А.А.Рощин
ПОСЛЕВОЕННОЕ
УРЕГУЛИРОВАНИЕ
ВЕВРОПЕ
•МЫСЛЬ*

А.А.Рощин
ПОСЛЕВОЕННОЕ
УРЕГУЛИРОВАНИЕ
В ЕВРОПЕ
МОСКВА «Л1ЫСЛЬ» 1984

ББК 66.4(0)
Р81
РЕДАКЦИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Ответственный редактор доктор ист. наук И. Г. Усачев
Рецензент доктор ист. наук Ю. Н. Рахманинов
U0U4UUUUUU-U0/
004 (01)-84 58*84 ® ИзДательстВ0 «Мысль». 1984

ПРЕДИСЛОВИЕ
Вторая мировая война имела огромные последствия
для судеб народов мира. Изменились международное
положение многих стран, их границы, социальная
структура. Возник целый ряд новых суверенных
государств в Европе, Азии, Африке, Латинской Америке,
Океании. Иным стало соотношение сил на мировой
арене. Страны-агрессоры —Германия, Италия и
Япония — были разгромлены. Крупнейшие колониальные
державы — Англия и Франция — вышли из войны
существенно ослабленными. Наибольшее значение в
международных делах приобрели Советский Союз и
США.
Вторая мировая война — одна из наиболее
кровопролитных и разрушительных в мировой истории —
принесла неисчислимые бедствия народам Европы.
Поэтому проблема послевоенного мирного
урегулирования в Европе приобрела особое значение,
предопределяя развитие международной обстановки на
Европейском и других континентах мира.
Решение проблем послевоенного урегулирования,
призванное создать надежную гарантию
международной безопасности, вызвало серьезное обострение
отношений между державами — участницами
антигитлеровской коалиции. Причиной этого явились попытки
западных держав заполучить при решении послевоенных
проблем максимальные преимущества в ущерб
законным правам и интересам Советского Союза, внесшего
решающий вклад в разгром фашистской Германии и ее
сателлитов.
Переговоры между СССР, США и Англией о
мирном урегулировании в Европе начались еще в ходе
второй мировой войны. Они велись на международных
конференциях трех великих держав в Тегеране, Ялте,
Потсдаме и на многих других международных встречах
в военные и послевоенные годы.
Настоящая книга раскрывает последовательную
борьбу Советского Союза за решение проблем
послевоенного урегулирования в Европе. Эта борьба, к ко-
1*
3

торой присоединились затем братские страны
социализма, заложила надежную основу для создания
условий прочного мира в Европе. Именно странам
социализма принадлежала и принадлежит инициатива в
выдвижении целой программы послевоенного
устройства Европы.
Автор широко использовал изданные за последние
годы новые документы и материалы, и прежде всего
опубликованные в 1978—1980 гг. Министерством
иностранных дел СССР сборники документов, посвященные
межсоюзническим конференциям 1943—1945 гг. Новые
советские публикации дали возможность более
отчетливо увидеть и глубже осмыслить огромные усилия
Советского Союза в деле обеспечения длительного и
прочного мира и международной безопасности в
послевоенный период.
В работе затрагивается также деятельность
Европейской консультативной комиссии (ЕКК), которая
играла в годы войны важную роль в вопросах
послевоенного урегулирования. Рассматривая деятельность
указанной Комиссии, автор привлек материалы архива
МИД СССР.
Не приходится доказывать, что на решение
послевоенных проблем воздействовал в течение некоторого
времени факт монопольного владения Соединенными
Штатами атомным оружием. При написании книги
автором были использованы документы Атомной комиссии
ООН, многочисленные свидетельства, воспоминания и
монографии.
Важной частью работы является изложение
процесса урегулирования в Европе в 1945—1975 гг. Этот
период насыщен крупными международными
событиями, связанными с проблемами европейского
урегулирования, обеспечения международной безопасности.
Среди них первостепенная роль принадлежит борьбе
СССР и других социалистических стран за укрепление
международного мира, разрядку напряженности,
разоружение. Особое место в этом плане принадлежит
принятым на общеевропейском Совещании в Хельсинки в
1975 г. принципам международного сотрудничества.
Усилия социалистических государств в деле укрепления
этих принципов являются важной чертой современной
международной жизни. Об этом убедительно
свидетельствует завершившаяся в сентябре 1983 г. Мадридская
встреча 33 европейских государств, а также США
4

и Канады, на которой возобладала линия на
соблюдение принципов хельсинкского Заключительного акта.
В работе получило надлежащее отражение и личное
восприятие автором проблем послевоенного
урегулирования, поскольку он принимал непосредственное
участие в работе Европейской консультативной комиссии в
Лондоне (1944—1945 гг.), в конференции в
Сан-Франциско (1945 г.), учредившей Организацию
Объединенных Наций, а также участвовал или имел возможность
наблюдать за деятельностью других международных
органов, занимавшихся вопросами послевоенного
урегулирования.
Исследование проблем послевоенного
урегулирования в Европе сохраняет и по сей день свою
актуальность. Оно помогает в правильном свете рассматривать
международные события и значение различных
внешнеполитических акций, предпринятых СССР и другими
странами во время и после второй мировой войны, по
мирному урегулированию в Европе. Такое исследование
представляется особенно важным, учитывая активность
в странах Запада реакционных элементов, ставящих
задачу пересмотра итогов второй мировой войны.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НА ПУТЯХ К ПОСЛЕВОЕННОМУ
УРЕГУЛИРОВАНИЮ В ЕВРОПЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
СОЮЗНЫЕ ДЕРЖАВЫ И ВОПРОСЫ
ПОСЛЕВОЕННОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ
Вторая мировая война, вызвавшая ни с чем не
сравнимые разрушения и человеческие жертвы,
поставила перед союзными державами — СССР, США и
Великобританией исключительную по масштабам и
значению задачу послевоенного устройства мира.
Особую остроту эта задача представляла для Европы, где
началась вторая мировая война и где ее последствия
были наиболее глубокими и тяжелыми. Среди проблем,
связанных с послевоенным устройством мира, наиболее
важное место занимал вопрос германского
урегулирования, ибо требовалось сделать так, чтобы никогда в
будущем не допускалось повторения германской
агрессии. Были и другие неотложные проблемы, также
вызвавшие серьезные разногласия между
державами-победительницами. К их числу относилось послевоенное
урегулирование в Восточной и Юго-Восточной Европе,
на Дальнем Востоке, в Южной Азии и в других
районах мира.
Положение осложнялось тем, что в подходах и
позициях союзных держав антигитлеровской коалиции
по послевоенной организации мира существовали
серьезные расхождения. Они брали свое начало прежде
всего в политических программах правящих кругов
США и Англии, касающихся путей решения
германской проблемы.
На протяжении первой половины XX столетия
английские правящие круги рассматривали Германию в
качестве своего основного политического и
экономического соперника. Это соперничество явилось одной из
причин первой мировой войны. Во время второй
мировой войны руководство Британской империи
придерживалось той точки зрения, что при высоком уровне про-.
в

мышленного развития Германии, даже после ее
поражения в войне, 80 миллионов немцев, проживающих в
Европе, останутся угрозой для Великобритании как
европейской и мировой державы. У. Черчилль,
возглавлявший эти круги в качестве премьер-министра, искал
такого решения вопроса, которое, ослабляя Германию
в той мере, в какой это отвечало интересам сохранения
господствующего положения Великобритании в
западной части Европейского континента, не исключало бы
возможность ее использования против СССР.
В Лондоне полагали, что решение германской
проблемы следует искать на пути упразднения Германии
как великой державы посредством ее расчленения на
небольшие государства, т. е. вернуть ее к такому
состоянию, в котором она находилась до объединения в
1871 г.
Однако в представлении английских правящих
кругов такая схема имела и свою отрицательную сторону.
При ее осуществлении с европейской арены был бы
устранен противовес тому, что рассматривалось как
главная угроза для Британской империи в
послевоенном мире, — Советскому Союзу. Исчезла бы та
комбинация сил в Европе, с помощью которой
Великобритания надеялась получить возможность сосредоточить
свои усилия на внеевропейских, имперских,
колониальных делах, сохраняя одновременно сильные позиции на
Европейском континенте.
Несмотря на сложность оценки
социально-политического характера второй мировой войны, совершенно
очевидно, что после нападения гитлеровской Германии на
Советский Союз ее главной чертой стала борьба за
освобождение народов от фашистского порабощения. В
этих условиях вопрос об отношении к целям и задачам
войны приобрел особое значение.
Стремясь обелить себя перед историей, британский
премьер У. Черчилль подчеркивает в своих мемуарах,
что именно он был автором первоначального наброска
Атлантической хартии, которая определяла
прогрессивные и справедливые цели войны, поддержанные
Советским Союзом. Однако в тех же мемуарах он выдает
свои истинные заботы. Беседуя с представителями
президента США Г. Гопкинсом и Дж. Маршаллом в
апреле 1942 г., У. Черчилль тревожился не по поводу
гитлеровских бесчинств в Европе, а о том, что Индия может
быть завоевана агрессором в течение нескольких
месяцев. Сохранение колониальной империи британского
7

империализма — пот что беспокоило тогда больше всего
правящие круги Великобритании.
Прикрыть колониальные владения, создать заслон
по южной и юго-восточной периферии Европы — эта
мысль не только проскальзывала в политических
декларациях британских государственных деятелей, но и
накладывала отчетливый отпечаток на направленность
военных операций Великобритании и США.
Откладывая открытие второго фронта во Франции, они
стремились поставить под свой контроль Северную Африку,
Ближний Восток, Балканы.
Такая же Направленность прослеживалась в
соображениях британского империализма относительно
послевоенного устройства Европы. Лондон думал о том, как
обеспечить британский контроль над юго-восточной
частью континента и вместе с тем сохранить
значительную силу вблизи границ Советского Союза.
Поэтому в планах Лондона по расчленению
Германии, относившихся к 1943—1944 гг., предусматривалось,
с одной стороны, сохранение достаточно сильного
Прусского государства или урезанной Германии, а с
другой— создание конфедерации или федерации дунайских
государств в составе Австрии, Венгрии, Югославии,
Чехословакии с включением в нее южногерманских
земель— Баварии, Вюртемберга, Бадена. Эти замыслы,
прикрывавшиеся демонстративным желанием якобы не
допустить возрождения сильной Германии,
направлялись прежде всего против Советского Союза, против
стран Восточной Европы, народы которых своей
самоотверженной борьбой против нацизма ясно показали, что
они не намерены терпеть прогнившие буржуазные
режимы, предавшие их в час испытаний.
Прорабатывался также вопрос о создании
конфедерации западногерманских государств — прирейнской
конфедерации, которая служила бы противовесом
Пруссии, а заодно и Франции. Иными словами, английская
дипломатия мыслила категориями начала XIX
столетия, когда Австро-Венгерская империя играла видную
роль в европейском «концерте» держав, а конфедерация
западных германских государств противостояла
Прусскому королевству. Существовавшее в то время
равновесие сил в Европе предоставляло Англии «свободу
рук» для колониальных захватов в Африке и Азии и
консолидации Британской империи.
Замыслы Лондона не ограничивались этим. Наряду
с планами сколачивания дунайской и прирейнской кон-
8

федераций вынашивались идеи образования балканской
и скандинавской конфедераций государств. Такие
конфедерации должны были, как не трудно понять,
находиться в орбите английской политики, вроде бы
уравновешивать Пруссию или урезанную Германию с
западноевропейскими державами, а главное — служить
противовесом Советскому Союзу в Европе. «Необходимость
создания скандинавского блока, дунайского блока,
балканского блока является очевидной»1, — писал У.
Черчилль Ф. Рузвельту 2 февраля 1943 г.
Курс британского империализма на сколачивание
союзов европейских государств под своей эгидой был
центральным направлением всей английской политики
в рассматриваемый период. Американский историк
Г. Колко отмечает по этому поводу: «У. Черчилль
никогда не пытался скрывать предпочтение в отношении
региональных блоков, которые оставили бы Англии
империю и обеспечили ей доминирующее положение
в объединенной Европе»2.
Одним из авторов британских планов являлся
видный английский историк, знаток истории Священного
союза Чарльз Уэбстер, который в годы второй мировой
войны действовал в роли консультанта Форин-офиса и
входил в состав английских делегаций на важнейших
международных конференциях по послевоенным
вопросам.
Английские дипломаты вроде бы терялись в
догадках, какова будет позиция Соединенных Штатов, а
также Советского Союза в отношении Германии.
Рассматривая перспективы развития послевоенных событий в
Европе, английский дипломат лорд Глэдвин отмечал:
«Американцы говорили нам: ничто не заставит их
держать значительные вооруженные силы в Германии
долее весьма короткого периода времени. Что же касается
русских, то они всё же ушли в Россию после поражения
Наполеона. Почему они не могут еще раз поступить
таким же образом?»3
К согласованию курса в отношении Германии и
других стран фашистского блока США и Англия
приступили еще в начале 1943 г. С этой целью в марте 1943 г.
в Вашингтон прибыл английский министр иностранных
дел А. Идеи. Излагая соображения своего
правительства относительно будущего Германии, он заявил
государственному секретарю США К. Хэллу и его
заместителю С. Уэллесу, что нет иной возможности устранить на
будущее угрозу со стороны Германии, кроме как рас-
9

членить ее. При этом А. Идеи выдвинул следующую
схему расчленения: передать Восточную Пруссию
Польше или СССР; отделить Пруссию от остальной части
Германии, из которой образовать два-три
самостоятельных государства 4.
Президент США Ф. Рузвельт согласился с
соображениями А. Идена. На вопрос советника президента Г. Гоп-
кинса, как предполагается поступить, если не возникнет
стихийного стремления германского народа к
разъединению, президент и министр иностранных дел
«единодушно заявили, что при любых обстоятельствах
Германию следует разделить на несколько государств, одним
из которых при всех условиях должна быть Пруссия»5.
В Вашингтоне А. Идеи активно пропагандировал и
английские планы создания федераций европейских
государств. Особый упор он делал на доказательстве
необходимости образования дунайской федерации. «С его
точки зрения, — писал в мемуарах о беседе с А. Иденом
в марте 1943 г. К. Хэлл, — было бы весьма
желательным восстановить, в общих чертах, отдельные
государства старой Австро-Венгерской монархии и
сформировать из них дунайскую группу»6.
В переговорах с Г. Гопкинсом и К. Хэллом А. Идеи
предложил не обсуждать с Советским Союзом
проблемы послевоенного урегулирования до тех пор, пока
между США и Англией не будет достигнуто соглашение
по этим проблемам7.
После возвращения Идена из Вашингтона в Англии
был учрежден на министерском уровне комитет по
перемирию и послевоенным проблемам. Деятельными
членами этого комитета были заместитель
премьер-министра К. Эттли, министр труда и национальной
повинности Э. Бевин и военный министр Д. Григг.
Соединенные Штаты приступили к разработке своей
послевоенной политики и планов послевоенного
урегулирования вскоре после вступления во вторую мировую
войну. К середине 1942 г. в Вашингтоне уже обсуждали
вопрос, как поступить с побежденной Германией.
«Соединенные Штаты, — писал в своих воспоминаниях
британский дипломат лорд Глэдвин, — были в состоянии
войны всего шесть месяцев, но уже располагали более
мощным по сравнению с нами (Англией. — А. Р.)
аппаратом для формулирования своей послевоенной
политики»8.
Планы Соединенных Штатов существенно
отличались от английских. Американские разработки основы-
ю

вались на представлении, будто США займут в
послевоенный период господствующее положение в мире.
Возросшая зависимость Англии от заокеанской
республики, экономический бум в США и большой размах
американского военного производства в годы войны
способствовали утверждению у американских правящих
кругов идеи о мировом господстве империализма США.
Американские монополии хотели убрать Германию
как промышленного соперника. По свидетельству
У.Черчилля, в беседе с ним на встрече в Квебеке в сентябре
1944 г. президент Ф. Рузвельт и его окружение
утверждали, что в стране таких масштабов, как Германия,
которая вполне может себя самостоятельно прокормить,
нет необходимости в таком большом промышленном
производстве. Американское руководство считало, что
как по экономическим, так и по военным соображениям
следует ограничить германскую промышленность и
поощрять германское сельское хозяйство.
Отталкиваясь от^этой идеи, Вашингтон склонялся к
радикальному решению: Германия как великая
держава должна прекратить существование не только
политически, но и экономически. Ее следует расчленить на
несколько небольших государств, население которых
должно заниматься в основном сельским хозяйством.
Ключевые экономические районы Германии — Рур и
Саар, а также Гамбургский порт и Кильский канал
должны быть «интернационализированы», т. е.
поставлены под международный, а фактически под
американский контроль. К английским планам «федерирования»
малых европейских государств, сохранивших Пруссию
как ядро германского государства, в Вашингтоне
отнеслись сдержанно, а по сути дела отрицательно.
Образование крупных федераций или конфедераций в Европе
не отвечало намерениям американских правящих
кругов, которые хотели иметь после войны дело с
ослабленными партнерами.
Говоря об определившихся к концу 1943 г.
представлениях президента Рузвельта о послевоенном
урегулировании, американский историк Г. Колко отмечал: «К
этому времени его идеи... создания мирового порядка
на основе верховенства великих держав пришли к
логичному завершению — мировой порядок должен
строиться вокруг Соединенных Штатов как страны с особым
положением среди великих держав»9.
На состоявшемся в Белом доме 5 октября 1943 г,
совещании, на котором обсуждались вопросы предстоя*
11

щей встречи в Москве трех министров иностранных дел,
президент Рузвельт изложил свою точку зрения по
германскому вопросу. В записи об итогах совещания
отмечалось: «Президент категорически заявил, что он
выступает в поддержку расчленения Германии на три или
более суверенных государств, но с объединенной
системой общественных служб, таких, как почта, связь,
железные дороги, таможня и т. д.» ,0.
США уделяли большое внимание тому, чтобы
Германия не оказалась под превалирующим влиянием
какой-либо другой державы. В Вашингтоне считали, что
важным средством предотвратить такое развитие
событий должно явиться создание международной
организации безопасности, при посредстве которой США смогли
бы оказывать свое воздействие на послевоенное
развитие Германии. В меморандуме американского комитета
по послевоенным проблемам от 5 августа 1944 г.
отмечалось: «Будучи лишенной на неопределенный период
военной мощи, Германия останется наиболее
населенной и производительной страной в Европе к западу от
России. Германия будет представлять опасность для
мира, если победители рассорятся между собой или
если Россия или Великобритания будут пытаться
включить Германию в свою орбиту. Лучшей гарантией
против этого будет... скорейшее создание общей
международной организации, в рамках которой безопасность
Германии, как и других государств, будет обеспечена»11.
В Вашингтоне считали, что международная
организация безопасности может стать проводником политики
американского империализма в послевоенном мире. Не
только наделенная политическими правами, но
и-располагающая значительными экономическими рычагами,
она может служить орудием экспансии американских
монополий на всех континентах мира. С учреждением
такой организации Вашингтон связывал обеспечение
для Соединенных Штатов «равных с колониальными
державами возможностей» в эксплуатации сырьевых
ресурсов и рынков сбыта колониальных и зависимых
стран. Фактически США добивались прорыва на
колониальные рынки, монополизированные Англией,
Францией, Голландией и другими колониальными
европейскими странами и Японией.
Намеченная США программа перестройки мира не
совпадала с британскими имперскими интересами.
Особенно острые англо-американские противоречия
возникли в вопросах, касавшихся колоний и зависимых стран.
12

Лондон крайне резко реагировал на американские
притязания получить «равные возможности» в английских
колониальных владениях. Колониальный вопрос был
источником острых противоречий между США и
Великобританией во всей сфере послевоенного урегулирования.
Между ними велись в 1944—1945 гг. напряженные
переговоры, в частности в связи с разработкой Устава
международной организации безопасности.
В основе советских планов обращения с
побежденной Германией лежала концепция демилитаризации,
демократизации и денацификации. Вместе с тем СССР,
вынесший па своих плечах главную тяжесть
германской агрессии, воздерживался от определения
отношения к отдельным аспектам германской проблемы.
Решение многих вопросов, касающихся урегулирования в
Германии, относилось советской дипломатией на более
поздний срок, с тем чтобы иметь возможность учесть
конкретное положение, которое сложится в этой стране
после ее капитуляции.
СССР добивался скорейшего открытия союзниками
второго фронта в Европе. Для того чтобы ускорить
решение этого вопроса, в мае 1942 г. В. М. Молотов
совершил перелет через линию фронта и вражескую
территорию в Лондон, а затем в Вашингтон.
Гитлеровцы понесли серьезный урон под Москвой, но они
располагали еще большими возможностями для
мобилизации ресурсов порабощенной Европы.
Поэтому в беседах в Лондоне В. М. Молотов
интересовался перспективой отвлечения по меньшей мере 40
германских дивизий из СССР, где в тот момент перевес
в вооруженных силах все еще принадлежал фашистским
полчищам. В этих условиях вопрос об обращении с
побежденной Германией, естественно, отодвигался на
второй план. «Первоочередной задачей является полный
разгром немцев и лишь затем формулирование
совместной программы обращения с Германией»12, — заявил в
середине октября 1943 г. нарком иностранных дел СССР
руководителю военного производства США Дональду
Нельсону... Это была разумная, реалистическая
позиция, устранявшая возможность преждевременного
появления разногласий между участниками
антигитлеровской коалиции.
Тем не менее по мере приближения конца войны
задачи послевоенного устройства стали все больше
привлекать внимание советского руководства. Разработать
программу обращения с Германией и ее сателлитами
13

после окончания войны было поручено созданной в
сентябре 1943 г. при Народном комиссариате иностранных
дел СССР Комиссии по мирным договорам. В ее состав
вошли М. М. Литвинов (председатель), С. А.
Лозовский, Д. 3. Мануильский, Я. 3. Суриц, Е. В. Тарле и
др. Была также создана Комиссия по вопросам
перемирия в составе: К. Е. Ворошилов (председатель),
М. Р. Галактионов, А. А. Игнатьев, И. М. Майский,
В. П. Потемкин, Б. М. Шапошников и др.
Перелом во второй мировой войне, наступивший в
1943 г. в связи с крупными успехами Советских
Вооруженных Сил и быстрым продвижением Красной Армии
к государственным границам СССР, заставил США и
Англию приступить к обсуждению с Советским Союзом
вопросов послевоенного урегулирования. Битва на
Курской дуге, сломавшая хребет гитлеровской военной
машине, явилась также болезненным ударом для явных и
скрытых противников Советского Союза в
американских и британских правящих кругах. Железная воля
советского народа, сумевшего мобилизовать все свои
силы для разгрома фашистских оккупантов, смешала
планы тех, кто, оттягивая открытие второго фронта,
хотел видеть Советский Союз обескровленным и
истощенным. У. Черчилль вынужден был признать в своих
мемуарах, что в те годы утвердилось мнение, что он
старался помешать осуществлению операции «Оверлорд»
(т. е. операции по высадке во Франции) и пытался
склонить союзников предпринять массовое вторжение на
Балканы или крупную кампанию в восточной части
Средиземного моря, которая поставила бы крест на
операции «Оверлорд».
После Курской битвы перед западными державами
возникла иная перспектива, заставлявшая их торопиться
с достижением договоренности с Советским Союзом.
Президент США Ф. Рузвельт и премьер-министр
Великобритании У. Черчилль предложили Председателю
Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталину
провести встречу для рассмотрения ряда проблем.
Советская сторона ответила, что встреча глав трех
правительств безусловно желательна. Однако обстановка на
фронте требовала непосредственного внимания со
стороны Верховного главнокомандующего. Поэтому, чтобы
не откладывать выяснение вопросов, интересующих
участников антигитлеровской коалиции, советская сторона
высказалась за встречу ответственных представителей
трех держав. До проведения такой встречи было решено
14

созвать в Москве конференцию министров иностранных
дел СССР, США и Англии.
Одной из причин, побудивших США и
Великобританию предложить созвать конференцию глав
правительств трех держав, было опасение, что внутренние
события в Германии могут привести ее к капитуляции
перед Советским Союзом. Ясно, что в таком случае
условия капитуляции будут полностью определяться
советской стороной как основной силой, добившейся
разгрома фашистских агрессоров. Американские и
английские силы, находившиеся за сотни миль от Германии
и ее столицы, не могли бы оказать влияния на
характер перемирия и дальнейший ход событий. О
серьезности таких опасений говорила запланированная Англией
и США военная операция «Рэнкин» («Rankin»),
предусматривавшая высадку в Берлине их парашютных
войск через два часа после капитуляции Германии в том
случае, если американские и английские войска к этому
времени еще не будут во Франции 13.
По свидетельству английского дипломата, участника
Московской конференции министров иностранных дел
трех держав У. Стрэнга, одной из причин,
побуждавших западные державы добиваться встречи в верхах и
созыва Московской конференции министров
иностранных дел, было стремление получить заверение о
готовности СССР вести войну до полного разгрома
фашистской Германии. «Мы опасались, — писал он, — как бы
советская сторона не приняла решения не пересекать
германскую границу»14.
Подобные измышления основывались на
извращенном толковании приказа И. В. Сталина от 23 февраля
1943 г., в котором говорилось, что «Красная Армия
оказалась вынужденной выступить в поход, чтобы отстоять
свою Родину против немецких захватчиков и изгнать их
из пределов нашей страны»15.
Возможно, соображения, о которых пишет У. Стрэнг,
влияли каким-то образом на позицию Вашингтона и
Лондона. Однако для тех, кто жил, боролся и работал
в то время, ясно, что западные державы опасались, как
бы Германия не капитулировала перед СССР до
достижения договоренности между членами антигитлеровской
коалиции об условиях послевоенного урегулирования
германского вопроса.
Известную роль в усилении желания США и Англии
ускорить переговоры с СССР о послевоенном
урегулировании в Германии сыграли предпринятые в сентябре
15

1943 г. германским военным командованием попытки
прозондировать через посредство Японии возможность
переговоров с СССР о сепаратном мире.
Государственный секретарь США К. Хэлл писал по этому поводу:
«Советское правительство информировало нас, что
10 сентября японское^ правительство предложило
послать в Москву должностное лицо высокого ранга с
советниками для переговоров с правительством СССР.
Затем эта миссия поедет в Германию и другие страны
для совещаний и позднее вернется в Москву для
дальнейших переговоров. Нарком отметил в сообщении от
13 сентября, — продолжал Хэлл, — что Советское
правительство не сомневается, что целью этой миссии была
попытка выступить в качестве посредника между
Россией и странами, которые были с ней в состоянии
войны. Советское правительство считало, что любое
перемирие или мир с гитлеровской Германией и ее
европейскими сателлитами абсолютно исключается, и поэтому
отклонило японское предложение»1в. После того как
посол СССР в США А. А. Громыко прочел К. Хэллу
сообщение по данному вопросу, государственный
секретарь выразил ему глубокую признательностьп.
Во второй половине 1944 г., после того как
французская администрация обосновалась в Париже и
большая часть страны была освобождена от германской
оккупации, Франция активно включилась в
дипломатическую борьбу вокруг урегулирования германской
проблемы. Для Франции эта проблема имела
первостепенное значение. На протяжении семи предшествовавших
десятилетий страна трижды подвергалась вторжению
германских армий. Получение гарантий от повторения
германской агрессии было для Франции важнейшей
задачей. Глава французского правительства де Голль в
беседе с И. В. Сталиным в декабре 1944 г. подчеркивал,
что для Франции «основной и жизненный вопрос — это
германский»18.
Высказывая соображения французской стороны о
послевоенном урегулировании, де Голль подчеркнул
прежде всего необходимость «установления
географической и военной границы Франции по Рейну, занятие
которой вызывается требованием безопасности страны»19.
Вопросу о германских границах глава французского
правительства придавал первостепенное значение. Он
неоднократно возвращался к нему в беседах с
И.В.Сталиным. Де Голль считал, что решение вопроса о
границах Германии, как восточных, так и западных^имеет
16

кардинальное значение для европейской безопасности.
Он высказался за то, чтобы границы Польши были
отодвинуты на запад. «Что касается восточных границ
Германии, — заявил де Голль,— у нас нет возражений
против того, чтобы они были установлены по Одеру и
Нейсе. Что касается ее западных границ, то мы считаем
необходимым, чтобы германское государство или
германские государства не распространяли свой
суверенитет к западу от Рейна»20.
Говоря о границах Франции по Рейну, де Голль имел
в виду то, чего добивались французские представители
на Парижской мирной конференции 1919 г. Клемансо
и маршал Фош, утверждавшие, что если Франция не
будет иметь такой границы, то это означает, что она
проиграла первую мировую войну.
Советская сторона высказалась в том смысле, что
невозможно решить этот вопрос без ведома и согласия
главных союзников — Великобритании и США, войска
которых вели освободительную борьбу на территории
Франции. Одновременно была подчеркнута сложность
решения вопроса о границах.
Де Голль настаивал на упразднении
военно-промышленного потенциала Германии и на изъятии Рура из-
под германского суверенитета. «По вопросу
экономического разоружения мы считаем, — заявил он, — что
тяжелая промышленность Германии не должна
использоваться для целей вооружения, но, кроме того, Рурский
бассейн должен быть в интересах мира изъят из-под
суверенитета германского государства и подчинен
международному режиму как в отношении управления,
Так и эксплуатации рудников и заводов» 21.
Де Голль воздерживался от соображений, как
поступить с Германией в целом. Имея в виду ее
расчленение, он заметил: «Не будем предрешать, поживем —
увидим»22.
В высказываниях, заявлениях и предложениях по
проблеме германского урегулирования главы
французского правительства в Москве в декабре 1944 г.
проглядывает желание территориальных изменений на востоке
и западе Германии в направлении ослабления ее
экономического, и прежде всего военно-промышленного,
потенциала. Исторический опыт подсказывал
французскому руководству, что при поощрении США и Англии
Германия вновь может стать опасной соперницей
Франции. К тому же между де Голлем и американским
президентом существовали весьма натянутые отношения.
17

Итак, еще на подступах к послевоенному
урегулированию определились различия в подходах участников
антигитлеровской коалиции к решению международных
проблем, касающихся Европы и других районов мира.
США исходили из иллюзорного представления о
всесилии своей военной, политической и экономической
мощи; они полагали, что эта мощь может подчинить
влиянию Соединенных Штатов все другие державы и
установить доминирующее положение американских
монополий в мире.
Политика установления мирового господства США
противоречила интересам британской дипломатии,
которая намеревалась обеспечить преобладающее
положение Великобритании в Европе и сохранить
господствующие позиции британского империализма в колониях. В
этих целях, как уже отмечалось, разрабатывались
различные схемы создания зависимых от Лондона
федераций малых и средних государств в Европе, которые
служили бы проводником британской политики на
Европейском континенте и высвобождали английские
политические и военные силы, а также капиталы для укрепления
британских колониальных позиций в Азии, Африке и
Латинской Америке.
Советский Союз исходил прежде всего из
необходимости обеспечения европейской и международной
безопасности. В СССР считали, что достижению этой цели
будет содействовать развитие демократического
движения в странах, освобожденных от фашизма, и что такое
развитие событий опрокинет планы американского и
британского империализма о восстановлении
реакционных режимов в этих странах. Курс СССР встречал,
естественно, противодействие правящих кругов США и
Великобритании и вызвал обострение во
взаимоотношениях Советского Союза с западными державами.
Это, однако, не обескураживало советскую
дипломатию. Советское руководство отдавало себе отчет в
том, что в правящих кругах капиталистических
участников антигитлеровской коалиции помимо откровенных
реакционных деятелей были и есть разумные люди,
которые осознают, куда направлены помыслы трудящихся
масс, «человека с улицы», как принято говорить на
Западе. Из такой оценки, такого понимания вытекала
убежденность, что есть основание отстаивать идею
сотрудничества, что этой идее принадлежит будущее и рано
или поздно она пробьет себе дорогу вопреки всем
препятствиям.
18

ГЛАВА ВТОРАЯ
МОСКОВСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
МИНИСТРОВ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР,
США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ
Московская конференция министров иностранных дел
СССР, США и Великобритании, состоявшаяся 19—
30 октября 1943 г., явилась важным форумом союзных
держав, на котором рассматривались проблемы
послевоенного урегулирования.
Инициатива созыва конференции принадлежала
Великобритании и США, которые опасались, как бы не
остаться в стороне от решения вопроса о Германии. В
Лондоне и Вашингтоне ожидали скорой капитуляции
гитлеровской Германии под ударами Советских
Вооруженных Сил. Советский Союз, заинтересованный в
активизации военных усилий западных союзников и в
сокращении сроков войны против фашистского блока, дал
согласие на созыв Московской, а затем и Тегеранской
конференций трех держав.
В обращении к советским руководителям,
направленном из Квебека, Рузвельт и Черчилль говорили о
совещании министров иностранных дел, носящем
«исследовательский характер». Советская сторона, не раз
сталкивавшаяся с уклонением западных держав от
выполнения ими своих обязательств, высказалась за то,
чтобы совещание носило не чисто исследовательский, а
практически-подготовительный характер, чтобы после
этого совещания были приняты правительствами
определенные решения по неотложным вопросам.
Убедительным свидетельством заинтересованности
США и Великобритании в созыве конференции трех
министров иностранных дел является то, что из 17
пунктов повестки дня конференции 12 были предложены
английской стороной, 2 — Соединенными Штатами, 2 —
совместно западными державами и лишь один вопрос —
о сокращении сроков войны — был выдвинут Советским
Союзом.
Обсуждение проблемы, поставленной СССР,
означало, естественно, рассмотрение вопроса об открытии
второго фронта в Европе и выполнении Соединенными
Штатами и Англией своих союзнических обязательств.
19

Британский министр иностранных дел А. Идеи прибыл
в Москву с пухлым досье, содержавшим описание
трудностей, с которыми сталкивается осуществление
операции «Оверлорд». В ходе конференции он много
говорил о перспективах вступления Турции в войну на
стороне союзников, что позволило бы установить
английский контроль над проливами. Целенаправленность
маневров английской дипломатии была очевидной. Тем
не менее У. Черчилль был вынужден признать в своих
мемуарах, что во время конференции было много
признаков, указывавших на то, что Советское
правительство искренне желает прочной дружбы с Англией ч
Соединенными Штатами.
Активность британской стороны объяснялась
желанием обеспечить Англии благоприятные позиции по
вопросам послевоенного устройства мира, заранее
договорившись с СССР и США. В Лондоне отдавали
себе отчет в том, что английский вклад в разгром
гитлеровской Германии и возможности Великобритании
влиять на послевоенное урегулирование в Европе и
в мире намного уступают Советскому Союзу и
Соединенным Штатам. Поэтому Лондон надеялся путем
дипломатических средств поставить Великобританию
в благоприятное положение при решении проблем,
связанных с приближающимся победоносным
окончанием войны против Германии и ее европейских
союзников. Англия пыталась расширить свое политическое
влияние в международных делах, выступая в роли
«представителя» малых союзных государств Европы,
правительства которых нашли себе во время войны
убежище в Лондоне. В число вопросов, внесенных
английской стороной на рассмотрение Московской
конференции, входили:
принципиальное соглашение об обращении с
Германией и другими вражескими странами. Ставилось
целью достижение договоренности по вопросам границ,
военной оккупации, разоружения, репараций,
децентрализации германской правительственной системы;
соглашения между основными и малыми
союзниками по послевоенным вскпросам;
будущее Польши, Дунайских и Балканских стран,
включая вопрос конфедераций и др.
Что касается Соединенных Штатов, то их
представитель на Московской конференции делал упор на
вопросах создания послевоенной организации безопасности
и сотрудничества в экономической области1.
20

Вопросы германского урегулирования
Германский вопрос занял на Московской
конференции важнейшее место. Инструктируя
государственного секретаря К. Хэлла перед его поездкой в Москву,
Ф. Рузвельт недвусмысленно высказался за
расчленение Германии. «Президент категорически заявил,—
писал К. Хэлл, — что он за расчленение Германии на
три или более полностью суверенные государства...
Новым германским государствам должна быть
запрещена любая военная деятельность, включая обучение и
военное производство. Восточная Пруссия должна быть
отделена от Германии, все опасные элементы
населения должны быть насильственно удалены»2.
К. Хэлл внес на обсуждение конференции
предложение «об обращении с Германией», в котором
излагались основные принципы капитуляции Германии,
указывалось, как обращаться с ней в течение периода
перемирия, и устанавливался ее постоянный статус в
послевоенный период. В американском документе
предлагалось, чтобы три правительства исходили в
обращении с побежденной Германией из признания ее
полного поражения, оккупации всей ее территории,
установления полного контроля над ее политической и
экономической жизнью. Выдвигался принцип, «что
Германия обязана обеспечить возмещение материального
ущерба, нанесенного ее вооруженными силами СССР
и другим союзным и оккупированным странам»3.
Предусматривалось полное упразднение всех вооруженных
сил и вооружений Германии. «Германия, — говорилось
в американском документе, — должна быть лишена
регулярной армии, и военное обучение должно быть
запрещено»4. В отношении политической структуры
Германии в документе отмечалось: «По мнению
американского правительства, потенциальная угроза всеобщей
безопасности со стороны Германии могла бы быть
уменьшена путем децентрализации германской
политической структуры»5. Имелось в виду расчленение
страны на несколько самостоятельных государств.
При обсуждении американского документа министр
иностранных дел Великобритании А. Идеи высказался
за расчленение Германии. «Мы хотели бы, — заявил
он, — разделения Германии на отдельные государства,
в частности мы хотели бы отделения Пруссии от
остальной части Германии. Мы хотели бы поэтому
поощрять те сепаратистские движения в Германии, кото-
21

рые могут найти свое развитие после войны. Конечно,—
продолжал Идеи, — сейчас трудно определить, какими
возможностями мы будем располагать для
осуществления этих целей и можно ли будет их добиться путем
применения силы. В этом отношении я оставляю
вопрос открытым, однако возможность осуществления этих
целей с помощью силы не исключена»6.
Заинтересованный в том, чтобы ускорить завершение
войны и в этих целях подтолкнуть союзные державы к
более действенному участию в военных операциях,
Советский Союз положительно отнесся к
предложениям договориться по вопросам послевоенного
урегулирования. Советская сторона желала успеха
конференции в целом. Что же касается идеи расчленения
Германии, высказывавшейся представителями США и
Англии, то советская дипломатия по сути дела заняла в
отношении нее отрицательную позицию. Глава
советской делегации уклонился от обсуждения вопроса о
расчленении Германии, сославшись на то, что в силу
занятости руководителей СССР военными делами они
не имели возможности выработать позицию по этому
вопросу. «В данный момент, — сказал он,—я еще н€
могу сказать, что Советское правительство пришло к
какому-нибудь определенному мнению. Этот вопрос
находится в процессе изучения»7.
В число согласованных положений, достигнутых на
Московской конференции министров иностранных дел,
входила договоренность об обмене информацией
относительно мирного зондажа со стороны сателлитов
стран «оси». Как известно, во время войны
правительства США и Англии не раз вели сепаратные «переговоры
с представителями гитлеровской Германии. Осенью
1941 г., а также в 1942—1943 гг. в Лиссабоне и
Швейцарии происходили переговоры за спиной СССР между
представителями Англии и Германии, а потом между
представителями США и Германии по вопросу о
заключении мира с Германией. Такой зондаж проводился
англичанами и американцами без ведома и согласия их
союзника — Советского Союза, причем Советскому
правительству ничего не было сообщено о результатах
этого зондажа даже в порядке последующей
информации. Московская договоренность способствовала
укреплению сотрудничества между тремя державами в
период войны.
22

Английские планы создания
федераций малых государств в Европе
Правительство Великобритании выдвинуло на
обсуждение конференции предложение об образовании
федераций малых государств в Европе. Хотя этот
вопрос ставился как самостоятельный, однако он был не-
лосредственно связан с урегулированием германской и
австрийской проблем. Предлагая обсудить на
конференции вопрос о федерациях, английская дипломатия
рассчитывала проложить путь к созданию в Европе
такой группировки или группировок малых государств,
которые воспрепятствовали бы усилению политического
и экономического влияния СССР в странах Восточной
и Юго-Восточной Европы. В выступлении по этому
вопросу А. Идеи заявил, что среди европейских малых
стран существует-де «подозрение* насчет
заинтересованности СССР в Восточной Европе, которое, по его
утверждению, высказывалось «на одном совещании
малых стран, которое состоялось в Лондоне» 8.
Такое направление в деятельности английской
дипломатии не было новшеством. Вопрос о федерациях
английское правительство выдвигало перед СССР еще
в декабре 1941 г. В беседе со Сталиным Идеи
предложил создать федерацию в составе Польши,
Чехословакии, Югославии, Греции, Австрии и Венгрии. СССР,
разумеется, расценил негативно это предложение.
Учитывая советскую позицию, правительство
Великобритании в ходе подготовки к Московской конференции
выдвинуло уже иной проект, предусматривавший
включение Австрии и Венгрии в состав конфедерации стран
Центральной или Юго-Восточной Европы без
уточнения состава такой конфедерации. Продолжая эту
линию, оно представило на одобрение конференции
проект декларации, в которой в общей форме
признавалось право государств «свободно объединяться с
другими государствами с целью улучшения их общего
благосостояния путем создания институтов на более
широкой основе, чем та, на которой каждое из них в
отдельности может содержать эти институты»9.
Путаная формулировка декларации была призвана скрыть
ее действительное назначение, которое заключалось в
том, чтобы продвинуть влияние Великобритании в
Восточной Европе.
Позиция Хэлла при обсуждении вопроса о
федерациях подтвердила незаинтересованность США в осу-
23

ществлснии британского предложения.
Государственный секретарь заявил, что не будет по нему
высказываться и «оставляет данный вопрос на рассмотрение
Молотова и Идена». «Американское правительство
весьма интересуется этим вопросом, — сказал он,—и
продолжает его изучать»10. Было очевидно, что
Вашингтон не разделял курса Лондона на создание в
Европе федераций малых государств. Нежелание Хэлла
участвовать в обсуждении вопроса о федерациях
свидетельствовало о том, что США не хотят связывать
себе руки в этом вопросе.
Советский Союз открыто отверг предложение
Великобритании о создании федераций. В заявлении
представителя СССР на конференции 26 октября
подчеркивалось: «Преждевременное и возможно искусственное
прикрепление этих стран к теоретически
запланированным группировкам было бы чревато опасностями как
для самих малых стран, так и для будущего общего
мирного развития Европы... Можно опасаться, что ни
существующие эмигрантские правительства, ни даже
правительства, которые будут созданы при недостаточно
еще нормальных условиях сразу после заключения
мира, не смогут еще обеспечить в полной мере
выражения действительной воли и постоянных стремлений их
народов... Кроме того, некоторые проекты федераций
напоминают советскому народу политику санитарного
кордона, направленную, как известно, против
Советского Союза и воспринимаемую поэтому советским
народом отрицательно»11.
События подтвердили правильность позиции СССР.
Ни одно из европейских малых государств не выразило
стремления к образованию федерации или
конфедерации и к участию в каких-либо из них. Таким образом,
одна из значительных акций британской дипломатии,
на которую возлагались большие надежды Лондона,
не достигла цели. Ввиду отрицательного отношения
Советского (Зоюза и Соединеннйх Штатов к планам
Лондона образовать в Европе федерации малых
государств Идеи не настаивал на дальнейшем
рассмотрении конференцией данного вопроса.
Австрийский вопрос
На Московской конференции большое внимание
было уделено австрийскому вопросу. Активность в этом
вопросе проявила также британская сторона с той же
24

целью усилить свое влияние среди малых европейских
государств, и в частности в самой Австрии. В
документе «Будущее Австрии», подготовленном
министерством иностранных дел Великобритании в июле 1943 г.,
выдвигались различные варианты решения австрийской
проблемы, а именно:
«1. Объединение Австрии с Германией либо в
качестве составной части рейха, либо объединение на
федеральной основе.
2. Включение Австрии в южногерманскую
конфедерацию.
3. Восстановление Австрии как свободного и
независимого государства, и
4. Включение Австрии в конфедерацию стран
Центральной или Восточной Европы»12.
Учитывая широко распространенное в союзных
странах мнение о необходимости выделения Австрии из
состава Германии, в британском документе отдавалось
предпочтение двум последним альтернативам. Особый
упор делался на включение Австрии в конфедерацию
стран Центральной или Юго-Восточной Европы13. Эту
линию британская дипломатия и проводила на
Московской конференции при обсуждении австрийского
вопроса.
Британское предложение о создании конфедерации
малых европейских государств не получило поддержки
и вызвало серьезные возражения Советского Союза.
Проект Великобритании о включении Австрии в
конфедерацию малых государств Центральной или
Юго-Восточной Европы был отставлен. В основу решения
Московской конференции был положен принцип
восстановления Австрии как свободного и независимого
государства. В Декларации, принятой конференцией,
подчеркивалось, что Австрия «должна быть
освобождена от германского господства» и что правительства
СССР, США и Англии «рассматривают присоединение,
навязанное Австрии Германией 15 марта 1938 года, как
несуществующее и недействительное»14.
Образование Европейской
консультативной комиссии (ЕКК)
На Московской конференции обсуждался ряд других
вопросов, связанных с германским урегулированием,—
межсоюзнический контроль над Германией, оккупация
25

ее территории, местная администрация, репарации,
разоружение и др. Обсуждение, носившее характер
предварительного обмена мнениями, не привело к
выработке решений по существу указанных вопросов.
Рассматривался в основном порядок подготовки таких
решений.
Конференция постановила создать орган трех
держав — СССР, США и Великобритании —
Европейскую консультативную комиссию (ЕКК) с
местопребыванием в Лондоне. Создания такого органа настойчиво
добивалась британская сторона, рассчитывая при его
посредстве укрепить свои международные позиции.
В июле 1943 г. британское правительство передало
СССР меморандум, в котором говорилось: «Должен
быть создан наблюдательный орган — «Комиссия
Объединенных Наций по Европе», — состоящий из
политических представителей высокого ранга от Соединенного
Королевства, Соединенных Штатов и СССР, Франции и
малых европейских союзников и, если это желательно,
любого из доминионов, готового содействовать
управлению Европой»15. Комиссия, по мнению британской
стороны, должна заниматься проблемами военного,
политического и экономического характера, связанными с
поддержанием «порядка» в побежденных странах
Европы. На Московской конференции британский министр
настаивал на принятии этого предложения.
Обсуждению на конференции английского
предложения о создании консультативного органа по делам
Европы предшествовала сложная дипломатическая
борьба между СССР, США и Англией. Советский Союз
стремился к тому, чтобы отношения между союзными
державами строились на полном доверии, их действия
были согласованными, с учетом взаимных интересов.
Западные державы нередко отступали от этих
справедливых требований, старались добиться для себя
преимущественного положения. Это проявилось, в частности,
в связи с выходом Италии из войны. В августе 1943 г.
в связи с переговорами представителей США и Англии
с итальянским правительством маршала Бадольо о
капитуляции Италии Советский Союз поставил вопрос
о своем участии в этих переговорах и в рассмотрении
проблем, касающихся условий перемирия и их
осуществления. Вызвано это было тем, что совместное
послание Рузвельта и Черчилля, касавшееся этих
переговоров, было прислано английским послом в СССР Кер-
ром в Народный комиссариат иностранных дел СССР
26

с некоторыми пропусками. Потребовался
соответствующий демарш советской стороны для получения
полного текста. В посланиях Ф. Рузвельту и У. Черчиллю
от 22 августа 1943 г. И. В. Сталин писал: «Я считаю,
что назрело время для того, чтобы создать
военно-политическую комиссию из представителей трех стран —
США, Великобритании и СССР — для рассмотрения
вопросов о переговорах с различными правительствами,
отпадающими от Германии. До сих пор дело обстояло
так, что США и Англия сговариваются, а СССР
получал информацию о результатах сговора двух держав в
качестве третьего пассивного наблюдающего. Должен
Вам сказать, что терпеть дальше такое положение
невозможно. Я предлагаю эту комиссию создать и
определить ее местопребывание на первое время в
Сицилии» 16.
Предложение СССР об учреждении
военно-политической комиссии было принято. В Вашингтоне и
Лондоне отдавали себе отчет, что продвижение Красной
Армии на запад поставит в скором времени вопрос о
том, как быть с Германией. В конце сентября 1943 г.
была учреждена Военно-политическая комиссия в
составе представителей США, Великобритании и СССР
с участием представителя Французского комитета
национального освобождения с местопребыванием в
г. Алжире. Ей было поручено рассматривать вопросы,
связанные с перемирием в Италии, а также другие
аналогичные проблемы на освобождаемых союзниками
вражеских территориях.
Хотя англичане и согласились на создание
указанной комиссии в Алжире, такое местопребывание
межсоюзнического механизма для решения проблем
обращения с побежденными странами их не устраивало.
В Алжире находилось американское военное
командование средиземноморского театра военных действий.
Это обстоятельство обеспечивало американцам
преимущества в оказании влияния на послевоенное
урегулирование в Италии, а роль британской дипломатии
ослаблялась. Поскольку Лондон делал основную ставку в
решении послевоенных проблем на свой
дипломатический аппарат, функционирование Военно-политической
комиссии в Алжире явно не устраивало британское
правительство. Сразу же после решения об учреждении
межсоюзнической Комиссии в Алжире оно подняло
вопрос о расширении функций этой комиссии и переносе
ее местопребывания в Лондон. «...Было бы лучше,—
27

говорилось в письме английского посла в Москве
А. Керра наркому иностранных дел СССР от 17
октября 1943 г., — учредить ее в Лондоне, где находится
ряд других союзных правительств... Итальянские дела
могли бы после этого рассматриваться подкомиссией из
четырех подчиненных представителей, которые могли
бы продолжать заседать в Алжире»17.
Вопрос о Военно-политической комиссии британское
правительство поставило и на Московской конференции.
Выступая на конференции 22 октября, А. Идеи заявил,
что «комиссия должна иметь очень широкую
компетенцию... что ей может быть поручено изучение всех
европейских вопросов, кроме военно-оперативных, которые
наши три правительства могут согласиться передать
ей... Я полагаю, — сказал он, — что Алжир или Италия
не подходят для проведения заседаний органа с такой
обширной компетенцией. Крайне важно, чтобы он
заседал в одной из трех столиц, и я был бы счастлив, если
бы мои коллеги согласились, чтобы это был Лондон,
который является удобно расположенным пунктом»18.
«Это, конечно, не исключает того,— продолжал
английский министр, — чтобы комиссия в Лондоне
занималась итальянскими вопросами в более широком
аспекте»19.
Американская сторона сдержанно отнеслась к
английскому плану перетянуть в Лондон весь механизм
межсоюзнического согласования вопросов
послевоенного устройства, касающегося вражеских государств.
При рассмотрении английского предложения Хэлл
заявил о «необходимости дополнительных данных и более
подробного обсуждения» этого вопроса. «Наше
предложение,— сказал он, — сводится к тому, чтобы вопросы,
по которым три правительства найдут желательные
проконсультироваться, рассматривались на особой
основе в Москве, Лондоне или Вашингтоне, где это будет
сочтено наиболее удобным, постоянными
дипломатическими представителями в каждой столице»20.
Учитывая,^однако, особые отношения США и
Англии, Хэлл воздержался от открытого противодействия
английскому предложению. «Когда Хэлл вернулся в
Вашингтон после Московской конференции, — писал
американский историк Г. Колко, — он обна(ружил, что
Рузвельт, Гопкинс и Стимсон были среди других весьма
враждебны к идее Европейской консультативной
комиссии, как бы неопределенны были функции этой
организации»21. В Вашингтоне считали, что находящаяся в Лон«
28

доне ЕКК присвоит себе дополнительную власть,
которой англичане, видимо, попытаются ее наделить, «и в
ходе войны она будет стремиться, правильно или
неправильно, концентрировать внимание мира вокруг
Лондона как штаба руководства войной»22.
Советский Союз был заинтересован в том, чтобы
деятельность трех держав в отношении капитулировавшей
Италии и приближавшейся к поражению Германии
согласовывалась и единство действий союзников
продолжалось в послевоенное время. Исходя из этой позиции,
представитель СССР одобрил предложенные британской
стороной принципы, которыми надлежало
руководствоваться при прекращении войны с европейскими
странами— членами «оси», включавшими принцип
безоговорочной капитуляции, полной или частичной
оккупации соответствующих стран и т. д. Эти принципы
предусматривали создание тройственного механизма в
составе СССР, США и Англии для согласования
деятельности этих держав в побежденной Италии и Германии23.
Вместе с тем СССР выступил против того, чтобы в
комиссию передавались все европейские проблемы. «Во-
первых,— заявил В. М. Молотов на Московской
конференции,— тогда нечего будет делать нам — министрам
иностранных дел, а, во-вторых, я считаю, что мы можем
для этой цели воспользоваться предложением г-на Хэлла
о том, чтобы в Вашингтоне, Лондоне или Москве
собирать совещание во главе с министром иностранных дел
при участии двух послов союзных государств»24.
В конечном счете был достигнут компромисс.
Учреждались два органа: Европейская консультативная
комиссия (ЕКК) и Консультативный совет по Италии.
ЕКК присваивались функции более узкие по сравнению
с теми, которые хотела бы видеть британская сторона.
«Конференция согласилась, — гласило
англо-советско-американское коммюнике, — в необходимости
создания механизма, обеспечивающего теснейшее
сотрудничество между тремя правительствами при
изучении европейских вопросов, возникающих из развития
войны. С этой целью конференция решила создать
Европейскую консультативную комиссию с
местопребыванием в Лондоне для изучения этих вопросов и для
выработки совместных рекомендаций трем
правительствам» 2S.
Комиссии поручалось «рассматривать европейские
вопросы, связанные с окончанием военных действий,
которые три правительства признают целесообразным
29

ей передать, и давать по ним трем правительствам
совместные рекомендации»26.
В число ее первых задач ставилось согласование
подробных рекомендаций относительно условий
капитуляции для предъявления каждому из европейских
государств, с которым любая из трех держав
находится в состоянии войны, а также по поводу механизма,
необходимого для обеспечения выполнения этих
условий27. Решением Московской конференции
предусматривалось, что «представители правительств других
Объединенных Наций будут, по усмотрению комиссии,
приглашаться принять участие в заседаниях комиссии,
когда будут обсуждаться вопросы, особо
затрагивающие их интересы»28.
Таким образом, обсуждение германской проблемы
на Московской конференции привело к единственному
конкретному решению — к созданию ЕКК для
рассмотрения и согласования основных мероприятий по
Германии, которые следует осуществлять после ее разгрома.
Это решение удовлетворяло Советский Союз. Оно
закрепляло единство действий союзных держав в ходе
войны и создавало условия для согласованности их
действий после войны.
США, однако, не были довольны тем, что
союзнический орган размещался в Лондоне, так как
опасались, что англичане могут располагать в нем ббльшим
влиянием, чем того хотелось бы Вашингтону. Однако
для того, чтобы не мешать успешному завершению
Московской конференции, Хэлл согласился на
создание ЕКК.
Компромисс пришелся не по вкусу военным кругам
США, которые полагали, что деятельность этого органа
может ограничить возможности Соединенных Штатов
в решении послевоенных европейских вопросов. В
дальнейшем американская дипломатия проводила линию
на ограничение функций Европейской консультативной
комиссии и занимала сдержанную позицию при
согласовании ряда рекомендаций, касающихся послевоенного
урегулирования.
Вопрос о допуске Франции
к послевоенному урегулированию
Московская конференция уделила большое внимание
вопросу об участии Франции в послевоенном урегули*
ровании, и прежде всего в решении германской проб*
30

лемы. Конференция проходила в то время, когда вся
территория Франции была еще оккупирована герма«-
скими войсками, а французское «правительство» Пе-
тена—Лаваля, находившееся в Виши, сотрудничало с
гитлеровской Германией. Сформированный в Лондоне
Французский комитет национального освобождения
(ФКНО) во главе с генералами де Голлем и Жиро не
мог в тот период рассматриваться, по мнению
английского и американского руководства, как
представляющий Францию и несущий ответственность за ее
политику.
Вопрос об отношении к Французскому, комитету
национального освобождения приобрел особую остроту
в связи с позицией американской администрации.
Президент Рузвельт был противником допуска французов
к участию в рассмотрении вопросов, относящихся к
деятельности союзников в Италии. В послании к
И. В. Сталину 6 сентября 1943 г. он писал, что «было
бы неразумно допустить, чтобы французы принимали
участие в обсуждении вопросов, относящихся к военной
оккупации Италии... В целом, — продолжал
президент,— итальянцы не любят французов, и, если мы
привлечем французов к обсуждению вопросов
оккупации, гражданские и военные элементы в Италии будут
этим крайне обижены»29. Обращение Рузвельта было
вызвано тем, что СССР выступил за приглашение
представителя ФКНО участвовать в работе
Военно-политической комиссии союзных стран, созданной для
рассмотрения вопросов, возникших в связи с капитуляцией
Италии и оккупацией значительной части ее территории
союзническими войсками.
Инициатива постановки на Московской
конференции вопроса об отношении к ФКНО принадлежала
англичанам. Они представили на ее обсуждение схему
управления освобожденной Францией после высадки
там союзнических войск. Схема, согласованная с США,
предусматривала, что «во всех освобожденных районах
верховный союзный главнокомандующий должен...
пользоваться верховной властью... Гражданская адми*
нистрация под руководством верховного союзного
главнокомандующего будет, насколько это возможно,
осуществляться французскими гражданами»30. «Верховный
союзный главнокомандующий не должен иметь каких-
либо дел или отношений с режимом Виши»31. Проявляя
инициативу, английская делегация заботилась о том,
чтобы заранее обеспечить контроль западных держав и
31

их управление на освобожденной союзниками
французской территории.
Основанием для такой заботы выступали опасения
по поводу расширявшегося движения партизан — «маки»,
возглавлявшегося коммунистами и другими
французскими патриотами. В Савойе, ряде районов на юге
Франции они уже были хозяевами положения. Попытки
английской дипломатии заранее обеспечить
безраздельные права союзной военной администрации
преследовали цель сковать прогрессивные силы французского
народа, не забывшего,. что политика «мюихенцев», и
собственных, и зарубежных, повинна в поражении
Франции и ее оккупации гитлеровцами.
Однако принимать в октябре 1943 г. решение по
данному вопросу было явно преждевременно.
Слишком много факторов трудно было тогда предвидеть и
оценить. Советский Союз счел поэтому
нецелесообразным обсуждать данный вопрос. Конференция
остановилась на том, что поднятый англичанами вопрос о
ФКНО следует передать на рассмотрение Европейской
консультативной комиссии, создание которой было в
принципе согласовано. Впоследствии в рамках этой
Комиссии Франция участвовала с осени 1944 г. в рас»
смотрении проблемы германского урегулирования.
Вопрос о будущем Италии
На Московской конференции рассматривался вопрос
о том, какую политику надлежит проводить союзникам
на освобожденной от гитлеровцев и их последователей
территории Италии. Советский Союз предложил
конференции программу, предусматривавшую
демократизацию итальянской политической жизни, установление
демократических свобод и ликвидацию учреждений и
организаций, созданных там фашистским режимом32.
Необходимость указанных мер вызывалась тем, что
англо-американское военное командование, принявшее
в начале сентября 1943 г. капитуляцию итальянского
правительства маршала Бадольо, стремилось сохранить
режим неограниченной оккупации в Италии и
проводило антидемократическую политику, наносившую
ущерб борьбе прогрессивных сил страны против
фашизма.
Закулисные контакты между представителем
маршала Бадольо и английским послом начались в первых
числах августа 1943 г. в Лиссабоне. Лондон немедлен-
32

цо поставил в известность Вашингтон, утаив
информацию от Москвы. В послании У. Черчилля Рузвельту со
слов представителя Бадольо говорилось следующее:
фашизм в Италии прекратил свое существование,
Италия буквально в один день стала красной, в Турине и
Милане состоялись коммунистические демонстрации,
которые пришлось подавить с помощью вооруженно;!
силы. Видимо, достаточно хорошо зная настроения
английской правящей верхушки, Бадольо старался сыграть
на них, призывая спасти Италию не только от
гитлеровцев, но и от собственных прогрессивных сил.
По настоянию СССР Московская конференция
приняла декларацию об Италии. В декларации
указывалось: «Политика союзников по отношению к Италии
должна базироваться на основном принципе: что
фашизм и все его пагубные влияния и последствия
должны быть полностью уничтожены и что итальянскому
народу должна быть предоставлена полная
возможность установить правительственные и другие
учреждения, основанные на принципах демократии»33,
Таким образом, политика СССР, направленная на
демократизацию стран, освобожденных от фашистской
тирании, и на ликвидацию там институтов и
учреждений, созданных тоталитарными, антидемократическими
режимами, получила свое выражение в таком важном
документе, как декларация об Италии.
Об отношении к малым союзным странам
На Московской конференции британская
дипломатия предприняла еще одну попытку обеспечить Англии
на будущее выгодные позиции в европейской политике.
Она выступила с предложением о том, чтобы главные
союзные державы не заключали с «малыми»
союзниками соглашений по послевоенным вопросам. На
конференции Идеи «разъяснил», что это предложение
затрагивает только СССР и Великобританию. «Мы
хотели, — заявил он, — чтобы не было между нами
соперничества в деле заключения соглашений с малыми
государствами по вопросам послевоенного периода»34.
Идеи мотивировал это необходимостью «избежать сфер
влияния в Европе»35. На деле же Лондон хотел
предотвратить установление тесных дружественных связей
между СССР и Чехословакией, которые вели в то
время переговоры о заключении договора о дружбе и
взаимопомощи. Президент Чехословакии Бенеш должен
2 Рощин А. А. 33

был приехать в Москву для подписания такого
договора.
Советский Союз решительно отклонил предложение
английского правительства как попытку вмешиваться
во взаимоотношения СССР с соседними с ним
союзными государствами и воспрепятствовать заключению
советско-чехословацкого договора. «Советское
правительство,— заявил В. М. Молотов, — не может дать
своего согласия на это предложение британского
правительства»36. «...Не только правительствам Чехословакии
и Советского Союза, — сказал он, — но и
общественному мнению этих стран было бы совершенно
непонятно, если бы с какой-либо стороны встретились пре*
пятствня к заключению такого договора...»37
«Советское правительство вместе с тем считает правом обоих
государств, как Советского Союза так и Соединенного
Королевства, — продолжал нарком, — в целях
сохранения мира и сопротивления агрессии, заключать согла-
шения по послевоенным вопросам с пограничными со*
юзными государствами, не ставя это в зависимость от
консультации и согласования между ними, поскольку
такого рода соглашения касаются вопросов
непосредственной безопасности их границ и соответствующих
пограничных с ними государств, как, например, СССР
и Чехословакии»38.
За позицией Идена на Московской конференции
скрывалось желание британского правительства
получить своего рода право «вето» на заключение
Советским Союзом договоров с любой страной, касавшихся
послевоенных проблем. Даже американцы, видевшие
чрезмерность таких требований, не солидаризировались
с подобными претензиями английской дипломатии. При
обсуждении вопроса, поставленного Иденом, посол
США в Москве А. Гарриман написал записку советнику
госсекретаря Дж. Данну: «Я лично не симпатизирую
Идену в этом вопросе». На эту записку Данн ответил:
«Я не в состоянии понять, какие могут быть
возражения против того, чтобы Советы и чехи вели открытые и
откровенные переговоры»39.
Бенеш направился в Москву и 12 декабря 1943 г.
подписал договор с СССР, имевший большое значение
для развития дружественных отношений между двумя
государствами и урегулирования послевоенных проблем.
Бесцеремонная попытка британской стороны вмешаться
во взаимоотношения СССР с соседней, дружественной
с ним страной — Чехословакией — потерпела провал.
34

В целом стратегия британской дипломатий'
использовать Московскую конференцию для обеспечения
Великобритании преимущественных позиций в малых
странах Европы потерпела неудачу. Выдвинутые
англичанами предложения относительно создания
европейских федераций малых стран с включением Австрии в
одну из таких федераций, их попытки помешать
заключению Советским Союзом соглашений с малыми
союзными странами не получили поддержки на конференции
и были отклонены. Британская дипломатия не
добилась на конференции тех преимуществ, на которые она
рассчитывала.
Декларация о всеобщей безопасности
На Московской конференции трех держав была
принята декларация ее участников и Китая по вопросу о
всеобщей безопасности. В декларации отмечалось, что
четыре государства «признают необходимость
учреждения в возможно короткий срок всеобщей
международной организации для поддержания международного
мира и безопасности, основанной на принципе
суверенного равенства всех миролюбивых государств, членами
которой могут быть все такие государства — большие
и малые»40.
С предложением о принятии декларации выступили
Соединенные Штаты. Говоря о поддержке, которую
оказывают друг другу миролюбивые народы в борьбе с
агрессией, Хэлл подчеркивал, что «сотрудничество всех
Объединенных Наций надо рассматривать не только с
точки зрения общих интересов в этой войне, но и с
точки зрения интересов послевоенного мира... У нас
много важных общих интересов, — продолжал он, — в
частности заинтересованность в сохранении мира и
обеспечении международной безопасности, от чего
зависит политическое, экономическое и социальное
благосостояние всех народов мира»41.
Высказываясь в поддержку принятия предложенной
декларации, Идеи заявил: «Мое правительство считает,
что все будущее зависит от взаимного понимания между
нашими тремя правительствами. Это — основа
будущего»42.
Советский Союз всецело поддержал декларацию,
предусматривающую создание всемирной организации
безопасности. Со своей стороны СССР предложил:
«Образовать комиссию в составе представителей Вели-
г
35

кобритании, Соединенных Штатов Америки и
Советского Союза для предварительной совместной
разработки вопросов, связанных с учреждением всеобщей
международной организации...»43
Советское предложение встретило поддержку. В
соответствии с этим предложением летом 1944 г. была
созвана конференция представителей трех держав —
СССР, США и Великобритании в Думбартон-Оксе,
которая разработала проект устава такой организации.
Весной 1945 г. в Сан-Франциско был принят Устав
всемирной организации безопасности, получившей
название Организации Объединенных Наций.
Итак, в Москве на конференции трех министров
иностранных дел был осуществлен первый шаг к
созданию международной организации, которая
продолжает играть важную роль в современном мире.
Московская конференция министров иностранных
дел трех союзных держав явилась крупным
международным событием второй мировой войны. Она
содействовала расширению сотрудничества между СССР и
западными союзными государствами в решении задач
военного характера, а также проблем послевоенного
устройства — в деле обеспечения мира и безопасности
в послевоенное время. Конференция показала, что,
несмотря на существенные разногласия по многим
важным политическим вопросам, три союзные державы
мира могут совместно действовать и решать коренные
проблемы войны и мира. Народы увидели, насколько
несостоятельны расчеты Гитлера на развал
союзнической коалиции из-за противоречий и разногласий среди
ее участников.
Широкий обмен мнениями на конференции по
важнейшим вопросам совместной деятельности союзных
держав предопределил расширение их сотрудничества в
ведении и успешном завершении войны против общего
врага.
Московская конференция подготовила почву для
проведения первой встречи руководителей трех
союзных держав — СССР, США и Великобритании — в
конце ноября 1943 г. в Тегеране, которая обозначила
историческую веху в дипломатической летописи второй
мировой войны.
36

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
НА ТЕГЕРАНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
РУКОВОДИТЕЛЕЙ ТРЕХ ДЕРЖАВ —
СССР, США и ВЕЛИКОБРИТАНИИ
Встреча в Тегеране лидеров трех союзных
государств— И. В. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля,
проведенная вскоре после Московской конференции
министров иностранных дел, была посвящена
насущным проблемам борьбы против фашистского военного
блока, а также решению послевоенных вопросов.
Тегеранской конференции, состоявщейся 28
ноября— 1 декабря 1943 г., предшествовала интенсивная
переписка руководителей трех держав по вопросу о
времени и месте этой встречи. Рузвельт и Черчилль,
заинтересованные в ее проведении, предлагали ряд
пунктов. В их числе—английская военно-морская база
Скапа-Флоу, Фэрбанкс на Аляске, Хартум в Судане,
Исландия, английская военно-воздушная база Хабба-
ния в Ираке, Каир, Багдад, Басра, Асмара в Эритрее,
Анкара, Северная Африка и некоторые другие.
Огромный размах военных операций на советско-
германском фронте, в которых участвовало с обеих
сторон более 500 дивизий, не позволял И. В. Сталину
отойти на длительное время от руководства Советскими
Вооруженными Силами, вовлеченными в схватку с
гитлеровской военной машиной. Указывая на это
обстоятельство в своих посланиях Рузвельту и Черчиллю,
он предложил встретиться в Архангельске или
Астрахани, откуда можно было обеспечить быструю и
надежную связь с советско-германским фронтом. Поскольку
эти пункты не устраивали лидеров западных держав,
И. В. Сталин предложил, чтобы на конференции
руководителей трех держав советскую сторону представлял
заместитель главы правительства В. М. Молотов.
Западные лидеры отклонили это предложение. После
сложных переговоров было наконец согласовано место
встречи трех руководителей — столица Ирана Тегеран.
Советский Союз настаивал на обсуждении в
первую очередь военных вопросов. Несший основную
тяжесть борьбы против фашистского блока, СССР был
37

кровно заинтересован в сокращении сроков войны, в
более активном участии союзников в военных действиях
против общего врага. Советская сторона добивалась
от партнеров ясного и твердого обязательства об
открытии второго фронта — осуществления военной
операции «Оверлорд» и решения вопросов, связанных с
проведением этой операции.
Ко времени открытия Тегеранской конференции
США и Англия оказались перед необходимостью
усилить свое участие в военных операциях, для того чтобы
не упустить возможности занять сильные позиции в
решении послевоенных проблем. Они опасались того, что
мощные удары Красной Армии могут окончательно
сломать фашистскую военную машину и привести Германию
к капитуляции перед Советским Союзом. Если в этих
условиях американские и английские войска будут
продолжать отсиживаться на Британских островах или
вести не имеющие решающего значения военные
операции в Италии, то СССР, как полагали в Вашингтоне
и Лондоне, сможет самостоятельно продиктовать свои
условия Германии и стать доминирующей силой в
Европе. Наконец, как в Англии, так и в США
расширялись позиции сил, убежденных в целесообразности и
необходимости сотрудничества с Советским
государством. Не остался бесследным довоенный опыт, а
верность СССР союзническому долгу утверждала
убежденность в пользе такого сотрудничества.
Обсуждение на Тегеранской конференции военных
вопросов выявило известное различие позиций
руководителей трех держав в отношении стратегических
планов ведения войны против держав «оси». Английский
премьер У. Черчилль и здесь пытался «протолкнуть»
свой план операций в восточной части Средиземного
моря, нацеленный на установление контроля
британского империализма на Балканах и в юго-восточной
части Европейского континента. Однако при
обсуждении данного вопроса выявилось, что американские
представители были против того, чтобы втягиваться в
военные действия на Балканах.
Главным итогом рассмотрения вопроса о втором
фронте было то, что удалось согласовать план военных
действий в Европе, предусматривавший форсирование
Ла-Манша англо-американскими войсками весной
1944 г. и одновременно наступление Красной Армии на
советско-германском фронте. В предпоследний день
работы конференции — 30 ноября 1943 г. — президент
33

США сообщил И. В. Сталину о том, что Объединенный
комитет начальников штабов США и Великобритании
с участием Черчилля и Рузвельта принял следующее
решение: «Операция «Оверлорд» намечается на май 1944
года и будет проведена при поддержке десанта в
Южной Франции. Сила этой вспомогательной операции будет
зависеть от количества десантных средств, которые
будут иметься в наличии к тому времени»1. И. В.
Сталин заявил в ответ, что к началу десантной операции
во Франции советская сторона подготовит сильный
удар по фашистским войскам.
Обсуждение германской проблемы
Наряду с военными вопросами руководители трех
союзных держав обсудили в Тегеране планы и
совместные действия в послевоенный период, включая вопрос
об урегулировании германской проблемы. Состоялся
обмен мнениями по вопросу о расчленении
Германии, уже давно выдвигавшемуся западными
державами.
Высказывая свои соображения, Ф. Рузвельт
изложил «составленный им лично за два месяца (до встречи
в Тегеране. — А. Р.) план расчленения Германии на пять
государств» 2. Суть плана американского президента
была следующей: «Пруссия должна быть возможно
ослаблена и уменьшена в своих размерах. Пруссия должна
составлять первую самостоятельную часть Германии.
Во вторую часть Германии должны быть включены
Ганновер и северо-западные районы Германии. Третья
часть — Саксония и район Лейпцига.Четвертая часть —
Гессенская провинция, Дармштадт, Кассель и районы,
расположенные к югу от Рейна, а также старые города
Вестфалии. Пятая часть — Бавария, Баден, Вюртем-
берг. Каждая из этих пяти частей будет представлять
собою независимое государство. Кроме того, из состава
Германии должны быть выделены районы Кильского
канала и Гамбурга. Этими районами должны будут
управлять Объединенные Нации или четыре державы.
Рурская и Саарская области должны быть поставлены
под контроль либо Объединенных Наций, либо
попечителей всей Европы»3.
Речь шла по сути дела о ликвидации Германии
посредством ее разделения на несколько отдельных
самостоятельных частей. Вашингтон явно хотел добиться
39

устранения с международной арены опасного
политического и экономического противника американского
империализма. Это стало особенно ясным в
дальнейшем, когда руководящие круги США выступили с
замыслом превратить германские земли в аграрные
районы, лишенные значительных промышленных
предприятий. Разработанный в Вашингтоне ко второй
Квебекской англо-американской конференции, состоявшейся с
11 по 16 сентября 1944 г., «план Моргентау»*
предусматривал демонтирование германской тяжелой
индустрии, особенно тон, которая сосредоточена в Руре и
Сааре.
Исходные идеи этого плана были выдвинуты в так
называемом Германском комитете, действовавшем в
рамках госдепартамента США. Как рассказывала
позже сестра Дж. Даллеса и Аллена Даллеса —
Элеонора Даллес, работавшая в этом комитете, его
члены делились на две группы, одна из которых
симпатизировала Германии, другая была настроена
решительно против. Взяла верх вторая, и был подготовлен
жесткий по характеру документ; который был доложен
президенту. Не доверяя госдепартаменту, Рузвельт
поручил Моргентау разработать план расчленения
Германии на основе представленного ему документа.
На конференции в Квебеке Рузвельт и Черчилль
парафировали документ, в котором излагался «план
Моргентау». Однако он не был претворен в жизнь. Но
сам факт согласования и парафирования лидерами
США и Великобритании такого плана достаточно
красноречив.
Впрочем, видимо, с оглядкой на историю и интересы
британского империализма в Германии У. Черчилль
утверждал в' сеоих мемуарах, будто он решительно
возражал против самой идеи «плана Моргентау» и
согласился рассмотреть план лишь под нажимом
американского президента. Он изображал дело таким образом,
что в конечном счете с его согласия идея превращения
Германии в «пастушескую страну» отпала. На
конференции в Тегеране У. Черчилль вновь выступил с идеей
расчленения Германии посредством включения
отдельных германских провинций в федерацию Дунайских
стран. Он заявил, что Бавария и другие провинции
должны быть отделены от Германии. «У меня,—
* Г. Моргентау — министр финансов в правительстве
президента Рузвельта.
40

сказал британский премьер, — две мысли: первая — это
изоляция Пруссии от остальной Германии; вторая —
это отделение южных провинций Германии — Баварии,
Бадена, Вюртемберга, Палатината от Саара до
Саксонии включительно. Я держал бы Пруссию в
жестких условиях, — продолжал Черчилль. — Я считаю, что
южные провинции легко оторвать от Пруссии и
включить их в дунайскую конфедерацию»4.
Советский Союз выступил против расчленения
Германии и создания дунайской конфедерации с
включением в нее южных провинций Германии. Касаясь
предложения Черчилля, И. В. Сталин отметил: «Мне не
нравится план новых объединений государств... Как бы
мы ни подходили к вопросу о расчленении Германии,
не нужно создавать нежизнеспособного объединения
дунайских государств. Венгрия и Австрия должны
существовать отдельно друг от друга. Австрия
существовала как самостоятельное государство до тех пор, пока
она не была затронута» 5. Участник американской
делегации, посол США в СССР А. Гарриман писал
впоследствии, что И. В. Сталин был противником включения
«какой бы то ни было части Германии в широкую
конфедерацию, поскольку это лишь поощрило бы
германские элементы захватить в свои руки руководство
конфедерацией и воссоздать крупное государство»6.
На всех дальнейших этапах рассмотрения проблемы
будущего устройства Германии Советский Союз
неизменно выступал против ее расчленения. Он считал, что
это не будет способствовать обеспечению
международной безопасности, а приведет лишь к возникновению
напряженности в Европе и образованию очага
будущего военного конфликта.
Советский Союз неизменно придерживался курса
на создание независимой, миролюбивой,
демократической Германии. В День Победы И. В. Сталин в
обращении к советскому народу 9 мая 1945 г. говорил:
«Германия разбита наголову. Германские войска
капитулируют. Советский Союз торжествует победу, хотя
и не собирается ни расчленять, ни уничтожать
Германию». Благодаря Советскому Союзу и его
принципиальной позиции англо-американские планы
расчленения Германии были отклонены. После завершения
войны американский и британский империализм уж-е
явочным порядком пошли по пути расчленения
Германии и восстановления в западных зонах оккупации
господства германского империализма. Это стало одной
41

из причин обострения обстановки в Европе в
послевоенные годы.
В качестве мероприятия, обеспечивающего
предотвращение повторения агрессии со стороны Германии,
глава Советского правительства в беседе с Ф.
Рузвельтом предложил разработать концепцию стратегического
действия против агрессора. «Необходимо, — сказал
он, — иметь возможность занять наиболее важные
стратегические пункты с тем, чтобы Германия не могла
их захватить. Такие пункты нужно занять не только
в Европе, но и на Дальнем Востоке для того, чтобы
Япония не смогла начать новой агрессии»7. Это
предложение было высказано в связи с обсуждением
полномочий проектируемой международной организации
безопасности. Рузвельт согласился с этим предложением
«на сто процентов». Тем не менее предложение о
занятии союзниками стратегических пунктов в Европе и
на Дальнем Востоке для предотвращения агрессии со
стороны Германии или Японии не получило
дальнейшего развития.
На Тегеранской конференции глава советской
делегации поднял в неофициальной беседе с американским
президентом вопрос о безоговорочной капитуляции
как условии, выдвинутом союзниками для
прекращения войны с Германией и с ее партнерами по
военному блоку. Этот принцип был провозглашен
американской стороной на конференции в Касабланке в
январе 1943 г. Советская сторона стремилась к
сокращению сроков войны. Поэтому она была озабочена тем,
что такое условие может способствовать затягиванию
войны, основное бремя которой лежало на Советском
Союзе.
На ужине у президента США 28 ноября 1943 г.
Сталин в беседе с Рузвельтом сказал, что требование
союзников о безоговорочной капитуляции Германии
подхлестывает вражеские армии, безоговорочная
капитуляция кажется им оскорбительной и это заставляет
их сражаться с ожесточением. «Он считает, что
сохранение принципа безоговорочной капитуляции без
объяснений способствовало бы лишь объединению
германского народа. Предъявить же (Германии. — А Р.)
определенные условия, как бы суровы они ни были, и
сказать германскому народу о том, что они должны
будут принять, ускорило бы, по его мнению,
германскую капитуляцию»8. Советская сторона стремилась
выяснить, «что думает Рузвельт по поводу того, чтобы
42

разработать вопрос о том, что означает «безоговороч*
ная капитуляция», т. е. определить, какое количество
оружия, средств транспорта и т. д. должен выдать
противник, и затем огласить эти условия, не называя
их безоговорочной капитуляцией»9.
Рузвельт уклонился от ответа, перейдя к рассказу о
том, как он учился и жил в Германии в юношеские
годы. «Рузвельт, к сожалению, по моему мнению,—
писал А. Гарриман, — не последовал совету Сталина
разъяснить значение указанного принципа
(безоговорочной капитуляции. — А Р.). Я считал, что это было
ошибкой, хотя я полностью понимал и соглашался с
решимостью Рузвельта избежать повторения ошибок
Вудро Вильсона, провозгласившего свои Четырнадцать
пунктов»*10.
Постановка советской стороной вопроса об
уточнении требования безоговорочной капитуляции вражеских
государств и о выдвижении конкретных условий
прекращения военных действий, не называя эти условия
безоговорочной капитуляцией, была продиктована
гуманным желанием избежать излишних потерь
человеческих жизней в этой истребительной и
разрушительной войне.
При обсуждении в Тегеране германского вопроса
глава советской делегации обратил внимание других
участников встречи на отсутствие у Советского Союза
незамерзающих портов в Балтийском море и
высказался за присоединение к СССР города Кенигсберга и
соответствующей части Восточной Пруссии.
Руководители западных держав уклонились от обсуждения этой
идеи, мотивируя своей неготовностью обсудить ее.
Черчилль лишь заметил, что «это очень интересное
предложение, которое он обязательно изучит»11.
Однако в дальнейшем возобладал дух реализма и
сотрудничества. В послании к И. В. Сталину от 27
февраля 1944 г. У. Черчилль, касаясь вопроса о передаче
СССР Кенигсберга и прилегающей к нему территории,
писал, что «это является справедливой претензией со
стороны России... Русские имеют историческую и
хорошо обоснованную претензию на эту немецкую терри-
* Четырнадцать пунктов, провозглашенных президентом США
В. Вильсоном в 1918 г. в качестве условий прекращения войны
1914—1918 гг., послужили основанием для нападок на него в
Германии и других странах с упреками в том, что в вопросе о
перемирии он обманул немцев.
43

торию»12. Спустя полтора года, когда война в Европе
уже закончилась, на Потсдамской конференции
руководителей трех держав в июле 1945 г. было принято
решение о передаче Советскому Союзу города
Кенигсберга и прилегающего к нему района.
В общем обмен мнениями на Тегеранской
конференции по урегулированию германской и связанных с ней
других проблем в послевоенном мире позволил уяснить
взаимные позиции, которые существенно расходились.
Согласовать в этих условиях единую точку зрения по
вопросу о будущем Германии не представлялось
возможным. Поэтому было решено передать этот вопрос
в Европейскую консультативную комиссию,
учрежденную решением Московской конференции министров
иностранных дел СССР, США и Англии.
Вопрос о будущем Польши
На Тегеранской конференции вопрос о Польше
рассматривался в самых общих чертах. Советская сторона
отстаивала интересы Польши в вопросе установления
ее границ и, в частности, высказалась за возвращение
отторгнутых от нее прусскими милитаристами
принадлежавших ей ранее территорий. Соображения,
высказанные по этому поводу главой советской делегации,
получили в общей форме поддержку американского
президента и британского премьера. Однако они не
соглашались на принятие конкретных решений.
Черчилль вел линию на то, чтобы восстановить в
Польше довоенные позиции Англии и по-прежнему
использовать польское государство в качестве
«санитарного кордона» против советского влияния в Европе. Он
добивался, чтобы Советский Союз восстановил
отношения с польским «правительством» в эмиграции,
прерванные в апреле 1943 г. из-за проводимой этим
«правительством» антисоветской клеветнической
кампании, целью которой было переложить на Советский
Союз ответственность за преступления гитлеровцев,
учинивших убийство польских офицеров в Катыни.
Лондон полагал, что восстановление этих отношений
даст ему влиятельные рычаги для воздействия на
решение польских дел и других послевоенных вопросов.
«Мы объявили войну Германии, — говорил Черчилль па
Тегеранской конференции, — из-за того, что Германия
напала на Польшу... потому что мы дали гарантию
Польше»13. И в дальнейших встречах британский
44

премьер то и дело возвращался к этому тезису, явно
рассчитывая выдать его за обоснование особых прав
Англии в отношении Польши.
Он получил, естественно, надлежащий отпор. В
ответ на тираду Черчилля глава советской делегации
подчеркнул, что Советский Союз больше чем другие
государства заинтересован в хороших отношениях с
Польшей, ибо для него это является вопросом
безопасности его границ. Он стоит за восстановление и
развитие Польши, но делает различие между Польшей и
польским эмигрантским правительством,
присоединившимся к клеветнической кампании Гитлера против
СССР, поддерживающим связь с профашистски
настроенными немцами.
Британский премьер пытался взять под защиту
польских пособников Гитлера.
Черчиллю, однако, приходилось учитывать твердый
курс Советского Союза на удовлетворение
национальных устремлений Польши в территориальных и других
вопросах. Поэтому британский премьер предложил
согласиться в принципе на то, что «очаг польского
государства и народа должен быть расположен между
так называемой линией Керзона * и линией реки Одер,
с включением в состав Польши Восточной Пруссии и
Оппельнской провинции **. Но окончательное
проведение границы, — сказал он, — требует тщательного
изучения и возможного расселения населения в некоторых
пунктах»14.
Рузвельт уклонился от обсуждения вопроса о
границах Польши. Он мотивировал свое нежелание
касаться этого вопроса предстоящими в США в 1944 г.
президентскими выборами. «В Америке, — отметил он,—
имеется шесть-семь миллионов граждан польского
происхождения, и поэтому я, будучи практичным
человеком, не хотел бы потерять их голоса»15. По его
настоянию рассмотрение польского вопроса было
отложено.
Позиция Рузвельта объяснялась также нежеланием
раскрыть его несогласие с Черчиллем в отношении
подхода к «польскому правительству», находившемуся
в Лондоне, к которому в США относились с
недоверием и даже презрением. Рузвельт тем более не был
•«Линия Керзона» — граница между Польшей и Советской
республикой, рекомендованная министром иностранных дел Англии
Керзоном в 1919 г. Верховному совету Антанты.
** Опольское воеводство.
45

склонен вступать в конфликт с СССР из-за этого
«правительства». Он ясно осознавал значение развития
советско-американского сотрудничества в войне против
общего врага в Европе и на Дальнем Востоке.
В Тегеране американская сторона воздержалась от
того, чтобы раскрыть свое отрицательное отношение к
лондонскому польскому «правительству». Однако
вскоре после конференции—19 января 1944 г. —
участник Тегеранской конференции, посол США в СССР
А. Гарриман, говоря об этом «правительстве», заявил в
интервью газете «Нью-Йорк тайме»: «Оно представляет
собой группу аристократов, рассчитывающих на то,
что американцы и англичане восстановят их позиции,
земельные владения и феодальную систему,
существовавшую до и после прошлой войны. Они считают, что
будущее Польши основывается на борьбе
Великобритании и Соединенных Штатов с Россией ради польского
государства. Я не вижу, чтобы мы были в какой-либо
мере заинтересованы в таком положении дел»16.
А. Гарриман относился к числу тех американских
политических деятелей, которые умеют реалистически
смотреть на вещи и отстаивать свои взгляды. Однако,
учитывая обстановку этого времени, можно
предположить, что его интервью было инспирировано Белым
домом с целью показать Лондону, что Соединенные
Штаты не солидаризируются с усилиями британской
дипломатии навязать Польше эмигрантское
«правительство» с его антисоветской направленностью,
которая неизбежно усугубляла бы раскол между
союзниками.
Послевоенное урегулирование
и организация международной безопасности
В числе проблем, обсуждавшихся на Тегеранской
конференции, находился вопрос о создании
международной организации по обеспечению мира и
безопасности в послевоенный период. Он был поднят
президентом США в беседе с главой Советского
правительства 29 ноября. Рузвельт изложил свою точку зрения
на то, какой должна быть эта организация. Имея в
виду, что Лига наций была по сути дела инструментом
англо-французской политики, Рузвельт заметил, что
новая организация не должна быть похожа на Лигу
наций. Новая организация, сказал он, будет состоять
46

из 35—50 Объединенных Наций *. Президент высказал
соображения о структуре будущей международной
организации. По его мнению, она должна иметь три
органа: «во-первых, полицейский комитет, состоящий
из 4 стран; во-вторых, исполнительный комитет,
который будет заниматься всеми проблемами, кроме
военных; в-третьих, общий орган, в котором каждая страна
сможет говорить, сколько она хочет, и где малые
страны смогут выразить свое мнение» 17.
Обращение американского президента с целью
выяснить мнение руководителя Советского государства
относительно задач и характера международной
организации безопасности не случайно. Рузвельт понимал,
какое важное значение как для создания этой
организации, так и для ее функционирования имеет
сотрудничество между великими державами, прежде всего
между СССР и США. «Главная цель Рузвельта в
Тегеране, — вспоминает Гарриман, — была получить
согласие Сталина на учреждение в конце войны
(Организации. — А. Р.) Объединенных Наций. Президент
изложил общий план предлагаемой мировой
организации во время второй встречи со Сталиным 29 ноября.
Он получил большое одобрение, когда Сталин заявил
1 декабря, что после обдумывания он согласился с
Рузвельтом, что организация должна быть мировой, а
не региональной»18.
В итоге обсуждения было подтверждено решение
Московской конференции трех министров иностранных
дел о том, что вопрос об учреждении международной
организации безопасности будет вскоре
рассматриваться на специальной конференции представителей
СССР, США и Великобритании. Такая конференция
собралась в августе 1944 г. в Думбартон-Оксе.
Вопрос об открытии второго фронта в Европе
и участии СССР в войне против Японии
Одной из задач, которую преследовал президент
США, добиваясь вместе с британским премьером
встречи в Тегеране с главой Советского правительства,
было получение согласия Советского Союза вступить в
* Американский президент не предвидел развития мощного
национально-освободительного движения, успехи которого привели
к образованию большого числа новых самостоятельных государств,
вошедших в состав Организации Объединенных Наций.
47

войну против Японии. Такая заинтересованность
западных держав оказывала существенное влияние на их
позицию по европейским вопросам, побуждала их
более внимательно относиться к советской позиции.
Уже на первом заседании председательствовавший
на конференции Ф. Рузвельт открыл дискуссию по
докладу о планах США разгрома Японии. Он отметил
большие трудности, с которыми сталкиваются США в
войне против Японии, особенно в связи с расстояниями
на этом театре военных действий. Вместе с тем
Рузвельт говорил об успешности тактики союзников,
направленной на блокирование Японии и уничтожение ее
флота.
Приветствуя успехи американцев на Дальнем
Востоке, глава советской делегации уклонился от каких-
либо обязательств относительно вступления СССР в
войну против Японии. Тем не менее смысл его
заявления отражал готовность СССР встушить в войну с
Японией после разгрома Германии. «К сожалению, —
сказал он, — Красная Армия не может присоединиться к
сражениям (на Дальнем Востоке. — Л. Р.), поскольку
она глубоко вовлечена в войну в Европе. Но после того,
как Германия будет разгромлена, он (СССР. — А Р.)
предполагает увеличить в три раза свои силы в Сибири
и сыграть свою роль в разгроме Японии»19. «...Мы,
русские, — продолжал он, — должны вести войну на одном
фронте — на западном и вынуждены на
дальневосточном фронте молчать» 20.
Заявление советской стороны о том, что после
разгрома Германии Советский Союз присоединится к
борьбе против Японии, существенно повлияло на
решение США и Англии предпринять высадку союзных
войск во Франции. В беседе со Сталиным 30 ноября
Черчилль отметил, что «американцы найдут
возможность достать десантные средства либо в районе
Средиземного моря, либо в районе Тихого океана, для того
чтобы обеспечить операцию «Оверлорд». Дело в том,—
сказал он, — что американцы очень чувствительны к
положению в Тихом океане, но теперь в отношении
борьбы с Японией имеются большие перспективы после
разгрома Германии, и поэтому было бы выгодно
обеспечить быстрый разгром Германии даже за счет
сокращения десантных средств в Тихом океане»21.
На завтраке 30 ноября, после того как Рузвельт
сообщил Сталину о том, что Объединенный комитет
начальников штабов США и Англии с участием пре-
48

зидента и премьер-министра решил провести операцию
«Оверлорд» в мае 1944 г., вновь встал вопрос об
участии СССР в войне против Японии. Глава советской
делегации заявил о согласии советской стороны на то,
«чтобы была создана независимая Корея и чтобы
Формоза (Тайвань. — А. Р.) и Маньчжурия были
возвращены Китаю»22. Он затронул далее вопрос о
незамерзающих портах на Дальнем Востоке, которыми могли бы
пользоваться советские суда. Черчилль высказался за
то, чтобы СССР располагал такими портами.
«Совершенно очевидным является тот факт, — сказал он,—
что Россия должна иметь выход в теплые моря»23.
Обмен мнениями на конференции относительно
войны на Дальнем Востоке и высказанные главой
советской делегации соображения о возможности участия
Советского Союза в разгроме Японии оказали
положительное влияние на развитие взаимоотношений СССР
с западными державами, на решение вопроса об
открытии союзниками второго фронта в Европе и
согласование других, обсуждавшихся на конференции вопросов
послевоенного урегулирования.
* * *
На Тегеранской конференции была принята
декларация трех держав об Иране, в которой было заявлено
о желании трех правительств «сохранить полную
независимость, суверенитет и территориальную
неприкосновенность Ирана». Было отмечено также их
намерение оказывать Ирану всевозможную экономическую
помощь за его содействие в деле ведения войны против
общего врага, в особенности в деле облегчения
транспортировки грузов из-за границы в Советский Союз24.
После четырехдневной работы Тегеранская
конференция приняла Декларацию о совместных действиях
в войне против Германии и о послевоенном
сотрудничестве трех держав. В Декларации была выражена
решимость ее участников работать совместно как во
время войны, так и в последующее мирное время.
В Декларации отмечалось, что достигнутое на
конференции взаимопонимание гарантирует победу над
общим врагом и что существующее между тремя
державами согласие обеспечит прочный мир.
Тегеранская конференция показала, что, несмотря
на различия в подходах к решению военных и
международных проблем, три державы успешно сотрудничают
43

между собой в весьма ответственный период мировой
истории — в ходе самой кровопролитной и
разрушительной войны, которую когда-либо переживало
человечество. Принятые на конференции решения явились
выражением стремлений держав, принадлежащих к
различным общественным системам, сохранить
согласованность и единство как в годы войны, так и в
поддержании послевоенного мира. На конференции
проявилась настойчивая, целеустремленная и вместе с тем
гибкая дипломатия Советского Союза, обеспечившая
благоприятное развитие сотрудничества союзных
держав.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
европейская
консультативная комиссия (екк)
Задачи и функции комиссии
Учрежденная на Московской конференции
министров иностранных дел трех держав Европейская
консультативная комиссия сыграла видную роль в
разработке и согласовании вопросов послевоенного
урегулирования в Германии. Комиссия действовала с декабря
1943 по сентябрь 1945 г. в составе представителей
СССР, США и Англии, а с ноября 1944 г. также и
Франции. В ее рамках были выработаны соглашения
об условиях капитуляции Германии, о зонах оккупации
в Германии и Австрии, о контрольном механизме для
этих стран, т. е. об управлении Германией и Австрией
после окончания войны, и др.
Представителем СССР в ЕКК был молодой,
способный дипломат — советский посол в Англии Ф. Т.
Гусев. США были представлены в комиссии
американским послом в Англии, бывшим профсоюзным деятелем
Дж. Вайнантом, политическим советником которого
был ныне известный американский историк, в прошлом
дипломат Дж. Кеннан. Английским представителем был
заместитель постоянного заместителя министра
иностранных дел У. Стрэнг.
В силу того что ЕКК располагалась в Лондоне,
У. Стрэнг находился в преимущественном положении
по сравнению с представителями СССР и США. Он мог
сноситься непосредственно с правительством и
различными английскими ведомствами и детально знать их
позицию по всем проблемам, рассматривавшимся в
комиссии. Контакты же представителя СССР да и
США со своими столицами осуществлялись в основном
посредством телеграфной переписки и в весьма
ограниченной степени — диппочтой, перевозка которой в
военное время была нелегкой задачей.
На первом этапе работы ЕКК предстояло
преодолеть разногласия между ее участниками относительно
функций и компетенции комиссии. Англия продолжала
проводить свою линию на расширение компетенции
51

комиссии, с тем чтобы она имела полномочия
рассматривать любые европейские проблемы послевоенного
урегулирования. Британская сторона настаивала на
том, чтобы в компетенцию комиссии входили вопросы,
связанные с освобожденными территориями, т. е. с
территориями таких стран, как Норвегия, Нидерланды,
Бельгия, Польша, Чехословакия, Югославия и Греция.
«Функции ЕКК, по мнению британской стороны,
должны заключаться в том, чтобы делать
рекомендации относительно широких политических проблем»1.
Посредством этого Англия рассчитывала, в частности,
вмешиваться в дела Восточной и Юго-Восточной
Европы и оказывать свое воздействие на развитие там
внутриполитической обстановки.
J3 январе 1944 г. британский Форин-офис
представил госдепартаменту США записку, в которой
заявлялось, что «британское правительство придает большое
значение скорейшему обсуждению в Европейской
консультативной комиссии политики на освобожденных
территориях»2, В записке подчеркивалось, что ЕКК
должна безотлагательно приступить к согласованию
политики союзников в Польше и Югославии. Форин-
офис, говорилось далее в записке, предлагает:
«Гражданские дела, касающиеся Норвегии, Бельгии и
Нидерландов, должны согласовываться с русскими в
Европейской консультативной комиссии. Это является
подходящим способом достижения соглашения с
Советским правительством в отношении нашей политики в
этих странах»3.
Ссылка в записке на Бельгию, Нидерланды и
Норвегию должна была прикрыть главную цель
английской дипломатии — обеспечить Лондону участие в
решении в рамках ЕКК вопросов, касающихся Восточной
и Юго-Восточной Европы, где Англия в силу своей
мюнхенской политики, способствовавшей развязыванию
Гитлером войны, растеряла свое влияние. Продолжая
и развивая эту линию, заместитель министра
иностранных дел Англии Дж. Холл заявил в парламенте
17 декабря 1943 г.: «Мое понимание функций
Европейской комиссии таково, что она может рассматривать
почти любой вопрос, касающийся мирного
урегулирования, который может возникнуть по окончании
войны» 4.
Соединенные Штаты занимали в отношении ЕКК
весьма сдержанную, а в известной мере даже
негативную позицию. Касаясь английских намерений использо-
52

рать ЕКК в своих широких политических
общеевропейских замыслах, американский историк Г. Колко
писал: «Их основной план в отношении Европейской
ко!ьсультативной комиссии заключался в том, что эта
комиссия должна стать политическим органом
Объединенных Наций для всей Европы. Хэлл это ясно
понимал и не одобрял»5.
Как отмечал в своих мемуарах политический
советник при американском представительстве в комиссии
Дж. Кеииан, президент Ф. Рузвельт вообще предпочел
бы, чтобы такой комиссии не было. Он питал недоверие
ко всему тому, что могло связать свободу действий
США в отношении послевоенного урегулирования в
Европе. В пользу учреждения комиссии высказывался
госдепартамент, стремившийся заблаговременно иметь
планы на случай капитуляции Германии.
Американский представитель в комиссии, по словам
Дж. Кеннаиа, не мог выступать с идеями и
собственными соображениями, а должен был строго следовать
инструкциям из Вашингтона. Поскольку, однако, у
Вашингтона не было никаких идей, а предложения
высказывались неохотно и с запозданием, то все это
резко ограничивало деятельность американского
представителя.
~~~' Американские правительственные круги опасались,
что британская сторона, используя связи с
находившимися в Лондоне эмигрантскими правительствами
стран Бенилюкса, Норвегии, Чехословакии, с
деятелями Французского комитета национального
освобождения, а также с польскими эмигрантскими кругами,
займет превалирующее положение в ЕКК. В
Вашингтоне не забыли опыта послевоенного урегулирования
в 1918—1919 гг., когда англо-французская дипломатия
оттеснила Соединенные Штаты от господствующих
позиций в Европе, на что они тогда претендовали.
Касаясь приведенного выше выступления Дж. Холла в
британском парламенте, государственный секретарь
США К. Хэлл писал послу Дж. Вайнанту: «Подобные
заявления вызывают явное беспокойство. Они даюг
простор для сферы деятельности комиссии, далеко
превосходящий то, что было решено в Москве»6.
В Вашингтоне считали, что соглашения,
достигнутые в рамках комиссии, создадут препятствия для
продвижения американских интересов в рамках
послевоенного урегулирования в Германии и Австрии. «Сам
президент Ф. Рузвельт видел в ней угрозу руководящей
53

роли США, — отметил в своей книге У, Стрэнг, — по-*
скольку это был орган, в котором английская
делегация, используя тактические и другие преимущества!
могла захватить инициативу»7.
Разногласия между США и Англией по вопросу о
функциях и полномочиях ЕКК оказались столь
серьезными, что их проявление могло оказать
неблагоприятное влияние на взаимоотношения двух союзных держав.
Учитывая это обстоятельство, Вайнант рекомендовал
своему правительству придерживаться в вопросе о
полномочиях ЕКК гибкой тактики и не занимать
отрицательной позиции при внесении англичанами на
рассмотрение комиссии какого-либо предложения. «Каждый
вопрос, — писал он в госдепартамент, — должен быть
рассмотрен, как он того заслуживает. И если в том
или ином случае мы сочтем, что рассмотрение
внесенного в Комиссию вопроса было бы нежелательно и
нецелесообразно, ничто не помешает нам прямо
сказать об этом»8.
Но даже «гибкий» подход к деятельности EKKf
рекомендованный Вайнантом, не соответствовал
настроениям, царившим в американской администрации.
Вашингтон не мог принять концепцию британской
стороны относительно задач и полномочий ЕКК.
«У англичан совершенно иной подход в вопросе о роли
комиссии» 9, — писал Хэлл Вайнанту.
В конечном счете США отклонили предложение
Лондона наделить ЕКК правом рассматривать любые
европейские проблемы послевоенного урегулирования.
«Такая концепция представлялась американцам
слишком широкой, — отмечал в мемуарах Дж. Кеннан.—
В особенности она не соответствовала отвращению
Ф. Рузвельта ко всему, что могло бы заранее связать
его или ограничить свободу его действий в отношении
послевоенного урегулирования в Европе»10.
Советский Союз в общем положительно отнесся к
учреждению и к задачам, которые ставились перед
ЕКК. Он считал, что комиссия должна содействовать
сотрудничеству трех держав в решении проблем
послевоенного урегулирования.
Уделяя, по понятным причинам, основное внимание
решению военных задач, СССР имел законную
заинтересованность в том, чтобы участвовать в
согласовании проблем, касавшихся Франции после ее
освобождения от нацистской оккупации, а также в разработке
политики в отношении Италии. Для Советского госу-
54

дарства было также небезразлично, как будет
складываться положение в Норвегии и в других странах после
их освобождения.
Однако в подходе к определению задач и функций
ЕКК Советский Союз считал, что комиссия должна
прежде всего заняться германской проблемой и
заблаговременно согласовать между союзниками
важнейшие вопросы послевоенного урегулирования в
Германии. Для такого подхода имелись веские основания.
Гитлеровское руководство, утратив к 1944 г. надежду
выиграть войну военными средствами, перенесло свои
расчеты на возникновение разногласий и конфликтов
между державами антигитлеровской коалиции.
Поэтому заблаговременное обсуждение важных вопросов
послевоенного урегулирования, таких, как условия
безоговорочной капитуляции Германии, зоны оккупации
в Германии и в Австрии и другие, и разработка по ним
тщательно сформулированных соглашений
представляли большое международное значение. Согласование
позиций союзников опрокидывало расчеты гитлеровцев
и подтверждало возможность сотрудничества между
государствами различных социальных систем в важных
вопросах послевоенной политики. Близость точек
зрения СССР и США на задачи комиссии помогла найти
решение вопроса о ее полномочиях и функциях.
Комиссия перешла затем к разработке условий
безоговорочной капитуляции Германии, к определению
ее разделения на зоны оккупации, к выработке
механизма управления Германией и Австрией. Фактически
вся ее деятельность сосредоточилась на германской
проблеме. Лишь попутно, по настоянию британской
стороны, несколько заседаний ЕКК было посвящено
условиям перемирия с Болгарией. Этим была отдана
своего рода дань настоянию Великобритании
рассматривать в ЕКК «любые» европейские проблемы.
Согласование условии
безоговорочной капитуляции Германии
При рассмотрении вопроса о безоговорочной
капитуляции Германии британская сторона вела дело к
тому, чтобы разработать соглашение, содержащее
детальные условия капитуляции. Соединенные Штаты,
напротив, склонялись к тому, чтобы в минимальной
степени связывать себя в вопросе германского
урегулирования межсоюзническими соглашениями.
55

Советский Союз исходил из необходимости
обеспечить прежде всего военную капитуляцию противника и
упразднение его военной машины. По мнению советской
стороны, само понятие «безоговорочная капитуляция»
не требовало детального изложения условий такой
капитуляции. Более того, СССР считал нецелесообразным
выдвигать суровые условия капитуляции помимо тех,
которые имели сугубо военное значение, а именно
разоружение противника. Жесткие условия невоенного
характера могли лишь способствовать продлению
сопротивления Германии, помогая гитлеровской
пропагандистской машине настраивать соответствующим
образом германское население. Учитывая эти
обстоятельства, Советский Союз считал целесообразным
ограничиться согласованием краткого документа, который при
необходимости мог бы быть затем дополнен другими
соглашениями.
На втором официальном заседании комиссии
английский представитель У. Стрэнг внес на ее
обсуждение британский проект безоговорочной капитуляции
Германии. Это был пространный документ,
содержавший 70 статей с подробным изложением условий
военного, политического, экономического и иного характера.
Английский представитель изложил также детальные
соображения относительно будущих зон оккупации.
По замыслу Англии все эти условия должны быть
приняты центральной властью и верховным
командованием Германии к неуклонному выполнению.
Считая весьма важным заранее согласовать со
своими союзниками условия капитуляции Германии и
последующего обращения с ней, Советский Союз
активно включился в обсуждение вопроса, поднятого
английской стороной. 18 февраля 1944 г. советский
представитель внес свой проект условий
безоговорочной капитуляции Германии и свои предложения об
оккупационных зонах.
Советский проект содержал в основном военные
условия капитуляции —прекращение Германией военных
действий, полное разоружение вооруженных сил
противника, освобождение военнопленных и
интернированных граждан Объединенных Наций, передача
германскими властями всех вооружений и военного
имущества командованию союзников и т. д. В проекте
имелась статья, обязывающая противника выполнять
дополнительные требования союзников по
политическим, экономическим, военным и другим вопросам11.
56

Представляя советский проект условий капитуляции
Германии, Ф. Т. Гусев заявил: «Условия капитуляции
Германии должны быть кратким военным
документом, выражающим принцип безоговорочной
капитуляции» 12.
В ходе обсуждения представитель СССР внес
предложение об объявлении военнослужащих германской
армии военнопленными. Осуществление этого
мероприятия, заявил Гусев, «дает возможность союзникам
осуществить демобилизацию армии в том порядке и в те
сроки, которые будут ими определены, и поставить под
контроль и непосредственное воздействие союзников
наиболее активную, сплоченную, обученную военному
делу, организованную массу германского населения»13.
Отвечая на доводы Стрэнга о том, что
осуществление советского предложения об объявлении
военнопленными немецких солдат и офицеров потребует
расходования значительных продовольственных ресурсов,
запасы которых у союзников весьма ограниченны,
советский представитель заметил: «...при всяких
условиях союзникам придется позаботиться об обеспечении
минимального уровня жизни для миллионов германских
солдат, независимо от того, будут ли они еще в армии
или вне ее»14.
Касаясь условий, в которых должны будут
содержаться германские военнопленные, Гусев отметил:
«Положения Гаагской конвенции 1907 г. и Женевской
конвенции 1929 г. могли бы быть применены
союзниками при установлении режима для
военнопленных. . .»15
Менее всех был подготовлен к обсуждению этих
вопросов американский представитель. .. Дж. Кеннан
пишет в своих мемуарах, что, не имея указаний из
Вашингтона, американская делегация блуждала в
потемках. Наконец в начале марта она получила проект
документа о капитуляции, который отличался от
проектов, предложенных Великобританией и Советским
Союзом, и не сопровождался какими-либо
объяснениями, указаниями и т. п. Затем 8 марта пришло, по
словам Дж. Кеннана, «самое курьезное» сообщение
по вопросу о зонах оккупации. Оно было
сформулировано не как предложение, которое должно вноситься
на переговорах между правительствами, а как военная
директива от американского Объединенного комитета
начальников штабов некоему подчиненному
подразделению.
67

В проекте условий капитуляции, внесенном 6 марта
Соединенными Штатами, делался упор на
обязательство германского правительства и командования
исполнять положения воззваний, приказов, предписаний и
распоряжений, которые могут быть изданы союзными
державами. Американский проект содержал положение
о том, что «все ресурсы и средства Германии и
германского народа, где бы они ни находились, включая
все права, полномочия и привилегии какого бы то ни
было характера, будут предоставлены абсолютно
свободными от каких-либо претензий в распоряжение*
союзников 16. В проекте указывалось, что права,
полномочия и привилегии союзников, «вытекающие из
полного поражения и безоговорочной капитуляции
Германии, не будут иметь ограничений какого бы то ни было
характера* 17.
Суммируя содержание американского проекта,
представитель США Вайнант отметил: «...три самых
важных элемента капитуляции заключаются в следующем:
1. Признание Германией безоговорочной
капитуляции;
2. Прекращение Германией военных действий и
3. Повиновение всем приказам, издаваемым
победителями»18.
Отстаивая позицию США, Вайнант повторил
аргументацию, выдвинутую советским представителем,
отметив, что краткий документ об условиях капитуляции
Германии имеет свое преимущество.
Советский Союз, о чем уже говорилось выше,
выступал за то, чтобы предъявить противнику краткие
условия капитуляции в основном военного характера.
Такая позиция основывалась, во-первых, на том, что во
время разработки условий капитуляции (в начале
1944 г.) трудно было предвидеть, какая обстановка
сложится к тому времени, когда Германия капитулирует, а
во-вторых, условия капитуляции могут быть впоследствии
дополнены различного рода декларациями, приказами,
воззваниями и, наконец, дополнениями к основному
акту о капитуляции в зависимости от обстоятельств,
которые выявятся к моменту сдачи врага. В этом
вопросе позиции СССР и США были довольно близкими.
Вместе с тем Советский Союз возражал против
некоторых положений американского проекта, в частности
против его пятой статьи. Указанная статья
предусматривала, что «все ресурсы и средства Германии и
германского народа, где бы они ни находились, включая
58

все права, полномочия и привилегии какого бы то ни
было характера, будут предоставлены абсолютно
свободными от каких-либо претензий в распоряжение»
главнокомандующих вооруженными силами союзных
держав 1Э.
СССР считал, что подобные чрезмерные требования
противоречат цели скорейшего окончания войны.
Представитель СССР указывал при обсуждении
американского проекта, что положение вроде приведенной выше
статьи «может быть использовано германским
правительством с целью заставить германский народ
продолжать борьбу против союзников»20.
При обсуждении советского проекта американская
сторона обращала внимание на то, что СССР
предусматривает выполнение требований только «германским
правительством и германским верховным
командованием», тогда как по проекту США «полномочия
союзников будут неограниченными»21. Суть расхождений
между СССР и США состояла в том, что Советский
Союз признавал виновниками войны руководящие
правительственные и военные круги, а не народ Германии,
тогда как США исходили из неограниченной
ответственности за войну всего германского народа.
Несмотря на расхождения, участникам переговоров
удалось выработать согласованный документ по
вопросу безоговорочной капитуляции Германии, и 25 июля
1944 г. он был утвержден комиссией. Это был краткий
документ, содержавший в основном положения
военного характера. В документе предусматривалось, что
главнокомандующие союзных держав будут
уполномочены предъявлять противнику дополнительные требова*
ния.
Утвержденный на заседании ЕКК 25 июля 1944 г.
документ о безоговорочной капитуляции был рассчитан
на то, что центральная власть Германии подпишет его
и примет к выполнению. Однако развитие событий в
Германии привело к тому, что к моменту ее
поражения там не было власти, способной выполнять условия
капитуляции. Предвидя такую ситуацию, союзники
разработали и согласовали в ЕКК Декларацию о
поражении Германии и о взятии правительствами СССР,
США, Англии и Франции на себя верховной власти в
Германии.
Согласованный в ЕКК проект декларации о
поражении Германии не предусматривал подписания этого
документа германскими властями и принятия его ими
59

к выполнению. Документ прокламировал требование ко
всем германским властям и германскому народу
выполнять его положения и другие приказы, распоряжения
и инструкции, которые будут изданы союзными
державами. По содержанию декларация не отличалась от
положений документа о безоговорочной капитуляции
Германии, подготовленного и принятого в ЕКК 25 июля
1944 г. Декларация о поражении Германии и о взятии
на себя союзными державами власти в Германии была
утверждена ЕКК 12 мая 1945 г. и представлена
участвующим в ней правительствам22.
5 июня 1945 г. Декларация о поражении Германии
была подписана в Берлине главнокомандующими
четырех союзных держав—Г. К. Жуковым, Д.
Эйзенхауэром, Б. Л. Монтгомери и Ж. Делатром де Тассиньи.
На следующий день она была обнародована.
Одновременно были опубликованы краткие изложения
соглашений о зонах оккупации и о контрольном механизме
в Германии.
Англо-американские планы
расчленения Германии
При обсуждении в ЕКК вопроса о безоговорочной
капитуляции Германии английский представитель
У. Стрэнг внес (26 января 1944 г.) на рассмотрение
комиссии документ, содержавший предложение о
создании комитета по расчленению Германии и проект
положения об этом комитете. Выступая в комиссии с
обоснованием внесенного документа, Стрэнг сослался на
решения Московской конференции министров
иностранных дел и Тегеранской конференции руководителей трех
союзных держав о передаче вопроса о расчленении
Германии на рассмотрение ЕКК.
Советский представитель в ЕКК не поддержал
предложения о создании комитета по расчленению
Германии и уклонился от обсуждения этого вопроса.
Советский Союз не хотел давать «зелецый свет» рассмотрению
проблемы раздробления германского государства.
Благодаря такой позиции Советского Союза вопрос,
поднятый английской стороной, и внесенный ею документ не
получили движения в комиссии. Проблема расчленения
Германии не нашла также' отражения в соглашениях,
выработанных в рамках ЕКК относительно
безоговорочной капитуляции Германии, и в проекте декларации
о ее поражении.
60

Между тем планы расчленения Германии занимали
видное место в памятках Лондона и Вашингтона
относительно послевоенного урегулирования. Для
разработки позиции США в этом вопросе Ф. Рузвельт в начале
сентября 1944 г. создал комитет на уровне министров в
составе государственного секретаря К. Хэлла, военного
министра Г. Стимсона и министра финансов Г. Морген-
тау. Координировать деятельность членов комитета,
представлявших различные американские ведомства,
президент поручил своему советнику Гарри Гопкинсу.
Г. Моргентау представил на рассмотрение комитета
свой план, намечавший передачу Силезии и Восточной
Пруссии Советскому Союзу и Польше; Саарской
области и примыкающих к ней территорий — Франции;
присоединение территорий к северу от Кильского канала
к Дании. Рур и Кильский канал отходили от Германии,
образовывали международную зону и передавались в
управление международной власти. Остальная часть
Германии делилась на два независимых государства —
северное и южное.
«План Моргентау» предусматривал превращение
раздробленных германских государств в аграрные
районы, лишенные значительных промышленных
предприятий. Согласно этому плану, германская тяжелая
индустрия должна была быть либо демонтирована и
передана в виде репараций государствам, пострадавшим от
агрессии держав «оси», либо разрушена, особенно та,
которая сосредоточена в Руре и Сааре 23.
«Эта территория, — говорилось в «плане Моргентау*
о Руре и прилегающих к нему промышленных
районах,— должна быть не только лишена всей
существующей в настоящее время промышленности, но и так
ослаблена и управляема таким образом, чтобы она не
могла в обозримом будущем стать индустриальным
районом. Все промышленные предприятия и
оборудование, не разрушенные военными действиями, должны
быть либо полностью демонтированы, либо вывезены
из этого района, либо полностью ликвидированы. Все
оборудование шахт должно быть изъято, а шахты
должны быть полностью разрушены» 24.
«План Моргентау» встретил возражение других
членов комитета — К. Хэлла и Г. Стимсона. К. Хэлл считал,
что не следует предпринимать каких-либо шагов по
расчленению Германии, до тех пор пока не станет ясной
обстановка внутри страны и не будут известны позиции
СССР и Англии. Г. Стимсон считал, что реализация
61

предложений Г. Моргентау окажет отрицательное
влияние на положение в Европе в целом.
В результате разногласий, возникших в
правительстве США по вопросу о будущем Германии, Ф. Рузвельт
приехал на вторую Квебекскую конференцию * без
определенной программы.
Однако «план Моргентау» оказал большое влияние
как на президента США, так и на английского
премьер-министра. На конференции в Квебеке лидеры двух
держав парафировали документ об обращении с
Германией следующего содержания:
«На конференции между президентом и
премьер-министром при рассмотрении вопроса о наилучших мерах
в целях предупреждения восстановления военной мощи
Германии было достигнуто понимание, что
существенным средством для этого было бы отделение от нее
Рура и Саара.
Легкость, с какой металлургическая, химическая и
электротехническая промышленность Германии могла
быть переведена с мирных на военные рельсы,
оказалась поразительной. Должно быть также учтено, что
немцы разрушили большую часть промышленности
России и других союзных соседних стран, и было бы
справедливо, чтобы пострадавшие страны получили
подлежащее демонтажу оборудование, в котором они
нуждаются, для возмещения причиненных им потерь.
Поэтому указанные отрасли промышленности Рура и Саара
должны быть ликвидированы. Достигнуто понимание
(между Рузвельтом и Черчиллем. — А. Р.), что оба
эти района должны быть поставлены под контроль
какой-либо международной организации, которая
наблюдала бы за осуществлением демонтажа этих отраслей
промышленности и создала бы гарантию того, чтобы
путем каких-либо уловок они не были вновь
восстановлены.
Эта* программа упразднения военной
промышленности в Руре и Сааре предусматривает превращение
Германии в страну преимущественно сельскохозяйственную
и пасторальную по своему характеру.
Премьер-министр и президент выражают согласие с
этой программой»25.
Текст этого документа был продиктован У.
Черчиллем после бесед с Г. Моргентау, который изложил ему
* Встреча Рузвельта с Черчиллем, проходившая с 11 по 16
сентября 1944 г.
62

свои концепции «реорганизации* германской экономики
в послевоенный период. У. Черчилль исходил из того,
что устранение конкурента в лице Германии будет
способствовать быстрому восстановлению и подъему
экономики Англии. Помимо этого он рассчитывал
получить поддержку тех влиятельных кругов Америки,
которые стояли за сторонниками упразднения
промышленного потенциала Германии.
Военная обстановка в течение 1944 г. быстро
менялась в пользу Советского Союза. К началу 1945 г.
Красная Армия вступила на территорию Германии.
Неотвратимость разгрома германского фашизма стала
очевидной. Германия потеряла всех своих союзников в
Европе. Военный и политический крах нацистской
Германии был вопросом ближайшего времени.
Успехи Советских Вооруженных Сил, рост влияния
и международного авторитета Советского Союза
побудили определенные политические круги в США и
Англии к пересмотру некоторых своих взглядов на
проблему послевоенного устройства мира. В Лондоне и
Вашингтоне при рассмотрении германского вопроса вновь
возвращались к мысли об использовании Германии в
качестве противовеса Советскому Союзу и все более
склонялись к проведению традиционной политики
«равновесия сил в Европе», в которой Германии отводилось
видное место.
В этой связи лидеры США и Англии теряли
интерес к идее аграризации Германии, о которой они
договорились на второй Квебекской конференции. Судя по
всему, для западных держав утратила свое значение и
проблема отделения Рура и Саара от Германии, а
также расчленения страны на ряд независимых
государств.
Тем че менее на Крымской конференции в феврале
1945 г. западные державы попытались поставить на
обсуждение вопрос о расчленении Германии, с тем
чтобы выявить позицию СССР, а затем при
соответствующих обстоятельствах использовать факт проведенной
дискуссии в спекулятивных целях. Однако СССР,
оставаясь на прежних позициях, не поддержал планы
западных держав, предусматривавшие расчленение Гер*
мании на ряд отдельных государств.
63

Консультации участников ЕКК
с другими европейскими союзниками
В решении Московской конференции об учреждении
Европейской консультативной комиссии указывалось,
что «представители правительств других Объединенных
Наций будут, по усмотрению комиссии, приглашаться
принять участие в заседаниях комиссии, когда будут
обсуждаться вопросы, особо затрагивающие их
интересы» 26. Условия безоговорочной капитуляции,
согласованные в ЕКК и утвержденные 25 июля на заседании
комиссии, непосредственно затрагивали интересы всех
союзных государств, поэтому возник вопрос о
проведении с ними консультаций, прежде всего по этому, уже
согласованному, вопросу. Консультации такого рода
представляли большую сложность.
Работа ЕКК и утвержденный в ее рамках текст
условий безоговорочной капитуляции Германии
содержались по вполне понятным причинам в большом секрете.
Преждевременное раскрытие условий безоговорочной
капитуляции Германии дало бы пищу геббельсовской
пропаганде и могло способствовать затягиванию сроков
войны. Сообщение значительному числу правительств
согласованного в ЕКК текста условий капитуляции
Германии было чревато опасностью утечки крайне важной
информации. Передача, например, этого текста или его
содержания радиотелеграфом даже в зашифрованном
виде в Каир, где находились правительства Югославии
и Греции, могла создать особую опасность в этом
отношении. Гитлеровская Германия имела эффективную
службу радиоперехвата и расшифровки кодированных
сообщений. Поэтому было решено ограничиться
запросом союзных государств об их пожеланиях, связанных с
предъявлением Германии условий капитуляции, не
сообщая им уже согласованного в ЕКК текста этих условий.
(Лишь в конце 1944 г. им было сообщено устно краткое
содержание согласованных условий капитуляции
Германии.)
В ответ на этот запрос правительства Бельгии,
Греции, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии,
Чехословакии, а также польское «правительство* в эмиграции
(СССР резервировал свою позицию в отношении такого
«правительства») представили в комиссию свои
соображения по вопросу об условиях капитуляции. Бельгия,
Люксембург и Нидерланды, сообщившие идентичные
ответы, предложили включить в документ о капитуляции
64

Германии требование немедленной эвакуации немцев с
территорий их стран, если к моменту капитуляции они
еще не будут оттуда изгнаны, а также захвата запасов
продовольствия, находившихся на немецких складах, и
охраны граждан и собственности этих стран.
Правительства названных стран предложили, чтобы союзные
вооруженные силы заняли стратегические пункты
Германии. Они высказали пожелание принять участие в
оккупации ее территории. Правительство Нидерландов
заявило, однако, что оно, по-видимому, не сможет
участвовать в этом мероприятии, так как его вооруженные
силы необходимы для войны против Японии 27.
Чехословакия потребовала восстановления границ
1937 г., перемещения немецкого населения из
Чехословакии в Германию и установления для чехословацкого
судоходства привилегии «вольного порта» в Гамбурге и
Штеттине. Если Германия будет оккупирована
вооруженными силами помимо четырех держав (СССР, США,
Англии и Франции), то и Чехослозакия хотела бы
участвовать в оккупации смежных с ней районов 28.
Греция выдвинула требование о репарациях с
Германии и о возмещении ей ущерба за разграбление,
учиненное гитлеровскими оккупантами. Она также заявила
о желании принять участие в оккупации Германии и в
контрольном механизме для Германии 29.
Норвегия высказалась за предоставление ей права
на участие в оккупации Германии и в контрольном
механизме для этой страны 30.
Югославия не представила своих соображений по
рассматриваемому вопросу, поскольку все усилия ее
правительства, возглавлявшегося Иоснпом Броз Тито,
были поглощены освободительной борьбой югославского
народа против превосходящих сил фашистской-
Германии.
Для рассмотрения предложений европейских
союзных государств по вопросу об условиях капитуляции
Германии и для проведения совещаний с
представителями этих государств ЕКК учредила комитет под
председательством посланника СССР А. А. Соболева. Комитет
обсудил на совместных совещаниях с представителями
указанных государств полученные от них соображения
и предложения об условиях капитуляции Германии. Эти
предложения были учтены при последующем
рассмотрении проблемы послевоенного урегулирования в
Германии.
<* Рощин А. А.
65

Вопрос об участии Франции в ЕКК
Французский комитет национального освобождения
(ФКНО) летом 1944 г., когда начались консультации
участников ЕКК с другими европейскими союзниками
об условиях капитуляции Германии, добивался
получения для себя статуса члена Европейской
консультативной комиссии.
В ходе консультаций в рамках ЕКК с другими
союзниками ФКНО потребовал, чтобы его представители
не только отвечали на ставившиеся комиссией
вопросы об условиях капитуляции Германии, но и получали
бы информацию о том, какой позиции придерживаются
по этому вопросу члены ЕКК, т. е. СССР, США и
Англия. Помимо этого ФКНО настаивал на праве
обосновать и защищать свою позицию в порядке устной
дискуссии. Иначе для Франции, заявляли представители
комитета, создалось бы неравноправное положение по
сравнению с другими членами ЕКК. «...Франция так
близко заинтересована в делах Германии, — заявил
Р. Массигли * в беседе с Ф. Т. Гусевым 26 августа
1944 г., — что временное правительство Франции не
может ограничиться письменным ответом на запрос
комиссии и желает принять непосредственное участие в
обсуждении этих вопросов»31. В беседе с А. Иденом в
начале сентября он прямо заявил, что «значение
Франции в европейских делах вообще дает ей право быть
полноправным членом Европейской консультативной
комиссии»32.
Придавая большое значение полноправному участию
Франции в послевоенном урегулировании, и прежде
всего в решении германской проблемы, в интересах
международной безопасности в послевоенном мире,
Советский Союз поддержал пожелания французского
временного правительства. «...Советское правительство, —
говорилось в записке правительства СССР
Великобритании от 26 октября 1944 г., — высказывается за участие
представителя французского временного
правительства ** в делах Европейской консультативной комиссии в
качестве четвертого постоянного члена этой комиссии»33,
* Комиссар по иностранным делам французского комитета
национального освобождения.
** 23 октября 1944 г. ФКНО был признан союзными
державами — СССР, США и Англией — в качестве французского
временного правительства. Советский Союз был готсГв сделать это ранее,
но в целях сохранения единства союзников воздержался до
согласования одновременного заявления.
66

29 октября посол СССР в США А. А. Громыко
направил в госдепартамент меморандум аналогичного
содержания 34.
Позиция руководящих кругов США в вопросе об
участии Франции в ЕКК была, напротив, весьма
сдержанной и даже негативной. «Я полагаю, — писал Вай-
нант Хэллу 3 октября 1944 г., — что было бы ошибкой
вводить любой другой государственный (national)
элемент в комиссию до того, как завершится военная
фаза капитуляции Германии. Основная задача ЕКК в
настоящее время — достичь согласованного решения на
трехсторонней основе» 35.
Даже после того как Вашингтон под воздействием
позиции СССР и по рекомендации Великобритании
согласился на допуск Франции в ЕКК, американский
посол в Лондоне продолжал выдвигать возражения. «По-
моему,— писал он, — было бы большой ошибкой
принять французский вопрос к обсуждению в Европейской
консультативной комиссии (т. е. допустить Францию в
ЕКК. — А. Р.) до того, как основные военные документы
будут согласованы с русскими и англичанами»36.
Возражения против участия Франции в ЕКК
вызывались опасением, что допуск Франции может ослабить
американские позиции в деле послевоенного
урегулирования в Европе, и прежде всего в Германии. В
Вашингтоне были обеспокоены тем, что после освобождения
Франция может занять независимую, левую позицию
во внутренних и международных делах и это окажет
отрицательное влияние на положение Соединенных
Штатов в мире. Американские военные круги имели в
виду соображения и иного порядка. Характеризуя
позицию США в отношении участия Франции в ЕКК,
посол СССР в США А. А. Громыко сообщал в Наркомин-
дел: «Позиция, занятая американцами, объясняется
отчасти тем, что они пытаются добиться от французов
уступок в части получения баз во французских
владениях. Кроме Дакара и Касабланки, американцы
стремятся получить и другие базы, в частности в Индокитае
(по освобождении от японцев) и Новой Каледонии»37.
Пренебрежительное отношение к Франции отчетливо
прорисовывается в докладной записке, подготовленной
госдепартаментом в апреле 1945 г. для президента
Трумэна с целью информировать его об основных
установках американской внешней политики. В этой записке
утверждалось, что французское временное
правительство и французский народ чрезмерно озабочены вопроса-
3*
67

ми национального престижа. Поэтому они время от
времени выдвигают требования, не соответствующие их
нынешнему могуществу, и в отдельных случаях,
особенно в связи с Индокитаем, проявляют неразумную
подозрительность в отношении американских целей и
мотивов.
Лондон занял более благоприятную для Франции
позицию. Английские руководители понимали, что
Франция будет так или иначе играть важную роль в
послевоенном мире и без нее англичане не смогут
противостоять в Западной Европе даже побежденной
Германии. Кроме того, в Лондоне считали, что ради
сохранения влияния на Францию необходимо пойти
навстречу ее просьбам и требованиям.
Во время, пребывания в октябре 1944 г. Черчилля и
Идена в Москве было достигнуто согласие пригласить
Францию принять участие в работе Европейской
консультативной комиссии.
Необходимость восстановления положения Франции
в качестве великой европейской державы более чем
назрела. Такой шаг позволял обеспечить большую
стабильность и безопасность Европы после окончания войны,
снимая то недовольство, которое накапливалось во
французском народе, все более отчетливо осознававшем
стремление западных держав устранить его от решения
проблем, кровно затрагивавших интересы Франции.
По возвращении британских руководителей из
Москвы они предприняли шаги к тому, чтобы убедить
Вашингтон отказаться от противодействия участию
французов в ЕКК. В английской памятной записке
госдепартаменту США от 7 ноября 1944 г. говорилось: «Отказ
удовлетворить Францию по этому вопросу, особенно
теперь, когда Советское правительство высказало
положительное к нему отношение, может причинить
серьезный ущерб отношениям с Францией. Настоящий
момент,— указывалось далее в записке, — является
критическим в формировании будущей французской политики,
и было бы опасным рисковать отдалением Франции от
западных демократий»38.
Под влиянием позиции Москвы, разделявшейся
Лондоном, президент Рузвельт дал указание
госдепартаменту одобрить членство.Франции в ЕКК39. 11 ноября
1944 г. СССР, США и Англия официально пригласили
Францию принять участие в работе комиссии.
27 ноября 1944 г. посол Франции в Англии Р. Мас-
сигли появился в Ланкастер-хаузе — штаб-квартире
W

ЕКК — для участия в заседании Европейской
консультативной комиссии, и с этого дня Франция стала ее
полноправным членом. Массигли был опытным
дипломатом, хорошо знавшим международные дела. Он
начал с дипломатического жеста, заявив, что в целях
экономии времени при рассмотрении текущих дел будет
пользоваться английским языком и лишь важные
заявления в целях точности их изложения будет делать на
французском языке. После того как Франция вошла на
правах члена в ЕКК, французский язык также стал
официальным языком комиссии/ и все документы
издавались уже на трех языках — русском, английском и
французском.
Французская дипломатия настаивала на
полноправном участии Франции во всех рассматривавшихся в
Комиссии мероприятиях, касавшихся послевоенного
урегулирования германского вопроса. 27 декабря 1944 г.
французский представитель внес в ЕКК меморандум с
изложением позиции своей страны по указанному
вопросу. В меморандуме раскрывалось значение для
Франции германской проблемы.
«Временное правительство Французской
Республики,— говорилось в меморандуме, — уже неоднократно
подчеркивало, как важно с политической и моральной
точек зрения, чтобы Франция с самого начала
участвовала в мероприятии, которое будет иметь для нее-
жизненное значение, так как оно должно определить на
ближайшее время отношения между Францией и
Германией, столь сильно в течение столетий влиявшие на
судьбу Европы» 40.
В меморандуме подчеркивалось, что Франция
должна вместе с СССР, США и Англией участвовать в
осуществлении верховной власти в Германии,
документы о капитуляции Германии должны быть подписаны
также и представителем французского командования, и
в уже принятый текст этих документов должны быть
внесены соответствующие изменения. «Временная зона
оккупации, границы которой будут установлены
позднее, — говорилось во французском меморандуме, —
должна быть отведена французской армии, которая
также будет участвовать в оккупации «Большого
Берлина»» 4l.
69

Согласование зон оккупации в Германии
15 января 1944 г. английский представитель Стрэнг
внес на рассмотрение Европейской консультативной
комиссии предложение по вопросу о зонах оккупации
Германии. Оно предусматривало разделение Германии
на три зоны — восточную, северо-западную и
юго-западную, предназначенные для оккупации
соответственно Советскими Вооруженными Силами, английскими и
американскими войсками.
Восточная зона охватывала 40% территории, 36%
населения и 33% промышленного производства
довоенной Германии. Учитывая вклад Красной Армии в
разгром фашистской Германии и тяжелые потери
советского народа в войне, СССР был вправе, по мнению
западных представителей в ЕКК42, претендовать на
оккупацию большей части германской территории. Тем более
что часть территории в советской зоне оккупации,
относившаяся к исконно польским землям, отторгнутым в
процессе германской экспансии, подлежала передаче
Польше.
18 февраля 1944 г. представитель СССР в ЕКК
заявил, что советская сторона согласна оккупировать
своими вооруженными силами предусмотренную
английским планом восточную зону Германии. «Согласие
Советского Союза без торговли на зону, немногим
превышающую треть Германии, — писал по этому вопросу
американский советник в ЕКК Ф. Мозли, — явилось
показателем умеренного и примирительного подхода
советской стороны к проблеме послевоенной Германии»43.
Выше мы уже ссылались на воспоминания Дж. Кен-
нана, который был повергнут в изумление
полученными 8 марта из Вашингтона указаниями насчет зон
оккупации. Они в общих географических терминах
определяли зону, которую предполагали оккупировать
Соединенные Штаты в Северной Германии.
Предполагавшаяся американская зона, пишет Дж. Кеннан, должна
была охватить 51 процент населения и 46 процентов
территории Германии. Выложить такое требование на
стол Комиссии означало бы поставить американскую
делегацию, мягко говоря, в неловкую позицию по
отношению к Великобритании и СССР. По свидетельству
Дж. Кеннана, дело дошло до президента, и лишь в мае
Вайнанту были посланы указания одобрить границы
восточной зоны, как они предлагались британским и
советским представителями.
70

Тем не менее американский представитель в ЕКК
Д. Вайнант отказывался вплоть до июня 1944 г.
обсуждать вопрос о зонах оккупации. Это объяснялось тем,
что правительство и военное министерство США
продолжали считать, что установление зон оккупации в
Германии якобы чисто военный вопрос, который должен
решаться в зависимости от фактического размещения
союзнических войск в Германии к моменту
капитуляции, и что ЕКК не компетентна его рассматривать44.
Англия претендовала на оккупацию
Северо-Западной Германии. Свою претензию она обосновывала
близостью этой зоны к Англии, тесными связями с
голландскими и норвежскими вооруженными силами, а также
лучшими возможностями для осуществления
мероприятий по разоружению и демилитаризации Германии.
У. Черчилль утверждал, что, занимая юго-западную
зону, Соединенным Штатам будет легче осуществлять
экономическое восстановление Франции, Италии и
южных районов Европы. Кроме того, он указывал, что уже
согласованный план вторжения англо-американских
войск в Нормандию ставил англичан на левый фланг
военных операций против Германии. Переводить
английские войска в юго-западную зону вторжения уже
было поздно 45.
В ответ на претензии американцев на
северо-западную зону в Германии Черчилль в послании Рузвельту
от 23 февраля 1944 г. писал: «Мы особенно
заинтересованы в военно-морском разоружении Германии, и мы
лучше оснащены и имеем лучшее географическое
положение, чем любая другая держава, чтобы обеспечить
осуществление этого процесса с максимальной
эффективностью»46. И далее: «Существует тесный контакт
между английскими, норвежскими и нидерландскими
силами, которые мы подготовили и организовали, и
желательно, чтобы такое положение сохранилось после
войны. Будет весьма трудно сохранить такое
сотрудничество этих стран, если они окажутся вне зоны нашей
ответственности»47.
Объясняя претензии англичан на занятие
северозападной зоны в Германии наличием
военно-стратегического плана, предусматривавшего, что английские
войска будут участвовать в операциях в северной части
Европейского континента, Черчилль писал Рузвельту:
«Только причины категорической важности могли бы
оправдать столь коренное изменение плана, которое
предлагается»48. Британский премьер старался убедить
71

президента США в том, что оккупация американцами
юго-западной зоны позволит ему скорее вывести
американские войска из Европы. «Если у вас будет южная
>она, —писал он, — то французы не только не станут
удерживать большую часть ваших солдат в Европе
дольше, чем вам желательно, но, видимо, дадут
возможность отвести часть ваших солдат быстрее, чем вы
рассчитывали» 49.
Не соглашаясь с предложением Англии о
распределении зон оккупации в Германии, американцы
настаивали, чтобы им была выделена для оккупации промыш-
ленно развитая северо-западная зона Германии,
имеющая крупные морские порты — Гамбург, Бремен и
другие, вблизи которой находились также и голландские
порты — Роттердам, Амстердам. «Я совершенно не
желаю осуществлять полицейские функции во Франции,—
писал Рузвельт Черчиллю 7 февраля, — да, пожалуй,
также и в Италии и на Балканах. В конце концов
Франция — это Ваше детище, которое долго еще надо
пестовать, прежде чем оно сможет самостоятельно ходить.
Мне будет очень трудно сохранить во Франции свои
вооруженные силы или администрацию хотя бы какое-
то время» 50.
В связи с выдвинутыми Черчиллем аргументами в
пользу оккупации английскими вооруженными силами
северо-западной зоны Германии Рузвельт изложил свои
указания по этому вопросу в меморандуме от 24
февраля 1944 г. на имя заместителя государственного
секретаря Э. Стеттиниуса. «Я не хочу, — писал
президент,— чтобы на Соединенные Штаты ложилось
послевоенное бремя восстановления Франции, Италии и
Балкан. Это не наша задача, имея в виду расстояние в
3500 и более миль. Это определенно задача англичан,
поскольку они в ней более жизненно заинтересованы»51.
Наша основная цель, отмечал он, не вмешательство во
внутренние дела Южной Европы, а устранение
Германии как военно-политического фактора -и- ликвидация
возможности или даже вероятности возникновения
третьей мировой войны.
Президент США считал, что выдвинутые премьер-
министром Англии аргументы — это лишь благовидный
предлог. В этой связи он писал, что, «где бы английские
или американские войска ни находились в день
капитуляции Германии, было бы физически легко для них
продвинуться в любом направлении на север, восток
или юг62. Я должен также рассматривать, в какой ча-
72

сти Германии легче держать американские войска.
Необходимо иметь в виду, что снабжение их должно
осуществляться морем на 3500 и более миль, что
Соединенные Штаты должны использовать северные порты
Германии — Гамбург и Бремен, а также порты
Нидерландов для длительных операций» б3.
Из-за несогласия Вашингтона с предложенным
Лондоном распределением западных зон оккупации в
Германии представитель США в ЕКК Д. Вайнант в течение
нескольких недель не получал никаких инструкций от
"своего правительства для обсуждения в комиссии
вопроса о зонах. «Повторные телеграфные обращения с
просьбами сообщить инструкции, — вспоминает Дж. Кен-
нан, — оставались без ответа. Наши английские коллеги
были обеспокоены. Мы оказались в весьма затрудни-
телт ном положении»б4.
В полученном в марте 1944 г. Д. Вайнантом
указании Комитета начальников штабов США границы
американской зоны оккупации в Германии предлагалось
установить вне связи с обсуждаемым в ЕКК английским
планом. Границы восточной зоны, предназначенной для
СССР и принятой советской стороной, отодвигались на
50—150 миль к востоку по сравнению с этим планом56.
Внесение на обсуждение ЕКК американского плана
создания зон оккупации в Германии противопоставило
бы США СССР и Англии. К такому заключению
пришел и Д. Вайнант. Он решил не вносить в Комиссию
предложение, полученное им из Вашингтона, а
направил туда своего советника и предупредил, что внесение
в ЕКК американского предложения о зонах имело бы
нежелательные политические последствия.
В госдепартаменте, куда Дж. Кеннан обратился по
приезде, отказались пересматривать предложение о
зонах, мотивируя это тем. что оно исходит от военного
министерства. Поэтому Дж. Кеннан решил обратиться
непосредственно к презиленту США. В своем
меморандуме лля презилента он писал: «Если мы выступим с
предложением объединенных штабов, русские придут к
?аключенгю, что мы решили урезать их зону почти на
ВО процентов по сравнению с тем, что они требуют.
Это сделает их весьма подозрительными в отношении
наших мотивов, и Вайнант просит объяснений, чем
вызывается такое наше действие»56. Кеннан отметил, что
американское предложение не соответствовало также
административным границам, существовярш"м в
Германии. В заключение своего меморандума Кеннан пп-
73

сал: «Вайнант надеется, что будет признано
возможным принять границы советской зоны, как уже
согласовано русскими и англичанами»57.
Рузвельт был весьма удивлен, когда узнал, что его
черновой набросок, сделанный им еще в декабре 1943 г.
в Каире и предназначенный сугубо для внутренних
целей, послужил основой для разработки директивы
Д. Вайнанту по вопросу о зонах. Президент не
возражал против границ восточной зоны Германии,
предназначенной для СССР, но был решительно против
намеченного Англией распределения западных зон58. В
апреле 1944 г. в Лондон для урегулирования
англо-американских разногласий по вопросу о зонах оккупации в
Германии прилетел заместитель государственного
секретаря США Э. Стеттиниус. Однако урегулировать
возникшие разногласия ему не удалось, так как англичане
просили отложить рассмотрение вопроса до встречи в
верхах глав правительств обоих государств.
Главнокомандующий экспедиционными
англо-американскими вооруженными силами, предназначенными для
высадки на севере Франции, генерал Д. Эйзенхауэр
предложил создать объединенную англо-американскую
зону оккупации. 14 апреля Э. Стеттиниус
телеграфировал К. Хэллу: «Генерал Эйзенхауэр глубоко убежден,
что английская и американская зоны в Германии
должны быть объединены в одну англо-американскую зону
оккупации. Он заявил, что «было бы очень трудно с
военной точки зрения разделить на два отдельных
оккупационных командования после капитуляции Германии то,
что является объединенным англо-американским
командованием»»59. Однако предложение Д. Эйзенхауэра не
получило поддержки правительства США.
1 мая 1944 г. Хэлл сообщил Вайнанту, что он может
согласиться на установление границ зон оккупации, как
они предложены советской делегацией, а также
англичанами. Что касается распределения зон, то США
по-прежнему настаивали на занятии ими северо-западной зоны60.
Одновременно Рузвельт предложил Черчиллю дать
Эйзенхауэру указание о том, чтобы он «разработал
практически осуществимые планы перемещения
американских войск в Нидерланды и северо-западную
Германию в качестве оккупационных войск после
прекращения боевых действий против Германии*6!. Однако ввиду
противодействия Черчилля такое указание не было
дано. 3 августа 1944 г. Ф. Рузвельт, находясь на Аляске,
куда он выехал в инспекционную поездку, телеграфа
74

ровал Д. Вайнанту поручение ускорить согласование
вопроса об установлении для США северо-западной зоны62.
Рассмотрение вопроса о зонах оккупации Германии
и об управлении «Большим Берлином» закончилось
лишь в сентябре 1944 г. Было согласовано разделение
Германии на три зоны: восточную, северо-западную и
юго-западную. В восточную зону, предназначенную для
оккупации Советскими Вооруженными Силами, вошли
Померания. Бранденбург, Мекленбург, Саксония,
Тюрингия и Верхняя и Нижняя Силезия; в
северо-западную— Ганновер, Вестфалия, Шлезвиг-Гольштейн,
Рейнская область, Брауншвейг и Гессеи-Нассау; в
юго-западную зону включались Бавария, Вюртемберг, Пфальц
и Саарская область.
Столица Германии Берлин вошла в советскую зону
оккупации. Но для того чтобы создать совместный
механизм управления Германией, Берлин с пригородами,
так называемый «Большой Берлин», делился на три
сектора: северо-восточный, северо-западный и южный.
Северо-восточный сектор предназначался для
Советского Союза. Северо-западный и южный секторы не
были распределены между Соединенными Штатами и
Англией из-за разногласий между ними относительно
распределения зон оккупации в Германии и соответственно
секторов в Берлине.
12 сентября 1944 г. три представителя в ЕКК —
Ф. Т. Гусев, Д. Вайнант и У. Стрэнг — подписали
протокол о зонах оккупации Германии и об управлении
«Большим Берлином», но без указания того, чьи
вооруженные силы займут северо-западную и юго-западную
зоны Германии, а также северо-западную и южную
часть «Большого Берлина»63.
Распределение зон оккупации между США и
Англией было согласовано Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем
лишь на второй Квебекской конференции. Американцы
согласились занять юго-западную зону при условии
предоставления им особых прав в портах Бремен и Бре-
мерхафен и транзита через английскую северо-западную
зону. В Квебеке было также договорено о некотором
изменении границ между северо-западной и
юго-западной зонами. Саар и Пфальц к западу от Рейна
включались в английскую — северо-западную — зону, а Гес-
сен-Кассель и Гессен-Нассау были переданы в
американскую— юго-западную — зону. Соглашения,
достигнутые США и Англией на второй Квебекской
конференции, были оформлены решением ЕКК 14 ноября 1944 г.64
75

Поскольку в ноябре 1944 г. Франция стала
полноправным членом ЕКК, встал вопрос об ее участии в
оккупации Германии. Это было тем более необходимо,
что французские вооруженные силы принимали
активное участие в боевых операциях против общего врага.
На Крымской конференции руководителей трех
держав в феврале 1945 г. был улажен вопрос о
предоставлении Франции определенной зоны в Германии для
оккупации французскими войсками. Эта зона
выкраивалась из английской и американской зон65.
В результате межсоюзнических переговоров для
Франции выделялась зона, состоявшая из части
английской зоны в составе Саара, Пфальца и части Рейнской
области. Однако французские власти считали, что этого
мало для Франции, и претендовали на включение в их
зону Бадена, Вюртемберга, Гессен-Касселя и Гессен-
Нассау, с тем чтобы получить доступ к границам
советской зоны.
Американцы отказались удовлетворить эти
требования. Из состава своей зоны они выделили Франции лишь
город Баден-Баден. Другие претензии Франции
американцы отводили на том основании, что земли Баден и
Вюртемберг должны будут войти вместе с Баварией в
проектируемое южногерманское государство. Выделение
же этих двух земель из американской зоны, заявляли
представители США, затруднит создание такого
государства 66. Франции был также выделен для оккупации
сектор в Берлине.
Таким образом, вхождение Франции в Европейскую
консультативную комиссию сделало необходимым
пересмотр соглашения о зонах оккупации в Германии. Этот
пересмотр был оформлен в ЕКК 26 июля 1945 г. Что
же касается двух других соглашений трех держав,
выработанных в ЕКК до прихода Франции,—о
безоговорочной капитуляции и о контрольном механизме в
Германии, то они остались без изменения. В них были
сделаны лишь упоминания о Франции как участнице
соглашений.
Достигнутое в рамках ЕКК соглашение о зонах
оккупации в Германии имело положительное значение для
взаимоотношений держав антигитлеровской коалиции.
Взаимная договоренность предотвратила столкновения
между ними, которые были бы весьма вероятны при
неурегулированности к моменту капитуляции фашистской
Германии весьма сложного и острого вопроса о зонах
оккупации.
76

И все же имела место попытка со стороны У.
Черчилля пересмотреть и даже нарушить межсоюзническое
соглашение о зонах оккупации. На заключительном
этапе войны командование вермахта перебросило с
Западного фронта часть своих войск на Восточный фронт,
открыв тем самым дорогу вооруженным силам
западных союзников. Вследствие этого англо-американским
войскам в последние дни войны удалось сделать бросок
вперед и занять Тюрингию и часть Саксонии,
входивших по договоренности в советскую зону оккупации. В
то же время Красная Армия, сломив отчаянное
сопротивление фашистских войск на подступах к Берлину и
в самом городе, заняла весь район «Большого Берлина»,
который по соглашению, заключенному в ЕКК, должен
был быть разделен между оккупационными силами
союзных держав.
В апреле 1945 г. У. Черчилль предложил
вступившему на пост президента США Г. Трумэну
пересмотреть распределение зон оккупации в Германии под
предлогом обеспечения снабжения немецкого населения
продовольствием, которым в большей степени располагали
восточные районы Германии, входящие в советскую
зону оккупации67. В нарушение соглашения о зонах
оккупации в Германии английский премьер-министр имел в
виду не отводить англо-американские войска, занявшие
часть зоны, предназначенной для оккупации Советскими
Вооруженными Силами.
Г. Трумэн не согласился с предложением У.
Черчилля. Он отдавал себе отчет в том, что нарушение
соглашения о зонах оккупации могло бы повлечь за
собой разрушение всей системы межсоюзнических
соглашений по военным и послевоенным проблемам, в том
числе о вступлении СССР в войну против Японии, о
разделе «Большого Берлина» на секторы оккупации
союзными войсками и др. Наконец, оно могло бы
поставить под угрозу создание Организации
Объединенных Наций. В ответ на предложение У. Черчилля
Г. Трумэн писал ему 21 апреля 1945 г.: «Зоны
оккупации в Германии были предметом длительного и
тщательного изучения и переговоров. Они были официально
согласованы американским, английским и советским
правительствами еще до Ялтинской конференции...
Общая территория зоны, предназначенная России, не
оспаривалась и фактически соответствовала
неофициальному предложению, выдвинутому англичанами еще в
1943 году»68.
77

Английский премьер-министр, несмотря на
возражение президента США, все же настаивал, чтобы
англоамериканские войска продолжали оставаться в
советской зоне оккупации Германии. Под нажимом англичан
президент Г. Трумэн отступил от своей первоначальном
позиции. 26 апреля 1945 г. он телеграфировал У.
Черчиллю, что «в советской зоне находятся американские
армии и что любое соглашение о их отводе в их зоны
оккупации должно быть принято всеми тремя
державами»69. Таким образом, он давал англичанам
возможность противодействовать выводу американских войск
из советской зоны.
Однако США и Англия не смогли удержаться на
позиции, которая угрожала подрывом системы
межсоюзнических соглашений. Кроме того, новым важным
фактором во взаимоотношениях трех держав стал
австрийский вопрос.
6 апреля 1945 г. советские войска вступили & Вену и
вскоре заняли большую часть Австрии. Советское
правительство предложило союзникам договориться в
Европейской консультативной комиссии о зонах
оккупации в Австрии по примеру того, как это было сделано
в отношении Германии. Решение этого вопроса
зависело, разумеется, от доброй воли трех держав.
Не случайно главнокомандующий вооруженными
силами союзников в Европе генерал Д. Эйзенхауэр
выступил за соблюдение соглашения о зонах и за отвод
американских войск из советской зоны. Советник
президента США Гарри Гопкинс сообщал в Вашингтон:
«Он (Эйзенхауэр. — А.Р.) желает как можно скорее
отвести свои войска в согласованные зоны оккупации и
считает, что всякая дальнейшая оторочка вызовет
тревогу в России»70.
Оценивая опасности, связанные с задержкой
выполнения соглашения о зонах оккупации в Германии, а
также давление общественных и военных кругов, Г.
Трумэн отказался от тактики проволочек. Он поручил
послу США в Англии Д. Вайнанту сообщить об этом
У. Черчиллю и заручиться его согласием на отвод
американских войск в их зону. 13 июня Д. Вайнант
сообщил Г. Трумэну, что английский премьер-министр
согласился с решением президента об отводе войск,
отметив, что этот отвод должен производиться
одновременно с вводом союзнических войск в район «Большого
Берлина» и обеспечением для них свободного доступа
в Берлин71.
78

14 июня Г. Трумэн направил послание И. В.
Сталину, в котором заявил о намерении вывести
американские войска из советской зоны. «...Я готов, — писал он,—
дать указания всем американским войскам начать
отход в их зону 21 июня по договоренности между
соответственными командующими, включая договоренность
об одновременном вводе национальных гарнизонов в
Большой Берлин и предоставлении вооруженным силам
Соединенных Штатов свободного доступа по воздуху,
шоссейной и железной дорогам в Берлин из
Франкфурта и Бремена»72.
Президент США оговорил при этом, что «ввод
национальных гарнизонов в Вену и учреждение
Союзнической комиссии по Австрии должны иметь место
одновременно с аналогичными мероприятиями в Германии».
Словом, он выступил за то, «чтобы одновременно ввести
в действие все соглашения по германским и
австрийским делам»73.
Отвод американских войск из советской зоны
оккупации начался 1 июля и закончился 4 июля 1945 г. При
этом военное руководство США не захотело заключать
какого-либо соглашения относительно обеспечения
доступа в Берлин, считая, что оно ограничило бы для
западных держав доступ в германскую столицу только
теми путями, которые будут в нем оговорены.
Заместитель главнокомандующего американскими
вооруженными силами в Германии генерал Л. Клей считал, что
письменное соглашение не соответствует задаче
обеспечения «неограниченного доступа» западных союзников
в Берлин и что взаимопонимание между четырьмя
державами обеспечит решение этой проблемы74.
По этим соображениям вопрос о доступе
американских и английских вооруженных сил в Берлин не
ставился и не обсуждался в ЕКК, хотя вопрос о транзите
американских войск через английскую зону к
северогерманским портам был предметом соглашения,
заключенного в рамках комиссии 14 ноября 1944 г.
Управление Германией в переходный период
после капитуляции
Важной задачей послевоенного урегулирования в
Германии была организация управления страной в
период, непосредственно следовавший за ее поражением
и капитуляцией. От того как решалась эта проблема, в
значительной мере зависело дальнейшее развитие со-
79

бытии в Германии и общее положение дел в мире.
Вопрос об управлении Германией в переходный период или,
по терминологии того времени, о контрольном
механизме в Германии был предметом напряженного
обсуждения в Европейской консультативной комиссии в
течение более года.
Руководящие британские круги связывали с
вопросом об управлении Германией после ее капитуляции, а
также с освобожденными от германского нацизма
странами осуществление широких планов британского
империализма по установлению доминирующего
положения Англии в Европе. В этих целях они даже
предлагали учредить нечто вроде европейской Лиги наций. В
отношении собственно Германии британская сторона
вела дело к тому, чтобы установить там центральную
союзную власть с широкими правами и полномочиями.
По ее замыслу, эта власть должна быть поставлена над
главнокомандующими трех держав, каждый из которых
являлся бы главным лицом в соответствующей зоне
оккупации. В Лондоне рассчитывали, что в такой
центральной союзной власти в Германии англичанам
удастся занять руководящее положение.
Делая ставку на занятие преимущественного
положения в управлении побежденной страной, англичане
уже с начала 1943 г. готовили специальный персонал,
подбирая для работы лиц, знающих страну, язык и
имеющих опыт коммерческой и другой деятельности в
Германии. Принимая в общем довольно ограниченное
участие в военных действиях на европейском театре по
сравнению с СССР, британская сторона возлагала
надежды на осуществление широких планов управления
Германией посредством дипломатических средств
борьбы вокруг контрольного механизма для Германии.
В самом начале деятельности Европейской
консультативной комиссии, 15 января 1944 г., британский
представитель Стрэнг внес на ее рассмотрение меморандум,
предлагавший учредить «Центральный орган по
европейским делам с целью руководства деятельностью
союзных военных и гражданских властей>75. В
меморандуме предлагалось учредить Верховную союзную
комиссию в Германии для разработки и проведения в жизнь
сутвержденной политики применительно к Германии в
целом >76.
Британская дипломатия делала основной упор на
создание в Германии центрального контрольного
механизма якобы «для того, чтобы ввести элемент единооб-
00

разня мероприятий в системе оккупации, проводимых
тремя армиями в трех зонах, для того чтобы
регулировать любые вопросы, с которыми необходимо иметь
дело, в централизованном порядке»77. На Верховную
союзную комиссию возлагались, согласно британской
концепции, весьма широкие задачи, и она наделялась
внушительными полномочиями, ставившими ее над
оккупационными властями.
«Верховная комиссия, — говорилось в английском
меморандуме, — станет затем верховной союзной
властью в Германии и ее задачей будет являться контроль
над германской администрацией, наблюдение за
выполнением условий капитуляции, руководство
политическим и экономическим развитием в этой стране и
формирование этого развития в направлении,
способствующем осуществлению целен Объединенных Наций»73.
Британская сторона предлагала возложить на
Верховную союзную комиссию такую функцию, как
руководство: «а) оккупационными армиями; в)
контрольной комиссией; с) любыми учреждениями, имеющими
дело с помощью, репатриацией, транспортом и т. д.»71.
Власть главнокомандующих, по замыслам британской
дипломатии, резко ограничивалась. Они располагали
лишь правом: «а) обращаться непосредственно к их
соответствующим правительствам; в) объявлять военное
положение в любой части их соответствующих зон, если
они сочтут это необходимым»80.
Соединенные Штаты придерживались позиции,
существенным образом отличавшейся от британской.
Вашингтон отнюдь не хотел создания центральной союзной
власти в Германии, наделенной широкими правами, ибо
предвидел, что англичане попытаются использовать эту
власть для того, чтобы обеспечить себе
преимущественное положение. Американцы отдавали себе отчет в том,
что Великобритания имеет ряд политических козырей
по сравнению с США, находясь на близком расстоянии
от Германии, а также располагая опытом управления
заморскими колониальными владениями. В Вашингтоне
не забыли, что после первой мировой войны
Соединенные Штаты были оттеснены англичанами и французами
путем дипломатических маневров с господствующих
политических и экономических позиций в Европе. Лига
наций, являвшаяся детищем американского президента
Вудро Вильсона, фактически оказалась под полным
контролем англичан и французов. Британское
правительство обеспечило пост генерального секретаря Лиги
81

англичанину Эрику Друммонду еще до отказа
американского сената ратифицировать Версальский
мирный договор и устав Лиги наций. Собственно, сенат
США потому и не ратифицировал эти документы, что
американская дипломатия оказалась не в состоянии
обеспечить своей стране такие международные позиции,
на которые рассчитывал американский империализм.
Вашингтон занял сдержанную, а по сути дела
отрицательную позицию в отношении английских
предложений о контрольном механизме в Германии. Президент
Рузвельт писал государственному секретарю Хэллу: «Я
с большим нежеланием иду на разработку детальных
планов для страны, которую мы еще не оккупируем».
Он отметил далее, что детали плана «зависят от того,
что мы и союзники найдем, вступив в Германию, но
пока нас там нет»81.
При рассмотрении в Европейской консультативной
комиссии вопроса о контрольном механизме для
Германии американский представитель высказался за
наделение главнокомандующих полнотой власти в зонах
оккупации, а центральное управление страной — союзный
контрольный совет должен был, по его мнению, лишь
координировать действия зональных властей.
Американская позиция по этому вопросу была изложена в
меморандуме, внесенном в ЕКК 25 марта 1944 г. США
предлагали установить управление, основанное на
принципе самостоятельности зон оккупации. Каждая зона,
заявляли они, должна управляться самостоятельно82.
«Система администрирования по зонам, — подчеркивали
американцы, — представляется наиболее практичной»83.
Согласно концепции американской стороны, принцип
самостоятельности отдельных зон сохранялся не только
в военных, но и в гражданских делах. В меморандуме
США указывалось: «Британское, американское и
советское управление по гражданским делам сохраняет свою
самостоятельность и будет действовать отдельно в своих
собственных зонах»84.
В последующих американских документах,
вносившихся в ЕКК, неизменно подчеркивалась полнота
власти главнокомандующего в соответствующей . зоне
оккупации. В меморандуме США о структуре и задачах
союзных органов военного управления в
оккупированной Германии эта концепция излагалась следующим
образом:
«В первый период... верховная власть в Германии
будет принадлежать СССР, Великобритании и США,
82

которые через своих главнокомандующих будут
осуществлять всю полноту власти в Германии. Каждый
главнокомандующий по поручению своего правительства
будет осуществлять полноту власти в своей зоне...»85
Вашингтон решительно противился английским
предложениям подчинить деятельность американского
главнокомандующего в зоне оккупации, предназначенной
для США, союзнической власти.
Советский Союз занимал в отношении предложений
западных союзников о контрольном механизме для
Германии весьма сдержанную позицию. В СССР понимали,
что инициатор постановки этого вопроса в ЕКК —
Великобритания старается дипломатическими средствами
обеспечить себе сильные позиции в вопросе германского
урегулирования и наибольшее влияние на внутреннюю
и внешнюю политику Германии в послевоенный период.
Уделяя первостепенное внимание задаче скорейшего
разгрома гитлеровцев, СССР отодвигал решение
вопроса о контрольном механизме для Германии на будущее.
Свои предложения по этоМу вопросу советская сторона
внесла в ЕКК лишь 25 августа 1944 г. В них
указывалось, что «еще трудно определить во всех деталях
развитие событий в Германии после ее капитуляции»86.
Советская сторона давала понять, что не следует
торопиться с решением вопроса о контрольном механизме,
так как для его согласования необходимо учесть все
обстоятельства, которые обнаружатся в Германии к
моменту ее капитуляции. Это не означало, что у
Советского Союза не было своей позиции, своих соображений
относительно организации управления побежденной
Германией. Они, разумеется, были. В качестве важнейших
задач управления этой страной советская сторона
выдвигала следующие: «Контроль над разоружением
Германии, ликвидация фашистского режима и подготовка
условий для образования центральных и местных
органов Германии на демократических началах»87.
Предлагалось при этом, чтобы верховная власть в Германии
осуществлялась со всей полнотой главнокомандующими
СССР, США и Великобритании, каждым в своей зоне
оккупации.
Признавая вместе с тем необходимость
союзнической центральной власти, советская сторона
предложила создать Контрольный совет в составе трех
главнокомандующих для обеспечения согласованности их
действий и решения общих для всей Германии вопросов,
таких, как транспорт, торговля, промышленность и дру-
83

гие, а также для контроля над германскими
правительственными органами. Предусматривалось, что решения
Контрольного совета должны приниматься единогласно.
Тем самым устранялась возможность навязывания
западными державами Контрольному совету
неприемлемых для СССР решений.
Германское правительство и другие германские
органы должны были, согласно предложению советской
стороны, действовать под контролем Совета и нести
перед ним ответственность. Для управления городом
Берлином предлагалось создание межсоюзной
комендатуры в составе трех комендантов — по одному от
каждой державы88.
Главные положения утвержденного Европейской
консультативной комиссией 14 ноября 1944 г. соглашения
о контрольном механизме в Германии были взяты из
предложений Советского Союза. «Основой для
соглашения,— писал в своих воспоминаниях У. Стрэнг,—
послужил советский проект, который был прост и хорошо
продуман>89. 1 мая 1945 г. это соглашение было
подписано представителями СССР, США, Англии и Франции
и стало, таким образом, четырехсторонним.
Согласование и решение в рамках ЕКК вопроса о
контрольном механизме в Германии на основе
советских предложений имело огромное значение для
послевоенного урегулирования германской проблемы.
Принятие принципа управления Германией по зонам
оккупации предотвратило возможность постоянного и
прямого вмешательства США и Англии в процесс
демократизации в советской зоне, следствием которого было
образование Германской Демократической Республики—
важного оплота международного мира и безопасности
в Европе и мире.
Вопрос о будущем Австрии
Европейская консультативная комиссия
рассматривала также австрийский вопрос. При его обсуждении
британское правительство не скрывало желания
добиться включения Австрии в одну из федераций
европейских государств, которые оно планировало — о чем не
раз говорилось выше — создать в рамках послевоенного
устройства Европы.
Наиболее настойчиво Черчилль ратовал за
включение Австрии в федерацию южногерманских государств.
В Лондоне вынашивались также планы создания фед€-
84

рации Юго-Восточной Европы в составе Австрии,
Венгрии, Югославии, Румынии, а также, возможно,
Чехословакии и Польши. Такая федерация должна была, по
идее ее авторов, с одной стороны, «уравновесить»
влияние Советского Союза в этой части Европы, а с
другой— создать условия для расширения и укрепления
позиции британского империализма в юго-восточной
части Европейского континента. Значительное йесто в
английских планах отводилось экономическим рычагам
воздействия Великобритании на федеральные
объединения государств Южной и Юго-Восточной Европы.
В Вашингтоне уповали на то, что в послевоенный
период Австрия окажется в состоянии экономической
разрухи и будет нуждаться в займах и финансовой
помощи, что поможет американскому империализму
занять там ключевые позиции. Исходя из этих
соображений, США первоначально не добивались для себя зоны
оккупации в Австрии, рассчитывая демонстрацией
такого великодушия завоевать «высокую репутацию» в
этой стране. Они противились взиманию с Австрии
репараций даже в порядке изъятия из страны германских
активов, принадлежавших видным немецким нацистам.
Однако такой курс встречал поддержку не всех
американских руководящих деятелей. Некоторые из них
настаивали на политических методах закрепления
американского влияния в Австрии путем участия в
оккупации страны, в ее управлении и т. д. Об этом
свидетельствует то, что Вайнант решительно воспротивился
отказу США от зоны оккупации в Австрии и настоял
на том, чтобы Вашингтон потребовал для целей
оккупации две крупные австрийские провинции.
Советский Союз в своем подходе к австрийскому
вопросу руководствовался прежде всего гуманной
задачей скорейшего окончания войны. Поэтому его
позиция в отношении австрийской проблемы строилась на
принципах демократизации политической структуры
Австрии, искоренения нацизма и восстановления
независимой, миролюбивой, демократической Австрийской
республики. Это отвечало чаяниям большинства
австрийского народа.
Основными вопросами, рассматривавшимися в ЕКК
в связи с Австрией, были установление системы
управления, т. е. контрольного механизма, определение и
распределение зон оккупации.
Правительство Великобритании первоначально
предлагало включить всю Австрию в зону оккупации США.
*5

Этим маневром оно рассчитывало склонить
американцев к согласию занять юго-западную зону оккупации в
Германии, в которую вошла бы и австрийская
территория.
Однако в Вашингтоне поняли, что англичане хотят
«загнать» их в южную часть Центральной Европы, с
тем чтобы самим занять северо-западную зону
оккупации в Германии. Поэтому вначале американские власти
намеревались вовсе уклониться от участия в оккупации
Австрии, считая, что эта страна должна быть
оккупирована англичанами, которые, по замыслам
Вашингтона, должны занять юго-западную зону оккупации
Германии.
Ни США, ни Англия не намечали участия Советского
Союза в оккупации Австрии. Более того, попытки
западных держав объединить территорию Австрии с юго-
западной зоной Германии преследовали цель отстранить
СССР от участия в оккупации Австрии. Связывание
австрийской зоны с зоной оккупации в Германии — с
такими планами выступали английская, а затем и
американская дипломатия — противоречило согласованной
политике союзников, принятой на Московской
конференции министров иностранных дел. Там было решено
рассматривать Австрию как государство, независимое
и не связанное с Германией.
Советский Союз выступил с предложением, чтобы
Австрия была оккупирована тремя державами. 1 июля
1944 г. советский представитель распространил в
Европейской консультативной комиссии соответствующий
документ. Первоначально США заявили, что
отказываются от полномасштабного участия в оккупации, и
соглашались направить в Австрию лишь символическим
контингент. В протоколе ЕКК было записано по этому
поводу: «Делегат США заявил, что его правительство
предусматривает участие в оккупации Австрии лишь
символическими контингентами вооруженных сил»90.
В начале января 1945 г. Массигли заявил со своей
стороны, что Франция хотела бы направить в Вену
лишь символический контингент своих вооруженных сил
и воздержится от получения зоны в Австрии. Отказ
США, а затем Франции взять под оккупацию своими
войсками зону в Австрии был спокойно воспринят в
британских руководящих кругах. В Лондоне понимали
в то же время, что без СССР урегулирование
австрийского вопроса невозможно, а отказ Вашингтона от
участия в оккупации австрийской территории может быть
86

использован для усиления британских позиций в
Центральной Европе.
22 августа 1944 г. Великобритания внесла в
комиссию план двусторонней оккупации Австрии
вооруженными силами СССР и Англии. Советскому Союзу
отводились районы Верхней и Нижней (без Вены)
Австрии, остальная территория была зоной британской
оккупации. Вена оккупировалась тремя державами,
включая символические контингенты США.
Успешное продвижение советских войск в Венгрии
глубоко встревожило британское правительство. В
письме, направленном в госдепартамент в октябре
1944 г., оно выразило опасение, что Вена будет занята
Советскими Вооруженными Силами. В связи с этим
подчеркивалась необходимость ускорить достижение
соглашения о трехстороннем контрольном механизме для
Австрии. «Какие бы силы ни вошли в Вену первыми,—
говорилось в письме, — другие правительства (США и
Англии. — А. Р.) должны быть сразу же приглашены
послать туда своих представителей для установления
трехстороннего контроля»91.
СССР, стремившийся сохранить дух сотрудничества
между союзными державами, высказался за обсуждение
в Европейской консультативной комиссии вопросов как
о контрольном механизме, так и о зонах оккупации в
Австрии. Американская делегация в комиссии — Вай-
нант и его коллеги — решительно возражала против
отказа Вашингтона участвовать в оккупации Австрии и
его намерения ограничиться посылкой в Вену
символического контингента вооруженных сил. Вайнант
убеждал президента Рузвельта пересмотреть свое решение.
«Недавние события показали, — телеграфировал он в
Вашингтон, — что австрийский вопрос имеет большое
влияние на будущую мировую безопасность...
Физическая оккупация является постоянным и определяющим
фактором участия в реальном контроле»92.
Подчеркивая значение для США участия в
оккупации Австрии, Вайнант утверждал, что влияние США в
этой стране будет измеряться размерами
оккупированной ими части страны. «Имея в виду наше руководящее
положение в ведении войны и в мирном
урегулировании,— писал Вайнант, — и учитывая ключевое
положение Австрии в Центральной Европе, наш отказ взять
там зону оккупации может быть интерпретирован как
признак того, что мы хотим оставить этот район в пользу
советских и британских интересов»93.
87

Обращение Вайнанта к президенту возымело свое
действие. Рузвельт высказался в пользу того, чтобы
США взяли зону оккупации в Австрии, смежную с
Баварией, намеченной для оккупации американскими
вооруженными силами94. Окончательное согласие
Объединенных штабов на участие США в оккупации Австрии
Вайнант получил лишь 5 января 1945 г. в довольно
сдержанном тоне: «Нет возражений военного
характера против любой оккупации Австрии американскими
вооруженными силами»95.
Английское правительство торопило с согласованием
вопроса о контрольном механизме для Австрии. В
начале января 1945 г. Идеи сказал Вайнанту: «Может
возникнуть серьезное положение, если русские
обеспечат эффективный контроль в Австрии при отсутствии
предварительного соглашения по вопросу об участии в
контроле (четырех держав)»96. Вслед за этим
заявлением Идена британская сторона предложила создать
союзный контрольный механизм для Австрии на период
до сформирования «свободно избранного австрийского
правительства».
Вскоре после согласия Вашингтона на оккупацию
американскими войсками зоны в Австрии Париж также
заявил о своем намерении получить зону для
французской оккупации. В связи с изменением позиции США
и Франции англичане представили комиссии 30 января
1945 г. новый проект распределения зон оккупации в
Австрии. Планом предусматривалось, что СССР займет
Нижнюю Австрию (без Вены), Англия — Штирию и Ка-
ринтию, США — Зальцбург и Верхнюю Австрию, а
Франция — Тироль и Форарльберг.
В марте того же года СССР предложил свой план
распределения зон оккупации. Советские войска
вплотную подошли к этому времени к границам Австрии и
были готовы приступить к ее освобождению. Это давало
основание Советскому Союзу претендовать на
оккупацию большей части страны. И тем не менее советский
план предусматривал фактически равное положение
союзников. Он сравнительно мало отличался от
английского.
Помимо Нижней Австрии для Советских
Вооруженных Сил отводилась левобережная (северная) часть
Верхней Австрии, т. е. небольшая часть этой
австрийской провинции, а также Бургенланд. По сути дела
лишь небольшие части Австрии, предназначавшиеся по
английскому проекту для оккупации американскими и
88

английскими войсками, предлагалось включить в
советскую зону. Имея в виду, что основная тяжесть
освобождения страны ложилась на Красную Армию, советский
план распределения зон оккупации носил умеренный
характер и выражал стремление к соглашению.
28 марта советские войска вступили на территорию
Австрии, и 6 апреля развернулись бои в Вене. Вскоре
Красная Армия освободила большую часть страны.
Принимая во внимание такое развитие событий, сначала
Великобритания, а затем США дали согласие принять
советский план распределения зон оккупации.
В вопросе о создании контрольного механизма для
Австрии английская сторона проводила курс, схожий с
тем, какому она следовала применительно к Германии.
Она настаивала на том> чтобы управление в Австрии
осуществлялось не по зонам оккупации, а было
сосредоточено в Союзнической комиссии, которая состояла
бы из четырех командующих зонами. Несмотря на то
что се вооруженные силы не участвовали в
освобождении Австрии, британская сторона претендовала тем
самым на равное положение с СССР в управлении
освобожденной страной.
США со своей стороны также высказались за
создание четырехстороннего центрального контрольного
механизма с тем, чтобы обеспечить себе равное с
Советским Союзом положение в ее управлении.
Рассмотрение австрийской проблемы в ЕКК было
завершено в июле 1945 г. Соглашение о контрольном
механизме было подписано 4 июля, а о зонах оккупации
в Австрии — 9 июля. Соглашение о зонах
предусматривало образование в Австрии четырех зон:
северовосточной (советской) в составе Нижней Австрии,
левобережной части Верхней Австрии и Бургенланда; се-
Ееро-западной (американской) в составе провинции
Зальцбург и правобережной части Верхней Австрии;
западной (французской) в составе Тироля и Форарль-
берга и южной (английской) в составе Штирии и Ка-
ринтии. Город Вена делился на четыре сектора для
занятия соответствующими вооруженными силами четырех
союзных держав. Центральная часть города
предназначалась для совместной оккупации всеми четырьмя
державами97.
* * *
Разработкой, согласованием и подписанием
соглашений по вопросам безоговорочной капитуляции Герма-
89

нии, о зонах оккупации в Германии и Австрии и о
контрольном механизме управления ими завершилась
работа Европейской консультативной комиссии.
Потсдамская конференция * рассмотрела положение ЕКК в свете
достигнутого на конференции соглашения об
учреждении Совета министров иностранных дел держав в
составе СССР, США, Англии, Франции и Китая. В
решении конференции было с удовлетворением отмечено, что
комиссия успешно справилась со своими основными
задачами, и было рекомендовано ее распустить. На
конференции было решено, что дальнейшая работа по
координации политики союзников в области контроля над
Германией и Австрией явится компетенцией
Контрольного совета в Берлине и Союзнической комиссии в
Вене9в.
* См. главу шестую.

ГЛАВА ПЯТАЯ
КРЫМСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
РУКОВОДИТЕЛЕЙ СССР,
США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ
Рассмотрение в предшествующей главе
деятельности Европейской консультативной комиссии, в которой
согласовывались важные вопросы послевоенного
управления Германией и Австрией, вынудило нас в силу
логики изложения отойти от хронологических событий
и несколько забежать вперед. Комиссия была важной, но
не единственной платформой дипломатического
взаимодействия и сотрудничества союзных держав в
разработке основ будущего мира в Европе.
Наряду с этим шла активная переписка между
руководителями великих держав, осуществлялись и
личные контакты, среди которых на первое место следует
поставить конференцию в Ялте, проходившую 4—11
февраля 1945 г. Заинтересованность в организации этой
конференции была обоюдной, но некоторые
обстоятельства придавали ей особое значение в глазах западных
держав.
Военная обстановка на советско-германском фронте
в течение 1944 г. быстро менялась в пользу Советских
Вооруженных Сил. В середине января 1945 г.
советские Еойска предприняли крупное наступление на фронте
от реки Неман до Карпат на протяжении 700 км. Это
наступление было ускорено по срокам по просьбе
западных держав, войска которых оказались в тяжелом
положении в результате контрнаступления гитлеровцев
в Арденнах. У. Черчилль обратился 6 января 1945 г.
с отчаянной просьбой к И. В. Сталину о крупном
наступлении советских войск. Верный союзническим
обязательствам, Советский Союз ускорил подготовку, и
вскоре гитлеровский фронт начал разваливаться под
мощными ударами Советских Вооруженных Сил.
Совместно с Красной Армией в борьбе против
гитлеровских агрессоров участвовали
Народно-освободительная армия Югославии, армии и соединения Польши,
Чехословакии и Румынии. На Западном фронте
действовали оправившиеся после Арденнского поражения
вооруженные силы союзных держав —США и Англии,
91

а также армии и соединения Франции, Бельгии,
Голландии и британских доминионов. К началу 1945 г.
Германия потеряла всех своих союзников в Европе.
Военный и политический крах Германии стал очевидным,
хотя для ее полного разгрома предстояло приложить
еще немало усилий.
В обстановке приближающегося окончания второй
мировой войны в Европе с 4 по 11 февраля 1945 г. в
Ливадии, близ Ялты, состоялась конференция
руководителей трех союзных держав — СССР, США и
Великобритании, получившая название Крымской. По
предложению Черчилля ей было присвоено кодовое название
«Аргонавт»1. На конференции рассматривались вопросы
военного сотрудничества, но главное внимание было
теперь уже перенесено на проблемы послевоенного
урегулирования. В Крым прибыл для этой цели
многочисленный персонал американской и английской
делегаций, насчитывавший около 700 человек.
Конференция была созвана по инициативе западных
держав. Еще в июле 1944 г. президент США Ф.
Рузвельт в послании к И. В. Сталину предложил устроить
встречу руководителей трех держав в сентябре в
Шотландии2. Сталин ответил, что не может покинуть страну
и отойти на какое-то время от руководства делами
фронта. К тому же поездка в Шотландию была связана
с пересечением линии фронта или зоны морских
сражений, что представляло собой большую опасность.
Последовавшие затем предложения встретиться на
Мальте, или в Афинах, или на Кипре также были
отклонены советской стороной.
Инициатива Рузвельта, предпринятая по
согласованию с Черчиллем, вызывалась желанием сохранить для
Вашингтона и Лондона рычаги воздействия на
послевоенное урегулирование в Европе. Президента и
премьер-министра волновало положение в Восточной Европе,
прежде всего в Польше, освобождали которую быстро
продвигавшиеся на Запад советские войска.
Правительства западных держав опасались, что
освобождение Советским Союзом Восточной и Юго-Восточной
Европы повлечет за собой их демократизацию, ослабит
позиции буржуазных элементов — выразителей
прозападной ориентации, а что касается Польши — то
эмигрантского «правительства», окопавшегося в Лондоне.
Такие настроения западных лидеров выдавал тот факт,
что они сосредоточили в ходе дискуссий на Крымской
конференции значительное внимание на вопросе о
9а

Польше, более того, пытались сделать его главным
предметом обсуждения.
Были и другие серьезные основания, побудившие
руководителей США и Англии добиваться встречи с
советским руководством. Рузвельт и Черчилль были
заинтересованы в том, чтобы СССР принял участие в
войне против Японии. Руководители западных держав
считали, что разгром японской военной машины займет
длительное время; необходимо будет осуществить
высадку на основные японские острова, а это потребует
огромных военных усилий и неизбежно будет связано с
большими человеческими жертвами. Они исходили из
того, что участие СССР в войне на Дальнем Востоке
гарантирует быстрый разгром противника и
значительно сократит потери их собственных вооруженных
сил.
До начала конференции в Ялте, готовясь к встрече
с советской делегацией, американская и английская
делегации провели совещание на острове Мальта в целях
согласования своих позиций по намеченным для
обсуждения в Крыму вопросам. В течение четырех дней на
Мальте проходили совещания руководящих
политических и военных деятелей США и Великобритании.
Министры иностранных дел этих держав — Э. Стеттиниус
и А. Идеи — совещались с другими видными деятелями
этих стран по широкому кругу проблем. Главными
вопросами были все же германский и польский.
Рассматривались также вопросы об оккупации Вены западными
союзниками, о формуле голосования в Совете
Безопасности и т. п. Э. Стеттиниус отметил в дневнике, что он
«прилагал усилия к согласованию общей позиции с
Черчиллем и Иденом по ключевым проблемам, которые
были намечены для рассмотрения с русскими в Ялте»3.
Касаясь этого периода, У. Черчилль писал в своих
мемуарах, что весь вопрос о форме и структуре
послевоенной Европы требовал пересмотра.
В ходе совещания на Мальте А. Идеи бросил
примечательную фразу: «У нас не много того, что мы
можем им (Советскому Союзу. — А. Р.) предложить, но
мы претендуем на получение многого от них»4. Эта
фраза раскрывала широкие замыслы, которые
западные державы связывали с проведением Крымской
конференции.
При обсуждении дальневосточных дел и вопроса о
вступлении СССР в войну против Японии было решено,
что «для нас (западных союзников. — А Р.) нет необ-
93

ходимости предлагать высокую цену за их (СССР.—
А. Р.) участие в войне»5.
По прибытии на Мальту президент Ф. Рузвельт и
премьер-министр У. Черчилль также включились в
разработку общих позиций, с которых западные державы
намеревались вести дискуссии в Ялте. Для президента
и премьер-министра были подготовлены краткие записки
об итогах состоявшихся консультаций министров
иностранных дел.
Советский Союз со своей стороны готовился к
совещанию, для того чтобы обеспечить успешное
проведение встречи в верхах трех союзных держав. Он
заботился о сохранении единства действий союзников в
завершении разгрома гитлеровской Германии и в
осуществлении послевоенного урегулирования. «Самое же
важное условие для сохранения длительного мира,—
подчеркнул в своем первом выступлении на
конференции в Ялте И. В. Сталин, — это единство трех держав.
Если такое единство сохранится, германская опасность
не страшна. Поэтому надо подумать о том, как лучше
обеспечить единый фронт между тремя державами, к
которым следует прибавить Францию и Китай»6.
Важным мотивом в пользу организации встречи в
верхах была необходимость координации военных
усилий антигитлеровской коалиции для скорейшей победы
над все еще опасным врагом. Приобретали также
актуальность вопросы восстановления экономики в
странах, подвергшихся разрушениям и опустошениям в
результате германской агрессии. Нужно было решить
проблему репарационных платежей с Германии для
частичного возмещения ущерба, причиненного ее
нападением на Польшу, Югославию, Советский Союз и другие
европейские страны. Требовалось также условиться о
том, что Соединенные Штаты — страна, наименее
пострадавшая в результате войны против гитлеровского
блока, экономика которой выросла и окрепла на
военных поставках, — приложат соответствующие усилия для
оказания помощи странам и районам, подвергшимся в
ходе войны разрушениям и опустошениям. Такой их
курс отвечал бы духу союзнического сотрудничества.
Германский вопрос
Проблема послевоенного урегулирования в Германии
занимала, естественно, первое место на Крымской
конференции. Поскольку такие вопросы, как безоговороч-
94

ная капитуляция Германии, механизм контроля и
управления в Германии, а также распределение зон
оккупации между союзными державами, были уже
согласованы в рамках Европейской консультативной
комиссии, а ее рекомендации утверждены союзными
правительствами, на Крымской конференции было
подтверждено, что целью трех союзных держав является
уничтожение германского милитаризма и нацизма и
создание гарантий, что Германия никогда больше не
будет в состоянии нарушить мир.
Это было важное политическое решение,
закреплявшее основы общей позиции союзников в отношении
будущего Германии. Оно явилось тем более
существенным, что в настроениях руководителей союзных держав
стали проявляться, как показали дискуссии в Крыму,
новые мотивы в вопросе о том, как обращаться с
Германией.* В обстановке определившегося к 1945 г. явного
перевеса сил Советского Союза над Германией
Черчилль, ранее добивавшийся расчленения Германии,
склонялся к мысли о том, что следует сохранить
достаточно сильное германское государство, способное
превратиться в руках британской дипломатии в орудие
противодействия растущему влиянию Советского Союза
на Европейском континенте. Соединенные Штаты
следовали в общем в этом вопросе курсу британской политики.
Определенная часть английских руководящих кругов
вынашивала в то время мысль о том, чтобы сделать
Германию партнером Англии (разумеется, младшим,
подчиненным) в европейских делах. Однако подобные
настроения не разделялись широкими слоями
общественности внутри страны. «Повсюду, где только я
пытался позондировать почву, — писал Черчилль, — я
убеждался в том, как сильно реагировали бы на
политику, направленную на то, чтобы «вновь поставить
на ноги бедную Германию»»7.
Поэтому на Крымской конференции Черчилль
вернулся к своей идее отделения Пруссии от остальной
Германии. Он утверждал, что в этом случае «ее
способность начать новую войну будет сильно ограничена».
Развивая свои соображения по германской проблеме, он
продолжал: «Германия должна потерять часть
территории, которая сейчас уже в значительной степени
завоевана русскими войсками и которая должна быть отдана
полякам»8.
Подход США к германскому вопросу на
конференции мало чем отличался от английского. Позиции обеих
95

западных держав в этом вопросе были
скоординированы накануне Крымской встречи. В январе 1945 г. для
этой цели Г. Гопкинс летал в Лондон, где он ветре
чался с руководителями Великобритании. По пути и
К|рым руководители США и Англии обстоятельно
обсуждали на Мальте различные аспекты германской
проблемы.
Советский Союз был противником расчленения
Германии. Он возражал против такой политики на
Тегеранской конференции и в ходе дискуссий в
Европейской консультативной комиссии. Советская позиция в
вопросе о будущем Германии основывалась на той
принципиальной посылке, что судьбу германского
государства должны решать сами немцы. Навязывание им
решения извне было бы чревато созданием опасного
положения в Европе, что осложнило бы, если вообще не
сделало бы неразрешимой, задачу послевоенного
мирного урегулирования. На Крымской конференции СССР
настаивал на том, чтобы в совместных действиях
союзников в вопросе о будущем Германии была
согласованность. Это было главное в условиях того времени.
Сталин подчеркивал, что вопрос об обращении с
Германией «должен быть решен в принципе и зафиксирован
в условиях безоговорочной капитуляции»9.
8 мая 1945 г. гитлеровская Германия
капитулировала. В обращении к советскому народу 9 мая
Председатель Совета Министров, Верховный
главнокомандующий И. В. Сталин заявил: «Советский Союз
торжествует победу, хотя он и не собирается ни расчленять,
ни уничтожать Германию»|0. Заявление главы
Советского правительства положило конец спекуляциям
насчет советской позиции в вопросе о том, быть Германии
единой или раздробленной. В Декларации о поражении
Германии и взятии на себя верховной власти в
Германии правительствами союзных держав не было ни
слова о расчленении Германии.
Вопрос о репарациях и их распределении
Вопрос о репарациях возник на Крымской
конференции как часть германского урегулирования. В
изложенном послом Майским по просьбе Сталина плане
взимания с Германии репараций и- демонтажа ее
военных предприятий Советский Союз указал, что общая
сумма репараций должна составить 20 млрд. долл.
Половина этой суммы должна пойти на частичное возме-
96

щение ущерба, причиненного Советскому Союзу. Сумма
репараций, на которую претендовал СССР, была
незначительной в сравнении с масштабами причиненного
ему ущерба.
Советская сторона считала, что репарации должны
взиматься с Германии не деньгами, как это было после
первой мировой войны, а натурой. Это позволило бы
предотвратить те финансовые и валютные махинации,
с помощью которых германский империализм
уклонился от выполнения своих обязательств по репарациям
после первой мировой войны. Срок выплаты репараций
предлагалось установить в 10 лет. Учитывая, что
Германия не должна была расходовать средства на
вооружения, а такие расходы составляли перед войной около
6 млрд. долл. в год, советский репарационный план
никоим образом не подрывал экономику побежденной
страны и не вел к ее разорению, как пыталась
утверждать буржуазная пропаганда.
При обсуждении репарационной проблемы И. В.
Сталин выдвинул предложение, по которому «репарации в
первую очередь получают те государства, которые
вынесли на своих плечах основную тяжесть войны и
организовали победу над врагом»11.
Рузвельт заявил, что США претендуют в качестве
репараций на все имущество, принадлежавшее
Германии за границей, включая акции, и что «придется
издать специальный закон, согласно которому все
немецкое имущество в Соединенных Штатах останется в
руках американцев»12. Излагая позицию США в вопросе
взимания репарационных платежей, президент отметил,
что «Соединенные Штаты не хотят, чтобы в Германии
жизненный уровень населения был выше, чем в СССР.
Соединенные Штаты желают помочь Советскому
Союзу получить из Германии все необходимое.
Американцы хотят помочь англичанам увеличить их экспорт
и занять место Германии на рынках сбыта» ,3.
Британский премьер уклонился от изложения своих
конкретных соображений под предлогом, что не готов
к обсуждению репарационного вопроса. Однако в
дальнейшем стало ясно, что Черчилль намеревался
противиться даже частичному возмещению огромного ущерба,
причиненного СССР в результате нацистской агрессии.
В свое время мечтавший удушить Советскую власть в
колыбели, этот, представитель воинствующего
британского империализма был настроен решительно против
любых решений, которые могли бы усилить политиче-
4 Рощин А. А.
97

екие, военные или экономические позиции Советского
Сс юза. Если американская сторона согласилась в
принципе, что общая сумма репараций должна составить
20 млрд. долл. и 50 % этой суммы пойдет Советскому
Союзу, то британская делегация отказалась принять
какие бы то ни было цифры, касающиеся репараций.
Черчилль утверждал, что не верит в возможность
получения с Германии чего-либо похожего на ту сумму,
которую, согласно советскому предложению, она должна
выплатить СССР. Тут же он стал демагогически
сетовать по поводу будущей судьбы немцев, заявив, что,
если хотят, чтобы лошадь тащила телегу, ей нужно
давать немного сена.
По предложению советской делегации Крымская
конференция решила учредить международную
комиссию по репарациям из представителей СССР, США и
Великобритании с местонахождением в Москве. В
задачу комиссии входила разработка подробного
репарационного плана. В протоколе конференции была
записана следующая оговорка: «Британская делегация
считала, что впредь до рассмотрения вопроса о
репарациях Московской Комиссией по репарациям не могут
быть названы никакие цифры репараций» м.
Репарационный вопрос остался открытым для решения на
последующей — Потсдамской встрече руководителей трех
союзных держав.
Об участии Франции
в германском урегулировании
К моменту созыва Крымской конференции вопрос
об участии Франции в германском урегулировании
приобрел значительную политическую остроту. Он
рассматривался прежде всего в плоскости выделения для
Франции зоны оккупации в Германии и привлечения
Франции к участию в управлении Германией.
И. В. Сталин, излагая свою точку зрения на роль
Франции в послевоенной Европе, подчеркивал глубокую
заинтересованность Советского Союза в скорейшем
восстановлении Франции как великой европейской державы.
«Франция, — сказал он, — союзник СССР. Недавно
между Францией и Советским Союзом был заключен
договор о союзе и взаимной помощи (подписанный 10
декабря 1944 г. в Москве. — А Р.). Советский Союз
заинтересован в том, чтобы у Франции была сильная
армия. Об этом Советское правительство говорило рань-
98

ше с Францией Даладье и в последнее время с
Францией де Голля. Он, Сталин, за великую
Францию» 15.
Рассчитывая на поддержку Советского Союза,
британский премьер предложил выделить Франции зону
оккупации из английской и американской зон.
Советская сторона согласилась с этим предложением,
утверждавшим союзные права Французской Республики.
Позиция Рузвельта в отношении привлечения
Франции к контролю над Германией была весьма
сдержанной. В США относились отрицательно к воссозданию
Франции как великой державы. Помимо субъективных
моментов, выражавшихся в натянутых отношениях
между Рузвельтом и де Голлем, о чем много писалось
в западной исторической литературе, большую роль в
формировании позиции Вашингтона играли широкие
экспансионистские замыслы американского империализма,
желавшего убрать со своего пути всех возможных
соперников. Однако, поскольку СССР и Англия согласились
с тем, что Франция должна располагать зоной
оккупации в Германии, Рузвельт не стал противодействовать
этому.
С согласия руководителей трех союзных держав
Крымская конференция решила предоставить Франции
зону оккупации в Германии, выделив для этого
территории из зон оккупации, предназначенных для
Великобритании и Соединенных Штатов.
Вслед за решением о выделении для Франции зоны
оккупации в Германии возник вопрос о предоставлении
ей места в Контрольном совете для Германии.
Выступая за предоставление Франции места в контрольном
механизме для Германии, Черчилль настаивал вместе с
тем на том, что она «не должна будет принимать
участия в совещании трех держав»,6. Это означало, что
Франция фактически отстранялась от решения
важнейших вопросов послевоенного урегулирования. США и
Великобритания не хотели поступиться своим
привилегированным положением держав-победительниц.
Рузвельт возражал против предоставления Франции
места в Контрольном совете для Германии. Он
предложил «все вопросы, относящиеся к участию Франции в
контрольном аппарате, отложить. Если контрольный
аппарат будет состоять из трех держав, — отметил он,—
то ему будет легче работать. Если же привлечь
Францию к участию в работе контрольного аппарата, то
другие страны также могут этого потребовать»17.
4*
09

Советский Союз твердо выступал за участие
Франции в контрольном механизме для Германии. Эта его
позиция отражала не только крепнувшие связи дружбы
с Францией, но и глубокое уважение к французскому
народу, к движению Сопротивления, внесшему
существенный вклад в общую борьбу против нацизма. В
сложившейся обстановке Рузвельт вынужден был
согласиться на участие Франции в контроле над Германией.
Определенную роль в этом решении Рузвельта сыграли
просьбы Г. Гопкинса и советников госдепартамента
Ф. Мэтьюса и Ч. Болена «согласиться на участие
Франции в Контрольном Совете». Они подчеркивали, что
«было бы ненормальным, чтобы страна, оккупирующая
зону в Германии, не заседала в главном органе по
управлению и контролю» 18.
В итоге обсуждения участники конференции решили,
«что Французское Временное Правительство должно
быть приглашено войти в качестве члена в
Контрольный Совет по Германии» ,9. Это решение явилось
признанием больших заслуг французского народа в борьбе
против гитлеровской Германии и необходимости
активного участия Французской Республики в создании
новой, послевоенной Европы.
Вопрос о правительстве Польши и ее границах
Западные державы стремились раздуть значение
польского вопроса, сделать его как бы центральным.
Он дискутировался на семи пленарных заседаниях
Крымской конференции. «Польша, — писал Черчилль,—
была самым неотложным поводом для Ялтинской
конференции. Она должна была оказаться первой из главных
причин, которые привели к крушению Великого
союза»20. Обсуждение проходило в двух плоскостях: одну
составил вопрос о характере и составе польского
правительства, другую — о границах Польши.
На протяжении 1943—1944 гг. правящие круги США
и Англии делали все для того, чтобы не допустить в
Польше революционно-демократических преобразований.
Однако их усилия оказались тщетными. В процессе
национально-освободительной борьбы польского народа
против немецко-фашистских захватчиков в Польше
возникли революционные органы власти во главе с
Крановой Радой Народовой.
В результате совместных усилий Красной Армии и
100

Войска Польского во второй половине, 1944 г. польская
территория к востоку от Вислы была освобождена, и
встал вопрос об организации государственной власти.
22 июля 1944 г. был создан Польский комитет
национального освобождения, который 31 декабря 1944 г.
стал Временным правительством Польши. В январе
1945 г. это правительство было признано Советским
Союзом и Чехословацкой Республикой. Признание
Советским Союзом Временного правительства Польши
укрепляло силы польской демократии на международной
арене и создавало непреодолимый барьер для
реакционных кругов США и Англии, пытавшихся навязать
польскому народу антинародное эмигрантское
«правительство».
На Крымской конференции Черчилль поднял
вопрос о восстановлении в Польше власти эмигрантского
«правительства», находившегося в Лондоне. Это
«правительство», включавшее деятелей обанкротившегося
режима, который бросил польский народ на произвол
судьбы, должно было по планам британского
империализма воссоздать буржуазную Польшу, которая стала
бы форпостом западных держав в Восточной
Европе.
Рузвельт предпринял обходный маневр. Он
высказался за создание в Польше так называемого
президентского совета, в который вошли бы представители
Временного польского правительства, польских
эмигрантских кругов из Лондона, а также видные деятели
прежней Польши. Совет, по мнению Рузвельта, руководил
бы на первых порах польским государством, провел бы
там всеобщие выборы и сформировал новое
правительство. Сам состав предлагавшегося совета был такого,
что руководящую роль в нем узурпировали бы деятели
старой, буржуазной Польши. Для Польской компартии,
организовавшей сопротивление нацистам, отводилось
лишь одно место.
Советский Союз стоял за восстановление сильной,
демократической, дружественной в отношении СССР
Польши. В таком духе он содействовал установлению
польской администрации на освобожденных польских
землях. После признания Временного правительства
Польской Республики СССР установил с ним
дипломатические отношения. Западные державы упорствовали
в отказе признать Временное польское правительство,
выступая с претензиями, которые были равноценны
требованиям признать за ними право по собственному разу-
101

мению решать, кто будет править польским народом.
На Крымской конференции Черчилль заявил, что
«Великобритания вступила в войну, чтобы защитить
Польшу от германской агрессии. Великобритания
интересуется Польшей потому, что это — дело чести
Великобритании» 21.
Советская сторона последовательно отстаивала
суверенные права польского народа, предоставление ему
возможности восстановить сильную демократическую
Польшу. И. В. Сталин подчеркивал, что «для русских
вопрос о Польше является не только вопросом чести,
но также и вопросом безопасности... На протяжении
истории Польша всегда была коридором, через который
проходил враг, нападающий на Россию. Достаточно
вспомнить хотя бы последние тридцать лет: в течение
этого периода немцы два раза прошли через Польшу,
чтобы атаковать нашу страну»22. Он выражал
глубокое убеждение, что Польша должна быть сильным
государством для отпора германской агрессии.
«...Советский Союз, — сказал он, — заинтересован в создании
мощной, свободной и независимой Польши. Вопрос о
Польше — это вопрос жизни и смерти для Советского
государства»23.
Как бы ни хотелось правящим кругам США и
Англии вернуть к власти в Варшаве связанных с ними
тесными узами представителей польской буржуазии и
аристократии, приходилось считаться с политической
реальностью, сложившейся внутри Польши, и с
принципиальной позицией Советского Союза, твердо
отстаивавшего интересы польского народа. Они понимали, что
дальнейшее игнорирование Временного правительства
Польши не пойдет им на пользу, а может лишь
углубить ров, отделяющий их от польского народа. Поэтому
лидеры западных держав сочли за лучшее пойти на
изменение тактики.
В итоге Крымская конференция приняла решение,
что действующее в Польше Временное правительство
должно быть «реорганизовано на более широкой
демократической базе с включением демократических
деятелей из самой Польши и поляков из-за границы:
Это повое правительство должно затем называться
Польским Временным Правительством Национального
Единства»24. Для консультаций с членами
действовавшего в Польше Временного правительства и с другими
польскими демократическими лидерами как в самой
Польше, так и за границей была создана комиссия в
102

составе В. М. Молотова и послов США и
Великобритании в Москве А. Гарримана и А. Керра25.
Столь же острая борьба развернулась на
конференции по вопросу о польских границах. Советский Союз
выступил с предложением:
«а) Границей Польши на востоке должна быть
линия Керзона с отклонением от нее в некоторых
районах на 5—8 километров в пользу Польши.
б) Западная граница Польши должна идти от
г. Штеттин (для поляков), далее на юг по р. Одер, а
дальше но р. Нейсе (Западной)»26.
Говоря о проведении восточной границы Польши по
«линии Керзона», Сталин напомнил, что эта линия
предложена не русскими. Ее авторами были Керзон,
Клемансо и американцы, участвовавшие в Парижской
мирной конференции 1919 г. Он заметил, что если бы
советские руководители отступили от этой линии, то тогда
вправе были бы сказать, что Сталин и Молотов
«оказались менее надежными защитниками русских и
украинцев, чем Керзон и Клемансо»27.
Доводы советского руководителя были столь
неопровержимы, что западные участники встречи не решились
их отвести. Правда, британский премьер пытался
«подправить» линию Керзона, разумеется, за счет
Советского Союза, но потерпел фиаско. Поэтому советское
предложение было принято участниками Крымской
конференции. В ее решении говорилось, что восточная
граница Польши «должна идти вдоль линии Керзона с
отступлениями от нее в некоторых районах от пяти до
восьми километров в пользу Польши» 28.
Советское предложение о западной границе Польши
вызвало возражения руководителей США и Англии.
Они соглашались в принципе с тем, что граница Польши
должна быть отодвинута на запад, но отказывались
провести ее по рекам Одеру и Западной Нейсе. При
этом они пытались игнорировать тот факт, что речь
шла об исправлении исторической несправедливости,
возвращении Польше ее исконных земель, отторгнутых в
результате германской экспансии. Поэтому решение
Крымской конференции о западных и северных
границах Польши носило общий характер. Конкретное
определение этих границ было отнесено на будущее.
После Крымской конференции западные державы
пытались подорвать достигнутые в Крыму соглашения
по польскому вопросу. Вопреки решению конференции
о реорганизации действующего в Польше Временного
103

правительства западные представители в Московской
комиссии, учрежденной для осуществления этого
решения, вели линию на его роспуск. «...Дело дошло до
того,— писал Сталин Рузвельту, — что г. Гарриман
заявил в Московской Комиссии: возможно, что ни один из
членов Временного Правительства не попадет в состав
Польского Правительства Национального Единства»29.
Вопрос о польском правительстве национального
единства был улажен в мае 1945 г. в результате
переговоров руководителей Советского Союза с приехавшим в
Москву советником президента США Гарри Гопкинсом.
Крымская конференция рассмотрела ряд других
важных вопросов, относящихся к послевоенному
урегулированию в Европе.
Конференция приняла декларацию об
освобожденной Европе. В декларации подчеркивалось намерение
руководителей трех держав согласовывать свою
политику в государствах освобожденной Европы и
содействовать уничтожению в них нацизма и фашизма и
созданию демократических учреждений. Три державы
подтвердили решимость создать «построенный на
принципах права международный порядок, посвященный
миру, безопасности, свободе и всеобщему
благосостоянию человечества»30.
Руководители трех держав договорились о создании
постоянного органа для консультаций между тремя
министрами иностранных дел, которые «должны
встречаться так часто, как это окажется необходимым,
вероятно каждые три или четыре месяца»31. Совет
министров иностранных дел (СМИД) в течение
некоторого времени активно использовался советской
дипломатией в борьбе за послевоенное урегулирование в
Европе на справедливой, прогрессивной основе.
* * *
Крымская конференция занимает видное место в
истории межсоюзнических отношений антигитлеровской
коалиции. На ней были рассмотрены важные вопросы
послевоенного урегулирования и выявлены большие
возможности сотрудничества между Советским Союзом,
Соединенными Штатами и Великобританией в деле
послевоенного устройства мира. Конференция закрепила
большое влияние, которое приобрел Советский Союз в
решении международных проблем. Это было
красноречивым признанием успехов советского народа в борьбе
104

против германской агрессии. Вмеете с тем
конференция выявила стремление Вашингтона и Лондона
помешать укреплению международных политических и
экономических позиций Советского государства.
Британская, а вслед за ней и американская дипломатия все
более склонялись к использованию в послевоенный
период побежденной Германии в качестве противовеса
Советскому Союзу.
Решения Крымской конференции вызвали в США и
других западных странах обостренную полемику.
Некоторые политические деятели утверждали, будто
Рузвельт не сумел надлежащим образом отстоять интересы
Соединенных Штатов и других западных союзников,
пошел на слишком большие уступки Советскому Союзу.
Видный американский дипломат Ч. Болен отвечал
следующим образом на такую тенденциозную точку
зрения: «Нельзя сказать, что Ялта была успехом. Но нет
основания утверждать^ что она была безрассудством
или слабостью западных держав. Карта Европы выгля-
лсла бы точно так же, как она есть сегодня, если бы
Ялтинской конференции никогда не было»32.
В связи с такой оценкой необходимо напомнить, что
главное, что было и остается неувядаемой заслугой
Крымской конференции, — это ясное подтверждение той
истины, что сотрудничество между западными н
социалистическими странами возможно и оно может и должно
обеспечить длительный международный мир и
безопасность государств Европы и всей планеты.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПОТСДАМСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
(ТРЕХ ДЕРЖАВ)
Весной 1945 г. мощные удары Красной Армии,
занявшей столицу «третьего рейха» — Берлин,
дополненные наступлением союзнических войск на Западе,
принудили гитлеровскую Германию к капитуляции. В мае
1945 г. война в Европе закончилась. Послевоенное
урегулирование на Европейском континенте приобрело
неотложный характер. Нужно было без промедления
решать вопросы об управлении повергнутой в прах,
побежденной Германией.
Вопросы такого характера и такого масштаба
требовали участия в их решении наиболее авторитетных
представителей союзных держав. Поэтому для разработки
задач послевоенного урегулирования было проведено о
17 июля по 2 августа 1945 г. в Потсдаме под Берлином
совещание руководителей СССР, США и
Великобритании. У. Черчилль предложил дать этому совещанию
кодовое название «Терминал», что означает «конечная
станция». Такое название сознательно или неосознанно
отражало настроение западных участников встречи
«большой тройки».
В Вашингтоне и Лондоне торопили со встречей в
верхах, пока вооруженные силы США не были выве^
дены из Европы и их присутствие могло служить
средством давления на СССР в урегулировании европейских
послевоенных проблем. Особенно спешил с проведением
встречи в верхах британский премьер-министр. Он не
скрывал своей озабоченности по поводу ослабления
американского присутствия в Европе. «Я глубоко
обеспокоен положением в Европе, — писал он Трумэну 12
мая. — Мне стало известно, что половина американских
военно-воздушных сил в Европе уже начала переброску
на тихоокеанский театр... Безусловно, сейчас жизненно
важно прийти к соглашению с Россией или выяснить
наши с ней отношения, прежде чем мы чрезмерно
опасно для себя ослабим свои армии или уйдем в свои
зоны оккупации»'.
К тому же Черчилль не забыл заявление покойного
президента Рузвельта па первом заседании Крымской
106

конференции о том, что Соединенные Штаты примут все
разумные меры, чтобы сохранить мир, но не ценой
содержания большой армии в Европе на расстоянии 3 тыс.
миль от собственной территории. Рузвельт указал, что
американская оккупация ограничится только двумя
годами.
Впрочем, в мемуарах Черчилля прямо указывается,
что главной причиной, почему он стремился
приблизить дату конференции, был предстоящий отвод
американской армии от той линии, до которой она дошла в
ходе военных операций, в зону, предписанную
соглашением сб оккупации. Более глубокое продвижение
американской армии стало возможным благодаря тому,
что Советские Вооруженные Силы сосредоточились
вокруг Берлина и некоторых других очагов сопротивления
гитлеровцев, тогда как германское командование
открыло Западный фронт и предписало своим войскам
сдаваться американцам и англичанам без боя. В
нарушение достигнутых договоренностей о зонах оккупации
лидер британских тори намеревался учинить «торг» в
расчете добиться политических уступок от Советского
Союза.
Однако у нового президента — Трумэна,
приступившего к пересмотру американского внешнеполитического
курса, были на этот Ьчет свои соображения. В связи с
приближением сроков завершения изготовления
атомной бомбы он полагал более целесообразным оттянуть
созыв встречи до того момента, когда США смогут
продемонстрировать свое возросшее благодаря атомной
бомбе военное могущество.
Рассчитывая на атомное оружие как средство
получения преимуществ на этой встрече, американский
президент отклонял настойчивые советы государственного
секретаря, военно-морского министра, посла США в
Москве А. Гарримана и многих других деятелей своей
страны ускорить встречу с И. В. Сталиным и У.
Черчиллем.
14 мая Стимсон «объяснил министру иностранных
Дел Англии Идену, что не следует бояться затяжки с
созывом встречи в верхах, что вывод американских войск
из Европы затянется на длительный срок». Через два
дня он представил записку президенту, в которой
отмечалось: «Передислокация наших войск из Европы в
район Тихого океана безусловно протянется достаточно
долго, и у Вас будет гораздо больше времени для
необходимых дипломатических переговоров с другими на-
107

шими главными союзниками, чем полагают некоторые
наши весьма торопящиеся друзья»2.
В ответ на предложение Черчилля провести в
ближайшее время встречу в верхах Трумэн сообщил ему,
что в течение двух ближайших месяцев он не сможет
оставить Вашингтон, так как должен подготовить
послание конгрессу по бюджету. Ссылка на послание
конгрессу была всего лишь предлогом. Президент хотел
дождаться, когда у него в руках окажется козырь, с
которым американская дипломатия связывала большие
надежды.
Вопрос о дате встречи «большой тройки» был
отложен на конец июня. Однако работы по изготовлению и
испытанию атомной бомбы запаздывали в США против
графика на две недели из-за задержки поставок
фирмами взрывателей и оболочки для ядерного взрывателя.
В этой связи, к неудовольствию английского премьер-
министра У. Черчилля, президент Г. Трумэн вновь
отложил намеченную на июнь встречу в верхах,
согласовав с И. В. Сталиным дату встречи—15 июля.
Черчилль предлагал встретиться раньше — в середине июня.
И. В. Сталин ответил на обращение британского
премьера, что дата 15 июля предложена американским
президентом 3. Глава английского правительства был
вынужден* примириться с новой отсрочкой созыва встречи в
верхах, хотя это расходилось с его планами.
Потсдамскую конференцию можно по праву
причислить к крупнейшим событиям в истории
международных отношении XX века. Такую оценку подтверждают
как важность рассматривавшихся на ней вопросов, так
и значимость принятых ею решений. На конференции
вплогную обсуждались вопросы послевоенного
урегулирования в Германии и в других районах Европы,
вовлеченных в мировую войну. Решения конференции имели
исключительное значение для последующего развития
положения в Европе и во всем мире.
Опубликованные ныне документы того времени ярко
показывают, насколько были встревожены руководители
западных держав социальными изменениями, которые
они так и не смогли предотвратить в Восточной и Юго-
Восточной Европе, хотя английские и американские
дипломаты не жалели ни сил, ни энергии. Их попытки
сохранить в Польше, Румынии и Болгарии буржуазные
режимы, тесно связанные с Лондоном и Вашингтоном,
оказались тщетными.
108

Уже тогда, а впоследствии с еще большим рвением,
буржуазная пропаганда старалась приписать причину
провала этих попыток действиям Советского Союза, его
отходу от согласованных союзнических обязательств,
создававшимся им помехам для участия в управлении
«демократическим» (в понятии империалистических
политиков) элементам. И поныне реакционная пропаганда
нет-нет да и возвращается к этим затасканным
утверждениям. Впрочем, они потеряли даже видимость
убедительности, ибо реальная жизнь показала и истоки,
и последующее развитие необратимых процессов в
Восточной Европе. В этих странах произошли
прогрессивные изменения, и власть оказалась в руках подлинно
демократических представителей — представителей
трудового народа, что предопределило переход этих
государств на путь социалистических преобразований.
Правящая элита Соединенных Штатов была
убеждена, что обладание атомным оружием усилит ее
возможность влиять на послевоенное урегулирование в
направлении, отвечающем интересам американского
империализма. В ожидании опытного взрыва атомной бомбы
президент Трумэн старался отложить начало
конференции. Испытание состоялось накануне ее открытия —
16 июля.
Однако политический эффект не оправдал расчетов
руководства Соединенных Штатов. Советская сторона
раскусила политический ход, предпринятый
президентом Трумэном. Ее выдержка и спокойствие ясно
говорили о том, что атомный шантаж не пройдет. На
Потсдамской конференции западные державы, несмотря на
прилагавшиеся ими усилия, так и не смогли добиться
в вопросе германского урегулирования таких решений,
которые позволили бы использовать Германию
исключительно в интересах американских и английских
монополий в ущерб демократическим прогрессивным
общественным силам в европейских странах. Не имели успеха
их настойчивые попытки насадить в Восточной и Юго-
Восточной Европе такие политические режимы, которые
следовали бы в фарватере западных держав.
'••" Вашингтон и Лондон старались всеми силами
помечать упрочению позиций СССР в Европе и в мире в
целом. Однако не следует думать, что на конференции
в Потсдаме доминировала конфронтация: • Положение
было намного сложнее. Руководители США и Англии
понимали нежелательность обострения отношений между
участниками конференции, которое могло бы привести к
109

се срыву. Это открывало возможность для
компромиссов и соглашений, что и было использовано в полную
меру советской дипломатией.
Основное место на Потсдамской конференции заняли
германский и польский вопросы, а также вопросы,
касающиеся бывших союзников Германии. Однако
обсуждение не замыкалось только ими, были и другие
проблемы, на которых следует остановиться в рамках нашей
темы.
Учреждение СМ ИД
По инициативе США на конференции был обсужден
вопрос о механизме послевоенного урегулирования и
согласования проектов мирных договоров. Президент
Г.Трумэн предложил учредить Совет министров
иностранных дел (СМИД) в составе СССР, США, Англии,
Франции и Китая. Выдвигая такой состав Совета со
ссылкой, что он повторяет состав постоянных членов
Совета Безопасности ООН, США полагали, что он
обеспечит им определенное преимущество, поскольку
Советскому Союзу будут противостоять в нем четыре другие
державы, находящиеся под их влиянием. В Вашингтоне
рассчитывали, что при благоприятном для американской
дипломатии составе Совета можно будет разработать
выгодный для США мирный договор с Германией. «Мы
полагали, — писал государственный секретарь США
Дж. Бирнс, — что работа (СМИД. — А.Р.) должна быть
начата безотлагательно и что наш опыт разработки
договоров с Италией и Балканскими странами облегчит
нам согласование германских проблем»4.
Американский план исходил из того, что министры
разработают общие принципы мирных договоров, «а
затем приступят к разработке германского договора,
основанного на согласованном решении важнейших
проблем, таких, как границы и местное самоуправление...»5.
Вашингтонские политики маневрировали таким
образом, чтобы при внешнем демократизме обсуждения
ограничить участие СССР в решении послевоенных
проблем. К этому была направлена по сути дела
предлагавшаяся ими схема: первоначальное обсуждение в
СМИД, где Соединенным Штатам было обеспечено
четыре голоса из пяти, затем в Организации
Объединенных Наций, где в то время США также располагали
гарантированным перевесом в голосах.
но

Американское предложение об учреждении Совета
министров иностранных дел в его первоначальном виде
не выдерживало критики. Так, например, Китай не
участвовал в войне в Европе и не находился в состоянии
войны с державами «оси». Поэтому его привлечение к
европейскому мирному урегулированию было бы
совершенно неоправданным. Франция не объявляла войны
Венгрии, Румынии, Болгарии и Финляндии, и поэтому
у нее не было оснований участвовать в определении
условий мирных договоров с указанными странами.
Столь же неоправданной была передача мирных
договоров на одобрение всех Объединенных Наций. Она
означала на практике, что государства, отстоящие за
тридевять земель от Европы и наблюдавшие за ходом
боев со стороны, оказывались в том же положении и
пользовались бы теми же правами, что и Советский
Союз, вынесший на своих плечах основное бремя войны.
Ради поддержания сотрудничества с союзными
державами Советский Союз согласился на учреждение
СМИД, но оговорил, что в разработке договора с той
или иной побежденной страной будут участвовать
только те члены Совета, которые подписали с ней условия
капитуляции. Дальнейшие события подтвердили
обоснованность этой справедливой позиции, исходившей из
трезвого учета реальной обстановки и условий.
После оживленной дискуссии конференция учредила
Совет министров иностранных дел пяти держав—СССР,
США, Англии, Франции и Китая. На него возлагалась
эадача разработать мирные договоры с Италией,
Венгрией, Румынией, Болгарией и Финляндией, а также
предложения «по урегулированию неразрешенных
территориальных вопросов, встающих в связи с окончанием
войны в Европе»6. Совету надлежало подготовить
документ о мирном урегулировании для Германии и
рассмотреть другие дела, которые могли ему быть
поручены. «Для разрешения каждой из этих задач, —
говорилось в постановлении конференции, — Совет будет
состоять из членов, представляющих те государства,
которые подписали Условия Капитуляции, продиктованные
тоМу вражескому государству, которого касается дан-
пая задача»7. Американская дипломатия не преуспела
г, своих попытках привлечь к решению проблем, к
котором они не имели реального отношения, государства,
следовавшие в своей политике указке Вашингтона.
Учреждение СМИД было одним из важных решений
Потсдамской конференции. На протяжении четырех по-
Ш

следующих лет этот орган играл значительную роль в
послевоенной международной жизни Европы. В его
рамках были подготовлены и согласованы мирные договоры
с Италией, Румынией, Венгрией, Болгарией и
Финляндией, вступившие в силу в 1947 г.
Обсуждение германского вопроса
Центральное место в работе Потсдамской
конференции занимал, естественно, германский вопрос. Его
рассмотрение шло по ряду направлений: разработка
политических и экономических принципов обращения с
Германией, взимание с нее репараций, вопрос о ее
восточных границах (западные границы Польши), статус
Кенигсберга, раздел германского военного и торгового
флота, другие вопросы.
Политические принципы обращения с Германией
были обстоятельно обсуждены на предыдущих
конференциях руководителей трех держав — Тегеранской и
Крымской, а также в Европейской консультативной комиссии.
В итоге обмена мнениями в Потсдаме было
подтверждено, что главной задачей союзников являются полное
разоружение Германии, ее демилитаризация и
денацификация. Германии запрещалось производство
вооружений и любых предметов, необходимых для военных
целей8.
В политических и экономических принципах
обращения с Германией, подтвержденных конференцией,
указывалось, что должно быть обеспечено:
полное разоружение и демилитаризация Германии и
ликвидация всей германской промышленности, которая
может быть использована для военного производства;
уничтожение национал-социалистской партии и ее
филиалов и подконтрольных организаций. Запрещение
всякой нацистской и милитаристской деятельности и
пропаганды;
окончательная реконструкция германской
политической жизни на демократической основе и обеспечение
мирного сотрудничества Германии в международной
жизни;
предание суду военных преступников;
децентрализация германской экономики с целью
уничтожения существовавшей чрезмерной экономической
концентрации.
112

На конференции было решено, что Германия будет
управляться по зонам оккупации, согласованным в ЕКК
и утвержденным правительствами четырех держав.
Вопросами, затрагивающими Германию в целом, будет
ведать Контрольный совет из главнокомандующих четырех
держав9.
Участники конференции согласились с предложением
делегации США, что «в период оккупации Германия
должна рассматриваться как единое экономическое
целое» 10. К сожалению, однако, американское
предложение диктовалось не вопросами принципа, а
конъюнктурными соображениями, желанием создать наиболее
благоприятные условия для проникновения в Германию
американских монополий, которые нарастили мускулы
во время войны. Когда же речь зашла об
экономических вопросах, затрагивающих кровные интересы
других участников антигитлеровской коалиции,
американская делегация сделала крутой поворот. При
рассмотрении такой экономической проблемы, как взимание
репарационных платежей с Германии, американские
представители в Потсдаме утверждали, что эту проблему
следует решать по зонам. Что это означало на практике,
не трудно было понять. Они хотели уклониться от
взимания репараций со всей Германии и содействия в
согласовании общего подхода к важному для Советского
Союза и Польши вопросу.
Не желая допустить, чтобы СССР мог оказыпать
влияние на развитие обстановки в западной части
Германии, США и Англия отклонили советское
предложение об установлении четырехстороннего контроля
над важнейшим промышленным районом Германии —
Рурской областью. В принятых конференцией
экономических принципах для Германии в разделе о союзном
контроле над германской экономикой отсутствует
упоминание о Рурской области. Между тем в
предшествующий период Рур пользовался исключительным
вниманием США и Англии, которые обоснованно видели в
нем главную кузницу, обеспечивавшую оружием и
боевой техникой гитлеровские полчища. Тогда они много
говоонли о необходимости союзного контроля над ним.
» Положительным моментом крупного
международного значения явилось согласие союзных держав с
советским предложением о передаче Советскому Союзу
г. Кенигсберга и прилегающего к нему района
Восточной Пруссии. Это решение было по сути дела
подготовлено уже на Крымской конференции, где также об-
113

суждался и нашел благоприятный отклик поставленный
Советским Союзом вопрос о передаче Кенигсберга.
История, реальное политическое развитие сделали его
окончательным. Прусский милитаризм, преступный
характер которого дорого обошелся немецкому народу,
лишался одного из своих бастионов.
Послевоенное урегулирование включало решение
такого вопроса, как раздел германского военно-морского
и торгового флота. Вопрос о разделе был поднят
советской стороной. Ее инициатива объясняется тем, что
большая часть военного и торгового флота Германии
сдалась западным союзникам. Однако, учитывая
советский вклад в разгром держав «оси», Советский Союз
имел все основания требовать, чтобы по крайней мере
одна треть германского флота была передана ему.
Такое предложение и было сделано советской
стороной п.
Трумэн пытался уклониться от согласия с
советским требованием, прикрываясь ссылками, что
германский торговый флот необходим для ведения войны
против Японии. Сталин настаивал на признании принципа
передачи Советскому Союзу трети германского флота.
«Мы не добиваемся подарка, — говорил он, — мы бы
хотели только знать, признается ли этот принцип...»12 В
конечном счете западные союзники согласились с
законностью требований СССР, касающихся раздела
германского военного и торгового флота. Это позволило
принять по данному вопросу соответствующее решение.
Репарационная проблема
Агрессия гитлеровской Германии и ее союзников
причинила Советскому Союзу огромный ущерб,
исчислявшийся тысячами миллиардов рублей. При
рассмотрении германского вопроса СССР требовал возмещения
части ущерба, нанесенного Германией Советскому
Союзу и другим союзным странам. Как уже отмечалось,
на Крымской конференции между И. В. Сталиным и
Ф. Рузвельтом была достигнута принципиальная
договоренность, что СССР должен получить с Германии
репарационные платежи на сумму в 10 млрд. долл.
Однако репарационная комиссия, учрежденная на этой
конференции, не продвинулась вперед из-за негативной
позиции представителей Соединенных Штатов и
Великобритании. Попросту говоря, они стремились помешать
восстановлению народного хозяйства Советского госу-
114

дарства, рассчитывали на то, что ущерб, причиненный
гитлеровской агрессией, подорвет экономические устои
СССР, сделает его податливым давлению
империалистических держав.
На Потсдамской конференции президент Трумэн
предлагал, чтобы каждая союзная держава
удовлетворила свои репарационные претензии путем изъятия
ценностей из оккупированных ими зон. При этом
утверждалось, что Советский Союз должен был удовлетворить
и репарационные претензии Польши.
Выдвигавшийся американцами принцип взимания
репараций по зонам оккупации был вопиюще
несправедливым со всех точек зрения. США и Англия
оккупировали наиболее развитые в промышленном отношении
районы Германии, обладавшие большими
экономическим и научно-техническим потенциалами и,
следовательно, ресурсами для погашения репарационных
платежей. Кроме того, потери и разрушения, причиненные
войной Советскому Союзу, не шли ни в какое сравнение
с ущербом, который потерпели западные державы. Что
касается США, то война, вызвав промышленный бум,
стимулировала быстрый рост американской экономики.
Поэтому репарации с Германии были для США не
каким-то возмещением, а фактической премией. К тому же
значительная часть предназначенной для СССР
восточной зоны оккупации Германии была передана Польше,
и поэтому изъятие из этой части репарационных
платежей практически исключалось.
Для того чтобы скорректировать американский
репарационный план, СССР предложил, чтобы помимо
изъятий из восточной зоны оккупации он получил:
«а) На 500 млн. долларов акций промышленных и
транспортных предприятий в западных зонах;
б) 30 % заграничных инвестиций Германии;
в) 30 % германского золота, поступившего в
распоряжение союзников»,3. США и Англия отказались
принять это весьма умеренное требование советекой
стороны.
Принятый на конференции репарационный план
предусматривал, что СССР получит 15% изымаемого в
западных зонах капитального промышленного
оборудования, которое не является необходимым для
германского мирного хозяйства. В обмен на это СССР
передавал западным державам эквивалентную стоимость в
виде продовольствия, угля, поташа, цинка, лесных
материалов, глиняных изделий, нефтепродуктов и других
115

материалов14. Таким образом, предусматривался
фактический обмен репарационными платежами, а не
дополнение к репарациям, получаемым Советским Союзом
из восточной зоны.
Правда, СССР получал еще 10% промышленного
оборудования, изымавшегося в западных зонах как не
нужного для германской мирной экономики. Указанные
10% передавались СССР без оплаты с его стороны 15.
Эти 10% не нужного мирной Германии промышленного
оборудования, изымавшегося в западных зонах, и
явились той скудной поправкой к репарационному плану,
предложенному американской делегацией, на которую
согласились западные державы.
Вопрос о западных границах Польши
Наиболее острая полемика на Потсдамской
конференции развернулась вокруг вопроса о западных
границах Польши. Советский Союз, а также приехавшие в
Потсдам польские руководители Б. Берут, Зд. Осубка-
Моравский, С. Миколайчик и другие настаивали на том,
чтобы западная граница страны была установлена по
рекам Одеру и Западной Нейсе. Их требование
мотивировалось тем, что территории к востоку от
указанной линии являются исконными польскими землями, на
которых даже в довоенной Германии проживало
значительное по численности польское население. Еще на
Крымской конференции было признано, «что Польша
должна получить существенные приращения
территории на Севере и на Западе» 16.
Трумэн и Черчилль, а затем сменивший Черчилля
Эттли возражали против передвижки границы Польши
до Западной Нейсе. Они ссылались при этом на
различные аргументы этнографического, экономического и
гуманитарного характера. Черчилль утверждал, что
Польша не в состоянии освоить экономически район,
который предлагает передать ей Советский Союз. Он
выражал недовольство экономической деятельностью
поляков в Силезии. «. ..Мне сообщают, — заявил он на
конференции,— что поляки продают силезский уголь
Швеции. Они это делают в то время, когда у нас, в Англии,
ощущается недостаток угля и предстоит самая холодная
и самая жестокая зима без топлива» 17.
Несуразность этого довода британского премьера
была в полном смысле вопиющей. Польша, разоренная
гитлеровцами, была вынуждена идти на крайние меры
116

для восстановления своего хозяйства. По сравнению с
ее бедственным положением Англия находилась куда в
более выгодной ситуации, располагала ^богатыми
угольными ресурсами, и нужны были лишь энергичные
меры, чтобы поднять добычу угля.
Руководители западных держав настойчиво
возражали против передачи Советским Союзом под
управление Польши принадлежавшей ранее Германии
территории, простиравшейся до Западной Нейсе. Они
ссылались на то, что по решению Крымской конференции
Германию оккупируют четыре союзные державы, среди
которых Польша не фигурировала 18. В беседе с В. М.
Молотовым Дж. Бирнс говорил, что «впредь до
окончательного урегулирования спорная территория
(между Восточной и Западной Нейсе. — А.Р.) остается под
советским управлением. Он придает особо важное
значение тому, — заявил Бирнс, — что вопрос о
территориях, находящихся под управлением Польши,
представляет собой важный источник разногласий между
союзниками, так как по Ялтинскому соглашению никакой
зоны оккупации для Польши не предусматривалось и
поэтому правительство США не признает польские
оккупационные власти на территории Германии» 19.
Бирнсу было разъяснено, что передача под
управление Польши названного им района явилась
результатом «военной обстановки, который невозможно было
предвидеть заранее во время ялтинских переговоров.
Немцы бежали из этого района, их там почти не
осталось, так что этот район оказался заселенным почти
исключительно одними поляками, что и вызвало
необходимость установления там польской
администрации»20.
Правящие круги США и Англии не скрывали своего
раздражения по поводу развития политической
обстановки в Польше, где проводились прогрессивные
социальные преобразования, укрепляЕшие
демократические начала польской государственности. Особое
недовольство проявлял Лондон, все еще не отказавшийся от
надежд восстановить буржуазную Польшу,
возглавляемую лондонским польским «правительством». Выступая
против законных требований новой Польши, западные
дсожавы думали таким образом оказать на нее
политическое давление и сбить с курса на тесное
сотрудничество с Советским Союзом.
Однако английские и американские войска
непосредственно не участвовали в освобождении Польши. Поэ-
117

тому у Лондона и Вашингтона не было веских
оснований претендовать на право навязывать свое решение
польского вопроса. В конечном счете руководители США
и Англии поняли несостоятельность своей позиции в
вопросе о западных границах Польши и согласились на
установление этой границы в соответствии с
предложениями СССР, отвечавшими интересам польского
народа.
В решении конференции было записано, что «до
окончательного определения западной границы Польши
бывшие германские территории к востоку от линии,
проходящей от Балтийского моря чуть западнее Свине-
мюнде и оттуда по реке Одер до впадения реки
Западная Нейсе и по Западной Нейсе до чехословацкой
границы... должны находиться под управлением Польского
государства и в этом отношении они не должны
рассматриваться как часть советской зоны оккупации в
Германии»21. Таким образом, западная граница Польши
была проложена по линии Одер и Западная Нейсе в
соответствии с исконными чаяниями польского народа
о воссоединении земель, отторгнутых в результате
германской экспансии.
Как уже отмечалось, в июне 1945 г. в Польше было
сформировано признанное союзными державами
правительство национального единства. Учитывая факт
установления в Польше международно признанного
правительства, пользующегося поддержкой польского
народа, Советский Союз заявил на конференции в
Потсдаме, что Соединенные Штаты и Великобритания
должны порвать отношения с лондонским польским
эмигрантским «правительством». Он выдвинул также
требование о том, что правительству национального
единства Польши должны быть переданы все находившиеся
за рубежом активы, принадлежащие польскому
государству. Речь шла, в частности, о возвращении Польше
принадлежавшего ей золота на сумму в 20 млн. фунтов
стерлингов, находившегося на хранении в английском
банке.
Черчилль и Трумэн утверждали, будто они
прекратили всякие отношения с польским эмигрантским
«правительством». Что же касается передачи законному
правительству Польши заграничных активов, то Черчилль
стремился обусловить положительное решение вопроса
требованием о признании всех обязательств, принятых
в свое время эмигрантским «правительством».
Английский премьер утверждал при этом, что Великобритания
118.

предоставила этому «правительству» заем в сумме
120 млн. фунтов22.
Дискуссия в Потсдаме отчетливо показала, что,
несмотря на то что Польша была наиболее пострадавшей
в войне страной, на чем пытались спекулировать
западные державы в попытках вбить клин между
Польшей и СССР, они не проявляли готовности
удовлетворить ее законные требования, когда об этом поднимался
вопрос. Территориальные, репарационные,
имущественные и другие претензии Польши, как правило,
отклонялись западными державами и признавались в тех
случаях, когда их удовлетворение не зависело по сути
дела от Лондона- и Вашингтона.
Вопросы мирного урегулирования
с бывшими союзниками гитлеровской Германии.
В повестку дня Потсдамской конференции входили
также вопросы мирного урегулирования с бывшими
союзниками гитлеровской Германии — Италией,
Венгрией, Румынией, Болгарией и Финляндией. Перед
союзниками по антигитлеровской коалиции стояла
ответственная задача согласовать процедуру разработки и
заключения мирных договоров с указанными странами,
восстановления с ними дипломатических отношений,
принятия этих стран в члены ООН и договориться по
многим другим вопросам нормализации положения в
Юго-Восточной и Южной Европе. Это была непростая
задача, учитывая глубокие политические и социальные
сдвиги, которые происходили в этом регионе, и
отношение к ним западных держав.
В Румынии, Болгарии и Венгрии развивался процесс
создания новой общественно-политической и социальной
структуры. Патриотические силы этих стран, взявшие
власть в свои руки, осуществляли в интересах народа
демократические, политические и экономические
реформы. Отражением этого процесса в области внешней
политики явилось установление дипломатических
отношений с Советским Союзом, освободившим эти страны от
фашистского порабощения. Западные державы,
мечтавшие о возрождении политики «санитарного кордона»,
искали пути к тому, чтобы расширить свое влияние в
Юго-Восточной Европе в ущерб интересам и
безопасности СССР.
Руководствуясь такими соображениями,
американская дипломатия настаивала на том, чтобы разработка
119

мирных договоров с бывшими союзниками Германии
была передана Совету министров иностранных дел пяти
держав. Численный перевес западных держав в Совете
позволял США надеяться, что его решения будут
отвечать замыслам Вашингтона и Лондона в отношении
Европы. Советская сторона имела поэтому все законные
основания отклонить предложение об участии в
разработке мирных договоров держав, которые не принимали
капитуляции от бывших сателлитов Германии.
Заботясь о скорейшей нормализации обстановки в
Юго-Восточной Европе, СССР призывал западные
державы установить дипломатические отношения с
Румынией, Болгарией и Венгрией. Черчилль и Трумэн
отклонили это разумное предложение. Они утверждали,
будто правительства в этих странах «не представительны»
по той причине, что в них не входят буржуазные пар-
тин, которые, как известно, прямо или косвенно
сотрудничали с гитлеровцами. Президент США потребовал
немедленной реорганизации существующих правительств
в Румынии и Болгарии23.
Руководители западных держав настаивали на
предоставлении их представителям неограниченной
свободы передвижения по Румынии и Болгарии якобы с
целью сбора информации о положении в этих странах.
Их требования провести там «свободные» выборы
выражали по сути дела домогательства создать условия
для консолидации в Румынии, Болгарии и Венгрии
враждебных Советскому Союзу сил.
Советская сторона на конференции в Потсдаме
последовательно ограждала интересы народов Болгарии,
Венгрии и Румынии от посягательств
империалистических держав. Вместе с тем- ради единства союзных
держав Советский Союз пошел на удовлетворение
некоторых пожеланий западных союзников, в частности на
расширение участия их представителей в контрольных
советах для Румынии и Болгарии.
В рамках дискуссии о бывших сателлитах
фашистской Германии Соединенные Штаты предприняли
попытку поставить Италию в особое положение. Трумэн
призывал к более благоприятному отношению к
Италии по сравнению-с другими бывшими вражескими
государствами и высказывался за принятие Италии в
Организацию Объединенных Наций. Мотивировалось это
тем, что Италия первой из германских сателлитов
капитулировала перед союзниками, а затем включилась в
борьбу союзников против общего врага — гитлеровской
120

Германии^ Демонстративная благожелательность
американской дипломатии к Италии была политикой дальнего
прицела. Вашингтон стремился заблаговременно
обеспечить себе в этой стране прочные позиции, сделать ее
плацдармом экспансии американского империализма в
Средиземноморье.
«Мягкость» в обращении с Италией, по. расчетам
американской дипломатии, позволяла укрепить в этой
стране буржуазные прозападные политические партии и
вместе с тем ослабить влияние Итальянской
коммунистической партии, пользовавшейся большим влиянием в
итальянском народе. В представленном в Потсдаме
Соединенными Штатами документе говорилось: «..
.улучшению внутреннего положения в Италии в значительной
мере способствовало бы какое-либо немедленное
временное соглашение, которое предоставляло бы
итальянскому правительству некоторое реальное признание
вклада Италии в дело поражения Германии»24.
Советский Союз не был против благожелательного
отношения к Италии и поддерживал предложение
принять ее в члены ООН. Однако во имя справедливости
советская делегация требовала, чтобы такой же подход
был применен и к другим бывшим вражеским странам,
прежде всего к Румынии и Болгарии, которые на
последнем этапе войны внесли немаловажный вклад в
разгром гитлеровской Германии. Благоразумный
подход, предлагавшийся СССР, не был, однако, принят за-'
падными державами. Это помешало прийти к
единому решению об установлении дипломатических
отношений с Румынией и Болгарией, а также о приеме
Италии в ООН. Послевоенное урегулирование в Европе
натолкнулось на первые серьезные трудности,
созданные предвзятым отношением западных держав к ряду
европейских стран, к складывавшимся в них социальным
порядкам.
Атомная бомба в планах американской
дипломатии на Потсдамской конференции
По мере приближения сроков испытания
американской атомной бомбы ставка Вашингтона на ее
политическое использование в международных делах быстро
повышалась. Как уже говорилось, атомное оружие,
точнее надежды на его успешное испытание, занимали
значительное место в планах подготовки Вашингтона к
Потсдамской конференции. Военное руководство США
121

торопило с изготовлением бомбы. Руководитель
атомного проекта «Манхэттен» Л. Гровс вспоминал
впоследствии: «Я был в высшей степени заинтересован в
проведении испытания по намеченному расписанию, ибо
знал, какое значение это событие может иметь при
переговорах в Потсдаме»25.
Видный физик-атомщик Р. Оппенгеймер, директор
атомной лаборатории в Лос-Аламосе, один из
создателей атомной бомбы, рассказывал, как приходилось
работать в эти дни: «После поражения Германии мы
(ученые. — А. Р.) поняли, что весьма важно иметь это
оружие для войны в Японии. Нам сказали, что
необходимо знать положение дел с бомбой до встречи в
Потсдаме... Я не думаю, что мы когда-нибудь работали
быстрее, — подчеркивал он, — чем в период после
капитуляции Германии»26.
Трумэн и его окружение были убеждены, что, для
того чтобы бомба произвела должный эффект как
политическое средство, ее следует практически применить
нротив Японии. Считалось, что испытательный взрыв не
мог дать тех политических результатов, в которых
нуждались американские правящие круги, полагавшие, что
наступил час Америки, что США обладают
возможностью добиться мирового господства. Осуществить
атомную бомбардировку Японии до встречи в Потсдаме
не удалось.
Г. Трумэн выехал на встречу в верхах без того
козыря, который рассчитывал использовать для
подкрепления домогательств американского империализма.
«Приготовления к испытанию атомного оружия в
Аламогордо, в штате Нью-Мехико, — писал он в своих
воспоминаниях о поездке в Потсдам, — были ускорены до
предела; в то время, когда я вынужден был выехать
в Европу и по пути туда, я с беспокойством ждал
сообщений о результатах испытания. Различные
предсказания делались многими учеными, но ни один из
них не был уверен в исходе атомного взрыва»27.
16 июля 1945 г., накануне открытия Потсдамской
конференции, в Аламогордо, в пустыне Лос-Аламос,
была взорвана первая атомная бомба. Военный министр
США Г. Стимсон, прибывший в Берлин для того,
чтобы информировать президента о состоянии дела с
атомной бомбой, получил в тот же день из США сообщение:
«Провели операцию этим утром. Диагноз еще не
закончен, но результат представляется удовлетворительным и
уже превзошел ожидания... Будем держать Вас в кур-
122

се»28. Стимсон немедленно сообщил об этом Г. Трумэну
и Дж. Бирнсу. На другой день он посетил У. Черчилля
и известил его об испытании атомной бомбы. В своих
воспоминаниях британский премьер-министр писал:
«Стимсон заехал ко мне и положил передо мной
клочок бумаги, на котором было написано: «Младенцы
благополучно родились». Я понял, что произошло нечто
из ряда вон выходящее. «Это значит, — сказал мне
Стимсон, — что опыт в пустыне Нью-Мехнко удался.
Атомная бомба создана»» 29.
21 июля специальный курьер, направленный из
Вашингтона, доставил в Берлин доклад для
американского президента об успешно проведенном в Лос-Аламосе
16 июля первом атомном взрыве. Г. Трумэн счел
необходимым ознакомить У. Черчилля с содержанием
доклада. Перед главами двух западных держав встал вопрос
о том, как действовать дальше, информировать об
испытании атомной бомбы советскую делегацию на
Потсдамской конференции или воздержаться. Временный
комитет США по использованию атомного оружия
рекомендовал Трумэну не передавать Советскому Союзу
никакой информации об испытании атомной бомбы.
Однако приходилось принимать в расчет, что
предполагалось через три недели применить атомное оружие
против Японии, что, конечно, никак нельзя было скрыть.
В этих условиях утаивание от СССР испытания
атомной бомбы могло привести к серьезным политическим
издержкам.
По договоренности с У. Черчиллем американский
президент решил неофициально сообщить И. В.
Сталину о факте испытания нового вида оружия, не входя,
однако, в подробности. 24 июля после окончания
заседания Трумэн подошел к И. В. Сталину и сказал, что
хочет передать ему конфиденциальную информацию. В
ходе короткого разговора президент раскрыл, что США
создали новое оружие большой мощности, которое они
намерены применить против Японии. Впоследствии
Г. Трумэн утверждал, что И. В. Сталин вряд ли смог
сделать надлежащие выводы из нескольких фраз,
сказанных в самой общей форме о каком-то новом оружии.
Он ограничился тем, что поблагодарил Трумэна за
информацию, воздержавшись от каких-либо уточняющих
вопросов30.
Черчилль стоял в стороне и с острым любопытством
следил за тем, как американский президент разыгрывал
согласованную с ним роль. Сцену «уведомления» главы
123

Советского правительства он описывал следующим
.образом: «Я увидел, как президент подошел к Сталину и
они начали разговаривать одни при участии только
своих переводчиков. Я стоял ярдах в пяти от них и
внимательно наблюдал эту важнейшую беседу. Я знал,
о чем собирается сказать президент. Важно было,
какое впечатление это произведет на Сталина. Я сейчас
представляю себе всю эту сцену настолько отчетливо,
как будто это было только вчера. Казалось, что он был
в восторге. Новая бомба! Исключительной силы! И,
может быть, будет иметь решающее значение для всей
войны с Японией! Какая удача! Такое впечатление
создалось у меня в тот момент, и я был уверен, что он не
представляет всего значения того, о чем ему
сказали»31. У. Черчилль продолжал: «Когда мы ожидали
свои машины, я подошел к Трумэну. «Ну как
сошло?»— спросил я. «Он не задал мне ни одного
вопроса»,— ответил президент»32.
Так рисовалась воображению британского премьера
дипломатическая драма, режиссером и исполнителем
главной роли которой был американский президент
Г. Трумэн. Однако и Г. Трумэн, и У. Черчилль
заблуждались, полагая, будто И. В. Сталин не представлял
себе, что имел в виду американский президент. В своих
воспоминаниях маршал Г. К. Жуков отмечал: «На
самом деле, вернувшись с заседания, И. В. Сталин в моем
присутствии рассказал В. М. Молотову о состоявшемся
разговоре с Г. Трумэном. В. М. Молотов тут же сказал:
«Цену себе набивают». И. В. Сталин рассмеялся:
«Пусть набивают. Надо будет сегодня же переговорить
с Курчатовым об ускорении нашей работы».
Я понял, что речь шла о создании атомной бомбы»33.
Успешное испытание атомной бомбы в Лос-Аламосе
существенно отразилось на подходе западных держав к
сотрудничеству с Советским Союзом. Когда Трумэн
отправлялся в Потсдам, он заявлял, что его главная
задача — получить заверение Советского Союза о его
решимости вступить в войну против Японии. Для
озабоченности Трумэна положением дел на
дальневосточном театре войны были серьезные основания. Хотя
военно-морские и воздушные силы Японии понесли
тяжелый урон, ее пятимиллионная армия оставалась
несокрушенной.
На первой же встрече с И. В. Сталиным в Потсдаме,
17 июля, Трумэн, касаясь войны с Японией, заявил, что
«США ожидают помощи от Советского Союза. Ста-
124

Лйн, — согласно записи беседы,— ответил, что Советский
Союз будет готов вступить в действие к середине августа
и что он сдержит свое слово. Трумэн выразил свое
удовлетворение по этому поводу»34.
Появление атомной бомбы повлияло в первую
очередь на тех американских политических деятелей,
которые были настроены против политики сотрудничества
с СССР. Некоторая часть их считала, что с помощью
атомной бомбы США смогут выиграть войну против
Японии и без СССР, а это развяжет американской
дипломатии руки в дальневосточном урегулировании.
Однако армейское руководство, которое лучше понимало
обстановку, продолжало придерживаться мнения о
необходимости вступления Советского Союза в войну с
Японией.
Британское руководство, которое было встревожено
развитием национально-освободительного движения в
английских колониях, находилось всецело на стороне
противников участия СССР в войне против Японии.
Трумэн склонялся к такой же позиции, но понимал, что
не ему дано решать, вступит или нет Советский Союз в
войну на Дальнем Востоке. Он стремился, однако,
всемерно ограничить сотрудничество с СССР в
дальневосточном урегулировании и не допустить Советский
Союз к участию в оккупации японских островов.
Советское руководство хорошо понимало смысл маневров
лидеров западных держав на конференции в Потсдаме.
Тем не менее оно решило действовать в точном
соответствии с соглашением, заключенным в феврале 1945 г.
с США и Англией в Крыму. 8 августа 1945 г. Советский
Союз вступил в войну с Японией. Советская Армия
мощным ударом разгромила основную группировку
японских сухопутных войск, чем существенно
способствовала быстрому завершению второй мировой войны.
Разгром Квантуиской армии и войск, находившихся в
Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах,
создал новую ситуацию на Дальнем Востоке. Китайский
и корейский народы получили возможность взять свою
судьбу в собственные руки.
Успешное испытание атомной бомбы оказало
существенное влияние на поведение британского
премьера. Если до этого Черчилль занимал более гибкую,
чем американцы, позицию в вопросах признания новых
правительств в странах Восточной Европы, то, после
того как он был уведомлен о положении дел с
разработкой атомного оружия, его отношение к спорным во-
125

просам, рассматривавшимся в Потсдаме, резко
изменилось. Выступая в палате общин и касаясь доклада из
Аламагордо о проведении испытаний атомной бомбы,
Черчилль отметил: «С этого момента наш взгляд на
будущее изменился. Мы оказались перед лицом нового
фактора в делах человечества и обладаем силами,
которые несокрушимы»35. Лидер британских реакционеров
уже вынашивал свою идею о проведении политики «с
позиции силы» в отношении Советского Союза.
«Временный комитет» по использованию атомного
оружия рекомендовал Трумэну в случае, если
представители СССР поднимут в Потсдаме вопрос о
предоставлении им возможности участия в изготовлении атомного
оружия, заявить, что американская сторона к такому
партнерству не готова36. Решено было, что до
установления так называемого международного контроля над
атомной энергией на американских условиях должно
быть обеспечено предварительное урегулирование
польского, румынского, югославского и маньчжурского
вопросов на основе требований западных держав.
* * *
2 августа 1945 г. конференция трех держав в
Потсдаме завершила работу. При всей сложности стоявших
перед конференцией задач и усилении негативных
моментов в позиции западных держав советская
делегация сумела добиться согласования ряда решений по
послевоенному урегулированию в Европе. К наиболее
важным относится соглашение о политических и
экономических принципах координированной политики
союзников в отношении побежденной Германии. Задачей этих
решений являлось искоренение германского
милитаризма и нацизма, с тем чтобы Германия никогда больше не
угрожала своим соседям и всеобщему миру. Это
закладывало надежную основу для обеспечения безопасности
и мира во всем мире. Решения по Германии
предоставляли германскому народу возможность покончить с
наследием фашизма и расизма, осуществить перестройку
своей государственной и общественной жизни на
подлинно демократической и мирной основе.
Советскому Союзу удалось на Потсдамской
конференции отстоять интересы восстановленного польского
государства, оградить его социальный строй и
территориальную целостность от посягательств реакционных
империалистических кругов. Благодаря усилиям со-
126

ветской дипломатии конференция признала западную
границу Польши в том виде, как она существует в
настоящее время. Решение не было в то время
окончательным, однако впоследствии оно получило всеобщее и
окончательное признание.
Были нейтрализованы попытки вмешательства извне
в дела народов Юго-Восточной Европы.
Империалистической реакции не удалось восстановить в странах
этого региона прогнившие буржуазные режимы,
запятнавшие себя пособничеством с гитлеровскими
агрессорами. Это имело огромное значение для социального
обновления и прогрессивного демократического развития
стран Юго-Восточной Европы. Спустя несколько лет
западные державы оказались перед необходимостью
установить нормальные дипломатические отношения с
Болгарией, Венгрией и Румынией и не
противодействовать их принятию в члены ООН.
Положительные итоги, которых добился СССР в
защите своих интересов, а также интересов Польши и
других стран Восточной и Юго-Восточной Европы,
придают Потсдамской конференции особое значение в
истории послевоенного урегулирования в Европе. Советское
руководство было удовлетворено результатами
конференции. Последними словами И. В. Сталина на
заключительном заседании были: «Конференцию можно,
пожалуй, назвать удачной»37.
Эта краткая оценка не только была правильной, но
и политически дальновидной. Последующие события
показали, что точное и неуклонное выполнение решений,
принятых в Потсдаме, стало залогом успешного мирного
строительства в Европе.
Не случайно и то, что шаги западных держав в
сторону от соглашений, достигнутых в Потсдаме, не только
затормозили процесс послевоенного урегулирования, но
и вызвали осложнение обстановки в Европе и во всем
мире.
Возрождение германского милитаризма
империалистическими державами в нарушение Потсдамских
решений, использование Федеративной Республики
Германии против СССР и других социалистических стран
Европы стали основным источником международной
напряженности.
В противовес такой политике Советский Союз и
другие социалистические страны неустанно вели борьбу
за продолжение процесса послевоенного урегулирования
в направлении упрочения* мира и безопасности в Евро-
127

пе, за предотвращение такого развития событий,
которое могло бы превратить Европейский континенте
предмостное укрепление новой мировой войны. Спустя
четверть века после конференции в Потсдаме усилия
социалистических государств завершились крупным успехом.
СССР, ПНР, ГДР и ЧССР заключили с Федеративной
Республикой Германии договоры, в которых содержится
обязательство участников не прибегать к применению
силы и соблюдать территориальную целостность всех
государств в Европе в существующих границах.
Подписанный в 1975 г. 33 европейскими государствами,
а также США и Канадой Заключительный акт
Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе
закрепил эти обязательства. Он призвал содействовать
улучшению отношений между европейскими
государствами и уважать сложившиеся политические и
территориальные реальности на Европейском континенте и
нерушимость существующих границ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
БОРЬБА СССР ЗА МИРНОЕ
УРЕГУЛИРОВАНИЕ В ЕВРОПЕ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
МИРНЫЕ ДОГОВОРЫ
С БЫВШИМИ СОЮЗНИКАМИ ГЕРМАНИИ —
ИТАЛИЕЙ, РУМЫНИЕЙ, ВЕНГРИЕЙ,
БОЛГАРИЕЙ И ФИНЛЯНДИЕЙ
Процесс мирного урегулирования после второй
мировой войны оказался весьма сложным и затяжным.
Причиной его затяжки явилась политика
империалистических держав, которые не были удовлетворены
итогами второй мировой войны и последующего
международного развития, преградившими им путь к
установлению англо-американского господства в Европе и в
мире.
После бесчеловечной атомной бомбардировки
Хиросимы и Нагасаки, повлекшей гибель сотен тысяч
мирных жителей, позиция американских руководящих
кругов в международных вопросах претерпела резкое
изменение. Теперь американский президент не хотел
мириться с отсутствием тех результатов, на которые он
рассчитывал, выезжая в Потсдам на конференцию трех
держав. Он уверовал в то, что, владея атомной бомбой,
США отныне в состоянии заставить другие государства
принять американские планы послевоенного
урегулирования где бы то ни было, будь то в Европе или в
Азии. Руководящие деятели Вашингтона полагали, что
при наличии столь значительного перевеса, который
обеспечивает, по их мнению, атомное оружие, никто не
может перечить требованиям Вашингтона.
США предприняли широкое дипломатическое
наступление прежде всего в отношении районов,
освобожденных Советской Армией, в частности в отношении
Болгарии и Румынии. Государственный секретарь Бирнс
развернул кампанию за прямое вмешательство англо-
американцев во внутренние дела Венгрии, Болгарии и
А Рощин А. А.
129

Румынии. Попирая признанные нормы международного
права, Трумэн потребовал изменить правительства в
этих странах путем включения в них проамериканских
деятелей.
Острым проявлением враждебности по отношению к
СССР и демократическим силам, укрепившим свое
влияние в мире, явилось выступление бывшего
британского премьер-министра У. Черчилля в Вестминстерском
колледже города Фултона (штат Миссури) 5 марта
1946 г. в присутствии президента США Г. Трумэна.
Прибегнув к фальшивке об «угрозе» новой мировой
войны со стороны Советского Союза и международного
коммунистического движения, он призвал следовать
«жесткой» политике в отношении СССР и угрожал
применением американского ядерного оружия. Черчилль
предложил создать «ассоциацию народов, говорящих
на английском языке», т. е. блок, направленный против
СССР и других социалистических государств. Речь
Черчилля в Фултоне, произнесенная с ведома и
одобрения американского президента, означала своего рода
объявление Лондоном и Вашингтоном «холодной
войны» против СССР и дружественных ему стран.
Провокационная политика западных держав
нагнетала атмосферу напряженности в мире и осложняла тем
самым задачу послевоенного урегулирования. В борьбе
за справедливое решение послевоенных проблем СССР
настаивал на уважении договоренностей, достигнутых
на Крымской и Потсдамской конференциях
руководителей трех союзных держав. Особое значение
представляло, естественно, достижение основных целей,
которые были определены этими конференциями, —
демократизация, денацификация и демилитаризация
побежденных государств.
Западные державы противодействовали реализации
этих задач. Вместо того чтобы отстранить бывших
нацистов от участия в политической жизни и подвергнуть
их заслуженному наказанию, американские и
английские власти в западных зонах оккупации Германии
брали их под свою защиту, рассчитывая использовать
их против социалистических стран и против
прогрессивных сил немецкого народа. Такая деятельность США
и Великобритании послужила причиной затягивания
процесса послевоенного урегулирования в Европе и
раскола Германии. Развитие политической обстановки
в Европе в первые послевоенные десятилетия, и прежде
всего возрождение при попустительстве и содействии
130

англо-американской реакции реваншистских и
милитаристских сил, повлекло за собой срыв Потсдамских
соглашений в западных зонах Германии.
Борьба вокруг разработки мирных договоров
После Потсдамской конференции межсоюзнические
переговоры по послевоенным проблемам проходили в
основном в Совете министров иностранных дел. Первая
сессия этого органа, учрежденного по решению
Потсдамской конференции, открылась 11 сентября 1945 г., т. е.
через 9 дней после капитуляции Японии. Для участия в
заседаниях СМИД в британскую столицу прибыли
министры В. М. Молотов (СССР), Дж. Бирнс (США),
Ж. Бидо (Франция) и Ван Шицзе (Китай).
Международная общественность ждала многого от этой сессии.
На ней предстояло обсудить вопросы послевоенного
урегулирования, и прежде всего подготовку мирных
договоров с бывшими европейскими союзниками
гитлеровской Германии — Италией, Венгрией, Румынией,
Болгарией и Финляндией. В повестке дня СМИД стояли
также такие вопросы, как создание контрольного
механизма для Японии, репарации с Германии в частичное
покрытие причиненного войной ущерба и др.
Сессию СМИД, проходившую в роскошном
особняке-дворце Ланкастер-хауз, построенном в начале XVII в.
основателем Ост-Индской компании Джеймсом
Ланкастером, нажившим огромное состояние торговлей с
Индией и Индонезией, открыл британский министр
иностранных дел Эрнест Бевин. Хотя Бевин числился
лейбористом и был не прочь спекульнуть своим «рабочим»
происхождением, его политические взгляды мало чем
отличались от взглядов Черчилля, что доставило
большое удовлетворение Трумэну, судя по его мемуарам.
В числе первых обсуждался вопрос о том, кто
будет участвовать в подготовке мирных договоров с
бывшими сателлитами фашистской Германии. В. М.
Молотов отстаивал согласованное на Потсдамской
конференции положение, что в разработке и подписании
таких договоров должны участвовать лишь те страны,
которые находились в состоянии войны и подписали
условия перемирия с соответствующими вражескими
государствами.
Представители западных держав и Китая
претендовали на то, чтобы во всех упомянутых договорах уча-
5*
131

ствовали все члены антигитлеровской коалиции. Это
означало на практике, что Франция и Китай, не
участвовавшие в войне с Румынией, Венгрией, Болгарией
и Финляндией и даже не находившиеся с ними в
состоянии войны, пользовались бы при заключении
мирных договоров теми же прерогативами, что и Советский
Союз, Вооруженные Силы которого вели операции на
территории этих государств и обеспечили выход их из
войны.
Это означало также, что США, не только не
находившиеся в состоянии войны с Финляндией, но и на
определенном этапе поощрявшие ее союз с Гитлером,
подписывали бы вместе с СССР мирный договор. Смысл
таких дипломатических маневров заключался в том,
чтобы всемерно ослабить политические позиции
Советского Союза в разработке условий мира с бывшими
вражескими странами, выступить в роли посредников и
тем самым заработать политические дивиденды для
себя.
Эту же цель выторговывания преимуществ для
западных держав преследовало английское предложение
созвать конференцию для рассмотрения проектов
мирных договоров с бывшими союзниками фашистской
Германии в составе всех европейских и большинства
неевропейских членов ООН. На этой конференции
предлагалось обсудить не согласованные в рамках СМИД
положения проектов мирных договоров. Подобная
«демократизация» решения несогласованных вопросов шла
еще дальше с точки зрения ущемления прав государств,
действительно обеспечивших победу в войне и отрыв
сателлитов от фашистской Германии. Западные
делегации настолько упорствовали в своих необоснованных
требованиях, что был момент, когда из-за попыток
Бирнса и Бевина нарушить решения Потсдамской
конференции по вопросу процедуры создалась, угроза
ухода советской делегации с совещания.
Дело дошло до обращения президента Г. Трумэна к
И. В. Сталину с посланием, в котором он писал: «Я
согласен с тем, что по строгому толкованию текста
Потсдамского соглашения Франция и Китай не имеют
права участвовать в обсуждении мирных договоров,
если они не подписали условий капитуляции или если
они не были приглашены... к участию...» Далее он
утверждал, что, как ему «кажется», было постановлено,
что эти страны могут участвовать в обсуждении, но не
могут голосовать'. И. В. Сталин ответил Трумэну, что
132

«на Берлинской конференции не было постановлено или
условлено между нами, что члены Совета, не
подписавшие условий капитуляции, могут участвовать в
обсуждении, но не могут голосовать *. Забывчивость и
произвол в толковании ранее согласованных решений
становились рабочим приёмом западной, в особенности
американской, дипломатии.
Советский Союз на законном основании отклонил
попытки западных держав навязать ущемляющую его
права процедуру разработки и согласования мирных
договоров с европейскими сателлитами гитлеровской
Германии.
При рассмотрении в Ланкастер-хаузе существа
мирных договоров с Румынией и Болгарией представители
США и Англии заявили, что отказываются обсуждать
проекты этих договоров до тех пор, пока в этих
странах не будут сформированы правительства, которые
могут быть признаны западными державами. Это было
слабо прикрытое, неуместное требование восстановить
там буржуазные режимы, существовавшие до войны.
Требование западных держав, удовлетворение которого
означало бы попрание общепринятых норм
международного права и выдачу карт-бланш на бесцеремонное
вмешательство во внутренние дела суверенных
государств, сделало невозможным деловое рассмотрение
вопросов мирного урегулирования с этими государствами.
Не было продвижения и в согласовании вопроса о
режиме судоходства на Дунае. Под предлогом
«интернационализации» этой водной магистрали и принципа
«равных возможностей» для режима судоходства по ней
западные державы настаивали на предоставлении им
господствующего положения в Юго-Восточной Европе и
старались оттеснить придунайские страны на
второстепенные позиции.
В то же время государственный секретарь США
Бирнс отказывался обсуждать предложение Советского
Союза о создании по примеру Германии контрольного
совета для Японии. Представители империалистических
держав уклонялись и от рассмотрения советского
предложения реализовать достигнутую в Крыму
договоренность о репарациях, которые СССР должен был
получить от Германии. Западные делегации отклонили
советское предложение о репарациях с Италии в пользу
СССР в размере 100 млн. долл. в частичное погашение
ущерба, причиненного вторжением на советскую
территорию десяти итальянских дивизий и трех бригад
133

итальянских чернорубашечников. Между тем разгром
этого итальянского экспедиционного корпуса на полях
России облегчил операции западных союзников в
самой Италии.
Таким образом, первая сессия СМИД была
разочаровывающей и настораживающей. Жесткая
тенденциозная позиция западных держав и выдвигавшиеся ими
необоснованные требования заблокировали сессию
СМИД. Не только не было принято никаких решений,
но даже не было согласовано обычное в таких случаях
коммюнике, которое объяснило бы причину неудачи
сессии. Представители США и Англии отказались
продлить сессию на один день, как предлагала советская
делегация, с тем чтобы попытаться достичь
договоренности по некоторым вопросам. Механизм по
послевоенному мирному урегулированию начал работать
вхолостую.
Значительная доля ответственности за бесплодность
первой сессии СМИД лежала на американской
дипломатии. Государственный секретарь США Дж. Бирнс,
занявший этсг пост в июле 1945 г., был ярым
сторонником использования американской атомной
монополии в политических целях. Не располагая
сколько-нибудь серьезным опытом работы на международном
поприще, он обладал качеством, которое в дальнейшем
мешало и другим государственным деятелям США, а
именно самонадеянностью силы, как значительно позже
определил американский сенатор Фулбрайт, осознавший
тщетность и опасность таких методов дипломатии.
Бирнс считал, что Советский Союз непременно
уступит давлению страны, имеющей столь мощное оружие,
и поэтому вовсе не прилагал усилий к поискам
взаимной договоренности по спорным вопросам. В итоге он
продемонстрировал свою некомпетентность в качестве
главы делегации великой державы на ответственном
международном совещании. Под предлогом ускорения
работы Бирнс настоял на том, чтобы заседания
проходили два раза в день. В результате вся деятельность
участников СМИД свелась к зачитыванию длинных
речей с последующим переводом, а для деловых,
доверительных переговоров, на которых обычно и выявляются
возможности согласования спорных вопросов, не
оставалось времени. Не было также времени для
обстоятельного обдумывания возникавших вопросов и
согласования со своими столицами возможных
компромиссных предложений.
134

Последующие события подтвердили негативное
суждение о роли главы американской делегации. Ведь
договоренности по ряду вопросов, рассматривавшихся на
лондонской сессии СМИД, в том числе о составе
участников мирных договоров с побежденными странами,
были в конечном счете достигнуты на основе
предложений советской стороны, заносчиво отвергавшихся Бирн-
сом.
Топорная работа американских дипломатов
озадачивала даже ее британских коллег. Э. Бевин и А. Алек-
сандер, пишет в воспоминаниях А. Гарриман,
«жаловались на то, что они многократно ставились в
затруднительное положение односторонними американскими
действиями, предпринятыми без тщательных консультаций
с англичанами... Было весьма затруднительным для
лейбористского правительства защищать положение, с
которым оно не было согласно и по которому оно не
имело возможности выразить свою точку зрения»3.
Британский министр иностранных дел Эрнест Бевин
также был новичком на международном поприще. Он
занял этот пост в июле 1945 г. после поражения
консерваторов на всеобщих выборах в Англии. Бевин
набил руку на переговорах профсоюзов с
предпринимателями, но лондонская сессия СМИД была для него лишь
вторым после Потсдамской конференции
международным форумом. Лейборист Бевин, который, казалось бы,
должен был занимать прогрессивные позиции и думать
об упрочении мира и международного сотрудничества,
на самом деле выступал в роли пособника сторонников
обострения международной обстановки.
Неудача первой сессии СМИД отражала углубление
противоречий между СССР и англо-американцами в
области мирного урегулирования. Как бы ни
изощрялась при этом буржуазная пропаганда, международная
общественность, еще не оглушенная ее назойливым
барабанным боем, видела, кто повинен в этом. Политика
Вашингтона и Лондона, взявших курс на «холодную
войну», вызвала широкое недовольство как внутри
США и Англии, так и в других странах мира.
«Разъяснения» правительства Трумэна относительно
причин безуспешности переговоров с СССР явно не
удовлетворяли американскую общественность.
Президенту пришлось спешно «выправлять» положение.
Через посла А. Гаррнмана он передал И. В. Сталину
личное послание, в котором оправдывался за разлад с
советской стороной в Лондоне. «Как я пытался пояснить
135

на Берлинской конференции, — писал Трумэн, — наше
Правительство старается лишь осуществить ту политику,
которая была одобрена Президентом Рузвельтом и
которая была принята тремя правительствами на
Ялтинской конференции»4. Он выражал надежду на
возобновление переговоров союзных держав относительно
мирных договоров с побежденными европейскими странами.
А. Гарриман был приглашен для передачи послания
президента в Гагры, где И. В. Сталин проводил отпуск.
Ознакомившись с документом, Сталин отметил, что в
послании ничего не говорится о Японии. Между тем
после окончания войны на Дальнем Востоке
урегулирование с Японией приобрело значение насущной задачи.
Сталин подтвердил позицию советской стороны, что
мирные договоры с побежденными странами должны
разрабатывать и подписывать государства,
принимавшие реальное участие в войне против этих стран.
Встреча главы Советского правительства с американским
послом способствовала возобновлению деятельности
СМИД.
Прения между союзниками тревожили простых
людей повсюду в мире. Еще были свежи раны, нанесенные
прошедшей войной, и поэтому остро воспринималось
все, что могло помешать установлению долгожданного
мира. Чтобы сгладить неблагоприятное впечатление от
действий американской дипломатии на первой сессии
СМИД, в том числе от своей собственной позиции,
государственный секретарь Дж. Бирнс предложил
Советскому Союзу и Англии провести в Москве совещание
министров иностранных дел трех держав. Он считал,
что следовало бы договориться относительно
учреждения атомной комиссии ООН, а также начать движение
вперед в деле послевоенного урегулирования. Сдвиг в
настроениях руководителя американской дипломатии
позволил наряду с проблемами, касающимися атомной
энергии, договориться на Московском совещании
относительно некоторых аспектов послевоенного
урегулирования в Европе.
На встрече в Москве значительное внимание было
уделено рассмотрению положения в Румынии и
Болгарии. Вашингтон и Лондон утверждали, что при
создании там однопартийных правительств игнорировались
интересы «традиционных» партий. Дж. Бирнс поднял
этот вопрос во время беседы с И. В. Сталиным.
Государственный секретарь заявил, что если положение дел
в этих странах не будет исправлено, то он даст указа-
1Э«

ние об опубликовании доклада Марка Этриджа,
редактора луисвильской газеты «Курьер», в котором в
превратном свете изображалась политическая обстановка
в Румынии и Болгарии. «Ну, что ж, — заметил
Сталин,— в этом случае я попрошу писателя Илью Эрен-
бурга, который вернулся из поездки в эти страны и
который является вполне беспристрастным лицом,
опубликовать изложение своей точки зрения о
существующем там положении»5. Этридж, возможно, и
пользовался авторитетом в пределах своего города и штата.
Однако И. Эренбург имел куда большую известность,
особенно в Европе. Поэтому выпад Бирнса не попал в
цель.
Однако советская сторона не хотела и не
намеревалась обострять обстановку. И. В. Сталин предложил,
чтобы были предприняты шаги к включению в состав
румынского правительства по одному члену от
либеральной и от национал-ца|ранистской партий, готовых
лояльно работать с правительством. Он предложил,
чтобы А. Я. Вышинский и послы США и Англии
А. Гарриман и К. Керр выехали в Бухарест и провели
консультации относительно возможности реорганизации
правительства.
Что касается Болгарии, сказал И. В. Сталин, то
советская сторона выскажет правительству
Отечественного фронта свое мнение о желательности включения в
него двух представителей других демократических
групп страны. Западные представители сообщили со
своей стороны, чт& их правительства пойдут на
признание правительств Болгарии и Румынии после
осуществления мероприятий по их расширению.
На совещании в Москве было обусловлено, что в
разработке мирных договоров с европейскими
странами— бывшими союзниками гитлеровской Германии
примут участие те члены СМИД, которые подписали с
этими странами условия капитуляции. После
завершения подготовки текстов будет созвана конференция для
обсуждения мирных договоров6. Таким образом, Запад
признал обоснованность советского подхода к решению
задачи восстановления мирных отношений со
странами-сателлитами.
Совещание министров иностранных дел трех держав
в Москве внесло большой позитивный вклад в
послевоенное урегулирование. Оно вновь показало, что
участники антигитлеровской коалиции — СССР, США и Анг-
J37

лия, совместными усилиями добившиеся победы над
державами «оси», могут успешно сотрудничать и в
обеспечении послевоенного мира. Единственное условие
для этого — добрая воля и готовность реалистически
учитывать интересы другой стороны.
В соответствии с договоренностью, достигнутой в
Москве, весной 1946 г. в Париже была созвана вторая
сессия СМИД, перед которой стояла задача
продолжить разработку послевоенного урегулирования с
бывшими европейскими союзниками Германии. На
парижской и последующих сессиях СМИД были представлены
уже четыре державы — СССР, США, Англия и
Франция. Поскольку СМИД рассматривал лишь
европейские проблемы, Китай в работе сессий не
участвовал.
В Париж приехали В. М. Молотов, Дж. Бирнс,
Э. Бевин; Ж. Бидо представлял Францию. Парижская
сессия СМИД, проходившая в два этапа — с 25 апреля
по 16 мая и с 15 июня до 12 июля 1946 г., обсуждала
проекты мирных договоров с Италией, Румынией,
Венгрией, Болгарией и Финляндией.
В центре внимания ее участников оказались
экономические статьи мирных договоров, вопросы
судоходства по Дунаю, итало-югославской границы и др.
Государственный секретарь США, министры иностранных
дел Англии и Франции добивались включения в
мирные договоры положений о «свободе торговли» и о
«равных возможностях» для торговли иностранных
граждан и корпораций. Они настаивали на том, чтобы
их правительствам были переданы все активы
побежденных стран, находившиеся за рубежом, и возмещен
ущерб за разрушенную, конфискованную или
национализированную собственность, принадлежавшую
гражданам или корпорациям западных держав. Речь шла
прежде всего об английской и французской
собственности, связанной с нефтепромыслами и с другими
иностранными предприятиями в Румынии, Венгрии и
Болгарии.
Советский представитель выступил против
неоправданных домогательств западных держав в
экономических вопросах. Он возражал против навязывания
народам бывших союзных с Германией стран чрезмерного
экономического бремени, которое препятствовало бы
восстановлению причиненных войной разрушений и
обрекало бы на длительное время- народы этих стран на
бедственное существование.
138

Однако ради договоренности с союзниками по
антигитлеровской коалиции СССР был готов согласиться с
удовлетворением ряда их претензий к побежденным
странам. Так, он не возражал против частичного
возмещения ущерба западным державам за разрушенную
и национализированную собственность их граждан в
размере двух третей ее стоимости. Советская сторона
не препятствовала включению в мирные договоры
положения о распространении принципа наибольшего
благоприятствования в торговле на все государства —
члены Объединенных Наций сроком на 18 месяцев.
Одновременно советский представитель всемерно
поддерживал демократизацию
общественно-политической и социальной жизни побежденных государств. Он
считал необходимым предоставить народам этих стран
право самим определять пути своего социального и
экономического развития без навязывания извне
каких-либо условий политического и экономического
порядка.
При обсуждении вопроса о режиме судоходства по
Дунаю представители США, Англии и Франции
добивались его «интернационализации», признания принципа
«равных возможностей» для всех государств,
заинтересованных в судоходстве по Дунаю. Настаивая на
принятии этих принципов, они рассчитывали с их помощью
поставить под свой контроль судоходство по этой
международной реке. Англия требовала восстановления
режима судоходства по Дунаю на основе конвенции
1921 г., которая была продиктована после первой
мировой войны англо-французской Антантой,
господствовавшей в дунайском регионе.
Советская сторона противопоставила этому
требованию простое и ясное положение, а именно что
установление режима судоходства по Дунаю является делом
прежде всего придунайских государств. Она отклонила
претензии западных держав, чтобы этот режим
обусловливался мирными договорами с побежденными
государствами. Расхождения в позициях сторон не
позволили договориться в Париже о режиме судоходства на
Дунае.
Острая борьба развернулась на парижской сессии
СМИД вокруг вопроса об итало-югославской границе,
прежде всего о государственной принадлежности Юлий-
ской Крайны и города Триест. Население Юлийской
Крайны, состоящее из словенов и хорватов, было на
70 % славянским, что же касается Триеста, то он, как
139

известно, составлял неотъемлемую часть этого района,
служил его морским портом.
Представители США и Англии в СМИД
воспротивились требованию югославов передать им Юлийскую
Крайну и Триест. За этой позицией скрывалось
нежелание идти навстречу стране, народ которой проявил
героизм в борьбе против фашистских захватчиков и
решительно повернул в сторону социалистического
развития.
Советская делегация поддержала соображения
югославов относительно Юлийской Крайны и Триеста.
Найдено было компромиссное решение: Юлийская
Крайна была поделена между Югославией и Италией.
Триест провозглашался «Свободной Территорией» со
специальным постоянным статутом, который подлежал
утверждению Советом Безопасности ООН.
Парижская мирная конференция 1946 г.
После согласования на парижской сессии СМИД
многих положений мирных договоров с бывшими
союзниками гитлеровской Германии — Италией, Румынией,
Болгарией, Венгрией и Финляндией —в столице
Франции проходила с 29 июля по 15 октября 1946 г. мирная
конференция. В ней участвовало 21 государство*. На
конференцию была возложена задача рассмотреть
проекты мирных договоров с указанными выше пятью
бывшими вражескими государствами и принять
рекомендации для последующего обсуждения на Совете
четырех министров иностранных дел. Вместе с тем из-за
нерешенности германского вопроса конференция не
имела поручения разработать мирный договор с
побежденной Германией. Это принижало значение Парижской
мирной конференции в послевоенном урегулировании,
которое ограничивалось в целом периферийными
проблемами.
Парижская мирная конференция проходила в
сложной обстановке. Правящие круги США и Англии, все
дальше отходившие от сотрудничества с СССР,
установившегося в период совместной борьбы против злейшего
* СССР, а также Белорусская ССР и Украинская ССР
(имеющие в ООН статут государств), США, Великобритания, Франция,
Китай, Австралия, Бельгия, Бразилия, Голландия, Греция, Индия,
Канада, Новая Зеландия, Норвегия, Польша, Чехословакия,
Эфиопия, Югославия и Южно-Африканский Союз.
140

врага человечества — фашизма, взяли курс на
развязывание «холодной войны» против стран социализма.
Западные державы пытались превратить
конференцию в плацдарм дипломатической борьбы против СССР,
рассчитывая прежде всего на использование
подконтрольного им большинства для принятия желательных
империалистическим странам рекомендаций. Правда,
выступали они с позиций, которые никак нельзя было
назвать сильными.
В рамках СМИД СССР добился договоренности, что
мирная конференция будет иметь совещательный
характер и принимать не решения, а рекомендации,
притом большинством в две трети голосов, окончательные
же решения относительно условий мирных договоров
остаются прерогативой Совета министров иностранных
дел.
Такая согласованная процедура явно стесняла
западные державы, и они прилагали усилия к тому, чтобы
пересмотреть ее. Под давлением американской и
английской дипломатии Парижская конференция приняла
решение, что рекомендации будут приниматься
большинством как в две трети голосов, так и простым.
«Ответственность за такое положение, — заявил глава
советской делегации, — лежит на британской делегации,
которая внесла это предложение, и на американской
делегации, которая так активно поддерживала принятие
этого решения»7. Подкапываясь под единство
союзников, Лондон и Вашингтон аннулировали рекомендацию,
поддержанную ими самими в Совете министров
иностранных дел.
Процедура, навязанная конференции
империалистическими державами исключительно благодаря тому, что
они располагали послушным большинством, не
соответствовала вкладу государств в победоносное завершение
войны. Голос Советского Союза, сделавшего решающий
вклад в разгром фашизма и понесшего огромные
жертвы, приравнивался к голосам стран, участие
которых в войне носило сугубо символический характер,
«с.. .Попытки противопоставить большинство
конференции меньшинству конференции, — ответил в этой связи
министр иностранных дел СССР, — ни к чему хорошему
не приведут... а только подорвут авторитет
конференции. ..» 8
Это были пророческие слова. На конференции не
удалось уладить вопросы, переданные ей Советом
министров иностранных дел как нерешенные. К их числу
141

относились статут Триеста, режим судоходства на
Дунае, некоторые экономические и репарационные статьи
мирных договоров.
В вопросе о Триесте западные державы продолжали
настаивать на установлении некоего подобия
англо-американского протектората над этим городом, в котором
Лондон собрался основать военно-морскую базу,
Советская делегация решительно противодействовала
таким планам. СССР выступал за одобрение программы
демократического управления Свободной Территорией
Триест, решение об образовании которой было принято
Советом министров иностранных дел 3 июля 1946 г.
Предложенная советской стороной программа
предусматривала:
— Свободная Территория Триест будет нейтральна
и демилитаризована;
— иностранные войска должны быть выведены из
Территории в течение 30 дней после вступления в силу
мирного договора с Италией;
— все государства будут пользоваться равными
льготами в порту Триест. Югославия и Италия будут иметь
там свободные зоны;
— Территория будет осуществлять экономическое
сотрудничество с Югославией (имелась в виду
таможенная уния, совместное управление железными дорогами
Территории и т. д.);
— губернатор будет обеспечивать соблюдение
статута Территории;
— законодательная власть будет осуществляться
Народным Собранием, избираемым всеобщим, равным,
прямым и тайным голосованием.
Правительство Территории будет образовано
Народным Собранием;
— гражданство Территории будет предоставлено
бывшим итальянским гражданам, проживающим на
Территории и проживавшим там на 10 июня 1940 г.9
Советский план демократизации и демилитаризации
Свободной Территории Триест обеспечивал не только
справедливое решение вопроса, но и стабилизацию
положения в районе Северной Адриатики. Однако мирная
конференция не смогла из-за сопротивления
империалистических держав достичь согласованной
рекомендации.
В том же году на третьей сессии СМИД в Нью-
Йорке было решено, что Свободная Территория Триест
будет управляться на основании Постоянного статута
142

территории, утвержденного Советом Безопасности ООН,
который назначит губернатора. Опять-таки из-за
обструкции западных держав Совет Безопасности не смог
приступить к обсуждению окончательного решения о
таком назначении. Территория Триест была в конечном
счете поделена между Югославией и Италией.
На Парижской мирной конференции греческий
представитель Цалдарис, открыто поощряемый Лондоном и
вдохновленный общим курсом западных держав в
отношении стран народной демократии, потребовал
передачи Греции юго-восточной части болгарской территории,
составляющей десятую часть Болгарии. Он
претендовал также на отторжение от Албании в пользу Греции
Северного Эпира, составляющего треть албанской
территории. Более того, закусивший удила Цалдарис
предложил даже югославскому делегату на конференции
договориться... о разделе Албании между Грецией и
Югославией. Столь циничные домогательства,
родившиеся на почве антисоциалистической политики
Вашингтона и Лондона, встретили решительный отпор со
стороны Советского Союза и других демократических
государств 10.
Советский Союз не только бдительно и твердо стоял
на страже интересов братских стран народной
демократии, но и прилагал усилия к тому, чтобы исправить
последствия несправедливости, допущенной в прошлом.
Так, в частности, он предложил на Парижской
конференции вернуть Болгарии Западную Фракию,
отторгнутую от нее после первой мировой войны по Нейискому
мирному договору 1919 г. Тогда в этой области
проживало 105 тыс. болгар, или 46,9% ее населения.
Греческое население составляло всего 24% (т. е. меньше,
чем турецкое) и. В результате этого произвола Болгария
была отрезана от Эгейского моря, что отрицательно
отражалось на ее экономическом развитии, не говоря
уже об ущемлении национальных чувств болгарского
народа. С вершин Родопских гор болгары могли видеть
в ясную погоду очертания Эгейского моря, но доступа
к нему они не имели. Иейиский мирный договор был
явно несправедлив. Однако США и Англия
воспротивились советскому предложению о Западной Фракии.
Советская делегация расценила домогательства Цал-
дариса на албанский Северный Эпир как
противозаконные. «Албания, — сказал В. М. Молотов, — не является
бывшим сателлитом Германии... Албанию пригласили
на нашу конференцию не в числе вражеских государств,
143

а именно в числе тех государств, которые помогали
союзникам во время войны против Германии» 12.
Настаивая на Парижской мирной конференции на
разработке отвечавшего их домогательствам режима
судоходства по Дунаю, западные державы предлагали
включить положения об этом режиме в мирные
договоры с Румынией, Венгрией и Болгарией. Стараясь
любой ценой вплоть до противозаконных действий
добиться решения, выгодного империалистическим
державам, США захватили дунайский флот из 800 судов,
принадлежавших союзным и бывшим вражеским
государствам. В число захваченных входили 168
югославских, 48 чехословацких и более 300 венгерских судов.
Во имя осуществления своих политических целей
Соединенные Штаты цинично отказывались вернуть
захваченные ими суда даже союзным странам —
Чехословакии и Югославии ,3. Методы грубого нажима, шантажа
и произвола все шире брались на вооружение
американской дипломатией.
Советский Союз руководствовался совершенно иными
соображениями в подходе к решению дунайской
проблемы, поскольку они вытекали из уважения норм
международного права и законных интересов суверенных
государств. Он считал, что:
— установление режима судоходства на Дунае
является прерогативой прежде всего самих прибрежных
государств как наиболее заинтересованных в разработке
и претворении в жизнь такого режима;
— режим судоходства должен регулироваться не
мирными договорами с бывшими союзниками Германии,
а самостоятельной международной конвенцией,
принятой прибрежными дунайскими и другими
заинтересованными государствами;
— конференция государств, заинтересованных в
разработке конвенции по Дунаю, может быть созвана после
заключения мирных договоров и вне связи с этими
договорами.
Вопрос о созыве такой конференции должен
решаться прежде всего самими придунайскими
государствами. Спешить с решением данного вопроса нет
необходимости, заявил на конференции министр иностранных
дел СССР. «...В этом районе, — отметил он, —
произошли важные политические изменения, и образовавшиеся
здесь молодые демократии еще не имели времени, чтобы
решить даже самые неотложные проблемы
послевоенного восстановления» и. «.. .Дело созыва конференции по
144

Дунаю, — сказал он, — должно быть предоставлено
самим придунайским государствам»15.
Советская делегация на Парижской мирной
конференции убедительно показала, что скрывается на деле
за выдвинутым западными державами принципом
«равных возможностей» в использовании дунайской речной
магистрали. «Поставьте рядом: с одной стороны,
обессиленную войной Румынию, — заявил глава советской
делегации, — или разоренную немецкими и
итальянскими фашистами Югославию и с другой стороны —
Соединенные Штаты Америки, богатства которых во время
войны колоссально возросли, и вам будет ясно, что на
практике будет означать осуществление принципа
«равных возможностей»»16. Представитель СССР обратил
при этом внимание на то, что США и Англия вовсе не
жаждали распространения того же самого принципа на
Панамский и Суэцкий каналы. «...Как
известно,г—отметил он, — морские пути и тем более пути,
соединяющие океаны, имеют гораздо более важное
международное значение, чем любые речные системы» 17.
На Парижской мирной конференции была
согласована в конечном счете рекомендация включить в мирные
договоры лишь общее положение о равенстве всех
государств «в отношении портовых и навигационных
сборов и условий торгового судоходства». Причем это
равенство «не распространяется на перевозки между
портами одного и того же государства» 18. Для разработки
других условий судоходства по Дунаю впоследствии —
на третьей сессии СМИД — было принято решение о
созыве специальной конференции с участием всех восьми
придунанеких государств. Такая конференция
состоялась в 1948 г. в Белграде. На ней и была разработана
конвенция о режиме судоходства на Дунае.
Проблемы репараций с бывших союзников
Германии и возмещения ущерба, причиненного собственности
граждан Объединенных Наций, в основном западных
держав, стали предметом острой борьбы на Парижской
мирной конференции.
Западные державы, которые хотели помешать
быстрому восстановлению народного хозяйства Советского
Союза и улучшению экономического положения
стран народной демократии, упорно проводили
линию на:
— сокращение репараций, предназначенных для
СССР;
— использование репараций в качестве средства про-
145

ннкновения империалистических держав в
экономическую жизнь стран Юго-Восточной Европы;
— максимально возможное возмещение ущерба,
причиненного их собственности в бывших вражеских
странах.
Суммы репараций с Румынии, Венгрии и Финляндии
были определены в условиях перемирий с этими
странами. Документы о перемирии с двумя первыми из этих
стран были подписаны советскими военачальниками,
действовавшими также по поручению США и Англии.
Перемирие с Финляндией подписывалось советским
командованием, действовавшим также по поручению
Англии. Поэтому не было каких-либо оснований
оспаривать уже установленные размеры репараций с этих
стран в пользу СССР. Американская и английская
дипломатия не могли, следовательно, выступить с
открытым забралом.
США и Англия пошли на обходный маневр, поручив
задачу подрыва репарационной системы британским
доминионам. Особую активность в этом отношении
проявил министр иностранных дел Австралии Г. Эватт. По
указке из Лондона и Вашингтона он предложил не
принимать на конференции рекомендаций, а назначить
специальную комиссию для «изучения» вопроса о
репарациях. Если все же будет признано необходимым взимать
с побежденных стран репарационные платежи, говорил
далее австралийский дипломат, то таковые должны
производиться не в виде поставок товаров и
материалов, как это было записано в соглашениях о
перемирии с Румынией, Венгрией и Финляндией, а в
американской и британской валютах — в долларах и фунтах
стерлингов 19. Почему в долларах и фунтах стерлингов,
видимо, не нужно растолковывать нашему читателю. Он
без труда поймет, что необходимость иметь такую
валюту неотвратимо заставила бы бывшие вражеские
государства обратиться в Вашингтон и Лондон.
Представитель СССР не замедлил раскрыть на
конференции истинный смысл подобного предложения
представителя страны, отстоящей от Румынии на 17 тыс.
километров (речь шла о репарациях с Румынии) и не
израсходовавшей ни одного патрона для борьбы против
агрессии генерала Антонеску. Он состоял в том, чтобы
«подорвать дружбу между Румынией и Советским
союзом»20 и «ловить рыбку в мутной воде»21.
Всячески стараясь уменьшить размеры
репарационных платежей Советскому Союзу, предусматривавших
146

всего лишь частичное покрытие нанесенного ему
ущерба, западные представители требовали вместе с тем
полного возмещения ущерба, причиненного
собственности западных держав, находившийся в бывших
вражеских странах. Более того, они не стеснялись урвать
побольше, уходя по тактическим соображениям от
раскрытия точных сумм претензий.
Подход Советского Союза к вопросу о репарациях
был честным, принципиальным и последовательным. Он
считал, что:
— репарации должны быть частичной компенсацией
жертвам агрессии за ущерб, причиненный им бывшими
вражескими государствами;
— установленные по условиям перемирий с
побежденными странами суммы репараций не должны
пересматриваться мирной конференцией, так как это
подорвало бы всю систему послевоенного урегулирования,
уже проводившуюся в жизнь;
— репарации должны покрываться товарными
поставками, что значительно облегчает положение стран,
выплачивающих их. Такой порядок оплаты репараций
устраняет трудности, связанные с экспортом этими
странами своей продукции. Осуществление предложения
западных держав о выплате репараций американскими
долларами и фунтами стерлингов вызвало бы
необходимость для побежденных стран, заявил представитель
СССР, «по дешевке продавать свои товары за границей
на доллары и фунты стерлингов — в Соединенных
Штатах Америки, Великобритании, в доминионах и в
зависящих от них странах»22.
Имея в виду позицию некоторых западных держав в
репарационном вопросе, советский представитель
говорил, что «есть такие люди, даже в союзных
государствах, которые забыли и начинают забывать о том,
какую роль сыграл Советский Союз в разгроме нашего
общего врага.. .»23.
Советский Союз проявлял сдержанность в отношении
репарационных платежей с Италии, предлагая
установить ограниченную сумму взимаемых с нее репараций
в размере 300 млн. долларов. Из них 100 млн.
выплачивались Советскому Союзу, а 200 млн. — Югославии,
Греции и Албании.
Предлагавшиеся советской стороной платежи
составляли незначительную часть ущерба, причиненного
итальянской агрессией советскому народу. «.. .Мы
требуем не больше, — заявил советский представитель по
147

этому вопросу, — чем одну двадцатую или одну
двадцать пятую часть того прямого ущерба, который
фашистские войска Италии причинили Советскому
Союзу. ..»24 Размеры требовавшегося советской стороной
возмещения Италией ущерба не шли ни в какое
сравнение с домогательствами Греции, настаивавшей на
уплате ей Италией репараций в сумме 2 млрд.
долларов25. Репарационные претензии Греции к Болгарии
составили 985 млн. долларов26, что явно не
соответствовало причиненному грекам ущербу и возможностям
Болгарии в погашении репараций.
Советский Союз не возражал против включения в
мирные договоры положений о компенсации бывшими
вражескими государствами ущерба, причиненного
гражданам Объединенных Наций вследствие разрушения их
собственности. Вместе с тем он считал возможным лишь
частичное удовлетворение такого рода претензий,
учитывая экономическое положение государств — бывших
союзников Германии и то обстоятельство, что на
заключительном этапе войны они приняли участие в борьбе
против гитлеровской Германии.
Парижская мирная конференция не смогла
выработать согласованных рекомендаций по экономическим
вопросам. Но было бы неправильным считать итог ее
работы только негативным. Она подтвердила по сути
дела то положение, что ответственность за сохранение
мира и за соблюдение условий перемирия Румынией,
Венгрией, Болгарией и Финляндией лежит на Советском
Союзе, а поэтому навязывать ему и указанным
государствам условия, не соответствующие задаче
обеспечения мира и международной безопасности в Европе,
просто бессмысленно. Именно это обстоятельство
способствовало тому, что по большинству положений
мирных договоров были согласованы рекомендации,
основанные на решениях Совета министров иностранных дел.
Оставшиеся несогласованными вопросы мирных
договоров с пятью бывшими вражескими государствами
были улажены на третьей сессии Совета министров
иностранных дел, проходившей в Нью-Йорке с 4 ноября по
12 декабря 1946 г. во время сессии Генеральной
Ассамблеи ООН. После согласования текстов мирных
договоров они были подписаны в Париже 10 февраля 1947 г.
Обмен ратификационными грамотами состоялся 15
сентября того же года. С этой даты мирные договоры с
пятью бывшими союзниками Германии вступили в силу.
Завершился процесс послевоенного урегулирования с
148

Италией, Румынией, Венгрией, Болгарией и
Финляндией.
Заключенные в 1947 г. мирные договоры с Италией,
Румынией, Венгрией, Болгарией и Финляндией
содействовали нормализации обстановки в Европе. Между
указанными государствами и участниками союзнической
коалиции установились нормальные дипломатические
отношения. В 1955 г. эти пять государств были приняты
в члены ООН, что ознаменовало их окончательное
международное признание и равноправное включение в
международную жизнь.
С социально-политической точки зрения большое
значение представляло то, что мирные договоры с
бывшими союзниками Германии содержали постановления о
ликвидации фашизма в этих странах, обеспечении прав
человека и основных демократических свобод для всех
их граждан, совокупность мер по предотвращению
возможности новой агрессии с их стороны в будущем.
Заключение мирных договоров с пятью бывшими
союзниками Германии явилось большим успехом советской
дипломатии в борьбе за нормализацию послевоенной
жизни, обеспечение и укрепление мира и международной
безопасности в Европе. Подписание договоров стало
возможным благодаря энергичным усилиям советского
руководства, его гибкости в преодолении трудностей,
создававшихся империалистическими державами.
Мирные договоры с бывшими вражескими
государствами содействовали успешному политическому и
экономическому возрождению Европы. Они опрокинули
расчеты американского империализма на установление
мирового господства США, заложили основу для
политического и экономического развития, которое позволило
восстановить роль и значение европейских стран в
мировой политике.
Договоры способствовали независимому развитию
народов Румынии, Венгрии, Болгарии, осложнив для
империалистических держав возможность вмешиваться
в их внутренние дела. Они помогли этим странам встать
в ряды социалистических государств.
Мирный договор с Финляндией заложил
политическую и правовую базу для успешного развития советско-
финляндских отношений в направлении расширения
дружественных всесторонних связей между обоими
государствами и их народами в обоюдных интересах на
основе принципа мирного сосуществования.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
УРЕГУЛИРОВАНИЕ
АВСТРИЙСКОЙ ПРОБЛЕМЫ
Международное значение австрийской проблемы
Австрийский вопрос составлял существенную и по-
своему важную часть послевоенного урегулирования.
Его значение определялось политическим,
военно-стратегическим и экономическим положением Австрии в
европейской международной жизни. Австрийская
Республика расположена в центре Европейского континента;
через нее проходят линии коммуникаций с севера на юг
и с запада на восток Европы. Австрия граничит с
шестью европейскими государствами.
В прошлом на протяжении многих столетий Австрия
стояла в центре европейской политики. И хотя это
прошлое стало достоянием истории, оно все еще влияет на
современную политическую жизнь Австрийской
Республики. Накануне второй мировой войны между
европейскими державами — Германией, Италией, а также
Англией и Францией шла напряженная борьба за
господствующее влияние в Австрии. Выражением этой борьбы
был захват в марте 1938 г. и поглощение (аншлюс)
Австрии гитлеровской Германией, которое резко
изменило соотношение сил на Европейском континенте и
ускорило развязывание Гитлером второй мировой
войны.
В довоенный период Австрия поддерживала широкие
экономические и политические связи с восточно- и цен-
тоальноевропейскими средними странами — Югославией,
Венгрией, Чехословакией, а также Польшей, Румынией
и Болгарией. Этому способствовали географическое
положение страны и удобные средства сообщения: через
территорию Австрии проходит важнейшая водная
европейская магистраль — Дунай, железные дороги
связывают ее с Восточной и Южной Европой.
В силу особенности положения в Европе Австрия
стала в послевоенное время объектом особых домогательств
западных держав. Главным элементом этих
домогательств было стремление установить свой контроль над
Австрией и перебросить тем самым мост между окку-
150

пнрованными ими зонами Западной Германии и Италией
и создать своего рода постоянное фронтовое укрепление
для борьбы против СССР и дружественных ему стран
Восточной Европы. По мере обострения «холодной
войны» усиливалось и стремление западных держав
обеспечить себе всеми правдами и неправдами
господствующее положение в Австрии.
Империалистическая реакция была вдохновлена тем,
что ей удалось обойти союзнические соглашения,
предусматривавшие сохранение единства Германии, и
установить отвечавший ее целям режим в западной части
страны. Понимая, что Советский Союз не пойдет на
ревизию Ялтинских и Потсдамских решений, США и
Англия начали с образования так называемой Бизоний,
объединившей американскую и английскую зоны
оккупации. Одновременно были созданы серьезные
препятствия для экономических связей между северной и
западными зонами оккупации Германии. Вашингтон и
Лондон взяли курс на раскол Германии,
завершившийся превращением западных зон в Федеративную
Республику Германии. С созданием сепаратного
западногерманского государства создалась новая обстановка,
чреватая опасными последствиями для дела мира и
сотрудничества в Европе.
Руководящие круги Западной Германии в лице
правительства Аденауэра всемерно подогревали
настроения в пользу включения Австрии в военную систему
Запада. В этом они видели возможность реализации
«ползучего» аншлюса — восстановления позиций
западногерманских монополий в Альпийской республике.
Поэтому Бонн прилагал всяческие усилия, чтобы помешать
договоренности по австрийскому вопросу между СССР
и западными державами.
Политика Советского Союза была направлена на то,
чтобы предотвратить превращение Австрии в одно из
звеньев военно-политической системы западного блока.
СССР стремился обеспечить независимое положение
нейтральной Австрийской Республики, ее неучастие в
военном блоке западных держав, и, конечно, советская
дипломатия добивалась такого урегулирования
австрийского вопроса, которое исключало бы возможность
политического, военного и экономического господства в
Австрии реваншистских элементов, мечтавших о
возврате к прошлому, и тем более ее поглощения Западной
Германией, т. е. повторения аншлюса, который
обошелся столь дорого европейским народам. Противодей-
151

ствие Советского Союза аншлюсу имело тем большее
значение, что среди западногерманских политиков
находились такие, которые усиленно ратовали за
«воссоединение» Австрии и ФРГ.
В австрийском урегулировании для Советского
Союза определенную роль играли вопросы, касавшиеся
бывшей германской собственности в Австрии. Согласно
решению Потсдамской конференции, каждая союзная
держава получала в виде репараций германскую
собственность на территориях других враждебных или
освобожденных государств, контролируемых соответствующей
союзной державой. Таким образом, СССР имел
законное право получить германское имущество,
находившееся в его зонах оккупации, т. е. в Нижней Австрии, в
левобережной (по реке Дунаю) части Верхней Австрии
и в Бургенланде.
Советский Союз и другие союзные державы
отказались от взимания репараций с Австрии, поскольку
Австрийская Республика рассматривалась как
освобожденная страна, подвергшаяся в 1938 г. насильственному
поглощению гитлеровской Германией. В декларации об
Австрии, принятой на Московской конференции
министров иностранных дел трех союзных держав в 1943 г.,
указывалось, что «Австрия, первая свободная страна,
павшая жертвой гитлеровской агрессии, должна быть
освобождена от германского господства». Вместе с тем
отмечалось,, что Австрия «несет ответственность,
которой не может избежать, за участие в войне на стороне
гитлеровской Германии...»1.
На территории советской зоны оккупации Австрии
находился ряд промышленных, транспортных и
торговых предприятий, принадлежавших рурским и другим
западногерманским магнатам. Несмотря на очевидные
права Советского Союза на германское имущество и
активы в Австрии, западные державы пытались
противодействовать осуществлению этих его законных прав.
Основным «доводом» Лондона, Вашингтона и Парижа
служило утверждение, что значительная часть бывшего
германского имущества в Австрийской Республике
якобы принадлежала до войны гражданам и компаниям
западных держав и во время войны была захвачена и
присвоена гитлеровскими властями. Эти утверждения,
разумеется, отводились советской стороной как
несостоятельные. Внимание западных участников
переговоров привлекалось к тому, что в соответствии с
Потсдамскими решениями США, Англия и Франция получают
152

соответствующую компенсацию за счет репараций в
оккупированных ими зонах в Западной Германии и
изъятия бывшего германского имущества в Италии и в
оккупированных ими западных зонах Австрии.
Разногласия по этому вопросу удалось урегулировать лишь к
моменту подписания в 1955 г. Государственного
договора с Австрией.
Дипломатическая борьба вокруг австрийского
вопроса продолжалась целое десятилетие, и урегулирование
было завершено лишь в 1955 г. подписанием
Государственного договора между четырьмя союзными
державами и Австрией.
В течение десяти лет австрийский вопрос
обсуждался на 33 заседаниях Совета министров иностранных дел
четырех союзных держав, рассматривался на 260
встречах заместителей министров иностранных дел этих
держав, на 85 заседаниях Венской комиссии по Австрии,
учрежденной Московской сессией СМ ИД в апреле
1947 г. Он был предметом дискуссии на Берлинском
совещании четырех министров иностранных дел в 1954 г.,
детально обсуждался на переговорах Советского Союза
с австрийской правительственной делегацией в Москве
в апреле 1955 г. Его рассматривало совещание послов
четырех держав в Вене в мае 1955 г. с участием
австрийских представителей. Наконец, он стоял в центре
внимания заключительной встречи в Вене министров
иностранных дел четырех держав и Австрии в мае 1955 г.,
па которой и состоялось подписание 15 мая
австрийского Государственного договора.
Этот сжатый перечень убедительно свидетельствует,
какие огромные усилия прилагал Советский Союз к
достижению договоренности по австрийскому вопросу и к
заключению Государственного договора с Австрией.
Буквально на каждом шагу приходилось преодолевать
сопротивление западных держав, все помыслы которых
были направлены тогда на сколачивание и расширение
империалистического блока НАТО. Подписание
Государственного договора с Австрией, развязывавшее один
из важнейших послевоенных узлов и улучшавшее
обстановку в Европе, плохо сочеталось с их планами.
К провозглашению нейтралитета Австрии
и запрета аншлюса
Одну из своих важнейших задач при урегулировании
австрийского вопроса советская дипломатия видела в
153

том, чтобы воспрепятствовать домогательствам
империалистической реакции и реваншистов в Западной
Германии, вовлечь Австрию в систему военных союзов,
направленных против СССР и других социалистических
стран Европы. Такие домогательства создавали для
Австрии «угрозу разделения страны на восточную часть,
занятую советскими войсками, и западную, занятую
западными державами»2.
Опасность утраты Австрией своей независимости
серьезно тревожила многих австрийских политических
и государственных деятелей, включая первых канцлеров
республики К. Реннера и Л. Фигля. Выход из
положения они видели в провозглашении Австрией
постоянного нейтралитета наподобие швейцарского. Такое
решение отвечало задаче сохранения суверенитета и
независимости Австрии в условиях, когда милитаристские
круги, поощряемые извне, старались втянуть страну в
Североатлантический военно-политический блок.
Советский Союз положительно воспринял идею
провозглашения нейтралитета Австрии. В Москве считали,
что военный нейтралитет Австрии мог обеспечить
разумную основу послевоенного урегулирования австрийского
вопроса.
На Берлинском совещании министров иностранных
дел четырех держав, состоявшемся в феврале 1954 г.,
Советский Союз предложил договориться о
запрещении участия Австрии в военных блоках, которые
направлены против союзников во второй мировой войне.
Советское предложение предусматривало недопущение
размещения в Австрии иностранных военных баз.
Предлагались также меры, ограждающие Австрийскую
Республику от аннексии со стороны Западной Германии.
Советский Союз полагал, что нейтральный статус
Австрии надлежало установить посредством
государственного договора. По просьбе австрийской стороны
он согласился с тем, чтобы такой статус был
декларирован австрийским парламентом путем соответствующего
заявления, а не был предложен оккупационными
властями. Это было ясное выражение уважения Австрии,
национальных чувств ее народа.
Западные державы в отличие от СССР
отрицательно отнеслись к идее нейтрализации Австрии.
Государственный секретарь США Дж. Фостер Даллес в
характерной для него бесцеремонной манере оказывал
давление на австрийского канцлера Л. Фигля, запретив даже
ставить вопрос о нейтралитете страны. Даллес, как
154

пишут его биографы, смертельно боялся, что пример
нейтральной Австрии окажется заразительным и в
итоге осложнится осуществление западных планов
ремилитаризации ФРГ.
Его друг, канцлер Аденауэр, столь же негативно
смотрел на возможный нейтралитет Австрии.
Западногерманский канцлер и его единомышленники не могли
скрыть своей тревоги, что установление австрийского
нейтралитета усилит рост нейтралистских настроений в
ФРГ, затруднит задачу ремилитаризации Западной
Германии, ее вовлечение в блок НАТО и военное
сотрудничество с западными державами. Отрицательное
отношение Бонна к нейтралитету Австрии оказывало
определенное влияние и на позиции других
западноевропейских государств, правительства которых разделяли
опасения западногерманских правящих кругов насчет
вероятного воздействия объявления австрийского
нейтралитета на общественное мнение Западной Европы.
И тем не менее западные державы оказались
вынужденными склониться перед требованием признать
нейтралитет Австрийской Республики. Важнейшую роль
в этом сыграла инициативная, гибкая и вместе с тем
последовательная линия советской дипломатии. Другим
столь же важным фактором явилось настроение
общественности во многих странах мира, включая Австрию,
требовавшей признания австрийского нейтралитета как
средства нормализации обстановки в центре Европы и
упрочения мира на Европейском континенте.
На Берлинском совещании министров иностранных
дел четырех держав в феврале 1954 г. позиции сторон
по австрийскому вопросу существенно сблизились, но
все же окончательное соглашение еще не было
достигнуто из-за сравнительно небольших расхождений
относительно условий вывода из Австрии оккупационных
войск.
Чтобы облегчить урегулирование, СССР предложил
отделить австрийский вопрос от германского. Выступая
на сессии Верховного Совета СССР 8 февраля 1955 г.,
министр иностранных дел В. М. Молотов заявил:
«Советский Союз придает большое значение
урегулированию австрийского вопроса, вопроса о полном
восстановлении независимости демократической Австрии, в
соответствии с интересами поддержания и укрепления мира
в Европе»3. Развивая далее советскую П9зицию по
австрийскому вопросу, он сделал весьма важное заявление,
открывшее путь к решению проблемы австрийского ней-
155

тралитета. «.. .Вывод войск четырех держав из
Австрии, — говорилось в заявлении, — мог бы быть
осуществлен, не дожидаясь заключения мирного договора с
Германией»4.
В феврале — марте того же года состоялись
переговоры в МИД СССР с австрийским послом в Москве
Н. Бишоффом по уточнению позиций сторон в
отношении Государственного договора с Австрией. В ходе
переговоров советская сторона подтвердила готовность
пойти на заключение Государственного договора и на
вывод оккупационных войск из Австрии до заключения
мирного договора с Германией при условии
обеспечения удовлетворительных гарантий против нового
аншлюса.
Австрийская сторона подтвердила свою решимость
противодействовать аншлюсу и твердо придерживаться
политики нейтралитета. В заявлении австрийского
правительства говорилось, что оно «приветствует всякое
обеспечение и гарантию австрийской независимости и
свободы против посягательств с любой стороны и тем
самым также против опасности аншлюса* и что
«Австрия не имеет намерения присоединяться к военным
союзам или допускать создание на своей территории
военных баз»5.
Для полного и окончательного согласования позиций
СССР и Австрии в Москву была приглашена
австрийская правительственная делегация. 11 апреля 1955 г,
она прибыла в Москву. В состав австрийской делегации
входили канцлер Ю. Рааб, вице-канцлер А. Шерф,
министр иностранных дел Л. Фигль и государственный
секретарь Б. Крайский. Империалистическая реакция и
реакционные круги в самой Австрии не скрывали своего
недовольства действиями австрийского руководства,
которые являлись существенным вкладом в нормализацию
обстановки в Европе.
Московские переговоры, проходившие с 12 по 15
апреля, были во всех отношениях успешными. Была
достигнута договоренность по всем важным проблемам,
зафиксированная в «Московском меморандуме» от
15 апреля 1955 г. По основному вопросу — о
нейтралитете—австрийская делегация заявила о готовности
Австрии взять на себя обязательство о неприсоединении к
военным союзам и недопущении создания иностранных
военных баз на своей территории. Была достигнута
договоренность, что «Австрийское Федеральное
правительство сделает декларацию в форме, накладывающей
156

на Австрию международное обязательство о том, что
Австрия будет постоянно придерживаться нейтралитета
такого рода, которого придерживается Швейцария»6.
В «Московском меморандуме» указывалось, что
правительство Австрии «предпримет все соответствующие
шаги для того, чтобы эта подтвержденная Австрийским
парламентом декларация получила международное
признание»7. Наконец, австрийской стороной было
заявлено, что Австрия «будет приветствовать предоставление
четырьмя великими державами гарантии целостности и
неприкосновенности австрийской государственной
территории»8.
Со своей стороны Советское правительство заявило,
что «готово признать Декларацию о нейтралитете
Австрии» и «готово принять участие в предоставлении
четырьмя великими державами гарантии целостности и
неприкосновенности австрийской государственной
территории»9.
Советско-австрийские переговоры в Москве решили
по сути дела задачу австрийского урегулирования.
Однако западные державы, которые относились негативно
ко всему тому, что способствовало ослаблению
международной напряженности и, следовательно, мешало их
планам ремилитаризации Западной Германии и ее
вовлечению в блок НАТО, не могли сдержать своего
раздражения в связи с успешным завершением советско-
австрийских переговоров в Москве. Еще до отъезда
Рааба и его делегации в Москву верховные комиссары
США, Англии и Франции вручили канцлеру совместноо
заявление, в котором подчеркивалось, что «вопрос об
австрийском Государственном договоре касается всех
четырех держав»,0.
Чтобы заблаговременно устранить трудности на
пути осуществления советско-австрийского соглашения об
австрийском Государственном договоре, советская
сторона согласилась с предложением западных держав
созвать в Вене совещание послов четырех держав, на
котором был бы обсужден согласованный советско-
австрийский проект договора. Совещание послов
состоялось в мае того же года.
В ходе обсуждения в текст Государственного
договора были внесены некоторые поправки. Наиболее
существенная касалась предоставления четырьмя
великими державами гарантий целостности и
неприкосновенности Австрии. Западные державы согласились на
формулу, предусматривающую их обязательство лишь «ува-
157

жать», т. е. не нарушать, целостность и
неприкосновенность этой страны. Но они отказались от обязательства
защищать Австрию в случае, если какая-либо другая
страна или страны нарушат ее территориальную
неприкосновенность или создадут угрозу нарушения. Таким
образом, США, Англия и Франция не пошли дальше
предоставления Австрии пассивных гарантий ее
безопасности.
Вопрос о бывших
германских активах в Австрии
Хотя советской дипломатии удалось отделить и
обособить вопрос об австрийском урегулировании,
сохранялась известная сложность в вопросе о германских
активах в Австрии, поскольку он был непосредственно
связан с общей проблемой репараций с Германии.
Как уже говорилось выше, западные державы
настойчиво проводили линию на то, чтобы урезать размер
репарационных платежей с Германии в пользу СССР.
И все же они были вынуждены признать право
Советского Союза на германские активы, находившиеся в
странах, оккупированных Советскими Вооруженными
Силами, в том числе и в Австрии. В восточных зонах
Австрии — в Нижней Австрии, в Бургенланде и в
левобережной части Верхней Австрии — под контролем
Советского Союза оказалось около 400 предприятий, а
также часть дунайской флотилии, находившаяся в
собственности германского капитала. Эти германские
активы перешли в распоряжение СССР. От получения
репараций непосредственно с Австрии Советский Союз
отказался еще на Потсдамской конференции.
«Советское правительство, — заявил на заседании СМИД 24
апреля 1947 г. министр иностранных дел СССР, — не
претендовало и не претендует на репарации с Австрии
или на какую-либо австрийскую собственность» п.
В ходе переговоров четырех союзных держав о
Государственном договоре с Австрией западные державы
вопреки решению Потсдамской конференции
оспаривали право Советского Союза на германское
имущество в Австрии. Американский представитель на
Московской сессии СМИД весной 1947 г. предпринял попытку
привлечь Организацию Объединенных Наций к
решению вопроса о правах на германскую собственность в
Австрии. Ставка явно делалась на то, что Вашингтон
158

сможет довести дело до голосования и использовать в
своих интересах послушное ему в те годы большинство
голосов в органах ООН. Понятно, что американские
дипломаты не рассчитывали на ООН как последнюю
инстанцию, но надеялись использовать ее моральный
авторитет как средство давления на СССР и его
дискредитацию в глазах мирового общественного мнения.
Эта дипломатическая диверсия была развенчана
советскими представителями. «Было бы неправильно
обращаться к Организации Объединенных Наций в связи
с данным вопросом, — заявила советская сторона,— так
как такие вопросы не относятся к компетенции ООН, а
порядок подготовки договора с Австрией не должен
отличаться от того порядка, которого мы придерживались
при подготовке мирных договоров с Италией,
Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией» 12.
Западные державы возражали против передачи
германской собственности в Австрии Советскому Союзу
потому, что значительная часть этой собственности
принадлежала до аншлюса английским и американским
компаниям. Но если такие претензии и были
основательными, то их следовало бы адресовать Западной
Германии как правопреемнику гитлеровского рейха, а
что касается попыток их удовлетворения за счет
Советского Союза, то они были совершенно
несостоятельны со всех точек зрения.
Советский Союз выдвигал компромиссные решения,
облегчавшие достижение взаимной договоренности. Так,
советская сторона соглашалась на передачу Австрии
бывшего германского имущества при весьма
умеренной компенсации —в размере 20—30% его
действительной стоимости. Однако СССР обусловил такую
передачу обязательством Австрии не возвращать это
имущество бывшим германским или другим иностранным
собственникам. Смысл такого условия был очевиден.
СССР хотел гарантировать независимость Австрийской
Республики от западногерманских и других
иностранных монополий. Экономическая зависимость Австрии
от ФРГ неизбежно усилила бы опасность аншлюса или
повлекла бы за собой экономическое поглощение
Австрии Западной Германией.
В конечном счете была достигнута договоренность,
согласно которой Советский Союз передавал Австрии
принадлежавшую ему бывшую германскую
собственность (стоимостьюв 1,5 млрд. долларов). В качестве
компенсации за переданную собственность он получал
159

от Австрии товарные поставки на сумму в 150 млн.
долларов.
Советский Союз передавал Австрии имущество
Дунайского пароходства, а также принадлежавшие ему в
Австрии нефтепромыслы в обмен на поставку в течение
10 лет 10 млн. тонн сырой нефти. В «Московском
меморандуме* об итогах советско-австрийских переговоров
в апреле 1955 г. фиксировались следующие
обязательства Австрии в отношении полученных от СССР
бывших германских активов: «После передачи Австрии
германских активов в советской оккупационной зоне
федеральное Правительство примет меры к тому, чтобы
исключить переход этих активов в собственность
иностранных граждан, в том числе юридических лиц
частного или публичного права» 13.
Благожелательное отношение Советского
государства к австрийскому народу имело для него важные
экономические последствия. Австрия получила 419
предприятий Управления советского имущества, 34
предприятия Советского нефтяного управления и активы
Дунайской судоходной компании. Ей были переданы
также земельные участки общей площадью 167 тыс.
гектаров вместе с находящимися на них строениями.
Примечательно, что Бонн, защищавший интересы
монополий, выпестовавших Гитлера, протестовал
против решения вопроса о германской собственности в
Австрии. Западногерманские монополии требовали уплаты
4 млрд. шиллингов за германскую собственность. Он
нашел защитников в лице Вашингтона и Лондона.
Австрийский Государственный договор
и его место в послевоенном урегулировании
15 мая 1955 г. в Вене в Мраморном зале Бельведер-
ского дворца министры иностранных дел четырех
держав, а также министр иностранных дел Австрийской
Республики в торжественной обстановке, в присутствии
австрийского канцлера Рааба, поставили свои подписи
под Государственным договором о восстановлении
независимой и демократической Австрии. После подписания
участники этого акта вышли на балкон дворца.
Многочисленная толпа, напряженно ожидавшая известия о
подписании договора, бурно приветствовала вышедших
на балкон, как бы скрепляя выражением своих чувств
Государственный договор, предопределивший путь раз*
вития Австрии на десятилетия вперед.
160

Австрийский Государственный договор восстановил
независимую, демократическую Австрию. Союзные
державы— СССР, США, Англия и Франция — обязались
уважать независимость и территориальную целостность
страны. Договор поставил преграду на пути аншлюса с
Германией, запретив политический или экономический
союз с ней. Австрия признавала свою ответственность и
приняла обязательства осуществлять меры к
недопущению аншлюса или союза с Германией, равно как и к
предотвращению возрождения и деятельности любых
организаций, ставящих целью экономический или
политический союз с Германией или ведение пангерман-
ской пропаганды.
Границы Австрии устанавливались такими, какими
они были на 1 января 1938 г. Австрия обязалась
осуществлять меры по обеспечению равными правами всех
лиц под ее юрисдикцией без различия расы, пола,
языка и религии и не допускать какой-либо дискриминации.
Словацкие и хорватские национальные меньшинства,
проживающие в Австрии, получали одинаковые права
со всем австрийским населением. Австрия обязалась
иметь демократическое правительство, основанное на
всеобщем, свободном и равном избирательном праве
при тайном голосовании. Нацистские организации
распускались и ликвидировались.
Военные статьи договора запрещали службу в
вооруженных силах Австрии лицам, не имевшим
австрийского гражданства или имевшим до 13 марта 1938 г.
германское гражданство. Австрии запрещалось иметь
атомное, химическое и другие виды оружия массового
уничтожения 14.
7 июня 1955 г. Государственный договор был
одобрен Национальным советом Австрии, а на другой
день—Федеральным советом страны. Советский Союз
ратифицировал договор 11 июня. После ратификации
последней из четырех союзных держав — Францией
Государственный договор вступил в силу 27 июля 1955 г.
26 октября австрийский парламент принял
конституционный закон о нейтралитете Австрии, который, как
отмечалось в правительственном заявлении, стал
«долгосрочной основой внешней политики, призванной
обеспечить навсегда мир и благосостояние нашей родине и
нашему народу»15. Провозглашенный
конституционным законом постоянный нейтралитет Австрии
определил вместе с Государственным договором принципы
цоелевоенного урегулирования австрийского вопроса.
6 Рощнн А. А.
161

Заключение Государственного договора с
Австрией — одно из важнейших событий послевоенной истории
международных отношений. Оно внесло значительный
вклад в ослабление международной напряженности в
50-е годы, которое в 70-х годах вылилось в
международную разрядку. Не случайно, что, когда разрядка
стала объектом наступления империалистической реакции
в 80-х годах, Австрия, одна из первых познавшая
пользу и выгодность разрядки, находилась в числе тех, кто
стремился ее сохранить.
Заключение Государственного договора с Австрией
послужило наглядным свидетельством того, что путем
переговоров можно решить самые сложные
международные проблемы послевоенного урегулирования в
интересах нормализации положения в Европе и в мире,
укрепления международной безопасности и
благосостояния народов.
После заключения Государственного договора
между СССР и Австрией установились добрые
политические и экономические отношения. «Они строятся на
прочной основе долгосрочных соглашений, — заявил в
мае 1982 г. австрийский министр торговли, ремесел и
промышленности И. Штарибахер. — Мы поставляем в
Советский Союз несколько видов промышленной
продукции: станки, речные суда, трубы, товары широкого
потребления. Покупаем у Советского Союза некоторые
виды станков с программным управлением, сложные
приборы и автомашины...» ,6
В советско-австрийском коммюнике от 30 мая 1982 г.
о визите в СССР президента Австрийской Республики
Р. Кирхшлегера стороны «подчеркнули непреходящее
значение Государственного договора о восстановлении
независимой и демократической Австрии»17. Таким
образом, австрийский Государственный договор остается
образцом успешного урегулирования одной из
сложнейших проблем европейской политики.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
борьба вокруг германского
урегулирования после
потсдамской конференции
В первые годы после капитуляции Германии в
соответствии с решением Потсдамской конференции
германский вопрос рассматривался на сессиях Совета
министров иностранных дел. Первые три сессии СМИД
(1945—1946 гг.) были в основном посвящены мирному
урегулированию с бывшими европейскими союзниками
Германии, последующие три сессии (1947—1949 гг.) —
рассмотрению германского вопроса. Он обсуждался и
в других межсоюзнических органах, а также по
обычным дипломатическим каналам.
Проблема единства Германии
Одним из центральных вопросов послевоенного
урегулирования в Европе оставался вопрос о единстве
Германии. Советский Союз, на что уже обращалось
внимание в предшествующих главах, был решительным
противником искусственного расчленения германского
государства. Истории известно немало примеров того,
как насильственное расчленение государств и народов,
навязанное извне, порождает трения и унавоживает
почву для новых столкновений. СССР же стремился
укрепить безопасность Европы и искоренить
милитаристские, пангерманские устремления германских
империалистических кругов. На конференциях в Крыму и в
Потсдаме он отстаивал интересы демократической
Германии.
При разработке экономических принципов обращения
с Германией на Потсдамской конференции было
договорено, что «в период оккупации Германия должна
рассматриваться как единое экономическое целое»1. На
четвертой сессии СМИД в Москве в марте—апреле
1947 г. советская сторона предложила в качестве шага
к образованию центрального правительства Германии
создать общегерманские административные
департаменты по финансам,v промышленности, транспорту,
коммуникациям и внешней торговле2. Учреждение таких
6*
163

департаментов способствовало бы обеспечению
экономического и политического единства Германии.
Советские предложения натолкнулись на
сопротивление реакции, которая вела курс на раскол Германии.
В расколе она видела средство обеспечить
преимущественный для американского и английского империализма
баланс сил в Европе и в мире.
В книге «Война или мир», которая в период
«холодной войны» служила своего рода наставлением для
американских дипломатов, Дж. Даллес раскрывал ход
мыслей американского руководства. Он боялся и не хотел
образования центральной власти в единой Германии,
в Берлине, находившемся в советской зоне оккупации.
Все его помыслы шли в направлении отстранения
Советского Союза и демократических сил немецкого
народа от участия в процессах формирования
западногерманских властей.
США и Англия опасались, что заключение мирного
договора с Германией повлечет нежелательное для них
изменение соотношения сил в Европе. Они заняли
поэтому отрицательную позицию в отношении
заключения такого договора и всячески блокировали
переговоры о нем. В столицах западных держав прекрасно
знали, что мирный договор с Германией связан с
установлением сроков окончания военной оккупации этой
страны, с выводом оттуда, включая Западный Берлин,
оккупационных войск. Такое развитие событий явно
противоречило планам послевоенного устройства
Западной Европы, которые вынашивались в Вашингтоне и
Лондоне. США и их ближайшие союзники ставили перед
собой задачу вовлечь оккупированные ими западные
зоны Германии в орбиту своего политического и
экономического влияния и использовать военный потенциал
этих зон против Советского Союза и других
социалистических стран Европы.
Совместный курс США и Англии, нацеленный на
образование сепаратного западногерманского
государства, проявился вскоре после капитуляции гитлеровской
Германии. 2 декабря 1946 г. было заключено
англо-американское соглашение о создании «Бизоний», т. е.
некоего государственного образования посредством
«экономического» объединения американской и британской
зон оккупации Германии. Осуществив такое
объединение, Вашингтон и Лондон оторвали западные зоны
Германии от остальной страны. Воздвигая экономический
барьер между западными и восточной зонами, империа-
164

диетические державы делали первый шаг к расколу
германского государства. Последующее включение
Западной Германии в НАТО завершило этот процесс.
Немецкий народ стремился к объединению Германии
на основе демократических принципов, против которых
вроде бы не возражали в своих декларациях и запад*
ные участники антигитлеровской коалиции. Стремление
немецкого народа проявлялось в лозунгах в пользу
объединения, с которыми выступали демонстрации в
Берлине, Гамбурге, Дюссельдорфе и других городах
Германии. Чтобы парализовать народное движение, У.
Черчилль выступил в 1947 г. в Цюрихе с призывом создать
«Соединенные Штаты Европы» и образовать ядро
«европейской семьи» посредством сотрудничества
Франции и Германии. Прожженный британский политик
хорошо понимал, что Франция, пострадавшая от
гитлеровской агрессии, может встать на пути
империалистических планов расчленения Германии в целях
ремилитаризации ее западной части. Нужно было ввести в
заблуждение французский народ, что он и делал.
Описывая в уже упоминавшейся книге «Война или
мир» Московскую встречу министров иностранных дел,
состоявшуюся в марте—апреле 1947 г., Дж. Даллес
раскрывал, что одна из забот англо-американской
дипломатии состояла в том, чтобы склонить Францию к
точке зрения Вашингтона и Лондона относительно того,
какую линию вести в западных зонах оккупации
Германии. Неуспех Московской встречи в отношении
германского урегулирования (напомним: по вине западных
держав) этот идеолог внешней политики американского
империализма преподносит как благословение,
позволившее приблизить французскую позицию к
англо-американской.
Друг Даллеса, канцлер ФРГ К. Аденауэр,
впоследствии всецело поддержал идею «объединенной Европы».
Он писал на сей счет: «Союз между Францией и
Германией вдохнул бы новую жизнь и силу в Европу,
которая была серьезно больной. Он оказал бы огромное
психологическое и материальное влияние и освободил
бы державы, стремящиеся спасти Европу. Я считаю, что
это единственный возможный путь осуществить
объединение Европы. Это прекратило бы соперничество обеих
стран»3.
Курс империализма на раскол Германии получил
свое конкретное подтверждение в распространении на
ее западные зоны «плана Маршалла», нацеленного на
165

установление экономического и политического контроля
Вашингтона над странами, получавшими американскую
экономическую «помощь». За этой общей установкой
последовали и конкретные целенаправленные действия.
В 1948 г. (с 23 февраля по 1 июня) в Лондоне
состоялось сепаратное совещание представителей США,
Англии и Франции по германскому вопросу, на которое
были приглашены с правом совещательного голоса
представители стран Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды,
Люксембург). Вопреки решениям Потсдамской
конференции Германия рассматривалась не как единое
целое, а в плане создания сепаратного
западногерманского государства. На совещании было принято решение
образовать западногерманское правительство, а также
была утверждена схема «международного контроля над
Руром» с участием представителей США, Англии,
Франции, западногерманских концернов и стран Бенилюкса.
Советский Союз не приглашался в качестве
контролирующей державы. В Лондоне был принят ряд других
решений одностороннего характера, а именно
присоединение Саара к Франции, отторжение от Германии
ряда районов в пользу Бельгии, Голландии и
Люксембурга. По сути дела Лондонское совещание было
сборищем заговорщиков, которые боялись выступить с
открытым забралом против соглашений военного времени
и искали средства для того, чтобы прикрыть свое
отступничество.
Решения Лондонского совещания и проведение
сепаратной денежной реформы в западных зонах
оккупации Германии явно нарушали соглашения Ялтинской
и Потсдамской конференций. Эти шаги западных
держав имели провокационный характер и преследовали
задачу обострить отношения с Советским Союзом,
который ревниво относился к межсоюзническим
обязательствам.
Сепаратные действия «тройки» в германском вопросе
разрушали международно-правовые основы
пребывания ее представителей в Берлине. И лишь миролюбие
Советского Союза побудило его воздержаться от
требования, чтобы западные державы убрали своих
представителей и свои вооруженные силы из Берлина. Он имел
на это все основания. Однако Советское правительство
полагало, что для Запада есть еще возможность
одуматься, и поэтому оно высказалось за дальнейшие
переговоры о совместном решении германской проблемы.
По предложению Советского Союза в Париже с 23
166

мая по 20 нюня 1949 г. состоялась последняя, шестая
сессия СМИД. Советская сторона ожидала, что ее
западные партнеры проявят благоразумие: не пойдут на
раскол Германии, и это позволит прийти к соглашению.
Но западные державы, заинтересованные в
создании напряженной обстановки, которая оправдывала бы
в глазах европейской общественности сколачивание
откровенно антисоветского военного блока НАТО, не
хотели и думать о каком-либо соглашении с СССР.
Заседания СМИД завершились принятием поручения
заместителям министров иностранных дел продолжить
усилия по достижению германского урегулирования.
Однако согласие западных министров иностранных
дел с этим решением было не более чем отвлекающим
маневром, дипломатическим фиговым листком.
Западные державы вовсе не помышляли о договоренности с
СССР. 20 сентября 1949 г. США, Англия и Франция
сформировали западногерманское правительство. Таким
образом они осуществили свои давно вынашивавшиеся
планы раскола Германии.
Через несколько дней после превращения Западной
Германии в сепаратное государство Народный совет в
Берлине провозгласил 7 октября 1949 г. образование
социалистического германского государства — Германской
Демократической Республики. Создание ГДР было
ответом немецкого народа на империалистическую
политику раскола Германии, выражением его воли пойти
по пути социалистического возрождения своей
родины.
С самого начала образования нового
демократического германского государства между ГДР и другими
социалистическими державами установились братские
отношения. 12 октября 1949 г. глава правительства ГДР
Отто Гротеволь заявил, что «мир и дружба с
Советским Союзом являются предпосылкой не только
расцвета, но и самого национального существования
немецкого народа и государства>4. Глава Советского
правительства И. В. Сталин отвечал в послании к
руководителям ГДР: «Образование Германской
демократической миролюбивой республики является поворотным
пунктом в истории Европы... Опыт последней войны
показал, что наибольшие жертвы в этой войне понесли
германский и советский народы, что эти два народа
обладают наибольшими потенциями в Европе для
совершения больших акций мирового значения. Если эти два
народа проявят решимость бороться за мир с таким же
167

напряжением своих сил, с каким они вели войну, то
мир в Европе можно считать обеспеченным*в.
16 октября 1949 г. между СССР и ГДР были
установлены дипломатические отношения. Вскоре
последовало установление дипломатических отношений ГДР с
другими социалистическими странами и
неприсоединившимися государствами. Германское социалистическое
государство уверенно шло к широкому международному
признанию его роли в мировой политике.
И после образования двух германских государств
Советский Союз не прекратил борьбы за единую
Германию. Он решительно выступал против втягивания
ФРГ в западный военный блок, руководимый
Соединенными Штатами, что грозило увековечить раскол
Германии. В интересах укрепления европейской безопасности
СССР стремился нормализовать отношения с
западногерманским государством, наладить с ним
взаимовыгодное сотрудничество. В числе шагов советской
дипломатии в этом направлении следует упомянуть выдвижение
Советским Союзом 10 марта 1952 г. проекта «Основ
мирного договора с Германией». СССР предлагал в
соответствии с Ялтинскими и Потсдамскими соглашениями
трех держав восстановить Германию как единое,
независимое, демократическое, миролюбивое государство;
вывести в течение одного года из обоих германских
государств все вооруженные силы оккупирующих держав;
не допускать существования на территории Германии
организаций, враждебных демократии и делу мира;
запретить Германии участвовать в военных союзах против
любой державы антигитлеровской коалиции 6.
Пока социально-политические процессы в двух
частях Германии не приняли необратимого характера,
советское предложение можно было претворить в жизнь.
Именно из этого и исходило Советское правительство,
но это не соответствовало расчетам
империалистической реакции, которая продолжала курс на раскол
Германии и противилась всему, что мешало включению
Западной Германии в агрессивный блок НАТО.
В сложившихся условиях большое, решающее
значение приобретало всемерное укрепление экономических и
политических позиций Германской Демократической
Республики. Поэтому в ходе состоявшихся в августе
1953 г. переговоров между СССР и ГДР советская
сторона отказалась от взимания с ГДР репараций. Она
безвозмездно передала ГДР ряд находившихся на
территории республики советских предприятий; согласилась
168

на сокращение расходов ГДР, связанных с пребыванием
на ее территории советских войск, а также пошла на
освобождение ГДР от уплаты Советскому Союзу
послевоенных государственных долгов. Между сторонами
была достигнута договоренность об обмене послами 7.
На Берлинском совещании министров иностранных
дел СССР, США, Англии и Франции, проходившем с
25 января по 18 февраля 1954 г., советская сторона
вновь призвала западных участников совещания
заключить мирный договор с Германией. В качестве его
основы предлагался советский проект такого договора от
10 марта 1952 г. с небольшими изменениями. Имелось в
виду по соглашению между парламентами ГДР и ФРГ
создать временное общегерманское правительство, в
задачу которого входило бы и проведение
общегерманских выборов, а также участие в подготовке и в
подписании мирного договора.
Министры иностранных дел западных держав
отказались обсуждать вопрос о германском мирном
договоре и отклонили предложение о создании
временного общегерманского правительства8. То, как они
держали себя на совещании, убеждало в том, что им вовсе
не нужно было какое-либо соглашение с СССР. Оно
помешало бы ремилитаризации Западной Германии и ее
превращению в плацдарм НАТО. Ведь именно в это
время шли переговоры о приеме Западной Германии в
Североатлантический блок. 23 октября 1954 г. были
подписаны Парижские соглашения, открывшие ФРГ
дверь в НАТО.
А. А. Громыко отмечал, что «в нарушение духа и
буквы Потсдама был взят курс на ремилитаризацию
Западной Германии и включение ее в военный блок
НАТО... Так был придан тогда новый импульс
обанкротившейся затем империалистической политике «с
позиции силы», острие которой — и это не считали даже
необходимым скрывать — было направлено против
стран социализма, против Советского Союза»9.
Включение ФРГ в НАТО явилось актом, завершившим
раскол Германии на два германских государства.
Акция империалистических держав, направленная
против социалистических государств и не в последнюю
очередь против национальных интересов немецкого
народа, обострила обстановку в Европе и во всем мире и
поставила социалистические страны перед
необходимостью принять ответные меры. Угроза европейской и
международной безопасности, созданная ремилитариза-
169

цией и вовлечением в НАТО Западной Германии,
правящие круги которой открыто требовали ревизовать
границы с Польшей, Чехословакией и Советским Союзом,
побудила европейские социалистические страны
заключить между собой договор о взаимопомощи.
После вступления в силу Парижских соглашений,
предусматривавших допуск Западной Германии в
НАТО, восемь социалистических государств — СССР,
Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния,
Чехословакия и Албания* — подписали 14 мая 1955 г. в
Варшаве Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной
помощи.
Заключение Варшавского Договора отметило
важную веху в международном развитии. Договор сохраняет
и будет сохранять первостепенное значение для
обеспечения и укрепления международного мира и
европейской безопасности. С одной стороны, он опрокинул
надежды реваншистских кругов Западной Германии,
которые рассчитывали под прикрытием фальшивого
лозунга «воссоединения Германии* поглотить ГДР. С
другой стороны, он укрепил силы и возможности тех, кто
понимал необходимость завершения мирного
устройства Европы на прогрессивных демократических
началах.
В выступлении по случаю 20-летия Варшавского
Договора министр иностранных дел СССР А. А.
Громыко отмечал: «Социалистические страны никогда не
мирились с расколом Европы на военные группировки.
Они не раз обращались к государствам — членам НАТО
с предложением об одновременном роспуске
Североатлантического союза и Организации Варшавского
Договора или на первых порах о ликвидации их военных
организаций. Это предложение сохраняет свою силу и
сегодня» 10.
Попрание западными державами Потсдамских
соглашений, их политика, направленная на раскол
Германии, привели к логическому завершению — Европа и
мир оказались разделенными на два противостоящих
всенно-политическнх блока. Последующая история
международных отношений — это по сути дела летопись
усилий Советского Союза и его друзей, направленных
на прекращение деятельности и роспуск военных
союзов, существование которых обостряет международную
* Албания с 1962 г. фактически прекратила участие в
Варшавском Договоре, а в 1968 г. формально вышла из этого Договора.
170

обстановку и сохраняет тлеющую угрозу
международному миру и безопасности, прежде всего в Европе.
Для советской внешней политики и дипломатии
характерен реализм и трезвый учет сложившейся
обстановки. Поэтому, не отходя от своих принципиальных
взглядов и не отказываясь от принципиальной оценки
событий, связанных с образованием ФРГ, СССР
настойчиво и последовательно предпринимал шаги к
нормализации отношений с Федеративной Республикой
Германии. 6 сентября 1955 г. в Москву по приглашению
Советского правительства прибыл канцлер ФРГ К.
Аденауэр. Советско-западногерманские переговоры
закончились договоренностью об установлении
дипломатических отношений между СССР и ФРГ на уровне послов,
стороны условились также начать переговоры по
торгово-экономическим вопросам.
Борьба СССР за демилитаризацию Германии
Среди проблем послевоенного урегулирования
центральное место занимал-вопрос о демилитаризации
Германии, предотвращении такого положения, когда
Германия, дважды развязавшая в течение XX столетия
мировые войны, вновь стала бы очагом агрессии.
Советский Союз рассматривал разрешение этой проблемы
как непременное условие обеспечения своей
безопасности и безопасности других социалистических стран, а
также Европы и мира в целом.
В свете особого значения демилитаризации
Германии Советское правительство неизменно настаивало на
том, чтобы державы — участницы антигитлеровской
коалиции неукоснительно соблюдали решения
Ялтинской и Потсдамской конференций об искоренении
германского милитаризма. По его убеждению,
демилитаризацию Германии нельзя было сводить только к
разоружению германских вооруженных сил и их роспуску.
Советское руководство считало, что необходимо
выкорчевать саму возможность возрождения германского
милитаризма как источника военной угрозы в Европе и в
мире. Для этого требовалось создать подлинно
демократическое германское государство и ликвидировать
германскую военную индустрию, упразднить германские
концерны, картели, синдикаты, тресты и
контролирующие их банковские монополии, закладывавшие и
финансировавшие военный потенциал германского
империализма.
171

Важно было в этой связи разрушить материальную
базу помещичьего землевладения, и прежде всего
юнкеров— вдохновителей германского шовинизма и
агрессии. Прусские юнкеры-латифундисты были живыми
носителями германского милитаризма, костяком
офицерского корпуса германской военной машины. Нужно
было поэтому провести радикальную земельную
реформу, упразднить земельные латифундии и передать
землю крестьянам. Проведение такой реформы улучшило
бы к тому же продовольственное положение Германии.
Учитывая вышеизложенное, Советский Союз внес на
рассмотрение Московской сессии СМИД 14 апреля
1947 г. проект договора четырех союзнических держав,
предусматривавший полное разоружение и
демилитаризацию Германии. Наряду с роспуском всех
германских вооруженных сил и упразднением вооружений
проект предусматривал конкретные меры по
уничтожению германского военного потенциала.
Предлагалось, в частности, установить четырехсторонний
контроль над Рурской промышленной областью как главной
базой производства германского вооружения и
основной материальной опорой германского милитаризма и
обеспечить использование ресурсов Рура для
удовлетворения нужд пострадавших от германской агрессии
народов Европы. Предлагалось далее упразднить
германские монополии, которые выступали как
вдохновители и организаторы германской агрессии.
Принадлежавшие им предприятия надлежало передать в
собственность германского государства.
Во имя превращения Германии в мирное
демократическое государство Советский Союз призывал к
строгому соблюдению Потсдамских решений об
искоренении остатков германского нацизма и германского
агрессивного национализма. Он подчеркивал необходимость
установления демократических порядков,
гарантирующих немецкому народу свободу слова, печати, религии,
собраний, свободу деятельности демократических
партий, профсоюзов и других антинацистских
организаций. Наконец, предусматривалось проведение
земельной реформы, включающей передачу крестьянам
земель, ранее принадлежавших крупным
землевладельцам.
Эти демократические по характеру и миролюбивые
по духу предложения натолкнулись на противодействие
США и их единомышленников. Их сопротивление
объясняло» почему раифодее рстазя борьба в послевоенный
172

период проходила именно вокруг вопросов
демилитаризации Германии. Причина скрывалась в намерении
Вашингтона использовать военный потенциал Западной
Германии в антисоветских целях, для реализации
агрессивной политики «сдерживания» и «отбрасывания»
коммунизма. После капитуляции Германии специальные
американские службы организовали своего рода охоту
за офицерами вермахта, абвера и других гитлеровских
формирований, которые могли обладать информацией
и опытом, отвечающими задаче борьбы против СССР и
стран народной демократии.
Американский империализм счел необходимым в
целях «исправления» не отвечавших его ожиданиям
итогов второй мировой войны восстановить и использовать
германскую военную машину против СССР и стран
народной демократии.
Планы США вызвали, однако, серьезные возражения
во Франции, Англии и других западноевропейских
странах, испытавших на собственном опыте, что такое
германский милитаризм. Информированный французский
публицист Андрэ Фонтэн писал по этому поводу: «В
Париже и Лондоне большая часть общественного
мнения не скрывала своей враждебности к вооружению
Германии. Оно отражало в большей или меньшей
степени «нейтралистскую» философию, превалировавшую
в кругах интеллигенции» п. В связи с такими
настроениями министр информации Пьер Тейджен заявил
летом 1949 г.: «Мир должен отдать себе отчет в том, что
Франция не может быть участником системы
безопасности, которая поддерживает вооружение Германии» ,2.
Даже правящие круги ФРГ сочли за разумное
камуфлировать свои планы и намерения относительно
восстановления западногерманских вооруженных сил.
Высказываясь по проблеме ремилитаризации ФРГ,
западногерманский канцлер К. Аденауэр заявлял 3
декабря 1949 г.: «Даже если бы союзники выдвинули
требование германского участия в обеспечении
безопасности Европы, я отказался бы от создания германских
вооруженных сил. Но с самого начала я был бы готов
рассмотреть вопрос о германских военных контингентах
в рамках европейской федерации» 13. Однако
последующее развитие событий показало, что это было типичным
проявлением империалистической дипломатии, а на
нормальном человеческом языке — большой ложью.
В августе 1950 г. Аденауэр обратился к «большой
тройке» (США, Англия и Франция) с просьбой увели-
173

чить численность их войск, размещенных в ФРГ, и
разрешить увеличить численность западногерманских
вооруженных сил до 150 тыс. человек. Он мотивировал
свою просьбу наличием «угрозы» со стороны ГДР.
В соответствии с заранее разработанным
сценарием в сентябре того же года в Нью-Йорке собрались
министры иностранных дел «тройки» — Д. Ачесон,
Э. Бевин и Р. Шуман. Они, как и следовало ожидать,
поддержали просьбу Аденауэра усилить американские
вооруженные силы, размещенные в ФРГ. Однако,
учитывая настроения французской общественности, Шуман
отклонил предложение США включить германские кон-
тингенты в союзнические войска. Лейборист Бевин,
отдавая дань английскому общественному мнению,
соглашался лишь на увеличение западногерманских
полицейских сил, но не армии. Но его сопротивление было
кратковременным: вскоре под давлением Вашингтона
британское правительство дало свое согласие на
ремилитаризацию Западной Германии.
После отступления Лондона французское
правительство Р. Плевена оказалось в изоляции в вопросе
создания западногерманских вооруженных сил. Его
поддерживало лишь правительство Бельгии. В поисках
выхода из изоляции Р. Плевен выступил по рекомендации
министра финансов Ж. Моннэ с предложением создать
«европейскую армию», в которой германские военные
подразделения находились бы на уровне батальона.
«Германия, — заявлялось во французском
предложении,— не будет вооружена, но германские солдаты
будут инкорпорированы в состав европейской армии» ,4.
Правящие круги ФРГ ухватились обеими руками за
предложение французского премьера. Они увидели в
нем благопристойную ширму для возрождения
германского милитаризма и средство преодолеть недоверие
французской общественности к воссозданию
вооруженных сил в Западной Германии.
После нелегких переговоров между западными
державами 27 мая 1952 г. в Париже был подписан договор
об учреждении Европейского оборонительного
сообщества (ЕОС). Под договором подписались Франция,
ФРГ, Италия и страны Бенилюкса. Центральным
элементом договора было создание «объединенных
вооруженных сил» с участием западногерманских военных
контингентов. Предполагалось, что Западная Германия
выставит для «европейской армии» 12 дивизий, а
общая численность западногерманских военных контин-
174

гентов составит 500 тыс. человек. Определялось, что
между ЕОС и Североатлантическим союзом будет
установлено «тесное сотрудничество».
Однако высокопоставленные дипломаты грубо
просчитались: французский народ через своих
представителей в законодательном органе сказал свое «нет» их
зловещим комбинациям.
30 августа 1954 г. французское Национальное
собрание большинством в 319 голосов против 264
отклонило Парижский договор. Таким образом, планы
создания Европейского оборонительного сообщества и
сформирования «европейской армии» с треском провалились.
Несмотря на провал задуманной комбинации и
вопреки ясно выраженным возражениям французского
народа против ремилитаризации Западной Германии,
Вашингтон продолжал гнуть линию на перевооружение
ФРГ в целях давления на СССР и страны народной
демократии. По настоянию Вашингтона, который
использовал все методы шантажа и все рычаги нажима
на своих западноевропейских союзников, Западной
Германии была предоставлена возможность наращивать
свои вооруженные силы в размерах,
предусматривавшихся отвергнутым французским народом договором
об ЕОС. Осенью 1954 г. ФРГ вошла в состав НАТО.
Вовлечение ФРГ в НАТО было демонстрацией того,
что США, Великобритания и под их нажимом Франция
попирают важнейшие межсоюзнические решения по
германской проблеме, принятые на Ялтинской и
Потсдамской конференциях о демилитаризации Германии.
Такие их действия наносили серьезный урон
согласованному участниками антигитлеровской коалиции
процессу послевоенного урегулирования и расшатывали
международную безопасность в послевоенном мире.
«Берлинский кризис» 1948—1949 гг.
Берлинский вопрос, не раз становившийся
источником обострения международной обстановки, есть
прямое порождение империалистической политики
«холодной войны», создавшей ненормальную взрывоопасную
обстановку вокруг Западного Берлина.
Наличие на территории советской зоны оккупации
в Германии, а затем после образования ГДР — внутри
территории этой республики секторов Берлина,
оккупированных западными державами и имеющих открытую
границу со столицей ГДР — восточной частью города и
175

территорией республики, само по себе не могло быть
причиной осложнений между СССР и западными
державами, между ГДР и ФРГ.
Дело заключалось в том, как использовали это
обстоятельство западные державы, оккупирующие
западные секторы Берлина: были ли они намерены
использовать свое присутствие для налаживания
сотрудничества с СССР или же, напротив, как удобную
возможность обострить эти отношения. Западные державы
предпочли второй путь. Открытая граница между
Западным Берлином и ГДР превратилась в подлинную
фронтовую линию всевозможных диверсий и
провокаций западных держав против Советского Союза и
Германской Демократической Республики.
Диверсии экономического порядка направлялись на
дестабилизацию экономического положения в
восточной зоне Германии, а затем в ГДР. Политические
диверсии имели целью подорвать позиции Советского
Союза как оккупирующей контрольной власти в
Восточной Германии, а после 1949 г. — внутриполитическое
положение ГДР.
Как уже отмечалось, установление в Берлине
секторов для западных держав было согласовано между
СССР, США и Англией в Европейской консультативной
комиссии 12 сентября 1944 г. Имелось в виду, что
побежденная Германия будет управляться совместно
тремя союзными державами, к которым в конце 1944 г.
присоединилась Франция. Для каждой из этих держав
был выделен в Западном Берлине определенный
сектор города.
Выделение секторов в Берлине отвечало
определенному целевому назначению. Западные секторы' этого
города не являлись неотъемлемыми частями западных
зон оккупации Германии. Их установление, являвшееся
следствием доброй воли Советского Союза,
вооруженные силы которого освободили Берлин от гитлеровской
чумы, выражало его стремление к межсоюзническому
сотрудничеству.
Отказ западных держав от четырехстороннего
управления Германией и их курс на ее раскол, на
обособление западных зон оккупации поставили в повестку
дня вопрос о правомерности их пребывания в Берлине.
Этот вопрос приобрел большую остроту в 1948 г., когда
в нарушение имевшихся межсоюзнических соглашений
на совещании в Лондоне западные державы в
сепаратном порядка согласовывали вопросы;создания западно-
176

германского правительства, управления Рурской
промышленной областью, установления западной границы
Германии и др. Не консультируясь с Советским
Союзом, они провели сепаратную денежную реформу в
западных зонах Германии, произвольно распространив ее
действие на западные секторы Берлина. Делалось все
это в ущерб интересам немецкого народа и в качестве
акции, направленной против Советского Союза.
Проведение западными державами сепаратной
денежной реформы в западных зонах оккупации Германии
имело целью подорвать экономику советской зоны,
дезорганизовать ее экономическую жизнь, спровоцировать
недовольство восточногерманского населения. Шаг,
предпринятый Западом, находился в явном
противоречии с решением Потсдамской конференции, что «в
период оккупации Германия должна рассматриваться как
единое экономическое целое» 15.
Нарушение западными державами союзнических
соглашений по Германии, опасность дестабилизации
экономики в советской зоне ввиду бесконтрольного
наплыва из западных зон через открытую границу в
Западном Берлине обесцененных германских марок
вынудили Советский Союз осуществить защитные меры.
1 апреля 1948 г. советская сторона ввела ограничения
на провоз грузов и пассажиров через границу с
западными зонами Германии и с западными секторами
Берлина. Чтобы предотвратить осложнения в снабжении
населения Западного Берлина продовольствием, углем
и другими товарами, советская военная администрация
заявила о готовности полностью взять на себя
снабжение этой части города всем необходимым.
В ответ на это США, Англия и Франция, все более
втягивавшаяся в орбиту германской политики
Вашингтона и Лондона, спровоцировали так называемый
берлинский кризис. Он был нужен им, чтобы расколоть
Германию, иметь повод для образования сепаратного
западногерманского государства и правительства.
Такой вывод подтверждается тем, что в период
«кризиса» западные державы лихорадочно проводили
мероприятия по образованию западногерманского
государства. В июле 1948 г. военные губернаторы трех
западных держав Л. Клей, Б. Робертсон и М. Кениг обязали
премьер-министров земель западных зон Германии
созвать не позднее 1 сентября 1948 г. конституционное
собрание для «оформления» западногерманского
государства.
177

Мероприятия, которые проводила советская сторона,
диктовались желанием предотвратить раскол Германии,
склонить США и Англию к выполнению соглашений,
достигнутых в Ялте и Потсдаме. В ноте от 14 июля
1948 г. Советское правительство потребовало от
западных держав, чтобы они положили конец
раскольнической деятельности в Германии, перестали нарушать
Ялтинские и Потсдамские решения и не подрывали
четырехсторонний контроль в Германии и в Берлине
посредством проведения денежной реформы. В ноте
указывалось, что «Берлин находится в центре советской
зоны и является частью этой зоны. Интересы
берлинского населения не допускают такого положения, чтобы
в Берлине или только в западных секторах Берлина
были введены особые деньги, которые не имеют
хождения в советской зоне» 16.
Западные державы повели себя вызывающе. Они
шли напролом, преднамеренно обостряя
международную обстановку и стараясь тем самым отвлечь
внимание от своих усилий по формированию сепаратного
западногерманского государства. Буржуазная пропаганда
развернула шумную кампанию, облыжно обвиняя СССР
в организации «блокады Берлина». Чего стоили такие
обвинения, ясно в свете предложения СССР о
снабжении Западного Берлина продовольствием и другими
необходимыми для населения предметами потребления.
Реальная блокада была делом рук самих западных
держав, отклонивших гуманное советское предложение. В
демонстративных целях США и Англия установили в
июне 1948 г. так называемый воздушный мост между
Западной Германией и Западным Берлином для
прорыва мнимой блокады.
В сентябре 1948 г. западные державы
демонстративно вынесли берлинский вопрос на рассмотрение Совета
Безопасности ООН, рассчитывая на то, что послушное
большинство поддержит их позицию. Представитель
СССР в Совете показал демагогическую,
антидемократическую сущность политики США и других западных
держав, разоблачил их происки, направленные на
раскол Германии.
Западные державы стремились всячески обострить
«берлинский кризис», довести его до прямой военной
конфронтации. По-иному действовал Советский Союз.
Исходя из необходимости умерить страсти,
нормализовать международную обстановку, обеспечить
возобновление процесса послевоенного урегулирования, Совет-
178

ское правительство предприняло шаги к ликвидации
«берлинского кризиса». Между представителями СССР
и США при ООН были начаты переговоры,
результатом которых в марте 1949 г. явилось соглашение,
иногда именуемое соглашением «Малика—Джессепа».
Соглашение предусматривало возобновление
межсоюзнических переговоров по германской проблеме и
прекращение транспортных ограничений в отношении
Западного Берлина. К соглашению присоединились другие
западные державы — Англия и Франция, и 4 мая 1949 г.
было опубликовано четырехстороннее коммюнике о
договоренности созвать 23 мая в Париже Совет
министров иностранных дел для рассмотрения германской
проблемы, включая вопросы денежного обращения в
Германии.
Несмотря на достигнутый компромисс, западные
державы продолжали исподволь ставить помехи
германскому урегулированию и разработке мирного
договора с Германией. Парижская сессия СМИД не
привела к обнадеживающим результатам. Заключительное
коммюнике сессии, опубликованное 20 июня 1949 г.,
констатировало отсутствие соглашения по германской
проблеме.
Западные державы не отказались от своих планов
по созданию сепаратного западногерманского
государства. Несмотря на то что в мае 1949 г.
транспортные ограничения между Западной Германией и
Западным Берлином были сняты, «воздушный мост»
продолжал демонстративно функционировать до октября
1949 г., давая повод антисоветской пропаганде для
разного рода измышлений. В последующие годы западные
державы не раз взвинчивали напряженность вокруг
Берлина в целях осложнения отношений между
Западом и Востоком.
О западной границе Польши
Как указывалось в предыдущих главах, на Крымской
конференции трех держав было решено, что «Польша
должна получить существенные приращения территории
на Севере и на Западе» и что «окончательное
определение Западной границы Польши будет отложено до
мирной конференции» 17ч. В Потсдаме главы трех держав
«подтвердили свое мнение, что окончательное
определение западной границы Польши должно быть отложено
до мирной конференции» 18. Однако реальный смысл ре-
179

шений Потсдамской конференции ясно указывал, что
вопрос о германо-польской границе был решен
окончательно. Это выражалось, в частности, в решении
конференции о том, что территории к востоку (от ныне
существующей) от германо-польской границы «должны
находиться под управлением Польского государства, и
в этом отношении они не должны рассматриваться как
часть советской зоны оккупации в Германии» 19.
В соответствии с этим решением Контрольный совет
для Германии единогласно одобрил план переселения
немцев с территории, отошедшей к Польше на западе,
которая должна быть заселена поляками. Выселение
немцев с переданных Польше территорий и заселение
их поляками не могло носить какой-то временный,
промежуточный характер. Таким образом, решение о
западной границе Польши понималось как окончательное,
Потсдамская конференция лишь отложила оформление
этого вопроса до мирной конференции.
Так рассматривали решения Потсдамской
конференции и ее западные участники. В частности, президент
США Г. Трумэн, выступая 9 августа 1945 г. по
американскому радио, сказал: «Территория, которой будут
управлять поляки, даст возможность Польше лучше
поддерживать существование своего населения. Она даст
возможность, — говорил президент, — лучше
оборонять границы между Польшей и Германией. Населенная
поляками, она приведет к созданию более однородной
нации»20.
Франция не участвовала в Потсдамской
конференции, но присоединилась к принятым на ней
соглашениям. На заседании СМИД в Париже 10 июля 1946 г.
глава французского правительства Ж. Бидо огласил
соответствующее заявление. В разделе «Границы новой
Германии» этого заявления говорилось: «По вопросу о
восточной Германии конференция в Потсдаме достигла
соглашения в принципе временного, но по существу
фундаментального характера, которое не оспаривалось
французским правительством»21.
Тем не менее, несмотря на неоспоримость решения,
принятого в Потсдаме по вопросу о германо-польской
границе, на протяжении ряда десятилетий, вплоть до 70-х
годов, западные державы пытались оспорить эту
границу. Конечно, правящие круги этих держав отдавали
себе отчет в тщетности их попыток подвергнуть ревизии
западные границы Польши. Такие их попытки были
рассчитаны на иное, на то, чтобы усилить напряженность
180

во взаимоотношениях Западной Германии с Польшей и
Советским Союзом и поощрить тем самым
развертывание в Германии шовинистических, ревизионистских
кампаний за пересмотр итогов второй мировой войны.
Вскоре после Потсдамской конференции английский
министр иностранных дел Э. Бевин говорил 10 октября
1945 г. в палате общин, что британское правительство
«ни в коей мере не обязалось поддерживать на мирной
конференции временное разграничение польской
западной границы»22. В октябре 1949 г. британское
правительство даже опубликовало директиву по картографии,
которая предписывала при издании карт обозначать
Германию в границах 1937 г.23 Лондон нарочито
игнорировал недвусмысленные решения Потсдамской
конференции о западной границе Польши.
Американский государственный секретарь Дж. Бирнс
утверждал в сентябре 1946 г. в Штутгарте, что германо-
польская граница будет установлена лишь при
окончательном урегулировании германской проблемы24. На
четвертой сессии СМИД (весной 1947 г.) в Москве
западные державы предложили со слабоприкрытой
провокационной целью учредить комиссию для «изучения»
вопроса о восточной границе Германии. Советская
делегация решительно отклонила эту неуместную попытку
сыграть на реваншистских настроениях в западных
зонах Германии.
Однако сигнал, подававшийся дипломатами США и
Англии, нашел благосклонных слушателей. Такие
деятели, как К. Аденауэр, Г. фон Брентано, В. Граве,
В. Хальштейн, В. Лоевски, ухватились за
предоставленную им возможность начать кампанию за пересмотр
итогов второй мировой войны, за ревизию
территориальных решений Потсдамской конференции, и прежде всего
за пересмотр германо-польской границы по Одеру —
Нейсе. К этой кампании присоединилось и руководство
СДПГ, возглавлявшееся в то время К. Шумахером.
Лидер СДПГ заявил, что границы, установленные
Потсдамским соглашением, неприемлемы, и выступил с
призывами к «возвращению восточных территорий». Эту же
линию проводил и преемник К. Шумахера Е, Оллеи-
хауэр. На Мюнхенском съезде партии в июле 1956 г. он
заявил: «СДПГ не признает линию Одер — Нейсе, как
окончательную границу Германии на Востоке... Наша
задача — восстановление Германии в границах 1937
года»25. Под такой программой подписались бы любые
западногерманские реваншисты. Но иначе смотрели на
1S1

нее немцы, которым пришлось платить за авантюры
Гитлера. Поэтому явным и скрытым сторонникам
реванша пришлось поумерить пыл.
Впоследствии в Социал-демократической партии
возобладал реализм, и она изменила свою позицию. В
договорах, заключенных в 70-х годах ФРГ с СССР, ПНР,
ГДР и ЧССР, правительство, возглавляемое лидером
СДПГ В. Брандтом, признало нерушимость
установленных после второй мировой войны границ, включая и
германо-польскую границу.
Для того чтобы показать беспочвенность расчетов,
которые лежали в основе проводившихся в ФРГ шумных
ревизионистских кампаний, опасных для дела мира и
безопасности Европы, главы правительств ГДР и
Польши— Гротеволь и Циранкевич — подписали 6 июля
1950 г. в Гёрлице соглашение о границе. В соответствии
с этим соглашением смешанная комиссия провела
демаркацию существующей между обеими странами
нерушимой границы дружбы.
Западные державы пытались игнорировать факт
утверждения двумя социалистическими государствами
существующей между ними границы.
Империалистическим политикам не хотелось расставаться с мнимой
«нерешенностью» вопроса о германо-польской границе
как средстве обострения «холодной войны». Они вновь
подняли его на Берлинской конференции четырех
министров иностранных дел (СССР, США, Англии и
Франции), состоявшейся в январе — феврале 1954 г.
СССР отклонил с неизменной твердостью
несостоятельные претензии западных держав.
Канцлер ФРГ Аденауэр умело спекулировал на
позиции Вашингтона и Лондона в вопросе о польской
границе для раздувания реваншистских настроений в
Западной Германии. Подписав в Москве в 1955 г.
документ об установлении дипломатических отношений
между СССР и ФРГ, он тем не менее направил Советскому
правительству письмо, в котором заявил, что
установление между двумя государствами дипломатических
отношений не означает признания западногерманской
стороной «существующих территориальных ситуаций»26.
На пресс-конференции в Москве канцлер утверждал,
будто его правительство представляет весь немецкий
народ. ТАСС заявил по этому поводу, что Советское
правительство рассматривает ФРГ как часть бывшей
Германии, что вопрос о границах Германии решен
Потсдамским соглашением и ФРГ «осуществляет свою
182

юрисдикцию на территории, находящейся под ее
суверенитетом»27.
Сокрушительным ударом по попыткам Аденауэра
изображать западногерманское правительство как
якобы представляющее интересы всего немецкого народа
стало заключение 20 сентября 1955 г. договора об
отношениях между СССР и ГДР, которым подтверждался
суверенитет Германской Демократической Республики
над ее территорией и независимость ГДР в решении
вопросов своей внутренней и внешней политики28.
Договор отнюдь не закрывал путь к объединению
Германии, в нем отмечалось, что он «будет иметь силу до
восстановления единства Германии, как миролюбивого
и демократического государства»29. 6 октября 1955 г.
договор вступил в силу.
Территориальные претензии правящих кругов
Западной Германии к Польше, СССР и Чехословакии, а
также их домогательства в отношении ГДР создавали
большие трудности для развития экономических и
политических отношений СССР и других социалистических
стран с Федеративной Республикой Германии. Они
препятствовали нормализации международной обстановки
в Европе и в мире, мешали разрядке международной
напряженности.
9 декабря 1965 г. на сессии Верховного Совета
СССР А. А. Громыко говорил по этому поводу:
«Советский Союз, как и многие другие европейские страны,
не намерен ставить свою безопасность в зависимость от
того, удовлетворено или нет правительство ФРГ
результатами второй мировой войны. Деятелям, несущим
ответственность за политику Федеративной Республики,
не следовало бы забывать, что нынешнее положение в
Европе сложилось в результате освободительной борьбы
народов против фашистской агрессии, борьбы против
германского милитаризма и нацизма, развязавших
войну с целью территориальных захватов и порабощения
других стран»30.
Проблемы германского урегулирования
в 1955—1970 гг.
Установление дипломатических отношений между
СССР и ФРГ обозначило важный этап в процессе
послевоенного урегулирования. Тем не менее он
оставался незавершенным. Мирного договора с Германией
или с обоими германскими государствами заключено не
193

было. Западные державы продолжали проводить
враждебную в отношении ГДР политику. Бонн провозгласил
«доктрину Хальштейна» *, выражавшую претензии
западногерманских правящих кругов выступать от имени
всей Германии. Основываясь на этой «доктрине»,
правительство ФРГ заявляло, что признание кем-либо ГДР
будет рассматриваться «как недружественный акт в
отношении ФРГ». Территориальные претензии к
соседним восточноевропейским государствам, а также
стремление к поглощению ГДР продолжали оставаться
рабочими установками во внешней политике ФРГ, создавая
помехи к нормализации обстановки в Европе и во всем
мире. Политический курс империалистических держав и
ФРГ сделали из Западного Берлина постоянный очаг
конфликтов и военной угрозы.
Советский Союз совместно с другими
социалистическими странами противопоставлял этому курсу свою
внешнеполитическую линию на мирное сосуществование,
на урегулирование германской проблемы, на такое
решение берлинского вопроса, чтобы Западный Берлин
перестал быть источником военной опасности в Европе.
В июне 1957 г. правительство ГДР выступило с идеей
создания германской конфедерации — союза двух герг
манских государств. Предполагалось, что участники
конфедерации откажутся от участия в военных союзах
как западных, так и восточных государств, не будут,
допускать размещения на своих территориях ядерного
оружия и иностранных войск. Предложение ГДР
встретило поддержку Советского Союза и других
социалистических государств. В дальнейшем оно занимало
видное место в последовательных усилиях
социалистических стран добиться урегулирования германской
проблемы.
Идея создания германской конфедерации вызвала
определенный интерес даже в Соединенных Штатах.
Однако западногерманский канцлер Аденауэр настоял
перед западными державами, чтобы они отклонили
миролюбивую инициативу ГДР. Аденауэр и его
единомышленники в Бонне боялись, что создание германской
конфедерации повлечет за собой нейтрализацию
Западной Германии, которая все больше и больше связи-
вала свою судьбу с агрессивным блоком НАТО.
* Профессор В. Хальштейн был до 1958 г. статс-секретарем
МИД ФРГ. Он непосредственно руководил западногерманской
дипломатией, когда Аденауэр занимал посты федерального канцлера
и министра иностранных дел ФРГ.
184

У западногерманского канцлера были причины
опасаться такого развития. Движение в пользу
нейтральной Германии получило значительное
распространение в западногерманских политических и
общественных кругах. За такую мирную Германию выступал ряд
депутатов бундестага — Пфейдерер, Елена Вессель,
Штейгер, Делер, Миддельхаузе, профессор П. Ранцау,
публицист В. Шенке и многие другие
западногерманские общественные деятели. По сути дела «нейтралисты»
осуждали однобокую политику Аденауэра, отстаивали
сотрудничество с СССР в духе Рапалло и Берлинского
договора о ненападении и нейтралитете 1926 г. Такой
курс поддерживали и бывшие канцлеры Германии
Брюнинг, Лютер и Вирт. Движение за нейтрализацию
Германии, в пользу «рапалльского» курса
противоречило взглядам Аденауэра, ориентировавшегося на
западные державы и отрицавшего целесообразность
развития политических и экономических связей с Советским
Союзом и другими социалистическими странами.
В феврале 1958 г. Советское правительство
предложило западным державам обсудить с участием ГДР и
ФРГ вопрос о заключении мирного договора с
Германией. Предлагалось, чтобы договор основывался на
существующих политических и социальных реальностях,
на сложившемся в результате мировой войны
территориальном статусе. И на сей раз западные державы
уклонились от рассмотрения советского предложения,
выдавая тем самым свою боязнь перед вероятностью
мирного демократического развития германских
государств.
Одним из наиболее опасных элементов
неурегулированности германской проблемы для сохранения
международного мира и безопасности оставался берлинский
вопрос. Фактически Западный Берлин стал выдвинутым
далеко на восток форпостом НАТО.
Чтобы покончить с явно ненормальным положением,
осложняющим международную обстановку и даже
таящим в себе угрозу военного столкновения между
западными и социалистическими странами, Советский
Союз выступил в ноябре 1958 г. с предложением
превратить Западный Берлин в самостоятельную
политическую единицу — вольный город. «Можно было бы, в
частности, договориться о том, — говорилось в ноте
СССР от 27 ноября 1958 г. трем западным державам,—
чтобы территория вольного города была
демилитаризована и на ней не было никаких вооруженных сил.
185

Вольный город Западный Берлин мог бы иметь свое
собственное правительство и сам управлял бы своей
экономикой, административными и иными делами»31.
Западные державы оставались глухими к советскому
предложению, осуществление которого не замедлило бы
сказаться на улучшении политической обстановки в
Европе.
В январе 1959 г. Советский Союз обратился к
западным державам с предложением заключить
германский мирный договор. Предложение строилось на
трезвом учете сложившегося положения. В проекте договора
указывалось, что до объединения Германии все права и
обязанности будут осуществлены двумя германскими
государствами — ГДР и ФРГ. Ни ФРГ, ни ГДР не
должны входить ни в какие военные союзы. Границы
Германии сохранялись такими, какими они сложились
в результате второй мировой войны. Предлагалось
далее, чтобы Западный Берлин стал вольным городом.
«Впредь до восстановления единства Германии и
создания единого германского государства, — говорилось
в проекте договора, — Западный Берлин будет
находиться на положении демилитаризованного Вольного
Города на основании своего особого статуса» м.
Эти и другие предложения о конкретных путях
урегулирования германской проблемы, включая решение
берлинского вопроса и ликвидацию остатков второй
мировой войны, были встречены отрицательно
руководителями западных держав. Однако им пришлось
считаться с нараставшим давлением общественного мнения.
Чтобы ослабить такое давление, они согласились
обсудить на совещании министров иностранных дел четырех
держав поднятые Советским Союзом вопросы. В нотах
США, Англии и Франции от 16 февраля 1959 г.
выражалось согласие на участие в таком совещании
советников двух германских государств33. Давая согласие на
созыв совещания, западные державы уклонялись в
своих нотах от изложения своей позиции по существу
поднятых Советским Союзом вопросов — о мирном
договоре с Германией и об урегулировании берлинского
вопроса. Это был ловкий тактический прием
буржуазной дипломатии — не предавать преждевременно
огласке свою негативную позицию, дабы не вызывать
недовольство общественного мнения в своих странах.
Состоявшееся в Женеве с мая по август 1959 г.
совещание министров иностранных дел СССР, США,
Англии и Франции, в котором участвовали министр ино-
182

странных дел ГДР и представитель ФРГ, вскрыло то,
о чем можно было догадаться заранее, —
отрицательное отношение западных держав к советским
предложениям по германской проблеме. Представители США,
Англии и Франции отказывались согласиться с тем,
чтобы Германия не участвовала в военных блоках и на
ее территории не размещались иностранные войска и
Еоеиные базы. В ногу с ними шагал и
западногерманский представитель.
Усилия СССР сблизить позиции не встречали
ответных шагов со стороны западных держав. Зато они
всемерно поддерживали поползновения Западной
Германии поглотить ГДР под видом «объединения»
Германии. Что касается их собственных политических
аппетитов, то они не отличались скромностью: маневры
западных дипломатов выдавали желание расширить
свое политическое и военное присутствие за пределы
Западного Берлина, распространив его на весь Берлин.
Особенно негативно вела себя в Женеве делегация
ФРГ. Основная задача, которую явно преследовала
западногерманская дипломатия, состояла в том, чтобы
любыми средствами предотвратить сближение позиций
между СССР и западными державами. В заявлении об
итогах Женевского совещания А. А. Громыко указывал:
«Правительство ФРГ направило в Женеву свою
делегацию с инструкциями — чинить как можно больше
затруднений в работе совещания министров и помешать
принятию им каких-либо положительных решений. При
всем желании нельзя назвать ни одного выступления
этой делегации, в котором содержался бы хоть намек
на стремление содействовать урегулированию
вопросов, стоящих на повестке дня совещания»34.
Бонн не жалел усилий, чтобы помешать как
заключению мирного договора с Германией, который
предусматривал бы урегулирование германской проблемы,
так и решению берлинского вопроса. Лидеры ФРГ
боялись того, что разрядка напряженности во
взаимоотношениях Востока и Запада, т. е. между
социалистическими и западными странами, ослабит международные
позиции западногерманской дипломатии,
рассчитывавшей погреть руки на обострении международной
обстановки. «Руководящие деятели ФРГ, и в особенности
канцлер Аденауэр, — отмечал А. А. Громыко, —
откровенно дают понять, что самой радостной вестью из
Женевы для них было бы сообщение о провале
переговоров» 3\
187

Противодействие западных держав разумному,
взаимоприемлемому решению германской проблемы
поставило социалистические страны перед необходимостью
искать другие пути к нормализации обстановки в
Центральной Европе, и прежде всего к устранению угрозы,
являвшейся следствием неурегулированности вопроса о
Западном Берлине. Чтобы положить конец
злоупотреблению открытой границей между Западным Берлином
и ГДР, пресечь экономические и политические
провокации со стороны' западных спецслужб, 13 августа
1961 г. правительство Германской Демократической
Республики приняло постановление о мерах по
обеспечению надежной охраны на протяжении всей границы
с Западным Берлином. Были приняты меры, которые
раз и навсегда закрывали каналы для проникновения
с Запада без разрешения властей ГДР людей и
товаров, для организации диверсий против ГДР и других
социалистических стран.
Советский Союз оказал братскую помощь ГДР в
отражении попыток США помешать установлению
прочной границы между ГДР и Западным Берлином.
Привыкшие мыслить категориями политики «с позиции
силы», американские власти пытались припугнуть ГДР
военной демонстрацией, направив свои танки для
«прорыва», как писала западная пресса, «берлинской
стены». Военный шантаж, рассчитанный на
слабонервных, провалился. В Вашингтоне поняли, что играют с
огнем, что провоцирование в Берлине военного
столкновения может кончиться печально для Запада.
Берлинский кризис 1961 г. был ликвидирован.
В начале 60-х годов в международной жизни начали
проявляться симптомы серьезных сдвигов в
соотношении мировых сил, которые оказали свое влияние и на
развитие германской проблемы. Одной из причин
таких сдвигов явились научно-технические достижения
Советского Союза, изменившие военно-стратегический
баланс между Востоком и Западом. В августе 1957 г.
в СССР было проведено испытание
межконтинентальной баллистической ракеты. В октябре того же года
Советский Союз произвел запуск первого
искусственного спутника Земли, положивший начало освоению
космического пространства. Существовавшая до того
времени сравнительная военная неуязвимость
территории Соединенных Штатов была поколеблена, а затем
полностью ликвидирована. Изменилось положение и
внутри-«системы империализма. Окрепкувшие за истек-
ISS

шие годы союзники США не склонны были
беспрекословно подчиняться директивам из Вашингтона.
Изменение расстановки сил в мире не могло не
оказывать влияние на формирование внешней политики
западных держав. Прежде всего это отразилось на
внешнеполитическом курсе Франции, а затем и самой ФРГ.
Франция первой из западных держав признала в
1959 г. границу по Одеру—Нейсе. В ходе состоявшегося
с 23 марта по 3 апреля 1960 г. визита советской
правительственной делегации во Францию выявилось
сближение, а в отдельных вопросах и совпадение позиций
сторон по проблемам послевоенного урегулирования.
Президент де Голль высказался за признание
сложившихся реальностей в Европе.
В 1964 г. Франция заняла резко отрицательную
позицию в отношении планов Вашингтона по созданию
многосторонних ядерных сил с участием в этих силах
ФРГ. В Париже окрестили эти силы «многосторонним
фарсом». Глава французского правительства Ж. Пом-
пиду заявил 5 ноября 1964 г., что создание таких сил
будет рассматриваться как провокация36.
Советско-французские переговоры, проведенные в
ходе визита де Голля в СССР с 20 июня по 1 июля
1966 г., выявили совпадение позиций СССР и Франции
в отношении желательности разрядки международной
напряженности и нормализации обстановки в Европе.
Стороны высказались за то, «чтобы государства
континента прилагали усилия к созданию условий,
необходимых для соглашений, которые следует заключить, и,
в частности, чтобы была установлена атмосфера
разрядки между всеми странами Запада и Востока,
поскольку такая атмосфера благоприятствовала бы
сближению и согласию между ними и, следовательно,
рассмотрению и урегулированию возникающих проблем»37.
Демохристианские круги. ФРГ, стоявшие в тот
период у власти, упорствовали в отказе признать
политические и территориальные изменения, происшедшие в
результате мировой войны. Сменивший Аденауэра
Л. Эрхард подтвердил прежний курс федерального
правительства в вопросах послевоенного
урегулирования. Нормализацию советско-западногерманских
отношений он ставил в зависимость от «восстановления
Германии» на условиях Бонна, т. е. поглощения ГДР
Западной Германией. Занявший в 1966 г. пост канцлера
К. Киссингер продолжал линию своих
предшественников на непризнание ГДР и отказ от заключения
189

договора о неприменении силы во взаимоотношениях
между ФРГ и ГДР, на непризнание других
политических изменений, происшедших в Европе. В заявлении
от 13 декабря 1966 г. он подтвердил претензию
западногерманского правительства на единоличное
представительство Германии.
Беспочвенность такого рода претензий становилась
все более очевидной, и их можно было бы
игнорировать со спокойной совестью, если бы они не отравляли
политическую атмосферу в Европе и не мешали
налаживанию отношении между европейскими
государствами. Несостоятельность политики ФРГ была еще раз
вскрыта в памятной записке правительства СССР
правительству ФРГ 5 июня 1969 г. В ней указывалось по
поводу отношения ФРГ к ГДР: «Тот, кто посягает на
неприкосновенность и суверенные права
социалистического немецкого государства — Германской
Демократической Республики, тот заведомо подрывает основы
мира и безопасности в Европе»38. Оценивая
содержание нот и заявлений руководителей ФРГ, советская
сторона заключила, что «фактически федеральное
правительство пытается... легализовать в
международно-правовой форме свой отказ признать итоги
второй мировой войны, отказ выполнить требования
Потсдамского соглашения, которое лежит в основе
послевоенного мирного устройства в Европе»39.
Упорство в проведении обреченного на неуспех
курса не самая лучшая политика. Вопреки желанию
и намерениям лидеров ХДС/ХСС в общественных
кругах ФРГ укреплялось мнение, что необходимо отойти
от прежнего курса, заняться куда более выгодным
делом— развитием сотрудничества между Востоком и
Западом в качестве основы укрепления международной
безопасности и экономического прогресса Европы.
Среди тех, кто склонялся в пользу пересмотра внешней
политики ФРГ, были председатель СДПГ Вилли Брандт
и его ближайшее окружение — Герберт Венер, Эгон Бар
и др. Эгон Бар еще в 1963 г., выступая в Тутцинге,
высказался за замену концепции «отбрасывания
коммунизма» курсом на сближение с социалистическими
странами. В. Брандт осудил аденауэровскую политику
блокады и изоляции ГДР как не соответствующую
задаче урегулирования международного положения
двух германских государств. Он писал: «Мое
заключение: нужно жить при наличии двух точек зрения и
концентрировать внимание на вещах, решение которых
190

возможно в недалеком будущем: торговля, культура,
облегчение положения для людей» 40.
Реалистический подход руководства СДПГ к
германской проблеме нашел позитивный отзвук в
Советском Союзе. Оценивая высказывания лидера СДПГ
В. Брандта, посол СССР в ГДР П. А. Абрасимов писал:
«Отрадно было видеть постепенный рост реализма в
подходе В. Брандта к существующему положению
вещей, а также становление его как одного из крупных
политических и государственных деятелей Запада и
ведущих лидеров социалистического интернационала...
Прекрасно понимая, что в нынешний ядерный век нет
другой разумной альтернативы в вопросе отношений
между Западом и Востоком, как мирное
сосуществование государств с различным общественным строем,
В. Брандт с учетом этого формулировал и линию
социал-демократии в вопросах «восточной» и так
называемой германской политики, под которой она
подразумевала прежде всего отношения ФРГ с ГДР»41.
После отставки осенью 1966 г. канцлера Л. Эрхарда
в ФРГ было сформировано правительство «большой
коалиции». Канцлером стал К. Киссингер,
вице-канцлером и министром иностранных дел — В. Брандт.
Вхождение СДПГ в такую коалицию оказалось
ошибочным шагом, поскольку К. Киссингер намеревался
проводить прежний внешнеполитический курс,
используя при этом в качестве прикрытия политические
взгляды председателя СДПГ В. Брандта.
Действительность не замедлила показать, в каком неблаговидном
положении оказался лидер западногерманских социал-
демократов: не считаясь с ним, К. Киссингер сорвал
переговоры с СССР о неприменении силы.
К чести В. Брандта, он правильно оценил ошибку,
допущенную в связи с вхождением СДПГ в «большую
коалицию». В ходе предвыборной кампании 1969 г. по
выборам в бундестаг ФРГ СДПГ выступила уже с
самостоятельной программой, открыто
противостоявшей ХДС/ХСС. Социал-демократическая программа
поддерживала курс на международную разрядку,
нормализацию обстановки в Европе, переговоры Запад—
Восток. Эта реалистическая программа, отражавшая
чаяния населения Западной Германии, обеспечила
успех СДПГ на состоявшихся 28 сентября выборах*.
* ХДС/ХСС получила 46,1% голосов вместо 47,6% на
предыдущих выборах и 242 мандата вместо 245; СДПГ —42,7% голосов
вместо 39,3% и 224 мандата вместо 202.
191

После выборов СДПГ и СвДП образовали «малую
коалицию», которая располагала в бундестаге
большинством голосов. Канцлером ФРГ стал В. Брандт,
вице-канцлером и министром иностранных дел — лидер
СвДП В. Шеель. Правительство Брандта — Шееля
провозгласило новый курс внешней политики ФРГ,
направленный на сближение с СССР, ГДР и другими
социалистическими странами, на разрядку
международной напряженности, на всестороннее развитие
отношений сотрудничества между странами Европы
независимо от их социальной структуры.
Московский, Варшавский, Берлинский
и Пражский договоры СССР, ПНР, ГДР и ЧССР
с Федеративной Республикой Германии
Усилия Советского Союза по улучшению обстановки
в Европе и по развитию процесса разрядки
напряженности получили благоприятный отклик со стороны
правительства Брандта—Шееля. В январе 1970 г. в
Москву прибыл один из ближайших сподвижников
В. Брандта — Эгон Бар для переговоров о заключении
советско-западногерманского политического договора,
который положил бы конец политике взаимного
отчуждения. В феврале того же года МИД ФРГ заявил об
отказе от пресловутой «доктрины Хальштейна»,
мешавшей нормализации отношений ФРГ с
социалистическими странами.
Переговоры СССР — ФРГ продолжались до августа
1970 г. Центральным вопросом переговоров стал
вопрос о границах, и прежде всего о незыблемости
западной границы ПНР по линии Одер—Нейсе и границы
между ГДР и ФРГ. 12 августа 1970 г. во время визита
в СССР западногерманского канцлера В. Брандта и
министра иностранных дел В. Шееля в Москве был
подписан договор, подтвердивший сложившиеся после
второй мировой войны политические и территориальные
реальности в Европе.
Значение Московского договора в международной
жизни послевоенной Европы поистине огромно.
Московский договор ознаменовал признание Федеративной
Республикой Германии политических,
территориальных и других изменений, происшедших в результате
второй мировой войны и последующего социально-
политического развития на Европейском континенте.
В договоре указывалось, чта стороны «берут на себя
192

обязательство неукоснительно соблюдать
территориальную целостность всех государств в Европе в их
нынешних границах; они заявляют, что не имеют каких-либо
территориальных претензий к кому бы то ни было и не
будут выдвигать такие претензии в будущем;
стороны рассматривают как нерушимые сейчас и в
будущем границы всех государств в Европе, как они
проходят на день подписания настоящего договора, в
том числе линию Одер—Нейсе, которая является,
западной границей Польской Народной Республики, и
границу между Федеративной Республикой Германии и
Германской Демократической Республикой».
Подписание Московского договора — одного из
крупнейших после второй мировой войны документов,
явилось победой разума и стремления Советского
Союза к миру, должным образом оцененного
Федеративной Республикой Германии.
За подписанием Московского договора между СССР
и ФРГ последовали переговоры и подписание догово-
роз и протоколов между ФРГ и другими европейскими
социалистическими странами о нормализации
взаимоотношений, о признании существующих границ, о
провозглашении других важнейших принципов в их
отношениях, об установлении дипломатических
отношений и по другим проблемам.
В ноябре 1969 г. правительство В. Брандта
предприняло шаги к нормализации отношений с Польшей.
В ходе переговоров, продолжавшихся почти десять
месяцев, правительство ПНР настаивало прежде всего на
подтверждении нерушимости существующих границ и
на взаимном провозглашении территориальной
целостности государств. Подписание
советско-западногерманского договора в Москве предрешило согласование
текста договора между ПНР и ФРГ на выдвинутой
польской стороной основе. 7 декабря 1970 г. в Варшаве
10. Циранкевич и С. Ендриховский, с одной стороны,
и В. Брандт и В. Шеель — с другой, подписали договор
между обоими государствами об основах
нормализации их взаимных отношений. В договоре содержалось
признание западной границы Польши, подтверждалась
нерушимость существующих границ и территориальной
целостности обоих государств и заявлялось об
отсутствии территориальных притязаний друг к другу42.
Ратификация Московского и Варшавского договоров
вызвала значительные трудности и оказалась
связанной с длительной процедурой. Во-первых, правительство
7 Рощин А. А.
193

ФРГ обусловило ратификацию Московского договора
урегулированием по Западному Берлину; во-вторых,
руководство ХДС/ХСС прилагало значительные усилия
к тому, чтобы затянуть и сорвать ратификацию
договоров с СССР и ПНР.
После урегулирования западноберлинских дел и
подписания 3 сентября 1971 г. Четырехстороннего
соглашения по Западному Берлину первое препятствие
к ратификации Московского и Варшавского договоров
отпало. Однако лидеры реакционных оппозиционных
партий ,ФРГ Ф. И. Штраус, А. Шпрингер, Р. Барцель
и другие продолжали борьбу против указанных
договоров. Лишь 17 мая 1972 г. бундестаг утвердил эти
договоры. За них было подано 248 голосов при 10
голосовавших против Московского и 17 против
Варшавского договоров (воздержалось соответственно 238
и 230). Через два дня оба договора были одобрены
бундесратом, 23 мая законопроекты о их ратификации
подписал президент Г. Хейнеман. 31 мая Московский
договор был ратифицирован Президиумом Верховного
Совета СССР, а 3 июня 1972 г. в Бонне состоялся
обмен ратификационными грамотами. Оба договора —
Московский и Варшавский — вступили в силу.
Вступление в силу Московского и Варшавского
договоров явилось крупной вехой в развитии
международной жизни Европы и всего мира. Оно
консолидировало основу нормализации отношений между
участниками этих договоров и обозначило значительное
продвижение в международно-правовом урегулировании
положения, сложившегося в итоге второй мировой войны.
На протяжении более двух десятилетий после
образования в 1949 г. двух германских государств — ГДР
и ФРГ западногерманское государство занимало в
отношении ГДР откровенно враждебную позицию.
Усилия социалистических стран, направленные к тому,
чтобы содействовать нормализации отношений между
германскими государствами, не достигали желаемых
результатов. После прихода к власти правительства
В. Брандта положение существенно изменилось.
Заключение Московского договора предопределило признание
правительством ФРГ Германской Демократической
Республики и ее границ. Предстояли переговоры, и
притом не легкие, если учесть многолетние наслоения
вражды по отношению к германскому
социалистическому государству, которые усиленно насаждались
империалистической пропагандой вне и внутри ФРГ,
194

Такие переговоры между правительствами обоих
государств состоялись. 21 декабря 1972 г. они завершились
подписанием договора, предусматривающего, что обе
стороны:
«развивают нормальные добрососедские отношения
между собой на основе равноправия...
...будут руководствоваться целями и принципами,
закрепленными в Уставе Организации Объединенных
Наций, в особенности принципами суверенного
равенства всех государств, уважения независимости,
самостоятельности и территориальной целостности,
права на самоопределение, соблюдение прав человека
и недискриминации...
.. .суверенная власть каждого из обоих государств
ограничивается его государственной территорией».
Сам факт подписания договора явился
международно-правовым признанием существования двух
суверенных германских государств. Претензии ФРГ на
единоличное представительство всех немцев, и ранее не
имевшие реальной основы, становились ничтожными с
точки зрения международного права. Это означало, что
из международной жизни устранялся элемент,
постоянно ее отравлявший.
После взаимного признания и установления
дипломатических отношений между ФРГ и ГДР были сняты
препятствия к развитию полнокровных отношений ГДР
со многими странами мира и к принятию в ООН обоих
германских государств. Для закрепления существующей
между германскими государствами границы было ус-
ловлено провести ее демаркацию. С этой целью,
согласно дополнительному протоколу к договору, была
учреждена двусторонняя комиссия для уточнения
границы на местности. Параллельно подписаны протоколы
и произведен обмен письмами, регулирующими
отношения в области экономики, науки и техники,
транспорта, гражданского и уголовного права, почтово-теле-
графной и телефонной связи, обмена медикаментами,
лечения в клиниках и санаториях и т. д.
В сентябре 1973 г. на XXVIII сессии Генеральной
Ассамблеи ООН оба германских государства стали
полноправными членами этой международной организации.
Согласование договора между Чехословакией и ФРГ
задержалось из-за вопросов, связанных с
провозглашением Мюнхенского соглашения 29 сентября 1938 г.
ничтожным. Для Чехословакии такое провозглашение
имело большое моральное, политическое и практиче-
7*
195

ское значение. Оно не просто ликвидировало законы
и распоряжения нацистской Германии, касавшиеся
Чехословакии, а также соглашения физических и
юридических лиц, но и признавало их неправомочными и
несовместимыми с принципами справедливости с самого
начала.
Подписание договора о взаимных отношениях между
ФРГ и Чехословакией состоялось 12 декабря 1973 г. во
время визита В. Брандта и В. Шееля в Прагу. Этот
договор признал ничтожным с самого начала
Мюнхенское соглашение, подтвердил нерушимость общих
границ и взаимное обязательство сторон «всемерно
уважать территориальную целостность обоих государств»*
Стороны заявили, что «не имеют каких-либо
территориальных претензий друг к другу и не будут выдвигать
такие претензии и в будущем»43.
Пражский договор о взаимных отношениях между
ЧССР и ФРГ подобно другим договорам ФРГ с
социалистическими странами закреплял в международно-
правовом отношении положение, которое сложилось в
результате второй мировой войны. Его заключение
имело большое позитивное значение для создания
нормальной обстановки в Центральной Европе и развития
процесса международной разрядки. Одновременно с
подписанием договора было принято решение об
установлении дипломатических отношений между
Чехословакией и Западной Германией. Подписание в начале
70-х годов СССР, ПНР, ГДР и ЧССР договоров с ФРГ —
Московского, Варшавского, Берлинского и Пражского —
стало одним из наиболее важных международных
событий послевоенного времени.
15 августа 1973 г. в Бонне представители Венгрии
и ФРГ подписали протокол об установлении
дипломатических отношении между этими странами.
Аналогичный протокол между Болгарией и ФРГ был подписан
12 декабря 1973 г. в Софии. Дипломатические
отношения между ФРГ и Румынией, а также между ФРГ и
Югославией были установлены в 1967 и в 1968 гг.
Так шаг за шагом прокладывался путь к
установлению нормальных дипломатических отношений между
европейскими социалистическими странами и
Федеративной Республикой Германии. Устранение
отчужденности между Западной Германией и странами
социалистического содружества способствовало углублению
разрядки международной напряженности, укреплению
мира и безопасности в Европе.
196

Четырехстороннее соглашение
по Западному Берлину
Как уже отмечалось, по межсоюзническому
соглашению от 12 сентября 1944 г., достигнутому в рамках
Европейской консультативной комиссии, западные
державы получили право на пребывание в Западном Берлине в
связи с намечавшимся созданием в Берлине
четырехстороннего управления Германией на период ее
оккупации. После образования двух германских государств и
вовлечения Западной Германии в Североатлантнческий
военный союз соглашение о четырехстороннем
управлении Германией было перечеркнуто западными
державами. В этих условиях СССР и ГДР имели полное
право поставить вопрос о прекращении присутствия
западных держав в западных секторах Берлина.
Несмотря на то что собственные действия лишили
их права на пребывание в Западном Берлине, западные
державы стремились удерживаться там в целях
развертывания враждебной деятельности против
социалистических стран, прежде всего ГДР и Советского Союза.
Более того, они поддерживали и подталкивали
западногерманские власти к превращению Западного Берлина
в плацдарм подрывных действий против Германской
Демократической Республики и других стран
социалистического содружества. США, Англия и Франция
демонстративно потворствовали попыткам Бонна
распространить свою власть на Западный Берлин.
В провокационных целях и в нарушение
межсоюзнических соглашений в Западном Берлине проводились
сессии, собрания и заседания различных
западногерманских государственных и правительственных органов.
Так, в октябре 1964 г. там состоялось заседание
федерального правительства. В начале 1965 г. в Западном
Берлине было созвано заседание комитета обороны
ФРГ с участием министра обороны фон Хасселя и
командующего военно-воздушными силами генерала Па-
ницкн, а 7 апреля того же года там было организовано
пленарное заседание западногерманского бундестага4-.
Подобные провокационные демонстрации продолжались
и в последующие годы, поддерживая напряженность з
Европе.
Советский Союз и Германская Демократическая
Республика имели все основания не признавать право
ФРГ на пребывание в Западном Берлине. Они так и
действовали. 14 февраля 1968 г. в письмах советского
197

посла в ГДР послам США, Англии и Франции в
Западной Германии указывалось, что «Советский Союз не
допустит ни присоединения в какой-либо форме
Западного Берлина к Федеративной Республике, ни его
использования в целях, не совместимых с интересами
нормализации обстановки в Европе...»45.
Транспортные магистрали, связывающие ФРГ с
Западным Берлином, находятся в ведении и в суверенном
распоряжении ГДР. Это обеспечивало германское
социалистическое государство эффективным средством
воздействия, позволяющим пресечь незаконные
действия и претензии ФРГ на западные секторы Берлина.
Правительство ГДР издало 10 марта и 13 апреля
1968 г. распоряжения о запрете проезда министров и
ответственных чиновников федерального правительства,
а также нацистов по территории ГДР. В феврале 1969 г.
власти ГДР запретили «до особых указаний» проезд
через территорию республики между ФРГ и Западным
Берлином генералам и офицерам бундесвера,
служащим руководящих бундесверовских штабов и вообще
всем военнослужащим вооруженных сил ФРГ, а также
членам комитета обороны бундестага. Был запрещен
проезд членам и чиновникам федерального собрания и
посещение ими столицы ГДР46. Вскоре в ГДР было
обнародовано указание «обеспечить строгое соблюдение
существующих законоположений о запрещении
перевозок продукции для военных целей западногерманской
Федеративной Республики по коммуникациям,
пролегающим по территории ГДР» 47.
Эти суверенные акции ГДР прочно связывали руки
западногерманским реваншистам, пытавшимся
использовать в своих интересах государственные титулы и
звания ФРГ.
Попытки Бонна использовать Западный Берлин для
обострения напряженности международной обстановки
вызывали озабоченность западноевропейской
общественности и определенных кругов в самой ФРГ. В 60-х
годах там все чаще стали раздаваться голоса в пользу
изменения непродуктивной и вместе с тем опасной
политики Бонна в отношении Западного Берлина.
Как уже отмечалось, проходившие в ФРГ в 1969 г.
выборы в бундестаг СДПГ провела под лозунгом
поддержки политики разрядки международной
напряженности. Внешнеполитическая программа, выдвигавшаяся
лидерами СДПГ на выборах, включала задачу
урегулирования западноберлинского вопроса. Председатель
198

партии С. Брандт считал политику США, Англии,
Франции и Бонна в берлинском вопросе ошибочной. «Что
касается Западного Берлина, — писал он, — то в Бонне
должны отказаться от мысли, будто он относится к
Федеративной Республике. Заседания бундестага в
Западном Берлине — последний раз западногерманский
парламент собирался в Конгрессхалле (Западный
Берлин.— А. Р) в апреле 1965 года — являются
провокацией. Заседания отдельных фракций в Запрдном
Берлине также неприемлемы»4*. Результаты выборов и
сформирование правительства «малой коалиции» из
партий СДПГ и СвДП, возглавлявшегося Брандтом —
Шеелем, обеспечили более благоприятные условия для
деловых переговоров об урегулировании вопроса о
Западном Берлине.
Инициативы СССР по созданию эффективной
системы европейской безопасности и налаживанию широкого
сотрудничества между всеми странами Европы сыграли
существенную роль в том, чтобы побудить Запад
пересмотреть свою позицию в западноберлинском вопросе.
Как свидетельство стремления Советского государства
найти взаимоприемлемое урегулирование
западноберлинского вопроса прозвучало выступление А. А. Громыко
10 июня 1969 г. на сессии Верховного Совета СССР.
«Если другие державы, наши союзники по войне,
несущие свою долю ответственности за положение в
Западном Берлине, — заявил он, — будут подходить к этому
вопросу с учетом интересов европейской безопасности,
то со стороны Советского Союза они найдут готовность
к обмену мнениями на предмет того, как предотвратить
сейчас и на будущее осложнения вокруг Западного
Берлина»49.
Заявление советского министра иностранных дел
имело практические последствия. Вскоре на его основе
была достигнута договоренность о начале переговоров
по Западному Берлину. Переговоры велись послом
СССР в ГДР П. А. Абрасимовым и послами США,
Англии и Франции в ФРГ К. Рашем, Р. Джеклингом и
Ж. Саваньяргом. Они начались 26 марта 1970 г. и
завершились 3 сентября 1971 г. подписанием
Четырехстороннего соглашения по Западному Берлину.
Четырехстороннее соглашение предусматривает, что
«связи между западными секторами Берлина и
Федеративной Республикой Германии будут поддерживаться и
развиваться с учетом того, что эти секторы
по-прежнему не являются составной частью Федеративной Рее-
199

публики Германии и не будут управляться ею и
ьпрсдь»50.
Таким образом закреплялись союзные соглашения,
обусловливавшие особое положение Западного Берлина,
не являющегося частью ФРГ. В связи с тем, однако,
что конституция ФРГ рассматривала Западный Берлин
как составную часть Западной Германии,
Четырехстороннее соглашение (приложение 11) оговаривает:
«Положения Основного закона Федеративной Республики
Германии и конституции, действующей в западных
секторах Берлина, которые не согласуются с
вышеизложенным, приостановлены в своем действии и
по-прежнему не будут иметь силы»51.
Поскольку в прошлом западногерманские власти
неоднократно нарушали особый статус Западного
Берлина, в соглашение (приложение 11)-^ыло включено
специальное положение, предотвращавшее повторение
таких действий: «Федеральный президент, федеральное
правительство, федеральное собрание, бундесрат и
бундестаг, включая их комитеты и фракции, а также
другие государственные учреждения Федеративной
Республики Германии не будут осуществлять в Западных
секторах Берлина конституционных или должностных
актов, противоречащих положениям параграфа I»52.
Транзитное сообщение между Западным Берлином
и ФРГ но шоссейным, железнодорожным и водным
путям, пролегающим по территории ГДР, было тем
камнем преткновения, который создавал трения с
западными державами, превращавшиеся ими затем в повод
для конфликтов. Поэтому в соглашение было включено
заявление Советского. Союза о том, что транзит «будет
происходить без помех, что такое сообщение будет
облегчено с тем, чтобы оно осуществлялось наиболее
простым и быстрым образом, и что оно будет пользоваться
благоприятствованием»53.
Четырехстороннее соглашение облегчало личные
контакты. Жители Западного Берлина получали
возможность совершать поездки в ГДР «по гуманным,
семейным, религиозным, культурным или коммерческим
мотивам или в качестве туристов...»54.
В соответствии с соглашением ФРГ осуществляла
консульское обслуживание жителей Западного Берлина
и представляла его интересы в международных органи-'
зациях и на международных конференциях.
Международные соглашения и договоренности, заключенные
ФРГ, распространялись на Западный Берлин при усло-
200

еии, что это оговаривалось в каждом отдельном случае.
Соестский Союз получил право учредить в Западном
Берлине Генеральное консульство, аккредитованное при
соответствующих властях трех западных держав. Такое
консульство было учреждено, и оно ведет активную
работу по точному претворению в жизнь условий
Четырехстороннего соглашения по Западному Берлину.
Заключительный протокол о вступлении в силу
Четырехстороннего соглашения был подписан 3 июня
1972 г. четырьмя министрами иностранных дел:
А. А. Громыко, У. Роджерсом, А. Дуглас-Хьюмом и
А\. Шуманом. С этой даты Четырехстороннее
соглашение вступило в силу.
Заключение и вступление в силу Четырехстороннего
соглашения по Западному Берлину устранило все
препоны к урегулированию отношений между ГДР и ФРГ.
Западная Германия была заинтересована прежде всего
в нормализации транзита через территорию ГДР.
Поэтому дипломатия Бонна сосредоточила свои усилия на
этом направлении. 17 декабря 1971 г. между
правительствами ГДР и ФРГ было подписано соглашение,
определившее условия транзитных перевозок гражданских
лиц и грузов между Западным Берлином и
Федеративной Республикой Германии. Это было первое
соглашение между двумя германскими государствами, в
котором признавалась де-факто существовавшая между
ними граница. Таким образом, за формально деловым
фасадом соглашения скрывался острый политический
вопрос, который ранее тормозил послевоенное
урегулирование в отношении Германии.
Почти одновременно, 29 декабря 1971 г., была
достигнута и оформлена договоренность между ГДР и
западноберлинским сенатом по вопросам
пассажирского сообщения, посещения жителями Западного
Берлина Германской Демократической Республики, а
также об обмене территориями-анклавами. Эти
изолированные участки территории, не представлявшие
сколько-нибудь серьезного значения в условиях
дружественных отношений, могли использоваться для
разного рода осложнений. Соглашение об обмене
анклавами предусматривало передачу Германской
Демократической Республике сенатом Западного Берлина четырех
принадлежавших ему анклавов и одного
полуанклава всего площадью 15,6 гектара в обмен на
территорию в 17,1 гектара. С подписанием указанных
соглашений ГДР с ФРГ и западноберлинским сенатом
201

завершился, условно говоря, «немецкий этап»
урегулирования вопроса о Западном Берлине.
Все соглашения по Западному Берлину вошли в
силу одновременно с подписанием четырьмя державами
заключительного протокола.
Четырехстороннее соглашение по Западному
Берлину относится к числу важных международных акт
тов по послевоенному урегулированию в Германии.
Оно развязало сложный узел отношений между
Востоком и Западом. Империалистическая реакция
лишилась возможности провоцировать осложнения и
конфликты вокруг Западного Берлина, которые были
чреваты непредсказуемыми последствиями для Европы.
Это соглашение как бы удалило с политического
горизонта Европы нависшую над ним грозовую тучу.
Оно явилось «несомненным успехом политики
мирного сосуществования, линии социалистических стран
на упрочение мира, безопасности и сотрудничества в
Европе, нашедшей отражение в решениях XXIV съезда
КПСС и VIII съезда СЕПГ. Оно создает хорошие
предпосылки для оздоровления обстановки в центре
Европы, устранения трений и осложнений в связи с
Западным Берлином, которые в прошлом не раз
отравляли политическую обстановку в этом районе»55.
Значение Четырехстороннего соглашения по
Западному Берлину подтверждалось, в частности, и тем
фактом, что через 9 лет после его подписания, во время
визита летом 1980 г. канцлера ФРГ Г. Шмидта в
Москву, в советско-западногерманском коммюнике
отмечалось: «Стороны высказались за строгое
соблюдение и полное осуществление Четырехстороннего
соглашения от 3 сентября 1971 г., являющегося важным
элементом разрядки в Европе»56. Политический смысл
этого заявления можно оценить в полную меру, если
наложить его на те «берлинские кризисы», которые
провоцировались империалистическими державами и
ставили Европу на грань «горячей войны».
Нельзя тем не менее не отметить, что власти ФРГ
при содействии западных держав и властей Западного
Берлина пытаются и ныне от случая к случаю обойти
Четырехстороннее соглашение. Такие попытки
выражаются, в частности, в том, что западногерманские власти
расширяют присутствие западногерманских
федеральных государственных и правительственных органов в
Западном Берлине. Примером может служить
размещение там в 1974 г. федерального ведомства по охране
202

окружающей среды. Защита окружающей среды дело,
вроде бы, нейтральное и не знает политических
различий. Использование такого вопроса говорит о
коварстве и беспринципности буржуазных политиков.
Государственные деятели ФРГ посещают
Западный Берлин и незаконно выполняют там различные
должностные акты. Прилагаются усилия вовлечь
Западный Берлин в деятельность НАТО, о чем
свидетельствует, например, провокационный визит
главнокомандующего вооруженными силами Североатлантического
блока генерала Роджерса. В Отчетном докладе
ЦК КПСС XXVI съезду КПСС говорилось по поводу
советско-западногерманских отношений: «Мы за
строгое и полное соблюдение достигнутых в 70-е годы
договоренностей. Это важно для взаимопонимания и
сотрудничества наших двух стран, для дела мира в
Европе»57.
ГДР — важное звено
послевоенного урегулирования
Образование Германской Демократической
Республики и укрепление ее международных позиций
занимает исключительное по значению место в
послевоенном урегулировании в Европе. Укрепление
международного авторитета Германской Демократической
Республики явилось следствием проводившегося ею курса
на расширение всестороннего сотрудничества, прежде
всего с Советским Союзом и другими странами
социалистического содружества, укрепления экономического
потенциала страны, развития ее экономических связей
со многими государствами мира, в том числе с
освободившимися государствами.
Важнейшим фактором, способствовавшим
упрочению международных политических и экономических
позиций ГДР в мире, стало ее участие в Варшавском
Договоре, в совместной борьбе социалистических
стран за обеспечение всеобщего мира и
международной безопасности, в решении международных
политических и экономических проблем. Основу развития
таких отношений между ГДР и Советским Союзом
определил Договор о дружбе, сотрудничестве и
взаимной помощи от 12 июня 1964 г., воплощающий
принципы социалистического интернационализма и
обеспечивающий равноправие его участников, уважение их
суверенных прав, невмешательство во внутренние дела.
203

Договор обусловил, что его участники должны
объединить свои усилия в интересах обеспечения мира и
безопасности в Европе и во всем мире. В нем
предусматриваются взаимные обязательства по оказанию
помощи друг другу, если одна из сторон подвергнется
вооруженному нападению в Европе. Стороны подтвср-
дили в договоре свою готовность всемерно развивать
и укреплять экономические, научно-технические связи,
а также отношения в культурной, общественной и
спортивной областях58. Суммируя, можно сказать, что
договор подводит надежную, прочную основу под
всеобъемлющую программу развития всестороннего
сотрудничества между СССР и ГДР в областях
международно-политической, военной, экономической, научно-
технической, а также в области культуры. Он является
в полном смысле слова живым воплощением ленинских
идей пролетарского интернационализма, полного
равноправия, братского сотрудничества и взаимопомощи.
Наряду с установлением тесных отношений с
Советским Союзом Германская Демократическая
Республика развивала широкие равноправные связи с другими
странами социалистического содружества. В 1967—
1972 гг. ГДР заключила договоры о дружбе,
сотрудничестве и взаимной помощи с Польшей, Чехословакией,
Венгрией, Болгарией (в 1967 г.), с Монголией (в
1968 г.) и с Румынией (в 1972 г.).
Координация внешнеполитической деятельности
ГДР и других государств социалистического
содружества — участников Варшавского Договора
осуществляется в рамках Постоянного консультативного
комитета, а также Комитета министров иностранных дел
семи европейских социалистических государств. Еще в
марте 1959 г. был создан Комитет министров обороны
государств — участников Варшавского Договора. Это
содействовало созданию эффективной системы
сотрудничества социалистических государств в военной области.
Развитие и координация деятельности
социалистического содружества стран в области экономики, науки
и техники осуществляются в рамках Совета
Экономической Взаимопомощи (СЭВ), а также на двусторонней
основе.
В 1965 г. СССР и ГДР подписали торговое
соглашение на период 1966—1970 гг., предусматривавшее
значительное расширение товарооборота. ГДР заняла
в торговле с Советским Союзом среди
социалистических стран первое место, а СССР в свою очередь занял
204

первое место во внешнеторговом обороте ГДР. В
программном документе СЕПГ, принятом партией в
апреле 1967 г., подчеркивалось стремление ГДР
развивать и укреплять сотрудничество с СССР и другими
государствами Варшавского Договора в различных
областях, включая совместную оборону от агрессии со
стороны империалистических держав59.
Заключение в 1970 г. Московского договора,
который фиксировал признание ФРГ политического и
территориального статуса в Европе, сложившегося в
результате второй мировой войны, усиливало в
существенной мере международные позиции германского
социалистического государства. Положительную роль
сыграло в этом отношении и Четырехстороннее
соглашение по Западному Берлину, подписанное в сентябре
1971 г.
Отмечая эти факты, следует подчеркнуть, что роль
социалистической Германии не была пассивной. ГДР
внесла свой конструктивный вклад в успешное
завершение переговоров по западноберлинской проблеме.
Для успешно развивающихся братских связей
между СССР и ГДР характерно дальнейшее
расширение экономических, научно-технических и культурных
отношений. Их углублению и совершенствованию
способствует деятельность паритетной
межправительственной комиссии, учрежденной в целях содействия
сотрудничеству. В рамках комиссии согласовываются и
уточняются планы сотрудничества в ведущих отраслях
промышленности, в области техники, науки и культуры.
В марте 1981 года было подписано долгосрочное
торговое соглашение на период 1981 —1985 гг., в
соответствии с которым объем товарооборота возрастал до
58 млрд. рублей против 37,8 млрд. рублей за
предыдущее пятилетие. Перевод экономических отношений
между СССР и ГДР на долговременную основу
представлял важный политический шаг. Он выражал
уверенность в необратимости социального процесса,
который развивался в социалистической Германии.
Германская Демократическая Республика
поддерживает все мирные инициативы, направленные на
укрепление международной безопасности,
последовательно проводит курс сотрудничества с Советским
Союзом как условие успешного развития социализма в
ГДР. Она уделяет большое внимание экономическим
и научно-техническим связям с СССР, решению
крупных производственных и научно-исследовательских
205

задач в рамках социалистической экономической
интеграции60. Такое сотрудничество является важнейшим
фактором развития национальных экономик СССР и
ГДР.
Наряду с развитием всесторонних отношений с
Советским Союзом расширялись экономические связи
ГДР и с другими странами социалистического
содружества. Значительно возрос товарооборот с
Чехословакией, Польшей, Болгарией, Кубой, Монголией,
Румынией, Югославией. Эти связи развивались ло ряду
направлений. Они осуществлялись как в рамках СЭВ, так
и на основе двусторонних соглашений о товарообороте.
Они находят свое отражение и в других видах
экономического и научно-технического сотрудничества ГДР
с социалистическими странами.
Германская Демократическая Республика
установила экономические связи с многими развивающимися
странами Азии, Африки и Латинской Америки. Видное
место в товарообороте с ГДР занимали Индия, Сирия,
Ирак, Египет, Гвинея, Гана, Эфиопия и др.
Империалистические державы — США, Англия и их
последователи пытались держать ГДР в кольце
необъявленной экономической блокады, являвшейся
продолжением пресловутой «доктрины Хальштейна», однако
их усилия оказались тщетными. При поддержке
Советского Союза ГДР сумела преодолеть экономическое
сопротивление ее недругов и установить
взаимовыгодный товарообмен со многими капиталистическими
странами, в том числе с ФРГ, Швецией, Австрией,
Финляндией и др.
Широкое развитие экономических и
научно-технических отношений со многими, различными по
социальному устройству странами имеет большое значение для
положения ГДР в международной экономической и
политической жизни. По объему промышленного
производства Германская Демократическая Республика в
начале 70-х годов вошла в первую десятку стран мира.
Эта была большая победа социализма. Республика
укрепила свой оборонный потенциал и свое
международное влияние. Курс ФРГ на изоляцию ГДР
полностью обанкротился, и ныне о нем даже не принято
говорить в Бонне.
Заключение Берлинского договора об основах
отношений между ГДР и ФРГ в 1972 г. завершило с
международно-правовой точки зрения признание факта
существования двух независимых германских госу-
206

дарств и их суверенного равенства. Стороны обязались
в своих взаимоотношениях исходить из уважения
независимости, самостоятельности, территориальной
целостности и добрососедства. Они согласились в том, что ни
одна из сторон не может представлять другую в
международных отношениях. Между обоими государствами
были установлены нормальные дипломатические
отношения, и в 1974 г. был произведен обмен постоянными
представителями, аккредитованными при главах
государств, как это предусматривается Венской конвенцией
о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г. Тем
самым отношения между ГДР и ФРГ поставлены на
общепринятую договорную международно-правовую
основу в полном соответствии с освященными
многовековой традицией отношениями между суверенными,
самостоятельными государствами.
Заключение Берлинского договора об основах
отношений между ГДР и ФРГ выражало важный успех
долголетней борьбы социалистических стран за
укрепление международных позиций Германской
Демократической Республики, в борьбе за надлежащее
урегулирование германской проблемы. В предшествующих
главах было показано, каким образом и какими
путями США, Великобритания, а затем и Франция
пытались обойти и нарушить союзные обязательства по
послевоенному устройству Европы в целях укрепления
мира и безопасности на этом континенте.
Международно-политическое признание ГДР со стороны
западных держав — участниц антигитлеровской коалиции —
Соединенных Штатов, Англии и Франции,
последовавшее вскоре после подписания Берлинского договора,
было не простым традиционным актом, которых так
много зарегистрировано в истории международных
отношений; это было нечто большее — фактическое
признание провала антисоциалистической политики.
Англия и Франция установили дипломатические
отношения с ГДР в феврале 1973 г. США в августе
того же года вступили в переговоры с ГДР, а в
сентябре 1974 г. установили с ней дипломатические
отношения. В этот же период с ГДР установили
дипломатические отношения и другие западные страны —
участницы антигитлеровской коалиции — Бельгия,
Голландия, Люксембург, Дания, Канада, Австралия, Новая
Зеландия, Индия.
Международно-политическое и правовое признание
ГДР и установление с ней дипломатических отноше-
207

ний подавляющим большинством существующих в
мире государств явилось не только формальным, но и
материальным закреплением важнейшего итога второй
мировой войны — образования двух независимых
суверенных германских государств — Германской
Демократической Республики и Федеративной Республики
Германии. Дипломатические отношения с ГДР к концу
1974 г. установили 112 государств. В начале 80-х годов
это число превысило 130. Не все, в том числе
существующие столетия, государства могут предъявить
истории такой дипломатический успех.
Укреплению международных позиций Германской
Демократической Республики способствовали ее
большая активность и инициативность в международных
делах, которые, как не трудно понять, вытекали из ее
социальной природы. В 60—70-е годы ГДР приняла
действенное участие во всех многосторонних договорах
и соглашениях об ограничении и сокращении
вооружений: в Московском договоре 1963 г. о запрещении
ядерных испытаний в атмосфере, в космосе и под водой,
в Договоре о нераспространении ядерного оружия
1968 г., в Конвенции 1972 г. о полном запрещении
бактериологического оружия и др. ГДР положительно
зарекомендовала себя в деятельности ООН и ее
специализированных учреждений — ЮНЕСКО, МОТ, в
Организации здравоохранения, а также во Всемирном
почтовом союзе, Международном союзе электросвязи и
Международном агентстве по мирному использованию
атомной энергии (МАГАТЭ).
Делегация ГДР участвует в переговорах по
сокращению вооруженных сил и вооружений в Центральной
Езропе. Социалистическое германское государство
оказывает всемерное содействие борьбе прогрессивной
международной общественности в решении вопросов
разоружения, создания безъядерных зон и зон мира в
различных районах мира. Без участия ГДР ,не
обходятся все значительные международные акции,
ставящие целью укрепление международного мира,
безопасности и развитие всестороннего сотрудничества между
государствами независимо от их социальных систем.
Признание Германской Демократической
Республики в качестве самостоятельного, независимого
суверенного государства, ее деятельное участие в
международной жизни и в работе универсальной
международной организации — ООН имеет исключительно важное,
можно сказать историческое, значение.
208

Это не просто утверждение реальностей
современной международной жизни — это веха на пути к
завершению послевоенного германского урегулирования.
В^дь это урегулирование осуществилось в форме
образования двух социально противоположных германских
государств — социалистического и буржуазного. Первое
из них — ГДР вошло в сообщество социалистических
стран, стало участником Варшавского Договора и в
идеологическом, политическом и экономическом
отношениях представляет собой государство
социалистической формации. Второе — ФРГ остается буржуазным
государством, входящим в военный блок НАТО — союз
западных стран, проводящий курс на раскол Европы
на две противостоящие друг другу группировки.
Таким образом, в лице двух Германий —
социалистической и буржуазной — отражается исторический
процесс общественного развития человечества. Вопросы
послевоенного устройства Европы как бы переросли в
вопросы мирного соревнования двух социальных
систем. Это объясняет, почему так сложно и остро
складывались отношения между Советским Союзом и
империалистическими державами Запада в вопросах
германского урегулирования. Это же позволяет вдумчивому
читателю заглянуть в будущее развитие мира.
Хотя после второй мировой войны мирного договора
с Германией заключено не было, урегулирование
германского вопроса на основе объективной реальности
существования двух независимых германских
государств получило всеобщее международно-правовое
признание. Такое исторически обоснованное
урегулирование важнейшей послевоенной проблемы
обеспечивало определенную стабильность, которая наблюдалась
за истекшие десятилетия в Европе. При всей
сложности положения на Европейском континенте эта
относительная стабильность сделала возможным созыв
Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе
и подписание его Заключительного акта. Тем самым
был сделан следующий шаг к признанию всеми
европейскими странами, а также Соединенными Штатами
и Канадой политических и территориальных
реальностей, сложившихся в Европе в результате второй
мировой войны и послевоенного развития.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
хельсинкский
заключительный акт-
важный ВКЛАД В ПОСЛЕВОЕННОЕ
УРЕГУЛИРОВАНИЕ В ЕВРОПЕ
Совещание по безопасности
и сотрудничеству в Европе
Непременным условием обеспечения прочного мира
и надежной безопасности в послевоенной Европе было
и остается урегулирование вопросов, связанных с
признанием суверенных прав государств, возникших на
Европейском континенте после второй мировой войны, а
также признание границ, сложившихся между этими
государствами. Московский, Варшавский, Берлинский и
Пражский договоры, заключенные СССР, Польшей,
ГДР и Чехословакией с Федеративной Республикой
Германии, достигли этой цели. Они закрепили
международное признание суверенитета нового государства,
образовавшегося в Европе в результате
социально-политического развития, — Германской Демократической
Республики.
Заключение указанных выше договоров закрепило
нерушимость установившихся в Европе границ. Особое
значение имело признание границ между ГДР и
Польшей, ГДР и ФРГ, а также между Чехословакией и ФРГ,
которые оспаривались западногерманскими
милитаристскими и реваншистскими кругами и их покровителями
в Вашингтоне и Лондоне.
Признание нерушимости границ, достигнутое
благодаря указанным выше договорам, относилось к
восточной части Европейского континента и обязывало в
международно-правовом плане лишь непосредственных
участников этих договоров. Поэтому нужно было добиться
того, чтобы этот принцип получил общеевропейское
признание, был признан во всемирном масштабе. Опыт
Локарнских соглашений 1925 г., урегулировавших
после первой мировой войны отношения западных держав
и Германии и оставивших без надлежащих гарантий
границы на востоке Европейского континента, был
поучителен в этом отношении. Локарнские соглашения
210

стремились отвратить германскую экспансию от Запада
и направить ее на Восток. Реальная жизнь показала
близорукость такой политики и подтвердила тезис
Советского Союза о неделимости мира, о том, что все
государства должны находиться в равных условиях и
пользоваться равными правами. Социалистическая
внешняя политика не строится на том, чтобы отводить
агрессию в том или ином направлении. Она за пресечение
агрессии вообще, за всеобщий мир и сотрудничество.
Ставя задачу обеспечения прочной европейской
безопасности, Советский Союз и другие социалистические
страны исходили из необходимости уважения
суверенных прав и нерушимости границ всех без исключения
европейских государств. Практическим выражением такой
принципиальной политики выступала последовательная
борьба социалистической дипломатии за нормализацию
политической обстановки на Европейском континенте,
подведение надежного фундамента под развитие
дружественных отношений между всеми европейскими
странами. Имея это в виду, участники Варшавского
Договора обратились в марте 1969 г. ко всем европейским
государствам с призывом провести общеевропейское
совещание. В мае того же года правительство
Финляндии заявило о готовности принять на своей земле такое
совещание, стать его организатором.
Западные державы — США, Англия и ФРГ —
обусловили созыв общеевропейского совещания
достижением соглашения ло Западному Берлину. Они пытались
сместить акценты, утверждая, будто основной задачей
совещания должно стать обеспечение «свободных»
контактов, «свободное» перемещение частных граждан и
их переезды из страны в страну. Между тем любому —
даже мало искушенному в политике человеку — ясно,
что «свободные» контакты и прочие формы личного
общения возможны только тогда, когда устранена
напряженность в отношениях между государствами, когда
межгосударственные отношения развиваются на основе
общепризнанных прогрессивных норм и принципов.
Именно с этого нужно начинать строительство
дружественных отношений.
Исторической вехой в борьбе СССР за мирное
урегулирование в Европе и европейскую безопасность
явился XXIVсъезд КПСС (30марта —9апреля 1971 г.),
принявший развернутую Программу мира. В решениях
съезда была поставлена и научно обоснована задача
обеспечения европейской безопасности на основе при-
211

знания международным сообществом сложившихся в
результате второй мировой войны территориальных и
политических реальностей, указывались практические
пути к успешному решению этой сложной задачи.
Реальный ход событий подтвердил прозорливость
КПСС в постановке задачи, определении ее содержания,
выборе момента внесения. Подписание в 1970 г.
Московского и Варшавского договоров, в 1971 г. —
Соглашения по Западному Берлину и в 1972 г. — Договора
между ГДР и ФРГ, а затем вступление их в силу
последовательно, шаг за шагом подготавливали почву для
продвижения вопроса о созыве общеевропейского
совещания.
Внимательно наблюдая за важными политическими
сдвигами в Европе и в мире, подвергая их
всестороннему, глубокому анализу, позволяющему сделать
соответствующие выводы, страны Варшавского Договора
выступили 26 января 1972 г. в Праге с Декларацией о
мире, безопасности и сотрудничестве в Европе.
Центральной в их предложении, касавшемся созыва
общеевропейского совещания, была мысль о необходимости
разработать и согласовать основные принципы
европейской безопасности, и прежде всего признание
сложившихся после войны территориальных изменений в
Европе и неприкосновенности существующих границ.
Пражская декларация не ограничивалась задачами
межгосударственного политического урегулирования.
Она затрагивала разработку вопросов, относящихся, к
развитию всесторонних связей между европейскими
государствами в экономической и научно-технической
областях, в области культуры, туризма и других сферах
человеческой деятельности. Изложенные в Пражской
декларации соображения получили широкую поддержку
во многих европейских странах. Это обстоятельство
существенно отразилось на ускорении подготовки созыва
общеевропейского совещания, так как попытки
империалистических держав следовать тактике задержек и
выдвижения условий осуждались международной
общественностью.
В международной обстановке, улучшившейся
благодаря последовательной миролюбивой политике
социалистических стран, представилось возможным провести
в Хельсинки в 1972—1973 гг. многосторонние
консультации по подготовке совещания. Эти консультации
позволили уладить все принципиальные вопросы не только
процедурного порядка, но и определяющие само содер-
212

гг.апие работы совещания. Это открыло в свою очередь
путь к созыву уникального по своему характеру сове-
цаиия всех европейских государств, а также США и
Канады по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Работа совещания и итоси его деятельности были
самым непосредственным образом связаны с
послевоенным урегулированием в Европе. Обсуждение
сосредоточилось на следующих вопросах:
1. Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе.
2. Сотрудничество в области экономики, науки и
техники и окружающей среды.
3. Сотрудничество в гуманитарных и других
областях.
4. Дальнейшие шаги после совещания.
Наибольшее значение с международно-политической
точки зрения представлял первый пункт повестки дня
общеевропейского совещания. Подразумевавшаяся в
этом пункте выработка принципиальных основ системы
европейской безопасности включала определение и
согласование принципов взаимоотношений, единых для
всех европейских государств, а также для США и
Канады. Надлежало согласовать и зафиксировать
следующие положения:
— нерушимость границ, территориальная
целостность государств;
— суверенное равенство, уважение прав, присущих
суверенитету;
— неприменение силы или угрозы силой;
— мирное урегулирование споров;
— невмешательство во внутренние дела;
— уважение прав человека и основных свобод;
— равноправие и право народов распоряжаться
своей судьбой;
— сотрудничество между государствами;
— добросовестное выполнение обязательств по
международному праву.
Основное значение указанных пунктов, взятых в
своей совокупности, — это признание, закрепление и
уважение тех политических и территориальных
реальностей, которые сложились в результате победы сил мира
и прогресса над империалистической реакцией в лице
фашистской Германии и милитаристской Японии во
второй мировой войне и последующего
социально-политического развития, подтвердившего жизненность идей
социализма.
Первый этап Совещания по безопасности и сотруд-
213

ничеству в Европе проходил в Хельсинки с 3 по 7 июля
1973 г. на уровне министров иностранных дел. В его
ходе министры изложили принципиальные взгляды
своих правительств по вопросам укрепления мира и
безопасности в Европе, рассказали, как они мыслят
закладку основ для развития всестороннего сотрудничества
между европейскими государствами в качестве
предпосылки дальнейшего цементирования общеевропейской
безопасности.
Советская позиция была детально и глубоко
разъяснена министром иностранных дел СССР А. А.
Громыко. Сделав обзор проблем, требующих своего
разрешения в интересах укрепления европейской
безопасности, А. А. Громыко подчеркнул необходимость
международно-правового признания и уважения
территориальных изменений в Европе после второй мировой войны и
утверждения нерушимости существующих границ.
«Европейцы, как никто другой, — сказал он, — научены
горьким опытом, что войны начинались с предъявления
одним государством территориальных претензий
другому. Это должно быть исключено на будущее. В этом
вопросе не должно оставаться никакой двусмысленности.
Свою территориальную целостность каждое государство,
естественно, рассматривает как первейшую прерогативу.
Чтобы научиться постоянно сохранять мир друг с
другом, надо исходить из безусловного признания
принципа нерушимости границ» !.
4 июля 1973 г. Советский Союз внес на
рассмотрение совещания проект генеральной декларации об
основах европейской безопасности и принципах
отношений между государствами в Европе. Советская сторона
высказалась в декларации за международно-правовое
закрепление перечисленных выше принципов. Упор
делался на принципе «нерушимости границ, в
соответствии с которым государства-участники рассматривают
существующие границы в Европе, как нерушимые
сейчас и в будущем, не будут предъявлять друг другу
никаких территориальных претензий и признают, что мир
в этом районе может быть сохранен только в том
случае, если никто не будет посягать на современные
границы»2. Такой упор советской дипломатии объяснялся
не каким-либо желанием добиться односторонних выгод
для себя, Польши и ГДР. Он был необходим ввиду
новизны принципа, ранее не фигурировавшего на таких
крупных международных форумах.
Основное назначение советского проекта состояло в
214

том, чтобы направить в позитивное русло работу
совещания, поставить в центре внимания дискуссии самые
важные, наиболее актуальные проблемы, требующие
выработки единой точки зрения. В этом отношении
выделялась задача закрепить территориальное и
политическое положение, сложившееся в Европе к моменту
созыва совещания, и тем самым поставить
международную стабильность, мир и безопасность европейских
государств на солидную, твердую почву.
В ходе второго этапа совещания, проходившего в
Женеве с августа 1973 по июнь 1975 г., был разработан
текст Заключительного акта. Длительность второго
этапа объяснялась сложностью стоявшей перед ним задачи.
Требовалось согласовать точки зрения участников
совещания по широкому кругу принципиальных вопросов,
непосредственно затрагивавших их интересы.
Затягивало работу совещания и нежелание западных держав
выпустить из рук привычные рычаги обострения
международной напряженности, отказаться от политики
экспансии на Восток, подвести черту под всем
предшествующим периодом европейского развития, поставить
непреодолимый барьер реваншистским настроениям и
планам. Отражением ностальгии по прошлому было то,
что при обсуждении принципа нерушимости границ
западными представителями выдвигалась оговорка о
допустимости «мирного изменения» границ, о
«самоопределении наций» и др. Под таким предлогом оспаривалась
необходимость ликвидировать сами причины,
которые превратили Европу в очаг первой и второй
мировых войн. Были также попытки включить в
заключительный документ совещания положения, которые по
существу открывали двери для подрывной,
диверсионной деятельности враждебных сил внутри государств и
вроде бы законной поддержки этих сил извне.
Огромные усилия, направленные на поиск
взаимоприемлемых решений, последовательность и
настойчивость Советского Союза и других социалистических сил
обеспечили принятие такого текста Заключительного
акта, который, по всеобщему признанию, содействует
укреплению мира и безопасности в Европе. Благодаря
этому выработанный на втором этапе текст был
положен в основу работы третьего, заключительного этапа
Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Третий, заключительный этап совещания,
состоявшийся в Хельсинки с 30 июля по 1 августа 1975 г.,
завершился принятием 33 европейскими государствами, а
215

также Соединенными Штатами и Канадой
Заключительного акта Совещания по безопасности и
сотрудничеству в,Европе. 35 высших руководителей государств —
участников совещания скрепили своими подписями этот
исторический документ. Сам этот факт ставит
Заключительный акт в особое, исключительное положение в
истории международных отношений. Хотя с формальной
точки зрения Заключительный акт не является
договорным документом, его морально-политический вес таков,
что он вводит в международные отношения новые,
прогрессивные нормы. Заключительный акт обязал
государства— участники общеевропейского Совещания
следовать в своих взаимоотношениях таким
международным принципам, совокупность которых образует своего
рода базовую структуру системы европейской
безопасности. Они обязались осуществлять и всемерно
развивать мирное сотрудничество в политической,
экономической и культурной жизни своих народов.
Значение Заключительного акта прежде всего в том,
что он выступает как общеевропейское, коллективное
признание политических и территориальных изменений,
происшедших в Европе в результате войны и
послевоенного социально-политического развития. Принципы
взаимоотношений государств, зафиксированные в нем,
составили своего рода кодекс поведения государств во
имя сохранения и упрочения мира в Европе и
обеспечения безопасности народов этого региона.
Принципы взаимоотношений государств
Заключительный акт представляет собой единое
целое и должен рассматриваться как таковой
государствами при формировании и проведении своей внешней
политики. Однако это вовсе не отменяет особое место
и роль провозглашенных в нем 10 основных принципов,
которыми обязаны руководствоваться в своих
взаимоотношениях государства — участники общеевропейского
Совещания. Эти принципы таковы:
1. Суверенное равенство, уважение прав, присущих
суверенитету. «Государства-участники, — говорится в
Заключительном акте, — будут уважать суверенное
равенство и своеобразие друг друга, а также все права,
присущие их суверенитету и охватываемые им, в число
которых входит, в частности, право каждого
государства на юридическое равенство, на территориальную
целостность, на свободу и политическую независимость»3.
216

2. Неприменение силы или угрозы силой.
«Государства-участники будут воздерживаться в их взаимных,
как и вообще в их международных отношениях, от
применения силы или угрозы силой как против
территориальной целостности или политической независимости
любого государства...»
3. Нерушимость границ. Этот принцип введен в
международную практику, притом на коллективной основе,
именно Заключительным актом. По сути дела этот
принцип ставит в новом свете другие принципы хельсинкского
ciKTa, придает им особое звучание.
«Государства-участники,— говорится в Заключительном акте, —
рассматривают как нерушимые все границы друг друга, как и
границы всех государств в Европе, и поэтому они будут
воздерживаться сейчас и в будущем от любых
посягательств на эти границы.
Они будут, соответственно, воздерживаться также от
любых требований или действий, направленных на
захват и узурпацию части или всей территории любого
государства-участника».
Принцип нерушимости границ был выдвинут
социалистическими странами, которые в течение всего
'послевоенного периода добивались его международно-право-
еого утверждения и практического претворения в жизнь.
Впервые этот принцип был провозглашен в советско-
болгарском Договоре о дружбе, сотрудничестве и
взаимной помощи 12 мая 1967 г. Затем он был включен в
аналогичные договоры СССР с Чехословакией и
Румынией (в 1970 г.), а в 1975 г. с Германской
Демократической Республикой. Крупным этапом в деле
международного закрепления принципа нерушимости границ
явилось, как говорилось в предшествующих главах, его
подтверждение в договорах, заключенных в 1970—
1973 гг. между СССР и ФРГ, а также ПНР, ГДР, ЧССР
и ФРГ.
4. Территориальная целостность государств.
«Государства-участники,— говорится в акте, — будут уважать
территориальную целостность каждого из государств-
участников.
В соответствии с этим они будут воздерживаться от
любых действий, несовместимых с целями и
принципами Устава Организации Объединенных Наций,
против территориальной целостности, политической
независимости или единства любого государства-участника и,
в частности, от любых таких действий, представляющих
собой применение силы или угрозу силой...»
217

5. Мирное урегулирование споров. Заключительный
акт предусматривает обязательство
государств-участников «разрешать споры между ними мирными средствами
таким образом, чтобы не подвергать угрозе
международный мир и безопасность и справедливость...»4.
6. Невмешательство во внутренние дела. Этот
принцип определяет обязательство «воздерживаться от
любого вмешательства, прямого или косвенного,
индивидуального или коллективного во внутренние или внешние
дела, входящие во внутреннюю компетенцию другого
государства-участника».
7. Уважение прав человека и основных свобод,
включая свободу мысли, совести, религий и убеждений. Под
этим подразумевается, что «государства-участники
будут уважать права человека и основные свободы,
включая свободу мысли, совести, религии и убеждений, для
всех, без различия расы, пола, языка и религии».
8. Равноправие и право народов распоряжаться
своей судьбой. «Государства-участники, — говорится в
Заключительном акте, — будут уважать равноправие и
право народов распоряжаться своей судьбой, действуя
постоянно и в соответствии с целями и принципами
Устава ООН соответствующими нормами
международного права, включая те, которые относятся к
территориальной целостности государств...»5
9. Сотрудничество между государствами.
Содержание этого принципа заключается в обязательстве
государств «развивать свое сотрудничество друг с другом,
как и со всеми государствами, во всех областях в
соответствии с целями и принципами Устава ООН...».
10. Добросовестное выполнение обязательств по
международному праву. «Государства-участники, —
говорится в акте, — будут добросовестно выполнять свои
обязательства по международному праву, как те
обязательства, которые вытекают из общепризнанных
принципов и норм международного права, так и те
обязательства, которые вытекают из соответствующих
международному праву договоров или других соглашений,
участниками которых они являются...»6
Приведенные выше 10 принципов, лризванные
определять взаимоотношения государств—участников
Заключительного акта, образуют в совокупности свод
международно-правовых норм поведения, более полный и
поэтому уточняющий и актуализирующий положения Уста-
ря ООН. Так, в Уставе ООН нет таких положений, как
обязательства соблюдать нерушимость границ или тер-
218

риториальную целостность государств. Соблюдение
всеми участниками Заключительного акта содержащихся
в нем принципов явилось бы твердой гарантией мира
в Европе и безопасности всех европейских государств,
а также стабильности всей международной
обстановки.
Меры укрепления доверия
Хельсинкский Заключительный акт был первым
международно согласованным документом, содержащим
обязательства государств по осуществлению мер,
способных восстановить и укрепить доверие в
межгосударственных отношениях. При составлении Заключительного
акта в раздел, относящийся к безопасности в Европе,
наряду с известными десятью принципами, которыми
государства-участники обязались руководствоваться во
взаимных отношениях, был включен Документ по
мерам укрепления доверия и некоторым аспектам
безопасности и разоружения. Он определяет согласованные
в Хельсинки меры доверия.
Обращение участников общеевропейского Совещания
к мерам доверия не случайно. Оно выражает, с одной
стороны, тревогу по поводу обостряющейся обстановки
на Европейском континенте, а с другой — стремление
найти пути к ослаблению существующей
напряженности, с тем чтобы она не переросла в вооруженный
конфликт. Сторонниками достижения договоренности о
мерах доверия руководило еще то соображение, что эти
меры в случае успешного их развития помогут создать
обстановку, благоприятствующую решению назревших
Еопросов разоружения. Социалистические государства-
участники донимали всю ограниченность мер по
созданию доверия, но считали, что они представляют
определенное значение для предотвращения дальнейшего
ухудшения международной обстановки.
Как отмечается в преамбуле к вышеупомянутому
документу, меры по укреплению доверия должны
«содействовать уменьшению опасности вооруженного
конфликта, неправильного понимания или неправильной оценки
Еоенной деятельности, которая могла бы вызвать
опасения, в частности в условиях, когда у
государств-участников отсутствует ясная и своевременная информация
о характере такой деятельности».
Конкретные меры, которые были зафиксированы в
Заключительном акте, включали:
219

— предварительное уведомление о крупных военных
учениях сухопутных войск;
— обмен наблюдателями на военных учениях;
— обмены по приглашению между военным
персоналом, включая визиты военных делегаций.
Главной из перечисленных мер является
предварительное уведомление о крупных военных учениях
сухопутных войск. Эта мера, как указано в преамбуле
Документа, вытекает «из политического решения,
опирается на добровольную основу». Не трудно понять,
что принцип добровольности — ключевой в решении
вопроса о мерах доверия. Доверия силком добиться
невозможно, оно требует добровольных
благожелательных жестов с той и другой стороны, которые могут
быть лишь результатом суверенного решения
государств. В переговорах по европейскому
урегулированию, равно как и в переговорах по различным аспектам
разоружения, Советский Союз и другие страны
социалистического содружества неизменно придерживались
правила — уважать суверенитет других и не допускать
ущемления собственного.
Именно здесь и столкнулись позиции
социалистических и империалистических участников
общеевропейского Совещания при обсуждении самого подхода к
мерам укрепления доверия. Делегация США, а вслед
за ней и делегации других государств, входящих в
НАТО, клонили к тому, чтобы максимально обкорнать
сами меры доверия, уйти от того, чтобы меры доверия
расчистили путь к. более существенным мерам
разоружения. Вместе с тем они пытались ввести элемент
«обязательности» и даже договаривались о том, что
нужен... контроль за осуществлением мер доверия.
Такая их линия не отличалась оргинальностью, она
продолжала курс, которому следовали
империалистические державы на переговорах по разоружению, —
создать искусственные трудности и таким образом
помешать хорошей, доброй договоренности. Был,
разумеется, и расчет на то, чтобы пробить брешь для
вмешательства во внутренние дела других, прежде всего
социалистических, государств.
Но это была попытка с негодными средствами, и
она была отбита социалистическими и неприсоединив-
щимися государствами — участниками общеевропейского
Совещания. В Заключительном акте было обусловлено,
что уведомления даются о «военных учениях
сухопутных войск общей численностью более 25000 человек,
220

проводимых самостоятельно или совместно с любыми
возможными военно-воздушными или
военно-морскими компонентами (в этом контексте слово «войска»
Еключает амфибийные и воздушно-десантные войска)»7.
Договоренность о зоне уведомления о крупных
военных учениях сформулирована в Заключительном акте
следующим образом: «Уведомления будут даваться о
крупных военных учениях, которые проводятся в
Европе, на территории какого-либо
государства-участника, а также, если это применимо, в прилегающих
морском районе и воздушном пространстве.
В случае, если территория государства-участника
простирается за пределы Европы, предварительные
уведомления должны даваться только об учениях,
которые проводятся в пределах 250 км от его границы,
обращенной в сторону любого другого европейского
государства-участника или общей с ним».
Соответственно в зону уведомления входят
территории европейских государств, а также приграничные
западные районы СССР в пределах 250 км вглубь от
1раницы. При проведении указанных учений
государства-участники могут приглашать наблюдателен от
других участников «в добровольном порядке и на
двусторонней основе, в духе взаимности и доброй
воли»8.
Договоренности по мерам доверия,
предусмотренным Заключительным актом, успешно претворялись в
жизнь, способствуя сохранению разрядки на
европейской земле вопреки настойчивым попыткам
американской администрации похоронить ее. За период с
августа 1975 г., когда был подписан Заключительный акт,
по октябрь 1980 г. все государства-участники сделали
предварительные уведомления о 65 национальных и
совместных военных учениях сухопутных войск, в том
числе о 34 учениях с числом участников более 25 тыс.
человек и о 31 учении с числом участников меньше
этого уровня. На 33 учения приглашались
иностранные наблюдатели.
Положительный опыт создал благоприятные
предпосылки для развития и расширения такого рода мер,
что, между прочим, предусматривалось в самом
Заключительном акте. Инициатива выдвижения
предложений, шедших в этом направлении, исходила от
стран социалистического содружества, стремившихся
обеспечить европейским народам условия для
нормальной мирной жизни. Советские предложения на этот
221

счет, поддержанные остальными
государствами—участниками Варшавского Договора, выдвигались 21 октября
1977 г., 2 марта и 6 октября 1979 г.
Как указывалось в коммюнике заседания Комитета
министров иностранных дел стран Варшавского
Договора от 6 декабря 1979 г., социалистические страны
предлагали договориться о следующем расширении
мер доверия:
— уведомлять о крупных военных учениях,
проводимых в районе, определенном Заключительным
актом, не с уровня 25 тыс. человек, а с уровня 20 тыс.
человек, и не за три недели, а за месяц;
— уведомлять о передвижениях сухопутных войск
в том же районе численностью 20 тыс. и более;
— уведомлять о крупных военно-воздушных учениях
в этом районе;
—уведомлять о крупных военно-морских учениях,
проводимых вблизи территориальных вод других
государств — участников общеевропейского Совещания;
— ограничить масштаб проводимых военных учений
уровнем 40—50 тыс. человек9.
Страны Варшавского Договора готовы рассмотреть
и другие предложения относительно мер доверия. Они
высказались за то, чтобы выдвинутые ими, а также
другие возможные предложения рассмотреть на
конференции по военной разрядке и разоружению в Европе10.
Это предложение оказалось в центре внимания
Мадридской встречи, задача которой вслед за ранее
состоявшейся Белградской заключалась в продолжении
хельсинкского процесса. Американская дипломатия
прилагала значительные усилия, чтобы сорвать эту встречу
и не допустить, в частности, решения вопроса о
проведении конференции по мерам укрепления доверия и
безопасности и разоружения в Европе.
Чтобы осложнить положение на встрече, страны
НАТО предложили включить в зону применения мер
доверия всю европейскую часть территории СССР.
Инициатором такого расширения зоны выступила
Франция. Расчет делался на то, что Советский Союз не
пойдет на такое расширение и пропаганда НАТО
получит козырь для срыва Мадридской встречи. Но
стратеги НАТО просчитались.
В Отчете ЦК КПСС XXVI съезду партии
раскрывалось согласие Советского Союза договориться о
дополнительных мерах укрепления доверия, а именно
о том, чтобы уведомлять заранее об учениях военно-
222

морских и военно-воздушных сил и о крупных
передвижениях войск. Одновременно выражалась
готовность существенно расширить зону применения мер
доверия. В Отчетном докладе говорилось: «Мы готовы
распространить их на всю европейскую часть СССР —
при условии соответствующего расширения зоны мер
доверия и со стороны западных государств»11.
Конечно, меры доверия — лишь небольшой шаг в
направлении создания условий для обеспечения
международной безопасности. Существенным продвижением в
направлении обеспечения прочного мира и безопасности
в Европе и в мире явилось бы реальное уменьшение
военного противостояния двух военных
союзов—Варшавского Договора и НАТО и осуществление мер по
реальному разоружению.
«Главный путь к доверию, к предотвращению
всякой войны, в том числе и могущей возникнуть
случайно,— говорил Ю. В. Андропов, — это прекращение
гонки вооружений, возвращение к спокойным,
корректным отношениям между государствами, к
разрядке» ,2.
Белградская и Мадридская встречи
По инициативе стран социалистического
содружества Совещание по безопасности и сотрудничеству в
Европе предусмотрело в своем Заключительном акте
механизм, обеспечивающий непрерывность процесса,
начало которому было положено самим Совещанием.
Этот механизм создавался посредством совместного
периодического рассмотрения всеми участниками
выполнения положений Заключительного акта. Такое
рассмотрение не ограничивалось констатацией
сделанного, а предусматривало согласование с учетом
обстановки новых мероприятий, направленных на улучшение
взаимоотношений между государствами, упрочение
безопасности и сотрудничества в Европе. Таким образом
не только сохранялась разрядка на европейской земле,
но и она обретала новые формы, становилась более
жизненной.
Первая встреча в соответствии с положениями
Заключительного акта проходила в Белграде с октября
1977 по март 1978 г. Советский Союз и другие
социалистические страны пришли на встречу с горячим
желанием продвинуть дальше дело разрядки, ускорить
успешно начавшееся претворение в жизнь хельсинкских
223

договоренностей. Они поставили на обсуждение ряд
предложений, направленных на закрепление и
углубление международной разрядки, расширение
плодотворного европейского сотрудничества и обеспечение
безопасности Европы и мира. Некоторые из их
предложений касались ограничения военных маневров, в
которых принимают участие войска численностью 50—
60 тыс. человек, заблаговременности уведомления о
военно-морских и военно-воздушных учениях.
Социалистические страны предложили запретить размещение
новых иностранных военных баз и наращивание
численности иностранных войск в Европе. Они
высказались против расширения в этом регионе военных
союзов. __
В своих выступлениях представители стран
социалистического содружества обращали внимание на то, что
запрещение применения ядерного оружия первыми и
оснащения войск нейтронным оружием послужило бы
важным шагом в осуществлении задачи создания
прочного мира в Европе и на всей планете. Советский
Союз выдвинул целую программу действий по
углублению военной разрядки на Европейском континенте.
Он полагал целесообразным обсудить ее на
совместных консультациях всех участников встречи
параллельно с ведущимися в Вене переговорами о
сокращении вооружений и вооруженных сил в Центральной
Европе.
Конструктивные мнения и предложения стран
социализма натолкнулись на Белградской встрече на
сопротивление западноевропейских стран. Они утверждали,
будто вопросы, предложенные социалистическими
странами— участниками встречи, выходят за рамки ее
компетенции и относятся к компетенции военных союзов
НАТО и Варшавского Договора. Подобные «аргументы»
н? содержали ни грана логики и преследовали цель
прикрытия неконструктивного отношения США и их
партнеров по НАТО к предложениям Советского Союза и
других социалистических стран, да и к самой
Белградской встрече.
Вашингтон, в политике которого все резче
прорисовывался антиразрядочный курс, вообще противился
лотовым переговорам с Советским Союзом по
проблемам мира, безопасности и разоружения. Такие
переговоры не вписывались в его планы, становились
помехой для форсирования гонки вооружений, для
милитаризации и обострения обстановки в Европе,
224

Нежелание империалистических держав во главе с
США претворять в жизнь стержневые положения
Заключительного акта, а именно положения о
нормализации обстановки и упрочении европейской
безопасности, особенно четко проявлялось в их отношении
к предложению об отказе от применения первыми
ядерного оружия. Они заняли демонстративно
отрицательную позицию, заявляя, что такое оружие является-де
существенной частью их военной стратегии. С не
меньшим рвением возражали они против предложения не
расширять существующие и не создавать новые
военные блоки в Европе и вне ее. Оно мешало их усилиям
втянуть в НАТО Испанию.
Позиция отвергания всего и вся была чревата
серьезными политическими издержками для США и их
союзников. Поэтому они предприняли в Белграде
попытку направить деятельность форума на обсуждение
вопроса о правах человека. Эта их попытка была явно
несостоятельной. Навязывая дискуссию о мнимых
нарушениях прав человека в социалистических странах и
другие провокационные вопросы, империалистические
державы рассчитывали добиться решений,
направленных на вмешательство во внутренние дела
социалистических государств.
Из-за обструкции США и других держав НАТО
Белградская встреча не дала того, чего ожидали от
нее народы. Был принят малозначащий итоговый
документ. И все же в документе содержалось решение
продолжить переговоры участников Совещания по
безопасности и сотрудничеству в Европе и с этой целью
организовать вторую встречу 33 государств Европы, а
также США и Канады в Мадриде в 1980 г.
Политический смысл этого решения был: не изыскивание
предлогов для обострений, а искренние поиски
взаимоприемлемых договоренностей — вот подлинный путь к
осуществлению Заключительного акта, принятого в
Хельсинки.
Вторая встреча состоялась в Мадриде. Она
продолжалась с перерывами в течение трех лет, с ноября
1980 по сентябрь 1983 г. Советский Союз и другие
социалистические страны оставались верными духу и
букве хельсинкских договоренностей. Они
последовательно прилагали усилия к тому, чтобы встреча
углубила процесс разрядки, способствовала расширению
мер доверия, позволила начать движение вперед в деле
разоружения.
1/з8 Рощин А А.
225

Деятельность американской делегации была
подчинена планам добиться обострения международной
обстановки. Стремясь к военкому превосходству,
Вашингтон предпринимал попытки использовать переговоры
в Мадриде для того, чтобы сломать сложившийся
военно-стратегический паритет и обеспечить
запланированное совместно с другими заправилаАми НАТО
размещение новых американских ядерных ракет средней
дальности в Западной Европе.
Центральным вопросом на Мадридской встрече стал
вопрос о созыве конференции по мерам укрепления
доверия и безопасности и разоружению в Европе.
Целью такой конференции, по мнению инициаторов
выдвижения этого вопроса — социалистических стран,
должно стать согласование конкретных эффективных
шагов к уменьшению военного противостояния в
Европе, к снижению опасности возникновения войны,
способной привести к неисчислимым жертвам и гибели
европейской цивилизации. Предложение о созыве
конференции, поддержанное неприсоединившимися и
нейтральными государствами, вызвало интерес у
большинства участников встречи и получило широкий
положительный отклик общественности европейских
государств.
Однако на протяжении многих месяцев
американская администрация упорно препятствовала принятию
предложения о созыве конференции, используя как
скрытые, так и демонстративные формы давления на
участников встречи. Своей обструкцией они создали
тупик на переговорах в Мадриде. -
Администрация Рейгана не скрывала, что она
стремится к открытой конфронтации с СССР и его
союзниками, к срыву процесса разрядки. Нужно ей это для
того, чтобы оправдать в глазах американцев и
западноевропейцев резкое взвинчивание гонки вооружений,
возрождение духа «холодной войны» и возврат к
политике с «позиции силы». Однако под давлением
подавляющего большинства участников Мадридской встречи,
общественного мнения многих стран Европы и мира
США оказались вынужденными снять свои
возражения против проведения конференции о мерах доверия,
безопасности и разоружения в Европе.
Это позволило принять итоговый документ, который
закрепляет и развивает принципы, провозглашенные в
хельсинкском Заключительном акте 1975 г. Участники
Мадридской встречи выразили свою решимость:
226

— прилагать усилия к тому, чтобы делать разрядку
все более жизнеспособным и всесторонним процессом;
— искать решения неурегулированных проблем
мирными средствами;
— последовательно выполнять все положения
Заключительного акта, уважать и осуществлять на
практике десять принципов, содержащихся ' в Декларации
принципов, которыми государства-участники
руководствуются во взаимных отношениях независимо от их
политических, экономических и социальных систем;
— развивать взаимное сотрудничество, дружбу и
доверие, воздерживаясь от любых действий, которые
могли бы повредить таким отношениям;
— поощрять усилия по выполнению
Заключительного акта;
— прилагать усилия в направлении сдерживания
наращивания вооружений, стремиться к укреплению
доверия и безопасности и содействовать разоружению.
Участники Мадридской встречи пришли к согласию
в том, что цель Конференции по мерам укрепления
доверия и безопасности и разоружения в Европе —
осуществление эффективных и конкретных действий,
практически содействующих прогрессу в укреплении
доверия и безопасности, в достижении разоружения.
Итоги встречи подтверждают обязанность государств
воздерживаться от применения силы или угрозы силой
в отношениях друг с другом.
Первый этап конференции состоялся в Стокгольме
начиная с 17 января 1984 г. Он был посвящен мерам
по укреплению доверия и безопасности, направленным
на уменьшение опасности военного противостояния в
Европе. Такие меры должны охватывать всю Европу, а
также прилегающий к ней морской и океанический
район и ее воздушное пространство.
Положительной чертой Мадридской встречи было
то, что она уделила значительное внимание вопросам
сотрудничества европейских государств в области
экономики, науки и техники, а также охраны окружающей
среды. Как справедливо отмечалось в дискуссии в
Мадриде, продвижение в решении указанных вопросов
несомненно будет способствовать укреплению
международного мира и безопасности как государств Европы,
так и всего мира.
Не остались без внимания вопросы сотрудничества
в гуманитарных областях — образовании, науке и
V*8*
227

труде. Можно утверждать, что участники встречи
сделали соответствующие выводы из итогов
Белградской встречи, где гипертрофирование этих вопросов не
принесло никакой пользы. Разумный подход к ним —
вот правильный путь, вклад в развитие сотрудничества
народов Европы. Этот вклад состоит прежде всего в
том, что вновь подтверждены те принципы отношений
между государствами, которые были провозглашены в
хельсинкском Заключительном акте 1975 г. Тем самым
не только подчеркивается их значение, но еще раз в
международном масштабе, на коллективной основе
признается необратимость политических и
территориальных изменений, происшедших в Европе в итоге
второй мировой войны.
Одобряя итоги работы советской делегации на
Мадридской встрече, Политбюро ЦК КПСС отметило,
что «эта встреча завершилась весомыми результатами,
зафиксированными в сбалансированном и
содержательном итоговом документе, который опирается на
принципы и положения хельсинкского Заключительного
акта. Созданы новые возможности, — говорилось в
решении Политбюро, — для дальнейшего
взаимовыгодного сотрудничества государств — участников встречи
в интересах упрочения европейского и всеобщего мира.
Положительные итоги Мадридской встречи — заметное
достижение в проведении линии на диалог и
взаимопонимание, на урегулирование проблем за столом
переговоров. Эти итоги подтверждают, что политика
разрядки обладает прочным запасом жизненных сил. Они
свидетельствуют о том, что при всех различиях в
политике и при всех разногласиях в оценке причин
теперешнего состояния международных дел, при всей
напряженности современной обстановки в Европе и в
мире государства с различным общественным строем
могут приходить к взаимоприемлемым
договоренностям, идущим на пользу всем народам. Проведение
такого курса требует неукоснительного соблюдения
принципов уважения суверенитета государств,
невмешательства во внутренние дела, нерушимости
существующих границ» 13.
* * *
Акт, подписанный 35 видными государственными
деятелями в Хельсинки 1 августа 1975 г., по
направленности и содержанию отвечал задаче дальнейшего
продвижения европейского послевоенного урегулиро-
228

вания. По охвату проблем, по политическому значению
и влиянию на международную жизнь Заключительный
акт занял первостепенное место среди мероприятий
по укреплению мира и безопасности на Европейском
континенте. Он существенно расширил базу
международной разрядки, процесс, который успешно
развивался в 70-е годы.
Благодаря подписанию Заключительного акта на
Европейском континенте сложились новые условия для
развития политических, экономических,
научно-технических и культурных отношений и связей между
государствами Европы, пережившей две опустошительные
и истребительные мировые войны. Отмечая
выдающееся значение Заключительного акта, необходимо
вместе с тем подчеркнуть, что ни он, ни другие
документы, подписанные в 70-е годы, не затрагивают
права и ответственность четырех держав, одержавших
победу во второй мировой войне. Заключительный акт
имеет по сути дела своим источником эти права и
ответственность великих держав, которые все являются
его участниками. Ведь более чем очевидно, что без этих
правовых основ, базирующихся на соглашениях,
заключенных между СССР, США, Англией и Францием,
было бы невозможным продвижение вперед в деле
послевоенного урегулирования и нормализации
отношений между европейскими государствами, было бы
невозможным успешное проведение общеевропейского
Совещания.
Советский Союз делает все, что в его силах, для
претворения в жизнь положений Заключительного
акта. В развитие положений, утвержденных на
Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе,
СССР выступил с инициативным предложением созвать
конференцию европейских государств по военной
разрядке и разоружению. Основная цель этой
инициативы— сохранение и углубление международной
разрядки посредством осуществления мер по ограничению
вооружений и расширению всестороннего
сотрудничества между государствами Европы. Однако
реакционные круги Соединенных Штатов развернули активную
работу в противоположном направлении. Они
противодействуют любым мерам по упрочению
международной разрядки и развитию сотрудничества европейских
государств. Это объясняет, почему на Европейском
континенте сохраняется напряженность и не устранена
опасность военных конфликтов.
& Рощнн А. А.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ПОСЛЕВОЕННОЕ УРЕГУЛИРОВАНИЕ И БОРЬБА
СССР ЗА СОКРАЩЕНИЕ ВООРУЖЕНИИ В ЕВРОПЕ
Очевидно, что стабильное послевоенное
урегулирование в Европе немыслимо без осуществления
соответствующих планов по обеспечению безопасности
европейских государств. Значение договоренности о таких
планах и их реализации возрастает в связи с тем, что
неурегулированность ряда серьезных
международно-политических вопросов вызывает напряженность в
отношениях между государствами, и прежде всего между
участниками НАТО и Варшавского Договора. Наиболее
тревожным элементом положения в Европе было и
остается противостояние мощных вооруженных сил,
оснащенных современными видами оружия, включая
ядерное.
Для того чтобы разрядить опасную обстановку,
Советский Союз совместно с другими странами
социалистического содружества настойчиво искал такие пути,
которые позволили бы найти взаимоприемлемое для
двух противостоящих стран решение. В 1956 г. СССР
выступил с предложением создать в Центральной
Европе зону ограничения и инспекции вооружений. Такая
зона включала бы территории обоих германских
государств, а также соседних с ними стран. Вооруженные
силы СССР, США, Англии и Франции были бы
сокращены в обусловленных размерах, а размещение
ядерного оружия было бы запрещено. Развивая свое
предложение, Советское государство выдвинуло вопрос о
ликвидации военных блоков или по крайней мере о
заключении между ними пакта о ненападении.
В целях устранения опасности, связанной с ядерным
противостоянием в Европе, Польская Народная
Республика выдвинула в 1957 г. план создания безъядерной
зоны в Центральной Европе на территориях ФРГ, ГДР,
ЧССР и ПНР. Чтобы облегчить претворение этой
инициативы в жизнь, польское правительство предлагало в
качестве первого этапа создания такой зоны на
территории указанных государств заморозить ядерные
арсеналы, т. е. прекратить ввоз в зону ядерного оружия.
Легко осуществимые в тот период предложения
социалистических стран не встретили понимания со сто-
230

роны Соединенных Штатов и их западноевропейских
Партнеров. Вашингтонские руководители не отдавали
себе отчета в тенденции развития и полагали, что
американские средства передового базирования в Европе
обеспечивают блоку НАТО значительные военные
преимущества перед СССР и его союзникам^ Особые
надежды в то время Пентагон возлагал на стратегические
средства доставки ядерного оружия к цели —
стратегическую авиацию, дававшую США известный перевес
по сравнению с Советским Союзом.
Развитие ракетной техники в 50—60-х годах в
результате продолжающегося научно-технического
прогресса внесло коррективы в стратегическое положение
Европы и Соединенных Штатов. США утратили былую
неуязвимость, которая превращала первую и вторую
мировые войны для США в военные экспедиции за
рубежом. Стало очевидным, что теперь война, особенно
ядерная, не обойдет их территорию. Это обстоятельство
самым непосредственным образом сказалось на
взаимоотношениях между СССР и западными
державами— Францией, Англией, ФРГ и самими
Соединенными Штатами. В западных столицах стали по-новому
смотреть на перспективы политики «холодной войны».
Наметился отход от этой политики в сторону разрядки
международной напряженности, признания
необходимости переговоров и поисков соглашений с
социалистическими странами по политическим, экономическим и
иным вопросам.
Социалистическая дипломатия использовала такую
благоприятно складывавшуюся ситуацию для того,
чтобы дать толчок процессу международной разрядки.
В итоге обстановка в Европе и в мире в первой
половине 70-х годов существенно улучшилась. Получила
широкое развитие и осуществление политика разрядки
международной напряженности. Важнейшую роль в
углублении этого процесса сыграли решения XXIV
съезда КПСС и принятая на нем Программа мира,
ставшая знаменем борьбы всех миролюбивых сил
планеты.
В отношении борьбы за мир в Европе Программа
предлагала:
«— Исходить из окончательного признания
территориальных изменений, происшедших в Европе в
результате второй мировой войны, осуществить коренной
поворот к разрядке и миру на этом континенте,
обеспечить созыв и успех общеевропейского совещания,
8*
231

— Сделать все для обеспечения коллективной
безопасности в Европе...
— Мы выступаем за сокращение вооруженных сил
и вооружений в районах, где военное противостояние
особенно опасно, прежде всего — в Центральной Европе...
— Советский^оюз готов углублять отношения
взаимовыгодного сотрудничества во всех областях с
государствами, которые со своей стороны стремятся к
этому...» 1
Венские переговоры о сокращении вооруженных
сил и вооружений в Центральной Европе
Улучшение обстановки в Европе открывало
возможность реализации задачи понижения уровня военного
противостояния двух сторон, которая была выдвинута
социалистическими странами в 50-х годах.
Приступая к борьбе за достижение целей,
поставленных XXIV съездом КПСС, Советский Союз предпринял
шаги к тому, чтобы совместно с другими
социалистическими странами склонить западные государства к
переговорам о сокращении вооруженных сил и
вооружений в Центральной Европе. Такие переговоры начались
в октябре 1973 г.
Им предшествовали предварительные консультации,
в ходе которых была достигнута договоренность о цели
переговоров, методах их ведения и процедуре. Прямыми
участниками переговоров стали И государств — СССР,
Польша, Чехословакия, ГДР, США, Англия, ФРГ,
Канада, Бельгия, Нидерланды и Люксембург. Их статус
определялся тем, что их вооруженные силы находятся в
районе сокращения, или же тем, что на их территории
находятся подлежащие сокращению иностранные
войска. Восемь государств — Венгрия, Румыния,
Болгария, Италия, Турция, Греция, Дания и Норвегия —
получили специальный статус, дающий им право
участвовать в дискуссиях, но не в принятии решений. Такая
особенность их положения вытекала из того, что их
вооруженные силы не затрагивались сокращениями.
Была достигнута договоренность, что район
предстоящего сокращения охватит территории ФРГ, ГДР, стран
Бенилюкса, ЧССР и ПНР. В качестве основы
переговоров был принят «принцип ненанесения ущерба
безопасности какой-либо из сторон».
В ходе затянувшихся переговоров в Вене
социалистические страны — СССР, ПНР, ЧССР и ГДР — неодно-
232

кратно выступали с предложениями, которые
предусматривали действенное сокращение военного
противостояния сторон при строгом соблюдении их равенства с
точки зрения безопасности. В ноябре 1973 г.
социалистические страны внесли проект соглашения, основанный на
пропорциональном сокращении сторонами вооруженных
сил, размещенных в Центральной Европе. Такой
подход гарантировал строгую взаимность, накладывал на
стороны равные обязательства, исключал возможность
получения какой-либо из сторон односторонних
военных преимуществ и, следовательно, обеспечивал
ненанесение ущерба безопасности участников переговоров.
Империалистические державы отклонили это
справедливое предложение социалистических стран. Их явно
не устраивало пропорциональное сокращение,
сохранявшее сложившееся равновесие в Европе. Утверждая,
будто участники Варшавского Договора располагают
в Центральной Европе большими по численности
вооруженными силами, нежели страны НАТО, они
настаивали на установлении «общих коллективных потолков»
для каждой из сторон. Иными словами, страны НАТО
требовали «асимметричных» сокращений войск в
первую очередь СССР и США.
Схема империалистических держав предусматривала
сокращение вооруженных сил в два этапа. На первом
этапе предлагалось урезать численность советских
военнослужащих на 68 тыс. человек, а американских — на
29 тыс., т. е. в 2,5 раза меньше. Помимо этого
Советскому Союзу «надлежало» вывести 1700 танков, а также
другие виды вооружений и боевой техники, которыми
располагала советская сторона в Центральной Европе.
Относительно сокращения вооруженных сил и
вооружений других участников переговоров в западной схеме
ничего не говорилось.
В оправдание требований об «асимметричном»
сокращении представители стран НАТО помимо
утверждения о якобы существующем превосходстве Варшавского
Договора в численности сухопутных войск выдвинули
в качестве «довода»... географический фактор —
удаленность США от Европы. Апелляция к геополитике не
нова для США и их друзей. Она позволяет так
манипулировать цифрами и «доводами» на переговорах, что
устраняется возможность для достижения соглашения.
В основе же позиции империалистического блока
лежало стремление изменить соотношение сил в
Центральной Европе в свою пользу, добиться односторон-
233

них преимуществ для стран НАТО в ущерб странам
Варшавского Договора.
Однако бездоказательные утверждения о якобы
существующем перевесе в сухопутных силах у
Варшавского Договора не выглядели убедительными. Тогда
страны НАТО предъявили в Вене произвольные данные,
смысл которых подкрепил их претензии.
Тенденциозные данные, выдвинутые в Вене западными державами,
искажали действительное положение в соотношении сил
стран НАТО и Варшавского Договора в Центральной
Европе.
Представленные в 1976-м, а затем в 1980 г.
социалистическими странами венскому форуму сведения о
численности вооруженных сил стран НАТО и Варшавского
Договора в районе сокращений подтвердили равенство
вооруженных сил этих групп государств в Центральной
Европе. По состоянию на 1 января 1980 г. у западных
государств (без ВМС) насчитывалась 991 тыс., а у
социалистических— 979 тыс. человек. Сухопутные войска
соответственно составляли 792 тыс. и 796 тыс. человек.
И все же западные державы продолжали упорно
твердить о «диспропорции» в численности сухопутных сил
стран НАТО и Варшавского Договора в Центральной
Европе. При этом они столь же упорно отказывались
раскрыть свои источники или систему подсчета.
Чтобы сдвинуть с мертвой точки переговоры,
развязать узел, завязанный западными участниками вокруг
«цифровой» дискуссии, СССР и другие социалистические
страны выступили с важной инициативой в направлении
осуществления военной разрядки в Европе.
Предложения стран социалистического содружества
предусматривали:
— установление равных коллективных уровней
численности вооруженных сил стран НАТО и
Варшавского Договора в Центральной Европе — по 900 тыс.
человек, в том числе по 700 тыс. сухопутных войск;
— сокращение на первом этапе только войск СССР
и США пропорционально их численности в Центральной
Европе;
— вывод на первом этапе сокращения вооруженных
сил и вооружений в Центральной Европе 30 тыс.
человек военного персонала СССР и значительного
количества военной техники, включая 1 тыс. танков, а также
пропорциональный вывод вооруженных сил США;
— замораживание коллективных «потолков»
(уровней) численности вооруженных сил в Центральной Ев-
234

pone других участников переговоров помимо СССР и
США;
— установление «потолков» численности
вооруженных сил для каждого участника переговоров (помимо
СССР и США), до которых будут проведены
сокращения на втором этапе.
Само содержание предложений показывает, что
социалистические страны искренне ищут основу для
выхода из тупика на переговорах. Оно говорит также о
том, что социалистические страны готовы ради
соглашения о снижении уровня противостояния в Европе
предпринять существенные шаги навстречу позиции
западных держаа, излагавшейся их представителями на
переговорах. И все же прогресса в переговорах не было
достигнуто.
США и другие империалистические державы не
сдвинулись с негативной позиции, демонстрируя тем самым
нежелание добиваться снижения уровня военного
противостояния в центре Европейского континента. Они
продолжали тешить себя надеждой заполучить от
социалистических стран односторонние уступки, с тем
чтобы изменить в свою пользу существующее военное
равновесие в Центральной Европе.
Вопреки объективным данным, выложенным на стол
переговоров социалистическими странами, о примерно
равной численности вооруженных сил стран НАТО и
Варшавского Договора в Центральной Европе
представители западных государств безосновательно повторяли,
что силы Варшавского Договора располагают в этом
районе численным превосходством в 150 тыс.
военнослужащих.
Такая тактика имела опасный для жителей Европы
политический смысл: сохранить, а если удастся, то и
обострить напряженность, сдержать процесс разрядки,
обеспечить Соединенным Штатам размещение ракет
средней дальности в Западной Европе.
Страны социалистического содружества принимали
контрмеры против такого рода замыслов. После
консультации и по согласованию с другими участниками
Варшавского Договора Советский Союз вывел в 1980 г.
в одностороннем порядке с территории Германской
Демократической Республики 20 тыс. советских
военнослужащих, 1 тыс. танков, а также определенное
количество другой военной техники.
И все же США и их союзники по блоку НАТО в
течение длительного срока блокируют движение вперед
235

на переговорах в Вене. Между тем значение
сокращения вооружений и вооруженных сил в Европе
повышается с каждым днем. Обострение напряженности в мире
подчеркивает необходимость сохранения политической и
осуществления военной разрядки в Европе. Поэтому в
феврале 1982 г. социалистические страны предприняли
новую важную инициативу, внеся на обсуждение
венского форума проект соглашения о взаимном
сокращении вооруженных сил и вооружений и связанных с этим
мерах в Центральной Европе.
В проекте сформулирована конечная цель
переговоров— уменьшение в итоге двух этапов сокращений
общей совокупной численности личного состава
вооруженных сил каждой стороны (союза) до равных
коллективных уровней — по 900 тыс. человек, в том числе
сухопутных войск по 700 тыс. и военно-воздушных сил
по 200 тыс. человек.
На первом этапе подлежат сокращению и
ограничению войска и вооружения СССР и США. Советский
Союз сократил бы свои сухопутные войска в
Центральной Европе на 20 тыс., а США — на 13 тыс. человек.
Одновременно остальные участники соглашения,
согласно проекту, должны «заморозить» численность своих
вооруженных сил — каждая сторона на коллективной
основе— на период действия соглашения.
Для того чтобы обеспечить взаимосвязь между
первым и вторым этапом и целостность процесса
сокращений, предусматривается обязательство всех участников
соглашения сократить свои войска и вооружения на
втором этапе на примерно пропорциональной основе.
Тем же целям призвано служить положение о
механизме поддержания согласованного паритета
численности вооруженных сил сторон в Центральной Европе
после завершения двух этапов сокращений. Ни один
участник соглашения не должен иметь в Центральной
Европе вооруженные силы численностью свыше 50% от
коллективных уровней в 900 тыс. человек, которые
устанавливаются для каждой стороны.
Нежелание соглашения стало характерной чертой
поведения стран НАТО в Вене. США, а под их
нажимом и другие участники НАТО продолжали уходить от
договоренности, которая способствовала бы взаимному
сокращению вооруженных сил и стабилизации
равновесия в Европе.
Социалистическая дипломатия имеет неоценимое
преимущество перед империалистической — научное пони-
236

мание тенденций и закономерностей международного
общественного развития. Социалистические страны не
ослабляли усилий в поисках решения задачи снижения
военного противостояния в Европе. 23 июня 1983 г. они
Енесли на венский форум новое предложение: проект
«Соглашения о взаимном сокращении вооруженных сил
и вооружений и связанных с этим мерах в
Центральной Европе».
Проект выдвигает простой и практический подход к
сокращению вооружений и вооруженных сил в
Центральной Европе. Его суть состоит в том, чтобы,
оставив в стороне споры и расхождения в оценках
численности войск НАТО и ОВД, начать практическое
сокращение войск и вооружений в указанном регионе и
довести их до согласованных ранее уровней — по 900 тыс.
численности вооруженных сил у каждой стороны. При
этом сухопутные войска не должны превышать 700 тыс.,
а военно-воздушные — 200 тыс. человек. Сокращение
должно быть завершено в срок до трех лет. Каждый
участник, имеющий крупные формирования в
Центральной Европе, возьмет на себя существенную долю
общего объема сокращения войск своего
военно-политического союза. Сокращаемые иностранные войска
выводятся в пределы своих национальных границ и
размещаются таким образом, чтобы не наносился ущерб
безопасности государств — участников соглашения.
Проектом социалистических стран предусматривается
контроль за процессом сокращения не только
иностранных, но и национальных войск, а также эффективная
проверка остающихся после всех сокращений уровней
численности вооруженных сил. К мерам контроля
относятся:
— приглашение на добровольной основе
наблюдателей сторон, чтобы они могли присутствовать при выводе
и сокращении наиболее крупных контингентов
иностранных и национальных войск;
— установление на каждой стороне после
проведения сокращений по 3—4 постоянных пункта
наблюдения за выводом войск из района Центральной Европы;
— возможность проведения проверки на месте;
— обязательство сторон не создавать помех
национальным техническим средствам контроля другой
стороны.
Проект соглашения, как и ранее внесенные
социалистическими странами предложения, в полной мере
соответствует принципам взаимности и равноправия обяза-
237

тельств, не допускает нанесения какого-либо ущерба
безопасности сторонам и каждому из участников
переговоров.
Причиной безуспешности долголетних переговоров в
Вене является противодействие Вашингтона и других
входящих в блок НАТО участников этих переговоров
любым шагам к соглашению с социалистическими
странами на принципах равенства и одинаковой
безопасности. Усилия Советского Союза и других
социалистических государств добиться ослабления военного
противостояния в Европе наталкиваются на ожесточенное
сопротивление сторонников «холодной войны» и
обострения международной обстановки, обосновавшихся в
Белом доме, Пентагоне, в штаб-квартире НАТО. США
и их союзники по НАТО нарочито затягивают
переговоры, стараются опрокинуть любые возможности
приблизиться к соглашению. «Социалистические страны,—
отметил А. А. Громыко, — сделали немало для
продвижения переговоров в Вене. И будь у западных
партнеров минимум доброй воли, решение могло бы быть
найдено» 2.
Задача сокращения ядерных вооружений в Европе
Противодействие Вашингтона и его союзников по
НАТО продвижению переговоров о сокращении
вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе
тормозит развитие международной разрядки. Сложность
положения на Европейском континенте усугублялась
планами США разместить там ракетно-ядерные
вооружения средней дальности. В соответствии с «двойным
решением» Совета НАТО от 12 декабря 1979 г.*
намечено разместить в Европе начиная с декабря 1933 г.
572 американские ракеты средней дальности. Все
баллистические ракеты «Першинг-2» предназначались для
размещения в ФРГ—108 единиц; что касается
крылатых ракет, то их развертывание намечалось по
следующей схеме: в ФРГ — 96 единиц, в Великобритании — 160,
в Италии—112, в Нидерландах и Бельгии — по 48
единиц.
* Название «двойное решение» связано с тем, что оно
содержит два положения: о размещении в Западной Европе новых
американских ракет н об обязательстве США провести переговоры с
СССР о сокращении ракетно-ядерных вооружений средней
дальности в Европе.
238

Планы размещения в Европе американских ракет
приобретали особо зловещее значение в свете
президентской директивы № 59 «о новой ядерной стратегии»,
обнародованной министром обороны США Г. Брауном
20 августа 1980 г. Этой директивой президент США
утвердил разработку американской стратегии, исходящей
из использования в войне ядерного оружия. Для
европейских стран, допускающих размещение на своих
территориях американских ракет, «стратегия ядерной
войны» США означает, что эти страны становятся
ядерными заложниками Вашингтона. Именно их постарается
Пентагон подставить под ответный ядерный удар,
спровоцировав развязывание войны.
Планы Вашингтона и руководства НАТО превратить
государства Западной Европы в полигон ядерной
войны во славу американского империализма вызвали
глубокую тревогу и возмущение в широких
общественных кругах западноевропейских стран. Разумные люди
в Европе и в других странах мира все глубже
проникаются пониманием, что «ограниченная» ядерная война
неотвратимо перерастет во всеобщую с тягчайшими
последствиями для всего человечества. Все мощнее
поднимается голос протеста против американской доктрины
«ограниченной ядерной войны».
События конца 70-х — начала 80-х годов показали,
что планы размещения в Европе американских ракет
средней дальности вместо покорного подчинения
народов диктату НАТО вызвали невиданный доселе подъем
антивоенного движения. У простых людей открывались
глаза на то, какую судьбу готовит им безрассудная
политика вашингтонских претендентов на мировое
господство. В ФРГ, Италии, Англии, в Скандинавских
и других странах Европы прошли мощные
демонстрации протеста против планов, отдававших Европу
на милость человеконенавистнической политики
Вашингтона.
Раскрывая причины тревог по поводу размещения
• новых американских ракет в Европе, ежегодник
Стокгольмского института исследований проблем мира
писал: «При определенных условиях «контролируемой
эскалации» США проявят большую готовность
предпринять нападение с использованием вооружений,
базирующихся в Европе, нежели с использованием
принадлежащих им МБР или БРПЛ (межконтинентальные
наземные и морские ракеты, базирующиеся в США или в
Северной Атлантике.— Л. А), в надежде на то, что
239

советский ответный удар ограничится Европой»3.'
Иллюзии опасные и явно преступные.
Основное назначение ядерных вооружений средней
дальности США и их союзников по НАТО,
дислоцированных на Европейском континенте или в его
акваториях,— служить средством нанесения первого
«обезоруживающего» ядерного удара по СССР и другим
социалистическим странам. Разумеется, страны
социалистического содружества в состоянии создать мощный
противовес этой системе вооружений. Они не допустят
нарушения военного равновесия в Европе. Страны
социалистического содружества во главе с СССР имеют
все возможности отбить попытку «пробы сил», т. е.
развязывания военного конфликта в Европе, о котором
могут думать милитаристские силы империалистических
держав.
Основой европейской безопасности в существующих
условиях служит паритет, т. е. равенство между силами
двух противостоящих в Европе союзов — НАТО и
Варшавского Договора. Проталкивая реализацию своих
планов о размещении в Европе 572 новых
американских ракет средней дальности — «Першинг-2» и
крылатых ракет, Вашингтон стремится к тому, чтобы страны
НАТО получили полуторное превосходство по числу
вооружений средней дальности в сравнении с СССР и
двойное преимущество по числу боезарядов. Однако
этому не дано свершиться. Советское правительство
предупреждало не раз, что не допустит нарушения
равновесия, которое все шире понимается как
гарантия мира и стабильности на Европейском
континенте.
Усилия Соединенных Штатов сломать сложившееся
в Европе соотношение сил в пользу западных держав
выражают их основную цель в европейской и
глобальной политике. Курс вашингтонской администрации
противоречит многократно подтверждавшемуся между
СССР и США принципу равенства и недопущения
военных преимуществ для какой-либо стороны. Этот
принцип был подтвержден в советско-американском
коммюнике о Венской встрече в верхах в июне 1979 г., а также
в других документах, подписанных Советским Союзом
со странами Запада. Стремление Вашингтона
перечеркнуть этот принцип создает помехи решению проблем
безопасности в Европе, стабилизации там
военно-политического положения, ограничению и сокращению
вооружений.
240

Привлекая внимание общественности к опасности,
проистекающей из наращивания ракетно-ядерного
оружия в Европе, Советский Союз в марте 1981 г.
выступил с предложением установить мораторий на
размещение в Европе новых ракетно-ядерных средств средней
дальности стран НАТО и СССР, т. е. заморозить в
количественном и качественном отношении существующий
уровень таких средств.
Это советское предложение представляет собой
простой и рациональный путь к укреплению европейской
безопасности посредством поддержания сложившегося
на континенте равновесия сил между противостоящими
военными союзами с перспективой последующего
сокращения их вооруженных сил. Советская страна не
ограничилась выдвижением предложения о моратории,
она обстоятельно разъяснила его и указала на
возможность развития. В нюне 1981 г. СССР заявил, что готов
приостановить развертывание своих ракет средней
дальности в европейской части страны в том случае,
если США не станут наращивать свои ядерные средства
средней дальности в Европе.
Западные державы отмахнулись от этого
предложения Советского Союза, осуществление которого
помогло бы решить задачи безопасности и разоружения в
Европе. Они утверждали, что принятие советского
предложения о моратории на развертывание в Европе ракет
средней дальности закрепило бы в ущерб блоку НАТО
якобы существующее «неравенство» в соотношении сил
между странами Североатлантического блока и СССР.
Все это не соответствовало действительному положению
дел и если имело бы какой-либо смысл, то в плане
подтверждения присущей империализму тенденции решать
международные вопросы силой. Что это так, стало еще
более ясным, когда страны НАТО отклонили
предложение, чтобы участники общеевропейского Совещания
отказались от применения первыми друг против друга
ядерного оружия. В обосновании этого шага
представители США заявляли, что ядерное оружие является
неотъемлемой частью их военной стратегии. По такой
логике любые меры к ограничению гонки вооружений
просто невозможны или даже вредны, ибо расшатывают
то, над чем так долго трудились специалисты НАТО.
Вашингтон «продал» своим западноевропейским
союзникам «двойное решение» Совета НАТО о
размещении в Европе американских ракет, дав обещание
вступить в переговоры с Советским Союзом о сокращении
241

в указанном районе ракетно-ядерных вооружений
средней дальности. Рейган и его «команда» хотели
уклониться от таких переговоров. Но в таком случае стало
бы слишком очевидным их вероломство в отношении
ближайших союзников, и они оказались вынужденными
принять советское предложение о таких переговорах.
Советско-американские переговоры о взаимном
сокращении ракетно-ядерных вооружений в Европе
начались в Женеве 30 ноября 1981 г. До начала этих перс-
говоров, 18 ноября, Р. Рейган выступил с изложением
позиции американской стороны. Сделав мину, что он
желает предотвратить новый раунд гонки ядерных
вооружений в Европе, Р. Рейган предложил так
называемый нулевой вариант решения проблемы ракет
средней дальности. Суть этого разрекламированного
варианта состояла в том, что Советский Союз должен
упразднить все свои ракеты средней дальности —«СС-4»,
«СС-5» и «СС-20», а США откажутся от намеченного
размещения в Западной Европе ракет «Першинг-2» и
крылатых ракет. Предложенный Рейганом «нулевой
вариант» позволял Соединенным Штатам сохранить
нетронутыми в Европе все свои средства передового
базирования— бомбардировочную авиацию, ракеты на
подводных лодках, приданных НАТО, самолеты на
авианосцах, плавающих в акваториях Европейскою
континента. Кроме того, этот вариант не
предусматривал ни сокращений, ни ограничений ядерных
вооружений средней дальности союзников США по НАТО —
Англии и Франции, — вооружений, тщательно учитываемых
в оперативных планах НАТО.
Рейган утверждал, будто осуществление
предложенного им варианта сделает Европу «свободной» от ракет
средней дальности. Однако это было прямым обманом.
Настаивая на упразднении уже существующих советских
ракет в обмен на отказ США от размещения намеченных
к производству американских ракетных вооружений,
Рейган предлагал нечестный торг. Он старался
заполучить одностороннее разоружение Советского Союза в
Европе, а в ответ заплатить обещанием Соединенных
Штатов не размещать в этом районе новых
американских вооружений средней дальности. Все это
сопровождалось пропагандистским шумом о «превосходстве»
СССР в Европе в ракетных вооружениях средней
дальности.
Этот шум был сфабрикован для того, чтобы
придать видимость законности наращиванию новых видов
242

американских вооружений. В действительности в
соотношении военно-стратегических вооружений между
СССР и США давно имелся паритет. Замена
Советским Союзом ракет «СС-4» и «СС-5» на «СС-20»
представляла собой естественный процесс перехода к более
современным ракетам взамен устаревших. Такого рода
замена — обычное мероприятие в военном деле. Оно
всегда существовало и будет существовать.
Предложенный Рейганом «нулевой вариант»
преследовал цель обманным путем создать для НАТО
двойное превосходство над СССР по ядерным вооружениям
средней дальности в Европе и тройное превосходство
по оснащенности этих вооружений боезарядами. Этот
вариант самым вопиющим образом противоречил
согласованному Советским Союзом и Соединенными
Штатами принципу равенства и одинаковой безопасности
при решении проблем ограничения и сокращения
ракетно-ядерных стратегических вооружений. Совершенно
очевидно, что такой подход не может привести к
решению задачи обеспечения прочного мира и стабильности
положения в Европе и сокращения в этом регионе
вооружений средней дальности. Он может быть расценен
лишь как пример вероломного политиканства.
Политика Советского Союза с первых дней
Советской власти была постоянно ориентирована на
обеспечение эффективной безопасности Европы и мира,
создание устойчивого стабильного положения на
Европейском континенте. СССР никогда не отказывался, а,
напротив, добивался договоренности с Соединенными
Штатами о радикальном сокращении в Европе всех
видов ядерного оружия, включая оружие средней
дальности, равно как и о полном упразднении такого оружия
на Европейском континенте. В противовес
несостоятельному рейгановскому «нулевому варианту» Советский
Союз выступил за то, чтобы Европа стала свободной от
ядерного оружия — и средней дальности, и
тактического.
Нулевое решение ядерной проблемы в Европе, к
которому призывает Советский Союз, коренным образом
отличается от предложенного Р. Рейганом варианта
своей искренностью, уважением к интересам
безопасности всех стран, вниманием к чаяниям народов Европы.
Советское государство стоит за полное упразднение
ядерного оружия в Европе, т. е. за провозглашение
Европейского континента безъядерной зоной. Такое
решение было бы далеко идущим шагом в укреплении меж-
243

дународной безопасности и ослаблении угрозы ядерной
войны в Европе.
При возобновлении советско-американских
переговоров в Женеве в феврале 1982 г. США формально
внесли объявленный Рейганом «нулевой вариант». Это не
было свидетельством желания искать соглашение с
другой стороной.
Рейгану и его советникам было ясно, что подобное
предложение не могло служить основой для сокращения
ракетно-ядерных вооружений средней дальности в
Европе. Оно могло лишь вызвать дестабилизацию положения
на Европейском континенте и рост угрозы ядерной
войны в мире. Впрочем, именно это, как теперь все более
отчетливо видно через завесу демагогии рейгановской
администрации, и является ее целью.
Каковы бы ни были замыслы тех, кто ходит по
вашингтонским коридорам власти, Советский Союз не
оставлял усилий, направляемых на обеспечение прочного
мира в Европе и понижение в этих целях ядерного
противостояния. Он с прежней последовательностью
стремился к существенному сокращению вооружений
среднего радиуса действия. Под таким углом зрения СССР
предложил, чтобы у каждой стороны оставалось к
концу 1990 г. не более 300 единиц вооружений средней
дальности при промежуточном уровне по 600 единиц на
конец 1985 г. Советская сторона подчеркивала, что, как
было условлено, должен соблюдаться принцип
равенства и одинаковой безопасности. Соглашение должно
охватывать все ядерные вооружения средней дальности,
размещенные на территории Европы и в прилегающих
акваториях или предназначенные для использования в
Европе. Считая, что максимальное снижение ядерного
противостояния в Европе в интересах обеих сторон,
Советский Союз заявил о готовности довести число
своих ракет средней дальности до уровня, которым
располагают Англия и Франция при соответствующем
уравнении численности самолетов средней дальности,
имеющихся у стран НАТО и ОВД.
Но эти предложения были отклонены американской
стороной. По сути дела она продолжала настаивать на
одностороннем разоружении СССР при сохранении и
даже наращивании вооружений США и их партнеров
по НАТО.
В начале 1983 г. Р. Рейган предложил с
пропагандистской целью «промежуточный» вариант сокращения
ядерных вооружений средней дальности в Европе.
244

В своем первоначальном виде этот вариант заключался
в том, что СССР сокращает свои ракеты средней
дальности в Европе до 75 единиц, на Дальнем Востоке — до
90 единиц, а США разместят в Европе «только» 300
крылатых ракет средней дальности вместо 572 «Пер-
шингов-2» и крылатых ракет, предусмотренных
«двойным решением» НАТО.
Первый заместитель министра иностранных дел
Г. М. Корниенко отметил на пресс-конференции 14
сентября 1983 г.: «Нереалистично думать, что Советский
Союз согласится с так называемым «промежуточным»
американским вариантом, согласно которому СССР
должен был бы, с одной стороны, сократить свой ядерный
арсенал средств средней дальности (причем не только
в европейской части, но и на Востоке, что вообще не
относится к делу), а с другой — благословить
размещение в Европе определенного количества новых
американских ракет в дополнение к уже имеющимся здесь
английским и французским ракетам и к ядерным
средствам передового базирования самих США. Другими
словами, образно выражаясь, Советскому Союзу и в
этом случае достался бы «минус», а НАТО — «плюс»» 4.
В августе 1983 г. Советский Союз выступил с
предложением, касающимся советско-американских
переговоров о сокращении ракетно-ядерных вооружений
средней дальности в Европе. В ответах на вопросы газеты
«Правда» Ю. В. Андропов заявил: «В случае
достижения взаимоприемлемого соглашения, включая отказ
США от развертывания в Европе новых ракет,
Советский Союз при сокращении своих ракет средней
дальности в европейской части страны до уровня, равного
числу ракет у Англии и Франции, ликвидировал бы все
сокращаемые ракеты. В этом случае ликвидировано
было бы и значительное количество самых современных
ракет, известных на Западе под названием «СС-20»» 5.
Советские люди заявляют, что вопрос о ядерном
оружии в Европе — это вопрос о будущем континента,
о судьбах всеобщего мира. Ничья безопасность не
должна быть ущемленной, а уровень военного
противостояния в Европе должен быть понижен. СССР стремится
к такому решению. Но, чтобы у его противников не
было сомнений, СССР предупредил, . что осуществление
американских планов вынудит Советский Союз принять
надлежащие ответные меры. И он такие меры принял,
когда США приступили к размещению своих ракет в
Западной Европе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Процесс послевоенного урегулирования проходил в
напряженной и трудной борьбе. Общее ослабление
капиталистической системы в ходе и в итоге второй
мировой войны вызвало серьезную озабоченность в правящих
кругах империалистических держав.
Империалистическую реакцию не устраивала перспектива развития
сотрудничества с Советским Союзом, который сыграл
решающую роль в разгроме фашистских агрессоров и
международный авторитет которого неизмеримо вырос.
Их тревожил и тот факт, что в ходе войны произошел
процесс полевения народных масс, во многих странах
коммунистические и рабочие партии, находившиеся в
авангарде борьбы против фашизма, усилили свое
влияние.
В конце войны и в первые послевоенные месяцы
западные участники антигитлеровской коалиции — США
и Англия — начали отходить от сотрудничества с
СССР в послевоенном урегулировании в Европе. Тем
не менее благодаря последовательным усилиям
Советского государства удалось, в частности в Совете
Министров иностранных дел, проделать определенную
работу в соответствии с решениями Потсдамской
конференции.
Поворот США и Англии в сторону политики
«холодной войны» затормозил процесс нормализации
обстановки в Европе, создал препятствие для полного
осуществления целей, о которых договорились в Ялте и
Потсдаме участники антигитлеровской коалиции.
Империалистическая политика «холодной войны»
обострила обстановку в Европе и во всем мире, превратила
Европейский континент в плацдарм
военно-политического противоборства государств, принадлежащих к
различным социальным системам. В этом империализм
преуспел, но ему не удалось добиться реализации своей
главной цели — «сдерживания» и «отбрасывания»
социализма. Послевоенное урегулирование в Европе в
пользу мира и прогрессивного развития шаг за шагом
прокладывало себе дорогу вопреки сопротивлению
империалистической реакции.
246

Согласованный внешнеполитический курс Советского
Союза и европейских социалистических государств, их
многочисленные конструктивные инициативы стали
решающим фактором упрочения мира и безопасности в
Европе. Уже в Договоре о дружбе, сотрудничестве и
взаимной помощи, заключенном 14 мая 1955 г. в
Варшаве, европейские социалистические страны
торжественно заявили, что будут неуклонно стремиться к
созданию в Европе системы коллективной безопасности и
заключению с этой целью общеевропейского договора.
В документах Политического консультативного
комитета государств — участников Варшавского Договора
неизменно подчеркивалось, что обеспечение европейской
безопасности — неотложное требование нашего времени.
Государства социалистического содружества
совместными усилиями выработали план послевоенного
урегулирования в Европе, направленный на то, чтобы
исключить возможность возникновения ситуации, в
которой политические, экономические и другие
противоречия переросли бы в вооруженное столкновение. В ряде
документов, принятых Политическим консультативным
комитетом государств — участников Варшавского
Договора, они предложили осуществить такую
перестройку международных отношений в Европе, которая
обеспечила бы выход из «холодной войны» и развитие
взаимовыгодного экономического, научно-технического и
культурного сотрудничества между европейскими
государствами.
В 70-х годах произошли серьезные изменения в
расстановке политических сил в странах Западной Европы.
Усилилась борьба демократических и антифашистских
сил. Пала фашистская диктатура в Греции, Испания
избавилась от франкистского режима, который был
насажден в этой стране германским и итальянским
фашизмом и появление которого на карте Европы было
одним из первых шагов ко второй мировой войне. Был
свергнут фашистский режим и в соседней Португалии.
Значительно возросло влияние прогрессивных сил. Эти
изменения способствовали процессу разрядки и
стабилизации положения на Европейском континенте. Под
этим, естественно, понимается политическое
положение, ибо разрядка ни в коей мере не означала
приостановки объективно неотвратимого исторического
процесса социального развития человечества.
В силу своего характера разрядка в Европе была
непосредственно связана с осуществлением задач после-
247

военного урегулирования. Это нашло свое выражение,
в частности, в заключении договоров СССР, ГДР, ПНР,
ЧССР с ФРГ и Четырехстороннего соглашения по
Западному Берлину. В международном масштабе была
подтверждена нерушимость западных границ ГДР,
ПНР, ЧССР, что являлось одним из наиболее важных
аспектов устройства послевоенной Европы.
Особенностью предложений, с которыми выступали
страны социалистического содружества, было то, что
они фиксировали те области, в которых соприкасаются,
частично или полностью, политические, экономические
и иные интересы европейских государств,
принадлежащих к различным социальным системам. Не случайно
эти предложения подготовили Совещание по
безопасности и сотрудничеству в Европе и фактически легли в
основу его работы. Тем самым еще глубже внедрился
в почву Европы процесс перестройки системы
международных отношений на базе признания принципа
мирного сосуществования государств с различным
социально-экономическим строем.
Благодаря соглашениям и договорам, заключенным
в 70-е годы между капиталистическими и
социалистическими странами Европы, благодаря Заключительному
акту общеевропейского Совещания принцип мирного
сосуществования вошел в реальную ткань европейской и,
следовательно, мировой политики. На ноябрьском
(1982 г.) Пленуме ЦК КПСС Ю. В. Андропов
подчеркивал: «По нашему глубокому убеждению, 70-е годы,
прошедшие под знаком разрядки, не были, как
утверждают сегодня некоторые империалистические деятели,
случайным эпизодом в трудной истории человечества.
Нет, политика разрядки — отнюдь не пройденный этап.
Ей принадлежит будущее. В сохранении мира и
разрядки одинаково заинтересованы все» ].
Процесс послевоенного урегулирования в Европе,
зафиксированный в ряде международных документов,
фактически предопределил решение многих
политических и территориальных проблем. Территориальные и
политические изменения, происшедшие в Европе в
результате второй мировой войны, получили всеобщее
признание. Положение в Европе стабилизировалось.
Казалось, что «холодная война» ушла в прошлое, уступив
место международной разрядке.
Однако милитаристские круги на Западе, и прежде
всего в США, были недовольны таким ходом событий.
Их явно не устраивало упрочение и развитие в после-
248

военный период стран социалистического содружества,
являющихся барьером на пути гегемонистскнх планов н
устремлений американского империализма и его
европейских партнеров по НАТО.
Борьба милитаристских и реваншистских сил против
стран социализма развертывалась на протяжении всего
послевоенного периода. В 80-е годы она стала еще
более ожесточенной. Администрация США, опираясь на
блок НАТО, предприняла попытку сломать
создавшееся в Европе равновесие сил между социалистическими
и западными странами, добиться пересмотра
послевоенного урегулирования, дестабилизировать политическую
обстановку на Европейском континенте, разжечь
«холодную войну», положить конец разрядке
международной напряженности. Такое направление политики
Вашингтона получило выражение в его усилиях
организовать «крестовый поход» против Советского Союза,
всего социалистического содружества.
Агрессивный курс США и их союзников проявился
прежде всего в попытках сломать военно-стратегический
паритет между НАТО и Организацией Варшавского
Договора. Показательным в этом отношении является
«двойное решение» НАТО от 12 декабря 1979 г. о
размещении в Европе американских ракет «Першинг-2»
и крылатых ракет, блокирование американской
стороной прогресса в женевских переговорах о сокращении
ядерных вооружений средней дальности в Европе,
наращивание Вашингтоном военного потенциала,
разработка в США новых видов оружия массового
уничтожения — ракет «MX», «Трайдент», тяжелых
бомбардировщиков «В-1» и «Стеле», производство и
накапливание химического оружия и др.
Американский империализм поставил перед собой
явно неосуществимую задачу — упразднения
социалистического строя в Советском Союзе и дружественных
ему странах. Подобные планы являются столь же
чудовищными, сколь и невероятными. «Повернуть ход
истории вспять не дано никому, — отмечалось в Заявлении
Ю. В. Андропова от 29 сентября 1983 г. — СССР,
другие социалистические страны будут жить и развиваться
по своим законам — законам самого передового
социального строя»2.
Наиболее опасным явлением современности является
угроза ядерной конфронтации на Европейском
континенте. Развязывание ядерной войны в Европе было бы
чревато уничтожением не только европейской, но и ми-
249

ровой цивилизации, уничтожением человечества.
Советский Союз ведет неустанную борьбу против ядерной
угрозы, за запрещение и уничтожение ядерного оружия.
В ООН, на многочисленных мировых и региональных
форумах, рассматривающих проблемы разоружения и
безопасности, на двусторонних советско-американских
переговорах по ядерным вооружениям, на встречах
руководящих деятелей СССР неизменно выступает с
ценными инициативами, призванными обеспечить мир и
международную безопасность.
Весьма важным предложением стран Варшавского
Договора, обращенным к участникам НАТО в начале
80-х годов, было предложение о замораживании
ядерных вооружений. Раскрывая содержание этого
предложения, делегация СССР на XXXVIII сессии
Генеральной Ассамблеи ООН заявила: «Мы предлагаем
прекратить, под эффективным контролем, наращивание всех
компонентов ядерных арсеналов, в том числе всех видов
средств доставки и боеприпасов, отказаться от
развертывания таких вооружений новых видов и типов,
установить мораторий на все испытания ядерных
боеприпасов, а также на испытания новых видов и типов средств
их доставки, прекратить производство расщепляющихся
материалов для целей создания оружия»3.
Исключительно важное значение имело предложение
Организации Варшавского Договора странам НАТО о
неприменении ядерного оружия первыми. Советский Союз взял
на себя в одностороннем порядке такое обязательство.
Осуществление этого предложения существенно
содействовало бы ослаблению угрозы ядерной войны.
Принятая на Пражском совещании Политического
консультативного комитета государств — участников
Варшавского Договора в январе 1983 г. Политическая
декларация подчеркивает неотложность задачи
воздвигнуть неодолимую плотину против войны, вернуть ход
событий в нормальное русло разрядки,
взаимовыгодного сотрудничества. В этой связи особое значение
приобретает предложение социалистических стран
заключить Договор о взаимном неприменении военной силы
и поддержании отношений мира между
государствами— участниками Варшавского Договора и странами
НАТО. Взаимное обязательство стран Организации
Варшавского Договора и НАТО отказаться от применения
силы имеет в виду неприменение первыми друг против
друга ни ядерных, ни обычных вооружений и,
следовательно, военной силы вообще.
250

Страны Варшавского Договора выдвинули в 80-е
годы и другие предложения, направленные на обеспечение
международной безопасности, осуществление
разоружения:
— о полном и всеобщем запрещении испытаний
ядерного оружия;
— о запрещении милитаризации космического
пространства;
— об освобождении Европы от химического оружия;
—7 о путях решения вопроса относительно
сокращения вооруженных сиЛ и вооружений в Центральной
Европе;
— о создании безъядерных зон на Севере Европы,
на Балканах и в других районах Европейского
континента 4.
Предложения стран Варшавского Договора
пронизаны заботой о предотвращении угрозы ядерной войны,
о сохранении и упрочении мира, об обуздании гонки
вооружений, о расширении и углублении сотрудничества
между государствами ЕЬропы и мира. Претворение в
жизнь этих предложений обеспечило бы стабильность
на Европейском и других континентах мира.
Послевоенное урегулирование в Европе приобрело бы
устойчивость, столь необходимую для народов этого
многострадального континента. Вместе с тем реализация
указанных предложений государств Варшавского Договора
обеспечила бы сохранение военного равновесия в
Европе на постоянно снижающемся уровне и ослабила бы
опасность военного противостояния вооруженных сил и
вооружений ОВД и НАТО.
Характерной особенностью политической обстановки
в Европе 80-х годов является широкое развитие
массового антивоенного движения. Народы Европы не хотят
стать заложниками ядерной политики Вашингтона в его
домогательствах на мировое господство. Они не хотят,
чтобы Европейский континент стал ареной ядерной
войны со всеми вытекающими из этого катастрофическими
последствиями.
Народы Европы решительно выражают свое
стремление к освобождению континента от ядерного оружия
и к развертыванию всестороннего международного
сотрудничества.
Правительства европейских стран не могут не
считаться с народным движением в защиту мира.
Показателем этого явилось их согласие на Мадридской встрече
государств — участников Совещания по безопасности и
251

сотрудничеству в Европе .на принятие конструктивных
решений, и в частности решения о созыве конференции
по мерам укрепления доверия и безопасности и
разоружению в Европе. Начавшая в январе 1984 г. свою
работу в Стокгольме конференция стала важным
фактором европейского урегулирования и ослабления
международной напряженности.
Свидетельством большого влияния массового
антивоенного движения в западноевропейских странах
явилось и то, что оппозиционные партии в некоторых
из этих стран выступают против курса своих
правительств на расширение гонки вооружений, на
размещение в их странах американских ракет средней
дальности. Широкий размах антивоенного, антиядерного
движения в странах Западной Европы оказывает
воздействие на внутреннюю и внешнюю политику этих
стран.
Идеи антивоенного движения, создания безъядерной
Европы занимают в социалистических странах
господствующее положение. Эти страны отвергают войну в
качестве средства решения международных споров. В
наше время ядерное оружие не является гарантом
безопасности народов. Наоборот, его развитие и
наращивание ослабляет и подрывает мир и международную
безопасность. В руках империалистических держав это
оружие может навлечь на народы мира неисчислимые
бедствия. Советский Союз прилагает все усилия, чтобы
предотвратить такое развитие событий. «Мы за мирное
решение всех спорных международных проблем путем
серьезных, равноправных, конструктивных
переговоров,— подчеркивал в своей речи на февральском
(1984 г.) Пленуме ЦК КПСС Генеральный секретарь
ЦК КПСС К. У. Черненко. —СССР будет в полной
мере взаимодействовать со всеми государствами,
которые готовы практическими делами помогать
уменьшению международной напряженности, создавать в мире
атмосферу доверия»5.

ПРИЛОЖЕНИЕ*
ДОГОВОР МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ
СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ФЕДЕРАТИВНОЙ
РЕСПУБЛИКОЙ ГЕРМАНИИ
Высокие Договаривающиеся Стороны,
стремясь содействовать упрочению мира и
безопасности в Европе и во всем мире,
убежденные в том, что мирное сотрудничество
между государствами на основе целей и принципов Устава
Организации Объединенных Наций отвечает чаяниям
народов и широким интересам международного мира,
отмечая, что ранее осуществленные ими
согласованные меры, в частности заключение 13 сентября 1955
года соглашения об установлении дипломатических
отношений, создали благоприятные условия для новых
важных шагов в направлении дальнейшего развития и
укрепления их взаимоотношений,
желая в договорной форме выразить свою решимость
к улучшению и расширению сотрудничества между
ними, включая область экономических отношений, а
также научно-технических и культурных связей, в
интересах обоих государств,
договорились о нижеследующем:
Статья 1
Союз Советских Социалистических Республик и
Федеративная Республика Германии рассматривают
поддержание международного мира и достижение разрядки
напряженности в качестве важной цели своей политики.
Они выражают стремление содействовать
нормализации обстановки в Европе и развитию мирных
отношений между всеми европейскими государствами, исходя
при этом из существующего в этом районе
действительного положения.
Статья 2
Союз Советских Социалистических Республик и
Федеративная Республика Германии будут
руководствоваться в своих взаимных отношениях, а также в
вопросах обеспечения европейской и международной
безопасности целями и принципами,
сформулированными в Уставе Организации Объединенных Наций. В
соответствии с этим они будут разрешать свои споры
* Документы Тегеранской, Крымской и Потсдамской
конференций не включены в «Приложение», поскольку они уже многократно
публиковались.
253

исключительно мирными средствами и берут на себя
обязательство в вопросах, затрагивающих безопасность
в Европе и международную безопасность, как и в
своих взаимных отношениях, воздерживаться согласно
статье 2 Устава Организации Объединенных Наций от
угрозы силой или ее применения.
Статья 3
В соответствии с целями и принципами,
изложенными выше, Союз Советских Социалистических Республик
и Федеративная Республика Германии едины в
признании ими того, что мир в Европе может быть сохранен
только в том случае, если никто не будет посягать на
современные границы.
Они берут на себя обязательство неукоснительно
соблюдать территориальную целостность всех
государств в Европе в их нынешних границах;
они заявляют, что не имеют каких-либо
территориальных претензий к кому бы то ни было и не будут
выдвигать такие претензии в будущем;
они рассматривают как нерушимые сейчас и в
будущем границы всех государств в Европе, как они
проходят на день подписания настоящего Договора, в том
числе линию Одер — Нейсе, которая является западной
границей Польской Народной Республики, и границу
между Федеративной Республикой Германии и
Германской Демократической Республикой.
Статья 4
Настоящий Договор между Союзом Советских
Социалистических Республик и Федеративной
Республикой Германии не затрагивает ранее заключенных ими
двусторонних и многосторонних договоров и соглашений.
Статья 5
Настоящий Договор подлежит ратификации и
вступит в силу в день обмена ратификационными
грамотами, который будет произведен в г. Бонне.
Совершено в г. Москве 12 августа 1970 года в двух
экземплярах, каждый на русском и немецком языках,
причем оба текста имеют одинаковую силу.
За Союз Советских За Федеративную Республику
Социалистических Республик Германии
А. Косыгин В. Брандт
А. Громыко В. Шеель
Печатается по:
Правда, 1970, 13 августа
254

ДОГОВОР МЕЖДУ ПОЛЬСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКОЙ
И ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКОЙ ГЕРМАНИИ
ОБ ОСНОВАХ НОРМАЛИЗАЦИИ ИХ ВЗАИМНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Польская Народная Республика и Федеративная
Республика Германии:
— принимая во внимание, что прошло более 25 лет
после окончания второй мировой войны, первой
жертвой которой стала Польша и которая принесла
тяжелые страдания народам Европы,
— помня о том, что в этот период в обеих странах
выросло новое поколение, которому нужно обеспечить
мирное будущее,
— желая создать прочные основы для мирного
сосуществования и развития нормальных и хороших
отношений между ними,
— стремясь содействовать упрочению мира и
безопасности в Европе,
— сознавая, что нерушимость границ и уважение
территориальной целостности и суверенитета всех
государств в Европе в их нынешних границах является
основным условием мира, договорились о
нижеследующем:
Статья 1
1. Польская Народная Республика и Федеративная
Республика Германии согласованно констатируют, что
существующая пограничная линия, прохождение
которой было установлено в главе 9 решений Потсдамской
конференции от 2 августа 1945 года, от Балтийского
моря непосредственно западнее Свиноустья и отсюда
вдоль реки Одры до места, где впадает Ниса
Лужицкая и вдоль Нисы Лужицкой до границы с
Чехословакией, является западной государственной границей
Польской Народной Республики.
2. Они подтверждают нерушимость — сейчас и в
будущем — их существующих границ и обязываются
взаимно неукоснительно соблюдать их территориальную
целостность.
3. Они заявляют, что не имеют никаких
территориальных притязаний друг к другу и не будут выдвигать
такие притязания в будущем.
Статья 2
1. Польская Народная Республика и
Федеративная Республика Германии будут руководствоваться в
255

своих взаимных отношениях, а также в вопросах
обеспечения безопасности в Европе и в мире целями и
принципами, сформулированными в Уставе Объединенных
Наций.
2. В соответствии с этим, согласно со статьями 1 и
2 Устава Объединенных Наций, они будут решать все
свои спорные вопросы исключительно мирными
средствами, а в вопросах, затрагивающих европейскую и
международную безопасность, как и в своих взаимных
отношениях, воздерживаться от угрозы силой или
применения силы.
Статья 3
1. Польская Народная Республика и Федеративная
Республика Германии будут предпринимать дальнейшие
шаги, направленные на полную нормализацию и
всестороннее развитие своих взаимных отношений, прочной
основой которых является нынешний Договор.
2. Они согласны в том, что их совместным
интересам отвечает расширение их сотрудничества в области
экономических, научных, научно-технических,
культурных и других отношений.
Статья 4
Настоящий Договор не затрагивает ранее
заключенных Сторонами или их касающихся двусторонних или
многосторонних международных договоров.
Статья 5
Настоящий Договор подлежит ратификации и
вступит в силу в день обмена ратификационными
грамотами, который будет произведен в Бонне.
В удостоверение чего Уполномоченные
Представители Договаривающихся Сторон подписали нынешний
Договор.
Настоящий Договор совершен в Варшаве 7 декабря
1970 года в двух экземплярах, каждый на польском и
немецком языках, причем оба текста имеют одинаковую
силу.
От имени От имени
Польской Народной Республики Федеративной
Юзеф Циранкевич Республики Германии
Стефан Ендриховский Вилли Брандт
Вальтер Шеель
Печатается по:
Международная жизнь, 1973, № 2, с. 157—158
256

ЧЕТЫРЕХСТОРОННЕЕ СОГЛАШЕНИЕ
МЕЖДУ ПРАВИТЕЛЬСТВАМИ СССР, ФРАНЦИИ, США
И АНГЛИИ ПО ВОПРОСАМ,
ОТНОСЯЩИМСЯ К ЗАПАДНОМУ БЕРЛИНУ
Правительства Союза Советских Социалистических
Республик, Соединенного Королевства Великобритании
и Северной Ирландии, Соединенных Штатов Америки м
Французской Республики,
представленные их послами, которые провели ряд
встреч в бывшей резиденции Союзного Контрольного
совета в американском секторе Берлина,
на основе их четырехсторонних прав и
ответственности и соответствующих соглашений и решений
четырех держав военного и послевоенного времени, которые
не затрагиваются,
учитывая существующее положение в
соответствующем районе,
руководствуясь желанием содействовать
практическому улучшению положения,
без ущерба их правовым позициям,
согласились о следующем:
ЧАСТЬ I
Общие постановления
1. Четыре Правительства будут стремиться
способствовать устранению напряженности и предотвращению
осложнений в соответствующем районе.
2. Четыре Правительства с учетом своих
обязательств по Уставу Организации Объединенных Наций
согласны в том, что в этом районе не должна
применяться сила или угроза силой и споры должны
решаться исключительно мирными средствами.
3. Четыре Правительства будут взаимно уважать их
индивидуальные и совместные права и ответственность,
которые остаются неизменными.
4. Четыре Правительства согласны в том, что,
независимо от различий в правовых взглядах, положение,
которое сложилось в этом районе, и как оно определено
настоящим Соглашением, а также в других
соглашениях, упоминаемых в настоящем Соглашении, не будет
односторонне изменяться.
257

ЧАСТЬ II
Постановления, относящиеся
к Западным секторам Берлина
A. Правительство Союза Советских
Социалистических Республик заявляет, что транзитное сообщение по
шоссейным, железным дорогам и водным путям по
территории Германской Демократической Республики
гражданских лиц и грузов между Западными секторами
Берлина и Федеративной Республикой Германии будет
происходить без помех, что такое сообщение будет
облегчено с тем, чтобы оно осуществлялось наиболее
простым и быстрым образом, и что оно будет
пользоваться благоприятствованием.
Конкретные урегулирования, касающиеся этого
гражданского сообщения, как они изложены в
Приложении I, будут предметом договоренности компетентных
немецких властей.
B. Правительства Французской Республики,
Соединенного Королевства и Соединенных Штатов Америки
заявляют, что связи между Западными секторами
Берлина и Федеративной Республикой Германии будут
поддерживаться и развиваться с учетом того, что эти
сектора по-прежнему не являются составной частью
Федеративной Республики Германии и не будут
управляться ею и впредь.
Конкретные урегулирования, касающиеся отношений
между Западными секторами Берлина и Федеративной
Республикой Германии, изложены в Приложении II.
C. Правительство Союза Советских
Социалистических Республик заявляет, что сообщения между
Западными секторами Берлина и пограничными с этими
секторами районами и теми районами Германской
Демократической Республики, которые не граничат с
этими секторами, будут улучшены. Постоянные жители
Западных секторов Берлина смогут совершать поездки
и посещать такие районы по гуманным, семейным,
религиозным, культурным или коммерческим мотивам или
в качестве туристов на условиях, сходных с
применяемыми в отношении других лиц, въезжающих в эти
районы.
Проблемы небольших анклавов, включая Штайн-
штюккен, и других небольших районов могут быть
решены путем обмена территорий.
Конкретные урегулирования, касающиеся поездок,
258

сообщений и обмена территорий, как это изложено в
Приложении III, будут предметом договоренности
компетентных немецких властей.
Д. Представительство интересов Западных секторов
Берлина за границей и консульская деятельность
Союза Советских Социалистических Республик в Западных
секторах Берлина могут осуществляться, как
изложено в Приложении IV.
ЧАСТЬ III
Заключительные постановления
Настоящее Четырехстороннее Соглашение вступит в
силу в день, установленный заключительным
четырехсторонним протоколом, который должен быть
заключен, когда будут согласованы меры, предусматриваемые
в части II настоящего Четырехстороннего Соглашения
и в приложениях к нему.
Совершено в бывшей резиденции Союзного
Контрольного совета в американском секторе Берлина 3
сентября 1971 года в четырех экземплярах, каждый на
русском, английском и французском языках, причем все
тексты имеют одинаковую силу.
За Правительство
Союза Советских Социалистических
Республик П. Абрасимов
За Правительство
Соединенного Королевства Великобритании
и Северной Ирландии Р. Джеклинг
За Правительство
Соединенных Штатов Америки К. Раш
За Правительство
Французской Республики Ж.-В. Сованьярг
Печатается по:
Правда, 1971, 4 сентября
ДОГОВОР ОБ ОСНОВАХ ОТНОШЕНИЯ
МЕЖДУ ГЕРМАНСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ
И ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКОЙ ГЕРМАНИИ
Высокие Договаривающиеся Стороны,
сознавая свою ответственность за сохранение мира,
стремясь внести вклад в разрядку напряженности и
обеспечение безопасности в Европе,
259

сознавая, что нерушимость границ и уважение
территориальной целостности и суверенитета всех
государств в Европе в их нынешних границах являются
основным условием мира,
сознавая, что оба немецких государства должны
поэтому воздерживаться в своих отношениях от угрозы
силой или ее применения,
исходя из исторически сложившихся условий и
несмотря на различия во взглядах Германской
Демократической Республики и Федеративной Республики
Германии по принципиальным вопросам, в том числе по
национальному вопросу,
руководствуясь желанием создать на благо людей в
обоих немецких государствах предпосылки для
сотрудничества между Германской Демократической
Республикой и Федеративной Республикой Германии,
согласились о нижеследующем:
Статья 1
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии развивают нормальные
добрососедские отношения между собой на основе
равноправия.
Статья 2
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии будут руководствоваться
целями и принципами, закрепленными в Уставе
Организации Объединенных Наций, в особенности
принципами суверенного равенства всех государств, уважения
независимости, самостоятельности и территориальной
целостности, права на самоопределение, соблюдения
прав человека и недискриминации.
Статья 3
В соответствии с Уставом Организации
Объединенных Наций Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии будут решать свои
спорные вопросы исключительно мирными средствами
и будут воздерживаться от угрозы силой или ее
применения.
Они подтверждают нерушимость существующей
между ними границы, ныне и в будущем, и берут на себя
обязательство безоговорочно уважать их
территориальную целостность.
260

Статья 4
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии исходят из того, что ни
одно из обоих государств не может представлять
другое в международных делах или действовать от его
имени.
Статья 5
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии будут содействовать
мирным отношениям между европейскими государствами и
вносить свой вклад в обеспечение безопасности и
сотрудничества в Европе. Они поддерживают усилия
по сокращению вооруженных сил и вооружений в
Европе без ущерба для безопасности участвующих
сторон.
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии будут поддерживать
служащие международной безопасности усилия по
ограничению вооружений и разоружению, в частности в
области ядерного оружия и других видов оружия
массового уничтожения, с целью достижения всеобщего и
полного разоружения под эффективным международным
контролем.
Статья 6
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии исходят из принципа,
что суверенная власть каждого из обоих государств
ограничивается его государственной территорией. Они
уважают независимость и самостоятельность каждого
из обоих государств в его внутренних и внешних делах.
Статья 7
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии заявляют о своей
готовности урегулировать в ходе нормализации своих
отношений вопросы практического и гуманного характера.
Они заключат соглашения с тем, чтобы на основе
настоящего Договора и ко взаимной выгоде развивать и
поощрять сотрудничество в области экономики, науки и
техники, транспорта, правовых отношений, почтово-те-
леграфной и телефонной связи, здравоохранения,
культуры, спорта, охраны окружающей среды и в других
областях. Детали урегулированы в дополнительном
протоколе.
261

Статья 8
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии обмениваются
постоянными представительствами. Они будут учреждены в месте
пребывания соответствующего правительства.
Практические вопросы, связанные с учреждением
представительств, будут урегулированы дополнительно.
Статья 9
^>.
Германская Демократическая Республика и
Федеративная Республика Германии согласны в том, что
настоящий Договор не затрагивает ранее заключенные
ими или касающиеся их двусторонние и многосторонние
международные договоры и соглашения.
Статья 10
Настоящий Договор подлежит ратификации и
вступит в силу на следующий день после обмена
соответствующими нотами.
В удостоверение чего уполномоченные Высоких
Договаривающихся Сторон подписали настоящий Договор.
Совершено в Берлине 21 декабря 1972 года в двух
подлинниках на немецком языке.
За За
Германскую Демократическую Федеративную
Республику Республику Германии
Михаэль Коль Эгон Бар
Печатается по:
Международная жизнь, 1973, № 4, с. 147—148
ДОГОВОР О ВЗАИМНЫХ ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ
ЧЕХОСЛОВАЦКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ
И ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКОЙ ГЕРМАНИИ
Чехословацкая Социалистическая Республика и
Федеративная Республика Германии,
наученные опытом истории, что поддержание мира
требует гармонического сосуществования народов
Европы,
преисполненные твердой решимости раз и навсегда
покончить со злополучным прошлым в своих
отношениях, прежде всего в связи со второй мировой войной,
принесшей неизмеримые страдания европейским
народам,
262

признавая, что Мюнхенское соглашение от 29
сентября 1938 года было навязано Чехословацкой Республике
нацистским режимом под угрозой применения силы,
сознавая, что в обеих странах выросло новое
поколение, которое имеет право на обеспеченное мирное
будущее,
руководствуясь намерением создать прочные основы
для развития добрососедских отношении,
стремясь укрепить мир и безопасность в Европе,
будучи убеждены в том, что мирное сотрудничество
на основе целей и принципов Устава Организации
Объединенных Наций отвечает чаяниям народов и
интересам мира во всем мире,
договорились о следующем:
Статья 1
• Чехословацкая Социалистическая Республика и
Федеративная Республика Германии считают Мюнхенское
соглашение от 29 сентября 1938 года, имея в виду свои
взаимные отношения в соответствии с настоящим
договором, ничтожным.
Статья II
1. Настоящий договор не затрагивает правовых
последствий, которые вытекают в отношении физических
или юридических лиц из права, применявшегося в
период с 30 сентября 1938 года до 9 мая 1945 года.
Исключением из этого являются последствия
мероприятий, которые обе Договаривающиеся Стороны
считают ничтожными ввиду их несовместимости с
основными принципами справедливости.
2. Настоящий договор не затрагивает гражданства
живущих и умерших лиц, вытекающего из
правопорядка каждой из обеих Договаривающихся Сторон.
3. Настоящий договор своими заявлениями о
Мюнхенском соглашении не создает правовой основы для
материальных претензий Чехословацкой
Социалистической Республики и ее физических и юридических лиц.
Статья III
1. Чехословацкая Социалистическая Республика и
Федеративная Республика Германии руководствуются в
своих взаимных отношениях, а также в вопросах
обеспечения безопасности в Европе и во всем мире, целями
и принципами, закрепленными в Уставе Организации
Объединенных Наций.
263

2. В соответствии с этим они будут, согласно
статьям 1 и 2 Устава Организации Объединенных
Наций решать все свои споры исключительно мирными
средствами и воздерживаться от угрозы силой или
применения силы в вопросах, затрагивающих европейскую
и международную безопасность, равно как и в своих
взаимных отношениях.
Статья IV
1. Чехословацкая Социалистическая Республика и
Федеративная Республика Германии в соответствии с
вышеизложенными целями и принципами
подтверждают нерушимость своих общих границ теперь и в
будущем и взаимно обязуются всемерно уважать
территориальную целостность обоих государств.
2. Они заявляют, что не имеют каких-либо
территориальных претензий друг к другу и не будут
выдвигать такие претензии и в будущем.
Статья V
1. Чехословацкая Социалистическая Республика и
Федеративная Республика Германии предпримут
дальнейшие шаги к широкому развитию своих взаимных
отношений.
2. Они согласны в том, что расширение их
сотрудничества как соседей в области экономики, науки,
научно-технических связей, культуры, охраны окружающей
среды, спорта, транспорта и других отношений отвечает
интересам обеих Сторон.
Статья VI
Настоящий договор подлежит ратификации и
вступит в силу в день обмена ратификационными
грамотами, который будет произведен в Бонне.
В удостоверение чего уполномоченные
Договаривающихся Сторон подписали настоящий договор.
Совершено в Праге 11 декабря 1973 г. в двух
экземплярах, каждый на чешском и немецком языках,
причем оба текста имеют одинаковую силу.
За Чехословацкую За Федеративную
Социалистическую Республику Республику Германии
Л. Штроугал В. Брандт
Б. Хнёупек В. Шеель
Печатается по:
Международная жизнь, 1974, № 2, с. 154—155
264

ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОГО АКТА СОВЕЩАНИЯ
ПО БЕЗОПАСНОСТИ И СОТРУДНИЧЕСТВУ В ЕВРОПЕ,
ПОДПИСАННОГО В ХЕЛЬСИНКИ
1 августа 1975 г.
[...] Вопросы, относящиеся
к безопасности в Европе
1
а) Декларация принципов, которыми государства-участники
будут руководствоваться во взаимных отношениях
Государства-участники,
Подтверждая свою приверженность миру,
безопасности и справедливости и процессу развития
дружественных отношений и сотрудничества;
Признавая, что эта приверженность, отражающая
интересы и чаяния народов, воплощает для каждого
государства-участника ответственность сейчас и в
будущем, повысившуюся в результате опыта прошлого;
Подтверждая, в соответствии с их членством в
Организации Объединенных Наций и в соответствии с
целями и принципами Организации Объединенных Наций,
свою полную и активную поддержку Организации
Объединенных Наций и повышению ее роли и
эффективности в укреплении международного мира, безопасности
и справедливости и в содействии решению
международных проблем, как и развитию дружественных
отношений и сотрудничества между государствами;
Выражая свою общую приверженность принципам,
которые изложены ниже и которые находятся в
соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций,
а также свою общую волю действовать, в применении
этих принципов, в соответствии с целями и принципами
Устава Организации Объединенных Наций;
Заявляют о своей решимости уважать и применять
в отношениях каждого из них со всеми другими
государствами-участниками, независимо от их политических,
экономических и социальных систем, а также их
размера, географического положения и уровня
экономического развития, следующие принципы, которые все имеют
первостепенную важность и которыми они будут
руководствоваться во взаимных отношениях:
9 Рощин А. А.
265

/. Суверенное равенство, уважение прав,
присущих суверенитету
Государства-участники будут уважать суверенное
равенство и своеобразие друг друга, а также все права,
присущие их суверенитету и охватываемые им, в число
которых входит, в частности, право каждого
государства на юридическое равенство, на территориальную
целостность, на свободу и политическую независимость.
Они будут также уважать право друг друга свободно
выбирать и развивать свои политические, социальные,
экономические и культурные системы, равно как и
право устанавливать свои законы и административные
правила.
В рамках международного права все государства-
участники имеют равные права и обязанности. Они
будут уважать право друг друга определять и
осуществлять по своему усмотрению их отношения с другими
государствами согласно международному праву и в
духе настоящей Декларации. Они считают, что их
границы могут изменяться, в соответствии с
международным правом, мирным путем и по договоренности. Они
имеют также право принадлежать или не
принадлежать к международным организациям, быть или не
быть участником двусторонних или многосторонних
договоров, включая право быть или не быть участником
союзных договоров; они также имеют право на
нейтралитет.
//. Неприменение силы или угрозы силой
Государства-участники будут воздерживаться в их
взаимных, как и вообще в их международных
отношениях, от применения силы или угрозы силой как против
территориальной целостности или политической
независимости любого государства, так и каким-либо другим
образом, несовместимым с целями Объединенных
Наций и с настоящей Декларацией. Никакие
соображения не могут использоваться для того, чтобы
обосновывать обращения к угрозе силой или к ее применению
в нарушение этого принципа.
Соответственно государства-участники будут
воздерживаться от любых действий, представляющих собой
угрозу силой или прямое или косвенное применение
силы против другого государства-участника. Равным
образом они будут воздерживаться от всех проявлений
266

силы с целью принуждения другого
государства-участника к отказу от полного осуществления его
суверенных прав. Равным образом, они будут также
воздерживаться в их взаимных отношениях от любых актов
репрессалий с помощью силы.
Никакое такое применение силы или угрозы силой
не будет использоваться как средство урегулирования
споров или вопросов, которые могут вызвать споры
между ними.
///. Нерушимость границ
Государства-участники рассматривают как
нерушимые все границы друг друга, как и границы всех
государств в Европе, и поэтому они будут воздерживаться
сейчас и в будущем от любых посягательств на эти
границы.
Они будут соответственно воздерживаться также от
любых требований или действий, направленных на
захват и узурпацию части или всей территории любого
государства-участника.
IV. Территориальная целостность государств
Государства-участники будут уважать
территориальную целостность каждого из государств-участников.
В соответствии с этим они будут воздерживаться от
любых действий, несовместимых с целями и
принципами Устава Организации Объединенных Наций, против
территориальной целостности, политической
независимости или единства любого государства-участника и, в
частности, от любых таких действий, представляющих
собой применение силы или угрозу силой.
Государства-участники будут равным образом
воздерживаться от того, чтобы превращать территорию
друг друга в объект военной оккупации или других
прямых или косвенных мер применения силы в
нарушение международного права или в объект приобретения
с помощью таких мер или угрозы их осуществления.
Никакая оккупация или приобретение такого рода не
будет признаваться законной.
V. Мирное урегулирование споров
Государства-участники будут разрешать споры
между ними мирными средствами таким образом, чтобы не
9*
267

подвергать угрозе международный мир и безопасность
и справедливость.
Они будут добросовестно и в духе сотрудничества
прилагать усилия к тому, чтобы в короткий срок
прийти к справедливому решению, основанному на
международном праве.
В этих целях они будут использовать такие
средства, как переговоры, обследование, посредничество,
примирение, арбитраж, судебное разбирательство или иные
мирные средства по их собственному выбору, включая
любую процедуру урегулирования, согласованную до
возникновения споров, в которых они были бы
сторонами.
В случае, если стороны в споре не достигнут
разрешения спора путем одного из вышеупомянутых мирных
средств, они будут продолжать искать взаимно
согласованные пути мирного урегулирования спора.
Государства-участники, являющиеся сторонами в
споре между ними, как и другие государства-участники,
будут воздерживаться от любых действий, которые
могут ухудшить положение в такой степени, что будет
поставлено под угрозу поддержание международного
мира и безопасности, и тем самым сделать мирное
урегулирование спора более трудным.
VI. Невмешательство во внутренние дела
Государства-участники будут воздерживаться от
любого вмешательства, прямого или косвенного,
индивидуального или коллективного, во внутренние или
внешние дела, входящие во внутреннюю компетенцию
другого государства-участника, независимо от их
взаимоотношений.
Они будут, соответственно, воздерживаться от
любой формы вооруженного вмешательства или угрозы
такого вмешательства против другого
государства-участника.
Они будут точно так же при всех обстоятельствах
воздерживаться от любого другого акта, военного или
политического, экономического или другого
принуждения, направленного на то, чтобы подчинить своим
собственным интересам осуществление другим
государством-участником прав, присущих его суверенитету, и
таким образом обеспечить себе преимущества любого
рода.
Соответственно они будут, в том числе, воздержи-
268

ваться от оказания прямой или косвенной помощи
террористической деятельности или подрывной или другой
деятельности, направленной на насильственное
свержение режима другого государства-участника.
VII. Уважение прав человека и основных свобод,
включая свободу мысли, совести, религии и убеждений
Государства-участники будут уважать права
человека и основные свободы, включая свободу мысли,
совести, религии и убеждений, для всех, без различия
расы, пола, языка и религии.
Они будут поощрять и развивать эффективное
осуществление гражданских, политических, экономических,
социальных, культурных и других «прав и свобод,
которые все вытекают из достоинства, присущего
человеческой личности, и являются существенными для ее
свободного и полного развития.
В этих рамках государства-участники будут
признавать и уважать свободу личности, исповедовать,
единолично или совместно с другими, религию или веру,
действуя согласно велению собственной совести.
Государства-участники, на чьей территории имеются
национальные меньшинства, будут уважать право лиц,
принадлежащих к таким меньшинствам, на равенство
перед законом, будут предоставлять им полную
возможность фактического пользования правами человека и
основными свободами и будут таким образом защищать
их законные интересы в этой области.
Государства-участники признают всеобщее значение
прав человека и основных свобод, уважение которых
является существенным фактором мира, справедливости
и благополучия, необходимых для обеспечения
развития дружественных отношений и сотрудничества между
ними, как и между всеми государствами.
Они будут постоянно уважать эти права и свободы
в своих взаимных отношениях и будут прилагать
усилия, совместно и самостоятельно, включая в
сотрудничестве с Организацией Объединенных Наций, в целях
содействия всеобщему и эффективному уважению их.
Они подтверждают право лиц знать свои права и
обязанности в этой области и поступать в соответствии
с ними.
В рбласти прав человека и основных свобод
государства-участники будут действовать в соответствии с
целями и принципами Устава ООН и Всеобщей дскла-
269

рацией прав человека. Они будут также выполнять
свои обязательства, как они установлены в
международных декларациях и соглашениях в этой области,
включая в том числе Международные пакты о правах
человека, если они ими связаны.
VIII. Равноправие и право народов
распоряжаться своей судьбой
Государства-участники будут уважать равноправие
и право народов распоряжаться своей судьбой,
действуя постоянно в соответствии с целями и принципами
Устава ООН и соответствующими нормами
международного права, включая те, которые относятся к
территориальной целостности государств.
Исходя из принципа равноправия и права народов
распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют
право в условиях полной свободы определять, когда и
как они желают, свой внутренний и внешний
политический статус без вмешательства извне и осуществлять по
своему усмотрению свое политическое, экономическое,
социальное и культурное развитие.
Государства-участники подтверждают всеобщее
значение уважения и эффективного осуществления
равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой
для развития дружественных отношений между ними,
как и между всеми государствами; они напоминают
также о важности исключения любой формы
нарушения этого принципа.
IX. Сотрудничество между государствами
Государства-участники будут развивать свое
сотрудничество друг с другом, как и со всеми государствами,
во всех областях в соответствии с целями и
принципами Устава ООН. Развивая свое сотрудничество,
государства-участники будут придавать особое значение
областям, как они определены в рамках Совещания по
безопасности и сотрудничеству в Европе, причем
каждый из них будет вносить свой вклад в условиях
полного равенства.
Они будут стремиться, развивая свое сотрудничество
как равные, содействовать взаимопониманию и доверию,
дружественным и добрососедским отношениям между
собой, международному миру, безопасности и
справедливости, Они будут, равным образом, стремиться, раз-
270

вивая свое сотрудничество, повышать благосостояние
народов и способствовать претворению в жизнь их
чаяний, используя, в частности, выгоды, вытекающие из
расширяющегося взаимного ознакомления и из
прогресса и достижений в экономической, научной, технической,
социальной, культурной и гуманитарной областях. Они
будут предпринимать шаги по содействию условиям,
благоприятствующим тому, чтобы делать эти выгоды
доступными для всех; они будут учитывать интересы
всех в сокращении различий в уровнях экономического
развития и, в частности, интересы развивающихся стран
во всем мире.
Они подтверждают, что правительства, учреждения,
организации и люди могут играть соответствующую и
положительную роль в содействии достижению этих
целей их сотрудничества.
Они будут стремиться, расширяя свое
сотрудничество, как это определено выше, развивать более тесные
отношения между собой на лучшей и более прочной
основе на благо народов.
X. Добросовестное выполнение обязательств
по международному праву
Государства-участники будут добросовестно
выполнять свои обязательства по международному праву, как
те обязательства, которые вытекают из
общепризнанных принципов и норм международного права, так и те
обязательства, которые вытекают из соответствующих
международному праву договоров или других
соглашений, участниками которых они являются.
При осуществлении своих суверенных прав, включая
право устанавливать свои законы и административные
правила, они будут сообразовываться со своими
юридическими обязательствами по международному праву;
они будут, кроме того, учитывать должным образом и
выполнять положения Заключительного акта
Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Государства-участники подтверждают, что в том
случае, когда обязательства членов Организации
Объединенных Наций по Уставу Организации
Объединенных Наций окажутся в противоречии с обязательствами
по какому-либо договору или другому международному
соглашению, преимущественную силу имеют их
обязательства по Уставу, в соответствии со статьей 103
Устава ООН.
271

Все принципы, изложенные выше, имеют
первостепенную важность, и, следовательно, они будут
одинаково и неукоснительно применяться при интерпретации
каждого из них с учетом других.
Государства-участники выражают свою решимость
полностью уважать и применять эти принципы, как они
изложены в настоящей Декларации, во всех аспектах
к их взаимным отношениям и сотрудничеству с тем,
чтобы обеспечить каждому государству-участнику
преимущества, вытекающие из уважения и применения этих
принципов всеми.
Государства-участники, учитывая должным образом
изложенные выше принципы и, в частности, первую
фразу десятого принципа, «Добросовестное выполнение
обязательств по международному праву», отмечают, что
настоящая Декларация не затрагивает их прав и
обязательств, как и соответствующих договоров и других
соглашений и договоренностей.
Государства-участники выражают убеждение в том,
что уважение этих принципов будет способствовать
развитию нормальных и дружественных отношений и
прогрессу сотрудничества между ними во всех областях.
Они также выражают убеждение в том, что уважение
этих принципов будет способствовать развитию
политических контактов между ними, которые, в свою очередь,
будут содействовать лучшему взаимному пониманию их
позиций и взглядов.
Государства-участники заявляют о своем намерении
осуществлять свои отношения со всеми другими
государствами в духе принципов, изложенных в настоящей
Декларации.
б) Вопросы, относящиеся к претворению в жизнь
некоторых из принципов, изложенных выше
(i) Государства-участники,
Подтверждая, что они будут уважать и претворять
в жизнь положение о неприменении силы или угрозы
силой, и убежденные в необходимости сделать его
действенным законом международной жизни,
Заявляют, что они будут уважать и выполнять в их
отношениях друг с другом, в том числе следующие
положения, которые находятся в соответствии с
Декларацией принципов, которыми государства-участники
будут руководствоваться во взаимных отношениях:
— Претворять в жизнь и выражать всеми путями и
во всех формах, которые они сочтут подходящими, обя-
272

занность воздерживаться от угрозы силой или ее
применения в отношениях друг с другом.
— Воздерживаться от какого-либо применения
вооруженных сил, несовместимого с целями и принципами
Устава Организации Объединенных Наций и
положениями Декларации принципов, которыми государства-
участники будут руководствоваться во взаимных
отношениях, против другого государства-участника, в
особенности от вторжения или нападения на его
территорию.
— Воздерживаться от всех проявлений силы с
целью принуждения другого государства-участника к
отказу от полного осуществления его суверенных прав.
— Воздерживаться от любого акта экономического
принуждения, направленного на подчинение своим
интересам осуществления другим
государством-участником прав, присущих его суверенитету, и обеспечение
себе таким образом преимуществ любого рода.
— Принимать эффективные меры, которые в силу
их охвата и характера являются шагами в направлении
достижения в конечном итоге всеобщего и полного
разоружения под строгим и эффективным
международным контролем.
— Содействовать всеми средствами, которые
каждое из них сочтет подходящими, созданию атмосферы
доверия и уважения между народами, отвечающей их
обязанности воздерживаться от пропаганды
агрессивных войн или любого применения силы или угрозы
силой, несовместимыми с целями Объединенных Наций и
с Декларацией принципов, которыми
государства-участники будут руководствоваться во взаимных
отношениях, против другого государства-участника.
— Прилагать все усилия к тому, чтобы разрешить
любые споры между ними, продолжение которых могло
бы угрожать поддержанию международного мира и
безопасности в Европе, исключительно мирными
средствами, и прежде всего стараться разрешить споры при
помощи мирных средств, указанных в статье 33 Устава
Организации Объединенных Наций.
Воздерживаться от любых действий, которые могли
бы затруднить мирное урегулирование споров между
государствами-участниками.
(il) Государства-участники,
Подтверждая свою решимость разрешить свои
споры, как это определено в принципе мирного
урегулирования споров;
273

Убежденные в том, что мирное урегулирование
споров является дополнением неприменения силы или
угрозы силой, причем оба эти фактора являются
существенными, хотя не исключительными, для поддержания
и укрепления мира и безопасности;
Желая укрепить и усовершенствовать имеющиеся
в их распоряжении средства мирного урегулирования
споров;
1. Полны решимости продолжить рассмотрение и
разработку общеприемлемого метода мирного
урегулирования споров, направленного на дополнение
существующих средств, и с этой целью работу по «Проекту
конвенции о Европейской системе мирного
урегулирования опоров», представленному Швейцарией на втором
этапе Совещания по безопасности и сотрудничеству в
Европе, как и по другим предложениям, относящимся
к нему и направленным на разработку такого метода.
2. Принимают решение, что по приглашению
Швейцарии будет созвано совещание экспертов всех
государств-участников с целью выполнения задания,
изложенного в пункте 1, в рамках и при соблюдении
процедур дальнейших шагов после Совещания,
определенных в разделе «Дальнейшие шаги после Совещания».
3. Это совещание экспертов состоится после встречи
представителей, назначенных министрами иностранных
дел государств-участников, запланированной в
соответствии с разделом «Дальнейшие шаги после Совещания»
на 1977 год; результаты работы этого совещания
экспертов будут представлены правительствам.
2
Документ по мерам укрепления доверия
и некоторым аспектам безопасности и разоружения
Государства-участники,
Желая устранить причины напряженности, которая
может существовать между ними, и тем самым внести
вклад в укрепление мира и безопасности в мире;
Исполненные решимости укреплять доверие между
собой- и этим содействовать упрочению стабильности и
безопасности в Европе;
Исполненные решимости также воздерживаться в их
взаимных, как и вообще в их международных
отношениях от применения силы или угрозы силой как против
территориальной целостности или политической
независимости любого государства, так и каким-либо
другим образом, несовместимым с целями Объединенных
274

Наций и с принятой в этом Заключительном акте
Декларацией принципов, которыми государства-участники
будут руководствоваться во взаимных отношениях;
Признавая необходимость содействовать
уменьшению опасности вооруженного конфликта, неправильного
понимания или неправильной оценки военной
деятельности, которая могла бы вызвать опасения, в частности
в условиях, когда у государств-участников отсутствует
ясная и своевременная информация о характере такой
деятельности;
Принимая во внимание соображения, относящиеся
к усилиям, направленным на уменьшение
напряженности и содействие разоружению;
Признавая, что обмен по приглашению
наблюдателями на военных учениях будет содействовать
контактам и взаимопониманию;
Изучив вопрос о предварительном уведомлении о
крупных передвижениях войск применительно к
укреплению доверия;
Признавая, что имеются другие средства, при
помощи которых отдельные государства могут
дополнительно вносить вклад в достижение их общих целей;
Убежденные в политической важности
предварительного уведомления о крупных военных учениях для
содействия взаимопониманию и укреплению доверия,
стабильности и безопасности;
Принимая ответственность каждого из них за то,
чтобы содействовать этим целям и осуществлять эту
меру в соответствии с согласованными критериями и
условиями, что существенно для достижения этих целей;
Признавая, что эта мера, вытекая из политического
решения, опирается на добровольную основу;
Приняли следующее:
/
Предварительное уведомление
о крупных военных учениях
Они будут уведомлять о своих крупных военных
учениях все другие государства-участники по обычным
дипломатическим каналам в соответствии со
следующими положениями:
Уведомления будут даваться о крупных военных
учениях сухопутных войск общей численностью более
25000 человек, проводимых самостоятельно или
совместно с любыми возможными военно-воздушными или
275

военно-морскими компонентами (в этом контексте
слово «войска> включает амфибийные и
воздушно-десантные войска). В случае самостоятельных учений
амфибийных или воздушно-десантных войск или совместных
учений, в которых они участвуют, эти войска будут
также включаться в эту численность. Уведомления могут
также даваться в случае совместных учений, которые
не достигнут указанной выше численности, но в
которых участвуют сухопутные войска вместе со
значительным количеством амфибийных или воздушно-десантных
войск или тех и других.
Уведомления будут даваться о крупных военных
учениях, которые проводятся в Европе на территории
какого-либо государства-участника, а также, если это
применимо, в прилегающих морском районе и воздушном
пространстве.
В случае, если территория государства-участника
простирается за пределы Европы, предварительные
уведомления должны даваться только об учениях,
которые проводятся в пределах 250 километров от его
границы, обращенной в сторону любого другого
европейского государства-участника или общей с ним, однако
для государства-участника нет необходимости давать
уведомление в случае, когда этот район также
«примыкает к его границе, обращенной в сторону
неевропейского неучаствующего государства или общей с ним.
Уведомления будут направляться за 21 день или
более до начала учения или при ближайшей возможности
до даты его начала, если учение будет назначено за
более короткий срок.
Уведомление будет содержать информацию о
наименовании, если таковое присваивается, общей цели
учения, участвующих в нем государствах, типе или типах
и численности участвующих войск, районе и
предполагаемом сроке его проведения. Государства-участники
будут также, если возможно, предоставлять
соответствующую дополнительную информацию, в частности
такую, которая касается компонентов участвующих сил и
времени привлечения этих сил.
Предварительное уведомление
о других военных учениях
Государства-участники признают, что они могут
содействовать дальнейшему укреплению доверия и
упрочению безопасности и стабильности и с этой целью мо-
276

гут также уведомлять о военных учениях меньшего
масштаба другие государства-участники, особенно те,
которые расположены вблизи района проведения таких
учений.
С этой же целью государства-участники признают
также, что они могут уведомлять о других военных
учениях, проводимых ими.
Обмен наблюдателями
Государства-участники будут приглашать другие
государства-участники, в добровольном порядке и на
двусторонней основе, в духе взаимности и доброй
воли в отношении всех государств-участников,
направлять наблюдателей для присутствия на военных
учениях.
Приглашающее государство будет в каждом случае
определять количество наблюдателей, порядок и
условия их участия и предоставлять другую информацию,
которую оно может счесть полезной. Оно будет
обеспечивать соответствующие условия и оказывать
гостеприимство.
Приглашение будет направляться по обычным
дипломатическим каналам настолько
заблаговременно,насколько это возможно.
Предварительное уведомление
о крупных передвижениях войск
В соответствии с Заключительными рекомендациями
Хельсинкских консультаций государства-участники
изучили вопрос о предварительном уведомлении о
крупных передвижениях войск в качестве меры укрепления
доверия.
Соответственно государства-участники признают, что
они могут, по своему собственному усмотрению и с
целью содействия укреплению ловерия, уведомлять о
крупных передвижениях своих войск.
В этом же духе государствами — участниками
Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе
будет предпринято дальнейшее рассмотрение вопроса о
предварительном уведомлении о крупных
передвижениях войск, имея в виду, в частности, опыт,
приобретенный в холе осуществления мер, которые изложены в
настоящем документе.
277

Другие меры по укреплению доверия
Государства-участники признают, что имеются
другие средства, с помощью которых можно содействовать
их общим целям.
В частности, они будут с должным учетом
взаимности и с целью лучшего взаимопонимания
содействовать обменам по приглашению между военным
персоналом, включая визиты военных делегаций.
* * *
С тем, чтобы сделать более полным вклад в их
общую цель укрепления доверия, государства-участники,
осуществляя свою военную деятельность в районе,
охватываемом положениями о предварительном
уведомлении о крупных военных учениях, будут должным
образом принимать во внимание и уважать эту цель.
Они признают также, что опыт, приобретенный в
результате осуществления положений, изложенных выше,
вместе с последующими усилиями мог бы вести к
развитию и расширению мер, направленных на
укрепление доверия.
//
Вопросы, относящиеся к разоружению
Государства-участники признают заинтересованность
всех их в усилиях, направленных на уменьшение
военного противостояния и на содействие разоружению,
которые призваны дополнить политическую разрядку в
Европе и укрепить их безопасность. Они убеждены в
необходимости «принятия эффективных мер в этих
областях, которые в силу их охвата и характера являются
шагами в направлении достижения в конечном итоге
всеобщего и полного разоружения под строгим и
эффективным международным контролем и которые должны
привести к укреплению мира и безопасности во всем
мире.
///
Общие соображения
Рассмотрев взгляды, выраженные по различным
вопросам, относящимся к укреплению безопасности в
Европе путем совместных усилий, направленных на
содействие разрядке и разоружению, государства-участники,
когда они вовлечены в такие усилия, будут, в этом
контексте, исходить, в частности, из следующих
существенных соображений:
278

— взаимодополняющий характер политических и
военных аспектов безопасности;
— взаимное соотношение между безопасностью
каждого государства-участника и безопасностью в Европе
в целом и соотношение, которое, в более широком
контексте всемирной безопасности, существует между
безопасностью в Европе и безопасностью в районе
Средиземного моря;
— уважение интересов безопасности всех
государств— участников Совещания по безопасности и
сотрудничеству в Европе, присущих их суверенному
равенству;
— важность того, чтобы участники форумов, в
которых ведутся переговоры, проявляли заботу о
предоставлении, на подходящей основе, другим
государствам— участникам Совещания по безопасности и
сотрудничеству в Европе информации о соответствующем
развитии, прогрессе и результатах и, с другой стороны,
оправданная заинтересованность любого из этих
государств в том, чтобы его взгляды были рассмотрены.
[...]
Печатается по:
Правда, 1975, 2 августа
ИЗ ИТОГОВОГО ДОКУМЕНТА МАДРИДСКОЙ ВСТРЕЧИ
1980 ГОДА ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ГОСУДАРСТВ-УЧАСТНИКОВ
СОВЕЩАНИЯ ПО БЕЗОПАСНОСТИ И СОТРУДНИЧЕСТВУ
В ЕВРОПЕ, СОСТОЯВШЕЙСЯ НА ОСНОВЕ ПОЛОЖЕНИЙ
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОГО АКТА, ОТНОСЯЩИХСЯ
К ДАЛЬНЕЙШИМ ШАГАМ ПОСЛЕ СОВЕЩАНИЯ
[...] Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе
Государства-участники выражают свою решимость
— прилагать новые усилия к тому, чтобы делать
разрядку эффективным, а также непрерывным, все более
жизнеспособным и всесторонним процессом, всеобщим
по охвату, в соответствии с обязательством по
Заключительному акту;
— искать решений неурегулированных проблем
мирными средствами;
— последовательно выполнять все положения
Заключительного акта, и в частности строго и
неукоснительно уважать и осуществлять на практике все десять
принципов, содержащихся в Декларации принципов,
которыми государства-участники руководствуются во
взаимных отношениях, независимо от их политических, эко-
279

номических и социальных систем, а также их размера,
географического положения и уровня экономического
развития, включая их приверженность
осуществлению своих отношений со всеми другими государствами
в духе этих принципов;
— развивать отношения взаимного сотрудничества,
дружбы и доверия, воздерживаясь от любых действий,
которые, находясь в противоречии с Заключительным
актом, могли бы повредить таким отношениям;
— поощрять подлинные усилия по выполнению
Заключительного акта;
— прилагать подлинные усилия в направлении
сдерживания усиливающегося наращивания вооружений, а
также в направлении укрепления доверия и
безопасности и содействия разоружению.
Принципы
Они вновь подтверждают свою решимость
полностью уважать и применять эти принципы и,
соответственно, содействовать всеми мерами как в
законодательном плане, так и на практике повышению их
действенности. Они считают, что одной из таких мер могло
бы явиться отражение в законодательстве — таким
способом, который соответствует практике и
процедурам каждой страны, — изложенных в Заключительном
акте десяти принципов.
Они признают важность того, чтобы договоры и
соглашения, заключаемые
государствами-участниками, отражали соответствующие принципы и
согласовывались с ними и в подходящих случаях
содержали ссылки на них.
Государства-участники вновь подтверждают
необходимость того, чтобы неприменение силы или угрозы
силой, как закон международной жизни, строго и
эффективно соблюдалось. С этой целью они
подчеркивают свою обязанность согласно соответствующим
положениям Заключительного акта действовать
соответственно. ..
[...] Конференция по мерам укрепления доверия и
безопасности и разоружению в Европе
Государства-участники,
напоминая о положениях Заключительного акта, в
соответствии с которыми они признают интерес всех
£80

их в усилиях, направленных на уменьшение военного
противостояния и содействие разоружению,
согласились созвать Конференцию по мерам
укрепления доверия и безопасности и разоружению в
Европе.
Цель Конференции, являющейся существенной и
составной частью многостороннего процесса, начатого
Совещанием по безопасности и сотрудничеству в
Европе, с участием в ней всех государств,
подписавших Заключительный акт, заключается в поэтапном
осуществлении новых, эффективных и конкретных
действий, направленных на развитие прогресса в
укреплении доверия и безопасности и в достижении
разоружения, с тем чтобы претворять в жизнь и выразить
обязанность государств воздерживаться от применения
силы или угрозы силой в отношениях друг с другом.
Таким образом, Конференция положит начало
процессу, первый этап которого будет посвящен
обсуждению и принятию набора взаимодополняющих мер по
укреплению доверия и безопасности, направленных на
уменьшение опасности военного противостояния в
Европе.
Первый этап Конференции состоится в Стокгольме
начиная с 17 января 1984 года.
На основе равенства прав, сбалансированности и
взаимности, одинакового уважения интересов
безопасности всех государств — участников СБСЕ и на
основе их соответствующих обязательств в отношении мер
укрепления доверия и безопасности и разоружения в
Европе эти меры укрепления доверия и безопасности
будут охватывать всю Европу, а также прилегающие
морской район * и воздушное пространство. Они будут
существенными в военном отношении и политически
обязательными и будут обеспечиваться адекватными
формами проверки, соответствующими их содержанию.
Что касается прилегающих морского района * и
воздушного пространства, меры будут применяться к
военной деятельности всех государств-участников,
проходящей там, всякий раз, когда эта деятельность
затрагивает безопасность в Европе, как и составляет
часть такой деятельности, проходящей в пределах всей
Европы, как указано выше, о которой они согласятся
* В этом контексте понятие прилегающего морского района
понимается как относящееся также к океанским районам,
прилегающим к Европе.
281

уведомлять. Необходимые уточнения и детализация
будут сделаны путем переговоров по мерам
укрепления доверия и безопасности на Конференции.
Ничто в определении зоны, приведенном выше, не
уменьшит обязательств, уже принятых в соответствии
с Заключительным актом. Меры укрепления доверия и
безопасности, которые будут согласованы на
Конференции, будут также применяться во всех районах,
охватываемых любым из положений Заключительною
акта, относящихся к мерам укрепления доверия и
некоторым аспектам безопасности и разоружения.
Положения, принятые участниками переговоров,
будут вступать в силу в формах и в соответствии с
процедурой, согласованными Конференцией.
Учитывая вышеупомянутую цель Конференции,
следующая встреча государств — участников СБСЕ,
которая состоится в Вене начиная с 4 ноября 1986 года,
оценит прогресс, достигнутый в ходе первого этапа
Конференции.
Принимая во внимание соответствующие
положения Заключительного акта и рассмотрев результаты,
достигнутые на первом этапе Конференции, а также в
свете других соответствующих переговоров по
безопасности и разоружению, затрагивающих Европу,
последующая встреча СБСЕ рассмотрит пути и
соответствующие средства, с помощью которых государства-
участники будут продолжать свои усилия в области
безопасности и разоружения в Европе, включая вопрос
дополнения настоящего мандата для следующего этапа
Конференции по мерам укрепления доверия и
безопасности и разоружению в Европе.
Подготовительная встреча, имеющая задачу
выработки повестки дня, расписания работы и других
организационных условий проведения первого этапа
Конференции, состоится в Хельсинки начиная с 25 октября
1983 года. Ее продолжительность не превысит трех
недель.
Правила процедуры, рабочие методы и шкала
распределения расходов, принятые на СБСЕ, будут
mutatis mutandis применяться к Конференции и
подготовительной встрече, упомянутой в предыдущем пункте.
Обслуживание техническим секретариатом будет
обеспечиваться принимающей страной...
Печатается по:
Международная жизнь, 1983, № 11, с. 147—148, 150

ПРИМЕЧАНИЯ
Глава 1
1 Roosevelt and Churchill. Their Secret Wartime
Correspondence. New York, 1975. p. 311.
2 Kolko G. The Politics of War. New York, 1968, p. 463.
3 The Memoirs of Lord Gladwyn. New York, 1972, p. 135.
4 Feis H. Churchill. Roosevelt. Stalin. Princeton, 1970, p. 124.
5 Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс. Глазами очевидца, т. 2. М.,
1958, с. 380—381.
6 The Memoirs of С. Hull, vol. II. New York, 1948, p. 1234.
7 Kolko G. Op. cit., p. 316.
8 The Memoirs of Lord Gladwyn, p. 111.
9 Kolko G. Op. cit., p. 267.
0 FR of USA (1943), vol. III. Washington. 1963, p. 542.
1 Ibid., p. 314.
2 Ibid., p. 712.
3 Ibid., p. 26; Kolko G. Op. cit., p. 29-30.
4 Lord Strang. Home and Abroad. London, 1956. p. 200.
5 Внешняя политика Советского Союза в период
Отечественной войны, т. I. M., 1944, с. 78—79.
'• The Memoirs of С. Hull. vol. II. p. 1263.
7 Ibid., p. 1264.
" De Gaulle. Memoires de guerre, vol. III. Paris, 1959, p. 391.
9 Ibid., p. 381.
20 Ibid., p. 391.
21 Ibidem.
22 Ibidem.
Глава 2
1 См. Советский Союз на международных конференциях
периода Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Московская
конференция министров иностранных дел СССР, США и
Великобритании, 19—30 октября 1943 г. Сборник документов, т. I (далее:
Московская конференция...). М., 1978, с. 273.
2 The Memoirs of С. Hull, vol. II, p. 1265.
3 Московская конференция..., с. 291.
4 Там же.
5 Там же, с. 293.
6 Там же, с. 181.
7 Там же, с. 183.
* Там же, с. 261.
9 Там же, с. 71.
10 Там же, с. 191.
11 Там же, с. 193—194.
12 Там же, с. 381.
13 См. там же.
14 Там же, с. 354.
15 Там же, с. 61.
283

,в Переписка Председателя Совета Министров СССР с
президентами США и премьер-министрами Великобритании во время
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., т. 2. Изд. 2-е (далее:
Переписка Председателя Совета Министров СССР...). М., 1976,
с. 85.
17 Московская конференция..., с. 86.
18 Там же, с. 135.
19 Там же, с. 136.
20 Там же, с. 140.
31 Kolko G. Op. cit, p. 40.
22 Stimson Я. Diary, June 26, 1944.
23 См. Московская конференция..., с. 60—61.
24 Там же, с. 162.
25 Там же, с. 336.
26 Там же, с. 348.
17 См. там же, с. 349.
28 Там же, с. 349.
29 Переписка Председателя Совета Министров СССР..., т. 2,
с. 91.
30 Московская конференция..., с. 353.
81 Там же, с. 354.
82 См. там же, с. 284.
83 Там же, с. 351.
84 Там же, с. 165.
85 Там же, с. 166.
88 Там же, с. 171.
37 Там же, с. 169.
88 Там же, с. 172.
39 Harriman A. Special Envoy to Churchill and Stalin, 1941—•
1946. New York, 1975, p. 245.
40 Московская конференция..., с. 347.
41 Там же, с. 117—118.
42 Там же, с. 119.
43 Там же, с. 201.
Глава 3
I Советский Союз на международных конференциях периода
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Тегеранская
конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и
Великобритании (28 ноября—1 декабря 1943 г.). Сборник
документов, т. II (далее: Тегеранская конференция...). М., 1978, с. 140.
2 См. там же, с. 165.
3 Там же, с. 165—166.
4 Там же, с. 166
5 Там же.
е Harriman A. Op. cit., p. 281.
7 Тегеранская конференция..., с. 117.
8 FRUS Cairo and Teheran, 1943. Washington, 1958, p. 513.
9 Тегеранская конференция..., с. 103.
10 Harriman A. Op. cit, p. 269.
II См. Тегеранская конференция..., с. 167.
12 Переписка Председателя Совета Министров СССР..., т. 1.
Изд. 2-е. М., 1976, с. 242—243.
13 Тегеранская конференция..., с 163—164.
14 Там же, с. 167.
16 Там же, с. 168.
284

,f Harriman A. Op. cit, p. 291.
17 Тегеранская конференция..., -с. 116.
18 Harriman A. Op. cit, p. 279.
19 Ibid., p. 266.
20 Тегеранская конференция..., с. 96.
21 Там же, с. 137.
22 Там же, с. 142.
23 Там же.
24 См. там же. с. 176.
Глава 4
1 Foreign Relations of the United States 1944, vol. 1.
Washington, 1966. p. 9.
2 FR of the USA (1943), vol. Ill, p. 15.
3 Ibidem.
4 Ibid., p. 12.
5 Kolko G. Op. cit., p. 267.
6 Ibidem.
7 Lord Strang. Op. cit., p. 208.
8 FR of the USA (1943), vol. HI, p. 10.
9 Ibid., p. 11.
10 Kennan G. Memoirs 1925—1950. Boston, 1967, p. 164.
11 См. Международная жизнь, 1968, № 5, с. 158—160.
12 Архив внешней политики СССР (далее: АВП СССР), ф.0425,
оп. 1, п. I, д. 3, л. 32.
13 Там же, л. 36.
14 Там же.
15 Там же.
16 Международная жизнь, 1968, № 5, с. 157.
17 Там же.
18 АВП СССР, ф. 0425, оп. I, п. I, д. 3, л 29.
19 Международная жизнь, 1968, № 5, с. 157.
20 АВП СССР, ф. 0425, оп. I, п. I, д. 3, л. 45.
21 Там же, л. 43.
22 АВП СССР, ф. 0425, отчет о работе ЕКК.
23 The Memoirs of С. Hull, vol. II, p. 1601—1605.
24 Ibid., p. 1605.
25 Feis H. Op. cit., p. 370.
26 Московская конференция..., с. 349.
27 АВП СССР, ф. 0425, оп. 1, п. 6, д. 38, л. 7-8.
28 Там же.
29 Там же, л. 9.
80 Там же.
31 Советско-французские отношения во время Великой
Отечественной воины 1941—1945 гг. (далее: Советско-французские
отношения...). М., 1959, с. 301.
32 Там же, с. 305.
33 Там же, с. 318.
84 FR of the USA (1944), vol. I. Washington, 1966, p. 81.
35 Ibid., p. 92.
86 Ibid., p. 93.
87 Советско-французские отношения..., с. 311.
88 FR of the USA (1944). vol. I, p. 98.
89 Ibidem.
40 АВП СССР, ф. 0425, on. I, n. 6, д. 37, л. 7.
285

41 Там же, л. 8.
42 Foreign Affairs, July 1950, p. 590.
43 Ibid., p. 591.
41 Ibid., p. 588.
45 The Memoirs of C. Hull, vol. II. p. 1611.
46 Roosevelt and Churchill. Their Secret Wartime
Correspondence, p. 449.
47 Ibidem.
48 Ibid., p. 450.
49 Ibidem.
50 Ibid., p. 432.
51 The Memoirs of С Hull, vol. II, p. 1612.
62 Ibidem.
63 Ibidem.
84 Kennan G. Op. cit., p. 167.
86 Foreign Affairs, July 1950, p. 591.
66 FR of the USA (1944), vol. I, p. 209.
87 Ibidem.
88 Kennan G. Op. cit., p. 171.
59 The Memoirs of С Hull, vol. II, p. 1613.
60 FR of the USA (1944), vol. I, p. 211.
61 Roosevelt and Churchill. Their Secret Wartime
Correspondence, p. 501.
62 The Memoirs of С Hull, vol. II, p. 1613-
63 АВП СССР, от ф. 0425, отчет о работе ЕКК.
64 Там же.
65 См. Советский Союз на международных конференциях
периода Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Крымская
конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и
Великобритании (4—11 февраля 1945 г.). Сборник документов,
т. IV (далее: Крымская конференция...). М., 1979, с. 277.
ee Foreign Affairs, July 1950, p. 599.
67 Leahy W. I was there. New York, 1950, p. 349.
68 Ibidem.
69 Truman H. Year of Decison. New York, 1955, p. 215.
70 Шервуд Р. Указ. соч., т. 2, с. 651.
71 Leahy W. Op. cit., p. 382.
72 Переписка Председателя Совета Министров СССР..., т. 2,
с. 263.
73 Там же.
74 Lord Strang. Op. cit., p. 217.
75 АВП СССР, ф. 0425, on. I, п. 2, д. 11, л. 52.
76 Там же, л. 53.
77 АВП СССР, ф. 0425, оп. 2, п. 5, д. 26, л. 2.
78 Там же, л. 4.
79 Там же, л. 6.
80 Там же.
81 Шервуд Р. Указ. соч., т. 2, с. 521.
82 АВП СССР, ф. 0425, оп. I, п. 2, д. 11, л. 107.
83 Там же, оп. 2, п. 5, д. 26, л. 31.
84 Там же.
85 Там же, л. 57.
м Международная жизнь, 1968, № 7, с. 159.
87 Там же.
Там же
89 Lord Strang. Op. cit., p. 218.
90 FR of the USA (1944), vol. I, p. 454.
286

91 Ibid., p. 466.
92 Ibid., p. 475.
93 Ibid., p. 477.
94 Ibid., p. 478.
95 FR of the USA (1945), vol. II. Washington, 1966. p. 2.
93 Ibidem.
97 АВП СССР, ф. 0425, отчет о работе ЕКК.
98 См. Тегеран — Ялта — Потсдам. Сборник документов. Изд.
3-е. М., 1971, с. 386.
Глава 5
1 Churchill W. The Second World War, vol. VI. London, 1954,
p. 295.
2 См. Переписка Председателя Совета Министров СССР...,
т. 2, с. 158.
3 The Diaries of Edward R. Stettinius, Jr. 1943—1946. New
York, 1975, p. 227.
4 Foreign Relations of the United States. The Conferences at
Malta and Yalta 1945. Washington, 1955, p. 501.
5 Ibidem.
6 Крымская конференция..., с. 94.
7 Churchill W. Op. cit., vol. VI, p. 306.
8 Крымская конференция..., с. 66.
9 Там же, с. 69.
10 Внешняя политика Советского Союза в период
Отечественной войны, т. III. M., 1947, с. 45.
11 Крымская конференция..., с. 82.
12 Там же, с. 79.
13 Там же.
14 Там же, с. 279.
15 Там же, с. 72.
16 Там же, с. 74.
17 Там же, с. 73.
18 Bohlen Ch. The Transformation of American Foreign Policy.
London, 1969, p. 43.
19 Крымская конференция..., с. 278.
20 Churchill W. Op. cit., vol. VI, p. 320.
21 Крымская конференция..., с. 98—99.
22 Там же, с. 99—100.
23 Там же, с. 100.
24 Там же, с. 279.
25 См. там же.
26 Там же, с. 130.
27 Там же, с. 101.
28 Там же, с. 280.
29 Переписка Председателя Совета Министров СССР..., т. 2,
с. 226.
30 Крымская конференция..., с. 277.
81 Там же, с. 281—282.
82 Bohlen Ch. Op. cit., p. 46.
Глава 6
" Churchill W. Op. cit., vol. VI. p. 498.
287

2 Цит. по: Alperovitz G. Atomic diplomacy: Hirosima and
Potsdam. New York, 1965, p. 60.
3 См. Переписка Председателя Совета Министров СССР...,
т. 1, с. 427—429.
4 Byrnes У. Speaking Frankly. New York, 1947, p. 70.
5 Ibid., p. 71.
• Советский Союз на международных конференциях периода
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Берлинская
(Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав —
СССР, США и Великобритании (17 июля — 2 августа 1945 г.).
Сборник документов, т. VI (далее: Берлинская (Потсдамская)
конференция...). М., 1980, с. 482.
7 Там же.
• См. там же, с. 485.
• См. там же, с 484.
10 Там же, с. 487.
11 См. там же, с. 322.
12 Там же, с. 78.
13 Там же, с. 432.
14 См. там же, с. 489—490.
15 См. там же, с. 490.
16 Крымская конференция..., с. 270.
17 Берлинская (Потсдамская) конференция..., с. 122.
18 См. там же, с. 151.
19 Там же, с. 235.
20 Там же, с. 236.
21 Там же, с. 494.
22 См. там же, с. 63.
23 См. там же, с. 316.
24 Там же, с. 317.
25 Гровс Л. Теперь об этом можно рассказать. М., 1964, с. 245.
26 Цит. по: Feis п. Op. cit., p. 41.
27 Truman H. Op. cit., p. 415.
28 Цит. по: Harriman A. Op. cit., p. 489.
29 Churchill W. Op. cit., vol. VI, p. 551.
30 Truman H. Op. cit., p. 416.
81 Churchill W. Op. cit., vol. VI, p. 579.
32 Ibid., p. 580.
83 Жуков F. К. Воспоминания и размышления, т. II. М., 1974,
с. 418.
34 См. Берлинская (Потсдамская) конференция..., с. 43.
88 Hansard, 413. Н. С. Deb. 53 (1945). London, 1945, p. 78—79.
36 Цит. по: Hewlett R., Anderson О. The New World. Pensylva-
nia, 1962, p. 360.
87 Берлинская (Потсдамская) конференция..., с. 300.
Глава 7
1 Переписка Председателя Совета Министров СССР..., т. 2,
с. 293.
2 Там же, с. 294.
8 Harriman A. Op. cit, p. 509.
4 Переписка Председателя Совета Министров СССР..., т. 2,
с 296.
5 Harriman A. Op. cit., p. 524.
• См. Внешняя политика Советского Союза, 1945 год. Доку-
288

менты и материалы, 4 сентября —31 декабря 1945 года. М., 1949,
с. 153—155.
7 Советские делегации на Парижской конференции. М., 1947,
с. 53.
8 Там же, с. 55.
9 См. там же, с. 164.
10 Там же, с. 343.
11 См. там же, с. 283—284.
12 См. там же, с. 88.
13 См. там же, с. 328.
14 Там же, с. 324.
15 Там же, с. 329.
18 Там же, с. 326.
17 Там же, с. 324.
18 Мирный договор с Румынией. М., 1947, ст. 36, с. 40—41.
19 См. Советские делегации на Парижской конференции,
с. 230—231.
20 Там же, с. 232.
21 Там же, с. 234.
22 Там же, с. 109.
23 Там же, с. 104.
24 Там же, с. 107.
25 См. Дипломатический словарь, т. II. М., 1971, с. 468.
26 Советские делегации на Парижской конференции, с. 238.
Глава 8
1 Московская конференция..., с. 354.
2 См. Валъдхайм К. Австрийский путь. М., 1976, с. 70.
8 Правда, 1955, 9 февраля.
4 Там же.
5 Валъдхайм К. Указ. соч., с. 81.
* СССР — Австрия, 1938—1979 гг. Документы и материалы.
М., 1980, с. 61.
7 Там же.
8 Там же.
9 Там же, с. 62.
10 Правда, 1955, 9 февраля.
11 Правда, 1947, 25 апреля.
12 Там же.
13 Правда, 1955, 16 мая.
14 См. Государственный договор о восстановлении
независимости и демократической Австрии. М., 1955.
15 Цит. по: История дипломатии, т. V, кн. 1. М., 1974, с. 451.
18 Известия, 1982, 25 мая.
17 Известия, 1982, 30 мая.
Глава 9
1 Берлинская (Потсдамская) конференция..., с 487.
2 См. Правда, 1947, 4 апреля.
8 Adenauer К. Memoirs: 1945—1953. Chicago, 1966, p. 245.
4 Отношения СССР с ГДР, 1949—1955 гг. Документы и
материалы. М., 1974, с. 30.
5 Там же, с. 38—39.
289

• См. Известия, 1952, 11 марта.
7 См. Итоги переговоров между Советским правительством и
правительственной делегацией ГДР. М., 1953. с. 3—9.
8 См. Новое время, 1954, № 5.
9 Громыко А. А. Во имя торжества ленинской внешней
политики. Избранные речи и статьи. М., 1978, с. 389.
10 Там же, с. 395.
11 Fontaine A. History of the Cold War. New York, 1969, p. 41.
12 Ibid., p. 39.
18 Adenauer K. Op. cit., p. 267.
14 Fontaine A. Op. cit., p. 42.
15 Берлинская (Потсдамская) конференция..., с. 487.
16 Советский Союз н Берлинский вопрос (документы). М.,
1948, с. 57.
17 Крымская конференция..., с. 270.
18 Берлинская (Потсдамская) конференция..., с. 494.
19 Там же.
20 Цит. по: Правда, 1947, 10 апреля.
2i Хам же.
22 The German Question. Ed. by W. Hubatsch. New York, 1967,
p. 305.
23 Ibid., p. 307.
24 Ibid., p. 305.
25 Zur okonomischen Konzeption der SPD. Berlin, 1957, S. 230.
26 The German Question, p. 309.
27 Отношения СССР с ГДР, 1949—1955 гг. Документы и
материалы, с. 634.
28 См. СССР —ГДР. 30 лет отношений. 1949—1979. Документы
и материалы. М., 1981, с. 54.
29 Там же, с. 56.
80 Громыко А. А. Указ. соч., с. 42.
81 Известия, 1958, 28 ноября.
82 Известия, 1959, 11 января.
88 См. текст ноты США. — Известия, 1959, 3 марта (Тексты нот
Англии и Франции аналогичного с нотой США содержания).
34 Известия, 1959, 30 июня.
35 Там же.
36 Willis F. R. France, Germany and the New Europe. Stanford,
1968, p. 334.
87 Советско-французские отношения, 1965—1976 гг. Документы
и материалы. М. — Париж, 1976, с. 29.
38 Известия, 1968, 13 июля.
89 Там ж^
40 Brandt W. Begegnugen and Einsichtem. Hamburg, 1976, S. 102.
41 Абрасимов П. А. Западный Берлин вчера и сегодня. М.,
1980, с. 76—77.
42 Бюллетень МИД ПНР, № 3, 1971, Варшава.
43 Rude pravo, 12.XII.1973.
44 См. Абрасимов П. А. Указ. соч., с. 58.
45 Правда, 1968, 15 февраля.
46 См. Абрасимов П. А. Указ. соч., с. 62.
47 Правда, 1969, 2 марта.
48 Brandt W. Op. cit., S. 103; цит. по: Абрасимов Я. А. Указ.
соч., с. 72.
49 Громыко А. А. Указ. соч., с. 155.
50 Цит. по: Абрасимов П. А. Указ. соч., с. 193.
61 Там же, с. 196.
290

62 Там же.
63 Там же, с. 193.
61 Там же.
55 Правда, 1971, 11 сентября.
56 Правда, 1980, 2 июля.
57 Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 24.
58 См. СССР —ГДР. 30 лет отношений. 1949—1979. Документы
и материалы, с. 120—122.
59 См. там же, с. 186—187.
60 См. там же, с. 277—278.
Глава 10
1 Громыко А. А. Указ. соч., с. 276.
2 Док. CSCE/1/3 от 4 июля 1973 г.
3 Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций,
заключенных СССР с иностранными государствами, вып. XXXI.
М., 1977, с. 545—546.
4 Там же, с. 546—547.
Б Там же, с. 547—548.
6 Там же, с. 548—549.
7 Там же, с. 551.
8 Там же, с. 551—552.
• См. Правда, 1979, 6 декабря.
10 См. там же.
11 Правда, 1981, 24 февраля.
12 Правда, 1982, 22 декабря.
13 Правда, 1983, 17 сентября.
Глава 11
1 Материалы XXIV съезда КПСС. М., 1972, с. 29—30.
2 Правда, 1981, 23 сентября.
3 SIPRI. Yearbook 1980. London, 1980, p. 185.
4 Правда, 1983, 15 сентября.
6 Правда, 1983, 27 августа.
Заключение
1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 22
ноября 1982 г. М., 1983, с. 20.
2 Правда, 1983, 29 сентября.
3 Правда, 1983, 6 октября.
4 См. Правда, 1983, 15 октября.
ь Правда, 1984, 14 февраля.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие 3
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НА ПУТЯХ К ПОСЛЕВОЕННОМУ
УРЕГУЛИРОВАНИЮ В ЕВРОПЕ
Глава первая
Союзные державы и вопросы послевоенного
урегулирования 6
Глава вторая
Московская конференция министров иностранных дел
СССР, США и Великобритании 19
Вопросы германского урегулирования 21
Английские планы создания федераций малых
государств в Европе 23
Австрийский вопрос 24
Образование Европейской консультативной комиссии
(ЕКК) , 25
Вопрос о допуске Франции к послевоенному
урегулированию 30
Вопрос о будущем Италии 32
Об отношении к малым союзным странам .... 33
Декларация о всеобщей безопасности 35
Глава третья
Послевоенные проблемы на Тегеранской конференции
руководителей трех держав — СССР, США и
Великобритании 37
Обсуждение германской проблемы 39
Вопросы о будущем Польши . . . . . . . 44
Послевоенное урегулирование и организация
международной безопасности . . 46
Вопрос об открытии второго фронта в Европе и участии
СССР в войне против Японии . .... 47
Глава четвертая
Европейская консультативная комиссия (ЕКК) ... 51
Задачи и функции Комиссии —
Согласование условий безоговорочной капитуляции
Германии 55
Англо-американские планы расчленения Германии .60
Консультации участников ЕКК с другими европейскими
союзниками 64
Вопрос об участии Франции в ЕКК 66
Согласование зон оккупации в Германии . ...» 70
292

Управление Германией в переходный период после
капитуляции 79
Вопрос о будущем Австрии 84
Глава пятая
Крымская конференция руководителей СССР, США и
Великобритании 91
Германский вопрос 94
Вопрос о репарациях и их распределении .... 95
Об участии Франции в германском урегулировании . . 9.S
Вопрос о правительстве Польши и ее границах . . .100
Глава шестая
Потсдамская конференция (трех держав) .106
Учреждение СМИД ПО
Обсуждение германского вопроса 112
Репарационная проблема 114
Вопрос о западных границах Польши Ив
Вопросы мирного урегулирования с бывшими
союзниками гитлеровской Германии 119
Атомная бомба в планах американской дипломатии на
Потсдамской конференции • . . 121
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
БОРЬБА СССР ЗА МИРНОЕ
УРЕГУЛИРОВАНИЕ В ЕВРОПЕ
Глава седьмая
Мирные договоры с бывшими союзниками Германии —
Италией, Румынией, Венгрией, Болгарией и
Финляндией 129
Борьба вокруг разработки мирных договоров . .131
Парижская мирная конференция 1946 г 140
Глава восьмая
Урегулирование австрийской проблемы 150
Международное значение австрийской проблемы . —
К провозглашению нейтралитета Австрии и запрета
аншлюса 153
Вопрос о бывших германских активах в Австрии .158
Австрийский государственный договор и его место в
послевоенном урегулировании 160
Глава девятая
Борьба вокруг германского урегулирования после
Потсдамской конференции 163
Проблема единства Германии —
Борьба СССР за демилитаризацию Германии . . .171
«Берлинский кризис» 1948—1949 гг 175
О западной границе Польши 179
Проблемы германского урегулирования в 1955—1970 гг. 133
Московский, Варшавский, Берлинский и Пражский
договоры СССР, ПНР, ГДР и ЧССР с Федеративной
Республикой Германии 192
Четырехстороннее соглашение по Западному Берлину 197
ГДР — важное звено послевоенного урегулирования . , 203
293

Глава десятая
Хельсинкский Заключительный акт — важный вклад в
послевоенное урегулирование в Европе 210
Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе —
Принципы взаимоотношений государств 216
Меры укрепления доверия ......... 219
Белградская н Мадридская встречи 223
Глава одиннадцатая
Послевоенное урегулирование и борьба СССР за
сокращение вооружений в Европе 23Э
Венские переговоры о сокращении вооруженных сил и
вооружений в Центральной Европе 232
Задача сокращения ядерных вооружений в Европе . . 233
Заключение 246
Приложение 253
Договор между Союзом Советских Социалистических
Республик и Федеративной Республикой Германии . . 253
Договор между Польской Народной Республикой и
Федеративной Республикой Германии об основах
нормализации их взаимных отношений 255
Четырехстороннее Соглашение между правительствами
СССР, Франции, США и Англии по вопросам,
относящимся к Западному Берлину 257
Договор об основах отношений между Германской
Демократической Республикой и Федеративной
Республикой Германии 259
Договор о взаимных отношениях между Чехословацкой
Социалистической Республикой и Федеративной
Республикой Германии 262
Из Заключительного акта Совещания по безопасности и
сотрудничеству в Европе, подписанного в Хельсинки
1 августа 1975 г 265
Из Итогового документа Мадридской встречи 1980 года
представителей государств—участников Совещания по
безопасности и сотрудничеству в Европе, состоявшейся на
основе положений Заключительного акта, относящихся
к дальнейшим шагам после Совещания , » » « • 279
Примечания , • •••••••••■•• 283

Рощин А. А.
Р81 Послевоенное урегулирование в Европе. — М.:
Мысль, 1984. — 294 с.
В пер.: 1 р. 30 к.
Книга посвящена важнейшим международным проблемам,
возникшим в связи со второй мировой войной, исследованию процесса
урегулирования послевоенных вопросов в Европе н обеспечения меж*
дународной безопасности в послевоенном мире.
В работе широко использованы советские и зарубежные
публикации документов, материалы и документы Архива внешней политики
СССР, мемуары и дневники непосредственных участников
переговоров по проблемам послевоенного урегулирования.
0504000000-067 ББК 66.4(0)
Р 004(01)-84 58*84 327
Алексей Александрович Рощин
ПОСЛЕВОЕННОЕ
УРЕГУЛИРОВАНИЕ В ЕВРОПЕ
Заведующий редакцией А. Л. Ларионов
Редактор 3. В. Макарова
Младший редактор Т. М. Найдёнова
Оформление художника В. В. Сурикова
Художественный редактор И. А. Дутов
Технический редактор Е. А. Молодова
Корректор И. В. Равич-Ш/:рбо
ИБ № 2346
Сдано в набор 01.11.83. Подписано в печать 28.03.84. А10245. Формат
84XI08Vsj. Бумага типографская № 2. Литературная гарнитура. Высокая
печать. Усл. печатных листов 16,64. Усл. кр.-отт. 15,57. У четно-издательских
листов 17,02. Тираж 15 000 экз. Заказ № 1690. Цена 1 р. 30 к.
Издательство «Мысль». 117071, Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.
Набрано в типографии им. Котлякова издательства «Финансы и статистика»
Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии
и книжной торговли. 191023, Ленинград, Д 23, Садовая, 21.
Отпечатано в ордена Трудового Красного Знамени Ленинградской типография
№ 5 Союзаолнграфпрома при Государственном комитете СССР по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли.
190000, Ленинград, центр. Красная ул., 1/3.

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
Книги издательства «Мысль» продаются в
магазинах, распространяющих общественно-политическую
литературу.
Подробную информацию о литературе,
готовящейся к выходу в свет, и о порядке ее распространения
Вы можете получить из ежегодных тематических
аннотированных плано! издательства «Мысль».