В. Антонов
И 3 Д А Т Е Л Ь С ТВ О
социально-экономической, литературы,
МОСКВА* 1959

И. Н. Мышкин был выдающимся представителем револю¬
ционного народничества, он прожил яркую и содержательную
жизнь. В. И. Ленин высоко оценил его деятельность, назвав
Мышкина одним из «корифеев» революционной борьбы 70-х го¬
дов.
Где бы ни находился Мышкин — в Москве, во главе неле¬
гальной типографии; в Сибири, куда он ездил, пытаясь освобо¬
дить Чернышевского; в эмиграции — везде он всю свою энер¬
гию отдавал революционной борьбе.
Мышкин сумел превратить заседания царского суда, кото¬
рый разбирал дела революционеров, в суд над всем царским
режимом. Яркая и страстная речь Мышкина в суде сыграла
большую роль в пропаганде революционных идей в России в
70-х годах XIX в.
«Я чист перед собой и перед людьми,— с полным правом
писал Мышкин, ожидая смертной казни, к которой он был при¬
говорен за протест против насилий царских властей,— я всю
жизнь отдал на борьбу за счастье трудового угнетенного на¬
рода. Верю, новые поколения выполнят то, за что мы безуспе¬
шно боролись и гибли».

1877 год...
В пасмурное утро 15 ноября Петербург жил своей
обычной жизнью. Медленно оживали великосветские го¬
стиные титулованной знати: их хозяева вставали поздно.
Но еще задолго до рассвета заполнили петербургские
рабочие корпуса заводов и фабрик и начали свой длин¬
ный, 15-часовой рабочий день. Рано вышедшие утренние
выпуски газет содержали обычные сообщения: послед¬
ние новости о курсе фондов и акций на Петербургской и
Московской биржах; «высочайшие повеления и распоря¬
жения», делавшиеся от имени императора Александра II;
внутреннюю и международную информацию. Казалось,
что вся жизнь страны находится под надежным полицей¬
ским и цензурным прессом и везде царят покой и ти¬
шина.
Но это впечатление было кажущимся и поверхно¬
стным.
В этот осенний день, около полудня, в здании петер¬
бургского окружного суда началось очередное заседа¬
ние высшего судебного органа Российской империи, раз¬
биравшего политические дела,— «Особого присутствия
правительствующего сената». Слушался процесс «О ре¬
волюционной пропаганде в империи». За длинным сто¬
лом, покрытым массивным красным сукном, важно усе¬
лись члены сенатского присутствия. Раздались слова:
«Ввести обвиняемых!», и в зал, в окружении жандармов
с обнаженными саблями, вошла большая группа людей.
Председатель стал поочередно задавать вопрос: при¬
знает ли обвиняемый себя виновным. В зале однообраз-
!♦
3

но зазвучали ответы: «Признаю», «Не признаю», некото¬
рые вообще отказались отвечать.
Но вот председатель обратился к невысокому чело¬
веку, сидевшему в центре подсудимых: «Подсудимый
Мышкин! Вы обвиняетесь в том, что принимали участие
в противозаконном обществе, имевшем целью в более
или менее отдаленном будущем ниспровержение и из¬
менение порядка государственного устройства. Признае¬
те ли вы себя виновным?» 1
«Я не могу признать себя членом тайного сообще¬
ства..,— быстро прозвучал ответ поднявшегося с места
Мышкина.— Мы составляем лишь частицу многочислен¬
ной в настоящее время на Руси социально-революцион¬
ной партии, понимая под этим словом всю массу лиц
одинаковых с нами убеждений... Основная задача со¬
циально-революционной партии — установить на разва¬
линах теперешнего государственно-буржуазного поряд¬
ка такой общественный строй, который, удовлетворяя
требованиям народа в том виде, как они выразились в
крупных и мелких движениях народных и повсеместно
присущи народному сознанию, составляет вместе с тем
справедливейшую форму общественной организации.
Строй этот — земля, состоящая из союза независимых
производительных общин. Осуществлен он может быть
только путем социальной революции...»2
Голос Мышкина звучал взволнованно и страстно.
С большой силой он говорил о делах и задачах револю¬
ционной интеллигенции, об ее попытках установить связь
с народом, о возмущении крестьян, ограбленных поме¬
щиками и задавленных непосильными поборами. Пред¬
седатель несколько раз перебивал его речь и, наконец,
вынудил сесть.
Но вот, воспользовавшись паузой, Мышкин снова
встал и опять заговорил. На этот раз он говорил о ре¬
волюционерах— людях, которые вели непримиримую
борьбу против самодержавия, о тех, кто сидел в этом
зале в качестве подсудимых. Обращаясь к немногочис¬
ленной публике, он снова и снова говорил о целях рево¬
люционеров, разоблачая все те наговоры и ложь, ко¬
торые на них возводили судейские чиновники. Гневно
прозвучали его слова о том, какие бесчеловечные
насилия чинятся в казематах над борцами за народное
дело.
4

В бессильной злобе пытался председатель Петерс за¬
ставить его замолчать. Наконец, повинуясь знаку Петер¬
са, на Мышкина бросились несколько жандармов и,
схватив, потащили из залы. Но сквозь поднявшуюся су¬
мятицу, покрывая весь шум, мощно звучал голос Мыш¬
кина:
«Теперь я могу, я имею полное право сказать, что это
не суд, а простая комедия или нечто худшее, чем дом
терпимости: там женщина из-за нужды торгует своим
телом, а здесь сенаторы из подлости, из холопства, из-
за чинов и крупных окладов торгуют чужой жизнью,
истиной и справедливостью, торгуют всем, что есть наи¬
более дорогого для человечества!»3
Защитники, публика, жандармы — все это задвига¬
лось, заволновалось. В зале поднялся сильный шум.
В адрес жандармов неслись выкрики: «Палачи, живоде¬
ры!» Перетрусившие судьи поспешно бежали.
Растерянный прокурор закричал: «Это чистая рево¬
люция!»
Так «солдатский сын» Ипполит Мышкин произнес
свою знаменитую речь, сыгравшую значительную роль в
деле пропаганды революционных идей в России в
70-х годах XIX столетия. Жизни и деятельности этого
выдающегося представителя революционного народни¬
чества 70-х годов и посвящается настоящая брошюра.

СТАНОВЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРА
Ширь крестьянских полей, окаймленных по краям ле¬
сом, небо, то беспредельно глубокое, голубое, то низкое
и затянутое серыми облаками. Высокие сосновые боры,
в которых тихо даже в ветреный день, полноводные вес¬
ной реки, многочисленные озера... Недаром называют
этот край озерным. Старинная русская новгородская и
псковская земля...
Здесь в январе 1848 г. в семье военного писаря,
унтер-офицера Никиты Мышкина, родился сын4. Маль¬
чика назвали Ипполитом. В суровое и жестокое время
проходило его детство.
Это была глухая пора правления «всероссийского па¬
лача», страшного Николая I. Заняв императорский пре¬
стол после зверской расправы с восставшими дворянски¬
ми революционерами—декабристами, «Николай Пал¬
кин», как его называли в народе, главной своей
целью ставил борьбу против всего передового, прогрес¬
сивного.
«Революция на пороге России,— говорил Николай I,—
но, клянусь, она не проникнет в Россию, пока во мне
сохранится дыхание жизни». И вся политика Николая
была направлена к осуществлению этого заявления.
В стране беспощадно преследовалось всякое свободомы¬
слие, вся Россия была поставлена под беспощадный над¬
зор полиции и жандармов. В армии солдаты служили
25 лет, там господствовала жестокая дисциплина. Под
мерный стук барабанов солдат часто за небольшие про¬
6

винности вели «сквозь строй» под градом палочных уда¬
ров, при этом их нередко забивали до смерти.
Но в особенно тяжелом положении находились кре¬
постные крестьяне, принадлежавшие помещикам. Со¬
ставляя значительную часть населения России (в 1851 г.
крепостных было свыше 31% всего населения страны),
они подвергались жесточайшему произволу со стороны
помещиков и являлись бесправными. Всей жизнью кре¬
постного крестьянина и его семьи помещик мог распоря¬
жаться самовластно. Это вело к многочисленным наси¬
лиям и злоупотреблениям.
Так, в 1851 г. в Новгородской губернии, в той самой
губернии, в которой в детстве жил Мышкин, громкую
известность снискало дело помещика Клеопина, зверски
истязавшего своих крепостных. Этот Клеопин отличился
такими жесточайшими порками крепостных и насилиями
над крестьянскими женщинами, что на него были вы¬
нуждены обратить внимание даже царские власти. Одна¬
ко следствие не дало крестьянам фактически никакого
облегчения: имение было оставлено в руках родственни¬
ков этого помещика 5.
Бесправному положению крепостного крестьянства
сопутствовало и все ухудшающееся материальное поло¬
жение.
В 40—50-х годах XIX в. крепостническая эксплуата¬
ция неуклонно возрастала, размеры барщины и оброка
все более и более увеличивались. Все это вело к упад¬
ку крестьянского хозяйства. В ответ на насилия помещи¬
ков и ухудшение положения крестьян имело место уси¬
ление крестьянского движения, побеги и волнения поме¬
щичьих крестьян. Волнения иногда охватывали целые
волости и уезды. Бесправное положение крестьян, их
протест против гнета не могли не оказать сильнейшего
влияния на Ипполита.
Он вырос в условиях нужды, рано лишился отца.
Мать его была крепостной крестьянкой. Кое-как научив¬
шись самоучкой читать, она, мечтая дать своим детям
хоть какое-нибудь образование, учила их грамоте.
Принадлежа по своему происхождению к наиболее
бесправным группам населения России, Ипполит с самого
раннего детства слышал рассказы о горькой крестьян¬
ской жизни, о насилиях помещиков, о притеснениях воен¬
ного начальства. С раннего детства мальчик видел стра¬
7

Дания окружавших его простых людей, жестокость рус¬
ской действительности. Тяжелое положение крестьян
рождало у него горячее желание быть им полезным.
В раннем детстве, как он сам писал впоследствии, он
узнал, что на свете «одни вечно трудятся, вечно стра¬
дают, вечно изнывают под тяжестью непосильного бре¬
мени, а другие... ведут пьяную, развратную, барскую
жизнь»6.
«По бедности» Ипполит Мышкин с 10 лет был поме¬
щен в одно из низших военных училищ, готовивших воен¬
ных писарей, в котором к тому времени учился и его брат
Григорий. Эти училища были только что сформированы
вместо прежних кантонистских *. Благодаря домашней
подготовке и желанию заниматься он выказывал блестя¬
щие успехи и в 13 лет, досрочно, как и его брат, закончил
это училище, тогда как обычно его заканчивали в 16—
20 лет. Поскольку 13-летнего мальчика нельзя было вы¬
пустить на действительную военную службу, возник
вопрос: как поступить с ним дальше? После продолжи¬
тельного обсуждения у военного начальства и хлопот со
стороны родных братьев Мышкиных перевели из провин¬
ции в Петербургское училище военного ведомства, гото¬
вившее учителей для военных училищ, инженерных кон¬
дукторов и топографов для военной службы.
Приезд в Петербург Ипполита и Григория Мышкиных
совпал с важными событиями в жизни страны. Крым¬
ская война 1853—1856 гг. закончилась поражением цар¬
ских войск и ярко показала гнилость и бессилие крепо¬
стной России. Кризис крепостничества, резкое обостре¬
ние противоречий между старыми крепостническими
производственными отношениями и развитием произво¬
дительных сил сопровождались усилением классовой
борьбы: крестьянские выступления в деревне приобре¬
тали угрожающий характер. Во многих деревнях кре¬
стьяне совершали нападения на имения наиболее нена¬
вистных им помещиков, оказывали сопротивление посы¬
лавшимся против них воинским командам. Крестьянское
движение приобретало широкий размах, в стране назре¬
вала революционная ситуация.
♦ При крепостном праве в России сыновья солдат закреплялись
за военным ведомством и подготавливались к обязательной военной
службе в специальных училищах, носивших название кантонистских.
8

Под влиянием крестьянской борьбы, опасаясь все ши¬
рившегося движения народных масс, наиболее дально¬
видные представители господствующего класса начина¬
ли понимать, что крепостное право — это пороховой по¬
греб, всегда готовый к взрыву. Наконец, даже «первый
помещик России» — император Александр II, сменив¬
ший на престоле Николая I, вынужден был заявить, что
лучше освободить крестьян сверху, нежели ждать, пока
они сами освободят себя снизу.
Крестьянская реформа 1861 г., которую царское пра¬
вительство было вынуждено предпринять под давлением
массовой крестьянской борьбы и всего хода экономиче¬
ского развития, была проведена в интересах крепостни¬
ков-помещиков. Земля оставалась в собственности поме¬
щиков. Крестьяне получали от помещиков усадьбы и
наделы, за которые они должны были выплатить гро¬
мадные суммы денег в виде выкупа. При проведении ре¬
формы крестьянам отводилась земля худшего качества,
они лишались необходимых им выпасов, лугов, водопоев.
Помещики, захватив лучшую землю, отрезали себе зна¬
чительную часть земли, которой крестьяне владели
прежде.
В результате «...крестьяне вышли «на свободу» обо¬
дранные до нищеты, вышли из рабства у помещиков
в кабалу к тем же помещикам и их ставленникам» *.
И после реформы голод и нищета продолжали оставаться
постоянными спутниками крестьянина в пореформенной
деревне. Но, несмотря на все свои недостатки, крестьян¬
ская реформа 1861 г. имела громадное значение для
экономического развития России. После падения кре¬
постного права капиталистическое производство стало
быстро расти; в России «в несколько десятилетий совер¬
шались превращения, занявшие в некоторых старых
странах Европы целые века» **.
Крестьянство России, ограбленное и притесняемое
царскими властями, не могло примириться со своим по¬
ложением. Уже в момент проведения грабительской ре¬
формы по всей стране имели место многочисленные кре¬
стьянские волнения. Особенно крупные выступления
произошли в селе Бездна Казанской губернии и в деревне
♦ В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр. 65.
** Там же, стр. 95—96.
9

Кандеевка Пензенской. Эти выступления были беспо¬
щадно подавлены вооруженной силой, сотни крестьян
были убиты и ранены. Однако положение в деревне оста¬
валось напряженным, крестьяне продолжали борьбу.
В защиту интересов крестьянства выступила передо¬
вая часть русского общества во главе с великим револю¬
ционным демократом Н. Г. Чернышевским. Сплотив
своих сторонников вокруг журнала «Современник» —
лучшего журнала того времени, Чернышевский в своих
статьях умело показывал грабительский характер рефор¬
мы. Блестяще сочетая свою работу в «Современнике» с
нелегальной практической деятельностью, Чернышевский
в своей прокламации «Барским крестьянам от их добро¬
желателей поклон» прямо призывал бывших помещичьих
крестьян готовиться к общему восстанию.
Революционный натиск 60-х годов царизму удалось
отразить. Забитое русское крестьянство не могло ясно
осознать целей своей борьбы, и царскому правительству
сравнительно легко удалось военной силой подавить раз¬
розненные выступления крестьян, стихийно возникавшие
в разных концах России. Подавляя выступления кре¬
стьян, царизм расправлялся и с руководителями рево¬
люционно-демократического движения. По ложным, под¬
тасованным обвинениям Н. Г. Чернышевский был аресто¬
ван и посажен в Петропавловскую крепость. В 1864 г. он
был приговорен к каторжным работам и отправлен в
Сибирь.
Но деятельность Чернышевского, его ближайшего со¬
ратника Добролюбова и других передовых людей той
эпохи — революционных демократов — не пропала да¬
ром. Их пример произвел громадное впечатление и на
новое поколение, которое пришло им на смену.
Общественный подъем 60-х годов благотворно ска¬
зался также и на формировании Ипполита и Григория
Мышкиных как революционеров. Они мечтали окончить
учительские классы Петербургского училища. Казалось,
исполнялись их давнишние мечты быть полезными сво¬
ему народу. Хотя постановка преподавания в этом учи¬
лище была очень слабой — достаточно сказать, что
необходимые для будущих учителей педагогика и естест¬
венные науки в программу не входили и надо было за¬
ниматься самообразованием,— Ипполит был счастлив.
Ему казалось, что, наконец-то, он сможет стать челове-
10

Н. Г. Чернышевский

ком, полезным Родине. Трудности не пугали, а лишь раз¬
жигали его упорство. Он много читал, причем уже в то
время в русских журналах его внимание привлекали пре¬
имущественно критические статьи. Особенно полюбил
Ипполит произведения Чернышевского, который возбу¬
дил в нем интерес к социальным наукам.
Несколько человек во главе с братьями Мышкиными
составили кружок самообразования и принялись за
серьезную внеклассную работу. К будущей деятельности
учителей группа юношей-энтузиастов относилась с бла¬
гоговением, видя в этой профессии возможность работать
с народом и для народа. Об этом говорит и их девиз:
«Быть полезным для других, жить и трудиться для на¬
рода». Вся действительность этой группе наивных юно¬
шей, еще очень далеких от революционных настроений,
представлялась в самом розовом свете.
Но все их очень скромные мечты были неожиданно
разрушены. Расправа с передовыми революционными
борцами, жестокое подавление крестьянского движения
сопровождались усилением реакции во всей обществен¬
ной жизни России. В училище поступил приказ удалить
из учительского класса всех лиц из непривилегированных
сословий на том основании, что, дескать, не получив хо¬
рошего домашнего воспитания, они не смогут стать хо¬
рошими учителями. Воспитанники учительского класса,
выходцы из привилегированных сословий, подлежали пе¬
реводу в открытую в 1863 г. в Москве военную учитель¬
скую семинарию. Из воспитанников, принадлежавших к
низшим сословиям, был составлен выпускной топографи¬
ческий класс.
Ипполит ^Мышкин был первым учеником в классе,
ему не раз приходилось выслушивать со стороны препо¬
давателей самые лестные отзывы о его способностях и
успехах, он неоднократно получал поощрения. Поэтому
зачисление в топографический класс его оскорбило и
возмутило.
«Вдруг видеть себя изгнанным, опозоренным только
потому, что я солдатский сын, видеть разбитыми самые
лучшие надежды, быть оскорбленным в самых святых
чувствах,— нелегко было перенести это!» — вспоминал
И. Мышкин впоследствии 7.
Этот приказ, изданный властями в период, когда все
либералы умилялись свершаемыми «великими рефор¬
12

мами», когда в так называемом «образованном общест¬
ве» были широко распространены разговоры «о любви к
меньшой братии», «об уравнении всех перед законом»
и т. д., впервые воочию показал Мышкину, что вся эта
болтовня является «пошлым и наглым лицемерием».
Некоторые из товарищей Ипполита Мышкина (в том
числе и его брат Григорий) после этого несправедливого
приказа не захотели остаться в училище и ушли на дей¬
ствительную военную службу *. Сам же Ипполит (жела¬
ние учиться в нем было слишком сильно!) остался. Хотя
он по-прежнему учился прекрасно и продолжал оста¬
ваться первым учеником, поведение его в сильной сте¬
пени изменилось. Мышкин начинает использовать каж¬
дый повод для протеста. И скоро «за грубое отношение
к начальству» он был сначала лишен звания виц-фельд-
фебеля, а потом и ефрейтора, которые полагались ему
как первому ученику 8.
С большим возмущением встретил Ипполит известие
о несправедливом приговоре Чернышевскому и чтении
этого приговора у позорного столба на Мытнинской пло¬
щади. Вспоминая через много лет о своих настроениях
в этот период, Мышкин писал, что прежние радужные,
светлые мечты сменились желанием «отмстить за себя,
за товарищей, за народ» 9.
Желания эти, правда, были очень неоформленны,
умозрительны, никаких конкретных путей борьбы он еще
не видел. Мышкин еще не понимал, что царское прави¬
тельство действует в интересах господствующих классов;
ему еще казалось, что «народ должен рассчитывать на
правительство». Однако показательно, что и в этот пе¬
риод молодой Мышкин, еще не разобравшийся в под¬
линном характере реформы 1861 г., уже думал о необ¬
ходимости мстить «за себя, за товарищей, за народ».
С такими настроениями Мышкин окончил училище.
В августе 1864 г. он был выпущен на военную службу
«топографом унтер-офицерского звания 2-го класса» и
начал прохождение обязательной военной службы в шта¬
бе войск гвардии Петербургского военного округа 10.
Естественно, что при таком настроении ревностного
служаки из него получиться не могло. С первого же года
* Григорий Никитич Мышкин впоследствии принимал участие
в революционной работе. За пропаганду среди военных он был в
1876 г. приговорен к трехмесячному тюремному заключению.
13

службы у Мышкина начались столкновения с началь¬
ством. Всеми силами он стремился избавиться от служ¬
бы, и ему это часто удавалось: несколько раз он доби¬
вался отпусков, которые получал за деньги.
Все свободное время Мышкин употреблял на получе¬
ние знаний, энергично (хотя и бессистемно) занимаясь
самообразованием. Он пытался изучить высшую мате¬
матику, естественные науки, иностранные языки и сте¬
нографию.
Стенографии Мышкин был обязан неожиданному
улучшению своего положения. Военный министр Милю¬
тин решил продемонстрировать перед императором ма¬
стерство военных стенографов. Как лицо, «оказавшее
наилучшие успехи в изучении стенографии», Мышкин
был представлен императору Александру II в Зимнем
дворце. Александр остался доволен быстрой записью его
речи, и в результате Мышкин получил 25 руб. наградных
и репутацию первоклассного стенографа.
Осенью 1865 г. Мышкину удалось добиться перевода
на службу в Николаевскую академию генерального шта¬
ба, где он в течение года стенографировал лекции по
«политической истории» и. Однако и это не могло прими¬
рить его с бессмысленной муштрой в царской армии.
Желая найти лучшее приложение своих сил, Мышкин
несколько раз добивался перевода с одного места служ¬
бы на другое. Петербург, Москва, Кострома, Новгород —
где он только не побывал за эти годы! И везде он видел
одно и то же: беспощадную муштру, мелочные придир¬
ки тупого и косного начальства, произвол и издеватель¬
ства властей.
Пошлая и отупляющая обстановка, в которой он
вынужден был находиться, стала оказывать на него свое
тлетворное влияние — он было пристрастился к картам.
В конце концов Мышкин не выдержал и решил вырвать¬
ся из окружавшей его среды. Однажды он не явился на
службу и попытался бежать. Однако через два дня он
был задержан и посажен на гауптвахту в общую аре¬
стантскую камеру.
Пребывание на гауптвахте в августе 1869 г. имело
для всей последующей жизни Мышкина огромное зна¬
чение. Наблюдая арестантов, он, к своему удивлению,
вдруг обнаружил, что, «чем солдат трудолюбивее, нрав¬
ственнее, чем более развито в нем чувство человече¬
14

ского достоинства, тем он имеет более шансов попасть
в ряды арестантов» 12.
В то же время царские офицеры держали себя с
обычной грубостью, всячески подчеркивая свое презре¬
ние к солдатам. Когда Мышкин во время пребывания на
гауптвахте обратился к воинскому начальнику с прось¬
бой разрешить ему за свой счет приобрести учебники
для самостоятельных занятий, ему был дан предельно
лаконичный ответ: «Глупости!»
Раздумья на гауптвахте о бесправном положении
народа возродили в Мышкине желание постараться как-
то улучшить положение народа, сделать для него прак¬
тически полезное. И по выходе из-под ареста Мышкин
начал собирать материалы о положении солдат. Между
тем летом 1870 г. кончился срок обязательного пребыва¬
ния Мышкина на военной службе, и он вышел в отстав¬
ку 13. Притеснения военного начальства оказали сильное
влияние на формирование характера Мышкина: они за¬
калили его волю и разожгли упорство.
Сдав весной следующего года в Новгороде экзамен
на звание домашнего учителя, Мышкин получил соот¬
ветствующий диплом и осенью 1871 г. уехал в Москву 14.
Энергичный 23-летний Мышкин ехал в Москву, стра¬
стно мечтая «работать на пользу народа». Невзгоды вы¬
работали в нем способность к упорному труду, умение
настойчиво добиваться намеченной цели.
Перед ним открывались новые перспективы.

ПЕРВЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ
Москва, в которой обосновался Мышкин после при¬
езда из Новгорода, представляла собой в то время боль¬
шой, быстро растущий город с полумиллионным населе¬
нием. Отмена крепостного права способствовала бурно¬
му экономическому росту города: на окраинах возникали
новые фабрики и заводы, строящиеся железнодорожные
линии надежно соединяли Москву с другими губерниями
России. Московская действительность с ее резкими со¬
циальными контрастами и развитой общественной
жизнью скоро неизбежно дала политическому развитию
Мышкина новый толчок.
Знание стенографии помогло Мышкину получить в
Москве почетное и прибыльное занятие: его пригласили
в качестве правительственного стенографа составлять
отчеты о заседаниях Московского, а потом и Херсонского
земств — новых учреждений, которые создавались тогда
в России с целью ведать местными делами.
Введенные в результате революционного натиска
60-х годов земства, по словам В. И. Ленина, были
«безвредной для себя уступкой» царского правительст¬
ва. К тому же с первого дня образования земств царские
власти стали их всячески стеснять и суживать их обя¬
занности, с каждым годом все более ограничивая глас¬
ность заседаний. Царские чиновники своим вмешатель¬
ством нарушали нормальный ход заседаний, оказывали
давление на гласных * для принятия угодных им реше¬
ний.
* Члены уездных и губернских земских собраний.
К)

Все это происходило на глазах Мышкина и практиче¬
ски разоблачало перед ним махинации царских властей.
Он скоро убедился, что царское правительство «смотрит
на самоуправление как на естественного своего против¬
ника» и каждое выступление, проникнутое сочувствием к
крестьянам, считает «потрясением основ» всего государ¬
ственного порядка. Во время первых сессий Московского
земского собрания на квартире Мышкина иногда целые
ночи проводил чиновник по особым поручениям Саве¬
льев, который по мере дешифровки стенографических
материалов заседания тщательно выискивал каждое
слишком смело высказанное выражение гласных и спе¬
шил телеграфировать о нем в Петербург. Все это посте¬
пенно убеждало Мышкина, что тяжелое положение рус¬
ского народа не беспокоит царские власти, и поэтому
его надежды на «меры сверху» ослабели.
В то же время холопство и политическая бесхарак¬
терность либеральных земских деятелей вызывали в
Мышкине отвращение. Сам предводитель московского
дворянства и председатель Московского земского собра¬
ния князь Мещерский не раз обращался к нему с уни¬
женными просьбами заменить в официальном отчете то
или иное выражение, неосторожно сорвавшееся в ходе
прений. Лакейство земских деятелей перед вышестоящи¬
ми властями, отсутствие в их среде «честного отношения
к общественному делу» — все это претило Мышкину.
Сопоставление бедственного положения масс русских
крестьян, страдавших от систематических неурожаев и
голода, с либеральным краснобайством и пустым про¬
жектерством земских деятелей наглядно показывало
Мышкину подлинную цену их деятельности. Очень силь¬
ное впечатление произвела на него растрата в Херсоне
во время голода десятков тысяч рублей «на ремонт» не¬
коего никогда не существовавшего моста. Это «меропри¬
ятие» местной администрации вызвало у Мышкина такое
сильное возмущение, что он запомнил его на всю жизнь.
Между тем подобные факты выявлялись все чаще и
чаще, почти на каждой сессии земств.
Все усиливающееся критическое отношение Мышкина
к деятельности земств и царского правительства нашло
свое яркое отражение в корреспонденциях, которые он
помещал в подцензурной печати. В своих заметках по
крестьянскому вопросу Мышкин показывал малую
17

эффективность земской помощи голодающему крестьян¬
ству. Используя прекрасное знание данных земской ста¬
тистики, Мышкин обращал внимание читателя на бед¬
ственное положение русского крестьянства. Он высмеивал
действия земских управ — «больших охотниц до утеши¬
тельных фраз». При этом Мышкин старался подчеркнуть
самодеятельность самих народных масс. Так, во время
обсуждения «школьного вопроса» в Херсонской губернии
Мышкин резко опроверг клевету земцев об апатии кре¬
стьян в отношении строительства школ. Он с негодова¬
нием встретил клеветническое утверждение земского от¬
чета о том, что «дружными усилиями общества, земства
и правительства делу этому (народного образования.—
В.А.) дан ход». Приведя это положение в одной своей
заметке, Мышкин тут же напомнил читателям о фактах,
показывающих, что крестьяне еще несколько лет тому
назад сами предлагали строить школы «без пропаганды
со стороны губернатора и председателя губернской
управы» 15.
Высмеивая либеральную шумиху о «новой эпохе» в
области школьного дела, Мышкин подводил читателя к
выводу, что дело заключается как в неумении и нежела¬
нии земств серьезно взяться за дело, так и в помехах со
стороны царских властей.
Верным показателем усиливающегося критического
отношения Мышкина к действительности, направленно¬
сти его высказываний против существовавших в царской
России порядков было то, что царские власти начали
«оказывать ему внимание», подвергая его корреспонден¬
ции преследованию. Такая судьба постигла, например,
его статью о положении новгородских крестьян, в кото¬
рой Мышкин, опираясь на официальные данные, хотел
на цифрах опровергнуть болтовню о крестьянах как «о
господах в цилиндрах». Разрешения на публикацию кор¬
респонденции Мышкину получить не удалось. При этом
власти сослались на запрещение публиковать что-либо
по податному вопросу. Несостоятельность этого аргу¬
мента была ясна для Мышкина уже из того, что этот
вопрос в то время довольно широко обсуждался в печа¬
ти. Было очевидно, что царским властям не понравилось
самое направление статьи и ее тон.
Подобным образом были запрещены два других из¬
дания, задуманные Мышкиным в то время.
18

Дело в том, что, видя жалкую роль, которая отводи¬
лась на земских собраниях гласным из крестьян, и же¬
лая как-то помочь им, Мышкин задумал издать дешевую
книгу для широких масс народа о значении земств. Но
и эта книга показалась властям опасной и, несмотря на
всю невинность своего содержания, была запрещена.
Второй книгой, которую Мышкин также не смог вы¬
пустить по независящим от него обстоятельствам, была
публикация материалов о положении солдат в царской
армии. Как уже упоминалось, эти материалы Мышкин
долго и тщательно собирал по военно-судным делам
архивов. Выйдя в отставку, он попытался эти материлы
опубликовать. Мышкин рассчитывал, что эта публикация
будет способствовать облегчению тяжелого положения
солдат. Он наивно надеялся, что либерально настроенные
военные деятели, готовившие тогда военную реформу о
введении всесословной воинской повинности, захотят
учесть его документы. Царская цензура категорически
запретила и это издание.
Следует отметить, что первые столкновения Мышки¬
на с цензурой на его личной судьбе заметно не отрази¬
лись. Внешне все обстояло вполне благополучно. Он
пользовался репутацией «благонамереннейшего стено¬
графа». В дополнение к обязанностям правительственно¬
го стенографа его как опытнейшего московского стено¬
графа пригласили стенографировать судебные заседа¬
ния в Московский окружной суд.
Многочисленные процессы, на которых стал присут¬
ствовать Мышкин, дали ему богатый материал для раз¬
мышлений. Он убедился, что простой человек беззащитен
в судебных дебрях. Познакомившись лично со многими
деятелями хваленого пореформенного суда, Мышкин
обнаружил, что они являются «искателями золота и чи¬
нов». Много раз он наблюдал, как прокурор, только что
рьяно добивавшийся осуждения обвиняемого, после за¬
седания говорил в кулуарах суда: «А улик-то совсем не
было, я никак не думал, чтобы присяжные обвинили!»
Многочисленные примеры убедили Мышкина, что во
многих случаях гласность на суде отсутствовала, что на
местах никаких изменений к лучшему не произошло и все
зависит от произвола администрации и полиции. Поэто¬
му он стал смотреть на суд, как на пустую формальность.
Он видел, что на заседаниях суда послушные царскому
19

правительству чиновники штампуют заранее заготовлен¬
ные приговоры. «А что касается до нравственного зна¬
чения приговора политического трибунала,— отмечал
он,— то может ли позорить человека осуждение, произ¬
несенное судом, который приговаривал в каторгу Нови¬
ковых, Радищевых, Чернышевских?» 16
Хорошо запомнилось Мышкину его присутствие на
заседаниях суда, разбиравшего в начале 1873 г. дело
С. Нечаева *. Дело слушалось как уголовное. Тем не
менее фактически это был политический процесс. Из¬
бранная публика пропускалась в зал под строгим над¬
зором чуть ли не самого прокурора. Мышкин оказался
единственным стенографом, допущенным на судебные за¬
седания.
Нечаев вел себя на суде очень активно. Неоднократ¬
ными возгласами, призывавшими к борьбе с деспотиз¬
мом и произволом, энергичными протестами он произво¬
дил сильное впечатление.
Тогда же, в начале 1873 г., в жизни Мышкина произо¬
шло другое крупное событие. Работая стенографом, он
имел регулярный, по тем временам значительный, зара¬
боток. Скопив определенную сумму денег, Мышкин ре¬
шил приобрести типографию. Заняться типографским
делом ему хотелось главным образом вследствие его ста¬
рого стремления содействовать благу народа. Выпуском
хороших книг для народа он хотел выполнить свою ста¬
рую мечту — помочь народу поднять его сознание.
С этой целью Мышкин в рассрочку приобретает обо¬
рудование небольшой типографии, перевозит его в по¬
мещение на Тверском бульваре и после закупки новых
шрифтов пускает типографию в ход. Новое дело потре¬
бовало больших расходов, тем более что заказов сначала
было недостаточно. Все это заставило Мышкина уже в
апреле 1873 г. сдать типографию в аренду сроком на
* С. Г. Нечаев был активным участником студенческих волне¬
ний в Петербурге в конце 60-х годов. Бежал за границу, где сбли¬
зился с М. А. Бакуниным. Вернувшись нелегально в Россию, Нечаев
создал в Москве из студентов Петровской сельскохозяйственной
академии тайную организацию «Народная расправа», которая скоро
была раскрыта царской полицией. После арестов членов «Народной
расправы» Нечаев бежал в Швейцарию. В 1872 г. швейцарское пра¬
вительство арестовало Нечаева и выдало его царским властям.
В своей деятельности Нечаев широко применял ложь, обман, мисти¬
фикацию против членов собственной организации.
20

один год ревельскому гражданину Эдуарду Вильде. За
Мышкиным оставалось право набирать в отдельном по¬
мещении при типографии свои личные заказы, оплачи¬
вая лишь печать.
Договор с Вильде оставлял Мышкину много свобод¬
ного времени. Поэтому он сначала мог не уделять осо¬
бенно большого внимания работе своей типографии и
в основном продолжал заниматься стенографией. В ка¬
честве стенографа Мышкин в ноябре 1873 г. предпринял
очередную поездку на сессию Херсонского земства, кото¬
рая во многом предопределила его дальнейшую судьбу.
Голод 1873 г., называвшийся на официальном языке
«неурожаем», в эту осень охватил самые различные гу¬
бернии. Пересекая по пути в Херсон многие губернии
Европейской России, Мышкин повсюду видел одно и то
же: нищету широких масс крестьянства, которая усугуб¬
лялась свирепствовавшим голодом.
«Положение крестьян Самарской губернии день ото
дня становится хуже и хуже.., крестьяне вынуждены под¬
мешивать к муке перемолотые жолуди... Народ при¬
волжский переживает весьма тяжелое время...» — сооб¬
щалось в одной корреспонденции 17.
В Оренбургской губернии имеет место трехлетний
неурожай, говорилось в другой. Тысячи крестьян-бедня¬
ков, повесив на грудь холщовые сумки, покидали свои
дома и отправлялись скитаться в поисках «кусочков»,
стараясь прокормиться подаянием.
По приезде в Херсон Мышкин быстро убедился, что
в Херсонской губернии дела обстоят тоже не блестяще.
Крестьянство этой губернии в 1873 г. тяжело пострада¬
ло от двух бедствий: чумы рогатого скота (в различных
местностях губернии пало от 5 до 75% всего поголовья
скота) и неурожая 18.
Наблюдая тяжелое положение широких масс кресть¬
янства, Мышкин не мог не сознавать, что это явилось
следствием реформы 1861 г. Голод был неизбежным по¬
следствием тех экономических противоречий, которые
переживала Россия после реформы. Пережитки крепо¬
стничества тормозили развитие производительных сил
сельского хозяйства России, обрекая народные массы
на нищету и периодически повторяющиеся голодовки.
Обширные земские статистические материалы, кото¬
рые проходили через руки «земского стенографа» Мыш¬
21

кина, его личные наблюдения над жизнью крестьян за¬
ставили его крепко задуматься. Сущность «великих ре¬
форм» начинает осознаваться им гораздо отчетливее, чем
раньше.
«Коль скоро самая сущность государственного строя
нисколько не изменяется,— приходит Мышкин к глубоко
продуманному выводу,— реформы служат только побря¬
кушками, могущими забавлять неразумную публику.., а
народ, на счет которого устраиваются все эти побрякуш¬
ки, страдает по-прежнему...» 19
Сын крепостной крестьянки, Мышкин особенно хоро¬
шо понимал и остро чувствовал угнетенное положение
крестьян, которые по-прежнему оставались голодны, бед¬
ны и бесправны. Если их положение не изменилось, зна¬
чит «реформа 19 февраля в том виде, в каком она совер¬
шена, является сделкою, выгодною только для помещи¬
ков и для казны»,— твердо решил Мышкин 20. А сделав
такой вывод, он пришел к мысли о необходимости реши¬
тельной борьбы с врагами родного народа. Оставалось
лишь выбрать способ борьбы, посредством которого он
мог бы принести наибольшую пользу. Жизнь не замед¬
лила подсказать ему этот способ вскоре после его воз¬
вращения в Москву.

МЫШКИН — ПРОПАГАНДИСТ
Осенью 1873 г. передовая московская молодежь жила
напряженной идейной жизнью. На Западе закончилась
франко-прусская война, громовым раскатом прокатилась
по России весть о Парижской коммуне. Сообщения
о ней произвели сильнейшее впечатление на русское об¬
щество. Сквозь все рогатки цензуры в Россию прони¬
кали и сведения об успешной деятельности I Интерна¬
ционала, которым руководил Карл Маркс. В 1872 г.
в русском переводе вышел «Капитал» Маркса, получив¬
ший в России широкое распространение. Вокруг него
в русской печати началась оживленная полемика. Боль¬
шую известность среди русских революционеров приоб¬
рела и другая работа Маркса — «Гражданская война во
Франции». Дело дошло до того, что царские власти
сочли необходимым выпустить специальную инструкцию
даже для сельских попов о «зловредности» Интернацио¬
нала 21.
Известия о росте революционного движения в Запад¬
ной Европе, так же как непрекращающиеся крестьян¬
ские волнения внутри России, вызывали у передовой
русской молодежи стремление начать открытую револю¬
ционную борьбу. Под их влиянием различные студенче¬
ские кружки, с целью денежной взаимопомощи и «по¬
полнения образования» существовавшие нелегально
с конца 60-х годов в Петербурге и Москве, начинают
становиться на революционный путь и расширяют свою
деятельность. В это время не только среди участников
кружков, но среди всей учащейся молодежи в значи¬
23

тельном количестве начинают распространяться изда¬
ния русской заграничной революционной прессы: сочи¬
нения М. А. Бакунина, произведения П. Л. Лаврова и
издававшийся им за границей журнал «Вперед». Тог¬
дашняя отсталость России по сравнению с передовыми
капиталистическими странами Европы, преобладание
в России класса мелких производителей — крестьянства
обусловили быстрое распространение идеологии народ¬
ничества. Молодежь собирала многочисленные сходки,
на них разгорались горячие дискуссии: что нужно сде¬
лать, как помочь народу?
Именно во время этих споров начало утверждаться
само название «народник». Им стали называть тех, кто
собирался начать в народе пропаганду, призывал, как
говорили тогда, «пойти в народ».
«Точно какой-то могучий клик... пронесся по стране,
призывая всех, в ком была живая душа, на великое дело
спасения родины и человечества. И все, в ком была
живая душа, отзывались и шли...»22,— писал, вспо¬
миная это время, С. Степняк-Кравчинский — видный
участник народнического движения.
Вернувшись в Москву, Мышкин оказался в самой
гуще общественной борьбы. Он настойчиво искал связей
с передовой разночинной молодежью и скоро их ему
удалось установить. В этом ему помогло знакомство
с группой девушек, которые приехали в Москву из Ар¬
хангельска учиться.
Е. Супинская, Л. Заруднева, сестры Елена и Юлия
Прушакевич и другие, с большим трудом преодолев
сопротивление своих родных, приехали в августе 1873 г.
в Москву и поселились все вместе в одном из номеров
Кокоревской гостиницы. Девушки жили очень скромно,
а порой и просто бедствовали, затрачивая на свое пита¬
ние по 5 коп. в день. Но их самостоятельность, желание
жить своим трудом привлекали к ним внимание и со¬
чувствие разночинной молодежи. К ним часто приходили
студенты из Петровской академии и из университета —
из обоих революционных центров тогдашней Москвы.
Здесь обсуждались новости, читались и комментирова¬
лись произведения Чернышевского, Добролюбова, Писа¬
рева. Бывали у них и приезжие, принадлежавшие к про¬
винциальным революционным кружкам,— Дебагорий-
Мокриевич, Войнаральский. Молодежь считала своим
24

И. Н. Мышкин

долгом посвятить свои силы «улучшению быта рабочего
сословия» (под которым тогда понималось и крестьян¬
ство) и ознакомлению народа «с истинами, добытыми
наукой и способами их проведения в жизнь».
На собраниях обсуждался и вопрос о том, как лучше
организовать работу «в народе». Наилучшими сред¬
ствами для этого сначала признавались работа в зем¬
стве и устройство земледельческих коммун. Затем боль¬
шинство начало склоняться к тому, что наибольший
эффект даст деятельность в должности сельского учи¬
теля или фельдшера и, наконец, «жизнь в народе в ка¬
честве простого рабочего».
Уже в первых спорах, в которых Мышкину пришлось
участвовать, проявилась революционность его настрое¬
ния, искреннее желание служить родному народу. Еще
осенью 1873 г. в Москву приезжал Дебагорий-Мокрие-
вич, мечтавший тогда об устройстве сельскохозяйствен¬
ной коммуны, в которой все члены жили бы своим лич¬
ным трудом и в которой не было бы эксплуатации.
В связи с невозможностью осуществить эту идею в Рос¬
сии из-за полицейских преследований, Мокриевич при¬
зывал молодежь переселиться в Америку и попытаться
там осуществить этот проект. Первоначально его агита¬
ция имела среди московской молодежи успех, и он при¬
обрел много сторонников. Однако на собрании моло¬
дежи в Кскоревской гостинице Мышкин резко выступил
против утопического проекта Дебагория-Мокриевича.
Он категорически отрицал целесообразность выезда из
России, считая, что деятельность передовых русских
людей должна развертываться именно на территории
своей Родины. При этом следует отметить, что, в то
время как некоторые участники спора мотивировали
свое нежелание покидать Россию возможностью принять
участие в «плодотворной работе на поприще земств»,
Мышкин думал о другом. Это со всей очевидностью
показали уже следующие собрания молодежи.
На одной из сходок зашла речь о желательности
поднятия «уровня просвещения народных масс». Все
участники разговора сходились на том, что этот уровень
сам собой подняться не может. Но по вопросу, кто же
практически может больше содействовать просвещению
народа, мнения разошлись. Некоторые участники собра¬
ния, настроенные более либерально, возлагали все свои
26

надежды на деятельность царского правительства и ут¬
верждали, что «лица с официальным положением поль¬
зуются большим авторитетом в народе». Мышкин резко
обрушился на такие взгляды. «Просветительскую дея¬
тельность» царских чиновников он расценивал крайне
низко. Мышкин говорил, что народ может заимствовать
что-либо полезное только от лиц, сочувствующих ему и
по социальному положению ему близких. Здесь же он
высказался за необходимость проведения в народе про¬
паганды.
В этом споре мнения участников определились уже
с достаточной четкостью. Одни надеялись на царских
чиновников — «лиц с официальным положением». Дру¬
гие же, в том числе и Мышкин, пришли к убеждению,
что место «развитых людей» в народе. При этом заслу¬
живают внимания высказывания об использовании про¬
фессий мелких торговцев и промышленников. Впослед¬
ствии попытки сблизиться с крестьянами, используя
именно эти профессии, получили среди революционеров-
народников довольно широкое распространение.
Следует отметить, что именно во время этих дискус¬
сий, кипевших в Москве зимой 1873/74 г., Мышкин впер¬
вые проявил себя как крупный агитатор. Скромный и
сдержанный в обычное время, в спорах он преобра¬
жался. Когда затрагивался близкий ему предмет, он го¬
ворил горячо и убедительно. Недаром впоследствии его
знакомые отмечали, что «Мышкин-собеседник и Мыш¬
кин-оратор, казалось, были двумя противоположно¬
стями» 23.
Между тем с приближением весны 1874 г. обстановка
в Москве становилась все более и более напряженной.
Один за другим в город приезжают деятели петербург¬
ских революционных кружков, направлявшиеся в раз¬
личные губернии Европейской России «на пропаганду».
В различных концах Москвы — на Пресне, на Плющихе,
в Бутырках были организованы сапожные и столярные
мастерские. Желающие «идти в народ» обучались в них
ремеслам, которые могли бы им пригодиться впослед¬
ствии.
В этой обстановке — обстановке роста революцион¬
ных настроений — Мышкин предпринял новую и послед¬
нюю попытку выступить в подцензурной печати. Пово¬
дом для этого послужило шумно обсуждавшееся в пе¬
27

чати того времени «Дело Енкен», которое ярко показы¬
вало неравноправное положение трудящегося человека
в царской России.
Дело это заключалось в следующем. Жена провизора
Енкен зимой, поздно вечером, безжалостно выгнала
неугодившую ей горничную Ульянову, не отдав ей пас¬
порта. Ульянова подала жалобу в суд, обвиняя свою
бывшую хозяйку в оскорблении ее словами и дейст¬
виями. Но судья постановил подвергнуть Енкен лишь
10-дневному аресту.
Разбирательство этого дела в мировом суде вызвало
многочисленные статьи в русской печати. То, что судья
не захотел закрыть глаза на допущенный произвол, и
хотя очень мягко, но наказал хозяйку, вызвало целую
бурю со стороны откровенных реакционеров. Внешне
это дело было незначительным, но по существу вопрос
ставился гораздо глубже: речь шла об отношениях
между хозяевами и наемной прислугой, в том числе и
наемными рабочими. Не случайно реакционные «Мос¬
ковские ведомости», редакцию которых, по словам
Мышкина, было «легко смешать с полицейским учреж¬
дением или с учреждением, подведомственным III отде¬
лению» 24, доказывали, что «подобные решения должны
расшатывать общественный порядок». Реакционеры
прямо писали, что «по свойству отношений» между на¬
нимателями, с одной стороны, и рабочими и прислугой —
с другой, последние обязаны проявлять в отношении
своих хозяев «особое уважение». «Не всякое слово, не
всякое действие,— писали они,— которое должно быть
признано обидным относительно постороннего лица, мо¬
жет быть признано обидным в отношении прислуги» 25.
Характерно при этом, что реакционная печать ссыла¬
лась на проект устава о найме рабочих и прислуги, со¬
ставленный комиссией под председательством генерал-
адъютанта Игнатьева — видного царского сановника.
Этот проект прямо узаконивал неравноправное положе¬
ние рабочих. Выступление Мышкина по этому вопросу
имело бы большое общественное значение и вместе с тем
оно показательно в том отношении, что выявляет его
интерес к правовому положению молодого русского ра¬
бочего класса.
Хорошо зная, что цензура не пропустит никаких
ярких, мало-мальски радикальных статей по этому во¬
28

просу, Мышкин попытался избрать обходный путь. Он
составил и начал печатать в своей типографии неболь¬
шой сборник из уже опубликованных в подцензурной
печати статей. Сборник этих статей, озаглавленный «Об
отношении господ к прислуге и о мировом институте»,
по мысли Мышкина, должен был быть издан большим
тиражом и по низкой цене. Авторы помещенных в сбор¬
нике статей придерживались самых различных точек
зрения. Некоторые, настроенные более либерально, об¬
личали «самодуров и филистеров», способствующих
допущенному против Ульяновой самоуправству. Но
Мышкин включил в сборник и другие статьи, авторы ко¬
торых стояли на откровенно реакционной точке зрения
и с пеной у рта доказывали правомерность и желатель¬
ность извечного неравноправного положения трудя¬
щихся. Включая эти статьи в сборник, Мышкин пресле¬
довал двоякую цель: с одной стороны, он надеялся об¬
мануть цензуру, с другой — стремился показать простым
читателям из народа, что думают об их правах предста¬
вители так называемого «образованного общества».
Статьи в сборнике были подобраны очень умело. Со¬
бранные воедино, статьи, ярко показывали политическое
бесправие трудящихся в царской России и вызывали
чувство решительного протеста против подобных обще¬
ственных порядков. Распространенный в народе сборник
мог служить сильным агитационным материалом против
царского строя.
Но книга сразу же привлекла внимание цензуры,
забившей тревогу. И, несмотря на то что все эти статьи
порознь уже публиковались в журналах, сборник был
запрещен. Он был расценен как «возбуждение прислуги
против нанимателей и пропаганда враждебности низ¬
ших классов к высшим» 26. Все отпечатанные экземпляры
были конфискованы и сожжены в середине апреля
1874 г.
Для Мышкина это было гяжельш ударом. Он уже
наметил широкие планы издания книг «в защиту рабо¬
чего элемента от гнетущих его эксплуататоров разного
рода». Прежде всего он хотел издать сборник народных
рассказов, сделав выборку из разных лучших журналов,
«старых и новых». Кроме ряда еще ни разу не публико¬
вавшихся тогда в России статей Ф. Лассаля, Мышкин
намечал выпустить отдельным изданием «Исторические
29

письма» Лаврова, которые были одним из программных
произведений народничества. Большое значение Мышкин
придавал составлению «Словаря иностранных слов».
Можно предположить, что последнее издание он заду¬
мал выпустить по примеру «Словаря» членов известного
кружка Петрашевского, с которыми царизм жестоко
расправился в 1848 г. Но теперь от всех этих обширных
замыслов приходилось отказаться.
Беспощадное уничтожение цензурой этой книги
снова наглядно показало Мышкину невозможность
в царской России действовать легальными методами.
Хотя его политические взгляды и были весьма неопреде¬
ленны — Мышкин выступал за «новый общественный
строй, при котором он (народ.— В. Д.) будет и сыт, и не
бит, и здоров, и разумен, и свободен, и счастлив» 27,—
Мышкин твердо пришел к заключению о необходимости
включиться в революционную деятельность. И он принял
смелое решение: наладить в своей типографии выпуск
нелегальной литературы, начать пропаганду револю¬
ционных идей. В этом отношении ему помогли его зна¬
комства с передовой молодежью, которые он приобрел
во время сходок в Кокоревской гостинице. В числе посе¬
тителей этих собраний был Порфирий Войнаральский,
бывший студент Московского университета, уже не раз
подвергавшийся ссылкам за участие в студенческих
волнениях. Весной 1874 г. Войнаральский стал одним из
наиболее деятельных организаторов движения «в на¬
род». Он неутомимо разъезжал по городам Чернозем¬
ного центра и Поволжья, повсюду организовывая
кружки, сплачивая революционеров. Несколько раз
Войнаральский приезжал в Москву и был хорошо изве¬
стен передовой студенческой молодежи. Все свои силы
и средства он безоговорочно отдавал революционному
делу. С ним-то Мышкин и решил теперь установить са¬
мый тесный контакт.
Переговоры между Мышкиным и Войнаральским
прошли очень успешно. Московские народники, уже
слышавшие о Мышкине, давно надеялись использовать
его типографию в революционных целях. Было решено,
что Супинская и сестры Прушакевич, и ранее эпизоди¬
чески выполнявшие в типографии Мышкина некоторые
работы, поступят теперь в типографию в качестве по¬
стоянных сотрудниц. Выпуск нелегальной литературы
30

было решено начать немедленно. В дальнейшем было
признано более удобным не возобновлять старое согла¬
шение Мышкина с Вильде, срок которого истек. Мыш¬
кин должен был отделиться от своего компаньона, снять
отдельное помещение и перевезти туда свою типогра¬
фию. Войнаральский, получивший значительное денеж¬
ное наследство, использовавшееся им на революцион¬
ные нужды, должен был финансировать работу типогра¬
фии Мышкина.
Договорившись обо всех этих деталях, Мышкин не¬
медленно приступил к исполнению намеченного плана.
В последних числах апреля 1874 г. в старом помещении
его типографии на Тверском бульваре московский про¬
пагандист Мышкин начал набирать запрещенную лите¬
ратуру28. Для этого в первую очередь широко исполь¬
зовался труд наборщиц, принадлежавших к кругам пе¬
редовой разночинной молодежи. Они и прежде работали
в его типографии в отдельном помещении, так назы¬
ваемой «женской наборной». Там работали Е. Супин-
ская, С. Иванова, сестры Прушакевич, О. Фетисова и
другие.
Первой революционной книгой, которую они набрали,
была «История одного из многострадальных» — револю¬
ционная переделка романа французского писателя
Эркмана-Шатриана.
В этой книге, широко использовавшейся народни¬
ками в их пропаганде, содержались резкие выпады про¬
тив «царя, бар да купцов-хозяинов». Крестьянам разъ¬
яснялось, что живут они плохо от того, что «бары, да
купцы-хозяева задавляют вас.., хотите жить лучше, вам
надо избавиться от ваших мучителей» 29.
Подобное содержание имела революционная прокла¬
мация, начинавшаяся словами: «Чтой-то, братцы, как
тяжко живется нашему брату на Русской земле». Эта
прокламация была набрана и отпечатана в течение
нескольких часов самим Мышкиным. По свидетельству
пропагандистов, она имела среди крестьян наибольший
успех по сравнению со всеми остальными произведе¬
ниями народнической литературы.
В соответствии с договоренностью, достигнутой ранее
с Войнаральским, Мышкин объявил Вильде о прекраще¬
нии соглашения и произвел раздел оборудования. В пер¬
вых числах мая 1874 г. им была организована своя
31

отдельная типография в новом помещении на Арбате,
а выпуск нелегальной литературы был значительно рас¬
ширен.
В течение мая в типографии нелегально была на¬
брана и отпечатана «Сказка о четырех братьях и их
приключениях». В ней рассказывалось, как выросшие
в глухом лесу четыре брата отправились в разные сто¬
роны знакомиться с порядками царской России. В ре¬
зультате все они попали на каторгу в Сибирь. Кроме
этой книги, велась работа над «Сборником новых песен
и стихов», одним номером революционного загранич¬
ного журнала «Вперед». Вскоре был начат также набор
второго тома сочинений Фердинанда Лассаля. В него
вошли «Программа работников», «Капитал и труд»,
«Законы о работе детей на фабриках» и ряд других ста¬
тей Лассаля. Кроме того, в типографии было отпечатано
большое количество бланков и паспортов для снабже¬
ния ими революционеров. Значительное количество отпе¬
чатанных революционных книг отправлялось Мышкиным
и его сотрудниками в Пензу, Самару, Рязань, Саратов и
Петербург30. Деятельность московского пропагандиста
Мышкина приобретала общероссийское значение, его ти¬
пография становилась главной базой снабжения револю¬
ционеров-народников пропагандистской литературой.
Книги и брошюры, издававшиеся в типографии Мыш¬
кина, расходились по стране и широко использовались
при пропаганде. Пропагандисты, пошедшие «в народ»,
читали и раздавали их крестьянам. Песни, вошедшие
в «Сборник новых песен и стихов», имели успех, причем
особенно нравилась известная бурлацкая «Дубинушка»,
переделанная в революционном духе.
Так, в селе Потапово, Ярославской губернии, где на¬
родник Иванчин-Писарев сумел организовать пропа¬
ганду особенно успешно, на народных гуляниях кре¬
стьянская молодежь дружно распевала:
Ой, ребята, плохо дело!
Наша барка на мель села.
Царь наш белый, кормщик пьяный!
Он завел нас на мель прямо.
Чтобы барка шла ходчее,
Надо кормщика — в три шеи.
Весь май 1874 г. работа в типографии Мышкина про¬
ходила вполне успешно. И главная заслуга в этом при¬
32

надлежит самому Мышкину, который смог умело орга¬
низовать ее деятельность в самом центре Москвы, под
носом у жандармов, проявив при этом блестящие орга¬
низаторские способности.
Помещение типографии было разделено на две части:
мужскую и женскую наборную. В последней по-преж¬
нему работали Супинская, сестры Прушакевич, Фети¬
сова и другие—всего 8 человек. Кроме того, набирать
и печатать запрещенные книги часто помогали прихо¬
дившие в типографию студенты, входившие в револю¬
ционные кружки при Петровской академии и Москов¬
ском университете: Селиванов, Соловцовский, Скворцов,
Малиновский, Аркадакский и другие. Они помогали на¬
бирать книги, читали корректуру, вертели колесо печат¬
ной машины. Читать корректуру помогал поручик Фети¬
сов. Редакторскую правку обычно вносили Мышкин,
Аркадакский и Скворцов.
Конспирация в типографии была поставлена хорошо.
Внешне типография работала обычно, ничем не выде¬
ляясь среди других. Мышкин лично следил, чтобы отпе¬
чатанные листы немедленно убирались из рабочего
помещения, лично подбирал и уничтожал все испорчен¬
ные листы и макулатуру. Это и обеспечивало успешный
выпуск нелегальной литературы в течение полутора
месяцев.
Даже, когда однажды в момент печатания запре¬
щенных книг в типографию неожиданно вошел полицей¬
ский чиновник, он не увидел ничего необычного:
каждый спокойно продолжал свою работу. Все это успо¬
коило бдительность полицейского стража, и он уда¬
лился, ничего не заподозрив.
Во второй половине мая в Москву снова приехал
Войнаральский, ранее разъезжавший по городам По¬
волжья и Черноземного центра и сколачивавший там
революционные кружки. Скоро он выехал в Саратов,
взяв с собой сестер Прушакевич. Войнаральский решил
организовать в Саратове под вывеской сапожной мастер¬
ской центр по брошюровке книг, отпечатанных у Мыш¬
кина.
Такая мастерская и была им основана в Саратове,
на Царицынской улице. Однако в отсутствие Войнараль-
ского, постоянно вынужденного выезжать в другие го¬
рода, должной конспирации там не соблюдалось. Рабо¬
2 В. Антонов
33

тавшие там сестры Прушакевич, Селиванов и Пельконен
вели излишне замкнутый образ жизни. «Сапожная ма¬
стерская» не принимала никаких заказов, и это скоро
привлекло внимание местной полиции, которая решила
произвести обыск.
Произведенный 31 мая 1874 г. обыск дал полиции
«богатый улов»31. Было обнаружено большое количе¬
ство запрещенных нелегальных изданий. Сестры Пру¬
шакевич и Пельконен были арестованы. Жандармы под¬
няли тревогу. В Петербург полетели шифрованные теле¬
граммы. Туда же скоро стали поступать из различных
мест сообщения о задержке лиц, пытавшихся вести
революционную пропаганду среди крестьянства. Жан¬
дармам сравнительно скоро удалось установить связь
между саратовской «сапожной мастерской» и Москвой,
которая весной 1874 г. стала центром революционной
пропаганды в России. Поэтому высшее жандармское
начальство решило сосредоточить следствие по делу
о революционной пропаганде в 37 губерниях Европей¬
ской России в руках начальника Московского губерн¬
ского жандармского управления генерала Слезкина. По
всей России были начаты многочисленные аресты.
Следует отметить, что Мышкин своевременно полу¬
чил тревожные известия из Саратова и постарался при¬
нять меры предосторожности. Сестры Прушакевич во
время обыска в мастерской Пельконена успели написать
и передать для отправки в адрес наборщицы С. Ивано¬
вой телеграмму следующего содержания:
«Потрудитесь передать Пудикову (т. е. Мышкину),
чтобы он приготовился к принятию наших давно ожи¬
даемых знакомых, которые только что посетили нас
в Саратове и, вероятно, посетят вас вскоре» 32.
Получив эту телеграмму, Мышкин прежде всего по¬
пытался укрыть наиболее ценное для будущей револю¬
ционной работы — типографский шрифт. Другой важной
задачей, которая встала перед ним в это время, была
поездка в Саратов, чтобы на месте выяснить масштабы
провала. Для этого Мышкин использовал поездку
в Рязань с целью стенографирования заседаний рязан¬
ского земства. Из Рязани Мышкин немедленно напра¬
вился в Саратов33.
К этому времени в отсутствие Мышкина в его типо¬
графии были произведены два обыска, причем во время
34

Арест пропагандиста
С картины И. Е. Репина

очень тщательного второго обыска девушки-наборщицы
были арестованы, и в руки жандармов попали мате¬
риалы, уличающие Мышкина. 8 июня Московское жан¬
дармское управление объявило по России повсеместный
розыск Мышкина 34. Жандармы подстерегали его на всех
вокзалах. Предупрежденный об этом Константином
Аркадакским, Мышкин при возвращении из Саратова
сошел с поезда не доезжая до Москвы и приехал в го¬
род на нанятых лошадях.
Через несколько дней в Москву приехал Войнараль¬
ский. Мышкин информировал его о состоянии дел
в Москве, Войнаральский рассказал о положении в По¬
волжье. Вести были нерадостные: повсюду шли аресты
революционеров. Хотя многие народники проявили
большую энергию и самоотверженность, их революцион¬
ная агитация среди крестьян имела мало успеха. Народ¬
никам, отмечал В. И. Ленин, «на практике пришлось
убедиться в наивности представления о коммунистиче¬
ских инстинктах мужика» *. В этой обстановке было
решено, что Мышкин, которого полиция усиленно разы¬
скивала, должен на время уехать за границу.
Во исполнение этого решения Мышкин выехал в Пе¬
тербург. Получив там адреса русских эмигрантов, он
15 июля 1874 г. в районе станции Вержболово благопо¬
лучно перешел русско-прусскую границу35. В жизни его
произошел новый важный поворот. Для него, по офи¬
циальной терминологии, «неразысканного государствен¬
ного преступника», был отныне открыт только один
путь — путь профессионального революционера.
* В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 259.

СМЕЛОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ
Перейдя границу Пруссии, Мышкин, принявший
в целях конспирации фамилию Павловича, прежде всего
направился в Берлин, где в то время проживал ряд рус¬
ских эмигрантов. Он жадно впитывал новые впечатле¬
ния, пытливо присматривался к русской эмиграции.
Однако действительность очень скоро принесла ему
много разочарований. В то время в русской эмиграции
существовали гри основных течения, возглавлявшиеся
М. Бакуниным, П. Лавровым и П. Ткачевым. Из них
наибольшим влиянием пользовалась группа Бакунина,
которая доказывала необходимость общего восстания и
считала, что русский народ уже к нему готов. Проповедь
Бакунина о необходимости решительной борьбы с ца¬
ризмом и привлекла к нему симпатии большинства пере¬
довой русской молодежи, стремившейся к активной
революционной работе. В то же время анархистское
отрицание Бакуниным значения всякого государства и
отрицание желательности политической борьбы принесло
русскому революционному движению большой вред.
Гораздо меньшим влиянием в эмиграции пользова¬
лись лавристы, объединившиеся вокруг издававшегося
Лавровым журнала «Вперед»; Лавров выступал против
бакунистов, считая главной задачей революционеров
подготовку революции путем «чистой пропаганды».
Вокруг журнала «Набат» объединялись немногочис¬
ленные представители революционной интеллигенции,
последователи Ткачева, проповедовавшего тактику за¬
хвата власти путем заговора. При этом Ткачев, так же
37

как и Бакунин, считал возможным осуществление соци¬
альной революции «в ближайшем настоящем».
Объехав летом и осенью 1874 г. важнейшие центры
русской эмиграции — Берлин, Цюрих и Женеву,— Мыш¬
кин получил возможность близко познакомиться со мно¬
гими ее представителями. Хотя Мышкин и не был во
всем согласен со взглядами Бакунина и во многих поло¬
жениях резко с ним расходился, он решил в практиче¬
ской деятельности не избегать контакта с бакунистами
и обменялся с некоторыми из них шифром и адресами.
Общие темы для переговоров нашлись у Мышкина и
с Ткачевым: они были связаны с возникшими у Мыш¬
кина проектами организации освобождения Н. Г. Чер¬
нышевского.
Положение в среде русской эмиграции за границей
не удовлетворяло Мышкина. Объехав ее центры, он ясно
увидел, что нет деятеля, хотя бы даже отдаленно при¬
ближавшегося по значимости к Н. Г. Чернышевскому,
который томился в ссылке. Царизм цепко держал
в своих когтях великого революционера-демократа, тем
самым лишив русское революционное движение его
руководителя. Как сообщали заграничные доносчики
царским жандармам, судьба Чернышевского вызывала
общее сочувствие в среде «русской эмиграционной моло¬
дежи за границей и в особенности в среде членов Ин¬
тернационального общества рабочих и главы их Карла
Маркса, который считает Чернышевского одним из
талантливейших представителей политической эконо¬
мии» 36.
В среде русской эмиграции были известны и слова
К. Маркса о том, что «политическая смерть Чернышев¬
ского есть потеря для ученого мира не только России,
но и целой Европы» и что Чернышевский является
«главой революционной партии» в России.
В сложившейся обстановке у Мышкина возникла
мысль освободить Чернышевского. На зарождение этого
замысла в большой степени повлияло и то обстоятель¬
ство, что формирование Мышкина как революционера
происходило под сильнейшим влиянием идей 60-х годов.
Произведения Чернышевского, его самоотверженное
служение революционному делу вызывали у Мышкина
восхищение и готовность отдать все свои силы для орга¬
низации побега великого революционного демократа.
38

Освобождение Чернышевского Мышкин считал перво¬
очередным и наиболее важным революционным делом
того времени. «В данное время Чернышевский очень
много может сделать,— говорил Мышкин,— и только он,
но никто больше, потому что его знает вся Россия, а нас
она не знает»37.
Царской агентуре за границе?! скоро стало известно
о намечающемся освобождении Чернышевского. Не слу¬
чайно в декабре 1874 г. заграничные шпионы, сумевшие
втереться в доверие к некоторым русским эмигрантам,
получили сведения (и поспешили сообщить начальнику
III отделения генералу Потапову) о том, что «загранич¬
ная партия лиц, сочувствующих Чернышевскому, соста¬
вила план его освобождения» 38.
Эти донесения были, несомненно, связаны с намечав¬
шейся поездкой Мышкина в Сибирь. Мышкин снова не¬
легально переходит русско-прусскую границу и благопо¬
лучно добирается до Петербурга. Задача, которую он
поставил перед собой, была исключительно трудной.
Попытки освободить Чернышевского предпринимались
и до него. Об освобождении Чернышевского мечтали
члены всех революционных организаций, которые воз¬
никали в то время в России. Планы его освобождения
разрабатывались и в революционном кружке Ишутина
в середине 60-х годов, и в народнических кружках
начала 70-х годов. Во многих городах России предпри¬
нимались сборы денег с целью доставить Чернышев¬
скому средства для побега из Сибири. В 1871 г. Герман
Лопатин под влиянием высокой оценки К. Марксом лич¬
ности Чернышевского и его деятельности предпринял
даже специальную поездку в Сибирь, чтобы организо¬
вать побег Чернышевского. Однако Лопатин был аресто¬
ван, и попытка его кончилась неудачей.
Трудность предприятия Мышкина заключалась
в том, что царское правительство хорошо сознавало
значение Чернышевского в революционном движении.
Жандармы в своей внутренней переписке, признавая,
что Чернышевский обладает «замечательным литератур¬
ным талантом», высказывали свой страх перед его про¬
поведью «революционных, коммунистических и антире¬
лигиозных идей». Они боялись, что Чернышевский смо¬
жет бежать за границу и сделаться «центром ниги¬
лизма» 39.
39

Обеспокоенные всем этим, не желая выпустить его
из своих рук, царские власти пошли на новое беззако¬
ние. Дело в том, что по отбытии срока каторги Черны¬
шевского по закону должны были перевести на поселе¬
ние с более мягким режимом содержания. Царские же
власти решили поселить его в таком месте и в таких
условиях, которые полностью изолировали бы его от
всего мира. В связи с этим, согласно специальному по¬
становлению Комитета министров, Чернышевский по
скончании срока каторги был под конвоем доставлен
в одно из наиболее глухих мест в Сибири — Вилюйский
округ и помещен в пустовавшем здании Вилюйского
острога, в котором когда-то уже содержались ссыльные
польские революционеры. Он находился под постоянным
и бдительным надзором специально приставленных
к нему унтер-офицеров и урядников, которые строго сле¬
дили за каждым его шагом.
Следовательно, царские власти фактически безза¬
конно продолжили тюремное заключение Чернышевского
на неопределенный срок. Вождь русской революционной
демократии, экономические труды которого, по словам
К. Маркса, «делают действительную честь России», был
помещен в одном из отдаленнейших пунктов Сибири,
окруженном со всех сторон непроходимой тайгой. Чер¬
нышевский вынужден был почти постоянно находиться
в острожной камере. «Свету в камере было мало,—
писал один из очевидцев,— так как окна упирались
прямо в частокол и из них не видно было ни кусочка
неба. Сама камера была очень сырая, так что Черны¬
шевский даже в апреле не мог сидеть без валенок, иначе
сейчас же начиналась ломота в ногах»40. И в таких
условиях Чернышевский вынужден был жить долгие
годы без всякой надежды на улучшение положения! Не¬
даром все искренние друзья Чернышевского в России и
Европе так беспокоились за его жизнь.
После вынужденных остановок в Петербурге и
Москве Мышкин направился в Сибирь. Вопреки его
ожиданиям денег на поездку ему удалось собрать очень
мало, но это не могло остановить отважного революцио¬
нера и заставить отказаться от смелого предприятия.
В то время железная дорога доходила только до Екате¬
ринбурга. Дальше Мышкину пришлось ехать на почто¬
вых тройках.
40

Вилюйский острог
Каждый удобный случай, который ему предостав¬
лялся за время его длительного путешествия, Мышкин
старался использовать для бесед с крестьянами. Здесь
особенно ярко проявилось умение Мышкина найти об¬
щий язык со своими слушателями, заинтересовать их.
В начале разговора он заводил речь о «святых местах»
и о воинской повинности. Эти темы привлекали много
слушателей. При этом, рассказывая с «святых местах»,
Мышкин подчеркивал несоответствие между предписа¬
ниями религии и развратом и жадностью «служителей
божиих», показывал ханжество проповедуемых ими ре¬
лигиозных догматов. Во время этих бесед он особо
замечал тех, кто выделялся толковыми высказываниями,
и после того как остальные слушатели расходились, он
начинал разговор с ними на более важные темы.
Используя хорошее значение фактического и цифрового
материала по деятельности земств, он ярко показывал
своим слушателям классовый дворянский характер цар¬
ского режима.
Указывая на плохое состояние сельских школ, где
учились дети крестьян, Мышкин рассказывал, например,
41

о существовании в Петербурге привилегированного дво¬
рянского Пажеского корпуса, где на каждого воспитан¬
ника в год тратилось до 900 руб., а в военных гимна¬
зиях — по 500 руб. Цифры эти всегда производили на
крестьян очень сильное впечатление и убедительно под¬
черкивали угнетенное положение крестьян.
Преодолев, наконец, громадные сибирские просторы,
Мышкин в апреле 1875 г. прибыл в Иркутск. Отсюда
согласно ранее намеченному плану он и решил подгото¬
вить освобождение Чернышевского. Почти не имея на¬
дежных адресов и располагая очень ограниченным коли¬
чеством денег, он вынужден был действовать самостоя¬
тельно, на свой страх и риск. Он решил явиться в Ви¬
люйск под видом жандармского офицера и добиться
передачи ему Чернышевского, якобы для перевозки его
в другое место заключения. С этой целью он еще
в Москве заказал сшить форму жандармского офицера.
Теперь же ему нужно было получить конкретные дан¬
ные об условиях жизни Чернышевского в Вилюйске и
изготовить необходимые документы, подтверждающие
его полномочия по перевозке вилюйского узника.
В этом деле хорошую службу Мышкину сослужило
его знакомство с писарем Иркутского жандармского
управления Непейциным. Назвавшись Титовым, Мыш¬
кин несколько раз заходил в канцелярию жандармского
управления под предлогом получения справок, необхо¬
димых для поступления на военную службу. Он быстро
приметил писаря Непейцина, большого любителя побол¬
тать и за чужой счет выпить. И Мышкин хорошо исполь¬
зовал эти его качества, быстро снискав его благоволение
после нескольких угощений вином.
В конце концов Мышкин, попросту подкупив жан¬
дармского писаря, взял нужные ему бланки, сделал сле¬
пок печати и скопировал подписи жандармских офице¬
ров. В разговорах с Непейциным Мышкин смог выяс¬
нить некоторые детали относительно условий пребыва¬
ния Чернышевского в Вилюйском остроге. Но ему еще
необходимо было узнать, как приходят в Иркутск де¬
пеши из Петербурга, и получить официальные телеграф¬
ные бланки. 28 апреля 1875 г. Мышкин от имени Титова
подал заявление с просьбой допустить его к занятиям
в телеграфную школу Иркутского телеграфного округа
для изучения профессии телеграфиста. В этой школе
42

Мышкин пробыл всего 5 дней. Получив необходимые
ему сведения и раздобыв телеграфные бланки, он
в школе больше не появлялся 41.
В мае 1875 г. Мышкин выехал из Иркутска, направ¬
ляясь через Олекминск в Вилюйск. Опять потянулись
длинные сибирские лесные дороги. Выехав из Иркутска
на лошадях, Мышкин из Качуга до Витима плыл на
пуазках * сибирских купцов. В Витиме он пересел в куп¬
ленную им лодку, на которой плыл до Олекминска, куда
благополучно добрался 17 или 18 июня42. На расспросы
о цели его путешествия он отвечал по-разному: одним —
желанием навестить сосланного брата, другим — торго¬
выми делами. После восьмидневного пребывания
в Олекминске Мышкин нанял проводников и направился
дальше в Вилюйск. В пути он отпустил своих проводни¬
ков и переоделся в жандармскую форму. 12 июля
в середине дня он добрался до места заключения Чер¬
нышевского 43.
Проехав небольшой городок (Вилюйск насчитывал
тогда всего 36 домов), Мышкин направился прямо
к острогу, отдельно стоявшему на холме. Подъехав
к воротам острога, он предъявил вышедшему жандарму
предписание, составленное им самим в Иркутске, о вы¬
даче «поручику Мещеринову» Н. Г. Чернышевского для
перевозки его «на новое местожительство в Благове¬
щенск». Здесь его постигла первая крупная неудача.
Жандарм категорически отказался пустить «пору¬
чика Мещеринова» к Чернышевскому и направил его
к исправнику, заявив, что «имеется специальная бумага
насчет доступа к Чернышевскому». Мышкин вынужден
был пойти к исправнику.
Вилюйский исправник Жирков уже знал о прибытии
в город «поручика Мещеринова». Его не мог не насторо¬
жить тот факт, что мнимый поручик вопреки обыкно¬
вению прибыл в город без сопровождения казаков
и в Олекминске о нем ничего не знали. Обеспокоило
исправника и отсутствие предварительного извещения
от губернатора о поездке к нему поручика Мещеринова.
А главное (что Мышкин не мог предвидеть заранее),
жандармское начальство в Петербурге, получив от своей
заграничной агентуры смутные сведения о подготовке
♦ Речное плоскодонное судно.
43

каких-то попыток освободить Чернышевского, еще
в январе 1875 г. сообщило, что «заграничная партия
составила подробный план освобождения государствен¬
ного преступника Чернышевского». В этом предписании
выражалось опасение, что для этого могут «воспользо¬
ваться бланками бумаг от разных правительственных
учреждений и даже подписями начальствующих лиц».
В связи с этим в мае 1875 г. якутский губернатор кате¬
горически воспретил допускать к Чернышевскому любое
лицо без специального предписания44.
Поэтому, хотя Мышкин при встрече с вилюйским
исправником Жирковым и предъявил тому несколько
отношений на официальных бланках, последний потре¬
бовал специальное предписание от якутского губерна¬
тора и распорядился усилить в остроге караул.
После безрезультатных переговоров с исправником,
видя, что смелый замысел освобождения Чернышевского
осуществить не удается, Мышкин заявил Жиркову
о своем желании поехать к губернатору в Якутск за
специальным предписанием. Он выехал в Якутск в со¬
провождении 2 казаков, которые были навязаны ему
Жирковым «для сопровождения».
По дороге в Якутск Мышкин подробно расспраши¬
вал казаков о местности, по которой они проезжали,
о названиях улусов, фамилиях улусных голов. Все полу¬
ченные сведения он тщательно записывал, надеясь, что,
если даже его личная попытка освободить Чернышев¬
ского провалится, эти данные в дальнейшем пригодятся
другим революционерам.
19 июля, утром, вилюйский исправник получил сооб¬
щение, что «поручик Мещеринов» около почтовой стан¬
ции Тюгюнняхской, расположенной на полпути между
Якутском и Вилюйском, четыре раза выстрелил из
револьвера в сопровождавших его казаков. Ранив одного
казака в ногу, «поручик Мещеринов» скрылся в лесу.
В якутском округе поднялся переполох. Для розыска
неизвестного были посланы специальные команды. При
этом им строго предписывалось взять «Мещеринова»
живым, а в случае вооруженного сопротивления стре¬
лять только в ноги.
Положение Мышкина было очень сложным. Не зная
как следует местности, располагая лишь весьма общей
картой Сибири, он, разумеется, не мог избегнуть рас¬
44

ставленных повсюду ловушек. Скоро он был обнаружен,
окружен и арестован. Под сильным конвоем он был до¬
ставлен в Якутск.
По распоряжению губернатора для расследования
дела была создана особая следственная комиссия. На
первых допросах Мышкин назвал себя уроженцем Во¬
логды Михаилом Титовым. От дачи других показаний
он, несмотря на ежедневные допросы, отказался. Под
лицемерным предлогом — «в целях предотвращения
побега» Мышкин был закован в ножные и ручные кан¬
далы и помещен в одиночную камеру якутской тюрьмы.
Лишь 10 августа, когда скрывать свое действитель¬
ное имя дальше было бессмысленно, Мышкин назвал
себя. При этом он категорически отказался выдать тех,
кто помогал ему в попытке освободить Чернышевского.
Он заявил лишь о своей личной симпатии к Чернышев¬
скому и о том, что «большая часть или все порядочные
люди» относятся к Чернышевскому сочувственно45.
Вскоре под сильной охраной, закованный в цепи, Мыш¬
кин был перевезен в Иркутск и заключен в Иркутскую
тюрьму. «За упорное запирательство» он был лишен
права чтения книг и оставался закованным в кандалы,
хотя от трения металла на ногах его образовались язвы.
Но это не могло сломить его волю.
Отныне в жизни Мышкина начинался новый пе¬
риод— период скитаний по многочисленным тюрьмам
Российской империи, из которых ему так и не было сужде¬
но вырваться. Царское правительство видело в Мышкине
своего непримиримого врага и всеми средствами пыта¬
лось согнуть борца, заставить его просить пощады. Для
этого царские власти использовали кандалы, недостаточ¬
ный рацион питания, заключение в одиночных камерах,
многодневные допросы. Но царские власти не ограничи¬
вались указанными мерами по отношению к заключен¬
ному, а старались прибегать и к более тонким способам
воздействия. Так, за несколько часов до заковки Мыш¬
кина в кандалы, которые были надеты на голое тело и
причиняли ему сильную боль, власти направили к нему
«служителя божия» — попа с увещеванием «одуматься
и чистосердечно покаяться».
Гнусность разыгранной жандармами сцены, предпри¬
нятой ими в надежде пробудить религиозные чувства
у заключенного, вызвали у Мышкина бурю возмущения.
45

«Крест и евангелие,— протестуя писал он из тюрьмы,—
кандалы и наручники — вот средства, к которым одина¬
ково прибегает власть с целью застращать заключен¬
ного. Священник и палач помогают друг другу: если
первому не удастся запутать душу человека в расстав¬
ленные им сети, запугать его адом, то второй действует
на тело арестанта, в надежде что физические страдания
победят упорство его. И власти смеют еще упрекать
нас, что мы не стесняемся в выборе средств!»46
В Иркутской тюрьме жандармы упорно пытались за¬
ставить Мышкина назвать «сообщников». Одно время
ему даже перестали выдавать не только чай, но даже и
простую кипяченую воду. Но все эти меры не заставили
Мышкина «признаться» или отречься от своих взглядов.
Об этом ярко свидетельствует написанное им брату Гри¬
горию из Сибири письмо, так и не отправленное жан¬
дармами по назначению.
«...Я знал, на что иду,— подчеркивал Мышкин,—
я давно уже примирился с мыслью о неизбежности того
положения, в каком я нахожусь в настоящее время и
какое еще ждет меня впереди. Поэтому я хладнокровно
переношу свое тюремное заключение и, надеюсь, не
менее хладнокровно отправлюсь в путь по той длинной-
длинной, давно уже проторенной дорожке, по которой
ежегодно шествуют тысячи бедного русского люда»47.
Так и не добившись ничего от своего упорного про¬
тивника, иркутские жандармы в декабре 1875 г. отпра¬
вили Мышкина в Петербург. 31 января 1876 г. Мышкин
уже был доставлен в Петербург и после непродолжи¬
тельного заключения в помещении III отделения переве¬
ден в одиночную камеру только что отстроенного гро¬
мадного здания новой тюрьмы — Дома предваритель¬
ного заключения.

РЕЧЬ
В начале 1876 г., когда жандармы доставили Мыш¬
кина в Петербург, петербургские тюрьмы были пере¬
полнены политическими заключенными. Почти каждый
день сюда доставляли все новых заключенных: после
провала «хождения в народ» по малейшему подозрению
были схвачены многие сотни людей. Только за одно лето
1874 г. было арестовано около 2 тыс. человек, 770 из них,
о которых имелись наибольшие улики, были привлечены
к полицейскому «дознанию»48.
Царские следователи, стремившиеся на материалах
следствия выслужиться и сделать себе карьеру, стара¬
лись доказать, что заключенные с целью изменения госу¬
дарственных порядков составили громадный заговор,
«тайное сообщество». При этом, поскольку доказательств
у жандармов для подкрепления такого обвинения не хва¬
тало, следствие затянулось и длилось почти 4 года.
Заключенные (из которых многие были арестованы
в 1874 г.) все это время содержались в тесных и сырых
камерах, в условиях жестокого тюремного режима. Ту¬
беркулез, опухоли, различные нервные заболевания были
широко распространены среди арестантов, изнуренных
долгим одиночным заключением, однообразной пищей,
отсутствием свежего воздуха.
Тяжесть заключения усугублялась тем, что царские
власти широко прибегали как к мерам морального, так
и физического давления. Арестанты часто лишались про¬
гулок и свиданий с родными, им запрещалось передавать
газеты и вести с воли. Не брезговали тюремщики и физи¬
ческой расправой.
47

Так, в июле 1877 г. по приказанию петербургского
градоначальника Трепова заключенный Боголюбов был
подвергнут порке розгами. Когда остальные заключенные
стали протестовать против этого истязания их товарища,
в тюрьму была вызвана команда полицейских, и нача¬
лось массовое избиение арестантов. Им выкручивали руки,
били и тащили за ноги в карцер, где их помещали поис¬
тине в нечеловеческие условия.
В печати сохранилось описание такого карцера «об¬
разцовой петербургской тюрьмы» — Дома предваритель¬
ного заключения 49. Это было помещение без окон, заклю¬
ченные находились там в абсолютной тьме, на голом
асфальтовом полу. Поскольку тюремщики не ставили
туда параши, весь пол был загажен, и в разложившихся
экскрементах копошились длинные белые черви. Карцер
был расположен рядом с котельной, и температура воз¬
духа там была очень высокой. И в этом помещении за¬
ключенных запирали на несколько дней! Нечеловеческие
условия привели к тому, что за время процесса 54 заклю¬
ченных, привлекавшихся по этому делу, либо сошли
с ума, либо покончили самоубийством.
В этих условиях, условиях суровой царской тюрьмы,
Мышкин оставался, как и прежде, борцом. Изменились
масштабы его борьбы, иной стала тактика. Вместо широ¬
кой деятельности нелегальной типографии или острой
агитации среди сибирских крестьян он был вынужден те¬
перь бороться против произвола и насилий своих тюрем¬
щиков. В стенах царской тюрьмы, на каторге Мышкин до
последнего дыхания боролся за сохранение человеческого
достоинства, старался поддержать ослабевших, противо¬
поставить тюремщикам сплоченный коллектив революцио¬
неров. Каждый свой шаг он старался использовать с поль¬
зой для революционного дела, каждый месяц пребывания
в тюрьме он снова и снова протестовал против ханжества
и насилий царских властей.
А ему приходилось нелегко. Живой и деятельный от
природы, он долгие годы был заживо погребен в низких и
сырых одиночных камерах самых страшных царских по¬
литических тюрем. И сколько одних петербургских тюрем
он переменил за это время: Дом предварительного заклю¬
чения, Трубецкой бастион Петропавловской крепости,
тюрьма III отделения!
В «образцовой тюрьме» — Доме предварительного за-
48

Дом предварительного заключения
ключения — Мышкину вопреки правилам не давали книг,
а затем отобрали полотенце и даже носовой платок. Опи¬
сывая этот случай, сам Мышкин указывал, что царские
власти поступили так, «как будто Фемида непременно тре¬
бовала, чтобы Мышкин сморкался в кулак, а не в платок,
вытирался рубахой или простыней, а не полотенцем»50.
Когда Мышкин хотел написать по этому поводу протест
прокурору, ему отказали даже в бумаге. Наконец, стара¬
ясь унизить и подчеркнуть его полное бесправие, тюрем¬
ная администрация распорядилась даже убрать со стены
печатную инструкцию заключенному, которая висела
в каждой камере.
В Трубецком бастионе Петропавловской крепости,
куда Мышкина перевели в феврале 1876 г., в ответ на
его требование указать статью свода законов, на осно¬
вании которой заключенному запрещается выписывать
на средства родственников газету, он получил ответ, что
это — «бессмысленный каприз».
«Если желание заключенного знать точно свои права и
обязанности считается «бессмысленным капризом», если
так отвечают в Петербурге, в этом главном источнике
49

русской казенной правды и формальной справедливости,
отвечают человеку, еще не осужденному судом, то чего
же можно ожидать где-нибудь в Сибири?»51 — спраши¬
вал Мышкин.
Несмотря на невероятно тяжелые условия заключе¬
ния, Мышкин продолжал свою борьбу. Неоднократно он
обращался к властям с резкими и энергичными проте¬
стами против беспощадного режима уничтожения аре¬
стантов, проводившегося в тюрьмах. Не надеясь на по¬
ложительное решение вопроса, он все же считал необхо¬
димым протестовать всеми способами. При этом Мышкин
нисколько не скрывал свои революционные настроения
и резко нападал на царизм. Сказав, например, о ненави¬
сти, которую питают все угнетенные народы к царскому
чиновнику, олицетворявшему в их представлении всю
неправду, Мышкин с гневом писал: «И можно ли после
этого примириться с теми, которые сделали ненавист¬
ным для всех имя «русского» при сознании, что эта нена¬
висть вполне заслужена? Самый патриотизм, любовь
к родине... делают невозможным подобное примирение» 52.
В своих заявлениях и протестах Мышкин поднимался
до обличения всего царского строя.
Недаром еще до начала суда прокурор Желеховский
потребовал «воспретить Мышкину писать подобные воз¬
мутительные вещи, так как под предлогом объяснений...
он позволяет себе писать клеветы на государственные
учреждения и должностных лиц»53.
Особенно внимательно относился Мышкин к своим
товарищам. И эта была тоже форма борьбы — борьбы
за спасение тех, кто слабее, кто мог упасть духом. Где бы
Мышкин не сидел, он регулярно перестукивался с това¬
рищами, старался передать им записки, поддерживать
с ними контакт, хотя это и грозило ему карцером.
Эта повседневная борьба Мышкина, его беззаветный
героизм пугали царские власти. Преследуя Мышкина,
помещая его всегда в наихудшие условия, царские па¬
лачи по сути дела боялись его. Недаром при переводе
его из одной тюрьмы в другую они в сопроводительном
письме отмечали необходимость организовать за Мыш¬
киным особо строгий надзор вследствие его «решитель¬
ного характера»54.
В октябре 1877 г. Мышкин, как и остальные обвиняе¬
мые по делу «о революционной пропаганде в империи»,
50

был снова переведен в Дом предварительного заключе¬
ния. Начался процесс. Утром 18 октября 1877 г. здание
тюрьмы наполнилось звуками: гремели ключи, вставляе¬
мые в замки, щелкали запоры. Заключенных выстроили
в нижнем коридоре, около каждого из них встало по два
жандарма с саблями наголо. Начальник конвоя объявил,
что в случае неповиновения или попытки к бегству жан¬
дармы немедленно применят оружие, и отдал команду
двигаться. Узким извилистым подземным коридором
длинная процессия направилась в здание окружного
суда, где должны были начаться заседания Особого при¬
сутствия правительствующего сената.
Обвиняемые были усажены на места для публики.
Четыре человека — Мышкин, Войнаральский, Ковалик и
Рогачев — как наиболее важные из подсудимых были
усажены на обычные места для обвиняемых, находив¬
шиеся на возвышении и обнесенные барьером. Сенаторы
сидели за длинным столом против мест для публики.
Хотя было объявлено, что процесс проводится публично,
на самом деле в зал суда обычно пропускалась лишь
специально проверенная «публика», среди которой по¬
стоянно сидели агенты III отделения.
Как теперь стало известно, весь процесс проходил
под негласным контролем со стороны самого царя. Обо
всех заседаниях агентурные сводки систематически до¬
кладывались Александру II, который давал личные ука¬
зания. Так, когда Александру сообщили, что на одно за¬
седание в зал проникло несколько студентов, немедленно
последовала резолюция: «Его величество изволил обра¬
тить на это обстоятельство внимание и желание, чтобы
это не повторялось...» 55 Нарушая все рамки законности,
Александр II вмешивался в ход процесса, поощряя судей
не считаться ни с какими юридическими нормами. Когда
председатель Петерс на заседании 14 ноября позволил
обвиняемому Соловцовскому высказаться до конца, не
прерывая его речь, Александр распорядился следующим
образом оценить ведение этого заседания Петерсом:
«Государь император не одобрил этот способ действия.
Об этом следует сообщить на словах г. ст. секр. гр. Па
лену *»56.
Хотя заключенные тогда и не могли знать всех этих
подробностей, большинство из них правильно оценило
* Граф Пален был тогда министром юстиции.
51

«беспристрастность» царских сенаторов и решило от¬
казаться от всякого участия в суде. Но по вопросу о фор¬
мулировке отказа единого мнения не было, и на протя¬
жении первых трех дней по этому вопросу среди обви¬
няемых шла оживленная дискуссия.
Начало суда Мышкин встретил с большим удовлетво¬
рением. Хотя, как уже указывалось, гласность процесса
была крайне стеснена, все же, выступая на судебных за¬
седаниях, он получил некоторую возможность пропаган¬
дировать свои взгляды. Отчеты о заседаниях (правда,
в урезанном и зачастую искаженном виде) печатались
в русских газетах. Но передовые круги русского общества
уже привыкли читать «между строк», догадываясь по
смутному официальному сообщению об истине. Кроме
того, почти на каждое заседание в зал пробирались со¬
чувствовавшие революционерам студенты, которые пере¬
давали «на волю» правду о совершавшемся в зале суда.
В этих условиях Мышкин каждое свое выступление
стремился использовать в революционных целях. Уже на
первом заседании 18 октября, когда производился опрос
подсудимых, Мышкин на вопрос о его звании ответил:
«Лишенный всех прав арестант». Когда его спросили
о роде занятий, последовал смелый ответ: «Занимался
печатанием запрещенных правительством книг». На во¬
прос о религии Мышкин заявил: «Крещен без моего ве¬
дома по обрядам православной церкви...»57
На следующем заседании, которое состоялось 20 ок¬
тября, Мышкин выступил с резким заявлением, доказы¬
вая клеветнический характер обвинительного заключе¬
ния. В своем выступлении он энергично разоблачил
вопиющее нарушение судьями принципа гласности и пуб¬
личности судебных заседаний. «За двойным рядом жан¬
дармов,— сказал он,— примостилось 3—4 субъекта. Не¬
ужели это та самая хваленая публичность, которая даро¬
вана новому суду на основании судебных уставов?»58
Протесты Мышкина и других обвиняемых показали
сенаторам, что справиться со сплоченной массой подсу¬
димых они не смогут. Поэтому они решили разбить под¬
судимых на отдельные группы по месту деятельности
революционеров и вести судебное следствие над каждой
группой отдельно. Совершенно очевидно, что такое ре¬
шение означало вопиющее нарушение прав заключен¬
ных, ио царские власти решили не считаться с этим.
52

24 октября подсудимым было объявлено о производстве
в дальнейшем следствия по отдельным группам «ввиду
недостатка помещения».
На этом заседании Мышкин снова поднялся с заяв¬
лением. Несмотря на все усилия председателя заставить
его замолчать, Мышкин заявил, что отчеты о судебных
заседаниях печатаются в «Правительственном вестнике»
в крайне искаженном виде и все «наиболее важное и су¬
щественное для нас не имеет места в этом официальном
органе»59. Председатель прервал его и объявил заседа¬
ние закрытым.
Тогда заключенные устроили шумный протест, громко
выражая этим свое возмущение систематическим нару¬
шением их прав. Судьям удалось заставить обвиняемых
покинуть зал заседания только с помощью жандармов.
На следующем заседании, на которое уже были вы¬
званы только 27 человек, отнесенных к петербургской
группе, заключенные применили иную тактику. Почти
все подсудимые заявили о своем недоверии к царскому
суду и, отказавшись участвовать в его заседании, потре¬
бовали удаления их из зала. Такая же картина повто¬
рялась и на последующих заседаниях. За исключением
небольшой кучки, почти все подсудимые поочередно за¬
явили о своем непризнании гнусной комедии «милосерд¬
ного и правосудного» царского суда.
В это время, несмотря на все строгости тюремной ад¬
министрации, заключенные широко общались между
собой. Им удалось открыть окна своих одиночек. Стоя
целыми днями у раскрытых окон, они горячо обсуждали
свою тактику поведения, ответы товарищей на процессе
и другие вопросы. Кроме того, им удалось соединить
одиночные камеры бечевками, протянутыми по наружной
стене. По этим бечевкам заключенные переправляли
друг другу письма и другие предметы. В обстановке
массовых и дружных протестов нескольких сотен рево¬
люционеров тюремная администрация не могла ничего
с ними поделать.
Пока царские сенаторы медленно проводили следст¬
вие по отдельным группам, Мышкин, отнесенный к числу
членов московской группы, готовился к решительной
схватке. На одном из своеобразных митингов, ежедневно
происходивших у открытых окон, Мышкин заявил това¬
рищам о своем желании выступить на суде и публично
53

изложить цели и задачи революционеров, дать отповедь
клевете царских следователей. Ведь их обвинительное
заключение содержало беззастенчивую ложь. Революцио¬
неры обвинялись в различных преступлениях из корыст¬
ных побуждений, им приписывалось возведение «лености
и невежества в степень идеала». Поэтому открытое вы¬
ступление на суде с изложением действительных взгля¬
дов революционных народников было существенно необ¬
ходимо и приобретало большое общественное значение.
Товарищи Мышкина по заключению поддержали его
предложение. Пользуясь связью, налаженной с помощью
бечевок, Мышкин послал им конспект своей речи, в ко¬
торый были внесены дополнения. Наконец, настало
15 ноября 1877 г., день, когда начало слушаться дело
о московской группе *.
Введенный в зал суда вместе с остальными подсуди¬
мыми, причисленными к этой группе, Мышкин использо¬
вал первый же вопрос председателя для произнесения
развернутой революционной речи. Несмотря на все уси¬
лия председателя прервать его, сбить, Мышкин мастерски
сказал все, что он хотел. Резкие политические обличения
государственного строя царской России, открытая про¬
паганда всеобщего народного восстания: «социальной
революции», призыв к революционной интеллигенции
опираться в своей деятельности на народ, показ борьбы
революционной интеллигенции как отклик на движение
крестьянских масс — все это в первую очередь и соста¬
вило сильные стороны речи Мышкина.
По мнению Мышкина, он и его товарищи-револю¬
ционеры являлись «выразителями потребностей, сознан¬
ных народом». В своей речи он настойчиво подчеркивал
закономерность общего народного восстания, которое
неизбежно в связи с бедственным положением народных
масс. Мышкин правильно и четко указывал, что «рево¬
люция может быть совершена не иначе, как самим наро¬
дом, при сознании им, во имя чего она совершается»60.
«Для крупного социального явления должны быть круп¬
* Во многих изданиях (см., напр., БСЭ, т. 28, стр. 622, издание
1954 г.) дата выступления Мышкина на суде указывается непра¬
вильно. Настоящая дата дается по стенографическому отчету Осо¬
бого присутствия правительствующего сената (ЦГИАМ, ф. 112,
оп. 1, д. 792).
54

ные социальные причины»61,— говорил Мышкин, раз¬
облачая ложь прокурора об искусственности и нежизнен¬
ности революционного движения в России. Продолжая
далее, Мышкин проводил мысль о том, что движение ре¬
волюционной интеллигенции является лишь «простым
отголоском народного волнения».
Интересные и важные мысли Мышкин высказал
о причинах, способствовавших развитию революционного
народнического движения в России. Мышкин выделил
две причины: влияние передовой западноевропейской
мысли, с одной стороны, и падение крепостного права
и образование разночинной интеллигенции — «умствен¬
ного пролетариата» — с другой. Особо нужно отметить,
что на первое место Мышкин поставил влияние «передо¬
вой западноевропейской социалистической мысли». Об¬
ращает внимание и высокая оценка Мышкиным деятель¬
ности Международного общества рабочих—I Интерна¬
ционала, который он назвал «крупнейшим практическим
применением этой мысли»62.
Это свидетельствовало, что Мышкин в отличие от
многих других народников сделал шаг вперед и оце¬
нивал социальные явления значительно более глубоко и
верно.
Яркую оценку Мышкин дал грабительской реформе
1861 г., по которой крестьян наделили «песками да бо¬
лотами, да такими клочками земли, на которых немы¬
слимо ведение хозяйства, сколько-нибудь обеспечиваю¬
щего быт земледельца»63. Подчеркивая всю тяжесть
для крестьянских масс «препрославленной реформы
1861 г.», Мышкин в то же время в качестве положи¬
тельных ее сторон отмечал три момента: 1) с 19 фев¬
раля 1861 г. началось капиталистическое развитие Рос¬
сии «с его неизбежным спутником — борьбою между
капиталом и трудом»; 2) крестьянская реформа убеди¬
ла русских революционеров в несостоятельности одних
только реформ, «без коренного улучшения народного
быта»; 3) в результате реформы крестьянин понял, «что
он жестоко обманывался, веря в царскую правду»64.
И, однако, несмотря на эти политические обличе¬
ния, местами глубокий и верный анализ социальных
явлений, в своей положительной части речь Мышкина
страдала обычным недостатком, присущим взглядам
народников. В своем определении будущего обществен¬
55

ного строя как «союза независимых производительных
общин» Мышкин следовал анархистским взглядам
Бакунина. Взглядам Мышкина, изложенным им в речи,
свойственно и непонимание исторической роли пролета¬
риата. Отмечая начало борьбы в России между трудом
и капиталом, Мышкин свои надежды на осуществление
революции возлагал на крестьян («земледельцев»), ра¬
бочих и «умственный пролетариат», понимая под ним
разночинную интеллигенцию, возникшую после паде¬
ния крепостного права. При этом основное значение он
придавал крестьянскому движению, «движению в на¬
роде».
Непонимание Мышкиным, как и остальными народ¬
никами, значения пролетариата как исторической силы,
которая должна возглавить и довести до конца борьбу
народных масс против помещиков и буржуазии, пока¬
зывало историческую ограниченность народников, на¬
правляло их борьбу на ложный путь.
В то же время, в конкретных условиях того вре¬
мени, речь Мышкина имела большое революционное
значение. Смелое выступление перед царским судом
с изложением своих взглядов, страстный и открытый
призыв к революции — все это произвело огромное впе¬
чатление. Будучи не в силах заставить замолчать пла¬
менного революционера, председатель распорядился
удалить его из зала насильно, а сам поспешно бежал,
забыв даже закрыть заседание суда. Товарищи Мыш¬
кина, сидевшие рядом с ним, встали на защиту ора¬
тора и мешали жандармам схватить его. Как сообща¬
лось в агентурном донесении, «в течение более 5 минут
происходила борьба с ужасным шумом, криком и бря¬
цанием оружия. Наконец, Мышкин был вытащен со
скамьи через головы других подсудимых, причем жан¬
дармы тащили его за волосы, руки и туловище, не¬
сколько человек разом...» 65 Однако применением жесто¬
кого насилия жандармам не удалось сорвать выступ¬
ление революционера. Его голос вырвался за стены
судебного зала. Размноженная в тысячах экземпляров
речь Мышкина широко распространялась в 70-х и
80-х годах в среде революционной интеллигенции. Цар¬
ские жандармы находили ее и при обысках в рабочих
кружках: и здесь речь Мышкина служила хорошим аги¬
тационным оружием.
56

Большое значение эта речь сыграла и в личной судь¬
бе Мышкина. Она сделала его одним из главных и наи¬
более признанных руководителей революционных на¬
родников. По возвращении в тюрьму Мышкин, стоя у
раскрытого окна, повторил свое выступление для всех
заключенных, которые не присутствовали на суде. Речь
его была встречена полным одобрением.
С другой стороны, царские власти «признали» зна¬
чение выступления отважного революционера тем, что
еще более усилили репрессии по отношению к нему. Не
дожидаясь окончания процесса, Мышкина снова пере¬
вели в Петропавловскую крепость. Сказалось это «при¬
знание» заслуг Мышкина и при вынесении приговора.
В январе 1878 г., по окончании заседаний Особого
присутствия сената, Мышкину и остальным заключен¬
ным был объявлен приговор. В отношении Мышкина
он был очень жесток: признанный виновным «в состав¬
лении преступного сообщества», имевшего целью «ни¬
спровержение и изменение существующего государ¬
ственного строя», он был осужден на 10 лет каторж¬
ных работ66. Суровым наказаниям были подвергнуты
и остальные подсудимые.
Пребывание в Петропавловской крепости в ожида¬
нии вынесения, а потом утверждения приговора Мыш¬
кин употребил для напряженной теоретической работы.
К этому времени, искушенные долголетним заключе¬
нием, арестанты уже научились поддерживать друг с
другом связь путем передачи записок, перестукивания
и т. д. Используя эти средства, Мышкин выступил ини¬
циатором обсуждения насущных проблем революцион¬
ного движения. Он пытался проанализировать итоги
«хождения в народ» и решить, что же нужно делать
дальше: «Стремясь к революции, маня ее к нам, что
мы будем делать, если действительно явится к нам эта
желанная гостья?» 67
Мышкин резко выступал против столь свойственной
народникам теоретической беззаботности и говорил:
«Давно пора придти к какому-нибудь решению по всем
наиболее существенным вопросам нашей программы»68.
Требовательное и критическое отношение к себе (не¬
даром товарищи по революционной борьбе главной
чертой его характера всегда считали «необыкновенную
прямоту») порождало глубокое недовольство Мыш¬
57

кина практическими результатами как своей личной
деятельности, так и деятельности остальных народников.
«Мне думается,— писал Мышкин в одной из запи¬
сок, адресованной товарищу по заключению,— что боль¬
шинство из нас (в том числе и я) не ведало, что тво¬
рило, да и теперь, после многолетнего содержания в
тюрьме, не ведает хорошенько, что нужно творить...
Меня вообще бесит чересчур халатное отношение наше
к делу... Несколько лет уже ведется пропаганда каких-
то идей, а сами пропагандисты не только не знают бли¬
жайшей практической своей цели, но даже и с теорией-
то не совсем совладали...» 69
В этих словах ясно чувствуется неудовлетворен¬
ность Мышкина. Но ощущая эту неудовлетворенность,
Мышкин видел лишь ближайшие причины неуда¬
чи народников и не понимал более глубоких — несо¬
стоятельность и ложность народнических теорий. Вы¬
ход Мышкин видел в разработке общей практической
программы «для всей революционной партии» и приня¬
тии ее.
Страстная вера в близость крестьянской революции,
заставляла его торопиться решить: «Что нужно де¬
лать?» Будущий общественный строй Мышкин пред¬
ставлял как федерацию самоуправляющихся городских
и сельских общин с передачей государственных земель
«земледельцам, обрабатывающим их». После револю¬
ции, по представлениям Мышкина, должен быть про¬
изведен переход к повсеместному общинному владению
землей, причем община должна быть преобразована в
земледельческую артель. В отличие от многих народни¬
ков Мышкин в это время не высказывался за немед¬
ленное уничтожение «государственности», заявляя, что
после революции на некоторый период может быть бу¬
дет более целесообразным создать особую «переход¬
ную политическую форму» 70.
Для обсуждения всех этих вопросов Мышкин ис¬
пользовал все возможные средства общения с товари¬
щами, заключенными вместе с ним в Петропавловской
крепости, и с основной массой революционеров, содер¬
жавшихся в Доме предварительного заключения. Для
поддержки постоянной связи с остальными товарищами,
которые содержались в Доме предварительного заклю¬
чения, он широко использовал переписку со своей неве-
58

стой Е. Супинской — его товарищем по революционной
борьбе, одной из наиболее деятельных работниц его
нелегальной типографии, судившейся теперь вместе с
ним по одному процессу. Однако мечтам Мышкина об
их совместной революционной работе исполниться не
пришлось. Супинская согласно приговору была высла¬
на в отдаленный пункт Архангельской губернии, где
она в сентябре 1879 г. заболела и умерла. Мышкину
же выпал иной, еще более тяжелый путь, который он
прошел с честью так же, как боролся и раньше.

БОРЬБА ДО КОНЦА
После объявления приговора Мышкин оставался в
Петербурге недолго. Уже в апреле 1878 г. царские вла¬
сти поспешили отправить его в Новобелгородскую цент¬
ральную каторжную тюрьму Харьковской губернии,
славившуюся особо тяжелым режимом содержания за¬
ключенных. Здесь в одиночной камере Мышкин провел
два долгих года.
Камера, в которой поместили Мышкина, была низ¬
кой и темной, питание в тюрьме было отвратительное.
Закованные в цепи заключенные спали на голых койках,
жестоко страдая от холода. «Ночью,— вспоминал один
из каторжан,— мучительный сон на голых досках;
скорченные, спутанные цепями и одеревеневшие от хо¬
лода члены — и ни клочка, хотя бы соломы, какая
всегда найдется к услугам последней бездомной со¬
баки» 71.
Но хуже всего то, что режим политического отделе¬
ния тюрьмы, кроме физических, причинял тяжелые
нравственные муки: отсутствие свиданий с родственни¬
ками, ограничение чтения. Продолжительное время за¬
ключенным выдавались для чтения лишь книги религи¬
озного содержания. Особенно же жестокой пыгкой яви¬
лась полная бездеятельность заключенных: царские
власти в нарушение всех законов распорядились не до¬
пускать политкаторжан ни к каким работам. С этим
был связан особый расчет: полная бездеятельность за¬
ключенных, приговоренных к длительным срокам нака¬
зания, должна была неизбежно тяжело отражаться на
их психическом состоянии. И недаром среди находив¬
61

шихся в каторжных централах был такой высокий про¬
цент смертности и психических заболеваний. По при¬
близительным подсчетам, из числа политкаторжан, со¬
державшихся в Новобелгородской и Новоборисоглеб-
ской тюрьмах Харьковской губернии в период 1875—
1880 годов, 30% умерли или сошли с ума. «Заживо по¬
гребенными» назвал содержавшихся в Новобелгород¬
ской тюрьме один из товарищей Мышкина по заклю¬
чению.
Так же как и остальные, Мышкин был заключен
в одиночную камеру и подвергнут всем жестокостям
этой каторжной тюрьмы. Первое время он вел себя
сдержанно, внимательно присматривался к тюремным
порядкам и в стычки с начальством не вступал. Мышкин
мечтал о побеге и не хотел привлекать к себе излиш¬
него внимания. Но, ознакомившись с тюремными нра¬
вами, он убедился, что фактически в тюрьме создан ре¬
жим планомерного уничтожения борцов за народное
дело. В течение первых же месяцев Мышкин узнал от
надзирателей, что несколько его соседей один за дру¬
гим сошли с ума. В этих условиях он решил начать от¬
крытый протест с требованием предоставить политиче¬
ским заключенным работу. Однажды утром из камеры
Мышкина понеслись равномерно повторяющиеся крики:
«Я требую физического труда, я требую ремеслен¬
ной работы!» 72
Следует отметить, что в старом здании тюрьмы сте¬
ны не были очень толстыми и звук проходил достаточ¬
но хорошо. Выкрики Мышкина резко разносились по
всему зданию, призывая заключенных к борьбе. Его
протест услышали и надзиратели. В тюрьме поднялась
суматоха, Мышкина увели в темный карцер. Через
шесть дней его оттуда выпустили, но, едва охрана до¬
ставила его в камеру, Мышкин снова начал кричать,
требуя предоставления ему работы. Его снова отпра¬
вили в карцер, но тем не менее в результате этого про¬
теста Мышкин, поддержанный всеми заключенными,
добился своего: тюремная администрация уступила.
Ему, как и всем политическим заключенным, было раз¬
решено под наблюдением надзирателей пилить и ко¬
лоть дрова. Таким образом, Мышкин в Новобелгород¬
ской тюрьме выступил инициатором борьбы, которая
принесла пользу всем заключенным.
62

После происшедших событий Мышкин основное вни¬
мание сосредоточил на подготовке побега. Вниматель¬
но изучив все особенности тюрьмы, он задумал дерз¬
кий план: взломать незаметно пол камеры и сделать
подкоп под стены тюрьмы. Несмотря на кажущуюся
фантастичность такого плана, Мышкин энергично при¬
ступил к его выполнению. Подобранным на прогулке
гвоздем он терпеливо расшатал половицы и сделал
это так умело и осторожно, что, убирая их ночью,
а днем ставя на место, сумел не привлечь внимания
при ежедневных осмотрах камеры. Используя в ка¬
честве инструмента все тот же гвоздь и добытую им
на прогулке штукатурную лопатку, Мышкин повел
подкоп.
К этому времени тюремное начальство решило из¬
влечь пользу из знаний Мышкина в области топогра¬
фии. Ему предложили изготовлять для земств и других
учреждений географические карты. Мышкин и это но¬
вое занятие использовал для подготовки побега. По¬
скольку в городе нельзя было появиться в арестант¬
ской одежде, Мышкин для совершения побега из отрез¬
ков холста, который ему предоставлялся теперь для
расклейки карт, сумел сшить себе легкий летний ко¬
стюм. Казалось, все было готово к побегу, но в самый
последний момент надзиратель случайно обнаружил
подкоп. Л^ышкина посадили в карцер, и было начато
следствие по делу о подготовке побега.
Однако, учитывая обстановку в России в 1880 г., цар¬
ские власти не были заинтересованы поднимать шум
вокруг этого дела. В стране нарастала новая револю¬
ционная ситуация, происходило резкое обострение клас¬
совой борьбы. Поскольку одни полицейские репрессии
оказались недостаточными, царское правительство бы¬
ло вынуждено лавировать, сочетая карательные меры
с заигрыванием с либеральными слоями общества. По¬
этому следствие о попытке к побегу скоро было пре¬
кращено. Не заинтересованные в привлечении внима¬
ния к насилиям, широко практиковавшимся па цар¬
ской каторге, власти решили объявить Мышкина
душевнобольным. Это было очень выгодно и удобно для
царских властей, так как случаи психических рас¬
стройств были в царских каторжных тюрьмах обычным
явлением. Кроме того, нельзя не учитывать, что этим
63

бросалась тень и на предыдущую революционную дея¬
тельность Мышкина.
Велико было отчаяние Мышкина, когда его побег
окончился неудачей. Успешно довести почти до конца
смелый замысел, чувствовать себя почти на свободе, и
вдруг такой удар! Теперь не было даже и тени надеж¬
ды, что новую попытку побега удастся повторить, так
как напуганные тюремщики стали за ним наблюдать
днем и ночью. В создавшихся условиях Мышкин не ду¬
мал о своей участи и старался помочь другим. Он ре¬
шил оскорбить должностное лицо из тюремной админи¬
страции при исполнении служебных обязанностей. Хотя
он и понимал, что это может привести его к смертной
казни по приговору военно-полевого суда, но, если со¬
стоится такой суд, он решил использовать его для раз¬
облачения зверского режима Новобелгородской тюрь¬
мы, попытаться привлечь внимание русской обществен¬
ности к участи заключенных там революционеров. Опа¬
саясь, чтобы тюремные власти опять не замяли дело,
Мышкин решил нанести оскорбление публично и неко¬
торое время хладнокровно выжидал. Один уже факт
трезвого учета способов действий, терпеливого ожидания
в течение нескольких месяцев благоприятного случая
для выполнения намеченного плана убедительно опро¬
вергает заключение царской экспертизы о «ненормаль¬
ности Мышкина» в тот момент.
Наконец, в тюремной церкви было назначено тор¬
жественное богослужение в день царских именин.
Мышкин заявил о своем желании там присутствовать
и в сопровождении надзирателей пошел в тюремную
церковь. Он терпеливо простоял всю службу. По ее
окончании он, сделав вид, что хочет приложиться к кре¬
сту, и приблизившись к стоявшему в полной парадной
форме смотрителю Копнину, сильно ударил его по
лицу со словами: «Вот тебе, мерзавец!» На Мышкина
сейчас же набросились надзиратели, избили его и по¬
тащили в карцер 73.
В результате этого выступления Мышкин добился
своего: теперь дело замять было никак нельзя. Изве¬
стие о пощечине, нанесенной публично главе тюремной
администрации в присутствии нескольких сотен чело¬
век, проникло «на волю». Царские власти были выну¬
ждены начать официальное следствие; о жестоких
64

порядках, существовавших в тюрьме, начались раз¬
говоры.
В обстановке все нараставшего общественного воз¬
буждения в стране царские власти не решились рас¬
правиться с Мышкиным. Наказание, которому он был
подвергнут, было необыкновенно легким для такого по¬
ступка: его заковали в цепи, посадили на шесть суток
в карцер, а затем перевели в соседнюю Новоборисо-
глебскую тюрьму, где в это время каторжный режим
был уже значительно смягчен. Таким образом, вместо
ожидавшейся им смертной казни Мышкин совершенно
неожиданно для себя получил более лучшие условия
заключения. Но в этой тюрьме он пробыл недолго. Ши¬
рокая огласка тех насилий, которые чинились над за¬
ключенными в каторжных централах (ей, в частности,
способствовал и протест Мышкина) в период, когда
царское правительство начало проводить политику ла¬
вирования, вынудила последнее отдать в ноябре 1880 г.
распоряжение о закрытии Новобелгородского и Ново-
борисоглебского централов. Все содержавшиеся там за¬
ключенные были переведи в Мценскую пересыльную
тюрьму и в скором будущем подлежали отправке в Си¬
бирь.
Режим Мценской тюрьмы, учитывая обстановку того
времени, был еще более смягчен. Заключенные не были
закованы, им разрешалось одевать свою одежду, часто
давались свидания с родственниками, можно было сво¬
бодно получать газеты. В ней оказались участники всех
наиболее громких революционных процессов того вре¬
мени. И в этих условиях среди виднейших революцио¬
неров 70-х годов Мышкин, сам того не желая, выде¬
лялся как крупный деятель, имевший значительное
влияние на других заключенных. В качестве одной из
наиболее характерных черт Мышкина, как отмечали и
его товарищи по заключению, была исключительная
чуткость к окружающим. Так, заметив хандру одного
из заключенных, Мышкин немедленно постарался сбли¬
зиться с ним, постоянно с ним разговаривал и только
когда этот заключенный успокоился, Мышкин ослабил
к нему свое внимание.
Заключенные широко использовали предоставлен¬
ные им льготы. Они внимательно следили за происхо¬
дившими в стране событиями, выписывая в тюрьму
3 В. Антонов
65

газету и даже журналы. Поскольку все 30 заключенных
не могли ознакомиться с корреспонденцией все сразу,
обычно газету передавали Ковалику и Мышкину, кото¬
рые для остальных делали по прочитанному ежеднев¬
ный доклад. При этом Мышкину поручалось делать
обозрение о положении в России. Развернувшаяся в это
время отчаянная борьба между «Народной волей»—
тайной организацией народников-террористов и царским
правительством была в центре всеобщего внимания.
Разуверившись в возможности организовать кресть¬
янское восстание, народовольцы, надеясь, что убий¬
ство императора Александра II вызовет революцион¬
ный взрыв, предприняли несколько террористических
актов. Узники Мценской тюрьмы хорошо были инфор¬
мированы о террористических актах «Народной воли»
через посещавшего тюрьму активного народовольца
офицера Николая Рогачева — брата содержавшегося
вместе с ними Дмитрия Рогачева.
Среди народников-пропагандистов начала 70-х го¬
дов, виднейшие представители которых были заклю¬
чены в Мценскую тюрьму, отношение к террору не было
единодушным. Но, отражая общую эволюцию народ¬
ничества, большинство из них с различными оговор¬
ками или одобряло деятельность террористов, или было
настроено выжидательно. М. М. Чернавский, пригово¬
ренный к каторжным работам за участие в политиче¬
ской демонстрации, вспоминал впоследствии о попыт¬
ках Мышкина разобраться в происходивших событиях.
Называя Чернавского «романтиком» за идеализацию
народа, Мышкин говорил, что «народ не хочет знать
нас». По словам Чернавского, Мышкин считал, что
«народовольцы делают два очень больших, одинаково
нужных и одинаково полезных дела: во-первых, они
наносят правительству такие тяжелые, такие звонкие
удары, что эхо разносится по всему земному шару, во-
вторых, сами ложатся костьми за дело народного осво¬
бождения» 74.
В этом высказывании Мышкина очень интересно то,
что он вовсе не убежден в победе народовольцев и в их
способности вызвать революцию. В качестве положи¬
тельной стороны их действий он отмечал лишь по¬
пуляризацию революционного дела как результат их
борьбы.
66

В мае 1881 г. относительно свободной жизни в
Мценской тюрьме пришел конец, все политические за¬
ключенные были отправлены в Восточную Сибирь. Им
предстоял длинный путь. Правительство решило пере¬
вести их в Карийскую тюрьму Нерчинской каторги. Ка¬
торжан везли то по железной дороге, то пересаживали
на баржи. От Томска до Иркутска шли этапом целых
три месяца. В пути Мышкин, проявив большую наход¬
чивость, организовал побег своего товарища Марты¬
новского. Сам он еще в Мценской тюрьме решил, что
включиться снова в революционную деятельность и
лучше разобраться с состоянием дел он скорее всего
сможет, бежав за границу. Для этого он еще полгода
назад начал изучать английский язык.
В сентябре этап прибыл в Иркутск, где по разным
причинам он надолго задержался. Заключенных разме¬
стили в уже знакомой Мышкину Иркутской тюрьме.
Во время пребывания этапа в тюрьме Мышкин вел
себя с обычной для него по отношению к своим товари¬
щам чуткостью, всячески опекая слабых. С Иркутской
тюрьмой связано последнее открытое революционное
выступление Мышкина. Состоялось оно при следующих
обстоятельствах. В тюрьме скончался политический за¬
ключенный Л. Дмоховский. При отпевании в тюремной
церкви тела умершего Мышкин неожиданно вышел впе¬
ред из рядов заключенных и заговорил, сначала тихо,
потом все сильнее и громче. Начал он с описания горя
товарищей, которое причинила им его гибель. Потом
Мышкин заговорил о горе матери Дмоховского, когда
она узнает о кончине своего сына. Затем он завел речь
о насилиях царского правительства, томящего в тюрь¬
мах лучших сыновей русского народа и погубившего
Дмоховского. Чувствуя, что его сейчас прервут, Мыш¬
кин быстро закончил речь следующими словами: «На
почве, удобренной кровью таких борцов, как ты, доро¬
гой товарищ, расцветет дерево русской свободы!» Рас¬
терявшиеся было надзиратели бросились к Мышкину.
Проводивший отпевание священник сразу же показал
свое лицо верного слуги царских властей. Несмотря на
свой священнический сан, он грубо закричал, стараясь
перебить Мышкина: «Врешь, не расцветет!» 75
По этому делу было немедленно начато следствие.
В феврале 1882 г. за произнесение при отпевании в
3*
67

церкви «речи противоправительственного содержания»
Иркутский губернский суд приговорил Мышкина до¬
полнительно к 15 годам каторжных работ «с содержа¬
нием в разряде испытуемых 8 лет» 76.
Из Иркутска Мышкина и его товарищей повезли на
Кару на почтовых лошадях. Вскоре они прибыли в Ка¬
рийскую политическую тюрьму Нерчинского округа, че¬
рез которую уже прошел ряд виднейших революционе¬
ров того времени. В момент прибытия «централистов»
на место нового заключения на Карийской каторге сло¬
жилось весьма своеобразное положение. Многолетней
упорной борьбой заключенные добились смягчения ре¬
жима. Представители тюремной администрации посе¬
щали тюрьму только во время утренней и вечерней по¬
верки. Однако единодушия среди заключенных не было.
Все они резко делились на два лагеря: осужденных на
длительные сроки, большинство из которых готовило
побег, и тех, кто собирался отбывать свой срок. Положе¬
ние усугубило убийство одного из заключенных, не-
чаевца Успенского, по необоснованному подозрению в
доносе начальству.
Своей первой задачей «централисты» поставили объ¬
единить всех заключенных в один сплоченный коллек¬
тив. После переговоров с каторжанами была созвана
общая сходка и создан особый орган, который должен
был впредь разрешать все недоразумения. Специаль¬
ной комиссии, в состав которой был избран и Мышкин,
было поручено разобрать дело Успенского. Комиссия
провела расследование и признала Успенского неви¬
новным.
Все эти меры дали свои результаты, и жизнь в
тюрьме стала быстро налаживаться.
Как уже отмечалось раньше, значительная часть за¬
ключенных долгое время вынашивала план побега из
тюрьмы. Из тюрьмы даже велся подкоп, но, так как
грунт был болотистый, дело шло очень плохо и оконча¬
ния работ нельзя было ожидать в скором времени.
Ознакомившись с состоянием дела, Мышкин вскоре пе¬
рестал верить в его осуществление. Изучив все тюрем¬
ные распорядки и особенности тюрьмы, он быстро при¬
шел к выводу, что побег возможен только из здания
тюремной мастерской, которая была расположена вне
тюремной ограды. Днем каторжан водили туда на ра¬
68

боту под конвоем. Мышкин скоро учел, что строгого сче¬
та заключенных, работающих в мастерской, не ведется
и если удастся остаться в ней на ночь, то будет не¬
сложно выбраться на волю. Своим планом Мышкин по¬
делился с товарищами и получил их одобрение. В свя¬
зи с тем что массовый побег этим путем провести было
невозможно, признали целесообразным в первую оче¬
редь организовать побег Мышкину. При обсуждении
кандидатуры Мышкина, как свидетельствуют воспоми¬
нания участников, было признано, что он представляет
собой тип «деятеля, популярного в революционном
мире, энергичного, и человека, который от раз наме¬
ченной цели не уклонится в сторону»77. Учитывая пред¬
стоящие в пути трудности, Мышкину назначили в спут¬
ники молодого, физически сильного политического за¬
ключенного— рабочего Николая Егоровича Хрущова.
Были изготовлены и заполнены фальшивые бланки па¬
спортов на имя Казанова и Миронова—этими вымыш¬
ленными именами Мышкин и Хрущов должны были
называться на воле. Наконец, наступил день побега.
19 апреля, заранее договорившись, ряд заключенных
заявил о своем желании идти работать в мастерскую.
Мышкин лег в ящик деревянной кровати, который
двое каторжан — С. Ковалик и Д. Рогачев — под
предлогом ремонта захватили с собой в мастерскую.
Хрущов же просто прошел в мастерскую под конвоем,
а остальные каторжане стали ходить под разными
предлогами из мастерской в тюрьму и обратно, сбив
конвойных со счета. Староста заключенных, Попов,
отозвал конвой в пекарню, чем окончательно лишил
возможности вести правильное наблюдение. В резуль¬
тате всех этих подготовительных мер Мышкин и Хру¬
щов смогли вечером спрятаться в мастерской и остаться
в ней на ночь. В ночь с 19 на 20 апреля они выбра¬
лись через отверстие в крыше и ушли в лес. Утренняя
поверка 20 апреля, произведенная смотрителем, пока¬
зала, что все арестанты оказались налицо. Не смогли
обнаружить отсутствие бежавших и остальные повер¬
ки, что объясняется прежде всего единодушием заклю¬
ченных 78.
Все каторжане восприняли побег Мышкина как
близкое им дело. Дали свои результаты и меры, преду¬
смотрительно принятые перед побегом. Заключенные
69

изготовили чучела, которые они клали на нары. По¬
этому при беглом осмотре казалось, что все обитатели
тюрьмы на своих местах. Таким образом, властям не
удалось обнаружить факт побега, и он поначалу про¬
ходил вполне успешно.
Однако уже через несколько дней группа заключен¬
ных, также мечтавших бежать, стала высказывать
предложения о желательности снова использовать уже
проторенный Мышкиным путь. Несмотря на возраже¬
ния более опытных товарищей, понимавших, что из-за
торопливости можно легко сорвать так удачно начатый
побег, сдерживать рвавшихся на волю скоро стало не¬
возможно. И всего неделю спустя через мастерскую бе¬
жала вторая пара, в следующую ночь третья, затем чет¬
вертая. Когда бежала последняя пара, она вела себя
неосторожно и привлекла внимание часовых, которые
подняли тревогу. В тюрьме была произведена тщатель¬
ная проверка, и администрация неожиданно для себя
обнаружила массовый побег. За бежавшими была орга¬
низована настоящая охота. Была назначена значитель¬
ная денежная награда всем, кто доставит бежавших
живыми или мертвыми. Повсюду были посланы теле¬
граммы о задержании всех подозрительных. Местные
казаки и крестьяне посылались целыми партиями в
тайгу для поисков бежавших. Розыском лично руково¬
дил сам начальник Главного тюремного управления
Галкин-Врасский. В результате принятых мер сравни¬
тельно скоро удалось поймать почти всех бежавших, за
исключением Мышкина и Хрущова.
В ходе следствия властям случайно удалось узнать,
под какими фамилиями бежали Мышкин и Хрущов.
Казачий атаман Нижне-Куларского поселка, еще в ап¬
реле проверивший их документы при проходе через
этот поселок, опознал их по присланным ему фотогра¬
фическим карточкам. Жандармам повсеместно сообщи¬
ли фамилии, под которыми могли скрываться Мышкин
и Хрущов. За это время беглецы успели проехать бо¬
лее 3 тыс. километров и достичь Владивостока. Но
здесь им не повезло: во Владивостоке не оказалось ни
одного иностранного парохода, на котором они могли
бы уехать. У них не было возможности и продолжи¬
тельное время скрываться, так как они не располагали
надежными связями и адресами. В этих условиях нуж¬
70

но было любыми средствами срочно выбираться из
Владивостока. Поэтому, когда они узнали, что скоро
один русский пароход уйдет из Владивостокского пор¬
та в Одессу, было решено рискнуть и попытаться по
своим подложным документам устроиться на пароход.
В пути, в иностранном порту, они надеялись с паро¬
хода бежать. Не зная, что побег на Каре уже раскрыт,
Мышкин и Хрущов попытались оформить свои фаль¬
шивые документы для проезда, но 21 мая 1882 г. были
опознаны и арестованы79. Вскоре они были доставлены
назад в Карийскую тюрьму.
После возвращения на Кару Мышкин обнаружил,
что режим в тюрьме значительно ухудшился. 11 мая,
ночью, в тюрьму неожиданно ворвались многочислен¬
ные отряды солдат и казаков. Заключенных подвергли
избиениям, заперли по небольшим камерам и произ¬
вели строгий обыск. Скоро их заковали в кандалы, ото¬
брали книги и теплую одежду, обрили головы. Была
ограничена переписка и запрещены свидания с род¬
ными; начальство даже стало угрожать политическим
заключенным применением телесных наказаний, кото¬
рые ранее применялись лишь в отношении уголовных.
Паек заключенных резко сократили.
На эти насилия каторжане ответили борьбой. Осо¬
бенно их взволновала угроза применения телесных на¬
казаний. Было решено начать общую голодовку проте¬
ста. 12 июля группа заключенных объявила голодовку,
в течение двух последующих дней общее число голо¬
дающих превысило 60 человек. Тюремное начальство
всячески стремилось подорвать голодовку, к камерам
заключенных на ночь выставлялась еда. Но первую не¬
делю протестовавшие держались стойко, пищу прини¬
мать отказывались и только пили воду.
Поведение Мышкина во время голодовки очень при¬
мечательно. Дело в том, что некоторые народники, пи¬
савшие позднее свои мемуары, упрекали Мышкина «в
неспособности подчиняться дисциплине», «в нежелании
уложиться ни в какие организационные рамки»80. По¬
ступки Мышкина во время коллективного протеста на
Каре в корне опровергают эти неправильные утвержде¬
ния. В начале Мышкин высказывался против голо¬
довки. Выражая сомнение в ее успешном исходе, он
говорил: «Голодовку надо доводить до конца, нельзя
71

отставать, когда нам сделают частичные уступки»81.
После начала голодовки Мышкин счел своим долгом
присоединиться к голодавшим. От имени 54 каторжан,
голодавших наиболее продолжительное время, он напи¬
сал начальству резкое заявление с изложением их тре¬
бований 82. Но ряд заключенных не выдержал, и боль¬
шинством голосов было решено голодовку прекратить.
Мышкин подчинился общему решению. Удалось до¬
биться принятия администрацией лишь части требова¬
ний: возвращения книг и письменных принадлежно¬
стей, разрешения курить, прогулок по двору. В резуль¬
тате протеста тюремщики не решились прибегнуть к
телесным наказаниям. Таким образом, в этом наиболее
важном для заключенных пункте они одержали верх.
Частичный успех выступления не смутил Мышкина.
Он оставался чужд хандре, которая часто овладевала
многими каторжанами. Его иногда только мучила
мысль, что он явился невольным виновником тех стро¬
гостей, которые обрушили на заключенных власти. Тем
не менее он оставался тверд. В его переписке не было
ни одной жалобы. Все это делало его настоящим руко¬
водителем заключенных, слова которого пользовались
большим авторитетом. Царские власти, опасаясь его
влияния на арестантов, а также нового побега, решили
перевести Мышкина в столицу. В 1883 г. как «зачин¬
щик бывших на Каре беспорядков» 83 он был переведен
в Петербург и заключен в казематы Петропавловской
крепости, сначала в Трубецкой, а затем в Алексеев¬
ский равелины — самые страшные политические тюрьмы
того времени. Вместе с ним в Петербург были привезены
и многие другие каторжане, протестовавшие на Каре
наиболее активно.
В страшных тюрьмах Петропавловской крепости, где
свирепствовала цинга и заключенные умирали десят¬
ками, Мышкин продолжал оставаться борцом. По вос¬
поминаниям народника Попова, заключенного в сосед¬
ней с ним камере, Мышкин, умело обойдя все строго¬
сти тюремщиков, довольно быстро сумел наладить
связь с товарищами. Для этого он использовал рели¬
гиозные книги тюремной библиотеки. На широких по¬
лях «Христианского чтения» Мышкин обожженным кон¬
цом спички писал записки, вырывал их из книги и клал
во время прогулок в условленное место. При помощи
72

Камера Шлиссельбургской тюрьмы
этого способа Мышкин убеждал товарищей коллектив¬
но выступить за смягчение тюремного режима. При
этом он категорически высказывался против голодовки
в условиях, когда русская общественность ничего о ней
не знает и оказать поддержки не сможет. Поэтому он
предлагал сделать все возможное, чтобы о протесте
стало известно в городе; все заключенные в определен¬
ный момент должны были поднять крик, бить стекла
и т. д. Предложение Мышкина было принято. Было ре¬
шено начать «шумный» протест с требованием выдачи
книг, разрешения свиданий и переписки. Однако про¬
тест вскоре отложили ввиду появившейся надежды, что
заключенных отправят из крепости назад в Сибирь.
Слухи эти оказались ложными. В августе 1884 г. за¬
ключенных действительно отправили, но не в Сибирь, а
во вновь открытую тюрьму в Шлиссельбурге, «русскую
Бастилию», специально построенную для тех, кого са¬
модержавие считало своими наиболее упорными про¬
тивниками.
Глубокой ночью 4 августа закованных в ручные и
ножные кандалы арестантов поодиночке вывели из
73

камер Петропавловской крепости. Дюжие жандармы
подхватывали арестантов под руки, втаскивали на баржу
и запирали в отдельном помещении. По прибытии
в Шлиссельбург каждого арестанта, опять поодиночке,
в сопровождении целой толпы жандармов выводили
с баржи и доставляли в крепость. Введя в камеру, с
заключенного снимали наручники и, раздев догола,
производили самый тщательный обыск. Затем вся тол¬
па жандармов отправлялась за новым заключенным.
Перевод в Шлиссельбург был для Мышкина тяже¬
лым ударом. Он и раньше мало верил в отправку в
Сибирь, теперь же он должен был совсем отказаться
от надежды на побег и свободу. Он был обречен на
пребывание в «живой могиле» — камере № 30 Шлис¬
сельбургской тюрьмы. Заключенные были лишены пра¬
ва свидания с товарищами, табака, права переписки.
Такой режим угрожал в самом скором будущем ги¬
белью для всех заключенных.
Не в силах вынести порядки в Шлиссельбургской
тюрьме, один из заключенных — Минаков — решил
протестовать в одиночку и во время осмотра дал по¬
щечину тюремному доктору. Минаков был немедленно
предан военному суду, приговорившему его к смертной
казни. Когда Минакова повели на расстрел, он крик¬
нул: «Прощайте, товарищи! Меня ведут убивать!»84
Ему никто не ответил: изолированные и разобщенные
заключенные не знали, что значит этот возглас Мина¬
кова.
Мышкина очень мучило, что на последнее обращение
Минакова никто не ответил. Себя он обвинял больше
всех: ему казалось преступлением растеряться и не
найти ответа. Вечером в тюремном коридоре разнесся
голос Мышкина, который, пренебрегая карами тюрем¬
ного начальства, прокричал в дверную форточку: «То¬
варищи! Да будет всем нам стыдно, что мы не ответили
на последнее прости Минакову. Себе я этого никогда не
прощу...»85
Мышкин хорошо сознавал, что борьба в одиночку
успешной быть не может. Об этом он перестукивался со
своими товарищами, пытаясь организовать коллективный
протест. Однако возможность его осуществить в первые
годы существования Шлиссельбургской тюрьмы не было.
Тюремщикам удалось разобщить заключенных, изолиро¬
74

вать их друг от друга. И только в этих условиях Мышкин
решил протестовать в одиночку. Но совершенно непра¬
вы те, кто расценивал протест Мышкина как «борьбу
за право умереть». Его протест объективно был направ¬
лен на то, чтобы ценой собственной гибели заставить
царские власти пойти на уступки и создать в Шлиссель¬
бурге режим более приемлемый для существования.
Своей смертью Мышкин решил «изгладить зло, проис¬
шедшее для всех политических из-за его побега». Он на¬
деялся, что известия о расправе с ним проникнут «на
волю» и будут содействовать «гуманному разрешению
тюремного вопроса» 86.
Кроме того, на поведение Мышкина в определенной
степени влияли гнусные провокации тюремщиков. Стар¬
ший помощник начальника тюрьмы капитан Соколов
один раз прямо и откровенно «посоветовал» Мышкину:
«Если тебе невыносима жизнь, то вешайся, и черт тебя
дери!»87 Но Мышкин не желал идти на поводу у своих
врагов и покончить жизнь самоубийством. До последне¬
го дня он продолжал вести упорную борьбу. Поэтому еще
в августе, вскоре после перевода в Шлиссельбург, Мыш¬
кин отказывался подчиняться тюремным порядкам, а,
по официальной терминологии тюремщиков, «просил
смертной казни». 25 декабря 1884 г., протестуя против
зверских порядков, установленных царским правитель¬
ством в Шлиссельбургской тюрьме, Мышкин бросил мед¬
ной тарелкой в известного своей жестокостью старшего
помощника начальника тюрьмы капитана Соколова.
Делу был немедленно дан ход, о поступке Мышкина до¬
ложили министру внутренних дел и царю. В условиях
установившейся в стране в первой половине 80-х годов
жесточайшей реакции царские власти решили не цере¬
мониться. 7 января 1885 г. из департамента полиции
поступило предписание за подписью министра внутрен¬
них дел Д. Толстого с приказом учредить в Шлиссель¬
бурге военный суд и разобрать дело Мышкина 88.
Участь Мышкина была заранее предрешена, и он знал
об этом. Тем не менее будущая казнь не привела его в
уныние. Внешне он держался по-прежнему. В эти дни,
ожидая суд и неизбежную казнь, он много думал о своей
жизни. «Я чист перед собой и перед людьми, я всю жизнь
отдал на борьбу за счастье трудового угнетенного наро¬
да, из которого мы сами с тобой вышли. Верю, новые по¬
75

коления выполнят то, за что мы безуспешно боролись и
гибли» 89. Эти строки из предсмертного письма И. Мыш¬
кина к брату лучше всего свидетельствуют о его твер¬
дости.
В этом сильном и твердом человеке высокая требо¬
вательность лично к себе сочеталась с большой внима¬
тельностью к своим товарищам, с горячей и нежной лю¬
бовью к своей матери. В эти дни, перестукиваясь с това¬
рищами, он просил передать матери весть о его гибели
и о том, что он умер с мыслями о ней. «Вы мне дороже
всех людей на свете,— писал Мышкин в своем послед¬
нем письме к матери.— Простите за великое горе, при¬
чиненное Вам... Прощайте, мысленно обнимаю и целую
Вас, дорогая моя. Умру я с мыслью о Вас...» 90
15 января временный военный суд начал свои заседа¬
ния, сведшиеся к пустой формальности. В тот же день
в 5 часов вечера был вынесен приговор91. Обвиненный
«в дерзком деянии — оскорблении офицера при испол¬
нении служебных обязанностей», Мышкин был пригово¬
рен к расстрелу. Приговор был незамедлительно утверж¬
ден в высших инстанциях, и была назначена специаль¬
ная команда в составе 15 рядовых, барабанщика и ун¬
тер-офицера под командованием капитана. 26 января
в 8 часов утра приговор был приведен в исполнение92.
Товарищ Мышкина, Попов, переведенный в камеру, где
Мышкин провел последние часы, на крышке стола нашел
надпись: «26 января — я, Мышкин, казнен»93.
Протесты Мышкина и Минакова привлекли к Шлис¬
сельбургу внимание. Царские власти были вынуждены
смягчить тот убийственный режим, который они устано¬
вили в первые месяцы существования Шлиссельбург¬
ской тюрьмы.
Гибель Мышкина не была напрасной. Вся его
жизнь — героическое поведение в тюрьме, его смелые
политические обличения на суде были примером для пе¬
редовой русской молодежи и служили делу революции.
Зверские расправы царизма с революционерами не мог¬
ли остановить поступательный ход истории. В 1885 г.,
т. е. как раз тогда, когда трагически оборвалась жизнь
Мышкина, на арену общественной борьбы России впер¬
вые грозно вышел новый общественный класс — про¬
летариат. В январе 1885 г. произошла грандиозная стач¬
ка на Морозовской мануфактуре в Орехово-Зуеве. Рус¬
76

ское рабочее движение неуклонно развивалось, и ему
принадлежало будущее.
«История России за целый ряд десятилетий нового
времени,— говорил В. И. Ленин,— показывает нам длин¬
ный мартиролог революционеров. Тысячи и тысячи гиб¬
ли в борьбе с царизмом. Их гибель будила новых бор¬
цов, поднимала на борьбу все более и более широкие
массы» *.
Эти слова великого Ленина можно полностью отне¬
сти и к Мышкину. Борьба Мышкина против царского
самодержавия является исключительно ярким эпизодом
в истории революционного движения в России.
* В. И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 148.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Деятельность Мышкина проходила в тот период, ко¬
гда в революционном движении России господствовали
народники. Падение крепостного права, по словам
В. И. Ленина, «вызвало к жизни» русскую разночинную
интеллигенцию. «Господствующим направлением,— пи¬
сал далее В. И. Ленин,— соответствующим точке зрения
разночинца, стало народничество» *. Будучи идеолога¬
ми крестьянской демократии, народники 70-х годов на¬
зывали себя социалистами и искренне стремились под¬
нять крестьянские массы на социалистическую револю¬
цию против царского самодержавия. Но на практике они
рассчитывали перейти к социализму, используя сущест¬
вовавшие тогда в России крестьянские общины, кото¬
рые они наивно рассматривали как «зародыш социализ¬
ма» и «счастливую особенность России». При этом борь¬
ба за политические свободы народниками 70-х годов от¬
рицалась как борьба за учреждения, которые выгодны
лишь буржуазии. Надеясь на «коммунистические ин¬
стинкты мужика», не будучи в состоянии оценить веду¬
щую роль молодого русского рабочего класса, револю¬
ционные народники начала 70-х годов организовывали
массовое «хождение в народ», надеясь, что русское
крестьянство готово к революции. «Вера в особый уклад,
в общинный строй русской жизни; отсюда — вера в воз¬
можность крестьянской социалистической революции,—
указывал В. И. Ленин,— вот что одушевляло их, подни¬
* В. И. Ленин, Соч., т. 20, стр. 224.
78

мало десятки и сотни людей на геройскую борьбу с пра¬
вительством» *.
Однако теория, под знаменем которой революцион¬
ные народники 70-х годов вели борьбу, была глубоко
ошибочной и вредной. Не замечая последовавшего после
реформы 1861 г. быстрого развития капитализма в Рос¬
сии, народники верили в самобытность страны и все
свои надежды на революцию возлагали на крестьяни¬
на, точку зрения и интересы которого они отражали. На¬
родники не видели буржуазности тех отношений, в ко¬
торые вступил русский крестьянин после падения кре¬
постного права.
Они не видели и не были способны понять, что, «чем
дальше развивается товарное хозяйство.., тем явствен¬
нее становится, что идеализация мелкого производства
выражает лишь реакционную, мелкобуржуазную точку
зрения» **. Такая ошибочная позиция привела, по вы¬
ражению В. И. Ленина, к вырождению революционного
народничества 70-х годов в «пошлый мещанский либе¬
рализм» народничества 90-х годов.
Неправильно оценивали народники (в том числе и
революционные народники 70-х годов) и революцион¬
ные возможности крестьянства, считая его классово
однородным. Они не понимали классового антагонизма
внутри крестьянства, того, что по мере развития в Рос¬
сии капиталистических отношений крестьянство все бо¬
лее и более распадалось на деревенскую буржуазию и
пролетариат. Ошибкой народников 70-х годов было так¬
же и отрицание значения политической борьбы и бур¬
жуазных политических свобод. Заявляя о своем стремле¬
нии к социализму, они по сути дела добивались
осуществления в России буржуазно-демократических пре¬
образований. «Народник,— отмечал В. И. Ленин,— на де¬
ле вовсе не социалист, а демократ, облекающий свой де¬
мократизм псевдо-социалистической фразеологией» ***.
Во всем народническом учении фактически не было
«ни грана социализма».
Допуская все эти ошибки, отрицая передовую, веду¬
щую роль рабочего класса в развитии общества, народ¬
* В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 246.
** В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 200.
В. И Ленин, Соч., т. 17, стр. 349.
79

ники не могли победить. Даже народники-пропагандисты
70-х годов в пору расцвета «действенного народниче¬
ства»— в период «хождения в народ» не смогли организо¬
вать массовое движение, остались одиночками и были
беспощадно разгромлены царизмом. «Блестящая плеяда
революционеров 70-х гг.», «предшественники русской
социал-демократии» — так называл их В. И. Ленин за
преданность революционному делу, сурово отмечая тео¬
ретическую слабость и бессилие революционеров 70-х го¬
дов. В то же время В. И. Ленин неоднократно отмечал
их революционную энергию, «способную совершить в
революционном деле чудеса» и героизм.
Примеры из революционной практики революционе¬
ров 70-х годов Ленин, в частности, счел нужным приве¬
сти в своей книге «Что делать?», сыгравшей выдающуюся
роль в борьбе за революционную, марксистскую партию.
Возражая утверждениям экономистов о том, что рабо¬
чим кружкам вообще недоступны политические задачи
в действительном, практическом смысле этого слова,
т. е. в смысле целесообразной и успешной практической
борьбы за политические требования, Ленин убедительно
показал, что «есть кружки и кружки». «...Кружку кори¬
феев,— писал он,— вроде Алексеева и Мышкина, Халту¬
рина и Желябова, доступны политические задачи в са¬
мом действительном, в самом практическом смысле это¬
го слова, доступны именно потому и постольку, посколь¬
ку их горячая проповедь встречает отклик в стихийно
пробуждающейся массе, поскольку их кипучая энергия
подхватывается и поддерживается энергией револю¬
ционного класса» *.
Этими словами В. И. Ленин дал высокую оценку Ип¬
политу Мышкину — одному из наиболее ярких предста¬
вителей «блестящей плеяды революционеров 70-х гг.»
* В. И. Ленин, Соч., т. 5, стр. 416.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1 «Государственные преступления в России в XIX веке. Сборник из
политических процессов и других материалов, относящихся
к истории революционных и оппозиционных движений в Рос¬
сии», т. 3, Рапе 1905, стр. 296.
2 Там же, стр. 296—297.
8 Там же, стр. 310.
4 Центральный Государственный архив в Москве (далее ЦГИАМ),
ф. 112, оп. I, д. 387, л. 153 об.
6 «Крестьянское движение в России 1827—1869 годов», М. 1931,
вып. 1, стр. 96.
8 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 827, л. 3 об.
7 Там же, л. 4 об.
8 М. Бельских, Юношеские годы И. Н. Мышкина, «Каторга и ссыл¬
ка» № 5 (12), 1924, стр. 122.
9 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 827, л. 4 об.
•о ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 387, л. 152.
11 Там же.
«2 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 827, л. 5.
ЦГИАМ, ф. 112, оп. 1, д. 387, л. 152 об.
14 Там же.
15 «Московские ведомости», 28 ноября 1873 г. Заметка «Из Херсо¬
на» без подписи.
«о ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 827, л. 14 об
17 «Московские ведомости», 3 октября 1873 г.
18 «Московские ведомости», 9 ноября 1873 г. Заметка «Из Херсона»,
подписанная «М.»
ЦГИАМ, ф. 112, оп. I. д. 827, л. 15.
20 Там же, л. 7 об
21 Шульгин В., К вопросу о проникновении марксизма в Россию
в 40—60-х годах XIX века. «Историк-марксист» № 5—6,
1939, стр. 173.
22 С. М. Степняк-Кравчинский, Сочинения, т 1, М. 1958, стр. 380
23 С. Ф. Ковалик, Революционное движение семидесятых годов и
процесс 193-х, М. 1928, стр. 102.
24 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д 827, л. 14.
3* в. Антонов
81

25 «Московские ведомости», 19 декабря 1873 г.
26 «История Москвы», т. IV, М. 1954, стр. 354.
27 ЦГИАМ, ф 112, оп. I, д. 827, л. 6 об.
28 Там же, л. 6.
29 ЦГИАМ, ф. 112, Вещественные доказательства по делам ОППС,
процесс 193-х, рукописи И. Н. Мышкина, «История одного из
многострадальных», стр. 9.
«о ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 356, л. 18 об.; ф. 112, оп. I, д. 253, л. 66.
31 «Государственные преступления в России в XIX веке», т. 3, стр. 4.
32 Там же, стр. 170.
33 ЦГИАМ,	ф. 112, оп.	I, д.	356,	л.	17.
34 ЦГИАМ,	ф. 112, оп.	I, д.	253,	л.	59.
35 «Каторга	и ссылка»	№ 5	(12), 1924, стр. 81.
36 «Былое» № 25, 1924,	стр.	47.
37 Цит. по книге: И. М. Романов, Чернышевский в Вилюйском зато¬
чении, Якутск 1957, стр. 140.
38 Н. Г. Чернышевский в Вилюйске, «Минувшие годы» № 3, 1908,
стр. 8.
39 Чернышевский в Вилюйске, «Былое» № 5, 1924, стр. 40.
40 Цит. по книге: Н. М. Чернышевская, Летопись жизни и деятель¬
ности Н. Г. Чернышевского, М. 1953, стр. 396.
“ ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 387, л. 264, 269.
42 Там же, л. 30 об.
43 Н. М. Чернышевская, Летопись жизни и деятельности Н. Г. Чер¬
нышевского, стр. 435.
44 Там же, стр. 431—432.
45 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 387, л. 63.
46 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 827, л. 16 об.
47 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 387, л. 169—170; В. И. Язвицкий, Непо¬
бежденный пленник, М. 1933, стр. 181.
48 Л. Э. Шишко, Общественное движение в 60-х и первой половине
70-х гг., стр. 86.
49 Д. М. Герценштейн, 30 лет тому назад, «Былое» № 6, 1907.
60 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 827, л. 15 об.
б’ Там же.
52 Там же, л. 14.
63 Там же, л. 19.
64 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 356, л. 24.
55 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I, д. 771, л. 50.
66 Там же, л. 60.
67 «Государственные преступления в России в XIX веке», т. 3, стр. 2.
58 Там же, стр. 3.
69 Там же, стр. 269.
60 Там же, стр. 298.
61 Там же, стр. 299.
62 Там же, стр. 302.
63 Там же, стр. 303.
64 Там же, стр. 302.
65 ЦГИАМ, ф. 112, оп. I. д. 771, л. 66.
66 «Государственные преступления в России в XIX веке», т. 3.
стр. 326.
67 А. А. Кункль, Из переписки И. Н. Мышкина с товарищами по
заключению, «Каторга и ссылка» № 5, 1930, стр. 76.
68 Там же.
82

& 2 2 §
69 Там же, стр. 75.
70 Там же, стр. 72, 79.
71 И. С. Джабадари, В неволе, «Былое» № 5, 1906, стр. 157.
72 М М. Чернавский, Ипполит Никитич Мышкин. (По воспомина¬
ниям каторжанина 70—80-х гг.), «Каторга и ссылка» № 1 (8),
1924, стр. 29.
73 Там же, стр. 40.
74 М. М. Чернавский, Мценская пересыльная политическая тюрьма.
«Каторга и ссылка» № 5 (12), 1924, стр. 37.
75 М. Попов, К биографии Ипполита Никитича Мышкина, Р-на-Д.
1906, стр. 10; см также «Каторга и ссылка» № 3 (16), 1925,
стр. 35—36.
76 Центральный Государственный Военно-Исторический архив (да¬
лее ЦГВИА), ф. 11, оп. I, д. 8541, л. 28 об.
77 М. Попов, К биографии И. Н. Мышкина, стр 12.
78 «Кара и другие тюрьмы Нерчинской каторги. Сборник воспоми¬
наний, документов и материалов», М. 1927, стр. 93.
79 ЦГВИА, ф. И, оп. I, д. 8541, л. 28 об.
80 Аптекман, Флеровский-Берви и кружок Долгушина, «Былое»
№ 18, 1922, стр. 73; Н. Виташевский, В Мценской «гостинице»,
«Былое» № 4, 1907, стр. 183.
81 М. М. Чернавский, Ипполит Никитич Мышкин, «Каторга и ссыл¬
ка» № 28—29, 1926, стр. 122.
82 «Кара и другие тюрьмы Нерчинской каторги», стр. 98—99.
83 ЦГВИА, ф. 11, оп. I, д. 8541, л. 28 об.
84 М. Попов, К биографии И. Н. Мышкина, стр. 27.
85 Там же.
86 Е. Е. Колосов, Государева тюрьма Шлиссельбург, М. 1930,
стр. 262.
Там же, стр. 263.
ЦГВИА, ф. И, оп. I, д. 8541, л. 1.
Цит. по книге: В. И. Язвицкий, Непобежденный пленник, стр. 323.
Там же, стр. 328.
91 ЦГВИА, ф. 11, оп. I, д. 8541, л. 15.
92 Там же, л. 32.
93 М. Попов, К биографии И. Н. Мышкина, стр. 35.
3**

ОГЛАВЛЕНИЕ
СТАНОВЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРА	 6
ПЕРВЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ	16
МЫШКИН — ПРОПАГАНДИСТ 	23
СМЕЛОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ	37
РЕЧЬ	47
БОРЬБА ДО КОНЦА 	61
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 	78
Источники и литература 	 81
Антонов Вадим Степанович
И. Мышкин — один из блестящей плеяды
революционеров 70-х годов
Редактор С. Моручков
Мл. редактор П. Бычков
Оформление художника Л. Ларского
Художественный редактор В. Кузяков
Технический редактор Л. Уланова
Корректор А. Филатов
Сдано в набор И марта 1959 г. Подписано в печать 8 апреля 1959 г.
Формат бумаги 84 X 1081/м« Бумажных листов 1,3. Печатных листов 4,3.
Учетно-издательских листов 4,16. Тираж 50000 экз. А01955. Цена 1 руб.
Издательство социально-экономической литературы
Москва, В-71, Ленинский проспект, 15
Первая Образцовая типография имени А. А. Жданова
Московского городского Совнархоза.
Москва, Ж-54, Валовая, 28. Заказ № 2890