ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
6
1958

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
6
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЕЖЕМЕСЯЧНО

«Национальный коммунизм»—
идеологическое оружие буржуазии
Л. П. БУТЕНКО
Бурное развитие социализма, происходящее на фоне общего кризи¬
са капитализма, не могло не сказаться на характере современной буржуаз¬
ной пропаганды, вынудило ее искать новые средства борьбы с расту¬
щим влиянием идей коммунизма. Одним из таких новых идеологи¬
ческих средств является выдвинутый в последнее время врагами
социализма лозунг «национального коммунизма».
Что же скрывается в действительности за этим лозунгом?
1.	«Национальный коммунизм» как одна из форм национализма
По своему объективному значению так называемый «национальный
коммунизм», призывающий каждую нацию строить «свой собственный»
социализм по-своему и для себя, а социалистические страны идти своим
«особым путем», принципиально иным, чем путь СССР, есть не что иное,
как новейшая, утонченная форма национализма, приспособленная для
обмана масс в условиях современной международной обстановки. Конеч¬
но, в различных исторических и социальных условиях национализм выпол¬
няет далеко не одинаковые задачи. Известно, что и сейчас в ряде стран
(Индия, Египет, Индонезия и др.) национализм как знамя борьбы с
империализмом, колониализмом играет прогрессивную роль. Однако вся¬
кий раз, когда национализм насаждался эксплуататорами с целью
разобщения трудящихся, он неизменно выполнял реакционную роль.
Именно этим реакционным целям и служит «национальный коммунизм».
Уже сам факт, что глашатаям национализма пришлось прибегнуть
к камуфляжу и выступить под маской «национального коммунизма»,
весьма симптоматичен — он говорит о том, что идеи коммунизма пусти¬
ли глубокие корни в массах и пропагандисты буржуазной идеологии
вынуждены, подобно пиратам, пускаться в плавание под чужим флагом.
Следует отметить, что «национальный коммунизм» как новая разновид¬
ность национализма настойчиво пропагандируется, с одной стороны, им¬
периалистами, с другой — современными ревизионистами. Именно поэто¬
му «национальный коммунизм», как двуликий Янус, выступает в одном
случае более откровенно, в другом — замаскированно, в псевдомарксист-
ском облачении.
Империалистическая пропаганда «национального коммунизма» и со¬
временный ревизионизм в коммунистическом движении тесно связаны
между собой. Учитывая наличие у определенной группы людей, назы¬
вающих себя коммунистами, «особых», «национально-окрашенных»
взглядов, расходящихся с основными принципами марксизма-ленинизма,
идеологи империализма пытаются не только преувеличить степень рас¬
пространенности этих взглядов, но и изобразить их как «новую форму
марксизма», которую они и стремятся навязать коммунистическому дви¬
жению. Иначе говоря, империалисты выдают за теорию «национального

4
А. П. БУТЕНКО
коммунизма» именно ревизионистские отступления от интернационализ¬
ма, марксизма-ленинизма. Ревизионисты же, хотя на словах и открещи¬
ваются от лозунга «национального коммунизма», на деле создают своим
идеологическим и политическим отступничеством благоприятную почву
для империалистической пропаганды «национального коммунизма» *.
Кто же исповедует «национальный коммунизм» и каково его содер¬
жание?
Согласно писаниям буржуазной печати, «национальный коммунизм»
уже получил широкое признание в коммунистическом движении. Более
того, ссылаясь на выступления ревизионистов, буржуазная печать пытает¬
ся уверить, будто некоторые социалистические страны уже встали на путь
«национального коммунизма», другие же вскоре последуют за ними. Осо¬
бенно настойчиво подобные вымыслы пропагандировались в конце
1956 года, когда буржуазная печать пророчила неизбежный крах народ¬
ной демократии в Европе, которую якобы должен сменить новый обще¬
ственно-экономический строй — «национальный коммунизм».
Все это, безусловно, буржуазная ложь, выдающая желаемое за дей¬
ствительное. Недаром говорится, что голодному пироги снятся. Как вид¬
но из многочисленных заявлений коммунистических партий, опублико¬
ванных в последнее время, коммунисты осуждают «национальный ком¬
мунизм» как враждебный идеологический лозунг и отвергают его,
заявляя, что в своей деятельности они руководствуются отнюдь не «на¬
циональным коммунизмом», а марксизмом-ленинизмом.
Следует подчеркнуть, что никакой цельной, аргументированной тео¬
рии «национального коммунизма» нет. И это вполне естественно. «На¬
циональному коммунизму» вообще не может соответствовать никакое
реальное научное содержание. Само понятие «национальный коммунизм»
в теоретическом отношении представляет бессмыслицу, содержит проти¬
воречие в самом себе, ибо любая общественная теория, как указывал
еще В. И. Ленин, исследует общие .(а не национально-особые) основы
общественной жизни (см. Соч., т. 28, стр. 234). Это тем более относится
к теории коммунизма, представляющего собой интернациональное явле¬
ние, общественно-экономическую формацию, имеющую свои, общие для
всех стран закономерности возникновения, развития и функционирова¬
ния. Поскольку существует лишь определенная совокупность специфиче-
ски-национальных форм, способов, приемов использования общих для
всех стран закономерностей строительства социализма, но нет и не мо¬
жет быть определяющих это развитие специфических национальных
законов социализма, постольку нет и не может быть никакой
научной теории «национального коммунизма».
Таким образом, лозунг «национального коммунизма» — это фаль¬
шивый лозунг, выдвинутый идеологами империализма с целью дезориен¬
тации масс. Но отсутствие у термина «национальный коммунизм»
1 Примером тесной связи между империалистической пропагандой «националь¬
ного коммунизма» и ревизионизмом может служить опубликованная в 1957 году в
США объем.йстая юнига, озаглавленная «Национальный коммунизм и народное вос¬
стание в Восточной Европе». Прикрываясь маской объективности, составители и из¬
датели книги Г. Робертс и П. Зиннер делают вид, что знакомят читателя с теорией
различных путей к социализму и развитием взаимоотношений между народно-демокра¬
тическими странами и СССР в период 1956 года. «Главная цель данной книги,—
пишет проф. Г. Робертс,— документировать последовательное развитие международ¬
ного коммунистического движения, разногласия и споры, возникающие в связи с ним»
(«National Communism and the popular revolt in the East Europe», N. Y., 1957, p. 3).
Однако и само название книги, и тенденциозный подбор материала, «, наконец, извра¬
щенное истолкование изложенных в ней событий наглядно показывают, что под¬
линная цель составителей сборника состояла в том, чтобы разрекламировать деятель¬
ность ревиаиоиистов как «национальный коммунизм». Тем же целям распространения
«национального коммунизма» служит и изданная недавно в Англии книга «Идеи Имре
Надя», представляющая собой сборник его ревизионистских выступлений (см. «Imre
Nady on Communism». Lnd. 1957].

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОММУНИЗМ» — ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ БУРЖУАЗИИ 5
научного содержания вовсе не значит, что у него вообще нет никакого
содержания, никакого смысла или, точнее, умысла. «Национальный ком¬
мунизм» — одна из наиболее рафинированных разновидностей национа¬
лизма, особенность которой состоит в том, что она по-разному преподно¬
сится империалистами и ревизионистами: если у идеологов империализма
она выступает как форма маскировки буржуазного национализма под
коммунизм, то у ревизионистов она оказывается формой сползания с по¬
зиций коммунизма к буржуазному национализму. Но и в том и в дру¬
гом случае она враждебна марксизму-ленинизму и является идеологией,
сочетающей националистическое содержание с коммунистическим ка¬
муфляжем.
Остановимся на каждом из этих двух проявлений «национального
коммунизма».
2.	«Национальный коммунизм» — лозунг идеологов современного
империализма
«Национальный коммунизм» был впервые поднят на щит идеолога¬
ми империализма как новое средство для ослабления коммунизма и
реставрации капитализма в социалистических странах. Сигналом для
широкой пропаганды этого лозунга послужило обнародование руково¬
дителями империалистического лагеря новой тактики по отношению к
народно-демократическим странам.
Сущность этой тактики была изложена государственным секретарем
США Джоном Фостером Даллесом. В своей речи, произнесенной вскоре
после XX съезда КПСС, весной 1956 года, Даллес заявил следующее:
надо позаботиться о том, чтобы в восточноевропейских странах руко¬
водители общественной жизни называли себя коммунистами, но нам
надо бороться за то, чтобы оторвать этих людей от Москвы. Одновре¬
менно с этим и был провозглашен империалистами лозунг «националь¬
ного коммунизма» и началось деление коммунистов на «мягких» и «твер¬
дых», «сталинистов» и «либералов», «интернациональных коммунистов»
и «национальных коммунистов». «Национальный коммунизм» был объ¬
явлен одной из «новых форм марксизма», а в американской буржуазной
печати появились статьи, заверяющие «национальных коммунистов» в
готовности США оказать им поддержку всеми находящимися в их рас¬
поряжении средствами.
Является ли случайностью тот факт, что империалисты избрали в
качестве идеологического оружия именно «национальный коммунизм»?
Конечно, нет. Каким бы абсурдным и несостоятельным ни казался тот
или иной идеологический лозунг врагов социализма, исторический мате¬
риализм считает необходимым давать рациональное объяснение, раскры¬
вать преследуемые им цели и те реальные причины, которые лежат в его
основе. «Для нас,— говорили Маркс и Энгельс,— исходной точкой яв¬
ляются действительно деятельные люди, и из их действительного жиз¬
ненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отра¬
жений и отзвуков этого жизненного процесса. Даже туманные образова¬
ния в мозгу людей, и те Являются необходимыми продуктами, своего
рода испарениями их материального жизненного процесса, который мо¬
жет быть установлен эмпирически и который связан с материальными
предпосылками» (Соч., т. 3, стр. 25). Это положение целиком относится
и к такому явлению, как «национальный коммунизм». Несомненно, что,
выдвигая лозунг «национального коммунизма», идеологи буржуазии
учитывали как новые объективные — международные и внутренние —
условия, так и новые идеологические проблемы современного коммуни¬
стического движения.
Возникновение впервые в истории целой системы социалистических

6
А. П. БУТЕНКО
государств объективно поставило вопрос об их взаимоотношениях, вы¬
двинуло новую проблему распространения принципов пролетарского ин¬
тернационализма на межгосударственные отношения. Разумеется, ре¬
шение этой новой проблемы было связано с большими трудностями, ко¬
торые усугублялись ошибками периода культа личности. Эти ошибки
способствовали оживлению национализма, создавали благоприятную
почву для его пропаганды. Вместе с тем отпадение стран социализма от
системы капитализма происходило хотя и на основе общих закономерно¬
стей, но в каждом случае весьма своеобразно, в соответствии с нацио¬
нальными особенностями каждой страны, что, в свою очередь, наложило
отпечаток и на некоторые стороны переходного периода в каждой из них.
В этом идеологи империализма также усмотрели новые возможности для
буржуазно-националистической спекуляции, чем они и не преминули
воспользоваться.
Следует также иметь в виду, что в странах, лишь недавно присту¬
пивших к строительству социализма, еще сохранилась объективная со¬
циальная база для национализма в лице оставшихся капиталистических
элементов. В этих странах еще не ликвидированы отдельные эксплуата¬
торские группы, которые в силу своей классовой природы заинтересованы
в росте националистических настроений среди масс. Они прекрасно по¬
нимают, что интернациональное единство социалистических стран неиз¬
меримо усиливает рабочий класс и делает беспочвенными надежды на
реставрацию капитализма. Они понимают, что, только оторвав свою
страну от лагеря социализма, они смогут надеяться на реставрацию ка-,
питализма. Поэтому они выступают в качестве и объективных носителей
и пропагандистов национализма в странах социалистической системы.
Пропагандируя новую разновидность национализма, идеологи империа¬
лизма рассчитывают на поддержку прежде всего этой части населения
стран, строящих социализм, стремятся активизировать их и организо¬
вать. Однако, понимая, что эти слои сами по себе не могут сыграть ре¬
шающей роли, империалистическая пропаганда решила придать своему
национализму коммунистический фасад с целью привлечь на свою сто¬
рону широкие слои населения. В этом приеме нет ничего удивительного
и нового. Всякий раз, выдвигая тот или иной фальшивый лозунг, идео¬
логи империализма стремятся учитывать уровень сознательности, достиг¬
нутый массами. Еще в 30-е годы, когда в Германии идеи социализма
начали широко распространяться в массах, империалисты, учитывая это,
выдвинули фальшивый лозунг «национал-социализма». Так и сейчас,
считаясь с популярностью идей коммунизма, они пытаются навязать
массам лозунг «национального коммунизма». «Не являются ли близнеца¬
ми так называемый национальный коммунизм и национальный социализм,
выдвинутый империалистами для обмана народных масс в 1930 годы? —
говорил Янош Кадар.— Я думаю, что да, и венгерским .революционерам
надо бороться против этого лозунга. Нет национального коммуниз¬
ма! Национальный коммунизм — фальшивый лозунг. Он рассчитан
на дезориентацию трудящихся, ибо коммунизм интернационален,
это мировоззрение трудящихся всего мира» (см. «Nepszabadsag»,
februar 5, 1957).
Следовательно, выдвигая лозунг «национального коммунизма», на¬
правленный на раскол социалистических сил, идеологи буржуазии стре¬
мятся учесть и объективные и субъективные факторы, действующие в со¬
временном мире. Но наряду с этим имелись и идеологические
причины пропаганды империалистами лозунга «национального ком¬
мунизма» непосредственно после XX съезда КПСС, когда коммунисти¬
ческие партии капиталистических стран и стран народной демократии,
исходя из ленинских положений, важность которых была подчеркнута
съездом, занялись основательным анализом собственных путей к социа¬
лизму. Идеологи империализма надеялись, что коммунисты отдельных

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОММУНИЗМ» — ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ БУРЖУАЗИИ	7
стран в поисках наиболее соответствующих их историческому развитию
путей к социализму, возможно, допустят ошибки, сойдут с общей стол¬
бовой дороги, ведущей к победе социализма, и встанут на путь ослабле¬
ния дружбы с Советским Союзом, что позволило бы отдельные страны
поодиночке перетащить в лагерь капитализма.
Когда после XX съезда КПСС в коммунистическом движении раз¬
вернулась широкая дискуссия, в ходе которой были вскрыты и затем
преодолены допущенные в прошлом ошибки, идеологи империализма не
сидели сложа руки. Как показывают события, особенно в Венгрии, они
попытались под лозунгами «свободы» и «независимости» народно-демо-
кратических стран, под лозунгом «национального коммунизма» совмест¬
но с ревизионистами подготовить почву для контрреволюции. В своей
подрывной работе глашатаи «национального коммунизма» на Западе
рассчитывали на то, что подлинный смысл решений XX съезда не будет
правильно понят определенной частью населения. Они считали, что осу¬
ждение ошибок, связанных с культом И. В. Сталина, подорвет авторитет
Советского Союза и тем самым создаст условия для «разрушения совет¬
ского блока». С этой целью острая дискуссия, развернувшаяся после
съезда во всех компартиях, была умышленно изображена ими как «кри¬
зис» коммунистического движения, а «национальный коммунизм», про¬
пагандируемый ими, объявлен естественным продуктом этого вымыш¬
ленного кризиса. Известный ренегат Милован Джилас в своей статье
«Буря в Восточной Европе» утверждал: «...Кризис назрел не только в
отношениях между СССР и его соседями, но и внутри коммунистическо¬
го строя как такового. Сам национальный коммунизм является продук¬
том этого кризиса...» (см. «New Leader», 19 ноября 1956 года). Ту же
реакционную идею он пытался развить и в своей книжке «Новый класс»,
говоря, что «национал-коммунизм есть не что иное, как коммунизм эпо¬
хи упадка» (см. «The new class». N. Y., 1957). Разумеется, подобные
утверждения рассчитаны на простачков, которые могут поверить на слово
прислужникам буржуазии. Сами же империалисты в своем кругу отнюдь
не скрывают ни того, что провозглашенный ими лозунг «национального
коммунизма» предназначен «на экспорт» в коммунистическое движение,
ни того, что они рады всемерно поддерживать его сторонников в странах
народной демократии, готовых за американские доллары отречься от
научного коммунизма, от марксизма-ленинизма. Так, иностранная ко¬
миссия палаты представителей США в конце 1956 года отмечала,
что Соединенные Штаты «могли бы поддержать развитие национализ¬
ма» в восточноевропейских странах и оказать помощь тем из этих
стран, которые «провозгласят национализм» (см. «Rude pravo», 22 фев¬
раля 1957 года).
Какой же смысл вкладывает империалистическая пропаганда в ши¬
роко рекламируемый лозунг «национального коммунизма»? Общим
лейтмотивом является признание того, что «национальный коммунизм»,
который из тактических соображений не отождествляется с «западной
демократией», должен стать ступенькой, мостиком, ведущим к реставра¬
ции капитализма. Во внешней же политике он должен означать отход
от «социалистического блока», отход от СССР. Так, не скрывая своих
намерений, один из главарей чешской эмиграции, Пероутка, говорил, что
«национальный коммунизм» в исторической перспективе является пер¬
вым шагом к демократизации». Совершенно очевидно, что речь идет о
реставрации капиталистического строя. Не менее откровенное заявление
сделал и американский комментатор У. Липпман: «У нас есть все осно¬
вания считать, что полное освобождение сателлитов (?!) состоит из двух
этапов. Первый — это ...национальная свобода, которая не является ан¬
тикоммунизмом и в военном и политическом отношении тяготеет к со¬
ветской зоне. Второй этап означает полную внутреннюю и внешнюю сво¬
боду. Ни одна страна, находящаяся в зоне влияния Советов, до сих пор

А. П. БУТЕНКО
не достигла второго этапа, в том числе и Югославия. Венгерская траге¬
дия заключается в том, что восстание попыталось перешагнуть первую
ступень» («New York Herald Tribune», 11 November, 1956).
Важно отметить, что разгром венгерской контрреволюции, которая
особенно широко использовалась для рекламы «национального комму¬
низма», не только не уменьшил, а, наоборот, усилил интерес империали¬
стов к «национальному коммунизму». Как писала газета «Пари-пресс
Этрансижан», министр иностранных дел Западной Германии фон
Брентано на заседании сессии НАТО в конце 1956 года предложил, что¬
бы организация Североатлантического блока содействовала развитию
«национального коммунизма» в странах народной демократии, посколь¬
ку такой метод является «более надежным, чем непосредственное поощ¬
рение ниспровержения».
Подчеркивая, что «национальный коммунизм» представляет собой
лишь первый этап в движении к «демократии» западного образца, бур¬
жуазные идеологи призывают ревизионистов не останавливаться на пол-
пути. Этой мыслью пронизаны и рассуждения ренегата Джиласа. «Опыт
Югославии,— писал он,— кажется, показывает, что национальный ком¬
мунизм неспособен перешагнуть границы коммунизма, то есть осуще¬
ствить такие реформы, которые бы постепенно трансформировали ком¬
мунизм и вели его к свободе» (цит. по газете «Rude pravo», 12 led-
na, 1957). Считая Югославию образцом мифического «национального
коммунизма», Джилас сокрушается, что «национальный коммунизм» сам
по себе еще недостаточен для достижения желаемой «свободы», а то,
что эта свобода будет буржуазной, он и не скрывает. Клеветнические
измышления Джиласа об общественном строе как Югославии, так и дру¬
гих социалистических стран встретили резкий отпор со стороны комму¬
нистов, а сам Джилас за антинародную деятельность был осужден и
приговорен к тюремному заключению.
Признание «национального коммунизма» первым шагом к капита¬
лизму и призыв не останавливаться на полпути составляют основное со¬
держание доктрины «постепенного освобождения» социалистических
стран, так называемой «теории градуализма», настойчиво пропаганди¬
руемой современными идеологами империализма. Интересно, что
С. Сульцбергер, один из первых пропагандистов «национального ком¬
мунизма», следующим образом представляет себе эту последователь¬
ность: он рекомендует всем странам народной демократии «югославский
пример» осуществления «национального коммунизма», а самой Югосла¬
вии советует признать тезис Джиласа, согласно которому «националь¬
ный коммунизм» есть «лишь фаза в развитии, в устранении современно¬
го коммунизма». По мнению Сульцбергера, «югославскому примеру»
должны последовать остальные народно-демократические страны, чтобы
затем вслед за Югославией перейти, соответственно рекомендациям
Джиласа, к следующему этапу — к «трансформации коммунизма» в
«свободное» буржуазное общество. Не трудно увидеть, что все эти до¬
мыслы и рекомендации направлены к тому, чтобы, используя ревизионист¬
ские выступления руководителей СКЮ, вбить клин в отношения между
социалистическими государствами, противопоставить их друг другу.
Таков социальный смысл пропагандируемого империалистами^ «на¬
ционального коммунизма». Широко рекламируя этот фальшивый ло¬
зунг, империалисты надеются использовать отдельные ошибки коммуни¬
стов'в прошлом, разжечь националистические настроения и предрассуд¬
ки, направив их против развития социализма. Иначе говоря, на
современном этапе империалистический лагерь избрал «национальный
коммунизм» в качестве своего троянского коня, призванного подорвать
единство коммунистических партий изнутри, оторвать социалистиче¬
ские страны от СССР и открыть путь для реставрации в них капита¬
лизма.

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОММУНИЗМ» — ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ БУРЖУАЗИИ
9
3.	«Национальный коммунизм» и современный ревизионизм
Можно было бы и не останавливаться подробно на фальшивом ло¬
зунге «национального коммунизма», выдвинутом буржуазной пропаган¬
дой, если бы он не находил отражения в ревизионистских, националисти¬
ческих «теориях» отдельных, идеологически неустойчивых элементов в
коммунистическом движении. Эти ревизионистские теории, совпадающие
с пропагандируемым империалистами лозунгом «национального комму¬
низма», затрагивают главным образом две проблемы: переход отдельных
стран к социализму и взаимоотношения социалистических государств и
коммунистических партий. Остановимся на каждом из этих вопросов.
Если говорить о путях перехода отдельных стран к социализму, то
нельзя не заметить, что ревизионисты везде пытаются открыть «особый
путь», противостоящий известным общим закономерностям перехода от
капитализма к социализму. Спекулируя на необходимости борьбы с
догматизмом и раздувая национальные особенности, эти «теоретики»
противопоставляют опыт социалистического строительства в одних стра¬
нах опыту других стран и призывают идти иным путем, чем Советский
Союз. Подобное «исправление» догматизма, разумеется, есть ревизионист¬
ское «исправление». Но, как остроумно заметили польские коммунисты,
догматический насморк нельзя излечить ревизионистской чахоткой.
В Декларации, принятой на Совещании представителей коммуни¬
стических и рабочих партий социалистических стран, с предельной ясно¬
стью сформулировано марксистско-ленинское решение этого вопроса,
опирающееся на исторический опыт; в ней дан отпор как ревизиони¬
стам, так и догматикам, извращающим эту проблему. В Декларации
главное внимание обращено на разоблачение ревизионизма, пытающе¬
гося отрицать общие для всех стран закономерности перехода от капи¬
тализма к социализму. «Опыт СССР и других социалистических стран,—
отмечается в Декларации,— полностью подтвердил правильность поло¬
жения марксистско-ленинской теории о том, что процессы социалисти¬
ческой революции и социалистического строительства основываются на
ряде главных закономерностей, присущих всем странам, вступающим на
путь социализма. Эти закономерности проявляются всюду при наличии
большого разнообразия исторически сложившихся национальных особен¬
ностей и традиций, которые следует непременно учитывать».
Иначе говоря, путь к социализму каждой страны представляет со¬
бой неразрывное единство общего и особенного, то есть общих для
всех стран закономерностей, составляющих основное содержание
строительства социализма во всех странах и особенных способов, прие¬
мов их использования, дающих в совокупности специфически националь¬
ную форму этого революционного развития. Наличие общих и особен¬
ных черт в революционном развитии каждой страны обусловлено тем,
что различные страны находятся в неодинаковых конкретно-историче¬
ских условиях. С одной стороны, строительство социализма начинается
с ликвидации капиталистического строя, капиталистического способа
производства, являющегося общим для всех стран этапом социально¬
го развития, предшествующим социализму (за исключением тех стран,
которые приходят к социализму некапиталистическим путем), а с
другой стороны, переход к социализму происходит неодновременно и в
различных конкретно-исторических условиях. Изучая этот переход,
следует всегда учитывать уровень развития данной страны, ее тради¬
ции и соотношение политических сил, как внутренних, так и междуна¬
родных.
. Только в результате глубокого теоретического анализа можно из
конкретного революционного развития отдельных стран выделить то, что
является общим для всех стран, ибо общее не существует самостоятель¬
но, без связи с особенным в развитии каждой отдельной страны; общее

10
А. П. БУТЕНКО
проявляется лишь в отдельном и не иначе как в связи с особенным; ре¬
волюционное развитие каждой отдельной страны содержит в себе общие
моменты, включает общее наряду с особенным как свою существенную
сторону. Обобщая исторический опыт социалистических стран и разви¬
вая на этой основе марксистско-ленинскую теорию, Совещание предста¬
вителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран
сформулировало эти общие закономерности, присущие всем странам,
вступающим на путь социализма. Вместе с тем оно подчеркнуло, что
коммунистические партии должны непременно учитывать национальные
особенности, не преувеличивая, однако, их роли. «Игнорирование нацио¬
нальных особенностей пролетарской партией,— говорится в Деклара¬
ции,— непременно ведет ее к отрыву от жизни, от масс, непременно на¬
носит ущерб делу социализма, и, наоборот, преувеличение роли этих
особенностей и отход от всеобщей истины марксизма-ленинизма о социа¬
листической революции и социалистическом строительстве под предло¬
гом национальных особенностей также непременно наносит ущерб делу
социализма». Именно раздувая национальные особенности, оспаривая
или замалчивая общие закономерности перехода от капитализма к со¬
циализму, открытые ленинизмом и обязательные для всех стран, совре¬
менные ревизионисты пытаются протащить в коммунистическое движе¬
ние фальшивые идеи «национального- коммунизма».
В Югославии подобного рода ревизионистские извращения имели
место в ряде печатных и устных выступлений, в которых утверждалось,
например, что в Югославии открыт «свой» механизм переходного перио¬
да. В отдельных статьях преувеличивались национальные особенности
развития той или иной страны; особенное выдавалось за всеобщее, а
общие для всех социалистических стран закономерности замалчивались
или низводились до уровня национальных особенностей. Так, делались
попытки объявить конкретно-национальные формы участия трудящихся
в управлении производством (рабочие советы) обязательной для всех
стран закономерностью, гальванизировать некоторые анархо-синдика-
листские идеи; под видом критики ошибок периода культа личности
ставилось под сомнение международное значение опыта развития социа¬
лизма в СССР и т. д. Многие из этих ошибочных положений вновь
всплыли на поверхность в последнее время в связи с обсуждением проек¬
та программы Союза коммунистов Югославии; они нашли свое место
как в самом проекте программы, так и в выступлениях на съезде СКЮ.
Идеи «национального коммунизма» (в ревизионистском облачении)
получили распространение в период активизации контрреволюционных
сил в Венгрии. Деятельность Имре Надя как раз и была попыткой пре¬
творить в жизнь так называемый «национальный коммунизм», которая
выразилась в требовании идти принципиально иным путем, чем СССР,
проводить иную, «самостоятельную», «свободную» внешнюю и внутрен¬
нюю политику, свободную, по существу, от социализма, и т. д. Критикуя
фальшивый лозунг «национального коммунизма», Д. Марошан говорил:
«Так называемый «национальный коммунизм» считает, что главное
это идти иным путем, чем Советский Союз. Зачем? Чтобы поколебать
прочные основы пролетарского интернационализма, разъединить и про¬
тивопоставить народы социалистических стран, расколоть социалистиче¬
ский лагерь, ослабить коммунистическое движение, подорвать доверие
трудящихся к коммунистическим и рабочим партиям, воспрепятствовать
прогрессу народов, идущих по пути к социализму. Этот национальный
коммунизм у нас уже практиковал Имре Надь, а также вся контррево¬
люция. Мы вкусили этот национальный коммунизм, и с нас достаточно.
Он не был ни национальным, ни коммунистическим» («Nepszabadsag»,
aprilis 4, 1957). Чтобы понять, куда ведет «национальный коммунизм»,
достаточно проанализировать деятельность группы Надя — Лошонци
накануне событий и особенно за период от 23 октября до 4 ноября

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОММУНИЗМ» — ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ БУРЖУАЗИИ 11
1956 года. Это и был «национальный коммунизм» в действии. Капиту¬
лянтская теория и практика «национального коммуниста» Имре Надя
наглядно показала, что при наличии соответствующей обстановки реак¬
ция использовала «национальный коммунизм» как ступеньку не только
для выхода «за границы коммунизма» и перехода к какой-нибудь форме
буржуазной демократии, но и непосредственно для перехода к фашист-
ско-хортистскому режиму.
В Польше лозунг «национального коммунизма» нашел свое отраже¬
ние в целом ряде националистических выступлений. В чем состояли эти
ревизионистские ошибки в области теории? Большая их часть связана с
попытками пересмотра общих закономерностей строительства социализ¬
ма, таких, как диктатура пролетариата, руководящая роль партии, союз
рабочего класса и крестьянства, под флагом борьбы за создание «поль¬
ской модели социализма». Ревизионизм, смыкающийся с империалисти¬
ческой пропагандой «национального коммунизма», проявлялся также в
националистических нападках на другие социалистические страны и ком¬
мунистические партии. «Есть ли у нас проявления национализма? — пи¬
сал журнал ЦК ПОРП «Нове дроги».— Объективно именно такой нацио¬
налистический привкус имеют всякие выступления, которые недооцени¬
вают роль Советского Союза в мире и отрицают социалистический
характер преобразований в СССР, которые забывают, что основные
достижения человеческого прогресса — новая расстановка международ¬
ных сил, сложившаяся после второй мировой войны, образование лагеря
социалистических государств — все это завоевано главным образом бла¬
годаря Октябрьской революции и социалистической помощи Советского
Союза».
Приведенных примеров достаточно, чтобы понять суть ревизионист¬
ских, националистических ошибок, касающихся проблемы перехода от¬
дельных стран к социализму. Раздувание национальных особенностей в
развитии коммунизма, отрыв их от общих закономерностей, проявлением
которых они в действительности являются, абсолютизирование их, под¬
мена содержания формой, целого — частью, оправдание ошибок как
якобы «национальных закономерностей» коммунизма — таковы теорети¬
ческие корни и реальное содержание «национального коммунизма» в
коммунистическом движении. Совершенно ясно, что «национальный
коммунизм» объективно служит интересам буржуазии и представляет
собой лишь разновидность ее идеологии, направленной на раскол ком¬
мунистического движения.
Если говорить о второй проблеме, о взаимоотношениях между со¬
циалистическими странами и коммунистическими партиями, то нельзя не
заметить, что современные ревизионисты совместно с империалистами,
хотя и по-своему, подвергают нападкам прежде всего солидарность со¬
циалистических стран, основанную на принципиально новом, социали¬
стическом типе отношений между ними.
Ревизионисты исходят в этом вопросе из отрицания существования
двух систем — капиталистической и социалистической — и отождест¬
вляют их с двумя военными блоками, призывая проводить «внеблоко-
вую», а на деле лишенную пролетарской солидарности, националистиче¬
скую внешнюю политику. Наиболее часто такие «идеи» встречаются на
страницах югославской печати; их высказывал и венгерский ревизионист
Имре Надь. Еще до венгерских событий, выдавая себя за «творческого
марксиста», он утверждал, что «сторонники окаменевшего, схоластиче¬
ского толкования марксизма-ленинизма разделили мир на две противо¬
стоящие друг другу враждебные части: на капитализм и социализм»
(см. «Imre Nady on Communism». Lnd. 1957, p. 17). Имре Надь изобра¬
жал две мировые системы в виде двух блоков государств и провозгла¬
шал лозунг «Венгрия вне блоков», чтобы оторвать эту страну от социа¬
листической системы. «Для малых стран, какой является Венгрия,—

12
А. П. БУТЕНКО
писал он,— жизненно важная задача заключается в том, чтобы не быть
активными участниками столкновения блоков государств» (там же,
стр. 39). Проповедуя национализм, утверждая, что Венгрия «не может
и не должна стать участником соперничающих блоков государств» (там
же, стр. 39—40), «национал-коммунист» Имре Надь всеми способами
добивался изоляции Венгрии от других социалистических стран. Реак¬
ционный смысл этой националистической программы со всей очевидно¬
стью проявился в ходе венгерской контрреволюции. В своем обращении
по радио 1 ноября 1956 года Имре Надь заявил: «Венгерский народ хо¬
чет консолидации и дальнейшего развития своей национальной револю¬
ции без присоединения к каким-либо мощным блокам» (см. «National
Communism and the popular revolt in the East Europe»). Называя
контрреволюцию «национальной революцией» и провозглашая так на¬
зываемый «нейтралитет» Венгрии, Имре Надь поощрял деятельность
контрреволюционных элементов, стремившихся вырвать Венгрию из
системы социализма. Бесславный конец этой ревизионистской авантюры
послужил серьезным уроком для сторонников «национал-коммунизма».
Тем не менее находятся «теоретики», подпавшие под влияние идей
«национального коммунизма» и пытающиеся доказать необходимость за¬
мены социалистических отношений, сложившихся между социалистиче¬
скими странами, иными отношениями, например, отношениями, построен¬
ными на принципах мирного сосуществования. Так, М. Бибровский в
статье, опубликованной в польском еженедельнике «Нова культура»,
пишет: «Социалистический интернационализм состоит сегодня в упроче¬
нии правильных отношений между коммунистическими рабочими пар¬
тиями и между социалистическими странами, отношений, опирающихся
на принципы сосуществования». Принципы интернационализма, следо¬
вательно, совершенно определенно сводятся им к принципам мирного
сосуществования.
Еще более яркое отражение эта ошибочная точка зрения, пропаган- •
дируемая империалистами как теоретическое откровение «национального
коммунизма», нашла в статье Ю. Густинчича «Принципы для всех», опу¬
бликованной в югославской газете «Политика».
Раздувая допущенные раньше ошибки в отношениях между социа¬
листическими странами, Ю. Густинчич предлагает «утвердить» в этих
отношениях принципы сосуществования, причем они должны, по его рас¬
чету, подменить принципы пролетарского интернационализма. Он утверж¬
дает, что «имеются упрямые классификаторы политических отноше¬
ний, которые хотели бы поставить рабочее движение и социалистиче¬
ские страны вне принципов сосуществования. Сосуществование как осно¬
ву, на которой необходимо строить рабочее движение и социалистиче¬
ские страны, они противопоставляют пролетарскому интернационализму.
Смешное понимание! Пролетарский интернационализм против сосуще¬
ствования! Согласно мнению классификатора, необходимо упорядочить
отношения со странами другого общественного устройства, то есть с
капиталистическими странами. Тут важны принципы равноправия и не¬
вмешательства, Однако для социалистических стран эти принципы не
важны или не «одинаково» важны. Имеется нечто важнее: это интерна¬
ционализм. Под этим подразумевается солидарность в смысле «созна¬
тельной дисциплины», а под ней опять-таки определенная особая орга¬
низация отношений» («Политика», 26 декабря 1956 года).
В основе подобного рода ошибочных, ревизионистских рассуждений
лежит непонимание соотношения социализма и демократии, отказ от со¬
циального анализа принципов мирного сосуществования и принципов
интернационализма, от признания двух типов международных отно¬
шений.
Социальный анализ принципов мирного сосуществования ревизиони¬
сты подменяют фразами о «дипломатическом» или «недипломатическом»

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОММУНИЗМ» - ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ БУРЖУАЗИИ 13
характере этих принципов. В действительности же принципы мирного
сосуществования являются не социалистическими, а общедемократиче¬
скими. Однако чистой, «ничьей» демократии нет ни во внутренней, ни
во внешней политике. Поэтому принципы мирного сосуществования ни
в одной стране не исчерпывают собой содержания внешней политики.
В одних странах демократические принципы мирного сосуществования
сочетаются с принципами пролетарского интернационализма, и тогда
налицо социалистическая политика, а отношения между странами,
строящиеся на принципах мирного сосуществования и пролетарского
интернационализма, представляют собой новый, социалистический тип
отношений. В других странах демократические принципы мирного сосу¬
ществования сочетаются с буржуазным национализмом, внешняя поли¬
тика является буржуазно-демократической, и, следовательно, отношения
между странами, строящими свои взаимосвязи на таких основах, не
выходят за пределы старого, буржуазного типа отношений. Конечно,
есть существенная разница между политикой несоциалистических госу¬
дарств, строящих свои отношения к другим странам на принципах мир¬
ного сосуществования, и политикой несоциалистических государств,
строящих свои отношения к другим государствам на империалистических
принципах. Подобная разница столь же существенна, как и разница
между буржуазной демократией и буржуазной реакцией, но это далеко
еще не значит, что социалистические принципы пролетарского интерна¬
ционализма исчерпываются принципами мирного сосуществования.
Советский Союз добивается того, чтобы принципы мирного сосуще¬
ствования были приняты всеми странами мира, в том числе и такими
империалистическими державами, как США, Англия, Франция. Конечно,
речь идет не только о декларативном признании их, но прежде всего об
их проведении в жизнь. Может показаться, что это нереально. Такое по¬
нимание было бы ошибочным. Как указывал Ленин, «не одно только
право наций на самоопределение, а все коренные требования политиче¬
ской демократии «осуществимы» при империализме лишь неполно, изу-
родованно и в виде редкого исключения. Но из этого вытекает отнюдь
не отказ социал-демократии от немедленной и самой решительной борь¬
бы за все эти требования — такой отказ'был бы лишь наруку буржуазии
и реакции», а то, что необходимо втягивать в активные действия массы,
расширяя «борьбу из-за всякого коренного демократического требования
до прямого натиска пролетариата на буржуазию» (Соч., т. 22, стр. 134).
Следовательно, отношения между странами социалистической демо¬
кратии, основанные на принципах пролетарского демократизма, по срав¬
нению с отношениями между странами буржуазной демократии имеют
сходство только в том смысле, что как те, так и другие могут основы¬
ваться на демократических принципах сосуществования. Однако ни в
том, ни в другом случае эти отношения не исчерпываются только эти¬
ми принципами. В несоциалистических странах в эти демократические
отношения вносится еще «кое-что», а именно: они сочетаются с принци¬
пами буржуазного национализма, национальной обособленности и пото¬
му носят буржуазно-демократический характер. В социалистических же
странах в демократические отношения тоже вносится «кое-что», и это
«кое-что» — принципы коллективизма, взаимопомощи, принципы проле¬
тарского интернационализма, благодаря чему сами отношения приобре¬
тают пролетарско-демократический характер, то есть выступают как
новый, социалистический тип отношений. Требование Ю. Густинчича,
М. Бибровского и других свести социалистический тип отношений, сло¬
жившихся между социалистическими странами, к отношениям, основан¬
ным на демократических принципах мирного сосуществования, выдает
их истинное желание выкинуть из этих отношений это «кое-что», а имен¬
но: принципы пролетарского интернационализма; низвести их до уровня
обычных, буржуазно-демократических отношений.

14
А. П. БУТЕНКО
Поэтому, когда говорят о необходимости развития, дальнейшего из¬
менения, демократизации отношений между странами, об их совершен¬
ствовании на основе принципов мирного сосуществования, следует уточ¬
нить, о движении от чего и к чему идет речь. Ибо не всякое дви¬
жение может оказаться прогрессом. Если речь идет о переходе от
взаимоотношений несоциалистических стран, основывающихся на импе¬
риалистических принципах, к отношениям, основывающимся на принци¬
пах сосуществования, то это означает прогресс, движение от буржуазно¬
империалистических отношений к отношениям буржуазно-демократиче¬
ским. Но если желают добиться, чтобы отношения социалистических стран,
основывающиеся на принципах интернационализма, были сведены к отно¬
шениям, основывающимся на принципах мирного сосуществования, то
это означало бы регресс, движение от социалистического типа отноше¬
ний к буржуазно-демократическому типу. Ревизионистские статьи, опу¬
бликованные в зарубежной печати, намечают даже некоторые «этапы»
подобного «развития» отношений между социалистическими государ¬
ствами (своеобразная копия «теории градуализма»): сначала отношения
развиваются по советско-польскому образцу, затем по советско-югослав¬
скому, далее, по-видимому, по советско-цейлонскому и, наконец, по совет¬
ско-американскому образцу. Такого рода заявления делает в своей
статье и Ю. Густинчич. Коммунистические партии решительно отвергли
подобного рода советы.
Предложения свести отношения между социалистическими страна¬
ми к соблюдению принципов мирного сосуществования направлены на
ослабление дружественных отношений между ними и могут лишь способ¬
ствовать попыткам империалистов вмешиваться в их внутренние дела.
Что произошло бы, например, с Венгрией в 1956 году, если бы Советский
Союз, ограничившись соблюдением принципов мирного сосуществования,
не пришел бы, выполняя свой интернациональный долг, на помощь со¬
циалистическим силам страны? Всем ясно, что цель подобных рекомен¬
даций заключается в том, чтобы, обособив социалистические страны друг
от друга, в конце концов расколоть социалистический лагерь. Не слу¬
чайно империалистическая пропаганда, восхваляя таких «советчиков»,
возводит их в ранг «теоретиков национального коммунизма».
Став на ошибочный, немарксистский путь подмены социалистиче¬
ских принципов интернационализма демократическими принципами мир¬
ного сосуществования, такие «теоретики» даже утверждают, будто без
соблюдения двумя государствами принципов мирного сосуществования
их пролетарии, трудящиеся вообще не могут действовать солидарно, не
могут объединиться. Ю. Густинчич так прямо и пишет: «Пролетарии не
могут объединиться, если их народы и государства разъединены. А эти
государства будут разъединены, если не будут сотрудничать на основе
принципов сосуществования, независимо от того, социалистические или
не социалистические эти страны» («Политика», 26 декабря 1956 года).
Выходит, что если два буржуазных государства разъединены, если ме¬
жду ними идет, скажем, война (полное нарушение принципов мирного
сосуществования), то ни о какой пролетарской солидарности не можег
быть и речи, ибо в таких условиях «пролетарии не могут объединиться».
Мысль сформулирована весьма откровенно. Фраза: «Пролетарии не мо¬
гут объединиться, если их народы и государства разъединены» с пре¬
дельной ясностью раскрывает кредо оппортунизма, добивающегося под¬
чинения политики пролетариата буржуазной политике правящих клас¬
сов. И весь этот оппортунистический хлам выдается за новое понимание
интернационализма, хотя от такого понимания веет самым обыкновен¬
ным национализмом. В противовес всем этим националистическим,
оппортунистическим заявлениям марксисты-ленинцы сегодня, как и
прежде, провозглашают и претворяют в жизнь свой интернациональный
лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОММУНИЗМ» — ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ БУРЖУАЗИИ 15
Ю. Густинчич, делая вид, что он вовсе не против пролетарского ин¬
тернационализма, пишет: «События последнего времени показали, что
пролетарский интернационализм ничего другого не желает, как, в сущ¬
ности, прежде всего, уважения права на самостоятельное развитие, са¬
мостоятельного принятия решений и полного равноправия — этих суще¬
ственных элементов сосуществования» («Политика» от 26 декабря
1956 года). Как видно, принципы мирного сосуществования — националь¬
ная независимость, невмешательство во внутренние дела друг друга,
полное равноправие — и есть, по мнению Ю. Густинчича, принципы про¬
летарского интернационализма. Так ли это?
Конечно, принципы мирного сосуществования играют важную роль
и должны строго соблюдаться и в отношениях между социалистическими
странами, ибо социализм вообще невозможен без демократии. Однако
если взять каждый из пяти принципов мирного сосуществования (ува¬
жение национальной независимости, справедливый и равный обмен, пол¬
ное равноправие и т. д.) и проанализировать их социальную природу,
то нетрудно убедиться в том, что они отнюдь не совпадают с принципа¬
ми пролетарского интернационализма, как это пытаются утверждать
«теоретики» ©роде Ю. Густинчича. Возьмем, к примеру, принцип спра¬
ведливого, равного обмена, взаимовыгодной торговли. Этот принцип
мирного сосуществования вовсе не является принципом пролетарской
солидарности, пролетарского интернационализма. Еще в конце прошлого
столетия В. И. Ленин высмеивал тех, кто видел предел «международной
солидарности в системе «справедливого» обмена», ибо этот принцип сам
по себе не исключает возможности эксплуатации и потому вполне при¬
емлем и для отношений между капиталистическими странами, приемлем
и для буржуазии. Спрашивается: что же пролетарского в этом принципе?
Направленный против экономических привилегий, он является общедемо¬
кратическим принципом, а отнюдь не социалистическим. Конечно, прин¬
цип равного, справедливого обмена весьма важен и должен строго соблю¬
даться в отношениях между социалистическими странами. Но пролетар¬
ский интернационализм в экономической области действует только там
и тогда, где и когда интересы экономического развития одной страны
согласуются и подчиняются интересам развития социализма во всем мире,
а это предполагает не просто взаимовыгодный обмен, но и братскую
взаимопомощь, способность и готовность страны пойти на экономические
жертвы в целях упрочения экономических позиций социализма в других
странах и во всем мире. Практика экономических взаимоотношений внутри
социалистической системы полна подобных примеров действительно про¬
летарского интернационализма. Так, Советский Союз, испытывая сам эко¬
номические затруднения, приходил на помощь другим социалистическим
странам. «В годы, когда наши усилия были направлены на устранение
разрушений, вызванных войной, и на преодоление затруднений из-за
двухлетней засухи,— говорил Г. Георгиу-Деж,— когда население страдало
от голода, а из-за океана нам посылали тухлую кукурузу, оплачиваемую
золотом, в эти годы больших лишений и для советского народа Советский
Союз дал нам хлеб и спас жизнь многих сотен тысяч детей, женщин и
мужчин. Трудящиеся нашей страны никогда не забудут, что без помощи
Советского Союза Румыния не смогла бы избежать империалистической
интервенции, отстоять свою политическую и экономическую незави¬
симость и занять место, полагающееся ей по праву в международной
жизни».
Общедемократический принцип национальной независимости, пол¬
ного равноправия наций также охотно выдается за принцип интернацио¬
нализма теми, кто стремится похоронить действительный интернацио¬
нализм. Однако такой «интернационализм» вполне уживается и с бур¬
жуазным и с мелкобуржуазным национализмом. «Мелкобуржуазный
национализм, указывал В. И. Ленин,— объявляет интернационализмом

16
А. П. БУТЕНКО
признание равноправия наций и только, сохраняя... неприкосновенным
национальный эгоизм, между тем как пролетарский интернационализм
требует, во-первых, подчинения интересов пролетарской борьбы в одной
стране интересам этой борьбы во всемирном масштабе; во-вторых, тре¬
бует способности и готовности со стороны нации, осуществляющей побе¬
ду над буржуазией, идти на величайшие национальные жертвы ради
свержения международного капитала» (Соч., т. 31, стр. 126).
Следовательно, хотя общедемократические принципы мирного сосу¬
ществования имеют сейчас исключительно важное значение для взаимо¬
отношений как социалистических, так и несоциалистических стран, и
пролетариат, как самый решительный и последовательный борец за де¬
мократию, настойчиво добивается претворения в жизнь этих общедемо¬
кратических принципов, тем не менее они отнюдь не составляют суще¬
ства его специфических, пролетарских, интернациональных задач,— они
являются общими как для пролетариата, так и для определенных кру¬
гов националистической буржуазии демократическими требованиями.
«Но социалисты,— писал В. И. Ленин,— не ограничиваются общеде¬
мократическими требованиями. Социалисты борются со всеми и всяки¬
ми, грубыми и тонкими, проявлениями буржуазного национализма...
Социал-демократы всегда стояли и стоят на точке зрения интернациона¬
лизма» (Соч., т. 19, стр. 92).
Таковы некоторые ревизионистские отголоски «национального ком¬
мунизма» в современном коммунистическом движении. Пропагандируя
свои националистические идеи среди приверженцев марксизма-лениниз-
ма, современные ревизионисты выступают в рядах коммунистических и
рабочих партий как эмиссары «национального коммунизма», пытающие¬
ся изнутри подорвать единство коммунистических сил и тем самым вы¬
полнить социальный заказ империализма. Проявлением этого «нацио¬
нального коммунизма» в коммунистических партиях некоторых капита¬
листических стран (например, США и Канады) являются также попытки
ревизионистов отрицать применимость ленинизма в условиях этих стран,
а также обосновать свой, «особый», по существу реформистский, путь к
социализму.
* * *
С первых дней пропаганды «национального коммунизма» марксист¬
ско-ленинские партии ведут против этого фальшивого лозунга реши¬
тельную идеологическую борьбу. И эта борьба уже дала свои результа¬
ты: сколько ни старались идеологи империализма и их ревизионистские
подголоски с помощью фальшивых идей «национального коммунизма»
разъединить социалистические страны, разобщить силы коммунизма, это
им не удалось, ибо крепнущее единство социалистических стран, комму¬
нистических партий — это новая объективная закономерность, против
которой, как показывает жизнь, бессильна враждебная пропаганда. Со¬
стоявшиеся в 1957 году в Москве исторические совещания коммунистов
обнаружили полный провал «национального коммунизма» и торжество
идей пролетарского интернационализма. О несостоятельности «националь¬
ного коммунизма» свидетельствует также единодушная критика, которой
коммунисты всех стран подвергли проект программы Союза коммунистов
Югославии, содержащий многочисленные ревизионистские отступления
от марксизма, в том числе ошибки националистического характера.

Об идеологической борьбе
в Китайской Народной Республике
ЯН ХИН-ШУН
В настоящее время в Китае происходит дальнейшее углубление со¬
циалистической революции, крутой перелом в общественном сознании
людей. Вопрос «кто — кого?» в области экономической жизни в основ¬
ном уже решен социалистическими преобразованиями частных капитали¬
стических предприятий в 1955—1956 годах. В области идеологии борьба,
начавшаяся с середины 1957 года, должна завершиться полной победой
социалистической идеологии.
Как известно, в феврале 1957 года на заседании Верховного госу¬
дарственного совещания КНР тов. Мао Цзэ-дун выступил с речью
«К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа». Он
указал на две группы противоречий — противоречия внутри народа и
противоречия между народом и его врагом. Тов. Мао Цзэ-дун в своей ре¬
чи наметил конкретные пути для разрешения этих различных по своему
характеру типов противоречий. Вслед за этим весной 1957 года ЦК КПК
объявил о начале движения за упорядочение стиля в партийной и государ¬
ственной работе. Основная цель этого движения — изжить такие отрица¬
тельные явления, как бюрократизм, субъективизм и сектантство, с тем
чтобы создать необходимые условия для успешного преодоления различ¬
ного рода трудностей и противоречий в народном Китае. В ходе этого дви¬
жения возникло много нового, с одной стороны, в развитии подлинно со¬
циалистической демократии, а с другой, в характере борьбы антагонисти¬
ческих классов в переходный к социализму период.
I
В результате успешного осуществления первого пятилетнего плана
развития народного хозяйства КНР социализм прочно занял господству¬
ющее положение во всех областях экономики страны. Несколько сотен
тысяч капиталистических промышленных и торговых предприятий было
преобразовано в государственно-частные предприятия, свыше 110 мил¬
лионов крестьянских дворов объединены в сельскохозяйственные коопе¬
ративы, 7 с лишним миллионов кустарей и несколько миллионов мелких
торговцев также встали на путь кооперативного, социалистического раз¬
вития. Мощное развитие получил государственный сектор экономики. По
предварительным данным, в 1957 году удельный вес продукции государст¬
венно-кооперативного и государственно-частного секторов составлял 95%
валовой стоимости продукции всего народного хозяйства, а удельный вес
капиталистических предприятий равнялся всего 0,01%, удельный вес еди¬
ноличных хозяйств составил около 5%.
Таким образом, социализм одержал решающую победу. Однако, как
указывает Коммунистическая партия Китая, экономические успехи со¬
циализма могут быть закреплены, могут развиваться дальше только в том
2.	«Вопросы философии» № 6.

18
ЯН ХИН-ШУН
случае, если будет успешно завершена социалистическая революция на
политическом и идеологическом фронтах.
Дело в том, что преобразование частных капиталистических пред¬
приятий в государственно-частные предприятия, передача средств произ¬
водства, принадлежавших частному капиталу, в распоряжение государ¬
ства, еще не означает, да и не может означать конец борьбы между социа¬
лизмом и капитализмом в переходный период. Ведь на стороне капитала,
потерявшего свои позиции в области экономики, еще остались такие мощ¬
ные средства, как культура и знание, которыми рабочий класс Китая не
имел возможности сразу овладеть. Основная масса интеллигенции в Ки¬
тае остается пока буржуазной. Социалистическая интеллигенция еще сла¬
ба, она находится в процессе создания. В некоторых культурно-научных
учреждениях, как отмечает тов. Дэн Сяо-пин в своем докладе на III пле¬
нуме ЦК КПК, еще не установилось партийное руководство со стороны
коммунистов. Именно по этим слабым местам реакционные буржуазные
элементы решили нанести удар рабочему классу и Коммунистической
партии. К этому они готовились давно и всесторонне.
Как известно, национальная буржуазия в Китае, являющаяся участ¬
ницей единого народно-демократического фронта, состоит из трех групп—
левых, правых и промежуточных. Левые поддерживают социализм, идут
за коммунистами. Правые стоят за капитализм, против социализма, про¬
тив руководства коммунистической партии. Обе эти группы как среди
китайской буржуазии, так и среди буржуазной интеллигенции составля¬
ют меньшинство. Большинство же образуют промежуточные элементы,
которые колеблются между социализмом и капитализмом. В зависимости
от изменений обстановки они идут то за левыми, то за правыми.
В конце 1955 и первой половине 1956 года, когда в стране разверну¬
лось движение за социалистические преобразования частных капитали¬
стических предприятий, основная масса национальной буржуазии в силу
объективных условий того времени и правильной политики коммунистиче¬
ской партии шла за левыми, твердыми сторонниками социализма. Част¬
ные капиталисты в своем подавляющем большинстве вступили в государ¬
ственно-частные объединения. Однако вскоре они начали сомневаться в
правильности своих поступков, стали сожалеть о былом. Многие предста¬
вители буржуазии, превратившиеся в работников государственно-частных
предприятий, работали с холодком, без особого интереса. Социализм и
руководство коммунистической партии они признавалп только на словах,
а на деле занимались саботажем. Кое-где они даже организовали неле¬
гальные мастерские, работающие на частный рынок. В этот период пра¬
вые буржуазные элементы с особым усилием пытались скомпрометиро¬
вать рабочий класс и коммунистическую партию, раздувая те или другие
недостатки в работе государственно-частных предприятий. Их теоретики
стремились доказать, будто рабочий класс пришел к социализму с пусты¬
ми руками, а национальная буржуазия — со своим капиталом. В самых
различных формах они пропагандировали идею — руководить хозяйст¬
вом, управлять предприятиями якобы умеют лишь представители буржуа¬
зии, а рабочий класс и коммунистическая партия — профаны в этом деле.
Однако все эти попытки правых элементов буржуазии не имели успе¬
ха, поскольку социализм уже пустил глубокие корни во всех областях
экономической жизни страны. Поэтому им пришлось подыскивать дру¬
гие участки, чтобы предпринять атаки против социализма и коммуни¬
стической партии. Такими участками явились наука, культура и про¬
свещение.
Готовясь к открытым антисоциалистическим выступлениям, правые
буржуазные элементы использовали такие внешнеполитические факторы,
как усиление антикоммунистической пропаганды на Западе в связи с
вопросом о культе личности И. В. Сталина и венгерские события в октябре
1956 года. Правые буржуазные элементы надеялись на скорое возникно¬

ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ В КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ 19
вение третьей мировой войны и вооруженное вмешательство США в ки¬
тайские дела. К этому времени образовался руководящий центр правых
в лице группы Чжан Бо-цзюня и Ло Лун-цзи. Оба являлись заместите¬
лями председателя ЦК Демократической лиги, самой крупной буржуазной
партии в Китае.
Группа Чжан Бо-цзюня и Л о Лун-цзи имела свою программу, а так¬
же свои организации как в центре, так и на местах. Свою подрывную
деятельность она была намерена осуществить в три приема (тремя этапа¬
ми). На первых порах усилия Чжан Бо-цзюня, Ло Лун-цзи и их сторон¬
ников были направлены к тому, чтобы максимально увеличить количе¬
ство своих людей в различных буржуазных партиях, значительно
расширить их ряды за счет явно реакционных элементов, в том числе
преступников, отбывших сроки заключения. Они рассчитывали довести
количество членов буржуазных партий до 8—10 миллионов человек, чтобы
противопоставить себя коммунистической партии. Второй этап их подрыв¬
ной деятельности должен был состоять в захвате руководящих постов в
демократических партиях, что дало бы возможность вытеснить неугодных
им левых деятелей, поддерживающих политику коммунистической пар¬
тии. Так, например, на Всекитайском совещании Демократической лиги
в марте — апреле 1957 года правые элементы добились своего: они за¬
няли командующее положение. С этого времени ЦК лиги оказался факти¬
чески в их руках.
Аналогичное положение создалось и в некоторых других буржуазных
партиях, в частности в так называемой Крестьянско-рабочей демократи¬
ческой партии. Прикрываясь авторитетом руководящих органов демокра¬
тических партий и используя права депутатов Всекитайского собрания
народных представителей, главари правых интенсивно вели подготовку
к осуществлению своей главной цели на третьем этапе — к захвату вла¬
сти и реставрации капитализма в стране. Они созывали различные сове¬
щания для выработки программы действий, разъезжали по стране, чтобы
проинструктировать своих сторонников, а те ждали сигнала из центра к
открытому антикоммунистическому выступлению.
В апреле — мае 1957 года, когда КПК начала проводить движение
за упорядочение стиля в работе, группа Чжан Бо-цзюня и Ло Лун-цзи
сочла, что момент для решительного действия уже наступил. Под видом
«помощи» коммунистической партии они стали широко пропагандировать
антикоммунистические идеи.
С этого момента начались массовые выступления правых буржуаз¬
ных элементов во всех крупных городах страны, главным образом среди
интеллигенции, в учебных заведениях и научных учреждениях, в куль¬
турно-просветительных организациях, среди работников искусства и ли¬
тературы, в кругах медицинских работников, юристов. Правые буржуаз¬
ные элементы проводили массовые собрания и митинги, кое-где организо¬
вали так называемую «демократическую трибуну», которая предостав¬
ляла возможность любому врагу социализма выступать в любое время.
Они начали выпускать массовые стенные газеты — «Дацзыбао», или
«Газеты больших букв»,— которые вывешивались в каждом учреждении
десятками и сотнями листов. Некоторые газеты демократических партий,
«Гуанминжибао», «Вэньхуэйбао» и другие, были превращены правыми
в оружие своей политической борьбы. Выступая на митингах и собраниях,
а также в печати, враги социализма, напялив на себя личину демократов,
раздували отдельные недостатки и ошибки в работе партийных работни¬
ков и руководителей государственных учреждений, начисто отрицали вы¬
дающиеся успехи, достигнутые китайским народом после образования
Народной Республики, обливали грязью народную власть и восхваляли
буржуазную демократию, трубили об отсутствии в стране демократии и
наличии так называемой «партийной поднебесной», то есть клеветнически
выдуманной ими же «диктатуры коммунистов в стране». Преклоняясь пе¬

20
ЯН ХИН-ШУН
ред западной буржуазной культурой, они охаивали великие достижения
Советского Союза.
Для спровоцирования колеблющихся элементов из среды старой ин¬
теллигенции на антисоциалистические выступления главарями правых
были брошены лозунги: «Профаны (читай коммунисты.— Авт.) не могут
руководить наукой и культурой», «Мелкие интеллигенты ( читай маркси¬
сты.— Авт.) не могут возглавлять крупных ученых (то есть старых спе¬
циалистов.— Авт.)». Цель правых была совершенно ясна: дискредитиро¬
вать партийное руководство и марксистские кадры в учебных заведениях
и научных учреждениях, тем самым приостановить идеологическое пере¬
воспитание старой интеллигенции в духе марксизма-ленинизма, исполь¬
зовать знания и опыт старых буржуазных ученых не на благо народа и
страны, а для борьбы против социализма. 10 мая 1957 года на совещании,
созванном Отделом по делам единого фронта при ЦК КПК, Ло Лун-цзи
открыто заявил, что руководство коммунистической партии в вузах якобы
«не отвечает духу политического строя Китая», и потребовал его устра¬
нения. Поборники реставрации капитализма мечтали захватить в первую
очередь руководство наукой и культурой. С этой целью они от имени ЦК
Демократической лиги создали четыре комиссии: 1) по вопросам плани¬
рования развития науки; 2) по вопросам партийного руководства в вузах;
3) по вопросам «длительного сосуществования и взаимного контроля»
между компартией и демократическими партиями; 4) по вопросам, каса¬
ющимся так называемых формальных должностей без реальной власти.
Требуя ликвидации руководства коммунистической партии в области
науки и культуры, главари правых вместе с тем пытались сначала опоро¬
чить, а затем изгнать из области идеологии марксизм-ленинизм, заменив
его реакционными буржуазными учениями. Не случайно они предлагали
восстановить в вузах буржуазную социологию как обязательную дисцип¬
лину, а при Академии наук Китая создать учреждения, занимающиеся
проблемами буржуазной социологии.
Правые буржуазные элементы, спровоцировав на антисоциалистиче¬
ские выступления известную часть политически незрелой студенческой
молодежи и старой интеллигенции, нашли поддержку со стороны реви¬
зионистов, правых оппортунистов внутри коммунистической партии.
В конце февраля 1957 года в своей речи на расширенном заседании Вер¬
ховного государственного совещания тов. Мао Цзэ-дун говорил: «После
того, как социалистическая революция в нашей стране в основном одер¬
жала победу, в обществе еще осталась часть людей, которые питают
несбыточные мечты о реставрации капиталистического строя, они ведут
борьбу против рабочего класса во всех областях, включая борьбу в обла¬
сти идеологии. В этой борьбе ревизионисты являются их наилучшими по¬
мощниками» («К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри
народа». М. 1957, стр. 37).
Ревизионисты действуют в одном направлении с правыми буржуаз¬
ными элементами. Они, как и последние, выступают против основных
принципов марксизма-ленинизма под видом «борьбы с догматизмом». Ре¬
визионисты особо опасны тем, что они являются агентами реакционной
буржуазии в рядах рабочего класса и коммунистической партии и пы¬
таются взорвать крепость социализма изнутри. Так, например, Сюй
Mao-юн, старший научный сотрудник Института философии АН Китая,
член КПК, за небольшой срок опубликовал в поддержку правых десятки
статей, направленных против партийного руководства и применения мето¬
дов марксизма-ленинизма в области литературы и эстетики. Нашлись
«коммунисты» (например, в Пекинском медицинском институте), кото¬
рые предлагали ликвидировать коммунистическую партию и вместо нее
создать так называемую Всенародную партию.
Главари правого лагеря буржуазии надеялись на возникновение
контрреволюционных волнений, а также на поддержку своей агентуры

ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ В КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ 21
внутри коммунистической партии и были уверены в скорой победе
контрреволюции в стране. На конспиративном совещании шести правых
профессоров 6 июня 1957 года Чжан Бо-цзюнь прямо заявил, что при
сложившейся обстановке им удастся быстро покончить с коммунистами.
Однако враги социализма жестоко просчитались. Против них выступили
рабочие и все честные люди народного Китая, в том числе представители
левого крыла национальной буржуазии. Коммунистическая партия сразу
же возглавила эту всенародную борьбу. Против правых в печати появи¬
лись многочисленные статьи и замётки, во всех учреждениях и организа¬
циях созывались митинги и собрания, на которых, как правило, присут¬
ствовали и правые элементы. Глубоко и тщательно обсуждалось каждое
из выдвинутых ими антикоммунистических положений. В разоблачении
правых основным оружием были факты и логика, под давлением которых
многие представители буржуазных правых элементов были вынуждены
признать свои преступления перед народом.
В своем докладе на 2-й сессии VIII Всекитайского съезда КПК тов.
Лю Шао-ци говорил, что «в результате борьбы против правых элементов
антикоммунистические, антинародные, антисоциалистические буржуазные
правые элементы были окончательно изолированы в массах, и они начали
расслаиваться», что в ходе этой борьбы «еще раз нанесены серьезные
удары по остаткам контрреволюции и различным вредным элементам в
обществе, причиняющим ущерб делу социализма. Значительно укрепился
социалистический общественный порядок» («Правда» от 29 мая
1958 года).
II
Основным методом правых буржуазных элементов в борьбе против
социализма и Коммунистической партии Китая являются подтасовка фак¬
тов, преувеличение недостатков и ошибок, допущенных отдельными пар¬
тийными работниками и государственными деятелями. Пользуясь этим
методом, они придают социалистическому строю и диктатуре пролета¬
риата в качестве их атрибута такие черты, как бюрократизм, субъекти¬
визм и сектантство, являющиеся пережитками прошлого, порождением
многовекового господства эксплуататорских классов. Буржуазные клевет¬
ники приписывают диктатуре пролетариата то, с чем она сама ведет
непримиримую борьбу. Таким же путем они пытаются опорочить мар¬
ксизм-ленинизм и тем самым идейно разоружить китайский народ,
борющийся за торжество социализма.
Некоторые правые элементы, закрывая глаза на современную дейст¬
вительность, начисто опровергающую их разглагольствования, утвержда¬
ли, что марксизм-ленинизм якобы сам по себе является догматизмом, что
он уже отжил свой век и не может больше приносить пользу науке. На
этой позиции стоит, например, один из их главарей — Ло Лун-цзи. Одна¬
ко большинство правых «теоретиков», выступая под флагом «улучшения
марксизма-ленинизма», дополнения его, на деле заменяют его реакцион¬
ными буржуазными идеями и взглядами. Под видом «борьбы с догма¬
тизмом» они нападают на основные принципы марксизма-ленинизма,
пытаются выхолостить его революционную душу. Другой главарь бур¬
жуазных правых элементов, Чжан Бо-цзюнь, признался, что он боролся
против «догматизма» (то есть марксизма) главным образом из-за того,
что был недоволен диктатурой пролетариата, руководящей ролью комму¬
нистической партии.
В поддержку Чжан Бо-цзюня выступают буржуазные социологи, пра¬
вые «теоретики» — Фей Сяо-тун, У Цзин-чао и многие другие. Они
утверждают, что марксизм-ленинизм якобы не занимается никакими
социальными проблемами, кроме проблемы производственных отношений,
и что его нужно дополнить буржуазной социологией. Для обоснования
своего антинаучного положения Фей Сяо-тун выдвигает вздорную теорию

22
ЯН ХИН-ШУН
о том, что буржуазная социология не носит якобы классового характера
и что она служит интересам как господствующих, так и угнетенных
классов.
Чем же буржуазная социология хочет дополнить марксизм-ленинизм?
По мнению Фей Сяо-туна и его единомышленников, в ведение буржуаз¬
ной социологии должны быть отданы все конкретные социальные про¬
блемы. В число этих «проблем» они предлагают включить такие, как кон¬
троль буржуазных партий и политических групп над коммунистической
партией; выявление «пороков» системы Собраний народных представите¬
лей и демократической диктатуры народа; выяснение целесообразности
идеологического перевоспитания старой интеллигенции; проблема исполь¬
зования старых специалистов; отношения между партийными и беспар¬
тийными и многие другие, позволяющие якобы выяснить «причины душев¬
ного неспокойствия многих людей и нарушения с их стороны государствен¬
ных законов». В решении этих проблем испытанным методом у
буржуазных социологов, естественно, является так называемое социоло¬
гическое обследование. Прикрываясь этим методом, они хотели проникнуть
во все организации и учреждения, заводы, фабрики и населенные пункты
с тем, чтобы собрать нужные для своих целей данные. А цели эти были
таковы: доказать, что социализм не приносит народу ничего хорошего;
свалить на новый, социалистический строй все отрицательные 'явления,
унаследованные от старого общества; вызвать в стране недовольство ру¬
ководством коммунистической партии; спровоцировать крестьянство на
разрыв союза с рабочим классом; доказать превосходство буржуазии и
буржуазной интеллигенции перед рабочим классом; оправдать преступле¬
ния контрреволюционных элементов. В конечном итоге, по расчетам этих
буржуазных социологов, все это должно вести к реставрации капитализма,
к восстановлению полуколониального и полуфеодального рабства в Китае.
Одной из актуальных проблем ученые адвокаты правых считают во¬
прос о характере и роли китайской буржуазии на современном этапе раз¬
вития народного Китая.-
Как известно, двойственный характер китайской национальной бур¬
жуазии еще не изжит. Это объясняется, во-первых, тем, что хотя средства
производства частных капиталистических предприятий в результате со¬
циалистических преобразований уже переданы в распоряжение государ¬
ства, тем не менее капиталистическая эксплуатация труда, правда, в
ограниченных рамках, в виде определенных годовых процентов за вло¬
женный капитал, все же сохранилась; во-вторых, тем, что незави¬
симо от того, превращены ли ныне представители буржуазии в работни¬
ков государственно-частных предприятий, их взгляды, обычаи, стиль ра¬
боты коренным образом противоречат основным принципам социализма,
для их перевоспитания требуются огромные усилия со стороны государ¬
ства и народа в продолжение длительного периода.
Товарищ Мао Цзэ-дун говорит, что в период социалистической рево¬
люции национальная буржуазия, «с одной стороны, эксплуатирует рабо¬
чий класс и извлекает из этого прибыль, но вместе с этим поддерживает
конституцию и желает принять социалистические преобразования»
(«К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа»,
стр. 5). В силу конкретных условий Китая противоречия между рабочим
классом и национальной буржуазией относятся к противоречиям внутри
народа, они могут быть разрешены мирным путем. Если противоречия
между рабочим классом и национальной буржуазией будут регулиро¬
ваться неправильно, если национальная буржуазия не примет руководства
коммунистической партии, отвергнет ее политику, то из противоречий
внутри народа они могут превратиться в противоречия между народом и
его врагом.
Двойственный характер национальной буржуазии Китая обусловил
ее колебания между социализмом и капитализмом в переходный период.

ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ В КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ 23
Между тем «теоретики» правых пытаются доказать, что после социали¬
стических преобразований частных капиталистических предприятий сти¬
рается грань между национальной буржуазией и рабочим классом, ее
двойственный характер якобы перестает существовать, у нее остается
только положительная для социализма и народа сторона. Отсюда эти
«теоретики» делают вывод, что уже нет необходимости заниматься идеоло¬
гическим перевоспитанием буржуазных элементов и им должно быть
предоставлено руководящее положение во всех областях жизни страны,
поскольку они обладают большими знаниями и опытом хозяйственного
управления, чем рабочие.
Экономическое обоснование мнимого исчезновения двойственности
национальной буржуазии Китая пытались дать буржуазные экономисты
Чжан Най-ци и Ли Кань-нянь. Они утверждали, что выплата процентов
капиталистам за их капитал в государственно-частных предприятиях
не имеет якобы ничего общего с эксплуатацией рабочих. Критикуя эти
антинаучные взгляды, журнал «Сюэси» пишет, что «цель рассуждений
господ Чжан Най-ци и Ли Кань-няня совершенно ясна: путем отрицания
наличия эксплуатации, путем отрицания различия между рабочими и
капиталистами, путем отрицания наличия двойственного характера бур¬
жуазии они хотели сделать следующий вывод: у буржуазных элементов
вообще нет никаких пороков, они не нуждаются в перевоспитании, чтобы
«сменить себе кости и плоть» («Сюэси» № 13 за 1957 год, стр. 16).
Усилия правых буржуазных социологов и экономистов направлены
к тому, чтобы стереть грань между рабочим классом и буржуазией и
объявить устарелой марксистскую теорию о классах и классовой борьбе,
в частности, в переходный период в Китае. В этом же направлении «тру¬
дятся» и некоторые философы — сторонники реставрации капитализма,
которые тщетно пытаются найти в современном китайском обществе
надклассовые, «общечеловеческие» моральные качества. Так, например,
уже известный нам представитель правых элементов сотрудник Института
философии АН Китая Сюй Mao-юн пытался доказать, что выходцы из
национальной буржуазии превращаются в работников социалистических
предприятий якобы благодаря наличию у них общечеловеческих качеств,
а не в силу специфических исторических условий и марксистско-ленинской
политики Коммунистической партци Китая. На этой же позиции, по суще¬
ству, стоит философ-историк Чжан Дай-нянь, который искал в первобыт¬
ной общине общую основу морали различных классов последующих эпох.
Буржуазные социологи, экономисты, философы в Китае, пропаганди¬
руя свои идеи в новых условиях, применяют двурушнический прием. При¬
крываясь демагогическими заявлениями о лояльности к марксизму-
ленинизму, они стремятся вытравить его революционную душу, подорвать
веру рабочего класса и трудового народа в социализм. Борьбу против
буржуазной идеологии Коммунистическая партия Китая считает одним из
необходимых условий победы социализма.
На мельницу буржуазных правых элементов льют воду также неко¬
торые китайские философы старшего поколения, в частности профессора
Хэ Лин и Фын Ю-лань. В январе 1957 года на дискуссии по вопросам исто¬
рии китайской философии профессор Хэ Лин на первое место выдвигал
не борьбу между материалистами и идеалистами, а «дружественные отно¬
шения» между ними. Ссылаясь на то, что в XI веке материалист Чжан
Цзай и идеалисты братья Чэнь (Чэнь И и Чэнь Хао) были друзьями и род¬
ственниками, профессор Хэ Лин предлагает, чтобы исследователи сосре¬
доточили свое внимание на этих «дружественных отношениях», а не на
борьбе между материализмом и идеализмом. Он считает, что вообще
идеализму в истории нужно дать более высокую оценку, чем до сих пор
мы даем.
Выступление Хэ Лина сразу же было подхвачено и использовано в
своих целях правыми буржуазными элементами. Тот же Сюй Мао-юн,

24
ЯН ХИН-ШУН
сдылаясь на выступление профессора Хэ Лина, сделал вывод, что в исто¬
рии философии идеализм и материализм якобы всегда дополняют друг
друга, поскольку «у них имеется много общего в суждениях по ряду во¬
просов» и что многие идеалисты и материалисты, несмотря на противо¬
положность своих основных точек зрения, были друзьями и приятелями,
так как они ценили друг в друге так называемые личные качества. По
этому поводу журнал «Чжэсюэ яньцзю», орган Института философии АН
Китая (№ 6 за 1957 год, стр. 21), правильно отмечает, что разглаголь¬
ствования Сюй Мао-юна имеют целью вытравить принцип партийности
из философии.
К отрицанию партийности и борьбы двух линий в философии ведет
также выступление профессора Фын Ю-ланя на той же дискуссии по во¬
просам истории китайской философии. Говоря о философском наследии
Китая, он утверждал, что, поскольку понятия у философов различных
направлений имеют две стороны, два значения — абстрактное и конкрет¬
ное,— постольку они могут быть заимствованы и использованы нами как
надысторические категории. Эта идеалистическая, по существу, точка
зрения на категории, от которой впоследствии отказался сам автор, по¬
служила исходным пунктом в пропаганде неокантианских идей с позиций
прагматизма представителем правых элементов Чжу Цянь-сянем. Разви¬
вая ошибочное положение профессора Фын Ю-ланя, он пришел к вы*
воду, что философские категории, с одной стороны, реально существуют
как «понятия в себе», как «чистые идеи», а с другой — в различные эпохи
они проявляются как «понятия в действии», то есть используются фило¬
софами различных направлений по собственному усмотрению, в зависи¬
мости от их «эффективности» в практическом применении.
Как видно, отступление от основных принципов марксистской фило¬
софии неминуемо ведет в болото ревизионизма, расчищает путь реакцион¬
ной идеологии.
III
По отношению к 'национальной буржуазии и буржуазной интелли¬
генции КПК проводит мудрую марксистско-ленинскую политику, направ¬
ленную на изоляцию их правого крыла и максимальное привлечение на
сторону социализма колеблющихся элементов путем всемерного укрепле¬
ния позиций левых, поддерживающих социализм и коммунистическую
партию. Осуществлению этой политики была подчинена и кампания по
разоблачению реакционных взглядов правых буржуазных элементов, про¬
должавшаяся в течение июня — декабря 1957 года.
Борьба против правых элементов показала, что как среди националь¬
ной буржуазии, так и среди старой интеллигенции они составляют ни¬
чтожное меньшинство. Причем они уже разоблачены как враги
социализма. В ходе этой борьбы основная масса национальной буржуазии
и старой интеллигенции, а именно колеблющиеся между социализмом и
капитализмом элементы, прошли серьезный этап идеологического пере¬
воспитания. Многие из них поняли, что социализм в Китае является исто¬
рической необходимостью и что для них имеется единственный выход —
идти вместе с коммунистами вперед, к новому обществу. Таким образом,
ряды левых значительно расширились, их позиции укрепились. Разгромив
политически и идеологически правые элементы, представители левых как
в центре, так и на местах снова заняли свое руководящее положение во
всех демократических партиях.
Однако на этом борьба не кончается. Разоблачение правых элемен¬
тов представляет лишь первый этап борьбы против буржуазной идеоло¬
гии. Оно создало необходимую предпосылку для перехода на новый этап,
на этап коренного перевоспитания представителей национальной буржуа¬
зии и буржуазной интеллигенции в духе социализма, с тем чтобы они, как
говорят в Китае, «сменили себе кости и плоть».

ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ В КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ 25
Борьба против буржуазных взглядов и идеологии на новом этапе
принципиально отличается от ее первого этапа. Если на первом этапе раз¬
решались главным образом антагонистические противоречия между на¬
родом, строящим социализм, и его врагами, то на втором этапе должно
разрешаться противоречие внутри самого народа, противоречие неанта¬
гонистического характера.
Мы уже говорили, что китайская национальная буржуазия на дан¬
ном этапе в силу специфических условий Китая носит двойственный ха¬
рактер: с одной стороны, она еще окончательно не отказалась от капи¬
талистической собственности, которая существует в государственно-част¬
ных предприятиях в виде паевого капитала, и по-прежнему придерживает¬
ся в основном буржуазных взглядов и идеологии, а с другой — она согла¬
силась соблюдать конституцию и законы народного государства, приняла
руководство коммунистической партии и участвует в социалистическом
строительстве. Причем на данном этапе вторая сторона является ведущей,
главной, она дает возможность социалистической линии одержать победу
над капиталистическими элементами, обеспечивает при определенных
условиях превращение представителей буржуазии в тружеников со¬
циалистического общества. В силу этого обстоятельства противоречия
между национальной буржуазией и трудящимися в основном не носят
антагонистического характера, они являются противоречиями внутри
народа.
Другое дело — правые буржуазные элементы. Их взгляды и деятель¬
ность целиком направлены против социализма и коммунистической пар¬
тии, тем самым они поставили себя вне рядов народа. «Буржуазные пра¬
вые элементы,— говорит тов. Лю Шао-ци,— по существу являются аген¬
тами империалистов, остатков феодально-компрадорских сил и чанкай-
шистского гоминдана» («Правда» от 29 мая 1958 года). Поэтому противо¬
речия между правыми буржуазными элементами и народом Китая носят
антагонистический характер.
Однако между антагонистическими и неантагонистическими противо¬
речиями не существует непроходимой грани. При известных условиях они
могут переходить друг в друга. Например, тем правым элементам, кото¬
рые искренне осознали свое заблуждение и желают честно искупить свою
вину перед народом, предоставляется возможность вернуться в ряды
народа, снова принимать участие в социалистическом строительстве,
перевоспитать себя в духе социализма. Таким путем антагонистические
противоречия между ними и народом могут превратиться в неантагони¬
стические. И, наоборот, если рядовые представители буржуазии остано¬
вятся на полпути в собственном перевоспитании, не пожелают отбросить
свои буржуазные взгляды и будут сопротивляться социализму и руко¬
водству коммунистической партии, то они займут место правых, окажутся
вне рядов народа. Поддержка правых буржуазных элементов со стороны
некоторых «коммунистов» также говорит о возможности превращения
неантагонистических противоречий в антагонистические. Для того, чтобы
такая возможность не осуществилась, коммунистическая партия и руко¬
водимый ею народ Китая создают необходимые для полной победы со¬
циализма условия. Одним из таких условий является широко развер¬
нувшееся ныне всенародное движение за упорядочение стиля работы,
за утверждение социалистических принципов во всех областях жизни
страны, против возрождения пережитков старого и реставрации капита¬
лизма.
В настоящее время движение за упорядочение стиля работы проис¬
ходит как в городе, так и в деревне, как среди национальной буржуазии,
так и среди рабочих и крестьян. Однако это движение среди разных
социальных групп проводится по-разному и осуществляет неодинаковые
по характеру задачи. В отношении представителей буржуазии и мелкой
буржуазии оно имеет целью добиться того, чтобы они перевоспитались з

26
ЯН ХИН-ШУН
духе социализма, приняли основные его принципы. Для основных отрядов
рабочего класса и коммунистической партии это движение имеет целью
исправление стиля и улучшение работы.
Во всенародном движении за упорядочение стиля работы особое ме¬
сто занимает самоперевоспитание представителей национальной буржуа¬
зии и ее интеллигенции. Во всех демократических партиях и беспартийных
кругах ныне проводится большая работа, возглавляемая левыми, по под¬
ведению итогов борьбы с правыми элементами, происходит высказывание
различных точек зрения и мнений, способствующих укреплению позиций
социализма, широко развертывается критика и самокритика, ведутся
дискуссии по самым различным вопросам. Многие представители бур¬
жуазии и ее интеллигенции, осознав объективный ход развития современ¬
ной истории Китая, делают большие усилия по своему идейному перевос¬
питанию в духе социализма.
Большую работу по идеологическому перевоспитанию представителей
национальной буржуазии и ее интеллигенции проводят демократические
партии. Так, например, Революционный комитет гоминдана ставит перед
собой задачу в течение трех лет добиться того, чтобы большинство его
членов стало левыми и поддерживающими их. Как между отдельными
представителями буржуазии и ее интеллигенции, так и между демократи¬
ческими партиями проходит широкое соревнование за самоперевоспитание
в духе социализма. В конце февраля и начале марта 1958 года в Пекине
происходило двухнедельное совещание представителей демократических
партий и беспартийных демократов, где обсуждались вопросы о дальней¬
шем развитии движения за упорядочение стиля работы в их среде. В при¬
нятом на этом совещании решении говорится, что, поддерживая всенарод¬
ное движение против расточительства и консерватизма в работе торгово-
промышленных кругов и среди интеллигенции, демократические партии
развернули широкую кампанию за социалистическое самоперевоспитание
и «за превращение представителей буржуазии в наиболее короткие сроки
в работников, кормящихся собственным трудом, а представителей бур¬
жуазной интеллигенции — в красных специалистов», в специалистов со¬
циалистического общества. Далее, в решении указывается, что «перед
каждой демократической партией и перед каждым ее членом история ста¬
вит острый вопрос:	или смело выпрямиться, решительно идти вперед,
войти в ворота социализма, или же топтаться на месте, быть отброшен¬
ными назад колесницей истории». Основная масса национальной буржуа¬
зии и ее интеллигенции устами своих передовых представителей дала
ясный ответ на этот вопрос: «Перестроить свои политические позиции, под
руководством коммунистической партии твердо идти по пути к социализ¬
му, отдавая ему все свое сердце».
Можно не сомневаться, что и на этом участке борьбы за упорядоче¬
ние стиля работы, за социалистическое перевоспитание национальной бур¬
жуазии и ее интеллигенции Коммунистическая партия и народ Китая до¬
бьются в самое ближайшее время решающих успехов.
В движении за упорядочение стиля работы исключительную роль
играет «Газета больших букв», выпускаемая непосредственно теми, кто
пишет заметки. Когда эта газета была вырвана из рук правых, в каждом
учреждении и организации была создана специальная комиссия по делам
«Газеты больших букв». В ее задачи входит некоторая стилистическая ре¬
дакция отдельных заметок, переписка их на цветной бумаге, учет замеча¬
ний и предложений, высказанных в этих заметках, контроль за их осуще¬
ствлением, если они являются правильными. Комиссия рассматривает
и те ответы, которые дают критикуемые в заметках.
«Газета больших букв» является невиданным в истории массовым
органом, новой формой подлинно социалистической, всенародной демо¬
кратии. Так, например, «Женьминьжибао» сообщает, что только в 60 цен¬
тральных государственных учреждениях к 15 ноября 1957 года было вы¬

ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ В КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ 27
пущено свыше 220 тысяч листов газеты. В них было высказано 380 тысяч
замечаний и предложений.
В газете затрагиваются самые различные вопросы — от стиля работы
до семейного быта включительно. Но главный удар теперь она наносит
по бюрократизму, субъективизму и сектантству. В одном из листов
«Газеты больших букв» в Министерстве путей сообщения заместителю
министра были заданы три вопроса под сатирическим заголовком «Экза¬
мен по профессии»: 1. Когда Вы были в юридическом отделе, который Вам
подчинен? 2. Сколько раз Вы вызывали работников этого отдела для
информации о ходе работы? 3. Над какими проектами законов работает
в эти дни юридический отдел?
«Газета больших букв» своим острием направлена против отрыва ру¬
ководителей от масс, на практическое осуществление в самом широком
масштабе «линии масс», обязывающей коммунистов постоянно совето¬
ваться с массами, делить с ними радость и горе, черпать опыт у масс, не¬
сти в массы идеи социализма, обогащенные их собственным опытом.
В последнее время как в печати, так и на многочисленных собраниях
трудящихся все больше внимания уделяется борьбе против расточитель¬
ства и консерватизма, за успешное осуществление генеральной линии пар¬
тии «строить социализм больше, быстрее, лучше и экономнее». Эта борь¬
ба, как указывается в директивах ЦК КПК от 3 марта 1958 года, ныне
уже превратилась в мощное движение за дальнейший подъем социали¬
стического производства и социалистической культуры, в решающее звено
в движении за упорядочение стиля работы, в мобилизации революционной
энергии всего китайского народа.
В административных органах и учреждениях происходит большое со¬
кращение штатов. Освобождаемые работники посылаются на производ¬
ственную работу, главным образом в деревню.
Начатое весной 1957 года движение за упорядочение стиля работы
китайские товарищи делят на четыре периода: 1) свободное высказывание
мнений; 2) разоблачение правых; 3) исправление стиля и улучшение ра¬
боты; 4) критическая самопроверка. В последнем периоде подводится
итог борьбы, каждый из ее участников при помощи коллектива и на основе
глубокого изучения документов повышает свою социалистическую созна¬
тельность, совершенствует свое искусство в овладении марксизмом-
ленинизмом. Такого рода разделение указывает на главную задачу каж¬
дого из этих периодов. Само собой разумеется, все эти четыре момента
присущи движению в целом, от самого начала до его завершения.
Последствием и продолжением движения за упорядочение стиля яв¬
ляется массовая отправка кадровых работников и представителей интел¬
лигенции в деревню. Каждое учреждение путем более рациональной ор¬
ганизации работы освобождает примерно одну третью часть своих работ¬
ников и посылает их в деревню на разные сроки. Академия наук Китая
отправила в свой подшефный район (провинция Хэбэй) свыше тысячи че¬
ловек, в том числе более 40 человек из Института философии. К середине
февраля 1958 года, по сообщению агентства «Синьхуа», в деревню выеха¬
ло 1 300 тысяч человек. По всей вероятности, всего туда будет отправлено
несколько миллионов человек.
Работникам, выехавшим в деревню, пока они остаются в штате сво¬
его учреждения, по-прежнему выплачивается заработная плата. Однако
каждый из них ежемесячно может расходовать в деревне только такую
сумму, на которую живет рядовой крестьянин.- Остальные деньги из их
зарплаты остаются в сберкассе или выдаются их семьям. Выехавшие в
деревню работники держат тесную связь со своими городскими органи¬
зациями. Из их среды выделяются кустовые партийные руководители,
работающие в контакте с местными уездными комитетами КПК, свои
парторги в производственных кооперативах.
Выехавшие в деревню учатся у крестьян самым различным видам

28
ЯН ХИН-ШУН
сельскохозяйственных работ, трудятся наравне с крестьянами, а в свобод¬
ное время обучают их грамоте и культуре, обобщают вместе с ними опыт
производственной и организационной работы в деревне. Через определен¬
ное время, когда эти люди приобретут опыт трудовой жизни деревни и
подкрепят им свою веру в социализм, их отзовут, и они возвратятся в
город. На их место будут посланы другие. Небольшая часть останется для
постоянной работы в деревне.
Путем посылки кадровых работников в деревню в массовом масшта¬
бе КПК намерена создать многомиллионную армию борцов за социализм,
закаленную в труде, не боящуюся ни бурь, ни’невзгод. Это замечательное
мероприятие не только коренным образом решает вопрос идеологического
перевоспитания кадровых работников и интеллигенции, но и вносит огром¬
ный вклад в дальнейшее укрепление союза рабочего класса и крестьянст¬
ва, в повышение социалистической сознательности китайских крестьян, в
улучшение работы производственных, кооперативов, способствует обще¬
му подъему сельского хозяйства в народном Китае.
Движение за упорядочение стиля, проводимое под руководством ком¬
мунистической партии, является великой социалистической революцией на
политическом и идеологическом фронтах. Оно обеспечивает победу со¬
циализма над капитализмом и вместе с тем вносит много нового в исто¬
рию борьбы за социализм, в творческое развитие марксизма-ленинизма.

О социальных корнях религии
П. П. ЧЕРКЛШИН
Известно, что вопрос о социальных корнях религии и идеализма глу¬
боко и полно раскрыт в трудах Ленина и что для популяризации и раз¬
вития его мыслей у нас сделано много. Но считать, что в этом вопросе уже
все и всем ясно, нет оснований. За последние годы в нашей литературе
распространилось правило: говоря о религии, вскрывать во всем объеме
ее социальные корни, а говоря об идеализме, указывать лишь на прямую
зависимость того или иного идеалистического учения от интересов реак¬
ционных классов. Даже авторы такого фундаментального труда, как
«История философии», два тома которой были выпущены Институтом
философии АН СССР в 1957 году, не сочли нужным выйти за эти сужен¬
ные рамки объяснения социальной природы идеализма.
Конечно, классовый интерес — решающая причина живучести идеа¬
лизма в современной обстановке. Верно, что интересы господствующих
эксплуататорских классов не только закрепляют допущенные идеалисти¬
ческие извращения, но и служат прямым побудительным мотивом для
порождения таких извращений. И, конечно, когда рассматривается та или
иная идеалистическая школа, учение того или иного философа-идеалиста,
тогда при определении их классовой природы справедливо выделять
прежде всего и главным образом конкретные классовые интересы, выра¬
женные в данном случае. Но отделять понятие «классовые корни» от по¬
нятия «социальные корни» неправомерно. Ограничение анализа социаль¬
ной природы идеализма во всех случаях одним лишь указанием на зави¬
симость философа-идеалиста от реакционных интересов господствующего
класса оставляет массового читателя перед рядом необъясненных вопро¬
сов. Ведь дело не только в том, почему создал идеалистическую систему
тот или иной философ, но и в том, почему его антинаучные взгляды рас¬
пространяются и живут в общественном сознании, находят отклик среди
некоторых слоев общества, вовсе в этом не заинтересованных. Кроме того,
такой ограниченный подход приводил не в столь уж отдаленном прошлом
к явному упрощенчеству. Некоторые авторы договаривались до того, что
будто бы позитивисты выработали свой метод «по прямому заданию гос¬
подствующих клик США и Англии» и что они якобы настолько открыто,
нагло и грубо проводят классовые интересы империалистов, что при этом
не считаются «ни с данными науки, ни с фактами развития природы и об¬
щества, ни с какими бы то ни было моральными принципами».
Нетрудно понять, что такая вульгаризация не способствует разобла¬
чению истинно реакционного смысла позитивистской философии и расши¬
рению круга сторонников научного мировоззрения за рубежом, тем не
менее отзвуки ее все еще находят место в некоторых наших философских
работах.
Бесспорно, что сейчас в капиталистических странах в области идеоло¬
гии, в частности в области философии, немало делается по прямому за¬

30
П. П. ЧЕРКАШИН
данию реакционного класса буржуазии 'л непосредственно по заданию
господствующих клик империалистов. Но утверждать, что именно так был
выработан «метод» позитивизма,— значит отойти от ленинских принци¬
пов критики идеализма.
Ленин был страстным врагом идеализма, он с особой глубиной и си¬
лой вскрыл партийность философии. Но ни «физического» идеализма, ни
махизма, ни прагматизма, а тем более позитивизма в целом он никогда
не выводил из прямого задания господствующей клики. Когда Ленин го¬
ворил, что за гносеологической схоластикой эмпириокритицизма надо
видеть борьбу партий в философии, то он имел в виду не прямо полити¬
ческие партии, а две философские партии, два философских лагеря: мате¬
риализм и идеализм. При этом он отмечал, что борьба двух философских
партий, взятых в широком смысле этого слова, только «в последнем счете
выражает тенденции и идеологию враждебных классов современного об¬
щества» (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 343).
Борясь против проявлений «беззубого объективизма», мы никогда не
должны забывать об опасности впасть в другую крайность, допустить
субъективизм при оценке идеалистических школ, особенно современных.
Малейший налет подобного рода вульгаризации дает пищу ревизионизму,
порочащему научный, марксистский подход к идеализму как якобы в
основе своей субъективистский. Цепляясь за отдельные крайности в нашей
критике идеализма, ревизионисты стремятся вообще смазать классовый
характер идеализма.
Наша воинствующая партийность принципиально враждебна какому
бы то ни было отходу от научно-объективного анализа. Указание Ленина,
что всякая идеалистическая школа объективно служит фидеистам,
реакции, безусловно означает и то, что не всякий идеалист сознательно
выражает интересы клики империалистов. Материалистическое объясне¬
ние природы идеализма в целом не может не исходить из того, что здесь
понятие «социальные корни» не подменяется и не вытесняется понятием
«классовые корни», а последние не сводятся непосредственно только к
классовым, а тем более к групповым интересам.
Марксизм учит, что социальные корни извращенного религиозно¬
идеалистического мировоззрения — это очень сложные объективные эко¬
номические, а соответственно и политические факторы, под действием ко¬
торых нарушается адекватное отражение бытия в общественном сознании.
Они представляют собою прежде всего исторические условия, неизбежно
и стихийно складывающиеся в ходе развития самой материальной жизни
общества. Это преимущественно те устойчивые и типичные уродливые
черты общественного строя жизни людей, необходимо присущие всем
классово-антагонистическим формациям, которые служат побудительными
мотивами к уродливому истолкованию мира, дают простор для реализа¬
ции гносеологических возможностей извращенного отображения мира и
закрепляют такое его отображение.
Конкретизируя положение исторического материализма о произвол-
ности общественного сознания, Ленин глубоко вскрыл социальную при¬
роду религиозно-идеалистических воззрений, определив их как «больную
фантазию» общества на определенной ступени его развития, как «негод¬
ный продукт негодного общественного строя» (Соч., т. 14, стр. 173).
Одним из условий жизни общества, породивших «больные фанта¬
зии», явился низкий уровень развития производительных сил. Общепри¬
знано, что в основе первобытного1 религиозного миропонимания лежит
трудность борьбы с природой и повседневная прямая зависимость благо¬
получия человека от ее «капризов». Хотя эта причина извращенного ми¬
ровоззрения коренится в отношениях людей к природе, а не в экономиче¬
ских взаимоотношениях между людьми, тем не менее ее нельзя считать,
например, гносеологической,— она имеет социальный характер. Само отно¬
шение человека к природе является общественным, оно всегда обуслов¬

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИИ
31
лено уровнем развития производительных сил и формой организации про¬
изводства. Влияние этой причины извращенного миропонимания может
изменяться, ослабевать или совсем исчезнуть только с развитием внутрен¬
ней жизни общества и прежде всего с развитием способа производства.
Поэтому нельзя мириться с той мыслью, будто социальные корни религии
возникают только с расколом общества на антагонистические классы, а до
этого будто бы извращенное мировоззрение не имело экономической
основы.
Надо иметь в виду, что современные, например американские, защит¬
ники религии пытаются положение Ленина о том, что страх первобытного
человека перед необузданными силами природы породил богов, изобра¬
зить как отрицание положения исторического материализма о надстроеч¬
ном характере религии. Они стараются замазать действительную социаль¬
ную природу религии вообще и классовый характер ее в современном
обществе в особенности, тем самым стремятся обосновать вечное суще¬
ствование религии, совместимость ее и с коммунистическим базисом (см.
Н. В. М а у о «Democracy and Marxism». N. Y. 1955).
Поскольку человеческое общество до сих пор не полностью преодоле¬
ло зависимость своего благосостояния от стихий природы, постольку эта
зависимость и впредь еще может оказывать уродующее воздействие на
общественное сознание. Стоит лишь вспомнить, какое влияние еще ока¬
зывают на хозяйство и жизнь человека засухи, проливные дожди и раз¬
ливы рек, землетрясения, тайфуны.
С возникновением классового типа производственных отношений
уродующее влияние на сознание людей стали оказывать непосредствен¬
но внутриобщественные отношения. С появлением частной собственности,
делением на классы, образованием государства и т. д. люди подпадают
под власть слепых сил общественного развития. Средства производства,
отчужденные от производителей, выступают в качестве враждебной им
силы; неконтролируемое положение приобретает и продукт труда, став¬
ший товаром. Человек встает перед фактом почти полного разрыва между
индивидуальными целями и общественными результатами, между желае¬
мым и осуществленным. Зигзаги, повороты и общее направление эконо¬
мической жизни выступают перед сознанием как проявление действия
таинственной силы.
В условиях капитализма разгул стихийных сил в экономике доходит
до высших пределов и выливается во всенародные бедствия — экономиче¬
ские кризисы.. При империализме, когда действие закона неравномерно¬
го и скачкообразного развития распространяется не только на отдельные
отрасли производства, но и на целые страны, стихийность приобретает еще
более угрожающий характер. Погоня империалистов за максимальной
прибылью сопровождается усилением эксплуатации и обнищания трудя¬
щихся масс. Расширение производства порождает массовую безработицу,
которая стала хронической и охватывает почти четвертую часть всего
состава рабочих капиталистических стран. Противоречия внутри капита¬
листического мира все больше углубляются, периодически приводя к
социальным потрясениям и конфликтам.
В наш век особое значение приобрела война, это страшное социаль¬
ное бедствие, порождаемое разгулом тех же слепых общественных сил
капитализма. В 1915 году Ленин писал, что война вызывает в массах
ужас и отчаяние, и «отсюда — усиление религии» (Соч., т. 21, стр. 251).
Конечно, война закаляет и просвещает одних, но в то же время она за¬
пугивает других, подавляет их сознание. Под влиянием кошмарных впечат¬
лений и мучительных последствий первой мировой войны многие теряли
способность трезво рассуждать, правильно анализировать жизнь и поэ¬
тому больше, чем когда-либо, поддавались пропаганде религиозно-идеа¬
листического мировоззрения. Вторая мировая война посеяла еще больше
ужаса и отчаяния, она еще глубже потрясла основы жизни целых на¬

32
П. П. ЧЕРКАШИН
родов и дала еще более обильную пищу для мистики и религии. После
окончания войны международная атмосфера сразу же была отравлена
психозом подготовки к новой мировой войне. Это положение со всей си¬
лой выражено в «Манифесте мира», принятом на Совещании представи¬
телей коммунистических и рабочих партий в Москве в ноябре 1957 года:
«Нет ныне в мире такой страны, где бы угроза новой войны не нависала
непрестанно над домашними очагами, не омрачала радости жизни, не ста¬
вила вопросов, полных беспокойства: что будет завтра, через месяц че¬
рез год?..»
Эти беспокойные думы и настроения тревожат современное человече¬
ство. И разные люди делают разные выводы из них. Если одни решают
вступить на путь организованной борьбы против военной угрозы, то дру¬
гие, усталые и подавленные, стремятся хоть в воображаемом, сверхъ¬
естественном мире найти успокоение. Такие люди с надеждой слушают
проповеди попов.
Но уродующее воздействие войны на общественное сознание не
ограничивается этим. Агрессивные империалистические государства, гото¬
вясь к войне, фашизируют внутренний порядок жизни, усиливают военно¬
бюрократическую машину, репрессируют прогрессивные организации, на¬
саждают антинаучные нацистские, расистские и т. д. теории. В ходе вой¬
ны ложь и лицемерие официальной пропаганды империалистов еще боль¬
ше возрастают, сознание масс еще больше вводится в заблуждение.
Именно такая обстановка общей неустойчивости всей внутренней и меж¬
дународной жизни, обстановка социальной придавленности трудящихся
масс, постоянной тревоги и кажущейся беспомощности их перед силами
капитализма, уродует сознание современного человека так же, как беспо¬
мощность перед стихией природы уродовала сознание дикаря, и служит,
как говорил Ленин, самым глубоким корнем современной религии. Она
же, следовательно, является и самой широкой социальной основой
идеализма как мировоззрения, однородного по содержанию с религией.
Если можно спорить о тождестве гносеологических корней идеализма и
религии, то в тождестве их социальных корней не может быть сомнений.
Социальная почва религии является и социальной почвой идеализма.
Никакой иной социальной почвы у идеализма, этой рафинированной ре¬
лигии или утонченной защиты поповщины, нет. Никакие различия между
религией и идеализмом не устраняют социального родства между ними.
Особенности идеализма скорее являются продуктом иных гносеологических
оснований. Не случайно все известные в истории общества падения и воз¬
рождения идеализма шли параллельно с падением и оживлением религии.
Далее, социальной, классовой в буквальном смысле этого понятия
основой для извращенного мировоззрения служит классовый гнет и
прежде всего гнет экономический. Еще на ранней стадии развития част¬
ной собственности происходит «отчуждение» средств производства от
производителя и превращение их в средство эксплуатации. Замена рабо¬
владельческой формы эксплуатации крепостнической, а этой последней —
капиталистической формой не внесла .коренного изменения в положение
эксплуатируемых. Не случайно капитализм называется наемным раб¬
ством.
Уже само классовое экономическое порабощение ставит большинство
человечества в такие материальные условия, которые способствуют рас¬
пространению примитивного, ненаучного мировоззрения. Но экономиче¬
ский гнет неизбежно порождает в качестве своего дополнения гнет поли¬
тический. Причем орган политической власти класса эксплуататоров —
государство — приобретает все большую самостоятельность по отноше¬
нию к обществу и видимость высшей, сверхъестественной силы над чело¬
веком. Связь политики с экономической основой затемняется, создается
представление, что политики исходят в своих действиях из чистой мысли,
из предшествовавших норм права, морали и т. д., а не из экономических

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИИ
33
требований и интересов. Наконец, экономический и политический' гнет
дополняется духовным гнетом. Вся система политических идей непосред¬
ственно используется для духовного порабощения большинства. Мате¬
риалистическое мировоззрение резко осуждается и, как правило, запре¬
щается всеми эксплуататорскими государствами, а религия и идеализм
признаются официальным мировоззрением. Политическая власть класса
эксплуататоров создает общую атмосферу гнета, которая не только по¬
давляет волю к знанию и ум эксплуатируемых масс, но побуждает к ре¬
лигиозно-идеалистическому мировоззрению и представителей господ¬
ствующих классов.
Известно, что деление общества на классы сопровождается раз¬
рывом умственного и физического труда. С одной стороны, кучка эксплу¬
ататоров и их ближайших слуг получает неограниченную возможность
развивать духовные потенции, использовать духовные богатства человече¬
ства. Творческая способность мышления, оторванная от производствен¬
ной трудовой деятельности людей, превращается в самодовлеющую вели¬
чину, направляющая роль сознания преувеличивается, идеям приписы¬
вается значение главного двигателя общественного развития. С другой
стороны, большинство человечества, обреченное на изнурительный физи¬
ческий труд, лишается условий для интеллектуального развития. Не только
рабство, крепостничество, но и капитализм уродует работника и делает
из него, как говорит Маркс, неполного человека, отчуждает от него ду¬
ховные силы. Кроме того, в условиях капитализма сознание трудящихся
масс преднамеренно затемняется. При империализме классовый гнет до¬
полняется и усиливается гнетом колониальным. До нынешнего времени
существуют колониальные народы, где неграмотность населения превы¬
шает 90 процентов. В угнетенных и зависимых странах в еще большей
степени, чем в господствующих капиталистических странах, трудящихся
опутывают сетями лживой идеологии, прямо враждебной материалисти¬
ческим взглядам.
Уродующее действие классового гнета на общественное сознание
усиливается тем, что борьба угнетенных в рамках каждой классовой
формации на протяжении жизни многих поколений не приводила ни к
какому освобождению. Вплоть до Великой Октябрьской социалистиче¬
ской революции восстания угнетенных масс заканчивались для них почти
полным поражением. Бессилие масс в борьбе с эксплуататорами порож¬
дало пессимизм, отчаяние, лишало возможности трезво смотреть на жизнь
и приводило как к грубой религиозной вере, так и к утонченным формам
идеализма. Поэтому-то отмечается особая тяга к религии и идеализму в
годы реакции.
И теперь еще неверие в силу освободительного движения держится
среди отсталых слоев трудящихся капиталистических стран, хотя истори¬
ческих условий для него уже нет; и теперь еще оно питает религиозные
чувства и идеалистические взгляды. Кроме того, сейчас и господствующая
буржуазия сама чувствует себя крайне неуверенно; она видит, что почва
уходит у нее из-под ног, и в состоянии ожесточения и отчаяния она теряет
остатки трезвого отношения к окружающему миру. Словом, в капитали¬
стическом мире есть объективные условия, способствующие утверждению
религиозно-идеалистических взглядов. Они-то и придают действенность
субъективной стороне — сознательно организованной борьбе буржуазии
против научного мировоззрения. Идеологическая борьба всегда была
одной из форм классовой борьбы. Борьба между материализмом и идеа¬
лизмом имеет важное значение, поскольку философия служит основой
для политических и всех других теорий. Реакционные классы для обосно¬
вания своей реакционной идеологии и политики всегда были заинтересо¬
ваны в сохранении и оживлении религии и идеализма. Наряду с запре¬
щением, преследованием и подавлением революционного движения гос¬
подствующие классы применяют метод идейного развращения трудящихся.
3.	«Вопросы философии» Mi 6»

34
П. П. ЧЕРКАШИН
Ленин подчеркивает как одну из общих тенденций эпохи империализма
усиление стремлений реакционеров «подновить и оживить религию «для
народа» (как непосредственно, так и в посредственной форме
развития идеалистической, кантианской и махистской филосо¬
фии)...» (Соч., т. 20, стр. 426. Разрядка моя.— П. Ч.).
Во всех странах капитализма обе эти формы антинаучного мировоз¬
зрения (идеализм и религия) признаются официальными, государствен¬
ными. Для защиты и распространения их существует сложная и широко
разветвленная система организаций и средств (церковь, школа, универси¬
тет, печать, искусство, кино, радио, телевидение и др.), содержится огром¬
ная армия священников, проповедников, агитаторов и т. д. При этом клас¬
совые мотивы, определяющие поддержку антинаучного мировоззрения,
зачастую выступают весьма прозрачно. Б. Рассел вынужден признать, что
английские ученые, испугавшись «русской революции», как «хорошие
граждане, озабоченные защитой добродетели и собственности», стали от¬
крыто высказываться в поддержку религии (см. В. Russell «Scientific
Outlook». N. Y. 1931, p. 101).
Итак, живучесть религии и идеализма в современном мире объяс¬
няется многообразными социальными причинами, которые в совокупности
представляют объективные и субъективные условия для превращения
гносеологических возможностей извращенного мировоззрения в действи¬
тельность. Причем решающую роль в этой совокупности причин играют
классовые интересы эксплуататоров. Объективные условия служат почвой
для роста и активизации субъективного фактора (сознательных устремле¬
ний реакционных сил сохранить религию и идеализм). Поэтому игно¬
рировать эту объективную сторону невозможно. Только единством объ¬
ективных и субъективных факторов определяется природа и живучесть
идеализма.
* * #
С победой социалистической революции социальная почва религи¬
озно-идеалистического мировоззрения подрывается. Но опыт сорокалет¬
ней истории СССР свидетельствует о том, что на первой фазе коммунизма
научное мировоззрение не может еще стать единственным мировоззре¬
нием для всех без исключения членов социалистического общества.
В результате победы социализма у нас уничтожены те варварские
условия материальной жизни общества, которые веками мешали людям
подняться к высотам материалистического мировоззрения и обусловлива¬
ли формирование и живучесть религиозно-идеалистического мировоззре¬
ния. Прежде всего в пределах нашей страны ликвидировано гнетущее
господство над людьми стихийных законов производства, основанного на
частной собственности. У нас нет экономических кризисов, нет страшного
бича трудящихся — безработицы, нет безысходного разорения и обнища¬
ния трудящихся масс, нет угрозы голода. С низвержением капитализма и
обобществлением средств производства в городе и деревне люди поставили
под сознательный контроль свои производственные отношения, стали гос¬
подами общественной жизни. Коммунистическая партия, вооруженная
марксистско-ленинской наукой, обеспечивает своим руководством плано¬
мерное развитие общественного производства в направлении неуклонного
подъема уровня благосостояния народа. Сама жизнь нашего социалисти¬
ческого общества порождает в людях убежденность, что их судьба нахо¬
дится в их собственных руках, а не «в руце божьей».
В пределах СССР ликвидирован классовый гнет, уничтожены проти¬
воположность умственного и физического труда, духовное калечение мил¬
лионных масс трудящихся. И главное, у нас нет больше реакционных
классов, которые были бы заинтересованы в распространении религиоз¬
ной сивухи и философской ее защиты — идеализма. После победы Ок¬
тябрьской революции в нашей стране широко ведется активная пропаган-

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИИ
35
о
да материалистического мировоззрения, которое положено в основу всей
системы образования и воспитания народных масс. В результате подавля¬
ющее большинство населения Советского Союза освободилось от рели¬
гиозной веры и от идеалистических взглядов на мир, усвоило научное ми¬
ровоззрение, соответствующее природе социалистического строя.
Но у нас еще есть верующие, религиозные люди, есть служители
культа — профессионалы, существуют церкви и молельные дома, и не где-
нибудь «в глубинке», а в столице, в Москве, буквально рядом с очагами
культуры. Имеются даже средние и высшие духовные учебные заведения,
в которых учатся молодые люди.
У нас также имели место серьезные проявления философского идеа¬
лизма как в виде методологических ошибок отдельных естествоиспытате¬
лей, так и в виде хорошо известных фактов субъективизма в понимании
роли политической власти в экономическом развитии, в понимании роли
личности в истории и др.
Почему же у нас есть еще люди, которые до сих пор верят в бога?
Почему советские люди допускают уклонения в сторону идеализма? Что
это — досадная случайность или недосмотр, упущение в системе марксист¬
ско-ленинского воспитания?
Научный ответ на эти вопросы может быть только один: живучесть
пережитков старого мировоззрения в сознании советских людей спустя
четыре десятилетия после победы социалистической революции объяс¬
няется не только слабостью нашей идейно-воспитательной работы, не
только недостатками атеистической и философской пропаганды, но и ря¬
дом объективных причин, действием определенных законов исторического
развития, наличием известных гносеологических и социальных корней,
питающих эти пережитки. С точки зрения исторического материализма, ни
в каком обществе не может быть беспочвенных общественных идей, поня¬
тий, воззрений. И какую бы важную роль ни играл закон отставания созна¬
ния народных масс от изменений общественного *бытия, всего он не может
объяснить.
Конечно, обладая относительной самостоятельностью, содержание
общественного сознания, особенно тех форм его, которые более удалены
от экономики (религия, философия), как бы по инерции продолжает су¬
ществовать и в новых, по природе чуждых ему материальных условиях
жизни общества. При этом, поскольку социалистическое сознание раз¬
вивается на основе преемственности, то не исключена возможность того,
что наряду с ценным и здоровым из старого запаса знаний, навыков, обы¬
чаев незаметно переносится в него и негодное. При этом большую роль
играют бытовые и семейные традиции, то обстоятельство, что детям дома
прививают неправильные взгляды на мир. И все-таки после того, как ба¬
зис, экономические отношения коренным образом изменились, старое миро¬
воззрение не может продолжительное время так цепко держаться только
в силу инерции.
В сохранении у нас пережитков старого мировоззрения, особенно в
проявлениях идеализма, значительную роль играют, конечно, гносеологи¬
ческие корни. Не может быть двух мнений относительно того, что гносео¬
логические возможности идеализма не уничтожаются с победой социа¬
лизма. Процесс познания человеком объективного мира сохраняет свои
общие черты и при социализме. Пролетарская революция вносит суще¬
ственное изменение в отношение субъекта к объекту, она освобождает
познание от внешнего уродующего влияния со стороны условий социаль¬
ной жизни. Но она не производит коренного переворота во внутренних
закономерностях этого процесса, не уничтожает его внутренних про¬
тиворечий, не устраняет общих трудностей и сложности отражения. По¬
знание есть такой процесс, который никогда не завершается полным и аб¬
солютным знанием объективного мира. Между достигнутой относитель¬
ной истиной и возможным абсолютным знанием, между объективным со¬

36
а. П. ЧЕРКАШИН
держанием и субъективной формой, между непосредственным чувствен¬
ным созерцанием и абстрактной логической работой мысли и т. д.
противоречия были, есть и будут. При этом возможность одностороннего,
метафизического, субъективистского подхода, а стало быть, и возможность
извращения истины, формирования ошибочного взгляда существует и
всегда будет существовать даже для людей самого высокого обществен¬
ного строя. И при коммунизме будет существовать гносеологическая
возможность для отдельного лица уклониться от истины и впасть в субъ¬
ективизм, возможность неправильного, нематериалистического истолко¬
вания тех или иных явлений мира. Следовательно, всегда будет идти не
только борьба мнений в науке по частным вопросам, но и борьба материа¬
лизма с возможностью идеализма, с опасностью идеалистической ошибки,
за объективную истину в мировоззрении.
Но поскольку гносеологические корни религиозно-идеалистического
мировоззрения неотделимы от его социальных корней, то возможность
извращенного мировоззрения может стать действительностью в виде опре¬
деленной устойчивой идеалистической системы взглядов, приобретающей
общественное значение только при соответствующем воздействии на про¬
цесс познания социальных факторов, то есть социальных корней. Истори¬
ческий опыт показывает, что в условиях социалистического общества ника¬
кие гносеологические корни идеализма не порождали и не могут породить
цельные, устойчивые идеалистические системы. У нас уже давно, по край¬
ней мере четверть века, нет каких-либо четко оформленных философских
идеалистических систем, и мы уверены, что и впредь их не может быть.
Это служит лучшим доказательством не только того, что у нас решительно
подорваны социальные корни антинаучного мировоззрения, но и того, что
гносеологические корни дают эффект лишь через социальные условия.
Процесс познания, отражения мира в головах людей всегда есть со¬
циальный процесс. Гносеологическую возможность идеализма нельзя рас¬
сматривать как абсолютно самостоятельную и неодолимую, спонтанно
реализующуюся во все времена человеческой истории. И если гносеологи¬
ческие корни у нас могут питать религиозные пережитки и отдельные
сравнительно устойчивые и распространенные философские ошибки или
отклонения от материализма, значит для этого имеются в какой-то сте¬
пени и соответствующие условия общественной жизни.
В мировоззрении отдельных людей всегда, в любых условиях, неза¬
висимо от социальных корней, могут быть частные ошибки как результат
их гносеологической беспомощности, недостаточного овладения научной,
материалистической философией, забвения диалектики. Не случайно в
Декларации Совещания представителей коммунистических и рабочих пар¬
тий социалистических стран, состоявшегося в Москве 14—16 ноября
1957 года, содержится предупреждение, что недиалектический подход при
рассмотрении вопросов ведет к субъективизму, к ревизионистским и дог¬
матическим ошибкам. Но сравнительно распространенные и устойчивые
уклонения в сторону идеализма в общественном сознании не могут обу¬
словливаться только одними гносеологическими причинами. Поэтому,
чтобы вести успешную борьбу с пережитками религии и идеализма и
уметь предупреждать серьезные философские срывы в нашей многогран¬
ной научной, идеологической деятельности, надо, кроме причин гносеоло¬
гических, видеть и объективные социальные факторы, отрицательно влия¬
ющие на процесс познания в наших условиях.
* * *
Одним из наиболее существенных социальных условий живучести
религиозных и философских идеалистических пережитков в СССР и во
всем социалистическом лагере служит факт сохранения капитализма в
большинстве стран мира, факт существования в современном человече¬
ском обществе негодного общественного строя со всем его уродующим

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИИ
37
воздействием на общественное сознание. Наше общественное сознание
не абсолютно свободно от этого уродующего воздействия капиталистиче¬
ского мира, поскольку мы не отгорожены от него «железным занавесом»
или какой-либо другой непроницаемой завесой.
Ленинский принцип мирного сосуществования двух систем, положен¬
ный в основу нашей внешней политики, означает развитие многообраз¬
ных связей — экономических, политических и культурных — с капитали¬
стическими государствами. При таких условиях очень трудно достигнуть
полной изоляции от ряда отвратительных сторон капитализма. Мы ликви¬
дировали капитализм внутри страны, но он живет рядом с нами и воздей¬
ствует на советских людей. И прежде всего капитализм оказывает прямое
повседневное идеологическое давление на них. Битва двух мировоззре¬
ний, двух мировых идеологий не завершена, она и теперь носит упорный
характер, поскольку антинаучное, реакционное мировоззрение имеет в
мировом масштабе под собой еще довольно прочную почву. Тот факт, что
религиозно-идеалистическое мировоззрение до сих пор занимает господ¬
ствующее положение в большинстве стран мира и активно отстаивается
не только специалистами-идеологами, но и официальными представите¬
лями власти, придает ему в глазах отсталых людей вес и силу.
Ни для кого не секрет, что нередко даже дипломатические документы
и декларации руководителей капиталистических стран составляются в
духе осуждения материализма и атеизма и возвеличения идеализма и
религии. Констатируя, что «еще бушует вековая борьба» между верящими
в бога и не верящими в него, империалисты преследуют двоякую цель:
грабительскую политику оправдать религией, религию подкрепить авто¬
ритетом государственной власти. Не безразличным для общественного
сознания оказывается и то, что ряд прогрессивных движений, например
национально-освободительных, проходит под религиозным флагом,
что ряд правительств таких стран, которые вместе с нами находятся
в лагере мира, официально декларирует свою верность религии и идеа¬
лизму.
Враги социализма, империалисты в своих классовых интересах вся¬
чески стараются сохранить религию и идеалистическую философию не
только в странах капитализма. Всеми дозволенными и недозволенными,
явными и тайными мерами они содействуют сохранению извращенного
мировоззрения в странах народной демократии и в СССР. Особенно актив¬
но империалистами поддерживается живучесть религии как испытанного
оплота реакции. С этой целью предпринимаются дипломатические акции,
устраиваются демонстративные посещения религиозных организаций в
СССР частными туристами и разными представительными делегациями
из-за границы, забрасываются листовки, организуются религиозные и спе¬
циальные философские радиопередачи и т. д. При этом нашу атеистиче¬
скую пропаганду империалисты стремятся во что бы то ни стало ослабить,
изобразить как гонение на верующих, как проявление антидемократизма
и т. п. В то же время они стараются поддерживать и активизировать рели¬
гиозную пропаганду, которую ведут различные церкви и религиозные
организации в СССР. И мы видим, что там, где хромает наша идеологи¬
ческая, культурно-просветительная работа, где атеистическая и философ¬
ская пропаганда ослаблена, там пережитки старого мировоззрения не
только сохраняются, но и оживляются.
Однако' влияние капитализма на живучесть у нас религиозно-идеа¬
листических пережитков не исчерпывается давлением буржуазной идео¬
логии на наше общественное сознание. Дело обстоит сложнее. Мировая
буржуазия не только идеологически, но и экономически и политически
мешает нам свободно строить такие новые общественные отношения, при
которых совершенно исключались бы социальные условия для извращен¬
ного мировоззрения. Поэтому неправильно рассматривать существование
капиталистического способа производства как только «внешнюю» соци¬

38
П. П. ЧЕРКАШИН
альную причину живучести старого мировоззрения, проявляющуюся в не¬
посредственном идеологическом давлении. Здесь более, чем где-либо,
«внешнее» переходит во «внутреннее» и опосредуется им. Сама наша
внутренняя общественная жизнь несет на себе печать влияния внешнего
существования капитализма, и в силу этого она содержит в себе такие
черты, такие объективные условия, которые поддерживают живучесть
пережитков старого мировоззрения.
Мы не являемся пассивными и посторонними созерцателями господ¬
ства над людьми стихийных экономических и политических сил капита¬
лизма, которые причиняют столько ужасных страданий и мучений мил¬
лионам трудящихся в метрополиях и особенно в колониях. Мы и сами не
абсолютно гарантированы от влияния темных сил капитализма, от вне¬
запных, неожиданных, «случайных» и непредвиденных поворотов в эко¬
номике и политике капиталистических стран и в их международных вза-
шмоотношен иях.
Отрицательное влияние на сознание народных масс в лагере социа¬
лизма капитализм оказывает прежде всего через постоянную угрозу новой
империалистической войны, нового нападения на СССР. Советский народ
не может не испытывать чувства тревоги перед возможностью новой вой¬
ны. А что тяготы и лишения войны оживили религиозные пережитки в
СССР — это бесспорный факт. Нельзя сомневаться и в том, что открытая
угроза новой войны в значительной степени* способствует живучести этих
пережитков. Хотя уровень развития социализма сейчас в отличие от вре¬
мен гражданской и Великой Отечественной войн дает нам реальную воз¬
можность предотвратить войну, все же полной гарантии от нападения у
нас еще нет. А раз мы еще не можем полностью освободить свой народ от
тревоги перед угрозой войны, то мы не можем и совершенно ликвидиро¬
вать этот источник тяги к религиозной вере.
Далее, хорошо известно, какое вредоносное влияние на экономиче¬
скую жизнь СССР и на его социалистическое строительство капиталисти¬
ческий мир оказывал постоянным вмешательством в его внутренние дела,
постоянными попытками расстроить его хозяйство, сорвать планы
строительства социализма и реставрировать капитализм. Все это нало¬
жило глубокий отпечаток на нашу жизнь. В результате разорительных
нашествий империалистов на нашу страну, постоянных военных угроз,
блокады, непрекращающегося экономического давления мы не могли
решить свою основную экономическую задачу — перегнать передовые ка¬
питалистические страны по производству на душу населения как продук¬
тов промышленности, так и сельского хозяйства. Одно только вероломное
нападение гитлеровской Германии нанесло ущерб хозяйству СССР
в 2 триллиона 569 миллиардов рублей. Именно вследствие внешнего вме¬
шательства империалистов мы не могли поднять свою экономику до та¬
кого уровня, чтобы уже сегодня не испытывать недостатка в продуктах
питания, одежде, жилье. Эти трудности в нашей жизни, конечно, не об¬
легчают задачи преодоления пережитков, а удерживают отсталую часть
народа в плену религиозных и идеалистических воззрений.
Поэтому при анализе социальных корней пережитков религии и идеа¬
лизма нельзя чисто механически разграничивать причины «внутренние»
и «внешние». Трудно ответить на вопрос, имеются ли в СССР и в чем
состоят, так сказать, «чисто внутренние» социальные причины сохранения
пережитков религии и идеализма. В основе своей социалистический строй
свободен от свойств, составляющих в совокупности понятие «негодного»
общественного строя, в условиях которого порождаются и живут религия
и идеализм. Но как живой организм в данной исторической обстановке,
во всех своих частных проявлениях он не свободен от отдельных недо¬
статков, которые могут поддерживать существование пережитков. Причем
эти недостатки в значительной степени определены тем, что конкретно¬
историческое осуществление первого в мире опыта строительства

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИИ
39
социализма совершилось в экономически отсталой стране, находившейся
долгое время во враждебном окружении капитализма на положении осаж¬
денной крепости.
Далее, не следует смешивать два разных вопроса: 1. Имеют ли вооб¬
ще религия и идеализм корни в самом способе производства, в характе¬
ре производственных отношений социализма? 2. Имеются ли конкретно
в нашей общественной жизни какие-либо объективные экономические и
политические факторы, задерживающие процесс преодоления пережитков
старого мировоззрения? У нас находятся теоретики, которые, исходя из
абстрактного, иконописного представления о социализме, утверждают,
что живучесть религиозно-идеалистических пережитков в сознании совет¬
ских людей не имеет никакой почвы в социальной жизни нашего обще¬
ства, что у нас «нет тех социальных условий, которые тормозили бы осво¬
бождение советских граждан от религиозных верований» (см. В. Е л ф и-
м о в «Религиозные пережитки и пути их преодоления». Изд-во «Знание»,
•1958, стр. 20). И вместе с тем они считают, что эти пережитки могут расти,
если не вести с ними борьбу. Допустим, что 40 лет существования Совет¬
ской власти — такой срок, который просто «недостаточен для того, чтобы
все трудящиеся стали атеистами»; допустим, что «пережитки старого в
сознании людей могут сохраняться и не имея почвы в наличной эконо¬
мике», как утверждает Н. Губанов (см. его статью «О причинах суще¬
ствования религиозных пережитков в СССР» в сборнике «Наука и рели¬
гия». М. 1957, стр. 54 и 60). Но спрашивается: на чем же они могут расти?
На гносеологической почве и под внешним давлением буржуазной идеоло¬
гии? Но может ли давление буржуазной идеологии извне быть действен¬
ным, если внутри не будет абсолютно никакой почвы для сохранения пере¬
житков? Ленин, говоря о причинах ревизионизма, не ограничивался ана¬
лизом гносеологических источников и давления буржуазной идеологии, он
вскрывал и внутреннюю социальную почву для распространения буржуаз¬
ных идей в рабочем классе и в рядах его партии. Этот ленинский подход
является единственно научным также и при анализе причин существова¬
ния религиозно-идеалистических воззрений в нашем обществе.
В общем верно, что религия и идеалистическая философия лишены
корней в социальном строе социализма, который по своей природе проти¬
воположен всем классово-антагонистическим формациям. Именно поэтому
в нашем обществе впервые в истории религиозно-идеалистическое миро¬
воззрение не занимает господствующего положения. Но неверно, что живу¬
честь пережитков этого мировоззрения совершенно не имеет никакой поч¬
вы в нашей общественной жизни, взятой во всем ее конкретном своеобра¬
зии в данный момент.
В общем верно, что пережитки капитализма в сознании советских
людей противоречат принципам социализма. Но нельзя забывать, что
первая фаза коммунизма неизбежно несет на себе «родимые пятна» капи¬
тализма в экономической области. Социалистический принцип распреде¬
ления по труду еще не обеспечивает полного равенства. При данном
уровне развития нашей экономики он не исключает такого положения,
что одни члены общества могут быть хорошо обеспечены, в то время как
другие могут испытывать материальные затруднения и связанные с ними
невзгоды. Маркс и Ленин со всей определенностью указывали на истори¬
ческую неизбежность сохранения при социализме такого «недостатка» в
распределении. Нельзя игнорировать и тот факт, что плановое размеще¬
ние средств производства и рабочей силы в СССР при современных внут¬
ренних и международных условиях, при данном уровне развития произ¬
водительных сил и организации производства еще не исключает возмож¬
ности того, что отдельные люди вынуждены выбирать профессию «не по
душе» или работать и жить не там, где хотелось бы. На первой фазе ком¬
мунизма этот недостаток также неизбежен. Кроме того, наличие у нас
товарных отношений, денег и т. п. еще оставляет пусть ничтожную, но

40
П. П. ЧЕРКАШИН
реальную возможность надеяться на незаслуженную и незаработанную
удачу или, наоборот, побаиваться случайного провала.
Одним словом, наше живое, реальное социалистическое общество
практически не может для каждого человека полностью исключить суще¬
ственное влияние непредвиденного случая на его общественную и личную
жизнь. Реальные противоречия и трудности нашего общества могут бо¬
лезненно отражаться на судьбе отдельной личности, особенно личности,
непрочно связанной с коллективом или оторванной от жизни коллектива.
В наших условиях могут быть «неудачники» и «счастливчики» не только
в семейной жизни. Бывает, что личные планы людей резко меняются, да¬
же разбиваются непредвиденными обстоятельствами, неожиданными со¬
бытиями в жизни страны, тем или иным поворотом в экономике или по¬
литике, не говоря уже о войне, которая зверски калечит множество че¬
ловеческих судеб.
При анализе социальной почвы, способствующей живучести религи¬
озных предрассудков, следует упомянуть и такие черты нашей обществен¬
ной жизни, которые не только не связаны с принципами социализма, но и
прямо противоречат им. Сюда относятся трудности и противоречия нашей
жизни, порожденные, например, ошибками в руководстве сельским хо¬
зяйством, которые были совершенно не обязательными для истории на¬
шего общества, однако в течение ряда лет оказывали отрицательное воз¬
действие на сознание многих людей.
Такое чуждое природе советской демократии явление, как бюро¬
кратизм, также оказывает отрицательное влияние на сознание наших
людей. Еще и сейчас в работе государственных учреждений немало слу¬
чаев формализма, слепого, шаблонного выполнения директив вопреки
всем очевидным требованиям практической целесообразности, случаев
подмены живого дела парадной шумихой, отрыва от масс, пренебрежения
к их нуждам и интересам. Известно, что из-за несовершенства нашего
аппарата некоторые люди вынуждены обивать пороги учреждений, доби¬
ваясь удовлетворения своих законных просьб и исков. В отдельных слу¬
чаях бюрократизм в глазах одиночек, не связанных крепкими узами с со¬
ветской общественностью, рисуется какой-то неодолимой силой. Созда¬
нию такого неправильного впечатления способствует тот факт, что далеко
не всегда можно разглядеть конкретного виновника бюрократизма.
Серьезный ущерб делу освобождения сознания трудящихся от пере¬
житков старого мировоззрения нанесло нарушение Сталиным ленинских
принципов руководства, когда не только коллективное партийное и госу¬
дарственное управление, но и обычное отправление норм правосудия не¬
редко подменялось его единоличным решением. Это, как известно, при¬
вело к серьезным ошибкам в руководстве различными отраслями деятель¬
ности партии и государства и к грубейшим нарушениям социалистической
законности.
Наконец, при анализе причин живучести религиозных пережитков в
СССР приходится учитывать и тот факт, что наше социалистическое обще¬
ство еще не полностью преодолело зависимость деятельности людей от
игры стихийных сил природы, особенно в сельском хозяйстве, хотя с побе¬
дой социализма отношение людей к силам природы коренным образом
изменилось.
Несомненно, что все вышеотмеченные черты и явления нашей обще¬
ственной жизни в совокупности своей тормозят дело полного освобожде¬
ния советского общества от религиозно-идеалистических пережитков. Но
они не являются непреодолимой преградой на пути овладения всеми чле¬
нами социалистического общества научным мировоззрением. Здесь реша¬
ющее значение принадлежит активной идеологической работе.
Стало быть, если к социализму подходить не абстрактно, а научно, по¬
нимать его как низшую фазу коммунизма и видеть действительную жизнь
во всей ее сложности, тогда будут верно поняты субъективные и объектив¬

О СОЦИАЛЬНЫХ КОРНЯХ РЕЛИГИИ
41
ные причины живучести религиозных и идеалистических пережитков, яс¬
нее и правильнее осознаны практические выводы.
Во всех наших статьях о борьбе с религией и идеализмом справедли¬
во на первое место ставится задача непрестанного усиления идеологиче¬
ской борьбы, воспитательной работы, развития наступательной пропа¬
ганды научного мировоззрения; подчеркивается актуальность ленинского
положения, что всякое умаление социалистической идеологии означает
усиление идеологии буржуазной; ведется решительная борьба против
теории самотечного вытеснения старого мировоззрения новым и указы¬
вается на решающее значение субъективного фактора.
Но наши теоретические выступления зачастую страдают односторон¬
ностью, игнорируют объективную почву пережитков. Мы стали забывать
ленинское указание, что буржуазная идеология, противоречащая классо¬
вой природе пролетариата, может усиливаться и находить себе место в
сознании пролетариата как потому, что ее активно навязывают пролета¬
риату, так и потому, что для нее есть социальная почва внутри пролета¬
риата, в его материальном положении при империализме. Мы не можем
отрывать ленинский принцип (умаление социалистической идеологии озна¬
чает усиление буржуазной идеологии) от ленинского анализа материаль¬
ной основы распространения буржуазной идеологии в рабочем классе.
Вторая сторона вопроса имеет значение и для нашего социалистического
общества, ибо и при социализме также старые буржуазные идеи не могут
существовать вне какой-либо связи с материальными условиями обще¬
ственной жизни людей.
Игнорирование объективных факторов, задерживающих окончатель¬
ную ликвидацию пережитков в сознании советских людей, представляет
собою на деле преуменьшение субъективного фактора и, как говорил
Ленин, означает, что у нас не хватает сознательности для правильного
понимания жизни. А без этого не могут быть правильно определены зада¬
чи и тактика борьбы. Необходимость развития воинствующего материа¬
лизма и атеизма вызывается как раз тем, что пережитки не исчезнут сами
собой из нашего общественного сознания, поскольку для них есть еще
питательная почва.
Задача воинствующего материализма и атеизма состоит в том, чтобы
всемерно развивать идейно-теоретическую борьбу с пережитками религии
и идеализма, тесно увязывая ее с конкретной практикой строительства
коммунизма, направленного на полное устранение социальных причин
живучести старого мировоззрения; распространять научное мировоззре¬
ние в целях дальнейшей мобилизации масс на сознательное, активное пре¬
творение в жизнь планов этого строительства.

О специфике пространственных
форм и отношений в живой природе
Ю. Д. УРМАНЦЕВ, Ю. П. ТРУСОВ
Философское исследование существования материи в пространстве
(или, что то же самое, пространства материи) в отличие от любого дру¬
гого заключается прежде всего в выявлении наиболее общих законов про¬
странства, которым подчиняется существование в пространстве любой
формы материи. С этой точки зрения, наиболее общими и важными поло¬
жениями диалектического материализма о пространстве являются: 1) про¬
странство есть объективно-реальная форма существования материи;
2) движение есть сущность пространства; 3) мир бесконечен в прост¬
ранстве.
Отсюда логически вытекает признание существования различных
форм пространства, принадлежащих различным формам материи, по¬
скольку каждая из них обладает своей качественно особой формой дви-
жения, стало быть, своей сущностью пространства. Однако эта сторона
проблемы ни философами, ни естествоиспытателями не исследуется в
должной мере. В самом деле, описывая развитие материи, многие ученые
до сих пор рассматривают лишь усложнение движения, тогда как про¬
странство (и время) парадоксальным образом выпадает из рассмотрения
развития материи, как будто при всех превращениях материи основные
формы ее бытия оставались всегда одними и теми же и свойства прост¬
ранства выражались одной и той же геометрией, а время всегда имело
одни и те же формы длительности. Но как можно представить себе
развитие материи без развития основных форм ее бытия — пространст¬
ва и времени?
Развитие материи не может не быть связано с изменением, развитием
форм ее бытия, то есть пространства, времёни, движения.
Не нужно доказывать, что для теории и практики далеко не безраз¬
лично, считать ли пространство (и время) зависящим от внешних и внут¬
ренних условий, изменчиво развивающимся, претерпевающим при этом
количественные и качественные изменения, вызываемые противоречиями,
или оно неизменно, никакого развития не имеет, законам диалектики не
подчиняется. Под углом зрения указанных следствий, вытекающих из
отмеченных выше общих философских положений, и рассматриваются
приводимые в статье, главным образом биологические, данные о простран¬
стве организмов, или, как его принято называть в науке, «биологическом
пространстве».
Эти данные наряду с фактами и теориями других наук позволяют
сделать и некоторые философские выводы, в частности в принципе отве¬
тить на поставленный выше вопрос о связи пространства с законами
диалектики. Естественным будет начать рассмотрение развития простран¬
ства с философского анализа существования материи «в» пространстве,
то есть с выявления таких закономерностей и свойств пространства, ко¬
торые присущи пространству любой формы материи,— с понятия о про¬
странстве.

О СПЕЦИФИКЕ ПРОСТРАНСТВА
43
О понятии пространства
Реальное пространство — это пространство конкретных материальных
объектов.
Существование всех тел и процессов в пространстве означает,
что они протяженны, то есть имеют определенные линейные разме¬
ры, обладают объемом, что является объективным показателем трех¬
мерности реального пространства, определенной геометрической
формой и строением!. Под геометрической формой мы здесь по¬
нимаем форму той внешней границы, которая отделяет данное тело от
других тел. Геометрическое строение реального пространства, то есть
пространства данного тела, определяется объективными законами вза¬
имного расположения его составных частей (например, атомов и молекул
вещества; корней, стеблей и листьев растений; различных деталей и со¬
ставных частей машин) — для дискретного пространства, или распре¬
делением некоторой характеризующей пространство величины (потен¬
циала, напряженности, энергии и т. п.)—для непрерывного простран¬
ства. Конечно, разделение пространства на дискретное и непрерывное
условно, ибо, с одной стороны, всякое непрерывное дискретно в самом се¬
бе, а с другой стороны — совокупность взаимосвязанных дискретных ча¬
стей создает определенную непрерывность 2. Дискретность и непрерыв¬
ность— две неотъемлемые стороны всякого реального пространства. Так,
современной квантовой механикой доказано, что различные физические
поля проявляют и свойства дискретности и вместе с тем являются непре¬
рывными. Или, если мы будем рассматривать, например, кристалл —
тело, имеющее типично дискретное пространство в отношении распреде¬
ления его атомов (ионов) или молекул,— с точки зрения, скажем, его
оптических свойств, упругости или теплопроводности, то кристаллическое
пространство предстанет перед нами как непрерывное 3.
Пространство сложного тела можно рассматривать, так сказать, «на
разных уровнях», то есть изучать, например, законы взаимного располо¬
жения макрочастей тела, или же расположение его молекул и атомов,
электронов, ядер и т. д.
Изучая реальное пространство, мы констатируем, что под влиянием
различных внешних причин: температуры, давления, механических, элек¬
трических, магнитных, гравитационных и другого рода воздействий — ли¬
нейные размеры тел, их объем, геометрическая форма и строение испыты¬
вают подчас очень глубокие изменения. Так, при определенных темпера¬
турах и давлениях тела изменяют свою кристаллическую структуру и
агрегатные состояния, что сопровождается существенными изменениями
геометрической формы и строения тел. Зависимость морфологии организ¬
мов от внешних условий всем известна.
Все тела- находятся под непрерывным воздействием внешних усло¬
1 Не всегда, естественно, указанные признаки имеют одинаковое значение. Так,
объем и геометрическая форма (и линейные размеры) являются существенными лишь
для тел, обладающих собственной внешней .границей (например, растений и животных);
скажем, для жидкостей и газов (механически покоящихся), форма границы которых
определяется внешними условиями, в,нешняя фО|рма тела не может служить сущест¬
венной характеристикой их пространства. И только внутреннее геометрическое строе¬
ние, видимо, всегда является существенным свойством пространства тела.
2 Поэтому понятия «тело» и «система» (тел), по существу, синонимы. Проведе¬
ние границ между телами (системами) — дело в известной мере условное и опреде¬
ляется тем, что выступает в данном исследовании, в данном отношении как одно
единое целое.
Вопросы прерывности и непрерывности пространства (и времени) недавно под¬
робно обсуждались Р. А. А р о н о в ы м в статье «О гипотезе прерывности простран¬
ства и времени» (журнал «Вопросы философии» № 3 за 1957 г., стр. 80 92).
3 О непрерывности и прерывности кристаллического пространства см. статью
акад. А. В. Шубникова «Кристалл как 'непрерывная среда» (Изв. АН СССР отд.
матем. и естеств. наук, 1932 г., № 6, стр. 799—815) и в его же книге «Симметрия».
Изд. АН СССР. М.-Л. 1940 год.

44
Ю. А. УРМАНЦЕВ, Ю. П. ТРУСОВ
вий, и уже хотя бы поэтому пространство их не может оставаться неиз¬
менным. Внутренне присущее материи движение и развитие обусловли¬
вает изменяемость и развитие пространства материи. Только связав про¬
странство тел с внешними условиями и внутренним движением, взаимо¬
действием (иначе, единством и борьбой) которых определяются конкрет¬
ные его (пространства) свойства, мы сможем понять сущность простран¬
ства, почему тело обладает той или иной протяженностью, объемом, гео¬
метрической формой и строением. А раз пространство изменчиво, то оно
предстает не только как застывшие протяженность, объем и т. д., но и как
простирание — понятие, которое существенным образом включает в
себя процесс, движение, динамику.
Понимание движения как сущности пространства (и времени) впер¬
вые возникло в философии, и предыстория его восходит еще к Декарту
и Лейбницу. Но впервые наиболее ясно это выразил, пожалуй, Гегель,
который в «Лекциях по истории и философии» прямо писал, что сущность
пространства (и времени) — движение потому, что оно всеобще.
В. И. Ленин впоследствии отметил эти мысли Гегеля как верные (см.
«Философские тетради», 1947, стр. 241). Взаимосвязь пространства (и вре¬
мени) с механическим движением впервые в естествознании, независимо
друг от друга, поняли Лобачевский в России, Больяи в Венгрии и Гаусс
в Германии. В физике зависимость эта неопровержимо доказана специ¬
альной теорией относительности в начале нашего столетия.
Простирание материи—это ее существование. Существование мате¬
рии «в» пространстве характеризуется протяженностью, объемом, геомет¬
рической формой и строением, то есть особой формой этого суще¬
ствования.
Следовательно, пространство есть объективно-реальная форма суще¬
ствования материи, а именно, простирание ее (понятие, которое
связывает движение с протяженностью, объемом, геометрической фор¬
мой и строением данного материального объекта). Материя не существует,
как правильно отмечали многие мыслители, «в» пространстве как в чем-то
внешнем; она сама формирует свое пространство, само-
простирается так же, как она и само движется (см. В. И. Ленин
«Философские тетради», 1947, стр. 328).
Абстрагируя простирание материи от простирающейся материи, мы
и получаем отвлеченное понятие пространства, которому многими в исто¬
рии науки приписывалось независимое от материи реальное существова¬
ние (абсолютное пространство) *. Заметим, что если пространство отдель¬
ных вещей и явлений характеризуется определенной ограниченной
протяженностью, объемом и геометрической формой, то пространство
материи в целом, пространство Вселенной, теряет одно из основных
свойств пространства единичного, а именно, его внешнюю геометрическую
форму, а протяженность и объем становятся бесконечными.
Изучая пространство, надо всегда отдавать себе ясный отчет, о про¬
странстве какого именно тела, процесса или явления идет речь. Еще наш
великий математик Н. Pi. Лобачевский полагал, что «...некоторые силы
в природе следуют одной, другие своей, особой геометрии» (Н. И. Л о-
бачевский. Полн. собр. соч., т. 2. Гостехиздат. М.-Л. 1949, стр. 159).
Теория относительности рассматривает уже «собственное» простран¬
ство материальных тел или систем отсчета (в данном случае эти
1 С этих позиций абсурдным является представление о «пустом» пространстве,
о «пустоте», занимавшее ма протяжении всей истории человеческой мысли значитель¬
ное место. «Пустое» пространство Демокрита, Ньютона и др. есть на самом деле не что
иное, как некоторая материальная среда, в определенном отношении и в определен¬
ных условиях практически индифферентная к находящимся в ней механическим телам.
Именно незнан'ие природы и свойств этой среды и дало повод считать это простран¬
ство «пустым». Замечательно, что в современной физике мы этого делать уже не мо¬
жем. Образно говоря, пустота — это наше незнание, и там, где появляется знание,
исчезает пустота.

О СПЕЦИФИКЕ ПРОСТРАНСТВА
45
термины — синонимы). А. Эйнштейн, например, пишет:	«...мы	не
вправе говорить о пространстве вообще, а только о «пространстве, отно¬
сящемся к телу А». (А. Эйнштейн. «Сущность теории относительно¬
сти». ИЛ, М. 1955, стр. 9). Конкретного подхода к изучению пространства
требовал и выдающийся советский ученый В. И. Вернадский. «Мы не
должны забывать, что в конкретной научной работе мы, вообще говоря,
не имеем дела с абстрактным абсолютным пространством геометрии. Мы
имеем дело на каждом шагу с гораздо более сложным реальным
пространством природы»,— писал он (В. И. Вернадский
«Проблемы биогеохимии», вып. II. «О коренном материально-энергетиче-
ском отличии живых и косных естественных тел биосферы». Изд. АН
СССР, 1939, стр. 31). Это чрезвычайно глубокие мысли. Именно, только
изучая реальное пространство, можно заметить отличия и качествен¬
ную специфику пространства различных тел, различных форм материи,
чего мы никогда не заметим, оставаясь в пределах абстрактных матема¬
тических представлений.
Специфичность пространства организмов
Пространство различных форм материи носит специфический харак¬
тер. Мы это покажем на примере биологической формы материи. Разбе¬
рем три вопроса: 1) специфичность пространства организмов, 2) разви¬
тие пространства организмов и 3) законы, управляющие существованием
организмов в пространстве.
Простейшие и губки, кишечнополостные и иглокожие, черви и члени¬
стоногие, мягкотелые и оболочники; рыбы и земноводные; пресмыкающие¬
ся, птицы и млекопитающие — словом, животные, с одной стороны,
автотрофные бактерии и водоросли, грибы и лишайники, мхи и папорот¬
ники, голо- и покрытосеменные растения, с другой,— все они обла¬
дают той или иной протяженностью, объемом, геометрической формой
и строением. Причем пространственная форма и строение организмов глу¬
боко своеобразны и принадлежат только и только
живым организмам, а стало быть, и качественно отличны
от пространственных форм и строения неживых тел.
Морфологи и систематики, сводящие все разнообразие организмов
в типы, классы, порядки, семейства, роды, виды, используют для научной
систематики именно это своеобразие и оригинальность пространственных
форм организмов. Изучая морфологию растений, ботаники представили
разные, подчас очень причудливые и сложные формы ветвления
стеблей и корней — как дихотомии, моноподии, симподии и т. д.; разные
пространственные формы корней — как стержневые, мочковатые
и т. п.; листьев — как игольчатые, линейные, продолговатые, оваль¬
ные, яйцевидные и т. п.; побегов — орт- или плагиотропные; цвет¬
ков — поли-, ди- и асимметричные и т. д. Ничего подобного естествоис¬
пытатель, изучавший неживую природу, среди неорганических тел не встре¬
чал. Никто, изучая неживые .тела, не сталкивался и с пространственной
формой, свойственной животным, скажем, млекопитающим (соба¬
кам, коровам, слонам, обезьянам и т. д.) или птицам (уткам, гусям, ле¬
бедям и т. д.).
Большинство организмов имеет клеточное строение. По образному
выражению А. И. Опарина, так же, как форма вытекающей из крана
струи воды обусловлена формой крана, давлением и непрерывным пере¬
мещением и определенной скоростью молекул воды, так и пространствен¬
ные форма и строение клетки, ее оболочки, протоплазмы, ядра являются
отражением внешних условий и уже качественно другого процесса —
всегда протекающего обмена веществ, обусловливающего непрерывную
перестройку клетки. Размеры, формы и строение клеток и их составных
частей сильно варьируют уже в пределах одного организма в зависимо¬

46
Ю. А. УРМАНЦЕВ, Ю. П. ТРУСОВ
сти от принадлежности к той или иной ткани или органу (если это много¬
клеточный организм), от стадии развития, функции клеток и внешних
условий, не говоря уже о клетках организмов различных видов. Клетки
бывают шаровидные, овальные, кубические, призматические, цилиндриче¬
ские, звездчатые, дисковидные, нитчатые и т. д. размером в несколько
микрон или метров (Нервные клетки). Обычно клетка состоит из оболочки,
ядра (с одним или более яДрышком), отделенного от протоплазмы тон¬
кой ядерной оболочкой, и протоплазмы с ее слоями (экто- и эндоплазма)
и тончайшим сетчатым остовом (Фрей — Висслинг), а также органоида¬
ми (митохондрии, клеточный центр, пластиды и т. д.).
Тонкая и специфическая пространственная архитектоника клетки
особенно ярко выступает в пространственном распределении различных
ферментов и химических веществ во внутриклеточных образованиях
(«Проблемы цитофизиологии», И. Л., 1957; А. И. Опарин «Возникно¬
вение жизни на Земле», 1957).
Для жизнедеятельности клетки особенно важное значение имеют бел¬
ковые тела, формой существования которых, по Энгельсу, является жизнь,
а также нуклеиновые кислоты, громадная роль которых так неожиданно
раскрылась в последнее время в синтезе белков и свойстве наследственно¬
сти. Современные белки обладают совершенным и специфическим не толь¬
ко для живой материи в целом, но даже для каждого индивидуума, его
органов, тканей и т. д., строением, хорошо приспособленным к характеру
выполняемой ими функции. Особенности естественных белков проявляют¬
ся уже в аминокислотном составе белков. Все современные
белки построены примерно из 20, ставших уже стандартными, аминоки¬
слот, отобранных естественным отбором из множества встречавшихся
аминокислот. Следовательно, аминокислотный состав белков определяет¬
ся также и биологическими закономерностями (Р. Синг. Биохимия,
1945, 10, 179). Другая особенность естественных белков в определен¬
ном — всегда особом для каждого вида — чередовании аминокислотных
остатков. Внутримолекулярные взаимодействия белков приводят к зако¬
номерному скручиванию пептидных цепей и объединению их в трехмер¬
ные структуры с определенной внутренней пространственной конфигура¬
цией. Такое строение обусловливает размеры и форму так называемых
основных белковых молекул, которые, объединяясь, образуют еще более
сложно устроенные дискретные монодисперсные частицы — глобулярные
белки. Понятно, что пространственное строение белковых молекул являет¬
ся решающим для химических возможностей данного белка. Ферментатив¬
ные, иммунологические или гормональные особенности белков определя¬
ются их строением.
Нуклеиновые кислоты так же, как и белки, характеризуются только
им присущим строением. Оно выявляется строго определенным—особым
в каждом случае — взаиморасположением пуриновых и пиримидиновых
мононуклеотидов. Для них показана, подобно белкам, возможность без¬
граничного количества изомеров. Вскрыта видовая, тканевая и т. д. спе¬
цифика нуклеиновых кислот. Нуклеиновым кислотам придается большое
значение в синтезе и определении специфического строения белков
(«Нуклеиновые кислоты». Под ред. Э. Чаргаффа и Дж. Дэвидсона. ИЛ,
1957 г.).
Итак, взаиморасположение составных частей клет¬
ки, подвижное единство оболочки, протоплазмы и яд¬
ра с их слоями, органоидов и различных включений, а
также строящих организм важнейших соединений —
прежде всего белков и нуклеиновых кислот, и, нако¬
нец, углеводов, жиров и других соединений — обра¬
зует ту пространственную организацию клетки, ко¬
торая отсутствует в неорганической природе, но
характерна для живых организмов.

О СПЕЦИФИКЕ ПРОСТРАНСТВА
47
Своеобразие пространства организмов ярко проявляется в особен¬
ностях их симметрии. Еще ботаник Пирам де Кандолль и кристаллограф
Браве обратили внимание на математические законности и геометриче¬
ские явления симметрии в живом веществе. В нашем веке знаменитый
кристаллограф Ю. В. Вульф и химик Ф. М. Иегер охватили в одном уче¬
нии симметрию живого вещества и симметрию кристаллов. Они же дали
сводку многочисленных наблюдений над симметрией живого вещества.
Ученик Вульфа, А. В. Шубников, в 1940 году так резюмировал наши зна¬
ния в этой области: «До сих пор не удалось найти таких свойств кристал¬
лов, в симметрию которых входили бы оси симметрии 5, 7 и иного порядка,
кроме предусмотренного рядом 1, 2, 3, 4, 6, °°. Теоретические соображе¬
ния, развиваемые кристаллографией, учат нас, что такие свойства кри¬
сталлов, по-видимому, и не могут существовать.
Что касается организмов, то для них мы не имеем такой теории, кото¬
рая могла бы ответить на вопрос, какие виды симметрии совместимы и ка¬
кие не совместимы с существованием живого вещества. Но мы не можем
не отметить-здесь тот в высшей степени замечательный факт, что среди
представителей живой природы, пожалуй, чаще всего
встречаются как раз простейшие из невозможных
для затвердевшего окристаллизованного «мертвого»
вещества виды симметрии (пятерная симметрия) (А. В. Шуб¬
ников «Симметрия». Изд. АН СССР, M.-JL, 1940, стр. 54. Разрядка
наша.—У. и Т.). Таким образом, ось симметрии пятого порядка, занимав¬
шая мысли еще Платона и неопифагорейцев, а в новое время Леонардо да
Винчи и Иоганна Кеплера, а также оси симметрии 7, 8, 9 и т. д. (кроме
оо)	порядков, встречающиеся среди организмов, в кристаллах невоз¬
можны.
Многочисленные случаи симметрии вида (5 т) можно наблюдать на
примере строения цветов семейства розоцветных и лютиковых. Этой же
симметрией характеризуются поперечные разрезы яблок и некоторые
морские звезды. Вид симметрии (7-т), (8-т), (9-т), (10-т) и т. д.
присущ поперечным разрезам плодов лимонов, апельсинов, мандаринов,
хурмы и других растений. Наши наблюдения показывают, что оси симмет¬
рии пятнадцатого и более высокого порядка, то есть наиболее сложные,
очень часто встречаются у цветов самого высокоорганизованного семей¬
ства растений — сложноцветных. Цветы самой обыкновенной ромашки не¬
редко характеризуются осями симметрии тридцатого порядка и выше.
По-видимому, по мере эволюции растений их симметрия также услож¬
нялась.
Среди животных также встречаются организмы, характеризуемые
осями симметрии выше (б-m). Например, Botrylhis helleborus характери¬
зуется симметрией (9 ■ т), а В. polycyclus — (7 • т).
Среди организмов совсем не встречается симметрия, которая исчер¬
пывается наличием одного только центра симметрии. Академик А. В. Шуб¬
ников пишет по этому поводу: «В природе этот случай симметрии распро¬
странен, пожалуй, только среди кристаллов: сюда, между прочим, отно¬
сятся и синие, великолепно вырастающие из раствора кристаллы медного
купороса» (там же, стр. 35. Курсив наш.— У. и Т.). Редко встречается
среди организмов и симметрия, которая исчерпывается одной лишь осью
симметрии. В своей книге «Симметрия» (стр. 16) А. В. Шубников пишет,
что ему пришлось просмотреть большое количество всевозможных форм
организмов, прежде чем удалось разыскать один образец естественной
формы—Aurelia insulinda,—подчиняющийся указанной симметрии, кото¬
рая зато в человеческой деятельности находит себе весьма почетноешесто
среди других видов симметрии (принцип ротации)-
Специфические особенности симметрии организмов глубоко проявля¬
ются в связи с так называемой диссимметрией, то есть свойством опреде¬
ленных фигур не совмещаться простым наложением со своим зеркальным

48
Ю. А. УРМАНЦЕВ, Ю. П. ТРУСОВ
изображением. Такой фигурой являются, например, наши руки. Более
точно под диссимметрией нужно понимать отсутствие в фигуре элементов'
симметрии второго порядка (А. В. Шубников «О работах П. Кюры в
области симметрии». «Успехи физических наук». 1956, т. IX, вып. 4).
В естественных (земных) и лабораторных условиях, при получении
диссимметрических молекул и кристаллов вне жизнедеятельности организ¬
мов, правая и левая формы, или антиподы, бывают представлены прибли¬
зительно в одинаковых количествах, так как вероятность образования обо¬
их антиподов одинакова (А. Семенцов «Успехи химии». 1933, т. 2,
стр. 225). В пользу этого говорят и прямые подсчеты правых и левых кри¬
сталлов кварца из разных месторождений земного шара, проводившиеся
Г. Г. Леммлейном, И. И. Шафрановским, Тромсдорфом и другими, иссле¬
довавшими многие тысячи кристаллов i, и многочисленные лабораторные
синтезы различных веществ, в которых всегда получалась равномерная
смесь обоих антиподов (рацемат) (Киппинг и Поп, 1898; Миллер). Рас¬
творы, содержащие только правые (d) или левые (1) формы антиподов
или преимущественно одну из них, оптически активны, то есть обладают
свойством вращать плоскость поляризованного света вправо или влево.
Оптически активные вещества неразличимы по своим химическим свой¬
ствам.
В живых организмах все аминокислоты и белки, все связанные с бел¬
ками азот-и фосфорсодержащие жиры, или лецитины, важнейшие углево¬
ды, большинство алкалоидов, оптически чисты. Они образуют асимметри¬
ческий комплекс протоплазмы, обладающий обязательной асимметрией.
Все аминокислоты и белки громадного большинства организмов встреча¬
ются только в 1-форме; d-формы открыты (во многих случаях впервые для
живой природы) в антибиотиках: в пенициллине, грамицидине Дюбо, ти-
роцидине и т. д. (Бахрах и Ханс, Куль, Липман и др.) 2. Симптоматично,
что неестественные d-пептидазы были обнаружены в сыворотке крови ра¬
ковых больных (Вальдшмидт — Лейтц, Майер).
Углеводы в большинстве случаев встречаются только в d-форме;
1-формы открыты у низших организмов. Во всех рассмотренных случаях
1-формы незаменимы на d-формы, и наоборот. Эта незаменимость связа¬
на с тем, что оптически активные вещества, неразличимые химически,
вполне различимы биологически. Например, если в молекулу пеницил¬
лина ввести вместо цистеина d-формы цистеин 1-формы, то такой препарат
пенициллина не будет совершенно подавлять роста бактерий. Другой
пример: правовращающий аспарагин имеет сладкий вкус, а левый —
безвкусен. Органические кислоты, а также глюкозиды терпены, некото¬
рые алкалоиды (то есть второстепенные запасные вещества) в организмах
существуют, как правило, в рацемическом состоянии. Асимметрия их
необязательна. И один антипод может быть легко заменен на другой. Но
часто при возникновении они бывают асимметрически чисты.
Способность протоплазмы образовывать и на¬
коплять один антипод диссимметрических молекул и
кристаллов и называют обыкновенно асимметрией
протоплазмы. Она отсутствует в неживой природе,
но является одним из специфичнейших признаков
пространства живых организмов. Диссимметрию и асим¬
метрию протоплазмы открыли независимо друг от друга в одном из вин¬
ных производств Эльзаса сначала А. Бешан, а потом Л. Пастер (1848).
1 Критическая оценка данных Г. Г. Леммлейня и И. И. Шафрановского
А. Б. Вистелиусом показывает, что их данные «ужно рассматривать осторожно
(см. А. Б. В и с т е л и у с «О распространенности энантиоморфных типов кварца». За¬
писки Всесоюзного минералогического о-ва. 1950, ч. LXXIX, № 3)'.
2 Подробно об оптической инверсии аминокислот и углеводов см. в книге
Г. Ф. Г а у з е «Лекции по антибиотикам». Изд. АМН СССР. 1953. Его же «Антибио¬
тики и оптическая активность». «Успехи современной биологии». 1947, т. 23, вып. 3.

О СПЕЦИФИКЕ ПРОСТРАНСТВА
49
Пастер охватил явление глубже. Им был сделан вывод большого науч¬
ного значения о резком своеобразии свойств пространства живого веще¬
ства. Он доказывал, что в этом пространстве отсутствует сложная симмет¬
рия, а простая симметрия определенным, закономерным образом нару¬
шена— диссимметрична (JI. Пастер. Ann. Chim. Phys. 1848, 24, 442;
Soc. chim. Paris, 1860).
В живых организмах оптически активные вещества синтезируются от¬
части благодаря уже имеющимся оптически активным белкам, углеводам
и другим веществам. Не последнее место в создании оптически активных
веществ принадлежит и адсорбционным процессам на асимметрических
структурах (клеточная стенка, органоиды). Но глубокие исследования в
области термодинамики немецкого ученого В. Куна (1936) показали, что
простых законов асимметрического синтеза недостаточно для объяснения
исключительной чистоты асимметрии и постоянства, с которой она сохра¬
няется в бесчисленных поколениях при размножении. С термодинамиче¬
ской точки зрения, рацемат — более устойчивое состояние, потому что
свободная энергия в этом состоянии наименьшая. Поэтому всякая зам¬
кнутая система оптически активных веществ, предоставленная самой себе,
будет стремиться рацемизироваться, потерять свою оптическую актив¬
ность. В живых системах сохранение пространственного параметра хими¬
ческих веществ протоплазмы осуществляется посредством ряда в высшей
степени интересных приспособлений. Это методы, как их называет Барк-
рофт (1934), ускользания и выравнивания. Ускользание от рацемизации
достигается большой величиной отношения скоростей образования левого
и правого изомеров, достигающего порядка 1 ООО и выше, и большой вели¬
чиной константы равновесия. Но очень слабая рацемизация все же неиз¬
бежно будет происходить. Для дальнейшего смягчения рацемизации мо¬
жет быть использовано уменьшение времени соприкосновения субстрата с
соответствующим энзимом, что возможно только при непрерывной пере¬
стройке живых систем, то есть обмене веществ. Ведущая роль обмена ве¬
ществ особенно ярко выступает в процессах выравнивания, заключающих¬
ся в чрезвычайно быстром дезаминировании возникающих чуждых орга¬
низму аминокислот и их превращении в оптически неактивные кетокисло-
ты, идентичные с теми, которые получаются из обычных левых аминокис¬
лот (Нейбауэр, 1909; Кнопп, 1925; Кребс, 1933; Киш, 1935; Небер, 1936;
Гаузе, 1940). Таким образом, постоянное возникновение лишь одного ан¬
типода может происходить только в открытых, то есть способных обмени¬
ваться веществом с окружающей средой, системах, на основе химических
реакций, скорости которых чрезвычайно точно согласованы между собой
(см. А. И. О п а р и н «Возникновение жизни на Земле». 1957,стр.356—
357). Такая приспособленность обмена веществ к сохранению оптической
активности организмов могла возникнуть лишь в результате естественного
отбора исходных систем, ибо переход от рацемической протоплазмы к
оптически активной должен значительно повысить скорость всех стерео-
специфических реакций, протекающих в ней. В результате организмы
должны значительно выиграть в мощности, так как все их функции будут
протекать значительно интенсивнее. Любое уклонение протоплазмы от
оптической чистоты в сторону рацемичности будет немедленно устранено
естественным отбором, поэтому рацемическая протоплазма и не дожила
до наших дней (Г. Ф. Гаузе «Асимметрия протоплазмы». 1940,
стр. 53—57).
В. И. Вернадский связал диссимметрию Бешана и Пастера с исконно
бытовым понятием правизны и левизны, всем известной и столь характер¬
ной для организма человека. Он отмечал проявления правизны и левизны
не только в строящих живое вещество молекулах и кристаллах — в спи¬
рально правом или левом расположении их атомов,— но и в клетке, заро¬
дыше, яйце и живчике, во внешних формах и самых разнообразных свой¬
ствах организмов, а также в органогенных минералах.
4.	«Вопросы философии» № 6.

50
Ю. А. УРМАНГЦЕВ, Ю. П. ТРУСОВ
Основываясь на известном еще со времени Гаусса положении, что
правизна или левизна — геометрические свойства пространства, В. И. Вер¬
надский неоднократно подчеркивал, что они не могут быть выведены из ак¬
сиом геометрии Эвклида, должны быть включены в аксиомы или постула¬
ты и что можно, следовательно, говорить о двух состояниях про¬
странства: правом или левом. Он обратил внимание на то, что в
эвклидовом пространстве (например в кристаллическом) правое и
левое состояния тождественны
Тождественность правых и левых форм в неживом веществе и резкая
их нетождественность в живом послужили В. И. Вернадскому основой для
вывода о том, что проявления правизны и левизны в неживом веществе
совместимы, а в живом несовместимы с эвклидовым строением простран¬
ства. В. И. Вернадский поставил в науке новую глубокую задачу: найти
общие геометрические законы пространства живого вещества.
Академик М. М. Лузин и профессор С. И. Финников, с которыми
В. И. Вернадский беседовал на эту тему, обращали его внимание на то,
что геометрия, отвечающая требуемым условиям, не разработана. Прини¬
мая во внимание, что пространство организмов обладает рядом призна¬
ков, характерных для римановских геометрий: симметрия организмов от¬
личается кривыми линиями и поверхностями, отсутствием центра симмет¬
рии и сложной симметрии; пространство организмов—конечное, замкнутое,
что отвечает обособленности каждого живого организма, В. И. Вернад¬
ский выдвинул смелую и оригинальную научную рабочую гипотезу, что
тела живого вещества, возможно, отвечают не эвклидову пространству, а
одному из римановских геометрических пространств. Безусловно, эта ги¬
потеза заслуживает самого серьезного рассмотрения.
Развитые Вернадским соображения оказали большое и положитель¬
ное влияние на дальнейшее изучение правизны и левизны в природе. Не¬
мецкий зоолог Людвиг впервые в двух крупных трудах (1932 и 1936) дал
сводку правых и левых явлений в животном и отчасти растительном мире.
Работами Герсбаха (1922), Остерле (1929), Льюиса (1932), Гаузе (1940),
Алпатова (1953) было установлено, что Bacillus mycoides встречается
только или почти только в левозавитной форме.
Популяции моллюсков — Fmticicola lantzi (Б. Н. Цветков), Partula
suturalis (Г. Крэмптон), Achahtinella mustelina (Д. Уэлч) — бывают поч¬
ти сплошь с право- или левоспиральной раковиной.
Профессор В. В. Алпатов в 1951 году сообщил о неравном числе ле¬
вых и правых спиралей сосудов растений. Он же установил, что вьющиеся
растения бывают только правой или левой формы. Урманцевым было об ¬
наружено явное количественное неравенство правых или левых листьев
у фасоли (1 ярус) и у некоторых древесных форм (липа). Г. Ф. Гаузе,
В.	В. Алпатов, Н. К. Настюкова и другие установили физиологическое
различие морфологически инверсных форм организмов, а Гаузе и Алпа¬
тов высказали и отчасти доказали интересную идею о том, что морфологи¬
ческая инверсия имеет своей основой молекулярную или химическую ин¬
версию. В. В. Алпатов впервые показал, что кривая распределения пра¬
вых и левых неорганических форм имеет колоколообразную форму, а кри¬
вая распределения правых и левых явлений организмов характеризуется
чашеобразной или получашеобразной формой. Различные кривые распре¬
деления, найденные для неживых и мертвых тел, характеризуют, по мне¬
нию автора, качество живой и неживой материи.
Итак, для живого вещества имеют место следующие особенности:
1)	чрезвычайное своеобразие и оригинальность внешних форм и строе-
1 К этому же выводу пришли Б. Делоне, Н. Падуров и А. Александров («Матема¬
тические основы структурного анализа кристаллов», Л. 1934 г.). Они отметили, что для
федоровских групп правые и левые проявления их в пространстве сливаются. Таких
групп не 22, а 11, а всех федоровских групп, следовательно, не 230, как полагали
Федоров и Шенфлис, а 219.

О СПЕЦИФИКЕ ПРОСТРАНСТВА
51
ния животных и растений; 2) присущая только живой природе простран¬
ственная организованность клетки и встречающиеся только в живых ор¬
ганизмах чрезвычайно сложно и своеобразно устроенные молекулы (бел¬
ки, нуклеиновые кислоты); 3) характерные только для организмов ви¬
ды симметрии; 4) ярко выраженное биологическое различие и неравен¬
ство в концентрации правых и левых молекул кристаллов, в противопо¬
ложность преобладающему равенству и физико-химической тождествен¬
ности их в неживой природе; 5) построение организмов из молекул и кри¬
сталлов только одной — правой или левой — формы; 6) проявление пра¬
визны и левизны в живом веществе — на молекулярном и морфологиче¬
ском уровне, указывающее на неэвклидовый характер пространства орга¬
низмов; 7) резко выраженная обособленность пространства организмов
от окружающей среды и их симметрия, отличающаяся кривыми линиями
и кривыми поверхностями, характерными для римановских геометрий;
8) глубокая связь строения клетки, белков, нуклеиновых кислот, асим¬
метрии протоплазмы с обменом веществ и, наконец, 9) выдающаяся роль
биологического закона естественного отбора в создании приспособленного
к выполнению той или иной функции пространства организмов. В се это
не может не привести к выводу об особом характе¬
ре пространства организмов. Правильно будет на¬
зывать его биологическим пространством.
Развитие пространства организмов
Раз возникнув, пространство живых организмов не оставалось неиз¬
менным. С появлением животного и растительного царств, а внутри них
различных типов, классов, семейств, родов, видов, с развитием жизни на
земле, протяженность, объем, геометрическая форма и строение —словом,
пространство организмов становилось все более
и более разнообразным, пока не достигло того ко¬
лоссальнейшего многообразия, которое мы наблю¬
даем сейчас. Количество видов растений и животных достигло мно¬
гих сотен тысяч. Каждый из них характеризуется, кроме общих, еще и
индивидуальными чертами геометрического строения и формы. Следуя за
ходом развития живой материи, от первичных существ к современным
высшим животным и растениям, нельзя не заметить, что простран¬
ственные формы и строение организмов, количест¬
венно и качественно изменяясь, развиваются. На бо¬
лее высоких ступенях развития живой природы возник и ряд новых зако¬
номерностей. Некоторые из них для травянистых растений сформулировал
замечательный русский ботаник В. Р. Заленский. Он показал, что сум¬
марная длина жилок на единицу поверхности листовой пластинки, часто¬
та устьиц и волосков, мощность воскового налета, относительная мощность
арматуры, развитие палисадной и губчатой ткани, размер клеток и систе¬
ма межклетников, извилистость и толщина наружных стенок кожицы
листьев, словом, анатомия листьев травянистых растений от яруса к яру¬
су — в направлении снизу вверх — закономерно изменяется. Пока¬
зана связь закона Заленского с обменом веществ (Заленский, 1923; Алек¬
сандров, 1922; Туманов, 1926; Львов, 1945; Туркова, 1953, 1955).
В процессе индивидуального роста и развития организмы испытыва¬
ют ряд закономерных и последовательных морфологических, физиологи¬
ческих и физико-химических изменений. Обыкновенные злаки в течение
своего вегетационного периода проходят через особые, выделяющиеся по
широте своего охвата и глубине качественных перестроек, наследственно
закрепленные изменения пространственной формы, строения и обмена
веществ, которые исследователи назвали фазами (и стадиями) развития.
(Фазы прорастания, кущения, выхода в трубку и т. д.) В каждой из этих
фаз злаки обладают своей особой формой и строением, и пространство

52
Ю. А. УРМАНЩЕВ, Ю. П. ТРУСОВ
их развивается с развитием самих злаков. Для каждого рода организ¬
мов присущи свои фазы развития, своя последовательность их прохож¬
дения.
Рост организмов выступает как их свойство увеличивать или умень¬
шать свою протяженность, объем и общую массу. Он является осо¬
бой биологической формой простирания. В основе роста
и морфогенеза организмов лежит обмен веществ. Рассмотрение взаимо¬
связи роста и обмена веществ имеет не только биологическое, но и фило¬
софское значение. Оно позволит нам понять роль противоречий в прости¬
рании. Обмен веществ является единством двух противоположных, очень
сложных процессов — ассимиляции и диссимиляции, от взаимоотношения
которых зависит и характер простирания. Увеличение объема, протяжен¬
ности и общей массы организма возможно только в том случае, если ас¬
симиляция преобладает над диссимиляцией. Если же ассимиляция
уравновешивается диссимиляцией, как это происходит в компен¬
сационных точках, то пространство организмов в известном смысле «поко¬
ится». При преобладании же диссимиляции над ассимиляцией организм
уменьшается в своей массе, протяженности и объеме. Огромным ко¬
личеством работ показана изменяемость простирания организмов при
воздействии самых разнообразных внешних условий: температуры, света,
почвы и т. д. Далее доказано, что эти изменения простирания организмов
происходят опосредствованно, через обмен веществ *. Н. С. Турковой уста¬
новлена зависимость пространственной ориентации листьев и стеблей от
окислительно-восстановительных процессов тканей. Изменяя процессы
обмена веществ действием восстановителей — инактиваторов (СО, H2S),
Н.	С. Туркова вызывала полегание злаков, а воздействуя окислителями
(Н2О2, KMn О4) до или после обработки восстановителями, предотвра¬
щала или намного задерживала полегание ржи, овса, пшеницы. Так вста¬
ла проблема химических методов борьбы с полеганием хлебов на полях.
Поддержание того или иного пространственного положения является
работой. Для этого нужна энергия. Генеральной же линией энергетиче¬
ского обмена растений и животных является фосфорный обмен. Экспери¬
ментальными работами Ю. А. Урманцева, проведенными под руковод¬
ством Н. С. Турковой, было показано (1955—1956), что H2S, NaN3)
2,4-динитрофенол изменяют пространственную ориентацию овса и фасоли,
что сопровождается глубокими изменениями поступления и передвиже¬
ния фосфора. Эти опыты установили, таким образом, связь простран¬
ственной ориентации растений с фосфорным обменом.
Трудами Ч. Дарвина, Н. Г. Холодного, Вента и других показана вы¬
дающаяся роль так называемых ростовых веществ (ауксины, гетаро-
ауксин) в простирании растений: в различных тропизмах, настиях, про¬
цессах вытягивания и деления клеток и т. д. Постепенно начинает выяс¬
няться их положение в системе обмена веществ (Боннер, Вильдеман,
Гордон, Ракитин, Крылов и др.). Показана глубокая зависимость росто¬
вых веществ от внешних и внутренних условий (см. интересную книгу
Г. Зёдинга «Ростовые вещества растений». ИЛ, 1955).
Существование неживых тел в пространстве подчиняется законам не¬
органической природы. Так, объясняя, почему тело А, движущееся со
скоростью, близкой к скорости света, обладает данной протяженностью
физики, должны прибегать к известному уравнению Лоренца — Эйнштей¬
на. Пространство же организмов и их историческое и индивидуальное
развитие можно понять, изучая прежде всего наследственность организма
(его природу, тип обмена веществ), которая подчиняется биологиче¬
ским законам естественного и искусственного отбора, единства организ¬
ма с условиями его существования, единства онто- и филогенеза и цело-
1 Значительный материал по этому вопросу приводится Н. С. Турковой в ее док¬
торской диссертации «Окислительные процессы и рост растений».

О СПЕЦИФИКЕ ПРОСТРАНСТВА
53
му ряду других биологических законов, которым существование в про¬
странстве тел неорганической природы абсолютно не подчиняется.
Простирание организмов подчиняется биологическим законам и тес¬
ным образом связано с обменом веществ.
В этой статье мы не разбираем подробно специфических закономер¬
ностей пространства многообразных форм неживой природы. Из работ
в этой области мы укажем лишь на работы Пьера Кюри, который поло¬
жил начало систематическому изучению симметрии в физических явлени¬
ях и впервые в науке ввел чрезвычайно глубокое понятие осостояниях
физического пространства, и академика В. И. Вернадского,
который считал изучение пространства и времени природных тел, живых
и неживых, одной из основных задач науки и постоянно разрабатывал эти
вопросы в своих трудах. Рассматривая пространство неорганической при¬
роды, В. И. Вернадский указывал, что мы на земле изучаем не геометри¬
ческое и не алгебраическое пространство, а физико-химическое \ то есть
пространство неорганического вещества, геометрическое строение которо¬
го определяется законами взаимного расположения атомов и молекул, со¬
ставляющих вещество. Из таких пространств, как это отмечал и В. И. Вер¬
надский, лучше всего изучено пространство кристаллических тел, имею¬
щих строго определенные и хорошо изученные законы расположения ато¬
мов (ионов) или молекул относительно друг друга в узлах кристалличе¬
ской решетки. Кристаллическое пространство — эвклидово, о чем говорит
совпадение с опытом разработанной Е. С. Федоровым (геометрически) и
А. Шенфлисом (алгебраически) теории всех возможных правиль¬
ных размещений материальных частиц («гомологических точек») в
эвклидовом пространстве. Мы до сих пор не встречали противоре¬
чий и при применении эвклидовой геометрии к изучению жидкостей и
газов. Но ясно, что не только кристалл, но и любая физико-химическая
фаза есть область однородного физико-химического пространства, ибо
законы взаимного расположения и движения атомов и молекул, из кото¬
рых состоит данная фаза, одинаковы на всем ее протяжении и меняются
на ее границе.
Сделаем одно замечание, касающееся теории относительности. Не¬
которые склонны ее считать всеобщей теорией пространства и времени.
Но современная теория относительности, как бы велика ни была ее роль
в науке и технике, есть лишь физическая, математическая теория про¬
странства и времени и как таковая она не может объяснить, скажем, за¬
кономерностей пространства — времени организмов или иных, несводи¬
мых к механическим или физическим систем. Идеи теории относительно¬
сти, вероятно, помогут разобраться в закономерностях пространства и
времени любой природы.
Основные выводы
С появлением жизни на земле впервые возникло качественно новое
пространство — пространство живого вещества. Биологическое простран¬
ство характеризуется качественно новыми пространственными формами
и строениями: видами симметрии, невозможными для затвердевшего,
окристаллизованного вещества, проявлениями правизны и левизны в жи¬
вом веществе — на молекулярном и морфологическом уровне — по-види-
мому, не совместимом с эвклидовым строением пространства организмов,
наличием в симметрии организмов кривых линий и поверхностей, резким
1 См. В. И. Вернадский «Проблемы биохимии», вып. 3, 1943. «О состояниях
пространства в геологических исследованиях Земли. На фоне роста науки XX столе¬
тия». К глубокому сожалению, эта выдающаяся работа, которую сам автор считал
итогом всей своей жизни и творческой деятельности, полностью подготовленная им к
печати, до сих пор не опубликована. Выражаем глубокую благодарность А. Д. Шахов¬
ской за предоставленную нам возможность ознакомиться с этим трудом.

54
Ю. А. УРМАНЦЕВ, Ю. П. ТРУСОВ
обособлением пространства организмов от окружающей среды и ростом.
Раз возникнув, биологическое пространство испытало изменение и раз¬
витие* благодаря внутренне присущему организмам обмену веществ и
непрерывным воздействиям внешней среды под контролем естественного
отбора.
Пространство неживых тел также изменчиво. Следовательно, объек¬
тивное пространство включает в себя как существенный момент движе¬
ние. Это находится в полном согласии с положением диалектического ма¬
териализма о движении, как сущности пространства и времени, только
теперь мы это понимаем более конкретно: различные формы движения
являются сущностью соответствующих им форм пространства (и време¬
ни). Следовательно, по крайней мере, в природе должны существовать
следующие формы пространства и времени: физическая, химическая, био¬
логическая.
Уже возникновение качественно нового биологического пространства
и его дальнейшее, с существенными изменениями, развитие, а также гео¬
метрическая неоднородность пространства неорганической природы по¬
зволяют думать, что пространство, количественно и каче¬
ственно изменяясь, развивается. В природе, таким обра¬
зом, существуют явления перехода одних форм пространства (и вре¬
мени) в другие, как это предполагал и В. И. Вернадский.
Противоположные силы неживой природы удерживают атомы, моле¬
кулы, кристаллы, космические тела и их части в определенном друг отно¬
сительно друга положении. С другой стороны, мы видели, что конкретные
свойства пространства любого тела: его протяженности, объема, геомет¬
рической формы и строения — определяются взаимодействием, то есть про¬
тиворечием внутреннего движения и внешних условий. Следовательно,
противоречия в конечном счете и определяют сущ¬
ность пространства, только различные — физиче¬
ские, химические и т. д. — противоречия определя¬
ют сущность соответствующих им форм про¬
странства.
Все материальные объекты существуют в пространстве. Это значит,
что пространство — всеобщая форма существования материи. Рас¬
сматривая пространство организмов, мы видим, что наряду с общими оно
обладает и рядом специфических свойств, не присущих пространству
других форм материи. Можно выявить специфические особенности про¬
странства любой формы материи. Это значит, что пространства различ¬
ных форм есть пространства особенные. Каждый предмет неповто¬
рим. Свою индивидуальность он выражает через формы своего существо¬
вания. Поэтому пространство каждого предмета обладает рядом таких
особенностей, которые присущи только ему. Мы это видели на примере
организмов. Это доказывает применимость философ¬
ского учения о всеобщем, особенном и единичном
и к пространству.
В заключение мы выражаем искреннюю благодарность И. Г. Моисе¬
евой, Н. Ф. Овчинникову, С. Р. Микулинскому, И. В. Кузнецову, В. И.
Кузнецову и многим друзьям за ценные указания и поддержку.

О некоторых моментах в развитии
понятий
Г. П. ЩЕДРОВИЦКИЙ
Одна из важнейших задач диалектико-материалистической логики
состоит в исследовании процессов развития понятий. Эта задача выходит
за рамки так называемого формально-логического подхода к мышлению,
не рассматривающего процессы образования знаний.
В ходе общественной практики люди открывают в предметах и явле¬
ниях действительности все новые и новые свойства и отражают их в мыс¬
ли. Эти отраженные свойства предметов и явлений объективного мира со¬
ставляют содержание нашего знания, содержание наших поня-.
тий. Реальные процессы, тела или явления, которые исследуются и о ко¬
торых образуются те или иные понятия, составляют объект мысли. Со¬
держание понятий никогда не исчерпывает всех свойств объектов, оста¬
ваясь всегда относительно ограниченным и односторонним. Следуя за раз¬
витием общественной практики, оно постоянно меняется, а вслед за изме¬
нением содержания понятий меняется их строение.
Изменение строения понятий проявляется в их языковом выра¬
жении. Понятие может быть выражено отдельным словом (стол, дом,
энергия, желтый и др.), предложением (кислота содержит водород), фор¬
мулой (у = f[Xi Xz X3...]J или целой системой связанных между собой
предложений, как, например, понятие о буржуазных производственных
отношениях, представленное в трех томах «Капитала» К. Маркса, и др.
Языковое выражение понятия составляет его форму. Форма имеет свое
строение, которое входит в характеристику строения понятия в целом.
Более подробно все эти определения — формы, строения понятий и т. п.—
разобраны в наших статьях «Языковое мышление и его анализ» (Во¬
просы языкознания» № 1, 1957) и «О строении атрибутивного знания
(Сообщение I)» («Доклады АПН РСФСР» № 1, 1958).
Строение понятия, в частности строение его формы, определяется, во-
первых, характером объекта мысли и, во-вторых, «г л у б и-
н о й» познания, «глубиной» проникновения в объект. Последнее, в свою
очередь, определяется характером познавательной дея¬
тельности, в частности характером и степенью опосредствования ис¬
следуемого отношения другими отношениями в процессе познания.
На примере механического понятия скорости мы попробуем наметить
некоторые, на наш взгляд, общие моменты в развитии строения понятий.
* * и>
Первое простейшее понятие скорости выражалось в форме отдельно¬
го слова: скоро, скорее. (Мы оставляем в стороне вопрос о том, как обра¬
зовалась эта абстракция, что'послужило толчком к ее образованию и как
было найдено слово.) Сравним содержание этого понятия с содержанием

56
Г. П. ЩЕДРОВИЦКИИ
обобщенного понятия движение 1 (или с частными понятиями движения—
бежит, летит и т. п.). У них один и тот же объект, то есть они отражают
одно и то же свойство предметов объективного мира, но отражают его по-
разному.
Образование абстракции движение предполагает сопоставление двух
тел. (Мы оставляем в стороне вопрос об устройстве органов зрения и рас¬
сматриваем здесь лишь отношения между объектами, необходи¬
мые для сопоставления при образовании какой-либо абстракции.) Одно
из этих тел — обычно земля с расположенными на ней предметами —
принимается за неподвижное и служит «телом отсчета», относи¬
тельно которого рассматривается движение другого тела. При этом
абстракция движение выступает как обозначение атрибутивного свойства
второго тела. Но фактически она обозначает изменение простран¬
ственного взаимоотношения между этими двумя телами.
Образование абстракции скоро, скорее предполагает сопоставление
по крайней мере трех предметов: земли и двух движущихся относитель¬
но нее тел. Отношение каждого из них к земле уже фиксировано, отра¬
жено в понятии движущееся. Сравнение уже зафиксированных в абстрак¬
ции движений есть сравнение отношений. Однако первоначально оно
осознается как сравнение двух движущихся предметов. Без третьего тела,
относительно которого рассматриваются два других, никакое чувственное
сопоставление движений невозможно. Первоначально это третье —■
земля или место — выступало как нечто случайное по отношению к са¬
мим движениям и к процессу их сопоставления. Сегодня это было одно
место, завтра другое, послезавтра третье. Поэтому, хотя оно и всегда
участвовало в процессе сопоставления движений, его участие в образо¬
вании абстракции скорости долгое время не фиксировалось, не осозна¬
валось.
Абстракция движения, выраженная отдельным словом, имела смысл
и значение независимо от той или иной реальной ситуации и ее чувствен¬
ного отражения, если само слово движение имело фиксированный и об¬
щезначимый смысл. Абстракция скоро, скорее вне определенной, непосред¬
ственно воспринимаемой конкретной ситуации, вне ее чувственного отра¬
жения не имела никакого смысла, хотя значение самого слова скоро мог¬
ло быть фиксировано и, следовательно, общезначимо. Говоря, что пред¬
мет А движется скорее или скоро, мы всегда должны иметь в виду другой
предмет, В, который воспринимается в этот момент точно так же непо¬
средственно и движется медленнее предмета А 2.
Понятия такого вида, то есть не имеющие определенного смысла вне
известного чувственного восприятия, а соответственно, и их форму мы
будем называть «ч у в с т в е н н о-н е п о с р е д с т в е н н ы м и».
Сопоставление двух сходных отношений, уже фиксированных в аб¬
стракции, когда одно отношение становится мерой другого, другое
определяется относительно первого,— такое сопоставление и опосред¬
ствование исследуемого свойства дает нам количественное отно¬
шение и, соответственно, количественную абстракцию.
1 Здесь и в дальнейшем, говоря о движении, мы всегда будем «меть в виду м е-
ханическое движение.
2 «Естественным» эталоном и измерителем скорости движений для человека
служат движение его глаз и «упражненное мышечное чувство, сопровождающее пере¬
движения глаз» (И. М. Сеченов. Избранные философские и психологические про¬
изведения. 1947, «Предметная мысль и действительность», стр. 348). Наличие такого
«естественного» эталона, возможность фиксировать «мышечные восприятия» и со¬
хранить их в памяти позволяют нам сопоставлять различные движения и от¬
носить их к движению глаза даже в том случае, когда эти движения не совпадают
непосредственно во времени и в пространстве (см. Н. А. Бернштейн «Некоторые
назревающие проблемы регуляции двигательных актов». «Вопросы психологии» № б,
1957, стр. 87). Но это ничего не меняет в строении понятия скорость, оставляя его
чувственн о-н епосредственным.

О НЕКОТОРЫХ МОМЕНТАХ В РАЗВИТИИ ПОНЯТИЙ
57
Абстракция движение является качественной. Она выражается
отдельным словом, и такая форма вполне соответствует содержанию ка¬
чественной абстракции. Абстракция скорость на этом этапе также выра¬
жается отдельным словом, но эта форма сама по себе уже не может вы¬
разить содержания количественной абстракции; последнее для своего вы¬
ражения нуждается в иной, более сложной форме. И это противоречие
между наличным содержанием и наличной формой является одной из
причин, определяющих дальнейшее развитие понятия.
На втором этапе развития понятия скорости осознается роль третье¬
го тела — земли или места. Ситуация, то есть система отношений, отра¬
жавшаяся в понятии (в его содержании отражалась исследуемая сторона
объекта, а в его строении в «снятом» виде — опосредствующие отноше¬
ния), расчленяется, дифференцируется. Вырабатываются абстракции пути
и времени. (Мы оставляем в стороне вопрос о том, как образуются эти
абстракции.) Различие скоростей двух движений начинают сознатель-
н о выражать в сравнительной оценке длин пройденного за одно и то же
время пути или в сравнительной оценке времени, затраченного на то, что¬
бы пройти один и тот же путь. Так, например, в VI книге «Физики» Ари¬
стотель пишет, что более скорому из двух тел необходимо «в равное вре¬
мя двигаться больше другого, в меньшее одинаково или в меньшее боль¬
ше, как и определяют некоторые слово «скорее» (Аристотель «Физи¬
ка», 1937, VI, 2 232а—232в, стр. 126). И в другом месте: «...Если всякое
тело должно двигаться (по одному и тому же пути.— Г. Щ.) или равное
время с другим, или меньшее, или большее и двигающееся больше време¬
ни является более медленным, равное время равноскоростным, а более
скорое не является ни тем, ни другим, то оно будет двигаться ни больше,
ни равное время. Остается, следовательно, меньшее...» (там ж е.,
стр. 127).
При этом нужно отметить, что время как таковое не измерялось.
В первом случае время прямо фиксировали как равное и сравнивали
между собою отрезки пути, а во втором выделяли определенный отрезок
пути и следили, какое из тел достигает его конца раньше, какое позже.
В обоих случаях, таким образом, движения сопоставляли не по отноше¬
ниям пути ко времени, а только по одной компоненте этих отношений, ча¬
ще всего по проходимому телом расстоянию, предполагая вторую компо¬
ненту — время — одинаковой для обоих движений и фактически остав¬
ляя ее в стороне.
Необходимость сравнивать между собой различные длины на опреде¬
ленном этапе развития общественной практики и мышления привела к по¬
явлению э т ал о н а длины. Пройденные телами расстояния стали
обозначаться числами. Способ сопоставления движений по-прежнему
оставался чувствен н о-н е п о с р е д с т в е н н ы м, так как вплоть до
Галилея не существовало часов, пригодных для измерения небольших
промежутков времени, и последнее всегда приходилось фиксировать как
равное для двух движений 'путем непосредственно-зрительного их сопо¬
ставления. Однако сопоставление и измерение сложного отношения —
движения — удалось свести к сравнению и измерению более простого от¬
ношения — расстояний, что позволило выразить «отношение движений» в
si
числовых величинах	“ =а	(1).
s2
При этом числовая величина а показывала:	непосредствен¬
но — во сколько раз больше путь, пройденный за определенное время
одним телом, чем путь, пройденный за то же время другим телом;
опосредствованно — во сколько раз больше скорость движе¬
ния одного тела, чем скорость движения другого.
Третий этап в развитии понятия скорости, связанный с именем Гали¬
лея (XVII век), характеризуется введением эталона движения —>

58
Г. П. ЩЕДРОВИЦКИИ
часов Л В простейшем случае они представляют собой два тела, одно из
которых (сейчас — стрелка) движется относительно другого, а дру¬
гое (циферблат) является масштабом этого движения, дающим ему чи¬
словую меру в отрезках пути. Процесс сопоставления двух «естественных»
движений может быть разбит на два этапа. Первый состоит в сопоставле¬
нии каждого из сравниваемых движений с движением стрелки часов. Ре¬
зультаты этого сопоставления выступают в виде двух чисел или двух ря¬
дов чисел, показывающих величину пути, пройденного исследуемым дви¬
жением и движением стрелки за одно и то же время. Второй этап состоит
в сравнении этих чисел или рядов чисел между собой.
Отношение (1) показывало, во сколько раз больший путь прошло од¬
но тело в сравнении с другим за одно и то же время. Оба сопоставляемых
движения были абсолютно равноправны. Второе было мерой
первого, но точно так же и первое могло стать мерой второго. По строе¬
нию, и в частности по строению самой формы, это математическое отно¬
шение давало нам новый вид понятия скорости. Его (совершенно условно)
можно назвать «случайны м», или «нестандартны м».
Беря отношения
St	S2
мы получаем величины, показывающие, сколько единиц своего пути про¬
ходят исследуемые тела, пока стрелка часов проходит единицу своего пу¬
ти, то есть единицу циферблата. Внутри каждого из этих отношений, если
брать их изолированно, сопоставляемые движения и, соответственно, ме¬
ры пройденных за одно и то же время расстояний Si и tx, s2 и t2 по-преж¬
нему абсолютно равноправны. И в этом плане каждое из отношений (2)
ничем не отличается от отношения (1). Но если брать отношения (2)
во взаимосвязи друг с другом, то оказывается, что непосредственно
сопоставляемые движения — движение исследуемого тела и движение
стрелки часов — играют уже различную роль. Движение стрелки часов
в этих двух случаях (а также и в других) выступает в качестве посто¬
янной, а благодаря этому и всеобщей меры движения, в качестве
его постоянного эталона. Подобное «выталкивание» всеобщего
эквивалента или эталона, собственно, и превращает отношение (1) в
выражение скорости
S
как мы это понимаем сейчас, или, другими словами, дает всеобщий,
«ст андартны й» вид понятия скорости. Полученное таким путем вы¬
ражение
«--7-	(3)
характеризует внутреннюю определенность исследуемого движения значи¬
тельно точнее, чем все предшествующие. Это определение, так же как
и другие, имеет относительный характер, но поскольку оно определяется
по отношению к постоянному, одинаковому для всех эта¬
лонному движению, то в известных границах его относительность можно
1 Механических часов, пригодных для измерения небольших промежутков вре¬
мени, тогда еще не было. Создание их стало возможным лишь на основании данных
динамики, разработанной Галилеем. В то время в употреблении были по большей
части водяные <и песочные часы. И бот Галилей сумел приспособить такого рода часы
к измерению небольших промежутков времени. Примененные им часы состояли из
наполненного водой сосуда большого поперечника с маленьким отверстием в дне, ко¬
торое он закрывал пальцем. Когда какое-либо тело в эксперименте начинало свое
движение, Галилей, отняв палец, открывал сосуд и выпускал воду на весы. Когда
тело достигало конца своего пути, он закрывал сосуд. Так как давление жидкости
вследствие большого поперечника сосуда мало изменялось, то вес вытекшей воды был
пропорционален времени истечения и .последнее можно было таким образом измерять.

О НЕКОТОРЫХ МОМЕНТАХ В РАЗВИТИИ ПОНЯТИИ
59
не учитывать; оно приобретает видимость абсолютной характери¬
стики.
Сопоставляя величины отношений Vi и V2, мы как бы возвращаемся
к непосредственному сопоставлению исследуемых движений,
«исключаем» эталонное движение стрелки часов.
При определенных условиях полученная формула (3) может быть
преобразована в формы s=vt и v=cotist., которые становятся закона-
м и движения исследуемого тела относительно движения
стрелки часов.
Таким образом, сложное объективное отношение — движение-^
осознавалось человеком постепенно, с помощью ряда других, опосред¬
ствующих отношений. Только опосредствование и усложнение этого опо¬
средствования позволило выразить движение в абстрактно-логической
форме количественного понятия скорости, отличной от непосредственного
чувственного образа, причем все большее опосредствование не удаляло
понятие от объекта, а, наоборот, приближало его, ибо позволило схва¬
тить закон реального отношения, сделало понятие более адекватным
самому объекту мысли.
Менялся характер опосредствующих отношений, и, соответственно,
менялось строение, в частности форма, понятия, хотя объект оставался
всегда одним и тем же. Отсюда мы можем сделать вывод, что строение
понятия, и в частности строение его формы, отражает ступени опосред¬
ствования исследуемого объекта и, соответственно, типы тех отношений
сопоставления, посредством которых в этом объекте выделяются те или
иные стороны, то или иное содержание понятия.
Та последовательность этапов, которую мы наметили в развитии по¬
нятия скорость,— сначала чувственно-непосредственная абстракция, фик¬
сируемая отдельным словом, затем случайная мера, меняющаяся от раза
к разу, и, наконец, выталкивание эталона, всеобщей и постоянной меры —
является, на наш взгляд, общей закономерностью в развитии всех коли¬
чественных понятий.
* * *
До сих пор мы говорили о строении понятий и в связи с его
изменением намечали этапы развития понятий. Но, кроме того, сущест¬
вуют еще процессы развития понятий •. Эти процессы точно так
же имеют свое строение и подчиняются определенным закономерностям.
Исследование строения процессов развития понятий составляет не
менее важную задачу, чем исследование строения самих понятий. Рас¬
смотрим на примере понятия скорости одну, весьма общую, на наш взгляд,
закономерность в развитии понятий, которую мы будем называть «р а с-
щеплением» (или дифференциацией) понятия.
Образовавшееся понятие
v -
t
имело задачей характеризовать исследуемое движение, причем, естествен¬
но, характеризовать на всем е:'о протяжении. Другими словами, оно
должно было быть для него величиной постоянной или однознач¬
ной. В настоящее время мы знаем, что однозначно полученная та¬
ким путем величина v может характеризовать лишь равномерные
движения и что она неприменима для описания переменных движений.
Этот факт был осознан не сразу, и осознание его представляет собой опре¬
деленный процесс развития нашего знания.
Различие между равномерными и переменными движениями стало
1 Их нельзя смешивать с процессами мышления, которые мы оазбирали в статье
«О возможных путях исследования мышления как деятельности». См. «Доклады АПН
РСФСР» № 3, 1957.

60
Г. П. ЩЕДРОВИЦКИИ
известно-людям уже давно. Но это было лишь наглядное, чувственное зна¬
ние, не осмысленное в понятиях. Существовавший во времена Аристоте¬
ля чувственно-непосредственный способ сопоставления движений, когда
время фиксировалось как равное, а сравнивались одни лишь отрезки прой¬
денного телами пути, не позволял выявить различие между равномерными
и переменными движениями в виде понятия. Действительно, такой способ
сопоставления выделял в движениях лишь одно их свойство — величину
перемещения за определенное время,— оставляя другие свойства в сто¬
роне. Он нивелировал все движения, сводя их, по существу, к равномер¬
ным. Ведь путь как показатель движения безразличен к характеру самого
движения; по нему нельзя заключить, как пройдено расстояние, с равно¬
мерной скоростью или нет.
Поэтому, сравнивая движения тел по пройденным ими расстояниям,
мы фактически «превращаем» эти движения на рассматриваемом отрезке
пути в равномерные, и ничто при этом не наталкивает на мысль о непра¬
вомерности этого преобразования. Ограничиваясь однократным сопостав¬
лением исследуемых движений, мы исходим из неосознанной предпосыл¬
ки, что результаты сопоставления, проведенного в какой-то промежуток
времени и на каком-то отрезке пути, могут быть распространены на дви¬
жение в целом; мы исходим из того, что если тело А на сравниваемом от¬
резке s имело большую скорость, чем тело В на этом же отрезке, то оно
и на следующем отрезке пути будет иметь большую скорость, а это спра¬
ведливо лишь для равномерных движений. Здесь существующий способ
сопоставления движений определял границы выявляемого содержания.
Таким образом, хотя в представлении древних понятие скорости было
результатом и средством сопоставления движений вообще, независимо от
их характера, по содержанию и по своему строению оно служило аде¬
кватным отражением только равномерных движений. Поэтому когда Га¬
лилей приступил к исследованию ускоренных движений, используя для
этого понятие скорости, выраженное в формуле (3), то это привело его
к логическому противоречию (антиномии). Так как ча¬
сы, находившиеся в его распоряжении, несмотря на все произведенные
усовершенствования, были все еще малопригодны для измерения неболь¬
ших промежутков времени, Галилей решил замедлить исследуемые движе¬
ния падения с помощью наклонных плоскостей, а это, в свою очередь, за¬
ставило его сопоставить между собой падение тел по вертикали и по на¬
клонным. Согласно определениям Аристотеля, из двух движущихся тел
то имеет большую скорость, которое проходит за одно и то же время
большее пространство, чем другое, или то же пространство, но
в меньшее время. Соответственно считалось, что два движущихся тела
обладают одинаковой скоростью, если они проходят равные пространства
в равные промежутки времени.
Галилея эти определения уже не удовлетворяли. Выработанный им
способ измерения времени позволил представить понятие скорости в
виде математического отношения величин пути и времени. С этой новой
точки зрения ничего не изменится, если назвать скорости равными
и тогда, «когда пройденные пространства находятся в таком же
отношении, как и времена, в течение которых они пройдены...» (Г. Га л и-
л е й «Диалог о двух главнейших системах мира — Птолемеевой и Копер¬
никовой», М.—JI. 1948, стр. 34). Поскольку Галилей уже «подвел»
понятие скорости под более широкое понятие математического отношения,
сделанный им переход был вполне законен. Равенство отношений
^1 $2
*1 ~ к ’
как при st = s2, так и при st ф s2, остается справедливым, если
tt и U меняются в той же пропорции, что и пути.
Итак, имеется два определения равенства скоростей двух движущих¬
ся тел.

О НЕКОТОРЫХ МОМЕНТАХ В РАЗВИТИИ ПОНЯТИИ
61
Первое: скорости двух тел равны, если за равные промежутки вре¬
мени эти тела проходят равные пространства.
Второе: скорости двух тел равны, если пространства, проходимые
одним и другим, пропорциональны временам прохождения.
Второе определение является обобщением первого, первое вытекает
из второго и должно быть справедливым, если справедливо второе. Имея
эти два определения, Галилей приступил к сопоставлению конкретных
q случаев падения тел. Пусть по
СВ и СА (см. рис.) падают два
одинаковых тела. Скорость тела,
падающего по СВ, будет больше
скорости тела, падающего по СА,
ибо, как показывает опыт, в те¬
чение того времени, за которое
первое падающее тело пройдет
весь отрезок СВ, второе пройдет
по наклонной СА часть CD, кото¬
рая будет меньше СВ. Отсюда, в
соответствии с первым определе¬
нием, можно сделать вывод, что скорости тел, падающих по наклонной
и по вертикали, не равны.
В то же время известное Галилею положение о том, что скорость
падающих тел в какой-либо точке зависит только от высоты их падения*
наводит его на мысль, что раз скорости тел в точках А и В, расположен¬
ных на одной горизонтали, равны, то они должны быть и вообще равны на
отрезках СА и СВ. Он проверяет это предположение на опыте, и дейст¬
вительно оказывается, что отношение времен падения по всей наклонной
и по всей вертикали равно отношению длин наклонной и вертикали. От¬
сюда в соответствии со вторым определением можно сделать вывод, что
скорости тел, падающих по наклонной и по вертикали, равны.
Таким образом, следуя рассуждению Галилея, мы получили два проти¬
воречащих положения:
«Скорости тел, падающих по С А и СВ, р а в н ы».
«Скорости тел, падающих по С А и СВ, не равны».
Причину выявленного Галилеем противоречия нельзя искать в про¬
изведенном им обобщении условий равенства скоростей. Если бы мы,
пользуясь старым условием равенства скоростей, начали сопоставлять
движения шаров по СА и СВ, беря отрезки проходимого пути в разных
частях СА и СВ, то мы получили бы и при старом определении весьма
противоречивые результаты. Скорость падения шара по СВ могла оказать¬
ся в одном месте больше скорости падения шара по СА, в другом —
равной, в третьем—меньшей. Таким образом, рассмотренное раз¬
витие понятия скорости и обобщение условий равенства скоростей не яв¬
лялись причиной противоречия, а были лишь случайными обстоятельства¬
ми, которые облегчили его обнаружение.
Причина этого противоречия заключена в том, что понятие скорости,
сложившееся из сопоставления равномерных движений и однозначно
характеризовавшее эти движения, уже не подходит для сопоставления
и однозначной характеристики движений неравномерных.
Подобные логические противоречия, или антиномии, можно часто
встретить в истории науки. Оба положения такого противоречия в рав¬
ной мере истинны и неистинны. Истинны в том смысле, что они оба дей¬
ствительны, если мы исходим из существовавшего в то время определен¬
ного строения исходного понятия. Неистинны в том смысле, что это стро¬
ение понятия уже не может дать однозначной характеристики новых ис¬
следуемых явлений.
Выявление подобного противоречия наталкивает исследователя на
мысль, что он не учел в понятии какого-то обстоятельства, какого-то свой¬

62
Г. П. ЩЕДРОВИЦКИИ
ства исследуемого явления и заставляет искать это обстоятельство или
свойство, а затем в соответствии с ним менять всю систему понятий, от¬
носящихся к исследуемой области явлений.
Часто противоречие разрешается тем, что рассматриваемое понятие
подводится под новое, более общее или более узкое понятие и рас¬
сматривается с точки зрения признаков последнего. Так поступает и Га¬
лилей. Сначала он рассматривал скорость как величину или, точнее, как
математическое отношение, а после выявления противоречия, стремясь
объяснить его и «снять», он начинает рассматривать скорость как п е-
ременную величину или переменное математическое отношение.
Это было облегчено тем, что представление о переменных величинах к
тому времени уже сформировалось (см., например, М. А. Гуков¬
ский «Механика Леонардо да Винчи». М.—Л., 1947, стр. 177—180,
469—474; A. R. Hall «The scientific Revolution. 1500—1800», London,
1954, pp. 80—85).
Галилей ставит вопрос о законе изменения этой величины в случае
свободного падения тел на землю и предполагает, что оно происходит по
«простому» закону v=at, подобному закону изменения пути в равно¬
мерном движении, и таким образом находит новую величину (а — уско¬
рение), однозначно характеризующую свободное падение тел. Закон,
связывающий движение свободно падающего тела с движением эталона
(стрелка часовX, принимает вид:
Величина «а» характеризует «внутреннюю определенность» или качество
каждого отдельного равномерно-ускоренного движения.
Заметим кстати, что дальнейшее усложнение строения и, соответст¬
венно, формы закона, связывающего исследуемое движение с движением
эталона, как всегда, обусловлено усложнением степени опосредствования,
усложнением опосредствующих отношений между исследуемым движе¬
нием и движением эталона. Но если раньше опосредствующее сопостав¬
ление носило предметно-практический характер, то теперь в формуле (4)
последняя ступень опосредствования носит абстрактно-логический, фор¬
мальный характер. Величина v, полученная из математического отноше¬
ния пути к времени и поэтому непосредственно недоступная чувствам,
сопоставляется с движением эталона чисто умозрительным, спекулятив¬
ным путем, посредством применения уже выработанной связи v = at, по¬
добной 5 = vt. Элементы ant выступают в качестве абстракций, с по¬
мощью которых мы формально анализируем логически-опосредство¬
ванно образованную абстракцию v. (Мы ограничимся этим замечанием,
так как в нашу задачу не входит исследование специфики чисто формаль¬
ных процессов мышления.)
Выявление нового свойства в процессах движения заставляет Гали¬
лея пересмотреть все относящиеся к ним понятия. Так, например, Гали¬
лей дает следующее определение: «Движением равномерным или едино¬
образным я называю такое, при котором расстояния, проходимые движу¬
щимся телом в любые равные промежутки времени, равны между собою.
Пояснение. К существовавшему до сего времени определению
(которое называло движение равномерным просто при равных расстоя¬
ниях, проходимых в равные промежутки времени) мы прибавили слово
«любые», обозначая тем какие угодно равные промежутки времени, так
как возможно, что в некоторые определенные промежутки времени будут
пройдены равные расстояния, в то время как в равные же, но меньшие
части этих промежутков пройденные расстояния не будут равны»
(Г. Г ал и л ей «Беседы и математические доказательства, касающиеся
двух новых отраслей науки...» Соч., т. 1, М.-Л., 1934, стр. 282—283).
Исследование неравномерных движений показывает, что скорость на

О НЕКОТОРЫХ МОМЕНТАХ В РАЗВИТИИ ПОНЯТИЙ
63
каком-либо отрезке пути этого движения иная, чем на соседнем. Но и на
протяжении первого отрезка скорость непостоянна. Этот отрезок содер¬
жит в себе несколько меньших отрезков, на каждом из которых скорость
имеет свою особую величину. И на протяжении любого из этих меньших
отрезков скорость также не остается постоянной. Продолжение такого де¬
ления — а к нему исследователи должны были обязательно прийти, созна¬
тельно или бессознательно,— приводит их к необходимости ввести поня¬
тие скорость в точке. Эта необходимость проявилась уже тогда, когда,
исследуя ускоренные движения, стремясь свести их к равномерным, стали
говорить о конечной скорости какого-либо ускоренного движения, то есть
о скорости, достигнутой в последней точке рассматриваемого отрезка пу¬
ти (см. М. А. Гуковский «Механика Леонардо да Винчи»,
стр. 177—180, 469—474; С. Wilson «William Heytesbury. Medieval lo¬
gic and the rise of mathematical physics». Madison, 1956, p. 121). Однако
вплоть до возникновения дифференциального исчисления это и подобные
ему понятия о мгновенных, или «точечных», характеристиках не могли
стать «рабочими», то есть действующими.
Дифференциальное исчисление, развитое Ньютоном и Лейбницем, да¬
ло правила получения бесконечно малых характеристик из чувственно
воспринимаемых и измеряемых отношений, установило правила опери¬
рования с подобными характеристиками. В результате этого понятие ско¬
рости расщепилось на два понятия: средняя скорость и мгновен¬
ная скорость. Эти понятия имеют не только различное содержание, но и
различное строение. Действительно, они измеряются различным образом
и выражаются в различных формулах. Первое предполагает лишь эмпи¬
рически измеренные величины времени и пути, пройденного телом, и опре¬
деляется как их простое алгебраическое или арифметическое отношение.
Закон движения для этого понятия безразличен, или, вернее, оно все дви¬
жения сводит к движению, подчиняющемуся закону и = const., где
v определяется из математического отношения любых соответствующих
друг другу s и t. Второе, то есть понятие мгновенной скорости, не может
быть найдено и вообще не имеет практического смысла, если мы, кроме
эмпирических данных 5 и t, не имеем еще закона исследуемого
движения, выраженного в формуле или в графике. Ве¬
личина мгновенной скорости в общем случае выражается в виде функ¬
ции и определяется с помощью операции дифференцирования, произво¬
димой над этой формулой. Только для равномерных движений форма вы¬
ражения мгновенной скорости совпадает с формой выражения средней
скорости, для остальных же движений они не совпадают.
Таким образом, процесс расщепления понятия складывается из
двух весьма различных частей: 1) получение пары противоречащих
положений типа «А есть В, А не есть В»; 2) образование новых по¬
нятий « изменение старых. Как мы видели, вторая часть этого про¬
цесса обособлена и зависит от характера рассматриваемых объектов и
степени их познания. Тем не менее, взятый в,целом, процесс дифферен¬
циации понятий имеет постоянное строение и является одним
из наиболее общих процессов развития понятий. Лишь только какое-ни¬
будь свойство, считавшееся до того простым и абсолютна) сходным в ряде
объектов мысли, начинают рассматривать с новой точки зрения,
то есть в других условиях и при других отношениях между предметами и
явлениями, как оказывается, что это свойство не абсолютно сходно во
всех рассматриваемых объектах, что оно наряду со сходными моментами
несет в себе различия. Оказывается, что абстракция, отражавшая общее
сходное свойство этих объектов мысли, недостаточно точна, поверхностна
и должна расщепиться на ряд новых абстракций, отражающих эти раз¬
личия.
С процессом дифференциации понятий мы встречаемся на каждом
шагу при изучении истории науки. Можно привести в качестве наиболее

64
Г. П. ЩЕДРОВИЦКИЯ
ярких примеров знаменитый спор Бертоле и Пру (1801—1808), в резуль¬
тате которого понятие соединения раздвоилось на понятия соединение и
смесь, опыты Галилея над соударением тел, в ходе которых он пришел к
необходимости разделить существовавшее тогда понятие силы на два: си¬
лу удара и силу давления. Можно указать на продолжительные споры,
развернувшиеся с XVII века вокруг понятий силы, живой силы, количест¬
ва движения и других, которые закончились лишь в XIX веке тем, что от
понятия силы окончательно откололось понятие энергии. Понятие массы
прошло в своем развитии через целый ряд дифференциаций (масса инерт¬
ная, масса тяжелая, масса покоя, масса движения и др.)- В истории
политической экономии можно указать на противоречие: товары всегда
продаются по их стоимости; товары никогда не продаются по их стоимо¬
сти,—разрешенное К. Марксом путем разделения понятий стоимости и
цены производства и выяснения взаимоотношения между ними.
Число этих примеров можно было бы умножать без конца, так как
дифференциация понятий происходит на каждом шагу процесса позна¬
ния. Чаще всего она проходит менее заметно 1 и занимает не столь вид¬
ное место в истории развития науки, как указанные примеры, но это за¬
висит уже от содержания понятий и их значения в системе той или иной
науки, а не от логического строения процесса их развития.
Строение процесса дифференциации, понятно, можно было бы про¬
анализировать на любом из этих примеров. Но мы не случайно выбрали
именно понятие скорости. Настоящая работа носит не историко-научный,
а логический характер, то есть ставит перед собой задачу не разъяснения
содержания того или иного сложного и запутанного понятия, а выявления
общих характеристик строения нашей мысли. Поэтому мы должны были
взять не эти важные и сложные понятия, а любое уже устоявшееся и про¬
стое понятие, которое не вызывало бы споров по своему содержанию и по¬
зволило бы благодаря этому выявить с наибольшей наглядностью и от¬
четливостью общие закономерности процессов развития строения научных
понятий. С этой точки зрения механическое понятие скорости было самым
подходящим.
* * *
На основе исследования процесса расщепления понятий мы можем
построить новую схему умозаключения. Из посылок А есть В, А не есть В,
относящихся к одному и тому же явлению, при условии, что оба эти поло¬
жения получены путем «правильных» умозаключений, мы можем сделать
вывод, что реальное содержание рассматриваемого явления не соответ¬
ствует строению, в частности мысленному содержанию и строению формы,
прилагаемого к нему понятия. Мы должны искать в рассматриваемом яв¬
лении свойство, которое не отражено в понятии и которое в то же время
играет существенную роль при заданном анализе этого явления.
1 В статье И. С. JI а д е н к о «Об отношении эквивалентности и его роли в не¬
которых процессах мышления» (см. «Доклады АПН РСФСР» № 1, 1958) разобран
пример такого прошедшего незаметно в истории науки расщепления понятия длина
линии.

Проблема личности в философии
Икбала
Н.	П. АНИКЕЕВ
Имя Мохаммеда Икбала пользуется широкой популярностью не
только в Индии, но и на всем Востоке и особенно у мусульман. Примеча¬
тельно, что в оценке идей этого крупнейшего мыслителя и поэта суще¬
ствует несколько крайних и фактически взаимоисключающих друг друга
точек зрения. С одной стороны, реакционные силы, вытравляя из твор¬
чества Икбала все прогрессивное и передовое, пытаются его именем и
авторитетом прикрыть и оправдать свои корыстные и эгоистические
интересы. С другой стороны, находятся такие прогрессисты и псевдопро¬
грессисты, которые объявляют взгляды Икбала ретроградными и консер¬
вативными на том основании, что он обращался лишь к мусульманской
общине и черпал аргументацию для своих теорий о пробуждении Востока
из корана. Есть-, наконец, и такие ценители его мировоззрения, которые
изо всех сил стараются доказать, что идеи Икбала являются единственно
истинными и должны стать путеводной звездой человечеству «в наш зек
всеобщего отчаяния и безнадежности».
Подобное расхождение в оценке культурного наследия прошлого не
представляет собой чего-то исключительного. Известно, что мировоззре¬
ние многих великих мыслителей вызывало самую противоречивую реак¬
цию в различных слоях общества. Однако для противоположных оценок
Икбала имеется серьезное основание в самом характере его взглядов,
во многом непоследовательных и противоречивых, в сложности его твор¬
ческой и духовной эволюции, отражавшей в конечном итоге противо¬
речивые процессы идеологической жизни Индии первой трети XX века.
Сознательная деятельность Икбала приходится на тот период разви¬
тия его родины, когда в ней усиливалась борьба за освобождение от ко¬
лониального гнета. Экономической основой этой борьбы явились потреб¬
ности капиталистического развития Индии, хозяйственная жизнь которой
была скована английским империализмом, кровно заинтересованным в со¬
хранении феодальной отсталости страны.
Борьба за независимость, как правило, приобретала в Индии рели¬
гиозную окраску, и идеологи национального возрождения искали опору
в индуизме и исламе.
Отстаивая культурную самостоятельность страны перед лицом коло¬
ниализма, идеологи повой Индии видели в религии, господствовавшей на
протяжении многих веков, единственную форму выражения своей нацио¬
нальной самобытности. Религия представлялась чем-то вроде объединя¬
ющего начала для народов обширного государства; религии приписывали
весь блеск, величие и достижения индийской цивилизации прошлых эпох,
казавшихся еще более ослепительными на фоне современной серости и
отсталости; в религии искали источник для будущего возрождения от¬
чизны, для ее обновления. Поэтому лозунги «Назад к Ведам», «Назад
к корану и Мохаммеду», выдвинутые в конкретных условиях тогдашней
Индии, не всегда могут служить основанием для отнесения тех или иныл
5.	«Вопросы философии» Л": 6.

еб
Н. П. АНИКЕЕВ
воззрений к ретроградным. Все зависит от того, какие силы стояли
за этими лозунгами и какой смысл вкладывался в религиозно-схола¬
стические вопросы о душе, ее отношении к богу и миру — вопросы,
чуждые на первый взгляд каким бы то ни было практическим инте¬
ресам.
Но за религиозными спорами скрывалась в ту эпоху вполне «земная
проблема», проблема взаимоотношения личности и общества.
Одни считали, что конечный смысл жизни состоит в слиянии челове¬
ческой души с богом, в отказе от мирской суеты или, по крайней ме¬
ре, равнодушном, индифферентном отношении к ней. Такая постановка
вопроса вела к проповеди аскетизма, безволия, пассивному подчинению
существующему положению вещей. Выразителем и защитником этой
точки зрения было официальное духовенство. За ним стояли силы фео¬
дальной и титулованной реакции, опиравшиеся на всемерную поддержку
колониальных властей. Против этого господствующего направления вы¬
ступили представители другого лагеря. Исходя из тех же религиозно¬
идеалистических предпосылок, они доказывали реальность бытия чело¬
веческой личности, человеческой души, в постоянном совершенствова¬
нии которой и состояла, по их мнению, цель жизни. Признание высокой
миссии человека в этом мире, уважение и даже почитание его индивиду¬
альности, преклонение перед его достоинствами — все это давало осно¬
вание требовать соответствующих условий для развития личности и
прежде всего свободы, требовать изменения существующего положения
и даже борьбы за его преобразование. Эта идеология соответствовала
устремлениям прогрессивных сил индийского общества, заинтересован¬
ных так или иначе в устранении колониализма, в ослаблении феодальных
оков, в развитии буржуазных отношений. С проповедью подобных взгля¬
дов выступила плеяда талантливых представителей «индийского возрож¬
дения» (Вивекананда, Б. Г. Тилак, Ауробиндо Гхош, Р. Тагор, М. А.
Азад и другие). Среди мусульман выразителем этой точки зрения был
М. Икбал.
Мохаммед Икбал родился 22 февраля 1873 года в городе Сиалкоте
в набожной мусульманской семье. В 1895 году он переезжает в Лахор.
Здесь в 1899 году Икбал заканчивает колледж и получает диплом маги¬
стра философии. Вскоре он назначается преподавателем философии в кол¬
ледже и занимает эту должность в течение шести лет, до 1905 года. Уже
тогда Икбал выступал со своими стихами, проникнутыми патриотически¬
ми настроениями и идеями дружбы мусульман и индусов. Из его ран¬
них стихотворений особенно широкую известность приобрели «Ная Ша-
вала» («Новый храм»), «Тасвир-е-Дард» («Картина горя»), «Тарана-е-
Хинди» («Гимн Индии», известный также под названием «Хиндустан
Хамара», или «Наша Индия»). В 1905 году Икбал едет для продолжения
своего образования в Европу, где занимается в английских и немецких
университетах. Тут он знакомится с новой европейской философией и ос¬
новательно изучает идеологию ислама; его докторская диссертация по¬
священа развитию философии в Персии («The Development of metaphy¬
sics in Persia», London, 1908). До сих пор она остается чуть ли не един¬
ственной работой, написанной на эту тему, хотя сам Икбал говорил впо¬
следствии, что в его труде не многое «свободно от критики».
По возвращении в Индию в 1908 году Икбал некоторое время рабо¬
тает профессором философии и английской литературы в Лахорском кол¬
ледже, но вскоре покидает кафедру и начинает заниматься адвокатской
практикой. Уход из колледжа, где его преподавательская деятельность
хорошо оплачивалась, в не дававшую твердого заработка юриспруден¬
цию Икбал объяснял тем, что на правительственной службе он не смог
бы свободно выражать свои взгляды, осуществить свою миссию перед
народом. С этого времени Икбал целиком посвящает себя глубоко инте¬
ресовавшим его поэзии и философии. Он обращается к тематике ислама,

ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ В ФИЛОСОФИИ ИКБАЛА
67
призывая мусульман возродить свою былую славу и величие. Этими мо¬
тивами проникнуты его крупнейшие философские поэмы на персидском
языке: «Асрар-и-Кхуди» («Секреты своего Я», 1915) и «Рамуз-и-Бек-
худи» («Секреты самоотречения», 1917). Они принесли Икбалу всеин-
дийскую славу, особенно у мусульман, и обратили на себя внимание в
Европе
Икбал вовлекается (правда, без особого желания с его стороны) в
политическую жизнь мусульман Пенджаба (участвует в работе поме¬
щичьей партии юнионистов), а затем и Индии. Однако политическая
деятельность не принесла удовлетворения ни самому поэту, ни тем, кто
хотел воспользоваться его авторитетом. В отличие от представителей му¬
сульманской верхушки «Икбал понимал, что если Мусульманская лига
хочет стать народной партией, то она должна бороться с земельной
аристократией юнионистов» (А. Н. Albiruni «Makers of Pakistan and
Modern Muslim India», Lahore, 1950, p. 189). Один из деятелей мусуль¬
манской партии юнионистов вспоминает, что Икбал «своей несдержанной
критикой правительства отвратил от себя все симпатии властей» (цит. по
I.	Singh «The Ardent Pilgrim», Calcutta, 1951, p. 125). Он дает оценку
Икбалу как политику: «Дело в том, что доктор Икбал не был полити¬
ком; он был политическим философом. Он был идеалистом и не мог
понять, что политика — это игра в компромиссы» (там же, стр. 137).
Однако, может быть, именно неудачи на политическом поприще оказали
благотворное влияние на поэзию Икбала; возможно, в нее он вложил
всю свою страсть и благородные идеалы, не нашедшие воплощения в
практической жизни. В это время Икбал создает свои самые выдаю¬
щиеся поэтические и философские труды, написанные на языках персид¬
ском и урду: «Пайям-и-Машрик» («Послание Востока», 1923), «Банг-и-
Дара» («Колокольчик каравана», 1924), «Забур-и-Аджам» («Персид¬
ские псалмы», 1927). В 1932 году выходит в свет его ставшая классиче¬
ской «Книга Вечности» («Джавид Нама»), считающаяся одной из вер¬
шин восточной поэзии и мысли нового времени. Она повествует о стран¬
ствовании поэта по небесным сферам, но за ее аллегориями скрываются
вполне земные морально-этические проблемы.
После «Джавид Нама» Икбал создает несколько стихотворных сбор¬
ников: «Бал-и-Джибрил» («Крыло Гавриила», 1935), «Зарб-и-Калим»
(«Жезл Моисея», 1936), «Армган-и-Хиджаз» («Дары Геджаза», 1938) и
другие. В 1934 году появляется его книга, посвященная религиозно-фи¬
лософским вопросам ислама, «The Reconstruction of Religious Thought in
Islam».
Икбал умер 21 апреля 1938 года популярным и общепризнанным
поэтом. В его похоронах участвовало более 70 тысяч человек.
Икбала по справедливости называют поэтом философов и философом
поэтов. Он считал, что искусство призвано освещать самые глубокие
проблемы жизни, а не копаться в ее мелочах; оно должно езять под свою
защиту творческие способности человека, вдохновлять его на борьбу за
лучшую жизнь, а не уводить его от этой борьбы. «Высшее назначение ис¬
кусства состоит в том, чтобы будить нашу волю и помогать нам муже¬
ственно встречать жизненные испытания. Все, что ведет к апатии и за¬
ставляет забывать окружающую нас реальность, в подчинении которой
единственно и состоит жизнь, является признаком деградации и смерти.
Искусство не должно вызывать сладких иллюзий и несбыточных мечта¬
ний. Догма о чистом искусстве есть ловкая выдумка декаданса, направ¬
ленная на то, чтобы отвратить человека от жизни и ослабить его силу»
1 В 1920 году известный английский востоковед профессор Р. А. Никольсон пе¬
реводит «Асрар-и-Кхуди» на английский язык. О популярности этой книги в Индии
Никольсон пишет: «Появление «Асрар-и-Кхуди» вызвало целую бурю среди молодого
поколения индийских мусульман». В 1922 году Икбал получает титул «сэра» за «вы¬
дающийся вклад в литературу».

68
Н. П. АНИКЕЕВ
(М. Iqbal «The Secrets of the Self», p. XXII п.). Такое понимание высо¬
ких общественных целей искусства поэт сохранил и пронес через всю
свою жизнь.
* * *
Главное в творчестве и мировоззрении Икбала — учение о личности,
о ее реальном бытии и необходимости всемерного укрепления и упроче¬
ния ее бытия. «Моральный и религиозный идеал человека заключается
не в самоотрицании, а в утверждении «Я», и он достигает этого идеала
тем, что становится все более и более индивидуальным, все более и более
единственным в своем роде» (там же, стр. XVIII—XIX). Эта идея крас¬
ной нитью проходит через все творчество Икбала и является определяю¬
щей и отправной при решении им всех остальных мировоззренческих
проблем.
«Несомненно, мое понимание человека и универсума,— писал
Икбал,— противостоит пониманию человека английским неогегельян¬
ством, так же как и всеми формами пантеистического суфизма, видящи¬
ми конечную цель и спасение человека в слиянии с мировой жизнью или
мировой душой» (там же, стр. XVIII). Для того, чтобы доказать реаль¬
ность бытия личности, Икбал рассматривает весь универсум, весь мате¬
риальный мир как совокупность отдельных ego, обособленных и отгра¬
ниченных друг от друга. «Всякая жизнь индивидуальна; универсальной
жизни не существует» (там же, стр. XVII). Этой самостоятельности и са-
модетерминированности ego Икбал придает большое значение и, по сути
дела, считает их основной характеристикой индивидуальности. «Приро¬
да ego такова, что, несмотря на его способность взаимодействовать с
другими ego, оно замкнуто в самом себе и обладает только ему прису¬
щей индивидуальностью, исключающей все другие ego помимо его.
Единственно в этом заключается его реальность как ego» (М. Iqbal
«The Reconstruction of Religious Thought in Islam», Lahore, 1954, p. 72).
В своем высшем проявлении, в человеке и боге, индивидуальность ста¬
новится «самодовлеющим, обособленным центром» (М. Iqbal «The Sec¬
rets of the Self», p. XIX).
Личность проявляет себя в том, что она постоянно обнаруживает
свои желания, страсти и идеалы:
Мы живем, лишь пока творим идеалы,
Мы сверкаем в свете лучей страсти!
(Там же, стр. 27.}
Желания и страсти возникают не сами по себе, не спонтанно, но под
воздействием еще более высокого чувства — любви, возведенной Икбалом
в ранг основной и всеопределяющей этической категории.
«Это слово употребляется мной,— разъясняет Икбал,— в очень ши¬
роком смысле и означает порыв к ассимиляции, поглощению. Ее высшая
форма проявляется в создании ценностей и в стремлении к их реализа¬
ции» (там же, стр. XXV).
Таким образом, Икбал ни в коем случае не считает, что бытие лич¬
ности ограничивается творчеством идеалов и желаний. Это лишь началь¬
ный этап жизни, которая должна проявляться главным образом в актив¬
ной деятельности по преобразованию внешнего мира.
Возражая против того мнения, что личность, как таковая, не имеет
объективного критерия своего существования, а самоочевидный факт ее
бытия подтверждается только картезианской формулой «cogito ergo
sum» («мыслю — значит, существую»), Икбал утверждал, что реальность
индивида. проявляется не в акте созерцания, а в его целеустремленной
практической деятельности: только она творит личность и доказывает
объективность ее существования. «Высшая деятельность есть не деятель¬
ность интеллекта, а деятельность жизни, углубляющая бытие ego и от¬
тачивающая его волю творческой убежденностью в том, что мир не

ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ В ФИЛОСОФИИ ИКБАЛА
69
является чем-то предназначенным лишь для созерцания или умозритель¬
ного познания, а представляет собой такую реальность, которая должна
быть созидаема и преобразована в процессе непрерывной активности»
(М. Iqbal «The Reconstruction of Religious Thought in Islam», p. 198).
Подлинная индивидуальность оказывается неотделимой от деятель¬
ности, от активной, созидательной жизни. В одном из своих стихотворе¬
ний Икбал символизирует эту мысль в образе волны, которая говорит
о себе:
Пока я качусь, я существую,
Когда я отдыхаю, меня нет.
(М. Икбал «Пайям-и-Машрик», Лахор, 1954, стр. 150.|
А в другом месте поэт провозглашает: «Лучше вечного успокоения
жизнь непрестанной борьбы» (там же, стр. 98). Действование, актив¬
ность, борьба с трудностями и есть, собственно говоря, сама жизнь, ко¬
торая в этом своем проявлении выступает как синоним свободы. По мне¬
нию Икбала,	только тот имеет право называться	настоящим человеком —
«момином»,	«правоверным»,— кто считает себя	хозяином жизни;	в	про¬
тивном случае он «неверный», «кафир»; принадлежность к различным
религиозным верованиям здесь не имеет никакого значения, и не она
определяет ценность индивида:
Тот, кто чувствует себя потерянным в	мире,— кафир.
Тот же, кто знает, что он повелитель	мира,— момин.
('М. Икбал «Зарб-и-Калим», Лахор, 1954, стр. 39.)
И еще:
Мулла кафиром считает человека, не верящего в Аллаха,
Для меня же кафир — человек, не утвердивший своего «я».
(М. Икбал «Джавид Нама», Лахор, 1954, стр. 239.)
Состояние расслабленности, инертности означает отсутствие индиви¬
дуальности, равноценно ее смерти. Икбал приходит к убеждению, что в ос¬
нову критериев этических ценностей следует положить личность: все, что
усиливает ее, есть добро, все, что ослабляет ее,— зло; религия, этика и ис¬
кусство должны оцениваться именно с этих позиций (см. М. Iqbal
«The Secrets of the Self», p. XXII). С этих позиций Икбал резко высту¬
пал против Платона, усматривая в его влиянии на мусульманскую идео¬
логию главную причину утраты ею своего первоначально боевого, жиз¬
неутверждающего духа.
Его умственный взор творил миражи...
Его душа была в восторге от несуществующего.
Он не верил в материальный мир
И стал творцом иллюзорных идей.
Он господствует над нашей мыслью,
Его кубок заставляет нас спать
И отвращает нас от чувственного мира.
(Там ж е, стр. 57, 58.)
Жизнь без труда и без борьбы ведет к ослаблению, к деградации
личности.
В поэме «Таскхир-и-Фитрат», написанной по мотивам произведения
Мильтона «Потерянный рай», Икбал говорит, что человек может по¬
пасть в рай не в результате чьей-либо милости, посредничества или за¬
ступничества, но лишь в результате развития и укрепления своей соб¬
ственной личности; счастье обретается своими собственными усилиями,
а не искуплением грехов кем-то другим (см. М. Икбал «Пайям-и-
Машрик», стр. 97—101).
Вполне понятно, что при такой трактовке этой проблемы внешний
материальный мир расценивается Икбалом как необходимый фактор

70
Н. П. АНИКЕЕВ
бытия и развития личности, как основное условие, только на фоне кото¬
рого и может протекать ее деятельность. «Природа,— говорит он,— не
должна считаться злом, поскольку она содействует проявлению внутрен¬
них способностей жизни» (М. Iqbal «The Secrets of the Self», p. XX).
Ближайшая и непосредственная действительность, в сфере которой реа¬
лизуются все качества и возможности индивида и в которой осуще¬
ствляется его жизненное назначение, есть общество. Личность должна
посвятить себя служению общественным интересам. И это ни в коей ме¬
ре не означает потери ею своей индивидуальности; наоборот, только в
результате такого служения она приобретает ее. Необходимо отметить
неосновательность делаемого часто сравнения, а иногда и отождествления
идеального человека Икбала и «сверхчеловека» Ницше (см., например,
«History of Philosophy: Eastern and Western», vol. I. Lnd., 1952, p. 542;
P. T. Raju «Idealistic Thought of India», Lnd., 1953, p. 393). Правда,
сам Икбал несколько раз положительно отзывался о Ницше, но при этом
он, как правило, имел в виду привлекавшие его ядовитые нападки Ниц¬
ше на некоторые стороны буржуазной цивилизации, в особенности на
клерикализм. Икбал ценил Ницше за то, что «он вонзил свой меч в серд¬
це Европы, а руки его обагрены кровью духовенства» (М. Икбал
«Пайям-и-Машрцк», стр. 241). Но в основном — в понимании человека
и его назначения в мире — Икбал и Ницше коренным образом отлича¬
ются друг от друга. Если «сверхчеловек» Ницше в своем стремлении к
власти цинично попирает все общепринятые моральные и этические цен¬
ности (народ для него — толпа, стадо, над которым он гордо возвы¬
шается и которым повелевает), то Икбал, наоборот, желает, чтобы все
общество состояло из сильных, волевых личностей, объединенных еди¬
ными идеями дружбы, братства и взаимного служения друг другу. Сам
Икбал неоднократно отмежевывался от циничного аристократизма Ниц¬
ше. Но наиболее убедительным доводом в доказательство принципиаль¬
ной противоположности взглядов Икбала и Ницше служит позитивное
понимание Икбалом вопроса о взаимоотношении личности и общества.
Только в обществе человек может реализовать свои способности, и
только общество, подчиняя человека своей структуре, делает его сво¬
бодным (см. М. Икбал «Асрар-о-Рамуз», Лахор, 1948, стр. 99). По
мере того как человек растворяет свое «Я» в обществе, говорит Икбал,
он обретает свою подлинную индивидуальность.
Для человека принадлежность к обществу есть благо.
Общество содействует совершенствованию его достоинств.
(Там же, стр. 97.)
Когда человек отождествляет себя с обществом,
Он подобен капле, в океане становящейся океаном.
(Там же, стр. 98.)'
Отдельный индивид не знает целей и идеалов
И не может найти применения своим способностям.
(Там же, стр. 99.)
Личность, целиком посвятившая себя обществу, приобретает благо¬
даря этому бессмертие, ибо она как бы концентрирует в себе прошлое и
будущее общественной доминанты. Иными словами, бессмертие человека
должно понимать не как его личное бессмертие, а как вечность челове¬
ческой цивилизации, человеческого интеллекта (см. М. Iqbal «The
Reconstruction of Religious Thought in Islam», p. 112). Отдавая себя слу¬
жению обществу, человек тем самым благо общества делает целью сво¬
его существования, сливает свой ограниченный и конечный духовный
мир с бесконечным в своем историческом развитии и безграничным в
своих возможностях миром общества, становится причастным к его бес¬
смертию и безграничности. Только в обществе человек делается хозяи¬

ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ В ФИЛОСОФИИ ИКБАЛА
71
ном Вселенной, которую он должен себе подчинить и преобразовать.
«Человек призван проникнуть в глубокие тайны окружающего его уни¬
версума и сам создавать свою собственную судьбу, так же как и судьбу
универсума, то приспосабливаясь к его силам, то напрягая всю свою
энергию для обуздания его сил в соответствии со своими задачами и по¬
требностями» (там же, стр. 12). «Трудна судьба человека,— писал
Икбал,— и, подобно лепестку розы, непрочно его бытие; и все же среди
всех форм реальности нет ничего равного духу человека по своей мощи,
вдохновению и красоте» (там же, стр. 12).
Восхваляя человека, Икбал смело ставит его если не выше, то, по
крайней мере, наравне с богом, творцом. В сборнике «Пайям-и-Маш-
рик» имеется знаменитое стихотворение «Разговор бога с человеком»,
в котором человек дерзко бросает вызов творцу:
Ты создал ночь — я лампу засветил,
Ты создал глину — чашу я слепил,
Ты сотворил пустыню, горы н леса —
Развел я клумбы, парки и сады.
Я сделал из камня зеркало
И из яда выварил сладкий напиток!
(М. Икбал «Пайям-и-Машрик», стр. 132.)
Вряд ли найдется на Востоке другой поэт, в творчестве которого были
бы столь сильны прометеевские мотивы!
Главное требование к людям идеального, по представлениям Икба¬
ла, общества — уважение друг к другу: «Основой, сохраняющей лич¬
ность деятельности является ее уважение как к себе, так и к другим
людям» (М. Iqbal «The Reconstruction of Religious Thought in Islam»,
p. 119). В «Джавид Нама» поэт подчеркивает, что «гуманизм означает
уважение к человеку. Осознай положение и место человека» (М. И к-
бал «Джавид.Нама», стр. 242). Эти слова не случайно взяты Икбалом
в качестве эпиграфа к одной из частей его последнего, посмертного,
сборника «Армган-и-Хиджаз» (Лахор, 1955). В отличие от многих мыс¬
лителей Икбал понимал, что подобного рода отношений нельзя найти в
прошлой истории. В то же время поэт видел, что в окружающем его
мире хваленой капиталистической цивилизации нет и в силу ее сути
быть не может человеческих отношений, основанных на принципах
дружбы и братства. Критика Икбалом язв буржуазного строя является
одной из сильнейших и впечатляющих сторон его творчества. Побывав
в Европе, Икбал на всю жизнь почувствовал отвращение к той атмо¬
сфере всеобщей грызни, конкуренции и погони за богатством, которая
царит в капиталистическом мире, где все продается и покупается за
деньги. Уже тогда Икбал предвидел недолговечность этого строя и, по¬
кидая Европу в 1907 году, написал полные пророческого смысла слова:
О жители Запада! Божья обитель — не лавка,
И то, что вы почитаете за истинные ценности,
Окажется всего лишь мишурой!
Ваша цивилизация уничтожит себя
Своим же собственным мечом!
Долго не может продержаться гнездо,
Свитое на гнилом суку!
(М. Икбал «Банг-и-Дара», Лахор, 1953, стр. 150.)
Он с чувством гневного протеста рисовал картины капиталистиче¬
ской эксплуатации, униженного и бесправного положения простых лю¬
дей в мире денежного мешка. В высокохудожественной поэме «Ленин,
песнь ангелов и приказ творца» Икбал изображает Ленина, с возмуще¬
нием излагающего богу те ужасы и мучения, которые испытывает тру¬
дящийся человек на подвластной ему земле.

72
Н. П. АНИИЕЕЗ
В другом стихотворении он бросает буржуазному обществу бичую¬
щие слова:
Нет человечности на небе Запада — там реки крови! Реки крови!
(М. Икбал «Бал-и-Джибрил», Лахор, 1954, стр. 176.)
Вскрывая фальшь и лицемерие буржуазной демократии, поэт предо¬
стерегал своих соотечественников от увлечения ее внешним блеском и
призывал их не возлагать на нее несбыточных упований.
В стихотворении «Правительственная служба» он с горечью пишет о
тех индийцах, которые из-за материальных выгод либо тщеславного
стремления оказаться в рядах чиновничьего аппарата «цивилизованной
Англии» забывают о своем человеческом достоинстве, о чести своей ро¬
дины и идут'в услужение к колониальным властям:
Господин дал тебе радость тех высоких постов,
Для наслаждения которыми ты опустошил (продал)' свою душу!
Но как бы ты ни старался, от проницательного взора не
скроешь того факта,
Что раб не делается партнером власти англичан,
«Они просто покупают твой мозг!» *.
(М. Икбал «Зарб-и Калим», стр. 140.|
Поэтому как посмертное завещание Икбала прозвучало обращение
к народам Востока, опубликованное в его последнем сборнике:
Не ищи в империализме Запада осуществления своих желаний!
Освободи свой разум от оков этого идолища!
(М. Икбал «Армган-и-Хиджаз, стр. 200.)
Иное отношение наблюдается у Икбала к идеям социализма. Боль¬
шое впечатление произвела на него Октябрьская революция в России,
могучий размах творчества пробудившихся народных масс, в котором
он увидел единственно правильный путь развития человечества. В од¬
ном из лучших своих стихотворений, «Хизр-и-Рах» («Путь Хизра», 1922),
поэт приветствует Октябрьскую революцию и, обращаясь к тружени¬
кам всего мира, призывает их следовать примеру русских рабочих:
Поднимайся! Появились новые формы устройства мира,
И твоя эра начинается на Востоке и Западе.
(М. Икбал «Банг-и-Дара», стр. 298.)
Идеи Октября оказали влияние и на мировоззрение поэта.
По мнению Икбала, полное развитие человеческих способностей мо¬
жет осуществляться лишь в таком обществе, которое характеризуется
прежде всего действительной свободой и отсутствием каких бы то ни
было форм рабства: политического или экономического (см., например,
поэму «Бандаги Нама» в сборнике «Забур-и-Аджам», Лахор, 1948,
стр. 247—250).
В последние годы жизни Икбал в более конкретной форме выра¬
жает свои чаяния; он связывает требование имущественного равенства,
ликвидации эксплуатации и охраняющего ее клерикализма с требова¬
нием установления республики. Так, в уже упоминавшейся поэме о
Ленине бог, выслушав справедливые слова народного вождя, в гневе
отдает своим ангелам приказ уничтожить существующую в мире не¬
справедливость, разрушить «дворцы всех богачей» и установить на зем¬
ле власть народа (см. М. Икбал «Бал-и-Джибрил», Лахор, 1954,
стр. 149—150).
В поэме «Джавид Нама» Икбал описывает процветающий город —
государство Маргдин — воплощение идеального общества. Здесь нет ни
1 Выражение одного из крупных английских чиновников индийской колониаль¬
ной администрации.

ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ В ФИЛОСОФИИ ИКБАЛА
73
капиталистов, ни эксплуатации, ни правителей, ни подчиненных, ни ве¬
рующих, ни священников; в этом городе отсутствуют деньги; он не знает
ни армии, ни военной истерии, ни трудовых конфликтов; здесь каждый
трудится и пользуется плодами своего труда (см. М. И к б а л «Джавид На¬
ма», стр. 120—122). Его представления об основах идеального общества,
несомненно, складывались под влиянием успешного претворения в жизнь
идей социализма в Советском Союзе. Как отмечает Д. Неру, «в течение
последних лет своей жизни Икбал все больше и больше обращался к
социализму. Его привлекали огромные достижения Советской России»
(Д. Неру «Открытие Индии», М., 1955, стр. 378). В поэме «Джавид
Нама» один из героев приветствует советский народ, который на прак¬
тике осуществляет идеалы, совпадающие, по мнению Икбала, с идеала¬
ми ислама: уничтожение эксплуатации человека человеком, ликвидация
автократии и порабощающей силы церкви и духовенства (см. М. Икбал
«Джавид Нама», стр. 87—92).
Однако положительное отношение Икбала к Советскому Союзу не
означало, что он полностью понимал и принимал идеи социализма. Ему
казалось, что социалистическая идеология и вообще материализм своей
конечной целью имеют лишь удовлетворение материальных потребностей
людей, игнорируют духовную сторону их бытия. Он считал, например,
что социализм ведет к обеднению души человека и сковывает его духов¬
ную энергию. «Современный атеистический социализм, обладающий
всей страстью новой религии, имеет широкий кругозор; но, взяв свое
философское кредо у гегельянцев левого крыла, он ополчается против
того самого источника, который мог бы дать ему силу и цель» (М. I q-
bal «The Reconstruction of Religious Thought in Islam», p. 188). Социа¬
лизм, равно как и всякое атеистическое учение, по мнению Икбала, не¬
полностью и односторонне отражает запросы индивида, во всей их пол¬
ноте и многогранности удовлетворяемые лишь религиозной идеологией
ислама, ибо она «требует верности богу, а не трону. А поскольку бог
есть конечная духовная основа всей жизни, то верность богу фактиче¬
ски возвышается до верности человека своей собственной идеальной
природе» (там же, стр. 147).
Этические взгляды Икбала определили и место религии в его общефи¬
лософских воззрениях. Он считал, что только религиозная идеология дает
полное удовлетворение всех запросов человеческой природы. Поэтому
философия и наука должны в конце концов признать главенствующее
положение религии. В процессе познания религия служит своего рода
фокусом, концентрирующим в себе данные наук и философии и направ¬
ляющим их на дальнейшие поиски. При ближайшем рассмотрении ока¬
зывается, что Икбал понимал под религией не что иное, как мировоз¬
зрение, систему общеметодологических принципов, синтез конкретных
отраслей знания. Частные науки, говорил Икбал, ограниченны, поскольку
они имеют дело только со специфическими объектами реальности. Они
не могут дать человеку систематического представления обо всей
этой реальности, а освещают лишь ее отдельные стороны. Частные нау¬
ки «подобны стервятникам, нападающим на мертвое тело природы и от¬
летающим от нее каждый со своим куском мертвечины» (т а м же, стр. 42).
А значит, рассуждал Икбал, результаты всех конкретных наук должны
собираться в каком-то едином центре, и этим центром может быть только
религия, поскольку она соотносит данные всех разрозненных видов опыта
с целеустремленной практической деятельностью человека и дает ученому
верную нить в его исследованиях. Она служит залогом подлинной
общезначимости его обобщений. Икбал сравнивал такого ученого с охот¬
ником, на первых порах ищущим мускусного оленя по следам, ко
приходящим в конце концов к убеждению, что гораздо целесообразнее
следовать запаху мускусных желез оленя, чем идти ощупью по его сле¬
ду (ем. там же, стр. 91).

74
Н. П. АНИКЕЕВ
Исходя из этого, Икбал признавал интуицию высшей формой позна¬
ния, так как в отличие от рационального мышления, постигающего ре¬
альность в ее статике, по частям, постепенно, интуиция схватывает ее в
движении, целостности и во всей полноте. Следует отметить, что интуи¬
ция у Икбала не носит мистического, иррационального характера; он
ставит интуицию выше так называемого рационального мышления лишь
потому, что понимает под последним обыденное, поверхностно-эмпири¬
ческое сознание, базирующееся исключительно на требованиях формаль¬
ной логики. «По сути дела, логическое понимание не в состоянии видеть
такую сложность, как взаимообусловленный универсум,— писал Икбал.
Единственный метод логики есть обобщение, основанное на сходстве, но
это обобщение носит фиктивный характер, не затрагивающий реально¬
сти конкретных предметов. Однако в своих более глубоких сферах мыш¬
ление способно постигать имманентную бесконечность, в саморазверты-
вающемся движении которой различные конечные понятия оказываются
всего лишь отдельными моментами. По своему существу мысль не ста¬
тична; она динамична и раскрывает свою внутреннюю бесконечность во
времени, подобно зерну, в котором с самого начала заложено единство
растения» (там же, стр. 6). Здесь налицо диалектическое понимание
мышления как процесса; лишь в ходе функционирования оно разверты¬
вает из себя свои определения, оказывающиеся в конечном счете онто¬
логическими категориями бытия.
Но хотя Икбал и не отделяет непроходимой стеной высшую форму
сознания — интуицию — от обычного опыта и рационального мышления
(см. там же, стр. 22), он все же считает, что интуиция в одном отноше¬
нии качественно отлична от них. Через нее осуществляется непосред¬
ственное соприкосновение человека с вечными, непреходящими основа¬
ми бытия, недоступными чувственному восприятию и эмпирическому
мышлению, концентрирующим свое внимание лишь на его временных,
текучих, изменяющихся аспектах (ом. там же, стр. 15—16). Интуиция
открывает человеку такое понимание конечной реальности, при котором
«разнообразные стимулы переходят друг в друга и образуют одно не¬
разложимое единство, где исчезает обычное различение субъекта и объ¬
екта» (там же, стр. 18—19). Таким образом, основой реальности оказы¬
вается у Икбала единство субъекта и объекта, мышления и бытия: «...со¬
знание, или идея, не есть что-то чуждое первоначальной природе вещей;
оно является их конечной основой и образует самую суть их бытия, вхо¬
дя в них с самого начала их существования и стимулируя их поступа¬
тельное развитие к независимой (самодетерминированной) цели» (там
же, стр. 31). Это единство и тождество материи и духа, с которого логи¬
чески начинается и в котором заканчивается развитие реальности, Икбал
называет верховной душой, богом, абсолютным ego.
Природа, или «не-Я», органически соотнесена с верхов,ной душой;
как таковая она не просто масса чистой материальности, располо¬
женной в пустоте, а определенная структура событий, систематизирован¬
ный образ их поведения (см. там же, стр. 56). Природа для божествен¬
ной души —то же, что тело для человеческой души, аккумулятор ее
действий (см. там же, стр. 106). Иными словами, Икбал выдвигает пан¬
теистическую трактовку вопроса о взаимоотношении духа и материи,
природы и бога. Абсолютная душа есть вся реальность, говорит Икбал, и
в качестве такой она имманентна природе (см. т а м же, стр. 59,61,107).
Познавая природу, мы тем самым познаем деятельность бога. Сознание
этого и придает естественным наукам тот высший смысл, которого они
лишены сами по себе (ем. там же, стр. 57).
Творческая активность конечной реальности, верховной души, или
бога, проявляется в образовании из нее единичных ego, различающихся
по степени выражения своей индивидуальности. Высшая и совершенная
форма ego достигается в человеке, призванном стать партнером бога в

ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ В ФИЛОСОФИИ ИКБАЛА
75
его созидательной деятельности (см. там же, стр. 72). «Что такое мате¬
рия? Колония ego низшего порядка, из которых возникают ego высшего
порядка, когда их ассоциация и взаимодействие достигают определенной
степени координации» (там же, стр. 106). То обстоятельство, говорит
Икбал, что высшее возникает из низшего, не лишает высшее его до¬
стоинства и ценности. Дело не в происхождении, а в творческой способ¬
ности, значимости и призвании. Эволюция жизни показывает, что если
на ее ранних ступенях физическое подчиняет себе духовное, то на бо¬
лее высоких стадиях духовное подчиняет себе физическое и в конце кон¬
цов приобретает полную самостоятельность.
Философия Икбала, главным образом его учение о человеческой
индивидуальности, имела большое прогрессивное значение для укрепле¬
ния национального самосознания индийского народа в период его борь¬
бы за свое освобождение от колониального ига; по мнению П. Т. Раджу,
философия Икбала о самоутверждении личности даже в наши дни на¬
стоятельно необходима для всех азиатских народов (см. Р. Т. R a j и
«Idealistic Thought of India», Lnd., 1953, p. 394). Но признание большого
значения философии Икбала не должно затушевывать серьезные недо¬
статки и ограниченность его взглядов, многие из которых отмечались
еще современниками поэта.
Стремление Икбала найти в коране обоснование для своих воззрений
нельзя признать прогрессивным даже в условиях Индии того времени,
ибо обращение к древним идеологиям, как якобы содержащим в себе
всю мудрость человеческой цивилизации, переставало быть основным
критерием прогрессивности того или иного мыслителя, его патриотизма
и уважения к национальной культуре. Однако сразу же следует предо¬
стеречь от преувеличения роли и удельного веса религиозно-исламской
идеологии в мировоззрении Икбала. По сути дела, он использовал не
столько самую религию ислама, сколько имевшиеся в ней демократи¬
ческие и гуманистические тенденции и достижения мусульманской куль¬
туры. Икбал считал, например, что в мрачную эпоху средневековья, ко¬
гда чувственный мир объявлялся церковью не имеющим никакой цен¬
ности, прогрессивные мусульманские идеологи, проповедуя реальность
внешнего мира, заложили основы современных наук и призывали людей
подчинить природу своей власти.
И тем не менее мусульманские мотивы философии Икбала в опре¬
деленном отношении сыграли важную роль в политической жизни Ин¬
дии: они были использованы верхушкой мусульманской общины Индии
для обоснования ее «права» на самостоятельное территориальное су¬
ществование. Как пишет И. Синг, «его (Икбала) пламенная идеализа¬
ция ислама не только как религии, но и как образца для государствен¬
ного устройства оказала далеко идущее сепаратистское влияние на му¬
сульманскую интеллигенцию» (I. Singh «The Ardent Pilgrim», p. 156).
«Икбал,— оговаривается при этом Синг,— никогда целиком не прини¬
мал идеи Пакистана» (там же, стр. 155). И хотя в своих политических
выступлениях поэт придерживался мысли о том, что индийские мусуль¬
мане представляют собой обособленную от индусов часть населения, это
не помешало ему в течение всей жизни оставаться пламенным патрио¬
том Индии, сочувствовать ее горестям, радоваться ее успехам; он нико¬
гда не пропагандировал религиозной или какой бы то ни было иной
вражды между индусами и мусульманами. Поэтому его равно почитают
как те, так и другие: как в Индии, так и в Пакистане. В день провозгла¬
шения государственной независимости в парламентах обеих стран испол¬
нялись гимны, написанные на текст Икбала; его стихи читались при по¬
хоронах Ганди.
Что касается теоретических основ философии Икбала, то в них
имеется ряд существенных недостатков, обусловивших слабость и непо¬
следовательность его учения. И главная причина их кроется в религиоз¬

76
Н. П. АНИКЕЕВ
но-идеалистических посылках его мировоззрения. Противоречиво само
его понимание бога. Иногда Икбал говорит о нем как о личности, творя¬
щей и управляющей как миром, так и поведением индивидов, то есть
склоняется к типично богословской интерпретации. В других случаях бог
выступает у него как концентрированное воплощение самых высоких
идеальных достоинств человека или же как синоним закономерной орга¬
низации и упорядоченности мирового процесса. Отправная идеалистиче¬
ская посылка -предопределила в какой-то степени шаткость и расплывча¬
тость этических 'принципов Икбала — центрального звена его философско¬
го учения.
Если взять теорию личности Икбала, то нетрудно заметить, что он
в какой-то степени отдает дань учениям буржуазного индивидуализма.
С одной стороны, Икбал говорит, что.личность обретает свою индиви¬
дуальность только на общественном поприще, однако фактически он рас¬
сматривает ее большей частью как некое самостоятельное по отношению
к обществу начало, независимое от него в своем происхождении и суще¬
ствовании. Таким образом, он допускает метафизическое противопостав¬
ление личности и общества и не видит сложного характера их диалекти¬
ческого единства и различия, ибо индивид существует только тогда, ко¬
гда он является носителем определенных общественных функций в их
экономическом, политическом и идеологическом проявлениях. Его тео¬
рия индивида фактически имеет в виду абстрактного, оторванного от
конкретных социально-экономических условий своего существования че¬
ловека. Икбал не выходит, по существу, за пределы умозрительного гу¬
манизма, подменяя социальные проблемы проблемами этическими, и ви¬
дит основную задачу воспитания человека в моральном самоусовершен¬
ствовании. В одном из своих выступлений он говорил, что тот, «кто на¬
меревается изменить неблагоприятные для него условия существования,
должен сначала полностью изменить свое внутреннее бытие» (цит. по
«The Civil Military Gazette», April 21, 1956, p. 3).
Мировоззрение Икбала противоречиво, ибо в нем отразились проти¬
воречивые интересы самых различных социальных групп и классов индий¬
ского общества: всей индийской буржуазии и ее мусульманской части,
феодальной мусульманской знати и широких трудящихся масс. Сам Икбал
как-то признался, что его личность представляет собой «сумму противоре¬
чий» (там же, стр. IV). Но эта сложность и противоречивость его воз¬
зрений не означают, что в них отсутствует основное ценное ядро, кото¬
рое определяет его место в ряду передовых мыслителей человечества
и которое отражало в первую очередь запросы и интересы трудящихся
масс страны, совпадавшие в определенной степени и в определенный пе¬
риод с интересами возглавлявшей национально-освободительное движе¬
ние индийской буржуазии. Не только для Индии, но и для всего Востока
большое прогрессивное значение имели страстное осуждение поэтом и
мыслителем безволия и пассивности; неустанная проповедь им высоких
достоинств человека, призванного стать властителем Вселенной; восхва¬
ление активного, жизнеутверждающего отношения к миру; защита бла¬
городных идеалов гуманизма, служения обществу и дружбы всех лю¬
дей между собой; гневное разоблачение пороков буржуазного строя и
буржуазной демократии; отрицание эксплуататорских отношений, как
унижающих человека и калечащих его способности.

Закария Рази—иранский
материалист и атеист раннего
средневековья
П. Г. ШАД
1.	Об особенностях философской мысли в странах арабского халифата
(IX-XII вв. н. э.)
Философия выступает в эпоху Рази еще как нерасчлененная наука
наук, почти в таком же виде, в каком она существовала у древних греков.
Как наиболее выразительное течение рационализма, она вызывала в стра¬
нах арабского халифата бешеную злобу религиозных догматиков, теоло-
гов-мутакаллимов и мистиков-суфиев. Слова «философия» и «ло¬
гика» стали равнозначными словам «ересь» и «атеизм». Существовало
мнение: «Кто изучает философию, тот перестает быть подлинно верую¬
щим», «Кто занимается логикой, тот становится зандиком (еретиком)»;
говорили также, что если бы логика была верной, пророки знали бы ее
(Джал а л Хомаи «Газали-намэ», Тегеран, стр. 382). Очень харак¬
терно суждение о философах багдадского богослова XII века Ибне-
Джоузи в его знаменитой книге «Тальбисе-Эблис» («Обман дьявола»):
«Дьявол успел обмануть философов, потому что они довольствовались
своим собственным умом и рассуждали, опираясь на собственную фанта¬
зию, не обращая внимания на пророков. Итак, они отрицали творца,
утверждали вечность мира и полагали Землю планетой среди других
планет» (1928, сгр. 45).
У многих поэтов, в том числе у Хагани, можно найти резкие вы¬
пады против философии Аристотеля и Платона и их мусульманских
сторонников.
Философия стала знаменем оппозиции. Она противопоставлялась и
талмудизму сторонников хадисов и шариата, и софистике ашаритского
богословия, и иррационализму суфиев. Философия была горячей побор¬
ницей науки и научного исследования, свободомыслия и религиозной
терпимости. Выполнявшая столь благородные задачи, философия в то
время была, несомненно, наиболее боевым участком идеологической борь¬
бы, и недаром ее приверженцы подвергались яростному преследованию.
Показательна' в этом отношении жизнь Рази, Ибн-Сины, Хайяма
и других мыслителей, испытавших немало невзгод во имя своих убежде¬
ний. Философы часто были вынуждены маскировать свои мысли, писать
на «птичьем» языке. Философия служила удобным убежищем для мате¬
риализма и атеизма, была идеологией наиболее просвещенной, передо¬
вой части феодальной интеллигенции, состоявшей из выходцев из народа.
В тех условиях она играла революционную роль, выступая против миро¬
воззрения халифата — ортодоксального ислама.
Но будет ошибочным считать философию в исламском мире чем-то
однородным. В арабской философии нашли свое более или менее адек¬
ватное отражение главные течения греческой философии, а именно ма¬

78
П. Г. ШАД
териалистическая линия Демокрита, идеалистическая линия Платона и
компромиссная линия Аристотеля.
Линию Демокрита и его атомистику наследовали Рази и часть мута-
зилитов. Философы аль-Кинди и Фараби, иногда сами того не подо¬
зревая, выказывали большую склонность к Платону и Плотину, учение
которого они мало чем отличали от платоновского. Ибн-Сина пошел
главным образом за Аристотелем, хотя и с некоторой неоплатонической
непоследовательностью.
При этом было бы ошибочно считать философию в странах араб¬
ского халифата лишь эпигонским повторением античной и эллинистиче¬
ской философии. Нельзя согласиться с де Бойром, который пишет:
«Исламская философия всегда была эклектичной, и ее содержание зави¬
село от переводных греческих произведений. Ее история — это история
ассимиляции, а не творения. Она не отличается постановкой новых
проблем и своеобразием в решении старых. Поэтому она не представляет
в истории мысли никакого значительного прогресса. И все же ее истори¬
ческое значение несколько больше, чем просто посредничество между
классической античной философией и христианским схоластицизмом»
(Т. J. De Boer «The history of philosophy in Islam». L. 1933, p- 29).
Оценка де Бойра, содержа долю истины, отличается формальностью,
ибо не принимает во внимание классовое и социальное содержание фило¬
софии, относительную самобытность, национальный характер и влияние
национальных традиций, получившие отражение в философских взглядах
исламских мыслителей. И хотя по форме, по терминологии, а часто и по
доводам и аргументации взгляды этих мыслителей очень сходны с взгля¬
дами греческих и эллинистических философов, однако за этим сходством
скрывается различное конкретное содержание со специфической социаль¬
ной окраской. Поэтому философия в странах арабского халифата знаме¬
новала известную новую фазу развития, обогатившую общечеловеческую
мысль. Прав английский ученый Бернал, который подчеркивает особую
изобретательность мысли, а также строгую научность изложения у ислам¬
ских мыслителей в отличие от греков.
В книге «Наука в истории общества» профессор Бернал дает глубо¬
кую оценку философии и науке в исламском мире затрагиваемой нами
эпохи.
«Трудно оценить,— пишет Бернал,— значение самостоятельного и
настоящего вклада мусульманских ученых в эту (греческую.— П. Ш.)
сокровищницу знаний. Нет сомнения, что учения греков были в>новь раз¬
работаны, а не только перенесены (механически) без изменения. Дей¬
ствительно, эти учения были подвергнуты тому же самому процессу, ко¬
торому подвергались в свое время учения древнего Востока в руках гре¬
ков, хотя на этот раз филиация является более прямой и сознательной.
Поскольку мусульманские схоласты не имели никакой эмоциональной
привязанности к древним греческим легендам, постольку они подходили
к греческой науке более самостоятельно, нежели сами греки. Читая
исламские научные трущы, человек может не раз поражаться научностью
и рациональностью изложения, которое делает их сходными с современ¬
ными научными трудами... Впрочем, интересно отметить, что хотя две
крупных мистификации ранней науки, т. е. астрология и алхимия, также
были предметохм исследования арабов, великие фигуры исламской науки,
как Аль-Кинди, Рази и Авиценна, открыто опровергали абсурдные пре¬
тензии этих псевдонаук» (J. D. Bernal «Science in history». London,
1954, p. 196—197).
2.	Рази и его философия
Выдающийся медик, химик, астроном, философ и литератор
Абу-Бекр Мухаммед-ибн-Закария-ибн-яхья-аль-Рази (864—925), несом¬
ненно, является одним из блестящих талантов и энциклопедических

ЗАКАРИЯ РАЗИ — ИРАНСКИЙ МАТЕРИАЛИСТ
79
умов Ирана в средние века. Материалист и атеист, мужественный борец
против религиозных суеверий, творческий ученый и изобретатель, Рази
не имеет себе равных среди гигантов мысли эпохи пробуждения в Иране
и Средней Азии. Его книга «Ал-Хави» веками была настольной медицин¬
ской книгой и на Востоке и на Западе. Благодаря своим химическим от¬
крытиям (алкоголь и серная кислота) он стал одним из наиболее выдаю¬
щихся предшественников научной химии. Рази мало изучен как философ,
и поэтому его еще не знают (особенно в Европе) так, как он этого
заслуживает. Но Рази хорошо знали его великие современники — Ибн-
Сина, Бируни, Фараби, Насер-Хосров и другие. Современники его боялись
или уважали, опровергали или одобряли, однако неизменно находились
под его мощным идейным воздействием.
Рази руководил больницей в городе Рея и славился как проница¬
тельный и успешно лечащий врач. По всей вероятности, 'вследствие много¬
численных и смелых химических опытов, Рази: потерял зрение. Его дерз¬
кие выступления против религии причиняли ему большие неприятности.
Имеется даже такая версия о причине его слепоты: при одном споре о
вечности Хаю л и (материи) с религиозными фанатиками, верившими в
сотворение мира богом, последние нанесли Рази тяжелые удары ло голове,
и он потерял от этого зрение. Рази боролся не только против ортодо¬
ксального ислама, но и против манихейства, еретических сект шиизма и
исмаилизма, которые в то время получили особое распространение в Ира¬
не и Средней Азии. Из двух его антирелигиозных книг: «Нагз-оль-адьян»
(«Опровержение религии»), «Хийал-оль-мотенаббемн» («Обманы проро¬
ков») — мы в настоящее время, к сожалению, имеем только отдельные вы¬
держки, которые цитировались противниками Рази. Выступления Рази
против религии, его борьба против перипатетической философии, за ато¬
мистику Демокрита вызвали резкие нападки ряда видных мыслителей
той эпохи. Известный философ Абу Наср Фараби написал сочинение
«Книга опровержения Рази в области богословия»; арабский философ
Ибн-Хейса написал трактат «Опровержение Абу-Бекра-аль-Рази, претен¬
дующего быть врачом, его взглядов в области богословия и теории про¬
рочества». Другой арабский философ, Ибн-Хазм, написал трактат «Книга
исследования касательно опровержения взглядов врача Рази в богосло¬
вии». Знаменитый поэт и философ Иасер-Хосров резко выступил против
Рази, называя его капризным, темным, невеждой. Пренебрежительно от¬
зывается о Рази в своем письме к Бируни и Абу Али Ибн-Сина. Шахид
Бальхи, философ и поэт, Имам-Фахр Рази, известный каламист XII века,
также писали трактаты против Рази.
Такая шумиха вокруг Рази происходила из-за того, что он был пред¬
ставителем линии Демокрита в философии Востока *. О том, что Рази не
был в согласии с перипатетиками своей эпохи, знали его современники.
Однако их оценка его философии не всепда удачна и точна. Великий уче¬
ный Бируни, который составил перечень философских произведений
Рази2, оценивает его философию как разновидность старой еретической
секты времен сасанидов — манихейство. Он пишет: «Я читал книгу Рази
о теологии. По-моему, он находится под влиянием Маши и особенно его
книги «Сафар-ол-Асрар» («Таинственное путешествие»)».
Автор книги «Табагат-ол-Омам» — Кази Саед из Андалузии — дает
другую оценку философии Рази: «Группа современников написала ряд
1 В «Исламской энциклопедии» (т. I, стр. 1214, статья «Аль-Рази») отмечается, что
атомистика Рави значительно отличается от атомистики мутазилитов и гораздо ближе
к атомистике Демокрита.
2 Бируни дает следующий список философских произведений Рази: «Аль Кава-
нин-от-Табиня фи Хекам-аль-фальсафия» («Естественные законы в философии»);
«Ат-Теббор-Роухани» («Духовная медицина»); «Аль-Коуль-фи-Хаюла» («Рассуждение
о материи»); Аль-Коуль-фез-Заман-вал-Макан» («О времени и пространстве»); «Аль-
Коуль-фен-Нафс валь-Алам» («Рассуждение о душе и мире»).

80
IL Г. ШАД
книг, следуя взглядам Пифагора и его сторонников, и в этих книгах она
подтвердила правильность старой физической философии. Одним из этих
авторов является Мухаммед Закария Рази, который резко выступал про¬
тив Аристотеля и критиковал его за отклонение от учений Платона и
прежних философов и говорил, что Аристотель разрушил философию в
изменил ее принципы («Табагат-ол-Омам». Бейрут, стр. 33).
Бесспорен тот факт, что Рази не был согласен с перипатетизмом, но
Казн Саед неправ, когда считает, что Рази поддерживал против Ари¬
стотеля традицию идеалиста Платона.
Мы имеем веский документ, показывающий, что Рази не только не
осуждал Аристотеля за его критику Платона, а, наоборот, ссылался на
аристотелевскую критику Платона как на образец творческого поххода
к мнениям авторитетов и пример того, как надо избегать зсяких косных
подражаний в науке. В трактате, названном «Шокук-ор-Рази-ала-каламе-
Джалинус» («Сомнения Рази относительно рассуждений Галена»), Разк,
мотивируя свою критическую позицию в отношении медицинских взгля¬
дов Галена, пишет: «Гален сам в своей книге «Манафеол-Азаэ (?)
резко упрекает тех ученых, которые силой авторитета заставляют соб¬
ственных учеников некритически принимать все их взгляды. Если бы этот
великий человек сегодня был в живых, он не упрекал бы меня за мою
критику его взглядов, а с радостью читал бы мою книгу». Потом Рази
иллюстрирует свое рассуждение следующим интересным примером: «Ари¬
стотель говорит: между истиной и Платоном появилось расхождение.
И истина и Платон мои друзья, только я люблю истину больше, чем
Платона. Аристотель даже в логике,— продолжает Рази,— которая после
геометрии считается самой ясной частью философии, противоречит Пла¬
тону и порой говорит так: «Достойно удивления, почему Платон путался
в таких очевидных истинах»
Цитируемые высказывания Рази ясно показывают, что он не предъ¬
являет никакой претензии к Аристотелю за его критику Платона, а, на¬
оборот, поддерживает его в этой критике.
Рази в противоположность утверждению Бируни не был манихе-
истом или по крайней мере последовательным маяихеистом. Рази —
эклектик, но его эклектизм отличается от эклектизма, например, аль-
Кинди, тем, что в нем преобладает атомистика Демокрита. Дело в том. что
восточные философы, не будучи знакомы с первоисточниками классиче¬
ской греческой философии, порой принимали случайную смесь, приготов¬
ленную переводчиками, за нечто целостное и гармоничное. И в этой
эклектической смеси они подчеркивали то одни, то другие моменты. Рази,
несомненно, материалист, хотя его материализм и содержит в себе идеа¬
листические непоследовательности.
Рази утверждал, что существует пять вечных начал:
1) «Творец» (халег) — воплощение наиполнейшей мудрости, суще¬
ство, из которого постоянно истекает жизнь подобно тому, как из светя¬
щегося тела истекает свет.
2) «Абсолютная душа» ('нафсе колл) — тоже является источ¬
ником жизни, с той, однако, разницей, что она способна сочетаться с ма¬
терией. Именно из нее образуются душа и разум человека, которые про¬
буждают в материи ее потенции.
«Творец» и «Абсолютная душа» не только вечные, но живые
и активные начала.
3) П р а м а т е р и я (хаюла-е-ула) — составлена из неделимых веч¬
ных атомов и пустоты. Уплотнение и разряжение атомоз. связанные с
увеличением или уменьшением пустоты, и являются, согласно Рази, источ¬
никами вещественного разнообразия в природе. Праматерня является
1 Цитата взята из статьи профессора Тегеранского университета доктора Ггни
в журнале «Ядегар», первый выпуск, .V 5, стр. 16.

ЗАКАРИЯ РАЗИ — ИРАНСКИЙ МАТЕРИАЛ ИСТ
S1
пассивным еачалом по отношению к «Творцу» и «Абсолютной
душе».
4) Абсолютное пространство (макане мотлаг) или пу¬
стота.
5) Абсолютное время (дахр). Кстати сказать, это понятие
соответствует понятию «зарван» у доисламских сторонников полурели-
гяозной, полуфилософской школы зарванизма. «Дахр» (или «зарван») —
это, по Рази, непрерывная, вечная субстанция, которая существовала до
появления вселенной и будет существовать после ее исчезновения. Поня¬
тие «дахр» не совпадает с аристотелевским понятием времени, которое
означает промежуток между началом к концом движения тел. Послед¬
нее, согласно Рази, является «ограниченным временем», а не абсо¬
лютным.
Рази считает, что эти пять вечных начал служат необходимыми
предпосылками всего существующего. В таком понимании, явно отлич¬
ном от мусульманской концепции сотворения мира богом, материя вме¬
сте с ее атрибутами — пространством и временем — ставится в один ряд с
творцом (богом) и абсолютной душой в качестве равноценного вечного
начала мироздания. Вера Рази з вечность праматерии как одного из
пяти начал мира, несомненно, иллюстрирует материалистичность его кон¬
цепции. По мнению Рази, невозможно, чтобы творец мог творить что-то
из ничего. Поэтому, рассуждает Рази, X а ю л а (материя) должна
быть вечной и несстворенной. Поскольку материя не может быть вне вре¬
мени и вне пространства, эти две категории также должны быть вечны¬
ми. При этом Рази отличает «абсолютное (или общее) пространство» и
«абсолютное (или общее) время» от частных пространств и времени.
Учение Рази о пяти началах несколько напоминает концепцию пяти
начал некоторых доисламских философских течений (в том числе мани¬
хейства и зарванизма), как-то: Ормизд (бог), Ахриман (дьявол),
Тум (тело), Джай (пространство) и Гах (время). Однако учение
Рази насыщено более рациональным и материалистическим содержа¬
нием. Достаточно указать, например, на материалистическое понимание
им атомистики.
И в области гносеологии у Рази есть довольно интересные рассуж¬
дения. Наше чувство, согласно Рази, вызывает в нас сознание материи.
Скопление материальных тел дает нам представление о простран¬
стве. Изменения, происходящие в материальных телах, создают пред¬
ставление о времени. Наблюдение живой материи ведет нас к предпо¬
ложению о существовании духа и, поскольку одно из одушевленных
существ, а именно человек, одарено разумом, в нас рождается представ¬
ление о наисовершеннейшем разуме — Творце. Итак, по мнению Рази, по¬
стижение всех пяти начал происходит на базе чувственных данных.
Материалистическая тенденция у Рази выявляется и там, где он до¬
казывает единство души и тела. В своих медицинских теориях Рази осо¬
бый упор делает на тесную связь, существующую между телом человека
и переменами состояния его души. Уже тот факт, что муки больного и его
душевные настроения и переживания отражаются на его лице, достато¬
чен для того, говорит Рази, чтобы убедиться в действительности такой
связи. Очень важен для характеристики материалистической тенденции
мировоззрения Рази его взгляд на движение. Он не был согласен с мне¬
нием аристотеликов, которые предполагали «первоначальный двигатель
двигателей» (Мухаддедодж-джахет) как источник движения. Рази считал
движение неотъемлемым атрибутом тел.
Рази был крупнейшим атеистом своего времени. Он много писал про¬
тив мусульманской доктрины о необходимости назначения со стороны
бога пророков для руководства умам» и сердцами людей. Мы знаем о
некоторых доводах Рази против религии из книги Насера-Хосрова, поэта,
философа и пропагандиста исмаилизма,— «Заде-оль-Мосанферин» и
6.	«Вопросы философии* .\s fi

82
П. Г. ШАД
из книги другого пропагандиста исмаилизма, Абу-Хатем-ар-Рази,—
«Э лам-он-Нобовва» («Провозглашение пророчества»).
Абу-Хатем дает нам довольно подробные сведения о сЕоей полемике
с Рази. Он приводит его доводы против теории о необходимости проро¬
чества. Вот один из доводов Рази (по сообщению Абу-Хатема). Бог
создал всех людей равными, ибо он справедлив. Если бы для воспитания
людей в правилыном направлении богу нужно было выбрать кого-нибудь,
то он мог бы выбрать всех людей, то есть сделать их всех способными
сознавать свои выгоды. Решение же этого вопроса путем выбора лишь
отдельных избранных в качестве пророков ведет к тому, что среди людей
возникают религиозные распри и жестокие кровопролития. А это проти¬
воречит божественной справедливости. Чудо, рассуждал Рази,— это об¬
ман для введения людей в заблуждение. Религия и истина — противоречи¬
вые вещи, ибо истина одна, а религий множество. Вера в необходи¬
мость подчинения людей священникам — это не сокровенный закон жиз¬
ни, не необходимое требование природы, а лишь продукт привычки.
Религия выступает против философии и науки. Она противник свободной
мысли людей и поэтому вредна. Религиозные книги, как правило, полны
пустой болтовни. По-моему, говорит Рази, произведения Платона,
Аристотеля, Евклида, Гиппократа, Галена намного ценнее, чем религиоз¬
ные книги (см. 3. Сафа «История рациональных наук в исламской ци¬
вилизации», т. 1, Тегеран, 1952, стр. 175).
В области этики Рази резко выступал как против аскетизма, так и
против этических взглядов киников. Отвергая жизнь, погруженную в одни
лишь наслаждения, Рази проповедовал разумное пользование всеми бла¬
гами здоровой жизни и действенное участие в общественной жизни. На¬
сер-Хосров в «Заде-оль-Мосанферин» излагает взгляды Рази о значении
удовольствия (наслаждения) и боли. «Мухаммед Закария Рази,— пишет
Насер-Хосров,— рассуждает так, что удовольствие или наслаждение
(лаззат) — это освобождение от боли, это не испытывание горечи неудо¬
вольствия. Представление об удовольствии немыслимо без представления
о боли. Рази рассуждает, что если нет ни удовольствия, ни боли, то это и
есть стихийное состояние, которое наше чувство не может воспринимать»
(Насер-Хосров «Заде-оль-Мосанферин». Тегеран, стр. 23). Взгляды
Рази об удовольствии и наслаждении очень напоминают теорию Эпику¬
ра, выдающегося материалиста и атеиста эпохи эллинизма. Хотя мы до
сих пор и не имеем достоверного документа, доказывающего сознатель¬
ную связь воззрений Рази с философиями Демокрита и Эпикура, но
многое в философии Рази ведет к предположению о существовании та¬
кой связи.
Подведем некоторые итоги нашему изложению. В эпоху, когда одна
только защита философии была смертельно опасна, Рази выступил как
философ-материалист и атеист. При этом он отнюдь не проявил склон¬
ности к слепому подражанию греческой традиции, а выступил как само¬
стоятельный, оригинальный мыслитель. Впрочем, «бунт» против грече¬
ской традиции вообще был характерен для эпохи Рази и его современни¬
ков— философов и ученых. Этот «бунт», резко выделявшийся на фоне
первоначального преклонения перед греческой и эллинистической
культурой, является неоспоримым свидетельством зрелости научного и
философского мышления в исламском мире IX—XII вв- Последующие
нашествия иноземцев и исчезновение саманидской и буидской культур
затормозили только что начатый процесс самобытного развития фило¬
софской и научной мысли Ирана, Средней Азии и Закавказья. Крайне
важно тщательное марксистское изучение этой эпохи, которую можно
назвать эпохой социального расцвета и культурного пробуждения наро¬
дов Средней Азии, Ирана и Закавказья.

К вопросу о происхождении
и философских основах калама
С.	Н. ГРИГОРЯН
Изучение исламской схоластики — калама — имеет важное значение
для понимания истории развития средневековой религиозной к философ¬
ской мысли в странах Ближнего Востока.
В последнее время за рубежом появился ряд работ, уделяющих этой
проблеме особое внимание. Так, например, в 1953 году в Турции был
опубликован объемистый труд профессора Стамбульского университета
члена французского Института социологии Хильми Зия Улькена «La Реп-
see de l lslam» (Istanbul); в 1952—1953 годах в Индии вышел двухтомник
«History of Philosophy Eastern and Western» (vol. I, London, 1952; vol. II,
London, 1953), где излагается средневековая философская мысль стран
Ближнего Востока; в 1953 году в Пакистане появилось третье издание
работы Сеида Мозаффараддина Надви «Muslim Thought and its source»
(Lahore); в 1955 году в Англии пятым изданием вышла в свет книга
Амира Али Сеида «The spirit of Islam» (London).
Авторы этих работ значительное место отводят проблеме происхожде¬
ния и сущности калама, рассматривая ее в плане идеалистической кон¬
цепции, согласно которой история развития философской мысли на Ближ¬
нем Востоке имела лишь религиозно-идеалистическую тенденцию. Между
тем анализ возникновения и развития калама, выяснение взаимосвязи его
с условиями развития общественной жизни показывают, что калам явил¬
ся продуктом борьбы различных идейных течений.
С образованием в VII веке арабского государства начинается новая
фаза в истории народов Ближнего Востока. Непрерывные завоеватель¬
ные войны арабского государства имели своим последствием создание
обширного разнородного феодального государства — арабского халифа¬
та. В VII веке политеизм сменился в Аравии новой монотеистической ре¬
лигией — исламом, возникновение которого было связано с процессом
образования единого арабского государства. В завоеванных арабами стра¬
нах ислам столкнулся с существовавшими здесь различными религиоз¬
ными верованиями (зороастризм, буддизм, христианство, иудаизм, пра¬
вославие несторианского и монофизитского толков и т. д.), с выработан¬
ными в течение многих веков правовыми и этическими нормам», с разви¬
той естественнонаучной и философской мыслью. Наиболее передовые си¬
лы народов Ближнего Востока, впитавшие »ные социально-экономиче¬
ские и культурные традиции, не могли без критики примириться с неко¬
торыми требованиями корана. Поэтому вопрос о происхождении корана
(«священной» книги мусульман) оказался основным, центральным в раз¬
вернувшейся идейной борьбе.
Ортодоксальный ислам, подобно другим религиям, исходившим из
учения об откровении, отстаивал извечное существование корана. Счи¬
тали, что коран якобы ниспослан богом для того, чтобы быть вечным ру¬
ководством как в посюстороннем, так и в потустороннем мире. Такая ка¬
нонизация корана в целом ряде случаев являлась тормозом в развитии

84
С. Н. ГРИГОРЯН
общества. Поэтому не случайна та острая идейная борьба, которая раз¬
вернулась вокруг корана в эпоху Омейядов.
При этом всякая оппозиция либо становилась на путь ограничения
религии для того, чтобы дать место научному знанию, либо придавала
религиозному мировоззрению новый вид (ересь, сектантство, мистика
и т. д.). Ф. Энгельс, касаясь форм антифеодальной оппозиции, писал:
«Революционная оппозиция против феодализма проходит через все сред¬
невековье. В зависимости от условий времени она выступает то в виде
мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. VIII, стр. 128—129). Эти формы
очень часто переплетались между собой и переходили одна в другую.
По словам Энгельса, господствующее мировоззрение средних веков было
в своей основе теологическим. «Вследствие этого всякое общественное и
политическое движение вынуждено было принимать теологическую фор¬
му. Чувства масс вскормлены были исключительно религиозной пищей;
поэтому, чтобы вызвать бурное движение, необходимо было собственные
интересы этих масс представлять им в религиозной одежде» (Ф. Эн¬
гельс «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».
1953, стр. 50—51).
Под таким углом зрения и следует рассматривать распространение в
период омейядского халифата течений кадаритов, джабаритов, сифатитов
и мутазилитов. Кадариты отвергали фатализм и считали, что человек
волен совершать как добро, так и зло. Никакое предопределение, ни¬
какая фатальность не влияет, по их мнению, на волю или дей¬
ствия людей. Кадаритам противостояли джабариты, или абсолютные
фаталисты, которые утверждали, что человек не имеет никакой свободы
действия, что ему вообще нельзя приписывать способности действовать,
что его действия являются результатом фатальности и принуждения. Это
учение, распространенное к концу существования династии Омейядов,
могло бы очень хорошо согласоваться с ортодоксальной верой, если бы
оно в то же время не отрицало атрибуты бога, не отрицало в боге каче¬
ства творца, что приводило к представлению о боге как абстрактном су¬
ществе, лишенном всякого качества и всякого действия. Тогда против
джабаритов поднялись сифатиты, или сторонники атрибутов, которые
буквально истолковывали все атрибуты бога, встречающиеся в коране, и
впадали тем самым в грубый антропоморфизм.
Наиболее острую борьбу против основных догм корана вели мута-
зилиты. Один из крупных исследователей мутазилизма, Штейнер,
справедливо писал, что мутазилизм «представляет исторический ин¬
терес, так как он попытался пробить непреложную ортодоксию и
пропитать ислам свежими элементами» (Steiner «Die Mu’tazilitenoder
die Freidenker im Islam». Leipzig, 1865, S. 3).
В развитии мутазилизма можно выделить ряд этапов. Первый этап
деятельности мутазилитов относится к периоду омейядского халифата.
Уже в это время мы находим первоначальные черты той ереси, главным
принципом которой явилось утверждение, что человеческое мышление
должно быть свободным от предопределения в поисках истины. Одним
из первых основателей мутазилитской ереси был уроженец Ирана Ва-
силь-ибн-Атта (699—748). Борьба мутазилитов против догмата о предо¬
пределении, их апелляция к разуму как единственному источнику и кри¬
терию познания оказались в условиях того времени актами исключитель¬
ной важности. Они отражали стремление прогрессивных сил народов
Ближнего Востока к светским наукам и свободной мысли. Концепция
предопределения приводит, по утверждению мутазилитов, к отрицанию
человеческой свободы, а последнее ведет к признанию бога источником
зла з мире. Но если бог — источник зла, то в чем же состоит
абсолютность божественного благодеяния? Идея о фатальной пре-

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ФИЛОСОФСКИХ ОСНОВАХ КАЛАМА 85
допределвнности всех человеческих поступков, по мнению мутазилитов,
противоречила догме о божественной справедливости. Мутазилиты, так
же как их предшественники кадариты, утверждали, что все эти противо¬
речия можно разрешить, если признать за человеком свободу воли. «Чело¬
век— сам творец добра и зла, и бог тут ни при чем»,— так свидетель¬
ствует о взглядах мутазилитов средневековый автор Шахрастани
(см. A b u-’l-F a t h’M uhammad asc h-S chahrastani «Religions-
partheien und Philosophen-Schulen». В. 1, Halle, 1850, S. 43).
За всей этой полемикой скрывалось совершенно реальное стремле¬
ние освободить деятельность человека от ограничений, которые предпи¬
сывались кораном. Мутазилиты признавали коран, однако он» считали,
что его нельзя рассматривать как выражение абсолютной сущности бо¬
жества. Они полагали, что вера в извечность божьего слова противоре¬
чит представлению о боге как извечном начале, повсеместно присутст¬
вующем и многообразном в своих проявлениях. Доказывая это положе¬
ние, мутазилиты ссылались на текст корана, в котором нельзя было най¬
ти никаких сведений о многих предметах, отлично известных их современ¬
никам. Поэтому мутазилиты призывали к постижению духа, а >не буквы
корана. А это возможно, утверждали мутазилиты, лишь с помощью
разума.
Мутазилиты выступали и против учения о божественных атрибу¬
тах. В данном вопросе заметное влияние на их взгляды оказали воз¬
зрения Аристотеля. В аргументах мутазилитов относительно бестелес-
ности бога можно заметить влияние аристотелевской трактовки понятия
о конечном и бесконечном. По их мнению, приписывание богу каких бы
то ни было конечных атрибутов противоречит пониманию его как везде¬
сущего, всемогущего и неограниченного существа. Исходя из 'неоплато¬
нического учения о творце как сверхчувственном и сверхразумном перво¬
начале, к которому не приложимы никакие конкретные определения, ни¬
какие антропоморфные качества и о существовании которого можно су¬
дить лишь косвенно, мутазилиты пришли к отрицанию положения о. мно¬
жественности атрибутов бога, заключающему в себе возможность пантеи¬
стических представлений. Пантеизм же в истории философской мысли не
раз служил мостом для подхода к материализму. Выдающиеся мыслите¬
ли Ближнего Востока аль-Маари, Омар Хайям, Низами, Саади, Хафиз
и другие не раз использовали пантеизм для опровержения 'некоторых
догм корана.
Пантеистические представления о божестве при определенных усло¬
виях могли вести к нивелированию всех верований, ибо о»и признавали
истинными только общие для всех религий принципы и тем самым сти¬
рали разграничительные линии между христианством, иудейством и дру¬
гими религиями.
Мутазилитская ересь явилась поворотным пунктом в истории борьбы
передовых сил народов Ближнего Востока против догматизма и консер¬
ватизма эпохи омейядского халифата. Не случайно мутазилиты жестоко
преследовались Омейядами, и многие из них вынуждены были скры¬
ваться и тайно распространять свои идеи. Вокруг этой ереси группирова¬
лись прогрессивно мыслящие круги господствующего класса омейядско¬
го халифата, сторонники социально-экономических и политических изме¬
нений. Возглавив борьбу народных масс против омейядского халифата,
эти круги помогли сильной арабской политической группировке, которая
получила имя аббасидской, утвердить в халифате свою власть.
В эпоху аббасидского халифата арабский язык окончательно утвер¬
ждается во всех областях культуры: в науке, философии и юриспру¬
денции. Вскоре стали широко переводить на арабский язык научные и
философские произведения с древнеперсидского, сирийского, индийского
и греческого языков. Столица аббасидского халифата Багдад становится
центром свободомыслия, где концентрируется богатейшая многоязычная

86
С. Н. ГРИГОРЯН
литература и развертывается научная и философская деятельность мно¬
гих ученых Средней Азии, Ирана, Сирии и Египта.
Научная и переводческая работа достигла своего высшего расцвета
в период халифа Мамуна (813—833), при котором мутазилизм был объ¬
явлен государственным исповеданием. В этот период философия зани¬
мает одно ив важных мест в культурной жизни халифата. Произведения
Аристотеля, Платона, Плотина, Порфирия и других античных мыслите¬
лей становятся достоянием передовых феодальных кругов аббасидского
халифата.
Ознакомление идеологов ислама с научными и философскими уче¬
ниями народов Средней Азии, Ирана, Индии и античной Греции раскры¬
ло перед ними новый богатый, сложный, многогранный и противоречивый
мир. Прогрессивные традиции народов Ближнего Востока, философия
Демокрита, Эпикура и Аристотеля лучше, чем догмы ислама, отвечали
на вопрос о том, что является причиной развития, движения, изменения,
обновления в природе и обществе и какова роль человека в общественной
жизни. В связи с этим мутазилизм вступает в новую фазу своего развития.
«Первые начала мутазилитского движения,— пишет Штейнер,—
возникли из самого ислама независимо от внешних влияний. Однако на
более позднее образование нового учения решающее влияние оказало
знакомство с греческой философией. Уже Назам сообщает, что он изучал
греческих философов и соединял их взгляды с учениями своих предше¬
ственников. Его примеру последовали многие более поздние исследовате¬
ли. Мы можем утверждать, что мутазилиты были первыми, кто не только
читал переводы греческих естествоиспытателей и философов, сделанные
во времена Мансура и Мамуна... но и старался переработать греческое
образование и соединить его с мусульманской, верой» (Steiner
«Die Mu’taziliten oder die Friedenker im Islam». Leipzig, 1865, S. 5).
Наиболее ярким представителем этого направления был уроженец
Балха Ибрагим ибн-Сайяр ибн-Хани, известный в истории под именем
аль-Назам. Назам, так же как и ранние мутазилиты, выступает против
догмата о предопределении. В своих рассуждениях о боге Назам исходит
из пантеистических представлений. По мнению Назама, бог — это источ-
ник движения и жизни. Вселенная и человек, получив от бога импульс к
движению, в дальнейшем не подчиняются ему. Возникновение мира есть
нечто необходимо вытекающее из природы самого бога: оно не есть по¬
этому акт его свободного творчества. Мир, согласно Назаму, несотворим
и неуничтожим.
Назам, подобно его великим античным предшественникам, стремит¬
ся далее разрешить вопрос о строении мира. Согласно Назаму, он пред¬
ставляет собой результат различных сочетаний, соединений и разъедине¬
ний делимых до бесконечности материальных тел. Эти материальные те¬
ла в отличие от атомов Левкиппа—Демокрита обладают свойством
проникновения друг в друга. Данное положение Назама тесно связано
с его теорией движения тел. Назам отрицал покой и рассматривал все
изменения в природе как бесконечный процесс движения материальных
частиц.
Он, так же как и его греческие предшественники, старается рассмат¬
ривать процессы, происходящие в материальном мире, как независимые
от вмешательства бога и объяснять их причинной связью и взаимообус¬
ловленностью материальных тел. Не менее принципиальное значение име¬
ло учение Назама о познании. Назам, так же как и его мутазилитские
предшественники, поставил вопрос о роли чувства как источника знания
и о значении теоретического мышления в познании природы.
Растущее влияние греческой философии, развитие мутазилитской
ереси начинают вызывать серьезные опасения со стороны идеологов орто¬
доксального ислама. Если в начальный период догмы корана принима¬
лись без всякого другого доказательства, кроме божественного автори¬

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ФИЛОСОФСКИХ ОСНОВАХ КАЛАМА 87
тета этой книги, то теперь вера в сотворение мира, в божественную пред¬
определенность всех человеческих действий, в незыблемость и абсолют¬
ность творца оказалась поколебленной. Для идейной борьбы, развернув¬
шейся при преемнике Мамуна халифе Мутаваккиле (847—861), характер¬
но жестокое преследование мутазилитов и утверждение «правоверного»
(суннитского) ислама в качестве официального исповедания аббасидско¬
го халифата. Характеризуя идейную борьбу в аббасидском халифате,
английский исследователь Дж. Дармстетер пишет: «Был момент, когда
казалось, что ислам готов открыть двери философии и свободомыслию.
Греческая философия, изгнанная Юстинианом и христианством из Афин
и приютившаяся при дворе Хосроев, перекочевала ко двору багдадских
халифов (аббасидских. — С. Г.),— на мгновение появился либеральный
ислам. Был поставлен вопрос о происхождении корана: сотворен он или
не сотворен? Есть ли он откровение, данное в определенную эпоху, или
вечное слово?
Халиф Мамун декретировал, что кора» сотворен. Это было триум¬
фом свободомыслия, и те, кто утверждал, что коран не сотворен, были
повешены. При преемниках Мамуна наступила реакция: несозданный
коран стал ортодоксальным догматом, но виселица, повернувшись на дру¬
гую сторону, уцелела» (Дж. Дармстетер «Происхождение персид¬
ской поэзии». М., 1925, стр. 57).
При сложившейся идейной борьбе, когда явно выявились два антаго¬
нистических, непримиримых направления, реакционным силам аббасид¬
ского халифата необходимо было выработать такую спекулятивную, тео¬
логическую систему, которая смогла бы обезвредить различные сектант¬
ские течения. На это указывали многие философы средневековья.
Так, согласно Моисею Маймониду, «...ученые, жившие в те века, увидели,
что догматы религии находятся в явном и великом противоречии с мне¬
ниями философов. Тогда родилась наука ислама. Они выставили положе¬
ния, полезные для религии и способные опровергнуть те мнения, которые
направлены против основных догматов веры» \
В этой борьбе родилась религиозно-идеалистическая система, извест¬
ная в истории философской мысли народов Ближнего Востока под име¬
нем «калама» («калам» по-арабски означает рассуждение, толкование
корана). Идеологом калама был Ашари (873—935). Последователи ка¬
лама называются мутакаллимами. Идеологи калама признавали допусти¬
мость каких-либо политических и идеологических изменений в аббаспд-
ском халифате лишь в рамках ортодоксального ислама. Малейшее от¬
клонение от догм корана объявлялось пересмотром его основ. Вся спе¬
кулятивная деятельность идеологов калама сводилась к тому, чтобы в ус¬
ловиях социально-экономических и политических сдвигов, которые вызва¬
ли глубокие изменения в общественном сознании, скомпрометировать му-
тазилизм,.а вместе с ним и греческую философию, в особенности аристо-
телизм.
Чтобы восстановить подорванную мутазилитами веру в абсолютность
бога и обосновать теорию предопределенности, мутакаллимы обрушились
в первую очередь на концепцию естественной закономерности и причин¬
ной зависимости явлений природы. Мутакаллимы предполагали, что ка¬
тегории причины и следствия как таковые существуют, но их существо¬
вание вызвано богом, ибо он «следует обыкновению связывать с опреде¬
ленными, им причиняемыми деятельностями, определенные действия, так¬
же им самим производимые» (М. Маймонид «Руководство колеблю¬
щихся», глава 73).
1 Одно из важных сочинений по вопросам калама, «Море невехиум» («Руководство
колеблющихся»), было написано Маймонидом на арабском языке и около 1200 года
переведено на еврейский. Перевод был просмотрен самим Маймонидом и может считать¬
ся авторизованным. Русский перевод главы этого сочинения, посвященной каламу, цити¬
руемый в настоящей статье, сделан с еврейского А. И. Рубиным.

£8
С. Н. ГРИГОРЯН
Выступая против вечности мира, объективной причинности и законо¬
мерности всего происходящего в природе, мутакаллимы тем самым пыта¬
лись теоретически обосновать идею сотворения мира из ничего. Нужно
было укрепить веру в то, что свободная божья воля не только создала
мир, но и беспрерывно и 'непосредственно воздействует на все явления,
что нет пребывающих свойств вещей, что они постоянно вновь и вновь
порождаются богом из небытия. Причинную связь между явлениями при¬
роды мутакаллимы пытались представить как мнимую; доказывали от¬
сутствие какой-либо реальной связи между прошлым и настоящим, меж¬
ду настоящим и будущим, между предшествующим и последующим.
«...Те положения,— пишет Маймонид,— которые выставили догматики,
то есть мутакаллимы, в пользу сотворенности мира, приводят к перевер¬
нутому миру и к изменению законов природы...» (там же).
Такую теоретическую задачу должен был выполнить использованный
мутакаллимами пифагорейский атомизм, известный им из сочинений Ари¬
стотеля как учение Демокрита. В действительности, как указывает
А. О. Маковельский, мутакаллимы не знали подлинного атомистического
учения Демокрита. Согласно демокритовской материалистической атоми¬
стике, существует предел делимости материи и этим пределом являются
атомы — мельчайшие неделимые частицы. Исходя из признания вечно¬
сти-материи и невозможности ее возникновения и уничтожения, Демокрит
объясняет все изменения, происходящие в мире, соединением и разъеди¬
нением атомов. Атомы признаются вечными, неизменными, отличающи¬
мися один от другого формой и величиной. Многообразие вещей объяс¬
няется формой и величиной образующих их атомов, различным положе¬
нием и различным способом их соединения. Атомам присуще вечное дви¬
жение. Они с величайшей скоростью движутся в пустом пространстве во
всех направлениях, и их столкновения порождают вихрь, являющийся на¬
чалом мирообразования.
Если демокритовская атомистическая система утверждает детерми¬
низм и исключает действие причин, имеющих сверхприродный характер,
то пифагорейский атомизм, используя слабые стороны демокритовского
атомизма, как, например, учение об обособленности атомов друг от друга,
об отсутствии всеобщей связи и единства материи, выступил с учением
об ограниченности числа форм атомов, отличающихся друг от друга и по
величине, и по форме, и по силе и не обладающих способностью самодви¬
жения. Согласно атомистике пифагорейцев, атомы приводятся в движе¬
ние исключительно божественной силой. Эта концепция должна была
вести к оправданию безграничного божественного произвола. Всякая воз¬
можность объяснения явлений природы, исходя из естественной причин¬
ности и объективных законов, подрывалась в корне.
Эту чисто идеалистическую концепцию атомов и восприняли мутакал¬
лимы для борьбы с материалистическими элементами атомистики мута¬
зилитов. Для того, чтобы понять, в каком направлении мутакаллимы ис¬
пользовали пифагорейский атомизм, мы должны остановиться на опреде¬
лении, которое они дали атомам.
Согласно атомистической системе мутакаллимов, сущность тел сво¬
дится не к материи и форме, а к невидимым и неделимым атомам, кото¬
рые по причине своей тонкости не разделимы на части. Они есть про¬
стые субстанции, которые «е имеют ни массы, ни объема.
«Они утверждают,— пишет Маймонид,— что вся вселенная и каж¬
дое тело, которое в ней существует, составлены из очень мелких частей,
которые по причине своей тонкости не могут быть дальше разделены»
(там же).
Атомы, согласно учению мутакаллимов, суть только точки, из кото¬
рых конструируется мир. Тело существует в течение только одного атома
времени (одного мгновения). В последующий атом времени мир создает¬
ся богом заново. Это положение вытекает из принципа конечности и

к ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ФИЛОСОФСКИХ ОСНОВАХ КАЛАшА 89
прерывности. Возникновение тела, по теории мутакаллимов, состоит
в соединении атомов, а уничтожение — в разъединении их. Тело, как
таковое, не есть субстанция, а представляет лишь совокупность субстан¬
ций. Субстанциями же якобы являются лишь неделимые, невидимые ато¬
мы, которые беспрерывно создаются богом.
Таким образом, мутакаллимы считали атомы, а следовательно, и тела
не вечными. «Они говорят далее, что эти частицы (атомы. — С. Г.) не су¬
ществуют извечно в ограниченном числе во вселенной, как утверждали
Эпикур и другие сторонники атомистического учения, что бог исправно
творит эти субстанции, когда он хочет, вследствие чего они могут и
не существовать» (там ж е).
Мутакаллимы отрицали возможность взаимопроникновения атомов,
допускали пустоту, где происходит движение, позволяющее вновь создан¬
ным атомам соединиться или разъединиться по желанию бога. Предполо¬
жение, что наряду с атомами существует пустота, которая свободна от
каких бы то пи было тел и субстанций, явилось закономерным результа¬
том всей концепции мутакаллимов.
«Догматики (мутакаллимы. — С. Г.) верят, что есть пустота, то есть
существует одно или несколько пространств, в которых не имеется абсо¬
лютно ничего, так что они свободны от всякого тела и лишены всякой
субстанции. Ибо если бы вселенная была наполнена эти\';1 частицами,
то каким образом могло бы в ней что-либо двигайся? Ибо нельзя себе
представить, что тела входят друг в друга, а соединение или разъедине¬
ние этих частиц может происходить только посредством движения. Они по¬
этому должны во что бы то ни стало принять пустое пространство для
того, чтобы эти частицы могли соединяться и разъединяться, благодаря
чему движущееся тело может двигаться в этом пустом пространстве, в
котором пет никакого другою тела...» (та м же).
Необходимость придерживаться в отношении всего, что создано,
одного принципа, абсолютно простого и неделимого, который воспроиз¬
водится без конца лишь волей бога, привела мутакаллимов к отрицанию
бесконечного пространства и времени.
Согласно теории мутакаллимов, атомную структуру имеют не только
субстанции, но также пространство, время и движение. Пространство
состоит из атомов пространства, отделенных друг от друга пустотой; вре¬
мя состоит из атомов времени (мгновений), отделенных друг от друга
пустотой; движение состоит из атомов движения, отделенных друг от
друга моментами покоя. Мутакаллимы отрицают бесконечность простран¬
ства и времени, исходя из признания того, что тела состоят из атомов, чи¬
сло которых ограничено и предопределено, следовательно, время н протя¬
женность телесного мира должны быть ограничены. Касаясь этого поло¬
жения мутакаллимов, Маймонид пишет: «Оно состоит в утверждении
того, что время составлено из «теперь»; это значит, что время составлено
из многочисленных мелких времен, которые по причине своей кратковре¬
менности не могут быть дальше разделены» (там же).
Таким образом, отрицая бесконечность пространства и времени, мута¬
каллимы отрицают и вечность мира. Кто допускает вечность мира, гово¬
рят мутакаллимы, тот должен допускать бесконечный ряд порождающим
и порожденным, а вместе с тем допускать и бесконечное время. Но беско¬
нечный ряд и бесконечное время, согласно теории мутакаллимов, невоз¬
можны. Следовательно, и мир и субстанции (атомы), из которых он со¬
стоит, должны были иметь начало.
Исходя из того, что все атомы однородны и между ними нет никакого
специфического различия, а существует лишь субстанциональная акци¬
денция, мутакаллимы отрицают какую-либо потенцию тела. «Они гово¬
рят,— пишет Маймонид,— что движение состоит в перемещении каждой
из этих неделимых частиц от одного атома (величины) к другому атому
находящемуся по соседству с ним» (там же).

90
С. Н. ГРИГОРЯН
Отсюда следует, что существующим в мире вещам не может быть
приписано никакого принципа деятельности, никакой потенции. Ведь если
бы атому была свойственна потенция, то она пребывала бы в атоме так
долго, как долго длится деятельность. Но это, по теории мутакаллимов,
невозможно. Нет пребывающих свойств вещей, они постоянно вновь и
вновь создаются богом. Бог придает субстанции положительные или от¬
рицательные акциденции. К примеру, тень не есть следствие непроницае¬
мости тела для световых лучей, а создается в каждом отдельном случае
богом. Если мы опустим кусок ткани в черную краску, то она станет чер¬
ной не потому, что ее пропитала краска, а потому, что бог придал в этот
момент вещи акциденцию черноты.
То, что считается закономерностью, говорят мутакаллимы, есть про¬
стая «привычка» человека. Эта «привычка» необязательна: бог может в
любое время нарушить «привычный» ход вещей и совершить чудо. В силу
этого мутакаллимы всякую деятельность, всякое движение, наблюдаемое
в мире, связывают лишь с волей божества. Поскольку существование ми¬
ра есть нечто обусловленное творцом, постольку всякое движение и дея¬
тельность в вещах предустановлены богом, и ничто не обладает собствен¬
ным самоопределением.
В противовес рационализму и свободомыслию мутазилитов, согласно
воззрениям которых человек вследствие данной богом способности обла¬
дает деятельным разумом и поэтому имеет свободу воли, мутакаллимы
выступил» с утверждением, что человек не является ни свободным, ни ак¬
тивным, а представляет собой послушное орудие творца. По мнению му¬
такаллимов, разум человека пассивен и слеп. Так же, как и все другие
тела, созданные богом, он совершает лишь то, что предопределено
творцом.
Современный исследователь ислама Сеид Мозаффараддин Надви,
касаясь борьбы аббасидских халифов и представителей калама (ашари-
тов) против мутазилитов, отмечает: «После смерти халифа аль-Васика
(842—847 годы) почти все халифы выступили против мутазилизма, и не¬
которые из них преследовали мутазилитов только за то, что они были
рационалистами. Репрессивные меры правительства, метод схоластициз-
ма, проповедовавшиеся Абуль-Хасаном аль-Ашари, нанесли такой удар
по мутазилизму, что в течение полутора столетий это учение почти со¬
шло на нет» (S а у е d N a d v i «Muslim Thought and its source». Lahore,
1953, pp. 34—35).
В эту полную противоречий эпоху из среды народов Ближнего Восто¬
ка вышло много оригинальных и смелых мыслителей: аль-Кинди, Фара¬
би, Бируни, Ибн-Сина, Ибн-Рушд, Ибн-Баджа и другие. Выражая инте¬
ресы передовых сил, стремившихся к подъему ремесла и сельского хо¬
зяйства, к обузданию феодального произвола и религиозного гнета, про¬
грессивные мыслители арабского халифата выступили против религиоз¬
но-идеалистической философии мутакаллимов, отстаивая идейные осно¬
вы мировоззрения, ставящего природу и человека в центр своих интере¬
сов. Назначение философии они видели в том, чтобы увеличить с ее по¬
мощью власть человека над природой. Их этические воззрения находи¬
лись в явном противоречии с теми взглядами, согласно которым чело¬
век есть «преходящий путник на земле», а земля — «юдоль плача и
страданий». Отстаивание практической полезности наук, решительная
защита идеи свободы человеческой личности выдвинули этих мыслите¬
лей в ряды наиболее последовательных противников догматической си¬
стемы калама.

К характеристике арабского
просвещения XIX века
3.	И. ЛЕВИН
Изучая идеологию арабского просвещения, прежде всего необходимо
учитывать, что условия, способствовавшие вызреванию буржуазного про¬
светительства, сложились на Ближнем Востоке лишь в середине XIX сто¬
летия.
В этот период арабские страны, которые почти все входили в состав
Османской империи, еще оставались отсталыми, феодальными странами.
Крестьянство задыхалось под тяжестью налогов и феодальных повинно¬
стей; феодалы, духовенство и правящая верхушка держали в своих ру¬
ках огромные земельные владения и пользовались всеми льготами и
привилегиями. Вместе с тем конкуренция европейской машинной про¬
дукции приводила к гибели традиционные арабские ремесла. Хирела
слабая национальная промышленность, торговля все больше принимала
специфически полуколониальный характер: быстро развивались экспорт¬
но-импортные операции, торговая буржуазия, преимущественно компра¬
дорская, становилась значительной силой.
Серьезную помеху для развития капитализма в арабских странах
представлял жесткий политический режим. Административно-чиновничий
аппарат был полностью в руках феодальной, чаще всего инонациональ¬
ной, насквозь коррумпированной бюрократии. Репрессии, доносы, всеохва¬
тывающая система шпионажа, интриганство, взяточничество и казнокрад¬
ство привели к тому, что люди в Османской империи находились в состоя¬
нии постоянного страха. Суд более чем когда-либо представлял собой ору¬
дие дворцовой клики. Тюрьма, ссылка, смертная казнь угрожали каждому
по одному лишь подозрению или доносу. В руках феодального государ¬
ства находились также все средства идейного воздействия на народ.
Ислам (и в известной мере христианство) был опорой феодальных режи¬
мов в арабских странах. Строгая цензура душила всякое проявление
свободной мысли.
Вместе с тем в общественной и идеологической жизни арабских стран
происходили глубокие изменения. Вовлечение арабских стран в сферу
мирового капиталистического рынка нарушило их экономическую, со¬
циальную и культурную замкнутость. Увеличилась товарность сельскохо¬
зяйственного производства, развивался внутренний рынок, быстро росла
торговля. Обострялись противоречия между интересами подымающейся
арабской буржуазии, с одной стороны, и тираническим, феодально-бюро-
кратическим режимом, феодальными институтами и традициями, торгово¬
финансовой и политической экспансией европейского капитала — с другой.
В Сирии и Египте, где капиталистическое развитие имело более прочную
базу, эти противоречия приобрели особую силу и обнаруживались с осо¬
бой четкостью. Не случайно именно эти страны стали очагом арабского
просветительства.
Объективные условия развития арабских стран середины XIX века
выдвигали на первый план задачу борьбы против феодального застоя,

9-2
3. И. ЛЕВИН
средневековых традиций и инонационального засилья. Нарождавшаяся
буржуазия стала в тот период во главе антифеодального движения, при¬
обретавшего в условиях национального гнета характер национальной
борьбы.
В идеологическом плане антифеодальное движение приняло форму
арабского либерально-буржуазного просветительства, которое в прин¬
ципе не отличалось от буржуазного просветительства в Европе. Но оно
получило некоторое своеобразие в силу специфики социального, эконо¬
мического и политического развития арабского мира. Как и в Европе,
просветительство у арабов — это идейное движение подымавшейся, про¬
грессивной буржуазии, направленное против средневековых феодальных
пережитков и традиций. Арабское просвещение отражало борьбу прогрес¬
сивных сил, которые стремились вывести арабский мир из состояния глу¬
бокой отсталости; эта борьба объективно вела к «возрождению» арабов
в условиях буржуазной цивилизации. Однако в отличие от развития евро¬
пейской мысли деятельность арабских просветителей протекала в эпоху
торжества капитализма в Европе и далее — в период перехода европей¬
ского капитализма на стадию империализма.
Просветительская идеология складывалась как общеарабское явле¬
ние, в частности, в силу общности языка и культурного наследия арабских
стран. Конечно, в каждой стране просветительская работа приобретала
некоторые особенные черты.
Так, например, в Сирии просветительская мысль обращается прежде
всего к возрождению традиций средневековой литературы, к арабской
истории, к распространению школьного образования. В Египте же в ходе
экономического подъема еще в первой половине века делается упор на
научно-просветительскую работу. Литературное возрождение здесь начи¬
нается позже и развивается под значительным влиянием сирийцев. Про¬
светительские идеи французской революции опрашивались в Египте в
цвета исламской идеологии в большем мере, нежели в Сирии, где про¬
светительство началось несколько раныге и где ведущую роль в просве¬
тительской работе играли сирийские христиане.
Просветительскую идеологию, несомненно, активизировали антифео¬
дальные и освободительные выступления народных масс. Капиталистиче¬
ская Европа революционизировала арабское общество не только интер¬
национализацией производительных сил и потребления, по и распростра¬
нением принципов буржуазной идеологии, самим фактом резкого контра¬
ста между феодальными арабскими странами и капиталистической Евро¬
пой. Революционные бури в Европе, в Америке и Азии, общественное и
конституционное движение в Турции оказали большое влияние на араб¬
скую общественную мысль.
Арабское просветительство иногда сравнивают с двуликим Янусом,
ибо оно развивалось по двум главным направлениям, которые тесно пере¬
плетались и дополняли друг друга. Его представители одновременно
обращались к богатству арабского средневекового культурного наследия
и к буржуазной цивилизации современного им Запада.
С одной стороны, усилилось желание арабов сохранить свои обычаи,
язык, возродить культурное наследие, пробудить интерес к арабской
истории. В этом проявилось стремление как-то противостоять проникнове¬
нию европейского влияния и нравов. В литературе, в частности, воскре¬
шаются традиции доисламской поэзии и литературные каноны арабского
средневековья. Культивируется любовь к арабскому языку. Интересное
явление в этом отношении представляет, например, творчество Н а с ы ф а
аль-Язиджи (1800—1871), виднейшего представителя сирийских про¬
светителей. Насыф аль-Язиджи был пуристом, свято хранившим обычаи
своей родины, и борцом за чистоту классического арабского языка. Он
автор многочисленных руководств и грамматик, некоторые из них до сих
пор не утратили своего значения. Наибольшей известностью пользуется

К ХАРАКТЕРИСТИКЕ АРАБСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ XIX ВЕКА
93
его сборник «Маджма аль-Бахрейн», написанный совершенно в стиле
средневекового арабского классицизма1.
С другой стороны, нужды буржуазного развития будили в арабах
интерес к достижениям западной научно-технической мысли, к западной
культуре и нормам общественно-политической жизни. Арабские просвети¬
тели.пропагандировали прогрессивную в условиях арабских стран буржу¬
азную идеологию, распространяли научные знания и просвещение, объяв¬
ляли войну невежеству и религиозному фанатизму, выступали за един¬
ство страны, в защиту буржуазного предпринимательства и умеренности.
При этом, обращаясь к современному Западу как образцу подража¬
ния, арабское просветительство уже на ранней стадии заняло критическую
позицию по отношению к европейской буржуазной цивилизации. В нем
звучали мотивы арабского (даже специально сирийского, египетско¬
го) и чаще всего «османского» патриотизма.
Первый крупный вклад в развитие арабского просветительства внес
египтянин Рифа Рафи а т-Т а х т а в и (1801 —1873). Ат-Тахтави,
человек универсально образованный, возглавил культурную работу, кото¬
рая проводилась в Египте в середине XIX века. Вместе с группой молоде¬
жи, отправленной египетским пашой Мухаммедом Али учиться во Фран¬
цию, ат-Тахтави был свидетелем июльской революции 1830 года, которая
произвела на него неизгладимое впечатление. Вернувшись в Египет, он
много работал как переводчик, издатель первой в Египте газеты на араб¬
ском языке.
В своих произведениях ат-Тахтави выступал за всесторонний про¬
гресс, против средневековых традиций. В его книге «Путешествие Рифаа»
подробно рассказывается об июльской революции 1830 года. Здесь в ком¬
ментариях к французской конституции впервые предпринята попытка
примирить принципы французской революции, рационалистическую фило¬
софию с кораном и сунной. Это был первый крупный вклад в пропаганду
общественно-политических взглядов французских просветителей среди
арабов.
Одной из самых видных фигур сирийского просветительства был
Бутрус а л ь-Б у с т а н и (1819—1888). Как публицист, филолог и пе¬
дагог он много сделал для арабского просвещения и школьного образова¬
ния. Созданная им в 1863 году «Национальная школа», в отличие от всех
других существовавших в Ливане школ, впервые строилась на «нацио¬
нальной» османской, а не религиозно-сектантской основе. Он один из
первых выступил за раскрепощение женщины. Его статьи воспитывали в
арабах любовь к родине, призывали к единству, клеймили религиозную
нетерпимость и сепаратизм.
Среди работ аль-Бустани выделяется большая энциклопедия «Даират
аль-Маариф» («Круг знаний», 1876—1883). Энциклопедия отражала уро¬
вень естественнонаучных знаний того времени; в ней приводилось боль¬
шое количество сведений из области торговли, экономики и пр. Значи¬
тельное место в энциклопедии уделено истории мировой культуры, про¬
шлому арабов, сведениям о выдающихся деятелях мировой и арабской
истории и культуры. Это была первая арабская энциклопедия европей¬
ского типа. Деятельность Бутруса аль-Бустани оказала серьезное влияние
на формирование современной арабской общественной мысли.
Источниками арабской просветительской идеологии были прежде
всего идеи французского просветительства и достижения буржуазной ци¬
вилизации в Европе XIX века, равно как и арабская средневековая фило¬
софия в лице ее рационалистических представителей.
Формула просветителей заключалась в известном идеалистическом
положении: «Корень всех болезней Востока — невежество». Эта формула
стала традиционной риторической фигурой у арабских писателей XIX сто¬
1 «Маджма аль-Бахрейн» — талантливая имитация произведений арабского поэта
X века аль-Хамдани (ум. в 1007 г.).

94
3. И. ЛЕВИН
летия. В невежестве видели причину упадка нравов и веры, причину
религиозного, политического и социального неустройства. По мнению
арабских просветителей, просвещение и распространение европейской
образованности были панацеей от всех «болезней». Умственное развитие
рассматривалось как движущая сила общественного прогресса. Поэтому
просветители всех направлений уделяли исключительное внимание само¬
образованию и школьному делу, вопросам воспитания и улучшения
нравов.
Потребности просветительской работы стимулировал-и быстрое раз¬
витие арабской прессы. До 1860 года газеты, издававшиеся на арабском
языке, представляли собой единичное явление, а к 1880 году их издава¬
лось уже несколько десятков. Первые арабские газеты содержали в основ¬
ном информационные и переводные материалы. Но уже в 1870 году Бут-
рус аль-Бустани со своим сыном Селимом (1848—1884) приступил к изда¬
нию первой на Арабском Востоке газеты нового типа «Аль-Джинан», ко¬
торая полностью отражала состояние арабской просветительской мысли.
О широте интересов сирийских просветителей можно судить уже по назва¬
ниям помещенных в ней статей: «О цивилизации», «О силе пара», «Куль¬
тура и невежество», «Почему мы отстаем» и др.
В арабской печати все больше, хотя еще и очень скромно, освеща¬
ются вопросы современности, поднимаются дискуссионные темы, подвер¬
гаются обличению некоторые пороки социально-политических режимов в
арабских странах: казнокрадство, взяточничество и т. д.
Характер просветительской идеологии особенно отчетливо прослежи¬
вается при изучении деятельности группы сирийцев, которая концентри¬
ровалась вокруг культурно-просветительских обществ середины XIX сто¬
летия. Материалы, связанные с деятельностью просветительских обществ
в Бейруте («Сирийское общество по приобретению наук и искусств»
(1847—1852), «Сирийское научное общество» (1857—1869) и «Восточная
академия» (1882), дают представление об их социальном составе. Это
представители торговой буржуазии, либеральной части феодально-чи¬
новничьей знати, приобщившейся к торговле, местная интеллигенция.
Программные документы этих обществ, в общем очень близкие друг
к другу, предусматривают «изучение... наук и искусств путем дискуссии,
переписки, устных выступлений и сообщений», «пробуждение всеобщего
стремления к приобретению знаний и пользы, свободных от спорных во¬
просов религиозных обычаев и доктрин — вопросов, которые не имеют
отношения к обществу» («Труды сирийского общества по приобретению
наук и искусств». Предисловие, стр. 2, Бейрут, 1852 год, на арабском
языке; «Сборник трудов научного сирийского общества в Бейруте» № 1,
1868 год, Бейрут, на арабском языке).
В обществах нашла свое разрешение чрезвычайно острая в условиях
господствовавшего в Османской империи религиозного фанатизма про¬
блема религиозной терпимости. Так, в качестве одной из задач Сирий¬
ского научного общества выдвигалась «ликвидация духа разобщенности
и фанатизма словом и пером и не только среди членов общества, но и
среди всех людей вообще» («Сборник трудов научного сирийского об¬
щества в Бейруте» № 3, 1868 год, Бейрут, на арабском языке).
Изучение состава Сирийского научного общества 1857 года показы¬
вает, что здесь были передовые люди своего времени: и христиане разных
сект и мусульмане всех толков. Темами докладов, сообщений и публич¬
ных лекций, проводившихся обществом, были общие вопросы науки и
культуры, вопросы арабской истории, пропаганды знаний и западной
культуры, борьбы с суевериями, воспитания и т. д.
Деятельность просветителей с очевидностью показывает, что они
стремились к реформированию общества через просвещение народа, через
убеждение правителей, через ликвидацию религиозной розни и разъеди¬
нения народа, через развитие экономики и торговли. Однако отчетливых

К ХАРАКТЕРИСТИКЕ АРАБСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ XIX ВЕКА
95
общественно-политических идеалов у арабских просветителей еще
не было. Турецкому и вообще инонациональному господству арабы в
идеологическом плане противопоставляли идею «уруба» (термин, кото¬
рый до сих пор сохранил все свое значение) —дух арабского самосозна¬
ния, элементы национальной самобытности, патриотизма. Просветитель¬
ская идеология, которая сложилась под влиянием философии французско¬
го просвещения, стала оружием против застойности феодализма, силы
традиций и религиозного фанатизма. Мусульманским воззрениям, в част¬
ности по вопросам общественно-политических институтов, противопостав¬
лялись взятые в готовом виде европейские общественно-политические
теории и моральные нормы буржуазного общества, прежде всего идеоло¬
гия французского просвещения.
Взгляды французских просветителей проникали к арабам различны¬
ми путями. Непосредственный контакт арабов с Европой, постоянно рас¬
ширявшийся с развитием торговых связей, особенно с середины XIX века,
способствовал тому, что араб,ы стали все более задумываться над резким
контрастом между капиталистическим Западом и феодальным Востоком,
а в этой связи стали интересоваться и образом мыслей европейцев. Вме¬
сте с тем среди арабской интеллигенции росло число людей, знающих
европейские языки (по большей части выпускники многочисленных в то
время в Сирии миссионерских школ). Это серьезно помогало известной
части арабского общества знакомиться с произведениями европейской
общественно-политической мысли и достижениями современной науки.
Существенную роль в этом процессе сыграло распространение пере¬
водов произведений французских просветителей на Ближнем и Среднем
Востоке. Уже в конце 60-х годов прошлого века на турецком языке, имев¬
шем широкое распространение среди арабской интеллигенции, появились
произведения Вольтера, а в конце 70-х годов — первый перевод Руссо.
Благодаря переводческой деятельности Намыка Кемаля (1842—
1888) и Абдул Хамида Зии (1825—1880) стало возможным читать на ту¬
рецком языке основные творения французских просветителей: «Эмиль,
или о воспитании» и «Об общественном договоре» Руссо, «Дух законов»
Монтескье, отдельные произведения Бэкона и Кондорсэ. В 1898 году по¬
явился перевод книги В. Альфьери «О тирании», представляющей со¬
бою как бы синтез общественно-политических идей французских про¬
светителей.
Передовым людям арабского мира были близки и понятны многие
идеи французских просветителей, в том числе и их общественно-полити¬
ческие принципы. Они, как и французские просветители, стремились к
прогрессу, ненавидели абсолютизм, рутину и застой. В то же время евро¬
пейская буржуазная идеология XIX века почти не привилась на араб¬
ской почве. Она не отвечала чаяниям и надеждам подымавшейся и еще
не утратившей своей прогрессивности арабской национальной буржуазии.
К концу XIX столетия общественно-политические идеалы арабов ста¬
ли более определенными, но в общем не выходили за рамки идеалов фран¬
цузских просветителей. Постепенно идеи свободы, равенства и независи¬
мости в той или иной форме завоевывали умы арабской интеллиген¬
ции. Арабские просветители-гуманисты стремились к царству разума и
осознанной справедливости. Забота о человеческой личности и ее свободе
была стержнем их мировоззрения. Подобно своим французским пред¬
шественникам, они исходили из тезиса о прирожденном равенстве людей,
утверждали наличие у человека свободной воли, «естественных прав».
Потребности буржуазного развития представлялись им в форме обще¬
человеческих требований. Они идеалистически истолковывали явления
общественной жизни. Просвещенный абсолютизм, конституционная мо¬
нархия, по их мнению, были наиболее приемлемыми для Востока фор¬
мами правления. Считалось, что Восток еще не созрел для республикан¬
ского режима. Однако большинство просветителей второй половины

96
3. И. ЛЕВИН
XIX века сходилось во мнении о необходимости привлечения народа к
власти. Народный контроль над всяким правительством был для араб¬
ских прогрессивных публицистов критерием идеального государственного
режима. При этом мирный путь реформ представлялся им главным, а
подчас единственным путем борьбы с деспотизмом. Лидеры националь¬
ного движения того времени, разделявшие просветительские идеалы,
считали возможным осуществление своей программы через просвещение
всего народа, воспитание его в духе религиозной терпимости и либераль¬
ных идей.
Первым, кто дал философское обоснование общественно-политиче¬
ским идеалам арабских просветителей, был сириец Френсис Фа-
тхаллах Марраш (1836—1873). Взгляды Марраша отражали
позицию еще слабой арабской буржуазии, которая не претендовала на
власть и выдвигала 'лишь требование реформ, готовая удовлетвориться
программой «просвещенного абсолютизма». Марраш верит в конечное
торжество справедливости, свободы и равенства для всех людей, в победу
разума. В своей книге «Чаща права» (вышедшей в свет в 1881 году) он
пропагандирует идеи французских просветителей, и прежде всего Руссо,
выступает с проповедью всеобщей любви. Мысль о просвещенной мо¬
нархии как идеальном государственном строе Проводится здесь доста¬
точно четко. Марраш делает попытку философского обоснования поня¬
тия свободы. Порабощение, говорит он, противно природе и разуму.
Природа развивается по своим непререкаемым законам. Поэтому все в
естественном состоянии может оставаться свободным, только подчиняясь
этим законам, законам необходимости. Отсюда делался вывод, что пол¬
ная свобода в человеческом обществе достигается уничтожением всех
ограничений, в которых нет необходимости. Такими ограничениями ав¬
тор считал все препятствующее прогрессу. Именно поэтому Марраш
приветствовал гражданскую войну, в Северной Америке. Действия от¬
дельных индивидов человеческого общества и правительств должны все¬
гда отвечать общественным интересам, общей пользе. В понятие общей
пользы автор вкладывал широкое содержание: развитие науки, торгов¬
ли, промышленности, сельского хозяйства, недопущение возможности
нарушать закон. Идеальное общество Марраша зиждется на принципе
«всеобщей любви», которая есть «божество социальной организации».
Как и все просветители XIX века, он считал невежество народа и его
правителей главной причиной всех бед Востока.
В условиях деспотического режима положение всех общественных
слоев арабского общества нивелировалось перед лицом господствующей
верхушки. Молодая национальная буржуазия, как и все прочие классы
тогдашнего общества, почти не имела объективных возможностей изме¬
нить невыносимый для всех существовавший строй. Вообще вопросы
общественного и государственного переустройства разрабатывались ма¬
ло. Буржуазное общество представлялось в идеализированном свете, л
критика старого была гораздо сильнее, чем позитивная разработка обще¬
ственно-политических теорий. Но спорадические проявления довольно ра¬
дикальных течений наблюдаются в просветительской идеологии уже до¬
вольно рано.
Так, еще в 1868 году Ибрахим аль-Язиджи (1847—1906),
филолог н поэт, член Сирийского научного общества, прочитал на пуб¬
личном заседании членов общества касыду—поэму, воспевавшую арабов;
в ней были выражены упования автора на возрождение Арабского Во¬
стока. В другой касыде, более позднего происхождения, Ибрахим аль-
Язиджи прямо призывает арабов к восстанию во имя освобождения от
турецкого гнета. «Высокие цели,— писал он,— достигаются мечом! Ищи
его, если хочешь их достигнуть!»
Необходимо отметить, что религиозное миросозерцание наложило
серьезный отпечаток на арабскую социологическую и политическую

К ХАРАКТЕРИСТИКЕ АРАБСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ XIX ВЕКА
97
мысль. Мировоззрение в арабском мире было в основном теологическим.
Антифеодальная, просветительская идеология и национальное самосоз¬
нание развивались здесь в тесной связи с традиционными религиозными
представлениями и идеями: с исламом в его средневековых формах и
отчасти — христианством.
Прогрессивным элементам арабского общества в условиях огромной
экономической, политической и культурной отсталости трудно было пре¬
одолеть многовековую силу традиций и ислама. Слабость национальной
промышленной буржуазии, которой в период подъема особенно нужны
вера в безграничность человеческих возможностей, человеческого разума,
очень медленное проникновение на Восток достижений современной на¬
уки и техники — все это на фоне всеобщей отсталости и засилья теологи¬
ческого мировоззрения мало способствовало распространению в арабских
странах материалистических концепций и атеизма.
Влияние ислама придало своеобразные черты арабской обществен¬
ной мысли. Арабы-мусульмане находили в коране и сунне — жизнеопи¬
сании Мухаммеда — предвосхищение просветительских идеалов и руко¬
водство в борьбе с деспотизмом. (Вообще развитие современной арабской
мысли трудно понять, не уяснив до конца роли ислама и традиций, кото¬
рые по общему признанию арабских и европейских исследователей в тот
период были не только системой догм, но во многом и нормой обществен¬
ной жизни мусульман.) Поэтому некоторые элементы новой идеологии
порою проявлялись в форме отдельных религиозных представлений и
идей. Выступления против феодализма и феодальной идеологии в XIX ве¬
ке почти всегда принимали религиозное облачение. В ходе этих выступле¬
ний выразилось отношение различных общественных групп к исламу.
Таково, в частности, движение мусульманской реформации в Египте.
Внешне это течение было направлено против официальных религиозных
представлений, однако объективно оно отражало новую буржуазную
идеологию, трансформировало на базе ислама европейские общественно-
политические теории и нормы, освящало кораном достижения науки и
техники. Иными словами, оно пыталось приспособить ислам к требова¬
ниям новых общественных отношений.
В этом смысле, например, деятельность египетских мусульманских
реформаторов конца XIX века способствовала широкому распростране¬
нию просветительских идей. Мусульманскую реформацию в Египте воз¬
главлял Мухаммед Абдо (1849—1905). Философские взгляды му¬
сульманских реформистов и прежде всего М. Абдо представляют собой
рационалистически-религиозное мировоззрение, которое может быть оха¬
рактеризовано как объективный идеализм, тесно связанный с религиоз¬
ными представлениями. Бог, по мнению М. Абдо, есть первопричина бы¬
тия. Природа — это реальность, подчиненная абсолютной, богом данной
системе мироздания, а все в мире подчиняется причинно-следственной
связи и постоянному развитию. Начало этой цепи, утверждал Абдо, од¬
ним из звеньев которой является человеческая воля, восходит к богу.
И бог лишь изредка вмешивается в происходящие в мире процессы. Та¬
ким образом, мусульманские реформисты отклоняли существенную реак¬
ционную посылку мусульманских ортодоксов об абсолютном божествен¬
ном предопределении. Отсюда делались прогрессивные в условиях засилья
феодальной идеологии выводы: человек имеет свободу воли и выбора
деятельности, он может и должен познавать мир. Правда, по утвержде¬
нию М. Абдо, достижения науки лишь подтверждают существование и ве¬
личие творца, который якобы предусмотрел в коране все новейшие и воз¬
можные открытия в области естественных наук. Возможности человече¬
ского разума также ограничивались познанием вторичных свойств вещей
и явлений, ибо их сущность — сфера бога, она остается недоступной ра¬
зуму. Придерживаясь мнения, что социально-политическим реформам
должна предшествовать реформа ислама, М. Абдо требовал отказа от
7.	«Вопросы философии» № 6.

98
3. И. ЛЕВИН
религиозного фанатизма и средневековых традиций, пропагандировал до¬
стижения современной науки и техники, пытаясь освятить их авторитетом
корана. М. Абдо осуждал тунеядство и расточительность, призывал к де¬
ловой активности. Считая, что народ еще не «созрел» для участия в управ¬
лении государством, М. Абдо ратовал за распространение в народе просве¬
щения и воспитания, выступал за моральное совершенствование людей.
Мировоззрение М. Абдо привело его к примирению с английской окку¬
пацией, к уповацию «а помощь оккупантов в деле просвещения и воспи¬
тания народа. Но вместе с тем его деятельность подрывала основы офи¬
циального ислама в стране, способствовала развитию просвещения и
европейской образованности.
Виднейшим идеологом антифеодальной борьбы был Абд ар-Рах-
ман аль-Кавакиби (1849—1902), общественно-политические воз¬
зрения которого отражали все существенные противоречия арабского
мира того времени. Произведения аль-Кавакиби «Умм аль-Кура», «При¬
рода деспотизма и борьба с порабощением» были как бы зеркалом поро¬
ков феодального общества и указывали путь борьбы с деспотизмом, хотя
еще и реформистски-непоследовательный. Просветительская идеология
нашла в них свое особенно концентрированное выражение. Уроженец Ха¬
леба (Сирия), аль-Кавакиби занимал высокие посты в турецкой адми¬
нистрации, был редактором и издателем первых в городе газет. Пропа¬
ганда просветительских идей, борьба со всякой несправедливостью на¬
влекли на него преследования со стороны властей и заставили покинуть
родину. В 1898 году он уехал в Египет. Философские взгляды аль-Кава¬
киби были взглядами мусульманского реформатора. Его социологические
идеи близки идеям Руссо. Просветитель и гуманист, аль-Кавакиби ут¬
верждал, что человек «рожден свободным, но пленен» («Природа деспо¬
тизма и борьба с порабощением», Каир, 1931, стр. 76, на арабском языке).
Он считал, что человек создан для счастья, что он стремится к личной
выгоде и общественной пользе, а это может быть достигнуто только через
активный труд свободного человека. Провозглашая свободу воли в духе
мусульманских реформаторов, аль-Кавакиби ратовал за воспитание в
человеке высоких нравственных качеств, за просвещение народа.
Он хорошо понимал, что «ни порабощение, ни насилие не станут
возможными, если подданные деспота не будут... слепцами, блуждающи¬
ми во мраке невежества» (там же, стр. 28). Он выступал как анти¬
клерикал, как горячий защитник науки против феодального застоя,
суеверий, религиозной розни и фанатизма. Хотя аль-Кавакиби пытался
сочетать острую критику старого и свои прогрессивные взгляды на об¬
щественное устройство с исламом, он был одним из самых радикальных
для своего времени общественно-политических мыслителей. Как и фран¬
цузские просветители, аль-Кавакиби считал идеальным общество, ко¬
торым «правило бы одно человеческое мнение» (там же, стр- 116). При
этом он не ограничивался требованием формального равенства людей
перед законом, но провозглашал принцип их социального равенства в
мелкобуржуазном духе. В его главном труде «Природа деспотизма и
борьба с порабощением» прослеживаются буржуазно-демократические
тенденции, доходящие до требования передачи земли тем, кто ее обра¬
батывает.
Склоняясь к просвещенной монархии, аль-Кавакиби был вместе с
тем активным сторонником идеи народоправства. Он считал, что прави¬
тельство есть «представительство, созданное народом для ведения общих
дел» (там же, стр. 214). Горячий патриот, аль-Кавакиби одним из пер¬
вых выступил за независимое существование и свободное развитие ара¬
бов, заложив основу идеи арабского единства. Он призывал к «нацио¬
нальному, а не религиозному объединению, гражданскому, а не сектант¬
скому согласию, политической, а не административной связи» (там же,
стр. 110).

К ХАРАКТЕРИСТИКЕ АРАБСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ XIX ВЕКА
99
Острой критике подвергал аль-Кавакиби колониализм, призывая ара¬
бов к бдительности против происков колонизаторов. «Оставьте нас,—
говорил он, обращаясь к Западу,— мы будем сами решать наши дела...
Оставьте нас жить по-своему... Оставьте нас, и мы объединимся со сло¬
вами: Да здравствует нация! Да здравствует родина! Да здравствуют
свободные и гордые!» (там же, стр. 111). Признавая путь реформ и про¬
свещения народа единственно правильным путем в борьбе с деспотиз¬
мом, аль-Кавакиби в отличие от М. Абдо в известных случаях допускал
и революционный путь, путь вооруженного восстания народа.
Деятельность арабских просветителей имела огромное значение как
для развития антифеодальной идеологии, так и для подготовки и орга¬
низации борьбы против турецкого деспотизма и иностранного господства.
Их величайшая заслуга заключалась в борьбе со средневековым обску¬
рантизмом, в попытках пробудить 'национальное самосознание народа.
Просветительская работа способствовала внутреннему сближению всех
общественных сословий, классов и групп, страдавших под гнетом феода¬
лизма. В арабских странах сформировалось общественное мнение и обра¬
зовалась новая социальная прослойка — интеллигенция. Эта еще слабая
в середине века арабская интеллигенция сыграла важную роль в под¬
готовке умов для последующей политической борьбы.
Специфика социально-экономического и политического положения
арабских стран отчасти объясняет тот факт, что арабское просветитель¬
ство почти не носило революционного характера. Демократическая тен¬
денция в нем не была яркой и усилилась лишь к концу столетия, полу¬
чив несколько более отчетливое выражение у египетских писателей.
Правда, в условиях инонационального, чужеземного господства просве¬
тительство зачастую приобретало формы буржуазного патриотизма. И в
этом нельзя не видеть пролога к идеологии национально-освободитель¬
ных движений последней четверти XIX — начала XX века —буржуаз¬
ному национализму. Как правило, идеальная буржуазная цивилизация
мыслилась в рамках Османской империи. Но уже и в XIX веке появляют¬
ся люди с радикальным образом мыслей, которые подошли вплотную к
активной политической борьбе и против турецкого гнета и против англий¬
ского колониализма.

Отречение от научного социализма
(Обсуждение проекта новой программы Социалистической партии
Австрии в зарубежной печати)
В.	М. ТУРОК
Принятый в ноябре прошлого года Зальцбургским съездом Социали¬
стической партии Австрии предварительный проект программы был за¬
тем вынесен на обсуждение низовых организаций социалистической пар¬
тии и утвержден на чрезвычайном съезде СПА в мае этого года. К на¬
чалу съезда было прислано свыше тысячи предложений по тексту проек¬
та. Подавляющее большинство этих предложений отражало недоволь¬
ство рядовых членов партии антимарксистским и антисоветским содер¬
жанием проекта. В результате руководство СПА сочло целесообразным
внести в текст программы ряд изменений.
В течение многих десятилетий рабочее движение в Западной Евро¬
пе развивалось под знаменем марксизма. Даже противники марксизма
вынуждены были использовать марксистскую терминологию и хотя бы
декларативно заявлять о своей верности марксизму, если хотели иметь
хоть какое-либо влияние на рабочий класс. Фальсифицируя марксизм,
самые закоренелые оппортунисты клялись именем Маркса и кичились
своей ортодоксальностью. Этот завуалированный ревизионизм был в про¬
шлом типичным методом социальной демагогии правых оппортунистов.
Новое в Социалистической партии Австрии (и это нашло свое отраже¬
ние в проекте программы) состоит в том, что значительная часть ее ли¬
деров и функционеров теперь уже не только на деле, но и на словах от¬
реклась от марксизма и социализма и открыто встала на политические
и идеологические позиции буржуазии. В проекте программы откровенно
говорится о том, что марксизм якобы не имеет никакого значения для тео¬
рии и практики социалистической партии. Комментируя этот проект,
орган Австрийской компартии с полным основанием констатировал:
«Это не ново и уже давно соответствует всей практической деятельно¬
сти Социалистической партии Австрии. Новым является лишь программ¬
ное фиксирование отказа от марксизма» («Volksstimme», 26. XI. 1957).
I
Авторы программы прежде всего отрицают учение Маркса о классах
и классовой борьбе. «Современное общество развивалось совершенно ина¬
че, чем это предсказывал Маркс в Коммунистическом Манифесте,—
утверждают они.— Вместо общества, разделенного на пролетариев и ка¬
питалистов, образовалось множество классов и групп населения. Равным
образом вместо непримиримого антагонизма между обоими этйми клас¬
сами возник целый комплекс разнообразных интересов, которые могут
различным образом сочетаться» *. Конечно, доказать наличие «множе¬
ства классов и групп», не предусмотренных Марксом, авторы программы
не могут. Маркс сам отмечал существование промежуточных прослоек.
1 Проект программы цитируется по тексту, опубликованному в приложении к
«Arbeiter-Zeitung» от 23.XI.1957 года.

ОТРЕЧЕНИЕ ОТ НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА
101
Поэтому Бенедикт Каутский и его соавторы прибегают к явной передерж¬
ке. Они не только противопоставляют наемным рабочим массы разоряе¬
мых капитализмом ремесленников и крестьян, но и выделяют в особую
категорию многочисленные группы служащих, которые «вообще нельзя
включить в старую систему классов». Для обоснования такого деления
общества они ссылаются на различия в образе мышления между рабо¬
чими и служащими: «Численность всех этих групп растет и абсолютно и
относительно так быстро, что представление прежних социалистов, будто
в свое время индустриализация сделает рабочий класс преобладающей
массой населения, давно стало неверным. Дело не изменилось бы даже
в том случае, если бы группа служащих была объединена с группой ра¬
бочих. Но это было бы бессмысленно, ибо образ мышления обеих групп
нельзя просто привести к одному знаменателю».
Извращая марксистский анализ классовой структуры капиталистиче¬
ского общества, авторы проекта настолько противоречат действитель¬
ности, что это вызвало протест даже у некоторых функционеров социали¬
стической партии. Так, в дискуссионной статье, опубликованной в теоре¬
тическом органе Социалистической партии Австрии, журнале «Цукунфт»,
И. Хиндельс пишет, что программа СПА «является отказом от Марксовой
теории классов, и ясное социологическое определение понятия класса под¬
меняется в ней расплывчатым психологическим 'истолкованием... Вопрос
о принадлежности служащих к рабочему классу не является вопросом
об их образе мышления, а зависит от объективной роли, которую они
играют в процессе производства... Подавляющее большинство служа¬
щих принадлежит к пролетариату в марксистском понимании этого
слова: речь идет о людях, которые вынуждены продавать свою рабочую
силу. Всякая уступка понятию «службизма», оторванного от рабочего
класса, способна лишь усилить буржуазные, желтые, реакционные тен¬
денции среди служащих». Далее Хиндельс, ссылаясь на данные пере¬
писи 1951 года, заявляет, что в Австрии рабочие и служащие составля¬
ют 62% всего самодеятельного населения; следовательно, заключает он,
Маркс был прав, ибо наемные рабочие составляют большинство насе¬
ления в развитых капиталистических странах (см. «Zukunft» № 1, Ja-
nuar 1958, S. 13).
Возражения Хиндельса авторам проекта представляют интерес не
только потому, что показывают никчемность их аргументации; они заслу¬
живают внимания также потому, что Хиндельс как генеральный секре¬
тарь профсоюза частных служащих Австрии на практике изучил поло¬
жение служащих в капиталистическом обществе и убедился в том, что
они составляют часть рабочего класса.
Столь же несостоятельны и другие нападки авторов программы СПА
на марксизм. Важно отметить, однако, что ход обсуждения проекта про¬
граммы СПА показывает, что ее авторы, сделав дерзкую попытку среди
бела дня похитить у рабочего класса оружие марксизма, видимо, серьез¬
но озадачены тем сопротивлением, которое они встретили в рядах соб¬
ственной партии.
Опубликование и обсуждение проекта программы активизировало не
только убежденных сторонников марксизма и социализма, которых нема¬
ло среди рядовых членов Социалистической партии Австрии, но и крайне
правых элементов в рядах социалистических партий Западной Европы,
сторонников ликвидации политической партии рабочего класса, требую¬
щих превращения социал-демократии в обычную, буржуазную «народную
партию». Эта тенденция была весьма определенно выражена в статье
Э. Бермайера «Поворот социал-демократической партии вправо», опубли¬
кованной в газете «Форвертс», органе социал-демократов Западной Гер¬
мании. «Мы знаем,— утверждает автор статьи,— что цели социалисти¬
ческого движения принесут пользу каждому, независимо от того, яв¬
ляется ли он сегодня рабочим, чиновником, ремесленником или даже

1С2
В. М. ТУРОК
предпринимателем. Но те, кто за нас не голосует, видимо, не знают это¬
го. Поэтому мы должны снова и снова говорить им об этом, но таким
языком, который понятен и вызывает доверие... Хорошим исходным
пунктом для разъяснительной работы среди буржуазии может служить
то обстоятельство, что основные требования, к которым может быть све¬
дена социалистическая программа, уже были боевым кличем буржуаз¬
ных революций XVIII и XIX веков, а именно — свобода, равенство,
братство. История доказала, что буржуазия не смогла применявшими¬
ся ею методами осуществить эти требования. Поэтому, собственно гово¬
ря, не будет особенно трудным приобрести поддержку буржуазии для
осуществления социалистическими средствами тех целей, во имя кото¬
рых ее предки шли на баррикады» («Vorwarts», 10. I. 1958). Автор ста¬
тьи, как и многие другие деятели западногерманской социал-демократии
и австрийской социалистической партии, рекомендует отказаться от всех
тех требований, которые могут отпугнуть буржуазных избирателей, напри¬
мер, от требования национализации и обобществления средств произ¬
водства. Таким путем они стремятся вернуть рабочий класс вспять, к
временам утопических социалистов, пытавшихся заручиться содействием
капиталистов для осуществления своих социальных реформ.
В настоящее время среди руководителей Социалистической партии
Австрии имеется группа типичных буржуазных политиков, которые от¬
рекаются не только от диктатуры пролетариата, но и от самой идеи пе¬
рехода власти к рабочему классу, ибо, как заявляют они, нельзя моно¬
полизировать власть в руках какой-либо одной партии. «Социалистиче¬
ская партия Австрии исходит из той основной мысли,— гласит проект
программы,— что в современной демократии следует избегать сосредото¬
чения власти в руках партий, равно как и в руках бюрократии или эко¬
номических союзов и корпораций. Демократия означает не только
власть большинства, но и защиту прав меньшинства». Авторы проекта
исходят, таким образом, не из классовой сути демократии, а из фор¬
мального ее истолкования: «меньшинство», о правах которого они столь
усердно пекутся,— это класс капиталистов, класс эксплуататоров.
Прежде австромарксисты утверждали, что с помощью избирательно¬
го бюллетеня рабочий класс завоюет большинство голосов на выборах,
обеспечит себе наибольшее число мандатов в парламенте и таким спосо¬
бом легально возьмет власть в свои руки и постепенно, «медленным ша¬
гом, робким зигзагом» 'начнет трансформировать капитализм в социа¬
лизм. Теперь теория избирательного бюллетеня заменена идеей социаль¬
ного партнерства, то есть примирения классовых интересов рабочих и
капиталистов, и их коалиции, с помощью которой будет благоустраивать¬
ся капиталистическое «государство благоденствия». Итак, если австро¬
марксисты порывали с подлинным марксизмом, то современные идеоло¬
ги правых социалистов отказываются уже и от австромарксизма.
Но, превращаясь по своей идеологии и политике в типичную бур¬
жуазную партию, Социалистическая партия Австрии, тем не менее,
остается по своему социальному составу и настроениям партийных масс
рабочей партией. Сотни тысяч австрийских рабочих входят в социали¬
стическую партию и ее организации, голосуют за нее на выборах, верят
ей и находятся под ее идейным влиянием. Тем более ответственные за¬
дачи ложатся на плечи австрийских коммунистов. В этой связи предсе¬
датель Коммунистической партии Австрии Иоганн Коплениг констатиро¬
вал: «В настоящее время наша партия действительно еще не пользует-
ся решающим влиянием на рабочий класс. Но это ничего не изменяет в
том, что сегодня — и не только сегодня — партия является знаменосцем
великих идей социализма и революционного рабочего движения, аван¬
гардом рабочего класса в борьбе за его требования и цели и выполняет
в этом смысле функции политическо-идеологического руководства рабо¬
чим классом» («Volksstimme», 2. II. 1958).

ОТРЕЧЕНИЕ ОТ НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА
103
Борясь против антимарксистского проекта программы социалистиче¬
ской партии, австрийские коммунисты выдвигают задачу завоевания
основной массы членов социалистической партии на сторону марксизма.
Необходимость создания единого фронта с социалистическими рабочими
подчеркивается в программном документе «Путь Австрии к социализму»,
принятом конференцией Коммунистической партии Австрии в феврале
1958 года: «Политика Социалистической партии Австрии является ре¬
формистской и антикоммунистической. Однако в рядах социалистической
партии имеются рабочие массы и многие рабочие-функционеры, которые
снова и снова сознают противоположность своих интересов капитализму
и его политике и желают социализма. Исторический опыт в Австрии и
других странах показывает, что эти рабочие и рабочие-функционеры в
конечном итоге все же пойдут по революционному, марксистскому пути,
так как развитие классовой борьбы толкает их в этом направлении. Ком¬
мунисты учитывают это обстоятельство и делают величайшие усилия
для того, чтобы, сплотившись с этими частями рабочего класса, восста¬
новить единство австрийского рабочего класса на более высоком уровне.
Руководящая роль рабочего класса, его господство в государстве осу¬
ществимы лишь в том случае, если это новое единство будет достиг¬
нуто» \
II
Проект новой программы Социалистической партии Австрии проник¬
нут враждебностью к Советскому Союзу, извращает его роль в уничтоже¬
нии гитлеризма. Освобождение Австрии Советской Армией дало ей воз¬
можность восстановить свой национальный суверенитет и вернуться к
парламентской демократии. Государственный договор заложил прочные
основы австрийского нейтралитета. Всем этим Австрия обязана Совет¬
скому Союзу. Австрийские правые социалисты смогли вернуться в свою
страну и снова занять руководящие должности только в результате
победы Советской Армии. Комментируя проект программы австрийских
социалистов, секретарь ЦК КПА Ф. Фюрнберг справедливо отметил:
«Австрия является в настоящее время нейтральной страной, и наш на¬
род вполне согласен с нейтралитетом. Однако он никогда не смог бы до¬
биться нейтралитета и никогда не смог бы сохранить этот нейтралитет,
если бы Советский Союз не был столь сильным и если бы мир социализ¬
ма не простирался вплоть до нашей границы. Не стремление австрий¬
ской буржуазии или федерального канцлера Рааба принесло Австрии
нейтралитет, а ее международное положение. Если бы это последнее
завтра изменилось, то ни у буржуазии, ни у Рааба не осталось бы и
следа от желания сохранять нейтралитет. Для австрийских рабочих со¬
циалистический лагерь, находящийся по соседству, является постоян¬
ным источником силы и помощи в любой политической и экономической
борьбе, так же как в свое время реакционные государства, окружавшие
Австрию, содействовали капиталу и реакции» («Volksstimme», 1. I.
1958).
Даже реакционные политические деятели буржуазии нередко более
объективны к СССР, чем авторы новой программы СПА. В самом деле,
о Великой Октябрьской революции в программе говорится следующее:
«В 1917 году свержение царизма положило начало целому ряду перево¬
ротов. Коммунистическая диктатура, явившаяся результатом этого, со¬
здала себе плановое хозяйство, направленное исключительно на подготов¬
ку к войне и вооружению». По мнению авторов программы, не гитлеров¬
ская Германия навязала народам Советского Союза кровавую войну, а,
наоборот, «кроткие» фашисты подверглись нападению большевиков.
1 'Программный документ Австрийской компартии цитируется по тексту, опубли¬
кованному в приложении к «Volksstimme», 4.111.1958.

104
В. М. ТУРОК
Любой, самый правый австрийский социалист в 20-е и 30-е годы при¬
знавал хотя бы на словах положительное влияние Октябрьской револю¬
ции на судьбы международного рабочего движения. Иногда австромар-
ксисты вынуждены были по разным причинам — под давлением рабочих
масс и внутренней обстановки или по демагогическим соображениям —
подкреплять свои слова действиями, например всеобщей забастовкой со¬
лидарности с Советской Россией и Советской Венгрией 21 июля 1919 го¬
да. Современные же эпигоны австромарксизма полностью отреклись от
этих традиций старой социал-демократии. Они вообще не считают СССР
и страны народной демократии социалистическим обществом и отожде¬
ствляют социализм с фашизмом. Они столь явно предпочитают капи¬
талистический строй тому социалистическому обществу, о котором меч¬
тали в свое время Виктор Адлер и другие основатели Социалистической
партии Австрии, что фактически утратили всякое право называть себя
социалистами.
Авторы программы довольно откровенно признаются в том, что в
борьбе двух лагерей — капитализма и социализма — все их симпатии на
стороне капитализма. Таким образом, раздел программы, посвященный
СССР и странам народной демократии, а также взаимоотношениям
между капитализмом и социалистическим лагерем, носит резко антисо¬
ветский характер. Авторов этого раздела нельзя причислить даже к чи¬
слу буржуазных демократов. Положения программы, в сущности, ничем
не отличаются от пропаганды «Голоса Америки». Австрийские правые со¬
циалисты открыто пересматривают коренные положения марксистской
теории, причем заходят в своей ревизии марксизма значительно даль¬
ше, чем их предшественники во времена Э. Бернштейна. В новой програм¬
ме нет даже прежней псевдомарксистской фразеологии. Недаром газета
«Форвертс», комментируя новую программу австрийских социалистов, за¬
явила: «Они лишь констатировали, что развитие классового общества
произошло совершенно иначе, чем это предсказывал Маркс. Однако это не
представляет собой абсолютно ничего нового. Это говорил еще немец¬
кий социал-демократ Эдуард Бернштейн около 60 лет тому назад». И да¬
лее высказывается сожаление о том, что многие германские социал-де¬
мократы еще недостаточно глубоко поняли значение Бернштейна для
развития социалистических идей (см. «Vorwarts», 21. XI. 1957).
Легко понять, почему именно в данный момент опубликована подоб¬
ного рода программа. Надежды реакции на так называемый «кризис ком¬
мунизма» обанкротились. Рушатся также надежды на ослабление един¬
ства стран социалистического лагеря. Сильнее, чем когда бы то ни было,
сплотились коммунистические и рабочие партии социалистических стран,
а также все международное коммунистическое движение. Буржуазные
элементы, не имеющие ничего общего с социализмом и пришедшие в Со¬
циалистическую партию Австрии после второй мировой войны, начинают
играть в этой партии все более активную роль. Они-то и навязывают ав¬
стрийскому рабочему классу свою программу.
III
Обращает на себя внимание раздел проекта программы СПА, посвя¬
щенный религии и церкви. «Было бы непонятным, почему религия, про¬
поведующая любовь к ближнему, не может быть совместима с социализ¬
мом»,— заявляют авторы программы. Об отношении лидеров Социали¬
стической партии Австрии к католической церкви свидетельствует также
доклад о политическом положении, сделанный на съезде СПА в ноябре
прошлого года Бруно Питтерманом. Общим противником СПА и церкви,
заявил Питтерман, «являются диктатуры, угрожающие правам человека,
и материалистический эгоизм псевдолиберальных консерваторов. Социа¬
листические партии должны глубже осознать свою идеалистическую мис¬
сию, выходящую за рамки борьбы за социальный и экономический про¬

ОТРЕЧЕНИЕ ОТ НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА
105
гресс повседневности» («Arbeiter-Zeitung», 23. XI. 1957)- Расточая дифи¬
рамбы религии, Питтерман призывал наладить сотрудничество между ка¬
толической церковью и социалистической партией. Эти призывы не ока¬
зались безрезультатными. Сразу же после Зальцбургского съезда между
австрийскими •социалистами и католическими кругами начали вестись сек¬
ретные переговоры о возобновлении договора о Конкордате (см. «Mon¬
de», 28. XI. 1957). В марте 1958 года была опубликована официальная пе¬
реписка между Ватиканом и австрийским правительством. Из этой пере¬
писки явствует, что австрийское правительство (следовательно, и мини¬
стры социал-демократы) единогласно «постановило считать действитель¬
ным Конкордат от 5 июня 1933 года» и предложило Ватикану начать пе¬
реговоры о заключении нового Конкордата («Arbeiter-Zeitung», 6. III.
1958). Конкордат, как известно, был заключен правительством Дольфуса
в период, когда уже был разогнан австрийский парламент. До вооружен¬
ного разгрома австрийского пролетариата весной 1934 года австрийская
реакция не решалась на ликвидацию одного из важнейших завоеваний
революции 1918 года — отделения церкви от государства. Достаточно
перечитать все то, что писали во времена первой республики органы ав-
стро-марксизма о реакционном значении Конкордата, чтобы увидеть
глубину идеологического падения нынешних правых социалистов, их
полную капитуляцию перед клерикалами. Комментируя переговоры ав¬
стрийского правительства с Ватиканом, орган компартии «Фольксштим-
ме» писал: «В результате договора, который хочет сейчас навязать
Ватикан, духовенство получило бы решающее влияние на наши школы,
значительно большее, чем во времена Габсбургской монархии. А государ¬
ство должно было бы выплачивать церкви гораздо больше, чем когда бы
тс ни было в истории Австрии. Если бы договор с Ватиканом был прове¬
ден в жизнь, то Австрия стала бы самой черной страной Европы» («Volks¬
stimme», 6. III. 1958).
Политика уступок австрийских правых социалистов клерикализму
как в правительстве, так и парламенте не представляет собою ничего
принципиально нового: и в период первой республики политика австро-
марксистов основывалась на компромиссах с клерикалами. Как для ав-
стромарксистов, так и для правых социалистов характерно равнодушное
отношение к пропаганде католицизма среди отсталых прослоек рабочего
класса. Австромарксистами был даже создан «Союз религиозных со¬
циалистов» как одна из подсобных организаций СПА. Тем не менее,
если раньше австрийские социал-демократы стыдливо шли на компро¬
мисс с католической церковью, то теперь они открыто заключили идео¬
логический союз с клерикалами, заявив, что католицизм и социализм
являются, дескать, понятиями равнозначными. На одном из заседаний
парламента депутат от СПА Пэльцер, отвечая на упрек депутата-като-
лика в том, что социалисты не являются христианами, подчеркнул: «Мы
воспитаны в этике христианства, а христианство — это терпимость. Тер¬
пимость же означает признание за другим права поступать так, как он
считает наилучшим. Мы, социалисты, всегда были терпимыми» (Arbei-
ter-Zeitung», 12. XII. 1957).
Действительно, сочувствие к религии и клерикальной реакции, тер¬
пимость к империализму и эксплуататорскому строю — все это как нельзя
лучше характеризует политические взгляды правых лидеров Социалисти¬
ческой партии Австрии. Но они совершенно нетерпимы к марксизму, к
освободительной борьбе народов колоний, к стремлению рабочего класса
построить настоящий, а не мнимый социализм. В передовой статье рож¬
дественского номера центрального органа СПА О. Поллак писал: «Между
церковью, ссылающейся на учение Христа, и социалистическим движени¬
ем, являющимся современной формой человеческого движения к свободе,
существует общность: как вере, так и борьбе присуще уважение к челове¬
ческому достоинству» («Arbeiter-Zeitung», 25. XII. 1957).

106
В. М. ТУРОК
Смысл этих рассуждений был раскрыт в предсъездовской дискуссии
о проекте программы в начале 1958 года. Открывая дискуссию, Поллак
заявил, что социализм никогда не отличался враждебностью к религии, а
столкновения между социалистами и католической церковью в прошлом,
о которых он сожалеет, были вызваны только отрицательном отношением
церкви к рабочему движению. Поскольку же теперь церковь отказалась
от враждебных выпадов против социалистов, то и они могут изменить
свое отношение к ней. «Социализм, отрешившись от враждебности к ре¬
лигии, может очень хорошо ужиться с церковью, отказавшейся от поли¬
тических амбиций, если оба поставят своей целью благо человечества»,—
заключил Поллак («Arbeiter-Zeitung», 19. I. 1958).
Таким образом, речь идет отнюдь не о терпимости в области взаимо¬
отношений между верующими и неверующими. К такого рода терпимости
и взаимному уважению призывают коммунисты. В программе, принятой
конференцией Австрийской компартии в феврале 1958 года, говорится:
«Коммунистическая партия Австрии выступает за право свободного от¬
правления религиозных обрядов всех вероисповеданий на основе четкого
отделения церкви от государства. Но Коммунистическая партия выступает
против клерикальных претензий на власть, прежде всего в области шко¬
лы и законодательства о браке» («Volksstimme», 4. III. 1958). Авторы
же проекта программы СПА капитулируют перед клерикальной идеоло¬
гией, культивируя этим предрассудки, насаждаемые церковью среди
трудящихся Австрии.
Статья Поллака вызвала многочисленные отклики. Они свидетель¬
ствуют о том, что австрийские коммунисты были правы, предупреждая об
опасности подчинения рабочего класса буржуазной идеологии в результа¬
те сближения правых социалистов с католической церковью. Орган ком¬
мунистов, газета «Фольксштимме» писала, что «если социалистическая
партия откажется от социализма как мировоззрения, то это откроет бур¬
жуазной идеологии путь к рабочему классу, а сама социалистическая
партия превратится в партию буржуазную» («Volksstimme», 15. II. 1958).
Большинство авторов писем, присланных в редакцию «Арбейтер-
Цейтунг», в ответ на статью Поллака, поддержало идею союза с като¬
лической церковью. Наиболее четко эта тенденция была выражена в ано¬
нимном письме, автор которого называет себя рабочим-металлистом из
Зиммеринга (предместье Вены): «Мы должны всегда находить объединяю¬
щее и избегать разделяющего нас. Не будем, как социалисты, стесняться
присутствия в воскресенье на святой литургии, спокойно примкнем к про¬
цессии на празднике тела господня. Покажем, что мы являемся католи¬
ками не только по крещению и честно относимся к католической ве¬
ре» («Arbeiter-Zeitung», 1.II. 1958). Передовая статья «Арбейтер-Цей-
тунг» подвела итог этим выступлениям, призывающим к симбиозу като¬
личества с социализмом: «Речь идет вовсе не о том, чтобы вместо про¬
тиворечия, которое существовало в прошлом, сразу установить полную
гармонию между церковью и социалистической партией. Конечно, со¬
циалистическая партия найдет много общего между христианской и со¬
циалистической этикой, но она не допустит ошибки Австрийской народ¬
ной партии и не будет требовать для себя особого, привилегированного
положения в христианстве или монополии на христианство- Она хочет
добиться именно того, чтобы такая монополия не принадлежала ни од¬
ной политической партии» («Arbeiter-Zeitung», 28. II. 1958).
Таким образом, австрийские правые социалисты требуют для себя
равного с католической народной партией права на распространение ре¬
лигии. Это на первый взгляд странное для социалистов требование от¬
нюдь не является простой декларацией; оно теоретически обосновывает¬
ся в статье Бенедикта Каутского. «В то время как в 1938 году в эн¬
циклике «Квадрагезимо анно» проклинался демократический социализм
наравне с коммунизмом и заявлялось, что ни один католик не может быть

ОТРЕЧЕНИЕ ОТ НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА
107
социалистом, в пастырском послании австрийских епископов прошлого
года было ясно проведено различие между обоими направлениями и при¬
знавались, хотя и с оговорками, стремления демократического социализ¬
ма,— писал Каутский.— Если церковь признает права социалистического
движения, то социалистическая партия на веротерпимость ответит веро¬
терпимостью» («Die neue Gesellschafb № 1, Januar— Februar 1958,
S. 66). Следовательно, основа этой «взаимной терпимости» заключается
в том, что католическая верхушка наконец-то поняла принципиальное
различие между правыми социалистами и коммунистами и, таким обра¬
зом, стал возможным союз между двумя бывшими противниками, на¬
правленный против коммунизма.
С коммунистами же правые социалисты не считают возможными ни¬
какие соглашения. Как правильно отмечает коммунист Марек, «триединой
основой программы является отказ от марксизма, отказ от классовой борь¬
бы и социализма и антикоммунизм» («Weg und Ziel» № 1, 1958, S. 33).
Как только речь заходит о Советском Союзе и странах народной де¬
мократии, авторы проекта программы СПА начинают бить в набат и при¬
зывать к крестовому походу. Они подчеркивают, что между этой системой
и демократическим социализмом не может быть никакого соглашения, не
говоря уже о примирении. Демократический социализм, утверждают они,
рассматривает «освобождение угнетённых и эксплуатируемых коммуниз¬
мом классов такой же своей задачей, как и освобождение угнетенных за¬
падным капитализмом». Фальшивый лозунг «освобождения» народов
социалистических стран и логически вытекающая из него пропаганда
войны против СССР заимствованы авторами программы из идеологи¬
ческого арсенала наиболее агрессивных кругов американского империа¬
лизма, тешащих себя заведомо обреченными на провал надеждами на
реставрацию капитализма в странах народной демократии.
После этого уже не приходится удивляться тому, что в проекте про¬
граммы GnA обходятся молчанием коренные задачи борьбы рабочего
класса за ликвидацию капитализма. Капиталистическое государство име¬
нуется в программе «государством благоденствия» и решительно отри¬
цается классовый характер буржуазной демократии.
Однако мнимого «государства благоденствия», где якобы достигнута
полная занятость, относительно высокий уровень заработной платы и все¬
общее благополучие, не существует в капиталистическом мире. Эта фаза
мнимого благоденствия есть лишь одна из фаз капиталистического цик¬
ла. И она не может быть, несмотря на уверения оппортунистов, хоть сколь¬
ко-нибудь длительной. Сами авторы программы с тревогой сознают это.
Они вынуждены признать, что «экономическая политика монополистиче¬
ского капитализма ведет к росту внутренней напряженности экономиче¬
ской жизни, напряженности, которая в один прекрасный день найдет раз¬
рядку в кризисах и потрясениях». Но ведь вместе с пресловутым процве¬
танием придет конец и сомнительному благоденствию. Что же останется-
тогда от программы социалистической партии? Очередное банкротство
реформизма и ревизионизма.
Последнее слово о новой программе Социалистической партии Ав¬
стрии еще не сказано. На обсуждение австрийских трудящихся выносится
и другая программа, разработанная коммунистической партией,—
«О пути Австрии к социализму».
Надо полагать, что австрийский пролетариат сумеет сделать выбор
между двумя программами и изберет правильный путь борьбы против ка¬
питализма и реакции, за мир и социализм.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Соотношение между динамическими
и статистическими закономерностями
и квантовая механика
В последние годы Д. Бом, Л. де Бройль
и некоторые другие физики подняли вопрос
о существенном пересмотре интерпретации
квантовой механики. Побудительной при¬
чиной пересмотра взглядов на квантовую
механику явилась уверенность в том, что
отказ от возможности динамических зако¬
нов в микромире является отказом от при¬
чинности. Поэтому новая интерпретация
была названа «детерминистской» в проти¬
воположность «статистической» интер¬
претации. Развиваемые взгляды встретили
как сочувствие, так и довольно резкую
критику. Подобное столкновение противопо¬
ложных точек зрения имеет место, напри¬
мер, в статьях Ю. Н. Демкова и Ж. Ло¬
шака (см. журнал «Вопросы философии»
DM5 5 за 1957 год).
Основной вопрос данной дискуссии за¬
ключается в следующем: является ли ста¬
тистическое описание микроскопических
процессов единственно возможным, или же
существуют динамические законы движе¬
ния элементарных частиц, скрытые в на¬
стоящее время под покровом статистиче¬
ских законов квантовой механики? В ука¬
занных выше статьях этот вопрос, однако,
не получил достаточного освещения. 10. II.
Демков ограничивается замечанием, что
«вероятностное описание не хуже всякого
другого», а Ж. Лошак отмечает, что никто
не доказал, «представляет ли оно един¬
ственно возможное описание». Кроме того,
следует отметить неудачную терминологию,
принятую авторами (впрочем, ее употреб¬
ляют не только авторы данных статей), Iia
что было указано редакцией. По существу,
дискуссия идет вокруг вопроса о роли дина¬
мических и статистических закономерно¬
стей в описании явлений микромира. Авто¬
ры же говорят о «вероятностной» и «детер¬
министской» физической теории, понимая
под ними, как видно из данных ими опреде¬
лений, именно динамические и статистиче¬
ские законы. Между «детерминизмом» н
динамическим законом ставится знак ра¬
венства. Тем самым предполагается, что
динамические законы полностью выража¬
ют причинность в природе. Цель на¬
стоящей статьи заключается в том,
чтобы, проанализировав соотношение
между динамическими и статисти¬
ческими закономерностями в физи¬
ке вообще, определить в самых общих
чертах возможные перспективы развития
квантовой теории.
При рассмотрении соотношения между
динамическими и статистическими закона¬
ми в физике мы, вообще говоря, встреча¬
емся с двумя аспектами этой проблемы.
С одной стороны, соотношение между ди¬
намическими и статистическими законами
выступает в следующем плане: законы по¬
ведения индивидуальных объектов являют¬
ся динамическими — поведение же боль¬
шой совокупности этих объектов подчи¬
няется статистическим законам. В физике
мы имеем два случая такого соответствия:
1) соотношение между классической меха¬
никой Ньютона и статистической механи¬
кой и 2) соотношение между динамически¬
ми уравнениями Максвелла — Лоренца для
индивидуальных (элементарных) электро¬
магнитных процессов и микроскопической
электродинамикой, описывающей электро¬
магнитные свойства больших совокупно¬
стей заряженных частиц. При рассмотре¬
нии данного аспекта проблемы нужно осо¬
бенно подчеркнуть, что зде.’ь соответ¬
ствующие динамические и
статистические законы опи¬
сывают разные формы движе¬
ния материи, не сводимые
друг к другу. Например, в первом
случае — механическое движение и тепло¬
вое. Именно данный аспект проблемы обыч¬
но имеется в виду, и из него делается вы¬
вод о «первичной» роли динамических за¬
конов. Первичность же .диналшческих за¬
конов является краеугольным камнем «де¬
терминистской» интерпретации квантовой
механики.
Но, кроме рассмотренное выше аспекта
соотношения между динамическими и ста-

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
109
тистическимл законами, существует еще
совершенно иной аспект этого же вопроса,
на который обычно не обращают должного
внимания. Нам представляется, что имен¬
но этот второй аспект значительно важнее
в выяснении вопроса о соотношении дина¬
мических и статистических законов. Гово¬
ря о втором аспекте проблемы, мы имеем
в виду следующее: каково отноше¬
ние между динамическими и
статистическими законами,
описывающими один и тот же
круг явлений, одну и ту же
форму движения материи?
В классической, доквантовой физике
можно указать на два примера, когда зако¬
ны разного типа описывают один и тот же
круг явлений: 1) термодинамика и стати¬
стическая физика, дающие теорию тепло¬
вых явлений, 2) макроскопическая элек¬
тродинамика Максвелла и микроскопиче¬
ская электродинамика. С появлением кван¬
товой теории число случаев такого типа не
только увеличилось, но, как нам кажется,
создалась обстановка, поставившая под со¬
мнение значение первого аспекта пробле¬
мы, во всяком случае, jb его сравнении со
вторым.
До появления квантовой механики мож¬
но было бы думать, что именно первый ас¬
пект проблемы является наиболее общим и,
следовательно, наиболее важным для выяс¬
нения интересующего нас вопроса, а вто¬
рой, напротив, имеет частное значение.
Отсюда следовало, что поведение индивиду¬
альных объектов всегда подчиняется ди¬
намическим законам, а поведение совокуп¬
ности объектов всегда имеет статистиче¬
ский характер. Низшие формы движения
подчиняются динамическим законам, а
высшие — статистическим. То же обстоя¬
тельство, что совокупность большого числа
частиц описывается как феноменологиче¬
скими, динамическими законами, так и ста¬
тистическими законами, не существенно в
целом для выяснения вопроса о соотноше¬
нии этих законов.
Правда, и до появления квантоврй меха¬
ники был один случай, который не вполне
укладывался в рамки первого аспекта —
именно броуновское движение, где поведе¬
ние отдельных частиц подчиняется стати¬
стическому закону, и только с появлени¬
ем квантовой механики положение карди¬
нальным образом изменилось. Было уста¬
новлено, что отношение между законами
поведения индивидуальных объектов и за¬
конами поведения больших совокупностей
этих объектов совсем не обязательно есть со¬
отношение между динамическими и стати¬
стическими законами. То есть для со¬
отношения между высшими и
низшими формами движения
в физике не характерно то
обстоятельство, что низшая
форма описывается динами¬
чески м и з а к о н а м и, а в ы с ш а я—
статистическими. То, что этот
факт имеет место, например, в случае клас¬
сической механики и классической стати¬
стики, является случайным по отношению
к связи низших и высших форм. Точно та¬
кое же соотношение существует между
квантовой механикой и квантовой стати¬
стикой. Они описывают разные формы дви¬
жения, но обе являются стати¬
стическими теориями.
Основной вопрос для выяснения соотно¬
шения высших и низших форм движения в
данном случае состоит в следующем: как
относится поведение совокупности в целом
к поведению единичного объекта данной
совокупности? И вот для этого отношения
оказывается не характерным, что совокуп¬
ность ведет себя согласно статистическим
законам, а отдельные объекты — динами¬
ческим. Оба закона могут быть статисти¬
ческими. В философском отношении
ошибка при выдвижении первого аспекта
проблемы в качестве основного заключает¬
ся в возведении несущественного, случай¬
ного в ранг существенного, необходимо¬
го без всякого на то основания.
Такое заключение могло возникнуть
(и возникло в действительности) в про¬
шлом, в конце XIX века, когда классиче¬
ская статистика только что была создана,
а другие статистические законы еще не
были известны.
При анализе типичного соотношения ме¬
жду динамическими и статистическими за¬
кономерностями для выяснения их отно¬
сительной роли в общем случае нужно, по
нашему мнению, в первую очередь рассмат¬
ривать законы, трактующие одну и ту же
форму движения материи, то есть именно
второй аспект проблемы. Только таким об¬
разом можно установить определенные за¬
кономерные отношения между динамиче¬
скими и статистическими законами, имею¬
щие весьма общий характер, прийти к бо¬
лее правильным представлениям о сущно¬
сти статистических законов и их значении.
Основной тезис, который мы будем стре¬
миться обосновать, заключается в следую¬
щем: динамические законы представляют
собой первый, низший этап в процессе по¬
знания окружающего нас мира; статисти¬
ческие законы представляют собой более
совершенное отображение объективных
связей в природе: они являются следую¬
щим, более высоким этапом познания.
В динамических законах сложность и
многообразие объективных процессов, ко¬
гда «необходимое пробивает себе дорогу
сквозь толпу случайностей», не отражены.
В этих законах непосредственно формули¬
руется тот необходимый средний результат,

110
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
к которому приводят сложные взаимодей¬
ствия. Случайные явления совершенно не
.укладываются в рамки динамических за¬
конов, оказываются выброшенными за
борт.
В статистической закономерности необ¬
ходимость выступает диалектически, в не¬
разрывной связи со случайным. Случай¬
ное же, в свою очередь, рассматривается
как закономерное, как форма проявления
необходимости.
Наш основной тезис непосредственно вы¬
текает из рассмотрения физики в ее раз¬
витии, начиная от появления механики
Ньютона и до возникновения квантовой
теории.
На протяжении всего этого периода раз¬
вития физики мы видим, как первоначаль¬
но возникающие динамические теории,
охватывающие определенный круг явле¬
ний, определенную форму движения мате¬
рии, сменяются по мере развития науки
статистическими теориями, трактующими
тот же круг вопросов с новой, более глубо¬
кой точки зрения.
Схематически этот процесс можно изо¬
бразить следующим образом: 1. Классиче¬
ская механика квантовая механика.
2. Термодинамика ->■ статистическая тер¬
модинамика. 3. Классическая макроскопи¬
ческая электродинамика (теория Максвел-г
ла) микроскопическая электродинамика
(электронная теория). 4. Классическая
теория излучения, базирующаяся на урав¬
нениях Максвелла — Лоренца—^квантовая
теория излучения (квантовая электро¬
динамика). К этой схеме можно еще доба¬
вить следующие соотношения: 5. Реляти¬
вистская механика ->■ релятивистская
квантовая механика. 6. Классическая ме-
зодинамика квантовая мезодинамика.
Рассматривать последние подробно мы
не будем, поскольку в интересующем нас
отношении механика Ньютона точно та®
же относится к 'Квантовой механике, как
классическая релятивистская механика —
к релятивистской квантовой механике; что
же касается мезодинамики, то здесь с са¬
мого начала было ясно, что теория должна
быть квантовой и, следовательно, стати¬
стической, а поэтому никакой «смены»
теорий в исторической последовательности
не было. Классическая мезодинамика
играет иллюстративную роль.
Указанные выше теории в основном ис¬
черпывают содержание теоретической фи¬
зики. Из нашей схемы выпадают только
механика сплошных сред и теория грави¬
тационного поля, даваемая в настоящее
время общей теорией относительности. Но
это не противоречит основному тезису
статьи. Феноменологические уравнения ме¬
ханики сплошных сред могут быть в прин¬
ципе получены методами статистической
физики. Что же касается теории тяготе¬
ния, то динамический ее характер можно
всецело отнести за счет того, что эта
макроскопическая теория—теория взаимо^
действия тел, состоящих из громадного
числа элементарных частиц. Развиваемая
в настоящее время квантовая теория слабо¬
го гравитационного поля носит статисти¬
ческий характер.
Следует еще специально уточнить, что
мы подразумеваем, говоря о смене динами¬
ческих теорий статистическими. Это, ко¬
нечно, ни в коей мере не означает, что
старые теории отживают свое и сдаются в
архив. Практическая их ценность нимало
не умаляется фактом создания новых тео¬
рий, а во многих случаях, напротив, при¬
обретает еще большее значение. Говоря о
смене теорий, мы имеем в виду главным
образом смену физических представлений о
сущности явлений, объяснение которых
дается соответствующими теориями. Об¬
ласть применения теории расширяется
одновременно со сменой физических пред¬
ставлений, они распространяются на боль¬
ший круг явлений, недоступных для тео-
рии, возникшей на первом этапе познания.
Новые теории находятся в лучшем согласии
с экспериментом, чем старые. Причем в той
или иной форме новая статистическая тео¬
рия содержит в себе как частный случай,
справедливый при некоторых условиях, со¬
ответствующую динамическую теорию.
Общая картина последовательности воз¬
никновения важнейших физических тео¬
рий такова: в XVII веке была создана
классическая механика, которая в завер¬
шенном виде была сформулирована Нью¬
тоном. Затем, спустя почти двести лет, в
конце первой половины XIX века была со¬
здана термодинамика, основы которой были
заложены работой С. Карно и открытием
механического эквивалента теплоты Майе¬
ром и Джоулем. Наконец, во второй поло¬
вине XIX века длительный процесс разви¬
тия учения об электромагнитных явлениях,
был завершен Максвеллом, написавшим
уравнения для электромагнитного поля,
охватывающие все известные в то время
факты с единой точки зрения и позволяв¬
шие предсказать новые замечательные яв¬
ления.
Все эти теории могут быть названы ди¬
намическими в том лее смысле, в каком это
название применяется в отношении класси¬
ческой механики, ибо всем им свойственно
следующее: взаимная зависимость всех
физических величин, которые входят
в теорию, будет однозначной. По
заданным значениям (точным, а не веро¬
ятностным) одних величин, однозначно
определяются все остальные Явления,
описываемые динамическими законами,
трактуются ими соответственно как абсо¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
111
лютно необходимые. Случайное не входит
в теорию.
Динамические теории господствовали до
середины XIX века, несмотря на то, что
еще раньше Ломоносовым, Бераулли и дру¬
гими начала развиваться молекулярная тео¬
рия теплоты. Во второй половине XIX века
работами Максвелла, Клаузиуса и особен¬
но Больцмана была создана кинетическая
теория газов, которая развилась впослед¬
ствии в классическую статистическую фи¬
зику, сформулированную в наиболее завер¬
шенной форме Гиббсом. В физике впервые
возникли теории, закономерности которых
имели характер, коренным образом отли¬
чавшийся от характера динамических зако¬
нов. Значения всех величин, даваемые
статистическими законами, носят вероят¬
ностный, неоднозначный характер. По за¬
данным значениям вероятностей одних
величин однозначно определяются только
вероятности других величин. Эти теория
наряду с необходимыми зависимостями спо¬
собны трактовать также случайные, рас¬
сматривая их как форму проявления необ¬
ходимости.
В конце XIX века созданная Лоренцем
электронная теория позволила распростра¬
нить статистические методы сначала в
самой простой, без учета распределения
скоростей, а затем и в более общей форме
на электромагнитные процессы. И, нако¬
нец, в двадцатых годах XX века была со¬
здана квантовая механика, появление ко¬
торой окончательно выдвинуло статистиче¬
ские закономерности на первый план. Рас¬
смотрение излучения с квантовомеханиче¬
ской точки зрения привело к созданию
квантовой теории электромагнитного поля,
носящей также статистический характер.
Если рассматривать смену динамических
законов статистическими в исторической
последовательности, то в первую очередь
надо остановиться на соотношении термо¬
динамики и статистической физики.
Поскольку содержание термодинамики
представляет собою совокупность следствий
из ее основных феноменологических зако¬
нов, являющихся непосредственным обоб¬
щением опытных фактов, и поскольку сами
эти законы вытекают из статистической
физики, то можно сказать, что статистиче¬
ская физика включает в себя всю термоди¬
намику в качестве частного случая. Част¬
ного в том смысле, что положения термо¬
динамики справедливы тогда, когда
отклонения от ср-еднмх значений различ¬
ных величин — флюктуации — пренебре¬
жимо малы. Флюктуациями нельзя пре¬
небречь, если размеры системы малы, то¬
гда флюктуации велики, или лее в том слу¬
чае, когда размеры системы не малы, но
имеют существенное значение малые
флюктуации.
Статистическая физика позволила
вскрыть молекулярную сущность тепловых
процессов и выяснить истинную причину
необратимости явлений в природе.
Была дана ясная интерпретация второго
начала термодинамики. Статистическая фи¬
зика в части, касающейся тепловых
свойств тел, трактует те же самые явле¬
ния, что и термодинамика. Однако она не
только дает то же, что и термодинамика
(плюс еще флюктуации), но и вкладывает
новое содержание в законы термодинамики
и позволяет вычислять термодинамические
функции, с которыми термодинамика имела
дело задолго до появления статистической
физики. Это приводит к тому, что роль
термодинамики не только не уменьшается с
появлением статистической физики, но,
наоборот, возрастает. Причем дальнейшее
ее развитие происходит в тесном контакте
со статистической физикой. Дело в том, что
все формальные соотношения, получаемые
специфическим термодинамическим мето¬
дом, сохраняют полное значение в стати¬
стической физике. Поэтому термодинами¬
ческий метод (метод получения определен¬
ных следствий из начал термодинамики) и
статистический метод нимало не противо¬
речат, а, напротив, дополняют друг друга,
образуя единое целое. Современная теория
тепловых свойств макроскопических тел
так и называется: статистическая термо¬
динамика. Следствия из начал термодина¬
мики выводятся и будут выводиться
термодинамическими методами, а сами тер¬
модинамические функции рассчитываются
статистическими методами. При этом не
следует только забывать, что сами начала
термодинамики вытекают из статистиче¬
ской физики.
В отношении термодинамики и стати¬
стической физики наш тезис целиком
оправдывается. Статистическая физика
является новым, более глубоким этапом
изучения тепловых свойств вещества.
Перейдем теперь к закономерностям
электромагнитных явлений. Несомненно,
что микроскопическая электродинамика со¬
держит уравнения Максвелла как частный
случай в том смысле, что усреднение
уравнений электронной теории (уравнений
Максвелла — Лоренца) дает систему урав¬
нений Максвелла. Столь же несомненно,
что содержание микроскопической теории
гораздо «богаче», чем теории Максвелла.
Можно теоретическим путем на основе опре¬
деленных представлений о строении веще¬
ства определять электромагнитные свой¬
ства вещества, задаваемые в теории Макс¬
велла как опытные постоянные: диэлек¬
трическую и магнитную проницаемости и
удельную проводимость. Причем эти ве¬
личины в соответствии с опытом уже не
рассматриваются как постоянные. Опреде¬

112
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ляется их зависимость от давления, тем¬
пературы, частоты переменных полей, на¬
пряженностей электрического и магнитно¬
го поля.
Микроскопическая электродинамика в
состоянии описывать электромагнитные яв¬
ления, в которых существенную роль игра¬
ют флюктуации. При этом роль теории
Максвелла с появлением электронной тео¬
рии не уменьшается. Напротив, оставаясь
по существу той же, схема электромагнит¬
ных явлений, даваемая теорией Максвелла,
дополняется методом, позволяющим рассчи¬
тывать входящие в нее «константы». При
рассмотрении флюктуаций схема также
остается в силе, но входящие в нее вели¬
чины приобретают новый физический
смысл.
Соотношение между обеими теориями по¬
добно соотношению между термодинамикой
и статистической физикой. Там мы имели
дело с феноменологической и молекулярно¬
кинетической теориями тепла. Здесь мы
имеем дело с феноменологической теорией
электромагнитного поля (теория Максвел¬
ла) и электронной теорией. Обе теории не
исключают, а дополняют друг друга, но
наиболее глубокая трактовка электромаг¬
нитных процессов дается электронной тео¬
рией. Наш тезис и в случае теории электро¬
магнитного поля получает прямое подтвер¬
ждение.
Чтобы закончить вопрос об электромаг¬
нитном поле, рассмотрим, отступая от
исторической последовательности смен за¬
кономерностей, дальнейшее развитие тео¬
рии, знаменующееся более глубоким про¬
никновением статистических законов в
теорию. Классическая электронная теория
оказалась неспособной объяснить процессы
излучения и поглощения коротких электро¬
магнитных волн. Рассмотрение этих вопро¬
сов привело к величайшей революции в
физике — появлению теории квант. Были
пересмотрены как законы поведения ча¬
стиц, так и законы электромагнитного по¬
ля. Вместо динамических уравнений Макс¬
велла — Лоренца, описывающих «элемен¬
тарные» электромагнитные процессы, по¬
явились статистические уравнения кван¬
товой электродинамики.
Очень интересным является тот факт,
что квантовая электродинамика автомати¬
чески приводит к так называемым флюк¬
туациям вакуума: неустранимым флюктуа¬
циям электромагнитного поля в пустоте.
Так что, строго говоря, в природе не толь¬
ко не существует абсолютно пустого про¬
странства, где нет полей, но и не суще¬
ствует таких участков, где электромагнит¬
ное поле не менялось бы флюктуационно.
Достаточно задержать внимание на этом
обстоятельстве, чтобы понять, что в приро¬
де динамические законы движения частиц
могут существовать тэлько приближенно,
по крайней мере в таком приближении,,
когда этими флюктуациями можно пре¬
небречь.
Соотношение между классическими и
квантовыми уравнениями для поля дается
принципом соответствия: новая теория пе¬
реходит в старую при большом числе фото¬
нов. В этом случае с достаточной точно¬
стью выполняются динамические законы,
как усредненные законы, справедливые
для большого числа частиц.
Перейдем теперь к соотношению между
классической механикой Ньютона и кван¬
товой механикой. Если появление стати¬
стических законов в теории тепла связано
с дискретностью в строении тел: нали¬
чием атомов и молекул; если появление
статистических заколов в классической
электродинамике связано с дискретностью
электрических зарядов, то появление ста¬
тистических законов в движении отдель¬
ных элементарных частиц связано с дис¬
кретностью действия, с наличием в при¬
роде минимального, предельного значения
действия — постоянной Планка (h).
Соотношение между классической и
квантовой механикой удовлетворяет прин¬
ципу соответствия. При h О уравнение
Шредингера переходит в уравнение Га¬
мильтона — Якоби, являющегося одной из
возможных формулировок классической ме¬
ханики. Можно и непосредственно перейти
к уравнению Ныотона *.
Громадное значение кван¬
товой механики и квантовой
электродинамики, с интере¬
сующей нас точки зрения
соотношения между динами¬
ческими и статистическими
законами, заключается в том,
что с появлением этих тео¬
рий «последнее слово» остает¬
ся за статистическими зако¬
номерностями. Теперь уже нельзя
ссылаться на то, что в основе изве¬
стных статистических законов лежат
известные динамические законы.
Однако тот факт, что в современной фи¬
зике статистические закономерности явля¬
ются высшим этапом, еще не может слу¬
жить неоспоримым доказательством того,
что данное соотношение между закономер¬
ностями является общим, а не преходящим
моментом, характерным только для совре¬
менного состояния нашего знания. Для до¬
казательства нашего основного тезиса
необходимо дать ему философское обосно¬
вание.
1 Смотри подробнее И. В. Кузнецов
«Принцип соответствия в современной фи¬
зике и его философское значение», М. 1948.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
113
Попытаемся первоначально выяснить
вопрос: какие явления совершенно удовле¬
творительно трактуются динамическими
законами и в кажих случаях необходимо
учитывать статистический характер изу¬
чаемых явлений?
Динамические законы справедливы при
описании совокупности большого
числа частиц в том случае,
когда для процессов не существен¬
ны малые флюктуации параметров систе¬
мы в целом и не играют роли значитель¬
ные флюктуации, происходящие в малых
частях рассматриваемой системы. Это те
случаи, логда справедливы законы класси¬
ческой термодинамики, а описание элек¬
тромагнитных явлений может быть дано
феноменологическими уравнениями Макс¬
велла. Эти динамические законы оказыва¬
ются справедливыми в среднем для
очень большого числа частиц и теряют си¬
лу при переходе к малому числу частиц,
когда необходимо пользоваться статисти¬
ческими законами.
Движение отдельных тел и
в частности элементарных
частиц имеет смысл рассматривать с
помощью динамических уравнений Ньюто¬
на в том случае, когда число тел, с кото¬
рыми взаимодействует данное, не является
неограниченно большим. Необходимо, что¬
бы количество связей данного тела с окру¬
жающим миром, способных заметным обра¬
зом изменить состояние его движения, не
было бы сколь угодно велико. Для макро¬
скопических тел эти условия обычно вы¬
полняются. Применение же уравнения
Ньютона, например, к броуновской части¬
це, лишено смысла.
Посмотрим теперь, в чем заключается
причина появления статистических зако¬
номерностей. Остановимся пока на законах
классической физики, так как в случае
квантовой механики положение менее ясно.
Наиболее распространенными являются
два мнения:
1. Появление статистических законов
обусловлено нашим незнанием точной кар¬
тины поведения объектов, невозможностью
проследить за движением частиц системы,
либо вследствие их громадного количества,
либо же вследствие неполного знания их
начального состояния. Приходится доволь¬
ствоваться вероятностным описанием.
2. Статистические законы являются
особого типа закономерностями, объектив¬
но присущими совокупностям большого чи¬
сла частиц.
Согласно первой точке зрения (ее факти¬
чески придерживаются Бом, Эйнштейн
и ДР-), случайное, присущее стати¬
стической закономерности, рассматривает¬
ся^ как чисто субъективное. Критика по¬
добных воззрений дана Энгельсом (см.
8.	«Вопросы философии» № 6.
«Диалектику природы»), который показы¬
вает, что здесь необходимость низводится
до случайного, так как явления типа сол¬
нечного затмения и наличие того или ино¬
го значения скорости у какой-либо моле¬
кулы в данный момент рассматриваются
как в равной мере необходимые.
Более содержательна вторая точка зре¬
ния. Однако она вряд ли является целиком
удовлетворительной. Ее недостаток опреде¬
ляется уже отмеченным выше обстоятель¬
ством: отступление от динамического типа
закономерности — наличие флюктуаций—
в системах из большого числа частиц тем
значительнее, чем меньше частиц входит
в рассматриваемую систему. Самым же ре¬
шительным свидетельством уязвимости
этой точки зрения является факт суще¬
ствования броуновского движения. Здесь
статистический закон присущ движению
одной частицы.
Причина существующего заблуждения,
по нашему мнению, заключается в следую¬
щем. По самому своему смыслу статистиче¬
ская закономерность относится не к одной
системе, а к совокупности идентичных си¬
стем и может быть проверена эксперимен¬
тально только се,рией опытов над этими
системами. Причем под системой пони¬
мается в зависимости от условий рассмат¬
риваемой задачи или совокупность
большого числа частиц, или же
одна частица, как в случае броунов¬
ского движения. Совокупность идентичных
систем — ансамбль,— согласно Гиббсу,
можно рассматривать как мысленные копии
одной-единственной реальной системы, ко¬
торая изучается. Для наличия ансамбля
совсем не нужно реально иметь большой
набор (строго говоря, бесконечный) иден¬
тичных систем. Достаточно одной. При
проверке теории на эксперименте также до¬
статочно располагать одной системой, на¬
блюдая ее на протяжении достаточно боль¬
шого промежутка времени или же проводя
с ней повторные эксперименты. Это воз¬
можно вследствие того, что системы, со¬
ставляющие ансамбль, реально, физически
не взаимодействуют. Например, для опре¬
деления среднего квадрата смещения броу¬
новской частицы достаточно проследить
движение частицы на большом количестве
отрезков, пройденных частицей за неболь¬
шие равные промежутки времени. И э
того факта, что закономер¬
ность данного явления стати¬
стическая, следует необхо¬
димость рассмотрения ан¬
самбля, то есть большого ко¬
личества идентичных систем.
Утверждение же о том, что
причина статистической за¬
кономерности заключается в
наличии совокупности, не

114
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
верно в том смысле, что
здесь следствие (необходи¬
мость рассмотрения совокуп¬
ности) выдается за причину.
Причина появления етатистичеекой за¬
кономерности заключается не в большом
количестве частиц, а в большом ко¬
личестве непосредственно
не зависящих друг от друга
связей. Для броуновской частицы это
совершенно очевидно. Множество воздей¬
ствий со стороны молекул, движения кото¬
рых относительно независимы, определяет
статистический характер поведения броу¬
новской частицы.
Таким же образом можно объяснить ста¬
тистический характер поведения сиетем из
большого числа частиц. Здесь существен¬
но не просто большое число частиц, а
большое число взаимодействую¬
щих частиц. Если бы эти частицы не
взаимодействовали, то легко себе предста¬
вить, что никакой статистической законо¬
мерности для поведения их не существова¬
ло бы. Статистическое поведение системы
связано со статистическим характером по¬
ведения отдельных молекул, каждая из
которых взаимодействует с большим коли¬
чеством остальных.
Остановимся теперь на философском
обосновании нашего тезиса. Во всяком ре¬
альном процессе или явлении необходи¬
мость, присущая природе явления, «проби¬
вает себе дорогу сквозь толпу случайно¬
стей». Иными словами, между необходи¬
мым и случайным всегда объективно суще¬
ствует тесная связь, сложные взаимоотно¬
шения, которые вскрываются одним из
основных, по выражению Ленина, законов
диалектики — законом единства противо¬
положностей. Вот эти-то сложные взаимо¬
отношения и не вскрываются в рамках ди¬
намических законов. Связь необходимого и
случайного не может быть отражена в рам¬
ках динамических законов, так как они
совершенно игнорируют случайное. В ди¬
намической закономерности формулируется
тот средний необходимый результат, к ко¬
торому приводит течение процессов, но
сложный характер установления данного
результата не рассматривается, поскольку
выходит за рамки закономерности данно¬
го типа. При рассмотрении обширного кру¬
га вопросов, когда отклонения от необходи¬
мого среднего ничтожны, такое описание
процессов вполне удовлетворительно. Одна¬
ко и в этом случае оно может считаться
удовлетворительным при условии, что нас
не интересуют те сложные взаимоотноше¬
ния, которые приводят к необходимым свя¬
зям, и мы ограничиваемся констатацией
этих связей в динамических законах. Кро¬
ме того, не следует забывать, что те абсо¬
лютно точные, однозначные связи, кото¬
рые фиксируются существующими динами¬
ческими законами, являются точными
только в голове метафизически мыслящего
ученого, но отнюдь не в природе. В ре¬
альных процессах всегда имеют место не¬
избежные отклонения от необходимых
средних, флюктуаций, которые только при
определенных условиях не играют суще¬
ственной роли.
Динамические законы не способны опи¬
сывать явления, когда флюктуации значи¬
тельны и, что также существенно, не спо¬
собны предсказывать, при каких именно
условиях они делаются существенными, то
есть при каких условиях мы уже не можем
рассматривать необходимое в отрыве от
случайного.
Из всего вышесказанного
мы приходим к заключению,
что содержание статистиче¬
ских законов является более
глубоким, чем динамических,
так как они свободны от отме¬
ченной ограниченности дина¬
мических законов. Статисти¬
ческие законы не случайно
возникают вслед за динами¬
ческими. Они являются более
высоким этапом познания.
Чтобы пояснить данные рассуждения,
приведем два примера. Движение тел в га¬
зах или жидкостях с малой скоростью
вполне удовлетворительно описывается ме¬
ханикой Ньютона с помощью введения си¬
лы трения F = kv, где v — скорость тела,
а к — коэффициент трения. Уравнение дви¬
жения дает в этом случае обозначенную
связь между ускорением и скоростью те¬
ла. Весь процесс движения рассматривает¬
ся как абсолютно необходимый. Внутрен¬
няя сущность процессов, приводящих к
установлению данной силы трения, не рас¬
сматривается.
В действительности в данном случае де¬
ло обстоит так: сила трения появляется в
результате соударений с телом окружаю¬
щих молекул, движения которых случай¬
ны по отношению к движению тела. Эти
соударения с необходимостью приводят к
возникновению силы, пропорциональной
скорости. Сила — некоторый средний ре¬
зультат ударов молекул. Необходимость
(установление определенной средней силы)
пробивает себе дорогу сквозь толпу слу¬
чайностей (случайных по отношению к
движению тела, движению молекул). В ди¬
намическом законе этот сложный процесс
«пробивания дороги необходимостью» со¬
вершенно не отражен. Дан только средний
необходимый результат. Описание же это¬
го явления в рамках статистической зако¬
номерности вскрывает сущность процесса,
приводящего к появлению силы, пропор¬
циональной скорости. Одновременно можно

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
115
в принципе вычислить не только среднюю
величину силы, но и отклонение значений
силы от среднего, а также установить, при
каких условиях динамическое описание
процесса становится невозможным. При
очень малой массе тело будет представ¬
лять из себя броуновскую частицу, дина¬
мическое описание поведения которой бу¬
дет уже невозможно.
Другой пример. Второй закон термоди¬
намики, имеющий динамическую форму,
верно отражает поведение совокупности
большого числа частиц. Но он не вскры¬
вает внутренней сущности процессов, при¬
водящих к возрастанию энтропии, а при¬
водит только необходимый средний резуль¬
тат. Он не показывает, как в результате
сложного процесса взаимодействия моле¬
кул необходимое, заключающееся здесь в
стремлении системы к состоянию с макси¬
мальной вероятностью, пробивает себе до¬
рогу сквозь толпу случайностей, состоя¬
щих здесь в факте случайного поведения
отдельных молекул по отношению к по¬
ведению всей массы вещества в целом.
Переходя к рассмотрению статистиче¬
ских закономерностей, прежде всего отме¬
тим, что статистические законы не явля¬
ются законами случайного. Как и любые
законы, статистические законы в физике
выражают необходимые связи в природе.
Все дело в том, что необходимость здесь по¬
нимается по-иному, чем в динамических
закономерностях,— диалектически. Необ¬
ходимость оказывается в определенном
смысле лежащей на случайной основе, а
сама эта случайность, в свою очередь, вы¬
ступает как форма проявления необходи¬
мости.
Характер статистической закономер¬
ности является	прямым подтвержде¬
нием концепции	о внутренней связи
необходимого и	случайного, подтвер¬
ждением знаменитого высказывания Геге¬
ля, приведенного Энгельсом в «Диалектике
природы», о том, что случайное необходи¬
мо, что необходимость сама определяет се¬
бя как случайное и что, с другой стороны,
эта случайность есть скорее абсолютная
необходимость. Покажем это на конкретном
примере статистического закона распреде¬
ления молекул по скоростям, открытого
Макевеллом.
Если в сосуде имеется газ определенной
температуры, то в нем с необходимо¬
стью устанавливается определенное рас¬
пределение молекул по скоростям. Это рас¬
пределение дает среднее чиело частиц,
имеющих скорости в любом заданном ин¬
тервале скоростей. В этом случае, как и
вообще в статистических закономерностях,
средние значения, даваемые статисти¬
ческим законом, могут рассматриваться
как 'необходимые. Но что представ¬
ляет собой это необходимое среднее? Каж¬
дая молекула в результате тех или иных
столкновений может приобрести любую
скорость. Скорость любой молекулы в
данный момент времени случайна по отно¬
шению к среднему распределению скоро¬
стей. Поэтому и само распределение моле¬
кул по скоростям в данный момент време¬
ни случайно по отношению к необходимо¬
му среднему, так как в любой данный мо¬
мент времени не совпадает с ним. Всегда
есть отклонения от среднего — флюктуа¬
ции. Но эти отклонения происходят с рав¬
ной вероятностью в ту и другую сторону от
среднего, и именно поэтому в среднем
имеется определенное распределение моле¬
кул по скоростям. Число молекул, имею¬
щих определенные скорости в данном ин¬
тервале, то больше, то меньше среднего.
В этом смысле можно сказать, что необ¬
ходимость (среднее значение) опре¬
деляет себя как случайность,
так как любое мгновенное распределение
по скоростям случайно.
Необходимое, как говорил Маркс, проби¬
вает себе дорогу сквозь толпу случайно¬
стей. Эта формулировка наилучшим обра¬
зом характеризует отношение необходимо¬
го и случайного в статистическом законе.
Из свойств далной совокупности частиц
с необходимостью саедует установление
определенного среднего распределения, не¬
смотря на непрерывные флюктуации.
С другой стороны, случайное —
флюктуации—в статистической физике
выступает как необходимое, как
форма проявления необходимости. Именно
совокупность случайных мгновенных рас¬
пределений молекул по скоростям выявляет
необходимое среднее. Сам факт наличия
флюктуаций, с точки зрения статистиче¬
ской закономерности, необходим. Но в то
же время флюктуации случайны в том от¬
ношении, что из условий, в которых на¬
ходится газ, совсем не следует, что в дан¬
ный момент отклонение от среднего долж¬
но иметь какую-либо определенную
величину, в то вре-мя как само среднее
значение из этих условий вытекает с не¬
обходимостью.
Однако эта случайность (флюктуа¬
ции) есть скорее абсолютная не¬
обходимость, так как то или иное значе¬
ние скоростей молекул определяется соот¬
ветствующими ударами соседних молекул,
оно причинно обусловлено.
Естествознание времени Энгельса пред¬
почло, по его словам, игнорировать диа¬
лектическую связь необходимого и случай¬
ного как парадоксальную игру елов, как
противоречащую себе самой бессмыслицу.
Недооценка общетеоретического значения
статистической закономерности в наши
дни свидетельствует о продолжающемся

116
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
недоверии к существованию неразрывной
связи необходимого и случайного.
Не вполне правильное понимание сущ¬
ности знаменитой формулировки классиче¬
ского (механического) детерминизма, дан¬
ной Лапласом, служит еще одной причи¬
ной, препятствующей выяснению значения
статистических законов.
Метафизическая сущность принципа
причинности, в его лапласовской форме,
делающая неприменимым этот принцип в
области микромира, состоит не в простом
распространении законов классической ме¬
ханики на все явления природы, как это
принято считать. По существу, вместо
классической механики мы можем рас¬
сматривать любую динамическую законо¬
мерность и формулировать классический
детерминизм так: по точно заданному на¬
чальному состоянию системы (импульсам
и координатам в частном случае классиче¬
ской механики) мы можем однозначно
определить ее поведение в прошедшем и
будущем. Такая формулировка выражает
общую сущность высказывания Лапласа,
хотя и не совпадает с ним буквально. По¬
этому отказ от всеобъемлюще¬
го -значения классического
детерминизма является отка¬
зом от признания всеобъемлю¬
щего значения динамических
законов, но не отказом от де¬
терминизма и причинности
вообще. В микромире, как показывает
квантовая механика, отказ от классическо¬
го детерминизма необходим.
Поэтому эффективная критика идеали¬
стических извращений по вопросам при¬
чинности ни в коей мере не должна содер¬
жать основным своим утверждением указа¬
ние на неправомерность распространения
на микромир понятия причинности, сфор¬
мулированного Лапласом для классической
механики. Положение еще более усугуб¬
ляется, когда физики-материалисты, отри¬
цающие всеобъемлющий характер детерми¬
низма Лапласа, говорят, что в конце кон¬
цов будут открыты новые динамические
закоиы движения элементарных частиц и
тем самым с индетерминизмом будет по¬
кончено. Это означает следующее: на сло¬
вах детерминизм Лапласа объявляется ме¬
тафизическим, ограниченным, а на деле
пытаются провести его в жизнь как всеоб¬
щий принцип, ибо замена классических
импульсов и координат любыми новыми
«скрытыми» параметрами не изменит ме¬
тафизического характера такого рода де¬
терминизма. Если бы было ясно осознано,
что лапласовский детерминизм выражает
то понимание необходимости, которое имеет
место в любых динамических закономерно¬
стях, то тогда стала бы ясна метафизиче¬
ская ее окраска, и истинное значение ста¬
тистических закономерностей стало бы бо¬
лее прозрачно.
Центр тяжести борьбы с индетерминиз¬
мом должен быть перенесен на доказатель¬
ство того, что наличие только ста¬
тистических законов поведения
объекта ни в коей мере не означает от¬
сутствия причинности. Позиция ученых
(Бом, де Бройль и др.), отстаивающих де¬
терминизм путем ссылки на всеобъемлю¬
щий характер динамических законов, яв¬
ляется шаткой.
Последняя причина недооценки стати¬
стических законов состоит в том, что со¬
знательно или бессознательно в неодно¬
значности предсказаний статистических
теорий часто видят некоторую неполноту
отражения ими каузальных отношений
природы, в то время как динамические за¬
коны в этом смысле якобы полнее. Дей¬
ствительно ли это так?
В динамической закономерности при¬
чинность выступает непосредственно: со¬
стояние системы в данный момент одно¬
значно определяет ее состояние в любой
следующий момент и поэтому рассматри¬
вается как причина, а состояние в любой
последующий момент — как следствие.
Именно это обстоятельство констатируется
Лапласом для классической механики.
Здесь закономерность можно
рассматривать как простую
цепочку причин и следствий.
Невозможность сведения за¬
кона к цепочке причин и след¬
ствий в статистической зако¬
номерности не означает несо¬
вершенства закона, а говорит
только о сложности рассмат¬
риваемых явлений. Категория
причинности не позволяет вскрыть вопрос
о том, как протекает то или иное явление,
а рассматривает лишь то, какая совокуп¬
ность обстоятельств приводит к наступле¬
нию данного события. Причинность яв¬
ляется моментом универсальной связи. За¬
кономерность же раскрывает ход течения
процесса, позволяет проследить за ним в
пространстве и во времени. Она охваты¬
вает большое количество черт объективной
взаимосвязи, выхватывает целый «кусок»
взаимосвязи. Простые каузальные отно¬
шения в динамических закономерностях
всегда являются следствием огрубления
процесса или отбрасывания связей, кото¬
рые несущественны в данном случае, или
выставления в качестве причины, «одно¬
значно» определяющей поведение тела,
среднего результата большого количества
связей при пренебрежении несуществен¬
ными флюктуациями. В общем случае это
невозможно, и поэтому в статистической
закономерности причинность не выступает
столь непосредственно. «Претензии» по

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
117
этому поводу следует адресовать не стати¬
стической закономерности, а самой приро¬
де. Почему она не столь проста, чтобы лю¬
бую закономерность, с которой мы имеем
дело, можно было разложить на цепь при¬
чин и следствий, так что наступление лю¬
бого события можно было бы предсказать
однозначно со сколь угодно большой точно¬
стью?
Наличие статистического закона озна¬
чает «е отсутствие причинных связей, а,
наоборот, их обилие. Поэтому в самой
форме статистического зако¬
на не учитываются в явном
виде все воздействия, кото¬
рые влияют на поведение
объекта. Это не означает, что наличие
определенных причин, вызывающих слу¬
чайное поведение объекта, совсем не отра¬
жено. Например, уравнение движения броу¬
новской частицы включает так называемый
потенциал «случайных сил», наличие ко¬
торых как раз и приводит к появлению
случайных блужданий броуновской части¬
цы и обусловлено взаимодействием ее с
окружающими молекулами. Дело только в
том, что потенциал «случайных сил» не
включает в себя детальное рассмотрение
движения молекул и может рассматривать¬
ся лишь как одна из причин определенного
поведения частицы, наряду с динамически¬
ми воздействиями в общем смысле.
На основании вышеизложенного мы при¬
ходим к следующему заключению: если об¬
наружено, что какие-либо явления подчи¬
няются статистическим законам, то и в
дальнейшем, при более глубоком их изуче¬
нии, замена статистических законов дина¬
мическими невозможна. Это положение на¬
ходит подтверждение в продолжении всей
истории развития физики. Если рассмотре¬
ние объективно случайных событий вошло
в науку, если для течения процесса суще¬
ственно случайное и известна закономер¬
ность, которой оно подчиняется, то случай¬
ное рассматривается как форма проявления
необходимости, и выкинуть его, не огруб¬
ляя наши представления о процессе, нель¬
зя. Динамическая же закономерность не
способна трактовать случайное.
Поэтому с появлением квантовой теории
«последнее слово» остается за статистиче¬
скими закономерностями не только на дан¬
ном этапе развития физики (на данном
этапе это просто факт), но останется, по
нашему мнению, и в дальнейшем.
Аналогичную мысль высказывает Фок
в ^ статье «Об интерпретации кванто¬
вой механики»:	«Навязывать при¬
роде именно детерминистскую форму зако¬
номерностей, отказываясь, наперекор оче¬
видности, признать более общую вероят¬
ностную их форму,— значит исходить из
каких-то догматов, а не из свойств самой
природы» («Успехи физических наук»,
т. XII, вып. 4)
По-видимому, вообще при переходе к
микромиру основной закон диалектики —
закон единства противоположностей —
проявляется особенно отчетливо. Нельзя
рассматривать отдельные противополож¬
ные стороны явлений порознь, а необходи¬
мо их с самого начала брать в единстве.
Единство прерывного и непрерывного на¬
ходит свое отражение в дуализме корпус¬
кулярно-волновых свойств элементарных
частиц. Движение как единство противопо¬
ложностей также выступает непосред¬
ственно. Необходимо рассматривать движе¬
ние сразу на конечном участке, длина ко¬
торого не может быть бесконечно мала.
Как показывает принцип неопределенно¬
сти, траектория классической механики,
изображающая движение как совокуп¬
ность определенных положений в про¬
странстве с соответствующими скоростями
в каждой точке, не имеет места в микро¬
мире.
Точно так же в квантовой механике
необходимое и случайное выступают в не¬
разрывной связи, что находит свое отраже¬
ние в статистическом характере законов
движения элементарных частиц. Причина
статистического характера законов всегда
одна: наличие большого количества свя¬
зей, определяющих характер движения
объекта. Частица, рассматриваемая в кван¬
товой механике как свободная, в действи¬
тельности свободна только от воздействий
динамического характера, но находится в
непрерывном взаимодействии е той своеоб¬
разной средой, которую представляет
собой вакуум, то есть с электромагнитны¬
ми (вообще говоря, и другими) полями
флюктуационного характера. Она находится
под действием «случайной силы», обуслов¬
ленной этими полями, подобно тому как
броуновская частица находится под дей¬
ствием «случайной силы», обусловленной
ударами молекул. Уравнение Шредингера
можно записать в той же форме, что и урав¬
нение движения броуновской частицы,
включающей потенциал «случайных сил».
Оба уравнения будут различаться лишь
знаками потенциала «случайных сил» и
коэффициентами перед ним (Гейл и к-
м а н «О корпускулярно-волновой аналогии
1 Следует подчеркнуть, что под «детерми¬
нистской формой закономерности» Фок по¬
нимает динамическую закономерность.
Здесь имеет место та же неудачная терми¬
нология, которой пользуются в своих стать¬
ях тт. Демков и Лошак. Только учитывая
это обстоятельство, можно согласиться с
высказываниями Фока.

118
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
в квантовой механике». Журнал экспери¬
ментальной и теоретической физики, т. 17,
вып. 9,1947 г., стр. 830). Именно наличие
флюктуационных воздействий и следует
рассматривать как одну из причин того
или иного поведения электрона. _ Выбросив
эти воздействия из рассмотрения, мы тем
самым припишем выбор того или иного
поведения электрона ему самому, то
есть припишем электрону «.свободу воли».
Это и делается многими зарубежными
физиками.
Указанную выше точку зрения на кван¬
товую механику последовательно развивает
Жерар Вассай в статье «О так называемом
индетерминизме в атомной физике» (сбор¬
ник «Вопросы причинности в квантовой
механике») и С. В. Вонсовский и Г. А. Кур-
санов в статье «О связи динамических и
статистических закономерностей» (Вест¬
ник АН СССР, № 4, 1957 г.). Подобные
высказывания имеются и у Д. И. Блохин-
цева, но делаются они, к сожалению,
вскользь, наряду с другими соображения¬
ми, рассматриваемыми как более важные
(см. сборник «Философские вопросы совре¬
менной физики», стр. 395).
С точки зрения развиваемых взглядов,
динамическое уравнение движения элект¬
рона в квантовой области невозможно.
Можно только поставить вопрос такого ро¬
да: имеет ли место динамический закон при
взаимодействии частицы с одним индиви¬
дуальным квантом, подобно тому, как при
взаимодействии броуновской частицы с
индивидуальной молекулой справедливы
законы Ньютона, неприложимые к движе¬
нию частицы в целом? Подчеркнем, что
независимо от того, имеет ли смысл гово¬
рить о таком законе или нет, наш основ¬
ной тезис остается в силе. Здесь ведь речь
идет не об уравнениях движения, дающих
изменение состояния движения в про¬
странстве с течением времени. Это иная
форма движения материи, подобно тому
как движение, рассматриваемое в механике
Ньютона, и броуновское движение являют¬
ся разными формами движения: броунов¬
ское движение — это тепловое движение,
интенсивность которого определяется тем¬
пературой среды.
Можно с полным основанием поставить
под сомнение существование такого закона.
Ведь имеется непрерывное взаимодействие
электрона со «средой», и поэтому рассмот¬
рение индивидуального взаимодействия ди¬
намически, по самому своему смыслу, под¬
разумевает независимость этого взаимо¬
действия от одновременного наличия мас¬
сы других. Никаких оснований для такого
предположения нет. Как уже упоминалось
выше, движение электрона на бесконечно
малом отрезке рассматривать нельзя. Нель¬
зя вообще мыслить ни с чем не взаимо¬
действующий электрон, электрон без элек¬
тромагнитного поля, так как это соответст¬
вует электрическому заряду, равному ну¬
лю. Но, рассматривал взаимодействие элек¬
трона с отдельным квантом, нужно иметь
дело по caMOiMy смыслу задачи с электро¬
ном до взаимодействия с квантом (то есть
абсолютно свободным) и после взаимодейст¬
вия.
Наконец, согласно строгому смыслу
квантовой теории, вообще нельзя говорить
об индивидуальных частицах и тем более
об индивидуальных квантах электромаг¬
нитного поля. Это обстоятельство, особенно
отчетливо выступающее в современной
квантовой электродинамике для случая
больших энергий, уже давно подчеркива¬
лось Ланжевеном.
Если действительно статистический за¬
кон лучше отражает объективную реаль¬
ность, чем динаимический, и если, соответ¬
ственно, нельзя надеяться, что после обна¬
ружения статистического закона движения
элементарных частиц можно будет сформу¬
лировать более глубокий динамический за¬
кон, то возникает естественный вопрос: уж
не хотим ли мы тем самым сказать, что
мир непознаваем, что мы никогда, напри¬
мер, не сможем однозначно предсказать,
куда попадает электрон после дифракции,
что существуют определенные границы
для познания?
На самом деле, разумеется, ничего подоб¬
ного не вытекает из наших положений.
Конечно, нет никаких принципиальных
преград для исследования движения эле¬
ментарных частиц и для возможностей
предсказания любых деталей их поведе¬
ния.
Достижение абсолютно точного знания
поведения элементарных частиц означает
не что иное, как достижение абсолютной
истины в данном вопросе, вопросе механи¬
ки элементарных частиц. Марксистская
диалектика рассматривает абсолютную ис¬
тину как принципиально достижимую в
смысле отсутствия каких-либо определен¬
ных преград для познания. Однако вслед¬
ствие бесконечной сложности, бесконечно-
го разнообразия, бесконечного развития
природы мы можем только асимптотически
приближаться к абсолютной истине, и этот
процесс никогда не будет завершен полно¬
стью. Диалектика рассматривает аб¬
солютную истину как бесконечный, не
прекращающийся и -не могущий прекра¬
титься процесс.
Принципиальная достижимость абсолют¬
ной истины выражается реально в том, что
различные законы, открываемые наукой,
являются все более точными отображения¬
ми объективной реальности, различными
ступенями познания. Из этих частных за¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
119
кономерностей постепенно п слагается аб¬
солютная истина.
Так, в частности, обстоит дело с закона¬
ми описывающими механическое движение
элементарных частиц. В этом нет ничего
нового, общее положение можно приложить
в частному случаю. Новое, к чему приво¬
дит наше рассмотрение, заключается в том,
что исчерпывающее значение поведения
одной частицы требует не только полного
знания неисчерпаемых свойств отдельных
частиц, но и знания движения всех частиц
в мире. Это следует из квантовой механи¬
ки, как признает и Гейзенберг, хотя
конечно, толкует это обстоятельство в
соответствии со своими «вкусами» («Физи¬
ческие принципы квантовой теории»
стр. 48, 1932).
Сторонники возможности новой динами¬
ческой теории для микроо'бъектов де
Бройль, Бом, Вижье и другие полагают, что
для более точного предсказания поведения
электрона достаточно знать более точно его
свойства. Поэтому они и считают, что сту¬
пенями познания, ведущими все ближе и
ближе к абсолютной истине, могут быть
динамические законы, становящиеся все
более точными по мере развития науки.
Они полагают, следовательно, что при* той
точности, с которой в настоящее
время регистрируется положение частиц,
достаточно более детального знания
их свойств, чтобы можно было в
пределах точности современной эксперимен¬
тальной техники предсказывать однознач¬
но поведение частиц. Учет же взаимодей¬
ствия с остальными телами природы даст
только несущественные поправки. Вот, в
сущности, на каком основании покоится
уверенность в мощи и основополагающем
значении динамических законов.
Но для элементарных частиц универ¬
сальность взаимодействия выступает непо¬
средственно. Именно с этим связана ста-
тистичность теории и необходимость для
уточнения движения данной частицы все
точнее учитывать движение всех осталь¬
ных частиц мира. Достижение абсолютной
истины ддя поведения одной частицы со¬
стоит в точном знании движения всех ча¬
стиц. С этим же связан тот факт, что тео¬
рия останется статистической и при даль¬
нейшем ее развитии. Но недостижимым
пределом своим она имеет абсолютно точ¬
ные знания движения частиц и возмож¬
ность их однозначного предсказания. Воз¬
можность, которая не перейдет в действи¬
тельность вследствие бесконечной сложно¬
сти вселенной.
Но не приходим ли мы таким образом к
тому самому лапласовскому детерминизму,
который отрицали вначале? Нет.
Концепция Лапласа с ее динамическими
законами игнорирует понимание истины
как реального процесса познания и не в
состоянии дать правильное представление
о направлении развития науки. Суть поло¬
жения вещей совсем не в том, что дина¬
мические законы движения уже известны
для отдельных объектов и достаточно об¬
ладать сверхмощным умом, который в со¬
стоянии охватить все начальные условия
и решить соответствующую систему беско¬
нечного числа бесконечно «длинных»
уравнений, чтобы точно предсказывать
поведение частиц. Наше рассмотрение по¬
зволяет выяснить реальные тенденции
развития науки, рассматривая абсолют¬
ную истину как процесс.
Дальнейший прогресс в теории движе¬
ния элементарных частиц связан как с
уточнением их свойств, так и с уточне¬
нием влияний на них окружающего в рам¬
ках статистической закономерности. В бли¬
жайшее время, по веей вероятности, про¬
гресс науки будет связан с дальнейшим
изучением свойств самого объекта, изуче¬
нием структуры элементарных частиц. Но
в принципе развитие науки пойдет и по
направлению все более точного учета
внешних случайных воздействий на дан¬
ный объект в более явной форме, чем это
имеет место теперь. Теория, оставаясь ста¬
тистической, будет все точнее и точнее
охватывать как свойства самого объекта,
так и влияние на его поведение движения
и свойств других частиц, и в своем пре¬
деле имеет точное выяснение всех детален
поведения частиц, когда причины того или
иного поведения выступают непосредствен¬
но, как в динамических законах, но нико¬
гда не придет к этой цели.
Таким образом, анализ соотношения ме¬
жду динамическими и статистическими за¬
конами приводит, по нашему мнению, к
выводу о бесперспективности попыток оты¬
скания динамических законов движения
элементарных частиц. Во всяком случае,
материалистическая интерпретация кван¬
товой механики не нуждается в допуще¬
нии основополагающей роли динамических
законов.
Г. Я. МЯКИШЕВ

120
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Шаг на месте
(По поводу последних выступлений Н. Г1. Дубинина)
В конце 1957 года в № 5 журнала
«Бюллетень Московского общества испыта¬
телей природы» и в Ms 6 журнала «Вопро¬
сы философии» опубликованы статьи
Н.	П. Дубинина, в которых он излагает дан¬
ные химии о дезоксирибонуклеиновой кис¬
лоте (ДНК) как последнее достижение
формальной генетики о материальной при¬
роде гена, критикует некоторые явно не¬
правильные ее положения и делает
несколько общефилософских заключений,
призванных якобы согласовать теоретиче¬
скую концепцию морганизма с диалекти¬
ческим материализмом.
В рассматриваемых статьях, а также
других статьях, помещенных в 1956 и
1957 годах в ряде журналов, автор в весь¬
ма категорическом тоне излагает гипотезу,
согласно которой ген представляет собой
молекулу дезоксирибонуклеиновой кислоты.
У несведущего читателя может создаться
впечатление, будто бы формальная генети¬
ка в содружестве с математикой, физикой и
химией добилась каких-то особенных прак¬
тических и теоретических успехов. В дей¬
ствительности же никаких успехов нет.
Теория гена дополнилась очередной гипоте¬
зой, причем основа концепции гена, сфор¬
мулированная Морганом и его последова¬
телями много лет назад, осталась совер¬
шенно неизменной. Новая же гипотеза,
«ген — молекула ДНК», еще более усугу¬
била механицизм концепции в целом.
Согласно морганизму, в хромосоме ядра
клеток друг за другом в линейном порядке
лежат гены; все признаки, все особенности
организма определяются генами; каждый
ген определяет один или несколько призна¬
ков; один признак может определяться не¬
сколькими генами; гены получаются потом¬
ками в готовом виде от родителей через
оплодотворенную яйцеклетку; в хромосомах
оплодотворенной яйцеклетки в виде генов
преформированы все черты особенностей
строения организма — от крупных до са¬
мых мельчайших.
Один из столпов морганизма, профессор
Меллер, писал в 1922 году, что наслед¬
ственное вещество людей содержит каждую
ничтожнейшую черту каждого индивиду¬
ума—«от идиотов до наполеонов»—
и что этим веществом «определяется каж¬
дый субъект... со своим особенным носом
и печенью и совершенно точно определен¬
ными мозговыми клетками». О том же пи¬
шет Н. П. Дубинин в 1957 году; «Хромо¬
сома в некотором смысле напоминает па¬
пирус, на котором начертаны письмена,
подробнейшим образом описывающие инди¬
видуальные особенности того существа, ко¬
торое после огромного числа делений может
развиться из оплодотворенного яйца, со¬
держащего эти хромосомы. Ее же можно
сравнить с шифром или с перфораторной
лентой, закладываемой в электронную ма-.
шину и программирующей ее работу»
(журнал «Техника — молодежи» № 5 за
1957 год).
Генам приписывается удивительная спо¬
собность размножаться, не изменяясь.
«...Уже результаты, полученные в 1918 и
1919 гг., показали,— писал Меллер, —
что у этого организма (у дрозофилы. —
М. 0.) устойчивость гена оказывается по¬
рядка нескольких тысяч лет, то есть что
в течение этого времени произойдет не
более одной мутации на один ген. Теперь
мы знаем, что в действительности вели¬
чина эта равна нескольким десяткам ты¬
сяч, лет... Иначе говоря, копия копии ко¬
пии, повторенная несколько миллионов раз,
все еще практически неотличима от исход¬
ной модели». «...Когда случается, что мо¬
лекулярные или атомные движения прини¬
мают особую форму, по отношению к кото¬
рой ген оказывается чувствительным, то¬
гда происходит мутация». «...Таким обра¬
зом, согласно этому представлению, ген
является определенного рода молекулой, и
обычные мутации должны рассматривать¬
ся как результаты случайных микрохими¬
ческих явлений, индивидуально не подда¬
ющихся контролю» (Г. Г. Меллер
«Современное положение мутационной тео¬
рии», журнал «Природа» № 6 за 193G год,
стр. 42).
Такова сущность морганистской теории
гена.
Что же дополнительно стало известно о
гене в связи с изучением ДНК? Приведем
слова Н. П. Дубинина: «Точно доказано,
что отдельные участки, следующие друг за
другом вдоль по длине каждой хромосомы,
имеют специфическое влияние на развитие
организма. Такие элементарные локусы
хромосом получили наименование генов.
Путем сопоставления данных, полученных
в экспериментах при использовании пре¬
дельной разрешающей способности микро¬
скопа и ультрафиолетовой микроскопии,
Меллер и Прокофьева определили макси¬
мальный размер гена, равный 20 X 125
миллимикрон («Proceed. Nat. Akad. Scien¬
ces of the America» vol. 21, «N» 1, 19;>5,
p. 16—26). В настоящий момент имеются
серьезные доказательства в пользу того,

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
121
что в генетическом веществе хромосом вы¬
дающаяся роль принадлежит дезоксирибо¬
нуклеиновой кислоте. Химический состав
ДНК изучен. Показано, что генетическая
специфичность может быть связана с раз¬
личием молекул по взаимоположению в них
азотистых оснований: цитозина, содержа¬
щего 12 атомов, гуанина в составе 15 ато¬
мов, аденина — из 14 атомов и тимина —
из 14 атомов. Размер азотистых оснований
равен 5—7 ангстремам; вдоль по цепи мо¬
лекулы ДНК эти основания отстоят одно
от другого на расстоянии 3,4 ангстрема»
(журнал «Вопросы философии» X» 6 за
1957 год, стр. 148).
Итак, к тому, что было «точно дока¬
зано» морганизмом много лет назад, совре¬
менная гипотеза «ген — молекула ДНК»
добавила, что «...в генетическом веществе
хромосом выдающаяся роль принадлежит
дезоксирибонуклеиновой кислоте» и что,
возможно, ген — это и есть молекула ДНК.
При этом в самой молекуле ДНК только
часть ее структуры обладает функцией ге¬
нетической специфичности, то есть ген не
вся молекула ДНК, а часть ее, представлен¬
ная четырьмя основаниями.
Вот и все дополнение к старому понима¬
нию гена. Нетрудно убедиться, что кон¬
цепция вещества наследственности оста¬
лась в своей основе такой же, какой она
была сформулирована много лет назад.
Чтобы читатель мог ясно представить
себе современную морганистскую концеп¬
цию наследственности, модернизированную
в свете гипотезы «ген — молекула ДНК»,
приведем изложение ее американским фи¬
зиком Г. Гамовым. Он абсолютно точно из¬
лагает концепцию наследственности, кото¬
рой придерживается и Н. П. Дубинин. Но
изложение Г. Гамова выгодно отличается
от изложения Н. П. Дубинина тем, что оно,
при научной точности, не скрывает, а, на¬
оборот, обнажает гипотетический характер
я чуждую диалектическому материализму
методологическую основу всей концепции.
«Ядро живой клетки,— пишет Г. Га-
мов,— представляет собой вместилище ин¬
формации. Но, кроме того, оно представ¬
ляет собой нечто еще более замечательное:
самоактивирующий передатчик, передаю¬
щий очень точные команды, управляющие
построением идентичных новых клеток.
Непрерывность жизни на нашей планете
зависит от этой системы информации, со¬
держащейся в мельчайших клеточных
ядрах. Посмотрим, что же известно о
«языке» клеток.
По представлению современной генети¬
ки, наследственная информация живых
существ передается длинными нитевид¬
ными тельцами, известными под названием
хромосом, составляющих клеточное ядро.
Имеется возможность составлять «хромо¬
сомные карты», показывающие, как в хро¬
мосоме связаны друг с другом отдельные
участки информации (гены), ответственные
за разные наследственные признаки. Когда
клетка собирается делиться, каждая хромо¬
сома удваивается, так что каждая из до¬
черних клеток получает идентичный набор
хромосом, точно сходный с исходным. Та¬
ким образом, каждая дочерняя клетка по¬
лучает всю информацию, первоначально
содержавшуюся в ядре материнской клетки.
Иногда в результате ошибки на каком-
нибудь этапе процесса получения реплик
дочерняя клетка получает ген, дающий
искаженную команду. Это означает, что до¬
черняя клетка не будет нести точно такую
же информацию, как ее материнский ори¬
гинал. Такие случайные ошибки в копиро¬
вании генов известны как мутации. Они
аналогичны тем ошибкам, которые могут
делать чертежники или машинистки при
копировании чертежей или спецификаций
на изготовляющиеся продукты производ¬
ства. Если изменившаяся информация, ко¬
торую несет мутантный ген, вредна для
организма в его борьбе за существование,
как это часто бывает, мутация будет в кон¬
це концов элиминирована в процессе дар¬
виновского естественного отбора. Если же
изменение полезно, то новая синька вытес¬
нит старую и перейдет в будущие поколе¬
ния.
Если сравнить живую клетку с фабри¬
кой, то ее ядро будет конторой директора,
а хромосомы — ящиками картотек, где хра¬
нятся все производственные планы и синь¬
ки. Все тело клетки, ее цитоплазма будут
соответствовать производственным помеще¬
ниям, где рабочие заняты выработкой опре¬
деленного продукта из поступающего на
фабрику сырья. Рабочими в живой клетке
являются энзимы. Выделенная из поступа¬
ющей пищи энергия разрушает молекулы
пищи и соединяет выделенные единицы в
различные сложные соединения, необходи¬
мые для роста и благосостояния организма.
В клетке существуют тысячи разных
энзимов, каждый из которых является спе¬
циалистом. Некоторые из них (например,
амилаза или липаза) работают в пищева¬
рительной системе, расщепляя грубый пи¬
щевой материал на простые части, кото¬
рые могут переноситься током крови. Не¬
которые дыхательные энзимы (например,
дегидрогеназа и гидропероксидаза) сжига¬
ют поступающий пищевой топливный ма¬
териал внутри клетки, используя кисло¬
род, доставляемый легкими, сохраняют
освобожденную энергию в форме промежу¬
точных комплексов, которые обладают
только умеренной стойкостью и при надоб¬
ности легко отдают свою энергию. Одни
энзимы ответственны за производство пур¬
пурового пигмента глазной сетчатки; дру¬

122
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
гие заняты выработкой пигментов, окраши¬
вающих волосы; третьи обеспечивают мо¬
лодую мать молоком для новорожденного,
и т. д., и т. д. Но каждый энзим, какова
бы ни была его задача, работает только по
приказу от директора — хромосом, распо¬
ложенных в клеточном ядре. От хромосом
клетка — фабрика — получает точную ин¬
формацию, от которой зависит, будет ли
продукт, например, дубом, или сельдью,
или человеческим существом, а также то,
будет ли это человеческое существо муж¬
чиной или женщиной, блондином или брю¬
нетом, будет ли оно обладать нормальным
зрением или страдать цветовой слепотой.
Проблема объяснения передачи инфор¬
мации в клетке состоит из двух частей;
1.	Как информация сохраняется в хромо¬
сомах? и 2. Как она передается от хромо¬
сом, расположенных в ядре, энзимам, на¬
ходящимся в цитоплазме?
Первый из этих вопросов в настоящее
время уже получил, по крайней мере, ча¬
стичный ответ благодаря работе многих
исследователей, особенно группы Ф. X. С.
Крика и Дж. Д. Уотсона... Хромосомы в
основном состоят из ДНК (дезоксирибону¬
клеиновой кислоты). ДНК может существо¬
вать в великом множестве форм, все они
построены из одних и тех же строительных
блоков, но расположенных в разной после¬
довательности. Наследственная информа¬
ция, которую несет молекула ДНК, содер¬
жится именно в порядке расположения этих
единиц (блоков). ДНК представляет собой
длинную цепную молекулу, построенную
из четырех сравнительно простых химиче¬
ских единиц: аденин, тимин, гуанин и
цитозин. Для удобства изложения заменим
эти названия более простыми, привычны¬
ми; назовем их: пики, трефы, бубны и чер¬
ви. Тогда ряд из нескольких тысяч карт,
начинающийся с червей, треф, бубен и т. д.,
может представлять самца фокстерьера, а
ряд, начинающийся с бубен, пик, червей
и т. д. 1, может быть красной розой.
Так как каждое место в длинной цепи
может быть занято любым из четырех воз¬
можных строительных блоков, то разнооб¬
разие информаций, могущих содержаться в
молекулах ДНК, очень велико. Например,
цепь, состоящая только из 100 отдельных
блоков, может быть составлена разными
способами, число которых равно 4100 (4 в
степени 100). Это число в тысячи раз
больше, чем число атомов во всей солнеч¬
ной системе! А цепная молекула ДНК со¬
стоит не из 100, а из нескольких тысяч
строительных единиц (блоков). При состав¬
лении синек для живых организмов при¬
рода может выбирать из потрясающего чис¬
ла возможностей».
Для подтверждения полного тождества
трактовки данного вопроса Г. Гамовым и
Н. П. Дубининым приведем соответствую¬
щее место из статьи последнего:
«...Тот факт, что молекулы ДНК обла¬
дают генетической специфичностью, тре¬
бует истолкования. В настоящее время,
исходя из физических и химических осо¬
бенностей ДНК, приходится признать, что
наследственная информация может быть за¬
писана в структуре молекулы ДНК только
на основе различий в специфическом вза-
имоположении оснований. Однако возни¬
кает вопрос, могут ли всего лишь четыре
разные категории оснований обусловить
бесчисленное наследственное многообразие
таксономических и индивидуальных отли¬
чий организмов. Математическое ожидание
показывает, что возможное число специфи¬
ческих взаимоположений этих четырех
оснований исключительно велико. В от¬
резке цепи ДНК, содержащем 100 нуклео¬
тидов, мыслимое количество разных взаи¬
моположений четырех оснований равно
4100. Это число превышает количество
атомов в солнечной системе» (журнал
«Вопросы философии № 6 за 1957 год,
стр. 150).
Совпадение взглядов полное. Только для
ясности Дубинин иллюстрирует свою мысль
не примером игры в карты, а «творчески»
развивая сказанное Гамовым — азбукой
Морзе: «...Как три знака азбуки Морзе —
точка, тире и интервал — способны пере¬
давать любое сообщение, любую самую
сложную человеческую мысль, так различ¬
ные сочетания четырех оснований могут
образовать любую, в том числе и самую
тончайшую, наследственную характеристи¬
ку» (журнал «Техника — молодежи» № 5
за 1957 год).
«Молекула ДНК,— продолжает Гамов,—
состоит не из одной, а из двойной цепи.
Но это ничего не прибавляет к содержа¬
щейся в ней информации, так как вторая
цепь полностью определяется первой: аде¬
нин в одной цепи может сочетаться только
с тимином в другой, а гуанин в одной —
только с цитозином в другой, т. е. пики
только с трефами, а бубны только с чер¬
вями 2.
По Крику и Уотсону, это ограничение
должно играть важную роль в процессе
получения реплик с молекулы ДНК, так
как каждая единичная цепь, отщепленная
от второй, определяет последовательность
расположения единиц в новой цепи-партне¬
ре, которая строится около нее. Мутация
может представлять собой ошибку в спари¬
вании: например, «черви» при зарождении
новой цепи могут случайно захватить вме¬
сто бубновой трефовую масть.
1 В тексте приведены рисунки ряда иг- 2 Далее следует красочная картинка соче-
ральных карт.	тания	соответствующих	игральных карт.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
123
Покидая кантору управления в клеточ¬
ном ядре и входя в производственные по¬
мещения, мы встречаем рабочих — энзимы.
Их молекулы построены совершенно иначе,
чем молекулы ДНЕ. Это длинноцепные
структуры (протеины), но они состоят уже
не из 4 групп, а из 20 разных групп. Их
строительные единицы представляют со¬
бой аминокислоты: аргинин, цистин, про-
дин, глютаминовая кислота и т. д. Энзимы
выражены, так сказать, на «другом язы¬
ке», чем язык ДНЕ».
Далее Гамов на примере игры в покер
с красочной иллюстрацией комбинаций
игральных карт излагает, как «информа¬
ции, содержащиеся в хромосомных синьках,
должны быть переданы работающим энзи¬
мам», и заканчивает статью следующими
словами:
«В заключение мы должны задать себе
серьезный вопрос: имеем ли мы право до¬
пускать случайность по отношению к на¬
следственному материалу, являющемуся
продуктом естественного отбора, который
действовал в течение миллионов лет? В от¬
вет мы можем привести тот факт, что по¬
следовательность цифр в числе «л»
(3,14159265...) также случайна: в их по¬
следовательности нет заметной системы или
закономерности. Мы можем представить се¬
бе сумасшедшего математика, который в
поисках «полезных чисел» писал бы один
случайный ряд цифр за другим, отбрасы¬
вал бы миллионы получающихся чисел как
бесполезные, наконец, наткнувшись слу¬
чайно на число «я», обнаружил бы путем
проверки, что оно действительно очень по¬
лезно в решении геометрической проблемы
квадратуры круга.
Равным образом в живых организмах
случайные мутации могут один раз в те¬
чение большого промежутка времени вдруг
произвести цепь нуклеотидов, которая даст
новую «синьку» для нового и полезного
энзима. Ящерица, жившая в эпоху репти¬
лий, могла таким способом получить энзим,
катализирующий производство молока, и,
таким образом, сделать первый шаг к эре
млекопитающих» (Георгий Гамов «Пере¬
дача информации в живой клетке». Infor¬
mation Transrer in the Living Cell «Scienti¬
fic American», 1955, vol. 193, № 4,
P. 71-72).
Мы просим извинения у читателей за
столь длинные выдержки из статьи Г. Га-
мова, но нам кажется, что лучшей крити¬
кой статей Н. П. Дубинина и исповедуемой
им концепции наследственности является
откровенное ее изложение, сделанное Г. Га¬
мовым. Из статьи Г. Гамова и для неспе¬
циалиста ясно, что морганистская концеп¬
ция наследственности ничего общего не
имеет с диалектическим материализмом, яв¬
ляется по своей философской сущности
метафизической, механистической и идеа¬
листической. Метафизической — поскольку
она утверждает наличие в едином теле
чего-то по своему качеству абсолютно ав¬
тономного, не подверженного в своих осо¬
бенностях влиянию тела и условий его
жизни; механистической — поскольку она
нацело сводит биологическое ('наследствен¬
ность) к физическому и химическому;
идеалистической — поскольку она утверж¬
дает, что «наследственное вещество» поме¬
щается в теле как в футляре, управляет им,
но само телом не управляемо; таким свой¬
ством, как известно, наделялась только ду¬
ша. Эта концепция отрицает саморазвитие:
гены управляют развитием организма в це¬
лом и всеми его особенностями, организм
не развивается, а его развивают.
Еще Е. А. Тимирязев предупреждал, что
нельзя распространять на учение о наслед¬
ственности заимствованное у юристов по¬
нятие о наследстве и наследующих. В при¬
роде наследник и наследство — один и тот
же объект, наследство — это сам наслед¬
ник или его части. Поэтому, если говорят,
что потомок унаследовал от родителей ка¬
кой-либо признак, то из этого вовсе не
следует, что потомок получил его в готовом
виде или в виде какого-либо «зачатка»
(гена). Согласно же морганистской теории
наследственности, в природе есть и наслед¬
ник (организм) и наследство (гены).
В статье Н. П. Дубинина есть такое ме¬
сто: «Известно, что у многих организмов
связь между поколениями осуществляется
через одну клетку — оплодотворенное
яйцо, образуемое слиянием яйцеклетки и
спермия. Через эту клетку передаются ма¬
териальные структуры, физические и хими¬
ческие формы движения которых своим
специфическим взаимодействием опреде¬
ляют свойство наследственности» (журнал
«Вопросы философии» Л? 6 за 1957 год,
стр. 148).
Свойство наследственности! Наследствен¬
ность — свойство. Это ново для морганиз¬
ма. Именно, согласно мичуринскому уче¬
нию, наследственность — свойство: свой¬
ство живого тела требовать определенных
условий для своей жизни, своего развития
и определенно реагировать на те или иные
условия. «Материальным носителем» этого
свойства является живое тело, организм.
Наследственность — неотъемлемое свойство
всего живого. Любому живому телу свой¬
ствен биологический обмен веществ: асси¬
миляция-диссимиляция. У разных жи¬
вых тел ассимиляция-диссимиляция
проходит по-разному; каждое живое тело
имеет свой тип обмена веществ, то есть
свою наследственность. В историческом
процессе все живые тела произошли из
неживых; живое, возникнув из неживого,
требует для своего роста и развития тех

124
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
■условий, из которых оно исторически воз¬
никло.
Поскольку все живые тела находятся
в процессе обмена веществ, а каждое живое
тело имеет свой характерный для него тип
обмена веществ (свою наследственность),
в мичуринском учении нет вопроса об осо¬
бых материальных носителях наследствен¬
ности, так же как в биологии нет вопроса
об особых материальных носителях жизни.
В живом теле (организме) нет и не может
быть особого носителя жизни, «управляю¬
щего» его жизнедеятельностью. Живое те¬
ло само живет. Точно так же в живом теле
(организме) нет и не может быть особого
вещества наследственности, «управляюще¬
го» типом, характером его жизнедеятель¬
ности. Живое тело само ж и в е т, и каж¬
дое живое по-своему к и в е т в соот¬
ветствии с его наследственностью.
Поэтому биологи мичуринского направ¬
ления не ищут в живом теле особых «но¬
сителей» наследственности. Согласно мичу¬
ринскому учению, органическая форма са¬
ма себя строит (в том числе и свою на¬
следственность) из условий внешней среды.
Отсюда следует, что, управляя условиями
жизни, можно соответственно изменять
наследственность. Для этого необходимо
ликвидировать консерватизм наследствен¬
ности, то есть физиологическую слажен¬
ность типа обмена веществ, и заставить
органическую форму включить новые усло¬
вия внешней среды, тем самым изменив
построение тела, а следовательно, и его
свойство — наследственность. Из этого и
вытекает основной вывод материалистиче¬
ской биологии о наследовании приобретае¬
мых свойств и об адекватности изменчи¬
вости — вывод, которому в корне проти¬
воречит морганизм. Так, например,
один из единомышленников Н. II. Дубини¬
на, проф. А. Т. Тахтаджян, в полном согла¬
сии с современным морганизмом, возражая
против теории, допускающей наследование
приобретаемых признаков, пишет:
«...Теоретический анализ этой догмы
очень поучителен. Если ее логически про¬
думать, то она оказывается полнейшим
абсурдом. Она требует таких невероятней¬
ших допущений и логических сальто-мор¬
тале, что может быть с полным правом
отнесена к разряду предрассудков и, в
сущности, граничит с суеверием. Поэтому
.кажется немного странным, что в век ве¬
личайших завоеваний человеческого гения
мы должны уделять внимание разбору этой
идеи, унаследованной нами от седой древ¬
ности. «Необходимость уделять так много
времени критике этого широко распростра¬
ненного учения несколько угнетает,—
писал Томас Морган.— Временами кажет¬
ся, что как будто каждый хочет верить в
наследование приобретенных признаков.
Здесь существует какая-то тайна, которая
создает такое эмоциональное состояние,
Все же, если мы не хотим оставаться об¬
манутыми нашими чувствами, то одной
из задач науки является разрушить вред¬
ные суеверия, несмотря на их распростра¬
ненность среди лиц, не сведущих в точных
методах, требуемых наукой» (Морган.
1936, стр. 167—168). Мне,— продолжает
А. Л. Тахтаджян,— вполне понятны эти
чувства знаменитого генетика. Действи¬
тельно, как тоскливо бывает слышать на
каждом шагу и от лиц самых различных
профессий, что наследование приобретен¬
ных признаков якобы доказано современ¬
ной «передовой наукой». Вероятно, анало¬
гичные чувства испытывают физики или
инженеры, когда им приходится слышать
от невежды или больного параноика, что
создание «вечного двигателя» возможно. Но
идея «прямого приспособления» даже бо¬
лее абсурдна, чем пресловутая мечта о
вечном двигателе. И, тем не менее, она ши¬
роко распространена среди лиц, далеких
от современной экспериментальной гене¬
тики и теории эволюции. И здесь нет, мо¬
жет быть, большой тайны. Ведь для
«здравого смысла» наследование приобре¬
тенных признаков вещь столь же бесспор¬
ная, какой в свое время была для нее
геоцентрическая система докоперниковской
астрономии. Поэтому носители «здравого
смысла», и в том числе нередко биологи,
инстинктивно восстают против современ¬
ных форм научного мышления. Трудно се¬
бе представить, что бы стало с современ¬
ной физикой, если бы в ней восторжество¬
вал примитивный «здравый смысл» с его
требованием «наглядности» научных
истин» (А. Л. Тахтаджян «Прямое
приспособление или естественный отбор?
(О статистических законах в биологии.)»
(«Ботанический журнал», 1957 г., т. XLII,
№ 4).
Категоричность суждений А. Л. Тахтад-
жяна как нельзя лучше отражает непри¬
миримость мичуринского и морганистско¬
го направлений по одному из коренных во¬
просов биологии.
Сущность морганистской концепции бы¬
ла и остается вейсманистской: организм
разделяется на зародышевую плазму и со¬
му, на материальные структуры наслед¬
ственности и материальные структуры всех
других бесчисленных свойств и признаков
организма. Сколько бы раз ни повторять
на все лады слова «материальные струк¬
туры», «материальные основы», «вещество
наследственности», «наследственное веще¬
ство», «наследственные молекулы», «ге¬
ны — молекулы ДНК» и т. п., морганист¬
ская концепция наследственности не ста¬
нет от этого материалистической.
Морганистская «теория гена» была и

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
125
остается необоснованной гипотезой, над
доказательством которой десятилетия бьют¬
ся тысячи биологов во всех странах, и
так. же, как богословам не удается дока¬
зать реальность своего бога, так и морга¬
нистам не удается доказать реальность
отвечающего их концепции гена, наделен¬
ного ими действительно божественными
функциями, хотя никто не оспаривает, что
у многих видов растений и животных
оплодотворенная яйцеклетка является зве¬
ном, связывающим поколения, что в клет¬
ках есть ядра, а в ядрах — хромосомы и
что хромосомы имеют определенный хими¬
ческий состав.
В приведенной выше цитате сказано, что
через оплодотворенную яйцеклетку «пере¬
даются материальные структуры, физиче¬
ские и химические формы движения кото¬
рых своим специфическим взаимодействием
определяют свойство наследственности».
Намного проще этот вопрос излагается
в других местах разбираемой статьи
Н. П. Дубинина и в приведенной статье
Г. Гамова. Там говорится, что передаются
по наследству гены. Предполагается, что
ген — это молекула ДНК, что в зависимо¬
сти от порядка следования четырех осно¬
ваний молекулы ДНК выделяется тот или
иной энзим, от действия которого зависит,
будет ли ящерица «катализировать произ¬
водство молока» или нет, а может быть,
«...ряд в несколько тысяч карт» даст во¬
все не ящерицу, а, начинаясь с бубен, пик,
червей и т. д., «может представлять самца
Фокстерьера, а ряд, начинающийся с чер¬
вей, треф, бубен и т. д. ...может быть
красной розой». Следует отметить, что, со¬
гласно этой «теории», и красная роза мо¬
жет обладать геном «производства молока»,
но остается неизвестным, то ли эта воз¬
можность будет находиться у красной ро¬
зы в потенциальном состоянии, то ли и
красная роза, так же, как «какая-нибудь
ящерица, жившая в период господства
пресмыкающихся, могла таким способом
получить энзим, катализирующий произ¬
водство молока, и, таким образом, сделать
первый шаг к эре млекопитающих». Помня,
очевидно, кое-что из палеонтологии, Г. Га¬
мов наделил данным геном все же не крас¬
ную розу, а ящерицу.
Почему же в статье Н. П. Дубинину пона¬
добилось наряду со своей обычной манерой
изложения прибегнуть к друшм формам?
Зачем ему понадобилось стыдливо прикры¬
вать истинное содержание своих взглядов
диалектическим материализмом?
Среди философских обобщений в статье
есть и такое: «...Явления жизни нельзя
свести к химии и физике, ибо жизнь пред¬
ставляет высший синтез всех более низ¬
ких, простых форм движения материи.
Однако ясно, что этот сложный синтез не
может быть понят без знания сущно¬
сти простых форм движения материи, ко¬
торые входят в «его уже как бы в «сня¬
том виде».
Где же виден этот «высший синтез»,
специфика биологического содержания на¬
следственности? Ведь все теоретические
выкладки автора говорят о том, что
Н. П. Дубинин интерпретирует законы на¬
следственности как чисто химические. При¬
чем механистический принцип — объяснять
все изменения изменением места — дове¬
ден здесь до предела: все разнообразие ор¬
ганических форм объясняется взаимополо-
жением в молекуле ДНК четырех ее осно¬
ваний. Дальше идти некуда! От биологии
ничего не остается. «В явлениях жизни,—
заявляет Н. П. Дубинин,— нет ничего,
кроме взаимодействующих молекул и ато¬
мов с их ядрами и электронами» (Н. П. Д у-
б и н и н «О некоторых философских вопро¬
сах современной генетики», Бюллетень
Московского общества испытателей приро¬
ды, 1957, № 5, стр. 11).
Напомним в связи с этим слова Энгель¬
са: «...Отнюдь не утверждается, будто каж¬
дая из высших форм движения не бывает
всегда необходимым образом связана с ка¬
ким-нибудь действительным механическим
(внешним или молекулярным) движением,
подобно тому как высшие формы движе¬
ния производят одновременно и другие фор¬
мы движения и подобно тому как химиче¬
ское действие невозможно без изменения
температуры и электрического состояния, а
органическая жизнь невозможна без меха¬
нического, молекулярного, химического,
термического, электрического и т. п. изме¬
нения. Но наличие этих побочных форм не
исчерпывает существа главной формы в
каждом рассматриваемом случае. Мы,
несомненно, «сведем» когда-нибудь экспе¬
риментальным путем мышление к молеку¬
лярным и химическим движениям в мозгу;
но разве этим исчерпывается сущность
мышления?» (Ф. Энгельс «Диалектика
природы», 1955, стр. 197).
Ведь совершенно ясно, что в любом орга¬
низме имеют место и физические формы
движения и химические формы движения;
физические процессы, проходящие в орга¬
низме, идут на основе физических законов,
а химические процессы, проходящие в ор¬
ганизме, идут на основе химических зако¬
нов. Первые изучает наука биофизика, вто¬
рые — биохимия.
Но любая биологическая форма (расте¬
ние, животные, микроб) является прежде
всего биологической формой движения ма¬
терии. Развитие биологических форм идет
не на основе физических или химических
законов, а на основе биологических законов.
Изучает биологическую форму движения
материи, раскрывает законы развития

126
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
органических форм не физика, не химия,
а биология.
Вместе с тем в организме имеет место
постоянная взаимосвязь разных форм дви¬
жения; биологическая форма движения
органически связана с химической и физи¬
ческой. Реально существующая в природе
взаимосвязь и взаимозависимость физиче¬
ской, химической и биологической форм
движения обусловливает и взаимосвязь на¬
ук: физики, химии и биологии. От успехов
физики и химии во многом зависят успехи
биологии; физико-химическое обоснование
явлений жизни совершенно необходимо для
развития биологии как науки. Отсюда вы¬
текает необходимость в расширении и
углублении биофизических и биохимиче¬
ских исследований, необходимость в друж¬
бе биологии с физикой и химией. Но при
этом нельзя пренебрегать специфическими
возможностями каждой из этих наук;
нельзя валить все в кучу, выдавать хими¬
ческие закономерности за биологические и
подменять одни другими.
Н. П. Дубинин справедливо критикует
сохранившееся до сих пор «...ошибочное
представление, что гены являются особы¬
ми высокостабильными образованиями, вы¬
ключенными из общего метаболизма клетки
и организма как целого, что только прямое
воздействие относительно высокими энер¬
гиями может вызвать их изменчивость.
...Согласно этим воззрениям, воздействия,
проникающие в клетку и вызывающие му¬
тации, не оказывают никакого влияния на
качественную сторону происходящих изме¬
нений, они лишь ускоряют спонтанный,
принципиально недетерминированный про¬
цесс появления мутаций».
Н. П. Дубинин ныне впервые признает
эти представления неправильными, заяв¬
ляя: «Показано, что мутагенные воздей¬
ствия в основном вызывают мутации через
изменения метаболических процессов в
клетке. Выяснено, что ионизирующие из¬
лучения наряду с прямой ионизацией и
возбуждением атомов в наследственных мо¬
лекулах обусловливают в клетке радиолиз
воды, вследствие чего появляются актив¬
ные радикалы Н2О2, ОН, НОг и другие, ко¬
торые вызывают окислительные процессы,
ведущие к появлению мутаций».
И далее: «Все эти факты отчетливо по¬
казывают, что концепция Дельбрюка, Шре-
дингера и других о принципиальной слу¬
чайности процессов появления мутаций
должна быть заменена признанием принци¬
пиальной зависимости характера мутаций
от качества воздействующих условий»
(журнал «Вопросы философии», № 6 за
1957 год, стр. 152—153).
Безусловно, выводы Дельбрюка, Шредин-
гера, Меллера и других сторонников хромо¬
сомной теории наследственности об особой
стабильности генов, о независимости каче¬
ства мутаций от качества воздействующих
условий, в том числе и приведенное в
статье мнение Г. Г. Меллера, выраженное
им в статье, подытоживающей развитие ге¬
нетики за 50 лет, что «общее повышение
мутаций при высокой температуре и радиа¬
ции всех родов как раз такое, какого и сле¬
довало ожидать, исходя из концепции «мо¬
лекулярного хаоса», заслуживают самой
категорической критики.
Но не меньшей критики заслуживают
«новейшие» взгляды по этим вопросам са¬
мого Н. П. Дубинина, который счел необ¬
ходимым отмежеваться от слишком прямо
выраженных метафизических положений
Меллера и других, явно неправиль¬
ных, но логически вытекающих из той
концепции наследственности, которую не
только раньше, но и теперь полностью раз¬
деляет Н. П. Дубинин. Это — расхождение
в деталях, в частностях, но на одной и той
же основе.
В основе взглядов Меллера, Дубинина и
других морганистов лежит хромосомная
теория наследственности, теория гена, суть
которой довольно подробно изложена и
разобрана выше. По основным положениям
среди морганистов расхождений нет, но в
деталях, в частностях сколько угодно; по¬
жалуй, не найдется двух генетиков-мор-
ганистов, во всем согласных друг с дру¬
гом.
С чем в данном случае не согласен
II.	П. Дубинин? В свое время Меллер писал
об особой стабильности гена и о каких-то
внутренних причинах его изменчивости.
Вместо того, чтобы написать проще, что
стабильность гена теперь объясняется Ду¬
бининым стабильностью молекулы ДНК, а
изменчивость гена — изменением молекулы
ДНК, поскольку ген в его представлении и
есть молекула ДНК или часть ее, Дубинин
создает видимость принципиальных рас¬
хождений.
Раньше считали, что так называемые
мутагенные факторы, действуя непосред¬
ственно на ген, изменяют его. Теперь же
Дубинин добавляет, что мутагенные фак¬
торы действуют не только непосредственно
на ген, но могут вызвать в клетке образова¬
ние новых мутагенных факторов, действие
которых на ген может вызвать его измене¬
ние.
Раньше Меллер и другие считали, что
все мутагенные факторы вызывают одни и
те же мутации, а теперь Дубинин уточ¬
няет, что в некоторых случаях разные му¬
тагенные факторы могут вызывать разные
мутации.
Как же можно такого рода разные мне¬
ния представлять как принципиальные
расхождения? И совсем уж недопустимо,
что Н. П. Дубинин вопреки логике обле¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
127
кает свои выводы в форму, внешне близ¬
кую к выводам мичуринского учения.
Приведем для примера один из заключи¬
тельных абзацев рассматриваемой статьи:
«Таким образом, новые данные ясно пока¬
зывают наличие связи материальных основ
наследственности с организмом в целом и
через него со всеми материальными усло¬
виями среды. Явление наследственности не
обусловлено монопольно генами и хромосо¬
мами, так как они представляют собою
лишь элементы более сложной целостной
системы — клетки. Благодаря связи со
средою и с организмом в целом явление
наследственности не может быть автоном¬
ным, оно базируется на широком взаимо¬
действии как внутренних факторов жиз¬
недеятельности организмов, так и их связи
с материальными условиями внешней сре¬
ды».
Что это, сближение взглядов или поле¬
мический прием? Как отнестись к такого
рода заключению, если оно внешне прибли¬
жается к выводам мичуринского учения, а
по существу совершенно не вытекает из
развиваемой в статье теоретической кон¬
цепции? Ведь из разделяемой Н. П. Дуби¬
ниным концепции наследственности со¬
вершенно определенно вытекает полная
автономность «вещества наследственно¬
сти», а на словах он это отрицает; из нее
вытекает также, что «вещество наслед¬
ственности» помещается в теле, как в фут¬
ляре, и управляет им, а на словах он и
это отрицает; Н. П. Дубинин сводит нацело
биологическое к физическому и химическо¬
му, а на словах он это тоже отрицает.
Концепция наследственности, разделяе¬
мая Н. П. Дубининым, с порога отбрасы¬
вает возможность наследования приобретае¬
мых в процессе жизни свойств и адекват¬
ную изменчивость, а на словах он заявляет,
что прежние взгляды Меллера и других
должны быть заменены «признанием зави¬
симости качества мутаций от качества воз¬
действующих условий».
Наконец, согласно современной теории
мутаций, изменение гена наступает в связи
со случайной перестановкой оснований в
молекуле ДНК, настолько случайной, что
ген, определяющий производство молока,
может получиться и у ящерицы, и у дрозо¬
филы, и у красной розы, а Н. П. Дубинин
на словах заявляет, что концепция «прин¬
ципиальной случайности процессов мута¬
ций» уже не отвечает общей концепции со¬
временного морганизма.
Мы бы приветствовали пересмотр теоре¬
тических выводов со стороны любого из
формальных генетиков, в том числе, конеч¬
но, и Н. П. Дубинина, если бы пересмотр
этих выйодов вытекал из пересмотра их
основ. В данном же случае имеет место
чистая декларация, не только логично не
вытекающая из сохраняемых основ, но пря¬
мо противоречащая им. Поэтому весь смысл
такого рода декларативных заявлений со¬
стоит в том, чтобы придать морганизму
«лояльный» по отношению к диалектиче¬
скому материализму внешний облик.
Если же допустить, что в данном слу¬
чае сделана попытка отойти от морганизма,
сделать какой-то шаг в сторону материали¬
стической биологии, то нужно признать,
что эта попытка не удалась. Получился в
лучшем случае шаг на месте. Ведь
Н. П. Дубининым сделано все, чтобы укре¬
пить ортодоксальный морганизм; им дано
физико-химическое «обоснование» старой
морганистской теории гена и создана толь¬
ко видимость пересмотра ее теоретических
положений и методологических основ.
Остается очевидным, что примирить мор¬
ганизм с материалистической биологией со¬
вершенно невозможно.
М. А. ОЛЬШАНСКИЙ
Генетика микроорганизмов и современные взгляды
на сущность наследственности
Общие замечания
В ходе обсуждения философских проблем
современной генетики поставлен ряд вопро¬
сов, по которым нам хотелось бы выска¬
зать свое мнение.
Мы полагаем, что обобщения в области
биологии всегда тесно связаны с философ¬
скими и социологическими концепциями, а
через них — с классовыми и партийными
позициями ученых. К определенным и ча¬
сто весьма ценным результатам в области
своей специальности ученый пробирается
через целый лес привычных ему философ¬
ских концепций, дающих общее представ¬
ление о действительности. Это влияет не
только на формулировку будущих общих
выводов, но и на самую постановку экспе¬
риментальной задачи и на выбор метода
исследования. Для естествознания как та¬
кового нужны правильная общая перспек¬
тива и наиболее верные понятия об общей
картине развития мира.
В капиталистических странах в настоя¬
щее время серьезно интересуются вопросом
о причинах успехов советской науки в об¬

128
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ласти физики, химии и математики. При
этом справедливо указывают на преимуще¬
ство нашей системы образования, на госу¬
дарственный и общенародный характер со¬
ветской науки, на исключительные мате¬
риальные и моральные возможности,
предоставленные ученым. Ко всему этому
следует добавить, что этим успехам в зна¬
чительной мере способствовала и правиль¬
ная философская подготовка научных кад¬
ров, овладение советскими учеными мето¬
дом диалектического материализма и, следо¬
вательно, умение рассматривать материю
в развитии, учитывать многосторонность
связей в природе, выделять главные из
них. Диалектический материализм, чуждый
по самому своему духу догматизму и начет¬
ничеству, освещает путь при изучении
наиболее сложных конкретных «явлений.
Его положения не подменяют конкретного
исследования, а облегчают его.
Всем известно, что за последние годы
в нашей печати появилось много критиче¬
ских замечаний в отношении ряда по¬
ложений, коллективно принятых на сессии
ВАСХНИЛ в 1948 году, и особенно в отно¬
шении ряда высказываний акад. Т. Д. Лы¬
сенко. Мы считаем, что эта критика не яв¬
ляется однородной ни по своему содержа¬
нию, ни по своим идейным корням. Для
того, чтобы разобраться в этом, следует
ответить на вопрос: кто и за что крити¬
кует итоги сессии ВАСХНИЛ и последую¬
щие выступления, так или иначе разви¬
вающие идеи сессии?
Появилось значительное количество ста¬
тей, авторы которых исходят из прогрес¬
сивных мичуринских положений, неуклон¬
но стоят на позиции диалектического ма¬
териализма в биологии, но отмечают
серьезные недостатки в дальнейшем раз¬
витии мичуринского учения после сессии
ВАСХНИЛ. Действительно, нужно признать
справедливым указание на то, например,
что многие представители мичуринского
учения недостаточно используют инстру¬
ментальную технику и современные техни¬
ческие средства физики и химии в иссле¬
дованиях явлений живой природы. Столь
же справедливо указание общественности
на то, что некоторые положения мичурин¬
ского учения догматизируются и не под¬
вергаются дальнейшему развитию в соот¬
ветствии с новыми фактами.
К несколько другому роду критических
выступлений относятся те, в которых при¬
знается необходимость отхода от закосне¬
лых представлений вейсманизма-морганиз¬
ма и справедливость наиболее общих поло¬
жений мичуринской биологии, но где под¬
вергаются обсуждению отдельные конкрет¬
ные современные трактовки ряда положе¬
ний последней.
И, наконец, есть третий вид выступле¬
ний, в которых критика ведется уже с
идеологических позиций, основанных на
модных буржуазных философских теориях.
Важно подчеркнуть, что, с нашей точки
зрения, отношение к этим трем типам кри¬
тических выступлений должно быть раз¬
ным. Если в первых двух случаях дискус¬
сия ведется по более или менее частным
конкретным вопросам людьми, которые
стоят на позициях диалектического мате¬
риализма, то в третьем случае критика
мичуринского учения основывается на
стремлении повернуть события в биологии
назад.
В дальнейшем мы будем иметь в виду
именно эту критику, отражающую позиции
сторонников теории Вейсмана — Моргана,
и прежде всего остановимся на вопросе о
том, что является главным водоразделом,
разграничивающим две точки зрения на
природу наследственности — мичуринскую
и морганистскую.
О главном вопросе в биологической
дискуссии
В современной дискуссии по генетике
одновременно обсуждается несколько во¬
просов. Сюда относится вопрос о взаимоот¬
ношениях биологических и физико-химиче¬
ских методов в биологии \ о роли хромо¬
сом в передаче наследственных признаков,
о роли отбора, о случайности и закономер¬
ности наследственных изменений, о видо¬
образовании и, наконец, проблема переда¬
чи по наследству приобретенных признаков.
Сторонники формальной генетики, уча¬
ствующие в дискуссии, особо подчеркивают
значение проблемы субстрата наследствен¬
ности. В соответствии с этим наибольшее
количество публикаций посвящается про¬
блеме гена и значению дезоксирибонуклен-
новой кислоты (ДНК) в явлениях наслед¬
ственности.
Нам представляется, что пришло время
вновь обсудить вопрос о том, какая же
проблема в этой дискуссии является глав¬
ной и определяющей. С нашей точки зре¬
ния, таким главным вопросом, определяю¬
щим водораздел между сторонниками и
противниками мичуринского учения, яв¬
ляется проблема наследования приобретен¬
ных свойств. Отношение к этому вопросу
почти полностью предопределяет позиции
в этой дискуссии и по другим, зависимым
от него частным проблемам. В самом деле,
специалисты, которые отрицают возмож¬
ность наследования приобретенных при¬
знаков, неизбежно приходят к выводу, что
1 Этот вопрос рассмотрен более подробно
в статье Н. Н. Жукова-Вережникова, А. П.
Пехова и Н. В. Лысогорова в «Успехах со¬
временной биологии» (т. XLV, вып. 2 за
1958 год).

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
129
наследственность концентрируется в опре¬
деленных изолированных субстратах хро¬
мосом, а изменения в этих субстратах мо¬
гут быть только случайными, ибо обмен в
■них происходит автоматически, независи¬
мо от изменений в организме и в окружаю¬
щей среде. Разумеется, что такая позиция
влечет за собою признание только случай¬
ных изменений наследственности, которые
потом чисто статистически регулируются
отбором. С другой стороны, признание
передачи по наследству приобретенных
признаков как исходной теоретической
позиции влечет за собой противополож¬
ные подходы и к частным вопросам.
В этом случае признается, что свойством
наследственности обладают не только хро¬
мосомы, так как обмен в этих и других
субстанциях клетки является частью об¬
щего обмена организма и зависит от него.
И, наконец, не отрицая значения элемен¬
тов случайности в эволюции, сторонники
этой второй точки зрения неизбежно при¬
ходят к выводу о закономерности измене¬
ний наследственности.
Несколько сложнее выглядит отношение
сторонников различных течений к такой
проблеме, как изучение роли разновидно¬
стей в образовании новых видов, однако
решение этого вопроса менее тесно связа¬
но с главным вопросом о наследовании при¬
обретенных признаков. Это лее в значи¬
тельной мере относится и к определению
характера скачка в преобразовании видов.
В докладе Т. Д. Лысенко на сессии
ВАСХНИЛ в 1948 году было подчеркнуто,
что дискуссия в биологии идет «вокруг
старого вопроса: возможно ли наследование
признаков и свойств, приобретаемых ра¬
стительными и животными организмами в
течение их жизни?». Наше глубокое убеж¬
дение состоит в том, что этот вопрос и
ныне остается центральным, в частности
при обсуждении вопросов генетики микро¬
организмов.
О формах изменчивости микроорганизмов
В последнее время появилось огромное
количество экспериментальных работ по
изменчивости микроорганизмов, выполнен¬
ных не только учеными, стоящими на ми¬
чуринских позициях, но и в лабораториях,
где специалисты (особенно в капиталисти¬
ческих странах) безоговорочно разделяют
основные положения теории Вейсмана —
Моргана. Самое появление таких работ
должно считаться значительным успехом
мичуринской биологии, если вспомнить, что
отдельные зарубежные авторы, являющие¬
ся ^представителями классической теории
Вейсмана — Моргана, не так давно вообще
не признавали никаких изменений в на¬
следственности, за исключением переком-
9.	«Вопросы философии» № 6.
бинаций в процессе половой гибридизации.
Однако, признав, наконец, фажт изменчи¬
вости микробов, то есть существ, где скре¬
щивание не играет большой роли, они объ¬
являют эти изменения чисто случайными,
не связанными с изменениями в цитоплаз¬
ме бактериальной клетки и в окружающей
среде. Это повлекло за собою отнесение
почти всех форм изменчивости микробов к
так называемым мутациям.
Не только микробиологи, но и другие
специалисты в области биологии заметили,
конечно, что если раньше предлагались
различные классификации форм изменчи¬
вости микробов, то в настоящее время в
зарубежной генетической литературе они
почти отсутствуют. В ней почти не встре¬
чается упоминаний о диссоциации, о так
называемых вариациях, длительных моди¬
фикациях, видообразующей изменчивости
и т. д. В этой литературе фактически все
формы изменчивости трактуются как му¬
тации. Сам термин «мутация» стал уни¬
версальным, и генетики, стоящие на пози¬
циях теории Вейсмана — Моргана, вкла¬
дывают в него представление о любом
изменении наследственности у микробов.
Даже передача по наследству отдельных
признаков через гетерогенную ДНК и бак¬
териофагов в последнее время рассматри¬
вается как один из случаев мутации, по¬
скольку это связывается с предваритель¬
ным изменением генов. Тот факт, что в этом
случае изменение не является случайным,
чаще всего совершенно игнорируется.
Все это заставляет нас предпринять по¬
пытку систематически сопоставить знако¬
мые микробиологам явления изменчивости
микробов с понятием о мутациях. Напом¬
ним при этом, что формальные генетики
считают мутацией наследственные измене¬
ния генов, возникшие в силу случайных
причин (в том числе сильно действующих
физических и химических факторов) и не
связанные с изменениями в цитоплазме и
адекватными изменениями в окружающей
среде. По представлениям формальных ге¬
нетиков, мутации касаются, как правило,
какого-то одного признака и, соответствен¬
но, связаны с изменением одного гена, хо¬
тя и признается, что могут быть взаимо¬
зависимые мутации, определяемые измене¬
ниями в нескольких генах. Однако и в этом
случае отрицается, что такие изменения
могут соответствовать адекватным пере¬
стройкам в цитоплазме, ранее имевшим
место. И, наконец, стоит подчеркнуть, что
частота мутаций и соответственно коли¬
чество измененных клеток по отношению
к интактным признается величиной по¬
стоянной, а появление мутаций — исклю¬
чительно редким.
Имея в виду эти сведения о мутациях,
важно рассмотреть реально существующие

130
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
формы изменчивости микробов и попытать¬
ся установить, в какой мере они уклады¬
ваются в понятие о мутациях.
а)	Диссоциация микробов
После работ Л. Пастера, И. Мечникова
и других, установивших наличие изменчи¬
вости микробов, начались упорные поиски
конкретных форм этой изменчивости.
В двадцатых годах обратили на себя вни¬
мание работы Аркрайта, Поля де Крайфа
и Гедли, в которых было показано, что
при старении культур, а также при изме¬
нении состава питательных сред бакте¬
риальные популяции закономерно расщеп¬
ляются (то есть диссоциируют) на два ти¬
па колоний, состоящих из отличающихся
друг от друга клеток. Эти работы вызвали
большую дискуссию в связи с тем, что пер¬
вое время описанное явление воспроизво¬
дилось с трудом. Однако в 1929 году
А. А. Бессонова и Г. Н. Ленская («Вестник
микробиологии, эпидемиологии и паразито¬
логии», т. X, вып. 2 за 1931 год) вос¬
произвели этот феномен на чумных ми¬
кробах с исключительной четкостью и
повторимостью. В последующие десятиле¬
тия наличие диссоциативных процессов
было доказано для всех основных групп
бактерий. Нужно сказать, что диссоцианты,
обозначаемые буквами S (гладкие колонии)
и R (шероховатые колонии), не выходя
за пределы вида, нередко отлнчают-ся друг
от друга по 10—15 признакам, начиная с
характера роста на питательных средах и
биохимических особенностей и кончая из¬
менением вирулентности, капсулообразова-
ния и подвиясности.
В отличие от так называемых мутаций
эти изменения наступают закономерно,
охватывая сразу много признаков, и при¬
водят не к вырождению культуры, а к
большей ее способности расти на пита¬
тельных средах, к большей устойчивости
по отношению к внешним воздействиям,
короче говоря, к обогащению рядом
свойств, обеспечивающих существование
микробов в условиях искусственной пита¬
тельной среды. В отличие от мутаций эти
изменения наступают не в одной какой-
нибудь клетке из миллиона микробных
оссбей, а охватывают сразу большое коли-'
чгство организмов (иногда больше 50 %),
что ярко демонстрируется при осмотре ко¬
лоний на твердых питательных средах,
поскольку колонии S- и R-форм отличают¬
ся друг от друга по внешнему виду.
Следует также подчеркнуть, что диссо¬
циация оказалась обратимым процессом и
R-формы, полученные из S-форм, при из¬
вестных условиях, правда, иногда с боль¬
шим трудом удается превратить снова в
исходное состояние. Это последнее обстоя¬
тельство всегда заставляло нас считать,
что диссоциация является процессом вну¬
тривидовой изменчивости, поскольку в ре¬
зультате этого процесса не образуется
форм, выходящих за пределы вида. Мы
рассматриваем этот процесс как своеобраз¬
ный адаптационный феномен. Это — уни¬
кальное биологическое явление, свойствен¬
ное только микробам, в котором закономер¬
но реализуется их внутривидовая пластич¬
ность. Несмотря на то, что процесс обра¬
тим, он, вероятно, имеет прямое отношение
к эволюции микробов в связи с тем, что
S-формы, вновь полученные из R- в по¬
рядке реверсии, всегда, хотя и в незначи¬
тельной степени, отличаются от исходных
S-форм. Таким образом, в процессе реали¬
зации закономерной пластичности у ми¬
кробов появляется сразу большое количе¬
ство изменений, однако при последующей
реверсии окончательно закрепляются по
наследству только определенные измене¬
ния, которые, как это можно предполагать*
способствуют сохранению вида.
Казалось бы, что специалисты по фор¬
мальной генетике должны были обратить
внимание на это своеобразное адаптивное
явление в мире микроорганизмов. Между
тем они не только не анализировали это
явление с биологических позиций, но, по¬
лучая диссоциативные изменения в иссле¬
дуемых культурах, трактовали эти измене¬
ния как мутации. Так, например, Браун
(«Bacterial Genetics», Philadelphia, 1953)
все диссоциативные изменения относит к
мутациям, считая, что «в основном изме¬
нения в гладкие, шероховатые и мукоидные
формы по существу являются биохимиче¬
скими мутациями» (стр. 109). При этом в
качестве примера приводятся изменения в
морфологии колоний у микробов, приобре¬
тающих устойчивость к антибиотикам.
Между тем известно, что эти изменения
чаще всего не являются диссоциативными.
Нужно сказать, что, излагая материал
по изменчивости микробов в лекциях и
учебниках, бактериологи всегда требуют,
чтобы при описании стойких изменений у
бактерий были исключены явления диссо¬
циации. Другими словами, только то изме¬
нение может быть названо наследственной
вариацией, мутацией или видообразующей
изменчивостью, которое не укладывается в
рамки обычных и хорошо известных явле¬
нии диссоциативной изменчивости.
Поэтому при описании так называемых
мутационных изменений непременно тре¬
буются оговорки, что этот штамм действи¬
тельно не диссоциирует после попыток
вызвать диссоциацию обычными методами.
Между тем во многих формально-генетиче¬
ских работах такие оговорки отсутствуют.
В этом проявляется одна характерная чес-
та современной формальной генетики, кото¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
131
рая заключается в догматическом исполь¬
зовании основных идей. Если, например,
считается, что организм изменяется только
путем мутации, то часто ничего другого в
этом случае экспериментатор искать уже
не будет.
б)	Морфологическая
изменчивость
микроорганизмов
Еще в 1907 году Лоуренсом («Сеп-
tral'blatt fur Bakteriologie», В. 44, Н. 5—7,
1907) и в 1910 году Фонтесом («Memo¬
riae do Instituio Oswaldo Cruz», t. 2, 1910)
было подмечено, что после фильтрования
бактериальных культур через мелкопори¬
стые фильтры, задерживающие клетки,
можно получить рост видимых бактерий из
фильтратов. Это заставило предположить
наличие у микробов способности превра¬
щаться в фильтрующиеся формы, то есть
в живое вещество, не имеющее клеточной
структуры. Впоследствии это явление
было окончательно подтверждено В. В. Сук-
нбвым, Г. П. Калиной, В. Д. Тимаковым,
С.	С. Шерешориной и др. Подробно мате¬
риалы по этому вопросу изложены в мо¬
нографии Г. П. Калины («Развитие микроб¬
ных клеток из доклеточного вещества»,
Киев, 1954). Отметим лишь отдельные
особенности, представляющие интерес в
плане обсуждаемой проблемы. Установле¬
но, что культуры, регенерированные из
фильтрующихся форм, значительно отли¬
чаются от исходных культур. При этом
обнаруживаются иногда небольшие коло¬
нии, состоящие вначале из мелких клеток,
которые затем увеличиваются в размере и
изменяют свою форму.
В 1935 году Клинебергер-Нобель, рабо¬
тая со Streptobacillus moniliformis, обнару¬
жила ранее не 'Известные для этого вида
морфологические формы, состоящие из
крупных плазматических шаров и мел¬
ких — также фильтрующихся — гранул.
Впоследствии было показано, что при воз¬
действии пенициллина и некоторых дру¬
гих травматазпрунщих факторов такие
морфологические изменения у многих ви¬
дов микробов наступают закономерно. От¬
мечено также спонтанное появление этих
изменений. Эти измененные формы были
названы L-формами К Для культур, всту¬
пивших на путь таких изменений, харак-
1 Подробнее это своеобразное явление
анализируется в сводках М. А. П е ш к о-
в а («Цитология бактерий», изд. АН
СССР, 1955), В. Д. Ти.макова и
Д- Г. Кудлай («Вестник Академии ме¬
дицинских наук СССР» № 4 за 1955 год)
и А. П. Пехова («Журнал микробиологии,
эпидемиологии и иммунобиологии» № 3 за
1957 год).
терны не только морфологические отличия,
но и изменения со стороны биохимических
свойств. Как и при диссоциации, процесс
образования L-форм обратим, хотя и в
этом случае реверсировавшие культуры
иногда могут несколько отличаться от
исходных. Эти явления также односторонне
анализируются специалистами в области
формальной генетики. Между тем изменчи¬
вость микробов при регенерации из филь¬
трующихся форм никак не укладывается
в рамки мутационного процесса. Так, на¬
пример, образование L-форм охватывает
сразу много клеток, а самые изменения
чаще идут в одном и том же направлении.
Несомненно, что это закономерная (а не
случайная) реакция на наличие в среде
таких сильных раздражителей, как, напри¬
мер, пенициллин. Остается лишь предпо¬
ложить, что сторонники теории Вейсма¬
на — Моргана проходят мимо таких явле¬
ний потому, что они действительно, как
это показано выше, не укладываются в по¬
нятие мутаций.
в)	Вариации, адаптации
и длительные модификации
В связи с изучением внутривидовой из¬
менчивости микробов уже давно привлекли
внимание так называемые плюс- и минус-
варианты, образующиеся вне процесса дис¬
социации. Для них характерно исчезнове¬
ние или приобретение какого-нибудь одного
признака. Такие изменения могли времен¬
но закрепляться с последующим исчезно¬
вением (длительные модификации) или за¬
крепляться стойко. В последнем случае их
называли стойкими вариантами. От этих
явлений до сих пор не отдифференцирова¬
на так называемая чисто адаптационная
изменчивость. Сущность ее заключается в
том, что изменение сохраняется до тех пор,
пока в среде присутствует субстрат, к ко¬
торому микроорганизм приспособился. Од¬
нако впоследствии было обнаружено, что в
ряде случаев и после исчезновения суб¬
страта признак продолжает существовать.
Таким образом, между стойкими вариан¬
тами и чисто адаптивными формами най¬
ден целый ряд промежуточных ступеней.
Несомненно, что именно эти факты заста¬
вили С. Хиншельвуда («Адаптация у мик¬
роорганизмов», 1956) развить теорию
адаптационной изменчивости, стоящую в
резком противоречии с формально-генети¬
ческими канонами. Однако эта точка зре¬
ния расценивалась на Западе как ламар¬
кизм и оспаривалась сторонниками теории
Вейсмана — Моргана в течение длительно¬
го времени2. В попытках опровергнуть
2 Так, например, Браун («Bacterial Ge¬
netics», 1953) пишет: «Бактериология... яв¬
лялась одним из последних оплотов ламар¬

132
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
утверждение, что признак, появившийся в
ответ на присутствие соответствующего
субстрата в среде, являет собою пример
передачи по наследству приобретенных при¬
знаков, сторонники формальной генетики
осуществили серию экспериментов, с по¬
мощью которых пытались доказать пред¬
существование этого признака у отдельных
микробных клеток, претерпевших процесс
случайных мутаций.
Так, Ледерберги («Journal of bacterio¬
logy», v. 63, № 3, 1952) предложили ме¬
тод снятия отпечатков, смысл которого со¬
стоит в том, что к колониям, находящимся
на поверхности твердой питательной среды,
прикасаются плоским шаблоном, затяну¬
тым специальной материей. Затем этим
шаблоном прикасаются к поверхности све¬
жей питательной среды, где впоследствии
развиваются те же колонии, что и в пер¬
вой, после чего в первую среду вводят
субстрат, который, как предполагают, дол¬
жен вызвать изменение признаков у бак¬
терий.
По данным Ледербергов, соответствую¬
щие изменения в колониях наступают не
только на той питательной среде, куда до¬
бавляли субстрат, но и в колониях, по¬
явившихся на среде, куда субстрат пред¬
варительно не добавлялся. Из этого делает¬
ся вывод, что изменения, которые наблю¬
дают исследователи (в частности, Хиншель-
вуд), не вырабатываются адаптивно на
присутствие субстрата, а предсуществуют
в культуре в силу случайных мутаций от¬
дельных клеток. Такая трактовка этих
опытов, однако, является в высшей степени
спорной. Результаты, полученные Ледер-
бергами, могут зависеть от наличия в куль¬
турах различных клеток, обладающих раз¬
ной степенью готовности к адаптивным из¬
менениям. Поэтому в колониях, появивших¬
ся во второй питательной среде и отобран¬
ных до контакта с субстратом, изменения
могут быть получены в момент самого
испытания, для которого добавление суб¬
страта является неизбежным.
Мы ниже отметим еще, что среди вариа¬
ций и адаптивных изменений в особых
случаях могут встретиться изменения, ко¬
торые по ряду признаков отвечают явле¬
нию, называемому формальными генетика¬
ми мутацией. Здесь же подчеркнем лишь,
что сторонники формальной генетики, уча¬
ствующие в происходящей сейчас на За¬
паде дискуссии но вопросу о вариациях и
адаптационных изменениях, не делают по¬
чти никаких попыток отдифференцировать
кизма» (стр. 32) — и ниже указывает, что
немногочисленные ученые верят в то, что
адаптация является основным механизмом
изменчивости бактерий. В числе этих уче¬
ных — Хиишельвуд .и его школа (см. стр. 60).
мутации от различных форм вариаций.
И здесь вопрос нередко решаемся так, что
всякое изменение объявляется мутацией, и
под этим углом зрения трактуются все по¬
лученные данные.
г)	Видообразующая
изменчивость
Еще в меньшей степени понятие о му¬
тациях может быть отнесено к явлениям
особого рода видообразующей изменчиво¬
сти путем коренных преобразований. Мы
не останавливаемся на характеристике
этого явления, поскольку ему были посвя¬
щены специальные работы (см. Н. Н. Ж у-
к о в - В е р е ж н и к о в «Иммунология чу¬
мы», Медгиз, 1940; Н. Н. Ж у к о в - В е-
р е ж н и к о в, И. Н. М а й с к и й и
Л. А. Калиниченко в «Успехах со¬
временной биологии», т. XXXIX, вып. 2, за
1955 год; Н. Н. Ж у к о в - В е р е ж и и-
к о в в «Вопросах философии» № 2 за
1957 год). Отметим лишь, что при видо¬
образующей изменчивости процесс осуще¬
ствляется, молено сказать, прямо противо¬
положно по отношению к существующим
характеристикам так называемых мутаций.
Так, видообразующая изменчивость, на¬
пример, чумного микроба в форме, описан¬
ной в указанных работах, начинается с
изменения одного адаптивного признака в
пределах вида, а затем появляется не¬
сколько новых признаков, что при жизни
всего одной популяции выводит культуры
за пределы вида. В данном случае мы, не¬
сомненно, имеем дело с коррелятивной из¬
менчивостью. По-видимому, при изменении
одного жизненно важного признака корре¬
лятивно перестраиваются и другие, скла¬
дываясь в законченную биохимическую
систему, обеспечивающую энергетические
и синтетические потребности микроба на
новом качественном уровне. Уже одно это
не позволяет сопоставлять указанное яв¬
ление с так называемыми мутациями, по¬
скольку одновременное изменение взаимо¬
зависимых генов также признается случай¬
ным, и принятие такой гипотезы сделало
бы совершенно непонятным, каким образом
биохимические отправления при видообра¬
зующем изменчивости на протяжении од¬
ного поколения складываются в хорошо
скоординированную систему. Кроме того, и
в этом случае изменение не относится толь¬
ко к единичным клеткам из миллионов
особей, как это имеет место при мутациях,
а охватывает сразу громадное количество
организмов. Так, например, при обнаруже¬
нии видообразующей изменчивости у чум¬
ного микроба, при первом же пересеве по¬
сле наступивших изменений не менее по¬
ловины всех колоний имели признаки,
отличающие их от колоний исходного ви¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
133
да. Таким образом, в этом случае еще боль¬
ше, чем в предыдущих, не может быть и
речи о распространении понятия мутации
на такого рода изменения.
д)	Мутации
В связи со сказанным возникает есте¬
ственный вопрос, что же остается на до¬
лю так называемых мутаций и существуют
ли вообще у микроорганизмов изменения
такого рода. Специалист-бактериолог, ана¬
лизируя работы формальных генетиков в
области микробиологии, конечно, в ряде
случаев узнает хорошо знакомые ему яв¬
ления, такие, как диссоциации, вариации
и т. д. Однако в массе этих работ имеются
такие, где материал действительно не
укладывается полностью в классические
формы изменчивости микроорганизмов.
С нашей точки зрения, это касается осо¬
бенно тех случаев, когда изменчивость
индуцируется с помощью проникающей ра¬
диации и некоторых своеобразных хими¬
ческих веществ, которые называются му¬
тагенными (канцерогены, аналоги иприта
и другие клеточные яды). В этих случаях
действительно можно считать, что измене¬
ния происходят неадекватно обычным фи¬
зиологическим изменениям окружающей
среды и что эти изменения носят в значи¬
тельной мере случайный характер, не охва¬
тывают большого числа клеток в популя¬
ции. Большей частью характерным для
таких случаев можно считать появление
поколений, у которых наследственно пере¬
дается какой-нибудь дефект или уродство,
часто приводящие это поколение к гибели.
Это хорошо доказано для дрозофил и мо¬
жет быть распространено частично на ми¬
кроорганизмы. Подобное явление можно
объяснить тем, что ионизирующая радиа¬
ция и клеточные яды, возможно, действи¬
тельно оказывают влияние непосредствен¬
но на яйцеклетку у высших животных, а
У бактерий и других микроорганизмов —
на ядерный аппарат и, вероятно, на центры
окислительно-восстановительных реакций,
грубо нарушая при этом коррелятивную
слаженность биохимической системы клет¬
ки. Вполне закономерно, что мутационные
изменения в большинстве случаев не соот¬
ветствуют естественным изменениям в
окружающей среде, чем и объясняется весь¬
ма низкая частота обнаружения в числе из¬
мененных клеток особей, способных к даль¬
нейшему размножению. Среди таких боль¬
шей частью патологических «мутаций» мо¬
гут случайно оказаться полезные измене¬
ния, которые можно использовать для по¬
лучения штаммов в целях изготовления
антибиотиков и, вероятно, вакцин. Счита¬
лось, что мутации в очень небольшом коли¬
честве могут образовываться и самопроиз¬
вольно, точнее говоря, без искусственного
воздействия травматизирующих физических
и химических факторов. Однако, как изве¬
стно, формальные генетики в этих случаях
начинают говорить о действии космических
лучей или других факторов естественной
радиоактивности атмосферы, постепенно
приближаясь к полному отрицанию само¬
произвольных мутаций.
Итак, рассматривая положения совре¬
менной формальной генетики с точки зре¬
ния микробиологии, мы видим, что нор¬
мальная изменчивость, обеспечивающая
эволюционный процесс, не укладывается
в понятие так называемых мутаций.
О механизме наследственности
у микробов
Как известно, в последнее время появи¬
лось большое число работ, в которых пред¬
принимаются попытки трактовать меха¬
низм наследственности и ее изменений с
химической и физической точек зрения.
Нужно выразить сожаление, что это в выс¬
шей степени полезное и перспективное
направление ориентируется пока что толь¬
ко на данные формальной генетики. В ка¬
честве объекта, избранного для обсужде¬
ния, фигурируют исключительно мутации.
Это, несомненно, наложило печать на весь¬
ма интересные и оригинальные высказы¬
вания физиков, химиков, математиков и в
части случаев, вероятно, направило изыска¬
ния этих специалистов по интересному, но
окольному пути. Наиболее популярной из
числа теорий, построенных на основе фи¬
зико-химических представлений, является
теория, согласно которой ДНК, входящая в
состав хромосом, в силу способности к
удвоению и особенностей химической
структуры является единственным носите¬
лем наследственности, а случайные хими¬
ческие изменения в структуре этой кисло¬
ты признаются единственной причиной на¬
следственных изменений организма *.
За рубежом Мёллер, Гамов, а в Совет¬
ском Союзе Н. П. Дубинин, Р. Хесин и дру¬
гие утверждают, что ДНК, в той или иной
степени отождествляемая с генами, имеет
автокаталитический обмен, то есть она са-
мовоспроизЕодится и размножается неза¬
висимо от обмена клетки, а для высших
1 Мысль об участии нуклеиновых кислот
в передаче наследственных свойств не но¬
ва. Еще в 1914 году, говоря о веществах,
имеющих возможное генетическое значение,
А.	Щепотьев полагал, что «такими вещест¬
вами, как можно заключить из исследова¬
ний Буриа.на (1906), могут быть прежде
всего нуклеиновые кислоты» («Биохимиче¬
ские основы эволюции». Серия «Новые
идеи в биологии», сб. V, СПб 1914
стр. 29).

134
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
животных — и от обмена всего организма.
Изменяется ДНК, с этой точки зрения,
только в силу случайных причин. При этом
абсолютно игнорируется и даже не рас¬
сматривается, видимо, как «ламаркист¬
ская», мысль о возможности изменений
ДНК, индуцированных белками клеток, и
вообще возможность связи обмена ДНК с
обменом клетки и всего организма.
Таким образом, автогенетическая теория
достигла предела в развитии основной идеи,
и процесс наследственности окончательно
объявлен односторонним. Другими словами,
гены в хромосомах при их случайных изме¬
нениях могут вызывать (химически инду¬
цировать) изменения признаков во всем
организме, но организм и его изменения
никак не влияют на химическую специ¬
фичность генов (то есть ДНК).
Нетрудно видеть, что эта теория являет¬
ся лишь химическим выражением все той
же старой мысли, что все разнообразие со¬
временных форм живых существ произо¬
шло только в силу совершенно случайных
изменений в наследственном веществе, ко¬
торые потом статистически регулировались
отбором. Что касается фактических под¬
креплений этих старых позиций в трактов¬
ке механизма наследственности, то экспе¬
риментальные подтверждения черпаются
главным образом из микробиологии. Таки¬
ми материалами являются данные о транс¬
формации микробов и результаты послед¬
них исследований феномена бактериофа¬
гии.
Опыт Эвери, получившего в 1944 году
передачу наследственных признаков от од¬
ного пневмококка к другому с помощью
ДНК (трансформация), вызвал к жизни не
только экспериментальную, но и огромную
спекулятивную литературу.
Можно сказать, что все современные фи¬
зико-химические теории гена, исходящие от
генетиков, физиков, химиков и математи¬
ков, построены именно на этом и анало¬
гичных микробиологических опытах. При
этом сложилось своеобразное положение,
когда бактериологи описывали одно за
другим явления трансформации, трансдук-
ции и т. д., а генетики монополизировали
трактовку этих явлений. Это замечание
следует, впрочем, понимать как упрек не
генетикам, а микробиологам. Увлечение за¬
шло так далеко, что Г. Гамов, а вслед за
ним Н. П. Дубинин («Биофизика» № 8 за
1956 год) на основании опытов Эвери и
других уверенно писали о том, что ДНК
определяет специфичность синтеза белка
из аминокислот, видя в этом химическое
выражение формулы, согласно которой ге¬
ны определяют собою видовые и другие
признаки организмов. Так, например,
Н. П. Дубинин утверждал, что работы Эве¬
ри позволяют представить, каким образом
расположение пуриновых и пиримидиновых
оснований, входящих в ДНК, служит как
бы шаблоном для своеобразного набора бел¬
ковых аминокислот в процессе биосинтеза,
протекающего подобно тому, как осуще¬
ствляется типографский набор.
Каковы же действительные результаты,
которые были получены в работах Эвери
и его сотрудников? Как известно, Эвери,
Маклеод и Маккарти («Journal of experi¬
mental medicine», v. 79, 1944, p. 137) по¬
казали, что добавление в питательную сре¬
ду ДНК, выделенной из пневмококков
1П типа, вызывает у выращиваемых на
этой среде пневмококков II типа появление
полисахаридов, специфических для III ти¬
па (феномен трансформации) ’. Никаких
доказательств того, что в данном случае
ДНК изменила соответствующим образом
также и белки пневмококков II типа,
представлено не было. Между тем опыт
Эвери Н. П. Дубининым и другими приво¬
дится как доказательство индуцирующего
влияния ДНК именно на биосинтез белка.
Работы, в которых действительно дела¬
лись попытки изменить характер белков с
помощью гетерогенной ДНК, генетиками,
как правило, не рассматриваются. Однако
эти работы представляют известный инте¬
рес. Так, Остриан и Маклеод («Journal of
experimental medicine», у. 89,	1949, p.
451) показали, что при добавлении в пи¬
тательную среду экстрактов из пневмокок¬
ков одного типа пневмококки другого ти¬
па, растущие на этой среде, приобретают
так называемый М-белок, характерный для
первой культуры. Таким образом, здесь
действительно была показана возможность
направленной передачи наследственного
изменения белков. Однако спустя три года
Остриан («Bacteriological reviews», v. 16,
№ 1, 1952) сообщил, что экстракты, кото¬
рыми он пользовался, не были достаточно
очищены и в них содержались полисахари¬
ды, а судя по методике, которой он пользо¬
вался для получения экстрактов, не исклю¬
чено, что в них присутствовали и белки. В
других работах, в частности в исследовани¬
ях Готчкисса, наблюдавшего трансформацию
устойчивости пневмококков к пеницилли¬
ну, Мармура и Готчкисса («Journal of bio¬
logical chemistry», v. 214, № 1, 1955), от¬
крывших трансформацию фермента, рас¬
щепляющего маннит (маннит-фосфат-де-
гидрогеназа), также нет прямых доказа-
1 На большое биологическое значение
этого факта указывал еще Н. Ф. Гамалея
(«Агробиология» № 3 3ai 1946 год); воз¬
можность использования находки Эвери в
вакцинном деле подчеркивалась нами на
XII съезде микробиологов в 1947 году
(«Труды XII Всесоюзного съезда гигиени¬
стов, эпидемиологов, микробиологов и ин¬
фекционистов», т. 2, Медгиз, 1949).

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
135
тельств трансформации белков. Тем не ме¬
нее трансформирующее действие ДНЕ в от¬
ношении белков становится все более ве¬
роятным. Но такая констатация	может
служить стимулом к интенсивным	иссле¬
дованиям в этом направлении, а	не ■к
преждевременным выводам.
Другие материалы, которые обычно ис¬
пользуются для обоснования генетической
роли ДНК, относятся к феномену бактерио¬
фагии. Бактериофаги привлекают внима¬
ние генетиков уже давно. В свое	время
Н. К. Кольцов («Биологический журнал»,
т. VI, Яг 1 за 1937 год) считал, что раз¬
множение фага, являющегося якобы про¬
стейшей неживой протеиновой мицеллой,
представляет собою пример автбномного
катализа белков «зародышевой плазмы».
Современные данные показывают, насколь¬
ко ошибочным было это утверждение.
Фаг является живым существом, морфоло¬
гически дифференцированным на головку,
хвостовую часть и общую для них оболоч¬
ку (подробный отчет см. в статье
Н. Н. Жукова-Вережникова и
А. П. Пехова в «Журнале микробио¬
логии, эпидемиологии и иммунобиологии»,
№ 12 за 1957 год).
В 1952 году Херши и Чейз («Journal of
general physiology», v. 36) сообщили, что
после адсорбции на бактериях фаги не
проникают целиком через оболочки, а
лишь вводят внутрь клетки свое содержи¬
мое, состоящее из ДНК. Это сообщение
очень быстро получило известность, а
после установления способности фагов пе¬
реносить наследственные свойства от од¬
ной разновидности бактерий к другой (фе¬
номен трансдукции) оно стало рассматри¬
ваться как доказательство генетической
роли ДНК.
Выводы из изучения биохимических
механизмов развития фагов настолько от¬
ветственны для генетики, что они требу¬
ют более детального рассмотрения.
Прежде всего рассмотрим, действительно
ли внутрь бактерий поступает только
лишь ДНК. По данным Волькина («Fede¬
ration proceedings», v. 13, 1954), фрак¬
ции ДНК, выделенные из частиц фага Т4,
связаны с белком. Уже эта работа позво¬
лила заподозрить, что поступающее в бак¬
терии фаговое содержимое состоит не толь¬
ко из ДНК, но и из белка. Впоследствии и
Херши («Virology», у. 1, № 1, 1955) по¬
казал, что первичный материал, поступаю¬
щий из фаговой частицы в бактерии, наря¬
ду с ДНК содержит определенное количе¬
ство белка,
Таким образом, можно считать, что фа¬
ги «инъекцируют» в тело бактериальных
клеток не только нуклеиновую кислоту, но
и белок, а утверждения, что только ДНК
поддерживает непрерывность наследствен¬
ной передачи свойств фага, пока прежде¬
временны.
Установление этого факта заставляет с
большей осторожностью подходить также и
к оценке механизма феномена трансдук¬
ции. Тра.нсдукция подвижности бактерий
(жгутиков) и жгутиковых антигенов опи¬
сана у сальмонелл при заражении непод¬
вижных клеток фагом подвижных форм.
Путем использования фагов токсигенных
дифтерийных бактерий удается превраще¬
ние в токсигенные неядовитых штаммов
дифтерийной палочки.
В свете приведенных выше данных во
всех этих случаях пока что нет прямых
оснований утверждать, что трансдукция
осуществляется с помощью одной ДНК.
Скорее можно говорить о нуклеопротеи-
дах, то есть нуклеиновых кислотах, сое¬
диненных с белком.
Для окончательного решения вопроса
необходимо пытаться осуществить транс-
дукцию с помощью ДНК, выделенной из
бактериофагов и максимально очищенной
от белка (хотя бы до степени очистки, ко¬
торой достигла лаборатория Эвери). Не
приходится удивляться, что недавно Хер¬
ши («Adv. in virus research», v. IV, 1957,
p. 51) подвел следующий итог рассматри¬
ваемой здесь серии работ: «Перенос (на¬
следственных признаков.— Я. Ж.-В. и
А. П.) от родительского фага к потомству
дает главный ключ к определению функ¬
ции зародышевого вещества, но ключ, ко¬
торый еще нужно расшифровать. Пока мы
этого не сделаем, все попытки анализиро¬
вать зародышевое 'вещество частиц фага
следует рассматривать как предваритель¬
ные. По этой причине автор выражает со¬
жаление относительно некоторых выводов,
сделанных из его экспериментов».
И, наконец, несколько слов еще об од¬
ном генетическом аспекте в проблеме бак¬
териофагии.
Многие генетики все в тех же целях ис¬
пользуют интересную гипотезу А. Львова
(«Bacteriological reviews», v. 17, № 4,
1953), предложенную для объяснения так
называемой лизогении, то есть способно¬
сти бактериальных клеток продуцировать
бактериофаги в случае, когда заражение
бактериофагом не имело места. Львов объ¬
ясняет этот феномен тем, что такие бак¬
терии в прошлом были заражены бакте¬
риофагами, которые не размножались в
них, а в форме макромолекулы ДНК вклю¬
чились в их генетическую систему и за¬
няли определенный участок бактериаль¬
ной хромосомы. При некоторых воздей¬
ствиях (например, предложенное Львовым
облучение ультрафиолетовым светом) фа¬
говая ДНК как бы отходит от бактериаль¬
ной хромосомы и дает начало новому по¬
колению бактериофагов. Нетрудно виде/гь,

136
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
что и в этом случае отсутствуют прямые
доказательства того, что непрерывность
наследственности бактериофагов поддер¬
живается только ДНК. Что касается само¬
го феномена лизогении, то мы объясняем
его иначе (см. «Журнал микробиологии,
эпидемиологии и иммунобиологии», т. XVII,
вып. 4 за 1936 год, вып. 2 за 1947 год и
№ 12 за 1957 год).
Мы подробно остановились на рассмот¬
рении именно того фактического материа¬
ла, на который ссылаются сторонники ав-
тогенетической теории, обычно не вдаваясь
при этом в оценку степени его достовер¬
ности. Этот материал представляет дей¬
ствительно большой интерес, к нему толь¬
ко нужно относиться трезво и остерегать¬
ся преждевременных обобщений. В на¬
стоящее время можно считать твердо и
точно установленным, что ДНК трансфор¬
мирует бактериальные полисахариды. Од¬
ного этого достаточно, чтобы осознать, ка¬
кие исключительные возможности откры¬
ваются при изучении трансформирующего
действия ДНК. Как сказано выше, стало
уже вполне возможным предположить, что
это действие распространяется на белки.
Окончательное подтверждение этого превра¬
тит всю проблему ДНК в вопрос первосте¬
пенного значения.
Ошибка сторонников теории Вейсмана —
Моргана не в том, что они интересуются
или как-то стараются истолковать эти
крупные достижения микробиологии. Мы
упрекаем их в том, что, следуя своей идей¬
ной позиции, они закрывают дорогу для
широкого развития другой и очень важ¬
ной стороны той же проблемы. Именно эта
идейная позиция, а не факты заставляет
сторонников теории Вейсмана — Моргана
утверждать, что процесс наследственности
является односторонним ввиду якобы ав-
токаталитического обмена в ДНК (раньше
это говорилось о белках). Эта установка
действительно закрывает дорогу к изуче¬
нию обратных влияний, например, белка
на ДНК. Между тем не только признание
передачи по наследству приобретенных
признаков заставляет нас настаивать на
необходимости исследований также и в
этом направлении. Дело в том, что в ли¬
тературе уже появляются работы, косвен¬
но свидетельствующие именно об обрат¬
ных влияниях.
В связи с этим стоит вновь обратиться
к данным, полученным при изучении бак¬
териофагии.
Херши (1957) считает, что если син¬
тез белка задерживается во времени после
заражения клетки фагом, то синтез фаго¬
вой ДНК не начинается.
Рядом экспериментов также показано,
что ДНК фагов родительских частиц отли¬
чается от ДНК фаговых частиц потомства,
образовавшегося после лизиса клеток. Со¬
поставление этих двух фактов невольно
заставляет предположить влияние именно
белковых тел на специфические особенно¬
сти ДНК.
Можно было бы привести еще ряд при¬
меров, показывающих, что современные
данные о механизма биосинтеза фаговых
частиц не укладываются 8 схему односто¬
роннего влияния ДНК. Исходя из теорети¬
ческих соображений и нового фактическо¬
го материала, мы считали, что «... нет ни¬
каких данных, позволяющих утверждать,
что измененные белки не могут влиять на
структуры нуклеиновых кислот. Напротив,
мы убеждены, что такое влияние имеет
место» («Медицинский работник» N° 93
за 1957 год).
Д. Бернал и Э. Чаргафф («Наука и
жизнь» № 11 за 1956 год; сборник «Воз¬
никновение жизни на Земле», М. 1957)
также считают преждевременным аргумен¬
тировать автогенетическую теорию наслед¬
ственности абстрактным утверждением,
что белковые комплексы не могут влиять
на изменение нуклеиновых кислот. Если
это влияние будет окончательно доказа¬
но, то теория Вейсмана — Моргана поне¬
сет еще одно поражение, причем по вопро¬
су, который определяет водораздел между
двумя точками зрения, и на той самой
«химической» позиции, которую сами фор¬
мальные генетики считают для себя наибо¬
лее сильной.
Вообще современный фактический ма¬
териал заставляет даже наиболее последо¬
вательных сторонников теории Вейсма¬
на — Моргана несколько изменить свои
позиции. Об этом свидетельствует послед¬
няя статья Н. П. Дубинина («Вопросы
философии» jST« 6 за 1957 год). Если срав¬
нить содержание этой статьи с тем, что
писал Н. П. Дубинин год назад в журнале
«Биофизика» (N° 8 за 1956 год), то мож¬
но видеть существенную разницу.
Н. П. Дубинин уже не говорит об автока-
талитическом размножении генов (ДНК);
напротив, он критикует такие высказыва¬
ния и признает, что так называемые му¬
тации могут происходить не только за
счет прямого действия проникающей ра¬
диации и химических ядов, но и в связи
с нарушением обмена в самом организме.
От этого утверждения остается один, хотя
и трудный, шаг к признанию возможности
передачи по наследству приобретенных
признаков. Но этот шаг еще не сделан.
Мы не касаемся здесь других разногла¬
сий по вопросу о химической стороне на¬
следственности, однако подчеркнем, что
одни химические исследования при всей
их исключительной важности и прогрес¬
сивности не могут исчерпать и полностью
выявить биологическую сущность меха¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
137
низмов наследственности, поскольку хими¬
ческие закономерности находятся в под¬
чиненном отношении к биологическим.
Поэтому в настоящее время важно не
суживать, а расширять круг задач, которые
возникают при изучении механизмов на¬
следственности. Одной из этих задач яв¬
ляется объяснение так называемой корре¬
лятивной изменчивости. Как уже упоми¬
налось, для некоторых микроорганизмов
точно доказаны случаи, когда адекватное
среде изменение одного признака в силу
внутренних закономерностей влечет за со¬
бой коррелятивное изменение других при¬
знаков.
Исследование этого процесса, как сле¬
дует ожидать, приведет к раскрытию но¬
вых сторон в механизмах наследования.
Биологический аспект подводит нас и в
этом случае к необходимости расшифровки
биохимических сторон осуществления кор¬
релятивных изменений и механизма переда¬
чи по наследству групп зависимых друг от
друга изменений. Такие исследования, как
можно надеяться, не оставят места для
утверждений, что какие-то системы в орга¬
низме могут иметь независимый, автоном¬
ный обмен. Такого рода исследования при¬
ближают нас к познанию закономерностей
изменчивости индивидуумов, что является
очередной задачей на пути к разработке
новых способов управления изменчиво¬
стью (В. Н. Столетов «Внутривидовые
превращения и их характер», 1957).
Случайность и закономерность
изменчивости наследственных
свойств
С теми вопросами, которые обсуждены
выше, несомненно, тесно связана проблема
случайности и закономерности в явлени¬
ях изменчивости. Уже подчеркивалось, что
в автогенетической литературе считается
непреложным законом, что изменения на¬
следственности могут быть только случай¬
ными, не связанными с изменениями во
внешней среде и в самом организме, и что
изучение эволюции видов в целом может
быть исчерпано математическим анализом
в том его разделе, который рассматривает
случайные события в рамках теории веро¬
ятностей. Мы далеки от мысли, что эта или
другая часть математической теории не мо¬
жет быть эффективно использована для
анализа биологических процессов. Матема¬
тические методы не только можно, но и
насущно необходимо применять для изуче¬
ния биологических явлений, поскольку ко¬
личественные закономерности присущи
этим явлениям, как и всей природе. Луч¬
ше всего это продемонстрировано в эколо¬
гии, которая, особенно в разделе изучения
колебаний численности животных и расте¬
ний, вообще не может развиваться без ма¬
тематики. Однако можно ли забывать, что
математика имеет дело только с количест¬
венными отношениями и не дает характе¬
ристики явлений с качественной стороны?
В данном лее случае забыто не только это
положение, но и то, что свести эволюцию,
хотя бы и в количественном отношении, к
статистике случайных явлений можно бы¬
ло бы только в том случае, если бы была
доказана биологическими методами незави¬
симость изменений наследственности от
организма и среды (то есть случайный ха¬
рактер изменчивости). Между тем, как по¬
казано выше, сведение эволюции к случай¬
ным явлениям, чисто статистически регу¬
лируемым отбором, является следствием
некритического отношения к фактическому
материалу.
Недавно появилась статья А. Л. Тахта-
джяна («Ботанический журнал», т. 42,
№ 4 за 1957 год), в которой фактически
говорится о современном многообразии ви¬
дов как результате статистического соче¬
тания случайных явлений. Характерно, что
эту точку зрения почти никогда не поддер¬
живали специалисты в конкретных обла¬
стях биологии. Больше того, и в автогене¬
тической литературе еще недавно были
попытки трактовать эволюцию не только
статистически.
Самая интересная попытка в этом роде
была сделана И. И. Шмальгаузеном («Ор¬
ганизм как целое в индивидуальном и
историческом развитии». Изд-во АН СССР,
1938). И. И. Шмальгаузен признавал, как
известно, что изменения в генах, особен¬
но так называемые малые мутации, проис¬
ходят в силу случайных причин. Однако
они, по его мнению, закрепляются в основ¬
ном в тех случаях, когда совпадают с адап¬
тивными, то есть направленными, измене¬
ниями организма в течение его жизни.
В силу такого совпадения, по И. И. Шмаль-
гаузену, происходит как бы замена внеш¬
него раздражителя, вызвавшего фенотипи¬
ческое адаптивное изменение, внутренним,
с которым первое изменение совпало. По¬
скольку это внутреннее изменение связано
с генами, то оно передается по наследству
(теория генокопий). Шмальгаузен писал:
«Естественный отбор генокопий идет, сле¬
довательно, на фоне уже существующей
адаптивной модификации. Эволюция на¬
следственной природы организма пойдет по
пути, предварительно намеченному адап¬
тивной модификацией» (стр. 106). Й далее:
«В этом случае естественный отбор авто¬
матически приводит к установлению ново¬
го наследственного механизма» (стр. 135).
Теория И. И. Шмальгаузена указывала, та¬
ким образом, для теории Вейсмана — Мор¬
гана путь к более рациональной трактовке
эволюции, где уже не все относилось за

138
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
счет статистического совпадения случай¬
ных изменений в системе организм — сре¬
да. Несомненно также, что эта точка зре¬
ния должна была сблизить автогенетиче-
ские взгляды с точкой зрения биологов, ра¬
ботавших в конкретных областях изучения
природы и неоднократно наблюдавших,
как внешняя среда заставляет организмы
изменяться в сравнительно немногих по¬
колениях. Попытка экспериментальной
проверки теории генокопий была предпри¬
нята и в микробиологии, однако не при¬
несла доказательств справедливости этой
теории.
Сегодня уже ясно, что остроумная по за¬
мыслу попытка И. И. Шмальгаузена как-то
объяснить причины приспособленности жи¬
вых существ к окружающей среде, помимо
передачи по наследству приобретенных
признаков, не удалась. Однако появление
гипотезы генокопий свидетельствует о том,
что даже в рамках самой теории Вейсма¬
на — Моргана существует потребность от¬
межеваться от сведения эволюции к чисто
случайным явлениям.
Имеется уверенность, что приспособлен¬
ность организма к окружающей среде и
эволюция в целом никогда не могут быть
объяснены только с помощью теории слу¬
чайного и автоматического изменения ге¬
нов с последующим «статистическим» дей¬
ствием отбора. Автогенетическая теория
еще может приносить пользу как рабочая
гипотеза лишь тогда, когда имеет дело с
так называемыми мутациями в том смыс¬
ле, как об этом говорилось выше. Но как
только она переходит к объяснению более
сложных форм наследственности, в частно¬
сти адаптивной и видообразующей, она
оказывается совершенно бессильной. И нам
кажется, что выход из положения может
быть только один — избавиться от догма¬
тов теории Вейсмана — Моргана, идти в
изучении механизмов и природы наслед¬
ственности другими, новыми путями, от¬
крытыми мичуринским биологическим уче¬
нием, привлекая к исследованию наслед¬
ственности самые высокие достижения со¬
временной биологии, физики и химии.
Н. Н. ЖУКОВ-ВЕРЕЖНИКОВ,
А.	П. ПЕХОВ

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Сборник по вопросам истории философии
Из истории философии. Ученые записки Академии общественных наук при ЦК КПСС,
кафедра истории философии. Вып. 28. М., 1957, 309 стр.
Кафедра истории философии Академии
общественных наук при ЦК КПСС выпу¬
стила сборник «Из истории философии»,
содержащий 11 статей. Тематика сборника
обширна и разнообразна.
Сборник открывается статьей П. Г. Ш а-
да «Теория познания Ибн-Сины», пред¬
ставляющей несомненный интерес для на¬
шего читателя прежде всего потому, что
она содержит новые материалы. К сожале¬
нию, материалы Тегеранской юбилейной
конференции по Ибн-Сине автором почти
не учтены.
Свою задачу П. Г. Шад определяет как
«попытку установить преемственную связь
между взглядами Ибн-Сины по вопросам
теории познания и гносеологией Аристоте¬
ля» (стр. 13). Однако автор обошел сторо¬
ною вопрос об усвоении Ибн-Синой идей
неоплатоников. Кроме того, чтобы более
полно рассмотреть отношение Ибн-Сины к
философии Аристотеля, необходимо сопо¬
ставить обоих мыслителей не только в гно¬
сеологическом, но и в онтологическом пла¬
не. В противном случае многое остается
недосказанным. Нередко связь теорий по¬
знания Ибн-Сины и Аристотеля освещает¬
ся автором лишь путем непосредственного
сравнения точек зрения, сводится к кон¬
статации , либо их совпадения, либо разли¬
чия. Автор говорит о том, что учение Ибн-
Сины о разуме существенно отличается от
аристотелевского. Это отличие, однако,
нельзя в полной мере оценить, если оста¬
вить в стороне отношение Ибн-Сины к идео¬
логии ислама. Как известно, Ибн-Сина рас¬
сматривал мир как продукт божественной
мысли, но не воли. Он утверждал, что мир
не был сотворен сразу, произвольным же¬
ланием бога, а «совечен» богу. Сильный
отпечаток эта точка зрения наложила и на
теорию познания Ибн-Сины. Автор же, к
сожалению, ограничился кратким замеча¬
нием, что Ибн-Сина ошибался, считая во¬
лю одним из видов разума (ом. стр. 24).
Автор опустил вопрос о решении Ибн-
Синой проблемы универсалий, сославшись
на то, что она относится к логике. Между
тем без рассмотрения этой проблемы
нельзя достаточно полно рассмотреть тео¬
рию познания Ибн-Сины, тем более, что
именно в этом вопросе она оказала огром¬
ное влияние на развитие последующих
гносеологических учений в западноевро¬
пейской философской мысли средневе¬
ковья. Несмотря на отмеченные недостат¬
ки, статья П. Г. Шада представляет собой
положительное явление в нашей историко-
философской литературе. Автору удалось
в ней осуществить ряд плодотворных и ин¬
тересных сопоставлений.
Следующие три статьи сборника: «Ате¬
изм Спинозы» С. И. Бареток, «Мате¬
риализм Жана Мелье» А. Д ж а й м у р-
з и н а и «Поль Гольбах о сущности и про¬
исхождении религии» М. Т. Кочаря¬
на — посвящены анализу материалистиче¬
ских и атеистических воззрений видней¬
ших представителей западноевропейской
философской мысли. Необходимо, однако,
указать, что в наших историко-философ¬
ских исследованиях часто недостаточно
расчленяются понятия:	«материализм» и
«атеизм». Поскольку любая форма материа¬
лизма, любое материалистическое положе¬
ние заключает в себе тот или иной атеи¬
стический смысл, некоторые авторы часто
недостаточно различают их при конкрет¬
ном историко-философском анализе. При
таком подходе неполно выявляется специ¬
фика атеизма как определенного антирели¬
гиозного и общественного аспекта той или
иной материалистической теории. Этим не¬
достатком в различной степени страдают
все три вышеназванные статьи. Так, пер¬
вый раздел статьи «Атеизм Спинозы» це¬
ликом посвящен характеристике материа¬
лизма Спинозы. Эта характеристика не со¬
держит каких-либо новых положений для
советского читателя, знакомого с довоен¬
ными статьями о Спинозе. Кроме того, да¬
леко не все утверждения автора являют¬
ся, с нашей точки зрения, правильными и
бесспорными. Таково, например, утвержде¬
ние о «пантеистической оболочке» мате¬
риализма Спинозы. По нашему убеждению,
эта формула автора не учитывает всей
сложности материализма Спинозы, его со¬
циальных корней и многообразных теоре¬
тических источников, толкая читателя
на путь упрощенно-схематического пред¬
ставления о характере материализма Спи¬
нозы, для которого пантеизм был отнюдь
не внешней оболочкой, а исторически необ¬
ходимой формой. Следует подчеркнуть, что
известные упрощения, имеющие мссто как в
данной статье, так и в ряде других ста¬
тей рецензируемого сборника, связаны с

140
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
недостаточным учетом их авторами того
историко-философского контекста, в кото¬
ром создавались анализируемые ими фило¬
софские воззрения и системы. Нельзя отри¬
цать, например, что С. И. Бареток дан доб¬
росовестный анализ текстов Спинозы, но
для правильного истолкования их сложного
содержания нужен, безусловно, более широ¬
кий историко-философский горизонт. Автор
пытается, например, оценить мировоззрение
Спинозы с точки зрения его отношения к
«мистическому пантеизму». Не называя ни¬
кого из «сторонников этого направления»,
автор указывает лишь на то, что они «ми¬
стифицировали природу», а Спиноза «кла¬
дет конец мистике» (стр. 33). Подобная
интерпретация спинозизма не учитывает
всей сложности его взаимоотношений с
пантеизмом. В самом деле, действительно
мистический по своему неоплатоновскому
происхождению пантеизм Эриугены или ря¬
да мусульманских философов средневековья
в конкретных исторических условиях был
выражением безусловно материалистиче¬
ской тенденции, так как, соединяя природу
и бога в некое единство, он противостоял
значительно более мистическим представле¬
ниям христианского и других вероучений
с их основным догматом о боге как лично¬
сти, существующей независимо от природы
и творящей ее «из ничего». Материалистиче¬
ская сущность пантеизма, этого, по выраже¬
нию Фейербаха, отрицания теологии на поч¬
ве самой теологии, еще более обнаружи¬
вается у Николая Кузанского и ряда нео¬
платоников итальянского Возрождения. На¬
конец, у Джордано Бруно и особенно у
Спинозы естественнонаучные интересы уже
столь значительны, что материализм послед¬
него, можно сказать, представляет собой
высшую форму разложения пантеизма.
Нам представляется также неверным
безоговорочное отнесение Спинозы к пред¬
ставителям механического материализма,
объяснявшим все явления природы только
при помощи законов механики. Такая ин¬
терпретация философии Спинозы, ставящая
знак равенства между ней и натурфилосо¬
фией Гоббса или физикой Декарта, игнори¬
рует спинозовский гилозоизм, являющийся
одной из определяющих черт его филосо¬
фии. Неверно, по нашему мнению, также
утверждение автора, отрицающее фата¬
листический характер философии Спино¬
зы (см. стр. 37). В действительности фа¬
тализм Спинозы явствует из всего контекста
его системы и выражен во множестве его
высказываний. Спинозовская концепция
свободы не противоречит фатализму, а раз¬
вивается на его основе.
Анализ собственно атеизма Спинозы
(второй раздел статьи) также страдает
рядом недостатков. Один из них состоит в
том, что С. И. Бареток вслед за авторами
второго тома «Истории философии» (изд.
1941 г., стр. 192) приписывает Спинозе
точку зрения французских материалистов
XVII века, полагавших, что широкое рас¬
пространение просвещения, научных и фи¬
лософских знаний является единственным
путем устранения религии в рамках суще¬
ствующего буржуазного строя. В действи¬
тельности Спиноза как идеолог еще недо¬
статочно зрелой голландской буржуазии
XVIII века не видел возможности полного
устранения религии, предполагая, что по¬
следнее возможно лишь по отношению к
ограниченному числу просвещенных «муд¬
рецов», и считая религию необходимым
элементом при формировании этического
поведения «толпы». Впрочем, сам автор
высказывает на той же (51-й) странице и
эту точку зрения, не замечая ее противо¬
речия вышеизложенной. Исторически неиз¬
бежная ограниченность спинозовского ате¬
изма отнюдь не умаляет его значения. По¬
следнее в особенности связано с глубокой
критикой библии, развитой философом
и сохраняющей актуальность и для настоя¬
щего времени. С. И. Бареток явно недоста¬
точно останавливается на этой стороне спи¬
нозовского атеизма, без чего задачу, сфор¬
мулированную в названии статьи, нельзя
считать выполненной.
Автор статьи «Материализм Жана
Мелье» пытается прежде всего выяснить
социальные и теоретические источники ма¬
териалистических воззрений самого ранне¬
го представителя французского материа¬
лизма XVIII века. Однако это выяснение
сводится просто к указанию на философ¬
ские воззрения Декарта, Гассенди и Бей¬
ля, беглый обзор которых не свободен от
неточностей. Так, автор утверждает, будто
Декарт «ломает голову над тем, чтобы
примирить гелиоцентрическую систему Ко¬
перника с системой Птоломея» (стр. 57).
Но Декарта нельзя превращать в Тихо
Браге, действительно пытавшегося разра¬
ботать компромиссную астрономическую
систему. Декарт твердо придерживается
гелиоцентрической теории Коперника, а
его утверждение о «неподвижности» Земли
относительно частиц увлекающего ее вих¬
ря носило характер простой уловки, рас¬
считанной на церковников и не имеющей
сколько-нибудь серьезного значения. Не¬
верно также утверждение автора, что «по¬
чти современник Мелье» Бейль «в новых
условиях развивает дальше французскую
материалистическую традицию» (стр. 58).
Скептицизм Бейля подрывал устои рели¬
гиозных вероучений и некоторые принци¬
пы, обосновывавшие метафизические идеа¬
листические системы, а тем самым расчи¬
щал дорогу для материализма, но сам
Бейль никаких материалистических поло¬
жений не развивал.
Большая часть статьи посвящена рас¬
смотрению материалистического содержа¬
ния воззрений Мелье. Она также не сво¬
бодна от неточных и ошибочных утверж¬
дений. Так, характеристику, данную Эн¬
гельсом сущности средневековой идеоло¬
гии, когда «церковная догма была исход¬
ным пунктом и основой всякого мышле¬
ния» (К. Маркс и Ф. Энгельс.
«О религии», 1955, стр. 206), автор поче¬
му-то считает возможным распространить
и на начало XVIII века, когда жил Мелье.
В связи с этим неправомерно сближаются
воззрения Мелье с номинализмом. При
этом автор ссылается на то, что Мелье,
якобы выступая против средневекового
реализма, «отрицает объективное суще¬
ствование таких общих понятий, как поня¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
141
тие бога» (стр. 62). В действительности
прогрессивная роль номинализма в эпоху
Мелье была уже исчерпана и современник
Мелье Беркли с позиций идеалистического
номинализма выступал, как известно, про¬
тив «реалистического» понятия материн,
защищавшегося в числе других материа¬
листов и Мелье. Противоречивое рассуж¬
дение содержится на стр. 63. С одной сто¬
роны, автор утверждает, что Мелье, по
сравнению с Гассенди, «продвинулся... в
восстановлении подлинных идей Эпикура»,
«развивает взгляды Лукреция», но не¬
сколькими строками ниже указывает, что
Мелье «отбрасывает положения Лукреция
о неделимости атома, не признает пустого
пространства», то есть отказывается от
основных положений атомизма Эпикура —
Лукреция. Причем, как утверждает автор,
Мелье делает это под влиянием картезиан¬
ской физики, которая даже в эпоху Мелье
была «более научной», чем атомизм. В
действительности в эту эпоху атомизм,
возобновленный Галилеем, Гассенди и
Ньютоном, стал твердой философской ба¬
зой бурно развивавшегося естествознания:
физики, а потом и химии.
* Достаточно полное рассмотрение других
сторон материалистических воззрений
Мелье имеет тот существенный недоста¬
ток, что анализ материала часто подме¬
няется простым переложением соответ¬
ствующих мест «Завещания».
Следующая статья, рассматривающая
атеистические воззрения Гольбаха, вводит
в нашу историко-философскую литературу
ряд новых фактов, касающихся некоторых
существенных сторон биографии Гольбаха
и его роли в разработке материалистиче¬
ских идей «Энциклопедии». Факты эти по¬
черпнуты главным образом из изданной в
1943 году во Франции книги Пьера Нави-
ля «Поль Гольбах и научная философия в
XVIII веке». Интересно также утвержде¬
ние автора о влиянии Мелье на формиро¬
вание материалистических и атеистических
идей Гольбаха, подкрепленное ссылкой на
Нежо,на.
Анализ собственно атеистических воз¬
зрений Гольбаха перекрещивается и в этой
статье с рассмотрением некоторых поло¬
жений его материализма. Поскольку автор
ставит перед собой такую задачу, было бы
очень интересно проследить влияние есте¬
ствознания XVIII века на формирование и
развитие основных принципов гольбахов-
ского материализма, обусловившее отли¬
чие этого материализма от материализма
XVII века. В частности, было бы 'Интересно
проследить влияние весьма прогрессиро¬
вавшей в XVIII веке химии, одним из
представителей которой был сам философ,
на его материалистические представления.
К сожалению, автор обходит этот вопрос,
ограничившись упоминанием лишь откры¬
тий Ньютона, критически использованных
Гольбахом. Атеистические же воззрения
Гольбаха рассмотрены в статье достаточно
полно и систематично. Автор правильно
обращает внимание на; элементы историз¬
ма в понимании Гольбахом происхождения
религии, несмотря на метафизичность это¬
го понимания в целом. Наиболее ценными
нам представляются те места статьи, в ко-
торых автор анализирует непоследова¬
тельность, колебания и сомнения Гольбаха
в вопросе об окончательном искоренении
религии среди народных масс. Сомнения
Гольбаха относительно возможности та¬
кого искоренения весьма симптоматичны.
Они отражают принципиальное отличие,
существующее между буржуазным атеиз¬
мом, с одной стороны, и пролетарским — с
другой. Однако, вплотную подойдя к это¬
му принципиальному выводу, автор поче¬
му-то не делает его.
Серьезный исследовательский характер
носит статья П. Д. Шашкевича «К во¬
просу о формировании гносеологических
взглядов Канта». Построение ее хорошо
продумано, аргументация последовательна
и убедительна. Автор хочет исследовать
мотивы и пути формирования агностициз¬
ма И. Канта. В этой связи П. Д. Шашке-
вич стремится внести ряд уточнений в ха¬
рактеристику философской эволюции Кан¬
та в докр'итмческий период, отмечая, что до
60-х годов XVIII века в теоретических со¬
чинениях Канта имелась лишь некоторая
склонность к скептицизму, в основном же
Кант стоял на позициях естественнонауч¬
ного материализма. Автор выступает про¬
тив преувеличенных представлений о на¬
личии элементов агностицизма и идеализ¬
ма в трудах Канта этого периода, а также
против нигилистической оценки его идей
критического периода. И. Кант значитель¬
но углубил постановку таких кардиналь¬
ных проблем теории познания, как соотно¬
шение чувственного и рационального,
антиномичность мышления, происхождение
и природа категорий и др. При этом
нельзя забывать ту роль, которую сыграл
Кант в разгроме старой метафизической
догматики и в подготовке диалектического
метода.
Рассматривая процесс становления агно¬
стической философской системы Канта,
П. Д. Шашкевич отмечает общественно-
политические, классовые причины, которые
повели к ее возникновению, и подробно
разбирает причины гносеологического ха¬
рактера. Философы XVII—XVIII веков
«либо абсолютизировали эксперимент и
становились на позиции грубого эмпириз¬
ма, либо абсолютизировали математиче¬
ский аппарат механики, физики и превра¬
щали математические абстракции в некие
априорные формы познания» (стр. 136).
В силу непонимания диалектической взаи¬
мосвязи между явлением и сущностью в
бытии и в познании Кант, как отмечает
автор, пошел по второму пути. Впрочем,
автор далеко не полно объяснил источни¬
ки априоризма Канта, хотя и привел в этой
связи ряд верных соображений.
Интересна мысль П. Д. ШашкеЕича, что
осознание Кантом недостаточности старой
метафизической логики было одним из
мотивов отрыва логических форм от по¬
знаваемого материала, поскольку Кант не
видел путей к созданию иной, качественно
отличной от старой, содержательной логи¬
ки. Напрасно, однако, автор соглашается
с Кантом, что «логика со времени Аристо¬
теля не сделала ни одного шага вперед».

142
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Интересна характеристика П. Д. Шаш-
кевичем эволюции воззрений Канта в ис¬
торико-философском аспекте. Автор под¬
черкивает значительное влияние на Канта
в процессе его эволюции натурфилософии
Ньютона и проблематики современного
ему естествознания (проблемы времени,
пространства, тяготения).
В статье, на наш взгляд, есть ряд не¬
точностей. Так, например, несколько упро¬
щенно представлено различие между
взглядами Декарта и Лейбница по вопро¬
су о врожденных идеях. У автора полу¬
чается, что Декарт признавал существова¬
ние врожденных теоретических идей, а
Лейбниц — практических принципов (см.
стр. 109). В действительности же отличие
состояло в том, что Лейбниц учил о суще¬
ствовании врожденных потенций наподо¬
бие «инстинктов», и это учение было од¬
ной из наиболее рафинированных разно¬
видностей теории врожденных идей
(см. Г. Лейбниц «Новые опыты о че¬
ловеческом разуме». М., 1936, стр. 84).
Здесь же мы встречаем довольно рас¬
пространенную ошибку, заключающуюся в
том, что автор упрекает Локка в «элемен¬
те идеализма» вследствие признания Лок¬
ком существования внутреннего опыта как
результата деятельности души. Эта оши¬
бочная точка зрения без какой-либо убе¬
дительной в ее пользу аргументации про¬
никла, нашример, в «Краткий философский
словарь». В действительности же сам факт
признания рефлексии еще не означал идеа¬
лизма. Наоборот, это признание открывало
дорогу эмпирической психологии (прогрес¬
сивной для своего времени) и вообще иссле¬
дованию активной деятельности субъекта
в процессе познания. Крен к идеализму воз¬
никает в учении Локка о рефлексии только
тогда, когда встает вопрос о содержании
конкретных результатов рефлексии и когда
Локк приходит к ошибочному выводу,
будто субъект порождает идеи времени,
числа и некоторые другие, помимо внешне¬
го опыта (см., например, Д. Локк «Опыт
о человеческом разуме». М., 1898, стр. 164
и др.). Приходится также сожалеть, что
иногда автор употребляет термин «диалек¬
тический» (см., например, стр. 157) таким
образом, что смазывается разница между
кантовским и гегелевским пониманием
диалектики.
В рецензируемом сборнике опубликован
доклад проф. М. А. Д ы н н и к а «Филосо¬
фия Гегеля и ее место в истории философ¬
ской мысли», сделанный на объединенной
научной сессии Института философии АН
СССР, философского факультета Москов¬
ского государственного университета и
кафедры истории философии Академии
общественных наук при ЦК КПСС в свя¬
зи со 125-летием со дня смерти Георга-
Вильгельма Фридриха Гегеля. В полном
согласии с высказываниями классиков
марксизма, в соответствии с исторически¬
ми фактами М. А. Дынник рассматривает
философию Гегеля как теоретическое вве¬
дение к буржуазной революции в Герма¬
нии. Он совершенно справедливо указы¬
вает также на то, что Великая Француз¬
ская революция сыграла громадную роль
в духовной жизни Германии, оказав силь¬
ное влияние на крупнейших немецких мыс¬
лителей, в том числе и на Гегеля.
Специфическими особенностями буржу¬
азного равв'ития Германии проф. Дынник
объясняет и консервативные стороны ге¬
гелевской философии. Такой монистический
подход к философии Гегеля позволил до¬
кладчику правильно оценить как ее силь¬
ные, так и слабые стороны. В докладе дан
сжатый очерк всех частей гегелевской си¬
стемы.
Анализируя общественные взгляды Геге¬
ля, изложенные в «Философии духа» и
примыкающих к ней произведениях, проф.
Дынник указывает на идею историзма как
на главное завоевание гегелевского учения
об обществе. Вместе с тем в докладе дана
обстоятельная критика реакционных взгля¬
дов Гегеля на различные общественные яв¬
ления.
В рамках доклада, разумеется, очень
трудно дать развернутую характеристику
философии Гегеля, явления чрезвычайно
сложного и противоречивого. Докладчик,
тем не менее, со своей трудной задачей
справился. Нам кажется, что за счет со¬
кращения биографического материала в
докладе М. А. Дынника следовало больше
внимания уделить борьбе за идейное на¬
следие великого немецкого мыслителя, ко¬
торая в настоящее время крайне обостри¬
лась. К сожалению, в статье М. А. Дынни¬
ка нет даже краткого обзора современной
зарубежной литературы о Гегеле.
Интересна по замыслу статья Е. Г. Ки¬
рилловой «Л. Фейербах о происхожде¬
нии и гносеологических корнях религии».
Кириллова рассматривает не все содержа¬
ние атеистических воззрений Л. Фейерба¬
ха, а останавливается лишь на характери¬
стике его взглядов по вопросу о проис¬
хождении религии. В нашей литературе
эта сторона проблемы не была должным
образом исследована. К сожалению, мы вы¬
нуждены отметить, что не удалось это сде¬
лать и автору рецензируемой статьи. Е. Г.
Кириллова упрекает своих предшественни¬
ков в том, что они сосредоточивали свое
внк-мание главным образом на выявлении
слабых сторон мировоззрения материали¬
ста и оставляли в тени «историческое зна¬
чение критики идеализма и религии Фей¬
ербахом» (стр. 178). Отчасти этот упрек
обоснован. Однако сам автор впадает в
другую крайность. Так, на стр. 189 гово¬
рится: «...Фейербах очень много сделал в
раскрытии причин возникновения религии.
Он искал их не только в психологии чело¬
века, но главным образом в условиях мате¬
риальной жизни людей». С таким катего¬
рическим заявлением автора трудно со¬
гласиться. Действительно, заслуга Фейер¬
баха состоит в том, что он вскрыл земную
основу религии. Он показал, что религия
есть одна из форм человеческого самоот-
чуждения. По словам Маркса, Фейерба¬
хом в земной семье была найдена «разгад¬
ка тайны святого семейства». Фейербах,
таким образом, доказал, что религия есть
фантастическое отражение природной и
общественной действительности. Воздавая
должное заслугам Фейербаха, мы вместе

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
143
с тем не должны забывать о слабых сто¬
ронах его философии религии. Он прежде
всего ищет «субъективные», «человече¬
ские» элементы и основания религии. Фей¬
ербах рассматривает человека как «абст¬
ракт, присущий отдельному индивиду», а
не как «совокупность общественных отно¬
шений». Поэтому он не понимает, что «ре¬
лигиозное чувство» само есть обще¬
ственный продукт» (см. К. Маркс
«Тезисы о J1. Фейербахе», тезисы 6 и 7).
Фейербах игнорирует экономические кате¬
гории, что ведет его к некритическому от¬
ношению к основным экономическим кате¬
гориям капитализма. Поэтому проблемы,
для разрешения которых требуется кон¬
кретное материалистическое понимание
общественных основ, никак не могут быть
полностью разрешены с фейербаховской
точки зрения. К этим проблемам прежде
всего относится вопрос о социальных кор¬
нях религии. Эта важнейшая проблема
как раз ускользает от Фейербаха. Ее науч¬
ное решение возможно только с позиций
пролетариата. Фейербах в период написа¬
ния своих основных атеистических трудов
ки политически, ни идеологически не по¬
рывал с буржуазией, а поэтому он и не
смог окончательно порвать с религией.
Здесь же и источник его проекта создания
новой религии. Обо всем этом тов. Кирил¬
лова или вовсе умалчивает, или говорит
слишком бегло. А между тем за слабые
стороны атеизма Фейербаха цеплялись
всякие «богоискатели» и «богостроители».
В этой связи автор, как нам кажется,
недостаточно учел критические замечания
Ф. Энгельса о философии религии Фейер¬
баха.
Автор статьи не останавливается на ха¬
рактеристике представителей гегелевской
школы. Общие замечания о Б. Бауэре,
Д. Штраусе слишком лаконичны. Более
подробная характеристика младогегельян¬
цев позволила бы рельефнее выявить точ¬
ку зрения Фейербаха.
Досадно, что Е. Г. Кирилловой не ис¬
пользована иностранная литература, хотя
бы, например, литература ГДР. В книге
О. Корню «К. Маркс и Ф. Энгельс», а так¬
же во введении к новому немецкому изда¬
нию «Сущности христианства» (статья Вер¬
нера Шуффенгауэра) имеются новые ма¬
териалы. В научной статье их следовало
учесть.
Известный интерес представляет статья
В.	В. Волковой «Борьба И. Дицгена за
материалистическую теорию познания».
В статье использованы письма Дицгена
Марксу, хранящиеся в архиве Института
марксизма-ленимизма при ЦК КПСС. Ис¬
пользование архивного материала позволи¬
ло автору статьи пролить свет на одно из
замечаний Маркса по адресу Дицгена.
В письме к Энгельсу от 5 января 1882 года
Маркс сказал о Дицгене, что «несчастный
развился вспять» и «добрался» «как раз
до феноменологии». Было неясно, чем вы¬
звана такая оценка Дицгена со сторо¬
ны Маркса. В. В. Волкова, ссылаясь на
письмо Дицгена от 3 января, показывает,
что под влиянием чтения Гегеля Дицген
отклонился ot правильного определения
истины.
Автор статьи дает детальную характери¬
стику как положительных, так и слабых
сторон теории познания Дицгена. Подробно
освещается в статье борьба Дицгена против
агностицизма Канта. Предшествующие ис¬
следователи как раз эту сторону вопроса
оставляли в тени. Интересным является
предположение автора о том, что на Диц¬
гена оказал влияние И. М. Сеченов своей
работой «Рефлексы головного мозга». Это
предположение автор имел возможность об¬
основать более обстоятельно путем анали¬
за трудов Дицгена. Этого автор, к сожа¬
лению, не попытался сделать надлежащим
образом. Предположение поэтому тай и
осталось предположением.
Две статьи сборника содержат анализ и
критику учений- Ф. Ницше и А. Бергсона
(С. Ф. О д у е в «Социальное мифотворче¬
ство Фридриха Ницше и его реакционная
сущность»; М. Д. Цебенко «Критика
интуитивизма Анри Бергсона»). Ницше и
Бергсон — основоположники важнейших те¬
чений буржуазной философии и социологии
эпохи империализма. Они не только яви¬
лись родоначальниками определенных идей¬
ных течений, но и выразили важнейшие
тенденции, присущие всей буржуазной идео¬
логии XX века. Не говоря уже об извест¬
ной связи философии Ницше с идеологией
итальянского и германского фашизма, под
непосредственным воздействием идей Ниц¬
ше происходило формирование идей Берг¬
сона и таких видных буржуазных филосо¬
фов, как Н. Бердяев, О. Шпенглер,
М. Шелер, Н. Гартман, Р. Файгингер,
B. Э. Хокинг, прагматистов и экзистенциа¬
листов, Ортеги-и-Гассета и многих других.
Влияние Ницше испытали и пережили
не только реакционные литераторы, подоб¬
ные Андре Жиду или Габриеле д’Аннун-
цио, но даже и такие прогрессивные пи¬
сатели, как Теодор Драйзер, Генрих Манн
и Томас Манн, Бернард Шоу. Некоторые
буржуазные авторы считают, что Ницше
в большей степени является их современ¬
ником, чем иные ныне здравствующие фи¬
лософы.
Если в капиталистическом мире литера¬
тура о Ницше растет с каждым годом, то
число марксистских работ, посвященных
критике учения Ницше, весьма ограничено.
Можно быть лишь признательным
C. Ф. Одуеву за то, что он решился вос¬
полнить этот существенный пробел. Автор
хорошо знает произведения Ницше, пишет
просто, понятно, находя удачные, меткие
выражения и обороты. Его критика взгля¬
дов Ницше в общем вполне справедлива!.
Автор выделяет в качестве главных про¬
блем отношение Ницше к общественному
прогрессу и теорию «вечного возвращения*,
принцип «воли к власти» и идею разделения
общества на господ и рабов, аморализм
Ницше и его учение о сверхчеловеке.
Ценной является попытка проследить
судьбу идей Ницше и их влияние на бур¬
жуазную социологическую мысль нашего
времени. В статье упоминаются, в част¬
ности, некоторые теории, отрицающие об¬

144
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
щественный прогресс, и современные тео¬
рии элитизма, так или иначе восходящие
к Ницше.
Социологические проблемы, которые рас¬
сматриваются в статье, не исчерпывают
«социального мифотворчества» Ницше. Ав¬
тор почему-то обходит молчанием вопрос о
расизме Ницше и не упоминает о его ми¬
литаризме, об апологии захватнических
войн. Даже если автор считает, что эти
стороны учения Ницше широко известны,
они настолько существенны для его миро¬
воззрения и сыграли такую роковую роль
в истории идеологии и политики империа¬
лизма, что трудно найти мотивы, оправды¬
вающие исключение их из рассмотрения.
Что же касается трактовки поставлен¬
ных проблем, то по поводу ее хотелось бы
сделать ряд замечаний. Нам представляет¬
ся, что марксистская статья, посвященная
такому философу, как Ницше, должна быть
направлена не только против самого Ниц¬
ше, но и против тех его нынешних после¬
дователей и толкователей, которые, как
справедливо пишет сам автор, пытаются
оторвать Ницше от фашизма, «реабилити¬
ровать Ницше, представив его как фило-
софа-просветителя, борца за так называе¬
мую западную культуру» (стр. 230).
«Реабилитация» Ницше в буржуазной ли¬
тературе идет главным образом по двум
линиям. Во-первых, основываясь на край¬
ней непоследовательности и противоречи¬
вости многих высказываний Ницше, делает¬
ся вывод о том, что фашисты извратили
смысл его учения и приписали ему свои
собственные взгляды. Даже такой тонкий
писатель, как Томас Манн, впал в глубо¬
кую ошибку, отрицая всякую политическую
направленность учения Ницше, рассматри¬
вая это учение лишь в плане абстрактно¬
го эстетического идеала.
Другая форма «реабилитации» Ницше
состоит в том, что реакционный характер
политических взглядов Ницше, как они из¬
ложены в его последних произведениях,
признается, точно также признается и
связь этих идей Ницше с фашизмом и та
мрачная роль, которую они сыграли, но
при этом политические взгляды Ницше изо¬
бражаются как нечто чуждое, внешнее по
отношению к его учению в целом, а те край¬
ние и наиболее одиозные формулировки, ко¬
торые он дает в своих работах, объясняют¬
ся болезненностью Ницше, его разочарова¬
нием и овладевшим им отчаянием. Так
думает, в частности, Р. А. Ли, автор одного
ия последних исследований о Ницше.
В статье тов. Одуева, к сожалению, нет
доводов, опровергающих эти приведенные
выше и аналогичные им точки зрения.
Тов. Одуев верно замечает, что «его
(Ницше) философская проблематика, если
свести ее в один фокус, определяется все¬
цело интересами борьбы против материа¬
лизма и социализма» (стр. 230—231), но
он не развивает эту важнейшую для по¬
нимания взглядов Ницше мысль. В отли¬
чие от многих современных буржуазных
философов, которых трудно подчас отли¬
чить от заурядных журналистов, питаю¬
щихся слухами из Пентагона, Ницше был
философом, стремившимся осмыслить все
следствия, вытекающие из занятой им по¬
зиции, позиции непримиримой враждебно¬
сти социалистическому движению пролета¬
риата. Он чувствовал надвигающуюся
катастрофу капиталистического мира и
прослеживал признаки ее приближения в
различных областях духовной жизни. Он
стремился мобилизовать все силы реак¬
ционных классов для отпора.
Но как бы верно' ни уловил Ницше ха¬
рактер и направление назревающих со¬
циальных движений, он был идеологом
буржуазии в том специфическом смысле,
в котором это понятие нередко употребля¬
ли основоположники марксизма; это зна¬
чит, что он воспринимал действительность
с ложным сознанием, иллюзорно, видя в
ее основе не экономические, а духовные
процессы, усматривая причины и корни со¬
циальных тенденций его времени в идеоло¬
гических формах. Экономические противо¬
речия и классовые конфликты, претерпевая
подобное «идеологическое извращение», вы¬
ступали для него прежде всего как столк¬
новение моральных, религиозных, эстетиче¬
ских убеждений и принципов, что и дало
«основание» считать его «философом куль¬
туры».
Ранние произведения Ницше наполнены
главным образом рассуждениями об ис¬
кусстве, культуре, воспитании, философии.
Поэтические образы и исторические реми¬
нисценции еще скрывают здесь жало анти-
гуманизма. В последний период своей дея¬
тельности Ницше придает многим своим
афоризмам более ярко выраженный поли¬
тический характер. Завеса поэтических ме¬
тафор спадает, и человеконенавистниче¬
ское существо ницшеанства выступает без
прикрас.
Только проследив нити, идущие от глу¬
бинных истоков философии Ницше до ее
«пышной поэтической оболочки», до его мо¬
ральных сентенций и антихристианских вы¬
падов, можно дать убедительную и дока¬
зательную критику всей его философии.
Можно, конечно, возразить на это, что ав¬
тор статьи не ставил себе подобной зада¬
чи. Если это так, то очень жаль!
Второе замечание. Статья называется
«Социальное мифотворчество Ницше...». Но
что значит это понятие в применении к
Ницше? Каково отношение социального ми¬
фотворчества к общефилософским и гносео¬
логическим взглядам Ницше? И здесь со¬
здается впечатление, что автор не придает
термину «миф» ясного и определенного на¬
учного смысла, а употребляет его просто
в осуждающем смысле, для обозначения
ложного, неверного учения. Всякое ли не¬
истинное учение есть миф? Очевидно, нет;
в противном случае пришлось бы, например,
все великие метафизические системы
XVII века объявить мифами; не избежа¬
ла бы такой участи и система Гегеля. Но
учение Ницше действительно есть миф.
Й дело' здесь не в словах, а в самом со¬
держании и характере учения. Ибо совре¬
менный миф — эго не просто неверное уче¬
ние, а такое ложное учение, которое рас¬
пространяется с сознанием его ложности.
Ницше категорически отрицает истину и

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
145
объявляет ложью любую попытку объ¬
яснить мир. Все научные теории и фило¬
софские учения оцениваются им как систе¬
мы принципиальных фальсификаций, как
интерпретации, полезные для жизни, но не
истинные, а ложные. Вместе с тем, несмотря
на принципиальное отрицание какого бы
то ни было знания о мире, Ницше выдви¬
гает свое космическое учение о воле к вла¬
сти как основе мирового процесса, о веч¬
ном возвращении, об истории как борьбе
рас, и т. д., и т. п.
Но если Ницше настаивает на своей тео¬
рии познания, то ведь и это его учение есть
не более как произвольное и принципиаль¬
но ложное истолкование... Да, именно так
и с точки зрения самого Ницше: «Допу¬
стим, что все приведенные здесь положе¬
ния — тоже только толкование; — вы, быть
может, чувствуете в себе достаточно рве¬
ния, чтобы опровергнуть его? — ну что-ж!
тем лучше» (Ф. Ницше «По ту сторону
добра и зла», § 22).
Но это и значит, что учение, опирающее¬
ся на подобные гносеологические предпо¬
сылки, становится мифом, то есть системой
взглядов, вопрос об истинности которых
считается бессмысленным, но которые
имеют важное служебное значение для тех,
кто их выдвигает и защищает. Ницше счи¬
тает оправданным создание вымыслов, если
они нужны «сверхчеловеку», «благородной
знати». И эта позиция Ницше типична для
всей империалистической буржуазии. Ее
идеологи не довольствуются агностическими
утверждениями о невозможности истинного
знания, они проповедуют и цинично пытают¬
ся внедрить в сознание масс различные ва¬
рианты «мифа XX века», заведомо ложного,
но полезного для господствующей верхуш¬
ки. Досадно, что тов. Одуев воспользовал¬
ся словами «социальное мифотворчество»
лишь как хлестким выражением, но не по¬
заботился о том, чтобы раскрыть их дей¬
ствительный смысл.
Третье замечание. В статье встречаются
неточности, недоказанные утверждения,
упрощения. Упрощенно понимает автор
одну из центральных идей Ницше — идею
«вечного возвращения». Классовый смысл
этого учения состоит в стремлении прило¬
жить печать вечности к существующему
порядку, примирить идею непрерывного из¬
менения и становления с императивом:
«В конце концов, все должно остаться так,
как есть и как всегда было» (Ф. Ницше
«По ту сторону добра и зла», § 43). Но
нельзя же приписывать Ницше примитив¬
ную мысль о том, что «история... может
вновь вернуться к средневековому варвар¬
ству и рабству, но она не может перешаг¬
нуть за капитализм» (стр. 237—238). Уче¬
ние «о веч.ном возвращении» вовсе не про¬
тиворечит возможности для истории «пе¬
решагнуть ч'ерез капитализм». Именно по¬
тому, что Ницше предчувствовал выход
истории за пределы капитализма, он пы¬
тался сохранить его навсегда при помощи
вечного возвращения. В то же время «ме¬
тафизическая» идея «вечного возвраще¬
ния» могла легко быть понята как обосно¬
вание призыва к возрождению варварства,
рабства.
10.	«Вопросы философии» № 6.
Но идея «вечного возвращения» не сво¬
дится к этому. Как и многие другие идеи
Ницше, она простирается дальше. У Ниц¬
ше она служит последним средством против
разъедающего пессимизма и приобретает
чуть ли не религиозный характер. «Вечное
возвращение» — это единственное, что
остается незыблемым и устойчивым в мире
изменений, где нет ни цели, ни смысла,
ни субстрата изменения, где есть только
один бесконечный поток лжи...
Очевидным упрощением является и
утверждение автора о том, что учение о
«воле к власти» «в конечном счете есть не
что иное, как отражение тенденции капи¬
талистического производства к самовозра-
станию капитала» (стр. 246). Неточно вы¬
ражается автор, говоря, что мысль о том,
что «сильному все позволено» (автор по-
чему-то называет это положение «импера¬
тивом», хотя императив — это повеление),
вытекает из «воли к власти» (см. стр. 249).
«Воля к власти», в понимании Ницше, са¬
ма по себе еще не может быть основанием
этого тезиса. Он вытекает у Ницше из от¬
рицания истины, объективных моральных
ценностей и христианского бога: «Все лож¬
но! Все дозволено!» (Ф. Ницше «Воля к
власти», § 602).
Примеров подобных неточностей и упро¬
щений можно было бы привести много.
Указание на них не является придиркой.
Критика наших идейных противников, со¬
держащая искажения или неточности в
передаче их взглядов, не достигает цели.
Не следует забывать, что требование пар¬
тийности означает и требование строгой
научности.
Статья покойной М. Д. Ц е б е н к о по¬
священа критике интуитивизма А. Бергсона.
Если Ницше до середины 90-х годов почти
никто не читал, то Бергсон, бывший на
15 лет моложе Ницше, очень быстро до¬
стиг шумной известности и к концу XIX ве¬
ка стал одним из самых модных философов.
Влияние Бергсона было длительным и проч¬
ным, но узость его взглядов и бесплодность
его интуитивизма в конце концов стали осо¬
знаваться даже буржуазными философами.
Бергсон не оставил своей школы. Но идеи
его в свое время оказали сильнейшее воз¬
действие на буржуазную философию XX ве¬
ка, они были восприняты и как бы раство¬
рились в прагматизме Джемса, в концеп¬
циях эмерджентной эволюции, в «филосо¬
фии процесса» А. Н. Уайтхеда, в учениях
экзистенциалистов.
Небольшая, но весьма содержательная
статья М. Д. Цебенко дает общий обзор
и критику философии Бергсона и оценку
ее роли в истории современной буржуаз¬
ной философии. В статье дается анализ
социальных корней бергсонизма и причин
его популярности в свое время, в система¬
тической форме рассматриваются теорети¬
ко-познавательные взгляды Бергсона, кри¬
тикуется его попытка обосновать иррацио¬
нализм.
Несколько менее обстоятельно рассматри¬
вается теория «творческой эволюции» Берг¬
сона. Между тем можно без преувеличения
сказать, что эволюционные концепции в бур¬
жуазной философии XX века далеко ушли

146
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
от плоского механического эволюционизма
Спенсера по пути, главным образом начер¬
танному Бергсоном. Эволюция, поскольку
она признается, рассматривается преиму¬
щественно не как количественный процесс
перераспределения вещества и движения, а
как лишенный направления и субстанцио¬
нальности иррациональный, не поддающий¬
ся предвидению процесс возникновения ка¬
чественно различных форм.
Статья завершается критическим анали¬
зом социально-политических взглядов Берг¬
сона, особенно наглядно показывающих его
как идеолога наиболее реакционных и
агрессивных империалистических кругов и
рассмотрением идей последователей и уче¬
ников Бергсона. Статья М. Д. Цебенко не
претендует на исчерпывающий анализ и
заканчивается призывом к советским фи¬
лософам продолжить и углубить критику
и разоблачение этой реакционной филосо¬
фии. И мы вполне можем поддержать этот
призыв.
Заслуживает одобрения факт помещения
в «Ученых записках» статьи, посвященной
критике одной из важных разновид¬
ностей международного ревизионизма —
каутскианства. В статье «Критика антимар¬
ксистских взглядов Каутского на буржуаз¬
ное государство и буржуазную демокра¬
тию» Я. Г. Абдуллин дает верную,
хотя и не новую для советского читателя
оценку воззрений Каутского, опираясь в
своей критике на идеи ленинских трудов
«Государство и революция», «Пролетарская
революция и ренегат Каутский», «О кари¬
катуре на марксизм и об «империалисти¬
ческом экономизме», «Крах II Интернацио¬
нала» и оперируя фактами современной по¬
литической жизни. Очень своевременны
соображения автора, посвященные, критике
попыток сына Карла Каутского Бенедикта
Каутского извратить в духе каутскианства
идеи XX съезда КПСС о возможности пе¬
рехода от капитализма к социализму не
через вооруженное восстание. Я. Г. Абдул*
лин дает отповедь этим вреднейшим фаль¬
сификаторским попыткам современных
визионистов (см. стр. 306—308).
Статья, однако, не носит философского
характера; критика каутскианской полити¬
ческой идеологии дана в отрыве от анали¬
за методологических установок К. Каут¬
ского, вне анализа его метафизических по
своей сущности воззрений на природу об¬
щественных противоречий, политической
власти и демократии. О философской осно¬
ве ревизионизма К. Каутского довольно
глухо говорится на стр. 278, где указано,
что у К. Каутского «социология топится в
биологии». Между тем нельзя обойти мол¬
чанием ни известные заявления Каутского
в полемике с Бернштейном о том, что диа¬
лектика «не нужна» марксизму, ни обще¬
философскую эволюцию Каутского от ме¬
ханического материализма к позитивизму.
Анализ этих явлений помог бы сделать
статью Я. Г. Абдуллина более глубокой.
Как явствует из всего сказанного, статьи
рецензируемого сборника неравноценны по
своей научной значимости. В целом, одна¬
ко, сборник кафедры истории философии
АОН следует признать полезным изданием
хотя бы уже потому, что в нем рассматри¬
ваются вопросы, которым уделяется недо¬
статочное внимание в нашей исторкко-фи-
лософской литературе. Нельзя не отметить
и того обстоятельства, что авторы большин¬
ства статей сборника уделяют более или
менее значительное внимание критической
интерпретации соответствующей зарубеж¬
ной буржуазной историко-философской ли¬
тературы. К сожалению, приходится кон¬
статировать, что в нашей историко-фило¬
софской науке почти не имеется моногра¬
фий о мыслителях, представленных в сбор¬
нике (не говоря уже о значительно большем
количестве мыслителей, отсутствующих в
нем). Создание таких монографий — не¬
отложная задача советских философов.
Ю. К. МЕЛЬВИЛЬ, И. С. НАРСКИЙ,
М. Ф. ОВСЯННИКОВ, в. в. СОКОЛОВ
Генрих Фальк в роли историка русской философии
HEINRICH FALK S. I. Das Weltbild Peter I. Tschaadajews nach seinen acht «Phi-
iosophischen Briefen». Issar Verlag, Miinchen, 1954, 136 SS.
Генрих Фальк — сравнительно молодой
историк и публицист Западной Германии,
член ордена иезуитов. Он начал печататься
вскоре после второй мировой войны. Одна
из первых его книжек, «Мировоззрение
большевизма» («Die Weltanschanung des
Bolschewismus»), вышла з 1951 году. Про¬
грессивная пресса ФРГ назвала тогда ее
автора инсинуатором.
Следует заметить, что эта характеристи¬
ка вполне соответствует редкостной фаль¬
сификации фактов и парадоксальности вы¬
водов, с которыми читатель встречается,
беря в руки названную брошюру Фалька.
Во всех разделах книжки автор беззастен¬
чиво извращает сущность диалектического
и исторического материализма, факты ис¬
тории большевизма, пытается опорочить по¬
литику КПСС и Советского правительства.
Пером автора всецело владеет ненависть к
Советской стране и ко всему лагерю социа¬
лизма и Демократии.
Книга Фалька пришлась по душе неко¬
торым кругам Западной Германии, Не¬
сколько десятков страничек рукописи
Г. Фалька, очутившись однажды в станке
издательства Эхтера в Вюрцбурге, стали
ежегодно брошюроваться и выходить «пе¬
реработанными и дополненными» издани¬
ями. Осенью 1956 года был осуществлен

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
147
их седьмой выпуск. «Новые идеи» этого вы¬
пуска состоят в том, что Фальк озлоблен¬
но оценивает решения XX съезда КПСС.
В буржуазных кругах Западной Герма¬
нии Г. Фальк слывет «специалистом по
советской идеологии». Католический публи¬
цист, он временами пишет статьи о положе¬
нии верующих и церкви в СССР. В 1956 го¬
ду в сборнике «Религиозные первоисточни¬
ки» («Religiose Quellenschriften». Patmos-
Verlag, Diisseldorf) им опубликована статья
«Церковь и коммунизм» антисоветского со¬
держания.	*
Однако, если советскому читателю Фальк
известен как публицист, он почти неиз¬
вестен как историк русской философии. Ме¬
жду тем Фальк успел определенным обра¬
зом зарекомендовать себя и в этой обла¬
сти, издав в виде плановой публикации
Мюнхенского Восточно-Европейского инсти¬
тута книгу «Мировоззрение П. Я. Чаадае¬
ва в свете восьми «Философических писем».
Редакция этой книги принадлежит Ган¬
су Коху, а корректура — доктору Петеру
Шайберту (Кельн) и профессору, доктору
Федору Степуну (Мюнхен), тесным связям
с которыми Фальк во многом обязан сво¬
ей политической репутацией.
Книга Г. Фалька о Чаадаеве относится к
серии брошюр указанного института, выхо¬
дящих под общей рубрикой «К истории
русской духовной культуры XIX века». По¬
смотрим, отличается ли Фальк — историк
философии от Фалька-публициста.
Первые страницы книги посвящены «по¬
становке проблемы», характеристике ис¬
точников и комментаторской литературы.
Проблема, считает Г. Фальк, состоит в
том, чтобы на основании новых источников
и особенно в свете восьми «Философических
писем» объективно оценить наследство Ча¬
адаева, выяснив его роль и место в истории
русской философии. В связи с этим он
упрекает французского историка философии
Шарля Кэне, который, располагая текстами
пяти новых «Философических писем», в сво¬
ей книге «Tschaadaev et les lettres philoso-
phiques. Contribution a l'etude du mouve-
ment des idees en Russie» (Paris, 1У31)
будто бы «не высказался по узловым во¬
просам» (стр. 7).
Фальк указывает, что имеются две точки
зрения, два мнения относительно взглядов
Чаадаева. Сторонники первой точки зрения,
пишет автор, относят Чаадаева к христи¬
анским мыслителям, восхвалявшим католи¬
ческое средневековье. Фальк считает, что
из современников Чаадаева не только Жи-
харей, Свербеев и Лонгинов в московских
салонах, но и Гагарин и другие в Европе
разделяли этот взгляд. На «основании вновь
найденных документов» он якобы был под^
твержден Гершензоном, Винклером, Шелл-
тингом, Койре и Зеньковским как «тради¬
ционный взгляд» на Чаадаева и его миро¬
воззрение (см. стр. 80, 84).
Сторонники другой точки зрения видят
в лице Чаадаева критика николаевской дей¬
ствительности, приверженца передовых
идей. «Они приклеивали к нему ярлык ре¬
волюционера»,— замечает Фальк (стр. 79).
Он пишет, что первым такое мнение о
Чаадаеве высказал А. И. Герцен в статье
«Развитие революционных идей в России»
(стр. 80—82). Когда советские коммента¬
торы, справедливо считает Фальк, подчер¬
кивают в мировоззрении Чаадаева примат
социально-политических, антикрепостниче¬
ских мотивов, отмечают второстепенную
роль религиозных взглядов, отрицают аске¬
тизм в этике, не забывают о наличии в
его гносеологии ценных мыслей о роли на¬
блюдения и опыта и пишут о борьбе рус¬
ского мыслителя против ортодоксальной
церкви, тогда они становятся защитниками
концепции Герцена. В такой роли, указы¬
вает автор, выступают Д. Шаховской, В. Ас¬
мус и В. Солозьева в своих статьях о
Чаадаеве.
Нетрудно определить, какой стороны
придерживается автор книги. Так, уже во
«Введении» Фальк находит достойными
внимания оценки философского наследства
Чаадаева, содержащиеся в работах като¬
лических и протестантских историков фи¬
лософии М. Винклера, Б. Шульце, А. Кой¬
ре, Л. Мюллера, А. Тамборра, Э. Бенца
и других. В этот же ряд он ставит произве¬
дения П. Милюкова, В. Яковенко, Д. Чи¬
жевского, В. Зеньковского. Но особенно он
выделяет книги М. О. Гершензона.
Фальк уклоняется от анализа условий
идейного становления Чаадаева. Он ничего
не пишет о влиянии европейских революци¬
онных событий 20-х годов и особенно са-
модержавно-крепостнической действитель¬
ности России на мировоззрение молодого
офицера. Не нашлось места и для выясне¬
ния причин все большего сближения Чаа¬
даева с декабристами. Факт принятия Ча¬
адаева в Союз благоденствия, а затем в
члены Северного общества декабристов
остается автору книги как бы неизвестным.
Автор совершенно игнорирует широко из¬
вестную статью Г. В. Плеханова «П. Я. Ча¬
адаев» (см. Г. В. Плеханов. Соч.,
т. XXIII). Видимо, Фальк не в состоянии
что-либо возразить Плеханову, который в
этой статье до конца разоблачил позицию
М. Гершензона, оценивавшего авторитет и
роль Чаадаева в истории русской общест¬
венной мысли как «чудовищное недоразуме¬
ние», как «легенду». Г. В. Плеханов убеди¬
тельно доказал факт принадлежности Ча¬
адаева к деятелям русского освободитель¬
ного движения, наличие у автора «Филосо¬
фических писем» серьезных заслуг в борьбе
с самодержавием и крепостничеством.
Чаадаев изображается Фальком вне рус¬
ского освободительного движения, как
«объективист.» (стр. 19), как «служитель чи¬
стой идеи» (стр. 80). По мнению Фалька,
и после опубликования первого «Филосо¬
фического письма» Чаадаев оказался вне
связи с просветителями 30-х годов, без под¬
держки со стороны передовых людей Рос¬
сии. «Кроме Герцена и с некоторыми огра¬
ничениями Пушкина,— читаем в книге,— не
было никого, кто бы одобрил Письмо... Все
считали себя задетыми словами Чаадаева»
(стр. 16).
Этот вывод Фалька поражает своим во¬
пиющим пренебрежением к фактам. Ведь
известно, что первое «Философическое
письмо» вышло в свет благодаря усилиям
большого круга людей, в том числе На¬

148
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
деждина, Станкевича и прежде всего Бе¬
линского, бывшего в ту пору одним из ос¬
новных сотрудников «Телескопа». Но ка¬
толическому ученому нет дела до фактов,
явно противоречащих его концепции.
Философские основы мировоззрения Чаа¬
даева Фальк оценивает весьма предвзято.
По его мнению, основанием воззрений рус¬
ского мыслителя являются принципы един¬
ства знания и веры (стр. 39) и учение о
единстве вселенной (All — Einheitslehre,
стр. 41, 68—70).
Защита Чаадаевым принципа закономер¬
ного развития природы и общества, про¬
возглашение и проведение в своем фило¬
софском анализе идеи всеобщего развития,
благодаря чему он и вел небезуспешную
борьбу против субъективизма славянофи¬
лов и представителей «официальной народ¬
ности», остаются не замеченными Фальком.
Вместо этого он обращает свое внимание
на выводы Чаадаева, в которых тот был
или неоригинален (принцип единства все¬
ленной), или непоследователен (принцип
единства веры и науки) и делал уступки
традиционным взглядам идеологов офи¬
циальной России. Это грубое искажение
действительных взглядов русского мысли¬
теля понадобилось Фальку для того, чтобы
«доказать», что Чаадаев не более как ма¬
локритический последователь и компилятор
идей Платона, Ж. де Местра, Л. де Бо-
нальда и других.
В частности, мысли русского философа
о большой роли традиций как в жизни об¬
щества, так и в познании он считает за¬
имствованным у Ж. де Местра традициона¬
лизмом (стр. 46—49).
Фальк не понимает, что вопрос о тра¬
дициях, прогрессивных и реакционных, об
их роли в познании и в общественной жиз¬
ни был поднят и горячо дискутировался
в истории русской философии в связи с са¬
мой острой проблемой в период жизни Чаа¬
даева: об отношении к восхваляемым офи¬
циальными и полуофициальными идеолога¬
ми «исконным началам русской жизни» —
крепостничеству, царизму, православию, об
отношении к передовой европейской и рос¬
сийской науке, культуре, к опыту государ¬
ственной и общественной деятельности.
Спор о преобразованиях Петра I был тес¬
нейшим образом связан с задачами обще¬
ственных сил прежде всего России, а не
Западной Европы. Поэтому неверно, что
свой идейный и методологический материал
Чаадаев якобы черпал у французских кле¬
рикалов Ж. де Местра и Л. де Бональда,
как это утверждает Фальк.
Вслед за Лонгиновым Фальк относит
Чаадаева к русским последователям Шел¬
линга. В чаадаевском принципе примата
целого над единичным, общественного над
личным он видит шеллингианство, чем со¬
вершенно зачеркивает влияние социально-
политической платформы декабристов на
философские и этические взгляды русского
мыслителя. При этом автор также забы¬
вает, что в отличие от мистического призы¬
ва Шеллинга к личному душевному само-
усовершенсхвованию как пути к спасению,
к благу и истине Чаадаев считал, что
стремления эгоистического «Я» не ведут
ни к благу, ни к истине. Испытывая глу¬
бокую неприязнь к рабству, к угнетению
человека человеком, Чаадаев высоко ценил
те черты морали, которые могли служить
борьбе против зол николаевской крепост¬
нической России. Многие из норм его этики
являлись нормами морального кодекса де¬
кабристов.
Только учитывая эти и другие стороны
мировоззрения Чаадаева, можно понять
смысл его весьма корректных слов, обра¬
щенных к Шеллингу: «...Да будет мне по¬
зволено сказать вам еще и то, что хотя и
следуя за вами по вашим возвышенным
путям, случалось часто мне приходить в
конце концов не туда, куда приходили вы»
(Сочинения и письма П. Я. Чаадаева. М.,
1913, т. I, стр. 168).
Оставаться на уровне идейно-теоретиче¬
ских задач, стоявших в то время перед
русским обществом, можно было, только
располагая незаурядным дарованием мыс¬
лителя, способного глубоко критически,
творчески отразить в своем мировоззрении
как процессы общественной жизни, так и
достижения науки и культуры Европы и
России. Чаадаев был именно таким мыс¬
лителем. Самобытность его философско-
исторической концепции неоспорима.
Извращая философские основы мировоз¬
зрения Чаадаева, Фальк вместе с тем вы¬
холащивает антикрепостническое и антица-
ристское содержание мировоззрения рус¬
ского мыслителя, игнорирует критику
православия и русской церкви, содержа¬
щуюся в трудах Чаадаева. Фальк стремит¬
ся доказать, что главное в воззрениях рус¬
ского философа — не их социально-полити¬
ческое содержание, а мистицизм, религиоз¬
ные искания. Сущность исторической кон¬
цепции Чаадаева он видит в «воспевании
католицизма» (стр. 20). Фальк утверждает,
что, по Чаадаеву, «только католицизм...
представляет собой истинную религию»
(стр. 25). Чаадаеву приписывается тоска
по средневековью: его идеалом царства
божьего на земле, пишет Фальк, является
«католическое средневековье» (там же).
Вот уж, поистине, у кого что болит, тот
о том и говорит!
Что касается Чаадаева, то уместным бу¬
дет ему самому дать возможность возра¬
зить Г. Фальку. В письме к А. И. Турге¬
неву (1835) Чаадаев писал: «Если бы в те
времена, когда я искал религии, я встре¬
тил бы в окружающей меня среде гото¬
вую,— я, наверное, принял бы ее; но не
найдя таковой, я вынужден принять испо¬
ведание Фенелонов, Паскалей, Лейбницев
и Бэконов. Вы, между прочим, были непра¬
вы, когда определили меня как истинного
католика» (Сочинения и письма, т. II,
стр. 203). Это заявление Чаадаева вряд ли
нуждается в комментариях.
Тенденциозность, проявляющаяся у Фаль¬
ка в связи с идеей Чаадаева о «царствии
божисм», также очевидна. Известно, что в
весьма консервативную, религиозную фор¬
му — «царство истины», «царство разума»,
«царство божие» — Чаадаев вкладывал
свое понимание идеального гражданского

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
149
общества, которое, по его убеждению,
должно осуществиться на земле, а не на
небе. Религиозно-мистическая утопия Чаа¬
даева содержала признание идеальным
лишь того общественного строя, который
свободен от произвола царей, от крепост¬
ного рабства, от национальных и расовых
предрассудков. На глубокий социальный
смысл чаадаевской мечты об идеальном
строе жизни людей указывал и такой бур¬
жуазный историк философии, как Шарль
Кэне.
Фальк не только преувеличивает место
и роль религиозных исканий Чаадаева в
общей системе его взглядов, но также иска¬
жает и их действительные причины. В ка¬
честве таковых он указывает на влияние
Сведенборга и модных клерикалов XIX ве¬
ка:	Л. де Бональда, Ж. де Местра,
Ю. Штиллинга, а также М. Ламенне. Меж¬
ду тем игнорируемая Фальком статья
Г. В. Плеханова дает ответ на поставлен¬
ный в книге вопрос. «Мистицизм,— писал
Плеханов в фрагменте «П. Я. Чаадаев»,—
был для него тем же, чем, к сожалению,
до сих пор служит водка многим и многим
«русским» людям: средством, ведущим к
забвению. Но водка не устраняет тех при¬
чин, которые вызывают нравственные стра¬
дания пьющего. Подобно этому и мисти¬
цизм не мог дать Чаадаеву то удовлетво¬
рение, которое могло быть найдено им
только в общественной дея¬
тельности» (Соч., т. XXIII, стр. 12).
Если Плеханов видит корни мистицизма
Чаадаева в общественных отношениях пер¬
вой половины XIX века, в бессилии осмыс¬
лить их, в отсутствии возможностей удо¬
влетворить стремление к общественной дея¬
тельности, то Фальк за основную причину
религиозных исканий русского философа
выдает «влияния» богословов и социологов
Европы. И эго понятно: человек религиоз¬
но-идеалистических настроений и взглядов,
каковым является Фальк, не может ничего
другого сказать по этому вопросу.
Фальк считает, что причины философских
и социологических занятий Чаадаева также
лежат в свете «чисто религиозной мысли».
Сам же Чаадаев побудительные причины
своих философско-политических размышле¬
ний видел совсем не в сфере идей. В своем
знаменитом первом письме он писал:
«...Сладкая вера в будущее счастье чело¬
вечества одна служит мне убежищем, когда,
удрученный жалкой действительностью, ко¬
торая меня окружает, я чувствую потреб¬
ность подышать более чистым воздухом,
взглянуть на более ясное небо» (Сочинения
и письма П. Я. Чаадаева. М., 1914, т. II,
стр. 125). Очевидно, что не богословы и со¬
циологи, а прежде всего «жалкая действи¬
тельность» николаевской России побуждала
Чаадаева к теоретическим исканиям.
Чаадаев принадлежал к тем дворянским
деятелям освободительного движения Рос¬
сии, которые на почве «разлада» с окру¬
жающей действительностью и бессилия
осмыслить ее были ранены мистикой, ис¬
поведовали религию. Отсюда противоречия
его системы, слабые и даже консерватив¬
ные стороны его мировоззрения. Идеализм,
религиозные мотивы часто приводили
Чаадаева к искажению истории и процес¬
са познания. Все это свидетельствует об
ошибках в исканиях, об исторической и
классовой ограниченности идей Чаадаева,
ограниченности, которую, преувеличивая,
всегда восхваляли реакционные историки
русской общественной мысли.
Вслед за этими реакционными историка¬
ми и Фальк всячески раздувает консерва¬
тивные стороны мировоззрения Чаадаева.
Все доводы пятой главы книги Фалька под¬
чинены стремлению убедить читателя в том,
что Чаадаев был выразителем христиан¬
ской идеи, христианским философом и тол¬
кователем библии (стр. 50—66). Фальк не
признает никакой «протестации» Чаадаева
по отношению к вере и церкви. Он часто
повторяет:	Чаадаев — противник атеизма,
его религиозные искания имеют само¬
довлеющее значение.
Между тем изучение наследства Чаадае¬
ва, условий, в которых он жил и боролся,
дает достаточно материала, чтобы реши¬
тельно возражать против подобной одно¬
сторонней и тенденциозной оценки миро¬
воззрения русского мыслителя. Когда
Чаадаев отрицал существование ангелов и
выступал против догмата о непогрешимо¬
сти «святейших особ», не признавал пра¬
вильным богословское толкование важней¬
ших положений библии, осуждал право¬
славную церковь как преступно-порочную
и защищал права человеческого разума на
постижение всей сферы бытия и даже бо¬
га, он объективно подрывал устои религии
как идеологии и церкви как традиционно¬
го	социально-политического института.
Именно поэтому Герцен писал, что в ре¬
лигиозной концепции Чаадаева заключен
«атеизм, окруженный религиозными учреж¬
дениями». Революционным представителям
русского освободительного движения все¬
гда была дорога прежде всего прогрессив¬
ная	направленность социально-политиче¬
ских, социологических, а в определенной
степени и философских взглядов Чаадаева,
его патриотизм. До конца дней своих он
защищал основные требования декабристов,
великое дело освобождения русского на¬
рода.
В	противоположность революционным
демократам русские либералы скрывали от
широкой публики прогрессивные стороны
мировоззрения Чаадаева. Замалчивает их
и автор книги «Мировоззрение Чаадаева».
Он тщательно оберегает своего читателя
от знакомства с мыслями Чаадаева, харак¬
теризующими его симпатии к утопическо¬
му социализму, от знакомства с критикой
русским философом капитализма, идеоло¬
гии официальной народности и реакцион¬
ных сторон славянофильства.
Почему же Фальк, гиперболически пре¬
увеличивая консервативные стороны воз¬
зрений Чаадаева, игнорирует самое глав-
ное — содержание его прогрессивных для
своего времени социально-политических и
социологических взглядов? Последний раз¬
дел книги дает достаточный материал для
ответа на этот вопрос.
Изложив свои выводы из пяти предше¬
ствующих глав, Фальк высказывает здесь
«твердое убеждение», основывающееся на

150
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
«тщательном исследовании» всех доступ¬
ных ему источников и комментаторской ли¬
тературы, что его мнение о Чаадаеве про¬
тивоположно точке зрения Герцена. Будучи
«новым представлением о Чаадаеве», пи¬
шет он, это мнение вместе с тем является
«старым», поскольку «ни в одном пункте
не противоречит тому, что было известно о
нашем авторе из достоверных источников.
Основная концепция Гершензона была
существенным образом углублена и под¬
тверждена» (стр. 83). Поэтому свою книгу
Фальк считает «блестящим подтвержде¬
нием- традиционного представления о Чаа¬
даеве».
В одном прав католический ученый: дей¬
ствительно, его точка зрения, его концеп¬
ция оценки мировоззрения Чаадаева не но¬
ва. Он, правда, при сем зря преувеличи¬
вает собственные заслуги, называя свой
труд «вкладом в историю русской фило¬
софской мысли» (стр. 9). Никакого «вкла¬
да» Фальк здесь, разумеется, не делает, он
всего лишь упражняется в веховстве, до¬
вольно модном ныне в буржуазной Европе
и особенно в Западной Германии, где не
только марксизм-ленинизм, но подчас и вся
передовая немецкая и зарубежная демокра¬
тическая мысль и ее приверженцы становят¬
ся объектом фальсификации и поношения
со стороны клерикальной реакции.
Автор книжки «Мировоззрение П. Я. Чаа¬
даева в свете восьми «Философических пи¬
сем» является одним из видных представи¬
телей правого крыла западногерманского
клерикализма. Верный рыцарь ста¬
рых буржуазно-политических концепций,
Г. Фальк не случайно оказывается в ла¬
гере сторонников старых либеральных
взглядов на историю философии. Поэтому,
в сущности, нет различия между Фальком-
публицистом и Фальком — историком рус¬
ской философии; социальная направлен¬
ность публицистических статей и «ученых
трудов» Фалька одинакова — посильное
служение реакционным кругам клерикалов.
П. С. ШКУРИНОВ
Коротко о книгах
ЯН ЮН-ГО. История древнекитайской идеологии. Перевод с китайского Ф. С. Быкова,
Д. Л. Веселовского, Т. Е. Мытарова. Общая редакция и вступительная статья Ян Хин-
шуна. Издательство иностранной литературы, М., 1957, 423 стр.
Рецензируемая работа Ян Юн-го являет¬
ся первой книгой на русском языке, в ко¬
торой с марксистских позиций освещается
история древнекитайской идеологии, за¬
рождение и развитие философии в Китае
в XV—III веках до нашей эры.
Труд Ян Юн-го дает широкую картину
культурной жизни и развития идеологии
в древнем Китае. Он наглядно показывает
несостоятельность буржуазных западно¬
центристских теорий, согласно которым в
Китае якобы никогда глубоко не разраба¬
тывались гносеологические проблемы, а су¬
ществовали лишь этические и социологи¬
ческие теории. Автор подробно, на основе
первоисточников раскрывает борьбу мате¬
риализма и идеализма в древнем Китае,
характеризует проблемы, по которым шла-
борьба в эту эпоху, показывает вклад ки¬
тайских мыслителей в разработку различ¬
ных философских проблем, в том числе
проблем теории познания и логики. То об¬
стоятельство, что автор при характеристи¬
ке взглядов этих мыслителей опирается на
первоисточники, позволяет ему избежать
модернизации, присущей трудам западно¬
европейских буржуазных ученых, посвя¬
щенным этим проблемам, и показать свое¬
образие как китайской философии в це¬
лом, так и воззрений ее выдающихся пред¬
ставителей в древности.
На основе глубокого научного анализа
социальной обстановки в древнем Китае
автор показывает, как изменения в соци¬
альной жизни в эту эпоху получают отра¬
жение в идеологии.
Особенно ценно, что Ян Юн-го в своей
книге прослеживает самые глубокие исто¬
ки возникновения различных философских
категорий. При этом автор на основе тща¬
тельного лингвистического анализа древ¬
них текстов дает новую трактовку многих
категорий. Он прослеживает также исто¬
рию возникновения и развития представле¬
ний о пяти первоэлементах вещей, вскры¬
вает диалектический характер древнейших
философских категорий, развитие представ¬
лений о пространстве и времени, о единич¬
ном и всеобщем и др.
В книге сообщается много новых и важ¬
ных сведений о выдающихся мыслителях
древнего Китая. Одна из лучших глав в
книге, пятая, посвящена Конфуцию и Мо-
цзы. Автор убедительно показывает про¬
грессивные черты в философской системе
Конфуция, выдающуюся роль этого мыс¬
лителя, ратовавшего за идеалы гуманно¬
сти и справедливости, за распространение
знаний среди простого народа. В то же
время он .раскрывает и историческую огра¬
ниченность взглядов этого мыслителя как
представителя родовой знати. Большое ме¬
сто уделено в главе • разъяснению катего¬
рий «жень» (гуманность) и «ли» (ритуал).
Ян Юн-го показывает также прогрессив¬
ные идеи в концепции Мо-цзы, который
полагал, что «все должно быть в соответст¬
вии с интересами народа», и на этом осно¬
вании выступал против агрессивных войн
(стр. 152).
Характеризуя школы Ян Чжу и Чжу-
ан Цзы, проповедовавшие необходимость
изменения общественного строя в соот¬
ветствии с «природой человека», автор пи¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
151
шет, что «взгляды Ян Чжу являются в
своей основе идеалистическими, общими с
идеологией книги Лао-цзы» (стр. 421).
В предисловии к русскому переводу
проф. Ян Хин-шун, в целом правильно
охарактеризовав достоинства и недостатки
книги Ян Юн-го (см. также его обстоя¬
тельную рецензию на книгу Ян Юн-го (на
кит. яз.) в журнале «Вопросы философии»
№ 1 за 1955 год), высказывает несколько
иной взгляд на философию Лао-цзы.
«Спорной представляется оценка философ¬
ских взглядов сторонников учения о дао,—
пишет Ян Хин-шун.— В настоящее время
в Китае исследователи все больше скло¬
няются к той точке зрения, что в учении
Лао-цзы содержатся элементы наивного
материализма и диалектики» (стр. 15).
Нам представляется, что эти положения
не противоречат друг другу, поскольку и
Ян Юн-го показывает, что учение Лао-
цзы содержало в себе элементы стихийно¬
го материализма и диалектики, которые
особенно явственно проявились в разработ¬
ке философских категорий «дао» (закон,
путь) и «ци» (материальная субстанция).
Эти категории в дальнейшем получали
различную трактовку. В их разработке
особенно ярко проявилась борьба матери¬
ализма и идеализма, метафизики и диа¬
лектики.
Учение о «дао» получило дальнейшее
развитие и логическое обоснование в шко¬
ле Хуэй Ши и Гунсунь Луна. Основным
методом этой школы было сведение много¬
го к единому. Большое внимание эта шко¬
ла уделяла логическим проблемам, разра¬
ботке логических категорий сходства и
различия, тождества и противоположности,
количества и качества и др.
Характеризуя философскую школу мои-
стов, автор разъясняет, что они развивали
положительные стороны во взглядах Мо-
цзы. В их трудах получила дальнейшее
развитие идея справедливости как стремле¬
ния приносить пользу народу. Автор пока¬
зывает борьбу моистов против взглядов
Хуэй Ши и Гунсунь Луна. С позиций «пра¬
вильного отношения к действительности»
они разоблачали софистические ухищрения
Хуэй Ши и Гунсунь Луна и идеалистиче¬
скую сущность их учения о качествах ве¬
щей.
Представляет интерес глава, посвящен¬
ная взглядам Сюнь-цзы, его разработке
категорий «ли» (ритуал) и «фа» (закон).
Сюнь-цзы развивал идеи конфуцианства,
но в то же время подвергал критике не¬
которые реакционные идеи последователей
Конфуция, призывавших к возврату к ста¬
рым порядкам. Он отождествлял катего¬
рию «ли» с категорией «фа».
Ян Юн-го в своей книге освещает не
только социологические, но и гносеологи¬
ческие воззрения Сюнь-цзы. Взгляды Сюнь-
цзы развивал Хань Фэй. «Хань Фэй,— пи¬
шет Ян Юн-го,— ратовал за установление
законов в интересах новой общественной
силы того времени, и такой новой силой
являлись феодалы. Установив законы в их
интересах, Хань Фэй рассчитывал разбить
давно прогнившую систему родового ра¬
бовладения» (стр. 409).
Таким образом, в книге Ян Юн-го удач¬
но показано зарождение и развитие древ¬
некитайской философии.
Книга Ян Юн-го является ценным посо¬
бием для преподавателей высших учебных
заведений, читающих спецкурсы по исто¬
рии китайской философии и соответствую¬
щие разделы в общих курсах, а также для
студентов, изучающих историю философии.
Большой интерес представляет эта книга
и для широких кругов советской интелли¬
генции, интересующихся проблемами исто¬
рии философии китайского, индийского и
других народов Востока.
Е. В. ВИНОГРАДОВА
G.	SODER. Studie zur rechtssozialistischen Ideologie. Berlin, 1957, 170 SS.
Книга Г. Зедера «Очерк правосоциали¬
стической идеологии» состоит из предис¬
ловия, шести глав, заключения и библио¬
графического списка философских работ
современных немецких правых социали¬
стов.
В предисловии автор подчеркивает, что
борьба против идеологии правых социали¬
стов не мешает осуществлению единства
действий всех сил рабочего класса против
империалистической буржуазии. Напротив,
это единство действий может быть проч¬
ным только в том случае, если оно имеет
принципиальную теоретическую основу.
Первая глава («Исторически-социальные
корни идеологии правых социалистов») рас¬
сматривает возникновение правосоциали¬
стической идеологии и ее особенности на
современном этапе. В следующей главе ав¬
тор анализирует теоретические корни со¬
временной правосоциалистической идеоло¬
гии. Эти корни автор видит прежде всего
в неокантианской теории познания.
Значительный интерес представляет со¬
держащийся в книге анализ другого источ¬
ника современной идеологии правых соци¬
алистов — католической социальной тео¬
рии. Последние десятилетия отмечены по¬
пытками католической церкви создать ми¬
ровоззрение, которое могло бы противо¬
стоять марксизму, отвлечь рабочие массы
от классовой борьбы, «дополнив» идею со¬
циализма христианским вероучением. С по¬
пытками подобного «синтеза» социализма
и католицизма выступил западногерман¬
ский теолог Т. Штейнбюхель. Созданная
им «теория стадий» преследует цель вытес¬
нить марксизм из социалистического дви¬
жения. Автор книги справедливо подчер¬
кивает факт сближения католического

152
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
мировоззрения и идеологии правых социа¬
листов.
В третьей главе автор показывает, ка¬
кими методами насаждается в рабочей
среде религиозное мировоззрение. Этой це¬
ли в конечной итоге служит отказ от на¬
учного социалистического мировоззрения,
характерный для руководителей СДПГ.
Современные правые социалисты (например,
Э. Безе) считают мировоззрение чем-то субъ¬
ективным. Вместе с тем автор отмечает,
что у широкой массы рядовых членов и
функционеров социал-демократии подобное
отношение к проблемам мировоззрения вы¬
зывает резкий протест.
Специальную главу посвящает автор ин¬
терпретации социал-демократическими те¬
оретиками проблемы отношения мышления
к материи. Один из столпов правого со¬
циализма в Западной Германии, В. Таймер,
в книге «Марксизм. Учение — действие —
критика» ополчается против материалисти¬
ческой теории познания. Диалектическому
материализму Таймер приписывает точку
зрения вульгарного, механистического ма¬
териализма. Подобным образом «крити¬
кует» материализм и Э. Безе. На ленин¬
ский вопрос, адресованный махистам: суще¬
ствовала ли земля до человека,— Безе дает
следующий ответ: «Земля определенно су¬
ществовала до человека, но ни в коем слу¬
чае не до возникновения сознания... Созна¬
ние существовало до появления человека»
(стр. 100). Это парадоксальное утвержде¬
ние Безе «обосновывает» кантианским поло¬
жением о субъективном характере времени.
■Время есть «форма сознания»; когда не бы¬
ло человека, время существовало; следова¬
тельно, делается вывод, должно было быть
сознание до человека.
Для современной буржуазной философии
характерна иррационалистическая тенден¬
ция. Идеология правых социалистов не из¬
бегла этой участи. Правосоциалистические
теоретики, подчеркивает автор, не только
придерживаются ложных взглядов об огра¬
ниченности возможностей разумного позна¬
ния, но выступают проповедниками «беспо¬
лезности и вреда» знания.
В шестой главе автор рассматривает ин¬
терпретацию идеологами правых социали¬
стов проблемы причинности и закономер¬
ности. Марксистскую теорию причинности
они изображают как механический детер¬
минизм, отождествляющий случайность и
необходимость; марксистское понимание об¬
щественного развития выдается за фата¬
лизм, якобы отрицающий возможность ак¬
тивного участия людей в формировании
истории. Теоретики оппортунизма, в част¬
ности В. Таймер, в понимании историческо¬
го процесса выступают как волюнтаристы.
По этому поводу автор пишет: «Ёоля чело¬
века, каким бы значительным фактором в
историческом процессе она ни была, играет
все же не всемогущую, как этого хоте¬
лось бы Таймеру, а подчиненную роль.
Стремления людей обусловливаются, огра¬
ничиваются и, с другой стороны, находят
возможности для своего осуществления в
исторической действительности» (стр. 155).
Убедительно показывает автор, как отри¬
цание исторических закономерностей при¬
водит правых социалистов к отрицанию про ¬
гресса.
А.	Г.

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
О разработке важнейших проблем философии
в Академии наук СССР и Академиях наук
союзных республик
(Обзор планов работы на 1958 год)
В нашей стране разработка вопросов фи¬
лософии ведется во многих научно-исследо¬
вательских учреждениях. К ним относятся
Институт философии АН СССР, институты
философии АН Грузинской ССР и Украин¬
ской ССР, Институт философии и права АН
Белорусской ССР, Институт философии и
права АН Казахской ССР, секторы фило¬
софии академий наук Азербайджанской
ССР и Армянской ССР, Институт филосо¬
фии и права АН Узбекской ССР, Отдел
философии АН Таджикской ССР, Отдел
философии Института истории, археологии
и этнографии Туркменской ССР, Молдав¬
ский филиал АН СССР, философские фа¬
культеты Московского, Ленинградского и
Киевского университетов, философские ка¬
федры Академии общественных наук, Выс¬
шей партийной школы и других вузов
СССР.
Одной из задач Института философии
АН СССР является координация научно-
исследовательских работ по важнейшим
проблемам философии и оказание необхо¬
димой научной помощи институтам акаде¬
мий наук союзных республик и другим фи¬
лософским учреждениям. С этой целью
проводятся координационные совещания
для согласования планов научной работы,
обсуждения программ, методики и направ¬
ления исследований.
На различных этапах разработки про¬
блем осуществляется непосредственное
творческое общение ученых, проводятся
консультации, обсуждения законченных ра¬
бот и т. д. Некоторые из крупных трудов
выполняются большими коллективами ав¬
торов совместно с представителями фило¬
софской науки национальных республик.
Так были созданы «Очерки по истории фи¬
лософской и общественно-политической
мысли народов СССР» в двух томах
(М., 1955—1956), так проводится работа над
пятитомной «Историей философии» (вышли
в свет I и II тома) и другими трудами.
Ученые-философы в СССР работают над
важнейшими проблемами философии, со¬
здают научные труды, выпускают в свет
брошюры и статьи, широко пропагандиру¬
ющие среди трудящихся марксистско-ле¬
нинскую философскую науку. В академиче¬
ских учреждениях и в вузах СССР много
внимания уделяется научной подготовке к
изданию произведений классиков филосо¬
фии и выдающихся представителей про¬
грессивной общественной мысли народов.
Планы научно-исследовательской работы
на 1958 год предусматривают дальнейшее
развитие философской науки, концентра¬
цию научиых сил для разрешения важней¬
ших проблем философии, еще более органи¬
зованную и тесную координацию научной
деятельности.
Планы текущего года предусматривают
необходимость уделять большое внимание
связи философии с практикой, изучению ле¬
нинского этапа в развитии марксистской
философии, освещению роли коллективной
мысли Коммунистической партии Совет¬
ского Союза и зарубежных братских ком¬
мунистических и рабочих партий в тзорче-
ском развитии философии.
XX съезд КПСС поставил перед совет¬
скими философами задачу подготовки учеб¬
ников по марксистско-ленинской филосо¬
фии. В 1958 г. планируется работа по со¬
ставлению и подготовке к изданию ряда
таких учебников: «Основы марксизма-ле¬
нинизма», «Основы марксистско-ленинской
философии», «Краткий очерк истории фи¬
лософии», учебник по эстетике и др.
Одной из центральных проблем в обла¬
сти исторического материализ-
м а, разрабатываемой учеными в 1958 году,
является проблема закономерностей воз¬
никновения и развити'Я социалистического
общества. Разработка этой проблемы яв¬
ляется важнейшей составной частью иссле¬
дования ленинского этапа в развитии ис¬
торического материализма и предполагает
создание ряда коллективных трудов и мо¬
нографий по актуальным вопросам совре¬
менности.
Институт философии АН СССР в течение
1958 года подготовит ряд работ по этой
проблеме, наиболее крупными из которых
являются: «Исторический материализм о
закономерностях развития социалистиче¬
ского общества» (коллективный труд в
35 авт. л., под редакцией чл.-корр. АН
СССР П. Н. Федосеева), «Подъем куль¬
турно-технического уровня трудящихся —
закономерность социалистического обще¬
ства» (коллективный труд в 35 авт. л.);
этот труд подготавливается Институтом
философии АН СССР совместно с работни¬
ками Уральского государственного универ¬
ситета главным образом на основе мате¬

154
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
риалов предприятий г. Свердловска и
Свердловской области. В 1958 году будет
также продолжаться работа над моногра¬
фиями: Г. Е. Глезермана «О закономерно¬
стях смены общественно-экономических
формаций» (12 авт. л.), А. И. Соболева
«Классы и классовая борьба в условиях
современного капитализма» (12 авт. л.),
Н. П. Васильева «Социалистическая рево¬
люция и пролетарский интернационализм»
(12 авт. л.), Ц. А. Степаняна «Единство
социалистического общества и характер
противоречий в его развитии» (12 авт. л.),
И. В. Малышева «О роли народных масс
в социалистическом обществе» (15 авт. л.),
М. А. Аржанова «Взаимодействие государ¬
ства и права при социализме» (ч. 2-я,
25 авт. л.)..
Сектором философии АН Азербайджан¬
ской ССР будут разрабатываться темы:
«Советский народ — творец коммунизма»
(А. С. Шакир-заде. 25 авт. л., на русск.
яз.), «Социализм и культурное наследие
прошлого» (А. Ю. Наджафов. 15 авт. л.,
на азерб. яз.), «Роль интеллигенции в раз¬
витии советского общества» — по материа¬
лам Азербайджанской ССР (М. А. Ру¬
стамов. 15 авт. л., на азерб. яз.), «Роль
социалистического соревнования в развитии
творческой активности 'народных масс» —
по материалам Азербайджанской ССР
(М. М. Касумов и А. X. Алиев. 12 авт. л.,
на азерб. яз.), «Изменение социальной
природы рабочего класса и крестьянства
Азербайджана в годы строительства социа¬
лизма» (М. М. Касумов и Г. Р. Иманов) и
др. Большая часть этих монографий будет
завершена к I960 году.
Сектор философии АН Армянской ССР в
течение 1958 года планирует подготовить
к изданию работу А. М. Восканяна и
М. С. Даниелян «Общее и особенное в об¬
щественном развитии в эпоху социализма»
(10 авт. л.). Институт философии и права
АН Белорусской ССР продолжит работу
по теме «Возникновение и развитие социа¬
листической культуры в Белоруссии»
(К- П. Буслов, 3. У. Докторов, А. И. Го¬
ловнев. 18 авт. л.). Институт философии
АН Грузинской ССР продолжит работу по
теме «Закономерности происхождения и
развития социалистического общества»
(О. М. Бакурадзе). Институт философии
и права АН Казахской ССР будет продол¬
жать разработку тем: «Творческая роль го¬
сударства и права в осуществлении социа¬
листического преобразования в сельском
хозяйстве Казахстана» (В. А. Ким. 15 авт.
л.)у и «Закономерности формирования и
развития казахской советской интеллиген¬
ции» (Д. Кшибеков, М. Сужиков, А. Шма-
нов. 15 авт. л.). Институт философии и
права АН Узбекской ССР завершит работу
над монографией «О национальной форме
социалистической культуры узбекского на¬
рода» (И. М. Муминов и С. Шермухаме-
дов. 12 авт. л.). Институт философии АН
Украинской ССР будет подготавливать мо¬
нографию Г. Г. Емельяненко «Об общих
закономерностях и особенностях развития
украинской социалистической нации»
(15 авт. л.).
Большое внимание в планах 1958 года
уделяется проблеме единства мате¬
риалистической диалектики,
логики и теории познания. Ин¬
ститут философии АН СССР раз¬
рабатывает эту проблему совместно
с сотрудниками философских кафедр
Академии общественных наук при ЦК
КПСС и философских кафедр ряда вузов.
Продолжается работа над большими кол¬
лективными трудами: «Диалектический ма¬
териализм» (руководители—М. М. Розен¬
таль, Б. М. Кедров, П. В. Ко-пнин. 60 авт.
л.) и «Единство диалектики, логики и тео¬
рии познания» (руководитель — П. В. Коп-
нин. 25 авт. л.). Будет окончена в этом
году работа над монографиями И. Д. Анд¬
реева «Очерки теории познания диалекти¬
ческого материализма» (20 авт. л.) и
Ф. Т. Архипцева «Материя как философ¬
ская категория» (15 авт. л.). В плане ра¬
боты института намечено также начало
работы П. В. Тавамца над монографией
«Теория умозаключения и доказательства»
(18 авт. л.) и продолжение работы А. А. Зи¬
новьева «Структура научного знания».
Сектор философии АН Азербайджанской
ССР в 1958 году подготавливает к печати
монографии Дж. Т. Ахмедли «Свобода и
необходимость» (10 авт. л.) и 3. Н. Баги-
рова «Закон отрицания отрицания» (10 авт.
л.). Сектор философии АН Армянской ССР
планирует подготовку к изданию моногра¬
фии Л. А. Абрамяна «Закон отрицания от¬
рицания и критика буржуазной теории
цикличности в развитии общества» (5 авт.
л.) и работу над монографией Г. А. Гевор¬
кяна «Единство языка и мышления в их
историческом развитии» (4 авт. л.).
Институт философии и права АН Бело¬
русской ССР предусматривает продолже¬
ние в 1958 году работы над коллективным
трудом «О законах материалистической
диалектики» (12 авт. л.), а также работу
Я. П. Голенченко над монографией «Диа¬
лектико-материалистическое учение о поня¬
тии» (15 авт. л.) и В. М. Ковалгина над
монографией «Диалектика единства мыш¬
ления, речи и языка» (18 авт. л.). В Ин¬
ституте философии АН Грузинской ССР
проводится работа по темам: «Гносеологи¬
ческое рассмотрение критерия практики
как теоретическое обоснование тождества
диалектики, логики и теории познания»,
«Единство теории и практики», «Учение об
абсолютной и объективной истине», а так¬
же разрабатываются темы: «Гипотеза и
теория», «Дедуктивные умозаключения
как отражение объективной действитель¬
ности». В Институте философии и права
АН Узбекской ССР должен быть закончен
и сдан в печать коллективный труд «Во¬
просы диалектического материализма»
(18 авт. л., руководитель—И. М. Муми¬
нов). В Институте философии АН Украин¬
ской ССР подготавливается коллективный
труд «Материализм и эмпириокритицизм»
В. И. Ленина — образец творческого раз¬
вития марксистской философии» (29 авт. л.).
Институт философии АН СССР предусма¬
тривает разработку ряда важных философ¬
ских проблем психологии. Институт
планирует в 1958 году завершение работы
над коллективным трудом «Вопросы психо-

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
155
логии познания» в двух выпусках (30 авт. л.,
руководитель—С. Л. Рубинштейн), про¬
должение работы над монографиями
Е. В. Шороховой «О сознании» (12 авт. л.))
и Н. Н. Ладыгиной-Котс «Исследование
аналитико-синтетической деятельности при¬
матов» (12 авт. л.)\ завершение работы над
монографиями Л. Н. Анциферовой «Основ¬
ные закономерности элементарной познава¬
тельной деятельности» (14 авт. л.)',
Е. А. Будиловой «Борьба материализма и
идеализма в русской психологии во второй
половине XIX — начале XX в.»	(20 авт.
л.) и Н. С. Мансурова «Очерки современ¬
ной зарубежной психологии» (12 авт. л.).
В связи с успехами современного есте¬
ствознания актуальное значение приобре¬
тает философское освещение с позиций
диалектического материализма вопросов о
строении и развитии материи, о причинно¬
сти и необходимости в природе, о простран¬
стве и времени и др. Одной из ведущих
проблем, разрабатываемых советскими фи¬
лософами, соответственно является пробле¬
ма «Д иалектический материа¬
лизм и современное естество¬
знание».
Институт философии АН СССР по этой
проблеме в 1958 году закончит создание
большого коллективного труда «Проблема
причинности в современном естествозна¬
нии» (35 авт. л., руководитель—И. В. Куз¬
нецов). Институт планирует также оконча¬
ние работы над сборником статей «Фило¬
софские вопросы физики», т. III (25 авт.
л., ред.— М. Э. Омельяновский и И. В. Куз¬
нецов), и над монографиями М. Э. Омель-
яновского «Ленин и философские вопросы
современной физики» (20 авт. л.), Г. В. Пла¬
тонова «Ч. Дарвин и борьба материализма
с идеализмом вокруг его учения» (12 авт.
л.), Ю. П. Фролова «Проблема времени в
биологии, биофизике и в физиологии нерв¬
ной системы» (10 авт. л.), Е. Н. Чесноко-
ва «Теоретические основы классификации
естественных наук» (18 авт. л.)', X. М. Фа-
талиева «Естествознание и материально¬
производственная база социализма» (6 авт.
л.)\
Вопросам философии естествознания и
математики уделяет большое внимание кол¬
лектив Института философии АН Украин¬
ской ССР. В связи с разработкой пробле¬
мы «Ленинское философское наследство»
институт освещает ряд актуальных вопро¬
сов философии естествознания в главах уже
упомянутого выше коллективного тру¬
да «Материализм и эмпириокритицизм»
В. И. Ленина — образец творческого разви¬
тия марксистской философии» (например, в
таких главах его, как «Ленинское учение о
материи и движении и достижения совре¬
менной физики» (автор — П. С. Дышле-
вый), «В. И. Ленин о пространстве и вре¬
мени и теории относительности» (автор—
М. Б. Вильницкий), «В. И. Ленин о кризисе
естествознания и путях выхода из него»
(автор — А. В. Шугайлин), «Некоторые во¬
просы критики современного «математиче¬
ского идеализма» (автор—В. М. Свири-
денко). К этой же проблематике относит¬
ся и планируемая институтом монография
А.	В. Шугайлина «Борьба за материалисти¬
ческое истолкование проблемы поля и ве¬
щества в современной физике» (15 авт. л.).
В философских учреждениях нашей
страны широко разрабатываются также во¬
просы истории философии.
В Институте философии АН СССР в
1958 году ведется работа по подготовке к
печати тома III и тома IV «Истории фило¬
софии». К их составлению привлечены так¬
же философы из академий наук союзных
республик и стран народной демократии.
В 1958 году продолжается работа над кол¬
лективным трудом «Очерки по истории
марксистско-ленинской философии» (45 авт.
л., руководители — Г. С. Васецкий и
И. Я. Щипанов).
В 1958 году в институте продолжается
разработка вопросов истории домарксист¬
ской философии. В текущем году должна
быть закончена монография А. Ф. Шишки¬
на «Из истории этических учений»
(16 авт. л.) и продолжена работа над моно¬
графией Н. П. Аникеева «Из истории фило¬
софии дреаней Индии» (15 авт. л.). Инсти¬
тут продолжает работу по научной подго¬
товке к изданию произведений классиков
философии и выдающихся представителей
общественной мысли; подготавливаются
сборники: «Избранные сочинения античных
мыслителей V—IV вв. до н. э.» (30 авт. л.),
«Классики китайской философии» (40 авт.
л.), «Из истории философии в Индии»
(25 авт. л.)', «Избранные произведения
арабских мыслителей эпохи феодализма»
(30 авт. л.), завершается работа над под¬
готовкой первых двух томов «Избранных
произведений» И. Канта (в четырех томах,
120 авт. л.}. Институт продолжает работу
над подготовкой к изданию «Эстетики»
(III часть)' и «Феноменологии духа» Геге¬
ля, IV и V томов «Избранных философ¬
ских произведений» Г. В. Плеханова, про¬
изведений Фейербаха, Толанда, Гоббса,
Гольбаха, Локка, Гете, Гассенди, Пейна,
Форстера, Уарте, Вивеса, Дидро. Большое
внимание обращено на публикацию не из¬
дававшихся до сих пор или ставших би¬
блиографической редкостью трудов, напри¬
мер, В. Ф. Малиновского, Н. И. Новикова!,
В. И. Танеева, И. Р. Тархнишвили,
В. Н. Татищева. Совместно с философами
Румынии, Чехословакии подготавливаются
к изданию сборники произведений прогрес¬
сивных мыслителей этих стран.
В Секторе философии АН Азербайджан¬
ской ССР намечено завершение работы над
темами: «Критика Лениным позитивистской
социологии в 90-е годы XIX века»
(Т. А. Расудов. 10 авт. л.), «Этические
воззрения Низами» (Д. В. Мустафаев.
10 авт. л.) и «Социально-политические и
философские воззрения Хагани» (С. Д. Рза-
кули-Заде. 10 авт. л.). План сектора пред¬
усматривает продолжение в 1958 году ра¬
боты над монографиями 3. М. Орудзеева
«Разработка К- Марксом и Ф. Энгельсом
философских основ научного пролетарского
мировоззрения (1844—1846 гг.)» (8 авт. л.),
А.	О. Маковельского «Влияние античной
философии на философию Востока» (8 авт.
л.), А. Закуева «О философии «братьев чи¬
стоты» (10 авт. л.), А. А. Сеид-Заде «Не¬
которые вопросы средневековой философии

156
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
в Азербайджане (XIII—XVI вв.)'» (20 авт.
л.), М. М. Агомирова и Т. И. Ширалиева
«Идеологическая борьба в Азербайджане в
начале XX века» (12 авт. л.).
Сектор философии АН Армянской ССР
завершит работу над подготовкой моногра¬
фий С. С. Аревшатяна «Философия Иоанна
Воротнеци» (12 авт. л.), В. К. Севяна «Ми¬
ровоззрение X. Абовяна» (8 авт. л.), А. Г.
Бабаханяна «Социологические взгляды Гр.
Арцруни» (10 авт. л.), Н. Г. Гаспаряна
«Мировоззрение А. Восканяна» (4-авт. л.).
В 1958 году продолжается работа над
«Очерками по истории эстетической мысли
в Армении в XIX веке и в начале XX ве¬
ка» С. С. Товмася'на и Я. И. Хачикяна
(20 авт. л.), над монографией Г. О. Григо¬
ряна «Мировоззрение Ованеса Ерзынкаци»
(5 авт. л.) и подготавливается к публика¬
ции В. К- Чалояном произведение выдаю¬
щегося армянского мыслителя Езника Кох-
беци «Опровержение ересей» (13 авт. л.).
Институт философии и права АН Бело¬
русской ССР в 1958 году продолжает ра¬
боту над сборниками «Передовая философ¬
ская и общественно-политическая мысль в
Белоруссии в XVI — первой половине
XIX вв.» (Хрестоматия, 25 авт. л., ред.—
В. Н. Перцев) и «Общественно-политиче¬
ская мысль в Белоруссии в конце XIX—
начале XX в.»	(Д.	И. Мироканов и
О. И. Ефремова).
Институт философии АН Грузинской
ССР продолжит работу над монографией
«Общественные и философские взгляды
грузинских шестидесятников и философ¬
ские и общественно-политические взгляды
Ф. Махарадзе» (Ш. В. Хидашели) и под¬
готовит к изданию коллективный труд
«Очерки по истории общественно-полити¬
ческой и философской мысли в Грузии
XIX—XX вв.» (30 авт. л.).
Институт философии и права АН Казах¬
ской ССР планирует завершение работы
К. Бейсембиева и А. Искакова «Идейные
течения в Казахстане конца XIX й начала
XX в.» (15 авт. л.) и продолжение ряда
исследовательских работ по вопросам тео¬
рии и истории государства и права в Ка¬
захстане. Отдел философии АН Таджикской
ССР продолжит в 1958 году работу «Обще¬
ственно-политические и философские взгля¬
ды таджикских мыслителей XIII —XIV вв.»
(4 авт. л., автор — М. Раджабов) и работу
«Этические взгляды Насреддина Туси по
его работе «Ахлоки Носирн» (3 авт. л., ав¬
тор— К. Асадулаев), а также закончит
перевод книги Ибн-Сины «Ишорат» (10 а.вт.
л., исполнитель — Н. Садовский); готовится
работа С. Сарычева «Философские взгляды
и история суфизма по работам Фаридудди-
на Аттара «Мантык-Ут-таир» и «Тазкират-
ул-Аулийа» (4 авт. л.). В Институте фило¬
софии и права АН Узбекской ССР будет
продолжаться разработка проблемы «Ис¬
тория распространения марксистско-ленин¬
ских идей и вопросы марксистско-ленинской
философии в Узбекистане». В 1958 году бу¬
дет исследоваться тема «К истории распро¬
странения марксистско-ленинских идей в
дореволюционном Узбекистане» (14 авт. л.,
руководитель — И. М Муминов). В этом
жг году планируется окончание работы
над монографией У. Б. Базарова «Хамза
Хаким-заде Ниязи как мыслитель»
(12 авт. л.) и завершение работы И. М.
Муминова и М. М. Хайруллаева «Общест¬
венно-эстетические взгляды поэта-просвети-
теля Фурката» (4 авт. л.).
В Институте философии АН Украинской
ССР в 1958 году ведется работа над кол¬
лективным трудом «История философской
и общественно-политической мысли Украи¬
ны», часть 1-я (25 авт. л., руководитель —
Д. Ф. Остря,нин), и продолжается работа
А.	А. Лысенко по теме «Развитие философ¬
ской и общественно-политической мысли в
Западной Украине (Галиции) в конце XIX
и начале XX в.» (5 авт. л.) и П. С. Дыш-
левого по теме «Борьба за материалисти¬
ческие идеи в физико-математических нау¬
ках на Украине во второй половине XIX в.»
(4 авт. л.).
В Отделе философии Института истории,
археологии и этнографии АН Туркменской
ССР будут продолжены работы по вопро¬
сам истории общественно-политической
мысли в Туркменской ССР; в Молдавском
филиале АН СССР будет продолжаться ис¬
следование вопросов истории философии в
Молдавии.
Критика современной бур¬
жуазной философии и социоло¬
гии также является одной из существенных
задач1, работа над решением которой пред¬
усматривается планами 1958 года. Так, в
Институте философии АН СССР в 1958 го¬
ду предусматривается окончание работы
над коллективным трудом «Исторический
материализм и современная буржуазная
социология» (25 авт. л., руководитель —
Ю. П. Францев) и над сборником статей
«Критика современного философского реви¬
зионизма» (12 авт. л.). Будут также завер¬
шаться монографии А. Я. Попова «Со¬
циальный дарвинизм» (12 авт. л.) и Ю. Н.
Семенова «Проблема общественного про¬
гресса в современной буржуазной социоло¬
гии» (12 авт. л.). Институт философии АН
Украинской ССР подготавливает коллек¬
тивный труд «Против философского реви¬
зионизма» (руководитель—Г. Г. Емелья-
ненко. 23 авт. л.). Вопросы борьбы про¬
тив ревизионизма на современном этапе
разрабатываются как в академических на¬
учных учреждениях, так и в ряде вузов
страны.
Сектор философии АН Армянской ССР
предусматривает подготовку к изданию мо¬
нографий Г. Г. Асланяна «Критический
очерк современной буржуазной социологии»
(10 авт. л.) и Г. А. Брутяна «Неопозити¬
визм и его реакционная сущность» (6 авт.
л.). Вопросы критики современной буржуаз¬
ной философии и социологии предусматри¬
ваются также философскими учреждениями
при работе над монографиями по тем или
иным темам.
По вопросам м а р к с и с т с к о-л е н и н-
ской эстетики в Институте философии
АН СССР намечено в 1958 году подгото¬
вить к изданию тома II и III сборника ста¬
тей «Эстетика» (под редакцией В. Ф. Бе-
рестнева, В. А. Разумного, В. В. Ванслова,
3. В. Смирновой), а также продолжить ра¬
боту над трехтомными «Очерками по ис¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
157
тории эстетических учений» (коллективный
труд, 75 авт. л.) и над монографиями 3. В.
Смирновой «Эстетика французского просве¬
щения» (15 авт. л.), А. Г. Егорова «Место
и роль искусства в жизни общества (О со¬
циальной природе искусства)» (12 авт. л.),
В.	А. Разумного «Этическое и эстетическое
в искусстве» (10 авт. л.) и В. В. Ванслова
«Проблема трагического» (10 авт. л.).
По проблеме «Противополож¬
ность научного и религиозного
мировоззрения» Институт философии
предусматривает в 1958 году окончание
подготовки к изданию коллективного труда
«Критика современных философско-рели¬
гиозных течений в капиталистических стра¬
нах» (15 авт. л., руководитель — Т. И. Ой-
зерман) и продолжение работы над коллек¬
тивными трудами «Процесс преодоления ре¬
лигиозных пережитков среди народов
СССР» (25 авт. л., руководитель — Н. И.
Губанов) и «Из истории свободомыслия и
атеизма в России» (35 авт. л., руководи¬
тель— В. И. Прокофьев).
Институт философии АН Украинской ССР
продолжает работу над «Очерками по ис¬
тории религии и атеизма», часть 1-я (А. А.
Аветисьян. 12 авт. л.). Эта монография
должна будет служить также учебным по¬
собием по истории религии и атеизма. Ин¬
ститут в 1958 году начинает работу над
коллективным трудом «О сущности религии
и причинах существования религиозных
взглядов в социалистическом обществе»
(В. Г. Антоненко, А. А. Ерьштев, П. И. Ко¬
робко, руководитель — А. А. Аветисьян.
12 авт. л.).
В заключение нашего краткого обзора
следует отметить начало работы над со¬
ставлением четырехтомной философской
энциклопедии, к участию в которой привле¬
каются широкие круги советских филосо¬
фов.
В настоящем обзоре освещены лишь пла¬
ны деятельности философских учреждений
Академии наук СССР и академий наук
союзных республик. Понятно, что в нем да¬
леко не полностью отражена проводимая в
нашей стране в 1958 году научно-исследо-
вательская работа в области философии.
А.	П. ПРИМАКОВСКИЙ
О новой программе курса диалектического
и исторического хматериализма для вузов (140 часов)
Ныне действующая программа имеет
ряд достоинств по сравнению с ранее дей¬
ствовавшими проектами. Программа стре¬
мится последовательно провести идею
связи диалектического материализма и
исторического материализма, марксистско-
ленинской философии и естествознания. За¬
коны и категории материалистической диа¬
лектики в ней объединены в одну тему, в
которой дается единая, общая их характе¬
ристика. В разделе «Диалектический ма¬
териализм» составители программы стре¬
мились реализовать указание В. И. Лени¬
на о совпадении диалектики, теории по¬
знания и логики. Программа ориентирует
кафедры и преподавателей на раскрытие
собственно философского содержания тем
курса, на серьезную критику современных
буржуазных философских и социологиче¬
ских учений, на связь теоретических поло¬
жений с жизнью, с практикой социалисти¬
ческого и коммунистического строитель¬
ства в СССР и странах народной демокра¬
тии, с национально-освободительным, ра¬
бочим и коммунистическим движением.
В программе более обстоятельно подо¬
браны темы семинарских занятий, выдви¬
нут ряд тем, не совпадающих с тематикой
лекций. Это ставит перед студентами за¬
дачу более самостоятельной и глубокой
подготовки к семинарским занятиям по
философии.
Достоинством программы является и то,
что она предоставляет кафедрам право са¬
мостоятельного решения ряда вопросов
для улучшения преподавания марксист¬
ской философии.
Отмечая эти безусловно положительные
стороны программы курса диалектического
и исторического материализма, вместе с
тем нам хочется сказать,.что в ряде во¬
просов она требует дальнейшего совер¬
шенствования.
Не претендуя на исчерпывающее реше¬
ние всех проблем, связанных с улучше¬
нием программы, выскажем несколько
предложений на этот счет.
В действующей программе под предло¬
гом того, что диалектика должна высту¬
пать как теория познания, произведено
расчленение и отнесение в разные разде¬
лы двух сторон основного вопроса филосо¬
фии. Все вопросы, связанные с выясне¬
нием первой стороны основного вопроса
философии (о первичности материи и вто-
рнчности сознания), программа требует
выяснить до изучения законов и катего¬
рий материалистической диалектики. Что
же касается второй стороны основного во¬
проса философии (о познаваемости мира и
его закономерностей), то программа реко¬
мендует, по существу, эту сторону основ¬
ного вопроса философии под названием
«Диалектика процесса познания» разби¬
рать после изучения законов и категорий
материалистической диалектики.
Мы считаем, что, не изучив некоторых
вопросов, связанных со второй стороной
основного вопроса философии, нельзя в
должной мере уяснить, что законы мате¬
риалистической диалектики являются за¬
конами не только развития природы и об¬
щества, но и законами познания, законами
отражения в человеческом мышлении объ¬
ективного мира, его закономерностей, что
категории материалистической диалектики

158
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
имеют не только онтологическую, но и гно¬
сеологическую сторону, являются ступень¬
ками познания мира (см. В. И. Ленин
«Философские тетради», стр. 67, 171).
Не зная того, что такое познание, по¬
знаваем или непознаваем мир и его зако¬
номерности, какие существуют ступени по¬
знания, не усвоив того положения, что
практика есть основа познания действитель¬
ности, что в основе.теории познания диа¬
лектического материализма лежит призна¬
ние внешнего мира и отражения его в че¬
ловеческой голове, лежит теория отраже¬
ния, студентам трудно представить, что
законы материалистической диалектики яв¬
ляются и законами познания действитель¬
ности, а категории являются ступеньками
познания мира, что в диалектическом мате¬
риализме диалектика должна совпадать с
теорией познания, а объективная диалекти¬
ка— с субъективной диалектикой.
Поэтому нам думается, что всесторонне¬
му изучению законов и категорий мате¬
риалистической диалектики следует пред¬
послать небольшой раздел на тему «По¬
знаваемость мира и его закономерностей».
В то же время вопросы диалектики самого
процесса познания (о диалектическом
скачке при переходе от ощущения к мыс¬
ли, о диалектике абстрактного и конкрет¬
ного, логического и исторического, учение
об истине объективной, о соотношении аб¬
солютной и относительной истин, о прак¬
тике как объективном критерии истины)
следует обстоятельно рассматривать после
изучения законов и категорий материали¬
стической диалектики, то есть там, где это
предусмотрено в действующей программе.
Далее мы считаем, что программу мож¬
но несколько усовершенствовать путем из¬
менения последовательности изложения
законов и категорий материалистической
диалектики.
Изучение законов материалистической
диалектики было бы правильнее начинать
с закона единства и борьбы противопо¬
ложностей и заканчивать законом отрица¬
ния отрицания. По нашему мнению, поря¬
док изложения законов материалистиче¬
ской диалектики нельзя рассматривать
изолированно от других тем диалектиче¬
ского материализма. В программе конкрет¬
ному изучению законов материалистиче¬
ской диалектики предшествуют темы: «Ма¬
териальность мира. Материя и формы ее
существования», «Материя и сознание»,
«Закономерная связь явлений действитель¬
ности». И, по нашему мнению, это пра¬
вильно. Уже в этих темах выясняется, что
мир есть движущаяся материя, движение,
развитие которой совершается закономер¬
но в пространстве и во времени. Есте¬
ственно, после этого встает вопрос об
источнике движения, развития материи.
Закон единства и борьбы противоположно¬
стей как раз и дает ответ на вопрос, в си¬
лу каких причин происходит постоянное
движение, изменение и обновление мате¬
риального мира, указывает на внутренний
источник его развития. Закон же перехода
количественных изменений в качественные
отвечает на вопросы о том, каков харак¬
тер процесса развития, какова связь меж¬
ду количественными и качественными из¬
менениями, каковы формы перехода от од¬
ного качественного состояния к другому.
Но так как переход количественных из¬
менений в качественные и обратно проис¬
ходит только на основе борьбы противопо¬
ложностей, формы перехода от одного ка¬
чественного состояния к другому также в
основном определяются типами противоре¬
чий, то отсюда понятно, что без знания
закона единства и борьбы противополож¬
ностей нельзя со всей глубиной раскрыть
содержание закона перехода количествен¬
ных изменений в качественные.
На основе изучения законов единства и
борьбы противоположностей, перехода ко¬
личественных изменений в качественные
легко достигается затем и усвоение закона
отрицания отрицания. Диалектически по¬
нимаемое отрицание, по существу, и есть
результат развития путем разделения еди¬
ного на противоположности, их борьба и
разрешение.
Продолжая работать над вопросом по¬
следовательности изучения категорий ма¬
териалистической диалектики, мы пришли
к выводу, что в программе следовало бы
принять такой порядок изложения: сущ¬
ность и явление, содержание и форма,
причина и следствие, необходимость и слу¬
чайность, возможность и действительность,
свобода и необходимость.
Предлагаемый порядок изучения катего¬
рий материалистической диалектики исхо¬
дит, во-первых, из исторического процесса
научного познания. Говоря об общем исто¬
рическом ходе познания действительности,
В.	И. Ленин писал: «Понятие (познание)
в бытии (в непосредственных явлениях)
открывает сущность (закон причины, тож¬
дество, различие etc.) — таков действитель¬
но общий ход всего человеческого по¬
знания (всей науки) вообще» («Философ¬
ские тетради», стр. 214).
Предлагаемый порядок изучения катего¬
рий исходит, во-вторых, из указаний
В.	И. Ленина о том, что логическое и исто¬
рическое в процессе познания действитель¬
ности совпадают: «В логике история мысли
должна, в общем и целом, совпадать с за¬
конами мышления» («Философские тетра¬
ди», стр. 214).
Основное же требование как логическо¬
го,' так и исторического методов познания
заключается в том, чтобы идти от явлений
к сущности, от отдельных моментов, сторон
сущности к законам и от познанных зако¬
нов к свободному действию по преобразо¬
ванию объективного мира. В свете этого
требования мы полагаем, что исходными
категориями должны быть категории сущ¬
ности и явления, а заключительными — ка¬
тегории свободы и необходимости.
Ведь познание любой вещи, предмета
есть процесс, в котором мысль движется
01 первого полученного впечатления к бо¬
лее глубокому постижению предмета, от
явления к сущности. Изучив явление, то,
что чаще всего бросается в глаза, что ле¬
жит на поверхности предметов, вещей, лю¬
ди облегчают себе понимание внутренней
стороны действительности, то есть проник¬
новение в сущность.

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
159
Необходимость вскрытия сущности за
явлением, поскольку сущность и ее от¬
дельное проявление не совпадают, есть од¬
на из причин существования науки. «...Ес¬
ли бы форма проявления и сущность ве¬
щей непосредственно совпадали,— писал
К. Маркс,— то всякая наука была бы из¬
лишня» («Капитал», т. III, стр. 830).
В.	И. Ленин указывал, что «мысль че¬
ловека бесконечно углубляется от явления
к сущности, от сущности первого, так ска¬
зать, порядка, к сущности второго порядка
и т. Д. без конца* («Философские тетра¬
ди», стр. 237).
Но от явления к сущности нет прямой
дороги. Движение познания от явления к
сущности не может осуществляться прямо¬
линейно, одним скачком: оно осуществ¬
ляется многими способами и путями. «Что¬
бы действительно знать предмет,— гово¬
рил В. И. Ленин,— надо охватить, изучить
все его стороны, все связи и «опосредство¬
вания» (Соч., т. 32, стр. 72).
Это означает, что движение познания
от явления к сущности, от одностороннего
познания предмета к всестороннему может
быть реализовано только через изучение
ряда других категорий. Такими первыми
категориями, которые приближают позна¬
ние к сущности, являются категории содер¬
жания и формы. Почему? Потому, что ка¬
тегория содержания отражает такую сто¬
рону действительности, которая в данных
условиях является конкретной сущностью
предмета, конкретизированным бытием,
основой предмета. А содержание всегда
выступает в определенной форме, с кото¬
рой оно находится в диалектической взаи¬
мосвязи. Форма есть внутренне присущая
содержанию организация, структура.
После изучения категорий содержания
и формы следует изучать категории при¬
чины и следствия. Это обусловлено тем,
что содержание и форма предметов суть
не просто разные его определения, а сто¬
роны взаимосвязанные, между которыми
происходит борьба. В. И. Ленин писал:
«Борьба содержания с формой и обратно.
Сбрасывание формы, переделка содержа¬
ния» («Философские тетради», стр. 193).
А эта взаимосвязь формы и содержания в
универсальной мировой связи предметов
выступает как взаимодействие причин и
следствий, которые постоянно меняются
местами. Да и сама причинность является
ступенькой в познании сущности. Она
указывает на происхождение, возникнове¬
ние и развитие явлений, предметов приро¬
ды и общества. «...Действительное позна¬
ние причины,— писал Ленин,— есть углуб¬
ление познания от внешности явлений
к субстанции» («Философские тетради»,
стр. 134).
От причинности, каузальности познание
переходит к изучению более сложных свя¬
зей и отношений действительности. В кате¬
гории необходимости как раз и отражают¬
ся такие более сложные связи предметов,
которые с неизбежностью, обязательностью
вытекают из внутренних причин их раз¬
вития.
Категория необходимости связана с ка¬
тегорией случайности; необходимость все¬
гда пробивает себе дорогу через случайно*
ста и дополняется ими. Следовательно, за
категориями причины и следствия долж¬
ны изучаться категории необходимости и
случайности.
Итак, последовательное изучение катего¬
рий содержания и формы, причины и след¬
ствия, необходимости и случайности пред¬
ставляет собой движение мысли к позна¬
нию категории сущности.
Познание категории сущности через изу¬
чение, ряда вышеуказанных категорий
дает возможность приблизиться к позна¬
нию категории закона/ Закон суммирует
и подытоживает наше знание об общем,
существенном, внутреннем. Закон и есть
познанная сущность. Именно в силу этого
Ленин говорил, что сущность и закон —
однопорядковые понятия.
Вооруженный знаиием категорий, рас¬
крывающих смысл, природу категорий сущ¬
ности и закона, человек может увидеть
не только то, что существует в действи¬
тельности, но и то, что еще только стано¬
вится, что существует в возможности. Опи¬
раясь на знание законов, человек может
содействовать возникновению прогрессив¬
ных возможностей и помешать победе кон¬
сервативных возможностей, может содей¬
ствовать превращению возможности в дей¬
ствительность и т. д.
Естественно, что изучение категорий воз¬
можности и действительности лучше всего
может быть достигнуто на базе познания
категорий сущности и закона; их место в
изучении за этими категориями. Но уме¬
ние превращать возможность в действи¬
тельность, умение преобразовывать дей¬
ствительность на основе знания законов ее
развития непосредственно приводит к ка¬
тегориям свободы и необходимости. Свобо¬
да заключается не в кажущейся независи¬
мости людей от объективных возможно¬
стей, а в глубоком понимании этих воз¬
можностей и борьбе за их превращение в
действительность.
Стало быть, категории свободы и необ¬
ходимости должны завершать изучение
категорий, венчать систему категорий. При
этом следует отметить, что категории сво¬
боды и необходимости в курсе диалекти¬
ческого материализма должны изучаться
только в гносеологическом плане, а все
другие аспекты этих категорий, поскольку
они связаны с творческой деятельностью
народных масс, следует изучать в разделе
«Исторический материализм»,
Предлагаемый порядок изучения кате¬
горий материалистической диалектики про¬
верялся в этом году на некоторых факуль¬
тетах в нашем педагогическом институте:
этот порядок намного облегчает студентам
усвоение данного раздела в курсе диалек¬
тического материализма.
Раздел «Исторический материализм» в
программе также нуждается в улучшении.
Нельзя, например, полностью согласить¬
ся с тематикой семинарских занятий по
курсу исторического материализма. Хоро¬
шо, что в программе сделана попытка вы¬
делить темы семинарских занятий, имею¬
щие большое воспитательное значение.
Однако из обширной проблемы коммунн-

160
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
стического воспитания взяты лишь относи¬
тельно узкие темы о браке и семье, о со¬
четании личных и общественных интересов
при социализме и опущены вопросы про¬
летарского интернационализма, патриотиз¬
ма, гуманизма, имеющие не меньшее вос¬
питательное значение. Разумеется, вопро¬
сы брака и семьи также интересуют сту¬
дентов и имеют огромное воспитательное
значение, однако ограничивать воспита¬
тельную тематику семинаров только этими
темами нельзя. Такого рода односторон¬
ность недопустима при изучении историче¬
ского материализма как науки о наиболее
общих законах развития общественной
жизни.
Улучшения программы можно достигнуть
и за счет более рационального изложения
раздела «Введение».
Нам представляется нецелесообразным
выделение в отдельные темы вопросов,
связанных с предметом диалектического и
исторического материализма, возникнове¬
нием и развитием этих философских наук.
Такой разрыв этих двух тем не дает воз¬
можности последовательно изложить сту¬
дентам историю возникновения и развития
марксистско-ленинской философии, неиз¬
бежно приводит к ненужным повторениям.
Нельзя признать удачным по методиче¬
ским соображениям выделение в програм¬
ме темы «Борьба материализма и идеализ¬
ма в домарксистской философии», на кото¬
рую отводится 6 часов в начале курса, по¬
скольку для ее усвоения требуется знание
многих понятий, которые могут быть изу¬
чены только в дальнейшем.
Мы полагаем, что историко-философское
введение можно сократить до 6—8 часов
и вместо первых трех тем изучать одну те¬
му под названием «Предмет философии и
ее взаимоотношение с конкретными наука¬
ми». Вот здесь и могут быть выяснены
кратко такие проблемы: что такое филосо¬
фия, основной вопрос философии, борьба
материализма с идеализмом и диалектики
с метафизикой, изменение предмета фило¬
софии в истории развития этой науки, воз¬
никновение диалектического и историче¬
ского материализма — революция в фило¬
софии, единство метода и теории, теории и
практики, партийности и научной объек¬
тивности в марксистской философии. При
изложении этой темы могут быть исполь¬
зованы только некоторые сведения из ис¬
тории философии. Другие историко-фило¬
софские проблемы должны излагаться
попутно при изучении последующих тем
курса. Что же касается более детального
изучения истории философии, то ее следо¬
вало бы изучать в гуманитарных вузах
после диамата и истмата, как это имело
место в прошлые годы.
Программа на.много выиграет, если в ней
будут устранены перегрузка материалом,
расплывчатость, нечеткость в изложении
отдельных тем. Для устранения нечетко¬
сти целесообразно выделить в каждой те¬
ме программы по 2—4 основных узловых
вопроса и конкретизировать их подпунк¬
тами.
Программа имеет, на наш взгляд, неко¬
торые недостатки и в распределении вре¬
мени на отдельные темы. Так, на тему
«Материя и сознание» выделено всего
2 часа. А между тем известно, что эта те¬
ма имеет в курсе диамата исключительно
важное значение; она дает ответ на пер¬
вую сторону основного вопроса филосо¬
фии, закладывает фундамент материали¬
стического мировоззрения. На ее изучение
необходимо выделить 4 часа.
Было бы также целесообразным в раз¬
деле «Исторический материализм» на тему
«Диалектика производительных сил и про¬
изводственных отношений» выделить 4 ча¬
са вместо 2 часов, на тему «Государство
и революция. Диктатура пролетариата и
ее формы» — 6 часов вместо 4 часов.
Некоторые товарищи считают, что от¬
дельные вопросы в этих темах изучаются
в курсах истории КПСС и политической
экономии и поэтому на изучение этих тем
достаточно того времени, которое отведе¬
но в программе. Но ведь ни в курсе исто¬
рии КПСС, ни в курсе политической эко¬
номии не изучается в цельном виде мар¬
ксистская теория государства и револю¬
ции, диктатуры пролетариата, диалектики
производительных сил и производственных
отношений. Последовательное и глубокое
изучение теории данных вопросов должно
быть обязательно предусмотрено в курсе
исторического материализма.
Кафедра философии
Ярославского педагогического
института имени К. Д. Ушинского.
И. А. СУСЛОВ, Б. П. ШУБНЯКОВ,
В.	А. СИДОРКИН, Н. В. ПИЛИПЕНКО,
Э. И. ШАДРИН (Ярославль)

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
161
Об историческом развитии и современном состоянии
понятия химического элемента
(Обсуждение книги Б. М. Кедрова «Эволюция понятия элемента в химии»)*
На философском семинаре химиков в
Уральском филиале Академии наук СССР
в Свердловске 3 и 17 января с/г обсужда¬
лась книга профессора Б. М. Кедрова «Эво¬
люция понятия элемента в химии».
Открывая обсуждение, руководитель
семинара доктор химических наук
М. В. Смирнов отметил как отрадный
факт появление книги Б. М. Кедрова, пред¬
ставляющей собою, плод долголетнего тру¬
да и являющейся, по сути дела, продолже¬
нием книги того же автора «Развитие по¬
нятия элемента от Менделеева до наших
дней» (Гостехиздат, 1948 год). Литерату¬
ры по философским вопросам химии, в от¬
личие от физики, выходит очень мало, что
даёт о себе знать со всей силой и в работе
семинара: почти каждая новая тема тре¬
бует от докладчика ввиду отсутствия лите¬
ратуры большого самостоятельного труда,
«распахивания целины».
Обсуждение было построено следующим
образом: Н. Л. Васильева и Е. П. Бабин
прореферировали первую и вторую части
книги, высказав согласие с автором по ос¬
новным вопросам и одновременно некото¬
рые критические замечания в его адрес.
В развернувшихся прениях все выступав¬
шие товарищи, положительно оценивая
книгу в целом, главный упор, естественно,
сделали на то, с чем они не согласны, то
есть на критику отдельных тезисов автора.
Итоги обсуждения были подведены кон¬
сультантом семинара, доцентом кафедры
философии УФАН М. Н. Руткевичем.
Н.	Л. Васильева высказала сомнение
в правильности утверждения автора, будто
аналитическое определение химического
элемента является субъективным; по ее
мнению, оно скорее может быть охарактери¬
зовано как метафизическое, а метафизиче¬
ское не обязательно совпадает с субъектив¬
ным. Тов. Васильева считает, что в книге
Б. М. Кедрова недостаточно подчеркнута
та положительная роль, которую играло
эмпирико-аналитическое определение на
протяжении длительного периода развития
химии, несмотря на свой ограниченный и
метафизический характер. Известно, что
многие понятия, выработанные в период
преимущественного господства в науке ана¬
лиза, сыграли положительную роль в раз¬
витии естествознания. В настоящее время
односторонне-аналнтическое определение,
конечно, является уже недостаточным, и
это можно считать более или менее обще¬
признанным.
Тов. Васильева подчеркнула большое зна¬
* Б. М. Кедров «Эволюция понятия
элемента в химии». Издательство Академии
педагогических наук РСФСР. Москва,
1956, 360 стр.
11.	«Вопросы философии» № 6.
чение данного автором книги убедительно¬
го логического анализа понятия элементар¬
ности. Элементарности абсолютной в приро¬
де нет, электрон так же неисчерпаем, как
и атом (Ленин), все простое оказывается
сложным, но в относительном смыс¬
ле понятие элементарности должно быть
оставлено в науке. Б. М. Кедров доказы¬
вает, что те или иные виды материи эле¬
ментарны в пределах определенной области
явлений природы, например, атомы хими¬
ческих элементов элементарны в химиче¬
ских процессах, ибо играют в них роль
исходных, выступают как своего рода еди¬
ницы или элементы, с которых в этой об¬
ласти начинается процесс .развития. По
мнению Н. Л. Васильевой, с этой важней¬
шей для понятия химического элемента мы¬
сли автору следовало бы даже начинать
свою книгу. Тогда стало бы ясным, что
основной порок эмпирико-аналитического
определения лежит в метафизической аб¬
солютизации неразложимости, элементар¬
ности веществ. С другой стороны, при пра¬
вильном, диалектическом понимании нераз¬
ложимости и элементарности как относи¬
тельных аналитическое определение и се¬
годня имеет право на существование.
К сожалению, автор уделяет важнейшему
вопросу об относительном характере
элементарности и неразложимости всего
полторы страницы, не заостряет на нем в
достаточной мере внимания читателя.
Е. П. Бабин, осветив историю атомно¬
теоретического понятия элемента (вторая
часть книги), подчеркнул оригиналь¬
ный творческий характер исследования
Б. М. Кедрова, особенно в той его части,
где речь идет о развитии менделеевского
понятия элемента. Тов. Бабин отметил, что,
к сожалению, в конце книги отсутствует
четкая формулировка современного поня¬
тия элемента, которая могла бы служить
итогом всего рассмотрения вопроса и оказа¬
лась бы приемлемой для широкого круга
химиков-исследователей. Автор злоупотреб¬
ляет графическими и буквенными изображе¬
ниями; в ряде случаев это не облегчает, а
затрудняет чтение. Б. М. Кедров убедитель¬
но доказывает, что история развития ис¬
следуемого понятия знала не только перио¬
ды количественных изменений, но и каче¬
ственные скачки, революционные преобра¬
зования. Но почему в таком случае в на¬
звании книги речь идет только об эволю¬
ции понятия химического элемента?
В последующих выступлениях основная
критика была сосредоточена на оценке
Б. М. Кедровым эмпирико-аналитического
понятия элемента и противопоставлении
ему понятия атомно-теоретического.
Л. Е. Ивановский, И. Е. Быков, А. И. Зе-
лянская высказались против зачисления

162
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
аналитического, основанного на опыте
определения в разряд субъективистских.
Л. Е. Иван о в с к и й отметил, что это
понятие выросло из опыта, эксперимента
и развивалось вместе с успехами экспери¬
мента. Разложимость или неразложимость
вещества на данном этапе развития
средств эксперимента определяется не со¬
знанием людей, а объективно существую¬
щими свойствами вещества. И. Е. Б ы-
к о в, продолжая эту мысль, указал на то,
что относительная простота, элементар¬
ность химического элемента, о которой пи¬
шет автор на 54 стр. своей книги, являет¬
ся объективным признаком элемента,
атома. При любом уровне эксперименталь¬
ной техники мы должны будем характери¬
зовать соотношение химических
элементов и	химических	со¬
единений, и это соотношение будет слу¬
жить определением и элемента как ре¬
зультата разложения химических соедине¬
ний и соединения как определенной
совокупности элементов. Вместе с развити¬
ем эксперимента оба эти определения уточ¬
няются, но сама идея характеристики эле¬
мента и соединения друг через друга
остается, а поэтому и аналитическое опре¬
деление элемента имеет и будет иметь пра¬
во на существование.
Выступивший вслед за этим Б. М. С м и р-
н о в защищал тезис автора о субъективи¬
стском характере эмпирико-аналитического
понятия химического элемента.
В выступлении А. И. Зелянской
была высказана мысль, что между эмпири¬
ко-аналитическим и теоретическим (по ме¬
сту в системе Менделеева и заряду ядра)
определениями элемента, собственно гово¬
ря, нет противоречия, поскольку в них
даются различные признаки элемента.
А.	И. Зелянская согласилась с Е. П. Баби¬
ным, что в конце книги недостает четкого и
ясного определения химического элемента,
которое бы суммировало исследовательскую
работу автора.
По мнению И. Е. Быкова, противопо¬
ставление эмпирико-аналитического и атом¬
но-теоретического понятий элемента приве¬
ло автора к неудачному построению книги
в целом. История развития понятия «эле¬
мент» излагается в обеих частях книги от
Бойля до наших дней, причем воззрения
одних и тех же исследователей (Бойля,
Ломоносова, Дальтона, Менделеева) ока¬
зались помещенными в оба «противополож¬
ных» лагеря и фигурируют в книге дваж¬
ды. Это приводит к значительным повто¬
рениям и затрудняет читателя, желающе¬
го составить четкое предста1вление о ходе
исторического развития данного понятия
науки на основе развития практики.
И. Е. Быков полагает, что автор книги,
подвергая эмпирико-аналитическое поня¬
тие уничтожающей критике, впадает в про¬
тиворечие сам с собою, поскольку пишет:
«Сами химические элементы, мельчайшими
частицами которых являются атомы, ведут
себя в химии, как простые в химическом от¬
ношении вещества, как исходные формы
химического вещества, которыми, как
«последними» в пределах химии, заканчи¬
вается химический анализ и с которых, как
с «первичных» в пределах той ’ же
химии, начинается химический синтез»
(стр. 54—55). С этими словами Б. М. Кед¬
рова согласятся наиболее последовательные
сторонники эмпирико-аналитического опре¬
деления, которые в настоящее время вовсе
не считают элемент абсолютно нераз¬
ложимым. Это противоречие выражается
также и в том, что автор предлагает ис¬
пользовать аналитическое определение на
первой ступени обучения химии в школе.
Если это определение неверное, субъекти¬
вистское и т. д., то никакие соображения
о совпадении индивидуального и историче¬
ского процесса познания не могут оправ¬
дать его внедрения в преподавание. Дело,
видимо, в том, что это определение имеет
объективную основу, хотя и является одно¬
сторонним.
В выступлениях ряда товарищей содер¬
жались пожелания о расширении круга ис¬
следуемых в книге проблем. Л. Е. Ив а-
новский и И. Е. Быков считают,
что в книге следовало бы рассмотреть
формы существования элементов, в том
числе простое вещество. Б. М. Смир¬
нов и И. Е. Быков обратили внима¬
ние на необходимость рассмотрения рас¬
пределения химических элементов в зем¬
ной коре и космических телах, то есть обо¬
гащения данного исследования материала¬
ми геохимии и космохимии.
Д. И. Курбатов отметил, что опре¬
деление элемента, исходя из периодическо¬
го закона, является верным, так как
основные свойства данного вида ато¬
мов определяются положением элемента в
периодической системе. Но иногда в опре¬
делениях такого рода допускают неточ¬
ность, смешивая элементы и их объектив¬
ную связь—периодический закон, то есть
то, что существует в самой природе, с «ме¬
стом в таблице Менделеева», то есть поня¬
тием науки, выработанным на определен¬
ном этапе ее исторического развития для
отображения реальности.
Заключая обсуждение, М. Н. Рутке-
в и ч прежде всего подчеркнул большие за¬
слуги автора книги профессора Б. М. Кед¬
рова в разработке философских проблем
химии и борьбе против «химического» идеа¬
лизма. Новая книга профессора Кедрова
является обобщением очень большого мате¬
риала из истории науки с позиций диалек¬
тического материализма. Автор исходил из
указаний В. И. Ленина о важности исследо¬
вания истории отдельных наук для развития
марксистской диалектики и теории позна¬
ния и своей книгой внес серьезный вклад в
решение поставленной Лениным задачи.
Рассматриваемая книга не лишена, однако,
существенных недостатков, на многие из
них справедливо указывалось в выступле¬
ниях участников семинара. К сказанному
следовало бы добавить, что в ряде случаев
автор недостаточно подчеркивает роль
практики в развитии понятия химиче¬
ского элемента. Если ссылки на физический
и химический эксперимент в книге весьма
убедительны, то значение развития химиче¬
ской, атомной и т. д. промышленности, со¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
163
здающего базу для развития эксперимента,
упускается из виду.
Основное внимание в заключительном вы¬
ступлении было уделено современному со¬
стоянию понятия химического элемента. Ка¬
ким бы путем ни идти далее, начинать это
определение надо с того, что химиче¬
ский элемент есть качествен-
я о-о пределенный вид атомов.
С этого начинают и сторонники атомно¬
теоретического и современные сторонники
эмпирико-аналитического определения, как,
например, Панет, который, несмотря на
свои кантианские ошибки, в определении
элемента стоял в основном на стихийно-ма¬
териалистических позициях. Однако, начав
с идентификации химического элемента с
определенным видом атомов, далее можно
идти в определении элемента различными
путями. Атомы данного вида находятся в
определенном отношении: а) с молекула¬
ми; б) с атомами других видов; в) с суб¬
атомными частицами, образующими атомы.
В зависимости от того, какое из этих отно¬
шений мы будем раскрывать в своем опре¬
делении, понятие элемента будет различ¬
ным.
Соотношение «атом — молекула» важно
прежде всего для химии, ибо именно химия
имеет своим предметом изучение процессов,
происходящих при образовании из атомов
молекул и некоторых других надатомных
структур (поскольку в настоящее время по¬
нятие химического соединения уже не мо¬
жет быть сочтено полностью идентичным
с понятием вида молекул). В химии, как
верно заметил сам автор книги, атом (эле¬
мент) есть относительно простое, которое
является исходным пунктом для образова¬
ния более сложного — молекулы (химиче¬
ского соединения). Но в таком случае, как
справедливо отмечали участники обсужде¬
ния, остается почва для современного (то
есть признающего относительную
элементарность атома) аналитического оп¬
ределения элемента, как вида атомов,
являющихся последней сту¬
пенью химического разложе¬
ния молекул и других состоя¬
щих из атомов образований.
Чтобы не повторять ошибку Панета, тут
следует оговорить, во-первых, что химиче¬
ское разложение сегодня способно не толь¬
ко отделить один вид атомов (то есть хи¬
мический элемент) от другого вида, но так¬
же одну разновидность данного элемента
(изотоп) от другой.
Во-вторых, данный вид атомов может и
должен быть определен по его месту в
объективно существующем ряду химических
элементов, в менделеевской «семье ато¬
мов». Это определение должно охарактери¬
зовать взаимоотношение видов атомов, хи¬
мических элементов между собой. По этому
признаку элемент можно определить как
вид атомов, занимающий опре¬
деленное место среди других
видов атомов, согласно перио¬
дическому закону.
Однако разгадка этого «места» может
быть получена только при исследовании
внутреннего строения атома, ко¬
торый разлагается, но уже не химически¬
ми, а физическими средствами. Поэто¬
му второй признак неразрывно связан с
третьим, указывающим на отношение ато¬
ма к входящим в него «элементарным» ча¬
стицам. В понятие химического элемента по
этому признаку целесообразно включать те
особенности внутреннего строения атома,
которые определяют его химические свой¬
ства, а это прежде всего заряд ядра, или,
что то же, число протонов в ядре. По¬
скольку изотопы данного атома обладают
одинаковым числом протонов в ядре и элек¬
тронов на орбитах, то оказываются в ос¬
новном одинаковыми их химические свой¬
ства. Такова причина того, что число ней¬
тронов в ядре (или вес атомов А, опреде¬
ляющийся совокупным числом нейтронов и
протонов) в настоящее время чаще всего
не считается признаком химического эле¬
мента; это число может быть в определен¬
ных границах для данного элемента раз¬
личным.
Б. М. Кедров, однако, прав в своем тре¬
бовании учитывать различие химических
свойств изотопов при определении элемен¬
та. Неточность определения элемента Пане-
том, как неразложимого химическими
средствами, выяснилась как раз благодаря
успехам в химическом разделении обычно¬
го водорода и дейтерия, а затем и других
изотопов. Прав Б. М. Кедров и в том, что
масса ядра А определяет устойчивость за¬
ряда ядра Z, который, безусловно, являет¬
ся решающим признаком элемента. Поэто¬
му при более точном определении химиче¬
ского элемента имеет смысл указывать не
только на Z, но и на определенные границы
значений А. В таком случае химический
элемент можно было бы определить как
вид атомов, характеризующий¬
ся данным целым числом про¬
тонов в ядре, определяющим
число электронов вне ядра
(для невозбужденного состоя¬
ния атома) и структуру элек¬
тронных оболочек; каждый вид
атомов является совокуп¬
ностью разновидностей — изо¬
топов, отличающихся между
собой числом нейтронов в я д-
ре, которое колеблется в опре¬
деленных границах и обуслов¬
ливает известные различия в
свойствах электронной обо¬
лочки и тем самым в химиче¬
ских свойствах изотопов.
Каждое из трех рассмотренных выше
определений элемента имеет полное право
на существование. Эти определения возник¬
ли на различных этапах развития химиче¬
ской науки и, однажды возникнув, не оста¬
вались неизменными, развивались по мере
развития практики. Ранее всего химики
стали давать определение элемента по пер¬
вому признаку, поскольку состояние экспе¬
римента в период, когда не были открыты
многие элементы и их свойства и тем более
ничего не было известно о внутреннем
строении атома, предопределяло господство
аналитического определения элемента. Опи¬
раясь на успехи науки в открытии элемен¬

164
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
тов и их свойств, Д. И. Менделеев первым
увидел внутреннюю взаимосвязь элементов
и ввел определение химического элемента
по второму признаку (не отказываясь,
кстати сказать, от первого, аналитического
определения). На основе великих открытий
в физике с конца XIX и особенно в нашем
столетии стало возможным дать определе¬
ние элемента по третьему признаку и од¬
новременно гораздо глубже и вернее по¬
нять как аналитическое понятие элемента,
кладущее во главу угла неразложимость
(как элемента относительно неразло¬
жимого), так и менделеевское определение
по месту в системе элементов (как функцию
не веса атомов, а внутреннего строения
атома и атомного ядра). В определении
Панета (1916 год) брались два признака
(хотя недостаточно точно): первый и тре¬
тий; второй признак — по месту в системе
Менделеева — не учитывался. Б. М. Кед¬
ров объединяет в неразрывное целое вто¬
рой и третий признаки, но категорически
возражает против учета первого признака,
как якобы субъективистского и изжившего
себя окончательно. Но, на наш взгляд,
отношение «химический элемент—химиче¬
ское соединение (атом — молекула)» суще¬
ствует объективно, а поэтому и определение
элемента через его взаимоотношение с со¬
единением представляет собой существен¬
ный и необходимый признак понятия хими¬
ческого элемента.
Как указывал В. И. Ленин (Соч., т. 32,
стр. 72—73), диалектический подход к пред¬
мету требует всестороннего учета его свя¬
зей и отношений с другими предметами.
Это значит, что в содержание понятия, ото¬
бражающего предмет, приходится включать
не один, а много признаков, определять
это понятие, так сказать, с разных сторон,
характеризуя в каждом случае определен¬
ное объективное отношение, в котором на¬
ходится изучаемое явление к другим явле¬
ниям объективного мира. В этом отличие
диалектики от софистики, которая произ¬
вольно выхватывает одну из сторон пред¬
мета, один из признаков понятия и на этом
ставит точку. Конечно, неправильно было
бы рассматривать признаки предмета как
разрозненные, не связанные между собой,
равнозначные. В отличие от эклектики
диалектика требует раскрыть связь между
признаками и показать роль каждого из
них в определенных условиях, в зависимо¬
сти от целей, которые ставит перед нами
практика.
Применительно к понятию химический
элемент эти ленинские указания означают,
что мы обязаны учесть все основные
признаки данного понятия,
отображающие реальные свя¬
зи данного вида атомов: с над-
атомными структурами, с другими видами
атомов, с субатомными частицами. При ис¬
следовании собственно химических процес¬
сов, когда изучается соединение и разъеди¬
нение атомов, на первый план поневоле вы¬
ступает первый из указанных признаков;
при исследовании взаимосвязи элементов
между собой — второй; при исследовании
внутриатомных процессов — третий.
В заключение М. Н. Руткевич выразил
уверенность, что изучение книги Б. М. Кед¬
рова обогатило каждого из участников се¬
минара как новыми познаниями в области
истории химии, так и пониманием диалекти¬
ческого характера процесса развития нау¬
ки, умением подходить к анализу понятий
с позиций диалектической логики. По же¬
ланию участников семинара в развитие
данной темы принято решение на следу¬
ющем заседании заслушать доклад о раз¬
витии понятия химического соеди¬
нения.
М. Н. РУТКЕВИЧ (Свердловск)

ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
АМЕРИКАНСКИЙ НЕОКОНСЕРВАТИЗМ
За последние годы буржуазная печать в США все чаще выступает с пропаган¬
дой политической идеологии консерватизма. «Уолл-стрит джорнэл», орган американ¬
ских биржевиков, пишет о «новой консервативной тенденции в США». Журнал «Лайф»
и подобные ему органы заявляют, что Америке нужна «целительная доза подлин¬
ного консерватизма». Появилась целая группа историков и философов, юристов и
социологов, наводнивших книжный рынок США своими сочинениями по вопросам
консерватизма и роли консервативных тенденций в жизни Америки. Как президент
Эйзенхауэр, так и его соперник на выборах Э. Стивенсон открыто заявляют о своих
симпатиях к консерватизму. А один из ведущих идеологов современного американ¬
ского консерватизма, Клинтон Росситер, объявил «ползучий консерватизм» «основной
тенденцией нашего времени» (С. Rossi ter «Conservatism in America», 1955;. p. 3).
Где бы вы ни находились, уверяет Росситер, «на собрании, в школьном классе, в цер¬
кви, на товарищеском завтраке, везде вы услышите людей, объявляющих себя кон¬
серваторами» («Harper’s Magazine», April 1957, p. 75).
Чем же объясняется такое оживление пропаганды консерватизма в США?
Консерватизм, как известно, означает приверженность к старому строю и по¬
рядкам, стремление сохранить, «законсервировать» их и избежать новых, радикаль¬
ных перемен. Консерватизм всегда был идеологией реакционных классов, стремив¬
шихся задержать ход истории. Не случайно поэтому современные идеологи буржуазии,
борющейся с силами социализма, обращаются к идеям консерватизма, разработан¬
ным еще в конце XVIII века в борьбе реакции против Великой французской револю¬
ции. «Классическим произведением» консерватизма его современные .идеологи считают
книгу «Размышления о революции во Франции» (1790 год) Эдмунда Бёрка, этого,
по выражению Маркса, «разносчика гнусного политического лицемерия». В книге
Бёрка особенно отчетливо проявилась ненависть реакционеров того времени к фран¬
цузской буржуазной революции и ее принципам и идеям.
Реакционные деятели ряда капиталистических стран, и в первую очередь США,
в последние годы стали усиленно рекламировать книги Эдмунда Бёрка. Про¬
фессор Гарвардского университета Крейн Бринтон откровенно объясняет это тем,
что Бёрк в 80-е годы XVIII века столкнулся с той же угрозой, с какой сталки¬
вается буржуазный мир в настоящее время,— с угрозой революции (см. книгу
Г. Аптекера «Лауреаты империализма». М. 1955, стр. 84).
Следует отметить, что идеи традиционного консерватизма в США, в отличие
от Англии, не имели большого количества приверженцев, хотя, разумеется, никогда
не было недостатка в реакционерах разного рода.
Как было отмечено в журнале «Сайенс энд Сосайети», «консервативная филосо¬
фия, если не считать ее использования классом рабовладельцев Юга, исторически
всегда играла второстепенную роль в американской мысли» («Science and Society»,
1956, p. 5). Более того, буржуазные идеологи США даже кокетничали с идеями ли¬
берализма, радикализма, твердили о своем стремлении к прогрессу.
Однако за последнее время положение в США существенно изменилось. Дух
консерватизма все больше и больше пропитывает идеологию и политику американ¬
ской буржуазии. Всячески обеляя современный капиталистический строй в США с
помощью демагогических лозунгов «государства всеобщего благосостояния», «народ¬
ного капитализма» и т. п., идеологи американского монополистического капитала
одновременно воскрешают и подновляют идеи Бёрка, Меттерниха и Ж- де Местра.
Широкое распространение идей консерватизма среди буржуазных кругов в США
объясняется целым рядом причин. Дальнейшее обострение общего кризиса капитали¬
зма, возникновение мировой социалистической системы, рост мирового коммунистиче¬
ского и рабочего движения, развал колониальной системы империализма — все это

166
ЗА РУБЕЖОМ
вселяет страх в идеологов и политиков империализма. Американские империалисты
не без основания опасаются, что социальные изменения могут рано или поздно
произойти и в самих США. Поэтому они стремятся убедить и себя и главным образом
широкие массы в том, что американцы и жители других капиталистических стран
вполне удовлетворены существующим социальным и политическим строем и не желают
никаких существенных социальных преобразований.
Следует также иметь в виду, что некоторые представители современной
буржуазии в США, трезво смотрящие на действительное положение вещей, обеспо¬
коены авантюризмом крайне правых элементов страны. Поэтому они требуют более
осторожного, более продуманного, более «солидного» курса в области как внешней,
так и внутренней политики, требуют «консервации» политического курса.
Правда, американские неоконсерваторы не являются противниками каких-ли¬
бо изменений вообще. Многие из них не скрывают, например, своих желаний изменить
существующий строй в странах народной демократии, изменить в свою пользу распре¬
деление рынков сбыта и источников сырья в Африке и в Азии и т. д. Американ¬
ские неоконсерваторы вместе с тем считают допустимым некоторый «естественный
рост» общества, то есть трансформацию монополистического капитализма без како¬
го-либо изменения его сущности, его основы.
Многие неоконсерваторы в США заявляют, что их движение родилось как
протест против попыток президента США Франклина Д. Рузвельта ввести некото¬
рые элементы социального законодательства, как протест против буржуазного ли¬
берализма и .радикализма (см., например, «Harper’s Magazine», April 1957, p. 76),
В этом, конечно, есть немалая доля истины. Буржуазные деятели типа Рузвельта
считаются ныне опасными в США. Но главным толчком к развитию консерватизма
в США послужили успехи сил мира, демократии и социализма, реальные удары,
нанесенные в последнее время мировой капиталистической системе.
У неоконсерваторов в США еще нет своей партии, да многие из них и не хо¬
тят такой самостоятельной партии, предпочитая использовать имеющиеся в США
партии республиканцев и демократов. Однако серьезное влияние неоконсерваторов
на внешнюю и внутреннюю политику США в настоящее время бесспорно. Часть
современных буржуазных идеологов и политиков в США (К. Росситер, П. Вирек,
Р. Крик, К- Бринтон, У. Бакли, Г. Гаррисон, JI. Лэбори, Р. Макклоски и другие)
открыто называет себя консерваторами. Многие буржуазные деятели хотя и не на¬
зывают себя таковыми, тем не менее находятся, по мнению неоконсерваторов, под
их существенным влиянием. К их числу относятся У. Липпман, Д. Томпсон, Б. Ба¬
рух, У. Пеглер, Р. Нибур, К. Рэндолл и многие другие. Неоконсерваторам оказы¬
вается весьма большое внимание в органах печати и радиовещании США. Их ру¬
пором является журнал «Нэшнл Ревью»; .в значительной степени их позицию отра¬
жают и журналы «Америкэн Меркури», «Лайф» и другие.
Политическая доктрина современного американского консерватизма довольно
эклектична: она включает в себя и проповедь необходимости «элиты» в обществе, и
отрицание роли народных масс, и пропаганду космополитического «единства запад¬
ного мира», и воспевание христианской этики, и т. д., и т. п.
Американские неоконсерваторы, воспевая Бёрка и других идеологов консерва¬
тизма в Европе, в первую очередь пытаются создать определенную историческую
основу для консерватизма в США. Роль консервативных деятелей, вроде Джона
Адамса (1735—1826), всячески преувеличивается, Значение же революционных собы¬
тий и прогрессивных деятелей в истории США, наоборот, отрицается. Один из ве¬
дущих пропагандистов современного консерватизма, Питер Вирек, дошел до того, что,
переоценивая роль консервативных элементов в период американской буржуазной
революции, назвал последнюю не революцией, а «консервацией» 1776 года
(см. P. VierecK «Conservatism». Princeton. 1956, p. 87). Это понадобилось ему для
того, чтобы разделаться с революционными традициями американского народа и до¬
казать, что в США их якобы никогда и не было.
Но как бы ни пренебрегали неоконсерваторы демократическими тенденциями
в истории США, как бы ни старались они принизить роль демократических деяте¬
лей, им не удастся скрыть историческую правду. Интерес американского народа к
Томасу Пэйну, к Эмерсону, которого консерваторы тщетно хотят изобразить своим
предтечей, к Франклину, Линкольну, Джефферсону и другим великим демократам
Америки не гаснет, а усиливается, и с этим приходится считаться современным кон¬
серваторам. Не случайно ими пускаются в ход термины вроде «прогрессивный кон¬
серватизм» И т, п. Не случайно они пытаются уверить народ в том, что консерва¬
торы не враги прогресса и демократии, а их сторонники, что они, дескать, только
протир ускорения развития общества; по их мнению, оно должно расти и развивать¬
ся спокойно, медленно. Однако в действительности консерваторы являются про¬
тивниками социального прогресса. Это особенно отчетливо проявляется в том, как
решают они ропросы государственного устройства, классовой структуры и другие.
Роберт Нисбет, автор статьи «Консерватизм и социология», откровенно гово¬
рит, что, если в прошлом «американские социологи интересовались главным обра¬
зом изучением изменений...» (цит. по книге Г. Аптекера, стр. 83), сегодня они
открыто признают совершенно иную ориентацию. Теперь, заявляет Нисбет, «главным
направлением является изучение не изменения, а порядка» (там же).
Термин «стабильность» стал основным для идеологов неоконсерватизма,

ЗА РУБЕЖОМ
167
Освещая внутреннюю жизнь страны, они делают все для того, чтобы доказать, что
эта жизнь устойчива, гармонична и не несет в себе необходимости радикальных пе¬
ремен. В период избирательной кампании 1956 года неоконсерваторы усиленно твер¬
дили, что американскому народу не нужны изменения.
Прежде всего идеологи неоконсерватизма пытаются извратить существо клас¬
совой структуры США. Клинтон Росситер видит задачу неоконсерваторов в смягче¬
нии «так называемой классовой борьбы» и призывает их посвятить себя кампании
за создание единства в обществе (см. С. R о s s i t e г, op. cit., p. 55). В отличие
от ряда идеологов американского империализма, распространяющих миф об отсут¬
ствии классов в США, неоконсерваторы, как правило, признают, что классы в США
существуют. Более того, одним из основных принципов консерватизма является
обоснование необходимости существования в обществе определенной «элиты», «избран¬
ных», призванных якобы руководить страной.
«Новые консерваторы» пытаются убедить трудящиеся массы в том, что демо¬
кратия не может развиваться беспредельно, что нужна власть немногих, особо ода¬
ренных и талантливых людей, в число которых может попасть любой гражданин
США. Пока же он не стал «избранником», и для него и для общества будет лучше,
если он будет довольствоваться своим положением и не будет мечтать об изменении
общественного строя.
Неоконсерваторы выступают за повышение роли капиталистического государ¬
ства в США, за его укрепление. При этом в своем большинстве они призывают
лидеров монополистического капитала проводить более гибкую и осторожную вну¬
треннюю политику, советуют им прибегать к социальной демагогии и к подкупу «ра¬
бочей аристократии». Так, некий Фрэнк Танненбаум в своей книге «Философия тру¬
да» (1952) рекомендует политическим деятелям США использовать как можно боль¬
ше тред-юнионистское движение, которое он охарактеризовал как «консервативное
движение 'нашего времени» и «контрреволюцию» (см. P. VierecK, op. cit., p. 184).
Один из главных идеологов неоконсерватизма, К. Росситер, считает, что в со¬
временных условиях консерваторы создали в США широкую правую группировку —
пресловутую «антирузвельтовскую коалицию». По его мнению, американских консер¬
ваторов можно разделить на несколько групп. Крайне правые элементы названы
им вслед за Р. Хофстедтером «псевдоконсерваторами», к которым относятся неофа¬
шистские молодчики типа Джералда Смита. Но их, заявляет Росситер, нельзя на¬
звать настоящими консерваторами. Он боится, что крайне правые деятели могут
скомпрометировать движение неоконсерваторов, и поэтому стремится от них от¬
межеваться.
Деятелей же вроде покойного Маккарти, Д. Бриккера, херстовских журналистов
Росситер и другие идеологи неоконсерватизма принимают в свои ряды и назы¬
вают ультраконсерваторами. Этим людям даже Эйзенхауэр кажется несколько ле¬
вым, и они поддерживают его мероприятия, как выразился Росситер, «с ворчанием».
К умеренным консерваторам Росситер относит таких деятелей, как бывший прези¬
дент Г. Гувер (правое крыло), Т. Дьюи и сенатор JI. Джонсон (левое крыло))
сюда же он включает покойного сенатора Тафта и президента Эйзенхауэра (см. «Har¬
per's Magazine», April 1957).
Наконец, группа «либеральных консерваторов» объединяет, по мнению Роесн-
тера, таких деятелей, как П. Гофман, Э. Уоррен и их сторонники. Интересна попыт¬
ка Росситера показать как различия, так и сходство этих группировок, исходя из
отношения их к деятельности Маккарти. Ультраконсерваторы, отмечает Росситер, за¬
являют: «Это наш парень»; умеренные говорят о нем следующее: «Джо немного
грубоват, но он добивается результатов»; либералы же считают его «величайшей
помехой за границей» (см. С. Rossiter, op. cit., p. 184).
Если ультраконсерваторы являются противниками социального законодатель¬
ства, вырванного у буржуазии пролетариатом в ходе борьбы за свои экономические
интересы, то умеренные высказываются за «разумное» социальное законодательство;
либеральные же консерваторы одобряют социальное законодательство, существую¬
щее в США в настоящее время. Однако по коренным вопросам внутренней и внешней
политики все американские неоконсерваторы, несмотря на имеющиеся между ними
отдельные различия, вполне солидарны, отстаивая интересы американского бизнеса.
В области внешней политики «новые консерваторы» в большинстве своем требуют
проведения более осторожного и продуманного курса, предостерегая против всяче¬
ских крайностей. Они боятся, что безрассудные действия некоторых политиков мо¬
гут повлечь за собой не «консервацию» капитализма, а совершенно обратные
результаты. Однако они безоговорочно поддерживают политику «с позиции силы»,
выступают в защиту агрессивных блоков, сколачиваемых американским империализ¬
мом. Эти блоки, направленные против социалистических стран, многие из неокон¬
серваторов рассматривают как разновидности нового «Священного союза», создан¬
ного их предшественниками в начале XIX века/Особое внимание они уделяют укреп¬
лению НАТО, провозглашая консерватизм идеологией Запада, «характерной для Ат¬
лантического общества и для его ответвлений во всем мире» (С. R о s s i t e г, op. cit.,
p. 16), В их работах часто проскальзывает мысль об использовании милитаризованной
Западной Германии как аванпоста для нападения на СССР. П. Вирек открыто говорит
о том, что консервативные тенденции Аденауэра должны быть использованы для того,
чтобы заставить немцев ориентироваться на западные державы и подавить антизапад-

158
ЗА РУБЕЖОМ
ные тенденции. Правда, и в области внешней политики у неоконсерваторов нет
полного единства. У них существуют расхождения по ряду вопросов:	об отноше¬
нии к ООН, к европейским союзникам и т. д. Однако эти разногласия не столь
уж велики. Все ' неоконсерваторы, по существу, сходятся в определении целей
американской внешней политики, хотя и расходятся в оценке методов и средств
их достижения. Они хотят, чтобы американский империализм и в дальнейшем пы¬
тался задерживать поступательное развитие человеческого общества везде, где это
только удастся, чтобы политика США оставалась политикой «с позиции силы», что¬
бы в отношении своих союзников США проводили политику диктата и ущемления
их национальных интересов, чтобы в ООН большинство было послушно американ¬
скому империализму. Иначе говоря, внешняя политика неоконсерваторов также на¬
правлена на то, чтобы препятствовать социальным изменениям и, где удастся, по¬
вернуть колесо истории вспять.
За последние годы в американской печати все чаще появляются признания
идеологической слабости капиталистического цира, недостаточности пропагандист¬
ских приемов, обосновывающих реакционную внутреннюю и агрессивную внешнюю
политику США. Неоконсерваторы пытаются в какой-то степени восполнить этот про¬
бел. Однако тот факт, что жалобы на «идеологическую слабость» не исчезают, сви¬
детельствует о том, что им это плохо удается. Более того, в связи с падением пре¬
стижа США в результате выдающихся научно-технических успехов СССР и бескорыст¬
ной помощи Советского Союза сла)бор аз витым странам некоторые идеологи американ¬
ского империализма (например, сенатор Л. Джонсон) начали высказывать сомнение
в том, что в век космического пространства консерватизм «сможет обеспечить Америке
роль лидера» («U. S. News and World Report», November 15. 1957). Идеологам импе¬
риализма нечего противопоставить идеям демократии и социализма, идеям мирного
сосуществования, разоружения, отказа от использования атомного и водородного
оружия. И хотя «новые консерваторы» стремятся умалить роль народных масс, именно
эти массы все в большей степени определяют судьбы человечества и прогресса.
Д. В. ЕРМОЛЕНКО
МОРСКИЕ СВИНКИ И БУРЖУАЗНОЕ СВИНСТВО
(Апология аморализма в современной американской социологии)
Книга Альфреда Кинси «Половое поведение женщины» получила самую большую
рекламу, чем любая другая известная мне американская книга. Ей посвящались первые
полосы газет, она стала темой журнальных статей, пропагандировалась по радио и
телевидению. Комментарии принимали форму как острот, так и горячей полемики.
Что же это за книга, вызвавшая такой фурор?
В предисловии к книге доктор Альфред Кинси преподносит ее как серьезное науч¬
ное исследование, выполненное коллективом ученых под его руководством и на сред¬
ства медицинского отделения «Фонда Рокфеллера». Кинси заявляет, что «цель нашего
исследования состояла в увеличении наших знаний в области, где научная информа¬
ция казалась недостаточной». А всякое увеличение знаний, добавляет он, «может в
значительной мере содействовать господству человека над материальным миром». Со¬
действовать овладению миром путем умножения знаний, конечно,— весьма похвальная
цель. И этот критерий можно смело положить в основу оценки книги Кинси. Иначе
говоря, вопрос заключается в следующем: увеличивает ли это исследование наши зна¬
ния о половом поведении женщины и способствует ли борыбе за равноправие женщин?
Факты и теория в науке. Книга носит характер отчета о проведенном Кин¬
си и его сотрудниками исследовании этой темы. Наука, как известно, складывается из
теории и фактов. В книге приведено множество фактов и дана их интерпретация. Тео¬
рия, то есть толкование фактов, может быть либо правильной, либо неправильной.
Если она правильна, то она покажет зависимость между фактами и связь между ними
и другими фактами и теориями, признанными правильными. Таким образом, правиль¬
ная теория увеличивает общую сумму человеческих знаний и содействует человеку в
управлении объективной действительностью. С другой стороны, если теоретическое
истолкование ошибочно, то искажаются и сами факты, которые так же, как и эта
неправильная теория, способствуют лишь невежеству и путанице. Социологические тео¬
рии часто бывают обусловлены требованиями господствующего класса поддержать его
власть, вследствие чего факты искажаются иногда до фантазии. Поэтому необходимо
избавлять факты от искажения их неправильными, предвзятыми теориями.
Итак, чтобы оценить книгу Кинси, следует рассмотреть и его теорию и приводи¬
мые им в подтверждение ее факты.
Краеугольным камнем теории А. Кинси служит предположение, что половое поведе¬
ние человека — это просто «функция человеческого тела». Характер заданных им во¬
просов и собранных сведений, а также их истолкование определяются этим предполо¬
жением. Следовательно, вся научная концепция Кинси целиком зависит от правиль¬
ности или ошибочности этого первоначального предположения.

ЗА РУБЕЖОМ
169
Но действительно ли половое поведение человека определяется только функци¬
онированием его желез внутренней секреции?
Конечно, функционирование половых желез представляет собой, по существу,
физиологический процесс, но половое поведение человека отнюдь не сводится к этому,
оно является в основном общественным явлением. Характер поведения (в том числе
и полового) человека в данном обществе зависит от природы этого общества. Вот по¬
чему все, что нам известно о половом поведении человека в конкретной социальной
обстановке, говорит нам скорее о самом обществе, чем о физиологии человека.
Стремясь свести общественные отношения людей к физиологической функции,
Кинси пытается скрыть деградацию, коррупцию и лицемерие, характерные для брака
и любви в капиталистическом обществе. Объяснение буржуазными идеологами соци¬
альных явлений с помощью биологии призвано воспрепятствовать научному познанию
общественных явлений. Это традиционный прием буржуазных идеологов во всех об¬
ластях знания — от экономики и юриспруденции до психологии и педагогики. Так,
капиталистическая конкуренция отождествляется ими с биологическими «законами
выживания наиболее приспособленных»; война рассматривается как проявление вро¬
жденных «инстинктов драчливости» и т. д. Кинси лишь распространяет этот прием на
область полового поведения человека.
Согласно его теории, поведение человека в половой жизни — в основном резуль¬
тат деятельности половых желез. Таким образом, исследование полового поведения
превращается в изучение различных видов деятельности этих желез. Кинси перечи¬
сляет пять основных видов удовлетворения половой потребности (фрейдистских отду¬
шин): ночные сны, мастурбация, гетеросексуализм, гомосексуализм и содомия. В сущ¬
ности, все его исследование в конечном счете сводится к определению степени* рас¬
пространенности каждого из этих видов. Пространные статистические таблицы и
диаграммы лишь маскируют научное убожество подобного исследования.
Кинси и его коллеги опросили 5 940 белых женщин, которых они называют про¬
сто «женщинами». Что же это за женщины? Кинси может многое сказать о них: об их
возрасте, образовании, вероисповедании, об их принадлежности к сельскому или го¬
родскому населению, их природном окружении. Кроме этих многочисленных све¬
дений, как бы невзначай приводятся данные, которые, однако, имеют решающее зна¬
чение и раскрывают весь замысел исследования. А именно: из почти 6 тысяч женщин,
опрошенных Кинси, лишь 9% принадлежало к группе рабочих и всего 3% —к разряду
квалифицированных работниц, тогда как 98% относились к среднему и высшему клас¬
сам, в том числе 39% принадлежали к низшим служащим и 59% — к высшим служа¬
щим и специалистам (см. стр. 34). В сноске Кинси объясняет лишние 10% тем, что
«некоторые лица принадлежали в течение своей жизни более чем к одной группе».
Сам Кинси был вынужден признать, что «настоящий отчет основывается только на
сведениях, прлученных от женщин среднего класса и высшего социального уровня»
(стр. 292)'.
Почему же это обстоятельство раскрывает смысл книги? Посмотрите вторично
на заголовок книги: «Половое поведение женщины». Но разве о «женщине» вообще
повествует книга Кинси? В действительности ее следовало бы озаглавить так: «Половое
поведение белых женщин среднего и высшего классов в США в середине XX века».
Определяя половое поведение женщин деятельностью желез, он превращает «про¬
клятый» для буржуазных идеологов «женский вопрос» из социальной проблемы в
физиологическую, медицинскую проблему. Половое поведение людей в определенном
обществе в значительной степени завиоит от социального строя этого общества, и в
частности от характерных особенностей и потребностей господствующего класса.
Вполне естественно поэтому, что половое поведение буржуа, его нравственные устои н
взгляды являются наиболее типичными для капиталистического общества. Наоборот,
рабочий класс стремится выработать свои нормы полового поведения, согласующиеся
с его социальной этикой, моралью и политическими требованиями. В то время как
капитализм обусловливает половое вырождение, рабочий класс стремится укрепить
семью и облагородить любовь, что способствовало бы фактическому равенству мужчин
и женщин и создало бы устойчивые браки. Вместе с тем половое поведение зна¬
чительной части трудящихся отравлено аморальным, безнравственным поведением
буржуазии.
Факты морального вырождения буржуазии. Кинси классифицирует свои факты
в соответствии с различными формами половой деятельности. Нам нет необходи¬
мости вдаваться в подробности и рассматривать все эти формы; ограничимся изло¬
жением наиболее интересных фактов, относящихся к мастурбации, добрачному и
внебрачному половому опыту, гомосексуализму и содомии. Из 5 940 женщин, в основ¬
ном среднего и высшего классов, 62% занимались мастурбацией в различные перио¬
ды своей жизни, в среднем в течение двадцати трех лет. Причем процент занимаю¬
щихся мастурбацией неуклонно возрастает до сорока пяти лет. Эти факты сами по
себе достаточно убедительно свидетельствуют о том, что образ жизни, который вынуж¬
дены вести женщины среднего и высшего классов, явно вызывает тревогу, что с роман¬
тической любовью и семейными отношениями в этих классах дело обстоит неблаго¬
получно. Однако Кинси не истолковывает эти факты в таком духе. Напротив, прово¬
дя параллель с млекопитающими, в частности самками крыс, зайцев, дикобразов,
белок, хорьков, лошадей, коров, слонов, бабуинов, павианов и шимпанзе, он утверждает:’
«Имеющихся данных о распространении мастурбации среди некоторых видов живот-

170
ЗА РУБЕЖОМ
ных достаточно для того, чтобы стало ясно, что склонность к возбуждению своих
половых органов является одним из общих свойств, присущих всему классу млеко¬
питающих, в том числе и женщине» (стр. 135).
Таким образом, половые извращения и пороки, по мнению Кинси, не являются по¬
рождением капиталистического общества с характерным для него угнетением женщины,
дискриминацией, двуличием, торгашеским подходом к любви, браку и семье, с его
бесстыдным лицемерием, которое приводит женщин, в особенности старшего возраста,
к извращенному половому поведению. Напротив, он считает, что эти «явления суть
элементы эволюционной наследственности видов» (стр. 137). Биологическая наслед¬
ственность, а не социальный гнет и идеология мужского превосходства объявляется
причиной всего этого. «Биология» снимает с общества ответственность за упадочни¬
чество и деградацию. Так, социологическое исследование А. Кинси превращается
в псевдонаучную апологию капитализма. Вместо объяснения и осуждения безнрав¬
ственности высших классов Кинси предлагает разрешить коллизию между офи¬
циальной моралью и фактическим поведением людей посредством морального и зако¬
нодательного санкционирования мастурбации как естественного способа удовлетворе¬
ния половой потребности человека на протяжении всей его жизни, что якобы обуслов¬
лено передающимися по наследству генами млекопитающих, одним из видов которых
является человек.
Факты, собранные Кинси относительно так называемого добрачного «баловства»
женщин среднего и высшего классов, ярко характеризуют беспорядочность половых
отношений в буржуазной среде. «Баловством» он называет половое поведение, веду¬
щее к оргазму без совокупления. 88% опрошенных им женщин занимались этим «балов¬
ством», из них 10% с одним партнером и 35% с числом партнеров от десяти до сотни.
Кинси пытается внушить, что эта распущенность молодежи порождена не социальными
причинами, а якобы также унаследована от млекопитающих. Он утверждает, что
подобное беспорядочное поведение является «естественным» у ящериц и других пре¬
смыкающихся и, следовательно, должно быть морально оправдано и санкционировано
законом. Так распущенность, обусловленная умирающей социальной системой, изобра¬
жается ни много, ни мало, как биологически неизбежная закономерность. О беспо¬
рядочности половых отношений среди господствующего класса свидетельствуют
также факты, собранные Кинси о супружеской измене; оказывается, что 26% из опро¬
шенных им замужних женщин в возрасте до 40 лет изменяли своим мужьям. Кинси
квалифицирует это как «высокую степень беспорядочности половых отношений», и в
этом отношении с ним не приходится спорить. Однако он тут же пытается оправдать
это явление, ссылаясь на «естественное поведение» млекопитающих. «У большинства
видов млекопитающих, — заявляет он, — ответное половое чувство может стать более
сильным, когда животное сталкивается с новой ситуацией или встречает нового поло¬
вого партнера. Многие виды становятся психологически усталыми, когда связь с од¬
ним партнером поддерживается в течение длительного периода времени. Появление
нового партнера может оживить половой интерес» (стр. 411). Кинси приводит в ка¬
честве примера обезьян и других животных. Вывод его состоит в следующем: «В отно¬
шении супружеской неверности можно провести параллели между семьями млекопи¬
тающих и семьям» людей... Очевидно, что интерес к разнообразию половых партнеров
издревле существовал среди рода млекопитающих и встречался как у самок, так и у
самцов» (стр. 412).
Ответственность за общность жен в буржуазном обществе опять-таки вместо ка¬
питализма взваливается им на биологию. Однако вопреки мнению Кинси факты, при¬
веденные в книге, опровергают его же выводы. Сам Кинси вынужден признать, что
некоторые «мужья подстрекали своих жен заниматься внебрачной деятельностью»
(стр. 434). Он называет это «обменом жен». Маркс и Энгельс свыше 100 лет тому назад
дали этому явлению следующее определение: «Буржуазный брак является в действи¬
тельности общностью жен».
Говоря о гомосексуальных связях, в которых признались 19% женщин среднего
и высшего классов в возрасте до 40 лет, Кинси замечает: «Поскольку количество слу¬
чаев этих связей у женщин с различным уровнем образования различно и поскольку
было опрошено значительное количество женщин из высшей школы и аспирантских
групп, где число случаев гомосексуальных связей значительно большее, чем в началь¬
ной и средней школе, постольку цифры..., вероятно, значительно выше, чем те, которые
можно было бы ожидать для населения США в целом» (стр. 454). Если бы удельный
вес женщин — представительниц рабочего класса среди опрошенных Кинси соответство¬
вал бы их численности в населении США и если бы Кинси расположил данные опроса
соответственно классовой принадлежности женщин, то, несомненно, уменьшение числа
случаев гомосексуализма и вообще беспорядочных половых отношений в группе проле¬
тариата стало бы очевидным. Половые извращения и распущенность характерны
именно для высшего класса Америки, для народных же масс это отнюдь не характер¬
но. Конечно, аморализм проникает под влиянием упадочничества буржуазии и в среду
рабочего класса. Но для этого класса он отнюдь не типичен.
Вместо того, чтобы и дальше следовать по пути классового анализа своих дан¬
ных, Кинси вновь и вновь обращается к пресловутой наследственности млекопитающих,
настойчиво пытаясь оградить от критики буржуазию и всю капиталистическую систему.
Он уверяет читателей в том, будто «половые связи между представителями одного и
того же пола имеют место практически в каждом из видов млекопитающих, которые

ЗА РУБЕЖОМ
171
были достаточно исследованы» (стр. 448). И затем следует стереотипное перечисление
«безнравственных» крыс и мышей, морских свинок и шимпанзе и т. д. Для Кинси не Су¬
ществует истории тысячелетнего развития человека, любви, брака и семьи; он уподоб¬
ляет людей крысам и морским свинкам. Однако стремление Кинси взвалить ответствен¬
ность за буржуазное свинство на безответных морских свинок — попытка с негодными
средствами. Он не только клевещет на людей, отождествляя их с животными, но и са¬
мих животных он совершенно незаслуженно изображает в качестве пресыщенных и
распущенных буржуа. Аргументация Кинси примитивна и наивна: сначала черты по¬
лового поведения, присущие разлагающемуся классу эксплуататоров и социально об¬
условленные, возводятся им в ранг биологических, физиологических закономерностей,
а затем эти мнимые закономерности вновь переносятся им на общество уже как
«естественные» и «вечные». Что бы ни утверждал Кинси о «естественности» половой
распущенности среди людей, данные, собранные им, говорят о том, что эта распущен¬
ность прямо пропорциональна образованности, уровню дохода и свободному времени
опрошенных им женщин, то есть в конечном счете отражает их социальное положе¬
ние. Как и гомосексуализм, содомия также оказалась наиболее распространенной сре¬
ди женщин высшего и среднего классов США (см. стр. 504).
Вырождение, свойственное больному и умирающему обществу, объявляется Кин¬
си «естественным». Это ли не предел буржуазной апологетики! Биологическое объяс¬
нение общественного поведения людей (в частности и полового) логически приводит
Кинси к следующему заключению: «Рассматривая физиологию половой реакции и усма¬
тривая источник поведения человека в поведении млекопитающих, не представляет
трудности объяснить, почему человек, как животное, ведет себя определенным образом
в половом отношении. Более трудно объяснить, почему не каждый индивидуум пре¬
дается всем видам половой деятельности» (стр. 451).
Итак, Кинси не только полностью оправдывает буржуазную распущенность и
нравственное вырождение, но и санкционирует их дальнейшее распространение. Каков
же объективный итог этого исследования? Он состоит в том, что Кинси, вопреки сво¬
им намерениям, дал наглядную картину не полового поведения человека вообще, а
распущенности среднего и высшего классов в Соединенных Штатах в эпоху загнивания
капитализма.
Апология морального вырождения. Сведение полового поведения людей к дея¬
тельности половых желез и удовлетворению половой потребности предопределило и
характер советов, данных Кинси.
В своих вступительных замечаниях к каждой из глав книги он указывает на про¬
тиворечие, существующее между так называемой открытой культурой и скрытой куль¬
турой. Понятием «открытая культура» он обозначает официально принятые, санкци¬
онированные и проповедуемые нормы и формы половых отношений в обществе. Под
«скрытой культурой» он подразумевает фактическое половое поведение людей, всецело
определяемое, по его мнению, физиологией желез внутренней секреции. Согласно Кин¬
си, официальная мораль, обычаи и законы находятся в резком противоречии с половой
природой человека и с 'Поведением, определяемым ею: «Наши открыто высказываемые
нормы морали и писаный закон («открытая культура») столь далеки от естественно¬
го поведения («скрытая культура») человека, что люди обычно могут откровенно
обсуждать свои личные истории лишь в крайне узком кругу, иначе они рискуют на¬
влечь на себя общественное и правовое осуждение».
Это противоречие между общественными нравами и законами, с одной стороны,
и физиологической жизнью человека — с другой, объясняет, по мнению Кинси, многие
болезни тела, души и общества. Какой же выход предлагает он из этого тупика? Кин¬
си предпочитает не говорить об этом прямо. Однако йз всего контекста книги совер¬
шенно недвусмысленно вытекает следующий вывод: необходимо изменить традицион¬
ные нормы морали, обычаи и законы, то есть «открытую культуру», чтобы привести
их в соответствие (он хотел бы, чтобы мы поверили ему!) с «естественным» половым
поведением людей, или со «скрытой культурой».
Противоречие между «открытой» и «скрытой» культурой, по терминологии Кинси,
аналогично фрейдистскому противоречию между половыми инстинктами и обществен¬
ными запретами (табу), налагаемыми на них, их преломлению в сознании человека.
Примечательно, однако, то обстоятельство, что Фрейд предлагал в качестве средства
разрешения этого противоречия приспособление половых потребностей человека к об¬
щественным запретам путем сублимации; Кинси же, в сущности, рекомендует иной
путь, а именно, приспособление запретов (морали и писаных законов) к половым вле¬
чениям и .инстинктам людей, в какой бы извращенной фо;рме они ни проявлялись. Оправ¬
дание Альфредом Кинси буржуазной морали еще более откровенное, чем у Фрейда.
Этот «прогресс» по пути вырождения легко объясним тем, что Фрейд развивал свою
теорию в период, когда империализм только возникал; Ки,нси же создавал свою тео¬
рию на закате империализма.
Книга Кинси отнюдь не случайное явление в послевоенной американской социоло¬
гической литературе. По мере загнивания капиталистического общества буржуазные
социологи все шире прибегают к апологии животных, звериных инстинктов в человече¬
ском обществе, проповедуют аморализм, мизантропию и человеконенавистничество. Это
находит свое отражение в таких направлениях буржуазной социологии, как социаль¬
ный дарвинизм, мальтузианство, расизм и другие, и свидетельствует о растущей
агрессивности, реакционности и антигуманизме монополистического капитала.

172
ЗА РУБЕЖОМ
Мораль рабочего класса. Утверждая, что моральная распущенность и извращен¬
ное половое поведение среднего и высшего классов в США всецело обусловлены
физиологией человеческого организма, Кинси насилует факты, пытается втиснуть их
в прокрустово ложе предвзятой теории. Однако собранные им многочисленные фак¬
ты имеют самостоятельное значение, не зависящее от намерений самого буржуазного
апологета; они убедительно подтверждают и иллюстрируют марксистско-ленинское по¬
ложение о том, что «несдержанность в половой жизни — буржуазна: она признак раз¬
ложения» (Ленин). Истолкованные в свете исторического материализма, эти факты
могут служить дополнительным напоминанием о «позоре, разврате, жестокости капи¬
тализма», о том, что он сделал с женщинами и детьми, с романтической любовью
семьей, браком, и то, что он сделал с мужчинами. Ибо книга Кинси о «Половом поведе¬
нии мужчины» показывает, что распущенность и извращенность среди мужчин сред¬
него и высшего классов США гораздо больше, чем среди женщин этих классов, и
что аморальное поведение вообще широко распространено среди американских
мужчин.
Распущенность в половых отношениях, поощряемая порнографической литерату¬
рой, является одним из тех средств, с помощью которых буржуазия хотела бы ослабить
энергию и отравить сознание народа. Объявляя такое поведение естественным и био¬
логически оправданным, книга Кинси отнюдь не отстаивает равноправия женщин; она
служит идеологическим оружием, направленным против американского народа в це¬
лом, стремясь навязать ему буржуазную, извращенную мораль.
Рабочий класс США отвергает теорию Кинси. Как писал Ленин, рабочий класс
«не терпит оргиастических состояний... Пролетариат — восходящий класс. Он не нуж¬
дается в опьянении, которое оглушало бы его или возбуждало. Ему не нужно ни
опьянения половой несдержанностью, ни опьянения алкоголем. Он не смеет и не хочет
забыть о гнусности, грязи и варварстве капитализма. Он черпает сильнейшие побужде¬
ния к борьбе в положении своего класса, в коммунистическом идеале. Ему нужны
ясность, ясность и еще раз — ясность. Поэтому, повторяю, не должно быть никакой
слабости, никакого расточения и уничтожения сил. Самообладание, самодисциплина —
не рабство; они необходимы и в любви».
Американский рабочий класс является носителем нового общественного строя
в нашей стране. Это будет общество, где будут господствовать новые, высоконрав¬
ственные отношения между людьми, в том числе и в сфере быта и полового повеле¬
ния. Освобождение и равноправие женщин, прочный брак, здоровые и физически и
морально дети, семья, основанная на любви и уважении супругов друг к другу, чув¬
ства, свободные от эгоизма, алчности и честолюбия,— таковы характерные черты обще¬
ства, идущего на смену разлагающемуся капитализму. Проституция как мужчин, так
и женщин, распущенность, моральное вырождение, идеология «мужского превосход¬
ства» будут решительно устранены. Настоящая любовь, настоящий брак, настоящие
материнство, настоящая семья, свободная от лицемерия и лжи, будут складываться
одновременно со строительством новой экономической и политической жизни. Класс и
народ, призванные решить такую историческую задачу, не могут позволить себе распу¬
щенность, практикующуюся буржуазией и проповедуемую Кинси.
Гарри К. УЭЛЛС (США)
«НОВЫЙ ОПЫТ», ИЛИ ТРАДИЦИОННЫЙ ОППОРТУНИЗМ
В настоящее время правый оппортунизм представляет главную опасность для
рабочего движения. Прикрываясь фразами о преданности делу пролетариата, реви¬
зионисты пытаются «опровергнуть» единственно научную идеологию рабочего клас¬
са — марксизм-ленинизм. Они отрицают его основные положения, касающиеся как
понимания законов общественного развития, так и методологии диалектического мате¬
риализма. Ревизия коренных положений научного коммунизма «обосновывается;*
ссылками на необходимость «научно» анализировать явления, сопровождается требо¬
ванием исходить только из «опыта» как единственного основания «науки».
Так, один из лидеров американского ревизионизма, Джон Гейтс, в статье «Вре¬
мя для перемен» утверждает, что поскольку мы живем в эпоху великих изменений,
то необходимо изменить и отношение Компартии США к теории марксизма-лениниз¬
ма. «Первое изменение, которое необходимо,— пишет он,— это изменение нашего от¬
ношения к марксистско-ленинской теории. Я голосовал с большинством националь¬
ного комитета за то, чтобы рекомендовать съезду вычеркнуть фразу «марксизм-лени¬
низм» из преамбулы нашего партийного устава» («Political Affairs». 1956, November,
vol. XXXV, № 11, p. 50).
Необходимость этого изменения вызвана якобы тем, что теория должна быть обоб¬
щением опыта, а опыт требует создания новой теории. Под «новым опытом» Джон
Гейтс имеет в виду период известного подъема американской экономики и некоторого

ЗА РУБЕЖОМ
173
повышения жизненного уровня американского рабочего класса в послевоенные годы.
Он полагает, что этих фактов достаточно для отречения от марксизма-ленинизма.
Утверждая, будто опыт опровергает марксизм, Гейтс исходит из того, что в 1956 году
экономика США не переживала кризиса. А раз в данный момент нет кризиса, то, мо¬
жет быть, его не будет вовсе?
Основываясь на этом «новом опыте», Гейтс полагает, что США должны разви¬
ваться по пути эволюции, а не революции. В качестве основного лозунга он выдви¬
гает требование сокращения рабочей недели без уменьшения заработной платы. Бу¬
дучи непримиримым к коммунистам, Д. Гейтс проповедует примирение с капитализ¬
мом. ибо его лозунг о сокращении рабочей недели, как правильно заметил Ю. Ден¬
нис, отнюдь «не является «крайним» требованием» («Political Affairs». 1957, January,
vol. XXXVI, № 1, p. 39).
Гейтс пришел к теории «организованного капитализма», одним из основных тру¬
бадуров которого, как известно, был Дж. М. Кейнс. И в этом Гейтс не одинок.
Такие ревизионисты, как А. Левайн и П. Робертсон, в статье «Преданность и
наука» («Political Affairs». 1956, October, vol. XXXV, № 10) прямо заявляют, что на¬
падки на доктрину Кейнса в целом не являются научными. По мнению авторов ста¬
тьи, необходимо пересмотреть отношение марксистов к учению Кейнса, неофрейдизму,
расовой теории, ранним работам Дж. Дьюи, взять из этих учений «научные» выводы
и с их помощью «обновить» марксизм. Особое негодование вызывает у А. Левайна и
П. Робертсона неумение «обновлять» марксизм с помощью буржуазных социологиче¬
ских и философских учений, особенно в настоящее время, когда наступила-де «новая
эра» в отношении к немарксистам. «.Марксисты должны быть подготовлены к тому,
чтобы учиться у немарксистов и даже у антимарксистов» (там же, стр. 64).
Следует заметить, что марксисты всегда изучали работы немарксистов. Но очи
изучали их для того, чтобы, критически переработав все ценное, убедительнее разобла¬
чать буржуазную сущность концепций апологетов капитализма, а вовсе не для того,
чтобы эклектически «сочетать» их с марксизмом, к чему, по сути дела, призывают
А.	Левайн и П. Робертсон.
Попытки «обновления» марксизма путем выхолащивания его революционной
сущности неоднократно имели место и в прошлом, но каждый раз они терпели по¬
ражение. Временное «затишье» в конце XIX — начале XX века породило немало ил¬
люзий о капитализме как идеальном строе, соответствующем самым оптимистическим
надеждам ревизионистов. Э. Бернштейн в то время призывал обратиться к «опыту» и
только к «опыту», обвиняя марксистов в догматизме. «Основа всякой науки,— писал
он,— это опыт» (Э. Бернштейн «Возможен ли научный социализм?». Одесса.
.1906, стр. 28). Однако «опытная» наука Э. Бернштейна, отрицавшая учение К. Марк¬
са об экономических кризисах буржуазного способа производства и о классовой
борьбе, была опровергнута практикой — сильнейшими экономическими кризисами и
революционными взрывами в 1905—1907 годы и в 1917—1922 годы.
Следует отметить, что теория «организованного капитализма» Кейнса отнюдь
не была в согласии с экономическим развитием капитализма и в 30-е годы XX века.
Она возникла как попытка приукрасить одряхлевший, идущий к неминуемой гибели
строй, как попытка обмануть широкие слои трудящихся перспективой экономического
процветания при капитализме. Известно, что в 1929—1933 годы капиталистический
мир пережил разрушительный экономический кризис, в результате которого произо¬
шло сокращение промышленного производства на 44%. В этот период США по вы¬
плавке чугуна были отброшены на 36 лет назад, Англия — на 76 лет, Германия —
на 46 лет. В эти годы так называемый «организованный капитализм» выбросил на
улицу миллионы безработных, обрекая их на голодную смерть.
Да и в настоящее время, несмотря на сравнительно высокий уровень развития
экономики, в США нет «рая» для трудящихся. Достаточно сказать, что, по офици¬
альным данным, в 1954 году 8 330 тысяч семей из общего числа 41 934 тысячи получи¬
ли доходы ниже 2 тысяч долларов, тогда как прожиточный минимум составлял
5 465 долларов (см. сборник «Зарубежные страны». М. 1957, стр. 874).
Для экономики США в настоящее время характерны те же противоречия, чго
и в прежние времена. Весной 1957 года в США насчитывалось около 6 миллионов
безработных и миллионы частично безработных. Уже эти факты свидетельствуют о
несостоятельности теории «организованного капитализма», якобы обеспечивающего
всеобщее процветание. Однако вопреки фактам современные американские ревизио¬
нисты пытаются ассимилировать теорию Кейнса, «обосновать» свое отречение от
марксизма ссылками на апологетов «организованного капитализма», на «но¬
вый опыт».
Теории ревизионистов противоречат общественной практике. Их ссылки на
«опыт» совершенно несостоятельны в научном отношении, так как «опыт» трактуется
ими очень узко, как изменение экономической конъюнктуры в данный момент, без
учета всего исторического развития общества.
Коммунисты научно объясняют как периоды подъема, так и периоды упадка
капиталистической экономики, исходя из цельной марксистско-ленинской теории. Ре
визионисты же вынуждены, подделываясь под конъюнктуру, создавать в каждый пе¬
риод, согласно «новому опыту», новую «теорию». Это свидетельствует о том, что они
сползают с научных позиций на позиции позитивистской констатации фактов.

174
ЗА РУБЕЖОМ
Характерной особенностью методологии современного ревизионизма является
также отказ от теоретического мышления. Ревизионисты считают, что необходимо
придерживаться фактов, как они даны нам в опыте. Но суть дела в том, что факты,
которые человек фиксирует в опыте, сами по себе могут быть противоречивыми. Ре¬
визионисты подчиняют теорию временным конъюнктурным изменениям в экономике,
а не стремятся объяснить их, исходя из научной теории.
За это соединение методологии современных ревизионистов с методологией бур¬
жуазных философов открыто ратуют А. Левайн и П. Робертсон. Прикрываясь лозун¬
гом демократии в науке, они призывают вернуться к методологии Локка, Юма, Милля.
«Возможно, не случайно,— пишут эти авторы,— такие философы, как Локк, Юм и
Милль, которые так много занимались проблемами политической демократии, оказы¬
вали влияние и на развитие научного метода. Размышления этих людей должны быть
тщательно изучены, с тем чтобы лучше осветить связь между демократией и наукой»
(«Political Affairs». October 1956, vol. XXXV, № 10, p. 63.).
Агностицизм Юма и позитивизм Милля не могут выступать в качестве методо¬
логической основы науки, так как действительная наука есть познание объективного
мира, познание, которое не может сделать ни шагу без помощи теоретического мыш¬
ления.
В свое время В. И. Ленин показал несостоятельность методологических основ
одностороннего эмпиризма, с позиций которого П. Струве пытался развенчать теорию
стоимости К. Маркса. Гносеологические основы эмпиризма коренятся в непонимании
диалектики единичного и общего. Прикрываясь фразами о преданности марксизму-
ленинизму, такие ревизионисты, как А. Бителмен, пытаются затушевать значение обще¬
го, главного противоречия капитализма — противоречия между общественным харак¬
тером производства и частной формой присвоения и возникающего на его основе
антагонизма между пролетариатом и буржуазией. По мнению Бителмена, в специ¬
фических условиях США основным экономическим противоречием является проти¬
воречие между монополиями и свободной конкуренцией (см. «Political Affairs». Feb¬
ruary 1958, vol. XXXVII, № 2, p. 41). Отсюда Бителмен делает вывод о возможно¬
сти в США «государства благоденствия» (Welfare State), которое возникает в
результате направленных против монополий усилий всех классов, в том числе и ка¬
питалистов.
Выводы Бителмена реакционны, так как он призывает вернуться от монополисти¬
ческой стадии развития капитализма назад, к царству «свободной конкуренции»; его
выводы в то же время утопичны, ибо в эпоху умирания капитализма может быть либо
диктатура пролетариата, либо диктатура буржуазии; надклассовое «государство благо¬
денствия» является одним из вариантов пропагандируемой империалистами идеи «на¬
родного капитализма», от которой Бителмен на словах отмежевывается.
Ссылки на Ленина не могут помочь Бителмену. В. И. Ленин действительно отме¬
чал, что в эпоху империализма существует противоречие между монополией и свобод¬
ной конкуренцией. Но он никогда не считал, что это противоречие составляет основу
социалистической революции. Ленин всегда подчеркивал, что основой социалистической
революции является противоречие, вытекающее из частнокапиталистической формы
собственности на орудия и средства производства, обусловленный ею антагонизм
между пролетариатом и буржуазией. Ревизионисты же, изменяя диалектическому
методу, стремятся отдельные специфические особенности своих стран выдать за глав¬
ные, определяющие сущность социального строя этих стран, и на этой основе построить
теорию «особого» национального пути к социализму, отрицающего, по существу, дей¬
ствительные противоречия капитализма и законы классовой борьбы.
Такого рода рассуждения ревизионисты вроде А. Левайна и П. Робертсона счи¬
тают «научным анализом современных черт капитализма» и даже обвиняют в прагма¬
тизме тех, кто не соглашается с этой «наукой» политических колебаний, зависящих от
изменений конъюнктуры, кто стремится сочетать высшую научность с пролетарской
партийностью (см. «Political Affairs». 1956, October, vol. XXXV, p. 57). Американские
марксисты выступают против такого сорта «научных» изысканий «удобной» позиции
в ущерб принципиальной пролетарской политике.
Так, Г. Люмер (см. «Political Affairs». 1957, February, vol. XXXVI, № 2) отме¬
чает, что нельзя выбрасывать за борт теорию марксизма-ленинизма только потому,
что в партии имело место некоторое распространение догматизма. Это неверное отно¬
шение ревизионистов к теории коренится в традиционном американском прагматиз¬
ме. Ревизионисты заявляют, что они будут брать у Маркса, Энгельса, Ленина только
то, что имеет «ценность». Этим и объясняются попытки соединить Маркса с Кейнсом,
отказаться от революции. Г. Люмер показывает, что теория революции вытекает из
всего мировоззрения марксизма-ленинизма, которое не допускает ни эклектических
соединений, ни произвольной интерпретации в зависимости от конъюнктурных «об¬
стоятельств». Практика действительно является единственным научным критерием
истины, но это не значит, что мы должны отбрасывать теоретические принципы без
достаточных на то оснований.
Обвиняя марксистов в прагматизме, в чрезмерном увлечении политическим под¬
ходом к анализу событий, ревизионисты под видом научной беспристрастности фак¬
тически проводят буржуазную политику в рабочем движении. В этом отношении ха¬
рактерно поведение канадского ревизиониста Ги Кэрона, который, как пишет

ЗА РУ5ЕЖ0М
175
тов. Тим Бак, заявил, что марксизм не может объяснить «реальность так, как я ее
вижу» («Marxist Review». 1957, August — September, vol. XV, № 6 (156), p. 19).
Ревизионисты предпочитают смотреть на мир и окружающую их действитель¬
ность сквозь очки буржуа. Эта проповедь политического индифферентизма смыкает¬
ся с заявлениями фабианцев о том, что современные интеллигенты не могут быть
политически активными: «самое большее, что они могут делать,— это голосовать»
(«Labor monthly». 1957, March, p. 123).
Однако пассивно-созерцательная методологическая и политическая позиция ре¬
визионистов по отношению к буржуазному строю и активные нападки их на револю¬
ционную теорию являются не выражением высшей научности, а, наоборот, отрицанием
общественной науки. Общество — это не мертвый, застывший субстрат, а развиваю¬
щийся социальный организм. Поэтому наука должна не только описывать то, что есть,
но и предсказывать то, что будет.
Будущее возникает в процессе практической деятельности людей, в частности
в борьбе классов. Между тем ревизионисты игнорируют эту борьбу. Призывая опи¬
раться только на «опыт», они имеют в виду пассивную констатацию фактов и тем са¬
мым выступают как апологеты существующего эксплуататорского строя.
Ревизионисты органически не приемлют диалектики; говоря о развитии, они
проповедуют консерватизм; выступая против «догм», за «науку», они отрицают теоре¬
тическое мышление, скатываясь на позиции эмпиризма.
Претенциозная крикливость обычно является результатом недостаточной серь¬
езности и отсутствия внутренней убежденности. У ревизионистов за этой претенциоз¬
ностью скрывается вульгаризация методологии науки. Будучи эмпириками, они не по¬
нимают глубоких процессов, происходящих в действительности и ведущих к ее ликви¬
дации; они выдают некоторые частные изменения капитализма за коренные, качествен¬
ные. Таким образом, воззрения ревизионистов приобретают буржуазный характер.
Социализм для ревизионистов — это абстракция, идея, оторванная от дейст¬
вительности, поэтому признание ими социализма — скорее дань традиции, чем реаль¬
ная цель. Отсюда стремление переместить центр тяжести программы на реформы, на
улучшение капитализма, а не на борьбу за социализм. «Наша организация,— пишет
Мерл Бродский,— должна иметь свою собственную программу, которая не только за¬
щищает социализм, но в своей существенной части посвящена улучшению положения
при капитализме» («Political Affairs». 1957, January, vol. XXXVI, № 1, p. 54).
«Но» — всегда определенный поворотный пункт. В данном случае «но»
Мерла Бродского означает поворот в сторону от пути социализма. Мерл Бродский
считает, что нужно приспосабливаться: партия должна приспосабливаться к классу,
класс должен приспосабливаться к капитализму. Получается, что партия может быть
авангардом рабочего движения лишь тогда, когда она выступает его арьергардом.
Здесь, конечно, заключена «глубокая диалектика» — диалектика сползания с проле¬
тарских позиций на позиции буржуазные.
Ревизионисты считают, что партию следует превратить в просветительскую ас¬
социацию. Это логично Еытекает из их миросозерцания. Мир следует брать таким,
как он проявляется в опыте; изменять его не нужно, ибо это «прагматизм». Поэтому
не нужна и партия, которая должна куда-то вести класс, намечать конечные цели,
активно воздействовать на движение.
Критикуя ревизионистские попытки «распустить» компартию и превратить ее в
ассоциацию, У. Фостер отмечает, что ревизионисты подделываются под «борцов»
против сектантства. Но ревизионисты выступают против «левого» сектантства не
с марксистских, а с буржуазных позиций, они пытаются доказать, будто ленинизм
непригоден в специфических американских условиях.
Группа Гейтса под предлогом «укрепления связи» с рабочим классом факти¬
чески стремится к тому, чтобы оставить рабочий класс без пролетарского идейно¬
политического руководства, подчинить его влиянию буржуазной идеологии. «В со¬
ответствии с общей неверной перспективой,— пишет У. Фостер,— группа Гейтса начи¬
нает атаку на рабочую воинствующую философию, стратегию и тактику — марксизм-
ленинизм» («Political Affairs». 1957, February, vol. XXXVI, № 2, p. 44).
Таким образом, политический оппортунизм оказывается тесно связанным с фи¬
лософским ревизионизмом, а измена пролетариату — с изменой диалектическому ма¬
териализму. Ревизионисты обвиняют марксистов в прагматизме, но прагматистами
являются они сами, причем прагматистами в худшем смысле этого слова, а именно
политическими приспособленцами. Прагматисты исходят из индивидуального опыта
и объявляют истинным то, что полезно. Принимая прагматический критерий истины
и не видя непосредственной пользы от революционной борьбы коммунистов, ревизио¬
нисты объявляют истинной лишь политику реформ. Они отрицают роль теории, при¬
спосабливаясь к временным изменениям в экономической и политической конъюнктуре.
Родственны также и философские основы ревизионизма и прагматизма — види¬
мость активности, грязно-торгашеское понимание практики и игнорирование револю¬
ционной практики, действительно преобразующей мир в борьбе за социализм.
Марксизм-ленинизм исходит из единства теории и практики. Он рассматривает
социализм не как оторванный от действительности идеал, а как результат развития
общества, социальной борьбы. Развитие общества совершается в процессе револю¬
ционной практики, и связь марксистской теории с практикой,'политический подход к

176
ЗА РУБЕЖОМ
анализу событий представляет собой не прагматизм, а выражение высшей научно¬
сти, способности не только констатировать факты, но и видеть тенденцию их раз¬
вития.
Марксистская партия не останавливается на научном познании законов разви¬
тия общества; она стремится помочь рождению нового, прогрессивного строя. В этом
коренное отличие марксистско-ленинской партии от тех групп ноющей интеллиген¬
ции, которые страшатся реальной борьбы и прикрывают свое предательство револю¬
ционного движения ссылками на «мораль» и буржуазную философию.
J1. В. СКВОРЦОВ
К КРИТИКЕ ВОЗЗРЕНИЙ Г. ЛУКАЧА
(По страницам венгерской печати)
Венгерская контрреволюция осенью 1956 года разоблачила перед самыми широ¬
кими массами истинное содержание современного ревизионизма, показала, что претво¬
рение в жизнь его демагогических лозунгов означает возврат к капитализму, к бур¬
жуазному строю, притом в самой его реакционной, фашистской форме.
В настоящее время Венгерская социалистическая рабочая партия проводит боль¬
шую работу по разъяснению роли венгерского ревизионизма >в подготовке событий
октября 1956 года в Венгрии, по разоблачению его антимарксистской сущности. В вен¬
герской печати появился ряд работ, вскрывающих корни ревизионизма, показываю¬
щих причины его распространения в Венгрии и порочность его основных положений.
Наряду с разоблачением ревизионизма группы Надя — Лошонци, уже освещавшим¬
ся в нашей печати (см. статьи Дежэ Немеш «Идеи» Имре Надя и идеологическая под¬
готовка предательства». «В помощь политическому самообразованию». 1958, № 1;
В.	Л. Исраэлян, Н. Н. Николаев «Из истории идеологической подготовки контррево¬
люционного мятежа в Венгрии осенью 1956 года». «Вопросы истории». 1957 год, № 12
и др.), встал вопрос и о философской и политической деятельности Г. Лукача. Лукач —
известный венгерский философ, работы которого внесли определенный вклад в разви¬
тие современной истории философии, эстетики, истории литературы. Однако в период,
подготовки и развертывания контрреволюции его неправильные воззрения по ряду
принципиальных вопросов явились тем теоретическим щитом, под прикрытием которого
началось наступление на теорию марксизма-ленинизма.
Лукач был одним из самых активных участников философской дискуссии кружка
Петефи; он выступил с лозунгом борьбы пропив «сталинизма» и сделал свое имя зна¬
менем, вокруг которого группировались все «борцы против сталинизма», все сторонни¬
ки так называемого «движения за либерализацию».
В период контрреволюции Лукач оказался на стороне группы Имре Надя, всту¬
пившей на путь открытого предательства. Он был одним из тех, кто наиболее реши¬
тельно требовал роспуска партии, кто воспринял события октября месяца как «наци¬
ональную революцию». 31 октября, то есть на второй день после осады контрреволю¬
ционерами здания будапештского горкома партии, в день, когда всему миру уже. ста¬
новилась ясной суть венгерских событий, а буржуазные газеты писали, что с заходом
солнца Венгерская Народная Республика, вероятно, прекратит свое существование, в
этот трагический день Г. Лукач в своем заявлении, сделанном для газеты «Здьетеми
Ифьюшаг», «горячо приветствовал демократию, при которой могут проявиться всемир¬
ные традиции мадьярства».
Анализу этой позиции Лукача, ее теоретических и политических предпосылок и
посвящен ряд статей, появившихся в последнее время в венгерской печати. Мы имеем
в виду прежде всего статьи Геде Андраша «Некоторые теоретические проблемы совре¬
менной классовой борьбы» и Сигети Иожефа «Еще раз к вопросу о Лукаче» и «Взаи:
мосвязь философских и политических воззрений Георга Лукача» ’.
Авторы этих статей останавливаются главным образом на толковании Лукачем
основных проблем современной классовой борьбы и на его подходе к рассмотрению
актуальных философских проблем.
В своих выступлениях Лукач неоднократно признавал, что основным противоре¬
чием современности является борьба оил социализма и капитализма. Однако при ана.-
лизе тех или иных конкретных проблем он отказывается от признания этого противо¬
речия или отодвигает его на задний план. Наиболее отчетливо это проявляется при ре¬
шении Лукачем вопросов борьбы против фашизма.
Известно, что с победой фашизма в Италии, Германии и некоторых других капита¬
листических странах остро встал вопрос о борьбе антифашистских сил всего мира
1 Gedo A n d г a s «А jelenkori ideologiai osztalyharc nehany elmeleti proble-
majahoz» («Partelet», 1957, №№4,5); Szigeti Jozsef «Meg egyszer a Lukacs*
kerdesrol («Tarsadalmi Szemle», 1957, № 7—8) и «Lukacs Gyorgy filozofiai es politikai
riezeteinek osszefugges» .(«Tirsadalmi Szemle»,. 1958, № 2).

ЗА РУБЕЖОМ
177
против фашизма. Эти задачи нашли свое отражение в документах VII Конгресса
Коминтерна', показавшего, какое огромное значение в сложившейся обстановке приоб¬
ретает решение антифашистских, демократических задач, но в то же время подчерк¬
нувшего, что их решение является лишь переходной ступенью к решению социалисти¬
ческих задач.
Основная ошибка Лукача состоит в том, что он уже тогда абсолютизировал
борьбу антифашистских сил с фашизмом, видел в ней основное содержание целой ис¬
торической эпохи, превращал ее в самоцель, отодвигая борьбу сил социализма и капи¬
тализма на второй план как дело «отдаленного будущего». В 1936/37 году в работе
«Исторический роман» он писал: «Империализм является не только эпохой загнивания
капитализма, но и эпохой самых больших преобразований в истории человечества, эпо¬
хой борьбы реакции и прогресса, в отдаленном будущем — борьбы капитализма и со¬
циализма» (Szigeti Jozsef «Meg egyszer a Lukacs-kerdesrob. «Tarsadalmi Szemle»,
1957, № 7—8, 51 old.).
Эту же мысль, но уже окончательно сформулированную, он высказал и 28 июня
1956 года в своей лекции «Борьба прогресса и реакции в современной культуре».
Характеризуя сущность современного периода, он писал, что «основные конкретные
вопросы стратегии нашего времени» вытекают лишь из вопроса «о войне и мире, о том,
чтобы воспрепятствовать войне, предотвратить ее, о проблеме сосуществования»
(Lukacs Gyorgy «А haladas es a reakcio harca a modern kulturaban». Bdp.
Szikra, 1956. 9 old). Следовательно, и здесь Лукач отходит от классового анализа со¬
временной обстановки, отвлекается от борьбы сил социализма и капитализма. .Но
нельзя оставаться на позиции марксизма-ленинизма и в то же время давать определе¬
ние прогрессу и реакции без учета противоречия между социализмом и капитализмом.
Другое дело, что нельзя ограничиваться рассмотрением лишь этого противоречия, что
необходимо учитывать всю совокупность общественных взаимоотношений.
В наши дни противоречия между капитализмом и социализмом проявляются са¬
мым непосредственным образом и в противоречиях между лагерями империализма и
социализма и в острых классовых, столкновениях внутри капиталистических стран,
в том числе и при решении демократических задач. От этих противоречий нельзя от¬
влекаться и при характеристике общедемократической борьбы за мир, ибо существова¬
ние мировой системы социализма является фактором, определяющим сохранение мира.
Лукач же рассматривает лагерь империализма и социализма лишь как результат
напряженной международной обстановки, в свою очередь, возникшей-де лишь вслед¬
ствие политики как империалистов, так и «сталинистов». Он говорит, что после
XX съезда «буржуазия вновь предпринимает отчаянные попытки восстановить фронт:
капитализм — социализм» (там ж е, 27 old.), как будто этот «фронт» после XX съез¬
да перестал существовать.
Касаясь причин возникновения фашизма в Германии, Лукач фактически главную
причину победы фашизма видит в сектантской политике коммунистов. Но если гово¬
рить о причинах победы фашизма в связи со слабостью рабочего движения, то здесь
в первую очередь необходимо указать на раскол рабочего движения, на отказ социал-
демократов от создания единого фронта всех антифашистских сил. Вместо этого Лукач
пишет: «Согласно общепринятым воззрениям того времени, мир должен был выбирать
между фашизмом или большевизмом, и эта ложная дилемма внесла смятение в ряды
врагов фашизма и сделала невозможным в принципе создание антифашистского фрон¬
та, Исключительно этой идеологической неразберихой объясняется то, что для впав¬
ших в отчаяние масс, для впавшей в отчаяние интеллигенции фашизм представлялся
выходом из кризиса демократии» (Lukacs Gyorgy «А polgari filozofia valsaga».
Hungaria kiadas, 114—115 old.).
В общем, можно согласиться, что дилемма:	фашизм или социализм — ложная
дилемма, поскольку существует буржуазно-демократическая форма капиталистическо¬
го государства. Но при этом нельзя забывать, что с переходом капитализма на моно¬
полистическую стадию возникла тенденция развития буржуазного государства в сто¬
рону фашизма. Таким образом, в исторической перспективе указанная дилемма оказы¬
вается не столь уж ложной.
В результате даваемой Лукачем трактовки этого вопроса создается впечатление,
будто социализм повинен в том, что ему противостоит фашизм. В действительности же
именно победа социализма в нашей стране надолго задержала развитие фашизма в ка¬
питалистических странах и, как показала история, вообще воспрепятствовала победе
международного фашизма.
■ Лукач глубоко заблуждается, будто указанная ложная дилемма была общим «воз¬
зрением того времени». В действительности эту ложь создал и всячески рекламировал
пропагандистский аппарат фашистов; этого воззрения придерживались социал-демо¬
краты, а коммунисты разоблачали эту ложь.
Наконец, Лукач ошибочно отождествляет позицию трудящихся масс с позицией
буржуазной интеллигенции в отношении указанной «ложной дилеммы». Если «для впав¬
шей в отчаяние» буржуазной интеллигенции, возможно, фашизм и представлялся «вы¬
ходом из кризиса демократии1», то рабочий класс искал выхода в противоположном
направлении — в . социализме. Для трудящихся, для рабочего класса социализм есть
освобождение от гнета .эксплуатации, имеющей место не только в условиях фашизма
но и в условиях буржуазной демократии. Социалистическое государство представляет
12.	«Вопросы философии» № 6.

178
ЗА РУБЕЖОМ
собой высшую форму демократии. Умалчивая об этом, Лукач, в сущности, противопо¬
ставляет социализм демократии.
Неправильно трактуя взаимосвязь демократии и социализма, Лукач не мог пра¬
вильно решить вопрос и о переходе от демократического этапа революции в Венгрии
к социалистическому. Признавая в общей форме, что Венгрия придет к социализму, он
отодвигал решение этой задачи в отдаленное будущее. Новую демократию, возникшую
после 1945 года, он воспринял как особую форму господства народа, основой которой
должен оставаться капитализм. Лукан прямо заявлял, что в задачи новой демократии не
входит борьба за построение социализма. «Достижение принципов народной демокра¬
тии, особенно у нас, да и в других странах, находится лишь в самом начале, и если
она осуществит свои цели, она не намерена ликвидировать способ производства капи¬
тализма, и поэтому в ее намерения не входит создание бесклассового общества»
(Lukacs Gyorgy «Jrodalom es demokracio». Szikra, 1947. 153 old.).
Подобного рода высказывания выражали стремления остановить развитие рево¬
люции на буржуазно-демократическом этапе. Но это неизбежно привело бы к вос¬
становлению диктатуры буржуазии. Ленин в свое время указывал, что «середины
нет. Объективный ход развитая таков, что от монополий (а война удесятерила
их число, роль и значение) вперед итти нельзя, не идя к социализму» (Соч.,
т. 25, стр. 332). Теория же Лукача была попыткой обосновать такой средний путь, при
котором, борясь против фашизма, забывают о борьбе против капитализма.
Основная аргументация защитников Лукача заключается в том, что Лукач —
плохой политик, но великий философ. Однако, признавая известные заслуги Г. Лукача
в развитии философской мысли, (Необходимо подчеркнуть, что его неправильные выступ¬
ления по принципиальным вопросам стратегии и тактики рабочего движения органиче¬
ски связаны с ошибками его философской концепции.
В венгерской печати раскрывается эта взаимосвязь. Подобно тому, как борьба
социализма и капитализма подменяется у Лукача борьбой прогресса и реакции, в обла¬
сти философии борьба материализма и идеализма подменяется борьбой диалектиче¬
ского антииррационализма с антидиалектическим иррационализмом. Иначе говоря, при¬
знавая в общей форме борьбу материализма и идеализма определяющей в философии,
Лукач в конкретных философских исследованиях подменяет ее борьбой диалектики и
антидиалектики.
Нельзя не признать, что критика Лукачем иррационализма, например, в его ра¬
боте «Разрушение разума», представляет определенный интерес. Однако отказ от
классового анализа, ограничение чисто гносеологическим исследованием корней ирра¬
ционализма, характеристика последнего в первую очередь как антидиалектического
учения делают анализ иррационализма весьма односторонним. Толкуя иррационализм
лишь как антидиалектическое учение, Лукач затушевывает идеалистическую сущность
иррационалистических концепций. Создается впечатление, пишет Геде, «будто не ирра¬
ционализм является проявлением, тенденцией идеализма при определенной обще¬
ственно-исторической идеологической ситуации, а идеализм сопутствует иррационализ¬
му, является его следствием» (G е d б An dr as «А j elenkori ideologiai osztalyharc
nehany elmeleti problemajahoz». «Partelet». 1957, № 5, 17 old.).
Отход Лукач'а от позиции ленинизма в области классовой борьбы тесно связан
с отступлением от этих же позиций в философии. Это с особенной очевидностью про¬
явилось в стремлении Лукача противопоставить метод конкретному содержанию
ленинизма. На философской дискуссии в кружке Петефи был провозглашен лозунг —
возродить метод Ленина, ленинскую диалектику. Но в сегодняшней идеологической
борьбе бой идет не только за метод, но и за само содержание ленинизма, за его
положения о социалистической революции, о диктатуре пролетариата, за ленинские
принципы построения партии. По существу, против этих принципов и выступал Лукач
вкупе со всеми ревизионистами. Именно для отказа от этих принципов и нужно было
выпячивать на первый план «борьбу за восстановление» лишь метода Ленина, ибо
марксизм-ленинизм представляет собой цельное учение, в котором метод и добытые
с его помощью результаты неразрывно связаны между собой.
Приспосабливаясь к интересам буржуазной интеллигенции в ее борьбе против
антидемократических сил, против фашизма, Лукач пошел по пути отказа от ленинизма.
Он взял на вооружение идеологию радикальных деятелей буржуазных революций и
старался соединить ее с марксизмом-ленинизмом. Так, в своей лекции «Аристократиче¬
ское и демократическое мировоззрение», прочитанной на международном конгрессе фи¬
лософов в 1946 году, он отмечал: «Бесконечно ошибочной постановкой вопроса являются
разговоры о культуре буржуазной и социалистической или о различных путях восточ¬
ной и западной демократии. Речь идет как раз о том, чтобы преодолеть эту ложную
дилемму довоенных лет». Лукач провозгласил необходимость создания нового миро-,
воззрения, основными категориями которого должны быть свобода, равенство, братство,
и разум (Szigeti Jozsef «Lukacs Gyorgy filozofiai es politikai n^zeteinek ossze-
fugges». «Tarsadalmi Szemle». 1958, № 2, 28 old.).
Этот отход на позиции буржуазной демократии, отказ от классового анализа и
разрыв с марксистской партийностью проявился у Лукача и в октябрьские дни
1956 года, когда он выступил с заявлением в «Иродалми уйшаг». Он писал, что поло¬
жения о партийности литературы, высказанные Лениным в 1905 году, относятся исклю¬
чительно к «публицистам, работающим в партийной печати». Выступая в кружке Пе-

ЗА РУБЕЖОМ
179
тефи, Лукач заявил, что проблема объективизма относится к «предрассудкам сталин¬
ского периода», что она является центральной категорией догматизма. Летом и особенно
осенью 1956 года в Венгрии начался настоящий поход против принципа партийности
литературы и философии в виде борьбы против «ждановизма» и «сталинизма». В про¬
тивовес принципу партийности Лукач предложил лозунг «имманентной критики», суть
которого заключается в том, что критикующий должен встать на позиции критикуе¬
мого и с этих позиций анализировать его. Этот «новый принцип критики» давно осуж¬
ден Лениным как объективистский.
Все эти попытки Лукача найти «третий путь» неизбежно ведут к отходу от мар¬
ксизма. Стремление Лукача соединить марксизм с теориями буржуазной демократии на
деле является мелкобуржуазной ревизией марксизма.
М. А. ХЕВЕШИ
ОСВЕЩЕНИЕ ВОПРОСОВ СОВРЕМЕННОЙ ИНДУКТИВНОЙ
ЛОГИКИ В ЖУРНАЛЕ «ФИЛОСОФИ ОФ САЙЕНС»
Усилившийся за последние годы интерес к проблемам логики, в частности логики
индуктивной, не случаен. Он порожден вполне реальными требованиями развития есте¬
ствознания, ибо современные физики, математики, астрономы, географы, биологи и
конструкторы вычислительных машин не могут довольствоваться только наследством
Аристотеля и Бэкона.
В современной зарубежной философской литературе обсуждение проблем ин¬
дуктивной логики ведется в основном по двум направлениям: оценка истинности раз¬
личных гипотез на основании имеющихся знаний (определение «степени подтвержде¬
ния» гипотез) и анализ статистического вывода или предсказания вероятностей со¬
бытий в будущем на основании частоты их осуществления в прошлом. Эти проблемы
взаимно обусловлены; обе они отражают насущные задачи методологии естествозна¬
ния, связанные с широким применением в научном исследовании аппарата теории ве¬
роятности, что потребовало бы более глубокого логического анализа ее понятий.
Следует отметить, что современная индуктивная логика охватывает значительно
более широкий круг проблем, чем классическая индуктивная логика, она вводит в ор¬
биту своего исследования проблемы статистического вывода и поэтому вынуждена
использовать как математическую теорию вероятностей, так и аппарат современной
символической логики. Из работ, посвященных индуктивной логике и логическим про¬
блемам вероятности, вышедших за последнее время за рубежом, можно назвать моно¬
графию Г. Рейхенбаха «Теория вероятности» (1949 г., 2-е. исправленное издание), две
книги Р. Карнапа, «Логические основания вероятности» (1950 г.) и «Континуум индук¬
тивных методов» (1952 г.), а также монографии и статьи таких известных математиков,
как Р. Фишер, А. Уолд, Л. Севедж, Де Финетти, и другие. Проблемы индуктивной
логики широко освещаются и на страницах американского журнала «Философи оф
Сайенс». Статьи, опубликованные в этом журнале в 1956—1957 годах, заслуживают
внимания потому, что в них выражена неудовлетворенность состоянием индуктивной
логики за рубежом и подвергнуты критике некоторые общепринятые логические
концепции.
Так, в статье Д. Ленца «Карнап об определении степени подтверждения» («Phi¬
losophy of Science» 1956, vol. 23, № 3, pp. 230—236) кратко излагается содержание
книг Карнапа и указывается на ряд трудностей в решении поставленных им проблем.
Задача определения степени подтверждения в индуктивной логике заключается в
том, пишет Ленц, чтобы, имея любую гипотезу h и любую совокупность определен¬
ных знаний е, установить, в какой степени h вытекает из е. Если мы можем дать
количественную оценку этой степени (а большинство современных логиков считает
это принципиально возможным), то лучшей гипотезой будет та, которая при на¬
шем способе оценки характеризуется наибольшей величиной, иначе говоря, лучшая
гипотеза имеет наибольшую вероятность (по сравнению с другими). Такой способ
оценки называется Карнапом с-функцией. Значения с-функции заключены в интервале
от 0 до 1. Если отношение некоторой пары h we с-функция выразит как 1, то это зна¬
чит, что гипотеза h логически следует из е, если же она выразит как 0, то это значит,
что гипотеза h противоречит е.
Трудность, однако, заключается в том, что с-функцию можно выбрать различ¬
ными способами. Пусть, например, наше знание е говорит, что из урны было вынуто
80 белых й 20 черных шаров (шары вынимали по одному и клали обратно). Гипо¬
теза h предполагает, что следующий шар будет белый. С-функция должна оценить
вероятность этой гипотезы. Какую оценку она должна дать? Существуют две
крайние точки зрения: Можно считать, что вероятность этой гипотезы равна 0,8,
то есть учитывать только частоту белых шаров в проведенном опыте, так назы¬

180
ЗА РУБЕЖОМ
ваемый эмпирический фактор. Но можно также считать, что ее вероятность
равна 0,5 (ибо возможны только два результата: либо белый шар, либо черный
шар), то есть учитывать только так называемый логический фактор. Сторонни¬
ками первой точки зрения, как указывает Ленц, являются Р. Мизес и Г. Рейхенбах
сторонниками второй — Дж. Кейнс и Л. Виттгенштейн.
Однако можно построить с-функции, учитывающие (в различных пропорциях)
оба фактора и дающие поэтому значение между 0,5 и 0,8. При этом каждому . из
бесконечного множества таких значений будет соответствовать своя с-функция. Эго
множество с-функций Карнап и называет континуумом индуктивных методов. Как
подчеркивает Ленц, основная трудность заключается в том, что из этого конти¬
нуума нужно выбрать одну, наиболее адекватно выражающую действительное, поло¬
жение вещей функцию, тогда как с формальной точки зрения все они равноправны.
Следовательно, вопрос об адекватности с-функций должен решаться отдельно. Хотя
Ленц и указывает на два возможных пути решения этой проблемы (их изложение было
бы здесь излишним), но он не считает их удовлетворительными, оставляя, таким обра¬
зом, вопрос открытым.
В своей статье «Предсказательный вывод» («Philosophy of Science», 1957, vol. 24,
№ 2, pp. 180—190) У. Салмон убедительно показывает несостоятельность широко
распространенной на Западе концепции вероятности немецкого математика Р. Ми-
зеса. Статья Салмона посвящена проблеме предсказания статистического распреде¬
ления событий в будущем на основании существующего распределения. Автор кри¬
тикует «правило индукции» Рейхенбаха, основанное на известном определении ве¬
роятности как предела частоты в бесконечной последовательности, данном Мизесом.
Салмон показывает, что с любым условным значением вероятности как предела часто¬
ты совместима любая частота в конечном отрезке последовательности, так как схожде¬
ние частоты к пределу может начаться только после очень большого числа элементов
последовательности. Поэтому существует бесконечно много асимптотических правил,
равноценных правилу индукции Рейхенбаха. «Ясно,— пишет Салмон,— что эти правила
достаточно разнообразны, чтобы любые оценки предела частоты стали произвольными»
(там же, стр. 181). По его мнению, затруднение состоит в том, что в определения ве¬
роятности вводятся бесконечные последовательности, так что «понятие вероятности
должно быть отнесено только к конечным последовательностям» (там же, стр. 185).
В статье Патнэма «Определение степени подтверждения для очень богатых язы¬
ков.» («Philosophy of Science», 1956, vol. 23, № 1, pp. 58—62) рассматриваются не¬
которые важные методические вопросы, связанные с определением степени ..под¬
тверждения (с-функции). Автор указывает на один из коренных недостатков систе¬
мы индуктивной логики Карнапа, а именно на то, что его с-функция определена
лишь, для очень бедных, искусственных языков, которые совершенно не пригодны для
практического применения.
Патнэм предлагает для расширения определения степени подтверждения ис¬
пользовать, в частности, логический язык, разработанный американским логиком
Квайном. Однако Патнэм не выводит конкретной с-функции, а только указывает на
некоторые возможности расширения ее определения. При этом он сам признает,
что его расширение недостаточно, чтобы включить в рамки с-функции понятия, вы¬
ражаемые действительными числами, например, температуру, массу, скорость и т. д.
Помещенная в журнале «Философи оф Сайенс» полемика Р. Джеффри с
Д. Черчменом по вопросу о характере деятельности ученого при выдвижении науч¬
ных гипотез может служить примером схоластических дискуссий. Джеффри в статье
«Оценка и принятие научных гипотез» доказывает, что «деятельность, присущая уче¬
ному, заключается в приписывании вероятностей «на основании имеющихся данных»
гипотезам, которые он затем, как обычно считают, просто принимает или отвер¬
гает» («Philosophy of Science», 1956, vol. 23, № 3, p. 237). Черчмен же в статье
«Наука и выбор решений» утверждает, что основной задачей ученого является при¬
нятие решения, то есть из множества гипотез ученый должен выбирать одну и счи¬
тать ее истинной (см. там же, стр. 247). Этот спор бессодержателен. Каждый ученый
должен при исследовании гипотез оценить вероятность каждой из них. Именно в
этом и заключается задача индуктивной логики. Затем он выбирает одну из них и
считает ее истинной. Однако не исключена возможность, что в дальнейшем эта гипд-
теза будет отвергнута. Попытка искусственно выделить из этих необходимых этапов на¬
учной деятельности один и отбросить другой не имеет никакой научной ценности.
Статья Д. Ротштейна «Информация, логика и физика» («Philosophy of Science»,
1956, vol. 23, № 1, pp. 31—36) посвящена методологическим вопросам физики, свя¬
занным с применением к ним аппарата математики и символической логики. До от¬
крытия геометрии Лобачевского, пишет автор, считалось, что только евклидова гео¬
метрия применима , к реальности. Это, в свою очередь, вело к представлениям’ об
априорной сущности геометрии. Возникновение неевклидовой геометрии, как указы¬
вает Ротш-тейн, является хорошим доказательством того, что «логика, алгебра и ана¬
лиз, как и, геометрия, не имеют априорной значимости для физики» (там же, стр. 31).-.
Основным критерием применимости той или иной математической теории к физике
автор считает экспериментальные данные. При этом соотношение между эксперимен¬
тальными данными и логико.-математическим аппаратом он истолковывает в терми¬
нах теории, информации. В физике информация тождественна с намерением,
утверждает он. Сообщение содержит информацию, если в нем говорится, что из воз¬

ЗА РУБЕЖОМ
181
можных результатов имел место какой-то один, и, таким образом, первоначальная
неопределенность (энтропия) устраняется. Именно с такой ситуацией, пишет Рот-
штейн, мы имеем дело при измерении в физике (см. там же, стр. 33). Автор кратко
излагает попытки формализации квантовой механики посредством трехзначной логи¬
ки в работах Г. Рейхенбаха и П. Феврье-Детуш и высказывает свои критические за¬
мечания. В то же время собственные рассуждения автора носят весьма умозритель¬
ный характер.
Статьи, помещенные в журнале, далеко не равноценны по своему научному содер¬
жанию; реальные проблемы науки подчас переплетаются с мнимыми. Но эти реальные
проблемы представляют большой интерес для советских логиков. Они ждут своего ма¬
териалистического решения.
О. П. КУЗНЕЦОВ
ТУРЕЦКИЙ ЕДИНОМЫШЛЕННИК ПИТИРИМА СОРОКИНА
В 1956 году в Стамбуле был издан первый том «Истории социологии» профес¬
сора Стамбульского университета Нуреттина Шази Косемихала (Nurettin Sazi
Kosemihal «Sozyoloji tarihi». Istanbul. 1956). Косемихал, один из ведущих фило¬
софов и социологов в Турции, стоит на позициях описательной эмпирической социоло¬
гии. Он выступает против систематического рассмотрения явлений общественной жизни
и выдвигает в качестве идеала общественной науки эклектическую «теорию факторов».
Но не изложение и развитие позитивистской науки об обществе являются целью
автора «Истории социологии». В книге Косемихала наряду с изложением других
социологических учений проявляется особое пристрастие к критике марксизма. Косе¬
михал намерен установить общую несостоятельность материалистического понимания
истории.
Приступая к «опровержению» марксизма, Косемихал пишет, что материалисти¬
ческое понимание истории было характерно для многих мыслителей древности, в
том числе для Конфуция и Платона, и что сформулировал его впервые в 30-х годах
прошлого века Георг фон Раумер.
Эта историческая справка позволяет безошибочно установить первоисточник ос¬
новных идей турецкого профессора.
Буквально то же самое писал в своей работе «Современные социологические
теории» закоренелый враг марксизма, влиятельный буржуазный социолог П. Codo-
кин (см. P. Sorokin «Contemporary sociological Theories». N. Y. and L. 1928,
pp. 521—522). Впрочем, Косемихал и сам не скрывает того, что он сторонник и про¬
пагандист взглядов П. Сорокина. Некоторые разделы его книги, в особенности те,
которые непосредственно посвящены «опровержению» марксизма, например, «Эконо¬
мическая школа», попросту списаны у П. Сорокина.
Характер и способ аргументации, с которой Косемихал выступает против исто¬
рического материализма, блестяще демонстрируют «объективность» буржуазного тео¬
ретика. Косемихал вслед за П. Сорокиным не останавливается перед явным и гру¬
бейшим извращением центральных положений марксизма.
Турецкий профессор прибегает при этом к традиционному методу буржуазной
«критики» марксизма: вначале дается карикатурно извращенное изложение истори¬
ческого материализма, а затем эти домыслы подвергаются «разоблачению и развен¬
чиванию» с таким видом, будто критикуется подлинная концепция Маркса.
Косемихал прежде всего пытается истолковать исторический материализм как
материализм экономический. Косемихал утверждает, что марксизм руководствуется
«не принципом взаимосвязи, а принципом односторонней причинности» (стр. 229), то
есть сводит-де все многообразие общественной жизни к одной определенной сфере —
экономической — и таким образом нивелирует специфику и разнообразие явлений
общества.
Не удивительно, что Косемихал не подтверждает этого обвинения ссылками на
работы марксистов. Он может лишь повторить аргументацию П. Сорокина: так как
марксизм не стоит на позициях «теории факторов», значит он должен (подобно психо¬
логическому, биологическому и т. п. направлениям в социологии) идти путем меха¬
нического сведения всех сторон общественной жизни к какой-то одной стороне.
Косемихал не замечает, что важнейший вопрос научной социологии — вопрос
о максимальном учете самых разнообразных явлений общественной жизни и рассмо¬
трении их как специфических — марксизм решил за пределами этой дилеммы,, наме¬
ченной им вслед за П. Сорокиным. Выделение экономической сферы в качестве осно¬
вы всех общественных изменений сопровождается в марксизме не метафизическим
сведением к ней всех прочих областей общественной жизни, но научным рассмотре¬
нием специфики каждой из них.
С точки зрения марксизма, «теория факторов», руководствуясь которой Косемихал
рассчитывает избежать ошибок, присущих приверженцам «односторонней причинно¬
сти», отнюдь не обеспечивает научного учета и понимания многообразия обществен¬

182
ЗА РУБЕЖОМ
ной жизни. «Теория факторов» ведет лишь к эмпирическому, то есть субъективист¬
скому, описанию общества.
Марксизм вовсе не так механически понимает взаимоотношение общих и спе¬
цифических законов общественной жизни, как это приписывают ему Л. Сорокин и
Косемихал. Марксизм никогда не пытался видеть в экономике единственный источник
всех изменений общества. Развитие экономических условий составляет основу эволю¬
ции всех сторон общественной жизни. Косемихал изображает дело так, будто в мар¬
ксизме происходит «обожествление экономики», подобное обожествлению сознания
в гегелевской системе, будто марксизм рассматривает экономику как нечто в себе
замкнутое и самодовлеющее, не подвергающееся никаким влияниям извне. Маркси¬
сты никогда не придерживались подобных взглядов. Они постоянно подчеркивали,
что на экономическое развитие влияют и природные и демографические условия, что
оно в определенные исторические эпохи стимулируется или тормозится политическим
развитием и т. д.
Косемихал полагает, далее, будто Маркс и Энгельс отказались от материали¬
стического понимания истории в своих последних произведениях, будто Энгельс в
своих письмах 90-х годов переходил на позиции «теории факторов». В действитель¬
ности же Энгельс защищал в этих письмах исторический материализм от вульга¬
ризации и в первую очередь от того самого экономического материализма, который
Косемихал выдает за марксизм. Энгельс писал в них о необходимости исследования
взаимовлияний всех сторон общественной жизни на основе диалектико-материали¬
стического рассмотрения общества. Верхом непонимания марксизма является попыт¬
ка увидеть какое-либо отступление от марксизма в высказываниях Маркса и Эн¬
гельса о влиянии на экономику неэкономических общественных факторов.
Косемихал выступает и против марксистского учения о классах и классовой
борьбе. Он не касается вопроса о марксистском понимании диктатуры пролетариата,
но его попытки опровергнуть марксистскую теорию классов непосредственно рас¬
считаны на борьбу с революционной программой марксизма. В данном случае, как
и в вопросе о существе и роли экономических отношений в обществе, Косемихал
грубо извращает марксистскую теорию. Так, он приписывает марксизму абстрактное
социал-дарвинистское понимание борьбы людей за свои интересы, искажает мар¬
ксистское решение вопроса о роли национальных, религиозных и т. п. движений и
их соотношении с борьбой классов в процессе исторического развития. Ссылаясь на
Кропоткина и Сорокина, Косемихал стремится доказать, что классовое сотрудни¬
чество более типично для общества и лучше служит интересам его развития, чем
классовая борьба.
Лавры П. Сорокина не дают покоя Косемихалу. Использовав основную аргумен¬
тацию Сорокина, Косемихал не сделал вклада в науку. Видимо, не всякие лавры
делают честь тому, кто ими увенчан.
Т. А. РАСУЛОВ
(Баку)
ПУТЕШЕСТВИЕ В ИСТИНУ
Нашу страну посещают представители многих стран. Возвращаясь к себе, они
делятся своими впечатлениями о жизни советского народа, о его трудовых буднях.
Из опубликованных за рубежом впечатлений о поездке в СССР следует отметить книгу
Кэндзюро Янагида «Мое путешествие в истину».
В этой книге, написанной в форме путевых заметок, автор рассказывает о своей
поездке в Берлин на сессию Всемирного Совета Мира и на международный конгресс в
Стокгольм, а также о посещении Советского Союза и Китайской Народной Республики.
Янагида отправился в длительное путешествие для того, чтобы своими глазами
убедиться в успехах социалистического строительства и разоблачить клевету буржуаз¬
ной пропаганды. «С помощью теории я уже пришел к ясному выводу относительно того,
насколько страшны «красные» и какие бедствия несет человечеству коммунизм,—
с иронией пишет Янагида в предисловии к своей книге.— Тем не менее, хотя теория
бесспорно правильна, действительность не всегда бывает такой. Поэтому нельзя с пол¬
ной уверенностью утверждать что-либо, если ты ничего не видел своими глазами».
Читая книгу японского философа о нашей стране, невольно удивляешься его по-
истиие неисчерпаемой любознательности. Янагида интересовался буквально всем. Он
посетил балет Большого театра и Автозавод имени Лихачева, метро и Красную пло¬
щадь, редакцию газеты «Известия» и поля подмосковного колхоза.
Чувством глубокой симпатии к советскому народу проникнуто описание им Крас¬
ной площади. «В русском языке,— пишет он,— слово «красный» имеет двоякий смысл.
Кроме цвета, это слово обозначает и качество — «прекрасный». В названии «Красная
площадь» второе значение этого слова превалирует над первым. В капиталистической
же Японии красный цвет вызывает жгучую ненависть...» „	„	„
Кэндзюро Янагида приехал в нашу страну как добрый и преданный друг. На
каждом шагу он воочию убеждался в лживости антисоветской пропаганды и в преиму¬
ществах социалистического строя. В своей книге он отмечает: «Коль скоро мы намерены

ЗА РУБЕЖОМ
183
построить общество, которое принесет трудящимся счастье, мы должны постоянно учить¬
ся у этого (имеется в виду советское.— М. Е.) общества». Янагида описывает свое
впечатление о посещении Завода имени Лихачева. С глубокой грустью он отмечает тот
факт, что библиотека автозавода имеет гораздо больше книг, чем многие университеты
Японии: «Я слышал о том, что советские рабочие серьезно овладевают наукой, но, при¬
дя сюда, я своими глазами убедился в подлинности этого». Осматривая библиотеку за¬
вода, просторные, светлые залы Дворца культуры, он вспоминал свою родную страну,
тех японских юношей и девушек, которые при свете мерцающих ламп тайком читают
философские труды Мао Цзэ-дуна. Такие параллели очень часто встречаются на стра¬
ницах этой страстно написанной книги.
Но Янагида приехал в СССР не как праздный и любопытный турист, а как посла¬
нец японских трудящихся, которым он должен был честно и открыто расска¬
зать о жизни советского народа и тем самым помочь японским рабочим в
их борьбе за социальное освобождение. Книга Янагиды насыщена яркими и интересны¬
ми фактами. В ней рассказывается также о том большом чувстве гордости, которое ис¬
пытал ее автор, поднимаясь на борт исторического крейсера «Аврора», открывшего
своими выстрелами новую эру в истории человечества. В главе, посвященной рассказу
о посещении легендарного корабля, он разоблачает тех социальных демагогов, кото¬
рые криками о насильственном характере революции в России стараются заглушить
истину и тем самым завести пролетариат в болото оппортунизма. Автор книги убеди¬
тельно показывает, что только благодаря насильственному свержению класса буржу¬
азии и помещиков двухсотмиллионный народ России смог сорвать с себя цепи
рабства,
Как философа Янагиду в первую очередь интересовало состояние советской на¬
уки. Изучая ее достижения, он в то же время выступил и как пропагандист своей на¬
циональной культуры. В книге приводятся тексты его выступлений во время бесед с
советскими учеными. Большой интерес вызывает краткий, но содержательный обзор
истории японской философии. Янагида подчеркивает в своей книге, что он пришел к
учению Маркса — Ленина не как к модному направлению современной философии, по¬
кокетничав с которым он мог бы добиться грошовой популярности. «...Материализм в
Японии неизбежно превратился в оппозиционную философию. Стоит какому-либо про¬
фессору Государственного университета заявить о своей приверженности к марксизму,
как немедленно возникает угроза его увольнения... В 1949 году, после того как я стал
материалистом, мне пришлось отказаться от должности профессора». Однако взамен
кафедры в университете Кэндзюро Янагида получил многомиллионную аудиторию, ко¬
торая теперь не ограничивается далекими островами Японии.
Характеризуя современную философскую борьбу в Японии, Янагида пишет: «Шко¬
ла Нисида сама разоблачила свою ограниченность. Кроме того, крах философской
системы Нисида означал также крах философии идеализма и академизма в целом.
В настоящий момент философия экзистенциализма и подобные ей окончательно порва¬
ли с движущими силами истории и общества, связав себя лишь с небольшой социаль¬
ной прослойкой. Движущей силой современной японской молодежи, вне всякого сомне¬
ния, стал марксистский материализм. Он начал быстро распространяться в Японии по¬
сле победы Октябрьской революции в России. Однако уже в 30-е годы, после событий
в Маньчжурии, марксисты стали преследоваться, и в 40-е годы марксизм почти пол¬
ностью исчез. Вторично он начал распространяться после окончания войны. В это время
Япония оказалась под игом иностранных армий, и по мере обострения социальных
противоречий и ухудшения материальных условий массы убеждались в правильности
диалектического материализма».
Изложение к»иги Кэндзюро Янагида было бы неполным, если бы мы не упомяну¬
ли о его впечатлениях от посещения Китая. С волнением Янагида вступил на китай¬
скую землю. Ведь на протяжении последних десятилетий его соотечественники несли
миролюбивому китайскому народу только ужасы войны и оккупации. Он с горечью
вынужден был признать, что и сейчас правящие круги США и некоторые японские по¬
литиканы вновь пытаются натравить японский народ на своего миролюбивого соседа.
Но их потуги тщетны. «Совесть Японии не позволит опять принести несчастье вашей
стране,— уверенно заявил Янагида.— Мы должны помешать этому во что бы то ни
стало!»
«Путешествие в истину» заканчивается, и Янагида возвращается в Японию.
Читатель перелистывает последнюю страницу книги и знакомится с теми кратки¬
ми выводами, которые автор сделал на основании своей трехмесячной поездки. Эти
семь выводов — тяжелый удар по всей грязной антисоветской пропаганде, которую на¬
стойчиво распространяют буржуазная печать и радио.
После поездки по Советской стране Янагида окончательно убедился в ошибочно¬
сти своего прежнего отношения к политике. Некогда он пренебрегал политической де¬
ятельностью и пытался укрыться от политики за стенами своего кабинета. Этот отрыв
от политики дорого стоил ученому. Только в Советском Союзе и народном Китае он
окончательно осознал, что правильная политика обладает неисчерпаемой силой, кото¬
рая «преображает человека и ведет его к счастью».
Со времени издания книги «Мое путешествие в истину» в мире произошло много
важных событий. Враги мира и социализма попытались перейти от войны «холодной»
к войне «горячей», насильственно свергнуть народно-демократический строи в Венгрии

184
ЗА РУБЕЖОМ
и потопить в крови национально-освободительное движение народа Египта. Среди тех,
кто открыто выступил против международной реакции, был Кэндзюро Янагида. В янва¬
ре 1957 года он выпустил интересную книгу «Философия истории», в которой, как и в
других своих работах, последовательно разоблачает враждебную антимарксистскую
идеологию. «На примере последних событий в Венгрии мы убеждаемся в том, что, пре¬
вратившись в социалистическую нацию, нельзя целиком избежать ошибок и неудач в
политике и дипломатии,— подчеркивает Янагида в этой книге.— ...Однако подобные
ошибки могут быть исправлены и устранены с помощью критики и самокритики. Кроме
того, они не являются чем-то неизбежным, вытекающим .из самого существа социали¬
стической нации. Некоторые объединяют воедино события в Венгрии и суэцкий кризис.
Однако это — серьезное заблуждение, так как, взяв внешне сходные явления, они
упускают из вида их существенное различие. Суэцкий кризис порожден колониализ¬
мом и империализмом... Не случайно, что суэцкий вопрос не мог быть решен лишь
с. помощью критики и самокритики... Что же касается венгерского вопроса, то именно
то, что он был разрешен, явилось залогом нормализации и расцвета социалистической
нации».
Кэндзюро Янагида был и остается убежденным борцом за торжество идей марк¬
сизма-ленинизма. Содействуя укреплению дружбы советского и японского народов, он
тем самым вносит свой вклад в дело мира и социализма.
М. Б. ЕФИМОВ

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
ЧИТАТЕЛЕЙ
О производительном труде в условиях социализма
Исторический материализм, раскрывая характер взаимодействия основных сто¬
рон общественной жизни, дает возможность правильно подойти к определению обще¬
ственного места каждого человека, понять значение его деятельности для общества.
Конкретный подход к этому вопросу тесно связан с применением понятий произ¬
водительного и непроизводительного труда, труда общественно необходимого, труда,
непосредственно охватываемого действием производительных сил, и т. д. Эти понятия
часто встречаются в философской и экономической литературе, однако не всегда су¬
ществует ясность в определении содержания этих понятий.
Известно, что материальное производство в любом обществе выступает как един¬
ство производительных сил и производственных отношений. Производственные отно¬
шения составляют общественную форму развития производства. В совокупности про¬
изводственные отношения охватывают не только производителей материальных благ,
но и всех других членов общества, ибо, как отмечал К. Маркс, это те «отношения, в
которые вступают люди в своем общественном жизненном процессе, в производстве
своей общественной жизни» («Капитал», т. 3, 1950, стр. 892). Уже по одному тому,
что человек в той или иной форме охватывается отношениями распределения, о нем
нельзя сказать, что он стоит вне производственных отношений. Но значит ли это, что
все люди входят как необходимый элемент в производительные силы общества?
Нет, не значит.
Классики марксизма к производительным силам общества относят орудия произ¬
водства, при помощи которых производятся материальные блага, и людей, которые
благодаря известному производственному опыту и навыкам к труду приводят в дви¬
жение орудия производства. Это значит, что производительные силы охватывают со¬
бою только тех людей, которые в процессе труда непосредственно воздействуют ору¬
диями производства на предмет труда. Сведение категории людей, входящих в произ¬
водительные силы, к людям, непосредственно занятым производством материальных
благ, имеет огромное значение и в наших условиях, так как позволяет проводить чет¬
кое разграничение между количеством работников, занятых непосредственно в процес¬
се материального производства, и количеством людей, обслуживающих процесс произ¬
водства, помогающих этому делу. Такое разграничение, не умаляя роли обслуживаю¬
щего персонала, без которого налаживание и развитие производства невозможно,
имеет огромное народнохозяйственное значение с точки зрения необходимости соблю¬
дения правильных пропорций в распределении кадров, нарушение чего наносит серь¬
езный ущерб интересам социалистического общества.
В зависимости от состояния производительных сил, от уровня общественного раз¬
вития непосредственные производители могут составлять большую или меньшую часть
общества. Так, в начальный период человеческой истории, когда производство находи¬
лось на примитивной ступени, когда не существовало возможностей для создания при¬
бавочного продукта, все или почти все трудоспособные члены общества занимались не¬
посредственно производством материальных благ и потому входили в сферу произво¬
дительных сил общества.
На современной, высокой ступени развития производства продукт труда превра¬
тился «в общий продукт совокупного рабочего, т. е. в продукт рабочего персонала,
комбинированного таким образом, что различные члены его ближе или дальше стоят
от непосредственного воздействия на предмет труда» (К. Маркс. «Капитал», т. I,
1950, стр. 511). С возникновением общественного разделения труда, с развитием обще¬
ственного характера производства возникает и разрастается часть общества, не занятая
непосредственно производством материальных благ.
Иногда допускают ошибку, включая в производительные силы руководящий пер¬
сонал предприятий, плановиков, контролеров, финансовых и счетных работников, снаб¬
женцев и т. д. В отличие от непосредственных производителей эти категории людей
заняты обслуживанием производства; своим трудом они не воздействуют непосред¬
ственно на предмет труда, а лишь в той или иной форме обеспечивают условия, необ¬
ходимые для процесса производства, для его развития.
Тем более неправильно включать в производительные силы людей, которые имеют
отдаленное отношение к непосредственному процессу производства, а именно, работ¬
ников в области идеологии, литераторов, актеров, композиторов, редакторов книг и т. д.

186
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
Их нельзя относить к числу непосредственных производителей материальных благ, хотя
их труд со временем и воплощается в такие продукты материального производства,
как книги, кинофильмы, ноты, патефонные пластинки и т. п. Деятельность этих людей
относится к сфере создания духовных ценностей общества.
В странах капитализма отжившие производственные отношения вызывают допол¬
нительное, искусственное увеличение части общества, не занятой непосредственно со¬
зданием материальных ценностей. Так, например, в США трудности сбыта промышлен¬
ной продукции, потребности рекламы и т. д., а также увеличение паразитического по¬
требления эксплуататорской частью общества привели к тому, что число людей, за¬
нятых обслуживанием производства и ч'астных потребностей, увеличилось по сравне¬
нию с числом непосредственных производителей с 24,2% в 1870 году до 48,6% в
1940 году и до 53,2% в 1950 .году, то есть в последнее время в США более половины
населения оказалось в стороне от непосредственного создания стоимостей. Это одно
из проявлений загнивания современного капитализма.
Итак, рамки производительных сил охватывают собою только определенную часть
общества. Значит ли это, что трудящиеся, не входящие в производительные силы, не
являются производительными работниками?
Нет, не значит.
В ряде статей наших авторов неправильно утверждается, что производительным
трудом занимаются только непосредственные производители материальных благ. Так,
например, в статье «Производительный труд», помещенной в БСЭ, говорится, что про¬
изводительный труд — это «труд тех людей, которые непосредственно осуществляют
производство материальных благ» (т. 34, изд. 2-е, стр. 631).
Известно, что В. И. Ленин в своей работе «Развитие капитализма в России» в
специально обработанных им данных по Российской империи относил к производитель¬
ному населению всех людей, занятых в промышленности и сельском хозяйстве (см.
т. 3, стр. 438).
Маркс в своем труде «Капитал» и особенно в «Теориях прибавочной стоимости»
показал, что к числу работников производительного труда относятся не только непо¬
средственные производители материальных благ, что производительный труд — это не
только труд в рамках производительных сил.
Производительный труд по-разному характеризуется в различных формациях.
Свойство быть производительным трудом, говорит Маркс, «выражает только опреде¬
ленное общественное производственное отношение» («Теории прибавочной стоимости»,
т. 1, 1954, стр. 127). Для буржуазного производства «только тот рабочий производите¬
лен, который производит для капиталиста прибавочную стоимость или служит самовоз-
растанию стоимости капитала» (К. Маркс «Капитал», т. I, стр. 512). В этом смысле
к производительному труду относится не только труд непосредственных производителей
материальных благ, но и труд писателей, ученых, актеров, музыкантов, врачей и т. д.,
если они работают по найму у капиталистов и создают для них прибавочную
стоимость.
Капиталистический «производительный труд» вступает часто в противоречие с ин¬
тересами общества- Это обстоятельство ярко проявляется в условиях империализма-
Здесь дело доходит до того, что уничтожение материальных ценностей (сжигание зер¬
на, обуви, ликвидация машин и оборудования, практикующиеся при кризисах) приобре¬
тает значение производительного труда, «Производительным трудом», с точки зрения
капиталистов, становится также деятельность ученых, которые в угоду империализму
превращают науку в орудие военного разрушения созданных ценностей.
Примером капиталистического «производительного труда» может служить сле¬
дующий факт из деятельности крупнейшей в Америке химической лаборатории концер¬
на Дюпон. Эта лаборатория, как свидетельствует американский ученый Корвин Д. Эд¬
вардс, разработала в свое время пигмент, который можно было использовать либо
как краску для лаков, либо как краситель для текстиля. Опасаясь, что применение
пигмента в качестве красителя нарушит структуру цен на красители для текстиля,
фирма постаралась сделать этот пигмент непригодным для использования в текстиль¬
ной промышленности. С этой целью изучались вещества, которые давали бы цветные
пятна при отбелке тканей, примеси, которые обесцвечивали бы ткань при первой же
стирке, или вызывали бы при носке ткани раздражение кожи, или приводили бы к
порче валов ситценабивных машин и т. д, Все эти способы подробно обсуждались на
широких «научных» конференциях и были предметом внимания квалифицированных
исследователей, Известно, что такого рода «производительная» деятельность научных
работников далеко не является исключением для буржуазного общества. Маркс, рас¬
крыв действительный характер капиталистического производительного труда, уста¬
новив неразрывную связь этого труда с отношениями эксплуатации, убедительно по¬
казал, что быть производительным работником при капитализме, то есть превращать
свой прибавочный труд в условия жизни другого, «вовсе не счастье, а проклятие»
(«Капитал», т. 1, стр. 512),
В условиях социализма новые экономические отношения определяют собой новый
характер производительного труда. При социализме производство подчиняется не ин¬
тересам извлечения прибыли и эксплуатации наемных рабочих, а интересам удовле¬
творения потребностей общества.

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
187
В соответствии с этим производительным трудом становится здесь всякий труд в
области материального и духовного производства, который увеличивает общественное
богатство, удовлетворяет те или иные потребности народа, самих трудящихся. Этим
социализм резко отличается от капитализма, где разграничение производительного и
непроизводительного труда ведется «со стороны владельца денег, капи¬
талиста, а не со стороны работника» (К. Маркс «Теории прибавочной стои¬
мости», т. I, 1954, стр. 127).
При социализме к числу производительных работников наряду со всеми участни¬
ками материального производства относятся люди, занятые деятельностью в области
науки, искусства, а также вопросами воспитания, обучения, руководства, организации
народного хозяйства, государственного управления и т. д.
Особенно резко изменение природы производительного труда проявилось в отно¬
шении к работникам государственного аппарата. При капитализме характер деятель¬
ности огромного числа государственных служащих не имеет ничего общего с произво¬
дительным трудом. В противоположность этому деятельность работников социалисти¬
ческого государственного аппарата, руководящего хозяйственной, культурной и прочей
жизнью общества, превращается в важную отрасль производительного труда. Это из¬
менение непосредственно вытекает из нового экономического положения государства.
Работа советского аппарата неразрывно связана с задачами развития и укрепления
социалистической собственности, новых экономических взаимоотношений людей, социа¬
листического соревнования и т. д. Эта работа призвана эффективно способствовать
развитию производительных сил общества, увеличению его богатства.
Изменение характера производительного труда в условиях социализма не озна¬
чает, однако, что уже в настоящее время все люди нашего общества превратились в
производительных работников. При социализме в современных условиях сохраняется
еще необходимость в определенной категории людей, не занятых производительным
трудом. Правда, эта категория людей охватывает у нас значительно меньшую часть
общества, чем это имеет место в условиях капитализма. В царской России, как отме¬
чал В. И. Ленин, к непроизводительному населению относилось чиновничество и вой¬
ско, духовенство, свободные профессии рантье, пенсионеры, лица, лишенные свободы,
л другие.
К числу производительных работников в наших условиях нельзя относить, на¬
пример, солдат и офицеров армии и флота, ибо военные не входят ни в сферу мате¬
риального, ни в сферу духовного производства. Содержание армии всецело обусловли¬
вается в странах социализма наличием капиталистического лагеря. Пока сохраняется
опасность военного нападения, невозможно обойтись без армии, как условия суще¬
ствования и нормального развития социалистического общества. Поэтому, хотя труд
советских солдат и офицеров не может быть отнесен к производительному труду, тем
не менее он является при социализме трудом общественно необходимым, общественно
полезным и высокопочетным.
Не относится к числу работников производительного труда также такая большая
группа лиц, как учащиеся школ и вузов. Как и другие непроизводительные работни¬
ки, они сами, как правило, ничего не создают ни в области духовного, ни в области ма¬
териального производства. Однако и труд учащихся, хотя и непроизводительный, яв¬
ляется общественно необходимым трудом, ибо он составляет обязательную предпосыл¬
ку безостановочного развития современного общества.
Следует отметить, что при социализме сохраняется — понятно, в незначительном
масштабе — группа людей, которая не занимается ни производительной, ни вообще об¬
щественно полезной деятельностью. В трудолюбивой советской семье еще встречаются
люди, пренебрежительно относящиеся к труду, ведущие антиобщественный, паразити¬
ческий образ жизни. Такие люди иногда для видимости устраиваются на работу, а
фактически живут на нетрудовые доходы и обогащаются за счет трудящихся, занима¬
ются спекуляцией, бродяжничеством, попрошайничеством, нередко совершают преступ¬
ления. Эти люди — чужеродный элемент в нашем обществе, враги социализма. Борьба
с ними (в том числе и с так называемой «плесенью») является необходимым моментом
борьбы за коммунистическое преобразование общества.
В.	И. Ленин указывал, что создание нового общества неразрывно связано с осу¬
ществлением задачи «сделать всех членов общества трудящимися» (Соч. т. 29, стр.
358), работниками общественно полезного труда. При этом он считал необходимым,
чтобы борьба с антиобщественными, паразитическими элементами была делом всех
членов общества, чтобы все люди учились «осуществлять учет и контроль тунеядцев,
баричей, мошенников и тому подобных «хранителей традиций капитализма» (Соч т'
25, стр. 446).
В последнее время решение этой задачи облегчается благодаря таким мероприя¬
тиям нашего государства, как принятие Президиумом Верховного Совета РСФСР Ука¬
за «Об ответственности за мелкую спекуляцию» (от 12 сентября 1957 года), и особен¬
но благодаря вынесению Комиссией законодательных предположений Верховного Со¬
вета РСФСР на всенародное обсуждение проекта Закона «Об усилении борьбы с ан¬
тиобщественными, паразитическими элементами» (от 20 августа 1957 года). Этот про¬
ект предусматривает применение к лицам, злостно уклоняющимся от общественно по¬
лезного труда, решительных мер общественного и государственного воздействия, в ча¬

188
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
стности, ссылки по общественному приговору на срок от 2 до 5 лет с обязательным
привлечением к трудовой деятельности по месту ссылки.
Развитие нашего общества по пути к коммунизму предполагает не только оконча¬
тельное устранение паразитических элементов, но и все большее расширение круга лю¬
дей, занимающихся производительным трудом. В частности, производительным трудом
будут заниматься и учащиеся. Политехническое обучение приведет к теснейшему сбли¬
жению процесса обучения с производительной деятельностью. Этот момент ясно под¬
черкивал В. И. Ленин еще в 1897 году: «...Нельзя себе представить идеала будущего
общества,— писал он,— без соединения обучения с производительным трудом молодого
поколения: ни обучение и образование без производительного труда, ни производитель¬
ный труд без параллельного обучения и образования не«могли бы быть поставлены на
ту высоту, которая требуется современным уровнем техники и состоянием научного
знания» (Соч., т. 2, стр. 440). Внедрение политехнического образования сыграет важ¬
ную роль в ликвидации существенного различия между физическим и умственным
трудом и будет содействовать созданию наиболее тесной связи различных сфер обще¬
ственной деятельности с непосредственным производством материальных благ.
Одновременно с процессом, ведущим к увеличению числа людей, занятых произ¬
водительным трудом, при социализме проводится большая работа по рациональному
перераспределению людей в сфере самого производительного труда. Создаются усло¬
вия для перевода возможно большего количества служащих в сферу непосредственно¬
го производства материальных благ. «Советское общество,— говорил Н. С. Хрущев в
Отчетном докладе ЦК КПСС XX съезду партии,— заинтересовано в том, чтобы больше
людей работало в сфере материального производства — на заводах и фабриках, на
шахтах и стройках, в колхозах, МТС и совхозах, там, где создается народное богат¬
ство». В соответствии с этим в нашей стране осуществляется планомерное уменьшение
обслуживающего персонала по отношению к тем, кто занят непосредственным произ¬
водством материальных благ. Например, в 1932 году количество служащих в промыш¬
ленно-производственном персонале страны составляло 9%, в 1940 году — 7%, а в
1955— уже только 4%. В течение 1954—1955 годов численность служащих в учреж¬
дениях и управленческом аппарате уменьшилась почти на 750 тысяч человек.
Итак, все люди нашего социалистического общества заняты, как правило, обще¬
ственно необходимым трудом. Однако не всякий общественно необходимый труд яв¬
ляется производительным трудом. Производительный труд в условиях социализма —
это труд всех членов общества, которые своей деятельностью умножают материаль¬
ное и духовное богатство народа или помогают этому делу. Наконец, не все люди,
занимающиеся производительным трудом, являются составным элементом производи¬
тельных сил, а только те, которые непосредственно участвуют в производстве мате¬
риальных благ, непосредственно воздействуют на предмет труда с целью производства
средств производства и предметов потребления.

Из решения президиума АН СССР
ОБ ИЗДАНИИ «ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ»
9 мая с. г. Президиум Академии наук
Союза ССР принял постановление об изда¬
нии «Истории философии».
В постановлении Президиума АН СССР
отмечается, что авторским коллективом
проделана значительная работа: «В вышед¬
ших в свет томах «Истории философии»
освещается с марксистских позиций исто¬
рия философии (домарксистского периода)
не-только в Западной Европе, но в России
и других странах Восточной Европы, в Ки¬
тае, Индии, Японии, в арабских и других
странах Востока, в США и Латинской
Америке, что дало возможность показать
несостоятельность реакционных европоцен¬
тристских концепций, игнорирующих или
принижающих положительную историче¬
скую роль народов СССР и восточных на¬
родов в развитии философской мысли.
В этой работе авторы и редакторы опира¬
лись не только на ранее произведенные в
СССР исследования по истории филосо¬
фии, но и провели ряд новых исследова¬
ний для освещения неразработанных и ма¬
ло изученных в марксистской науке про¬
блем истории философской мысли».
В постановлении Президиума отмечено
также, что освещение истории-философии в
первом и втором томах «Истории филосо¬
фии» связано с основными этапами разви¬
тия естествознания, философских идей в
естествознании, истории борьбы материа¬
лизма с идеализмом в науке.
Вместе с тем в постановлении Президиу¬
ма АН СССР указано, что в вышедших то¬
мах имеются недостатки: «схематичность
изложения отдельных философских учений,
недостаточное освещение истории философ¬
ской мысли в некоторых странах и другие».
Учитывая, что в последующих томах не¬
обходимо дать подробное освещение исто¬
рии марксистской философии и ленинского
этапа в ее развитии как в СССР, так и в за¬
рубежных странах; анализ философских и
социологических учений, связанных с ре¬
волюционно-демократическим и националь¬
но-освободительным движением последнего
столетия; критическое освещение основных
направлений буржуазной философии и со¬
циологии во второй половине XIX—первой
половине XX века; историко-философский
анализ главных направлений борьбы мате¬
риализма с идеализмом в естествознании,
Президиум Академии наук СССР признал
необходимым:	издать	«Историю филосо¬
фии» в пяти томах (а не в четырех, как
планировалось ранее); разрешить Институ¬
ту философии АН СССР провести научное
совещание по обсуждению I и II томов
«Истории философии» и проспектов III—
V томов с приглашением 50 'философских
работников из союзных республик, краев,
областей и автономных республик, а также
12 ученых из зарубежных социалистиче¬
ских стран с тем, чтобы Институт филосо¬
фии АН СССР и редколлегия «Истории
философии» обобщили критические замеча¬
ния о недостатках I и II томов и устранили
их в последующих изданиях, а также учли
эти замечания при подготовке к печати сле¬
дующих томов.
В целях скорейшего завершения работы
по изданию пятитомной «Истории филосо¬
фии» и подготовки ее новых изданий Пре¬
зидиум АН СССР постановил разрешить
Институту философии создать сектор под¬
готовки «Истории философии».

190
НЕКРОЛОГ
|ЛАДИСЛАВ РИГЕР|
30 апреля 1958 года в Праге внезапно скончался директор Института филосо¬
фии Чехословацкой Академии наук, доктор философских наук, профессор Ладислав
Ригер.
Ладислав Ригер родился в 1890 году в Праге. Он был внуком известного чеш¬
ского публициста, деятеля революции 1848 года Франтишека Ладислава Ригера.
Ладислав Ригер изучал философию и естественные науки в Пражском и 'Вен¬
ском университетах. С 1931 по 1938 год он работал в качестве доцента философско¬
го факультета Карлова университета в Праге, с 1946 по 1954 год—там же профессо¬
ром, а затем, после основания Кабинета философии Чехословацкой Академии наук
(реорганизованного впоследствии в Институт философии),— его директором.
Научные интересы Ладислава Ригера лежали в основном в области теории по¬
знания. Еще в своей ранней работе «Проблема познания действительности» (1930 год),
он пытался связать проблему познания сущности с эмпирической психологией. В рабо¬
те «Идея философии» (1939 год) он выступает в защиту философии как самостоятель¬
ной науки, с одной стороны, против неопозитивизма школы Рудольфа Карнапа, объ¬
явившего, что «естествознание само себе философия», и, с другой стороны, против ре¬
лигиозников, подменяющих философию теологией. В этих работах, равно как и в мно¬
гочисленных журнальных статьях и выступлениях на международных философских
конгрессах в 1934 году в Праге, в 1937 году в Париже, в 1946 году в Риме, Ладислав
Ригер искал субъективные, психологические и логические корни познания. Подобно
многим представителям старшего поколения чешской интеллигенции, Ладислав Ригер
стал последовательным марксистом значительно позже, когда жизнь обнаружила несо¬
стоятельность идеалистических иллюзий.
Вторая мировая война и гитлеровская оккупация Чехословакии были суровым
испытанием - для всего чешского народа и в том числе для чешской интеллигенции.
В это страшное для чешского народа, для человечества, для разума время Лади¬
слав Ригер, горячий патриот, гуманист и рационалист, пишет работу «Диалектика
человеческого существования», в которой он переосмысливает свое политическое и
философское мировоззрение. Работа эта, выражавшая страстный протест против об¬
скурантизма и бесчеловечности фашизма, не увидела света. В 1945 году Ладислав
Ригер становится членом Коммунистической партии Чехословакии, изучает филосо¬
фию диалектического материализма. С 1948 года он выступает с марксистскими ра¬
ботами, в том числе и на Международном философском конгрессе в Амстердаме.
Ладислав Ригер занимался также проблемами космологии. Его работа об исто¬
рическом развитии философских проблем космологии, изданная Чехословацкой Ака¬
демией наук, выходит в ближайшее время в русском переводе в Издательстве ино¬
странной литературы.
В лице Ладислава Ригера наши чехословацкие друзья потеряли пытливого,
разносторонне образованного ученого, прекрасного человека, отзывчивого, верного то¬
варища, заботливого помощника и руководителя молодого поколения философов. Вме¬
сте с ними мы искренне скорбим об этой потере.
А. Д. АЛЕКСАНДРОВ, В. Ф. БЕРЕСТ-
НЕВ, М. Т. ИОВЧУК, М. Д. КАММАРИ,
Б. М. КЕДРОВ, Э. КОЛЬМАН, И. В.
КУЗНЕЦОВ, М. Б. МИТИН, В. С. МО¬
ЛОДЦОВ, А. Ф. ОКУЛОВ, М. Э.
ОМЕЛЬЯНОВСКИЙ, М. М. РОЗЕН¬
ТАЛЬ, М. И. СИДОРОВ, Ц. А. СТЕ-
ПАНЯН, П. Н. ФЕДОСЕЕВ, Ю. П.
ФРАНЦЕВ, Б. А. ЧДГИН, А. Ф. ШИШ¬
КИН.

СОДЕ РЖА Н И Е
A. П. Бутенко — «Национальный коммунизм» — идеоло¬
гическое оружие буржуазии	 3
Ян Хин-шун — Об идеологической борьбе в Китайской
Народной Республике	 17
П. П. Черкашин — О социальных корнях религии ...	29
Ю. А. Урманцев, Ю. П. Трусов — О специфике простран¬
ственных форм и отношений в живой природе ...	42
Г. П. Шедровицкий — О некоторых моментах в развитии
понятий	55
Н. П. Аникеев — Проблема личности в философии
Икбала	65
П. Г. Шад — Закария Рази — иранский материалист и
атеист раннего средневековья	77
С. Н. Григорян — К вопросу о происхождении и .философ¬
ских основах калама	83
3. И. Левин — К характеристике арабского просвещения
XIX века	91
B. М. Турок — Отречение от научного социализма . .	.	100
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Г. Я. Мякишев — Соотношение между динамическими и
статистическими закономерностями и квантовая
механика	108
М. А. Ольшанский —Шаг на месте .......	120
Н. Н. Жуков-Вережников, А. П. Пехов— Генетика мик¬
роорганизмов и современные взгляды на сущность
наследственности	  127
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Ю. К. Мельвиль, И. С. Нарский, М. Ф. Овсянников,
В. В. Соколов — Сборник по вопросам истории фило¬
софии 	139
П. С. Шкуринов — Генрих Фальк в роли историка русской
философии . . .  	146
Коротко о книгах
Е. В. Виноградова — Ян Юн-го. История древнекитайской
идеологии .......	  150
А. Г.— G. Soder. Studie zur rechtssozialistischen Ideologie 151

192	СОДЕРЖАНИЕ
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
А.	П. Примаковский — О разработке важнейших проблем
философии в Академии наук СССР и Академиях наук
союзных республик	153
И. А. Суслов, Б. П. Шубняков, В. А. Сидоркин, Н. В. Пи-
липенко, Э. И. Шадрин (Ярославль) — О новой про¬
грамме курса диалектического и исторического мате¬
риализма для вузов	157
М. Н. Руткевич (Свердловск) — Об историческом разви¬
тии и современном состоянии понятия химического
элемента	161
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
Д. В. Ермоленко — Американский неоконсерватизм . .	165
Гарри К- Уэллс (США) —Морские свинки и буржуазное
свинство	168
J1. В. Скворцов — «Новый опыт», или традиционный
оппортунизм	172
М. А. Хевеши — К критике воззрений Г. Лукача . . .	176
О. П. Кузнецов — Освещение вопросов современной ин¬
дуктивной логики в журнале «Философи оф
Сайенс»	179
Т. А. Расулов (Баку) —Турецкий единомышленник Пи-
тирима Сорокина ...... 	 181
М. Б. Ефимов — Путешествие в истину .  	182
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
П. А. Рачков — О производительном труде в условиях
социализма	185
ИЗ РЕШЕНИЯ ПРЕЗИДИУМА АН СССР
Об издании «Истории философии»	  189
| Ладислав Ригер|—Некролог	190
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
М. Д. Каммари (главный редактор), А. Д. Александров, Б. М. Кедров,
В.	С. Кеменов, И. В. Кузнецов, М. Б. Митин, В. С. Молодцов, М. М. Ро¬
зенталь, М. И. Сидоров, Ц. А. Степанян, В. Н. Столетов, П. Н. Федосеев,
Ю. П. Францев, А. Ф. Шишкин.
Адрес редакции: Москва, Г-19. Волхонка, 14, комн. 418. Телефоны: Б 8-76-32, Д 3-35-40.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»
А 05470.	Подписано	к	печ.	4/VII	1958	г.	Тираж 32 400-
Изд. № 681. Заказ № 703. Формат бум. 70X1087i6.	6	бум.	л.— 16,44 печ. л.
Ордена Ленина типография газеты «Правда> имени И. В. Сталина. Москва, ул. «Правды», 24.

ВНОВЬ ОРГАНИЗОВАННЫМ
ИЗДАТЕЛЬСТВОМ СОЦИАЛЬНО - ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ - СОЦЭКГИЗ—
во II и III кварталах 1958 года будет выпущена
Литература по философии
БАХИТОВ М. Ш. Об одной «но¬
вейшей» социальной утопии (Крити¬
ческие заметки о микросоциологии).
8 л. Цена 1 р. 85 к.
ГЕГЕЛЬ. Сочинения. Том XIV.
Эстетика. Часть 3.	20	л. Цена
10 руб.
В третьей части «Лекций по эсте¬
тике» рассматриваются теоретиче¬
ские проблемы живописи, музыки и
литературы.
Избранные произведения прогрес¬
сивных польских мыслителей. Т. III.
60 л. Цена 17 р. 75 к.
КЕДРОВ Б. М. День одного вели¬
кого открытия. 35 л. Цена 18 р. 70 к.
В книге показана история откры¬
тия Д. И. Менделеевым периодиче¬
ского закона и его философское зна¬
чение.
КРЫВЕЛЕВ И. А. Книга о Биб¬
лии. 18 л. Цена 6 р. 25 к.
ПЛЕХАНОВ Г. В. Избранные фи¬
лософские произведения. Т. IV. 57 л.
Цена 13 руб.
РАТИАНИ П. К. Илья Чавчавад-
зе. Философские и социально-поли¬
тические взгляды. 13 л. Цена 7 р.
50 к.
СМИРНОВА 3. В. Вопросы худо¬
жественного творчества в эстетике
русских революционных демократов.
12 л. Цена 2 р. 80 к.
ЯНАГИДА КЭНДЗЮРО. Филосо¬
фия свободы. 10 л. Цена 4 руб.
Перевод книги современного про¬
грессивного японского философа.
Из серии брошюр
«Критика наших критиков»
БАГРАМОВ Э. А. Старые расист¬
ские измышления на новый лад. 4 л.
Цена 1 руб.
В брошюре характеризуются но¬
вые приемы и методы в пропаганде
расизма, применяемые империали¬
стической реакцией.
КОН И. С. Страх перед законами
истории. 4 л. Цена 1 руб.
Брошюра разоблачает мнение бур¬
жуазной социологии, пытающейся
доказать, что в развитии человече¬
ского общества не существует объ¬
ективной закономерности.
Цены на книги указаны ориенти¬
ровочно.
Предварительные заказы на пере¬
численные книги принимаются мага¬
зинами республиканских, краевых и
областных книготоргов.
В магазинах книготорга произво¬
дится подписка на следующие изда¬
ния:
Всемирная история в десяти то¬
мах. Стоимость тома — 40 рублей.
ПЛЕХАНОВ Г. В. Избранные фи¬
лософские произведения в пяти то¬
мах. Стоимость тома—15 рублей.
При подписке вносится задаток в
сумме стоимости одного тома. Зада¬
ток засчитывается при получении
последнего тома.
ВСЕСОЮЗНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ КНИЖНОЙ ТОРГОВЛИ