалистский индиви¬
дуализм воздвигает непреодолимую стену. Первичным для Бриджмена,
единственной реальностью является не личность вообще, не каждый че¬
ловек, а данная личность, изолированная и противостоящая всем другим,
одним с лов о mi,— Я.
Солипсизму в теории-познания у Бриджмена соответствует «эгоцен¬
трическая позиция» в социологии. Операциональный анализ социальных
категорий, в особенности «государства», больше всего напоминает заслу¬
женно осмеянные более ста лет назад основоположниками марксизма
бравады Макса Штирнера. Критика Штирнером всех социальных установ¬
лений как мифологических суеверий («святого»), навязываемых личности
и ограничивающих произвол «единственного»,— достойный предок опера-
ционалистской социальной философии.
Взаимоотношение бриджменовского «единственного» и общества —
только антагонизм. Развенчанное как особая форма бытия, общество пре¬
вращается в «не-Я», в чуждое и враждебное «Я» человеческое окруже¬
ние, в постоянном противодействии которому совершается самоутверж¬
дение «я».
Коренная имманентная противоположность интересов личности «об¬
ществу» (совокупности других людей) —лейтмотив социологических раз¬
мышлений Бриджмена. Человек — не общественное животное, утверждает
он. Человек по натуре своей антисоциален. По образному выражению
Бриджмена, «в каждом из нас есть нечто от гангстера» (ibid., р. 76). Есте¬
ственное, здравое, разумное поведение личности — антисоциальное по¬
ведение.
После операционалистских блужданий по дремучему лесу социаль¬
ных явлений Бриджмен выбирается на лужайку либерального благоду¬
шия. Практическо-политический вывод его — «философия максимума-ми-
нимума»: общество должно обеспечить для большинства своих членов
благоприятные условия жизни и вместе с тем осуществлять минимальное
вмешательство в жизнь каждого человека. Каким же образом должно
быть устроено общество, чтобы обеспечить реализацию этой платформы
максимума-минимума? В каком обществе возможно осуществление этой
программы? Каким конкретным социально-политическим содержанием на¬
полняет Бриджмен эту пустую формулу?
Ответ на эти вопросы явствует из того, что, во-первых, Бриджмен
считает, что в США «сегодня в большей степени осуществимо такое обще¬
ство» («Reflexions...», р. 289), во-вторых, из того, что Советский Союз,
если верить Бриджмену, «очевидно, не является таким обществом» (ibid.,
р. 288). Как видим, Бриджмен занимает недвусмысленно прокапитали-
стическую и антисоциалистическую позицию. «Поскольку капитализм
вообще служит предметом дискуссии,— заявляет Бриджмен,— о>н являет¬
ся оправданным, по крайней мере в теории и вопреки своим недостат-

ОПЕРАЦИОНАЛИЗМ БРИДЖМЕНА
87
кам...» (ibid., р. 273). Капитализм, по его убеждениям, обладает меха¬
низмом, способным обеспечить выполнение «программы максимум-
минимум». Социальная философия операционализма, по существу, не что
иное, как буржуазный либерализм, покоящийся еа теоретических основах
субъективного идеализма.
Эта социальная философия глубоко антидемократична, хотя Бридж¬
мен и выдает свой банальный буржуазный либерализм за подлинный де¬
мократизм. Но какой может быть демократизм, если исходить из принци¬
пиальной противоречивости интересов личности и коллектива? До демо¬
кратизма л» Бриджмену, высокомерно противопоставляющему критиче¬
ски мыслящего «Я» «не желающим мыслить» массам?
В современной социологической теории и политической практике рез¬
ко противостоят друг другу две концепции «демократии» — буржуазная
и социалистическая. У Бриджмена, отстаивающего и обосновывающе¬
го первую из них, очень ясно выступает их коренная, противополож¬
ность.
Г1од демократией Бриджмен понимает индивидуальную свободу,
противопоставляя при этом идеал свободы идеалу социального равенства.
Концепцию демократии, сопряженную с понятием равенства, он считает
искаженной, «сентиментальной» концепцией демократии, ориентирующей¬
ся на простого человека. Подлинная демократия—это, по Бриджмену, не
демократия для простых людей, не народная демократия, а общественное
устройство, обеспечивающее привилегированное положение избранным,
«выдающимся» личностям.
Бриджмен выдвигает против коммунистического принципа: «От каж¬
дого по способностям, каждому по потребностям»—свой принцип: «Каж¬
дому по способностям», утверждающий неравенство, основанное на нера¬
венстве способностей. Это не что иное, как пересказ лицемерной формулы
буржуазной демократии «равенство возможностей». Если даже отвлечься
(а этого нельзя делать) от решающего вопроса о фактических, матери¬
альных предпосылках «равных возможностей», все же бросается в глаза
антидемократический характер этой формулы. Бриджмену органически
противно демократическое равенство. Формула коммунизма обеспечивает
каждому возможности проявления его способностей и даже требует этого.
Тем не менее о«а не устраивает Бриджмена. Не устраивает потому, что
обеспечивает также и потребности тех, кто не проявляет исключительных
способностей. Он ограждает преимущества, привилегии элиты. Ему не¬
стерпима мысль о равенстве. Его познание не в состоянии расторгнуть
связь между способностями и привилегиями. Он не в состоянии понять,
что только еа почве коммунистической всеобщей обеспеченности и может
осуществиться действительное равенство возможностей и расцвет способ¬
ностей. При этом вся проблема переносится Бриджменом с твердой со¬
циально-экономической почвы в индивидуально-психологическую плос¬
кость. Бриджменовский «демократизм» — это демократия без демоса.
Народ для него — не цель демократии и не творец ее.
В основе всех социологических рассуждений Бриджмена лежит глу¬
бокое неверие в творческие силы и разум народа, презрение к массам,
антидемократическое противопоставление личности народу. Самым вес¬
ким доводом против социализма он считает свое убеждение в том, что
разум присущ индивиду, а не коллективу. Разум не может быть общими
коллективным. Коллектив по природе своей неразумен, бездумен. В рас¬
торжении связи между, разумом и массой и в утверждении неразрывной
связи между разумом и личностью Бриджмен видит главный аргумент,
на котором должна основываться борьба либерализма против социа¬
лизма.
Это рассуждение — эгоцентрическая иллюзия буржуазного интел¬
лигента, мнящего себя солью земли и берущегося за решение сложней-

68
Б. Э. БЫХОВСКИЙ
ших социальных проблем, в которых он совершенно не разбирается.
Бриджмен так же подготовлен к проведению социологического анализа,
как человек, не знающий таблицы умножения, к дальнейшей разработке
теории относительности. Я не говорю уже о его незнании экономической
«таблицы умножения». Достаточно призадуматься над историей техники,
науки, искусства, чтобы убедиться в полной несостоятельности бриджме-
новской антитезы разумного социальному. Ведь самая возможность раз¬
вития и проявления индивидуальных способностей, даже степень индиви¬
дуальной дифференциации людей социально обусловлены, являются функ¬
цией общественной организации.
Проблема равенства сознательно и преднамеренно затемняется бур¬
жуазными социологами. Как правило, с целью дискредитации принцип
социального равенства отождествляют с нивелировкой индивидуальных
особенностей. Это грубая клевета на коммунизм. Социально-экономиче¬
ское равенство не только не исключает, но предполагает максимальное
развитие индивидуальных различий и способностей трудящихся. Удовле¬
творение материальных и культурных потребностей всех членов коммуни¬
стического коллектива обеспечивает и стимулирует расцвет индивидуаль¬
ностей, создает объективные предпосылки для всестороннего развития
способностей всех и каждого в отдельности. Буржуазное сознание не в
состоянии совместить социальное равенство с индивидуальным разви¬
тием. Без неравенства, без привилегий оно не мыслит творчества и вдох¬
новения. Общественный строй, обеспечивающий оптимальную
возможность развития и проявления способностей всех трудящихся, тем
самым снимает проблему материальной заинтересованности как
стимула для развития способностей. Неравенство в распределении по¬
степенно изживает себя в обществе, основанном на коллективной соб¬
ственности.
Социальный идеал профессора Бриджмена и вся его социальная фи¬
лософия не что иное, как профессиональная, кастовая иллюзия бур¬
жуазного интеллигента, чуждого народу и поглощенного заботой о сохра¬
нении и увековечении кастовых привилегий. Социология операционализ¬
ма— идеологическое обоснование групповых интересов привилегирован¬
ной верхушки интеллигенции. Узкие, эгоистически понятые групповые
интересы он противопоставляет интересам народа. Это социология разоб¬
щения науки и демократии, интеллигенции и трудящихся.
Против прогрессивного, демократического понимания социального
долга ученого профессор Бриджмен выдвигает антидемократическую кон¬
цепцию «науки для науки» и ответственности ученого не перед общест¬
вом, а перед самим собой, перед собственным разумом. Он ставит отноше¬
ния между наукой и обществом на голову и с характерным для него ари¬
стократическим презрением заявляет: «Общество является слугой науки
в большей мере и в более глубоком смысле, чем наука является слугою
общества» («Reflexions...», р. 270). Утопичность идеала «чистой науки»,
провозглашаемого Бриджменом, оберегающим чистоту своей мантии от
соприкосновения с трудящимися массами, никогда не была так очевидна,
как в наши дни, когда наука глубоко вплетена в ткань общественной
жизни.
Стремясь разобщить работников умственного и физического труда,
Бриджмен уверяет, что у трудящихся существует стихийная неприязнь к
ученым, как он выражается, «спонтанная враждебность тех, кто не любит
думать, по отношению к тем, кто думает» (ibid., р. 272). Если бы Бридж¬
мен не чуждался народа, он убедился бы в беспочвенности своих утвер¬
ждений, узнав, как глубоко' уважает и как высоко ценит народ подлин¬
ных деятелей науки, Отношение к науке и ученым трудящихся, взявших
власть в обществе в свои руки,— лучшее тому доказательство. Бриджмен
призывает к развитию «классового сознания» ученых, к тому, чтобы уче¬
ные взяли свою аудьбу в свои руки, активно отстаивали свои профессио-

ОПЕРАЦИОНАЛИЗМ БРИДЖМЕНА
89
вальные интересы. Но при этом Бриджмен отрывает борьбу интеллеген-
ции от классовой борьбы, or общественной деятельности всего народа.
Он не только разобщает интеллигенцию и народ, но и противопоставляет
их друг другу, оказывая этим очень плохую услугу как тем, так и другим.
Профессор Бриджмен горячо призывает ученых бороться за свободу
науки, за независимость мысли. Но он отрывает эту борьбу от социально¬
го преобразования, без которого все его призывы превращаются в пустое
либеральное разглагольствование. Профессор Бриджмен — противник
войны. «Точка зрения, которую я здесь защищаю,— пишет он в работе
«Разумная личность и общество»,— непримиримо враждебна милитариз¬
му; одно с другим не может постоянно уживаться на той же планете»
(стр. 286). И в то же время он выступает против признания учеными от¬
ветственности за пособничество в подготовке новой мировой войны, объ¬
являет нелепыми все старания сторонников мира оградить человечество
от наиболее разрушительных и губительных видов оружия. Он отвергает
как неразумные, внутренне противоречивые всякие формы контроля и
ограничения вооружений. Негодующий протест мирового общественного
мнения против средств массового истребления людей для Бриджмена —
лишь... «свидетельство путаного мышления». Метафизическая пацифист¬
ская дилемма «все или ничего» не позволяет ему понять огромное исто¬
рическое значение последовательного развертывания й углубления все¬
мирного движения борьбы за мир.

Апология колониализма, или
«теория национализма»
Ганса Кона
К. Н. БРУТЕНЦ (Баку)
Вот уже в течение ряда лет монополистический капитал США уси-
лейно занят подысканием «аргументов» для критики национально-освобо¬
дительного движения и обоснования своей колониальной политики, кото¬
рая нашла наиболее яркое выражение в «доктрине Даллеса — Эйзенхау¬
эра». Среди многочисленных американских социологов и историков, с
усердием трудящихся на этом поприще, видное место занимает Ганс Кон,
профессор Гарвардского университета и Нью-йоркского колледжа, автор
серии исследований под общим заглавием «Век национализма».
Г. Кон не новичок в борьбе против национально-освободительного
движения. Проблемами наций, национализма и национальных движений,
особенно на Востоке, он занимается без малого 30 лет. Книги его неодно¬
кратно переиздавались и переводились на ряд европейских и азиатских
языков. Развиваемая им «теория национализма» является определенной
реакцией на могучий подъем освободительной борьбы народов Азии и
Африки.
1
Объясняя свой интерес к проблеме национализма, Г. Кон пишет:
«Двадцатый век — первый период в истории, в котором все человечество
заняло одну и ту же позицию, позицию национализма... Национализм стал
решающей политической и культурной силой среди всех рас и цивилиза¬
ций на земле» («Nationalism. Its Meaning and History». N. Y. 1955, p. 89).
Уже это исходное положение Кона искажает истинное положение вещей.
Национальный вопрос, несомненно, очень важен в современных условиях,
когда рушится колониальная система империализма. Но стержнем совре¬
менного общественного развития является прежде всего борьба трудящих¬
ся за социальное освобождение и преобразование общества на социали¬
стических началах. Г. Кон же делает попытку «поглотить» национальным
вопросом социальные проблемы.
Что же такое «национализм», которому Г. Кон отводит «решающую
роль» в истории?
В его «теории», как и вообще в американской буржуазной литера¬
туре, понятие «национализм» не имеет сколько-нибудь определенного со¬
держания. Им обозначают как национально-государственную политику и
идеологию национализма, так и национально-освободительное движение в
его различных конкретных формах, а также формирование наций. Сюда
же часто относят и различные виды партикуляризма, «Национализм,—
утверждает Кон,— это состояние духа, в котором чувствуется, что высшая
лояльность индивидуума должна быть отдана национальному государ¬
ству» (ibid., р. 9). Национализм, кроме того, толкуется им как «активно
действующая и внутренне присущая воля» (ibid., р. 10), как «движение
за более свободное общество и стремление к индивидуальному счастью»

АПОЛОГИЯ КОЛОНИАЛИЗМА, ИЛИ «ТЕОРИЯ НАЦИОНАЛИЗМА» ГАНСА КОНА М
(ibid., р. 81) и т. п. По стопам Г. Кона следуют и другие американские ис¬
следователи. Так, В. Томсон утверждает, что национализм «означает или
чувство, или движение, которое есть причина или средство создания наций
или государств, или идеал, или теория» («Nationalism in the Middle East».
N. Y. 1952, p. 51), a P. Эмерсон определяет национализм «как стремление
общества, которому угрожает вторжение чужеродных сил, реконструиро¬
вать себя с тем, чтобы вновь добиться величия и равенства в изменяю¬
щемся мире» («Nationalism and Progress in Free Asia». N. Y. 1956, p. 73).
Таким образом, «национализм» характеризуется с чисто идеалисти¬
ческих позиций. «Неуловимость» и намеренная «широта» его определе¬
ния открывают простор для субъективного произвола в трактовке вопро¬
сов национально-освободительного движения. Пользуясь подобной неопре¬
деленностью толкования понятия «национализм», американские буржуаз¬
ные теоретики, в том числе и Кон, пытаются игнорировать всякую раз¬
ницу между процессами формирования нации и национального самосозна¬
ния в различные эпохи и в разных условиях, скрыть неразрывную связь
национального вопроса в эпоху империализма с колониальным вопросом,
уподобить такие принципиально отличные явления, как реакционный
национализм и шовинизм в империалистических странах, национально-
освободительному движению народов Азии, Африки и Латинской Аме¬
рики.
Произвольно толкуя сущность национализма, Г. Кон отправляется
от идеалистического, извращенного понимания нации. «Национально¬
сти,— пишет он,—- это продукты живых сил истории, и потому они
неустойчивы... и не поддаются точному определению. Большинство из них
обладает определенными объективными факторами, отличающими их от
других национальностей, такими, как общее происхождение, язык, терри¬
тория, политическая сущность, обычай и традиции или религия». Однако,
продолжает он, «ни один из этих факторов не является необходимым
для... определения нации» (см. «Nationalism. Its Meaning and History»,
p. 9—10). He желая видеть глубокие корни нации, кроющиеся в мате¬
риальных общественных отношениях, буржуазные теоретики отказывают¬
ся от ее объективного критерия и предаются субъективистским спекуля¬
циям, причем не столько в интересах «научной истины», сколько с целью
ее фальсификации.
В только что приведенном определении нации Г. Кон из перечислен¬
ных им «факторов» не нашел ни одного «существенного» для ее характе¬
ристики. Но уже на следующей странице он утверждает: «Хотя объекГив-
ные факторы имеют огромное значение для образования национальности,
самым главным элементом является активно дей¬
ствующая и внутренне присущая воля. Именно эту волю
мы и называем национализмом» (ibid., р. 10). Итак, круг замкнулся —
нация, чьи специфические признаки не удалось охарактеризовать, опре¬
деляется при помощи национализма, который сам определялся Коном по¬
средством нации.
Развивая далее свою идеалистическую концепцию, Г. Кон заявляет,
что каждая нация имеет в качестве основы ту или иную идею. Об
американской нации он пишет, например, следующее: «Именно идея
скрепляла новую нацию, идея свободы... Эта идея,., настолько тесно свя¬
зана с существованием американской нации, что без этой идеи не
было бы нации». При этом Кон обходит молчанием вопрос о том,
чем вызвано появление самих «национальных идей» и чем объясняется
господство той или иной «идеи» у соответствующих народов. Вместо объ¬
яснения этого он ссылается на какие-то особенности «интеллектуального
климата» и «интеллектуальных веяний».
Хотя в работах Г. Кона и нет прямого утверждения, что та или иная
«идея», заложенная якобы в основании нации, определяет вместе с тем
ее высшее или низшее положение в системе наций, однако содержание его

92
К. Н. БРУТЕНЦ
работ наталкивает на подобный вывод. Так, пытаясь обосновать «осо¬
бый» характер наций, говорящих на английском языке, и особенно амери¬
канской нации, он пишет: «Американская национальная идея, основы¬
вающаяся на индивидуальной свободе и терпимости, доказала в течение
долгого периода, что она является достаточно сильной, чтобы преодолеть
не только групповые различия, но и растворить миллионы иммигрантов...
Индивидуальная свобода и терпимость одарила Америку уникальной си¬
лой» (сборник «Meaning of History», p. 64).
Утверждая, что «национальная идея» американской нации основана
на концепции демократических свобод и либерализма, Г. Кон спекули¬
рует на том, что в период формирования наций буржуазия выступала с
демократической и либеральной программой, которая была в определен¬
ном смысле общенациональной. Это действительно историческое явле¬
ние, ныне ушедшее для США в далекое прошлое, он выдает за специфи¬
ческое и вечное свойство американской нации. Народам же Азии и Аф¬
рики Кон, по крайней мере пока, отказывает в праве на национальную не¬
зависимость и суверенитет, поскольку они, мол, все еще не стали «инте¬
гральными», «подлинными» нациями, характеризующимися классовой
«мобильностью» и сплоченностью, отсутствием резких и закостеневших
социальных перегородок, классовой борьбы и, главное, «готовностью к
созидательному акту для общего блага» (см. «General Characteristics
of Nationalism in the Middle East». Сборник «Nationalism in the Middle
East». 1952, p. 66). Такими «интегральными» нациями, согласно Кону,
являются лишь нации Западной Европы и американская нация, а на
Востоке лишь две нации — японская и турецкая. «Никакая другая
азиатская или африканская нация,— утверждает он,— не является ещр
тем, что я мог бы назвать нацией. Я не сомневаюсь, что этот факт объяс
няется характерными особенностями и этих наций и их руководства»
(ibid., р. 63). Чтобы стать «полноценными», то есть «интегральными», на¬
циями, народы Азии и Африки якобы должны следовать примеру амери¬
канской нации, воспринять у нее концепции «либерализма», «компромис¬
са», «умеренности» и «терпимости». Не довольствуясь столь общими
пожеланиями, Г. Кон откровенно заявляет: «То, что необходимо в этих
странах...— капитализм» (ibid., р. 66). Так предвзятая идеалистическая
концепция помогает Кону подойти к нужным для него политическим вы¬
водам!
Попытаемся, однако, разобраться в понятии «интегральная нация».
Действительно, капитализм, разрушая феодальную замкнутость и сослов¬
ные перегородки, создает на основе развития товарного производства
большую, по терминологии Кона, социальную «мобильность». В стра¬
нах Востока, где немало феодальных пережитков, эта «мобильность» се¬
годня меньше, чем, скажем, в США. Однако факты показывают, что со¬
циальная «мобильность» не может быть критерием существования нации.
Американской нации, самой «интегральной», по Г. Кону, свойственны,
пожалуй, и самые резкие социальные контрасты. В 1952 году, например,
рабочий класс и трудящиеся фермеры — основная масса населения стра¬
ны— получили лишь 25,4% национального дохода США. Порожденная
капитализмом социальная «мобильность» отнюдь не ведет к устранению
ни классовых перегородок, ни бесправного положения трудящихся. Не ме¬
нее надуманным является и другой признак «интегральной» на¬
ции — «общая созидательная деятельность». Вся общественная жизнь
капиталистических стран — классовая борьба, стачечные выступления,
протесты против империалистической политики, угрожающей свободе на-
родо-в Востока, борьба за мир — подтверждает, что буржуазные нации
разделены на враждебные классы и социальные группы. Как раз в отно¬
шении народов Востока можно с известным основанием говорить о нали¬
чии у них подлинно общенационального «созидательного дела», имея в
виду их борьбу за национальную независимость, за уничтожение коло¬

АПОЛОГИЯ КОЛОНИАЛИЗМА, ИЛИ «ТЕОРИЯ НАЦИОНАЛИЗМА» ГАНСА КОНА 93
ниализма. Таким образом, понятие «интегральная» нация, как и другие
определения нации, выдвигаемые Г. Коном, есть плод субъективистского
и идеалистического извращения действительности; они служат основой
для реакционных политических выводов, враждебных по отношению к на¬
родам Востока.
С идеалистических и субъективистских позиций трактует Г. Кон и
процесс формирования наций, источник которого он видит в развитии и
столкновении идей, а также в политической борьбе.
Идеологическими и психологическими причинами Г. Кон объясняет
и зарождение национализма. Национализм в Азии и Африке, по его мне¬
нию, порожден «контактом» с Западом, влиянием западного образования,
в частности, созданием в этих странах различных школ и колледжей вроде
рекламируемого им американского университета в Бейруте. Что касается
Индии, то Кон прямо заявляет: «индийская нация есть творение англи¬
чан» (ibid., р. 67).
Как и многие другие американские социологи, Г. Кон позволяет себе
критику европейского колониализма, но в целом отстаивает «прогрессив¬
ность» колониальной политики и «цивилизаторскую» роль империалисти¬
ческого Запада в странах Востока. «Наиболее опасно утверждать,— гово¬
рит он,— будто недостатки Среднего Востока или Индии являются виной
империалистов. У меня другой взгляд» (ibid.). Потеряв всякое чувство
меры, Г. Кон без смущения заявляет, что Англия «вдохнула новый
дух в Азию и позже в Африку. Англия ввела конституционные ре¬
формы в ее колониях и увеличила возможности для образования и эконо¬
мического развития. Она дала пример полного освобождения зависимых
народов, предоставив независимость Египту... Ираку» («Nationalism. Its
Meaning and History», p. 84).
Трудно себе представить более откровенную апологию колониализма!
Даже те немногие доводы и факты, которые приводит Г. Кон для под¬
тверждения правильности своей оценки роли Запада в зарождении и раз¬
витии азиатского национализма, оказываются, по меньшей мере, недосто¬
верными. Кон, например, утверждает, что нации и национализм в Азии и
Африке представляют собой продукт идейного влияния Запада. Однако,
как справедливо отмечают бирманские ученые У Ба Ньюнт и Хтин Аунг,
западноевропейская культура была воспринята в колониях лишь крайне
незначительным слоем населения и совершенно не проникла в толщу на¬
родных масс, тогда как национально-освободительное движение, подчер¬
кивают они,— это как раз массовое народное движение (см. «Nationalism
and Progress in Free Asia», pp. 50, 82). Что же касается просветительской
деятельности англичан в Индии (столь восхищающей Г. Кона), то о ней
красноречиво говорит хотя бы тот факт, что к моменту провозглашения
независимости Индии в 1947 году, то есть 200 лет спустя после установле¬
ния английского господства в стране, едва 18% ее населения были гра¬
мотны (см. «Current History». 1956, February, p. 86). В навязанной Индии
англичанами системе образования господствовал, как отмечает индийский
общественный и государственный деятель Паниккар, антииндийский дух,
настойчиво проповедовалось превосходство Запада над Востоком, утвер¬
ждалось, будто Индия не имеет ни искусства, ни истории (см. К. М. Р а-
nikkar «The State and the citizen». Bombay, 1956, p. 64). Колонизато¬
ры всячески препятствовали росту национального самосознания угнетенных
народов: в Индии они, например, насаждали английский язык в качестве
официального, поддерживали феодальные пережитки, кастовый строй,
марионеточные княжества и т. д. (см. P. Kodando Rao «Communalism
in India». «Current History». 1956, February, p. 79).
«Бескорыстие» же колонизаторов можно проиллюстрировать следую¬
щим фактом. Только сбыт индийского опиума в Китае за время с 1835 по
1872 год принес Англии 141 млн. ф. ст. чистой прибыли! Широко известно
заявление лорда Керзона, сделанное в начале XX века, о том, что каждый

94
К. Н. БРУТЕНЦ
пятый фунт стерлингов, расходуемый Англией, поступал из Индии. Нако¬
нец, утверждение Кона о якобы добровольном и «полном освобождении»
Англией Египта и Ирака — совершенно очевидная демагогия, ибо
Ирак поныне находится в зависимости от англо-американского империа¬
лизма, ai Египет совсем недавно подвергся английской агрессии.
2
Подлинный политический смысл теории «национализма» Г. Кона
обнаруживается в его рассуждениях о характере и исторической роли на¬
ционализма. Как известно, буржуазная наука трактует национализм анти¬
исторически, как извечное явление, неизменное по своему содержанию.
Так поступает и Кон. Правда, он делает оговорку, что национализм —
это «исторический феномен» («Nationalism. Its Meaning and History»,
p. 4). Но вся «историчность» метода Кона исчерпывается тем, что он
признает разновременность возникновения национализма и его неодина¬
ковый характер у различных народов. Вопроса же об изменении обще¬
ственной роли национализма в ходе исторического развития одной и той
же нации он даже не ставит.
Согласно Г. Кону, характер национализма определяется главным об¬
разом идеей, лежащей в основе данной нации. И как в рассуждениях о на¬
ции, это положение используется им для прославления «особого» харак¬
тера американского и английского национализма. «Английский национа¬
лизм,— уверяет он,— отождествлял себя с индивидуальной свободой...»
(ibid., р. 16). Подобные дифирамбы, расточаемые Коном по адресу аме¬
риканского и английского национализма, сочетаются с откровенным по¬
клепом на национальное движение народов Восточной Европы и Азии.
Кон утверждает, что, распространяясь на эти районы, национализм изме¬
няет свой характер: из «либерального гуманизма» превращается в идеоло¬
гию «агрессивной исключительности» (ibid., р. 50). Последняя книга
Г. Кона специально посвящена восхвалению американского национализма
(см. «American Nationalism». N. Y. 1957). Чуждый «терпимости и компро¬
миссу», якобы присущих американскому и английскому национализму,
подобный национализм разделяет нации, возбуждает «коллективные стра¬
сти» и ведет к бесконечным конфликтам.
Специфику национализма в отдельных странах Г. Кон пытается объ¬
яснить особенностями характера их государственных деятелей и идеоло¬
гов. Он, например, пишет: «Несчастьем Германии было то, что он,а имела
Бисмарка, а не Гладстона или даже Кавура» (Н. Kohn «Nationalism».
«Current History». April, 1956, p. 213). Национализм (как и социализм!)
в ряде стран рассматривается им как защитная психологическая реакция
народа, пришедшего в смятение от бурных социальных изменений («дез¬
интеграции»), которые толкуются преимущественно в психологическом
плане («Nationalism. Its Meaning and History», p. 24). Развивая это поло¬
жение, другие американские социологи говорят об «амбивалентности» и
даже «культурной шизофрении» в современной Азии.
Таковы основные факторы, определяющие, согласно Г. Кону, харак¬
тер и общественную роль национализма. Но объясняют ли они действи¬
тельные исторические явления или хотя бы утверждения самого Кона?
Можно ли с их помощью уяснить: почему на заре своего развития на За¬
паде национализм был «совместим» с космополитическими убеждениями?
С чем связано «изменение» характера национализма в середине XIX века
в сторону «агрессивной исключительности»? Чем обусловлены «образцо¬
вый» характер англосаксонского национализма и агрессивность герман¬
ского национализма? Чем определяется «особая сложность» азиатского
национализма? Вместо ответа на все эти вопросы нас отсылают к «идее»,
лежащей в основе того или иного национализма. Но, естественно, возни¬
кает вопрос: чем вызвано появление и господство именно этой, а не ка¬
кой-либо другой «идеи»? И на этот вопрос мы не получаем ответа.

АПОЛОГИЯ КОЛОНИАЛИЗМА, ИЛИ «ТЕОРИЯ НАЦИОНАЛИЗМА» ГАНСА КОНА 95
Разумеется, качества руководителей имеют немаловажное значение
для национального движения. Известна, например, выдающаяся роль
Сунь Ят-сена в китайском национально-освободительном движении; на
Программу национального движения в Индии заметный отпечаток нало¬
жила деятельность Ганди. Однако вряд ли можно серьезно утверждать,
что они определили характер этих национальных движений. Напротив,
сама деятельность руководителей массовых движений всегда бывает
обусловлена их размахом и содержанием. И не наивно ли полагать, что
если бы не было Бисмарка, то юнкерски-буржуазный национализм Гер¬
мании не нашел бы себе другого идеолога и руководителя и стал бы ме¬
нее агрессивным по своему характеру?!
Относительно ссылки Кона на психологический фактор в формирова¬
нии наций следует отметить, что, как ни важен сам по себе психический
склад той или иной нации для ее характеристики, он определяется мате¬
риальной, социально-экономической средой, о чем Кон предпочитает
умалчивать. Вопреки мнению Кона национально-освободительная борьба
народов Азии отнюдь не является мифическим «бегством» масс от глубо¬
ких социальных перемен. Подобное утверждение опровергается тем фак¬
том, что завоевание политической независимости Индией, Бирмой, Индо¬
незией и Египтом положило начало серьезным преобразованиям в их
общественном строе.-
Марксизм впервые дал научное, материалистическое объяснение про¬
блемы наций и национализма, поставив ее в историческом плане, раскрыв
их действительную общественную роль.
Наряду с лозунгом демократии национализм был идейным знаменем
восходящей буржуазии в. борьбе с феодализмом. Посредством национа¬
листической идеологии буржуазия стремилась и стремится выдать свои
классовые интересы за общенациональные, укрепить «единство» нации
на основе ее подчинения буржуазии. Именно потому, что интересы бур¬
жуазии и порождаемые ею антагонизмы лежат в основе националистиче¬
ской идеологии, она всегда таит в себе элементы национальной исключи¬
тельности. Характер национализма менялся в зависимости от изменения
общественной роли буржуазии, от смены исторических эпох, от соотноше¬
ния классовых сил в той или иной стране. Например, буржуазный нацио¬
нализм периода формирования нации имел определенное прогрессивное
содержание, ибо в установлении национальных связей, в крушении фео¬
дализма, в победе буржуазной демократии были заинтересованы и на¬
родные массы. Войны этой эпохи (1789—1871 годы), происходившие в
Европе, Ленин охарактеризовал как связанные, «несомненно, с важнейшим
«народным интересом», именно: с могучими, затрагивающими мил¬
лионы буржуазно-прогрессивными, национально-освободительными дви¬
жениями, с разрушением феодализма, абсолютизма, чужестранного
гнета» (Соч., т. 21, стр. 401).
Лозунги демократии и индивидуальной свободы, либерализм, кото¬
рые Г. Кон пытается выдать за исключительные добродетели англо¬
саксонского национализма, выдвигались передовой и революционной бур¬
жуазией XVII—XVIII веков и первой половины XIX Еека. И эту социаль¬
ную закономерность, присущую обществу на определенном историческом
этапе развития, Кон приписывает как постоянное национальное качество
американцам и англичанам. Характер национализма изменился с наступ¬
лением новой эпохи, эпохи вполне сложившихся капиталистических госу¬
дарств и перерастания капитализма в империализм. В новую эпоху
капитализму свойственны «развитие и учащение всяческих сно¬
шений между нациями, ломка национальных перегородок, создание
интернационального единства капитала, экономической жизни вообще,
политики, науки и т. д.» (В. И. Лени н. Соч., т. 20, стр. 11). Эта объек¬
тивная тенденция к сближению наций на основе процесса интернациона¬
лизации экономической, политической, культурной жизни осуществляется

96
К> Н. БРУТЕНЦ
империализмом в извращенной, однако единственно возможной для него
форме — в форме закабаления слабых наций сильными и ограбления
горсткой «цивилизованных» наций гигантского большинства населения
земли. Монополистический капитал ныне выступает в роли защитника
наиболее изощренного национально-колониального гнета.
Соответственно в империалистических странах изменился характер
буржуазного национализма. Он утратил прогрессивное содержание, стал
воинствующим шовинизмом. Не случайно сам Г. Кон вынужден объяс¬
нить рост такого национализма появлением фашизма, режима Петэна во
Франции и т. п. В наши дни национализм используется империалистиче¬
ской буржуазией как оружие, с помощью которого она пытается отвлечь
рабочий класс от своих классовых задач, расколоть интернациональное
единство трудящихся, подорвать диктатуру пролетариата и строительство
социализма в странах народной демократии. Утонченной разновидностью
такого национализма является пресловутый «национал-коммунизм».
Реакционного превращения не избежал и англосаксонский нацио¬
нализм. Приписывая несвойственные ему добродетели, Г. Кон замалчи¬
вает и искажает известные исторические события. Его рассуждения о «гу¬
манизме» и «миролюбии» американского национализма, об «уважении»
его к другим народам невозможно согласовать с политикой геноцида по
отношению к индейцам, с захватническими войнами против Мексики, с
колониальным разбоем на Филиппинах и многими другими фактами. Со¬
временный американский империалистический шовинизм, проявляющийся
внутри страны в преследованиях негров, а в международном масштабе
в претензиях на мировое господство, является идеологией и политикой
реакционной монополистической буржуазии, несущей угрозу порабоще¬
ния многим народам земли.
Иное дело — национализм освобождающихся народов Азии и
Африки.
Вопросу о характере и исторической роли национализма на современ¬
ном Востоке Г. Кон уделяет много внимания. И именно в этом вопросе от¬
четливо проявляется прагматическая сущность его концепции, ее социаль¬
ное назначение. К «азиатскому национализму» Г. Кон относится, в общем,
отрицательно. Он немало говорит о его «недостатках», «отсталости» и
советует его не «стимулировать» (Н. Kohn «General Characteristics
of Nationalism in the Middle East», pp. 61, 66). Что же не нравится
в нем Г. Кону?
Прежде всего он обвиняет народы Азии в... «агрессивности» и «импе¬
риалистических стремлениях» (см. «Nationalism. Its Meaning and Histo¬
ry», p. 89). «Агрессивность» азиатского национализма Г. Кон, по-видимо-
му, усматривает в его борьбе за изгнание колонизаторов, за ликвидацию
засилья империалистов в бывших колониальных странах. Замечание,
оброненное Г. Коном в ходе рассуждений о Латинской Америке, подтвер¬
ждает такое заключение. Кон порицает бразильских и аргентинских на¬
ционалистов за то, что они разожгли «страсти... империализма в проти¬
вовес либеральной и коммерческой цивилизации США». Г. Кон пытается
подвести «теоретическую» базу под свои утверждения об «агрессивно¬
сти» национализма в Азии. Ссылаясь на паназиатские традиции, он на¬
ряду с этим прибегает к знакомой нам «психологизации», заявляя об
«устарелости» национализма в современных условиях и об отсутствии у
него реальной почвы в странах Востока. Колониализм, утверждают бур¬
жуазные идеологи, не существует более, он умер, а национализм — психо¬
логическая реакция на него — продолжает существовать как пережиток.
Исходя из этого, буржуазные теоретики призывают народы Азии и Афри¬
ки «забыть прошлое» и наладить «сотрудничество» с империалистически¬
ми державами Запада.
Другой недостаток, который Г. Кон обнаруживает в национализме
Востока,— его «динамизм», «юность» («General Characteristics of Natio¬

АПОЛОГИЯ КОЛОНИАЛИЗМА, ИЛИ «ТЕОРИЯ НАЦИОНАЛИЗМА» ГАНСА КОНА 97
nalism...», pp. 61, 66), «нетерпеливое стремление к действию» («Nationa¬
lism...», р. 82), то есть его общественно преобразующая роль. Он вы¬
нужден признать, что подъем национально-освободительного движения
означает «активизацию народа и требование нового общественного по¬
рядка» (ibid., р. 89). Но, сознавая неотвратимость социальных и полити¬
ческих перемен, Кон выступает за «умеренность» и «терпение» с тем, что¬
бы посредством «упорядоченной эволюции» избежать «социального и мо¬
рального хаоса». Стремясь склонить националистов к «умеренности»,
Г. Кон прибегает к жупелу «коммунистической опасности», уверяя, будто
«нетерпеливое стремление к действию» делает национализм «податливым
коммунистическому влиянию» (ibid., р. 82).
Третий «порок», за который Кон ополчается на азиатский национа¬
лизм,— это его односторонний, «негативный» и разрушительный харак¬
тер. Он говорит о необходимости «направить разрушительные и пламе¬
неющие страсти национализма... в более конструктивные и цивилизован¬
ные каналы» (Н. Kohn «USA and Western Europe». «Contemporary
Review», № 1095, III, 1957, p. 136). Кон, правда, не разъясняет, каких со¬
зидательных действий он ждет от национализма на Востоке. Однако и
сам он и его коллеги достаточно ясно показывают, в чем, по их мнению,
состоит «негативность» национализма, а именно — в его борьбе против
системы неравноправных отношений между капиталистическими государ¬
ствами Запада и странами Азии и Африки, в стремлении найти «империа¬
листических козлов отпущения» («General Characteristics of Nationa¬
lism...», p. 68). Более всего Г. Кон критикует национализм Востока зато,
что тот «подчеркивает национальный суверенитет» и тем самым, мол, «едва
ли помогает достижению сотрудничества между народами» («Nationa¬
lism...», р. 90). С космополитических позиций Г. Кон подвергает нападкам
принцип национальной независимости и суверенитета, объявляя его «уста¬
ревшим», ибо народы «вследствие технологических и экономических при¬
чин становятся все более и более взаимозависимыми» (ibid., р. 90).
Явная враждебность Кона по отношению к национально-освободи¬
тельной борьбе народов Азии и Африки сквозит и в его заявлении о том,
что создание новых национальных государств, таких, как Ливия, «есть...
очень сомнительная ценность с международной точки зрения» («General
Characteristics of Nationalism...», p. 66).
Взамен национального суверенитета и независимости Г. Кон предла¬
гает народам Азии и Африки модные в буржуазной, и особенно американ¬
ской, литературе «взаимозависимость» («interdependence») и «наднацио¬
нальное кооперирование», которые он всячески рекламирует и которые-де
взяли на Западе верх над национализмом. Г. Кон достаточно опытен и
политически проницателен, чтобы понять невозможность обуздания нацио¬
нально-освободительного движения одним лишь насилием. «Время, когда
арабский национализм,— пишет он,— или любой другой азиатский нацио¬
нализм мог бы на долгий срок быть усмирен демонстрацией превосходя¬
щей силы, давно прошло...» («Contemporary Review», № 1095, p. 135).
Подводя в своих последних статьях итоги англо-франко-израильской
агрессии против Египта, Г. Кон признает, что она «привела к тем самым
условиям, которые... была предназначена предупредить: усилению азиат¬
ско-африканского национализма» (ibid., р. 136).
Принцип национальной независимости есть выражение потребностей
объективного развития. Появление в последние годы на карте мира все
новых и новых государств, таких, как Индия, Индонезия, Бирма, Сирия,
Судан, Марокко, Тунис, Гана и другие, свидетельствует о том, что эпоха
национальных и суверенных государств не только не миновала, но нахо¬
дится в расцвете.
Ссылки Г. Кона на объективную логику общественного развития на¬
сквозь фальшивы. Бесспорно, экономическое и политическое развитие,
рост техники и культуры ведут к установлению более тесных связей меж-
7- «Вопросы философии» № 2.

98
К. Н. БРУТЕНЦ
ду народами. Однако путь к сближению народов лежит через ликвидацию
неравноправных отношений между нациями и устранение империалисти¬
ческого гнета. Не «взаимозависимость» и «наднациональное кооперирова¬
ние», а национально-освободительное движение, разрушающее колони¬
альную систему, объективно способствует подлинному сближению наро¬
дов и установлению равноправных отношений между ними.
Лозунг же «взаимозависимости» и «наднационального кооперирова¬
ния» выражает стремление империалистов приспособиться к новым усло¬
виям, возникшим в связи с подъемом национально-освободительного дви¬
жения и ростом могущества социалистических государств, и сохранить
основу колониальной эксплуатации — неравноправные отношения между
империалистическими державами и странами Востока. В экономическом
отношении «взаимозависимость» толкуется американскими реакционными
идеологами как «разделение труда» межд> промышленным Западом и
аграрным Востоком (см. Н. L. Roberts «Russia and America: Dan¬
gers and prospects», N. Y., 1956; H. R. Rudin «The International
Position of Africa to-day», «The Annals», July 1956; K- Deutsch «Poli¬
tical Community at the International Level», N. Y., 1954 и др.), в политиче¬
ском отношении — как агрессивные блоки, вроде СЕАТО или Багдадского
пакта, закрепляющие военно-политическое влияние колониальных держав.
Кон выдает свои затаенные намерения, приводя в качестве примера
«взаимозависимости» и «кооперирования» НАТО — руководимый США
агрессивный империалистический блок, одной из задач которого является
борьба с освободительным движением.
Небезынтересно отметить, что Г. Кон не всегда относился столь «кри¬
тически» к национализму Востока. Четверть века назад в книге «Нацио¬
нализм и империализм на Ближнем Востоке» он писал: «Национализм на
Ближнем Востоке выполняет ту духовную и экономическую роль, кото¬
рую он выполнял в Европе 100 лет тому назад. Здесь национализм еще
сохраняется в своем первоначальном смысле как стремление к свободе,
как становление сознания народной индивидуальности как творческой
силы. Апатия масс проходит. Образуется более крупная экономическая
область национально-территориального единства, которое необхо¬
димо для развития... В Европе национализм уже выполнил эту
функцию. ...На Востоке его можно оценивать в духовном и экономическом
отношении как позитивную и ведущую вперед силу...» (Н. К о h п
«Nationalismus und Imperialismus im Vorderen Orient». Frankfurt am/M.
1931, SS. 80—81). Г. Кон известен также как ученый, в свое время резко
осудивший расизм.
Что же изменилось с тех пор? Национально-освободительное движе¬
ние в новых, благоприятных международных и внутренних условиях при¬
обрело несокрушимую силу, рушится колониальная система империализ¬
ма. Не в этом ли причина «охлаждения» Г. Кона к национализму?
В правильности такого предположения убеждают похвалы, обильно
расточаемые им турецкому национализму. Что же нравится Кону в ту¬
рецком национализме? Оказывается, его «разумность», «либеральность»,
«реформистский характер». Коллега Г. Кона по сборнику «Национализм
на Среднем Востоке», профессор Принстонского университета Л. Томас,
прибавляет к этому перечню «достоинств» турецкого национализма «уди¬
вительную уравновешенность», «рост устойчивости и помощи... которые
Турецкая Республика приносит делу Запада» («Nationalism in the Middle
East», pp. 7—8). Относительно подобных похвал турецкому национализму
В. И. Ленин полвека назад писал: «Младо-турков хвалят за умеренность
и за сдержанность, т. е. хвалят турецкую революцию за то, что она слаба,
за то, что не пробуждает народных низов» (Соч., т. 15, стр. 200).
Весьма характерен призыв, с которым Г. Кон обращается к национа¬
листам в Азии: «Умерять свой национализм и быть готовыми к компро¬
миссным решениям и к приспособлению, преодолеть свою узость и проник¬

АПОЛОГИЯ КОЛОНИАЛИЗМА, ИЛИ «ТЕОРИЯ НАЦИОНАЛИЗМА» ГАНСА КОНА 99
нуться всеобъемлющим духом региональных организаций (очевидно, вро¬
де СЕАТО.— К. Б.) и впоследствии еще более широким сообществом на¬
ций» («General Characteristics of Nationalism...», p. 67). В этом Г. Кон
видит единственную возможность для национализма Востока стать «здо¬
ровым». После этого не приходится удивляться, что многие выводы Кона
иногда буквально совпадают с заявлениями официальных руководителей
американской внешней политики.
Г. Кон восхваляет колониализм; так же поступают и представители го¬
сударственного департамента США. На сессии Американской академии
политических и социальных наук в 1955 году Дж. Аллен, в то время по¬
мощник государственного секретаря, заявил: «Никто, кроме демагога,
не может отрицать основные преимущества, которые были принесены на
африканские территории европейскими державами. Поистине побужде¬
ние к оформлению в современную национальность выросло из афри¬
канских контактов с либеральной мыслью западной цивилизации» («The
Annals of the American Academy of Political and Social Science»,
July 1956, p. 118). Г. Кон критикует националистов за «нетерпеливость» и
всячески советует им быть «умеренными», идти по пути «упорядоченной
эволюции». Лозунг «упорядоченной эволюции» проповедует тот жеДж.
Аллен, одновременно требуя «обуздать» те националистические элементы,
которые не хотят довольствоваться такой «эволюцией» (ibid.,
pp. 119—120). Этого же добивается и государственный департамент,
организуя перевороты в Гватемале и Иордании и подстрекая Турцию к
нападению на Сирию. Свою борьбу против национально-освободительного
движения американские правящие круги маскируют благозвучными фра¬
зами о «сотрудничестве» народов, об «этических стандартах» ООН. Как
и Кон, они весьма энергично ратуют за «взаимозависимость» различных
наций (см. Н. A. Byroade «The World’s Colonies and ex-Colonies». «De-
partament of State Bulletin», vol. 19, № 751, p. 657).
Следовательно, теория «национализма» Ганса Кона — это просто
наукообразная апология агрессивной политики американского монополи¬
стического капитала. И именно этим объясняется ее популярность среди
идеологов империалистической реакции.
3
Подъем национально-освободительной борьбы народов колониальных
и зависимых стран является одним из самых примечательных и прогрес¬
сивных явлений современности.
Огромный размах национального движения, активное участие в нем
всех слоев народа, в том числе крестьянства и национальной буржуазии,
настоятельно требуют в интересах борьбы против колониализма объек¬
тивного, научного подхода к современному национализму в странах Азии
и Африки. В. И. Ленин, как известно, предупреждал против абстрактной
постановки вопроса о национализме, против смешения национализма на¬
ции угнетающей и национализма нации угнетенной, национализма боль¬
шой нации и национализма нации маленькой. Он подчеркивал, что
«в каждом буржуазном национализме угнетенной нации есть общедемо¬
кратическое содержание против угнетения, и это-то содержание мы
безусловно поддерживаем...» (Соч., т. 20, стр. 384). В. И. Ленин указывал,
что на Востоке в силу колониального гнета буржуазный национализм «не
может не пробуждаться и... имеет историческое оправдание» (Соч., т. 30,
стр. 141). Эти ленинские указания следует всегда иметь в виду при оцен¬
ке современного национализма в странах Азии и Африки. Поскольку но¬
сителем колониального порабощения, врагом независимости стран Восто¬
ка выступает империализм, постольку Азиатско-африканский национа¬
лизм на данном этапе имеет антиимпериалистический характер.

100
К. Н. БРУТЕНЦ
Национализм современного Востока — это национализм складываю¬
щихся наций. Главным противоречием современного периода в коло¬
ниальных и зависимых странах является противоречие между империализ¬
мом и поддерживаемым им феодализмом, с одной стороны, и всей на¬
цией — с другой. В этих странах все еще имеет место известное, хотя и
преходящее, совпадение антиколониальных и антифеодальных интересов
национальной буржуазии с антиимпериалистическими и демократически¬
ми интересами масс. Здесь «отечество», «нация» еще не спели, говоря сло¬
вами В. И. Ленина, своей революционной исторической песни. Азиатско-
африканский национализм сложился в обстановке общего кризиса капи¬
тализма, когда отчетливо проявилась обреченность империализма. Он
развивается в условиях непрерывно растущей мощи СССР и мировой со¬
циалистической системы. Существование и укрепление социалистических
государств, особенно Китайской Народной Республики, развенчали миф
о «всемогуществе» империализма и «неполноценности цветных наро¬
дов», влили новые силы и уверенность в национально-освободительное
движение, поддержали его революционные тенденции. Для стран Азии и
Африки, только что завоевавших независимость или борющихся за нее,
жизненно необходимы мирные условия для решения стоящих перед ними
исторических задач. Народы этих стран не могут не видеть, что в то время
как Советский Союз и другие социалистические государства последова¬
тельно отстаивают мир, империалисты в погоне за максимальной при¬
былью готовятся к новым военным авантюрам.
Все эти обстоятельства накладывают отпечаток на идейные основы и
политическую программу национализма на современном Востоке, прида¬
вая ему определенное прогрессивное, демократическое содержание. «Для
нас,— говорил президент Индонезии Сукарно,— национализм означает
возрождение наших наций, обеспечение равного уважения для наших на¬
родов, решимость взять свое будущее в свои руки».
Говорить об отсталости такого национализма объективно означает
защищать империалистические интересы, выступать за продолжение ко¬
лониального рабства, за то, чтобы страны Азии и Африки довольствова¬
лись таким «освобождением», которое получил Египет в 1922 и 1936 го¬
дах и Ирак в 1936 году и которое столь восхваляется Коном. И не тота¬
литарные «традиции», как клеветнически утверждает Кон, а демократи¬
ческое содержание национализма создаст основу для совместных действий
азиатских националистов и коммунистов. При этом коммунисты, под¬
черкивает товарищ X. Багдаш, генеральный секретарь компартии Сирии
и Ливана, не преследуют каких-либо узкопартийных целей. «Их главная
и первая цель — защита независимости страны, укрепление ее экономиче¬
ски и политически, отпор любой агрессии против родины». Поддерживая
националистов в их стремлении добиться для своих стран национальной
независимости и свободы, в их борьбе против империализма и феодализ¬
ма, коммунисты вместе с тем решительно противодействуют попыткам
использовать национализм в качестве орудия национального эгоизма и на¬
циональной исключительности, как средство помешать подъему поли¬
тического сознания масс. Прогрессивные цели национализма совре¬
менного Востока обусловливают поддержку его и со стороны Советского
Союза.
Демократическое содержание национализма в странах Азии и Афри¬
ки определяется его связью с национально-освободительной борьбой, с на¬
родными массами, требующими осуществления общественных преобра¬
зований.
Народные массы, например, выдвинули идею антиколониальной со¬
лидарности стран Азии и Африки. Антикапиталистические настроения
масс, их тяготение к социализму как символу национальной свободы и
общественного прогресса служат основой для возникновения различных

АПОЛОГИЯ КОЛОНИАЛИЗМА, ИЛИ «ТЕОРИЯ НАЦИОНАЛИЗМА» ГАНСА КОНА 101
социалистических доктрин и способствуют принятию лозунга социализма
многими националистическими партиями Востока. Эти доктрины, несмот¬
ря на их немарксистский характер, имеют в конкретных исторических
условиях определенное прогрессивное значение, отражая тягу масс к со¬
циализму.
Империалистам, естественно, «не нравится» прогрессивное содержа¬
ние современного национализма Востока. Стремясь использовать исто¬
рическую ограниченность национализма, обусловленную его классовой
природой, рассчитывая на колебания национальной буржуазии, империа¬
листы пытаются притупить антиимпериалистическое острие национализ¬
ма, подтолкнуть его вправо, направить против демократических сил. Раз¬
махивая жупелом «коммунистической опасности», идеологи монополий
хотят добиться от национальной буржуазии, националистов в странах
Азии и Африки прекращения активного участия в антиимпериалистиче¬
ской борьбе, разрыва или, по крайней мере, ослабления связей с народ¬
ными массами, а также с демократическими силами на международной
арене. Национализм, который уступил империалистическому давлению и
пошел на капитуляцию перед империализмом, например, турецкий нацио¬
нализм, они объявляют «здоровым» национализмом, славят его и ставят
в пример. Борьбе за такой «здоровый» национализм и посвящены работы
Г. Кона, а также и других американских «специалистов» по вопросам
«национализма». Нападки на прогрессивное содержание национализма,
идейное «обоснование» и «оправдание» империалистической практики
правящих кругов США — таково содержание их «научных» опусов. Но
принятие националистами Востока американских «рецептов», разрыв'С
массами, демократическими национальными силами, прекращение дружбы
с социалистическими странами приведут националистов к капитуляции пе¬
ред империализмом, банкротству национализма на Востоке. Вопреки всем
расчетам и затаенным желаниям империалистам не удастся «приручить»
национально-освободительное движение. История несет народам Востока
новые, все большие победы в их справедливом деле, ставит перед ними
новые цели борьбы.
Все прогрессивные люди приветствуют героическую национально-
освободительную борьбу народов Востока, видят в ней еще одно свиде¬
тельство обреченности империализма и торжества социального прогресса.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
За материализм в биологии*
В результате победы Великой Октябрьской социалистической рево¬
люции в жизни биологической науки произошли исторические перемены.
Впервые в истории агрономическая биология получила возможность
сделать целью своей работы непосредственную помощь сельскохозяй¬
ственной практике, а ученые получили возможность свободно руковод¬
ствоваться в своих исследованиях единственно верным, могучим теоре¬
тическим орудием научного анализа и синтеза — диалектическим мате¬
риализмом.
Без материализма, без марксистско-ленинской философии невоз¬
можно находить пути и подходы для управления развитием органиче¬
ского мира. И. В. Мичурин писал: «Естествознание по своему существу
материалистично, материализм и его корни лежат в природе. Естество¬
знание стихийно влечется к дйалектике. Для избежания ошибочного по¬
нятия в усвоении необходимо знать единственно правильную филосо¬
фию,— философию диалектического материализма». Диалектико-мате¬
риалистическая философия, развитая Лениным и дальше развиваемая
Коммунистической партией, ее Центральным Комитетом, все больше ста¬
новится объективной научно-теоретической основой мировоззрения науч¬
ных работников, сплачивая их вокруг Коммунистической партии — вождя
трудового народа.
Материалистическая направленность мичуринской биологии привле¬
кает к ней симпатии как наших, отечественных, так и зарубежных про¬
грессивных естествоиспытателей — биологов и небиологов. Мичуринскую
биологию любят, ценят и развивают миллионы работников сельского хо¬
зяйства. Наоборот, реакционеры и консерваторы, как биологи, так и не-
биологи, являются недругами мичуринской биологии. Они не считают
мичуринскую биологию наукой, а И. В. Мичурина именуют «чистым прак¬
тиком», «садовником», ничего общего не имеющим с наукой.
Великий вождь, учитель и наставник трудящихся В. И. Ленин в пер¬
вые же годы после Октябрьской революции обратил внимание на работы
И. В. Мичурина, проявил большую заботу о нем.
В. И. Ленин открыл Мичурина и его учение для народа, для науки.
Коммунистическая партия, ее Центральный Комитет, Советское прави¬
тельство делали и делают все необходимое для успешного развития мичу¬
ринской биологии. Без советского строя не было бы мичуринской биоло¬
гии, а сам Мичурин, как он об этом писал, остался бы «незаметным от¬
шельником экспериментального садоводства».
Колхозно-совхозное социалистическое сельское хозяйство является
неиссякаемым источником развития материалистической, а это значит —
подлинно научной, биологии, которая в тесном единстве с практикой
* Сокращенный доклад на Конференции по наследственности и изменчивости
в Институте генетики АН СССР 14 октября 1957 года.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
103
вскрывает объективные законы жизни и развития органического мира.
В мичуринскую биологию входят как неотъемлемая ее часть все подлин¬
ные достижения науки и передового опыта. Мичуринская биология раз¬
вивалась и развивается в борьбе с застоем и реакцией в науке. Она отвер¬
гала и отвергает неверные, ненаучные, не соответствующие объективной
природе положения менделизма, вейсманизма и неоменделизма, так на¬
зываемой классической генетики. Мичуринская биология развивает мате¬
риалистические элементы дарвинизма как теории развития органиче¬
ского мира, отвергает неверные или устаревшие положения дарвинизма.
Поэтому мичуринское учение является передовым, прогрессивным.
Оно развивается вместе с социалистическим строем, социалистическим
сельским хозяйством.
Естествоиспытатели, и в особенности биологи, в своем теоретическом
мышлении, хотят они этого или не хотят, не могут обойтись без филосо¬
фии, без философских обобщений. Научной же философией, помогающей
вскрывать объективные законы развития природы и общества, является
только диалектический материализм, философия марксизма-ленинизма.
Без этой философии не только нельзя правильно вскрывать объективные
биологические законы, но нельзя глубоко понять и уже вскрытые законы
развития органического мира.
Живая природа развивается по своим законам
Вся органическая природа состоит из отдельностей, из биологических
видов. Как в неорганическом мире нет веществ, которые не были бы те¬
ми или иными химическими элементами или их различными соединения¬
ми, так и в органическом мире нет существ, нет нового тела вне биологи¬
ческих видов. В общем, в живой природе биологические виды представля¬
ют собой качественные отдельности, как химические элементы в неоргани¬
ческом мире. Принципиальное же отличие живого от неживого заключает¬
ся в том, что живому свойственны ассимиляция и диссимиляция, процесс
уподобления, превращения веществ в свое тело. Характерной чертой жи¬
вого тела является его свойство ассимилировать и диссимилировать.
Иными словами, живому свойственна потребность в пище в широком
смысле слова, то есть в определенных условиях жизни.
Способность живого тела ассимилировать и диссимилировать, пре¬
вращать вещества и условия внешнего мира в свое живое тело, неотъем¬
лемо присуща живому телу, является его атрибутом. Из этого свойства
вытекают и им обусловливаются все другие свойства живого тела, в том
числе и такие, как рост, развитие, размножение организмов и живых тел
вообще.
Способность живых тел ассимилировать и диссимилировать обуслов¬
ливает и так называемую целесообразность устройства и реагирования
живых тел. Но в природе — ив неорганической и в органической — целе¬
сообразности в прямом смысле слова нет. Взаимосвязанная природа раз¬
вивается сама по себе, без всяких извне идущих заданий и целей. Мате¬
риализмом уже давно доказано, что никакого мирового разума в природе
не существует. Это положение воспринято всеми прогрессивно мыслящи¬
ми людьми. Но в природе нет не только мирового разума, который под¬
держивал бы определенный порядок, но нет и хаоса. Природа разви¬
вается по своим законам, по законам, которые присущи ее явлениям. По¬
этому понятие так называемой целесообразности органического мира
можно принимать только сугубо условно. Никакой разумности, а также
неразумности, никакой целесообразности, а также хаоса в развитии
органического мира нет. Развитие живой природы шло и идет на основе
биологических законов. Эти законы и должна вскрывать биологическая
наука.

104
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Выше уже говорилось, что вся органическая припода состоит из
качественных отдельностей, то есть из биологических видов. Биологиче¬
ские виды живут и развиваются на основе единого закона жизни видов.
Суть закони жизни биологических видов раскрывается в направлен¬
ности процессов жизни на увеличение массы живого, но не вообще живо¬
го, а на увеличение массы данного, конкретного вида. Поэтому у нор¬
мального, не патологического живого тела все его строение и состояние,
все свойства и процессы, все многообразие потребностей в условиях жиз¬
ни и разнообразие реагирования на воздействие не требуемых ему, чуж¬
дых ему условий внешней среды — все это так или иначе направлено на
увеличение массы данного, конкретного биологического вида, хотя бы
вместе с тем укорачивалась жизнь данного, конкретного индивидуума или
даже это приводило бы его к естественной смерти.
На том, что любой физиологический процесс обычно проходит
в соответствии с потребностями общего типа развития данного биологи¬
ческого вида, основывается неверное представление об изначальной целе¬
сообразности.
Такое неверное представление всегда было и остается основой для
различных разновидностей идеализма в биологии.
Порядок, а не хаос, наблюдающийся в развитии органического мира,
отдельных идивидуумов и их органов, идеализм всех разновидностей и
оттенков объяснял и объясняет посторонними, отдельными от материи, от
тела, а поэтому и непостижимыми для науки силами, духом и т. п. Но
такое мистическое истолкование жизни противоречит объективному суще¬
ству науки и практики. Поэтому прогрессивные ученые-биологи всегда
были противниками идеалистического понимания биологических явлений.
Чарлз Дарвин, впервые поставивший биологию на научную почву,
дал так называемой органической целесообразности материалистическое
истолкование. Основой развития органического мира Ч. Дарвин считал
наблюдаемую в живой природе разнообразную изменчивость органиче¬
ских форм. Но так как в то время конкретные причины изменчивости
органических форм были еще не известны, то наследственная изменчи¬
вость, по Дарвину, в его трактовке неопределенной, изменчивости, есте¬
ственно, возникала как случайность. Таким образом, в основу понимания
развития органического мира Ч. Дарвином была положена случайность,
а не объективная необходимость, не биологические законы изменения
наследственности.
Вскрыв биологические законы наследственности и ее изменчивости,
?личуринская биология показала, что в основе развития органического
мира лежит не игра случайностей, а исторически складывающаяся необ¬
ходимость, законы развития органического мира. Само собой понятно,
что этим не отрицается бесчисленное количество случайностей, всегда
возникающих в процессе развития любого живого тела. Наоборот, только
с позиций развивающейся мичуринской биологии стал понятен в разви¬
тии живых тел переход случайности в необходимость, в закономерность,
в наследственные свойства.
Поясним это примером. Каждому живому телу, как уже говорилось,
присуща способность ассимилировать и диссимилировать, являющаяся
его неотъемлемым свойством!, атрибутам. Конкретный же тип ассимиля¬
ции и диссимиляции, то есть конкретный набор условий внешней среды,
уподобляемых себе данным телом, обусловлен его наследственностью.
Поэтому понятие наследственности и формулируется в мичуринской био¬
логии как свойство живых тел требовать для своей жизни, для своего
роста и развития определенных условий, а также определенным образом
реагировать при воздействии тех условий внешней среды, которые не
требуются для жизни и развития этих живых тел. Из сказанного следует,
что всякое воздействие новыми условиями на живое тело является для

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
105
данного живого тела случайным. Но если такие новьге, а следовательно,
и случайные условия внешней среды, воздействующие на живое тело, им
ассимилированы, если из них или под их воздействием строится живое
тело, то это живое тело будет уже иным. Биологически оно будет отли¬
чаться от старого своей наследственностью, то есть новым, но определен¬
ным типом ассимиляции и диссимиляции, потребностью в новых, так¬
же определенных условиях внешней среды. Этими определенными усло¬
виями и станут те, которые впервые ассимилировались путем случайного
воздействия на исходное живое тело. Так в органическом мире осуще¬
ствляется переход случайности в необходимость, в наследственность. На
этом основании в мичуринской биологии и утвердилось научное положе¬
ние о том, что' ведущим в развитии, в изменении органического мира бы¬
ли, есть и будут изменения условий внешней среды.
Для создания организмов, пластичных, податливых к восприятию,
к ассимиляции не свойственных им услозий внешней среды, к ассимиля¬
ции тех условий, которые имеется в виду превратить в живое тело для
получения живых форм с требующимися свойствами и качествами, необ¬
ходимо нарушить консерватизм, физиологическую слаженность тех или
иных наследственных свойств организма. До настоящего времени по выс¬
шим растениям наилучше разработаны способы, дающие возможность
ослаблять консерватизм наследственной яровости и озимости хлебных
злаков и на этой основе превращать озимые хлебные злаки в яровые и
яровые — в озимые. Эти эксперименты имеют и, думаю, долго еще будут
иметь большое теоретическое значение для вскрытия общих закономер¬
ностей ослабления, ликвидации консерватизма тех или иных наследствен¬
ных свойств и получения новых органических форм с нужными наслед¬
ственными свойствами, которые создаются путем включения в процесс
развития новых условий внешней среды. Поэтому знание и дальнейшее
уточнение вскрытых закономерностей превращения яровых хлебных зла¬
ков в озимые и озимых в яровые, на наш взгляд, крайне важно для био¬
логов, работающих не только с хлебными злаками, но и с самыми раз¬
нообразными другими объектами.
Нам представляется полезным отметить хотя бы некоторые из биоло¬
гических закономерностей в рассматриваемой области.
Доказано, и это можно экспериментально подтверждать, что наслед-.
ственность не есть особое от живого тела вещество, а свойство самого жи¬
вого тела. Поэтому бесцельно искать в живом теле какие-то его состав¬
ные части как специфическое вещество наследственности или орган на¬
следственности. И если уж говорить о носителе наследственности, то
таковым при определенных обстоятельствах может стать любая часть,
любое вещество живого тела, в том числе и обычные растительные соки,
пластические вещества, из которых растения строят свое тело. Теперь
уже общеизвестны факты получения вегетативных гибридов, внутривидо¬
вых помесей двух сортов или пород. Такие гибриды, помеси, во многом
сходны с гибридами, помесями, получаемыми половым путем. Вегетатив¬
ные гибриды, внутривидовые помеси, теперь легко получаемые не только
у растений и микроорганизмов, но и у зоологических объектов (у птиц)
неполовым путем, были и будут непреодолимыми препятствиями для
всех сторонников механицизма и идеализма в науке, считающих наслед¬
ственность не свойством живого тела, а каким-то специфическим веще¬
ством, находящимся в живом теле и управляющим его развитием.
Доказано, что изменение наследственности возможно только в про¬
цессе ассимиляции и диссимиляции, то есть в процессе построения и из¬
менения самого тела. Найдены и создаются новые способы ослабления
консерватизма наследственных свойств с целью изменения процессов
ассимиляции и диссимиляции и, следовательно, для изменения наслед¬
ственности.

106
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Доказано, что изменение наследственности адекватно воздействию
условий внешней среды. Разумеется, указанная адекватность не тожде¬
ственна с так называемой целесообразностью устройства органического
мира. Но без изменения наследственности, адекватного воздействиям
условий внешней среды, невозможна была бы и так называемая целе¬
сообразность устройства органического мира.
Под изменением наследственности, адекватным воздействию условий
внешней среды, мы понимаем возникновение у-организмов, живых тел
новой потребности в ассимиляции именно таких условий внешней среды,
какие в недрах живого тела и при его посредстве впервые превратились
в данное новое живое тело. В этом и заключается закон адекватного воз¬
действию условий внешней среды изменения наследственности. Через
закон адекватного изменения наследственности идет в живой природе
превращение случайности в необходимость, в закономерность, в наслед¬
ственные свойства.
Нужно различать понятие наследственных свойств, которые выража¬
ются в потребностях живого тела, организма в тех или иных условиях
внешней среды, и понятие наследственной приспособленности организма
к тому, чтобы жить в данной внешней среде, нормально, относительно
безболезненно переносить воздействия тех или иных условий внешней
среды, не требуемых для жизни и развития данного организма. И первые
и вторые свойства наследственные, то есть врожденные, возникшие и воз¬
никающие в процессе ассимиляции живым телом условий внешней среды.
Напомним, что под внешним мы понимаем то, что ассимилируется, а под
внутренним (живое тело) —то, что ассимилирует. Но наследственные
потребности есть результат действия закона, согласно которому живые
тела изменяются адекватно воздействию условий внешней среды. Наслед¬
ственные же свойства приспособленности живых тел, организмов к среде,
в которой они существуют, есть результат и закона адекватной изменчи¬
вости и закономерных (а не случайных) взаимосвязей различных условий
внешней среды, воздействующих на данное живое тело. Наследственная
приспособленность организмов к условиям внешней среды и обусловли¬
вает так называемое целесообразное устройство как отдельных организ¬
мов, так и всего органического мира.
Общеизвестно, что организмы, у которых наследственные изменения
(мутации) искусственно вызваны действием на них различных, так назы¬
ваемых мутагенных, химических и физических факторов, как правило,
бывают не приспособленными или менее приспособленными к жизни
в сравнении с обычными организмами с неизменной наследственностью.
Мы объясняем это тем, что в этих случаях новые наследственные свой¬
ства получаются в результате воздействия случайных внешних факторов,
не находящихся в закономерных взаимосвязях со всеми другими усло¬
виями жизни данных организмов. Здесь действует только закон адекват¬
ной изменчивости. Поэтому изменения наследственности получаются
адекватными случайному воздействию тех или иных факторов, но они
случайные, не находящиеся в закономерных взаимосвязях со всеми
остальными факторами жизни организма и его потомства.
На довольно многочисленных примерах экспериментального превра¬
щения наследственно яровых пшениц в наследственно озимые, то есть на
примерах превращения наследственно незимостойких форм пшеницы в
наследственно зимостойкие, можно 'наглядно демонстрировать и действие
закона адекватности изменений наследственности и закона возникнове¬
ния наследственной приспособленности организмов к их среде существо¬
вания. Такие теоретические достижения в мичуринской биологии имеют
важное значение не только для сельскохозяйственной практики. Они за¬
крывают лазейки для проникновения в науку различных мистических,
идеалистических трактовок биологических явлений, как, например, целе¬
сообразность устройства организма, его органов и их функций.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
107
Развивающаяся мичуринская биология уже имеет возможность осно¬
вывать представления о развитии органического мира не на случайности,
как это еще вынужден был делать Дарвин, а на необходимости, на зако¬
номерности превращения условий неживой природы в пищу живых тел
и дальше в само живое тело. Познав эти закономерности, мичуринская
биология превратила дарвинизм в творческий дарвинизм, в действенную
теоретическую основу агрономической и медицинской биологии.
Центральной проблемой биологической науки была и остается про¬
блема вида и видообразования. Эта проблема весьма важна как для
агрономической, так и для медицинской практики.
Теперь уже каждый при желании может убедиться, что одни биоло¬
гические растительные или микробные виды в соответствующих условиях
могут порождать другие биологические виды.
Можно было бы продолжить перечень закономерностей, вскрытых
мичуринской наукой, перечень ее успехов.
Против метафизики и беспредметности в биологии. Научные споры
в агробиологии надо решать на полях и фермах
Теоретические достижения мичуринской биологии вызывали, вызыва¬
ют и, уверен, впредь будут вызывать многочисленные отклики и дискус¬
сии не только в нашей стране, но и в других странах мира. Естественно,
что одни биологи являются сторонниками мичуринской, то есть материа¬
листической, биологии, а другие — ее противниками.
Здесь следует отметить, что неправы те научные работники, которые,
независимо от того, считают ли они себя сторонниками или противника¬
ми мичуринской биологии, делят биологическую науку на мичуринскую и
немичуринскую, исходя из того, какие средства и факторы применяются
в исследовании для воздействия на живые объекты. Среди биологов, как
у нас, так и за рубежом, широко распространено, например, мнение, что
если экспериментатор воздействует на растительные и животные орга¬
низмы или на микроорганизмы лучистой энергией либо химическими ве¬
ществами, то тем самым он ставит себя в ряды противников мичуринской
биологии. Такого экспериментатора обязательно' зачисляют в сторонники
так называемой классической генетики (вейсманизма-менделизма). В по¬
следние годы как в зарубежной, так и в отечественной научной литера¬
туре получили широкое распространение термины «радиационная генети¬
ка», «радиационная селекция», «химическая генетика и селекция». Всех,
кто работает в этой области, огулом относят к вейсманистам-мендели-
стам. Если же экспериментатор воздействует на биологические объекты
обычными факторами, при посредстве обычных агротехнических или зоо¬
технических приемов, то его обязательно зачисляют в «подлинные мичу¬
ринцы», в «противники» вейсманизма.
Это, разумеется, совершенно примитивная и уже по одному этому не¬
правильная точка зрения.
То же относится и к другому примеру. Если применяется близкород¬
ственное разведение растительных объектов (инцухт) или животных объ¬
ектов (инбридинг), то работа объявляется вейсманистско-морганистской,
исходящей из лагеря противников мичуринской биологии. Это, в лучшем
случае, заблуждение. Говорю «в лучшем случае», ибо это вольно или не¬
вольно направлено на умаление все растущего значения материалистиче¬
ской, мичуринской биологии.
Недруги прогресса в науке силятся доказать, что мичуринской био¬
логии якобы принципиально чуждо использование различных физических
и химических факторов, а также использование близкородственного раз¬
ведения растений и животных. Между тем именно с позиций мичуринской
биологии, на основе выявленных ею биологических закономерностей
можно рационально и все с большей и большей пользой для практики

108
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
применять как различные физические и химические средства воздействия
на живые объекты, так и близкородственное разведение растений и жи¬
вотных. Ведь только мичуринская биология смогла материалистически, а
это значит правильно, истолковать явление жизнеспособности организмов
явлением жизненного импульса, который, как известно, понижается при
близкородственном разведении и повышается при относительно нерод¬
ственном. С тех же позиций стало понятно, почему может повышаться
или понижаться жизнеспособность растительных и животных организмов,
выращиваемых в соответствующих условиях.
В общем, стоит мало-мальски серьезно продумать затронутый вопрос,
и станет ясно, что деление работников, а также биологической науки на
разные лагери, в зависимости от того, какие применяются факторы воз¬
действия на живые объекты, антинаучно. Те, кто допускает такое деление,
путают подход к биологическим явлениям и их истолкование со средства¬
ми или способами воздействия на биологические объекты. Последние, то
есть, способы воздействия, как и агротехника и зоотехния, не должны
быть шаблонными, всегда должны зависеть от места, времени и условий,
законы же природы постоянны, и, исходя из этих законов, можно и нуж¬
но применять в разных случаях те или иные агротехнические и зоотех¬
нические, а также чисто лабораторные способы и средства.
Не способы, не средства воздействия на растительные и животные
организмы служат, как уже говорилось, водоразделом между материали¬
стической, мичуринской биологией и противоположными ей направления¬
ми. Водоразделом между материализмом и идеализмом в биологии слу¬
жит метод подхода к изучению живых тел, явлений живой природы, их
пониманию, истолкованию. Философия биологов-мичуринцев — диалек¬
тический материализм, а философией противников материалистической,
мичуринской биологии является что угодно, но только не философия по¬
следовательного материализма.
Чтобь? не сбиться с материалистического пути, мичуринская биология
при решении теоретических вопросов неизменно исходит из интересов
практики, ее потребностей, стремится создать возможности для решения
тех или иных практически важных вопросов. В этом проявляется един¬
ство теории и практики. Без такого единства теоретические исследования
теряют объективность и целенаправленность, а исследователи скатывают¬
ся в болото идеализма и схоластики. Такая схоластика запутывает и уже
ясные теоретические вопросы, она закрывает пути к дальнейшему дей¬
ственному исследованию, к познанию истины.
Справедливость сделанного вывода хорошо подтверждается на при¬
мере журналов и других изданий, редактируемых академиком В. Н. Су¬
качевым. Выходящие под его редакцией «Ботанический журнал» и «Бюл¬
летень Московского общества испытателей природы», начав под флагом
якобы материалистической, мичуринской биологии весьма далекую от на¬
уки критику моих и согласных с моими научных работ, скатились вкупе
с реакционными зарубежными учеными до прямого отрицания всей кон¬
цепции материалистической, мичуринской биологии. Теперь они отверга¬
ют всякую специфику биологических закономерностей, сводят эти зако¬
номерности к чисто физическим и химическим. Но так как жизнь, биоло¬
гические явления не укладываются и не могут уложиться в химические и
физические закономерности, то, согласно взглядам противников материа¬
лизма в биологии, жизнь, жизненные явления якобы непостижимы, не
могут раскрываться наукой. Такой подход расчищает поле для беспред¬
метности, метафизики и идеализма в биологической науке. Не случайно
все это в наших условиях маскируется, затуманивается бессодержатель¬
ными, никому из читателей по-настоящему не понятными, а на деле ниче¬
го не означающими словами и фразами, которые некоторым, не искушен¬
ным в науке людям кажутся глубоко научными.
Например, на стр. 1140 «Ботанического журнала» № 7 за 1957 год

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
109
можно прочесть: «Математический анализ позволяет связать квантован-
ность органического мира с непрерывными процессами, протекающими
в популяциях. Возникновение прерывистости покоится на стохастиче¬
ских процессах, в частности «а генетико-стохастических процессах (явле¬
ниях генетического дрейфа), и на ограничении панмиксии по мере возра¬
стания разнообразия генотипов».
Этот набор слов выдается за последнее достижение ^биологическом
мысли. На самом деле в приведенной цитате, как и во всей большой ста¬
тье, из которой она взята, нет ни малейшего смысла, она бессодержа¬
тельна и направлена на торможение науки.
В самом деле, что означает выражение «квантованность органическо¬
го мира»? Я биолог, а не физик, а посему не собираюсь вступать с редак¬
цией «Ботанического журнала» в дискуссию по вопросам квантовой тео¬
рии. Но мне кажется, что квантованность означает дискретность значений
физической величины в области микромира, например, энергетическое со¬
стояние атома, само же строение атома физики не называют квантован¬
ным. Этот термин в физике применяется для характеристики не строения,
а энергетического состояния физического тела. Как же после этого устрой¬
ство органического мира называть «квантованностью органического ми¬
ра»? Ведь органический мир состоит из биологических видов, а не из кван¬
тов. Для какой научной цели биологические виды, например, пшеницу, ко¬
рову, называть квантами?
Но вместе с тем там, где противники материалистической, мичурин¬
ской биологии выступают против основных ее положений, они излагают
свои мысли вполне понятным языком. Например, в «Ботаническом жур¬
нале», в той же статье, на странице 1142, мы находим неверное, антина¬
учное, но ясно изложенное утверждение: «В настоящее время для свойств,
приобретаемых в процессе индивидуального развития, такие механизмы
не известны, а потому гипотеза передачи по наследству подобных свойств
не имеет под собой почвы».
Как видим, отрицая важное положение материалистической биологии
о наследовании приобретенных признаков, авторы «Ботанического жур¬
нала» обходятся без заумных слов, вроде «квантованность органического
мира», «генетико-стохастические процессы», «генетические дрейфы» и т. п.
Все это безответственные попытки увода биологической науки с ясно¬
го материалистического пути. В наших условиях такие попытки большого
успеха, конечно, иметь не могут. Но они все же тормозят развитие науки,
затуманивают головы некоторой части молодых биологов, особенно уча¬
щейся молодежи. Этим людям в их практической работе придется нелег¬
ко. Жизнь, практика заставят их переучиваться, а переучиваться в биоло¬
гической науке нелегко, во всяком случае труднее, чем учиться.
Несколько слов специально о разделе микробиологии. В последние
годы в биологических журналах все чаще пишут, что главным объектом
генетики становится не дрозофила, а микроорганизмы. Биология микроор¬
ганизмов весьма интересует и меня, так как я уже в течение ряда лет
уделяю много внимания разработке биологической концепции почвенного
питания растений, где главную роль играют почвенные микроорганизмы.
Чем глубже знакомлюсь я с положением на этом участке биологии, тем
очевиднее для меня становится, что многие наши ведущие научные работ¬
ники по микробиологии, даже считающие себя сторонниками мичуринской
биологии, до сих пор стоят на позициях так называемой адаптационной
изменчивости микроорганизмов, по существу, в ламаркистском ее истол¬
ковании.
Известно, что ламаркизм ближе к истине, чем вейсманизм во всех его
старых и новых вариациях. Отдавая должное в развитии органического
мира влиянию внешней среды, ламаркизм отстаивает интересы науки, а
•вейсманизм, не признающий зависимости качественных изменений наслед¬
ственности от качества воздействия факторов внешней среды, ударяется

110
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
в мистику, порывает с наукой. Но и прежний ламаркизм и теперешняя тео¬
рия адаптационной изменчивости микроорганизмов не могут правильно
объяснить развитие органического мира, а поэтому ламаркизм не мог и
не может успешно противостоять идеализму и механицизму в биологии.
Об этом говорит и идущая среди зарубежных биологов дискуссия по во¬
просу об адаптационной изменчивости.
Идеалисты'и механицисты в биологии считают, что качество изме¬
нения наследственности не зависит от качества воздействующих факто¬
ров. Поэтому они говорят, что никакой адаптационной изменчивости
не существует и что те формы, штаммы микроорганизмов, которые устой¬
чивы против тех или иных антибиотических, лекарственных веществ, по¬
лучены из неустойчивых не в результате их приспособительной изменчи¬
вости, а путем отбора и размножения уже существовавших в популяции
устойчивых форм. В подтверждение этой точки зрения приводятся случаи
обнаружения видов микроорганизмов, которые не подвергались воздей¬
ствию того или другого антибиотического вещества, но обладают устойчи¬
востью против данного вещества. Против таких доводов сторонники ла¬
маркизма бессильны.
Это положение можно считать в настоящее время нормальным в за¬
рубежной биологии, но оно ненормально у нас, при наличии развитой ми¬
чуринской биологии, которая далеко не тождественна с ламаркизмом.
Почему же нашим микробиологам, которые считают себя мичуринцами,
не стать в этих вопросах на позиции мичуринской биологии?
Здесь прежде всего необходимо внести ясность в понятие адаптаци¬
онной, то есть приспособительной, изменчивости. В статьях по мичурин¬
ской генетике, по мичуринской биологии не раз указывалось, что наслед¬
ственные свойства живых тел существуют, во-первых, как наследственные
свойства, выражающиеся в потребностях живого тела, организма в тех
или иных условиях жизни, и, во-вторых, как наследственное свойство при¬
способленности живых тел, организмов к тому, чтобы выносить воздей¬
ствие тех факторов, которые им для жизни не требуются.
Наследственные свойства, выражающиеся в виде потребностей в тех
или иных условиях жизни, приобретаются живым телом, организмом в
силу закона адекватной изменчивости. Но адекватная изменчивость —
это еще не приспособительная изменчивость. Приспособительная измен¬
чивость наследственности, способность жить в данной среде, возникает,
как уже говорилось, и в силу закона адекватной изменчивости и одновре¬
менно с этим в силу необходимой (а не случайной) взаимосвязи воздей¬
ствующих факторов со всеми остальными факторами жизни организма
в данной среде. Эта закономерность, как и ряд других, выявлена нами
при обобщении проведенных различными научными сотрудниками много¬
численных опытов по превращению яровых, то есть не зимующих, сор¬
тов пшениц в озимые, хорошо зимующие.
В свете законов адекватной изменчивости и приспособительной из¬
менчивости становится совершенно ясным, что штаммы микроорганизмов,
которые получены (превращены) микробиологами в искусственной среде
из неустойчивых к тем или иным антибиотическим веществам, становятся
в ряде случаев такими штаммами, которым для их нормальной жизни
уже требуется наличие в питательной среде данного антибиотика. Это и
есть результат того, что в мичуринской биологии называется адекватной
изменчивостью. На естественных средах, в отсутствии данного антибиоти¬
ка такие штаммы развиваются хуже, следовательно, они уже стали не
приспособленными для жизни в такой среде, которая в прошлом была
для них обычной, нормальной, естественной. Когда же штаммы микроор¬
ганизмов изменяются под воздействием антибиотиков не на искусствен¬
ной питательной среде, а в организме своего хозяина, в результате аде¬
кватной изменчивости и через взаимосвязь воздействующего фактора со
всеми остальными факторами жизни микроорганизмов, то они благодаря

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
111
приспособительной изменчивости приобретают устойчивость. При этом,
став устойчивыми против антибиотиков, они и без данного антибиотика в
питательной среде успешно живут, и живут не хуже, а лучше.
Следует различать потребность в тех или иных условиях внешней
среды и устойчивость против воздействия тех или иных условий. Озимая
пшеница данного сорта может быть устойчивой против сильных зимних
морозов, но она их вовсе -не требует для своего развития, без таких моро¬
зов растения этой пшеницы будут жить и развиваться не хуже, а лучше.
В экспериментах по превращению яровых пшениц в озимые показано
и легко наблюдать, что превращение яровых в озимые и вместе с этим
приобретение устойчивости против зимних невзгод идут под воздействием
не самих зимних условий, а предшествующих зиме раннеосенних условий.
Таким образом, устойчивость против зимних невзгод приобретается не
под воздействием самих этих невзгод, а заранее, еще до того, как они на¬
ступили, под воздействием ассимиляции комплекса осенних условий, ко¬
торые в годичных циклах с необходимостью связаны с последующими
зимними. Вся же эта взаимосвязь в целом обусловлена спецификой дан¬
ного географического местоположения. Все сказанное нужно обязательно
учитывать и в отношении различных случаев изменчивости микроорганиз¬
мов: в организме хозяина и в искусственных средах.
Эти интересные для теории и важные для практики вопросы, как уже
отмечалось выше, неплохо разработаны мичуринской биологией. Поэтому
можно посоветовать нашим микробиологам не замыкаться в своем узком
кругу, а глубоко знакомиться с выявленными мичуринской наукой и на
других объектах общими биологическими закономерностями.
Нам ясно, что агрономическая и медицинская биология, а это значит
биологическая наука вообще, не может успешно развиваться без дискус¬
сий, без борьбы мнений. Но здесь борьба мнений только в печати' и в
аудиториях, без проверки спорных вопросов на полях и на фермах, в экс¬
перименте и на практике, как правило, ничего полезного дать не может.
По этому вопросу совершенно справедливо сказал Н. С. Хрущев: «Я счи¬
таю, теоретические и научные споры следует решать на полях. Пусть тот
или иной ученый скажет: товарищи, ваш метод не годится, мой лучше, он
научно обоснован. Вот давайте столько-то гектаров засеем по вашему,
столько-то по нашему способу, а арбитром будут колхозы, колхозники».
(Н. С. Хрущев «Привести в действие все резервы увеличения произ¬
водства мяса и молока». Госполитиздат, 1957, стр. 56).
В агрономической биологии это единственный критерий истины
тех или иных научных мнений, предложений и теорий. Только при таком
способе научной работы в исследование и проверку теоретических вопро¬
сов биологии наряду с научными работниками включаются массы специа¬
листов, колхозников и работников совхозов. Участие широких кругов на¬
учных работников и массы практиков в исследованиях я одновременно
в проверке теоретических положений есть верный путь развития мичу¬
ринской, материалистической биологии.
Поэтому агробиологи должны еще теснее крепить единство теорети¬
ческой биологии с колхозно-совхозной практикой, а биологи-медики — с
медицинской практикой. Необходимо еще глубже творчески познавать
развиваемый Коммунистической партией Советского Союза и ее Цент¬
ральным Комитетом диалектический материализм, который является неза¬
менимым оружием для правильного теоретического познания. Партия и
правительство создали и создают в нашей стране все необходимые для
еще большего развития науки условия. Поэтому можно быть уверенным,
что будущее нашей биологической мичуринской науки еще более светлое,
еще более плодотворное, чем ее славное прошлое.
Академик Т. Д. ЛЫСЕНКО

112
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
О философских вопросах современной генетики
1. О двух направлениях в современной
генетике
Философская сторона проблем современ¬
ной науки о наследственности и изменчи¬
вости вызывает особый интерес в силу
того, что в этой науке представлены два
совершенно разных направления, противо¬
поставляемых друг другу как две разные
генетики: мичуринская и менделевско-
моргановская.
Сам факт наличия различных взглядов
па явления наследственности, разных под¬
ходов к изучению этих явлений не пред¬
ставляет собой чего-либо исключительного
и нетипичного для науки. Напротив, воз¬
никновение разных взглядов, разных на¬
правлений научной мысли — явление до¬
вольно обычное. Наука движется вперед по
мере накопления нового (новых фактов,
новых идей), а новое в естествознании по¬
является не сразу в виде готовой, достовер¬
ной теории, а первоначально возникает в
виде более или менее вероятных предполо¬
жений (гипотез), из которых вытекают
определенные следствия, доступные экспе¬
риментальной проверке. На основе резуль¬
татов проверки, то есть сопоставления
следствий гипотезы с получаемыми факта¬
ми, определяется, что в ней ошибочно и
что правильно, после чего вносятся необ¬
ходимые поправки и уточнения при усло¬
вии, если гипотеза не оказывается полно¬
стью ошибочной. По мере ее дальнейшей
разработки, проверки и уточнения гипотеза
постепенно превращается из более или ме¬
нее вероятного объяснения изучаемых яв¬
лений в достоверную научную теорию, яв¬
ляющуюся очередной ступенькой в позна¬
нии объективной истины.
Возникающее таким путем новое в науке
по необходимости приходит в противоречие
с существующими старыми взглядами, что
приводит к более или менее острой борьбе
научных мнений, к постановке провероч¬
ных опытов. При этом для прогресса науки
важен не только сам факт появления ново¬
го, но и его апробация в борьбе мнений и в
процессе экспериментальной проверки. Без
этого наука вскоре оказалась бы загромож¬
денной массой скороспелых, недостаточно
проверенных и недоказанных предположе¬
ний, теорий, мнений, то есть она переста¬
ла бы быть наукой.
Вместе с тем необходимо отметить, что
неправильно было бы рассматривать борь¬
бу мнений в естествознании, борьбу раз¬
ных направлений в той или иной его об¬
ласти как прямое следствие идеологической
борьбы классов, хотя и это нередко наблю¬
дается, особенно в наиболее общих выводах
науки, имеющих мировоззренческое значе¬
ние. Нельзя непосредственно проецировать
от идеологии ученого к его научным взгля¬
дам, а научную значимость выводов уче¬
ного оценивать только в зависимости от
оценки его идеологии.
Марксизм-ленинизм высоко оценивает
роль идеологической ориентации ученого-
естественника в формировании его науч¬
ных идей, однако эта оценка не имеет ни¬
чего общего с упрощенными вульгарно-со¬
циологическими взглядами, игнорирующи¬
ми внутренние законы развития науки, ее
логику, которая отражает объективный ха¬
рактер вскрываемых наукой законов при¬
роды.
Критикуя ошибочные философские
взгляды буржуазных ученых-естествепнй-
ков, В. И. Ленин подчеркивал: «II и еди-
н о м у из этих профессоров, способных да¬
вать самые ценные работы в специальных
областях химии, истории, физики,
нельзя верить ни в едином
слове, раз речь заходит о философии»
(Соч., т. 14, стр. 327—328). Весьма по¬
учительной является данная В. И. Лени¬
ным оценка научных и философских пози¬
ций крупного естествоиспытателя Э. Гек¬
келя. Известно, что книга этого автора
«Мировые загадки» своим общим духом,
неискоренимым естественно-историческим
материализмом вызвала целую бурю него¬
дования у представителей реакционной
буржуазной философии и теологии всех
стран света. Она сделалась, по выражению
В. И. Ленина, орудием классовой борьбы,
между тем как «Геккель сам отрекает¬
ся от материализма, отказывается
от этой клички. Мало того: он не только
не отвергает всякой религии, а выдумы¬
вает свою религию... отстаивая прин¬
ципиально союз религии с наукой!»
(В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 335).
Таким образом, мировоззрение буржуаз¬
ного ученого-естествеиника может влиять
на его философскую оценку наиболее об¬
щих выводов из специальных исследова¬
ний, может вызывать шаткость его идей¬
ных позиций в борьбе материализма про¬
тив идеализма, науки против религии, но
вместе с тем в силу объективного характе¬
ра законов науки такой ученый может да^
вать ценные результаты в области своей
специальности, оставаясь в рамках этих
специальных исследований на позициях
стихийного, неискоренимого естественно-
исторического материализма. Поэтому нель¬
зя отбрасывать эти результаты, исключать
их из науки как нечто реакционное только
на основании оценки мировоззрения буржу-
а зн от о у ч еног о - ес т е ст в ен н и к а,

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
113
Возвращаясь к факту наличия двух на¬
правлений в современной генетике, отме¬
тим, что характер и глубина расхождения
взглядов в этом случае в сильной степени
отличаются от обычного научного спора,
от обычной борьбы мнений в науке.
Сторонники одного направления — ми¬
чуринской генетики — утверждают, что
противостоящая ей генная теория наслед¬
ственности является лженаучной, идеали¬
стической концепцией развития, связанной
с реакционной идеологией империалисти¬
ческой буржуазии. Сторонники другого на¬
правления — генной теории — игнори¬
руют эту критику как ненаучную и, пре¬
небрегая результатами, полученными про¬
тивной стороной, продолжают интенсивно
разрабатывать основные положения генной
теории, видоизменяя их лишь в соответ¬
ствии с получаемыми экспериментальными
данными.
В последний период, начиная с 1948 го¬
да, в нашей научной печати довольно
прочно установился взгляд, что борь¬
ба мичуринской генетики с генной
(хромосомной) теорией наследственности, с
менделизмом-морганизмом—это не обычная
борьба двух научных направлений, а борь¬
ба научного, материалистического направ¬
ления с антинаучным, идеалистическим:
«Борьба мичуринского учения с морганиз¬
мом — это не борьба двух точек зрения в
единой системе — это классовая борьба
двух систем, двух идеологий»; «образцом
разложения капиталистической науки, ее
неспособности к прогрессивному развитию
может служить морганизм, особенно на со¬
временном этапе»; «вейсманизм-морганизм
выполняет свою роль поставщика новой ар¬
гументации в пользу поповщины, фидеиз¬
ма. Эту роль он выполняет по заказу со¬
временных реакционных идеологов буржуа¬
зии... Одной из наиболее опасных и ковар¬
ных сил мракобесия и реакции как раз и
является вейсманизм-морганизм. Обуслов¬
лено это тем, что вейсманизм-морганизм,
выполняя социальный заказ империали¬
стической реакции и мракобесия, обычно
прикрывается маской глубокой научности»
(сборник «Против реакционного менделиз¬
ма-морганизма», стр. 46 и др.).
Таким образом, налицо факт исключи¬
тельный по своему характеру, единствен¬
ный во всем современном естествозна¬
нии — возникновение двух противополож¬
ных направлений в одной и той же обла¬
сти естествознания, двух одноименных
наук в силу различий идеологических
воззрений ученых, представляющих дан¬
ные направления,— фа.кт, бесспорно, за¬
служивающий пристального внимания фи¬
лософов, поскольку в других естественных
науках та.кое положение не наблюдает¬
ся: нет двух физик, двух химий, двух
8. «Вопросы философии» № 2.
физиологий и т. п. И только в области нау¬
ки о наследственности и изменчивости по¬
ложение оказывается иным: идеология
(мировоззрение) буржуазных ученых пол¬
ностью исключает для них возможность от¬
крывать объективные законы природы, и
они якобы вынуждены сознательно или
бессознательно искажать эти законы в со¬
ответствии с классовыми интересами бур¬
жуазии, создавать лженаучную, реакцион¬
ную генетику — генную теорию наслед¬
ственности. Возникает вопрос: чем же мож¬
но объяснить такое исключительное поло¬
жение генетики?
Удовлетворительного ответа на этот во¬
прос пока никто не дал. Между тем до¬
стигнутые в последние годы практические
результаты (например, широкое внедрение
в практику метода получения семян двой¬
ных межлинейных гибридов кукурузы,
разработанного американскими генетиками
и селекционерами, исходившими из теоре¬
тических положений генной теории наслед¬
ственности; успехи, достигнутые промыш¬
ленностью антибиотиков за счет широкого
внедрения в производство высокоактивных
штаммов, используемых в нем культур
микроорганизмов, полученных сторонника¬
ми той же теории, и т. д.) также за¬
ставляют задуматься над вопросом: а яв¬
ляется ли правильным и обоснованным хо¬
дячее в нашей литературе утверждение,
что генная теория наследственности есть
лженаучная, идеалистическая концепция, а
не одно из научных направлений в совре¬
менной генетике?
Этот вопрос самый важный, самый на¬
болевший и подлинно философский вопрос
генетической науки. От правильного его
решения зависит наше отношение к фак¬
там, к теоретическим выводам сторонников
генной теории, которая разрабатывается
многими учеными во многих странах и
встречает прямую поддержку со стороны
ряда выдающихся представителей совре¬
менного естествознания.
В самом деле, если правильно утверж¬
дение, что генная теория наследственности
является лженаучной, идеалистической
концепцией, порождением реакционной
буржуазной идеолоши, если принять
всерьез оценку этой теории как поставщи¬
ка «новой аргументации в пользу попов¬
щины, фидеизма», как «одной из наибо¬
лее опасных сил мракобесия и реакции», то
из этого следует, что к генной теории мы
должны относиться только так, как отно¬
симся ко всем другим реакционным идео¬
логическим доктринам буржуазии: необхо¬
димо решительно отбросить генную тео¬
рию, разоблачить ее лженаучную сущность
и, с.а,мо собой разумеется, но> тратить на¬
родных средств, времени и сил на разработ-

114
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
jcy вопросов этой т&о'рии, а также на ее
лреподавание учащимся.
Если же такая оценка ошибочна и в
действительности генная теория не являет¬
ся лженаучной, а представляет собой одно
из научных направлений в изучении яв¬
лений наследственности, которое имеет
свои сильные и слабые стороны, опреде¬
ленные достижения и некоторые не совсем
правильные и, возможно, ошибочные поло¬
жения, то в этом случае наше отношение к
данной теории, очевидно, должно быть
иным: необходимо поддержать разработку
ее сильных сторон и помочь устранить ее
слабые и ошибочные положения, необходи¬
мо помочь разрешению вопросов, являю¬
щихся предметом спора между сторонника¬
ми и противниками этой теории, путем про¬
ведения необходимых экспериментов, сво¬
бодного обмена мнениями и соревнования
ученых.
От решения данного вопроса будет зави¬
сеть также правильное понимание значе¬
ния и места в науке результатов, достиг¬
нутых мичуринским направлением в ге¬
нетике, уточнение проблем всей советской
генетики в целом. Наконец, решение этого
вопроса имеет большое значение и для пра¬
вильного понимания задач советских уче¬
ных в области идеологической борьбы двух
общественных систем —1 социалистической
и капиталистической; ошибочно© смешение
различии в научных взглядах ученых с их
идеологическими, классовыми различиями
и поспешное отождествление с диалектиче¬
ским материализмом одних концепций и
противопоставление ему друтих научных
концепций не облегчают, а скорее лишь
обременяют решение стоящих перед нами
задач в этой области. Любая попытка сде¬
лать идеологической доктриной одну из
частных точек зрения, по частному вопро¬
су естествознания, хотя бы и такому важ¬
ному, как вопрос O' роли хромосом ядра
клетки в явлениях наследственности, мо¬
жет иметь лишь отрицательное значение
как подмена действительных задач идео¬
логической борьбы задачами мнимыми.
Вот почему я в своей статье все вни¬
мание уделил указанному вопросу, не
рассматривая многие другие, важные с фи¬
лософской точки зрения вопросы генети¬
ки, такие, как вопрос о движущих проти¬
воречиях в явлениях наследственности и
индивидуального развития (реализации на¬
следственных возможностей), проблема
внутреннего и внешнего в этих явлениях,
о дискретности и непрерывности генети¬
ческих структур, о путях перехода от
одного качества к другому качеству в
наследственной изменчивости организ¬
мов, о необходимости и случайности в
явлениях наследственности и изменчи¬
вости и т. д.
Данные вопросы представляют несомнен¬
ный философский интерес, но они имеют
меньшее значение с точки зрения дальней¬
шего развития нашей генетики, чем основ¬
ной вопрос о двух направлениях в этой
науке; более того, правильный подход к
решению указанных вопросов может быть
найден лишь при условии правильного ре¬
шения основного вопроса.
Напомним, что критика генной теории
наследственности прежде всего коснулась
трех основных моментов.
Во-первых, критике подвергалось пред¬
ставление о генах как о частицах (кор¬
пускулах) особого вещества наследствен¬
ности, локализованного в хромосомах и
отличного по своим свойствам от всего
остального живого тела. Мичуринская
генетика считает, что никакого особого
вещества наследственности, где-либо ло¬
кализованного в клетке, не существует.
В живом теле нет ничего, кроме живого
тела.
Мичуринская генетика рассматривает
живое тело в единстве с условиями его
жизни. С этой точки зрения наследствен¬
ность — это характерное свойство живого
тела требовать определенных условий для
своей жизни, своего развития и способ¬
ность его реагировать определенным обра¬
зом на изменения условий жизни. Наслед¬
ственность — это способность живого тела
в процессе обмена веществ, в процессе
ассимиляции — диссимиляции воссоздавать
частицы живого вещества, подобные тем,
из которых оно состоит, то есть способность
уподоблять себе ассимилируемые элементы
окружающей среды.
Каждая порода организмов превращает
ассимилируемый материал окружающей
природы в частицы живого тела, обладаю¬
щие свойствами данной породы. Даже на¬
ходящиеся в одной и той же среде, пита¬
ющиеся одной и той же пищей разные по¬
роды организмов строят из данной пищи
живое тело по-разному, в соответствии со
своей природой, своей наследственностью.
В этом и coctopit главное проявление на¬
следственности, которой обладает каждая
частица живого тела.
Во-вторых, генная теория критиковалась
за категорический вывод о невозможно¬
сти наследования признаков, приобретае¬
мых организмами под влиянием изменен¬
ных условий существования. Данный вы¬
вод генной теории связан с принципом не¬
прерывности зародышевой плазмы, то есть
учением о том, что зародышевые воспроиз¬
водящие клетки живых организмов, из ко¬
торых образуются зачатки новых организ¬
мов, якобы формируются не телом живого
организма, а происходят непосредственно
от той зародышевой клетки, из которой
возник сам родительский организм. Следо¬
вательно, изменение признаков тела не
может передаваться через половые клетки

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
115
потомству, так как последние происходят
не из клеток тела.
Мичуринская генетика считает, что уче¬
ние о непрерывности зародышевой плазмы
неправильное, метафизическое. Она счи¬
тает, что зародышевые клетки, как и все
клетки организма, являются продуктом
развития организма, они образуются жи¬
вым телом, а не той половой клеткой, из
которой произошел организм. В противопо¬
ложность генной теории она утверждает,
что изменения наследственности организ¬
мов происходят только через изменения
тела: под воздействием измененных условий
изменяется живое тело, а измененное тело
образует адекватно измененные половые
клетки, зачатки новых организмов. В осно¬
ве этих изменений лежит отклонение от
нормы типа обмена веществ, типа ассими¬
ляции — диссимиляции.
Таким образом, изменения тела организ¬
мов, приобретенные признаки могут пере¬
даваться потомству, хотя передача этих
признаков происходит не всегда и не в
полной мере, в зависимости от того, в ка¬
кой степени измененные участки тела
участвовали (посредством обмена ве¬
ществ) в формировании воспроизводящих
клеток.
В-третьих, критике подвергался взгляд
на наследственные изменения как на слу¬
чайные, ненаправленные изменения, не
находящиеся в закономерной связи с каче¬
ством воздействующих на организм усло¬
вий. Сторонники мичуринской генетики
считают, что эта точка зрения относит
наследственные изменения к области
непредсказуемых и, по существу, непоз¬
наваемых явлений. Поэтому такая точка
зрения в теоретико-познавательном отноше¬
нии представляет собой агностицизм. Эти
ученые исходят из признания направлен¬
ного характера изменчивости, наличия за¬
кономерной связи между качеством наслед¬
ственных изменений и качеством воздей¬
ствующих на организм условий. Такая
точка зрения опирается на опыты по полу¬
чению направленных изменений наслед¬
ственности путем воспитания организмов в
измененных соответствующим образом усло¬
виях жизни.
Кроме того, суровой, но вполне справед¬
ливой критике подверглись выводы, кото¬
рые делались многими сторонниками ген¬
ной теории применительно к человеку,
обобщенные в виде так называемой евге¬
ники, выдающей себя за науку об улучше¬
нии человеческого рода. Известно, что все
свюйства и признаки людей, физические и
психические особенности, включая особен¬
ности поведения, даже экономическое и
Политическое положение людей евгеника
пытается выводить непосредственно из осо¬
бенностей их наследственности, их геноти¬
па. Практические мероприятия по улучше¬
нию наследственных качеств людей, соглас¬
но евгенике, должны сводиться, подобно
мероприятиям по улучшению пород домаш¬
них животных, к искусственному отбору и
размножению индивидуумов, ценных по
своим генам, и к устранению от раз¬
множения индивидуумов, плохих по сво¬
им генам.
Евгеника полностью игнорирует значе¬
ние социально-экономических факторов,
играющих решающую роль в формирова¬
нии физических и психических особенно¬
стей человека, включая особенности его
поведения, определяющие своеобразие че¬
ловека как объекта научного исследования.
Она пытается оправдать социальное и эко¬
номическое неравенство людей в капитали¬
стическом обществе различием в их на¬
следственных генотипических качествах.
Она пытается подвести псевдонаучную ба¬
зу под социальный дарвинизм, в кото¬
ром выражено стремление буржуазии
обосновать естественными законами «не¬
обходимость» ее господства над проле¬
тариатом.
На буржуазную евгенику опиралась че¬
ловеконенавистническая расовая теория
фашизма, в ней пытается найти свое об¬
основание политика расовой дискримина¬
ции и колониальная политика империали¬
стической буржуазии.
Поэтому прогрессивные ученые всех
стран выступают против евгеники, против
ничем не обоснованных, лженаучных вы¬
водов, делаемых в классовых интересах
империалистической буржуазии некоторы¬
ми генетиками из результатов изучения
яв лений нас лед ствен н ости.
И, наконец, следует отметить положи¬
тельное значение критики антидарвинист-
ских воззрений ряда видных представите¬
лей генной теории на органическую эволю¬
цию.
Антидарвинистский характер высказы¬
ваний по вопросам органической эволюции
многих сторонников этой теории хорошо
известен. В частности, Т. Морган, по су¬
ществу, отрицал творческую роль есте¬
ственного отбора в эволюции. Другой вид¬
нейший генетик, Р. Гольдшмидт, в проти¬
вовес дарвиновской эволюционной теории
видообразования, которую он считает оши¬
бочной, утверждает, что новые виды обра¬
зуются не в результате накопления в ходе
естественного отбора приспособительных
изменений, ведущих к обособлению неко¬
торых разновидностей исходного вида в
новые виды, а путем крупных скачкообраз¬
ных изменений (больших мутаций) из вида
в вид, из роаа в род, то есть путем процес¬
са, в котором естественный отбор творче¬
ской роли не играет.
В сво>еii критике изложенных положений
хромосомной теории наследственности ми¬
чуринская генетика опирается не только

116
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
на общие методологические соображения,
но и на определенные факты, полученные
ее сторонниками в своих экспериментах
(йегетативна.я 1ибридизация, вегетативное
расщепление, направленное изменение на¬
следственности у растений в отношении
признака «озимость — яровость» и дру¬
гие).
Основывающиеся на этих фактах доводы
представляют собой наиболее важную и
действенную часть критики. Именно экс¬
периментальные данные заставили многих
генетиков и селекционеров, в том числе
и меня, критически отнестись к хромосом¬
ной теории наследственности. Возможно,
что некоторые из этих данных еще ну¬
ждаются в дополнительной проверке, а
следствия, выводимые из них, требуют
дальнейшего уточнения с учетом других
возможных объяснений тех же фа,ктс®. Но
можно определенно сказать, что указанная
критика, основанная на научной аргумен¬
тации, во всяком случае помогла нащу¬
пать слабые и ошибочные стороны хро¬
мосомной теории, устранить элементы
догматизма в оценке ее основных поло¬
жений, стимулировала поиски новых пу¬
тей для разрешения спорных вопросов гене¬
тики.
Эта критика, правильно указала на необ¬
ходимость установления более тесной свя¬
зи генетической теории с практическим
опытом селекции по управлению наслед¬
ственностью и изменчивостью.
Однако уместно спросить: являются ли
выявленные критикой уязвимые пункты
хромосомной теории наследственности до¬
статочным основанием для общей оценки
всего данного направления в генетике к а,к
лженаучного, идеалистического поролдо-
ния реакционной идеологии буржуазии?
Был ли доказан такой тезис в ходе дискус¬
сии?
Справедливость требует признать, что
хотя генная теория наследственности дей¬
ствительно имела слабые и ошибочные сто¬
роны (представления о корпускулах веще¬
ства наследственности, принцип непрерыв¬
ности зародышевой плазмы и др.) и дей¬
ствительно оказалась бессильной объяснить
некоторые новые факты, в целом она все
же не представляет собой какой-либо умо¬
зрительной выдумки и не является резуль¬
татом невежества или фальсификации
фактов.
Что касается лженаучных выводов при¬
менительно к человеку, делаемых из ген¬
ной теории сторонниками буржуазной ев¬
геники, то данное обстоятельство само по
себе не может служить решающим доводом
против самой генной теории. Примером то¬
му может служить социальный дарвинизм,
представляющий собой лженаучную кон¬
цепцию, основанную на неправильных вы¬
водах из дарвинизма применительно к че¬
ловеческому обществу, делаемых идеолога¬
ми буржуазии. Из того факта, что социаль¬
ный дарвинизм есть реакционное, лжена¬
учное учение, не вытекает заключения о
порочности дарвинизма, на который пы¬
таются опираться сторонники социального
дарвинизма. Подобно этому, из того факта,
что буржуазная евгеника есть реакцион¬
ное, лженаучное учение, еще не следует
вывод о порочности генной теории наслед¬
ственности, на которую пытаются опи¬
раться сторонники евгеники.
Генная теория — одно из научных на¬
правлений в современной генетике, осно¬
вывающееся на определенных эксперимен¬
тальных данных, имеющее свои сильные и
слабые стороны. В частности, сильная сто¬
рона генной теории состоит в том, что она
является серьезной научной попыткой вы¬
яснения материальной основы наследствен¬
ности. Она дает конкретную и доступную
экспериментальной проверке пробную мо¬
дель материального механизма наследствен¬
ности, основанную на обобщении экспери¬
ментальных данных генетики, данных
цитологии, биохимии, вирусологии и дру¬
гих смежных с генетикой наук. Воз¬
можно, что эта модель еще слишком груба,
недостаточно правдоподобна, но тот факт,
что она может быть проверена эксперимен¬
тальным путем, делает ее, безусловно, за¬
служивающей внимания, так как только
путем создания подобной модели и ее экс¬
периментальной проверки, постоянного
уточнения и приведения ее в соответствие
с наблюдаемыми фактами мы можем до¬
стигнуть познания объективно существую¬
щего механизма наследственности, не огра¬
ничиваясь только простыми догадками или
чисто словесными построениями.
Следует признать ошибкой сторонников
мичуринской генетики (в частности, в этом
состоит и моя серьезная ошибка) то, что
после августовской сессии ВДСХНИЛ 1948
года, не было сделано должного анализа ген¬
ной теории по существу в ее современном
виде, не было проявлено внимательного
отношения к большому экспериментально¬
му материалу, накопленному в ходе разра¬
ботки этой теории. Не было также серьез¬
ных попыток разобраться в этом материа¬
ле, отделить в нем истинные факты от
ошибок наблюдения и дать фактам правиль¬
ное истолкование. Напротив, весь этот ма¬
териал без какого-либо серьезного крити¬
ческого анализа был просто отброшен как
нечто несовместимое с методологическими
основами советской науки.
Такая критика генной теории, зачастую
игнорирующая факты и к тому же в значи¬
тельной своей части направленная против
устаревших и давно отброшенных положе¬
ний, критика, в которой нередко обличи¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
117
тельный эпитет стал подменять аргумен¬
тацию по существу, не могла быть дей¬
ственной критикой, в должной мере спо¬
собствующей достижению прогресса в ре¬
шении спорных вопросов науки. Известно,
что марксизм учит нас бережливому отно¬
шению к фактам науки, так как факты,
если только они не являются ошибками
наблюдения, остаются объективно значи¬
мым материалом науки даже в том случае,
когда имеющиеся о них представления
сказыв а ются я еправи льн ы м и.
Генетика в этом отношении не состав¬
ляет какого-либо исключения. Было бы
грубой ошибкой думать, что все ученые,
разрабатывающие генную теорию, невеж¬
ды или занимаются фальсификацией фак¬
тов по идеологическим или каким-либо
другим мотивам.
В интересах научной истины требует¬
ся, чтобы ученые, представляющие разные
научные направления в современной гене¬
тике, несмотря на все различие их взгля¬
дов и подходов к изучению ее основных
проблем, взаимно были бы хотя и строгими,
но вполне объективными критиками в
оценке фактов и выводов противной сто¬
роны. Тем более, что за последние годы ген¬
ная теория испытала большие преобразова¬
ния; накоплен новый, на мои взгляд, весь¬
ма ценный экспериментальный материал.
В соответствии с ним пыли значительно
видоизменены многие основные положе¬
ния генной теории, о чем белею конкретно’
будет сказано ниже.
2. О современной концепции гена
Представление о гене, влияющем на
развитие определенного признака организ¬
ма, создается на основе числовых данных,
получаемых при изучении потомства от
скрещивания особей, различающихся в от¬
ношении этого признака, но более или
менее сходных в остальных (метод гибри¬
дологического анализа).
Например, для того, чтобы возникло
представление о гене, влияющем на
окраску глаз у плодовой мушки-дрозофилы,
необходимо было прежде всего обнаружить
наряду с особями, имеющими обычную
красную окраску глаз, белоглазых особей
или особей, имеющих какую-либо иную
окраску глаз. Путем скрещивания красно¬
глазых мух (дикий тип) с белоглазыми
(мутанный тип) и выяснения числовых от¬
ношений в расщепляющемся (в отношении
данной пары признаков) потомстве полу¬
ченных гибридов создается представление
о паре генов-аллелей, ответственных за
данные контрастирующие признаки —
красная и белая окраска глаз у дрозофилы.
В генетике мало ршвестно о генах, ответ¬
ственных за характерные признаки тех
или иных внутренних органов дрозофилы,
хотя предполагается, что и эти признаки
также зависят от соответствующих генов.
Но последние не известны потому, что му¬
тации, касающиеся этих признаков, мало
доступны прямому наблюдению и изучению
путем гибридологического анализа. То же
самое можно сказать о некоторых других
категориях признаков. Например, в силу
тех же причин мало известно о генах,
влияющих на биохимические признаки
дрозофилы, которые стали изучаться лишь
в последнее время.
У других же объектов, например, у пей-
роспоры, пенициллиума, бактерий, изуча¬
лись преимущественно мутации, затраги¬
вающие биохимические признаки, и, соот¬
ветственно, были постулированы гены
этих признаков.
Наибольшее число генов, установленных
таким путем, известно для дрозофилы, и в
отношении каждого из этих генов, локали¬
зованных в ее четырех парах хромосом,
предполагается, что соответствующее види¬
мое изменение признака было связано с
изменением (мутацией) данного участка
хромосомы. В этом смысле ген выступает
как найденное посредством гибридологиче¬
ского метода место локализации элемен¬
тарного изменения наследственной осно¬
вы (мутации), ответственной за видимое
изменение того или иного признака орга¬
низма.
Пока исследователь, пользующийся этим
методом изучения наследственности, не на¬
ходит у изучаемого объекта особей, кон¬
трастирующих по интересующему его при¬
знаку, он бессилен сделать какие-либо
заключения о гене или генах, от которых
зависит данный признак.
В начале возникновения генной гипоте¬
зы при проведении подобного рода исследо¬
ваний приходилось довольствоваться
использованием готовых форм, различаю¬
щихся по интересующим исследователя
признакам, и мутаций, спонтанно возни¬
кающих среди выращиваемых культур
(линий), а затем, когда были найдены со¬
ответствующие мутагены, для этих целей
стали служить искусственно вызываемые
мутации, что позволило по желанию экспе¬
риментатора увеличивать их частоту и
разнообразие.
Сказанное показывает, какое исключи¬
тельное значение для создания представле¬
ний о гене имеет изучение мутации. Но
следует подчеркнуть, что в данном случае
значение имеют не любые виды мутаций,
известные современной генетике, а только
генные мутации. Поэтому важно иметь
точные методы различения последних от
экстренных изменений, дающих такой
же видимый эффект, например, от модифи¬

118
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
каций в положении гена, изменяющих его
действие («эффект положения»).
При более детальном анализе индуциро¬
ванных мутаций оказалось, что принятые
методы не позволяют с необходимой досто¬
верностью отличать генные мутации от
различных экстрагенных изменений, та.к
как те и другие дают одинаковый видимый
эффект, что поставило под сомнение реаль¬
ность существования генов как корпускул
генетического вещества, строго определен¬
ных в своих границах.
В последние годы получены новые
экспериментальные данные, касающиеся
структуры гена и определения границ ло-
куса, который он занимает.
Известно, что термин «локус» был вве¬
ден для указания места в хромосоме, где
локализовался ген. Необходимость данного
термина стала очевидной после открытия
явления множественного аллеломорфизма,
классическим примером которого является
серия множественных аллелей, влияющих
на окраску глаз дрозофилы. Наряду с ис¬
ходной красной окраской глаз со слабо¬
коричневым оттенком были обнаружены
мухи с мутационными изменениями данно¬
го признака — с белым цветом глаз, виш¬
невым, кровяным, рыжим, коралловым,
абрикосовым, цвета слоновой кости и др.
И в каждом из этих случаев измененный
признак был аллельным ко всем осталь¬
ным признакам. Гены этих признаков со¬
ставляют серию множественных аллелей:
все они являются как бы различными со¬
стояниями одного и того же участка хро¬
мосомы и поэтому видоизменяют один и
тот же признак.
Существенным вкладом для выяснения
структуры гена явилось открытие кроссин-
говера между множественными аллеля¬
ми —■ явления, названного «псевдоалле-
лизмом».
Факты подобного рода показали, что воз¬
можность для возникновения изменений,
ответственных за появление различных ал¬
лельных мутантов, представлена во многих
частях сегмента хромосомы, составляющего
локус, занятый геном, и что участки в
пределах локуса, где происходят эти мута¬
ции, могут рекоамбинироваться путем крос-
синговера. (перекреста) с гомологичными
районами внутри локуса другой хромосо¬
мы. Оказалось, что раздельность участков
локуса не представляет собой какого-либо'
редкого исключения, а скорее является их
общей характеристикой.
Эти факты послужили основанием для
решительного пересмотра теории корпус¬
кулярного гена, выработанной школой
Моргана.
Представление о гене, возникающее из
генетических экспериментов, включает в
качестве его основной особенности свой¬
ство быть единицей физиологического дей¬
ствия: если бы две смежные части хромо¬
сомы не обладали раздельными действиями,
нельзя было бы наблюдать их раздельные
мутации, изменяющие эти гены, ни их
рекомбинации, .которые показывают, что
данные части разделимы. Однако логи ча¬
ски самое простое и исторически появив¬
шееся первым предположение об этих еди¬
ницах, как об отдельных физических те¬
лах, подобных бусам на нитке, оказалось
ошибочным. Новые экспериментальные
данные показали, что границы гена, как
единицы кроссинговера, мутации и физио¬
логического действия, могут не совпадать,
что локусы хромосомы, соответствующие
генетическим единицам действия, могут
быть разделены разрывами хромосомы или
самостоятельными мутациями на отдель¬
ные части.
Таким образом, в свете новых идей, вы¬
званных открытиями новых фактов в об¬
ласти явлений «эффекта положения» и
«псевдоаллелизма», хромосома обладает та¬
кого же рода непрерывностью между гена¬
ми, как и в пределах, генов, причем гены
различаются лишь по интеграции своих
частей. Единство гена наблюдается лишь
в той мере, в какой составляющие его ча¬
сти кооперируются, производя характер¬
ный генопродукт, или, по выражению
Р. Гольдшмидта, образуя «поле действия».
Границы между генами в таком случав
будут зависеть только от отсутствия коопе¬
рирования в действии между крайними ча¬
стями, а кроссинговер мог бы происходить
в любом положении. Физическая непрерыв¬
ность хромосомной структуры сочетается с
прерывистостью между физиологически
отграниченными генами («полями дей¬
ствия»).
Высказывается мысль, что если бы дей¬
ствия хромосомных участков сравнивались
на различных стадиях развития, то ве¬
роятно, что характер их кооперации мог
бы изменяться, то есть возможно, что на
разных стадиях развития военикают раз¬
личающиеся комплексы соседних хромо¬
сомных частей, различные по своему дей¬
ствию физиологические гены.
Произошли изменения и в понимании
природы действия мутагенов, то есть фак¬
торов, вызывающих наследственные изме¬
нения — мутации. Действие мутагенов, по
М. Домерецу, автору капитальных исследо¬
ваний в области экспериментального полу¬
чения мутаций, является непрямым. Дру¬
гими словами, мутагенное воздействие вно¬
сит некоторое изменение в цитосому или
в ядро, которое действует на определен¬
ные физиологические процессы (обмен ве¬
ществ) клетки и посредством этого влияет
на гены. Изменения совершаются в процес¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
119
се воспроизведения дочернего гена, в зави¬
симости от того, находит о.н или не нахо¬
дит в окружающей среде (в клетке) все
компоненты, необходимые для воссоздания
точной копии исходного гена. Если нахо¬
дит, то при образовании дочернего гена бу¬
дет воспроизведена точная копия исходно¬
го, если же не находит, то воспроизведен¬
ный дочерний ген получится с бол60 или
менее измененной структурой.
Наряду с изложенными результатами
исследований, имеющих целью выяснение
структуры и функции отдельных участков
хромосом как дискретных единиц наслед¬
ственности — генов, были получены новые
данные о роли в наследственной передаче
пластид и других цитоплазменных элемен¬
тов клетки, то есть явлений экстранукле-
арной наследственности.
Результаты этих наблюдений положили
начало физиологической интерпретации
взаимодействия ядра и цитоплазмы клетки
в явлениях наследственности и переходу
от изолированного изучения явлений нук-
леарной и экстрануклеарной наследствен¬
ности, разграничиваемых друг от друга
только в целях аналитического исследова¬
ния, к их познанию как взаимодействую¬
щих, функционально дифференцированных
частей целостного механизма наследствен¬
ности, заключенного в клетке. Эта точка
зрения, как мы увидим ниже, получает
подкрепление и в фактических данных, до¬
бытых при изучении биохимических и фи¬
зиологических свойств цитоплазменных
структур, в частности их роли в синтезе
белка.
Необходимо отметить, что вопрос о ци¬
топлазматической наследственности пред¬
ставляет не только теоретический, но и
практический интерес. Примером этому мо¬
жет служить использование в практиче¬
ских целях в семеноводстве межлинейных
гибридов кукурузы, линий, обладающих
передающейся через цитоплазму отцовской
стерильностью. Этот метод дает возмож¬
ность получить гибридные семена без про¬
ведения кастрации материнских растении,
что в значительной степени облегчает и
удешевляет производство гибридных семян.
Таким образом, в свете современной ген¬
ной теории лишь клетка в целом, включая
все ее элементы — хромосомы ядра, пла¬
стиды (у растений) и цитоплазму, элемен¬
ты, находящиеся в тесной взаимосвязи и
взаимодействии друг с другом,— состав¬
ляет материальную основу наследственно¬
сти, единую генетическую систему, хотя
роль разных ее элементов в. наследствен¬
ности различна..
Сравнение биохимических особенностей
хромосом, хлоропластов, вирусов — струк¬
тур и частиц, способных к са.мо'репродук-
ции внутри клетки,— показало, что
все они характеризуются одной отличи¬
тельной особенностью: все они построены
из нуклеопротеидов (соединений белка с
нуклеиновыми кислотами), включают в
свой состав полимеризованные нуклеино¬
вые кислоты — дезоксирибонуклеиновую
кислоту (ДНЕ), или рибонуклеиновую ки¬
слоту (РНК), или ту и другую одновре¬
менно. Хромосомы содержат в основном
ДНК и небольшое количество РНК, хлорэ-
пласты — РНК, хандриосомы и микросомы,
осуществляющие синтез ферментов, содер¬
жат РНК, животные вирусы являются в
основном нуклеопротеидами, состоящими из
белка и ДНК, а растительные вирусы —
из белка и РНК.
Этот факт требует выяснения свойств
полимеризованных нуклеиновых кислот,
их биологических функций. Особый инте¬
рес в этом отношении представляет ДНК,
являющаяся обязательным компонентом
нуклеопротеидов хромосом, в связи с чем
проблема материального механизма наслед¬
ственности, неотъемлемой частью которого
являются хромосомы, тесно сплетается с
проблемой выяснения структуры и биоло¬
гической роли ДНК. Аналогичный интерес
представляет и РНК, локализованная в
плазменных структурах, 'ответственных за
синтез белка, и входящая в состав нуклео¬
протеидов растительных вирусов.
Еще недавно считалось, что ДНК (а рав¬
ным образом и РНК) представляет собой
индивидуальное вещество, одинаковое у
всех организмов и поэтому неспособное от¬
ражать их наследственную специфичность.
Однако дальнейшее изучение вопроса при¬
вело к пересмотру подобных представле¬
ний.
Экспериментальным путем (0. Авери и
сотрудники) было доказано, что можно по¬
лучать направленные изменения наслед¬
ственности у бактерий — трансформацию
одного наследственного типа (штамма) в
другой — посредством введения очищенной
ДНК, взятой от первого штамма, в культу¬
ру второго. Вначале эти работы, выпол¬
ненные на пневмококках, ограничивались
трансформациями, связанными с превра¬
щением бескапсульных форм пневмококков
в капсулярные. На основании полученных
результатов можно было ожидать, что в
будущем будут индуцированы и другие ти¬
пы наследственных изменений. В дальней¬
ших исследованиях это предположение пол¬
ностью оправдалось, и действительно, у
того же объекта было получено несколько
различных видов трансформаций, в частно¬
сти изменения соматических антигенных
компонентов (белков), устойчивости к ан¬
тибиотикам и др.
Каждый из этих видов трансформации
вызывался действием особой нуклеиновой
кислоты на особый мутантный штамм в

120
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
строго контролируемых условиях и мог
быть воспроизведен по желанию экспери¬
ментатора многократно. Подобного рода на¬
правленные наследственные изменения по¬
лучены и у других видов бактерий.
Следует отметить, что очищенная ДНК
как трансформирующий агент весьма ак¬
тивна: ее введения в культуру микробов в
концентрациях 6 X 108 достаточно для
осуществления превращения одного на¬
следственного типа микробов в другой.
Активность ДНК исчезает при ее деполи¬
меризации.
Специальные исследования механизма
этого явления показали, что общим резуль¬
татом при подобных трансформациях в
любом направлении является исчезновение
агента, первоначально присутствующего
в бактерии, и вместо этого размножение
агента, введенного в экстракте нуклеино¬
вой кислоты. Таким образом, в основе
трансформации лежит замена экстрагиро¬
ванным агентом агента, первоначально
присутствующего в клетке, или, другими
словами, трансформация состоит в замене
нуклеинового компонента саморепродуци-
рующегося клеточного элемента нуклеино¬
вой кислотой внешнего происхождения,
имеющей близкородственную структуру и
функцию.
Наблюдения показывают, что эти веще¬
ства биологически гетерогенны и, более
того, что эта гетерогенность существует
даже при изоляции ДНК из одного чистого
клона. На правильность такого предполо¬
жения указывает тот факт, что в дезокси¬
рибонуклеазах, выделенных из штамма
пневмококков (гладкий тип III), в экспери¬
ментах были обнаружены шесть трансфор¬
мирующих агентов.
Далее, исследования показали, что не¬
которые свойства различных трансформи¬
рующих агентов сближают их с независи¬
мыми генетическими единицами. Напри¬
мер, они могут подвергаться мутационным
изменениям независимо друг от друга, они
относительно не зависят друг от друга в
своей репродукции в клетке, возможны
некоторые рекомбинации независимых
агентов, которые определяют различные
клеточные признаки, например, позволяют
экспериментатору соединять различные ин¬
дивидуальные капсульные признаки с раз¬
личными индивидуальными признаками
антигенных комплексов (М-белка) или с
устойчивостью к особому антибиотику. Вы¬
зывающие эти разные признаки агенты,
выделенные из разных линий, могут со¬
существовать рядом в одной и той же
клетке.
Роль нуклеиновых кислот в наслед¬
ственности подтверждается и некоторыми
другими фактами. Например, при зараже¬
нии бактериальных клеток вирусными ча¬
стицами бактериофага было установлено,
что в клетку бактерий проникает не вся
частица бактериофага, а только нити ДНК,
освобожденные от белковой оболочки, ос¬
тающейся вне клетки. Проникшая в клетку
ДНК (возможно, с очень небольшим количе¬
ством белка) обеспечивает размножение
бактериофага и весь цикл его развития
внутри бактериальной клетки. Таким обра¬
зом, проникающая в клетку ДНК обеспечи¬
вает в ней синтез своих собственных видо¬
специфических частиц, включая их белко¬
вый компонент.
Сходные результаты были получены с
растительным вирусом (вирус табачной
мозаики), у которого нити нуклеиновой
кислоты (РНК) можно искусственно отде¬
лить от белковой оболочки.
Экспериментальным путем было показа¬
но, что РНК вируса табачной мозаики при
условии ее выделения достаточно мягким
методом сама по себе является вирулентной,
то есть она сохраняет свою инфекциои-
ность и после полного удаления белков.
Если ее поместить на лист чувствительного
растения, она не только сама репродуци¬
руется, но и вызывает синтез специфиче¬
ского белкового компонента вируса.
Убедительные данные в пользу представ¬
ления о том, что РНК вируса табачной мо¬
заики обладает инфекционностью и явля¬
ется генетической детерминантой вируса,
были получены также в опытах по изуче¬
нию природы «потомства» вируса, рекон¬
струированного из белка и нуклеиновой
кислоты различных штаммов вируса та¬
бачной мозаики.
Разнообразие ДНК доказано и прямыми
биохимическими исследованиями. Оказа¬
лось, что не только у разных организмов
ДНК химически различна, но исследования¬
ми биохимиков было доказано, что ДНК
клетки (ткани) есть сумма целой серии
различных индивидуальных нуклеиновых
кислот. Препарат суммарной ДНК может
быть рас фракционирован на серию фрак¬
ций различного состава. При этом наблю¬
дается постоянство суммарной ДНК, из че¬
го следует, что соотношение фра-кций, из
которых она состоит, является более или
менее устойчивым.
Таким образом, первоначальное пред¬
ставление о тождественности ДНК у разных
организмов оказалось глубоко ошибочным.
В действительности ДНК, как показали из¬
ложенные результаты наблюдений, обла¬
дает высокой генетической специфич¬
ностью, она разная у разных видов и штам¬
мов.
Эти открытия стимулировали интерес к
выяснению структуры ДНК и РНК. В на¬
стоящее время установлено, что при гидро¬
лизе молекула ДНК и РНК распадается на

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
121
фрагменты, состоящие из азотистого осно¬
вания, сахара и фосфорной кислоты и полу¬
чившие название мононуклеотидов или
просто нуклеотидов. Молекула ДНЕ и РНЕ
представляет собой сложный (полимерный)
комплекс, состоящий из большого числа
нуклеотидов. О степени полимеризации
ДНК можно судить по ее молекулярному
весу, определяемому величиной от 500 ты¬
сяч до миллиона. Это значит, что она может
состоять из 500 и больше мононуклеоти¬
дов. Степень полимеризации РНК значи¬
тельно меньшая.
Скелетную основу молекулы ДНЕ состав¬
ляет длинная цепь из чередующихся саха¬
ра и остатка фосфорной кислоты. Рентге¬
ноструктурным анализом установлено, что
отдельные смежные нуклеотиды отстоят
друг от друга на 3,4 А, что соответствует
расстоянию между двумя смежными амино¬
кислотными остатками в полипептидной
цепи. Молекулы ДНЕ представляют собой
длинные тонкие нити, имеющие соотноше¬
ние осей, равное приблизительно 300.
Своеобразной чертой нуклеиновых ки¬
слот, отмеченной Чаргафом, является за¬
мечательный баланс между отдельными со¬
ставными частями. Так, например, при изу¬
чении количественного соотношения и по¬
рядка чередования четырех разновидностей
нуклеотидов в такой молекуле было уста¬
новлено, что количество нуклеотидов, со¬
держащих аденин, всегда равно количеству
нуклеотидов, содержащих тимин, а количе¬
ство гуанина соответствует количеству ци¬
тозина. Сумма пуриновых нуклеотидов
равняется сумме ниримидиновых. Таким
образом обнаружена попарная зависимость
между одним пуриновым основанием (аде-
'нин) и одним пиримидиновым основанием
(тцмин) и соответственно между други¬
ми’—пурином и пиримидином (гуанин и
цитозин). Что же касается количественного
соотношения между этими парами основа¬
ний, то оно оказывается разным у разных
организмов, но является характерным для
каждого данного организма. Порядок чере¬
дования оснований может быть различным
в ДНЕ разных видов и в разных частях од¬
ной и той же полимерной молекулы, но
строго определенным для каждого типа нук¬
леиновой кислоты.
При изуче-нии реакции ДНК на измене¬
ния PH были выявлены некоторые особен¬
ности в изменении ее диссоциации, кото¬
рые наталкивают на заключение о том, что
в ДНК имеются водородные связи между
основаниями, действующие внутри ее
структуры.
Учитывая данные рентгеноструктурно¬
го анализа ДНК и физико-химические ее
свойства, Уотсон и Крик предложили трех¬
мерную модель молекулы ДНК, объясняю¬
щую ее выявленные свойства и дающую
возможность по-новому подойти к вопросу
с, механизме удвоения частиц нуклеопро¬
теидов и к выяснению природы генетиче¬
ской специфичности ДНК (рис. 1).
Согласно этой гипотезе, молекулы ДНК
содержат две полинуклеотидные цепи, об¬
витые вокруг общей оси, идущие парал¬
лельно и имеющие одинаковую правую за-
крученность спирали. Общий диаметр мо¬
лекулы равен 20 А, расстояние от атомов
фосфора до оси молекулы составляет 10А.
Фосфорно-сахарный скелет одной и другой
цепи ДНК образует внешнюю часть ее
структуры, а основания обращены внутрь
этой структуры. Последние, будучи связаны
с сахарами глюкозидными связями, распо-
ДНН
Сащ
ОсноЬшг
^шоарот
Оснобанив - Сахару
зчЛ Фосфот
i
ОсноВание -
^jipocipam
Основание - Сахар.
Основание - Сахар
\
/
\
/
.Фоарага
Фосщат
А
Рис. 1. А — химическая формула единичной
цепи ДНК; В — две ленты — две фссфатно-са-
харные цепи, две горьзонтальные полоски —
пары оснований, удерживающие эти цепи
вместе; вертикальные линии — ось нити.
ложены перпендикулярно к оси молекулы и
противостоят друг другу.
Анализ пространственного расположения
оснований и возможность возникновения
между ними водородных связей, объединяю¬
щих две цепи в единую структуру, приво¬
дят к выводу, что не любые комбинации ос¬
нований удовлетворяют имеющимся дан¬
ным.
Размеры пуриновых оснований (аденин и
гуанин) составляют около 7 А, а размеры
пиримидиновых основа,нкй (цИТО'ЗИН и тп-
мин) — около 5=А. При диаметре всей
структуры в 20 А расстояние между саха¬
рами составляет около 12 А. Следователь¬
но, для размещения двух пуриновых осно¬
ваний это расстояние мало, а для двух пи¬
римидиновых велико, то есть между ними
не могли бы установиться водородные свя¬
зи, действующие лишь на близком расстоя¬
нии.
Таким образом, противостоящими осно¬
ваниями в паре цепей ДНК, связанным:! в
одну структуру, могут быть только те, ко-

122
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
торые составлены из одного пуринового и
одного пиримидинового основания. Из фак¬
та существования парной зависимости ос¬
нований вытекает, что такими парами мо¬
гут быть аденин — тимин и гуанин — ци¬
тозин, так как компоненты этих пар, как
уже указывалось, представлены в ДНК в
отношении 1:1.
Наличие строгой закономерности в виде
существования определенных пар основа¬
ний, связывающих две цепи ДНК в одну об¬
щую структуру, не влияет на последова¬
тельность расположения разных нуклеоти¬
дов, возможна любая последовательность
пар основа/ний вдоль оси общей двойной
структуры ДНК.
Данную модель структуры ДНК мы изло¬
жили лишь в самых общих чертах, опуская
ряд ее менее важных деталей. Она дает воз¬
можность объяснить процесс самоудвоения
репродуцирующихся частиц нуклеопротеи¬
дов следующим образом. Как указывалось,
структура ДНК состоит из двух взаимодо¬
полняющих цепей нуклеотидов. Водородные
связи, связывающие пары обращенных во¬
внутрь структуры смежных оснований этих
двух цепей, являются слабыми, их энергия
не превышает энергии теплового движения
при комнатной температуре. Поэтому нару¬
шения водородных связей происходят срав¬
нительно легко, при этом двойная струк¬
тура ДНК разделяется на две одинарные
нити.
Освобождающиеся при этом связи могут
служить точками притяжения свободных
нуклеотидов или их предшественников из
цитоплазмы клетки. При этом притягиваю¬
щиеся к цепи нуклеотиды будут связывать¬
ся (посредством водородной связи) с нук¬
леотидами одинарной цепи, образуя специ¬
фические пары оснований, а именно, аде¬
нин будет связываться с тимином, гуа¬
нин — с цитозино-м. В силу этого посте¬
пенно рядом с ТЗ'КЮЙ одина.рной целью по¬
линуклеотида будет возникать основа вто¬
рой идентичной цепи. Затем образуются
связи между сахаром и фосфором, которые
создают скелетную основу для второй но¬
вой цепи, связанной с первой таким обра¬
зом, что вновь воспроизводится двойная
структура ДНК, с то>й же последовательно¬
стью расположен ия специфических пар
оснований, которая имелась у исходной
двойной структуры. Таким же образом дру¬
гая одинарная структура путем притяже¬
ния нуклеотидов из цитоплазмы и распо¬
ложения их в определенном порядке может
также воспроизвести исходную двойную
структуру. В конечном счете произойдет
самоудвоение исходной двойной структуры
ДНК.
Однако данное представление, подкупаю¬
щее своей простотой, нуждается в дальней¬
шем уточнении, так как оно имеет некото¬
рые существенные недостатки. Один из них
состоит в том, что в этом представлении
остается неясной роль белкового компонен¬
та нуклеопротеида и механизм его воспроиз¬
ведения.
Прямыми исследованиями было установ¬
лено совпадение периодичности структуры
ДНК и полипептидов в нуклеопротеиде, из
чего следует, что и белковый компонент по¬
следнего также участвует в винтовой струк¬
туре ДНК. Эта структура, таким образом,
содержит не два, а три элемента: она со¬
стоит из двух полинуклеотидных цепей
ДНК и одной цепи полипептида.
В силу такого соответствия внутри спи¬
рали ДНК может быть построена молекула
белка (энзима), порядок расположения
аминокислот в которой будет однозначно
определен порядком расположения пурино¬
вых и пиримидиновых оснований. Другими
словами, чередованием оснований, располо¬
женных в определенной последовательно¬
сти в том или ином отрезке (локусе) по-
линуклеотидной цепи, будет определяться
чередование определенных аминокислот в
синтезируемой полипептидной цепи. Но не¬
которым данным, синтез одной аминокисло¬
ты зависит от тройки оснований. Число
изомеров полинуклеотидной цепи, отличаю¬
щихся друг от друга последовательностью
чередования двадцати возможных троек ос¬
нований, столь же бесконечно велико, как
и число различных изомеров полипептидов,
различающихся друг от друга последова¬
тельностью чередования двадцати аминоки¬
слот, входящих в их состав.
В связи с изложенными положениями о
структуре и механизме самоудвоения ДНК,,
а также и о ее роли в синтезе белка по-но-
вому ставится вопрос о биохимической
структуре гена и о генетической дискрет¬
ности хромосом. ДНК, входящая в состав
хромосом, имеет непрерывную и ничем не
подразделенную структуру, построенную из
отдельных нуклеотидов и характеризую¬
щуюся определенным порядком чередования
оснований, входящих в состав нуклеотидов.
Последовательность оснований, точнее, по¬
следовательность расположения двадцати
возможных троек оснований, обусловливает
синтез по длине полинуклеотидной цепи
определенных аминокислот. Первый этап
этого синтеза заключается в притяжении
определенных аминокислот соответствую¬
щими тройками оснований полинуклеотид¬
ной цепи, а второй — в образовании пеп¬
тидных связей между соседними амино¬
кислотами, конденсации последних в поли-
пептидную цепь, характеризующуюся спе¬
цифическим расположением в ней амино¬
кислотных остатков. Причем образование
пептидных связей в этом случае может

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
123
происходить и под действием неспецифиче¬
ских ферментов.
Сама полинуклеотидная цепь не подраз¬
делена на отдельные строго отграниченные
участки, соответствующие отдельным ге¬
нам, но ее отдельные участки, различаю¬
щиеся порядком чередования троек основа¬
ний, могут служить как бы шаблоном для
синтеза белковых молекул, играющих роль
генопродуктов (энзимов или их предшест¬
венников), влияющих на биохимические
процессы в клетке, а в конечном счете на
развитие соответствующих признаков ор¬
ганизма.
Изложенное представление о дифферен-
цвровкб хромосом, возникающее на основе
изучения структуры и функции ДНК, хо¬
рошо согласуется с рассмотренными нами
выше новыми представлениями о гене,
разработанными на основе изучения явле¬
ний «эффекта положения» и «псевдоалле-
лизма» посредством метода гибридологиче¬
ского анализа.
3. Обсуждение и выводы
Характеризуя в наиболее общих чертах
изменения, происшедшие в генной теории,
необходимо отметить следующее. Первым
существенным результатом в этом отноше¬
нии является отказ от прежнего, упрощен¬
ного и неправильного представления о ге¬
не, как о корпускуле особого вещества на¬
следственности, локализованной в том или
ином участке хромосомы и строго опреде¬
ленной в своих границах. Крупнейшие
представители современной генной теории
под влиянием новых экспериментальных
данных, полученных при изучении явле¬
ний «эффекта положения» и «псевдоалле-
лизма», а также при изучении биохимиче¬
ской структуры хромосом, сделали вывод,
что гена как строго определенного физиче¬
ского тела не существует, а можно го¬
ворить лишь о функциональной дифферен-
цировке различных участков хромосомы.
Дискретность последней проявляется в
разнообразии продуктов синтеза биологи¬
чески активных веществ (белков и дру¬
гих), осуществляемого при непосредствен¬
ном участии ее отдельных сегментов. ДНК
хромосомы на всем ее протяжении построе¬
на из одних и тех же единиц — четырех
разновидностей нуклеотидов, которые в
ней располагаются непрерывно, не образуя
обособленных корпускул (генов), а ее от¬
дельные участки (сегменты) отличаются
лишь порядком расположения указанных
единиц и лишь в силу этого различаются
в отношении продуктов первичного синте¬
за белков, образующихся при их участии.
Вместе с тем экспериментальным путем
было показано, что наряду с хромосомами
ядра существенную роль в наследственно¬
сти играют цитоплазматические элементы
(пластиды, хандриозомы, микросомы), ко¬
торые так же, как и хромосомы, в биохи¬
мическом отношении состоят из нуклео¬
протеидов, обладают генетической непре¬
рывностью и являются частью единой гене¬
тической системы клетки. Эти разные эле¬
менты клетки, из которых слагается ее
генетическая система, не могут рассмат¬
риваться как особое вещество наследствен¬
ности, отличное от клетки, хотя бы пото¬
му, что они-то и составляют основную
часть самого тела клетки.
Исходя из этого, следует признать, что
современная генная теория сумела устра¬
нить (если не полностью, то в основном)
ее прежний недостаток, за.ключавшийся в
метафизически одностороннем и непра¬
вильном взгляде на хромосомы как на
особое вещество наследственности, отлич¬
ное от всего остального тела клетки.
Второй важный результат состоит в
том, что современная генная теория пре¬
одолела узкие рамки одностороннего, чисто
морфологического подхода к изучению яв¬
лений наследственности и выяснению ее
механизма. Она теперь прочно опирается
на достижения и методы биохимии, цито¬
физиологии, вирусологии и других смеж¬
ных с генетикой наук и все более и более
начинает приобретать ясно выраженный
биохимико-физиологический характер.
Разработаиное ею таким путем пред¬
ставление о механизме наследственности
хотя и остается еще в значительной сте¬
пени гипотетическим, но уже освободи¬
лось от многих элементов формализма —
условных допущений, недоступных экс¬
периментальной проверке, которые обре¬
меняли старую концепцию корпускуляр¬
ного гена. В частности, характерной чер¬
той новой, биохимической концепции ге¬
на является тот факт, что явления на¬
следственности все более и более тесно
связываются ею с основным жизненным
процессом — обменом веществ. Причем это
делается не в порядке декларирования
общей идеи, а путем выяснения роли от¬
дельных структур и биохимических ком¬
понентов клетки в определении специфи¬
ки протекающих в ней процессов биосин¬
теза.
Третий существенный результат преоб¬
разований, происходящих в генной теории
наследственности, выражается в том, что
в ней появился новый подход к понима¬
нию природы наследственных изменений
(мутаций). Крупные специалисты в этой
области все более начинают приходить к
выводу, что действие мутатена, то есть
внешнего фактора, вызывающего наслед¬
ственное изменение в клетке, совершается
через изменение физиологических процес¬
сов в ней, процессов метаболизма, а зто

124
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
приводит к тому, что при репродукции
сегментами хромосомы (генами) себе по¬
добных белковых тел в ошикают с извест¬
ной частотой несколько видоизмененные
сегменты дочерней хромосомы.
В данном случае речь идет о путях воз¬
никновения наследственных изменений в
отдельных участках хромосом, во сказан¬
ное справедливо и в отношении других
с ам о реп р о д у ц ир у ю щ ихс я элементов клет¬
ки. Познавательная ценность такого под¬
хода к пониманию причин возникновения
мутаций состоит в том, что он, на наш
взгляд, ведет к пересмотру прежнего пред¬
ставления генной теории по вопросу о за¬
кономерностях наследственных изменений
и о возможности получать направленные
изменения. Свидетельством того, что по¬
следние в определенных случаях возможны
и с точки зрения современной генной тео¬
рии, являются результаты эксперимен¬
тального получения сторонниками этой
теории направленных трансформации у
микроорганизмов.
Нерешенным остается вопрюс о возмож¬
ности и механизме наследования приобре¬
тенных признаков. В своем подходе к ре¬
шению этой проблемы генная теория мало
чем изменилась по сравнению с прежними
представлениями, если не считать попыток
выяснить роль в этом процессе плазмоге-
нов, а также изменении, вызываемых по
типу образования адаптивных ферментов
или упоминавшихся трансформаций у ми¬
кроорганизмов. Последние, по существу,
представляют собой пример наследования
приобретенных признаков у микроорганиз¬
мов, у которых изменение тела (клеток)
служит основой для получения новых по¬
колений организма. У многоклеточных
растений и животных половое потом¬
ство может унаследовать приобретен¬
ные признаки при условии, если измене¬
ния тела будут вызывать адекватные из¬
менения в половых клетках, посредством
которых они могут быть переданы потом¬
ству. Вопрос о механизме передачи измене¬
ний тела половым клеткам для генной
теории остается нерешенным. Но если
современная генная теории не знает меха¬
низма наследственной передачи приобре¬
тенных признаков, то вместе с тем ее ос¬
новные положения не являются чем-то
исключающим в принципе возможность
открытия такого механизма в будущем.
Реальный шаг в этом направлении должен
состоять в том. чтобы эта теория более це-
шительно освободилась от влияния направ¬
ляющих установок доминировавшего в ней
ранее учения о непрерывности зароды¬
шевой плазмы.
Таков характер изменении, происшед¬
ших в генной теории за последний период
и дающих возможность с известной вероят¬
ностью судить о направлении ее дальней¬
шей эволюции.
Независимо от той или иной оценки от¬
дельных спорных положений современной
генной теории наследственности ясно одно:
нет никаких серьезных оснований трети¬
ровать эту теорию в целом как лженауч¬
ную, идеалистическую концепцию, порож¬
денную реакционной идеологией империа¬
листической буржуазии. Эта теория раз¬
работана на основе определенных экспери¬
ментальных данных, полученных таким же
путем, как и данные, на которые опира¬
ются другие научные концепции современ¬
ного естествознания. Она не отличается от
других разделов современного естествозна¬
ния в толковании природы изучаемых ею
законов наследственности, придает им то
значение, которое имеют все подлинные
законы науки, являющиеся отражением
объективных процессов. Она не отрицает
познаваемости законов наследственности,
а, напротив, результатами всей своей дея¬
тельности стремится доказать обратное,
выражая тот общий неискоренимый, по
выражению В. И. Ленина, дух естествен¬
но исторического материализма, который
столь характерен для всего естествозна¬
ния, независимо от некоторых частных
ошибочных представлений и методологи¬
чески неправильных обобщений, которые
встречаются у его отдельных представи¬
телей.
Так, например, ряд методологически
ошибочных, идеалистических по своему
характеру высказываний по вопросам те¬
ории эволюции и критики дарвинизма мы
находим у такого крупного и оригиналь¬
ного исследователя, как Р. Гольдшмидт.
Следы определенного влияния реакци¬
онной Философии прагматизма можно об¬
наружить в работах другого выдающегося
генетика, Стадлера, который в своих ра¬
ботах, посвященных специальным вопро¬
сам генетики, иногда делает ссылки на
эту философию. Но необходимо отличать
существо этих работ, посвященных спе¬
циальным вопросам генетики, и содержа¬
щиеся в них результаты эксперименталь¬
ных исследований от некоторых ошибоч¬
ных формулировок и отдельных выводов.
Сказанное не означает, что современ¬
ная генная теория наследственности ли¬
шена каких-либо серьезных недостатков и
что все ее основные положения являются
достоверной истиной. Тем более оно не
означает и утверждения, что мичуринская
генетика есть ошибочное направление,
хотя некоторые сторонники генной теории,
г. частности и из числа советских ученых,
выступая против неправильного, нигили¬
стического отношения к важнейшим теоре¬
тическим и практическим достижениям,
полученным в последние годы учеными,

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
125
разрабатывающими указанную теорию,
вместе с тем пытаются свести' на нет до¬
стижения мичуринской генетики, дискре¬
дитировать ее в глазах научной обще¬
ственности.
Добиваясь исправления ошибок, допу¬
щенных в отношении современной генной
теории, нельзя впадать в другую, не менее
серьезную ошибку, заключающуюся в по¬
пытке отбросить бесспорно важные и ори¬
гинальные результаты, полученные ми¬
чуринской генетикой как в отношении
экспериментальных фактов, так и их ин¬
терпретации.
Оценивая с самой общей точки зрения
отличительные особенности двух направ¬
лений в современной генетике, следует
признать, что их различие заключается не
в том, что одно из них (генная теория)
пытается решать вопросы наследственно¬
сти с позиций идеализма, а другое (мичу¬
ринская генетика) — с позиции материа¬
лизма, а в том, что они с разных сторон
подходят к решению одной и той же про¬
блемы. Мичуринская генетика подходит к
изучению наследственности с наиболее об¬
щей, эколого-физиологической точки зре¬
ния, рассматривая организм в единстве с
условиями жизни, понимая наследствен¬
ность организма как «эффект концентриро¬
вания воздействий условий внешней сре¬
ды, ассимилируемых r ряде предшествую¬
щих поколений» (Т. Д. Л ы с е н к о).
■ Исследуя конечные результаты, полу¬
чаемые при выращивании организма в
разных условиях жиани, в разных усло¬
виях питания, изучая реакции организ¬
ма в целом и отдельных процессов, проте¬
кающих в нем, .на изменение условий жиз¬
ни., мичуринская генетика выясняет его
наследственную специфику и пытается
получать направленные изменения путем
воздействия определенными условиями
жизни на развивающийся организм. При
этом она абстрагируется от другой сторо¬
ны проблемы — от изучения внутрикле¬
точных структур и процессов, которые иг¬
рают роль механизма наследственной пе¬
редачи.
В отличие от такого направления в
изучении наследственности генная теория
главное свое внимание обращает на по¬
знание «механизма» наследственности, на
изучение структуры и функции внутри¬
клеточных элементов, играющих роль это¬
го механизма. Как указывалось, она со¬
здает пробную модель такого механизма
и экспериментальным путем проверяет ее
соответствие наблюдаемым фактам. Поэто¬
му генная теория широко использует ме¬
тоды современной цитологии, биохимии и
физиологи® для познания тончайших черт
строения, биохимической и физиологиче¬
ской организации внутриклеточных струк¬
тур, для выяснения их дифференцирован¬
ной поли в наследственности.
Общие и сопоставимые результаты, по¬
лучаемые при первом и втором подходе к
изучению единой проблемы наследственно¬
сти, в одних случаях более или менее сов¬
падают, а в других наблюдается явное
расхождение. Последнее частью можно от¬
нести за счет возможной неточности в на¬
блюдениях, а частью — за счет неточно¬
стей и ошибок в интерпретации. Но по
мере того, как будут совершенствоваться
применяемые методы исследования и будет
достигаться большая точность в наблюде¬
ниях и выводах, указанные результаты
должны будут все более и более совпа¬
дать.
Говоря о трудностях, испытываемых
генной теорией, мы уже отмечали, что ни
в одном случае, когда генетик на основа¬
нии изучения той или иной мутации, при¬
нимаемой им за генную мутацию, посту¬
лирует представление о конкретном гене,
он не может быть уверенным в обоснован¬
ности своего суждения, так как не распо¬
лагает необходимым доказательством ис¬
тинной природы соответствующей мута¬
ции.
Но следует подчеркнуть, что этим не
исчерпываются все трудности, с которыми
сталкивается генетик при попытке обосно¬
вать представление о конкретном гене.
В частности, необходимо указать на уязви¬
мость с логической стороны того приема,
посредством которого создается представле¬
ние о конкретном гене.
Можно сказать, что если бы даже в том
или ином конкретном случае удалось бы
полностью устранить сомнения в отноше¬
нии природы анализируемой мутации и
доказать, что видимое изменение признака
действительно связано с качественным из¬
менением соответствующего участка хро¬
мосомы (с генной мутацией), то и в этом
случае остается нерешенным вопрос о до¬
стоверности постулируемого гена.
В самом деле, если даже допустим, что
видимое изменение данного признака дей¬
ствительно связано с качественным изме¬
нением определенного локуса хромосомы,
то законно задать вопрос: вытекает ли из
этого вывод, что в данном локусе распо¬
ложен гея (детерминанта) данного при¬
знака? Очевидно, что нет! Из того, что из¬
менение видимого признака связано с из¬
менением определенного локуса хромосомы
(предшествующим ему), еще не следует,
что этот локус играет роль детерминиру¬
ющего фактора (гена) в отношении дан¬
ного признака, так как этот локус может
быть лишь одним из целого комплекса
факторов, определяющих развитие призна¬
ков, не причиной его, а только частью

126
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
причины и, может быть, даже не самой
существенной.
Известно, что если кажое-либо явление
зависит от причинного комплекса, вклю¬
чающего в себя ряд факторов, то даже из¬
менение одного из них может вызвать из¬
менение явления, но из этого вовсе не
следует, что данный фактор является при¬
чиной существования данного явления.
Для этого надо испытать действие всех
других возможных факторов и доказать,
что их изменение не сказывается на дан¬
ном явлении или что оно не столь суще¬
ственно и специфично, что эти факторы
нельзя считать постоянными, необходимы¬
ми для данного явления.
В нашем примере установление связи
между изменением видимого признака и
изменением определенного локуса в хро¬
мосоме еще не исключает того, что изме¬
нение других локусов той же хромосомы
(или других структурных отделынюстей в
клетке) также может сказаться на разви¬
тии того же признака. И тем более из
этого не вытекает, что анализируемый
признак определяется (детерминируется)
данным локусом, для чего требовалось бы
доказать, что все другие лок-усы не влия¬
ют на этот признак, или влияют в мень¬
шей степени, или не столь специфическим
образом.
Поясню свою мысль на простейшем при¬
мере. Известно, что если в молекуле бен¬
зола один атом водорода будет замещен ра¬
дикалом СНз, то получится молекула то¬
луола — вещества, обладающего иными
химическими и физическими свойствами,
чем бензол (наряду с наличием общих с
ним свойств). Можно ли отсюда сделать
вывод, что специфические свойства толуо¬
ла, отличающие его от бензола, опреде¬
ляются радикалом СН3, что этот радикал в
отношении упомянутых свойств играет
роль детерминирующего фактора (своего
рода «гена»)? Очевидно, что нет! Тем бо¬
лее нельзя сделать вывод, что замененный
атом водорода являлся определителем спе¬
цифических свойств бензола, так как оче¬
видно, что все шесть атомов водорода мо¬
лекулы бензола в химическом отношении
одинаковы и что специфические свойства
бензола определяются не каким-либо ато¬
мом, а всей структурой его молекулы, хотя
замещение («изменение») того или иного
атома, входящего в состав последней, ка¬
ким-либо другим атом'ом (или радикалом)
вызывает изменение свойств этого веще¬
ства.
Сказанное отнюдь не умаляет значения
исследований, направленных на выяснение
роли отдельных внутриклеточных струк¬
тур и, в частности, хромосом в явлениях
наследственности изменчивости. Эти иссле¬
дования в области цитологических (мате¬
риальных) основ наследственности имеют
бесспорное значение для познания законов,
управляющих наследственностью и измен¬
чивостью. Речь идет только о необходи¬
мости уточнения самого подхода (конкрет¬
ной целевой установки), которым следует
руководствоваться при проведении подоб¬
ного рода исследований.
В то же время надо иметь в виду, что
исследования в этой области не должны
рассматриваться как нечто противореча¬
щее мичуринскому направлению в гене¬
тике. Если исходить из тезиса мичурин¬
ской генетики об отсутствии особого ве¬
щества наследственности, тезиса, который,
по существу, не оспаривает современная
генная теория, то этим самым не устра¬
няется необходимость изучения структуры
и функции белковых тел (нужлеопротеи-
дов) клетки. Дискретными единицами на¬
следственной основы организма в этом
случае выступают не корпускулы особого
вещества наследственности, отличного от
остального тела клетки, а частицы само¬
го этого тела, частицы живого белка, спо¬
собные к саморепродукции в трофической
среде живой клетки и представляющие со~
бой элементарный уровень жизни в ней.
Вывод генной теории о материальной
основе наследственности как о системе са-
морепродуцирующихся белковых (нуклео-
протеидных) структур клетки в общем
виде правилен, и его следует принять. Но
я полагаю, что не будет ошибкой сделать
и дальнейший шаг в том же направлении
и принять в качестве рабочей гипотезы,
что эти белковые саморепродуцирующиеея
тела представляют собой не только мате¬
риальную основу наследственности, но и
элементарную основу других главнейших
форм жизнедеятельности, связанных с
клеткой. Положительный результат в этом
деле мог бы послужить исходным пунктом
для постановки исследований роли внутри¬
клеточных белковых структур (нуклеопро-
те.идов) в новом направлении.
Изложенное выше представление о роли
ДНК в самоудвоении нуклеопротеидов хро¬
мосом в достаточной мере обосновано фак¬
тическими наблюдениями структуры ДНЕ,
и поэтому его можно принять в качестве
рабочей гипотезы, дающей решение вопро¬
са в первом приближении.
Независимо от возможной модификации
этой гипотезы в дальнейшем в соответ¬
ствии с новыми экспериментальными дан¬
ными, которые, несомненно, будут получе¬
ны в недалеком будущем и которые позво¬
лят углубить наши знания о структуре ну¬
клеиновых вита от и белка, их взаимосвязи
и биологической функции, следует при¬
знать, что и такая гипотеза уже заключает
в себе ряд существенно важных и доста¬
точно обоснованных положений.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
127
Такой прием исследования — построе¬
ние пробной модели на основании имею¬
щихся данных (какой бы грубой она пер¬
воначально ни казалась) и ее эксперимен¬
тальная проверка и уточнение, прием, ко¬
торый в отличие от практического построе¬
ния моделей можно назвать мысленным,
или теоретическим, моделированием, пол¬
ностью себя оправдал в других областях
экспериментального естествознания и, ве¬
роятно. оправдает также и в области гене¬
тики. По существу, он представляет собой
лишь некоторое видоизменение приема по¬
строения научных гипотез, играющих роль
организующего и направляющего фактора
в экспериментальном исследовании. В дан¬
ном случае речь идет лишь об особо-й фор¬
ме гипотезы, отличающейся большей, чем
обычно, определенностью, конкретностью
и наглядностью представления о предпо¬
лагаемом механизме изучаемого явления.
Без построения такого предварительного
представления о механизме изучаемых яв¬
лений, подчас даже самого грубого, но опи¬
рающегося на известные факты и дающе¬
го ответ на интересующий нас вопрос в
приближенной форме, нельзя получить ре¬
альных и точных знаний о вещах, о про¬
цессах, скрытых от нашего непосредствен¬
ного наблюдения. Игнорирование этото
приема как грубого, механистического мо¬
жет толкнуть исследователя на путь от¬
влеченных, чисто словесных объяснений,
на путь натурфилософии.
Источником методологических ошибок
служит не сам данный прием, а непра¬
вильное его применение, например, не¬
полный, односторонний подбор имеющихся
данных для построения пробной модели
изучаемого явления, произвольное расши¬
рение области действия этой модели, при¬
дание ей универсального значения там,
где она служит только частью сложного
целого, игнорирование или недоучет спе¬
цифических условий, при которых она
действует в реальной действительности,
и т. д.
Ошибки эти могут быть двоякого рода.
Во-первых, они так или иначе могут вы¬
ражаться в недооценке объективного ха¬
рактера знаний, добываемых посредством
такого приема моделирования изучаемых
явлений, в придании этим знаниям толь¬
ко условного значения, якобы не отража¬
ющего какой-либо реальной действитель¬
ности, наряду с признанием их полезны¬
ми в смысле систематизации и упорядоче¬
ния получаемых ученым фактов (наблюде¬
ний). Такого рода ошибка ведет к субъек¬
тивному идеализму. Во-вторых, ошибки
эти могут выражаться в переоценке соот¬
ветствия таких пробных моделей действи¬
тельности, в абсолютизации их значения,
стирании граней между частью и целым,
в игнорировании специфики условий, при
которых протекает изучаемый процесс,
явление. Эта ошибка ведет к механицизму
и является нередкой в биологии и, в част¬
ности, в генетике.
Применительно к современному пред¬
ставлению о роли клеточных нуклеопро¬
теидов в явлениях наследственности, в
частности о значении системы ДИК — бе¬
лок как носителе наследственной инфор¬
мации клетки, можно сказать следующее:
это представление — не какая-либо умо¬
зрительная натурфилософская идея. Оно
создано' на основании обобщения опреде¬
ленных, реально установленных фактов.
Фактом является, что все структурные
отдельности клеток, способные к само-
удвоению (саморепродукции), построены
из нуклеопротеидов, заключающих в себе
либо ДНК, либо РНК, или же обе одно¬
временно.
Фактом является то, что посредством
введения в культуру микроорганизмов
одного штамма (генотипа) ДНК, взятой из
другого штамма (другого генотипа), молено
получить направленные изменения наслед¬
ственности — первому передать опреде¬
ленные наследственные свойства второго,
а также то, что таким путем можно полу¬
чать изменения разных признаков, в зави¬
симости от качества ДНК, используемой в
виде трансформирующего агента, и, нако¬
нец, то, что при этом возможно получать
микроорганизмы с новым сочетанием при¬
знаков.
Фактом является, что проникновение в
бактериальную клетку ДНК бактериофага
вызывает в ней синтез специфических фа¬
говых белков. Таким образом устанавли¬
вается, что определенная нуклеиновая
кислота способствует синтезу специфиче¬
ской белковой молекулы.
Фактом является, что при некоторых
условиях РНК, взятая от растительного
вируса и помещенная на лист чувствитель¬
ного растения, сохраняет свою инфекцион-
ность и не только сама репродуцируется,
но и вызывает синтез определенного спе¬
цифического белкового компонента вируса,
из которото она была получена.
Открытие этих фактов является выда¬
ющимся достижением современной биоло¬
гии, и их главное значение состоит в том,
что они помогают по-новому, более пра¬
вильно и глубоко подойти к выяснению
одной из труднейших биологических про¬
блем — проблемы материальной основы
наследственности. Они могут служить
серьезным плацдармом для мощного втор¬
жения точной науки в эту еще мало по¬
знанную область биологических явлений.
Но, разумеется, при этом не следует пере¬
оценивать значения того, что достигнуто
построением указанной пробной модели

128
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
механизма наследственности, не следует
выдавать научную гипотезу за достовер¬
ную теорию.
Но как бы еще ни был далек путь к по¬
ставленной цели — познанию механизма
наследственности, успеха достигнет ее
тот, кто из боязни впасть в ошибку будет
избегать каких-либо реальных шагов в
данном направлении, а тот, кто хотя бы и
медленно, хотя бы и с отклонениями от
прямого пути и даже с некоторыми ошиб¬
ками будет упорно двигаться вперед.
Н. В. ТУРБИН
К вопросу о категории основного противоречия
при социализме
В статьях об экономических противоре¬
чиях при социализме, опубликованных в
журнале «Вопросы философии» за послед¬
ние полтора—два года, довольно четко
выявились две противоположные точки
зрения. Одни из авторов (Ц. А. Степанян,
Н. В. Медведев) считают, что социализму,
как и другим общественно-экономическим
формациям, присуще свое, специфическое
основное противоречие. Ц. А. Степанян
определяет его как противоречие между
безгранично растущими потребностями на¬
рода и достигнутым в каждый данный мо¬
мент уровнем развития производства мате¬
риальных и культурных благ.
Сторонники другой точки зрения
(Я. А. Кронрод, И. И. Конник) утвержда¬
ют, что социалистическому способу произ¬
водства вообще не присуще основное эко¬
номическое противоречие.
Чтобы правильно решить проблему
внутренних противоречий социалистиче¬
ского способа тфшзводства, необходимо по¬
мнить, что действие любого закона обще¬
ственного развития неотделимо от борьбы
противоположных сторон и тенденций в
процессах, направление и характер кото¬
рых определяются данным законом. Как из¬
вестно, экономические законы выражают
существенные, необходимые внутренние
связи между явлениями, происходящими в
экономическом базисе, и характеризуют
сущность и порядок развития процессов,
имеющих место в хозяйственной жизни об¬
щества. В то же время противоречия пред¬
ставляют собой внутренний источник это¬
го развития. Образно говоря, закон выра¬
жает вполне определенную траекторию
движения, а противоречие (или совокуп¬
ность взаимосвязанных противоречий) вы¬
ступает как скрытая пружина движения по
этой траектории.
Очень важно подчеркнуть то обстоятель¬
ство, что экономический закон непосред¬
ственно связан именно с теми противоре¬
чиями, которые заключены в совокупно¬
сти экономических отношений, развиваю¬
щихся по данному закону. Например, закон
стоимости непосредственно взаимосвязан с
противоречиями между индивидуальным и
общественно необходимым рабочим време¬
нем, между индивидуальной и обществен¬
ной стоимостями, между ценой товара и
его стоимостью. Закон стоимости и являет¬
ся формой движения, развертывания ука¬
занных противоречий.
В качестве главного аргумента в- обосно¬
вание своего утверждения, что социализму
не свойственна категория основного проти¬
воречия, И. И. Конник выдвигает тезис о
том, что основное противоречие «объектив¬
но всегда выражает развшающийся кон¬
фликт между производительными силами
и производственными отношениями, про¬
низывающий все стороны экономической
жизни общества...» («О противоречиях,
связанных с действием экономических за¬
конов», журнал «Вопросы философии»
Л'г 1 за 1957 год, стр. 176—177), что оно
неминуемо должно приводить к револю¬
ционному взрыву всей системы производ¬
ственных отношений данного обществен¬
ного строя.
Такое толкование основного противоре¬
чия, ограничивающее его рамками классо¬
во-антагонистических формаций, сужает
понятие этой категории и не соответствует,
по нашему мнению, марксистской диалек¬
тике. Место того или иного противоречия
среди других противоречий исследуемой
формации и его роль можно определить,
только выяснив его значение в системе
исторически определенного общественного
воспроизводства.
Огромное многообразие явлений в жиз¬
ни общества определяет собою и многооб¬
разие различных по своему содержанию и
остроте социально-экономических противо¬
речий. Их развертывание, раскрытие,
исчезновение одних и возникновение дру¬
гих и составляют движение отдельных ча¬
стей того огромного и сложного социаль¬
ного механизма, каковым является обще¬
ство. Из сложения этих отдельных частных
движений и получается как равнодей¬
ствующая общее направление развития то¬
го или иного способа производства. Заметим
при этом, что роль и значение различных

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
129
по содержанию экономических противоре¬
чий в пределах одной и той же формации
далеко не одинаковы, как неодинакова и
степень их проявления. Ясно, например,
что для исторического развития при капи¬
тализме несравненно большее значение
имеет противоречие между рабочим клас¬
сом и буржуазией, чем противоречие меж¬
ду отдельными группами буржуазии. Про¬
тиворечия весьма различны и по длитель¬
ности проявления. Одни сравнительно
быстро сходят со сцены, другие существу¬
ют на всем протяжении формации, третьи
могут охватывать целый ряд исторических
эпох.
К числу таких «постоянно действую¬
щих» противоречий относится противоре¬
чие между производительными силами и
производственными отношениями, между
содержанием и формой всякого способа про¬
изводства. Развитие производства осуще¬
ствляется через развертывание этого про¬
тиворечия, которое преодолевается и воз¬
никает вновь, существуя всегда и во вся¬
ком обществе. Оно представляет собой
главную и непрерывно действующую пру¬
жину развития любого общественно-эконо¬
мического организма, взятого как единое,
связное целое.
Развитие этого противоречия, происхо¬
дящее в порядке, обусловленном действием
закона соответствия производственных от¬
ношений характеру производительных сил,
приводит к смене одного способа производ¬
ства другим. «...Развитие противоречий
известной исторической формы производ¬
ства есть единственный исторический путь
ее разложения и образования новой»
(К. Маркс «Капитал», т. 1, 1955,
стр. 493). Закон соответствия и закон про¬
тиворечия производственных отношений
производительным силам неразрывно связа¬
ны. Закон соответствия есть выражение
относительного единства производительных
сил и производственных отношений, а за¬
кон их противоречия есть выражение того
факта, что внутри данного единства суще¬
ствует различие или даже противополож¬
ность двух сторон.
Но закон соответствия производственных
отношений производительным силам по-
разному действует в различных формаци¬
ях — в зависимости от господствующих
экономических условий. Меняется соответ¬
ственно и характер внутреннего противо¬
речия этого закона. Господствующий тип
собственности на средства производства оп¬
ределяет характер противоречия между
производительными силами и производ¬
ственными отношениями—антагонистиче¬
ский или неантагонистический,— конкре¬
тизирует его в соответствии с наличными
Условиями соединения рабочей силы и
средств производства. Поэтому общее про-
9. «Вопросы философии» № 2.
тиворечие между производительными си¬
лами и производственными отношениями
в каждой формации принимает свою спе¬
цифическую форму. Это общее противоре¬
чие, конкретизированное в том или ином
способе производства, и является основньш
экономическим противоречием данного об¬
щества.
Маркс и Энгельс неоднократно указыва¬
ли, что основное противоречие капитализ¬
ма — между общественным характером
производства и частнокапиталистическим
присвоением — это и есть противоречие
между производительными силами и капи¬
талистическими производственными отно¬
шениями. Вся история развития капита¬
лизма «представляет собо'ю лишь историю
возмущения современных производитель¬
ных сил против современных производ¬
ственных отношений, против тех отноше¬
ний собственности, которые являются
условием существования буржуазии и ее
господства» (К. Маркс и Ф. Энгельс.
Избранные произведения, т. 1, 1955,
стр. 14). Энгельс говорит об основном про¬
тиворечии капитализма как о конфликте
между производительными силами и буржу¬
азными формами их использования, то есть
производственными отношениями (см. «Ан¬
ти-Дюринг», 1957, стр. 252). В. И. Ленин
также всегда видел в противоречии между
общественным характером производства и
частнокапиталистическим способом при¬
своения выражение противоречия между
современными производительными силами
и буржуазными производственными отно¬
шениями.
Многие философы и экономисты справед¬
ливо указывают на связь основного проти¬
воречия формации с ее основным экономи¬
ческим законом. Связь здесь органическая,
неразрывная. Основное противоречие опре¬
деляет, «подталкивает» развитие способа
производства, а основной экономический
закон определяет порядок, направление
этого развития. Основное противоречие
обусловливает движение любого способа
производства как органически целого;
основной экономический закон придает
определенность этому движению. Нераз¬
рывная связь основного противоречия с
основным экономическим законом обуслов¬
ливает и их решающую роль в процессе
воспроизводства.
Так, при капитализме основное проти¬
воречие непосредственно связано с законом
прибавочной стоимости. Действие послед¬
него требует увеличения массы прибавоч¬
ного труда, что побуждает капиталистов
усиливать эксплуатацию и расширять по¬
ле ее применения, то есть увеличивать
действующий капитал за счет накопления
значительной массы прибавочной стоимо¬
сти. В погоне за прибылью капиталисты

130
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
применяют новую технику (если это обес¬
печивает большие прибыли), новые техно¬
логические процессы и методы производ¬
ства. Повышение производительности труда
как средство удешевления стоимости рабо¬
чей силы дает увеличение нормы и массы
прибавочной стоимости. В свою очередь,
накопление прибавочной стоимости позво¬
ляет капиталу высасывать еще большее
количество неоплаченного труда, требует
дальнейшего расширения производства.
Преимущества крупного производства перед
мелким, в чем капиталист убеждается на
практике, видя, что при этом затраты на
производство одинакового количества про¬
дукции уменьшаются, а абсолютные раз¬
меры прибыли увеличиваются, ускоряют
процесс концентрации капитала и произ¬
водства. Ожесточенная конкуренция, в
условиях которой происходит реализация
прибавочной стоимости, навязывает кон¬
центрацию капитала конкурирующим
предпринимателям как неизбежную необ¬
ходимость. Возникновению гигантских ка¬
питалистических предприятий способст¬
вует также централизация капитала,
порождаемая конкуренцией. Накопление
капитала, усиление эксплуатации, капи¬
талистическая рационализация производ¬
ства неизбежно порождают поляризацию
общественного богатства, рост нетрудовых
доходов паразитических классов, абсолют¬
ное и относительное обнищание пролета¬
риата и трудящегося крестьянства, углуб¬
ление пропасти между эксплуататорами и
эксплуатируемыми.
Во всем этом проявляется расширенное
воспроизводство производительных сил и
капиталистических производственных от¬
ношений, выражаемое законом прибавоч¬
ной стоимости. Но само это развитие осу¬
ществляется путем развертывания основ¬
ного противоречия капитализма, его неиз¬
бежного усиления. Поскольку укрупняются
размеры предприятий, концентрируются
все большие массы средств производства и
рабочих в стенах одного предприятия, рас¬
ширяются связи и возрастает взаимозави¬
симость различных отраслей, постольку
усиливается обобществление труда. Это
означает неуклонное углубление и обостре¬
ние противоречия между общественным
характером производства и капиталистиче¬
ской формой присвоения. Концентрация
производства, как форма движения этого
противоречия, порождает на известной сту¬
пени господство монополий, переход к им¬
периализму, накапливание объективных и
субъективных предпосылок социалистиче¬
ской революции.
Все эти общеизвестные положения при¬
ведены лишь для иллюстрации решающей
роли в процессе расширенного воспроизвод¬
ства именно основного экономического про¬
тиворечия, без непрерывного развертыва¬
ния, преодоления которого было бы невоз¬
можно развитие формации.
Основное противоречие — главная при¬
чина, вызывающая непрерывное движение
любого способа производства по его истори¬
ческой «столбовой дороге». Главная, но не
единственная. Наряду с решающей силой
развития имеется много других сил, на¬
правление действия которых может не со¬
впадать — и при некоторых условиях не
совпадает — с равнодействующей, с основ¬
ным направлением развития. Но и действие
одних экономических законов также может
идти вразрез с действием других экономи¬
ческих законов, ослаблять их, как это пра¬
вильно отмечает в своей статье И. II. Кон¬
ник.
Наряду с основным противоречием в
каждой формации существуют неосновные
специфические противоречия. Они тесно
связаны с основным, но вызывают иные
процессы, протекающие не всегда в на¬
правлении главной линии развития. На¬
пример, углубление основного противоре¬
чия капитализма приводит к росту кон¬
центрации производства. Это общий зако¬
номерный процесс. Но одновременно про¬
должает существовать мелкое производство,
наряду с крупными предприятиями возни¬
кают и небольшие, хотя множество их ра¬
зоряется в ходе конкурентной борьбы, со¬
храняется и ремесленное производство.
Поэтому не может быть, как указывал
В. И. Ленин, «чистого капитализма».
Если исходить из того, что главным при¬
знаком основного экономического противо¬
речия является присущая ему роль глав¬
ного двигателя исторически определенной
формы общественного воспроизводства, то
можно было бы выделить следующие чер¬
ты, общие основным противоречиям раз¬
ных формаций:
а) коякретное выражение присущего
всем формациям противоречия межау
производительными силами и производ¬
ственными отношениями;
б) непосредственная и неразрывная
связь его с основным экономическим зако¬
ном; основное противоречие выступает как
внутреннее противоречие основного зако¬
на;
в) особое место в совокупности всех спе¬
цифических противоречий данного обще¬
ственного строя, характеризующееся ре¬
шающей ролью основного противоречия в
ходе общественного воспроизводства, и
г) обусловленная этим роль основного
источника исторического развития данного
способа производства от его зарождения и
до гибели.
Утверждение, что категория основного
противоречия не распространяется на со¬
циалистический способ производства, ли-

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
131
Шает нас возможности, во-первых, выяс-
нйть постоянный источник развития со¬
циализма и коммунизма, во-вторых, пред¬
ставить это развитие как движение едино¬
го, связного целого. В самом деле, как же
Можно говорить о непрерывности развития
формации, об определенности направления
развитий, если отводить роль движущей
силы только второстепенным противо¬
речиям, появляющимся к тому же лишь на
отдельных этапах? Совершенно неправ
И. Й. Конник, когда рассматривает связь
Между противоречиями и основным эконо¬
мическим законом социализма как явление
кратковременное, чуть ли не случайное. По
Коннику, противоречия в действии основ¬
ного экономического закона социализма мо¬
гут появляться, причем главным образом
вследствие субъективных причин — про¬
счетов в планировании, нарушений в обла¬
сти заработной платы, невыполнения пред¬
приятиями государственных заданий по
ассортименту продукции и т. д. Субъек¬
тивные действия людей могут, несомненно,
усиливать, обострять объективные проти¬
воречия в одних случаях и ослаблять в
других. Но никак не согласуется с ленин¬
ским учением о борьбе противоположностей
как единственном источнике развития
утверждение И. И. Конника, что проти¬
воречия проявляются в действии основ¬
ного экономического закона социализма
лишь временно, эпизодически, только
вследствие отклонений от нормального
процесса развития социалистического про¬
изводства.
Специфические внутренние противоре¬
чия проявляются не только при каких-либо
отклонениях и временных напряжениях
объективных взаимосвязей в процессе со¬
циалистического расширенного воспроиз¬
водства, но и при нормальных, самых бла¬
гоприятных условиях. Значение и роль
каждого из этих противоречий в отдельно¬
сти не одинаковы. Из совокупности неан¬
тагонистических противоречий выделяется
такое, преодоление и самовозобновление
которого играют главную роль в социали¬
стическом воспроизводственном процессе и
которое в силу этого является основным
противоречием.
Задача состоит в том, чтобы выяснить*
какое именно противоречие и почему ста¬
новится основным в условиях социализма.
Основной экономический закон социа¬
лизма заключает в себе объективную цель
Социалистического производства и объек¬
тивно Обусловленное средство ее достиже¬
ния. Цель общественного производства при
социализме состоит в обеспечении наиболее
полного удовлетворения постоянно расту¬
щих личных и совместных материальных
й культурных потребностей общества.
Средством осуществления этой цели яв¬
ляется непрерывный рост и сонершенст во-
вание производства на базе высшей техни¬
ки. Цель социалистического производства
и средство ее осуществления связаны друг
с другом так же, как сфера материального
производства и сфера потребления в еди¬
ном социалистическом расширенном вос¬
производстве.
Но связь эта диалектическая, противоре¬
чивая. Многосторонние материальные и
культурные потребности социалистическо¬
го общества определяют собой цель произ¬
водства; развиваясь, оно удовлетворяет
потребности, дает материал потреблению.
Постоянно растущие потребности ставят
перед производством новые задачи, с объ¬
ективной необходимостью побуждают чле¬
нов социалистического общества развивать
производство, поднимать его на новую сту¬
пень, подтягивая к возросшему уровню
потребностей. В то же время производство
оказывает могущественное воздействие на
потребности: развивает их, качественно
разнообразит, расширяет их круг. Иначе и
не может быть: противоположные стороны
всякого явления, в том числе и социали¬
стического воспроизводства, всегда испы¬
тывают встречное обоюдное воздействие.
В этом и заключается смысл взаимодей¬
ствия.
Таким образом, непрерывный рост по¬
требностей (личных и совместных) объек¬
тивно обусловливает развитие производ¬
ства.
Совокупность этих многообразных по¬
требностей выдвигает перед членами наше¬
го общества задачи планомерного развития
всех отраслей народного хозяйства, совер¬
шенствования техники, повышения произ¬
водительности труда, рационального ис¬
пользования ресурсов рабочей силы, улуч¬
шения организации управления производ¬
ством и т. п.
Но процесс развития производства мо¬
жет осуществляться и в действительности
осуществляется только через преодоление
основного противоречия данного способа
производства. Тогда уже по логике вещей
следует, что противоречие между расту¬
щими потребностями социалистического
общества и достигнутым в каждый дан¬
ный момент уровнем производства мате¬
риальных и культурных благ является
основным противоречием внутри диалек¬
тического единства цели социалистиче¬
ского производства и средства ее достиже¬
ния.
Развитие этого противоречия в отличие
от основного противоречия капитализма
не может привести к конфликту, ибо в со¬
циалистическом обществе нет таких клас¬
сов или социальных групп, интересы кото¬
рых в корне противоречили бы интересам
всего общества. Цель социалистического

132
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
производства не разъединяет, а объеди¬
няет членов общества; средство осуще¬
ствления дели не приводит к столкновению
стремлений и интересов людей, но порож¬
дает их общность, сплачивает в дружный
трудовой коллектив. Именно отсюда и воз¬
никают такие великие движущие силы, как
животворный советский патриотизм, социа¬
листическая дружба народов, нерушимое
морально-политическое единство советского
общества.
Путем раскрытия, развертывания основ¬
ного противоречия происходит процесс раз¬
вития социалистического производства.
Каждый раз, совершенствуя производство,
поднимая его на новую ступень, социали¬
стическое общество преодолевает противо¬
речие между своими возросшими потребно¬
стями и прежним уровнем производства.
Новая масса продуктов труда, увеличив¬
шаяся в своем объеме, более полно покры¬
вает текущие потребности. Так разрешает¬
ся противоречие закона на каждом данном
этапе. Но потребности непрерывно разви¬
ваются, опережая в своем движении про¬
изводство, а следовательно, и основное
противоречие, разрешенное сейчас, встает
вновь и вновь требует своего преодоления.
Это вызывает необходимость непрерывного
роста и совершенствования производства
на базе высшей техники. Потребности,
идущие впереди производства, образно го¬
воря, тянут за собой последнее, не дают
ему замирать на одной точке. Итак, в
диалектике противоречивого взаимодей¬
ствия между всем комплексом потребностей
общества и производством заложена мате¬
риальная основа непрерывности процесса
расширенного социалистического воспроиз¬
водства. Этим обусловливается решающая
роль противоречия между потребностями и
производством в социалистическом воспро¬
изводстве.
Противники изложенной точки зрения, в
частности товарищи Кронрод и Конник,
возражают обычно, что, так как данное
противоречие является общим для всех
формаций, оно не может-де выражать спе¬
цифику социалистических производствен¬
ных отношений. Так ли это?
Действительно, Маркс в работе «К кри¬
тике политической экономии» анализи¬
рует диалектику взаимоотношения между
производством и потреблением (то есть
удовлетворением потребности) при всяком
производстве, безотносительно к его кон¬
кретной общественной форме и подчерки¬
вает, что конечной целыо производства
всегда и везде является удовлетворение по¬
требностей. Однако в классово-антагони¬
стическом обществе в силу господства
частной собственности удовлетворение по¬
требностей не может быть ближайшей,
непосредственной целью производства.
Прежде чем получить в личную собствен¬
ность и потребить продукты, трудящие¬
ся — основная масса населения — вы¬
нуждены предварительно произвести при¬
бавочный продукт для собственников
средств производства. Присвоение эксплуа¬
таторскими классами в исторически опре¬
деленной форме прибавочного продукта,
создаваемого трудом непосредственных
производителей, полностью или частично
лишенных средств производства,— вот
решающая особенность прямой цели
производства в любой антагонистиче¬
ской формации. Эксплуататорские классы
присваивают прибавочный продукт не
всегда только с целыо паразитического по¬
требления. В буржуазном обществе, на¬
пример, производство подчинено не потреб¬
лению капиталистов, а самовозрастанию
стоимости, как это неоднократно подчерки¬
вал Маркс в «Капитале». Потребление не
исчезает как цель производства, но отодви¬
гается на задний план, сохраняя свое зна¬
чение лишь как конечная цель про¬
изводства. Ясно, что при таких условиях
противоречие между производством и по¬
требностями не может выполнять функции
главного источника развития производи¬
тельных сил, играть роль основного про¬
тиворечия способа производства.
Коренным образом, однако, меняется де¬
ло при социализме. В новых общественных
условиях, когда утверждается безраздель¬
ное господство социалистической собствен¬
ности, непосредственной объективной
целью производства может быть только
удовлетворение потребностей общества. То,
что при всяком эксплуататорском строе яв¬
ляется лишь конечной целью производства
вследствие антагонистического характера
собственности, теперь становится главной,
прямой, ближайшей и единственной целью
производства.
Но такое кардинальное изменение цели
производства ие может не отразиться на
характере и роли противоречия между по¬
требностями и производством. Оно столь же
естественно теряет свой прежде антагони¬
стический характер и становится основ¬
ным противоречием, сколь естественно — в
соответствии с природой социалистического
строя — удовлетворение потребностей ста¬
новится единственной целыо производства.
Изменением формы собственности и всей
складывающейся на ее основе системы про¬
изводственных отношений вызывается
изменение места и значения рассматривае¬
мого противоречия. Приобретение им роли
основного противоречия вытекает из спе¬
цифики социалистических производствен¬
ных отношений. Противоречие между про¬
изводством и потребностями является, сле¬
довательно, общим для всех формаций, но
специфическим в качестве основного ста¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
133
новится только при социализме и комму¬
низме.
Можно было бы возразить, что данное
противоречие не отражает особенностей
социализма по сравнению с коммунизмом.
Но, во-первых, социализм и коммунизм не
две различные формации, а две различаю¬
щиеся по степени зрелости ступени одной
и той же формации. Тип собственности
один в обеих фазах коммунизма. Суще¬
ствующая ныне и играющая ведущую
роль по отношению к колхозно-кооператив¬
ной собственности общенародная собствен¬
ность представляет прообраз коммунисти¬
ческой собственности. Нет, конечно, ника¬
кой необходимости доказывать, что между
социалистическими и коммунистическими
отношениями имеются существенные раз¬
личия,— это общеизвестная истина. Но
ясно и то, что коренной противоположно¬
сти между этими отношениями нет и быть
не может. Поскольку переход от социализ¬
ма к коммунизму не есть переход к другой
формации, а коммунизм является высшей
формацией в развитии человечества, за
которой не следует никакого иного обще¬
ственного строя, постольку содержание и
характер основного противоречия не пре¬
терпевают коренного изменения. Развитие
этого противоречия приводит (в отличие от
предшествующих эпох) не к смене форма¬
ции путем революционного взрыва, а к ее
беспрерывному развитию, которое происхо¬
дит не в порядке ломки существующих
производственных отношений, а путем
приспособления их к новому уровню произ¬
водительных сил.
Во-вторых, наиболее полное удовлетво¬
рение потребностей и при коммунизме яв¬
ляется прямой целью производства. В ог¬
ромных размерах возрастает только сте¬
пень удовлетворения потребностей, так
как высокий уровень производства обес¬
печит изобилие предметов потребления.
Бесспорно, что и при коммунизме потреб¬
ности будут опережать производство.
Нельзя себе представить такое положе¬
ние, чтобы объем потребностей абсо¬
лютно совпадал с объемом текущего произ¬
водства, имея в виду, конечно, не потреб¬
ности на отдельные виды предметов потреб¬
ления, а всю совокупность потребностей.
Новое производство всегда порождает но¬
вые, более высокие потребности, и, что
очень важно, меняется сама структура по¬
требностей. Социалистическая действитель¬
ность наших дней подтверждает это поло¬
жение. Наиболее быстро возрастают сейчас
потребности трудящихся СССР в таких вы¬
сококалорийных и питательных продоволь¬
ственных продуктах, как масло и живот¬
ные жиры, мясные изделия, кондитерские
изделия и т. д., в таких изделиях промыш¬
ленности, как высококачественные шер¬
стяные и шелковые ткани, модельная ко¬
жаная обувь, мебель, холодильники, сти¬
ральные машины, легковые автомобили
и т. д. Об этом, в частности, свидетель¬
ствуют данные проводимых Центральным
статистическим управлением СССР бюд¬
жетных обследований.
Так, в 1956 году в процентах по сравне¬
нию с 1940 годом потребление на одного
члена семьи продуктов питания составляло
в
среднем по СССР:
в
семь-
В семь¬
ях рабо-
ях колхоз
чих
ников
1.
Хлеб и хлебопродукты
81
99,8
2.
Картофель
161
140
3.
Овощи и бахчевые
126
124
4.
Мясо и сало
188
163
5.
Рыба и рыбопро¬
дукты
169
244
6.
Молоко и молочные
продукты
214
148
7.
Яйца
176
210
8.
Сахар
200
438
9.
Кондитерские изде¬
лия
155
252
За это же время потребление на одного
члена семьи промтоваров (в процентах к
1940 году) в среднем по СССР изменилось
следующим образом:
В семь¬
В семь¬
ях рабо¬
ях колхоз
чих
ников
1.
Шерстяные ткани
346
425
2.
Шелковые ткани
1 831
1 650
3.
Одежда готовая
245
221
4.
Трикотажные изде¬
лия
331
264
5.
Обувь кожаная
178
193
6.
Мебель и хозяйст¬
венные вещи
328
295
7.
Культтовары
891
892
(См. «Народное хозяйство СССР в 1956 го¬
ду». Статистический ежегодник, 1957, стр.
219 и 220).
Интересно в этой связи и то, что в це¬
лом меняется соотношение между продо¬
вольственными и непродовольственными
продуктами в общем балансе потребления в
сторону увеличения удельного веса послед¬
них.
В 1940 году на долю продовольствен¬
ных товаров приходилось 63,1% всего роз¬
ничного товарооборота и на долю промто¬
варов— 36,9%, а в 1950 году соответ¬
ственно— 58,4% и 41,6%, в 1956 го¬
ду— 55,2% и 44,8%. Как видим, потреб¬
ности в промышленных изделиях возра¬
стают значительно быстрее. В дальнейшем
эта тенденция будет усиливаться, так как
потребности в продовольствии ограничены
в конце концов «емкостью желудка», по¬
требности^ же в непродовольственных изде¬
лиях, особенно в предметах культурно-оы-

134
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
тового и спортивного назначения, поисти-
не безграничны.
Изобилие материальных благ означает,
конечно, что по преобладающему большин¬
ству предметов потребления, прежде всего
оо продуктам питания, достигается полное
удовлетворение текущих потребностей чле¬
нов коммунистического общества, но все
же сумма потребностей на каждом отрезке
времени будет больше объема продукции
второго подразделения хотя бы за счет по¬
требностей на новые, неизвестные прежде
виды потребительных стоимостей, произ¬
водство которых будет еще только осваи¬
ваться. Установление полного равенства
между потребностями и производством ве¬
щей для их удовлетворения (что в силу
диалектики связи между производством и
потребностями невозможно) означало бы
исчезновение побудительных мотивов для
дальнейшего развития производства, при¬
остановку технического и всякого иного
прогресса, начало деградации и гибели об¬
щества. Несомненно, что и при коммуниз¬
ме противоречие между безгранично и бы¬
строрастущими потребностями и достиг¬
нутым уровнем производства будет по-
прежнему главной внутренней силой раз¬
вития производства.
Основное противоречие социализма тес¬
но связано с другими противоречиями. Пре¬
жде всего оно является конкретизацией об¬
щего противоречия между производитель¬
ными силами и производственными отно¬
шениями.
В функционирующем социалистическом
производстве производительные силы орга¬
низуются отношениями сотрудничества и
взаимопомощи, подчиненными не частно¬
му, а общественному присвоению. Цель
этого присвоения — дать членам социали¬
стического общества максимум продуктов
для удовлетворения потребностей. Но про¬
изводственные отношения и цель производ¬
ства связаны неразрывно: первые поро¬
ждают и обусловливают вторую.
б другой стороны, уровень производства,
объем совокупного общественного продук¬
та и народного дохода всецело зависят от
характера и уровня действующих произ¬
водительных сил, ими прежде всего опреде¬
ляются. Но тогда противоречие между про¬
изводственными отношениями и произво¬
дительными силами есть в то же время про¬
тиворечие между целью общественного
производства и средством ее осуществле¬
ния, между необходимостью максимально
удовлетворить потребности и уровнем про¬
изводства.
На основе социалистических производ¬
ственных отношений происходит соедине¬
ние личных и вещественных элементов
производительных сил, осуществляется про¬
цесс производства. Новые производствен¬
ные отношения открывают широкий про¬
стор для роста производительных сил. Од¬
нако рано или поздно отдельные стороны
социалистических производственных отно¬
шений отстают от быстрее развивающихся
производительных сил и начинают тормо¬
зить их дальнейший рост. С точки зрения
всего общественно-воспроизводственного
процесса-, это означает, что устаревший
стороны и элеме-нты производственных от¬
ношений начинают сдерживать темпы роста
общественного продукта и народного дохо¬
да. Но тогда неизбежно затрудняется дости¬
жение цели социалистического производ¬
ства, возрастает разрыв между уровнем по¬
требностей п производства. Основное про¬
тиворечие усиливается, ощутимо прояв¬
ляется в жизни народа, находя свое выра¬
жение в дефиците, существенной нехватке
тех или иных предметов потребления. Про¬
изводство должно быть подтянуто, прибли¬
жено к уровню потребностей. Но это объ¬
ективно требует нового подъема произ¬
водительных сил, осуществляемого на базе
преимущественного роста производства
средств производства, и изменений в тех
или иных конкретных формах производ¬
ственных отношений. Необходимо такое со¬
вершенствование последних, чтобы они ста¬
ли в максимальной степени соответствовать
выросшим производительным силам и
вновь открыли им широкий простор. Тогда
создается возможность быстро подтянуть
производство к ушедшим вперед потребно¬
стям, поднять на более высокий уровень
материальное благосостояние и культуру
трудящихся масс. Реализация этой воз¬
можности в результате активной творче¬
ской деятельности советского народа и
правильной политики Коммунистической
партии и есть преодоление на данном эта¬
пе противоречия между потребностями об¬
щества и объемом производства, между про¬
изводительными силами и производствен¬
ными отношениями.
Заметим при этом, что общее противо¬
речие между производительными силами и
производственными отношениями являет¬
ся синтезом многих частных противоречий
между отдельными элементами производи¬
тельных сил и производственных отноше¬
ний. Поскольку же отставание различных
сторон производственных отношений от бы¬
стрее развивающихся производительных
сил происходит разновременно, постольку
степень созревания этих частных противо¬
речий неодинакова, и обнаруживаются они
одно за другим на разных этапах социали¬
стического строительства. Так, в послед¬
ние годы в особенности усилилось и стало
заметно себя проявлять противоречие ме¬
жду формами управления промышленно¬
стью и строительством, с одной стороны,
и задачами дальнейшего развития произво¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
135
дительных сил — с другой. Система управ¬
ления из одного центра с помощью мини¬
стерств и главков, сыгравшая свою поло¬
жительную роль, на новом этапе роста и
совершенствования промышленного произ¬
водства все больше и больше стесняла про¬
изводительные силы нашей индустрии.
Становилось все труднее управлять уда¬
ленными от центра промышленными пред¬
приятиями из одного министерства, росли
и множились междуведомственные перего¬
родки, затруднявшие рациональное исполь¬
зование производственных мощностей пред¬
приятий, кооперирование и специализа¬
цию, материально-техническое снабжение,
порождавшие нерациональные перевозки;
в многочисленных министерствах и ведом¬
ствах с огромными аппаратами оседало
много квалифицированных инженерно-тех¬
нических работников. Обнаруженное пар¬
тией противоречие в осуществлении ленин¬
ского принципа демократического центра¬
лизма теснейшим образом было связано с
основным противоречием социализма: уси¬
ливаясь, оно тем самым обостряло и по¬
следнее. Связь здесь вполне очевидна —
сдерживание темпов развития промышлен¬
ного производства сужало возможности
удовлетворения потребностей населения в
продовольственных и промышленных то¬
варах.
Противоречие было преодолено на дан¬
ном этапе в результате проведения в жизнь
исторических решений февральского Пле¬
нума ЦК КПСС и VII сессии Верховного Со¬
вета СССР, принятию которых сопротивля¬
лась антипартийная группа Маленкова, Ка¬
гановича, Молотова и примкнувшего к ним
Шешилова.
Излишняя централизация планирования,
ограничивавшая инициативу мест, отри¬
цательно сказывалась на использовании
местных возможностей, мобилизации допол¬
нительных резервов производства для уве¬
личения выпуска продукции. Здесь также
наглядно обнаруживается связь этого про¬
тиворечия с основным противоречием со¬
циализма. Общеизвестно, какое громадное
значение в этой связи имели осуществлен¬
ные Коммунистической партией мероприя¬
тия по улучшению практики планирова¬
ния, в особенности введенный в 1955 году
новый порядок планирования в сельском
хозяйстве. Он обеспечил гармоничное соче¬
тание централизованного планового руко¬
водства с широкой инициативой колхозни¬
ков в выявлении и приведении в действие
новых огромных резервов роста колхозного
производства. Это, а также другие крупные
мероприятия партии и правительства, по¬
множенные на творческую активность
тружеников социалистической деревни, в
короткие сроки позволили значительно со¬
кратить разрыв между возросшими потреб¬
ностями в продуктах земледелия и живот¬
новодства и уровнем сельскохозяйственного
производства. Только за три последних года
производство зерна возросло на 56%, в
том числе пшеницы на 64%, что дало
возможность в 1956 году заготовить 3 мил¬
лиарда 304 миллиона пудов хлеба — на
1 миллиард 400 миллионов больше, чем в
1953 году. На одну треть увеличилось по
сравнению с 1950 годом производство мя¬
са. Особенно велики успехи работников
животноводства в деле увеличения произ¬
водства молока. Решениями январского
Пленума ЦК КПСС было предусмотрено
увеличение в 1960 году по сравнению с
1956 годом производства молока в 2 раза.
Фактически же удвоение производства мо¬
лока достигнуто в колхозах и совхозах не
за 6 лет, а за 3 года (1954—1957).
На основе осуществляемого сейчас кру¬
того подъема социалистического сельского
хозяйства значительно возрастает степень
удовлетворения потребностей трудящихся
в пищевых продуктах. Об этом свидетель¬
ствует тот факт, что в 1957 году через
государственную и кооперативную торгов¬
лю населению было продано больше, чем
в 1940 году, мяса и мясопродуктов в
3,3 раза, масла животного, молока и дру¬
гих молочных продуктов — в 3,5 раза, са¬
хара — в 3,3 раза и т. д.
Основное противоречие социализма тес¬
но связано не только с противоречиями
внутри сферы материального производства,
но и с противоречиями в сферах распреде¬
ления и обмена. Правильная организация
заработной платы и распределения доходов
в колхозах по трудодням вытекает из объ¬
ективного закона распределения по труду,
который является формой движения неан¬
тагонистического противоречия между лич¬
ными и общественными интересами. Закон
распределения требует точного соизмерения ,
трудовых затрат каждого члена общества I
с размерами вознаграждения, дифференциа¬
ции оплаты в зависимости от квалифика¬
ции работника, сложности, тяжести и от¬
ветственности труда. Нарушениями закона
распределения по труду является уравни¬
ловка в оплате, чрезмерно большой разрыв
между заработком низкооплачиваемых и
высокооплачиваемых работников,' более бы¬
стрый рост заработной платы по сравне¬
нию с ростом производительности труда.
Все эти нарушения усиливают противо¬
речие . внутри диалектического единства
личных и общественных интересов, ослаб¬
ляют материальную заинтересованно.ш.,
подрывают стимулы к росту производи¬
тельности труда, следовательно, затрудня¬
ют достижение цели социалистического
производства.
Коммунистическая партия осуществляет
крупные мероприятия по упорядочению

136
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
нормирования труда и совершенствованию
тарифной системы на государственных
предприятиях и в учреждениях. В колхо¬
зах широко практикуются ежемесячное
авансирование и дополнительная оплата
труда как меры, стимулирующие рост про¬
дуктивности общественного хозяйства.
С 1 января 1957 года повышена в среднем
на 33% заработная плата низкооплачи¬
ваемым работникам, в то же время необос¬
нованно высокие оклады некоторых кате¬
горий работников снижены. Существенно
повышаются реальная заработная плата
рабочих и служащих и реальные доходы
крестьян в связи с прекращением с 1958
года подписки на государственные займы
и в связи с сокращением более чем вдвое
суммы подписки в 1957 году. Высвободив¬
шиеся средства могут быть направлены на
расширение жилищного строительства, что
должно содействовать решению всенарод¬
ной задачи — покончить в течений деся¬
ти — двенадцати ближайших лет с недо¬
статком жилищ. Только за счет повыше¬
ния заработной платы низкооплачиваемых
рабочих и служащих, повышения ассиг¬
нований на пенсии и сокращения под¬
писки на заем население получило в
1957 году дополнительных доходов по
сравнению с 1955 годом на сумму около
41 миллиарда рублей, а в 1958 году полу¬
чит свыше 60 миллиардов рублей, вклю¬
чая 6 миллиардов за счет отмены налога
на холостяков, одиноких и малосемейных
граждан для 85% плательщиков этого
налога.
Таким образом, правильная политика
Коммунистической партии в области зара¬
ботной платы способствует ускорению тем¬
пов роста производительных сил страны,
преодолению на данном этапе основного
экономического противоречия, повышению
материального благосостояния и культур¬
ного уровня народа. Так же можно просле¬
дить и связь основного противоречия со¬
циализма с другими, неосновными специ¬
фическими противоречиями.
Опираясь на мощную социалистическую
тяжелую индустрию, на успехи, достигну¬
тые в развитии сельскохозяйственного
производства, Коммунистическая партия
поставила задачу исторической важности:
в ближайшие годы догнать США по про¬
изводству продукции промышленности и
сельского хозяйства на душу населения.
Решение этой задачи будет означать пре¬
одоление основного экономического проти¬
воречия на более высоком уровне и значи¬
тельно приблизит нас к победе коммуниз¬
ма. Но достижение успеха в борьбе за
обеспечение самого высокого в мире уровня
душевого производства и потребления тре¬
бует немало усилий, преодоления многих
трудностей и препятствий. Борьба за по¬
вышение производительности труда, а
это — главное результативное направление
по пути к осуществлению основной эконо¬
мической задачи, есть в то же время борь¬
ба за разрешение реально существующего
основного противоречия социализма.
Р. П. КОРНИЕВСКИЙ (Ростов-на-Дону)

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Новый труд по истории философии
«История философии», под редакцией М. А. Дынника, М. Т. Иовчука, Б. М. Кедро¬
ва, М. Б. Митина, О. В. Трахтенберга. Издательство Академии н.аук СССР. 1957,
тт. I и II.
ОТ РЕДАКЦИИ
Выход в свет первых томов «Истории философии» является значительным собы¬
тием в идеологической жизни, поскольку это марксистский труд, в котором дается бо¬
лее или менее полное освещение истории мировой философии. До сих пор оставалась
почти не освещенной история философских учений народов Китая, Индии, арабских
стран, Египта, стран Латинской Америки и некоторых других. Совершенно недостаточ¬
но была разработана история философии последних ста лет.
К работе над «Историей философии» привлечен большой коллектив советских и
зарубежных авторов. «История философии» будет состоять из пяти томов (а не из че¬
тырех, как это предполагалось вначале). Первые два тома излагают историю домар¬
ксистской философии, содержанием следующих трех томов будет история философской
мысли в период после возникновения марксизма.
Классики 'марксиз'ма-леникшма, уделяя большое внимание изучению истории
философии, разработали научные, диалектико-материалистические принципы этого изу¬
чения, дали образцы конкоетнюго анализа истории философской науки.
Марксистская история философии выступает с позиций диалектического
материализма, представляющего собою вершину философской мысли человечества.
Практика историко-философских исследований доказывает, что только диалектико-ма¬
териалистическая концепция истории философии позволяет обнаружить подлинные за¬
кономерности исторического развития философии и всесторонне воспроизвести дей¬
ствительный процесс этого развития.
Вульгарный эмпиризм и позитивизм буржуазных историков философии, создавая
иллюзию «беспартийности», объективно прикрывают наиболее вредную, замаскирован¬
ную защиту идеализма и фидеизма.
Искажение процесса развития философии буржуазными историками заключается
прежде всего в то.м, что причины развития философии усматриваются главным обра¬
зом в духовных факторах. Историю философии идеалисты отрывают от реальной ис¬
тории общества и представляют в виде простой филиации идей.
Диалектико-материалистическая концепция истории философии, напротив, рас¬
крывает зависимость истории философии от истории материальной жизни общества.
Возникновение философии, бурное или сравнительно медленное развитие ее, преобла¬
дание в тот или иной период материализма или идеализма, диалектики или метафи¬
зики, характер ставящихся философией проблем — все это в конечном счете обуслов¬
лено характером производства, социальными и политическими условиями жизни
общества.
Существенное влияние на развитие философии оказывает и развитие естествозна¬
ния — открытие новых свойств, сил, законов прпроды ставит перед философией новые
проблемы теории познания, метода, обусловливает изменение предмета и метода фи¬
лософии, выдвигает на первый план те или иные стороны философских учений, под¬
тверждает одни решения философских проблем и опровергает другие.
Искажение процесса развития философии буржуазными историками заключается
и в том, что этот процесс изображается однобоко: преимущественно как история идеа¬
листических учений. Общей чертой современных идеалистических концепций истории
философии является принижение или замалчивание ими истории материализма.
Марксистская же история философии, выступая против этих извращений историко-
философского процесса, раскрывает прогрессивную, ведущую роль материализма в ис¬
тории философской мысли. Вместе с тем она считает своей задачей тщательное иссле¬
дование всего цепного и прогрессивного, что содержали в себе идеалистические учения.
Диалектико-материалистическая концепция истории философии, раскрывая борь¬
бу материализма и идеализма, выявляя все наиболее ценное и прогрессивное в исто¬
рии философской мысли, служит восстановлению исторической правды. Идеалистиче¬
ские же концепции, напротив, искажают историю философии, сводя ее к идеализму н
поднимая на щит реакционные воззрения. Эта противоположность двух концепций на¬

138
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
глядно проявляется в отношении марксистских и буржуазных исследователей к истории
философии стран Востока.
В основе большинства известных трудов буржуазных историков философии ле¬
жит «западноцентризм», согласно которому вся подлинная философия якобы создана
на Западе, а на Востоке за последние две тысячи лет будто бы не было создало ника¬
ких оригинальных философских учений. Реакционные историки философии эпохи
империализма дошли даже до утверждений, будто бы народы Азии, арабских стра»
и Восточной Европы вообще не способны к философскому мышлению.
Марксистско-ленинская концепция истории философии камня на камне не остав¬
ляет от этих лживых буржуазно-националистических концепций, так или иначе оправ¬
дывающих и обосновывающих политику колониализма.
Появившиеся два тома «Истории философии» свидетельствуют о том', что впер¬
вые создается история действительно мировой философии. Это объясняется в зна¬
чительной степени тем, что марксистские ученые руководствуются не буржуазно-наци¬
оналистическим или буржуазно-космополитическим, а пролетарско-интернационалисти¬
ческим взглядом на историю философии, объективно оценивающим .вклад каждого на¬
рода в сокровищницу мировой культуры. Это — яркое свидетельство того, что партий¬
ность марксистской истории философии тождественна подлинно научной объективности
в оценке различных сторон сложного процесса истории философии.
Выход в свет «Истории философии» имеет важное значение для идеологической
жизни не только нашей, но и других стран. Это подчеркивают и появившиеся в печати
различных стран отзывы о первом томе «Истории философии».
В статье тов. Жень Хуа «Большие успехи в работе по йзучению истории филосо¬
фии в СССР» говорится, что новая «История философии» является, «без сомнения,
крупным событием в мировой науке. Она означает появление в мире первого действи¬
тельно научного труда по истории философии»1.
В рецензии на первый том «Истории философии» в «Немецком философском жур¬
нале» говорится, что «следует очень приветствовать» появление этой книги. «Эта исто¬
рия философии, написанная с марксистских, партийных позиций, должна быть как
можно быстрее переведена на немецкий язык и стать доступной для всех интересую¬
щихся этими вопросами. Это оказало бы существенную помощь в деле улучшения изу¬
чения философии в наших университетах, в высших учебных заведениях» («Deutsche
Zeitschrift fur Philosophie», 1957, № 5). Все это говорит о том, что коллектив авторов
«Истории философии» уже добился определенных положительных результатов в своей
чрезвычайно важной работе. Однако было бы неправильно полагать, что авторы уже
преодолели все стоящие перед ними трудности в изучении истории философии. «Исто¬
рия философии» представляет собой определенный итог исследовательской работы со¬
ветских историков. Она должна стать основою для дальнейшего, более глубокого и
всестороннего исследования мировой истории философии.
Выяонить действительные достоинства и недостатки настоящей работы можно
только путем всестороннего и тщательного ее обсуждения. В настоящем номере журна¬
ла редакция начинает это обсуждение.
Задача обсуждения состоит, во-первых, в том, чтобы выявить положительные
стороиы «Истории философии»: раскрыть выразившееся в этой работе превосходство
диалектико-материалистической концепции истории философии над современными
буржуазными историко-философскими концепциями, показать то новое, что имеется
в этой работе по сравнению с прежними марксистскими трудами по истории философии.
Во-вторых, задача состоит в том, чтобы дать принципиальную теоретическую кри¬
тику содержащихся в «Истории философии» недостатков: всесторонне проанализиро¬
вать методологические принципы, которыми руководствуются авторы работы; рассмот¬
реть, насколько авторам удалось провести эти принципы в конкретном исследовании
сложного процесса исторического развития философии; оценить, насколько правильно
отобран наиболее важный историко-философский материал, не упущено ли что суще¬
ственное в этом материале; внимательно проанализировать, правильно ли освещены в
работе те или иные философские учения или отдельные стороны этих учений; помочь
устранить возможные фактические неточности, рассмотреть качество научного>аппарата.
Разумеется, было бы неправильно от каждого публикуемого журналом критиче¬
ского выступления требовать освещения всех сторон рецензируемого труда, это даже
вряд ли возможно в силу большого объема «Истории философии» и ее насыщенности
материалом. Редакция будет публиковать обзоры и заметки, посвященные анализу как
методологических принципов «Истории философии», так и содержащейся в этом труде
характеристике тех или иных периодов истории философии или отдельных философ¬
ских учений.
Редакция просит научно-исследовательские учреждения, учебные заведения и от¬
дельных лиц присылать свои замечания, которые помогут правильно оценить новое
советское исследование по истории философии и будут полезными при дальнейшей ра¬
боте авторского коллектива, в частности при подготовке нового издания «Истории
философии».
1 Статья т.. Жень Хуа помещена в настоящем номере журнала. Обзор других за¬
рубежных отзыеов об «Истории философии» будет помещен в одном из ближайших но¬
меров журнала.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
139
ПЕРВЫЙ ТОМ «ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ»
Рецензируемая книга открывается содер¬
жательным введением, где рассматриваются
коренные методологические пробле¬
мы: о предмете истории философии, о пе¬
риодизации истории философии, об отно¬
шении марксистской истории философии
к различным идеалистическим концеп¬
циям истории философии, принцип партий¬
ности в марксистской истории филосо¬
фии, значение истории философии как
науки.
Определение предмета науки является
важнейшей задачей исследования. Опреде¬
лить предмет науки — значит указать ее
специфику, границы, особенности, отличаю¬
щие ее от других наук. «Предметом исто¬
рии философии как науки является исто¬
рия развития философской мысли на раз¬
личных ступенях развития общества, пре¬
жде всего история зарождения,
формирования, развития основ¬
ных философских направле¬
ний — материализма и идеализ¬
ма, их взаимной борьбы» (стр. 10).
Такое определение предмета обязывает
исследователей — историков философии —
рассматривать процесс становления и разви¬
тия той или иной философской школы либо
течения как закономерный процесс разви¬
тия именно философской мысли, определяе¬
мый социальными отношениями своего вре¬
мени. Задача историков-философов в том
и состоит, чтобы из всех форм идеоло¬
гии, общественного сознания, вычленить
специфически философские идеи: развитие
диалектики, теории познания, логики, то
есть развитие понятий и представлении о
закономерности развития природы, обще¬
ства и мышления.
И авторы вполне правильно поступают,
когда приведенное определение предмета
дополняют следующим: «Поэтому предмет
истории философии включает в себя также
историю зарождения, форми¬
рования и развития диалект и-
юи и метафизики, их взаимной
борьбы, неразрывно связанной с борь¬
бой основных философских направлений»
(стр. 11).
Ленинский принцип партийности филосо¬
фии является основным методологическим
принципом марксистского исследования
истории философии. Философия партийна,
история философии есть история борьбы
двух партий в философии—материализ¬
ма и идеализма. Этот вывод Ленина, при¬
нятый авторами книги, основывается на
исследовании всех основных философских
школ и направлений, от самых древних вре¬
мен до нашего века.
Читатель, несомненно, с интересом и поль¬
зой прочитает разделы, посвященные исто¬
рии философской мысли в древнем Египте,
Месопотамии, Индии, Китае. Трудности, не¬
избежно связанные с первой попыткой сбо¬
ра, классификации и оценки фактов, огром¬
ны, и анализ достоинств и недостатков этих
разделов требует особого, обстоятельного
труда. Это — начало большой работы в
новой области, не изведанной еще нашими
историками философии.
Что касается главы о философии древней
Греции и Рима, то по этим вопросам авто¬
ры выступают не впервые. Поэтому к этим
разделам можно предъявить серьезные тре¬
бования. Авторам в основном удалось дать
марксистский анализ философских школ и
течений этого периода. Однако их можно
упрекнуть в некотором упрощении, выра¬
зившемся в стремлении вывести философ¬
ский материализм непосредственно из инте¬
ресов демократической фракции рабовла¬
дельческого класса, а идеализм в философии
во что бы то ни стало изобразить как фи¬
лософское выражение интересов рабовла¬
дельческой аристократии.
Такое сведение противоположных точек
зрения на вопрос об отношении мышления
к бытию, к различию чисто политического
характера вряд ли верно с методологиче¬
ской точки зрения, не говоря уже о том,
что оно не увязывается с теми фактами, ко¬
торые приводятся в тексте.
Не следует забывать, что рабовладель¬
ческая аристократия в пору утверждения
и расцвета рабовладельческой формации
никак не могла быть всегда «реак¬
ционной» частью античного общества.
Точно так же и «демократия», будучи р а-
бовладельческой демократией, вовсе
не была и не могла быть автоматически
«прогрессивным» явлением во все периоды
и при всех условиях. В известных условиях
лозунги низов рабовладельческого обще¬
ства легко приобретали реакционный
смысл. Ведь сами же авторы, рассказывая
о взглядах и поведении киника Диогена,
этого несомненного приверженца демокра¬
тических слоев афинского общества, вы¬
нуждены констатировать, что Диоген «смо¬
трел не вперед, а назад» (стр. 111).
Совершенно необъяснимым с точки зре¬
ния принятой авторами схемы оказывается
и учение Гераклита Эфесского. В тех слу¬
чаях, когда факты слишком явно расходят¬
ся со схемой, авторы вообще оставляют без
анализа вопрос о связи того или иного
учения с социальными условиями его воз¬
никновения. Так они поступают с Эмпедок¬
лом, с Анаксагором, с милетцами. Взгля¬
ды этих мыслителей связываются только
с прогрессом знаний о природе. Социаль¬
но-политические же условия борьбы, их
породившие, вообще остаются вне поля
зрения.
Вызывает сомнение категорическое отне¬
сение элеатов, Парменида и.Зенона по ве¬
домству политической реакции и философ¬
ского идеализма. Приводимый анализ их
взглядов, по нашему мнению, не дает осно¬
ваний для такой оценки.
Так, авторы пишут: «Ученик и продол¬
жатель Парменида Зенон Элейский, жив¬
ший в середине V в. до н. э., был реакцион¬
ным политическим деятелем, сторонником
аристократии и противником демократии.
Вслед за своим учителем Зенон считал, чти
«истинное бытие» едино, неподвижно и но-

140
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
знаваемо не чувствами, но исключительно
разумом (мышлением)» (стр. 88).
Почему это свидетельствует об идеализ¬
ме, совершенно неясно. Если исходить из
тех критериев, согласно которым Зенон от¬
несен здесь в лагерь философского идеа¬
лизма, то Спинозу точно так же пришлось
бы объявить идеалистом. Вызывает недо¬
умение оценка софизмов мегарской школы
как свидетельства «упадка философского
мышления» (стр. 111).
Надо сказать, что изложение и анализ
материалистических учений в главе о
древнегреческой философии несравненно
удачнее, нежели освещение идеалистиче¬
ских учений. Стоит сравнить страницы, по¬
священные Демокриту, с теми, где расска¬
зывается о Сократе и Платоне, чтобы в
этом убедиться.
Представляя Сократа и Платона односто¬
ронне, главным образом с отрицательной
стороны, авторы, хотят они того или не хо¬
тят, оказывают услугу идеалистам. В са¬
мом деле, сравнив произведения Платона
с тем, что о нем написано в рецензируемом
томе, читатель, несомненно, убедится, что
подлинный Платон гораздо умнее, сильнее
в своей аргументации, чем он изображен в
книге. А с подлинной аргументацией идеа¬
листа авторы так и не научили читателя
бороться, оставили его безоружным.
О Сократе автор пишет: «Сократ
(469—399 гг. до н э.) стоял во главе
философского кружка молодых аристо¬
кратов и их политических единомышлен¬
ников. В кружок входили: Платон — ярый
противник демоса: Алкивиад, изменивший
афинской демократии и перешедший на
сторону аристократической Спарты; Кри-
тий, возглавивший реакционную диктатуру
30 олигархов в Афинах, и Ксенофонт —
противник демократии, поклонник Спарты.
За свою деятельность, направленную про¬
тив афинской рабовладельческой демокра¬
тии, Сократ был приговорен к смертной
казни» (стр. 104).
Между тем в марксистской литературе
имеется и другая оценка роли Сократа в
идейной борьбе древнегреческого общества,
отрицается его приверженность к афинском
аристократии (см. Victor Stern «ОЬег
Sokrates». «Deutsche Zeitschrift fur Philo-
sophie», 1955, № 3).
Раздел об Аристотеле выглядит несрав¬
ненно удачнее. Здесь следовало бы только
более четко и обстоятельно показать те ре¬
альные трудности, которые Аристотель пы¬
тался разрешить, но при этом не всегда
был последователен, колебался между
взаимоисключающими точками зрения.
Ленин отмечал, что наиболее интересное
в Аристотеле — это не столько его итого¬
вые выводы, сколько сами поиски, приемы,
постановка сложных проблем. Как раз
здесь «масса архиинтересного, живого,
наивного (свежего), вводящего в фи¬
лософию и в изложениях заменяемого схо¬
ластикой, итогом без движения etc». Эту
мысль Ленина авторы приводят на стр. 123.
Однако у них все же заметна тенденция
делать упор как раз на выводы, на ито¬
ги, но не на движение мысли Аристотеля.
Третья глава, посвященная истории фи¬
лософской и социологической мысли в эпоху
феодализма, охватывает чрезвычайно ши¬
рокий фактический материал. В специаль¬
ных разделах здесь рассматривается исто¬
рия философской мысли в Китае. Индии,
Японии, Иране, в странах арабского мира
и Средней Азии, в России и Западной Ев¬
ропе. Несомненным достижением по срав¬
нению с предшествующими изданиями яв¬
ляется более внимательное отношение к на¬
циональным особенностям философской
мысли эпохи средневековья. Факты, подня¬
тые авторами, рисуют очень сложную и
дифференцированную картину оригиналь¬
ного развития философских и социологиче¬
ских идей в странах, которые во многих
курсах истории философии либо вовсе не
упоминались, либо рассматривались
вскользь и суммарно.
По отношению к философской мысли
стран Востока авторы убедительно пока¬
зали, что здесь средневековье вовсе не бы¬
ло простым упадком и перерывом в разви¬
тии человеческой духовной культуры, что
под покровами религиозной формы посте¬
пенно созревали идеи, по существу, проти¬
воречившие религии.
Серьезным недостатком главы является
отсутствие единого стиля изложения.
Этот упрек, видимо, приходится сделать ре¬
дакционной коллегии. Наименее удачным
представляется последний раздел главы,
посвященный Западной Европе. Здесь авто¬
ры явно отступили от тех принципов, ко¬
торые они справедливо проводили в осталь¬
ных параграфах: история философской и
социологической мысли в Западной Европе
представлена как сплошной регресс и про¬
вал в истории культуры. В этом разделе
очень много пафоса обличения «лицемерия»,
«казуистики», «пустоты» схоластической фи¬
лософии и мало анализа сущности учений.
Если составить себе представление о фило¬
софии Фомы Аквинского по соответствую¬
щим страницам тома, то станет абсо¬
лютно непонятным, как и почему современ¬
ным попам и теологам удается использо¬
вать эту философию для борьбы с мате¬
риализмом в XX веке. Вряд ли правильно
изображать противника слабее, чем он
был на самом деле. Задачи борьбы с нео¬
томизмом требуют более глубокого и бо¬
лее верного освещения учения его пред¬
шественника.
При анализе итальянского Возрождения
авторы главное внимание уделяют Леонар¬
до да Винчи, бесспорно, сыгравшему огром¬
ную роль в развитии философии раннего
буржуазного гуманизма. Они справедливо
указывают на то, что Леонардо пытался
возродить материалистический сенсуализм
античных мыслителей — Гераклита, Демо¬
крита, Эпикура, Лукреция,—книжному, схо¬
ластическому знанию противопоставлял
опыт, доказывая, что при помощи одних
только рассуждений познать истину невоз¬
можно. Непреходящую ценность представ¬
ляет и эстетическая теория Леонардо. И все
же нам кажется неоправданным то об¬
стоятельство, что более трех четвертей
раздела об итальянском Возрождении авто¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
141
ры посвящают характеристике Леонардо,
оставляя без внимания таких крупных мы-
слителей-гуманистов, как Франческо Пет¬
рарка, Лоренцо Валла, Пико делла Ми-
рандола.
Хорошо изложен материал о развитии фи¬
лософии XVI века во Франции и Испании.
'Читатель находит здесь сжатые, но доста¬
точно четкие характеристики Раме, Монте-
ня, Шаррона, Вивеса, Уарте. Философ¬
ские убеждения Уарте впервые получают
правильную оценку как материалистиче¬
ские.
Переходя к эпохе Реформации, авторы
справедливо отмечают, что первые раскаты
этого движения прогремели в Чехии, и
останавливаются прежде всего на деятель¬
ности Яна Гуса. Однако характеристики
идейной борьбы в Германии — стране, где
главным образом происходила реформация,
в книге не получилось. Изложение здесь
крайне конспективно, оценки не всегда точ¬
ны. Здесь нет даже упоминания о Рейхлине,
Гуттене, Меланхтоне, Себастьяне Франке.
Последний особенно заслуживал внимания
хотя бы потому, что из-под его пера вы¬
шел один из первых трактатов в защиту
мира.
Проявив столь мало внимания к разви¬
тию теоретической мысли в Германии, ав¬
торы переходят к значительно более обстоя¬
тельному рассмотрению идеологической
жизни Польши в тот же период. Здесь мы
встречаемся с целым рядом имен, впервые
упоминающихся в русской литературе.
Все ли они нужны в общем изложении
истории философии, мы не беремся судить;
отметим лишь, что изложение материала в
этом разделе не всегда соответствует тому,
что говорится в других местах. Так, напри¬
мер, учение «польских братьев» характери¬
зуется как разновидность арианства
(стр. 319). Однако последнее нигде, кроме
предметного указателя, больше не упоми¬
нается.
Одно из центральных мест в квиге за¬
нимает пятая глава — «Борьба материализ¬
ма с идеализмом в период ранних буржу¬
азных революций в странах Западной Ев¬
ропы» (конец XVI—начало XVIII века).
Перед авторами стояла здесь ответствен¬
ная задача — дать в сжатой форме анализ
важнейших философских систем в тот пе¬
риод, когда в основных странах Западной
Европы теоретическая мысль достигла бур¬
ного расцвета.
Наиболее полным выглядит очерк разви¬
тия английской философии. Анализируя ми¬
ровоззрение Бэкона, авторы показывают
его противоречивость. Наряду с преобла¬
давшими в философских взглядах Бэкона
материалистическими чертами в его уче¬
нии имелись и некоторые пережитки сред¬
невековья. Он писал, например, о поисках
«философского камня»; кроме смертной
«чувствующей» души, признавал существо¬
вание бессмертной «рациональной» души
человека, происходящей от «божественного
Дыхания».
При рассмотрении философии Гоббса ав¬
торы исходят из характеристики К. Маркса,
назвавшего его систематиком бэконовского
материализма. В книге показано, что боль¬
шая по сравнению с Бэконом последова¬
тельность Гоббса достигнута за счет утра¬
ты живых, диалектических моментов в мы¬
шлении. Характеризуя теорию познания
Гоббса, авторы показывают, что он раз¬
вивает бэконовский эмпиризм, соединяя
его с некоторыми элементами рационализ¬
ма, однако два вида знания — чувственное
и абстрактно-логическое — остаются у него
не связанными между собой. Гоббс — убе¬
жденный атеист, хотя он считал, что рели¬
гия может быть полезной в качестве «со¬
циальной узды». Последнее было связано
с определенной антидемократической на¬
строенностью Гоббса как сторонника мо¬
нархии, видевшего в политическом деспо¬
тизме гарантию общественного порядка.
Картина идеологической борьбы в Англии
в середине XVII века получилась достаточ¬
но полной благодаря сжатым, но убеди¬
тельным характеристикам мыслителей ре¬
волюционного периода—Овертона, Уинстэн-
ли и других, чьи имена впервые появляются
в общих изложениях истории философии.
Далее авторы дают анализ философских
воззрений Ньютона, Локка, Толанда и мы¬
слителей идеалистического лагеря: Беркли
и Юма. Явно не хватает здесь хотя бы
кратких оценок Мандевиля и Гартли, тем
более, что они оба упоминаются в даль¬
нейшем как философы, оказавшие влияние:
первый — на Франклина (стр. 603—604),
второй — на Пристли (стр. 617).
Французская философия этого периода
представлена Декартом, Гассенди; дается
также общая оценка Мальбранша и Гей¬
линкса. Специальный раздел главы отведен
голландскому материалисту Спинозе. Спи¬
ноза— один из наиболее популярных в на¬
шей стране представителей домарксистской
философии. Его произведения на русском
языке неоднократно издавались, о его фи¬
лософском наследстве имеется обширная со¬
ветская литература. И все же авторам
удалось найти здесь некоторые новые ас¬
пекты. Прежде всего надо указать на то,
что в книге не упрощается оценка Спинозы
как материалиста.
Слабое место в главе — освещение не¬
мецкой философии. Здесь, несомненно, сле¬
довало начать с Якоба Бёме, оказавшего
огромное влияние на развитие разнообраз¬
ных направлений общественной мысли не
только в Германии, но и за ее пределами.
Бёме принято у нас обходить молчанием
или односторонне оценивать как мистика и
теософа. Между тем мистицизм Бёме—это
только одна сторона дела. Наряду с этим,
как отмечал Герцен, Бёме пришел «к воз¬
зрению такой необъятной ширины, о кото¬
рой наука его времени не смела мечтать»
(А. И. Герцен. Избранные философские
произведения, т. I, Госполитиздат, 1948,
стр. 235). Высоко оценивал Бёме и Л. Фе й¬
ербах, который писал, что видеть в нем
только мистика и религиозного мечтателя
могут лишь те, кто неспособен отличить
внешнее от внутреннего. Глубокие оценки
творчества Бёме можно найти также у
Маркса и Энгельса. Мы упомянули все это
только для того, чтобы показать, ка¬

142
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
кую ошибку совершили авторы книги, не
включив в нее разбора учения Бёме.
Мировоззрение Лейбница изложено ску¬
пыми, но достаточно выразительными и чет¬
кими штрихами. Читатель получает ясное
представление о великом немецком филосо¬
фе, которого высоко ценил Маркс. К очерку
творчества Лейбница добавлено несколько
фраз о X. Вольфе, которые не дают
даже приблизительного представления о его
философии. Между тем не может быть двух
мнений о том, что X. Вольф заслуживает
пристального внимания. Он был создателем
первой всеобъемлющей системы в немецкой
философии, которая в течение длительного
времени оставалась господствующей. Вольф
интересен также и потому, что он является
учителем М. В. Ломоносова.
Коль скоро в первый том «Истории фило¬
софии» включен материал о X. Вольфе,
вполне закономерной будет претензия по
поводу того, что в книге обойдены молча¬
нием его современники: X. Томазий — фило¬
соф, впервые начавший писать научные
труды на немецком языке, и А. Баумгар-
тен — родоначальник эстетики нового вре¬
мени. Серьезным упущением является
также отсутствие материала о распростра¬
нении в Германии спинозизма, которое при¬
вело к формированию в этой стране опре¬
деленной материалистической традиции.
Некоторые критические замечания сле¬
дует сделать по поводу анализа воззрений
Вико. Авторы безоговорочно причисляют
Вико к идеалистам: «Подобно Платону и
его ученикам, он провозглашал примат
потустороннего мира идей над реальными
отношениями» (стр. 461). Между тем у са¬
мого Вико можно найти нечто диаметраль¬
но противоположное этому утверждению.
«Порядок идей должен следовать за поряд¬
ком вещей» («Основания новой науки об об¬
щей природе наций». Изд-во художест¬
венной литературы, 1940, стр. 91). Ре¬
шение Вико основной философской про¬
блемы не следует упрощать. Нужно было
также со всей определенностью подчерк¬
нуть, что Вико был первым, кто стал рас¬
сматривать общество как закономерно раз¬
вивающееся целое.
Специальная глава посвящена передовой
французской философии XVIII века. Бейль,
Мелье, Вольтер, Монтескье, Кондильяк —
таков вполне оправданный порядок изло¬
жения, который затем приводит к анализу
взглядов наиболее последовательных пред¬
ставителей французского материализма.
При изложении социологических взгля¬
дов Монтескье хотелось бы более четкой ха¬
рактеристики того шага вперед, который он
сделал в понимании общественного процес¬
са по сравнению с Вико.
Ламетри, Дидро, Гельвеций, Гольбах
рассматриваются не в одном общем очерке,
как это иногда делается. Каждый из них
получает свою индивидуальную характери¬
стику, что является несомненным достоин¬
ством изложения.
Характеризуя мыслителей жирондистско¬
го направления — Кабаниса и Вольнея,—
авторы называют их взгляды вульгарным
материализмом. Нам представляется подоб¬
ная оценка некоторой модернизацией. Вуль¬
гарной можно назвать нарочито упрощен¬
ную материалистическую теорию, которая
существует в ту эпоху, когда достигнута
более высокая ступень развития материа¬
лизма. Этого нельзя сказать о Кабанисе.
Взгляды Кабаниса вообще мало отличались
от воззрений его учителя Ламетри.
Нельзя не отметить, что в рецензируемом
томе история философии народов СССР
получила более правильное освещение, чем
это имело место до сих пор. Опираясь на
основополагающие указания Ленина, отно¬
сящиеся к истории русской философии, ав¬
торы проводят мысль, что русская материа¬
листическая философия зародилась, вырос¬
ла на базе роста многовековой русской
культуры и уже в XVIII веке достигла зна¬
чительных успехов, особенно в философских
трудах Ломоносова и Радищева.
В основном правильно освещается вопрос
о взаимодействии передовой русской куль¬
туры с культурой западноевропейской. От¬
вергая ложную мысль буржуазных истори¬
ков, будто русская научная и общественная
мысль относилась к западноевропейской
как ученик к учителю, авторы тома обстоя¬
тельно и объективно показывают то влия¬
ние, какое испытывала русская обще¬
ственная мысль со стороны западноевро¬
пейской, восточной и всей мировой общест¬
венной мысли.
Существенно преодолены в книге и вред¬
ные модернизаторские тенденции в оценке
мировоззрения русских мыслителей, появ¬
лявшиеся в нашей печати. Авторы и редак¬
торы тома стремятся дать объективное осве¬
щение места и роли русских мыслителей в
истории мировой общественной мысли. Од¬
нако в книге остается непреодоленным один
существенный недостаток в изложении ис¬
тории русской общественной мысли — эм¬
пиризм, описательность. В книге не дано
достаточно глубокой истории идей как
логического развития мышления. При осве¬
щении деятельности русских мыслителей,
предшествовавших Ломоносову, авторы
очень мало заботятся об этой стороне дела.
Почти каждого мыслителя они, как пра¬
вило, дают самого по себе, вне связи с
предшествующими и современными учения¬
ми. Об одном из выдающихся мыслителей
Средней Азии — Фараби,— например, гово¬
рится:
«Согласно Фараби, существует шесть
принципов вещей: 1) божественный прин¬
цип, или первая причина; 2) вторичные
причины, или небесные сферы; 3) активный
интеллект; 4) душа; 5) форма; 6) абстракт¬
ная материя» (стр. 242).
В следующем абзаце нечто подобное го¬
ворится о теории познания мыслителя. А
что же такое «божественный принцип» и
что означают другие принципы в понимании
Фараби, чем эти принципы обогащают фи¬
лософскую мысль, свидетельствуют ли они
о материалистической или идеалистической
направленности его философской системы,
об этом ничего не сказано. Поэтому трудно
определить место и роль Фараби в истории
философии.
Некоторые имена попали в книгу по не¬
понятным причинам. Так, например, на

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
143
стр. 247 назван астроном и математик
Улугбек, и вся его деятельность охаракте¬
ризована в одном абзаце из семи строк.
По одному абзацу отведено грузинским
ученым Бакури, Айэт, Партадзе и Мцире,
армянскому — Кохбеци, русским — Афана¬
сию Никитину, Матвею Башкину и др.
Факт посещения Афанасием Никитиным
Индии и ее описания за 30 лет до Васко да
Гама, несомненно, важен, однако изложе¬
ние этого факта было бы более уместным в
общей истории или в истории культуры.
Нам представляется, что было бы лучше,
если бы в книге было меньше имен, но
больше философии, глубже освещалось ее
развитие. Недостаточное внимание к соб¬
ственно философским проблемам сказалось
и в том, что даже родоначальнику материа¬
лизма в России М. В. Ломоносову больше
повезло как естествоиспытателю, чем как
философу. Из параграфа, посвященного ха¬
рактеристике взглядов Ломоносова, мы
узнаем, что великий русский мыслитель
предвосхитил некоторые гипотезы, развитые
затем мыслителями XIX века, в чем он
превзошел своих предшественников и со¬
временников. Ломоносов как естествоиспы¬
татель показан довольно обстоятельно в
связи с развитием науки своего времени.
Что же касается материализма и идей
диалектики в трудах Ломоносова, то они
показаны значительно слабее. То же в из¬
вестном смысле можно сказать и отно¬
сительно Радищева и декабристов, общест¬
венно-политические идеи которых освещены
более глубоко, чем собственно философские.
Это несомненный недостаток книги.
В освещении деятельности русских про¬
светителей XVIII века, действовавших в
период от Ломоносова до Радищева, нельзя
не указать на два существенных недостатка.
Первый из них состоит в том, что авторы
тома недостаточно тщательно выясняют
различие между отдельными мыслителями,
принадлежащими как к реакционным тече¬
ниям общественной мысли, так и к прогрес¬
сивным. Нельзя, например, всех без исклю¬
чения масонов зачислять в лагерь злостных
реакционеров, так же, как нельзя без ого¬
ворок изображать самодержавие покрови¬
телем масонов.
Упускаются также из виду существенные
различия во взглядах просветителей
XVIII века (Аничков, Козельский, Десниц-
кий, Батурин), хотя при внимательном ис¬
следовании нетрудно установить значитель¬
ную разницу между воззрениями, скажем,
демократа Козельского и взглядами таких
деятелей, как Аничков и Батурин, лишен¬
ными политического радикализма и демо¬
кратизма.
Но, пожалуй, более существенным недо¬
статком в изложении истории русской фило¬
софской мысли XVIII века следует при¬
знать то, что авторы упустпли из виду или
совершенно недостаточно уделили внимания
весьма важному вопросу — об активной ро¬
ли сознания. При внимательном исследова¬
нии произведения Козельского «Разговор
двух индийцев Калана и Ибрагима о чело¬
веческом познании» и трактата Радищева
«О человеке, его смертности и бессмертии»
нельзя не заметить, как настойчиво билась
русская мысль над решением проблемы пе¬
рехода от материи к мышлению, над вопро¬
сами о творческой роли общественного со¬
знания.
В книге в основном правильно освещают¬
ся мировоззрение и революционная деятель¬
ность А. Н. Радищева — зачинателя револю¬
ционного направления русской обществен¬
ной мысли, продолжателя материалистиче¬
ской традиции Ломоносова. Однако нельзя
не отметить неопределенности следующего
основного положения, характеризующего
философские взгляды мыслителя: «Револю¬
ционные взгляды Радищева на общество
сочетаются с материалистическими воззре¬
ниями на природу. Опираясь на достиже¬
ния современной ему науки, материалисти¬
ческую традицию Ломоносова и француз¬
ских энциклопедистов, он развивал материа¬
листическую философию в борьбе с идеа¬
лизмом, религией, мистицизмом масонов.
Радищев разделял материалистические
взгляды Ломоносова на природу, хотя и не
во всем соглашался с ним» (стр. 644—
645).
Уже в первой фразе здесь есть недого¬
воренность: революционные взгляды сопо¬
ставляются с материалистическими. А бы¬
ли ли эти революционные взгляды мате¬
риалистическими «ли идеалистическими, это
остается в тайне. Но главное противоречие
в том, что в первой фразе говорится о ма¬
териалистических взглядах Радищева на
природу без всяких оговорок, а в послед¬
ней отмечается его несогласие с Ломоносо-*
вым, но не выясняется, в чем же заклю¬
чается это несогласие, есть ли оно шаг впе¬
ред или, наоборот, шаг назад. Далее, здесь
говорится о том, что Радищев развивал ма¬
териалистическую философию, но не ука¬
зывается, в чем же состоит его собствен¬
ный вклад в развитие материализма, чем
он обогатил философскую науку.
Не проявили также авторы главы долж¬
ного внимания и к поискам Радищева в об¬
ласти теории познания, ограничившись не¬
большими цитатами и несложным коммен¬
тарием. А между тем проблемы познания,
творческая роль мышления в процессе по¬
знания глубоко занимали Радищева, пытав¬
шегося оригинально решить вопрос о мате¬
рии и сознании.
* * *
Сделаем некоторые выводы. Рецензируе¬
мая книга по сравнению с предшествующи¬
ми советскими работами по истории
философии обладает рядом несомненных
преимуществ: значительно расширены рам¬
ки историко-философского исследования,
преодолен ошибочный взгляд, согласно ко¬
торому теоретическая мысль развивалась
лишь в Западной Европе, собран и обобщен
значительный материал о философии во¬
сточных народов. Несомненным достоин¬
ством книги является рассмотрение исто¬
рии философии как борьбы двух противо¬
положных направлений — материализма и
идеализма. Заслуживает положительной
оценки анализ развития философии в тес¬

144
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ной связи с развитием других наук и в
первую очередь естествознания.
Мы высказали некоторые критические за¬
мечания в надежде, что они помогут при
переиздании книги. Однако хотелось бы,
чтобы некоторые проблемы были решены
еще в ходе работы над остальными томами
данного издания. Желательно, чтобы авто¬
ры больше внимания уделили собственно
философским вопросам, опуская, по воз¬
можности, вспомогательный материал.
Очень важно рассматривать историю фило¬
софии как возникновение и развитие
человеческого мышления, его законов и ка¬
тегорий. Эта сторона дела до сих пор не
изучена с материалистических позиций. На¬
до также добиться единства стиля и пра¬
вильных пропорций в распределении мате¬
риала. В заключение хочется пожелать ав¬
торскому коллективу успешного заверше¬
ния начатого им большого и ответственно¬
го труда.
А. В. ГУЛЫГД, Э. В. ИЛЬЕНКОВ,
М. И. СИДОРОВ
Большие успехи в работе по изучению
истории философии в СССР
(К выходу в свет «Истории философии») *
После победы Октябрьской социалисти¬
ческой революции советские философы про¬
вели много исследований по истории фило¬
софии и добились выдающихся успехов.
После обсуждения в 1947 году книги Але¬
ксандрова по истории западноевропейской
философии советские ученые, руковод¬
ствуясь идеями марксизма-ленинизма, сде¬
лали новый шаг в развитии исследователь¬
ской работы в области истории философии.
В течение десяти лет они достигли в этом
отношении больших успехов. Они не только
усилили изучение истории западноевропей¬
ской философии, но и приступили к изуче¬
нию истории философии народов СССР, вы¬
пустив два тома по истории философской
и общественно-политической мысли наро¬
дов СССР. Они усилили также изучение
истории философии стран Востока и кри¬
тику работ буржуазных философов. Еще
более увеличивает вклад советских ученых
в эту работу «История философии», начав¬
шая выходить в этом году. Издание этой
книги является, без сомнения, крупным со¬
бытием в мировой науке. Она означает по¬
явление в мире первого подлинно научно¬
го труда по истории философии и свиде¬
тельствует о том, что в изучении истории
философии Советский Союз далеко обо¬
гнал капиталистические страны.
«История философии» будет состоять из
четырех томов. Вышли уже два тома, од¬
нако мы видели только первый том, а по¬
тому предполагаем высказать несколько со¬
ображений о достоинствах лишь этого тома.
В течение восьми лет в вопросах исследо¬
вательской работы по истории философии
мы учились у Советского Союза и достиг¬
ли уже больших успехов. Но наши знания
еще недостаточны, нам необходимо непре¬
рывно развивать и повышать их. Поэтому
нам надо тщательно изучить этот труд со¬
ветских философов, поскольку он может
оказать неоценимую помощь в улучшении
нашей исследовательской работы в области
истории философии.
Прежде всего мы должны указать, что
эта работа по истории философии является
действительно историей мировой филосо¬
фии: ее авторы, основываясь на изучении
фактического материала, исследуют исто¬
рию развития философской мысли разных
народов подлинно научным методом и
отводят соответствующее место вкладу
каждого народа в историю философии,
опровергая тем самым буржуазно-национа¬
листические воззрения и развивая дух про¬
летарского интернационализма. Во введе¬
нии к первому тому подчеркивается: «В про¬
тивоположность буржуазно-националисти¬
ческим установкам марксистская история
философии последовательно проводит прин¬
цип пролетарского интернационализма, с
одинаковым вниманием учитывая положи¬
тельный вклад, который внесли в развитие
философской мысли все народы мира, как
большие, так и малые. Она ведет неприми¬
римую борьбу против буржуазного нацио¬
нализма, стремящегося возвеличить фило¬
софов одной национальности и третировать
философов ' других национальностей...»
(«История философии», т. I, сгр. 17—18) *.
Основываясь на этом положении, авторы
со всей силой критикуют буржуазно-нацио¬
налистическую, реакционную теорию так
называемого «европоцентризма», утвержда¬
ющего, что «вся подлинная философия яко¬
бы создана на Западе, а на Востоке за по¬
следние две тысячи лет будто бы не было
создано никаких оригинальных философских
учений...» (стр. 17). Нам известно, что, начи¬
ная с истории философии Гегеля, проявле¬
ние подобных реакционных взглядов бур-
* Перевод с китайского. Перепечатано из
газеты «Гуанминжибао» от 17 ноября 1 В дальнейшем все ссылки в тексте да-
1957 года (ред.). ются на страницы данного издания (ред.).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
145
жуазного национализма у современных
буржуазных философов усилилось до край¬
ности. Стоит только приглядеться к рас¬
пространенным в настоящее время в капи¬
талистических странах трудам по истории
философии, и мы можем увидеть, что почти
сплошь и рядом то, что авторы именуют
«историей философии», является на самом
деле историей западноевропейской филосо¬
фии. Советская «История философии», ис¬
пользуя фактический материал, критикует
эти реакционные взгляды. Она всесторонне
излагает философию народов всего мира.
«Она восстанавливает историческую прав¬
ду, показывая плодотворное, прогрессивное
развитие философской мысли... в Китае,
Индии в арабских и других странах Во¬
стока, в России и других славянских стра¬
нах, международное значение философии
этих народов» (стр. 18). Общеизвестно, что
буржуазная история философии считает,
что истинная история философии начинает¬
ся с истории философии Греции. Совершен¬
но ясно, что это не соответствует историче¬
ским фактам. Факты говорят о том, что еще
до появления греческой философии в раз¬
ных странах Востока, как, например, в Егип¬
те, Вавилоне, Индии и Китае, уже возникла
наука и философская мысль, которые во
многом оказали влияние на науку и фило¬
софскую мысль Греции. Советская «Исто¬
рия философии» основывается как раз на
этих фактах. Она начинается не с грече¬
ской философии, а с философии стран древ¬
него Востока. Перед изложением филосо¬
фии древнего Востока авторы справедливо
замечают: «Факты истории философской,
естественнонаучной и политической мысли в
странах древнего Востока опровергают
ложные европоцентристские и расистские
«теории» о «неполноценности» восточных
народов, о полной «зависимости» их куль¬
туры от культуры западноевропейских на¬
родов, а также об исключительном господ¬
стве мистики, религии в идеологии народов
Востока как их специфической черте»
(стр. 36).
Особое внимание в книге обращено на
философию-феодальной эпохи; именно здесь
наиболее глубоко проявляются преимуще¬
ства и научный характер советской истории
философии. Буржуазные историки филосо¬
фии, придерживающиеся реакционных
взглядов «европоцентризма», всегда поль¬
зуются западноевропейской философией
эпохи феодализма для того, чтобы пред¬
ставить ее как мировую философию этой
эпохи, как будто западноевропейская фило¬
софия является высшим достижением ми¬
ровой философии эпохи феодализма, как
будто у других народов в эпоху феодализ¬
ма совсем не было философских идей, до¬
стойных упоминания. Совершенно ясно,
что это не соответствует фактам. Известно,
что западноевропейская философия эпохи
феодализма была достаточно бедна и, на¬
оборот, в странах Востока в эту эпоху по¬
явились блестящие философские идеи, ко¬
торые к тому же на значительный период
времени опередили западноевропейские.
Если ограничить философию феодальной
эпохи Западной Европой, как это делают
буржуазные историки философии, то непре¬
менно возникнет мнение о бедности и ску¬
дости истории философии эпохи феодализ¬
ма. Это не соответствует истине. Советская
книга по истории философии полностью
разоблачила эту ложь и впервые отражает
подлинную историческую обстановку. Фи¬
лософия эпохи феодализма занимает в кни¬
ге около 140 страниц, из них только 16 от¬
ведено философии Западной Европы, а
остальные сто с лишним страниц посвяще¬
ны философии эпохи феодализма Китая,
Индии, Японии, Ирана, арабских стран, Ви¬
зантии и народов Советского Союза. В кни¬
ге убедительно показано богатство фило¬
софской мысли народов Востока и народов
Советского Союза в тот период, развитие
у них материалистических идей. Это сви¬
детельствует о том, что философская мысль
эпохи феодализма во всем мире была от¬
нюдь не слабой и хилой, как утверждают
буржуазные историки философии, а, наобо¬
рот, пышно расцветала. На основании это¬
го научного анализа авторы книги совер¬
шенно справедливо и со всей силой подчер¬
кивают: «Марксистская история развития
научной мысли, философских учений и об¬
щественно-политических воззрений в стра¬
нах Восточной Европы и Азии эпохи феода¬
лизма разбивает «теории» реакционных
буржуазных историков и философов, пыта¬
ющихся исказить и умалить историческое
значение передовой культуры народов Во¬
сточной Европы и Азии. Роль этих народов
в развитии мировой культуры, в том числе
и философии, неопровержимо доказывается
оригинальностью и самостоятельностью
творчества прогрессивных китайских, ин¬
дийских, японских, иранских, арабских,
среднеазиатских, кавказских, русских и дру¬
гих мыслителей и ученых эпохи феодализ¬
ма» (стр. 296).
Из приведенной выше цитаты видно, как
последовательно советская «История фило¬
софии» проводит принцип пролетарского
интернационализма и критику реакционных
взглядов буржуазного национализма. До
освобождения эти взгляды были господ¬
ствующими и в нашей науке. Значительная
часть автороз наших философских работ,
находясь под влиянием буржуазных идей,
сознательно или бессознательно поддержи¬
вала так называемый «европоцентризм»;
преклоняясь перед буржуазией, они стреми¬
лись низвести китайский народ до положе¬
ния второстепенной нации, без всякого ува¬
жения относились к лучшим достижениям
своей собственной нации в области культу¬
ры, науки и философии. После освобожде¬
ния мы усиленно критиковали эти реакцион¬
ные взгляды и считали их полностью иско¬
рененными, однако остатки их еще нет-
нет да и проскальзывают в нашей идеоло¬
гии, сказываясь и на развитии нашей иссле¬
довательской работы в области истории фи¬
лософии. Советская книга по истории фи¬
лософии дает нам блестящий пример ис¬
следования в этой области, указывает нам
путь, по которому мы должны идти в на¬
ших последующих исследованиях по исто¬
рии философии.
Второе, на что следует обратить внима-
10. «Вопросы философии» № 2.

146
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ние, это тот вклад, который вносит книга
в осуществление принципа марксистско-
ленинского научного материализма и прин¬
ципа партийности. Во введении авторы
особо подчеркивают: «Марксистская исто¬
рия философии открыто и последователь¬
но проводит научные взгляды диалектиче¬
ского материализма на развитие философ¬
ской мысли, противопоставляя их идеали¬
стическим и религиозным взглядам на фи¬
лософию, защищает материализм от на¬
падок со стороны его врагов, подвергает
научной критике всякие идеалистические
концепции в истории философии»
(стр. 22—23). Надо бороться с буржуаз¬
ным объективизмом, так как он преувели¬
чивает .заслуги буржуазных философов.
Надо бороться с идеалистическими взгля¬
дами вульгарного эмпиризма, так как ои
стремится «ограничиться лишь описанием
различных учений... без каких-либо серьез¬
ных попыток дать научное объяснение
развития философской мысли, то есть
раскрыть закономерности этого развития»
(стр. 21). Надо бороться также и с догма¬
тизмом, субъективизмом и ревизионизмом,
то есть решительно выступать «'против вся¬
ких попыток ревизии всеобщих и непоколе¬
бимых принципов марксизма-ленинизма»
(стр. 25). Надо бороться и с упрощением и
вульгаризацией положений марксизма.
В настоящей статье мы не собираемся
разъяснять, какими конкретными методами
советская «История философии» осуществ¬
ляет принципы марксистского научного ма¬
териализма и партийности, мы хотим толь¬
ко, обобщив опыт изучения истории фило¬
софии, обсудить некоторые точки зрения,
возникшие в последние годы. Известно, что
за последние годы мы добились немалых
успехов в изучении истории философии, но
у нас имелись и некоторые ошибки. Основ¬
ная из них заключается в том, что в при¬
менении основных положений марксизма к
изучению истории философии у нас суще¬
ствует определенная тенденция к догматиз¬
му. Некоторые правые элементы использу¬
ют эту ошибку для того, чтобы замазать
успехи, которых мы достигли в процессе
работы по изучению истории философии.
Под прикрытием борьбы с догматизмом
они борются против марксизма. По их мне¬
нию, появление тенденции к догматизму в
изучении истории философии явилось
неизбежным результатом применения мар¬
ксистских положений в этом вопросе. Такие
высказывания, по существу, являются по¬
пыткой ликвидироЕать руководящую роль
марксизма в изучении истории философии.
Абсурдность этого положения не заслужи¬
вает опровержения. Гносеологические корни
этих абсурдных взглядов состоят в одно¬
стороннем преувеличении ошибок догматиз¬
ма, допущенных нами в процессе изучения
истории философии. Авторы советской кни¬
ги не только могут помочь нам исправить
эту ошибку, но и дают крепкую основу для
критики высказываний правых элементов.
Что касается клеветы правых, то мы
должны дать им решительный отпор, ко
мы не должны скрывать, что в вопросе
изучения истории философии у нас суще¬
ствует еще тенденция к догматизму. Основ¬
ное проявление догматизма заключается в
том, что н>е дается соответствующая оцен¬
ка исторического значения и роли идеализ¬
ма в истории философии; в отношении иде¬
алистической философии наблюдается тен¬
денция полного нигилизма. Советская кни¬
га по истории философии говорит нам о
том, как следует правильно осуществлять
марксистский принцип партийности, и та¬
ким образом указывает, как надо т.нрав-
лять свои ошибки. Во введении к книге
авторы указывают: «...подлинно партийный,
в ленинском смысле слона, подчод к до¬
марксистским и современным немарксист¬
ским философским учениям не имеет ниче¬
го общего с упрощенческим отбрасыванием
этих учений без их предварительного де¬
тального разбора, без тщательного крити¬
ческого рассмотрения всей их аргументации
по существу, без анализа их классовых и
гносеологических, познавательных корней»
(стр. 23). Поэтому «критический анализ
различных школ идеализма... предполагает
конкретное выявление и определение тех
именно черточек, граней, сторон познания,
отрыв которых от материи и одностороннее
возведение в абсолют привело к появлению
данного идеалистического течения. Только
такой глубокий и подлинно научный анализ
дает возможность раскрыть гносеологиче¬
ские корни любого вида идеалистической
философии и тем самым ке просто отверг¬
нуть его, а действительно преодолеть...»
(стр. 24).
Другим проявлением догматизма в изуче¬
нии истории философии при применении
принципов научного материализма и пар¬
тийности является тенденция к усиленному
упрощению всего сложного и разнообраз¬
ного в истории философии. В тех разделах,
где у юас история философии излагается
абстрактно, бессодержательно и скучно,
советская «История философии» дает нам
множество блестящих примеров осущест¬
вления основных принципов марксизма и
поможет нам преодолеть наши ошибки
догматизма. Например, при рассмотрении
философской мысли XVII—XVIII веков
проводится конкретный анализ, основных
черт материализма той эпохи и, исходя из
этого, дается пояснение, в чем его отличие
от материализма древности и почему он
стоит выше древнего материализма. Авто¬
ры указывают, что этот материализм яв¬
ляется новой формой материализма, поро¬
жденной не только новой буржуазной си¬
стемой, но и ростом опытного естествозна¬
ния, а потому ставшей и новым методом
познания. Основываясь на этой характе¬
ристике, книга обстоятельно анализирует
и объясняет, как философы того време¬
ни усвоили в вопросах гносеологии гос¬
подствующие метафизические воззрения, в
связи с чем произошел раскол на противо¬
стоящие друг другу группы рационалистов
и сенсуалистов; это противопоставление
связано с борьбой материализма и идеа¬
лизма, в связи с чем взаимоотношения
между различными представителями фило¬
софской мысли были чрезвычайно сложны.
Однако авторы особо указывают, что это
положение не может скрыть основной зако¬
номерности, то есть борьбы материализма с

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
147
обоими основными направлениями идеализ¬
ма. Авторы рассказывают нам о том,
что передовые мыслители того времени,
независимо от того, были ли они сенсуали¬
стами или рационалистами, боролись про¬
тив идеализма и теологии, и против идеа-
листов-эмпирикоз — Беркли и Юма, и про¬
тив идеалиста-рационалиста Лейбница. Да¬
вая такой конкретный анализ, авторы кни¬
ги предоставляют нам возможность, с од¬
ной стороны, видеть сложные взаимоотно¬
шения борющихся идей того времени, а с
другой стороны, правильно познать разви¬
тие сложных взаимоотношений двух основ¬
ных противостоящих друг другу направле¬
ний. В этом заключается блестящий при¬
мер применения принципа партийности для
марксистской философии в Китае. Между
тем и в настоящее время есть еще люди,
акцентирующие внимание только на слож¬
ных взаимоотношениях между различными
течениями в философии и совершенно не¬
ясно представляющие ссбе разграничение
между материализмом и идеализмом. Это
не соответствует принципу партийности
марксистской философии.
Изучая книгу советских авторов, мы
узнаем, как надо осуществлять принцип
партийности марксистской философии в из¬
учении истории философии; книга является
свидетельством того, что действительное
осуществление этого принципа не только не
нарушает правдивого изложения истории
философии, но и является необходимым
условием ее научности и боевого духа.
Другим достоинством советской книги
является тот факт, что она не только объ¬
ясняет основные закономерности развития
борьбы материализма против идеализма в
философии, но и стоемится объяснить исто¬
рию борьбы диалектического метода мыш¬
ления против метафизического. Во введе¬
нии к книге авторы'указывают, что история
философии является не только историей за¬
рождения, формирования и развития ма¬
териализма и его борьбы с идеализмом, но
и историей двух взаимно противополож¬
ных методов познания, то есть историей
зарождения, формирования и взаимной
борьбы диалектического и метафизическо¬
го методов. Поэтому при освещении фило¬
софии древней Греции в книге дается исто¬
рия развития стихийной диалектики того
периода. Книга довольно подробно рас¬
сказывает о философии Гераклита, атоми¬
стов и Аристотеля, постоянно и четко про¬
тивопоставляя их взгляды метафизическим
воззрениям. Авторы особо указывают, что
Аристотель развил в некотором отношении
древний диалектический метод мышления,
что «диалектические положения Геракли¬
та у Аристотеля усложняются и углубля¬
ются категориями возможности и дей¬
ствительности» (стр. 119). В вопросе клас¬
сификации форм движения Аристотель так¬
же развил диалектический метод Геракли¬
та и Демокрита. «Гераклит и Демокрит
еще не различали видов (форм) движения.
Аристотелю принадлежит заслуга первой
постановки этой проблемы» (стр. 120).
Особо подчеркивается значение натурфило¬
софии Аристотеля, заключающееся в том,
что «в ней систематизировались и обобща¬
лись представления о природе, существо*
вавшие в древнем мире. Они были на¬
правлены главным образом в сторону
раскрытия (в самой наивной и абстракт¬
ной форме) идеи всеобщей связи и разви¬
тия, взаимоперехояов и взаимосцепления
явлений природы...» (стр. 124).
Во взаимосвязи с развитием диалекти¬
ческого мышления в книге описывается
формирование и развитие некоторых кате¬
горий, таких, как категории времени, про¬
странства, причинности, необходимости и
случайности, а также категорий количества
и качества. При рассмотрении категорий
количества и качества приводятся в каче¬
стве примера взгляды пифагорейской шко¬
лы и прежде всего указывается, что тео¬
рия чисел этой школы была первым опытом
определения роли и значения количества в
явлениях природы (см. стр. 83). Однако в
связи с этим выявляется и неразрывная
связь идей этой школы с метафизическим
методом мышления, поскольку они отрыва¬
ли число от вещи. Аристотель рассматри¬
вает категорию количества как предмет ма¬
тематического знания, что является образ¬
цом стихийно-диалектического подхода к
категориям. Поэтому математика Аристо¬
теля отвлекается от многообразия природ¬
ных явлений и сосредоточивает свое вни¬
мание на количестве (см. стр. 122). Однако
у Аристотеля эта точка зрения диалекти¬
ческого метода, как справедливо указывает
Ленин, случайна, не выдержана, мимолет¬
на. Спустя несколько веков, в связи с по¬
явлением бесконечно малых величии, в ма¬
тематике начинается борьба диалектиче¬
ского метода с метафизическим (см.
стр. 431). Авторы приводят слова Энгельса
о том, что появление высшей математики
уничтожило затвердевшие категории:
«...Математика вступила в такую область,
где даже столь простые отношения, как
отношения абстрактного количества... при¬
няли совершенно диалектический вид...»
(стр. 431, 432). Авторы указывают далее,
что благодаря появлению высшей матема¬
тики и уяснению вопросов количественного
познания естественных явлений стала ясна
ошибочность и ограниченность формальной
логики, которую отстаивало элементарное
естествознание. В XVIII веке в связи с раз¬
витием химии знания людей о катего¬
риях количества и качества расширились.
В XVII веке Бойль начал применять каче¬
ственный анализ в химии, и это расширило
знания людей о материи и качестве ее со¬
ставных частей. В XVIII веке в химии
используется и количественный анализ,
что поднимает .на ьовую ступень знание
людей о материи и количественной харак¬
теристике ее составных частей. Основы¬
ваясь на фактах развития естествознания,
авторы указывают на диалектический ха¬
рактер развивающихся знаний. «...Количе¬
ственное исследование, будучи подготовле¬
но предшествующим ему качественным ис¬
следованием, предполагает в дальнейшем
отвлечение от качественной стороны
изучаемых вещей, как это имеет место при
обычном счете... Однако эта независимость
носит относительный характер: поскольку
качественная и количественная определен¬

148
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ности неразрывно связаны между собой,
будучи сторонами, моментами единого (ве¬
щества), постольку изучение количествен¬
ной стороны... в свою очередь, способству¬
ет более глубокому познанию качественной
стороны...» (стр. 577). В заключении авто¬
ры делают вывод, что использование на фи¬
лософской основе идей динамики и мате¬
матики значительно развило философскую
категорию количества. «Таким образом,
развитие естествознания, а также неразрыв¬
но связанное с ним развитие философии,
особенно материалистической, свидетельст¬
вует о том, что логические категории вы¬
ступают как узловые пункты познания че¬
ловеком закономерностей объективного ма¬
териального мира» (стр. 579).
Из приведенного выше уже видно, что
в книге обращается особое внимание на
тесную связь между философией и естество¬
знанием. Это тоже характерная черта кни¬
ги. Во введении указывается: «Развитие
философской мысли зависит от характера
и особенностей классовой борьбы на каж¬
дом историческом эта-пе общественного раз¬
вития в да,нной стране, а также от харак¬
тера и уровня развития науки, особенно
естествознания» (стр. 11). Основываясь на
этом принципе, книга все время освещает
связь философии с естествознанием в каж¬
дую эпоху. Например, отдельные разделы
книги посвящены Копернику и Галилею. В
эпоху Коперника (XV—XVI века) про¬
исходит дальнейшее развитие материа¬
листического мировоззрения и идет борь¬
ба науки против религии. Во время
жизни Галилея, в XVII веке, происходит
дальнейшее развитие борьбы итальянской
материалистической философии и естество,
знания против религии. В главе о западно¬
европейской философии XVII—XVIII веков
авторы целый раздел посвящают влиянию
Ньютона и его школы на развитие механи¬
стического естествознания и метафизиче¬
ского материализма. В этом же разделе
освещается значение, которое имела для
развития науки и философии разгоревшая¬
ся борьба между школой Ньютона и шко¬
лой Декарта. Эпохе французских материа¬
листов XVIII века также посвящен целый
раздел, в котором рассказывается о мета¬
физических взглядах естествоиспытателей
той эпохи и о французском материализме.
Все это является крупным вкладом авто¬
ров в изучение связи развития философии
с развитием естественных наук.
Вообще говоря, советская история фило¬
софии является плодом многолетнего тру¬
да советских ученых, руководствующихся
марксизмом-ленинизмом. Ома дает нам
пример использования основных положений
марксизма-ленинизма в изучении истории
философии. Приведенные нами выше при¬
меры составляют лишь малую долю этого
труда. Китайским авторам, работающим в
области философии и истории философии,
следует внимателы-ю изучить этот труд.
Только таким образо,м мы сможем изучить
передовой опыт Советского Союза, улуч¬
шить и поднять на более высокий уровень
нашу работу по изучению истории филосо¬
фии.
ЖЕНЬ ХУА (Китай)
Об «Ученых записках Московского областного
педагогического института»
Ученые записки Московского областного педагогического института. Труды кафедры
философии. Т. XLII, вып. III. М. 1956. 246 стр.
Регулярно выпускаемые кафедрой фило¬
софии Московского областного педагогиче¬
ского института философские сборники
являются свидетельством большой творче¬
ской работы ее коллектива. Рецензируемый
сборник, выпущенный в 1956 году, произво¬
дит положительное впечатление прежде
всего актуальностью затронутой в нем про¬
блематики. Авторский коллектив ставил
своей целью не повторять давно известных,
азбучных истин, а разрабатывать актуаль¬
ные проблемы. При этом актуальность не
подменяется узким практицизмом. Не все
вопросы, рассматриваемые в сборнике, от¬
носятся непосредственно к сегодняшнему
дню, но все они имеют существенное зна¬
чение для дальнейшего развития нашей фи¬
лософии.
В сборнике опубликованы статьи по диа¬
лектическому материализму, по историче¬
скому материализму, по логике, по истории
философии и по эстетике. Широта темати¬
ки, ее разнообразие не могут считаться не¬
достатками сборника. Она свидетельствует
о том, что на кафедре имеются специали¬
сты различных областей философской
науки, и это дает возможность всесторон¬
него обсуждения на кафедре различных
философских проблем.
Следует, однако, отметить, что дале¬
ко не все поставленные в сборнике
вопросы нашли в нем удовлетворительное
разрешение. Вопросы диалектическо¬
го материализма рассматриваются
в статьях Г. М. Гака, А. Ф. Бегиашвили и
С. Ф. Анисимова. Эти статьи написаны на
различном теоретическом уровне. Наиболее
содержательной из них является статья
Г. М. Гака «О соотношении диалектики,
логики и теории познания», в которой рас¬
крывается известный тезис В. И. Ленина
о совпадении этих трех наук. Автор пра¬
вильно освещает исторические условия вы¬
движения этого тезиса, устанавливает
связь его с основным произведением
В. И. Ленина — «Материализм и эмпирио¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
149
критицизм». На конкретных примерах он
показывает практическое применение ленин¬
ского положения о единстве логики, диа¬
лектики и теории познания.
Г. М. Гак различает два значения терми¬
на «диалектика». В широком смысле диа¬
лектика есть наука о наиболее общих за¬
конах всякого развития, и она включает в
себя теорию познания. В узком смысле это
наука о мышлении, и тогда она совпадает
с теорией познания. Вызывает, однако, воз¬
ражение недооценка Г. М. Гаком роли
формальной логики в процессе исследова¬
ния истины. Несомненно, формальная логи¬
ка не охватывает всего вопроса об истине,
но, тем не менее, она выясняет некоторые
необходимые условия ее постижения. Ина¬
че было бы совершенно непонятно, почему
и формальная логика является методом ис¬
следования.
В статье содержится интересный истори¬
ко-философский экскурс, посвященный ана¬
лизу взглядов Канта и Гегеля.
Статья А. Ф. Бегиашвили «О категориях
марксистской диалектики в I томе «Капи¬
тала» Маркса» посвящена выяснению очень
важных философских проблем, но, к сожа¬
лению, содержание статьи не соответствует
ее названию. Автор начинает свою статью
цитатой из «Философских тетрадей» Лени¬
на: «Если Маркс не оставил «Логики»
(с большой буквы), то он оставил логику
«Капитала» («Философские тетради»,
1947, стр 215). Эти слова обязывали авто¬
ра выяснить, какие именно категории мате¬
риалистической диалектики применял и раз¬
вивал Маркс в «Капитале», какова взаим¬
ная связь этих категорий друг с другом,
каково их значение для марксистско-ленин¬
ской науки. Но ничего подобного нет в
статье Бегиашвили. Вся она сводится к пе¬
ресказу или цитированию отдельных отрыв¬
ков из первых глав «Капитала», в которых
диалектический характер развития эконо¬
мических категорий бросается в глаза. Но
и здесь А. Ф. Бегиашвили не говорит ни
слова о том, какими именно законами и по¬
ложениями диалектики оперирует Маркс,
исследуя ту или иную категорию политиче¬
ской экономии.
Единственная «новая» мысль высказана
автором на стр. 46 рецензируемого сборни¬
ка, где сказано: «В количественные отно¬
шения могут вступать лишь качественно
различные вещи». К сожалению, эта мысль
совершенно неверна. Правда, товары мо¬
гут обмениваться лишь при различии их
потребительных стоимостей, но, во-первых,
не всякая вещь — товар и не все количе¬
ственные отношения — отношения обмена,
а, во-вторых, товары не могли бы прирав¬
ниваться в обмене один к другому, если
бы им не было присуще некое общее каче¬
ство, а именно: качество быть продуктами
абстрактного человеческого труда, что и
цитирует автор из «Капитала» Маркса не¬
сколькими строками ниже.
Статья С. Ф. Анисимова «Законы науки
как отражение объективных процессов»,
которой открывается сборник, посвящена
логическому анализу понятия закона науки.
Основной идеей статьи является несомнен¬
но правильное различение закона как объ¬
ективно существующей связи и закона как
ее отражения в сознании человека. При
этом автор подвергает справедливой кри¬
тике допускавшееся рядом наших филосо¬
фов отождествление объективной истины
с объективной реальностью. Однако трудно
согласиться с той трактовкой, которую
С. Ф. Анисимов дает логической сущности
закона. Он совершенно категорически отри¬
цает возможность выражения закона от¬
рицательными суждениями, суждениями
действительности и исключающе-раздели-
тельными суждениями, считая, что всякий
закон имеет логическую форму общеутвер¬
дительного суждения необходимости. Этим
самым произвольно суживается объем по¬
нятия закона науки. Из него исключается
ряд важнейших законов, например, закон
сохранения энергии: «Энергия не исчезает
.и не возникает вновь». Автор считает это
положение вспомогательным по отношению
к формулировке о превращении энергии из
одного вида в другой, но это — довольно
произвольное утверждение, так как поло¬
жение о сохранении энергии имеет само¬
стоятельное значение. Отрицательную
форму имеет также такой важный закон,
как второе начало термодинамики: «Тепло¬
та не может сама собой переходить от ме¬
нее нагретого тела к более нагретому».
Положение о том, что всякий закон должен
быть обязательно суждением необходи¬
мости, противоречит существованию стати¬
стических законов.
Утверждение, что закон не может быть
суждением действительности, исключает из
понятия закона все эмпирические законы,
являющиеся непосредственным обобщением
опытных данных, например, законы Кепле¬
ра, так как в них говорится лишь о том,
как планеты фактически движутся, но не
вскрывается необходимость такого движе¬
ния.
Запрещение исключающе-разделительных
суждений для формулировки закона при¬
водит к тому, что из последнего выпадает,
например, такой важный установленный
Ньютоном закон, согласно которому тела
под действием центральной силы, обратно
пропорциональной квадрату расстояния,
движутся по одному из конических сече¬
ний, то есть или по эллипсу, или по гипер¬
боле, или по параболе. В общем, если учесть
все запреты С. Ф. Анисимова, то от зако¬
нов в науке почти ничего не останется.
Автор подвергает критике субъективист¬
ское понимание законов, имеющее место в
работах зарубежных философов-идеали-
стов, но эта критика не всегда убедитель¬
на. Например, вместо того, чтобы показать
по существу несостоятельность идеалисти¬
ческих моментов во взглядах А. Эйнштейна,
С. Ф. Анисимов ограничивается замечани¬
ем о том, что А. Эйнштейн «выступает как
незначительный философ-эпигон, невнятно
и с наивностью повторяющий путаные
взгляды эмпириокритицизма» (стр. 10—11).
Это замечание свидетельствует о том, что
автор не разобрался в философских взгля¬
дах Эйнштейна. Несмотря на наличие идеа¬
листических моментов в его мировоззрении,

150
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Эйнштейн не является последователем эм¬
пириокритицизма. По многим вопросам он
занимает материалистические позиции. Не¬
обходимо отметить, что высказывание
С. Ф. Аниоимова, неверное по содержанию,
по своей форме является совершенно недо¬
пустимым в отношении такого великого
преобразователя естествознания, каким яв¬
ляется А. Эйнштейн.
В статьях Г. М. Гака и С. Ф. Анисимова
большое внимание уделено вопросам
логики. Специально логике посвящены
две статьи П. С. Попова и рецензия на мо¬
нографию А. С. Ахманова «Логическое уче¬
ние Аристотеля» за подписью Ш. И. Н.
В первой статье П. С. Попова, «Вопрос
об отношении логики и диалектики в ра¬
ботах прогрессивных ученых Запада», со¬
держится обстоятельный обзор дискуссии
по вопросу о соотношении логики и диа¬
лектики на страницах философских журна¬
лов Германской Демократической Респуб¬
лики, а также анализ книги французского
философа Анри Лефевра «Логика формаль¬
ная. Логика диалектическая».
Автор дает объективное изложение раз¬
личных точек зрения, как тех, которые он
разделяет, так и тех, с которыми он не
согласен. Вместе с тем по адресу последних
П. С, Попов делает ряд критических заме¬
чаний. Критика эта, на наш взгляд, в об¬
щем является правильной, так же как и за¬
ключительный вывод, к которому прихо¬
дит П. С. Попов: «...Идя другими путями,
наши товарищи-логики в Германия пришли
к такому же выводу, к какому привели и
наши споры: нет дискриминации между
логикой и диалектикой, недопустимо трак¬
товать формальную логику как ущербную,
мнимую науку, по,прязшую в метафизике,
что формальная логика так же применима
в высших областях мышления, как и по¬
всюду, и что эта наука как подлинная на¬
ука, при этом наука философская, обладает
всеми надлежащими перспективами сво¬
его дальнейшего развития на марксистских
основах» (стр. 183).
Вызывает протест отношение автора к
попытке Г. Клауса использовать работы
Геделя для обоснования диалектики.
П. С. Попов пишет: «Конечный вывод
Клауса таков: Гедель дает радикальное
доказательство истинности марксистской
диалектики. Это — нелепость. Марксистская
диалектика не нуждается для доказатель¬
ства своей истинности в выкладках бур¬
жуазного ученого, ни в какой мере не за¬
интересованного в том, чтобы подойти к
проблемам математической логики с мар¬
ксистских позиций. Вопрос поставлен в не¬
приемлемой для нас форме» (стр. 182).
Если говорить о неприемлемости, то не¬
приемлемой является здесь позиция самого
П. С. Попова, столь упрощенно трактую¬
щего вопрос об отношении марксизма к
буржуазным ученым. В. И. Ленин, как из¬
вестно, неоднократно предостерегал против
нигилистического отношения к научным
трудам буржуазных ученых. Маркс и Эн¬
гельс в своих трудах опирались на дости¬
жения науки своего времени. Почему же
нельзя использовать работы современных
буржуазных математиков для дальнейше¬
го обоснования и развития диалектики?
Заглавие другой статьи П. С. Попова —
«Алогизм — коренная предпосылка совре¬
менной буржуазной логики» — не совсем
соответствует ее реальному содержанию,
так как, разоблачая алогизм буржуазной
философии, П. С. Попов не показывает,
что алогизм является коренной предпосыл¬
кой именно буржуазной логики. В самом
деле, ни Хейдегер, ни президент Вильсон,
ни прагматист Шиллер не являются пред¬
ставителями логики. Из авторов, о которых
идет речь в статье П. С. Попова, логиками
являются прежде всего Рассел и Уайтхед.
Однако П. С. Попов, приводя некоторые
положения из их основного логического
труда «Principia mathematica», не вскры¬
вает в нем алогизма и для этого ссылает¬
ся на более поздние философские работы
Уайтхеда и Рассела, которые, как заявляет
сам автор, находятся «в поразительном
противоречии со всем тем, что сделано
Расселом якобы во славу культивируемой
им логики» (стр. 228).
Не совсем убедительна критика одного из
положений Шиллера. Шиллер пишет, что
учение традиционной логики о суждении
нарушает закон противоречия. В этом еще
нет отрицания самого закона противоречия
Шиллером. Поэтому ссылка П. С. Попова
на то, что Шиллер критикует формальную
логику, опираясь на закон противоречия,
не опровергает последнего.
Непонятно заключение статьи, в котором
автор пишет, что он усматривает в маразме
буржуазной философии свидетельство «пор¬
чи человеческой природы» при капитализ¬
ме. Ссылка на «человеческую природу» не
вскрывает классовой сущности современ¬
ной буржуазной философии.
В рецензии на монографию А. С. Ахма¬
нова «Логическое учение Аристотеля», ко¬
торой заканчивается сборник, дается не¬
сомненно правильная высокая оценка тру¬
да А. С. Ахманова. Однако трудно согла¬
ситься с требованием рецензента предста¬
вить логику Аристотеля в виде какой-то
неполноценной диалектики, только как не¬
который первый шаг, ведущий к Гегелю.
Формальная логика имеет самостоятельное
значение, независимо от диалектики.
И Аристотель, являясь основателем именно
формальной, а не диалектической логики,
отразил в своем учении ее сильные и сла¬
бые стороны. Поэтому неправильно было
бы, например, считать, что в учении Ари¬
стотеля о доказательстве, как силлогизме
из необходимых посылок, отразилось непо¬
нимание им диалектики.
А. С. Ахманов указывает на связь ло¬
гики Аристотеля с современной математи¬
ческой логикой. Рецензент возражает про¬
тив этого, но его аргументы не убедитель¬
ны. У Аристотеля, несомненно, есть ряд
идей, дальнейшее развитие которых при¬
вело к плодотворным построениям матема¬
тической логики.
Несколько статей сборника посвящено
отдельным вопросам исторического
материализма. В статье В. Г. Афа¬
насьева «О путях дальнейшего укрепле¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
151
ния, развития и совершенствования социа¬
листических производственных отношений
в деревне» делается попытка разобраться,
в чем состоит суть противоречий между
производительными силами и производ¬
ственными отношениями при социализме и
какие мероприятия проводит Коммунисти¬
ческая партия для разрешения этих проти¬
воречий, укрепления и развития производ¬
ственных отношений в деревне.
Противоречия между производительными
силами и производственными отношениями
в советском обществе автор усматривает в
том, что конкретные формы проявления
социалистических производственных отно¬
шений не всепда у нас соответствуют их
сущности (общественной собственности на
средства производства, отношениям товари¬
щеского сотрудничества и социалистической
взаимопомощи свободных от эксплуатации
работников, принципу распределения по
труду), в том, что <св отдельных отраслях
народного хозяйства, на отдельных пред¬
приятиях промышленности, в колхозах, сов¬
хозах и МТС и.меют место некоторые от¬
ступления от основных принципов социали¬
стических производственных отношений»
(стр. 98—99). Однако автор не дает глубо¬
кого анализа причин, порождающих несо¬
ответствие конкретных проявлений произ¬
водственных отношений в деревне сущно¬
сти этих отношений, а такой анализ мог
бы придать статье большую теоретическую
и практическую ценность.
Хорошо написана статья А. И. Арноль¬
дова «О классовой борьбе в европейских
странах народной демократии в переход¬
ный период от капитализма к социализму».
На конкретном материале классовой борь¬
бы в Польше, Чехословакии, Румынии,
Болгарии автор показывает, как происхо¬
дил в этих странах процесс уничтожения
старой государственной машины и создания
новой, отмечает своеобразие этих процессов
в разных странах.
В работе хорошо показаны использование
буржуазией саботажа и вредительства как
важнейших средств в ее борьбе против на¬
родно-демократического строя, ожесточен¬
ная классовая борьба в связи с национали¬
зацией промышленности в области финан¬
сов, торговли, на идеологическом фронте.
Вместе с тем в статье имеются и серьез¬
ные недостатки. Так, например, автор не
дает анализа классовой борьбы в деревне,
ограничиваясь лишь несколькими общими
фразами по этому вопросу. Между тем в
сельском хозяйстве стран народной демо¬
кратии имеются некоторые особые условия,
отличные от тех, которые были у нас в пе¬
реходный период. Классовая борьба ведется
там не только с кулачеством. Она прояв¬
ляется и внутри кооперативов, что вызы¬
вается прежде всего наличием частной соб¬
ственности на землю и ренты. Из поля зре¬
ния автора выпал важнейший вопрос о
роли союза рабочего класса с крестьян¬
ством ' и другими слоями трудящихся в
классовой борьбе.
Работа А. И. Куфтырева «О политиче¬
ской надстройке социализма (Особенности
возникновения и состав)», на наш взгляд,
является довольно слабой. Тема, безуслов¬
но, важная и актуальная. Можно было
ожидать, что автор глубоко и всесторонне
исследует проблему, рассмотрит некоторые
новые положения, обобщит не только опыт
создания нашим обществом политической
надстройки, но и богатый опыт стран на¬
родной демократии. Однако он не прибав¬
ляет ничего к тому, что уже известно по
данному вопросу, а в ряде случаев обна¬
руживает неверное понимание вопросов.
Известно, например, что культ личности
в прошлом обусловил собой некритическое
усвоение нашими философами отдельных
положений И. В. Сталина, в частности по¬
ложения о базисе и надстройке. Автор не
преодолел господствовавших ошибочных
взглядов по данному вопросу. К над¬
стройке вообще, и к политической в част¬
ности, он относит только то, что укрепляет
базис, что является идеологией и учрежде¬
ниями господствующего класса, тогда как
классики марксизма-ленинизма совершенно
недвусмысленно относили к надстройке всю
совокупность взглядов общества. Обеднив
содержание надстройки, автор не мог по¬
казать, что надстройка так же противоре¬
чива, как и базис.
Упрощенное, схематичное представление
о базисе и надстройке приводит автора к
неверному утверждению о том, что при со¬
циализме базис и политическая надстройка
возникают и оформляются одновременно.
Диалектика перехода к новому строю, к
социализму, значительно сложнее и проти¬
воречивее той схемы, которая предлагает¬
ся автором. Тем не менее базис всегда бу¬
дет первичным, а надстройка вторичной.
Серьезным недостатком работы является
то, что в ней совершенно ничего не гово¬
рится о политической надстройке стран на¬
родной демократии.
Содержательной является статья М. Ф. Ов¬
сянникова «О свободе совести в СССР».
Автор подчеркивает коренное различие ме¬
жду буржуазным и марксистско-ленинским
пониманием свободы совести. Буржуазия
провозглашает право человека быть рели¬
гиозным на любой лад, но она не признает
права человека быть атеистом. Такое огра¬
ниченное понимание свободы совести обус¬
ловлено связью капитала с религией, тем,
что буржуазия использует церковь и рели¬
гиозную идеологию для духовного закаба¬
ления трудящихся и сохранения своего
господства.
В марксистско-ленинском понимании сво¬
бода совести — это не только отсутствие
ограничений в исповедании какой-либо
веры, но и признание за каждым гражда¬
нином права не исповедовать никакой ре¬
лигии, то есть быть атеистом. Такое пони¬
мание свободы совести основано, с одной
стороны, на убеждении в ложности и вред¬
ности всякой религии, несовместимости ее
с интересами трудящихся, с борьбой за
коммунизм, а с другой стороны, на знании
правильных путей преодоления религиоз¬
ных верований.
Используя интересный фактический ма¬
териал, автор доказывает, что в царской
России не было свободы совести даже в

152
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ее буржуазном понимании, а затем подроб¬
но останавливается на выяснении того,
как осуществляется свобода совести в
СССР, какие права предоставляет Совет¬
ское государство религиозным организа¬
циям и верующим для обеспечения свободы
отправления религиозного культа. Однако
в статье недостаточно заострен вопрос о
том, что свобода совести при социализме
не означает примирения с религиозной
идеологией, с которой необходима неуклон¬
ная, повседневная и вместе с тем умелая,
тактичная борьба. Следовало бы также, хо¬
тя бы в самом общем виде, указать на то,
что проблема свободы совести не исчерпы¬
вается вопросом об отношении к религии,
что она связана и с другими обществен¬
ными отношениями, например, политиче¬
скими.
Отдельные важные положения статьи
М. Ф. Овсянникова не аргументированы.
В частности, характеризуя буржуазное по¬
нимание свободы совести, автор должен
был бы сделать ссылки на конституции со¬
временных буржуазных государств. Тогда
его работа имела бы более научный ха¬
рактер.
Статья И. Д. Панцхава «Отражение за¬
кономерностей общественного развития в
художественной литературе» не раскрывает
вопроса, сформулированного в ее названии.
По существу, в ней рассматривается про¬
блема типического в искусстве. Автор ха¬
рактеризует типическое и закон как «рядо-
положные понятия». «...Закону в науке,—
пишет он,— соответствует типическое в ис¬
кусстве и литературе» (стр. 18). Автор го¬
ворит о том. что необходимо различать ти¬
пическое в действительности и типическое
в искусстве. Типическое в действительно¬
сти — это объективные закономерности об¬
щественной жизни, а типическое в искус¬
стве «является субъективным отражением
объективных закономерных типических черт
общественной жизни, преображенных
художественным осознанием писателя»
(стр. 23). Интересной является постановка
вопроса о процессе и причинах образова¬
ния общих и индивидуальных черт, отра¬
жаемых в типическом образе. Другие же
стороны проблемы типического, рассмо¬
тренные в статье, уже обстоятельно осве¬
щались в нашей литературе.
Серьезный недостаток статьи И. Д. Панц¬
хава заключается в том, что многие по¬
ложения он не подкрепляет конкретным
анализом художественных произведений.
Истории философии посвящены
две статьи — А. Н. Васильевой и М. Ф.
Овсянникова.
Статья А. Н. Васильевой «К вопросу о
значении композиции «Путешествия из Пе¬
тербурга в Москву» для раскрытия идеоло¬
гии Радищева» представляет значительный
интерес как для литературоведов, так и
для специалистов по истории общественной
мысли в России. А. Н. Васильева убедитель¬
но доказывает, что герой «Путешествия из
Петербурга в Москву» показан Радищевым
в развитии, что развитие его революционно¬
го сознания совершается под непосредствен¬
ным воздейств'ием окружающей действи¬
тельности. Совершенно справедливо заме¬
чание, что нельзя рассматривать Радищева
как представителя сентиментализма, хотя
бы и революционного. Изображаемые им
сцены русской жизни глубоко реалистичны.
Однако едва ли правильны утверждения
тов. Васильевой, что хотиловский проект
Радищев приводит только для критики. Ра¬
дищев был одним из первых дворянских ре¬
волюционеров, и вполне естественно, что ои
допускал возможность различных путей
освобождения России. И уже совершенно
неверно утверждение автора статьи (на
стр. 200), что под силой, угнетающей рус¬
ский народ, Радищев подразумевал част¬
ную собственность. Это никак не согласует¬
ся с духом других его сочинений. Да и не
пришло еще тогда для русских революцио¬
неров время бороться за уничтожение
частной собственности как таковой. Задача
состояла в том, чтобы уничтожить фео¬
дальную собственность и царское самодер¬
жавие. Радищев был первым из числа тех,
кто эту задачу понял.
Недостатком статьи является также и
то, что в ней ничего не говорится о связи
творчества Радищева со взглядами таких
великих идеологов французской револю¬
ционной буржуазии, как Гельвеций и Жан-
Жак Руссо.
С большим интересом читается статья
М. Ф. Овсянникова «Первые философские
работы молодого Гегеля», представляющая
собой серьезное научное исследование. На
основе тщательного изучения ранних геге¬
левских работ автор доказывает, что мо¬
лодой Гегель, увлеченный идеями француз¬
ской революции, выступил с уничтожающей
критикой христианской религии, поскольку
она основана на политическом деспотизме,
разобщенности и духовном порабощении
людей. Христианской религии молодой Ге¬
гель противопоставлял религию «свободных
народов», которая воспитывает у граждан
чувство свободы, собственного достоинства,
гражданских доблестей. Французскую ре¬
волюцию, античную демократию и
древнюю культуру он противопоставлял
христианству, деспотии, политическому раб¬
ству.
Автора статьи можно, пожалуй, упрек¬
нуть лишь в том, что он обошел вопрос о
социальных мотивах юношеских увлече¬
ний Гегеля.
Следует отметить, что обе статьи
М. Ф. Овсянникова, отличающиеся све¬
жестью содержания, написаны хорошим,
ярким языком, свободным от тех шаблонно¬
стандартных оборотов речи, которыми гре¬
шат многие работы по философии.
Таким образом, в рецензируемом сборни¬
ке «Ученых записок» кафедры философии
Московского областного педагогического
института поставлены весьма актуальные
вопросы диалектического и исторического
материализма, истории философии. Однако
многим статьям, как было показано, не
хватает глубины теоретического анализа и
научной аргументации.
Задача состоит в том, чтобы от постанов¬
ки новых, актуальных проблем перейти к
глубокому творческому их решению.
А. П. ГАЛКИНА, А. А. МАКАРОВ,
К. В. РЯБУШКИН, А. И. УЕМОВ (г. Иваново)

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
153
Вопросы диалектической логики в философии Гегеля
PAVEL APOSTOL. Probleme de Logica dialectics in filozofia lui Hegel. Vol. I.
Bucure§ti, 1957.
Недавно появившаяся в румынской фи¬
лософской литературе работа П. Апостола
«Вопросы диалектической логики в филосо¬
фии Гегеля» может по праву считаться хо¬
рошим началом серьезных исследований в
области изучения гегелевской диалектики.
Книга П. Апостола содержит две части.
В первой рассматриваются вопросы о месте
диалектической логики в диалектико-мате¬
риалистической философии, о диалектиче¬
ском мышлении в немецкой классической
философии, о трудностях и поисках новых
путей понимания Гегеля, об основ-ном про¬
тиворечии гегелевской философии, об исто¬
рической судьбе гегелевского учения в бур¬
жуазной философии и др.
Исходя из положения Ленина, что диа¬
лектика свойственна даже элементарней¬
шим формам мышления, автор пишет, что
структура мышления едина, его формы (по¬
нятие, суждение) также едины, следова¬
тельно, диалектическая логика рассматри¬
вает не какие-то другие формы и не дру¬
гое строение мышления, а изучает деятель¬
ность той же структуры и тех же форм
познающего мышления, руководимого диа¬
лектическим методом. П. Апостол подвер¬
гает в связи с этим критике точку зрения
Плеханова на соотношение формальной и
диалектической логики и отвергает положе¬
ние Лукача, который отождествляет фор¬
мальную логику с метафизическим мето¬
дом.
В заключительной главе первой части
автор подвергает критике две неправиль¬
ные тенденции в оценке гегелевской диа¬
лектики (одна выражается в нигилисти¬
ческом отношении к ней, другая — в попыт¬
ке «гегелианизировать» марксизм).
Автор различает три этапа развития диа¬
лектико-материалистического отношения к
гегелевской диалектике: этап Маркса —
Энгельса, этап преобладания оппортунизма
(отрицание диалектики), ленинский этап.
Попытка истолковать марксистскую диа¬
лектику как простое продолжение гегелев¬
ской диалектики, указывает автор, являет¬
ся одной из форм влияния буржуазной
идеологии на рабочее движение. В этом от¬
ношении автор критикует понимание неко¬
торыми философами отношения между ма¬
териалистической диалектикой и гегелев¬
ской диалектикой (критике подвергаются
взгляды Г. Лукача, Э. Блоха, А. Лефевра).
Во второй части исследования автор про¬
слеживает исторически развитие взгля¬
дов на вопросы логики и теории познания в
различных работах Гегеля и раскрывает
его понимание диалектической логики, ее
предмета, а также его отношение к вопро¬
сам теории познания.
Далее рассматривается трактовка вопро¬
сов диалектической логики в «Феноменоло¬
гии духа» и в «Науке логики», критика ме¬
тафизики и формальной логики в «Науке
логики», гегелевская диалектическая тео¬
рия форм мышления, его теория саморазви¬
тия идеи и ее влияние на диалектику в си¬
стеме Гегеля, исследуется диалектическое
движение (общее — частное — индивиду¬
альное) в гегелевской диалектике и, нако¬
нец, в последней главе (XIII), озаглавлен¬
ной «Преодоление гегелевской диалектиче¬
ской логики», автор в свете проведенного
анализа формулирует свои выводы об ис¬
торическом значении гегелевской диалек¬
тики.
Известно, что во многих произведениях
классики марксизма особенно подчеркива¬
ли значение вклада Гегеля в разработку
основных положений диалектического мыш¬
ления. Они считали, что серьезное изуче¬
ние «Логики» Гегеля, ее критическое усво¬
ение в свете учения марксизма, является
одним из основных условий глубокого про¬
никновения в гносеологические основы мар¬
ксистской философии.
Маркс считал, что именно Гегель впер¬
вые изложил всеохватывающе и созна¬
тельно общие формы движения. Энгельс
видел в творчестве Гегеля компендий диа¬
лектики, а Ленин писал в «Философских
тетрадях»: «Нельзя вполне понять «Капи¬
тала» Маркса и особенно его I главы, не
проштудировав и не по-няв всей Логи¬
ки Гегеля» (стр. 154). В своем философ¬
ском завещании Ленин предупредил всех
будущих исследователей диалектических
вопросов, что разработка материалистиче¬
ской диалектики должна опираться и на
критическое изучение гегелевской «Логи¬
ки».
Однако классики марксизма отмечают в
то же время, что изучение гегелевской диа¬
лектики может стать исходным пунктом
построения будущей материалистической
диалектической логики только после того,
как диалектика Гегеля будет очищена от
ее мистических элементов. Эта предвари¬
тельная работа «очищения» гегелевской
диалектики от присущих ей мистических
элементов все еще не завершена и пред¬
ставляет значительные трудности, несмотря
на ценные, но все же относительно немно¬
гочисленные указания, сделанные класси¬
ками марксизма. Она требует не только
серьезных усилий для того, чтобы по-насто¬
ящему проникнуть в суть сложного мышле¬
ния Гегеля, суть, которая, по мнению авто¬
ра этих строк, и по сей день не выявлена
в правильном свете, но эту работу нужно
выполнить, подвергнув логику Гегеля дей¬
ствительно критическому анализу и проя¬
вив при этом особую заботливость в отно¬
шении нюансов; при этом нужно ее выпол¬
нить в духе интеллектуальной честности,
то есть подлинно научной объективности.
Только соблюдая эти условия, исследова¬
тели тернистого поля, которое называется
«Логикой» Гегеля, сумеют получить резуль¬

154
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
таты, по-настоящему научные и полезные
для_ разработки систематической марксист¬
ской логики. Иначе они не смогут отделить
в сложной гегелевской руде ценный металл
от бесполезного шлака, а выбрасывая не¬
нужный шлак, легко выбросить вместе с
ним и золото, то есть то рациональное зер¬
но, которое, как указывает Ленин в «Фило¬
софских тетрадях», существует в диалекти¬
ке Гегеля.
Как общий дух книги П. Апостола, в ко¬
торой поставлены вопросы, возникшие пе¬
ред марксистским исследователем гегелев¬
ской диалектики, так и тот метод, при помо¬
щи которого рассматриваются эти вопросы
в книге, свидетельствуют о том, что ее ав¬
тор учитывает условия, упомянутые выше.
Выводы и обобщения, содержащиеся в
книге П. Апостола, иллюстрируются непо¬
средственно выдержками из произведений
классиков марксизма и из гегелевских те¬
кстов. Автор не упускает из виду отноше¬
ния классиков марксизма к диалектике Ге¬
геля и подходит творчески к критическому
анализу сложного мышления великого не¬
мецкого диалектика. Широкий теоретиче¬
ский кругозор и .высокий идейный уровень
дали возможность Павлу Апостолу, ни на
шаг не отходя от позиции марксистского
исследователя, правильно отличить то, что
на самом деле ценно в мышлении Гегеля.
В книге, о которой идет речь (а это толь¬
ко первый том обширного исследования),
автор опирался не только на труды клас¬
сиков марксизма, но и на новые исследо¬
вания в этой области, сделанные в этом
направлении.
Как известно, Гегель — первый мысли¬
тель, который не только мыслил диалекти¬
чески, сознательно применяя диалектику,
но и написал большой трактат о диалекти¬
ческой логике, трактат, который, по словам
классиков марксизма и особенно Ленина,
должен быть подвергнут критическому ана¬
лизу для того, чтобы выяснить, какие имен¬
но из полученных Гегелем результатов за¬
служивают использования как полезные
элементы при разработке марксистской ди¬
алектической логики. Вот общий и важный
вопрос, в решении которого хочет участво¬
вать и автор книги, о которой идет речь.
Следовательно, автор рецензируемой рабо¬
ты не взял на себя, как он сам это при¬
знает, трудной задачи самостоятельно, кри¬
тически оценить гегелевскую логику в це¬
лом как систематически созданную науку о
диалектическом мышлении и его законах.
Такая задача может быть выполнена толь¬
ко при сотрудничестве многих исследовате¬
лей. Из критического изучения гегелевской
логики Павел Апостол старается вывести
только несколько руководящих идей, кото¬
рые способствовал^ бы более быстрому ре-'
шению некоторых трудных вопросов, воз¬
никших в результате разработки новой
систематической науки о мышлении —
марксистской диалектической логики.
В первой части работы излагаются все
основные проблемы, в решение которых хо¬
чет внести новый вклад и автор. Трактовка
этих проблем в широких рамках была не¬
обходима, и она в высокой мере содей¬
ствует пониманию их значения. Как и сле¬
довало ожидать, в этой части книги рас¬
сматриваются предмет диалектической ло¬
гики, исторические условия разработки диа¬
лектики в классической немецкой филосо¬
фии и, стало быть, условия, способствовав¬
шие появлению логики Гегеля; вскрывают¬
ся как теоретические корни и социальная
роль гегелевского учения, так и теорети¬
ческие корни основного противоречия ге¬
гелевского учения, то есть противоречия
между системой и методом.
В этой же части книги читатель находит
важную и поучительную главу об истори¬
ческой судьбе творчества Гегеля в буржу¬
азной философии. Первая часть книги кон¬
чается важной главой, в которой автор по¬
казывает невозможность развития диалек¬
тики внутри идеализма и подвергает рез¬
кой критике всякие попытки «гегелианиза-
ции» марксизма.
На первый взгляд эта часть работы Апо¬
стола кажется слишком длинной по срав¬
нению со второй частью. После вниматель¬
ного чтения, однако, читатель приходит к
выводу, что ее следовало бы даже расши¬
рить. Было бы неплохо, например, уделить
больше внимания разоблачению попыток
«гегелианизации» марксизма и подвергнуть
обстоятельному критическому анализу по¬
зиции Г. Лукача 'В этом вопросе.
Проблема, обозначенная в заглавии кни¬
ги, собственно говоря, рассматривается зо
второй части книги. Здесь автор пытается
критически выявить некоторые идеи, содер¬
жащиеся в «Феноменологии духа» и в «На¬
уке логики», идеи, которые, если вниматель¬
но очистить их от идеалистической и ми¬
стической шелухи, смогут явиться ценными
элементами в будущей систематической ло¬
гике диалектического материализма. В то
же время, стремясь выделить эти элемен¬
ты, критически относясь к Гегелю и к тем
философам, которые пытались «гегелиани-
зировать» марксистскую диалектику, автор
работы показывает качественный скачок,
который сделала марксистская диалектика
по сравнению с гегелевской. Более того, не
преуменьшая значения вклада Гегеля в де¬
ло прогресса человеческого мышления, ав¬
тор старался особо подчеркнуть тот факт,
что историческая ограниченность идеали¬
стической диалектики Гегеля может быть
преодолена только с позиций марксистско-
ленинского материализма.
В этих широких рамках, определенных об¬
щей темой книги, Павел Апостол рассмат¬
ривает многочисленные вопросы, поставлен¬
ные при изучении этой темы, и устанавли¬
вает истины, заслуживающие внимания
всякого желающего познакомиться поближе
с некоторыми основными положениями диа¬
лектического мышления, как гегелевского,
так и марксистского. Когда автор пишет о
некоторых вопросах диалектической логики,
рассмотренных в «Феноменологии духа», он
не забывает подчеркнуть заслугу Гегеля в
открытии того факта, что история воспри¬
ятия объекта субъектом совпадает с ре¬
альной историей человеческого общества.
Он пишет о том, что автор этого значи¬
тельного труда — это первый мыслитель

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
155
в истории цивилизации, который считал
появление высшего момента в мышлении,
то есть диалектического момента, выраже¬
нием объективной необходимости. Этой
своей великой идеей Гегель превосходит
всех предшествующих ему философов. Но
опять-таки в связи с «Феноменологией ду¬
ха» автор не забывает подчеркнуть сооб¬
ражения, которые привели Маркса к выво¬
ду, что «в «Феноменологии»,— несмотря на
ее решительно отрицательный и критический
вид.—...уже заключен в скрытом виде... не¬
критический позитивизм и столь же некри¬
тический идеализм позднейших гегелевских
произведений» (К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс «Из ранних произведений». М.,
стр. 626).
В тех главах, где дается развернутый
анализ вопросов диалектики в «Науке ло¬
гики», автор книги показывает, что Гегель
последовательно выявлял ту истину, что
мышление по своему существу и с необхо¬
димостью является диалектическим. В са¬
мом деле, в критике, которой автор «Нау¬
ки логики» подверг формальную логику, он
показал, что дискурсивное мышление, фор¬
мы и законы которого изучает элементар¬
ная, формальная логика, является лишь мо¬
ментом процесса мышления вообще, но не¬
обходимым моментом.
Гегель же был мыслителем, который убе¬
дительно доказал диалектическую связь,
существующую между формой и содержа¬
нием мышления. Развитие форм мышле¬
ния зависит от содержания мышления, и
это обусловлено исторически. Другой вклад,
который внес Гегель и который рассматри¬
вает П. Апостол, заключается в том, что
автор «Науки логики» открыл и доказал
динамические связи, существующие между
формами логического мышления. Здесь под¬
черкивается и историческая ограниченность
гегелевской теории о диалектике форм
мышления. Автор опирается на указание,
содержащееся в «Философских тетрадях»
Ленина, о том, что идеалистическая пози¬
ция мешала Гегелю понять действительное
содержание диалектики форм мышления.
В другой части работы П. Апостол вы¬
сказывает утверждение, что, в конце кон¬
цов, у Гегеля частное поглощено общим. Но
это простое указание ничем не аргументи¬
руется. Во втором томе работы «Вопросы
диалектической логики в философии Ге¬
геля» автору нужно будет доказать истин¬
ность своего высказывания.
Во второй части книги есть некоторые
разделы, которые могли быть опушены
без ущерба для работы В частности, по
нашему мнению, можно было бы опустить
изложение содержания «Феноменологии ду¬
ха» и «Науки логики». Хотя это изложе¬
ние и не слишком длинно, но читателю, ко¬
торый не обращается непосредственно к са¬
мому тексту этих произведений Гегеля, оно
не принесет никакой пользы, потому что
любое схематическое изложение содержа¬
ния вышеупомянутых произведений только
затрудняет еще больше понимание сущно¬
сти мышления их автора. Еще труднее по¬
стигаются в схематическом изложении зна¬
менитые гегелевские «переходы». В заклю¬
чении автор знакомит читателя с тематиче¬
ским планом второго тома работы (диалек-
тико-материалистическая критика системы
гегелевских категорий, анализ категорий,
установление основных и второстепенных
законов диалектического метода, диалекти¬
ко-материалистическая теория форм позна¬
ющего мышления). '
При рассмотрении этих вопросов автор
попытается дать оценку категорий и зако¬
нов гегелевской логики, подвергнув их кри¬
тике с позиций диалектического материа¬
лизма.
В качестве приложения к первому тому
дана библиография, приведены некоторые
цитированные в тексте документы и вкрат¬
це рассмотрена теория форм мышления у
логиков гегелевской школы.
* * *
В краткой рецензии невозможно охва¬
тить широкий круг проблем, рассмотренных
в книге П. Апостола. Появление этой кни¬
ги в молодой марксистской литературе на¬
шей страны может считаться бесспорным
достижением. Румынские читатели с инте¬
ресом ждут появления второго тома этого
исследования.
Профессор Г. Д. РОШКА (г. Клуж,
Румынская Народная Республика)
Марксизм и христианство
EMIL FUCHS. Christliche und marxistische Ethik. Lebenshaltung und Lebensverantwor-
tung des Christen im Zeitalter des werdenden Sozialismus. Erster Teil. 195G. Koehler
und Amelang, Leipzig, 183 SS.
Книга профессора теологического факуль¬
тета Лейпцигского университета Э. Фукса
«Христианская и марксистская этика» по
своему содержанию тесно примыкает к его
работе «Марксизм и христианство»
(Е. Fuchs «Marxismus und Christentum»,
3 Auflage, 1955, Koehler und Amelang,
Leipzig), вышедшей в ГДР тремя издания¬
ми. Основная теоретическая позиция авто¬
ра в обеих книгах одна и та же: он стре¬
мится доказать, что подлинное христиан¬
ство не противоречит марксизму и вполне
совместимо с его основными положениями.
Одной из центральных идей обеих книг яв¬
ляется также мысль о том, что христианин
не только может, но и должен в современ¬
ную эпоху активно содействовать строи¬
тельству социализма.
Следует сказать, что между названными
книгами есть и некоторое различие. Ес¬
ли в «Марксизме и христианстве» Э. Фукс
занимается главным образом актуальными

156
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
политическими и социальными проблемами
современности, то в вышедшей из печати
первой части «Христианской и марксист¬
ской этики» он пытается дать теоретиче¬
ское, философское обоснование той пози¬
ции, которую он считает единственно пра¬
вильной для верующего христианина.
Для читателя-марксиста взгляды Э. Фу¬
кса представляют интерес как показатель
глубоких противоречий в мировоззрении
той части буржуазной интеллигенции, ко¬
торая не в силах освободиться от груза
религиозных и идеалистических представ¬
лений и в то же время не может не при¬
знавать силы и жизненности социализма.
Книги Э. Фукса являются показателем
того, что «официальное» христианство, в
том виде, как его преподносят церковные
организации, не может удовлетворить ве¬
рующих христиан, настроенных прогрес¬
сивно и стремящихся к сближению с пере¬
довыми общественными силами. Люди, по¬
добные Э. Фуксу, видят, что старое,
«обычное» христианство дискредитировало
себя; однако они не могут целиком по¬
рвать с христианской религией, а, напро¬
тив, стремятся ее «обновить», «улучшить»,
«вернуть на путь истинный». Отсюда их
теоретическая непоследовательность, про¬
тиворечия, пронизывающие их взгляды; от¬
сюда и их попытки соединить христианство
с научной марксистской теорией, гигант¬
ского влияния которой они не могут не ви¬
деть и не учитывать.
Попытки соединить христианство с мар¬
ксизмом не новы. Они делались в про¬
шлом, делаются и сейчас. Однако при ана¬
лизе этих попыток нельзя забывать их
политическую направленность. Если, напри¬
мер, западногерманские «теоретики» Брок-
меллер, Фетшер и другие пытаются дока¬
зать, что марксизм является не научной
теорией, а особой разновидностью религи-
озеой веры, то что делается в определенных
и вполне ясных целях дискредитации мар¬
ксизма и фальсификации его содержания.
Э. Фукс субъективно далек от подобного
рода целей. Он искренне и честно стремит¬
ся «устранить недоверие и непонимание» во
взаимоотношениях марксистов и верующих
христиан. И, несомненно, он делает в этом
направлении много важного и полезного.
Но именно в интересах «устранения недове¬
рия» и установления взаимопонимания ме¬
жду марксистами и прогрессивно мысля¬
щими христианами необходима полная яс¬
ность в теоретических позициях и взаимо¬
отношениях обеих сторон. К сожалению,
такой ясности не было уже в книге «Мар¬
ксизм и христианство». Еще в меньшей ме¬
ре она присутствует в последней работе
Фукса.
Нельзя в этой связи не согласиться с
Г. Шварце, который, оценивая рецензируе¬
мую книгу (см. «Deutsche Zeitschrift fur
Philosophie», 1957, H. 3, SS. 345—352), под¬
черкивает, что критический разбор взгля¬
дов Э. Фукса необходим прежде всего по¬
тому, что трактовка последним марксизма
и марксистской этики является в ряде слу¬
чаев путаной и неверной и может ввести
в заблуждение читателя, незнакомого
с марксизмом. А именно для такого чи¬
тателя в основном предназначена книга
Э. Фукса.
Следует прежде всего отметить, что пре¬
тензии Э. Фукса на то, '.то его взгляды
не могут быть отнесены ни к материализ¬
му, ни к идеализму как определенным фи¬
лософским направлениям, лишены всякого
основания. «Вера не ведет ни к идеализму,
ни к материализму, как определенному ми¬
ровоззрению»,— заявляет Э Фукс (сгр.
126). Это заявление выглядит довольно
странно, если учесть, что на той же страни¬
це книги Э. Фукс прямо говорит, что «вся
действительность, мир и человечество соз¬
даны богом». Сколь ни своеобразна терми¬
нология автора «Христианской и марксист¬
ской этики», он все же не скрывает сам,
что его концепция есть разновидность ре¬
лигиозного мировоззрения. Но религиозное
мировоззрение всегда в своей основе яв¬
ляется идеалистическим.
Э. Фукс утверждает, что не следует от¬
рицать положений диалектического мате¬
риализма (стр. 126). При этом он стремится
«углубить» диалектический материализм,
рассматривая его положения лишь как
«часть истины», а свою религиозно-идеали¬
стическую концепцию как мировоззрение,
«включающее в себя диалектический мате¬
риализм» и в то же время дающее более
глубокий, более совершенный взгляд на
действительность. Однако такого рода
«углубление» коренным образом расходится
с положениями диалектического материа¬
лизма. Например, Э. Фукс различает два
вида действительности: с одной стороны,
материальную действительность, реальный
мир; с другой стороны, «более глубокую
действительность», «вечную действитель¬
ность», то есть бога. «Более глубокая дей¬
ствительность» пронизывает материальный
мир, «стремится его сделать своим средст¬
вом», иначе говоря, бог выступает как
творческое движущее начало мира (см.
стр. 125—128).
Не менее далеко отстоят воззрения Фук¬
са от исторического материализма. Истори¬
ческий материализм чужд всякой телеоло¬
гии, всякого провиденциализма. Концепция
же Э. Фукса насквозь проникнута прови-
денциалистской идеей, согласно которой ис¬
тория человечества предстает как беско¬
нечное стремление людей к конечной, аб¬
солютной цели, указанной богом. «Над че¬
ловечеством реет призыв господа к великой
святой цели, к осуществлению царства
божия» (стр. 137). Каждое социальное дви¬
жение, борющееся за новый общественный
строй, то есть преследующее определенные
земные цели, рассматривается Э. Фуксом
как этап на пути к конечной, абсолютной
цели, указанной богом. «История представ¬
ляет собой. — заявляет он,— множество
частичных целей, которые указы¬
вают направление, ведущее к последней,
вечной пели, но не достигают ее... Одной из
таких частичных целей является также со¬
циализм и коммунизм...» (стр. 136).
Э. Фукс не отрицает, что идеи социализ¬
ма и коммунизма явились ответом на ре¬
альные потребности общественной жизни.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
157
Но он пытается опять-таки «углубить» мар¬
ксистское понимание происхождения и ро¬
ли общественных идей. Исходя из религи¬
озно-телеологической концепции, Э. Фукс
считает, что общественная идея не есть
только идея, «порожденная определенным
социальным порядком и его нуждами»; она,
по его мнению, является также призывом,
обращенным к личности человека, «призы¬
вом его собственного бога» (стр. 163).
В области этики, в области понимания
сущности и происхождения нравственности,
ее роли в обществе Э. Фукс также исходит
из религиозно-идеалистических, абстракт¬
ных, внеисторических представлений. Автор
рецензируемой книги проводит различие
между «моралью» и «этосом».
С точки зрения Э. Фукса, понятие «этос»
шире, чем понятие «мораль». Моралью
Э. Фукс называет нравственные заповеди
существующего общества. «Этос» может в
какой-то мере совпадать с моралью, но мо¬
жет и расходиться с ней, ибо «этос» есть
«убеждение, которое обосновывает поведе¬
ние человека, делает его способным подчи¬
няться определенным требованиям, господ¬
ствующим над жизнью, и внутренне при¬
нуждает его к этому подчинению» (стр. 13).
Если источник морали имеет земной харак¬
тер, ибо она представляет собой, по выра¬
жению Э. Фукса, «привитую воспитанием
или утилитарно обусловленную привычку к
существующему» (стр. 14), то «этос» суще¬
ствует не только в человечестве, но и «над
человечеством», то есть его источником яв¬
ляется бог. «Я убежден, что этос и рели¬
гия принадлежат друг другу на протяже¬
нии всей истории человечества»,— говорит
Э. Фукс (стр. 18).
С точки зрения этого абстрактного «это-
са», имеющего божественное происхожде¬
ние, Э. Фукс подходит к проблемам совре¬
менной социальной жизни. Он критикует
капитализм с абстрактно-этической точки
зрения, пытаясь в то же время «совме¬
стить» эту точку зрения с марксизмом.
Приводя многочисленные цитаты из ран¬
них произведений Маркса (в основном от¬
носящиеся к 1844—1845 гг., когда взгляды
Маркса и Энгельса еще находились в ста¬
дии формирования), Э. Фукс пытается ре¬
зюмировать содержание марксизма сле¬
дующим образом: «Почему должно проис¬
ходить изменение общества? Потому, что
оно является классовым обществом, в кото¬
ром оба класса, и капиталисты и пролета¬
рии, подвергаются внутреннему разруше¬
нию» (стр. 123). Необходимость социализ-
ма^ Э. Фукс выводит не из развития усло¬
вий материального производства, а лишь
из того факта, что капитализм разрушает
человеческую личность.
Конечно, марксизм тоже обличает бесче¬
ловечный, уродующий и калечащий людей
характер капиталистического общества, од¬
нако уверенность марксистов в неизбеж¬
ности крушения капитализма и победы со¬
циализма зиждется не только на этом.
Энгельс, как известно, указывал, что если
бы убеждение марксистов в неизбежности
прихода социализма основывалось только нэ
возмущении несправедливостями капитали¬
стического строя, то человечеству пришлось
бы слишком долго ждать социализма. Мар¬
ксизм потому и является наукой, а не уто¬
пией, что он доказывает неизбежность пере¬
хода к социализму, исходя из трезвого ана¬
лиза развития материального производства,
анализа законов развития и противоречий
буржуазной общественной формации.
Абстрактно-этический подход к решению
социальных проблем, ошибочно приписы¬
ваемый Э. Фуксом марксизму, и явился для
него тем «мостиком», с помощью которого
он попытался «сочетать» религиозно-идеа¬
листическую концепцию с марксизмом. Но
это очень шаткий, ненадежный мостик, он
не может устранить пропасти, которая отде¬
ляет научное марксистское мировоззрение
от любых форм религии и идеализма.
Однако, критикуя путаные и неверные
утверждения Э. Фукса, отвергая его общую
концепцию как религиозную и идеалистиче¬
скую, не имеющую ничего общего с мар¬
ксизмом, мы tie можем пройти мимо тех
правильных положений, которые содержат¬
ся в его книге.
Значительный интерес, например, пред¬
ставляет критика Э. Фуксом официальных
христианских церквей, их социальной и
политической позиции.#Здесь он продолжает
и развивает те идеи, которые нашли свое
яркое выражение в его работе «Марксизм л
христианство». Э. Фукс обличает связи
церкви с господствующими классами, освя¬
щение ею эксплуатации и угнетения, по¬
пытку уйти от прямого ответа на жиз¬
ненно важные для человечества социаль¬
ные вопросы. Автор книги резко выступает
против общепринятой христианской этики.
Он заявляет: «Христианство, которое не бо¬
рется за общественное обновление, утра¬
чивает живую действительность своей на¬
дежды. Тем самым христианская надежда
на будущее становится грезой о небесном
мире, дешевым средством утешения, лишен¬
ным силы и уверенности» (стр. 101).
Э. Фукс доказывает возможность и необ¬
ходимость совместной борьбы христиан и
марксистов за социализм. Правда, доказы¬
вается это аргументами часто ненаучными,
несостоятельными с нашей точки зрения.
Но, отвергая аргументацию Э. Фукса, мы
не должны забывать о важности и ценно¬
сти самой идеи сотрудничества верующих
христиан и марксистов. Мы не можем до¬
пустить «соединения воедино религиозной
и марксистской идеологии», как предлагает
Э. Фукс. Но это не значит, что различия в
философских и религиозных убеждениях
могут помешать верующим и атеистам со¬
вместно бороться против империалистиче¬
ской реакции, против воин и милитаризма,
совместно строить новое, социалистическое
общество. Марксизм всегда выступал про¬
тив искусственного размежевания трудя¬
щихся по религиозному признаку. Все тру¬
дящиеся, и верующие и атеисты, одинаково
страдают от бедствий капитализма. Их жиз¬
ненные интересы требуют объединения дей¬
ствий в борьбе за новый общественный
строй. Естественно, что усилия Э. Фукса в
этом направлении встретят со стороны мар¬
ксистов активную поддержку.
Д. М. УГРИНОВИЧ

158
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Об одном современном учебнике по общей логике
IRVING М. COPI. Symbolic logic. The Macmillan Company. New York. 1954.
XIII+355 pp.
Квита «Символическая логика» представ¬
ляет собой учебное пособие по логике, на¬
писанное профессором философии Мичиган¬
ского университета США Ирвингом М. Ко¬
пи для тех студентов университета, для
которых математика не является основной
специальностью. Автор подчеркивает во
введении, что изучение его книги не тре¬
бует обязательной предварительной осве¬
домленности ни в области классической,
ни в области современной формальной ло¬
гики.
Рецензируемая книга состоит из девяти
глав и двух приложений, из которых пер¬
вое рассматривает булеву алгебру классов
(объемов понятий), а второе трактует о
так называемых семантических парадоксах
и содержит некоторые краткие сведения о
разветвленной теории логических типов
английского логика и философа Бертрана
Рассела и теории уровней языка 1 Рам¬
зея — Рейхенбаха.
Что касается методологических установок
книги, то необходимо прежде всего отме¬
тить, что автор ее, вообще говоря, избегает
методологических вопросов и, даже коснув¬
шись их, предпочитает общие способы вы¬
ражения, на основе которых нельзя с пол-
■ной определенностью высказать суждение
о его философской ориентации. Но в боль¬
шинстве случаев излагаемый им материал
таков, что заставляет его делать выводы,
согласующиеся с требованиями материа¬
лизма: в частности, он совершенно верно,
на наш взгляд, решает проблему соотноше¬
ния правильности и истинности. Этого во¬
проса Копи касается как в первой главе,
заменяющей введение, так и в особенности
во второй главе, рассматривающей умоза¬
ключения, посылками которых являются
сложные высказывания. Так, он замечает:
«Если посылки образуют основу или яв¬
ляются очевидными для данного вывода,
то утверждение о том, что посылки истин¬
ны, сопряжено с утверждением, что истин¬
но и заключение. И тогда рассуждение яв¬
ляется правильным. В противном случае
оно неправильно» (стр. 2). И дальше:
«Правильная форма умозаключения есть
только та, которая не допускает подстанов¬
ки с истинными посылками и ложным за¬
ключением» (стр. 21).
Эти два методологически справедливых
замечания используются Копи в дальней¬
шем для разъяснения существа логическо¬
го метода, связанного с построением из¬
вестных «таблиц истинности» для логиче¬
ских выражений. Именно, в § 3 главы вто¬
рой проводится интересная мысль о том,
что метод таблиц истинности, то есть ме¬
тод обнаружения правильности умозаклю¬
чений, содержащих сложные высказыва¬
ния, основан на известном способе опро¬
вержения посредством логической анало¬
гии. Например, чтобы показать неправиль¬
ность умозаключения:
Если бы я был президентом, то я был бы
известен
Я не президент
Поэтому я не известен,—
строят другое умозаключение той же фор¬
мы:
Если бы Эйнштейн был президентом, то
он был бы известен
Эйнштейн не президент
Поэтому Эйнштейн не известен,—
которое опровергается, поскольку в нем
истинные посылки, но ложный вывод. Рас¬
смотренное неправильное умозаключение
имеет форму:
(!)- (( Р -> g ) • p)~^g>
где —> есть знак импликации, словесно
выражаемый сложным союзом «если...
то»; точка есть знак конъюнкции, словесно
выражаемой союзом «и»; черта — есть знак
лопичеокого отрицания, соответствующий
частице «не» разговорного языка. Копи
строит для умозаключения формы (I)
обычную таблицу истинности (буквой «и»
обозначена истина, буквой «л» — ложь).
Рассматривая третью строку ниже при¬
веденной таблицы видим, что возможен
случай, когда посылки умозаключения фор¬
мы (I), то есть p->g и р истинны, а заклю¬
чение (g) ложно, что и дает право считать
умозаключение (I) неправильным. В за¬
ключении второй главы привлекаются к
рассмотрению так называемые нормальные
формы для логических выражений. Суще¬
ственным пробелом § 5 этой главы являет¬
ся, на наш взгляд, отсутствие упоминания
в нем о так называемой сокращенной иор-
1 Следует отметить, что, употребляя тер¬
мин «язык», автор имеет в виду, конечно,
не какие-либо живые или мертвые языки в
лингвистическом смысле, а «языки» как
определенные совокупности символических
средств и способов оперирования с ними в
так называемых точных науках, например, в
математике, физике и логике.
р
g
p^g
р
g
и
и
и
л
л
и
л
л
л
и
л
и
и
и
л
л
л
и
и
и

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
159
мальной форме известного русского логика
П. С. Порецкого (1846—1907), с которой
автор мог бы познакомиться, например, по
докторской диссертации А. Блэка «Канони¬
ческие выражения ib булевой алгебре» >, за¬
щищавшейся в Чикаго в 1938 году. Имен¬
но Порецким была доказана теорема2, со¬
гласно которой имеет место следующая
эквивалентность:
Ах + Вх = Ах -f Вх-\- АВ
и Ах + Вх =(Ах+Вх) {А + В).
Запись этой теоремы в точности соответст¬
вует ее символическому представлению у
самого Порецкого; знак «+» обозначает'
дизъюнкцию, словесно выражаемую сою¬
зом «или» (в неразделительном смысле).
Применение теоремы Порецкого существен¬
но упрощает методы элиминации (исклю¬
чения) несущественных переменных, выве¬
дения следствий из данных посылок и по¬
дыскания посылок для данных фактов, а
также способы решения булевых уравнени'й
посредством сведения их к возможно более
простой канонической форме. Сокращенная
нормальная форма Порецкого может быть
также, по-видимому, использована для
упрощения структурных формул релейно¬
контактных схем слабого тока.
Отметим, что в том же параграфе на
странице 36 допущена некоторая неточ¬
ность при установлении приоритета в при¬
менении аппарата алгебры логики к тео¬
рии электрических релейно-контактных
схем слабого тока. Этот приоритет Копи
приписывает выдающемуся американскому
математику Шеннону (имеется в виду ста¬
тья Шеннона «А Symbolic Analysis
of Relay and Switching Circuits», опублико¬
ванная в 1938 году в «Transactions of the
American Institute of Electrical Engineers»,
vol. 57, pp. 713—723). Между тем строгое
проведение идеи применения алгебры логи¬
ки для анализа и синтеза релейно-контакт¬
ных схем 3 было осуществлено в одной не¬
опубликованной, но уже в то время изве¬
стной ряду математиков работе советско¬
го физика В. И. Шестакова, относящейся к
1935 году, и было затем воспроизведено в
его кандидатской диссертации, защищен¬
ной в 1938 году.
В третьей главе рассматривается техника
дедуктивных умозаключений, осуществляе¬
мых в терминах так называемого нагу-
1 A. Blake «Canonical expressions in
Boolean algebra». Chicago. 1938.
2 П. С. Пор e цк и й *Quelques lois ul-
terieures de la theorie des egalites logiques».
Известия физико-математического общества
при Казанском университете, вторая се¬
рия, т. X, Казань, 1900, стр. 159.
3 Эта идея принадлежат петербургскому
физику П. Эренфесту. См. П. Эренфест.
Рецензия на книгу JI. Кутюра «Алгебра ло¬
гики». Журнал Русского физико-химиче¬
ского общества при Петербургском универ¬
ситете, физический отдел (№ 2, т. 42. 1910,
вып. 10, стр. 382—387).
рального исчисления, принадлежащего не¬
мецкому логику Генцену. На страницах
42—43 приводится перечень основных пра¬
вильных форм дедукций, в числе которых
наряду с традиционными умозаключениями
(дизъюнктивным силлогизмом, конструк¬
тивной и деструктивной дилеммой и др.)
вводятся определение материальной им¬
пликации, теорема де Моргана, правила
коммутативности, ассоциативности и ди¬
стрибутивности, дизъюнкции и конъюнкции
и т. д. Все эти правила, конечно, не пред¬
ставляют собой какой-либо цельной систе¬
мы, но приводятся главным образом в си¬
лу дидактических соображений. Специаль¬
ное внимание уделяется правилу условного
доказательства (так называемому правилу
экспортации), согласно которому выраже¬
ние
А -> ( В -> С )
равносильно выражению
А.В -> С.
В § 6 главы третьей излагается известный
метод reductio ad absurdum в качестве уп¬
рощающего приема при проверке правиль¬
ности дедуктивных умозаключений с помо¬
щью таблиц истинности.
Четвертая глава трактует о формах
предложений и о кванторах. В первом па¬
раграфе этой главы анализируются инди¬
видуальные и общие высказывания. Еди¬
ничные суждения записываются так: Нх,
где большая латинская буква Я символи¬
зирует некоторое свойство (предикат), а
маленькая латинская буква х—имя дан¬
ного индивидуума. Здесь же рассматри¬
вается и логический квадрат Пселла. В § 2
четвертой главы дается классификация
форм умозаключения, в состав посылок
которых входят или частные, или индиви¬
дуальные, или общие высказывания (точ¬
нее, формы высказываний). Рассматривает¬
ся прежде ©сего Аристотелево умозаклю¬
чение от общего к частному или индиви¬
дуальному, которое автор записывает так:
(х) Фх
. • . <Pz ,
где символ «.’.» употребляется как сокра¬
щение для слова «следовательно», знак
«х» есть квантор общности, а «г» есть
некоторый индивидуальный символ. Дедук¬
цию частных и индивидуальных предложе¬
ний из общих Копи всюду обозначает зна¬
ком UI. Затем рассматривается выведение
общих предложений из индивидуальных,
которое записывается так:
Фу
••• (х) Фх >
где «у» обозначает некоторый произволь¬
но выбранный индивидуум. Пример: если
сумма углов некоторого произвольно вы¬
бранного треугольника ЛВС равна двум
прямым, то и сумма углов каждого тре¬
угольника (на плоскости) равна двум пря¬
мым. Этот тип умозаключения автор обоз¬
начает повсюду через UG. Дедукция част¬
ных предложении мз единичных изобра¬
жается Копи схемой:

160
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Фг
(ах) Фх,
где «z» есть некоторый индивидуальный
символ, а знак «( Ех)» символизирует кван¬
тор существования. Этот тип умозаключе¬
ний Копи обозначает повсюду через EG.
Легко видеть, что EG двойственно UI. Ав¬
тор рассматривает еще форму умозаключе¬
ния:
(х)_Фх?
Фг
где «z» есть некоторая индивидуальная
константа, впервые появляющаяся в дан¬
ном контексте лишь при посредстве выше¬
приведенной схемы умозаключения, обоз¬
начаемой Копи через EI (дедукция инди¬
видуальных высказываний с постоянными
символами из одних только частных пред¬
ложений). Это известный метод рассужде¬
ния, состоящий во введении некоторых ин¬
дивидуальных констант, на место которых
в дальнейшем запрещается делать какие
бы то ни было подстановки.
В пятой главе излагаются элементы тео¬
рии отношений, рассматриваемых с точки
зрения их объема. Излагаются, в частно¬
сти, такие свойства бинарных (двучлен¬
ных) отношений, как рефлексивность, сим¬
метричность и транзитивность. Вводятся
UI, UG, BG, EI для умозаключений, по¬
сылками которых являются суждения с от¬
ношениями. Рассматриваются также неко¬
торые вопросы теории тождества предме¬
тов и их обозначений. Далее вводится по¬
нятие переменного предиката и обсуждает¬
ся вопрос о свойствах свойств (§ 5, стр.
159—164). В этой связи дается некоторое
представление о логических парадоксах и
простой теории логических типов Рассела —
Уайтхеда как одного из средств для эли¬
минации (устранения) этих парадоксов.
Следует заметить, что проблема парадок¬
сов обсуждается в рецензируемой книге
недостаточно: очень мало узнает из нее
читатель о способах элиминации антино¬
мий. Вовсе не учитываются, в частности,
результаты научных исследований в этой
области, принадлежащие советскому уче¬
ному Д. А. Бочвару. И вообще чувствует¬
ся, что автор избегает сколько-нибудь под¬
робного указания на трудности, связанные
с поступательным развитием математиче¬
ской логики.
Шестая глава посвящена теории дедук¬
тивных систем, то есть формализованных
областей той или иной специальной науч¬
ной дисциплины или ее отдельного фраг¬
мента. В качестве примера дедуктивной
системы рассматривается построение гео¬
метрии у Эвклида; впрочем, автор считает
этот пример еще далеким от совершенства.
Затем Копи вводит понятие формальной
логической системы и кратко характеризует
обычно предъявляемые к ней требова¬
ния, такие, как непротиворечивость, полно¬
та и другие, причем не входит в рассмот¬
рение различных возможных определений
для каждого из вышеприведенных поня¬
тий, не касается также выяснения разни¬
цы в их синтаксической и семантической
трактовках. Наконец, он вводит понятие
правильно образованной формулы опреде¬
ленной формальной логической системы,
которое в дальнейшем получает рекурсив¬
ное определение.
В седьмой главе автор переходит к фор-
мально-дедуктивному (аксиоматическому)
построению исчисления высказываний, ко¬
торое строится по Россеру (Rosser
«Symbolic logic for Mathematicians», N. Y.
1953).
Этот способ построения исчисления выс¬
казываний основан на употреблении знаков
«.» (конъюнкции) и «—» (отрицания) в ка¬
честве символов элементарных связей. Вы¬
ражение P^-Q рассматривается при этом
лишь как сокращение для выражения Р. Ц).
Копи дает далее рекурсивное определение
правильно образованной формулы исчис¬
ления высказываний по системе Россера,
которая в дальнейшем обозначается сим¬
волом RS; символ WFF повсюду у Копи
является обозначением словосочетания
«правильно образованная формула»:
а) Некоторый пропозициональный сим¬
вол есть WFF;
б) Если некоторая формула Р есть WFF,
то и выражение (Р) есть WFF;
в) Если некоторые формулы Р и Q есть
обе WFF, тогда выражение (P)-(Q) есть
WFF.
Среди правильно образованных формул
исчисления высказываний выделяется под¬
класс аксиом логической системы RS.
В качестве аксиом принимаются следую¬
щие выражения:
Р->(Р • Р.)
(Р • О) -> Q
(Р ->Q)-> ((ч> • K)^(R~Р)>
В качестве правила вывода употребляет¬
ся modus ponens классической логики. Да¬
лее Копи устанавливает функциональную
полноту RS, а также ее аналитический ха¬
рактер (в том смысле, что если некоторая
формула Р россеровского исчисления выс¬
казываний доказуема, то выражение Р яв¬
ляется тождественно-истинным).
В восьмой главе рассматривается систе¬
ма исчисления высказываний, принадлежа¬
щая Гильберту и Аккерману, а также сис¬
тема Нико (Nicod «А Reduction in the
Number of the Primitive Propositions in Lo¬
gic». Proceeding of the Cambridge Philosop¬
hical Society, vol. 19, 1916), использующая
в качестве единственной элементарной свя¬
зи знак, являющийся двойственным по от¬
ношению к так называемому штриху Шеф¬
фера и записываемый так: P./.Q, словами:
«неверно, что Р или Q истинно». На стра¬
нице 255 автор устанавливает приоритет
американского логика Пирса в открытии
штриха Шеффера.
После формального и довольно обстоя¬
тельного изучения системы Нико Копи в
девятой главе рассматривает функцио¬
нальное исчисление первого порядка, то
есть так называемое узкое исчисление
предикатов, также в россеровском аксио¬
матическом построении. Вводится извест¬
ное понятие о предваренной нормальной

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
161
форме, а также о нормальной форме Ско-
лема. Специальное внимание уделено вы¬
яснению того, что правила дедукции UI,
UG, EG, EI применимы в данном исчисле¬
нии.
В первом приложении дается аксиома¬
тическое изложение основ булевой алгеб¬
ры по способу, предложенному американ¬
ским математиком и логиком Е. В. Хан¬
тингтоном (Е. V. Huntington «Sets
of independent postulates for the algeb¬
ra of Logic». Trans. Amer. Mathematical So¬
ciety, vol. 5, 1904, p. 288), а также
указывается на ряд ее возможных интер¬
претаций, одной из которых является, в ча¬
стности, истолкование ее в смысле исчис¬
ления классов (объемов понятий). Спе¬
циально подчеркивается, что каждая дока¬
занная теорема из россеровского исчисле¬
ния высказываний обозначает универсаль¬
ный класс (при переводе «языка» этого ис¬
числения на «язык» булевой алгебры).
Во втором приложении дается формали¬
зация известного парадокса Греллинга
(«гетерологичность») по способу, идущему
от английского математика Ф. П. Рамзея
(F. P. Ramsey «The Foundations of Ma¬
thematics», London and New York, 1931),
а также принимается предложенная в 1926
году Рамзеем классификация парадоксов
на собственно логические и так называе¬
мые семантические. Проблематика, связан¬
ная с этим подразделением, принципиаль¬
ная необходимость которого обычно аргу¬
ментируется тем, что в так называемых се¬
мантических парадоксах употребляются
такие понятия, как «истинно», «ложно» и
другие, в книге не обсуждается, хотя от¬
нюдь не ясно, зависит ли по существу при¬
рода парадокса от наличия или отсутствия
в нем семантических терминов. Пробле¬
матика, связанная с трактовкой логических
антиномий, бегло характеризуется автором,
в частности, им вовсе не рассматривается
вопрос о роли отдельных логических кон¬
стант в процессе формализации парадок¬
сов, не обсуждается, например, вопрос о
том, возможно ли формализовать ннсолю-
билию ('то есть парадоксальное высказы¬
вание) без применения сильного отрица¬
ния.
В целом книга заслуживает положитель¬
ной оценки. Однако ее существенным, на
наш взгляд, недостатком является то, что
автор совсем обошел вопрос о модальных
«логиках» (весьма существенный именно с
точки зрения общей логики), а также о
конструктивной логике высказываний и
предикатов, интенсивно разрабатываемой
в настоящее время советскими математи¬
ками.
Однако в ограниченных рамках учебни¬
ка книга вполне удовлетворительна и с на¬
учной и с педагогической точек зрения.
В ней отсутствуют порочные в методоло¬
гическом отношении высказывания. Совет¬
ский читатель может спросить, почему
книга Копи называется именно «символи¬
ческой» логикой, а не «математической»
логикой или просто логикой. Термин «ма¬
тематическая» логика является в данном
случае неподходящим по той причине, что
книга Копи написана не для математиков
и не затрагивает проблем обоснования ма¬
тематики или ее отдельных фрагментов.
Вопросы, требующие применения методов
современной математики, также здесь не
рассматриваются. Эпитет «символическая»
в заголовке рецензируемого учебного посо¬
бия представляет собою, по существу, пле¬
оназм, потому что всякая логика являет¬
ся «символической» в том смысле, что
она существенно использует определенные
средства — чаще всего буквенного обозна¬
чения,— которые, во-первых, служат од¬
ним из способов выявления логически об¬
щего, во-вторых, являются способом стено¬
графической записи этого общего (извест¬
но, что Аристотель прибегал к помощи
буквенной символики как для выявления
формы суждения, так и для регистрации
собственных логических достижений), и,
в-третьих, несут определенную оператив¬
ную нагрузку. Оперативная роль символи¬
ки в науке блестяще раскрыта Карлом
Марксом на примере анализа происхожде¬
ния дифференциальных символов в его
знаменитых «Математических рукописях».
Интересные соображения по поводу опе¬
ративного характера логической символи¬
ки приводились и уже упоминавшимся вы¬
ше петербургским физиком П. Эренфестом.
Резюмируя вышесказанное, можно сде¬
лать вывод, что с точки зрения своего
фактического содержания книга Коши яв¬
ляется удачным примером учебного посо¬
бия именно по общей логике, опирающей¬
ся в своих заключениях на некоторые ме¬
тоды и результаты, почерпнутые из мате¬
матической логики.
н. И. стяжкин
11. «Вопросы философии» № 2.

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
К выходу новой программы по курсу диалектического
и исторического материализма для вузов
Диалектический и исторический материа¬
лизм в настоящее время преподается во всех
вузах СССР. Особое место, которое зани¬
мает марксистско-ленинская философия
среди наук, и массовость ее преподавания
и обусловили, в частности, тот факт, что
вопрос о принципах построения научно обо¬
снованной программы этого курса находит¬
ся в центре внимания советских филосо¬
фов.
В практике преподавания диалектическо¬
го материализма с выходом «Краткого кур¬
са истории КПСС» утвердилась более чем
на полтора десятка лет такая структура
программы, согласно которой после вводной
темы излагались вопросы диалектического
метода, а затем — материалистической тео¬
рии. Такое деление в программах и в учеб¬
ных пособиях было доведено до того, что
получались как бы две самостоятельные
науки. С каждым годом все острее стало
чувствоваться, что содержание программы
не укладывается в старую структурную
форму.
Забота о дальнейшем развитии философ¬
ской науки, о повышении идейно-теоретиче¬
ского уровня ее преподавания привела фи¬
лософов к тем жарким дискуссиям по во¬
просу о принципах научно обоснованного
построения программы по философии, кото¬
рые происходили за последние годы на всех
кафедрах философии и различных совеща¬
ниях философов.
Обсуждению подверглись тематика,
структура, все содержание преподавания
курса диалектического и исторического ма¬
териализма, и были внесены различные
предложения для коренной перестройки
действовавших в то время программ по
данному курсу. Правда, в начале развер¬
нувшихся споров отдельные философы бы¬
ли склонны свести все дело к вопросу о
том, с чего следует начинать курс: с диа¬
лектического метода или с материалисти¬
ческой теории. Соответственно с такой по¬
становкой вопроса появились проекты про¬
грамм, где механически переставлялись
местами метод и теория. Однако вскоре
всем пришлось убедиться, что не в этом
суть и решение вопроса.
Материалистическая теория и диалектиче¬
ский метод неразрывно связаны между со¬
бой и органически пронизывают друг дру¬
га. Материализм без диалектики — это не
диалектический материализм, как и диалек-
тика без материализма — не материалисти¬
ческая диалектика. Задача состоит в том,
чтобы подвести студентов к пониманию
диалектического материализма как целост¬
ной науки. Поэтому главный вопрос был
не в том, с чего начинать, а в том, как из¬
бежать отрыва метода от теории и изло¬
жить диалектику материалистически, а ма¬
териализм — диалектически.
После всестороннего изучения вопроса
был создан новый проект программы курса
диалектического и исторического материа¬
лизма. Этот проект после обсуждения в
1955 году на философской секции Всесоюз¬
ного совещания заведующих кафедрами об¬
щественных наук был улучшен и прошел
в 1956/57 учебном году в вузах определен¬
ную практическую проверку в процессе пре-
подавания.
Наряду с проектом программы по курсу
диалектического и исторического материа¬
лизма на 140 часов был издан также проект
программы по тому же курсу для техни¬
ческих и сельскохозяйственных вузов на
70 часов.
Многие кафедры философии обсудили эти
проекты. Обсуждались они также на стра¬
ницах журнала «Вестник высшей школы»,
появилась рецензия группы ленинградских
философов в журнале «Вопросы филосо-*
фии». В целом, как в отзывах кафедр, так
и появившихся в печати рецензиях намеча¬
лись отдельные улучшения существующего
проекта. Все участники обсуждения, за
редкими исключениями, сходились на том,
что основа программы уже имеется. Указан¬
ный проект был вновь обсужден на фило¬
софской секции Всесоюзного совещания
заведующих кафедрами общественных на¬
ук в июне 1957 года. После совещания на
основе проекта и с учетом всех замечаний
была разработана и издана рассматривае¬
мая программа >.
В новой программе даются три ввод¬
ные темы: «Предмет диалектического и
исторического материализма», «Борьба ма¬
териализма и идеализма в домарксистской
философии» и «Возникновение и развитие
1 Программа курса диалектического и
исторического материализма для высших
учебных заведений. 140 часов. Госполитиз-
дат. 1957.

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
163
диалектического и исторического материа¬
лизма». В прежних программах давалась
лишь одна вводная тема, в которой почти
отсутствовал историко-философский мате¬
риал, а тема в силу чрезмерной перегру¬
женности излагалась нестройно, деклара¬
тивно и поверхностно. Известная перегру¬
женность имеется и в новых вводных темах.
На этом основании были предложения исто¬
рико-философскую тему не давать вовсе.
Мотивировалось это тем, что за 6 часов не
удается осветить более чем двухтысячелет¬
нюю историю домарксистской философии.
Но такая задача и не ставится. Требуется
лишь рассмотреть узловые проблемы до¬
марксистской философии в плане борьбы
материализма и идеализма, диалектики и
метафизики. Ссылаются и на то, что мы со¬
общаем студентам обилие философских
понятий, проблем, к пониманию которых
студенты не подготовлены. Последний ар¬
гумент более серьезный. Вообще историю
любой науки легче изучать после изучения
самой науки. Однако основные этапы до¬
марксистской философии необходимо осве¬
тить в порядке введения в философскую
проблематику, которая раскрывается с
должной ясностью на протяжении всего
курса. Такова специфика вводных тем во¬
обще. Появившаяся за последнее вре¬
мя соответствующая историко-философская
литература и специальный выпуск лекций
по основным этапам домарксистской фило¬
софии облегчат студентам изучение ука¬
занной темы.
Высказывались также различные мнения
относительно того, с какой темы начинать
курс философии. Некоторые товарищи счи¬
тают, что начинать курс с вопроса о пред¬
мете философии неправильно. Говорят, что
лучше начинать его с освещения основных
этапов домарксистской философии. Однако
методически представляется более целесо¬
образным з первый же час встречи со сту¬
дентами объяснить им, каков предмет изу¬
чаемого курса, предупредив, что в дальней¬
шем будут рассмотрены исторические эта¬
пы, пройденные философией до появления
диалектического и исторического материа¬
лизма.
Относительно раздела «Д иалектиче-
ский материализм» высказывалось
мнение, что отказ от деления этого раздела
на «метод» и «теорию» якобы стирает гра¬
ни между материализмом и диалектикой и
потому является методологически ошибоч¬
ным. Однако на самом деле этот отказ был
вызван не отрицанием смысла такого чле¬
нения, а желанием преодолеть то резкое их
разделение, которое раньше имело место в
наших курсах и приводило к односторонне¬
му пониманию и освещению кал философ¬
ского материализма, так и материалистиче¬
ской диалектики.
Конечно, возможно по-разному подразде¬
лять проблематику диалектического мате¬
риализма. Ряд преподавателей предлагает,
например, рассмотреть в диалектическом
материализме три раздела: 1) мир как за¬
кономерное движение материи; 2) основные
законы материалистической диалектики; 3)
диалектика процесса познания. Имеются и
другие соображения относительно методики
изложения курса. Правильное решение по¬
добных водросо'в требует еще дальнейшей
работы в этом направлении. Необходимо
только, чтобы любое решение исходило из
того, что главной задачей раздела «Диа¬
лектический материализм» является реали¬
зация указания В. И. Ленина о единстве
диалектики, теории позиания и логики.
Некоторые товарищи возражали против
расчленения и отнесения в разные разделы
программы двух сторон основного вопроса
философии. Как выход из этой трудности
они предлагали сначала рассматривать в
целом весь философский материализм, а
затем перейти к изложению диалектики.
Однако при этом упускается из виду, что
вся диалектика должна выступать как тео¬
рия познания.
При всестороннем рассмотрении всех тем
диалектического материализма незачем бу¬
дет стремиться изложить все вопросы тео¬
рии познания в одной, отдельно взятой те¬
ме, что и неправильно и невозможно. Новая
программа поэтому ориентирует преподава¬
телей на рассмотрение в специальной теме
именно диалектики процесса познания, а
не теории познания в целом, каковой яв¬
ляется вся диалектика.
В программе проблемы всеобщей связи
и развития в материальном мире не рас¬
сматриваются в особой, самостоятельной
теме, и это не потому, что имеется какая-
либо недооценка этой темы. Наоборот, ка¬
тегории связи и развития как основные
принципы диалектики пронизывают собою
весь курс, рассмотрение же их в обособлен¬
ной теме приводит к неоправданным по¬
вторениям. Проблемы связи и развития
должны быть основательно рассмотрены в
трактовке не только материальных, но и
духовных явлений. Эти вопросы с пользой
для дела должны быть освещены в теме
«Материальность мира. Материя и формы
ее существования» и в подтеме «Законо¬
мерная связь явлений действительности».
С указанной подтемы начинается рассмот¬
рение темы «Законы и категории материа¬
листической диалектики».
Вызывает большой спор порядок рассмо¬
трения законов диалектики. Расхождения
по этому вопросу имеются почти в любом
коллективе философов.
Методологически кажется правильным
такой порядок, когда закон единства и
борьбы противоположностей идет вначале,
занимает, так сказать, ключевые позиции,
либо рассматривается последним как глу¬
бокое существо диалектики. Если исходить
из того, что мы идем от простого к слож¬
ному, от явления к сущности, то, вероят¬
но, лучше рассмотреть закон единства и
борьбы противоположностей в конце. Если
же логически продолжить рассмотрение во¬
проса о движении материи и дать ответ об
источнике движения, то естественно начи¬
нать рассмотрение законов диалектики с ее
сути, с учения о противоречии.
Известно, что и В. И. Ленин, перечис¬
ляя элементы диалектики, в первую очередь
говорит о противоречиях, о противополож¬
ностях, а в фрагментах «К вопросу о диа¬

164
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
лектике», характеризуя развитие как борьбу
противоположностей, указывает, что
только эта концепция дает ключ к «само¬
движению всего сущего», только она дает
ключ к «скачкам», перерыву постепенно¬
сти, уничтожению старого и возникнове¬
нию нового.
В учебной практике, однако, возникает
ряд трудностей, когда мы вначале говорим
об источнике развития, а потом уже о том,
что развивается. Поэтому в программе ре¬
комендуется после освещения вопросов о
материальности мира, формах бытия мате¬
рии раскрыть содержание таких категорий,
как количество и качество материи, затем
говорить о развитии, об источнике разви¬
тия и завершить рассмотрением отрицания
отрицания, которое есть результат борьбы
противоположностей.
О законе отрицания отрицания тоже про¬
должаются споры. Некоторые товарищи
оспаривают всеобщий характер этого зако¬
на и предлагают взамен его или в сочета¬
нии с ним дать «закон поступательного раз¬
вития». Убедительных же доводов для это¬
го не приводится.
Маркс писал: «Всякое развитие, не¬
зависимо от его содержания, можно пред¬
ставить как ряд различных ступенек разви¬
тия, связанных друг с другом таким обра¬
зом, что одна является отрицанием
другой... Ни в одной области не может про¬
исходить развитие, не отрицающее своих
прежних форм существования» (К. Маркс
и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 296—297).
С другой стороны, нельзя поступательное
развитие связывать лишь с одним законом
отрицания отрицания. Последний связан
лишь с определенным характером поступа¬
тельного развития.
В. И. Ленин в работе «Что такое «друзья
народа»...» отмечал, что Маркс и Энгельс,
употребляя термин «отрицание отрицания»,
отдавали дань гегелевской терминологии.
Но вместе с тем Ленин не отказывался от
употребления этого термина, подчеркивая
значение и всеобщий характер обозначаемо¬
го этим термином закона. Основоположни¬
ки марксизма-ленинизма никогда не отрица¬
ли того основного характера поступатель¬
ного развития, которое выражается законом
отрицания отрицания.
Существует немало трудностей и в изу¬
чении категорий марксистско-ленинской
философии. Было время, когда категории
рассматривали как отдельную систему. За¬
тем стали распределять категории между
основными чертами диалектического мате¬
риализма, что зач-астую приводило к отри¬
цанию всеобщего характера категорий, к
умалению их роли и значения. Выделение в
проекте программы специальной темы «Ос¬
новные категории материалистической диа¬
лектики» должно было привлечь и действи¬
тельно привлекло внимание философов к
разработке и изучению этих вопросов.
Рассмотрение в отдельной теме роли, ме¬
ста и значения категорий, их взаимосвязи,
субординации дает положительные резуль¬
таты, но это не значит, что мы можем ра¬
зорвать диалектический материализм на за¬
коны и категории.
Резкое разграничение законов и катего¬
рий несостоятельно. На самом деле, -разве
взаимосвязь и взаимодействие содержания
и формы, сущности и явления и т. д. менее
выражают закономерности, чем взаимосвязь
количества и качества и т. п.?
Программа рекомендует раскрыть поня¬
тия закона и категории в марксистско-ле¬
нинской философии, дать общую характе¬
ристику места, значения и роли законов и
категорий диалектического материализма,
показать их соотношение, а затем последо¬
вательно рассмотреть главные законы ди¬
алектики и ряд парных категорий.
Имеются возражения, что среди парных
категорий диалектики в программе нет ка¬
тегорий необходимости и свободы; но они
рассматриваются в разделе «Исторический
материализм», и думается, что это правиль¬
но.
За счет сокращения времени на некото¬
рые темы раздел диалектического материа¬
лизма дополнен двумя новыми темами:
1) «Диалектический материализм и есте¬
ствознание» и 2) «Критика современной
буржуазной философии». Философские
проблемы современного естествознания в
наших программах раньше давались отры¬
вочно, разбросанно и неполно. Вопросы со¬
временной техники, атомной энергии, элек¬
троники, кибернетики не рассматривались.
Разбросанно и фрагментарно говорилось
также об основных направлениях совре¬
менной буржуазной философии. Новые
специальные темы помогут ликвидировать
указанные пробелы.
Раздел «Исторический матери а-
л и з м» представлен в программе также с
учетом многочисленных замечаний, слелан-
ных кафедрами философии и философской
секцией Всесоюзного совещания заведую¬
щих кафедрами общественных наук.
Во время обсуждения проекта программы
некоторые товарищи поднимали вопрос об
исключении темы «Исторический материа¬
лизм как наука». С этим нельзя согласить¬
ся. Верно, конечно, что диалектический и
исторический материализм неразрывно сая-
заны, но исторический материализм имеет
свою специфику, он выступает и как тео¬
рия и как метод изучения общественной
жизни.
Имелись также предложения объединить
темы «Материальное производство — оснона
общественного развития», «Закономерности
развития производительных сил и производ¬
ственных отношений» и «Базис и надстрой¬
ка» в единую тему — «Общественно-эконо¬
мические формации и закономерности их
развития». Нечто подобное было сделано в
проекте программы на 70 часов, но там это
сделано из-за недостатка времени. В дан¬
ной же программе нашли целесообразным
сохранить указанные темы, а 12-ю тему на¬
звать «Диалектика развития производитель¬
ных сил и производственных отношений».
Что же касается понятия об общественно¬
экономической формации, то оно дается в
теме «Исторический материализм как нау¬
ка», а дальше раскрывается в последующих
темах. Конкретное же рассмотрение обще¬
ственно-экономических формаций в отдель¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
165
ной теме привело бы к большому повторе¬
нию соответствующих разделов политиче¬
ской экономии.
Были споры насчет применимости терми¬
нов «полное соответствие» и «соответствие».
Известно, что «полное соответствие» неко¬
торыми товарищами трактовалось как
отсутствие противоречий. Программа ис¬
пользует положения Маркса и Ленина о
соответствии. Полного соответствия дей¬
ствительно не бывает, но динамическое
соответствие, соответствие, которое уста¬
навливается на отдельных этапах путем
разрешения определенных противоречий,
вновь нарушается и вновь устанавливает¬
ся,— такое соответствие имеется.
По теме «Базис и надстройка» в про¬
грамме за основу взяты известные письма
Энгельса по вопросам исторического мате¬
риализма.
Уточнено и улучшено содержание темы
«Государство и революция. Диктатура про¬
летариата и ее формы». Важное место в
эгой теме занимают вопросы борьбы с ре¬
визионизмом, с различными теоретиками
национал-коммунизма и т. д. Особое внима¬
ние обращается на всестороннее освеще¬
ние общего и особенного в развитии соци¬
алистических стран, в связи с чем важно
глубоко раскрыть источаики победы соци¬
ализма в СССР и сущность изменения
функций Советского государства. Програм¬
ма ориентирует учащихся на правильную 'И
четкую характеристику функций и фаз со¬
ветского социалистического государства.
Неправильно было бы, например, говорить
о неразвитости хозяйственно-организатор¬
ской и культурно-воспитательной функции
на первой фазе развития советского социа¬
листического государства, не греша против
истины. Достаточно напомнить, что на этой
фазе в нашей стране совершилась культур¬
ная революция.
Необходимо в полной мере использовать
ленинские положения о закономерностях и
исторических этапах (фазах) развития со¬
циалистического государства, о его задачах
в строительстве коммунистического обще¬
ства. Важно раскрыть огромное значение
ленинского учения о демократическом
устройстве государства диктатуры пролета¬
риата, показать, как Ленин в борьбе про¬
тив националистов противопоставил бездуш¬
ному бюрократическому централизму капи¬
талистических стран демократический цен¬
трализм, который «не только не исключает
местного самоуправления с автономи¬
ей областей, отличающихся особыми хозяй¬
ственными и бытовыми условиями, особым
национальным составом населения и т. п.,
а, напротив, необходимо требует и того
и д р у г о г о» (В. И. Л е н и н, Соч., т. 20,
стр. 29).
Во избежание дублирования с курсом ис¬
тории КПСС тема «Теория наций и нацио¬
нального вопроса» заменена темой «Племя,
народность, нация как исторические формы
общности людей». Вопросы данной темы
входят в содержание исторического мате¬
риализма, и их изучению необходимо уде¬
лить должное внимание.
В процессе подготовки программы была
проделана определенная работа, чтобы во¬
просы общественного сознания и его форм
представить лучше и полнее, чем это было
раньше. Обращается внимание преподава¬
телей на необходимость подробнее рассмо¬
треть вопросы культуры, быта, семьи, во¬
прос о сочетании личных и общественных
интересов в условиях социализма.
Нельзя признать правильным, что вол¬
нующие молодежь проблемы этики, эстети¬
ки, атеизма занимают незначительное место
в курсе. Этическое, эстетическое и ате¬
истическое воспитан'ие нашей молодежи —
боевая задача марксистско-ленинской фи¬
лософии. Научно обоснованное разъяснение
проблем долга, чести, совести, справедливо¬
сти и т. д. имеет огромное воспитательное
значение.
Недопустимо ослабление борьбы против
религиозного мировоззрения, которое не
только за рубежом, но и в нашей стране
активно и систематически пропагандируется
среди широких масс, и в том числе среди
молодежи. Закрывать глаза на это нельзя.
Новая программа требует исходить в пре¬
подавании диалектического и исторического
материализма из того, что борьба за мар¬
ксистско-ленинское материалистическое ми¬
ровоззрение не может не быть вместе с
тем борьбой против религии. Необходимо
показать отношение марксистско-ленинской
философии к религии не только в специ¬
альной теме «Религия как форма обще¬
ственного сознания», но и во всех основ¬
ных разделах курса.
Необходимо показать антирелигиозную
направленность всех материалистических
учений в противоположность философскому
идеализму, являющемуся лишь утонченной
формой религии. Следует с позиций совре¬
менных достижений науки разоблачать ре¬
лигиозные представления о мире, о возник¬
новении жизни, о происхождении человека,
общества, государства, морали; вскрьпь
классовые корни религии, смысл религиоз¬
ных «теорий» о божественном предопреде¬
лении исторического процесса, церковной
проповеди смирения и социальной пассив¬
ности трудящихся. При этом необходимо
учесть, что современные клерикалы не об¬
ходятся одними ссылками на чудеса и пря¬
мо не нападают на науку, как раньше. Они
нередко, рассуждая в наукообразной фор¬
ме, отрицают противоположность науки и
религии, утверждают, что наука якобы до¬
казывает истинность религии, что наука
лишь открывает, и то частично и с опозда¬
нием, истины, извечно данные творцом.
Программа требует глубокого разъясне¬
ния студентам реакционной сущности ре¬
лигиозного .мировоззрения и путей его пре¬
одоления.
В. И. Ленин указывал: «Мы должны бо¬
роться с религией. Это — азбука всего
материализма и, следовательно, марксиз¬
ма. Но марксизм не есть материализм,
остановившийся на азбуке. Марксизм идет
дальше. Он говорит: надо уметь бороть¬
ся с религией, а для этого надо 'Матери¬
алистически объяснить источник веры
и религии у масс» (Соч., т. 15, стр. 374).
Обучение диалектическому и историческо¬

166
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
му материализму должно быть одновремен¬
но и внедрением в сознание студентов на¬
учного атеизма.
Важное значение в программе имеет те¬
ма о роли народных масс. Когда эта тема
давалась вслед за темой «Способ произ¬
водства», то решающая роль народных
масс в истории раскрывалась односторонне,
как роль производителей материальных
благ. В программе же требуется о решаю¬
щей роли народных масс сказать уже в те¬
ме «Исторический материализм как наука»,
затем раскрывать эту роль в последующих
темах, в которых рассматриваются вопро¬
сы материального производства как осно¬
вы общественного строя, классовой борьбы,
революции, создания духовной культуры и
т. д., и завершить изучение исторического
материализма обобщающей темой о наро¬
де как творце истории и о роли личности в
истории.
Борьба против современных антимар¬
ксистских, идеалистических идей, безуслов¬
но, имеет большое значение в идейном во¬
оружении молодежи. Поэтому в программу
включены новые темы по критике современ¬
ной буржуазной философии и социологии.
Буржуазные философы, фальсифицируя но¬
вейшие достижения современной науки, а
также социальные данные, на все лады пы¬
таются опровергнуть марксизм. Нам необ¬
ходимо поэтому и после введения специ¬
альных тем по критике современной буржу¬
азной философии и социологии вести обос¬
нование марксистско-ленинских взглядов в
борьбе с идеалистическими теориями на
протяжении всего курса.
В программе в отличие от ее проекта
нет самостоятельной заключительной темы
«Диалектический и исторический материа¬
лизм — философская основа научного ком¬
мунизма». Опыт показал, что указанная
тема сводилась к повторению основных по¬
ложений курса. Вместо такого повторения
каждый преподаватель заключит курс
краткими выводами, напоминающими, по¬
чему диалектический и исторический мате¬
риализм является философской основой
программы, политики, стратегии и тактики
Коммунистической партии.
Вообще при составлении новой програм¬
мы была проделана начатая еще раньше
работа по ликвидации повторений как в
курсе в целом, так и внутри отдельных
разделов. Однако необходимо было сохра¬
нить определенную цельность и полноту
программы. Нельзя согласиться, например,
с мнением некоторых преподавателей,
предлагающих в разделе диалектического
материализма вообще не касаться вопросов
исторического материализма, вопросов об¬
щественной жизни. Некоторые товарищи
считают неправомерным рассмотрение, на¬
пример, даже вопроса об антагонистиче¬
ских и неантагонистических противоречиях
при изложении закона единства и борьбы
противоположностей и т. д. Видимо, кое у
кого имеется недостаточно правильное по¬
нимание соотношения диалектического и
исторического материализма. Это обнару¬
живается особенно на экзаменах, когда
студенты зачастую тезис «Исторический
материализм есть распространение положе¬
ний диалектического материализма на изу¬
чение общественной жизни...» понимают так,
как будто диалектический материализм
явился результатом обобщения законов
развития природы, а затем вскрытые зако¬
ны природы оказались общими, применимы¬
ми и к общественной жизни, и были меха¬
нически перенесены на ее понимание.
Вопрос об устранении повторяемости осо¬
бенно остро стоял за последние годы в от¬
ношении изложения тем исторического ма¬
териализма.
Известно, что имеются смежные области
и общие объекты в курсах по историческо¬
му материализму, политической экономии и
истории КПСС. Для устранения дублирова¬
ния между этими курсами проведена опре¬
деленная работа, и эта работа должна быть
продолжена. Однако и здесь необходимо со¬
блюдать меру. Ведь устранение дублирова¬
ния тем исторического материализма с
темами политической экономии и истории
КПСС не означает (как предполагают не¬
которые товарищи) отказа от рассмотрения
в историческом материализме, например,
диалектики производительных сил и произ¬
водственных отношений, теории классов и
классовой борьбы, государства и революции
и т. д.
Чтобы исторический материализм был
полнокровным, он должен для конкретного
анализа философских проблем рассматри¬
вать соответствующие исторические, эконо¬
мические и естественнонаучные вопросы.
Другое дело, что необходимо это сделать
в присущем историческому материализму
философском аспекте.
Следует также учесть, что программа, ко¬
нечно, ориентирует студентов на необходи¬
мость усвоения всего объема содержащихся
в ней вопросов. Но это не значит, что все
эти вопросы должны быть освещены в лек¬
циях. Это невозможно, да в этом и нет
необходимости. Студенты должны полу¬
чать необходимые по курсу знания не толь¬
ко на лекциях, но и на семинарах и в про¬
цессе самостоятельной работы.
Вопрос о характере и содержании се¬
минарских занятий неоднократно
поднимался и в печати и на различных со¬
вещаниях. Больше всего дискутировался
вопрос, проводить ли семинары по произ¬
ведениям основоположников марксизма-ле¬
нинизма или по проблемам. Практика пока¬
зывает, что в решении этого вопроса не
должно быть альтернативы «или-или». Се¬
минары обоих типов могут принести боль¬
шую пользу, если проводить их творчески.
Нельзя превращать семинары в классные,
школьные занятия. К сожалению, есть еще
немало сторонников таких семинаров, глав¬
ная цель которых сводится к тому, чтобы
повторять й закреплять лекционный мате¬
риал.
В процессе подготовки к семинарам и на
самих семинарах наши студенты должны
глубоко изучать наиболее трудные пробле¬
мы курса, учитывая данные современной на¬
уки. Необходимо рационально использовать
каждый час. Было бы расточительством
расходовать почти половину времени . на¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
167
шего курса на повторение лекционного ма¬
териала. Семинары должны дать новые,
дополнительные знания к лекционному
курсу.
Это вполне возможно как при изучении
классических произведений, так и при изу¬
чении отдельных проблем. В первом слу¬
чае рассмотрение произведений классиков
марксизма необходимо дать в свете совре¬
менных достижений науки и общественной
жизни, во втором случае семинары получат¬
ся творческими при условии, если мы вы¬
берем наиболее сложные, актуальные про¬
блемы курса.
Для изучения на семинарских занятиях
по диалектическому материализму в про¬
грамме рекомендованы произведение Эн¬
гельса «Людвиг Фейербах и конец класси¬
ческой немецкой философии» и произведе¬
ние В. И. Ленина «Материализм и эмпи¬
риокритицизм». По историческому материа¬
лизму на семинарах рекомендуется изучить
труд Ленина «Государство и революция».
Остальные семинары по диалектическому и
историческому материализму намечено про¬
водить по проблемам.
Программой предусмотрено проводить но¬
вые проблемные семинары по законам и ка¬
тегориям материалистической диалектики.
Для естественных факультетов рекомен¬
дуется семинар по философским проблемам
современного естествознания, в ходе кото¬
рого необходимо преимущественно рассмо¬
треть философские вопросы профилирующей
науки. Соответственно для гуманитарных
факультетов рекомендуется семинар по те¬
ме «Исторический материализм и специ¬
альные общественные науки».
По историческому материализму для всех
факультетов впервые предложены новые се¬
минары по темам: «Противоречия обще¬
ственного развития при социализме и спо¬
собы их разрешения»; «Брак и семья при
социализме»; «Общественные и личные ин¬
тересы и их взаимоотношение при социа¬
лизме»; «Сущность эстетического воспита¬
ния трудящихся»; «Наука и религия. Зада¬
чи научно-атеистического воспитания».
В проведении указанных семинаров,
можно сказать заранее, встретятся нема¬
лые трудности. Темы аовые, сложные, ка¬
саются наиболее острых и актуальных во¬
просов современной науки и Ж'изни, а по¬
собий для изучения этих вопросов почти
не имеется «ли имеется очень мало. И все
же в целях творческого изучения марксист¬
ско-ленинской философий необходимо при¬
ложить все усилия для усвоения именно
наиболее трудных и актуальных проблем
диалектического и исторического материа¬
лизма, тесно связанных с жизнью, с прак¬
тикой социалистического строительства.
Современные темы больше волнуют студен¬
ческую молодежь. Изучением таких про¬
блем с интересом займутся и студенты и
преподаватели. Новые семинары при пра¬
вильном их использовании значительно
обогатят знания студентов по курсу и по¬
высят уровень вузовской работы по ком¬
мунистическому воспитанию молодежи.
Семинарские занятия рекомендуется
строить четырехчасовые. В иных случаях
полезно практиковать краткие доклады.
Необходимо организовать действительно
творческое обсуждение поставленных на
семинарах важных проблем.
В новой программе подчеркивается боль¬
шая самостоятельность и, следовательно, от¬
ветственность кафедр и преподавателей фи¬
лософий. Программа дает лишь примерный
список литературы, ориентировочный поря¬
док тем и количество часов, отводимых на
каждый семинар. Для лучшего и конкрет¬
ного решения этих и подобных вопросов
применительно к профилю тех или иных
факультетов кафедрам предстоит большая
работа. Лучшие решения тех или иных во¬
просов преподавания философии различны¬
ми кафедрами помогут дальнейшему улуч¬
шению программ. Естественно желание пре¬
подавателей иметь стабильные программы,
но стабильность не самоцель, и утверж¬
дение программы не исключает ее твор¬
ческого обсуждения и дальнейшего совер¬
шенствования. Все ценное, добытое твор¬
чеством наших преподавателей, путем об¬
общения и распространения станет общим
достоянием и послужит делу подъема идей¬
но-теоретического уровня преподавания
марксистско-ленинской философии.
С. Т. КАЛТАХЧЯИ
О работе семинара по логике в Институте
философии АН СССР*
На последующих заседаниях семинара
были заслушаны сообщения Н. И. Стяжки-
на, Д. Лахути, Г. Н. Поварова, А. А. Зи¬
новьева и В. К. Финна.
В докладе Н. И. Стяжкина рассматривал¬
ся вопрос о семантических парадоксах и об
их отношении к логическим парадоксам.
* Данная статья является продолжением
статьи «Расширять проблематику логиче¬
ских исследований», опубликованной в жур¬
нале «Вопросы философии» № 3 за 1957 год.
4
Логический парадокс докладчик определил
как формально неразрешимую ситуацию,
характеризующуюся наличием по крайней
мере одного формально неразрешимого вы¬
сказывания, не выводимого из некоторой
конечной системы аксиом и правил умоза¬
ключения данного логического (или логико-
математического) исчисления. Формально
неразрешимое высказывание данного исчис¬
ления, таким образом, не может быть в
в нем ни доказано, ни опровергнуто. При
формализации данной парадоксальной си¬

168
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
туации не прибегают, конечно, к средствам,
лежащим за пределами исчисления, в ко¬
тором возникает парадокс. Семантический
парадокс отличается от логического тем,
что при его формулировке обычно употреб¬
ляются термины «истинно», «доказуемо»,
«ложно», «опровержимо» и т. д. Исходя из
предложенной С. А. Яновской схемы лик¬
видации логических парадоксов, докладчик
показывает, что разрешение семантических
парадоксов, по существу, не отличается от
метода элиминации парадоксальных выска¬
зываний без семантических терминов. Пусть
имеется система посылок П], П2, ..., Пп,
приводящая к парадоксальным следствиям
вида S.S, где точка соответствует союзу
«и», а черточка над S означает логическое
отрицание. Введя дополнительную посылку
П п + 1, получим выражение П1 • П2-... ■ П п
Пп + , , где символ «|—» есть знак вы¬
водимости одних суждений из других по
определенным правилам. По правилам ис¬
числения высказываний из этого выраже¬
ния следует П1 • П2 •... -Пп |— Пп+]. Изло¬
женный способ годится для выражения об¬
щей схемы элиминации логических и се¬
мантических парадоксов.
По мнению докладчика, отнюдь не ясно,
зависит ли природа парадокса от наличия
или отсутствия в нем семантических терми¬
нов. Известный аргумент Г. Рейхенбаха
(Н. Reichenbach «Elements of symbo¬
lic logic», N-Y, 1948, pp. 222—223), состо¬
ящий в том, что предложение есть физиче¬
ский объект, а по крайней мере некоторые
классы классов лишены объективной моде¬
ли, и свидетельствующий якобы о необхо¬
димости установления строгой дистинкции
между семантическими и логическими пара¬
доксами, не является убедительным по сле¬
дующей причине: предложение, высказы¬
вающееся о некотором классе, также мож¬
но рассматривать в качестве физического
объекта, например, в виде определенной
комбинации чернильных линий на листе бу¬
маги. Изложенные соображения позволяют
считать различие между логическими и се¬
мантическими парадоксами в значительной
степени относительным. Опираясь на ре¬
зультаты исследований китайских логиков
(М о h S h a w-k w е i «А Logical paradoxes
for manyvalued systems», «The Journal of
symbolic logic», v. 19, 1954; Shen Yuting
«Two semantical paradoxes», ibid, v. 20,
1955), а именно — на усовершенствованную
ими формализацию семантического пара¬
докса без отрицания, докладчик приходит
к выводу, что семантические парадоксы не
могут быть решены только за счет моди¬
фикации правил для логического отрицания.
В заключение докладчик подчеркивает, что
известная семантическая концепция логиче¬
ской истины, основанная на строгом разли¬
чении между понятиями «упомянутого» и
«употребленного высказывания», годится
для элиминации отнюдь не всяких семан¬
тических парадоксов.
Сообщение Д. Лахути было посвящено
системе строгой импликации SJ В. Аккер¬
мана (W. Ackermann «Die Begriindung
einer Strengen Implikafion» «The Journal
of symbolic logic». № 2. 1956).
. При построении своей системы Аккерман
исходил из поставленной еще Льюисом об¬
щей задачи создания формальной системы,
импликация в которой з точности соответ¬
ствовала бы обычному понятию логическо¬
го следования, понимаемого как связь со¬
держаний. Внешним показателем адекват¬
ности такой системы должно являться от¬
сутствие в ней «парадоксов», аналогичных
«парадоксам» материальной импликации
Рассела и строгой импликации Льюиса. По¬
скольку системы абсолютной модальности
типа S1-S5 Льюиса не могут послужить
основой создания такой системы, эта по¬
следняя должна так или иначе включать
относительные модальности. В отличие от
Райта, который строит свою систему логи¬
ки относительных модальностей непосред¬
ственно на введении относительно модаль¬
ных операторов, Аккерман вводит модаль¬
ности уже на основе строгой импликации,
определяемой совокупностью исходных
схем и правил вывода, построенных так,
чтобы не допускать появления «парадок¬
сальных» формул. Это достигается за счет
существенного ограничения теоремы о
дедукции посредством введения операции
выделения посылок, в результате чего тео¬
рема о дедукции может быть применена
лишь в том случае, когда получаемая
формула выводима в SJ и без применения
теоремы о дедукции. Однако вопрос об от¬
сутствии «парадоксов» в SJ остается, стро¬
го говоря, открытым в связи с отсутствием
общей процедуры разрешимости для SJ.
Частичный метод, предложенный самим Ак¬
керманом, и более эффективные методы,
предложенные С. А. Яновской, подтвержда¬
ют исключение весьма обширного класса
(но не всех) парадоксов в SJ. «Непарадок¬
сальная» система импликации Аккермана
представляет интерес особенно в связи с
возможностью введения в нее дополнитель¬
ных нелогическмх аксиом (>и. следователь¬
но, нелогических модальностей), а также
распространения SJ на исчисление преди¬
катов.
О групповой инвариантности булевых
функций сделал сообщение Г. Н. Пова¬
ров. Булева алгебра в современном пони¬
мании стала аксиоматической теорией, до¬
пускающей внелогические интерпретации.
Но наличие последних не уменьшает ее ло¬
гического значения. В математической ло¬
гике она рассматривается как логическое
исчисление. Булевы функции представляют¬
ся как сложные, а их аргументы —как про¬
стые высказывания или понятия. Возник¬
новение булевой алгебры дало ученым и
инженерам действенное средство решения
комбинаторных логических задач. Для
дальнейшего развития ее научно-техниче-
ских применений важно изучать свойства и
систематику булевых функций. Это видно
на примере релейных схем, где работа над
систематикой булевых функций тесно связа¬
на с работой над систематикой релейных
схем и помогает выявить особенности син¬
теза разных классов схем. В частности, ин¬
терес для изучения представляют явления
групповой инвариантности (в том числе
симметрии) булевых функций. Идея груп¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
169
повой инвариантности, нашедшая^ плодо¬
творное применение в классической алгеб¬
ре (теория Галуа), геометрии (Эрланген-
ская программа Клейна), кристаллографии
(Федоров), физике (теория относительно¬
сти Лоренца — Эйнштейна), вносит много
интересного и ® булеву алгебру.
Одну из интересных групп преобразова¬
ний булевых функций можно назвать груп¬
пой преобразований однотипности. Две бу¬
левы функции n-переменных называются
однотипными, если одна переходит в другую
при некоторой перестановке переменных
или при замене некоторых из них отрица¬
ниями. Преобразования, переводящие буле¬
вы функции в однотипные с ними, назы¬
ваются преобразованиями однотипности.
Используя группу таких преобразований и
устанавливаемое ею отношение эквивалент¬
ности между булевыми функциями, мы по¬
лучаем возможность рассматривать логи¬
ческие формы булевых функций (и, следо¬
вательно, сложных высказываний и поня¬
тий, изображаемых ими) независимо от «ло¬
гических координат», то есть от системы на¬
именования переменных (простых высказы¬
ваний и понятий, изображаемых перемен¬
ными). Инвариантная логическая форма бу¬
левой функции называется типом булевой
функции.
На фоне группы преобразований одно¬
типности выделяются своим особо замеча¬
тельным строением те булевы функции, ко¬
торые инвариантны относительно тех или
иных преобразований однотипности. К их
числу относятся симметрические булевы
функции, которые инвариантны относитель¬
но любых перестановок переменных. В тео¬
рии релейных схем булевы функции реали¬
зуются физически одинаковыми схемами, а
инвариантность некоторых булевых функ¬
ций относительно преобразований однотип¬
ности (в частности симметрия) существен¬
но упрощает синтез схем, реализуемых
ими.
Значение Эрлангенской программы Клей¬
на проявляется, между прочим, и в том,
что теории групповой инвариантности буле¬
вых функций можно придать геометриче¬
ский смысл. Изображая булевы функции в
виде гиперкубов, окрашенных в два цве¬
та, можно показать, что группа преобра¬
зований однотипности в булевой алгебре
изоморфна группе симметрии гиперкуба в
многомерном эвклидовом пространстве.
Изучение и использование симметрии гео¬
метрических фигур искони составляли важ¬
ный метод естествознания и техники. По¬
этому здесь интересно отметить новую об¬
ласть применимости этого метода — булеву
алгебру.
Доклад В. К- Финна был посвящен про¬
блеме построения информационного языка
для информационно-логических машин.
Перед информационными машинами стоят
две задачи: 1) выдача искомой информа¬
ции по заданной характеристике в вопро¬
се и 2) логическая обработка информации.
Вторая задача (в отличие от первой) не
предполагает совпадения предложения во¬
проса с предложением ответа и может
быть символически записана так:
Qb-.-Qnl-i: Qi =t= i, Q/ФЬ Qi+i+i
(где Q — предложение, непосредственно
записанное в «памяти» машины, i иско¬
мая информация, заданная вопросом, |—
знак выводимости, = — эквивалентность не
только с точностью до истинности, но и до
смысла). Таким образом, машина должна
«уметь» логически обработать имеющуюся
у нее информацию для ответа на заданный
вопрос. Но для этой задачи необходим
особый «логический код» (язык), который
бы был логически подобен коду человече¬
ского мышления.
Любой реальный человеческий язык не
может быть таким «логическим кодом»,
так как всякий реальный язык есть систе¬
ма знаков, обладающая синтаксическими,
семантическими и прагматическими функ¬
циями знаков. Для последней функции зна¬
ка характерны все «психологические» сто¬
роны языка, то есть если первые две функ¬
ции соответствуют языковому «сообщению»
(коммуникации), то последняя соответ¬
ствует языковому «общению». Короче гово¬
ря, так как информационный язык должен
быть подобен коду человеческого мышле¬
ния с точностью до истинности вывода и
до тождественного смысла, то информаци¬
онный язык, как язык, передающий только
«сообщение», отвлекается от прагматиче¬
ских функций языка, а его знаки обладают
только двумя первыми функциями, переда¬
ющими логические и семантические связи.
Кроме того, информационный язык являет¬
ся языком-посредником между реальным
языком и двоичным кодом машины. Таким
образом, информационный язык должен
быть языком-посредником, коммуникатив^-
ным языком (языком без прагматической
функции знаков), логическим языком (языч¬
ком с логическим синтаксисом, который
даст возможность логически обрабатывать
информацию) и интерпретированным язы¬
ком. Под интерпретированным языком до¬
кладчик понимает такой логический ^язык.
у которого определена для какой-либо
содержательной предметной области семан¬
тическая функция знаков.
Далее докладчик ввел понятие общего
информационного языка (передающего ин¬
формацию о любой содержательной пред¬
метной области) и частного информацион¬
ного языка (передающего информацию
о какой-либо отдельной содержательной
предметной области, например, для химии
и геометрии). Затем докладчик сообщил о
синтаксической схеме информационного
языка. Любая значимая («отмеченная»)
комбинация знаков называется фразой.
Фразы подразделяются на имена, предло¬
жения и функторы. Функторы подразделя¬
ются на операторы (образуют имена из
имен), предикаторы (образуют предложе¬
ния из имен), коннекторы (образуют пред¬
ложения из предложений), тедоры (обра¬
зуют имена из предложений). Если знакам
приписываются определенные семантиче¬
ские значения (в случае интерпретирован¬
ного языка), то соответственно будем
иметь термины, высказывания, функции
(операции, предикаты, терматы). Все фра¬
зы состоят из констант и переменных. Кон¬

170
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
станты бывают дескриптивные, соответ¬
ствующие той предметной области, о кото¬
рой передается информация (например,
«химическая связь», «клетка», «быть элек¬
тропроводным», «метан» и т. д.) и логи¬
ческие.
Для каждого интерпретированного язы¬
ка вводятся определенные правила обозна¬
чения и образования. Правила образова¬
ния для тех групп знаков, которые состав¬
ляют последовательности только дескрип¬
тивных констант, докладчик называет «се¬
мантическим» синтаксисом. Для построе¬
ния правил образования «семантического»
синтаксиса должны быть отобраны конеч¬
ные классы основных терминов. Например,
для химического информационного языка
такими классами будут: 1) соединения;
2) физико-химические и практически по¬
лезные свойства; 3) реакции; 4) условия
реакций. В свою очередь, классы терминов
делятся на подклассы ('например, для
класса терминов «условия реакции» будем
иметь следующие подклассы: температура,
давление, катализатор, аппаратура и т. п.).
Для комбинирования элементов классов
этих терминов (и их подклассов) должны
быть введены правила «осмысленности» и
«неосмысленности» комбинации (например,
комбинация «соединение — условие реак¬
ции» бессмысленна, а комбинация «реак¬
ция — условие реакции» осмысленна и
т. п.). Вся информация в «памяти» маши¬
ны разлагается на множество формализо¬
ванных теорий: Ti,..., Тп. Любая Tj, выра¬
женная на информационном языке, состоит
из множества логических аксиом, правил
вывода и определений. Т,- соответствует
определенная подпрограмма.
Сообщение А. А. Зиновьева посвя¬
щено парадоксам, возникающим при опери¬
ровании неопределенными высказываниями.
Под разрешением таких парадоксов до¬
кладчик понимает доказательство неопре¬
деленности образующих их высказыва¬
ний (см. работы Д. А. Бочвара «Об од¬
ном трехзначном исчислении...», Математи¬
ческий сборник, т. 4(46}, № 2, и
«К вопросу о непротиворечивости одного
трехзначного исчисления», Математиче¬
ский сборник, т. 12(54), № 3). Основное
внимание в сообщении уделено роли опре¬
деления понятий для построения такого до¬
казательства на примере парадоксов Рас¬
села и Кантора. Изложим кратко основ¬
ные идеи сообщения.
Обозначим через П любой предмет, че¬
рез р — любой признак, через Пр—то, что
П имеет р, через Пр“— то, что П не имеет
р, через [Прj и [П]Г]—высказывания соот¬
ветственно о том, что Пр и П^. Будем
употреблять символы X и X с таким смыс¬
лом: если_Х обозначает одно из [Пр] и
(Пр'], то X обозначает другое. [Пр] и [П^ГJ
будем называть: определенными (неопреде¬
ленными), если существует (не существует)
П; истинными (ложными), если они опреде¬
ленны и соответственно Пр и П~р (соот¬
ветственно П^Г и Пр ).
Имеется два типа утверждения и отри¬
цания: 1) определенности, неопределенно¬
сти, истинности или ложности и 2) нали¬
чия или отсутствия р у П. Для последую¬
щего изложения важны такие соотноше¬
ния: 1) если высказывание не является
истинным (ложным), оно является лож¬
ным (истинным) или неопределенным, но
что именно из двух, самим отрицанием не
определяется; 2) для второго типа утвер¬
ждение (отрицание), одного из X и~Х есть
отрицание (утверждение) другого; 3) если
одно из X и X неопределенно, то при от¬
рицании второго типа неопределенно и
другое; 4) если X и X определенны, при
истинном (ложном) одном ложно (истин¬
но) другое. Если П не существует, то
только два высказывания о нем определен¬
ны: истинное «П не существует» и лож¬
ное «П существует».
Выражение «Истинно X» будем упо¬
треблять как обозначение любого из вари¬
антов вида «Истинно X1», «Истинно X \
«Ложно X3» и «Ложно X4» (различие ин¬
дексов обозначает только то, что высказы¬
вания различны). Это допустимо, так как
выражения «Ложно X3» и «Ложно X4» тож¬
дественны соответственно выражениям
«Истинно X3» и «Истинно X4», а X1, X2, X*
и Х4 суть частные случаи X. Если «Истин¬
но X» имеет в том или ином случае смысл
одного из указанных вариантов, этот смысл
постоянен.
Пусть П1, П2, П3, ... суть некоторые пред¬
меты, а [П1], [П2]. [П3],...— обозначающие их
термины, каждый из которых есть термин
менее общий, чем термин [П]. Выражение
«Предметы, в отношении которых истин¬
но X» будет иметь смысл, тождественный
выражению «Предметы, при подстановке
терминов которых на место [П] высказыва¬
ние X остается истинным». Например, если
[Пр] истинно и при подстановке [П1], [П2]
и [П3] на место [П] получаются истинные
[П1р], [П-’р] и [Пзр], то П>, П2 и П3 суть
предметы, в отношении которых истинно
[Hpl-
Пока мы имеем дело с высказываниями
о предметах, существование которых
определяется путем наблюдения, и когда
при оперировании высказываниями заведо¬
мо предполагается наличие их предметов,
двузначная логика (логика, оперирующая
только истинностью и ложностью) кажет¬
ся единственно возможной. Однако дело
меняется, когда существование одних
предметов задается определениями, а су¬
ществование других выясняется путем
чисто логического доказательства. В этих
случаях мы можем сконструировать из ря¬
да данных терминов такое название пред¬
мета, что без доказательства не всегда бы¬
вает очевидно, существует соответствую¬
щий ему предмет или нет. Оперирование
же в теории высказываниями о несуще¬
ствующих предметах может привести к
парадоксам.
Допустим, что мы сконструировали тер¬
мин [П] из других терминов таким обра¬
зом, что имеет место X н X и X н X, где
знак «Н» имеет такой смысл: если при¬
знать истинными высказывания, стоящие

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
171
слева от него, то надо признать истинны¬
ми и высказывания, стоящие справа. При¬
менение закона исключенного третьего дву¬
значной логики воспроизводит парадокс:
признав ложным одно из X и X, мы полу¬
чим опять-таки Х-Х (точка означает «и»).
Если в известном положении: «Если
X* ь- Х.Х, то X* ложно», X4 есть высказы¬
вание «П существует», а_П — предмет, о
котором говорится в X и X, то щэименение
этого положения к анализу Х-Х будет
означать переход к логике, учитывающей
неопределенность: раз X * ложно, значит,
П не существует, X и X неопределенны, и
закон исключенного третьего двузначной
логики не имеет силы о отношении X • X.
И возникновение подобных парадоксов
указывает лишь на несуществование П гоэ
принципу: «Если Хь-Х и Хь-Х, то X и X
неопределенны, то есть X* ложно, то есть
П не существует» (обозначения те же, что
выше). Это положение можно принять как
основу неэффективного доказательства не¬
существования П. Эффективное же дока¬
зательство дол5кно быть построено незави¬
симо от этого положения (вообще незави¬
симо от того, возникает Х-Х или нет) на
основе определения терминов, из которых
сконструирован термин [П].
В теории множеств возникают парадоксы
рассмотренного типа в связи с употреб¬
лением терминов «Множество всех нор¬
мальных множеств» и «Множество всех
множеств». Обозначим множество, соответ¬
ствующее первому термину, через м°, а со¬
ответствующее второму — через м*. Со¬
гласно принятому положению, мы оценива¬
ем высказывания «м° существует» и «м*
существует» как ложные. Теперь это дока¬
жем эффективно. Так как термины м° и м*
построены из ряда терминов — «Множе¬
ство», «Все» и «Нормально», то существо¬
вание или несуществование соответствую¬
щих им множеств надо выяснить путем до¬
казательства, исходящего из определения
этих терминов и определения понятий «Су¬
ществует» и «Не существует» применитель¬
но к множествам.
Примем следующее определение множе¬
ства: «Множество м = Df. Предметы, в от¬
ношении которых истинно х» или «Мно¬
жество м = Df. Предметы П, имеющие (не
имеющие) признак р», где «м» есть то
или иное название множества, а знак
«= Df.» имеет смысл: вместо выражения,
стоящего справа от него, будет употреб¬
ляться выражение, стоящее слева. В при¬
веденном определении указан способ, ка¬
ким каждый раз конструируется понятие
о том или ином множестве.
Поскольку определение «м» построено,
выражение «Множество м» может фигури¬
ровать в качестве субъекта высказывания,
то есть как обозначение предмета особого
логического типа. Например, высказыва¬
ния «Множество м пусто», «Множество м
конечно» и т. п. имеют форму [ПР ], где на
месте [П] стоит выражение «Множество м»,
построенное по указанному в определении
принципу. Предметы, в отношении кото¬
рых истинно х, фигурирующее в определе¬
нии множества М, называются элемента¬
ми м. Выражение «П включается в м» (или
«П есть элемент м») означает, что х истин¬
но в отношении П.
Смысл термина «Все» пояснять здесь
нет необходимости. Заметим лишь следую¬
щее. Употребление этого термина в назва¬
ниях множеств, элементами которых яв¬
ляются множества, в ряде случаев указы¬
вает на такой способ определения множе¬
ства, когда оно оказывается элементом са¬
мого себя.
Вопрос о существовании множества от¬
личен от вопроса о существовании каждо¬
го отдельного предмета, который мы наме¬
реваемся включить в него (достаточно
сказать, что пустое м существует, хотя не
существует П, в отношении которого ис¬
тинно х). Это вопрос о том, возможно или
нет предметы, указываемые термином «м»,
рассмотреть как множество (возможно или
нет построить м, то есть построить х, ис¬
тинное в отношении всех этих предметов).
Нам представляется целесообразным такое
определение: «Множество м существует
(не существует) = Df. Существует (не су¬
ществует) высказывание х, истинное в от¬
ношении всех его элементов и только его
элементов» (или «Множество м существует
(не существует) = Df. Существует (не
существует) высказывание х с такими
признаками, какие указаны в определении
множества м»). Определение существова¬
ния множества точно так же указывает
лишь способ, каким можно каждый раз
определить существование того или иного
множества, исходя из определения этого
множества.
Введем определение нормального множе¬
ства и его существования: «Множество м
нормально = Df. х, истинное в отношении
каждого из предметов, рассматриваемых
как элементы м, не является истинным в
отношении м как особого предмета» (мно¬
жество нормально, другими словами, если
оно не является элементом самого себя);
«Нормальное множество существует
(не существует) = Df.' Существует (не
существует) х, истинное в отношении каж¬
дого элемента м и не являющееся истин¬
ным в отношении м как особого пред¬
мета».
В соответствии с этими определениями
докажем, что м° не существует. Возьмем
два или более ('всегда можно привести не¬
сколько примеров) существующих нормаль¬
ных множества м1, м2... (различие индек¬
сов означает только то, что множества
различны). Они должны быть включены в
м° согласно смыслу термина «Все». Если
не существует х, истинного в отношении
каждого из м1, м2, , то наше положе¬
ние доказано. Но пусть такое х существует.
Строим из м1, м2,.... нормальное множе¬
ство Mi, то есть построим х1, истинное в
отношении каждого из них и не являющее¬
ся истинным в отношении М]. Если х1 не
существует, то Mi не существует соглас¬
но определению. А раз М] не сущест¬
вует, то единственно истинным высказыва¬
нием о нем будет «Множество не суще¬

172
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ствует» ', ложное в отношении существую¬
щих м1, м2, а единственно ложным будет
«Множество существует», истинное в от¬
ношении их. В таком случае не существует
х, истинное в отношении всех множеств
м1, м2,Mi. Значит, наше утверждение до¬
казано. Но пусть Mi существует. Согласно
смыслу термина «Все» оно включается в
м°. Построим новое нормальное множество
М2, построив х2, которое истинно в отноше¬
нии каждого из м1, м2,..., Mi и не является
истинным в отношении мг. Относительно
х2 и мг можно построить такое же рассу¬
ждение, как относительно х1 и Mi. Сделав
п-ый шаг и построив м п такое, что хп ис¬
тинно в отношении м1, м2,..., Мь м2,..., мп—i
и не является истинным в отношении мп,
мы можем сделать (п+1)-ый шаг и т. д. с
такими же последствиями, как при построе¬
нии Мь Пусть х1 (то есть любое из х1, х2,
хп, ...) при каждом шаге есть
любое из всех возможных высказываний,
1 Если подставить на место термина
«Множество» термин «Mi», получим 'истин¬
ное высказывание «mi не существует».
позволяющих судить : о существовании
строящихся множеств. В таком случае оче¬
видно, какое бы высказывание из х1 , ис¬
тинное в отношении м1, м2,..., мы ни взяли,
в множестве рассматриваемых нами нор¬
мальных множеств найдется элемент Mi. в
отношении которого оно не является истин¬
ным. То есть построить х, истинное в отно¬
шении всех элементов м°, нельзя. Следова¬
тельно, м° не существует.
Теперь легко доказать, что м* не суще¬
ствует. В самом деле, м* должно включать
в себя м°. Единственно истинное х в отно¬
шении м° «Множество не существует»
ложно в отношении существующих м, а
единственно ложное «Множество сущест¬
вует»— истинно. Построить х, 'истинное в
отношении всех элементов м*, таким обра¬
зом, нельзя. Значит, м* не существует. Вы¬
яснив несуществование м° и м*, мы оце¬
ниваем высказывания о них, находящиеся
в отношении утверждения и отрицания
второго типа, как неопределенные, а зна¬
чит, как не противоречащие друг другу в
смысле двузначной логики.
А. А. ЗИНОВЬЕВ

ФИЛОСОФСКИЕ ЗАМЕТКИ
И ПИСЬМА
Вокруг трактата Канта «О вечном мире»
В послевоенной Германии трактат Канта «О вечном мире» переиздавался шест¬
надцать раз на востоке и западе страны. Неоднократно в последние годы трактат ста¬
новился предметом научного анализа. Такой большой интерес к работе великого фи¬
лософа вполне понятен: борясь за мир, немецкий народ стремится полностью исполь¬
зовать идейное наследие мыслителей прошлого.
Подчеркивая актуальное значение трактата Канта, Г. Менде во вступительной
статье к последнему лейпцигскому изданию пишет: «Наша борьба за миролюбивую,
демократическую, независимую и единую Германию, за заключение мирного договора
и вывод всех оккупационных войск — это борьба за укрепление мира в Европе, она
соответствует реальным целям Канта» (I. Kant «Zum ewi.gen Frieden». Leipzig.
1954, S. 28).
Трактат «О вечном мире» был создан Кантом под свежим впечатлением Базель¬
ского мира 1795 года, хотя и положившего конец войне между Францией и Пруссией,
но чреватого новыми военными столкновениями. Франция продолжала оккупировать
прусские владения по левому берегу Рейна, а в виде компенсации за это секретные
статьи Базельского мирного договора предусматривали право Пруссии на соответству¬
ющее «территориальное возмещение». Кант, как и многие его современники, отрица¬
тельно относился к состоявшейся дипломатической сделке. Вместе с тем его работа
не была просто полемическим памфлетом. В ней выражены глубокие мысли Канта о
характере взаимоотношений между государствами.
Кант отнюдь не являлся пацифистом. Он признавал законность войны, которую
вынужден вести народ, защищающий свою независимость. Повод для такой войны Кант
видел не только в фактической агрессии, но даже и в угрозе нападения, заставляющей
браться за оружие, не дожидаясь нападения. Признавая в известных случаях закон¬
ность справедливой войны, Кант не мог примириться с таким состоянием отношений
между государствами, при котором всегда возможны военные столкновения. Он счи¬
тал вполне осуществимым установление постоянных мирных отношений между государ¬
ствами. Анализу этой проблемы он и посвятил свой трактат «О вечном мире».
Для этой работы Кант избрал оригинальную форму дипломатического договора.
Договор состоит из двух разделов, первый из которых представляет собой своего ро¬
да прелиминарное соглашение о вечном мире. Статья первая этого соглашения тре¬
бует полной искренности при ведении мирных переговоров, устранения на будущее всех
возможных поводов к войне. Ни один мирный договор не должен считаться таковым,
если при его заключении стороны будут сохранять намерение через некоторое время
начать новую войну. Статьи вторая и пятая говорят о необходимости оберегать суве¬
ренитет государства. Ни одно самостоятельное государство не может быть приобре¬
тено другим государством путем обмена, купли, в качестве наследства или дара. Ни од¬
но государство не имеет права насильственно вмешиваться в политическое
устройство и дела правления другого государства. Кант протестует также
против того, чтобы одно государство навязывало свои войны другому государству,
используя его как наемника. Что касается вооруженных сил, то Кант признает их
существование только в виде добровольного, периодически проводимого обучения
граждан обращению с оружием в целях защиты страны от внешнего нападения. По¬
стоянные армии, по мнению Канта, должны со временем полностью исчезнуть. Это по¬
ложение обосновывает статья третья прелиминарного соглашения о вечном мире, кото¬
рая показывает, что гонка вооружений неизбежно приводит к войне. Статья четвертая
запрещает использование государственных долгов в качестве средства внешнеполитиче¬
ской борьбы. В статье шестой Кант обращает внимание на недопустимость использо¬
вания таких бесчестных приемов борьбы, как засылка убийц, шпионов и т. д., которые
подрывают взаимное доверие между государствами.
Если первый раздел рассматривает условия установления вечного мира, то за¬
ключительный, второй, раздел и добавления к нему содержат статьи, гарантирующие
сохранение мира, запрещающие все то, что может привести к войне. В этом разделе
прежде всего привлекает внимание мысль Канта о создании «союза народов» —орга¬

174
ФИЛОСОФСКИЕ ЗАМЕТКИ И ПИСЬМА
низации государств, призванной служить обеспечению мира. Западногерманский со¬
циолог Курт Раумер, стремящийся к объективному освещению проблемы, в своей мо¬
нографии «Вечный мир» следующим образом оценивает это место трактата Канта:
«Главный раздел всего произведения! Во-первых, потому, что он раскрывает цель до¬
говора: союз народов, во-вторых, потому, что здесь точно определена форма этого
союза: не единое государство, не всемирная монархия или всемирная республика, а
«федерация свободных государств» (К. Raumer «Ewiger Friede». Miinchen. 1953,
S. 166).
В идее союза свободных суверенных государств Кант видел единственное реаль¬
ное средство поддержания нормальных отношений между народами. Характерно, что
в обстановке возросшего интереса к трактату Канта его современные комментаторы
из лагеря империалистической буржуазии всячески стараются либо умалить, значение
этой идеи, либо исказить ее до неузнаваемости.
Весьма примечательна в этом отношении та «эволюция», которую проделал в
трактовке данной проблемы рассчитанный на широкого читателя философский словарь
Шмидта. В первых его изданиях, относящихся к тому периоду, когда Германия явля¬
лась активным членом Лиги наций, сообщалось, что «в идее вечного мира на основе
союза народов практическая философия Канта достигает своего высшего идеала»
(Н. Schmidt «Philosophisches Worterbuch». Leipzig. 1931, S. 213), а в последнем
(тринадцатом) издании утверждается, что Кант к осуществлению выдвинутой им идеи
вечного мира относился «весьма скептически» (Н. Schmidt «Philosophisches Worter¬
buch». Stuttgart. 1955, S. 303).
Можно указать на источник, откуда позаимствована подобная трактовка. Еще в
годы войны в США вышла книга Мортимера Адлера «Мысли о войне и мире», автор
которой выступил с заявлением, что Кант будто бы «рассматривал длительный и все¬
общий мир как идеал, как цель, к которой люди должны стремиться, но которой они
никогда не смогут достичь» (М. Adler «How to think about war and peace». N. Y.
1944, p. 41). Автор проводил мысль о том, что национальный суверенитет якобы неиз¬
бежно приводит к войне, что единственное средство к сохранению мира — наднацио¬
нальное, всемирное правительство, и пытался при этом опереться на Канта. Подоб¬
ную попытку выдать Канта за противника независимости народов можно найти и в
работе К. Фридриха «Неизбежный мир», изданной в США в 1948 году: «Кант без
околичностей говорит о том, что федерализм лучше, чем ничего, но он недостаточен
для предотвращения войны. Решение этой проблемы может быть только одно: созда¬
ние единого правительства для всего мира» (С. Friedrich «Inevitable Peace».
Cambridge Massachusets. 1948, p. 46).
Между тем Кант совершенно ясно высказывал иную мысль: «Можно
показать выполнимость (объективную реальность) этой идеи федерализма, которая
должна распространиться постепенно на все государства и таким образом привести к
Еечному миру» (Op. cit., S. 53). Поэтому вполне понятно возмущение, которое вызы¬
вают в среде передовой немецкой общественности попытки зачислить Канта в ряды
космополитов. Ученые ГДР решительно выступают против тенденциозного искажения
идей Канта в духе апологетики империализма.
Кант вполне определенно высказал в трактате свое отрицательное отношение к
колониальной политике европейских держав; последнее также не может встретить со¬
чувствия среди. идеологов современной империалистической буржуазии. Не случайно
поэтому в одном из последних исследований о проектах вечного мира, вышедшем в
Западной Германии (R. Schneider «Der Friede der Welt». Wiesbaden. 1956), эта
проблема при изложении содержания трактата Канта опущена.
В своей работе Кант резко осудил всю систему колониального грабежа и угне¬
тения. Кант писал о европейцах, что «несправедливость, которую они проявляют при
посещении (что равнозначно для них завоеванию) чужих стран и народов, просто чу¬
довищна. Америка, негритянские страны, острова пряностей в момент открытия рас¬
сматривались ими как территории, которые никому не принадлежали, так как мест¬
ных жителей они считали ни за что. В Ост-Индию (Индустан) под предлогом охраны
будущих торговых складов они ввели войска, а с ними началось угнетение туземцев,
подстрекательство местных государств к междоусобным войнам, голод, мятежи, ве¬
роломство — все те бедствия, которые давно уже тяготеют над человечеством» (Ор.
cit., S. 57).
Рассматривая вопрос о наилучшем внутреннем устройстве государства, Кант
приходит к выводу, что идеальный государственный строй — республика. Однако в
это понятие он вкладывает смысл, отличный от общепринятого в настоящее время.
Для Канта республика это государство, где осуществлено отделение исполнитель¬
ной власти от законодательной. По форме правления она может быть и монархией;
последней Кант явно симпатизировал. В адрес народовластия философ бросает совер¬
шенно необоснованные обвинения. В этом отношении его взгляды далеко не были пе¬
редовыми даже для современной ему эпохи.
Не без юмора Кант добавляет к своей работе «секретную» статью, в которой
дает следующий совет тем, кто намеревается нарушить мир: «Государства, вооружив¬
шиеся для войны, должны поразмыслить над положениями философов о возможности
осуществления общего мира» (Op. cit., S. 74).
В наше время трактат «О вечном мире» имеет не только историческую ценность

ФИЛОСОФСКИЕ ЗАМЕТКИ И ПИСЬМА
175
как свидетельство гуманистических устремлений его автора к миру между народами и
убедительное опровержение неуклюжих попыток идеологов агрессии выдать Канта за
своего предтечу. Очевидна и политическая актуальность этого замечательного доку¬
мента, который, несмотря на утопичность и ошибочность ряда положений, в целом
созвучен той программе, за осуществление которой борются ныне миллионы простых
людей во всем мире.
А. В. ГЛЕБОВ
О месте Г. 3. Елисеева в истории русской
общественной мысли
В рецензии на «Ученые записки» Уральского университета, опубликованной в жур¬
нале «Вопросы философии» (№ 4 за 1956 год), Ю. С. Мелещенко и А. И. Новиков кри¬
тикуют нас за причисление Г. 3. Елисеева к революционно-демократическому лагерю
60-х годов. Они считают, что Г. 3. Елисеев «отнюдь не был сторонником революцион¬
ных методов борьбы», подчеркивают его «склонность к компромиссам» и еадежду на
«либерально-бюрократическую деятельность верхов». Такая точка зрения проводится
и (в краткой заметке о Елисееве в новом издании Большой Советской Энциклопедии
Справедливость требует отметить, что в статьях, опубликованных в «Ученых
записках» Уральского университета, авторы настоящего письма допустили неточность.
Причислив Елисеева к лагерю революционной демократии, мы не отметили последую¬
щей эволюции его взглядов. Но мы считаем, что в период революционной ситуации,
в 60-е годы, Елисеев, действительно, примыкал к этому лагерю.
Он начал свой путь как демократ-просветитель. Будучи преподавателем Казан¬
ской духовной академии, Елисеев говорил в лекциях о тяжелой жизни русского народа,
о крепостном праве, а некоторые лекции, касающиеся духовных проблем, строил как
«юмористические очерки». У молодого преподавателя возникли серьезные трения с на¬
чальством академии, за ним был установлен негласный надзор, что и явилось причи¬
ной его ухода из академии в 1854 году. До 1857 года он работал в Сибири в должности
омского окружного начальника, а в 1857 году вышел в отставку и переехал в Петер¬
бург. Его первая статья, «О Сибири», была опубликована е 1858 году в «Современни¬
ке». К этому периоду относится его знакомство с Н. Г. Чернышевским, которое посте¬
пенно переходит в прочную дружбу. Именно Чернышевский уговорил его заняться пуб¬
лицистикой. С 1859 года Елисеев начал систематически печататься в «Современнике»
и «Искре». В это время он переходит на позиции революционного демократизма. Смело
и решительно Елисеев выступает за ликвидацию крепостного права и освобождение
крестьян с землей. Крепостное право он называет порядком, «...который мертвит все
и убивает» (Г. 3. Елисеев «О Сибири». Журнал «Современник» № 12 за 1858 год,
стр. 195). Так же как Чернышевский и Добролюбов, Елисеев разоблачал антинарод¬
ную суть крестьянской реформы 1861 года. «Система открытых нападений, эффективно¬
го насилия,— писал он,— заменилась системой медленного гнета, выжимания, высасы¬
вания» (Г. 3. Елисеев «Хроника прогресса». Журнал «Искра» № 40 за 1861 год,
стр. 571). Елисеев сравнивает реформу по ее значимости для народа и роли в «ради¬
кальных переменах в жизни» с таким событием, как учреждение в городе Зубцове по¬
жарной команды (см. Г. 3. Елисеев «Внутреннее обозрение». Журнал «Современ¬
ник» № 9 за 1861 год, стр. 58).
Отношение к крестьянской реформе было одним из основных водоразделов между
либералами, славословившими реформу, и «лучшими людьми того времени», единствен¬
ными последовательными защитниками крепостных крестьян,— революционными демо¬
кратами. Елисеев смело выступал в эти годы против либералов, их пустых, хотя и
звонких фраз, с помощью которых они маскировали с£ое пресмыкательство перед
властью (см. «Внутреннее обозрение». Журнал «Современник» № 11 за 1861 год,
стр.34). С каким бы пафосом ни выступали либералы против всяческого зла, как бы
ни проповедовали, они любовь к меньшим братьям, говорил Елисеев, в их статьях нет
ни доли правды, они в любую минуту готовы отречься от своих собственных фраз
(ом. «Хроника прогресса». Журнал «Искра» № 38 за 1861 год, стр. 534).
В противоположность либералам Елисеев в эти годы боролся не против тех или
иных частных недостатков крепостничества, а против самой системы. Он всей душой
желал скорейшего разрушения этого строя. «Мы мало видим привлекательного в ста¬
ром порядке нашей жизни и думаем, что чем скорее исчезнет он, тем будет лучше.
Хуже того, что было, не будет»,— писал он в эти годы («Внутреннее обозрение». Жур¬
нал «Современник» № 2 за 1861 год, стр. 343). Елисеев понимал обреченность суще¬
ствующего строя, «вогнанного силою», а поэтому и не могущего существовать долго
(сметам же, стр. J344). Елисеев считал несомненной необходимостью утверждение
новой общественной системы. Чем сильнее попирается и преследуется истина говорил
он, тем скорее наступит ее торжество. Как Чернышевский и Добролюбов,’ Елисеев
видел «...общее недовольство настоящим... искание, чего-то другого, нового». Он отме¬

176
ФИЛОСОФСКИЕ ЗАМЕТКИ И ПИСЬМА
чал, что основы жизни признаются несостоятельными, все ищут, ждут чего-то другого,
лучшего (см. «Внутреннее обозрение». Журнал «Современник» № 2 за 1861 год!
стр. 342). Елисеев призывает студентов отвечать на репрессии насилием, ибо «прихо¬
дит пора, наконец, когда мы начинаем чувствовать в себе силу, достаточную для того,
чтобы сопротивляться стороннему внешнему насилию и стеснению». Можно ли было
яснее выразить эту мысль в подцензурном органе!
Ю. С. Мелещенко и А. И. Новиков утверждают в рецензии, что «половинча¬
тость» взглядов Елисеева и его «склонность к компромиссам» были осуждены редак¬
цией «Современника» в специальном замечании к «Внутреннему обозрению» (см. жур¬
нал «Современник» № 3 за 1860 год). Это утверждение не соответствует действитель¬
ности и основано на досадном недоразумении. «Внутренние обозрения» для «Современ¬
ника», действительно проникнутые либеральными тенденциями, в 1860 году писал не
Елисеев, а С. Т. Славутинекий. Именно к последнему и относилось замечание, о ко¬
тором говорят тт. Мелещенко и Новиков. Но при чем же здесь Елисеев? Чернышезский
после первых же обозрений Славутинского высказал сожаление, что раздел «Внутрен¬
нее обозрение» был отдан не Елисееву, о чем он писал Н. А. Добролюбову в сентябре
1860 года (см. Н. Г. Ч е р н ы ш е в с к и й. Полное собрание сочинений, т. XIV, М., 1949,
стр. 408—409).
Елисеев же начал писать обозрения в 1861 году и пользовался огромным дове¬
рием Чернышевского, Добролюбова и Некрасова. Об этом свидетельствует, например,
письмо Н. Г. Чернышевского В. М. Лаврову от 20 декабря 1888 года. Советуя раз вы¬
брав сотрудников, не мешать им в работе, Чернышевский писал: «Так было в «Со¬
временнике». Не говорю о себе и Добролюбове,— но читал ли кто статьи Григ. Зах.
Елисеева? Никто. Ответственность за них лежала на мне. Я никогда не читал их (кро¬
ме первых, по которым увидел, что можно доверять Елисееву). А Некрасов тем мень¬
ше читал» (там же, т. XV, стр. 783—784). Доверял Елисееву и Курочкин, который
ценил советы Елисеева и часто следовал им (см. М. К- Лемке «Очерки по истории рус¬
ской цензуры и журналистики XIX в.», СПБ, 1904, стр. 48). Все это говорит о том,
что оценка деятельности Елисеева этого периода, данная Ю. С. Мелещенко и А. И. Но¬
виковым, не соответствует действительности.
Следуя Чернышевскому и Добролюбову, Елисеев проводил в своих статьях мысль
о народных массах как подлинных вершителях исторических судеб. В «Исторических
очерках» он резко критиковал многотомную «Историю России» С. Соловьева за не¬
дооценку роли народа.
В статье «Богдан Хмельницкий» Елисеев подчеркивал решающую роль народных
масс в борьбе за воссоединение Украины с Россией. Однако в противоположность
«почвенникам» Елисеев не идеализировал народ, не считал его в любой момент готовым
на революционную борьбу. Крестьян, говорил он, надо готовить к организованному
выступлению, и агитатор, который сумел бы овладеть их умами, «...был бы истинно
страшным агитатором, ибо он имел бы истинное большинство народа на своей сторо¬
не». Вся деятельность Елисеева в годы революционной ситуации была не чем иным,
как пропагандой революционно-демократических идей с целью подготовки сознания
широких народных масс к грядущей революции.
Публицистика не была единственным делом Елисеева в эти годы. Из воспомина¬
ний А. С. Слепцова, напечатанных в полном собрании сочинений А. И. Герцена под
редакцией М. Лемке, мы узнаем, что Елисеев в 1861 году принимал участие в подгото¬
вительной работе по организации тайного общества «Земля и воля». В йоме Елисеева
находился «Шахматный клуб», игравший, как известно, важную роль в организации
легальных связей общества. Елисеев принимал активное участие в его деятельности,
а когда клуб был закрыт, вошел в комиссию по хлопотам о продлении его существова¬
ния (см. Н. М. Чернышевская «Летопись жизни и деятельности Н. Г. Чернышев¬
ского». ГИХЛ, М., 1953, стр. 240). С ноября 1861 года Елисеев был членом централь¬
ного руководящего органа «Земли и воли» (см. А. И. Герцен. Полное собрание
сочинений, т. XVI, стр. 85).
Деятельность Елисеева вызвала подозрение у жакщармов. В заметке III Отде¬
ления от 28 марта 1862 года говорится: «Елисеев принадлежит к числу литераторов,
составляющих интимный кружок Чернышевского, который им весьма дорожит; статьи
его в «Современнике» носят отпечаток проводимых этим журналом идей. Елисеев член
Шах-клуба и сильно старается поддерживать это учреждение» (А. И. Герцен. Пол¬
ное собрание сочинений, т. XV, стр. 325. Примечание). В конце июня 1864 года был со¬
ставлен список лиц, обвиняемых в противоправительственном образе мыслей, который
М. Лемке называет списком «обреченных». В этом описке Елисеев фигурирует как ли¬
тератор, находящийся в дружеских отношениях с Чернышевским (ом. там же
стр. 392).
Все эти факты свидетельствуют о том, что Елисеев не только знал о нелегальной
организации разночинцев, но и сам принимал в ней участие. Позднее Елисеев вместе
с другими друзьями Чернышевского добивался освобождения Н. Г. Чернышевского.
Следственные материалы по делу Д. Каракозова и Н. Ишутина говорят о связях
Елисеева с Н. Ишутиным и О. Матковым и их переговорах о способах освобождения
Чернышевского (см. сборник «Покушение Каракозова», изд. Центрархива РСФСР,
1928, т. 1, стр. 68, 96. 305). Не случайно Елисеев был арестован в связи с делом Кара¬
козова и провел в заключении несколько месяцев.
В то же время нам кажется недостаточно аргументированным причисление Ели¬

ФИЛОСОФСКИЕ ЗАМЕТКИ И ПИСЬМА
177
сеева к «активным деятелям революционно-демократического подполья». Насколько из¬
вестно, Елисеев не принимал участия з составлении и распространении нелегальных
прокламаций В его статьях нет прямых призывов к революции, как в статьях
Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова или Н. А. Серно-Соловьевича. Недаром хо¬
рошо знавший Елисеева Н. В. Шелгунов считал его отличительной чертой осторож¬
ность. Елисеев, по словам Шелгунова, «очень хорошо отличал возможное от невоз¬
можного и вообще не увлекался» (Н. В. Шелгунов. «Воспоминания». Госиздат,
М.-П., 1923, стр. 3).
Утверждение Ю. С. Мелещенко и А. И. Новикова в упоминавшейся выше рецен¬
зии о том, что Елисеев «отрицательно встретил роман Чернышевского «Что делать?», не
совсем верно В мартовском «Обозрении» за 1864 год Елисеев дает отповедь Ю. Г. Жу¬
ковскому и другим противникам женских артелей и горячо встает на защиту «арте¬
ли» Веры Павловны. Правда, во «Внутреннем обозрении» октябрьского момера «Со¬
временника» он отрицательно отзывается о четвертом сне Веры Павловны, называя
его утопическим, но делает оговорку, что, «конечно, Н. Г. Чернышевский со своей точки
зрения прав. Он пишет роман о будущем, что крепкому смыслу, трезвому взгляду она
(картина будущего.— J1. К и Ю. М.), конечно, и теперь может доставить большую
пользу». Делать вывод о либерализме Елисеева, исходя из этой оценки, по меньшей
мере необоснованно.
С 1863 по 1866 год Г. 3. Елисеев был одним из редакторов «Современника», а с
1868 года — «Отечественных записок». Как и в предшествовавшие годы, его «Внутрен¬
ние обозрения» затрагивали и решали с демократических позиций самые жгучие и жи¬
вотрепещущие вопросы современности. Красной нитью через все его статьи и обозре¬
ния проходит мысль о необходимости общественного движения, имеющего целью
«...просвещение масс, гуманизирование их нравов, возбуждение в них и предоставле¬
ние им самодеятельности, распространение между ними материального благосостоя¬
ния» (Г. 3. Елисеев. «Внутреннее обозрение». Журнал «Современник» № 5
за 1863 год, стр. 182) Он выступал против губительных последствий реформы, против
капитала, против телесных наказаний, против введения крупного выборного ценза при
выборах гласных в земские учреждения, критиковал мальтузианцев и т. д. Однако дея¬
тельность Елисеева в этот период говорит об определенном изменении его взглядов.
В его статьях и обозрениях уже не ставятся серьезные теоретические вопросы, в осо¬
бенности касающиеся перспективы общественного развития.
В эти годы в статьях и обзорах Елисеева появились высказывания в духе на¬
роднической идеологии. В отличие от Н. В. Шелгунова Елисеев утверждал, что Рос¬
сия может избежать «...образования пролетариата, прикрепления рабочих к предпри¬
нимателю и тому подобных милых вещей» («Внутреннее обозрение». Журнал «Совре¬
менник» № 1 за 1865 год, стр. 126). Он ошибочно заявлял, что Россия «не видала в
своем прошедшем ни борьбы партий, ни даже возможности их существования, она не
видит ничего подобного и в настоящем» («Внутреннее обозрение». Жур'аал «Современ¬
ник» № 3 за 1864 год, стр. 119).
Но в отличие от революционеров-народников Елисеев не призывал к свержению
самодержавия, к революционному взрыву. В эти годы он предпочитал мирные пути
развития страны. Он считал, что следует «приспособлять правительство» к потребно¬
стям общества, воздействуя на него «проповедью принципов и начал истинного про¬
гресса».
В этот период в редакции «Отечественных записок» росли трения между Щедри¬
ным, Некрасовым, с одной стороны' и Елисеевым, Кривенко, Михайловским —с дру¬
гой. Некрасов и Щедрин видели эволюцию Елисеева вправо: отказ от проповеди ре¬
волюционных идей, уступки либерализму — и критиковали его за это. Так, Щедрин
резко возражал, грозя даже уйти из журнала, против одного из «Внутренних обозре¬
ний», написанных Елисеевым, где последний ратовал за необходимость установления
«близких, сердечных отношений между духовенством и народом». Возражал Щедрин
и против чисто народнического увлечения Елисеева только крестьянским вопросом и
отрицания им капиталистического пути развития России.
Таким образом, мы считаем, что в эпоху революционной ситуации 60-х годов, ра¬
ботая вместе с Чернышевским и являясь одним из наиболее близких его соратникоз,
Елисеев стоял на позициях революционного демократизма. Хотя в середине 60-х годов
Елисеев и отходит от революционных идей и во многом сближается с либеральными
народниками, его деятельность не теряет своего прогрессивного значения и в 70-е годы.
Поэтому неправильно то молчание, которое создалось в последнее время вокруг имени
Елисеева, и тем более неправильно превращение его некоторыми исследователями з
типичного либерала. Имя Г. 3. Елисеева останется в истории русской общественной
мысли и журналистики. Необходимо подготовить к печати избранные сочинения
Г. 3. Елисеева, которые в силу разбросанности по различным малодоступным изданиям
стали библиографической редкостью.
Л. Н. КОГАН, Ю. С. МЕЛЕНТЬЕВ
(г. Свердловск)
12. «Вопросы философии» № 2.

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
ЧИТАТЕЛЕИ
Что такое прогресс общества?
Материалистическая диалектика учит,
что все существующее находится в состоя¬
нии непрерывного изменения и развития.
Источником этого развития являются внут¬
ренние противоречия предметов и явлений
природы и общества, борьба между нарож¬
дающимся и отмирающим, новым и старым.
Общий характер развития природы и об¬
щества представляет собою поступательное
движение, идущее по восходящей линии, от
простого к сложному, от низшего к высше¬
му. Такое поступательное развитие обще¬
ства, постоянное изменение его и переход
от низших, менее сложных форм социаль¬
ной жизни к высшим, более сложным и
совершенным формам является прогрес¬
сивным.
На развитие общества по восходящей ли¬
нии указывали еще мыслители древности.
Так, великий поэт и мыслитель древнего
Рима Тит Лукреций Кар писал в своей
поэме «О природе вещей»:
«Судостроенье, полей обработка, дороги
и стены,
Платье, оружье, права, а также и все
остальные
Жизни удобства и все, что способно
доставить усладу:
Живопись, песни, стихи, ваянье искусное
статуй —
Все это людям нужда указала, и разум
пытливый
Этому их научил в движеньи вперед
постепенном.
Так изобретенья все понемногу наружу
выводит
Время, а разум людской доводит до
полного блеска».
В новое время идеологи буржуазии, бо¬
ровшейся против феодализма в XVII и
XVIII веках, выдвигали различного рода
теории общественного прогресса. Француз¬
ский просветитель XVIII века Вольтер в
своем историческом труде «Опыт о всеоб¬
щей истории и о нравах и духе народов»
противопоставляет богословской концепции
мира картину исторического прогресса.
В истории, пишет он, происходит борьба
просвещения, гуманности и разума против
фанатизма, с/еверия и нетерпимости. Про¬
гресс человечества имеет своей основой
совершенствование человеческого разума.
В 1794 году вышло в свет сочинение
Кондорсе «Эскиз исторической картины
прогресса человеческого разума», в кото¬
ром автор развивает идею общественного
развития, перехода человечества ко все бо¬
лее совершенным формам социальной жиз¬
ни на основе прогресса разума и увеличе¬
ния знаний человека. Кондорсе представ¬
ляет всю историю в виде десяти эпох, при¬
чем десятая эпоха — капиталистический
строй — изображается как вершина и пре¬
дел общественного развития.
Из домарксистских мыслителей ближе
всего к научному пониманию общественного
прогресса подошли русские революционные
демократы: Белинский, Герцен, Чернышев¬
ский и Добролюбов. Несмотря на то, что
в объяснении общества они в основном ос¬
тавались на идеалистической точке зре¬
ния, ими был высказан ряд положений,
приближавшихся к научному решению
вопроса о прогрессе социальной жизни.
Так, Чернышевский считал, что этапы раз¬
вития истории отличаются друг от друга
формами поземельной собственности, а
Добролюбов писал, что «уничтожение дар¬
моедов и возвеличение труда — вот посто¬
янная тенденция истории. По степени
большего или меньшего уважения к труду
и по уменью оценивать труд более или ме¬
нее соответственно его истинной ценности
можно узнать степень цивилизации наро¬
да» (Избранные философские произведе¬
ния. Госполитиздат, 1948, т. II, стр. 567).
Правильное научное решение вопроса о
прогрессе общественной жизни впервые да¬
ли Маркс и Энгельс.
Чем же отличается марксистская поста¬
новка вопроса о прогрессе общества от
постановки этой проблемы домарксистски¬
ми социологами?
Мыслители до Маркса в качестве при¬
чин общественного прогресса обычно вы¬
двигали те или иные «явления духовной
жизни». Марксизм впервые доказал, что
основной причиной общественного прогрес¬
са является изменение способа производ¬
ства материальных благ общества.
До Маркса социологи не сумели выявить
законы развития общественной жизни и по¬
нять последовательные этапы общественно¬
го прогресса. Маркс и Энгельс, открыв за¬
кономерность общественного развития, по¬
казали последовательность эпох обществен¬

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
179
ного прогресса, необходимость прогрессив,
ного развития человечества.
За исключением русских революционных
демократов и небольшого числа других фи¬
лософов, мыслители до Маркса и Энгель¬
са отрицали прогрессивную роль народных
масс в истории. Марксизм впервые осветил
решающую роль народных масс в истории
и таким образом показал все то значение,
которое имела деятельность и борьба на¬
родных масс в прогрессе общества.
* * *
В домарксистской социологии обществен¬
ное развитие обычно понималось как по¬
степенное, эволюционное изменение и в со¬
ответствии с этим отрицалось прогрессив¬
ное значение социальных революций. Мар¬
ксизм доказал, что развитие общества пред¬
ставляет собою противоречивый процесс
такого изменения^ по восходящей линии,
когда эволюционное развитие подготовляет
революционные перевороты, коренные пере¬
ломы в жизни общества, которые являют¬
ся величайшими двигателями прогресса.
Марксистское понимание прогрессивного
развития общества основано на следующих
положениях: история народов представляет
собою последовательную смену обществен¬
но-экономических формаций, в основе ко¬
торых лежат определенные способы произ¬
водства; изменение способа производства с
необходимостью вызывает изменение всего
строя общественной жизни, политических,
правовых форм и различного рода идеоло¬
гий.
В истории известны пять общественно¬
экономических формаций: первобытнооб¬
щинная, рабовладельческая, феодальная,
капиталистическая и коммунистическая.
Марксизм учит, что переход от одной фор¬
мации к другой означает прогрессивное раз¬
витие общественной жизни. Разные народы
вступают на путь развития той или иной
формации в разное время, в зависимости от
конкретно-исторических условий, но общая
последовательность формаций свидетель¬
ствует о прогрессивном развитии в целом,
о переходе от низших, относительно про¬
стых форм общественной жизни к высшим,
более сложным формам.
Важнейшим показателем прогрессивного
развития общества при переходе от одной
общественно-экономической формации к
другой является рост производительности
труда. «Производительность труда,— писал
В. И. Ленин,— это, в последнем счете, са¬
мое важное, самое главное для победы но¬
вого общественного строя» (Соч., т. 29,
стр. 394).
Каждая прогрессивная общественно-эко¬
номическая формация дает более высокую
производительность труда по сравнению с
предыдущей. Рабовладельческий обще¬
ственный строй обеспечивал более высо¬
кую производительность труда, чем перво¬
бытнообщинный, а феодальный строй —
большую производительность, чем рабовла¬
дельческий строй. «Капитализм создал про¬
изводительность труда, невиданную при
крепостничестве. Капитализм может быть
окончательно побежден и будет окончатель¬
но побежден тем, что социализм создает
новую, гораздо более высокую производи¬
тельность труда» (там же).
Изучение роста производительности тру¬
да в рабовладельческой, феодальной и ка¬
питалистической формациях показывает,
что прогресс на протяжении тысячелетий
человеческой истории носил антагонистиче¬
ский характер. Развитие производительных
сил в классовом антагонистическом обще¬
стве связано с усилением эксплуатации
трудящихся и увеличением нищеты и лише¬
ний миллионов трудящихся масс.
Противоречивость прогрессивного разви¬
тия в антагонистических обществах выра¬
жается в углублении противоречий между
основными классами общества, в увеличе¬
нии противоположности между уровнем
техники и условиями жизни трудящихся,
приводящих эту технику в движение.
Весь опыт истории человечества показы¬
вает, что решающую роль в прогрессивном
развитии общества играет деятельность на¬
родных масс. Народ не только создает все
материальные блага; его общественно-про¬
изводственная деятельность является осно¬
вой всех технических и научных открытий,
основой прогресса в развитии языка, ли¬
тературы, искусства, науки и философии.
Важнейшим показателем прогресса яв¬
ляется возрастание роли народных масс б
истории. Несмотря на то, что крепостные
крестьяне в феодальном обществе жестоко
■эксплуатировались, их роль в развитии об¬
щества повысилась по сравнению с той
ролью, которую играли рабы в античном
обществе. Возрастание роли народных масс
в политической жизни феодального общест¬
ва заключалось в усилении сопротивления
эксплуатации, в росте сознательности и
организованности масс.
С появлением капиталистических отноше¬
ний и развитием классовой борьбы проле¬
тариата роль народных масс в политиче¬
ской жизни общества стала еще более зна¬
чительной.
Важнейшим проявлением прогресса в со¬
циалистическом обществе является корен¬
ное изменение деятельности народных
масс по сравнению с деятельностью трудя¬
щихся во всех предшествующих форма¬
циях. Основатель Советского государства
В. И. Ленин неоднократно указывал, что
основной причиной громадного ускорения
мирового развития в настоящий период ис¬
тории является вовлечение в активную по¬
литическую деятельность новых сотен мил¬
лионов людей.
Наряду с развитием производительных
сил и производственных отношений и воз¬
растанием роли народных масс в истории
важнейшим показателем прогресса являет¬
ся рост духовной культуры. Сумма науч¬
ных знаний, увеличивающих власть чело¬
вечества над природой, появление замеча¬
тельных художественных произведений в
области литературы, музыки, драматургии,
живописи и скульптуры, развитие мате¬
риалистической философии свидетельству¬
ют об уровне культурного развития, кото¬
рого достиг тот или иной народ и челове¬
чество в целом в данную историческую

180
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
эпоху. Развитие духовной культуры обу¬
словлено определенным способом произ¬
водства и может быть понято только в
свете марксистского учения об обществен¬
но-экономических формациях.
Противоречивый характер роста духов¬
ной культуры в условиях антагонистиче¬
ских обществ не может скрыть прогрессив¬
ности развития культуры. Так, этапы раз¬
вития антагонистических формаций, в ко¬
торых происходило постепенное раскрепо¬
щение трудящихся (раб, крепостной, проле¬
тарий), являлись и ступенями морального
прогресса, несмотря на то, что во всех этих
обществах существовала эксплуатация тру¬
дящихся.
Эти положения марксистского понимания
истории — последовательная смена общест¬
венно-экономических формаций; рост про¬
изводительных сил и смена производствен¬
ных отношений, а также связанный с ними
рост производительности труда; классовая
борьба и социальные революции как дви¬
жущая сила антагонистических обществ;
возрастание роли народных масс в истории
и развитие науки, философии, права, мо¬
рали и искусства, то есть всего того, что
мы понимаем под духовной культурой,—
отнюдь не исчерпывают всего многообра¬
зия общественного развития, но дают
лишь основные принципы подлинно науч¬
ного понимания прогресса человечества.
Марксистское понимание прогресса выяв¬
ляет особенности общественного развития
по сравнению с прогрессом в природе.
«...Каждый прогресс в органическом разви¬
тии является вместе с тем и регрессом,—
говорит Ф. Энгельс,— ибо он закрепляет
одностороннее развитие и исключает
возможность развития во многих других
направлениях» («Диалектика природы»,
1953, стр. 249).
В жизни общества также имеются ре¬
грессивные явления. Новое пробивает се¬
бе дорогу в борьбе со старым, которое не
хочет добровольно уйти с исторической
сцены. Борьба между новым, прогрессив¬
ным, и старым, тормозящим развитие, яв¬
ляется законом прогресса. Однако прогресс
в общественной жизни не закрепляет «од¬
ностороннего развития», как это имеет
место в природе. Каждая общественная
формация в истории представляет собою
движение вперед по сравнению с предыду¬
щими этапами общества, хотя развитие
разных сторон общественной жизни не яв¬
ляется одинаковым и осуществляется раз¬
личными темпами.
И в самые мрачные времена насилия
эксплуататоров продолжают расти и креп¬
нуть силы сопротивления в среде трудя¬
щихся классов. «История,—писал Ленин,—
не стоит на месте и во время контррево¬
люций» (Сеч., т. 23, стр. 261). Ленин ука¬
зывал на противоречивость общественного
развития. Несмотря на жестокости войн
и трагедии целых народов в период им¬
периализма, несмотря на все ужасы и
зверства, которыми сопровождалось гос¬
подство эксплуататоров, неустанно росли
силы социалистической революции, обще¬
ство двигалось вперед.
Бывают периоды в истории, когда реак¬
ция одерживает победу и развитие исто¬
рии значительно замедляется, но прогрес¬
сивное развитие продолжается, и силы но¬
вого в конце концов одолевают старое, от¬
живающее. Так, реакция в России после
революции 1905 года не остановила и не
могла остановить развития революционно¬
го движения, которое привело к победе со¬
циалистической революции в октябре
1917 года.
Эта революция была коренным перело¬
мом в жизни человечества, и она ознамено¬
вала величайший прогресс во всех областях
общественной жизни. За истекшие 40 лет
социализм в СССР продемонстрировал свои
огромные преимущества как самый про¬
грессивный общественный строй.
Валовая продукция всей промышленно¬
сти выросла в 1957 году против 1913 года
в 33 раза, в том числе производство
средств производства — в 74 раза. Столь
бурного роста промышленного производ¬
ства история еще не знала. Известно, что
для увеличения объема промышленного
производства примерно в 30 раз Соединен¬
ным Штатам Америки, Германии и Англии
потребовалось от 80 до 150 лет. По произ¬
водительности труда СССР уже обогнал
Англию и Францию и догоняет США. Го¬
довая производительность труда в про¬
мышленности СССР выросла по сравнению
с 1913 годом в 9,5 раза, в то время как в
США только в 2,3 раза.
Характеризуя успехи науки и техники в
СССР, тов. Н. С. Хрущев на юбилейной
сессии Верховного Совета СССР, состояв¬
шейся 6 ноября 1957 года, сказал: «...Наша
страна занимает самое передовое место по
использованию могучей силы атомной энер¬
гии в мирных целях... Мы недавно успешно
провели испытания межконтинентальной
баллистической ракеты... Два посланца Со¬
ветского Союза — две звезды Мира совер¬
шают свои полеты вокруг Земли... Эти до¬
стижения страны социализма, знаменующие
новую эпоху в развитии науки и техники,
взволновали буквально весь мир».
О том, что социализм представляет со¬
бою величайший прогресс в истории чело¬
вечества, свидетельствует также опыт стран
народной демократии. Вступив на путь со¬
циализма, народно-демократические страны
сделали большие успехи за короткий исто¬
рический период.
* * #
Развивая учение об общественном про¬
грессе, марксизм-ленинизм показывает пол¬
ную несостоятельность различного рода
буржуазных теорий, извращающих науч¬
ную постановку вопроса о прогрессе соци¬
альной жизни.
В тот период, когда происходила борьба
между буржуазией и феодалами и буржуа¬
зия была восходящим классом, ее идеологи
провозглашали идеи прогресса. В настоя¬
щее время буржуазные философы распро¬
страняют самые реакционные представ¬
ления о прогрессе общественной жизни.
Некоторые из этих философов целиком от¬
рицают существование прогресса в обще¬
стве. Так, английский историк Гуч заяв¬
ляет, что понятие прогресса — это акт

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
181
веры, так же как понятие провидения или
аагробнон жизни. А социолог Райт назы¬
вает понятие прогресса гипотезой об «от¬
резке продолжительного колебания».
Подобного рода социологи обычно «обос¬
новывают» отрицание прогресса такого ро¬
да аргументами: мы знаем лишь о неболь¬
шом периоде истории, который к тому же
представляет собою незначительный отре¬
зок времени по сравнению с историей земли
и населяющих ее живых существ; кроме то¬
го, регресс является таким же распростра¬
ненным явлением, как и прогресс; поэтому
нельзя утверждать, что происходит разви¬
тие общественной жизни.
Эти аргументы являются несостоятельны¬
ми. Развитие человеческого рода охваты¬
вает значительно меньший промежуток
времени, чем история животного мира, но
этот сравнительно «короткий» период все
же огромен.
Темпы развития общественно-экономиче¬
ских формаций различны, причем чем выше
по своему развитию общество, тем быстрее
оно развивается. Первобытное общество, су¬
ществовавшее десятки тысяч лет, также
развивалось, но это развитие совершалось
крайне медленно по сравнению, с современ¬
ными темпами прогресса Ложное представ¬
ление о «коротком» периоде прогресса воз¬
никает часто потому, что некоторые буржу¬
азные философы считают достойным вни¬
мания развитие нескольких последних сто¬
летий и создают неправильное представле¬
ние о том развитии, которое совершалось
тысячи лет тому назад, не чиля в нем про¬
гресса. Между тем вся' история человече¬
ства целиком подтверждает то положение,
что развитие общественной жизни соверша¬
лось во все периоды, во всех формациях,
хотя темпы этого развития были неодина¬
ковы.
Прогрессивное развитие общества дока¬
зывается историей всех народов, населяю¬
щих земной шар. В истории известны слу¬
чаи гибели целых народов, но это опреде¬
лялось конкретными историческими усло¬
виями жизни этих народов: усиленной их
эксплуатацией, поражением в войне и пе¬
реселением их в другие местности, умень¬
шением населения вследствие голода или
эпидемических заболеваний. Народы, имев¬
шие благоприятные условия для своего су¬
ществования, непрерывно развивались. Ре¬
гресс имеет место в общественной жизни,
но он носит частный характер, а прогресс
является закономерным процессом всей
жизни человечества.
В современной буржуазной социологии
распространены различного рода теории о
развитии человечества по «циклам», кото¬
рые повторяются у различных народов и у
всего человечества в целом. Такой точки
зрения придерживается известный в бур¬
жуазном мире английский социолог Тойн¬
би. Он утверждает, что сперва творческое
меньшинство создает все ценности обще¬
ства, а нетворческое большинство пользует¬
ся ими. Затем эти «естественные» отноше¬
ния нарушаются, и общество приходит в
упадок вследствие того, что одерживает
победу «нетворческое большинство». В
дальнейшем развитие начинается сначала.
Нетрудно заметить, что теория Тойнби це¬
ликом направлена против народных масс и
их борьбы с угнетателями в капиталистиче¬
ском обществе. Учение о «творческом мень¬
шинстве» призвано доказать необходимость
существования «высших», имущих классов
и их руководства обществом.
Теория «циклов» ничего оригинального со¬
бой не представляет. О круговороте челове¬
ческой истории писал еще итальянский со¬
циолог XVIII века Вико. В XIX веке о веч¬
ном возвращении к прежним формам возве¬
щал Фридрих Ницше. На этой же точке
зрения стоял Шпенглер. Немецкий историк
Эдуард Мейер утверждал, что в античном
обществе уже были периоды феодализма и
капитализма.
Подобного рода рассказами о «циклах»
буржуазные ученые пытаются показать, что
нечего стремиться к реорганизации общест¬
венной жизни, так как в будущем якобы
повторится то, что уже было в прошлом.
Однако весь опыт человеческой истории
опровергает эти измышления о «циклах»
и «вечном возвращении». Марксистское уче¬
ние об общественных формациях убедитель¬
но показывает, что каждый новый способ
производства качественно отличается от пре¬
дыдущего и каждый общественный строй,
возникающий на его основе, представляет
собою новое явление в истории, отличное от
того, что было известно до того периода.
Так как все народы проходят в основном
одни и те же формации, за исключением тех
случаев, когда исторические условия по¬
зволяют перейти к более высокой ступени
развития, минуя некоторые предшествую¬
щие этапы, то в этом смысле история у
различных народов повторяется, но не
буквально, а в новых условиях и на новой
основе. В целом же развитие человечества
представляет собою последовательнмй
путь перехода от одной общественно эко¬
номической формации к другой, более про¬
грессивной.
Сторонники теории «циклов» представля¬
ют в самом извращенном виде историю,
отождествляя часто различные, качествен¬
но своеобразные явления общественной
жизни, например, люмпен-пролетариат ан¬
тичного мира и современный пролетариат
капиталистического общества. Видя чо
всем новом только старое, они пытаются
дискредитировать стремление к новому,
более развитому и прогрессивному.
Буржуазные теории, отрицающие про¬
гресс, играют реакционную роль, направле¬
ны против революционного движения проле¬
тариата.
Марксистско-ленинское учение дает един¬
ственно научное понимание прогресса, ко¬
торое служит великому делу развития че¬
ловеческого общества — борьбе за комму¬
низм.
Б. М. БЕРНАДИНЕР (Воронеж)

Новые книги по философии и социологии (1957 г.)*
Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный господином Дю¬
рингом. М. Госполитиздат. 357 стр. (Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС).
ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
К. Маркс, Ф. Э « г е л ь с, В. И. Л е н и н. О пролетарском интернационализ¬
ме. Сборник подготовили Н. У. Белоусова и др. М. Госполитиздат, XX, 564 стр. (Ин¬
ститут марксизма-ленинизма при ЦК КПСС).
В. Ленин. О единстве партии. М. Госполитиздат. 451 стр.
В. И. Ленин. О коммунистическом воспитании. Сборник. М. Госполитиздат.
118 стр.
Мао Цзэ-дун. К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри на¬
рода. (Речь, произнесенная 27 февраля 1957 г. на 11-м расширенном заседании Верхов¬
ного государственного совещания. Текст дается на основе отредактированной автором
стенографической записи и с внесенными им некоторыми дополнениями). М. «Правда».
48 стр.
* * *
Некоторые вопросы закономерностей развития совет¬
ского социалистического общества. Ярославль. 175 стр. (Ярославский
государственный педагогический институт имени К. Д. Ушинского. Кафедра филосо¬
фии. Ученые записки, т. XXIII).
Роль народных масс и личности ib истории. М. Госполитиздат.
375 стр. (Академия наук СССР. Институт философии).
* * *
Абдрахманов Д. И. О роли социалистических производственных отноше¬
ний в развитии производительных сил. Казань. 161 стр. (Ученые записки Казанского
государственного университета имени В. И. Ульянова-Ленина, т. 117, кн. 5. Кафедра
философии).
Д а и и е л я н М. Марксизм-ленинизм о противоположности между умственным и
физическим трудом. Ереван. Изд-во Академии наук Армянской ССР. 211 стр.
Матюшкин Н. И. Интернационализм—наше знамя. М. «Московский рабо¬
чий». 156 стр.
Меликян М. А. К (вопросу о формировании армянской нации и ее социалисти¬
ческом преобразовании. Ответственный редактор — М. Гаспарян. Ереван. Изд-во Ере¬
ванского университета. 206 стр.
Халилов Н. А. В. И. Ленин о решающей роли народных масс в истории.
Минск. Изд-во Академии наук Белорусской ССР. 110 стр.
Целикова О. П. Сочетание общественных и личных интересов при социализ¬
ме. Ответственный редактор—Г. Е. Глезерман. М. Изд-во Академии наук СССР.
100 стр.
* * *
А з и з я н А. К. Пролетарский интернационализм — верное оружие в борьбе за
социализм, за свободу, равноправие и дружбу народов. М. «Знание». 80 стр.
Арбатов Ю. А. Об идеологической стратегии американского империализма.
М. «Знание». 39 стр.
Г лезерм ан Г. Е. Способ производства и его роль в развитии общества.
М. Госполитиздат. 80 стр.
* Этот список литературы включает работы на русском языке. Список книг по
философии и социологии, вышедших на других языках народов СССР, опубликован в
№ 1 журнала «Вопросы философии» за 1958 год.

НОВЫЕ КНИГИ
183
Гусев А. Сочетание общественных и личных интересов при социализме. Минск.
Изд-во Белорусского университета. 43 стр.
КаммариМ. Д. Что такое базис и надстройка общества. М. «Московский рабо¬
чий». 69 стр.
К а п ы р и н П. И. Социалистические нации —нации «того типа. Ответственный
редактор — Ф. Т. Константинов. М. Изд-во Академии наук СССР. 96 стр.
Караваев С. П. Классовая борьба в капиталистических странах на современ¬
ном этапе. JI. 52 стр.
Карпов Г. Г. Партия и культурная революция в СССР. М. Госполитиздат.
72 стр.
Коган Л. Н. Искусство как форма общественного сознания. Свердловск. 30 стр.
Ко с сой А. И. Основные черты перехода от капитализма к социализму в СССР.
М. «Знание». 88 стр.
Кузьмин А. Ф. Исторический материализм как,наука. Л. 38 стр.
Кшибеков Д. О феодально-байских пережитках и их преодолении. Алма-Ата.
Изд-во Академии наук Казахской ССР. 73 стр.
Лекции по теме исторического материализма. «Общественное
сознание и его формы». М. 129 стр.
Локтев И. В. Развитие В. И. Лениным марксистского учения о государстве.
Л. 63 стр.
Л у б с а н о в Д. Д. Пролетарский интернационализм — основа дружбы и сотруд¬
ничества народов социалистического лагеря. Улан-Удэ. Бурят-Монгольское изд-во.
68 стр.
Марагин М. М. Борьба В. И. Ленина против идеалистической теории культа
личности народников и эсеров. Л. 49 стр.
Михеев В. И. и Зайцева М. И. Проблемы социальных изменений XX века.
(Обзор докладов Третьего Международного социологического конгресса. Амстердам,
август 1956 г.). М. «Советская наука». 100 стр.
Песков Е. иШабадБ. Социалистическая демократия и ее «критики». М. Гос¬
политиздат. 64 стр.
РуткевичМ. Н. Наука как форма общественного сознания. Свердловск. 38 стр.
III Международный конгресс социологов. Стенограмма доклада
и выступлений в центральном лектории Общества в Москве. М. «Знание». 63 стр.
(Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний). Перед
загл. авторы: П. Н. Федосеев, В. С. Немчинов, С. Ф. Кечекьян, А. М. Румянцев,
М. Д. Каммари.
Федосеев П. Н. Роль народных масс и личности в истории. М. Высшая пар¬
тийная школа при ЦК КПСС. 56 стр.
Фигурнов П. К. Мировая система социализма. М. Госполитиздат. 88 стр.
Фролов К. М. Классовая борьба в переходный период в СССР. М. «Знание»
39 стр.
Чесноков Д. Что такое государство. 2-е издание, исправленное и дополнен¬
ное. М. Госполитиздат. 94 стр.
ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ
Вопросы диалектического материализма. Сборник статей. Ре¬
дакционная коллегия: Ф. Т. Архипцев и др. М. 207 стр.
Вопросы диалектического и исторического материализ¬
ма. Сборник статей. Редакционная коллегия — Г. М. Гак и др. М. 246 стр.
Категории материалистической диалектики. Под редакцией
М. М. Розенталя и Г. М. Штрауса. М. Госполитиздат. 390 стр.
Современный субъективный идеализм. Критические очерки. Под
редакцией М. П. Баскина и М. Ш. Бахитова. М. Госполитиздат. 529 стр. (Академия
наук СССР. Институт философии).
* * *
А р и с я н Л. Из истории теории познания. Предисловие Г. Г. Габриэляна. Ереван.
Айпетрат. 220 стр.
Архипцев Ф. Т. В. И. Ленин о научном понятии материи. М. Госполитиздат.
142 стр.
Рожин В. П. Марксистско-ленинская диалектика как философская наука. От¬
ветственные редакторы В. П. Тугаринов и М. Ф. Воробьев. Л. Изд-во Ленинградского
университета. 247 стр.
Чертков В. П. Неантагонистические противоречия при социализме. М Госпо¬
литиздат. 232 стр.
* * *
Архангельский Л. М. Категории материалистической диалектики. (Вводная
лекция). Общее, особенное, единичное. Свердловск. 29 стр.
Богачева И. Закон отрицания отрицания. (Учебное пособие.) Воронеж 32 стр

184
НОВЫЕ КНИГИ
Быховск'ий Б. Э. Основные течения современной идеалистической философии.
М. «Знание:». 47 стр.
Галь дяе в П. Сущность и явление. М. «Знание». 24 стр.
Купченко И. П. и Штофф В. А. Теория познания диалектического мате¬
риализма. Методическое пособие. Ответственный редактор — В. П. Рожин. Л. Изд-во
Ленинпрадского университета. 64 стр.
М е л ь в и л ь Ю. К. Американский прагматизм. Под редакцией И. С. Нарского.
М. Изд-во Московского университета. 123 стр.
М о р о з К. В. Закон единства и борьбы противоположностей. М. «Знание». 47 стр.
Мороз К. В. Закон отрицания отрицания. М. Высшая партийная школа при
ЦК КПСС. 46 стр.
Мостепаненко М. В. Что такое возможность и как она превращается в
действительность. М. Госполитиздат. 52 стр.
Никонов К. Свобода и необходимость. Сталинград 24 стр.
Ойзерман Т. И. Основные ступени процесса познания. М. «Знание». 48 стр.
Ойзерман Т. И. Что такое материализм. М. Госполитиздат. 68 стр.
Платонов Г. В. Всеобщая связь и развитие в природе и обществе. М. «Мос¬
ковский рабочий». 69 стр.
Рейнфельд Б. К. Закон отрицания отрицания. Йошкар-Ола. 28 стр.
Тадевосян Э. В. Материальность мира. Материя и формы ее существования.
М. 39 стр.
У е м о в А. И. Что такое материя и каково ее строение? М. Госполитиздат. 64 стр.
Фролов И. Т. Существует ли целесообразность в живой природе. (Дарвинизм
и телеология). М. «Знание». 30 стр.
Шептулин А. П. Диалектика особенного и общего. Красноярск. Книж¬
ное изд-во. 72 стр.
Я х о т О. Причина и следствие. М. «Знание». 48 стр.
ЛОГИКА
Вопросы логики. Сборник. Ответственный редактор — И. Я. Чупахин. Л.
Изд-во Ленинградского университета. 176 стр.
Мышлением язык. Под редакцией Д. П. Горского. М. Госполитиздат.
408 стр.
* * *
Мороз В. Н. Об условиях и разделительных силлогизмах. Ташкент. Изд-во
САГУ. 94 стр.
Попов П. С. Суждение. М. Изд-во Московского университета. 48 стр.
ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
Возникновение жизни на Земле. Сборник докладов на Международ¬
ном совещании. Август 1957 г. Москва. Редакционная коллегия — А. И. Опарин и др.
М. Изд-во Академии наук СССР. 395 стр.
Дарвинизм 'И генетика. Сборник статей. Под общей редакцией
Н. В. Турбина. Минск. Изд-во Белорусского университета. 328 стр.
Диалектический материализм и современное естество¬
знание. Сборник статей. М. Госполитиздат. 424 стр.
Некоторые философские вопросы естествознания. Редакци¬
онная коллегия — В. М. Каганов и др. М. Изд-во Академии наук СССР. 416 стр.
Некоторые философские вопросы медицины и естество¬
знания. Редакционная коллегия — И. П. Алексеенко и др. Киев. Изд-во Медицин¬
ского института. 175 стр.
* * *
Забродский Г. Мировоззрение Д. И. Менделеева. К пятидесятилетию со дня
смерти (1907—1957). М. Госполитиздат. 200 стр.
Корчагин А. И. Климент Аркадьевич Тимирязев. Жизнь и творчество. 3-е изд.
М. Сельхозгиз. 159 стр.
Кузнецов Б. Г. Основы теории относительности и квантовой механики в их
историческом развитии. М. Изд-во Академии наук СССР. 328 стр.
Овчинников Н. Ф. Понятия массы и энергии в их историческом развитии <и
философском значении. Ответственный редактор — А. И. Уемов. М. Изд-©о Академии
наук СССР. 182 стр.
Фурман Д. Мичуринское учение о закономерностях развития органического
мира. Под редакцией В. П. Доброхвалова. М. Госполитиздат. 227 стр.
Шахпаронов М. И. Очерки философских проблем химии. М. Изд-во Москов¬
ского университета. 265 стр.
Шугайлин А. В. Выдающийся физик-материалист П. Н. Лебедев. Киев.
Изд-во Академии наук Украинской ССР. 175 стр.

НОВЫЕ КНИГИ
185
* * *
Д руяно,в Л. Материя и формы ее существования. Научный редактор —
Н. Ф. Овчинников М. «Московский рабочий». 68 сгр.
Жданов Ю. А. Ленин и развитие естествознания. Ростов-на-Дону. Книжное
изд-во. 60 стр.
Кольман Э. Философские проблемы современной физики. М. «Знание». 39 стр.
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ И ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
Алтый cap ин И. Избранные произведения. Перевод с казахского. Составил и
подготовил к печати Б. С. Сулейменов. Алма-Ата. Изд-во Академии наук Казахской
ССР. 464 стр.
Б и р у н и А. Избранные произведения. Перевод и примечания М. А. Салье. Т. 1.
Ташкент. Изд-во Академии наук Узбекской ССР. 485 сгр.
И б н С и н а. ДанЬш-Намэ. Книга знания. Перевод и предисловие А. М. Богоут-
динова. Сталинабад. Таджикгосиздат. 287 стр.
Г е р и е н А. И. Собрание сочинений в тридцати томах. Редакционная коллегия —
В. П. Волгин и др. Т. XI. Былое и думы. 1852—1868 Ч. VI—VIII. Редактор —
Я. Е. Эльсберг. Комментарии И. М. Белявской и др. 807 стр. Т. XII. Произведения
1852—1857 годов. Редактор — В. А. Путинцев. Комментарии Л. Я. Гинзбург. 612 стр.
М. Изд-во Академии наук СССР.
Г е р ц е н А. И. Сочинения в девяти томах. Под общей редакцией В. П. Волгина.
Т. 6. Былое и думы. Ч. 6—8. М. Гослитиздат. 691 стр.
Плеханов Г. В. Избранные философские произведения в пяти томах. Т. 3.
Вступительная статья А. Н. Маслина. М. Госполитиздат. 781 стр.
* * *
Из истории философии. Сборник. Редакционная коллегия — М. Наумо¬
ва и др. М. 309 стр.
История естествознания в России. Под редакцией Н. А. Фигуров-
ского и др. Т. 1.4. 1. Развитие естествознания в России до XVI11 в. Развитие естество¬
знания в России в XVIII в. 495 стр. Т. I. Ч. 2. Развитие естествознания в России в
первой половине XIX в. 380 стр. М. Изд-во Академии наук СССР.
История философии в четырех томах. Под редакцией М. А. Дынника,
М. Т. Иовчука, Б. М. Кедрова, М. Б. Митина, О. В. Трахтенберга. Т. 1—2. М. Изд-во
Академии наук СССР.
Материалы по истории прогрессивной обществ енн о-ф и л о-
софской мысли в Узбекистане. Под редакцией и с введением И. М. Му-
минова. Ташкент. Изд-во Академии наук Узбекской ССР. 348 стр.
Московский университет и развитие философской и обще¬
ств е н н о-п олити ческой мысли в России. К двухсотлетию Московского
университета (1755—1955). Под общей редакцией И. Я. Щипанова. М. Изд-во Москов¬
ского университета. 471 стр.
Русские революционные демократы. Сборник статей. Т. 2. Ответ¬
ственный редактор-—И. Г. Ямпольский. Л. Изд-во Ленинградского университета.
302 стр.
Философский сборник. Под редакцией Б. Э. Быховского и К. Т. Кузне¬
цова. Вып. I. М. 207 стр.
* * *
А в а л и а н и С. Ш. Философские взгляды И. Р. Тархнишвили. Тбилиси. Изд-во
Академии наук Грузинской ССР. 248 стр. (Академия наук Грузинской ССР. Институт
философии).
Аревшатян С. С. Философские взгляды Григора Татеваци. Ереван. Изд-во
Академии наук Армянской ССР. 181 стр.
Бейсембиев К. Из истории общественной мысли Казахстана второй поло¬
вины XIX века (Ч. Валиханов, И. Алтынсарин). Алма-Ата. Изд-во Академии наук
Казахской ССР. 211 стр.
Богословский Н В. Николай Гаврилович Чернышевский, 1828—1889.
2-е, исправленное издание. М. «Молодая гвардия». 407 стр.
Валескалн П. И. Революционный демократ Петр Давыдович Баллод. Мате¬
риалы к биографии. Рига. Изд-во Академии наук Латвийской ССР. 297 стр.
И о в ч у к М. Т. Философские и социологические взгляды Н. П. Огарева. М.
Изд-во Московского университета. 115 стр.
Мезенцев П. А. Белинский. Проблемы идейного развития и творческого на¬
следия. М. «Советский писатель». 496 стр.
М и с а б и ш в и л и Ш. В. Общественно-политические и философские взгляды
Ильи Чавчавадзе. Сухуми. Абгиз. 147 стр.
М о р о ч н и к С. Б. и Розенфельд Б. А. Омар Хайям — поэт мыслитеть
ученый. Ответственный редактор — И. С. Брагинский. Сталинабад. Таджикгосиздат.

186
НОВЫЕ КНИГИ
М у м и н о в И. Из истории развития общественно-философской мысли в Узбеки¬
стане конца XIX и начала XX в. Ответственный редактор — М. Вахабов. Ташкент.
Госиздат Узбекской ССР. 213 стр.
Муми но в И. Философские взгляды Мирзы Бедиля. Ташкент. Изд-во Академии
наук Узбекской ССР. 110 стр.
Нудубидзе Ш. Петр Ивер и проблемы ареопагитики. (После Эрнеста Хониг-
мана). Тбилиси. Изд-во Тбилисского университета. 63 стр.
I Ойзерман Т. И. Основные этапы развития домарксистской философии. Ма¬
териалы к лекциям по курсу диалектического и исторического материализма. М. «Со¬
ветская наука». 119 стр.
Петров JT. А. Философские взгляды Прокоповича, Татищева и Кантемира.
Ответственный редактор — К. А. Климов. Иркутск. Книжное изд-во. 88 стр.
Покровский С. А. Фальсификация истории русской политической мысли в
современной реакционной буржуазной литературе. Ответственный редактор — С. JI. Ро-
нин. М. Изд-во Академии наук СССР. 184 стр"? ,
ТТротасенко 3. М. Принципы периодизации истории марксистско-ленинской
философии. М. Изд-во Ленинградского университета. 196 стр.
Раджабов 3. Из истории общественно-политической мысли таджикского на¬
рода во второй половине XIX и в начале XX в. Ответственный редактор — Библер В. С.
Сталинабад. Таджикгосиздат. 459 стр.
С и д о р о в М. И. Г. В. Плеханов и вопросы истории русской революционно-демо¬
кратической мысли XIX в. М. Изд-во Академии наук СССР. 147 стр.
Цебенко М. Д. Борьба материализма и идеализма в XVII—начале XVIII века
в Европе. М. Высшая партийная школа при ЦК КПСС. 128 стр.
Ш у ль ги н В. Н. Очерк жизни и творчества Н. Г. Чернышевского. М. Госпо¬
литиздат. 399 стр.
Яковлев М. В. Мировоззрение Н. П. Огарева. Ответственный редактор —
М. Т. Иовчук. М. Изд-во Академии наук СССР. 300 стр.
* * *
Аникеев Н. П. Материалистические направления в древнеиндийской филосо¬
фии. М. «Знание». 47 стр.
Асмус В. Ф. Философия Иммануила Канта. М. «Знание». 80 стр.
Б а с к и н М. П. Философия Л. Фейербаха. М. Изд-во Московского университе¬
та. 61 стр.
Волосова В. Н. Философия русских революционных демократов XIX века.
М. Высшая партийная школа при ЦК КПСС. 94 стр.
Даниленко Д. И. Борьба материализма и идеализма в философии рабо¬
владельческого общества. М. Высшая партийная школа при ЦК КПСС. 68 стр.
Корниенко В. С. Философия Джордано Бруно. Лекция для студентов-за-
очников философских факультетов государственных университетов. М. Изд-во Москов¬
ского университета. 28 стр.
М и т и н М. Б. Историческая роль Г. В. Плеханова в русском и международном
рабочем движении. Доклад на торжественном заседании в Москве, посвященном
100-летию со дня рождения Г. В. Плеханова, 11 декабря 1956 года. М. Госполитиз¬
дат. 31 стр.
Новиков А. И. В. И. Ленин о материалистических традициях в русской фи¬
лософии. Л. 45 стр.
ЭСТЕТИКА
А б р а м о в и ч А. Ф. Н. Г. Чернышевский о категориях искусства. (Прекрасное,
возвышенное, трагическое и комическое в действительности и в искусстве). Из цикла
лекций по специальному курсу «Н. Г. Чернышевский — литературовед и критик». Ир¬
кутск. 112 стр.
Ванслов В. В. Проблема прекрасного. М. Госполитиздат. 263 стр.
Гуляев Н. А. Некоторые вопросы теории искусства в сочинениях В. Г. Бе¬
линского. Томск. Изд-во Томского университета. 168 стр.
Кирпотин В. Я. Философские и эстетические взгляды Салтыкова-Щедрина.
М. Госполитиздат. 592 стр.
Марков М. Об эстетической деятельности. Некоторые закономерности процес¬
сов восприятия искусства и художественного творчества. М. Изд-во Всероссийского
театрального общества. 166 стр.
* * *
Ванслов В. Прекрасное в действительности и в искусстве. М. «Знание».
39 стр.
Г у т о р о в И. В. Философско-эстетические взгляды А. С. Пушкина. Минск.
Изд-во Белорусского университета. 88 стр.
Разумный В. А. Воспитательная роль советского искусства. Л. Лениздат.
88 ст^р.

НОВЫЕ КНИГИ
187
Сазонтов Г. М. Художественный образ как форма познания действительно¬
сти. Горький. 74 стр. л
С м о л ь я ни я о в И. Ф. Прекрасное в действительности и в искусстве, л.
51 стр.
ПСИХОЛОГИЯ
Материалы совещания по психологии. (1—6 июля 1955 г.) Ре¬
дакционная коллегия: Б. Г. Ананьев и др. М. Изд-во Академии педагогических наук
РСФСР. 732 стр.
Очерки по истории русской психологии. Сборник под редак¬
цией М. В. Соколова. М. Изд-во Московского университета. 368 стр.
* * *
Ковалев А. Г. и Мясищев В. Н. Психические особенности человека. Т. I.
Характер. Л. Изд-во Ленинградского университета. 264 стр.
Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей
взаимосвязи явлений материального мира. М. Изд-во Академии наук СССР. 328 стр.
(Академия наук СССР. Институт философии).
И. М. Сеченов и материалистическая психология. Сборник ста¬
тей. Ответственный редактор С. Л. Рубинштейн. М. Изд-во Академии наук СССР.
292 стр. (Академия наук СССР. Институт философии).
НАУЧНО-АТЕИСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Плеханов Г. В. О религии и церкви. Избранные произведения. Вступитель¬
ная статья И. А. Крывелева. Ответственный редактор — М. П. Баскин. М. Изд-во
Академии наук СССР. 607 стр.
Наук'а и религия. (Сборник стенограмм лекций, прочитанных на Всесоюз¬
ном совещании-семинаре по научно-атеистическим вопросам.) Редакционная коллегия:
Федосеев Г1. Н. и др. М. 431 стр.
Гурев Г. А. Дарвинизм и религия. Из истории идеологической борьбы в био¬
логии. Ответственный редактор — И. Е. Амлияский. М. Изд-во Академии наук
СССР. 248 стр.
Ежегодник музея истории религии и атеизма. Т. I. М.-Л.
Изд-во Академии наук СССР. 524 стр.
К а ж д а н А. П. Религия и атеизм в древнем мире. М. Изд-во Академии наук
СССР. 343 стр.
Крывелев И. А. Евангельские сказания и их смысл. М. «Советская Россия».
116 стр.
Сидоров Д. О христианских праздниках, постах и обрядах. М. Госполитиздат.
103 стр.
Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX — на¬
чала XX в. М.-Л. Изд-во Академии наук СССР. 163 стр.
Ярославский Ем. О религии. Подбор текстов, вступительная статья, при¬
мечания и общая редакция М. М. Шейнмана. М. Госполитиздат. 640 стр.
* * *
Бутинова М. С. Как возникла религия. М. «Советская Россия». 103 стр.
Г у р е IB Г. А. О вере в бессмертие души. М. Госполитиздат. 52 стр.
П е р с и ц М. М. Мораль и религия. М. «Знание». 32 стр.
Розенталь Н. Н. Из истории православия, католицизма и протестантизма.
М. «Знание». 38 стр.
ПЕРЕВОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА
ФИЛОСОФИЯ И СОЦИОЛОГИЯ
Аристотель. Об искусстве поэзии. Перевод с древнегреческого В. Г. Ап-
пельрота. Редакция перевода и комментарии Ф. А. Петровского. Вступительная статья
А. С. Ахманова и Ф. А. Петровского. М. Гослитиздат. 184 стр.
Гете И. В. Избранные сочинения по естествознанию. Перевод и комментарии
И. И. Канаева. Редакция Е. Н. Павловского. М. Изд-во Академии наук СССР.
553 стр.
Корн форт М. Наука против идеализма. В защиту философии против пози¬
тивизма и прагматизма. Перевод с английского М. Резцовой и Н. Клейнман. Общая
редакция и вступительная статья В. И. Мальцева. М. Изд-во иностранной литерату¬
ры. 548 стр.
Лаберенн П. Происхождение миров. Перевод с французского Ю. А. Рябова,
под редакцией Э. Кольмана. М. Гостехиздат. 260 стр.

188
НССЫЕ КНИГИ
Лессинг Г. Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. Общая редак¬
ция. вступительная статья и примечания Г. М. Фридлендера. М. Гослитиздат. 519 стр.
Менде Г. Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту.
Перевод с немецкого. М. Изд-во иностранной литературы. 108 стр.
М е р и н г Ф Карл Маркс. История его жизни. М. Госполитиздат. 607 стр.
Павлов Т. Диалектико-материалистическая философия и частные науки. Пере¬
вод с болгарского Е. В. Касьяновой. М. Изд-во иностранной литературы. 126 стр.
Пайерлс Р. Е. Законы природы. Перевод с английского под редакцией И. М.
Халатникова. М. Гостехиздат. 339 стр.
Радхакришнан С. Индийская философия в 2-х томах. Перевод с англий¬
ского. Редактор — А. А. Якушев. Т. 2. М. Изд-во иностранной литературы. 732 стр.
Расовая проблема и общество. Сборник переводов с французского.
Общая редакция и вступительная статья М. С. Плисецкого. М. Изд-во иностранной
литературы. 315 стр.
Ра1ссел Бертран. Человеческое познание. Его сфера и границы. Перевод
Н. В. Воробьева. Общая редакция и вступительная стзтья Э. Кольмана. М. Изд-во
иностранной литературы. 555 стр.
Современная книга по эстетике. (Идеалистические концепции.)
Антология. Перевод с английского Э. Н. Глаголевой и др. Общая редакция и всту¬
пительная статья А. Егорова. М. Изд-во иностранной литературы. 603 стр.
Спиноза Б. Избранные произведения. В 2-х томах. Общая редакция и всту¬
пительная статья В. В. Соколова. Т. I—2. М. Госполитиздат.
Хьюлетт Джонсон Христиане и коммунизм. Перевод с английского
В. В. Исакович. Редакция М. И. Хасхачих. М. Йзд-во иностранной литературы.
155 стр.
Шиллер Ф. Собрание сочинений в семи томах. Перевод с немецкого. Под
общей редакцией Н. И. Вильмонта и Р. М. Самарина. Т. 6 Статьи по эстетике. (Теоре¬
тические статьи.— Рецензии, предисловия, критические заметки. Послесловие В. Ф. Ас¬
муса. Комментарии Л. Лозинской.) М. Гослитиздат. 719 стр.
Ян Ю н-г о. История древнекитайской идеолопии. Перевод с китайского Ф. С.
Быкова и др. Общая редакция и вступительная статья Ян Хин-шуна. М. Изд-во ино¬
странной литературы. 423 стр.
Янагида Кэндзюро. Эволюция моего мировоззрения. Пол общей редак¬
цией В В. Ковыженко. Перевод Б. П. Лавренева и Л. Ш. Шахназаровой. М. Госпо¬
литиздат. 163 стр.

Новая зарубежная литература по философии
(Книги, поступившие в редакцию)
ИРИБАДЖАКОВ Н. Гибелни илюзии. София, Изд. на Националния съвет на
Отечествения фронт, 1956. 120 с.
ИРИБАДЖАКОВ Н. Ролята на народните маси в историята. София. БКП,
1956. 347 с.
ПАВЛОВ Т. Избрани произведения. Т. I. Философия и биологически науки. Со¬
фия, Изд. на Българската академия на науките. 1957. 688 с.
МЭЙСЮЭ вэньти таолунь цзи. Вэньибао бяньцзибу бянь. Пекин, Цзоцзя чу-
баньшэ, 1957. 238 с.
(Пер.: Вопросы эстетики. Сборник статей).
ХОУ ВАЙ-ЛУ, ЧЖАО ЦЗИ-БИНЬ, ДУ ГО-СЯН, ЦЮ ХАНЬ-ШЭН — Чжунго
сысян тунше. Т. 3. Пекин, Женьминь чубаньшэ, 1957. 456 с.
(Пер.: История идеологии Китая).
ЧЖАН ДАЙ-НЯНЬ. Чжунго вэйучжун сысян цзяньшн. Пекин, Чжунго циннянь
чубаньшэ. 1957. 131 с.
(Пер.: Краткий очерк по истории материалистической мысли в Китае).
ЧЖУ ФУ-ЧЭНЬ. Дай Чжень тиба тинцзи чжунго вэйучуи чжэсюэцзя. Ухань,
Хубэй жэньминь чубаньшэ, 1957, 82 с.
(Пер.: Дай Чжэнь — китайский философ-материалист 18-го зека).
BEGENAU S. Н. Zur Theorie des Schonen in der klassischen deutschen Asthetik.—B.,
Ministerium fur Kultur, 1956. 149 S.
DIETZE W. Junges Deutschland und deutsche Klassik. — B., Riitten, 1957. 392 S.
MEHRING F. und LUCACS G. F. Nietzsche. — B„ Aufbau, 1957. 218 S.
NEUES LEBEN, neue Menschen. Konferenz des Lehrstuhis Pliilosophie des Institute
fur Gesellschaftswissenschaften beim ZK der SED iiber theoretische und praktische Pro-
bleme der sozialistischen Moral am 16. und 17. April 1957. — B., Dietz, 1957. 256 S.
ZER1.E H. Die Kunst des Kritisierens. Kritik als Erziehungsmittel. — B., Dietz,
1957. 214 S.
SWIATOPOGLADOWE i metodologiczne problemy abstrakcj'i naukowej Т. 1—2.—
Warszawa, Panstwowe wyd. naukowe, 1957.
ARGYLE M. The scientific study of social behaviour.— L., Methuen, 1957. VIII, 239 p.
BERGMANN G. Philosophy of science.— Madison, Univ. of Wise, press, 1957. XIII,
180 p.
BOHM D. Causality and chance in modern physics. — L., Routledge, 1957. XI, 170 p.
BRITISH philosophy in the mid-century. A Cambridge symposium. Ed. by
C. A. Mace. — L„ Allen, 1957. 396 p.
COCHRANE A. C. The existentialists and god.—Being and the being of god in the
thought cf S. Kierkegaard, K. Jaspers, M. Heidegger, J. P. Sartre, P. Tillich, E. Gilson,
K. Barth.—Philadelphia, Westminster Press, 1957. 174 p.
HALL C. S. and LINDZEY G. Theories of personality. — N. Y., Wiley, 1957. XI, 572 p.

190
НОВАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА ПО ФИЛОСОФИИ
ISWARA KRISHNA. The Sankhya Karika. An exposition of the system of Kapila.
With original sanskrit texts. Transl. with the commentary by J. Davies.— Calcutta, Susil
Gupta, 1957. 86 p.
HENRYSSON S. Applicability of factor analysis in the behavioral sciences. A metho¬
dological study. — Stockholm, Almqvist, 1957. 156 p.
KANGER S. Provability -in logic. — Stockholm, Almqvist, 1957. 47 p.
LAISTNER M. L. W. Thought and letters in Western Europe.—L., Methuen, 1957.
416 p.
LEVY R. The social structure of Islam. — Cambridge, Univ. press, 1957. VII, 536 p.
MEYER A. G. Leninism.— Cambridge, Mass., Harvard univ. press, 1957. 324 p.
TRANSACTIONS of the 3-d world congress of sociology. Vol. 8.—L., 1957. 354 p.
ZEA L. America en la historia.—Mexico, Fondo de cultura economica, 1957. 278pag.
II compito della fenomenologia. Scritti. — Padova, CEDAM, 1957. 275 p. (Archivio
di filosofia, anno 1957, N 1—2)
HARTMANN N. Kleinere Schriften. Bd. 2.—B., Gruyter, 1957. 364 S.
REDING M. Der politische Atheismus.— Graz, Styria, 1957. 361 S.
WEIN H. Realdialektik. Von hegelscher Dialektik zu dialektischer Anthropologie.—
Miinchen, Oldenbourg, 1957. 185 S.
DESANTI J. T. Introduction a l’histoire de la philosophie. Т. I—P., Nouvelle Critique,
1956. 316 p.
KANAPA J. Situation de l’intellectuel. — P., Nouvelle Critique, 1957.
KANAPA J. Socialisme et culture. — P., Nouvelle Critique, 1957.
PAVLOV et pavlovisme. Par K. Augelergues, V. Lafitte etc. — P., Nouvelle Critique,
1957.
La science antique et medievale. Т. I.— P., Presses univ. de France, 1957. VIII, 627 p.

СОД Е РЖА Н И Е
стр.
Передовая — За развитие и укрепление связей между фи¬
лософами разных стран 3
Б. А. Чагин, А. Г. Харчев (Ленинград) — О категориях
«производительные силы» и «производственные отно¬
шения» 9
Г. И. Шеменев — О профессиональном разделении труда
в СССР 21
И. Т. Фролов — Детерминизм и телеология ..... 35
М. К. Мамардашвили — Процессы анализа и синтеза 50
И. В. Николаев (Ленинград) — Основные этапы развития
категории «материя» 64
Б. Э. Быховский — Операционализм Бриджмена ... 75
К. Н. Брутенц (Баку)—Апология колониализма, или
«теория национализма» Ганса Кона 90
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Академик Т. Д. Лысенко — За материализм в биологии 102
Н. В. Турбин — О философских вопросах современной
генетики . . 112
Р. П. Корниевский (Ростов-на-Дону) — К вопросу о кате¬
гории основного противоречия при социализме . . 128
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
От редакции — Новый труд по истории философии . . 137
А. В. Гулыга, Э. В. Ильенков, М. И. Сидоров — Первый
том «Истории философии» 139
Жень Хуа (Китай) — Большие успехи в работе по изуче¬
нию истории философии в СССР 144
А. П. Галкина, А. А. Макаров, Н. В. Рябушкин,
А. И. Уемов (г. Иваново) — Об «Ученых записках
Московского областного педагогического института» 148
Г. Д. Рошка (Румыния) — Вопросы диалектической логи¬
ки в философии Гегеля 153
Д. М. Угринович — Марксизм и христианство .... 155
Н. И. Стяжкин — Об одном современном учебнике по об¬
щей логике 158

192
СОДЕРЖАНИЕ
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
С. Т. Калтахчян — К выходу новой программы по курсу
диалектического и исторического материализма для
вузов 162
А. А. Зиновьев — О работе семинара по логике в Инсти¬
туте философии АН СССР 167
ФИЛОСОФСКИЕ ЗАМЕТКИ И ПИСЬМА
А. В. Глебов — Вокруг трактата Канта «О вечном мире» 173
Л. Н. Коган, Ю. С. Мелентьев (Свердловск) — О месте
Г. 3. Елисеева в истории русской общественной мысли 175
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
Б. М. Бернадинер (Воронеж) — Что такое прогресс об¬
щества? 178
Новые книги по философии и социологии (1957 год) . . 182
Новая зарубежная литература по философии .... 189
^ I
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
М. Д. Каммари (главный редактор), А. Д. Александров, Б. М. Кедров,
В. С. Кеменов, И. 8. Кузнецов, М. Б. Митин, В. С. Молодцов, М. М. Ро¬
зенталь (зам. главного редактора), М. И. Сидоров, Ц. А. Степанян,
В. Н. Столетов, П. Н. Федосеев, Ю. П. Францев, А. Ф. Шишкин.
Адрес редакции: Москва. Г-19, Волхонка, 14, комн. 418. Телефоны: Б 8-76-32, Д 3-35-40.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»
А 00958. Подписано к печ. 6/III 1958 г. Тираж 32 000.
Изд. № 377. Заказ 3194. Формат бумаги 70X^08Vi6. 6 бум. л.— 16,44 печ. л.
Ордена Ленина типография газеты «Правда* имени И. В. Сталина. Москва, ул. «Правды». 24.

Цена 7 руб.