В. Ф. ЗАХАРИНА
ГОЛОС
РЕВОЛЮЦИОННОЙ
РОССИИ
ЛИТЕРАТУРА
РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДПОЛЬЯ
70-х ГОДОВ XIX в.
«ИЗДАНИЯ ДЛЯ НАРОДА»
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«МЫСЛЬ»
МОСКВА
1971

9(С)16
3—38
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ
1—6—4
180-181—70

ВВЕДЕНИЕ
Первая половина 70-х годов XIX в. — одна из
интереснейших страниц в истории революционного
народничества. Этот период ознаменовался таким
своеобразным в истории освободительного движения
явлением, как «хождение в народ», т. е. массовый по¬
ход революционно настроенной интеллигенции в де¬
ревню для пропаганды революционных идей среди
крестьян. «Расцветом действенного народничества»1
называл В. И. Ленин период «хождения в народ».
Без глубокого изучения этой эпохи невозможно
полностью понять и раскрыть роль и место, зани¬
маемые в общественной борьбе классов народничест¬
вом, являвшимся, как отмечал В. И. Ленин, «господ¬
ствующим направлением» на втором, разночинском
этапе освободительного движения в России2. Между
тем в течение долгого времени период «хождения в
народ» оставался «белым пятном» в советской истори¬
ческой науке, и лишь за последние годы появились
статьи и монографические исследования, посвященные
этой теме3.
Исходя из основного тезиса народнической
доктрины, что главной движущей силой революции
является крестьянство, революционеры 60 — 70-х го¬
дов направляли свои усилия на сближение передовой
интеллигенции с народными массами. Еще в начале
60-х годов А. И. Герцен призывал студенческую мо¬
лодежь идти «в народ»4. Нов те годы дальше еди¬
ничных попыток отдельных революционеров сблизить¬
ся с народом дело не пошло. И только в первой по¬
1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 22, стр. 304.
2 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 25, стр. 94.
3 См. Р. В. Филиппов. Первый этап «хождения в народ»
(1873—1874). Петрозаводск, I960; Б. С. Итенберг. Движение ре¬
волюционного народничества. Народнические кружки и «хожде¬
ние в народ» в 70-х годах XIX в. (далее — Б. С. Итенберг. Дви¬
жение революционного народничества). М., 1965, и др.
4 См. «Колокол». Факсимильное издание, вып. IV. М.,
1966, стр. 918.
3

ловине 70-х годов это движение приобрело широкий
размах.
Воодушевленные верой «в возможность крестьян¬
ской социалистической реролюции»5, тысячи револю¬
ционно настроенных юношей и девушек (главным
образом из. студенческой среды) двинулись в деревню,
чтобы окунуться в самую гущу крестьянской жизни,
сблизиться с народом и поднять его на революцию.
«Хождение в народ», охватившее весной и летом
1874 г. 37 губерний Российской империи, явилось,
таким образом, первой массовой попыткой обращения
революционной интеллигенции к народу, попыткой
осуществить действительную «связь с народом», рас¬
ширить «круг борцов»6. Поэтому особую значимость
приобретает раскрытие характера тех идей, которые
несли революционеры-семидесятники в народ. Каковы
были эти идеи? К чему призывали крестьян и рабочих
пропагандисты-народники?
Одним из главных источников, позволяющих отве¬
тить на эти вопросы, является революционная литера¬
тура, создававшаяся специально для пропаганды сре¬
ди широких народных масс, — так. называемые народ¬
ные издания. Источник этот, до настоящего времени
мало привлекавший внимание исследователей7, пред¬
ставляет большой интерес. Он важен прежде всего с
точки зрения подготовительного этапа в истории рабо¬
чей печати в России. В. И. Ленин отмечал, что «ра¬
бочая печать в России имеет за собой почти вековую
историю — сначала подготовительную, т. е. историю не
рабочего, не пролетарского, а «общедемократическо¬
го», т. е. буржуазно-демократического освободитель¬
ного движения,— а затем свою собственную, двадца¬
тилетнюю историю пролетарского движения, проле¬
тарской демократии или социал-демократии»8. Одним
из этапов этой предыстории рабочей печати является
5 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, стр. 271.
6 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, стр. 261.
7 Когда данная работа находилась в производстве, вышел
сборник текстов («Агитационная литература русских револю¬
ционных народников. Потаенные произведения 1873—1875 гг.».
Вступительная статья В. Г. Базанова. J1., 1970), в котором опу¬
бликованы многие из разбираемых нами произведений.
8 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 25, стр. 100.
4

литература революционных народников 70-х годов, и
в частности их (специально для широких народных
масс написанная) пропагандистская литература.
Прокламации, йредназначенные для народа, созда¬
вались и в 60-х годах (Н. Г. Чернышевский «Барским
крестьянам...», Н. А. Огарев «Что нужно народу?»,
.прокламации казанского революционного кружка
1862 г. и др.). Но если тогда они исчислялись едини¬
цами, то в 70-х годах насчитывается уже несколько
десятков подобных брошюр и прокламаций. Как и
прокламации шестидесятников, они носят ярко выра¬
женный революционно-демократический, антифеодаль¬
ный и антимонархический характер. Близость идей
популярной пропагандистской литературы 60-х и 70-х
годов отмечал В. И. Ленин. Говоря об эпохе, знавшей
«целый ряд начавших уже идти в «массы» бес¬
цензурных произведений печати боевого демокра¬
тического . и утопически-социалистического содержа¬
ния», Ленин имел в виду как 60-е, так и 70-е го¬
ды9, не противопоставляя и не отрывая их друг от
друга.
Все революционные народные издания 70-х годов
выпускались в виде анонимных брошюр. Вызывалось
это в основном соображениями конспирации, но нема¬
ловажную роль, по-видимому, играло также и другое
обстоятельство: для того чтобы быть пригодной для
пропагандистской практики народников различных
групп и направлений, решение вопросов-в этой лите¬
ратуре должно было представлять собой как бы рав¬
нодействующую всего многообразия индивидуальных
взглядов и мнений, имевших место у революционеров-
семидесятников. Разумеется, нельзя полностью игно¬
рировать и индивидуальные черты во взглядах ав¬
торов популярных брошюр. Но в целом в этих бро¬
шюрах отражались не столько личные' взгляды их
авторов, сколько те воззрения, которые были господ¬
ствующими в тот или иной период деятельности
революционеров-семидесятников. Благодаря этому не¬
легальная народная литература 70-х годов становится
ценнейшим источником для изучения идеологии ре¬
волюционных деятелей этой эпохи, так как позволяет
9 См, там же, стр. 94.
5

выявить элементы общего в их мировоззрении, позво¬
ляет проследить основную тенденцию в эволюции их
взглядов на ряд важнейших проблем.
Литература эта дает также возможность поставить
(и в какой-то мере решить) вопрос об идеологической
преемственности 60-х годов и 70-х годов прошлого сто¬
летия.
Историография исследуемого вопроса чрезвычайно
бедна. В некоторых исторических работах при анализе
рабочего движения 70-х годов XIX в.10, а также в
вышедших в последнее время работах, посвященных
истории «хождения в народ» п, мы находим краткое
изложение содержания нескольких, наиболее извест¬
ных пропагандистских брошюр и самую общую харак¬
теристику их. Имеется также несколько рабат, непос¬
редственно посвященных интересующей нас тематике,
но в них рассматривается лишь очень небольшое чис¬
ло произведений нелегальной литературы для народа:
авторы этих работ ограничивают свое исследование
либо произведениями только одного писателя 12, либо
двумя-тремя произведениями, созданными в одном
лишь народническом кружке 13, а иногда лишь одной
брошюрой и. И нет ни одной специальной монографи¬
ческой работы, в которой более или менее полному
анализу подверглась бы вся революционная популяр¬
10 См. Б. С. Итенберг. Южнороссийский союз рабочих —
первая пролетарская организация в России. М., 1954; Я. С. Кар¬
оканский. Московский ткач Петр Алексеев. М., 1954; О. Д. Соко¬
лов. На заре рабочего движения в России. М., 1963.
11 См. Б. С. Итенберг. Движение революционного народ¬
ничества; В. Я. Гинее. Народническое движение в Среднем По¬
волжье. М.—Л., 1966.
12 См. Ь. В. Бояровская. О раннем творчестве Степпяка-
Кравчнпского. — «Ученые записки Харьковского государствен¬
ного педагогического института. Филологическая серия», т. XXX.
Харьков, 1958; Г. Я. Шарапов. Пропагандистские сказки. С. М.
Степпяка-Кравчипского. — «Ученые записки Горьковского госу¬
дарственного университета. Русская литература. Серия филоло¬
гическая», вып. XLVIII. Горький, 1958; Л. Я. КорнШчук, I. М. Ме¬
тко. Эконом1чш погляди С. А. Подолинського. КиТв, 1958;
A.	1. Пашук. Сошолопчш та сусшльно-полтпип погляди С. А.
Подолинського. Льв1в, 1965.
13 См. А. Кункль. Долгушинцы. М., 1932.
14 См. Р. И. Яранцев. Первая «книга для народа» револю-
ционеров-пропагандистов 70-х годов XIX в. — «Известия АН
СССР. Серия литературы и языка», 1966, т. XXV, вып. 3.

ная литература 70-х годов в доземлевольческий пе¬
риод15.
Между тем такое изолированное, оторванное от
сопоставления с другими произведениями подобного
жанра изучение отдельных популярных брошюр при¬
водило некоторых исследователей к довольно стран¬
ному, на наш взгляд, выводу, что мировоззрение ис¬
следуемого ими автора-народника отличается от ми¬
ровоззрения народикков-семидесятникоб. К такому
выводу приходят в своих статьях Е. В. Бояровская и
Г. Н. Шарапов в отношении Крпвчинского. Та же
оценка дается Подолинскому в книге Л. Я. Корнейчук
и И. М. Мешко.
Это явление не случайное. Оно, с одной стороны,
свидетельствует о не изжитом еще в то время (1958 г.)
влиянии концепции народничества, созданной во вто¬
рой половине 30-х годов. Сопоставляя идеологию
конкретных революционных деятелей 70-х годов с той
оценкой народничества, которую давал «Краткий курс
истории ВКП(б)», исследователи не могли не заме¬
тить существующих между ними несоответствий и про¬
тиворечий. Поэтому, если исследователь не отказы¬
вался от концепции народничества, бытовавшей в
30 — 40-е годы, ему неизбежно приходилось лишь под¬
черкивать черты различия между мировоззрением
авторов рассматриваемых им произведений и народ¬
ничеством и считать первых не народниками. С другой
стороны, оно показывает, как мало еще в то время бы¬
ла известна идеология революционных народников
70-х годов и как много в этом плане дает анализ ре¬
волюционных изданий для народа.
Думается, что в большой мере из-за боязни при¬
знать те или иные прогрессивные черты, характери¬
зующие революционный демократизм исследуемых
писателей-семидесятников, чертами, вообще присущи¬
ми идеологии революционного народничества 70-х го¬
дов, исследователи говорили об отличиях взглядов
С. Кравчинского от народнического мировоззрения
15 Исключение составляет кандидатская диссертация
Р. II. Яранцева-Бершадского «Пропагандистская литература ре¬
волюционного народничества 70-х годов. «Книги для народам
(М., 1969), по в ней пропагандистская литература рассматрива¬
ется главным образом с литературоведческой точки зрения.
7

или допускали противоречия. Так, в книге о Подо-
линском (в целом интересной) 16, с одной стороны, со¬
держится признание авторами его практической дея¬
тельности как типичной для революционера-народни-
ка 70-х годов, с другой — утверждается, что взгляды
Подолинского (которые он пропагандировал в этой
практической деятельности) прямо противоположны
теоретическим постулатам революционных народников
этого периода17. Еще дальше в этом отношении идет
A. И. Пашук, который уже прямо характеризует По¬
долинского как одного из первых марксистов (в 70-х
годах!) на Украине. Нельзя не согласиться с оценкой,
данной рецензентами книги Пашука, что такая ха¬
рактеристика Подолинского «не соответствует истори¬
ческой истине» 18.
Нелегальная литература для народа может дать
действительное представление об идеологии револю-
ционеров-семидесятников лишь в том случае, если бу¬
дет изучена во всей ее совокупности, и, чем большее
количество таких произведений будет привлечено к
исследованию, тем больше возможность избежать эле¬
мента случайности при оценке тех или иных взглядов
(нашедших отражение 'на ее страницах) как харак¬
терных для данного периода революционного движе¬
ния. Это делает необходимым для исследователя вы¬
явить и проанализировать по возможности все, н том
числе и неопубликованные, произведения, специально
созданные в 70-х годах для революционной пропаган¬
ды в народе.
Для этого потребовалось прежде всего установить
(на основании архивных, изысканий, а также данных,
имеющихся в мемуарной литературе революционных
деятелей той эпохи) точный перечень пропаганди- >
16 См'. Л. Я. Корншчук, /. М. Мешко. Экономичш погляди
С. А. Подолинського, стр. 76—78, 178—179.
17 Подробно об этом см. в статье В. Ф. Захариной «Рево¬
люционная пропагандистская литература 70-х годов XIX века».—
«Исторические записки», 1962, т. 71, стр. 101, и в диссертации
B. Ф. Захариной «Революционная литература 70-х годов XIX ве¬
ка (Издания для народа)». М., 1965, стр. 17—27.
18 См. В. Дмитриченко, В. Жученко, М. Рудько. За правди¬
вое освещение идейного наследия и деятельности С. А. Подо¬
линского (рец. на книгу: А. /. Пашук. Соцюлопчш та сусшльно-
пол1тичш погляди С. А. Подолинського. Льв1в, 1965). — «Комму¬
нист Украины», 1966, № 8, стр. 92.
я

стских брошюр, нелегально изданных в 70-х годах.
Как показали эти исследования, интересующая нас
литература создавалась и издавалась лишь до 1877 г.,
т. е. в доземлевольческий период. Со времени появле¬
ния организации «Земля и воля» характер пропаган¬
дистской литературы (как это будет показано в рабо¬
те) резко меняется. Таким образом, сами докумен¬
тальные тексты определили хронологические рамки
данной монографии.
Кроме опубликованных в 70-х годах около трех
десятков брошюр для народа, ^ам удалось обнару¬
жить в фондах центральных архивов Москвы и Ленин¬
града более десятка рукописных неопубликованных
рассказов и прокламаций, написанных рядовыми уча¬
стниками «хождения в народ» и предназначавшихся
для пропаганды среди народных масс. Они представ¬
ляют для исследователя особый интерес, так как в них
отразилось не только мировоззрение идеологов движе¬
ния, но также взгляды и настроения рядовых членов
революционных народнических кружков.
Структура работы вытекает из самого замысла
книги. Необходимо было предварить анализ нелегаль¬
ной литературы для народа рассмотрением той ле¬
гальной литературы, с которой народники-семидесят¬
ники начинали свок> революционную пропаганди¬
стскую деятельность в народной среде (этому
посвящена I глава). Затем потребовался подробный
источниковедческий разбор нелегальной литературы
для народа (II и III главы). И наконец, в главе IV,
которая является центральной в монографии, «издания
для народа» рассмотрены с точки зрения документов,
отражающих важнейшие вопросы мировоззрения рево¬
люционных народников 70-х годов.
Путем анализа всего комплекса нелегальных на¬
родных изданий автор монографии пытается раскрыть
те идеи, которые революционеры 70-х годов несли в
широкие народные массы, и тем самым показать, что
литература эта является одним из важнейших источ¬
ников (наряду с такими общепризнанными, как след¬
ственные материалы, эпистолярное наследие, дневни¬
ки, записки, мемуары и т. п.) при изучении теорети¬
ческих взглядов и революционной практики деятелей
70-х годов в доземлевольческий период. *
9

ГЛАВА I
ЛЕГАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
В НАРОДНИЧЕСКОЙ
ПРОПАГАНДЕ
НАЧАЛА 70-х ГОДОВ
Деятели революционного подполья 70-х годов,
развивая традиции 60-х годов, считали своей основной
задачей пропаганду социалистических идей и кресть¬
янской революции. Вначале пропаганда велась почти
исключительно среди интеллигентской молодежи —
студентов, гимназистов — в так называемых кружках
самообразования, занимавшихся в основном, изучени¬
ем социалистических идей. Такие кружки в конце
60-х — начале 70-х годов возникают в Петербурге,
Москве, Харькове и других городах. Но очень скоро
-в этих кружках все настойчивее стало высказываться
мнение о том, что центр тяжести пропаганды должен
быть перенесен в среду самого народа. Постепенно у
революционеров начинают завязываться связи с теми
представителями народа, которые были для них более
или менее доступны,— городскими, главным образом
фабричными, рабочими. То, что последние сохраняли
за собой в деревне надел, находились в непосредствен¬
ной и тесной связи со своими односельчанами и обя¬
зательно возвращались через год-два, а иногда й еже¬
годно в деревню на крестьянскую работу, делало их
в глазах народников самым подходящим связующим
звеном между ними и крестьянской массой. По мне¬
нию народников-семидесятников, именно они, а не за¬
водские рабочие, порвавшие уже связь с деревней и
превратившиеся «в постоянных городских жителей»,
представляли «прекрасную, а в большинстве случаев
и весьма восприимчивую почву и средство для распро¬
странения социальных идей»1 в крестьянской среде,
'куда всеми своими помыслами стремились револю¬
ционеры 70-х годов.
1 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I.
М., 1964, стр. 102.
10

Впервые регулярные сношения с фабричными (а
потом и заводскими) -рабочими устанавливают члены
петербургского кружка «чаиковцев», игравшего веду¬
щую роль в революционном движении первой полови¬
ны 70-х годов2. В конце 1871 г. в Петербурге возни¬
кает первый рабочий кружок, которым руководят
«чайковцы» С. Синегуб и В. Стаховский. Толчком к
созданию этого кружка послужило предложение «чай-
ковцев» обучать рабочих грамоте. Таким образом бы¬
ла найдена форма общения между революционерами-
интеллигентами и рабочими. И как только она была
найдена, число таких кружков* начинает быстро расти.
Через год они функционируют уже почти по всему
Петербургу: на Выборгской ц Петроградской сторо¬
нах, за Невской заставой, на Черной речке, Василь¬
евском острове и на Обводном канале. Возникают та¬
кие кружки и в других городах.
Конечно, обучение рабочих грамоте являлось для
организаторов этих кружков отнюдь не самоцелью, а
лишь‘поводом для сближения с народными массами.
Руководители кружков, вполне сочувствуя желанию
рабочих покончить с неграмотностью, вместе с тем
отдавали себе ясный отчет в том, «что всех желаю¬
щих арифметике не обучишь» 3 и что перед организа¬
торами «рабочих кружков стоит иная, более актуаль¬
ная задача — подготовить из рабочей среды людей,
которые, овладев хотя бы самыми необходимыми
основами научных знаний и восприняв социалисти¬
ческие идеи, могли бы в свою очередь сами стать
пропагандистами в рабочей и главным образом кре¬
стьянской среде.
2 К осени 1874 г. кружок был разгромлен и почти все
члены его арестованы. Их судили вместе с другими участниками
«хождения в народ» на процессе «193-х», начавшемся в октябре
1877 г. и закончившемся в январе 1878 г. Подробно об этом
кружке см: И. Троицкий. Большое общество пропаганды. Сара¬
тов, 1963; Р. В. Филиппов. Идеология Большого общества про¬
паганды (1869—1874). Петрозаводск, 1963; Б. С. Итенберг. Дви¬
жение революционного народничества. Народнические кружки и
«хождение в народ» в 70-х годах XIX в. (далее — Б. С. Итен¬
берг. Движение революционного народничества). М.,	1965,
стр. 138—148.
3 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. 1,
счр. 103.
11

1.	Народническая
беллетристика
Переход от пропаганды среди интеллигентской
молодежи к пропаганде в широких народных массах
поставил перед революционным подпольем начала
70-х годов вопрос первостепенной важности — необхо¬
димость создания революционной литературы, доступ¬
ной для понимания малоразвитых, малограмотных ра¬
бочих и крестьян. Но на первых порах, пока такой
литературы еще не было, пропагандисты вынуждены
были довольствоваться той легально изданной лите¬
ратурой, которая хоть в какой-то степени могла быть
полезна в их пропагандистской деятельности. Правда,
произведения этой легальной литературы писались не
для народа и создавали их не революционеры, а пото¬
му в них, конечно, не затрагивался основной вопрос
народнической пропаганды — вопрос о крестьянской
революции. Но поскольку в этой подцензурной ли¬
тературе вскрывались язвы существующего строя и
она давала обширный материал для его критики,
пропагандисты-семидесятники широко использовали
ее в своей практической деятельности в народе. Чте¬
ние таких книг могло служить поводом для беседы
пропагандиста с рабочими и крестьянами, направить
которую в нужное русло зависело уже только от него
самого. «...Литературное чтение4, — вспоминает об
этом времени Л. Тихомиров, один из руководителей
рабочих кружков в Петербурге в 1872—1873 гг.,—
всегда давало повод и место для самых воодушевлен¬
ных бесед, которые волей-неволей приводили к чисто
политическим и социальным вопросам, как положе¬
ние народа, женщины, обязанности детей и родите¬
лей, армии, министров и пр.» 5.
Один из активнейших пропагандистов начала
70-х годов, Сергей Синегуб, также отмечает, что чте¬
ние легальной литературы давало возможность про¬
пагандистам подымать перед рабочими и крестьяна¬
ми вопросы «об эксплуататорстве, о кулачестве, о тя¬
4 Речь идет о чтении вышеуказанной легальной литера¬
туры.
5 Л. Тихомиров. Заговорщики и полиция. М., 1930, стр. 28.
12

жести податей, о том, что порядки на Руси не на
правде зиждутся» 6. О том же свидетельствуют и дру¬
гие,мемуаристы 7.
Легальная литература широко использовалась в
пропагандистской деятельности также и из конспира¬
тивных соображений. Народники-пропагандисты стре¬
мились охватить пропагандой возможно более широ¬
кий круг людей. Поэтому им зачастую приходилось
сталкиваться с, группами рабочих и крестьян, которых
они совсем не знали. Они понимали, что в этих усло¬
виях удобнее начинать чтение не с революционной
подпольной литературы, а с легально изданных рас¬
сказов. Так, один из видных членов кружка «чайков-
цен», П. Кропоткин, в своей записке-программе «Дол¬
жны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего
строя?» (написана в 1873 г.), в которой он в известной
мере обобщил опыт практической деятельности «чай-
ковцев» среди рабочих, касался вопроса о характере
пропагандистской литературы для широких народных
масс. Подчеркивая необходимость создания специаль¬
ной революционной литературы, Кропоткин, однако,
указывал на то, что пропагандист должен наряду с
этим использовать также и «цензурные небольшие
рассказы, затрагивающие разные стороны обществен¬
ного быта», которые могли бы давать «повод к нуж¬
ным беседам» с людьми из народа, «потому что с
нецензурною книгою нельзя являться в первый раз
в совершенно незнакомую группу рабочих и кре¬
стьян» 8.
И только позднее,'когда пропагандисты ближе схо¬
дились со своими слушателями, они могли ставить
вопросы шире и глубже и говорить уже, как отмечает
Л. Тихомиров, «вполне откровенно обо всем, включая
и вопрос о революции»9.
В число легальных произведений, наиболее широ¬
6 С. Синегуб. Записки чайковца. М.—JL, 1929, стр. 91.
7 См. J1. Шиилко. Сергей Михайлович Кравчинский и кру¬
жок чайковцев (Из воспоминаний и заметок старого народника).
СПб., 1906; Я. Левенталь. Накануне хождения в народ. М., 1927;
А. Корнилова-Мороз. С. Перовская и кружок чайковцев. М.,
1929, и др.
8 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I,
стр. 105—106.
9 Л. Тихомиров. Указ. соч., cip. 28—29.
18

ко использовавшихся в пропаганде среди народа
(III отделение называло их «тенденциозными»), вхо¬
дили сборники рассказов некоторых беллетристов-на-
родников — «Сила солому ломит» Н. И. Наумова, «На
миру» Ф. Д. Нефедова, «Степные очерки» А. И. Ле¬
витова, рассказ «Дедушка Егор» М. Цебриковой,
анонимный рассказ «Митюха», «Очерки фабричной
жизни» А. Голицынского, «Сказки Кота-Мурлыки»
Н. П. Вагнера, несколько стихотворений Некрасова,
рассказ В. Гюго «Клод Ге» 10.
Большинство этих произведений неоднократно под¬
вергалось литературному анализу, поэтому на нем>1ы
останавливаться не будем. Нас интересует другой их
аспект — как использовалась'(или могла быть исполь¬
зована) эта литература революционными народника¬
ми в их пропагандистской деятельности в период «хо¬
ждения в народ». Мы попытаемся взглянуть на нее
глазами революционера-народника начала 70-х годов
и выяснить, что мог он позаимствовать из этой лите¬
ратуры для своих целей.
Под таким углом зрения легальная беллетристи¬
ческая литература 70-х годов почти не рассматрива¬
лась. Исключение составляют лишь статья М. М. Кле-
венского «Художественная литература 70-х годов на
службе революции»11 и недавно вышедшая статья
Р. И. Яранцева «Легальная литература и революци¬
онная пропаганда народников в начале 70-х годов
XIX в.» 12.
Особенно большой популярностью в начале 70-х го¬
дов пользовались рассказы Н. И. Наумова. Их нахо¬
дили при обысках и арестах у лиц, привлекавшихся
за революционную деятельность; они обязательно ука¬
зывались в списках литературы для народа, составля¬
вшихся пропагандистами. О популярности Наумова
10 В единичных случаях для пропаганды привлекались
также рассказы «Пропала совесть» и «Как мужик двух генера¬
лов прокормил» Салтыкова-Щедрина, «Игра в потраву» Волко¬
ва, «Беспутный» В. Майнова, «Гришка Отрепьев» и «На рель¬
сах. Рассказ заезжего тулупа» неизвестных авторов и ряд дру¬
гих. В южных губерниях использовались произведения Т. Шев¬
ченко, Марко Вовчок н других украинских писателей.
11 См. «Литература и марксизм», 1931, № 4.
12 См. «Вестник Московского университета. Серия VII. Фи¬
лология, журналистика», 1965, № 3.
14

свидетельствуют и сами участники движения 70-х го¬
дов 13.
«В семидесятых годах, — говорит Г. В. Плеханов,—
Н. И. Наумов пользовался огромной популярностью
в самых передовых слоях нашей народнической (тогда
самой передовой) «интеллигенции». Его произведени¬
ями зачитывались» 14.
Да это и понятно. Прекрасный знаток крестьянско¬
го быта, Наумов давал в своих рассказах яркие сцены
крестьянской жизни, которые служили для народни-
ков-пропагандистов хорошим материалом, на основе
которого они могли развернуть среди крестьян и ра¬
бочих критику самодержавно-крепостнического строя
в России, а от нее перейти и к пропаганде необхо¬
димости полного уничтожения его. «Наумов, — писал
один из активных деятелей 70-х годов, О. В. Аптек¬
ман,— обыкновенно служил поводом к самому живому
обмену мыслей» (курсив мой.— В.З.)15.
То, что рассказы Наумова были написаны на мате¬
риалах, взятых из жизни исключительно только сибир¬
ской деревни, нисколько не умаляло их значения в ка¬
честве пропагандистского материала, так как в них
получили отражение как раз те черты крестьянской
жизни, которые были характерны не только для си¬
бирской, но и для любой другой деревни пореформен¬
ной России. Пропагандист-народник, да и читатель
(или слушатель) крестьянин легко мог перенести мес¬
то действия рассказа из далекой Сибири в деревню
Московской, Орловской, Калужской или любой дру¬
гой губернии.
Недаром крестьяне Пензенской губернии, по сви¬
детельству О. В. Аптекмана, слушая рассказы Наумо¬
ва, восклицали: «Словно про нас писано, не сказка,
а быль» 16.
Значение рассказов Наумова в качестве пропаган¬
дистского материала было так велико, что в 1874 г.
«чайковцы» издают в Петербурге сборник его избрап-
См. JI. Шиижо. Указ. соч., стр. 25—26; С. Синегуб. Указ.
соч., стр. 160; О. В. Аптекман. Общество «Земля и воля» 70-х гг.
М., 1924, стр. 172, и др.
14 Г. В. Плеханов. Соч., т. X, стр. 110.
15 О. В. Аптекман. Указ. соч., стр. 172.
16 Там же.
15

ных рассказов под общим названием «Сила солому
ломит».
Однако не только и даже не столько содержа¬
нием рассказов Наумова объяснялась их популяр¬
ность, сколько, как правильно отмечал Г. В. Плеха¬
нов, «теми радикальными выводами, которые она
(передовая интеллигенция 70-х годов.— В. 3.) сама
делала из его сочинений» 17.
«Программа» Наумова была весьма далека от ре¬
волюционной. «Н. И. Наумов, — писал Плеханов,—
никогда не шел дальше проповеди самой элемен¬
тарной гуманности... никаких действительных реше¬
ний подымаемых им общественных вопросов он не
предлагает, а, напротив, обнаруживает явную го¬
товность удовольствоваться паллиативами. Если бы
увлекавшаяся сочинениями Наумова передовая на¬
родническая интеллигенция семидесятых годов когда-
нибудь ясно представила себе те практические це¬
ли, которые он преследовал своими сочинения¬
ми, то она взглянула бы на него, как на человека
крайне отсталого. Но она не доискивалась этих
целей, вовсе и не интересовалась ими. У нее была
своя, твердо поставленная цель. Ей казалось, что
сочинения Наумова являются новым и сильным
доводом в пользу этой цели, а поэтому она зачиты¬
валась ими, не справляясь ни об их художественном
достоинстве, ни о практической «программе» их ав¬
тора» 18.
Сохранившиеся в архивных фондах несколько
вопросников к рассказам Наумова, составленных
пропагандистами для занятий с рабочими и крестья¬
нами 19, дают возможность подтвердить правильность
высказывания ч Плеханова. Они с совершенной оче¬
видностью свидетельствуют о том, что выводы, кото¬
рые семидесятники делали из рассказов Наумова,
были значительно радикальнее тех, к которым стре¬
мился сам автор.
17 Г. В. Плеханов. Соч., т. X, стр. 115.
18 Там же, стр. 117.
19 Например, вопросники, отобранные в качестве «вещест¬
венных доказательств» при обыске у студента Казанского уни¬
верситета E. М. Овчинникова, привлекавшегося по процессу
«193-х».
16

Рассказы Наумова, проникнутые большой тепло¬
той и любовью к крестьянской бедноте и неумолимой
ненавистью к кулаку-мйроеду, служили прекрасным
материалом для бесед о быте крестьянской бедно¬
ты. В таких рассказах, как «Деревенский торгаш»
и «Юровая», Наумов очень наглядно и ярко рисует
картину закабаления крестьян-бедняковжулаком-ми-
роедом. Основой этой эксплуатации служит постоян¬
ная нужда крестьян, обложенных непосильной по-*
датью и всевозможными налогами.
Упомянутые выше вопросники (отобранные у сту¬
дента E. М. Овчинникова), составленные так, что
в самом вопросе заключается уже и ответ на него,
если только заменить вопросительную форму утвер¬
дительной, показывают, что на материалах этих рас¬
сказов обсуждалось много чрезвычайно важных (с
точки зрения пропагандиста-народника) вопросов и
делались выводы общего характера.
Так, на основе разбора конкретной деятельности
купца, оптового скупщика Петра Матвеевича («Юро¬
вая») пропагандист старался подвести своих слуша¬
телей к ответу на общий вопрос: «Что же поддержи¬
вает кулачество?»20. Как явствует из вопросника,
пропагандисты-народники видели причину живучести
этого явления в нищете крестьян и податной систе¬
ме. Не будь так бедны крестьяне, не будь так вели¬
ки подати и не взимай их царское правительство
так жестоко и беспощадно, кулак не смог бы «так
сильно кх (крестьян.—В. 3.) прижимать»21.
Вообще тема эксплуатации бедноты была одной из
главных в той подцензурной литературе, которую ре¬
волюционные народники использовали для широкой
пропаганды. Так, в рассказе А. И. Левитова «Распра¬
ва»22 автор показывает, как кулак держит в своих
руках все село и может безнаказанно творить лю¬
бое беззаконие. Недаром начинающий пропагандист
23 Центральный государственный архив Октябрьской рево¬
люции, высших органов государственной власти и органов госу¬
дарственного управления (далее — ЦГАОР), ф. 112, оп. 2,
д. 1759, л. 3 об.
21 Там же, л. 3—4.
22 А. И. Левитов. Степные очерки. СПб., 1868, стр. 61—85.
17

А.	Ярдев, составляя список литературы для распро¬
странения в народе, в рубрику «гнет кулаков» наряду
с рассказами Наумова «Юровая» и «Крестьянские
выборы» включает сборник рассказов Левитова
«Степные очерки».
Рассказом «Юровая» пропагандисты пользовались,
как это явствует из вопросника, и для того, чтобы
доказать паразитический характер купеческого капи¬
тала. «Производит ли П. М. (купец.— В. 3.) какое-
нибудь новое богатство? — спрашивается в вопросни¬
ке.— Как же он добывает себе деньги?». Эти вопросы
должны были служить поводом для беседы на тему о
том, что единственным производителем всех благ яв¬
ляется народ, а доход, который кулак-торговец полу¬
чает с крестьян, не что иное, как «грабеж, только уза¬
коненный»23.
В рассказе «Деревенский торгаш» крестьяне
реагируют на такой «грабеж» только лишь криком
отчаяния: «Грабь, говорю, хватай на гроб,— говорит
кулаку Прохору Ивановичу крестьянин-бедняк Мит¬
рофан,— авось, с грабежу-то горой раздует!.. Пет¬
ля24 так петля и есть: дави мир-то на свою душу,
грабитель!..» 25.
В «Юровой» показана уже попытка борьбы про¬
тив кулацкой эксплуатации, окончившаяся, правда,
неудачей. Причину неудачи и ^Наумов, и революцио¬
неры-практики видели в одном и том же — в отсут¬
ствии солидарности, сплоченности масс. Но цель
борьбы для Наумова и пропагандистов была далеко
не одна и та же. Если Наумов борьбу крестьян с ку¬
лаком сводил лишь к ограничению произвола кула-
ка-скупщика до границ «разумной» эксплуатации, то
пропагандисты шли значительно дальше автора и де¬
лали из его рассказа вывод (об этом, в частности,
свидетельствуют их вопросники), который в подцен¬
зурном произведении не мог (а скорее всего, и не
предполагал) сделать сам автор: паллиативами по¬
ложение крестьян не поправить. Конечно, говорили
пропагандисты, если бы крестьяне «крепко стояли
23 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 3—4.
24 Прозвище, данное Прохору Ивановичу крестьянами.
25 //. И. Наумов. Сила солому ломит. СПб., 1874, стр. 59.
18

друг за друга», действовали бы дружно, заодно, то
они могли бы несколько улучшить свое положение,
по «достаточными людьми» они все-таки не стали бы,
потому что, «пока у кулаков есть возможность», они
не допустят,- «чтобы крестьяне стали поправляться».
А эту «возможность» народники видели не только
в экономической мощи кулака по сравнению с
крестьянской беднотой; но и в том, что начальство
всегда защищает его интересы. Потому-то и были
слишком неравны борющиеся силы. С одной стороны,
темная, забитая масса, не знающая ни своих сил, ни
своих прав, боящаяся «начальство и закон, как (ка¬
ких-то пугал», с другой — богатый кулак, за спиной
которого стоит этот самый «закон» в лице представи¬
телей царской власти на селе, начилая от посредника
и кончая волостным писарем26.
Неоднократно трактуемой в рассказах Наумова
теме взаимоотношений между богачом-кулаком и
представителями власти специально посвящен и его
рассказ «Крестьянские выборы». Он давал возмож¬
ность пропагандистам показать, что сельская власть—
это исполнитель воли кулачества, что представи¬
тели самодержавия на селе выступают и всегда бу¬
дут выступать на стороне кулаков против крестьян,
ибо это им выгодно.
Но не менее выгодным было и для кулачества за¬
ручиться поддержкой начальства, так как именно
благодаря ей кулаки могли зажать в такие тиски
крестьян-бедняков. Так, попытку крестьян противо¬
стоять ограблению их со стороны кулака-скупщика
волостной старшина представил на сходе как бунт,
заставив тем самым перепуганных крестьян отказать¬
ся от своих требований («Юровая»).
На материалах рассказов Наумова пропагандисты
показывали, что «мироеды» были чрезвычайно заин¬
тересованы в том, чтобы «в старшинах сидел свой
человек»27, так как это давало им -возможность еще
крепче держать крестьян в своих руках. Чтобы до¬
биться этого, они шли на всевозможные махинации
26 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 4.
27 Там же, л. 2.
19

и сделки, вплоть до прямого подкупа мирового пос¬
редника 28.
Подытоживая разбор темы о взаимоотношениях
между кулачеством и представителями царской вла¬
сти на селе, пропагандисты путем наводящих вопро¬
сов подводили слушателей к выводу, что по отно¬
шению к крестьянской массе интересы кулаков, во¬
лосяного начальства и мирового посредника едины.
«Не сходны ли выгоды кулаков и волостного началь¬
ства?»— читаем мы в одном из вопросников. Ответ,
который давали на него пропагандисты, не вызывает
сомнения, тем более что вслед за этим вопросом сле¬
дует второй (являющийся замаскированным ответом
на предыдущий): «Какую же помощь оказывает во¬
лостное начальство кулакам?» Аналогичны вопросы
и в отношении мирового посредника 29.
Хотя Наумов отводил в своих рассказах большое
место вопросу о роли кулаков в эксплуатации кре¬
стьянской бедноты, это не означало, однако, что он
понимал классовую природу кулачества. Наличие и
развитие кулачества не рассматривалось им как сви¬
детельство проникновения капитализма в сельское
хозяйство России. К Наумову можно полностью от¬
нести ту оценку, которую экономист, социал-демок¬
рат И. А. Гурвич давал народнику-семидесятнику.
«Народник 70-х годов,— писал он,— не имел никако¬
го представления о классовом антагонизме внутри
самого крестьянства, ограничивая этот антагонизм
исключительно отношениями между «эксплуатато¬
ром» — кулаком или мироедом — и его жертвой,
крестьянином, пропитанным коммунистическим ду¬
хом». Приводя эту цитату в своей работе «Что та¬
кое «друзья народа» и как они воюют против соци¬
ал-демократов?» и находя характеристику, данную
Гурвичем, очень меткой, В. И. Ленин подчеркивал,
что «позволительно и даже естественно было впадать
в эту иллюзию в 60-х и 70-х годах...» (курсив мой.—
28 Кулак Еракыч («Крестьянские выборы») дарит посред¬
нику лошадь стоимостью в тысячу рублей за то, чтобы в волост¬
ные старшины был выбран его ставленник Трофим Шебалин, а не
Егор Бычков, которого хотели выбрать крестьяне.
29 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 2 об.
20

В.	3.) 30, «когда капитализм в России был еще весьма
слабо развит, когда мелкобуржуазный характер кре¬
стьянского хозяйства совершенно еще не обнару¬
жился... »31.
Как правило, народники рассматривали кулака
как фигуру для русской деревни искусственную, на¬
саждаемую сверху, считали его уродливым порожде¬
нием политики царизма в деревне. Поэтому и у на-
родников-беллетристов кулак (главным образом, если
не исключительно) — это только синоним мироеда,
характеристика которого, по их мнению, остается не¬
изменной как для дореформенного, так и для поре¬
форменного периодов.
Во взаимоотношениях между богатым крестьяни-
ном-кулаком и крестьянской беднотой, с одной сторо¬
ны, и между кулаком и сельским «миром»—с дру¬
гой, реформа 1861 г., отмечается в рассказе Нефе¬
дова «Безоброчный», ничего нового не внесла. «Вот
уже к нам и воля дорогая пришла», и Парамон —
богатый мужик, бывший до реформы бурмистром, —
«уже не бурмистр, а волостной старшина». Однако,
подчеркивает автор, «не изменился он нисколько... все
такой же, каким .и прежде его на селе знали. Даже
и на мирской шее он сидит так же, как и в бытность
свою бурмистром»32.
Рассказы Наумова и Нефедова давали возмож¬
ность пропагандистам показать, что не только мате¬
риальное, но и правовое положение крестьян после
реформы по существу не изменилось. Право самим
выбирать сельскую власть, якобы предоставленное
царским правительством крестьянам,— одна лишь
фикция. Фактически крестьяне абсолютно бесправ¬
ны и не могут «свободно выбирать своих выборных»,
ибо мировой посредник, пользуясь совершенно не¬
ограниченной властью, может позволить себе лю¬
бое беззаконие во время выборов, и все это безнака¬
занно сойдет ему с рук, потому что крестьянам не¬
30 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, стр. 262, 263.
31 Там же, стр. 413.
32 Ф. Д. Нефедов. На миру. Очерки и рассказы. М.,	1872,
стр. 84. В сборник входят четыре рассказа: «Безоброчный», «Кре¬
стьянское горе», «Иван Воин» и «Леший обошел». Особенной по¬
пулярностью пользовался первый из них.
21

кому на него жаловаться, так как у «чиновников
больших и малых одна и та же выгода» 33.
Отсюда пропагандист мог перекинуть мостик (и,
судя по «нелегальной литературе, он так и делал) к
одному из центральных вопросов народнической
теории: крестьянские выборы и крестьянское управ¬
ление будут действительно свободными только в том
случае, если полностью будут уничтожены «как цар,-
ская администрация, так и кулачество.
Общеизвестно, что в народнической доктрине воп¬
рос об общинном самоуправлении занимал централь¬
ное место. Сельская община, управляемая «миром»,
т. е. совокупной волей всех членов данной общи¬
ны, — вот народнический идеал будущего свободного
общества. В теории народники весьма сильно идеа¬
лизировали общественный строй, основанный на
общинном, «мирском» самоуправлении, но в конкрет¬
ной русской действительности 60 — 70-х годов многие
из них видели крестьянский «мир» таким, каков он
был на самом деле. Далеки были от идеализации
сельского «мира» русской деревни 60 — 70-х годов и
писатели-народники. Бессильным показан он в рас¬
сказах Наумова («Юровая», «Крестьянские выбо¬
ры»), Нефедова («Безоброчный», «Крестьянское го¬
ре»), Левитова («Расправа»).
Наумов объяснял -бессилие «мира» тем, что кре¬
стьяне боятся выступить на сельском сходе против
кулака, так как почти все они кругом в долгу у него.
Поэтому кулак может добиться от «мира» всего,
чего захочет.чТак, в рассказе Наумова «Крестьянские
выборы» кулак Еракыч говорит о «мире»: «Обшест-
во-то? А што оно мне обшество-то?.. Тьфу-у... тьфу-у...
вот я на обшество-то! Чей оно хлеб-то ест, а? Мо-
ой!.- Только само будто сеет его, да жнет. О-обшест-
во!.. Оно уж душу-то мне свою прозаклало, я вот им
две копейки надбавлю на пуд хлеба, да Анфимку ра¬
ботника в старшины-то посажу; он и будет сидеть да
судить их!» 34.
Но не только кулак так презрительно говорит о
«мире». Пожалуй, и сам Наумов относится к нему с
не меньшим пренебрежением, которое автор вклады¬
33 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 2 об.
34 //. И. Наумов. Указ. соч., стр. 190.
22

вает в уста одного из своих положительных геро¬
ев— Ивана Николаевича («Юровая»). Потерпев не¬
удачу в попытке организовать крестьян для отпора
притязаниям кулака-скупщика, Иван Николаевич
присоединяется к оценке «мира», данной волостным
старшиной («Мир-то наш... што скворя, все боле с
чужого голоса поет»), и добавляет при этом от себя:
«Хотел с дураками пиво варить, да сколь ни вали в
него хмелю, оно вес солодит, а в солоделом и проку
нет»35. Наумов не верил в силу «мира».
Иначе смотрели на «мир» пропагандисты. Правда,
и они, как это видно из вопросника, признавали, что
«мир» иногда поступает трусливо и недостойно, но в
отличие от Наумова пропагандисты объясняли это
тем, что «мир» просто не осознал еще своей силы, не
уразумел, что «с целым миром» не так легко спра¬
виться, «как с одним человеком»36.
У Нефедова в отличие от Наумова отношение к
«миру» было таким же, как и у революционеров-про-
пагандистов. Как и они, Нефедов верил, что наста¬
нет такое время, когда «мир» поймет, наконец, свою
силу и восстанет против угнетателей. «Мир долго
терпит, — говорит крестьянин Терентий*’ Захарович
(«Крестьянское горе»), — он привык терпеть, пото¬
му— темен наш мир! А настанет час воли божией,
прозрит мир, ну, тогда не сдобровать Стручкам37...
Всему время...» 38. А пока... не только отдельные бед¬
няки-крестьяне, но и «мир» в целом бессильно скло¬
нялся перед волей кулака.
Рассказы Нефедова, и в особенности его рассказ
«Безоброчный», пользовались у пропагандистов не
меньшей популярностью, чем рассказы Наумова.
У нас нет данных, чтобы судить о том, как именно
был использован рассказ «Безоброчный» пропаган¬
дистами, но ясно, что на материале его они могли
повести беседу на тему о «воле», которая ничего не
изменила ни в положении бедняка крестьянина, ни
в его взаимоотношениях с кулаком, о необходимости
скорее «прозреть» миру и о многом, многом другом...
35 Там же, стр. 132, 141.
3(3 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 2 об.—3.
37 Стручок — прозвище старосты-мироеда.
38 Ф. Д. Нефедов. Указ. соч., сгр. 106.
23

О том, что «воля» ничего хорошего не дала кре¬
стьянству, раскрывается и в других рассказах Нефе¬
дова. Так, в рассказе «Иван Воин» он с грустной
иронией отмечает, что коробейники, два раза в год
попадающие в глухую деревню, знающие обо всем,
что творится не только на земле, но и на небе, —
«и про войну нашего царя с неверными, и про знаме¬
ния, какие где по небу ходят, и про чудеса угодни¬
ков», — одного только «поведать не могут: скоро ли
нам жить будет лучше» 39.
В рассказе зло высмеиваются реформы 60-х го¬
дов— земская, судебная. Так, один из крестьян по
поводу рассказа коробейника Прохора Васильевича
о введении новых судов восклицает: «Ну, я думаю,
теперя в той стороне, где судьи-то эти новые, скоро
и ссылать уже будет некого, всех разбойников и во¬
ров поуничтожат, и ни одного не останется!» На что
Прохор Васильевич ему отвечает: «Эвто неизвестно...
слышно только, што год от году больше воровства и
разбоев везде разводится: скоро нигде проходу и
проезду не станет». Не помогает народу и то, что
«везде по Россее земство завелось». Не много радо¬
сти и от новых должностных лиц: станового и ис¬
правника. «Их приезду мало кто обрадуется и вся¬
кий открещивается, как заслышит по дороге коло¬
кольчик: уж очень после них чисто везде сделается,
точно кто по всей деревне с метлой пройдет»40.
О вымогательстве сельского начальства говорится и
в рассказе «Крестьянское горе»41.
Внимание и симпатию передовой, революционно
настроенной интеллигенции 70-х годов, как отмечает
Плеханов, привлекало также в произведениях бел-
летристов-народников (в том числе и у Наумова)
изображение «народного характера». «Наумов нра¬
вился ей тем, — утверждал Плеханов, — что, по
крайней мере отчасти, изображал народный характер
таким, каким ей хотелось его видеть» 42. Егор Семе¬
нович Бычков («Крестьянские выборы»), Максим
Орефьевич Ознобин («Мирской учет»), Иван Нико¬
39 Там же, стр. 157.
40 Там же, стр. 165, 166, 158.
41 См. там же, стр. 150.
42 Г. В. Плеханов. Соч., т. X, стр. 115.
24

лаевич Калинин («Юровая») — все это люди из на¬
рода, такие же крестьяне, как и все прочие, но про¬
тестующие, обличающие, вступающие в открытую
борьбу с кулаком и сельским начальством.
Судьба этих людей в рассказах Наумова всегда
одна и та же—крестьянская масса, за которую они
готовы душу свою положить, в последнюю минуту не¬
изменно отворачивается от них, предавая их тем са¬
мым в руки врагов — кулаков и начальства. Они до¬
рого расплачиваются за свое желание вступиться за
интересы бедняка: их незаконно арестовывают, ссы¬
лают на каторгу, они умирают в тюрьме и т. д. А взя¬
точники и вымогатели, против которых они высту:
пали, остаются невредимыми.
Читатель, казалось бы, должен был сделать из
этих рассказов вывод о ненужности, бесполезности
борьбы. Однако народники-пропагандисты приходи¬
ли к прямо противоположным выводам: гибель чело¬
века, борющегося за правду и справедливость, неиз¬
бежна, если он одинок; для того чтобы закончиться
победой, борьба должна перерасти из борьбы одино¬
чек в борьбу самих народных мас.с.
Теме народного «борца за правду» посвящен и
рассказ «Дедушка Егор»43, пользовавшийся у пропа-
гандистов-семидесятников огромной популярностью.
Автором его была известная общественная деятель¬
ница писательница М. К. Цебрикова, прославившая¬
ся в конце 80-х годов своим «Открытым письмом
императору Александру III», в котором она подверг¬
ла резкой критике политику царизма. Письмо она
"напечатала в 1889 г. в Женеве и распространила за
границей, за что после возвращения в Россию была
подвергнута репрессии.
Сюжет рассказа прост: крестьянин Егор призы¬
вает своих односельчан, добиться уменьшения неза¬
конно наложенного на них дополнительного оброка.
Не добившись этого ни от своего помещика-князя,
ни от его управляющего, «мир» решает подать жа¬
лобу самому ревизору, приехавшему ревизовать гу¬
43 Впервые опубликован в 1870 г. в газете «Неделя» (№ 30
и 31) за подписью Я. Я. В 1872 г. издан легально отдельной бро¬
шюрой в Киеве, а в 1873 г. — в Петербурге.
25

бернию. Жалобу эту вручил ему Егор. Но когда по
этой жалобе была прислана комиссия для провер¬
ки фактов на месте, запуганные крестьяне отказа¬
лись от своих претензий, а Егора, как зачинщика,
сослали в Сибирь, подвергнув предварительно телес¬
ному наказанию.
Архивные материалы дают возможность взглянуть
па этот рассказ глазами семидесятников — как про¬
пагандистов, так и их слушателей.
Так, в показаниях 15-летнего крестьянского па¬
ренька Гордея Хомякова, работавшего на Джуринов-
ском сахарном заводе и привлекавшегося в качест¬
ве свидетеля по делу учительницы Черноостровско¬
го приходского ‘ училища (Подольская губерния)
А. В. Охременко44, имеются сведения о рассказе
«Дедушка Егор». Передав коротко основное содержа¬
ние рассказа, Хомяков переходит к оценке (как она
ему запомнилась), данной этому рассказу А. В. Ох¬
ременко. Основное, что он подчеркивал, — это пори¬
цание действий «мира». «То была беда, — говорил
он, — что такие дураки были в громаде»45, что не
стоялш за дедушку Егора. А между тем «если бы не
отступили, то целую громаду не наказали бы... ибо
с громадой ничего не сделаешь и что громада захо¬
чет, то и будет» 46. Выше уже говорилось, что ту же
мысль проводили пропагандисты и при разборе рас¬
сказов Наумова. Давая оценку действиям «мира»,
А. В. Охременко, по словам Гордея Хомякова, убеж¬
дала крестьян в том, что, если бы вся «громада»
«так за деда стояла, как он за нее», тогда дело по¬
вернулось бы совсем по-иному 47.
Кроме вопроса о взаимоотношении между «ми¬
ром» и борющейся личностью из народа в память
слушателя врезался сам образ этого борца. «Дедуш¬
ка Егор, — говорил в своем показании Гордей Хомя¬
ков, — был превыше всех людей, любил народ».
44 Привлекалась по процессу «193-х» за революционную
пропаганду среди народа.
45 Громада (укр.) — община, мир.
46 ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 301, л. И об.
47 Там же. Та же мысль проводится и в вопроснике к рас¬
сказу «Юровая»: «Продолжал бы мир стоять согласно, если бы он
походил на Ив[ана] Николаевича]?» (ЦГАОР, ф. 112, оп. 2,
д. 1759, л. 4).
26

И здесь же простодушно добавлял: «За то и в Сибирь
был сослан, что за народ стоял»48.
Но этим не исчерпывались вопросы, которые за¬
трагивали пропагандисты при чтении «Дедушки
Егора». Вопросник к нему показывает, что круг их
был значительно шире. Конечно, и в вопроснике
большое внимание уделялось образу «народного бор¬
ца», подчеркивались такие черты его, как беззавет¬
ная преданность общественному делу, которое он
ставит выше своих личных дел и целей, неустраши¬
мость, и пожалуй, особое внимание слушателей фик¬
сировалось на том, что ни неудача, постигшая Его¬
ра с подачей прошения, ни само очень тяжелое на¬
казание (его сослали в Сибирь) не заставили
дедушку Егора «угомониться» — ив ссылке он воюет
«за правду», и по возвращении из нее снова готов
вступить в неравный бой с врагами крестьянства.
Именно такими старались быть сами революционе¬
ры-народники, такими они хотели видеть и лучших
людей из народа.
Но все же беседа со слушателями по поводу это¬
го рассказа была посвящена в основном не образу
дедушки Егора, а политическому бесправию кресть¬
ян. Вопроса этого пропагандисты касались и при
разборе рассказов Наумова («Крестьянские выбо¬
ры», «Мирской учет»), но особенно подробно можно
было развернуть эту тему на материале рассказа
«Дедушка Егор». При этом пропагандистам не при¬
ходилось даже примысливать выводы (как они это
довольно часто делали с рассказами Наумова), так
как Мария Цебрикова сама достаточно ясно давала
понять читателю, какие выводы можно и нужно сде¬
лать из этого рассказа.
Прежде всего пропагандисты обращали внимание
своих слушателей на то, что уже сам факт подачи
крестьянами жалобы ца неправильные действия по¬
мещика (да к тому же еще и князя) рассматривал¬
ся царским правительством как преступный. Поэто¬
му и писать жалобу нужно было тайно, и никто из
мужиков, кроме Егора, не рискнул подать ее ревизо¬
ру или губернатору.
48 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 4.
27

Они развивали мысль о том, что в царской Рос¬
сии народ поставлен в такое положение, что не имеет
права протестовать против своих эксплуататоров,
так как любой его протест (какую бы, даже самую
мирную, форму он ни принял) рассматривается вла¬
стями как «бунт» и тяжко карается.
Как одно из проявлений политического бесправия
крестьянства рассматривалось и применение телес¬
ного наказания, которому по царским законам можно
было подвергнуть лишь людей, принадлежавших
к податному сословию. "Автор (а вместе с ним и про¬
пагандисты) подчеркивал унизительность для чело¬
веческого достоинства такого наказания49.
Разбор фактов, вскрывающих политическое бес¬
правие мужика, давал возможность поставить перед
слушателями один из основных вопросов народни¬
ческого мировоззрения — вопрос о равенстве. Конеч¬
но, в легальной подцензурной брошюре нельзя было
говорить об этом открыто, но в устной беседе про¬
пагандисты на материале рассказа «Дедушка Егор»
вопрос этот подымали. «Чем же отличается мужик
от князя, что должен больше страдать?»50 — зада¬
вали пропагандисты вопрос своим слушателям.
Рассказ этот давал материал и для беседы об
экономических и социальных отношениях, суще¬
ствующих между крестьянами и помещиками. Такие
беседы, по свидетельству одного, из членов кружка
«чайковцев», А. Корниловой-Мороз, неизменно при¬
водили «к выводу о необходимости социальной рево¬
люции для освобождения народа от нищеты, неве¬
жества и эксплуатации его труда» 51.
«Дедушка Егор» был настолько популярен среди
народников-семидесятников, что они решили переве¬
сти его на украинский язык, чтобы удобнее было
пользоваться им при ведении пропаганды в южных
губерниях. Такой перевод был сделан одним из дея¬
49 В рассказе подчеркивается, что дед Егор дри одном лишь
воспоминании о том, что его за подачу прошения высекли в поли¬
цейском управлении, залился краской стыда,, хотя после этого
случая прошло уже много лет. В вопроснике это выражено так:
«Какое чувство подымалось [у деда Егора] при воспоминании о
порке?» (ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 1 об.).
10 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 1.
ги А. Корнилова-Мороз. Указ. соч., стр. 48.
28

тельнейших революционеров-народников юга Рос¬
сии — Ф. Волховским52. Но издать его не удалось,
по-видимому, в связи с арестом Волховского в авгу¬
сте 1874 г.
В своей пропаганде революционные народники
говорили слушателям не только о тяжелом положе¬
нии крестьян на селе, но и об ужасающих условиях
жизни в городе фабричного рабочего. Неоценимым
пособием для этой темы являлась книжка А. ГоЛи-
цынского, долгое время работавшего лекарем на
различных фабриках и потому хорошо знавшего по¬
рядки, царившие там, «Очерки фабричной жизни».
Изданная впервые еще в 1861 г.53, она, собственно,
рисует картину дореформенной фабрики. Однако в
1873 г. она была переиздана пропагандистами и
широко использовалась ими. Это свидетельствует о
том, что революционеры-семидесятники не видели
большой разницы между положением фабричного
рабочего до и после реформы 1861 г. «Очерками» они
в основном пользовались для того, чтобы показать
своим слушателям, что для фабриканта рабочий не
человек, а лишь машина, приносящая ему прибыль.
Это была основная тема, вокруг которой разверты¬
валась беседа. «Есть ли что-нибудь человеческое в
отношении Ват[рушкина]54 к фабричным?» — гласит
один из войросов, составленных пропагандистами к
этому произведению. И здесь же вслед за ним идет
другой, являющийся не столько вопросом, сколько
ответом на предыдущий вопрос: «Не смотрел ли он
на^ рабочих, как на животных, которые должны ра¬
ботать до истощения сил для его наживы?» 55
Однако целью пропаганды являлась не просто
52 Рукопись перевода (на укр. яз.) хранится в ЦГАОР среди
«вещественных доказательств», отобранных у Ф. Волховского
(ф. 112, оп. 2, д. 645). В рукописи отсутствует несколько первых
страниц.
53 Вначале «Очерки» печатались в журнале «Развлеченье»
(№ 8 и 11 за 1861 г.), а затем в том же году были изданы в Пе¬
тербурге отдельной брошюрой.
54 Хозяин фабрики.
55 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 2. В списке пропаган¬
дистской литературы у Ярцева, о котором мы выше упоминали, к
«Очеркам фабричной жизни» сделана помета: «Работник — ма¬
шина для капиталистов» (ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 2620).
29

констатация факта беспощадной эксплуатации, ко¬
торой подвергались рабочие и крестьяне, а стремле¬
ние вызвать у них решимость к активным действиям,
доказать пропагандируемым, что условия их жизни
настолько ужасны, что дальше продолжать- так жить
невозможно.
Пропагандисты не только подчеркивали, что тя¬
желое положение народа усугубляется поддержкой,
которую всегда получают от начальства эксплуатато¬
ры— фабриканты (в «Очерках фабричной жизни»),
кулаки (в «Юровой»), но и ставили перед своими
слушателями вопрос: «Можно ли что-нибудь против
этого сделать?»56 У нас нет документального мате¬
риала, в котором было бы зафиксировано, как имен¬
но отвечали на этот вопрос пропагандисты в своих
беседах с рабочими и крестьянами. Но ответ этот,
безусловно, мог быть лишь таким: да, конечно, мож¬
но. Но для того чтобы добиться не фиктивного, а дей¬
ствительного улучшения положения народа, надо
полностью уничтожить существующий общественный
строй, а это можно сделать лишь путем социальной
революции. И до тех пор, пока народ не совершит
такую революцию, он будет влачить жалкое суще¬
ствование. Такой ответ (как мы покажем дальше)
они давали в своей нелегальной литературе, такой
же ответ они должны были давать и в своих устных
беседах по поводу легальной литературы.
Все, что могло служить материалом, подкрепляю¬
щим этот вывод, или служить поводом для беседы,
приводящей к такому выводу, использовалось народ-
никами-пропагандистами в их деятельности в наро¬
де, хотя бы сам автор того или иного рассказа был
далек от мысли о необходимости и неизбежности
революции.
Мы уже видели, что из рассказов Наумова рево¬
люционеры-пропагандисты делали выводы, идущие
гораздо дальше того, что вкладывал в свои расска¬
зы сам автор. Еще ярче эта черта народнической
пропаганды видна на примере привлечения в целях
пропаганды «Сказок Кота-Мурлыки»57. Из этой
56 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1759, л. 1 об.
57 См. «Сказки Кота-Мурлыки, собранные Николаем Вагне¬
ром». СПб., 1872.
30

книжки пропагандисты использовали главным обра¬
зом только один рассказ — «Колесо жизни». Основная
мысль, которую автор проводит в этом рассказе, сво¬
дится к тому, что борьба за существование есть
основной закон развития человеческого общества;
она является .основой прогресса, и стоит только пре¬
кратиться этой борьбе, как в обществе начинается
застой.
У революционных народников ни в легальной, пн
в подпольной печати мы не найдем этой идеи. Что
же заставило пропагандистов остановись свое внима¬
ние на этом рассказе? Показания одного из привле¬
ченных к процессу «193-х» — ученика Харьковского
технического железнодорожного училища Ф. Юрке-
вича — дают возможность ответить на этот вопрос.
На допросе, говоря о книжках, которые исполь¬
зовались революционерами в качестве пропаганди¬
стского материала, он упоминает «Сказки Кота-Мур-
лыки» и рассказывает об оценке их А. В. Андре¬
евой—одной из деятельных пропагандисток первой
половины 70-х годов, привлеченной по процессу
«193-х». По мнению Андреевой, показывает Юркевич,
эта книга «написана с целью показать тяжелое по¬
ложение рабочих, возбудить в них неудовольствие к
правительству и таким образом вызвать возмуще¬
ние» 58. Вряд ли автор книги Н. П. Вагнер, профес¬
сор-биолог, политические взгляды которого эволю¬
ционировали от либерализма (в 60—70-е годы) к
откровенной реакции, задавался когда-либо подоб¬
ной целью. Но в рассказе «Колесо жизни» действи¬
тельно дается картина^ тяжелых условий жизни ра¬
бочих, и этого оказалось достаточно для исполь¬
зования этого рассказа в качестве материала, кото¬
рый должен был способствовать выработке если не
революционного мировоззрения, то по крайней мере
боевого настроения у слушателей.
Большой популярностью пользовался в народни¬
ческой пропаганде анонимный рассказ «Митюха»59.
58 «Процесс 193-х». С предисл. Каллаша. М., 1906, стр. 58.
59 См. «Митюха» (Рассказ). СПб., 1873. Впервые был опуб¬
ликован в октябрьской книжке журнала «Грамотей» за 1862 г.
под заглавием «Сеченный» («Грамотей». Народный журнал, кн. J.
СПб., 1863, стр. 41—58). Автор рассказа скрылся под псевдонимом
31

Сюжет этого рассказа очень немудреный. Ми-
тюха-— «первый парень по деревне» — влюбился в
дочку старосты Акулю, которая также полюбила его.
Однако ее отец категорически воспротивился их бра¬
ку, так как Митюха беден, а староста прочил выдать
дочь замуж за немилого ей конторщика Сидорку.
Митюха избил самого старосту, а затем и жениха
Акули Сидорку, за что был приговорен «миром» к
телесному наказанию, аресту, а затем и сдаче в
рекруты. Митюха из-под ареста бежал и «как в воду
упал».
«Тац и сгиб — пропал парень» — такими словами
заканчивает автор свой рассказ.
Народники-пропагандисты, утверждавшие, что
человек является продуктом социальной среды, ис¬
пользовали, по-видимому, рассказ «Митюха» для
иллюстрации этого положения. Недаром у них поль¬
зовался большим успехом рассказ В. Гюго «Клод
Ге», который затрагивал тот же вопрос60.
В этом рассказе В. Гюго прямо ставит вопрос:
«Почему человек украл? Почему он убил?» 61 Тот же
вопрос по существу мог поставить и пропагандист
перед читателями «Митюхи». Как в одном, так и в
другом рассказе именно социальные условия — ни¬
щета, бесправие, унижение человеческого достоинст¬
ва—превращают хорошего человека в вора и убийцу.
Клод Ге—хороший, честный, но бедный человек,
оставшись без работы, становится вором, чтобы до¬
стать пищу своим голодным жене и ребенку, и по¬
падает за это на пять лет в тюрьму. Тамошние ус¬
ловия вынуждают его превратиться в убийцу — Клод
А. Т., расшифровать который нам не удалось. В 1863 г. «Сечен¬
ный» был перепечатан без изменений в книжке «Сборник расска¬
зов в прозе и стихах», изданной легально в Петербурге членами
общества «Земля и воля». В том же 1863 г. рассказ этот, но под
другим наванием — «Митюха» — был опубликован в «Русской
книжке» И. Худякова. Пропагандисты-семидесятники, хорошо зна¬
комые с «Русской книжкой», по-видимому, отсюда и перепечатали
его в виде отдельной брошюры в 1873 г.
60 Любопытно отметить, что в легальной литературе это
был единственный рассказ иностранного писателя, которым семи¬
десятники без переделки широко пользовались для пропаганды в
народе.
61 В. Гюго. Клод Ге. СПб., 1867, стр. 27.
32

Ге убивает директора тюрьмы за то, что он беспре¬
станно унижает его человеческое достоинство, за¬
ставляет терпеть невероятные нравственные муки.
То же мы видим и в «Митюхе». Телесное наказа¬
ние, унизившее его человеческое достоинство, явилось
решающим в судьбе Митюхи. «Не жених я тебе те¬
перь... — говорит он Акуле, — мне на тебя с этих пор
и взглянуть-то совестно будет... сеченный я...» И на
вопрос Акули, куда же он теперь пойдет, Митюха
отвечает: «Знаешь, куда нашему брату, сеченному,
дорога — в лес!» 62 В самом заголовке рассказа, пер¬
воначально называвшегося «Сеченный», содержится
основная мысль этого произведения б3.
Автор «Клода Ге» ставит вопрос: кто же виноват
в том, что хорошие, честные люди гибнут, превра¬
щаются в воров и убийц? За автора «Митюхи» этот
вопрос приходилось ставить пропагандистам.
Тот же вопрос мы находим и в рассказах Нефе¬
дова. «...Отчего бесследно гибнут здоровые силы на
святой Руси?» — спрашивал он в рассказе «Безоб¬
рочный». Не имея возможности в подцензурной пе¬
чати прямо ответить на него, он советовал читателям
задуматься над этим: «Давно, давно вам пора обо
всем подумать и поразмыслить...» 64
Перечень легальной литературы, используемой в
70-х годах в целях революционной пропаганды, бу¬
дет неполным, если не назвать стихотворений
Н.	А. Некрасова.
Хорошо известно, как велика была роль Н. А. Нек¬
расова в становлении взглядов передовой молодежи
в России 60—70-х годов. «Некрасов своими стихо¬
творениями .будил и выражал революционные стрем¬
ления современной ему молодежи»65 — утверждал
Г. В. Плеханов, начавший свою революционную дея¬
тельность в 70-х годах в народнической организации
«Земля и воля».
62 «Митюха», стр. 15—16.
63 Нам представляется неубедительным и неверным положе¬
ние, высказанное Р. И. Яранцевым; что этот рассказ использовал¬
ся народниками-пропагандистамн для показа образа революцио-
нера-бойца (см. Р. И. Яранцев. Указ. соч., стр. 60).
64 Д. Ф. Нефедов. Указ. соч., стр. 81.
03 Г. В. Плеханов. Литература и эстетика, т. II. М., 1958,
стр. 199.
3—1685
33

«Кто из наших поэтов так глубоко прочувствовал
и понял русский народ, кто искреннее и честнее от¬
носился к нему, кто думает его думами, говорит его
языком, плачет его кровавыми слезами, кто как не
певец скорбей родной земли...»66 — восклицает одна
из его современниц.
Естественно, что, подыскивая в легальной лите¬
ратуре произведения, которые можно было бы ис¬
пользовать в революционной пропаганде в широких
народных массах, народники не могли пройти мимо
произведений Некрасова. Трудность состояла лишь в
отборе из громадного фонда некрасовской поэзии тех
стихотворений, которые по своему содержанию были
бы созвучны интересам не только пропагандистов,
но и пропагандируемых — рабочих и крестьян, а по
языку доступны пониманию читателя из народа.
Такой отбор был семидесятниками сделан. Ме¬
муарная литература и архивные документы дают
возможность выяснить, какие стихотворения Некра¬
сова использовались в народной пропаганде 70-х го¬
дов. Это были «Кому на Руси жить хорошо», «Раз¬
мышления у парадного подъезда»,. «Железная доро¬
га» и изданные еще в 60-х годах отдельными бро¬
шюрками (для более удобного распространения в на¬
роде) «Коробейники» и «Мороз, Красный нос».
Все эти произведения столько раз подвергались
в нашей литературе всестороннему анализу67, что
нам нет нужды подробно останавливаться на них.
Отметим лишь, что в этих некрасовских стихах и
поэмах пропагандистов интересовало то же, что и
в разобранной выше народнической прозе: показ в
художественных образах невыносимого гнета, кото¬
рому подвергался народ со стороньг угнетателей, на¬
чиная от кулака и целовальника и кончая самим
царем.
60 А. Г. Степанова-Бородина. Воспоминания о Некрасове.
Предисловие. — «Литературное наследство», т. 49—50. М.,	1946,
стр. 579.
67 Укажем хотя бы па такие работы последних лет: «Исто¬
рия русской литературы», т. VIII, ч. 2. М.—Л., 1956; Н. В. Осьма-
ков. Поэзия революционного народничества. М., 1961; А. М. Гар-
кави. II. А. Некрасов и революционное народничество. М., 1962,
и Др.
34

Поэзия Некрасова неизбежно должна была вы¬
зывать у* читателя — рабочего или крестьянина —
вопрос: что же нужно сделать, чтобы положить ко¬
нец холодному и голодному существованию, обре¬
кавшему народ на дикость и пьянство, болезни и
смерть?
Хотя прямого ответа на этот вопрос Некрасов,
конечно, не мог дать в подцензурной печати, но вся
его поэзия будила стремление бороться за права
народа, за его светлое будущее. И революционерам-
пропагандистам нетрудно было договорить за Нек¬
расова то, на что он достаточно прозрачно намекал.
В стихотворении «Железная дорога» Некрасов, гово¬
ря о том, что русский народ достаточно силен, чтобы
вынести все страдания «что господь ни пошлет!»,
с пафосом восклицает:
Вынесет все — и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется ни мне, ни тебе.
* * *
Легальная литература, используемая народни¬
ками 70-х годов в пропаганде среди рабочих и кре¬
стьян хотя и не была по своему характеру револю¬
ционной, но в сочетании, с теми комментариями, ко¬
торые давали ей пропагандисты в устной беседе со
своими слушателями, она выполняла революциони¬
зирующую роль. Вопросники к некоторым произве¬
дениям легальной литературы, найденные среди бу¬
маг студента E. М. Овчинникова, являются прекрас¬
ным образцом таких комментариев. Составление во¬
просников было в революционных кружках явлением
общепринятым. Об этом говорят и член кружка
«чайковцев» А. Корнилова-Мороз68, и учительница
И. Овчинникова, работавшая в 1874 г. в сельской
школе в Вятской губернии 69, и многие другие участ¬
ники движения.
08 См. А. Корнилова-Мороз. Указ. соч., стр. 47—48.
69 См. «Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. I, стр. 267.
2*
35

На материале легальной литературы народники-
пропагандисты старались показать своим слушате¬
лям порочность существующих в царской России по¬
рядков. Пропаганда эта должна была объяснить
широким народным массам причины их нищеты, бес¬
правия и угнетения, доказать невозможность для них
продолжать и дальше так жить, т. е. подготовить их
к восприятию основного вопроса революционной про¬
паганды: как, каким путем нужно идти, чтобы изме¬
нить существующее положение вещей? Таким обра¬
зом, лишь в руках революционеров-пропагандистов
эта литература превращалась в орудие революцион¬
ной пропаганды в целях коренного переустройства
общества.
Недаром III отделение — «недрёманное око» само¬
державия — приняло в середине 70-х годов все зави¬
сящие от него меры, чтобы эту легально изданную
литературу включить в список запрещенных книг, за
хранение, чтение и передачу которых людей привле¬
кали к уголовной ответственности.
В циркулярном письме ко всем начальникам гу¬
бернских жандармских управлений и жандармских
полицейских управлении железных дорог от 20 мар¬
та 1875 г. управляющий III отделением А. Шульц,
приводя список «тенденциозных» книг, распростра¬
няемых пропагандистами в народе70, и с сожалением
отмечая, что «за имение этих книг, разрешенных
цензурою... в настоящее время по закону никого еще
преследовать нельзя», все же предписывал жандарм¬
ским чинам: при обнаружении «этих книг в руках*
крестьян и рабочих» отбирать их, но от привлечения
к ответственности за их хранение воздерживаться до
той поры, «пока не последует общего распоряжения
об изъятии означенных книг из обращения в публи¬
ке* с указанием, что они запрещены» 71.
Конечно, такое распоряжение не замедлило по¬
70 ЦГАОР, ф. 109, 3 эксп., 1874, д. 144, ч. 18, т. 1, л. 156- 156 об.
В число их включены «Дедушка Егор» М. Цебриковой, «Ми¬
тюха», «Очерки фабричной жизни» А. Голицынского, «На миру»
Ф. Д. Нефедова, «Сила солому ломит» Н. И. Наумова, рассказ
«Соседи» из сборника А. И. Левитова «Степные очерки», «Клод
Ге» В. Гюго.
71 Там же, л. 157—157 об.
36

следовать. Меньше чем через месяц, 18 апреля,
А.	Шульц в дополнение к вышеприведенному цирку¬
ляру сообщает, что министром внутренних дел- уже
«признаны запрещенными и подлежащими уничто¬
жению» брошюры «Дедушка Егор», «Клод Ге» и
соорники «Сила солому ломит», «На миру»72.
июню того же года к ним были присоединены
«Митюха», «Очерки фабричной жизни» и «Соседи»73,
т. е. все те произведения, о которых говорилось в
циркуляре III отделения от 20 марта 1875 г. как о
«тенденциозных». Теперь они стали считаться такими
же крамольными, как и нелегально издаваемые ре¬
волюционные прокламации и брошюры.
2.	Научно-популярная
литература
Пропагандистская деятельность народников на¬
чала 70-х годов включала элементы и чисто просве¬
тительского характера. Ставя перед собой задачу
подготовить пропагандистов из числа наиболее тол¬
ковых рабочих и крестьян, занимавшихся в кружках,
революционеры должны были в первую очередь во¬
оружить их знаниями для борьбы с невежеством и
всякого рода предрассудками, распространенными
среди широких народных масс. С этой целью руково¬
дители кружков знакомили своих слушателей с осно¬
вами естествознания, астрономии, физики и биологии.
Они располагали для этого прекрасными пособия¬
ми— такими научно-популярными брошюрами, как
«Самоучитель для начинающих обучаться грамо¬
те», написанный И. Худяковым74, «Рассказы о зем¬
ле и небе»75 и «Рассказы о силах земных» А. Ивано¬
72 ЦГАОР, ф. 102, оп. 260, д. 297, л. 50.
73 Там же, л. 86.
74 И. Худяков — участник движения 60-х годов, член* под¬
польного революционного кружка «ишутинцев». А. И. Герцен вос¬
торженно отзывался об этой его книжке: «Превосходно составлен¬
ный учебник, т. е. из ряда вон» (А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти
томах. М., 1963, т. XXVIII, стр. 158). Подробно о жизни и дея¬
тельности И. А. Худякова см: Эм. Виленская. Худяков. М., 1969.
75 «Рассказы о земле и небе» были даже переведены на ук¬
раинский язык и в 1874 г. изданы в Киеве ЙРаэмовд про небо та
37

ва 76, «Беседы о природе» Н. Зобова, «Мировсденис»
Золотова и др. Все эти брошюры очень популярно,
но вместе с тем на довольно высоком научном уров¬
не раскрывали перед малограмотным и неразвитым
читателем историю мироздания.
В брошюрах излагались основы всех естественно-
исторических наук: астрономии, физики, ботаники,
зоологии и даже iKoe-что из анатомии и физиологии.
Довольно много внимания уделялось опровержению
всяческих предрассудков и «чудес». Так, например,
в книге Н. Зобова «Беседы о природе» говорилось,
что в мире действительно есть много чудесного, «но
эти чудеса совсем не похожи на те, о которых вам
(народу. — В. 3.) случалось слышать от глупых не¬
вежественных людей; нет на свете никаких домовых,
леших и подобного вздору; но посмотрите на небо,
которое вечно над вашей головой: разве это не
чудо?..» 77
Эти маленькие популярно написанные книжечки
касались даже (правда, в самой общей форме) та¬
ких основных понятий бытия, как бесконечность Все¬
ленной, закон сохранения материи и энергии, един¬
ство мира и т. п. Так, например, в одной из них
автор, говоря о жизни на земле, добавлял, что пока
еще неизвестно, имеется ли жизнь еще где-либо, кро¬
ме земли, но «если земля обитаема людьми, а земля
не более как песчинка во Вселенной», то можно ду¬
мать, что «и на других планетах находятся разумные
существа» 78.
Давались в них и сведения, практически полезные
для сельского хозяйства.
землю» А. Иванова. Переклад на украшську мову М. Комарова.
Ки*1В, 1874). Один из украинских народников, С. А. Подолинский,
считал, что форму изложения материала в этой брошюре можно
назвать идеалом для народной литературы (ЦГАОР, ф. 1737, оп. 1,
д. 58, л. 34а).
76 А. Иванов — псевдоним известного общественного дея¬
теля 60-х годов А. И. Стронипа (1836—1889 гг.). Был крепостным
князя Юсупова, в 1837 г. отпущен им на воЛю, окончил универ¬
ситет, учительствовал. Был знаком с А. И. Герценом.
77 Н. Зобов. Беседы о природе. Книга для чтения в селах
и деревнях, в которой рассказывается о земле, солнце, звездах,
растениях и животных. СПб., 1868, стр. 24.
78 Там же, стр. 39,
38

Таким образом, пропаганда естественноисторичэ-
ских знаний была направлена на то, чтобы, с одной
стороны, привить в какой-то мере широким народ¬
ным массам хотя бы элементы материалистического
мировоззрения на явления природы, а с другой —
обогатить их знаниями, имеющими практическую
ценность для более рационального ведения сельского
хозяйства.
Популярная литература по естественноисториче¬
ским вопросам, которой пользовались семидесятники,
являлась в их руках средством также и антирели¬
гиозной пропаганды, хотя ни в одной из этих книг
нет прямых выпадов ни против религии вообще, ни
против 'Священного писания в частности. Наоборот,
в некоторых из них («Беседы о природе» Н. Зобова,
«Рассказы о земле и небе» А. Иванова) даже упоми¬
нается о боге как творце Вселенной.
Но чем бы ни вызывались эти упоминания о бо¬
ге— условиями ли цензуры или искренним желанием
авторов поддержать религиозное чувство у читате¬
ля,— сами факты, излагаемые в этих книжках, на¬
ходились в таком вопиющем противоречии с данны¬
ми Священного писания, что, по свидетельству одно¬
го из активных пропагандистов 70-х годов, обсужде¬
ния их «неизбежно поднимали религиозные вопросы»
среди участников рабочих кружков и «почти всегда
приводили к полнейшему отрицанию церковной ре¬
лигии и даже атеизму» у слушателей, хотя, добав¬
лял он, «в принципе мы никогда не навязывали ра¬
бочим своих антирелигиозных мнений» 79.
Кроме естественноисторической тематики револю¬
ционеры в своей пропаганде среди народа уделяли
большое внимание и вопросам истории.
Основными пособиями при этом (так же как при
изучении начатков естествознания) являлись попу¬
лярные книжки, изданные в 60-х годах, и в первую
очередь «Рассказы о старинных людях» 80 и «Древ-
79 Л. Шишко. Указ. соч., стр. 26.
80 Они были легально изданы в Петербурге в 1865 г. без
указания автора, отдельными выпусками; первый посвящен исто¬
рии Индии и Египта, второй — Финикии, Ассирии, Вавило¬
на и Ирана, третий — Древней Греции и четвертый — истории
Рима.
39

йяя £усь»81 Й. Худякова. Они являлись неотъемле¬
мой принадлежностью почти любого рабочего
кружка.
Поскольку многие семидесятники разделяли в
основном историческую концепцию И. Худякова, ана¬
лиз его исторических произведений дает возможность
установить, хотя бы в общих чертах, исторические
взгляды, которые пропагандировали среди народа
революционеры 70-х годов.
В предисловии к третьему^ выпуску «Рассказов о
старинных людях» Худяков излагает (очень кратко
и в очень популярной форме) свое понимание хода
исторического процесса: постепенное освобождение
народов от самодержавной власти царей и стремле¬
ние к установлению народоправия, при котором толь¬
ко и сможет быть осуществлена идея равенства82.
Только такое государственное и общественное
устройство, которое даст народным массам, т. е. низ¬
шим классам общества, одинаковые с высшими клас¬
сами экономические и политические права, может
привести к расцвету благосостояния и культуры стра¬
ны; и чем полнее осуществляется идея равенства как
в экономическом, так и в политическом отношении,
тем выше благосостояние страны и ее культура —
вот основной тезис, который проводится в «Рассказах
о старинных людях» и который, как известно, пол¬
ностью отвечал взглядам народников-семидесятников.
На примерах, взятых из истории различных стран
и различных эпох, Худяков старается доказать, что
неограниченная власть царя является одной из глав¬
ных причин, ведущих к гибели того или иного госу¬
дарства. И он гневно обрушивается на тех римских
поэтов, которые прославляли первого римского импе¬
ратора Августа и называли время его правления «зо¬
лотым веком», тогда как, по мнению Худякова, «его
следовало бы назвать подлым веком» 83.
81 В виде анонимной брошюры напечатана легально (но без
разрешения цензуры) в Петербурге в 1867 г. Лопатиным и Bo.i-
ховским — членами «Рублевого общества», созданного для изда¬
ния дешевых книжек прогрессивного направления и распростране¬
ния их в народе.
82 См. «Рассказы о старинных людях», вып. III, стр. 5—6.
83 «Рассказы о старинных людях», вып. IV, стр. 48.
40

С такой же страстной непримиримостью относит¬
ся Худяков и к завоевательным тенденциям тех или
других стран древнего мира, ибо войны и завоевания,
говорит он, с неизбежностью приводили к тому, что
«возникало страшное неравенство имущества. На
одном полюсе вырастала небольшая кучка богачей,
ведущих праздную, паразитическую жизнь, а на дру¬
гом — все более и более нищал народ. А все, что
нарушало равенство, подчеркивал автор, не могло
вести ни к чему другому, как только к ослаблению,
а затем и полной гибели страны.
Так было в государствах Древнего Востока, так
было и-в Афин-ах, и в Риме84.
Понятно, каким прекрасным пособием для беседы
служили эти книжечки пропагандистам, когда они
поднимали в рабочих кружках вопрос о необходи¬
мости уничтожения самодержавия и введения такого
строя, при котором была бы осуществлена идея ра¬
венства и сам народ стал бы управлять страной.
В том же предисловии к третьему выпуску Худя¬
ков касается этого вопроса. Не имея возможности в
подцензурной печати открыто говорить о социалисти¬
ческом^ строе, автор делает это иносказательно. Еще
Аристотель, пишет он, задумывался над вопросом,
как устроить государство так, чтобы главной целью
стремлений его самого и его граждан были доброде¬
тель и истинное счастье, т. е., поясняет он, над тем
самым вопросом, который стремятся разрешить «ны¬
нешние новоевропейские народы». Но если греки,
подчеркивает Худяков, «не могли возвыситься до
полного уважения к мысли и к свободе слова», то
«в наше время народы достигли или по крайней ме¬
ре стремятся достигнуть совершенного уничтожения
рабства, полной свободы мысли и слова, полного ра¬
венства всех полов и сословий и мечтают о братском
союзе народов»85. Таким образом, сам автор указы¬
вал пропагандистам, как можно перебросить мостик
от далеких событий прошлого к животрепещущим
вопросам настоящего. И пропагандисты-семидесятни-
ß4 См. «Рассказы о старинных людях», вып. II, стр. 39;
вып. III, стр. 49—50; вып. IV, стр. 24—25.
85 «Рассказы о старинных людях», вып. III, стр. 7—9.
41

ки, вероятно, полностью использовали эти возможно¬
сти в своих занятиях с рабочими.
В «Рассказах о старинных людях» Худяков пи¬
шет об обгциннрм землевладении, пытаясь доказать,
что оно является единственным средством для уста¬
новления экономического равенства между людьми86.
Этой проблеме, которую в «Рассказах о старинных
людях» Худяков затрагивает лишь мимоходом, он
уделяет основное внимание в другом своем произве¬
дении — «Древняя Русь», в котором кратко излагает¬
ся история России, начиная с древнейших времен и
кончая «бунтом» Степана Разина. При этом особое
внимание Худяков уделяет истории Великого Нов¬
города. ,
Описывая государственное устройство Новгорода,
Худяков заостряет внимание на общинном характере
его, способствующем, по его мнению, выработке идеи
солидарности в народе. Вечевой (общинный) строй
он считал образцом общественного устройства и под¬
черкивал, что существование его позволило в Новго¬
роде снизить роль князя до того, что он не имел
права не только судить без представителей народа
(земских выборных), но вообще целиком зависел от
веча, которое могло даже отказать князю от княже¬
ства, «если он не ладил с посадником», т. е. выбор¬
ным от народа. «Мира никто не судит»87, — приво¬
дит Худяков старинную пословицу в доказательство
силы «мира». Так как эта идея занимала одно из
центральных мест и в идеблогии революционных
деятелей 70-х годов, то такие высказывания Худя¬
кова, покрепленные конкретными историческими при¬
мерами, могли служить и, по-видимому, служили
материалом для народнической пропаганды в пользу
необходимости установления общинного строя.
Говоря о положительных сторонах вечевого строя,
Худяков особенно подчеркивал, что именно ему Нов¬
город обязан тем, что в -нем не было большого раз¬
личия в юридическом положении и правах отдель¬
ных сословий. «В каждом конце 88 безразлично жили
86 См. там же, стр. 23, 27—28.
87 [И. Худяков]. Древняя Русь. СПб., 1867, стр. 16.
88 Конец — часть города, составляющая самостоятельную
общину со своим управлением.
42

и бояре, и житные люди, и купцы, и черные люди,
так что на общие дела каждый конец выбирал лю¬
дей и от бояр, и от житных людей, и от купцов, и от
черных людей» 89.
И только распространение вечевого строя но всей
стране могло бы, по мнению Худякова, устранить в
Древней Руси княжеские раздоры и вражду городов
между собой, происходившие лишь из-за недостаточ¬
ного развития принципа представительства. «Если
бы на Руси, — говорил он, — было общее вече, в ко¬
тором участвовали бы выборные из всех городов,
тогда не могло бы быть власти одного города над
другим, не было бы зависти и вражды»90.
Рассматривая теоретически вечевой строй горо¬
дов как наилучшую форму общественного устройства,
Худяков вместе с тем не закрывал глаза на отрица¬
тельные стороны реального осуществления такого
строя в Новгороде, Пскове и других городах. Основ¬
ной, с его точки зрения, недостаток их общественно¬
го строя — это наличие экономического неравенства.
«Уже в древних городах, — писал он, — видно нерав¬
номерное распределение богатств, вследствие чего
уже с самого древнего времени должна была по¬
явиться и борьба между черными людьми и бояра¬
ми»91, и борьба эта была длительной и упорной.
Равенство одних только политических прав, не
подкрепленное равенством экономическим, по мнению
Худякова (так же как позднее и революционеров
70-х годов), не только не могло создать «справедли¬
вого» общественного порядка, но неизбежно должно
было подточить основы вечевого строя. «...Хотя, — го¬
ворит Худяков, — черные люди на вече имели одина¬
ковый голос с боярами и князьями, но все-таки они
зависели от бояр частью вследствие несправедливых
постановлений, а еще более от неравного распреде¬
ления богатств, вследствие чего бедные «глядели из
рук богатых»»92. Это приводило с самого начала
к тому, что на все важные должности выбирались
89 [И. Худяков]. Древняя Русь, стр. 76—77.
90 Там же, стр. 27—28.
91 Там же, стр. 14.
92 Там же, стр. 85.
43

исключительно только бояре. Возвышаясь благодаря
уличанам93, от которых зависел их выбор, бояре
вначале еще «дорожили расположением их» и забо¬
тились не только о своих личных выгодах, но и о де¬
лах широких народных масс94. Однако с течением
времени бояре все более и более отделяются от на¬
рода и к XV в. уже «совершенно отделились от чер¬
ных людей и составили одну сплошную массу бога¬
чей, угнетавших бедный народ» 95. Это-то, по мнению
Худякова, и было «главной причиной падения Новго¬
рода» 96 и его вечевого строя.
Вечевому строю, явно прославляемому Худяко¬
вым (несмотря на ряд отмечаемых им недостатков
в нем), противопоставляется самодержавный строй
Московского государства. По мнению Худякова, уже
само основание Москвы произошло «вследствие воли
самовластного князя», а не вследствие естественного
заселения народа, как это было со старинными на¬
родновечевыми городами 97.
Пользуясь фактами прошлого из истории Москов¬
ского государства, Худяков развертывает перед чи¬
тателем картину бедствий, страданий, нищеты и бес¬
правия, которые неизбежно претерпевает всякий на¬
род при неограниченно самодержавном правлении.
Эти факты, так же как и выводы, которые делал из
них Худяков, могли быть и были, вероятно, широко
использованы революционерами-семидесятниками в
их пропаганде в народе против существующего строя
царской России.
Как и их предшественники — революционеры
60-х годов, семидесятники искали в историческом
прошлом своей страны доводы в пользу неизбежно¬
сти и необходимости активной борьбы народа против
царизма; в историческом прошлом они искали так¬
же и примеры, способные вдохновить народ на та¬
кую борьбу. Поэтому они читали участникам рабочих
кружков (созданных в' начале 70-х годов) специаль-
93 «Улица» входила в виде самостоятельной общины в «ко¬
нец», который являлся союзом нескольких «улиц».
94 См. [И. Худяков]. Древняя Русь, стр. 77.
95 Там же* стр. 97.
96 Там же, стр. 86.
97 Там же, стр. 67—68.
44

пые лекции по истории 98, а первые произведения не¬
легальной литературы для народа (как мы покажем
дальше) были посвящены именно этой, исторической,
тематике.
Мы видим, что вся легальная литература, которой
пользовались революционеры в своей пропагандист¬
ской деятельности среди народных масс, являлась
как бы подготовительной ступенью для перехода к
чтению нелегальных революционных книг. Поэтому
легальная литература широко использовалась семи¬
десятниками не только в первый период их деятель¬
ности, когда еще не были созданы революционные
«книги для народа», но и тогда, когда они появи¬
лись уже в довольно большом количестве. Произве¬
дения Наумова, Нефедова, Цебриковой, исторические
работы Худякова, популярная литература на есте¬
ственнонаучные темы наряду с нелегальными револю-
ционнымй брошюрами являлись обязательной при¬
надлежностью библиотеки пропагандиста-народника
70-х годов.
1)8 См. «Процесс 193-х». М., 1906, стр. 7: Б. С. Итенберг.
Движение революционного народничества, сгр. 188.

ГЛАВА II
НЕЛЕГАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
ПЕРИОДА МАССОВОГО
«ХОЖДЕНИЯ В НАРОД»
Легальная литература, как было показано, иг¬
рала очень большую роль в народнической пропа¬
ганде начала 70-х годов, но в ней, конечно, не ре¬
шались и даже не ставились такие основные для
революционной пропаганды вопросы, как проблемы
крестьянской революции и социализма. А революци¬
онная литература, находившаяся в то время в обра¬
щении в кругах прогрессивно настроенной молоде¬
жи, по форме изложения была совершенно недо¬
ступна пониманию малоразвитого, малограмотного
читателя из народа. В какой-то мере ею можно было
пользоваться, пока еще пропаганда в народе не
развернулась широко, не вышла за рамки неболь¬
шого рабочего кружка: пропагандист читал и ком¬
ментировал ее прямо на занятиях кружка. Но по
мере расширения пропаганды среди рабочих и осо¬
бенно в крестьянской среде потребность в литерату¬
ре, написанной специально для народа, росла с каж¬
дым днем.
Массовая пропаганда велась народниками зача¬
стую на ходу, и пропагандист ограничивался лишь
тем, что вручал для прочтения крестьянину или ра¬
бочему ту или иную революционную брошюру, кото¬
рая должна была вместо него «говорить с народом».
Естественно, что успех пропаганды целиком зависел
от того, была ли эта брошюра понята читателем. До¬
стигнуть этого можно было лишь одним путем — из¬
ложить простым, популярным языком, и при этом в
возможно более занимательной форме, сложные про¬
граммные и тактические вопросы революционного
движения. Это-то и призвана была сделать нелегаль¬
ная литература, которую революционеры-народники
начинают с 1872 г. издавать, главным образом за
46

границей, в Женеве, в типографии, принадлежавшей
кружку «чайковцев».
Какое огромное значение придавали революцио¬
неры-семидесятники созданию революционной про¬
пагандистской литературы для народа, видно из то¬
го, что в петербургском кружке «чайковцев» был
даже специально для этой цели организован Лите¬
ратурный комитет, о котором рассказывает в своих
мемуарах П. А. Кропоткин. Говоря о пропагандист¬
ской деятельности «чайковцев», он отмечает, что,
когда они «нашли недостаточной легальную литера¬
туру, в которой строгая цензура запрещала всякий
намек на социализм», пришлось «составлять особые
брошюры для рабочих и крестьян». И у «Литературно¬
го комитета... — добавляет Кропоткин, — работы все¬
гда было много» 1. В его состав входили П. Кропот¬
кин, С. Кравчинский, Д. Клеменц и Л. Тихомиров2.
«Хождение в народ» (в доземлевольческий пе¬
риод) распадается на два внутренних хронологиче¬
ских периода: 1874 г. — массовый поход в народ
(крестьянство) и его разгром и 1875—1876 гг. — пе¬
реходный период от массового «хождения в народ»
до создания «Земли и воли». Каждый из этих перио¬
дов имел свои специфические формы пропагандист¬
ской деятельности, что нашло отражение и в содер¬
жании нелегальной революционной литературы для
народа. Это заставляет нас рассматривать ее в об¬
щем, в рамках указанной периодизации, лишь не¬
сколько расширив их. Так, к первому периоду мы от¬
носим также и литературу более ранних лет (1872—
1873 гг., когда шла еще только подготовка к массо¬
вому «хождению в народ»), так как она ничем не
отличалась от литературы 1874 г. А в литературу
второго периода включаем две брошюры, изданные
в 1877 г. (когда организация «Земля и воля» уже
существовала), потому что, во-первых, они являются
продолжением единой серии брошюр, издание кото¬
рой начиналось еще в 1875 г., а во-вторых, это были
последние произведения революционной литературы
рассматриваемого нами жанра.
1 П. Кропоткин. Записки революционера. М., 1966, стр. 286.
2 См. там же, стр. 314.
47

1. Популярные
брошюры
Первая нелегальная пропагандист¬
ская брошюра для народа вышла
в свет в 1872 г. Она была напеча¬
тана в Женеве в типографии кружка «чайковцев».
Выше уже говорилось, что историческая тематика
занимала значительное место в пропагандистской
деятельности семидесятников. Естественно, что осо¬
бенно их привлекала тема крестьянских восстаний.
Поэтому они не могли, конечно, пройти мимо драма¬
тической поэмы А. А. Навроцкого «Стенька Разин» 3.
Однако то толкование разинского восстания, кото¬
рое давал в этой, драме весьма реакционно настроен¬
ный автор, не устраивало революционеров-пропаган¬
дистов, и они решили переделать эго легальное и от¬
нюдь не революционное произведение, повернуть его
под таким углом зрения, чтобы оно превратилось в
революционный памфлет, доказывавший правомер¬
ность крестьянского восстания, направленного против
помещиков и царя. Думается, что возможность пока¬
зать драму Навроцкого именно в этом аспекте при¬
влекла к ней внимание революционных народников 4.
Переделанная драма была издана в виде аноним¬
ной брошюры, написанной прозой, под названием
«Вольный атаман Степан Тимофеевич Разин»; авто¬
ра переделки установить не удалось.
У Навроцкого центральным местом является пя¬
тая картина — встреча Разина с пустынником, их ди¬
алог. Здесь сталкиваются два мировоззрения. Разин
говорит, что он огнем и мечом решил добыть для на¬
рода волю:
3 Она была напечатана (под псевдонимом Н. А. Вроцкий)
в кн. 5 журнала «Вестник Европы» за 1871 г.
4 В литературе высказывается и другая точка зрения: обра¬
щение к драме Навроцкого «преследовало цель показать образы
руководителей народного движения, которых «работники» (и ра¬
бочие, и крестьяне) могли бы взять себе за образец» (Р. И. Яран¬
цев. Первая «книга для народа» революционеров-пропагандистов
начала 70-х годов XIX в. — «Известия АН СССР. Серия литера¬
туры и языка», 1966, т. XXV, вып. 3, стр. 248). Нам представля¬
ется, что эта точка зрения ошибочна.
48
О крестьянских
восстаниях
XVII—XVIII вв.

Ту волю самую, которую Оояре
Оставили лишь только для себя,
А от свободного спокон веков народа
Отнять успели и простых люден
Скотом рабочим умудрились сделать,
а ведь люди, добавляет Разин, «все равны» и все
«должны быть одинаково свободны!»5
Пустынник тоже хочет свободы для народа, но
предлагает иной путь для се достижения — путь
смирения и упования на бога:
Но не путем кровавого возмездья
Не с обагренными в людской крови руками,
Не с бою, не кровавым мятежом
Народу русскому достанется свобода.
Другим путем придет к нему она15.
Путь этот, по мысли пустынника, — путь Христа,
шедшего «на жертву искупления».
Всей этой сценой Навроцкий пытается убедить
читателя, что правда на стороне пустынника, а не Ра¬
зина. И в его подаче материала революционность ре¬
чей Разина тускнеет, смазывается.
В брошюре «Вольный атаман Степан Тимофеевич
Разин» сцена встречи Разина с пустынником совсем
выброшена. А слова Разина из этой сцены перенесе¬
ны в другое место (в предыдущую, четвертую кар¬
тину), где Разин принимает решение идти войной на
бояр, которым он грозится учинить «расчет крова¬
вый»:
За вес, что накопилося веками,
За кровь, за пот, за крепостной народ,
Который пас давно к себе зовет7.
После этих слов автор переделки переходит пря¬
мо к словам Разина, которые в драме Навроцкого
относятся к диалогу между Разиным и пустынником:
«Зовет нас стон народный... зовут все те, кому житья
не -стало и в ком терпеть — терпенья не достало».
5 Н. А. Вроцкий. Стенька Разин. — «Вестник Европы», 1871,
кн. 5, стр. 55—56.
г> Там же, стр. 57—58.
7 Там же, стр. 51.
46

Освобожденный от противостоящих ему рече!
пустынника, сведенный в одно целое, этот моноло1
Разина сразу зазвучал по-другому, став кульмина-
ционным местом всей брошюры, превратив ее в яр.
кое революционное произведение8. Кроме того, в
брошюру по сравнению с драмой Навроцкого бьщ
внесен ряд небольших поправок, придавших ей, одна¬
ко, ту антицаристскую окраску, которая, естественно,
у Навроцкого отсутствовала. Разин призывает народ
помочь ему в его борьбе «против бояр». В брошюре
добавлено: против «царя и бояр» (курсив мой. —
В.	3.) 9. Такая же поправка сделана и в других ме¬
стах. Например, вместо слов:
И станут всеми нами управлять
Не воеводы с их утробой ненасытной,
А атаманы, как у казаков10,—
в «Вольном атамане...» сказано:	«...станет народ
управлять сам собсй, а не царь и не воеводы с их
утробой ненасытной» (курсив мой. — В. 3.) 11 и т. п.
При этом выпущены все те места из драмы Навроц¬
кого, где Разин выражает свои верноподданнические
чувства 12.
Переделке подверглось и то место в поэме, где
проводится сравнение между народным ополчением
и наемным войском. Там, где Навроцкий лишь отме¬
чает преимущества первого над наемным войском,
автор переделки вкладывает в уста Разина страстный
протест против самой идеи создания постоянной
армии. «...Солдатчина нужна только царям: убивать
волю народную, держать народ в неволе. Без солдат¬
чины цари не могли б ни рекрутов набирать, ни оби¬
рать народ налогами да поборами». И противопо¬
ставляя постоянной армии народное ополчение, от¬
мечая преимущества его перед армией, Разин добав¬
8 Сравни: Н. А. Вроцкий. Указ. соч., стр. 55—58, и «Вольный
атаман Степан Тимофеевич Разин», стр. 28—29, 32.
9 Сравни: Н. А. Вроцкий. Указ. соч., стр. 92, и «Вольный
атаман Степан Тимофеевич Разин», сгр. 52.
10 Н. А. Вроцкий. Указ. соч., стр. 92.
11 «Вольный атамдн Степан Тимофеевич Разин», стр. 52.
12 Сравни: Н. А. Вроцкий. Указ. соч., стр. 18, и «Вольный
атаман Степан Тимофеевич Разии», стр. П.
50

ляет: «Оно не станет биться за бояр да за прихоть
царскую и против вольностей народа уж не пойдет» 13.
Таким способом произведение, направленное против
крестьянского восстания, было превращено в револю¬
ционное, пригодное для пропагандистских целей.
В конце брошюры было помещено стихотворение
«Есть на Волге утес», ставшее позже знаменитым и
пользовавшееся огромной популярностью в револю¬
ционном подполье. Брошюра получила довольно ши¬
рокое распространение 14 и даже тогда, когда появи¬
лись уже специально для народа написанные рево¬
люционные пропагандистские произведения, продол¬
жала использоваться наряду с ними 15.
Теме разинского восстания была посвящена еще
одна брошюра, напечатанная в типографии «чайков¬
цев» в 1873 г. в виде анонимной под названием
«Стенька Разин» 16.
По свидетельству H. Н. Голицына, историка офи¬
циально-охранительного направления 17, автором ее
был С. Я. Жеманов 18. Другими свидетельствами об
авторстве «Стеньки Разина» мы не располагаем 18а.
13 Сравни: Н. А. Вроцкий. Указ. соч., стр. 30—31, и «Воль¬
ный атаман Степан Тимофеевич Разин», стр. 20.
*14 См. «Процесс 193-х». М., 1906, стр. 38, 70, 101, 153 и др.
15 Так, только за декабрь 1873 г. она была дважды обнару¬
жена среди нелегальной литературы, издаваемой за границей и
переправляемой в Россию контрабандным путем через русско-ав¬
стрийскую границу близ Волочиска. В первый раз было задержано
91, во второй—155 экземпляров этой брошюры (ЦГАОР, ф. 109
(III отд.), 3 эксп., 1873, д. 495, ч. 1, л. 7—8 об., 112—112 об.).
16 Более точные сведения о времени выхода ее в свет обна¬
ружить не удалось. Хранится она в ЦГАОР в коллекции нелегаль¬
ных изданий, а также в Центральном государственном историчес¬
ком архиве в Ленинграде (далее—ЦГИА СССР) в фонде «веще¬
ственных доказательств» министерства юстиции.
17 См. H. Н. Голицын. История социально-революционного
движения в России 1861—1881 гг. СПб., 1887, гл. X, стр. 101.
18 С. Я. Жеманов был арестован по делу о казанском за¬
говоре 1863 г. в апреле того же года. 21 ноября 1865 г. он бежал
из казанской тюрьмы и эмигрировал в Швейцарию.
18а В. Г. Базанов считает ее автором С. Синегуба на том
основании, что рукопись «Стенька Разин» была отобрана у него
при аресте (см. «Русская литература», 1963, № 4, стр. 164).
Но один только факт обнаружения при обыске того или иного
произведения не может, конечно, служить доказательством
авторства того лица, у которого оно найдено, ибо это мог быть
просто список с чужого произведения.
51

В отличие от произведения Л. А. Навроцкого, на*
писанного в общем на основании подлинных исторп.
ческих фактов, жемановский «Стенька Разин» от.
нюдь не претендует на' реалистическое изображение
восстания Разина — историческая правда перепле.
тается там с поэтическим вымыслом.
Поэма начинается с описания того времени, когда
Дон еще не был подчинен Московскому государству.
Автор рисует идиллическую картину «золотого века»,
когда царили воля и равенство:
И не знал народ ни повинностей,
Ни рекрутчины, ни царевых слуг,
Ни лихих господ, ни крепостных людей.
Айв той стороне были равны все:
Атаман ли то, эсаул какой
Перед обществом всяк простой казак19.
Подчинение донской казацкой вольницы Москов¬
скому государству, говорится в поэме, не только при¬
вело к обеднению казачества, которое от царских по¬
винностей «не в сутерп пришло», но и вызвало в нем
имущественное расслоение. Завелись богачи и бед¬
нота. Появилось неравенство:
А богач бедняку не ровнина ведь:
Хоть простой мужик, а коль стал богат,
Не водить с бедняком хлеба-соли ему20.
Разинское восстание автор поэмы рассматривае1
как восстание бедноты. Так, на клич Разина: «Сло-
бонить казаков от повинностей да от бар лихих, от
царевых слуг» — собрались «во казацкий круг21 лю¬
ди бедные» (курсив мой. — В. 3.). А когда к казац¬
кому войску, выступившему во главе с Разиным в
поход против русского самодержавия, примкнули
крестьяне, то это была тоже только беднота:
Подвалил гуртом
К ним народушко из-под города,
Да из тех ли сел, из ближайшиих;
19 ЦГАОР, ф. 1741 (коллекция нелегальных изданий),
№ 3408, «Стенька Разин», стр. 2.
20 Там же, стр. 2—3.
21 В скобках автор поясняет, что казацкий круг — это то же,
что мирская сходка.
52

А пародушко все замученный,
Да сморенный весь, во лоскутиках,
Зипунишко весь поистасканный,
Весь попродранный, позаплатанный22.
Та же тема крестьянского восстания — на сей раз
восстания Пугачева — рассматривается и в брошюре,
написанной Л. Тихомировым. Первоначально в руко¬
писи, она, по-видимому, называлась «Пугачевщи¬
на»: так называет ее в своих воспоминаниях П. Кро¬
поткин, под тем же названием она упоминается в
письме А. Л. Линева к Л. Б. Гольденбергу 23. Но из¬
дана она была под названием «Емельян Иванович
Пугачев, или Бунт 1773 года»; на обложке ее имеет¬
ся еще и другой заголовок — «Емелька Пугачев, или
Любовь казака»24. Хотя на титульном листе годом
издания значился 1871, но в действительности бро¬
шюра была написана осенью 1873 г. (не позднее на¬
чала ноября, так как в ночь на 12 ноября этого го¬
ла автор ее был уже арестован). Задумана она была,
по-видимому, в связи с юбилейной датой—100-лети¬
ем пугачевского восстания, а в свет вышла только
через год — осенью 1874 г. — в женевской типогра¬
фии «чайковцев». Об этом свидетельствует переписка
А. Л. Линева с Л. Б. Гольденбергом: в письме, дати¬
рованном 12 ноября 1874 г., о брошюре говорится
как о новой книжке25.
То ли потому, что Тихомиров в связи с арестом
не успел закончить брошюру, то ли тихомировская
концовка не удовлетворила Литературный комитет
кружка «чайковцев», но конец к брошюре было по¬
ручено написать П. Кропоткину, что он и сделал.
22 ЦГАОР, ф. 1741, № 3408, «Стенька Рдзип», стр. 3, 14.
23 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 581, л. 205 об. А. Л. Линев в
это время работал в типографии Лавровского журнала «Впереди
в Лондоне, а Л. Б. Гольденберг заведовал типографией «чайков¬
цев» в Женеве.
24 На титульном листе значились ложные выходные данные:
«Издание второе. Москва. В типографии Николая Ивановича
Коссова. Б. Лаврентьевка, д. Писцова, 1871. Печатано с издания
1869 г. без перемены». А па обороте — «Дозволено цензурой.
Москва, 2 мая 1871».
23 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 581, л. 205 об. В 1877 г. бро¬
шюра была переиздана в Женеве под названием «Емельян Пуга¬
чев».
53

В конце брошюры он нарисовал «идеал безгосудар-
ственного послереволюционного строя» 26. Этим прав¬
ка тихомировского текста не ограничилась: Кропот¬
кин внес некоторые (иногда очень существенные) из¬
менения также и в другие места текста 27.
Эпиграфом к брошюре автор взял пословицу:
«Не всяк умен, кто в красне наряжен, а бывает с
умом и не красный Пахом». Фактический ход собы¬
тий Тихомиров изложил довольно подробно, основы¬
ваясь на данных только что вышедшего тогда иссле¬
дования о пугачевском восстании. Некоторые члены
Литературного комитета признавали излишним столь
подробное (как это дано в брошюре) изложение во¬
енных действий и предлагали их вычеркнуть. Однако
П. Кропоткин и С. Кравчинский («военные люди»,
как подчеркивал в своих воспоминаниях Кропоткин)
категорически воспротивились этому, так как «нахо¬
дили их ничуть не утомительными, а весьма поучи¬
тельными», и добились их сохранения 28.
С.	Кравчинский вообще считал, что брошюры для
народа должны преследовать кроме агитационных
также и чисто познавательные цели. Так, в одном из
писем к П. Л. Лаврову он говорит: «Мы (револю¬
ционеры-пропагандисты.— В. 3.) совершенно невер¬
но представляем себе отношение народа к книжке.
Он прежде всего научиться хочет», т. е. получить ка¬
кую-то сумму знаний. Рабочие, как утверждает в
этом же письме Кравчинский, с интересом в два ве¬
чера прослушивали целиком брошюру «История од¬
ного французского крестьянина» только потому, что
она давала им какие-то новые знания. «А ведь она
очень скучна» 29, — добавляет Кравчинский.
В брошюре «Емельян Иванович Пугачев» описы¬
вается тяжелое положение крестьян в эпоху царство¬
вания Екатерины II, дается изложение всего хода
восстания, подводятся его итоги, вскрываются при¬
чины неудачи.
Брошюре предпослано предисловие, в котором
26 См. Я. Кропоткин. Указ. соч., стр. 315.
27 Подробнее об этом см. в главе IV данной работы.
28 Я. Кропоткин. Указ. соч., стр. 315.
29 Центральный государственный архив литературы и искус¬
ства, ф. 285 (П. Л. Лаврова), оп. 3, д. 9, л. 1.
54

автор подчеркивает, что «плохо помнит парод свою
славу, плохо помнит он тех, кто всю жизнь за него
отдал», а между тем народу крайне необходимо
знать о них, знать о том, какие ошибки были тогда
допущены восставшими, чтобы в предстоящем вос¬
стании не повторить их 30. «Для того я и пишу эту
книгу, — говорится в предисловии, — чтоб напомнить
народу о его заступниках, чтоб показать, почему их
дело не выгорело и как должен действовать народ,
чтобы впредь сызнова не прогореть» 31.
Революционерам-современникам брошюра «Емель¬
ян Иванович Пугачев» понравилась. Так, в упоминав¬
шемся уже письме к Л. Гольденбергу А. Линев пи¬
шет: «Вы сделали хорошее дело, издав полезную
книжку... Хорошо, что народная литература попол¬
няется дельными вещами» 32.
По-видимому, такого же мнения о брошюре при¬
держивались и сами пропагандисты, так как доволь¬
но широко пользовались ею в своей деятельности. Хо¬
тя в обвинительном акте по процессу «193-х» она
почти не упоминается 33, но зато материалы процесса
«50-ти» показывают, что она имела почти столь же
широкое распространение, как и самые популярные
брошюры 34..
При обысках брошюру «Емельян Иванович Пуга¬
чев» находили у рабочих московских и иваново-воз-
несенских текстильных фабрик, Киевского сахарного
завода, железнодорожного депо в Иванове-Вознесен-
ске, у воспитанников Саратовской духовной акаде¬
мии и у целого ряда других лиц в разных городах
страны 35.
30 ЦГАОР, ф. 1741, № 5493. «Емельян Иванович Пугачев»,
стр. 5—6.
31 Там же, стр. 6.
33 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 581, л. 205 об.
33 Отсутствие сведений об использовании брошюры «Емель¬
ян Иванович Пугачев» в обвинительном акте по этому процессу
объясняется, по-видимому, тем, что большинство участников дви¬
жения к осени 1874 г. были уже арестованы, а потому брошюры,
вышедшие в 1874 г. (и позже), просто не успели получить широ¬
кого распространения в их среде.
34 См. «Процесс 50-ти». Д\, 1906, стр. 2, 3, 6, 7, 9, 11, 37, 46
и др.
3_) См. там же, стр. 2, 3, 6, 7, 20, 37, 59 и др.
55

Как уже отмечалось, революционен
ры-семидесятники использовали в
целях пропаганды среди народных
масс легальную литературу, посвя¬
щенную социально-экономическому положению наро¬
да. Естественно, что эта тема заняла большое место
и в нелегальной литературе (особенно в период
1873—1874 гг.), специально созданной для нужд про¬
паганды. Однако тема эта в нелегальных брошюрах
рассматривалась под иным углом зрения. Если ле¬
гальная литература ограничивалась лишь констата¬
цией факта беспросветности экономического и поли¬
тического положения 'народа и никакого- решения
вопроса не предлагала, то в нелегальной социально-
экономические проблемы рассматривались лишь по¬
стольку, поскольку они, по мнению пропагандистов,
могли помочь народу, и в первую очередь крестьян¬
ству, понять необходимость и неизбежность револю¬
ционного восстания против царя и всего самодер¬
жавно-крепостнического строя. Отличались эти бро¬
шюры и по способу изложения: в легальных положе¬
ние народа раскрывалось при помощи конкретных
художественных образов, в нелегальных — в виде
обобщенных положений, которые лишь иллюстриро¬
вались некоторыми конкретными данными.
Одной из первых в женевской типографии «чай¬
ковцев» была напечатана брошюра «За богом мо¬
литва, а за царем служба не пропадает»36. Имею¬
щиеся в нашем распоряжении материалы не дают
возможности установить точную дату выхода ее в
свет. Однако, как показывает анализ нелегальной
популярной литературы, из всех фиктивных выход¬
ных данных (год и место издания, типография, в ко¬
торой печаталось данное произведение, и т. п.) да¬
та, когда брошюра якобы получила разрешение цен¬
зуры на выход в свет, являлась в подавляющем
большинстве случаев единственным элементом, бо¬
лее или менее совпадающим с действительностью.
Поэтому в тех случаях, когда другие данные отсут¬
ствуют, мы считаем, возможным пользоваться этой
36 На титульном листе ее стояли вымышленные выходные
данные: «Издание 3-е. Москва, 1873, типография К. Гаврилова».
В подзаголовке брошюры значится: «Рассказ отставного солдата».
О социально-
экономическом
положении народа

датой для установления более или менее точного
времени выхода брошюры из печати. На брошюре
«За богом молитва...» имеется пометка: «Дозволено
цензурой. Москва, 29 мая 1873», поэтому с большой
степенью вероятности можно считать, что она была
издана в конце весны или в начале лета 1873 г. Ав¬
тора брошюры выяснить не удалось.
Эпиграфом к брошюре взяты слова: «И сырые
дрова загораются». Этим автор, по-видимому, хотел
подчеркнуть, что как ни терпеливо сносит свою
тяжкую долю народ, но и у него должно наконец
лопнуть терпение. Недаром в тексте брошюры имеет¬
ся такая фраза: «Глуп, глуп мужик, а когда-нибудь,
пожалуй, и за ум возьмется, как очень невтерпеж
станет» 37.
Уже само название брошюры говорит об авторе
как об искусном пропагандисте. Очень невинное и
благонамеренное с виду, оно под пером автора полу¬
чает острый саркастический смысл, который раскры¬
вается им на первых же страницах.
Брошюра написана в форме рассказа, который ве¬
дет с деревенской молодежью старый отставной сол¬
дат. Рассказывая о том, как после 25 лет службы
«верой и правдой батюшке-царю» его, уже беспомощ¬
ного старика, отпустили на все четыре стороны, да¬
ли ему полную свободу, он подчеркивает, что она
является не чем иным, как «свободой» нищенство¬
вать или топиться. И солдат добавляет: «Вот уж,
детушки, истинная правда, что «за богом молитва,
а за царем служба не пропадает»»38.
Хотя автор брошюры совершенно не касается во¬
просов, связанных с религией, но в таком контексте
эта поговорка получает не только антицаристскую,
но и антирелигиозную направленность.
37 «За богом молитва, а за царем служба не пропадает»,
стр. 10.
38 Там же, стр. 3. Обращает на себя внимание тот факт, что
в первом номере газеты «Работник» в статье, озаглавленной
«Солдатчина, налоги и земство», не только приводится, но и ана¬
логично трактуется та же пословица: «...знаем, как за царем слу¬
жба не пропадает: коли не... пропал от болезни да от нужды
горькой, так и ходит миром побирается... А конец... один: под за¬
бором, без угла, богу душу свою отдаст» («Газета «Работник».
1875—1.876 гг.». М., 1933, стр. 16).
57

В брошюре разбирается вопрос о реформе 1861 г.
и положении пореформенного крестьянства: о налогах,
податях, недоимках и т. п. Брошюра широко исполь¬
зовалась в пропаганде членами «Всероссийской со¬
циально-революционной организации» (возникшей в
конце 1874 г. в Москве) 39, у которых ее часто обна¬
руживали при обысках.
Более полное освещение социально-экономическое
положение народа получило в брошюре Л. Тихомиро¬
ва «Сказка о четырех братьях»40. В этой брошюре
пропагандисты впервые попробовали применить со¬
всем необычную для революционного произведения
форму—сказочную. Возможно, некоторую роль в вы¬
боре этой формы сыграл В. В. Берви (Н. Флеров-
ский). В своем автобиографическом произведении
«Три политические системы» он рассказывает, что
однажды к нему приехал кто-то из народников-про-
пагандистов41 и привез для просмотра брошюры,
которые были написаны революционерами для про¬
паганды среди рабочих. Берви нашел их «не совсем
подходящими для русских рабочих». По его мнению,
«нужно было распространять в народе брошюры то¬
го же самого размера, какого они привыкли читать.
Такие брошюры, содержащие в себе сказки и тому
подобную дребедень, разносились коробейниками по
всей России» 42.
Вряд ли Берви-Флеровский имел при этом в виду
только размеры или только внешнее оформление ре¬
волюционных брошюр, предназначавшихся для наро¬
да. По-видимому, это относилось также и к форме
изложения. Он считал необходимым сделать ее бо¬
лее близкой к тем лубочным произведениям, которые
циркулировали в деревне. Во всяком случае выска¬
зывание Берви могло натолкнуть пропагандистов на
39 Ее организаторами были такие видные революционные
народники, как И. С. Джабадари, Г. Ф. Зданович, С. И. Бардина,
Л. Н. Фигнер и др. К осени 1875 г. организация эта была полно¬
стью разгромлена. Суд над ней известен в литературе под назва¬
нием процесса «50-ти», проходившего в марте 1877 г.
40 Первое издание ее хранится в ЦГАОР (ф. 1741, № 3380).
41 По всей вероятности, речь шла о С. М. Кравчипском.
42 //. Флеровский. Три политические системы. Лондой, 1897,
стр. 299.
58

мысль попытаться использовать элементы сказки для
народных нелегальных изданий.
Первый опыт, с точки зрения про.пагандистов-сс-
мидесятников, оказался столь удачным, что с этого
времени сказочная форма прочно обосновалась в
пропагандистской литературе 70-х годов для народа.
«Сказка о четырех братьях» была напечатана в
1873 г. (по-видимому, в конце года43) в типографии
«чайковцев» в Женеве. На обложке ее значилось:
«Сказка о четырех братьях и об их приключениях».
Выходные данные были, как обычно, вымышленны¬
ми— Москва, 1868 44. На появившейся впервые бро¬
шюре стояло: «Издание 2-е, исправленное и допол¬
ненное».
Современники высоко оценивали эту сказку. Так,
А. Л. Линев писал Л. Гольденбергу: «Честь и хвала
Вам за новое издание Ваше:	«Сказки	о четырех
братьях»!». Величайшим достоинством «Сказки о че¬
тырех братьях», по мнению Линева, является то, что
она «не оставляет никакого сомнения у всякого, кто
прочитает ее, что делать». Что же касается новой
найденной формы — сказонной, то от нее Линев был
просто в восторге: «Форма рассказа бесподобная».
Этот панегирик о«н заканчивает словами: «Вы-издали
образцовую штуку» 45.
И действительно, в немудреный сюжет «Сказки о
четырех братьях» автору удалось включить много
злободневных тем и идей. Там мы находим и беспо¬
щадную критику реформы 1861 г., подымается в ней
вопрос и о политическом бесправии масс, говорится
о необходимости солидарности между трудящимся
людом и единства действий и о многих других акту¬
альных вопросах. Заканчивается брошюра призывом
к подготовке восстания.
Интересно отметить, что концовка эта, по свиде¬
тельству П. Кропоткина, принадлежит не Л. Тихо¬
мирову, а ему. Вот как об этом рассказывает П. Кро¬
43 В письме А. Л. Линева Л. Б. Гольденбергу от 8 февраля
1874 г. о ней говорится как о новом издании (ЦГАОР, ф. 1762,
оп. 4, д. 581, л 202).
44 Это один из немногих случаев, когда не только место,
но и год издания не соответствовали действительности. -
45 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 581, л. 202.
59

поткин в своих воспоминаниях. Вначале «Сказка о
четырех братьях» очень понравилась членам Лите¬
ратурного комитета. Но когда они прочли ее заклю¬
чение, то «совсем разочаровались» — настолько оно
не годилось для пропагандистского произведения.
«У автора, — отмечает Кропоткин, — четыре брата,
натерпевшись от капитала, государства и т. д., сош¬
лись все четверо на границе Сибири, куда их сосла¬
ли, и заплакали». Кропоткину было поручено пере¬
делать конец «Сказки». У него финал зазвучал со¬
всем по-иному: братьям удалось бежать из-под стра¬
жи, и они пошли «по русской земле» подымать на¬
род на восстание «за волю свою, за землю и льготы
крестьянские»46. «Сказка о четырех братьях» много
раз переиздавалась за границей под различными наз¬
ваниями и разцыми вымышленными выходными дан¬
ными. В 1875 г. она была издана в Женеве под наз¬
ванием «Счастливая встреча, или Любовь к родине»
(Москва, 1875). На титульном листе этого издания
имеется еще и второе название — «Четыре странни¬
ка, или Правда и Кривда»47.
В 1874 г. «Сказка о четырех братьях», как указы¬
вает С. А. Подолииский в своем письме В. Н. Смир¬
нову от 4 мая 1874 г., была переведена на украин¬
ский язык, так как очень понравилась не только
украинским народникам-пропагандистам, но и «осо¬
бенно мужикам» 48.
По-видимому, было сделано два независимых
друг от друга перевода. Один из них принадлежал
С.	А. Подолинскому, а другой — студенту Киевского
университета П. П. Пугинюку49. Перевод С. А. По-
долинского, как сообщает украинский историк
М. С. Грушевский в своей книге «Мих. Драгоманов
46 См. П. А. Кропоткин. Указ. соч., стр. 315; «Сказка о четы¬
рех братьях», стр. 32.
47 Под последним названием она была (также в 1875 г.) из¬
дана в Женеве с такими выходными данными:	«Сочинение
А.	Д. В.***, издание 3-е. Москва, 1875». А на обороте титульного
листа значилось: «Дозволено цензурой. Москва, 29 мая 1875 г.».
48 ЦГАОР, ф. 1737 (В. Н. Смирнова), д. 58, л. 79.
49 См. С. Буда. Укра1нськ1 переклади революцшно1 литера-
тури 1870-х poKiß. — Сб. «За сто Л1'т», кн. III. Кшв, 1928, стр. 50.
57—58ч 60.
‘60

i жсневський сощялштичний гурток» (Вщень, 1922),
«не был издан, и самый текст его где-то затерял¬
ся» 50. Что же касается перевода, приписываемого
П. П. Пугпшоку, то рукопись его текста под назва¬
нием «Що е, та що буде» случайно попала в руки
московской полиции, переславшей его в III отделе¬
ние. Последнее в свою очередь поручило киевскому
губернскому жандармскому управлению «принять ме¬
ры к, обнаружению автора упомянутой рукописи»51.
О результатах проведенного по этому делу следствия
начальник киевского губернского жандармского уп¬
равления сообщил в III отделение. В этом донесении он
пишет, что студент Киевского университета П. П. Пу-
гинюк (находившийся в это время в Киеве под аре¬
стом) «был фактически изобличен... в участии в пе¬
реводе сказки». Но так как он «в упадающем на не¬
го обвинении не сознался», хотя и признал почерк
поправок, сделанных в рукописи, заголовка и надпи¬
си на конверте (в котором находилась рукопись),
чрезвычайно похожим на свой52, то пришлось дело
это прекратить и ограничиться только отдачей Пу-
гинюка под особый надзор полиции53.
Таким образом, ни один из текстов украинского
перевода «Сказки о четырех- братьях» не был опуб¬
ликован. Была переведена эта брошюра и на грузин¬
ский язык. Первый перевод, сделанный грузинскими
народниками С. Мгалоблишвили и В. Деканозишви-
ли и отпечатанный в тайной типографии в селе
Тквиави, появился в 1876 г. В 1884 г. учащимся Тиф¬
лисской духовной семинарии Гола Читадзе, членом
тайного кружка, в который входил Миха Цхакая,
был сделан новый перевод «Сказки о четырех брать¬
ях» и отпечатан литографским способом в Тифлисе.
В 1898, 1901; 1905 и 1917 гг. грузинские большевики
издавали «Сказку о четырех братьях» (в переводе
50 Цит. по: С. Буда. Указ. соч., стр. 50.
51 Там же, стр. 59.
52 В своем показании П. Пугинюк говорит по этому поводу:
почерк «я нахожу до того сходным с моим, что решительно при¬
знал бы за свой во всякое время» (цит. по- С. Буда. Указ. соч.,
стр. 59).
53 См. С. Буда, Указ. соч., стр. 60, 64.
61

Ладо Кецховели) в нелегальных типографиях в Тпфч
лисе, Батуме и Баку54.
Наиболее интересной из брошюр, посвященных со.
циально-экономическим проблемам, являлась «Хит,
рая механика», написанная В. Е. Варзаром 55 зимой
1873/74 г. и изданная в 1874 г. под псевдонимом
Андрей Иванов в Цюрихе в типографии журнала
«Вперед» 56.
Цитировавшееся уже нами письмо А. Л. Линева
Л. Б. Гольденбергу, а также письмо С. А. Подолин-
ского В. Н. Смирнову дают возможность уточнить
время выхода «Хитрой механики». В -письме от 8 фев.
раля 1874 г. Линев пишет, что после прочтения
«Сказки о четырех братьях» у него «отпала охота
тотчас же набрать нашу брошюру» (курсив мой. —
В.	3.), так как, по его мнению, «она далеко ниже
«Сказки о четырех братьях»»57. Если учесть, что в
1874 г. «Хитрая механика» была единственной попу¬
лярной брошюрой, напечатанной в типографии «Впе¬
ред», то станет ясным, что речь в письме Линева
идет именно о ней. Следовательно, в начале февра¬
ля 1874 г. она еще не вышла из печати и находилась
в типографии «Вперед». Но в начале марта С. А. По-
долинский в письме к В. Н. Смирнову говорит о пси
как об уже напечатанной брошюре. Значит, из пе¬
чати она вышла в половине или конце февраля58.
54 См. Ш. Н. Гозалишвили. К истории грузинской революци¬
онной художественной литературы (Художественная литература
в грузинской большевистской прессе 1901—1920 гг.). Автореферат
докторской диссертации. Тбилиси, 1964.
Приношу глубокую благодарность Е. А. Таратуте, обратив¬
шей мое внимание на этот источник.
55 В. Е. Варзар (Варзер), окончив в 1869 г. черниговскую
гимназию, поступил сначала в Киевский университет, а затем
перевелся в Петербургский технологический институт. Будучи
студентом, вошел в революционный петербургский «лавристский»
кружок JI. С. Гинзбурга. В дальнейшем от революционной дея¬
тельности отошел. Работал статистиком.
56 См. В. Е. Варзар. Воспоминание старого статистика. Рос¬
тов-на-Дону, 1924, стр. 7. Первое издание брошюры хранится и
ЦГАОР (ф. 1741). Местом издания была указана Москва. В каче¬
стве подзаголовка стояло: «Правдивый рассказ, откуда и кудп
идут деньги». На обороте титульного листа значилось: «Дозволсш1
цензурой 2 февраля 1874 г.».
57 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 581, л. 202.
58 Это, между прочим, подтверждает наше предположение.
62

Написана она в форме беседы двух рабочих, в ко-
торой раскрывается «хичрая механика» эксплуатации
народа правящими классами во главе с царем.
Сам автор впоследствии давал такую характери¬
стику брошюре: «Это первое мое литературное вы¬
ступление как экономиста», представляющее собой
«живое изложение в популярной форме, без всяких
подделок под «народный язык», без особых литератур¬
ных прикрас, которые тогда считались необходимыми,
изложение теории прямых и косвенных налогов как
формы эксплуатации правящего класса»59. Однако
вряд ли можно согласиться с этой характеристикой,
данной автором 50 лет спустя после написания бро¬
шюры. Он в ней явно снижает значение «Хитрой ме¬
ханики» для 70-х годов. Хотя изложение теории нало¬
гов, действительно, занимает в брошюре значительное
место, но содержание «Хитрой механики» далеко не
исчерпывается этим. Больше того, само изложение тео¬
рии налогов являлось для автора брошюры не само¬
целью, а лишь средством, помогающим ему подвести
своего читателя к мысли о необходимости коренного
изменения существующего порядка вещей. Об этом
свидетельствует и трактовка, которая дается в «Хит¬
рой механике» вопросам о рекрутчине, сущности само¬
державия и др.
Именно революционный пафос брошюры, написан¬
ной на большом конкретном материале, взятом из рос¬
сийской действительности, делал ее столь популярной
среди пропагандистов-семидесятников. С. А. Подолин-
ский отзывался о ней как о прекрасной книге, которая
очень понравилась революционным деятелям на Ук¬
раине60. Широко использовали ее в своей революцион¬
ной деятельности члены «Всероссийской социально-ре¬
волюционной организации»61. Вообще успех ее был
так велик, что она множество раз переиздавалась, и
что да га «разрешения» цензуры (в данном случае 2 февраля)
если и не абсолютно верна, то очень близка к истине.
г,э В. Е. Варзар. Указ. соч., стр. 23.
с,°	ЦГАОР, ф. 1737, д. 58, л. 74, письмо	С. А. Подолинского
В. Н.	Смирнову от 3 мая 1874	г.; л. 78 об., письмо С. А.	Подолин¬
ского	В.	Н. Смирнову от 4 мая	1874 г.
61	См. «Процесс 50-тп»,	стр. 3, 5, 7, 11,	14, 20, 34,	3G, 49, 51
и др.
63

не только в 70-х годах, но и гораздо позже — вплоть
до 1917 г. При этом, как говорит в своих воспомина
ниях В. Е. Варзар, она «была переделываема и под¬
крашиваема различными издателями по своему вкусу
и приправляема революционной солью и перцем до
желаемой степени»62. «Я с трудом узнавал Взятые из
моего текста страницы»63, — писал он по поводу позд¬
нейших изданий, настолько они отличались от перво¬
начальной авторской рукописи. Но даже в изданиях,
непосредственно следующих за первым, имеются до¬
вольно значительные разночтения, относящиеся глав¬
ным образом к тем местам, которые, по мнению изда¬
телей, должны были бы быть изложены не так, как
это сделал автор.
Сравним, например, издания 1874 и 1876 гг. Автор,
ставя вопрос о силе народа, ссылается в качестве при¬
мера на восстание Пугачева. В первом издании он
только упоминает об этом: «Слыхал о Пугаче-то?»
В издании 1876 г. после этих слов следует большая
вставка, в которой не' только излагается ход восста¬
ния, но и дается оценка его, объясняются причины его
неудачи. Заканчивается эта вставка утверждением, что
«нет той силы, чтобы с народом помериться могла»64.
В другом месте общее положение автора о необ¬
ходимости введения коллективной собственности
(«чтобы не' было твоего или моего, а все было об¬
щее») в издании 1876 г. конкретизируется и подчер¬
кивается, что коллективной собственностью должны
стать прежде всего средства и орудия производства.
«Надо сделать,—добавлено в тексте издания 1876 г.,—
чтобы земля была ни твоя, ни моя, а общая, чтобы
фабрики и заводы были не хозяйские, а артельные» 65.
62 В. Е. Варзар. Указ. соч., стр. 7. «Говорят, — добавлял
автор, — что одна из таких переделок принадлежит перу Степ-
няка-Кравчинского» (там же).
63 Там же, стр. 7. Добавления, сделанные в последних изда¬
ниях, писал Варзар, «почти удвоили объем издания; приводились
уже соображения из фактов, касающихся винной монополии
(1894 г.) или японской войны (1904 г.)» (там же).
04 Сравни: «Хитрая механика». {Цюрих], 1874, стр. 38, и «Кто
и как дешево добывает деньги...» (один из вариантов названия
«Хитрой механики». — В. 3.). {Лондон], 1876, стр. 45.
05 Сравни: издание «Хитрой механики» 1874 г., стр. 39, и из¬
дание 1876 г., стр. 46—47.
64

Есть разночтения и между изданием 1874 и 1875 гг.
Главное из них заключается в том, что в одном из из¬
даний 1875 г. сделано большое сокращение в том ме¬
сте, где речь идет о молодежи, ушедшей «в народ»
для революционной пропаганды, и о ее роли в под¬
готовке революции 66.
Переделки без ведома автора не избежало даже
первое издание. В своих воспоминаниях Варзар пи¬
шет, что «заключительный абзац в конце книги [был]
приписан», как ему потом сообщили, В. Смирновым67.
Брошюра «Хитрая механика» переиздавалась под
самыми различными названиями как анонимно, так и
под псевдонимами68.
Почти сразу же по выходе в свет «Хитрая меха¬
ника» была переведена на украинский язык. В цити¬
ровавшемся уже нами письме С. А. Подолинского к
В.	Н. Смирнову от 4 мая 1874 г. говорится, что укра¬
инский перевод «Хитрой механики», «вероятно, скоро
пойдет в печать». Однако смогли ее выпустить только
через год. В 1875 г. кружком венских студентов-ук-
раинцев69 она была издана в Вене под названием
«Правда». На титульном листе ее значилось: «Прав¬
да. Оповщание (переклад з великоруського). Коштом
i заходом В. Клетки. ЕНдень, 1875».
Авторство перевода точно не установлено. А. П.
Мальшинский называет М. Драгоманова70, а М. С.
66 Сравни первое издание «Хитрой механики», стр. 34—38,
и «Народные чтения в Соляном городке. Рассказы бывалого чело¬
века (один из вариантов названия «Хитрой механики». — В. 3.)
Ф. У. Тарпыгина» (издание третье. СПб., 1875), стр. 27—28.
67 См. В. Е. Варзар. Указ. соч., стр. 7.
68 Анонимно «Хитрая механика» была переиздана в 1874 г.
под заглавием «О том, что такое голод и как себя предохранить
от его гибельных последствий» и в 1876 г. — «Чудесная сказка
о семи Симеонах, родных братьях» и «Кто и как дешево добывает
деньги? Рассказ бывалого человека».
Под псевдонимами Андрей Иванов («Правдивый рассказ,
откуда и куда идут мужицкие денежки») и Ф. У. Тарпыгин («Рас¬
сказы бывалого человека») она издавалась в 1875 г. и Ф. Р.***
(«О том, что такое голод и как себя предохранить от его гибель¬
ных последствий») — в 1876 г.
69 Кружок возглавлял Остап Терлецкий. Вместе с Волхов¬
ским и Подолинским он (под вымышленным именем В. К1стки)
издавал в Вене пропагандистские брошюры на украинском языке.
70 См. «Обзор социально-революционного движения в Рос¬
сии». СПб., 1880, стр. 246.
3—1685
65

Грушевский — С. А. Подолинского. В пользу автор¬
ства Драгоманова, кроме ничем не обоснованного
утверждения Мальшинского, свидетельства которого
внушают мало доверия (приведенные им в «Обзоре»
факты часто не соответствуют действительности), ни¬
каких других данных нет.
Свидетельство же Грушевского находит косвенное
подтверждение в tojvi же письме Подолинского к Смир¬
нову. В нем он пишет о том, что ему не понравился
последний раздел «Хитрой механики», который, как
ему передавали, добавлен к авторской рукописи в ре¬
дакции. По мнению Подолинского, это сделано «край¬
не неудачно, ибо производит фальшивое впечатление
и портит книгу»71. Говорится в этом письме также о
неудачном заглавии брошюры. «Все у нас (в Киеве. —
В.	3.) восстали, — пишет Подолинский, — против заг¬
лавия «Хитрая механика», как совершенно антинарод¬
ного» 72.
То, что оба этих замечания Подолинского учтены
в украинском переводе73, не могло быть случайностью
и наводит на мысль, что либо сам Подолинский был
автором его, либо имел к переводу самое непосредст¬
венное отношение.
«Хитрая механика» была переведена также и на
польский язык. В 1878 г. пбд названием «Заниматель¬
ная история» она была издана за границей варшав¬
ским социалистическим кружком 74.
Рассмотрению вопроса о положении народа была
посвящена также брошюра «Бог-то бог, да сам не
будь плох». Она была издана в женевской типогра¬
фии «чайковцев» в 1874 г. (по-видимому, в конце ле¬
71 ЦГАОР, ф. 1737, д. 58, л. 78 об. Подолинский, по-види¬
мому, не знал, что автором этого добавления считают именно
Смирнова (см. стр. 65 данной работы).
72 Там же, л. 79.
73 В переводе последний раздел брошюры (в первом
русском издании «Хитрой механики» это относится к стр. 32—40)
отсутствует и заглавие «Хитрая механика» изменено на
«Правда».
74 См. Т. Г. Снытко. К вопросу о взаимоотношениях и свя¬
зях народничества с польским социально-революционным движе¬
нием в конце 70-х — начале 80-х годов XIX в. — Сб. «Революци¬
онная Россия и революционная Польша (Вторая половина
XIX'в.)». М., 1967, стр. 265.
66

та или начале осени) 75. Автором ее являлся М. Анто¬
нов 76.
В этом произведении в образе 'Старого крестья¬
нина, от имени которого ведется рассказ, показан тот
идеальный тип пропагандиста из народа, создать ко¬
торый было заветной мечтой революционеров начала
70-х годов.
В рассказе нет сюжета. Он написан в форме бесе¬
ды, которую ведет старик-крестьянин с молодежью на
самые различные темы, касающиеся экономического и
политического бесправия народа.
Цель книжки — вызвать у крестьян активное
стремление самим взяться за коренное переустройство
общества, зажечь в них желание подняться на рево¬
люционную борьбу против существующего порядка.
Наряду с созданием оригинальной
революционной литературы для на¬
рода пропагандисты-семидесятники,
в особенности на первых порах, пытались также при¬
способить к нуждам революционной пропаганды бо¬
лее или менее подходящую иностранную литературу,
либо ограничиваясь простым переводом того или ино¬
го произведения, либо серьезно перерабатывая его.
Две такие брошюры — «История одного француз¬
ского крестьянина» и «Слова верующего к народу» —
были изданы в 1873 г.
Особый интерес представляет первая из них. В ос¬
нову ее .положен роман «История крестьянина» фран¬
цузских писателей Эмиля Эркмана и Александра
Шатриана, который в 1870—1872 гг. был переведен на
русский язык известной писательницей М. А. Марко¬
вич (Марко Вовчок) 77.
75 Для установления времени ее выхода из печати мы ника¬
кими Другими данными, кроме даты «разрешения» цензуры, не
располагаем.
70 См. В. Бурцев. За сто лет (1800—1896), т. II. Лондон,
1897, стр. 83. На обложке, как обычно, значились вымышленные
данные: «Сочинение Ц***, издание второе. С.-Петербург, 1874».
На обороте титульного листа — «Дозволено цензурой. С.-Петер¬
бург, 5 августа 1874 г.».
77 Подробно вопрос об «Истории одного французского кре¬
стьянина» рассмотрен в статье В. Ф. Захариной «Роман Эркмана—
Шатриана «История крестьянина» и его переделка в народничес¬
кой пропаганде». — «Русская литература» (Л.), 1964, № 2.
3*
67
Переводная
литература

В этом романе освещаются события французской
революции 1789—1793 гг. Написан он в форме воспо-,
минаний старого крестьянина Мишеля Бастиана,
бывшего в 1789 г. еще мальчиком, но прекрасно пом¬
нившего, как жили при старом порядке его родители,
бедняки-крестьяне, и как разворачивались революци¬
онные события.
Книга эта привлекла внимание русских револю¬
ционеров, которые увидели в ней подходящий материал
для пропаганды в народе. Но по своему объему (свы¬
ше 900 страниц), языку и, главное, по своей идейной
направленности она не могла быть широко использо¬
вана в крестьянской-и рабочей среде. Поэтому пропа¬
гандисты решили сделать из этого довольно сухого
объемистого произведения зажигательную революци¬
онную пропагандистскую брошюру.
Такая брошюра была создана и напечатана осенью
1873 г.78 в типографии «чайковцев» в Женеве без ука¬
зания автора и с несколько измененным названием —
«История одного французского крестьянина». По су¬
ществу это было совершенно новое, оригинальное
произведение, для которого роман Эркмана—Шатри-
ана послужил лишь канвой: из него были взяты основ¬
ной сюжет и литературные герои.
В качестве авторов этой брошюры в литературе
называются три имени: Д. Клеменц, JI. Тихомиров и
П. Засодимский. До сих пор не решен вопрос, кого же
из трех считать действительным автором этого произ¬
ведения.
Д. Клеменц назван автором «Истории одного
французского крестьянина» в обвинительном акте по
процессу «193-х» в показаниях А. Низовкина. Но
последний вообще вел себя на следствии как преда¬
тель и мог назвать имя Д. Клеменца из желания све¬
сти личные счеты с «чайковцами», а также чтобы по¬
казать себя человеком, якобы осведомленным в их
деятельности. Поэтому свидетельство Низовкина за¬
служивает мало доверия.
Л. Тихомиров назван автором «Истории одного
78 Дата устанавливается на основании письма В. Н. Смир¬
нова А. С. Бутурлину от 12 октября 1873 г., в котором говорится
об этой брошюре как о недавно вышедшей из печати (ЦГАОР,
ф. 1737, д. 26, л. 60—60 об.).
68

французского крестьянина» в книге В. Бурцева «За
сто лет»79. Но к сожалению, Бурцев не обосновывает
это утверждение. Сам же Тихомиров в своих воспоми¬
наниях, признавая себя автором таких революционных
брошюр, как «Сказка о четырех братьях» и «Емельян
Иванович Пугачев», почему-то об «Истории одного
французского крестьянина» не упоминает.
Третьего предполагаемого автора этой брошюры —
П. Засодимского — называет Ф. Волховский — один
из видных членов кружка «чайковцев» (вначале пе¬
тербургского, затем одесского). Уже по одному этому
его свидетельство более весомо, чем свидетельства
Низовкина и Бурцева, не являвшихся членами кружка
«чайковцев», а потому могущими знать о его делах
лишь понаслышке. Волховский же находился в пол¬
ном курсе всех дел кружка, в том числе и издатель¬
ских, тем более что сам принимал непосредственное
участие в создании революционных брошюр для "на¬
рода: был автором одной из них 80 и переводчиком
(на украинский язык) другой 81. О Засодимском как
авторе «Истории одного французского крестьянина»
Волховский упоминает дважды. Первый раз в 1900 г.
в своей статье «Воспоминания о Петре Алексееве»,
где в числе других брошюр «народной революционной
литературы» он называет и ее: «Томик... переделанный
одним довольно известным русским литератором»82.
В 1910 г. он раскрывает эту фамилию, называя прямо
Засодимского 83. То, что Волховский 'Дважды (к тому
же через большой промежуток времени) говорит о За¬
содимском как об авторе переделки романа Эркмана—
Шатриана, свидетельствует о том, что он был твердо
уверен в этом факте. Версия об авторстве П. Засодим¬
ского находит подкрепление еще в одном документе—
неоконченной рукописи народовольца Н. А. Морозова,
написанной в 1880 г. и посвященной истории кружка
«чайковцев». В рукописи приводится список литерату-
79 См. В. Бурцев. Указ. соч., ч. 2, стр. 81.
80 «Правдиве слово хл!бороба до сво!х земляюв».
81 «Дедушка Егор».
82 «Русский ткач Петр Алексеевич Алексеев». [Лондон], 1900,
стр. 11.
83 См. сб. «Памяти Леонида Эммануиловича Шишко». [Pa¬
ris], 1910, стр. 5.
69

ры, распространявшейся «чайковцами», в том числе
и печатавшийся в их женевской типографии. Среди
них значится:	«Шатриан. «История крестьянина»,
(в переделке 3-ого)»84. Привлекает внимание тот
факт, что первоначально в тексте рукописи было на¬
писано «в переделке Клеменса»85, затем над зачерк¬
нутой фамилией Клеменца сверху было надписано
«3-ого». Ясно, что имя автора брошюры в процессе
написания истории кружка «чайковцев» было уточне¬
но. Очевидно, после опубликования обвинительного
акта по процессу «193-х», вышедшего отдельным изда<
нием в декабре 1877 г.83, версия об авторстве Д. Кле¬
менца была настолько широко распространена в ре¬
волюционных кругах, что Морозов, не задумываясь,
назвал именно его. Но тот факт, что имя Клеменца
было все же вычеркнуто, указывает на недостовер¬
ность сведений А. Низовкина.
Из того обстоятельства, что имя автора брошюры
дано в рукописи не полностью, а в зашифрованном
виде, можно сделать и другой вывод: автор «Истории
одного французского крестьянина» не был скомпроме¬
тирован в глазах политического сыска и поэтому его
нельзя было назвать открыто. Следовательно, зашиф¬
ровка не могла относиться ни к Л. Тихомирову (он
был арестован и привлечен к дознанию по делу о про¬
паганде в Российской империи одним из первых — в
ноябре 1873 г.), ни к Д. Клеменцу, революционная
деятельность которого была III отделению достаточно
хорошо известна. Связь же Засодимского с «чайков¬
цами» не было доподлинно известна III отделению,
хотя он и значился в числе «неблагонадежных лиц»
и во второй половине 70-х годов за ним даже было
установлено негласное наблюдение полиции. Кроме
того, слишком согласуется фамилия Засодимского с
криптонимом «3-ого», чтобы это можно было считать
случайным совпадением.
Возможность участия П. Засодимского в создании
пропагандистской литературы представляется вполне
84 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. 1.
М., 1964, стр. 228.
85 Так иногда писалась фамилия Д. Клеменца.
86 См. «Обвинительный акт по делу о революционной про¬
паганде». Приложение к «Московским ведомостям». [М., 1877].
70

вероятной, если вспомнить, что в начале 70-х годов ой
был тесно связан с петербургскими «чайковцами» и
даже выступал в качестве фиктивного издателя второ¬
го издания книги Берви-Флеровского «Положение
рабочего класса в России», предпринятого «чайковца-
ми» в 1872 г. Поэтому вполне допустимо предполо¬
жить, что, задумав (как раз в это время) переделку
большого исторического романа в революционную
брошюру, «чайковцы», не имея еще достаточного ли¬
тературного опыта, могли прибегнуть к помощи чело¬
века, близко к ним стоящего и уже ставшего пйсате-
лем-профессионалом 87.
87 Н. Якушин в статье «Был ли П. В. Засодимский автором
переделки романа Эркмана—Шатриана «История крестьянина»»
(«Русская литература», 1965, № 1, стр. 191—193) возражает про¬
тив гипотезы об авторстве Засодимского. Возражения его сводят¬
ся в основном к следующему: 1) в течение 1872—1873 гг. у Засо¬
димского не было времени для работы над переделкой романа
Эркмана—Шатриана; 2) в библиографии произведений Засодим¬
ского, составленной им самим, «История одного французского
крестьянина» не упоминается; 3) нет упоминания об этом и в его
переписке с В. Г. Чертковым, с которым он был очень близок;
4) Засодимский подписывал свои статьи криптонимом «П. 3-ский»,
а не «3-ого». Думается, что возражения эти не опровергают выдви¬
нутую нами гипотезу. Начнем с последнего. Автору нелегального
произведения по истории кружка «чайковцев» совсем не обяза¬
тельно было употреблять криптоним Засодимского именно в том
виде, в каком сам Засодимский подписывал свои статьи. Н. Моро¬
зов в целях зашифровки просто употребил его фамилию в сокра¬
щенном виде, и к тому же в родительном падеже: «в переделке
3-ого». Тот факт, что Засодимский в составленной им библиогра¬
фии своих произведений не упоминает об этой брошюре, представ¬
ляется нам тоже вполне объяснимым. Брошюра эта не являлась
ни им самим созданным произведением, ни даже авторизованным
переводом. То была лишь переделка чужого произведения со мно¬
гими вставками и отступлениями от текста романа. И хотя они
представляют чрезвычайный интерес с точки зрения выяснения
мировоззрения революционеров-семидесятников, для самого авто¬
ра, который к тому времени был уже довольно известным лите¬
ратором, этого было недостаточно, чтобы считать такую переделку
за свое произведение. Видимо, по той же причине Засодимский не
упоминает о брошюре и в переписке с Чертковым. Такое предпо¬
ложение становится достаточно обоснованным, если допустить, что
в окончательном создании брошюры «История одного француз¬
ского крестьянина» не малая роль принадлежала Литературному
комитету. Остальные возражения Н. Якушина кажутся нам несу¬
щественными. Вместе с тем непонятно, почему Н. Якушин совсем
не касается вопроса о том, как вообще могла возникнуть версия
об авторстве Засодимского у его современника, если бы она не
имела под собой никакой почвы.
71

Правда, жизнеутверждающее настроение, прони¬
зывающее эту брошюру, и язык, которым она написа¬
на, мало соответствуют характеру творчества Засо¬
димского. Однако если учесть, что «История одного
французского крестьянина» не столько художествен¬
ное произведение, отображающее действительность,
сколько пропагандистская брошюра, рассчитанная к
тому же на читателя из народа, а потому написанная
специально «простонародным» языком, то сомнения
эти кажутся несерьезными.
Вероятно, канву повествования, подготовленную
П. Засодимским, могли редакционно обработать чле¬
ны Литературного комитета 88. А поскольку Д. Клеменц
и Л. Тихомиров входили в его состав, становится по¬
нятным, откуда могла пойти версия о принадлежности
брошюры, с одной стороны, Д. Клеменцу, а с другой—
Л. Тихомирову и почему ни один из них не приписы¬
вал авторства лично себе. В таком случае «Историю
одного французского крестьянина» можно вообще
считать плодом коллективного творчества Засодимско¬
го и членов Литературного комитета89, что снимает
ряд недоуменных вопросов и делает понятным и язык
брошюры, и ее направленность.
При сопоставлении текстов романа Эркмана—Шат-
риана в переводе Марко Вовчок и брошюры «История
одного французского крестьянина» обнаруживаются
большие расхождения в трактовке многих коренных
вопросов. Особенно важно отметить, что наиболее
революционные выводы и оценки, которые даются в
брошюре тем или иным событиям французской рево¬
люции 1789—1793 гг., принадлежат автору (или авто¬
рам) русской брошюры, а не авторам французского
романа. Кроме того, во многих местах брошюры
сделаны вставки, в которых рассматривались вопро¬
сы, актуальные для русского революционного движения
того периода: о необходимости и неизбежности рево¬
люции, ее характере и движущих силах, форме госу¬
88 См. Я. А. Кропоткин. Указ. соч., стр. 315.
89 О фактах коллективного авторства революционных бро¬
шюр упоминают в своих мемуарах Н. Морозов (см. «Повести
моей жизни», т. I. М., 1961, стр. 366) и П. Кропоткин (см. «Запис¬
ки революционера», стр. 315).
72

дарственной власти после победы революции и др. 90.
Именно эти дополнения, выводы и оценки делают бро¬
шюру «История одного французского крестьянина»
революционно насыщенным, зажигательным произве¬
дением бесцензурной печати, именно в них отразилось
мировоззрение русских революционных деятелей
начала 70-х годов.
В брошюре, как и в романе Эркмана—Шатриана,
рассказ ведется от имени французского крестьянина.
Цель рассказа — показать русским крестьянам, что
во время революции 1789—1793 гг. «хорошо сделали,
а в чем обмахнулись» французские крестьяне 91.
- В брошюре используется малейшая возможность
для того, чтобы на материале истории французской
революции поставить вопросы, имеющие первостепен¬
ное значение для русской революционной пропаганды.
Так, фраза в романе Эркмана—Шатриана: «В те вре¬
мена был обычай говорить: «Каждый за себя, бог за
всех»» 92 — явилась поводом для того, чтобы привлечь
внимание читателя к проблеме солидарности. Вот что
написано в «Истории одного французского крестьяни¬
на» вместо этой фразы: «В ту пору говорили: «Всякий
про себя, только бог за всех!» Нонче, слышно, гово¬
рят не так: «Один за всех, а все за одного!» Вот как!
Это, братцы, гораздо лучше. Ежели все дружно стоят
один за другого, так такое общество ни на какую
удочку не подденешь. Тут уж дело крепко... Так и на-
до1 Все стой за одного горой, один стой за все общест¬
во и не выдавай ни за что...» 93.
Такими отступлениями от текста романа пестрит
вся брошюра. Если в романе просто дается описание
тех или других событий, то автор брошюры обязатель¬
но критически оценивает их.
Например, то место романа, где излагаются меро¬
приятия французского революционного правительства
по аграрному вопросу, используется в брошюре не
90 Сравни, например, «История одного французского кресть¬
янина», стр. 28, 29, 50—52, 57—58, 110—111, с романом Эркмана—
-Шатриана «История крестьянина», т. I. СПб., 1870, стр. 55—56,57,
94, 107, 255. -
91 См. «История одного французского крестьянина», стр. 225.
92 Эркман—Шатриан. Указ. соч., т. I, стр. 14.
93 «История одного французского крестьянина», стр. 8—9.
73

только для критики его решения во Франции (там
подчеркивается, что оно способствовало еще большему
росту имущественного неравенства в деревне), но и
для того, чтобы подробно остановиться на том, как
его надо будет решать в России 94.
Там, где в соответствии с романом «История кре¬
стьянина» в брошюре передаются рассуждения глав¬
ного героя романа, Шовелева, о тяжелом положении
французского крестьянства накануне революции, за¬
канчивающиеся у Эркмана—Шатриана словами: «Толь¬
ко толками об этом да охами не поможешь делу» 95,
автор брошюры подчеркивает, что вообще револю¬
ция — это единственный путь для коренного изменения
и улучшения положения народа, так как дворяне и ду¬
ховенство «добром не хотят о бедном, рабочем народе
подумать» 96.
А в заключительном параграфе брошюры, который
к тексту романа Эркмана—Шатриана вообще не имеет
никакого отношения и является плодом творчества
автора (или авторов) брошюры, говорится о необхо¬
димости установить «царство рабочих людей», причем
довольно подробно раскрывается содержание этого
понятия и намечаются пути для осуществления этой
цели.
Не меньший интерес, чем отступления от текста
романа Эркмана—Шатриана, представляет для иссле¬
дователя различная трактовка одних и тех же вопро¬
сов в романе и в брошюре. Так, например, отношение
к Робеспьеру в них диаметрально противоположно 97.
Мимоходом брошенное в романе «История крестья¬
нина» замечание о том, что французская революция
ничего не дала городскому рабочему, было исйользо-
вано в революционной брошюре для пропаганды идеи
общинного социалистического строя как в деревне, так
и в городе 98.
Анализ брошюры «История одного французского
крестьянина» свидетельствует о том, что ее можно
94 См. там же, стр. 104, 105.
95 Эркман—Шатриан. Указ. соч., т. 1ч стр. 57.
96 «История одного французского крестьянина», стр. 29.
97 См. там же, стр. 220—225. Сравни: Эркман—Шатриан.
Указ. соч., т. II. СПб., 1872, стр. 262, 264, 295—296, 311, и «История
одного французского крестьянина», стр. 199.
98 См. там же, стр. 202—205.
74

рассматривать скорее как оригинальное произведение,
чем как сокращенный перевод романа Эркмана—Шат¬
риана. Поэтому нельзя согласиться с характеристикой
этой брошюры, данной одним из активных деятелей
70-х годов — Л. Э. Шишко: ««История одного фран¬
цузского крестьянина» — переделка известного исто¬
рического романа Эркмана—Шатриана; в ней было
сконцентрировано все, что можно было извлечь из
этой книги наиболее революционного»". В действи¬
тельности же все наиболее революционное в этой бро¬
шюре принадлежит русским народникам. И именно
благодаря этой яркой революционности и эмоциональ¬
ной насыщенности она пользовалась такой огромной
популярностью, как, пожалуй, ни одна из пропаган¬
дистских брошюр того времени. Ее читали и раздавали
рабочим члены петербургских и московских революци¬
онных кружков. Она широко использовалась ,в пропа¬
гандистской деятельности во время массового «хожде¬
ния в народ» всеми революционными кружками (вне
зависимости от их направления), ее распространяли
среди рабочих московских и иваново-вознесенских
фабрик члены «Всероссийской социально-революцион¬
ной организации» 10°. Она неизменно встречается во
всех списках «литературы для народа», как составлен¬
ных самими участниками движения, так и официаль¬
ными учреждениями — III отделением, министерством
внутренних дел и т. п. О ее популярности говорят и
мемуаристы, на это же указывает тот факт, что она
была одной из первых революционных книг, которые
начал нелегально печатать в своей московской типо¬
графии известный революционер-народник И. Мыш¬
кин. Там она печаталась под несколько измененным
названием — «История одного из многострадальных»,
и в ней были сделаны некоторые несущественные
сокращения. В этом, виде брошюра не увидела свет. В
сапожной мастерской Пельконена в Саратове (место
сбора для отправляющихся «в народ» в районы По¬
волжья), где производилась ее брошюровка, был про¬
изведен обыск, повлекший за собой обыск и в типо¬
99 J1. Шишко. Сергей Михайлович Кравчинский и кружок
чайковцев (Из воспоминаний и заметок старого народника). СПб.,
1906, стр. 26.
100 См. «Процесс 193-х» и «Процесс 50-ти».
75

графии И. Мышкийа. Все напечатанные уже листы
были при обыске забраны и уничтожены 101.
О популярности «Истории одного французского
крестьянина» свидетельствует и то, что она была пере¬
ведена на другие языки. Так, по показанию А. Костю-
рина, принимавшего летом 1874 г. участие в деятель¬
ности одесского революционного кружка, организован¬
ного Ф. Волховским, «История одного французского
крестьянина» была переведена на украинский язык
одним из членов этого кружка — Ольгой Ивановной
Разумовской 102. Так как Костюрин был арестован в
двадцатых числах августа 1874 г., то перевод этот,
следовательно, был сделан Разумовской не позже ле¬
та того же года. Однако на украинском языке «Исто¬
рия одного французского крестьянина» напечатана не
была. По-видимому, этому помешал разгром одесско¬
го кружка 103.
«История одного французского крестьянина» была
переведена также и на сербский язык и летом 1874 г.
печаталась в журнале «Рада» («Труд») 104.
Другим переводным произведением, используемым
народниками в пропаганде среди народа, являлся
памфлет французского аббата Ф. Ламенне105 «Les
paroles d’un croyont» («Слова к народу»). Любопытно
отметить, что это. произведение Ламенне привлекало
внимание еще петрашевцев, когда они в конце 40-х
годов вознамерились создать агитационную литерату¬
ру для распространения среди народа. Одним из уча¬
стников кружка, А. Милюковым, был даже сделан
101 Наборный экземпляр брошюры хранится среди «вещест¬
венных доказательств» по делу И. Мышкина (ЦГАОР, ф. 112,
оп. 2, д. 1643).
102 См. С. Буда. Указ. соч., стр. 50, 58—59.
103 В августе 1874 г. почти все его члены были арестованы,
а сама О. И. Разумовская, разыскивавшаяся с конца 1874 г.
III отделением для привлечения к дознанию по делу «о рево¬
люционной пропаганде в империи», в январе 1875 г. была тоже
арестована.
104 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 581, л. 357 об. Письмо Сизова
Гольденбергу от 16 июня 1874 г.'
105 Ламенне, Фелисите (1782—1854 гг.) — французский свя¬
щенник, представитель христианского социализма. В 1834 г. издал
памфлет «Слова верующего», принятый в штыки католической цер¬
ковью. После этого Ламенне отказался от священнического сана.
Во время революции 1848 г. был избран депутатом в Законода¬
тельное собрание, примкнул к-«Горе».
76

перевод, вернее, написано вольное подражание одной
из наиболее ярких глав этого памфлета под названием
«Новое откровение митрополиту Антонию Новгород¬
скому, С.-Петербургскому и проч.», которое до нас не
дошло. По мнению одного из исследователей истории
кружка петрашевцев, это «сочинение Милюкова содер¬
жало, очевидно, резкие выпады против церковных по¬
рядков и зависимости церкви от самодержавия» 106.
Народников-семидесятников памфлет Ламенне
привлек другим аспектом. Переводчиком его был из¬
вестный революционер-народник, видный член кружка
«чайковцев» будущий автор «Подпольной России» и
«Андрея Кожухова» С. Кравчинский. При переводе
памфлет не подвергся такой сильной переработке, как
роман Эркмана—Шатриана «История крестьянина»,
но и в нем переводчик не шел слепо за оригиналом, а
брал из него лишь те места, в которых Ламенне вы¬
ступал как обличитель власть имущих, при этом Крав¬
чинский старался, где только возможно, усилить рево¬
люционное звучание памфлета.
Перевод был напечатан литографским способом в
начале 1873 г. под названием «Слова верующего к
народу». Время его издания можно довольно точно
установить, сопоставляя показания лиц, привлеченных
к дознанию по процессу «193-х», с данными, приведен¬
ными в библиографическом указателе «Русская под¬
польная и зарубежная печать». Рабочие Митрофанов
и Виноградов, посещавшие кружок А. Низовкина, по¬
казывали, что С. Кравчинский, читавший рабочим
лекции по истории, однажды, еще в 1872 г., «принес с
собой брошюру на иностранном языке» и переводил ее
рабочим. Следовательно, в это время, т. е. в 1872 г.,
письменный перевод ее еще^не был сделан Кравчинским.
Далее они показывают, что брошюра эта позже (но
не указано, когда именно) была переведена на рус¬
ский язык и отлитографирована под названием «Сло¬
во 107 верующего к народу» 108. Принимая во внимание
106 В. Р. Лейкина-Свирская. Петрашевцы. М., 1965, стр.
134—135.
107 Брошюра была отлитографирована в Петербурге В. Си-
дорацким и др. В показаниях название памфлета всюду пишется
«Слово...», а в литографированном подлиннике — «Слова...».
108 См. «Процесс 193-х», стр. 7.
77

данные указателя «Русская подпольная и зарубежная
печать» 109, время издания памфлета не могло быть
раньше января 1873 г. Но не могло это быть и позже
апреля того же года, так как к началу мая (а может
быть, и раньше) брошюра эта находилась уже в обра¬
щении среди пропагандистов по.
Памфлет-«Слова верующего к народу» в литогра¬
фированном издании 1873 г. 111 написан на 44 страни¬
цах и состоит из 33 небольших глав112. Весь он про¬
никнут гневным протестом против царской власти и
сильных мира его, которых переводчик вслед за авто¬
ром называет «детьми Сатаны».
Обличая пороки правящих классов, автор памфлета
советует народу подняться на непримиримую борьбу
с ними, а не смиряться и терпеть их гнет. Идея борь¬
бы против тех, кто разрушил «мир, безопасность и
свободу на земле», т. е. против власть имущих, прохо¬
дит красной нитью через все произведение. Автор пам¬
флета снова и снова возвращается к этой теме. Идея
равенства находит в нем яркое отражение. В памфле¬
те звучит жизнеутверждающее начало. Автор верит в
победу народа, верит, что «народ возьмет снова при¬
надлежащую ему власть» из.
Отвечая в общем по своему содержанию требова¬
ниям пропагандистской литературы, памфлет, обле¬
ченный в мистическую форму, за которой ицой раз не
легко увидеть ее революционную суть, казалось бы,
мало подходил в качестве народной литературы. Одна¬
ко факты говорят о том, что брошюра эта довольно
широко использовалась в народнической пропаганде.
Ею пользовались С. Кравчинский и С. Синегуб, рас¬
пространяли в народе члены московского кружка
«чайковцев», была она и у членов нижегородского ре¬
волюционного кружка (Ливанова, Халтурина), нахо¬
109 В «Русской подпольной и зарубежной печати» (М., 1935)
указан 1873 год издания брошюры (стр. 71).
110 См. «Процесс 193-х», стр. 102—103.
111 См. «Слова верующего к народу». Литографированное
издание. [СПб., 1873].
112 Во французском подлиннике 44 главы.
113 См. «Слова верующего к народу», стр. 1, 5, 9, 19, 23, 27,
36, 42—44.
78

дили ее при обыске в Казани, Таганроге и других
городах 114.
Причина популярности этого произведения в на¬
роднической пропаганде 70-х годов заключалась, по-
видимому, в том пафосе, которым оно проникнуто.
Так, А. О. Лукашевич — один из активных деятелей
той эпохи — характеризует его как «сильно написан¬
ный памфлет»115.
2.	Прокламации
Народничество как общественное течение не бы¬
ло однородным:	в	нем	существовало	множество
направлений и оттенков. Не было однородным и дви¬
жение массового «хождения в народ». Участники его
зачастую исходили из разных посылок. «Чайковцы»
и члены других, близко к ним стоявших кружков счи¬
тали, что предстоящая крестьянская революция прои¬
зойдет не сегодня и не завтра, что она потребует дли¬
тельной подготовки народных масс, главным образом
путем пропаганды. В целях такой пропаганды, как
уже отмечалось нами выше, и создавалась ими неле¬
гальная «литература для народа».
Другая часть участников «хождения» (долгушин-
цы, а позже народники бакунистского толка) исходи¬
ла из тезиса, что революция должна произойти немед¬
ленно, что достаточно бросить в крестьянскую среду
искру, чтобы разгорелось пламя бунта. Для таких
целей нужна была не столько пропагандистская,
сколько агитационная литература, т. е. листовки, про¬
кламации.
И они действительно появились в начале 1873 г. в
долгушинском кружке П6. Самая первая из них, оза¬
114 См. «Процесс 193-х», стр. 7, 15, 25, 64, 106 и др.
115 Л. Лукашевич. В народ! — «Былое», 1907, № 3, стр. 7.
116 Кружок был организован А. В. Долгушиным в Петер¬
бурге осенью 1872 г. Долгушинцы решили отправиться летом
1873 г. по деревням с целью агитации за немедленное революци¬
онное крестьянское восстание. В сентябре 1873 г. кружок был раз¬
громлен и члены его преданы суду, состоявшемуся летом 1874 г.
(подробнее о кружке см.: Л. Л. Кункль. Долгушинцы. М., 1931;
Б. С. Итенберг. Движение революционного народничества. Народ¬
нические кружки и «хождение в народ» в 70-х годах XIX в. М.,
1965, стр. 158—172).
79

главленная «О мученике Николае и как должен жить
человек по закону правды и природы», была создана
прогрессивным писателем-публицистом, автором «По¬
ложения рабочего класса в России» В. Берви-Флеров-
ским, к которому долгушинцы обратились с просьбой
написать революционную прокламацию для распрост¬
ранения в народе.
Возможно, что протографом этой прокламации по¬
служил для Берви-Флеровского памфлет Ламенне
«Слова верующего», который был ему, вероятно, изве¬
стен (в подлиннике или в переводе Кравчинского). По
форме прокламация Берви-Флеровского имеет тот же
характер евангельского поучения, что и «Слова ве¬
рующего к народу». Да и по содержанию она очень
близка к нему. Вряд ли такое совпадение могло быть
случайным.
В марте 1873 г. прокламация «О мученике Нико¬
лае...» была напечатана в типографии «чайковцев» .в
Женеве 117. Но текст ее, по-видимому, не удовлетворил
полностью долгушинцев, и автором уже после напеча¬
тания был внесен в нее ряд изменений и сокращений.
Прежде всего было изменено начало. Прокламация
начиналась словами: «В память о мученике Николае и
чтобы в народе жило и славилось имя его, идите в на¬
род и говорите ему правду. Говорите народу, как он
жил, и какой он был святой человек, и как его царские
чиновники, злодеи и взяточники, мучили, тиранили и
били до беспамятства, как они его в цепи ковали и
пытками пытали» 118.
Под мучеником Николаем автор подразумевал Ни¬
колая Гавриловича Чернышевского, и это было абсо¬
лютно ясно не только революционерам-семидесятни-
кам, но даже III отделению 119. Но поскольку прокла¬
мация эта предназначалась для крестьян, которым
имя Чернышевского, конечно, ничего не говорило,
вступление было снято, и второй вариант ее начинался
сразу же со слов, следующих за вышеприведенным
абзацем: «Идите в народ и говорите ему всю правду
до последнего слова и как человек должен жить по
117 «О мученике Николае и как должен жить человек по
закону природы и правды». [Женева, 1873].
118 Там же, стр. 1.
119 ЦГАОР, ф. 109, секр. арх., оп. 1, д. 2226, л. 56.
80

закону природы». Автор вычеркнул из прокламации и
те страницы (шесть страниц), которые были посвяще¬
ны решению жилищного вопроса для городской бедно¬
ты — теме очень актуальной в народнической пропа¬
ганде среди рабочих, но совершенно ненужной в про¬
паганде среди крестьян. Это, между прочим, является
косвенным доказательством того, что свою пропаган¬
ду долгушинцы намеревались вести именно среди кре¬
стьян. Остальные исправления чисто стилистические.
В сокращенном и исправленном виде с несколько из¬
мененным заглавием — «Как должно жить по закону
природы и правды» — появился второй вариант про¬
кламации, который был напечатан в июне 1873 г. в
подпольной типографии, устроенной А. Долгушиным в
его усадьбе в деревне Сареево Звенигородского уезда
Московской губернии.
Основная мысль, пронизывающая прокламацию,—
идея равенства: «Все люди должны равными быть,
друг от друга не отличатися, друг над другом не ве-
личатися» 120. В этом, по мнению автора, и заключает¬
ся «закон природы» 121, для водворения которого на
земле он призывает народ к упорной, непримиримой
борьбе.
Наряду со вторым, исправленным вариантом про¬
кламации революционеры использовали в своей про¬
паганде и распространяли в народе также и первона¬
чальный вариант прокламации — «О мученике Нико¬
лае...»
Переработанный вариант прокламации «О мученике
Николае...» тоже, по-видимому, полностью не удов¬
летворил А. Долгушина. Прокламация, была трудна
для понимания малограмотного крестьянина, и ее вы¬
спренний язык, туманные, отвлеченные образы были,
вероятно, мало пригодны для повседневной пропаган¬
ды в крестьянской среде. Поэтому Долгушин решил
как бы перевести эту прокламацию на обычный, до¬
ступный пониманию широких масс язык. Так появи¬
лась прокламация А. Долгушина «Русскому народу».
120 Здесь и далее цит. по: А. Кункль. Указ. соч. Приложения,
стр. 211. Берви-Флеровский говорил, что прокламация эта пропо¬
ведовала «религию равенства» (см. Я. Флеровский. Указ. соч.,
стр. 300).
121 См. А. Кункль. Указ. соч. Приложения, стр. 205.
81

Так же как и в прокламации Берви-Флеровского,
лейтмотивом прокламации «Русскому народу» являет¬
ся идея равенства. Но Долгушин ее дополняет еще и
идеей свободы, «ибо свобода, — говорит он, — вечный
и разумный спутник равенства и без него не может
быть... А где свобода и равенство... там и счастье...» 122.
Долгушин, как и Берви-Флеровский,зовет народна
восстание «во имя вечной справедливости». Не ограни¬
чиваясь призывом, он указывает в прокламации «Рус¬
скому народу» на те конкретные требования общеде¬
мократического характера, к немедленному осуществ¬
лению которых должен приступить восставший народ.
Заканчивается прокламация призывом к восста¬
нию:
Пусть, как единый человек,
Вся Русь замученная встанет.
Освободим себя навек —
Земли родной на всех достанет!123
Прокламационный характер имеет и произведение
JI. Шишко «Чтой-то, братцы...», написанное для дол-
гушинцев, но напечатанное уже в то время, когда
Шишко стал членом кружка «чайковцев».
Время выхода прокламации из печати легко уста¬
навливается по мемуарам «чайковца» Н. А. Чаруши¬
на. В них он рассказывает, что во время своей поездки
в 1873 г. по некоторым городам России (с целью со¬
здания там революционных кружков) он получил от
JI. Э. Шишко рукопись небольшого произведения, на¬
чинающегося словами: «Чтой-то, братцы...». Шишко
жил тогда в Москве, куда Чарушин заехал перед воз¬
вращением в Петербург. Из Петербурга же Чарушин
выехал около половины февраля и до Мисквы провел
в разъездах по разным городам почти полтора меся¬
ца 124. Следовательно, он мог получить от Шишко ру¬
122 Там же, стр. 213, 214.
123 Стихи взяты из «Ослушной песни», напечатанной впервые
в сборнике революционной поэзии 60-х годов «Свободные русские
песни». Берн, 1863 (подробнее об этом см. на стр. 89—90 данной
работы).
124 См. Я. А. Чарушин. О далеком прошлом. Кружок чай¬
ковцев. Из воспоминаний о революционном движении 1870-х гг.
М., 1926, стр. 117, 127, 128.
82

копись брошюры «Чтой-то, братцы...» .примерно в по¬
ловине или конце марта.
К этому времени женевская типография «чайков¬
цев» взяла как раз курс на печатание книг «для на¬
рода» 125. Поэтому есть все основания предположить,
что рукопись Шишко была тут же напечатана.
В этом произведении разоблачается «воля дворян¬
ская» 126. В нем подчеркивается, что тяжелое положе¬
ние народа вызвано тем, что он продолжает оставать¬
ся в таком же полном экономическом и политическом
подчинении у власть имущих, как и до реформы
1861 г.
О положении крестьян автор образно рассказывает
в притче о некоем зверином царстве, где царем был
лев, а большинство зверья составляли овцы. Старо¬
стой к ним был поставлен волк. Лев получил на это
согласие всех собранных на сход зверей, кроме... са¬
мих овец, которых забыли позвать. «Так-то вот, брат¬
цы, — резюмирует автор, — на -свете и с HaiyiH
идет» 127.
' Прокламация призывает народ к восстанию против
существующего порядка, установлению своего, народ¬
ного, выборного правительства.
«Чтой-то, братцы...» пользовалась очень большим
успехом у пропагандистов, об этом свидетельствуют
показания лиц, привлеченных к дознаниям по процес¬
сам «193-х» и «50-ти» 128.
О популярности ее говорят и мемуаристы. Ф. Вол¬
ховский отмечает, что она «имела успех», а С. М.
Кравчинский отзывался о ней прямо восторженно:
«Это — листовка, всего четыре страницы, но револю¬
ционная литература не содержит в себе ничего более
совершенного, ибо это — живая речь живого челове¬
125 В марте 1873 г. руководство типографией переходит от
В.	М. Александрова к J1. Б. Гольденбергу. С этого времени там
начинают печататься главным образом «народные книги» (см. «Ре¬
волюционное народничество 70-х годов XIX в.», т. 1, стр. 218—
219).
126 «Чтой-то, братцы...» здесь и далее цит. по: «Революцион¬
ное народничество 70-х годов XIX в.», т. 1, стр. 126.
127 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. 1,
стр. 124—125.
128 См. «Процесс 193-х», стр. 17, 19, 41, 61, 72, 73, 93, 104
и др.; «Процесс 50-ти», стр. 2, 3, 5—7, 9, 11, 37, 46 и др.
83

ка, Kotopyio автору удалось положить на бумагу со
всей простотой, неправильностями и естественным
одушевлением» 129.
В 1875 г. «Чтой-то, братцы...» была переиздана в
Женеве редакцией газеты «Работник» под названием
«Мужицкая правда» 130 и в типографии «чайковцев»
под названием «Храбрый воин» 131. Как обычно, вы¬
ходные данные и помета о дозволении цензуры как
в одном, так и в другом издании были вымышлен¬
ными.
Прокламации Л. Шишко и В. Берви-Флеровского
оказали сильное влияние на украинскую пропаганди¬
стскую брошюру-прокламацию «Правдиве слово хлн
бороба до своТх земляшв».
В южных губерниях, населенных преимущественно
крестьянами-украинцами, пропагандисты испытывали
большую нужду в революционных брошюрах для на¬
рода, написанных на украинском языке. Им приходи¬
лось пользоваться русской литературой, что несколько
затрудняло пропаганду, так как русский язык был все
же недостаточно понятен украинскому крестьянину.
Поэтому революционеры делали неоднократные попыт¬
ки как перевода на украинский язык наиболее попу¬
лярных легальных и нелегальных русских брошюр
(«Хитрая механика», «История одного французского
крестьянина», «Дедушка Егор» и др.), так и создания
оригинальных пропагандистских произведений на
украинском языке.
«Правдиве слово хл!бороба...», написанное в 1874 г.
Ф. В. Волховским, организатором одесского кружка
«чайковцев», явилось первым таким произведением,
имевшим, по свидетельству члена того же кружка
В.	Ланганса, очень большой успех у крестьян. «Я
имел удовольствие, — писал в своих воспоминаниях
Ланганс, — проверить сильное впечатление, произво¬
димое на крестьян брошюрой Феликса (Волховско-
129 См. «Памяти Леонида Эммануиловича Шишко», стр. 21.
130 «Мужицкая правда», изд. 2-е. Харьков, 1875. В текстах
переизданных брошюр по сравнению с «Чтой-то, братцы...» имеют¬
ся значительные изменения, о которых подробно будет сказано
в главе IV.
131 «Храбрый воин». Сочинение ф***, изд. 3-е. Москва, 1875
(ЦГАОР, ф. 1741, № 3566).
84

ГО. — В. 3.); все оставались от Нее в восторге, приво¬
дили от себя все новых и новых слушателей. Приш¬
лось переписать ее в двух-трех экземплярах» 132.
Судьба этой брошюры была необычна. Написанная
в начале 1874 г., широко используемая пропагандиста¬
ми в рукописном виде летом того же года, она была
напечатана в Вене лишь в 1876 г.133 Причем сразу
же по выходе в свет она была конфискована прави¬
тельством Австро-Венгрии и, по-видимому, целиком
уничтожена.
По поводу этой брошюры-прокламации завязалась
переписка между министерством иностранных дел, ми¬
нистерством внутренних дел, главным управлением по
делам печати и III отделением.
В отношении к министру внутренних дел от 21 мая
1876 г. управляющий министерством иностранных дел
Н. Гире сообщает, что австро-венгерский посол в Пе¬
тербурге доставил ему два экземпляра брошюры,
«отпечатанной в Вене ß числе 3000 экземпляров» и
«задержанной» правительством Австро-Венгрии.
Конфискация брошюры, как сообщает посол, была
вызвана тем, «что содержание ее направлено противу
администрации, общества и вообще против существу¬
ющего в России порядка» 134.
Один из двух переданных послом экземпляров
этой брошюры был послан министру внутренних дел,
другой — в III отделение.
Брошюра была тут же направлена в С.-Петербург¬
ский цензурный комитет. В отзыве, данном на нее
8 июня 1876 г. цензором А. Смирновым, она характе¬
ризуется как «самое зловредное произведение под¬
польной печати», подлежащее «безусловному запре¬
щению и уничтожению» 135.
11 июня брошюра вместе с заключениехМ С.-Петер-
132 Цит. по: Я. Лавров. Народники-пропагандисты. СПб.,
1907, стр. 223.
133 «Правдиве слово хл1бороба до своТх земляшв». Коштом
i заходом В. Кютки. Вщень. С болгарсько! печати! Янко С. Кова-
чева, 1876, 24 стр.
134 ЦГИА СССР, ф. 776 (Главное управление по делам пе¬
чати), оп. И, отд. II, 1876, д. 59, л. 1.
135 ЦГИА СССР, ф. 777 (СПб. цензурный комитет), оп. 3,
д. 60, л. 2 об.
85

бургского цензурного комитета была направлена в
Главное управление по делам печати, которое в отно¬
шении от 18 июня сообщало III отделению, что бро¬
шюра «Правднве слово хл1бороба до своТх земляшв»
запрещена, и запрашивало III отделение: известно ли
ему, кто ее автор? На это III отделение 22 июня 1876 г.
ответило, что «автор... в настоящее время еще неиз¬
вестен» 136. К этому надо добавить, что ни тогда, ни
после III отделению так и не удалось установить ее
автора. Как курьез отметим, что автор в это время
находился совсем рядом — сидел в Доме предвари¬
тельного заключения в Петербурге, арестованный еще
в августе 1874 г. и привлеченный по делу «о револю¬
ционной пропаганде в империи» (процесс «193-х»).
Таким образом, брошюра Волховского по существу
не увидела свет, а те немногие рукописные экземпля¬
ры, о которых упоминает Ланганс, вероятно, посте¬
пенно истрепались и исчезли.
Однако для исследователя это произведение Ф.
Волховского не пропало. Во-первых, один экземпляр
брошюры хранится в Публичной библиотеке имени
М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде 137. Во-вто¬
рых, известна перепечатка экземпляра, случайно со¬
хранившегося в архиве И. Франка. Брошюра была
подарена ему Остапом Терлецким, ее издателем.
И. Франко опубликовал ее в приложениях к издан¬
ным им в 1908 г. «Письмам М. Драгоманова» 138, мо¬
тивируя это тем, что, во-первых, Драгоманов в своих
письмах дает очень высокую оценку этой брошюре, а
во-вторых, она была причиной первого русского поли¬
тического процесса в Галиции, в центр которого про¬
куратура заочно поместила М. Драгоманова (нахо¬
дившегося к тому времени в Париже).
Такова история прокламации «Правдиве слово хлГ
бороба до своТх земляюв». При анализе ее перед ис¬
следователем прежде всего встает вопрос: идентично
ли содержание брошюры, изданной в 1876 г.д когда
автор ее давно уже сидел в тюрьме, с содержанием
136 ЦГИА СССР, ф. 776, оп. 11, отд. II, 1876, д. 59, л. 8 об., 9.
137 По-видимому, это один из двух экземпляров, присланных
послом Австро-Венгрии в русское министерство иностранных дел.
138 «Листи М. Драгоманова до I. Франка i шших, 1887—
1895» (далее — «Листи М. Драгоманова...»). Льв1в, 1908.
86

рукописи того же названия, относящейся к 1874 г., о
которой говорит Ланганс? Не лишено вероятности, что
кое-что в ней могло быть изменено (особенно трактов¬
ка вопроса о государственном устройстве будущего
общества), так как известны случаи, встречавшиеся в
практике изданий популярных пропагандистских бро¬
шюр, когда без ведома авторов издателями вносились
изменения, иногда очень существенные 139.
Брошюра написана в форме (очень распространен¬
ной для этого жанра литературы) обращения крестья¬
нина к своим землякам, начинающегося с объяснения
причины, заставившей его взяться за перо. Делает он
это не потому, говорится в брошюре, что ученее их
или знает больше. Нет, он простой, неученый человек,
такой же, как и они. Но если, продолжает он, «все
умные сидят и молчат, как будто воды в рот набра¬
ли», то нужно же кому-то прервать это молчание.
Нельзя жить по пословице: «Моя хата с краю, я ни¬
чего не знаю», нельзя «молча сидеть, когда такие чу¬
деса творятся на свете» 14°.
Таким вступлением автор пытается вызвать актив¬
ность крестьянских масс, старается убедить их, не на¬
деяться на кого бы то ни было (в частности, на «обра¬
зованное общество»), а самим взять инициативу в
свои руки.
В брошюре дается развернутая картина тяжелой
жизни трудящегося люда, работающего «на полях и в
лесах, в деревне и в городе, на фабриках и заводах»
с рассвета до поздней ночи и все же голого и босого,
живущего «чуть ли не в собачьих конурах» 141.
«Правдиве слово хл!бороба...» в некоторых местах,
и в особенности в начале, почти дословно повторяет
содержание прокламации «Чтой-то, братцы...». Из нее
взята притча о волке, посаженном львом старостой к
овцам; берет Волховский у Шишко (почти дословно)
и сравнение «вольного» пореформенного крестьянина,
лишенного земли, с голодной собакой, которая, конеч¬
но, «вольна» бежать куда хочет, но голод заставляет
ее оставаться у хозяина, у которого она, хоть и ценой
139 Подробно об этом см. в главе IV данной работы.
140 «Правдиве слово хл!бороба до своТх земляюв» здесь и
далее цит. по: «Листи М. Драгоманова...», стр. 356, 357.
141 Там же.
87

побоев, получает пищу142. Таких текстуальных совпа¬
дений между двумя названными произведениями мож¬
но было бы привести немало.
Сказалось на брошюре Волховского также и влия¬
ние прокламации «Как должно жить по закону приро¬
ды и правды». Это видно в постановке вопроса о ра¬
венстве, о землепользовании и даже в стиле, каким
написана концовка брошюры 143.
3.	Революционная поэзия
Немалую роль играла в пропаганде 70-х годов
революционная поэзия. Как только было налажено в
женевской типографии «чайковцев» печатани^ револю¬
ционной литературы «для народа», там наряду с про¬
пагандистскими брошюрами стали печататься и сбор¬
ники революционных стихов.
Эти сборники в основном состояли из произведе¬
ний, которые Е. Г. Бушканец очень удачно называет:
«Воззвания в стихах или стихотворения-проклама¬
ции» 144. Действительно, мы найдем в них и характе¬
ристику положения народа, и определенные экономи¬
ческие и политические требования, и прямой призыв
к революции. Из всех сборников нелегальной поэзии,
вышедших в 70-х годах, мы остановимся лишь на
двух — «Песеннике» и «Сборнике новых песен и сти¬
хов» 145, так как только они предназначались специ¬
ально для пропаганды в народе. Первый был напеча¬
тан в 1873 г. в Женеве в типографии «чайковцев»,
142 Сравни: «Листи М. Драгоманова...», стр. 360, и «Чтой-то,
братцы...» («Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. 1, стр. 126).
143 Сравни: «Листи М. Драгоманова...», стр. 361—362, 364—
365, 369, и «Как должно жить по закону природы и правды»
(А. Кункль. Указ. соч., стр. 205—207, 211, 212). М. П. Рудько
считает, что в этой прокламаций сильно сказалось также и влия¬
ние поэзии Т. Шевченко (см. М. П. Рудько. Поез1я Шевченка в
революцшному pyci 70 роюв XIX ст. — «Радянське лпературо-
знавство», 1964, № 2, стр. 47).
144 Е. Г. Бушканец. Революционные стихотворения-прокла¬
мации конца 1850-х — начала 1860-х годов. — «Революционная
ситуация в России в 1859—1861 гг.». М., 1962, стр. 390.
145 Они хранятся в ЦГАОР, ф. 1741 (коллекция нелегальных
изданий), № 4404 и 4294.

по-видимому, в самом начале года И6. В него входило
девять стихотворений, из которых семь были перепе¬
чатаны из нелегальных сборников революционной по¬
эзии, вышедших в начале 60-х годов за границей 147.
Е. Г. Бушканец справедливо характеризует «Ос-
лушную песню» как революционный гимн, в котором
идея крестьянской революции получает «яркое и за¬
конченное выражение», а о стихотворении «Жил на
свете русский царь» говорит как о поэтическом пере¬
сказе основных положений, развитых в прокламации
«Барским крестьянам...» Н. Г. Чернышевского и «Что
нужно народу?» Н. А. Огарева 148.
Использование в революционной пропаганде неле¬
гальной поэзии 60-х годов семидесятниками свидетель¬
ствует о преемственности идей 60-х и 70-х годов и,
более того, о том, что эти идеи продолжали оставать¬
ся актуальными.
Кроме поэзии 60-х годов в «Песенник» были вклю¬
чены также два стихотворения начала 70-х годов —
«Воля-матушка» и «То не на небе туча черная собира-
лася...», взятые из поэмы А. А. Навроцкого «Стенька
Разин» 149.
Открывается сборник стихотворением «Ослушная
песня», призывающим «свободу отстоять штыками».
«Ослушная песня» звала к борьбе против царя, дво-
.рян и чиновников, против всего самодержавно-крепо¬
стнического строя, к борьбе за власть народа:
Не надо больше нам царя.
, Чиновной сволочи — не надо.
Без полицейских и дворян
146 О времени его выхода в свет мы не обладаем другими
данными, кроме фиктивного обозначения на обороте титульного
листа: «Дозволено цензурой. Москва, 8 января 1873 года».
147 Из сборника «Свободные русские песни» (Берн, 1863)
были перепечатаны три стихотворения: «Ослушная песня», «Ах ты,
сукин сын, проклятый становой...» и «Из-за матушки за Волги»; из
сборника «Солдатские песни» — два стихотворения: «Жил на
свете русский царь...» и «Эх, товарищи любезны...»; из сборника
«Русская потаенная литература» — два стихотворения: «Долго
нас помещики душили» и «Уж как шел кузнец...» (об авторстве
их см.: «Вольная русская пбэзия второй половины XIX века». Л.,
1959, стр. 726, 727, 732, 733, 735, 736, 869 и др.).
148 Е. Г. Бушканец. Указ. статья, стр. 405—406.
149 См. «Вестник Европы», 1871, кн. 5, стр. 41—42, 65—67.
89

С собой управимся мы сами,
Рассудим все дела мирян,
Как встарь—землей да волостями!
Рефреном к каждой строфе стихотворения служи¬
ли следующие слова:
К оружию, друзья!
Сомкнемся в ряды!
Вперед! Вперед — нас ждет земля
Да воля за труды150.
Призывом к революции являлось и стихотворение
К. Рылеева «Уж как шел кузнец...», состоявшее всего
из десятка строк; кузнец несет три ножа: на бояр, на
попов, на царя 151.
В некоторых стихотворениях «Песенника» рассмат¬
ривается тема разинского восстания — в упомянутых
уже двух стихотворениях А. А. Навроцкого и в
«Из-за матушки за Волги...» Н. А. Огарева 152.
Остальные стихотворения посвящены главным об¬
разом реформе 1861 г. В стихотворении «Долго нас
помещики душили...» автор едко высмеивает мани¬
фест 19 февраля 1861 г.:
Так и эдак ты его читаешь,
Все не понимаешь153.
Еще злее и резне отношение к реформе в стихотво¬
рении «Ах ты, сукин сын, проклятый становой...» 154.
150 ЦГАОР, ф. 1741 (коллекция нелегальных изданий),
№ 4404, «Песенник», стр. 5, 4.
151 Там же, стр. 18.
152 Там же, стр. 10—11.
.153 Там же, стр. б.
154 В воспоминаниях Н. Морозова стихотворение приводится
в несколько измененном виде: в варианте, приведенном Н. Моро¬
зовым, отсутствует четверостишие:
Ах ты, сукин сын, помещик, грубиян!
Чай, надул уставной грамотой крестьян,
Их землицею как есть негодной наделил,
Черту с богом в одно время угодил.
А главное, там, где в варианте Морозова идет речь о царском адъ¬
ютанте, в «Песеннике» это относится к самому царю, что придает
особо острый антицаристский характер всему стихотворению
(сравни: Я. А. Морозов. Повести моей жизни, т. 1. М., 1961,
стр. 246, и «Песенник», стр. 9—10).
90

В нем прямо говорится, что помещик «надул уставной
грамотой крестьян», а чиновники и попы «о воле
божьей врут». Если же, добавляет автор, царь тоже
не понимает, что только крестьянский мир «земди
своей... господин», то и он не лучше помещиков-дво-
рян. А в стихотворении «Жил на свете русский царь...»
реформа оценивается как «новая неволя», которую
царское правительство напрасно пытается истолковать
крестьянам как «волюшку» 155.
Вскоре после выхода «Песенника» в типографии
«чайковцев» в Женеве был напечатан еще один сбор¬
ник революционной поэзии — «Сборник новых песен
и стихов» 156.
В отличие от «Песенника» он был в значительной
степени написан силами самих участников революци¬
онного движения 70-х годов. Из 15 стихотворений, во¬
шедших в его состав, семь принадлежали перу «чай¬
ковцев» Д. Клеменца и С. Синегуба.
Вошли в этот сборник и некоторые стихотворения
60-х годов — четыре перепечатаны из «Песенника» 157,
что свидетельствует о большой их популярности,
и одно158 — из сборника «Свободные русские
песни».
Наконец, сюда были включены три стихотворения
Н.	А. Некрасова: отрывок из главы «Пьяная ночь» —
первой части поэмы «Кому на Руси жить хорошо» (в
«Сборнике новых песен и стихов» он озаглавлен
«Ночь после праздника»), сокращенный вариант «Раз¬
мышлений у парадного подъезда» с несколько изме¬
ненным названием («У парадного подъезда») и «Же¬
лезная дорога». Заглавие последнего стихотворения
155 ЦГАОР, ф. 1741, № 4404, «Песенник», стр. 15—16. Под¬
робный анализ двух последних стихотворений дан в вышеуказан¬
ной статье Е. Г. Бушканца («Революционная ситуация в России в
1859—1861 гг.». М., 1962, стр. 404—406).
156 Выходные данные, как обычно, вымышленные: «Издание
пятое. Москва, отпечатано в типографии Борисова, 1873». На обо¬
роте титульного листа ложная помета: «Дозволено цензурой. Мос¬
ква, апреля 14-го дня, 1873 г.».
157 «Ослушная песня», «Жил на свете русский царь...» (пере¬
печатано в «Сборнике новых песен и стихов» без 10-й строфы),
«Из-за матушки за Волги» и «Долго нас помещики душили...».
158 «Славься, свобода и честный наш труд...».
91

также было изменено («Разговор на железной доро¬
ге») 159, и главное, ему было предпослано предисловие,
написанное прозой. В нем излагалась история строи¬
тельства железной дороги из Петербурга в Москву.
Эта дорога, говорит автор предисловия, покоится на
костях крестьян, согнанных для ее строительства «со
всех мест земли русской», чтобы «мерзнуть в мещер¬
ских да новгородских болотах, жить в сырых землян¬
ках, работать и умирать под плетьми надзирателей».
А когда работавшим на строительстве дороги крепост¬
ным крестьянам становилось невмочь терпеть такую
жизнь и они убегали в леса, их ловили «как диких
зверей» и беспощадно расправлялись с ними: «кого
пристреливали, кого душили в тюрьмах, кого забива¬
ли плетьми по царскому повелению» 16°.
Автор предисловия значительно расширил круг
вопросов, затронутых в этом стихотворении Некрасо¬
ва. Если Некрасов рисовал только картину беспро¬
светной доли народа, то революционеры-семидесятни¬
ки, не довольствуясь этим, пытались раскрыть пе¬
ред читателем закулисную сторону железнодорожного
строительства, характеризующую самодержавно-бю¬
рократический строй царской России с его взяточни¬
чеством и продажностью не только в'дореформенный,
но и в пореформенный период, и тем самым старались
усилить антимонархическую направленность стихотво¬
рения.
В стихах, принадлежавших не поэтам-профессиона-
лам, а перу революционеров-практиков, освещалось
главным образом невыносимо тяжелое экономическое
положение народа. Малоземелье, явившееся результа¬
том реформы 1861 г., говорится в стихотворении С. С.
Синегуба «Дума ткача», гонит крестьян в поисках
заработка из деревни в город — на фабрику, завод,
так как с одной земли крестьянской семье просущест¬
вовать невозможно:
159 Подробно об изменениях, внесенных в стихи Некрасова
составителем «Сборника новых песен и стихов», см.: «Вольная
русская поэзия второй половины XIX века» (стр. 723, 753, 755) и
брошюру А. М. Гаркави «Н. А. Некрасов и революционное народ¬
ничество». М., 1962.
160 ЦГАОР, ф. 1741, № 4294. «Сборник новых песен и сти¬
хов», стр. 13.
92

...Нам без работы161 не жить —
Дома жена, старики да ребятушки,
Подати надо платить162.
А в городе его ждет каторжный труд163. Виновни¬
ками такого положения, подчеркивается в стихотворе¬
нии «Дума кузнеца», являются «именитый купец да
царь белый — отец». Один неимоверной эксплуатаци¬
ей, а другой податями и разными поборами «разорили
вконец» народ 164.
Особенно сильно антицаристские настроения выра¬
жены в стихотворениях «Просьба», «Доля», «Когда я
был царем российским...». Последнее стихотворение,
автором которого был Д. Клеменц, написано в остро
сатирической форме, якобы от имени самого царя.
Для примера приведем хотя бы те места из стихотво¬
рения, где показана «забота» царского правительства
об улучшении экономического и политического быта
крестьянства:
Меньшую братию — сиволапых
Любил я больше, чем детей:
Для облегченья их страданий
Я им прибавил податей. '
Та же «забота» проявлена и в отношении полити¬
ческих прав крестьян, которых царь повелел «не ба-
рам-живодерам», а «посредникам... сечь»165.
Стихотворение «Просьба» написано в форме диа¬
лога между крестьянским ходокам и царем, к которо¬
му крестьяне обратились «с просьбою несмелой о сво¬
их нуждишках» 166.
В ответ на рассказ мужика о том, что у крестьян
Хлеба нет ни крошечки,
Жрем кору сосновую;
Скота много пало.
161 Имеется в виду отхожий промысел.
162 «Вольная русская поэзия второй половины XIX века»,
стр. 242.
163 Об этом говорится в стихотворении «Дума кузнеца», ав¬
тором которого был, по-видимому, Д. Клеменц (см. «Вольная рус¬
ская поэзия второй" половины XIX века», стр. 757).
164 См. «Вольная русская поэзия второй половины XIX ве¬
ка», стр. 253.
J65 Там же, стр. 257, 256.
166 Там же, стр. 250.
93

Земли больно мало,
А оброков много...
царь советует терпеть и «уповать на бога». На прось¬
бу крестьян дать им «настоящую, с землею, свободу»
царь с явным неудовольствием отвечает: «Не слиш¬
ком ли, братцы, будет это жирно?» А на последнюю
просьбу — поделиться с народом властью — царь
уже в полном негодовании кричит: «Натко-сь! Выку¬
си!» 1б7. По поводу авторства этого стихотворения нет
единого мнения: одни считают автором его С. Синегу¬
ба, другие — Д. Клеменца168.
Теме крестьянского ходока посвященб и стихотво¬
рение «Доля». Но в отличие от «Просьбы» здесь по-
другому расставлены акценты. В центре не анализ
крестьянских требований, а участь, постигшая кресть¬
янина, посмевшего обратиться с челобитной к царю.
Ходок не успел еще до Питера дойти, как был аресто¬
ван. В основу этого стихотворения, посвященного конк¬
ретному лицу — крестьянину Борунову, был положен,
по-видимому, факт, имевший место в действительно¬
сти 169.
Трудно сказать, кто написал это стихотворение.
А.	Корнилова-Мороз считает, что автором его был
С.	Синегуб. По утверждению же Н. А. Морозова —
Д. Клеменц. Вместе с тем среди «вещественных дока¬
зательств», отобранных у В. А. Алексеева, привлечен¬
ного к дознанию по делу «о революционной пропаган¬
де в империи», имеется листок, на котором написано
стихотворение «Доля», а под ним в скобках значится:
«Сочинение Василия Алексеева» 17°.
Проблеме революции были посвящены (кроме пе¬
репечатанных из «Песенника» «Ослушной песни» и
«Из-за матушки за Волги») стихотворения «Барка»171,
167.Там же, стр. 250, 251.
168 См. там же, стр. 757; В. Базанов. Илья Муромец — кре¬
стьянский революционер. — «Русская литература», 1963, № 1,
стр. 158—159.
169 См. об этом «Вольная русская поэзия второй половины
XIX века», стр. 756—757.
170 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 353.
171 «Барка» пелась на мотив «Дубинушки» и припевом к ней
являлись слова: «Ой, дубинушка, ухнем! Ой, зеленая, сама пой¬
дет», в дальнейшем она более широко была известна под назва¬
94

«Свободушка» и «Славься, свобода и честный наш
труд...». В последнем имелся прямой призыв к восста¬
нию:
Славься же, славься, родимая Русь;
Перед царем и кнутами не трусь;
Встань, ополчимся за правду на брань,
Встань же скорее, родимая, встань172.
А стихотворение «Барка» призывает народ изба¬
виться от власти дворян и царя: «Чтобы барка шла
вернее, надо лоцмана в три шеи» 173.
Таким образом, мы видим, что революционные стихи
70-х годов подобно революционной поэзии 60-х годов
использовались как прокламации. В них находили
отражение основные черты мировоззрения револю-
ционеров-семидесятников. Г. Лелевич справедливо
утверждал, что в 70-х годах поэзия не просто приспо¬
сабливалась народниками к нуждам революционной
пропаганды, а «рождалась самой революционной
борьбой и непосредственно служила ее целям» 174.
4.	Неопубликованные
произведения
(1873—1874 гг.)
При анализе взглядов революционеров-семиде-
сятников представляет интерес также и та пропаган¬
дистская литература, предназначенная для народных
масс, которая не увидела свет из-за ареста ее авторов.
В фонде «вещественных доказательств» по процессам
нием «Дубинушка» (см. «Процесс 193-х», стр. 60). Автором ее,
по показанию А. Низовкина и свидетельству Н. Морозова, был
Д. Клеменц (см. «Вольная русская поэзия второй половины
XIX века», стр. 758)..Но на дознании ее авторство С. Синегуб
приписывал себе. Возможно, он сделал это с целью выгородить
своих товарищей.
172 ЦГАОР, ф. 1741, № 4294. «Сборник новых песен и сти¬
хов», стр. 32.
173 Там же, стр. 37. В этом стихотворении страна аллегори¬
чески изображается в виде барки, ведомой пьяным лоцманом —
царем.
174 Г. Лелевич. Лучший тюремный поэт 70-х гг. — «Каторга
и ссылка», 1930, кн. 8-9 (69-70), стр. 131.
95

«50-ти», «193-х» и другим нами обнаружено значи¬
тельное количество рукописен (статей, брошюр, про¬
кламаций), отобранных при аресте у участников рево¬
люционного движения 70-х годов. Некоторые из них
представляют собой вполне законченные, подготовлен¬
ные к печати произведения; другие — черновики бу¬
дущих произведений, зачастую даже не оконченные.
Но и те и другие чрезвычайно ценны как материалы,
во-первых, дополняющие опубликованную популярную
литературу для народа, а во-вторых, — ив этом их
главная ценность — отражающие мировоззрение не
только идеологов и более или менее выдающихся лю¬
дей освободительного движения 70-х годов, но и воз¬
зрения и настроения рядовых участников «хождения в
народ». Эти неопубликованные материалы, пожалуй,
больше, чем какие бы то ни было другие, раскрывают
идеи, которые несли в народ революционеры 70-х го¬
дов.
Не всегда удается установить точную дату написа¬
ния той или иной рукописи. Большей частью можно
только сказать, в каком году она написана и не позже
какого месяца, принимая во внимание дату обнаруже¬
ния ее при обыске.
Не всегда поддается раскрытию и имя автора, так
как нахождение рукописи у того или другого лица
еще не является достаточным свидетельством для ус¬
тановления его авторства; с другой стороны, на дозна¬
ниях арестованные часто отказывались признавать се¬
бя авторами найденных у них рукописей.
Учитывая все это, можно представить историю соз¬
дания обнаруженных нами рукописей в следующем
виде: в 1873 г. были написаны прокламация к кресть¬
янам «Братцы, вам нечего говорить...», поэма «Илья
Муромец», статья «С чего следует начать? (Первое
письмо рабочим)» и рассказ «Дедушка Егор» (в кон¬
це 1873 или начале 1874 г.); в 1874 г. — «Будь какой
хочешь хороший честный царь...», «Все люди должны
быть равны...» и «Рассказ о том, как земство и фабри¬
канты Владимирской губернии заботятся о рабочих»;
в 1875 г. — четыре рукописи 175.
175 Подробно о них, так же как и о «Воззвании к русскому
народу...» (1875 г.), речь пойдет в следующей главе.
96

Кроме этих И рукописей, принадлежащих перу
пропагандистов-интеллигентов, нами обнаружены еще
черновики двух прокламаций:	«Птицы	с железными
носами» (написана молодым крестьянином в 1874 г.)
и «Воззвание к русскому народу, как должно жить
по закону природы и правды» (написана молодым
рабочим в 1875 г.).
Рассмотрим, что представляли собой эти рукопис¬
ные произведения.
Прокламация «Братцы, вам нечего говорить...» бы¬
ла написана А. В. Ярцевым 176 в октябре 1873 г., во
время пребывания в Петербурге, а по приезде домой
он отдал ее крестьянину села Андрюшино Моисею
Аверьянову.
На допросе Ярцев сам сообщил об этом следова¬
телю, но обнаружить прокламацию в деревне жандар¬
мам не удалось. Текст обращения (как называл Яр¬
цев эту прокламацию) был восстановлен им по памя¬
ти (в показании от 21 декабря 1873 г.), причем он от¬
мечал: «За подлинность выражений не ручаюсь, но
сущность его, насколько могу припомнить, такова».
Ярцев, обращаясь к крестьянам, убеждает их оставить
надежды на то, что царское правительство займется
улучшением их положения. Этого не может быть по¬
тому, что «оно сыто, а сытый голодного не понима¬
ет» 177. Сами крестьяне, и только они, могут и должны
изменить свое положение. Однако тот способ, которым
Ярцев предлагает крестьянам добиться этого, обнару¬
живает его крайнюю политическую незрелость: «Вот
как можно самим это сделать... Надо учиться грамоте,
узнать все как должно быть... А главное, только тогда
176 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 2618, л. 1—2.
А. В. Ярцев—помещик Тверской губ. Сблизившись в 1873 г.
во время своих наездов в Петербург с членами кружка «чайков¬
цев», он начал вести революционную пропаганду среди крестьян
с. Андрюшино, где он проживал в имении своей матери. Купив за¬
тем у нее это имение, Ярцев тут же продал его на очень льгот¬
ных условиях — почти даром — крестьяпам-андрюшинцам, оста¬
вив себе лишь небольшой земельный участок (равный среднему
крестьянскому наделу), который собирался сам обрабатывать.
5 декабря 1873 г. был арестован и привлечен к дознанию по делу
«о революционной пропаганде в империи».
177 Здесь и далее цит. по: «Революционное народничество
70-х годов XIX в.», т. I, стр. 128.
4—1685
97

вы добьетесь толку, когда будете сами хороши... буде¬
те смотреть один на другого как на брата и выручать
один другого из беды» 178.
Итак, просвещение и нравственное самоусовершен¬
ствование — вот единственный путь, который должен
привести к победе народа. Такой вывод можно было
бы сделать из этой прокламации, если бы Ярцев не
упоминал в ней также о восстаниях Разина и Пугаче¬
ва и не призывал крестьян: «будем стоять все за од¬
ного и один за всех», что в общем контексте про¬
кламации можно расценить как призыв к едино¬
душному всеобщему восстанию. Ведь именно в таком
единстве Ярцев видел главное условие избавления
от «податей и рекрутчины» и решения аграрного во¬
проса 179.
Неясная, и даже противоречивая, постановка воп¬
роса о крестьянском восстании была вызвана, по-ви¬
димому, не только незрелостью революционного миро¬
воззрения Ярцева, но также и тем, что текст прокла¬
мации восстанавливался им по памяти во время до¬
знания и он, конечно, руководствовался желанием за¬
вуалировать революционную сущность ее.
Вторая рукопись, относящаяся к 1873 г., — «Илья
Муромец» — представляет собой законченное произве¬
дение, написанное в форме былины. Судя по внешне¬
му оформлению, брошюра была полностью подготов¬
лена для сдачи в печать 18°, и, по-видимому, лишь арест
ее автора помешал осуществить это.
Обнаружена она была при обыске (в ночь с И на
12 ноября 1873 г.) у рабочего С. П. Зарубаева — ак¬
тивного участника кружка С. Синегуба 181. Рукопись,
как было установлено на следствии, писана рукой
В.	А. Стаховского 182, но, кто являлся автором ее, ос¬
178 Там же, стр. 128—129.
179 См. там же, стр. 129.
180 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 852.
181 С. С. Синегуб — студент Петербургского технологическо¬
го института, член кружка «чайковцев». В конце 1871—начале
1872 г. одним из первых начинает вести пропаганду среди петер¬
бургских рабочих и организует рабочий кружок за Невской зас¬
тавой.
182 В. А. Стаховский — вольнослушатель Петербургского
технологического института. Был связан с кружком «чайковцев»
Вместе с Синегубом занимался пропагандой среди рабочих.
98

тавалось не выясненным. По всей вероятности, это
был С. С. Синегуб 183.
В пользу этой гипотезы свидетельствуют следую¬
щие' обстоятельства. В обвинительном акте по процес¬
су «193-х» упоминается, что рабочим читалась руко¬
пись под названием «Илья Муромец» 184. Но из всех
рабочих, привлеченных в качестве свидетелей по про¬
цессу «193-х», об этой рукописи упоминают участники
только двух кружков — Синегуба и рабочих петер¬
бургской артели каменщиков, с которыми А. Ярцев
познакомил некоторых «чайковцев». Участники круж¬
ка Синегуба в своих показаниях прямо говорят, что
именно Синегуб читал им это произведение в рукопи¬
си 185. Каменщики же не знали фамилии пропаганди¬
стов (кроме Ярцева186), читавших им «Илью Муром*
ца». Однако при сопоставлении их показаний с мему¬
арной литературой легко установить, что во всяком
случае одним из этих пропагандистов был опять-таки
Синегуб 187.
Таким образом, во всех случаях, когда упоминает¬
ся об этой брошюре, она неизменно оказывается свя¬
занной с именем Синегуба. Нужно учесть еще и то об¬
стоятельство, что Синегубу принадлежало немало ре¬
волюционных стихов, а потому для него было вполне
естественным использовать именно стихотворную
форму для пропагандистского, произведения. Что же
касается Стаховского, то он, насколько это известно,
вообще не сочинял ни стихов, ни прозы.
Все эти соображения говорят за то, что наиболее
вероятным автором надо считать Синегуба. А то, что
«Илья Муромец» написан рукой В. Стаховского, лег¬
ко объясняется их тесной дружбой.
В «Илье Муромце» автор рисует яркую картину
ш Такое же предположение высказал и В. Г. Базанов в
статье «Илья Муромец — крестьянский революционер» («Русская
литература» (Л.), 1963, № 1, стр. 162), но никак его не обосновал.
184 См. «Процесс 193-х», стр. 15.
185 См. там же, стр. 16; ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 221, л. 95—
95 об. (показания С. Зарубаева).
186 Его они хорошо знали, так как артель эта состояла из
крестьян деревень Андрюшино и Измайлово Новоторжского у.,
где находилось имение А. В. Ярцева.
187 См. «Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. I, стр. 326; С. Синегуб. Записки чайковца. М.—Л., 1929, стр. 118.
4*
99

тяжелого экономического положения крестьян, угне¬
таемых и разоряемых помещиками, и призывает их
подняться на борьбу за «землю и волю» 188.
Интересно отметить, что в отличие от других про¬
пагандистских брошюр этого периода «Илья Муро¬
мец» почти совершенно лишен антицаристской окрас¬
ки. Крестьяне призываются к борьбе только с помещи¬
ками, но ни словом не говорится о борьбе против царя,
хотя в том общественном строе, который устанавлива¬
ется в Карачарове после победы Ильи Муромца (оли¬
цетворяющего собой народ) над помещиком, царя нет:
А и с этих пор в Карачарове
Нет ни бедного, ни голодного,
Всякий сам на себя работает,
Все казаками прозываются,
А казаки те люди вольные,
Люди вольные да богатые.
И не знают они ни посредника.
Ни царевых слуг, ни помещика.
Нет оброку у них, нету барщины,
Нет рекрутчины, нет и подати189.
И один только раз в тексте глухо упоминается о при¬
теснениях, чинимых царским правительством в отно¬
шении крестьян: мужикам читают «царский указ»:
А указ велит с недоимщиков
За оброк продать всю скотинушку190.
Третье рукописное произведение 1873 г. «С чего
следует начать?» тоже было обнаружено при обыске
у С. Зарубаева, и автор его тоже связан с кружком
Синегуба. Так, в своих показаниях С. Зарубаев гово¬
рит, что рукопись эту он получил от Синегуба, кото¬
рый, передавая ее Зарубаеву, сказал: «Выучишься чи¬
тать писанное — прочитай ее» 191.
Но был ли ее автором сам Синегуб или кто-либо
из пропагандистов его круга — установить не удалось.
188 Подробный анализ содержания «Ильи Муромца» дается
в указ. статье В. Г. Базанова («Русская литература», 1963, № 1,
стр. 166-168).
189 Здесь и далее цит. по: «Русская литература», 1963,
№ 1, стр. 171—172. '
190 Там же, стр. 170.
191 ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 221, л. 102 (показания С. За¬
рубаева от 4 февраля 1875 г.).
100

В подзаголовке рукописи значится: «Первое пись¬
мо рабочим». Это произведение, как выясняется из
текста, было задумано в виде серии из четырех пи¬
сем 192, обращенных к рабочим. Первое письмо явля¬
лось как бы вступлением, в котором определялся круг
вопросов, подлежащих обсуждению в последующих
письмах. Такими вопросами автор считал: выяснение
причин, порождающих тяжелое положение народа;
рассмотрение условий, необходимых для кардиналь¬
ного изменения этого положения, и ознакомление с
опытом западноевропейского рабочего движения. Каж¬
дому из этих вопросов, вероятно, должно было быть
посвящено отдельное письмо.
Главное, подчеркивает автор, что необходимо ра¬
бочим, — это глубоко вникнуть в существо современ¬
ного строя, «хорошенько понять самые главные его
пружины, его настоящий корень», так как «на этих
пружинах держится весь нынешний порядок и из это¬
го корня выросло наше (т. е. народа. — В. 3.) несча¬
стье» 193. Только поняв это, народ сумеет найти пра¬
вильное решение вопроса о том, что ему надо сделать
для коренного изменения своего положения.
Конечно, вряд ли народник-семидесятник смог бы
вскрыть действительные пружины, на которых «дер¬
жится весь нынешний (т. е. капиталистический. —
B. 3.) порядок». Но уже сама постановка вопроса ав¬
тором письма — исходить при-выработке стратегии и
тактики революционной борьбы не из каких-то теоре¬
тических постулатов, а из анализа действительности —
представляет большой интерес для понимания миро¬
воззрения революционеров 70-х годов.
Письмо «С чего следует начать?» было написано,
по-видимому, в октябре или ноябре 1873 г. Позже,
12 ноября (т. е. даты обнаружения его при аресте
C. Зарубаева), оно, естественно, не могло быть напи¬
сано. Но и значительно раньше это также не могло
произойти, так как в таком случае должны были бы
уже появиться последующие обещанные письма. Тот
192 В конце письма автор пишет:	«В следующих трех
письмах...» (курсив мой. — В. 3.). Здесь и далее цит. по: «Рево¬
люционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 132.
193 Там же, стр. 131.
101

факт, что из серии предполагавшихся писем оказалось
написанным только первое, свидетельствует, что оно
было написано незадолго до ареста Зарубаева.
Рассказ Л. Щиголева 194 «Дедушка Егор», судя по
внешнему оформлению рукописи, был полностью под¬
готовлен к сдаче в печать: тщательно переписан на¬
бело и «а обложке рукописи значилось:	«Дедушка
Егор. Народный рассказ. С.-Петербург, 1873», а на
обороте обложки — «Дозволено цензурой. С.-Петер¬
бург, декабря 15-го дня, 1873 года» 195.
В рассказе говорилось о беспросветной доле кре¬
стьянина и еще более беспросветной рабочего — на
фабрике, заводе, шахте, торфоразработках...
Дается в нем и изображение картины победонос¬
ного вооруженного народного восстания, которая в
предсмертном бреду возникает перед глазами старого
крестьянина, восстания, направленного против царя и
всех эксплуататоров: дворян, чиновников, купцов.
Прокламация «Все люди должны быть рав¬
ны...» 196 представляет интерес лишь как своего рода
свидетельство успеха, каким пользовались основные
положения прокламации Берви-Флеровского «Как
должно жить по закону природы и правды».
Прокламация «Все люди должны быть равны» (в
четырех экземплярах) была отобрана у Е. Брешков-
ской во время ареста — 24 сентября 1874 г.—в ме¬
стечке Тульчин Подольской губернии,куда она ходила
для пропаганды среди крестьян. Как было установле¬
но на следствии, все экземпляры писаны частично ру¬
кой Е. Брешковской, частично рукой Я. Стефановича,
ходившего вместе с ней «в народ», но отсутствовав¬
шего во время ее ареста. Признавая на допросе, что
прокламации писаны ее рукой, Брешковская, одна¬
ко, отрицала свое авторство и вместе с тем категори¬
чески отказывалась назвать имя автора 197.
194 J1. М. Щиголев в 1873 г. приехал из Оренбурга в Пе¬
тербург для поступления в технологический институт. В Орен¬
бурге он входил в революционный кружок G. Голоушева, в Пе¬
тербурге — в кружок оренбуржцев. В августе 1874 г. был аре¬
стован и привлечен по делу «о революционной пропаганде
в империи».
195 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 2540.
196 Там же, д. 496.
197 ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 1395, л. 96.
102

Так как, кроме Найденных у Брешковской экземг!-
ляров, эта прокламация ни у кого из пропагандистов
обнаружена не была, можно с уверенностью сказать,
что автором ее был Я. Стефанович — один или сов¬
местно с Брешковской.
В 1874 г. была написана рукопись «Будь какой хо¬
чешь хороший, честный царь...» 198. В ней дается де¬
тальный разбор государственного бюджета, чтобы
показать, что единственным налогоплательщиком в
стране является крестьянин, — тема, вообще говоря,
в популярной литературе не новая 199. Новым являлось
лишь то, что это положение, во-первых, выводилось
из анализа реальных цифровых данных — государст¬
венного бюджета на 1874 г. — и, во-вторых, автор ру¬
кописи пытался из этого конкретного материала сде¬
лать обобщающий вывод, подчеркивая, что зависит
такое положение не от злой (или доброй) воли того
или другого царя («будь какой хочешь хороший, чест¬
ный царь, он никогда не может сделать, чтобы хорошо
было жить бедным трудящимся людям» 20°), а является
неизбежным следствием всего общественного и поли¬
тического строя царской России. Поэтому, резюмирует
автор, для коренного улучшения положения народа
необходимо «настоящие порядки... отвергнуть... цели¬
ком» 201.
Цифровой материал, приведенный в рукописи, да¬
ет возможность датировать ее. Роспись государствен¬
ного бюджета на 1874 г. была опубликована в «Сенат¬
ских ведомостях» 8 января этого года. Следовательно,
рукопись могла быть написана не ранее 8 января
198 Переписана набело чернилами на девяти страницах. Ав¬
тора ее установить не удалось. По архивной описи (ЦГАОР,
ф. 112, оп. 2) рукопись числится среди «вещественных доказа¬
тельств», отобранных при обыске (18 августа 1875 г.) у членов
«Всероссийской социально-революционной организации» А. К. Ци-
цианова и И. Ф. Цвиленева, но в их следственных материалах
она не упоминается; там имеется лишь указание на то, что при
обыске у них были отобраны три тетради неоконченных статей
(ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 156, л. 95 об.). Входила ли и эта
рукопись в их число — не известно.
199 См. «Хитрую механику» и другие брошюры.
200 Этими словами рукопись начинается («Революционное
народничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 155).
201 Там же, стр. 158.
103

1874 г. и не позднее 10 января 1875 г., когда был
опубликован новый бюджет на 1875 г.
К самому концу 1874 г. (или началу 1875 г.) отно¬
сится рукопись, отобранная при аресте у В. Н. Щеп*
кина 202, — «Рассказ о том, как земство и фабрикан¬
ты Владимирской губ[ернии] заботятся о рабочих» 203.
Автором рукописи является, по-видимому, сам Щеп¬
кин, хотя на следствии он свое авторство отрицал. Он
выдвинул совершенно неправдоподобную версию, буд¬
то рукопись эта была им переписана «ради курьеза
из печатной книги» 204, назвать которую он,'конечно, не
смог. Заголовок рукописи никакого отношения к со¬
держанию ее не имеет и придуман автором в целях
маскировки. Рукопись состоит из 35 полулистов, испи¬
санных с обеих сторон.
В этом произведении сделана попытка дать после¬
довательное изложение истории закрепощения кресть¬
ян и борьбы с крепостным правом в России. Под этим
углом зрения автор рассматривает как восстания Ра¬
зина и Пугачева, так и восстание декабристов 205, ко¬
торых он называет «друзьями народа». Последние
страницы рукописи посвящены оценке реформы 1861 г.
и анализу причин, ее породивших. На этом рукопись
обрывается.
Интересно отметить, что в начале рукописи автор
пытается дать популярное изложение таких политико-
экономических категорий, как стоимость и прибавоч¬
ная стоимость, т. е. поднимает вопросы, которые до
него еще не ставились в популярной литературе —
они появились в ней позднее.
Особый интерес представляет черновой набросок
прокламации под названием «Птицы с железными но¬
сами» — плод пропагандистской работы революционе¬
ров в народе. Она была написана летом 1874 г. 17-
летним крестьянином А. Стрельцом под влиянием бе¬
сед, которые вел с ним народник С. Жебунев, работав¬
202 В. Н. Щепкин окончил Московский университет. Имел
:тепень кандидата прав. В 70-х годах был связан с московскими
эеволюцпонерами-пропагапдистами. В начале 1875 г. был аре-
:тован и в 1878 г. судим по процессу «193-х».
203 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 2525.
204 ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 358, л. 29.
205 О них в популярной пропагандистской литературе 70-х
годов до него вообще не упоминали.
104

ший учителем в сельской школе в селе Кошары Чер¬
ниговской губернии. Непосредственным поводом для
ее написания, как говорил в своих показаниях привле¬
ченный к дознанию по процессу «193-х» А. Стрелец,
явилось знакомство его с брошюрой «Чтой-то, брат¬
цы...», в подражание которой им и была написана эта
прокламация 206. Прокламация преследовала одну
цель — вызвать у крестьян, к которым она была об¬
ращена, ненависть к угнетателям народа — царю и
помещикам. В прокламации, написанной очень прими¬
тивно, бессвязно и, конечно, безграмотно, говорилось
о тяжелом положении народа и о том, что над ним
«страшная сидит птица с железными когтями». Царь
с помещиками (которых автор называет то «птицами
с железными носами», то «страшными зверями») «в
смерть забивают» парод и изводят его «налогами да
повинностями». Автор призывал крестьян задуматься
над своим положением 207.
Таким образом, опубликованная и неопубликован¬
ная революционная литература 1872—1874 гг., предна¬
значавшаяся для народа, являлась (как по форме,
так и по содержанию) характерной именно для мас¬
сового «хождения в народ», в ней отразились все
особенности и своеобразие этого периода революцион¬
ного движения 70-х годов.
2°б ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 297, л. 52.
207 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 2252.

ГЛАВА III
ЛИТЕРАТУРА
ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА —
ОТ МАССОВОГО
«ХОЖДЕНИЯ В НАРОД»
К «ЗЕМЛЕ И ВОЛЕ»
Разгром массового «хождения в народ» в конце
1874 г. не означал прекращения революционно-пропа¬
гандистской деятельности среди народа, изменился
лишь ее масштаб и несколько изменилась форма.
В 1874 г. деятельность революционеров среди народа
сводилась главным образом к «бродячей» (или «ле¬
тучей») пропаганде — участники «хождения в народ»
переходили из деревни в деревню, не задерживаясь ни
в одной и стараясь пройти как можно большее число
деревень. В 1875—1876 гг. они стремились уже выб¬
рать. себе какое-то определенное место работы на бо¬
лее или менее продолжительное время — определен¬
ную деревню или фабрику — и там вели пропаганду,
среди крестьян и рабочих. Это была как бы проме¬
жуточная форма между «летучей» пропагандой перио¬
да массового «хождения в народ» и «оседлой» пропа¬
гандой с созданием «поселений» — формой, характер¬
ной для землевольческого периода.
То, что пропагандисты могли теперь общаться с од¬
ними и теми же людьми более или менее продолжи¬
тельное время, сказалось и на характере нелегальной
литературы для народа. Она становится более глубо¬
кой по своему содержанию, большое внимание уде¬
ляется в ней теоретико-экономическим и историческим
вопросам, и в особенности идеям социализма.
О необходимости создания подобного рода литера¬
туры говорится в письме С. А. Подолинского В. Н.
Смирнову. Касаясь вопроса о том, каким путем лучше
привить крестьянам идеи социализма, Подолинский
пишет: не надо обольщаться насчет того, что крестья¬
нин под влиянием одной лишь пропаганды (от кого
бы она ни исходила: от интеллигента или от своего
же брата — крестьянина) сразу станет «хорошим со-
106

циалистом» К Этим Подолинский хочет сказать, что
понятие «хороший революционер» (а таковым он кре¬
стьянина считал2) не однозначно понятию «хороший
социалист».
Но поскольку именно крестьянин, по мнению Подо¬
линского (как и вообще народников), «представляет
постоянную силу будущей революции», постольку и
«эта революция будет такова, каков будет этот сред¬
ний революционер-крестьянин». Отсюда Подолинский
делает вывод: нужно поднять уровень «среднего рево-
люционера-крестьяцина». «На него прежде всего мы
(революционеры. — В. 3.)... должны действовать», —■
подчеркивается в письме. А для этого необходимо си¬
стематически знакомить крестьян «с идеями настояще¬
го социализма3, на основании которых крестьяне мо¬
гут со временем устроить свою жизнь». И делать это
революционеры должны «в полном и обширном раз¬
мере». Подолинский считает, что «все крестьяне долж¬
ны быть познакомлены по крайности с некоторыми
сторонами созидательного социалистического учения...
путем распространения книжек и путем устной про¬
паганды...» 4.
Этот взгляд на характер литературы для народа
Подолинский последовательно проводил в своих про¬
изведениях начиная с 1875 г., когда им была написа¬
на брошюра «Про бщность», которую он недаром на¬
зывал «народной политэкономией» 5.
Любопытно, что и С. Кравчинский (примерно в то
же время и независимо от Подолинского) придержи¬
вался тех же взглядов на характер революционной
пропагандистской литературы. Правда, нам не извест¬
ны высказывания его по этому вопросу, но такая точ¬
ка зрения достаточно ярко отразилась на характере
самих произведений, написанных им в тот период. Не¬
даром С. Подолинский проводил прямую параллель
1 ЦГАОР, ф. 1737, д. 58, л. 28. Письмо С. А. Подолин¬
ского В. Н. Смирнову от 29 марта 1876 г.
2 «Крестьянин-собственник... уже по своим обстоятельствам
есть хороший революционер» (там же, л. 27).
3 Под «настоящим социализмом» Подолинский понимал,
конечно, не марксизм, а народнический социализм.
4 ЦГАОР, ф. 1737, д. 58, л. 27 об. —29.
5 Там же, л. 29.
107

между своей брошюрой «Про.бщность» и одним ив
произведений Кравчинского — «Из огня да в полы¬
мя...» 6.
1.	Популярные
пропагандистские
произведения
С.	М. Кравчинского
и С. А. Подолинского
Характер народной революционной литературы
второго периода «хождения в народ» в большой степе¬
ни определялся произведениями двух революционных
деятелей (о которых мы уже упоминали) — Сергея
Михайловича Кравчинского и Сергея Андреевича По¬
долинского.
С.	М. Кравчинский (1851 —1895) начал свою ре¬
волюционную деятельность, еще будучи учеником Ми¬
хайловского артиллерийского училища в Петербурге.
Вскоре он был принят в кружок «чайковцев» и стал
одним из активнейших его членов. В 1874 г., во время
разгрома кружка, ему удалось скрыться за границу,
где он продолжал заниматься революционной дея¬
тельностью. В начале 1878 г. Кравчинский нелегально
вернулся в Россию, вошел в организацию «Земля и
воля», стал редактором ее печатного органа (носяще¬
го то же название, что и сама организация). В авгу¬
сте 1878 г. Кравчинский убил шефа жандармов Ме¬
зенцева и снова эмигрировал за границу, откуда вер¬
нуться на родину ему уже не удалось7.
С.	А. Подолинский (1850—1891) —украинский на¬
родник. Окончив Киевский университет и получив
степень кандидата естественных наук, он осенью
1871 г. выехал за границу, где познакомился и близко
сошелся с П. Л. Лавровым. Принимал участие в со¬
здании и работе журнала «Вперед». Был лично знаком
с Марксом и Энгельсом. В конце 1874 г. возвратился
на родину, в Киев, участвовал в революционном дви¬
6 Там же, л. 34.
7 Подробнее о С. М. Кравчинском см.: В. Ф. Захарина.
С.	М. Степняк-Кравчинский в лондонской эмиграции. — После¬
словие к сб. «С. М. Степняк-Кравчинский. В лондонской эми¬
грации». М., 1968.
108

жении. В 1875 г. снова выехал за границу, где и оста¬
вался до самой смерти.
С.	Кравчинским были написаны четыре народные
пропагандистские брошюры:	«Сказка о копейке»*
«Сказка о Мудрице Наумовне», «О Правде и Кривде»
и «Из огня да в полымя...».
Первая из них — «Сказка о копейке» — была на¬
печатана в женевской типографии «чайковцев». На
обложке значилась дата выхода в свет — 1870 г. Ав¬
тор ее скрылся под псевдонимом ф.***8. Однако
письмо «чайковца» Д. Клеменца из Кенигсберга
JI. Гольденбергу в Женеву от 10 января (без указания
года) позволяет довольно точно определить истинную
дату ее издания. В этом письме говорится, что «Сказ¬
ка о копейке» только что вышла из печати9. Известно,
что впервые Клеменц выехал за границу в 1875 г. Сле¬
довательно, «Сказка» появилась в первых числах ян¬
варя 1875 г. (либо в последних числах декабря
1874 г.).
«О Правде и Кривде» была напечатана тоже в Же¬
неве в том же 1875 г. в типографии газеты «Работ¬
ник». А «Сказка о Мудрице Наумовне» и «Из огня да
в полымя! или Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»
были напечатаны в Лондоне в типографии журнала
«Вперед»; первая — летом 1875 г.10, вторая — в
1876 г. Эти брошюры представляют собой как бы се¬
рию произведений, объединенных одной основной те-,
мой — критикой капиталистического строя.
Революционеры-семидесятники высоко ценили
К- Маркса как обличителя капитализма и иногда де¬
лали попытки дать популярное изложение его «Ка¬
питала». Попытался это сделать и Кравчинский. Так,
свою «Сказку о Мудрице Наумовне» он считал попу¬
лярным изложением «Капитала». Правда, с таким
утверждением автора трудно согласиться. Недаром
8 Выходные данные были вымышленными: местом издания
назван Петербург, указывалось, что это 2-е издание, а на обо¬
роте титульного листа значилось: «Дозволено цензурой. С.-Пе¬
тербург. 6 мая 1870 г.».
9 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 581, л. 121 об.
10 Время выхода установлено на основании письма
А.	Л. Линева Л. Б. Гольденбергу от 26 июня 1875 г., в котором
сообщается, что ««Мудрица Наумовна» на днях будет окончена
печатанием» (там же, л. 216—216 об.).
109

Г. И. Успенский на просьбу Кравчинского откровенно
высказаться по поводу «Сказки о Мудрице Наумов¬
не» — «удалась ли ему эта форма популяризации
«Капитала» К. Маркса?»11 — ответил: «Не скажи вы,
что в сказке зарыт «Капитал», я не заметил бы и сле¬
дов его» 12.
По-видимому, и мнение П. J1. Лаврова было почти
аналогичным. Это видно из ответного письма С. Крав¬
чинского П. Лаврову13 по поводу критических замеча¬
ний, сделанных последним на «Сказку о Мудрице
Наумовне». В нем Кравчинский пишет: «Вы правы, я
сам всегда чувствовал, что совершаю великое прегре¬
шение против истины, уверяя, что все, что я написал,
взято мною у Маркса» 14.
Значило ли это, что Кравчинский отказался от
мысли считать «Сказку о Мудрице Наумовне» изло¬
жением «Капитала» Маркса? Отнюдь, нет. «Великим
прегрешением» он называл лишь то, что не уточнил,
какие данные в этом произведении он приводит из
«Капитала», а какие из работ других' авторов. И в
этом смысле он обещал Лаврову исправить текст ру¬
кописи 15.
Рассмотрим, в каком же в действительности отно¬
шении находится «Сказка о Мудрице Наумовне» к
«Капиталу».. Прежде всего необходимо отметить, что
создавалась она бесспорно под его влиянием. Это ска¬
залось в том, что Кравчинский пытается донести до
читателя одну из основных мыслей автора «Капитала»
(преломленную, конечно, в призме народнической
идеологии) — об объективном характере законов раз¬
вития человеческого общества. Говоря о тяжелом по¬
ложении английских рабочих, С. Кравчинский пишет:
11 Л. И. Иванчин-Пасарев. Хождение в народ. М. — «П.,
1929, стр. 315.
12 Там же, стр. 321.
13 Отдав печатать «Сказку о Мудрице Наумовне» в типо¬
графию журнала «Вперед», С. Кравчинский обратился с письмом
к его редактору П. Л. Лаврову с просьбой написать «в целом
и подробностях» свое мнение о ней (ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4,
д. 425, л. 2). К сожалению, письмо П. Лаврова обнаружить не
удалось.
14 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 425, л. 6.
15 Как указывает Кравчинский в разделе «Присказка»,
из «Капитала» он в основном взял данные о положении англий¬
ских рабочих (см. «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 117, 118).
110

«Капитал» «показал мне, что так и должно было быть
и что так будет повсюду, где есть бедные и бога¬
тые» 16. А основной вывод, к которому подводит «Ка¬
питал», — о том, что только пролетарская революция
положит навсегда конец всякой эксплуатации челове¬
ка человеком, — в «Сказке о Мудрице Наумовне»
изложен так: «Из этой-то книжки я увидел, что никог¬
да не избавиться народу от своих мук, пока есть над
ним хозяева, помещики, цари; что одно только спасе¬
ние рабочих — это-подняться против них, чтобы сте¬
реть их с лица земли» 17.
Даже в том, что революционный штаб, подготав¬
ливающий и возглавляющий восстание, находился не
в деревне, как это обычно изображалось в популярной
народнической литературе18, а в городе (Лондоне),
сказалось влияние «Капитала».
Но четкие положения Маркса о классах — бур¬
жуазии, и пролетариате — Кравчинский (в согласии с
народнической идеологией) подменяет расплывчаты¬
ми терминами: «богатые», «бедные», «народ». А гово¬
ря о рабочих, он (как все народники) подразумевает
не пролетариат, а вообще всякого трудящегося, в том
числе — вернее, главным образом — крестьянина.
В «Сказке о Мудрице Наумовне» совершенно
отсутствует главное — экономическое учение Маркса,
так что изложением «Капитала» ее назвать никак
нельзя. Кроме того, совсем уже не из «Капитала» взя¬
ты те цифровые данные, которые Кравчинский приво¬
дит в разделе «Присказка», о том, во сколько раз
увеличится доход крестьянской семьи в будущем об¬
ществе, когда будет уничтожена частная собствен¬
ность на землю и эксплуатация человека человеком.
Да и сам .Кравчинский, говоря о книгах, послуживших
ему источником для этих вычислений, о «Капитале» не
упоминает. А между тем место это в брошюре он счи¬
тает «первостатейной важности» 19.
И все же «Сказка о Мудрице Наумовне» если не
написана, то задумана была Кравчинским именно как
популярное изложение «Капитала». Об этом свиде¬
16 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 117, 118.
17 Там же.
18 См., например, «Парова машина».
19 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 425, л. 6—6 об.
111

тельствует история создания этой брошюры, изложен¬
ная Кравчииским в цитировавшемся уже письме к
Лаврову. Вот что он писал:
«Я написал ее («Сказку о Мудрице Наумовне». —
В.	3.) совершенно, можно сказать, нечаянно. Я, види¬
те ли, ученого Маркса написал. Публика нашла, что
он слишком учен 20. Ну, вот я и стал поправлять его по
частям, и вышла под конец Мудрица, так же неожи¬
данно, как из куколки вдруг вылетает бабочка»21.
То, что брошюра эта была задумана в одном пла¬
не, а выполнена в другом, наложило свой отпечаток
не только на ее стиль (который в общем очень разно¬
характерен), но и на се содержание.
Так, в разделе «Будущее общество»22 автор отво¬
дит большое место вопросу об эстетических наслажде¬
ниях, которые станут доступны в будущем, социали¬
стическом, обществе всему народу, а не только изб¬
ранным,—«наслаждение тем, что только лучшего соз¬
дал человек, — наукой и искусством»23.
Лавров, по-видимому, предложил Кравчинскому
переделать это место в брошюре так, чтобы оно стало
более понятным для малоподготовленного читателя из
народа и ближе к его интересам. Кравчинский, согла¬
шаясь в общем с мнением Лаврова и отмечая, что
«это действительно мотив не народный»24, вместе с
тем считал, что исправлением здесь ничего не достиг¬
нешь, а поэтому «нужно либо совсем выбросить его,
либо оставить в таком виде» 25. Он считал более целе¬
сообразным принять второе решение, мотивируя тем,
что, во-первых, лучше затронуть в книге лишний воп¬
рос, чем чего-то не досказать, и, во-вторых, так как
книга слишком длинна, чтобы стать пригодной для
чтения крестьянами, и ее будут читать только рабочие,
то переделывать ее не стоит: рабочие поймут и так26.
20 По свидетельству Н. Г. Кулябко-Корецкого, «Сказка
о Мудрице Наумовне» до напечатания обсуждалась в кружке
петербургских «лавристов» (см. Н. Г. Кулябко-Корецкий. Из дав¬
них лет. М., 1931, стр. 128).
21 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 425, л. 7—7 об.
22 См. об этом подробно главу IV данной работы.
23 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 139.
24 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 425, л. 7.
25 Там же.
26 Там. же.
112

«Сказка о Мудрице Наумовне» была известна так¬
же и под названием «Сказка Говоруха» и «Похожде¬
ния пошехонцев удивительные и забавные». По-види¬
мому, это было одно и то же издание, в котором толь¬
ко обложки были сделаны разные, а потому и даты
разрешения цензуры (как обычно, вымышленные) —
при одном и том же месте и годе издания (Москва,
1875) —были неодинаковыми—16 февраля и 27 июля.
В 70-х годах «Сказка о Мудрице Наумовне» боль¬
ше не переиздавалась. Возможно, это было вызвано
тем, что среди народа она, по-видимому, не имела
большого успеха 27.
Гораздо более удачным, популярным изложением
«Капитала» Маркса, чем «Сказка о Мудрице На¬
умовне», является брошюра С. А. Подолинского «Про
бщность»28. Написана она на украинском языке в
форме беседы, которую ведет рабочий сахарного заво¬
да Михайло со своими товарищами. В образе Ми-
хайлы дана типичная фигура пропагандиста-семиде-
сятника. Сын бедного крестьянина, Михайло, выучив¬
шись грамоте и сумев окончить четыре класса гимна¬
зии, становится сельским учителем. Работая в школе,
он, конечно, ведет пропаганду среди крестьян, за что
его не только прогоняют из школы, но и лишают во¬
обще права учительствовать. Тогда он идет работать
простым рабочим на сахарный завод, но и там про¬
должает свою пропагандистскую деятельность.
Рассказ крестьянина — деда Карпо — о том, как
он очутился после реформы на положении бездомного
и был вынужден на старости лет пойти работать на
завод, служит Михайле поводом для разъяснения ра¬
бочим причин, порождающих бедность. Он говорит им
о том, что такое капитал и как он создается, разъяс¬
няет теорию прибавочной стоимости как основы созда¬
ния капитала, неизбежно порождающего на одном
полюсе богатство, а на другом—бедность. Любопыт¬
но отметить, что Подолинский приближался к понима¬
27 Так во всяком случае утверждал П. Л. Лавров (см.
П. Л. Лавров. Народники-пропагандисты. СПб., 1907, стр. 138).
28 «Про б1дность». Розмова перва. Коштом i заходом
В.	Юстки. Шдень. 3 болгарсько1 печатш Янка С. Ковачева, 1875.
Брошюра была издана венским кружком студентов-украинцев,
во главе которого стоял О. Терлецкий.
ИЗ

нию их диалектической взаимосвязи. Недаром при пе¬
реиздании (в 1876 г.) брошюры он озаглавил ее бо¬
лее точно — «Про багатство та бщность», подчерки¬
вая тем самым неразрывность этих экономических
категорий.
Во втором издании брошюра была значительно
расширена. Так, если в брошюре «Про бщность» про¬
сто говорится об огромных доходах, получаемых арен¬
даторами помещичьих земель от сдачи их небольшими
участками в аренду крестьянам, то в брошюре «Про
багатство та бщность» это подтверждается расчетом,
который должен наглядно показать читателю, что ку¬
лак-арендатор получает при такой о-перации 150 (и
более) процентов чистой прибыли. Значительно под¬
робнее трактуются в этом издании вопросы о приба¬
вочном труде и прибавочной стоимости, о рабочей си¬
ле и др.
Развивая тезис о низком уровне заработной платы
рабочего, Подолинский не ограничивался в брошюре
«Про багатство та бщность» только абстрактными
рассуждениями, а старался подкрепить свои наблюде¬
ния конкретными примерами, взятыми из реальной
жизни. Так, он дает описание жизни рабочих на са¬
харных заводах Украины: рабочие «мрут хуже, чем
мухи осенью»29.
Брошюра эта, по-видимому, являлась хорошим по¬
собием в руках пропагандиста; вскоре она была пере¬
ведена на польский язык (1878 г.) и издана под наз¬
ванием «Рассказ старого крестьянина»30, а в 1881 г.—
на белорусский язык31.
В белорусском переводе в конце брошюры имеется
послесловие «От издателей книжки», где говорится о
большом значении поднятых в ней проблем и необхо¬
димости перевода ее на все языки. «Только тогда бо¬
гатство и бедность, — говорится в послесловии, — ис¬
29 «Про багатство та б1дность». Розмова перва. [Женева],
1876, стр. 20.
30 «Opowidanie starege gospodarza». Warszawa, 1878. Бро¬
шюра эта хранится в фонде «вещественных доказательств» мини¬
стерства юстиции в Центральном государственном историческом
архиве в Ленинграде (ЦГИА СССР, ф. 1410, оп. 1, д. 138).
31 «Про багацтво да бьедносць». Пьераклад с украрнсь-
каго. Жаньева, друкарньа «Работника» j «Громади», 1881.
114

чезнут и заменятся равенством между людьми, когда
бедные люди всюду узнают, откуда идет теперешнее
неравенство. А для этого необходимо, чтобы наука про
богатство и бедность проповедовалась сразу на всех
языках бедных людей»32. Отмечая, что польский и бе¬
лорусский переводы уже осуществлены, издатели до¬
бавляют, что готовятся также и ее переводы на литов¬
ский и молдавский языки33.
Большой интерес представляет брошюра С. Крав-
чинского «О Правде и Кривде», на обложке которой в
целях маскировки значилось название: «Слово на ве¬
ликий пяток преосвященного Тихона Задонского, епис¬
копа Воронежского»34. Настоящее же ее название —
«О Правде и Кривде»35 — было поставлено лишь
перед текстом в качестве подзаголовка.
В цитировавшемся уже нами письме к Лаврову
Кравчинский излагает содержание брошюры: в ней
«рассматривается вся история человечества и три пе¬
риода борьбы: с попами — до реформации] (раскол у
нас), с помещ[иками] и цар[ями] до французской]
революции] и, наконец; с богатыми —. экономиче¬
ская]». Цель брошюры, пишет далее Кравчинский, —
«показать значение современной эпохи как ультраре¬
волюционной; последняя борьба — борьба Правды и
Кривды — и в 3[ападной] Ев[ропе] и у нас...»36.
Статья «О Правде и Кривде» первоначально пред¬
назначалась для народного журнала, издание кото¬
рого предполагалось начать за границей (по-видимо-
му, в Женеве) в 1875 г. Программа журнала была
уже написана, и Кравчинский специально приехал в
Женеву. Но проект этот почему-то не осуществился, и
тогда Кравчинский напечатал свою статью в виде от¬
дельной брошюры. Написана она в форме евангель¬
ского поучения. Возможно, что это и навело автора
22 Там же, стр. 32.
33 Там же. Вышли ли из печати указанные переводы, уста¬
новить не удалось.
34 Выходные данные: «Издание пятое. Киев. Отпечатано
в типографии Духовной академии, 1875», так же как и помета
цензуры: «Одобрено духовной цензурою. Киев, 5 сентября 1875 г.»,
были, как обычно, вымышленными.
35 Сам Кравчинский именно так называет это произведение
(ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 425, л. 3).
36 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 425, л. 3.
115

(или издателей) на мысль дать ей соответствующее
форме название — «Слово на великий пяток преосвя¬
щенного Тихона Задонского...»37.
Создавалась она Кравчинским одновременно (а
может быть, даже несколько раньше) со «Сказкой
о Мудрице Наумовне». В письмах к Лаврову, на¬
писанных Кравчинским в период, когда печаталась
«Сказка о Мудрице Наумовне», он упоминает о
«Правде и Кривде» как подготовленной уже к печати
(указывается даже ее размер) 38. Однако напечатана
она была позже «Сказки о Мудрице Наумовне».
Брошюра «Из огня да в полымя...»39, изданная
Кравчинским под псевдонимом Вас. Маркова вскоре
после брошюры «О Правде и Кривде», служит как
бы продолжением предыдущих его произведений. Те
вопросы, которые в них были только поставлены или
о которых говорилось походя, в брошюре «Из огня да
в полымя...» широко развернуты. В ней — из всех
четырех брошюр Кравчинского — с наибольшей пол¬
нотой дана критика капитализма.
Переход от феодальной формации к капиталисти¬
ческой, или, по терминологии Кравчинского, от «по¬
мещичьего порядка» к «нанимательскому», автор
очень образно характеризует как переход для народа
«из огня да в полымя».
Серия брошюр Подолинского, посвященная кри¬
тике капиталистического строя, открывшаяся брошю¬
рой «Про бщность», изданной в 1875 г., в 1877 г. по¬
полняется еще двумя произведениями, имевшими
37 По-видимому, форма и ввела в заблуждение Г. Н. Ша¬
рапова, который считает, что это произведение Кравчинский на¬
писал специально «для пропаганды революционных идей среди
сектантов-молокан» (Г. Н. Шарапов. Пропагандистские сказки
С.	М. Степняка-Кравчинского. — «Ученые записки Горьковского
государственного университета. Русская литература. Серия фило¬
логическая», вып. XLVIII. Горький, 1958, стр. 81). Как явствует
из приведенного нами выше письма Кравчинского, такое утвер¬
ждение не соответствует действительности.
33 ЦГАОР, ф. 1762, оп. 4, д. 425, л. 3.
39 «Из огня да в полымя! или Вот тебе, бабушка, и Юрьев
день! Не сказка, а быль-побывалыцина из наших дней». Соч.
Вас. Маркова. Чтение для народа. С.-Петербург, 1876. В под¬
заголовке значится: «Простая механика». На брошюре имеется
(ложная, конечно) помета: «Печать дозволяется. С.-Петербург,
21 января 1876 г.».
116

общее название «Про хл!боробство», но с разными
подзаголовками40. Обе они являются продолжением
брошюры «Про бщность» как по содержанию, так и
по форме. Сам автор рассматривал их как части
одного и того же произведения 41.
В обеих брошюрах «Про хл!боробство» дается
история землевладения. В основном автора интересует
только Украина, но в ходе изложения по мере надоб¬
ности он касается вопроса землевладения по всей
России, а также в зарубежных странах, начиная с
древнейших времен и кончая современностью.
Особенно большой интерес представляет вторая из
этих двух брошюр — «Як де наша земля подмена...»,
в которой Подолинский рассматривает главным обра¬
зом общетеоретические проблемы: об эффективности
мелкого, среднего и крупного землевладения, аренде
земли, частнособственническом и общинном землевла¬
дении и т. п.
Если в брошюре «Про багатство та 61‘дность» он
подверг резкой критике капиталистический способ
производства главным образом в промышленности, то
в брошюрах «Про хл1боробство» эта критика продол¬
жается применительно к сельскому хозяйству. В этой
книжке, пишет в предисловии автор, «мы расскажем
про богатство и бедность в сельском хозяйстве»42.
Свои теоретические положения он подкрепляет при¬
мерами, взятыми в основном из жизни украинской
деревни.
И Подолинский, и Кравчинский свою критику капи¬
талистического строя обязательно дополняли карти¬
ной того идеального общинно-социалистического об¬
щества, которое должно было, по их мнению, прийти
ему на смену. Этой теме посвящена брошюра Подо¬
линского «Парова машина» и значительная часть
(четыре главы из двенадцати) брошюры «Про хл1бо-
робство. Як де наша земля подмена...». Большое место
40 «Про x.niöopoocTBo. Частина перва. Про те, як наша земля
стала не наша». Липський, 1877, и «Про хл1боробство. Розмова
третя. Як де наша земля подшена i як би треба шш держати».
Липський, 1877. Место издания — Лейпциг — вымышлено, оче¬
видно в целях конспирации.
41 См. предисловие к брошюре «Про хл1боробство. Частина
перва. Про те, як наша земля стала не наша», стр. I—II.
42 Там же, стр. II.
117

занимает эта тема и во всех брошюрах Кравчинско-
го (особенно в «Сказке о Мудрице Наумовне» и
в «Сказке о копейке»).
«Парова машина»43 была написана Подолинским
во второй половине 1874 г. и издана в 1875 г. в Вене
кружком О. Терлецкого, занимавшегося изданием
украинских пропагандистских брошюр для народа.
В этой брошюре описывается социально-экономиче¬
ский строй будущего социалистического общества,
которое увидел во сне крестьянин-батрак, от чьего
имени ведется рассказ.
Тот же литературный прием для описания соци¬
алистического общества был применен и С. Кравчин-
скихМ в его «Сказке о копейке».
Обе эти брошюры, по-видимому, довольно широ¬
ко использовались пропагандпстамн-семидесятниками.
Так, «Парову машину» читал тульским рабочим
Герасим Петров, приехавший из Киева в Тулу спе¬
циально для пропаганды. Находили ее при обысках
и у других пропагандистов; она была обнаружена
среди пропагандистских брошюр на станции Конотоп44
и т. д. А о популярности «Сказки о копейке» говорит¬
ся как в материалах обвинительного акта по процессу
«50-ти»45, так и в свидетельствах современников46.
2.	Издания редакции
газеты «Работник»
В начале 1875 г. в Женеве впервые в практике
русского революционного движения начала издаваться
ежемесячная газета «Работник»47, специально пред¬
назначавшаяся для широких народных масс. Ее
издателями-редакторами были русские эмигранты, по¬
43 «Парова машина». Казка. Коштом заходом В. JKicTKH.
Вщень. С болгарсько1 печатш Янка С. Ковачева, 1875.
44 См. «Процесс 50-ти». М., 19С6, стр. 14; ЦГИА СССР,
ф. 1410, оп. 3, д. 173, 255 и др.; ЦГАОР, ф. 1093, 3 эксп., 1874,
д. 144, ч. 80, л. 147.
45 См. «Процесс 50-тн», стр. 13, 18, 20, 37 и др.
46 См. Ф. Волховский. Воспоминания о Петре Алексееве.—
Сб: «Русский ткач Петр Алексеевич Алексеев». [Лондон], 1900,
стр. 11; Я. Лавров. Указ. соч., стр. 138 и др.
47 О ней речь пойдет ниже.
118

следователи М. Бакунина, анархисты-федералисты
3.	К. Ралли (Арборе), 3. И. Жуковский, В. А. Гольд¬
штейн и. A. J1. Эльсниц.
Кроме издания газеты редакция «Работника» за¬
нималась выпуском пропагандистских брошюр для
народа, авторами которых были 3. К. Ралли48 и
А. И. Иванчин-Писарев49.
Выше уже отмечалось, что в своей пропагандист¬
ской деятельности среди народа революционеры уде¬
ляли значительное место историческим проблемам. Их
интересовали не только историко-революционные
сюжеты (крестьянские восстания, французская рево¬
люция 1789—1793 гг. и т. п.), но и исторический про¬
цесс в целом, в особенности в России. В 60-х годах
этой тематике была посвящена книга И. Худякова
«Древняя Русь», в 70-х годах — книга 3. К. Ралли
«Сытые и голодные», напечатанная летом 1875 г.
в типографии газеты «Работник».
В этом довольно объемистом (свыше 500 страниц)
произведении автор пытается дать строгое, последова¬
тельное изложение всемирно-исторического процесса,
рассмотренного под углом зрения изменений, проис¬
ходивших в положении трудящихся масс. Написана
эта книга простым языком (но без подделок под
«народный») и рассчитана на малоразвитого чита¬
теля — крестьянина н рабочего.
Центральное место в книге занимает изложение
русской истории, но этому предпосланы две главы,
в которых рассматривается история древнего мира и
история Западной Европы. Обе эти главы играют в
книге подсобную роль и нужны автору главным обра¬
зом для обоснования тезисов о единстве всемирно¬
48 3. К. Ралли — бывший студент Петербургского техноло¬
гического института. В 1869- г. был арестован за участие в сту¬
денческих беспорядках. В 1870 г. эмигрировал за границу.
В 1878 г. входил в редакцию журнала «Община». С 1879 г. жил
в Румынии под фамилией Арборе, принимал активное участие
в делах революционной эмиграции.
49 А. И. Иванчин-Писарев — член московского кружка
«чайковцев», активный участник «хождения в народ». Вел боль¬
шую пропагандистскую работу (вместе с Н. А. Морозовым,
Н. А. Саблиным, И. К. Львовым, И. И. Добровольским, М. П. По¬
тоцкой и др.) среди крестьян Даниловского у. Ярославской губ.
(где находилось его имение Потапово). Летом 1875 г. эмигри¬
ровал в Женеву. Сотрудничал в газете «Работник».
119

исторического процесса и о непрерывно ухудшаю¬
щемся положении трудящихся масс по мере развития
человеческого общества. Последняя глава книги по¬
священа истории I Интернационала.
В русской истории автора интересовала главным
образом история самого народа, т. е. экономическое и
политическое положение трудящихся масс России на¬
чиная с древнейшего времени.
Для того времени это был совершенно новый
аспект в рассмотрении исторического процесса.
В главах, посвященных русской истории, сильно
сказывалось влияние книги И. Худякова «Древняя
Русь». Ралли не только полностью разделял точку
зрения Худякова- на вечевой строй и целиком прини¬
мал его оценку Московского государства, но даже по
форме подражал ему. Говоря о возвышении Москвы
и образовании Московского государства, Ралли, так
же как и Худяков, подчеркивал, что «огнем и мечом,
хитростью и изменою собирали они (московские
князья. — В. 3.) Русь в свои железные руки»50. Он,
как и Худяков, считал, что именно татарские ханы
способствовали возвышению Москвы51. Подобно
Худякову он для большей образности изложения
часто прибегает к помощи пословиц и поговорок,
заимствованным часто из той же «Древней Руси».
Но если Худяков заканчивает изложение истории
России XVII в., «бунтом» С. Разина, то Ралли дово¬
дит ее до 1875 г., причем целую главу посвящает как
раз рассмотрению современности, т. е. пореформен¬
ному периоду, что делало его книгу особенно актуаль¬
ной для пропагандистов. Это же делает ее очень
интересной и для исследователя, так как дает
возможность познакомиться с оценкой движения
60-х — первой половины 70-х годов, данной народни-
ком-современником.
Выдержки из книги «Сытые и голодные» довольно
часто печатались на страницах газеты «Работник»52.
Перу А. Иванчина-Писарева принадлежали четыре
небольших рассказа: «Сам я из бессрочных...», «Вну-
50 «Сытые и голодные». Женева, 1875, стр. 158.
51 См. там же, стр. 181.
52 См. «Работник», передовые статьи (№ 1, 2, 3 и 5 за
1875 г.), статью «Песни о Стеньке Разине» и ряд других.
120

шителя словили», «Раск», «На богатого суда не ищи,
а сам с него взыщи».
Первый рассказ был издан в 1875 г. в типографии
газеты «Вперед» в Лондоне под заглавием «О смут¬
ном времени на Руси», не имевшим никакого отноше¬
ния к содержанию и придуманным исключительно
в целях маскировки 53.
Рассказ начинался словами: «Сам я из бессроч¬
ных.,.»54 Автор брошюры скрылся под псевдонимом
И. П. Рогов. Выходные данные55 и помета цензуры56
были, как всегда, ложными.
В рассказе автор касался самых различных вопро¬
сов (о налогах, рекрутчине, войне и др.), которым
обычно были посвящены брошюры, написанные в
1873—1874 гг. При этом Иванчин-Писарев иногда
просто отсылал к уже изданной пропагандистской
брошюре, где затронутый им вопрос подробно был
рассмотрен 57, а иногда, повторяя то, что до него уже
было сказано в других брошюрах, старался те же
вопросы (о войне, роли интеллигентской молодежи
в революционном движении и др.) рассмотреть глубже
и шире.
Любопытно отметить, что в рассказ «Сам я из
бессрочных...» ‘была включена строфа из стихотворе¬
ния П. Л. Лаврова «Отречемся от старого мира»58,
ставшего русской «Марсельезой» и распевавшегося
в течение нескольких десятков лет в революционном
подполье.
Остальные три рассказа были изданы в типографии
53 То же можно сказать и о грифе «Труды комиссии педа¬
гогического отдела Музея прикладных знаний по составлению
чтений для народа».
54 Под таким заглавием он и упоминается у П. Лаврова
(см. П. Л. Лавров. Указ. соч., стр. 138).
55 «Произнесено в аудитории Соляного городка». С.-Петер¬
бург, 1875.
56 «Дозволено цензурой. С.-Петербург, 17 апреля 1875 г.».
Не только число, но и месяц указаны здесь неточно, так как
из текста рассказа видно, что написан он не раньше лета 1875 г.
(см. И. Г1. Рогов. О смутном времени на Руси, стр. 28, 36 и др.).
57 Так он поступил, говоря о налогах и отсылая читателя
к брошюре «Хитрая механика», где «это все, как на счетах, вы¬
ложено» (см. «Сам я из бессрочных...», стр. 9).
58 Впервые было напечатано в газете «Вперед» (№ 12)
1 июля (19 июня) 1875 г.
121

газеты «Работник» в Женеве в виде двух анонимных
брошюр под одним и тем же названием «Работник.
Рассказы для народа»59. В одной (в подзаголовке зна¬
чилось «Рассказ первый»), изданной в 1875 г., был на¬
печатан рассказ «Внушителя словили» и стихотворе¬
ние Ф. Волховского «Крестьянская песня» 60. Рассказ
«Внушителя словили» был в том же году (под назва¬
нием «Первые века христианства») издан в Лондоне
в типографии «Вперед»61. Как и при издании рассказа
«Сам я из бессрочных...», была использована обложка
с народных изданий «Трудов педагогического отдела
Музея прикладных знаний...». На титульном листе
значилось: «Чтения для народа священника] В. Г.
Певцова»62.
В рассказе «Внушителя словили» речь идет о про-
пагандисте-интеллигенте («внушителе»). Сюжет этот,
по-видимому, был вызван необходимостью (в связи
с волной арестов революционной молодежи, прока¬
тившейся по всей стране в 1874—1875 гг.) объяснить
широким народным массам цели, которые преследо¬
вали революционеры, идя в «народ», и причины тех
суровых репрессий, которым подвергало их царское
правительство.
Другая брошюра — «Работник. Рассказы второй и
третий» — была издана в 1876 г. В нее вошли рас¬
сказы «Раек» и «На богатого суда не ищи, а сам
с него взыщи»63. В первом говорится о тяжелом поло¬
жении крестьянства и подчеркивается, что для него
нет другого выхода, кроме как подняться на немед¬
ленный бунт. Второй рассказ, как это видно из самого
заглавия, посвящен теме политического бесправия
народа, в частности его бесправия в суде.
59 Место издания показано вымышленное — Москва.
60 Рассказ и стихотворение перепечатаны из газеты «Ра¬
ботник» № 11—12.
61 На обложке место издания фиктивное — С.-Петербург.
62 Этот псевдоним ввел в заблуждение О. Д. Соколова,
который считает Певцова соавтором Иванчина-Писарева (см.
О. Д. Соколов. На заре рабочего движения в России. М., 1963,
стр. 194, прим. 3).
63 Первоначально эти рассказы были напечатаны в
№ 14—15 газеты «Работник», причем последний рассказ дан в
виде письма крестьянина с. Скворчева Тульской губ., датиро¬
ванного 10 февраля 1876 г., лишь при включении его в сбор¬
ник рассказов «Работник» он получил указанное выше заглавие.
122

Таким образом, из всех произведений литературы
для народа, созданной в период 1875—1877 гг., только
в рассказах Иванчина-Писарева продолжалась без
изменений та же тематика, что и в брошюрах преды¬
дущего периода. И в этом отношении его произведе¬
ния были не характерны для народной литературы
1875—1877 гг.
3.	Неопубликованные
произведения 1875 г.
Часть неопубликованных рукописей пропаган¬
дистских произведений для народа, обнаруженных
нами среди «вещественных доказательств» лиц, при¬
влекавшихся по политическим процессам 70-х годов,
была написана в 1875 г.64 Одна из них — «Ваше
благородие, будь отец родной...»65 — представляет со¬
бой черновик (без заголовка), написанный чернилами
на 12 страницах большого формата. Посвящена она
разбору реформ 60-х годов — аграрной, судебной и
военной. Это делает ее особенно интересной, так как
последним двум реформам в популярной литературе
редко уделялось внимание.
Касаясь вопроса о положении народа в порефор¬
менный период, автор рукописи противопоставляет
современный ему общественный порядок, при котором
«кто живет трудом, тому есть нечего, а кто ничего не
делает, тот живет» в роскоши66, такому строю, к ко¬
торому стремятся социалисты67, где «все были бы
64 Дата их устанавливается либо на основании содержания
самой рукописи, либо на основании времени обнаружения при
обыске.
65 Датирована на основании содержания рукописи. По
архивной описи (ЦГАОР, ф. 112, оп. 2) она вместе с рукописью
«Будь какой хочешь хороший, честный царь...», написанной в
1874 г. (о ней см. стр. 103 данной работы), числится среди «ве¬
щественных доказательств», отобранных при обыске у А. К. Ци-
цианова и Н. Ф. Цвиленева. Однако в их следственных мате¬
риалах ни та, ни другая рукопись не упоминается, а потому
точно установить ее авторство не удалось.
ее ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 291, л. 5 об.
67 Интересно отметить, что у автора рукописи понятия
«социалист» и «революционер» совпадают: «Социалистом, — го¬
ворит он, — можно назвать всякого человека, который желает
добра всему народу и который способен за правду пролить свою
кровь» (там же, л. 6 об.).
123

равны», свободны, «никто не имел бы права подчинять
себе других для своей пользы» и между всеми людьми
существовали бы братские отношения. «Мы (социа¬
листы. — В. 3.) желаем братства для того, чтоб одни
люди... смотрели на других... как на братьев своих и
помогали б всем нуждающимся по мере сил своих»68.
20 сентября 1875 г. при обыске у Г. А. Александро¬
ва69 были отобраны две рукописи: «Говорит честный
человек, любящий правду» и «Рассказ бывалого сол¬
дата»70, написанные одним и тем же почерком. Хотя
на допросе (в показании от 21 сентября 1875 г.) он
отрицает свое авторство, но трудно поверить, чтобы
черновик, написанный карандашом, да к тому же еще
и незаконченный, мог принадлежать кому-либо дру¬
гому, кроме лица, у которого он был найден, тем
более что в том же показании Г. Александров добав¬
ляет: «По окончании он (рассказ. — В. 3.), быть
может, был бы напечатан»71. Вряд ли можно говорить
так о чужом произведении, автор которого Александ¬
рову якобы неизвестен.
В рукописи «Говорит честный человек...» дается
краткое изложение русской истории начиная с древ¬
нейших времен для доказательства тезиса, что во все
времена царь вместе с дворянами притеснял, обирал
и грабил народ. Так было до реформы, такт> подчер¬
кивает автор, продолжается и после реформы. Вся
разница лишь в том, что прежде это делали «прямо
и открыто, словно разбойники какие, теперь хитро¬
мудро, словно жулики-мошенники»72.
Автор призывает народ объединить свои силы и
подняться на непримиримую революционную борьбу
с существующим строем. Уроки истории — покорение
Сибири простым казаком, победа мещанина Минина
над польскими войсками, роль народного ополчения
в войне 1812 г. и в особенности крестьянские восста¬
ния Разина и Пугачева — служат автору рукописи
68 Там же.
69 Г. А. Александров — технический мастер I разряда Ки¬
евского артиллерийского полигона, член «Всероссийской социаль¬
но-революционной организации»; по процессу «50-ти» был осуж¬
ден на 10 лет каторги.
70 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 175.
71 ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 158, л. 130 об.
72 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 175, л. 9.
124

материалом, подкрепляющим его мысль, что у на¬
рода для такой борьбы имеется и сила, и право, и
даже «не только право, но и обязанность»73.
Другая его рукопись — «Рассказ бывалого солда¬
та»—предназначалась для пропаганды среди солдат74.
В ней указывается, каким тяжким бременем ложатся
на плечи крестьянства расходы на содержание войска,
которое народу не нужно и приносит ему только вред.
«Проедает оно (войско. — В. 3.) крестьянские трудо¬
вые денежки, да подчас еще в своего же кормильца-
мужика стрелять заставляют»75.
У нас нет данных, на основании которых можно
было бы установить дату написания этих рассказов.
Но поскольку они существовали лишь в виде, неза¬
конченных черновиков, можно предположить, что
писались они незадолго до ареста Г. Александрова —
примерно летом 1875 г.
Очень интересна рукопись, отобранная при аресте
у А. П. Альбова76, — «Не сказка, а быль», автором
которой, по-видимому, он и является. Она представ¬
ляет собой незаконченный черновик, написанный чер¬
нилами на восьми небольших страничках77.
В этом произведении описывается история одного
крестьянского общества, которое, доведенное всевоз¬
можными налогами и поборами («и судья с них берет,
и становой, и поп, и царь») до полной нищеты, решило
якобы уехать «за море-океан» — туда, где «ни царей,
ни бар нетг одним словом, наших (крестьянских. —
В. 3.) разорителей». Первое время по приезде туда
переселенцы, поселившиеся отдельными обществами,
жили так,	«что и	умирать	не надо:	всего у них
вдоволь, а	главное	(курсив	мой. — В.	3.) — всяк
73 Там же, л. 10 об.
74 То, что именно Александров написал такую брошюру,
легко объясняется тем, что он по роду своей работы мог общать¬
ся с солдатской массой.
75 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I.
М, 1964, стр. 155.
76 А. П. Альбов учился в Петровской земледельческой ака¬
демии в Москве, а затем работал таксатором в Ярославской губ.
Вел пропаганду среди крестьян, был связан с членом долгушин-
ского кружка	Чиковым.	Арестован	в июне 1875	г. и приговорен
к ссылке в отдаленнейшие места	Сибири, где	умер в конце
80-х годов.
77 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 116.
125

своим добром распоряжается»78. Однако это пре¬
имущество вскоре оборачивается против них же, так
как благодаря ему начинается в их среде имуществен¬
ное расслоение: появляются общества богатые и бед¬
ные и богатые начинают «помыкать бедными, что
своим рабом». В результате житье в бедных обще¬
ствах «стало ничем не лучше житья на прежней ро¬
дине» 79.
Вывод автора рукописи сводится к тому, что из¬
бежать возникновения неравенства можно только
путем установления общественного строя, базирую¬
щегося на принципе коллективной собственности не
только на орудия и средства производства, но и на
продукты труда80.
В 1875 г. была написана и прокламация, озаглав¬
ленная «Воззвание к русскому народу, как должно
жить по закону природы и правды»81. Автором ее был
молодой московский рабочий Василий Котов. Нам не
удалось выяснить, принадлежал ли он к какому-
нибудь революционному рабочему кружку, но сам
заголовок прокламации (состоящий по существу из
заголовков двух прокламаций долгушинцев), так же
как и ее содержание, говорит о том, что он был, по-
видимому, как-то связан с революционным под¬
польем82. Да и само появление этой прокламации
было, по всей вероятности, вызвано приговором участ¬
никам долгушинского кружка, обнародованным в мае
1875 г.83
Прокламацию эту, написанную карандашом на
листе бумаги, принес в полицию приказчик заведения
серебряных изделий купца Левенсона. К приказчику
78 Там	же,	л.	1 — 1	об.
79 Там	же,	л.	2, 3	об.
80 Там	же,	л.	4 об.
81 ЦГАОР,	ф.	109,	3 эксп., 1874, д. 144, ч. 74, л. 5—6 об.
82 В прокламации говорится о членах долгушинского круж¬
ка Долгушине, Папине, Плотникове, а также упоминается имя
Нечаева; правда, последнее взято в скобки, вероятно как оши¬
бочно написанное, но во всяком случае эта описка свидетель¬
ствует о том, что и имя Нечаева автору прокламации было
известно.
83 5 и 6 мая на Конной площади в Петербурге состоялось
публичное чтение приговора по делу долгушинцев, так назы¬
ваемая гражданская казнь. Папин и Плотников были осуждены
на пять, а Долгушин на десять лет каторги.
126

оно попало от Михаила Яковлева, работающего
«мальчиком» в этом же заведении, а последнему его
передал 6 июня 1875 г. в саду «Эрмитаж» рабочий
Василий Котов84.
На дознании В. Котов показал, что воззвание
«писано и сочинено им самим... вследствие читанного
им в газетах дела о Долгушине... и под влиянием
постоянного в последнее время опьянения»85. По¬
скольку жандармерии не удалось установить связь
Котова с кем-либо из революционеров, он был осво¬
божден и дело о нем прекращено.
В этой прокламации гнет, которому народ подвер¬
гался со стороны царского правительства, сравнивал¬
ся с татарским игом. В ней говорилось о верных
сынах России86, которые предпочитали «лучше уме¬
реть, нежели слышать раздирающие душу вопли
собратий». Заканчивалась она призывом ко всеоб¬
щему восстанию: «Восстанем, братия, единодушно и
воскликнем единогласно: да здравствует вольная сво¬
бода древних славян, да низвергнется иго правитель¬
ства!» 87
Прокламации Котова и Стрельца88, хотя они
очень примитивны по содержанию и написаны мало¬
грамотным языком, чрезвычайно важны как показа¬
тель того, что народническая пропаганда не проходи¬
ла бесследно — она будила мысль, революционизиро¬
вала сознание людей из народа.
4.	Периодика
(газета «Работник»)
Большое место в популярной пропагандистской
литературе 70-х годов занимала газета «Работник».
Мы совершенно согласны с утверждением Б. П. Ве¬
ревкина, что выпуск ее «представляет собой весьма
84 По словам Котова, другой экземпляр этой же прокла¬
мации он отослал в редакцию газеты «Современные известия».
85 ЦГАОР, ф. 109, 3 эксп., 1874, д. 114, ч. 74, л. 4. По¬
следнее, конечно, было им сказано для смягчения своей вины.
86 Под «верными сынами России» подразумеваются рево¬
люционеры, по-видимому долгушинцы.
87 ЦГАОР, ф. 109, 3 эксп., 1874, д. 144, ч. 74, л. 5—6.
88 О ней см. стр. 104—105 данной работы.
127

примечательное явление в истории нашей печати: это
было первое для России революционное периодическое
издание, рассчитанное не на интеллигенцию, а на
«работников» — иначе говоря, на крестьян, ремеслен¬
ников, промышленных рабочих»89.
Идея создания периодического органа, предназна¬
ченного для малоподготовленного читателя из народа,
давно занимала умы народников-семидесятников.
О ней говорил еще М. Бакунин в своей книге «Госу¬
дарственность и анархия». Вот как он определял цели
и назначение такой газеты: «Для того же, чтобы соз¬
далось в нашем народе чувство и сознание действи¬
тельного единства, надо устроить род народной печат¬
ной, литографированной, писанной или даже устной
газеты, которая бы немедленно извещала повсюду, во
всех концах, областях, волостях и селах России о вся¬
ком частном народном, крестьянском или фабричном
бунте, вспыхивающем то в одном, то в другом месте,
а также о крупных революционных движениях, произ¬
водимых пролетариатом Западной Европы...»90 Изда¬
ние такой газеты, по мнению Бакунина, необходимо
для того, чтобы «наш крестьянин и наш фабричный
работник не чувствовал себя одиноким, а знал бы,
напротив, что за ним... стоит огромный, бесчисленный
мир к всеобщему взрыву готовящихся чернорабочих
масс»91.
Мы видим, что Бакунин — в полном соответствии
со своей теорией о постоянной потенциальной готов¬
ности народа к революции — отнюдь не рассматри¬
вал народную газету как орудие пропаганды (ведв
последнюю он вообще считал ненужной по отношению
к народным массам). Он рассматривал народную
газету лишь как массового организатора, роль кото¬
рого заключалась в том, чтобы путем информации
слить локальные бунты в России в единый поток все¬
общего восстания.
89 Б. П. Веревкин. Русская нелегальная революционная
печать 70-х и 80-х годов XIX века. М., 1960, стр. 54.
90 См. «Прибавление «А»» к книге М. А. Бакунина «Госу¬
дарственность и анархия». Цюрих, 1873. Здесь и далее цит.
по: «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I,
стр. 54.
91 Там же.
128

Начав выпуск «Работника», его издатели считали,
что осуществляют это пожелание Бакунина. При¬
нимая бакунинский тезис о том, что основное зло,
мешающее победоносному восстанию народных масс
России против своих угнетателей, заключается в отсут¬
ствии между ними «сговора», т. с. единства действий,
так как «община общину не знает... земледелец о горь¬
ком положении своего же брата, городского мастера,
п ведать не ведает», редакция «Работника» высказы¬
вала надежду на то, что газета «послужит, можег
быть, к тому, чтобы русские рабочие сблизились друг
с другом и сговорились бы, как добыть волю всему
народу русскому»92.
Таким образом, по замыслу это должна была быть
газета типа той, о которой говорил Бакунин в
«Прибавлении «А»» к книге «Государственность п
анархия». Однако в действительности «Работник»
оказался довольно далек от такой программы и по
существу совсем не отвечал тем требованиям, которые
Бакунин предъявлял к народной газете. От органа,
издававшегося за границей, нельзя было требовать,
чтобы конкретная русская действительность немед¬
ленно находила в ней свое отражение, и наиболее
слабым местом в газете был как раз раздел о собы¬
тиях в России93. Об этом пишет в своих мемуарах
Н.	Морозов (являвшийся одним из редакторов первых
двух номеров «Работника»). Начав сотрудничать в
«Работнике», он обнаружил полную оторванность га¬
зеты «от России п отсутствие из нее каких-либо кор¬
респонденций о местной жизни и деятельности»94.
Письма и корреспонденции из России, как правило,
писались «здесь же, на месте», самими редакторами
«Работника» «по воспоминаниям или рассказам приез¬
жих»95. Для первых двух номеров «Работника» их
писал сам Морозов. По-видимому, и в следующих
номерах применялся тот же принцип (известно, на¬
пример, что в сдвоенном № 14-15 эти «письма» были
92 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.». М., 1933, стр. 15.
93 В «Работнике» эти материалы помещены под рубрикой
«Письма».
94 И. Л. Морозов> Повести моей жизни, т. I. М., 1961,
стр. 339.
05 Там же.
5-1685
129

написаны А. И. Иванчиным-Писаревым, жившим в то
время уже за границей) 9б.
Лишь некоторые из корреспонденций были дей¬
ствительно получены редакцией «Работник» из
России. Так, в № 8 «Работника» в разделе «Письма»
была помещена большая статья «О Чигиринских вол¬
нениях», подписанная Иваном Никифоровым. Как нам
удалось установить, автором ее был Н. Цвиленев97 —
бывший «чайковец», а затем член «Всероссийской
социально-революционной организации».
Но даже материалы, полученные непосредственно
из России, имели не тот характер, о котором говорил
Бакунин в «Прибавлении «А»». Статья «О Чигиринских
волнениях» являлась скорее исследованием причин,
вызвавших эти волнения, чем информацией о ходе их.
В подзаголовке газеты значилось: «Газета для
русских рабочих». Этот подзаголовок заставил неко¬
торых исследователей забыть хорошо известное им,
конечно, положение, что у народников термин «рабо¬
чий» не являлся синонимом термина «пролетарий», и
начать рассматривать «Работник» как орган рабочей
(в точном значении этого слова) печати. Так, В. И.
Невский считал, что для рабочей газеты в ней слиш¬
ком мало материала о рабочем движении и что ее,
«пожалуй, вернее было бы назвать газетой для
крестьян потому, что интересы последних в ней вы¬
двигались на передний план»08. Напротив, О. Д. Со¬
колов отмечает, «что значительное (курсив мой. —
В. 3.) число материалов газеты касалось жизни или
борьбы фабрично-заводских рабочих в России и за
границей»99. Считая, по-видимому, странным интерес
со стороны народников к рабочему движению, О. Д.
Соколов выдвигает для объяснения этого факта не¬
обоснованный тезис: на «создание газеты «Работник»
и освещение па ее страницах вопросов рабочего дви¬
96 Одно из этих «писем», как уже упоминалось, было затем
напечатано в сборнике рассказов «Работник» под заголовком
«На богатого суда не ищи, а сам с него взыщи».
97 Среди «вещественных доказательств» по процессу «50-ти»
в бумагах, отобранных при аресте у Н. Цвнленева, имеется чер¬
новой набросок этой статьи (ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 275).
98 «Г'азега «Работник». 1875—1876 гг.». Вступительная
статья В. И. Невского, стр. 10.
99 О. Д. Соколов. Указ. соч., стр. 228—229.
130

жения определенное влияние оказала группа рабочего
П. А. Алексеева» 10°, т. е. рассматривает «Работник»
как в известной степени рабочий орган. А Б. П. Ве¬
ревкин совсем уже безоговорочно причисляет «Работ¬
ник» к рабочей периодической печати. «На примере
«Работника»... — говорит он, — со всей наглядностью
можно видеть, к чему приводили попытки народников
выпускать газету для рабочих без участия самих ра¬
бочих и без понимания подлинной роли и подлинных
классовых интересов пролетариата». Поэтому, добав¬
ляет он, «рабочие не признавали и не могли признать
«Работника» и подобные ему газеты своими газетами,
а потому и не стремились связаться с ними, писать
в них» 101.
Между тем попытки рассматривать газету «Работ¬
ник» как орган только крестьянства пли только ра¬
бочих, с нашей точки зрения, не состоятельны, ибо
народники-семидесятники не видели еще в рабочих
нового класса, отличного от крестьянства, и рассмат¬
ривали и тех и других как представителей одного и
того же класса «работников», большую часть которого
составляли как раз крестьяне. Поэтому, естественно,
основное внимание они уделяли именно крестьянским
вопросам. Но не менее естественным была и их заин¬
тересованность положением, бытом и движением в
собственно рабочей среде, составляющей, по их мне¬
нию, часть того же крестьянства.
Газета «Работник» выходила с января 1875 г. по
март 1876 г. За это время вышло 13 номеров (из них
два сдвоенных: 11 —12 и 14—15). Кроме упомянутых
нами четырех издателей в ней (в начале 1875 г.) при¬
нимали деятельное участие в качестве редакторов
«чайковцы» Н. А. Морозов н Н. А. Саблнп.
Материал во всех номерах газеты был разверстан
по одному и тому же образцу: одна или две статьи,
в которых освещались те или иные общие теоретиче¬
ские вопросы, имеющие кардинальное значение для
русского революционного движения (проблема народа
и революции, вопросы политической борьбы и консти¬
туции, значение и оценка реформы 1861 г., вопросы
стачечной борьбы, налоговая политика царизма
100 Там же, стр. 229.
101 Б. П. Веревкин. Указ. соч., стр. 54.
131

pi т. п.), иногда они были посвящены злободневным
вопросам (суд над Малиновским, процесс Дьякова-
Сирякова и т. д.). Затем следовал раздел, озаглав¬
ленный «Письма», о котором уже шла речь.
Как по содержанию, так и по форме газета «Работ¬
ник» была очень близка к революционным пропаган¬
дистским брошюрам 70-х годов. Газета старалась
сохранить не только их язык, по и принцип занима¬
тельности (в большой степени определявший форму
пропагандистских брошюр) — почти в каждом номере
газеты печатался какой-нибудь рассказ.
Как и в популярных пропагандистских брошюрах,
в «Работнике» ярко проявились аитицарнстскне на¬
строения; как и в них, лейтмотивом являлся призыв
народных масс к борьбе со всеми эксплуататорами для
установления революционным путем нового, социали¬
стического строя. Однако тематика «Работника» была
в общем значительно шире тематики популярные
брошюр: в пен затрагивались такие вопросы, которых
либо совсем не касались брошюры для народа, либо
говорили о них лишь вскользь, — о конституции и
республике, о тактике заговора и террора, о значе¬
нии стачечной борьбы в рабочем движении, о западно¬
европейском рабочем движении и ряд других.
Таким образом, фактически газета «Работник»
являлась главным образом органом пропаганды, т. е.
(в противовес бакунинскому утверждению, что народ
учить нечему) выполняла ту же роль, что и револю¬
ционная непериодическая литература для парода, —
учила его, как и для чего надо делать революцию, а
не ограничивалась лишь призывами к ней. И это было
вполне закономерно, так как создана она была по
инициативе и на средства московского кружка про¬
пагандистов — «Всероссийской социально-революци¬
онной организацией».
Идейная направленность «Работника» была в об¬
щем анархистской, хотя и не имела строго выдержан¬
ного характера. Наряду с бакунистскими положе¬
ниями газета пропагандировала и идеи, в которых
явно отражалось влияние лавровских теорий 102.
102 «Разноречивость» газеты «Работник» отмечает в своих
мемуарах и Н. А. Морозов (указ. соч., т. I, стр. 340).
132

Причину противоречивого характера газеты «Ра¬
ботник» надо искать в том, что в народничестве
70-х годов существовало множество оттенков и на¬
правлений — от «вспышкопускателей» до «лаври-
стов» — и все они в той или другой мере находили
отражение на страницах единственного периодиче¬
ского издания для народа.
Анализ революционной литературы, предназна¬
чавшейся для народных масс, показывает, что она
издавалась в период 1872—1877 гг. нелегально раз¬
личными нароДническими кружками и в различных
типографиях (главным обраЗогй за границей). За эти
годы были опубликованы слеДукощие брошюры:
Год нзда- 1
ни я |
Название брошюры
Автор
Типография
1872
Вольный атаман Степан Ти¬
мофеевич Разин
?
„Чайковцев“
в Женеве
1873
Стенька Разин
С. Жеманов
О мученике Николае. . .
Берви-Флеров-
ский
»
Чтой-то, братцы. . .
Шишко
»
За богом молитва, а за ца¬
рем служба не пропадает
?
»
История одного французского
крестьянина,
, Засодимский,
1 Клеменц,
1 Тихомиров
»
Сказка о четырех братьях
Тихомиров
»
Песенник
Клеменц
(составитель)
»
Сборник новых песен и сти¬
хов
Клеменц, Си¬
негуб
»
Как должно жить по закону
Берви-Флеров-
Долгушинцев
природы и правды
ский
в СарееЕе
Русскому народу
Долгушин
»
Слова верующего к народу
Кравчинский
(авторизован¬
ный перевод)
Литографи¬
рована
1874
Бог-то бог, да сам не будь
плох
М. Антонов
„Чайковцев“
Емелька Пугачев, или Лю¬
бовь казака (Емельян Ива¬
нович Пугачев)
Тихомиров
133

Продолжение
1875
1876
1877
11азвание брошюры
Сказка о копейке
Хитрая механика
Для простого народа103
Сказка о Мудрице Наумовне
О смутном времени на Руси
(„Сам я из бессрочных. . .“)
Слово на Великий пяток . .
(О Правде и Кривде)
Сытые и голодные
Работник. Рассказы для на¬
рода. Рассказ первый
Парова машина
Про бедность
Правд1ве слово хл1бороба
до cboix земляюв
Работник. Рассказы для на¬
рода. Рассказы второй и
третий
Из огня да в полымя . . .
Про хл1боробство. Про то,
як наша земля стала не
наша
Про хл1боробство. Як
земля подмена i як
треба Шй держати
Автор
Кравчинский
Варзар
Кравчинский
Иванчин-Писа-
рев
Кравчинский
Ралли
Иванчин-Писа-
рев
Подолинский
Волховский
Иванчин-Писа-
рев
Кравчинский
Подолинский
Типография
„Чайковцев“
„Вперед“
в Лондоне
?
„Вперед“
„Работник“
в Женеве
Венского
кружка
украинских
студентов
„Работник“
„Вперед“
Венского
кружка
украинских
студентов
Кроме того, в 1874—1877 гг. переиздавались
«История одного французского крестьянина», «Хитрая
механика», «Чтой-то, братцы...», «Про бщность»,
«Емельян Иванович Пугачев», «Сказка о четырех
братьях».
103 Брошюру эту нам не удалось обнаружить, но о ней
говорится в обвинительном акте по процессу «193-х» (см. «Госу¬
дарственные преступления в России в XIX веке», т. III. Ростов-
на-Дону, [б. г.], стр. 172).
134

Об идейной направленности авторов брошюр дает
представление следующая таблица:
Таблица 1
Наименование кружков или групп,
к которым принадлежали или были
близки авторы брошюр
Всего на¬
писано
брошюр
Из
них
в 1 872—
1 874 гг.
в I875—
1877 гг.
„Чайковцы“

1
12
8
4104
Долгушинцы

3
3
—
Лавристы

5
1
4
Редакция газеты „Работник“

4
—
4
Прочие106

2
2
—
Неустановленные

3
3
—
Итого ...
29
17
12
Как видно из таблицы 1, в период 1872—1874 гг.
около половины всех брошюр (8 из 17) было написано
«чайковцами». Близок был к ним по своей идеологи¬
ческой направленности п «лаврист» В. Е. Варзар: по
основным вопросам теории между ним и «чайковцами»
принципиальных разногласий не было. То же в общем
можно сказать и о долгушинцах, хотя по тактическим
вопросам между ними и «чайковцами» существовали
значительные различия.
Таким образом, в первый период ведущая роль в
создании популярной революционной литературы при¬
надлежала «чайковцам»:	подавляющее	большинство
брошюр было написано либо членами их кружка, либо
лицами, стоявшими на позициях, близких к «чайков¬
цам». Это, конечно, накладывало определенный от¬
печаток на характер издаваемой в этот период лите¬
ратуры.
Еще ярче роль «чайковцев» в создании революци¬
онной литературы для народа в период 1872—1874 гг.
выявляется при рассмотрении типографии, в которых
печаталась эта литература.
104 «Сказку о копейке» мы включили в эту рубрику (о дате
ее выхода см. на стр. 109 данной работы).
105 Сюда отнесены С. Жеманов и Д1. Антонов.

Принимая во внимание, что каждая нелегальная
типография принадлежала кружку определенного на¬
правления и что обычно каждая из них печатала лишь
ту литературу, которая в общем была приемлема для
этого кружка по своей направленности (в особенности
это относится к «чайковцам»), вопрос о том, в типо¬
графии каких кружков печатались популярные про¬
пагандистские брошюры, является косвенным указа¬
нием на роль этого кружка в создании такой литера¬
туры.
Таблица
Наименование типографии '
i
1
Всего из¬
дано бро¬
шюр
В том
числе
г. 1872—
1874 гг.
в 1875—
1 877 гг.
Женевская типография „чайковцев“ . >
12
И
1
Типография „Вперед“

4
; 1
1 о
Типография газеты „Работник“ . . . ;
4
—
4
Типография долгушинцев	’
2
2
—
Типография венского кружка студен- 1
тов-украинцев	!
5
—
5
Неизвестно 	 ;
1
1 !
! —
Литографированные издания	1
1
1 1
1
-
1
Итого ... |
29
16Ю9
13М9
Как видно из таблицы 2, две трети всех брошюр
з период 1872—1874 гг. печаталось в типографии
«чайковцев», что является, несомненным доказатель¬
ством их ведущей роли. в. этом деле.
В последующий период (1875—1877 гг.), когда
женевская типография «чайковцев» прекратила свое
существование107, издание народной пропагандист¬
106 Брошюра «Правднве слово хл1боро.ба до cbqix земля-
юв» била написана и использовалась (в рукописи) в пропаганде
н 1874 г. Поэтому в таблице 1 она помешена в рубрику произ¬
ведений, созданных в 1872—1874 гг., а в таблице 2 — в рубрику
1875—1877 гг., так как была напечатана в 1876 г.
107 В 1875 г. там была издана только одна брошюра —
«О Правде и Кривде».

ской литературы переходит к редакции газеты «Ра¬
ботник» (издала четыре брошюры) и редакции
«Вперед» (три брошюры). Остальные пять брошюр,
напечатанные на украинском языке, были изданы
венским кружком студентов-украинцев.
Изменяется и состав авторского коллектива. Соз¬
данием революционных пропагандистских брошюр для
народа занимаются в этот период всего лишь четыре
человека — Кравчинский, Подолинский, Ралли и
Иванчин-Писарев.
Изменяется и расширяется круг вопросов, рассмат¬
риваемых в народной литературе, чему з не малой
степени способствовало появление газеты «Работник».
В популярной литературе 1872—1874 гг. рассмат¬
ривались главным образом вопросы, касающиеся со¬
циально-экономического положения народа, а также
программно-тактические вопросы предстоящей рево¬
люции. В литературе второго периода наряду с этими
вопросами появляется и ряд новых, причем централь¬
ной проблемой становится критика капиталистиче¬
ского строя. Большое место в народных изданиях
этого периода занимает рассмотрение общих теорети¬
ческих проблем, главным образом политико-экономи¬
ческих, а также идей «крестьянского социализма».

ГЛАВА IV
ПРОБЛЕМЫ
РЕВОЛЮЦИОННОЙ БОРЬБЫ
В НЕЛЕГАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
ДЛЯ НАРОДА
В предыдущих главах мы показали, как широк
был круг вопросов, затрагиваемых в популярной ре¬
волюционной литературе. Тематически их можно
сгруппировать в основном в четыре раздела: экономи¬
ческие и социальные проблемы; проблема революции;
критика капитализма и проблема общественно-поли¬
тического устройства будущего общества.
В настоящей главе мы попытаемся проанализиро¬
вать, как ставились и решались эти вопросы в неле¬
гальной литературе для народа, что дает возможность
ответить на вопрос: какое отражение нашло мировоз¬
зрение революционных деятелей той эпохи в рас¬
сматриваемой нами литературе?
1.	Экономические
и социальные проблемы
Отношение к реформе 1861 г. В. И. Ленин счи¬
тал тем оселком, на котором можно проверить истин¬
ные воззрения того или другого деятеля, тем исходным
пунктом, «к которому неизбежно должен восходить и
по сю пору1 каждый, желающий изложить своп
общие воззрения по экономическим и публицистиче¬
ским вопросам»2. Поэтому для выяснения идеологии
революционеров-пропагандистов 70-х годов чрезвы¬
чайно важно выявить их отношение к реформе.
Этой проблеме в нелегальной литературе уделено
большое внимание: редкая из брошюр обходила ее
молчанием. Много места уделяется ей и на страницах
газеты «Работник»: из 13 номеров в семи имеются
1 Эю было написано в 1897 г.
2 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т 2, стр. 509.
138

статьи, специально посвященные реформе3. Уже одно
это является ярким свидетельством, что для деятелен
70-х годов реформа продолжала (как и в 60-х годах)
оставаться в центре внимания. Да это и понятно: ведь
«Положение 19 февраля 1861 года* аграрного вопроса
в России не разрешило.
Отношение к крестьянской реформе, характерное
для революционеров 70-х годов, достаточно четко вы¬
ражено в передовой статье первого номера «Работ¬
ника»: «Нынешний царь, — говорится там, — возвра¬
тил крестьянству только малую частицу этой
(общинной. — В. 3.) земли да еще заставил платить
за нее деньги. Вот и пойми: сами же у мужиков землю
отобрали, а мужик им же, ворам, за свое добро и
плати... Что попросту мошенничеством называется, то
царь волей назвал и освободителем величается»4.
При оценке реформы 1861 г. революционерамп-
семидесятниками надо вместе с тем не упускать из
виду, что они могли уже в какой-то степени учесть ее
результаты, чего не могли, естественно, сделать
деятели 60-х годов. Поэтому те выводы, к которым
приходили революционные народники 70-х годов, по¬
коились не только на теоретических посылках (как это
было в основном у их предшественников), но и в боль¬
шой мере на фактах реальной действительности. А эти
факты говорили в первую очередь о том, что рефор¬
ма 1861 г. привела к быстро растущему обнищанию
деревни и ухудшению положения пореформенного
крестьянства.
Вот как описываются результаты реформы в по¬
пулярных брошюрах: «Нарезали мужику земли как
на смех, что и поглядеть не на что, да и то больше
камень, песок да болото... И ни тебе скотины куда вы¬
гнать, ни сена накосить; лесу тоже не спрашивай» 5.
3 См. «Работник» Ко 1,4, 5, 6, 10, 13—14, 15.
4 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.». М., 1933, стр. 15
ь «За богом молитва, а за царем служба не пропадает»,
стр. 4. Почти темн же словами характеризует реформу И. Мыш¬
кин в своей знаменитой речи на процессе «193-х»: «Крестьяне
увидели, что их наделили песком и болотами и какими-то раз¬
бросанными клочками земли, на которых невозможно вести хо¬
зяйство, хотя сколько-нибудь обеспечивающее крестьянскую
семью...» (речь И. Н. Мышкина на заседании особого присут¬
ствия правительствующего сената от 15 ноября 1877 г. — «Рево-
139

В другой брошюре подчеркивается, что при этом
«податей стало куда больше против прежнего: за одну
землю сколько выкупов—да подушные вчетверо
больше стали» 6.
Всех денег, вырученных за хлеб, снятый с той
земли, которая оставалась у крестьян после «освобож¬
дения», говорится в брошюре «Про бщность», едва-
едва хватало крестьянину только на то, чтобы рас¬
платиться по многочисленным «поземельным, подуш¬
ным, волостным, земским и черт его знает еще каким
податям» 7.
«Земли-то... много ли в надел дали, — рассказы¬
вается про крестьянское житье в брошюре «Хитрая
механика», — да и на нее-то, на кормилицу, глядеть
не хочется... Вся она уже выпахана». А если к тому же
и удобрить ее нечем, так как скотину свели со двора
в счет недоимок, — «вот тебе и разоренье», и в ре¬
зультате крестьянин бросает «и землю, и избу, и бабу
с ребятами да и пойдет куда глаза глядят... Возьмет
он задаток (у подрядчика. — В. 3.), заплатит подати
и пошел на заработки». Но с этих заработков он воз¬
вращается таким же нищим, каким ушел. «Слава
богу, если через год домой жив вернется. А за душой-
то только блох да вшей и принесет» 8.
Необходимо подчеркнуть, что, говоря в сущности
о начавшемся в пореформенный период процессе про¬
летаризации крестьянства, революционные народники
70-х годов не смогли понять действительного харак¬
тера этого процесса, а потому не делали вывода о его
объективной закономерности как результате развития
капитализма в пореформенной России, видя главную
причину его лишь в степени ограбления крестьян ре¬
формой 1861 г.
Историческая ограниченность революционеров 70-х
годов сказалась в том, что они односторонне подчер¬
люцнонное народничество 70-х годов XIX в.», т. I. М., 1964,
стр. 379).
0 «Сказка а четырех братьях», стр. 21. См. также «Про
б1дность», «Чтой-то, братцы...», «Парова машина», «Бог-то бог,
да сам не будь плох», «Русскому народу», «Рассказ бывалого
солдата», статьи в газете «Работник» и др.
7 «Про б1дность», стр. 9.
8 «Хитрая механика», стр. 21. Для всех брошюр, если это
специально не оговорено, ссылки даются на их первые издания
140

кивали только грабительский, крепостнический харак¬
тер реформы 1861 г. Так, в брошюре-прокламации
«Русскому народу» автор говорит, что первоначально
реформа была задумана якобы только в фискальных
целях. Крымская война, опустошившая казну, заста¬
вила царское правительство искать средств для ее
пополнения9. Так как «народ с этой войны тоже
разорился», то просто увеличить подати н налоги, по
мнению автора, было невозможно. Вот тогда-то и ре¬
шили, говорит он, что, «ежели крестьянин будет
вольный... тогда он вдесятеро больше сработает и,
стало быть, богаче будет... с него можно и взять
больше; тогда и подати можно увеличить и разные
пошлины на водку, на соль, и другое что поднять».
Автор подчеркивает, что царское правительство при
этом думало только о своей выгоде, а не об интересах
крестьянства. «Хотели сделать народу полегче ма¬
ленько, чтобы можно было с него взять побольше» 10.
Однако такое решение крестьянского вопроса, про¬
должает автор, не устраивало дворянство, которое
требовало от царя освобождения крестьян без земли.
Чтобы, у читателя не создалось впечатление, будто
царь выступал против помещиков, защищая интересы
крестьян, автор поясняет, что освобождение крестьян
без земли было невыгодно казне, а потому царь не
соглашался на него. В результате между царем н по¬
мещиками состоялось компромиссное соглашение:
«Сошлись они, наконец, на выкупе» и.
Расценивая реформу как наглядное доказатель¬
ство ее «несостоятельности в деле улучшения народ¬
ного быта» 12, говоря, что «воля без земли... один об-
9 Так же в общем рассматривается этот вопрос и в неопуб¬
ликованной рукописи В. Н. Щепкина «Рассказ о том, как земство
и фабриканты Владимирской губ. заботятся- о рабочих». Исклю¬
чение составляет поэма «Стенька Разин», где вопрос о причинах
реформы решается иначе: осуществить реформу заставил царя
главным образом подъем крестьянского движения, испугавшись
размаха которого царь дал народу «волю» (см. «Стенька Разин»,
стр. 24).
10 «Русскому народу». — А. А. Кункль. Долгушинцы. М.,
1932. Приложения, стр. 214.
11 Там же, стр. 215.
12 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I.
стр. 378.
141

мам» 13, революционеры-пропагандисты особенно под¬
черкивали тот факт, что ничего иного нельзя было и
ожидать. Реформа, говорится в брошюрах для народа,
проведенная руками дворян-крепостников во главе с
царем («самым первейшим помещиком» 14), неизбежно
должна была носить крепостнический характер. «Воля-
то сама, коли правду сказать, только по названию что
воля, потому мы все-таки у помещиков временнообя¬
занными остались» 15. Аналогично вопрос о реформе
рассматривается в книге «Сытые п голодные»: «Какая
могла быть воля, даваемая добровольно царем и дво¬
рянами народу-рабу, ныне понятно всякому на Руси...
Царь-помещик при помощи своей братьи помещиков
не мог воли дать — и не дал» 16. А газета «Работник»
в одной из своих статей утверждает, что от царя —
первого помещика земли русской «могла выйти только
помещичья воля» 17.
Таким образом, в отличие от либералов и либе¬
рального народничества, идеализировавших реформу
1861 г., революционные народники 70-х годов оцени¬
вали ее так же непримиримо отрицательно, как и их
предшественники революционеры-шестидесятники.
Процесс обнищания крестьян в пореформенный
период ускоряла и усугубляла, указывали пропаган¬
дисты, существующая налоговая и податная система.
«С земли и сам-то не прокормишься, не то что подати
уплатить, — говорится в одной из брошюр. — Хлеб
продай, а потом с семьей по миру ходи — куски со¬
бирай, либо на сторону на заработки ступай...
а то у себя же какому-нибудь кулаку закабаляй¬
ся» 18.
Касаясь вопроса налоговой политики царизма,
13 «Емельян Иванович Пугачев», стр. 134. Почти теми же
словами характеризовали реформу шестидесятники. Так, Н. Ога¬
рев в статье «Разбор нового крепостного права», напечатанной
в 1861 г. в «Колоколе», писал: «Народ царем обманут» (Н. Ога¬
рев. Избранные социально-политические и философские произве¬
дения, т. I. М., 1952, стр. 478).
14 «Хитрая механика», стр. 24.
15 Там же, стр. 23.
16 «Сытые и голодные», стр. 342, 343.
17 См. «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 57.
18 «За богом молитва, а за царем служба не пропадает»,
стр. 5.
142

авторы брошюр доказывали, что она всей своей тя¬
жестью падает на трудящийся люд. Косвенные налоги,
говорили они, оплачиваются главным образом наро¬
дом, потому что, во-первых, больше всего облагаются
акцизным сбором именно товары широкого потребле¬
ния («до чего ни коснись, чтобы тебе ни потребова¬
лось: съесть ли, выпить ли, одеться, аль для дому
что—за все про все с тебя подать слупят, и слупят
«честно» да «благородно», потому никто тебя к ней
не неволит; есть охота и достаток — покупай, нет —
не принудят»19); во-вторых, налоги, которыми облага¬
ются товары, никогда не покупающиеся широкими
массами, в конечном счете оплачиваются тоже наро¬
дом. В качестве примера, подтверждающего это поло¬
жение, в «Хитрой механике» приводится таможенная
пошлина за ситценабивные машины, приобретаемые
фабрикантами за границей. Эту пошлину, говорится
в брошюре, по существу оплачивают тоже крестьяне,
так как, покупая ситец, они «фабриканту и ту тысячу
рублей заплатили, которую он на границе за машину
отдал». «Вот оттого-то эта подать косвенною и
прозывается, что ее у тебя не прямо из кармана вы¬
нимают, а честно таково, да незаметно... Внесешь
ты ее, сам того не ведая, равно как бы купец с тебя
за товар брал»20. При этом, подчеркивает автор, доля
налогов, которые вносят в казну богатые, ничтожна
по сравнению с долей, которая приходится на народ:
20 млн. руб. — первые и 230 млн. — вторые. «Вот ты
теперь и примеряй — барский платеж к крестьян¬
скому» 21.
Что же касается прямых налогов, то они уже цели¬
ком ложатся только на крестьянство, причем налоги
эти после реформы значительно увеличились: повыси¬
лись подушная и оброчная подати, был введен ряд
временных п дополнительных сборов с крестьян, ко¬
торые, как саркастически добавляет автор «Хитрой
механики», хотя и «дополнительные да вре¬
менные, да долго чтой-то тянутся». Он называет
прямые налоги «прямым г р а б е ж о м», от кото¬
19 «Хитрая механика», стр. 7.
20 Там же, стр. 9, 7.
21 Там же, стр. 14.
143

рого только «кулаки да подрядчики н разживаются,
а бедняки все боле да боле беднеют» 22.
Больно била по хозяйству крестьянина (и прежде
всего, конечно, креетьянпна-бедняка) рекрутчина. По¬
этому в пропагандистских брошюрах этому вопросу
уделялось немалое внимание23. Нередко в рекруты
уходил единственный работник в семье, и с его уходом
хозяйство приходило в полный упадок. Да и огромные
военные расходы на содержание армии и флота ложи¬
лись тяжелым бременем на плечи народа. Не удиви¬
тельно поэтому, что в прокламации «Русскому наро¬
ду» требование отмены рекрутчины было включено в
число важнейших демократических требований, предъ¬
являемых царскому правительству: «...мы требуем,
чтобы не было такой рекрутчины, какая теперь быва¬
ет ежегодно: она дорого нам стоит и сильно разоряет
паше хозяйство. Вред от рекрутчины большой!»24
Говорилось ли в брошюрах о налогах, рисовалась
ли картина сбора недоимок, разбирался ли вопрос о
государственном бюджете или касался какой-либо
другой стороны экономической жизни страны, в них
всегда подчеркивалось, что все это явления, неизбеж¬
но порождаемые общественным строем России и столь
же неизбежно направленные против трудового народа.
В своей пропаганде народники пытались показать,
что именно социально-политический строй царской
России является виновником всех бедствий народа.
Поэтому даже причину такого стихийного бедствия,
как неурожай, влекущий за собой голод, пропаган¬
дисты искали в том же. «...Правительство отягощает
народ оброками и разными налогами. Оно продает
крестьянский скот (за недоимки. — В. 3.)... и потому
если у крестьян мало скота, то, значит,-мало и навозу,
- Там же, стр. 20, 21. Так же налоговая политика оцени¬
вается но многих брошюрах — «Парова машина», «За богом мо¬
литва, а за царем служба не пропадает», «Будь какой хочешь
хороший честный царь...», «Рассказ бывалого солдата», «Говорит
честный человек...», в статьях газеты «Работник» и т. д.
23 См. «За богом молитва, а за царем служба не пропа¬
дает», «Хитрая механика», «Русскому народу», «Как должно
жить по закону природы и правды», «Рассказ бывалого солдата»,
статьи в газете «Работник», неопубликованный рассказ Л. Щн-
голсва «Дедушка Егор» и др.
24 А. Купкль. Указ. соч. Приложения, стр. 219.
144

нечем удобрять землю, так что чуть маленько постоиi
неблагоприятная погода, земля уже не может вы¬
носить, пс может поддерживать растений... потому
повторяются очень часто неурожаи»25 — так разъ¬
ясняет крестьянам социальную причину неурожаев
автор одной из неопубликованных брошюр. Автор от¬
мечал при этом, что если бы крестьянин не был столь
беден, то даже неурожай не приводил бы к голоду,
так как крестьянин мог бы продержаться за счет за¬
пасов. Но «народ... очень задавлен налогами, и потому
оп должен продавать весь лишний хлеб, амбары стоят
пустые, так что если неурожай, то положительно есть
нечего»26. Вот в чем кроется истинная причина голода,
резюмирует автор.
В одном из рефератов, которые читались в на¬
роднических кружках, — «О чем и как должен го¬
ворить с народом революционер» — перед пропаган¬
дистом ставилась задача — показать народу, что
эксплуатация, экономическое разорение, нищега и бес¬
правие порождены не злобой и произволом того или
иного помещика, фабриканта-хозяина или представи¬
теля царской власти, а являются неизбежным след¬
ствием всего существующего в царской России строя.
Нужно разъяснить народу «смысл тех страданий, ко¬
торые он испытывает, которые чувствует, но которых
не понимает... указать ему его настоящих врагов, на¬
стоящий корень зла, над ним тяготеющего...»27. Эта
точка зрения получила широкое распространение в
революционной литературе для народа.
Революционеры-семидесятники обращали внимание
читателя и на тот факт, что «освобожденные» кресть¬
яне продолжают оставаться неравноправным подат¬
ным сословием и что наряду с экономическим угнете¬
нием и бесправием они лишены каких-либо, даже
самых элементарных, политических прав. Не говоря
уже о том, что только крестьяне могли быть под¬
вергнуты телесным наказаниям (неподатные сословия
25 «Будь какой хочешь хороший, честный царь...». — «Ре¬
волюционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 157;
см. также рассказ «Раек».
2й «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I,
ei р. 157.
21 Там же, стр. 132.
145

были от них освобождены) 28, неравноправность
крестьянского сословия сказывалась, в частности, и
в политике, проводимой царским правительством в
деле народного просвещения. В пропагандистской ли¬
тературе говорилось о том, что царизм намеренно
держит народ в темноте, не допуская крестьянских де¬
тей к образованию, так как боится, что «выучится
мужик, захочет своим умом жить, да еще — сохрани
бог! — об правде задумается»20. «Чтобы можно было
бедный народ грабить и обманывать, — разъясняли
писатели-пропагандисты политику царизма, — нужно,
чтобы [народ] не понимал того, что его грабят». По-
этому-то народ и «не учат и на народные школы от¬
пускают десятки тысяч»30, в то время как на гимназии
и университеты, «где только господа да купцы сыновей
своих обучают», расходуются из государственного
бюджета миллионы рублей31. Причем даже те не¬
большие средства, которые царское правительство
расходует на народное образование, приносят кресть¬
янству скорее вред, чем пользу, ибо программы на¬
родных училищ, подчеркивают пропагандисты, направ¬
лены не на то, чтобы дать крестьянским детям
какую-то сумму полезных и необходимых им знаний,
а на то, чтобы «с малых лет мужика... обморочить»32.
Но пожалуй, больше всего, отмечали авторы по¬
пулярных брошюр, политическое бесправие народных
масс проявлялось в судебной процедуре. Тема эта
затрагивалась в ряде опубликованных и неопублико¬
ванных произведений33. Так, в рассказе «На богатого
28 Об этом говорится в рассказе «Раек», в «Сказке о ко¬
пейке» п др.
2i) «Хитрая механика», стр. 30.
30 «Говорит честный человек, любящий правду» (ЦГАОР,
ф. 1 i 2, оп. 2, д. 175).
51 В «Хитрой механике» приводятся такие цифры: на народ¬
ные школы — 760 тыс. руб., а на гимназии и университеты —
12 млн. руб. (стр. 29—30). Аналогично ставился вопрос и в
«Правдиве слово хл1бороба до cboi'x земляюв».
32 «Сам я из бессрочных...» («О смутном времени на
Руси»), сгр. 28.
33 См. «Сказка о четырех братьях», «Бог-то бог, да сам
не будь плох», «Хитрая механика», «Дедушка Егор» Л. Щиго-
лева, «Ваше благородие, будь отец родной...» и др. Этой же теме
посвящена рукопись «Правда и милость да здравствуют в су¬
дах», впервые обнаруженная О. Д. Соколовым.
146

суда по ищи, а сам с пего взыщи» показано, что суд
всегда стоит на стороне богатых и власть имущих, а
потому крестьянину с богатым судиться бессмысленно.
«Не сыскать мужику правды на суде государевом», —
говорится в другой брошюре, потому что «судьи баре,
и прокурор барин, да и адвокат тоже барин. Так
может ли быть, чтобы господин по мужикову ре¬
шил»34. Да и сами законы в царской России таковы,
что «начальство все может сделать, что ни захочет,
а мужик по закону все должен терпеть да молчать»35.
Поэтому в популярной литературе беспощадной
критике подвергалась наряду с аграрной и судебная
реформа 60-х годов. Она, как отмечали народники,
явилась таким же обманом народных масс, как и
аграрная. Ничего она в положении народа не изме¬
нила, хотя юридически н признала равенство всех
перед законом. В царском указе, выпущенном по
этому поводу, говорилось, отмечают авторы брошюр и
рукописей: «Дам я (царь. — В. 3.)... вам суд скорый
и правый, и все будут равны перед моим судом госу¬
даревым»36. Однако ни правым, ни равным суд не
стал и все в нем «основано на деньгах»37. Газета
«Работник» в одной из своих передовых статей, как
бы подытоживая все эти высказывания, пишет:
«Всякий суд при теперешних порядках неправдою
стоит»38.
По существу, разъясняли своим читателям пропа¬
гандисты, в России продолжает царить то же поли¬
тическое бесправие, тот же произвол в отношении
народных масс, какой был и до реформы. И стоит
«только пальцем пошевелить против помещика или
купца или хоть слово сказать против той горькой не¬
правды, от которой стонет весь простой народ», как
человека тут же объявляют бунтовщиком и сажают
в тюрьму, а то п в кандалах на каторгу в Сибирь от¬
правляют 39.
34 «Бог-то бог, да сам не будь плох», стр. 28, 29.
35 «Сказка о четырех братьях», стр. 27.
36 «Бог-то бог, да сам не будь плох», стр. 14.
37 «Ваше благородие, будь отец родной...» (ЦГАОР, ф. 112,
оп. 2, д. 291, л. 4).
38 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 80.
39 См. «Парова машина», стр. 13.
147

2.	Проблема
крестьянской революции
Вскрывая в популярных брошюрах причины ни¬
щеты и бесправия народа, пропагандисты-семидесят¬
ники старались подвести своего читателя — крестья¬
нина и рабочего — к мысли о необходимости корен¬
ного изменения существующего строя, старались вну¬
шить народу, что никакие реформы не улучшат его
положения, что все они являются лишь обманом на¬
рода и ведут к еще большему его закабалению.
Непримиримое отношение к либерализму, харак¬
терное вообще для революционного народничества
первой половины 70-х годов, особенно ярко прояви¬
лось в пропагандистской литературе. Так, в ряде бро¬
шюр прямо говорится о том, что «никакими законами,
никакими уступками нельзя прекратить мук наро«
да»40, если оставить неприкосновенными основы суще¬
ствующего строя. «Коли царь да бояре объявят какие
ни на есть там законы, будто бы для льготы нашему
брату, — разъясняли читателю авторы популярных
брошюр, — ото они нам (народу. — В. 3.) только
глаза отводят»41. И не только царю, но н любым
представителям эксплуататорских классов — «барам,
помещикам, чиновникам да купцам» — нельзя верить,
«ни единому словечку»42 их, какими бы друзьями на¬
рода они ни-прикидывались и каких бы благ ни сулили
ему. «Коли богачи да люди властные вздумают перед
народом такое коленце выкинуть, будто они из своей
мошны да ему, сиволапому, помочь хотят, — это они
его пуще прежнего к рукам прибрать хотят»43, —
предостерегали народ революционеры-семидесятники.
Богатые и масть имущие всегда готовы «сделать из
него (народа. — В. 3.) орудие для достижения выгод
себе»44.
В «Истории одного французского крестьянина»,
оценивая позицию буржуазии в качестве союзника на¬
рода в его борьбе против «старого порядка» и исходя
40 «Из огня да в полымя...», стр. 59.
41 «Хитрая механика», стр. 32.
42 «История одного французского крестьянина», стр. 224.
43 «Хитрая механика», стр. 32.
44 «Сытые н голодные», стр. 153
148

при этом из опыта западноевропейского движения,
автор говорит: «Как надо им чего добиться, они
к простому народу и ластятся, с рабочими обнима¬
ются, не гнушаются и мужичья. А как народ помог
им, они от народа и в сторону. Того еще гляди к ба¬
рам пристанут да на рабочих же вместе с барами
пойдут» 45.
Еще у Герцена под воздействием событий револю¬
ции 1848 г. появляется, как правильно отмечает ис¬
следователь 3. С. Виленская, «постоянное колебание
в решении вопроса о «полезности» и «вреде» полити¬
ческих свобод и политических революций». Еще резче
проявилось сомнение «в полезности буржуазных сво¬
бод для социалистического, «народного», дела» в
середине 60-х годов у членов революционного ищутин-
ского кружка46. Нараставшие сомнения в необходи¬
мости политического переворота и борьбы за полити¬
ческие свободы превращаются у деятелей 70-х годов
(в донародовольческий период) в ярко выраженный
аполитизм.
Вопрос о значении политической борьбы, оживлен¬
но обсуждавшийся в революционном подполье первой
половины 70-х годов, нашел свое отражение и на
страницах нелегальной литературы для народа. Так,
передовая статья четвертого номера газеты «Работ¬
ник» («На себя надейся!») целиком посвящена этой
проблеме. Прежде всего в статье ставится вопрос:
поможет ли народу в его борьбе против существую¬
щего строя движение либералов-конституционалистов?
В случае победы этого движения, говорится в статье,
в стране может установиться либо конституционная
монархия., либо республика. Автор передовицы доволь¬
но подробно рассматривает оба эти варианта с точки
зрения пользы, которую они могут принести народу.
В первом случае, говорится в статье, в число
избранных в парламент главным образом пройдут
представители господствующих классов, или, как их
называет автор статьи, «сытые». Это произойдет по¬
тому, поясняет он читателю, что, во-первых, народ
зависит от них материально, а во-вторых, из-за своей
45 «История одного французского крестьянина», стр. 110.
45 Э. С. Виленская. Революционное подполье а России
(60-е годы XIX в.). М., 1966, стр. 63, 462.
149

разобщенности он не может противостоять эксплуата¬
торам. Но если даже народу и удалось бы выбрать в
парламент человека, искренне защищающего его
интересы, то он либо «долго между сытыми в думе
не просидит» — они съедят его, либо останется с ними
и «сделается врагом народа», предав его интересы47.
Все отличие самодержавной монархии от конституци¬
онной сводится к тому, заявляет автор, что при само¬
державии «царь с помещиками давит рабочий народ,
а при конституции помещики с царем будут грабить
народ».
Переходя к рассмотрению положения народа при
республиканском строе, автор подчеркивает, что и он
вносит мало перемен в жизнь народа, так как и при
нем правит не народ, а народом правят «помещики,
купцы, кулаки без царя» и народу от этого не стано¬
вится легче: он «остается по-прежнему обобранным:
у него нет в руках орудия труда, он... зависит от них
(хозяев. — В. 3.), подчиняется им... Войска, полиция,
суд — все в руках сытых, а работники остаются
по-прежиему в безвыходном положении»48.
В качестве исторического примера автор ссылается
на Францию, где рабочим жилось одинаково плохо
как во времена республики, так и во времена мо¬
нархии. В результате он приходит к выводу, что фор¬
ма государственной власти не играет никакой роли
в положении народных масс. «Разницы между цар¬
ством и республикой, — говорит он, — в которой
по-прежнему останутся сытые и голодные, нет ни¬
какой» 49.
Радикально разрешить задачу улучшения жизни
трудящихся можно лишь, говорилось в популярной
литературе, путем коренного переустройства совре¬
менного общества и создания нового строя, который
«не уменьшит, а совсем уничтожит... бедность, нужду
и все муки народа... Не лишнюю корку нищему даст
он, а даст такое богатство, такое счастье всему роду
человеческому, какого теперь и понять нельзя!»50.
47 См. «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 37.
48 Там же, стр. 38.
49 Там же.
50 «Из огня да в полымя...», стр. 56. А в рукописи «Будь
какой хочешь хороший, честный царь...» автор на вопрос: «Что
150

Каким же путем можно добиться коренного пере¬
устройства общества? На этот вопрос в литературе
для народа дастся совершенно недвусмысленный от¬
вет: «Не реформами, а бунтом51 добьется русский
рабочий люд своей заветной воли!» 52 Путь легальной
борьбы за реформы пропагандистами категорически
отвергался. Человек, пытающийся «облегчить участь
народа без разрушения всего теперешнего порядка»,
образно сравнивался в одной из брошюр с каменщи¬
ком, «который вынимает со дна болота камни и строит
дом на том же болоте». Эта работа бессмысленна, ибо,
не осушив болота (т. е. не уничтожив основ современ¬
ного строя), такой человек неизбежно обрекает на ги¬
бель свое дело. «Ужель не видишь ты, — обращается
к нему автор, — что болото засасывает дом твой и
напрасно пропадают все труды твои» 53.
Проблема революции неразрывно связана, конеч¬
но, с проблемой движущих сил. Еще в 60-х годах ее
по-разному решали деятели революционного подполья.
Чернышевский и его единомышленники рассматрива¬
ли народ в качестве основной движущей силы обще¬
ственного преобразования страны. Они, как известно,
считали, что революция должна быть совершена не
только во имя народных интересов, по и обязательно
силами самого народа. Иную позицию занимали та¬
кие революционные деятели 60-х годов, как группа
«Молодой России» или «Великорусе»54; представите¬
лей этого направления в революционном подполье
Н. Г. Чернышевский и его ближайший соратник
же делать?» — отвечает: «...нам должно выбрать одно из двух:
признать справедливым все настоящие порядки» — а этого, ко¬
нечно, революционеры сделать не могут — «или же отвергнуть
все целиком» («Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. I, стр. 158).
51 Слово «бунт» употребляется здесь как синоним слова
«революция».
52 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 30.
г>3 «Из огня да в полымя...», стр. 32—33. Это перекликается
с тезисом Г1. Лаврова, выдвинутым им в статье «Наша програм¬
ма», где он писал, что «легально подготовлять социальный и
политический переворот в России нельзя» («Революционное на¬
родничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 33).
54 Подробно об этом см.: Э. С. Виленская. Указ. соч.,
стр. 97-103, 115—116, 125-126.
151

H. A. Серно-Соловьсвнч характеризовали как стре¬
мящихся к революции для народа, но без народа 55.
Революционеры эпохи «хождения в народ» безого¬
ворочно приняли в этом вопросе точку зрения Черны¬
шевского. Недаром 3. Ралли, давая в своей книге
«Сытые и голодные» оценку революционным деятелям
60-х годов, подверг критике позицию «Молодой Рос¬
сии» и «Великорусса» в вопросе о роли народа в ре¬
волюции. Признавая, что люди, выпустившие листки
«Великорусса», заслуживают уважения за смелость,
решившись «печатать вольное слово в самой столице
русского государя», и за искреннее желание «помочь
рабочему народу», Ралли вместе с тем резко осужда¬
ет их за обращение к образованным классам (т. е.
к дворянству) с призывом взяться за коренное пре¬
образование существующего строя. Но ведь звать дво¬
рянство на помощь народу против царя совершенно
абсурдно, подчеркивает он. Такая тактика была абсо
лютно неприемлема для революционных народников
70-х годов, решительно отказывавшихся вступать в
какие бы то ни было отношения с либералами п рас¬
сматривавших народ как единственную и решающую
силу революции. Говоря о тактике «Великорусса»,
Ралли считал, что ее могли придерживаться только
люди, которые «решительно ничего не знали, реши¬
тельно ничего не понимали» в вопросе о том, «каким
путем народ может освободиться» 56.
То, что борьбу за коренное переустройство общест¬
ва, борьбу «за правду, за людское счастье, за волю,
за землю» 57 должен вести сам народ, для революцио¬
неров эпохи «хождения в народ» являлось аксиомой.
Освобождение народа — дело рук самого народа, вну¬
шали революционеры-пропагандисты крестьянам п
рабочим. «...Не на кого мужику русскому надеяться,
[кроме] как на свою силу крепкую, могучую» 58, — го¬
55 См. Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. X. М., 1951,
стр. 92; Н. А. Серно-Соловьевич. Публицистика. Письма. М., 1963,
стр. 166.
56 «Сытые и голодные», стр. 394, 396.
57 «Правдиве слово хл1бороба...» цит. по: «Листи М. Дра¬
гоманова до I. Франка i {нших, 1887—1895» (далее—«Листи
М. Драгоманова...»). Льв1в, 1908, стр. 369.
58 «Бог-то бог, да сам не будь плох», стр. 31.
152

ворится в одной из брошюр. «Не откуда ждать тебе
спасения... — говорится в другой, — спаси же себя
сам — поднимись на врагов своих...» «В твоих руках
твое счастье — возьми ж его!» 59.
Мысль о том, что «в восстании против богатых все
спасение народа», пронизывает всю нелегальную на¬
родную литературу. «Высоко и свято дело восстания
народа, на которое мы зовем тебя, — нет на земле ни¬
чего выше и святее его» 60, — обращались к широким
народным массам революционеры-семидесятники.
Такой же страстный призыв находим мы и в бро¬
шюре «Как должно жить по закону природы и прав¬
ды»: «Вы не бойтесь оружия, а берите его рукой твер¬
дою и сражайтесь битвой жестокою... с угнетателями
гордыми» 6!.
Призывы к восстанию не раскрывают еще самого
понимания революции, которое, как известно, у раз¬
ных идеологов далеко не тождественно. Не было един¬
ства мнений по этому вопросу и среди народников
70-х годов.
Крупнейшими теоретиками революционного народ¬
ничества 70-х годов были Лавров, Бакунин, Ткачев.
Поэтому, чтобы понять постановку вопроса о револю¬
ции в популярной пропагандистской литературе этого
периода, необходимо хотя бы коротко рассмотреть,
как они решали эти проблемы 62.
Как Лавров, так и Бакунин ставили перед собой
одну и ту же цель — организовать народ для рево¬
люции. Оба они понимали, что революция будет на¬
сильственной, кровавой, ибо «железные уроки истории
доказывают», что ни самодержавие, ни господствую¬
59 «О Правде и Кривде», стр. 54/ 53. См,, также «Про хль
боробство. Як де земля подмена и як би треба ifiift держати»,
«Русскому народу» и др.
ü0 «О Правде и Кривде»,, стр. 41, 42^ 55.
61 Цит. по: Л. А. Кункль. Указ. соч.. Приложения,, стр. 212.
Этому призыву вторит неопубликованная прокламация «Все
люди должны быть равны»: «Вставайте, люди, и идите сра¬
жаться с врагами вашими... Идите, и вы спасены будете!»
(ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 496, л. 6).
62 Поскольку точка зрения Ткачева совсем не нашла отра¬
жения на страницах популярных брошюр^ да и вообще в дона-
родовольческий период почти не имела, сторонников, мы ее здесь
касаться не будем.
153

щие сословнл вообще никогда не уступают своей вла¬
сти мирным путем 63. Оба теоретика признавали дви¬
жущей силой предстоящей революции только народ,
отнюдь не расценивая интеллигенцию как силу, под¬
меняющую собой народ, делающую революцию за
народ и для народа. Роль интеллигенции у них сво¬
дилась к роли выразительницы воли народа, к факто¬
ру, помогающему народу делать революцию. Но в
оценке этой помощи народу со стороны интеллиген¬
ции отражалось основное различие во взглядах Лав¬
рова и Бакунина, вытекавшее из разного понимания
ими не только степени революционной сознательности
народных масс, но и самого характера революции.
Считая подобно другим русским социалистам-уто-
нистам, что крестьянство является потенциальным но¬
сителем социалистических идей, Лавров вместе с тем
признавал, что идеи эти народом еще не осознаны и
что без такого осознания попытка организовать его
для совершения революции заранее обречена на про¬
вал. Поэтому «тот, кто желает блага народу, — гово¬
рит Лавров, — должен стремиться... к тому, чтобы
вызвать в народе сознательную постановку целей, со¬
знательное стремление к этим целям...» 64. Роль интел¬
лигенции, по мнению Лаврова, заключалась в том,
чтобы внести путем пропаганды социалистических
идей эту сознательность в народные массы и напра¬
вить их борьбу на реализацию «справедливейшего
строя общества» 65, т. е. на осуществление социалисти¬
ческого строя.
Бакунин в противовес Лаврову считал, что народ
учить нечему. «Учить народ? — восклицал Бакунин.—
Это было бы глупо. Народ сам и лучше нас знает,
что ему надо». Народ надо «не учить, а бунтовать»66—
вот основной тезис Бакунина. На этот бунт, по его
мнению, народ всегда готов, ибо «в русском народе
существуют в самых широких размерах» те условия,
на которые Бакунин смотрел «как на необходимые
63 См. П. Лавров. Наша программа. — «Революционное
народничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 36.
64 Там же, стр. 29.
85 См. там же, стр. 22.
w М. Бакунин. Речи и воззвания. [Б. м.], 1906, стр. 238.
154

условия социальном революции», — чрезмерная нище¬
та и рабство67.
Исходя из этого положения, Бакунин видел роль
интеллигенции лишь в том, чтобы способствовать соз¬
данию организационного единства в народе, дать ему
то, «чего у него до сих пор не доставало и недостаток
чего был главною причиною всех его поражений, —
единство повсеместного движения посредством спло¬
чения его же собственных бунтующих и до сих пор
разрозненных сил». Для этого интеллигенции необхо¬
димо «самым деятельнейшим образом, открыто и сме¬
ло» участвовать в местных бунтах, которые никогда
не прекращаются в крестьянской среде, с тем чтобы
«соединить все... частные бунты в один бунт поголов¬
ный и несокрушительный, т. е. в народную револю¬
цию» б8.
Чрезвычайный интерес представляет вопрос: в чем
же сами практические деятели революционного дви¬
жения в России 70-х годов видели разницу во взгля¬
дах Лаврова и Бакунина по вопросу о народе и рево¬
люции? Ответить на этот вопрос нам помогает неопуб¬
ликованная статья «Безвыходное положение», напи¬
санная одним из участников «хождения в народ»б9.
Касаясь в ней вопроса о необходимости организовать
народ для совершения революции и подчеркивая, что
««организовать» можно только то, что хочет и может
организоваться» (курсив мой. — В. 3.), автор статьи
пишет: «В том-то и состоит вся разница между уче¬
нием Лаврова и Бакунина, что, по мнению первого,
народ без предварительного «внушения революцион¬
ных идей» не может быть организован для успешной
революции, а потому пытаться организовать его для
этой цели — значит потерпеть фиаско и — более ни¬
чего. Бакунин думал наоборот: он считал возможным
организовать народ во имя его вековой ненависти к
«государственности» и во имя народного идеала, ко¬
торый, по его мнению, существует и может быть выз-
67 М. Бакунин. Государственность и анархия. Прибавле¬
ние «А». — «Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. I, стр. 43.
68 М. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 238.
69 Об истории написания этой статьи см.: «Революционное
народничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 392—396, 432.
155

ваи к жизни устранением всех материальных препят¬
ствии, мешающих его осуществлению» (курсив мои.—
В. 3.) 70.
Как видно из приведенной цитаты, современники
Лаврова и Бакунина достаточно хорошо понимали
суть расхождения между ними. Если Лавров во главу
угла ставил осознание народом тех позитивных идеи,
во имя которых он будет совершать революцию, то
Бакунин главным считал ненависть народа к сущест¬
вующему строю и именно во имя этой ненависти, во
имя разрушения считал возможным поднять народ на
революцию, во время которой народ осуществит свой
идеал, якобы извека у него существующий. Отсю¬
да и бакунинское понимание революции как акта
разрушения. В прокламации «Начала революции»
(1869 г.) он пишет: «Мы понимаем революцию как...
замену всех без исключения форм современной евро¬
пейской жизни другими, новыми, совершенно протпву-
положными». А поскольку «все существующие формы
дурны», то новые могут появиться лишь в том случае,
если «от разрушения не уцелеет ни одна из них»
(из старых форм. — В. 3.) 71. Бакунин с негодованием
отвергал точку зрения тех, кто говорил, что «нельзя
разрушать, не имея строго выработанного плана по¬
стройки», и в противовес им заявлял: «Наша цель —
полное разрушение всех стесняющих уз», которое «не¬
совместимо с созиданием». Бакунин не только отры¬
вал созидание нового строя от разрушения старого,
но и разделял их целой пропастью. На долю современ¬
ного ему поколения должно было приходиться только
разрушение. «Данное поколение должно начать на¬
стоящую революцию... — говорил он, — должно раз¬
рушить все существующее сплеча, без разбора, с еди¬
ным соображением «скорей и больше».,. Этому поко¬
лению не может принадлежать дело созидания». Он
обосновывает эту точку зрения тем, что «мерзости
современной цивилизации, в которой мы выросли,
лишили нас способности устраивать здание Рая буду¬
щей жизни». Более того, Бакунин считал «всякие рас¬
суждения об этом туманном будущем преступными
70 ЦГАОР, ф. 109 (III отд.), оп. 214, д. 448, л. 5 об.
71 М. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 245.
156

потому, что они мешают чистому разрушению, задер¬
живают ход начала революции...». Он звал «отдаться
безраздельно разрушению, постоянному, безостановоч¬
ному, неослабному, идущему крещендо до тех пор, по¬
ка не останется ничего из существующих обществен¬
ных форм для разрушения» 72.
Какая же из двух точек зрения отразилась в попу¬
лярной литературе первой половины 70-х годов? Ана¬
лиз этой литературы дает достаточное основание ут¬
верждать, что бакунинская идея «всеобщего разруше¬
ния» не только не получила в ней признания, но да¬
же подверглась в некоторых брошюрах довольно рез¬
кой критике.
Так, в брошюре «За богом молитва, а за царем
служба не пропадает» отчетливо проводится мысль,
что превращение революции только в акт разрушения
неизбежно должно привести к ее поражению. Автор
доказывает это на примере пугачевского восстания.
Первоначально перед восставшими, говорится в бро¬
шюре, стояла ясная созидательная цель: добиться,
«чтобы вся земля, и леса, и реки — все было общее
и чтобы работать им всем миром — сообща — на се¬
бя, а не на господ-дармоедов. Барщины же да оброки
эти разные побоку... чтобы своим судом судиться, а
царя да разных там судей, чиновников да крючков
всяких даром хлебом не кормить». Для созидания та¬
кого строя, а «не за тем, чтобы сколько там нм на есть
бар перерезать, да погулять на свободе», поднялись
крестьяне. К сожалению, говорится далее, восстание
выродилось только в акт разрушения, что и привело к
его поражению. «...Отвел народ душу, натешился вдо¬
воль над своими притеснителями, да и стал мало-по¬
малу забывать, из-за чего он против бар поднялся,
за что шел свою душу положить... Стали порознь рас¬
сыпаться, небольшими шайками на дворянские усадь¬
бы нападать... Этаким манером какую уж волю добу¬
дешь!» 73.
В «Сказке о Мудрице Наумовне» даны обе точки
зрения. Бакунинская — в речи рабочего Андрея, при¬
зывающего к бунту, которого, по его словам, бояться
72 Там же, стр. 247—249.
73 «За богом молитва, а за царем служба не пропадает»,
стр. 14, 13, 15.
157

нечего, так как ежегодно от непосильного, каторжно¬
го труда гибнет не меньше народа, чем его может по¬
гибнуть в результате бунта. А потому «лучше бунт,
чем покой!». Вторым доводом в пользу бунта этот ра¬
бочий выставлял то, что гибель народа, поднявшегося
на бунт, принесет «смерть злодеям нашим». И уж ес¬
ли «тонуть, так тонуть в их крови! Сгореть, так сго¬
реть вместе с ними, поджигаючи своей рукой дом, в ко¬
тором пируют они». Речь свою он заканчивал призы¬
вом: «Довольно пили нашу кровь! Зальем теперь п
мы всю землю кровью наших злодеев!» 74
Признавая такую точку зрения на революцию не¬
правильной, автор устами другого рабочего — Нико¬
лая — противопоставляет ей взгляд на революцию не
как на акт мести и разрушения, а как на необходимый
акт для созидания нового, справедливого обществен¬
ного строя.
«Нет, — говорит Николай, — не на то зовем мы
вас, братья... не крови злодеев жаждем мы, а жаж¬
дем мы правды. Но не будет никогда правды на зем¬
ле, пока цари, помещики да хозяева живут на ней.
Ненавидь же их всем сердцем, потому что это зна¬
чит, что ты ненавидишь ложь и насилие; но помни,
что ты поднимаешься не для того, чтоб пролить их
кровь и упиться ею, а для того, чтобы освободить от
них род человеческий»75. Предстоящая революция
«не бунт от злобы, а восстание за правду, за счастье
всех людей» 76, — резюмирует автор.
Термин «революция» вообще почти не употреблял¬
ся в популярной литературе для народа. Вместо него
употреблялось слово «бунт», как в собственном смыс¬
ле, так и для понятия «революция». Делалось это, по
всей вероятности, из боязни, что читатель из народа
не поймет трудное для него иностранное слово «рево¬
люция». Но употребляя один и тот же термин —
«бунт», бакунисты и их противники (в вопросе о ре¬
волюции) вкладывали в него совершенно различное
содержание. Это видно из анализа текстов брошюр в
каждом отдельном конкретном случае употребления
74 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 73—74.
75 Там же, стр. 74.
76 Там же, стр. 87.
158

этого слова. Об этом свидетельствует также одна из
статей газеты «Работник». В ней разъяснялось, что
«слово «революция» не русское, а значит, оно «вос¬
стание, бунт»». Но отождествляя терминологически
«революцию» и «бунт», автор статьи вместе с тем под¬
черкивал различие их содержания, говоря, что рево¬
люция — это «не простой бунт, а такой, в котором
смысл есть, от которого, стало быть, дело настоящее
выходит» 77. Несмотря на неясность и нечеткость этого
разъяснения, из контекста статьи все же можно по¬
нять, что под словом «революция» автор подразуме¬
вал восстание во имя осуществления заранее извест¬
ных и осознанных восставшими идей (т. е. вкладывал
в этот термин то же содержание, что и Лавров), а
бунт он понимал как стихийно возникшее восстание,
вспыхнувшее по тому или другому случайному поводу
и являвшееся главным образом актом разрушения и
мести по отношению к притеснителям народа.
Последняя точка зрения на восстание, носителя¬
ми которой являлись русские бакунисты-«бунтари»,
и особенно так называемые вспышкопускатели, в по¬
пулярной литературе в общем, как мы видели, отвер¬
галась. Лишь в двух рассказах Иванчина-Писарева—
«Раек» и «На богатого суда не ищи, а сам с него
взыщи» (1876 г.) — эта точка зрения нашла отраже¬
ние. В этих рассказах проповедовался стихийно
вспыхнувший бунт, причиной для которого служит
случайный повод (в одном случае — сбор недоимок,
в другом — неправильное решение суда). Бунты эти
сводились по существу именно к тому, что восставшие
только душу свою отводят, как очень метко определил
стихийный бунт в отличие от революции автор одной
из популярных революционных брошюр 78. И хотя рас¬
сказы эти были напечатаны в газете «Работник», точ¬
ка зрения Иванчина-Писарева не разделялись редак¬
цией «Работника» в целом. Об этом свидетельствует
тот факт, что в других статьях той же газеты точка
зрения на революцию была иной.
77 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 61. См. также
статью «Бунт и реформы», напечатанную в № 3 этой же газеты
(там же, стр. 30).
78 См. «За богом молитва, а за царем служба не пропа¬
дает», стр. 13.
159

Именно понимание революции как акта главным
образом созидания нового строя заставляло народпн-
ков-пропагаидистов первой половины 70-х годов из¬
давать в довольно большом количестве и распростра¬
нять революционную народную литературу. Для того
чтобы разрушить старое, достаточно лишь призвать
народ к бунту, но, для того чтобы па месте разру¬
шенного построить новое общество, надо, чтобы на¬
род, совершающий революцию и строящий это новое
общество, знал и понимал, что и как должно быть по¬
строено. По замыслу народниковшропагандистов,
этой цели и должна была служить нелегальная попу¬
лярная литература, главной задачей которой как раз
и являлась пропаганда в крестьянской среде идей со¬
циализма (конечно, в народническом понимании его)
и средств к их осуществлению.
В передовой статье № 3 газеты «Работник» «Бунт
и реформы» автор, придавая большое значение един¬
ству действий народных масс для обеспечения успеха
революционного восстания, подчеркивает, однако,
что начать его можно лишь тогда, когда будешь знать,
«чего хочешь и куда идешь». Это автор статьи счита¬
ет основным, ибо если «не будешь знать», к чему
должно привести восстание, говорит он, «так вечно
будешь побит»79. Таким образом, в противовес баку¬
нинскому положению, что народ учить нечему, газета
«Работник» утверждала, что для успеха восстания
одного только единства действий недостаточно, что
необходимо политически просвещать народ, чтобы он
поднялся на восстание во имя вполне осознанных им
целей, а не из мести или потому только, что у него не
хватило терпения тянуть свою лямку. «Топорами од¬
ними... точно, что сорвешь обиду великую... да с во¬
рогом не справишься» 80, — говорится в одной из ста¬
тей той же газеты.
И то, что вся революционная деятельность первой
половины 70-х годов протекала именно в форме про¬
паганды в народе идей- «крестьянского социализма»,
также свидетельствует об отрицательном отношении
большинства революционеров tofo времени- к баку-
79 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 30, а также
стр, 39, 55 . и др.
80 Там же, стр. 120.
1С0

нппскоп недооценке «теории», к его идее ненужности
для осуществления революции политического просве¬
щения и развития самосознания народных масс.
«...Вся деятельность нашей революционной партии81
ограничилась одной пропагандой... социалистических
идей», — писал С. Кравчинский П. Лаврову о периоде
«хождения в народ». При этом он подчеркивал, что
даже самые ярые бакунисты — так называемые
вспышкопускатели — «в сущности вовсе не бунтова¬
ли, а вели пропаганду» 82.
Лишь неудача «хождения в народ», разочарование
в пропагандистской деятельности среди крестьянства
заставили народников пересмотреть свой взгляд на
характер революционной деятельности. От пропаган¬
ды социалистических идеи в крестьянской среде на¬
родники переходят вначале к агитации за немедлен¬
ный крестьянский бунт во имя «народных требова¬
ний, каковы они есть в данную минуту» 83, а затем к
террористическим актам. Понятно, что ни та, ни дру¬
гая деятельность не нуждалась в социалистической
пропагандистской литературе для народа. «П р о п а-
гандироват-ь бунт — абсурд. Бунт нужно органи¬
зовать» 84,— писал С. Кравчинский в цитировавшем¬
ся уже выше письме к П. Лаврову. Думается, что
именно в этом кроется причина снижения, а затем,
начиная примерно с землевольческого периода, и пол¬
ного прекращения создания такой литературы. Не ли¬
шен интереса тот факт, что изменение характера не¬
легальной литературы последней трети 70-х годов
было замечено даже чиновником III отделения, соста¬
вившим обзор русской нелегальной литературы 60—
70-х годов. «Подпольная печать первой половины
70-х годов... должна была служить целям пропаган¬
~7
81 Имеется в виду не определенная организация, а просто
все революционные деятели той эпохи.
82 Письмо С. М. Кравчинского П. Л. Лаврову. — «Былое»
(Paris), 1912, № 14, стр. 60. Сч. также: О. В. Аптекман. Обще¬
ство «Земля и воля» 70-х годен. Пг., 1924, стр. 180; В. К. Деба-
горий-Мокриевич. От бунтарства к терроризму, т. I. М.—Л., 1930,
стр. 161—162; П. Л. Лавров. Социалистическое движение в Рос¬
сии. — «Каторга и ссылка», 1925, кн. 1 (14), стр. 44.
83 См. программу «Земли и воли». — «Революционное на¬
родничество 70-х годов XIX вл т. II. М.—Л., 1965, стр. 30.
84 «Былое» (Paris), 1912. № 14, стр. 61.
6—1685
161

ды в народе,—-говорится в Обзоре. — Литературные
силы революционной молодежи устремились на со¬
ставление книжек для народа, которые печатались и
распространялись в значительном числе экземпля¬
ров... Прокламаций, этих излюбленных орудий агита¬
ции, почти нет... С 1876 г. приблизительно все это из¬
меняется... печатаются уже не книжки для народа, а
прокламации и мелкие брошюры по поводу событий
дня»85.
Ставя перед собой цель поднять народ на револю¬
цию, народники понимали, что первоочередная зада¬
ча пропагандистской деятельности заключается в раз¬
рушении царистских иллюзий крестьянства. Поэтому
в популярной литературе 70-х годов уделяется боль¬
шое внимание теме разоблачения царя как главного
врага народа и развенчанию «божественной» приро¬
ды царской власти 86.
Не менее важным для пропагандистов было раз¬
венчание в глазах народа идеи «крестьянского» ца¬
ря. Они доказывали своему читателю, что царь «горой
стоит» не за народ, а за господ87 и что иначе это и
быть не может, так как он сам помещик (да к тому
же еще богатейший), «сам барин и заступник госпо¬
дам помещикам». А поэтому он, конечно, «не может
сделаться крестьянским, земским царем» 88.
На ряде примеров, взятых из жизни, пропаганди¬
сты старались убедить крестьян в том, что царь не
только всегда поддерживает помещиков в притесне¬
нии крестьян, но сам является главным угнетателем
и притеснителем народа. «Царь — всему злу причи¬
на» 89, — говорится в одной из неопубликованных ру¬
8Г) ЦГАОР, ф. 109, секр. арх., оп. 1, д. 2226, л. 54, 54 об.
86 См. «Сказка о Мудрице Наумовне», «Бог-то бог, да сам
не будь плох», «За богом молитва, а за царем служба не про¬
падает», «История одного французского крестьянина», «Как
должно жить по закону природы и правды», «Русскому народу»,
«Стенька Разин», «Сказка о четырех братьях»" «Чтой-то, брат¬
цы...», «£казка о копенке», «О Правде и Кривде», «Парова ма¬
шина», «Сытые и голодные» и др.
87 См. «Стенька Разин», стр. 23. Так же трактуется вопрос
и в рукописи «Говорит честный человек...».
88 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 36.
89 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 2525. «Рассказ о том, как зем¬
ство и фабриканты Владимирской губ. заботятся о рабочих».
162

кописей. Это царь отнял у крестьян землю и отдал
ее помещикам. Это он посылает войско против наро¬
да, восстающего против «хозяев либо помещиков» 90.
И вообще вся политика царизма во все времена бы¬
ла направлена исключительно на то, чтобы «дворя¬
нам, купцам и всему богатому сытому люду» жилось
лучше. Так было и при Петре I, и при Екатерине II,
и при Александре II, и при любом другом царе 91.
В некоторых произведениях критике подвергалась
национально-колониальная политика русского само¬
державия. Так, Ралли в книге «Сытые и голодные» да¬
вал в общем правильную оценку этой политике и
подчеркивал, что восстания нерусских народов, про¬
исходившие в Российской империи, и в частности
польские восстания в XIX в., были направлены про¬
тив русского самодержавия, а не против русского на¬
рода. «Не русский народ ненавидят поляки, — объ¬
яснял он, — а русское правительство», так как «наро¬
ды никогда не ненавидят друг друга, не за что»92.
Примерно так же решает национальный вопрос и
Ф. Волховский в своей брошюре «Правдиве слово
хл1бороба до с во Тх земляюв». Говоря о тех временах,
когда Украина еще не присоединилась к России, ав¬
тор подчеркивает, что украинских гетманов, полковни¬
ков да старшин только язык объединял с украинским
крестьянством, а «во всем остальном [они] были таки¬
ми же господами», как и русские дворяне. И как дво¬
ряне сидели на шее русских крестьян, так и гетманы
«вместе со старшинами сидели на шее простых каза¬
ков» 93.
Из приведенной цитаты напрашивается вывод, что
фактором, действительно объединяющим людей в од¬
но целое, является не язык, а экономическое и поли¬
тическое положение, занимаемое ими в обществе. По¬
этому украинскому крестьянину братом является не
украинский гетман, а русский крестьянин. И в книге
«Сытые и голодные» так и говорится:	«Если бы не
было царей да начальства, жили бы себе дружно и
80 См. «Сказка о копейке», стр. 66—69.
91 См. «Сытые и голодные», стр. 259, 351—354, 358 п др.
92 Там же, стр. 298.
93 «Листи М. Драгоманова...», стр. 359.
6*
163

мирно все народы и помогали бы еще друг другу в
чем нужно...» 94.
Популярная литература показывает русское само¬
державие не только как душителя свободы внутри
страны, но и как всеевропейского жандарма. Так,
об эпохе царствования Николая I говорится:	«Рос¬
сию в то время никто (из европейских народов. —
В. 3.) не любил, да не за что было и любить, потому
что от нее, кроме солдат да пушек, кроме войны про¬
тив* всякой воли, никто в Европе ничего не видел»95.
По своей антифеодальной и антимонархической на¬
правленности революционная популярная литература
70-х годов перекликается с литературой 60-х годов.
Приведем для сравнения некоторые места из брошюр
этих годов.
Л итература	Литература
60-х годов	70-х годов
«Не жди от царя	«...Чего же ждать от
никакого добра, а только	него (царя.	— В. 3.), ко-
одного зла... он не друг,	ли искони	веков, кроме
а первый враг народа»96,	зла, ничего	мы от него не
ведаем... Кроме новых
утеснений не видим...»97.
«Вы думали, что царь	«Царь и дворяне в
на то и царь, чтобы ела-	несколько сот лет грабе-
бых защищать от силь-	жом, воровством, мощен¬
ных,. бедных от богатых,	ничеством отняли у нас
а на деле-то выходит, что	(если не у	нас, то у на-
[он] вместе с сильными	ших дедов	и отцов) всю
бьет слабых, вместе с	землю, ограбили нас, са-
богатыми обворовывает	ми сделались богатыми, а
бедных»98.	нас пустили по миру»99.
«Не дождетесь вы	«Не дождаться нам
(крестьяне. — В. 3.) от	от царя спасения, как от
94 «Сытые и голодные», стр. 266.
95 Там же, стр. 331—332.
96 Н. Огарев. Что нужно народу? — Избранные социально-
политические и философские произведения, т. I. М., 1952, стр. 535.
97 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 68, 69.
98 «Прокламация казанского революционного кружка
1862 г.» цит. по: Б. Козьмин. Казанский заговор 1863 года. М.,
1929, стр. 140.
99 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 175, л. 9 об. «Говорит честный
человек, любящий правду».
164

него (царя. — В. 3.) во-	козла молока. Ты гово-
ли, какой вам надобно...	ришь, царь, может быть,
Вы у помещиков крепост-	уймет наших грабителей?
ные, а помещики у царя	Да как их унять? Одно
слуги, он над ними поме-	только есть: отнять у них
щик. Значит, что он, что землю и капиталы...
они — все одно. А сами	Так	нам ждать,	зна-
знаете, собака собаку не	чит, что царь отнимет у
съест. Ну, царь и держит	помещиков землю, а у
барскую сторону. А что	купцов капиталы да раз-
манифест да указы выпу-	даст нам? Да ведь это то
стал, будто волю вам	же, что ждать, что волк
дает, так он только для	загрызет волчат своих за
обольщения сделал» 10°. то, что они овец дерут!»101
Можно было бы значительно увеличить число та¬
ких сопоставлений, но и из приведенного ясно, что в
своих популярных брошюрах революционеры-семиде¬
сятники шли вслед за Чернышевским, Огаревым и
другими революционерами начала 60-х годов.
Однако нельзя забывать и о существенных разли¬
чиях, которые были между ними. Если Чернышевский
рассматривал политические преобразования как пер¬
воочередные для социалистического преобразования
общества, то народники-семидесятники считали поли¬
тическую борьбу фактором второстепенным, а полити¬
ческие свободы — следствием преобразований соци¬
ально-экономических. В своей программной статье
П. Лавров говорит: «Вопрос политический для
нас подчинен вопросу социальному и в особенности
экономическому» 102. А Ралли в книге «Сытые и го¬
лодные» утверждает, что вообще «нельзя толковать
о том», какой свободы — политической или экономи¬
ческой — «надо прежде добиваться», понимая под эко¬
номической свободой социализм. «Их нельзя отде¬
лить, — говорит он, — стало быть, надо их добывать
сразу» 103.
100 Н. Чернышевский. Барским крестьянам от их доброже¬
лателей поклон. — «Прокламации ,60-х годов». М.—JL, 1926,
стр. 74—75.
101 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 67—68.
102 П. Лавров. Наша программа. — «Революционное на¬
родничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 25.
т «Сытые и голодные», стр. 481.
165

Будучи объективно, как неоднократно отмечал
В. И. Ленин, выразителями идеологии крестьянской
демократии, выразителями мелкобуржуазной тенден¬
ции в революционном движении, борясь объективно
за наиболее радикальный путь развития капитализма
в России, революционные народники вместе с тем
субъективно выступали за социалистическое преобра¬
зование страны, за революцию не только антифео¬
дальную, но и антибуржуазную.
И это было закономерно. В эпоху, когда в Европе
и Америке уже стоял на очереди вопрос об освобож¬
дении от буржуазии, вопрос о социализме, у револю¬
ционных демократов других стран неизбежно должно
было возникнуть сочувствие социализму. «Они субъ¬
ективно социалисты, потому что они против угнете¬
ния и эксплуатации масс» 104. Именно в этом смысле
В. И. Ленин говорил о 60—70-х годах как о поре
«общественного развития России, когда демократизм
и социализм сливались в одно неразрывное, неразъе¬
динимое целое...» 105.
Победу крестьянской революции народники-рево¬
люционеры расценивали как установление социали¬
стического строя, так как «для народника...—указывал
В. И. Ленин, — крестьянское движение и есть настоя¬
щее, истинно-социалистическое и непосредственно-со¬
циалистическое движение» 106.
Утопизм народников в том и состоял, что они
не понимали, что Россия стояла накануне буржуазно¬
демократической, а не социалистической революции.
Но для 70-х годов такое непонимание характера пред¬
стоящей революции было естественным и объяснимым.
В. И. Ленин подчеркивал, что «народническая уто¬
пия— выражение стремления трудящихся миллионов
мелкой буржуазии совсем покончить с старыми, фео¬
дальными эксплуататорами и ложная надежда «заод¬
но» устранить эксплуататоров новых, капиталистиче¬
ских». Эта утопия «выражает их стремления .бороть¬
ся, обещая им за победу миллион благ, тогда как на
самом деле эта победа даст лишь сто благ. Но разве
104 В.	И.	Ленин.	Поли. собр. соч., т. 21, стр. 400,	403.
105 В.	И.	Ленин.	Полн. собр. соч., т. 1, стр. 280.
106 В.	И.	Ленин.	Полн. собр. соч., т. 12, стр. 41.
166

не естественно, что идущие на борьбу миллионы, ве¬
ками жившие в неслыханной темноте, нужде, нищете,
грязи, оброшенности, забитости, преувеличивают вде¬
сятеро плоды возможной победы?» 107
Из непонимания объективной закономерности ис¬
торического развития России вытекало и непонима¬
ние народниками расстановки классовых сил в рево¬
люции. Основной движущей силой ее народники, ис¬
ходя из теории «крестьянского социализма», считали,
как известно, крестьянство, которое должно повести
за собой городских рабочих.
Так, в брошюре «Парова машина» подчеркивается,
что вначале революция победит на селе и уже потом
освободившееся крестьянство поможет городским ра¬
бочим добиться победы в городах 108. Так же ставился
вопрос в брошюре «История одного французского
крестьянина» и ряде других произведений.
Чтобы доказать, что крестьянская * революция не
миф, не утопия, а вполне реальная возможность, по¬
казать крестьянству, какая могучая сила в нем самом
таится, пропагандисты обращались к урокам исто¬
рии — разинскому и пугачевскому восстаниям.
Этой теме были посвящены не только три специаль¬
ные брошюры 109 — она затрагивалась также в ряде
других брошюр 110 и в статьях газеты «Работник».
При этом внимание больше всего обращалось не на
изложение хода самих восстаний (исключение-состав¬
ляет, лишь «Емельян Иванович Пугачев»), а на оцен¬
ку их, и главное, на анализ причин их неудач.
Основной причиной поражения этих восстаний все
брошюры единодушно признавали отсутствие соли¬
дарности и предварительного сговора между восстав¬
шими, т. е. отсутствие организационного единства.
«По всей России не было зараньше никакого сговора
насчет бунта... В этом-то и горе было» 1П, — читаем
107 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 22, стр. 121, 120—121.
108 См. «Парова машина», стр. 18, 19, 20.
109 «Вольный атаман Степан Тимофеевич Разин», «Стенька
Разин» и «Емельян Иванович Пугачев».
110 «За богом молитва, а за царем служба не пропадает»,
«Хитрая механика», «Сытые и голодные», «Говорит честный че¬
ловек...», «Рассказ о том, как земство и фабриканты Владимир¬
ской губ. заботятся о рабочих» и др.
111 «Емельян Иванович Пугачев», стр. 139.
167

Мы в одной из брошюр. «Не согласились наперед меж¬
ду собой рабочие люди, как надо действовать...» 112 —
вторит ей другая. А Ярцев в своей прокламации к
крестьянам говорит, что восстания Разина и Пугачева
потерпели поражения потому, что «каждый хлопотал
только о себе, а о другом же не думал» пз.
Надо отметить, что Лавров и Бакунин вслед за ре¬
волюционерами 60-х годов — Чернышевским и его
последователями — придавали огромное значение
единству действий трудящихся масс в революции. В
частности, Бакунин считал, что отсутствие организа¬
ционного единства среди крестьянства («разъедине¬
ние крестьянских местных миров») — главный недо¬
статок, делающий «до сих пор невозможным всеобщее
народное восстание в России» 1U.
Не удивительно поэтому, что в популярных брошю¬
рах 70-х годов этому вопросу уделялось такое боль¬
шое внимание. Нет буквально ни одной брошюры,
ни одной прокламации, где не трактовалась бы проб¬
лема солидарности действий. Приведем наиболее яр¬
кие высказывания.
«Только, братцы, христа ради помните:	сначала
все хорошенько сговоритесь... Потому ежели вы не все
зараз за дело приметесь, так вас баре поодиночке
живо передушат. А коли в одно время везде подыми¬
тесь да в один голос заговорите одно — тогда ша¬
баш»115. Особенно интересна постановка этого вопро¬
са в брошюре «Бог-то бог...». Призывая крестьян по
кончить с ненавистным строем, автор говорит: «Наде
дружнее за свое дело взяться, чтоб не так, что всяк зг
себя, а бог за всех, а чтоб один за всех и все за одно
го» П6.
Крупную ошибку пугачевского восстания народни
ки видели и в том, что движение возглавил названные
царь. По мнению авторов брошюр, именно это лиши
112 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 2525, л. 22 об.
113 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. 1
стр. 129.
114 Там же, стр. 53.
115 «История одного французского крестьянина», стр. 224-
225.
116 «Бог-то бог, да сам не будь плох», стр. 4. См. такж
«История одного французского крестьянина», стр. 9.
168

ло массу инициативы и превратило восставших из ак¬
тивных борцов в пассивных исполнителей воли одно¬
го человека, что не могло не привести к поражению
восстания. Пугачев «стал всем сам заправлять... не
советовался с народом... и народ привыкал сам по со
бе ничего не делать, на все ждали воеводского или
царского указа» 117. А потому гибель Пугачева стала
равнозначна гибели всего движения. Вот если бы на¬
род сам поднялся за свои права, подчеркивали авторы
популярных брошюр, было бы по-другому: «Разбивши
Пугача, не разбили бы народ; потому народ стоял бы
не за Пугачева, а за свои вольности да права, и нельзя
бы было весь народ разбить или вырезать», потому
что «нет той силы, чтобы с народом помериться мог¬
ла» 118.
Мы видим здесь яркое выражение взгляда револю-
ционеров-семидесятников на народ как единственную
подлинную движущую силу революции. Только тогда,
когда инициатива будет находиться в руках народа,
т. е. когда народ будет субъектом, а не объектом ре¬
волюции, можно рассчитывать на победоносное завер¬
шение восстания.
На истории разинского и пугачевского восстаний
пропагандисты воспитывали в народе революционное
чувство, веру в необходимость коренного переустрой¬
ства всего общества и главное — веру в свои силы.
Известно, что для Бакунина примеры разинского
и пугачевского восстаний являлись подтверждением
его теории о роли разбойника как одной из централь¬
ных фигур в русском освободительном движении.
«...Разбой составляет важное историческое явление в
России — первые бунтовщики, первые революционеры
в России, Пугачев и Стенька Разин, были разбойни¬
ки» 119, — говорил он в своем знаменитом «Прибавле¬
нии «А» к книге «Государственность и анархия». А
еще раньше, в прокламации 1869 г. «Постановка ре¬
волюционного вопроса», он рассматривает этот вопрос
в более обобщенном виде, утверждая, что вообще
1,7 «Емельян Иванович Пугачев», стр. 110—111.
118 «Хитрая механика». [Лондон], 1876, стр. 45.
119 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I,
стр. 49.
169

«разбойник в России — настоящий и единственный
революционер» 12°.
Однако в пропагандистской литературе для народа,
изданной в период 1872—1874 гг., эта бакунинская
идея почти не нашла своего отражения. Лишь в одной
брошюре — «Вольный атаман Степан Тимофеевич
Разин» — этот вопрос как-то затронут. Hb в ней под¬
черкивается утверждение, обратное бакунинскому.
Лишь тогда, говорится там, когда Разин перестал
заниматься разбоем, он стал народным вождем. Автор
брошюры выражает этот взгляд в монологе Разина:
«...не на грабеж иду я по Руси! То было время, но оно
прошло, а ныне уж другое наступило. Не на грабеж
иду я, я — другое, я — дело славное задумал совер¬
шить. Решился я народу возвратить ту волю самую,
которую бояре оставили лишь только для себя, а от
свободного спокон веков народа отнять успели и про¬
стых людей скотом рабочим умудрились сделать» 121.
Правда, брошюра эта являлась лишь несколько
измененной перепечаткой поэмы А. А. Навроцкого и
поэтому могла не совсем точно отразить взгляды ре¬
волюционных деятелей первой половины 70-х годов.
Но нигде больше в литературе указанного периода во¬
прос этот не затрагивался, а, перерабатывая поэму
Навроцкого в революционную брошюру, автор пере¬
делки оставил это место нетронутым.
Иная постановка этого вопроса появляется в по¬
пулярной литературе периода 1875—1877 гг. Правда,
и в ней он затронут лишь в одном произведении 122, но
решается он там уже по-бакунински. В нем главарь
шайки разбойников, орудующих в сибирской тайге,
говорит бежавшему с каторги политическому заклю¬
ченному: «Люди мы вольные, а стоим мы за слабого,
за обиженного, против сильного и обидчика; за народ
стоим за рабочий, против бар, купцов да царя гроз-1
ного. И от нас им, дармоедам проклятым, милости
нет, как нет милости у них для нас, людей воль¬
ных» 123.
120 М. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 240.
121 «Вольный атаман Степан Тимофеевич Разин», стр. 28—29.
122 См. рассказ «Вольные люди», напечатанный в сентябрь¬
ском номере газеты «Работник» за 1875 г.
123 «Газета «Работник». 1875—1870 гг.», стр. 85.
170

Любопытно отметить, что в программе «Земли п
воли» (т. е. примерно через год) вопросу о роли раз¬
бойника в революционном движении отводится уже
специальный параграф 124.
Неоправдавшиеся надежды на то, что 1870 год 125
приведет к новому подъему крестьянских волнений, а
быть может и к всероссийскому восстанию, вызывали
иногда у авторов пропагандистских брошюр нотки го¬
речи, но не приводили революционеров к выводу (к
которому пришел П. Ткачев, а позже в какой-то мере
народовольцы), что народ не способен стать самостоя¬
тельной и ведущей силой в революции. Тезис о том,
что революцию нужно совершить «не только для на¬
рода, но и посредством народа» 126, являлся для
революционеров-семидесятников альфой и омегой их
деятельности. И поэтому тактика С. Нечаева, который
«не доверял здравому смыслу и воле народа... считал
рабочих бессмысленной толпой, которой надо коман¬
довать» 127, вызывает у автора книги «Сытые и голод¬
ные» гневную отповедь. Взгляд Нечаева на революцию
как на заговор, совершаемый без народа кучкой рево¬
люционеров, был абсолютно неприемлем для подавля¬
ющего большинства (если не для всех) революцион¬
ных деятелей 70-х годов в донародовольческий период.
Нечаев «хотел власти, чтобы спасти народ», отмечал
Ралли, но «не знал он, что если сам рабочий люд не
спасет себя, то не спасут его никакие доброжелате¬
ли» 128.
Теорию заговора революционные деятели того пе¬
риода расценивали как попытку «учредить опеку над
народом и заставить его силой принять то, что взду¬
мается дать ему» 129 теми, кто захватил посредством
заговора власть. Конечно, в.период, когда тезис — ос¬
124 См. «Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. II, стр. 29.
125 В 1870 г. кончался 9-летний срок, во время которого
крестьяне не имели права отказываться от земельных участков,
отведенных им за повинности, выполняемые ими в обязательном
порядке помещикам.
126 Я. 'Лавров. Наша программа. — «Революционное на¬
родничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 28.
127 «Сытые и голодные», стр. 425.
128 Там же.
129 «Газета «Работник». 1875—1870 гг.», стр. 38.
171

вобождение народа есть дело самого народа — был Ш
ложен в основу всего революционного движения, тео¬
рия заговора не'могла иметь успеха в революционном
подполье. Ей противопоставлялась теория революции,
совершаемой самим народом. Из этой теории вытека¬
ло и применение других тактических средств.
Революционные деятели, пришедшие на смену не-
чаевцам, «стали думать иначе, а потому и работать
стали по-иному, по-новому», — говорит Ралли. Первы¬
ми на этот путь, отмечает он, встали долгушинцы, ко¬
торые, «задумав помочь рабочему народу освободить¬
ся из-под власти своих грабителей... сами,ушли в на¬
род и стали думать с рабочими общую думу: как
быть? Что делать?»130. Конечно, в этой оценке деятель¬
ности долгушинцев желаемое принималось за действи¬
тельное. Не пришлось долгушинцам «думать с рабо¬
чими общую думу» — слишком непродолжительными
мимолетным было их соприкосновение с широкими на¬
родными массами. Однако Ралли правильно подметил
то основное, что появилось в революционном движе¬
нии 70-х годов после разгрома нечаевцев, — вера в
народ: как ведущую силу революции. А отсюда ши¬
рокий размах «хождения в народ», начатого в 70-х го¬
дах действительно долгушинцами 131.
Не могла получить одобрение у народников первой
половины 70-х годов и тактика террора, начало кото¬
рой было положено еще в 60-х годах выстрелом Кара¬
козова. Вообще вопрос о терроре, по-видимому, мало
занимал участников «хождения в народ». И все же в
одной из статей газеты «Работник» он был затронут.
Во втором номере газеты в передовой статье, посвя¬
щенной суду над рабочим Марком Малиновским, про¬
цитирована речь, якобы сказанная им на суде. В этой
речи дана резко отрицательная оценка тактики тер¬
рора. «...Незачем мне было убивать царя. Не один
царь — причина народных страданий; не было бы ца¬
130 «Сытые и голодные», стр. 42G.
131 3. К. Ралли совершенно правильно противопоставляет
долгушинцев нечаевцам, хотя в революционных кругах того
времени можно было встретить и другую оценку долгушинцев —
как продолжателей дела Нечаева (см. «Революционное народ¬
ничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 214).
172

ря, баре да купцы все же продолжали бы властвовать
над рабочим народом... Не царя убивать надо, а идти
всякому умному да правдивому человеку на заводы,
на фабрики, в деревни, в села и города сговаривать
народ на общее дело... думать с народом общую ду¬
му... что... делать, чтобы освободиться от сытых; как
вести это дело» 132.
В действительности речь эта принадлежала не Ма¬
линовскому, а была написана Ралли. История созда¬
ния этой речи изложена в мемуарах Н. А. Морозова—
одного из редакторов газеты «Работник».
В начале февраля 1875 г., пишет Морозов, редак¬
ция «Работник» получила от Д. Клеменца, бывшего
в то время в Берлине, письмо, в котором сообщалось,
что «недавно в Петербурге при закрытых дверях осо¬
бое присутствие сената осудило на семь лет каторги
рабочего Малиновского. Он держал себя твердо, нико¬
го не выдал». Письмо заканчивалось словами: «Вот
они выходят на сцену истинные деятели, один из кото¬
рых стоит тысячи наших интеллигентов» 133.
Редакция «Работник» тут же приняла решение на¬
писать по этому поводу передовую статью. Поручено
это было 3. К. Ралли. На следующее утро статья
была готова, и в ней была воспроизведена взятая в
кавычки речь, якобы произнесенная Малиновским на
суде. Аргументом в пользу воспроизведения речи, со¬
держание которой никому из членов редакции не было
известно, служило то, что, будучи «социалистом-
революционером», Малиновский, по мнению редакто¬
ров «Работника», должен был произнести именно та¬
кую речь. «Ничего другого он не мог сказать!» 134.
Таким образом, отрицательное отношение к поли¬
тическому террору, высказанное в «речи» Малиновско¬
го, можно считать распространенным в то время сре¬
ди революционных народников.
Отвергая тактику заговора и террора, революци¬
онеры первой половины 70-х годов свою первоочеред¬
132 «Газета «Работник», 1875—1876 гг.» стр. 23.
133 Я. А. Морозов. Повести моей жизни, т. L М., 1961,
стр. 368.
134 Там же. Позже выяснилось, что Малиновский вообще
никакой речи на суде не произносил (там же, стр. 369).
173

ную задачу видели в том, чтобы, разбудив народ, ко¬
торый «спит... сном непробудным, словно в сказке бо¬
гатырь заколдованный» 135, и вселив в него веру в его
собственные силы, поднять его на борьбу. Народники-
пропагандисты внушали народу: ты непобедим, если
только осознаешь свою силу, если поймешь, что «бо¬
роться с народом, со всеми простыми людьми то же,
что... бороться с тем сказочным змеем, у которого
вместо одной отрубленной головы сразу же выраста¬
ют две другие» 136, если поверишь, что сила твоих вра¬
гов лишь кажущаяся, что она «не в них самих, а в
твоем покорстве» 137. Ведь «мир — сила... мир, коли
захочет, все сделать может;.. Мир повыше будет всех
царей и бар на свете!» 138, — писали они в своих бро¬
шюрах.
Нет у народа другого выхода из его беспросветно¬
тяжелого положения, говорилось в популярной лите¬
ратуре, кроме революции против всех его эксплуата¬
торов и угнетателей. А так как добровольно они ни¬
когда не уступят народу своих привилегий 139, то ре¬
волюция эта неизбежно будет кровавой и потребует
немало жертв.
«Конечно, тихо да мирно это все не обойдется, —
говорится в одной из брошюр о предстоящей револю¬
ции, — придется многим и головы за правое дело
сложить...» 140 «Рекой польется кровь», — читаем мы в
другой, — огненным морем запылают пожары. Но как
ржавое железо очищается в горне, так обновится и
мир после этой борьбы» 141.
Пропагандисты учили народ быть готовым к тому,
что революция может и не закончиться победой при
первой же попытке, что народ может оказаться по¬
бежденным «и раз, и другой», но все же в конечном
счете победа останется обязательно за народом, «по¬
135 «Сказка о четырех братьях», стр. 62.
136 «Парова машина», стр. 18 — 19.
137 «О Правде и Кривде», стр. 53.
138 «История одного французского крестьянина», стр. 176.
139 См. «Русскому народу». — А. Кункль. Указ. соч. При¬
ложения, стр. 218.
140 «За богом молитва, а за царем служба не пропадает»,
стр. 20.
141 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 47.
174

тому нет такой силы, чтобы могла всему народу про¬
тивиться» 142.
Считая главной движущей силой революции
крестьянство, революционеры-семидесятники не сбра¬
сывали со счетов и других представителей народа —
рабочих и солдат: «ведь дело у всех одно, враг у всех
один» 143. Их они рассматривали как единственных и
необходимых помощников крестьянства в предстоя¬
щей революции, а потому крепкому союзу с ними при¬
давали большое значение. «...Не позабудьте, братики,
того, — говорится в «Истории одного французского
крестьянина», — что крестьянам и прочим рабочим —
мастеровым, значит, фабричным и заводским — нуж¬
но заодно дружно идти» 144. А в брошюре «Парова ма¬
шина», где автор рассказывает о якобы осуществлен¬
ной уже на Украине революции, подчеркивалось, что
именно благодаря помощи со стороны городских ра¬
бочих, оказанной восставшим крестьянам, удалось
довольно быстро покончить с контрреволюционными
силами, засевшими в городах. «Один за другим все
города перешли к нам (восставшим крестьянам.,—
В. 3.). Некоторые нам приходилось брать силой... За¬
то большая часть городов сдалась нам по доброй во¬
ле, ибо горожане и рабочие всюду стояли за нас» 145.
Особенно важным для успеха восстания народники
считали привлечение солдат на сторону революции.
Правда, на царской военной службе, отмечали ав¬
торы популярных брошюр, солдат стараются оболва¬
нить, превратить в бессловесное орудие командира, по
одному слову которого «они и отца, и мать не морг¬
нувши зарезать готовы» 146. Там им внушают, что они
служат за веру, царя и отечество, «ибо не вколачи¬
вай... этого в рекрутство, не держи... в ежовых рукави¬
142 «Хитрая механика», стр. 40. Аналогичные высказывания
можно найти и в ряде других брошюр и неопубликованных ру¬
кописей: «Парова машина», «Сказка о четырех братьях», «Прав-
диве слово хл1бороба до своТх земляюв», «С чего следует на¬
чать?» и др.
143 «Газета «Работник». 1875—1876	гг.», стр. 14.
144 «История одного французского	крестьянина», стр.	51.
145 «Парова машина», стр. 19—20.
146 «Хитрая механика», стр. 28; см.	также «Слова верую¬
щего к пароду».

цах» солдат, они, пожалуй, еще и размышлять станут,
иронизирует автор рукописи «Рассказ бывалого сол¬
дата», и откажутся выступать в роли усмирителей
«своего же кормильца-мужика» 147. Более того, солда¬
ты еще и к восставшим крестьянам присоединиться
могут. Надо сказать, что на это революционные на¬
родники возлагали большие надежды. В ряде брошюр
проводится мысль, что поскольку «солдат из того же
рабочего народа набирают, да и на службе-то не
больно холят да нежат, так из-за чего же [им]... очень-
то биться, за бар свою голову подставлять? Конечно,
солдат идет куда начальство пошлет, однако все это
до поры до времени: хоть он и молчит, а про себя
умом все-таки раскидывает. Как увидит, что взялся
народ за свое правое дело дружно да с умом, так и
ему прямой расчет к тому же делу пристать» 148.
А в некоторых произведениях результат восстания
прямо связывается с той позицией, которую займет в
нем войско. Так, в брошюре «Парова машина» гово¬
рится, что, как только солдаты во время революции,
поняв, наконец, что «не следует им идти против своих
отцов и братьев», частью разбрелись по домам, по¬
бросав оружие, а частью, и это главное, перебив сво¬
их командиров, перешли на сторону восставших, «де¬
ло пошло совсем по-иному», и восстание вскоре за¬
кончилось полной победой народа 149.
Особенно подробно рассматривается вопрос об от¬
ношении солдат к восставшему народу в «Сказке о
Мудрице Наумовне». Небольшая часть солдат, гово¬
рится там, заранее распропагандированная, восстанет
рместе с народом. Другая, значительно большая
часть перейдет на сторону восставших после того,
как восстание уже начнется, так как «ни одному (сол¬
дату. — В. 3.) не охота убивать своих родных и зем¬
ляков». Солдаты выступают против народа только по¬
147 «Рассказ бывалого солдата». — «Революционное на¬
родничество 70-х годов XIX в.», г. I, стр. 155.
148 «За богом молитва, а за царем служба не пропадает»,
стр. 16. Так же трактуется этот вопрос и в брошюрах «История
одного французского крестьянина», «Бог-то бог, да сам не будь
плох», «Парова машина», «Правдиве слово хл1бороба до своТх
земляюв».
149 См. «Парова машина», стр. 19. Аналогично поставлец
вопрос и в рукописи Л. Щиголева «Дедушка Егор».
176

тому, что «боятся не послушаться командиров». Поэ¬
тому восстание в армии надо начинать в первую оче¬
редь с того, чтобы убрать весь командный состав. Тог¬
да даже та часть солдат, которая не перейдет актив¬
но на сторону восставших, будет обезврежена, так
как «без приказа командиров они не посмеют стре¬
лять» в народ 15°.
Исходя из этого, народники придавали большое
значение пропаганде среди солдат. В брошюре «Как
должно жить по закону природы и правды», говоря о
тяжелом положении солдат в царской армии, автор
старается доказать им, что, чем больше угнетается на¬
род, тем хуже жизнь самих солдат, так как у народа
и солдат одни и те же враги, одни и те же угнетате¬
ли: «Чем больше страху наводится и чем больше на¬
род смиряется, тем смелее беззаконники обирают вас
(солдат. — В. 3.), лихоимствуя, и тем будете вы не¬
счастнее, ваша жизнь злополучная хуже плену вам
покажется». Между тем сила угнетателей, доказывает
автор, заключается именно в том, что войско на их
стороне. И автор обращается к солдатам: «Вы же, во¬
ины простодушные, крепко-накрепко запомните, что
одною вашей силою беззаконные угнетатели давят
бедный люд трудящийся, перед ним они величаются и
грозят вашим оружием». Он призывает солдат не вы¬
ступать против народа. «Не подымайте же руки пре¬
ступные по приказу беззаконников на родной народ
трудящийся, на невинные жертвы несчастные» 151.
Специально для пропаганды среди солдат предназ¬
начался «Рассказ бывалого солдата». В нем разби¬
рался вопрос о «врагах внешних и внутренних» 152.
Автор разъясняет, кто такие «внутренние» враги: это
«твои (солдата. — В. 3.) кровные родные... твой же
русский, может быть даже твой отец, одним словом,
всякий, кто чем-либо недоволен». В качестве примера
такого недовольства приводятся события 1861 г., ког¬
да для усмирения крестьян, не желавших брать отве¬
150 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 87.
151 «Как должно жить по закону природы и правды». —
А. А. Кункль. Указ. соч. Приложения, стр. 209. См. также
«Слова верующего к народу».
152 О том же говорится на страницах газеты «Работник»
(№ 13, январь 187G г., передовая статья «Солдатчина»).
177

денную им землю — «чистое болото», были вызваны
войска («тут уж наши-мужики были... врагами внут¬
ренними») 153.
А вопрос о «врагах внешних», т. е. вопрос о войне,
в популярных брошюрах, ставится так: «Все войны—
от царей да от бар» 154. Таким образом, существование
войн революционные народники связывали с сущест¬
вованием строя, при котором царит эксплуатация че¬
ловека человеком. Например, в «Истории одного
французского крестьянина» высказывается такая
мысль: когда осуществится социалистический строй,
«тогда и войны николи не будет» 155.
Особенно интересно отметить высказывание авто¬
ра этой же брошюры о том, что войны бывают раз¬
ные — агрессивные и революционные. И если против
первых, говорит автор, народ должен всячески протес¬
товать, то во имя революционной войны он обязан
подняться как один человек. В такой войне нельзя
«жалеть ни крови, ни имущества», и тот достоин про¬
клятия, кто в этом случае «струсит, кто отступится,
кто за родную сторонушку не пойдет» 156. В качестве
примера рассматриваются события франко-прусской
войны 1792 г., когда войска Пруссии и Австрии нача¬
ли наступление на революционную Францию с целью
задушить революцию.
Концентрированное выражение задач агитационно¬
пропагандистской работы среди широких народных
масс содержится в чрезвычайно интересном докумен¬
те (о котором упоминалось выше) «С чего следует
начать?»
«Первое — нам (народу. — В. 3.) следует понять
причины, по которым нам живется плохо, чтобы знать,
чего нам не надо. Второе — следует понять условия,
при которых можно бы жить лучше, чтобы знать, что
нам нужно. Третье — следует хорошенько разузнать,
что делается за границей, чтобы нам воспользоваться
153 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. I, стр. 153.
154 «История одного французского крестьянина», стр. 156.
См. также «Работник» № 1; «Сам я из бессрочных...» и др.
155 «История одного французского крестьянина», стр. 155—
156.
,г’с Там же, стр. 155.
178

уроком заграничных братьев-работников (курсив
мой. — В. З.)157.
Последнему, т. е. ознакомлению с опытом западно¬
европейского рабочего движения, пропагандисты при¬
давали очень большое значение. Поскольку «по всей
земле положение рабочего народа есть и было одина¬
ково» 158, постольку опыт западноевропейского рабо¬
чего движения может указать русскому трудящемуся
люду тот путь, по которому ему следует идти.
Так, газета «Работник» рассказывала своим чита¬
телям, что за границей рабочие давно уже поняли
значение стачечной борьбы. И автор статьи призывал
русских трудящихся последовать примеру их западно¬
европейских товарищей. «Пора и русским рабочим за
ум взяться... пора и им начать делать стачки».
В статье довольно пространно разъяснялось, какое
значение имеет стачечная борьба в деле развития ос¬
вободительного движения. В ней подчеркивалось, что
рабочие не должны надеяться «при помощи одних
стачек» добиться коренного улучшения своего поло¬
жения; роль стачечной борьбы заключается в другом:
стачки воспитывают в рабочих чувство солидарности
и единства, они помогают рабочим «поближе узнать
друг друга, сойтись друг с другом, чтобы хорошенько
сговориться, что им делать нужно, чтобы общими си¬
лами врагов своих одолеть». Огромное значение име¬
ют стачки и для выработки в рабочих духа протеста.
«Привыкает рабочий бунтовать, не робеть перед
каждым чиновником да полицейским, научается по¬
ловчее с ними расправляться». Стачки способствуют
также выявлению будущих народных борцов, так как
«во время стачек всего лучше можно узнать людей:
кто хороший человек, за себя и за своих постоять уме-
157 «С чего следует начать? (Первое письмо рабочим)».—
«Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 132.
158 Там же, стр. 131. Несколько лет спустя Г. Ф. Зданович
в своей речи на процессе «50-ти» почти буквально повторил этот
тезис. «Экономические основы народной жизни везде одинако¬
вы, — говорил он. — Как там, на Западе, так и в России суще¬
ствует, с одной стороны, маленькая группа, назовем ее хоть
группою привилегированных, с другой — масса, большинство,
обреченные на безысходные страдания» («Революционное народ¬
ничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 358).
179

от, и кто трус и изменник, трусящий каждого станово¬
го» 159.
Однако, по мнению автора, не по всякому поводу
имеет смысл организовывать стачки. Так, например,
говорится в статье, стачки во имя увеличения зара¬
ботной платы не приносят почти никакой пользы, так
как даже в случае успеха рабочим удается выторго¬
вать у своих хозяев лишь жалкие гроши, не стоящие
тех сил, которые затрачиваются на проведение стачки.
Совсем другое значение имеет стачка ради сокраще¬
ния рабочего дня. От успеха такой стачки рабочий
«действительно приобретает немалую выгоду», так
как у него остается больше времени и для отдыха, и
для того, «чтобы книжку хорошую почитать и с това¬
рищами сговориться» 16°, т. е. для того, чтобы вести ре¬
волюционную борьбу.
Конечно, не дешево обойдется стачечная борьба
русским рабочим, добавляет автор: их ждут на этом
пути суд, репрессии, тюрьмы. Но и «иностранным ра¬
ботникам право делать стачки тоже ведь не даром до¬
сталось; много трудов и жертв стоило им оно, да это
их не остановило». Зато теперь за границей рабочие
путем стачечной борьбы добились уменьшения рабо¬
чего дня до 10 и даже до 8 часов 161. Того же следует
добиться и русским рабочим.
Но не только в стачечной борьбе Запад может слу¬
жить примером для русского народа. В то время как
в России еще царит «тяжелый, непроницаемый мрак»,
говорит автор книги «Сытые и голодные», «там, дале¬
ко на Западе, у других народов уже светает, подуло
свежим, вольным ветром и недалеко то время, когда
этот ветер разрастется в могучую бурю, которая сме¬
тет с лица земли всех врагов народа...» 162. Он не ис¬
ключал возможность того, что именно западноевро¬
пейская революция послужит толчком к развертыва¬
нию революции в России. Возможно, говорит он, что
«разбудит его (народ России. — В. 3.) далекий шум
159 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 39, 40. На¬
помним, что для народников рабочий — это трудящийся вообще,
как фабричный- рабочий, так и крестьянин.
160 Там же, стр. 39.
161 См. там же, стр. 39, 40.
162 «Сытые п голодные», стр. 299.
180

битвы западных народов против своих врагов и, про¬
снувшись, он увидит восходящее с запада солнце, ко¬
торое рассеет и наши густые туманы» 163.
А так как за границей «давно уже хлопочут, чтобы
завести у себя новые порядки, при которых невозмож¬
но было бы ни обирать, ни притеснять рабочий на¬
род», то для русского народа, где за это дело только
еще принимаются, чрезвычайно важно знать, чего до¬
стигли уже на этом пути их западноевропейские това¬
рищи, и воспользоваться накопленным ими опытом
борьбы. «Если мы воспользуемся уроком наших
братьев — заграничных работников, — говорится в
рукописи «С чего следует начать?», — то наше дело
пойдет гораздо скорее, и мы успеем завести у себя
новые, хорошие порядки, пожалуй, в одно время с ни¬
ми» 1б4.
Особенно широкое освещение получили вопросы
западноевропейского рабочего движения и история
I Интернационала в книге «Сытые и голодные» 165, а
также.на страницах газеты «Работник»166. Касался
этих вопросов в своих брошюрах и С. Кравчинский.
Так, в «Сказке о Мудрице Наумовне» он рассказыва¬
ет об одном из конгрессов I Интернационала (Брюс¬
сельском) и принятых на нем решениях 167. А в брошю¬
ре «О Правде и Кривде», рассматривая революцию в
России как составную часть мирового революционного
проиесса, он призывал русский народ вступить «в ря¬
ды великого воинства (имеется в виду I Интернацио¬
нал. — В. 3.), которое встает уже со всех концов
163 Там же, стр. 300.
164 «С чего следует начать?» — «Революционное народни¬
чество 70-\ годов XIX в.», т. I, стр. 132.
165 Там этим сюжетам посвящается целая глава. Об этом
подробно см.: Б. С. Итенберг. Первый Интернационал и рево¬
люционная Россия. М., 1964, стр. 128—132.
166 В последних трех номерах (И—12, 13 и 14—15) «Ра^
ботника» печаталась серия статей под общим заголовком «Как
живет и борется чужеземный рабочий», в которых говорилось
о рабочем движении в Англии, Германии, Швейцарии и Бельгии.
В № 6, 7, 10, 13 была помещена статья «Международное това¬
рищество рабочих», в № 4 — статья «Восстание парижских ра¬
бочих (22 февраля 1848 г.)» и в № 6 и 7 — «Письма француз¬
ского работника к его братьям в России».
167 См. «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 100—107.
181

земли, чтоб поднять народ против его последних вра¬
гов» 168.
Однако, как ни велико было значение, которое се¬
мидесятники придавали агитации и пропаганде, они
понимали, что для успеха восстания необходимо также
подготовить и военно-техническую базу — запас¬
тись оружием и уметь владеть им. «Вы горло-то по¬
пусту не дерите, кулаками-то не размахивайте, — чи¬
таем мы в «Истории одного французского крестьяни¬
на», — а сговоритесь все перво-наперво, а потом
ружьями запаситесь, стрелять-палить поучитесь» 169.
Рассматривался в популярной литературе и вопрос
о том, когда целесообразнее начинать восстание.
Единства мнений по этому вопросу не было. В одних
брошюрах говорилось, что революцию надо начинать,
«когда просветят... всех крестьян» (курсив мой. —
В.	З.)170, в других, наоборот, предлагалось не откла¬
дывать начало революции до тех пор, пока весь народ
смог бы одновременно подняться, а начать восстание,
«когда у нас (у народа. — В. 3.) собралось столько
силы, что мы можем надеяться на победу» 171. Но как
при первом, так и при втором решении революционе¬
ры-семидесятники донародовольческого периода исхо¬
дили из тезиса, что революцию может и должен со¬
вершить только сам народ.
3.	Критика капитализма
и проблема равенства
Непримиримое отношение революционного народ¬
ничества ко всякого рода угнетению и эксплуатации
масс нашло яркое отражение в популярной литературе
70-х годов. Не понимая относительной прогрес¬
сивности капитализма по сравнению с феодально-кре¬
постнической формацией, революционеры-семидесят¬
ники обрушивали на него огонь беспощадной критики.
Так, в «Сказке о Мудрице Наумовне» перед читате¬
лем раскрывается картина жизни английского рабоче¬
го середины XIX в. Ужасающие жилищные условия,
168 «О Правде и Кривде», стр. 55.
169 «История одного французского крестьянина», стр. 51,
170 «Сказка о четырех братьях», стр. 64.
171 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 79.
182

безработица или нищенская оплата & каторжный
труд взрослых и детей по 15—18 часов в сутки, при¬
водящий к невероятно высокому проценту детской
смертности и общему вырождению, — вот что принес
капитализм английскому народу, говорит автор.-
А ведь в старину, добавляет он, «не было народа бо¬
гаче и свободнее англичан» 172.
Считая капитализм явлением для России чужерод¬
ным, в большей мерс случайным и насаждаемым свер¬
ху, народники даже такой яркий показатель развития
капитализма в России, как рост железнодорожной се¬
ти, рассматривали либо как прихоть паря (например,
строительство Николаевской железной дороги), либо
как средство незаконного обогащения «разных прой¬
дох», которые, «закормивши, задаривши кого следует»,
получают от казны чрезвычайно выгодные для них
подряды на строительство железных дорог. «Все поч¬
ти чугунные дороги у нас построены на казенные по¬
собия, — говорится в предисловии к стихотворению
Некрасова «Железная дорога», напечатанному в не¬
легальном «Сборнике новых песен н стихов». — А
строители только и потратились на кормление да на
взятку своим доброхотам. А процентики получают за
здорово живешь, бог весть за что. ЖнУт> гДе не сея~
ли»173. Подобную оценку развитию железнодорожного
строительства мы находим и в другом пропагандист¬
ском произведении — «Сытые и голодные» 174. Такое
отношение к тем или иным проявлениям капитализма
в стране, и в частности к железнодорожному строи¬
тельству, не случайно. Оно вытекало р конечном сче¬
те из самой теории некапиталистического пути разви¬
тия, которая порождала в известной степени и отноше¬
ние к капитализму в целом как к регрессу.
Так, в брошюре «Из огня да в полымя...» прово¬
дится сравнение феодального и капиталистического
строя. Первый сопоставляется с грязным черным боло¬
том, по которому идти неприятно и труДн0> но всец же
не опасно для жизни. Капиталистически» же строй —
это «трясина, что поросла свежей зеленой травой.
Издали смотреть — много красивее. Но беда, коли по-
172 Там же, стр. 52.
173 «Сборник новых песен и стихов», стр 1*э.
174 См. «Сытые и голодные», стр. .158.
183

падешь ты в нее!». Отмечая, что русский народ «уже
ступил» в эту трясину и «завяз по пояс» в ней, т. е.
вступил на путь капиталистического развития, автор
предостерегает всех «имеющих очи» против этого пу¬
ти, ибо это значит, по его мнению, идти на неизбеж¬
ную гибель. «Горе, горе тебе, русский народ, если ты
не выскочишь из нее (трясины. — В. 3.), а задумаешь
перейти на другую сторону! Через нее нет перехода.
Гибель, гибель неминучая ждет тебя впереди»175.
Однако это не означало, что революционеры-семи¬
десятники отрицали значение научного и техническо¬
го прогресса, который нес с собой капитализм. Они
видели и прекрасно понимали, что развитие науки и
техники движет человечество вперед, и выступали не
против технического прогресса, а против способа про¬
изводства, неизбежно порождающего «язву пролета-
риатства» 176, т. е., по мнению народников, необрати¬
мую, все увеличивающуюся нищету трудящихся. Это
заставило революционеров-народников (как в 60-х,
так и в 70-х годах) искать иных путей развития для
России, порождало желание «обойти» капитализм и с
помощью крестьянской общины построить социализм.
В основе их мировоззрения лежало непонимание исто¬
рической миссии пролетариата в общественном раз¬
витии.
Революционеры 70-х годов, видя первые шаги раз¬
вития капитализма в России, боясь и предчувствуя,
что ей предстоит пройти через те же муки, что и ка¬
питалистическому Западу, призывали народ к непри¬
миримой борьбе не только с самодержавием и поме¬
щиками, но и с нарождавшейся буржуазией. В их
представлении эта борьба сливалась в единое, нераз¬
рывное целое, хотя в действительности в России того
времени не существовало объективных условий для
такой нераздельной борьбы против всех тех врагов
народа — царя, помещиков и буржуазии, которых
С.	Кравчинский в одной из своих брошюр образно
сравнивал с ядовитым деревом: «Ветви... это купцы.
Ствол — это помещики. А корень — это царь» 177. Пер-
175 «Из огня да в полымя...», стр. 44, 45.
176 См. Я. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. IV. М.,
1948, стр. 331.
177 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 106—107.
184

поочередная задача, стоявшая перед страной, заклк>
чалась в борьбе с самодержавием и остатками крепо¬
стничества, уничтожение которых, однако, не только
не подорвало бы сил буржуазии, а, наоборот, способ¬
ствовало бы более полному и быстрому развитию ка¬
питализма. Но этого революционеры 70-х годов в силу
исторической ограниченности понять еще не могли.
Итак, в своих пропагандистских брошюрах рево¬
люционные народники, объединив в одном понятии
«эксплуататоры» и помещиков, и буржуазию, пыта¬
лись показать, что основа существующего строя за¬
ключается в непримиримом антагонизме между экс¬
плуататорами и эксплуатируемыми, или, как их обыч¬
но называли в «народной» литературе, богатыми и
бедными, сытыми и голодными. В руках первых «на¬
ходятся законы, власть, суд, полиция, войско, день¬
ги — словом, вся государственная сила, — говори¬
лось в одной из* статей газеты «Работник», — и во
главе их стоит царь — первый купец, первый фабри¬
кант и первый кулак русской земли. Между этими со¬
словиями (т. е. между эксплуататорами и эксплуати¬
руемыми. — В. 3.) примирение невозможно; между
ними идет борьба на жизнь и смерть!»178.
Почти теми же словами говорит об антагонизме
революционер-семидесятник А. И. Ливанов в своей не¬
опубликованной статье «Что делать?»: «Общество раз¬
делено... на два враждующих лагеря, примирение
между которыми немыслимо — одним хочется гра¬
бить, а другим не желательно быть ограбленны¬
ми»179.
В рукописи «Будь какой хочешь хороший, честный
царь...» автор пишет: «Голод — только для бедных
горе, слезы и разорение, а для богатых [он] — ра¬
дость, довольство и нажива... Бедные плачут, а бога¬
тые радуются; говорят самим себе, вот теперь-то мы
их прижмем! им некуда деваться! придут к нам, по¬
клонятся...» 180
178 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 42—43.
179 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1340, л. 15, 4 об.
180 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I,
стр. 157. См. также «О Правде и Кривде» и рукопись «Говорит
честный человек, любящий правду» (ЦГАОР, ф. 112, оп. 2,
Д. 175).
185

Б. И. Ленин в своей работе «Что такое «друзья
народа» и как они воюют против социал-демократов?»
подчеркивал, что чувство антагонистичности русского
общества было свойственно «всем нашим первым со¬
циалистам, которые хотя и не умели понять этой ан¬
тагонистичности, но сознавали ее и хотели бороться
против самой организации общества, порождавшей
антагонистичность...» 181.
Не понимая действительной природы классового
антагонизма, революционеры-народники в своих по¬
пулярных брошюрах делали все же попытку вскрыть
причины его возникновения. При этом они зачастую
обращались к произведениям К. Маркса, пользующим¬
ся, как известно, среди революционной молодежи
70-х годов большой популярностью 182. Вспомним, что,
«Капитал» впервые был переведен именно на русский
язык. Конечно, даже тщательно изучив его, револю¬
ционеры-семидесятники не становились марксиста¬
ми. В 70-х годах в России еще не было объективных
условий для восприятия и распространения идей на¬
учного социализма. Но знакомство революционных
народников с произведениями Маркса не могло не
сказаться на их мировоззрении. Оставаясь социали-
стами-утопистами, не понимая и не принимая тео¬
рии научного социализма в применении к России, не¬
которые из них все же довольно хорошо усвоили эко¬
номическую теорию Маркса и, как мы уже говорили,
пытались дать популярное изложение некоторых ее
основных положений.
Так, ставя вопрос о причинах бедности народа,
С Подолинский в брошюре «Про бщность» говорит:
народ беден потому, что работнику «за его работу
никогда не платят столько, сколько он вырабатывает
своим трудом»183. И он разъясняет: труд рабочего
делится на необходимый и прибавочный — «...мы
(рабочие. — В. 3.) меньше чем за шесть часов от¬
рабатываем немцу (хозяину завода. — В. 3.) не
только нашу плату, но также и другие издержки на
181 В. //. Ленин.	Полн.	собр. соч., т. 1, стр. 293.
182 Об этом см.:	С. Ф.	Ковалик. Революционное	движение
70-х	годов и «процесс	193-х».	М., 1928, стр. 44 и др.
183 «Про Глдпость», стр. 10.
186

фабрику... Остальные шесть часов184 мы работаем
бесплатно, чтобы в его немецком кошельке больше
бренчало монет. Эти шесть часов прибавочного
труда (лишне1 пращ) в сутки, — подчеркивается в
брошюре, — не дают нам никакой выгоды, и мы
мучаемся на этой поганой фабрике, в грязи и вони,
только затем, чтоб всякие дармоеды жирели и нажи¬
вались на нашей муке» 185.
Автор брошюры «Про бщность» прекрасно пони¬
мал, что причина всякой эксплуатации кроется в су¬
ществовании частной собственности на орудия и
средства производства. Помещики и буржуазия по¬
тому обладают могуществом, объяснял он читателю,
что «почти вся земля и все заводы и фабрики принад¬
лежат им» 186. И именно потому, что рабочие лишены
средств производства, они вынуждены за нищенскую
плату продавать свою рабочую силу. «Рабочий ниче¬
го не имеет, он не может прожить без денег, так как
никто ему бесплатно хлеба не даст. Поэтому он и
должен продавать свою рабочую силу (роботу)»187.
И автор образно излагает Марксову теорию рабочей
силы как товара. «В больших городах, таких, как
Киев или Одесса, рабочие спозаранку выходят на ба¬
зар и становятся рядом с перекупщиками и лавочни¬
ками, которые продают разные вещи. А что же про¬
дают те рабочие? Они не имеют никакого товара,
кроме своего труда (npaui), и они его выносят на
базар продавать так же, как скорняк выносит свои
шубы или сапожник свои сапоги». Но, являясь това¬
ром, рабочая сила резко отличается от других това¬
ров тем, что она становится источником богатства
для того, кто ее купил.
184 Любопытно отметить, что Подолинский даже в коли¬
честве часов необходимого и прибавочного труда следует за
«Капиталом».
185 «Про б1дность», стр. 12.
186 Там же, стр. 19.
187 Там же, стр. 13. Из текста брошюры нельзя точно уста¬
новить, понимал ли Подолинский разницу между такими катего¬
риями, как «рабочая сила» и «труд»; говоря о продаже рабочей
силы, он в некоторых случаях применяет, термин «робота», а в
некоторых — «праця». Мы переводим эти термины в первом слу¬
чае 'словом «рабочая сила», во втором — «труд», хотя, возмож¬
но, ближе к пониманию этих категорий Подолинским был бы
перевод их в обоих случаях одним и тем же словом «труд».
187

«Если кто-либо купит за пять рублей сапоги, то
он уже больше ничего не имеет, как только эти сапо¬
ги. Он их проносит полгода или год, если они хоро¬
ши, но.другой выгоды от них не будет иметь. А если
хозяин за те же пять рублей наймет себе работника
на месяц, то дело уже другое. Этот работник будет
ему и косить, и молотить целый месяц или работать
на заводе или в какой-нибудь мастерской, и своим
трудом он даст хозяину барыша не на пять рублей,
а может, на десять или еще больше» 188. Автор бро¬
шюры старается доказать, что доход .хозяину дает не
капитал, который он вложил в промышленное пред¬
приятие и от которого он «якобы должен иметь при¬
быль, ничего не делая». «Разве деньги без труда да¬
ли бы ему прибыль?» — спрашивает автор и сарка¬
стически добавляет: «Пусть он спрячет деньги в
землю и дожидается, пока из рубля сделается два».
Весь доход хозяина, подчеркивает Подолинский, все
его богатство, возникает только за счет неоплаченно¬
го труда рабочих, которые, получая за свою работу
«какие-нибудь тридцать копеек в день», вырабатыва¬
ют в это же время, «может, на рубль» 189. «Так и знай¬
те, добрые люди, — заключает автор, — что весь
капитал, какой только есть на свете, весь он создает¬
ся из труда рабочих, из пота и крови простых лю¬
дей» 19°.
Аналогично, хотя и менее четко, ставится вопрос
о происхождении капитала и в рукописи В. Н. Щеп¬
кина «Рассказ о том, как земство и фабриканты Вла¬
димирской губ. заботятся о рабочих»: «Капитал су¬
ществует только оттого, что рабочий человек рабо¬
тает с утра до ночи в сырых помещениях, в душных
фабриках, на полях, на огородах» 191.
Рассматривается этот вопрос и в «Сказке о че¬
тырех братьях». Там дан диалог между одним из
братьев и богачом, у которого первый спрашивает,
как он приобрел богатство. «Да сапожным мастер¬
ством занимался, — ответил на это богач. — Сперва
один работал... богатства не было. А потом стал на¬
188 Там же, стр. 16.
189 Там же, стр. 15, 14.
190 «Про багатство та б!дность». [Женева], 1876, стр. 24.
191 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 2525, л. 3.
188

нимать подмастерьев: сперва двух, потом больше, и
больше, до 50 человек дошел. Тогда дела шибко по¬
шли...» И далее разъясняется причина: «Известно,
подмастерье тебе выработает... на 500 рублей в год,
а ты ему заплатишь, может, только 150 либо 200...
А остальное хозяину, тебе же, идет... У меня, напри¬
мер, мастерская давала 30 тысяч рублей, а платил я
своим рабочим только тысяч 10. Вот, стало быть, и
имел 20 тысяч чистого доходу» 192.
Изложение Марксовой теории прибавочной стои¬
мости в применении к российской действительно¬
сти 193 свидетельствует о том, что если в области сель¬
ского хозяйства народники-семидесятники не видели,
да и не могли еще в то время увидеть, развитие ка¬
питализма, то в области промышленности они (во
всяком случае многие из них) достаточно отчетливо
видели (но, конечно, не приветствовали) наступление
эры капитализма.
Рассуждая о том, что всякое богатство во все вре¬
мена возникает только в результате присвоения при¬
вилегированным меньшинством неоплаченного труда
неимущего большинства, авторы пропагандистских
брошюр уже видят различие в характере эксплуата¬
ции в дореформенной и пореформенной России.
«Прежде дубьем, а ныне рублем» 194 выколачивается
из народа прибавочный труд в пользу эксплуатато¬
ров, говорится в «Сказке о четырех братьях».
Они понимали также, что если эксплуатация со
стороны промышленной буржуазии (в своих произ¬
ведениях для народа они называют ее «купцами»)
имеет чисто экономический характер и основной ан¬
тагонизм между ней и эксплуатируемыми — это ан¬
тагонизм между трудом и капиталом, то помещичья
эксплуатация имеет характер прямого насилия, т. е.
192 «Сказка о четырех братьях», стр. 41. Такое же объ¬
яснение происхождения богатства дается и в «Истории одного
французского крестьянина» (см. стр. 222—223).
193 Общие положения экономического учения Маркса про¬
пагандисты подкрепляли конкретными примерами, взятыми из
жизни русских, украинских, белорусских рабочих.
194 Почти теми же словами говорится об этом и в прокла¬
мации «Чтой-то, братцы...»: «Что допрежде с нас брали кнутом,
теперь берут голодом» («Революционное народничество 70-х го¬
дов XIX в.», т. I, стр. 126).
189

но существу говорили о внеэкономическом принужде
нии (не употребляя, конечно, этого термина) каь
основе эксплуатации крестьянства. Экономическое
могущество помещиков, объясняли они, вытекало и:
того, что «цари московские подарили дворянам кре¬
стьянские земли», а затем прикрепили к этой земле
крестьян. «Таким образом, крестьяне вольные сдела¬
лись рабами. Помещики заставили их работать на
себя, отнимали у них все выработанное и богателг
с каждым днем. Вот откуда идет богатство дворян¬
ское: добыто оно тяжелым трудом их рабов-мужи-
ков» 195.
Хотя, как мы видели, народники были знакомы
с экономической теорией Маркса и даже имели ка¬
кое-то представление о различии между феодальным
и капиталистическими способами производства, свог
доказательства необходимости коренного переустрой¬
ства общества они строили не на основе законов об¬
щественного развития, а на основе морального кри¬
терия — справедливости. Нужно установить, говори¬
ли они, порядок, при котором будут действовать
правда и справедливость, а не ложь и насилие, кото¬
рые действуют теперь. «...B теперешних порядках нет
справедливости, нет ни равенства, ни свободы, а есть
одно только грубое насилие и рабство»196.
В.	И. Ленин в статье «Сила и слабость русской
революции» подверг глубокому анализу воззрения
народников на проблему равенства. В понимании на¬
родников (т. е. идеологов мелкого производителя)
она выражает «социализм равенства мелких хозя¬
ев» 197. Рассматриваемая народниками как элемент
«развития к социализму» 198, «идея равенства мелких
производителей реакционна, как попытка искать по¬
зади, а не впереди, решения задач социалистической
революции» (курсив мой. — В. 3.) 199. Но вместе с
тем нельзя забывать, подчеркивал В. И. Ленин, что
«та же идея равенства есть самое полное, последова¬
165 «Сказка о четырех братьях», стр. 42.
196 «Русскому народу». — А. А. Кункль. Указ. соч. При¬
ложения, стр. 218.
197 В. //. Ленин. Полн. собр. соч., т. 15, стр. 226.
198 Там же, стр. 227.
199 Там же, стр. 225.
190

тельное и решительное выражение буржуазно-демо¬
кратических задач» (курсив мой. — В. 3.) 200, а по¬
тому она «является самой революционной для кресть¬
янского движения идеей не только в смысле стимула
к политической борьбе, но и в смысле стимула к
экономическому очищению сельского хозяйства от
крепостнических пережитков»201.
Идея равенства являлась одной из центральных в
мировоззрении мелкобуржуазных революционеров,
как западноевропейских, так и русских. Она нашла,
конечно, свое отражение и в революционных брошю¬
рах и прокламациях 60-х и 70-х годов.
«Все люди должны быть равны между собою» 202—
этими словами начинается одна из неопубликованных
прокламаций 70-х годов. А в брошюре «Вольный
атаман Степан Тимофеевич Разин» говорится, что «не
бог холопей сделал, но царь с боярами; а перед бо¬
гом люди все равны!» 203.
Именно проблема равенства заставила некоторых
народников (среди них и авторы популярных бро¬
шюр:	Берви-Флеровский, Долгушин, Кравчинский,
Ралли) обратить внимание на раннее христианство.
Первоначальная христианская община представлялась
им идеалом «царства равенства и справедливости» 204,
где «никто не господствует, ибо всяким управляет
одна справедливость и любовь» 205, и «то, что при¬
надлежит одному, принадлежит всем» 206.
Рассматривая под таким углом зрения учение ран¬
него христианства, они видели в Христе мятежника,
дерзкого бедняка, осмелившегося «возвысить голос
против богатых и сильных	мира	сего»,	проповедую¬
щего, что «не должно быть между людьми	ни	бедных,
200 Там же, стр. 226.
201 Там же, стр. 226—227.
202 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 496.
203 «Вольный атаман Степан Тимофеевич Разин», стр. 33.
Идея равенства рассматривается и в ряде других брошюр и
прокламаций: «Русскому народу», «Как должно жить по закону
природы и правды», «Слова верующего к народу», «Илья Му¬
ромец» и др.
204 «Сытые и голодные», стр. 50.
205 «Слова верующего к народу», стр. 36. См. также «Рус¬
скому народу», «Как должно жить по закону природы н прав¬
ды» и др.
206 «Слова верующего к народу», стр. 37.
191

Пи богатых, ни началышков, ни подвластных, пи гос¬
под, ни рабов. Все люди — братья, и потому они
должны быть равны, как братья!» 207. В книге «Сытые
и голодные» говорится, что «Христос звал на жизнен¬
ный пир всех тружеников, угнетенных, забитых»,
призывал «рабочий народ к восстанию» для установ¬
ления такого строя, где будет царить «дух мира, ми¬
лосердия и любви» 208.
Такое отношение к раннему христианству не было
широко распространенным среди революционеров
70-х годов и уж, конечно, не свидетельствовало об
их религиозности. Характерной чертой и рядовых
участников движения, и его идеологов был атеизм209.
Так, в программном документе «Прибавление «А»» к
книге «Государственность и анархия» Бакунин под¬
черкивал, что, являясь убежденными безбожниками,
врагами «всякого религиозного верования», револю¬
ционеры в беседе с народом, затрагивающей вопросы
религии, «обязаны высказать ему во всей полноте»
свое «безверие... враждебное отношение к рели¬
гии»210. А Лавров не только теоретически провоз¬
глашал необходимость борьбы «науки против рели¬
гии», борьбы, «в которой должен участвовать всякий
мыслящий человек»211, но и практически претворял
это в жизнь, выступая на страницах журнала «Впе¬
ред» с критикой взглядов, изложенных в статье ком-
муниста-утописта В. Фрея («Письмо коммуниста»),
на раннюю христианскую общину как идеал будуще¬
го, коммунистического общества.
Остановимся несколько подробнее на анализе
этой статьи, так как это позволит нам полнее выяс¬
нить отношение некоторой части революционных на¬
родников, в частности С. Кравчинского, к христиан¬
скому социализму. В одном из своих писем к П. Лав¬
207 «Сытые и голодные», стр. 51; «О Правде и Кривде»,
стр. 10.	4
208 «Сытые и голодные», стр. 50; «Слова верующего к на¬
роду», стр. 25.
209 Подробнее об этом см.: Б. С. Итенберг. Революционные
народники и вопросы религии. — Сб. «Вопросы истории религии
и атеизма». М., 1962, стр. 293—305.
210 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. I, стр. 48.
211 Там же, стр. 21.
192

ров\ он пишет: «Я вполне разделяю взгляд на Иису¬
са, высказанный в «Письме коммуниста», помещен¬
ном в 3-й книге вашего журнала», подчеркивая при
этом, что «во взгляде на Иисуса и па христианство
в его первоначальном виде мы, я знаю, будем с вами
спорить до зеленого змия, как говорится, и все-таки
никогда не согласимся»212.
Статья Фрея в основном посвящена вопросу о раз¬
витии утопического коммунистического движения, но
в ней попутно затрагивается вопрос и о роли христи¬
анства в этом движении. Высказывания автора
«Письма» по рассматриваемому вопросу сводятся к
двум положениям: 1) так как «для успеха социаль¬
ного движения... людям необходимо группироваться
по сходству своих стремлений, цвелей и убеждений по
всем существенным вопросам жизни», то легче всего
это сделать «религиозным людям, верящим в какие-
нибудь догматы и принимающим за свое руководство
Библию, по толкованию того- или другого учите¬
ля...»213 и 2) когда отдельные коммуны соединятся в
единое целое, «тогда наступит для коммунизма вре¬
мя, подобное IV и V векам для христианства». Ком¬
мунизм «охватит весь мир — и побежденных, и побе¬
дителей в одну братскую семью, возведет в рацио¬
нальную систему великое учение великого моралиста
(Иисуса Христа. — В. 3.), до сих пор еще прикрытое
мистицизмом и софизмами, и введет во все отноше¬
ния жизни идею справедливости и любви...»214.
К этому месту, редакцией «Вперед» сделано примеча¬
ние, в котором говорится, что невозможно соединить
в одну «братскую семью» «капиталиста... работников...
Галиффе, Бисмарков, шпионов и хищников настояще¬
го мира»215. Но главное возражение П. Лаврова ав¬
тору «Письма» заключается в другом примечании,
где раскрывается его точка зрения на христианский
социализм. Лавров утверждает, что ни в каком рели¬
гиозном социализме, и в частности в христианском,
212 ЦГАОР,	ф.	1762, оп.	4,	д.	425,	л.	8, 7 об. Письмо
С. М. Кравчипского П.	Л. Лаврову	(лет°	1875 г.).
213 «Вперед». Непериодическое обозрение, т. III. Лондон,
1874, стр. 138.
214 Там же,	стр.	141 —142.
215 Там же,	стр.	142.
7—1685
193

нельзя «видеть никакого подготовления к реальным
вопросам современного социализма. Авторы Нового
завета, влагая легендарные изречения в уста мифи¬
ческого Христа, имели в виду, — подчеркивается в
примечании, — не реальное благо человечества, не
борьбу с реальным злом реальными средствами, а
царство «не от мира сего», до которого нет ни ма¬
лейшего дела современным борцам за справедли¬
вость» 216.
Но даже те, кто в ранней христианской общине
видел идеал будущего, к официальному христианству
относились крайне враждебно. Все они единодушно
утверждали, что, с тех пор как христианство стало
государственной религией, суть его настолько иска¬
зилась, что «в конце концов первоначальное учение,
сулившее рабочему правду и справедливость... стало
лишь новым оружием для постоянного обмана, гра¬
бежа и насилия»217. Из религии бедноты, религии
равенства христианство превратилось в религию бо¬
гачей, полную «несправедливости, разврата и наси¬
лия» 218.
В популярной литературе подчеркивалось, что
равенство неотделимо от свободы. «Где нет равенства,
там, стало быть, есть люди сильные и люди слабые...
богатые и бедные... господа и слуги; ну, а где это
есть, так непременно уж сильный гнетет слабого, а
где гнет, там уже не ищи свободы — ее тут нет...» 219.
Итак, справедливый строй — это такой, при кото¬
ром «не будет на земле никакого зла, ни неправды,
ни прижимки, ни насилия» 220, не будет «ни бедных,
ни богатых»221. В рукописи «Говорит честный чело¬
век...» особо подчеркивается, что в будущем обще¬
стве надо будет издать закон, запрещающий эксплу¬
атацию человека человеком. В нем должно бытьска-
216 Там же, стр. 128
217 «Сытые и голодные», стр. 53. Аналогично говорится
об этом в брошюре «О Правде и Кривде»: «Отлетела с того дня
Правда от христиан, и Кривда стала на ее место» (стр. 13).
2,8 «Сытые н голодные», стр. 55.
219 «Русскому народу». — А. А. Кункль. Указ. соч. При¬
ложения, стр. 213.
220 «Сказка о четырех братьях», стр. 63.
221 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 496, л. 3. «Все люди должны
быть равны...».
194

зано:	«Наниматься человеку у другого человека,
служить одному человеку у другого человека воспре¬
щается и считается грешным делом» 222.
4.	Социально-экономический
и политический строй
будущего общества
Критику современного им строя авторы брошюр,
как правило, дополняли либо программными требо¬
ваниями, которые революция должна осуществить
немедленно, либо картиной того идеального обще¬
ства, к которому (раньше или позже) должен прийти
народ после революции.
Так, в прокламации «Русскому народу» выставле¬
ны общедемократические требования, которых надо
добиваться немедля:
1) уничтожения оброков («потому что признаем
их несправедливыми. Та земля, которую нас застав¬
ляют выкупать, спокон веку нам принадлежала, на
ней сидели наши отцы, деды и прадеды». И вообще
«земля создана для все.х, и каждый человек имеет в
ней свою долю безо всякой платы за это»);
2) всеобщего передела всей земли — крестьян¬
ской, помещичьей и казенной («для того, чтобы рас¬
пределить ее между всеми по справедливости, чтобы
всякому досталось сколько надобно»);
3) уничтожения рекрутской повинности и замены
ее всеобщим обучением в специальных школах во¬
инскому делу всех молодых людей. Войско же созы¬
вать только в случае войны;
4) коренного улучшения народного просвеще¬
ния — создание народных школ, устроенных «наи¬
лучшим манером»;
5) уничтожения паспортов, которые стесняют сво¬
боду передвижения; и наконец, «последнее и самое
важное» (курсив мой. — В. 3.) требование —
6) создание избранного самим народом, сменяе¬
мого и подотчетного ему правительства 223.
222 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 175, л. 10. «Говорит честный
человек...».
223 Цит. по: А. Кункль. Указ. соч. Приложения, стр. 219—
221. Сходные требования мы находим в прокламации «Правдиве
слово хл1бороба...» (стр. 21—22) и в некоторых других брошюрах.
7*
195

Об основных чертах будущего социально-эконо¬
мического и политического строя говорится во всех
брошюрах, но картина, в которой дается более или
менее полное описание его, появляется в популярной
литературе лишь с конца 1874 — начала 1875 г.
Впервые об этом заговорил С. Кравчинский в «Сказ¬
ке о копейке» (декабрь 1874 г.), затем он развивает
эту тему в «Сказке о Мудрице Наумовне». Подробно
описывается будущее общество и в брошюрах
С.	Подолинского — «Парова машина» и «Про хл1бо-
робство. Як де земля подмена и як би треба ftifti
держати». Уделяет внимание этой теме и газета «Ра¬
ботник».
Каким же, по мнению народников-семидесятников,
должен быть строй будущего общества?
В решении этого вопроса они не были ориги¬
нальны. Идеалом общественного устройства они счи¬
тали общинный социализм, теория которого была
выдвинута Герценом и развита Чернышевским. Од¬
нако они отнюдь не представляли себе современную
им русскую общину как готовую ячейку будущего
социалистического общества. «Нынешняя великорус¬
ская община, — говорится в передовой статье № 10
газеты «Работник», — не спасает бедных общинни¬
ков от притеснения мужиков-кулаков, которые все
больше и больше выделяются из общин». В' статье
подчеркивается, что вообще при сохранении тепереш¬
них общинных порядков установление настоящего
равенства невозможно, так как сами общины нахо¬
дятся в неравных условиях: «Есть общины богатые
и лугами, и полями, и лесами, есть и обиженные;
иным вышла на долю земля удобная, у других —
плохая». А это, добавляет автор статьи, неизбежно
приведет к тому, что борьба между богатыми и бед¬
ными будет продолжаться и после революции. Только
вместо борьбы «между общиной и барами» будет ид¬
ти «борьба между самими общинами» 224.
Автор статьи (и все, кто разделял такую точку
зрения) не отказывался, конечно, от теории общин¬
ного социализма. Как и все народники, он считал
общинный социализм единственно приемлемой для
224 «Газета «Работник». 1875—187 6гг.», стр. 89. Эту же
мысль развивает Альбов в своей рукописи «Не сказка, а быль».
196

России формой устройства будущего общества. Он
подчеркивал лишь, что сама община после револю¬
ции должна быть построена иначе, чем современная
ему русская крестьянская община, в отличие от ко¬
торой общину будущего он называет «истинной» 225.
Итак, будущий строй рисовался воображению ре-
волюционеров-народников в виде общинного строя
как в деревне, так и в городе, при котором вся зем¬
ля будет принадлежать крестьянским общинам, а
фабрики и заводы — артелям «тех рабочих, которые
на них работают» 226. Фабрики и заводы будут яв¬
ляться такой же общественной собственностью, не
подлежащей продаже, передаче по наследству и т. п.,
как и общинная земля, т. е. установление общинного
строя в городе решалось по аналогии с деревней:
в городе место сельской общины занимала рабочая
артель, которая подобно первой являлась самосто¬
ятельной хозяйственной самоуправляющейся органи¬
зацией 227.
Однако встречалась в популярной литературе и
другая точка зрения. Так, автор одной из статей га¬
зеты «Работник» считает, что в условиях, когда «зем¬
лей должны владеть крестьянские общины, а завода¬
ми и фабриками — артели мастеровых», возникает
угроза появления нового неравенства — между ра¬
ботниками сельского хозяйства и промышленными
рабочими. Приписывая сельскому хозяйству несрав¬
ненно большее значение, чем промышленности, ав¬
тор статьи считает неизбежным, что при таком рас¬
пределении собственности «мужик станет господином
в сравнении с городским — заводским и фабрич¬
ным— работником». Но в то же время, добавляет он,
и «сельскому работнику без городского нельзя обой¬
тись», поэтому «работа их должна идти рука об ру¬
ку». Отсюда делается вывод, что «завод нельзя счи¬
тать собственностью только тех, кто на нем рабо¬
тает, а землю нельзя считать собственностью только
225 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 90.
226 «Парова машина», стр. 26.
227 Для управления фабрикой или заводом рабочие будут
выбирать из своей среды директора — человека «самого разум¬
ного или самого знающего... Если он им не понравится — его
сменяют» («Парова машина», стр. 26).
197

тех, кто ее возделывает» 228. Как земля, так и про¬
мышленность должны принадлежать одному и тому
же объединению людей, называемому автором статьи
областью. Это довольно крупное объединение, состоя¬
щее из нескольких губерний, включающих большее
число сельских и городских общин. Для примера
автор берет Приуральскую область, в состав которой
войдут Оренбургская, Уфимская, Пермская губернии
и земли уральских казаков.
«Все земли со всем, что на них есть и что в них
есть, — говорится в статье, — должны находиться во
владении всех приуральских общин» (курсив мой.—
В. 3.) 229. Все ремесла, будь то в городе или в дерев¬
не, объединяются каждое в артель, от которой выби¬
рается уполномоченный «по делам общинным», а от
общины — уполномоченные «по делам всей При¬
уральской области». Таким образом, артель при такой
структуре общества является не единицей, равно¬
значащей общине, а лишь ее составной частью. Упол¬
номоченные «ведают хозяйство артельное, общинное
и областное» и отчитываются во всех своих делах
перед артелью, общиной, областью.
Поля, луга, леса распределяются между община¬
ми по разверстке; по общему соглашению уполномо¬
ченных определяется количество добычи полезных
ископаемых и количество выплавки металла (види¬
мо, продукции и других отраслей промышленности)
как для нужд своей области, «так и для нужд всех
других областей». Все области объединяются в союз,
представляющий собой федерацию «самостоятельно
живущих и тесно друг с другом связанных» обла¬
стей230. «Области... — говорится далее в статье,- —
соединяются друг с другом в союз, поддерживают друг
друга, то есть пополняют недостающее друг у друга
по общему сговору через уполномоченных от обла¬
стей» 231.
228 «Газета «Работник», 1875—1876 гг.», стр. 90.
229 Там же.
230 Там же. Интересно отметить, что подобную точку зре¬
ния мы находим несколько позже в программе «Земли и воли»
70-х годов (см. «Революционное народничество 70-х годов
XIX в.», т. И, стр. 27, 28).
231 «Газета «Работник». 1875—1876 гг.», стр. 90.
198

Хотя автор статьи, отдавая, по-видимому, дань
господствующей в то время теории антигосударствен¬
ности, подчеркивает, что в будущем обществе «пра¬
вительства, законописателей, ярыг, брехачей-адвока-
тов и всех непрошенных благодетелей не нужно —
нечего им будет делать», но по существу его союз
областей представляет собой центральную государст¬
венную организацию, ведающую общегосударствен¬
ными вопросами; другими словами, автор признает
необходимость существования государства и в по¬
слереволюционный период.
Особо важное значение для выяснения мировоз¬
зрения революционеров-семидесятников приобретает
вопрос о том, как решалась ими аграрная проблема
в будущем обществе.
В популярной литературе ей отводилось большое
место. При решении ее все авторы единодушно ис¬
ходили из следующих основных положений:
1) земля должна принадлежать тем, кто ее обра¬
батывает («когда ты землю обрабатываешь, своими
руками возделываешь, ну и владей ею, родимою.
А коли работать не хочется, так давай людям трудя¬
щимся, что охочи своими руками добывать хле¬
бушко» 232);
2) земля не должна и не может быть частной соб¬
ственностью отдельного лица («земля создана для
всех людей, а потому каждый человек имеет право
пользоваться ею... Никто не смеет продавать землю
или скупать ее у других» 233, — говорится в одной из
брошюр. А в другой к этому добавляется, что землю
не только нельзя продавать и покупать, но «ни в
аренду отдавать, ни детям в наследство оставлять»,
потому что земля «не твоя, а мирская» 234);
3) землевладение^ должно быть общинным.
Право частной собственности на землю подвер¬
гается во всех популярных брошюрах резкой кри¬
232 «Чтой-то, братцы...». — «Революционное народничество
70-х годов XIX в.», т^ I, стр. 126.
233 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 496, л. 3—3 об. «Все люди
должны быть равны...», см. также «Сказку о копейке».
234 «История одного французского крестьянина», стр. 205.
Так же поставлен вопрос и в* ряде других брошюр: «Русскому
народу», «Как должно жить по закону природы и правды»,
«Праддиве слово хлЮороба до cboix земляюв» и др.
199

тике. По мнению автора «Истории одного француз¬
ского крестьянина», грубейшая ошибка французского
Конвента в решении аграрного вопроса во время ре¬
волюции 1789—1793 гг. заключалась в том, что после
победы революции дворянские земли были раздроб¬
лены на отдельные участки и переданы крестьянам
на правах частной собственности 235. Революционеры-
семидесятники понимали, что сохранение частной
собственности на землю (даже при наличии полного
уничтожения помещичьего землевладения) неизбеж¬
но породит строй, при котором будет царить эконо¬
мическое неравенство, а следовательно, эксплуатация
человека человеком. Вот как об этом говорится в ци¬
тируемой выше брошюре: «Один крестьянин, поло¬
жим, разбогатеет; разбогатемши, захочет он земли
еще прикупить». А бедняки крестьяне, когда им «при¬
дется туго... почнут продавать ему земли, а сами, как
останутся без земли, к тому же богачу в батраки
пойдут али у него же будут землю в аренду брать
втридорога». Следствием такого положения будет то,
что «у одного земли будет десятин тысяч десять,
двадцать; а у другого только десятины две аль
три» 236.
О том же говорится и в брошюре «Хитрая меха¬
ника»: «Прогони бар, прогони царя, прогони пиявиц-
чиновников, оставь только одних кулаков наших кре¬
стьянских,— и оглянуться не успеешь, как у тебя бес¬
пременно опять все старые порядки будут» 237.
А автор рукописи «Не сказка, а быль» идет в
своем утверждении еще дальше. Он считает, что, если
даже уничтожить и кулаков и создать свободные кре¬
стьянские общины, в которых всего у всех будет вдо¬
воль, но оставить в неприкосновенности частную соб¬
ственность на продукцию крестьянского труда (при
товарном хозяйстве), возникновение имущественного
неравенства и, как следствие отсюда, эксплуатация
человека человеком совершенно неизбежны 238.
О том же говорится и в «Сказке о Мудрице Пау-
235 См. «История одного французского крестьянина»,
стр. 149, 204.
236 Там же, стр. 204—205.
237 «Хитрая механика», стр. 32.
238 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 116. «Не сказка, а быльх
200

мовне»: «Если каждый (после революции. — В. 3.)
будет владеть своим клочком земли, будет копить
деньгу для себя и для своего сына, то настанет еще
горшее рабство, чем теперь. Один разбогатеет от раз¬
ных причин, другой разорится. Богатый скупит у бед¬
ного его клочок земли и сделается вдвое богаче.
А тот останется нищим с детьми своими. И народятся
из самого народа новые помещики и новые купцы, и
закабалят они его еще горше, чем прежде был оп
закабален» 239.
Поэтому авторы пропагандистских брошюр настой¬
чиво предостерегают крестьян от мысли о разделе
земли: «...помните, голубчики: земля — беспременно
общественная, мирская. Не делитесь вы! Пропа¬
дете...» 24°.
Однако не только землевладение, но и земле¬
пользование должно быть общественным, коллектив¬
ным, говорится в большинстве популярных брошюр241.
Так, в брошюре «Парова машина» отмечается, что
существуют два способа решения аграрного вопроса:
«разделить всю землю между крестьянами» или
землю не делить, а оставить ее в нераздельном общин¬
ном пользовании. Второе решение автор’ считает
единственно правильным, так как, во-первых, при об¬
щинном землепользовании будет устранена возмож¬
ность появления экономического неравенства, новых
эксплуататоров; во-вторых, если вся земля будет об¬
щественная, то крестьянам «не надо будет платить ни
копейки никаких податей», так как все расходы на
содержание школ, больниц и на другие обществен¬
ные нужды будут покрываться за счет «доходов
с общественной земли»; в-третьих, только обществен¬
ное землепользование позволит создать крупные хо¬
зяйства, в которых возможно широкое применение
машин 242. О преимуществе крупного коллективного
239 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 105—106.
240 «История одного французского крестьянина», стр. 222.
241 См. «Хитрая механика», «Парова машина», «За богом
молитва, за царем служба не пропадает», «Про б1дшсть», «Сказ¬
ка о Мудрице Наумовне», «Про хл1боробство...», «Не сказка, а
быль», «Сказка о копейке».
242 «Парова машина», стр. 21—22. Аналогично ставится
вопрос и в «Сказке о, Мудрице Наумовне».
201

хозяйства по сравнению с мелким говорится и
в «Сказке о копейке».
Наиболее развернутую аргументацию в пользу
коллективного общинного землепользования мы на¬
ходим в брошюре Подолинского «Про хл1боробство.
Як де земля подмена i як би треба шш держати».
Все аргументы автора можно разделить на две
части — касающиеся экономической стороны общин¬
ного хозяйства и относящиеся к его социальной при¬
роде.
Автор начинает с рассмотрения вопроса об основ¬
ной сельскохозяйственной операции — пахоте. В мел¬
ком крестьянском хозяйстве, как правило, нет своего
пл\га. Поэтому бедняк должен обращаться за по¬
мощью к более зажиточным крестьянам. Однако ни¬
кто не пойдет, даже за деньги, пахать чужое поле,
пока не вспашет свою землю. Да и закончив у себя
пахоту, такой крестьянин нередко предпочтет уйти з
извоз или наняться на работу к помещику, который
может ему больше заплатить, чем бедняк крестьянин.
Вот почему «у тех хозяев, которые не имеют своего
плуга, поля всегда поздно вспахиваются, а иногда и
совсем остаются невспаханными». Отсюда и плохой
урожай.
Ничего подобного, конечно, не может быть в об¬
щинном хозяйстве. Там всегда можно спланировать,
когда требуется пахать под пар, когда под зябь
и т. д., и на каждую такую работу направлять «всех
волов всей общины», а потому вся пахота может быть
выполнена «вовремя, скоро и хорошо».
Так же обстоит дело и с уборкой урожая. В об¬
щинном хозяйстве хлеба убирались бы быстро и
своевременно, так как на уборку направлялись бы
всё жнецы села.
Еще больше преимуществ имеет общинное хозяй¬
ство в области скотоводства. «Известно, — говорит
автор брошюры «Про хл1боробство...», — чем беднее
крестьянин, тем у него хуже скот», так как зимой не¬
чем кормить и негде содержать его. Для общинного
хозяйства эти трудности не существуют, потому что
там «не составляет труда оставить под сенокос столь¬
ко земли, сколько требуется, чтобы обеспечить сеном
на целую зиму волов и другой скот». Такое хозяйство
202

сможет выстроить «большой и хороший загон для
всего общинного скота» 243, и к тому же он будет
стоить дешевле, чем все, вместе взятые, сараи, в ко¬
торых теперь содержится крестьянский скот. Наличие
обильных кормов и хорошего помещения для скота
позволит общинному хозяйству значительно увеличить
поголовье скота и улучшить его качество.
Наконец, в техническом отношении общинное хо¬
зяйство стоит выше мелкого, единоличного. В крупном
хозяйстве легко перейтц от трехполья к системе много¬
польного севооборота:	«завести восемь или даже
десять полей», начать сеять кормовые травы, выделять
особые участки для сенокоса и выпаса скота, что, не¬
сомненно, способствовало бы быстрому развитию хо¬
зяйства. Далее, общине «ничего не стоит завести
всякие машины», которые облегчили бы тяжелый труд
людей и улучшили бы весь сельскохозяйственный про¬
цесс.
В единоличном- же крестьянском хозяйстве (мел¬
ком или среднем) применение сельскохозяйственных
машин нерентабельно: они стоят слишком дорого
(чтобы крестьянину было по карману покупать их), а
если бы даже он и смог купить такую машину, «на
что она ему? Он за день или за два убрал бы [этой ма¬
шиной] весь свой хлеб, а затем она бы бесполезно
простаивала». И автор делает вывод: «Какой работы
ни коснись, в общинном хозяйстве она всегда будет
сдельна лучше, чем в любом другом» 244.
Признание экономического превосходства круп¬
ного хозяйства, основанного на машинном труде, над
мелкотоварным крестьянским хозяйством уже само по
себе является очень интересным фактом, свидетель¬
ствующим о сравнительно высоком уровне экономиче¬
ской мысли деятелей освободительного движения
России 70-х годов. Однако, если бы автор брошюры
«Про хл!боробство...» ограничился только приведен¬
ной аргументацией, его точка зрения не' выходила бы
за рамки мировоззрения обычного буржуазного эко¬
номиста. Но так как это был революционный народ¬
243 «Про хл1боробство...», стр. 136—139.
244 Там же, стр. 137—140. Ту же аргументацию мы най¬
дем и в «Сказке о Мудрице Наумовне».
203

ник, то в его обосновании превосходства общин¬
ного землепользования над частновладельческим эко¬
номическая и социальная стороны вопроса были не¬
разрывно связаны, причем вторую он считал наиболее
важной.
Общинное землепользование лучше частного,
единоличного не только потому, говорит автор, что
оно рентабельнее, но «еще более потому, что при
общинном землепользовании не было бы хозяев и
наемных рабочих, так как все были бы хозяевами, не
было бы бедных и богатых, так как все были бы
равны. Не было бы тогда того, что один человек
за те жалкие гроши принуждает другого работать
сверх сил. Все люди работали бы вместе и значитель¬
но меньше и легче, чем теперь, ибо тогда большую
часть работы вместо человека делала бы машина и
все хозяйство было бы направлено на то, чтобы
всего было вдоволь — и скота, и хлеба, но чтобы при
этом никогда никому не приходилось работать больше,
чем ему позволяют силы» 245.
Признавая самым правильным и справедливым
такой общественный строй, который основан на прин¬
ципе «от каждого по способностям, каждому по
потребностям», народники-семидесятники (во всяком
случае некоторые из них) понимали, что сразу после
уничтожения старого порядка такого строя не соз¬
дашь, что потребуется какой-то переходный период.
Так, в «Истории одного французского крестьянина»
автор, подчеркивая необходимость превращения всех
земель после революции в общественную собствен¬
ность, вместе с тем считал возможным сохранить на
первое время частное, единоличное землепользование,
правда со значительными ограничениями. Из обще¬
ственного земельного фонда, в который входит вся
земля, «бери ты (крестьянин. — В. 3.) себе... сколько
можешь обработать сам без работников, — говорится
245 «Про хл1боробство...», стр. 140—141. На роль машины
при социалистическом строе указывается и в брошюре «Из огня
да в полымя...», причем там (как и в брошюрах «Парова ма¬
шина» и «Сказка о Мудрице Наумовне») противопоставляется
роль машины при капитализме (как источника несчастий и уве¬
чий для рабочих) ее роли при социализме (как помощника чело¬
века, облегчающего ему труд).
204

в этой брошюре. — Только бери даром, без денег —
и бери не насовсем, не на веки-вечные, а поколе
только, значит, работать станешь. После тебя твоя
земля опять станет общественной» 246. Таким образом,
при общественном, коллективном землевладении допу¬
скается как временная мера частное единоличное зем¬
лепользование. В дальнейшем, когда «все фабрики,
заводы, машины, инструменты» станут общественны¬
ми, «крестьянам в ту пору тоже надо [будет] сделать
вес общее—и землю, и скот, и строение, как есть
все» 247.
В брошюре «Парова машина» также проводится
тезис о необходимости как коллективного землевладе¬
ния, так и коллективного землепользования. Но, учи¬
тывая, что на Украине не только помещики, но и
крестьяне владеют землею на правах частной соб¬
ственности, автор считал возможным на первых порах
после революции создать коллективные хозяйства
лишь на конфискованных у помещиков и казны
землях. Что же касается крестьянского надела, то он
останется в единоличном пользовании крестьянской
семьи до тех пор, пока крестьянин добровольно, сочтя
это более выгодным для себя, не отдаст свой мел¬
кий участок в общий земельный фонд общественного
хозяйства. Автор полагал, что вследствие очевидно¬
сти преимущества крупного коллективного хозяйства
крестьяне очень скоро захотят присоединить своп
клочки земельных участков к общественной земле 248.
Необходимо отметить, что в аграрном вопросе не
все революционеры-народники первой половины 70-х
годов исходили из принципа коллективного землеполь¬
зования. Имел хождение и принцип уравнительно¬
го землепользования. «Требуем мы, — говорилось в
одной из брошюр, — всеобщего осмотра и передела
всей земли крестьянской, помещичьей и казенной, —
для того, чтобы распределить ее между всеми по
справедливости» 249. Под справедливым распределе¬
246 «История одного французского крестьянина», стр. 205,
204.
247 Там же, стр. 224.
248 См. «Парова машина», стр. 25.
249 «Русскому народу». — А. Кункль. Указ. соч. Приложе¬
ния, стр. 219.

нием понималось, что землю «надо разделить поровну,
чтобы никто не терпел недостатка, чтобы у всех было
достаточно поля и лугу, и лесу, и воды». Равный на¬
дел, однако, не означал, что устанавливался какой-то
определенный размер земельного пая на душу или па
каждого трудоспособного члена семьи. Равенство по¬
нималось лишь в том смысле, что «каждый должен
брать столько, сколько может обработать своею
силою», без применения наемного труда, ибо «нани¬
мать... людей для обработки своей земли... большой
грех» 250.
Такое решение аграрного вопроса встречается
всего лишь в четырех произведениях: «Как должно
жить по закону природы и правды», «Русскому па¬
роду», «Все люди должны быть равны...» и «Чтой-то,
братцы...». Первые два вышли из долгушинского
кружка; рукопись «Все люди должны быть равны...»
является почти буквальным пересказом этих долгу-
шинских прокламаций; автор же прокламации «Чтой-
то, братцы...» — Л. Э. Шишко — во время написания
ее был очень близок к долгушинцам и собирался
вступить в их кружок, поэтому не удивительно, что в
его брошюре аграрный вопрос получил такое же ре¬
шение, какое было принято у долгушинцев.
Отметим, что при переиздании этой брошюры в
1875 г. под названиями «Храбрый воин» и «Мужицкая
правда» аграрный вопрос в ней уже решался по-
иному — с точки зрения коллективного землепользо¬
вания. Если в издании 1873- г. говорилось, что после
революции «поделят... всю землю-матушку так, чтобы
каждому досталось поровну», то во втором издании
(1875 г.) эта фраза заменена следующей: «Владеть
будем мы всей землей-матушкой сообща, сеять, жать
будем мы всем обществом»251. Это наводит на мысль,
что принципа уравнительного землепользования при¬
держивались в основном долгушинцы и те, кто был
к ним близок, хотя возможно, что принцип этот на¬
ходил своих последователей и в некоторой части
250 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 496, л. 3. «Все люди должны
быть равны...»
251 Сравни: «Чтой-то, братцы...», стр. 7, и «Храбрый воин>.
стр. 13.
206

революционеров других кружков и направлений.
Известны случаи, когда в устной пропаганде народ¬
ники говорили о решении аграрного вопроса в плане
уравнительного землепользования.
Таким образом, решение аграрного вопроса с точки
зрения коллективного не только землевладения. но п
землепользования было в 70-х годах преобладающим.
Возможно, что в этом сказалось также и влияние
I Интернационала на русских революционных деяте¬
лей. Как известно, аграрная программа Интернацио¬
нала была выражена в «Манифесте к сельским работ¬
никам»252. Трудно сказать, получил ли этот «Ма¬
нифест» широкое распространение среди русских
революционных народников. Пока у нас мало фактов,
которые могли бы подтвердить это. Однако совершен¬
но прав Б. С. Итенберг, утверждающий, что интерес
к «Манифесту» в русском революционном подполье
первой половины 70-х годов «не является случай¬
ностью», так как вопросы, затронутые в нем, «на¬
ходились в центре внимания революционных деятелей
того времени» 253.
Конечно, основные идеи этого документа были не¬
совместимы с доктриной русского утопического социа¬
лизма. Наблюдая один и тот же процесс — разорение
и обнищание крестьянских масс, русские народники и
автор «Манифеста» совершенно по-разному объяс¬
няют причину этого явления: первые видят ее в основ¬
ном в грабительском характере крестьянской реформы
1861 г., т. е. приписывают этому явлению специфи¬
чески русский характер, в «Манифесте» же подчерки¬
вается, что разорение мелких собственников, являясь
неизбежным результатом развития капитализма,
имеет всеобщий характер.
Вместе с тем интересно отметить, что при сопостав¬
лении «Манифеста» с популярными народническими
брошюрами 70-х годов бросается, в глаза большое
252 Переведен на русский язык Русской секцией I Интер¬
национала под названием «Манифест к земледельческому насе¬
лению и процесс Л. Неймейера». См. об этом подробно:
Б. С. Итенберг. Первый Интернационал и революционная Рос¬
сия. М., 1964, стр. 56—57.
253 Там же, стр. 57, 59.
207

сходство в них некоторых положений, а иногда п
почти идентичность выражений 254.
«Манифест» делится как бы на две части: в пер¬
вой — дается программа-максимум, т. е. провозгла¬
шается решение аграрного вдпроса, возможное лишь
в обществе будущего, достижение которого потребует
работы «нескольких поколений». Именно эта часть
«Манифеста» представляет для нас особый интерес,
так как пропагандистская литература 70-х годов
касается аграрного вопроса только с точки зрения
решения его в послереволюционный период, т. е.
тогда, когда, по словам «Манифеста», уже «совершит¬
ся полное преобразование существующего порядка» 2эо.
Второй части «Манифеста», где намечаются кон¬
кретные мероприятия, «немедленное исполнение» ко¬
торых, по мнению его автора, возможно уже сейчас,
мы касаться не будем, поскольку она совсем не пере¬
кликается с народнической литературой 256.
Как в «Манифесте», так и в популярных брошюрах
революционных народников необходимость коренного
изменения существующего порядка вещей выводится
из невыносимо тяжелого экономического положения
крестьянства. «... Не вы (крестьяне. — В. 3.) поль¬
зуетесь жатвой, вами посеянной, — говорится в
«Манифесте», — ваш тяжелый труд не дает в воз¬
награждение ничего иного, кроме жизни, полной ли¬
шений, едва прокармливая вас» 257.
В «Манифесте», как и в популярных народниче¬
ских брошюрах, с горечью отмечается пассивность
254 Так, например, в «Манифесте» капитал называется
«всепожирающим чудовищем», «Змеем Горынычем наших' вре¬
мен» (стр. 4), а в «Сказке о Мудрице .Наумовне» говорится:
«Купцы — это змеи. Как змеи, купцы незаметно опутают тебя
по рукам и по ногам, так что не шелохнешься, и высосут они
кровь твою до последней капли» (стр. 105).
255 «Манифест к земледельческому населению и процесс
Л. Неймейера (1869—1870 гг.)» (далее — «Манифест к земле¬
дельческому населению...»). Женева, 1871, стр. 11 —12.
256 О содержании этой части «Манифеста» см.: Б. С. Итен¬
берг. Первый Интернационал и революционная Россия, стр. 58—59.
257 «Манифест к земледельческому населению,..», стр. 3.
Сравни с брошюрами: «За богом молитва, а за царем служба
не пропадает», «Раек», «Сказка о четырех братьях», «Рассказ
бывалого солдата» и др.
208

крестьянства: «...Молча, безропотно, с терпением пере¬
носите вы свою тяжелую долю, как будто вы и на
свет-то родились только для того, чтоб страдать и
нищенствовать» 258.
Одинаково обосновывается в «Манифесте» и в на¬
роднической пропагандистской литературе тезис, на¬
правленный против права частной собственности
на землю. «Так как земля есть общая собственность
всего человеческого общества», — говорится в «Мани¬
фесте»,— то, следовательно, она никогда не может
быть раздробляема или каким бы то ни было образом
отчуждаема отдельным лицам» 259. Эта аргументация
почти дословно совпадает с аргументацией народни¬
ческих брошюр.
«Земля есть... общая всем людям родина», —
говорится в «Манифесте». «Земля им (людям. —
В. 3.) — общая мать», — читаем мы в брошюре «Как
должно жить по закону природы и правды» 260.
В «Манифесте» подчеркивается преимущество
крупного хозяйства по сравнению с мелким, его рен¬
табельность: «Крупное хозяйство производит больше,
лучше и дешевле, чем мелкое»261. Выше мы уже ука¬
зывали, как много внимания уделялось этому вопросу
в народнических брошюрах:	«Про	хл1боробство...»,
«Сказка о Мудрице Наумовне» и др.
И наконец, основное положение «Манифеста», что
единственным средством избавления крестьян от всех
их мук является переход к общественному, коллектив¬
ному землевладению и землепользованию 262, было,
как показано выше, точкой зрения, нашедшей свое
отражение на страницах большинства народнических
популярных брошюр.
Если при решении аграрного вопроса на страницах
популярных брошюр мы наблюдаем в общем неизмен¬
ную точку зрения на протяжении всех 70-х годов, то
258 «Манифест к земледельческому населению...», стр. 3.
Сравни со «Сказкой о четырех братьях».
259 «Манифест	к	земледельческому	населению...»,	стр.	11.
260 «Манифест	к	земледельческому	населению...»,	стр.	11;
«Как должно жить по	закону природы и	правды». — А.	Кункль.
Указ. соч. Приложения, стр. 206.
261 «Манифест	к	земледельческому	населению...»,	стр.	11.
262 См. там же, стр. 8, 10, 11.
8—1685
209

другой кардинальный вопрос народнической идео¬
логии— о государстве —явно претерпевает эволюцию.
В период 1872—1874 гг. мы не находим еще в ре¬
волюционной литературе для народа отражение баку¬
нинской теории антигосударственности. Объясняется
это, по-видимому, тем, что до появления в конце
1873 г. книги Бакунина «Государственность и анар¬
хия» идея антигосударственности была еще мало из¬
вестна среди революционных кругов России и во¬
прос о государстве вообще еще не стал для них
проблемой первостепенной важности.
В популярной литературе вопрос этот либо тракто¬
вался с точки зрения идей предшествующего десяти¬
летия (замена после революции царского правитель¬
ства выборным народным правительством), либо
авторы ограничивались расплывчатой формулой: на¬
род должен управлять сам собой, не уточняя, как
будет организовано это управление.
Так поставлен этот вопрос у А. Ярцева в его про¬
кламации к крестьянам: «Тогда, когда вы до всего
этого достигнете (т. е. после того, как будет совер¬
шена революция. — В. 3.), то выберете из себя выбор¬
ных людей умных, добрых, честных, которые будут
вами управлять. За выборными вы сами будете сле¬
дить, чтобы они делали все по закону»2б3. Ярцев не
уточняет, будут ли это выборные в центральное
народное правительство или в общинное самоуправ¬
ление.
Так же нечетко сформулирован вопрос о полити¬
ческом строе будущего общества и в первоначальном
(тихомировском) тексте брошюры «Емельян Ивано¬
вич Пугачев», на разборе которой мы остановимся
подробнее ниже.
В других брошюрах этого периода, которые каса¬
лись вопроса о государстве в послереволюционный
период, он решался явно с позиций «государственни¬
ков». Так, в прокламации «Русскому народу» автор,
резко выступая против помещичье-чиновничьего го¬
сударства, проповедует, однако, не отрицание государ¬
ства вообще, а лишь отрицание государства современ¬
ного, т. е. самодержавия: «...Теперешнее... правитель-
263 «Братцы, вам нечего говорить...». — «Революционное
народничество 70-х годов XIX в.», т. I, стр. 129.
210

ство может почитаться как враг народа, потому что
оно разоряет народ нещадно поборами и не заботится
о нуждах его». И прокламация страстно призывает
к беспощадной борьбе с этим правительством, па
смену которому должен прийти такой строй, где у
власти станет сам народ. «...Хотим мы, чтобы управ¬
лял сам народ через своих выборных; чтобы прави¬
тельство состояло... из людей, избранных самим на¬
родом; за ними народ будет наблюдать и спрашивать
с них отчет и сменять их, когда будет нужно. Такое
правительство будет делать только то, что полезно
народу, а чуть оно вздумает сделать что-нибудь вред¬
ное — его остановят и. сменят.
Только такое правительство может искренне за¬
ботиться о нуждах народа...»264
Совершенно очевидно, что речь здесь идет не
о безгосударственном общинном управлении, а о на¬
родном правительстве как органе центральной госу¬
дарственной власти.
Еще более четко поставлен вопрос о необходимости
существования после революции народного правитель¬
ства в прокламации «Чтой-то, братцы...», которая
требует, «чтоб у всех у них, что теперь над нами (на¬
родом. — В. 3.) распоряжаются, была отнята власть
всякая. Мы из себя самих людей умных и честных
повыберем и от кажинной волости пошлем на великий
сход своего выборного, и пускай управляют они на
том сходе крестьянском и выборном, нашими делами
распоряжаются, и будет тогда у нас воля, земля да
и хлебушко» 265. Мы видим, что здесь уже прямо
говорится о необходимости перехода власти из рук
царя и дворянства в руки народа и создания централь¬
ного государственного органа, который называется
в брошюре «великим сходом крестьянским». На этот
«сход» посылаются представители от каждой волости,
ему вверяется управление всем государством.
В обеих прокламациях подчеркивается, что народ¬
ное правительство должно быть не только выборным,
но и сменяемым и ответственным перед народом.
264 «Русскому народу». — А. Кункль. Указ соч. Прило¬
жения, стр. 221.
2бб «Чтой-то, братцы...». — «Революционное народничество
70-х годов XIX в.», т. I, стр. 127.
8*.
211

И лишь в брошюре «Емельян Иванович Пугачев»
(1874 г.) вопрос о государстве трактуется по-баку¬
нински. Но история создания этой брошюры не¬
сколько необычна:	написанная	JI. Тихомировым в
1873 г., она (как уже говорилось в главе I) была до¬
работана П. Кропоткиным, к тому времени 266 убеж¬
денным анархистом. Под влиянием личных взглядов
Кропоткина брошюра и получила анархистскую ок¬
раску. Об этом свидетельствует сопоставление тихо-
мировского (первоначального) текста с тем текстом,
который был опубликован, т. е. подвергся пере¬
работке Кропоткина. К сожалению, весь текст тихо-
мировского подлинника обнаружить не удалось. Но
среди «вещественных доказательств» по делу студента
Гауэнштейна, члена кружка «чайковцев»,. имеется не¬
сколько страниц тихомировской рукописи, где как раз
говорится о государстве. Сопоставим эти тексты:
Текст Тихомирова	Текст Кропоткина
«Единственное сред-	«Одно средство по-
ство помочь горю — это	мочь горю, чтобы народ
так устроить народ, что-	сам управлял всеми до
бы он сам управлял сво-	единого своими делами
ими делами, за всем бы	без всяких начальников,
сам смотрел и всякое на-	сам бы за всем смотрел
чальство сам выбирал»	и все свои дела сам ре-
(курсив мой. — В. З.)267.	шал по деревням и горо¬
дам» (курсив мой. —
В. З.) 268.
Если текст Тихомирова можно трактовать дво¬
яко — либо как необходимость создания народного
правительства взамен уничтоженного царского, либо
как призыв к установлению общинного самоуправ¬
ления, то о тексте, переделанном Кропоткиным,
не может быть двух мнений: здесь совершенно четко
говорится о борьбе против государственной власти
вообще, о безгосударственном строе.
Такую же ясность вносит Кропоткин и в даль¬
нейший текст Тихомирова, в котором сказано: «Итак,
266 Рукопись брошюры могла быть переделана Кропотки¬
ным не позднее 23 марта 1874 г. — даты его ареста.
267 ЦГАОР; ф. 112, оп. 2, д. 684.
268«Емельян Иванович Пугачев», стр. 108.
212

стало быть, народ должен быть свободным, должен
сам управлять собой, а начальства и царя не нужно,
потому что они могут только навредить, а пользы от
них никакой нет» 269. Расплывчатую, неясно сформули¬
рованную мысль о вреде, приносимом народу началь¬
ством, Кропоткин заменяет совершенно четкой поста¬
новкой вопроса: «...народу нужна воля, полная воля
управляться самим собой, а всякое начальство может
только повредить, пользы же нет от него никакой»
(курсив мой. — В. 3.) 27°.
Кроме этой брошюры, исправленной Кропоткиным,
мы во всей остальной популярной народнической ли¬
тературе, изданной в 1872—1874 гг., не найдем ни
призывов к уничтожению государства, как такового,
ни бакунинской идеи антигосударственности.
Вообще в русской революционной мысли теория
аполитизма, казалось бы логически вытекающая из
теории антигосударственности (безвластия), появи¬
лась гораздо раньше, чем последняя. Корни аполи¬
тизма революционных народников 70-х годов271 кроют¬
ся в их разочаровании результатами западноевропей¬
ских революций, которые не принесли народу не
только освобождения от ига эксплуатации, но даже
простого улучшения их быта. Практика западноевро¬
пейского революционного движения, по мнению народ¬
ников, показала, что плодами революции, совершае¬
мой народом, в конечном счете пользуется не он, а
буржуазия. Отсюда отрицание необходимости борьбы
трудящихся масс за политические свободы, или, по
терминологии народников, за «политическую револю¬
цию».
Однако революционеры начала 70-х годов еще не
связывали теорию аполитизма, возникшую из ■ не¬
правильно понятой ими функции буржуазной револю¬
ции, с требованием уничтожения сразу же после
свершения «социальной» революции всякого государ¬
ства, государства вообще. Они не замечали противо¬
речивости своей позиции. Убежденные противники
политической борьбы, они признавали необходимость
269 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 684.
270 «Емельян Иванович Пугачев», стр. 109—110.
271 Зачатки его можно найти еще у Герцена в конце
40-х — начале 50-х годов.
213

существования государства после революции, т. е.
необходимость для победившего народа обладания по¬
литической властью.
Однако после появления в России книги Бакунина
«Государственность и анархия» (конец 1873 г.) тео¬
рия антигосударственности начинает проникать в ре¬
волюционное подполье. Тот факт, что она в весьма
короткий срок (к середине 70-х годов) превращается
в господствующую, объясняется, на наш взгляд, тем,
что она дала революционерам-семидесятникам то тео¬
ретическое обоснование их аполитизма, которого им
недоставало.
С момента появления в России этой книги средц
революционной молодежи начинает широко дебатиро¬
ваться вопрос о государстве, и каждый участник рево¬
люционного движения считает теперь необходимым
занять ту или иную позицию. Так, Л. Шишко в своих
воспоминаниях говорит о частых спорах по этому
вопросу между «чайковцами» М. Куприяновым и
П. Кропоткиным, в которых первый выступал как
«государственник» против Кропоткина — приверженца
бакунинской идеи антигосударственности 272. Что среди
революционеров-семидесятников были сторонники то¬
го и другого решения вопроса о государстве, отмечает
в своих мемуарах и С. Чудновский 273. А неопублико¬
ванная рукопись статьи «Что делать?» члена ниже¬
городского революционного кружка А. Ливанова даег
возможность хронологически уточнить, когда бакунин¬
ская идея антигосударственности проникает в револю¬
ционные круги в России. В этой рукописи, написанной
в мае — июле 1874 г.274, говорится, что «взгляд Рус¬
ской социально-революционной партии на государ¬
ственность», которого, как подчеркивает автор статьи,
«эта партия держалась до последнего времени»,
ошибочен и что теперь для «окончательного освобож¬
дения народа» ею избран «другой путь... путь анархи¬
272 См. Л. Шишко. Сергей Михайлович Кравчинский^и кру¬
жок чайковцев (Из воспоминаний и заметок старого народника).
СПб., 1906, стр. 13.
273 См. С. Чудновский. Из давних лет. М., 1934, стр. 79,280.
274 Реферат, который лег в основу этой статьи, был про¬
читан Ливановым в нижегородском кружке весной 1874 г., а в
июле того же года он был уже арестован.
214

ческой социальной революции, путь окончательного
разрушения государства и всех его атрибутов — путь
вольной организации снизу вверх» (курсив мой. —
В. 3.) 275.
Но если Ливанов и ряд других народников объ¬
являют себя сторонниками бакунинской идеи анти¬
государственности уже в начале 1874 г., то в попу¬
лярной литературе она впервые появляется лишь к
началу 1875 г. Это и понятно: лишь став господствую¬
щей в революционном подполье, она появляется и
на страницах популярной литературы для народа.
К этому времени и бывший «чайковец» Кравчинский,
и «лаврист» Подолинский, и бакунисты Ралли и
Иванчин-Писарев выступают уже как анархисты-анти¬
государственники.
В «Сказке о копейке» (конец декабря 1874 г.), а
затем и в брошюре «Парова машина» вопрос о госу¬
дарстве решается уже определенно в плане бакунин¬
ского общинного самоуправления. Еще яснее и четче
бакунинская идея антигосударственности выражена
в произведениях «Сытые и голодные» (1875 г.) и «Про
хл1боробство...» (1877 г.). В последней автор утверж¬
дает, что «мужик ненавидит начальство». И чтобы не
оставалось никакого сомнения в том, что речь идет
о любом начальстве, автор добавляет: «...и не только
большое начальство из помещиков и чиновников, а
также из своего брата». Больше того, всю несправед¬
ливость существующего порядка вещей, и не только
в России, но и во всех других странах, автор видит
именно в том, что «общество (громада) нигде не
управляется само собой, а всюду есть начальство,
либо царем поставленное, либо выборное», но «со
слишком большими правами» 276.
Говоря о будущем строе, автор брошюры «Про
хл1боробство...» подчеркивает, что никакого началь¬
ства, т. е. никакой государственной власти, в нем не
должно быть. «Всякое начальство необходимо тотчас
же уничтожить до последнего человека, начиная от
царя и кончая последним становым или квартальным».
275 ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, д. 1340, л. 13 об. «Что делать?
(Новые вариации на старую тему)».
276 «Про хл1боробство...», стр. 153, 146.
215

По мнению автора, необходимо уничтожение не только
самодержавного бюрократического государства, но и
всякого государства вообще. «Не думайте, — обра¬
щается автор брошюры к народу, — чтобы без на¬
чальства нельзя было выполнять всех дел в стране».
«Каждая община, — поясняет автор, — будет сама
управляться своими делами, никому не будет подчи¬
няться». Для решения же дел, которые будут не по
плечу одной общине (например, постройка железных
дорог, больниц и т. п.), «нужно сделать так: разделить
всю Украину на столько уездов или округов, чтобы
каждый из них имел от 100 до 200 тыс. человек.
Нужно, чтобы ежегодно на несколько дней, когда нет
полевых работ, например в мае, все взрослые люди
целого такого округа -собирались вместе и договарива¬
лись о таких делах, которые не могут быть решены
силами одной общины» (курсив мой. — В. 3.) 277.
На этом сходе избирались бы люди не для управления
государством, а лишь для выполнения того или иного
порученного им дела. «...Выборные обязаны вы¬
полнять то, — подчеркивается в брошюре, — что им
приказала община, а сами не имеют права ничего
придумывать или изменять» 278. Во избежание же того,
чтобы «из них не получилось новое начальство», им
никогда не надо давать «большой власти» 279.
Таким образом, мы видим, что автор полностью
принимает бакунинскую идею антигосударственности.
Само собой разумеется, что в книге «Сытые и го¬
лодные», написанной анархистом Ралли, вопрос
о государственной власти трактуется аналогично:
«Никакое правительство никогда не поможет народу,
будет ли править одно, лицо или несколько сот вы¬
борных представителей» 28°.
Большой интерес представляет критика Ралли
идеи «Земского собора», выдвинутой Герценом и
Огаревым. «Они, — говорит Ралли, — надеялись, что
«Земский собор» в силах положить конец бедствиям
рабочего народа». Но «мысль эта, — подчеркивает
277 Там же, стр. 145, 165—166.
278 Там же, стр. 167. Аналогично решается этот вопрос и
в брошюре «Правдиве слово хл1бороба до своТх земляшв».
279 «Про хл1боробство...», стр. 146.
280 «Сытые и голодные», стр. 131.
216

он, — теперь считается неверной». Конечно, добавляет
Ралли, во времена «Земли и воли» (60-х годов) нельзя
было еще разглядеть ошибочность этой теории, так
как, для того чтобы «додуматься до иных, верных спо¬
собов, ведущих народ к освобождению», необходимо
было «видеть много примеров из позднейших со¬
бытий»281. Таким образом, в понимании Ралли пере¬
ход от идеи государственности к анархизму был даже
шагом вперед (!) в развитии общественной мысли.
Различие во взглядах на государство у революцио¬
неров первой и второй половины 70-х годов особенно
отчетливо проступает при сопоставлении брошюр
«История одного французского крестьянина» и «Сытые
й голодные». Обе они касаются вопроса о народном
представительстве в государственном управлении в
период деятельности революционного Конвента. То, что
французский народ, свергнув власть короля и дворян,
«стал управлять сам... через своих выборных»282, при¬
водится в «Истории одного французского крестьянина»
как факт, достойный подражания. В брошюре же
«Сытые и голодные» это оценивается совсем по-иному.
«Уничтожив королевскую власть, (французский] народ
думал помочь своему горю, посылая править страной
своих выборных». Однако, утверждает автор, сама
жизнь показала, что, поступая так, он совершил ошиб¬
ку: «для народа, желающего освободиться на самом
деле, нет другого исхода, как уничтожить всякую
власть, всякое правительство» (курсив мой.—В. 3.) 283.
Обращает внимание и изменение, внесенное в про¬
кламацию «Чтой-то, братцы...» при ее переиздании
в 1875 г. Как было показано выше, в первом издании
(в 1873 г.) в ней очень четко и определенно говорилось
о необходимости создания после революции народного
правительства. Но при переиздании ее в 1875 г., когда
бакунинская идея антигосударственности стала уже
господствующей, это место в брошюре звучало бы
диссонансом. Не рискнув, вероятно, без согласия
автора 284 заменить его высказывание по вопросу о го¬
281 Там же, стр. 415.
282 «История одного французского крестьянина», стр. 176.
283 «Сытые и голодные», стр. 132.
284 Автор ее — Л. Шишко — сидел в это время в тюрьме,
привлеченный по процессу «193-х».
217

сударстве на диаметрально противоположное, изда¬
тели решили просто вычеркнуть это место из нового
издания брошюры 285. Таким образом, если в новом
издании брошюры и не было идеи антигосударствен¬
ности, то во всяком случае не было и идеи «государ¬
ственности».
В некоторых брошюрах пропагандисты, не огра¬
ничиваясь рассмотрением узловых вопросов, таких,
как аграрный, вопрос о государстве и т. п., попыта¬
лись нарисовать утопическую картину будущего об¬
щества во всех деталях, продиктованных их вообра¬
жением.
Вот каким оно выглядит на страницах популярных
брошюр.
Вся страна состоит из отдельных, сельских и го¬
родских, самоуправляющихся общин. В сельской
общине все работают сообща, широко используя ма¬
шинную технику, а потому труд крестьян не тяжел и
не продолжителен. «Большую часть труда делает...
машина, и в самую горячую пору... не приходится ра¬
ботать больше восьми часов в день, а зимой — не
больше четырех» 286. Такое сокращение рабочего дня
становится возможным благодаря огромному росту
производительности труда. Этому будет способство¬
вать, с одной стороны, неизмеримо увеличившаяся
роль техники в будущем обществе, а с другой — то,
что труд из подневольного — «на помещика или
арендатора» — превратился в труд свободный — «все
работают на себя», а потому и «работа усерднее».
Кроме того, значительное улучшение условий труда и
жизни («никто не надрывается над работой, все едят
хорошую пищу, спят вволю») создаст физически креп¬
ких, сильных людей, а «сильный работник сработает
больше» 287.
Распределение продуктов (как в сельском хозяй¬
стве, так и в промышленности) строится по принципу:
«от каждого по способностям, каждому по потребно¬
стям». «Каждый будет делать сколько может, а брать
285 Сравни: «Чтой-то, братцы...», стр. 7, и «Храбрый воин»,
стр. 13 (под этим названием была переиздана прокламация
«Чтой-то, братцы...»).
286 «Парова машина», стр. 24.
287 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 131.
218

сколько ему нужно» 288, — говорится в «Сказке
о Мудрице Наумовне». Деньги уничтожаются, и про¬
дуктообмен в стране происходит следующим образом:
вся произведенная продукция в каждой сельской об¬
щине делится на три части. Одна часть идет на удов¬
летворение потребностей членов общины, причем
каждый берет столько, сколько ему нужно; вторую
часть составляет семенной фонд и неприкосновенный
запас на случай неурожая; третья часть служит для
обмена сельскохозяйственных продуктов на промыш¬
ленные. Таким же образом организованы обмен и
распределение в рабочих артелях в городе 289.
Но как обеспечить бесперебойный обмен продук¬
тами между всеми сельскими общинами п рабочими
артелями? Авторы брошюр понимали, что разобщен¬
ность между сельскими общинами и городскими арте¬
лями приводит к тому, что одних продуктов окажется
излишек, в то время как других будет не хватать. Не
понимая истинного характера анархии производства,
присущей современному им обществу, они чувство¬
вали ее и пытались найти какие-то пути ее преодоле¬
ния.
Вот как представлял себе автор «Сказки о ко¬
пейке» организацию обмена в будущем обществе:
«Каждая артель раз в месяц посылает (на определен¬
ный сборный пункт. — В. 3.) от себя человека и дает
е^у свой товар для образца и наказывает ему, что
забрать от других артелей. Вот они и сходятся и
уговариваются, а на другой день всяк получает, что
ему требуется взамен — за товар свой...» 290.
Более зрело этот вопрос решается в брошюре «Про
хл1боробство...». Автор ее понимает, что без учета и
планирования анархию производства преодолеть не¬
возможно. Хотя, говорится в этой брошюре, в каждой
общине будет независимое самоуправление, но это
отнюдь не означает, что они не будут в курсе дел друг
друга. Наоборот, «будет точно известно, сколько по
всей Украине общин, занимающихся хлебопаше¬
288 Там же, стр. 126. Так же решается этот вопрос и в
других брошюрах — «Парова машина», «Сказка о копейке»,
«Хитрая механика», «Про хл1боробство...».
289 См. «Парова машина», стр. 25—26.
290 «Сказка о копейке», стр. 52—53.
219

ством, сколько имеется сахарных заводов, сколько
суконных фабрик, сколько имеется сапожных, швей¬
ных или столярных артелей» и т. д. Каждый завод,
каждая артель будут ежегодно сообщать сведения о
всей выработанной ими за год продукции. «Таким об¬
разом будет точно известно, сколько чего вырабаты¬
вается по всей Украине, сколько выпускают обуви,
сколько полушубков» и т. п. Мало того, «будет из¬
вестно не только то, сколько чего выработали, но так¬
же и то, сколько чего надо выработать». В случае
нехватки какого-либо вида продукта, например обуви,
«немедленно большее количество юношей начнут об¬
учаться сапожному мастерству, чтобы восполнить эту
недостачу». В случае же перепроизводства «часть
людей покинет эти артели и перейдет на другую ра¬
боту»291. Автор оставляет открытым вопрос о том,
кто и как будет планировать производство в целом по
стране, но сама необходимость такого планирования
была для него несомненной.
Касаясь вопроса о будущем социалистическом
обществе, авторы популярных брошюр отмечали, что
только при нем народ сумеет достигнуть материаль¬
ного благосостояния, которое, подчеркивали они, яв¬
ляется, однако, не самоцелью, а лишь необходимой
предпосылкой для развития и полного расцвета физи¬
ческих и духовных сил человека.
Материальная обеспеченность и освободившееся
время за счет уменьшения рабочего дня прежде все¬
го дадут возможность всем получать образование.
Особенно подробно этот вопрос разбирается в бро¬
шюре «Парова машина». Народное образование
будет, конечно, бесплатным, начиная от начального и
кончая высшим, причем начальное обучение должно
быть обязательным и всеобщим. Надо, говорится в
брошюре, «чтоб в каждом селе была хорошая школа
и чтоб все дети, мальчики и девочки, обязаны были
ходить в школу». Для дальнейшего образования во
всех уездных городах должны быть открыты гимназии.
Большое значение придается в брошюре и высшему
образованию. Число высших учебных заведений автор
считает необходимым значительно увеличить по
291 «Про хл1боробство...», стр. 171 —172.
220

сравнению с тем количеством их, которое существо¬
вало в царской России. Университет должен быть в
каждом губернском городе. Как в гимназиях, так и
в университете обучение будет необязательным. В них
будут учиться лишь те, кто захочет посвятить себя
науке.
Опасаясь, как бы окончившие университет не
превратились в касту людей привилегированных, в
какой-то мере стоящих над простыми людьми —
крестьянами и рабочими, автор спешит добавить, что
каждый, получивший высшее образование, «не дол¬
жен забывать, что он такой же простой казак... как
и всякий другой, он не может стать барином» и, вер¬
нувшись домой, т. е. в деревню, «он должен вы¬
полнять всю черную работу на общественном поле
подобно всякому другому», ибо «наука не мешает
физической работе и не исключает ее» 292.
В этой постановке вопроса, по-видимому, сказалось
влияние полемики, которая велась в 1873—1874 гг.
среди революционеров-народников по вопросу о вза¬
имоотношении между умственным и физическим тру¬
дом.
В «Сказке о Мудрице Наумовне» хотя и не
говорится, что ученые должны будут выполнять всю
работу в поле наравне с другими членами общины,
но тоже подчеркивается, что никакими особыми при¬
вилегиями деятели науки пользоваться не будут.
В современном обществе, говорит С. М. Кравчин¬
ский, занятия наукой и искусством доступны лишь-тем,
кто имеет деньги, хотя бы никакими способностями
для этого они не обладали. Поэтому-то в нем «так
редки великие умы» и «вот почему они стоят ддино-
кие, как колодцы в безлюдной степи». А в будущем
обществе, где наука и искусство будут доступны всем,
а занятия ими не будут давать «никакой выгоды»,
ими станут «заниматься только те, кто любит их, кто
к ним способен». Это приведет к тому, что «люди соз¬
дадут такую науку, перед которой нынешняя показа¬
лась бы лепетом десятилетнего школьника». И тогда
292 «Парова машина», стр. 23—24. Так же решается этот
вопрос в «Записке» Кропоткина (см. «Революционное народни¬
чество 70-х годов XIX в.», 1. I, стр. 63—64).
221

появятся «такие ученые, такие писатели, такие худож¬
ники, каких мир, быть может, не видит и раз в столе¬
тие». В этих словах звучит глубокая вера в народ
как неиссякаемый источник творческих сил и талан¬
тов.
Отмечая, что много радостей в будущем обществе
принесет людям «богатство, которое наступит при
нем», Кравчинский вместе с тем подчеркивал, что
главное все же заключается не в этом. «Много усла¬
ды дает человеку богатство, — говорится в «Сказке
о Мудрице Наумовне», — обладание всеми богат¬
ствами земными. Но что они перед тем, что дает чело¬
веку проникновение в тайны природы, наслаждение
тем, что лучшего создал человек, — наукой и искус¬
ством?» Колоссальному расцвету духовной культуры,
возможному только при социализме, революционеры-
народники придавали важнейшее, решающее значе¬
ние; именно это, как говорил Кравчинский, превратит
общество будущего, в «дивный храм, какого не ви¬
дало ни одно человеческое око» 293.
Мы видим, что революционная народная литера¬
тура 1872—1877 гг. (как опубликованная, так ’и не¬
опубликованная) пыталась вскрыть причины (конечно,
постольку, поскольку это позволяла революционерам-
народникам их историческая и классовая ограничен¬
ность) тяжелого материального и бесправного поли¬
тического положения народа, с тем чтобы разбудить
в нем стремление к активной борьбе за осознанные
им идеалы общественного строя, покоящегося на
основе равенства и справедливости.
293 «Сказка о Мудрице Наумовне», стр. 135—139, 141.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Нелегальная популярная пропагандистская ли¬
тература 70-х годов продолжила традицию, намечен¬
ную еще революционными деятелями 50—60-х годов,
которые впервые в России обратились с проклама¬
циями непосредственно к народу. Но если в то время
они исчислялись единицами, то в 70-х годах выпуск
революционной пропагандистской литературы для на¬
рода приобрел довольно широкий размах: за 1872—
1877 гг. было издано (по нашим подсчетам) 29 бро¬
шюр и прокламаций, а также начала выходить не¬
легальная газета, предназначенная специально для
народа. Кроме того, около полутора десятков
рукописей брошюр и прокламаций остались неопубли¬
кованными из-за арестов их авторов.
Такой значительный рост революционных народных
изданий объясняется тем, что вопрос, поставленный
еще революционными деятелями предыдущего деся¬
тилетия, — каким путем нужно добиваться освобож¬
дения народа и как делать революцию: для народа и
посредством народа (Чернышевский, Серно-Соловь-
евич, Шелгунов) или для народа, но без народа
(«Великорусе», «Молодая Россия»), — был семидесят¬
никами решен в плане Чернышевского и его соратни¬
ков. Более того, они не только теоретически приняли
этот принцип, но и стали пытаться осуществить его
на практике, т. е. начали проводить в жизнь то, что
не успели сделать их предшественники.
«Литературная» пропаганда становится в 70-х
годах одной из главных форм революционной пропа¬
ганды в народе. Началась она с использования имев¬
шейся в то время подходящей легальной литера¬
туры— научно-популярной и беллетристики.
Но ограничиться только этой литературой револю¬
ционеры-семидесятники, естественно, не могли. По¬
скольку революцию, по их убеждению, должен будет
делать (а не только помогать интеллигенции) сам
народ, постольку он должен знать, что и как делать.
223

Отсюда возникает настоятельная необходимость изло¬
жить в доступной пониманию малограмотного чита¬
теля форме основные программные вопросы револю¬
ционного движения. И в 70-х годах создается не¬
легальная пропагандистская литература для наро¬
да, в которой наряду с вопросами, трактовавшимися в
легальной литературе (о положении народных масс
и др.), центральными становятся вопросы, касающие¬
ся крестьянской революции и социализма, и следо¬
вательно, в ней находит отражение мировоззрение
революционных деятелей той эпохи.
Не надо при этом забывать, что в народничестве
вообще, а среди революционного народничества
первой половины 70-х годов в особенности, существо¬
вало множество оттенков как между многочисленными
кружками, так и внутри одного и того же кружка.
И все же в тот или другой период среди этого множе¬
ства оттенков очевидны ведущие, господствующие
точки зрения по основным проблемам революционной
теории и практики. Поэтому и в нелегальной лите¬
ратуре 70-х годов для народа в разные периоды по-
разному решались некоторые кардинальные вопросы
революционного движения.
В советской исторической литературе не раз вы¬
сказывалась и подчеркивалась мысль, что идеология
революционного народничества не представляла из
себя раз и навсегда застывшей догмы; это была тео¬
рия непрерывно изменяющаяся и развивающаяся под
воздействием реальной жизни. Изменения эти нашли
свое отражение и в популярной революционной лите¬
ратуре для народа. В ней довольно четко выявляется
хронологическая граница — рубеж 1874—1875 гг.,
когда изменения в постановке и решении некоторых
кардинальных проблем революционного движения
70-х годов становятся вполне ощутимыми и характер¬
ными для всей популярной литературы.
Вызвано это было главным образом тем, что после
разгрома в конце 1874 г. массового «хождения в на¬
род» несколько изменился сам характер пропаганды,
в народе. А кроме того, к началу 1875 г. меняется
авторский состав этих изданий.
Обе указанные причины должны были привести
и привели к изменению характера пропагандистской
224

литературы для народа. Если в первый период (1872—
1874 гг.) основное внимание в ней уделялось
программно-тактическим вопросам, то в 1875—1877 гг.
акцент делается главным образом на популярное из¬
ложение теоретических проблем — теории прибавоч¬
ной стоимости, рабочей силы и других политико-эко¬
номических вопросов, которые авторы брошюр пыта¬
лись трактовать по «Капиталу». Большое внимание
уделялось в ней также и теоретическим проблемам
социализма.
Анализ революционной литературы для народа
показывает, что в ней довольно полно отразилось
мировоззрение революционного народничества 70-х
гадов, и в первую очередь их боевой революционный
демократизм. В прокламациях и брошюрах мы нахо¬
дим страстный призыв к коренному переустройству
общества, причем народ рассматривается как един¬
ственная реальная сила, способная путем революции
осуществить это преобразование и построить социа¬
лизм. Конечно, социализм понимался народниками
как социализм «крестьянский», «общинный»; это был
социализм утопический. Но иным он и не мог быть
в России 70-х годов, которая еще только вступила
на путь капиталистического развития, где пролетариат
еще только складывался в класс «для себя». Говоря
о социалистах-утопистах, Энгельс отмечал, что «не¬
зрелому состоянию капиталистического производства,
незрелым классовым отношениям соответствовали и
незрелые*теории» *.
Незрелость теорий революционных народников
70-х годов сказывалась, в частности, в том, что не¬
избежность революции они выводили не из объективно
обусловленной, исторически неизбежной смены одной
общественной формации другой, а из роста сознатель¬
ности народных масс.
Утопизм народнических теорий проявлялся и в том,
что гегемоном революции народники считали кресть¬
янство, рассматривая рабочий класс (в той мере,
в какой они вообще выделяли его из общей крестьян¬
ской среды) лишь как помощника крестьянства в
революции. Решая па существу важнейшую полити¬
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 194.
225

ческую задачу — задачу борьбы с самодержавием и
захвата власти победившим народом, они не прида¬
вали значения политической борьбе, как таковой, либо
совсем отрицая ее, либо подчиняя борьбе экономи¬
ческой.
Однако, как неоднократно подчеркивал В. И. Ле¬
нин, за этой социалистически-утопической оболочкой
у революционных народников скрывалось исторически-
реальное содержание — отражение интересов кресть¬
янской демократии2. Особенно ярко это сказалось в
пропагандистской литературе для народа — в смелом
разоблачении реформы 1861 г. и беспощадной кри¬
тике всего социально-экономического и политического
строя царской России, в непримиримо отрицательном
отношении к либерализму, в антицаристской направ¬
ленности этой литературы и в стремлении к радикаль¬
ному разрешению аграрного вопроса.
В поисках революционной теории, которая могла
бы наилучшим образом содействовать развитию рево¬
люционного движения среди широких народных масс,
революционеры 70-х годов обращали свои взоры ко
всем теоретикам-революционерам предшествующей и
современной им эпохи, как русским, так и западно¬
европейским. Эклектизм народнических теорий обще¬
известен. Но, пожалуй, нигде он не сказался так ярко,
как в популярной литературе. Теории Маркса, Лас-
саля, Чернышевского, Лаврова, Бакунина — все это,
как мы видим, самым причудливым образом перепле¬
тается на страницах популярных брошюр.
Однако на разных этапах влияние того или иного
теоретика было различным. Анализ популярной лите¬
ратуры позволяет поставить вопрос о времени наи¬
большего влияния, в частности бакунинских идей на
революционных деятелей России 70-х годов.
Прежде всего необходимо учесть, что бакунизм как
мировоззрение был явлением сложным и противоречи¬
вым. Поэтому, говоря о бакунизме, необходимо отчет¬
ливо представлять себе, о какой именно стороне его
теории идет речь. Бесспорно, что призыв Бакунина
немедленно идти «в народ» для практической револю¬
ционной деятельности встретил в среде революцион¬
2 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 22, стр. 305,
226

ной молодежи самый горячий и восторженный отклик.
В этом отношении можно считать, что влияние Баку¬
нина на русских революционных народников было
наиболее сильным к началу массового «хождения в
народ» и послужило даже толчком для самого «хож¬
дения».
Но, отвергнув точку зрения Лаврова о необходи¬
мости длительной подготовки самих пропагандистов
(прежде чем идти с пропагандой в народ) и следуя
в этом вопросе за Бакуниным, революционеры-семи¬
десятники не приняли точку зрения Бакунина, что на¬
род учить нечему. Наоборот, подавляющее большин¬
ство их стремилось именно учить народ, пропаганди¬
ровать в его среде социалистические идеи.
Что же касается анархистских взглядов Бакунцна
по вопросу о государстве и революции, то, как мы ви¬
дели, они нашли отражение лишь в литературе вто¬
рого периода (1875—1877 гг.).
Из этого, однако, не следует, что среди революцио¬
неров в 1872—1874 гг. вообще не было анархистов.
Они, конечно, были. Достаточно указать на П. Кро¬
поткина, Ф. Лермонтова и др. Но отсутствие анархии
стских бакунинских теорий, и в первую очередь теории
антигосударственности, в популярной литературе этого
периода свидетельствует о том, что они, по-видимому,
не находили еще широкого отклика в русской револю¬
ционной среде, не стали еще господствующими. Ана¬
лиз популярной революционной литературы позволяет
сделать вывод о том, что влияние анархистских идей
Бакунина на революционеров-практиков постепенно
возрастало. Будучи в первой половине 70-х годов не¬
значительным, оно резко усилилось в середине этого
десятилетия. Именно с этого времени в брошюрах для
народа — независимо от принадлежности их авторов
к тому или иному кружку или направлению — баку¬
нинская идея антигосударственности становится един¬
ственной точкой зрения, с которой рассматривается
вопрос о политическом строе будущего общества.
Произошли изменения и в постановке некоторых дру¬
гих проблем. Так, если в 1872—1874 гг. бакунинская
теория о разбойнике как одной из центральных фигур
ц русском революционном движении не получала в
популярной литературе признания, то в 1875 г. в не¬
227

которых произведениях разбойник рассматривается
уже по-бакунински — как друг народа и борец со
всякой неправдой.
Претерпевает некоторое изменение и понимание
проблемы революции. Если в популярной литературе
1872—1874 гг. считалось необходимым готовить массы
к революции путем длительной пропаганды в народе,
с тем чтобы внести сознание в инстинктивно-коммуни¬
стические (по мнению народников) воззрения мужика,
то в литературе 1875—1877 гг. единого мнения по
этому вопросу уже нет. Кравчинский и Подолинский
придерживаются взгляда, господствующего в популяр¬
ной литературе предшествующего периода, Иванчин-
Писарев выступает с проповедью бунта (в бакунин¬
ском понимании его), а в газете «Работник» можно
встретить как ту, так и другую точку зрения.
Конечно, вопрос о времени наиболее сильного
влияния анархистских идей Бакунина на русских рево¬
люционных деятелей нельзя решать на материале
одной только революционной литературы для народа,
необходимо привлечь совокупность всех источников.
Но нельзя при этом игнорировать и те выводы, кото¬
рые напрашиваются сами собой при анализе популяр¬
ной литературы.
Восприняв от своих предшественников-шес.тидесят-
ников «идею крестьянской революции, идею борьбы
масс за свержение всех старых властей»3, народники-
семидесятники пытались донести эту идею до сознания
широких народных масс. Немалую роль в этом играла
и «литературная» пропаганда, которая будила и раз¬
вивала демократическое сознание передовых рабочих
и крестьян, вовлекала их в русло революционной
борьбы. В этом заключалось основное, исторически-
прогрессивное значение популярной пропагандистской
литературы 70-х годов.
Чрезвычайный интерес представляет вопрос о
распространении популярной революционной литера¬
туры 70-х годов среди народа. Это большая специаль¬
ная тема, выходящая за рамки настоящего исследова¬
ния, но хотя бы в общих чертах ее необходимо
коснуться.
3 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, стр. 175.
228

Обращает на себя внимание прежде всего тот
факт, что литература эта издавалась сравнительно
большим тиражом. Так, брошюра «Правдиве слово
хл1бороба до с во ix земляюв» была издана в 3 тыс.
экземпляров4. Таким же тиражом была издана
«Сказка о Мудрице Наумовне»5, причем сами деятели
70-х годов считали такой тираж небольшим. Об этом
свидетельствует высказывание А. Л. Линева в письме
от 26 июня 1875 г. к Л. Б. Гольдёнбергу, в котором он
объясняет причину выпуска «Сказки о Мудрице Нау¬
мовне» тиражом только в 3 тыс. экземпляров. «...Мы
приняли за правило, — пишет он, — первое издание
не пускать в очень большом числе экземпляров»
(курсив мой. — В. 3.) 6.
Зато при переиздании той или иной брошюры,
когда ценность ее для пропаганды была подтверждена
опытом практической деятельности, тиражи были
значительно большими — от 4 тыс. («Сказка о четы¬
рех братьях» и «Чтой-то, братцы...») 7 до 10 тыс.
(«Хитрая механика») 8 и даже до 15 тыс. экземпляров
(третье издание «Сказки о четырех братьях») 9.
Уже сами тиражи изданий и переизданий револю¬
ционных брошюр с несомненностью свидетельствуют
о том, что спрос на них был очень велик. Это под¬
тверждается и письмами самих пропагандистов. Один
из активнейших участников «хождения в народ»,
П. И. Войнаральский, в шифрованном письме ог
21 июля 1874 г., посланном из Самарской губернии,
пишет:	«В книгах (пропагандистских. — В. 3.)
страшный недостаток, а от крестьян большой на них
запрос». О том же говорится и в шифрованном письме
другого пропагандиста — Д. М. Рогачева, посланном
им 19 июля 1874 г. из Саратова: «Большое требование
на народные книги» 10.
4 ЦГИА СССР, ф. 776,	оп.	И,	отд.	II, 1876, д. 59, л. 1.
5 ЦГАОР, ф	1762, оп.	4,	д. 581,	л. 216.
6 Там же.
7 Там же, л.	129 об.
8 Там же, л.	216.
9 См. Я. Лавров. Народники-пропагандисты. СПб., 1907,
стр. 38.
10 «Революционное народничество 70-х годов XIX в.», т. I.
М., 1964, стр. 292, 317.
229

В архивных материалах можно найти немало под¬
тверждений, что книги эти действительно доходили до
крестьян и рабочих. Так, в сентябре 1874 г. при обыске
в доме крестьянина Кологривского уезда Костромской
губернии были найдены революционные брошюры:
«Сказка о четырех братьях», «Стенька Разин», «Исто¬
рия одного французского крестьянина», «Песенник» й
«Сборник новых песен и стихов», а из легальных «тен¬
денциозных» книг — «Дедушка Егор» и «Сила солому
ломит» п.
Ученик гимназии член пензенского революционного
кружка Корнеев, по показаниям его соученика по гим¬
назии и члена того же кружка Вифанского, летом
1874 г. «ездил по многим селам, лежащим близ
Пензы... В этих селениях Корнеев... читал им (кресть¬
янам. — В. 3.) брошюры возбудительные и народные
рассказы». Найденные при обыске у Корнеева книги
показывают, о каких брошюрах шла речь в показаниях
Вифанского. Это были «Стенька Разин», «Вольный
атаман Степан Тимофеевич Разин», «История одного
французского крестьянина» и др.12
В Валуйском уезде Воронежской губернии в де¬
кабре 1874 г. был установлен факт распространения
среди крестьян революционных и «тенденциозных»
книг писарем волостного правления слободы Ники-
товки Петром Волковым. Как показало следствие,
Волков был связан с пропагандистами Н. Литошенко
и Е. Завадской. Волков давал крестьянам читать
«Историю одного французского крестьянина», а за¬
тем «объяснял им ее на словах» 13. Давал крестья¬
нам книги и сам Н. Литошенко, например крестьяни¬
ну Петру Родионовскому, у которого отобраны книги:
«Степные очерки» Левитова, «Очерки фабричной
жизни» А. Голицынского, «О земле и небе» А. Ива¬
нова, а также «Сказка о четырех братьях» 14.
Пропагандист М. Д. Муравский во время своего
«хождения в народ» по Оренбургской губернии чи¬
тал и раздавал крестьянам «Сказку о четырех
11 ЦГАОР,	ф.	112,	оп.	1,	д.	227,	л.	6,	11—13.
12 ЦГАОР,	ф.	112,	оп.	1,	д.	273,	л.	144,	об.,	235.
13 ЦГАОР,	ф.	112,	оп.	1,	д. 324, л. 1.
14 Там же,	л.	8, 15.
230

братьях» и «Историю одного французского кресть¬
янина».
В Калужской губернии доктор села Ловати
И. И. Козачек давал читать крестьянской молодежи
«Сказку о четырех братьях», «Митюху», «Очерки
фабричной жизни», «Сила солому ломит», читал и
распевал с ними революционные песни из «Сборника
новых песен и стихов»15.
Студент Петербургской медико-хирургической ака¬
демии П. Ефремов летом 1875 г., проживая в селе
Малиново Ливенского уезда Орловской губернии,
читал крестьянам этого села «Сказку о четырех
братьях», «Стеньку Разина», «Емельяна Пугачева»
и другие революционные брошюры 16.
Крестьянину Л. Смирнову, работавшему на патрон¬
ном заводе в Петербурге, при отъезде его домой в
деревню (Крестецкий уезд Новгородской губернии)
были даны для распространения среди своих односель¬
чан «История одного французского крестьянина» и
«Сказка о четырех братьях». И как явствует из доне¬
сения начальника Новгородского губернского жан¬
дармского управления, поручение это он выполнил 17.
Один из активных пропагандистов, А. И. Иванчин-
Писарев, устроивший осенью 1873 г. у себя в имении
Потапово (Даниловский уезд Ярославской губернии)
в целях пропаганды артельную столярную мастерскую,
читал и раздавал крестьянам «Сказку о четырех
братьях», «Историю одного французского крестьяни¬
на», «Чтой-то, братцы...», «Сборник новых песен и
стихов», «Дедушку Егора», «Очерки фабричной жиз¬
ни» и др.18
Многие революционеры-семидесятники, работав¬
шие учителями в сельских школах, распространяли
революционную литературу через своих учеников, ко¬
торые, принося эти книжки домой, читали их вслух
своим домашним. Кроме того, по вечерам пропаган¬
дисты проводили беседы и читали популярную рево¬
15 См. «Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. I, стр. 282—283, 268.
16 ЦГАОР, ф. 109, 3 эксп., 1874, д. 144, ч. 25 л. 2.
17 ЦГАОР, ф. 109, 3 эксп., 1874, д. 144, ч. 146] л. 57—57 об.
18 См. «Революционное народничество 70-х годов XIX в.»,
т. I, стр. 348.
231

люционную литературу в школе, куда собиралась
сельская молодежь 19. Показания поволжских крестьян
свидетельствуют о том, что зачастую крестьяне сами
принимали активное участие в распространении такой
литературы, передавая ее друг другу и самостоятель¬
но собираясь для ее чтения по два-три человека 20.
Не менее (если не более) активно распространя¬
лась эта литература и в рабочей среде. Еще в период
1872—1874 гг., до начала массового «хождения в на¬
род», «чайковцы» в рабочих кружках, организованны к
ими в Петербурге и ряде других городов, знакомили
своих слушателей со всей имевшейся в то время
легальной и нелегальной (изданной как ими, так и
другими кружками) литературой для народа. А позд¬
нее, после разгрома кружка «чайковцев», пропаган¬
дой в рабочей среде весьма деятельно занимались
члены «Всероссийской социально-революционной ор¬
ганизации».
Широко использовали в своей пропагандистской
деятельности- «Хитрую механику», «Сказку о четырех
братьях», «Сказку о копейке», «Сказку о Мудрице
Наумовне», «О Правде и Кривде», «Емельяна Пуга¬
чева», «Сытых и голодных» польские социалисты
70-х годов21.
Можно было бы привести еще немало фактов
распространения в 70-х годах пропагандистской лите¬
ратуры среди крестьян и рабочих, но и перечисленного
достаточно для вывода, что литература эта отнюдь не
залеживалась у самих пропагандистов, а доходила до
тех, для кого она и была предназначена.
Конечно, не все из прочитанного было понято и
оставалось в памяти у малоразвитого, малограмот¬
ного читателя. Но во-первых, не надо забывать, что
чаще всего пропагандисты проводили устные беседы
по поводу прочитанного и разъясняли своим слушате¬
лям все наиболее важное, а во-вторых, даже в тех
19 ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 117, 271, 301, 320, 325 и др.
20 См. В. Н. Гинее. Народническое движение в Среднем
Поволжье. М. — JI., 1966, стр. 83, 84.
21 См. Г. Г. Снытко. К вопросу о взаимоотношениях и свя¬
зях народничества с польским социально-революционным движе¬
нием в конце 70-х — начале 80-х годов XIX в. — Сб. «Револю¬
ционная Россия и революционная Польша (Вторая полозика
XIX в.)». М., 1967, стр. 266, 282.
232

случаях, когда такого разъяснения не было, сами
читатели — крестьяне и рабочие — из этих книжек
запоминали то, что их-больше всего волновало.
Так, малограмотный крестьянин слободы Никитов-
ки (Валуйский уезд Воронежской губернии), излагая
на дознании содержание прочитанной им «Истории
одного французского крестьянина», говорил, что в этой
книжке рассказывается о том, «как французские
крестьяне.... завладели землями». Любопытно от¬
метить, что мимо его внимания не прошло указание
автора брошюры на то, что основная ошибка фран¬
цузских крестьян заключалась в том, «что земли эти
разделили, а не оставили ее общинною»22.
Малограмотный солдат временно отпускной 7-Го
драгунского полка Ф. С. Коновалов, приехав к себе на
родину в Полтавскую губернию, обратился с призывом
к крестьянам: «Пробудись русский дремучий народ,
встряхни своими вооруженными плечами». «Почему
мы все не одинаковы, — обращался он с вопросом к
своим слушателям, — для чего у нас царь... [почему]
у одного земли столько много, как у нашего князя
Репнина, а мы зарабатываем всего по 1 рублю и тот
от нас отбирают... до коих пор с нас будут кожу
драть?»23 Найденные при нем книжки — «Хитрая
механика», «Емельян Иванович Пугачев» и «Внуши¬
теля словили» — явно указывают на источник этих
пламенных (хотя и не очень связных) речей.
Чтобы сделать более действенной пропаганду ре¬
волюционных идей среди широких масс нерусских
национальностей, лучшие произведения популярной
литературы были переведены на украинский, белорус¬
ский, польский, грузинский и другие языки. Это сви¬
детельствует о том, что революционеры-семидесятники
приблизились к-пониманию идеи о необходимости
братской сплоченности трудящихся всех национально¬
стей в их общей борьбе против самодержавно-крепост¬
нического строя царской России. Для такой многона¬
циональной страны, как Россия, это имело огромное
значение.
В своем боевом, революционном демократизме ре¬
волюционные народники 70-х годов шли по стопам
22 ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 324, л. 20.
23 ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 444, л. 5.
233

Чернышевского и его последователей, продолжая и
расширяя их дело, пытаясь осуществить многие за¬
веты революционеров-шестидесятников. Но ^было бы
ошибочно полагать, что в мировоззрении революцио¬
неров 60-х и 70-х годов существовало полное тожде¬
ство. Наряду со сходством их идей по основным
вопросам революционной теории) имелись и характер¬
ные отличия. Таким отличием в мировоззрении семи¬
десятников был их аполитизм, хотя зачатки его можно
проследить еще в 60-х годах. Новым по сравнению
с 60-ми годами было и проникновение в революцион¬
ную среду теории антигосударственности и других
анархистских идей, распространение которых в России
достигло своего апогея в середине 70-х годов.
Революционная пропаганда, которую вели в на¬
роде семидесятники в доземлевольческий период, хотя
и не привела, конечно, к революции, но не пропала
даром. Она способствовала пробуждению революци¬
онного самосознания трудящихся масс, заставляла их
задумываться над своим положением и искать из него
выхода.
«Наступает ли революция, — подчеркивал В. И.
Ленин, — когда, в какой обстановке, это не зависит
от воли того или другого класса, но революционная
работа в массах не пропадает бесследно никогда»24.
24 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, стр. 315—316.

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ*
Аверьянов М. 97
А. Д. В. *** см. Тихоми¬
ров Л. А.
Александр II 163
Александр III 25
Александров В. М. 83
Александров Г. А. 124—125
Алексеев В. А. 94
Алексеев П. А. 131
Альбов А. П. 125, 196
Андреева А. В. 31
Антонов М. (Ц***), 67, 133, 135
Аптекман О. В. 15
А. Т. 32
Базанов В: Г. 51, 99—100
Бакунин М. А. 119, 128—130,
153—156, 168—169, 192, 210,
214, 226—228
Бардина С. И. 58
Берви-Флеровский В. В.
(Флеровский Н.)	58,	71,
80—82, 84, 102, 133, 177, 191
Бисмарк О. 193
Борунов 94
Бояровская Е. В. 7
Брешковская (Брешко-Бреш-
ковская) Е. К. 102—103
Бурцев В. JI. 69
Бутурлин А. С. 68
Бушканец Е. Г. 88—89, 91
Вагнер Н. П. 14, 31
Варза(е)р В. Е. (Иванов А.,
Тарпыгин Ф. У., Ф. Р.***)
62—65,	134—135,	143
Веревкин Б. П. 127, 131
Виленская Э. С. 149
Виноградов С. И. 77
Вифанский 230
Вовчок Марко см. Марко¬
вич М. А.
Волков 14
Волков П. С. 230
Волховский Ф. В. 29, 40, 65,
69, 76, 83—88, 122, 134, 163
Войнаральский П. И. 229
Вроцкий Н. А. см. Навроц¬
кий А. А.
Галиффе Г. 193
Гауэнштейн И. И. 212
Герцен А. И. 3, 37—38, 149,
196; 213, 216
Гинзбург Л. С. 62
Гире Н. 85
Голицын H. Н. 51
Голицынский А. 14, 29,	36,
230
Голоушев С. С. 102
Гольденберг (Гетройтман)
Л. Б. 53, 55, 59, 62, 83, 109,
229
Гольштейн В. А. 119
Грушевский М. С. 60, 66
Гурвич И. А. 20
Гюго В. 14, 32—33, 36
Деканозишвили В. 61
Джабадари И. С. 58
Добровольский И. И. 119
Долгушин А. В. 79,	81—82,
126—127, 133, 141, 191, 210
Драгоманов М. 65—66, 86
Дьяков-Сиряков 132
Екатерина II 54, 163
Ефремов П. Ф. 231
Жебунев С. А. 104
Жеманов С. Я. 51—52, 133, 135
Жуковский 3. И. 119
3-а в адская Е. Ф. 230
Зарубаев С. П. 98, 100—102
Засодимский П. В. (3-ого, П.
3-ский) 68—72, 133
Зданович Г. Ф. 58, 179
Зобов Н. 38—39 3-ого см. За-
содимский П. В.
Золотов 38
Иванов А. (Стронин А. И.)
37—39, 230
Иванов А. см. Варзар В. Е.
Иванчин-Писарев А. И.
(И. П. Рогов, В. Г. Певцов)
119—123, 130, 134, 137, 159,
215, 228, 231
* В указатель не включены фамилии авторов, данные в библиогра¬
фических подстрочных примечаниях.
Указатель составлен С. С. Игнатовой.
235

Итенберг Б. С. 207
Каракозов Д. В. 172
Кецховели Л. 62
Клевенский М. М. 14
Клеменц (Клеменс) Д. А. 47,
68, 70, 72, 91, 93—95, 109,
133, 173
Козачек И. И. 231
Коновалов Ф. С. 233
Корнеев И. Н. 230
Корнейчук Л. Я. 7—8
Корнилова-Мороз А. И. 28, 35,
94
Костюрин А. Ф. 76
Котов В. В. 126—127
Кравчинский С. М. (Ф. ***,
Вас. Марков) 7, 47, 54, 58,
64, 77—78, 80, 83, 107—112,
115—118, 133—134, 137, 158,
161, 181, 184, 191 — 192, 196,
215, 219, 221—222, 228
Кропоткин П. А. 13, 47, 53—54,
59—60, 72, 212—214, 221, 227
Кулябко-Корецкий Н. Г. 112
Куприянов М. В. 214
Лавров П. Л. 54,	108,	110,
112—113, 115—116, 121, 151,
153—156,	159, 161, 165, 168,
192—193, 226—227
Ламенне Ф. 76—78, 80
Ланганс В.-М. Р. 84, 86—87
Лассаль Ф. 226
Левенсон 126
Левитов А. И. 14, 17—18, 22,
36, 230
Лелевич Г. 95
Ленин В. И. 3—5, 20, 138, 166,
186, 190, 226, 234
Лермонтов Ф. Н. 227
Ливанов А. И. 78, 185, 2Д4—215
Линев А. Л. 53, 55, 59, 62, 109,
229
Литошенко Н. А. 230
Лопатин Г. А. 40
Лукашевич А. О. 79
Львов И. К. 119
Майнов В. 14
Малиновский М. 132, 172—173
Мальшинский А. П. 65—66
Марков В. см. Кравчинский
С. М.
Маркович М. А. (Вовчок Мар¬
ко) 14, 67, 72
Маркс К. 108—113, 186—187,
189—190, 226
Мгалоблишвили С. 61
Мезенцев Н. В. 108
Мешко И. М. 7—8
Милюков А. 76—77
Минин К- 124
Митрофанов С. В. 77
Морозов Н. А. 69—72, 90, 94—
95, 119, 129,	131	—	132,	173
Муравский М. Д. 230
Мышкин И. Н. 75—76, 139
Навроцкий А. А. (Вроцкий
Н.	А.) 48—50, 52, 89—90, 170
Наумов Н. И. 14—27, 30, 36, 45
Невский В. И. 130
Некрасов Н. А. 14, 33—35, 91 —
92 183
Нефедов Ф. Д. 14, 21—24, 33,
36, 45
Нечаев С. Г. 126, 171 — 172
Низовкин А. В. 68—70, 77, 95
Никифоров И. см. Цвиленев
Н.	Ф.
Николай I 164
H.	Р. см. Цебрикова М. К.
Овчинников E. М. 16—17, 35
Овчинникова И. М. 35
Огарев Н. А. 5, 89—90, 142,
165, 216
Охременко А. В. 26
Папин И. И. 126
Пашук А. И. 8
Певцов В. Г. см. Иванчнн-Пи-
сарев А. И.
Пельконен И. 75
Петр I 163
Петров Г. 118
П. 3-ский см. Засодимский
П. В.
Плеханов Г. В. 15—16, 24, 33
Плотников Н. А. 126
Подолинский С. А. 7—8, 38,
60, 62—63, 65—66, 106—108,
113—114, 116—118, 134, 137,
175, 186—188, 196, 201—205.
215-216, 219—220, 228
Потоцкая М. П. 119
236

Пугачев Е. И. 53, 64, 98, 104,
124, 168—169
Пугинюк П. П. 60, 61
Разин	С. Т. 42,	48—50, 52,	98,
104,	120,	124,	168—170
Разумовская О. И. 76
Ралли (Арборе) 3. К. 119—120,
134,	137,	152,	163, 165,	171—
173,	180,	191,	215—217
Репнин 233
Робеспьер М. 74
Рогачев Д. М. 229
Рогов И. П. см. Иванчин-Писа¬
рев А. И.
Родионовский П. 230
Рудько М. П. 88
Рылеев К. Ф. 90
Саблип Н. А. 119, 131
Салтыков-Щедрин М. Е. 14, 86
Серно-Соловьевич Н. А. 152,
223
Сидорацкий В. П. 77
Синегуб С. С. 11 — 12, 51, 78,
91—92, 94—95, 98—100, 133
Смирнов А. 85
Смирнов В. Н. 60, 62, 65—66,
68, 106
Смирнов Л. К. 231
Соколов О. Д. 122, 130, 146
Стаховский В. А. И, 98—99
Степняк-Кравчинский С. М. см.
Кравчинский С. М.
Стефанович Я. В. 102—103
Стрелец А. Н. 104—105, 127
Таратута Е. А. 62
Тарпыгин Ф. У. см. Вар-
зар В. Е.
Терлецкий О. (Юстка В.) 65,
86, ИЗ, 118
Тихомиров Л. А. (А. Д. В***)
12—13, 47,	53-54, 58—60,
68—70, 72, 133, 212
Ткачев П. Н. 153, 171
Успенский Г. И. 110
Ф. *** см. Кравчинский С. М.
ф.*** см. Шишко Л. Э.
Фигнер Л. Н. 58
Флеровский Н. см. Берви-Фле-
ровский В. В.
ф р *** см Варзар в. Е.
Франко И. 86
Фрей В. 192—193
Халтурин Д. С. 78
Хомяков Г. 26 '
Худяков И. А. 32, 37, 40—45,
119—120
Ц.*** см. Антонов М.
Цвиленев Н. Ф. (Никифо¬
ров И0 103, 123, 130
Цебрикова М. K. (H. Р.)	14,
25, 27—28, 36, 45
Цицианов А. К. 103, 123
Цхакая М. 61
Чарушин Н. А. 82
Чернышевский Н. Г. 5, 80, 89,
151—152, 165, 168, 196, 223,
226, 234
Чертков В. Г. 71
Чиков А. С. 125
Читадзе Г. 61
Чудновский С. Л. 214
Шарапов Г. Н. 7, 116
Шевченко Т. Г. 14, 88
Шелгунов Н. В. 223
Шишко Л. Э. (ф.***)	75,
82—84, 87, 133, 206, 214, 217
Шульц А. Ф. 36—37
Щепкин В. Н. 104, 141, 188
Щиголев Л. М. 102, 144, 146,
176
Эльсниц А. Л. 119
Энгельс Ф. 108, 225
Эркман—Шатриан 67—69,
71—75, 77
Юркевич Ф. О. 31
Юсупов 38
Яковлев М. 127
Якушин Н. 71
Яранцев (Яранцев-Бершад¬
ский) Р. И. 7, 14, 33
Ярцев А. В. 18, 29, 97—99, 168,
210

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 	 3
ГЛАВА I. Легальная литература в народнической пропа¬
ганде начала 70-х годов	10
1. Народническая беллетристика	12
2. Научно-популярная литература	37
ГЛАВА II. Нелегальная литература периода массового
«хождения в народ»	46
1. Популярные брошюры .	 48
О крестьянских восстаниях XVII—XVIII вв. 	—
О социально-экономическом положении народа	56
Переводная литература 	 67
2. Прокламации	79
3. Революционная поэзия	88
4. Неопубликованные произведения (1873—1874 гг.)	95
ГЛАВА III. Литература переходного периода — от массо¬
вого «хождения в народ» к «Земле и воле» .	106
1. Популярные пропагандистские произведения С. М.
Кравчинского и С. А. Подолинского 	108
2.	Издания редакции газеты «Работник» 	118
3.	Неопубликованные произведения 1875 г.		123
4. Периодика (газета «Работник»)	127
ГЛАВА IV. Проблемы революционной борьбы в нелегаль¬
ной литературе для народа	138
1.	Экономические и социальные проблемы	—
2. Проблема крестьянской революции 	148
3. Критика капитализма и проблема равенства 	182
4. Социально-экономический и политический строй бу¬
дущего общества	195
ЗАКЛЮЧЕНИЕ	223
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ	235
238

Захарина В. Ф.
3—38 Голос революционной России (Литература
революционного подполья 70-х годов XIX в. «Из¬
дания для народа»). М., «Мысль», 1971.
238 с.
Призыв Н. Г. Чернышевского и его соратников поднять на¬
родные массы на революцию впервые в широком масштабе по¬
пыталась осуществить на практике «блестящая плеяда революци¬
онеров» 70-х годов. Поставив перед собой задачу разбудить ини¬
циативу народа, поднять его на борьбу с помещиками и само¬
державием, они создали специально для народа предназначенную
революционную литературу. Она; пожалуй, лучше, чем какие-либо
другие документы, знакомит нас с теми идеями, которые револю¬
ционеры-семидесятники несли в широкие народные массы.
Предлагаемая работа посвящена анализу всей (как опубли¬
кованной, так и рукописной) «литературы для народа», ставшей
к настоящему времени библиографической редкостью.
1-6-4	9(С)16
180-181—70

Захарина, Вера Филипповна
ГОЛОС РЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
Редактор Ю. В. Мочалова
Младший редактор С. С. Игнатова
Оформление художника М. О. Бишофса
Художественный редактор А. А. Брантман
Технический редактор О. А. Барабанова
Корректор В. М. Антонова
Сдано в набор 18 августа 1970 г Подписано в печать
6 января 1971 г. Формат бумаги 84Х108'/з2. № 2.
Уел. печ. л. 12,6. Уел.-изд. л. 12,31. Тираж 7000 экз.
А-03506. Цена 74 коп. Заказ Na 1685.
Издательство «Мысль»
Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.
Типография № 32 Главполиграфпрома.
Москва, Цветной бульвар, д. 26.

74 коп.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «МЫСЛЬ»