Леонид Хомутов
шптмкы

шгюммы
ЮЖНО¬
УРАЛЬСКОЕ
КНИЖНОЕ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ЧЕЛЯБИНСК
1977

Одиннадцатилетним мальчиш¬
кой в июне 1941 года Леонид
Хомутов проводил на фронт от¬
ца — командира запаса, и ждал
его с победой каждый день, но
так и не дождался. В 1943 го¬
ду ушел на фронт старший
брат, который погиб при штур¬
ме г. Глогау.
С тех пор Леонид твердо ре¬
шил, что станет военным чело¬
веком. После окончания школы
он поступил в авиационное
училище, которое окончил с от¬
личием, и стал штурманом.
Почти тридцать лет отдал он
авиации. Семнадцать лет летал,
потом преподавал в училище,
обучая курсантов сложному
делу самолетовождения.
Одновременно он увлекся ли¬
тературой. И не просто увлек¬
ся — ему самому захотелось
рассказать о мужественных за¬
щитниках неба. Первый рас¬
сказ Леонида Хомутова был на¬
печатан в газете «Красный бо¬
ец» и получил премию. Потом
его статьи и рассказы появля¬
лись в газетах, в журнале
«Авиация и космонавтика», в
сборнике «Человек и стихия».
И вот перед нами первая кни¬
га Л. Хомутова. Автор хорошо
знает дело, о котором пишет,
знает людей, посвятивших себя
нелегкой профессии военного
штурмана. Хотя самому ему не
пришлось принять участие в
войне, кажется, что автор сам
видел, пережил все, что проис¬
ходит с его героями.
...Леонид Хомутов расстался с
небом, но его книга говорит,
что он по-прежнему в боевом
строю, по-прежнему отдает
свои силы любимому делу —
авиации.
Вл. Туболев,
штурман, писатель
Об авторе

Главный
ориентир
Разрешите предста¬
виться: Владимир Уша¬
ков — курсант-выпускник.
О чем мечтаю? Стать на¬
стоящим летчиком. А по¬
ка выполнить успешно са¬
мостоятельный маршрут¬
ный полет...
Летом в день полетов,
когда работаем в первую
смену, в 3-00 уже завтра¬
каем в безлюдной полу¬
темной столовой. Пере¬
одеваемся в комбинезоны
и не спеша, ротной колон¬
ной, с планшетами на бо¬
ку идем на аэродром...
В этот момент солныш¬
ко, красное, нахмуренное,
только-только вылезает
из-за горизонта. Прихо¬
дим мы всегда первыми,
и напротив штаба полка
ожидаем летный состав.
Затем получаем парашю¬
ты и, сгибаясь под их тя¬
жестью, идем, покачива¬
ясь, на стоянку.
А там, снимая чехлы,
ползают по крыльям и
фюзеляжам мотористы и
механики. В кабинах са¬
молетов хлопочут трудя¬
ги-техники. Зарядив па¬
рашюты и разложив их
по кабинам, выпрыгиваем
из самолета и идем про¬
ворачивать винты. Длин¬
ные холодные лопасти, по¬
хожие на лезвия мечей,
«обрезая» ладони, едва
поддаются. Лопасть за ло¬
5

пастью перехватываем и прокручиваем, и вот уже раз¬
носятся по стоянке гулкие хлопки-выстрелы. Выры¬
ваются из выхлопных труб голубоватые облачка ды¬
ма. Чих! Чах! А затем ровный, мощный, басовитый
рокот заполняет пространство, враз оглушая людей.
Нахлобучив пилотки на головы и придерживая их,
чтоб не сдуло струей воздуха, наклонившись в сторону
работающего двигателя, мы бросаемся к люкам и
скрываемся в них. В кабине проверяем аппаратуру под
током. После пробы двигателей открываем створки
люков и начинаем подвешивать «чушки». Трудная это
работа. До пота. Конечно, есть лебедка, но с ней доль¬
ше возиться. Наконец-то люки закрыты. Осталось до¬
ложить командиру, получить последние указания на
построении и марш-марш на взлет, навстречу солнцу
и ветру...
Недолго мне пришлось быть в радостно-тревожном
настроении.
Перед запуском и выруливанием на старт около
самолета в сопровождении инструктора лейтенанта
Леши Шитова появился штурман полка — гроза кур¬
сантов майор Рябоконь. Дурная слава шла о нем: не¬
которых он отстранял от полетов, других наказывал,
третьим наставил двойки и тройки. После посадки он
проводил двух-трехчасовые разборы-разносы. С ним
боялись летать...
Сухощавый, выше среднего роста, с впалыми зем¬
листыми щеками и тонкими губами, он цепко и холод¬
но оглядел меня.
— Покажите документацию.
Я поспешно расстегнул планшет, достал карту,
план полета, бортовой журнал.
Майор внимательно просмотрел документы и, воз¬
вращая, сказал:
— Почему не записаны время полета и путевые
углы в плане?
— А разве это обязательно?
Глаза Рябоконя на мгновенье округлились, брови
вскинулись вверх.
— Товарищ майор, ни в одном документе не сказа¬
но, чтобы эти данные были в плане...
Мой инструктор лейтенант Шитов неожиданно
громко раскашлялся.
6

— К тому же я йх зйаю йа пймйтЪ.
— Тогда перечислите по этапам...
Хоть я волновался, но ответил без запинки.
— Как вы учитесь? — спросил меня майор.
— Ну-у, как все...
— Плохо? Хорошо? Средне?
— Отлично.
— А как летает? — вопрос к Шитову.
— Тоже отлично.
После взлета мое волнение исчезло. Привычный ро¬
кот моторов успокаивает, а ощущение полета захваты¬
вает, наполняет горделивой силой. Аж петь хочется!..
Я сижу в самом носу остекленной кабины, и мне порой
кажется, парю над землей. Даже немного страшно.
Вдруг стекло не выдержит, и я вывалюсь! Надо мной
темно-голубое, вернее, фиолетовое небо. Густое и близ¬
кое. Внизу земля, точно огромная географическая кар¬
та, раскинувшаяся во все стороны вплоть до горизон¬
та. С высоты полета и больше ниоткуда заметно, что
земля шар, хоть и гигантский...
Майор Рябоконь за моей спиной пишет что-то в
блокноте на планшете.
«Пишите, пишите,— думаю я,— увидите, как ле¬
тают...»
У меня сегодня все, как никогда, отлично получает¬
ся. Самолет идет точно по заданной линии, будто
привязанный к ней.
«Как по нитке!» — говорят у нас.
В расчетное время под самолетом — маленькое
озерко. Поворотный пункт маршрута.
— Разворот! — командую я и сообщаю курс, ско¬
рость, высоту на новый этап.
Оборачиваюсь и победно гляжу на майора. Рябо¬
конь по-прежнему настойчиво что-то записывает и ме¬
ня совсем не замечает. «Как хотите»,— думаю я и бы¬
стро рассчитываю время прибытия на второй пово¬
ротный.
— В 8-02 будем над Вихревкой,— докладываю ко¬
мандиру.
Через две-три минуты прокладываю на карте пе¬
ленги. Они пересекаются на озере Светлом. Перевожу
взгляд на землю. Вон оно озеро... Здорово же я опре¬
делился! Эх, кто бы только видел?! И похвалиться не¬
7

кому! Инструктор на земле, а поверяющий не в счет...
— Так какое время прибытия на поворотный? —
слышу над ухом голос майора.
— 8-02. А что? Неправильно? — забеспокоился я.
— Да нет, ничего, работайте,— бесстрастно отве¬
тил Рябоконь.
На всякий случай уточняю время прибытия. Все
верно.
Гляжу на часы. Без двух минут восемь... Пора!
Смотрю вниз, отыскиваю Вихревку. Какие-то однооб¬
разные, поросшие травой мелкие озера. Должна быть
Вихревка!..
8-02 — отстукали часы.
— Штурман, где поворотный?! — раздается в на¬
ушниках голос командира.— Время вышло, что де¬
лать?
— Идти с прежним курсом,— отвечаю, а сам чувст¬
вую— пламенем охватывает лицо.
«Что же это такое? Заблудился?! И в такую погоду,
когда видимость «миллион на миллион»! Не может
быть! Стыд-то какой!.. А еще хотел показать класс
полета...»
В это время впереди замечаю населенный пункт —
Вихревка? Она! Озеро. На берегу — церковь. Южнее —
лес. Все, как на карте. Вот только время не совпало
с расчетным. Выходит, скорость неточно определил...
А если это не поворотный?
Еще раз вглядываюсь в карту и местность. Коман¬
дую разворот и сообщаю летчикам новый курс.
— Что? Что? — переспрашивает командир.
— Разворот! — повторяю.
— А не рано?
Самолет «упирается» крылом в землю, плавно опи¬
сывает дугу. Затем резко выравнивается.
Лицо все еще жгуче горит. Сил нет повернуться и
встретиться с взглядом майора. А как все шло пре¬
красно! Почему не вышел вовремя?.. И главное, нет
твердой уверенности, что развернулись там, где нуж¬
но... Стоп! Работать! Не отвлекаться! Впереди самое
сложное — выход на полигон...
Я рассчитываю время выхода, измеряю снос само¬
лета и начинаю отыскивать железную дорогу, которую
должны скоро пересечь. Напряженно смотрю вперед,
8

но «железки» нет и нет, будто провалилась... «Еще
5 минут лету,— успокаиваю себя,— можно и не уви¬
деть».
И тут же чувствую, что сам себя обманываю. Она
не заметна, но города-то на ней уже должны быть
видны. Шахтерск, Луговой, Крутоярск...
Слышу:
— Где летим?
Вот оно, началось! Невольно голова втягивается в
плечи, а тело сжимается в комок. Я оборачиваюсь и,
стараясь не поднимать глаз, карандашом очерчиваю
на карте район перед железной дорогой.
Рябоконь опять отодвигается в глубь кабины.
Время вышло. Внизу бескрайняя степь и бесчис¬
ленные глаза озер.
Я сижу ни жив ни мертв, не чувствуя своего тела,
убитый горем и стыдом.
«Потерял ориентировку! Потерял ориентировку!
Поте...»
— Где летим, товарищ курсант? — откуда-то изда¬
лека доносится голос майора, выводя из оцепенения.
«Где летим? Если бы я только знал... Что де¬
лать? Признаться? Попросить помощи? Нет, ни за
что! Не может быть, чтобы не восстановил. Район-то
знаю...»
— Подождите, сориентируюсь...
Всматриваюсь в карту и местность — ни одного
ориентира не узнаю. Будто сроду здесь не летал! Опять
какие-то безвестные озера, мелкие неприметные де-
ревнёшки. И ничего характерного... А может, давно
проскочили «железку», а я не заметил? Поворотный-то
прошли позже.
— Товарищ курсант, где находимся? — снова слы¬
шу голос майора.
— Подождите еще.
«Только бы не вышел из себя Рябоконь и не рас¬
кричался. Когда на меня кричат — совсем не сообра¬
жаю». Но поверяющий и на этот раз мирно уселся на
свое место.
Где бы я сейчас ни был, должен же видеть За-
уральск — крупнющий город, с лесом заводских и
фабричных труб. Но и его не вижу, хотя уверен, знаю,
чувствую — где-то здесь он, перед самым носом.
2 Л. Хомутов
9

Внезапно в поле зрения попадает большое круглое
озеро с песчаной косой посредине...
Марамкуль? Неужели оно?
В нашем районе полетов оно единственное, неповто¬
римое, и перепутать с другими невозможно. Трудно
поверить, что так уклонились. А вон северная желез¬
ная дорога! Игрушечный паровозик тянет «змейку»
крошечных вагончиков... А вон! Вон! Левее Зауральск!
Выходит, мы не дошли до поворотного...
— Разворот влево! Курс 270! — командую и, улы¬
баясь, оборачиваюсь к майору.
Он придвигается ко мне. Показываю карандашом
озеро, город, место самолета.
Он согласно кивает головой и тоже — даже удиви*
тельно — улыбается.
Я вовремя вышел на полигон и «на отлично» отра¬
ботался. Вот бы на фронте так! А на фронт скоро, че¬
рез два месяца...
После посадки я вылез из кабины последним. Да¬
же немного задержался. Нехотя подошел к майору,
жадно курившему за хвостом самолета, доложил о вы¬
полнении задания.
— Разрешите получить замечания...
Он, бросив окурок в траву, растер его каблуком са¬
пога и внимательно поглядел на меня. Неожиданно
предложил:
— Проанализируйте полет, перечислите ошибки,
вскройте причины... Почему потеряли ориентировку?
— Да-а, видимо, в чем-то ошибся...
— Вот что! — решительно произнес Рябоконь.—
Проверьте расчеты, сделайте прокладку пути на кар¬
те, продумайте полет и завтра доложите.
Утром следующего дня я был в кабинете майора.
— Вы считаете, что потеряли ориентировку слу¬
чайно?
— Нет. Я ошибся на 10 минут и в результате Семе-
новку принял за Вихревку. Арифметика подвела. Уст¬
ный счет. Недостаточно подготовился... Вот и потерял.
— Этого я и ждал от вас,— оживился Рябоконь.—
Честной объективной оценки самого себя. Каждый
штурман, да и каждый человек, хотя бы раз в жизни,
теряет ориентировку. Важно то, как быстро он ее вос¬
станавливает и какой вывод делает на будущее...
ю

Над бездной
Бомбардировочный полк Селиверстова, укомплек¬
тованный в основном мальчишками 18—20 лет, вы¬
пускниками училищ, прибыл на Юго-Западный фронт.
Встречались в нем и «старики»-госпитальники,
имевшие не по одному десятку боевых вылетов, но бы¬
ло их мало.
Младший лейтенант Ушаков, с отличием окон¬
чивший училище, стал штурманом звена капитана
Медведева.
Стояли холодные ноябрьские дни. Дули промозглые
ветры. С густо замазанного серо-грязными увалами,
неба местами высеивались плотные снежные заряды..
В один из таких дней экипаж Медведева выполнял;
очередное боевое задание.
Линию фронта, как обычно при такой погоде, про¬
шли за облаками.
Ушаков — на коленях в самом носу остекленной
кабины — всматривался вниз. Он был похож на гон¬
чую, принюхивающуюся к следу убежавшего и прита¬
ившегося где-то неподалеку матерого зверя. Разыски¬
валась танковая колонна. Час тому назад разведчик
сообщил, что она шла по этой самой проселочной до¬
роге.
Прошли над дорогой в ту и другую сторону: нет
колонны! Обшарили все окрестные леса в радиусе
40 километров. Вот-вот подойдут самолеты полка, а»
он, доразведчик, не может навести их на цель. Хоты
плачь с досады или выпрыгивай с парашютом и ищн
колонну, опрашивая местных жителей.
Владимир кусал губы и продолжал вглядываться
в унылые, опустевшие поля и голые березовые пере¬
лески... Как назло, еще парашют гирей висит на груди,
мешая вести наблюдение. Владимир отстегнул его,
толкнул назад к сиденью.
— Ну что, штурман? Где танки? — раздался в на¬
ушниках шлемофона недовольный голос Медведева..
— Где-то здесь внизу, товарищ командир.
— Это и я знаю, что внизу. А вы мне покажите,,
где...
— Искусно замаскировались, видно...
— Но где и чем? Леса-то пустые... Да и в этих ко-
2*	1&

лочках разве спрячешься? Думайте! Думайте лучше,
штурман! Не можем же мы, не обнаружив их, вер¬
нуться домой! Головы нам поотрывают!—Медведев,
тяжело вздохнув, ненадолго замолк.— И танков нет.
И «худые», гляди, откуда-нибудь вывалятся...
Внизу по-прежнему тянулись перелески, чуть при¬
трушенные снегом поля, на которых кое-где темнели
зелено-бурые копны сена, желтели зароды соломы.
Пестрая, грустная, затаившаяся виднелась сверху
земля.	. .
— Вам не кажется, штурман, вон на тех дальних
полях прямо по курсу подозрительно много копен?..
Под нами их гораздо меньше.
— А мы сейчас проверим! Стрельну-ка я по ним
зажигательными...
Владимир, поудобней усевшись у «Шкаса», выбрал
копну посреди поля и, поймав ее в кольцо прицела,
плавно и коротко нажал на спуск. Красно-желто-зе¬
леная трасса уперлась в копешку. Та продолжала
стоять.
Тогда Владимир еще раз приладился к «Шкасу» и
снова пустил трассу. Из ската копны повалил густой
черный дым, вдруг сменившийся белым, а затем на
верхушке заплясало, запрыгало вырвавшееся изнутри
пламя.
— Стать в круг! — скомандовал Владимир.
И когда Медведев «уперся» крылом самолета в
землю, заложив глубокий вираж, копна вдруг поеха¬
ла в сторону, разваливаясь пополам, и обнажила что-
то черное. Покачивая длинным орудийным дулом,
точно слон вытянутым хоботом, из нее выполз продол¬
говатый танк.
— Ага! Так вот вы где, сволочи! — обрадовался
командир.— Ну-ка, Владимир, угостите их ПТАБами!
Медведев вывернул самолет из виража, повел в сто¬
рону, готовясь к боевому заходу.
— «Чайки»! «Чайки-38»! Я — «Голубь-2»! В квад¬
рате «33—40» коробки противника! Магнитный курс
23 градуса! — Командир повторял свое сообщение до
тех пор, пока не услышал в наушниках знакомый го¬
лос Селиверстова.
— Молодец, «Голубь»! Идем к тебе грудой!
— Боевой! — снова дал команду Владимир, когда
12

командир, закончив разворот, направил бомбардиров¬
щик к полю с замаскированными танками.
Припав к прицелу, Владимир взял целью центр по¬
ля с выползшим танком. Дважды довернул самолет.
Открыл рукояткой люки, установил на электрощитке
сброс бомб. Через мгновенье почувствовал — машина,
облегченно вздрогнув, подпрыгнула. Не спеша закрыл
люки — и сразу же исчез хыркающий, вибрирующий
звук сопротивления воздуха, сотрясавшего бомбарди¬
ровщик мелкой дрожью. Нетерпеливо заглянул вниз.
Танк, поводя хоботом орудия, шевелился.
И вдруг поле покрылось яркими желто-багровыми
вспышками, потом взбугрилось, взметнулось десятка¬
ми черных грибообразных фонтанов, которые затянули
все непроглядной завесой. Когда она немного рассея¬
лась, Владимир насчитал четыре костра-пожара, посе¬
редине которых жирно дымили недвижные танки.
Остальные, один за другим раскидывая копны, вылеза¬
ли из укрытий и ползли, держась подальше от кост¬
ров. Поле ожило.
— Молодец, Владимир! Разворошили логово! А
вон и «Чайки» наши идут! Курсовой — 45!..
Справа на горизонте журавлиным клином показа¬
лись самолеты полка. Увеличиваясь в размерах, они
на предельной скорости мчались к расползающейся
цели...
Минут через пятнадцать бомбардировщик Медве¬
дева, возвращавшийся домой, был уже около линии
фронта. Облачность начала рассеиваться, уходить ку¬
да-то вверх и в стороны. Появились голубые «окна».
Показалась бледно-желтая тыковка солнца. Присмо¬
тревшись, можно было заметить, как она пульсирует,
окрашивая в палево-оранжевый цвет закраинки обла¬
ков своими холодными лучами.
Не успели остыть от пережитых волнений, когда
скребанул по сердцу тревожный крик стрелков:
— Отбиваю атаку! Два «мессершмитта» сверху
сзади!..
Медведев и Ушаков завертелись в своих кабинах.
До облачности далеко, да и «мессеры» сверху не пу¬
стят, расстреляют. Впереди по курсу метнулась из-за
облаков продолговатая тень.
— «Мессершмитт» спереди! Отбиваю атаку! — Вла¬
13

димир приткнулся к пулемету. «Вот сволочи! Решили
отрезать от линии фронта! В клещи зажать!.. Один
выход — вниз!»
— Держись, ребята! На бреющем уйдем! — крик¬
нул командир.
. Владимир ловил в прицел стремительно прибли¬
жающийся истребитель и очередь за очередью направ¬
лял ему навстречу. Но противник попался отчаян¬
ный— не сворачивал с курса ни на градус и тоже
поливал бомбардировщик огнем, оплетая его трасса¬
ми, будто цветными шнурами.
«Вот тебе на! А везде пишут, что боятся они ата¬
ковать в лоб! И таранить!» — Владимир побледнел,
продолжая давить на спуск.
Сейчас ему казалось, что оба самолета связаны
резиновыми канатами, которые, со страшной силой
сокращаясь, притягивают их друг к другу. Было жутко
глядеть на эту изукрашенную смерть, летящую прямо
в голову. Он перестал различать уже свои и чужие
трассы, перевившиеся в один толстый жгут. Злобно
мигали пулеметно-пушечные огоньки «месса». Он рос
на глазах, заслоняя небо.
В последний миг Владимир выпустил очередь и
прикрыл голову рукой, ожидая удара, но «мессер»,
сверкнув светло-зеленым брюхом, пронесся над бом¬
бардировщиком. И непонятно было: то ли он «под¬
прыгнул», то ли успел снизиться Медведев...
Почувствовав, что куда-то проваливается, Влади¬
мир открыл глаза. Он со страхом увидел под ногами
дыру — открывшийся люк. Виднелась серая щетина
перелесков и заснеженная близкая земля. Коснувшись
лица, скрылись в люке коричневый бланк бортжурна¬
ла и зеленая полетная карта. За ними исчезли каран¬
даш, резинка, навигационная линейка. Мощный, ог¬
лушающий рев двигателей вперемежку с хрипло-ба¬
совитым гулом набегающего потока воздуха заполнил
кабину, ударил в уши. Запахло маслом, бензином, еще
чем-то жженым.
Парашют, который лежал на краю люка, вдруг
сдвинулся и нырнул в отверстие. Обтекавшая самолет
стремительная струя создала в люке пониженное дав¬
ление— воронку: словно могучим насосом, из кабины
высасывалось все, что плохо было закреплено.
14

С головы сорвало незастегнутый шлемофон, под¬
шлемник, с ног поползли меховые унты. Мелькнув
желтым взъерошенным подшерстком собачатины, про¬
пали под самолетом.
■л Владимир, не успев за что-нибудь уцепиться, сам
очутился по пояс в люке. Будто невидимый силач тя¬
нул его неудержимо из самолета. В последнюю секунду
он инстинктивно развел локти и точно приварился к
закраинам люка. Набегавшая сзади жгучая струя
вмиг прижала его ноги к обшивке, сорвала с них ун-
тята, шерстяные носки и впилась тысячами огненных
игл.
«Только бы удержаться! Только бы не вывалить¬
ся!..»
Владимир, кусая в кровь губы, вкладывал всю си¬
лу в растопыренные руки. Он даже попытался припод¬
няться на локтях и залезть в кабину. Но тут же понял,
что впустую тратит силы. «Только бы добраться до
аэродрома! Скорее сесть! Но до посадки... час или
два?! Нет, не выдержать! Конец! Конец! Конец!» —
стучало в висках. Владимир заметил на левом за¬
пястии кировские наручные часы, похожие на малень¬
кий будильник. 12-23... Значит, недавно прошли ли¬
нию фронта. В 13-01 будем дома. Он хорошо помнил
эту цифру, потому что сам ее рассчитывал и сообщил
командиру. «А командир, наверное, думает — меня
убили, не отзываюсь...» И действительно, Медведев
считал штурмана погибшим. Уйдя от истребителей,
он несколько раз вызывал его по переговорному уст¬
ройству, но так и не услышал ответа.
...Лицо Владимира заливал липкий, холодный пот.
Сползая едкими солеными каплями, он жгуче бороз¬
дил щеки, разъедал разбухшие губы, щипал шею. И не
было ни малейшей возможности смахнуть его... Через
какое-то время Владимир почувствовал, что вроде бы
застабилизировался: тело его привыкло к новому по¬
ложению, и немного стерлась, а затем и прошла остро¬
та первоначального страха.
«Но почему все-таки открылся люк? Может, плохо
закрыл его? Нет, захлопнул как следует и ручку по¬
вернул... Неужели от резкого снижения?» Владимиру и
в голову не приходило, что разрушил запор люка и от¬
крыл его снаряд, выпущенный «мессером».
15

«И надо же было парашют снять?! Жив останусь —
вытребую летчицкий! ПЛ1! Пусть сзади болтается...»
• Ноги жгло точно пламенем, потом перестало. «Как
бы не отморозить?» — забеспокоился Владимир. Он по*
пытался свести их вместе — получилось — и стал те¬
реть одну ступню о другую. Потом немного втянул их
в трепещущие штанины комбинезона. Но вскоре он
перестал чувствовать ноги, потом руки, а затем вооб¬
ще все тело. С удивлением и даже некоторым страхом
глядел он на локти, которые ему сейчас казались пе¬
рекладинами-распорками...
От холода, страха и вибрации дробно постукивали
зубы. Потом началось самое страшное — стало исче¬
зать сознание. Голова свешивалась на грудь. В любой
момент он мог провалиться в бездну. Он потерял счет
времени. Изредка его губы все же шевелились. «Дер¬
жаться! Держаться!» — командовал он себе...
Он не помнил, когда и как самолет приземлился,
зарулил на стоянку и как к нему отовсюду стали сбе¬
гаться однополчане. Как вытащили его из люка, зако¬
ченевшего, едва живого, с разведенными локтями.
— Володя! Владимир! Вы живы? — кричал ему
в уши Медведев и растирал его щеки ладонями.— Вы
слышите меня, Володя?! Вы сбили того нахального
«месса», слышите?..— и растирал, растирал руки штур¬
мана шерстяными перчатками.
А стрелок-радист суетился возле его ног.
— Да опустите руки-то! Вытяните по швам!
— Не могу-у,— прошептал Владимир.
— Что не можете? — наклонился Медведев.— Сей¬
час мы вам их расправим.
И он стал выпрямлять руки Владимиру.
— Да что это они?! На самом деле задубели?..
Врача! Скорей врача!
Только на вторые или третьи сутки — Владимир
точно не помнил — руки постепенно опустились, рас¬
правились и приняли нормальное положение. Но еще
долго после того, в минуты гнева, страха или волне¬
ния, они, словно по команде, вскидывались вверх и за¬
мирали, точно законтривались невидимыми болтами.
1 ПЛ — парашют летчика, расположен сзади.
ПН — парашют наблюдателя (штурмана), расположен на
груди.
16

Экзамен
Полк Селиверстова отличался от других частей
Авиации Дальнего Действия тем, что в его составе бы¬
ли самолеты разного типа и назначения. Штурману
Ушакову приходилось летать на всех типах, имевших¬
ся в полку, с различными командирами и экипажами,
тем более что он сам всегда напрашивался на полеты...
И вот однажды снова дошла очередь до экипажа
Медведева,— полетели к партизанам на выброску
груза.
...Ночь. В кабинах темень, густая и липкая. Вни¬
зу—ни огонька. Облачность плотно укутала землю.
Вверху — бездонная пропасть с разноцветными точка¬
ми звезд.
Однообразно, вгоняя в сон, гудят моторы.
Владимир Ушаков, включив фонарик, склонился
над картой. Гоняет движок навигационной линейки,
шевелит пухлыми губами, высчитывает. Вот сорвался
с места, ткнулся в дверь пилотской кабины. В проходе
запнулся за сидящего на корточках у электрощитка
борттехника Тулкова. Перевалился через него. Про¬
тиснулся к летчикам.
— Товарищ командир! Через час пройдем линию
фронта, а через два будем дома.
— Хорошо-о,— довольно проокал командир.—
Будьте внимательны! Как бы не заблудиться! Идем,
как у тигра в желудке.
— Я в общей кабине. Попытаюсь определиться.
Будет разрыв облачности — дайте сирену.
Командир снял руки со штурвала, повернулся на¬
зад:
— Коля! Связь скоро будет?
— Не знаю. Станция разбита, в полном нокауте,
пытаюсь исправить, нужен свет...
— Тулков! Когда свет будет?
— Не будет света, командир! На куски разнесло-
щиток, проводку порвало.
Невыносимо холодно. В пробоины от осколков с
шумом и свистом, словно струи ледяной воды, в каби¬
ну врываются воздушные потоки. Слабо светятся шка¬
лы и стрелки приборов. От этого кажется еще холод¬
ней.
17

Нервное напряжение, владевшее каждым при про¬
рыве к цели, нашло выход в разговоре, смехе, шутках...
За спиной пилотов опять появился штурман.
— Вова! А ты сегодня не звал маму на боевом? —
сверкая золотым зубом, повернулся к нему второй пи¬
лот Александр Родионов.
— А когда я звал? — прыгая на месте и хлопая
себя по бокам, ответил штурман.
— Ав первый вылет?!
— Не было этого.
— Как это не было? Я сам слышал, как у тебя го¬
лос дрожал! Да и команды давал путаные. То ли бо¬
евой! То ли ой-ой-ой! — Александр рассмеялся.—
Правда, командир?
— Что-то не помню,— ответил Медведев.
— Ничего, Вова, не унывай! — хлопнул штурмана
по спине Тулков.— Мы тебя вылечим. Вот прибредем
домой, возьмем с собой — сразу все страхи пройдут! И
маму забудешь! — захохотал заразительно.— Так,
Саня?
— А что, идея! Пойдешь с нами, Вова? С девочкой
познакомим — люкс! Модерн!
— Да ну вас! Ухожу...
Летчики громко засмеялись.
— Иван Семенович, ну что за человек наш штур¬
ман?— не унимался Митя.— Не курит, не пьет, по дев¬
кам не ходит. Для чего живет?
— А вы знаете, что он деньги копит?! — перебивая
Тулкова презрительно сказал Александр.— И где? На
фронте!
— Зачем клевещете на него? — вступился за штур¬
мана Петренко.— У него дома сестра-студентка,
брат-школьник...
— Хватит спорить! — прикрикнул командир.— Я
тоже деньги посылаю детям! А насчет пьянки — пре¬
дупреждаю!
— Что вы?! Что вы, Иван Семенович! Даю сло¬
во— пить мы больше не будем! — с неожиданной го¬
товностью заверил Тулков.
Командир вылез из кресла, шагнул в проход, вы¬
прямился. Хмыкнул недовольно:
— Гуси! Пошел к штурману, самолет посмотрю...
Борттехник и пилот молчали. Тяжело ступая, ко¬
18

мандир вышел в общую кабину. Когда за ним захлоп¬
нулась дверь, Родионов с издевкой сказал:
— Тоже мне, еще один идеал нашелся! Уральский
медведь...
— Не расстраивайся, Саня,— беспечно заметил
Тулков,— давай куда-нибудь сводим его с собой...
— Детям посылаю...
Коля Петренко, все еще при свете фонарика ко¬
павшийся в деталях разбитой рации, вскинулся:
— Как вам не стыдно так говорить о командире?!
Подло! Низко! Вы ж его совсем не знаете! Только при¬
были! А я с ним летаю с начала войны!
— Ну ты, боксер! Захлопни заслонку! Чего разо¬
рался?!— прикрикнул Тулков.
— Да знаете ли вы, что дети не его, а ленинград¬
ские, спасенные?.. Он их усыновил! А его дети воюют
тоже! И меня он взял из детдома!
Александр с Дмитрием смущенно молчали.
— Попались бы вы мне на ринге, научил бы я вас
вежливости...
А за окном по-прежнему темень. Заунывно воют
струи, выскакивая из всех щелей и пробоин. В рас¬
плывчатом круге света фонарика белой мошкарой
вьются снежинки.
Когда командир вернулся в пилотскую, Тулков
встревоженно сообщил:
— Командир! С горючкой что-то не тово!..
— Что не тово? Говорите яснее.
— Уж больно быстро расходуется... Переключил
на другой бак.
— Может, течь где? Не проверяли?
Иван Семенович внимательно ощупывал взглядом
приборы. .
— Командир! Давление бензина в правом упало! —
скороговоркой выпалил Родионов.
Иван Семенович наклонился к приборной доске
второго пилота. Размышлял секунду.
— Выключить правый двигатель!
Борттехник бросился выполнять команду.
Смолкло гудение правого мотора, надсадно завыл
левый, приняв на себя двойную нагрузку.
— Вот так-то лучше будет,— откинулся на спинку
кресла командир.— Как-нибудь дотянем на одном.
19

— Видно, бензопровод где-то пробило? — поглядел
на Дмитрия Александр.
— А может, бак.
— Может, и бак, лишь бы не загорелся мотор.
— Позовите штурмана,— сказал командир борт¬
технику и, когда тот явился, спросил:
— Сколько еще до линии фронта?
— Минут двадцать... Не больше.
— Долго. Надеть всем парашюты, но без паники.
Парашюты лежали в общей кабине. Это были па¬
рашюты летчиков-наблюдателей, с которыми обычно
летали экипажи самолетов, где кресла пилотов не име¬
ли чаши для размещения парашюта.
Штурман, водя лучом фонарика, осветил горку па¬
рашютов.
— Держи! Кто там? — протянул парашют в темно¬
ту.— Держи следующий!
Со звоном заклацали карабины подвесных систем.
— Мой парашют никто не надел?! — властно спро¬
сил Родионов, появляясь из темноты.
— Можешь не беспокоиться. На! Держи! — про¬
тянул ему парашют Владимир.
Александр одним движением сверху вниз прицепил
парашют. Подергал его, крепко ли сидит, ощупал ру¬
ками.
— Послушай? Ты какой мне парашют подсунул?
— Как какой? Обычный!..
— А не рваный? — в руках Родионова вспыхнул
фонарик, осветил грудь.
В парашюте виднелись пробоины. Из них белыми
макаронинами торчали разрубленные стропы...
— И у меня негодный! — послышался от двери воз¬
мущенный голос Тулкова.
Включив фонарик, он водил лучом по парашюту.
Лямки металлических пряжек, с помощью которых
пристегивался парашют к подвесной системе, были
надрезаны, словно ножом.
— Видно, осколками задело.
— А у меня вроде целый! — В полосе света поя¬
вился Петренко. Лучи фонариков уперлись в него, за¬
бегали по парашюту.
— Да, целый! — обрадовался Владимир.— Погля¬
дим парашюты командира и мой.
20

Скользнув лучом вниз, горестно выдохнул:
— Тоже негоден. А этот?.. Этот целый, целый, ре¬
бята!
Родионов снял свой парашют, кинул к борту само¬
лета.
— Дай-ка мне целый!..
Передние замерзшие окна правого борта зарозове¬
ли дрожащим светом.
Басовито завыла над головами сирена. Командир
звал к себе.
Все бросились в пилотскую кабину.
Владимир стоял в проходе за чьей-то спиной, слы¬
шал обрывки слов командира:
— Правый... невозможно... к прыжку!
— Есть приготовиться к прыжку!
— Командир! Нельзя прыгать! — закричали одно¬
временно Владимир и Коля Петренко.
— Почему нельзя? В чем дело?
— Парашютов нет! Три распороло осколками —
два остались на всех! — перебивая друг друга, то¬
ропливо отвечали штурман и радист.
— Фу, черт! Одно за другим...
«Гибнем! Гибнем! — стучало в голове Родионова.—
Спасаться, пока не поздно! Каждую секунду могут
взорваться бензобаки!»
Он двинулся к выходу.
— Ты куда? Стой! — выстрелом прозвучала ко¬
манда.
Кто-то схватил его за руку.
— Не могу стоять. Что-то тошнит,— хватаясь за
живот, процедил Александр.
— А-а-а, к ведру захотелось?! А там рядом дверь и
парашют на тебе! — презрительно крикнул Петренко.—
Стой здесь! Держите его крепче!
■— Всем стоять! — загремел командир.— Без ко¬
манды не прыгать!
Облачность внезапно кончилась, словно кто ее об¬
рубил топором. Внизу показалась земля. Темная, пят¬
нистая.
Желто-синее пламя горящего мотора слепило гла¬
за, мешало наблюдению.
— Вот что,— сказал командир.— Прицепите по ка¬
рабину к парашюту и прыгайте по двое.
21

— А вы?
—- Я постараюсь посадить самолет.
— Митя! Скорей! — умоляюще твердил Александр,
перецепляя парашют.— Да скорей же! Скорей!
— Не трясись, поэт! Наверно, линию фронта еще
не перелетели...
— Привязывайтесь к нам, Иван Семенович, вы¬
прыгнем вместе! — предложил Владимир.
— Нет! Троих он не выдержит. Да прыгайте ско¬
рей! Черт бы вас побрал!
— Отец! Я останусь! Ты прыгай! Я же умею пило¬
тировать!..
— Ты что? Обалдел? Марш из самолета!
— Отец! Прошу! Я не выпрыгну без тебя! Что я
скажу матери?!
— Марш из самолета! — с яростью закричал Иван
Семенович.— Приказываю — прыгать! Ждете, чтобы
я вас выкинул? Прыгайте! Прыгайте! Высота падает!..
— Прощай, отец! — Коля ткнулся лицом в щеку
командира.
— Пошел вон! Не хорони раньше времени!
— Прощайте, Иван Семенович!
Полуобнявшись, грудь в грудь, штурман с радис¬
том шли к двери. Что-то мокрое, теплое почувствовал
Владимир на щеке, прижавшись к Коле.
— Не забудьте моих! — долетели слова.
Ухватившись правой рукой за кольцо парашюта, а
левой за подвесную систему Петренко, Владимир, как
ныряльщик, бросился головой вниз в темноту, увлекая
за собой Колю.
Что-то упругое подхватило, закрутило, понесло.
Засвистело в ушах. С силой рванул кольцо Владимир.
Вихрь куда-то исчез. Оборвался рокот двигателя...
Удар! И сразу тишина, тишина... Владимир открыл
глаза, посмотрел вверх. Там покачивался, закрыв поч¬
ти все небо, темный купол парашюта.
— Вон он! Вон! — оглушительно кричал прямо в
ухо Коля, указывая рукой куда-то вверх и в сторону.—
Тянет! Тянет!
Владимир увидел вдали багровый пульсирующий
шар, медленно плывущий среди звезд, как огромная
комета.
— Может, успеет посадить?! Должен посадить! Он
22

же первоклассный летчик! — захлебывался в крике
Коля.
Неожиданно шар раздулся, ослепительно вспыхнул
и, осветив небо и землю, разогнал мрак ночи. Потом
сжался и разлетелся на разноцветные осколки, кото¬
рые падающими звездами исчезали за горизонтом.
Долго еще в той стороне светилось небо...
Вожак
Был в полку капитан Вадов — редкая, загадочная
фигура. Невысокого роста, кряжистый, он выделялся
своей широкой и черной, как головешка, бородой. Зва¬
ли его «дедом». Удивительно, никому не разрешалось
носить бороду, а ему, видите ли, можно?! Из-под гус¬
тых насупленных бровей небольшие темно-карие с
синеватыми белками глаза глядели настороженно и
недоверчиво. Был он неразговорчив, нелюдим. Говорил
коротко. На расспросы, если кто и осмеливался, отве¬
чал односложно: «Да», «Нет», «Не знаю», «Разреши¬
те идти»...
Не было в полку человека, который бы видел, как
Вадов смеялся.
Как всегда в таких случаях, о нем ходили легенды.
И все не в его пользу, одна хуже другой. Тем более,
что он их никогда не опровергал, даже если и слы¬
шал... А может, и не слышал? Молодежь вроде бы его
уважала, как старшего по возрасту, званию и долж¬
ности. И в то же время... побаивалась. Да и как не
забоишься командира «корабля смертников»?
С ним отказывались летать под любым предло¬
гом. Попасть к нему в экипаж считалось несчастьем.
А штурман его — жердеобразный Витя Полыгин, из¬
вестный полковой балагур и зубоскал, прямо заявлял
в кругу своих сверстников, понизив голос и заранее
оглядевшись по сторонам, что «моя песенка спета и я
приготовил себе загодя гроб».
Кажется, только командование относилось к Бадо¬
ву с настоящим уважением, полным доверием и без
предрассудков. И когда в полк пригнали два бомбар¬
дировщика нового типа, то Вадов один из первых его
освоил.
Вылетели утром, когда было еще темно. Боевое за¬
23

дание — разведать в глубоком тылу противника круп¬
ный железнодорожный узел.
Линию фронта прошли «на потолке» самолета за
облаками.
Ушаков был настолько поглощен расчетами и про¬
кладкой пеленгов на карте, что если бы кто-нибудь
крикнул: «Истребители!»,— то ответил бы: «Не ме¬
шайте работать!»
Из-за облаков вывалились минут за десять до го¬
рода. Шли, буквально прижимаясь к ним, по нижней
кромке; так меньше заметно, да и в случае чего в лю¬
бую секунду можно нырнуть в них...
Владимир на коленках в самом носу кабины «ню¬
хал землю» — сличал карту с местностью.
Город стоял на окраине большущего лесного мас¬
сива, тянувшегося с юга на север через весь лист
карты.
Шли над лесом, но ни окраин его, ни города не
было видно. Наконец левее показалось чистое поле.
Довернули туда. Затем в морозной рассветной мгле
проступило черное округлое пятно, похожее на во¬
ронье гнездо.
— Впереди цель! — закричал Владимир.
— Вижу,— неторопливо ответил Вадов.— Скроем¬
ся в облаках, а выскочим над узлом.
И потянул штурвал к груди.
— Давай! Засекаю время!
Минуты через три бомбардировщик снова выныр¬
нул из облаков. И точно над железнодорожным узлом.
— Боевой!
— Есть боевой! — Вадов повел самолет, словно по
нитке.
Казалось, фашисты не обнаружили самолет, а ес¬
ли и обнаружили, то не успеют сделать ни одного вы¬
стрела. Но в тот момент, когда замигала сигнальная
лампочка фотоаппарата, вблизи вспух грязно-белый
взрыв снаряда и осколками сыпанул по самолету.
Треснуло остекление в носовой кабине. В лицо штур¬
ману больно хлестнула морозная струя воздуха. Запа¬
хло сгоревшей взрывчаткой. В уши ударил свист и
вой. Ушакова толчком оторвало от прицела и прижало
к стенке кабины.
В наушниках прозвучал сдавленный голос радиста:
24

— Товарищ командир! Правый горит!..
— Будем тушить,— спокойно отозвался Вадов.
Из-под капота мотора вырывались длинные черные
струи дыма, а потом блеснули и желто-синие зубцы
пламени.
«Прыгать! Скорей к люку!» — Ушаков бросился в
лаз...
Командир рывком до предела отжал штурвал от
себя и с нарастающей скоростью повел самолет к
земле.
— Перекрой пожарный кран! — приказал он второ¬
му пилоту, дергая за рукоятку противопожарного ус¬
тройства.
Пилот не шевельнулся.
— Ты что? — начал было Вадов, но осекся.
Его лицо, красное от натуги и возбуждения, потем¬
нело, когда он увидел, что правая щека летчика за¬
лита кровью с серыми сгустками...
Земля приближалась. Командир перевел машину
в горизонтальный полет. Было проделано множество
горок, кренов, виражей, давно сработало противопо¬
жарное устройство, винт переведен во флюгер, а мо¬
тор выключен, но пламя по-прежнему не сбито...
Ушаков добрался до спасительного люка. Лицо об¬
жег холод. Внизу озеро. «А успеет ли парашют?..» Он
повернул голову: пилоты сидели на местах.
«Тянуть на одном моторе к своим — каждую се¬
кунду могут взорваться бензобаки,— мучительно ду¬
мал Вадов.— Но тогда надо немедленно производить
посадку. А где?»
Кругом, до самого горизонта, беспрерывно тянул¬
ся густой хвойный лес. Уже готов был отдать приказ:
«Всем прыгать!»,— когда услышал голос штурмана:
— Под нами озеро!
— Где? Где? — привстал командир.
Круглое, как блюдце, километра в три диаметром,
оно было покрыто вроде бы тонким слоем снега. Ме¬
стами на середине виднелись «окна» чистого льда,
блестевшие стекляшками в лучах солнца, которое за
минуту до этого робко выглянуло в разрыв облач¬
ности.
— Идем на посадку! — обрадовался Вадов.— При¬
готовить огнетушители! Стремянку!..
3 Л. Хомутов
25

— Есть приготовить огнетушители! — откликнулся
штурман.
Заметив пилота с разбитой головой, Владимир
осел, ухватился за что-то. Он впервые видел убитого
товарища...
Командир резко повернул штурвал. Сдвинулась
земля, поползла вверх и в сторону. Закрыла небо, по¬
качалась, выровнялась, уперлась в нос самолета.
Пламя лизало обшивку крыла, и она белела на
глазах — сгорала краска. «Только не взорвись! Ну, по¬
гори еще чуточку!» — заклинал самолет штурман.
Вздыбленная и лохматая, закрыв горизонт, при¬
ближалась земля. Казалось, самолет стоит на месте, а
она сама мчится навстречу. Деревья набегали на са¬
молет стволами, вершинами и быстро скрывались под
плоскостью. Им не было счету. Наконец, белым не¬
объятным полем надвинулся лед. Озеро качнулось,
ушло вниз. Откуда-то из-за головы скатилось небо, за¬
няв обычное свое место спереди и сверху. Вспышками
замелькали окна льда. Штурман поглядел на коман¬
дира: как-то он посадит самолет?.. Тот был спокоен.
Только пальцы его, сжимавшие штурвал, побелели да
с волос на затылке на ворот мехового комбинезона
стекали капли пота. На шее, под ухом, учащенно пуль¬
сировала темная жилка.
Вцепившись одной рукой в спинку сиденья, штур¬
ман в другой держал огнетушитель, веса которого не
чувствовал. Время остановилось. Виделся взрыв — ог¬
ромное пламя окутало самолет. Разлетаются горящие
куски, с шипеньем врезаются в снег. Окутанные па¬
ром, катятся по льду. В неестественных позах в лужах
маслянистой воды — обгоревшие тлеющие трупы.
— Командир, зачем гасить?..
— Гасить! — резко ответил Вадов.
— Но он же взорвется? И мы...
— Отставить разговоры!
— Спасем самолет — какая польза? Все равно
уничтожать! Не оставлять же фашистам?..
— Молчать! И не вздумай бежать, когда посадим
машину! Пристрелю!
Командир убрал газ. Мотор мягко, ворчливо заро¬
котал, потом захрапел, постреливая выхлопами газов.
Штурман нетерпеливо ждал неприятного провала
26

самолета, толчка об лед. Он видел, как из-под колес
брызнули струи снега, застучали по крыльям. Пробе¬
жав несколько сот метров, машина остановилась.
Вывалившись из кабины, командир разглядел в ог¬
не и клубах дыма на крыле только одного штурмана.
Что-то стряслось с радистом.
— Где Молчанов? — крикнул он, сбивая огонь с
нижней части мотора пенистой шипящей струей огне¬
тушителя.
— Ранен! В кабине!..
Опустели огнетушители, но пламя еще не было сби¬
то. Штурман скатился с плоскости. Бросился бежать к
хвосту самолета.
— Куда? Назад! — закричал командир.
— К радисту!
— Снимай капот с мотора! — капитан торопливо
стал раздеваться.— Снег! Снег таскать!
— Неужели затушим?
— Выполняй приказ!
— Командир! Я...
— Выполняй приказ!
Перевязав рукава и штанины комбинезона ремня?
ми, снятыми с пояса и планшетки, Вадов быстро на¬
греб в него снег, действуя планшеткой, как лопатой, и
потащил «мешок» на крыло. Вытряхнул снег на мотор.
— Принимай! — крикнул ему сзади штурман, за¬
талкивая на плоскость капот со снегом. г
Так, чередуясь, они таскали снег, пока не затушили
пожар.
Колеблющиеся нити дыма, перемешанные с паром,
поднимались над мотором и растворялись в вышине.
Обгоревшие, дымящиеся, черные от копоти летчики
катались в снегу.
— К радисту! — вскочил на ноги командир, выпле¬
вывая попавший в рот снег. От него шел парк
Молчанов, худой, бледный, светловолосый юноша,
почти мальчик, с родинкой на верхней губе лежал по¬
среди кабины. В откинутой руке зажат индивидуаль¬
ный пакет. Командир, расстегнув его комбинезон, при¬
пал ухом к груди.
— Жив! Скорей аптечку и термос!
От горячего чая, влитого в рот, радист очнулся.
Открыл глаза и долго смотрел невидящим безучаст¬
3*
27

ным взором. Заметив товарищей, чуть улыбнулся.
Сказал виновато:
— Немного ранило... Вот здесь, в бедро.
Пошевелил рукой.
— Лежи смирно, Женя. Видим,— ответил коман¬
дир, перевязывая ему ногу.
— Мотор затушили?
— Затушили, дорогой, затушили. Принеси-ка
НЗ,— сказал Вадов штурману и, когда тот вернулся
с коробкой, достал из нее плитку шоколада. Разломив
пополам, протянул половинку Молчанову, другую
спрятал к себе в карман.
— На, поешь, легче будет...
Радист медленно жевал шоколад. Штурман на¬
блюдал за каждым движением его губ. Завязав короб¬
ку НЗ, командир пожал Молчанову руку.
— Ну, набирайся сил. Все будет хорошо. А мы
пойдем осматривать самолет. Если что нужно, стучи в
борт вот этим ключом...
На льду сказал негромко штурману:
— Мишу положи в переднюю кабину. Его комби¬
незоном укрой Молчанова да подстели парашют, а то
холодно, как бы не замерз — крови много потерял. Да
поглядывай по сторонам, если что — кричи меня. И —
в башню, к пулеметам...
Штурман нехотя направился в кабину. Снимать с
мертвого человека одежду неприятно, тем более, если
приходится это делать впервые.
«Чертов дед! Сам брезгует, так меня заставил. И
зачем напросился лететь с ним? Похож на отца... и по¬
тянуло. Как будто нет своего экипажа?.. И Витька хо¬
рош— надо же заболеть перед самым вылетом. Ведь
говорили: «роковой человек», «командир смертни¬
ков»,— не послушал. Захотел отличиться, разубедить
всех, вот и отличился! Не зря его ребята не любят...
Трижды сбивали, трижды один возвращался... Хит¬
рый! Надо самому поесть, так Молчанову для отвода
глаз сунул...»
Перед люком штурман остановился, словно что-то
вспомнил. Оглянулся, увидел командира: «А может,
запас отдельный делает? Он же опытный. Может, по¬
этому гибли члены его экипажей?..»
После осмотра самолета поднялись в кабину ра-
28

диета. Залезли в башню к пулеметам, откуда удобно
было наблюдать за местностью.
Молчанов лежал с закрытыми глазами, видимо,,
ей ал.
Говорили негромко, почти шепотом, чтобы ему не
мешать.
— По-моему, у нас один выход. Попытаться найти
партизан. Если их не встретим — перейдем линию
фронта,— указывая карандашом голубую точку озера
на карте, Владимир вопросительно поглядел на ко¬
мандира.
— Неплохо,— кивнул тот.— Но я думаю так. Уйти
к партизанам никогда не поздно, пробираться к своим
тоже. Но спрашивается, зачем мы тогда спасали са¬
молет, рисковали жизнью?
Командир взвешивал что-то в уме.
— Есть у меня одна мысль. Только не знаю, бу¬
дешь ли ты согласен. Я так считаю: не попробовать ли
нам взлететь на одном моторе?..
— А потянет ли он?
— Думаю — потянет. Тянет же он с выравнивания?
До пяти тысяч метров можно набрать высоту. А потом
мы поможем ему тянуть. Выкинем броню — это сотни
килограммов! Фотоаппарат, пулеметы, бомбозамки,
прицел, радиокомпасы, разный инструмент, стремян¬
ку — вот и взлетим!
— Я все же считаю — лучше искать партизан.
— Это второй вариант. Учти, взлетим — через два
часа будем дома, а пешком — через два месяца, если
доберемся. И самолет потеряем.
— Но неизвестно еще — взлетим или не взлетим.
Может, на взлете разобьемся или не долетим?!
— Короче, ты отказываешься?
— Не отказываюсь, но и не вижу смысла.
Вадов посуровел:
— Запомни! Здесь я командир, и ты обязан вы¬
полнять мои приказы!
— По-моему, товарищ командир, нас всего двое и
здесь надо больше согласовывать, а не приказывать.
— Что-о?! — У Вадова задергалось веко.— Хоро¬
шо! Не хочешь подчиняться — иди куда глаза глядят!
Я буду работать один!
Он спрыгнул на пол, скрылся в люке. Штурман
29

растерянно глядел вслед. «Нехорошо получилось. Как
его убедить? Ведь наверняка здесь есть партизаны.
Хоть бы Молчанова им оставить...»
Он нашел командира в пилотской кабине. Тот сни¬
мал бронеспинку с кресла.
— Послушай, командир, ну, давай я пойду в лес?
Будем действовать в двух направлениях.
— За двумя зайцами погонишься — ни одного не
поймаешь.
— Но почему не хочешь согласиться со мной?..
— Потому что через несколько часов мы, может,
взлетим. Бомбардировщик-то у нас чудо! А партизан
искать можно месяц. Не на берегу же они живут? А
если живут — сами придут к нам...
Штурман помялся, переступая с ноги на ногу, тя¬
жело вздохнул:
— Ну, как хочешь. Говори, что делать?..
Часа за три сняли связную и командную радио¬
станции, антенны, запасные блоки, часы и другие менее
нужные приборы. Антиобледенительные бачки со
спиртом, ракетница с ракетами, инструментальная
сумка — все было выброшено. Но и это не удовлетво¬
рило командира. Осматривая самолет, он повторял:
— Учти, от одного-единственного грамма зависит
судьба взлета. Выбрасывай все, без чего можно ле¬
теть...
В который раз, подойдя к обгоревшему мотору, ко¬
мандир внимательно оглядывал его. Покачав лопасть
винта, махнул рукой:
— Сбрасываем! Лишняя тяжесть и большое лобо¬
вое сопротивление при взлете.
Работали. Спешили. Короток зимний день. Обжи¬
гающий ветерок выжимал из глаз слезы. Работать на
морозе, когда заиндевелый металл «приклеивался» к
коже, да еще с обожженными руками, покрытыми вол¬
дырями, было мучительно. Ключи, как назло, часто
срывались, и рука, потеряв опору, с силой ударялась
о металл.
Лежа сверху на моторе вниз головой, штурман от¬
кручивал боковой болт, до которого едва дотянулся.
Ухватившись рукой за одну из трубок и еле удержива¬
ясь, всей тяжестью тела рывками наваливался на
ключ, пытаясь стронуть болт с места. В один из таких
30

рывков ключ сорвался с головки, штурман — с мотора.
Перевернувшись в воздухе, упал на лед. Зазвенело в
ушах.
— Кости целы? — приблизилось лицо командира.
— Кажется, целы. Но я не могу больше работать...
По лицу Ушакова крупными каплями, как у ребен¬
ка, катились слезы.
— Ты не расстраивайся, отдохни немного, все прой¬
дет. Вставай!..
Взяв за ворот комбинезона, командир легко поднял
его на ноги.
— Но у меня же мясо вместо рук?! — зло выкрик¬
нул Ушаков, протягивая ладони к лицу Вадова.
— А у меня не мясо?! — взорвался тот.— Ты хоть
измученный, но живой, а Миша Михайлов — единст¬
венный сын стариков-родителей—погиб! Погиб... как
и моя семья,— тихо добавил он.— Ты подумал о сво¬
их родных? Они ждут тебя! Не могу работать... Мол¬
чанов умирает, а у него в детдоме — четверо малень¬
ких братьев... Наконец, мы должны доставить фото¬
пленку!
Вадов помолчал. Повернувшись к Владимиру, по¬
хлопал по плечу.
— Эх ты, парень! А еще комсомолец...
Достав из кармана полплитки шоколада, протянул:
— На, ешь...
Владимир покраснел:
— Ты тоже ешь,— выдавил он.
— Я не хочу, ешь! Не тяни время.
Шоколад растаял во рту мгновенно. Снова работа¬
ли. И вот винт свободен от креплений. Он держится на
валу только за счет своей тяжести. Стоит его немного
сдвинуть, и он рухнет вниз. Но чем сдвинуть? «Гу¬
ся»—ручного передвижного крана, с помощью кото¬
рого снимают винты,— нет.
Оседлав двигатель—пулеметами били по лопа¬
стям. Обвязав лопасти тросами, тянули, как бурлаки,
изо всех сил. Потом снова били пулеметами: один
сверху, другой снизу, одновременно. И снова впряга¬
лись в тросы. Проклятый винт никак не хотел свали¬
ваться! Пригорел и примерз.
— Ну, давай последний раз дернем,— говорил ко¬
мандир, надевая стальную петлю на грудь.— Если не
31

сбросим, запустим мотор. От тряски сам свалится,
лишь бы не побил машину. Раз! Два! Взяли!.. Е-ще!
Дружно!—и оба упали.
Сзади послышался хруст, затем протяжный звон.
Опять ползали по кабинам. Владимир предложил
похоронить Михайлова на берегу озера. Вадов, взгля¬
нув на него, ответил:
— Нет! Он с нами прилетел сюда, с нами полетит
и обратно...— А потом, секунду подумав, тихо добавил:
— Лучше сольем часть горючего, выбросим пара¬
шюты, а его возьмем. Друзей и мертвыми не бросают...
Командир ушел осматривать озеро, изучить усло¬
вия взлета. Ушаков остался в башне у пулеметов.
Темнело. Небо придвинулось и казалось черным.
Вспомнилась школа, откуда полтора года назад из
9-го класса он ушел на завод, а потом в училище. Ре¬
бята, девчонки, Милька, с которой с 3-го класса вместе
учился. Что-то они делают? Вот бы сейчас «по щучье¬
му веленью» очутиться среди них. Побыть хоть одну
минуту... Милька даже не знает, где он. Стеснялся, не
писал, мечтал после войны приехать внезапно.
Когда уходил в армию с приятелем Пашкой За¬
сыпкиным, вместе с ним работавшим на заводе, купи¬
ли впервые в жизни пол-литра. Распечатали, нареза¬
ли соленых огурцов, хлеба. Выпили. Когда собрались
выпить по второй, раньше положенного пришла мама.
Они смутились. Сунули рюмки и бутылку под стол.
Впопыхах уронили ее — водка разлилась.
— Володя, не прячьте бутылку-то. Ты же в армию
идешь, не на заработки.
Мать заплакала. Он растерялся, покраснел. Подо¬
шел к ней, обнял. За время войны она исхудала, ста¬
ла маленькой: на руках трое детей, всех надо прокор¬
мить.
— Не плачь, мама. Я тебе Гитлера в мешке при¬
везу.
— Володя,— с укором сказала она, качая голо¬
вой,— ты забыл, как папка привез его?.. Хватит с нас
отца. Ты-то зачем идешь? Годов себе прибавил.
Он целовал мокрые щеки матери, сильней обнимая
ее. У самого навернулись слезы.
— Я не переживу твоей гибели...— И вдруг закри¬
чала: — Не ходи-и!..
32

— Мама, не плачь. Ведь все рано или поздно уми¬
рают. Кто-то же должен воевать. Я отомщу за отца.
— Володя-я, не в твои годы... Тебе же расти да
жить надо... Не пущу-у-у!
...По льду потянулись снежные косы. Кое-где хо¬
роводом закрутились маленькие белые вихри, словно
играя и гоняясь друг за другом. Посыпалась снежная
крупа.
Прибежал Вадов. Мокрый от пота, тяжело дыша,
прерывисто проговорил:
— Сбрось пулеметы, иди проворачивать винт. Да
не забудь перед посадкой снять с себя все лишнее,— и
торопливо начал раздеваться. Снял унты, погладив по
карманам китель, сбросил и его.
Владимир раздевался после запуска двигателя. Си¬
дя на кителе командира и с усилием стаскивая унты,,
заметил светлый краешек какого-то документа, высу¬
нувшегося из его кармана. Вытащил. Пожелтевшая фо¬
тография. Групповой снимок. В центре — парнишка в
буденовке с развернутым знаменем в руках, с шашкой
на боку. На обороте—полустертая надпись: «Май
1920 г. Комсомольский актив деревни Чуга — нашему
вожаку перед отправкой на фронт.
Если ты комсомолец, так иди впереди,
Если ты комсомолец, не сбивайся с пути,
Если ты комсомолец, так вперед всех веди,
Если ты комсомолец, все преграды смети,
Если ты комсомолец, так умри, но иди!»
Где-то он видел похожую фотографию. Но где?
Где?.. Дома! В рамке под стеклом. Но там был отец,
правда, без знамени.
Рука дрожала, карточка прыгала. Он сунул фото¬
графию сначала в карман галифе, но, вспомнив, что
отец очень берег свою, осторожно переложил в на¬
грудный карман...
А ведь Вадов с отцом — ровесники. Ему сейчас шел
бы сорок первый. Наверное, он так же относился к
подчиненным, к людям. Командовал, воевал, делился
последней коркой хлеба... И вел вперед.
В кабине Владимир отдал фотографию Вадову.
Интересно, с какого года он в партии?
Вадов внимательно рассматривал фотокарточку,
словно видел впервые. Потом тихо сказал:
33

— Спасибо! — И, дав газ, решительно добавил:
— Даешь Перекоп!
Будто боясь надсадить двигатель, медленно раз¬
вернул бомбардировщик и так же медленно порулил к
берегу. Притормозив и снова развернувшись, дал мо¬
тору максимальные обороты. Мотор заревел громко и
пронзительно, точно ему сделали больно. Дымовой за¬
весой за самолетом вздулось клубящееся, бегущее об¬
лако снежной пыли. Бомбардировщик, вздрогнув, тро¬
нулся с места, а затем, волоча снежный хвост, рванул¬
ся, с каждой секундой все больше и больше набирая
скорость. 40... 50... Дрогнула стрелка указателя ско¬
рости, поползла по шкале. Уже с первых секунд раз¬
бега Вадов почувствовал, как трудно выдержать на¬
правление: работающий левый двигатель всей силой
тяги разворачивал машину вправо. И Вадов, стиснув
зубы, давил на левую педаль, удерживая рулями са¬
молет на прямой. 60... 70... Выдержать направление!
Выдержать! 80... 90... Мелькнули темные пятна выбро¬
шенного из самолета оборудования. Проскочили се¬
редину озера. Темная полоска леса, секунду назад ка¬
завшаяся далеко, растет на глазах, стремительно над¬
вигается...100! ...Пора!
Еле уловимым движением штурвала Вадов припод¬
нял нос самолета. В ту же секунду бомбардировщик,
оторвавшись ото льда, вновь коснулся его колесами.
Пот струился по лицу, заливал глаза, щипал шею.
Взлететь! Только взлететь! Во что бы то ни стало взле¬
теть! 105! ...ПО! ...115! ...120! Надрывно гудит мотор,
будто выбивается из последних сил, мчится самолет,
подпрыгивая и сметая наносы снега, а оторваться ото
льда не может.
«Оторвись! Оторвись!»—твердит Владимир, обли¬
зывая пересохшие губы. Глаза его, темные, расширен¬
ные, немигающие, застыли на береговой черте. Впере¬
ди — ровное снежное поле. За ним — стена леса. Что-то
задерживает самолет. Нос клонится вниз. Снег! Ва¬
дов резко убирает газ. Обрывается звенящий рев. Ти¬
шина ударяет в уши. С подвывом, пронзительно скри¬
пят тормоза. Стрелка валится на нуль.
— Что случилось?
— Не везет нам, Володя,— хрипло дыша, ответил
Вадов.— Снег убирать придется... Полосу делать.
34

Владимир закрыл глаза: «Когда все это кон¬
чится?..»
Молча рулили назад.
— Ты не расстраивайся, всего каких-нибудь
800—1000 метров, не больше. Да и снег неглубокий.
Чистили полосу шириной метров пятнадцать. Тол¬
кая перед собой моторные капоты, сгребали снег от
осевой линии в разные стороны. Вадов спешил. Взле¬
тать ночью в темноте гораздо сложнее, чем днем. Пер¬
вые сто метров работали вровень. Владимир изредка
поглядывал на Вадова. Лицо округлое, нос небольшой,
прямой, брови густые, черные, глаза поблескивают.
— Что с тобой? Не видал меня, что ли?
— Да нет, просто вспомнил отца. Чем-то вы по¬
хожи...
— Многие сейчас одинаковы и похожи... В этом
наша сила, что походим друг на друга.
Вадов стал понемногу обгонять Владимира. Тот,
чтобы не отстать — заедало самолюбие—работал со
злостью. «Ведь не железный же он?.. Вдвое старше
меня. С утра ничего не ел... До войны, говорят, рабо¬
тал в ГВФ S летал в Заполярье. Больше сотни боевых
вылетов! Доброволец, с первого дня войны, как и
отец. И роста они одного, среднего».
Владимир напрягал все силы. С ожесточением он
наваливался на капот, но разрыв между ними продол¬
жал расти. «Работать! Работать! —приказывал он се¬
бе.— Ты вовсе не устал. У тебя полно сил!» Он верил,
что если внушить себе эту мысль, подчиниться ей, то
никакой усталости чувствовать не будешь. Работать!
Но Вадов уходил все дальше.
Владимир недобро поглядывал в его сторону. «По¬
нятно! У него меньше снега, поэтому он вырвался».
Словно подслушав его мысли, Вадов оглянулся,
направился к нему:
— Иди туда, Володя, а я здесь...
Мороз и ветер усилились. Пропотевшая одежда
скоробилась, заледенела. Ветер легко пронизывал ее,
жгуче упирался в тело. Пройдено около 500 метров,
осталось примерно столько же. От дыхания и пота
борода Вадова обмерзла, покрылась сосульками. Он
1 ГВФ — гражданский воздушный флот.
35

снова догонял. Владимир не сдавался, хотя и рабо¬
тал на пределе. Порой не видел снега. Машинально
двигался. Вадов сравнялся.
— Идем, передохнем,— предложил он.
Владимир вполз в кабину с помощью Вадова, да
так и остался лежать на полу. Вадов принес короб¬
ку ИЗ, достал банку консервов, сок, ломоть хлеба.
Найдя отвертку, открыл консервы.
— На, подкрепись.
— А вы? — заплетающимся языком едва смог вы¬
говорить Владимир. Язык распух и не ворочался во
рту. Губы тоже распухли, потрескались на морозе. Из
них текла кровь.
Вадов видел ввалившиеся щеки и запавшие глаза
штурмана. Понимал, что силы его на исходе.
— Я поработаю, пока ты ешь.
— Не буду я один есть,— забормотал Влади¬
мир.— Не буду.
Он заморгал, отвернулся.
— Я привычный. В прошлый раз, когда меня сби¬
ли, неделю ни крошки не ел... Ешь быстрей, отдыхай
и работать!
Вадов спрятал банку сока в карман.
— Зайду к Жене. Покормлю.
Прошло с полчаса. Владимир, опустошив банку и
разомлев от еды, тяжело поднялся на ноги. Все тело
ломило, ныла каждая косточка, особенно нижние реб¬
ра— до них нельзя дотронуться. Хотелось спать... По¬
ка брел, почувствовал, как откуда-то сверху, с плеч,
окатывает жаром. Расстегнул ворот — еще жарче. «Не¬
ужели заболел?» Шатаясь, подошел к Вадову.
-— Видишь, каким молодцом стал! И мне легче бу¬
дет!— улыбнулся Вадов, вытирая пот со лба.
Владимир попытался улыбнуться в ответ, но вме¬
сто улыбки получилась гримаса. Взялся за капот, тот
весил тонну, а может, и больше. Владимира охватила
ярость и злость. «Да неужели я такой слабый? Мы
сделаем полосу, чего бы это ни стоило! Снег держит
нас?! Снег — фашист! Он должен быть сметен! И бу¬
дет сметен!» Владимир работал с остервенением, ни¬
чего не видя, кроме снега. «Снег! Проклятый снег!»
Владимир выпрямился. «Всюду, кругом он. Лес ку¬
да-то исчез. И его, видно, завалил снег... Странно, но
36

где берег? Самолет? Что? Все засыпало снегом?!» Вла¬
димир испугался. Как же? Как же они полетят до¬
мой? На чем? Как выберутся отсюда? Посмотрел
вверх. «Что же это такое? И там снег! Все бело...
Солнце засыпало! Нет его!» Опять огляделся. Снег
надвигался со всех сторон. Снова взглянул вверх. Ды¬
хание захватило. Громадный пласт снега падал на не¬
го. Сейчас раздавит!..
— Сне-е-е-г! — в ужасе закричал он и закрыл го¬
лову руками.
Снег обрушился. Сшиб с ног. В глазах потемнело...
В ушах что-то жужжало. Назойливо, нудно. Иногда
затихало. Жужжанье становилось громче, перешло в
рокот. Владимир открыл глаза.
Он сидел в самолете рядом... с кем это? С отцом?!
Владимир помотал головой, словно стряхивая остатки
сна. Нет, с Вадовым... Холодно светятся стрелки и
шкалы приборов. За бортом темно. По черному полю
неба, прыгая из облака в облако, горящим клубком
катилась луна, обрамленная голубоватой каемкой,
точно воротником. В просветы между облаками выска¬
кивали звезды. Самолет рулил. Владимир привстал,
уселся в кресле поудобней.
— Очнулся? Как себя чувствуешь? — повернулся к
нему Вадов.
— Голова гудит...
— Это мотор гудит.
— Ты всю полосу очистил? — спросил Владимир.
— Всю. Сейчас будем взлетать... Хоть бы уж взле¬
теть!
Впереди и вдали что-то горело.
— Что там? — забеспокоился Владимир.
— Это я зажег костер, чтобы выдержать направ¬
ление...
Самолет затрясло. Потом он запрыгал, как теле¬
га во время быстрой езды по неровной дороге. И каж¬
дый раз в момент отрыва Владимиру нестерпимо хо¬
телось рвануть ручку шасси вверх, без команды Ва¬
дов а.
Оглушительно со звоном гудел мотор. Все быстрей
и быстрей мчится бомбардировщик. ПО!.. 120!.. 130!..
140!.. Ну! Еще 10—15 километров!.. Упершись ногами
в левую педаль, а лопатками в спинку кресла, вытя¬
37

нувшись над сиденьем, Вадов дрожал от напряжения
каждым мускулом, каждой клеткой тела.
— Жми левую! — прохрипел он.
145!.. 150!.. Вот уже скорость достигла почти взлет¬
ной! Сейчас или никогда! Огонь костра на берегу ря¬
дом. И вот уже в который раз самолет оторвался ото
льда.
— Шасси! — чужим от напряжения голосом крик¬
нул Вадов и не успел закрыть рот, как самолет вновь
повалился вниз.
«Ну вот и все!» — подумал Владимир и сжался в
комок.
И тут — то ли из-за сильного порыва ветра, то ли
из-за своевременно убравшихся шасси — самолет под¬
прыгнул вверх и, едва не врезавшись в верхушки де¬
ревьев, пронесся над ними.
Над переправой
Не думал Владимир после того необычного вылета,
что военная судьба на всю жизнь свяжет его с капи¬
таном Валовым.
...Заливисто, со звоном и хрипотцой ревут двига¬
тели. Мелькает внизу под остеклением носа реденькая
щетина березовых и осиновых лесов и кустарников,
лохматая и густая — хвойных. Проносятся заснежен¬
ные поля и перелески, пологие, невысокие холмы, не¬
глубокие извилистые «трещины» речушек и оврагов.
Стремительно мчится земля — и Владимиру порой ка¬
жется, что не самолет летит над землей, а она гигант¬
ским волчком крутится под ним.
Вчера до поздней ночи Вадов с Ушаковым, разло¬
жив карты, ползали по ним, отыскивая кратчайшие,
безопасные подходы к цели.
Одна из боеспособнейших вражеских армий на Се¬
веро-Западном фронте была почти полностью окруже¬
на. Наши войска пытались замкнуть кольцо, но топкая
местность, большое количество рек и речушек позво¬
лили немцам создать неприступную оборону. Тогда
решили разрушить единственный железнодорожный
мост, питавший окруженную армию живой силой, тех¬
никой и боеприпасами.
38

Чтобы уменьшить риск, линию фронта прошли над
непроходимыми топкими болотами, и вот теперь, уже
второй час, «брили» территорию, занятую против¬
ником.
Над самыми верхушками деревьев, едва не срезая
их, мчался бомбардировщик. Когда с душераздираю¬
щим ревом и грохотом внезапно проносились над леса¬
ми, перелесками, полями, взрывая сонную дрему и ти¬
шину, звери, выскочив из своих укрытий, перепуган¬
ные и ошеломленные, поджав хвосты, в смертельном
ужасе бросались наутек. Сколько обезумевших, мечу¬
щихся лосей, волков, лисиц, зайцев видел стрелок!
Полет на предельно малой высоте особенно тру¬
ден для пилота и штурмана. В нем легко заблудиться.
Командир — сплошное внимание и напряжение. Од¬
но неверное движение штурвала — и самолет с грохо¬
том врежется в землю.
Изредка поглядывая на приборную доску, Вадов
сосредоточенно следил за убегающей вперед линией го¬
ризонта. Лишь порозовевшие слегка смуглые щеки да
мелкие капельки пота, усеявшие лоб, выдавали его со¬
стояние.
Полет проходил при полном радиомолчании. Тем
не менее, по укоренившейся привычке, радист был «на
подслушивании». Кто знает, вдруг с земли, с КП по¬
следует команда.
Владимир с секундомером в левой руке и полетной
картой в правой наблюдал за местностью. Ориентиры
«набегали» именно те, которые он ждал, выучил на па¬
мять и опознавал с одного взгляда.
По выработавшейся привычке Владимир, непре¬
рывно наблюдая за землей, также внимательно следил
и за небом. В который раз он замечал в вышине оси¬
ные силуэты чужих истребителей. Вчера при выработ¬
ке плана полета именно он предложил, правда, робко,
идти к цели на предельно малой высоте.
Вадов тогда, сощурившись, вскинул на Владимира
свои карие глаза и, заметив растерянность и смуще¬
ние на лице штурмана, успокоил:
— А что? Дело говоришь! Молодец! Вон и бомбы
усовершенствовал.
Впереди мелькнула, искристо блеснув льдом на
солнце, широкая дуга реки, протянувшейся от гори¬
39

зонта поперек курса. «Точно чешем»,— довольно по¬
думал Владимир, ставя карандашом крестик на карте,
и выключил секундомер. Он машинально повернул го¬
лову направо, где за тремя сотнями километров на се¬
вере находилась злосчастная переправа.
Дав Вадову курс на НБП — начало боевого пу¬
ти,— Владимир уточнил ветер, данные на этап, сооб¬
щил их командиру. Все шло пока прекрасно! Если бы и
дальше так... Но вокруг моста в радиусе десятков ки¬
лометров— зона ПВО: сотни стволов пушек и пуле¬
метов день и ночь глядят вверх. На разных высотах
барражируют истребители. Чтобы преодолеть ПВО,
еще вчера решили выходить на цель с северо-запада,
с тыла противника. Перед самой целью сделать «под¬
скок», прицелиться, сбросить бомбы и снова на брею¬
щем уйти домой.
До НБП — большого продолговатого озера — тоже
дошли без происшествий. Правда, снизу, с земли,
дважды протягивались к самолету цветные пунктиры,
но оба раза с опозданием позади хвоста.
— Разворот! — сказал Владимир, выждав, ког¬
да самолет оказался над южным берегом озера.—
Курс 135!
— Есть 135 градусов! — отозвался Вадов.— Стрел¬
ки! Усилить наблюдение! Приготовиться к отражению
истребителей!
После разворота Владимир, убедившись в точном
выдерживании курса, установил угол прицеливания и
сброс бомб «серийно». Если точно выполнить боковую
наводку, то можно всеми бомбами угодить в мост.
Километровая длина цели почти исключала перелет
или недолет. Главное — точно выйти на мост.
Он в последний раз спешно измерил «снос» само¬
лета, как вдруг в нескольких местах леса запульсиро¬
вали разноцветные язычки. Бомбардировщик оказался
в огненной ловушке. Справа, слева, впереди, сзади ре¬
зали небо смертоносные струи. «Засекли! У цели плот¬
ность огня возрастет в десятки раз!» Все новые и но¬
вые дрожащие языки огня возникали внизу. Будто сам
самолет высекал их, задевая животом землю. Два-три
раза хлестко, точно градом, ударило по обшивке.
«Нет, нас так собьют! Надо маневрировать по кур¬
су!»— подумал Владимир и сказал об этом командиру.
40

— А я уже маневрирую! — откликнулся Вадов.—
Разве не чувствуешь?
И действительно, Владимира прижало сперва к
правому борту, а потом потащило влево. Бомбарди¬
ровщик, петляя, летел к цели. На бреющем над самы¬
ми верхушками пронеслись «мессершмитты». Огонь
внизу стих. Немцы боялись попасть в свои самолеты.
Но, не заметив бомбардировщика, те исчезли за го¬
ризонтом. Снизу снова забушевал огонь.
«Вот тебе на! А говорят и пишут, что «мессеры» бо¬
ятся малой высоты»,— думал Владимир, провожая
взглядом вражеские самолеты.
До цели оставалось четыре минуты.
— Набор! — скомандовал Владимир, увидев впе¬
реди изгиб железной дороги.
— Вправо 10! Иди строго по железке! Не свора¬
чивай ни на градус! Боевой!
— Есть боевой!—ответил Вадов.
Земля начала проваливаться куда-то вниз — бом¬
бардировщик стремительно набирал высоту. Впереди
за лесом, около горизонта, заблестела река. Черной
стрелой перечеркнул ее мост. Владимир, забыв про
трассы, плясавшие перед носом кабины дрожащей ог¬
ненной сеткой, припал к прицелу. Он сейчас и не заме¬
чал, что все пространство до самой реки, словно ново¬
годняя елка, разукрасилось мигающими огоньками,
каждый из которых извергал в самолет раскаленный
свинец.
— Высоту набрал! Иду по горизонту! — глухо про¬
говорил Вадов.
— Вправо три! — скомандовал Владимир и, нако¬
нец, загнав мост в перекрестие, довольно добавил: —
Так держать! Так держать! — И, потянув рукоят¬
ку, открыл люки.
Самолет, будто ударившись о невидимую стену,
затормозил. Послышалось шипение, перешедшее в
хрипяще-фыркающий звук, почувствовалась вибрация,
похожая на дрожь большого животного.
Владимир, положив руку на боевую кнопку, пра¬
вой вращал рукоятку прицела, удерживая середину
моста в перекрестии. «Лишь бы успеть сбросить!» Он
уже отчетливо видел дугообразные полукружья про¬
летов, когда наступил момент сброса. Энергично дав-
4 Л. Хомутов
41

нул кнопку и припал к стеклу: мост всей своей грома¬
дой «наскочил» на самолет и, молниеносно мелькая
фермами, помчался назад.
Сзади упруго ударил взрыв. Самолет подбросило
вверх, точно щепку. Затем второй, третий, четвертый,
пятый, шестой, седьмой! И при каждом взрыве бом¬
бардировщик корежили ударные волны, переваливая
с крыла на крыло, с хвоста на нос. А когда ударил по¬
следний— десятый взрыв, сидевший в башне у пуле¬
метов Иван Несмеянов завопил:
— Мост-то! Разваливается! Ползет в реку! — И
неожиданно осекся.— Истребители! Отбиваю атаку!..
— Разворачиваю влево! Иду к земле! — отклик¬
нулся Вадов.— Володя! Погляди сам, как мост? Стрел¬
кам— огонь по истребителям!
Фермы моста, разъехавшись в стороны, почти от¬
весно уткнулись в воду. Какая-то дымка, видимо, пар,
окутывала их. Неожиданно Владимир увидел вокруг
чистое небо. Куда-то исчезла разноцветная огненная
сеть, опутывавшая бомбардировщик со всех сторон.
«A-а, мессеров наводят»,— догадался он и подался к
пулемету.
По бортам мелькнули белые трассы, дробью про¬
стучало по плоскостям. «Мессершмитты» открыли
огонь. В ответ басовито-трескуче ударили пулеметы.
Звеняще-надрывно запели моторы. Стремясь выйти
из-под удара, Вадов перевел их на форсированный
режим.
Бомбардировщик прижимался к земле: она могла
спасти его. Близость земли не давала истребителям
атаковать снизу. Им приходилось мчаться на той же
высоте или атаковать сверху, подставляя себя под
ураганный огонь спаренных пулеметов стрелков.
Истребителей, как ни странно, было три, хотя фа¬
шисты летали обычно парами. Охватив бомбардиров¬
щик полукругом, они с дальней дистанции под разны¬
ми ракурсами били по нему. Но, видно, из-за большой
дальности огненные трассы пересекались впереди. За¬
тем боковые «мессы» отвалили в стороны, стараясь
не попасть под огонь передних пулеметов. За хвостом
остался один истребитель. Петренко и Несмеянов со¬
средоточили огонь на нем.
Для Вадова и особенно для Владимира тянулись
42

тягостные мгновения боя. Лишенные возможности
стрелять, они напряженно следили за схваткой, каж¬
дую секунду готовые открыть огонь, если противник
появится в передней полусфере.
Неожиданно «мессершмитты» изменили боевой по¬
рядок. Перестроившись один над другим, они «эта¬
жеркой» навалились на бомбардировщик. На какой-то
миг Петренко с Несмеяновым растерялись. Потом по
команде Вадова стали бить по верхним истребителям,
огонь которых был наиболее опасным. Стоило хотя
бы одному «мессу» забраться на высоту и оттуда спи¬
кировать на бомбовоз, положение стало бы совсем ка¬
тастрофическим. Но ни один истребитель не сделал
этого. Каждый боялся, что не выйдет вовремя из
пике и врежется в землю. К тому же бомбардировщик
яростно огрызался.
Неожиданно «этажерка» распалась. Верхние
«мессы» одновременно пошли в разные стороны, остав¬
ляя на хвосте одного истребителя. Вероятно, по их за¬
мыслу этот «месс» должен был отвлекать внимание
экипажа, вызывая огонь на себя. Истребитель имити¬
ровал ложные атаки: находясь на большом удале¬
нии, он приближался немного к бомбардировщику и
выпускал короткую очередь. Но Петренко с Несмея¬
новым были опытными стрелками. Они больше на¬
блюдали за «мессом», чем стреляли в ответ. И лишь
в тот момент, когда истребитель, слишком увлекшись,
действительно приблизился к самолету, ударили из
пулеметов. «Мессершмитт» точно остановился, вспых¬
нул и кометой нырнул в лес, делая просеку. Через се¬
кунду над верхушками сосен полыхнуло пламя.
— Ур-ра-а! — обрадованно закричали Коля с Ива¬
ном.— Сшибли одного гада! Сшибли!..
— Перестаньте орать! — рявкнул на них Влади¬
мир.— С обеих сторон истребители! Иван — по право¬
му! Коля — по левому! Огонь!
Сверху с обоих бортов по пологой прямой к бом¬
бардировщику неслись, с каждым мгновением увели¬
чиваясь в размерах, два стремительных черных силу¬
эта. Секунда — и навстречу им, прерывисто мелькая,
протянулись струи огня.
Вадов рванул секторы газа на себя, гася скорость.
И вовремя. Струи белыми веревками промелькнули
4*
43

перед носом. И снова звеняще тонко запели моторы,
заглушая басовитый треск пулеметов. Истребители,
встретив плотный огневой заслон, отвернули от само¬
лета. Правый выполнил разворот как-то неуклюже.
На секунду распластался, обнажив светло-зеленое
брюхо. Иван, словно нож, всадил в него длинную оче¬
редь. «Мессер» по инерции еще немного набрал высо¬
ты, потом завис, качнул крыльями и, перевернувшись
на спину, грохнулся в лес. Черно-бурый клуб огня
ударил фонтаном в небо.
Последний истребитель, видимо, решив отомстить
за гибель напарников, выполнив полупетлю с пере¬
воротом, увязался за бомбардировщиком. Стремясь
обезопасить себя, он тоже шел над лесом.
Вадов попытался уйти, но немец попался цепкий,
да и скорость его превышала скорость бомбардиров¬
щика. Стрелки не спускали глаз с врага и стоило тому
приблизиться, открывали огонь. Бомбардировщик
спасало то, что он был двухкилевым и практически не
имел сзади непростреливаемого пространства — «мерт¬
вого конуса».
Вот истребитель, резко увеличив скорость, снова
пошел в атаку. Иван, поймав его в кольцо прицела,
плавно нажал на спуск, но почему-то не услышал при¬
вычного треска, не почувствовал подрагивания пуле¬
метов. Внизу на полу кабины — куча металлических
звеньев, составлявших когда-то ленту с боезапасом.
— Коля! У меня патроны кончились! Бей точнее!..
Петренко дал короткую очередь. Ему показалось,
будто трасса уперлась в истребитель, но она прошла
выше. В тот же миг увидел, как замигало несколько
огоньков на истребителе и что-то сильно толкнуло его
в плечо. Тепло разлилось по левому боку.
— Коля! Бей короткими! — послышался голос Ба¬
дова:— Держись!
Превозмогая боль, Коля выпустил еще несколько
очередей. И вдруг его пулемет тоже умолк.
— Кончились патроны! — виновато-испуганно ска¬
зал он.— Что делать?..
Напряженное молчание было ответом. Владимир
почувствовал озноб. Теперь они беззащитны. С пара¬
шютом не выпрыгнешь — разобьешься. Попробовать
набрать высоту, развернуться, чтобы из носовых пу¬
44

леметов врезать — «мессер» не даст. Владимир лихо¬
радочно огляделся кругом. Лес... Хоть бы где-нибудь
была большая поляна.
— «Мессер» в хвосте! Совсем близко! — закричал
Иван.— Что делать, командир?!
— Экипаж! Спокойно! — каким-то чужим, хрип¬
лым голосом скомандовал Вадов.— Штурман! Приго¬
товиться стрелять по гаду! Сейчас он будет впереди!
Что задумал командир? Почему впереди?
— Торрможжу! — Вадов резко убрал секторы га¬
за назад, мгновенно сбросил скорость до мини¬
мальной.
Немцу, приготовившемуся дать длинную очередь
по бомбардировщику, показалось, что тот остановил¬
ся. Забыв про стрельбу, он едва успел потянуть ручку
управления на себя. Бомбардировщик мелькнул
под ним. Владимир нажал на спуск. Одновременно на¬
жал на электроспуск Вадов. Из нескольких стволов
вырвались огненные струи и впились в черное кресто¬
образное тело удаляющегося «месса». Тот вспыхнул,
словно спичечная коробка, видно, взорвались бензоба¬
ки, и нырнул вниз:
— Ур-ра-а! — закричал Владимир.— Спасены! Спа¬
сены!
— Да-а, кажется пронесло.— Вадов вытирал ла¬
донью пот с лица.
Через два с половиной часа израненный бомбарди¬
ровщик приземлился на своем аэродроме.
...Месяц спустя Вадова назначили командиром эс¬
кадрильи, а через три — заместителем командира
полка.
Расплата
Каких только «чудес» не бывает на фронте, да еще
в авиации! Очередным таким «чудом» в полку Сели¬
верстова стал подвиг штурмана лейтенанта Хлопкова,
пришедшего на одном двигателе с тяжелораненым
командиром. Несколько кругов сделал Хлопков над
аэродромом, не решаясь садиться. И, наконец, когда
горючего осталось в обрез, на глазах у выбежавших
из землянок и укрытий летчиков приземлился поперек
посадочной на брюхо...
С тех пор многие штурманы с жаром стали учить¬
45

ся пилотированию. Ушаков по поручению комсомоль¬
цев ходил за разрешением к самому командиру полка.
Какому парню не хочется управлять самолетом?! Чув¬
ствовать, как он послушно выполняет твою волю, под¬
чиняется. малейшему движению рук и ног. Да и каж¬
дому хотелось жить! Ведь если тяжело ранит или убь¬
ет пилотов, то штурман должен гибнуть или прыгать.
...Домой возвращались с тяжелым настроением.
Тягостная тишина, царившая в самолете, нарушалась
однообразным тоскливо-нудным рокотом моторов да
редкими командами штурмана. Никому не хотелось
разговаривать. Каждому думалось, что именно он ви¬
новен в случившемся.
Беда приключилась, когда ее меньше всего ждали,
на обратном пути. Шли ночью, в кабинах было темно.
С земли выстрелили всего один раз, да и то, видно,
наугад. Снаряд разорвался далеко от самолета. Раз¬
рыва никто и не слышал, но маленький осколок сде¬
лал свое дело.
Командир хрипел, истекая кровью. Поддерживая
ему голову, Владимир спешно бинтовал. «Хоть бы
успеть долететь. Может, жить будет?..» Медленно от¬
крыв глаза, слабым голосом командир спросил:
— Кто тут?
— Ушаков, Степан Захарович,— ответил Влади¬
мир.
— Вот... Володя... знаю... ты приведешь... коман¬
дуй... Моим напиши... в Рязань... трое их... у меня...
маленькие. Помоги-и.— Командир дернулся всем те¬
лом.
Владимир долго сидел в оцепенении, прижав к гру¬
ди голову Степана Захаровича.
— Володька! Иди-ка сюда! — послышался голос
второго пилота Родионова.— Вроде аэродром чей-то?..
— Где? — спросил Владимир, влезая в кабину лет¬
чиков. Приник к стеклу, вглядываясь за борт.— Ниче¬
го не вижу...
— Да вон левее, гляди! Парные огни — красные и
зеленые...
Владимир смотрел неотрывно. Наконец его глаза
привыкли к темноте, и он увидел цепочку разноцвет¬
ных огней. Оторвавшись от стекла, вопросительно по¬
глядел на пилота.
4,6

— Аэродром. Что будем делать?
Сидевший неподалеку радист Коля Петренко, ус¬
лышав его слова, сорвался с места.
— Где? Дайте погляжу!
— Как думаешь, чей? — встревожился Родионов.
— Фашистский, чей же больше?!..
— А если наш? Линию фронта перелетели?
— Полчаса еще до нее.
— А ты того? Не заблудился? — сказал Сашка и
рассмеялся, словно ему на самом деле было смешно.
— Тебе давно пора знать, что я ни разу не блудил,
сколько с тобой летаю. А вот ты в самом деле «не то¬
го», раз не знаешь, что не прошли еще линию фронта.
Почему не ведешь ориентировку?
— Не лезь в бутылку. Я же пошутил,— с глухим
раздражением оправдывался Сашка.
— Ребята! Самолеты взлетают! — не поворачива¬
ясь, крикнул Николай.
Ушаков с Родионовым уткнулись в стекла. В те¬
мени хорошо было видно, как по полю гуськом двига¬
лись треугольнички огоньков: белых, красных, зеле¬
ных. «С включенными аэронавигационными огнями
взлетают,— подумал Ушаков.— Считают себя в глу¬
боком тылу, в безопасности, гады...»
Решение пришло мгновенно.
— Влево 30! — скомандовал он Александру, про¬
должая наблюдать за аэродромом.— Рассчитаемся за
командира...
— Ты что?! С ума сошел! — Родионов от волне¬
ния даже привстал с сиденья.— Умереть торопишься?
— Ударим внезапно — успех обеспечен. Крути
штурвал, говорю!
— А что?! — повернулся к ним Коля.— Столько
«хейнкелей» наломать можно!
Сашка зло оборвал его:
— Марш на место, товарищ сержант! И впредь не
вмешивайся в разговор офицеров!
Гнев Сашки объяснялся просто. Было обидно, что
не он первый предложил само собой напрашивающе¬
еся решение. Да и, честно говоря, не хотелось рис¬
ковать. Тем более, когда командует этот проныра
Ушаков, хотя в случае гибели командира экипажа им
автоматически становится второй пилот.
47

— Чем ударишь-то? Может, х-хряпнешь кулаком?!
Бомб-то нет! Или хочешь повторить Гастелло?
— Из пулеметов расстреляем! — невозмутимо от¬
ветил Владимир, садясь в кресло командира.— Бом¬
бардировщик-™ у нас какой? Сплошной огонь!
— А если истребители нападут? Чем отбиваться
будем? Чем?
Не отвечая, Владимир «дал» левую ногу и повер¬
нул штурвал в ту же сторону.
— Ты что делаешь?! — вскакивая с сиденья, зао¬
рал Родионов.— Самоуправничаешь?! Я как командир
запрещаю тебе это делать! Я отвечаю за сохранность
самолета и безопасность экипажа!
Владимир, пилотируя самолет, казалось, не слы¬
шал выкриков Сашки. Включив СПУ — самолетное
переговорное устройство,— он громко, раздельно про¬
изнес:
— Экипаж! Как старший по званию, кораблем
командую я — старший лейтенант Ушаков! Требую вы¬
полнять все мои указания! Стрелок! Ваня? Ты слы¬
шишь меня? Приготовься открыть огонь по моей ко¬
манде! Все время держи со мной связь! Будь на под¬
слушивании! Следи за воздухом! Понял? Молодец!..
Сашка, все еще полустоя, не унимался:
-— Мы свое задание выполнили! Нам это ни к че¬
му! Славы захотелось?! Я как командир не разрешаю
идти на смерть! Не выполнишь мое приказание — пой¬
дешь под трибунал!
В глубине души Родионов понимал, что не прав. Но,
как всякий человек с самомнением, спорил не ради ис¬
тины, а чтобы любой ценой доказать свою правоту.
Владимир говорил четко, словно вдалбливал тупо¬
му ученику:
— Наше задание бить фашистов всегда и везде! —
и уже специально для Сашки, повернувшись и накло¬
нившись к нему, с придыханием, чуть не шепотом: —
Запомни! В армии командует не тот, кто наглее! А тот,
кто по должности или званию старше! А теперь садись
за штурвал — и ни звука!
Он толкнул Сашку в кресло.
— А пикнешь, пойдешь под трибунал за невыпол¬
нение приказа!
— Правильно, командир! — подал голос Коля Пет¬
48

ренко.— Нечего с ним церемониться! Самозванец! А_
еще командует!
— Всем соблюдать полнейшую тишину и внима¬
ние! Радист! В переднюю кабину к пулемету! При по¬
явлении самолетов — докладывать мне!
Отжав штурвал, Владимир повел самолет со сни¬
жением. Убрав газ и приглушив рокот двигателей, он:
рассчитывал войти в круг над аэродромом незаме¬
ченным.
Вот второй разноцветный «треугольник» пошел на
взлет. Жаль, что нет бомб. Хоть бы парочку «соток»!
С земли ни одного выстрела. Увлеклись взлетом? А
может, принимают за своего? Что же это за аэродром?*
Владимир достал планшет с картой, сориентиро¬
вался. Карандашом поставил крестик на карте. При¬
летим— доложу командованию. Надо «закрыть» его
раз и навсегда.
— Командир! — раздался в наушниках голос Пет¬
ренко.— Впереди, чуть ниже, два самолета против¬
ника!..
— Вижу! Это взлетевшие, продолжай наблюдение.
Без команды не стрелять!
Самолеты один за другим, соблюдая дистанцию,,
шли тем же курсом, что и советский бомбардировщик..
А что если?.. Ну, да! Отжав штурвал, он увеличил угол
планирования, двинув секторы газа, еще прибавил
скорость. Скорее! Скорее! Не дать взлететь осталь¬
ным! Задний «юнкере» или «хейнкель» уже рядом.
Черной тушей висит внизу, закрывая землю. Дрожа¬
щее желто-голубое пламя овальными языками пуль¬
сирует у выхлопных труб.
Близится второй вражеский самолет. Владимир, не
выдерживая, уже ловит его в прицел. Руки невольно*
ложатся на электроспуск пулеметов. Стоит только
нажать. Но рано!.. Как все же невыносимо длинны
секунды.
— Вижу сзади метрах в ста самолет противника! —
наконец-то докладывает Несмеянов.— Разрешите...
— Огонь! — Владимир, нагнувшись над штурва¬
лом, с силой давит на электроспуск.— Огонь!
Огненные шарики вырываются из носа и башни
бомбардировщика. Хлестко упираются в темные гро¬
мады вражеских кораблей. Светящиеся пунктирные
4<h

линии соединяют бомбардировщик с самолетами врага.
— Это вам за Степана Захаровича! — приговари¬
вает Владимир.— Получите расчет!..
Почти одновременно, сперва передний, потом зад¬
ний, вспыхивают факелами вражеские самолеты. Ночь
куда-то исчезает, густой мрак рассеивается, а огненные
трассы продолжают хлестать уже горящие самолеты.
Внезапно вместо пламени возникает рыже-бело-голу¬
бое облако, увеличивающееся в диаметре с каждым
мгновением. Ослепительные вспышки следуют одна за
другой. Взрывы сотрясают воздух. Становится светло,
как днем. Горящие обломки разлетаются вокруг, па¬
дают вниз яркими метеорами.
— Штурмуем аэродром! — торжествующе кричит
Владимир и снова с разворотом бросает бомбарди¬
ровщик книзу.
Из разных мест бьют лучи прожекторов. Раскален¬
ными иглами пронзают и режут пространство. Шарят
по небу. Сталкиваются, пересекаются, вновь расходят¬
ся... Желтые шары — стреляют скорострельные пуш¬
ки «Эрликон» — летят вверх один за другим. Цветные
трассы прошивают небо. Огнистыми полукружьями ви¬
сят над аэродромом. Цепочка шаров мчится к само¬
лету. Вот-вот врежется в него, но в последний миг
проносится мимо.
Липкий пот стекает по спине Владимира. Взмахом
руки он расстегивает молнию комбинезона.
По аэродромному полю движется самолет. Третий
идет на взлет. Владимир ловит его в перекрестие, с
яростью жмет электроспуск пулеметов.
— Это вам за отца! За отца! За отца!..
Трассы пуль протягиваются к взлетающему бом¬
бардировщику. Впиваются и исчезают, словно в воде.
Самолет резко сворачивает вбок, крутится волчком,
вспыхивает и застывает на месте.
— Всем бить по самолетам! — азартно кричит Вла¬
димир, разгоряченный боем, а сам давит и давит на
спуск.
Родионов бледный, с расширенными глазами ведет
самолет на бреющем. Его руки дрожат, сам он вздра¬
гивает и не поймешь: то ли от страха, то ли от возбуж¬
дения...
Черной тенью, с короткими жалами пулеметных
50

огоньков несется бомбардировщик над вражескими
самолетами. Два или три «юнкерса» вспыхивают. Ос¬
тальные пытаются отрулить от них в безопасное место.
Суматоха. Некоторые самолеты сталкиваются друг с
другом, загораются. Экипажи выпрыгивают из люков,
в пламени пожаров мечутся люди...
Когда бомбардировщик Ушакова пересек линию
фронта, Родионов, наклонившись к Владимиру и тро¬
нув его за плечо, виновато сказал:
— Прости, я был не прав. Прошу, не рассказывай
никому о нашем споре.
Владимир в ответ только махнул рукой.
Под утро наша авиация нанесла удар по обнару¬
женному аэродрому.
13-й возвращается
с задания
После гибели Степана Захаровича командиром
звена назначили старшего лейтенанта Костихина. Вы¬
ше среднего роста, широкоплечий, с крупной, чуть
наклоненной вперед головой, маленькие, стального
оттенка глаза под густыми рыжеватыми бровями...
Уверенностью, несокрушимой силой веяло от его фи¬
гуры.
Но вот каков он в бою — Ушаков не знал.
...Предстояло выбросить двух парашютистов вбли¬
зи города Рунцлау. Вылетели вечером с расчетом, что¬
бы в глухую полночь выйти в заданный квадрат. За¬
долго до линии фронта набрали максимальную высоту.
С 4000 метров пришлось надеть маски — не хва¬
тало кислорода. На этот раз синоптики не ошиблись:
линию фронта прошли за облаками. Для экономии
горючего спустились с «потолка» и пошли под самыми
верхушками клубящихся горок и завитков.
Серебристо-золотой диск луны заливал снежные
вершины облаков, высвечивая все ямки. Порой Уша¬
кову чудилось, что не в самолете, а в аэросанях он
мчится по заснеженной тундре, которой нет предела...
Черно-фиолетовым куполом висело небо. Убаюкива¬
юще, равномерно гудели двигатели. Изредка перего¬
варивались летчики, тщательно и настороженно огля¬
дывая пространство. На подвесном ремне качался в
51

турели стрелок, не снимая рук с пулемета. Похоже,
дремали двое парашютистов, сидя у борта на скамье
и склонив друг другу головы на плечи. Сидел за ра¬
цией стрелок-радист и, казалось, спал, прижав к ви¬
скам наушники. И только Владимир, как всегда в ноч¬
ном полете, да еще в облаках или за облаками решал
свою обычную штурманскую задачу. То холодной, то
горячей волной каждый раз окатывал его страх, что
он не выйдет на цель, не выполнит боевого задания.
«По всему полку да и дивизии прославлюсь. Глаз не
поднять... Отругают перед всеми, отстранят от поле¬
тов. А может, и судить будут... Ведь «блудежка» и не¬
выполнение задания — это же помощь фашистам!»
И Владимир яростно крутил ручки радиополуком¬
пасов, настраивая их то на одну, то на другую стан¬
ции, снимал отсчеты со шкал, вычислял пеленги и про¬
кладывал их на полетной карте...
Примерно за час до выхода на цель облачность не¬
ожиданно оборвалась. Засуетились пилоты, заогляды-
вался стрелок, вставая ногами на тумбу, задвигал ры¬
чагами борттехник, забегал из кабины в кабину — от
окна к окну — штурман. Подняли головы парашюти¬
сты, в последний раз осматривая свое снаряжение.
Еще не было такого случая, чтобы, идя вне види¬
мости земли, Ушаков не уклонился от маршрута. И
потом с неприятным чувством страха и ожидания вос¬
станавливал ориентировку.
И на этот раз земные ориентиры не совпали с ори¬
ентирами на карте.
В таком положении большинство штурманов тя¬
нет, выигрывает время, шаблонно отвечая командиру:
«Погоди одну минутку... Сейчас, сейчас»,— и требует¬
ся большое мужество, выдержка, самообладание, что¬
бы не растеряться, не впасть в панику. Не идти на
гибельном поводу у какого-нибудь члена экипажа, ко¬
торый услужливо тычет карандашом в карту: «Вот мы
где, смотри! Смотри!»,— хотя сам давно уже потерял
ориентировку.
Ушаков в подобной ситуации как штурман не был
исключением. Стоя в передней кабине и вглядываясь
вниз, он односложно отвечал:
— Подожди, командир... Подожди пока...
Костихин снизу вверх с недоверчиво-презритель¬
52

ной усмешкой поглядывал на него. Потом решительно
сказал:
— Готовься к выброске!
Кивнул головой:
— Вон лес!.. Пора!
Владимир удивленно, даже растерянно поглядел на
него. Внизу что-то чернело. То ли лес, то ли населен¬
ный пункт, то ли свежевспаханное поле?.. Включив
лампочку, поглядел на карту, на ручные часы:
— Нет, рано!
— Как рано? Выбрасывай! Где же ты после лес
найдешь?..
— Через 42 минуты... Вот тогда и выбросим.
— Ты это всерьез? — повернулся в кресле Кости-
хин.— А я говорю — выбрасывай!
— Не могу!
— Послушай, Володя,— вкрадчиво заговорил Ро¬
дионов,— раз командир приказывает, так бросай!
— Но это вовсе не цель! Время еще не вышло! Да
и контрольные ориентиры не просматриваются!..
— А я говорю цель! — повысил голос Костихин.—
Ты ошибся в расчетах и не можешь опознать ее!
— Можете проверить, если не доверяете! — тыкал
пальцем в карту Владимир.— Через пять минут прой¬
дем реку Регель. Дальше слева увидим группу озер.
А потом уж дальше будет цель!
— Ладно! Время пока еще терпит! — скептически
проговорил Костихин.— Но если только через пять
минут не увидим Регель — выкину тебя за борт вме¬
сте с парашютистами. Понял?!
Владимир с тревогой всматривался за борт, но ни¬
чего характерного не видел. К тому же и луна, сияв¬
шая весь маршрут, как нарочно, куда-то исчезла.
— Ну, штурман?! Где твоя обещанная река? Вре-
мя-то выходит! — забасил Костя Костихин.
— Погодите, время еще не вышло...
— Уже четыре минуты прошло! Готовься!
Владимир во все глаза всматривался вниз, но реки
не видел. «Что за чертовщина?! Неужели пролете¬
ли?.. Не может быть!»
— Пять минут прошло! — пробухал над ухом голос.
Владимир поглядел на часы.
И в этот момент откуда-то сбоку из-за тучи выплы¬
53

ла луна. Вспыхнули, точно подожженные, озера. А
впереди километрах в десяти запереливалась река.
— Вон она! Вон! — закричал, обрадовавшись, Вла¬
димир.— Идем правильно по маршруту!..
— Охлади голову! — съехидничал Костя.— Время-
то не совпало? На целых три минуты! Та ли еще река?
— Та! Та! Командир! — горячо заверял штурман.—
Вон видишь этот изгиб?
Костихин долго сличал карту, вздыхал и чмокал
губами, потом безапелляционно заявил:
— Нет, не та! Поворачивай назад!
— Да ты что?! — вытаращил глаза Владимир.
— Не та ведь, Саня?
— Не та! Не та! — скороговоркой ответил Алек¬
сандр и поворотом штурвала ввел машину в разворот.
— Да вы что в самом деле?.. Или не хотите ви¬
деть?!— взорвался Владимир.— Отставить поворачи¬
вать! Взять прежний курс! Или я отказываюсь быть
штурманом! И доложу об этом командиру полка!
— Ну и докладывай! — невозмутимо, с холодной
улыбкой отвечал Костя.— Сам заблудился — сам на
себя и накапаешь!
Овладев собой, Ушаков жестко проговорил:
— У меня складывается впечатление, товарищ ко¬
мандир, что вы не хотите выполнить боевое задание.
— Что-о?! Да как ты смеешь? Я командир, и я
отвечаю за выполнение задания! Я! А не ты! Понял?!.
Думаешь, орден получил, так тебе все дозволено? Мо¬
жешь командовать?
«Неужели никто не заступится?» — Владимир рас¬
терянно поглядел на Родионова. Тот хранил молчание,
и только мстительная усмешка подергивала губы.
Тогда Владимир оглянулся и встретился взглядом с
борттехником Митей Тулковым. Тот испуганно шарах¬
нул глазами в сторону. «Этих уже обработал!» — с
тоской подумал Владимир. Оставалась последняя на¬
дежда— стрелок-радист Коля Петренко. Но кабина
радиста была пуста.
— А я не дам выбрасывать! — неожиданно для се¬
бя возразил Ушаков.
— Как это не дашь? — угрожающе заворочался в
кресле Костихин.— Вот сейчас прикажу им прыгать и
прыгнут!
54

— А очень просто! Скажу им, чтобы не прыгали,
что их выбрасывают за сотни километров от назна¬
ченного места, и они не прыгнут! И прилетят домой
вместе с нами!
— Да ты что?! Да я тебя! — Костихин суетливо ис¬
кал рукой кобуру пистолета.— За невыполнение при¬
каза командира под суд!
— За то, что угрожаете, я ухожу к парашюти¬
стам!— Владимир неловко повернулся в узком прохо¬
де и как-то боком, выставив вперед руки, вышел в об¬
щую кабину.
Самолет продолжал виражить...
Парашютисты, увидев Владимира, привстали со
скамьи:
— Что, штурман, прыгаем?
— Рано еще! Еще с полчаса лету! — и сам опус¬
тился на скамью рядом.
Приоткрылась дверь пилотской кабины. Высунулся
Тулков:
— Вовка! Командир зовет.
Владимир, подойдя к турели, вытянул оттуда Пет¬
ренко, негромко попросил:
— Идем к командиру...
— Ну что ты, Володя, шуток не понимаешь? — за¬
качал горестно головой Костихин, когда увидел штур¬
мана со стрелком.— Да ты не обижайся! Ведь я шу¬
тил! Гляди, и курс твой взяли. Дай, думаю, проверю —
какой у меня штурман? Люблю летать с молодежью.
Геройский оказался штурман! Кремень, а не парень!
Так ведь, Митя?..
— Провалиться мне на месте, но лучше Вовки Уша¬
кова во всей дальней авиации штурмана не най¬
дешь!— прорвался, как всегда, с непонятным и стран¬
ным хохотком Тулков.— Это я понял еще в день ги¬
бели старика Медведева!
Снова прошли Регель, потом слева заблестели озе¬
ра. Владимир не удержался, мотнул головой:
— Вон видите озера? Так что точно идем...
Выброска прошла успешно. Тулков, нацепив пара¬
шют, открыл дверь. Кабина сразу наполнилась харак¬
терным гудом и шипом свистящего воздуха, оглушаю¬
щим рокотом двигателей.
55

Парашютисты, пригнувшись, положив правые руки
на кольца парашютов, один за другим стояли у про¬
ема двери, ожидая команды.
Владимир, припав к окну, следил за черневшим,
выползающим из-под крыла лесом.
— Поше-ел! — закричал он, махнув рукой.
Еще сильнее сжавшись, парашютисты, стараясь не
задеть огромными рюкзаками верхний обрез двери,
выпали из самолета. «Шурх! Шурх!» — дважды про¬
хрипел им вслед поток воздуха, засасываясь в кабину.
— Готово! — ликующе заорал Тулков, с резким
стуком захлопывая дверь.
...Появления истребителей никто не ждал. Шли уже
над своей территорией. Они атаковали сзади, с хвоста.
Кажется, пара, а может, и больше. Когда по бортам
протянулись огненные бичи, каждый понял — прозе¬
вали, и теперь, возможно, придется расплачиваться
жизнью...
Старший лейтенант Костихин первым пришел в
■себя:
— Стрелок? Что спишь?! — с силой толкая штур¬
вал, закричал он.— Огонь по истребителям! Огонь!
— Стреляю, командир! Стреляю! — кричал сержант
Несмеянов, прильнув в турели к пулемету.
Ушаков, находившийся в общей кабине недалеко
ют стрелка, услышав его крик, бросился в пилотскую.
Самолет резко встряхнуло. Потом, будто град по кры¬
ше, что-то пробарабанило по фюзеляжу и, оглуши¬
тельно треснув, свалило штурмана с ног. Очнулся
Владимир от холода, точнее от пронизывающего до
костей ветра, который ледяной струей бил в лицо.
Секунду-другую не мог понять, где он и что с ним.
Кругом сплошная темень, а уши наполнены каким-то
нудным гуденьем. А когда понял, точно подброшен¬
ный, вскочил на ноги и бросился к летчикам.
— Командир-р! — что есть мочи закричал он, во¬
рвавшись в пилотскую.— Что-о?! — и осекся на полу¬
слове.
Кабина была пуста, а верхний аварийный люк от¬
крыт. Куда же все подевались? Выпрыгнули? Но поче¬
му?.. Самолет летит. Левый мотор работает, а пра¬
вый? Выключен? Что это? Земля?! Ушаков схва¬
тился за штурвал и рывком потянул на себя...
56

Лес исчез, появилось небо, расцвеченное звездами.
Ушаков забрался в кресло командира.
В первую очередь — набрать высоту. Сектором
газа, рычагами установил режим набора... Затем —
выдержать курс. Кажется, 85 градусов. Ушаков
«дал левую ногу», добавил газ, повернул штур¬
вал, пытаясь удержать самолет на прямой и привычно
взглянул на компас. И... не увидел его. От удивления
даже опешил. Протянул руку и попытался нащупать
прибор у лобовых стекол, но нашел только опорные
резиновые амортизаторы, на которых раньше висел
«КИ». «Пулей или осколком оборвало»,— догадался
он. Но как же определить курс?.. Ведь самолет летел
с разворотом на одном двигателе и куда — неизвест¬
но. Может, на север?.. А может, и на юг? А может,
обратно к линии фронта? Колючие мурашки побежали
по спине... Была бы карта, попытался бы вести визу¬
альную ориентировку, но ее под рукой не было. А идти
разыскивать в другой кабине в темноте не имело
смысла: упругая струя воздуха, продувавшая фюзе¬
ляж,- могла закинуть ее куда угодно. Но главное, Уша¬
ков, боялся оставить самолет неуправляемым. «Что
ж! Попробую сориентироваться по памяти. Я же от¬
лично помню маршрут. Да и от последней отметки,
вероятно, недалеко ушел. Самолет-то крутился...»
Владимир приник к стеклу, напряг зрение, пытаясь
сквозь толщу тьмы рассмотреть и опознать земные ори¬
ентиры. Внизу — ни огонька. Смотрел до рези. Отки¬
нувшись на спинку кресла, закрыл глаза, давая им от¬
дохнуть. Посидел так с минуту, снова припал к окну.
«Где же озеро? Утичье озеро? — мучился он.—
Здесь же оно! И, должно быть, видно. А восточнее его
в 10 километрах характерный петлеообразный изгиб
реки Лесной». Маршрут домой как раз проходит че¬
рез, эти ориентиры. Но ни озера, ни изгиба реки не ви¬
дел Ушаков. Внизу лишь едва различались какие-то
пятна. Правда, вдали слева за горизонтом дрожало
розово-красное марево. Там что-то горело. Но что? Да
и сколько туда лететь? Ведь ночью с высоты крупные
пожары видны за десятки и даже сотни километров. А
может, это линия фронта?
Владимир еще долго крутил по сторонам головой,
пока, наконец, не выбился из сил. «Неужели бросить
5 Л. Хомутов
57

самолет и прыгать? Да-а, пожалуй, выход один — пры¬
гать. Заладил— прыгать, прыгать... Стыдись, ты же не
новичок на фронте. Но куда лететь? Скоро и горючка
кончится. Постой! А звезды?!» Он вскинул глаза в на¬
дежде отыскать знакомые созвездия. Но небо затяну¬
ли плотные тучи. И только над самым горизонтом, буд¬
то издеваясь, мигала яркая желтая звезда. Он чуть
не заплакал от обиды, когда иона, померцав, исчезла
в облаках.
Ну, ладно. Стоп! Хватит нюни распускать. Чем
сложнее обстановка, тем спокойней штурман. Буду
лететь, пока не наступит рассвет, если горючего хва¬
тит. Кстати, сколько его осталось? Он склонился к
бензочасам и начал их переключать по бакам. Два
были пустыми. В третьем, на котором работал мотор,
оставалось литров 150. В четвертом — 400. Часа на два
хватит... Но до рассвета?! Посмотрел на часы — поло¬
вина второго. А рассвет наступит в 4-20... Ему стало
невыносимо холодно. Выбрав триммер руля поворота,
начал откидываться назад. Над головой зиял пустой
серый зев люка. Так вот куда выпрыгнул экипаж?!
Почему не в дверь? А может, крышку люка взрывом
сорвало... ;
Немного согревшись, снова уселся недвижно. По¬
чему же товарищи его забыли? Посчитали мертвым?
Где они сейчас? Может, «мессеры» расстреляли их в
воздухе? Но почему не сбили самолет? Или потеряли
в темноте?..
Надрывно, со стоном гудел мотор. Владимир то и
дело поглядывал на него. Хоть бы не отказал... Что
это? Откуда-то сбоку послышался стон. Усмехнулся.
«Всякая блажь лезет в голову. Здорово меня конту¬
зило...» Ему стало не по себе. Оглянулся. Больно уда¬
рил себя по щеке. Стон пропал. «То-то! Так-то лучше
будет!..» Но через некоторое время опять послышался
стон. Совсем рядом. «Проклятая контузия... А если
петь?» И он громко запел: «Пусть ярость благородная
вскипает, как волна-а! Идет война народная, свя¬
щенная война-а...» И тут, похолодев, почувствовал
как что-то опустилось на его плечо и сильно сжало.
От неожиданности он вздрогнул, схватился за пи¬
столет.
— Кто? Кто тут?..
58

Лица не разглядишь. Замотано чем-то белым.
— Да я... Несмеянов.
— Ванька? Ты?! Ну и напугал меня! — он без сил
сполз в кресло.
— Где все? Где командир? — прерывисто дыша,
спросил стрелок.
— Не знаю, Ваня. Выпрыгнули, видно...
— Как выпрыгнули? А мы?..
— Что мы? Летим.
— А ты почему не выпрыгнул?
Владимир рассказал, что с ним произошло и как
он очутился за штурвалом.
— Аэродром скоро?
— Не знаю, Ваня. Компас разбит, карты нет, ори¬
ентироваться не по чему.
— А если заблудимся?
— Все может быть. Ты проверь-ка рации и задний
компас,—с надеждой сказал Владимир. «И как это я
раньше об этом не подумал? Это же наше спа¬
сение!..»
Узкий луч света разрезал темноту, пошарил кру¬
гом. Уперся в рации, заскользил по ним.
— Нет, ничего не сделать. Все разбито, как и моя
голова,— вздохнул в темноте Несмеянов.
Последняя надежда рухнула.
— Тебя перевязать? — забеспокоился Владимир.
— Сам перевязался, когда очухался. Что будем де-
лать-то? — спросил Иван, усевшись в кресле второго
пилота.
— Как что? Лететь, пока не выйдем на какой-ни¬
будь аэродром или площадку.
— А кто будет сажать? Ты?
— Мы!..
— Но это же риск?
— А что не риск?.. Вся жизнь риск, особенно на
войне.
— Ты же никогда не садил самолет, да еще ночью?
— Ну и что? — поглядел на него Владимир.— Пол¬
года назад мы с Вадовым на одном двигателе пришли
из-за линии фронта, с озера. Помнишь, никто не ве¬
рил?..
— Так то с Вадовым.
— А мы чем хуже?
5*
59

Внезапно ровный гул двигателя прервался. Мотор
чихнул раз, другой. Послышалось шипенье вперемежку
со свистом. Самолет, словно ударившись о невидимую
стену, провалился вниз. «Баки! — обожгло.— Забыл
переключить!..»
— Держи штурвал! — крикнул Ивану, а сам вце¬
пился в кран переключения бензобаков и быстро пе¬
ревел его на другой бак.
Мотор шипел, самолет продолжал падать. «На пу¬
стой переключил!» — Ушаков повернул кран еще на
одно деление. Мотор продолжал шипеть, уши больно
давила тишина. «Опять пустой! Который же полный?!
Перепутал направление...» Он быстро начал перево¬
дить кран в обратную сторону, а самолет падал. Пе¬
ревел в четвертое положение. «Если и сейчас не зара¬
ботает, тогда — прыгать!..» Мотор чихнул, будто про¬
снулся, хлопнул и, оглушительно взревев, загудел
мощно и ровно. Ушаков, схватившись за штурвал, с
удовольствием потянул его на себя.
— Фу-у! Кажется, пронесло! Двести метров поте¬
ряли...
— Вот видишь, чуть не разбились, а ты надумал
посадку на одном моторе...
— Опять ты за свое,— поморщился Владимир.
— Разумное предлагаю. Выйдем на пункт или
аэродром, самолет побоку, а сами на парашютах...
Владимир покачал головой:
— И это говорит друг, уралец! Неужели не пони¬
маешь, мы обязаны спасти самолет. Если посадим, то
через два-три дня на нем же полетим бить гадов!..
— Главное сейчас — сохранить жизнь,— упрямил¬
ся Иван.
— Ладно! Выйдем на аэродром — прыгай! Я один
посажу машину. Можешь прыгать хоть сейчас. Не
держу.
Иван молчал.
— Не думал я, что среди уральцев бывают трусы.
— Ну ты! Насчет труса поосторожней! А то могу
и ударить.
Владимир расхохотался — задел за живое. Теперь
его хоть впятером выбрасывай, и то не выбросишь —
рыжего черта... А насчет драки — Иван мастак. Од¬
нажды в командировке в Казани Иван, защищая не¬
бо

знакомую девушку, раскидал на асфальте четырех
подвыпивших хулиганов.
По-прежнему за бортом густая темень. И внизу, ю
вверху. Даже костров не видно... Было около трех но-^
чи, когда впереди показались светлые точки. Огоньки
вытянуты в линию, как раз поперек курса. Улица,
аэродром или просто костры?..
Черноту ночи снизу вверх разрубил надвое голу¬
боватый луч света, уперся в «днище» облаков, секунду
покачался, погас.
— Аэродром?! — в голос воскликнули штурман со
стрелком.
— Вот повезло так повезло! — радовался Влади¬
мир.
— А если аэродром фашистский?..
Ушаков поглядел на бензочасы. Посчитал что-то,
шевеля губами.
— Бензину осталось минут на двадцать. Попыта¬
емся разведать,— Владимир убрал газ, повел самолет
к земле.
Несмеянов достал ракетницу, приоткрыл форточку.
Стрелки высотомера уверенно сматывали высоту, но
земля по-прежнему плохо просматривалась. Огни ро¬
сли, приближались. Владимир не выдержал, охрипшим
от волнения голосом сказал:
— Боюсь, как бы не приняли за чужих да не вма¬
зали пару снарядов в брюхо. Просигналь «я свой», дай
три зеленых!
Он забыл, что с двух часов ночи действовал другой
сигнал «я свой» — две зеленых ракеты.
Иван высунул ствол ракетницы в форточку. Хлоп¬
нул выстрел. Ракета по дуге метнулась в сторону. По¬
том вспыхнула вдали и, зависнув, холодным светом
залила местность. Вслед понеслась вторая, через се¬
кунду— третья. Уткнувшись в окно, Владимир увидел
перед собой темную посадочную полосу, четко выде¬
лявшуюся на светлой траве. Рулежные дорожки.
Справа на опушке березняка какой-то сарай. Рядом с
ним — огромный зарод сена. И ни одного самолета.
Местность незнакомая.
Снова сомкнулась над землей темнота. В ответ ни
одного сигнала.
— Сделаем круг! Стреляй белыми!
61

Иван начал пускать одну ракету за другой. Огнен¬
ными каплями они плавно текли вниз, выхватывая из
темноты участки аэродрома. Поля с копнами сена,
опушка леса, мелкий кустарник...
— Что будем делать? — повернулся Иван.— Оста¬
лось две ракеты...
Владимир поглядел на бензочасы. Стрелка колеба¬
лась на нуле.
— Садиться будем. Бензин кончается.
— Сади на фюзеляж, шасси не выпускай, все же
безопасней.
— А если аэродром немецкий и придется взле¬
тать?— Владимир испытующе глядел на Ивана.—
Без шасси нам крышка!..
— Примем бой!
Владимир направил нос самолета на огни. Вон тот,
сдвоенный, вероятно, означает «Т». Выравнивать у
него. Главное — вовремя убрать газ, выдержать на¬
правление. Ушаков вспотел от напряжения: сажать
самолет куда сложнее, чем пилотировать по горизон¬
ту. Иван, глядя на приборы, монотонно твердил:
— Высота 100! Скорость 180! Высота 80! Скорость
180! Высота 70! Скорость 170! Высота 50! Скорость
150!.. Скорость! Увеличить скорость! — закричал Не¬
смеянов.
Владимир двинул сектор газа вперед. Затихший бы¬
ло мотор гулко и басовито взревел.
— Ракеты!..
Один за другим уносятся в мрак тугие яркие ко¬
мочки... Полоса точно по курсу. Отчетливо видна вы¬
сокая покачивающаяся трава. Седая, точно заинде¬
велая. До нее рукой подать. Метров двадцать-десять
не больше...
— Убирай газ! — командует Владимир, а сам плав¬
но выбирает штурвал.
Нос машины приподнимается, сдвоенные фонари
проносятся сбоку. Все! Сейчас самолет заскользит по
траве или камнем провалится вниз. Ушаков с Несмея¬
новым откинулись на спинки кресел, вытянув и на¬
пружинив ноги, словно это могло их спасти от удара.
Мгновения, за которые люди седеют. По фюзеляжу
громко застучало, будто снаружи ударили молотки.
«Винт режет грунт!». Хрустящий скрежет. Металли¬
62

ческий звон. Нарастающее гудение, переходящее в гул.
Толчки. Вдруг самолет, словно волчок, разворачивает¬
ся влево. Удар! И все стихает. Тишина давит уши...
Владимир открыл глаза.
«Зажигание! Аккумуляторы!» Вытянув руку, уда¬
рил по выключателю.
— Уф-ф! Неужели сели?! — сказал Несмеянов.—
Бегу к пулемету!
Скрылся в общей кабине.
Откуда-то из темноты донеслись голоса. Урчание
грузовика. Замелькали огоньки.
Владимир вылез из кресла, пошел к двери. Сто¬
явший в турели Несмеянов, услышав громыхание его
шагов, спросил:
— Ты куда?..
— На разведку. Если выстрелю — стреляй!
У самой двери Владимир запнулся о что-то мягкое.
Чуть не упал. Поперек прохода — человек. Владимир
опустился на колени, прижался ухом к груди. Сердце
не билось. Он хотел позвать Несмеянова, но раздумал.
Открыв дверь фюзеляжа, спрыгнул на землю. Теплая
ночь встретила ароматом перестоявшихся трав, убаю¬
кивающим криком перепела: «Спать пора! Спать по¬
ра!..» Сминая росистую траву, Владимир обогнул
хвост самолета, остановился. Вытащил пистолет.
К самолету с притушенными фарами приближалась
машина. Когда она подъехала ближе, Владимир хрип¬
ло крикнул:
— Стой! Кто едет? Стреляю!..
— Свои! Свои! — раздались голоса.
Владимир вдруг почувствовал неимоверную уста¬
лость. Стоять не было сил. Сунув пистолет в карман,
он упал в траву...
Командир полка Герой Советского Союза Вадов
(полковник Селиверстов принял дивизию) никак не
ожидал, что этот день принесет ему столько радости.
Ну хоть бы кто предупредил!..
Поздно вечером сидел он в кабинете один, когда в
дверь постучали.
— Да! Да! Войдите! — машинально ответил, не от¬
рывая взгляда от полетной карты.
И только когда вошедший начал докладывать: —
Товарищ подполковник,— Вадов, услышав знакомый
63

голос, вскинулся, да так и застыл на месте с широко
раскрытыми глазами.
— Володя-я?! Жив?! — Он схватил Ушакова в
охапку.— Ох, и напугал ты меня! Я ведь понял, что ты
погиб!..
Владимир освободился из объятий:
— А где сейчас мой командир?
— Не знаю, пока сообщений не поступало. Думаю;
выпрыгнули они, когда вас подожгли.
На другой день утром в полк вернулся Родионов.
Еще через два дня — Коля Петренко. И, наконец, че¬
рез неделю — сам командир, старший лейтенант Кос¬
тихин, оборванный, изможденный, с исцарапанным ли¬
цом, с завязанными грязной повязкой глазами. Он
хромал на правую ногу. Широкое лицо заросло черно-
бурой щетиной...
— Радист выпрыгнул вторым. В тот момент раз¬
дался взрыв. Больно ударило по глазам. Вроде оскол¬
ками стекла. Потерял сознание, очнулся — ничего не
вижу. Крикнул дважды — всем покинуть самолет и
сам полез в люк...
После ухода Костихина, Вадов, встав из-за стола,
сказал Ушакову:
— Картина ясная. После прыжка командира, са¬
молет, видимо, увеличил угол планирования. Встреч¬
ный поток усилился и все же сорвал пламя с мотора.
А тут появился ты. Говори спасибо, что научил тебя
пилотировать...
— Что теперь с ним будет?
— Пусть сначала вылечится, потом решим.— Ва¬
дов задумался, побарабанил пальцами по столу, по¬
глядел на Ушакова.— Видишь ли, Володя, люди-то
разные бывают. Есть люди-факелы, герои, подвижни¬
ки, преданные высокой идее, живущие для других, в
общем, штурманы человечества! И есть такие, что не
выдерживают испытания. Так что и живем, и трудим¬
ся, и воюем мы все по-разному.
Владимир не стал рассказывать Вадову о своей
стычке с Костихиным в полете. Уж очень похоже на
сведение счетов, да и, может, просто человек со¬
рвался...
Взглянув на часы, Вадов махнул рукой:
— Пошли на стоянку. На вылет пора!
64

Секунды борьбы
В бездонном небе пылало солнце. Но еще жарче
берестяными факелами дымно и чадно горели двига¬
тели. Самолет летел по-кукушечьи: то опускаясь вниз
по дуге, то поднимаясь. Высоко над ним кружила пара
«мессершмиттов». Точно волки, смертельно ранив
жертву, они наблюдали за ее агонией. Но вот самолет
выровнялся и по наклонной пошел к земле. В фюзеля¬
же открылась дверь, обнажив темный провал, из ко¬
торого горошинами посыпались черные точки.
Секунда, вторая... и над комочками один за дру¬
гим вспыхнули парашюты. Ощутив толчок, Владимир
Ушаков открыл глаза. Запрокинув голову, оглядел уп¬
ругий, ребристый купол над собой. Слева чуть ниже
увидел лесенку парашютов. Почему только три? А где
пятый? Шестой?.. Всмотрелся — на фоне желтого пря¬
моугольника поля серый комочек пулей несся вниз.
«Что же он тянет? — чуть не закричал от нетерпения
Владимир.— Ведь разобьешься! Скорей дергай!» Па¬
рашютист падал камнем. Кто же это?..
— Дергай кольцо! — не выдержав, во все горло за¬
кричал Ушаков.— Кольцо-о-о!..
Но было уже поздно. Владимир на миг закрыл гла¬
за... Где же шестой? Командир?!
Владимир осмотрелся.
Самолет, по-прежнему дымя моторами, снижался.
— Прыгай! Скорей прыгай, Витя! — не помня себя,
закричал Владимир, словно командир мог услышать.
И тут случилось удивительное. От самолета отдели¬
лась черная капля. Пролетев немного, вспухла, закача¬
лась под куполом.
— Молодец! Э-э-ге-гей! Мы еще поживем! Мы еще
повоюем, братцы!..
Он поудобней уселся в подвесной, так, чтобы не
резали ножные обхваты. Оглядел еще раз купол, мед¬
ленно вращавшийся над ним... «Хорошо еще, что сбили
над своей территорией. Считай, живыми остались. И
приземлимся удачно, на пшеничном поле, а не в том
лесу или озере, что правее».
Зловещее завывание, донесшееся сверху, заставило
Владимира сжаться в комок. Прямо перед ним мельк¬
нули желтобрюхие самолеты с черно-белыми могиль-
65

ними крестами. В лицо ударила упругая струя ветра,
запахло тошнотворно дурманящим выхлопным газом.
Парашют понесло. Владимира резко качнуло в сторо¬
ну, приподняло вверх, как на качелях.
«Куда они? Почему не расстреляли? Может, на¬
ших увидели?» Владимир оглядел небо. Никого. «За¬
чем снижаются? Странно... A-а, уходят?! Уходят?...»
Но «мессеры» крыло в крыло, развернувшись,
снова неслись к парашютистам.
Владимир угрем закрутился в подвесной. До спа¬
сительной земли далеко... Ох, как далеко! Тысячи две,
три, а то и четыре... Облака? Одна сплошная голубиз¬
на да ослепительно яркое до одури солнце. Затяжным!
Затяжным надо было прыгать! Теперь сидел бы на
земле и никакие истребители не были бы страшны...
Но кто знал? Все думали, что ушли...
«Мессершмитты» все ближе и ближе. Вот уже за¬
крыли горизонт, солнце, все небо. Уже отчетливо раз¬
личимы блестящие диски вращающихся винтов. Сей¬
час замигают огоньками пулеметов и... изрешетят в
упор. «A-а! Не хочу!..» Не гибель, надвигающаяся не¬
отвратимо, приводила его в отчаяние — сознание сво¬
его бессилия. Владимир с удесятеренной силой потя¬
нул на себя правую лямку. Сдирая кожу с ладоней,
не чувствуя обжигающей боли, он упорно лез по
стропам к куполу. «Погасить! Погасить! Вмиг до¬
стигну земли!..»
С оглушительным ревом, обдав сильнейшим ветром
и запахами отработанного бензина, почти рядом, чуть
ниже пронеслись веретенообразные «мессеры». Вла¬
димира оторвало от строп, натянутых, как струны,
бросило в сторону.
— Прощайте, друзья-я-я! — откуда-то донеслось.
Очухавшись, он обнаружил под собой только два
парашюта. Недалеко от них — какие-то полотнища.
Смятыми простынями, зигзагообразно покачиваясь,
они плавно скользили вниз. Владимир похолодел:
«Звери!.. Так вот почему не расстреляли! Сначала у
самых нижних. У командира и, вероятно, у Юрки...»
В памяти всплыли рассказы ветеранов, не раз
встречавшихся с истребителями. Сбив самолет, те уби¬
вали выбросившихся на парашютах советских летчи¬
ков изуверским способом. Плоскостями, точно бритвой,
66

перерезали стропы над головой... Сейчас Владимир ви¬
дел это собственными глазами.
Вдали на горизонте самолеты разворачивались для
нового захода.
— С‘волочи-и! Гады! Я плюю на вас! — трясся в
крике Владимир.
Но есть же выход.
— Ребята! — охрипшим голосом закричал он.—
Тяните стропы! Гасите парашюты! «Мессера» снова
идут!
И сам, как физкультурник по канату, подтягивая
тело рывками, полез по стропам снова вверх.
Гул приближался. Становился невыносимым. Кто
очередная жертва? Точно подстегиваемый, Владимир
лез выше и выше. Купол, подрагивая под тяжестью
тела, все больше и больше кренился к нему. Ну!
Еще усилие...
Рев сводит с ума, колет тело. Мелькают парашюты.
Извивающиеся фигурки. Темно-зеленый фюзеляж.
Фонарь кабины... Ему даже почудилось, что он заме¬
тил в какую-то долю секунды улыбающееся лицо лет¬
чика, наслаждающегося убийством... Р-р-рах! — и все
исчезает.
Раскаленный шквал со свистом и воем обрушива¬
ется на него. Крутит, переворачивает через голову.
Стропы выскальзывают из рук. Купол прыгает куда-то
вбок. Острая боль обжигает ладони. Земля, небо, но¬
ги, парашюты — все сливается в крутящийся шар.
Мягкий толчок возвращает к действительности. Вла¬
димир маятником раскачивается на парашюте. Непо¬
далеку медузами, словно по волнам, плывут, колеб¬
лясь, купола с обрубленными свисающими щупальца¬
ми-стропами...
Внезапно наступившая тишина, едва нарушаемая
далеким рокотом моторов, оглушает не меньше, чем
только пронесшийся ураган. От пережитого страха и
физического перенапряжения дрожь колотит тело.
Стучат зубы, трясутся руки. Время остановилось. А
может, это кошмар — все, что с ним происходит!
Сколько раз бывало так в детстве во сне. Владимир
щипнул себя за щеку...
Над головой все так же раскачивается купол... По¬
чему-то две стропы пятнистые?.. Все те же «мессер¬
67

шмитты» на горизонте. Уже разворачиваются. Все так
же далека и недосягаема земля, к которой он стре¬
мится всем своим существом... Друзья погибли. Те¬
перь очередь за ним... Он переживет их всего на ка¬
кие-то секунды. Не охота, конечно, умирать. Маму
жаль... А ведь обещал Гитлера в мешке привезти. Да
и за отца не отомстил, как следует!..
Истребители разошлись. Один набирал высоту, дру¬
гой мчался назад. Все!.. Нет, не все! Бороться, так до
конца!
Владимир схватился за стропы и попытался их по¬
тянуть. Невыносимая боль, словно ударом тока, отбро¬
сила руки. Ладони разорваны до костей. Куски живого
мяса висят лохмотьями. Кровь хлещет, стекает по за¬
пястьям к локтям.
Истребитель растет, увеличивается, а сил гасить-
купол — нет. Неужели конец?! Нет! Не убьешь меня,
гад!.. Лучше сам, чем ты! Пистолет же есть у меня!..
Он вытащил его из кобуры, приставил дуло к вис¬
ку. Сталь спускового крючка холодила палец. Еще
мгновенье — и прекратятся все муки. Но тут Владими¬
ра охватила злость, что фашист еще надругается над
его трупом. Ну, погоди же, гад! Вначале я тебя попу¬
гаю и уж потом, когда обрежешь, когда буду падать,
застрелюсь...
Он сунул пистолет в карман. А если раскачиваться
как можно сильней! Самолет может проскочить и не
задеть строп? Владимир воспрянул духом и, забыв про
боль в руках, начал тянуть изо всех сил стропы.
Истребитель близко, блестит на солнце остекление
кабины. Владимир выхватил пистолет и, выкинув руку,
начал стрелять. «Мессер» заполнил собой все прост¬
ранство. Вот-вот врежется. Нос точно направлен на
него. «Зарубит винтом!..» Владимир в последний раз
рванул стропу и резко откинулся телом в сторону. (А
на самом деле всего лишь наклонил голову). Рев, те¬
мень, жуть! Он невольно закрыл глаза, втянул голову
в плечи. С воем, рассекая воздух, самолет пронесся
над головой. Удушливый вихрь водоворотом подхва¬
тил парашютиста, завертел, как щепку. «Сейчас буду
падать! Где пистолет?..» Шли секунды, но падения не
ощущалось. Только усилившееся размашистое кача¬
ние, как на лопинге. Взглянул вверх: купол по-преж¬
68

нему над ним. «Мессер» промахнулся!.. Не помня что,
Владимир закричал. Правда, три стропы перерезаны,
но это не страшно. Жив! Жив! Земля-то близко! Всего
каких-то 200—300 метров. Вряд ли «мессер» успеет
еще раз зайти...
Вновь донесшийся приближающийся гул заставил
повернуться.
Второй «мессер», круто планируя, стрелой несся
к нему...
Владимир оцепенел. Тело обмякло. Силы оставили
«его.
— Сволочи! Гады! Мучители!.. Стреляйте! Стре¬
ляйте лучше!..
«Стреляйте!.. А где же мой пистолет?..» От нервно¬
го напряжения он забыл о нем и не чувствовал тяжес¬
ти, хотя пистолет был в руке. До истребителя было
•еще далеко, но Владимир яростно давил на спусковой
крючок, с каждым выстрелом приговаривая:
— На! На! Получай! Получай, фашистская мразь!
Расстреляв патроны, он сильно размахнулся и ки¬
нул пистолет в сторону разраставшегося истребителя.
И тут его охватило удивительное спокойствие.
Снова сводящий с ума оглушительный рев, темень,
жуть!..
Толчок!
Владимир куда-то провалился, словно в пропасть.
Звенящая тишина.
Открыв глаза, содрогнулся. Купола не было!.. Вы¬
тянутая тряпка вместо него на конце уцелевшей стро¬
пы! «Прощайте!..»
Он не помнил, сколько летел до земли. Удар!
Всплеск!.. Что-то жидкое и холодное хлестнуло в ли¬
цо, мягко и пружиняще обволокло тело. Сомкнулось
над головой...
Открыл глаза... Зеленая масса кругом. Блестящие
пузыри поднимаются вверх... «Что же это такое?..
Упал в озеро?.. Снесло ветром за время спуска».
Вынырнув, огляделся, освободился от подвесной и
поплыл к берегу. Донесшийся издали рокот напомнил
о схватке. Отыскал на горизонте удалявшуюся точку,
поднял руку, погрозил кулаком. Выплевывая изо рта
воду, тонким срывающимся голосом закричал:
— Фашист! Еще встретимся!..
69

Особое задание
Задание было необычным: отыскать и осветить
Степной — стратегически важный железнодорожный
узел. Свыше недели наша авиация непрерывно
бомбила его, но каждый раз по-настоящему раз¬
бомбить не могла. А через узел день и ночь шли
эшелоны на фронт...
Перед вылетом на стоянке у самолета экипаж
осветителя напутствовал сам командир полка.
— От вас зависит весь успех операции,— не¬
громким баском говорил полковник, вглядываясь в
каждого члена экипажа.— Особенно от тебя, Воло¬
дя.— Вадов коснулся рукой плеча Ушакова.— Воз¬
можно, наши соседи бомбили ложный узел, а насто¬
ящий, замаскированный стоит целехонек в стороне...
Взлетели, когда солнце скрылось за горизонтом.
Почти до самой линии фронта набирали высоту.
Расчет был прост: в целях безопасности перевалить
линию фронта на максимальной высоте. Затем, уб¬
рав газ, приглушив моторы, почти планируя, не¬
слышно выйти на Степной. Отыскать его и разве¬
сить «люстры»...
До цели оставалось минут двадцать лету, когда
Владимир увидел слева берег Азовского моря. Ночь
хотя и безлунная, но море резко отличалось от су¬
ши. Безбрежная серо-стальная гладь уходила вдаль,
в темноту... Сориентировавшись и уточнив курс,
Владимир дал его пилотам. Через 15 минут — цель.
Главное, вовремя заметить длинный языкообразный
залив, врезающийся в сушу Крымского полуострова.
В семи километрах от залива — узел...
Внизу тихо. В самолете еще тише, хотя монотон¬
но урчат моторы. Все молчат, охваченные нервным
напряжением, которое испытывает каждый в ожида¬
нии боя. Чем ближе схватка, тем сильнее оно, а на¬
ивысшая точка всегда совпадает с последней мину¬
той перед боем.
Упершись руками в остекление кабины, Влади¬
мир неотрывно наблюдал за черневшей сушей и
матово отливающей водной поверхностью. Изредка
он подносил к глазам карту. На этом, самом от¬
ветственном участке маршрута, он вел самолет ви¬
70

зуально по земным ориентирам. Они, к счастью,
просматривались сносно — внизу не было ни облач¬
ности, ни тумана, ни дымки.
Нажав на переключатель переговорного устрой¬
ства, он громко сказал:
— Прошу всех вести тщательную ориентировку.
О каждом замеченном огоньке, характерном ориен¬
тире докладывать мне...
— Хорошо,—отозвался командир капитан Васильев.
Второй пилот Александр Родионов с хохотком
выпалил:
— Будь спок, флагман! Если не надеешься на
себя, мы поможем. У меня глаза кошачьи...
Васильев почти совсем убрал газ, урчанье дви¬
гателей сменилось мягким шипеньем. Самолет, пла¬
нируя, летел беззвучно и незаметно.
Пять минут до цели! Перед глазами — темные
очертания берегов. По-прежнему всюду тишина и
спокойствие. Похоже, немцы проворонили самолет. На
земле — ни одной светлой точки. Но вот впереди, чуть
правее, блеснуло что-то, похожее на огонек. Влади¬
мир замер. Опять проблеск? Нет, вспышка, едва за¬
метная... Движется?.
— Вон он! Вон справа! Вон справа Степной!—тор¬
жествующе заголосил Родионов.— Видите огоньки?..
— Да, видим. Не кричи! — поморщился Владимир.
Но Родионов не унимался:
— Это я! Я первый обнаружил Степной! Запом¬
ните все, и ты, командир!..
— Запомним! — не то серьезно, не то насмешливо
пробасил Васильев.
Владимир поглядел на часы. Должен быть Степ¬
ной... Отчетливо видны два движущихся неярких
огонька. «Автомашина? Или паровоз?» Владимир
кончиком языка облизнул пересохшие губы. На миг
прикрыл ладонью глаза... Темнеют квадраты каких-
то строений. Населенный пункт? Степной?.. Степной,
выходит, под самолетом. Рука невольно потянулась
к рукоятке открытия бомболюков.
— Бросай, штурман, САБ! 1 — кричал Родионов.—
Цель под нами! Чего медлишь?
1 САБ — светящаяся авиабомба.
71

— Не мешай! — недовольно ответил Владимир.—
— Кидай, говорю! Время точно совпало! — на¬
стаивал Александр.— Или тебя заело, что не ты пер¬
вый обнаружил цель?..
Он все еще не забыл, как с полгода назад тоже
ночью первым обнаружил неизвестный аэродром, но
не рискнул штурмовать вражеские самолеты. «Зато
уж сейчас я не упущу своего... Докажу всем, каков
летчик Родионов!»
Владимир медлил. Он понимал, что значит осве¬
тить ложную цель. Ведь целый полк мог ударить по
ней, да еще впустую, и потери понести при этом...
Раскрасневшийся, с мокрыми, прилипшими ко лбу
волосами, он буквально не отрывался от остекления,
напряженно всматриваясь в темень.
— Встать в круг! — срывающимся голосом при¬
казал он.— Крен 30!
;	— Ты что?! — возмутился Александр. — Хочешь
быть сбитым?.. Командир, прикажи ему сбросить
«свечи»! — обратился он за помощью.
Сейчас, когда ожидание боя достигло предела,
Родионов чувствовал себя, как на электрическом
стуле. Он и не догадывался, что немцы, хотя и позд¬
но, все же обнаружили их, но нарочно не стреляли.
Мало ли куда ночью мог лететь одиночный самолет?
Да и какая от него угроза?..
— Прикажи, командир! Что он, на самом деле?
Скоро подойдет первый эшелон полка!
Васильев поглядел на часы.
— Да-а,— с растягом выдохнул он, стараясь не
показать нервную дрожь,— должен...
Было непонятно, то ли поддерживает он Родио¬
нова, то ли нет. Командир колебался, не зная, что
предпринять. Он тоже видел огни — самолет вышел
на них точно в расчетное время. Оставались считан¬
ные минуты до подхода полка. Нужно было сбрасы¬
вать САБы, но он не мог отдать такого приказа,
потому что верил штурману больше, чем себе. Да
и как не верить, если на счету штурмана первой
эскадрильи Владимира Ушакова, награжденного
двумя орденами Ленина, больше сотни боевых вы¬
летов, и ему верил, как себе, сам командир полка
Герой Советского Союза Вадов..,
72

— Не торопи его. Пусть ищет,— с паузами отве¬
тил Васильев Родионову.
Именно та легкость, с которой даже Родионов
обнаружил цель, настораживала Владимира. Ведь
соседние полки не раз бомбили узел, а он до сих пор
действует. Выходит, не настоящий бомбили — лож¬
ный. И наверняка этот, который легко находили... Но
где же действительный Степной? Должен быть где-
то здесь, рядышком. Иначе с первых же налетов был
бы замечен обман... Не перенесли же фашисты це¬
лый город по воздуху?
С прежней настойчивостью он продолжал про¬
сматривать местность по ходу разворота бомбарди¬
ровщика. И когда уже совсем разуверился в том,
что отыщет цель,— впереди увидел что-то похожее
на лес. Откуда же здесь ему быть? Для уверенности
взглянул на карту. Так и есть. Никакого леса. И
заливчик точно сбоку.
— Прямая! Курс 180! — скомандовал он, решив
подробнее рассмотреть странный лесок. Или это се¬
ло, поросшее зеленью?.. Но вблизи не должно быть
крупных сел!
Подозрение все больше овладевало им. Взглянул
на часы. До подхода первого эшелона полка остава¬
лось минуты три.
— Командир! Сбрасываю одну САБ здесь! Если
не обнаружим, другие сбросим там!
— Давай! Давай! Тебе видней...
— Притихли, замаскировались, сволочи! — шеп¬
тал Владимир, открывая бомболюки.— Сейчас прос¬
нетесь! Думаете, не знаем, где вы?.. Получайте! — он
с силой давнул кнопку.
Через несколько секунд под самолетом чуть сза¬
ди— ослепительный взрыв, разорвавший темноту.
Бомба, плавно покачиваясь, словно горящий маят¬
ник, осветила местность вокруг на несколько кило¬
метров. В ту же секунду из разных точек ударили
лучи прожекторов. Закачались, обыскивая небо.
— Командир?! Вот Степной! Сбрасываю вторую!..
Внизу в ярко-молочном свете САБ виднелось уто¬
пающее в зелени село, расположенное между невы¬
сокими холмами. Холмы? A-а, маскировочными сет¬
ками укрылись...
6 Л. Хомутов
73

Васильев развернул самолет.
— Боевой!
— Есть боевой!..
В этот момент открыли огонь немецкие зенитки.
Вокруг самолета запрыгали барашки разрывов. Са¬
молет затрясло. Подобно гигантским ножкам цирку¬
ля, два прожекторных луча скрестились на бомбар¬
дировщике, ослепив экипаж. Затем к ним присоеди¬
нился третий луч, четвертый. Бомбардировщик ока¬
зался в ловушке.
Васильев, склонившись к приборам, парировал
штурвалом воздушные толчки близко разорвавшихся
снарядов, удерживая машину на боевом курсе. Ро¬
дионов, не выдержав, бросил штурвал и, закрыв
глаза руками, в отчаянии приговаривал:
— Куда попали! Куда попали! Говорил! Преду¬
преждал!
Тем временем зенитный огонь нарастал. Он стал
настолько плотным и частым, что дым, не успевая
рассеиваться, слился около самолета в сплошное бе¬
лое облако, в котором то тут, то там сверкали осле¬
пительные молнии. Глухо, с «чаханьем» рвались сна¬
ряды. Васильев впервые за всю войну видел такую
интенсивность огня. Его раскрасневшееся лицо бле¬
стело, вены на руках вздулись, большие глаза ок¬
руглились и часто мигали. Он непрестанно лизал гу¬
бы. Когда, измучившись от ожидания смерти, он
уже хотел швырнуть самолет вниз, в наушниках раз¬
дался спасительный голос:
—Бомбы сброшены! Разворот!..
Васильев, резко отжав и повернув штурвал, од¬
ним рывком хотел вырваться из ослепляющих объ¬
ятий прожекторов. Но лучи мертвой хваткой вце¬
пились в машину и не выпускали ее. Васильев стал
бросать самолет из стороны в сторону. И это не по¬
могло. Тогда, введя машину почти в пике и меняя
курс, он вырвался из лучей и скрылся в темноте...
...Самолет Костихина шел к цели.
— Штурман, сколько еще до цели?..
— Пять минут, товарищ командир!
Костихин себе под нос: «Пора задержаться...»
Поворачивает штурвал, разворачивает самолет.
74

— Подожди, пропустим двух-трех, подавят зе¬
нитки, да и моторы поостынут, потом и ударим...
— А может, пора и нам на цель, товарищ коман¬
дир?— не успокаивался Павел.
Второй бомбардировщик, попав в световое поле,
заметался в нем, как ослепший, из стороны в сторо¬
ну. Потом, не выдержав зенитного огня, на разво¬
роте беспорядочно сбросил бомбы, резко сменил
курс и со снижением скрылся в темноте. Третий
бомбардировщик... Разрывом снаряда ему снесло
хвостовое оперение, и он, кувыркаясь, плашмя уда¬
рился о землю.
И для экипажа осветителя бешеный огонь немец¬
ких батарей не прошел бесследно. Васильева оскол¬
ком ранило в плечо. Владимир, перебравшись по ла¬
зу в кабину пилотов, расстегнул комбинезон коман¬
дира и спешно бинтовал ему рану. Откинув голову
на спинку кресла, закрыв глаза и закусив нижнюю
губу, Васильев стонал. Иногда он открывал глаза
и наблюдал за налетом полка.
— Гады! Что делают! — скрипел он зубами.
— Давят нас, как мух! — поддакивал Родионов.—
Я уже с жизнью прощался, когда попали в лучи!
Идем домой, командир! Горючка на исходе!..
Васильев болезненно скривился, с досадой отве¬
тил:
— Погоди-и, успеем. Видишь, что делается?..
— А что делается? — прикинувшись простачком,
заворковал Сашка.— Фрицы стреляют, наши бомбят,
как и должно быть. А вы ранены, вам нужен уход
п покой. Так ведь, штурман?
— Замри! — прервал его Васильев.— Балабон!..
Стрелок! Стрелок!—позвал он.— Ты слышишь меня,
Ваня? Слышишь?.. Радист?!.. Коля?
— Я! — отозвался радист.— У меня все в поряд¬
ке. Наблюдаю за воздухом!..
— Узнай, что со стрелком?..
Васильев обернулся к Владимиру:
— Ну, штурман! Что будем делать?..
— Помочь надо ребятам, командир.
— Ия так думаю.
Взволнованный голос радиста Петренко, раздав
шийся в наушниках, прервал их разговор.
75
6*

— Товарищ командир! Товарищ командир! Ива¬
на убили! Ивана убили!
Круто повернувшись, выпучив глаза, так что
вздулась на лбу темная вена, Сашка закричал:
— Стрелка убило! Идем домой, пока не кокнули!
— Не ори! — рявкнул Васильев.
— Как это не ори?! Я не хочу умирать зря! Из-
за вашей прихоти! — вопил Сашка.
— А они зря?.. По нашей прихоти умирают? — по¬
казал Владимир в сторону Степного.
В этот момент в световом поле появилось одно¬
временно два самолета. С разных направлений на
разных высотах устремились они к цели, пытаясь
обмануть врага. Но фашисты вновь поставили стену
многоярусного огня.
От прямого попадания один самолет взорвался,
другой — горящий — врезался в землю. Наступил кри¬
тический момент боя.
— Сволочи! Прожекторы губят нас! — зло сказал
Владимир.— Надо потушить их!
Сашка снова обрушился на него.
— Чем потушишь?! Стрелок убит!
— Пулеметами!
— Правильно, штурман! — Васильев одной рукой
повернул штурвал, повел машину к Степному.
— Командир-р-р! Опомнись! Там смерть! — бесно¬
вался Сашка.
— Молчать! — взревел Васильев.— Струсил?!. В
первый и последний раз летишь со мной!
Сашка, затравленно озираясь, полуоткрыв рот и
ерзая на сиденье, умолк.
— Лезь в переднюю кабину к пулемету! Дам сиг¬
нал— откроешь огонь! Все равно от тебя здесь мало
толку! А ты, штурман, садись на его место! Помоги
пилотировать!
Ощетинившись дрожащими жальцами пулеметных
огоньков, разбрасывая пунктиры очередей, мчался
бомбардировщик. Снова вокруг него бушевал огонь.
Снова беззвучно шныряли трассы огненных шаров.
Цветные пунктиры трассирующих пуль прошива¬
ли небо, скрещивались, расходились веером и снова
неслись к самолету... Сашка с радистом, прильнув к
пулеметам, очередь за очередью посылали по про¬
76

жекторным установкам, и те гасли одна за другой.
Васильев, склонившись к прицелу, с силой давил
здоровой рукой электроспуск носовых пулеметов.
Третий! Четвертый! Пятый! Восьмой! Девятый!..
Огонь многих батарей сосредоточился на машине
Васильева.
Это и нужно было нашим летчикам: с разных
сторон ринулись к цели несколько самолетов — по¬
летели вниз бомбы.
Вздыбилась земля от тяжелых разрывов. Косма¬
тыми гривами взметнулось пламя многочисленных
пожаров.
Одиннадцатый! Тринадцатый! Четырнадцатый! И
тут от разорвавшегося поблизости снаряда вспыхнул
мотор. Первым пожар заметил Сашка. В диком от¬
чаянии он завопил:
— Пожар! Пожар!
Владимир повернулся к Васильеву. Тот сидел
как-то странно, точно застыл, уткнувшись лицом в
штурвал, безжизненно свесив до пола руки. Не вы¬
пуская штурвала, штурман левой рукой прислонил
командира к спинке, заглянул в лицо и невольно от¬
шатнулся... «Что делать?! Попробую тушить...» Он
быстро выключил мотор, перекрыл подачу топлива,
привел в действие противопожарное устройство. Но
двигатель продолжал гореть. Тогда Владимир ре¬
шил сбить пламя скольжением и пикированием. За¬
нятый борьбой с пожаром, он и не заметил, как вылез¬
ший из лаза Сашка на четвереньках бросился к лю¬
ку. Рывком открыл его и кинулся вниз. Наконец,
убедившись в бесполезности своих усилий, когда
пламя перекинулось на плоскость и фюзеляж и в
самолете оставаться стало опасно, Владимир прика¬
зал:
— Всем прыгать! Всем прыгать!..
— Ну, штурман, готовься! Идем на цель! — выхо¬
дя из виража, наконец сказал Костихин.
— Я давно готов, товарищ командир! — отклик¬
нулся Засыпкин.
— Ну то-то. Теперь понял, для чего я задержал¬
ся перед целью? Чтоб ты, садовая голова, успел оп¬
77

ределить ветер, снос в районе цели и точно отбом¬
бился! Эх! Молодежь! Молодежь! Все учить вас на¬
до! И все даром!..
Бомбардировщик Костихина приближается к
цели.
— Боевой! — командует Костихин, хотя обычно
эту команду пилоту подает штурман.
— Есть боевой! — отвечает Павел и склоняется к
прицелу. .
Появляются разрывы снарядов около самолета.
Костихин, потея, елозит на сиденье.
— Штурман! Скоро ты сбросишь бомбы?
— Сейчас!
— Кидай быстрей!..
Разрывов все больше и больше. Костихин, не до¬
жидаясь, когда штурман сбросит прицельно бомбы,
кидает самолет вниз и кладет в разворот.
После раскрытия парашюта Владимир оглядел¬
ся. «Где ребята?» Сколько ни вглядывался в темно¬
ту— никого не видел. «А может, ребята уже на зем¬
ле?» Он перевел взгляд вниз и... замер от неожидан¬
ности. Всюду, насколько хватало глаз, расстилалось
море. Поглощенный борьбой с пожаром, он маши¬
нально все-таки вел горящий самолет домой, на се¬
веро-восток. «Ну что за злосчастье?! Из каких толь¬
ко переплетов не выкручивался?! И утонуть в
море...»
Владимир стал лихорадочно раздеваться. Осво¬
бодился от ремня с кобурой, расстегнул одну за дру¬
гой все пуговицы и застежки комбинезона. Усевшись
поглубже в подвесной системе парашюта, стянул с
ног и выкинул в море сапоги. Расстегнул грудной и
ножные обхваты и, когда до водной поверхности ос¬
талось чуть-чуть, скользнул вниз.
Вынырнув, освободился от комбинезона. ЗатехМ
от гимнастерки. Намокшие, плотно обхватывающие
икры ног галифе словно приклеились и никак не
стягивались. Пока снял, четыре или пять раз уходил
под воду... «Наконец, можно плыть! Но куда?.. А
прожекторы!» Владимир закрутился на одном месте,
но так и не увидел светлой части неба. «Далеко уле¬
78

тели»,— он еще повертел головой и поплыл, сам не
зная куда, лишь бы плыть...
Стоял октябрь, море было еще теплым, и он мог
плыть, пока хватит сил. Одно пугало — не вернуться
бы назад- к берегам Крыма, занятого немцами. «А
если кричать? Бывают же на море какие-нибудь суда
пли рыбачьи лодки?..» Он было широко открыл рот,
по тут же закрыл. «А если подберут немцы?..»
Он не знал точно, в каком месте Азовского моря
находится. Прикинул, выходило, в 20—30 километрах
от нашего берега... Если так, то можно добраться. В
детстве он плавал с мальчишками по родной Камен¬
ке вдаль, на выносливость. Когда подросли, перешли
на Исеть, проплывали до 10 километров...
Прошло около часа, когда решил отдохнуть. Пе¬
ревернувшись на спину, замер и даже закрыл глаза.
Кругом стояла плотная тишина, какая бывает на
море в штиль вдали от берегов. Ни звука, ни всплес¬
ка. Видно, рыба и та спала... «Где ребята?» Вероят¬
но, плывут также... И может, близко. Подняв го¬
лову, прислушался. По-прежнему ни звука. Он не
знал, что членов экипажа в этот час уже не было в
живых. Сашка при выброске ударился головой о
край люка. А радист Коля Петренко, не умевший
плавать, утонул...
Открыв глаза, он увидел над собой кусок неба,
свободный от пленки облаков. Посредине — опроки¬
нутый ковш Медведицы. Над ним — призывно мерца¬
ющая звезда. «Полярная... Север! Север!» — дога¬
дался он. «Как же раньше не сообразил? Туда! Там
наш берег! Наши...» Ободренный, поглядывая на
небо, поплыл дальше. Опять отдыхал и снова плыл,
отдыхал и плыл, и так без конца. Силы убывали. Дер¬
жаться на поверхности становилось труднее и труд¬
нее. С каждой минутой тело наливалось усталостью,
точно свинцом, и неудержимо тянуло вглубь... По¬
явилась другая опасность — начали неметь пальцы
рук. Потом дошла очередь до ног. «Только бы руки
и ноги слушались... Продержаться до рассвета... Берег
увижу... доску или бревно...»
Сверху донесся знакомый рокот моторов. «Раз¬
ведчик, наверное? Домой идут... А может, мерещит¬
79

ся?» Он снова прислушался — рокот исчез. Собрав
остатки сил, он заставил себя плыть дальше. И тут
звезды почему-то стали двоиться, троиться, прыгать
и кружиться. Тогда он перестал глядеть на них. И
только шевелил губами, повторяя: «Полярная... По¬
лярная...». Каким-то чудом, сам не понимая как, дер¬
жался на воде. Ни моря, ни неба толком уже не раз¬
личал. Все слилось в какой-то радужный шар. Надо
было что-то делать. И он закричал:
— Помоги-и-ите!.. Спаси-и-ите!..
Ему уже было все равно, кто услышит — свои
или враги.
Но крик тонул вдали, не возвращаясь даже эхом.
Порой ему чудился рокот моторки. И он различал ее
контуры. И тогда вновь начинал кричать, но каж¬
дый раз все глуше и слабее. От сознания неотврати¬
мости гибели он было заплакал в голос, но в полу¬
открытый рот плеснула волна, и, проглотив изряд¬
ную порцию горько-соленой влаги, он замолчал...
Наконец, силы иссякли. Вода залила подбородок,
рот, нос и только глаза остались на секунду над по¬
верхностью. Но вот и их залила вода. Море сомкну¬
лось над ним. Тонул он плашмя, раскинув руки и
ноги, медленно опускаясь на дыо. Инстинктивно за¬
таил дыхание и так со сжатыми губами опускался
в глубину.
Но что это?.. Он вовсе не в море. Он дома, на
мягкой постели... Откуда-то издалека приближается
мать. Старенькая, худая, плачущая — садится на
край кровати и ласково гладит по голове...
— Ну, вот, сынок, мы и встретились. Знал бы ты,
как я тебя ждала...
Он открывает рот, чтобы ответить, и видит, как
откуда-то сверху обрушивается поток. Все исчезает.
Он вскакивает с постели и чувствует, что его ноги,
подогнувшись, уперлись в пол. Вода давит со всех
сторон, прижимает к полу... Он, собрав все силы,
старается распрямиться... Еще! Еще одно усилие!
Вода куда-то исчезает... Он вновь видит небо и
звезды.
«Бред»,— шепчет он, но возвращаются силы, про¬
ясняется сознание. Надышавшись вдоволь, кое-как
придя в себя, он огляделся... Вода по грудь, а бере¬
80

га не видно... «Мель! Мель! Их же много здесь... в
Сиваше...»
Когда утром взошло красноватое солнце, то на
песке косы, саблей врезавшейся далеко в море, вид¬
ны были отпечатки босых ног, терявшиеся вдали...
Сюрприз
Владимир вернулся в часть на десятые сутки...
Полковник Вадов, выслушав рассказ о его зло¬
ключениях, распорядился:
— А сейчас найди лейтенанта Тюричева и пере¬
дай ему мой приказ. Пусть немедленно доставит те¬
бя на ПО-2 в армейский дом отдыха. Приказываю
отдыхать там неделю! Понял? И без моего вызова в
полк не являться!
По дороге на стоянку Владимир встретил своего
школьного друга Павла Засыпкина, недавно при¬
бывшего в полк с очередным пополнением.
— Володя?! Живой?! Целехонький?! Вернул¬
ся?!— закричал он, подбегая.— А некоторые тебя
уже похоронили! А я верил, что вернешься!
Свернув с дороги, друзья уселись на лужайке под
кустами сирени.
— Ну! Как прошло боевое крещение? Натерпел¬
ся страху? — заглядывая в глаза Павлу, спросил
Владимир.— Задание-то выполнили?..
— Да-а,— отводя глаза, замялся Павел,— вроде
выполнили...
— Как это вроде? — нахмурился Владимир.
Павел, волнуясь и захлебываясь, сбивчиво рас¬
сказал о своем крещении.
— Так, так,— размышлял вслух Владимир, поку¬
сывая травинку.— Значит, Костихин опять пытался
не выйти на цель. Выходит, напрасно я тогда не до¬
ложил командиру полка... Посчитал случайным тот
срыв. Идем! — вставая, решительно сказал Влади¬
мир.— Сейчас же идем к Вадову...
Старшего лейтенанта Костихина судил военный
трибунал. На открытом судебном заседании присут¬
ствовал весь личный состав полка. Военный трибу¬
нал приговорил Костихина Константина Егоровича к
81

разжалованию в рядовые и прохождению дальней¬
шей службы на передовой в штрафном батальоне...
— Товарищ полковник, капитан Ушаков по ва¬
шему приказанию прибыл!
Полковник Вадов, сидевший за столом, сколочен¬
ным из необструганных досок (полк только что пе¬
ребазировался на новый аэродром), рассматривал
какую-то бумагу. Вскинув голову, улыбнулся:
— Вот и хорошо!
Легко поднявшись, подошел к Владимиру, обнял
за плечи, провел к окну.
— Ну, здравствуй! — Вадов оценивающе осмот¬
рел Владимира.— Как здоровье? Как чувствуешь
себя?
Владимир улыбнулся:
— Нормально.
— Не обижаешься, что вызвал раньше? Отдыхать
будем после... А сейчас, брат, некогда. Людей не
хватает. Да ты садись!..
Владимир опустился на краешек табуретки.
— Ну как, снится море?
Владимир замялся:
— Да-a, иногда...
Вадов, заложив за спину руки, быстро зашагал
по кабинету.
— По себе знаю, пройдет! У всех бывает.._ А те¬
перь у нас новая задача.— Он остановился против
Владимира и, глядя ему в глаза, тихо сказал: — На¬
до лететь сдаваться в плен...
Владимир даже привстал от изумления, с опас¬
кой посмотрел на командира. Вадов шагнул к сто¬
лу, взял с него лист бумаги, протянул.
— На, читай! Немецкая листовка. Вопросы
потом.
И, круто повернувшись, вышел из кабинета. Че¬
рез секунду его голос послышался за дощатой пере¬
городкой.
Владимир недоуменно рассматривал листовку. На
одной стороне ее было крупно напечатано по-русски:
«Пропуск!» На другой — схема района полетов. На
вытянутой петле реки — жирный крест, похожий на
82

отметку места самолета, который ставят летчики на
картах в полете.
«Русские летчики! Вы проиграли войну! Пора по¬
думать о спасении!..
В новой Европе, которую мы строим по указа¬
нию великого фюрера, и для вас найдется место под
солнцем наших побед. Пока не поздно, сдавайтесь в
плен. Переходите или перелетайте к нам. Вам гаран¬
тируется жизнь, гуманное обращение и солидный
пост в новой России... В любой час светлого време¬
ни выходите на указанный ориентир на высоте
1000 метров. Выпустите шасси, встаньте в круг и
ждите наших истребителей, которые заведут вас на
посадку... Одумайтесь, пока не поздно! Вся Европа
и половина России в наших руках. Прекратите бес¬
смысленное сопротивление. Иначе смерть!
Немецкое командование».
Владимир дочитывал листовку, когда вернулся
Вадов.
— Ну как, согласен? — прикрыв дверь, спро¬
сил он.
Владимир рассмеялся, пожал плечами:
— Если вы согласны, то мне ничего не остается,
как согласиться.
— Отлично! — Вадов прошел к столу.— Пойдешь
со мной. Вылет завтра.
Достав карту из висевшего на стене планшета и
расстелив ее, предложил:
— А теперь, давай обмозгуем, как это лучше сде¬
лать. И уговор,— он погрозил пальцем,— чтоб ни од¬
на живая душа не знала...
Вылетели под вечер, когда до захода солнца
оставалось минут сорок, не больше. Бабье лето не¬
обычно затянулось в этом году. Дни были солнеч¬
ными, прозрачными, с густым голубым небом, с не¬
слышно летающей в воздухе паутиной, с крепкими
ароматами увядающих трав. Лиственные леса, подер¬
нутые багрянцем, облитые лучами закатного солнца,
горели ровным, нежарким огнем...
Владимир сидел в носовой кабине. Он вел визу¬
альную ориентировку и был захвачен открывшейся
красотой природы. Обычно он летал ночью, а днем
отдыхал или готовился к полету. И теперь яркие
83

краски осени завладели им и отвлекли на какие-то
секунды от дела.
— Володя? Уснул? Чем занимаешься?..
Владимир вздрогнул, услышав в наушниках го¬
лос Вадова:
— Да нет. Просто наблюдаю... Какая красота
кругом!
Вадов дружелюбно рассмеялся.
— Тоже мне лирик нашелся. Усиль лучше осмот¬
рительность. Скоро цель?
— Через одиннадцать минут.
— Чтоб были вовремя!
— Будем! Можете не беспокоиться, днем ле¬
теть— не ночью...
Прошли над болотом. Впереди заблестела петля
реки.
— Снижаюсь! — скомандовал Вадов.— Усилить на¬
блюдение.
Извиваясь, под самолетом поблескивала река.
Стрелки высотомера замерли на цифре 1000 метров.
Неожиданно самолет вздрогнул. Послышался скре¬
жет, щелчок — Вадов выпустил шасси. Стрелка ука¬
зателя скорости сползла до отметки 250.
— Встаю в круг! — спокойно сказал Вадов, огля¬
дываясь по сторонам.
Наступило молчание. Ждали вражеских истреби¬
телей, внимательно оглядывая по секторам воздуш¬
ное пространство. Прошло пять минут... нет истре¬
бителей! «А может, обман? Ловушка? И попались,
как последние дураки...»
— Спокойствие! — послышался голос Вадова. Он
словно подслушал мысли экипажа.— Ждем еще пять
минут. Продолжать наблюдение!
Каждый стремился заметить на горизонте черные
точки. Шесть, семь, восемь минут необратимо высту¬
кивали часы... Владимир почувствовал — вспотели
ладони. Ох, как хочется почесать их. Он потянул
перчатки с рук и тут вдруг увидел — слева, откуда-
то снизу вынырнул «мессер».
— На малой высоте пришли! Ловкие сволочи! —
ругнулся Вадов.— Огня не открывать! Стрелкам не
показываться!
Владимир крутил головой по сторонам. «Мессе¬
84

ры» прилипли в 10—12 метрах, чуть выше. Так
близко он не видел их никогда. Небесного цвета.
Тонкохвостые, как осы. Короткокрылые, с обрублен¬
ными консолями. На килях — черная свастика, а на
крыльях — кресты с желто-белой окантовкой. На
фюзеляже правого — во всю длину извивающийся
удав с приподнятой головой. На фюзеляже левого —
очковая змея с высунутым жалом. Левый летчик, ви¬
димо, ведущий, в коричневом шлеме, в очках —
оживленно махал рукой. Потом вытянул ее вперед.
Вадов в ответ кивнул головой: «Согласен, согла¬
сен»,— и тоже вытянул руку вперед. Немец одобри¬
тельно наклонил голову, Вадов выровнял самолет в
указанном направлении. «Курс 120 градусов»,— от¬
метил в бортовом журнале Владимир и засек время.
«Мессеры» пошли чуть сзади и с боков. Так легче
расстрелять бомбардировщик в случае неповинове¬
ния... Строго по курсу показался густой темно-зеле¬
ный ковер леса. Он тянулся на много километров в
глубь вражеской территории. «Где же их аэрод¬
ром?»— думал Владимир, не спуская с «мессеров»
глаз.
...Прошло шесть минут полета с «почетным эс¬
кортом». Вдруг левый «месс» вышел немного впе¬
ред и заложил левый вираж. Вадов послушно вы¬
полнил его команду... «Мессер» опустил нос, пошел
со сниженим. Вадов повторил его действия. Тогда
фашист, уменьшив газ, снова занял место сзади
бомбардировщика...
Впереди внизу — лесная поляна, похожая конфи¬
гурацией на цифру восемь... Неужели это вражеский
аэродром? Не может быть! Тут столько раз все про¬
летали?! Откуда-то сбоку появилось посадочное «Т»
из белых полотнищ. Вадов с силой сжал штурвал.
Аэродром, выходит, хоть и сесть на нем не так просто.
Уж больно мало поле... Но где самолеты? Стоянки?
Бензозаправщики!
Владимир, заметив поляну и взглянув на карту,
спешно произвел необходимые расчеты.
— Курс 86 градусов! Квадрат 55—3! 9 минут ле¬
ту! — сообщил Вадову.
— Понял! Но не вижу самолетов. Не иначе поку¬
пают...
85

— Тоже не вижу. Может, замаскированные?
— Идем на посадку, там увидим...
Стрелки высотомера поползли по шкале, сматы¬
вая высоту... 200 метров... 150... 100. Замелькали пи¬
кообразные верхушки елей, стремительно убегая на¬
зад. Поляна росла, надвигаясь на самолет желтым
пятном в густой зелени леса...
50 метров! Лес оборвался. Самолетов по-прежне¬
му не видно. А «мессеры» не отстают ни на метр...
Владимир всматривался в чащу. Ничего не понять!
20—25 метров. Наверное, стрелки высотомера
уже на нуле. Мелькнуло полотно посадочного «Т».
Расчет на посадку Вадов выполнил с «промазом».
Но к нему, пожалуй, не придерешься. Полянка-то
мала. И садится на ней он впервые. Стоп! Что это?..
На опушке леса, укрытые елками и маскировочны¬
ми сетями,— самолеты противника. Ушаков обрадо¬
ванно доложил командиру.
— Тоже вижу,— отозвался Вадов.
Оглушительно, с надсадой взревели моторы. Ва¬
дов, уходя на второй круг, добавил газ... Пять...
шесть... семь самолетов... автоцистерны, грузовики...
Верхушки деревьев зубьями частокола неслись к са¬
молету,— Владимир прижался к спинке сиденья,—
в последний миг нырнули вниз. И снова вокруг без¬
брежный лес.
— Сколько насчитал? — не вытерпел Вадов.
— Восемь истребителей и несколько бензозаправ¬
щиков!..
— Надо уточнить. Зайдем еще раз. Боюсь, как
бы не ложный!
— Действительный! Действительный! — заверил
Ушаков.— Я рассмотрел.
В эту секунду снова вровень с кабиной команди¬
ра с обеих сторон появились «Кобра» и «Удав».
«Кобра», повернувшись к Вадову, грозил сжатым
кулаком. Вадов согласно закивал головой, затем по¬
казал на аэродром и поднял вверх два пальца. «Ся¬
ду, мол, на втором заходе...»
«Кобра» тоже поднял вверх два пальца, а затем
движением ладони показал посадку. И вдруг нажал
на гашетку. Прерывистые ленты огня вырвались из
самолета, исчезли вдали. «Учти, не сядешь при вто¬
86

ром заходе — расстреляю», — грозила «Кобра». Вадов
снова закивал головой. «Мессеры», закончив перего¬
воры, немного отстали. Минуты через три Вадов вы¬
вел самолет из последнего разворота, начал сни¬
жение.
— Стрелки! Приготовиться!
— Есть приготовиться!
— Сможете при этом ракурсе мгновенно открыть
огонь?
— Вполне!
— Каждый наблюдайте за своим гадом и ждите
команду!
...Поляна. Высота 50 метров. На этот раз Влади¬
мир уже издали увидел вражеские самолеты. Неко¬
торые раскрыты, в моторах копаются техники.., 14..,
15.., 18...
— Вижу 24 самолета! Аэродром настоящий!
— Экипаж! Огонь! — приказал Вадов и, дав пол¬
ный газ, убрал шасси.
Стрелки метнулись к пулеметам. Почти не це¬
лясь, в упор резанули по «Кобре» и «Удаву» длин¬
нющими очередями.
Перевернувшись через левое крыло вверх брю¬
хом, «Кобра» свалилась на землю и заскользила по
ней «блином», крутясь волчком. «Удав», вздрогнув и
резко накренившись, с правым разворотом врезался
в деревья, делая просеку. Через мгновенье громых¬
нули взрывы, клубящиеся огненные облака взметну¬
лись к небу.
Владимир из носового пулемета бил по бензоза¬
правщикам и самолетам. Третий взрыв... Огненный
гриб взвился над лесом.
— «Сокол»?! «Сокол»?! — вызвал по рации Ва¬
дов.— Я — «Голубь»! Курс — 86! Квадрат 55—3!
9 минут лету! Ориентируйтесь по горящему лесу!
Солнце уже давно скрылось за горизонтом. Гус¬
теющие сумерки обволакивали землю. В низинах лу¬
жицами разлитого молока стелился туман. Небо,
подсвеченное лучами солнца, все еще было ясным и
золотистым на западе и серым, темнеющим на вос¬
токе... На полпути к линии фронта Владимир высо¬
ко над собой увидел колонну звеньев своих самоле¬
тов. Доложил Вадову.
87

— Молодцы! Пусть кончают с «удавами»...
После посадки, по дороге на командный пункт,
Вадов говорил Ушакову:
— В этом районе не значилось ни одного аэрод¬
рома, а активность вражеской авиации в последнее
время резко повысилась. Возникла мысль: аэродром
где-то здесь, совсем недалеко от линии фронта. Про¬
вели сплошное фотографирование и ничего не обна¬
ружили... Что делать? Вот тогда и решили исполь¬
зовать предложение фашистов. Нам поручили разра¬
ботать и выполнить эту операцию. И вот мы ее вы¬
полнили, брат! Очень ценным считаю твои предло¬
жения— выполнить операцию вечером и патрулиро¬
вание полка в воздухе в ожидании команды. Это
сократило наши потери и обеспечило в известной
степени внезапность удара...
Над головой послышался знакомый гул моторов.
Вадов с Ушаковым остановились, всматриваясь в
ночное небо.
— Вот и наши возвращаются! — довольно заме¬
тил Вадов.
В эту ночь с боевого задания вернулись все са¬
молеты полка.
А впереди у полковника Вадова и капитана Уша¬
кова были новые бои, новые испытания...

Содержание
Об авторе	4
Главный ориентир	5
Над бездной	И
Экзамен 	 17
Вожак 	23
Над переправой	38
Расплата .	. 		45
13-й возвращается с задания	51
Секунды борьбы 	65
Особое задание 	 70
Сюрприз 	61
Леонид Петрович Хомутов
ШТУРМАНЫ
Редактор Т. А. Лебедева. Художник Р. А. Павлов. Ху-
дож. редактор Н. А. Кудрине в. Техн, редактор О. Я. П о-
нятовская. Корректоры С. М. К а дошников а, А. И. Ад¬
рианова.
ИБ 309
Сдано в набор 1.07.77 г. Подписано к печати 16.11.77 г.
ФБ 01361. Формат бумаги 84 X 108/32 — 2,75 ф. п. л.,
4,62 усл. п. л., 4,5 уч.-изд. л. Тираж 15 000 экз. Бумага № 1.
Южно-Уральское книжное издательство, г. Челябинск, пл. Рево¬
люции, 2. Областная типография Челяб. обл. управления изда¬
тельств, полиграфии и книжной торговли, г. Челябинск, ул. Твор-
иргргя я 1 97
Заказ № 3186.	’	’	Цена 15 коп.
70803—082
М162(03)—77
Без объяв.
© Южно-Уральское книжное издательство, 1977.