Поль Верлен.
Фотография Отто (О. Вегенера). 1893.


российская академия наук
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ


PAUL VERLAINE
POESIES


ПОЛЬ ВЕРЛЕН
СТИХОТВОРЕНИЯ
Издание подготовили Г. К. Косиков,
В. Е. Багно,
И. В. Булатовский
Санкт-Петербург
ТОМ1
«НАУКА»
2014


УДК 821.133.1 ББК 84(4Фра) ВЗЗ
Серия основана академиком С. И. Вавиловым
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ «ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»
М. Л. Андреев, В. Е. Багно (заместитель председателя),
В. И. Васильев, А. Н. Горбунов, Р. Ю. Данилевский,
Н. Я. Дьяконова, Б. Ф. Егоров (заместитель председателя), H. Н. Казанский, Н. В. Корниенко (заместитель председателя), А. Б. Куделин (председатель), А. В. Лавров,
Ю. С. Осипов, М. А. Островский,
И. Г. Птушкина, Ю. А. Рыжов, И. М. Стеблин-Каменский, Е. В. Халтрин-Халтурина (ученый секретарь),
А. К. Шапошников
Ответственный редактор
В. Е. БАГНО
Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012—2018 годы)»
© В. Е. Багно, составление, статья, 2014 © И. В. Булатовский, составление, статья, примечания, 2014
© Г. К. Косиков, наследники, составление, 2014
© М. Д. Яснов, статья, 2014 © Переводчики, наследники, 2014 © Российская академия наук и издательство «Наука», серия «Литературные ISBN 978-3-02-038344-9 (т. 1) памятники» (разработка, оформление), ISBN 978-3-02-038326-3 1948 (год основания), 2014


j^r—’ '—^
САТУРНИЙСКИЕ
СТИХОТВОРЕНИЯ
Былые Мудрецы, что так достойны зваться, Все утверждали, — в чем досель
не разобраться, —
Что в небе — благ и бед сияют письмена, Что каждая душа звезде подчинена.
(То объяснение загадки полуночной Смешило многих, но порою смех досрочный Бывает более обманчив и смешон.)
И те, кто под лучом САТУРНА был рожден, Светила рыжего, что любо некромантам, Отмечены меж всех, по древним фолиантам, Печатью Желчности и веяньем Беды. Воображенье их (бесплодные сады!)
Усилья разума к нулю немедля сводит;
В их бледных жилах кровь летучим ядом бродит, Как лава жгучая беснуясь и бурля, —
Их скорбный Идеал мертвя и пепеля!
Так Сатурнисты все должны, в мечте о чуде, Страдать и умирать (коль вправду смертны
люди ):
5


Поль Верлен. Стихотворения
Их жизнь до черточки расчерчена у всех Холодной логикой Влияний злобных тех.
Перевод Г. Шенгели
ПРОЛОГ
В те дни заветные, в том лимбе первозданном, Где сыновья Рагху, в убранстве несказанном Над Гангом воцарясь, блистали красотой И славой и своей смущали чистотой Всех демонов, богов и бхагават блаженных,
К Нирване устремясь в дерзаниях смиренных, Чисты и юны были море, небеса,
Земля, и в воздухе искрился, как роса,
Свет золотой, в те дни смиряли бег строптивый И ветер, и волна, и умолкали нивы,
Когда, остановив упрямых стай полет,
Певцы святые прославляли воевод.
Лишь в эти дни земля, и небо, и пучина Видали, как в поту сурового почина,
Винясь в кровавых злодеяниях своих,
Владыки падали к. стопам певцов святых!
И связан был родством таинственным и прочным Бесстрастный кшатрия с поэтом непорочным, Вальмики божий дар и Рамы божий гром — Две падмы, что сплелись друг с другом над
прудом.
6


Сатурнийские стихотворения
— Потом, под небом золотым Эллады вечной, От Спарты боевой до Аттики беспечной, Аэды славились везде — Орфей, Алкей — И лирой звонкою, и ловкостью мечей.
И пусть Гомер слепой к мечу не прикасался, Он так сраженья пел, чтоб вечно раздавался В грядущем отзвук их, чтоб мир вас не забыл Вовеки, Одиссей, и Гектор, и Ахилл.
Герои, в свой черед, когда стихали битвы, Спешили к музам вознести свои молитвы, Ценили равно ловкий меч и ловкий слог,
И пальмовую ветвь, и лавровый венок.
Ахилл — среди других! И Лаэртид своими Великомудрыми речами золотыми Смягчал воинственные души; так Орфей Игрой на лире приручал лесных зверей.
— Поздней, в других краях, суровых
и просторных,
У 	наших праотцев, у франков многоборных, Трувер бесстрашный, исполняя долг святой, Бок о бок с рыцарями шел на смертный бой, И песнь Турольд слагал о короле великом, Племяннике его, что пал в ущелье диком, Турпене доблестном и Оливье прямом В тирадах ярких, в ритме резком и живом, Чтоб век спустя, среди усобицы и смуты Вассалы-гордецы на краткие минуты Вложили в ножны окровавленную сталь И вспомнили о тех, кто видел Ронсеваль,
7


Поль Верлен. Стихотворения
О 	тех, кто был убит в бою в стране скалистой, О Шарлемане с бородою серебристой.
— Расторгнут в наши дни извечный тот союз Деянья и мечты, властителей и муз,
И многие сочли приметой роковою Разлад меж силой и возвышенной мечтою.
Та сила, что всегда поэты в удилах Держали, тот скакун крылатый в небесах Сияющих, теперь та сила — зверь кровавый, Прыгучий и тупой, и жаждущий расправы, Готовый ко всему: погромам и резне,
И грабежам, по всей земле, в любой стране! Деянье, что всегда настраивало лиры,
Теперь ты ставишь преступлениям кумиры, Повсюду сеешь исступленье и раздор,
Деянье в наши дни, деянье — о позор! — Ты ураган, ты шквал и смерч, ты зыбь морская, Что, в глубине беззвездной ночи набухая И опадая, отражает средь валов Лишь молний перепляс в разрывах облаков.
— Но, выспренно нежны, там вдалеке,
где дрязги
Дней наших не слышны, где слух не режут лязги Штыков продажных, там, где взгляд не разберет, Там, в вышине, поэты шествуют вперед В одеждах белых и в лучах апофеоза,
И миру дольнему являет эта поза Бесстрастность гордую, невинность, красоту,
8


Сатурнийские стихотворения
И погруженность в несказанную мечту.
Мир отвергает их пророческое слово.
Что ж! И они в ответ отвергли мир сурово, Поскольку поняли, что не хотят мешать Свой безупречный слог с тем, что людская рать Кричит на площадях похабно и смятенно, — И покоряются изгнанью вдохновенно.
Лишь красоте поэт отныне подчинен,
Лазурь — его штандарт, а идеал — закон! Не стоит ни о чем его просить: виденье Таинственных вещей в его зрачках свеченье Оставило, теперь он больше ни на час Не обратит своих завороженных глаз На суету людей в их устремленье пошлом, Обыденной грызне; пускай в далеком прошлом Являлся он среди народа своего И плакал вместе с ним, и вдохновлял его На битвы, прославлял республик окаянство, Блеск воинских заслуг и царственное чванство, Под звон кифары, арфы, лютни, иногда Свой восхваляя век по праву, без стыда,
И роль священника играл, и роль пророка, Вязал и разрешал, был судией порока,
Смеялся и рыдал с народом заодно,
Рассудком проникал людской души на дно, — Он больше не впадет в такие заблужденья.
— Ступай же, книга! В путь, по воле провиденья!
Перевод И. Булатовского
9


Поль Верлен. Стихотворения
MELANCHOLIA
Эрнесту Бутъе
I
ПОКОРНОСТЬ
В детстве Кохинур влек сердце мое, Папства мощь и блеск, мечты о серале, Гелиогабале и Сарданапале!
Золоченых крыш тонкое литье,
Густой аромат, напев неизвестный,
Без конца — гарем, вечный рай телесный!
Ныне я скромней, но еще горяч,
Только, зная жизнь и ее повадки,
Малость присмирел: теперь без оглядки, Безумство свое не брошу я вскачь.
Пусть мне не сорвать великих удач,
Но к черту все сливки и к черту осадки! Ненавистны мне красоток ухватки,
В рифме ассонанс и дружок-ловкач.
Перевод И. Булатовского
10


Сатурнийские стихотворения
II
NEVERMORE
Зачем, зачем ты льнешь ко мне, воспоминанье? Дрозда косой полет в осеннем увяданье, Однообразный свет, бессильное сиянье Над желтою листвой — и ветра бормотанье...
Мы шли, она ия, — и ни души вокруг, — В мечты погружены; она спросила вдруг: «Какой из дней твоих был самым лучшим,
Друг?»
О, голоса ее небесный, кроткий звук,
Живого серебра звук сладостный и зыбкий... Я, затаив слова, ответил ей улыбкой И губы приложил к ее руке тогда...
Как первые цветы всегда благоуханны!
И первое в устах родившееся «да»,
И самые уста — как были вы желанны!
Перевод А. Эфрон
III
ЧЕРЕЗ ТРИ ГОДА
Толкнув калитку, меж деревьев, озаренных Рассветом, я прошел в простой и тихий сад:
11


Поль Верлен. Стихотворения
Он солнцем утренним был бережно объят,
И блестки влажные мерцали на бутонах.
Всё как тогда... Я вспоминал: уют сплетенных Ветвей над головой, плетеных стульев ряд,
И бормотал фонтан, как много дней назад,
И вечный стон звучал все в тех же старых кронах.
Дрожали розы, как и прежде, поутру,
Как прежде, лилии качались на ветру,
Здесь даже ласточки и те — мои знакомки.
К Веледе царственной забытые следы Вновь привели меня под сень листвы, в потемки... О гипс облупленный средь пошлой резеды!
Перевод М. Яснова
IV
ОБЕТ
Подруги юности и молодых желаний! Лазурь лучистых глаз и золото волос! Объятий аромат, благоуханье кос И дерзость робкая пылающих лобзаний!
Но где же эти дни беспечных ликований, Дни искренной любви? Увы, осенних гроз Они не вынесли, — и вот царит мороз Тоски, усталости, и нет очарований.
12


Сатурнийские стихотворения
Теперь я одинок, угрюм и одинок.
Так старец без надежд свой доживает срок, Сестрой покинутый, так сирота тоскует.
О женщина, с душой и льстивой и простой,
Кого не удивишь ничем и кто, порой
Как мать, с улыбкою, вас тихо в лоб целует!
Перевод В. Брюсова
V
ИЗНЕМОЖЕНИЕ
A batallas de amor campo de pluma.
Gongora
Еще нежней, еще нежней, еще нежней!
Не расточай свой пыл в неистовых порывах! Любовница должна и в спазмах торопливых Смягчать, как добрая сестра, накал страстей.
Дари меня, дитя, истомой ласк ленивых, Баюкай взглядами, дыханием овей.
Дрожь обладания волнует не сильней,
Чем поцелуи уст, изменчивых и лживых.
Но в золотом твоем сердечке, мой дружок, Страсть, уверяешь ты, трубит в призывный рог! Трубит? А ты ее не слушай, озорница, —
13


Поль Верлен. Стихотворения
В любви мне поклянись, прильни щекой к щеке; Изменишь завтра — что ж! Сейчас, рука в руке, Поплачем до зари, о пылкая блудница!
Перевод М. Квятковской
VI
МОЙ ДАВНИЙ СОН
Я свыкся с этим сном, волнующим и странным, В котором я люблю и знаю, что любим,
Но облик женщины порой неуловим —
И тот же и не тот, он словно за туманом.
И сердце смутное и чуткое к обманам Во сне становится прозрачным и простым, — Но для нее одной! — и стелется, как дым, Прохлада слез ее над тягостным дурманом.
Темноволоса ли, светла она? Бог весть.
Не помню имени — но отзвуки в нем есть Оплаканных имен на памятных могилах,
И взглядом статуи глядят ее глаза,
А в тихом голосе, в его оттенках милых, Грустят умолкшие, родные голоса.
Перевод А. Гелескула
14


Сатурнийские стихотворения
VII
ЖЕНЩИНЕ
За кроткий дар мечты, за милость утешенья, Которые таит взгляд ваших глаз больших,
Из недр отчаяний жестоких этот стих —
Вам, чья душа чиста и вся — благоволенье.
Моя, увы, в тисках дурного наважденья, Истерзанная тварь в когтях страстей слепых... Безумье, ревность, гнев — кто перечислит их, Волков, мою судьбу грызущих в исступленье?
О, как страдаю я! Каким огнем палим!
Что мука первого изгнанника из рая,
Что первый стон его в сравнении с моим?
А ваши горести подобны, дорогая,
Проворным ласточкам — в прозрачных, как
стекло,
Сентябрьских небесах — когда еще тепло.
Перевод А. Эфрон
15


Поль Верлен. Стихотворения
VIII
ТОСКА
Меня не веселит ничто в тебе, Природа:
Ни хлебные поля, ни отзвук золотой Пастушеских рогов, ни утренней порой Заря, ни красота печального захода.
Смешно искусство мне, и Человек, и ода,
И песенка, и храм, и башни вековой Стремленье гордое в небесный свод пустой, Что мне добро и зло, и рабство, и свобода!
Не верю в Бога я, не обольщаюсь вновь Наукою, а древняя ирония, Любовь, — Давно бегу ее в презренье молчаливом.
Устал я жить, и смерть меня страшит. Как челн, Забытый, зыблемый приливом и отливом, Моя душа скользит по воле бурных волн.
Перевод Ф. Сологуба
16


Сатурнийские стихотворения
ОФОРТЫ
Франсуа Когте
I
ПАРИЖСКАЯ ЗАРИСОВКА
Латунный свет луны рисует тени Пером тупым.
Из труб печных, чернее мглы осенней, На цифру пять похожий вьется дым.
Сереет небосвод. Холодный ветер Ревмя ревет.
И, проклиная всё и вся на свете, Мяучит где-то бедолага-кот.
Я ухожу от мудрого Платона,
От островов
Эгейских, от Сапфо, от Марафона Под свет неверный газовых рожков.
Перевод В. Андреева
17
О «îok ООЦО


Поль Верлен. Стихотворения
II
НОЧНОЙ КОШМАР
Мне явился в кошмаре сонном — Так несется тайфун по склонам — С боевым мечом обнаженным И клепсидрою роковой Верховой
Из немецкой древней баллады,
И — его — через все преграды, Через горы и водопады По полям из конца в конец Жеребец
Ало-пламенный, адски черный,
Без седла, без узды наборной,
Без хлыста седоку покорный,
Мчал, не оставляя следа,
В никуда!
Под полями шляпы широкой То блеснет, то померкнет око;
Так внезапно во тьме глубокой Извергает гибельный свет Пистолет.
И, подобно крылу орлана Под ударами урагана,
В полосах снегового бурана
18


Сатурнийские стихотворения
Вился плащ его на ветру Не к добру,
Раскрывая победоносно Торс огромный, пустотно-костный, И сквозь вой заунывно-грозный Обнаженных зубов оскал Мне сверкал.
Перевод М. Квятковской
III
МОРСКОЙ ПЕЙЗАЖ
Валы океана Безумьем полны,
Под взглядом луны Снуют неустанно,
Тогда как сквозь мрак Стрелою летучей Прорезался в туче Слепящий зигзаг,
И пенные цепи Разбуженных скал Неистовый вал Крушит все свирепей,
19


Поль Верлен. Стихотворения
А в небе ночном Под свист урагана Гремит барабанно Раскатистый гром.
Перевод А. Ревина
IV
НОЧНОЙ МИРАЖ
Стемнело. Льет. За сизой пеленой На мутном небе готикой сквозной Чернеет город, сумерками скраден. Пустырь. Под горбылями перекладин, Ордой ворон расклеваны дотла, Танцуют жигу щуплые тела,
Которым волк обгладывает ноги. Кругом лишь дикий терн, да у дороги Щетинится над жухлою травой Чертополох. И движется конвой: Вокруг босых и бледных несказанно Троих людей — сплошные протазаны, Как бороной потемки бороздя, Скрестили зубья с копьями дождя.
Перевод А. Гелескула
20


Сатурнийские стихотворения
V
ГРОТЕСКИ
Их несут не кони, а ноги,
Все добро их — взгляд золотой. Вдаль бредут, горды и убоги, Злоключений крутой тропой.
Умный им прочтет наставленье, Жаль глупцу безумцев таких;
К ним девицы полны презренья,
И мальчишки изводят их.
Потому что их облик странный И чудовищен и смешон,
Потому что во мгле туманной Возникают они, как сон,
И, бродя по струнам, их руки Исторгают дикий напев,
И чужие резкие звуки Изливают тоску и гнев.
И живет в их взоре горящем, Пробиваясь сквозь смех и стон, Боль о вечном, непреходящем, Память мертвых богов и имен.
Что ж — идите вперед без срока Через горы, пропасти, лес
21


Поль Верлен. Стихотворения
И несите проклятье рока Пред закрытым оком небес!
Человек и природа ныне Вас карают, и поделом,
Потому что горечь гордыни Вы несете с подъятым челом.
И за верность надеждам старым, Вас зовущим на щебень троп, Беспощадных стихий удары Метят ваш окаянный лоб.
Вас июли жгут оголтело,
Декабри превращают в лед, Встречный терн язвит ваше тело, Лихорадка до смерти бьет.
Все живое вас гонит грубо,
И, как только шаг ваш умолк, От иссохшего вашего трупа Отвернется голодный волк.
Перевод М. Квятковской
22


Сатурнийские стихотворения
ПЕЧАЛЬНЫЕ ПЕЙЗАЖИ
Катюллю Мендесу
I
ЗАКАТЫ
За утренней мглою Сквозят пустыри Печалью былою Вечерней зари. Печалью былою До края полны Вечерней зарею Рожденные сны.
Не зная возврата, Нездешние сны, Они, как закаты Песчаной страны, Уходят куда-то И гаснут впотьмах, Печальней заката В песчаных холмах.
Перевод А. Гелескула
23


Поль Верлен. Стихотворения
II
ВОСПОМИНАНИЕ О ТАЙНЕ СУМЕРЕК
Воспоминанье в Сумерках печали Чуть брезжится на небе, и закат Надежды ярким пламенем объят,
А Прошлого тускнеющие дали Одел туман, в котором слились в ряд Тюльпаны, розы, лилии, сабали, Сплетенные с решетками оград,
И, шелестом своим наполнив сад,
Так запахами воздух пропитали — Тюльпаны, розы, лилии, сабали, —
Что их обильный резкий аромат Дурманит мозг, и тщетно ловит взгляд Воспоминанье в Сумерках печали.
Перевод В. Васильева
III
СЕНТИМЕНТАЛЬНАЯ ПРОГУЛКА
На западе гасли закатные чары,
И ветер качал на воде ненюфары; Большие цветы у глухих берегов Печально белели среди тростников.
Я шел одиноко, в тоске, молчаливый, Вдоль пруда, где гнулись над водами ивы, Вставая, качался неясный туман,
24


Сатурнийские стихотворения
Как призрак молочный, фантом-великан,
И где-то кричал коростель, и в бессилье По воздуху хлопали слабые крылья...
Я шел одиноко вдоль сумрачных ив,
И, саваном плотным все дали закрыв, Туман поглотил и закатные чары,
И зыби пруда, и в воде ненюфары, Большие цветы у глухих берегов,
Белевшие грустно среди тростников.
Перевод В. Брюсова
IV
КЛАССИЧЕСКАЯ ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ
Этот шабаш скорей из Фауста Второго,
Чем ритмический шабаш из Первого, такой
Ритмический. — Представь сад, размеченный
строго
Ленотром, прелестный, смешной.
На лужайке везде водометы; аллеи
Сплошь прямые; сильван из мрамора, нерей
Из бронзы; и венер возлежащих затеи;
Шашки саженцев, гладь полей.
Каштанов ряд; цветов питомник в форме дюны;
Здесь — карликовых роз фигурные кусты;
Там — треугольный тис. А еще месяц юный
На это смотрит с высоты.
25


Поль Верлен. Стихотворения
Полночь бьет, и вдали, тревожа парк придворный, Просторный перепев, глухой и нежный тон Охоты зазвучал, печальный и просторный (Из «Тангейзера» будто он).
Напев рогов едва доносится, и нежность Всех чувств испуг души созвучьем обняла, Диссонансом, венчающим хмель и мятежность, И на этот призыв привела
Извиваться в саду белесые виденья В ярком свете луны опаловым ничто,
Средь зеленых теней, растворивших растенья, Словно сон Раффе о Ватто!
Средь зеленых теней от листвы наклоненной, Бессильным знаком, что отчаянье дает,
И вокруг цветников, прудов и бронзы сонной Вести небыстрый хоровод.
Их призрачный налет, может, — мысли поэта, Его терзаний опьяненные гонцы?
То призраков налет? гулянье до рассвета? Быть может, просто — мертвецы?
То сошлись на твое, мечтатель, приглашенье Терзанья и печаль, и ужас — да? — вся тьма, Все призраки твои, как головокруженье,
Иль мертвецы сошли с ума?
26


Сатурнийские стихотворения
Не важно! Этот бред, этот поезд фантомный, Широкий хоровод, нервический, смурной,
Как на солнце, в лучах, мелкий танец атомный, Испарится, бледный, сырой,
Когда рассвет рога охотничьи жестоко Задушит, и во мгле останется пустой, Совсем-совсем пустой сад, размеченный строго Аенотром, прелестный, смешной.
Перевод И. Булатовского
V
ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
Сражен мой дух. Терзает слух,
Т омно-хлипок, Больной гобой И стон назойливых скрипок.
Тот мир, что был Так сердцу мил, Скрыт в тумане Невольных слез От боли воспоминаний.
27


Поль Верлен. Стихотворения
А ветер злой Вновь поднял вой. И не я ли,
Как желтый лист, Лечу во мглистые дали?
Перевод В. Васильева
VI
ЧАС СВИДАНИЯ
Луна багряная плывет издалека,
Заводит марево причудливые пляски
Над сонной пустошью, кричит лягушка в ряске,
И пробегает дрожь по тени тростника,
Свернулись лилии холодными клубками, Прямые тополя слились в одну черту И цепью призраков уходят в темноту, Искрятся заросли росой и светляками,
Вот совы прянули и вновь уплыли прочь, Глухими крыльями волнуя темный воздух,
Врт и зенит уже в затеплившихся звездах, Венера светлая встает, и это — Ночь.
Перевод А. Гелескула
28


Сатурнийские стихотворения
VII
СОЛОВЕЙ
Тревожною стаей, слепой и шальной, Крылатая память шумит надо мной И бьется и мечется, бредя спасеньем,
Над желтой листвою, над сердцем осенним, Которое смотрится в омут глухой,
Над Заводью жалоб горюя ольхой,
И крики, взмывая в тоскующем вихре,
В листве замирают — и вот уже стихли,
И только единственный голос родной,
Один на земле, говорит с тишиной —
То голосом милым былая утрата Поет надо мною, как пела когда-то,
Поет надо мной — о, томительный звук! — Печальная птица, певунья разлук;
И вслед новолунью в молчании сиром Неслышно и грустно вставая над миром И тронуть боясь этот синий покой, Печальная полночь воздушной рукой Баюкает заводь и в сумраке прячет,
А листья все плещут и птица все плачет.
Перевод А. Гелескула
29


Поль Верлен. Стихотворения
КАПРИЗЫ
Анри Винтеру
I
ЖЕНЩИНА И КОШКА
С кошкой милая играла,
И вечернею порой Лапка белая все мелькала,
За белой охотясь рукой.
А та — негодница — скрывала В перчатке черной кружевной Ногтей агатовые жала —
Опасной бритвы блеск стальной.
Хоть жеманничала другая,
Когти острые убирая,
Только дьявол знал свой прок,
И во тьме, где звенели смешочки, Холодным фосфором зажег Четыре колючие точки.
Перевод И. Булатовского
30


Сатурнийские стихотворения
II
ИЕЗУИТСТВО
Убийца дней моих, глумливая тоска,
Открыто не разит — грызет исподтишка,
И колет и когтит с улыбкою слащавой,
Чтоб сделать боль мою посмешищем, забавой, И в склепе, над моей воздвигнутом мечтой, На шутовской мотив гнусит «за упокой». Тоска моя — Тартюф, который, усыпая Цветами алтари цариц угрюмых рая,
И восславляя Мать, и Сына, и Отца В торжественных псалмах, врачующих сердца, И дружески вводя монашек в искушенье Почтительным словцом, пристойным подношеньем, И кротко бормоча молитвы по часам,
И скромно проводя рукой по волосам,
Как ни крестил бы лоб, в какой бы церкви ни был, Безжалостно мою обдумывает гибель.
Перевод А. Эфрон
III
ПЕСЕНКА ПРОСТУШЕК
Простушки мы в густых румянах Со взглядом глазок голубых, Живем, забытые в романах,
И нет читателей у них.
31


Поль Верлен. Стихотворения
В обнимку ходим и повисли Мы друг на дружке, но чисты,
Как божий день, все наши мысли, Лазоревы у нас мечты.
В нас столько кротости дочерней! Да вот не могут нас понять,
Чтоб с утрени и до вечерни Мы рады бабочек гонять.
Пастушьей шляпкою от зноя Надежно мы защищены А наше платьице сквозное — Невероятной белизны.
Все эти Ришелье, Коссады И, право, даже сам Фоблаз Нам щедро расточают взгляды И с нас не сводят глупых глаз.
Но зря дарят улыбкой сладкой — Мы этим дурням нос утрем,
Смеясь над ними каждой складкой, На них мы юбочкой махнем.
Невинность девичья хохочет Над тем, что всякий лоботряс И что любой зануда хочет Добиться нежности от нас.
32


Сатурнийские стихотворения
Но, предаваясь мыслям скрытым, Мы будем радостно дрожать,
Что мы распутным волокитам Обречены принадлежать.
Перевод С. Петрова
IV
ВАЖНАЯ ДАМА
Красива так, что всех могла б святых смануть, Скопца-судью зажечь под тогой! Шаг державный. Речь итальянская, — сверкают зубы. В плавной Той речи русский тембр порой мелькнет
чуть-чуть.
Глаз ледяных эмаль, где прусской синьки муть Алмаза наглый блеск вдруг кинет своенравно. А кожи белизна! А пышность груди! Равной Ни королевы нет, ни куртизанки (будь
То Клеопатра-рысь иль кошечка-Нинетта) Патрицианке той во всех пределах света!
«Вот это — дама!» — глянь, мой добрый
Бури дан.
Одно из двух: упасть пред нею в робкой дрожи, Созвездьем рыжих кос, как солнцем, осиян, Или хлыстом ее перетянуть по роже!
Перевод Г. Шенгели
33


Поль Верлен. Стихотворения
V
ГОСПОДИН ПРЮДОМ
Порядок любит он и слог высокопарный; Делец и семьянин, весьма он трезв умом; Крахмальный воротник сковал его ярмом,
Его лощеные штиблеты лучезарны.
Что небеса ему? Что солнца блеск янтарный, Шафранный, золотой? Что над лесным прудом Веселый щебет птиц? Ведь господин Прюдом Обдумывает план серьезный и коварный:
Как в сети уловить для дочки женишка;
Есть тут один богач, уже не без брюшка, Солидный человек, — не то что сброд отпетый
Стихослагателей, чей заунывный вой Прюдома более допек, чем геморрой...
И шлют вокруг лучи лощеные штиблеты.
Перевод В. Шора
INITIUM
Стон флейт и скрипок смех, вдруг зазвучавший
глухо,
Когда вошла она, — и вдруг померкший зал! О, светлый завиток над раковиной уха,
34


Сатурнийские стихотворения
К которой, был бы смел, приник бы и припал Всей жаждой уст своих! — Кружился пестрый бал.
И подхватил ее мазурки безмятежный Ритм, плавный, словно стих; блистая без
прикрас, —
Как рифма этих нот, — она плыла небрежно, И детская душа глядела, не таясь,
Из чувственных глубин зелено-серых глаз.
И Мысль моя с тех пор застыла в созерцанье Видения того, чья непомерна власть Над робостью Любви; вхожу в Воспоминанье, Как в некий тайный храм, чтоб на колени пасть
И слушать, как грядет — неотвратимо — Страсть.
Перевод А. Эфрон
САВИТРИ
Махабхарата
Когда-то Савитри смиренно поклялась, Спасая мужа, трое суток, как на страже, Стоять не шевелясь, и не моргая даже: Как Вьяса говорит, столпом оборотясь.
Ни Сурьи грозный жар, ни та немогота, Что Чандра излила на пологи лесные,
35


Поль Верлен. Стихотворения
Осилить не смогли ни помыслы святые,
Ни плоть, ни сердце, где царила доброта.
Пусть стрелы Зависти на нас наведены, Пускай Забвенье нас штурмует ежечасно,
Как Савитри, в себе замкнемся мы бесстрастно, Стремленью, как она, высокому верны.
Перевод И. Булатовского
SUB URBE
Под ветром ежатся, как дети, Ракит кладбищенских кусты В белесом леденящем свете.
Скрипят сосновые кресты — Могил печальные обновы. Кричат, как заткнутые рты.
Текут, безмолвны и суровы, Рекою траура и слез, Родители, сироты, вдовы.
По кругу и наперекос,
Под содрогания рыданий, Плутают меж бумажных роз.
Трудны тропинки расставаний! Летят, беснуясь, облака, Свивая небо в рог бараний.
36


Сатурнийские стихотворения
Как угрызенье, как тоска,
Живых терзает дрожь озноба,
А мертвых стужа — на века.
Неласкова земли утроба!
Забвенье, память ли нужна
Им, стынущим под крышкой гроба?
Хоть бы скорей пришла весна,
И с нею щебет, и цветенье,
И жаркая голубизна!
Приди, о чудо обновленья,
И расколдуй сады, леса От зимнего оцепененья!
Пусть солнце полнит небеса,
Пусть над тоскою беспредельной Погостов — жизни голоса
Звучат — подобно колыбельной.
Перевод А. Эфрон
СЕРЕНАДА
Так петь из могилы покойник бы мог, Голубка, а вживе
Мой голос пронзительный в твой уголок Пробился, фальшивя.
37


Поль Верлен. Стихотворения
На звон мандолины откликнись душой, Ведь ты недалеко!
Да будет же песенка эта с тобой Нежна и жестока!
Спою я про золото и про оникс В светлеющем взгляде,
Про Лету белеющей груди, про Стикс Мрачнеющих прядей.
Так петь из могилы покойник бы мог, Голубка, а вживе
Мой голос пронзительный в твой уголок Пробился, фальшивя.
Твою благодатную плоть воспою,
Ее благовонье.
Оно пробирается в память мою Ночами, в бессонье.
А кончу, твои поцелуи кляня,
Но с чем же сравнится
Та сладость, с какой ты терзаешь меня, Святая! Срамница!
На звон мандолины откликнись душой, Ведь ты недалеко!
Да будет же песенка эта с тобой Нежна и жестока!
Перевод С. Петрова
38


Сатурнийские стихотворения
ГЕОРГИН
Ты куртизанка: грудь окована броней,
Взгляд с поволокою — коровий томный взгляд, Как мрамор, телеса лощеные блестят.
Ничем не пахнущий, мясистый, щегольской Цветок, твоя краса бестрепетна, она Невозмутимой безупречностью полна.
Ты даже не струишь летучий тот душок Накошенной травы, уложенной в стожок, — Божок бесчувственный, презревший фимиам!
Так безуханный, но роскошный властелин, Бесстрастно голову вздымает георгин Назло завистливым жасминовым кустам!
Перевод Е. Баевской
NEVERMORE
О сердце бедное, сообщник муки крестной, Вновь возводи дворцы, обрушенные в прах, Вновь затхлый ладан жги на старых алтарях И новые цветы выращивай над бездной,
О сердце бедное, сообщник муки крестной!
Пой Господу хвалу, воспрянувший певец! Румянься и белись, морщинистый обманщик!
39


Поль Верлен. Стихотворения
Из ржавых недр тяни за трелью трель, шарманщик! Бродяга, облачись в торжественный багрец! Пой Господу хвалу, воспрянувший певец...
Во все колокола звоните, колокольни... Несбыточный мой сон обрел и плоть и кровь! В объятьях я держал крылатую Любовь,
Я Счастье залучил в убогий мир свой дольний... Во все колокола звоните, колокольни!
Я шел плечом к плечу со Счастьем, восхищен... Но равнодушный Рок не знает снисхожденья. В плоде таится червь, в дремоте — пробужденье, Отчаянье — в любви; увы — таков закон.
Я шел плечом к плечу со Счастьем, восхищен...
Перевод А. Эфрон
IL ВАСЮ
О Поцелуй! Как мальва, ты в саду ласканий! Твой аккомпанемент на клавишах зубов Тем песням, что в сердцах пылающих Любовь Поет по-ангельски, исполнен волхвований!
О звонкий Поцелуй, божественный, простой! Сравню ли я тебя с бессмыслицей хмельною! Блаженства чаша! Кто склонится над тобою И пригубит хоть раз, не будет пьян одной.
40


Сатурнийские стихотворения
Как рейнское вино, туманишь ты невзгоды, Как музыка, печаль баюкаешь, пока На пурпуре твоем та не уснет, легка... Пусть Гёте или Уилл тебе слагают оды,
А я, парижский трубадур, смог поднести Тебе букет стихов ребячески-небрежных, Сторицей отплати и на губах мятежных Той, что я знал, явись и смехом расцвети!
Перевод И. Булатовского
В ЛЕСУ
По вялости своей — иль простоте сердечной Иные любят лес за то, что им сродни Покой и тишина; как счастливы они! Мечтателям он мил таинственностью вечной —
Как счастливы они! Издерганный вконец, Терзаемый толпой неясных угрызений,
В лесу я — словно трус во власти привидений, Злодеями в пути настигнутый гонец.
Подобное волнам глухое колебанье Ветвей, струящих мрак, — мне душу леденит. О, сборище теней! Угрюмый, страшный вид! О, сумраком самим рожденное молчанье!
41


Поль Верлен. Стихотворения
А эти вечера, когда закатный зной Вливается в туман пожарищем кровавым И благовест, скользя по меркнущим дубравам, Взывает, словно крик о помощи живой!
Горячий ветер густ, как тьма, с которой ладит... Ознобом по листве рассеиваясь вдруг,
Он толщу сонных крон пронзает, как недуг,
И боязно стволам, и ветви лихорадит.
Слетает ночь, и в ней — полет зловещих птиц, И россказни старух тебе на ум приходят...
А лепет родников, что в чаще колобродят, Подобен голосам собравшихся убийц.
Перевод А. Эфрон
ПАРИЖСКИЙ НОКТЮРН
Эдмону Лепелетъе
Толкай, толкай волну безжизненную, Сена, Что под мосты твои, средь испарений тлена, Приносит мертвецов ужасных и гнилых, Когда Париж-убийца выпотрошит их;
И все ж твоя волна холодная укрыла Их меньше, чем уму раздумий подарила.
На тибрских берегах руины есть, они Скитальцу возвестят минувшей славы дни,
42


Сатурнийские стихотворения
Увитые плющом, лишайником укрыты,
Среди густой травы сереют камни, плиты. Гвадалквивир веселый щурится хитро На светлый апельсин и легкий болеро. Приносит золото Пактол. Босфор нагая Облюбовала одалиска, в кейфе тая.
Прославил Рейн бургграф, прославил трубадур Линьон, распутники ославили Адур.
Нил колыбельною широкого теченья Уснувших мумий услащает сновиденья.
А Миссисипи средь священных тростников Торжественно несет флот красных островов,
И с ревом, в блеске брызг, в убранстве пены ярой, Свергается со скал широкой Ниагарой.
Евфрат приютом стал для кротких лебедей, Сквозящих белизной средь лавровых ветвей,
И, отражая небеса, где коршун вьется,
Слагает песню, что ритмичной негой льется.
А Ганг под сенью пальм, трепещущих над ним, В венце из красных падм идет путем своим Неспешно, гордо — там, где, как волна живая, Вдоль храмов плещется, шумя, толпа людская, Кимвалы гулкие гремят наперебой;
Где тигры нежатся, мурлыча, что гобой,
У 	водопоя антилопу поджидая И спины желтые, в полосках, выгибая.
— Ты, Сена, ничего в душе не шевельнешь: На набережных, грязь, куда ни глянешь, —
сплошь
43


Поль Верлен. Стихотворения
Лотки замшелые; чудачки с чудаками Бросают камешки, следят за поплавками...
Да, но когда толпа редеет вечерком (Кто — голоден, а кто — прохвачен ветерком), Когда на небесах закат поставит пятна, Прогулка вдоль тебя мечтателям приятна.
На островок Сите идут они, чтоб там Стоять под ветром и глядеть на Нотр-Дам. По небу облака, ночной спасаясь бури,
Бегут, красны как медь, с умолкнувшей лазури. Шлет королю закат в миг смерти на портал Последний поцелуй, что безнадежно ал.
Ночь гонит ласточек на чердаки, под крыши, И тьму летучие прочерчивают мыши.
Смолкает все кругом. С трудом неясный звон Вам скажет: город здесь, мурлычет песни он, Тиранов пестует и жертвы их терзает,
Час преступлений и пороков наступает.
— Вдруг, словно тенор перепуганный, навзрыд Средь вороненой мглы в смятенье закричит В каком-то закутке визгливая шарманка, Сорвется, помолчит, и снова, лихоманка,
То жалобный романс, то польку заведет,
Как мы — на дудочке, всё чаще мимо нот,
И умиляется,, заслышав те напевы,
Художника душа, изгнанника и девы. Фальшивый, резкий звук, тонический кошмар, С Россини, будь он жив, случился бы удар. Рыданья, словно смех, а смех, как плач, протяжен
44


Сатурнийские стихотворения
И на скрипичный ключ, как на насест, посажен, «До», словно «ля», звучит — у нот заложен нос, А ты заслушался, не сдерживая слез. Рассудок, увлечен фантазии потоком,
Под эти звуки вдруг нальется новым соком. Сожмется сердце, затуманятся глаза,
И хочется душе взойти на небеса,
Когда в гармонии причудливой и новой,
Что дышит музыкой и пластикой суровой,
Она наполнит светом, песней все вокруг, Закатный луч смешав и катеринки звук.
— Шарманка вдаль ушла, и все умолкло снова, Взошла Венера из туманного покрова,
На влажном облаке качаясь в небесах, Голубоватый газ мерцает в фонарях.
Звезда и фонари ведут зигзагом пляски На ряби, что черней, чем бархат черной маски. Мечтатель, локтем опершись о парапет, Заржавленный дождем, туманом, ходом лет, Вверяется ветрам губительной пучины, Надежды, мысли, страсть, заветные вершины, Всё, даже память, всё прочь отлетает, прочь, И снова перед ним — Париж, вода и ночь!
Вот — роковой союз! Врата загробной сени! Вот — менетекель всех иллюзий, заблуждений! Вы трое так страшны, о жерла всех невзгод, Что тот, кого пустить решили вы в расход, Кому вы в плоть персты прозрачные вонзили, —
45


Поль Верлен. Стихотворения
Орест, которого Электры вдруг лишили, — Под вашим взглядом роковым не в силах жить И в бездну бедствия готов скорей ступить;
В ревнивости своей вы стоите друг друга И лишь одним червям уступите супруга,
А он уже пускай сам выберет меж вас,
Какой из ужасов оставить про запас,
Что лучше — мрак ночной, глубь ледяной водицы, Клешня напудренная мировой столицы!
— Так, Сена, сквозь Париж ты вьешься, как
змея
Больная, грязная; бежит вода твоя К его причалам, отягченная дровами И каменным углем, и мертвыми телами.
Перевод И. Булатовского
МАРКО
Как Марко пройдет, юноши толпою Ловят взгляд ее, где Содом смолою Огненной любви сжечь готов дотла Тот приют, что ты, Дружба, возвела. Тонет все вокруг в ароматах властных, И душа в слезах отлетит вот-вот... Косы ей само колдовство плетет, Платьице полно шепотков неясных,
Как Марко пройдет.
46


Сатурнийские стихотворения
Как Марко вспоет, взяв гитару в руки,
В глубине веков оживают звуки,
И простой напев, что давно забыт,
Из груди ее прямо в рай летит,
В рай безмерных снов, в унисон звучащих, И тогда восторг в небеса несет Каждого, кому слушать повезет Под раскаты струн, серебром звенящих,
Как Марко поет.
Как Марко всплакнет, слезы грозовые Блещут пострашней, чем клинки стальные, Губ ее кармин кроет крови тьма,
Словно бы она вмиг сошла с ума.
Масло влей в костер — станет он пожаром. Также грусть ее гневом расцветет.
Кажется, в лесу девственном ревет Львица, сея страх в исступленье яром,
Как Марко всплакнет.
Как Марко вспрыгнет в танце прихотливом, Юбка по ногам плещется приливом,
Гибкий, что бамбук, изогнулся бок,
И взмывает грудь, увенчав прыжок Молнией двойной. С вызовом порочным Голое бедро тусклый блеск взметнет — Чудится тогда, что в листве растет Шелест ветерка часом полуночным,
Как Марко вспрыгнет.
47


Поль Верлен. Стихотворения
Как Марко вздремнет, комната объята Амброй и полна плоти аромата!
Линия спины в море простыней Как волна бежит. Ветерка вольней Вздох Марко парит в облаках портьерок. Безмятежный сон веки ей сомкнет,
И тотчас же к ней тайна сна влечет Безделушек взгляд с темных этажерок,
Как Марко вздремнет.
Как Марко прильнет, реки наслаждений Смоют берега (так в пылу сражений Льется кровь из ран, пенится, кипит,
Грех смывая с тех, кто, убив, убит),
Буря сокрушит в сердце все плотины,
И затопит ум, и перевернет
Всё вокруг вверх дном, всё вокруг сметет,
Всюду разольет жадные стремнины,
И потом замрет.
Перевод И. Булатовского
ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА
Портрет во весь рост
В богатой комнате, где полумгла уснула,
Где бюст Горация и, в профиль, бюст Тибулла, Белея мрамором, мечтают вдалеке, —
Чуть подбочась рукой, с другою на клинке,
48


Сатурнийские стихотворения
Улыбкой нежною усы полураздвинув,
Встал герцог Чезаре в наряде властелинов.
В закатном золоте особенно черны Глаза и волосы, и бархат, — и полны Контраста с матовой прекрасной белизною Лица в густой тени, обычной под рукою Венецианских иль испанских мастеров В портретах королей и городских голов.
Нос, тонкий и прямой, трепещет. Тонкогубый Алеет рот, — и холст вот-вот качнется грубый В струе дыхания стремительного. Взор Скользит, на зрителя уставленный в упор,
Как это свойственно портретам
всем старинным, —
И мысли в нем кишат кишением змеиным.
И лоб, широк и прям, с морщиною крутой, Ужасных замыслов тая бессонный рой,
Застыл под шляпою, с пером, нависшим тяжко Над пламенеющей рубиновою пряжкой.
Перевод Г. Шенгели
СМЕРТЬ ФИЛИППА ВТОРОГО
Луи-Ксавье де Рикару
Сентябрьский поздний час последними лучами Кровавит мрачную равнину, сьерр излет И облака вдали, стоящие стенами.


Поль Верлен. Стихотворения
А Гвадаррама посреди песков несет Поспешную волну, местами отражая Оливковых ветвей иссохший переплет.
Вдруг жадных ястребов срезает угол стая И в небе красном и темнеющем кружит, Охриплым клекотом пространства оглашая.
Перекрывая деспотически зенит Нагромождением своих граненых башен, Эскориал вознес тщеславия гранит.
Прямоугольник белых стен и строг, и страшен, Пронизан окон монотонной чередой И лишь решетками витыми приукрашен.
Раскатом походя на обреченный вой Медведя, что попал овчаров под мотыги И рвется, и ревет, и этот рев глухой
Несется от скалы к скале, тревожа риги,
И ропотом вдали смолкает наконец,
Колокола гудят во мгле, зловещи, дики.
Свиваясь на ходу в несчетный ряд колец, Священною змеей процессия петляет Во внутренних дворах, где тени как свинец;
Идут монахи, следом в след; как подобает, Все в белых рясах, все босые, каждый сжал Свечу и грозный гимн со всеми распевает.
50


Сатурнийские стихотворения
— Кто умирает здесь? И для кого весь зал Укрыт соломой, на распятиях — вуали,
Как это требует латинский ритуал?
Высокий зал, просторный, темный. Блеск эмали На тяжком акажу бесшумных створ дверных, Чьих петель и замков промаслены детали.
Размытые лучи, грустней тонов ночных, Багрец неясный оставляют на гардинах Сквозь окна, где закат уже почти затих,
И оттого дрожит на стенах и перинах,
Вокруг вещей, в тени, скрывающей плафон, Тот редкий ореол, что есть лишь на картинах.
Прозрачна светотень, живой глубокий фон, Среди нее везде, как чуткие гиены, Придворные снуют, стоят, выходят вон.
Камзолы и плащи, воротники и трены,
Плюш, горностай, парча, шелк, бархат и атлас, — Всё роскоши хвалу возносит, как со сцены.
И в полутьме блестит на панцирях кирас Высоких стражников, стоящих чередою Вдоль стен, закатный блик, рожденный сотню раз.
Над ложем человек, схож ликом со змеею, Весь в черном, потерев ладонями бока, Склонился, будто бы над книгою святою.
51


Поль Верлен. Стихотворения
Эбеновый альков почти до потолка,
Парчовых покрывал тяжелая ограда,
Где крупный бриллиант бьет в глаз наверняка.
На ложе том — старик, сухой как древо яда, Он четки теребит и выпускает вдруг Из пальцев, что спеклись как лозы винограда,
И что-то силится сказать: невнятный звук, Последний жизни знак и первый вестник мрака, Со смрадом из груди разносится вокруг.
А в бороде его, под цвет сухого мака,
Среди седых волос, чуть рыжих от свечей,
По телу, по плечу, где расползлась рубаха,
Повсюду, торопясь, киша, жадней, бойчей, Сосать больную кровь, покуда не остыла, Идут, за строем строй, полки голодных вшей —
Кровь Короля, Король пред вами, ждет могила, Тебя, Филипп Второй, будь славен ты в веках! Австрийского орла тревога охватила,
Тяжелые гербы мерцают на стенах,
Знамена с габсбургскими черными орлами Колышутся вверх-вниз на сильных сквозняках...
— Вдруг отворяют дверь. Слепящими волнами Свет разливается и тотчас все кругом Горизонтальными скрывает пеленами.
52


Сатурнийские стихотворения
Монахи с факелами входят в зал рядком.
Не прерывая вдохновенную молитву,
Один из них идет к алькову прямиком.
Он юн, высок и тощ, идет он как на битву, Его исполненный свирепой Веры зрак Из-под ресниц горит, предчувствуя ловитву;
И грозный, как Закон, его тяжелый шаг Не заглушается дорожкою ковровой:
Он Королю несет залог загробных благ.
Все в исступлении, пред поступью суровой, Колена преклонив, бьют кулаками в грудь, Ведь он виатикум несет — дар Жизни Новой.
От ложа лекарь успевает отшмыгнуть:
Не в силах излечить телесное страданье, Целителю души он уступает путь.
Распялен болью, будто на колесованье, Король пред фраем сразу чувствует покой: Лишь вера в Господа дает нам упованье!
И в этот миг монах взор поднимает свой (В нем смешаны любви и укоризны блики) Туда, где суд вершит Создатель Всеблагой.
— Колокола гудят во мгле, зловещи, дики.
53


Поль Верлен. Стихотворения
*
Час Исповеди бьет. Одолевая страх,
На бок поворотясь, король в изнеможенье О казнях шепчет, о евреях, о кострах.
— Вы каетесь, но в чем? Уж не в своем ли
рвенье?
Евреев на костер? Но это ради них!
Вы показали тем и веру, и смиренье.
И, будто бы придя в экстаз от слов своих, Священник, голову склонив, скрестивши руки, Являет образ инквизиторов святых.
Но, воздуху набрав, надтреснутые звуки Вдруг издает Король, как будто лоскуты Он отдирает от своей душевной муки.
Свет факелов его иссохшие черты И бледный лоб из тьмы нещадно вырывает,
И слышно: Альба, кровь, фламандцы, смерть,
кресты.
— Вся Фландрия, как тот, кто руку поднимает На Церковь, за грехи наказана сполна: Король, причина ваших мук меня смущает.
Но продолжайте. И еще одна вина —
Смерть Дона Карлоса — кропит слезами щеки Филиппа (речь его уже едва слышна).
54


Сатурнийские стихотворения
— В том вашей нет вины, пусть были вы жестоки. Виновен был Инфант, виновен до конца, Испанию втянуть могли его пороки
Английской веры в грязь. Он не таил лица И не дрожал, когда, не зная омерзенья, Злоумышлял на Государя и Отца!
Закончил речь монах, глаголы отпущенья, Испепеляя грех, горят в его устах.
Он трепетно кладет облатку причащенья
Филиппу на язык. И в тот же миг в углах Смолкает все, и Двор в печали беспримерной Склоняется, немой, с молитвою в сердцах,
Насколько искренней, насколько лицемерной, Кто здесь признается, на этом рубеже И в этой тишине, запретным мыслям верной?
Властитель, обретя желанный мир в душе,
В подушках тонет, согреваясь красотою Прощенья, что ему даровано уже,
И взор его души к предвечному покою Влечет и на губах улыбкою дрожит,
Еще горячечной, уже почти святою.
И вот, пока вокруг смятение царит,
Пугливый чей-то взгляд мелькает за гардиной, Душа Филиппа в рай обещанный летит.
55


Поль Верлен. Стихотворения
Вдруг раздается вой агонии звериной Из царственной груди — последний вздох
страстей:
Так ураган во тьме несется над руиной.
И это всё. Потом из тысячи щелей,
Как змеи, чувствуя, что есть для них потрава, На смену вшам сползутся полчища червей.
— Встал от Отца Филипп Второй Испанский
справа.
Перевод И. Булатовского
ЭПИЛОГ
В размытой синеве неярко и нещедро Сияет солнца свет; похожи на костры Кусты осенних роз в тугих объятьях ветра,
И воздух чист и свеж, как поцелуй сестры.
Покинув свой престол в нетронутом эфире, Природа, в доброте и прелести своей, Склонилась над людьми, мятежнейшими в мире, Изменчивейшими из всех ее детей.
56


Сатурнийские стихотворения
Чтобы каймой плаща — куском самой
вселенной —
Пот отереть со лбов, угрюмых, как свинец, Чтобы вдохнуть покой души своей нетленной В разброд и суету забывчивых сердец.
Сегодня наконец мы на земле — как дома. От зол и от обид освобождает нас Все, что открылось нам в просторах окоема. Уймемся. Помолчим. Настал раздумья час.
Перевод А. Эфрон
II
Итак, окончен труд. Мечты, в последнем гимне Явились вы ко мне на серый небосвод.
Взмах ваших мощных крыл огнем обдал виски мне. В бездонную лазурь направьте свой полет!
И вам, певучие ритмические строки,
И рифмы звонкие, и строф изящный строй, Воспоминаний сонм, и мыслей круг широкий, Прощайте, говорю, поклон примите мой.
Прощайте, милые мои, и уповайте:
Искусство, мудрый мэтр, опять нас соберет. Помощники мои и спутники, прощайте!
В бездонную лазурь направьте свой полет!
57


Поль Верлен. Стихотворения
Хотя мы молоды, и широка дорога,
И резво скакуны невесть куда летят,
Однако сумерек нам хочется немного,
В которых сдержанней и тише цуг услад.
Поскольку благостной, единственной звездою Тебя, Поэзия, назвали мы в свой час,
Мы, как за матерью, стремимся за тобою,
А ты опасливо благословляешь нас.
Перевод В. Васильева
III
О Вдохновение, властитель суверенный,
Огонь эгерии в глубинах глаз твоих, Подручный гений ты, Эрато дар мгновенный И ангел в алтаре, на досках золотых,
Ты — муза, голос твой настраивали боги, Чтоб в избранных умах один его раскат,
Как одуванчики среди большой дороги, Заставил прорасти стихов новейших сад.
Ты бред святой и Дух Святой, ты голос неба, Смятенье — в добрый час, восторги — тут как тут, И с ними лютня Гавриила, лира Феба...
Но Вдохновение в шестнадцать лет зовут!
58


Сатурнийские стихотворения
А нам всего нужней, возвышенным поэтам, Тем, кто, не веруя, поет хвалы богам,
Чьи головы вовек не осенятся светом,
Чьим Беатриче не сопутствует шагам,
Тем, кто чеканит слог, что золотые кубки, Тем, чья строфа дрожит, но ровно дышит грудь, Кого по вечерам, разбившихся на группки,
Не встретишь у прудов присевшими
«вздохнуть», —
Что нам всего нужней, когда мерцает лампа И вызубрен урок, и, позабыв о сне,
Мы, точно Фауст со старинного эстампа,
Лоб на ладони наклоняем в тишине, —
Так это воля, чтобы намертво вцепиться В идею, в замысел, как будто кондор — в бок От страха взмыленного буйвола, и взвиться Добычу вознося в сияющий чертог!
Что нам всего нужней, так это упражненье,
И небывалый штурм, и бесконечный бой,
И ночь упорная, чтоб из нее творенье,
Как солнце, медленно всходило над землей.
Вольно тем рифмачам, что воспевают «глазки», Пустить на ветер, как листву, духовный свет; Искусство вечное — не мелочные дрязги; Венера с Милоса — из мрамора, иль нет?
59


Поль Верлен. Стихотворения
И мы граним резцом отточенного смысла Нетронутый «парос», чтоб из него создать Перстами точными, усвоившими числа,
Под звездным пеплосом аттическую стать.
Чтоб как-то в будущем, сменившем век унылый, Коснулся тихого, что Мемнона колосс, Шедевра на заре свет розовый и стылый И наше имя в новом воздухе разнес!
Перевод И. Булатовского


ГАЛАНТНЫЕ ПРАЗДНЕСТВА
ЛУННЫЙ СВЕТ
У 	вас в душе волшебный уголок,
Где вьются маски в пляске карнавальной, Бренчат на лютнях, только все не впрок:
У 	ряженых какой-то вид печальный.
Здесь воспевают на минорный лад Любовь и радость жизни, и при этом Не верят в счастье, радуясь, грустят И свой напев сливают с лунным светом,
С печальным лунным светом, в чьей волне На деревах сморила птиц дремота И всхлипывают горько в тишине,
Биясь о мрамор, струи водомета.
Перевод А. Ревина
61


Поль Верлен. Стихотворения
ПАНТОМИМА
Пьеро, отнюдь не схож с Клитандром, Допил вино под олеандром И деловито ест паштет.
Кассандр пустил, таясь в аллее,
Слезу, — племянника жалея,
Кому наследства больше нет.
Шут Арлекин, с невинной миной, Удрать решивший с Коломбиной,
Пять пируэтов дал подряд.
А Коломбину удивляет,
Что сердце ветер обвевает,
И в сердце — голоса звучат.
Перевод Г. Шенгели
НА ТРАВЕ
— Маркиз! — бубнит аббат сквозь смех, — Парик ваш где-то на затылке.
— Ах, Камарго, вы слаще всех,
Хмельней того вина в бутылке!
62
— Люблю безмерно... — До, ре, ми...
— Аббат, она уже без юбки!


Галантные празднества
— Звезду достану, черт возьми,
Для вас, о милые голубки!
— Хочу собачкой стать... да, да!
— Целуй пастушек наших смело!
— Привет, луна! Давай сюда!
— До, ре, ми, фа... — Друзья! За дело!
Перевод А. Ревича
АЛЛЕЯ
В кармине и сурьме эпохи пасторалей, Вздыбясь прическою чудовищной своей,
Она в глуби аллей, в глуби тенистых далей, Где зеленеет мох источенных скамей,
Идет — на сто ладов жеманясь и играя,
Как мы жеманимся, лаская попугая.
Шлейф голубой влача, раскрыла веер свой,
И пальцы хрупкие в тяжелых кольцах томно Рисунок трогают, дразнящий столь нескромно, Что улыбается она, полна мечтой.
Блондинка. Тонкий нос и розовые ушки,
И сочный алый рот, несущий напоказ Надменность. — А сама лукавей черной мушки, Что оттеняет блеск чуть глуповатых глаз.
Перевод Г. Шенгели
63


Поль Верлен. Стихотворения
НА ПРОГУЛКЕ
Сквозь ветви тонкие с листвою нежной Нас награждает бледный небосвод Улыбкой — за наряд, что нам идет Своей крылатой легкостью небрежной.
А мягкий ветер морщит озерцо,
И солнце, окунувшись в тень аллеи,
Нам кажется той тени голубее,
Когда заглядывает нам в лицо.
Лжецы пленительные и плутовки Прелестные — беседуем шутя.
В любовь не очень верим мы, хотя Легко сдаемся на ее уловки.
Пусть по щеке и хлопнут нас порой За нашу дерзость — многим ли рискуем, Ответствуя смиренным поцелуем Перстам, нас покаравшим за разбой?
И если бровки хмурятся усердно И в милом взоре не огонь, а лед — Глядим исподтишка на алый рот,
Чье выраженье втайне милосердно...
Перевод А. Эфрон
64


Галантные празднества
В ПЕЩЕРЕ
О, как вы мучите сердца!
Умру пред вашими ногами.
Тигрицу Гирканйи сравнивая с вами,
Скажу: ты — кроткая овца!
Да, здесь, жестокая Климена,
Тот меч, который метче стрел От Сципионов, Киров жизнь отнять умел, Освободит меня из плена.
Да и не он мне путь открыл На Элизийские поляны,
Лишь взор мне ваш блеснул, — стрелою
острой, рдяной
Амур мне сердце поразил.
Перевод Ф. Сологуба
ПРОСТОДУШНЫЕ
Высокий каблучок боролся с длинной юбкой, А тут и ветер, и пригорок на пути:
Манили ножки нас и — глаз не отвести! — Кружили голову игрой и грезой хрупкой.
Устав от комаров, красавицы подчас,
Как будто позабыв об их ревнивом жале,
65


Поль Верлен. Стихотворения
Тянулись к пуговке и шейку обнажали,
И это пиршество с ума сводило нас.
Уже спускался мрак, невнятный мрак осенний, И наши спутницы, упав в объятья к нам, Таким двусмысленным доверились словам,
Что мы с тех пор полны смущенья и сомнений.
Перевод М. Яснова
ШЕСТВИЕ
Она небрежно свой платок Мнет розоватыми перстами. Мартышка в куртке с галунами Все время вертится у ног.
Следя за каждой пышной складкой, Шуршащей о лощеный пол, Вцепился в шелковый подол Паж-арапчонок мертвой хваткой.
С грудей, манящих белизной, Мартышка просто глаз не сводит, От них в волнение проходит На цоколе Амур нагой.
66
Свой груз, роскошно шелестящий, Порой поднимет паж-нахал,


Галантные празднества
Чтоб взор хотя бы обласкал То, чем он ночью бредит, спящий.
Она идет. Ей не до них,
Ей скучно обращать вниманье На дерзостное обожанье Зверюшек комнатных своих.
Перевод Н. Рыковой
РАКОВИНЫ
У 	каждой раковины здесь,
В том гроте, где любовь нас грела, Особая примета есть.
Одна из них порозовела Багрянцем крови тех ночей,
Когда я жег, а ты горела.
Другая бледностью своей Напомнит лик твой, раздраженный Насмешкою моих очей.
Вот в этой, нежно округленной, Твое ушко я вижу, в той — Затылок алый, благовонный;
Но изо всех — смущен одной...
Перевод Ф. Сологуба
67


Поль Верлен. Стихотворения
НА САНЯХ
Мы обманулись, вы и я,
Игрой условностей взаимной:
Нам лето не дало житья,
Мозг поразив горячкой дивной.
Весна, коль память мне верна, Слегка смешала карты наши,
Мы словно выпили вина,
Но, к счастью, не из горькой чаши!
Зане весной дни так легки,
Что розы, чьи Амур поспешно Приоткрывает лепестки,
Благоухают нам безгрешно.
И лилий дерзостный нектар Всласть разливается по полю Под юным солнышком, чей жар Волнует и зовет на волю.
Зефир, насмешник, чуть дыша,
Все полнит афродизиаком,
Но так, что сердце и душа Молчат в бездействии двояком.
И чувства радостно, все пять,
Свое справляют пробужденье,
Но разум не спешит принять На этот праздник приглашенье.
68


Галантные празднества
То было время для меня И вас, мадам, приготовлений,
И поцелуев без огня,
И нежности без наслаждений.
Свободны от лихих страстей, Исполнены лишь доброй воли, Мы забавлялись без затей,
Без напряженья и без боли.
Вот были дни! Но лета власть Нас полонила без возврата,
И шквалом тягостная страсть Пришла — нежданная расплата.
Дурман тяжелый все сильней, Алея, розы расточали,
И всюду из густых ветвей Советы вредные звучали.
Мы одурели в свой черед,
Все это было так нелепо, Каникулярный хоровод Нас полонил бездумно, слепо.
Смех простачков, плач дурачков, И ручка в ручке непрестанно, Потери чувств, потоки слов,
И в голове как все туманно!
69


Поль Верлен. Стихотворения
Но, к счастью, осень, и ее Холодный день, и ветры злые Внесли смирение свое В привычки наши удалые.
И мы вернулись в тот же час К изяществу и этикету: Непогрешимый ловелас, Жеманница, капризней нету...
Мадам, теперь зима, но мы Еще достойны жарких споров, Пускай средь санной кутерьмы Соперники покажут норов.
Наденьте муфту, капюшон Да не соскальзывайте с лавки! Ну, полетели! Пусть Фаншон Нас увенчает! Выше ставки!
Перевод И. Булатовского
МАРИОНЕТКИ
Вот Скарамуш и Пульчинелла, Недоброе задумав дело, Уединились в темный грот,
Меж тем как доктор из Болоньи Лечебную траву на лоне Природы собирать идет.
70


Галантные празднества
А дочь его полунагая,
Луны взошедшей избегая, Тайком в лесу спешит скорей
Обнять испанского пирата,
Чье сердце, что огнем объято, Оплакивает соловей.
Перевод В. Васильева
КИФЕРА
В тени беседки, в гуще сада Нам и блаженство, и услада — Укрытый розами приют;
И аромат бутонов, нами Вдыхаемый, с ее духами Смешался в несколько минут;
Глаза любимой не солгут,
А губы нежные готовы С любой опаски снять оковы;
Амур на страже — тут как тут И фрукты, и шербет в бокале, Чтоб мы усталости не знали.
Перевод М. Яснова
71


Поль Верлен. Стихотворения
В ЛОДКЕ
Блестит вечерняя звезда.
Под нею черная вода.
«Огниво, кормчий, дай сюда!»
«Месье, не упустите лова,
Не ждите случая другого.
Моя рука хватать готова!»
С гитарой сидя, рыцарь Клод Суровый взгляд, скрививши рот, Неблагодарной Хлое шлет.
Вот исповедует Аглаю Аббат: «Не предпочтете ль раю От сердца ключ? Его вручаю».
А между тем взошла луна,
И лодка вдаль устремлена По быстрине, что грез полна.
Перевод В. Васильева
ФАВН
Фавна-старца из терракоты На лужайке раздался смех, Предрекая злые расчеты За те мгновения утех,
72


Галантные празднества
Что мы вкушаем без заботы — Любви паломники — до тех Времен, пока сигнал охоты Не обратит нас в бегство всех.
Перевод И. Булатовского
МАНДОЛИНА
Серенады, разговоры Под поющими ветвями... Сколько пламенного вздора Произносится устами
Тирсиса, Дамиса, Хлои И Клитандра (знаем все мы, Что влечение любое Облекает он в поэмы)...
Их камзолы и жилеты, Платья, ленты и запястья,
Их вопросы и ответы,
Их изящество и счастье,
В сизо-розовой невинной Дымке лунной вьются, тая... И лепечет мандолина,
До зари не умолкая.
Перевод А. Эфрон
73


Поль Верлен. Стихотворения
КЛИМЕНЕ
Звук баркарол небесных И песен бессловесных... Любовь, твои глаза Как небеса.
Твой голос, морок странный, Тревожащий, обманный Заполонил собой Рассудок мой.
Твой аромат невинный И облик лебединый В чистейшей белизне Открылись мне.
Ты — музыки движенье,
Ее проникновенье,
Погасших нимбов след.
Звук, запах, цвет
В соотношенье тайном, Блаженном, неслучайном Свершили в сердце брак.
Да будет так!
Перевод И. Булатовского
14


Галантные празднества
ПИСЬМО
Я с вами разлучен, сударыня, увы,
Делами важными (надеюсь, в этом вы Не сомневаетесь?) и, по обыкновенью, Смертельно стражду я и дней своих теченью Тоскливо отдаюсь, но ваша тень со мной И в помышленьях днем, и в снах порой ночной. Да, ночью, как и днем, владычица, царица!
Я даже убежден, что вскоре растворится Вся плоть моя в душе измученной моей,
Я стану призраком среди других теней,
И в жалостной тщете бесплотных вожделений Сольются наконец, подруга, наши тени.
Ну, а пока я верный раб: ты это знай.
Как там твои дела, заботы? Попугай,
Болонка, кот и вся компания честная Твоих приятелей? А милая Аглая,
Чьи глазки карие пленили бы меня,
Когда бы не было лазурного огня Твоих любимых глаз? Ты дружишь с ней,
как прежде?
Я верен, госпожа, возвышенной надежде Завоевать весь мир, дабы у ваших ног Его сокровища лежали как залог Любви неистовой, по пламенности равной Страстям великих душ из летописи славной.
75


Поль Верлен. Стихотворения
Антоний с Цезарем египтянкой своей — Клянусь я — не были увлечены сильней.
За взгляд возлюбленной идти в поход победный, Как Цезарь, я готов и, как Антоний бедный, Готов — за поцелуй — от недруга бежать.
Ну вот, любимая, теперь пора кончать: Потеря времени на чтение посланья Не возместит труда, что тратишь на писанье.
Перевод Н. Рыковой
БЕЗЗАБОТНЫЕ
— Пускай судьба ревнива, но Умремте вместе. Решено?
— Что сказать? Вопрос нежданный.
— Зато и нескучный! Вдвоем,
Как у Боккаччо, мы умрем.
— Хи-хи! Какой любовник странный!
— Немного странный, это да,
Зато возвышенный всегда.
Умремте вместе. Не хотите?
76
— Хочу вам должное отдать, Месье, горазды вы болтать, Но, умоляю, помолчите!


Галантные празднества
Так Доримена и Тирсис Однажды вечером сошлись Там, где стоят шуты-сильваны.
Но изысканной смерти час Отложили — и зря! — в тот раз. Хи-хи! Влюбленные так странны.
Перевод И. Булатовского
КОЛОМБИНА
Проносится вскачь Бригелла-ловкач,
И сзади
Кружится волчком Пьеро в шутовском Наряде.
А вот из-за спин Пролез арлекин, Каналья.
Споткнулся и шмяк Очкастый толстяк Тарталья.
Ми -до-ми-фа-соль. Взрыв хохота. Сколь Он звонок;
77


Поль Верлен. Стихотворения
Зовет за собой
Прекрасный и злой Ребенок,
Чьи глазки горят;
Коварен их взгляд Кошачий.
— Эй, лапы долой! —
Шуты же толпой Бродячей,
Как звезды, за ней
Плывут всё дружней, Всё дале.
Бурлит хоровод.
Но что его ждет В финале?
А юбкой крутя,
Хохочет дитя И скачет.
На шляпке цветок.
Глупцов она впрок Дурачит.
Перевод В. Васильева
78


Галантные празднества
ПОВЕРЖЕННЫЙ АМУР
Ночною бурей был Амур повержен в прах. Он в тихом уголке, где рос тенистый бук,
С улыбкой хитрою натягивал свой лук,
И, глядя на него, парили мы в мечтах.
Ночною бурей был Амур повержен. Камни Валяются в траве. Нет зрелища грустнее, Чем голый пьедестал, где, в мраморе темнея, Лишь надпись старая в тени едва видна мне.
Как грустно мне смотреть на этот пьедестал Без статуи! Меня одолевает тьма Видений горестных, и все нейдет с ума,
Что близок мой конец, прощанья час настал.
Как грустно! Даже ты печальною картиной Растрогана, хотя твой взор неутоленный Следит за бабочкой оранжево-лимонной, Порхающей в тиши над мраморной руиной.
Перевод И. Русецкого
ВТИХОМОЛКУ
Где от густой бузины Не рассветает и днем, В самую глубь тишины Нашу любовь окунем.
79


Поль Верлен. Стихотворения
Сядем под старой сосной И растворим до конца В темной печали лесной Наши слепые сердца.
Медленно веки смежи,
Руки сложи на груди И задремавшей души Больше ничем не буди.
Вверимся дрёме полян,
Где с колыбельной лесной Под ноги рыжий бурьян Стелет волну за волной.
Ночь перелески зальет, Брызнут росой светляки — И соловей запоет Голосом нашей тоски.
Перевод А. Гелескула
СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
В парке пустынном, в морозной пыли, Две тени вечерним часом прошли.
80
Глаза мертвы, губ соцветья увяли,
И слов их шелест слышен был едва ли.


Галантные празднества
В парке пустынном, в морозной пыли Виденья взывали к дням, что прошли.
— Еще ты помнишь прежнее желанье?
— Зачем тревожить мне воспоминанье?
— Подумав обо мне, горишь в ответ?
— Меня во сне еще ты видишь? — Нет.
— Ах, эти дни счастья, радости шалой, Когда сливались наши губы! — Да, бывало...
— Надежда наша так была сильна!
— Там, в черных небесах, скрылась она.
По вздыбленной траве они ступали,
И даже ночь слыхала их едва ли.
Перевод И. Булатовского


ДОБРАЯ ПЕСНЯ
МОЕЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ МАТИЛЬДЕ МОТЕ ДЕ ФЛЁРВИЛЬ
И надо же, чтоб книга эта,
Полна надеждою одной,
Теперь нашла тебя больной,
Тебя, кем жизнь моя согрета!
И надо же, чтоб в этот час Тебя оспорило страданье У нежности моей, свиданье Жестоко отобрав у нас!
— Но так как утихают бури,
И улыбнулось наконец Нам будущее, чей венец Сияет радостно в лазури,
Не унывай, любовь моя!
Пускай счастливцев зависть гложет:


Добрая песня
Никто на свете так не может Любить, как любим ты и я!
П. В.
5 июля 1870 г.
Перевод И. Булатовского
Чуть солнце поднялось над влажными полями, Еще его лучей не разгорелось пламя,
Еще полна лазурь прохладою ночной,
А ты уже идешь росистою тропой Куда глаза глядят, вдоль берега, где ивы. Движения реки дремотны и ленивы, Прозрачный воздух свеж. Лишь птица иногда Пронзит его крылом — и светлая вода Замедленно несет полета отраженье.
Пожалуй, вот и все. Но что за наслажденье Дарует этот вид тому, кто одержим Единою мечтой и образом одним Девическим, — во всем его очарованье Певучей белизны души и одеянья,
Столь схожими со днем, занявшимся едва: Мечтатель наконец исполнен торжества (Приметного порой насмешливому взору) — Он Спутницу обрел, души своей опору.
Перевод А. Эфрон
83


Поль Верлен. Стихотворения
II
Все прелести и все извивы Ее шестнадцатой весны По-детски простодушно живы И нежностью упоены.
Очами райского мерцанья Она умеет, хоть о том Не думает, зажечь мечтанья О поцелуе неземном,
И этой маленькой рукою,
Где и колибри негде лечь,
Умеет сердце взять без бою И в безнадежный плен увлечь.
Душе высокой в помощь разум Приходит, чтобы нас пленить Умом и чистотою разом:
Что скажет, так тому и быть!
И если жалости не будит Безумство в ней, а веселит,
То музой благосклонной будет Она, и дружбой наградит,
И даже, может быть, — кто знает! — Любовью смелого певца,
Что под окном ее блуждает И ждет достойного венца
84


Добрая песня
Для песни милой иль нескромной, Где ни один неверный звук Не затемняет страсти томной И сладостных любовных мук.
Перевод Ф. Сологуба
III
В зеленоватом платье, в пене рюшек Июньским днем она явилась мне, Улыбчивая, в нежной тишине...
Пленился я, не у боясь ловушек!
Придет, уйдет, заговорит нежданно, Грустна ль она иль вдруг умилена — Хотя душа моя удручена,
В красавице все мило несказанно.
Ее речей живая музыкальность Приоткрывает добрый, ясный ум.
Она лепечет — что мне светский шум!
В ней мне милей покой и беспечальность.
В ее сетях, почти на грани страсти,
В борьбе с собой, в угаре мятежа Ее досель я все молю, дрожа,
И весь я у Волшебницы во власти!
Перевод М. Редькиной
85


Поль Верлен. Стихотворения
IV
Поскольку брезжит день, поскольку вновь сиянье, Поскольку рой надежд, что был неуловим, Опять ко мне летит на стоны и взыванья, Поскольку счастье вновь согласно быть моим, —
Конец теперь, конец сомнениям проклятым, Конец мечтам дурным и злобным, ах! конец Иронии сухой, губам, недобро сжатым,
Словам рассудочным, бездушным, как свинец.
Нет гневных кулаков, нет ненависти к свету, К намекам встреченных лукавцев и глупцов, Нет отвратительных злых подозрений, нету Забвенья мерзкого в разгуле кабаков!
Ведь я хочу теперь, раз некий Образ дивный Мне в ночь глубокую свет излучил святой Любви той, заодно бессмертной и наивной Своим изяществом, улыбкой, добротой, —
Идти, лучистые глаза, ведомый вами,
Тобой ведом, рука, где гаснет дрожь моей, — Вперед и прямо, — пусть тропа покрыта мхами Иль загромождена обломками камней;
Да, я хочу идти, и тверд, и прям, по Жизни Туда, куда мой шаг решит вести судьба, Забыв о зависти, насильях, укоризне:
То будет светлый долг, веселая борьба!
86


Добрая песня
Когда ж я затяну, дорогу коротая,
Подруге песенку простую невзначай,
Ее с улыбкой мне она простит, простая, — И мне поистине другой не нужен Рай!
Перевод Г. Шенгели
V
Зорька бледная, пока ты В глубь зари не уплыла (В гуще мяты Бьют и бьют перепела),
Погляди в глаза поэта,
Где огни любви зажглись (В волнах света Вьются жаворонки в высь),
Обрати твой взор, чья сладость Утопает в синеве
(Что за радость В нивах зрелых и в траве!);
Поведи мои желанья Дальше, дальше, в страны грез (Ликованье
Средь овса горящих рос!),
87


Поль Верлен. Стихотворения
Чтоб я мог, мечту лелея,
С жизни спящей сбросить гнет! (Ах, скорее:
Золотое солнце — вот!)
Перевод Г. Шенгели
VI
Луны сквозь чащи Бледнеет лик,
Напев звенящий В ветвях возник В час безмятежный...
О 	друг мой нежный.
В одежде черной Ветла грустна,
В воде озерной,
В стекле без дна Явилась взору...
Мечтать нам впору.
С небес без края Сквозь звездный рой, Искрясь, мерцая,
88


Добрая песня
Течет покой Рекой отвесной...
О час чудесный.
Перевод Л. Ревина
VII
Пейзаж стремительно бежит меж занавесок. Равнины хмурые — то луг, то перелесок,
То небо, то река, то город — мчатся прочь, Как стаи призраков проваливаясь в ночь,
То вырвутся столбы и росчерком огромным В сплетенье проволок мелькнут на небе темном. Свистящий в недрах пар, горящий уголь, чад, Колес железный лязг — как будто целый ад Волочит на цепях, кору земную сдвинув, Визжащих, воющих, вопящих исполинов,
И вдруг молчанье, лес — и долгий стон сыча. Но что мне в этом всем? У моего плеча Виденье белое, и голос нежный снова Твердит одно, одно волнующее слово.
И снова имя то, чьей музыке дана Такая чистота, такая глубина, —
Ось мира моего — в уют вагона тесный,
В его железный ритм вплетает звук небесный.
Перевод В. Левика
89


Поль Верлен. Стихотворения
VIII
Святая ль в своем ореоле, Графиня ли в замке своем,
И все, что от сладкой неволи Мы в слове обычном найдем,
И песня рогов золотая,
Что льется по дальним лугам,
С простором себя сочетая И с нежной надменностью Дам,
И прелесть улыбки лучистой, Победно влекущей сердца,
В лебяжьей невинности чистой,
В девичьем румянце лица.
О, жемчуг и розы! О, в тонком Узоре наследственный щит!
Все это мне в имени звонком Твоем Карловингском звучит!
Перевод Г. Шенгели
IX
Одна ее рука, изящна и смугла, Сестренку бережно за шею обняла, Другая прячется в водовороте юбки. Лукавые глаза, смеющиеся губки
90


Добрая песня
Лучатся радостью, и нет сомнений в том,
Что думает она о добром и простом.
Ах, как бы мне узнать, что кроется в головке Очаровательной и ласковой плутовки!
Все вкус и мера в ней, ни в чем изъянца нет,
И замечательно удавшийся портрет — Движенья, волосы — дополнил ум природный. А до чего хорош наряд ее свободный,
Так хитро скроенный, чтоб приоткрыть чуть-чуть Игривый башмачок и маленькую грудь!
Перевод М. Миримской
X
Два месяца уже и долгих две недели Еще! Среди всего, что мучит нас доселе,
Быть вдалеке — увы! — горчайшая из бед!
Мы пишем каждый день, и пишут нам в ответ... Мы в памяти своей воссоздаем движенья, Звук голоса, лица черты и выраженья И мысленно ведем беседы за двоих...
Но письма, но мечты... не утвердишься в них! Как сердцем не стремись, даль остается далью, Она бледна, смутна и отдает печалью...
Отсутствие! о ты, тягчайшая из мук! Ее ли тщетных слов утихомирит звук
91


Поль Верлен. Стихотворения
И чувств самообман? Усталые надежды Пытаемся рядить в непрочные одежды Предвидений благих и опресненных дум,
Но — горечи вослед — тебе пронзает ум Сомнение одно, язвящее, как жало, Мгновенное, как вихрь и как удар кинжала, Отравленной стреле из лука дикаря Подобное... Как знать, быть может, и не зря Проклятая тебя догадка осенила?
Читаешь ты письмо: о, как тебя пленило И тронуло — до слез — признание ее!
Но домыслов уже слетелось воронье:
Что, если в этот час подруга не с тобою? Покуда для тебя угрюмою рекою Меж голых берегов текут уныло дни,
Вдруг для нее светлы и веселы они? Невинность так резва — так ветрена порою!
И снова над письмом склоняешься с тоскою...
Перевод А. Эфрон
XI
Искус мой близится к концу. О сердце, улыбнись Творцу!
92
Дни треволнений миновали, Когда я слезы лил в печали.


Добрая песня
Душа, не торопи минут:
Минуты быстро протекут.
Я удержал слова упрека,
Сомненья отогнал далеко.
Мои глаза, что столько дней —
О, горький долг! — в разлуке с ней,
Мой жадный слух, всегда готовый Ловить тот голос родниковый, —
Вся суть моя и вся любовь Зовут и ждут — когда же вновь,
Единой мысли обреченный,
Я повстречаюсь с нареченной.
Перевод М. Квятковской
XII
Поднимайся, песня-птица, Расскажи далекой, ей,
Что в моей душе таится Свет — и нет его верней,
Нет нежней святого света, Он развеял мрак забот,
93


Поль Верлен. Стихотворения
Страх, сомнение — а это Значит: ясный день грядет!
Боязливая, немая — Слышишь? — радость ожила, Как певунья полевая, Распахнула два крыла.
Улетай же, песня-птица,
Все тревоги успокой,
Пусть скорее возвратится Та, что встретится с тобой.
Перевод М. Яснова
XIII
Вчера вели мы долго разговоры,
И все ко мне тянулись Ваши взоры.
И за невинной болтовней не раз Мои глаза искали Ваших глаз.
Средь общих фраз, не думая о смысле, Моя любовь следила Ваши мысли.
И, слушая незначащий ответ,
Пытался я подслушать Ваш секрет.
94


Добрая песня
И потому, что голос несравненный, Ввергающий то в скорбь, то в мир блаженный, —
Ваш голос чуть дрожал, и эту дрожь Не скрыла Ваша чопорная ложь —
Я вышел пьян от радости тревожной.
Иль то обман надежды невозможной,
Надежды невозможной ложный свет?
О, нет! Не правда ли? Не правда ль — нет?
Перевод М. Квятковской
XIV
Под лампой светлый круг и в очаге огонь; Висок, задумчиво склоненный на ладонь;
Взор, что туманится, любимый взор встречая; Час книг захлопнутых, дымящегося чая; Отрада чувствовать, что день уже поник; Усталость нежная, надежды робкой миг На сладостную ночь, на брачный мрак алькова... О! К этому мечтой летел я вновь, и снова Сквозь проволочки все всё ту же видя цель, Волнуясь в месяцах, беснуясь от недель!
Перевод Г. Шенгели
95


Поль Верлен. Стихотворения
XV
Мне даже страшно, что за этот год Мое существованье неизбежно Так подчинилось преданно и нежно Той мысли, что одна в душе живет;
Что образ Ваш, с другими несравнимый, Навеки этим сердцем овладел,
И ныне сердцу нет важнее дел,
Чем Вас любить и угождать любимой.
И я дрожу — поймите, я смущен,
Не осудите искренность сурово —
При мысли, что одно лишь Ваше слово, Один Ваш взгляд отныне — мне закон.
Что Вам довольно дрогнуть тонкой бровью, Довольно жеста, вздоха одного —
И вся душа моя, все существо Заплачут горько над моей любовью.
Уж лучше мне совсем не видеть Вас!
И пусть мой путь в грядущее неведом, Пусть он ведет к неисчислимым бедам — С высот моей надежды сотни раз
Я повторяю, словно аллилуя,
Непобедимой радостью томим,
96


Добрая песня
Наперекор несчастиям самим —
Что я люблю Вас, что тебя люблю я!
Перевод М. Квятковской
XVI
Вечерний гул таверн и тротуаров сор Платанов дряхлых ряд теряющих убор Пронзительно скрипит на четырех своих Убогий омнибус взметая сорный вихрь На нем два фонаря зелено-красны очи Идут рабочие куря в свой клуб рабочий И дым из трубок их полиции в глаза И каплет с крыш сырых и на стене — слеза Асфальт испорченный ручьев помойных муть Вот мне начертанный к сиянью рая путь
Перевод С. Стратановского
XVII
Ведь так? Всем дуракам ревнивым вопреки (Пускай завидуют, бог с ними, дураками) Мы будем в радости терпимы и крепки.
Мы, не спеша, пойдем нехитрыми путями, Нас упованье поведет по тем путям,
И что с того, следят иль не следят за нами.
97


Поль Верлен. Стихотворения
Как темный лес, любовь укрытьем будет нам, Лишь нежностью дыша, сердца под этой сенью Заголосят, как соловьи по вечерам.
Пусть будет с нами жизнь по своему хотенью Неумолимой или нежной, что с того!
Пусть хоть ласкает нас, хоть выберет мишенью,
Друг с другом связаны тем, что прочней всего,
И более: броней одетые алмазной,
Вперед с улыбкой, не пугаясь ничего,
Не думая о том, что там судьбой бесстрастной Нам уготовано, и не меняя шаг,
Пойдем, рука в руке, с душой по-детски ясной
Тех, чья любовь чиста от примесей. Ведь так?
Перевод И. Булатовского
XVIII
Мало в дни стыда и скуки Сочетать сердца и руки, Нужно души повенчать — Две отваги одиноких,
Чтоб удары бурь жестоких Вместе на себя принять.
98


Добрая песня
Вопреки всему, что встало Против нас, уже немало Стать счастливою четой И с восторгом дерзновенным Жестом боговдохновенным Бросить миру вызов свой.
Что ж тебе — улыбке, свету И бесстрашному совету —
Я все это говорю?
О, дитя, ты небеспечно,
Пусть же сердце молвит вечно Лишь одно: благодарю!
Перевод И. Булатовского
XIX
То будет жарким летом в полдень ясный: Сдружится солнце с радостью моей,
И новый блеск придаст красе твоей В волнах одежд — шелковой и атласной.
Как на шатре, на небе голубом Роскошно всюду складки затрепещут, Надеждою глаза у нас заблещут,
И счастие промчится над челом.
И нежный ветер к вечеру проснется, Твою вуаль колыша и струя,
99


Поль Верлен. Стихотворения
И мирных звезд далекая семья Супругам благосклонно улыбнется.
Перевод Ф. Сологуба
XX
Один, в неизъяснимой муке,
Я шел погибельной стезей.
Но ты мне протянула руки.
Рассвет все медлил за горой, Неверною надеждой тлея;
Твой взор мне просиял зарей.
Для странника всего страшнее В пустыне звук шагов его. Твой голос повелел: «Смелее!»
Пути не зная своего,
Слезами сердце исходило; Любви настало торжество
И — счастье нас соединило.
Перевод М. Квятковской
100


Добрая песня
XXI
Кончена стужа — и зайчики света Скачут по лужам до самых небес.
Как же отрада весенняя эта Всякой печали нужна позарез!
Юности зорь открывает объятья Даже больной и угрюмый Париж. Тянет он к солнцу для рукопожатья Алые трубы и выступы крыш.
Вот уже год, как весна в моем сердце! Что к ней добавил вернувшийся май? Скерцо природы вливается в скерцо Чувств моих — рай умножая на рай!
Синее небо венчает собою Вечную синь моей ясной любви...
Рад я погоде, доволен судьбою,
Каждой надежде, велевшей — живи!
Мило мне месяцев преображенье, Шалости весен, премудрости зим:
Все они стали Твоим украшеньем,
Как Ты сама — утешеньем моим.
Перевод А. Эфрон


ПЕСНИ БЕЗ СЛОВ
ЗАБЫТЫЕ АРИЕТТЫ
Ветер на равнине Задерживает дыханье.
Фавар
Это нега упоенья,
Это страсти утомленье,
Это дрожь и стон лесов, Лаской ветра упоенных,
Это в ветках опьяненных Хор негромких голосов.
О, прохладный робкий ропот! Всюду щебет, всюду шепот; Так вздыхают вдалеке Стебли трав, лаская ухо...


Песни без слов
Ты сказала б: это глухо Гравий прыгает в реке.
Та душа, что льется стоном В этом сетованье сонном,
Это наша ведь душа?
Не моя ль с твоей, прекрасной, Шепчут антифон согласный В теплый вечер, чуть дыша?
Перевод Г. Шенгели
II
Мнится мне сквозь мое бормотанье Тонкий контур голосов забытых И в музыке блесков разлитых,
О, любовь, новых зорь обещанье!
Снова сердце и дух не от мира, Это словно бы зренье двойное,
Где трепещет в полуденном зное Песенкой — увы — любая лира!
Смерти одинешенькой ужели Ты боишься шаткими часами? Пусть приходят и уходят с нами!
О на этой умереть качели!
Перевод И. Булатовского
103


Поль Верлен. Стихотворения
III
Над городом тихо идет дождь.
Артюр Рембо
Дождь на сердце моем,
Как над городом, плачет. Отчего и о чем Слезы в сердце моем?
Дождевое шуршанье По крышам, по земле, Сердцу сплошь наказанье Этой песни шуршанье.
Что плачет, не пойму,
В этом сердце так смутно? Эй, траур по кому?
В чем дело, не пойму.
Нет беспощадней муки,
Чем не ведать, как же так: Ни любви, ни разлуки,
А в сердце столько муки.
Перевод И. Булатовского
104


Песни без слов
IV
Еще нежней, еще нежней, еще нежней...
Неизвестный
Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...
Две счастливицы, мы 6 не терзались виною, Ну, а если нам жизнь уготовит дурное,
Станем обе — не так ли? — печальниц четою.
Две души, две сестры — как бы мы сочетали Нашу нежность ребячью и смуту желанья, Обходя как мужчин, так и женщин подале, Позабыли б — не правда ль? — причину изгнанья.
Ну, так будем подростков-подружек четою, Беспредметно влюбленных и всем удивленных, Что бледнеют подчас под невинной листвою,
И — в неведенье детском — заране прощенных.
Перевод М. Квятковской
V
Докучное бренчанье клавесина...
Петрюс Борелъ
Целуемые хрупкою рукой, Мерцают переливы клавесина, Расцвечивая сумрак городской,
105


Поль Верлен. Стихотворения
И слабый отзвук, милый и старинный, Так оробело бродит по гостиной,
Где все сквозит разлукой и тоской.
Откуда эта странная отрада Повеяла, печали утолив?
Ночная гостья, что тебе здесь надо?
О чем грустил ты, ветреный мотив, — И навсегда затих, недогрустив,
В луче окна над сумерками сада?
Перевод А. Гелескула
VI
Собаке Жана де Нивеля Вдруг прямо в лапы угодил Кот бедной мамаши Мишель. Под смех Франсуа-простофили!
Луна, чуть приоткрыв свой лик, Свет мутный цедит щелкоперу Там, где Медор и Анжелика Весь изукрасили забор.
Ля Раме идет, поглядите, Бранясь как истинный солдат, Его камзол утратил вид,
Но в сердце звучит серенада.
106


Песни без слов
Ведь пекарша... — Как? — Во дает! Опять увенчала рогами Своего Люстюкрю-обормота...
Господь да поможет вам!
Дорогу! В голубом сатине,
В шуршанье складочек плывет Блудница! Черт! А паланкин!
В такой любому влезть охота,
Философ ты иль скопидом.
А золотишка! Что навоза!
Все есть у этой стервы, кроме Твоих бумажек, мистер Лосс\
А ну-ка ни с места, сутяга!
Эй ты, аббат! Эй, коротыш!
Эй, не грусти, рифмач! Пустяк,
Что все рифмы погрызли мыши!
Уже темнеет, дело к ночи,
Но, своих не жалея сил,
До утра хохотать не прочь Смешной Франсуа-простофиля.
Перевод И. Булатовского
107


Поль Верлен. Стихотворения
VII
Душа в тоске, в тоске глубокой Из-за нее, из-за далекой.
Пусть в сердце нет ее давно, Не унимается оно.
Хоть сердце и душа в печали От этой женщины бежали.
Пусть в сердце нет ее давно, Не унимается оно.
И сказало сердце от боли Моей душе: навеки что ли,
Навеки что ли, — говорит, — Печаль изгнанья, боль обид?
Душа ответила: сама я Здесь мучаюсь, не понимая,
Как, уходя, остаться с ней,
Чем безвозвратней, тем тесней.
Перевод И. Булатовского
108


Песни без слов
VIII
Средь необозримо Унылой равнины Снежинки от глины Едва отличимы.
То выглянет бледно Под тусклой латунью, То канет бесследно Во мглу новолунье.
Обрывками дыма Со стертою гранью Деревья в тумане Проносятся мимо.
То выглянет бледно Под тусклой латунью, То канет бесследно Во мглу новолунье.
Худые вороны И злые волчицы,
На что вам и льститься Зимой разъяренной?
Средь необозримо Унылой равнины
109


Поль Верлен. Стихотворения
Снежинки от глины Едва отличимы.
Перевод Б. Пастернака
IX
Соловью, с верхних ветвей глядящему в реку, кажется, что он упал в нее. Он сидит на вершине дуба и все-таки боится утонуть.
Сирано де Бержерак
Тени деревьев тают средь пара речного,
Как пятна дыма густого,
А над рекой, в сплетенье ветвей настоящих, Плач горлиц слышен ледащих.
Так бледен странник был, что потерялся даже Он в этом бледном пейзаже,
Так печален был плач на деревьях уснувших Его надежд утонувших!
Май, июнь 1872
Перевод И. Булатовского
110


Песни без слов
БЕЛЬГИЙСКИЕ ПЕЙЗАЖИ
« Королевские виктории ». (Старинные эстампы)
ВАЛЬКУР
Глушь, черепица,
Вот бы сюда Переселиться Нам навсегда!
Листья, цветочки,
Хмель, виноград,
Палатки, бочки —
Питейный ряд!
Слышен за стойкой Смеха раскат,
Служанке бойкой Курильщик рад!
Близко вокзальцы,
Мчат поезда...
Ваша, скитальцы,
Светит звезда!
Июль 1873
Перевод И. Булатовского
111


Поль Верлен. Стихотворения
ШАРЛЕРУА
Кобольды черной Идут травой.
Ветер шальной Воет, упорный.
Чем пахнет тут?
Овес трепещет. Кустарник хлещет Всех, кто идут.
Везде лачуги,
Домов здесь нет;
От домен — свет Рдяный в округе.
Чем пахнет? А?
Ревут вокзалы.
Взор ищет, шалый:
Где Шарлеруа?
Но запах смрадный, — Чем он разлит?
Что там звенит,
Как систр громадный?
А! То завод Дышит устало.
О, вопль металла, Рабочий пот!
112


Песни без слов
Кобольды черной Бредут тропой.
Ветер шальной Воет, упорный.
Перевод Г. Шенгели
БРЮССЕЛЬ. ПРОСТЫЕ ФРЕСКИ
I
То розоваты, то зелены, Под фонарями белёсыми Пляшут холмы и расселины, В беге сливаясь с откосами.
В золоте дали глубокие Тускло горят багряницами. Два деревца кособокие Хохлятся сирыми птицами.
И, провожающий с мукою Эти приметы осенние,
Я мои беды баюкаю Под монотонное пение.
Перевод А. Гелескула
113
8 Зак. 3259


Поль Верлен. Стихотворения
II
Тянется аллея,
И закат, алея,
Тает на глазах.
Как нам ни обидно,
Но придется, видно, Ночевать в кустах.
Видишь: едут цугом Чинно друг за другом К замку господа,
Жаль, нам не по чести Быть с гостями вместе, Не попасть туда.
Солнце догорело,
И белее мела Стены замка вновь...
В поле незнакомом Будет снова дома Странница-любовь.
Трактир «Молодой лис», август 1872
Перевод Г. Шмакова
114


Песни без слов
БРЮССЕЛЬ.
ДЕРЕВЯННЫЕ КОНИ
Без дороги Мчи стрелой, Быстроногий Мой гнедой! Виктор Гюго
По кругу, быстрей, деревянные кони!
По кругу, быстрей и быстрей друг за другом, Без отдыха круг пролетая за кругом Под звуки трубы в бесконечной погоне!
Толстуха служанка и толстый солдат,
Как дома, сидят, взгромоздившись на вас, Поскольку хозяин с хозяйкой сейчас Уехали за город на променад.
Отрада сердец, деревянные кони,
По кругу, быстрей, — под прищуренным взглядом Плута продувного, стоящего рядом,
Летите под звуки рожков и гармони.
Как дивно, что пьяны и вы без вина,
Что кругом дурацкий плывет балаган; Блаженство в крови, а в сознанье дурман, Душа вместе с этой толпою пьяна.
По кругу, по кругу, вперед неизменно!
Без отдыха тур проноситесь за туром!
115


Поль Верлен. Стихотворения
Вы мчитесь стремительным плавным аллюром, Не требуя шпор, не надеясь на сено.
Скорей, мои кони, утеха души!
Спускается ночь и зовет голубка С голубкой в объятия пуховика,
Подальше от шума укрыться в тиши.
Под небом, как бархатный плащ златотканый, Под звездными блестками мчитесь по кругу. Дружок втихомолку уводит подругу.
По кругу! Быстрей, под раскат барабанный!
Ярмарка в Сен-Жиль, август 1872
Перевод А. Ревина
МАЛИН
Краснеет замка черепица Над синей пропастью двора... Толкает ветер флюгера И, подразнив их, дальше мчится Тревожить льны и клевера.
Сахару луговых просторов,
Их серебристый травостой, Перекроил деревьев строй На сотни новых кругозоров Волнистой линией густой.
116


Песни без слов
По этим ласковым равнинам Бесшумно мчатся поезда... Дремлите, тучные стада,
В своем величии невинном Под теплым небом цвета льда...
Неторопливым разговором Спешащий полнится вагон,
Где каждый тихо погружен В пейзаж пленительный, в котором Как дома был бы Фенелон.
Август 1872
Перевод А. Эфрон
BIRDS IN THE NIGHT
•к Jc -к
Вам терпенья на все не хватало,
Это понятно и неизбежно.
Вы юны так! И в том немало Поводов для мук порой безмятежной!
Ваша нежность — лишь детская игра, В том и беда, но как не понять.
Вы юны так, о, хладная сестра,
Что просто не способны сострадать!
117


Поль Верлен. Стихотворения
А я от всей души вам все прощаю, Без радости, да, но по доброй воле, Пусть нет никого на свете, я знаю, Несчастней меня, в моей горькой доле.
•к к к
Вот видите, я был, несомненно, прав,
Когда говорил в минуты злой тоски:
«Ваши взоры, старинных надежд уголки, Приютили гнев, надежду изгнав».
Вы мои слова называли ложью,
А Ваши глаза, хоть и сами лгали,
Как угли под ветром вновь полнились дрожью, «Я люблю тебя!» — голос Вы срывали.
Увы, наше сердце согласно всегда На счастье, и время ему не судья...
Но я был так рад, горько, зло, когда Вдруг понял, что правда была моя!
•к "к к
Так зачем теперь я стенаю снова?
Не любили Вы, и всё! Решено!
Жалость ни к чему, и душа готова Стойко страдать, а сколько — все равно.
118


Песни без слов
Я буду страдать, ведь я Вас любил!
Я буду страдать, как солдат на войне:
Пусть нет больше крови, и нет больше сил — Есть любовь к бесчувственной стране.
Вы — моя Красота, Отрада,
Я ради Вас одной живу, страдая,
Мне другой земли вовеки не надо,
Вы как Франция, шальная, молодая.
* -к *
Ведь я не хочу — а смог бы я? —
Назад обратить увлажненный взор,
Вы мните, любовь угасла моя,
Нет, она, скорей, прозрела с тех пор.
Пусть любовь — лишь одно воспоминанье, Но исходит кровью она и плачет,
Всё тянутся жизнь ее и страданье,
Она еще очень долго проскачет.
Быть может, она дождется от Вас Хоть капли стыда, и всерьез притом,
И услышать сможет от Вас хоть раз:
«О как же мне горько!» — в отчаянье своем.
119


Поль Верлен. Стихотворения
к к к
Опять я вижу вас! Я дверь открыл несмело, Возлежали Вы, словно отдыхая,
Но любовь тотчас Вам вернула тело,
Плача Вы ко мне бросились, нагая.
Какой порыв, поцелуи, какой Чувственный восторг и, сквозь слезы, смех! Будет этот миг всегда предо мной Всех грустнее, но прекраснее всех.
Больше не хочу ни Вашей улыбки,
Ни отрады глаз в такие минуты,
Ни Вас, наконец, — проклятье ошибки, Видимость одну, тоненькие путы.
к к к
Опять я вижу Вас! Ваш летний наряд Желтый, белый, вся ткань, как поле, в цветах. Но где веселости прежней клад,
Блаженная память о наших мечтах?
Девочка еще, но уже супруга,
Мне Вас не узнать: Вы так разодеты!
На меня судьба, не тая испуга,
Устремила взор из-под вуалеты.
120


Песни без слов
Но Вы прощены! А все оттого,
Что на сердце я с гордостью сберег То, что тогда согрело его —
Нежно на меня скошенный зрачок.
к к к
Временами я — корабль пропащий,
Что мчится без мачт средь грома и шквала. Бездной он пленен и не видит, скорбящий, Богоматери, что ему предстала.
Временами я — грешник в последний час. Кто бы облегчил совесть ему?
Но живой души нет рядом как раз,
И он, извиваясь, несется во тьму.
О да! Но порой, в крови исступленья Первохристиан, по земле гонимый Свидетель Христа, принимаю мученья,
И страшен мой смех, неслышный, незримый!
Брюссель—Лондон, сентябрь—октябрь 1872
Перевод И. Булатовского
121


Поль Верлен. Стихотворения
АКВАРЕЛИ
GREEN
Вот листья, и цветы, и веточка с плодами,
И сердце вот мое, что бьется лишь для Вас, Не мучайте его лилейными руками,
Да будет скромный дар отрадой Ваших глаз.
Я долго шел и весь еще покрыт росою, Влажный лоб ветер утренний мне леденил. Мою усталость я у Ваших ног пристрою — О счастье помечтать, собрать немного сил.
Пока последнее не смолкло целованье,
Я голову склонить хочу на Вашу грудь, Сейчас переведу блаженное дыханье,
И отдохнете Вы, и я вздремну чуть-чуть.
Перевод И. Булатовского
SPLEEN
И розы были все красны,
И плющи были все черны.
Твой движенья так опасны: В них есть угроза новизны.
Нежнее неба не бывало, Прозрачней моря, тише дня.
122


Песни без слов
Боюсь, — причин тому немало! — Что Вы оставите меня.
И падуб, лоснящийся лаком,
И блеск самшитовой листвы,
И поле, шумящее злаком —
Все томит, кроме Вас, увы!
Перевод И. Булатовского
STREETS
I
Станцуем джигу!
Как я глаза ее любил,
Глаза светлей ночных светил. Лукавый взор. Притворный пыл.
Станцуем джигу!
Как недобра она была,
Совсем с ума меня свела,
Но как она была мила!
Станцуем джигу!
Отныне жизнь моя проста, Любые целовать уста Могу без мук — душа пуста.
123


Поль Верлен. Стихотворения
Станцуем джигу!
Но все ясней и все ясней Я вспоминаю встречи с ней.
Не возвратить счастливых дней.
Станцуем джигу!
Сохо
II
Вдоль улицы, — ах, что за диво! — Река течет неторопливо За парапетом высотой В пять футов, нет, не мостовая — Течет, предместья омывая,
Поток не мутный, но густой.
Просторной улицей широко Простерлась желтизна потока,
Где в водах, мертвенных, как тьма, Лишь мгла способна отразиться И даже в час, когда денница Окрасит в желтое дома.
Паддингтон
Перевод А. Ревина
124


Песни без слов
CHILD WIFE
Вы простоты моей не поняли, увы, Несчастное дитя!
И, сморщив ясный лоб, готовы плакать вы, В досаде прочь летя.
Где безмятежный взор двух голубых зеркал Сиял еще вчера, —
Там желчи отсвет злой нежданно засверкал, О бедная сестра!
Трясете кулачком, как оперный злодей, Принявши гневный вид.
Ваш голос, что звучал всех голосов нежней, Клокочет и хрипит!
Овечка робкая, заслышав шум ветров И гром сердечных гроз,
Вы блеете, просясь под материнский кров, Напуганы до слез.
Вам не дано познать любви, что так сильна, Бесстрашна и горда,
В печали весела и в радости грустна,
До смерти молода!
Перевод М. Бородицкой
125


Поль Верлен. Стихотворения
A POOR YOUNG SHEPHERD
Я боюсь поцелуя:
О — пчелиный укус.
Днем и ночью влачу я Страха тягостный груз.
Я боюсь поцелуя!
Но глаза хрупкой Кэт — Словно пара агатов,
И лица ее цвет Обольстительно матов.
Ах, мне нравится Кэт!
Завтра день Валентина,
И предстать должен я Перед нею с повинной...
Где решимость моя В страшный день Валентина?
Мы помолвлены с ней — Это было бы счастье,
Если б в лучший из дней Тайной мучимый страстью Я не млел перед ней!
Я боюсь поцелуя:
Он — пчелиный укус.
Днем и ночью влачу я
126


Песни без слов
Страха тягостный груз.
Я боюсь поцелуя!
Перевод Б. Лившица BEAMS
Ей захотелось вдруг бежать в простор морской, И, так как свежий бриз над шквалом пел победу, Мы все чудесному ее отдались бреду —
И вот идем за ней соленою тропой.
С небес безоблачных средь умиротворенья Луч солнца золотил ее льняную прядь,
И мы легко могли шаги ее считать — Воздушные, как плеск волны, — о, наслажденье!
Клонились паруса, белевшие вдали,
И птицы белые тянулись вслед лениво,
Порою водоросль вилась лазурной гривой,
А ноги, чуть скользя, по зыби нас несли.
Улыбкою она отваги нам хотела Придать, но, увидав, что мы спешим за ней, Верны и счастливы, пошла еще резвей — Закинув голову, стремительно и смело.
Дувр—Остенде, на борту « Графини Фландрской »,
4 апреля 1873
Перевод В. Козового


СМИРЕННОМУДРИЕ
Перевод А. Ревина
Памяти моей матери
Май 1889.
П. В.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Автор этой книги не всегда думал так, как сейчас. Он долгое время плутал среди современного разврата, взяв от него свою долю грехов и заблуждений. Вполне заслуженные невзгоды предостерегли его от гибели, и Господь милостиво помог ему понять это предостережение. Ныне, простертый пред алтарем, некогда отвергнутым, он, смиренный сын Церкви, самый недостойный, но исполненный доброй воли,
128


Смиренномудрие
поклоняется всеблагости Господа и взывает к Его всемогуществу.
Чувство своей слабости и воспоминания о своих падениях направляли автора, когда он создавал эту книгу, его первый, после длительного литературного молчания, публичный акт веры, поэтому он надеется, что читатель не усмотрит противоречия в его милосердии к грешникам, ненавистные нравы которых он, ныне христианин, еще совсем недавно разделял.
Два-три стихотворения все-таки нарушают обет молчания, который автор сознательно дал в отношении этой темы, но читатель заметит, что они касаются общественных явлений и событий, как оказалось, слишком провиденциальных, чтобы не увидеть в душевной энергии этих стихотворений необходимого свидетельства, исповеди, вдохновленной идеей религиозного долга и надеждами французского гражданина.
Совсем молодым, десять-двенадцать лет назад, автор опубликовал стихи скептические и огорчительно легковесные. Он смеет надеяться, что его книга ни одним диссонансом не оскорбит утонченность католического слуха: оправдание этой самой горячей его надежды будет для него самой дорогой наградой.
Париж, 30 июля 1880
129
9 Зак. 3259


Поль Верлен. Стихотворения
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ I
Рыщет рыцарь Несчастье на горе мое. Подскакал он и в сердце всадил мне копье.
Заструился из сердца кровавый ручей, Высыхая на травах от жарких лучей.
Крик предсмертный мои исторгают уста, Сердце, вздрогнув, угасло, в глазах темнота.
Грозный рыцарь Несчастье навис надо мной, Наклонился, коснулся перчаткой стальной.
Перст проник в мою рану — холодный металл, Властный голос в тиши надо мной прозвучал.
Ощутив этот холод стального перста,
Сердце бьется. Я молод. И совесть чиста.
Вновь исполнено сердце любви и огня,
Бьется новое сердце в груди у меня.
Трепещу, опьяненный, плыву, как во сне, Словно Божье явленье привиделось мне.
Взгромоздился опять на коня верховой, Крикнул мне на прощанье, кивнул головой
(Этот голос я слышу опять и опять):
«Впредь наука! Пора бы разумнее стать!»
130


Смиренномудрие
II
Я, как Сизиф, из кожи лез,
Плоть, преисполненную пыла, Смирял я, словно Геркулес.
Моя не иссякала сила,
Я горы сокрушал вокруг С неукротимостью Ахилла.
Со мною был свирепый друг — Отвага варвара слепая,
Вдвоем, не покладая рук,
Ни перед чем не отступая,
Мы бились. О, как тяжела Была борьба! Увы, пустая!
Хитро сраженье плоть вела,
И мы ее не одолели,
Так изворотлива была.
Робел мой разум в жарком деле И столько раз — не меньше ста — Сдавал ключи от цитадели.
Венчала мой успех тщета,
Предатель мой, лишенный чести, Горгоне отворял врата.
131


Поль Верлен. Стихотворения
Посредством подкупа и лести Опутал враг без лишних слов Все доблести с отвагой вместе.
Я, побежденный, был готов Погибнуть, чтоб избегнуть срама, И вдруг над пеной облаков
Прекрасная возникла Дама.
Вся в белом. Чистый гордый лик. И враг, теснивший нас упрямо,
Отпрянул, исторгая крик, Истошный, дикий, из гортани, Терзая грудь свою. И вмиг
Исчезло чудище в тумане,
В трущобе похоти земной.
И Дама, простирая длани,
Сказала: «Бедный рыцарь мой!
Ты мечешься, как в преисподней, Меж примиреньем и борьбой.
Но помощь близится Господня,
Я — вестница: ты видишь сам, Приветствую тебя сегодня».
«Мадонна! Голос твой — бальзам, Он исцеляет в сердце раны,
Сулит конец войне, слезам.
132


Смиренномудрие
О, как слова твои желанны,
Твой голос мне надежду дал.
Но кто ты, кто ты, друг нежданный?»
«Пришла я раньше всех начал,
Но доживу и до кончины
Всего — всех роз, всех звезд, всех скал.
За вас, несчастные мужчины И женщины, я слезы лью,
А вы смеетесь без причины.
О ваших душах я скорблю,
Вымаливаю им прощенье,
За них страшусь я, их люблю.
Нет радостей — одни мученья.
Не спите, — говорил ваш Бог. —
Не спите! Бойтесь искушенья!
Господень суд не так далек!
Меня ты вопрошаешь — кто я?
Все ангелы у этих ног!
Я сердце блага и покоя,
Душа всей мудрости земной,
И мне сдается ад без боя.
Я всех прощаю, кто со мной,
Я каждого люблю, как брата,
Надежда за моей спиной.
133


Поль Верлен. Стихотворения
Одна храню я веру свято И правду говорю царю О красках полдня и заката.
Слова молитв тебе дарю,
Твой грех я искупаю мукой. Постигни мудрость! — говорю».
«Прекрасная, будь мне порукой!»
III
Скиталец, ты о чем? О странах? О перронах? А сбросил ты хандру, созревшую вполне? Так и сидишь, чудак, в дыму сигар зловонных, И профиль твой смешной чернеет на стене.
Твой взор, увы, погас от суеты бесцельной, Все так же хмуришься, все так же нелюдим, Как мертвая луна над снастью корабельной, Как древний океан под солнцем молодым,
Как новые кресты на кладбищах старинных. Нет, лучше расскажи преданье без прикрас О рухнувших мечтах, тоскующих в долинах... О новых горестях своих начни рассказ,
О разных женщинах, о злобе ежечасной,
О страхе, что всегда крадется по пятам,
134


Смиренномудрие
И о политике, и о любви несчастной Пиши чернилами, но с кровью пополам.
Ты вспомни и себя, хотя другим ты занят, Себя, наивного, как малое дитя,
Пришедшего сюда, где люди любят, ранят На странный свой манер, смеясь или грустя.
За искренность твою тебе досталось мало? Мужчины недобры? А женщины? Ответь,
Кто внял твоим слезам? Чье сердце понимало Страдания твои? Кто мог тебя согреть?
Тебя или других... Ты лести верил слепо, Несчастный, ты мечтал (безумье жить в мечтах!). И смерти легкой нет, любая смерть свирепа, О ангел во плоти, твои надежды — прах!
Сберег ли силы ты для достиженья цели? Душа твоя от слез смягчилась или нет?
Под мягкою корой тверды дубы и ели,
Но мягкая душа нам не сулит побед.
Что ж, если так пошло, не требуй снисхожденья! Совсем блаженным стань и пустоту небес Весь день разглядывай в окно до одуренья, Откуда на тебя с ухмылкой смотрит бес!
Что тут поделаешь, раз ты в таком упадке!
А ведь любой другой, в ком пламень не погас,
135


Поль Верлен. Стихотворения
Позвал бы скрипачей, плясал бы без оглядки На все приличия и на толпу зевак.
Пошарь в своей душе! Пошарь! Там есть пороки! Какой-то извлеки, как шпагу из ножон!
Такой, чтобы краснеть, чтоб обжигало щеки, Чтоб запустить его в багровый небосклон!
Твоих грехов не счесть? Тем лучше. Шпагу
в руки!
Здесь выбор невелик. Не мешкай! С ходу в бой! Прикрой свое лицо недвижной маской скуки И ненависть свою под этой маской скрой!
Нельзя быть простаком в бездарной оперетте, Где счастье горькое не в силах нас прельстить, Поскольку сносит всё, все мерзости на свете, И чтоб не быть глупцом — злодеем надо быть.
— Ах, мудрость! Но ведь я прозрел иные вещи, Твой голос мне твердит о суете земной,
А предо мной тоска, ее слова зловещи,
Я помню только зло, содеянное мной.
Во всех превратностях судьбы моей, богатой Невзгодами, среди событий и дорог,
Моих или чужих, теперь или когда-то Я лишь одно обрел: дарил мне милость Бог.
136


Смиренномудрие
И если я судьбой наказан, так и надо.
Все люди тяжкий крест за что-нибудь несут. Но твердо верую, что ждет меня награда, Прощение за все. Господень правый суд.
Обидно простаком быть в этой жизни бренной, Но в Царство Вечности войдешь достойно ты, Постигнув, что живет и правит во вселенной Не зло, не ненависть, а воля доброты.
IV
Несчастный! Ты забыл крещенья благодать,
И веру детскую, и любящую мать,
Ты силы растерял, и бодрости не стало,
Тебе грядущее судьба предначертала Такое светлое, как волны на заре,
Ты разбазарил все в кривлянии, в игре,
И даже разум твой поизносился малость.
Что за проклятие брести, забыв усталость, Туда, где горизонт — манящая черта,
О скверное дитя с замашками скота!
Кто отвратит беду? Никто из прозорливых Не в силах упредить тебя в твоих порывах. Насмешки все презрев, идешь наперерез Любым опасностям. Ты словно Геркулес,
Чьи дерзкие дела безумным стали вздором. Ах, дружба! Нет конца твоим глухим укорам. Приди же, помолись, склони свой скорбный лик,
137


Поль Верлен. Стихотворения
Как над безбожником в его последний миг. Сурова родина к своим заблудшим чадам,
Мир окружил тебя бесплодным, голым садом, Где пагубным страстям зачахнуть в свой черед. Теперь ты проходи с оглядкой у ворот:
Еще натравят псов. И если ты, бедняга,
Не встречен хохотом, ну что ж, и это благо. Француз! Христианин! И вдруг так низко пасть! Но к светлым образам тебя уводит власть Твоей фантазии, бессмысленной и темной. Безбожен ты, как все, ревнивец неуемный, Средь ненасытных толп ты ненасытен сам, Влекомый к мишуре, к пирам, к пустым словам, К ученой трескотне, к попойкам, к острословью, Ты тянешься к тому, за что мы платим кровью. Ты проклял шумный свет, но ты им ослеплен, Ты скотством заражен всех стран и всех времен. Гляди! Мычит, жует пасущееся стадо,
Все смертные грехи, все наважденья ада В твою проникли плоть, и крови цвет поблёк; От добродетели ты так теперь далек,
Твои слова убил жаргон, и юмор сальный,
И повторенье лжи из хроники скандальной. Груз непристойностей на памяти твоей,
И места не найти для крохотных идей,
Средь себялюбия ты трешься, уповая,
Что некому сказать: посредственность какая! Лишь гордость на твоих развалинах жива,
Она венчает лоб поэта-божества И обаяние дарит усмешке вора,
138


Смиренномудрие
В твоих глазах горит огонь ее задора,
Ей мил твой каждый грех и каждый твой порок.
— Прости безумного, мой милосердный Бог!
V
Прекрасный, слабый пол! Мы столько испытали От этих нежных рук и радостей и бед!
Глаза, в чьей глубине животной страсти нет. Мужской звериный пыл нередко укрощали.
А голос, чей напев баюкает печали,
Чья ложь и та сладка! Манящий зов чуть свет, Вечерний тихий звон, негаданный привет, Рыданье, гаснущее в мягких складках шали...
Сердца мужчин — кремень. Вся наша жизнь
позор.
Но что-то все же есть, хоть на вершинах гор. Вдали от страстных ласк, от битв и лихолетий,
Ведь что-то детское и чистое живет — Участье, доброта. Ведь что-то есть на свете!
А что оставим мы, когда к нам смерть придет?
139


Поль Верлен. Стихотворения
VI
Веселье и печаль, куда вы забрели?
Все тише в сердце кровь струится, догорая. Итак, все кончено, умчались в даль без края И тени зыбкие, и радости земли.
Ни счастья, ни тревог: прошли, как журавли, Над пыльною стезей — стремительная стая, Прощай же, юный смех, прощай, тоска седая, Вы канули во тьму, вы тонете вдали.
Осталась пустота, осталось безразличье И легкий холодок, и чувствуешь величье Зияющих пространств, которых не объять.
Мы в сердце ранены гордынею, но снова Оно горит в огне любви, оно готово К блаженной гибели, готово жить опять.
VII
Мерцали целый день виденья давних дней И вот легли на медь заката... Нет, не надо, Душа моя, глядеть на искушенья ада,
Закрой глаза, душа, и прочь беги скорей.
Сверкали целый день. И падал град огней, Он бил колосья нив и гроздья винограда,
140


Смиренномудрие
И даже небеса от огневого града Страдали и к тебе взывали: пожалей!
Страшись, душа, беги от этих наваждений. Неужто новый день поглотит прошлых тени? Неужто я опять безумьем обуян?
Убить ли память нам и все забыть, что было? Дай Бог, чтоб это был последний ураган! Молись, душа, молись, чтоб с ног тебя не сбило.
VIII
Смиренно жить в тиши, трудиться понемногу — К такому надо страсть особую иметь.
В потоке скорбных дней нисколько не скорбеть. Все силы положить на легкую дорогу.
Сквозь ропот городов, сквозь вечную тревогу Услышать вдалеке лишь благовеста медь, Средь многих голосов почти беззвучно петь, Вершить свой скромный труд, молясь все
время Богу.
Почить среди грехов в блаженном полусне, Болтать, а между тем стремиться к тишине,
К долготерпению среди глухой пустыни,
В раскаянии жить, не забывать поста.
Как эта схима вся никчемна и пуста!
Твой Ангел возопит: «Ничтожней нет гордыни!»
141


Поль Верлен. Стихотворения
IX
Блажен Луи Расин, не знал сомнений он! Увы! Нам ни к чему ролленовы морали,
Не жить нам в славный век, когда во всю сияли Закатные лучи тех золотых времен,
Когда ложилась тень маркизы Ментенон На восхищенный край и, позабыв печали, Сердца сирот и вдов ее благословляли,
Когда в молениях был разум обретен,
Когда бесхитростно, сурово и смиренно Священнодействовали лекарь и поэт И, как подвижники, свершали свой обет,
А раннею весной шли преклонить колена И положить цветы к подножью алтаря,
Наивно Господа за все благодаря.
X
Нет! Вольнодумствами был этот век богат!
И надо же душе, подняв свои ветрила,
В средневековье плыть, поскольку ей постыла Земля, где жалкий тлен и алчный дух царят.
Король, трибун, монах, алхимик, адвокат, Воитель, зодчий, врач... Какое время было!
142


Смиренномудрие
Какой солидный вес! Какой порыв и сила! Неужто выдержит разбитый мой фрегат!
О, если б королям советы мог давать я Или причастным быть к другим большим делам, И веру обрести, и высшие понятья,
Мораль и чистоту, когда бы мог я сам В святом неистовстве своем слететь с Распятья На крыльях каменных твоих, безумный Храм!
XI
Друзья, друзья, ну что вы доказали?
Что дважды два — четыре, а не пять?
На этот раз возьмете верх едва ли,
Здесь, победив, нельзя не проиграть.
Провозглашайте свой триумф убогий,
Над памятью глумясь; мол, Бога нет.
Что дал вам Бог? Что знаем мы о Боге?
Он выдумка, он зыбкий силуэт.
Подобьем вашей удлиненной тени На стенах страха возникает Бог,
Он весь из ваших трепетных движений.
Вот вашей философии итог!
— Простите, братья, нам смеяться впору, Пусть жалкий здравый смысл у вас в чести,
143


Поль Верлен. Стихотворения
Но кроме Бога где найдем опору,
И где еще надежду обрести?
Смеяться впору нам. Рыдать над вами, Смеяться над греховностью земной,
Скорбеть о глупом старике Адаме,
Смеяться над безмозглым Сатаной.
Собратья, о, любви единой чада,
За чью гордыню платим всякий раз! Познанье? — Что вы! — горькая награда, Неверье наше, наш последний час,
Признанье за легендой вероятья,
На все великое отверстый слух И глухота к простым словам. О братья, Гоните прочь познанья алчный дух.
С ветвей запретных — знать бы их не надо — Стремится он кровавый плод сорвать.
Зачем вы тянетесь в объятья ада?
Его Господь не думал создавать, —
Губительная породила скверна,
И нам, сынам истории, хранить Во имя чести, доблестно и верно,
Традиции и мук живую нить.
Мы верим предкам, помним их преданья,
Им Бог являлся в обликах любых,
144


Смиренномудрие
Нам предки предвещали наказанье И отпущенье всех грехов земных.
Да, им являлся Бог, они не лгали, Подстерегает нас безмерный грех.
Для ваших слабых глаз туманны дали,
А Вседержитель наш прощает всех.
Вот их слова. А нам легки задачи:
Мол, дважды два — четыре, а не пять, Одно ничто безвинно, сто — тем паче, Последний час приходит, чтоб объять
Все человечьи страсти и стремленья! Излишний поиск увлечет людей От благочестья прочь и от смиренья... Ах, как был прав когда-то Моисей!
XII
Итак, друзья, с тех пор, как в первый раз Я взялся за перо, вы преуспели,
В наш просвещенный век избрали вас,
И вознесли, и довели до цели.
Вы правите страною. Ваш черед!
(Почти вся Франция у вас в полоне,
Вы правите, вам силу придает Любовь к мошне набитой и короне.)
145


Поль Верлен. Стихотворения
Смелее же, друзья! Мы можем всласть За плату вашим видом тешить око,
И, радуясь, мы вправе вашу власть Превозносить без страха и упрека.
Без страха? Но ведь тут неясный счет,
Да, господа, тут шифр голосованья,
Тут весь народ — «упрямый, злобный скот», Тут свет надежд и темные деянья.
Упрямый, злобный! Дело не в словах.
Ведь с ваших рук стекает кровь... Да что там! Они бессильны. Вас пронзает страх: Ревущий скот библейским Бегемотом
Идет на вас, идет, чтоб вас карать,
И, не гнушаясь формою протеста,
Так вас лягнет, что впору удирать,
Держась рукою за больное место.
О наш народ возлюбленный! Скажи,
Не ты ли — темная душа, не ты ли — Добыча лицемерия и лжи?
И не тебя ли муки обступили?
Сквозь темноту твою к твоей судьбе,
К твоей беде идем, любя и веря,
Пусть говорят, что зверь живет в тебе,
Что ты свирепей и лукавей зверя.
146


Смиренномудрие
Гордец, ты до чего себя довел!
Царь Вавилонии, ты удостоен Жевать траву! Осел! Упрямый вол! Властитель травоядный, жрец и воин!
Крестьянин, гнущий спину на полях, Рабочий, изнуренный раб машины,
Вы плоть Христа, вы не бездушный прах, Вставайте, распрямите ваши спины!
Что в мире есть прекрасней ваших ног? Нести любовь способны ваши плечи. Бегите же обманчивых дорог,
Не слушайте обманчивые речи!
Французы, дети доблестных отцов!
Неужто вы заветы их забыли?
От ваших дел, от ваших жалких слов Они перевернулись бы в могиле.
— А вы, тираны, вы, временщики! (Пристрастье к злодеяньям баснословным Владык лишает силы, вопреки Их блеску, пышности и родословным.)
От власти отрекитесь! Недалек Тот грозный час, несущий перемены,
Когда цветенья вешнего поток Сметет Бастилии ненужной стены,
147


Поль Верлен. Стихотворения
Куда всю Францию загнали вы,
Где заперты для благочестья двери, Хотя добросердечие молвы Уже рисует вас, идущих к вере.
XIII
Принц, ради Франции ты отдал жизнь в бою, Такую молодую!
Тебе, о гордый дух, я почесть воздаю,
Тебе я салютую.
Как этот мир жесток! Сквозь шторм и темноту Плывет мой край печальный,
Он тонет, как фрегат с пробоиной в борту,
И слышен крик прощальный.
Наш век — те небеса, где в страхе узнаем Предначертанья бедствий...
Пусть молодость моя с презреньем о твоем Высказывалась детстве.
Пусть я стремился в даль, где берег пуст и глух, Где возникают шквалы,
Пусть молодость твою отверг мой зрелый дух, Обветренный, усталый,
Теперь со мной Господь, его любовь и гнев Даруют мне прозренье,
148


Смиренномудрие
Гордыни больше нет — рассыпалась, истлев, — Есть мудрость и смиренье,
Склоняюсь пред тобой, твою жалею мать, Печаль во мне и вера:
Господь сразил тебя, чтоб мог ты рядом стать С героями Гомера.
И пусть нерасторжим души моей союз С красой бурбонских лилий,
Скажу я: Бонапарт, погибший как француз, Венец вы заслужили!
Молитесь же за нас, за Францию свою,
Вы «Государь» по праву,
Поскольку вас Господь короновал в бою,
За муки дал вам славу!
XIV
Вернетесь вы и нас простите, как не раз, Бывало, всех прощали. Добросердечные, мой край утратил вас,
И горше нет печали.
Вернетесь вы, отцы, и встретите с лихвой Цветы, почет великий,
И слезы на глазах, и вздох земли родной, И радостные крики!


Поль Верлен. Стихотворения
Вернетесь к «жатве душ». Приспел той жатвы
срок,
Пока в местах изгнанья Молились вы за тех, кто с вами был жесток, Кому бы впрок — страданья,
Покуда ваша тень ложилась в дни утрат На острова и море,
На ясный небосвод, на потрясенный ад,
На тех, что нес вам горе.
Благословили вы «поборников свобод»
В ответ на их угрозы,
И душу детскую, которая вас ждет,
Омыли ваши слезы!
Изгнанники на час, герои на века,
Надежда нашей жизни.
Всевышний вас пошлет нести издалека Поклон моей отчизне!
XV
Прощает многое Господь. Но, как на грех, Наносим столько ран и унижений братьям, Бесчувственны к слезам и глухи мы к проклятьям, Как мы безжалостно уничижаем тех,
Кто прост, кто из-за нас, всеобщей став мишенью, Нередко терпит боль, обиду, сплетни, смех.
150


Смиренномудрие
Содеянное зло всегда ложится тенью На душу грешную, и наступает срок Возмездья тяжкого — естественный итог. Любовь, одна Любовь приводит к очищенью, Своим избранникам вручает высший дар — Путь к покаянию и самоотреченью.
Так после всех тревог и всех житейских свар Останется одно из множества желаний, Желанье уступить под натиском рыданий И, самолюбие подставив под удар,
Оружие сложить, покинуть поле брани И поражения нелегкий крест нести.
О, не суди, сестра, прости меня, прости!
XVI
Внемлите этой песне чистой,
Вам станет сладостно и грустно,
Она проста и безыскусна,
Как всплеск ручья в ложбине мшистой.
Она вам близкой станет вскоре,
Хоть ныне ото всех таится,
Как безутешная вдовица,
Чью гордость не сломило горе.
Ее печальный креп трепещет, Вздымаясь на ветру студеном,
151


Поль Верлен. Стихотворения
Миг — и пред взором изумленным Звездою истина заблещет.
Вам песня говорит: поверьте,
Что доброта, как жизнь, безмерна, Что смертна всяческая скверна,
Что злобе не уйти от смерти,
Что славы во сто крат блаженней Покой вдали от смут и козней, Согласье без обид и розни,
Мир без побед и поражений.
Прислушайтесь! Как звуки эти Тверды в своем чистосердечье! Утешить сердце человечье —
Нет выше ничего на свете!
В земной юдоли, в адской бездне Принять без гнева все мученья!..
О, праведной души свеченье! Внемлите ж этой мудрой песне!
XVII
Родные маленькие руки,
Со мной вы нежны бывали,
Но после стольких вакханалий, Падений и душевной муки,
152


Смиренномудрие
И после всех моих скитаний, Далеких стран, штормов и штилей Вы снова сон мой осенили,
Не руки — царственные длани.
Вы снитесь. Душу обнимая,
Вы что-то ей сказать хотите,
Но что поймет сквозь гул событий Душа уже глухонемая?
Неужто лжет мой сон невинный О том, что души неразлучны,
О том, что чувства их созвучны,
О том, что две любви едины?
О сладкий сон, о горечь были, Раскаянья святые муки!
Молю вас, дорогие руки,
Подайте знак мне, что простили!
XVIII
И вновь мое дитя явилось. И мгновенно Вонзилась в сердце боль, и теплая струя Из раны хлынула предвестьем забытья, Напоминая мне о том, что смерть блаженна.
Тупой удар стрелы и холод острия!
Один прекрасный миг, но что за перемена! —
153


Поль Верлен. Стихотворения
Укоры совести проснулись и смиренно Молитвенный напев запела кровь моя.
Я вижу! Я не глух! О, чувство искупленья И долга! Я постиг, что значит слух и зренье, Я слышу голос чувств и, далям вопреки,
Призыв грядущего. Отныне и навеки,
О, как я вас люблю, две маленьких руки, Которые в конце закроют наши веки!
XIX
Голос гордости: рога протяжный раскат; Звезды крови на золоте рыцарских лат;
Путь сквозь пламя и дым по земле обожженной. Миг — и голос умолк, словно рога раскат.
Голос ярости: в море трезвон, приглушенный Снегопадом. Как зябко! Как тягостны звоны! К дамбам жмется трусливая жизнь, к берегам, Чтоб не слышать сигнала трезвон приглушенный.
Голос плоти: бессвязного говора гам;
Пьют, едят, веселятся с тоской пополам; Имена и глаза и звенящие склянки;
В духоте задыхается говор и гам.
Чей-то голос: туманные дали, гулянки, Свадьбы, толпы, снующие торжища, банки,
154


Смиренномудрие
Пестрый цирк, балаган всех культур и эпох — Все плывет под скрипичные всхлипы гулянки.
Возглас ярости, жалоба, горестный вздох.
Вот и слушай, покуда совсем не оглох,
Тупо слушай безмолвие мирных идиллий, Возглас ярости, жалобу, горестный вздох.
Голоса, умирайте, и так вы в могиле!
Словеса, изречения в вычурном стиле,
Треск избитой риторики — все это прах. Голоса, умирайте, и так вы в могиле!
Мы не ваши. Умрите на наших губах!
Не звучать вам вовеки в смиренных мольбах, Их питает могучее вечное Слово.
Мы не ваши. Замрите на наших губах!
Сгиньте в отзвуках к небу летящего зова,
Он откроет врата бытия неземного,
Он сжимает Последнего Часа печать.
Сгиньте в отзвуках к небу летящего зова!
Грозный голос любви вам велит замолчать!
XX
Враг прикинется смертной тоской, Спросит: «Что тебе, бедненький, худо?» Усмехнусь и пройду стороной.
155


Поль Верлен. Стихотворения
Вожделеньем прикинется враг,
Скажет: «Глянь! Что за девочка! Чудо!» Не иду на приманку никак.
Враг, святым прикрываясь обличьем, Скажет: «Что твоя жалкая прыть Перед истинной веры величьем?
Ты ли Бога постигнешь, невежда?
Ты ли в силах до гроба любить?» Говорю: «Мне осталась надежда».
Я не в силах ему отвечать,
Этот старый софист и проныра Заставляет меня замолчать.
Пронизал мою душу и плоть Страх утратить сияние мира.
О, даруй мне смиренье, Господь!
XXI
Не мешкая, иди своим путем.
Он долог. Впереди крутой подъем.
Знай, помешает лишнее в дороге,
В походе ты, оставь свой скарб убогий, Останься нищим. Бог всегда с тобой.
А главное, надежде верен будь.
Что мрак? Что мука? Твой прекрасен путь. В конце его тебя ждет смерть, но прежде
156


Смиренномудрие
Не падай духом, верен будь надежде.
На ложе смерти обретешь покой.
И надо, чтоб душа была добра.
Пусть жизнь горька — она твоя сестра. Карабкайся по кручам, пой при этом,
Гони благоразумье, чьим советам Легко смутить наивный разум твой.
Будь, как подвижник, кротостью силен, Будь, как дитя! Карабкайся на склон,
Не унывая, напевая что-то Наперекор печали, чья забота,
Чтоб ты уснул в пути над крутизной.
Над кознями лукавого глумись,
Тебя покоем вечным встретит высь,
Она сияет в звуках трубной меди,
Иди сквозь ночь, где мрак и свет — соседи. Уже простер твой ангел над тобой
Свои крыла, несущие к победе.
XXII
Ты в тоске? Ты несчастна? О душа, что с тобой?
Ты совсем безучастна К зову жизни самой,
Ко всему безучастна.
157


Поль Верлен. Стихотворения
Разве жизнь так пуста?
Что же, руки ломая,
Ты сжимаешь уста И молчишь, как немая,
А в глазах темнота?
Ты не веришь, быть может,
В то, что верность — не ложь? Если боль не тревожит,
Разве радость найдешь?
Что, скажи, тебя гложет?
Прочь гони этот сон,
Он слезлив и не нужен.
Солнцем день озарен,
И трезвоном разбужен Заревой небосклон.
Словно мастер гравюры,
Свет жестоких лучей Черным чертит фигуры,
Четкий контур вещей,
Лик повинности хмурый.
Что же мешкаешь ты? Приближайся вплотную.
Тени были густы,
Примут форму иную:
Вмиг смягчатся черты.
158


Смиренномудрие
Вот он, добрый твой гений, Страж сокровищ твоих:
И любви, и стремлений, Что и гор золотых,
И всего драгоценней.
Клад невиданный твой: Жар, восторг, вдохновенье, И борьба, и покой,
И мечта, и забвенье Всей докуки земной,
Всей докуки земной!
XXIII
Городской рожденный гущей, Сын толпы, на штурм идущей,
Я стремился к новизне,
Миг ловил... но, как во сне,
Все проходит — раньше, позже,
И всему, что прах — не боле,
Я сказал «прощай» без боли: Счастью, радости земной И любви. Теперь со мной Только Ты, Пресветлый Боже!
На могучих крыльях веры Уношусь в иные сферы,
159


Поль Верлен. Стихотворения
Где раскаянья приют,
Где подвижнический труд, Где покой всего дороже.
О смирение святое,
Ты мне душу добротою,
Как живой водой омой! Сердце, век не долгий твой Кончится на смертном ложе.
XXIV
Дух древних, суетный и дикий, Мог только испытать испуг,
Узрев страдальческие лики,
И поразиться силе мук.
И это двойственное чувство —
В двух образах далеких дней,
В двух бликах светлого искусства, В двух скорбных ликах матерей.
Одна — царица Илиона,
Чьи дети сражены врагом,
Чья боль, чье горе исступленно Вопит на берегу морском.
160
Вдоль кромки пенистой прибоя Взлохмаченная мчится мать,


Смиренномудрие
Неистово скуля и воя,
Собаке бешеной под стать.
Вторая — это Ниобея,
Чей горестный направлен взгляд Туда, где стынут, каменея,
Тела ее убитых чад.
Она в отчаянье застыла,
Лишась дыханья и тепла. Недвижный мрамор. Что за сила На землю глыбу принесла?
Боль христианская безмерней, Любой душе близка она,
Ступает по дороге терний,
В раздумия погружена,
И у распятья на вершине Льет молча слезы в три ручья. О, как Она скорбит о Сыне! Мать! Но какая Мать! Но Чья!
Ей та же боль дана в избытке, Но во спасенье всех людей,
Ее любовь смягчает пытки Всей беспредельностью своей.
Мы все Ее души частица,
И в мир, где слабостей дурман,
161


Поль Верлен. Стихотворения
Кровь милосердия сочится Из всех Ее сердечных ран.
Настанет день и явит славу Распахнутых вовсю высот, Отринет грешных и по праву Всех верующих вознесет
На двух крылах благословенных К Сиону, в край святых холмов, К вершинам радостей нетленных, Где светится Ее Покров.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I
О Боже, я пронзен Твоей любовью, Зияет в сердце рана до сих пор,
О Боже, я пронзен Твоей любовью.
О Боже, Ты свою обрушил кару,
И до сих пор я чувствую ожог,
О Боже, Ты свою обрушил кару.
О Боже, я постиг, что все ничтожно, И лишь Твоим величием живу,
О Боже, я постиг, что все ничтожно.
162


Смиренномудрие
Пускай в Твоем вине душа утонет,
А жизнь моя в Твой превратится хлеб, Пускай в Твоем вине душа утонет.
Вот кровь моя, непролитая, Боже,
Вот плоть моя, не ведавшая мук,
Вот кровь моя, непролитая, Боже.
Вот лоб мой, часто красный от позора, Твоим подножьем он достоин быть,
Вот лоб мой, часто красный от позора.
Вот непривычные к труду ладони,
Чтоб угли жечь и ладаном кадить,
Вот непривычные к труду ладони.
Вот сердце, бившееся понапрасну.
Ему от смертных мук Твоих дрожать, Вот сердце, бившееся понапрасну.
Вот ноги — беззаботные бродяги,
Они идут на зов Твоей любви,
Вот ноги — беззаботные бродяги.
Вот голос мой, охрипший и фальшивый, Он служит мне для покаянных слов, Вот голос мой, охрипший и фальшивый.
Вот очи — две мигающих лампады, Погаснуть им в молитвенных слезах,
Вот очи — две мигающих лампады.
163


Поль Верлен. Стихотворения
О Боже правый, Боже милосердный, Вот тьма неблагодарности моей,
О Боже правый, Боже милосердный!
О Боже гневный, Боже всемогущий, Вот бездна черная моих грехов,
О Боже гневный, Боже всемогущий!
О Боже мира, Боже благодати,
Вот страх мой и неведенье мое,
О Боже мира, Боже благодати,
Всеведающий Господи, Ты видишь Убожество и нищету мою. Всеведающий Господи, Ты видишь,
Все что могу Тебе я отдаю.
II
Марию, Мать мою, люблю без оговорок. Любовь моя к другим — извечный мой обет, Мой долг, а Мать моя Сама дарует свет Вселюбящей душе, которой каждый дорог.
Во имя Матери я возлюбил врагов,
Я для Нее пошел на жертвы и мученье.
Святое рвение и самоотреченье
Она внушила мне, мой скорбный слыша зов.
164


Смиренномудрие
Когда я чувствовал: вот-вот иссякнет сила,
А злоба верх берет и гаснет взор в пути,
Мне помогала Мать смиренье обрести,
Дарила силу мне, словам любви учила.
Во имя Матери я превозмог боязнь И столько принял ран, и скорбь стократ
воскресла,
Я звал — Она пришла мне препоясать чресла, Чтобы достало сил, когда я шел на казнь.
Мария, Мать моя, Ты мне милее жизни.
Свет милосердия и мудрости родник,
Мать Франции моей, когда ж настанет миг,
И славу принесешь возлюбленной отчизне?
Мария светлая, любовь и доброта,
Святая истина, живительная вера,
Ведь все, что я свершил, достойное примера, Все — знак любви к Тебе, о райские врата!
III
Ты молчишь, Ты мольбы ожидаешь от нас, Исповедного шепота, скромных желаний, Сокровенных Ты ждешь от сердец излияний И смиренья, хоть часто оно напоказ.
165


Поль Верлен. Стихотворения
Ты охотно приемлешь бесспорные мысли,
От которых ни шуму, ни лишних забот, Ждешь у дерева жизни: вот-вот упадет Хоть один из плодов, что на ветке повисли.
От объятий Твоих, от безмерной любви Не вздохнуть: мы Твоею придавлены дланью, Ты нас учишь спокойному самопознанью,
Но не всякому впору уроки Твои.
О Всевышний, Вселюбящий, Всемолчаливый, Если грешник душою к Тебе устремлен,
Он обязан всегда и везде, как закон,
Свой обет исполнять, подавляя порывы,
Пряча душу от мира земной суеты,
От безумного мира, вместилища бредней.
Даже в час просветленья и в миг наш последний В тайны сердца лишь пастырь проникнет и Ты.
Дай заблудшим любовь и спокойствие, Боже, Добрых дел покровитель, сокрытый от глаз, Дай и тем, чье смирение лишь напоказ,
Все земное постичь — так, чтоб холод по коже.
Дай им, Боже, побольше терпенья и сил,
Дай им разум и веру в юдоли плачевной,
Чтоб на Страшном Суде Сын Твой, Агнец
Твой гневный,
В новом граде Сиона за всех их простил.
166


Смиренномудрие
Чтобы честно сказали они и по праву:
«Боже, верили мы!» — и чтоб Агнец святой Им ответил: «Входите, дарю вам с лихвой За смиренье Мой мир, за страдания славу».
IV
1
— Люби Меня, Мой сын, — так говорил мне
Бог, —
Взгляни: Мой бок пронзен, пылает сердце
в муке,
На Мне твои грехи — взгляни на эти руки, На язвы ног взгляни, их оросил поток
Слез Магдалининых! Вот крест Мой и венок, Вот гвозди, губка, кровь — вернее нет поруки. Люби же плоть Мою и вечной речи звуки В юдоли горестной, где царствует порок!
До гробовой доски тебя любил не Я ли?
Ты Мне по Духу сын, ты по Отцу Мне брат. Не Я ли за тебя земной изведал ад?
Не Я ли слезы лил в часы твоей печали И проливал Свой пот в твоем тяжелом сне, Мой горемычный друг, взывающий ко мне?
167


Поль Верлен. Стихотворения
2
— О Боже! — молвил я. — Ты говорил
со мною.
Да, я Тебя ищу, хотя надежды нет.
Но как Тебя любить? Твоя любовь как свет, А я, увы, земной, и все во мне земное.
Ты жаждущих поишь Своей живой водою, Взгляни, я изнемог, блуждая столько лет,
О Боже, смею ли поцеловать Твой след, Припасть к Твоим стопам? Ведь я того не стою!
И все-таки зову, ищу Тебя всегда,
Молю, чтоб мой позор Своей прикрыл Ты тенью, Но тени Ты лишен, как свет, и, к сожаленью,
В источнике Твоем порой горька вода,
Ты светишь только тем, кому не застят взора Лобзанья грешные! Ты только тем опора!
3
— Люби Меня, Мой сын! Я Сам — уста
и взор,
Я поцелуй для всех и свет слезы горючей.
Я твой недуг и жар, ты зря себя не мучай,
А возлюби Меня! Боишься? Что за вздор!
168


Смиренномудрие
Моя любовь летит в распахнутый простор,
В то время как твоя страшится горной кручи, Но вознесу тебя Я, как орел могучий,
К лугам заоблачным, к туманным граням гор.
Лучи Моей луны в твоем сияют взгляде,
О, этот свет ночной на ложе водной глади, Вся эта чистота, блаженство и покой!
Я, твой всесильный Бог, причастный к высшей
славе,
Твержу: «Люби Меня!» — склоняясь пред тобой, Я мог бы повелеть, но принуждать не вправе.
4
-Да что Ты, Господи! Не слишком ли? Постой! Любить? Кого? Тебя? С моей ничтожной силой? Не смею! Не могу! Дрожит мой дух унылый. Ты свежий вихрь любви и дышишь чистотой!
Ты был Израилю защитой и судьбой!
Ты сердце всех святых, Ты пчелкой легкокрылой Садишься на цветок! О Господи! Помилуй! Мне страшно! Бог Отец, Бог Сын и Дух Святой,
Вы обезумели? Я жалкое творенье,
Я грешен, и во мне все чувства — слух и зренье, Нюх, осязанье, вкус — все грешно! Стыд и
срам!
169


Поль Верлен. Стихотворения
Все существо мое исполнено гордыни,
Не чувство — чувственность владеет мной
поныне,
Горю в ее огне, как некогда Адам!
5
— Люби Меня, Мой сын! Мое безумье свято. Я — нынешний Адам, и Я в тебе самом,
Я пожираю Рим, Париж твой и Содом,
Как алчущий бедняк на трапезе богатой.
Огнем любви Моей земное все объято,
Все плотское горит, восходит дым столбом, Любовь Моя — потоп, и тонет все кругом, И гибнут всходы зла, взращенные когда-то,
Чтоб сколотили крест, где должен Я страдать, Чтоб милосердие явило благодать,
И ты во Мне возник, дрожащий и смиренный.
Люби Меня! — зову в надежде сокровенной. Несчастная душа, не надо трепетать.
Любви достоин Я один во всей вселенной!
ПО


Смиренномудрие
6
— Мне страшно, Господи! В душе моей тревога. Хотелось бы любить, но разве стану я Избранником Твоим, суровый Судия,
Когда и праведных Ты судишь очень строго?
Ты сотрясаешь свод вселенского чертога,
Где жаждет обрести покой душа моя,
В меня течет простор небесный, как струя,
И я к Тебе стремлюсь, но где, скажи, дорога?
Десницу протяни могучую, Господь,
Чтоб дух мой укрепить и немощную плоть! Могу ли я прийти в Твои объятья, Боже?
Мне к сердцу Твоему возможно ли прильнуть И голову свою тебе склонить на грудь,
Где только праведным найти случалось ложе?
7
— Что ж, быть по-твоему, раз ты стоишь на том, Пускай твоя душа неверие отринет,
И Церковью Моей в объятья будешь принят, Как золотистый шмель — раскрывшимся цветком.
Ты боль свою излей в молении святом, Раскаянье твое ушей Моих не минет,
171


Поль Верлен. Стихотворения
Будь искренним со Мной, пускай тебя покинет Гордыня и придет смиренье. А потом
Охотно трапезу Я разделю с тобою И яствами тебя такими удостою,
Каких и ангелам отведать не дано.
Возрадуешься ты, испив мое вино,
И, опьяненная его струей хмельною, Проникнет кровь твоя в бессмертье, как зерно.
*
Но веру ты и впредь храни! Не оттого ли Все существо Мое в тебе воплощено?
В Мой возвращайся дом, чтоб снова пить вино И снова есть Мой хлеб, без коих жизнь не боле,
Чем даль пустынная, где глухо и темно,
Моих Отца и Мать моли в своей юдоли, Смиренным агнцем стань, что сам по доброй воле Безропотно готов отдать свое руно,
Стань чистым, как дитя в невинном одеянье, Забудь свою любовь, свое существованье, Будь на Меня похож, лишь о других скорбя,
Как был Я, твой Господь, во времена Пилата, Иуды и Петра похожим на тебя,
Ведь Я же сам страдал и умирал когда-то!
172


Смиренномудрие
*
Мой сладостный обет исполнить Я готов, Тебя вознагражу за подвиг твой упорный, Прими мои плоды, мой дар душе покорной: Мир, благо нищеты и чары вечеров,
Когда воспрявший дух стремится из оков И тянется испить из чаши животворной,
И благовест плывет, малиновый и черный,
И в небесах луна скользит меж облаков,
И дух в Моей любви ждет приобщенья к тайнам, Покоя ждет в Моем сиянии бескрайном,
И жаждет услыхать хвалы начальный звук,
И вдохновенья ждет, и ждет на все ответа, Слияния со Мной и яростного света Твоих и, наконец, Моих блаженных мук.
8
— Всевышний, что со мной? Сдержать я слез
не в силах,
От счастья плачу я: Твои слова дарят Смятенным чувствам рай и в то же время ад, О боль! О благодать! — я разом ощутил их.
Я плачу и смеюсь. В моих струится жилах Твой голос, как труба, и этот медный лад
173


Поль Верлен. Стихотворения
Зовет в сражение, и ангелы летят,
Я вижу голубых, я вижу белокрылых!
О, как Ты милосерд! Ну кто я? Жалкий прах! И стал избранником! Какой восторг и страх! Как тяжко и легко! Я верю и не верю,
Что слышал голос Твой, и я молюсь в ответ. Я столько получил, что не снести потерю, Стремлюсь и трепещу...
9
— Иного, сын Мой, нет!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
I
Наказанный за страсть к вещам Теперь узрел иные цели,
Он стал мудрей и по ночам Спокойно может спать в постели,
174
Всему решивший предпочесть Того, Кто сотворил когда-то


Смиренномудрие
Глаза и свет, порыв и честь И все, что в нашем сердце свято,
Он, мудрый, может наблюдать Событья жизни скоротечной,
И созерцать морскую гладь,
И ветру подпевать беспечно.
Он сквозь людской водоворот Пройдет без трепета. Не так ли Завзятый театрал идет,
На скверном отсидев спектакле?
И чтобы спуску не давать Опустошающей гордыне,
Он повернет к былому, вспять, Навстречу гибельной стремнине,
К зеленым травам у реки,
Где волны омывают берег,
Грустя о днях былой тоски,
О всех ошибках и потерях.
Он высь полюбит и луга, Гармонию вселенской шири, Простит злодея и врага,
Чтобы они почили в мире.
Он явится из наших дней, Простой в своем добросердечье,
175


Поль Верлен. Стихотворения
И трепетной душой своей Поймет поступки человечьи.
Покинув мир житейских драм, Презрев обычаи и моду,
Всем вашим смрадным городам Он, мудрый, предпочтет природу.
II
С постели убогой Следишь за звездой В ночи ледяной,
А в сердце тревога,
И в мыслях разлад: Мечтой ли свободной, Тоской ли бесплодной Твой разум объят,
Не знающий меры,
И сердце без веры!
Засох чернобыл, Крапива завяла За кручею вала,
Где рог протрубил,
Где ветер напевен,
Где синий Маас,
Где пил ты не раз У стоек харчевен,
176


Смиренномудрие
Где кубки звенят,
Где трубки дымят.
Холодная сказка:
«Снега, как во сне,
И в узком окне Лишь снежная пляска!
О белая блажь Полярных туманов,
Моих караванов Извечный мираж!
О небо, как в сказке,
Над ширью Аляски!»
Здесь мрачный квартал, Здесь глушь, и к тому же Здесь небо от стужи Как тусклый кристалл. Здесь вереск ползучий, Здесь пыль на пути, Попробуй пройти — Вздымается тучей...
Какой же тропой Идешь, как слепой?
Вот черное зелье И мертвый запой,
И в споре с собой Стремленье — в веселье Уйти от забот,
177


Поль Верлен. Стихотворения
От совести скрыться,
Вот бездны граница И гибельный взлет.
Ты, снов порожденье, Страшись наважденья!
Чей зов за оконом,
Манящий и лгущий?
«Гадюка из пущи Со сплющенным лбом!» Очнись, безрассудный,
Твой грех я приму.
Кому здесь, кому Поступки подсудны? «Исчадие зла!
Зачем приползла?»
Вот море! От скверны В нем душу отмой,
В стихии родной,
Чьи недра безмерны,
Ты к ней припади,
Утешит пучина,
Качая, как сына,
Тебя на груди.
— Но море так вздорно, — Ты скажешь, бесспорно.
Нескладно ты жил!
Ты тратил впустую
178


Смиренномудрие
И душу живую,
И силы, и пыл!
Хоть кровь напитала Цветок золотой,
В ней веры святой Пока еще мало,
Но ты погоди,
Ведь все впереди!
Лишен ты опоры, Безумье влечет,
Но душу спасет Мессия, Который Забыт был тобой В то время, как мчалась По венам усталость Волной голубой И рифмы мечтаний Грозили в тумане.
Спеши не спеши — Исполнятся сроки. Смятенье души К чему? И упреки?
Ты волен во всем,
Но в дебрях желаний Ты волею длани Незримой ведом.
Знай: там, где отвага,
И шквалы во благо.
179


Поль Верлен. Стихотворения
Обрушится рок Всей мощью напасти,
В чьей гибельной пасти Прекрасный цветок! «Терновник колючий!» Как лилия бел.
«В груди он засел».
О, запах могучий!
«Он сердце пронзил». Как пахнет! Нет сил!
«Снедаем досадой,
Я гибну в огне,
Два сердца во мне...»
Но духом не падай. «Мне крест мой нести». Возвысься при этом Над суетным светом. «Но как обрести Мне веру?» Лишь звери Не мыслят о вере,
Не писан закон Для плоти и крови.
«Я пойман на слове, Попал я в полон,
В силки Люцифера, Души не сберег И отдал в залог.
О, где моя вера?
180


Смиренномудрие
Она и во сне Не грезится мне!
Вновь голос манящий Звучит в забытьи.
Ты вновь на пути, Гадюка из чащи?
Ты жалишь опять!»
Ты бредишь. Во сне ты. Ох эти поэты!
Что с этаких взять? Опомнись! Утратил Ты разум. Ты спятил.
Превыше всего Тепло человечье, Негромкие речи,
Добра торжество! Простым, просветленным Останься в тени,
Свой ум подчини Словам немудреным Наивной души, Счастливой в тиши!
Будь кротостью славен, Гордыню убей,
Стань Авелю равен По сути своей,
Скитанья, блужданья
181


Поль Верлен. Стихотворения
Свои заверши В смиренье души,
В блаженном страданье, Ищи высоты...
«Господь! Это Ты?»
III
Надежда светится соломинкам под стать.
Не сторонись осы, хмелеющей в полете.
В закут пробился луч, и пыль вся в позолоте. Зачем ты у стола склонился? Время спать.
Несчастный, вот вода — студеный дар колодца. Напейся. И усни. Ты видишь, я с тобой.
Я убаюкаю тебя. Усни и пой
Дремотно, как во сне младенческом поется.
Бьет полдень. Ты уснул. Как странно: в этот миг Стук женских каблучков в сознании возник. Он спит, сударыня, уйдите. Бога ради!
Бьет полдень. Я водой обрызгал твой закут. Надежда светится — булыжник в темной пади. Когда ж придет сентябрь и розы расцветут?
182


Смиренномудрие
IV
Каспар Хаузер поет:
Пришел я робким сиротой К вам, люди, в каменные стены.
Что я принес? Лишь взор смиренный Да нрав беззлобный и простой.
Я муку в двадцать лет познал,
Был обуян любовной жаждой, Тянулся к женщинам, но в каждой Лишь отвращенье вызывал.
Без родины, без короля И доблести не удостоен,
Мечтал я пасть в бою, как воин, Меня не приняла земля.
Я опоздал прийти сюда.
Иль поспешил? И вот мне кара.
За душу бедного Каспара Молитесь, люди, иногда!
V
Тону я во сне,
Как в черном провале, Усните во мне, Надежды, печали!
183


Поль Верлен. Стихотворения
Окутала мгла И память, и совесть: Ни блага, ни зла...
О горькая повесть!
В зияющем рву Столь зыбко качанье. Как в зыбке плыву. Молчанье, молчанье.
VI
Над кровлей синеву простер Простор небесный!
Листву над кровлей распростер Навес древесный.
Воскресный звон плывет в простор, Он льется, длится.
С ветвей свою мольбу в простор Возносит птица.
О, Господи, какой покой,
Какой бездонный!
Доносит город в мой покой Свой говор сонный.
184
— Что ты наделал! Что с тобой? Ты с горя спятил?


Смиренномудрие
Скажи, что сделал ты с собой? Как жизнь растратил?
VII
Не пойму, почему Дух мой, словно во сне,
Беспокойно над морем парит, припадая к волне. Все, что дорого мне,
На крылах подниму,
В глубину окуну, чтобы в пене укрыть. Но к чему?
Дума, реет, как тень альбатроса, Пролетает над зыбью в печали;
Свод небесный ветра укачали;
То взовьется, то падает косо,
Дума реет, как тень альбатроса.
Пьет она допьяна Солнце, волю, полет,
Подчиняясь чутью, над бескрайнею ширью плывет. Над мерцанием вод Распласталась она,
Легким ветром овеяна, теплой волной полусна.
Часто плачет в тоске и заботе И страшит мореходов бедою,
Как ветрило, скользит над водою,
И ныряет, и снова в полете,
Снова плачет в тоске и заботе.
185


Поль Верлен. Стихотворения
Не пойму, почему Дух мой, словно во сне,
Беспокойно над морем парит, припадая к волне. Все, что дорого мне,
На крылах подниму,
В глубину окуну, чтобы в пене укрыть. Но к чему?
VIII
Законы, запахи, цвета.
Слова — кудахчущая стая.
Пятой растоптана мечта.
И рвется плоть с креста, страдая. Соблазн вокруг и суета,
И скалится толпа чужая.
Угрюмый облачный покров,
Цветы, в которых нет нектара, Скользящий жест, хмельная чара И трепет сладостный сосков,
И ночь, и нега, и альков.
Что значит миг такого дара?
Что значит наслажденье, кара? Наш грех и ваш, святые, зов?
186


Смиренномудрие
IX
Рыдает рог за чащею лесной,
Его печаль сиротская, глухая,
К пригорку припадает, замирая,
И только ветер вторит ключевой.
И в этом звуке рвется волчий вой К лучам заката у земного края, Предсмертной дрожью сердце пробирая, Пронзая душу горькою тоской.
И вот на рану алую заката Ложатся хлопья снега, словно вата,
И эта боль не так уж тяжела.
И воздух, словно вздох поры осенней, Так тих и нежен в сумеречной тени,
Где сонная окрестность залегла.
X
Сколько болей и несчастий в этом теле! Докучают мне, ведут со мной игру.
От кошмаров изнываешь, как в жару,
А проснешься — в жесткой маешься постели.
После краткой лихорадки еле-еле Отойдешь, исходишь потом поутру,
187


Поль Верлен. Стихотворения
Мелкой дрожью бьет, как птицу на ветру!
А в дороге ноют ноги — онемели!
Плоть — увы! — сосуд непрочный, бренный прах! Стонут ребра от побоев постоянно,
А кровавые уста — сплошная рана!
А глаза! Мерцают в них тоска и страх Перед мукой у последнего предела...
Тело бедное! Наказанное тело!
XI
Студеный ветер гнет кусты, Зеленые до черноты,
И снег на солнечном пригорке В заледенелой ломкой корке. Острее запахи лесов,
На горизонте слышен зов,
И сельских колоколен шпили Сиянье к тучам устремили.
Шагать отрадно по земле Навстречу этой легкой мгле, Летящей с ветром над полями. Пылай во мне, как прежде, пламя! Гудят подошвы, дрожь берет. Вставай, душа моя! Вперед!
Весна пока еще сурова,
Но снизойдет она, и снова
188


Смиренномудрие
Повеет ласкою тепла,
И мы поймем, зима прошла, И за добро восславим Бога... Ведет к надежде нас дорога.
XII
Порывы добрые, так вот вы где, бедняги! Надежда и печаль о невозвратном благе, Суровый ход ума и сердца взлет живой, Тревога смутная и сладостный покой.
Вас всех не перечесть, души моей порывы, Вы быстры и смелы, ленивы и пугливы,
И сбивчивы во сне, и мешкотны подчас, Бескрайний свет луны страшит ночами вас, Мелькающей чредой вы движетесь бессонно. «Так овцы робкие выходят из загона:
Одна, две, три... Идут: Склонили низко лбы, Потупили глаза, покорные рабы,
Бредут за вожаком. Он стал — недвижно стадо. Стоят, не ведая, зачем все это надо,
Лишь головы кладут передним на хребет». Овечки милые, не я ваш пастырь, нет!
Он знает всё и вся, хозяин ваш законный,
На выгон гонит вас и ставит вас в загоны, Он в срок назначенный отпустит вас в поля. Ступайте же за ним. Он ваш пастух. А я, Его велениям послушный, встану рядом, Овчаркой преданной пойду за вашим стадом.
189


Поль Верлен. Стихотворения
XIII
Здесь ряды живых оград Как барашки в океане,
Эти волны в мглистой рани Запах ягоды хранят.
Реют в мареве зеленом Дерева и ветряки,
И резвятся стригунки,
Скачут взапуски по склонам.
Этой дымкою сквозной Ширь воскресная объята, Нежно светятся ягнята Тонкорунной белизной.
Вознесясь волной отвесной, Рушатся колокола,
Песня меди поплыла В млечной выси поднебесной.
Стикни, (18)75
XIV
Род людской, несметный, многоликий, Прошлое хранит из рода в род.
Все идет на славу, и растет Град неколебимый и великий!
190


Смиренномудрие
В нем жива история сама.
Человек один — еще не эра. Тяжкою завесой атмосфера Нависает, и повсюду тьма.
О, цивилизованное стадо!
Как святыню чтит оно закон! Пажить Божья вспахана как надо, Жнец на этой ниве только Он.
Лондон, <18)75—<18)77
XV
Прекраснее море,
Чем своды собора, Баюкают горе Объятья простора, Где в дали лучистой Молитва Пречистой.
Страшны и добры Дары глубины:
Покой до поры И ярость волны,
Чей гнев, хоть велик, Смягчается вмиг.
191


Поль Верлен. Стихотворения
В пучине волнений Немало терпенья,
В рокочущей пене Нам слышится пенье: «Измучась в юдоли, Усните без боли!»
Как светится даль,
И цвет ее ал,
То сер, словно сталь, То зеленью стал... Краса без прикрас! Прекраснее нас!
Борнмут, (18)77
XVI
Вот «великий ваш град»! Груды белых камней. Город, отданный солнцу, лучам исступленным. Все грехи расползлись по дворцам и притонам В раскаленной пустыне из белых камней.
Среди гула и смрада скитается сердце Здесь, где вечная пыль и песок на зубах, Преступленья повсюду таятся и страх В одиночестве этом, где мается сердце.
Скит найдет здесь мудрец, как в безлюдной глуши, Среди этой печали парящей и скуки,
192


Смиренномудрие
Он суровую святость найдет в этой муке, В горьком стоне своей рассеченной души.
Париж, (18)77
XVII
По кругу! Быстрей, деревянные кони!
По кругу, быстрей и быстрей друг за другом, Без отдыха круг пролетая за кругом Под звуки трубы в бесконечной погоне!
Малыш раскраснелся, мамаша бледна,
Девица вся в розовом, в черном юнец,
Кто весел, а кто измотался вконец.
Медяк — этой шумной забаве цена.
Отрада сердец, деревянные кони,
По кругу, быстрей — под прищуренным взглядом Плута продувного, стоящего рядом,
Летите под звуки рожков и гармони.
Как странно, что пьяны и вы без вина,
Что кругом дурацкий плывет балаган: Блаженство в крови, а в сознанье дурман, Душа вместе с этой толпою пьяна.
По кругу! Ведут вас смычком и трещотки, Гобои, тромбоны — раскат за раскатом.
193
13 Зак. 3259


Поль Верлен. Стихотворения
Вы ласковы, кони, подобно ягнятам,
Подобно народу восставшему, кротки.
А ветер трехцветное знамя взметнул,
Качнул парусину, стекло и металл,
Штанины надул и подолы задрал,
И гром прокатился повсюду, и гул.
По кругу, лошадки, вперед неизменно!
Без отдыха тур совершайте за туром!
Вы мчитесь стремительным плавным аллюром, Не требуя шпор, не надеясь на сено.
Быстрей, мои кони, утеха души!
Ждет всадников ужин и мирный досуг, Спускается сумрак и манит пьянчуг У стойки последние тратить гроши.
Под небом, как бархатный плащ златотканый, Под звездными блестками мчитесь бессонно По кругу под медь погребального звона,
По кругу, быстрей, под раскат барабанный!
XVIII
В любой любви есть капля яда,
Любовь прошла — в душе досада,
И горечь сердце обожгла,
Взять, например, любовь сыновью, Супружескую или вдовью,
194


Смиренномудрие
И вместе с братскою любовью Любовь к отчизне и сословью — Любая жалит, как пчела.
Отца и матери не станет,
Изменит брат, жена обманет,
Забудет сын. А твой народ Живет в раздорах, правит казни,
Его грехи все безобразней,
Враг сеет козни без боязни,
Погрязла плоть твоя в соблазне,
Душа в безумных снах плывет.
Сказал Господь: люби собратьев!
Свои иллюзии утратив,
Из них капеллу учреди,
Как пастырь, ты свои химеры Веди, как трагик в час премьеры,
Как жрец — ревнитель древней веры, Как предок в глубине пещеры, — Пусть реет сердце впереди.
Веди свой хор по всем регистрам То в темпе медленном, то в быстром, Чтоб громок был напев и тих,
Чтоб в звуках твоего хорала Твое страданье замирало,
Чтобы надежда оживала,
Чтобы душа свободной стала Во имя смертных мук Моих!
195


Поль Верлен. Стихотворения
XIX
Согласно мнению Терезии Святой,
Корона нищеты превыше всех регалий.
Не углубляется наставница в детали,
И речь ее, подчас, нам кажется скупой,
Однако суть ясна, ее поймет любой,
Недаром нищету святые восхваляли:
Свободен выбор твой, всё толком взвесь вначале И отправляйся в путь, ведомый нищетой.
Кто может помешать? Желаний нет в помине, В число избранников ты сам войдешь отныне, Всесильный властелин, всесильный раб мечты,
Великий в щедрости, презревший все земное, Как неусыпный страж хранишь совсем иное! Свободный! Подданный царицы-нищеты!
XX
Парижанин, собрат мой, на зрелища падкий. На пригорок взойдем, чтобы в миг этот краткий Встретить солнце. Языческий трепет проймет! Не встречал ты в театре подобных красот. Здесь колышутся ветви, и дымка, и тени.
И прохладно. Пойдем же. Весь мир, как на сцене, Так все видно, как будто мы в лучшей из лож,
196


Смиренномудрие
Декорации красочнее не найдешь:
Высоченный собор, каланча еще выше,
Под зеленой листвой черепичные крыши, Мишура украшений, узоры оград,
Колокольни и башни. Над ними парят Облака золотые — темнее к закату,
Все богатства на эту положены вату. Драгоценный ларец! Все за это отдашь!
Долог путь, но в награду подобный пейзаж!.. Вниз пойдем, если ноги твои не устали.
Отдых нужен глазам, ты ведь видел едва ли Столько разом. Монмартр? — это, брат, пустяки: Зелень чахлая да в лишаях чердаки.
(А фабричный удушливый дым! А отбросы!) Двинем дальше тропинкой, где травы и росы, В городок над речною спокойной водой,
Весь в тени тополей, от лучей золотой. Проходи! В переулок ведут нас ворота.
Здесь местечко что надо! Покой и дремота, Белизна невысоких старинных домов,
Над покатыми кровлями лиственный кров,
А извилистый путь этой улочки сонной,
Как ручей, протекающей в чаще зеленой, Окаймленный тенями, лучам вопреки,
Вдалеке от извечной столичной тоски.
Здесь лукавы прохожих беспечные лица,
Как пленительно их просторечье струится!..
Все пьянит — щебет ласточек, воздух, трава, Здесь былое свои защищает права Черепицей, железом решеток балконных,
197


Поль Верлен. Стихотворения
Эти двери на страже устоев исконных, Охраняют засовами честь и семью...
Все спокойно живет, смерть встречает свою. А театр? Здесь к нему интерес незаметен.
Не нужны и газеты — разносчицы сплетен. К благородной любви здесь душа не глуха, Волокитство здесь высшая степень греха.
Что же здесь от Парижа? Вчерашние моды? От прогресса — его перезрелые всходы?
(Их мы тотчас же рвем, чтоб неспелыми есть.) Наконец, здесь покой и достоинство есть, Здравый смысл, сохранение давних традиций, Здесь досуг уважают, умеют трудиться,
А далекой дороги страшатся всегда.
Видишь сам, что в провинции жизнь хоть куда. Что жалеть о чудовищной дряхлой громаде,
О ее лихорадочном пульсе и смраде!
Аррас, <18)77
XXI
Это праздник хлебов, праздник царственных нив! Здесь я снова и чувствую радость возврата! Затопил и людей, и природу разлив Столь слепящих лучей, что и тень розовата.
Свищут косы и рушится злаков стена, Отражается луч на сверкающей стали.
198


Смиренномудрие
Вся равнина страдою заполонена,
Лик ее то смеется, то меркнет в печали.
Всё в движении, всё устремилось вперед Под лучами: они-то и создали зерна И наполнили соком и сладостью плод,
И еще продолжают работать упорно,
Дай же, старое солнце, нам хлеба сполна, Дай нам пищи земной и налей нам по праву Этой влаги священной, хмельного вина! Виноградарь и жнец! Урожай ваш на славу!
Ибо хлеб и вино нам дарует Господь,
Делит с нами труды, делит радости наши, Земледелец — Он кровь нам дарует и плоть Для еды и питья, для причастья и чаши!
Фанту, (18)77


ИЗ СБОРНИКА «КОГДА-ТО И НЕДАВНО»
КОГДА-ТО
СОНЕТЫ
И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
ПЬЕРО
Леону Валаду
Уже не быть ему мечтателем умильным Старинной песенки, шутившей у ворот: Веселость умерла, фонарь его — и тот Потух, и призраком блуждает он бессильным.
При блеске молнии, в ужасном вихре пыльном, Холщовый балахон, что буря мнет и рвет,
На саван стал похож. Зияет черный рот,
Как будто он вопит, точим червем могильным.
Полночной птицею, заметные едва,
Безумно мечутся, белея, рукава:
Он знаки подает в пространстве безголосом.
200


Из сборника «Когда-то и недавно»
Дымятся фосфором пустые дыры глаз,
И от белил еще ужасней в этот час Лицо бескровное с мертвецки-острым носом.
Перевод Г. Шенгели
КАЛЕЙДОСКОП
Жермену Нуво
На некой улице средь града бредового
Все будет, точно здесь уже ты жил в былом:
Миг — столь расплывчатый, но колющий
копьем...
О, солнце, всплывшее из сумрака густого!
О, голоса в лесу, о, в море крик ночной!
Все беспричинно там и странно в этой смене, — Как медленный возврат из перевоплощений: Все той же станет явь и более чем той
На этой улице магического града,
Где будут вечером шарманки джигу выть,
Где кошки в кабачках на стойках сложат прыть, И с музыкой пройдет гуляк полночных стадо.
Все будет роковым, как будто в смертный час: Потоки кротких слез вдоль щек худых, сквозь
грохот
201


Поль Верлен. Стихотворения
Стремительных колес — рыдания и хохот, Взывания, чтоб смерть пришла на этот раз,
Гирлянды мертвых слов, к которым души глухи!.. Балы публичные трубой пойдут греметь,
И вдовы, слушая взбесившуюся медь, Крестьянки — ринутся в толпу, где потаскухи
Шагают, жуликов дразня и стариков,
Чьи брови, как мукой, покрыл лишай
старинный, —
Покуда в двух шагах, средь запаха урины, Под небо фейерверк ракеты гнать готов.
Все будет, точно сон, томящий и тяжелый, Когда проснешься вдруг и вновь уснешь, и вот Всё те же призраки, и бред — все тот же, тот, Хоть лето вкруг, трава, и с гудом реют пчелы...
Перевод Г. Шенгели
КОМНАТА
По четырем стенам огромный гобелен Роняет тяжкие и сумрачные складки,
Создав из комнаты подобие палатки Таинственной, где мрак и роскошь взяты в плен.
На старой мебели — парчи поблеклой тлен, Кровати контуры неявственны и шатки;
202


Из сборника «Когда-то и недавно»
На всем лежит печать печали и загадки,
И ум теряется в намеках этих стен.
Ни статуй, ни картин, ни книг, ни клавесинов. Лишь в глуби сумрачной, слегка подушки сдвинув, Фигура женщины, сплошь бело-голубой,
Что улыбается, тревожней и печальней, Невнятным отзвукам эпиталамы дальней, — Во власти мускуса, в который влит бензой.
Перевод Г. Шенгели
ДЕСЯТИСТИШИЕ 1830 ГОДА
Родясь романтиком, был должен неизбежно Носить я узкий фрак, застегнутый небрежно, Бородку острую и волосы в кружок.
Я, как гидальго, был изыскан и жесток,
В глазах тая призыв и также блеск угрозы. Но, изводя мещан и убегая прозы,
Я жизнь перегрузил и, сердце иссушив,
Стал бледен я и желт, и хил, и молчалив, Как золотушное дитя в Эскуриале...
А ведь изысканным, а ведь жестоким звали!
Перевод Г. Шенгели
203


Поль Верлен. Стихотворения
К ГОРАЦИО
Мой друг, прошла пора жабо, гитар старинных, Пивных и кабаре, где вечно шум и гам, Долгов, дуэлей, свар по всяким пустякам И в шляпах с перьями всех этих бочек винных.
Ты здесь, Горацио, дружок из самых чинных, Картежник милый мой и покоритель дам,
Мой нежный мастер петь и пить по кабакам, Ругатель дорогой, гроза ушей невинных.
Приходит иногда еще один милорд В туманный Эльсинор; он холоден, как норд, — Клянусь, Офелия милее мне намного, —
Пришлец из вечности, король грозит перстом, Гремят его шаги, глаза взирают строго,
И ничего нельзя оставить на потом.
Перевод М. Миримской
ХРОМОЙ СОНЕТ
Эрнесту Делаэ
Ах! поистине все это кончится бедой!
Есть же и предел несчастьям, больше так нельзя. Это слишком: скот покорный гонят на убой,
И лежит он, мертвым взором по крови скользя!
204


Из сборника «Когда-то и недавно»
Лондон весь в дыму и громе. Вопли. О, Гоморра! Газ пылает, рдеют буквы фонарей и конок,
И домов полуистлевших ужасает свора, Схожая с ареопагом дряблых старушонок.
Ужас прошлого мяучит, лает, верещит В грязно-розовом тумане всяческих Sohos Вместе с indeed, вместе с хриплым all right и haôs!
Нет, поистине ужасна безнадежность муки, Нет, поистине бедою кончит этот город:
О, скорей бы огнь небесный грянул на Гоморру!
Перевод Г. Шенгели
КЛОУН
Лорану Тайаду
Бобеш, простимся! Жилль, назад! Прощай,
Пайас!
Прочь, дряхлые шуты: дать место дури новой! Прочь! Быстрый клоун здесь, надменный
и суровый,
Блистая мастерством, появится сейчас.
Вот он, закованный в серебряный атлас, Ломаться и чудить, как Арлекин, готовый. Пуста, как зеркало без ртути, на безбровой Личине гипсовой мертвеет пара глаз.
205


Поль Верлен. Стихотворения
Их голубой ледок блестит на фоне грима,
Покуда голова и бюст неудержимо
Сквозь арку ног ползут, сгибаясь все сильней.
Он улыбается. Глупцов толпа густая,
Та сволочь смрадная и, по Барбье, святая, Фигляру хлопает, что полон злобы к ней.
Перевод Г. Шенгели
СКЕЛЕТ
Алъберу Мера
Два пьяных рейтара, на стременах привстав, Увидели во рву, в грязи, костяк безмясый, Добычу волчьих стай, — презрения припасы, Где избежал зубов едва ль один сустав.
Но череп, уцелев, осклабился меж трав,
Да так, что мы такой не вынесли б гримасы. Но, чужды мистике, отважные Фракассы Решили (вздрогнул бы при этом сам Фальстаф),
Что это винный пар в них бродит: нахлестались! И что мертвец во рву, завистливо оскалясь, Пожалуй бы не прочь и сам винца хлебнуть.
206


Из сборника «Когда-то и недавно»
Но так как это грех — смеяться над Могилой, Скелет, вдруг выпрямясь в своей постели стылой, Махнул им, чтоб они свой продолжали путь.
Перевод Г. Шенгели
ПОЭТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО
Шарлю Морису
Музыки — прежде всего другого!
Нужен поэтому зыбкий стих, Растворимый в напеве легче других, Лишенный надутого и тугого.
К тому ж выбирай твои слова Слегка небрежно, чуть презирая:
Ведь песенка нам милей хмельная,
Где Ясное в Блеклом сквозит едва.
Это прекрасный взор под вуалью,
Это трепещущий летний зной,
Это в осенней дымке сквозной Звездная пляска над синей далью.
Ведь мы Оттенков жаждем и ждем!
Не надо Красок, Оттенков нужно:
В оттенках лишь сливаются дружно С мечтой мечта и флейта с рожком!
207


Поль Верлен. Стихотворения
Прочь узкий Рассудок, Смех порочный! Беги убийц — финальных Острот,
От которых лазурь лишь слезы льет!
Вон эту пошлость кухни чесночной!
А риторизму шею сверни!
И хорошо, коль сможешь на деле Добиться, чтоб рифмы чуть поумнели:
Не следить, — далеко заведут они!
Кто рифменным не был предан мукам? Негр ли безумный, мальчик глухой Сковал нам бубенчик жестяной С его пустым и фальшивым звуком?
Лишь музыку ищи и лови!
Сделай стих летучей игрою,
Чтоб чувствовалось: он послан душою В иное небо, к иной любви.
Пусть в утренний бриз, коль небо хмуро, Он предсказаньями веет, пьян,
Вдыхая с ним мяту и тимьян...
А прочее все — литература.
Перевод Г. Шенгели
208


Из сборника «Когда-то и недавно»
ПАЯЦ
От бурной музыки уже трещат подмостки И разглагольствует вприпрыжку тощий шут С насмешкой, а его зеваки обстают — Девицы, старики, старухи и подростки.
Лицо забавника в белилах, как в известке, Румянец на щеках. Ему пинка дадут,
А он дебелую куму облапит, плут,
И колесом пройдясь, ударит пяткой в доски.
Шумливый балагур в свой балаган народ, Ногами дрыгая, от всей души зовет,
Манит толпу цветной камзольчик из холстины,
Но более всего внимание привлек Парик с косицею, где алый бант картинно Порхает вверх и вниз, как юркий мотылек.
Перевод С. Петрова
АЛЛЕГОРИЯ
Жюлю Валадону
Слепое, тяжкое, властительное лето!
Как деспот праздный ты, следящий пыток ряд, С своим сообщником, потоком ярким света! Устав, зеваешь ты. А люди грузно спят,
209
14 Зак. 3259


Поль Верлен. Стихотворения
Покинув все труды. И жаворонок звонкий Не пел. Ни ветерка, ни облачка, все спит. Натянута лазурь, как некий завес тонкий, И в неподвижности молчание скользит.
Кузнечики в траве молчат в изнеможенье. По пестрым камешкам не скачут ручейки, Полуиссохшие, и не поят реки.
Лишь неустанное и яркое вращенье Муара движется, в обманчивой дали,
И, черно-желтые, проносятся шмели.
Перевод В. Брюсова
ТРАКТИР
Жану Мореасу
Листва и охра стен; ночлег тебе готов.
У тракта, где с утра бредешь, едва не плача,
В дешевом кабачке под вывеской Удача Дадут вино и хлеб, не спросят паспортов.
Здесь курят и поют до первых петухов. Хозяин — ветеран; жена, весь день судача, То моет малышей, то порет — ив придачу Болтает про любовь и здешних женихов.
210


Из сборника «Когда-то и недавно»
Вдоль закоптелых стен — на выцветшей бумаге Неимоверные «Малек-Адель» и «Маги».
Везде капустный дух и запах щавеля.
И слышите? Уже заводят пересуды Веселое «тик-так» и звяканье посуды.
И низкое окно распахнуто в поля.
Перевод А. Гелескула
БЛАГОРАЗУМИЕ
Гастону Сенешалю
Вздохни, дай руку мне и сядем под листвой, Уже все дерево готово к листопаду,
Но серая листва хранит еще прохладу И света лунного оттенок восковой.
Давай забудемся. Взгляни перед собой.
Пусть ветер осени возьмет себе в награду Усталую любовь, забытую отраду И гладит волосы, задетые совой.
Отвыкнем от надежд. И, душу не тираня, Сердца научатся покою умиранья У красок вечера над сумерками крон.
211


Поль Верлен. Стихотворения
Будь перед сумраком тиха, как перед схимой, И помни: ни к чему тревожить вещий сон Недоброй матери — природы нелюдимой.
Перевод А. Гелескула
СТИХИ, ЗА КОТОРЫЕ ОКЛЕВЕЩУТ
Шарлю Винъе
До гроба этой ночи не забуду.
Я к твоему прислушивался сну И вдруг постиг, услышав тишину,
Как пусто все, как мертвенно повсюду.
Любовь моя! Тебе, такому чуду, —
Как первоцвету, жить одну весну!
О темный страх, в котором я тону!..
Но спи же, спи. Я здесь, я спать не буду.
О бедная любовь, как ты хрупка!
Глядится смерть из сонного зрачка —
И вздох похож за смертное удушье.
О, сонный смех, в котором тайно скрыт Тот роковой, тот жуткий смех навзрыд... Очнись, молю! Скажи — бессмертны души?
Перевод А. Гелескула
212


Из сборника «Когда-то и недавно»
СЛАДОСТРАСТИЕ
Лео Трезенику
О плоть! Ты, горькая и сладкая, дана Всем, жаждущим любви и впившимся зубами В румяный, сочный плод, боготворимый нами: Услада пиршества, сообщница вина.
Любовь, ты напоишь и трезвых допьяна,
А спесь распутников, расцветшую в бедламе, И вкрадчивость ханжей крушишь под жерновами Для хлеба, коего заказчик — Сатана.
Любовь! Ты как пастух, о ком мечтает пряха Пред зимним очагом. Мечта не терпит краха, Где пряха — плоть сама. Ей не перебороть
Единственной мечты. Все ближе миг блаженный! Однако будет ли он, миг, благословенный Иль нет, что до того вам, о Любовь и Плоть?
Перевод В. Васильева
СБОР ВИНОГРАДА
Жоржу Раллю
То, что поет в мозгу, не умолкая, Когда прервется памяти полет, —
213


Поль Верлен. Стихотворения
Прислушайтесь! — то наша кровь поет!
О, музыка далекая, простая...
Прислушайтесь — то наша кровь рыдает, Когда душа от нас уходит прочь.
И голос тот бесследно канет в ночь,
Никем не слыханный, во мгле растает...
Ты — брат по крови этих алых лоз,
Ты — брат по винам этим черным венам — О, крови и вина апофеоз!
Прочь — память, душу — прочь! Встречая мрак, Рыдайте, пойте — и самозабвенно Глушите хмелем бледный наш костяк!
Перевод М. Квятковской
ЮНОШЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВА
Роберу Казу
Когда затлел костер и поднялся дымок Под звон колоколов и клира завыванья, Дух девушки и плоть пронзило содроганье, А город на нее взирал, тысячеок.
214


Из сборника «Когда-то и недавно»
Беспомощней овцы, что добрый пастушок, Взлелеявший ее, отправил на закланье, Постигла вдруг она безмерность злодеянья И то, что был король неверен и жесток.
— Не стыд, не грех ли вам позволить англичанам В горсть пепла превратить ту, что под
Орлеаном, —
Соратники! Друзья! — их повернула вспять?
И Жанна, от обиды злой изнемогая,
Не смерти убоясь, — ее не миновать! — Слезами залилась, как женщина любая...
Перевод А. Эфрон
УТРЕННИЙ БЛАГОВЕСТ
Леону Ванъе
Пурпурно-рыжая аврора Последних жарких дней огнем,
Как страстью, жаждущей простора, Обуревает окоем.
Ночь, отливая синевою,
Истаивает, словно сон.
Коралловою полосою Угрюмый запад обнесен.
215


Поль Верлен. Стихотворения
Вдоль затуманенной равнины Росы мерцают светляки.
Луч солнечный, косой и длинный, Вперяется в клинок реки.
С невнятным шумом пробужденья Свивается в один венок Дыханье каждого растенья —
Почти невидимый дымок.
Все ярче, шире и привольней, Подробней — дали полотно:
Встает село над колокольней;
Еще одно; еще окно
Зарделось — в нем взыграло пламя. Багровым отсветом небес Оно сверкнуло над полями, Метнулось в молчаливый лес,
Отброшенное мимоходом Зеркальным лемехом сохи.
Но вот, в согласии с восходом, Заголосили петухи,
Вещая час большого неба,
Глаз, протираемых до слез,
Куска проглоченного хлеба И стука первого колес,
216


Из сборника «Когда-то и недавно»
Час неуюта и озноба,
Пронзительного лая псов И вдоль тропы — одной до гроба — Тяжелых пахаря шагов.
А вслед — последняя примета Дня, распростершего крыла:
Творцу Любви, рожденью света,
Поют хвалу колокола.
Перевод А. Эфрон
ВЕЧЕРНИЙ СУП
Ж.-К. Гюисмансу
В подвальной комнате, нетопленной, убогой, Ждет мужа женщина, охвачена тревогой,
Вот входит он; молчит, иззябший, весь в снегу, И детям шепчет мать: — Никшните! Ни гу-гу!
Железная кровать, тюфяк в клопиных пятнах, Покрытый грудою лохмотьев неопрятных, Четыре стула, стол, расшатанный комод — Таков унылый скарб семьи, что здесь живет.
Муж — статный молодец, с высоким лбом, со
взором
Немного сумрачным, но пламенным, в котором
217


Поль Верлен. Стихотворения
Ум светится живой и гордая душа.
Покамест и жена собою хороша.
Но злая нищета, над ними тяготея,
Грызя и муча их день ото дня лютее, Придаст им вскорости тупой и жалкий вид И, наконец, совсем в скотов их превратит.
Вот сели все за стол. На ужин нынче снова Лишь водянистый суп да чуточка мясного... И тени резкие вокруг до потолка Взметнулись, ибо нет на лампе колпака.
Детишки все ж крепки, хоть голодны нередко, Хотя у каждого торчит грудная клетка,
Хотя они дрожат от холода зимой И городскую пыль глотают в летний зной.
Ружье на ремешке висит здесь над комодом, От липкой сырости ржавея год за годом,
И кто бы стал искать, как полицейский шпик, Который все везде вынюхивать привык,
Тот обнаружил бы среди тряпья в комоде Книжонки рваные: «Науку о природе»
И «Популярную историю всех стран»,
И под подушкою засаленный роман.
Едят. У мужа вид угрюмый и свирепый, Покончив с жидкою похлебкою из репы,
218


Из сборника «Когда-то и недавно»
Воткнул он в мясо нож, который он припас Для применения иного в нужный час.
Жена, завидуя удачливой подруге,
Вздыхает: ах, свой дом, карета, кучер, слуги... Детишки трут глаза, стряхнуть не в силах сон.
И всхрапы слышатся, похожие на стон.
Перевод В. Шора
ПОБЕЖДЕННЫЕ
Луи-Ксавье де Рикару
I
Жизнь торжествует вновь. Повержен Идеал... И победители своими скакунами Свирепо топчут тех, кто смертью храбрых пал, Бесчестья не узнав, изведанного нами.
А нас, кто уцелел, кто пережил разгром, Терзает жгучий стыд и давит боль тупая:
Без сил, в крови, в грязи мы наугад бредем, Ногами стертыми едва переступая.
Бредем во тьме глухой, самих себя кляня; Лишился брат брата, товарища — товарищ; Без крова, без надежд, без завтрашнего дня... И светят нам вдали лишь всполохи пожарищ.
219


Поль Верлен. Стихотворения
Теперь, когда судьбой исход борьбы решен, Когда надежды нет и душу горе точит,
Когда любой порыв угаснуть обречен И даже ненависть, как прежде, не клокочет,
Когда нам, проклятым, нет места на земле, Как всем, кто заклеймен позором пораженья, Нам остается лишь в ночной, гнетущей мгле Безмолвно умереть и сгнить без погребенья.
II
Но день готовится вступить в свои права; Рассвет сгоняет мглу с небес на окоеме,
И ветром утренним встревожена трава,
И ожили цветы, дремавшие в истоме.
Все розовей восток; уже почти потух Рой звезд серебряных, в лазурной глуби тая; И жаворонок взмыл, и прокричал петух... Ночь позади — заря восходит золотая.
И солнце яркое приносит радость в мир! Товарищ, друг, очнись! Твоя душа не рада ль Тому, что светлый день спугнул разгульный пир Шакалов и гиен, обгладывавших падаль.
Преображение свершается в сердцах, Воспламеняемых сияющим светилом:
220


Из сборника «Когда-то и недавно»
Вновь закипает гнев и уползает страх,
И в битву ринуться мы жаждем с прежним пылом!
Вперед! В бездействии довольно костенеть!
Кто не стряхнул с себя бесчувственность коровью? На бой! Вперед! На бой! Как сладко умереть, Меч вражий обагрив своей горячей кровью!
III
Вы заточили нас в глухие казематы,
Но мы твердим себе: — Мы все-таки живем! — Цепями скованы, колодками зажаты,
Мы часа своего нетерпеливо ждем.
Наш взгляд буравит мрак, наш слух впивает звуки, А разум нас бодрит и не дает дремать;
И не откажут нам ни челюсти, ни руки,
Когда придет пора кусать, крушить, ломать!
Как легкомысленно и как неосторожно Пощадою своей вы оскорбили нас!
Но вы раскаетесь: ведь здесь, во тьме острожной, Мы вам готовим месть: зуб за зуб, глаз за глаз!
Как цепи ни крепки, но маленький напильник Достаточен, чтоб их мог сбросить человек, Чтоб он в тот час, пока тиран, палач, насильник Победу празднует, мог совершить побег.
221


Поль Верлен. Стихотворения
И снова, снова в бой! И, может быть, со славой Мы победителями выйдем из него.
Последним будет он, грядущий бой кровавый; Наступит Истины и Права торжество!
IV
Мы знаем: вопреки старинным сказкам
вздорным,
Мертвы, как камень, те, кто поражен свинцом; Не налетит на нас внезапно вихрем черным На призрачном коне воинственный фантом.
Что толку размышлять над стародавним
мифом?
Пусть был Роланд могуч, велик, непобедим; Но он не явится, несомый Вельянтифом,
Вас выручать, а мы — мы вас не пощадим.
Да, да, от наших рук погибнете вы, если Нам в битве одержать победу суждено.
Что ни толкало б нас: закон возмездья,
честь ли,
Мечта ль о будущем — мы вправе все равно.
Мы вашу кровь прольем на жаждущую землю, И потечет на ней багровая река;
И рдяный пар, клубясь и мир собой объемля, Заставит заалеть на небе облака.
222


Из сборника «Когда-то и недавно»
Как возликуем мы и как вздохнем вольготно, Когда свершится наш неумолимый суд, — Затем, что мертвые мертвы бесповоротно И звери вашу плоть на части раздерут.
Перевод В. Шора
В ЧУЖОЙ МАНЕРЕ
I
ЦАРИЦА БЕРЕНИКА
Жаку Мадлену
Руками обхватив румяные ланиты,
Недвижная, сидит, исполнена томленья,
И слышит, замерев, фонтанов дальних пенье; В журчанье струй звучит все то же имя — Тита.
Глаза лазурные мечтательно прикрыты,
Чтоб дольше удержать под веками виденье Любимого, войска ведущего в сраженье. Еврейка, вся она во власти Афродиты.
Но их любви, увы, поставлены препоны,
У 	Рима гордого жестокие законы:
Трон императорский закрыт для чужестранки.
223


Поль Верлен. Стихотворения
И вот, не совладав опять с тоской своею, Она бросается в объятия служанки И забывается, от ласк рабыни млея.
Перевод Л. Цывъяна
II
ТОМЛЕНИЕ
Жоржу Куртелену
Я — римский мир периода упадка,
Когда, встречая варваров рои,
Акростихи слагают в забытьи Уже, как вечер, сдавшего порядка.
Душе со скуки нестерпимо гадко.
А говорят, на рубежах бои,
О, не уметь сломить лета свои!
О, не хотеть прожечь их без остатка!
О, не хотеть, о, не уметь уйти!
Все выпито! Что тут, Батилл, смешного?
Все выпито, все съедено! Ни слова!
Лишь стих смешной, уже в огне почти, Лишь раб дрянной, уже почти без дела, Лишь грусть без объясненья и предела.
Перевод Б. Пастернака
224


Из сборника «Когда-то и недавно»
III
НЕБРЕЖНЫЙ ПАНТУМ
Пара пирожков... Ой, горит рубашка. Господин кюре, косточки долой!
Ах, Урсула, ты — милая милашка,
Вот бы в Палесо убежать с тобой!
Ах, Урсула, ты — милая милашка, Лилия долин, шпажник над водой.
Пусть цветут всегда ландыш и ромашка! Спи, дитя, усни, пой, коклюшка, пой.
Вот бы в Палесо убежать с тобой!
Пара пирожков, клякса, промокашка. Лилия долин, шпажник над водой.
Пусть цветут всегда ландыш и ромашка!
Пара пирожков, клякса, промокашка. Спи, дитя, усни, пой, коклюшка, пой. Стрекоза снует над густой травой. Господин кюре, ой, горит рубашка!
Перевод И. Булатовского
225
15 Зак. 3259


Поль Верлен. Стихотворения
IV
ПЕЙЗАЖ
У Сен-Дени тоска и грязь во всей округе,
Но все ж там погулять я предложил подруге; Не в духе были мы и ссорились. Закат Лучи банальные намазывал на скат Равнины, высохшей, как бы гренок. Осада Недавно кончилась. Куда хватало взгляда, Руины летних дач виднелись; кое-где Отстраивали их, забывши о беде,
Но ядра в толще стен торчали в каждом доме, Обвиты надписью: «На память о разгроме».
Перевод Г. Шенгели
V
СОВЕТ ПРОСТАКА
Раулю Понтону
К даме пламенея, Но покой ценя, Бойся как огня Скуки гименея.
Пей, иди ко дну! Что тебе красотка, Если носит водка В фартуке — луну!
226


Из сборника «Когда-то и недавно»
Что хулы людские? Их не избежать. Сердцу лучше знать, Кто мы есть такие.
Нам порой о том Кровь поет украдкой! Терние под пяткой Колется шипом?
Ветерок-заноза Хлещет по щеке?
Пой на ветерке,
У него есть роза!
В худшем из миров Лучше, если хуже! Пусть болтают вчуже, Будь всегда готов
Жертвой отпущенья Этим господам Стать: твоим богам Любы преступленья!
Вновь ты расцветешь, О душа слепая,
И сиянье рая Вновь ты обретешь!
221


Поль Верлен. Стихотворения
Не из тех была ты,
Что судьбы удар Обращает в пар,
Ты была как латы.
Дивная броня,
Вышла ты из горна,
Яростна, упорна,
В отблесках огня.
И слышны восторги В трепете твоем:
То в тебя копьем Бьет святой Георгий,
А за ним — святой Михаил-воитель,
Душ сопроводитель С пальмовой лозой!..
Это — улыбаться Там, где слышен плач,
Где царит палач —
Розой распускаться,
Быть огнем и ждать,
И в земле таиться,
Это — как молиться,
Это — уповать!
Перевод И. Булатовского
228


Из сборника «Когда-то и недавно»
VI
ПОЭТ И МУЗА
О Комната, скажи, их призраки смешные Средь паутины и засаленного света Еще живут в тебе? Черты их силуэта — Вот эти пятна на стене и запятые?
И ты туда же, меблирашка, где сухие Законы оптики верней, чем память эта, Уходишь молча с постной миной, без ответа. А как же ночи геркулесовы былые!
Да понимайте, как хотите, наплевать,
Вам эти вещи недоступны, простаки,
Я повторяю, вам такого не понять.
Лишь ты, о Комната, по конусу тоски Уходишь, зная, сколько раз их ночи ты Ночами брачными лишала чистоты!
Перевод И. Булатовского
VII
ЗАРЯ НАОБОРОТ
Луи Дюмулену
Пуан-дю-Жур, Парижа предвкушенье, Концерты, тиры, дев круговорот,
229


Поль Верлен. Стихотворения
Поэма Сены, и по ней плывет Гуляющих кривое отраженье.
И кабаре... И что еще теченье На берег этой книги принесет?
Кого прибьют? И кто тут что пропьет? Река нема, вино дает забвенье.
На западе Парижа ты — «заря»,
Твои безумные пари и ласки Игрою слов прославлены не зря.
К оружью, тиры, жир встряхните, пляски, Пока еще не прогудел для вас С трамвайчика речного «черный час»!
Перевод И. Булатовского
VIII
МЕРЗАВЕЦ
Жану Мореасу
С глазами трупа, что догнить спешит Под этой мертвенной луною,
Мой прежний день, верней, мой вечный стыд В окно глумится надо мною.
И голосом, всех старческих мертвей (Таким актер в театре хнычет),
230


Из сборника «Когда-то и недавно»
Мой вечный стыд, мой прежний день, верней, Игриво «траляля» мурлычет.
И синим пальцем висельника шут Над ветхою гитарой машет
И над грядущим, зазиявшим тут,
Как бы подбит резиной, пляшет.
«Кривляка старый, эти штуки — брось! Дурачиться, ей-богу, поздно!»
Он, голосом, проржавевшим насквозь:
«Нет, это все весьма серьезно.
А до тебя, сопляк мой нежный, знай,
Мне дела, право, очень мало.
Не нравится? Пожалуйста! Ступай,
Пройдись, — хотя бы вдоль канала».
Перевод Г. Шенгели
IX
МАДРИГАЛ
Осенним бледным днем ты боль мне принесла В глазах своих, где тварь в то утро расцвела, И, как Принцесса Мышь, вгрызалась ты полдня Своими зубками молочными в меня.
Невинное дитя, ты адский пламень мой Как маслом сдобрила прогорклою слезой!
231


Поль Верлен. Стихотворения
Под взглядом бешеным твоим я умирал.
Мы подошли к пруду, что безмятежно спал, Над мертвою водой там лилий корабли Расправить паруса без ветра не могли. Столкнул бы я тебя! Но совести упрек Был тих настолько, что не слышать я не мог.
Перевод И. Булатовского
НЕДАВНО
ПРОЛОГ
Все это — сумрака созданья, Виденья ночи пред концом.
О Истина, твое сиянье Лишь первым светит им лучом!
В них все так бледно, все так хило, Что взорам кажется скорей:
Их не луна ли сотворила Под зыбким ужасом ветвей.
Иль эти сумрачные тени,
Вдруг облик восприяв живой, Смешаются с семьей творений На светлой сцене мировой
232


Из сборника «Когда-то и недавно»
И будут громко славить Бога В напевах чистых и простых, Под ярким солнцем, до порога Небес нетленно-голубых!
Перевод В. Брюсова
ПРЕСТУПЛЕНИЕ ЛЮБВИ
Вилье де Лиль-Адану
В роскошном замке, в древней Экбатане, Где золото блестело, из шелков,
Под музыку, в дыму благоуханий, Справлялся праздник в честь Семи Грехов.
Желанья, как огни, горели в залах,
Над сонмом демонов и их подруг;
И Аппетиты, в блещущих кристаллах, Носили вина вместо быстрых слуг.
Под сладостный напев эпиталамы Неспешно плыли танцы без конца,
И с голосом мужчин сливали дамы Звенящий хор, врачующий сердца.
И, уклонясь от гибельной заразы,
Добро во мгле роняло капли слез,
И ночь под ним рассыпала алмазы,
И луг кругом струил дыханье роз.
233


Поль Верлен. Стихотворения
Прекраснейший из демонов — веселья Как будто не искал. В живом венце,
И руки сжав на ярком ожерелье,
Мечтает он. Унынье на лице.
Шестнадцать лет ему едва ли.
Напрасно праздник шумен вкруг него, Напрасно братья, ободряя, звали И сестры ждали друга своего.
Он головой качал на их призывы,
И черной бабочкой к его челу,
Где жемчуг оплетал стеблей извивы, Приникла грусть и оттенила мглу.
Он им сказал: «Мне надо быть в покое!» Поцеловал их, нежно трепеща,
И ускользнул, как облако ночное,
В руках у них оставив часть плаща.
Вот он на башне, выше всех стоящей,
(Из мрамора изваянный герой!),
Он поднял факел, радостно горящий,
И снизу сходен с раннею зарей.
Что голосом и нежным, и глубоким,
С которым так согласна тишина,
Он говорит в просторе одиноком,
И отчего безумна так луна?
234


Из сборника «Когда-то и недавно»
— «Я буду тем, кем Бог когда-то будет! Устали мы в борьбе добра и зла!
Пускай же вечность этот спор забудет: Вражда людей и демонов — прошла!
О, вы все, грешники, и вы, святые!
Зачем нам длить упорный этот бой?
О, почему не слить нам роковые Усилья — в добродетели одной?
Борьбы довольно, слишком, слишком равной! Ответьте все на мой немудрый зов,
Пора соединить любовью явной Три добродетели и семь грехов!
В ответ Христу, кто тело на смерть бросит И утвердит сей поединок вновь,
Во мне здесь Ад возмездие приносит: Прими мой дар, всемирная Любовь!»
И факел выпал из руки незримой,
И взвыл пожар, рванувшись из границ. Великий бой, где в черных клубах дыма Мятутся легионы красных птиц.
Потоком медленным струится злато,
Трещат громады мраморных подпор,
И вспыхивает черный шелк, как вата, — Сверкающий и пышущий костер!
235


Поль Верлен. Стихотворения
И демоны, в огне жестоком, пели, Величие мгновенья оценя,
И с голосом мужчин опять звенели Напевы жен — над бешенством огня.
А в вышине, над этой шумной битвой, Горящий взор вперяя в небеса,
Он говорил чуть слышно род молитвы, Но голос покрывали голоса.
Он род молитвы говорил чуть слышно, Вперяя в небеса горящий взор...
В последний раз рванулось пламя пышно, И, все покрыв, рассыпался костер.
Но кто-то Сильный, вечно Справедливый Не принял жертвы в этот час ночной.
Он разгадал, что отреченья лживы,
Он понял гордость в хитрости земной.
И нет следов от замка в Экбатане,
Нет тени прошлого на месте том,
Чтоб посреди таинственных преданий И это стало только смутным сном.
И снова ночь, вся в звездах, голубая,
И Вифлеемская равнина спит,
Сурово грустная, спокойная, святая...
Но каждый лист от радости дрожит.
236


Из сборника «Когда-то и недавно»
Бегут ручьи беззвучно по каменьям, Тяжелых сов чуть слышна череда,
И все полно и тайной и моленьем; Порой плеснувшая сверкнет вода.
Вдали по склону тени так несмелы, Как вздох любви, как детская свирель, Из выбоин туман восходит белый,
Как будто ищет неземную цель.
Во всем одна душа, одна тревога,
Одна любовь: — устами без числа Весь мир поет, зовет и славит Бога, Кто милосерд и охранит от зла.
Перевод В. Брюсова
ОДУРАЧЕННЫЙ ДОН ЖУАН
Франсуа Когте
Тот Дон Жуан, что грандом был надменным, В аду явился бедняком презренным — Обросший бородой, добыча вшей,
И, если б не огонь его очей,
Не отсвет красоты в лице костлявом,
Любой бы мог поклясться с полным правом, Что голодранец он, а не герой,
Столь дамам и поэтам дорогой,
237


Поль Верлен. Стихотворения
О коем автор летописи с тактом Расскажет все, как есть, согласно фактам.
Ладонями виски сжимает он,
Как будто тайной мыслью поглощен.
Он еле тащится равниной снежной:
Вот наказанье для души мятежной —
Он осужден блуждать, как перст, один Вдали тех мест, где зреет апельсин; Прикрытый рубищем, дрожа от хлада, Под небом, где безвестна серенада,
Где мертвая луна горит без сил Во искупленье солнц, чей жар остыл.
Он думает, Бог победит, пожалуй:
Уж слишком жалок этот Дьявол шалый, Тюремщик и палач, наемный раб —
Он выдохся, он одряхлел, ослаб.
Где тот мятежник, что восстал когда-то? Не брезгует он подлой службой ката! Ужели дело Ада утекло Рекою в море, и былое зло В стихии предначальной растворится? Нельзя с таким позором примириться.
Нет, Дон Жуан не умер до конца:
В нем бьется сердце пылкого юнца,
В его мозгу младая мысль витает, Выпестывает силу и питает;
Пусть он наказан — он того хотел.
238


Из сборника «Когда-то и недавно»
Чтоб стать христианином, он имел
Все — веру, пыл молитвенный, причастье
И даже ненасытность сладострастья;
Но, обнаружив лучшего, чем Бог,
Держаться он решил его дорог.
Чтоб властвовать над душами людскими,
Он сделал женские сердца — своими,
И те Христа забыли для него,
Он одержал над ними торжество,
Как в битве с целым войском ратник славный. Одну лишь Смерть себе почел он равной.
Ее он вызвал — и разбил. Тогда Пред Богом он без страха и стыда Предстал. И спорил с Богом дерзновенно,
В гордыне укрепляясь неизменно.
Отринуть Бога, Сына и святых!
Нечестьем препоясанный, на них Восстал безумно дерзостный хулитель, Христовых слов бесстыдный похититель;
Он странствовал, паломник роковой,
Вещая с кафедры, скверня налой,
И ток его доктрины горьким ядом,
Со словом Божьим протекая рядом,
Простые души нагло возмущал И, утопив их веру, дале мчал.
Учил он: «Праведник, будь терпеливым — Твой близок час. Доверьем прозорливым
239


Поль Верлен. Стихотворения
Исполни сердце. Неусыпно бди И твердо знай: спасенье — впереди.
Вы, женщины, любовь к мужьям храните, Но и чужих от сердца не гоните:
Любовь одна — во всех, и все — в одной, Дабы, когда свершится день земной,
Укрыл бы ангел ночи под крылами Сердца, что жили в мирном братстве с вами».
Он нищему, что брел лесной тропой,
Сулил за богохульство золотой.
Он убеждал: «Кто Бога поминает,
Своей божбой его не оскорбляет;
Ну, побожись — разбогатеешь вмиг:
Вот деньги, выпей за меня, старик!»
Он говорил: «Предатель, не иначе,
Кто плоть свою уподобляет кляче И, видя в том спасения залог,
Ее на участь рабскую обрек.
Священна плоть! Ей поклоняться надо.
То наша мать и дочь, уверьтесь, чада, Земных садов прекраснейший цветок,
И горе тем, кто ею пренебрег!
Они свою природу порицают,
Но и Творца тем самым отрицают —
Иисус был плотью, распятой за нас,
Иисус был плотью, коей кроткий глас Склонил Самаритянку к Богу-сыну;
Был плотью, возлюбившей Магдалину!»
240


Из сборника «Когда-то и недавно»
При этом святотатстве небосклон Был тотчас грозной тучей отягчен, Столкнулись острова в бурливой дали,
В дрожащих градах призраки блуждали И мертвецы восстали из могил.
Зловещий ужас на земле царил.
Господь, дабы воздать ему сторицей,
Взял молнию карающей десницей И ниспроверг, с проклятием вослед,
Плоть смертную его — не душу, нет!
О, нет, не душу! Чья взяла? И бледный,
В веселье злобном, в дерзости победной Великий грешник, и в лохмотьях — князь, Вокруг горящим взором оглядясь,
Взывает: «Ад, ко мне! Моим раденьем Ведомые к блистательным паденьям,
Ученики мои! Узнайте глас Жуана, что на путь наставил вас!
Мертв Сатана, умрет и Бог державный. Вперед — в последний бой, к победе славной!
Вы, старцы и младенцы! День грядет, Готовьтесь! Ныне — проклятых черед».
Он кончил. Эхо с трепетом умчало Надменный вызов. Тут же зазвучала Пустыня отзывом со всех сторон:
Его призыв услышан, понял он.
Гул нарастал, гремели крики: «Браво!»,
Из уст в уста о нем летела слава.
241


Поль Верлен. Стихотворения
«Безмозглый Бог, померюсь я с тобой!» — И Дон Жуан тяжелою стопой
О землю топнул; дрогнул снег угрюмый, Казалось, тает он от жаркой думы, —
Но превращается сам грешник в лед: Окоченело сердце, крови ход Застыл, не шевельнется возмутитель,
Он — статуя, он — глыба льда... О, мститель За Командора, Ты велик и свят!
Стихает шум, и укрощенный Ад Навек отхлынул вспять, в глухие норы...
«О, самохвальства глупости и вздоры! —
Промолвил Некто из кромешной тьмы Язвительно. — Сей фарс видали мы — Испанца чванство, пылкость итальянца...
Иль память у тебя не без изъянца?
Пройдоха Дьявол, старый плут и враль, Поймал тебя — на искренности... Жаль!
Есть заповедь: „Не соблазни...” Понятно?
Ад не возьмешь и не отдашь обратно. Запомни, друг, единственный ответ Таков: Ты либо Дьявол, либо — нет».
Перевод М. Квятковской


ИЗ СБОРНИКА «ЛЮБОВЬ»
Моему сыну Жоржу Верлену
УТРЕННЯЯ МОЛИТВА
Услышь мя, Господи, мне подскажи моленье, Ты, Мудрость сущего, Ты, мера Доброты,
Ты пестуешь мои последние мгновенья,
Всей вечностью меня, мой Боже, любишь Ты.
Но счастье столь страшит, а тайны сокровенье Столь милосердно, что, пугаясь темноты, Убогий разум мой запутался в смятенье —
Да, всею вечностью меня и любишь Ты,
И пестуешь мои последние мгновенья, Печешься, чтоб они блаженно протекли,
И ради них, еще до миросотворенья,
Ты уготовил всё — от света до Земли.
Услышь мя, сотвори мольбу Тебе в угоду Из благодарных слез, даруй ей благодать, — Так лучшую поэт провозглашает оду,
Так сыну волосы, любя, целует мать.


Поль Верлен. Стихотворения
Дай угодить Тебе: Тебе во угожденье Хочу счастливым быть, сначала — здесь,
в скорбях,
В людской жестокости, в суровом осужденье, И после — близ Тебя, в раю, оставив страх.
Да, близ Тебя, в раю пребыть, Отец наш вечный, Жить в вечной радости, в сиянии святых! Даруй мне веры свет и силы бесконечной Пойти на сто смертей для замыслов Твоих;
Дай кроткой веры мне, чтоб кротких не обидел И озлоблялся лишь на самого себя,
И, грешника любя, лишь грех я ненавидел И пуще возлюбил не знающих Тебя;
Смиренной веры дай, чтоб изойти слезами Над неуместностью всех выстраданных зол, Над бесполезностью прощенья, над часами, Что в подлом рвении я попусту извел;
И пусть Твой Дух Святой, кем просветлен
теперь я,
Порыв мой умудрит, восторг умерит мой: Лукавому рабу даруй Твое доверье И — недоверия его Ты удостой.
Да не узнаю я гонения за веру,
За благочестье дел, за правду не казни;
Учи меня стиху, сам укажи мне меру И от соблазна впредь меня оборони;
244


Из сборника «Любовь»
Пусть, видя мой пример, к Тебе придут повинно Безумцы жалкие, что шли дурным путем,
Не знавшие досель Отца и Господина:
Коль есть во мне добро — Твоя заслуга в том;
Ну, а затем, когда все то, что непреложно, — Терпенье, человек, наш долг и наша боль Плодами вызреет, — тогда, насколько можно, Всем милосердием любить Тебя дозволь,
Дозволь же, слабости мои преображая,
До смерти возлюбить Тебя во славе всей — До смерти чувств моих с восторгами без края, До смерти сердца, и гордыни, и страстей,
До смерти разума с его борьбой злосчастной, — Напрасно, Господи, Ты звал его на свет В блаженной кротости, бессмертной
и прекрасной —
Нет! — он оберегал свой сатанинский бред,
Свой грубый бред, исток напыщенных созвучий — О, вымысла тщета! пустых уверток ложь!
О, преизбыточность риторики трескучей!
Убей же разум мой и сердце уничтожь!
Дорогу верящей душе — она провидит:
Пред Богом — всё тщета, опричь нее самой; Дорогу той душе, что к Господу приидет С одним стремлением, с надеждою одной!
245


Поль Верлен. Стихотворения
Да будет та душа Твоей рабою, Боже,
Доколе не взойдет женою на престол.
Даруй молитву ей, как облачное ложе —
И пташку вознесет лучистый ореол,
Молитву мирную — она как хлев прохладный, Где агнцем ей, душе, резвиться в уголках Тенисто-золотых в час полдня беспощадный Под неумолчный звон кузнечика в лугах,
Молитву про себя — в толпе ли возбужденной Или в сумятице блужданий городских;
Даруй молитву ей, где бьет незамутненный Жестоких истин ключ, прозрачней вод земных:
И смерть, и черный грех, и благо покаянья, Попытка улизнуть и милость подстеречь; Даруй молитву ей — потока излиянье,
Чью горькую волну ей должно пересечь:
Униженность души, пытающей с лихвою Огонь — желанием, и воду — ливнем слез, Быть вечной грешницей и звать себя вдовою Мучительной любви, растравы прежних гроз;
Пред ней песчаный смерч кружится непрерывно И рушится в поток, ей все труднее плыть, Высь — плавленый свинец, и жажда неизбывна, Такой водой ее вовек не утолить,
246


Из сборника «Любовь»
Но эта же волна взмывает к жизни вечной, И скоро вознесет спасительный поток Подвижницу с ее любовью безупречной К стопам Твоей любви, о милосердный Бог!
Твоя благая смерть, Твое пред ней смиренье Да воскресят меня для вечности Твоей, Прости мне слабости и укрепи в боренье, Благослови труды убогой жизни всей!
О, Господи, дозволь Твое благое дело Мне довершить, к душе смиренной снизойди, Что мук Распятия, раскаясь, восхотела:
Отец, свое дитя утешь и награди.
Перевод М. Квятковской
ПИСАНО В 1875 ГОДУ
Эдмону Лепеллетъе
Мне не забыть, как жил я в лучшем из дворцов,
В пленительной стране потоков и холмов;
Он с четырех сторон был башнями украшен,
И жил я много дней в одной из этих башен. Снаружи сложен был дворец из кирпича,
И ало он горел под ласкою луча,
Но известь (белая, как первый свет восхода) Внутри смягчала вид и стен, и арки входа.
247


Поль Верлен. Стихотворения
О утро наших глаз! Душе живой привет!
О пробужденье чувств усталых! Белый цвет! Ты — слава старости! Ты — гордость веток
майских!
Ты — цвет невинности! Ты — цвет покровов
райских!
Меж лестниц вьющихся, и медных и стальных, С убогой роскошью, уж стершейся на них,
Тот сине-белый цвет, любовный, умиленный,
И черной полосой от пола отделенный, — Весь день мой наполнял молчаньем, чистотой, Чтоб ночь шептала сны о тверди голубой!
Дверь под замком всегда, стол, стул и небольшая Кровать, где можно спать, весь мир позабывая, Достаточно светло, достаточный простор:
Вот много месяцев, что знал мой скорбный взор. Но эта комната вовек не услыхала б На дни и на затвор моих унылых жалоб! Напротив, вновь теперь мир видя пред собой, Жалею горько я два года в башне той!
То был желанный мир, мир подлинный, высокий, Та жесткая кровать, тот стул мой одинокий!
Я сознавал вполне, что здесь я — сам с собой, И полюбил я луч, ослабленный, немой, Входивший медленно, как друг, товарищ давний, И заменявший мне сияние сквозь ставни.
На что нам радостей унынье и тщета,
Когда лобзало нас страдание в уста!
(О, много ценного в себе таит страданье!)
248


Из сборника «Любовь»
И почему мы так страшимся наказанья Быть в одиночестве, быть без других? Ужель Общение людей столь дорогая цель?
Я счастлив в башне был, хоть был для всех
беднягой,
И никого мое не соблазняло благо!
(О, счастье чувствовать, что ты бедней других, Что зависти к себе не возбуждаешь в них!)
Дни одиночества делил я равномерно Между молитвою и книгами. Наверно,
Святые жили так! Я чувствовал вполне,
Что неба уголок доступен стал и мне!
Я не был более в толпе, в людском пороке, Где даром тратишь пыл, где, как голыш в потоке, Невольно катишься! Я был среди сердец Покорных, что в тиши к Себе зовет Отец.
Я духом возрастал, был добрым, скромным,
верным,
Все выше восходил усилием размерным:
Так зреют на полях с неспешностью хлеба.
И тихо обо мне заботилась Судьба.
Два раза или три на дню служитель строгий Безмолвно приносил воды, обед убогий И ужин. Было вкруг все тихо. Лишь часов Был слышен издали широкий, звучный зов.
Я жил свободой там, единственной, не мнимой! Я жил с достоинством, ото всего хранимый!
249


Поль Верлен. Стихотворения
Приют, который я, чуть бросив, пожалел! Дворец магический, в тебе мой дух созрел!
В тебе утих порыв моих страстей безумных, Вращавшихся в душе в каких-то бурях шумных! Дворец, алеющий, под ярким солнцем, днем, И, белый, дремлющий в безмолвии ночном! Как доброго плода, еще твой вкус мне сладок,
И утоляет жар случайных лихорадок!
О будь благословен! Ты дал мне новых сил, Ты Верой с Кротостью меня вооружил,
Ты дал мне хлеб и соль, и плащ — на путь
пустынный,
Такой томительный и, без сомненья, длинный! Стикни, Англия
Перевод В. Брюсова
ЛЕГЕНДА
(Отрывок)
Ж.-К. Гюисмансу
Так просто, как в огонь льют нарды дорогие, И как за родину мы проливаем кровь,
Хотел бы я излить всю душу, всю любовь В один прекрасный гимн, в тропарь Святой
Марии!
250


Из сборника «Любовь»
Но — бедный грешник я! И грубый голос мой Меж ясных голосов мешал бы, слишком странный! Вином земной лозы еще позорно пьяный,
Он мог бы оскорбить слух чуткий и святой...
Нет! Будь душой — как ключ нагорный; как
эмблему,
Дитя, одетое в лен легкий, избери;
Ягненку в кроткий взор — без трепета смотри; Невинности прими без страха диадему; —
Тогда посмей взнестись в восторженной хвале К Марии Матери, к Марии непорочной, Витающей меж сил, во области заочной, Ногами чистыми стоящей на земле!..
Перевод В. Брюсова
БОРНМУТ
Франсису Пуактевену
Лес свернулся, похожий на темного змея, Наползая на берег, — всё ель да сосна.
А вокруг городок — нет, селенье скорее: Затаились шале, меж деревьев алея,
По курортному смотрится вилл белизна.
Лес уходит с вершины, где царствует вереск, То поднимется вверх, то обрушится вниз,
251


Поль Верлен. Стихотворения
Рассыпаясь лужайками, движется через Мирно спящее кладбище, тихо доверясь Свету мягкому, — он над холмами повис.
Длинный мол вдалеке; чуть левей колокольня Поднимается — церковь незрима для нас, — Не увенчана шпилем, сурово-спокойна:
Вот оно — англиканство, где строгость закона Устремление ввысь заслоняет подчас.
День сегодня особый, такой мне и нужен: Между солнцем и дымкой — на солнце намек И надежда; туман умирает, недужен,
В небесах ускользающих; воздух жемчужен; Моря цвет золотистый как будто поблек.
С башни медленно колокол бьет одинокий,
Вот их два, и четыре, и восемь потом; Безупречной гармонии льются потоки,
Где страданье, веселье, моленья, упреки Отражаются золотом, медью, огнем.
Протяженного гула над лесом раскаты Лучше музыки всякой. От звонких вестей Море словно поет и волненьем объято:
Так созвучье, что в марше рождают солдаты, Слышно эхом в бою авангардных частей.
Звон утих наконец. Отзвук трепетной боли, Над волнами поплыв, исчезает совсем.
252


Из сборника «Любовь»
Новогодний закат, насверкавшийся вволю, Окропивший скопленье домов в ореоле Близкой ночи, на западе гаснет меж тем.
Гуще мрак. Холодает, и море не радо.
Мол дрожит; тишину разрывают одни Лишь валы, низвергаясь подобьем каскада, Слух терзая, — и вспомнилась злая досада, Что терзала меня в отошедшие дни:
Одиночество сердца в душе разоренной,
Ветра яростный бой с набежавшей волной, Искалеченной Гордости хриплые стоны,
Эта ночь, где ловушки я жду обреченно,
Этот ад, что разверзнется рядом со мной!
Но уже три хрустальных послышались звука, Снова три! снова три! избавленье пришло С позабытым напевом: «Закончилась мука! Слово, плотью ожившее, в этом порукой И зачатие Девы. И в мире светло!»
Так Господь обращается к нам молчаливо Из часовни своей — там, где плещет прилив. Рим, отец наш! К великому счастью призывы В слабом сердце мятежные тушат порывы, Путь единственно верный ему начертив.
Бархатистая ночь. Мол от края до края, Накатив в темноте, захлестнула волна.
253


Поль Верлен. Стихотворения
Возвращение скорое мне обещая,
До дверей протянулась дорога прямая. Толща леса немого безмерно черна.
Январь 1877
Перевод В. Петрова
THERE
Эмилю Лебрену
Angels! Лондон во мраке, но Angels в огнях, — Мельтешенье толпы и мерцание газа;
Стоит вспомнить, мешая надежду и страх,
О прошедшем, — оно отзывается сразу Сожаленьем глухим в красно-черных тонах.
Лавки, кэбы, витрины, напевы и пляски,
Запах рома вплетается в полутуман,
Здесь не сбросит приличья торжественной маски Даже тот, кто давно и безудержно пьян, Вплоть до позднего часа, до тихой развязки.
Angels! Жизни угар, дней растраченных дым: Сколько раз, в предвкушении ночи греховной, Я внезапно краснел, с удивленьем живым Наслаждаясь нехитрою радостью, словно Из Парижа не ехал совсем за другим!
254


Из сборника «Любовь»
Так далекое детство встает временами, Торжествуя, хотя бы лишь только на час,
Над чудовищем, прочно владеющим нами,
К нелюбви и неправде склоняющим нас С искаженными злобной гримасой чертами.
Это детство отмечено знаком креста, Пробивается в грешнике старом нежданно И улыбкой — в ней честность и в ней чистота, — Чудодейственно мстительной, но и желанной, Несмотря ни на что, озаряет уста.
Вот он — ясный призыв Благодати единой, Первозданной наивности, чистой души!
Всё сначала! Смиренье! К лазури старинной, Где плоды золотые, скорей поспеши!
Angels! Нежный отлив белизны лебединой!
Перевод В. Петрова
РАСПЯТИЕ
Церковь Сен-Жери, Арр ас
Жермену Нуво
В приделе боковом готического храма,
Где свет мистический, струясь, проходит прямо Сквозь рыже - золотой с голубизной витраж, Там возвышается Спаситель кроткий наш,
255


Поль Верлен. Стихотворения
Его зеленый крест позолочен местами,
И золотистый нимб витыми языками Витает над челом и вдоль простертых рук, Четыре пламени в один сливая круг. Скульптура в дереве подкрашена любовно,
В рост человеческий, и чудится, в ней словно Остановилась жизнь, увековечив миг,
И тот, кто в мастерстве таких вершин достиг, Мог боле не творить, но опочить со славой, Как добрый труженик, в искусстве трижды правый. «Се человек!» — он худ, изящен, но силен. Чтоб в муках выстоять, и был он сотворен: Вот грудь, вместившая то Сердце для бессмертья; Предсмертный выдох уст взывает: —
«Милосердья!»
Художник те уста искусно приоткрыл И милость Божию в разлете рук явил; Огромен и тяжел венец его терновый Над меркнущим челом; он словно брат, готовый Обнять заблудшего и грешника спасти,
И, дабы нам свои сомненья отмести,
Любить и уповать, как вера повелела, —
В крови его стопы, в крови ладони, тело;
Себя он в дар Отцу несет с высот креста.
Вот истинный Христос, без края доброта, Лишь в Нем спасение и чистым, и нечистым — Вам, фарисеи, вам, речистым янсенистам!
Один мой добрый друг, художник и поэт, Католик истинный — вот тройственный букет! —
256


Из сборника «Любовь»
Увидел сей шедевр и набросал прелестный Рисунок, но потом, заметив взгляд мой лестный, Он у меня эскиз любезно позабыл,
А я, признательный, все это сочинил.
3 октября 1880
Перевод М. Квятковской
К МАДАМ X***, ПОСЫЛАЯ ЕЙ ВИОЛУ
Любя меня (ведь было так?),
Вы нераскрывшуюся розу Послали мне как вашу грезу,
Как чистоты любовный знак.
Она о самом дорогом
(О чем теперь мы не хлопочем),
О верности в любви и прочем Клялась на языке своем.
Уж тысяча минула дней,
Но помню я о розе вашей.
Она доныне не увядшей Хранится в памяти моей.
Лишь в памяти. На самом деле Уж нет ни сердца, ни цветка.
Цветок существовал, пока Со всех сторон не налетели
257


Поль Верлен. Стихотворения
Ветра. А с сердцем что? Оно Хотя и продолжает биться,
Но с ним неладное творится... Пусть будет всё объяснено,
Вам посылаемой виолой:
У этой негритянки взор Такой печальный с неких пор И цвет — с рожденья невеселый,
И он — цвет сердца моего.
С виолой мы родными стали. Сестру безудержной печали Я отыскал на мостовой
Своих скитаний и Любовей.
А цвет ее таит намек На скабиозу, тот цветок,
Которому прозванье — вдовий.
1873
Перевод В. Васильева
ГОВОРИТ ВДОВЕЦ
Что за виденья в бурном море Соленых слез моих? Маяк Надежды в ледяном просторе
258


Из сборника «Любовь»
Туманом скрыт. Глаза сквозь мрак, Как две звезды, глядят на море.
Там женщину, что с малышом В челне, чьи сорваны ветрила,
Чья мачта сломана, — и гром Грохочет и всю ночь штормило, — Ждет гибель. Вместе с малышом.
Дитя, напуганное бурей,
Прижалось к матери, а та Надеется, что их от фурий,
Быть может, спрячет темнота.
Нет, так не сладите вы с бурей!
На Бога положись, дитя,
И ты, о женщина блажная!
В спасенье ваше верю я,
Молясь за вас и возглашая:
«Бог помочь вам, мать и дитя!»
Виденья, вы уже на море Отрадных слез! Полночный мрак Растаял в утреннем просторе.
Мои глаза с надеждой, как Два ангела, глядят на море.
1878
Перевод В. Васильева
259


Поль Верлен. Стихотворения
ЛЮДВИГУ БАВАРСКОМУ
Король, единственный в наш век, — привет
вам, слава!
Вы, смерти пожелав, отмстили как святой За ложь политики, за пьяный бред пустой Науки, втершейся в доверье к нам, без права,
Науки, чьей рукой настояна отрава,
Чтоб кончить с песнею, искусством и мечтой; Ее вы, — с гордостью цветущей и простой, Убили, смерть приняв. Привет, Король мой,
браво!
Вы — воин и поэт, единственный король В наш век, чьи короли — обыденность и проза, Рассудка мученик во имя Вер и Воль!
Не знаю лучшего для вас апофеоза!
И пусть ваш гордый дух восходит в мир иной Весь в буре Вагнера, железно-золотой!
Перевод Г. Шенгели
АНГЕЛУС, ПОЛУДЕННАЯ МОЛИТВА
Я, словно иудей, ослушлив и упрям,
И, если уж творю добро, то пополам Со скукой, нехотя, к любому злу готовый;
260


Из сборника «Любовь»
Мой дух открыт всему, мишень для блажи новой; Грехопадений всех моих не перечту;
Во мне безволие снедает доброту;
Враг сотворил мой дух стоячею канавой;
Но часть меня, страшась, ведет свой торг
неправый:
Я жажду помощи, блуждая и кружа.
Та помощь — Ты одна, о, смерти госпожа, Царица жизни, — Ты, о, Дева Пресвятая; Ты, к Иисусу лик пресветлый обращая, Кладешь ладонь на грудь, мирских скорбей
приют;
Над нашим смехом, над слезами наших смут, Над нашею тщетой Ты простираешь руки И льешь в сиянии бальзам на наши муки. Мария, смилуйся, дай мне достичь вершин,
Где битву с Мудрецом ведет христианин;
За доблесть воина ты вознеси молитвы,
Дай мне терпения для этой долгой битвы;
Дай силы вынести и холода, и зной;
От суемудрия спаси рассудок мой;
Дай силы стать простым, не плакать по утратам, Избавь от страха; дай мне стать твоим солдатом, Чтоб мог я истребить, с собой ведя борьбу, Пустые прихоти, и голод, и алчбу,
И сладострастие — оно всех зол опасней — И злобу, что еще опасней, сладострастней! Сражаться за Тебя, Мария, удостой,
261


Поль Верлен. Стихотворения
И, пусть ничтожен я, — наказ исполню Твой, Хватило б только сил постичь Твои желанья! Я принести готов, как жертву на закланье,
На Твой алтарь, что я и клял, и целовал, Мерзавца, кем я был, и подлеца, кем стал. Кичиться золотом, алкать его всечасно,
Но не для Бедного — лишь для себя! Ужасно — И это жизнь? Искать сочувствия у всех — Искать его у всех, кто поощряет грех; Мужчины-склочники, податливые жены — Умрите от моей руки вооруженной!
Но, чтобы дивный плод меня утешить мог, Пусть Божий май взрастит в душе моей
цветок —
Мою любовь к Тебе, мое благоговенье.
Ах! Возлюбить в Тебе и Бога, и творенье И боле не ловчить, не попадать впросак,
В Тебе и близ Тебя почить.
Да будет так! Перевод М. Квятковской
ЛЕОНУ ВАЛАДУ
Двенадцать долгих лет прошло с тех пор, как нас С тобою общее объединяло дело.
Но сердцем молодым вдруг буйство овладело, И мирных кратких дней святой огонь угас.
262


Из сборника «Любовь»
Мелькнуло Счастье мне, и я за ним тотчас Вслепую бросился, но в беге без предела Я только промахи свершал. Оторопело Я видел пред собой мир розни и гримас...
Гордыни гиппогриф сложил однажды крылья, И сердце расцвести вновь делает усилья,
И Бог отводит гром, и вновь я солнцу рад.
Но дружбу, — тем горжусь я с самого начала, — Ту незабвенную, ту светлую, Валад,
Во время бед моих ничто не омрачало.
1881
Перевод В. Васильева
ЭРНЕСТУ ДЕЛАЭ
Как мы хотели быть друзьями! Как смешно, Как было весело и в жизни, и в душе нам! Казалось общее веселье совершенным,
И никого вокруг не ранило оно.
Самозабвенны мы вдвоем бывали, но Любили ближнего, и смехом оглашенным Не отравляли кровь, бегущую по венам;
В той давней радости мне чудится одно:
263


Поль Верлен. Стихотворения
Был смех наш искренним, поскольку был
невинным,
Естественным, — так гром грохочет по долинам, И всюду молнии, и на губах озон.
И в памяти моей из всех теней былого Всего живей, всего значительнее он — Прекрасный этот смех, несущий мысль и слово.
Перевод М. Яснова
ЭМИЛЮ БЛЕМОНУ
Мои стихи разил не меч и не стилет — Булавка! Не сыскать изысканней расправы, Чем эта месть мещан, — и от ее отравы Мутился мой стакан... О нет — ни да, ни нет
Не говорили те, что изначально правы: Мартышки, им обет — не боле, чем обед. Корова-публика, пуская на жилет Слюну, сжевала цвет моей грядущей славы.
Так мир меня пытал, и множество из тех, Что были, вопреки милейшему Прюдому,
Со мной, — теперь спиной стоят ко мне,
больному,
264


Из сборника «Любовь»
Молчат в опаске за ленивый свой успех.
Но вы остались мне верны — и верность эта Останется навек в простой душе поэта.
Перевод М. Иванова
ШАРЛЮ ДЕ СИВРИ
Мой Шарль, мой вечный брат — и некогда, и
впредь, —
Брат вопреки всему, всем правдам и законам, С тобой поныне тот, кто был таким влюбленным, Что мог от робости и страсти умереть.
С тобой поныне тот — о, годы! — кто едва ли Годился в мудрецы, но кроток был и строг,
И в горний Вифлеем ту выбрал из дорог, Которую волхвы и пастухи избрали.
Влюбленный стал вдовцом... О, годы! О, вериги! Мудрец пришел к концу своей судьбы и книги, И довершает смерть все Божии дела.
Вдовцом ли, мудрецом — но я взыскую рая И, помыслами чист, живу, себя вверяя Любви, которая навеки умерла!
Перевод М. Яснова
265


Поль Верлен. Стихотворения
ЭММАНЮЭЛЮ ШАБРИЕ
Мой старый друг и я сложили пару строк — Вы поддержали нас, не пожалев усилий.
Как радовались мы, как будто сам Вергилий Наш труд благословил: и вправду, «Бог, вот бог!»
Я помню, Шабрие, тот гений ваших клавиш У матушки моей, в кругу ее щедрот,
Когда был дружеством наполнен каждый год — И эту радость не сотрешь и не убавишь.
Но друг оставил нас; нет матушки моей.
Как тот христианин у запертых дверей,
Один на целый мир, лишь отзвуки ловлю я
И все слежу, когда на краешке земли,
Как парус, память померещится вдали,
Где волны зыблются, бушуя и ликуя.
Перевод М. Ненова
ШАРЛЮ МОРИСУ
Католик, роялист и жрец — под стать той юной Республике, что в год, печалями обильный, Жрецов и королей швыряла в горн плавильный, Нахороводившись, как водится, с Коммуной;
266


Из сборника «Любовь»
Школяр, всегда в ладу с гитарой и фортуной, Кому Испания — фальшивый задник пыльный, Но — бледностопая, но — жгучий взгляд
чернильный,
Неустрашима днем, безумна ночью лунной;
Душой Неоптолем, чей разум жаждет света, И, грешный, я при нем — то вроде Филоктета, Чья рана глубока, но в сердце горше боли,
То словно Одиссей, и мне весь мир завещан, — Но я при нем, а он — поэт по Божьей воле; Таков он, Шарль Морис, — любимец муз —
и женщин!
Перевод М. Иванова
МОРИСУ ДЮ ПЛЕССИ
В Свидетели из всех друзей беру я вас,
Того, кто знал, что я с минуты злой напасти Ее достоин был без блажи напоказ И без отчаянья у Господа во власти.
Возмездья низкого я презираю порох И смело бью в набат, когда опасность есть Междоусобных драк, завистливо в которых Признанья своего то Голод ждет, то Честь.
261


Поль Верлен. Стихотворения
Взыскательный судья (но добрый!), вот итог Прегорестной борьбы высокого накала:
Не правда ли, что Честь победу одержала?
Любите же меня, какой бы рой тревог Ни взмыл, мне сморщив лоб, улыбку искрививши, Любите мой разор империи превыше.
Перевод В. Васильева
ПО СЛУЧАЮ
КАЛЬДЕРОНОВОЙ ГОДОВЩИНЫ (1600—1681)
Жозе Мариа де Эредиа
Поэт божественный, поэт редчайший, — он Корнеля превзошел и победил Шекспира. Великий, как Эсхил, он плоть от плоти мира, Он с нами — тайна и легенда — Кальдерон!
Да, он завещан нам, и нами вознесен Сегодня неспроста на пьедестал кумира:
В наш век языческий звучит святая лира Католика — звучит с молитвой в унисон.
Привет тебе, поэт! К чему тоска речей Ученых неучей, и шум докучных чтений,
И юбилейный раж воспрявших рифмачей?
268


Из сборника «Любовь»
Оставьте же его! Пусть этот мощный гений Освободится от кощунственной толпы И воспарит за Геркулесовы столпы!
Май 1881
Перевод М. Яснова
ВИКТОРУ ГЮГО, ПОСЫЛАЯ ЕМУ «СМИРЕННОМУДРИЕ»
Был горд я больше, чем горда сегодня стая Льстецов, горд, что о вас трубят со всех сторон, Победным именем был вашим опьянен, Творенья новые восторженно листая.
А после Истина открылась мне нагая.
Я Бога возлюбил и Церковь, я сражен Стихами, где у вас (конечно, это он!)
Змей, искуситель-змей таится в кущах рая.
Я стал другим. Как вы. Но на манер иной.
И в малости своей я тоже ждал порыва Пойти в последний раз надежною тропой.
Вам похвалу, о мэтр, я связываю живо С восторгом прежних дней, поскольку был согрет Я вашей добротой в годину лютых бед.
1881
Перевод В. Васильева
269


Поль Верлен. Стихотворения
СВЯТОЙ БЕНУА-ЖОЗЕФ ЛАБР День канонизации
Сколь Церковь к нам добра в ужасный век
сомненья,
Греховной суеты, гордыни и вражды,
Являя во плоти сладчайшие плоды И таинства, что сверх людского разуменья,
Являя образцы то самоотреченья,
То покаяния — тяжелые труды —
В народах и святых, избранниках Нужды, Исполненных любви и страстного служенья.
Так некогда Франциск, так Божий Алексей, Что был грязней раба и ангела белей, Прославил страх и свет евангельской былины,
Чтоб миру указать, что он введен в искус, Что золотой колосс стоит на комьях глины. Сколь Церковь к нам добра и сколь велик Иисус!
Перевод М. Иванова ОБРАЗЫ
Я счастлив, Господи, что я христианин В наш бессердечный век невежества и злобы; Пошли мне только сил и постоянства, чтобы Быть преданным, как пес, Тебе, о Божий Сын.
270


Из сборника «Любовь»
Ягненком быть твоим, бредущим средь долин За матерью своей, быть агнцем крутолобым, Которому не жаль ни шерсти, ни утробы, Коль жизнь его отнять захочет господин.
Пусть в рыбу превращусь, знак Божьей
монограммы,
В осла, на чьей спине Ты в древний град въезжал, А плоть моя — в свиней, что Ты низверг со скал.
Да, звери праведней, чем сыновья Адама,
И в наш мятежный век двуличья и вражды Они несут свой крест безропотно, как Ты.
Перевод И. Кузнецовой
ИСТИННОЕ ЗНАМЯ
Раймону де Ла Тайеду
Солдат тогда солдат, когда он знает, что Долг воинский всего превыше, что, вестимо, Долг — это и муштра, и средь огня и дыма Смерть на каком-нибудь неведомом плато;
Долг также и приказ исполнить свято то,
В чем, в исполняемом, ни фальши нет, ни грима (Непогрешимый Долг всему, что уязвимо,
Не даст, как отрубям, пройти сквозь решето);
271


Поль Верлен. Стихотворения
Долг — благородная повинность и отвага, Долг — неизбывное служение во благо Не этой Франции, а пострадавшей, той!
Долг — и семья, очаг, Долг — Франция, как
прежде,
Бессмертная, Солдат, для Франции былой Всегда стремящийся быть маяком Надежде.
Перевод В. Васильева
ВЕЧЕРОМ
Эрнесту Рейно
Пусть бледная трава изгнанника покоит,
Иль ель вся в инее серебряная кроет,
Иль, как немая тень, исчадье тяжких снов, Тоскуя бродит он вдоль скифских берегов, Пока средь стад своих, с лазурными очами Сарматы грубые орудуют бичами, —
Свивая медленно с любовию печаль,
Очами жадными поэт уходит в даль...
В ту даль безбрежную, где волны заклубились; Редея, волосы седеющие сбились,
И ветер, леденя открытое чело,
Уносит из прорех последнее тепло.
Тоскою бровь свело над оком ослабелым.
И волосом щека подернулася белым.
272


Из сборника «Любовь»
И повесть мрачную страстей и нищеты Рассказывают нам увядшие черты:
О лжи и зависти они взывают к свету,
И цезаря зовут, бесстрашные, к ответу.
А он все Римом полн — и болен и гоним, Он славой призрачной венчает тот же Рим. На темный жребий мой я больше не в обиде: И наг, и немощен был некогда Овидий.
Перевод И. Анненского
ПЕЙЗАЖИ
Анатолю Бажю
Край моего отца лесами изобилен,
Там волчий взор горит и в чаще кличет филин. Черника там крупна, дубравы зелены,
И в чистом озере до черной глубины Под ветром северным и светлыми лучами Продрогшая вода пузырится ключами.
Там серый камень стен и сизый шифер крыш,
И выгон за селом, и над полями тишь.
Там несравненный скот с нежнейшим в мире
мясом
Вершит свой скорбный путь к бифштексам
и колбасам,
И счастлив тамошний благочестивый люд.
273


Поль Верлен. Стихотворения
Край матушки моей, где хлебопашцев труд Обильный урожай приносит ежегодно,
Где человек могуч, а почва плодородна, — Водою небогат и на деревья скуп.
К тому же там и сям дымы фабричных труб, Отчасти закоптив обширную равнину, Патриархальную подпортили картину.
Но в целом — всё как встарь. Осевший там народ Горяч и холоден. И вера в нем живет...
Там стройный силуэт дозорной древней башни Нелепо высится среди бескрайней пашни В готической красе; и чудом уцелев,
Свидетель старины, великий фландрский лев, Бросает с высоты, былой исполнясь прыти, Свой золоченый клич: «Осмельтесь и возьмите!»
В краю моей мечты чудесно сплетены Все прелести и той, и этой стороны,
Как терпкий дух лесной и аромат пшеничный. Любовь, досуг и труд, и весь уклад привычный — Всё в равновесье там, всё дельно и умно.
Там дева не глядит с истомою в окно, Опасной для девиц. Любовник на колени Затем лишь падает, чтоб не поддаться лени И добродетельным остаться до конца.
В краю мечты моей ликуют все сердца.
Так было до поры.
Но в сердце ли, в уме ли Вдруг буря началась: деревья зашумели,
214


Из сборника «Любовь»
И тут же гром, и град, и молнии сполох,
Беда и нищета, и позабытый Бог...
В стадах пошел падеж средь маток истощенных, Гниющею травой на гибель обреченных; Какой-то странный мор напал на молодняк — Не порчу ли навел завистник или враг?
Поля затоплены и, паром истекая,
Волнами вздыбились, как будто хлябь морская. Средь вымокших ветвей пернатых нет певцов: В их гнездах брошенных — лишь косточки
птенцов.
О чинном сватовстве, о свадьбах и крестинах И речи нет в моих печальных палестинах.
Но все еще блестит на колокольне крест,
И звон колоколов разносится окрест,
И в небе знак благой, как весть с иного
брега —
Не та ли радуга, что видели с ковчега?
Перевод М. Бородицкой
ЛЮСЬЕН ЛЕТИНУА I
Он умер. Господи, Твой промысел верней, Чем вся моя, почти кощунственная, жалость. Как больно Ты казнишь за веру, если к ней Любовь к творению земному примешалась.
275


Поль Верлен. Стихотворения
Как больно Ты казнишь. Ты мне его послал И Сам же взял назад. Всё так, но почему же Нас разлучать теперь, когда я так устал,
И ноги не идут, и путь впотьмах всё уже.
Ты мне его послал. Твой приговор суров — Карай меня за то, что жил, Тебя не славя;
Я знаю, больше, чем подателя даров,
Любить неслыханный Твой дар я был не вправе.
Ты мне его послал, он и в конце пути Всё так же чист и добр: прими его в объятья.
И за него прости, карающий, прости
Мне слабость, что не мог и не хотел унять я.
Дай мне рыдать о нем, о праведнике, чьей Молитвой, может быть, смягчится слух Твой
строгий,
И Ты решишь к себе призвать меня скорей, Чтоб мы вдвоем сошлись навек в Твоем чертоге.
Перевод Е. Баевской
II
...Ибо я, за рывком рывок, Ухожу, как травимый волк От погони, и за собой, Увлекая ретивый гон,
276


Из сборника «Любовь»
Шкурой слышу со всех сторон Хищный лай и голодный вой.
Злость, и Ненависть, и Корысть —
Эти суки хотят загрызть,
Эти псицы спешат напасть,
День за днем, круглый год, весь век — Черств мой хлеб и тосклив ночлег,
И нет сил, чтоб стряхнуть напасть.
Вот, бросаясь наперерез
Сквозь родной — сквозь враждебный — лес, Смерть (на волка — и волкодав!)
Настигает в один прыжок,
И дерет, и сшибает с ног,
И бросает, не доконав.
И тащусь я едва живой,
И тащу к ручью за собой След кровавый... Пришел мой час.
Волки, дайте же умереть,
Все равно — не сейчас, так впредь — Доконает Волчица нас!
Перевод О. Чухонцева
III
О Женщина! Хитрей врагов на свете нет: Не признающая твоих полупобед И добивающая раненых в бою,
277


Поль Верлен. Стихотворения
И всюду сеющая ненависть свою;
А то добрейший друг и верности зарок,
И сколько нежности! Так тлеет уголек В домашнем очаге, баюкающий вас,
Когда приходит сон, казалось бы, на час, — Но глядь, вся жизнь прошла, душа твоя пуста... О Женщина, навек покинутая, та,
Чьи притязания морочат белый свет Обидой, что в тебе ни сожаленья нет!
Но сожалений нет — как нет живых теней У тиса, символа прощаний и скорбей,
Где все, накопленное страждущим умом И сердцем горестным, уснуло вечным сном.
Перевод М. Яснова
IV
Элиза, ты была не старшая кузина,
А старшая сестра, но вот пришла година Несчастная, и ты покинула меня Навеки, навсегда! Тогда остался я Без твоего крыла, что было мне тем кровом, Где утешала ты и ласкою, и словом Мои «бобо». Конечно, матушка со мной Была добра (и чересчур!), и всей душой Я к ней тянулся, льнул, вис у нее на шее, Но ты... Тебя любил не то чтобы нежнее, А как-то проще я. Ведь матушку тогда
278


Из сборника «Любовь»
Боялся я чуть-чуть, при этом уважая Безмерно. Ну а ты, тень милая, святая, Являлась — и такой осталась навсегда — Мне светлой, розовой, пусть строгой иногда, Порой задумчивой, с глазами голубыми;
Ты душу мальчика воспитывала ими,
А позже чистой дружбы юношеский пыл (И пыл мужской) в них отраженье находил. Была ты мне сестра, товарищ и вожатый, Подруга и... но тут лишь отсвет бледноватый.
Мой труд благословив, почиешь в тишине.
Но что-то с той поры закончилось во мне.
Перевод И. Булатовского
V
Во мне живет любви безвольный маниак: Откуда б молния ни пронизала мрак, Навстречу ль красоте, иль доблести, иль силам, Взовьется и летит безумец с жадным пылом. Еще мечты полет в ушах не отшумит,
Уж он любимую в объятьях истомит.
Когда ж покорная подруга крылья сложит,
Он удаляется печальный, — он не может Из сердца вырвать сна, — часть самого себя Он оставляет в нем...
Но вот опять любя
279


Поль Верлен. Стихотворения
Ладья его летит на острова Иллюзий За горьким грузом слез... Усладу в этом грузе В переживанье мук находит он: свою Он мигом оснастил крылатую ладью И, дерзкий мореход, в безвестном океане Плывет, как будто путь он изучил заране: Там берег должен быть — обетованье грез! Пусть разобьет ладью в пути ему утес...
С трамплина нового он землю различает,
Он в волны прыгает, плывет и доплывает До мыса голого... Измучен, ночь и день Там жадно кружит он: растет и тает тень, Безумец все кружит средь дикости безвестной: Ни травки, ни куста, ни капли влаги пресной; Палящий жар в груди, часы голодных мук, — И жизни ни следа, и ни души вокруг,
Ни сердца, как его... Ну, пусть бы не такого, Но чтобы билось здесь, реального, живого, Пусть даже низкого... но сердца... Никого... Он ждет, он долго ждет... Энергию его Двоят и жар, и страсть... И долго в отдаленье Безумцу грезится забытому спасенье,
Все парус грезится... Но безответна твердь,
И парус, может быть, увидит только Смерть. Что ж? Он умрет, земли, пожалуй, не жалея... Лишь эта цепь потерь с годами тяжелее!
О, эти мертвецы! И, сам едва живой,
Души мятущейся природой огневой В могилах он живет. Усладу грусти нежной Лишь мертвые несут его душе мятежной.
280


Из сборника «Любовь»
Как к изголовью, он к их призракам прильнет. Он с ними говорит, их видит, и заснет Он с мыслию о них, чтоб, бредя, пробудиться... Я — маниак любви... Что делать?
Покориться.
Перевод И. Анненского
VI
Какие письма он писал! Ах, наши письма!
Ни разу в низкий тон и строй не сорвались мы! Того, что я писал, грешно стыдиться мне:
Дух благочестия царил в любом письме.
Всю мудрость на него обрушив и заботу,
Я в нем подогревал к учению охоту И, сколько было сил, старался укрепить Его в решимости молиться и любить.
Я был тогда — Господь тому свидетель ныне, Что я невинен был — неважно, пусть гордыня Сквозит в моих словах, да и не нужно слов, Когда он спит в гробу — як смерти был готов, А нынче не могу отбиться от сомнений.
Но как он мне писал тогда! Бесплотный гений, Невинность, чуждая соблазнов и тревог!
Все, что писал он мне, я в памяти сберег. Словечки детские, слог простодушный, чистый, Серебряный кимвал, медвяный ток душистый, Во всем любовь к добру, ее высокий свет,
281


Поль Верлен. Стихотворения
Что так естественно бывает в двадцать лет... Три года минуло.
Теперь он в кущах рая И в памяти моей царит, не умирая.
Перевод Е. Баевской
VII
Мой сын ретив: он мчит на скакуне военном Во весь опор вперед по доброму пути,
Пусть этот путь грозит ловушками и пленом, По-христиански он готов его пройти.
Мой сын суров: когда желанье молодое В истому вечера вдруг позовет его,
С презреньем гонит он подальше все дурное, Не отвлекаясь от служенья своего.
Мой сын учтив: когда слепое подозренье Концом крыла мне оцарапало висок,
Тотчас, предупредив отцовское смятенье, Меня утешил мой заботливый сынок.
Мой сын могуч: когда в груди скреблось, рычало, Ревело, он сказал себе: «Тубо! Нет сил! Болит? Ступай к врачу! А то пиши-пропало». Пошел к священнику и сердце обновил.
282


Из сборника «Любовь»
Но более всего мой сын красив! Он — воин Любви и света, потому что он блажен И нежен, и Венка Небесного достоин За то, что одолел земную ржу и тлен.
Пускай твое чело, склоненное смиренно, Пребудет, как и ты (свет Слова возлюби), Безоблачно вовек, вовек благословенно.
— Ия целую в чистый лоб, мой сын, тебя!
Перевод И. Булатповского
VIII
О мрак неискупимый тот,
Когда под вечер дня святого Судьба взяла нас в оборот Среди веселья городского!
Взамен счастливой суеты Такая тьма, тоска такая!
Я был в ту ночь как труп, а ты — Как плакальщик, себя терзая.
К рассвету мрак еще сильней В душе и за окном сгустился...
Ты с неба чистоты своей До сладострастья опустился!
283


Поль Верлен. Стихотворения
Туман зловонный из окна Лез в комнату, свеча мигала,
Как будто в ужасе она Следы разврата освещала.
Сознанье смертного греха Грудь одинокую теснило,
Жизнь рассыпалась как труха, Отчаянье безмерно было.
Но, думая лишь о Христе,
Чье Рождество кругом встречали,
Мы превзошли терзанья те И светом веры просияли.
— Богоугодна ты, печаль!
Туман, скрывавший Милосердье; Страх, что сверкнет Господня сталь, — Душ не ослабили усердье.
Надежды хрупкие тая В сердцах на Милость всеблагую,
О как бы вновь, душа моя,
Нам испытать печаль такую!
Перевод И. Булатовского
284


Из сборника «Любовь»
IX
И думал я, идя за траурным кортежем:
«Так. Бог тебя призвал, когда невинным,
свежим,
И радующим взор ты в жизни был цветком! Позднее женщина взяла б тебя. С огнем В душе страдающей, ты к ней бы устремился, И горько бы в ее объятьях жадных бился... Но скоро б испытал ты благородный страх И вновь вернулся бы, с молитвой на устах, Ты к Добродетели и к Простоте; ты снова Расцвел бы лилией, что под грозой суровой Страстей склонилась ниц, но поднялась опять, Чтоб тише, чтоб светлей, чтоб радостней сиять Во славу Вечного...»
Так думал я, и было
Так странно — это все мне думать над могилой!
Перевод В. Брюсова
X
На коньках чудесно он скользил, Полный сил, он бурю поносил!
Он стремил, что было сил, свой пыл.
285


Поль Верлен. Стихотворения
Тонкий, словно девочка большая, Ловкий, сильный, как игла, сверкая, Змейкою он вился, ускользая.
Игры блеска, что таит алмаз,
Мука упоительная глаз,
Молния, что гнется напоказ!
Иногда бывал он невидимкой,
К цели мчась, укрывшейся за дымкой, Столь далекой, чистой невидимкой...
Невидимкой, что доселе лжет.
Что же с ним теперь произойдет?
Что же с ним теперь произойдет?
Перевод Г. Шенгели
XI
Спит Золушка сладко. Уснула надолго принцесса. И Синюю Бороду все еще молит жена.
А сын дровосека вернулся из темного леса,
И тень людоеда уже малышу не страшна.
Волшебная птица роняет из облачной дали Перо цвета времени на золотые сады,
И листья волнуются, словно давно они ждали Поры сенокоса и гула осенней страды.
286


Из сборника «Любовь»
Цветы полевые, усните, цветы полевые!
Да разве сравнится куртин показная краса,
Их роскошь публичная, их лепестки восковые С обычной ромашкой среди золотого овса!
И скудные краски смиряют настойчивость ветра В часы тишины, когда вечер уже недалек,
А воздух туманен. И в мире радушно и щедро. «Умри, но останься!» — взывает любой уголок.
Зеленое жито и смуглой пшеницы колосья Усталую ласточку теплой купают волной. Становится поле от птичьего разноголосья Единою песней — и сердце не просит иной...
Судьба улыбнулась забытой людьми королевне. В соседней державе поет Золотой Петушок.
И мы, запыленные, сходимся в старой харчевне, В заветном углу, где дымится чумазый горшок.
Перевод А. Гелескула
XII
Тебя я помню на коне,
Когда кругом звучали трубы,
И твой припев солдатский мне Звучал тогда сквозь те же трубы.
287


Поль Верлен. Стихотворения
Тебя запомнил я в холсте:
Худой Пьеро под тяжкой ношей, Столь гибкий в грубом том холсте, С такой походкою хорошей.
Я помню: к пушкам ты склонён,
И хватке рук они покорны:
Под сладкий звук святых имен Громады слабому покорны.
Мечтал я: воинская смерть Твой гроб знаменами покроет;
Но Бог велел, и эта смерть Была простой: убил тифоид.
Господь! Твои веленья чту,
Но сколь они непостижимы!
Твои веленья, Боже, чту,
Но сколь они непостижимы!
Перевод Г. Шенгели
XIII
То гнездышко, что я нашел,
Тот уголок
Больших надежд, хранил мой Бог От всяких зол.
288


Из сборника «Любовь»
Часы неверные утрата Все с циферблата Желаний стерла без возврата.
Невинности я верен впредь И простоте,
Чего же сердцу во Христе Еще хотеть?
Молитва, нищенское ложе, Посты построже:
Такой урок всего дороже!
На помощь сердцу поспешит Душа твоя,
Она придет и разрешит, Покой лия,
Неумолимые терзанья Существованья,
Что утолило все желанья.
Господь, благодарю Тебя.
Он так почил,
Как захотел Ты, возлюбя Наш труд и пыл.
За ним пора и мне в дорогу, Чтоб понемногу Взойти к блаженному порогу.
Перевод И. Булатовского
289
19 Зак. 3259


Поль Верлен. Стихотворения
XIV
Труд землепашества удачи не принес нам,
Но радость мне продлил с любовью пополам — Ты уходил в луга по травам светоносным... Благословенный труд, доставшийся и нам!
Я хрупкий контур твой не раз видал на поле, Когда ты поспешал за плугом поутру,
Лошадок распекал и, понукая вволю,
То гнал их: «Но, пошли!..», то осаждал их:
«Тпру!..»
Пахал и боронил, ходил с косой, бывало,
С дедами толковал, потел на молотьбе,
А то зимой, в лесу, рубил дрова устало —
Я всюду был с тобой и помогал тебе.
С колоколами ты вставал по воскресеньям И к мессе приходил, где были стар и мал. Простые радости! Ты отдавал весь день им: Судачил в кабачке, до ночи танцевал.
Но счастье тайное при горе неизбытом,
И мужество двоих, злословью поперек,
И сострадание — все рухнуло под бытом,
Как рушится стена, когда приходит срок.
И что же? Всё обман — и ты уже в могиле. Ни гордости, ни сил, и славы ни на грош...
290


Из сборника «Любовь»
Чей хрупкий контур там? Ах, мальчик мой, не
ты ли
За плугом, в облаках, меня к себе зовешь?
Перевод М. Яснова
XV
Поскольку воет гнусь, опошлив то и это,
Я с вами объяснюсь — вот Божий бич поэта!
Я сладость горькую — дитя мое — узнал В коллеже набожном, когда преподавал.
Его семнадцать лет, на бунт и шутку спорых, Оригинальный ум, невинность, о которых Твердили и глаза его, и каждый жест, Пленили сердце мне, и я, один как перст,
Его за сына стал считать — поскольку сына За что-то прячут от меня, и в чем причина Коварства этого, никак я не пойму:
Неужто я сумел так навредить ему
Тем, что ищу любовь и презираю пошлость?
За что меня судить? За, черт возьми,
дотошность
В упорных поисках морали, чистоты И в братском чувстве к тем, кто ищет их, как ты? К чему вся эта блажь, весь это крик Содома? (Вот где, мадам Прюдом, вы были бы как
дома!)
291


Поль Верлен. Стихотворения
Да, я раскрылся. Он согласен был со мной.
Родителей любил, а все же дом родной Покинул — ради нас — душою: чтоб остаться Хозяином своей судьбы, а может статься,
И сердца... Светлый ум!
Нам Божья благодать Дарована, чтоб жить, — жить, а не умирать! Судите же!
Пока мои идеи братства (Прекрасные!) его питали, чтоб собраться В один большой букет, где юношеский пыл, Как лилия в цвету спокойно бы царил Во всей невинности, со всею простотою, — Высокий Образец, которого не стою, Исполненный любви, мне в сердце проникал, Чтоб цветом дружества украсить Идеал; Высокий Образец — предвестие, предтеча Наивной веры, чистоты, простосердечья; Высокий Образец того, как день за днем И жить по-божески и размышлять о Нем,
И улыбаться, как бы ни был день унылым,
И всех вокруг прощать, что многим не по силам!
Шесть лет прошли... И вот мой ангел как-то раз Исчез... И я погиб. На том и весь рассказ.
Перевод М. Ненова
292


Из сборника «Любовь»
XVI
И сына моего украли у меня,
И стать твоим отцом, увы, не суждено,
Знать, не был в том Господь со мною заодно — Так про себя, в слезах, все каюсь, каюсь я.
И каждый раз я там все это повторяю,
Где ты лежишь под бересклетом и ромашкой, Ведь смерть твоя была очередной промашкой Моей души, ослепшей в бедствиях, я знаю.
Все это было заблуждением, боюсь...
С чего я взял, что мне по узкому пути Дозволено тебя вслед за собой вести,
Чтоб воплотить (о как наивно, признаюсь)
С тобою вместе план смиренного спасенья: Купить крестьянский дом с землей, и трудовую Жизнь повести на ней, счастливую, простую, Под покровительством благого Провиденья!
Тебе бы жить еще и жить, бедняк простой,
В своем гнезде, и бурь моих вовек не знать, А мне — в изгнании стоически мечтать О сыне том, что был рожден в любви святой.
Да возвратится он ко мне, мой сын родимый, Когда он будет за себя уже в ответе,
И да поймет он, что сильнее всех на свете Страдал отец, свирепой глупостью гонимый!
293


Поль Верлен. Стихотворения
Тебя усыновить — то был запретный плод... И мне бы мимо этих веток и плодов Пройти в дыханьи ароматных ветерков,
И мне бы... Но уже оплачен этот счет!
Перевод И. Булатовского
XVII
Нет, портрет на тебя не похож,
Ты не рыжий, а темный, пожалуй, Не румяный, а смуглый, пожалуй, Но неважно, он очень похож.
В нем сквозит благородство души, Что как будто нахмурилась мрачно, Но моей не туманит души И на самом-то деле прозрачна.
Ты похвастать не мог красотой,
Что бы головы дамам кружила,
Но легко любоваться тобой И мужчинам, и женщинам было.
Нос курносый, не очень-то прям, Не такой, как на этой пастели,
Но задорнее, чем на пастели,
И прямой, и довольно упрям.
294


Из сборника «Любовь»
Над губой был намек на усы,
Он исчез, да и рот слишком ярок, И совсем незаметны усы,
Но улыбка — как божий подарок.
А в осанке, плечах и груди Стыл изгиб лебединый, орлиный,
И попробуй еще разгляди Доброту за ребячьей гордыней.
Но глаза твои, я их узнал,
Их веселье с тоской вперемешку, Потаенную эту усмешку,
Брови грозные — всё я узнал!
Ах, портрет, мне теперь никуда Без тебя, без надежды обманной, И не знаю, зачем и куда Увлекаешь меня, окаянный!
Божье чадо, молись за меня,
Ангел мой, отлетевший отныне, Твой портрет жжет меня без огня, Непонятная, злая святыня.
Перевод Е. Баевской
295


Поль Верлен. Стихотворения
XVIII
Ты вспоминаешь ли в раю хоть иногда Вокзал Отёй и дней минувших поезда, Которые везли тебя из Ая Шапели? —
Уже минувших дней, увы. Но неужели Забуду, как тогда тебя я сторожил У лестницы крутой, внизу, как нисходил, Проворный и худой, ты с высоты отвесной (Так сходят ангелы по лестнице небесной)
И улыбался мне как сын мой и как друг,
И верность нежную в пожатье наших рук,
И твой невинный взор, живой, серьезный, чистый, Что освещал приют моей души тенистый;
Как после встречи покидали мы вокзал,
Как руку ты мою в руке своей держал,
Как под деревьями, средь музыки беспечной, Беседа наша вдруг касалась темы вечной.
О доводы твои, о вера мужиков!
Хоть к отрицанию всегда ты был готов,
Но оставлял его при первом же сомненье!
Так добирались, продолжая наше пренье,
Как школяры, мы до меня, верней, до нас, — Перекусить и покурить в последний час,
Чтоб после на вокзал обратно торопиться.
В лесу Булонском голос твой мне снова мнится!
Перевод И. Булатовского
296


Из сборника «Любовь»
XIX
Любил я помечтать, но про себя, украдкой,
— Как будто вправду я тебе родной отец — О той, с кем ты пойдешь однажды под венец,
О той прекрасной, целомудренной и сладкой.
Искал я, находил и недовлен был,
Вдруг загораясь и немедля остывая,
То чуткий, то глухой, ревнуя, доверяя, Подозревая и не сдерживая пыл,
Всем сердцем был с тобой, настолько проникался Я существом твоим, что был уже тобой,
И знал, что лучше для тебя, и выбор твой Счастливым сделать я от всей души старался!
Но чуть избранница явилась во плоти,
— Ум, благородство, добрый нрав и все такое — Господь, имевший усмотрение иное,
Разрушил этот брак, что был решен почти,
И для венчания с немолкнущею Славой В небесный эмпирей твой дух восхитил Он, Чтоб стала воином Его в конце времен Плоть тонкая твоя в последней битве правой.
Перевод И. Булатовского
297


Поль Верлен. Стихотворения
XX
Ты скончался в общей палате,
В городской больнице «Питие»:
Там один, в казенном халате,
Уходил ты в небытие.
Мне сказали, что ты в больнице И что больше надежды нет,
Я успел с тобою проститься И услышать предсмертный бред.
А потом, потом, как обычно,
Отпевать настала пора,
Помню службу в часовне больничной — А и вправду, словно вчера:
Свечи теплятся над тобою, Устремленные, как глаза,
С упоением и мольбою В обретенные небеса;
А надежда и утешенье,
Исходящие от креста,
Говорят нам о всепрощенье,
Усмиряя кровь и уста.
Над тобою свечи горели И покой сулили псалмы.
Убаюкали, как в колыбели,
Тебя в белом гробике мы.
Перевод Е. Баевской
298


Из сборника «Любовь»
XXI
Хоть умер ты не на груди моей,
А кажется, что так. Перед глазами — Агония, в которой ты часами Лежал в бреду, белее простыней;
Ты сообщал мне слишком ясным тоном В безумстве нежном слух, что умер я, Сжимала руку мне рука твоя,
И слепо глядя, ты смолкал со стоном;
В слезах я отвернулся, и тогда Ты, бреда обрывая возвращенье,
По имени, мне данном при крещенье, Позвал меня и смолкнул навсегда!
Я должен был лежать на смертном ложе, А ты — стоять над ним и надо мной!.. Но эти речи только звук пустой.
Прости мне дерзость, справедливый Боже.
Перевод И. Булатовского
XXII
В прожорливом Иври, где ты В земле обрел покой навеки, Цветут без запаха цветы И все деревья там калеки.
299


Поль Верлен. Стихотворения
Я не пойду туда, где кров Гнилых парижских костяков,
Ведь ты в Иври, мой сын приемный, В земле общинной, в тишине,
Пускай погост у них и скромный,
Но все могилы в стороне
От ротозеев и каждений,
От четвергов и воскресений.
Простое кладбище, кусок Бушующей окрест равнины,
Но я найду тот утолок,
Что приютил твой прах невинный.
— Ты слышишь? Я пришел к тебе.
— Так помолись же обо мне.
Себя крестом я осеняю Перед крестом из камня и К тебе из бездны обращаю Рыданья тихие свои.
— Ты спасена, душа святая?
— Но как желая и пылая!
Цветочки в садике твоем Голубоваты, розоваты,
Рука заботливая в том
Видна, ведь их любил всегда ты.
300


Из сборника «Любовь»
— Желал ты Бога своего?
— Да. Нет страшней огня того.
Веночки новые алее Агата, чище хрусталя;
Разносит ветер по аллее Листву опавшую, пыля.
— Как сердце бедное страдало!
— Огня нежнее не бывало.
Сереет вечер, скоро ночь,
Пора, окончено свиданье,
Я ухожу с погоста прочь, Шепча последнее воззванье:
— Не забывай там обо мне.
— Так помолись же о себе.
Перевод И. Булатовского
XXIII
О Новый лес! Угодья сказки и дуэли!
В твоей глуши мушкет не раз тревожил трели Пугливых соловьев и обольщенья пир.
О старый Новый лес! О Кромвель! О Шекспир! Теперь твое живое имя ни трагично,
Ни сказочно — оно приятно и логично
301


Поль Верлен. Стихотворения
Объемлет Лимингтон, старинный городок, Средь старых крепостей милейший уголок, Напрасной грацией дерев его скрывая.
И море близкое, возвышенно мечтая,
Как эхо мощное былых времен шумит.
Я здесь полгода жил, укрывшись, точно в скит, Совсем один, таясь, как будто крот под дерном, Как это прошлое в забвении упорном,
В роскошной тишине, среди густых теней,
Я, крик немой моих позавчерашних дней, Ирония, и страсть, и счастье без пощады!
На шелковой струне святые перепады
Той песни сердца — совершенней не споешь —
О том, как любит сын отца, бросают в дрожь!
О письма те, что приносила мне неделя В контору светлую! И вот я, пьян без хмеля От счастья, каждое читая по сто раз,
Бреду. — И это все в Иври лежит сейчас!
Перевод И. Булатовского
XXIV
Был твой голос низким, Нежным, что ни слово, И казался он Бархатным, как склон: Речь ручья лесного И раздолье брызгам!
302


Из сборника «Любовь»
Звонким был твой смех, Искренним и в лад,
Чистым, настоящим,
Как в лесу гудящем Перезвон рулад,
Трели без помех.
Не смолкают звуки —
Эта речь и трели В памяти моей:
Ты во мне живей Тех, кого воспели За святые муки.
Тише грусть, когда Шепчет голос твой: «Мужествуй!» — ив сердце Не дает стерпеться С этою тоской,
Горшей, чем беда.
Вон, тоска, с порога!
Нас не приневолишь:
Друг мой говорит —
Значит, он не спит,
Он прилег всего лишь Отдохнуть немного...
Перевод М. Яснова
303


Поль Верлен. Стихотворения
XXV
О мертвецы моих невзгод,
Мне ваша сень, как храм, дает Приют молиться по утрате —
Мы все пред Господом былье,
И вот уже дитя мое Взыскует Божьей благодати;
О мертвецы души моей,
Томленье горестных теней,
Отец и мать в могильной глине,
Ты, что была сестры нежней,
И ты, мой друг сердечный, чей Уход оплакиваю ныне,
Вы все, вы лучшее, что есть,
Что было в жизни, — луг зацвесть Не может прежними цветами:
Коса смертельная остра,
О мертвецы мои, пора,
Пора и мне вослед за вами.
И снова прахом станет плоть, Поскольку взял назад Господь Хлеб, что питал меня дотоле,
Чтоб я вослед за вами смог, Смирясь, войти в его чертог Вдали от горестной юдоли.
304


Из сборника «Любовь»
Так дайте руку мне в пути, Убрав каменья, чтоб идти Стезей, что душу успокоит,
И помолитесь наконец
Вы за того — суров Творец! —
Кто и чистилища не стоит.
Перевод М. Яснова
БАТИНЬОЛЬ
Тяжелый песчаник и буквы имен; Замшелые стены тесны и темны;
Здесь мать, и отец мой, и я погребен — И сына положат у самой стены.
Искрошенный склеп так печален и прост, Одно украшенье — чугунный засов. Земля за предместьем тиха, как погост, Куда не доносится шум голосов.
Под этой землею четыре судьбы,
И с этой земли мы для жизни иной Поднимемся, вздрогнув при звуке трубы, О мать, и отец мой, и сын мой родной.
Перевод А. Гелескула
305


Поль Верлен. Стихотворения
К СЫНУ (Жоржу Верлену)
Я книгу шлю тебе, как некогда Овидий Свои стихи — в далекий Рим.
Он изгнан был... а я — томлюсь в иной обиде: Я с сыном разлучен моим.
Увижу ль я тебя? Каким? — Мне неизвестно... Но мой завет произнеси:
Верь в Бога, никого не ненавидь, и честно Ты имя честное носи!
Перевод В. Брюсова


ИЗ СБОРНИКА «ПАРАЛЛЕЛЬНО»
ПОСВЯЩЕНИЕ
Вы помните ль, мой птенчик перезрелый, Смакующий безделье буржуазки,
Те времена, когда девчонкой смелой Ты слушала мои лихие сказки?
И верно ль ваша память сохранила —
О, в плотный шелк затянутая пышка! — Как ты мои каракули ценила,
Мой флирт почтовый, милая глупышка?
Вы, госпожа Мамаша, не забыли,
Танцуя на дурацких ваших балах,
Мои огрехи — вкуса, но не стиля — Поверх твоих посланий — милых, шалых?
И, только брачный час пробил, ликуя, — О, раздобревшая, по слухам, Ариадна! — Мой жадный взгляд и ярость поцелуя Твои «нет-нет!» не смяли ль беспощадно?
307


Поль Верлен. Стихотворения
Вам вспоминать, я думаю, не внове Сердечком вдовьим, вряд ли непреклонным, Меня, мерзавца, вечно наготове,
Себя, привыкшую к забавам оным?
Огонь задора приводил к раздору —
Вот что творилось с нашею семьею!
Как мы с тобой не поняли в ту пору,
Что только возраст был всему виною?
Теперь я — жалкий тип: досадно, право!
Я предан всем порокам без изъятья,
А вы — а ты! — гнуснейшая шалава,
И — вот о чем не мог не написать я!
Перевод М. Квятковской
АЛЛЕГОРИЯ
Как плачущий король, лишенный трона, Кидая тень по желтым берегам, Обрушился античный ветхий храм,
Что бледно отразила ртуть затона.
В усталой позе, глядя полусонно,
Наяда старая, прильнув к ольхам, Тростинкой фавну водит по плечам,
А он в ответ смеется благосклонно.
308


Из сборника «Параллельно»
Наивный, грустный, приторный сюжет!
Какой, среди художников, поэт
Его придумал? Или ткач печальный?
Ответь, ковер, что выслужил свой срок, Как оперная занавесь банальный, Надуманный, как мой унылый рок!
Перевод Г. Шенгели
ПОДРУГИ
I
НА БАЛКОНЕ
Они следили за стрижами над балконом: Одна — блондинка, у другой — черней гагата Струились волосы в мерцании заката,
И кружева текли по их телам сплетенным.
Подобно лилиям, от неги утомленным,
Когда взошла луна, истомою объята,
Они впивали страсть, которой ночь богата, Как то дано сердцам, счастливым и влюбленным.
Руками влажными друг друга обнимая, Презрев, что может быть чета совсем иная, Стояли, юные, влекомые мечтами,
309


Поль Верлен. Стихотворения
А сзади, в роскоши и таинстве сандала, Высокопарная, как в пошлой мелодраме, Измятая Постель во тьме благоухала.
Перевод М. Яснова
II
В ПАНСИОНЕ
Пятнадцать лет — подружка старше на год, В одном гнезде устроились голубки.
Как душно в сентябре! Нежны и хрупки, Глаза горят и щеки ярче ягод.
Рубашки — прочь! Благоуханней пагод Тела, уже готовые к уступке;
Подставив грудь под сестринские губки, Одна стоит — вот-вот и руки лягут
На плечи той, что, опустившись рядом,
По ней скользит шальным и диким взглядом, Уста вонзая в золото и тени,
Пока дитя дрожит, перебирая
Под пальцами, в невинном исступленье,
Все прелести обещанного рая.
Перевод М. Яснова
310


Из сборника «Параллельно»
III
PER AMICA SILENTIA
Под пологом из белого муслина Свет ночника плывет волной атласной Туда, куда несет его стремнина В тени, неуловимой и всевластной.
О полог над постелью Аделины,
Он слышал, Клер, не раз твой голос ясный, Твой серебристый стон, твой смех невинный, К которому примешан шепот страстный.
«Люблю, люблю!..» — то громче крик, то глуше; Клер, Аделина — жертвы сладкой клятвы, Живительный испили этот яд вы.
Любите! Одиноки ваши души,
Но в сей юдоли слез вы тем богаты,
Что метят вас блаженные Стигматы.
Перевод М. Яснова
IV
ВЕСНА
От нежности изнемогая, Вакханка рыжая влюбленно Блондинке юной исступленно И жарко шепчет: «Дорогая,
311


Поль Верлен. Стихотворения
Ты — сок весны, цветенье мая, Дрожь нераскрытого бутона,
Дай, лепестки перебирая,
В цветущее проникнуть лоно,
Которое росу исторгло,
И дай губам моим скорее Омыться и напиться ею,
Покуда первый луч восторга Твою невинность осеняет,
Как свет — лазурь, когда светает».
Перевод М. Яснова
V
ЛЕТО
А ей в ответ, от ласки млея, Подруга шепчет: «Помоги же, Я света божьего не вижу,
Я умираю, вся в огне я!
Твои соски вина хмелее,
И эти волосы так рыжи,
А губы жаркие все ближе,
От них в груди еще теснее.
312


Из сборника «Параллельно»
Исходит плоть твоя дурманом,
Как лето — спелостью молочной: Дурманом темным и обманным;
А шепот твой — как гром полночный, И волосы стекают лавой,
Сверкая молнией кровавой».
Перевод М. Яснова
VI
САФО
С глазами впавшими, с набухшими сосками, Изнеможенная от тщетного желанья,
Волчицей мечется по берегу кругами
Бедняжка Сафо и рыдает, дочь изгнанья: Фаон отверг ее жестоко и сурово И в горе волосы она терзать готова.
Взывая к памяти, несчастная во власти Тоски по прежним дням, по тем напевным
струнам,
Когда она стихи слагала девам юным И пробуждала в них волнения и страсти.
И к Мойре, чей призыв ей душу рвет на части, Она бросается в волну при блеске лунном —
313


Поль Верлен. Стихотворения
И, освещая ночь вскипающим буруном, Селена мстит ей за обманутое счастье.
Перевод М. Ненова
ДЕВКИ
I
ПРИНЦЕССЕ РЫЖЕЙ
«Capellos de Angelos» (Испанское лакомство)
Она из ветрениц Буше —
Так золотисто-белокура!
В походке вся ее натура,
И грех царит у нас в душе.
Ах, эта грива, столько раз Уже целованная всеми!
Теперь мое настало время Воспламеняться что ни час;
Теперь меня палит огнем Та сокровенная ограда —
Услада рая, бездна ада,
Врата, манящие руном!
314


Из сборника «Параллельно»
Кто может эту плоть воспеть?
Лишь раб и жрец ее суровый —
Лишь я один, на все готовый И ныне за нее, и впредь,
За негу с этой белизной,
За эту слаженность и сладость,
За чистоту ее, за святость Молочных лилий под луной;
За эти груди без прикрас,
За эту спину, бедра, плечи,
Я жадным пальцам не перечу:
Всё — пир для них, для губ, для глаз!
Малышка, где твоя кровать?
Что занавеска — все плутует?
А что подушка — все колдует?
А простыни?.. Скорей в кровать!
Перевод М. Яснова
II
СЕГИДИЛЬЯ
Брюнетка, ты такая:
Уже почти нагая,
И вновь на канапе,
И вновь эмансипе —
Как в восемьсот тридцатом.
315


Поль Верлен. Стихотворения
О, эта плоть живая!
Как облачко взлетая,
Ложатся кружева —
И не нужны слова Губам, огнем объятым.
Хочу тебя такою — Хохочущей и злою,
И грубой, и дурной,
И властной — боже мой! Любою будь со мною!
Ты ночь, но ты светлее Луны — и, как во сне, я Весь мир тебе отдам,
Но дай моим губам
Плоть — всю мою, до дрожи!
И этой плотью всею Прижмись ко мне сильнее И воедино слей Ее с душой моей —
Еще, еще, еще же!
Блеск ягодиц, не скрою,
Лишь он тому виною,
Что на свою беду Смирюсь и пропаду С их бешеной игрою!
Перевод М. Яснова
316


Из сборника «Параллельно»
III
CASTA PIANA
То синий клок, то рыжий клок,
А взгляд и нежен, и жесток,
Нет в красоте твоей приманки,
И дышат мускусом соски,
И слишком бледные виски,
Но черт сидит в тебе с изнанки.
Как ты волнуешь! Я готов,
Святая Дева чердаков,
Тебе свою поставить свечку. Неосвященную? Пускай!
Твой «Ангелус» блаженный рай Сулит простому человечку.
Ты — каторжанка, в свой черед Твой безымянный труд сотрет Любого — в прах, в песчинку, в крошку: Один на все пойдет с тобой,
Другой захочет стать слугой,
А третий поцелует ножку.
Но ты не жалуешь чердак,
Он как рабочий твой верстак —
Здесь всё тебе давно постыло:
Любой мужлан тебя распнет,
Как причастится тайн, но вот Уйдет — и ты его забыла!
317


Поль Верлен. Стихотворения
И впрямь, ну что, в конце концов, Тебе до старцев и юнцов —
Им всем не место в этом храме.
Я знаю, как любиться всласть,
Я знаю, что такое страсть И власть, простертая над нами!
А впрочем, прочим — грош цена: Подставь свои уста, пьяна,
И дай вкусить мне без оглядки Всю соль, всю терпкость — по глоткам, Соленый, терпкий твой бальзам, Святой, соленый, терпкий, сладкий!
Перевод М. Яснова
IV
ШАТЕНКА
Шатенки тоже есть... Песня о Мальбруке
Взгляд в никуда, хаос кудрей С неровной линией бровей,
И этот рот не слишком яркий,
И не ахти какая стать, —
Но я готов такой дикарке Всего себя навек отдать!
318


Из сборника «Параллельно»
Всего себя! Да, черт возьми,
Как много радостной возни Сулят мне вечера с тобою,
Когда соски твои впотьмах Торчат, и голою стопою Меня ты повергаешь в прах.
О, эти груди под рубашкой! Обещан сладкий труд и тяжкий Всем чувствам яростным твоим,
И я в виду такого рая — Прижмись ко мне! — неудержим, Греша, и мучась, и сгорая.
Всё исцелую — до грудей,
До глаз, до кончиков ногтей; Усталость пыл мой не умерит,
И я склонюсь перед тобой,
Как потерявший разум перед Неопалимой купиной!
Ты знаешь, гордая, что плоть Моя не в силах побороть Любовь к твоей верховной плоти, И я опять сойду во мрак,
Чтобы опять родиться, хоть и Не раз уже был мертв — да как!
Ну что же, зыбкая, без края,
Неси меня, волна морская,
319


Поль Верлен. Стихотворения
Гордись: я сбит тобою с ног, Кружи меня то так, то этак, Чтоб, обезумев, я не смог И оглянуться напоследок!
Перевод М. Яснова
V
К МАДЕМУАЗЕЛЬ ***
Милашка! С такой И я бы не прочь!
Как поле, точь-в-точь, Ты пахнешь травой.
Остры и крепки Все зубки подряд,
И хищно горят В глазах огоньки.
Влекущий твой вид Оценит любой,
И грудь наготой Бесстыдно блазнит.
На бедрах крутых Задержится взгляд — Но сочный твой зад Заманчивей их.
320


Из сборника «Параллельно»
Безумство сердец В крови мы несем: Палит нас огнем — И пах, и крестец.
Хорош твой дружок Среди пастушат, Другие спешат К тебе на лужок.
Ну, чем не эдем Счастливцам таким? И как же я им Завидую всем!
Перевод М. Яснова
VI
К МАДАМ ***
Точеный носик ваш, ей-ей, — Соперник этих глаз и ушек:
Как завитки морских ракушек, Искусны линии ноздрей;
Улыбка — что ее опасней? — Весьма мила, но ряд зубов Изящных, маленьких, таков,
Как ряд клыков у волка в басне;
321


Поль Верлен. Стихотворения
Собачку на руках неся, Неспешно разговор ведете На той необъяснимой ноте,
Что привлекает всех и вся;
И грациозна, и дородна, —
И я смолкаю, присмирев:
Вы, вроде бы, из королев,
Но избранная всенародно!
Я и гроша за вас не дам,
Так почему ж, душой влекомый, За неизвестной, незнакомой,
За вами следую, мадам?
Перевод М. Яснова
С ПОЗВОЛЕНИЯ СКАЗАТЬ
II
НАВАЖДЕНИЕ
Просеменила мышь,
Черная на сером полу, Просеменила мышь Серая во мглу.
322


Из сборника «Параллельно»
Колокола звон:
У арестантов отбой.
Колокола звон:
Спи, бог с тобой.
Прочь, плохие сны,
Припомни родные места. Прочь, плохие сны —
На волю, мечта!
Как светит луна!
Кто-то дышит открытым ртом, Как светит луна —
Наяву притом!
Облако плывет.
Потемки — ни проблеска нет, Облако плывет.
Э, да уже рассвет!
Просеменила мышь,
Розовое пятно в голубом. Просеменила мышь.
Сволочи, подъем!
Перевод Л. Мотылева
323


Поль Верлен. Стихотворения
III
НОВОЕ НАВАЖДЕНИЕ
Золотоцвет — как женский смех, И двор желтей,
Чем лица тех,
Кто дрожь костей
Превозмогает по утрам Из года в год И водит там Свой хоровод.
Кружи, не помнящий родства,
В чужой клети И жернова Судьбы крути,
Мели, размалывай в муку По мере сил Любовь, тоску И все, чем жил.
Опорки шаркают гуськом Под перестук,
В гортани ком,
В зубах чубук,
И ни словца — не то в подвал И под замок.
Зной доконал И жар допек.
324


Из сборника «Параллельно»
Я втянут в эту кутерьму, Парад шутов И ко всему Давно готов.
Ты прав, закон, но почему На разный лад Ты мстишь тому, Кто сам не рад?
Шагай, бродяжья голытьба И цвет ворья,
Моя судьба,
Моя семья,
Шагай по кругу, молодцы, И будем, друг,
Как мудрецы, Ценить досуг.
Перевод А. Гелескула
IV
ОБРАТИМОСТЬ
Totus in maligno positus
Опять завел водопровод Кошачий вой.
Свистки метнулись взад-вперед Там, за стеной.
325


Поль Верлен. Стихотворения
Ах, тут, где дням потерян счет,
Уже давным-давно Еще\
О смутный «Ангелуса» звук,
Ты — как привет!
В дыре на дне затеплен вдруг Спасенья свет.
Ах, тут, где тьма не сходит с век,
Все Никогда давно Навек\
Стен высоченных белизна,
Как жуткий сон!
Все повторяет тишина Рыданья, стон!
Ах, тут, где царствует беда,
Навек всего лишь Никогда!
О сердце, не оставишь весть Ты про себя,
Покорно и покойно здесь Умрешь, любя!
Ах, тут, где смертный мрак в душе,
Еще давным-давно Уже!
Перевод Л. Цывъяна
326


Из сборника «Параллельно»
V
TANTALIZED
Крыло, где я сижу, выходит на вокзал,
Всю ночь (бессонную) я слушаю скандал Вагонов и машин, стоящих под парами,
Как птичий клекот, отраженный небесами Стекло-чугунными и в копоти густой.
Как это все кричит, какой надрывный строй! Подумать можно, там и вправду птичья стая, Которой не взлететь туда, где тьма густая Уже едва-едва становится светлей...
О поезда, что побегут среди полей!
Перевод И. Булатовского
VI
НЕВЕРОЯТНО, НО ФАКТ
Увы, я в Index’e! Когда вы захотите
Мне посвятить сонет, лишь «Полю В***» пишите,
Фамилию мою из ваших книг долой,
Ведь в наши дни, что ни издатель, то святой. Неумолимая и мыльная пучина Изгнанья моего, всех бед моих причина,
Тебя я воспевал, не помню, сколько раз!
И если б не был я отверженным сейчас, Возможно, я бы предпочел, как прихотливость, Такую редкую в издателях стыдливость.
Перевод И. Булатовского
321


Поль Верлен. Стихотворения
VII
ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИСТИШИЕ
За горький твой досуг благодарю тебя,
О Бельгия! Сумел, по крайней мере, я В твоих тишайших кельях с мыслями собраться, (На воле-то они стрекозами резвятся,
Пока вокруг шумят мирские тростники),
Сумел поймать их и наклеить ярлычки На них и поместить в витрину размышленья О вечной сущности Господнего творенья. Сними же, Бельгия, замки с твоих дверей, Наука впрок пошла, так отпирай скорей!
Брюссель, август 1873 — Моне, январь 1875
Перевод И. Булатовского
ПРИЧУДЫ
I
Чтобы тебя убить, губительное время,
О как же я хочу соединиться с теми Любовями, когда не похоть и не стыд,
А нежный поцелуй избранницу пленит.
Но нет! Во мне живет чудовищный Тиберий, Во время горестей и в гордый час феерий, Вдали от счастья и в предвиденье невзгод
328


Из сборника «Параллельно»
Он грезит девами, которых приведет,
Чтоб спесь его унять, едва утихнет праздник, Полночный свет луны, как тайный соучастник.
Перевод М. Ненова
II
В МАНЕРЕ ПОЛЯ ВЕРЛЕНА
То, конечно, свет наделал лунный,
Что лицо в полночной маске тонет,
И Сатурн, который урну клонит, Ускоряя юных лун кануны.
Он романсами без слов пленен,
Чей нескладный свеж и нежен лад, — Дух мой, блеклый и больной на взгляд. О, их трепет, лепет их и звон!
Несомненно, есть у вас прощенье Для обид жестоких и нежданных;
Так и я жеманное в румянах Все ж прощаю детству привиденье.
Я прощаю лживый призрак тот,
Потому что он в итоге мне Позабыться в чуть печальном сне Радость, пусть банальную, дает!
Перевод Г. Шенгели
329


Поль Верлен. Стихотворения
III
ОБЪЯСНЕНИЕ
Я повторяю, вам такого не понять.
П. В.
Отрада — на груди у друга умирать, Потребность — разделять невзгоды пополам, Желанье — шепотом раздумья поверять, Мечта — бродить вдвоем, без дела, тут и там!
Несчастье — месть врагинь в прекрасном их
бедламе,
Излишество — служить похабным аппаратом, Геенна — дикий визг несытых этих ламий, Кошмар — участвовать в их фарсе бесноватом!
За Родину свою, за Бога жизнь отдать Или — за Ближнего: ту руку целовать,
Что не предаст; уста, что не умеют лгать,
И жить, забыв свой долг и святость мук
безвестных,
Для ослепительных грудей, для глаз прелестных И... прочего! Лететь — на зов смертей
бесчестных!
Перевод М. Квятковской
330


Из сборника «Параллельно»
IV
ЕЩЕ ОДНО ОБЪЯСНЕНИЕ
Любовь, что пламенем и молоком текла,
Что стало с ней теперь, и как она могла Священной верности переступить обеты?
Она — как девка, чьи бесстыдные курбеты Исторгли мерзнущих зародышей в лохань.
А время все растит чудовищную дань — Вздувается полип и лопается звонко.
Как низок человек! О, подлая душонка!
Но кто-то говорит в моей груди: — «Постой! Ты волен умереть для этого, для той,
Но есть закон, и он напутствует сурово: Живешь ты за себя, пусть жизнью за другого Готов платить; и что? — расплаты час придет, И тень смертельная на циферблат падет. Соблазнам дай отпор, ты уплатил вполне им, И впредь довольствуйся пристойным Гименеем, Порывы усмири. Обыденность свята,
И в ней — добро».
Любовь:
«Но где же красота?» Перевод М. Квятковской
331


Поль Верлен. Стихотворения
V
В ЛИМБЕ
О Фантазия, царица, — Крылья в жажде неуемной,
Но за нею шлейф влачится, Непомерный, неподъемный.
То ли дело Мысль — взлетает Прямо в небо голубое,
Словно бабочка, и тает В вышине над головою,
И парит на грани рая,
А Фантазия на троне Наблюдает, замирая,
За игрой на небосклоне —
Это бабочка в лазури Все снует туда-обратно,
Как фрегат, разбитый бурей, Перевернутый стократно!
Горько плачет королева И смеется над судьбою:
Сердце, жаркое от гнева,
Не дает и ей покоя.
Ей бы тоже поскорее В небеса взлететь, как птица,
332


Из сборника «Параллельно»
Но двойник ее, Психея, Падает, грозя разбиться.
Кто придумал игры с бездной? Кто затеял этот танец?
И покуда гость небесный, Млечного Пути посланец
Тихо падает на землю, — Королева горьким оком Смотрит, никому не внемля,
В безрассудстве одиноком.
Вузье (Арденны),
13 апреля—13 мая 1885
Перевод М. Ненова
ПОСЛЕДНЕЕ
ИЗЫСКАННОЕ ПРАЗДНЕСТВО
Настало время расставаться нам,
О господа любезные и дамы. Вкусили всяческих услад сполна мы, Пожалуй, хватит нам эпиталам.
Ни драм, ни сожалений, ни печали, Одно лишь нас тревожит: каково Признать свое с баранами родство, Которых виршеплеты увенчали.
333


Поль Верлен. Стихотворения
Смешно мы выглядели под конец,
В печали показной хватили лишку.
Нам бог любви дарует передышку.
Он прав, а ведь совсем еще юнец.
Вновь говорю, что нам расстаться вскоре, Что наши души, блеять перестав, Отныне требуют особых прав,
Хотят отплыть к Содому и Гоморре.
Перевод А. Ревина
САТУРНИЧЕСКАЯ ПОЭМА
Право, и дьявол тут мог бы смутиться — Я опьянел в этот солнечный день.
Что было хуже: сама ли певица Или тупая ее дребедень?
Под керосиновой лампой пьянино...
Дым, изо всех наползавший углов... Печень больная была ли причиной,
Но я не слышал собственных слов.
Все расплывалось в каком-то угаре, Желчь клокотала во мне, как фонтан.
О, эти арии в репертуаре Хари, укрытой за слоем румян!
334


Из сборника «Параллельно»
После мороженого я скоро Вышел на воздух в открытый сад,
Где с меня не сводили взора Три мальчугана с глазами трибад.
Эти бездельники за парапетом Станции стали еще наглей.
Я заорал на них, но при этом Пепла наелся сигары своей.
Вот и конец наважденью: я — дома! Кто-то мне на ухо шепчет... Нет,
Это не явь, а всё та же дрема!
К счастию, ночь на исходе... Рассвет...
Аттиньи (Арденны), 31 мая—1 июня 1885
Перевод Б. Лившица
НА СТАТУЮ ГАНИМЕДА
Как, здесь, где я живу в усладе, Забыв тревоги прошлых лет,
Ты вновь, и спереди и сзади Прелестный мальчик, Ганимед!
Орел, как будто бы влюбленный, Тебя схватил среди цветов И взносит, мощно окрыленный,
К веселой трапезе богов.
335


Поль Верлен. Стихотворения
Туда, за этих гор вершины,
За этот сумрачный Ревар,
На нас бросая взор орлиный,
А на тебя — взор, полный чар.
О, мальчик мой, останься с нами!
Я так, тебя увидя, рад!
Нас поцелуй, утешь словами,
Ведь ты — ведь ты наш младший брат!
Перевод В. Брюсова
ПОД ГИТАРУ
Заводит бедный нищеброд:
«Я Пьер, мой сударь, а не Клод. Слыву отпетым, как любой,
Кто с малых лет дурен собой. Одну любил я на веку,
И мне казалось, дураку,
Что до того она мила (Казалось — значит, и была)!
Я рад ей был и сыну рад (По слухам, жив он, прокурат). Чем обернулась пастораль,
Не то что петь, а плюнуть жаль. Вдруг эта дурья голова Сбежала, прихватив сперва Те сбережения семьи,
336


Из сборника «Параллельно»
Что на три четверти мои.
Назло, врасплох, исподтишка! Добро бы завела дружка,
Не по любви, так хоть со зла! (Потом, по слухам, завела).
Ну как тут быть и что верней — Убить, молиться ли о ней?»
И помолился б, и всплакнул,
Да дьявол под руку толкнул.
Перевод А. Гелескула
БАЛЛАДА О ЖИЗНИ В КРАСНОМ СВЕТЕ
Один, кто видит с малолетства Жизнь в свете розовом сплошном, Мнит, что она — второе детство, Лишь поотрадней, чем в былом,
И с фаллосом есть сходство в нем: Такой в любом своем курбете Инстинктом движим, не умом...
Но жизнь я вижу в красном свете.
Другой изныл от самоедства И сам себе внушил тайком,
Что ничего не делать — средство
337


Поль Верлен. Стихотворения
Не сделать промаха ни в чем.
В своей норе сидеть молчком Готов он хоть десятилетье.
Сер для такого мир кругом...
Но жизнь я вижу в красном свете.
А третий бытие за бедство Считает, убежденный в том,
Что нам оно дано в наследство За первородный грех Творцом. Такому предстает в густом И безысходно черном цвете Всё, с чем он на земле знаком... Но жизнь я вижу в красном свете.
ПОСЫЛКА
Принц и принцесса, тем путем, Каким вы катите в карете,
Мне по грязи брести пешком,
Но жизнь я вижу в красном свете.
Перевод Ю. Корнеева
МОИ РУКИ
Нет, это руки не прелата,
Не холил их аристократ,
Но все, чем чувственность богата, В них отпечатано стократ.
338


Из сборника «Параллельно»
Нет, это руки не поэта, —
У 	тех иной, должно быть, вид: Сказать по совести, про это Почти ничто не говорит.
У пальцев свой, особый норов, Большой мизинцу — верный друг,
И между ними нет раздоров:
Где север есть, там есть и юг.
То, что сказать способны лица,
То, что у сердца не отнять, —
Всё на ладонях отразится,
Всё этой логике под стать.
Пусть не трудом тяжелым нажит Их вид — но кто во что горазд:
И линии на них подскажут:
«Трудись — и жизнь тебе воздаст!»
Они худы не от докуки,
Тверды и крепки пальцы их —
На витражах такие руки Порой бывают у святых.
И у солдат, когда их байки В кругу былых вояк звучат, — Расскажут руки без утайки О том, что байки умолчат.
339


Поль Верлен. Стихотворения
Вот я гляжу на руки эти Под пухом редких волосков,
Их вид, единственный на свете, Упрям, и горек, и суров.
И так печален отчего-то Изгиб их каждый и излом,
Как будто черная забота Всечасно гложет их тайком.
И я, когда кладу на стол их, Боюсь оставить на виду Злодеев этих невеселых И замышляющих беду.
У этих рук такие стати,
Как будто я тому виной,
Что покрывало на кровати Лежит, как саван за спиной.
А за окном — свои угрозы:
И ветер злей, и мрак черней... И если это руки грезы —
Тем лучше... тем оно верней!
Перевод М. Яснова
340


Из сборника «Параллельно»
ПЬЕРО
Не Пьеро в траве зеленой,
Не Пьеро, в поля влюбленный,
Но Пьеро, Пьеро, Пьеро!
Он — мальчишка, парень смелый, Без скорлупки плод незрелый,
Вот Пьеро, Пьеро, Пьеро!
Ростом он не выше метра,
В голове — гулянье ветра,
Но в глазах сверкает сталь!
Как на месте искра эта У проказника поэта,
Что не знает про печаль!
Губы — алые, как рана,
Где разврат уселся рано,
Зубы — белые зубцы;
И лица овал античный,
Бледный, тонкий и привычный Созерцать, смеясь, концы...
Тело хило, но не тонко;
Голос, как у девы, звонкий;
Тело мальчика, а смех Головной, как нож, тревожит! Существо, что сразу может Опьянить желанья всех!
341


Поль Верлен. Стихотворения
Милый брат, товарищ старый!
Будь чертенком, делай чары И в Париже, и в мечтах,
И в стране, нам неизвестной! Низкий, гордый, злобный, честный, Будь душою в наших снах!
Вырастай — на диво миру,
Грусть богатую кубируй,
Утрояй веселость ты!
Искаженье и прикраса,
Символ верный и гримаса Нашей новой простоты!
Перевод В. Брюсова
к к к
Та страсть, что мы иной любовию зовем, Воистину любовь: и нежность в ней, и мука; Но есть в ней каверзная штука,
Которой мы в любви обычной не найдем.
Она сильней любви обыденной, привычной, Великолепие души, живая кровь,
Пред нею заурядная любовь —
Лишь Смехи с Играми, лишь выплеск эротичный.
А сколько истин прописных, пустых хлопот! Над ней балованным ребяткам лишь бы охать:
342


Из сборника «Параллельно»
— «Уж эта нам любовь! То пост, то снова похоть! Зачатья! Глупостей — невпроворот!» —
Но посвященные Высокого Обряда Изведали блаженства полноту И ненасытность яростную ту,
Они верны себе, и в этом — их награда.
Сверхполнота! Порыв! Прилив и перелив!
И жадность поцелуев до отвала!
Великолепье ласк и фейерверк финала! Божественный уничтоженья взрыв!
Они — сильнейшие, им жребий сильных вверен: В победном раже рваться за черту.
Я думаю, они познали полноту Неслыханных услад, да что там! — я уверен!
И каждый торжества достигнет в свой черед, До полного дойдя самозабвенья —
Есть чаша, и уста, и кладезь откровенья,
Они томны, как ночь, бодры, как дня восход.
Их битвы радостны. Там места нет укорам, Истерика и нервы — не для них,
То игры мужества, дуэль двоих И сон в обнимку, прерванный повтором.
Покойтесь, милые! И пусть в круженье дней Хлопочет грубый мир, томим пустой заботой,
343


Поль Верлен. Стихотворения
Или забудется предательской дремотой,
Вам не завидуя по глупости своей!
Проснетесь — смех, и свет, и приключений
всходы,
Великолепие содома — ваш удел!
Невинность ваших душ! — в ней искупленье тел, Свободных от оплошностей природы!
Перевод М. Квятковской
LÆTI ET ERRABUNDI
В бега пустились мы так смело (Как тяжелеешь, сидя дома!), Рапиды, стимеры — всё в дело (Ну что мне с этого at home’a?).
Мы с тем, кто нынче далеко (Где ты скитаешься, скажи?), Неслись по воздуху легко, — Восторженные миражи!
Ведь страсти удовлетворенье,
К тому же дерзкое сверх меры, Несло уму освобожденье,
И сердцу — что-то вроде веры
344
Во всё: и в юность на двоих, И в дружбу, что так далека


Из сборника «Параллельно»
От женщин, презирает их Как предрассудок, но слегка,
И отдает анахорету Разврата страх и божью кару;
Кто перешел границу эту,
Тот уподобился Понсару.
Помимо прочих наших «вин» Побаловали мы нутро Всем, от французских добрых вин До стаута и до фаро.
И даже водка, что прослыла Опасной, признавалась нами:
В рай водка души возносила,
Тела оставив под столами.
Глаза, как ни гляди окрест, Искали новое вдали,
Сожрать весь мир в один присест От любопытства мы могли.
Чугун и мрамор, реки, горы, Закатов золото и пашни,
Зеленой Англии просторы И Бельгии веселой башни,
И моря трепет и покой, —
Все заплеталось в переплет
345


Поль Верлен. Стихотворения
Романа, спетого душой (А плоти нашей «как насчет»?..),
Романа двух мужчин, живущих Как два примернейших супруга, Друг другу щедро отдающих,
Что щедро взяли друг у друга.
Но всюду зависть-василиск Нам выносила приговор:
Мы на обед съедали иск,
На ужин ели мы позор.
Бывало, голод с нищетою Наш фаланстер трясли немножко, Но мы держали хвост трубою И отвечали им... картошкой.
Скандал устроить запростяк Могли мы (ради красоты),
Держа, как знаменосцы, стяг Над рубежом своей мечты.
Ведь тот рубеж была свобода,
Мы жаждали быть всех свободней, Плюя на смех любого рода,
Да хоть из самой преисподней!
Освободившись из тисков,
В которых нас сжимал Париж,
346


Из сборника «Параллельно»
Он бросил кучку дураков,
Я — некую принцессу Мышь,
Которой мозги накрутили...
Наш славный подвиг был в разгаре, Когда нас (маршалов!) разбили,
Как ополченцев на Луаре.
Но дали мы себя разбить!
Нет, мы, конечно, не сдались.
Коль по-солдатски говорить,
Мы самовольно разошлись.
Мы разошлись на все четыре.
И это после всех кампаний!
С бабенками ты нынче в мире?
А я далек от их компаний,
Что тоже повод пострадать (Ах, сердце рвется на куски!),
Но все ж страдать — не помирать, Особенно, когда — с тоски...
Ты умер, говорят... Чтоб черти Побрали всякого, кто слухи Об этой невозможной смерти Разносит, как заразу — мухи!
Я им не верю! Как же так?
Ты умер, бог средь этих всех
347


Поль Верлен. Стихотворения
Божков? Кто верит, тот дурак!
Ты — мертв? Мой лучезарный грех?
Ведь прошлое еще пылает Во мне, мозгу моем и венах Как лихорадка и сияет,
Как сполохи зари на стенах.
Ты — мертв, неслыханный прорыв, Чей отзвук слышен без конца Как несмолкающий мотив,
Что наши завели сердца?
Ты — мертв, чудесная поэма И философия, конечно,
Моя отчизна и богема?
Вот жизнь моя, живи в ней вечно!
Перевод И. Булатовского
КАПРИЗ
Неуловимый маг в иллюзии тумана,
Среди тобою созданных фигур,
Я не могу узнать тебя, авгур,
Но я люблю тебя, правдивый друг обмана! Богач комедии и нищий из романа,
То денди чопорный, то юный балагур,
Ты даже прозу бедную одежды От фрака старого до «колеров надежды»
348


Из сборника «Параллельно»
Небрежным гением умеешь оживить:
Здесь пуговицы нет, зато свободна нить,
А там на рукаве в гармонии счастливой Смеется след чернил и плачет след подливы, За ярким натянул ты матовый сапог,
А твой изящный бант развязан так красиво, Что, глядя на тебя, сказать бы я не мог, Неуловимый маг, и ложный, но не лживый, Гулять ли вышел ты на розовой заре Иль вешаться идешь на черном фонаре. Загадкою ты сердце мне тревожишь,
Как вынутый блестящий нож,
Но если вещий бред поэтов только ложь,
Ты, не умея лгать, не лгать не можешь. Увив безумием свободное чело,
Тверди ж им, что луна детей озябших греет, Что от нее сердцам покинутым тепло, Передавай им ложь про черное крыло,
Что хлороформом смерти нежно веет, Покуда в сердце зуб больной не онемеет... Пой муки их, поэт. Но гордо о своей Молчи, — в ответ, увы! Эльвира засмеется. Пусть сердце ранено, пусть кровью обольется Незримая мишень завистливых друзей —
Ты сердца, что любовью к людям бьется, Им не показывай и терпеливо жди:
Пусть смерть одна прочтет его в груди, — И белым ангелом в лазурь оно взовьется.
Перевод И. Анненского
349


Поль Верлен. Стихотворения
ПРИМЕРНЫЙ УЧЕНИК
Я взят в Эдем, я ввергнут в ад! Каким невероятным шквалом Объят я, Господи, и смят!
Жестокий ангел небывалым Огнем всю плоть мою палит,
Пока мой дух в раю парит.
Какая злая лихорадка,
Блаженный страх, святая боль!
Я мученик и я король,
И коршун я, и куропатка.
Мертва твоя, ревнивец, хватка,
Так вот же, вот он — я, изволь! Твой — без оглядки, без остатка, В пыли, у ног твоих... Как сладко!
Май 1872
Перевод М. Яснова


ИЗ СБОРНИКА «ПОСВЯЩЕНИЯ»
НА СМЕРТЬ ВИЛЬЕ ДЕ ЛИЛЬ-АДАНА
И ты от нас ушел, как солнце сходит в море За тяжкой завесой пурпуровых огней,
Устав одно сиять в торжественном уборе И над немой землей, и над тоской теней.
Да, ты от нас ушел, спокойный, примиренный. Ты знал, что в небесах найдешь отчизну вновь: Для сердца чистого там праздник просветленный, Там пламенной любви ответствует Любовь!
Мы медлим, о тебе храня воспоминанье Здесь, на земле, в мечтах, немеющих давно. Как сладостный елей для наших душ оно!
Вилье де Лиль-Адан! Мы жаждем дня свиданья! Когда бессмертный свет зальет земную тьму, Мы воспоем хвалу величью твоему!
Перевод В. Брюсова


ИЗ СБОРНИКА «СЧАСТЬЕ»
II
Судьба, умерь старанья, К итогу не спеши:
Ни капли нет в стакане Для бодрости души,
И лампа светит слабо Для пальцев и очей,
И разогнала слава Завистливых друзей,
И нет подруги, чтобы, Разумна и мила,
Опорою до гроба В страданиях была.
Куда там! Ни блудницы Для мимолетных встреч, Ни веры, что стремится Хоть душу уберечь,


Из сборника «Счастье»
И нет надежд на милость Небес, чтоб эта плоть Страданьем искупилась! Услышь меня, Господь:
Когда же за смиренье Ты благостью воздашь?
За что отказ от мщенья Ты превращаешь в блажь?
Писать все ту же пропись Души своей больной И сталкивать, озлобясь, Уродство с красотой;
Быть всем на свете в тягость, А легкость избывать,
Свой стыд, свою инакость, Как чашу, испивать —
За что?.. В усталом сердце Затеплится любовь,
Лишь только страстотерпцу Жизнь улыбнется вновь.
Простил я, дни итожа,
Всех на моем пути.
Дай мне надежду, Боже,
И веру. И — прости!
Перевод М. Яснова
353


Поль Верлен. Стихотворения
XIV
О будь из бронзы! Будь из мрамора! Но все же Из плоти будь! — Цени свой гордый дух дороже В борьбе с случайностью вседневных перемен, Чем волос бороды, чем кровь бессонных вен; Но все ж живи! — Живи для мук и искупленья! Покаявшись, опять бросайся в исступленье Страстей, и свой стакан испей, испей до дна! Живи в прискорбный век, когда твоя страна, Когда вся Франция отвергла помощь веры... (За родину свою считай иные сферы,
Где ждет тебя Отец божественный — Господь!) Но все ж из плоти будь! Люби земную плоть, Которой и Христос себя облек когда-то!
В ней все таинственно, освящено и свято,
С тех пор, как некогда Учитель, скорбь тая: «Ядите, — произнес, — сие есть плоть Моя!»
Та тайна велика. Из плоти покаянной
Создай оружие победы неустанной
Над гордостью, что нам, чрез ту же плоть, порой
Внушает сатана. Ты гордости иной
Ищи: божественной, единственной на свете.
Все цели прочие — лишь дьявольские сети!
О, да! Из бронзы будь! На грудь надень доспех, Чтоб храбро отражать нас стерегущий грех: Смиренья, Кротости, Стыда, Молчанья, Бденья. И будь из мрамора! Под шлемом Убежденья,
354


Из сборника «Счастье»
Глядя уверенно на блещущую высь, — С благоговением на паперти склонись!
Перевод В. Брюсова
XVII
Того, что я писал, назад я не беру,
Все это думал я и было правдой это,
И сохраню я все до дня, когда умру,
Былым, нетронутым, в волненьях новых света,
В упорной ярости и в гордости немой!
И, как выходит сталь из сплава руд и шлака, Я выйду, наконец, из горестного мрака,
Я выйду, закален и горем и борьбой!
Я выйду — для любви, вполне простой и нежной, В которой бы душа таилась безмятежно... Прочь все «парижское», и грязь его и гнет!
Да здравствует наш вкус французский! вкус
Гаскони,
Шампани, Артуа, Аргонны и Бургони,
И сердце, — черт возьми! — что сердцу весть
дает!
Перевод В. Брюсова
355


Поль Верлен. Стихотворения
XIX
Снежных хлопьев вереницы Мчатся, вьются под луной, Закрывая пеленой Крыши сумрачной столицы В час служенья всенощной.
Лондон медленно дымится. Перед каждою плитой Ужин варится простой.
И семья за стол садится В час служенья, в час ночной.
Там, в Париже, смех блудницы, Вина пролиты рекой.
И смешался стон глухой С пеньем уличной певицы,
В час пирушки, в час ночной.
Ждет сияния денницы Умирающий больной.
Нет надежды ни одной В стенах сумрачной больницы... А вокруг лишь мрак ночной.
Вот несется, вот струится Светлый благовест волной.
Прочь от тяготы земной
356


Из сборника «Счастье»
Он зовет нас всех — молиться В час служенья всенощной!
Перевод В. Брюсова
XX
(1)
Когда бы наша жизнь могла еще свершиться — О девочка моя, спокойный ангел мой, —
Как мне хотелось бы всей радостью земной И всем отчаяньем с тобою поделиться!
Друг друга знали б мы насквозь, как два
провидца,
И сердце каждого с наивной простотой К другому, как к себе, взывало бы: «Постой, Не дай мне отступить! Не дай мне оступиться!»
Всяк был бы при своем, и жили без затей,
И славной парою прослыли бы, ей-ей,
И ссорились бы мы по пустякам едва ли —
К чему обиды и упреки нам копить?
Ведь так бы мы с тобой друг друга понимали, Что снисхожденье все могло бы искупить.
Перевод М. Ненова
357


Поль Верлен. Стихотворения
XXI
— Холодно, как в стужу, мне! Больно, больно, как в огне!
Ноют кости, стонет тело,
Сердце, сердце онемело!
Брошен я среди снегов,
Как добыча для волков!
Жгут лицо, и грудь, и руки Торжествующие муки!
Слава где? Где жизнь моя?
Не в чистилище ли я?
Или в бездне преисподней,
Где затмился лик Господний?
— «Может, горек жребий твой,
Но его хотел Другой,
Некто Правый, некто Сильный...
Что пред Ним твой дух бессильный?
Ты упал в пучину зол,
Но тебя сюда привел
Тот, Чья воля — благо людям...
Мы ли с нею спорить будем?
358


Из сборника «Счастье»
Унижения твои —
Знак Божественной любви!
Если, в скорби неизменной,
Ты чуждаешься вселенной,
Это — с неба на тебя Смотрит чей-то взор, любя».
Кто твои враги ночные?
Это — ангелы святые;
Их угрозы и их гнев —
То любви небесной сев!
Полюби свои распятья;
Это — отчие объятья!
Язвы тела поцелуй,
Ниц пади и возликуй!
Пусть ты в муках изнемог, — В них тебе предстанет — Бог!
Перевод В. Брюсова
359


Поль Верлен. Стихотворения
XXIII
Чуть замолкнул колокол Посредине Gloria —
В обычный час вечерни Несут Святое Миро С торжественным кортежем Пресвитеров, левитов.
Моросит, и мокрый снег Засыпает всё и всех.
Отдернута завеса:
Свечей нет у престола, Решетка в черном крепе, Орган святой безмолвен.
И тумана пелена В небесах еще бледна.
Зажглись повсюду свечи; Кропят святой водою,
И сладостные звуки Уносятся к амвону.
Полон света, из-за туч Засиял приветный луч.
Gloria. Вновь колокол Слышен. Аллилуйя.
Перевод В. Брюсова
360


Из сборника «Счастье»
XXXI
Огни приугасли, и звон одинок и сир,
Вокруг аналоя плакучих свечей дрожанье, Псалмы по усопшим читает суровый клир И вторят ему поникшие прихожане.
И траурный звон, баюкая темный дол,
От паперти к паперти бродит, как бедный
странник,
По всей глухомани притихших полей и сел Скитаясь и плача в осенних потемках ранних.
И каждому грустно, и каждый давно привык Ко сну отходить под гул поминальной меди,
И смутной печалью вторгаются в сон живых На ближнем погосте нашедшие мир соседи.
Перевод А. Гелескула
XXXII
Я вижу церковь без огней В каком-то поле над Маасом, Вокруг равнина, а за ней Слышнее море с каждым часом.
Оно укрыто темнотой,
Но запах соли все острее.
361


Поль Верлен. Стихотворения
И крест мерцает золотой,
Над колоколенками рея.
Вечерний звон, как тайный зов, Расцвел серебряной короной И заставляет белых сов Плыть вереницей похоронной.
И крестным ходом по холму Из безымянного притвора — Благословляющие тьму Живые четки, жемчуг хора.
Нет, то не явь, не бредни сна, Не беглой памяти эскизы.
То поздних мыслей тишина.
То смерть моя рядится в ризы.
Перевод А. Гелескула


ИЗ СБОРНИКА «ПЕСНИ ДЛЯ НЕЕ»
I
Ты далеко не благонравна,
Я не ревнив, и, Боже мой,
Как мы живем с тобою славно, Не споря со своей судьбой!
Хвала любви и нам с тобой!
Ты применяешь столь умело Науки тонкой арсенал,
С таким умом и знаньем дела, Каких я прежде не встречал.
Твой такт превыше всех похвал.
Пусть болтуны припомнить рады, Что уж тебе не двадцать лет.
Но эта грудь! Но тайна взгляда! Его поющий, нежный свет!


Поль Верлен. Стихотворения
А поцелуи! Слов тут нет!
Будь мне верна, но к обещаньям Я отношусь без лишних драм,
Лишь снисходи к моим желаньям Почаще, как к своим рабам,
Что рады зову и пинкам.
«Ну как? — звучат насмешки друга, — Былая удаль-то ушла?»
Нет, не сошел еще я с круга,
С тобою мне и ночь мала.
Любви и нам с тобой хвала!
Перевод И. Кузнецовой
VI
Погода стала хуже, Несет осенней стужей, Но это не беда,
В постели, точно змеи, Прижавшись потеплее, Забудем холода.
364
Как летом надоело Нам охать то и дело:


Из сборника «Песни для нее»
«Жарища! Духота!», Скучать, зевать, томиться, От дремы с ног валиться, Не жизнь, а маята!
Как огненные угли,
Всего меня обугли,
Ведь осень к нам пришла, Мороз не за горами,
Ты жги меня, как пламя, И пепели до тла.
Перевод Г. Шмакова
VII
Пусть я беднее, чем любой Бедняк на свете,
Но шея, руки — облик твой Со мной, и эти Проделки ветреные, тот Любовный опыт,
Которым дышит и живет Твой нежный шепот.
Да, я богат при всем при том, Коль подытожим,
Столь упоительным гнездом, Столь страстным ложем,
365


Поль Верлен. Стихотворения
Что после сладостных трудов, Изнемогая,
Воспрянув, снова к ним готов Хоть до утра я.
Пускай не так тобой любим, Как я мечтаю,
И счет, и цену всем твоим Изменам знаю,
Что до того мне, ангел мой, Что до того мне,
Коль я живу тобой одной, Себя не помня?
Перевод М. Ненова
VIII
Непорочна ты иль нет, Мне-то что за дело! Вижу нежно-алый цвет Молодого тела, —
Это — тихою зарей,
В милый час вечерний, На вершине снеговой Кущи роз без терний. Сколько страсти и огня, Сколько наслажденья Принесла ты для меня
366


Из сборника «Песни для нее»
В ночь соединенья!
Души? Вечность? Вздор какой! Нам-то что за дело!
Над нелепостью такой Мы смеемся смело.
На земле себе найдем Вечное жилище, —
Мы не на небо пойдем,
Только на кладбище.
Надо ж пользоваться здесь Жизнью быстролетной И до дна напиток весь Выпить искрометный.
В дни желаний и страстей Надо нам влюбляться,
Как рокочет соловей,
Как ручьи струятся.
Перевод Ф. Сологуба
X
Пропал бы я бессонной ночью, Когда б не ты со мной воочью Всем телом молодым была!
И не привыкшие к лобзаньям,
К притворно хитрым восклицаньям, Твои уста — источник зла!
367


Поль Верлен. Стихотворения
Уста, которые так лживы,
Но так приветливо болтливы,
И о любви твердят порой Мне с откровенностью великой!
Уста, что словно земляника,
В полях созревшая весной!
И не пентакль твоих желаний,
Не чудеса очарований, Многообразных и простых,
Двух глаз твоих, двух глаз колдуньи, То чаровницы, то вещуньи...
Бог мой! Пропал бы я без них!
Перевод В. Брюсова
XIV
Я не люблю тебя одетой, —
Лицо прикрывши вуалетой, Затмишь ты небеса очей.
Как ненавистны мне турнюры, Пародии, карикатуры Столь пышной красоты твоей!
Глядеть на платье мне досадно — Оно скрывает беспощадно Все, что уводит сердце в плен:
И дивной шеи обаянье,
368


Из сборника «Песни для нее»
И милых плеч очарованье,
И волхвование колен.
А ну их, дам, одетых модно! Спеши прекрасную свободно, Сорочка милая, обнять,
Покров алтарный мессы нежной И знамя битвы, где, прилежный, Не уставал я побеждать.
Перевод Ф. Сологуба
XX
Ты веришь приметам и снам, Пасьянсу, кофейной гуще,
А я — лишь тебе, вдохновенно лгущей.
Ты веришь дурным вестям, Гаданьям и детским сказкам,
А я — только детским твоим гримаскам.
Ты веришь в разных святых,
В молитвы от всякой напасти И в общего Бога, для высшей власти.
А я в объятьях твоих
Лишь верю в сладость объятий,
В пожар и прохладу ночной благодати.
369


Поль Верлен. Стихотворения
И этой вере святой Я верен всею душой,
И вот я живу и дышу лишь тобой.
Перевод М. Бородиикой


ИЗ СБОРНИКА «СОКРОВЕННЫЕ ОБЕДНИ»
ASPERGES ME
Иссопа ломкий стебль, сжимаемый Творцом, Мне даровавшим жизнь, и милость, и прощенье, Я, если мой порыв чист пред Его лицом, Другому указать могу пути спасенья!
И, как язычник мог при крайности крестить, Так, недостойный, я, когда, молясь смиренно, Стремится кто-нибудь томленья облегчить, Могу ему открыть глаза на мир нетленный!
По милосердию, избранному Тобой,
О, сжалься, Господи, над тьмой моих страданий, И сердце, взросшее меж тяжких испытаний, К Тебе влекомое, как рану, успокой!
Дай волю мне идти вперед, дорогой длинной, Исполнить свой обет, и, обращая в храм Всю жизнь, я воспою гимн Троице Единой, Гимн Богу, в небесах, недостижимых нам!
371


Поль Верлен. Стихотворения
Отцу-Создателю, Чьи помыслы глубоки, Христу-Спасителю, Кто миру — судия, Святому Духу, Кем глаголали пророки,
Я, в ком кипит вся кровь, ничтожный
грешник, я,
Сжимаемый Творцом, я, ломкий стебль иссопа!
Перевод В. Брюсова
ПОСЛЕ ВЕЧЕРНИ
Покинувши Париж, приходишь в Notre-Dame. Там шумы улицы слились в аккорд чуть слышный, И солнце яркое в тени немеет там,
Пройдя цветных окон узор чудесно-пышный. Спокойной тишиной исполнен этот дом:
В нем явно властвует единый царь —
Всевышний.
Вечерни отошли; над черным алтарем Лишь шесть мерцает свеч; но веет ароматом, Где с фимиамом слит воск, капавший дождем.
Вот прочтены часы; во мраке синеватом,
Как добрая гроза, звучит суровый хор:
И своды древние ответствуют кантатам.
372


Из сборника «Сокровенные обедни»
И полон пением весь сумрачный собор,
Где день, ослабленный Святыми, Королями, Колеблет в высоте свой теневой узор.
И все здесь говорит о мире, о, словами Святыми прогнанных, ночных страстях; с колонн Надежда тянется незримыми руками.
О неземной восторг! Сияет светом он Сосредоточенным в луче единой Правды!
Да, бесконечно прав экстаз твой, Симеон!
Так предадим же дух мы в руки Бога Правды!
Перевод В. Брюсова


^
ИЗ СБОРНИКА «ЭПИГРАММЫ»
II
(2)
Я восхищен борьбой за стих свободный,
Да что и сам я делаю сейчас,
Как не расшатываю строгий, старомодный Французского стиха ритмический каркас?
Однако верен я системе в целом И рифме, хоть и знаю, что она Нам кажется порой бессмысленным пределом Для вдохновения, и попросту трудна.
Но без нее мертво стихосложенье,
Ведь к ударенью наша речь глуха.
Что тут поделаешь? Воображенье
Мы взять должны в узду: без рифмы нет стиха.
Пускай свободный стих прельщает поколенье Решительных юнцов, которых риск влечет!
374


Из сборника «Эпиграммы»
Есть трогательный пыл в их детском заблужденье, Пусть порезвятся: нынче их черед!
Веселый молодняк! Их чистый взор так ясен, Так умилительна серьезность в них!
Их притязанья — бред, но возраст их прекрасен. Как, право, мил свободный этот стих!
Перевод И. Кузнецовой
III
Эдмону де Гонкуру
Тяжел как жаба, невесом как стриж,
Ужасен и красив, японский стиль пугает Мой глаз французский, с детства чуткий лишь К искусству линии, где легкий свет играет.
Кричащим краскам, зрелищам побед,
Богов, героев, битв и пышности соцветий Я у японцев предпочту секрет Изящной простоты в неброском силуэте:
Прогнулся мостик, пруд прозрачный тих, Порхает мотылек, жасмин раскрыл бутоны, — Бесплотной кисти гениальный штрих, Безукоризненный и одухотворенный!
375


Поль Верлен. Стихотворения
И если 6 герб избрать мне выпала судьба Для стиля этого, то, помня о Расине, Избравшем лебедя, не крысу для герба,
Я взял бы лишь стрижа, а жабу грузную
оставил мокнуть в тине.
Перевод И. Кузнецовой
XIII
Хотелось бы мне до того, как умру, Побыть в полутемном бору
И выйти к воде и глядеть в озерцо, Хмелея от ветра в лицо;
И если уйдем мы с тобой, чужаки,
От нашей парижской тоски, —
Уснем в перелеске, в душистом тепле, Доверившись доброй земле;
И сон наш последний да будет глубок, Пока не разбудит нас Бог.
Перевод А. Гелескула
376


Из сборника «Эпиграммы»
XXII
Сюлли Прюдому
Весь Шопенгауэр с его Эпикурейством скучен, право.
Мне анархисты не по нраву.
Мне Ибсен ваш — не божество.
Отнюдь не Севером рожден Сегодня свет грядущий. Может,
Юг оживит и растревожит
Мне сердце? Нет. Вгляжусь: не он.
Где светоч? Бросьте. Что с моей Душой пресыщенной сравнится?
Как ни язвите, мне страницы Былых времен куда милей!
Люблю прозрачность ясных строк, Люблю знакомое читать я,
Люблю не символ, а Распятье:
Две перекладины — и Бог.
Перевод М. Ненова
377


Поль Верлен. Стихотворения
XXVI
НАДПИСЬ НА ЭКЗЕМПЛЯРЕ КНИГИ ТЕОДОРА ДЕ БАНВИЛЯ «АКРОБАТИЧЕСКИЕ ОДЫ»
«Вот чудный клоун!» — В это веря, Скажу: чудней он как пиит,
Что, вопреки Паскалю, зверя В обличье ангельском таит.
Перевод В. Васильева
XXVIII
НАДПИСЬ НА ПЕРВОМ ИЗДАНИИ КНИГИ ШАРЛЯ БОДЛЕРА «ЦВЕТЫ ЗЛА»
О, до чего непостижимо Сии творения звучат!
Никак устами херувима Заговорил маркиз де Сад?
Перевод В. Васильева


ИЗ СБОРНИКА «ПОСМЕРТНАЯ КНИГА»
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
Она деревцом терпеливым Растет у забытых могил,
Подобно кладбищенским ивам, Которых никто не садил.
И птица, как верность поруке,
Не молкнет в тени деревца.
И разве не наши сердца Те ветви и певчие звуки?
Ты память, я — холод разлуки, Которой не будет конца...
О жить бы! Но горсточка праха
Уже порастает быльем.
Ну что ж... Отзовись, моя птаха! Я жив еще в сердце твоем?
Перевод А. Гелескула


ИЗ СБОРНИКА «ИНВЕКТИВЫ»
IV
ЛИТЕРАТУРА
О Критики, лихие перья,
И вы, друзья мои Пииты,
Цвет пошлости и лицемерья,
Кем сотворенная элита?
Уж, верно, богом лицемерья.
Собратья, но не братья, нет, Молчания могильный ров Мне рывшие так много лет,
С семидесятых аж годов,
Собратья, но не братья, нет,
Зачем ваш клан, отнюдь не братский, Вослед за долгим отлученьем Мне вдруг устроил гомон адский Похвал с притворным удивленьем? Зачем сей хор, отнюдь не братский?


Из сборника «Инвективы»
Вы рады б задушить меня Горой газет, где я «открыт», Замечен, словно гриб у пня,
И имя «Поль Верлен» гремит, Величьем душу леденя.
Вот что такое наша Слава! Приветствую свою удачу —
На нищету и голод право И чуть ли не на вшей в придачу. Вот что такое наша Слава!
Перевод И. Кузнецовой
XXIII
АНЕКДОТ
Когда поэта голод грыз,
Он без амбиций и утайки Пришел к издателю с ним из Одной, как все поэты, шайки
И попросил его: «Ссуди Ты мне, голодному поэту,
Два или три мараведи.
Ссуди. К чертям мою диету!»
Но, ах, как мало распродал (Всего один тираж!) тот строгий
381


Поль Верлен. Стихотворения
Издатель и вскричал: «Нахал!
Грабитель ты с большой дороги!»
И отвечал не столь блажной,
Сколь благодушный бедолага:
«Таких грабителей, друг мой,
Послал бы Всеблагой поболее Республике
во благо».
25 февраля 1895
Перевод В. Васильева
XLVI
РАЗОЧАРОВАНИЕ
«Князь тьмы и дух алчбы, ко мне!»
Предстал нечистый И молвил: «Здрав твой ум вполне, Мудрец ты истый,
Коль при нужде меня зовешь —
Ведь нынче это Из моды вышло. Для чего ж Прибег ко мне ты?
Скажи, какие родились В тебе желанья?
Что — пылкость, дурь, порок, корысть — В их основанье?
382
Былую молодую прыть Мне по обычью


Из сборника «Инвективы»
Вновь, человек, в тебя вселить?
Иль безразличье?
Исполнит все охотно бес,
Что ни вели ты».
Ответил я: «Мираж исчез,
Вино допито.
Лгут женщины, мужчины лгут,
А я хирею
И смерти жажду». Он мне тут:
«Я сожалею,
Но вынужден уйти назад.
Здесь дьявол — лишний. Убийством тешится не ад,
А твой всевышний».
Да, он — не Смерть, лишь дух алчбы.
Пропал нечистый,
И длю я под кнутом судьбы Свой путь тернистый.
Перевод Ю. Корнеева
LXIX
САМООПРАВДАНИЕ
Я странной личностью слыву среди людей: Для некоторых я — отъявленный злодей,
383


Поль Верлен. Стихотворения
Другие говорят, что я — кретин убогий,
А кое-кто меня возводит в полубоги Или в апостолы. За что же мне такое?
О Господи, за что? Приличен я вполне,
Хотя мне выдержки подчас недоставало.
Познал я радости, но и страдал немало. Несчастья, всякий раз вы для меня горьки, Хотел я мирно жить, порывам вопреки, Разумно жить хотел, не преступать приличий, Как учат мудрые и как велит обычай Отцов и пращуров.
Короче, я скорбел,
Страдая от своих от недостойных дел,
Я кровью исходил, униженный, похожий На жалкого раба. Всегда по воле Божьей Раскаивался я, и душу совесть жгла.
За все недавние и давние дела,
За прихоти свои я расплатился разом.
Отныне я живу с оглядкою на разум,
Который я обрел с приходом зрелых лет Как плод всех радостей, всех горестей, всех бед. Вот почему слыву безумцем в мире этом, Хоть я совсем иной, иной по всем приметам. Нелеп я? Может быть. За это кто винит?
Да, мне не нужен грим, не нужен реквизит, Мой жест, исполненный веселья и печали, Всегда был искренним, хотя вы замечали,
Что он медлителен и холоден подчас.
384


Из сборника «Инвективы»
Такой, приятели, мой образ без прикрас, Таков природный нрав. Вы думаете, глыба? Ничуть. Вполне простой. Не весь, конечно, ибо Бывает путаным. Вам кажется, он прям?
О нет. Я человек и не сродни зверям, Бесхитростным, прямым медведям дикой пущи. Я сердцем не хитрю, лукав язык мой лгущий. Я лгал, конечно, лгал... но часто лгать не мог. Есть у меня грехи, не спорю, видит Бог! Пороки тоже есть, о горькая досада!
Друзья, но на войне как на войне, и надо Мне многое простить и надо горячо Любить. Я жду любви.
Хочу сказать еще:
Меня благословил Господь наш Вседержитель, Я снова заслужил блаженную обитель,
В слезах раскаянья я искупил свой грех,
Я много лучше стал. Я, право, лучше тех,
Кто слабости мои столь строго судит ныне.
О Господи, спаси безумца от гордыни!
Перевод А. Ревина


ИЗ СБОРНИКА «ПЛОТЬ»
ПРОЛОГ
Любовь, любовь неутомима!
Как дьявол, — яростью томима, Мила, как вздохи херувима!
Любовники неутомимы;
Как дьяволы, неумолимы, Настойчивы, как херувимы!
Вокруг неопытных сердец,
Бродя, как волк вокруг овец,
Они их ловят, наконец.
Любовник — он всегда хитрец! Воркуя, словно голубь, лжец Покажет зубы под конец.
А все любви метаморфозы!
Уста — гранат, ланиты — розы, Смех грустный, сладостные слезы!


Из сборника «Плоть»
И все, о чем немеет греза! Цель и причина, стих и проза! Стоит пион, раскрыта роза!
Перевод В. Брюсова
ПЕСНЯ К НЕЙ
Мне говорят, что ты — блондинка И что блондинка — неверна,
И добавляют: «как былинка...»
Но мне такая речь смешна!
Твой глаз — яснее, чем росинка, До губ твоих — душа жадна!
Мне говорят, что ты — брюнетка, Что взор брюнетки как костер,
И что в огне его нередко Сгорает сердце... Что за вздор!
Ты целовать умеешь метко,
И по душе мне твой задор!
Мне говорят: «Не будь с шатенкой: Она бледна, скучна чуть-чуть...» Смеюсь над дружеской оценкой!
Дай запах кос твоих вдохнуть,
Моя царица, и коленкой Стань, торжествуя, мне на грудь!
Перевод В. Брюсова
387


Поль Верлен. Стихотворения
ДРУГАЯ
Ты — каждой женщины частица,
Их суть, их пламенный двойник.
А я — любовь, что воплотиться В тебе стремится каждый миг.
Мне стали Стиксом и Линьоном То едкий смех, то нежный взгляд.
То грудь, то грудка — все подряд Над сердцем властвуют влюбленным.
То рыжина, то смоль — то прядь,
То завиток волос: весь вид их,
Там — гладких, здесь — густых, завитых, Готов, как яства, я вкушать.
И пью с твоих припухлых губок,
А может, тонких — о Уста! —
Хмель, прочим зельям не чета:
Мой дьявольский, мой райский кубок!
Всех женщин в сердце затая,
В себе любить их заставляя,
Всегда одна, всегда иная,
Ты вся — любовь, чье имя: Я!
Перевод М. Яснова
388


Из сборника «Плоть»
И НАПОСЛЕДОК
...Ведь от привычки быть живым Не в силах сердце отказаться:
Быть — иль, по крайности, казаться Живым, беспечным и блажным.
Но не ища иных отрад,
Напрягшись, будто лук Эрота (Из гипса, в парке возле грота),
Оно стреляет наугад:
То вкривь, то вкось, а больше ввысь; Там, розовея в черных тучах, Желаний смутных и летучих Клочки по небу разнеслись.
Перевод М. Бородиной
КОЗНИ ЛУНЫ
На мой лоб, что поник одиноко, Ибо сплю я вдали от тебя,
Полный месяц, меня невзлюбя, Устремил ядовитое око.
Этот взгляд намекает жестоко — Ох, молчал бы и знал про себя! — Что покоя мне нет без тебя;
Знаю, знаю, в чем здесь подоплека,
389


Поль Верлен. Стихотворения
Что глядит, сердце мне теребя:
Ведь луна от земли так далеко!
Так вернись, в недомолвках нет прока, Ты мне солнце — сияй мне, любя!
Перевод М. Квятковской
СРИФМОВАННОЕ НАСПЕХ
С иглой твоей в ладу скрипение пера, Молчанье — золото и медью нам отплатит. Приняться за труды давно бы нам пора,
Мы друг о друге всласть наплакались — и хватит.
Смерть и страдание, вселяющие страх,
Нам не в диковину, и нас не бьет по нервам Докучный маятник в дешевых номерах, Отмеривая срок тому, кто канет первым.
Какая разница? Кому какой ни мерь,
Нам не увидеться ни здесь, ни за могилой. Что стоят наши дни и маятники, Смерть?
А жизнь?.. Да ведь не нам считать ее унылой!
Перевод А. Гелескула


ИЗ ЦИКЛА
«СОНЕТЫ БИБЛИОФИЛА»
I
БИБЛИОФИЛИЯ
До дыр зачитанную, черви да забвенье Ждут книгу старую. И вдруг она для глаз И пальцев оживет и приведет в экстаз. Однако мудрецу ее преображенье
Не удивительно. Он знает объясненье.
О Переплетчик! Ты доказывал не раз,
Что мастер ты и маг, и этому сейчас Великолепное находишь подтверждена.
Вот книга ветхая в руках. Мне не до сна. Как будто давняя любовница она, Помолодевшая по воле доброй феи.
391


Поль Верлен. Стихотворения
Вот пробуждается в ней муза прежних лет. Она сквозь толщу дней все громче, все живее Звучит и за собой, как раньше, манит вслед.
Перевод В. Васильева
II
БИБЛИОМАНИЯ
Прочтенное важней, чем сам процесс прочтений! Вот книга с золотым обрезом в дорогой Обложке, и с гербом фамильным, и другой Экзотикой. Она ваш идол. Тем не мене,
Поскольку пальцев след остался на велени И оросили вы ее своей слюной,
Поблекли слава в ней, труба, меч и герой, Которого воспел... сто раз прочтенный гений.
Неправ и тот, кого стихами как ни тешь,
Их медлит в юности читать в антрактах меж Любовями, как мы когда-то поступали,
В чем квиты на сей раз, оплошные дружки.
А посвященья их величествам едва ли Мы выше ставили, чем, скажем... корешки.
Перевод В. Васильева
392


Из цикла «Сонеты библиофила»
X
БИБЛИОТАФИЯ
(2)
Эпизод Франко-прусской войны 1870—1871 годов
Полковник брал всегда с собой свой перевод Горация, что был определен едва ли Не лучшим в наши дни изданием, и вот В бою с пруссаками они с коня упали.
Гусар-библиофил вцепился в переплет И больше о своем не думал буцефале,
Его Гораций влек, но наш библиожмот, Нацелив револьвер, врага убил в запале.
Чтоб с похищением избегнуть новых драм, Полковник, раненный и полумертвый сам, Оставшихся пять пуль пустил в свой сердцу милый
Великолепный том с обрезом золотым
И на веленевой бумаге. Едкий дым
Вдруг поле заволок. Бой вспыхнул с новой силой.
Перевод В. Васильева


РАЗНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
НЕЛЕПОСТИ
Мадам, позвольте, чтоб, склонясь пред вами, Мой бедный дух свое открыл вам пламя.
Вы мной любимы более, чем Бог,
И кто огонь тот погасить бы мог?
Ваш взор глубок и полон странной тени; Он для меня источник упоений.
Ваш каждый след целую на песке;
Мое вы сердце держите в руке.
Вот горлица, одна в гнезде, рыдает,
И скорбь моя ей стоном отвечает.
Заря в цветы вливает жизнь и свет.
Вы явитесь, — и вмиг печалей нет.
394


Разные стихотворения
Пройдете вы, — и вновь цветы завяли; Вдали от вас опять встают печали.
Вновь явитесь, — в лесах и по лугам Все зацветет, пестрея, здесь и там.
Когда б вы согласились, дорогая, —
Когда бы ты ушла со мной, пылая,
Под сень ветвей, обнявшись!.. О, Господь! Какие ласки! Как безумна плоть!
Но нет! Всегда вы были непреклонной,
И пламень страсти жжет меня, бессонный,
Я иссушен; мой стон восходит в твердь: Ведь я вас так люблю, о, мадам Смерть!
21 июля 1861
Перевод Г. Шенгели
ВЕЧЕР В ОКТЯБРЕ
И осень, и закат — я счастлив допьяна!
Повсюду ржавь, и гниль, и пена!
В зените — зарево! В природе — запах тлена! Вода мертва, душа больна!
395


Поль Верлен. Стихотворения
Поэты! Вот наш час и наше время года — Обман опустошил сердца,
Как мыши, горести грызут их без конца... Вот наше зеркало: природа!
Пускай безумец, и педант, и ротозей Зарей любуются, весною,
Их непорочностью и мнимой новизною;
Мне осень подавай: мне прель ее милей Очаровательной приманки —
Святого личика жестокой куртизанки.
10 октября 1862
Перевод М. Яснова
ПОХОРОНЫ
Не знаю ничего забавней похорон!
Могильщик с песенкой, лопаты блеск лучистый, Кюре спешащего белейшие батисты,
В выси — колоколов проворный перезвон;
Мальчишки певчего девичий выклик чистый,
И — лишь качнется гроб, над ямой наклонен,
И мягко спустится, — шум осыпи пушистой: Перинка мертвецу, чтоб сладко грелся он.
396


Разные стихотворения
Ей-богу, это все казалось мне прелестным!
А факельщиков строй, зажатых фраком тесным, С носами, красными от щедрых чаевых!
А речи — краткие, но с дрожью слез учтивых! А эта гордая в сиянье лбов крутых Толпа наследников счастливых!
Перевод Г. Шенгели
•к к к
Неимоверность нашей яви Смешна, бесстыдна и глупа,
Но так безрадостна, что вправе Смеяться только черепа.
Перевод А. Гелескула
ВЕСЕННЕЕ
Бывают дни — и ждут их неспроста! — Когда ты легче птичьего крыла И верится, что жизнь не прожита И, как душа гуляки, весела.
Все памятно, а вспомнить мудрено. Все наяву, а кажется, что сон.
397


Поль Верлен. Стихотворения
Не то летишь, не то идешь на дно, Бог весть в кого, но по уши влюблен.
Уверенный в себе как никогда,
Готов ты доверяться всем подряд,
А встретишься с обманом — не беда, Иной раз и ему бываешь рад.
Отрадно жить и тянет умереть,
Не потому, что жить так нелегко.
И сердце, не отвыкшее гореть,
Мало тебе и слишком велико.
И что ж, уйдет и это в синеву?
Зачем тогда смиряться и страдать?
Не приведи Господь, пока живу, Навек утратить эту благодать!
1 	мая 1893
Перевод А. Гелескула
398


Разные стихотворения
ПЛАЧ
Ma туе est morte. Plourez, mes yeux.
Старинный поэт XVI века, чье имя я позабыл
Шпилей безумных кружева Вздымает город острокрыший;
Веселый гул летит все выше;
Уверенно гудят слова.
— К чему веселость мне такая,
Пыль площадная?
В полях покой и мир царят,
В деревьях щебет голосистый,
Равнину белит полдень чистый,
И золотит ее закат,
— Мне эта прелесть и свобода
Чужды, природа!
Немыми знаками валов И стонов вековой печали Всех нас манят морские дали — Мечтателей и моряков.
— Но что мне, что в твоем просторе,
Гулкое море?
— Ах, волны шумные морей, Равнины в блеске бесконечном,
399


Поль Верлен. Стихотворения
И города в кипенье вечном, Созданье ада, не людей, — Вам не поднять моей подружки С ее подушки!
Перевод Г. Шенгели
ВОСПОМИНАНИЯ О БОЛЬНИЦЕ I
Как жизнь глупа — везде, во всем, Как мир до края полон злом,
Тем злом, что столько зла свершило!
Нет, будущему моему,
Да и прошедшему всему,
Которое ужасно было,
Я предпочту в конце концов Дарованный судьбою кров — Больницу: буду там спокоен, Возможным счастьем удостоен.
Всегда, всему я предпочту Добро, что в ней я обрету,
Отвергнув мир, вонючий, грязный, Всю нечисть жизни безобразной.
400


Разные стихотворения
II
Царит здоровье средь палат,
И каждый врач, как нежный брат, Тебя всегда погладить рад,
Будь он повесой, книгочеем,
И больше, меньше ль ты лелеем, Но что он друг, уверить смеем.
Будь суше он или добрей,
Но тем, кому теченью дней Отмерено, всего милей,
Что с ангелом, сиделкой этой,
Чье слово нежностью согрето, Является и ангел света!
Перевод В. Рогова
ГОРОДСКОЙ ПЕЙЗАЖ
В Париже пленником, по тысяче причин, Все лето я сижу; я разгоняю сплин Тем, что вблизи меня и что не стоит денег. Вот улица моя, чердак мой (сто ступенек), И уличный спектакль, бесхитростно-простой, Разыгрываемый окрестной беднотой
401


Поль Верлен. Стихотворения
В ее приятельском общенье повседневном, — В беззлобном равенстве под гнетом дней
плачевным.
Вон скверы здесь и там под ветром сентября; Листва оборвана и мечется, паря,
В безумной суете, налево и направо,
Как стая плоских птиц, зеленых, с цвелью ржавой, Крутясь над группами рабочих под хмельком, Что спорят весело, взбодренные винцом,
И вспыхивают вдруг, поняв неверно слово...
Я, трубкою дымя, стихи слагаю снова;
Средь благодушия сам благодушен я;
Чуть ночь, я спать ложусь и, так как суть моя В том, чтоб мечтать, — во сне я о стихах мечтаю, Прекрасных, не таких, что наяву кропаю, — О чистых, блещущих, как горный ключ, стихах, Высоких, вдумчивых, без пустозвонства, — ах! Чтоб в них прославил мир меня, совсем иного... Но, пробудясь, из них не помню я ни слова!
Перевод Г. Шенгели
В СЕНТЯБРЕ
Пока еще так несмело Повеяло над жильем, Где лето нас то и дело Поджаривало живьем
402


Разные стихотворения
И жгло твоим камнем серым, Париж, и твоей тоской, Пропахшей Обервильером И химией заводской.
Но чувствуете, как Сену Знобит и рябит листву, Надежды на перемену Сбываются наяву.
Спасительный ветер вымел Уныние из сердец И, словно победный вымпел, Сигналит: чуме конец!
Рабочему и поэту Сегодня не до труда Воскликнем вдогонку лету: «Да здравствуют холода!»
И синим ветрам осенним, Которых заждались мы, Навстречу стаканы вспеним За бодрый озноб зимы!
Сентябрь 1895
Перевод А. Гелескула
403


Поль Верлен. Стихотворения
СМЕРТЬ!
Клинки не верят нам и ждут надежных рук, Злодейских, может быть, но воинской закваски, А мы, мечтатели, замкнув порочный круг, Уходим горестно в несбыточные сказки.
Клинки не верят нам, а руки наши ждут И опускаются, отвергнуты с позором,
Мы слишком медлили — и нам ли брать редут, Затерянным в толпе лгунам и фантазерам!
Клинки, заискритесь! Нет рыцарской руки — Пускай плебейские вас стиснут перед боем! Отсалютуйте нам, засосанным в пески Напрасных вымыслов, отринутым изгоям!
Избавьте от химер хоть наш последний час! Бесславно жили мы и до смерти устали. Клинки, откликнитесь! Быть может, и для нас Жизнь ярче молнии блеснет на кромке стали.
Смерть, я любил тебя, тебя я долго звал И все искал тебя по тягостным дорогам.
В награду тяготам, на краткий мой привал, Победоносная, приди и стань залогом!
Перевод А. Гелескула


ПРИЛОЖЕНИЯ


В. Е. Багно, И. В. Булатовский,
М. Д. Ясное
ОТЧАЯННАЯ ЛЮБОВЬ
Поль Верлен и его русские переводчики
к к к
Поль Верлен рассказал в стихах историю своей души, свою историю. Он, наверное, первый современный поэт, для которого собственная жизнь была главным источником поэзии. Верлен жил так, чтобы этот источник не иссякал, чтобы было горе, вина, неуют, физическое унижение, христианский грех, все крайности, какие только способен вынести человек. «На ужин-то ужас, беда на обед»1, — его слова. Верлен доказал своим неприкаянным существованием, что настоящая поэзия поднимается к озарению, к благодати (религиозной и творческой), со дна жизни, из скверны. Это и был его символизм, единственно возможный, — когда вдруг открываются в мире какие-то клапаны,
1 	Строка из стихотворения Верлена «Саг vraiment j’ai souffert beaucoup!» (второго в цикле «Люсьен Летинуа») в переводе И. Анненского (см. наст, изд., т. 2, с. 406).
407


Приложения
шлюзы, рушатся перегородки, и оттуда хлещет: воздух, кровь, свет, музыка. Верлен всегда уклонялся от разговоров о символизме. Говорил: какое мне дело до символов, когда я плачу над своими строками. Поэтому для понимания поэзии Верлена так важна его жизнь — биография, анекдот, порой даже «грязное белье» — все для того, чтобы найти эти «шлюзы». Важно то, что каждую секунду окружало Верлена: городская стихия и море, дороги и реки, поезда и корабли, шумы, цвета, оттенки, запахи, мелодии, речь, лица...
«Парижская фраза во всей ее нетронутости и чарующей меткости влетала с улицы и ложилась в строчку целиком, без малейшего ущем- ленья, как мелодический материал для всего последующего построенья»2, — пишет Борис Пастернак об особенностях поэтического высказывания у Верлена. «Верлен первый дал урбанистические стихи. Верлен первый дал индустриальный пейзаж»3, — подытоживает Георгий Шенгели совокупность мимолетных впечатлений, которые легли в основу многих стихотворений «Песен без слов» Верлена и придали этому маленькому сборнику революционную новизну. «Синтетический поэт современности представляется мне не Верхарном, а каким-то Верлэном
408
2 См. наст, изд., т. 2, с. 485.
3 Там же. С. 495.


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
культуры. (...) В нем поют идеи, научные системы, государственные теории так же точно, как в его предшественниках пели соловьи и розы», — говорит Осип Мандельштам о новом, «оживляемом сразу дыханием всех веков», поэтическом слове — «тысячествольной цевнице»4.
Речь во всех трех случаях идет о выработанном Верленом языке как сумме личных обстоятельств, «голоса жизни» и поэтики, языке, заявившем о себе в сборнике «Добрая песня» стихотворениями «Le paysage dans le cadre des portières» (VII) и «Le bruit des cabarets, la fange du trottoir» (XVI) и окончательно воплощенном в «Песнях без слов», с которых начинается новая эпоха европейской поэзии — эпоха модернизма.
к к к
«„Стенать не буду, как Овидий!”5 и немедленно перехожу к главе „Впечатления от путешествий”». Так в сентябре 1872 г. Поль Верлен начал серию писем из Лондона к своему другу Эдмону Лепеллетье. Эти письма-впечатления должны были лечь в основу путевых заметок,
4 Мандельштам О. Слово и культура [1921] // Мандельштам О. Слово и культура / Сост. и примеч. П. Нер- лера, вступ. статья М. Полякова. М., 1987. С. 42—43.
5 Цитата из стихотворения Ш. Бодлера «Horreur sympathique» («Манящий ужас»; «Цветы Зла», LXXXIV): «Je ne geindrai pas comme Ovide».
409


Приложения
которые поэт планировал пристроить в какой-нибудь щедрый французский журнал. Заметки были анонсированы в 1874 г. на обложке первого издания его «Песен без слов» — книги, написанной за год бродяжничества между Парижем, Брюсселем и Лондоном в компании Артюра Рембо, книги, отметившей, с одной стороны, роковой поворот в его жизни, а с другой — выбор нового источника его поэзии. Прежде это была «литература», теперь этим источником стала сама жизнь. И если «рыдания осенних скрипок», ранящие сердце героя «Осенней песни»6, и «злой ветер», который носит его «туда-сюда», как «мертвый лист», сотканы из чистого звука и ради чистого звучания, то в «Простой фреске. I»7, написанной почти в том же регистре (и даже с рифмой «automne—monotone», отсылающей к «Осенней песне») чистое звучание еле слышной птичьей песенки на безверхих деревцах добыто ценой подлинных «langueurs» (томлений, слабости, апатии) и призвано их «убаюкивать».
Путевой дневник остался без литературной обработки и не был напечатан. В письмах к Ле- пеллетье пассажи о лондонских нравах чередуются со «стонами. Овидия» — попытками Вер¬
6 «Сатурнийские стихотворения», цикл «Печальные пейзажи. V».
7 «Песни без слов», диптих «Брюссель. Простые фрески».
410


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
лена разобраться в отношениях с брошенной второпях юной женой, ведущей против него бракоразводный процесс по обвинению в насилии и содомии.
Все это, конечно, не могло определяться такими терминами. Верлену потребовалось бы много слов, чтобы объяснить, что его рукоприкладство — истерика испорченного, желающего свободы ребенка, а его отношения с Рембо — чистая любовь. Это не удалось ему ни в стихах, ни в прозе, ни в письмах. Процесс закончился разводом, годичная прогулка по обе стороны Ла-Манша — двумя годами бельгийской тюрьмы. В его поэзии все наоборот: чем меньше он тратит слов на объяснение, тем больше убеждает:
Скандал устроить запростяк Могли мы (ради красоты),
Держа, как знаменосцы, стяг Над рубежом своей мечты, —
писал он в 1887 г. в стихотворении с латинским названием «Læti et errabundi» («Счастливые и блуждающие»)8. В этих стихах, вызванных слухами о смерти Рембо, Верлен вспоминал их первое путешествие в Лондон в сентябре 1872 г.
До знакомства с Рембо Верлен, автор «Са- турнийских стихотворений» и «Галантных празднеств», исповедующий риторический канон пар¬
8 	Пер. И. Булатовского. См. наст, том, с. 346.
411


Приложения
насцев, наследник Леконт де Лиля, Банвиля и Бодлера, вел оседлую жизнь, ограниченную несколькими артистическими салонами и кафе Латинского квартала. Его жизнь с Рембо — сплошное движение. Он называл это движение каламбурным словом «voilage», в котором — и «voyage», и вызывающее «voilà!», и «vol» — полет, похищение, и «voile» — парус. Большинство стихотворений из сборника «Песни без слов», которые Верлен хотел сначала назвать как главу путеводителя — «Из Брюсселя в Лондон», отмечены этим движением — под стук вагонных колес и рев паровозного гудка, под грохот машин парохода и свист ветра в проливе:
Глаза, как ни гляди окрест,
Искали новое вдали,
Сожрать весь мир в один присест От любопытства мы могли.
Чугун и мрамор, реки, горы,
Закатов золото и пашни,
Зеленой Англии просторы И Бельгии веселой башни,
И моря трепет и покой, —
Все заплеталось в переплет Романа, спетого душой (А плоти нашей «как насчет»?..),
Романа двух мужчин, живущих Как два примернейших супруга,
412


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
Друг другу щедро отдающих, Что щедро взяли друг у друга.
(«Laeti et errabundi»)
Вечером в субботу 7 сентября 1872 г., на четвертый месяц своей авантюры, Верлен и Рембо сели в Остенде на пароход, идущий в Дувр:
«В течение семи или восьми часов путешествия, по большей части ужасного (это было в первый раз для нас обоих), мы убедились в том, что отлично переносим качку, и это при том, что почти все наши спутники страдали от морской болезни. Была ночь, когда мы высадились в Дувре. Оставалось найти ночлег»9.
Английское воскресное утро встретило их негостеприимно, позавтракать было негде: святой день, все закрыто. Кое-как подкрепившись, они сели на лондонский поезд. Через пару дней Ле- пеллетье получил первое письмо из Лондона10:
0 Поль Верлен. «Заметки об Англии» (1894). Перевод выполнен по: Verlaine Р. Notes on England // Verlaine P. Mes prisons et autres écrits autobiographiques / Introductions et notes de C. Cuénot. Paris, 1973. P. 289.
10 	Перевод отрывков из писем Верлена выполнен по: Verlaine P. Correspondances: 3 vols / Texte établi par A. van Bever. Paris, 1922—1929.
413


Приложения
«Плоский как черный клоп — Лондон! Маленькие черноватые домишки или громадные сундуки — „готические” и „венецианские”. Четыре-пять сносных кафе (...), все остальное — dining-rooms11, где не наливают, и coffee-houses12, откуда спиртное заботливо удалено. „Мы не держим спиртного”, — ответила мне одна maid13 на нескромную просьбу: „Один абсент, пожалуйста!”. Туча рыжих boys14, трущих ваши ботинки с утра до вечера всего за пенни: добившись, благодаря сиропной смеси, того блеска, секретом которого овладел было Лабертодьер, они буквально вылизывают вашу обувь, снова и снова (мягкая щетка в одной клешне, жесткая — в другой)... и ботинки сияют, черт побери! Здесь триумф лохмотьев: невозможно представить себе такое отрепье, — например, благодаря омерзительному множеству маленьких рыжих чистильщиков, нет ни одного гнусного нищего, чья „обувь”, включая ступни и пальцы, не была бы навощена! (...) Я говорю тебе разве что о приличных кафе: нигде нет таких бедных, таких скудных: гарсоны-идиоты с грязными руками, облупившаяся позолота, „живопись”, за которую по¬
11 Столовые (англ.).
12 Кафе (англ.).
13 Здесь: официантка (англ.).
14 Здесь: чистильщик обуви (англ.).
414


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
краснел бы даже Дюкорне15. А театры! (поднимается запах ног): актеры времен покойного добродетельного Моэссара16, звериные вопли, актрисы тощие, хоть плачь; на публичных балах никакого тебе пистона — „шаю”17 только в театре. (...) В кафе-концертах, Альгамбре, Греческом театре и т. д. танцуют жигу между двумя „God save (the Queen)”18 — это к тому, как здесь глумятся над иезуитами. (...)
Впрочем, Темза великолепна: вообрази необъятный водоворот грязи, нечто вроде гигантского, переполненного ночного горшка. Мосты совершенно вавилонские, сотни чугунных опор, толстых и высоких, как покойная (Вандомская) Колонна, и выкрашенных в красный цвет. Со времен моего приезда погода чудесная, то есть представь себе закат сквозь сероватый креп. Но благодаря невиданной циркуляции конок, кэбов, омнибусов (в скобках отмечу — зловонных), трамваев, поездов (...), невероятной грубости и крикливости прохожих (утки, должно быть, родом
^ Луи-Жозеф-Сезар Дюкорне (1806—1856) — французский художник.
16 Симон-Пьер Моэссар (1781—1851) — французский актер.
17 Chahut — малопристойный танец середины XIX в. (фр.).
Гимн Великобритании «Боже, храни Королеву».
415


Приложения
из Англии), вид улиц если не парижский (о богохульство!), то, по крайней мере, весьма пестрый. (...) В итоге, все это довольно неожиданно и в сто раз увлекательнее всяких там италий, испаний и других берегов Рейна»19.
С этого письма эпистолярный стиль Верлена резко меняется. Из высокопарно-глумливого, каламбурного и разболтанного становится торопливым, собранным, будто бы научным. Это стиль европейского этнографа, изучающего жизнь полинезийцев. Еще в Бельгии Верлен думал написать книгу в духе «Садов» Делиля, откуда цивилизованный человек был бы изгнан, как согрешивший Адам — из рая. Он подбирал названия для этого дидактического замысла: «Под водой», «Остров». «У меня тогда появилась идея создать пейзаж, чистый и простой, как в „Робинзоне”, только без Робинзона и Пятницы», — писал Верлен Эмилю Блемону 22 сентября 1872 г. Но это, как потом оказалось, была не столько поэтическая, сколько жизнестроительная идея. Бегство на Остров помогло ее осуществлению. В поисках необитаемой земли, первобытного рая, которые через несколько лет приведут Рембо в Африку, Верлен случайно открыл под самым боком старой Европы мир души, совершенно не затронутой про¬
19 	Верлен — Лепеллетье, сентябрь 1872 г.
416


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
грессом: «Я привязался к Лондону, его ребяческим, грубоватым нравам. Видимо, полезно иногда побыть среди дикарей» («Лето в аду» Рембо первоначально называлось «дикарской», или «негритянской» книгой).
Художник Феликс Регаме, живший тогда в Лондоне, вспоминал, как в первые же дни, наверное, чтобы больше походить на дикарей, Верлен и Рембо стали обладателями: один — пестрого кимоно, другой — турецкой шелковой шапки, чем немедленно привлекли к себе внимание полиции.
Дикарство — не только как способ существования, но и как мировосприятие — основа поэтики и залог литературной удачи «Песен без слов». Дикарство означало естественность, свободу от предрассудков цивилизации, хулиганский бунт, ребячество, постижение музыки жизни через лишения, самоистязание, систематическое расстройство всех чувств (Клодель называл Рембо «мистиком в состоянии дикости»). Выражение красоты в стихах становилось непосредственным, почти неосмысленным, детским, сиюминутным, совпадающим с впечатлением, как вспышка при фотосъемке. Верлен называл это по-детски «сюрпризом». Достаточно было воскликнуть: как это красиво, это слишком красиво, чтобы говорить!20
20 	См. стихотворения «Брюссель» и «Альмея ли она?..» А. Рембо.
417


Приложения
к к к
В 1870-х гг. в английской фотографии возникло направление «чистой», или «прямой» техники съемки благодаря появлению портативных камер. Это время зарождения жанра фоторепортажа, появления фигуры фоторепортера — бесхитростного, непредвзятого, хладнокровного искателя событий и свидетеля явлений. Таков Верлен в письмах из Лондона:
«Тумана еще нет: это напоминает Париж в сентябре. Туманы начнутся через месяц: я жду. И в ожидании много работаю. (...) Лондон не так печален, как считают; правда, нужно быть в душе таким, как я, завзятым искателем, чтобы найти здесь нечто, способное развлечь: я нахожу, и немало. Но что касается чистых кафе, тю-тю! Придется отказаться от гнусных кабаков, называемых french coffee-shops21, а также от заведений для коммивояжеров на Лестер- сквер. Неважно! Очень хорош этот невероятный город, черный, как воронье, и шумный, как утки, притворно добродетельный и предлагающий на выбор все грехи, вечно пьяный, несмотря на смешные билли против пьянства, громадный, хотя на самом деле это только скопление маленьких городков,  221 	Французские кафе (англ.).
418


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
сплетничающих, соперничающих, безобразных и плоских, совсем без достопримечательностей, если не считать нескончаемых доков (которые, впрочем, очень подходят для моей все более модернистской поэтики)»22.
В эпоху промышленного переворота, особенно к середине XIX в., Англия резко обогнала Францию в тяжелой промышленности. Для «просвещенного» француза это была страна стали и пара, машины и фабрики, страна варварской индустриальной экзотики. Сравнения Лондона с Тиром, Карфагеном и Вавилоном в письмах Верлена и «Озарениях» Рембо — тому подтверждение23.
На фоне этой экзотики можно было по традиции высмеивать английское пуританство. Однако в аборигенах-англичанах подкупала детская обособленность души. Комического, нелепого, неуклюжего здесь хватало, но было еще что-то — благословенное. В глазах Верлена «эти прохвосты англетоны» — обладатели важной тайны, связывающей красоту и слабость, любовь и убожество, надежду и печаль утраты.
Тайна была всюду: в куклах мадам Тюссо, в опереттах и песнях Артура Салливана, в росписях трактиров и современной английской живо¬
22 Верлен — Лепеллетье, 24 сентября 1872 г.
23 В своих «Заметках об Англии» (1872) сравнивает Лондон с Вавилоном Ипполит Тэн.
419


Приложения
писи, в игре уличных музыкантов, английском футболе и регби, чучелах Гая Фокса, кадрилях, исполняемых в Театре Принцессы между двумя действиями «Макбета», витринах фотографов и криках кэбменов, звуках английской речи.
Все это вдохновляло Верлена. Однако природа вдохновения была сложнее, чем во время бельгийских похождений. Верлен хотел написать поэтическую книгу-путеводитель. Цикл стихов о Бельгии называется «Бельгийские пейзажи». Каждое стихотворение — станция. Мы даже успеваем рассмотреть мелькающие достопримечательности. Лондонские стихи объединены лишь поэтикой английских названий. Только раз мы видим уголок города: набережную в Паддингтоне24. Теперь функцию путеводителя выполняют письма. Почему? Определяя композицию «Песен без слов», можно сказать — «вот цикл стихов о Бельгии». Однако «вот цикл стихов о Лондоне» не скажешь. Можно — «лондонские стихи». Если в первом случае речь идет об отдельных впечатлениях, подсвеченных тем или иным настроением, то во втором — о настроении, вызванном эстетическим единством всех впечатлений. В Бельгии можно было писать стихи только о Бельгии. В Англии — любые стихи. В Лондоне Верлен обрел гармонию и в музыкальном, и в душевном смысле. (По его собственно¬
24 	Стихотворение «Streets. II» (см. наст, том, с. 124).
420


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
му признанию, он никогда так усердно и плодотворно не работал.) После того как гармоническая основа была найдена, Верлен стал искать ритмы и мелодии, таящиеся в самом городе, его климате, архитектуре, традициях, быте, характерах, типах:
«Туман начинает показывать свой грязный нос. Тут все кашляют, кроме меня. Правда, я — ты меня знаешь — весь во фланели, в кашне, вата в ушах и прочие предосторожности, столь же смешные в Париже, сколь почитаемые здесь. Грог и пунш воздвигают свою сиропную империю. (...)
Глава о женщинах: невероятные шиньоны, бархатные браслеты с металлическими пряжками, красные шали (...); все хорошенькие, с виду злюки и с „ангельскими” голосами. Ты не представляешь, какое очарование скрыто в коротенькой фразе „old cunt!”23 (...), обращаемой по вечерам к старым, хорошо одетым, но несдержанным господам изысканными miss в длинных шелковых, цвета смородины, юбках, забрызганных грязью, пролитыми напитками и прожженных сигаретами. Такие водятся в основном на Риджент-стрит, в Сохо, на Лестер-сквер и в других франко-бельгийских кварталах. В Си-  2525 	Старый хрен! (англ.)
421


Приложения
ти, кажется, еще хуже. Собираюсь на разведку»26.
«Здесь все маленькое. Кроме Сити — просторные офисы, банки и т. д.; кроме Саутуорка, полного заводов и необъятных складов; кроме доков (...), кроме Белгравии и нескольких гигантских привокзальных гостиниц, — все маленькое: дома в два этажа, крыши плоские, снизу не видны, двери, кабинеты в пабах, сравнимых с внутренностями граната, совсем маленькие желтые кирпичи стенной кладки, которые со временем становятся темно-красными, потом чернеют; все маленькое, крошечное, истощенное, особенно бедняки, с их бледностью, морщинами, длинными руками скелетов, редкими бороденками, печальными выцветшими волосами, слегка вьющимися, как слабые ростки гниющего картофеля, как цветы теплиц, как все чахнущее, вянущее. Невозможно выразить всей презренной нежности, убийственного смирения этих малоинтересных, но таких прекрасных, таких „изящных” отверженных»27.
Верлен много пишет о быте, об английских спичках, которые «пукают», но никогда не за¬
26 Верлен — Лепеллетье, октябрь 1872 г.
27 Верлен — Лепеллетье, 23 ноября 1872 г.
422


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
жигаются, о мерзком табаке, о недоступности сигар, о невыносимой скуке воскресных дней, о поголовном пьянстве, о супе из бычьего хвоста, и так далее. Но он никогда не сбивается на брюзжание, на презрительный тон, никогда не смеется над местными обычаями. Наоборот, Верлен хочет сделать все это своим, хочет переехать в Англию навсегда, подумывает о коммерции, о преподавании в английских школах. Он не теряет исследовательский кураж. Круг поисков сужается до того, что Верлен называет «fadaises» (нелепости, вздор):
«Не моя вина в том, что я так часто возвращаюсь к общественным писсуарам: это на самом деле неисчерпаемый кладезь наблюдений. Довольно большие, и редко встречающиеся, чугунные монументы с кабинками для посетителей. На стене каждой кабинки вычеканено такое вот милое обращение: „Please, do adjust your dress before leaving” (Пожалуйста, оправьте одежду перед выходом). (...)
Хваленые английские туалеты: вода сливается с такой силой, что посетитель оказывается зверски обрызганным, и я, к примеру, при виде этой отхожей собственности, начал было жалеть о мерзком, но мирном ночном горшке. (...) Туалеты в кафе называются lavatory, потому что там есть краны,
423


Приложения
раковины, мыло и хитрые приспособления для тех, кто не пользуется бумагой. Выходя, вы попадаете в руки двух мальчишек, которые за два су вычистят вас с ног до головы, и я не знаю, что еще, за несколько большую плату, должны они делать посвященным, но вид их прелестных фигурок в трико сильно подозрительный. (...)
Английские питейные заведения милы снаружи и грязны внутри. Витрина из красного дерева с крупными медными украшениями. На высоте человеческого роста — витраж из матового стекла со вставками — цветами, птицами и т. д. (из прозрачного — как у Дюваля). Ты открываешь ужасно тугую дверь (...), и эта дверь, после того как ты вошел, бьет тебя по заднице, предварительно примяв твой цилиндр. Интерьер миниатюрный: стойка из красного дерева с цинковой полкой, вдоль которой, стоя или сидя на узких высоких табуретах, пьют, курят и гундосят прилично одетые господа и несчастные уроды, грузчики в белых штанах и блузах, кучера, жирные и грубые, как наши. За стойкой — мальчишки в рубашках с засученными рукавами или девушки, обычно хорошенькие, все растрепанные, одинаково безвкусно одетые, которых тискают руками, тыкают тростями и зонтиками под раскаты смеха и, разумеется, сальные словеч¬
424


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
ки, которые бессильны вогнать их в краску»28.
Вот отголосок найденного ритма. В одном из таких баров в Сохо на углу Грик-стрит и Олд-Комптон-стрит Верлен (по собственному признанию) написал «Станцуем жигу!»29 — этакую ариетту мистера Хайда. Жигу в то время во Франции, Германии, Италии уже не танцевали. Последним прибежищем этого быстрого парного танца, сопровождавшегося дикими скачками и подбрасыванием ног, была Англия.
В ноябре 1872 г. Верлен и Рембо побывали в лондонском метро. Еще в 1843 г. был вырыт пешеходный тоннель под Темзой. В 1863 г. компания «Metropolitan Railway» открыла первую в мире подземную железную дорогу между Бишопс-роуд и Фаррингтон-стрит. Вскоре был открыт еще один участок лондонского метро между южным Кенсингтоном и Вестминстером и так называемая «Tube» (труба) от Тауэра до Бермондси. Именно о ней пишет Верлен:
«Есть тут одна невиданная достопримечательность — Towers subway, труба проложена на глубине 30 метров под Темзой. Вниз ведут сто ступеней. Это в прямом смысле труба, чугунная, с газовыми фонарями высо¬
те Верлен — Лепеллетье, ноябрь 1872 г.
29 	«Streets. I» (см. наст, том, с. 123).
425


Приложения
той в человеческий рост, с помостом шириной в полметра. Там воняет, жарко, и все дрожит, как подвесной мост, оглушительно шумит вода. Короче говоря, я очень доволен увиденным. Но когда, выйдя на поверхность, подумаешь, что все это построено с английским безрассудством, со всей беззаботностью этих странных людей, почувствуешь сладостную, хоть и презренную дрожь»30.
к к к
Прогулки по Лондону закончились в середине декабря 1872 г., когда Рембо решил на некоторое время вернуться в Шарлевиль, где начал писать «Лето в аду» (отголоски первых лондонских распрей с Верленом, не оставлявшим надежды на примирение с женой). Верлен встретил Рождество в одиночестве, «среди островитян», заболел, боялся умереть, через три недели вызвал к себе мать, вслед за ней — Артюра (оба немедленно приехали). В конце декабря он пишет Лепеллетье «итоговое» письмо:
«Начав с изрыгания на эту страну всевозможных (и.отчасти законных) претензий, я неплохо продвинулся в англоманстве. Бог тому свидетель. Я, кажется, говорил тебе в
30 	Верлен — Лепеллетье, 23 ноября 1872 г.
426


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
одном из первых писем о своем стремлении понять, что же здесь есть хорошего. По-моему, я понял: это что-то очень нежное, почти ребяческое, очень юное, прямодушное, удивительное и очаровательное в своей грубости и веселости. Чтобы это обнаружить, нужно проделать не одну артезианскую скважину, преодолеть множество предубеждений, привычек. Само собой, эти люди нам не ровня, они хуже нас в смысле излишнего шовинизма и удручающей обособленности души, сердца и ума. Но обособленность эта исключительна в своем роде, и даже в этом образчике эгоизма — прямодушие, повторяю. Даже в самой нелепости нет ничего отталкивающего».
К этому времени была написана большая часть «Песен без слов», книги, которая должна была стать «вся лаской и нежным упреком»31, лондонской книги, пахнущей вольной коксовой гарью, морем, звенящей мелодиями оперетт, отголосками Шекспира, Байрона.
Стихотворения «Песен без слов» с английскими названиями (не считая сюиты «Birds in the Night») объединены в раздел «Акварели». «Aquarelle», или «water colour», имеют в английском языке два значения. Первое — «живо¬
31 	Верлен — Эмилю Блемону, 1 октября 1872 г.
421


Приложения
пись на бумаге красками, разбавленными водой». Второе — «раскрашенная гравюра». В предисловии к первой публикации стихотворений в прозе Рембо (журнал «La Vogue», 1886) Верлен объяснял, что «заглавие, данное Рембо своему творению32, означает „coloured plates”, что переводится как „раскрашенные гравюры”» (т. е., возможно, это слово — английское).
Несомненно, Рембо вложил в слово «illuminations» оба смысла — мистический и живописный, не забыв и о третьем значении — «праздничные огни». Важно то, что сам Верлен подтверждает (может быть, невольно) синонимичность своих «Aquarelles» (это название цикла «Песен без слов» тоже, возможно, следует произносить на английский манер) и «Illuminations» своего лондонского компаньона.
В середине XIX столетия Англия пережила золотой век акварельной живописи. Имена Петера де Винта, Джона Селла Котмана, Дэвида Кокса и особенно Уильяма Тёрнера были прославлены на материке. Верлен не знал позднего Тёрнера (Тёрнера, увиденного в Национальной галерее, он ставил гораздо ниже Монтичелли), его словно бы написанных подкрашенным дымом ускользающих морских пейзажей, создан¬
32 	Слово «illuminations» по-французски и по-английски пишется одинаково и может переводиться как «озарения», «цветные миниатюры в средневековой рукописи», а также — «раскрашенные лубочные картинки».
428


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
ных несколькими прикосновениями золотого и розового, голубого и желтовато-коричневого. Однако именно о Тёрнере 1830—1840-х гг. напоминают верленовский снег, пятнами песка блестящий на равнине, розовато-зеленый бег холмов и откосов в окне поезда, белый замок на закате, заря, поджигающая желтые и черные кирпичи лондонских домишек...
Кроме того, в самом слове «акварель» присутствует стихия, под знаком которой проходили странствия Верлена и Рембо, — вода. Сперва море, «горькое и огромное, как сердце» (как скажет Верлен в стихотворении 1893 г. «Conquistador»), вздувшееся в переполненном влагой воздухе пролива. Потом река — «необъятный водоворот грязи», «мутная и чистая, желтая как мертвец, отражающая только туман в тихих предместьях»33. И сам туман, высовывающий свой грязный нос из всех щелей. И дождь. И грог, и пунш, и биттер. Но главное, конечно, река Темза с ее шестнадцатью мостами, восьмью доками, ежегодно проносящая на себе пятьдесят тысяч крупных судов, «самая важная река в мире», как сказано в «Золотом путеводителе по Лондону» («The Golden Guide to London») 1873 г. Верлен и Рембо путешествовали по Темзе до Вулиджа, восточного пригорода Лондона, на пароходе. Впечатлений от этой поездки Верлен
33 	Стихотворение «Streets. II» (см. наст, том, с. 124).
429


Приложения
не записал, но их можно представить, обратившись, например, к одной из заключительных глав «Больших надежд» (1861) Диккенса:
«И снова мы лавируем среди сотен судов и суденышек, вправо, влево, увертываемся от ржавых цепей, растрепанных пеньковых канатов, подпрыгивающих буйков, на ходу окунаем в воду плывущие по ней сломанные корзины, разгоняем стайки щепок и стружек, режем пятна угольной пыли вправо, влево, между верфей, где не смолкая стучат молотки и пилы ходят по дереву, где грохочут машины, работают насосы на кораблях, давших течь, и скрипят лебедки, где корабли берут курс в открытое море и какие-то морские чудища во всю глотку переругиваются через фальшборт с матросами на лихтерах; вправо, влево, и наконец — вон из этого столпотворения, туда, где юнги могут убрать свои кранцы — хватит, мол, ловить рыбу в мутной воде, — и свернутые паруса могут раздуться на вольном ветру»34 •
34 	Диккенс Ч. Большие надежды // Собр. соч.: В 30 т.
М, 1960. Т. 23. С. 462.
430


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
•к * *
Стихи бельгийско-лондонской книги Верлена родственны, с одной стороны, опереточным шлягерам, с другой — ариеттам из куртуазных опер XVIII в. Куртуазная опера и современная оперетта (опера-буфф)33 стали для Верлена равноценными источниками форм, ритмов и тем. Особенно — ритмов, и прежде всего — нечетносложных размеров35  36, о которых Верлен скажет в стихотворении «Поэтическое искусство»37, что они «более гибки и легче растворимы в напеве» («plus vague et plus soluble dans l’air»): во французской народной песне чаще всего используется ритмизованный нечетносложный размер; оперные композиторы галантного века (например, Люлли и Фавар) предпочитали «нечет» в текстах либретто. На страницах «Песен без слов» соседствуют ариетта и жига, эпиграф из оперы Шарля- Симона Фавара «Нинетта при дворе» (1761) и песня «Birds in the Night That Softly Call»38
35 В 1864 и 1877 гг. Верлен, кстати, участвовал в создании либретто для комических опер Эмманюэля Шабрие «Фиш-Тон-Кан» и «Звезда».
36 О семантике нечетносложных размеров у Верлена см. примеч. к стихотворению «Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...» (см. наст, том, с. 573—574).
37 См. наст, том, с. 207.
38 Птицы в ночи, что тихо зовут (англ.). Верлен взял первую часть этой строки в качестве названия сюиты, обращенной к Матильде Моте де Флёрвиль.
431


Приложения
(1866) родоначальника английской оперетты Артура Салливана на слова Лайонела Льюина. В «Одном лете в аду» Рембо пишет о своей былой (бельгийско-лондонских времен) любви к старинным операм, вздорным куплетам и наивным ритмам вперемешку39.
Можно сказать, что поэтика «Песен без слов» — это прихотливое смешение «утонченного» и «вульгарного», «вульгарного» — в смысле «(просто)народного», «обыденного», «общедоступного», «бытового» (о них можно сказать то же, что Верлен говорил об английском характере: «нежность, прямодушие, грубоватость, очарование нелепости, соединение мощи и беззаботности»). В этом смысле «вульгарен», революционно вульгарен, тот слой разговорной речи, который придает стихотворениям этой книги подкупающую безыскусную, задушевную интонацию, основанную на недоговоренностях, междометиях, не словах, а почти бесплотных словечках, всех этих: «n’est-ce pas» (не правда ли), «quoi!» (как!), «voyez-vous» (знаете ли), «qu’as tu voulu?» (чего тебе?), «est-il possible?» (ну
39 	«Я любил идиотские изображения, намалеванные над дверьми; декорации и занавесы бродячих комедиантов; вывески и лубочные картинки; вышедшую из моды литературу, церковную латынь, безграмотные эротические книжонки, романы времен наших бабушек, волшебные сказки, тонкие детские книжки, старинные оперы, вздорные куплеты, наивные ритмы» (Одно лето в аду, V. Пер. М. Кудинова).
432


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
разве можно?), «qu’est-ce que c’est?» (что это?), «sais-tu?» (знаешь?), «cela se comprend» (понятное дело), «de reste» (куда уж больше), «non, certes!» (да уж конечно!), «ah! fi! que c’est mal!» (о! фу! как мерзко!), «ce qu’est d’attendre!» (только и жди!) и т. д. Или, если брать шире, фразами: «Il faut, voyez-vous, nous pardonner les choses» (Нам, знаете ли, нужно кое-что простить), «Qu’as-tu voulu, fin refrain incertain?» (Чего тебе от меня, изысканный, неясный напев?), «Est-il possible, (...) / ce triste exil?» (Ну разве можно выдержать эту печальную ссылку?), «Aussi bien pourquoi me mettrais-je à geindre?» (Тогда зачем же я принимаюсь хныкать?), «Et vous bêlâtes vers votre mère (...) / Comme un triste agnelet» (И вы заблеяли вашей матушке, как овечка) и т. д. Это не только живая речь, здесь есть что-то от опереточного речитатива, наивной ариетты40.
Это та самая «парижская фраза во всей ее нетронутости», в которой Пастернак видит основу верленовского мелодизма. Это то самое новое тысячеголосое слово «Верлэна культуры», «оживляемое дыханием» времени, города, улицы, которое слышит Мандельштам, слово, которое «не обозначает предметы, а свободно выбирает,
40 	Судя по письмам к Лепеллетье, любимыми театрами Верлена и Рембо в Лондоне были Театр Принцессы и Сент-Джеймс, где французская и бельгийская труппы исполняли оперетты Эрве, Оффенбаха, Лекока.
433


Приложения
как бы для жилья, ту или иную предметную значимость, вещность, милое тело. И вокруг вещи слово блуждает свободно, как душа вокруг брошенного, но не забытого тела. То, что сказано о вещности, звучит несколько иначе в применении к образности: „Prends l’éloquence et tords-lui son cou!”41»42
Верлен не принял верлибра и в отношении формы остался «классиком»43. В феврале 1891 г., отвечая на вопросы газеты «Фигаро», он сердился: «Поэзия — рояль, поэт — исполнитель. Он может достигнуть новых эффектов, изобретая новые аккорды (...); но если он бьет по клавишам наобум или где-то сбоку, ритм исчезает, звук более не существует, воображение переступает намеченную цель, и мы барахтаемся в стихах в 17, 18 и 24 стопы». В том же году в ответах на анкету об эволюции французского стихосложения он заявил: «Я расширил возможности стиха, и это хорошо, но я не уничтожил стих! Чтобы он существовал, нужен ритм! Теперь стихи стряпают как угодно... И эту стряпню именуют „ритмическими стихами”! Но
41 «Возьми красноречие и сверни ему шею!» (фр. — из стихотворения Верлена «Поэтическое искусство»). Ср. наст, том, с. 208.
42 Мандельштам О. Слово и культура [1921]. С. 42.
43 Здесь уместно напомнить заключительный парадокс Мандельштама из эссе «Слово и культура»: «Классическая поэзия — поэзия революции».
434


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
мы не латиняне и не греки, мы — французы, черт побери!»
Тем не менее Верлен освободил французское стихосложение на уровне фразировки, что дало возможность следующему поколению символистов (Лафоргу, Ренье, Клоделю, Вьеле- Гриффену, Фору, Верхарну, Метерлинку) превратить фразу, с ее уникальной волной интонации, в самостоятельную, основную единицу стихосложения.
Вот почему ранний Верлен, его «Галантные празднества», «Добрая песня» и особенно «Песни без слов», так любим композиторами (на тексты последнего сборника написано около 450 песен!). И даже не столько в силу фонетической «музыкальности», «мелодичности» этой поэзии, сколько в силу ее антириторической пластичности, разговорной податливости, вербальной «летучести» («Que ton vers soit la chose envolée»44), парадоксальной речевой аморфности внутри «формы» — того, что позволяет музыке впитывать ее в себя, поглощать ее, растворять ее в себе («Plus vague et plus soluble dans l’air»!), превращать ее в саму себя.
Вот почему поэзия раннего Верлена так манит к себе переводчика. В ней есть особый вызов мастерству: искушение воссоздать ее искус¬
44 	Пусть твой стих станет чем-то летучим, полетом («Поэтическое искусство»).
435


Приложения
ную безыскусность («Rien de plus cher que la chanson grise»45), почти инстинктивный трепет ее интонаций и мерцание смыслов, образов, «смыслообразов», возникающих не «от слов», но между ними, в их как бы стихийном, беглом порядке. И не случайно история «русской вер- ленианы» начинается с ответа именно на этот вызов — вызов «Песен без слов» и тех пьес из «Сатурнийских стихотворений», «Галантных празденств» и «Доброй песни», которые предвещали этот сборник.
•к -к "к
Валерий Брюсов (1873—1924) счел возможным дебютировать в литературе переводами из Верлена46, а Федор Сологуб (1863—1927) называл подготовленный им сборник «Поль Верлен. Стихи, избранные и переведенные Федором Сологубом» (1908) седьмой книгой своих стихов.
4 5 Нет ничего дороже простой песенки («Поэтическое искусство»). Но эта простота дорого дается!
46 	2 января 1893 г. Брюсов записывает в дневнике: «Между прочим сделаю пробу. Пошлю переводы из Верлена в „Новости иностранной литературы”...» (Брюсов В. Я. Дневники. 1891—1910. М., 1927. С. 10—11). О первых стадиях работы Брюсова над переводами из Верлена см.: Гиндин С. И. Из ранней верленианы Валерия Брюсова // De Visu. 1993. № 8 (9).
436


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
Наиболее весомый вклад в русскую переводческую культуру Сологуб и Брюсов, в разные годы немало времени и сил отдавшие попыткам воссоздать на русской почве значительные массивы поэзии Гюго, Леконт де Лиля, Рембо, Малларме, Верхарна, Метерлинка, внесли своими переводами из Верлена. Эти переводы привили русской читающей публике любовь к французскому поэту, а заодно сформировали нового читателя, способного составить тот фон, на котором развивался и завоевывал позиции символизм русский.
Французский символизм к 90-м гг. XIX в. уже выполнил в своей стране ту миссию, к которой готовились русские поэты, группировавшиеся вокруг «Северного вестника» в Петербурге и вокруг Брюсова в Москве, решительно обновил все средства поэтической выразительности. Вполне естественно, что, поставив перед собой несколько позднее ту же задачу, русские писатели на первых порах немало вдохновляющих стимулов и, конкретнее, литературных приемов почерпнули в творчестве Верлена.
Русские поэты использовали характерные для Верлена стилистические приемы — следующие одна за другой назывные конструкции, разного рода повторы и анафоры. Они опирались на опыт французского поэта в своих настойчивых попытках резко обновить и обогатить метрический репертуар русской поэзии. Не без
437


Приложения
влияния лирики Верлена, в отличие от поэзии предшествующего периода, стихов Надсона или Апухтина, начинают активно осваиваться короткие, гибкие ритмы и размеры. Подобно Верлену, русские символисты чаще стали вводить разносложные и разнословные рифмы47, реже использовать точную рифму и чередование мужской и женской рифм, начали широко применять аллитерацию и анжамбеман. В их творчестве находит отражение типичная для Верлена цветовая гамма — серый и черный цвета, которым поэт придавал символическое значение. Воздействие Верлена проявилось и в настроениях (склонность к блеклым тонам, интимность звучания и т. д.). Иногда о позднем Верлене напоминал контраст и одновременно сплав святости и греха, создающие специфически декадентскую атмосферу. Весьма заметным и ярким элементом стихотворного языка русских символистов становятся так называемые обратные сравнения, редкие в русской поэзии XIX в.48
Брюсов был искренне убежден, что «подлинное и широкое знакомство с книгами французских поэтов повысит требования, какие у нас предъявляются к созданиям поэзии, расширит
47 См.: Гаспаров М. Л. Очерк истории русского стиха: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 1984. С. 243— 248.
48 См.: Кожевникова Н. А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. М., 1986. С. 17.
438


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
кругозор наших писателей, во многом усовершенствует технику нашего стиха»49. Исходя из этого убеждения и несмотря на другое свое убеждение — в непереводимости стихотворного произведения50, — Брюсов наиболее активно популяризировал творчество не только Верлена, Малларме, Рембо или А. де Ренье, но и таких поэтов младшего поколения, как Р. Гиль, Ф. Вьеле-Гриффен, С. Мерриль, имя которых и после Брюсова было почти что пустым звуком для русских читателей51. В набросках 1890-х гг. о символизме Брюсов ратовал за издание «корифеев французского символизма в русском переводе». Наряду с Брюсовым и немногим ему уступая, французских символистов с первых шагов своей литературной деятельности переводил и Сологуб.
Знакомство Сологуба с лирикой Верлена, открывшей для него новую французскую поэзию, состоялось в конце 1880-х гг., примерно тогда же, когда творчеством Верлена и Маллар¬
49 	Брюсов В. О французской лирике. К читателям от переводчика // Брюсов В. Поли. собр. соч. и пер. СПб.,
1913. Т. 21. С. XI.
5° См.: Брюсов В. Фиалки в тигле // Брюсов В. Сочинения: В 2 т. Л., 1987. Т. 2. С. 99. Согласно А. В. Федорову, подобный взгляд полностью соответствовал общим теоретическим воззрениям русских символистов (Федоров А. В. Основы общей теории перевода. М., 1983. С. 67).
См.: Французские лирики XIX века / Пер. В. Брюсова. СПб., [1909].
439


Приложения
ме заинтересовался Брюсов52. Переводить Верлена Сологуб начал в 1889 г. в Вытегре, учительствуя в «страшном мире» русской провинции. Увлечению Верленом способствовали занятия французским языком, которым, впрочем, он занимался не для чтения стихов, а для работы над учебником по геометрии.
Первые сологубовские переводы из Верлена появились в 1893—1894 гг. в журнале «Северный вестник». В 1896—1898 гт. новые переводы были опубликованы в газете «Наша жизнь»53 и журнале «Петербургская жизнь»54, в 1904— 1905 гг. — в «Новом журнале иностранной ли¬
5^ В 1909 г. Брюсов вспоминал: «Знакомство, в начале 90-х годов, с поэзией Верлэна и Маллармэ, а вскоре и Бодлера, открыло мне новый мир. Под впечатлением их творчества созданы те мои стихи, которые первыми появились в печати (1894—95 гг.)» (Книга о русских поэтах последнего десятилетия. СПб.; М., 1909. С. 63).
53 Верлен П. Это — нега восхищенья // Наша жизнь.
1896. № 205. С. 1739.
54 Верлен П. 1) «Деревьев тень в реке упала в мрак туманный...» // Петербургская жизнь. 1896. № 291. С. 1739; 2) «Серенада»; «Пока еще ты не ушла...»; «Тоска» II Там же.
1897. № 236. С. 1982; 3) «Очаг, и тесное над лампою мерцанье...»; «Так солнце, общник радости моей...»; «В лесах» // Там же. № 244. Ç. 2247; 4) «Сплин»; «Я в черные дни...»; «О, что в душе моей поет...»; «Никогда вовеки...»; «Я угадываю сквозь мерцанья...» //Там же. № 264. С. 2207; 5) «Мурава» // Там же. 1898. № 205. С. 2280; 6) «Ночною луною...»; «В полях кругом...» // Там же. № 291.
С. 2426.
440


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
тературы, искусства и науки»55, в 1907 г. — в журнале «Образование»56. Наконец, в 1908 г. переводы Сологуба вышли в свет отдельной книгой, включавшей в себя 37 стихотворений из сборников «Сатурнийские стихотворения», «Добрая песня», «Галантные празднества», «Песни без слов», «Смиренномудрие», «Давно и недавно» и «Песни для нее». Шестнадцать переводов печатались впервые, часть стихотворений публиковалась в нескольких версиях.
В 1918 г. у Сологуба возникла идея издать Верлена в своих и брюсовских переводах исходя из факта их реального сосуществования в читательском сознании как самых убедительных попыток в русской литературе дать собственную поэтическую версию творчества французского поэта в целом57. «Я слышал, — писал он Брю¬
55 Верлен П. 1) «Женщине» // Новый журнал иностранной литературы. 1904. № 10. С. 18; 2) «В слезах моя душа...» II Там же. № 11. С. 109; 3) «Песня, улетай скорей...» // Там же. 1903. № 4. С. 27.
56 Верлен П. «Лунный свет» // Образование. 1907. № 3. С. 128.
57 Переводы Брюсова из Верлена отдельными сборниками выходили дважды: Верлен П. Романсы без слов / Пер. В. Брюсова. М., 1894; Вер лен П. Собр. стихов в переводе В. Брюсова. М., 1911. Значительно менее удачными, чем брюсовские и сологубовские, были другие «монологические» попытки воссоздать лирику Верлена на русской почве (см.: Верлен П. Стихотворения / Пер. Д. Ратгауза. Киев, 1896. Вып. 1; Из Мюссе и Верлена. Стихотворения / Пер. Зинаиды Ц. СПб., 1907; Верлен П. Избранные стихотво-
441


Приложения
сову 17 сентября 1918 г., — что Вы в Москве становитесь у большого дела по издательству переводной литературы. Надеюсь, Вы вспомните, что я — усердный переводчик. Между прочим мы с Вами сошлись на Верлене. Соединение наших переводов могло бы быть полезно»58. В феврале 1919 г. он послал список этих переводов заведующему издательством «Всемирная литература» А. Н. Тихонову, однако замысел не был осуществлен. Тем не менее идеи переиздать свои старые переводы, а также представить Верлена в версиях, отвечающих его новому взгляду на переводческую деятельность, Сологуб не оставил. Второе издание переводов из Верлена, существенно отличающееся как по объему, так и по принципам, датируется 1923 г. В нем были представлены уже 53 стихотворения, из которых 10 печаталось в исправленном виде, 15 было переведено заново, а 16 — впер¬
рения в переводе Сергея Френкеля. М., 1914). Были также попытки представить поэзию Верлена антологией творческих удач русских поэтов-переводчиков на «соревновательной» основе: Верлен П. Избранные стихотворения в переводе русских поэтов. СПб., 1911; Верлен П. Избранные стихотворения в переводах И. Анненского, Валерия Брюсова, В. А. Мазуркевича, Н. Минского, Н. Новича, П. Н. Петровского, Д. Ратгауза, С. Рафаловича, Федора Сологуба, И. И. Тхоржевского, Зинаиды Ц., О. Н. Чюминой (Михайловой) и Эллиса / Сост. П. Н. Петровский. М., [1912].
58 	ГБЛ, ф. 386, карт. 103, ед. хр. 28.
442


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
вые. В разделе «Варианты» были представлены 22 старых перевода 16 стихотворений, в то время как в первом издании различные версии одного стихотворения следовали одна за другой в основном тексте, в полном смысле на равных сосуществуя и взаимодополняя друг друга.
к к к
Столь отчетливое предпочтение, отдаваемое Верлену как самим Сологубом, так, по-видимо- му, и издательствами перед всеми другими символистами Франции, вполне объяснимо. Именно Верлен, который в известном смысле был лишь предшественником символизма, поэтом, в зрелой и поздней лирике которого нашли наиболее яркое воплощение ранние символистские веяния, для России стал средоточием нового литературного течения, его квинтэссенцией, полномочным его представителем, затмившим всех своих современников и последователей. Из всех французских поэтов символистского круга в России живым литературным явлением стал только Верлен. Подобно младшим символистам Франции, русские символисты сознавали, что на поэтическую индивидуальность Рембо, намного опередившего свое время, трудно опираться в собственных литературных поисках, и поэтому отнеслись к его творчеству несколько сдержанно, хотя внешне вполне уважитель¬
443


Приложения
но59. Алхимические реторты, магические кристаллы и алгебраические формулы, в которые, согласно Максимилиану Волошину, замыкал свои идеи Малларме60, настолько в целом отличались от тех задач, которые ставили перед собой русские символисты, что непререкаемость авторитета французского поэта заставляла заподозрить определенную внутреннюю отчужденность. Эта отчужденность как следствие отсутствия глубинных импульсов к активному творческому усвоению его наследия отнюдь не мешала появлению в русской печати сочувственных и достаточно глубоких статей о произведениях Малларме, ярких переводов его стихов, принадлежавших перу Анненского, Волошина и Брюсова, или признанию тем же Брюсовым своей зависимости от эстетической доктрины французского поэта61.
От этого заинтересованного взгляда эрудитов и тонких ценителей разительно отличалось отношение к Верлену, который стал, как ранее
59 	В описательной и компилятивной статье В. А. Песте - рева «Артюр Рембо в русской критике» (XXVIII Герце - новские чтения. Литературоведение. Л., 1976. С. 73—77) приводятся некоторые из немногочисленных фактов бытования творчества Рембо в России.
66 См.: Волошин М. Лики творчества. Л., 1988. С. 33. (Серия «Литературные памятники»).
61 	См.: Брюсов В. Предисловие к французской «Антологии русских поэтов» // Валерий Брюсов. М., 1976. С. 202. (Литературное наследство. Т. 83).
444


В. E. Багно и др. Отчаянная любовь
Гёте, Байрон или Гейне, неотъемлемой частью русского литературного процесса.
Подобно своим французским собратьям по перу, русские символисты испытывали вполне понятную потребность «подтянуть» Верлена под определение «символизм» и тем самым иметь возможность ссылаться на его авторитет, с художественной точки зрения неоспоримый и не имевший, естественно, никакого отношения к терминологическим спорам. «Слову символизм, — писал Брюсов, — часто придают слишком широкое значение, означая им в целом все движение в искусстве, возникшее в конце XIX века. Это неверное словоупотребление, потому что никаких определенных „символов” не найдем мы в произведениях целого ряда поэтов, несомненно принадлежащих к этому движению и бывших в нем видными деятелями, каков, например, Верлен»62. Чаще же, впрочем, к авторитету Верлена прибегали без всяких оговорок. В одной из своих немногочисленных теоретических статей Сологуб писал: «Это многообразие впечатлений и опытов, эта живая жизнь образов искусства в наших душах способствует основной задаче символического искусства — прозрению мира сущностей за миром явлений. Прозреваем мир сущностей не разумно и не доказательно, а
62 	Брюсов В. Театр будущего II Валерий Брюсов. С. 183. (Литературное наследство. Т. 83).
445


Приложения
лишь интуитивно, не словесно, а музыкально. Не напрасно заветом искусства поставил Поль Верлен требование: „Музыка, музыка прежде всего”»63. Столь легкая усваиваемость на русской почве поэтического новаторства Верлена, как и всегда в подобных случаях, объясняется очень многими причинами, одна из которых — близость его творчества стихии русской поэзии, в том числе той, которую, как это ни парадоксально, его русским приверженцам предстояло преодолеть. Эта близость, во многом кажущаяся, стихотворений Верлена лирике Фета, Фофанова и их эпигонов, такие общие для них особенности, как музыкальность, камерность, меланхолическая тональность, таили в себе немало опасностей, как нам еще придется убедиться при анализе переводов из Верлена, выполненных поэтами, далекими от символических умонастроений. И вместе с тем эта близость сокращала дистанцию, удовлетворяла эстетическую потребность, которую несколько позже выразит Мандельштам в стихотворении «Tristia»: «И сладок нам лишь узнаванья миг». Сколь краток ни был, например, «миг узнавания» Фета в сологу- бовском переводе первого стихотворения «Песен без слов» Верлена:
63 	Сологуб Ф. Искусство наших дней II Русская мысль.
1915. № 12. С. 41.
446


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
Это — нега восхищенья,
Это — страстные томленья,
Это — трепеты лесов,
Свежим веяньем объятых,
Это — в ветках сероватых
Хор чуть слышных голосов (...)64, —
он вполне отвечал столь естественной потребности познавать неведомое через знакомое.
•к к к
Верлен Сологуба стал подлинным событием литературной жизни. Брюсов, Анненский и Волошин, тонкие знатоки, ценители, а главное, авторитетные переводчики французской поэзии, единодушно приветствовали появление переводов. Самым восторженным, глубоким и ярким был отклик Волошина, напечатанный в газете «Русь» 22 декабря 1907 г.65 По его мнению, «переводы Сологуба из Верлена — это осуществленное чудо», поскольку русскому поэту «удалось осуществить то, что казалось невозможным и немыслимым: передать в русском стихе голос Верлена», поэта, который обладает голосом наиболее проникновенным и которого любят за тот неизъяснимый оттенок голоса, заставляющий трепетать сердца читателей. Со-
64 См. наст, изд., т. 2, с. 176.
65 См. там же, с. 453—464.
447


Приложения
гласно Волошину, «с появлением этой небольшой книжки (...) Верлен становится русским поэтом». Этот вывод с неизбежностью ставил под сомнение все другие, параллельные сологу- бовской, попытки ввести Верлена в круг «русских поэтов», в том числе брюсовскую. Готовя переиздание своих переводов из французского поэта, Брюсов не мог не учитывать как факта существования переводов Сологуба, так и отношения к ним в литературных кругах. Поэтому собственную оценку сологубовских версий, в высшей степени положительную, хотя и трактующую удачный опыт Сологуба как один из возможных подступов, он ввел в текст своего Предисловия. Переводы Сологуба Брюсов счел «замечательнейшей попыткой» и отметил, что Сологубу «удалось некоторые стихи Верлена в буквальном смысле пересоздать на другом языке, так что они кажутся оригинальными произведениями русского поэта, оставаясь очень близкими к французскому подлиннику»66.
По-разному, но чрезвычайно заинтересованно рецензенты отреагировали на новаторскую инициативу Сологуба — его решение напечатать в основном тексте различные версии одного и того же стихотворения. Попытка Сологуба в целом оспаривалась как подрывающая доверие
66 	Верлен П. Собрание стихов в переводах В. Брюсова.
М, 1911. С. 7.
448


Поль Верлен.
Портрет работы Л. Деведё. 1866 (?).


Поль Верлен. Фотография. 1857.
Поль Верлен. Фотография. Не позднее 1862 г.


Поль Верлен. Фотография. Около 1865


Поль Верлен.
Портрет работы Г. Курбе. Не позднее 1868 г.


Поль Верлен.
Портрет работы Ф. Базиля. 1868.


Поль Верлен.
Рисунок А. Кро. 1868 (?).


Поль Верлен. Рисунок Ф. Регаме. 1869.


Поль Верлен.
Фотография Э. Каржа. 1870.


Поль Верлен в 1869 году. Рисунок Ф.-О. Казальса. Не ранее 1886 г.


Поль Верлен.
Рисунок Ж. Пеарона. 17 марта 1869 г.


Матильда Моте де Флёрвиль. Фотография. Около 1870 г.


Поль Верлен.
Рисунок Ф. Регаме. 29 сентября 1870 г.


Поль Верлен, Леон Валад и Альбер Мера. Рисунок П. Верлена. 1871 (?).


Поль Верлен. Фотография. 1872 (?).


Артюр Рембо.
Фотография Э. Каржа. 1872 (?).


Угол стола. Слева направо (сидят): Поль Верлен, Артюр Рембо, Пьер Эльзеар, Леон Валад, Эмиль Блемон;


(стоят): Жак Экар, Эрнест Д’Эрвильи, Камиль Пелетан. А. Фантен Аатур. 1872.


Поль Верлен и Артюр Рембо.
Рисунок Ф. Регаме. Лондон. Октябрь 1872 г.


Поль Верлен.
Рисунок Ф. Регаме. Лондон. Октябрь 1872 г.


Поль Верлен с учеником. Фотография. Борнмут. Зима 1877 г.
Люсьен Летинуа. Фотография. 1877 (?).


Поль Верлен. Фотография. 1882.


Поль Верлен. Фотография. 1885.


Поль Верлен. Фотография. Около 1885


Поль Верлен в «Кафе де Лион». Рисунок Э. Делаэ. 1885.


Поль Верлен.
Рисунок Ф.~0. Казальса. 1888.


Поль Верлен. Рисунок Л. Лёви. 1888.


Поль Верлен.
Ксилография Ф. Валлотона. 1888.


Поль Верлен.
Силуэт работы Ф. Регаме. 1889.


Поль Верлен в осеннем пейзаже. Рисунок Ф.-О. Казальса. 1889 (?). Ремарка — профиль Верлена. Подпись: «Les sanglots long / Des violons» [«Долгие рыдания скрипок»].


Поль Верлен в больнице Бруссе. Рисунок Ф.-О. Казальса. 1890.


Поль Верлен в больнице. Рисунок Ф.-О. Казальса. 1890.


Поль Верлен за чтением. Рисунок Ф.-О. Казальса. 1890 (?).


Поль Верлен за чтением. Рисунок Л. Аиста. 1892.


Поль Верлен, спящий в кафе «Прокоп». Рисунок Ф.-О. Казальса. 13 ноября 1890 г.
Поль Верлен.
Фотография. Гаага. 1892.


Поль Верлен в кафе «Франсуа Премьер». Фотография Дорнака (П.-Ф.-А. Кардона). 28 мая 1892 г.
Поль Верлен в кафе «Франсуа Премьер». Фотография А. Арлинга. 1892.


Поль Верлен. Этюд Э. Карьера. 1891.


Поль Верлен.
Портрет работы Э. Карьера. 1891.


Поль Верлен в больнице. Рисунок Р. Валлена. 1893 (?).


Поль Верлен в больнице. Рисунок У. Ротенштайна. 1893.


Поль Верлен.
Карикатура Ф.-О. Казальса. 1892.


Поль Верлен.
Фотография Отто (О. Вегенера). 1893.


Поль Верлен.
Фотография. Амстердам. 1892.


Поль Верлен. Рисунок Л. Лёви. 1893.


Поль Верлен. Рисунок Ф. Регаме. Î894.


Поль Верлен.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1894.


Поль Верлен.
Рисунок Л. Цорна. 1892 (?).


Поль Верлен. Автошарж. 1894.


Поль Верлен.
Ксилографии Ф. Валлотона. 1894 (?).


Поль Верлен.
Рисунок П. Берришона. 1894 (?).


Поль Верлен — ухажер. Рисунок Т. А. Стейнлена. 1895.
Поль Верлен.
Рисунок А. Анкетена.
1895.


Поль Верлен.
Портрет работы Ф.-О. Казальса. Около 1895 г.


Поль Верлен в Латинском квартале. Рисунок Ф.-О. Казальса. 1894.


Поль Верлен и Эжени Кранц. Рисунок Ф.-О. Казальса. 1895.


Поль Верлен.
Фотография Ш. Гершеля. 1894—1895.


Поль Верлен.
Портрет работы Дж. Керр-Лоусона.
1895-1896.


Посмертная маска Поля Верлена работы Меони. 9 января 1896 г.


Поль Верлен на смертном одре. Рисунок Ф.-О. Казальса. 9 января 1896 г.
Могила Поля Верлена, его сына и родителей на Батиньольском кладбище.


Поль Верлен. «Сатурнийские стихотворения». Париж: Издательство Альфонса Лемера, 1866. Титульный лист.


Поль Верлен. «Галантные празднества». Париж: Издательство Альфонса Аемера, 1869. Титульный лист.


Поль Верлен. «Добрая песня».
Париж: Издательство Альфонса Лемера, 1870. Титульный лист. Надпись рукой Верлена по-латыни: «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его» (Пс. 126). Национальная библиотека Франции.


Поль Верлен и Матильда Моте де Флёрвиль. Рисунок Ф.-О. Казальса, вклеенный в экземпляр «Доброй песни» (Париж: Издательство Альфонса Лемера, 1870). Не ранее 1886 г. Национальная библиотека Франции.


Поль Верлен. «Песни без слов». Санс: Типография Мориса Лермита, 1874. Титульный лист.


Поль Верлен. «Смиренномудрие».
Париж: Объединенная католическая библиотека, 1881. Титульный лист.


Памятник Полю Верлену в Люксембургском саду. О. де Нидерхойзерн Родо. 1911.


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
читателя к переводческой работе. Наиболее аргументированно «фокусы» Сологуба отверг рецензент «Русского богатства». «Никак не можем признать эту своеобразную выдумку удачной. Перевод ведь не проба сил переводчика, а самостоятельное художественное создание: иначе он не нужен. Перевод должен не только давать известное представление о подлиннике; он должен замещать подлинник в сознании читателя (...) Но и там, где нет противоречий, эти сочетания стихотворений-синонимов совершенно неуместны; вместо того, чтобы сгущать впечатление, они его разжижают»67. Давая три перевода, он явно не доволен ни одним из них, иначе остановился бы на одном. Это расхолаживает читателя, — утверждает рецензент газеты «Товарищ». «Это новый прием. И едва ли достойный сочувствия», — вторит им рецензент «Биржевых ведомостей»68. И лишь Юрий Верховский не только поддержал инициативу Сологуба, но и дал ей глубокое истолкование: «Особенно поучительны переводы, дающие в двух или трех вариантах одну и ту же пьесу. Иногда несколько вариантов и художественно равноценны и одинаково нужны: черта, случайно ослабленная в одном, оттеняется другим». Верховский несомненно прав, с той лишь оговоркой,
67 Русское богатство. 1907. № 12. С. 177.
68 Биржевые ведомости. 1907. № 10260. 18 декабря.
449


Приложения
что не случайно, а неизбежно не все особенности оригинала оказываются одновременно отраженными в любом, даже самом гениальном стихотворном переводе. С предельной ясностью тезис о неизбежности утрат при переводе и о методе перевода, учитывающем самый факт этой неизбежности, выдвинул Брюсов: «Воспроизвести при переводе стихотворения все эти элементы полно и точно — немыслимо. Переводчик обычно стремится передать лишь один или в лучшем случае два (большею частью образы и размер), изменив другие (стиль, движение стиха, рифмы, звуки слов). (...) Выбор того элемента, который считаешь наиболее важным в переводимом произведении, составляет метод перевода»69.
Иннокентий Анненский, переводческие принципы которого были во многом близки Сологубу, так определил задачи, стоящие перед переводчиком стихотворного произведения: «Переводчику приходится, помимо лавирования между требованиями двух языков, еще балансировать между вербальностью и музыкой, понимая под этим словом всю совокупность эстетических элементов поэзии, которых нельзя искать в словаре. Лексическая точность часто дает переводу лишь обманчивую близость к подлиннику, —
69 	Брюсов В. Я. Фиалки в тигеле // Брюсов В. Я. Собр. соч.: В 7 Т. М, 1975. Т. 6. С. 106.
450


В. E. Багно и др. Отчаянная любовь
перевод остается сухим, вымученным, и за деталями теряется передача концепции пьесы. С другой стороны, увлечение музыкой грозит переводу фантастичностью. Соблюсти меру в субъективизме — вот задача для переводчика лирического стихотворения»70. «Соблюсти меру в субъективизме», а главное, сбалансировать между «вербальностью и музыкой» — вот та задача, которая стояла перед самим Анненским, Сологубом, Брюсовым и другими русскими переводчиками Верлена.
•к •к •к
Верлен в переводах Сологуба прекрасно иллюстрирует мысль Пастернака о том, что музыка слова состоит не в его звучности, а «в соотношении между звучанием и значением»71. Музыка стиха Сологуба была в глазах его современников неоспоримым его достоинством. «Я не знаю среди современных русских поэтов, — писал, например, Лев Шестов, — чьи стихи были бы ближе к музыке, чем стихи Сологуба. Даже тогда, когда он рассказывает са¬
70 Анненский И. Ф. Разбор стихотворного перевода лирических стихотворений Горация П. Ф. Порфирова // Созвучия: Стихи зарубежных поэтов в переводе Иннокентия Анненского и Федора Сологуба. М., 1979. С. 153.
71 Пастернак Б. Заметки переводчика // Знамя. 1944. № 1—2. С. 166.
451


Приложения
мые ужасные вещи — про палача, про воющую собаку, — стихи его полны таинственной и захватывающей мелодии»72.
Редкой даже для Верлена является музыкальная насыщенность его «Chanson d’automne» («Осенней песни») из «Сатурнийских стихотворений». Настроение задается первой строфой, построенной фактически на одной гласной о и на близком к ней дифтонге ей:
Les sanglots longs Des violons
De l’automne Blessent mon coeur D’une langueur Monotone.
Ощущение томительной тоски передано уже первыми двумя строками, которые по существу представляют собой с фонетической точки зрения одно, на одной ноте растягиваемое слово. Еще более прихотливо организованы две первые строки последней строфы:
Et je m’en vais Au vent mauvais.
Мало того, что рифмуются не только слова, замыкающие каждую строку, но в первой из
72 Речь. 1909. 24 мая. С. 56.
452


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
них глубокая рифма захватывает большую ее часть (m’en vais); рифма подхватывается началом второй строки (Au vent), и, уже повторенная и прозвучавшая, она переходит к слову, непосредственно выполняющему функцию рифмы (mauvais). Ложный путь в переводе Верлена для передачи его музыкальности — нагнетание однородных членов предложения, как это делает Иван Тхоржевский (Нежный, тягучий / Скрипки певучей / Плач монотонный; Бледный, безвольный / Звон колокольный; В ветре сухие / Листья цветные)73. В оригинале нет ни одной пары эпитетов. Сдваивание эпитетов порождает заунывность, причем не столько мелодическую, сколько смысловую, и в то же время упрощает стихотворение в эмоциональном плане. Музыкальность сологубовского перевода обеспечивается несколькими различными приемами. Прежде всего средствами стихосложения, поскольку и здесь применено чередование двух ямбических строк и одной хореической. Прислушаемся и присмотримся внимательней к первой строфе:
О, струнный звон, Осенний стон,
Томный, скучный.  77^ Верлен П. Избранные стихотворения в переводах русских поэтов. С. 29.
453


Приложения
В душе больной Напев ночной
Однозвучный74.
Четыре последние строки связаны не только конечными рифмами, но и внутренними созвучиями. Кроме того, фонетически замкнутой оказывается вся первая строфа благодаря тому, что последняя строка в отношении гласных является зеркальным отражением первой. В последней строфе первая и четвертая строки представляют собой, каждая, два рифмующихся слова, поставленных рядом (что отвечает фонетической организации подлинника, подмеченной Сологубом уже в первой строке верленовского стихотворения): Душой с тобой; Мои мечты. Знаменательно, что, как и у Верлена, сологубовский перевод построен на звуке о. Именно он является доминирующим, что в известной степени заложено в фонетической доминанте слова «осень» в обоих языках, гласной, на которую падает ударение и которая тем самым служит эвфоническим камертоном для лирического осеннего настроения.
Сознавая, что его переводы в отношении эвфонии проигрывают стихам Верлена, Сологуб при малейшей возможности компенсирует утраты в музыкальности стиха. Например, первые строки
74 См. наст, изд., т. 2, с. 63.
454


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
стихотворения «Bruxelles. Simples fresques. I» («Брюссель. Простые фрески. I») из «Песен без слов» у Верлена вполне нейтральны:
La fuite est verdâtre et rose Des collines et des rampes.
Уже в ранних версиях Сологуб попытался обыграть созвучие, таящееся в «долинах» и «дали». Поздний Сологуб обогатил звуковую игру ассонансами и аллитерациями, введением новой пары во второй строке:
И холмы, и долов дали В розы, в прозелень одеты75.
Вполне естественно, что насыщенность вер- леновского стиха внутренними ассонансами и аллитерациями, в которых заключается один из секретов эстетического воздействия, Сологуб передает в большинстве случаев по принципу сдвинутого эквивалента, т. е. воссоздавая утраченную при передаче той или иной строки особенность в другом месте стихотворения. Такова, например, строка «И песню их с лучом своим свивая» из стихотворения «Лунный свет», «свитая» падающим под ударение ассонансом «их— им» и переплетенная в единое «лунное» целое аллитерационной игрой трех в, трех с и двух м в пределах трех ямбовых стоп.
75 См. наст, изд., т. 2, с. 225.
455


Приложения
Изощреннейшую звуковую структуру мы находим во многих строках сологубовских переводов: «Мукой осыпаны, как пылью смертных мук»; «Прозрачность волн, и воздух сладкий»; «Как рокочет соловей, / Как ручьи струятся» (в последних двух строках легко обнаруживаются элементы анаграммы: ккркчтслв / ккрчстртс). Соблюдая принципы фонетической адекватности, Сологуб добивается адекватности и стилистической (не исключено, впрочем, что путь был и обратный). Ключевая строка песенки «А Poor Young Shepherd», четырежды повторяющаяся на протяжении стихотворения, открывающая его и замыкающая, — «J’ai peur d’un baiser» — вначале была передана Сологубом как «Я лобзанья боюсь»76, однако потом заменена на стилистически и фонетически более удачную «Поцелуя боюсь», организованную связкой «ц—с», удачно нарушающей зеркальное отражение гласных: о—у / о—у.
Несомненно, современники чутко ощущали эвфонические достоинства переводов Сологуба. Не случайно они столь остро реагировали на любые режущие слух фонетические промахи других переводчиков. В. Львов-Рогачевский, рецензент подготовленного Брюсовым издания «Французские лирики XIX века», упрекал поэта за то,
76 ИРАН, архив Сологуба Ф. К., ф. 289, оп. 1, № 38,
л. 3.
456


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
что у Верлена, «поэзия которого соткана из лучших и едва уловимых шепотов», встречаются в брюсовских переводах такие тяжелые и неповоротливые фразы, как «Нет на тверди медной ни мерцанья света» или «Что ж ты сделал, ты, что плачешь, / С юностью своей»77.
•к "к "к
Как подчеркивал К. И. Чуковский, немалую ценность для своего времени имели сологубовские принципы эквиритмии78. Эквиритмично большинство сологубовских переводов из Верлена. Однако подчас эта эквиритмичность достигается ценой известных потерь. Наряду и почти одновременно с Сологубом стихотворение Верлена «II pleure dans mon coeur» переводили Брюсов, Анненский, Д. Ратгауз, Н. Нович (H. Н. Бахтин), С. Рафалович, А. Кублицкая-Пиоттух, С. Френкель, И. Эренбург. Версии Анненского, Брюсова и Сологуба резко выделяются на фоне других, как правило переводящих верленовский романс в чуждом ему стилистическом регистре эпигонов Фета и Фофанова. Немаловажное
77 Львов В. Рец. на кн.: Французские лирики XIX века. Переводы в стихах и биобиблиографические примечания Валерия Брюсова. СПб., 1909 // Современный мир. 1909. Сентябрь. Критика и библиография. С. 103.
Чуковский К. Высокое искусство. М., 1968. С. 349— 330.
457


Приложения
значение имеет при этом нарушение эквиритмии. Так, из-за неудачно выбранного, не песенного, более протяженного, чем в оригинале, размера («Горько не знать, отчего и зачем / Я пред тоскою бессилен и нем. / Как без любви и без злобы страдать? / Как без причины в тоске изнывать?») не достигает своей цели тонкий и поэтичный, но многословный и как бы прозаизирующий и все проясняющий в импрессионистическом стихотворении Верлена перевод матери Блока Александры Кублицкой-Пиоттух. Сологуб добился эквиритмии ценой отрывистости, ритмико-синтаксической раздробленности, при которой деление на строки практически совпадает с делением на предложения. Между тем в оригинале — гибкое и естественное сочетание длинных и коротких предложений, большая часть которых, плавно закругляясь, охватывает по две или четыре строки. Более внимательный и переводчески «хладнокровный» Брюсов попытался в этом смысле приблизиться к оригиналу. Стремление к ритмико-синтаксической естественности стихотворной речи позволило и Анненскому ощутить необходимость охватывать несколько строк одним предложением.
В других случаях, например при переводе восьмого стихотворения «Песен без слов» «Dans l'interminable», Сологубу удавалось добиться эквиритмии, сохраняя свободное дыхание, не обрывая искусственно фразы в конце каждой
458


В. E. Багно и др. Отчаянная любовь
строки или двух строк, охватить всю строфу (в трех случаях из четырех) одним предложением, притом что из восьми слов, из которых, как правило, состоит каждая строфа, четыре оказываются зарифмованными. Верлен выбрал для своего романса пятисложник. Вспомним, что он вообще считал стих, состоящий из нечетного числа слогов, обладающим повышенной музыкальностью: «De la musique avant toute chose / Et pour cela préfère l’Impair» — «Музыки прежде всего / И потому предпочти стих нечетносложный» («Искусство поэзии»).
Своеобразие этого верленовского импрессионистического пейзажа, все образы которого эфемерны и летучи, достигается не только редким во французской поэзии пятисложником, но и сплошной женской рифмой, при различной системе рифмовки в самих строфах; доминирующими в каждой из строф звуками — открытым е в 1-й, 3-й и 5-й, создающим впечатление однообразия, тоскливой монотонности и уныния, и гласной и во 2-й; насыщенностью стихотворения словами, навевающими ощущение беспросветности и тоски, в ущерб тем немногим (5—6) вещественно-значимым словам, которые и можно только в нем насчитать79. Приведем первые две строфы этого стихотворения:
79 См.: Эткинд Е. Семинарий по французской стили' стике. Ч. 2. Поэзия. Л., 1961. С. 114—116.
459


Приложения
Dans l’interminable Ennui de la plaine La neige incertaine Luit comme du sable.
Le ciel est de cuivre Sans lueur aucune.
On croirait voir vivre Et mourir la lune.
Перевод Сологуба, не будучи полностью адекватным оригиналу, тем не менее достаточно верно передает настроение и ритмический рисунок, и в то же время, за исключением нескольких откровенных и неудачных «подрифмовок» («Что ждет ваш полк»), русский поэт в целом честно следует за авторским замыслом и передает его близко к тексту, без особых потерь и замен:
В полях кругом В тоске безбрежной Снег ненадежный Блестит песком.
Как пыль металла,
Лазурь тускла.
Луна блуждала И умерла. (...)80
8° См. наст, изд., т. 2, с. 207.
460


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
Тем не менее Сологуб, тонко ощущавший музыкальную основу лирики Верлена и бережно относившийся к остальным уровням и элементам стиха, далеко не всегда был удачлив. Не удалось ему, равно как и другим русским поэтам-переводчикам, его современникам, создать адекватную русскую версию одного из самых трагичных стихотворений сборника «Мудрость» «Un grand sommeil noir»:
Я в черные дни Не жду пробужденья.
Надежда, усни,
Усните, стремленья!
Спускается мгла На взор и на совесть.
Ни блага, ни зла, —
О, грустная повесть!
Под чьей-то рукой Я — зыбки качанье В пещере пустой...
Молчанье, молчанье!
Настроение безысходности, усиливающееся в подлиннике от строки к строке, от строфы к строфе, у Сологуба несколько размыто. Утрачен поразительный образ опускающегося на жизнь необъятного черного сна («Un grand sommeil noir / Tombe sur ma vie»); «tout espoir» и «toute
461


Приложения
envie» передано ослабленно, как просто «надежда», «стремленье». Определеннее, чем у Сологуба, у Верлена выражена утрата представлений и памяти о добре и зле. Брюсову также не удалось в достаточной мере сохранить ни равнозначность впечатления, ни музыкальность этого стихотворения. Существенно обедняет верленов- ский замысел последняя строка в его переводе: «О тише, тише, тише!»81. В оригинале — не призыв, а горестная констатация тишины, сопутствующей непроглядному мраку, — «Silence, silence!». Однако, как в других примерах, достоинства переводов Сологуба и Брюсова проступают нагляднее при сопоставлении их с другими современными им версиями. Так, например, П. Н. Петровский утратил по существу все ключевые для этого стихотворения особенности. «Огромный, черный сон» оказался у него просто «сном». В следующей строфе четко и ясно изложено признание в аморализме: «И забывает совесть / Где грань добра и зла»82, анжамбеман («Незримая рука / Качает. Тише, тише!») разрушает впечатление от последней строки, которая у Верлена двумя тяжелыми идентичными аккордами ставит музыкальную точку в этом своеобразном лирическом реквиеме.
8* См. наст, изд., т. 2, с. 330.
Верлен П. Избранные стихотворения.
С. 61.
М., [1912].
462


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
•к "к к
Сологуб, Анненский и Брюсов вступили в своеобразное творческое соревнование при переводе верленовского шедевра — второго стихотворения сборника «Песен без слов» «Je devine, à travers un murmure». Анненский отказал своей и сологубовской версии в праве на существование: «Сологуб перевел его плохо, а я сам позорно»83. Думается все же, что если это соревнование все трое проиграли, то опыт блистательных переводчиков, подходивших к оригиналу с различных позиций, чрезвычайно поучителен, не говоря уже о многочисленных несомненных частных достоинствах каждой из версий. По-ви- димому, напрасно Сологуб не поддался навеиваемому уже первой строкой верленовского стихотворения трехстопному анапесту, как это сделали Анненский («Начертания ветхой триоди...») и Брюсов («Позабытое в ропоте чую...»). Сочетание чередующихся шестистопного и пятистопного ямба («Мне кротко грезится под шепотом ветвей / Былых бесед живое очертанье») оставляло слишком много «свободного» стихотворного пространства, с неизбежностью покрываемого избыточными эпитетами («звучное мерцанье», «бредом жарким», «призывом ярким»).
Специфика переводческого метода Анненского позволяет поставить вопрос о существова¬
83 См. наст, изд., т. 2, с. 466.
463


Приложения
нии импрессионистического перевода и о его принципах. По существу принципы импрессионистического перевода, которые поэт с успехом применял на практике, определены еще Брюсовым, хотя он и не уточняет, что речь идет о творческой деятельности Анненского в целом: «Манера письма И. Анненского — резко импрессионистическая; он все изображает не таким, каким он это знает, а таким, каким ему это кажется, причем кажется именно сейчас, в данный миг. Как последовательный импрессионист, И. Анненский далеко уходит не только от Фета, но и от Бальмонта; только у Верлена можно найти несколько стихотворений равносильных в этом отношении стихам И. Анненского»84  *. Из перевода Анненского, завораживающе-изысканного, помимо прочего исчезает лирический герой, который прямо взывает к смерти, обрамляя своим призывом последнюю строфу стихотворения. В его версии:
О, развеяться в шепоте елей...
Или ждать, чтоб мечты и печали Это сердце совсем закачали,
И, заснувши... скатиться с качелей?83
84 Брюсов В. Я. Поэты-импрессионисты. II. Кипарисовый ларец // Брюсов В. Я. Сочинения. Т. 2. С. 336.
®3 См. наст, изд., т. 2, с. 183.
464


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
упоминание Смерти затабуировано, что усилива- ет ощущение загадочности, т. е., по-видимому, то самое впечатление, которое привлекло внимание Анненского и воссоздавая которое он пожертвовал многими другими элементами текста. Значительно ближе к оригиналу Сологуб в своем раннем переводе:
О, если бы теперь пришла ты, смерть моя,
Пока любовь колеблется с тоскою
Меж старых снов и жизнью молодою!
О, как бы в зыбке той неслышно умер я!86
Перевод Брюсова87, на первый взгляд как будто неточный, очень точен по существу, поскольку достаточно адекватно передает настроение и подтверждает, таким образом, ту оценку, которую позднее поэт давал своим ранним переводческим принципам88. Любопытно, что в поздней версии89 Сологуб при выборе размера
86 См. там же, с. 181.
87 Там же. С. 183.
88 Впоследствии свои ранние переводы из Верлена Брюсов определит как в известной степени вольные, поскольку, раз у Верлена смысл — в настроении, он «предпочитал пожертвовать словом ради настроения» (цит. по: Мирза- Авакян М. Л. Работа Брюсова над переводом «Romances sans paroles» Верлена // Брюсовские чтения 1966 года. Ереван, 1968. С. 493).
89 См. наст, изд., т. 2, с. 182.
465


Приложения
последовал примеру Анненского и Брюсова, правда, выбрав не трехстопный анапест, а пятистопный хорей, обманывая метрическое ожидание читателя, поскольку первая строка его перевода амбивалентна: «Я угадываю сквозь шептанья». В соответствии с семантическим ореолом шестистопного хорея, по сравнению с более мелодическим и «томным» трехстопным анапестом, перевод Сологуба более энергичен.
•к -к -к
Странно было бы ждать от Сологуба (равно как и от Анненского, Брюсова и других русских переводчиков) сохранения многих весьма специфических особенностей лирики Верлена, таких как, например, очевидная тенденция к ассонансной рифме или отмеченное Антуаном Аданом предпочтение, отдаваемое французским поэтом самому незначительному, самому безцветному, самому «бездеятельному» глаголу «être»90. Потребность в расшатывании традиционной системы рифм ощущалась Сологубом, как и другими старшими символистами, в значительно меньшей степени, чем поэтами следующих поколений. Однако позднее, в 1900-е гг., переводя Рембо, Сологуб попытался вводить ассонансы в свои
90 	Adam A. Verlaine. L’homme et l’œuvre. Paris, 1953. P. 95.
466


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
переводы91. Что же касается приверженности Верлена глаголу «être», то Сологуб при всей нарочитой ограниченности собственного словаря не ощутил этой особенности поэтики французского поэта, по-детски непосредственно прикасавшегося ко всем проявлениям мира и как бы впервые описывающего их. Эта кажущаяся (и производящая впечатление несколько примитивной) простота Верлена либо не замечалась русскими переводчиками, либо отталкивала и заставляла разнообразить свой язык.
Принцип «золотой середины», стремление «соблюсти меру в субъективизме» — вот те основы, на которых, каждый по-своему, строили свою переводческую деятельность Сологуб, Брюсов и Анненский. Однако если рассмотреть не переводческие принципы, а результаты их усилий по приобщению русского читателя к лирике Верлена, то придется признать, что к этой «середине» более других был близок Сологуб, в то время как версии, выполненные Брюсовым, скорее, отвечают принципам формальной эквивалентности, а версии Анненского — динамической92, и в этом качестве многие из его переводов завещаны будущим поколениям русских
91 См., например, первые строфы перевода стихотворения Рембо «Брюссель».
92 См.: Найда Ю. А. К науке переводить // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978.
С. 118—120.
467


Приложения
читателей. 2 декабря 1907 г. Блок писал Сологубу по поводу стихотворения Верлена «Синева небес над кровлей...» в сологубовском переводе: «Вы знаете, что это последнее стихотворение попалось мне очень давно и было для меня одним из первых острых откровений новой поэзии. Оно связано для меня с музыкой композитора С. В. Панченко (...) С тех пор ношу это стихотворение в памяти, ибо оно неразлучно со мною с тех дней, как постигал я первую любовь. И в эти дни, когда я мучительно сомневаюсь в себе и вижу много людей, но в сущности не умею увидеть почти никого, — мотив стихотворения и слова его со мной»93. Думается, вместе с Блоком многие русские читатели могли бы сказать, что переводы Сологуба из Верлена они «носили в памяти». Лирика Верлена в версиях Сологуба, Брюсова и Анненского сыграла несомненную роль в «шуме» поэтического времени начала XX в. Когда в 1926 г. Игорь Северянин в сонете, посвященном Верлену, писал:
В утонченностях непереводимый,
Ни в чем глубинный, в чуждости родимый,
Ни в ком неповторимый Поль Верлен (...),
93 	Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 8. С. 219.
468


В. E. Багно и др. Отчаянная любовь
об «утонченностях» «родимого» Верлена его поколение знало главным образом все же из переводов, и не в последнюю очередь — сологу- бовских.
le Je Je
В 1945 г. в предисловии к своей книге переводов из Верлена, тогда не вышедшей, Георгий Шенгели отмечал: «Из немногочисленных переводов, появившихся в советское время, должно отметить прекрасные переводы Бенедикта Лившица (в его книге «Французские лирики»), но их, к сожалению, всего семь»94.
Бенедикт Лившиц (1886—1938) действительно не ставил целью воссоздать по-русски значительный корпус стихотворений Верлена — свою задачу переводчика, по крайней мере переводчика французских лириков, он видел в другом. В оставшемся неопубликованном на тот момент предисловии к книге переводов (под названием «Антология французских поэтов XIX и XX веков» она была сдана в издательство «Academia» в декабре 1930 г.95) Лившиц сформулировал не¬
94 	См. наст, изд., т. 2, с. 496. Г. Шенгели ошибается: известны переводы шести стихотворений Верлена, выполненные Б. Лившицем и вошедшие в его антологию.
9^ См. примем. П. Нерлера к переводам Б. Лившица из французской поэзии: Лившиц Б. Полутораглазый стрелец / Стихотворения. Переводы. Воспоминания. Л., 1989. С. 583.
469


Приложения
сколько положений, которые свидетельствовали о новаторском подходе переводчика к принципам отбора и подачи поэтического материала: прежде всего принимались во внимание «удельный вес» поэта, «значение и роль его в истории французской поэзии, влияние на современников и на последующие литературные поколения»; в то же время переводчик старался представить не наиболее известные, а наиболее типичные произведения, «сводя до минимума количество стихов в тех случаях, когда поэт был уже знаком русскому читателю»; в тех же случаях, «когда творчество поэта было представлено существующими переводами достаточно полно», отбирались вещи, «могущие несколько изменить традиционный ракурс литературного облика»96. Из представленных в антологии стихотворений Верлена три были действительно переведены впервые («А Poor Young Shepherd», «Сатурни- ческая поэма», «Последнее изящное празднество»); в переводе трех других стихотворений («Марина», «В трактирах пьяный гул, на тротуарах грязь...», «Сафо») Лившиц продублиро¬
В 1930-е гг. антология издавалась дважды — в 1934 г. под названием «От романтиков до сюрреалистов» и — в расширенном варианте — в 1937 г. под названием «Французские лирики XIX и XX веков»; корпус переводов из Верлена в этих изданиях не претерпел изменений.
96 Лившии, Б. Полутораглазый стрелец. Стихотворения. Переводы. Воспоминания. С. 383—384.
470


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
вал Брюсова (а «Марину» до него перевел еще и Сологуб).
С лирикой Поля Верлена Лившиц был, по его собственным словам, «уже основательно знаком» в 1907 г.97, но основная работа над переводами верленовских стихотворений, судя по всему, относится к 1920-м гг., после опубликования собраний переводов из Верлена В. Брюсова и Ф. Сологуба. Никаких документальных свидетельств этой работы Лившица не сохранилось98.
В переводах из Верлена, как и в других, вошедших в его антологию, Лившиц постулировал следующий шаг в освоении иноязычного поэтического пространства: «не по-романтически или по-символистски „вчувствоваться” в переводимую вещь, чтобы затем пересоздать ее эмоциональное или, шире, духовное содержание, а передать новыми языковыми средствами саму поэтическую структуру»99. Автор этого замечания Е. Г. Эткинд в фундаментальной статье «Мастер поэтической композиции», посвященной Лившицу-переводчику, настаивал, что тот с наи¬
97 Там же С. 549.
9^ Личный архив Лившица погиб после его ареста 16 октября 1937 г.
99 	Эткинд Е. Французская поэзия в новейших русских переводах // Французская поэзия в переводах русских поэтов 10—70-х годов XX века. М., 2005. С. 29— 30.
471


Приложения
большей яркостью в новое время воплотил тип поэта-переводчика, который думает больше о том, «как перевыразить оригинал, чем о том, чтобы выразить себя (...) Лившиц может почитаться образцом поэта-переводчика такого „объективного” типа — его творческая энергия направлена именно на объект воссоздания, а не на самовыражение»100.
Характерно сравнить, как при переводе вер- леновского текста Лившиц «дополняет» Брюсова в передаче тонкостей синтаксического строя и его особенностей.
Le bruit des cabarets, la fange du trottoir,
Les platanes déchus s'effeuillant dans l'air noir, L’omnibus, ouragan de ferraille et de boues,
Qui grince, mal assis entre ses quatre roues,
Et roule ses yeux verts et rouges lentement,
Les ouvriers allant au club, tout en fumant Leur brûle-gueule au nez des agents de police, Toits qui dégouttent, murs suintants, pavé
qui glisse,
Bitume défoncé, ruisseaux comblant l’égout,
Voilà ma route — avec le paradis au bout.
Это знаменитое стихотворение Верлена, давшее, в частности, повод рассматривать его в
100 	Эткинд Е. Мастер поэтической композиции (Опыт творческого портрета Бенедикта Лившица) // Мастерство перевода. Сб. 8. М., 1971. С. 191.
412


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
кругу бытования русской поэзии101, является типичным однофразовым текстом, т. е. единым поэтическим высказыванием (что подчеркивается и знаками препинания), в котором перечисление деталей уличного пейзажа, напоминающее своей номинативностью «бытийные» однофразовые тексты (афиши или граффити), становится внутренним монологом лирического героя — еще одним существенным признаком однофра- зовости102. Брюсов, с волнением неофита открывавший особенности верленовской поэтики, расширяет этот репертуар, вводя в перевод нагромождение анжамбеманов, словно наделяющих «путь в рай» героя одышкой: стих задыхается, его утяжеляют причастия; переводчик вроде бы обогащает автора, наделяя рассказ сгущенной эмоциональностью, но рисует по канве оригинала свою собственную картинку:
Гул полных кабаков; грязь улицы; каштана Лысеющего лист, увядший слишком рано; Железа и людей скрежещущий хаос, — Громадный омнибус, меж четырех колес Сидящий плохо, взор, то алый, то зеленый,
101 См.: Багно В. Е. Стихотворение Верлена «Le bruit des cabarets...» как архетип поэзии Ходасевича 1920-х годов // Багно В. Е. Русская поэзия Серебряного века и романский мир. СПб., 2005. С. 206—215.
102 Береговская Э. Нетропеические факторы формирования и обогащения смысла однофразового текста II Риторика в свете современной лингвистики. Смоленск, 2009. С. 21.
473


Приложения
Вращающий кругом; рабочий утомленный, Городовому в нос пускающий свой дым Из трубки; с крыш капель; неверный по сырым Каменьям шаг; асфальт испорченный; по краю Потоки грязные; — и это — путь мой к раю!
Лившиц сохраняет простоту подлинника и обезоруживающую естественность языка. Стих его перевода столь же спокоен и одновременно безысходен; бодлеровский по духу город Верлена тем и страшен, что достаточно перечислить по ходу пути просто то, что попадается на глаза, и жизнь становится неотвратимо чудовищной в каждой своей детали. А тогда и тот домашний рай, что грезится в конце дороги, приобретает сомнительную ценность и вряд ли духовно достижим:
В трактирах пьяный гул, на тротуарах грязь,
В промозглом воздухе платанов голых вязь, Скрипучий омнибус, чьи грузные колеса Враждуют с кузовом, сидящим как-то косо И в ночь вперяющим два тусклых фонаря, Рабочие, гурьбой бредущие, куря У полицейского под носом носогрейки, Дырявых крыш капель, осклизлые скамейки, Канавы, полные навозом через край, —
Вот какова она, моя дорога в рай.
Почти нереальная близость к подлиннику переводов Лившица как раз и возникает от того, что, как писал Эткинд, «энергия направлена
474


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
именно на объект воссоздания, а не на самовы ражение», поэтому переводы Лившица «внушают чувство несомненности, даже — необходимости»103.
к к к
«Подобно оригиналу, перевод должен производить впечатление жизни, а не словесности»104. Эти уже неоднократно цитировавшиеся слова Бориса Пастернака воскрешают ту эстетическую программу, которой он неизменно придерживался, — «задача переводчика не в том, чтобы создавать историческую дистанцию между читателем и классической литературой, а в том, чтобы воскрешать в классике свойственную ей жизнь»105. Это относилось в первую очередь к языку — оригинала и перевода. Не случайно в статье о Верлене Пастернак акцентировал прежде всего отношения поэта и переводчика с языком, утверждая, что Верлен «давал языку, на котором писал, ту беспредельную свободу, которая и была его открытьем в лирике и кото¬
Эткинд Е. Мастер поэтической композиции (Опыт творческого портрета Бенедикта Лившица). С. 216.
104 Пастернак Б. Заметки к переводам шекспировских трагедий // Литературная Москва. М., 1956. Цит. по: Пастернак Б. Собр. соч.: В 5 т. М., 1991. Т. 4. С. 413.
105 Эткинд Е. Русская переводная поэзия XX века // Мастера поэтического перевода. XX век. СПб., 1997. (Новая Библиотека поэта). С. 40.
475


Приложения
рая встречается только у мастеров прозаического диалога в романе и драме. Парижская фраза во всей ее нетронутости и чарующей меткости влетала с улицы и ложилась в строчку целиком, без малейшего ущемленья, как мелодический материал для всего последующего построенья. В этой поступательной непринужденности — главная прелесть Верлена. Обороты французской речи были для него неделимы. Он писал целыми реченьями, а не словами, не дробил их и не переставлял»106.
Переводы Пастернака из Верлена достаточно исследованы107, причем оценка этих переводов нередко вызывала и вызывает критику, общее суждение которой можно подытожить утверждением, что пастернаковские переводы — не более чем блестящие вариации на темы Верлена. Между тем сам Пастернак утверждал, что «подражания и заимствования (...) ближе вводят в мир европейских образцов, чем прямые их переложения »108.
См. наст, изд., т. 2, с. 484—485.
107 См., например: Штейнберг Л. Б. Л. Пастернак — переводчик Верлена // Russian Literature and History, Jerusalem, 1989; Галь Д. Одно стихотворение Верлена // Вавилон. Вестник молодой литературы. Вып. 1 (17). М., 1992; Рат- гауз Г. О переводах Бориса Пастернака // Иностранная литература. 1996. № 12; Подгаеукая И. Пастернак и Верлен // Подгаецкая И. Избранные статьи. М., 2009.
108 Пастернак Б. Заметки переводчика // Пастернак Б. Собр. соч.: В 5 т. Т. 4. С. 393.
476


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
Семь переводов Пастернака из Верлена были осуществлены в 1938 г. и опубликованы в 1938—1940 гг. При этом следует учитывать, что обращение к Верлену в общем творчестве Пастернака куда шире конкретно переведенных им стихов французского поэта. Не случайно именно Верлену принадлежит строка: «Пусть жизнь горька, она твоя сестра», аукнувшаяся в названии книги стихов Пастернака «Сестра моя жизнь»109.
* •к к
В 1940-е гг. значительную работу по переводу Верлена проделал Георгий Шенгели (1894—1956). Книга переводов из Верлена, насчитывающая 75 стихотворений, снабженных вступительной статьей и комментариями переводчика, была закончена к 1946 г., но издана только полвека спустя110. Работа Шенгели-переводчика, выдвинувшего «принцип функционального подобия», обросла за это время внушительными комментариями111, и он сам в своих
109 См.: Ревич Л. От переводчика // Верлен П. Стихотворения. М., 1998. С. 6.
110 Верлен П. Избранное из его восьми книг, а также юношеских и посмертно изданных стихов, в пер., с предисл. и примем. Георгия Шенгели. М., 1996.
111 Итоги этой работы подведены в ряде статей публикатором и комментатором Г. Шенгели Вадимом Перельму- тером. См.: Перельмутер В. 1) Книга, найденная в архиве //
477


Приложения
статьях, прежде всего в статье «О моей работе» (1951), прокомментировал ряд своих переводов, в том числе и из Верлена. В частности, в комментарии к переводу «Поэтического искусства» Верлена Георгий Шенгели уточнял: «Стихотворение написано редчайшим у французов девяти- сложным стихом, весьма прихотливой структуры (звучание очень сходно со звучанием фетовско- го «Измучен жизнью, коварством надежды...»); это осталось незамеченным прежними переводчиками, применявшими в переводе то четырехстопный ямб (Брюсов, Пастернак), то зализанный четырехстопный дактиль (Тхоржевский)»112.
Интонация фетовского стихотворения создается логаэдом (прозаическо-песенным размером, сочетающим разные метры в одной строке). Это производит впечатление живой молитвенной речи, нервной, торжественной:
И неподвижно на огненных розах Живой алтарь мирозданья курится,
В его дыму, как в творческих грезах,
Вся сила дрожит и вся вечность снится.
«Поэтическое искусство» стоит особняком среди переводов Шенгели из Верлена. Выбрав
Верлен П. Избранное из его восьми книг, а также юношеских и посмертно изданных стихов...; 2) Живущий на маяке // Шенгели Г. Иноходец. М., 1997.
112 	Верлен П. Избранное... С. 136.
478


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
стихотворение Фета в качестве метрического каркаса, Шенгели старается как можно сильнее расшатать этот каркас. Переводчика интересует в отдельности каждая строка оригинала, ее интонация. Он решает следующие задачи: по возможности уложиться в девять слогов, сохранить ударения и цезуры, передать движение верле- новской интонации и не сделать в результате свой перевод косноязычным, искусственным. Параллельное чтение оригинала и перевода, сравнение рисунка ударений и цезур ( | ), показывает, как Шенгели справляется с этими задачами (в цитируемом ниже оригинале жирным выделены обязательные ударные слоги, жирным курсивом — необязательные, подчеркнуты произносимые безударные е):
De la musique | avant toute chose,
Et pour cela | préfère Г Impair
Plus vague et plus | so/uble dans l’air
Sans rien en lui i qui pèse ou qui pose.
Музыки — прежде | всего другого!
Нужен поэтому | зыбкий стих,
Растворимый в напеве | легче других, Лишенный надутого | и тугого.
<г>
C’est des beaux yeux | derrière de voiles.
C’est le grand jour | tremblent de midi.
C’est, par un ciel d’au/omne attiédi,
Le bleu fouillis | des claires étoiles!
479


Приложения
Это прекрасный | взор под вуалью,
Это трепещущий | летний зной,
Это в осенней | дымке сквозной Звездная пляска | над синей далью.
<->
Prends l’éloquence | et tords-lui son cou!
Tu feras bien, | en train d’énergie,
De rendre un peu | la Rime assagie.
Si l’on n’y veille, | elle ira jusqu’ou?
A риторизму I шею сверни!
И хорошо, I коль сможешь на деле Добиться, чтоб рифмы чуть поумнели:
Не следить, — далеко заведут они!
Шенгели не уточняет структуру фетовского логаэда. Он косвенно указывает на то, что звучание «Измучен жизнью...» очень похоже на силлабику. Таким образом, перевод «Поэтического искусства» ориентирован на силлабику, на сходное с ней звучание. Перевод этот можно назвать интуитивным: Шенгели старается не отдавать себе отчет в том, каким силлабо-тоническим эквивалентам соответствуют части строк силлабического оригинала. Передается интонационный образ каждой строки.
Этот образ не обязательно создается ритмической «калькой». Особый блеск переводу Шенгели придает ритмическая приблизительность (она позволяет избежать искусственности). Видимо, Шенгели не хотел сосредоточиваться на
480


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
имитации силлабики. Он рассчитывал показать, как важны были для самого Верлена перебои ритма и ритм вообще, насколько экспериментально звучали его стихи, чем они резали слух классицистам и гипнотизировали декадентов. Шенгели не случайно выбрал для этого «Поэтическое искусство». Оно написано в 1874 г. и отражает перемену во взглядах Верлена на ритм, произошедшую под влиянием знакомства с английской просодией, чтением в библиотеке Британского музея французских поэтов XV—XVI вв. и современника Верлена, бельгийского экспериментатора Андре ван Хассельта.
Читая Лонгфелло, По, Суинберна и Шекспира по-английски, Верлен первым среди французских поэтов стал сознательно осваивать особенности ритмической, акцентной просодии. А под влиянием средневековых поэтов и новаторов «Плеяды» Верлен стал поклонником «увечных», с точки зрения классицистов, нечетносложных размеров.
Ритмизация стиха, выбор песенных размеров и многие другие «вольности» (зияния, еретическая рифмовка, комбинирование разных ритмических рисунков в пределах одного размера) — все это означало постепенный переход к vers libere (освобожденному стиху).
Именно этот путь попытался повторить в своих переводах Г. Шенгели. В предисловии к книге Верлена Шенгели пишет: «В иных вещах
481


Приложения
первостепенное значение имеет интонация, связанная с фактурой фразы и ее распределением по строкам (...), и, лишь осуществив сходную волну, переводчик получает то покоряющее звучание, которое из „простых слов” делает поэзию»113.
113 	Верлен П. Избранное из его восьми книг, а также юношеских и посмертно изданных стихов... С. 23. Этот «интонационный» принцип широко применил на практике И. В. Булатовский, в переводе которого вышли три сборника Верлена — «Сатурнийские стихотворения», «Галантные празднества» и «Песни без слов» (СПб.: Гиперион; Гуманитарная академия, 2001). В послесловии к этой книге переводчик пишет: «Верлен выделил во французском стихе то, что станет главным для поздних символистов (Ренье, Фора, Гриффена) — ритмический отрезок, часть фразы. Это сближает его поэзию через ее народную основу с разговорной речью, ставит выразительность в прямую зависимость от интонации. Такая зависимость должна учитываться при переводе. (...) Метод перевода предлагаемых читателю трех книг Верлена можно характеризовать как интуитивный. Я не претендую на систему: это не имитация силлабики, не мнимая силлабика, не „перевод размером подлинника”, несмотря на счет слогов. Единица перевода в данном случае — интонационный образ (строки, строфы), ритмический отрезок, сходная с оригиналом волна фразировки. Я полагался на внутренний слух, стремился передать музыкальную, речитативную, речевую основу верленовской силлабики. Мой опыт типологически близок к песням Дебюсси на стихи Верлена. Это — интерпретация. В каждом отдельном случае интуитивно выбиралась необходимая степень „проявления”, проработки выразительной основы стиха» (с. 311—312). Некоторые переводы, выполненные этим методом, вошли в настоящее издание.
482


В. E. Багно и др. Отчаянная любовь
Любой французский стих для слуха, привыкшего к силлаботонике, звучит более или менее полиритмично. Совсем не обязательно ориентироваться на интонацию при переводе Гюго или Готье. Однако случай Верлена особый. Движение его стихов — это движение его жизни, с ее перебоями, застоем, бросками и отступлениями, плотскими гиперболами, перпендикулярами вознесений и низвержений, зигзагами странствий. Отдавшись этим «волнам» при переводе, можно связать жизненный опыт поэта с его поэтикой, создать на русском языке достоверный образ поэзии Верлена. Этот путь и попытался наметить Г. Шенгели.
•к к к
В 60-е гг. XX в. существенный вклад в постижение «русского Верлена» внесла Ариадна Эфрон (1913—1973). Сама Эфрон не слишком почитала свой труд поэта-переводчика. В письмах и воспоминаниях она с удивительным упорством повторяет одно и то же — как ей «надоели чужие слова»114, как ей опостылело переводить, чтобы «затянуть бюджетные дыры», как ей хочется дожить до пенсии, чтобы «развязаться с переводами» (правда, тут же добавля¬
114 	Здесь и далее цитаты приводятся по кн.: Эфрон Л. История жизни, история души: В 3 т. М., 2008.
483


Приложения
ла: «с теми, что не для души!»). Дочь великой матери, Ариадна Сергеевна главным делом жизни почитала работу с архивом Марины Цветаевой, публикацию ее литературного наследия, возвращение России ее творчества. Но и сама Ариадна Эфрон была прирожденным литератором, и книги ее воспоминаний и писем открывают этот ее талант, так же как в свое время Цветаева открыла в маленькой дочери талант незаурядного поэта, публикуя вместе со своими стихами ее детскую лирику.
Жизнь Ариадны Эфрон — ранняя и трудная эмиграция, возвращение на родину, обернувшееся шестнадцатью годами лагерной и ссыльной немоты, а затем еще двадцатилетняя борьба с советскими чиновниками и за собственное выживание, и за возвращение имени Цветаевой в русскую литературу, — эта трагическая жизнь вытеснила на периферию судьбы ее собственные таланты поэта, рисовальщика, прозаика, мемуариста, которые стали и становятся нашим достоянием, когда самой Ариадны Эфрон уже давно нет на свете. При жизни ей досталась разве что известность поэта-переводчика, и то в достаточно узком цеховом кругу.
Переводами она занималась еще во Франции, переводила и в тот короткий промежуток времени в конце тридцатых, между приездом в Россию и арестом, когда она работала корреспондентом и переводчиком в журнале «Revue de
484


В. E. Багно и др. Отчаянная любовь
Moscou». По возвращении из туруханской ссылки, она стала переводить стихи профессионально, с огромной требовательностью к себе, которая шла и от ее литературного таланта, и от сознания «непомерности задачи».
После стихов Арагона, переведенных для одиннадцатитомного собрания его сочинений, она входит в «рабочую плеяду» переводчиков французской поэзии. Ее блестящие работы шестидесятых годов — прежде всего Бодлер и Верлен — тут же стали классикой жанра. В конце столетия высокую оценку ее творчеству дал в антологии «Мастера поэтического перевода» Ефим Эткинд, назвав Ариадну Эфрон одним из лучших поэтов-переводчиков XX в.: «Ее воссоздания Бодлера, Верлена, Готье превосходят почти все, что было сделано ее многочисленными предшественниками»115.
Примечательно сравнить переводы Эфрон из Верлена с тем, что и как она пишет о них во время этой работы: «Работаю ужасающе медленно, не изнутри, а извне себя перебирая слова, пока найду подходящее; и это — только подходящее, а не необходимое, то самое единственное слово, для которого, помимо добросовестности, требуется и внутреннее озарение». Такая показательно низкая оценка своего твор¬
№ Эткинд Е. Примечания // Мастера поэтического перевода. XX век. СПб., 1997. (Новая Библиотека поэта). С. 819.
485


Приложения
чества на самом деле отражает кропотливейшую работу переводчика-исследователя, сопряженную с интуицией и озарениями. «Я все никак не одолею Верлена, — пишет она Павлу Антокольскому уже в конце работы, — он мне не дался, я так и не нашла к нему того синтезирующего ключа, без которого не отомкнешь перевода. Все у меня осталось непреодоленным, слова вяло разбрелись по строчкам и скудно срифмовались; но — не начинать же сначала, как велит совесть, которая всегда — вопреки здравому смыслу! Вообще же, чтобы (хотя бы!) переводить, не совесть нужна и отнюдь не здравый смысл, а всего лишь талант — вот в этой-то мелочи и загвоздка!»
Таланта Ариадне Сергеевне было не занимать. И как раз ее Верлен — тому свидетельство. Многие стихи Верлена она переводила на русский впервые, в других шла вослед В. Брюсову и Ф. Сологубу, создавая свой особый образ французского поэта, по форме — предельно гармонизированного, изнутри — разодранного в клочья сомнениями и душевными муками:
Убийца дней моих, глумливая тоска,
Открыто не разит — грызет исподтишка,
И колет и когтит с улыбкою слащавой,
Чтоб сделать боль мою посмешищем, забавой, И в склепе, над моей воздвигнутой мечтой,
На шутовской мотив гнусит «за упокой».
486


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
Кажется, что в подобных строках в равной степени отобразились судьбы и поэта, и переводчика — настолько точен перевод и в то же время так естествен, афористичен и горек русский стих.
Любопытно посмотреть на перевод, не включенный в свое время в сборник лирики Верлена, вышедший в 1969 г. в серии «Сокровища лирической поэзии», для которого, собственно, и переводила Верлена Ариадна Эфрон, — это стихотворение «Поет Каспар Гаузер»:
Прибрел я в город, где дома Так высоки — юнец безотчий...
Мне люди заглянули в очи,
Но не узрели в них ума...
Любовной жаждою палим,
Изведал я тоски отраву:
Пришлись мне женщины по нраву,
Но не понравился я им...
Пусть не храбрец, в войне огня Искал я, чтоб испепелиться,
Хоть не за что мне было биться, — Смерть отвернулась от меня.
Не к месту в веке я и в дне,
И в этом мире изнываю...
О вы, которых я не знаю:
Хоть помолитесь обо мне!
487


Приложения
До Ариадны Эфрон это стихотворение переводили В. Брюсов и Г. Шенгели, позже сделал свою версию перевода А. Ревич. История Каспара Гаузера привлекала внимание многих в течение всего XIX в., в эпоху Верлена оставалась невыясненной и долгое время занимала поэта116. Г. Шенгели проницательно обосновал интерес Верлена к «нюрнбергскому найденышу» тем, что поэт «как-то отождествил себя с этой загадочной и грустной фигурой (...) И он был в значительной мере прав. Он пришел в наш необычайно сложный и страшный мир, все видя и чувствуя и не умея в нем определиться»117.
«Не к месту в веке я и в дне» — эта строка отсылает нас к Цветаевой, к ее «век мой — враг мой»; примечательна и другая отсылка, к пушкинскому «Пророку», вплоть до прямых аллюзий («Духовной жаждою томим...»). Эта ориентация наполняет образ Гаузера-Верлена дополнительным смыслом: «глухонемой», по определению Верлена (так он писал о Каспаре в «Записках вдовца»), становится в интерпретации переводчика «пророком», который «не к месту» в своем времени, но ему ведомо то, что еще предстоит разгадать грядущим поколениям.
См. примем, к этому стихотворению (в пер. А. Ре- вича) в наст, томе (с. 620—621).
117 Шенгели Г. Поль Верлен (1844—1896) // Верлен П. Избранное из его восьми книг, а также юношеских и посмертно изданных стихов... С. 17.
488


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
Такой расширительный смысл перевода при адекватном его исполнении был свойствен Ариадне Эфрон в полной мере. И своего сурового Бодлера, и изящного Готье, и даже многословного Арагона она вписывала в пушкинскую традицию русской поэзии, и каждый из них оказывался по-своему обогащен новым прочтением и звучанием стиха.
Как в письмах, как в мемуарах, Ариадна Сергеевна Эфрон и в переводах своих передала нам ощущение мужественной, «призванной» личности, умеющей не только сохранять, но наполнять жизнью «нежный строй голосов отзвучавших» — по словам ее Верлена.
•к к к
Одним из последовательных переводчиков Верлена на протяжении долгих лет (1950— 1990-е гг.) стал Александр Ревич (1921—2012).
Ревич был сторонником и пропагандистом пушкинской традиции в русской лирике, поэтому главное в его собственных стихах и в основных поэтических переводах — выражение и отражение трагического. Тем более что в самом начале 50-х, когда он входил в литературу, печататься ему как «безродному космополиту» было невозможно — тогда он начал переводить. «Переводил, — вспоминал он впоследствии, — то, что знал: Верлена, Мицкевича, но
489


Приложения
этих авторов также не печатали, как и мои собственные стихи. Поэтому пришлось переводить советскую „мистификацию”»118.
В русской верлениане Ревич занимает особое место как переводчик полного корпуса книги «Мудрость» (в наст. изд. — «Смиренномудрие») — в общих чертах она была переведена к 1970 г. Верлен, как отмечал переводчик, помог ему «в период творческого роста. Видимо, мое внутреннее развитие, богостроительство совпало с интересом к его книге „Мудрость”. (...). Верлен научил меня видеть сквозь мир, поэтому я смог перевести „Sagesse” и стихотворение „Кабацкий пьяный гам, панельной грязи смрад...”, которое до этого перевел Бенедикт Лившиц. Мне часто говорят, что в моей поэзии — верле- новская импрессионистическая атмосфера. Пожалуй, это Верлен научил меня „непреднамеренности” (одно из любимых слов Пастернака)»119.
В предисловии к авторской книге избранных стихотворений Верлена Ревич обосновал эту свою работу не только собственными предпочтениями, но и местом, которое «Мудрость» занимает в творчестве Верлена: «Почти все писавшие о Поле Верлене выделяют изо всего его творчества книгу „Мудрость”, справедливо счи¬
118 Калашникова Е. По-русски с любовью. Беседы с переводчиками. М., 2008. С. 410.
™ Там же. С. 411.
490


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
тая ее вершиной верленовской поэзии. В этой книге выразились наиболее полно духовные искания поэта, его путь к вере, и, вопреки бытующему до сей поры мнению, мне уже много лет тому назад стало ясным, что стремление Верлена к христианским истинам было для него не странной прихотью пьяного сознания, какой-то случайной отдушиной, а единственным способом спасения заблудившей души, его „дорогой в рай”, мощенной многими грехами»120.
А за несколько лет до того, предваряя «но- вомировскую» подборку из книги «Мудрость», переводчик писал: «Что же для меня оказалось самым важным в духовных стихах Поля Верлена, поэта второй половины XIX века? Прежде всего — сугубо личное выражение веры, стремление к раннехристианскому началу, утверждение Бога и Храма в себе. В беспощадный век вражды и ненависти незащищенная детская душа и чаяние добра помогли Верлену открыться самому таинственному и высокому»121.
Это Ревич написал прежде всего про свой век и свою судьбу, в которой Верлен — богостроитель и богоборец — обрел свою очередную и серьезную ипостась. Позднее «классический корпус» переводов из Верлена пополнила
120 ревич А. От переводчика // Верлен П. Стихотворе¬
ния. М, 1998. С. 7.
«1 Новый мир. 1992. № 9. С. 123.
491


Приложения
его ученица — Марина Миримская (1938— 2009): верная переводческим принципам учителя, она переводила только свои любимые стихи, без оглядки на то, сколько раз до нее они уже были интерпретированы русскими переводчиками, выбирая оригиналы по любви и зову души122.
к к к
В 60-е гг. XX в. Верлен оказался в поле зрения ряда значительных переводчиков французской поэзии. Его переводили Надежда Рыкова (1901—1996), Вильгельм Левик (1907— 1982), Сергей Петров (1911—1988), Владимир Портнов (1927—2007). Несколько позднее к Верлену обратился Юрий Корнеев (1921— 1995), в чьем избранном томе французской лирики впервые появились и переводы из Верлена123. Небольшое по объему, но важное место занял Верлен в творческом наследии переводчика и теоретика перевода Владимира Шора
(1917—1971).
В. Шор, которого К. Чуковский считал одним из носителей «той самой петербургской культуры, которая, несмотря ни на что, оставила
122 См.: Витковский Е. Приложение к жизни // Портрет птицы. Французская поэзия в переводе Марины Миримской. М., 2010. С. 221.
Ш Рог: Из французской лирики в переводах Ю. Корнеева. Л., 1989.
492


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
свой след, свой отпечаток на психике пораженных ею интеллигентов»124, обратился к творчеству Верлена еще в 1945 г., в эпоху, когда стремился обосновать и сформулировать свои собственные критерии художественного перевода. Тогда он перевел несколько стихотворений Верлена из «Сатурнийских стихотворений» — перевел для себя, пытаясь понять творческий метод и подходы к интерпретациям верленовской лирики. Эти несовершенные переводы остались в его архиве. Вернулся Шор к Верлену в середине 60-х гг., осуществив несколько первоклассных переводов для готовившегося, и по сути первого в советскую эпоху, сборника избранных стихотворений поэта125.
В незаконченной статье того времени «О своих переводах французских поэтов» Шор определил круг предпочтений в переводе поэзии: «Мои собственные вкусы как переводчика достаточно широки, но и ограничены известными пределами. Я люблю переводить поэзию, насыщенную мыслью, философскую, со сложной образностью, но не „герметическую”, наглухо замкнутую для рационального понимания»126. Именно
124 Письмо К. Чуковского В. Шору от 3 января 1967 г. Арх. ЦГАЛИ СПб., ф. 141 (В. Е. Шор), ед. хр. 230, л. 4—4 об.
125 Верлен П. Лирика / Сост., предисл. и коммент. Е. Эткинда. М., 1969.
126 ЦГАЛИ СПб., ф. 141 (В. Е. Шор), on. 1, д. 36,
л. 3.
493


Приложения
в этот круг вошли стихотворения Верлена «Блистательная дама», «Господин Прюдом», «Вечерний суп», «Побежденные», перевод которых был выполнен с мая 1966 по апрель 1967 г.127.
В неоконченной диссертации «Чужое, но свое», в главе «Субъективное и объективное в художественном переводе» Шор сформулировал собственное отношение к «непереводимости» отдельных стихотворений Верлена: «Относительная „непереводимость” таких, например, стихов, как импрессионистические стихи Верлена, в которых господствует музыкальное начало, а смыслы слов размыты, состоит именно в том, что переводчик не может, сохраняя музыкальные созвучия, требующие на языке „прибытия” совсем других слов, полностью отойти от лексического состава оригинала, хотя, казалось бы, здесь и выполняющего лишь суггестивную, а не информационную функцию.
В хрестоматийно известном стихотворении Верлена „Осенняя песня” («Chanson d’automne») поэтический эффект строк:
Les sanglots longs Des violons
De l’automne Blessent mon coeur D’une langueur Monotone
127 	Арх. НРБ, ф. 1317 (E. Г. Эткинд), on. 1, № 160.
494


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
состоит в суггестии настроения смутной, беспредметной меланхолии. Создается он прежде всего особой фонетической организацией строфы, но вне семантики слов, перекликающихся в ней друг с другом, он не мог бы реализоваться.
Переводчик этого верленовского стихотворения стоит перед дилеммой, в которой любой выбор окажется неудачным: либо сохранить аллитерационную насыщенность строк одинаковыми или сходными звуками, решительно отойдя от лексики оригинала, либо воспроизвести по возможности близко лексический состав стихотворения, жертвуя его музыкальной организацией. В обоих случаях перевод получится ущербный, не воссоздающий поэтического содержания стихотворения»128.
Тем не менее практика перевода показывает, что многие подводные камни могут быть обойдены, если интуиция и талант переводчика корреспондируют соответствующим качествам переводимого автора.
"к *
В этом смысле безусловной удачей в освоении Верлена стал уже упоминавшийся сборник его лирики, вышедший в 1969 г. в серии «Сокровища лирической поэзии» издательства «Ху¬
*28 Печатается по машинописи. Арх. ЦГАЛИ СПб., ф. 141 (В. Е. Шор).
495


Приложения
дожественная литература». Организатором и составителем книги выступил Е. Г. Эткинд, хотя «раздача переводов», как тогда было принято, оставалась в ведении редактора, в данном случае — Олега Лозовецкого. Эткинд по мере сил этому сопротивлялся, пытаясь включить, и по возможности включая, те переводы, которые, по его мнению, удовлетворяли необходимому качеству заявленной работы. «Зря Вы мне выговариваете, что я лишку заказывал и не в свою епархию полез»129, — писал он в июне 1968 г. Лозовецкому по поводу необходимости включения в книгу переводов Э. Аинецкой, М. Квят- ковской и С. Петрова (последний так и не был включен в состав). Из намеченных Эткиндом в заявке на издание в сентябре 1965 г. 140 стихотворений в книгу в результате было включено чуть более ста, при этом часть переводов (в том числе Т. Сильман, Т. Гнедич, Н. Рыковой, С. Петрова) осталась за пределами издания130. Сохранившаяся машинопись показывает, какую значительную правку по замечаниям составителя претерпели многие тексты. В результате по качеству переведенных стихов сборник заслужил высокую оценку читателей и критики131.
129 Арх. НРБ, ф. 1317 (Е. Г. Эткинд), on. 1, № 323.
130 Там же. № 160.
131 См., в частности: Дюшен И. Верлен // В мире книг. 1970. № 9. С. 34; Портнов В. Верлен. Лирика // Новый мир. 1970. № 9. С. 283—286.
496


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
Среди отвергнутых редакцией переводов имеет смысл отметить перевод «Поэтического искусства» Абрама Арго, продолжающий те тенденции, которые несколько ранее были сформулированы Г. Шенгели:
Музыка — вот что нужней всего нам! Пиши стихи размером таким,
Чтоб легок был он и растяжим,
Чтоб был веселым он и весомым!
При выборе слов должна рука Мешать понятное с непонятным,
Ничто не может быть столь занятным,
Как песнь, подвыпившая слегка.
Это истома жаркого лета,
И взгляд летучий из-под платка,
И луч, который сквозь облака,
Еще не открытая шлет планета.
Не линия, нет, а только намек,
Только оттенок, который тает,
Который в единое сочетает Мечту с мечтою, рог и смычок.
Злая насмешка и разум порочный,
И черные эти точки над i —
Они так щиплют глаза мои,
От них исходит запах чесночный!
Риторики шею сверни — капут!
И точные рифмы раскрепости ты.
497


Приложения
Они солидны, они маститы,
Тебя, черт знает, куда приведут.
И кто навязал нам эту затею?
Какой дикарь, какое дитя,
На строчки рифмы наворотя,
Способен был наслаждаться ею?
Музыку прежде всего зови!
И пусть твои стихи по аллее Плывут, плывут, расплываясь и млея,
К другим небесам, к другой любви.
И пусть они оглашают окрестность, Смешанные с утренним ветерком, Пахнущие тмином и чабрецом...
Все остальное — только словесность!132
•к ‘к "к
Интуитивно-лирический подход к переводам из Верлена в полной мере был свойствен переводческой практике Эльги Линецкой (1909— 1997). Многие ее ученики, участники переводческого семинара при Ленинградском Доме писателей, просуществовавшего под руководством Линецкой почти сорок лет (Г. Шмаков, М. Квят- ковская, В. Васильев, Л. Цывьян, И. Русецкий,
132 	Арх. НРБ, ф. 1317 (Е. Г. Эткинд), on. 1, № 160. Стихотворение было опубликовано в кн.: Французские поэты // Избранное в переводах А. Арго. М., 1967.
498


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
В. Андреев, Е. Баевская, М. Яснов), подхватили и по возможности развили в своих переводах Верлена установку на передачу прежде всего его музыкальной чувственности, эмоционального своеобразия.
Для Аинецкой всегда был важен «рабочий фон» перевода: переводила она, как правило, в Малеевке, в Доме творчества писателей, и единение с миром природы становилось мощным движителем ее работы: так окрестные пейзажи переходили в «пейзажи души» ее авторов, и прежде всего — Верлена. В одном из летних писем 1969 г. она как раз и обращает внимание на это единение природы и творчества:
«Я сижу за домом, на широкой скамье, под огромным дубом, заслоненная елочкой и разросшимися ирисами, рядом со мной прирученный нами котенок, проживающий в крапиве, на балюстраде сушится найденный мною боровичок, где-то стучит машинка, кругом чириканье и щебет трясогузок (их здесь как синиц в Комарове) и неведомо каких птиц, и все вместе, наверно, называется счастьем. (...)
Я даже перевела одного Верлена и даже довольна — пока во всяком случае. Я с ним вожусь лет двадцать, а то и больше, и впервые мне не хочется себя укусить за полную несостоятельность. Вот он:
499


Приложения
СПЛИН
Эти розы были так пунцовы,
Дикий виноград чернолилов!
Ты притихнешь за стеной — и снова Я кричать от ужаса готов.
Слишком сладок воздух онемелый, Чересчур лазурен небосвод!
Чудится — привычка, что поделать! — Невообразимый ваш уход.
Надоели мне морские дали,
Зелень лакированной листвы,
Заросли глициний и азалий,
Всё на свете, кроме вас, увы!133»
В записной книжке Э. Линецкой 1942— 1945 гг сохранился первоначальный вариант этого перевода, при сравнении которого с более поздним легко проследить за методом эмоциональных и интонационных «уточнений»:
Наши розы были так пунцовы,
Дикий виноград был так лилов.
133 	Эльга Львовна Линецкая. Материалы к биографии. Из литературного наследия. Воспоминания. Библиография. Фотодокументы. СПб., 1999. С. 63—64.
500


В. E. Багно и др. Отчаянная любовь
Милая, один твой взгляд суровый —
И в тоске не нахожу я слов.
Море было слишком изумрудно,
Воздух слишком сладок, слишком нем.
Я всегда боюсь — и как мне трудно, —
Что меня покинешь ты совсем.
Мне наскучили просторы эти,
Букса глянцевитые кусты,
И блестящий терн, и все на свете...
Не наскучила мне только ты134.
-к -к -к
Единение поэзии и поэтического перевода, своего рода конгениальность автору была свойственна многим переводам Анатолия Гелескула (1934—2011) — и, возможно, в первую очередь его Верлену.
Заниматься Верленом Гелескул начал, по его словам, в 1966—1967 гг. по предложению Е. Эткинда и О. Лозовецкого — в результате в сборник Верлена «Лирика» вошло 22 стихотворения в его переводе. Этот корпус был расширен уже в 1990-е гг. Весной 1993 г. в связи с подготовкой к изданию книги Верлена «Избранное» (после долгих мытарств она была из¬
134 	Там же. С. 64.
501


Приложения
дана в издательстве «Терра» в 1999 г.) Гелескул писал одному из авторов этой статьи: «Я буквально неделю назад „вернулся” к Верлену, для собственного удовольствия. Одно не кончил, другое не получилось, но кое-что посылаю (...) Странный он поэт, белая ворона. Если отстраниться от традиционной риторики — чист, как Гайдн». «Я на свои верленовские попытки смотрю достаточно трезво, — замечал он в другом письме, — примерно так — неудача, которая почему-то не удручает (да и многому научила). (...) Посылаю еще два перевода — просто потому, что они имеются. Это „Impression de printemps” («Poèmes divers») и „Vers sans rimes” (из «Chair»)133. В последнем название я переврал — потому что vers sans rimes надежно зарифмованы, а тогдашние прения, что считать и что не считать рифмой и можно ли рифмовать un singulier avec un pluriel135  136, уже малопонятны, да и традиции у нас разные. Кстати, Верлен, по моим наблюдениям, эти педантичные предписания нарушал не раз и с явным удовольствием, хотя вообще-то консерватор»137. В середине 1990-х гг. Гелескул составил двухтомник Верле¬
135 Оба перевода —* «Весеннее впечатление» и «Срифмованное наспех» — вошли в состав книги: Верлен П. Избранное: Лирика, проза, критика / Сост., вступ. статья, ком- мент. М. Яснова. М., 1999.
136 Единственное число с множественным (фр.).
13? Архив М. Яснова.
502


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
на для харьковского издательства «Фолио», но этот замысел (требовавший значительной работы над новыми переводами) не осуществился.
При всем совершенстве собственного творчества и скрупулезной верности оригиналу при сохранении максимальной его поэтичности, Гелескул с вниманием и пониманием относился к таким «вольным» поэтическим интерпретациям Верлена, которые, например, были свойственны Анатолию Якобсону (оба его существующие перевода включены в настоящее издание). «Посылаю Вам, — писал он, — „Осеннюю песню” в переводе Анатолия Якобсона. Тогда его в книгу не взяли как слишком вольный — и совершенно зря»138.
Между тем сам Гелескул исповедовал принципиально иной подход к переводимым текстам, при котором его лирический дар наполнял «пространство» избранного поэта музыкальными нюансами, свойственными только ему, Верлену.
«Его мастерство особенно убедительно проявляется в передаче по-русски словесно-музыкальных миниатюр Верлена:
Les chats-huants s’éveillent, et sans bruit Rament l’air noir avec leur ailes lourdes,
Et le zénith s’emplit de lueurs sourdes.
Blanche, Venus émerge, et c’est la Nuit.
138 	Там же.
503


Приложения
Вот совы прянули и вновь уплыли прочь, Глухими крыльями волнуя темный воздух,
Вот и зенит уже в затеплившихся звездах, Венера светлая встает, и это — Ночь.
Надо овладеть целостностью художественного мира раннего Верлена, чтобы выстроить вереницу друг с другом связанных и неотразимо убедительных эпитетов: глухие крылья, темный воздух, затеплившиеся звезды, Венера светлая... Ведь у Верлена крылья — тяжелые, воздух — черный, Венера — белая; слово „глухие” у него есть, но относится оно к „огонькам, заполняющим Зенит”. Все преобразовано, и все сохранено, сохранен и контраст: „черное—белое” у Верлена, „темное—светлое” у Гелескула, и это смягчение позволяет создать русское лирическое подобие французскому стихотворению. Читатель может эксперимента ради подставить: черный воздух, Венера белая — по ритму все останется неизменным, а очарование пейзажной картины рассеется»139.
В переводах Гелескула мы видим, насколько современный русский стих может передавать тот, по словам Пастернака, «мелодический материал» Верлена, те полутона, те обертоны французского языка, которые, будучи притчей во языцех, становились камнем преткновения в
139 	Эткинд Е. Французская поэзия в новейших русских переводах. С. 35—36.
504


В. Е. Багно и др. Отчаянная любовь
работе многих переводчиков. Это позволило Борису Дубину, в частности, сказать про Гелескула: «Воплощенный поэт, Гелескул поднял переводческое дело на невероятную высоту, стал эпонимом нашего ремесла»140.
к к к
История «русской верленианы» — это история отчаянной любви, любви, которая тем сильнее, чем безысходнее отчаяние. Безусловно, Верлен непереводим. Это все та же фиалка Шелли, брошенная в алхимический тигель с целью узнать тайну ее цвета и запаха. Но каждое поколение переводчиков Верлена снова и снова бросает эту фиалку в тигель русской речи. Чуда не происходит: фиалка сгорает. И переводчикам остается только вспоминать, как переливались и трепетали ее лепестки, как нежно она благоухала. В этом смысле перевод и есть воспоминание. А оригинал — утрата. Но суть воспоминания в том и состоит, чтобы как можно точнее, детальнее, разностороннее, живее рассказать об утраченном и таким образом почти наяву прикоснуться к нему в вечном благодарном приближении.
140 	Коммерсантъ-Онлайн. 28.11.2011 (http://www.kom- mersant.ru / doc /1826183).


ПРИМЕЧАНИЯ1
САТУРНИЙСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Poèmes saturniens
«Сатурнийские стихотворения» создавались в 1860—1866 гг. По словам ближайшего друга и биографа Верлена Эдмона Лепеллетье (о нем см.
1 При составлении примечаний использованы следующие издания: Adam A. Verlaine. Paris, 1953; Aguettant L. Verlaine: Poèmes saturniens. Fêtes galantes. La Bonne chanson. L’Art poétique. Romances sans paroles. Sagesse. Paris, 1978; Bomecque J.-H. 1) Etudes verlainiennes. Les Poèmes saturniens de Paul Verlaine. Paris, 1951; 2) Lumières sur Fêtes galantes de Paul Verlaine. Paris, 1959; 3) Verlaine par lui-même. Paris, 1966; Chaussivert J.-S. L’art verlainien dans La Bonne chanson. Paris, 1973; Delahayé E. Verlaine. Paris, 1923; Donos C. Verlaine intime. Paris, 1898; Ex-madame Paul Verlaine. Mémoires de ma vie. Seyssel, 1992; Lepelletier E. Paul Verlaine: Sa vie, son œuvre. Paris, 1907 (2e éd. 1923); Martino P. Verlaine. Paris, 1930; Petitfils P. Verlaine. Paris, 1981 (рус. пер.: Птифис П. Верлен. М., 2002); Underwood V. P. Verlaine et l’Angleterre. Nizet, 1956; Verlaine P. 1) Correspondances: 3 vol. / Texte établi par A. van Be- ver. Paris, 1922, 1923, 1929; 2) Œuvres complètes / Études et notes de J. Borel, texte établi par H. Bouillane de Lacoste et J. Borel. Paris, 1960; 3) Œuvres en prose complètes / Ed. J. Borel. Paris, 1972; 4) Œuvres poétiques / Texte établi et annoté par J. Robichez. Paris, 1995; 5) Œuvres poétiques complètes / Edition présentée et établie par Y.-A. Favre. Paris, 1992; 6) Œuvres poétiques complètes / Texte établi et annoté par Y.-G. le Dantec. Paris, 1962; 7) Romances sans paroles
506


Примечания
наст, том, с. 5362, примем, к стихотворению «Парижский ноктюрн»), книга была «начата на лицейской скамье, продолжена в Школе права (...) и завершена в первые месяцы мирной жизни городского чиновника» (см.: Lepelletier Е. Paul Verlaine: Sa vie, son œuvre. Paris, 1923. P. 154. Далее — Lepelletier). Сборник вышел 20 октября 1866 г. в издательстве Альфонса Лемера (тираж 491 экземпляр, за счет автора) и был переиздан Леоном Ванье в 1890 г.
Название сборника, а также его первой части — «Melancholia», возможно, отсылают к строкам из стихотворения Шарля Бодлера «Эпиграф к одной осужденной книге» («Épigraphe pour un livre condamné», вошло в издание «Цветов зла» 1868 г.), напечатанного в первом выпуске альманаха «Современный Парнас» (Le Parnasse contemporain: Recueil de vers nouveaux. Paris: Alphonse Lemerre, 1866): «Jette ce livre saturnien, / Orgiaque et mélancolique» — «Брось эту книгу сатурналий, / Бесчинных оргий и скорбей» (Пер. П. Якубовича); см.: Lepe/- letier. P. 157.
Для второго издания сборника Верлен написал предисловие «Критика „Сатурнийских стихотворений”», которое не вошло в книгу и было опубликовано 15 марта 1890 г. в журнале «Современное обо¬
suivi de Cellulairement / Edition critique établie et annotée par O. Bivort. Paris, 2002; Верлен П. Избранное из его восьми книг, а также юношеских и посмертно изданных стихов, в переводе, с предисловием и примечаниями Георгия Шен- гели. М., 1996. Верлен П. Избранное: Лирика, проза, критика...
2 Далее в примечаниях номера страниц без указания тома относятся к первому тому настоящего издания.
507


Приложения
зрение» («Revue d’aujourd’hui»). «Тому, кто счел бы, что это стоит трудов, было бы несложно проследить (в «Сатурнийских стихотворениях») наклонности, ставшие руслом (...) моего сегодняшнего стиля, моей манеры, а именно: уже чуть-чуть свободная версификация, анжамбеманы (...), аллитерации, что-то вроде ассонансов, часто внутренних, рифмы, скорее редкие, чем богатые, временами намеренное или почти намеренное избегание точных слов. К тому же — печальный образ мыслей (...). Искренность и, наконец, моментальное впечатление, передаваемое буквально (...) Чем дальше читаешь, тем больше кажется, что между моими ранними и зрелыми вещами есть связь: к примеру, не из „Печальных” ли „пейзажей” вылупился целый выводок стихов напевных, неясных и в то же время стройных, первым птицеводом которых, похоже, был я?» — отмечал Верлен в этом предисловии.
На тексты сборника написано около 300 песен.
«Былые мудрецы, что так достойны зваться...»
(«Les Sages d’autrefois, qui valaient bien ceux-ci...»)
C. 3. И me, кто под лучом САТУРНА был рожден... — Поль Верлен родился в субботу — день недели, который во многих западных и восточных культурах посвящен Сатурну (божеству или планете).
Печатью Желчности и веяньем Беды. — В Средние века и эпоху Возрождения Сатурн счи-
508


Примечания
тался источником меланхолии. Марсилио Фичино и Агриппа Неттесгеймский выделяли три типа меланхоликов: первые руководствуются воображением
(художники и поэты), вторые — рассудком (ученые и государственные мужи), третьи — интуицией (богословы и философы). Верлен, вслед за Альбрехтом Дюрером (см. его гравюру «Melencolia I», т. е. меланхолия первого типа), причисляет себя к тем меланхоликам, чье «воображенье (...) / Усилья разума к нулю немедля сводит». В письме к Э. Ле- пеллетье из Лондона (ноябрь 1872 г.) Верлен просит прислать ему вместе с другими вещами, оставленными в доме Моте де Флёрвилей, «два офорта Альбрехта Дюрера: „Меланхолия” и „Святой Иероним”». Ср. также стихотворение «Melancholia» Теофиля Готье (сб. «Комедия смерти» — «La Comédie de la mort», 1834), в котором ангел меланхолии с гравюры Дюрера противопоставляется современному ангелу меланхолии — юной болезненной парижанке, жертве моды и чахотки.
ПРОЛОГ
(Prologue)
С. 6. Лимб — от лат. limbus — край, рубеж, область; здесь — в значении первоначального состоянии невинности (в католической традиции Лимб — место на границе ада, где пребывают души младенцев, умерших до крещения, а также души тех, кто заслужил спасения, но умер в первородном грехе, до Воскресения Иисуса Христа).
509


Приложения
Рагху — один из легендарных индийских царей «солнечной» династии, прародитель Рамы. Среди возможных источников по истории и культуре древней Индии, которые могли входить в круг чтения Верлена, — два тома сочинений Калидасы в переводе Ипполита Фоша (1859; 1860) и его перевод «Рамаяны» (1863); сборник «Плеяда» (La Pléiade: Ballades, fabliaux, nouvelles et legends. Paris: Curmer, 1842), где в переводе востоковеда Гийома Потье, дяди Луи-Ксавье де Рикара (о Рикаре см. с. 538— 539, примеч. к стихотворению «Смерть Филиппа Второго»), были напечатаны отрывки из «Махабха- раты»; вторая часть «Бхагавад-гиты» («Санкхья- йога, или Учение санкхьи»), которая печаталась в журнале Рикара «Обозрение нравственного, литературного, научного и художественного прогресса» («Revue du progrès moral, littéraire, scientifique et artistique»; далее — «Обозрение прогресса») в переводе Г. Потье. 31 августа 1865 г. Верлен писал Ри- кару: «Я по десять раз в день перечитываю («Рамаяну» ), чтобы избавиться от всех этих бедных, журчливых ламартиновских созвучий». Ср. высказывание Верлена о «Рамаяне»: «Клянусь Индрой, это прекрасно, это вышибает из вас Библию, Евангелие и все изрыгания Отцов Церкви!» (Lepelletier. Р. 93—94). Мифологические темы и экзотическая лексика «Пролога» унаследованы от Шарля Леконт де Лиля (см. «Античные стихотворения» — «Poèmes antiques», 1852) и Виктора Гюго (см. «Легенда веков» — «Légende des siècles», 1859). Пристрастие парнасцев к экзотической лексике было высмеяно Альфонсом Доде и другими участниками пародийного сборника «Современный Парнасик» («Le
510


Примечания
Parnassiculet contemporain», 1866), за что Верлен собирался вызвать Доде на дуэль.
Бхагават — щедрый, милостивый (санскр.); в индуизме имя-эпитет Вишну и Кришны. Ср. «Бхагават» («Bhagavat») Ш. Леконт де Лиля («Античные стихотворения»).
Кшатрия (кшатрий) — представитель касты владетельных воинов в древнеиндийском обществе.
Валъмики — легендарный древнеиндийский поэт, автор «Рамаяны». Ср. «Смерть Вальмики» («La Mort de Valmiki») LU. Леконт де Лиля («Античные стихотворения »).
Падма — лотос (санскр.).
С. 7. Аэд — от греч. àoiSôç — певец; древнегреческий сказитель, исполнитель народных эпических песен; здесь: поэт в широком смысле.
...Орфей ~ ловкостью мечей. — Воинственность Орфея — выдумка Верлена.
Алкей (кон. VII—перв. пол. VI в. до н. э.) — древнегреческий поэт, воин, политик.
...Одиссей, и Гектор, и Ахилл. — Прославленные герои древнегреческой «Илиады».
Лаэртид ~ смягчал воинственные души. — Лаэртид — Одиссей; см., например: Илиада II,
155—210.
Трувер — здесь: французский эпический поэт
XI—XII вв.
Ту роль д (кон. XI—нач. XII в.) — предполагаемый создатель «Песни о Роланде».
...о короле великом... — Имеется в виду король франков Карл Великий (742/747 или 748—814).
Племяннике его, что пал в ущелье диком... — Имеется в виду полулегендарный рыцарь Роланд,
511


Приложения
герой «Песни о Роланде», погибший в 778 г. в Ронсевальском ущелье (Пиренеи) при нападении басков на арьергард войска Карла Великого, которое возвращалось из похода в Испанию.
Турпен, Оливье — герои «Песни о Роланде».
С. 8. О Шарлемане с бородою серебристой. — В оригинале «l’Empereur à la barbe fleurie» — «Император с пышной бородой»; Шарлемань — Карл Великий (от фр. Charlemagne, восходящего к лат. Carolus Magnus).
Расторгнут ~ союз / Деянъя и мечты... — Ср. у Бодлера в «Отречении святого Петра» («Le Reniement de saint Pierre»): «Но жить — чего же ради / В том мире, где мечта и действие в разладе!» (Пер. В. Левика). Эта формула, возможно, отозвалась у Артюра Рембо в «письме ясновидца»: «Поэзия больше не будет ритмизировать действие: она будет впереди него» (письмо к Полю Демени от 15 мая 1871 г.).
С. 9. — Ступай же, книга! В путь, по воле провиденья! — Напутствие, восходящее к «Скорбным элегиям» Овидия (I, I, 1).
MELANCHOLIA
Melancholia — латинское название, данное циклу (от грен. pzXayxoXia, букв, черная желчь), подчеркивает «сатурнийскую» природу его тем, образов и настроений, отмеченных «печатью Желчности и веяньем Беды» (см. с. 5, стихотворение «Былые мудрецы, что так достойны зваться...»).
Мотив возлюбленной-утешительницы (см. сонеты «Обет», с. 12, «Мой давний сон», с. 14, и «Жен¬
512


Примечания
щине», с. 15), возможно, связан с образом Элизы Монкомбль, в замужестве Дюжарден (1836— 1867), двоюродной сестры Верлена, в которую он был безответно влюблен: «Бедная, дорогая кузина Элиза! Она вносила необычайную сладость в мое детство, забавы которого долго разделяла и поощряла. Поначалу она, сама еще ребенок, была невинной сообщницей моих шалостей, а чаще — вдохновительницей мальчишеской любезности, составлявшей в те годы основу моей нравственности. Она скрывала мои серьезные проступки, превозносила скромные заслуги, а временами ласково бранила меня. Позднее она была моей доброй советчицей, подавала примеры подчинения, почтительности и предупредительности, а я, в меру сил, следовал им; она была моей маленькой мамой при матери взрослой, авторитетом не то что бы более мягким или более ценимым, но, пожалуй, более близким. Когда она вышла замуж — чтобы, увы! умереть несколько лет спустя, — наша привязанность не угасла: она вновь стала — как это я сказал выше? — сообщницей моих шалостей, и это она дала деньги, необходимые для издания первой моей книги, „Сатурнийских стихотворений”, в которых так хорошо виден я сам той поры, взбалмошный и нелюдимый» («Исповедь» — «Confessions», I, 1). См. посвященное Элизе Дюжарден стихотворение «Элиза, ты была не старшая кузина...» из цикла «Люсьен Летинуа» (сб. «Любовь», с. 278).
Эрнест Бутье — художественный критик, сотрудник журнала «Искусство» («L’Art») Л.-К. де Рикара, поэт, познакомивший парнасцев с их будущим издателем Альфонсом Лемером (Lepelletier.
Р. 90, 137).
513


Приложения
I
Покорность
(Résignation)
С. 10. Кохинур — индийский алмаз, показанный в 1851 г. на Всемирной выставке в Лондоне и вправленный затем в корону Британской империи. По легенде, Кохинур давал безграничную власть.
Сераль — здесь: гарем.
Гелиогабал — римский император Марк Аврелий Антонин Гелиогабал (218—222), родом из Сирии, прославился развратом и утонченной жестокостью, пытался ввести в Риме культ финикийского бога Солнца — Элагабала; в когномене императора семитское «эл» (бог) из-за ложной этимологии превратилось в греческое «гелиос» (солнце).
Сарданапал (Ашшурбанипал) — царь Ассирии (669—ок. 633 до н. э.). По легенде, осажденный в Ниневии вавилонянами и мидянами, сжег себя вместе с гаремом и приближенными (сюжет картины Эжена Делакруа «Смерть Сарданапала», 1827). В романе Т. Готье «Фортунио» («Fortunio», 1837— 1839) главный герой, индийский князь, живет в Париже, «как Сарданапал», в скрытом от посторонних глаз роскошном дворце.
II
Nevermore
Nevermore — никогда больше (англ.); из стихотворения «Ворон» Эдгара По (французский перевод Ш. Бодлера, 1853).
514


Примечания
III
Через три года
(Après trois ans)
Написано предположительно в 1865 г. Летние каникулы 1862 и 1863 гг. Верлен проводил в Лек- люзе (Па -де-Кале), в доме Огюста Дюжардена, мужа его двоюродной сестры Элизы. Сад Дюжар- денов Верлен описывает в письме к Эмилю Блемону (о нем см. с. 668, примеч. к сонету «Эмилю Блемону» из сб. «Любовь») от 29 июля 1871 г.: «Сад, very comfortable (очень уютный (англ.)), где свечи груш, шпалеры персиков и арки винограда служат торжественным обрамлением восхитительным розам и огромным лилиям».
Через три года — ср. в стихотворении Альбера Глатиньи «Исповедь» («Confessions»; сб. «Дикий виноград» — «Les Vignes folles», 1857): «Enfin, après trois ans, je vous revois encore» — «Наконец, через три года, я снова вижу вас». Ср. стихотворение В. Гюго «Через три года» («Trois ans après»; сб. «Созерцания» — «Les Contemplations», 1856).
С. 12. Веледа (I в. н. э.) — древнегерманская прорицательница, см. «Историю» Тацита (VI, 61, 65) и «Мучеников» Шатобриана. Скульптура Веледы работы Этьена-Ипполита Мендрона была установлена в Люксембургском саду в 1839 г. По мнению Ж.-А. Борнека, Верлен описывает ту часть Люксембургского сада, где выращивали рассаду и саженцы, «Фиваиду нескольких поколений романтиков, уничтоженную в 1866 году, о которой многие
515


Приложения
поэты и писатели говорили как о сельском уголке, полном виноградных кустов и роз, излюбленном месте свиданий под покровительством Веледы за полукруглой деревенской решетчатой изгородью» (Вог- necque J.-H. Études verlainiennes. Les Poèmes saturniens de Paul Verlaine. Paris, 1951. P. 155).
IV
Обет
(Vœu)
C. 12. Подруги юности и молодых желаний! — В оригинале «Ah! Les oaristys! Les premières maîtresses!» — «Ах! Свидания! Первые возлюбленные!». Архаизм «oaristys» (от грен, ôapiaxuç — задушевная беседа) отсылает к одноименному стихотворению из «Буколик» Андре Шенье, где это слово использовано в значении «любовное свидание».
V
Изнеможение
(Lassitude)
Эпиграф «Для битв любовных поле перьевое (перина или поле для пера, лист бумаги)» (исп.) — последняя строка первой песни поэмы Луиса де Гонгоры «Одиночества» («Soledades», 1613). По словам Лепеллетье, в эпоху «Сатурнийских стихотворений» Верлен учил испанский язык, чтобы переводить Гонгору и Кальдерона, однако «его живая
516


Примечания
любовь к испанскому все-таки осталась платонической» (Lepelletier. Р. 64). Сборник эротических стихов Верлена «Подруги» («Les Amies», 1868) вышел в Брюсселе под испанизированным псевдонимом Pablo de Herlagnes.
Первая строка этого сонета взята эпиграфом к стихотворению «Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...» (сб. «Песни без слов», с. 105).
VI
Мой давний сон
(Mon rêve familier)
Впервые в альманахе «Современный Парнас» (вып. I, кн. 6, 28 апреля 1866 г.).
VII
Женщине (A une femme)
С. 15. ...кто перечислит их, / Волков... — В оригинале «un cortège de loups» — «идущая по пятам стая волков» (ср. у А. Глатиньи в стихотворении «Fiat voluntas tua» — «Да будет воля твоя» (лат.); сб. «Дикий виноград»): «Et, comme un cortège de loups, / J’entends, j’entends hurler tous les soupçons jaloux» — «Я слышу, как воют ревнивые подозрения, будто идущая за мной по пятам стая волков».
517


Приложения
VIII
Тоска
(L’Angoisse)
Впервые в альманахе «Современный Парнас» (вып. I, кн. 6, 28 апреля 1866 г.).
С. 16. ...отзвук золотой / Пастушеских рогов... — В оригинале «l’écho vermeil de pastorales / Siciliennes» — «алое эхо сицилийских пасторалей» (см. перевод А. Эфрон «Тоска» в наст, изд., т. 2, с. 26); «сицилийские пасторали» — буколики Феокрита.
Устал я жить, и смерть меня страшит. — В оригинале «Lasse de vivre, ayant peur de mourir»; cp. в трагедии Пьера Корнеля «Сид» («Le Cid», II, 2; диалог Графа и Дона Родриго): «— Es-tu si las de vivre? — As-tu peur de mourir?» — «— Тебе постыла жизнь? — Ты к смерти не готов?» (Пер. М. Лозинского).
ОФОРТЫ
(Eaux-fortes)
Стилистику офортов Рембрандта, Жака Калло и Франсиско Гойи пытались воссоздавать поэтическими средствами Алоизиус Бертран, чей сборник стихотворений в прозе «Гаспар из тьмы» («Gaspard de la nuit», 1842) был, по словам Лепеллетье, одной из самых любимых книг Верлена с лицейской скамьи (Lepelletier. Р. 76), и Ш. Бодлер. В статье «Ху¬
518


Примечания
дожники и аквафортисты» («Peintres et aquafortistes», 1862) Бодлер приветствует возрождение техники офорта во Франции и создание Общества аквафортистов в мае 1862 г.: «Этот жанр, такой хрупкий и мощный, такой наивный и глубокий, такой веселый и строгий, (...) так хорошо выражающий индивидуальность художника. (...) Так удобно водить иглой по этой черной доске, которая слишком точно передает все арабески фантазии, все штрихи каприза!» В эссе «Шарль Бодлер» Верлен пишет о цикле Бодлера «Парижские картины» («Tableaux parisiens») из «Цветов зла»: «А какие фантазии в духе Рембрандта эти „Сумерки”, „Старушки”, „Семь стариков”, (...) какую сладостно тревожную дрожь передают вам эти чудесные офорты, напоминающие об амстердамском мастере» («Искусство», 16 и 30 ноября 1865 г.). В 1869 г. А. Лемер издал сборник «Сонеты и офорты» («Sonnets et eaux-fortes»), где гравюры Ф. Бракмона, Ж.-Ф. Жакмара, К. Коро, Ж.-Ф. Милле, Ш.-Ф. Добиньи, Э. Мане и других художников соседствовали с сонетами парнасцев Ш. Леконт де Лиля, Т. де Банвиля, Ж.-М. де Эредиа, С. Прюдома, Ф. Könne, А. Мера, Л. Валада, А. Сильвестра и Верлена. Этот сборник стал воплощением идеи Бодлера из его сборника статей «Салон 1846 года» («Le Salon de 1846»): «Лучшим отзывом о картине мог бы стать сонет или элегия» («Зачем нужна критика?» — «A quoi bon la critique?»).
Франсуа Könne (1842—1908) — близкий друг Верлена, поэт-парнасец, драматург, писатель, критик; его первый поэтический сборник «Реликварий» («Le Reliquaire») вышел в 1867 г. В 1884-м Könne был избран во Французскую Академию.
519


Приложения
I
Парижская зарисовка (Croquis parisien)
С. 17. Латунный свет луны рисует тени... — В оригинале «La lune plaquait ses teintes de zinc» — «Луна покрывала оттенками цинка» (фр. plaquer — покрывать тонким слоем металла, краски, лака; плакировать).
Я ухожу от мудрого Платона ~ рожков. — Парнасский колорит последней строфы, в оригинале соединяющей общие места истории и культуры Древней Греции (философ Платон, скульптор Фидий, победы над персами при Саламине и Марафоне), нарочито оттенен технической лексикой, урбанистическими деталями и графически неточной рифмовкой (в оригинале zinc—cinq, pleurait—discret, basson—façon, Phidias—gaz). «Что это такое? Это впечатление. Это впечатление господина, который прогуливается по улице Парижа ночью и грезит о Платоне и Саламине и который находит забавным грезить о Саламине и о Платоне под взглядом газовых рожков. Почему это забавно? Я не знаю. Может быть, потому что Платон умер две тысячи лет назад, и парижская улица не имеет ничего общего с Пниксом3 или Акрополем», — размышлял Жюль Леметр об этой зарисовке («Современники» — «Les Contemporains», вып. IV, 1889).
3 Пникс — холм в Афинах, к западу от Акрополя, место народных собраний в Древней Греции.
520


Примечания
Сапфо (Сафо) — древнегреческая поэтесса (ок. 620 до н. э.—?); см. с. 689, примем, к стихотворению «Сафо» из сб. «Параллельно».
II
Ночной кошмар (Cauchemar)
Впервые в альманахе «Современный (вып. I, кн. 6, 28 апреля 1866 г.).
Парк
С. 18. Из немецкой древней баллады... — Из «Леноры» Готфрида Бюргера (1773; французские переводы Ж. де Нерваля, 1829, и Э. де ла Бедолье- ра, 1842).
Без седла, без узды наборной, / Без хлыста седоку покорный... — Ср. в стихотворении Ш. Бодлера «Фантастическая гравюра» («Une Gravure fantastique»; имеется в виду гравюра Дж. Хейнса по рисунку Дж. Г. Мортимера «Смерть, восседающая на коне Блед», 1784), вариацией на тему которого представляется «Ночной кошмар»): «(....) горяча / Коня свирепого без шпор и без бича» (Пер. Эллиса).
III
Морской пейзаж (Marine)
Впервые в альманахе «Современный Парнас» (вып. I, кн. 6, 28 апреля 1866 г.).
521


Приложения
С. 19. Под взглядом луны... — В оригинале «La lune en deuil» — «Луна в трауре»; луна за облаками или в тумане, окруженная гало (см. перевод Б. Лившица «Марина» в наст, изд., т. 2, с. 33, и перевод М. Яснова «Морской пейзаж» — наст, изд., т. 2, с. 37).
...сквозь мрак / ~ Прорезался в туче / Слепящий зигзаг... — В оригинале «un éclair (...) / Fend le ciel de bistre» — «Молния рассекает небо цвета бистра»; бистр — бурая акварельная краска из древесной сажи (см. перевод И. Булатовского «Марина» — наст, изд., т. 2, с. 38).
IV
Ночной мираж (Effet de nuit)
С. 20. ...готикой сквозной / Чернеет город... — В оригинале «De flèches et de tours à jour la silhouette / D’une ville gothique» — «Силуэт шпицев и ажурных башен готического города». Ср. у В. Гюго в стихотворении «Закат» («Soleils couchants»): «Avec sa cathédrale aux flèches dentellées / (...) La ville aux mille toits découpe l’horizon» — «Своим собором с кружевными шпицами и тысячью крыш город изрезывает горизонт» (сб. «Осенние листья» — «Feuilles d’automne», 1838). Ср. также у Т. Готье в поэме «Альбертус» («Alberthus», 1832): «Château dentelant de ses flèches aiguës / Un ciel» — «Замок, превращающий небо в кружево своими острыми шпицами» (LXXXI).
522


Примечания
...Под горбылями перекладин ~ Танцуют жигу щуплые тела... — Описание виселицы в традиции «Баллады повешенных» Франсуа Вийона. Ср. видение виселицы в стихотворении Т. Готье «Кошмар» («Cauchemar», 1830) и «Путешествии на остров Цитера» («Un Voyage à Cythère») Ш. Бодлера. См. также офорт Ж. Калло «Виселица» («La Pendaison») из серии «Великие бедствия войны» («Les Grandes misères de la guerre», 1633), на котором вокруг виселицы, полной, как в оригинале у Верлена, повешенных («plein de pendus»), стоят копейщики.
Жига — старинный быстрый танец кельтского происхождения.
...конвой — ~ сплошные протазаны... —
В оригинале «un gros de hauts pertuisaniers» — «отряд высоких копейщиков»; во всех изданиях «Са- турнийских стихотворений» до 1894 г. было точно указано число копейщиков — 225 («deux cent vingt - cinq pertuisaniers » ).
V
Г ротески (Grotesques)
Впервые в «Обозрении XIX века» («Revue du XIXe siècle», октябрь—декабрь 1866 г.).
Тема проклятости богемы, общность сюжета и ритмического рисунка позволяют услышать в этом стихотворении ответ на «Цыган» («Les Bohémiens») А. Глатиньи (сб. «Дикий виноград»).
523


Приложения
ПЕЧАЛЬНЫЕ ПЕЙЗАЖИ
(Paysages tristes)
I
Закаты
Катюллъ Мендес (1841—1909) — поэт-пар- насец, писатель; его первый поэтический сборник «Филомела» («Philoméla») вышел в 1863 г.
II
Воспоминание о тайне Сумерек
(Crépuscules du soir mystique)
Прием магического повторения строк (как в предыдущем и следующем стихотворениях) восходит к Ш. Бодлеру (см. его «Вечерние сумерки» — «Le Crépuscule du soir» и «Утренние сумерки» — «Le Crépuscule du matin»), В очерке «Шарль Бодлер» (1865) Верлен отмечал: «(Бодлеру) нет равных в таком простом, на первый взгляд, а на самом деле таком обманчивом и трудном приеме, как повтор одного и того же стиха каждый раз применительно к новой мысли и наоборот, одним словом, в изображении одержимости».
524


Примечания
III
Сентиментальная прогулка (Promenade sentimentale)
Возможно, посвящено памяти Элизы Дюжар- ден (о ней см. с. 513, примеч. к циклу «Melancholia»). В письме к Э. Лепеллетье от 4 октября 1862 г. Верлен пишет о Леклюзе (см. с. 515, примеч. к стихотворению «Через три года»): «Сама по себе деревенька не слишком живописна. Домики из красного кирпича. Местность тоже ничем не примечательна, только несколько болот, затененных (...) тополями, вязами, ивами, заросших камышом, белыми и желтыми кувшинками».
Ср. цикл А. Глатиньи «Сентиментальные прогулки» («Promenades sentimentales») в сборнике «Золотые стрелы» («Flèches d’or», 1864). См. также стихотворение Верлена «Сентиментальный разговор» (сб. «Галантные празднества», с. 80).
IV
Классическая вальпургиева ночь
(Nuit du Walpurgis classique)
Впервые в «Обозрении XIX века» 1 августа 1866 г. под названием «Walpurgis classique».
Классическая Вальпургиева ночь — название сцены из второй части «Фауста» И. В. Гёте («Фауста Второго»), параллельной сцене шабаша из первой части — романтической «Вальпургиевой ночи». В стихотворении А. Глатиньи «Ноктюрн» («Noctur¬
525


Приложения
ne»): «Vous reviendrez, belles ombres galantes / (...) A l’heure où court la chasse fantastique / (...) Et les amants de la douce féerie / Dans leur chanson mollement attendrie / Raconteront ce Walpurgis français» — «Вы вернетесь, прекрасные галантные тени, в час, когда мчится фантастическая охота, а влюбленные в сладостную феерию в своей мягкой и нежной песне расскажут об этой французской Вальпургиевой ночи» (сб. «Золотые стрелы»). Название «Вальпургиевой ночи» происходит от имени св. Валь- пургии, почитаемой в католических странах 1 мая.
С. 25. Ленотр — Андре Ленотр (1663— 1700), ландшафтный архитектор, создатель Версальского парка.
С. 26. ...(Из «Тангейзера» будто он). — Имеется в виду сцена съезда охотников из первого действия оперы Рихарда Вагнера «Тангейзер» (премьера в Париже 13 марта 1861 г.).
...сон Раффе о Ватто! — В парковом пейзаже, характерном для сцен «галантных празднеств» Антуана Ватто (1684—1721), под звуки охотничьих рогов появляются призраки с фантастических батальных литографий Дени Раффе (1804—1860). Ср. описание маневров призрачных войск Цезаря и Помпея на Фарсальских полях в «Классической Вальпургиевой ночи» Гёте.
526


Примечания
V
Осенняя песня (Chanson d’automne)
Лепеллетье датирует стихотворение 1864 г. и добавляет, что «в эту эпоху Верлена не хлестали никакие злые ветры» и «боль, которую он якобы испытывал, была только художественным мироощущением» (Lepelletier. Р. 155).
VI
Час свидания (L’Heure du berger)
Во французском языке выражение «l’heure du berger» (букв, пора пастуха) означает время любовного свидания.
VII
Соловей (Le Rossignol)
С. 29. ...над сердцем осенним ~ / Над Заводью жалоб... — В оригинале «mon cœur mirant (...) / Au tain (...) de l’eau des Regrets» — «мое сердце, отражающееся в оловянной амальгаме зеркала воды Сожалений». Ср. у Карла Орлеанского: «Ou puis parfont de ma merencolie / L’eaue d’Espoir que ne cesse de tirer» — «В глубоком колодце моей мелан¬
527


Приложения
холии не иссякает вода Надежды». Ср. также стихотворение Верлена «Тени деревьев тают средь пара речного...» (сб. «Песни без слов», с. 110).
КАПРИЗЫ
(Caprices)
Анри Винтер — поэт-парнасец, критик, сотрудничал с «Искусством» и «Рифмованной газетой» («La Gazette rimée»).
По своему сатирическому, зловеще-карикатурному духу цикл близок серии гравюр «Капричос» Ф. Гойи. Ср. одноименный цикл Т. де Банвиля (сб. «Кариатиды» — «Cariatides», 1843).
I
Женщина и кошка (Femme et chatte)
С. 30. Ногтей агатовые жала — / Опасной бритвы блеск стальной. — У Бодлера в сонете «Кот» — «Le Chat» («Viens, mon beau chat, sur mon cœur amoureux...»): «Et laisse-moi plonger dans tes beaux yeux, / Mêlés de métal et d’agate» — «Позволь мне погрузиться в твои прекрасные глаза, где смешаны металл и агат».
528


Примечания
II
Иезуитство
(Jésuitisme)
Верлен использует слово «jésuitisme» в значении « коварство, лицемерие ».
С. 31. На шутовской мотив гнусит «за упокой». — В оригинале «Beugle un De Profundis sur l’air du Traderi» — «Горланит „De Profundis” на мотив тра-ля-ля»; «De Profundis» — название 129 псалма, по начальным словам «De profundis clamavi ad te, Domine» — «Из глубины взываю к Тебе, Господи» (лат.); «sur l’air du Traderi» — припев из французской народной песенки «Мамаша Мишель» («La Mere Michel»): «Sur l’air du tradé- ri-dé-ra tra-la-la!». Cp. y T. де Банвиля в сатире «Рожающий критик» («Le Critique en mal d’enfant»): «Mêlant De Profundis avec Ma mie, ô gué» — «Мешая „De Profundis” с „Эй, моя милашка”» (сб. «Акробатические оды» — «Odes funambulesques»,
1857).
Тартюф — персонаж пьесы Ж.-Б. Мольера «Тартюф, или Обманщик» (1664), в нарицательном значении — коварный человек, лицемер.
529


Приложения
III
Песенка простушек
(La Chanson des ingénues)
C. 31. ...чисты, / Лак божий день, все наши мысли... — В оригинале «Et le jour n’est pas plus pur / Que le fond de nos pensées». Возможно, ради комического эффекта, простушки XVIII в. цитируют, с небольшим изменением, реплику Ипполита из «Федры» Жана Расина: «Le jour n’est pas plus pure que le fond de mon cœur» — «A сердце y меня / Едва ли в ясности уступит свету дня» (IV, 2; пер. М. Донского). По свидетельству Лепеллетье, в школьные годы они с Верленом предпочитали «лохматых романтиков» «трагику в парике» и «скандализировали» преподавателя литературы, повторяя вслед за критиком и поэтом Огюстом Вакери: «В саду искусства Шекспир — дерево, а Расин — пень» (Lepelletier. Р. 39).
Ришелье — Луи-Франсуа-Арман Дюплесси, герцог де Ришелье (1696—1788), маршал Франции, племянник кардинала, прославившийся своими любовными похождениями.
Коссад — возможно, Верлен взял имя этого бретера XVII в. из драмы В. Гюго «Марион Делорм» («Marion de Lorme», 1831).
Фоблаз (Фоблас) — герой романа Луве де Кувре «Похождения кавалера Фобласа» («Les Amours du chevalier Faublas», 1787—1790).
530


Примечания
IV
Важная дама
(Une Grande dame)
С. 33. Упоминание египетской царицы Клеопатры (69—30 до н. э.) в одном ряду с Нинеттой (в оригинале «Ninon») — куртизанкой Нинон де Ланкло (1616—1706) — восходит к созданной римскими историографами (например, Аврелием Виктором, IV в.) легенде о развратности последней правительницы эллинистического Египта.
Буридан — Жан Буридан (1298—после 1338), философ, богослов; согласно легенде, его зашили в мешок и утопили в Сене по приказу его любовницы — Жанны Наваррской, жены короля Филиппа IV Красивого. См. «Балладу о дамах былых времен» Ф. Вийона («Ballade des dames du temps jadis») и драму Александра Дюма-отца «Нельская башня» («La Tour de Nesle», 1832). Название сонета — слегка измененная реплика Буридана из «Нельской башни» (I, 5).
V
Господин Прюдом (Monsieur Prudhomme)
Первое опубликованное стихотворение Верлена («Обозрение прогресса», август 1863 г., за подписью РаЫо).
С. 34. Прюдом — Жозеф Прюдом, герой произведений писателя, драматурга и карикатуриста
531


Приложения
Анри Монье (1799—1877), самодовольный парижский буржуа, чье имя (от фр. prude — притворно добродетельный) стало нарицательным.
Initium
Initium — начало (лат.).
Савитри
Махабхарата
(Çavitrî)
Историю Савитри, героини одной из вставных легенд древнеиндийского эпоса Махабхарата, Верлен, вероятнее всего, прочитал в сборнике «Плеяда» (см. с. 510, примеч. к стихотворению «Пролог»), для которого ее специально перевел Г. Потье (о нем см. там же). По легенде, некий мудрец предсказал Савитри день смерти ее мужа Сатьявана. Три дня Савитри простояла неподвижно, моля богов не забирать у нее любимого, но Сатьяван умер. Бог смерти Яма забрал душу Сатьявана. Савитри пошла вслед за богом. Тронутый преданностью жены Сатьявана, Яма задал ей несколько вопросов. Она отвечала на них так мудро и благочестиво, что бог вернул жизнь ее мужу.
С. 35. Вьяса — древнеиндийский мудрец, традиционно считающийся автором или составителем Махабхараты.
532


Примечания
Сурья — бог солнца в индуизме Чандра — бог Луны в индуизме.
Sub urbe
Впервые в альманахе «Современный Парнас» (вып. I, кн. 6, 28 апреля 1866 г.).
30 декабря 1865 г. в возрасте шестидесяти семи лет скоропостижно скончался от инсульта отец Верлена Николя-Огюст Верлен. Похороны состоялись 1 января 1866 г. на Батиньольском кладбище (Ба- тиньоль, где до декабря 1865 г. жила семья Верлена, был тогда пригородом Парижа). По словам Ле- пеллетье, это стихотворение было написано еще в 1863 г., и после смерти отца Верлен вначале не хотел публиковать его, не желая, чтобы оно было воспринято как «намек на его траур, как плач, как что-то вроде личной элегии» (Lepelletier. Р. 124).
Sub urbe — здесь: пригород (лат.).
Серенада
(Sérénade)
С. 37. Мой голос пронзительный ~ ~ фаль¬
шивя. — В оригинале «Ma voix aigre et fosse» — «Мой резкий и фальшивый голос»; цитата из стихотворения Т. Готье «Жизнь в смерти» («La Vie dans la mort»): «C’était un dialogue, et du fond de la fosse, / A la première voix, une voix aigre et fosse / Par instant se mêlait» — «Это был диалог, и из глубины могилы к первому голосу время от времени приме¬
533


Приложения
шивался другой — резкий и фальшивый» (сб. «Комедия смерти»).
С. 38. Лета, Стикс — согласно древнегреческой мифологии, реки в царстве мертвых. В инфернальном ключе, заданном первой строкой стихотворения, волнующаяся грудь сравнивается с волнами Леты, а струящиеся кудри — с волнами Стикса.
Nevermore
См. с. 514, примеч. к стихотворению «Nevermore» из цикла «Melancholia».
С. 40. Рок — в оригинале «FATALITÉ», прописными буквами; в контексте сакральных образов стихотворения возможна отсылка к эпизоду с надписью «ANATKH» (ананке — рок, греч.) из предисловия В. Гюго к «Собору Парижской Богоматери».
Il Bacio
Впервые в альманахе «Современный Парнас» (вып. I, кн. 6, 28 апреля 1866 г.).
«Il Bacio» — «Поцелуй» (um.) — название популярного вальса Луиджи Ардити (1860).
С. 41. Уилл — Уильям Шекспир; Т. де Бан- виль в стихотворении «Зачарованный город» («La Ville enchantée») из «Акробатических од» называет Шекспира «céleste Will» («небесный Уилл»).
534


Примечания
В лесу
(Dans les bois)
Впервые в «Искусстве» 16 декабря 1865 г.
Ср. в связи с этим стихотворением первый катрен сонета Ш. Бодлера «Неотвязное» («Obsession»):
Леса дремучие, вы мрачны, как соборы, Печален, как орган, ваш грозный вопль и шум В сердцах отверженных, где вечен траур дум. Как эхо хриплое, чуть внятны ваши хоры.
Пер. Эллиса
Парижский ноктюрн (Nocturne parisien)
Написано около 1860 г. (Lepelletier. Р. 77).
В письме к Верлену, выражая благодарность за присланные «Сатурнийские стихотворения», Жюль де Гонкур заметил: «Ваша вещь о Сене — прекрасное и зловещее стихотворение, как будто смешивающее морг и Собор Парижской Богоматери. Вы чувствуете Париж, мучаетесь им и вашим временем» (Lepelletier. Р. 78).
В дневнике братьев Гонкур есть запись, датированная 25 февраля 1866 г., близкая по образности и духу стихотворению Верлена: «День угасает. (...) Небо теперь стало приглушенно-голубым, голубым, как мыльная вода, и бросает выцветшие отсветы на блестящие перила, отполированные руками прохо¬
535


Приложения
жих, на грошовые романы в ларьке букиниста. Вода в Сене, кажется, и течет, и не течет, она линяло-зеленого цвета, нейтрально-зеленая, как стоячая вода подземелий. С заржавленной арки моста на реку падает легкий розовый отблеск, и в воде тонет гигантская тень, спустившаяся с Нотр-Дам (...). Слева, в маленьких улицах, прилегающих к набережной, ночь как будто выходит из-под земли, из булыжников, из витрин темных лавчонок (...). А там, на другой стороне, стены Отель-Дье, жуткие каменные подвалы, словно продырявленные отдушинами склепов (...). Огоньки экипажей прокалывают и бороздят горизонт вдали. (...) Вдруг, словно вспыхнул огненный взрыв, в табачной лавочке зажигается газ, и красный свет из ее окон ложится на тротуар и лиловую мостовую. На Париж спускается ночь» (Э. и Ж. де Гонкур. Жермини Ласерте. Актриса. Отрывки из «Дневника». Л., 1961. С. 480; пер. А. Тетеревниковой).
Эдмон Лепеллетъе (1846—1913) — писатель, ближайший друг и душеприказчик Верлена, его постоянный корреспондент и автор его первой документальной биографии (1907).
С. 43. Болеро — здесь: короткий, до талии, открытый жакет — деталь традиционной испанской мужской одежды (вошел в женскую моду).
Пактол — в древности золотоносная река в Лидии (запад Малой Азии).
Кейф — наслаждение, приятное безделье (араб.).
Бургграф — в Германии до XIII в. начальник города-крепости, обладаваший военной и судебной властью.
536


Примечания
Линъон — приток Луары.
Адур — река на юго-западе Франции.
С. 45. Менетекелъ — здесь: зловещее предупреждение (от «мене, мене, текель, упарсин»; см.
Дан. 5: 25—28).
С. 46. Орест, которого Электры вдруг лишили... — т. е. человек обреченный на неминуемую гибель; подразумевается сюжет древнегреческой мифологии — спасение Электрой своего младшего брата Ореста, который должен был погибнуть от руки Эгисфа — совратителя их матери Клитемнестры и убийцы их отца Агамемнона.
Марко
(Marco)
В первом издании «Сатурнийских стихотворений» стихотворение снабжено примечанием: «Автор предупреждает, что ритм и рисунок этой ритурнели заимствованы из сборника г-на Ж.-Т. Сен-Жермена „Рождественские розы”». Речь идет о стихотворении «Мечтания» («Rêverie») Жюля Тардье, публиковавшегося под псевдонимом Ж.-Т. Сен-Жермен.
Марко — распространенное во французской литературе середины и второй половины XIX в. женское имя: см. пьесу Т. Баррьера «Мраморные девушки» («Les Filles de marbre», 1853), «Тартарен из Тараскона» (1871) А. Доде, стихотворение А. Гла- тиньи «Комедиантке» («Pour une comédienne»; сб. «Безумный виноград»).
537


Приложения
Цезарь Борджиа Портрет во весь рост (César Borgia. Portrait en pied)
Цезарь Борджиа — герцог Чезаре Борджиа (1475—1507), сын кардинала Родриго Борджиа, ставшего в 1492 г. Папой Александром VI, стремился объединить Италию под своей властью и под эгидой Святого Престола. Никколо Макиавелли в своем труде «Государь» (ок. 1513) не раз упоминает Чезаре Борджиа в качестве примера идеального властителя-авантюриста, свободного от моральных устоев.
Портрет во весь рост — Возможно, имеется в виду портрет Чезаре Борджиа работы Рафаэля (Галерея Боргезе, Рим). Ныне авторство Рафаэля, равно как и то, что на портрете изображен именно Чезаре Борджиа, ставится под сомнение.
Смерть Филиппа Второго (La Mort de Philippe II)
Возможные литературные и историографические источники этого стихотворения — «Дон Карлос» Шиллера в переводе Адриена Брюна (1860), труд историка Шарля де Муи «Дон Карлос и Филипп II» («Don Carlos et Philippe II», 1863), драма Виктора Сежура «Сыновья Карла Пятого» («Les Fils de Charles-Quint», 1864).
Луи-Ксавье де Рикар (1843—1911) — поэт- парнасец, критик, издатель; его первый поэтический
538


Примечания
сборник «Небо, улица и очаг» («Ciel, rue et foyer») вышел в 1865 г. В марте 1863 г. Рикар основал журнал «Обозрение прогресса», после запрещения которого стал издавать журнал «Искусство» (1865). В салоне его матери, маркизы де Рикар, собирались парнасцы.
С. 49. Сентябрьский поздний час... — Испанский король Филипп II (1527—1598) умер 13 сентября 1598 г. в своей резиденции Эскориал, находящейся в сорока пяти километрах от Мадрида в Сьерра-де-Гвадаррама.
С. 50. ...граненых башен... — В оригинале «tours octogones» — «восьмиугольные башни»; на самом деле четыре башни Эскориала (высота каждой — 56 м) четырехугольные.
Эскориал вознес тщеславия гранит. — Резиденция Филиппа II Эскориал построена из светло-серого гранита.
Прямоугольник белых стен и строг, и страшен... — Эскориал, построенный в геометрически строгом стиле, представляет в плане прямоугольник
208 X 162 м.
С. 51. Латинский ритуал — «rituel catholique romain» — «римско-католический ритуал».
Акажу — красное дерево.
С. 52. Эбеновый — черного дерева.
Австрийский орел — герб австрийской династии Габсбургов, к которой принадлежал Филипп II.
С. 53. Виатикум — лат. viaticaum — напутствие; католический обряд причащения перед смертью и сами святые дары, гостия (см. ниже — облатка причащенъя, в оригинале «Hostie»).
539


Приложения
Фрай — монах (ucn. fray — святой брат).
С. 54. Альба — Альварес де Толедо, герцог Альба (1507—1582), с 1567 г. наместник Филиппа II во Фландрии, установивший в стране военную диктатуру и отправивший на костры инквизиции тысячи повстанцев и евреев.
Смерть Дона Карлоса... — Дон Карлос Австрийский, принц Астурийский (1545—1568), сын Филиппа II, был заподозрен в сотрудничестве с англичанами и фламандскими повстанцами, обвинен в заговоре против отца, умер в тюрьме.
С. 55. Английская вера — англиканство.
С. 56. — Встал от Оти,а Филипп Второй Испанский справа. — Возможно, имеется в виду коленопреклоненная статуя Филиппа, поставленная после его смерти в правой предалтарной нише собора Сан-Лоренсо в Эскориале (в левой нише — статуя Карла V, его отца).
ЭПИЛОГ
(Epilogue)
III
С. 58. Эгерия — здесь: прорицательница.
Эрато — в древнегреческой мифологии муза лирической поэзии.
Лютня Гавриила — в католической традиции архангел Гавриил изображается с ветвью из райского сада или трубой. Ангел, играющий на лютне, — распространенный мотив живописи Возрождения
540


Примечания
(Мелоццо да Форли, Ганс Мемлинг, Леонардо да Винчи, Альбрехт Дюрер).
С. 59. Беатриче — героиня «Божественной комедии» Данте, его вожатый по Небесному Раю.
• Венера с Милоса... — Венера Милосская, мраморная скульптура древнегреческой богини Афродиты, созданная, предположительно, в 120—80 гг. до н. э., была найдена в 1820 г. на острове Милос в Эгейском море.
С. 60. Нетронутый «парос»... — здесь: паросский мрамор (с острова Парос в Эгейском море), который считался в Древней Греции самым чистым.
Мемнон — в древнегреческой мифологии сын богини Эос, царь эфиопов, участник Троянской войны. Так называемые колоссы Мемнона в Фивах считались его изображением. По легенде, один из колоссов «пел» на заре. После реставрации во II в. н. э. пение прекратилось.
ГАЛАНТНЫЕ ПРАЗДНЕСТВА
(Fêtes galantes)
Стихотворения сборника «Галантные празднества» создавались в 1866—1868 гг. Книга вышла в марте 1869 г. в издательстве Альфонса Лемера (тираж 350 экземпляров, за счет автора). Переиздана в 1886 и 1891 гг. Леоном Ванье.
Интерес Верлена к итальянской комедии дель арте и французской галантной живописи XVIII в., мог быть вызван исследованием Шарля Блана «Ху¬
54/


Приложения
дожники галантных празднеств» («Les Peintres des fêtes galantes», 1854) и собранием очерков Эдмона и Шарля де Гонкур «Искусство XVIII века» («L’Art du XVIIIе siècle»; первое издание вышло двенадцатью отдельными брошюрами в 1859—1870 гг.). В 1867 г. в Лувре открылся зал «Лаказ», где была выставлена коллекция врача и филантропа Луи Ла- каза. Лепеллетье вспоминает, как вместе с Верленом они ходили туда «восхищаться Жилями, отплытиями на Киферу, качелями Фрагонара, интерьерами Натье, Ланкре, Шарденом, всем этим одновременно интимным и феерическим, реалистическим и поэтическим искусством, мастерами которого были Грёз, Ватто и Буше» (Lepelletier. Р. 161). По словам Лепеллетье, «Галантные празднества» выросли из элегии Виктора Гюго «Праздник у Терезы» («La Fête chez Thérèse», сб. «Созерцания» — «Contemplations», 1856), которую Верлен знал наизусть (что для него было редко). Верлен послал Гюго экземпляр книги и получил от него высокую похвалу в письме от 16 апреля 1869 г.: «Вы один из первых, один из самых сильных, один из самых очаровательных в этом новом священном легионе поэтов, который я (...) приветствую и люблю». На эволюцию «Галантных празднеств» оказали сильное влияние книги Т. де Банвиля «Кариатиды» и «Акробатические оды». Хвалебный отзыв Банвиля о книге Верлена был напечатан в газете «National» 19 апреля 1869 г. Верлен относился к своей книге с долей иронии и называл ее, коверкая слова, «очурователь- ной фантазией» («charminte fantaisie»; письмо к Лепеллетье, конец 1869 г.),
На тексты сборника написано более 200 песен.
542


Примечания
Лунный свет (Clair de lune)
Впервые в «Рифмованной газете» 20 февраля 1867 г. под названием «Галантные празднества».
С. 61. У вас в душе волшебный уголок... — Возможно, Верлен описывает картину Антуана Ватто «Любовь на итальянской сцене» («L’Amour à l’ancien théâtre italien», 1716), на которой изображены персонажи комедии дель арте, гуляющие в ночном парке при свете луны.
Маски — в оригинале «masques et bergamas- ques» — «маски и бергамаски»; бергамаски — персонажи комедии дель арте Бригелла и Арлекин, уроженцы Бергамо (см., например, перевод В. Ле- вика «Лунный свет» в наст, изд., т. 2, с. 100).
...вид печальный ~ радуясь, грустят... — У Т. Готье в стихотворении «Ватто» («Watteau», 1833—1838): «C’était un parc dans le goût de Watteau: / (...) Je m’en âllai l’âme triste et ravie» — «Это был парк во вкусе Ватто: я выхожу оттуда с печалью и восторгом в душе».
С печальным лунным светом... — В оригинале «Au clair de lune triste et beau» — «В печальном и прекрасном сиянии луны»; в первой публикации: «au clair de lune de Watteau» — «в сиянии луны Ватто». Ср. в стихотворении Т. де Банвиля «Галантное празднество» («Fête galante»): «Au clair de lune où tout s’idéalise» — «В сиянии луны, в котором все идеализируется» (сб. «Кариатиды»).
И всхлипывают ~ Биясь о мрамор, струи водомета. — У Ш. Бодлера в стихотворении «Пей-
543


Приложения
заж» («Paysage»): «Alors je rêverai (...), / Des jardins, des jets d’eau pleurant dans les albâtres» — «Тогда я буду мечтать о садах, о водометах, плачущих в алебастре». Ср. у Ш. Блана: «Пейзаж того века, который так любил скрытые среди деревьев фонтаны» (Blanc С. Les Peintres des fêtes galantes. Paris, 1854. P. 18).
Пантомима
(Pantomime)
Впервые в журнале «Художник» («L’Artiste») 1 января 1868 г.
С. 62. Пьеро отнюдь не схож с Клитанд- ром... — Здесь Пьеро такой, каким он был в итальянской комедии дель арте, — один из ловких и насмешливых персонажей-слуг (дзанни), среди которых также Коломбина и Арлекин. Грустным мечтателем Пьеро стал на французской комедийной сцене в XVII в. (имя Пьеро — производное от итальянского Педролино), поэтому у Верлена он и «не схож с Клитандром» — наивным влюбленным, героем одноименной трагикомедии П. Корнеля (1632), а также комедий Ж.-Б. Мольера «Любовь-целительница» («L’Amour médecin», 1665) и «Ученые женщины» («Les Femmes savants», 1672).
Кассандр — персонаж комедии дель арте, сменивший на сцене Панталоне и Доктора; был популярен во Франции в конце XVIII в., глупый старик, предмет издевок Арлекина и Коломбины.
544


Примечания
На траве (Sur ГЬегЬе)
Впервые в журнале «Художник» 1 января 1868 г.
С. 62. Камарго — Мари-Анн де Кюпи Камар- го (1710—1770), танцовщица, блиставшая на сцене Парижской оперы в 1726—1734 гг. Камарго — персонаж комедии Альфреда де Мюссе «Жареные каштаны» («Les Marrons du feu», 1829). См. также картину Николя Ланкре «Танцовщица Камарго» («La Danseuse Camargo», ок. 1730).
С. 63. — Привет, луна! Давай сюда! — В оригинале «Bonsoir, la Lune» — «Добрый вечер, Луна»; в силу двойного значения «bonsoir», можно прочесть и как приветствие Луне, и как просьбу к ней скрыться за облаками, чтобы стало темно. Ср. стихотворение «В лодке» (с. 72).
До, ре, ми, фа... — Ср. стихотворение «Коломбина» (с. 77). См. картину Ватто «Гамма любви» («La Gamme d’amour», 1712).
Аллея
(L’Allée)
Впервые этот неправильный сонет опубликован в журнале «Художник» 1 января 1868 г.
С. 63. И пальцы ~ Рисунок трогают... — Для росписей вееров в XVIII в. использовались ми¬
545


Приложения
фологические, жанровые, пасторальные и эротические сюжеты.
...лукавей черной мушки... — В оригинале «plus fine que la mouche» — «изысканнее мушки» (от фр. fine mouche — плутовка).
На прогулке (A la promenade)
Впервые в журнале «Художник» 1 июля 1868 г. Возможно, впечатление от картины Ватто «Прогулка в парке» («La Promenade au parc», ок. 1717): две пары на берегу водоема, волнуемого ветром.
В пещере (Dans la grotte)
Впервые в журнале «Художник» 1 июля 1868 г.
В черновике название «Климене» («A Clymè- пе»); см. с. 74, стихотворение «Климене».
С. 65. Тигрицу Гиркании сравнивая с вами... — традиционное сравнение, восходящее к «Энеиде» Вергилия: «В чащах Гирканских ты был тигрицей вскормлен свирепой» (IV, 367). У Т. Готье в романе «Мадемуазель де Мопен» («Mademoiselle de Maupin», 1835): «О, обожаемая, вы, значит, маленькая гирканская тигрица? Ваша жестокость сегодня ни с чем не сравнима!» (IV). Гиркания — в древности область Персидского царства, занимавшая южный берег Каспийского моря. 25 августа
546


Примечания
1870 г. Артюр Рембо писал своему учителю Жоржу Изамбару: «У меня есть „Галантные празднества” Поля Верлена, (...) это довольно странно, очень забавно, но воистину восхитительно. Иногда встречаются сильные поэтические вольности, например: „Et la tigresse épou—vantable d’Hyrcanie” («Тигрицу Гиркани—и сравнивая с вами»; т. е. цезура разбивает слово)». Критик Шарль Вуане так отозвался на эту вольность в статье «Снова парнасцы» («Encore les Parnassiens»): «Если господа Поль Верлен или Стефан Малларме разрубают слово надвое и помещают цезуру между двумя обрубками, это еще не значит, что им будет позволено низвергать статуи наших великих поэтов и карабкаться на пьедестал нашей национальной славы» (журнал «Желтый гном» — «Le Nain jaune», 18 февраля 1869 г.). Однако такие цезуры встречались и раньше, например у Т. де Банвиля в «Царице Омфале» («La Reine Omphale», 1861).
Климена — пасторальный персонаж. См. «Принцесса Элиды» («La Princesse d’Elide», 1664) Ж.-Б. Мольера, «Жареные каштаны» А. де Мюссе, «Мадригал Климене» («Madrigal, A Clymène») Т. де Банвиля из цикла «В красновато-лиловом одеянии» («En habit zinzolin»; сб. «Кариатиды»).
От Сципионов, Киров жизнь отнять умел... — Подражая аллегоризму прециозной поэзии XVIII века, Верлен, разумеется, не имеет в виду исторических Сципионов (римские военачальники Публий Корнелий Сципион и Сципион Африканский) и Киров (персидские цари Кир I и Кир II Великий).
547


Приложения
Простодушные (Les Ingénues)
Впервые в журнале «Художник» 1 июля 1868 г.
С. 65. Высокий каблучок боролся с длинной юбкой... — В оригинале «Les hauts talons luttaient avec les longues jupes»; скрытая цитата из «Ватто» братьев Гонкур («Искусство XVIII века»): «(...) les indiscrétions des hauts talons dépassant les jupes» — «нескромность каблуков, выглядывающих из-под юбок» (Concourt Е. et C. L’Art du XVIIIe siècle: Watteau. Paris, 1859. P. 3).
Шествие
(Cortège)
Впервые в журнале «Художник» 1 марта 1869 г.
Раковины (Les Coqillages)
С. 67. В том гроте... — Имеется в виду так называемый «подводный» грот, инкрустированный морскими раковинами. Такие гроты устраивались в регулярных парках XVIII в.
Но изо всех — смущен одной... — Из письма В. Гюго к Верлену от 16 апреля 1869 г.: «Сколько утонченных и искусно сделанных вещей в этой красивой маленькой книжке!.. Ракушки! Какая дра¬
548


Примечания
гоценность — этот последний стих!». У С. Малларме в эротическом стихотворении «Обуреваемой страстями негритянке...» («Une Négresse par le démon secouée...», 1866): «A между бедрами, под приоткрытой кожей, / Где чаща черная таинственно густа, / Светлеет розовый, на перламутр похожий, / Ненасытимый зев причудливого рта» (Пер. В. Дубровкина).
На санях (En patinant)
В черновике названия «Времена года» («Les Quatre saisons»), «На льду» («Sur la glace»).
В Версале со времен Людовика XIV зимой устраивались гонки на санях по льду Большого канала. Верлен мог прочитать об этом у Гонкуров в «Истории Марии-Антуанетты» («L’Histoire de Marie Antoinette») из книги «Женщина в XVIII веке» («La Femme au dix-huitième siècle», 1862).
C. 70. Фаншон — женское имя, уменьшительное от Франсуазы. Возможно, речь идет о Франсуазе (Фаншон) Моро (1668—после 1743), оперной певице и знаменитой красавице, любовнице Великого дофина (будущего Людовика XIV), а затем — герцога Филиппа де Бурбон-Ван дома. Фаншон упоминается в каноне «Женщина в постели» («La Femme entre deux draps») Франсуа Куперена, которому также принадлежит рондо для клавесина «Нежная Фаншон» («La tendre Fanchon»).
549


Приложения
Марионетки
(Fantoches)
В черновике название «Fantoccini» («Куклы», um.).
С. 70. Скарамуш — персонаж комедии дель арте (Скарамучча), незадачливый вояка, одет в черное платье на испанский манер. См. у Мольера в пьесе «Сицилиец, или Амур-художник» («Le Sicilien ou l’Amour peintre», 1667): «Le ciel s’est habillé ce soir en Scaramouche» — «Сегодня вечером небо нарядилось Скарамушем» (I, 2).
Пульчинелла — персонаж комедии дель арте, горбун, задира, спутник Скарамуша (во Франции — Полишинель).
Доктор из Болоньи — персонаж комедии дель арте, отец Коломбины, юрист-педант.
Кифера
(Cythère)
Кифера (Цитера) — остров к югу от Пелопоннеса, во времена античности посвященный Афродите. См. картины А. Ватто «Паломничество на остров Цитеры» («Le Pèlerinage à l’île de Cythère», 1717) и «Отплытие на Цитеру» («L’Embarquement pour Cythère», 1719).
550


Примечания
В лодке (En bateau)
С. 72. Клод, Хлоя, Аглая — в оригинале Atys, Chloris, Eglé — пасторальные персонажи, имена которых взяты из античной мифологии: Аттис — возлюбленный богини Кибелы, Хлорида — нимфа, Эгла (французская транскрипция Æglé — Эгле) — одна из сестер Гесперид, хранивших яблоки вечной молодости (см. рондо Т. де Банвиля «Посвящение Эгле» — «A Eglé»; сб. «Кариатиды»).
И лодка вдаль устремлена... — У Эвариста Парни в «Притворствах Венеры» («Les Déguisements de Vénus», 1805) тот же образ и ритм: «Et le bateau légèrement / Glisse sur les vagues dociles / Qui le balancent mollement» — «И лодка легко скользит по уступчивым волнам, которые нежно качают ее»
(XII).
Фавн (Le Faune)
Впервые в журнале «Художник» 1 января 1868 г.
С. 72. Предрекая злые расчеты... — Италийский лесной бог Фавн считался вещим божеством, оракулы Фавна находились в лесах и рощах (см., например, «Энеиду» Вергилия, VII, 79—95). Статуи фавнов — традиционное украшение французских парков галантного века; см. картины А. Ватто «Хотите ли вы побеждать красавиц?» («Voulez-vous triompher des belles?», 1716) и «Итальянская cepe-
551


Приложения
нада» («La Serenade italienne», 1715). Ш. Блан: «И всегда, в разгар этих невинных драм наслаждения, виднеется среди стволов деревьев полускрытая в тени статуя старого Фавна с улыбкой до ушей. Не был ли этот старый якобинский Фавн случайно полуувиденной моралью басни?» (Blanc С. Les Peintres des fêtes galantes. Paris, 1854. P. 27).
Мандолина
(Mandoline)
Впервые в «Рифмованной газете» 20 февраля 1868 г. под названием «Трюмо» («Trumeau»). Так первоначально называлась элегия В. Гюго «Праздник у Терезы» (сб. «Созерцания»). В XVIII в. трюмо — деревянная панель, в которую вмонтиро- валось зеркало и картины на галантные сюжеты.
С. 73. Тирсис, Дамис, Хлоя, Клитандр — в оригинале вместо Хлои — Аминта; Тирсис и Аминта — герои драматической пасторали Торквато Тассо «Аминта» (1573). Т. Готье в предисловии к «Мадемуазель де Мопен»: «У Мольера (...) адюльтер носит имя Дамиса или Клитандра».
Климене (A Clymène)
Впервые в журнале «Художник» 1 июля 1868 г. В черновике два названия: ироническое «Галиматья вдвойне» («Galimathias double») и возвышенное «Песня любви» («Chanson d’amour»).
552


Примечания
Климена — см. с. 547, примеч. к стихотворению «В пещере».
С. 74. ...песен бессловесных... — В оригинале «Romances sans paroles» — «Песни без слов», название четвертого сборника Верлена.
Звук, запах, цвет / В соотношенъе тайном... — Ср. У Ш. Бодлера в стихотворении «Вся нераздельно» («Tout entière»): «В ней стало музыкой дыханье, / А голос — ароматом роз» (Пер. Эллиса). См. также программный сонет Бодлера « Соотношения » ( « Correspondances » ).
Письмо
(Lettre)
Возможный адресат этой пародии на прециозный стиль — Нина де Вийяр (в замужестве де Калли- ас), салон которой на улице Шапталь, 17, на Монмартре, Верлен посещал в 1868—1869 гг.
С. 75. Я с вами разлучен, сударыня... — В оригинале «Eloigné de vos yeux, Madame» — «В удалении от ваших глаз, мадам»; у Теофиля де Вио в «Любовном отчаянии» («Désespoirs amoureux»), возможном тематическом и ритмическом образце «Письма»: «Esloigné de vos yeux, ou fay laissé mon âme» — «В удалении от ваших глаз, где я оставил свою душу».
Завоевать весь мир... — В оригианле «un projet (...) / De conquérir le monde» — «план завоева¬
553


Приложения
ния мира»; см. у Т. де Вио в «Любовном отчаянии»: «Je fais des projets pour conquérir la terre, / Et mes hauts desseins ne sont que de t’avoir» — «Я строю планы завоевания мира, но мой высочайший замысел — завоевать тебя».
С. 76. Антоний с Цезарем египтянкой своей... — Египетская царица Клеопатра (о ней см. с. 531, примеч. к стихотворению «Важная дама» из сб. «Сатурнийские стихотворения») была в 47— 44 гг. до н. э. любовницей римского диктатора и полководца Юлия Цезаря (102 или 100—44 до н. э.), а с 41 г. до н. э. — любовницей и затем фактически женой римского военачальника Марка Антония (88—30 до н. э.).
Беззаботные (Les Indolents)
С. 76. Как у Боккаччо, мы умрем. — Т. е. как в «Декамероне» Джованни Боккаччо (1313— 1375). Верлен подразумевает не какой-то определенный сюжет «Декамерона», а безрассудную готовность умереть ради любви, свойственную многим героям Боккаччо.
С. 77. Доримена — героиня пьес Мольера «Мещанин во дворянстве» («Bourgeois gentilhomme», 1671) и «Вынужденный брак» («Un Mariage forcé», 1664). В «Ноктюрне» А. Глатиньи: «Vous reviendrez, о nobles Dorimènes! / Et les marquis, en vous pressant la main, / Vous nommeront tendrement inhumaines, / Vous leur direz en riant: „А demain!”» — «Вы вернетесь, о благородные Доримены! И марки¬
554


Примечания
зы, сжимая ваши ручки, нежно назовут вас безжалостными, а вы, смеясь, ответите им: „До завтра!”» (сб. «Золотые стрелы», 1864).
Тирсис — см. с. 552, примем, к стихотворению «Мандолина».
Силъваны — статуи сильванов (в италийской мифологии Сильван — лесное божество, родственное Фавну); см. с. 551, примем, к стихотворению «Фавн».
Коломбина
(Colombine)
С. 77. Бригелла — см. с. 543, примем, к стихотворению «Лунный свет».
Тартпалъя — персонаж комедии дель арте, толстый, неуклюжий старик-чиновник, заика.
Поверженный Амур (L’Amour par terre)
Впервые в журнале «Художник» 1 марта 1869 г.
С. 79. ...Амур ~ / С улыбкой хитрою натягивал свой лук... — У Сюлли Прюдома в «Большой аллее» («La Grande allée»): «Un Amour malin rit et de son doigt cassé / Désigne encore au loin les cœurs du temps passé / Qu’ont meurtris ses flèches de pierre» — «Хитрец Амур смеется и своим сломанным пальцем издалека указывает на сердца прошедших дней, умерщвленные его каменными стре¬
555


Приложения
лами» (первый выпуск «Современного Парнаса», 28 апреля 1866 г.).
Втихомолку (En sourdine)
Впервые в журнале «Художник» 1 июля 1868 г.
Сентиментальный разговор (Colloque sentimental)
Впервые в журнале «Художник» 1 июля 1868 г.
ДОБРАЯ ПЕСНЯ
(La bonne chanson)
«Добрая песня» создавалась в 1869—1870 гг. Сборник вышел 12 июня 1870 г. в издательстве Альфонса Лемерра (тираж 590 экземпляров, за счет автора) за два месяца до свадьбы Верлена и стал свадебным подарком его невесте Матильде Моте де Флёрвиль. В продажу книга поступила только в 1872 г. (после Франко-прусской войны и Парижской коммуны). Переиздана в 1891 г. Леоном Ванье.
Структура сборника хронологическая: это история влюбленности и женитьбы Верлена. Он познакомился с пятнадцатилетней Матильдой Моте де Флёрвиль в конце июня 1869 г. в доме своего друга
556


Примечания
композитора Шарля де Сиври, сводного брата Матильды (см. сонет «Шарлю де Сиври» из сб. «Любовь», с. 265). «О, я очень люблю поэтов, сударь. — Таковы были первые слова, слетевшие с этих уст: мне предстояло услышать из них еще столько „да”, потом столько „нет” (...)! — Брат часто говорил мне о вас и даже давал читать ваши стихи; они, наверное, несколько... сложны для меня, но тем не менее, они мне понравились. (...) — Вы, право же, слишком добры, (...) но надеюсь, что смогу в скором времени сочинить стихи, которые заслужат от вас большей похвалы» («Исповедь» И, 5; пер. О. Кустовой; об этой встрече — третье стихотворение сборника «Добрая песня»). В середине июля Верлен уехал к родственникам в Фанпу (деревню под Аррасом). После очередного алкоголического загула Верлен принял решение «изменить жизнь» и написал Сиври письмо, в котором просил руки Матильды. Получив в конце июля обнадеживающий ответ родителей Матильды (подождать три года и получше узнать друг друга), Верлен «задумал план, — если, конечно, это слово не покажется вам слишком амбициозным, — „Доброй песни”. (...) Так было положено начало этому тонюсенькому томику, который должен был появиться год спустя, именно тогда, когда шла война, и Виктор Гюго говорил мне о „Доброй песне”, вернувшись во Францию: „Это цветок в снаряде”» (Там же; пер. О. Кустовой). В конце июля Моте де Флёрвили на два месяца уехали в Нормандию. За август—сентябрь 1869 г. написаны стихотворения I—XII (Верлен посылал их Сиври, а тот передавал Матильде). В начале октября Матильда вернулась в Париж, и
557


Приложения
Верлен стал наносить Моте де Флёрвилям ежедневные визиты. В этот период написаны стихотворения XIII—XVIII. Стихотворения XIX—XXI созданы в апреле—мае 1870 г., когда решался вопрос о дате свадьбы. Брачный контракт был подписан 24 июня. Свадьбу, назначенную на 29 июня, отсрочила болезнь Матильды — ветряная оспа (намек на это — в стихотворении «Моей возлюбленной, Матильде Моте де Флёрвиль»). Поль и Матильда венчались 11 августа 1870 г. в церкви Нотр-Дам де Клиньян- кур (на Монмартре).
Три стихотворения не вошли в сборник из-за своего «нецеломудренного» содержания (приведены в «Исповеди»): «Последнее желание» («Voeu final»), «Ученица» («L’Ecolière»), «По поводу ее наивных слов» («A propos d’un mot naif d’elle»).
На тексты сборника написано более 230 песен.
Моей возлюбленной,
Матильде Моте де Флёрвиль
(À ma bien-aimée Mathilde Mauté de Fleurville)
Посвящение написано Верленом на экземпляре «Доброй песни», подаренном Матильде (Bibliothèque Jacques Doucet). Опубликовано в журнале «Перо» («La Plume») 15 января 1897 г. под названием «Рукописное посвящение из „Доброй песни”» («Dédicace manuscrite de La Bonne Chanson»).
558


Примечания
I
«Чуть солнце поднялось над влажными полями...»
(«Le soleil du matin doucement chauffe et dore...»)
Написано предположительно в конце июля
1869 г.
Верлен описывает прогулку по берегу Скарпы, протекающей в Фанпу. «Однажды утром (...) пришла мне в голову фантазия съездить в город (Аррас) — железная дорога, конечно, была, но я предпочел отправиться по каналу, отведенному от Скарпы, которую воспела в своих стихах великая поэтесса Деборд-Вальмор; проложен он среди изменчивого пейзажа: берега то засажены злаками (...), то тянутся бесконечными, почти бездонными болотами, (...) В тот день, о котором я рассказываю, я побывал почти во всех аррасских кафе. (...) На следующий день проснулся с головной болью и нравственной тошнотой. (...) Тогда, не очень-то задумываясь о том, чем все это кончится, я написал де Сиври письмо с (...) просьбой руки его сестры (...)» («Исповедь», II, 6—7; пер. О. Кустовой). Эту дорогу из Фанпу в Аррас Верлен описывает также в стихотворении «Парижанин, собрат мой, на зрелища падкий...» из сб. «Смиренномудрие»
(с. 196).
559


Приложения
II
«Все прелести и все извивы...» («Toute grâce et toute nuances...»)
Написано предположительно в начале августа
1869 г.
С. 84. И ждет достойного вени,а... — Из письма Верлена к Леону Валаду того же времени: «В этих очаровательных обстоятельствах я отказался от пьянства и фаллических путешествий в Аррас: я хочу заслужить Ее!»
С. 85. ...песни милой иль нескромной... — В оригинале «chanson bonne ou mauvaise» — «добрая или недобрая песня». Первоначально Верлен хотел назвать сюиту «Birds in the Night» (сб. «Песни без слов»), обращенную к Матильде Моте де Флёр- виль, «Недобрая песня» («Mauvaise chanson»; см. письмо к Э. Блемону от 5 октября 1872 г.).
III
«В зеленоватом платье, в пене рюшек...»
(«En robe grise et verte avec de ruches...»)
Написано предположительно в начале августа 1869 г. Первое четверостишие послужило эпиграфом к сюите «Birds in the Night» в первом издании «Песен без слов». Матильда Моте де Флёрвиль вспоминала: «Я была так очарована этой пьесой, что попросила у матери разрешения написать автору, чтобы отблагодарить его».
560


Примечания
С. 85. Июньским днем она явилась мне... — воспоминание о первой встрече с Матильдой у Ш. де Сиври.
IV
«Поскольку брезжит день, поскольку вновь сиянье...»
(«Puisque l’aube grandit, puisque voici l’aurore...»)
Ответ Матильды де Флёрвиль на это стихотворение пришел 10 августа 1869 г.: «Мое первое послание наполнило его радостью, и он сразу же ответил этими стихами». Верлен считал это стихотворение лучшим из написанного им.
С. 86. ...некий Образ дивный... — В оригинале «Etre de lumière» — «светлое Существо»; в контексте этой и следующей строф, возможно, — уподобление Матильды дантовской Беатриче (см. с. 568, примеч. к стихотворению «Один, в неизъяснимой муке...»).
С. 87. И мне поистине другой не нужен Рай! — Ср. концовки стихотворений «Вечерний гул таверн и тротуаров сор...» (с. 97) и «Один, в неизъяснимой муке...» (с. 100).
561


Приложения
V
«Зорька бледная, пока ты...»
(«Avant que tu ne t’en ailles...»)
Написано предположительно в середине августа
1869 г.
С. 87. Зорька бледная... — В оригинале «Pâle étoile du matin» — «Бледная звезда утра»; ср. у А. де Мюссе в стихотворении «Ива» («Le Saule»; сб. «Ранние стихотворения» — «Premières poésies», 1829): «Pâle étoile du soir» — «Бледная звезда вечера».
VI
«Луны сквозь чащи...»
(«La lune blanche...»)
Написано предположительно в середине августа
1869 г.
VII
«Пейзаж стремительно бежит меж занавесок...»
(«Le paysage dans le cadre des portières...»)
Написано предположительно во время возвращения в Париж, 23 августа 1869 г. Первый во французской поэзии пейзаж, увиденный из окна поезда (фр. cadre — рама окна, картины и сама картина). О влиянии путешествий по железной дороге на развитие импрессионизма см.: Vincenot H. L’Age du chemin de fer. Paris, 1980.
562


Примечания
С. 89. ...стремительно бежит... — поезда в конце 1860-х гг. развивали скорость до 80 км в час.
VIII
«Святая ль в своем ореоле...»
(«Une Sainte en son auréole...»)
Написано предположительно в конце августа
1869 г.
С. 90. Святая ль в своем ореоле ~ найдем... — В оригинале «Une Sainte en son auréole, / Une Châtelaine en sa tour, / Tout ce que contient la parole / Humaine de grâce et d’amour»; тот же ритм и созвучные рифмы у Марселины Деборд-Вальмор в стихотворении «Цветок детства» («Heur d’enfance»): «De blonds cheveux en auréole, / Un regard tout voilé d’azur, / Une brève et tendre parole, / Voilà son portrait pur» — «Сияние светлых волос, взгляд в лазурной дымке, короткие, нежные речи — вот ее верный портрет» (сб. «Бедные цветы» — «Pauvres fleurs», 1839).
...в имени звонком / Твоем Карловингском... — Верлен-рыцарь слышит в имени Матильда отзвук «карловингской» (каролингской, по названию династии Каролингов — франкских королей, правивших в 751—987 гг.) эпохи. Имя Матильда древнегерманского происхождения. Так звали жену короля Восточно-Франкского королевства Генриха I Птицелова, канонизированную католической церковью (Матильда Вестфальская, 895—968). «Я уже успел наградить их названием „каролингские”», — пишет Верлен о свиданиях с Матильдой Моте де
563


Приложения
Флёрвиль («Исповедь», II, 11; пер. О. Кустовой). Матильдой звали девочку, в которую Верлен был влюблен в детстве (см. «Исповедь», I, 3).
IX
«Одна ее рука, изящна и смугла...»
(«Son bras droit, dans un geste aimable de douceur...»)
Написано предположительно в начале сентября
1869 г.
«Однажды, когда в Буэль приехал фотограф из Невшателя, он снял нас всех на ступеньках крыльца. (...) Сделали также мой портрет, (...) в простом платье, обнимающей сестренку за шею. Я попросила у матери разрешения отправить экземпляр Верлену, письма и стихи которого меня очаровывали с каждым днем все больше, и он отблагодарил меня стихами: „Одна ее рука, изящна и смугла...”», — вспоминала Матильда Моте де Флёрвиль.
X
«Два месяца уже и долгих две недели...»
(«Quinze longs jours encore et plus de six semaines...»)
Написано предположительно в середине сентября 1869 г.
С. 92. Сомнение одно... — Матильда Моте де Флёрвиль: «За первые месяцы нашего знакомства у меня было три возможности выйти замуж за другого. Но судьбу не выбирают!»
564


Примечания
XI
«Искус мой близится к концу...»
(«La dure épreuve va finir...»)
Это и следующее (XII) стихотворения написаны предположительно в конце сентября 1869 г.
XIII
«Вчера вели мы долго разговоры...»
(«Hier, on parlait de choses et d’autres...»)
Написано предположительно в начале октября
1869 г.
На следующий же день после возвращения Моте де Флёрвилей в Париж в начале октября 1869 г. Верлен навестил их: «Меня провели в гостиную, куда вскоре спустилась г-жа Моте, ее поистине дружеское пожатие руки придало мне храбрости, и я тут же обменялся почти церемониальным поклоном с супругом этой дамы, который вслед за ней появился в комнате. Завязалась пустая беседа (...), пока не появилась в гостиной барышня» («Исповедь», II, 8; пер. О. Кустовой).
XIV
«Под лампой светлый круг и в очаге огонь...» («Le foyer, la lueur étroite de la lampe...»)
Написано (как и шестнадцатое стихотворение сборника — «Вечерний гул таверн и тротуаров
565


Приложения
сор...», с. 97) в духе натуралистических десятисти- ший Ф. Könne из сборника «Задушевное» и цикла «Прогулки и интерьеры» («Promenades et intérieures», опубликован в сб. «Униженные» — «Les Humbles», 1872), которым Верлен неоднократно подражал, выделив их в особый жанр — «коппе» (см., например, стихотворения «Десятистишие 1830 года» и «Пейзаж» из сб. «Когда-то и недавно», с. 203 и 226, а также «Tantalized», «Невероятно, но факт» и «Последнее десятистишие» из сб. «Параллельно», с. 327—328).
XV
«Мне даже страшно, что за этот год...»
(«J’ai presque peur, en vérité...»)
C. 97. Что я люблю Вас, что тебя люблю я! — Верлен: «Я получил возможность свиданий с Матильдой (...) после того, как с дрожью и сомнением вложил в руки любимой (...) мадригал, in cauda venenum (здесь: в рискованной концовке,
лат. — И. Б.) которого было: „Как Вас люблю я! Как люблю — тебя!” Совершив это, я (...) начал называть ее на „ты”, когда судьба дарила нас уединением, и она, в конце концов, стала возвращать мне это „ты”» («Исповедь», II, 11; пер. О. Кустовой).
566


Примечания
XVI
«Вечерний гул таверн и тротуаров сор...»
(«Le bruit des cabarets, la fange du trottoir...»)
Верлен описывает свой почти ежедневный путь осенью 1869 г. из Батиньоля (где он жил) на Монмартр, в дом Моте де Флёрвилей (улица Николе,
14).
С. 97. Идут рабочие куря в свой клуб рабочий... — Широкое распространение в Париже пролетарских политических клубов незадолго до Коммуны было связано с разрешением публичных собраний законом 1868 г.
XVIII
«Мало в дни стыда и скуки...»
(«Nous sommes en des temps infâmes...»)
Верлен цитирует это стихотворение в «Исповеди» и называет его, а также, не уточняя, некоторые другие стихотворения «Доброй песни» «„помпезными” стихами в духе Сорок Восьмого года» (II, 15; пер. О. Кустовой).
567


Приложения
XIX
«То будет жарким летом в полдень ясный...»
(«Donc, ce sera par un clair jour d’été...»)
Написано в мае 1870 г., после того как была назначена дата свадьбы Верлена и Матильды Моте де Флёрвиль (29 июня).
XX
«Один, в неизъяснимой муке...»
(«J’allais par des chemins perfides...»)
Написано в мае 1870 г.
С. 100. Я шел погибельной стезей, / Но ты мне протянула руки. — Снова отсылка (в соединении с терцинами) к образу Беатриче (см. с. 561, примеч. к стихотворению «Поскольку брезжит день, поскольку вновь сиянье...»).
ПЕСНИ БЕЗ СЛОВ
(Romances sans paroles)
«Песни без слов» были, как и «Добрая песня», написаны за год. 19 мая 1873 г. Верлен послал рукопись Э. Лепеллетье, чтобы тот позаботился об издании сборника. В рукописи книга был посвящена
568


Примечания
Артюру Рембо: «Во-первых, в знак протеста, во- вторых, потому что эти стихи писались при нем, и он меня очень воодушевлял на их написание» (письмо Верлена к Лепеллетье от 19 мая 1873 г.). Однако Лепеллетье уговорил Верлена снять посвящение.
Книга была напечатана в феврале—марте 1874 г. в Сансе (типография Мориса Лермита, тираж 300 экземпляров, за счет автора). Парижские издатели бойкотировали Верлена, который к тому времени уже восемь месяцев находился в тюрьме (Lepelletier. Р. 320). «Песни без слов» были переизданы в 1887 г. Леоном Ванье.
Название книги «Romances sans paroles» — цитата из стихотворения Верлена «Климене» (сб. «Галантные празднества», с. 74). Это название комментаторы традиционно возводят к «Песнями без слов» («Lieder ohne Worte») Феликса Мендельсона, сорока восьми коротким фортепианным пьесам, написанным в 1830—1845 гг. Большинство пьес этого лирического цикла, начатого во время первого турне Мендельсона по Англии и Шотландии, связано с впечатлениями от путешествий (ср. «бельгийский» и «лондонский» циклы у Верлена — «Бельгийские пейзажи» и «Акварели»). Есть в «Lieder ohne Worte» и обработки народных песен (ср. стихотворение «Собаке Жана де Нивеля...», с. 106). Мендельсон создал жанр, подхваченный французскими композиторами. Свои «песни без слов» вслед за ним создали Ж. Бизе, Э. Прюдан, Ш. Алле, Ж. Рафф, Л. Лакомб, Ш. Гуно, Г. Форе.
В записной книжке Верлена есть запись, относящаяся к 1872—1873 гг., времени, когда он активно учил английский и много читал на этом языке:
569


Приложения
«Шекспир. Сонеты». Название «Песен без слов» можно связать с VIII сонетом Шекспира, рисующим безвозвратно утраченный для Верлена после разрыва с Матильдой Моте де Флёрвиль семейный идеал: «Почему ты, чья речь для меня — музыка, слушая музыку, печалишься? Прекрасное не враждует с прекрасным, радость радостью утешается. Отчего любишь ты неохотно даримое, томишься бескорыстным даром? Если согласие звуков, венчанное аккордами, оскорбляет твой слух, значит, в нем скрыт нежный упрек тебе, презирающему в своем безбрачии те сольные партии, которые написаны для тебя. Посмотри, как струны, сладкие супруги, трепещут в унисон, напоминая отца, дитя и счастливую мать, всех в одном, поющих одну приятную мелодию, чья песня без слов (speechless song), многоголосная и единая, говорит тебе: в одиночестве своем ты меньше, чем единица».
На тексты сборника написано около 450 песен.
ЗАБЫТЫЕ АРИЕТТЫ
(Ariettes oubliées)
I
«Это нега упоенья...»
(«C’est l’extase langoureuse...»)
Впервые опубликовано в журнале Э. Блемона «Литературный и художественный ренессанс» («La Renaissance littéraire et artistique») 29 июня 1872 г.
570


Примечания
Фавар — Шарль-Симон Фавар (1710—1792), автор комических опер. Эпиграф «Le vent dans la plaine / Suspend son haleine» — из ариетты «В наших лугах» («Dans nos prairies»), исполняемой во втором акте (сцена VII) оперы Фавара «Нинетта при дворе, или Любовный каприз» («Ninette à la cour, ou le Caprice amoureuse», 1756). В списке вещей, которые Верлен оставил в доме Моте де Флёрвилей и в середине ноября 1872 г. просил Ле- пеллетье прислать ему в Лондон, упоминается «Собрание пьес (XVIII в.), среди которых „Ninette à la cour” Фавара с офортом-инициалом». О Фаваре Верлен узнал от Артюра Рембо: «Это чудесно, „Ariette oubliée” (имеется в виду ариетта «В наших лугах». — И. Б.), слова и музыка! Я попросил разобрать ее и спеть мне. Спасибо за такое изящное подношение! (...) Расскажи-ка мне о Фаваре» (письмо Верлена к А. Рембо от 2 апреля 1872 г.). В «Проклятых поэтах» («Poètes maudits», 1884) Верлен упоминает «либретто Фавара», которые Рембо читал в шарлевильской библиотеке. Вторая часть названия пьесы Фавара («caprice amoureuse») рифмуется с двумя первыми строкам этой «забытой ариетты»: «C’est l’extase langoureuse, / C’est la fatigue amoureuse».
C. 103. Антифон — (от греч. àvxicpcovoç — перекликающийся, звучащий в ответ); в католическом богослужении антифоном называется рефрен, исполняемый совместно двумя группами певчих до и после псалма (притом, что стихи самого псалма исполняются попеременно каждой группой).
571


Приложения
II
«Мнится мне сквозь мое бормотанье...»
(«Je devine, à travers un murmure...»)
Стихотворение послано в письме к Э. Блемону от 22 сентября 1872 г.
В черновике название «Escarpolette» («Качели») и эпиграф из «Илиады» (VIII, 502; IX, 65): «яегЭюцеЭа vukti p,e?iaivri» («Покоримся черной ночи»); см. с. 620, примеч. к стихотворению «Надежда светится соломинкам под стать...» из сб. «Смиренномудрие».
Первый пример девятисложника у Верлена (о семантике нечетносложных размеров у Верлена см. с. 573—574, примеч. к стихотворению «Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...»).
III
«Дождь на сердце моем...»
(«Il pleure dans mon coeur...»)
Эпиграф, возможно, — из утраченного стихотворения Артюра Рембо. В черновике эпиграф из стихотворения Генри Уодсуорта Лонгфелло «Дождливый день» («The Rainy Day»; сб. «Баллады и другие стихотворения» — «Ballads and other poems», 1842): «It rains, and the wind is never weary» — «Идет дождь и ветер не перестает». Система рифмовки напоминает стихотворение М. Деборд- Вальмор «Что вы сделали?» («Qu’en avez vous fait?», сб. «Бедные цветы»): «Vous aviez mon cœur, / Moi,
572


Примечания
j’avais le vôtre: / Un cœur pour un cœur; / Bonheur pour bonheur!» — «У вас было мое сердце, у меня — ваше: сердце за сердце; счастье за счастье!»
С. 104. Дождь на сердце моем... — У Лонгфелло в «Дождливом дне»: «Into each life some rain must fall» — «В каждой жизни должен выпасть дождь»; стихотворение Лонгфелло было положено на музыку Артуром Салливаном в 1869 г. и могло быть известно Верлену как романс.
Ни любви, ни разлуки... — В оригинале «Sans amour et sans haine» — «Без любви и без ненависти»; ср. у А. де Мюссе в стихотворении «Октябрьская ночь» («La Nuit d’octobre», 1837): «Songe qu’il t’en faut aujourd’hui / Parler sans amour et sans haine» — «Представь, что тебе сегодня надо говорить об этом без любви и ненависти».
IV
«Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...»
(«Il faut, voyez-vous, nous pardonner les choses...»)
Эпиграф — из стихотворения «Изнеможение» (сб. «Сатурнийские стихотворения», с. 13).
Первый пример одиннадцатисложника у Верлена. В «Проклятых поэтах» Верлен омечает, что первой среди французских поэтов XIX в. стала использовать нечетносложные размеры, прежде всего одиннадцатисложник, Марселина Деборд-Вальмор —
573


Приложения
чтобы подчеркнуть исповедальный строй своей лирики. В стихотворении «Поэтическое искусство» Верлен называет нечетносложный размер (l’Impair) «более размытым и легче растворимым в напеве» («plus vague et plus soluble dans l’air»; см. перевод Г. Шенгели, с. 207). Для французского слуха нечетносложный размер приближает поэтическую речь к разговорной и в то же время делает ее более напевной, песенной (l’Impair чаще всего встречается в народных песнях, а также в либретто оперетт XVIII в.). 9 из 23 стихотворений «Песен без слов» полностью или частично написаны нечетносложными размерами.
С. 103. Ну, так будем подростков-подружек четою... — У Артюра Рембо в «Одном лете в аду» («Une Saison en enfer», 1873) «неразумная дева» (Верлен) говорит: «Мне казалось, что мы с ним — двое детей, и никто не мешает гулять нам по этому Раю печали» (Пер. М. Кудинова).
V
«Целуемые хрупкою рукой...»
(«Le piano que baise une main frêle...»)
Впервые в журнале «Литературный и художественный ренессанс» 29 июня 1872 г.
Эпиграф — из стихотворения П. Бореля «Жалоба» («Doleance»; сб. «Рапсодии» — «Rapsodies», 1832).
С. 105. Мерцают переливы клавесина... — Стихотворение обращено к Матильде Моте де
574


Примечания
Флёрвиль; на клавесине (в оригинале — на пианино) играет ее мать, Мари Моте де Флёрвиль, ученица Шопена, близкая знакомая Вагнера, преподаватель фортепиано в 1871—1872 гг. Клода Дебюсси.
С. 106. ...что тебе здесь надо ~ ветреный мотив... — В оригинале «Que voudrais-tu de moi, doux chant badin?» — «Чего бы ты хотела от меня, нежная, игривая песенка?»; ср. у П. Бореля в «Жалобе»: «Son joyeux (...) que me veux-tu?» — «Радостный звук (...) чего ты хочешь от меня?»
VI
«Собаке Жана де Нивеля...»
(«C’est le chien de Jean de Nivelle...»)
Черновое название этой ариетты в письме Верлена к Лепеллетье от конца декабря 1872 г. «Nuit falote» («Веселая ночка») с подзаголовком «XVIIIе siècle populaire» («Народный XVIII век»). Эпиграф в черновике «Au clair de la lune» — «При свете Луны» (см. ниже).
Стихотворение построено на неравносложных рифмах.
С. 106. Жан де Нивель (1422—1477) — Во
время войны между Францией и Бургундией (1465—1477) изменил французскому королю Людовику XI, перешел на сторону Карла Смелого, герцога Бургундского, был вызван в парламентский суд, бежал во Фландрию. «C’est le chien de Jean de Nivelle, il s’enfuit quand on l’appelle» («Эта собака
575


Приложения
Жан де Нивель убегает, когда его зовут»), — сказал его отец. Слова превратились в поговорку «Это собака Жана де Нивеля, она убегает, когда ее зовут». Жан де Нивель — герой нескольких народных песен.
Мамаша Мишель — героиня народной песенки начала XIX в. «Мамаша Мишель» — «La Mère Michel» («C'est la mère Michel, qui a perdu son chat...» — «Мамаша Мишель потеряла своего кота...»), в которой встречается еще один персонаж этой ариетты — Люстюкрю, муж-рогоносец из народных песен XVII—XVIII вв. (имя Lustucru происходит от фр. «L'eusse tu cru?» («И ты этому верил?») и означает доверчивого простофилю).
Франсуа~простофиля — в оригинале «François-les-bas-bleus» — «Франсуа-синие-чулки» — герой новеллы Шарля Нодье « Жан-Франсуа-си - ние-чулки» («Jean-François les Bas-bleus», 1833), юродивый ясновидец, предсказывающий казнь королевы Марии-Антуанетты.
Щелкопер — в оригинале «écrivain public» — «платный писец, сочинитель писем»; «щелкопер» здесь, возможно, также герой песенки, приписываемой Ж.-Б. Люлли: «Au clair de la lune / Mon ami Pierrot / Prête-moi ta plûme / Pour écrire un mot» — «При свете луны, / Мой дружок Пьеро, / Написать записку / Одолжи перо».
Медор, Анжелика — влюбленные, герои «Неистового Роланда» Ариосто и популярной в середине XIX в. оперы-буфф А. Тома и Т. Соважа «Анжелика и Медор» («Angélique et Médor», 1843).
Весь изукрасили забор. — Возможно, забор изрезан именами влюбленных (Медор и Анжелика
576


Примечания
в XXIII песни «Неистового Роланда» вырезают свои имена на коре деревьев).
Ля Раме (?—1596) — самозванец, выдававший себя за сына французского короля Карла IX; традиционное комедийное имя галантного разбойника (см., например, «Дон Жуан» Мольера).
С. 107. Пекарила — героиня фривольных песен XVII—XVIII вв.
Мистер Лосе — Джон Ло (Лоу; 1671—1729), шотландский предприниматель, финансист, в 1716 г. учредил во Франции частный акционерный Всеобщий банк (с 1719г. — государственный Королевский банк). В 1720 г. Ло стал генеральным контролером финансов Франции. Созданная им кредитная система на основе банковских билетов (бумажных денег) привела к разорению множества французов. Написание фамилии Ло (Law) как Лосс (Loss), которое использует Верлен, восходит к неправильному прочтению буквы w в его подписи.
VII
«Душа в тоске, в тоске глубокой...»
(«О triste, triste était mon âme...»)
Первая строка оригинала («О triste, triste était mon âme») восходит к словам Христа из Евангелия от Матфея (26: 38) во французском переводе: «Mon âme est triste jusqu’à la mort» (в рус. пер.: «Душа Моя скорбит смертельно»). Возможно также, что это парафраз шестого стиха 41 псалма: «Quare tristis es, anima mea?» (в рус. пер.: «Что унываешь ты, душа моя?»).
577


Приложения
Вторая часть этой ариетты — диалог души и сердца в средневековой традиции (Франсуа Вийон, Карл Орлеанский).
VIII
«Средь необозримо...»
(«Dans l’interminable...»)
С. 109. Снежинки от глины / Едва отличимы. — В оригинале «La neige incertaine / Luit comme du sable» — «Неясный снег блестит как песок»; возможно, перевернутое клише «le sable est blanc comme neige» (песок, белый как снег).
Деревья в тумане... — В оригинале «forêts (...) / Parmi les buées» — «леса среди осевшего пара»; возможно, пейзаж виден сквозь запотевшие окна вагона.
IX
«Тени деревьев тают средь пара речного...»
(«L’ombre des arbres dans la rivière embrumée...»)
Дата, стоящая под стихотворением, относится ко всему циклу «Забытых ариетт», написанному до отъезда Верлена и Рембо из Парижа.
Эпиграф — из письма Сирано де Бержерака (1619—1655) «Об отражениях деревьев в воде» («Sur l’ombre que faisoient des arbres dans l’eau»;
578


Примечания
«Письма» — «Lettres», 1654). Сирано де Бержерак определяет отражение в воде как «image enluminée» (иллюминованная, раскрашенная миниатюра; см. примем, к названию цикла «Акварели», с. 586), «rien visible» — «видимое ничто», «caméléon spirituel» — «умственный хамелеон». Эти определения применимы к поэтике «видимостей» («apparences»; см. «Брюссель. Простые фрески, I») «Песен без слов». См. в этой связи: Christine А.-М. Le sujet de Г apparence: voir et dire dans «Romances sans paroles» // Verlaine. 1896—1996: Actes du colloque de TUniversité de Bourgognet. Klincksieck, 1998. Cp. в «манифесте символизма» Жана Мореаса (1886; см. с. 643—644, примем, к стихотворению «Трактир» из сб. «Когда-то и недавно»): «В этом искусстве картины природы, человеческие поступки, все конкретные феномены сами о себе не свидетельствуют; свидетельствуют о них чувственные видимости (apparences sensibles), обнаруживающие свое эзотерическое родство с первоидеями».
БЕЛЬГИЙСКИЕ ПЕЙЗАЖИ
(Paysages belges)
Верлен и Рембо перешли бельгийскую границу в ночь с 9 на 10 июля 1872 г. в районе Шарлевиля. Они направлялись в Брюссель. Их путь лежал через Пюссемань, Валькур, Шарлеруа. 22 сентября 1872 г. Верлен писал Э. Блемону: «Я задумал для Вас серию стихотворений, которую хочу назвать: „Из Шарлеруа в Лондон”. У меня есть очень лю¬
579


Приложения
бопытные заметки о Бельгии, где я прожил в свое удовольствие почти три месяца; а за те пятнадцать дней, что я здесь (в Лондоне), мое сокровище значительно умножилось».
Королевские виктории — в оригинале «Conqu- estes du Roy» — общее название картин, гравюр, эстампов и рисунков придворного живописца Людовика XIV Адама Франса ван дер Мейлена, который сопровождал французского короля в его военных кампаниях, в том числе — в испанских Нидерландах, которые были отобраны Францией у Испании в результате войн второй половины XVII в.
Валькур
(Walcourt)
Валькур — городок в бельгийской провинции Намюр.
С. 111. Близко вокзалъцы... — «Я путешествую головокружительно! (...) эй! эй! — По вагонам, господа!» (письмо Верлена к Лепеллетье от начала июля 1872 г.).
...скитальцы... — В оригинале «juifs errants» — «вечные жиды»; см. с. 581—582, примеч. к стихотворению «То розоваты, то зелены...» диптиха «Брюссель. Простые фрески».
580


Примечания
Шарлеруа
(Charleroi)
Шарлеруа — в XIX в. крупный центр металлургии и добычи каменного угля.
С. 112. Кобольды — в германской мифологии подземные духи, охраняющие драгоценные металлы. Первое появление кобольдов во французской литературе — в «Фаусте» Гёте, переведенном Жераром де Нервалем (1827). Кобольд упоминается также в первой главе романа Теофиля Готье «Капитан Фра- касс» («Capitaine Fracasse», 1863). Здесь кобольды — рабочие, идущие по черной от угольной пыли траве.
Систр — древнеегипетский культовый ударный инструмент, погремушка, состоящая из укрепленной на ручке продолговатой скобы, в которую вдеты прутья, унизанные металлическими тарелочками.
Брюссель. Простые фрески (Bruxelles. Simples fresques)
I
«То розоваты, то зелены...»
(«La fuite est verdâtre et rose...»)
В письме Верлена к Э. Блемону от 22 сентября 1872 г. стихотворению предпослан эпиграф «Près de la ville de Bruxelle en Brabant» — «Близ города Брюсселя, что в Брабанте». Это строка из песни
581


Приложения
«Жалоба Исаака Лакведема» («Complainte d’Isaac Laquedem», 1774), герой которой, Вечный Жид, рассказывает брюссельским буржуа историю своего проклятия и вечных скитаний. Лубочные иллюстрации к этой песне, например серия «Вечный жид» («Juif errant», 1826—1830) Франсуа Жеоржена, продавались на ярмарках. См. с. 380, примеч. к стихотворению «Валькур».
II
«Тянется аллея...»
(«L’allée est sans fin...»)
С. 114. ...господа... — В оригинале «amis / Des Royers-Collards» — «друзья Ройе-Колларов» (см. перевод Ф. Сологуба, наст, изд., т. 2, с. 226). Пьер-Поль Ройе-Коллар (1763—1845) — философ, политический деятель, один из лидеров французской консервативной партии «доктринеров». В Бельгии «доктринеры» находились у власти в 1857— 1870 гг., сторонниками этой партии были представители крупной промышленной буржуазии, владельцы металлургических заводов и железных дорог из Шарлеруа и Малина (см. ниже).
В поле незнакомом / Будет снова дома / Странница-любовь. — «Пьески: „Целует клавиши...”, „Душа в тоске...”, „Я боюсь поцелуя...” («А Poor Young Shepherd». — И. Б.), „Beams” и другие свидетельствуют в случае надобности о моей чистейшей любви к „sesque” (фонетическая анаграмма слова «sexe». — И. Б.), так что „В поле незнакомом будет снова дома странница-любовь” не может быть рационально поставлено мне в вину под
582


Примечания
знаком „желтой земли” («terre jaune» — эвфемизм для гомосексуальных отношений. — И. £.), говоря языком благопристойных граждан» (письмо Верлена к Лепеллетье от 13 мая 1873 г.).
Трактир «Молодой лис» — находился в центре Брюсселя недалеко от церкви Святой Гудулы.
Брюссель. Деревянные кони (Bruxelles. Chevaux de bois)
Послано в письме к Э. Блемону от 22 сентября 1872 г.
Эпиграф — в оригинале «Par saint-Gilles, / Vi- ens-nous-en, / Mon agile / Alezan» — из поэмы В. Гюго «Турнир короля Иоанна» («Le Pas d’armes du roi Jean»; сб. «Оды и баллады» — «Odes et ballades», 1828). Эта поэма была положена на музыку Эммануэлем Шабрие в 1866 г. и часто исполнялась в артистическом салоне Нины де Вийар (Lepelletier. Р. 136), завсегдатаем которого был Верлен. В переработанном виде стихотворение вошло в первое издание сб. «Смиренномудрие» («По кругу! Быстрей, деревянные кони!..», с. 193).
С. 113. ...на променад. — В оригинале «au bois de la Cambre» — «в Камбрский лес»; часть Суань- ского леса (forêt de Soignes) на юге Брюсселя, превращенная в парк для гуляний между 1862 и 1871 гг.
С. 116. Сен~Жилъ — аграрная коммуна, в 1870-х гг. пригород Брюсселя.
583


Приложения
Малин
(Malines)
Малин (Мехелен) — город в бельгийской провинции Антверпен, славился кружевами и литьем колоколов (отсюда — «малиновый звон»).
С. 117. Как дома был бы Фенелон. — В оригинале «nature / Fait à souhait pour Fénelon» — «природа, созданная специально для Фенелона». Оборот «à souhait pour» — из романа Франсуа Фенелона (1651—1715) «Приключения Телемака» (1699; описание острова Калипсо в начале первой главы): «Horizon à souhait pour le plaisir des yeux» — «Горизонт, созданный для того, чтобы радовать глаз».
Birds in the Night
С этой сюиты начинается «английский цикл» «Песен без слов». Девять первых строф «Birds in the Night» были посланы Э. Блемону из Лондона в письме от 8 октября 1872 г. 2 октября Моте де Флёрвили подали иск о разводе и разделе имущества четы Верлен. Несмотря на это, Верлен надеялся на примирение с Матильдой. Главным его козырем в этом деле должна была стать новая книга («Песни без слов»). Верлен писал Лепеллетье из тюрьмы в марте 1874 г.: «Я бы предпочел, говорю совершенно искренне, создать для нее (Матильды) не „Birds in the Night”, брюссельскую историю, как она была, а что-то другое. И, конечно, с тем, что я до сих пор к ней чувствую, это была бы Песнь Песней».
584


Примечания
Название сюиты — начало первой строки романса Артура Салливана на слова Лайонела Льюи- на «Птицы в ночи, что тихо зовут» («Birds in the Night, That Softly Call», 1860). В первом издании «Песен без слов» сюите предпослано два эпиграфа. Первый — начальная строфа стихотворения «В зеленоватом платье, в пене рюшек...» (сб. «Добрая песня», с. 85), за подписью «Неизвестный». Одно время Верлен хотел назвать эту сюиту «Недобрая песня» («Mauvaise chanson»; письмо к Э. Блемо- ну от 5 октября 1872 г.). «Я печатаю здесь свою книжку „Песни без слов”. Одна ее часть будет слегка элегическая, но, мне кажется, без соплей: что-то вроде перевернутой „Доброй песни”, но как нежно перевернутой! Всё ласка и нежные упреки» (письмо к Блемону от 1 октября 1872 г.). Второй эпиграф — из романа Шадерло де Лакло «Опасные связи» («Liaisons dangereuses», 1782): «Elle est si jeune!» — «Она так молода!» (Ill, письмо
XCII).
В «Birds in the Night» Верлен свободно передвигает цезуру, использует неканоническую рифмовку, комбинирует разные метрические рисунки деся- тисложника.
С. 117. Вам терпенья на все не хватало... — Матильда Моте де Флёрвиль комментирует: «По словам друзей, я была, особенно с Верленом, нежной и терпеливой, хотя биографы не устают повторять вслед за ним, что мне „терпенья на все не хватало”».
...о, хладная сестра... — Ср. в стихотворении «Child Wife» (с. 125): «О бедная сестра!»
585


Приложения
...порой безмятежной! — В оригинале «l’âge céleste» — «небесный возраст»; у А. де Мюссе в поэме «Ролла» («Rolla», 1853; год рождения Матильды): «Quinze ans! — l’âge céleste» — «Пятнадцать лет! — небесный возраст». Верлен впервые увидел Матильду, когда ей было пятнадцать.
С. 118. А ваши глаза, хоть и сами лгали... — Матильда: «Однажды утром, за пару недель до его отъезда (с Артюром Рембо), когда я проснулась и, улыбнувшись, поздоровалась с ним, Верлен сказал мне очень сурово: „У тебя злой взгляд!”».
Так зачем теперь я стенаю снова? — Матильда: «Вся его жизнь была одним бесконечным сетованием на меня и на беды, которые он сам на себя навлек».
С. 120. Опять я вижу вас ~ нагая. — Матильда: «...наше последнее свидание в Брюсселе. Я протестую только против слова — „нагая”».
Чувственный восторг и, сквозь слезы, смех! — Матильда: «Поль явился в назначенный час; я была так счастлива (...), что свернулась клубочком в его руках, смеясь и плача одновременно».
АКВАРЕЛИ
Aquarelles
Исходя из контекста заглавий «английской» части книги слово «aquarelles» следует произносить по-английски. «Aquarelle» (или «water colour») имеет два значения: первое — живопись на бумаге красками, разбавленными водой; второе — раскрашенная гравюра, лубочная картинка. В предисловии к
586


Примечания
первой публикации «Озарений» («Illuminations») Артюра Рембо в символистском журнале «La Vogue» (1886) Верлен объяснял: «Слово „Illuminations” английское и означает раскрашенные гравюры — „coloured plates”. Такой подзаголовок господин Рембо дал своему сочинению».
Green
Английские названия этого и следующих двух стихотворений, а также последнего стихотворения «Песен без слов» образуют ассонансную рифму: green—spleen—streets—beams (зелень, хандра, улицы, лучи).
Сюжетно стихотворение напоминает «Розы Саади» («Les Roses de Saadi», 1843) M. Деборд- Вальмор.
С. 122. ...весь еще покрыт росою... — В оригинале «tout couvert encore de rosée». Cp. в Песни Песней: «Отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою (во фр. пер.: «Car ma tête est couverte de rosée». — И. Б.), кудри мои — ночною влагою» (Песн. 5: 2).
587


Приложения
Streets
I
«Станцуем джигу!..»
(«Dansons la gigue!..»)
Стихотворение, по словам Верлена, написано в пабе на углу Олд-Комптон-стрит и Грик-стрит в лондонском квартале Сохо, где Верлен и Рембо жили в сентябре 1872 г. по адресу Howland Street, 34—35.
Джига (жига) — см. с. 523, примем, к стихотворению «Ночной мираж» из сб. «Сатурнийские стихотворения ».
II
«Вдоль улицы, — ах, что за диво!..» («О la rivière dans la rue!..»)
С. 124. Река течет ~ / За парапетом высотой / В пять футов... — Место действия стихотворения предположительно — лондонская улица St. Mary’s Terrace в районе Паддингтон (недалеко от Паддингтонского вокзала). St. Mary’s Terrace упирается в Риджентский канал в районе набережной Maida Avenue (до 1939 г. — Maida Hill West). На всем протяжении канал был заключен между двумя стенами высотой полтора метра, а в районе Maida Hill West была только одна стена со стороны St. Mary’s Terrace. В рукописи «Песен без слов», посланной Верленом Лепеллетье, третья строка этого стихотворения звучала так: «Entre deux murs hauts de cinq pieds» — «Между двух пятифутовых
588


Примечания
стен». В письме к Лепеллетье от 24—28 ноября 1873 г. Верлен попросил исправить неточность, вспомнив, что стена на самом деле только одна, а «другой берег находится на уровне ground (земли. — И. Б.)»у но Лепеллетье просьбы не выполнил. Исправление было внесено только в издание «Песен без слов» 1887 г.
Child Wife
Стихотворение послано в письме к Э. Блемону от 22 апреля 1873 г., датировано 2 апреля 1873 г.
В черновике название — «The Pretty One» («Милашка»), возможно, из английской песенки «Му Little Pretty One» («Моя маленькая милашка»).
Child Wife — девочка-жена (англ.); так (child-wife) Дэвид Копперфилд в одноименном романе Чарльза Диккенса называет свою жену Дору. Ср. в шестой части сюиты «Birds in the Night» (с. 120): «Девочка еще, но уже супруга». По словам Лепеллетье, Верлен прочитал «Дэвида Копперфилда» по-английски в начале 1860-х гг. (Lepelle- tier. P. 76).
С. 125. Вы простоты моей не поняли, увы... — Матильда Моте де Флёрвиль: «Признаюсь без ложного стыда, что я не поняла простоты Верлена, особенно в день нашего последнего свидания: эта простота казалась мне довольно-таки сложной». На обороте титула первого издания «Песен без слов» указаны готовящиеся книги Верлена, сре¬
589


Приложения
ди которых так и оставшиеся ненаписанными «Aventures d’un homme simple» — «Похождения простого человека».
A Poor Young Shepherd
Стихотворение послано в письме к Э. Блемону от 22 апреля 1873 г.
A Poor Young Shepherd — Бедный пастушок (англ.).
Beams
Стихотворение написано 4 апреля 1873 г. на борту бельгийского парохода «Графиня Фландрская», на котором в 9 ч. 33 мин. утра Верлен отплыл из Дувра в Остенде, направляясь в Париж в надежде на примирение с Матильдой Моте де Флёрвиль.
Beams — лучи, сияние (англ.).
СМИРЕННОМУДРИЕ
(Sagesse)
В этой «католической» книге Верлен противопоставляет «людской мудрости», здравому смыслу (см. с. 134, стихотворение «Скиталец, ты о чем? О странах? О перронах?..») мудрость, приобретен¬
590


Примечания
ную им в результате обращения к вере. Эта мудрость — смирение. В русской богословской традиции особое место занимает понятие «смиренномудрия», наиболее точно выражающее смысл, вложенный Верленом в название своей книги.
Сборник «Смиренномудрие» создавался с августа 1873 г. (тюрьма «Маленькие кармелиты» в Брюсселе) по июль 1880 г. (Фанпу). Книга вышла в Париже 10 декабря 1880 г. в католическом издательстве Виктора Пальме (тираж 500 экземпляров, за счет автора). Была переиздана в 1889 г. Леоном Ванье. Второе издание было посвящено Верленом памяти матери, Элизы-Жюли-Жозеф-Стефани Деэ
(1809—1886).
28 ноября 1873 г. Верлен писал Лепеллетье: «Я пишу „Песнопения Марии” (согласно Системе) и молитвы Первохристианской Церкви». 29 апреля 1875 г. Верлен сообщал Э. Делаэ: «Моя священная поэма должна быть громадной. Она о Пречистой. Возможное название — „Четки”. Охват от Адама и Евы до наших дней. Все цивилизации, все легенды... Я стараюсь придерживаться плана, полностью теологического, который надо еще додумать. Мне придется очень много путешествовать... Это, естественно, должно стать всей моей жизнью. (...) Это будет очень хорошо, если я смогу. Что-то вроде псалмов Давида с моим печальным „я” внутри». Возможно, название «Sagesse» восходит к католическому величанию Девы Марии — Престол Мудрости (Sedes Sapientiae). Однако не исключена и отсылка к библейской Книге Премудростей Соломона (французское название «Livre de la Sagesse» — «Книга Мудрости»).
591


Приложения
19 ноября 1875 г. Верлен оповестил Э. Блемона о том, что готовит книгу «Смиренномудрие». В июне 1880 г., получив отказ нескольких парижских издателей, в том числе Лемерра, Верлен начал переговоры с Виктором Пальме об издании этой книги.
Кроме духовных («новая система») и лирических стихотворений («старая система»), Верлен написал в тюрьме серию фантастических («более или менее дьявольских») поэм. Из этого корпуса текстов он составил к октябрю 1875 г. книгу «Взаперти» («Cellulairement»), содержавшую 35 стихотворений (исследователям она доступна в нескольких неполных рукописях). Книга не была выпущена, стихотворения из нее вошли в сборники «Смиренномудрие», «Когда-то и недавно», «Параллельно».
На тексты сборника написано около 220 песен.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
«Рыщет рыцарь Несчастье на горе мое...»
(«Bon chevalier masqué qui chevauche en silence...»)
В рукописи третьего издания «Смиренномудрия» (1893; так называемый «экземпляр Kessler», по имени владельца — коллекционера графа Гарри Кесслера) стихотворение сопровождено комментарием Верлена: «Написано в Стикни (Линкольншир, Англия) летом 1875, на лугу, где паслись коровы».
592


Примечания
В рукописи первого издания «Смиренномудрия» из коллекции Луи Барту черновое название — «Задушевная легенда» («Legende intime»).
С. 130. Ръщаръ Несчастье — в Стикни и Борнмуте Верлен читал Джона Мильтона и Альфреда Теннисона в оригинале (письмо к Лепеллетье, апрель 1875 г.). Образ рыцарского поединка мог быть подсказан «Королевскими идиллиями» («The Idylls of the King», 1859) Теннисона, написанными на темы легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Еще один возможный источник аллегории — куртуазный роман в стихах «Книга Сердца, плененного Любовью» («Le Livre du Cuer d’Amour esp- ris», 1457) Рене Анжуйского, повествующий о странствиях рыцаря Сердце, которому противостоит рыцарь Опасность.
«Впредь наука! Пора бы разумнее стать!» — В оригинале «„Au moins, prudence! Car c'est bon pour une fois”» — «Осторожнее, по крайней мере! Одного раза вполне достаточно»; по словам Верлена, этим напутствием его проводил жандарм при освобождении из тюрьмы в Монсе 16 января 1875 г.
II
«Я, как Сизиф, из кожи лез...»
(«J’avais peiné comme Sisiphe...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Написано в Аррасе (Па-де-Кале) однажды после полудня, у моей матери, где-то в сентябре 1875».
593


Приложения
С. 131. Я, как Сизиф, из кожи лез ~ Ахилла. — Иронический образ смирения плоти как «сизифова труда» подчеркивается отсылкой к подвигам Геракла, которые тот, по одной из версий мифа, совершал ради подтверждения страстной влюбленности в своего двоюродного брата и хозяина Эврис- фея, и упоминанием Ахилла, чьи отношения с Пат- роклом трактовались в классической Греции как любовные (см., например, фрагмент из «Мирмидонцев» Эсхила в диалоге Плутарха «Об Эроте» и «Пир» Платона). Ср. в стихотворении «Поэт и муза» из сб. «Когда-то и недавно» (с. 229), адресованном Артюру Рембо: «А как же ночи геркулесовы былые!»
...свирепый друг — возможно, Артюр Рембо.
Отвага варвара слепая... — В оригинале «courage païen» — «языческая отвага». Первоначальное название «Одного лета в аду» Артюра Рембо — «Livre païen» («Языческая книга»). Ср. пассаж из главки «Одного лета в аду» — «Дурная кровь», в которой Рембо, «раб собственного крещения» соединяет чувство «заброшенности» в пределах западной цивилизации с надеждой на божественное спасение вне ее: «Возвращение языческой крови. Дух близок; почему же Христос не приходит ко мне на помощь, даровав душе моей свободу и благородство? Увы! Евангелье кончилось! Евангелье, о Еван- гелье! Предвкушая лакомство, я дожидаюсь бога» (Пер. М. Кудинова).
С. 132. ...враг... — дьявол.
Прекрасная возникла Дама. — Богоматерь; в оригинале Верлен обращается к Деве Марии «та Dame» (моя Дама), а Она называет его «mon pauv-
594


Примечания
re combattant» (мой бедный воитель, рыцарь) в духе средневековой куртуазной традиции.
С. 133. Не спите! Бойтесь искушенья! — Ср. слова Христа в Гефсиманском саду: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26: 41). В письме к Э. Делаэ от 29 апреля 1875 г. Верлен признается, что «одними человеческими средствами» не может справиться с искушениями прошлого.
III
«Скиталец, ты о чем? О странах?
О перронах?..»
(«Qu’en dis-tu, voyageur, des pays et des gares?..»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Аррас, у моей матери, сентябрь—октябрь 1875».
Возможный ритмический, интонационный, сюжетный образец стихотворения, построенного как иронический диалог Верлена-скитальца с «людской мудростью» («sagesse humaine»), — «Путешествие» («Le Voyage») Ш. Бодлера.
С. 134. Твой взор, увы, погас... — В оригинале «Tes yeux sont morts» — «Твои глаза мертвы»; этот же образ в стихотворениях «Сентиментальный разговор» (сб. «Галантные празднества», с. 80) и «Ты в тоске? Ты несчастна?» (с. 157).
О рухнувших мечтах, тоскующих в долинах... — В оригинале «désillusions pleurant le long des fleuves» — «разочарования, плачущие вдоль рек»;
595


Приложения
ср. начало 136 псалма: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали» (во фр. пер.: «Sur les bords des fleuves de Babylone, nous étions assis et nous pleurions»).
C. 135. Себя, наивного, как малое дитя... — В оригинале «ta faiblesse et ta simplicité» — «твоя слабость и твоя простота»; см. стихотворения «Child Wife» из сб. «Песни без слов» (с. 125), а также «С постели убогой...» (с. 176; строфа 15) и «Каспар Хаузер поет» (с. 183).
За искренность твою тебе досталось мало? — В оригинале «A-t-on assez puni cette lourde innocence?» — «Достаточно ли наказана эта неуклюжая невинность?»; см. с. 105, стихотворение «Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...» из сб. «Песни без слов» и примеч. к нему на с. 574.
Мужчины недобры? А женщины? — Ср. «Обходя как мужчин, так и женщин подале» из стихотворения «Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...» (сб. «Песни без слов», с. 105).
...Чье сердце понимало / Страдания твои? — См. сонеты «Обет» (с. 12), «Мой давний сон» (с. 14) и «Женщине» (с. 15) из сб. «Сатурнийские стихотворения ».
И смерти легкой нет, любая смерть свирепа... — В оригинале «Toi qui rêvais (...) / Je ne sais quelle mort légère et delicate!» — «Ты, мечтавший о бог весть какой легкой и утонченной смерти»; см. с. 76, стихотворение «Беззаботные» из сб. «Галантные празднества».
...бес! — В оригнале «démon de midi», калька латинского выражения «dæmonio meridiano» (демон полудня; Пс. 90: 6; в церк.-слав. пер.: «бес полу¬
596


Примечания
денный», в синод, пер.: «зараза, опустошающая в полдень»); в патриотической традиции «демон полудня» — персонификация силы, вызывавшей чувство уныния и тоску по мирской жизни у египетских и сирийских монахов-отшельников IV в. во время полуденного отдыха.
IV
«Несчастный! Ты забыл крещенья благодать... »
(«Malheureux! Tous les dons, la gloire du baptême...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Об Артюре Рембо, Аррас, сентябрь или октябрь 1875. Задним числом я замечаю, что это могло бы относиться к „poor myself” (мне несчастному, англ. — И. Б.)».
В октябре 1875 г. Рембо, не сумевший добраться до Африки через Италию, возвращается в Шар- левиль. 12 декабря этого же года Верлен в ответ на просьбу о деньгах пишет Рембо последнее письмо: «Всё то же. Глубоко религиозный, потому что это единственная разумная и необходимая вещь. Все остальное — идиотизм, злоба, глупость. Церковь создала современную цивилизацию, науку, литературу: она создала, в частности, Францию, и Франция без нее погибает. Это достаточно ясно. Церковь также создала человека, она его сотворила: я удивляюсь, что ты этого не видишь, это поразительно. (...) Я бы хотел видеть тебя прозревшим, мыслящим. Мне очень горько видеть тебя на этом идиот¬
597


Приложения
ском пути, тебя, такого умного, такого приуготовленного (хотя это может удивить тебя!). Взываю к твоему отвращению ко всему и вся, вечному гневу на все — этот гнев праведный, хотя ты и не знаешь почему».
С. 139. ...безумного... — В оригинале «l’enfant de colère» — «сын гнева»; возможно, в противоположность евангельскому выражению «сын света» (например, Лк. 16: 8; во фр. пер. «l’enfant de lumière»).
V
«Прекрасный, слабый пол!
Мы столько испытали...»
(«Beauté des femmes, leur faiblesse, et ses mains pâles...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Аррас, сентябрь или октябрь (и после какого искушения!)».
Верлен послал этот сонет Э. Блемону (письмо от 20 сентября 1875 г.) для публикации в третьем выпуске «Современного Парнаса» (1875). Редакция в составе Л. де Лиля, Ф. Könne, Т. де Банвиля и А. Франса отказалась печатать Верлена. Анатоль Франс вынес свой приговор на полях рукописи: «Автор недостоин, а стихи — самые плохие из всех, мною читанных». Через двадцать лет в статье «Поль Верлен» Франс напишет о «Смиренномудрии»: «Самые христианские стихи во всей французской поэзии».
598


Примечания
VI
«Веселье и печаль, куда вы забрели?..»
(«О vous, comme un qui boite au loin, Chagrins et Joies...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Стикни. Лето 1875, по возвращении с причастия в католической церкви Бостона».
Сонеты VI—X образуют цикл. VI — таинство Святого Причастия и возрождение к новой жизни; VII — искушение; VIII — сомнение в том, что «смиренная жизнь» — залог спасения; IX — может быть, спасение в квиетизме и естественной вере XVII—XVIII вв.; X — нет, спасение в «безумном Храме» Средневековья.
VII
«Мерцали целый день виденья давних дней...»
(«Les faux beaux jours on lui tout le jour, ma pauvre âme...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Париж, октябрь 1875 (на грани нового падения)». Дата ошибочна, Верлен в это время был в Стикни.
С. 140. ...колосья нив и гроздья винограда... — вино и хлеб Святого Причастия.
...огневого града... — Ср. огненный дождь, уничтоживший Содом и Гоморру (Быт. 19: 24); см. также «Хромой сонет» из сб. «Когда-то и недавно» (с. 204).
599


Приложения
VIII
«Смиренно жить в тиши, трудиться понемногу... »
(«La vie humble aux travaux ennuyeux et faciles...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Париж, октябрь 1875 (после трудной исповеди)». Дата ошибочна.
С. 141. Схима — здесь: аскетизм.
IX
«Блажен Луи Расин, не знал сомнений он!..»
«Sagesse d’un Louis Racine, je t’envie...»
Комментарии Верлена в рукописи: «Во время поездки в Версаль, октябрь 1875»; «Париж, на следующий день».
С. 142. Луи Расин (1692—1763) — младший сын драматурга Жана Расина, аскет, картезианец и янсенист (см. ниже), автор религизных поэм, переводчик «Потерянного рая» Дж. Мильтона.
...Ролленовы морали... — Шарль Роллен (1661—1741), французский историк и педагог, янсенист, настаивал на необходимости преподавания в школах и университетах отечественной истории по учебникам, написанным на французском языке (тогда преподавалась только древняя история и на латыни).
600


Примечания
Маркиза Ментенон — Франсуаза Д’Обинье, маркиза де Ментенон (1635—1719), фаворитка и морганатическая супруга Людовика XIV с 1683 г. до его смерти. Происходившая из семьи гугенотов (в 1645 г. перешла в католичество), Франсуаза Д’Обинье была глубоко набожна, оказала сильное религиозное влияние на короля, активно вмешивалась во внутреннюю и внешнюю политику Франции, занималась благотворительностью, в 1686 г. основала школу Сен-Сир для девушек из бедных дворянских семей.
Наивно Господа за все благодаря. — В оригинале «Et louant Dieu, comme Garo, de toutes choses» — «И благодаря Бога за все, как Гаро»; слегка измененная цитата из басни Жана де Лафонтена «Желудь и тыква» («Le Gland et la Citrouille», KH. 9, IV): «En louant Dieu de toute chose, / Garo retourne à la maison» — «Гаро стопы направил к дому, / Творя молитвы Всеблагому» (Пер. В. Васильева).
X
«Нет! Вольнодумствами был этот век богат!..»
«Non. Il fut gallican, ce siècle, et janséniste!..»
C. 142. ...Вольнодумствами был этот век богат! — В оригинале «Il fut gallican, ce siècle, et janséniste» — «Этот век был галликанским и янсе- нистским»; галликанство — религиозно-политическое движение XVII в. за автономию французской
601


Приложения
церкви от Ватикана; янсенизм — религиозное течение XVII—XVIII вв. в католической церкви (основатель — голландский епископ, теолог Корнелий Ян- сений, 1585—1638), близкое к кальвинизму (доктрина предопределения, отрицание свободы воли, аскетизм и строгое самосовершенствование). Во Франции оплотом этого течения стала янсенистская община при монастыре Пор-Руаяль.
XI
«Друзья, друзья, ну что вы доказали?..»
«Petits amis qui sûtes nous prouver...»
C. 143. Ах, как был прав когда-то Моисей! — В оригинале «Le seul savant, c’est encore Moïse» — «Единственный ученый — снова Моисей»; т. е. Десять заповедей снова — единственно подлинная наука.
XII
«Итак, друзья, с тех пор, как в первый раз...»
«Ог, vous voici promus, petits amis...»
Хотя в рукописи это стихотворение датировано, как и предыдущее, октябрем 1875 г., относится оно к более позднему времени, и сарказмы Верлена (монархиста-неофита) вызваны, скорее всего, победой республиканцев во главе с Жюлем Греви на выборах в январе 1879 г.
602


Примечания
С. 146. Тут весь народ — «упрямый, злобный скот»... — В оригинале «Total, le peuple, „un âne” fort „qui s’est cabré”» — «В итоге, народ — могучий „осел, вставший на дыбы”»; Верлен цитирует стихотворение «Великолепия» («Splendeurs») из «Возмездий» («Les Châtiments», 1853) В. Гюго: «Le peuple? un âne qui se cabre!», вырывая эти слова из контекста инвективы, направленной против Наполеона III.
Ведь с ваших рук стекает кровь... — Бывший коммунар Верлен припоминает республиканцам, входившим в правительство Адольфа Тьера, репрессии «кровавой недели» мая 1871 г.
...библейским Бегемотом... — См. Иов. 40: 10—14.
С. 147. Царь Вавилонии, ты удостоен / Жевать траву!.. — Имеется в виду царь Нововавилонского царства Навуходоносор II (правил в 605—562 гг. до н. э.), который, согласно библейской традиции, был обречен обитать с «полевыми зверями» и питаться травой до тех пор, пока не признает, «что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет» (см. Дан. 4). Верлен полагает, что французский народ, как Навуходоносор, наказан за гордыню, обуявшую его в 1789 г. (в оригинале: «L’orgueil t’a pris en ce quatre-vingt-neuf» — «Гордыня обуяла тебя в том восемьдесят девятом » ).
С. 148. Хотя добросердечие молвы / Уже рисует вас... — В оригинале «Et la chronique en de cléments Téniers / Déjà vous peint» — «И хроника уже рисует вас в духе милосердных Тенирсов»; Тенирсы — династия фламандских художников
603


Приложения
XVI—XVIII вв., мастеров жанровых сцен; наиболее известны Давид Тенирс Старший (1582— 1649) и Давид Тенирс Младший (1610—1690).
XIII
«Принц, ради Франции ты отдал жизнь в бою...»
«Prince mort en soldat à cause de la France...»
Комментарий Верлена в рукописи: «По поводу смерти наследного принца. Ретель (Арденны), где я был преподавателем, 2 июня (1879 г.)».
С. 148. Принц, ради Франции ты отдал жизнь... — Эжен-Луи-Жан-Жозеф Наполеон (принц Лулу), сын Наполеона III и императрицы Евгении провел юность в Англии, окончил Королевское военное училище в Вулидже, служил в британской армии, геройски погиб в возрасте двадцати трех лет 1 июня 1879 г. в Южной Африке во время рейда против зулусов. Верлен послал экземпляр книги «Смиренномудрие» императрице Евгении.
XIV
«Вернетесь вы и нас простите, как не раз...»
«Vous reviendrez bientôt les bras plein de pardons...»
Комментарий Верлена в рукописи: «По поводу изгнания иезуитов. На следующий день».
604


Примечания
Орден иезуитов, основанный в 1537 г., был упразднен (прежде всего ввиду его возросшего политического влияния) папой Климентом XIV в 1773 г. (из Франции иезуиты были изгнаны указом Людовика XV в 1763—1764 гг.). В 1814 г. орден был восстановлен Папой Пием VII. При Наполеоне III иезуиты пользовались во Франции значительным духовным и просветительским авторитетом. 30 июня 1880 г. республиканское правительство Жюля Греви, стремившееся к ограничению влияния церкви, запретило орден в очередной раз. Иезуиты были вынуждены покинуть Францию и обосноваться на острове Джерси, самом крупном из Нормандских островов.
XV
«Прощает многое Господь.
Но, как на грех...»
«On n’offence que Dieu qui seul pardonne.
Mais...»
Комментарий Верлена в рукописи: «Моей бывшей жене. Ретель 1879».
Стихотворения XV—XVIII вызваны последней попыткой Верлена помириться с Матильдой Моте де Флёрвиль через ее двоюродного брата композитора Ш. де Сиври (осенью 1877 г. Верлен оставил ему на хранение «Озарения» Рембо). В октябре 1878 г. Верлен был дважды принят в доме Моте де Флёрвилей. Ему было разрешено повидаться с сыном. Об этом событии — стихотворение «И вновь мое дитя явилось. И мгновенно...» (с. 153). Ма¬
605


Приложения
тильда к Верлену не выходила, он беседовал с ее родителями. Через некоторое время после этих посещений Сиври под давлением Матильды отказался вернуть Верлену «Озарения». Матильда: «Он перестал писать моей матери и, казалось, забыл о своем сыне. Больше мы о нем ничего не слышали».
С. 151. О, не суди, сестра... — Верлен называет Матильду сестрой в стихотворениях «Birds in the Night» и «Child Wife» из сб. «Песни без слов» (с. 117, 125).
XVI
«Внемлите этой песне чистой...» «Ecoutez la chanson bien douce...»
Комментарий Верлена в рукописи: «Той же. В том же году». Первый вариант этого стихотворения (три строфы) был послан Матильде Моте де Флёрвиль в сентябре 1878 г.
С. 151. Как безутешная вдовица... — После официального развода с Матильдой (1885) Верлен стал называть себя вдовцом. См. стихотворения «К мадам X***, посылая ей виолу» и «Говорит вдовец» из сб. «Любовь» (с. 257, 258). Ср. также название стихотворений в прозе Верлена «Воспоминания вдовца» («Les Mémoires d’un veuf», 1886).
606


Примечания
XVII
«Родные, маленькие руки...»
«Les chères mains qui furent miennes...»
Комментарий Верлена в рукописи: «Та же жен щина и та же дата».
XVIII
«И вновь мое дитя явилось.
И мгновенно...»
(«Et j’ai revu l’enfant unique: il m’a semblé...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Париж,
июнь 1881, после свидания с моим маленьким Жоржем». Дата ошибочна, Верлен виделся с сыном в последний раз весной—летом 1878 г.
С. 154. ...две маленьких руки, / Которые в конце закроют наши веки! — Сын поэта Жорж Верлен страдал приступами летаргии и не смог из-за этого проститься с умирающим отцом в январе 1896 г. См. с. 306, стихотворение «К сыну» из сб. «Любовь» и примем, к нему на с. 686—687.
607


Приложения
XIX
«Голос гордости: рога протяжный раскат...»
(«Voix de l’Orgueil: un cri puissant comme un cor...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Стикни, лето 1875, в полях».
XX
«Враг прикинется смертной тоской...» («L’Ennemi se déguise en l’Ennui...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Париж, 1879».
XXI
«Не мешкая, иди своим путем...»
(«Va ton chemin sans plus t’inquiéter!..»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Париж, 1880». Возможно, адресовано Люсьену Летинуа, ученику Верлена в Ретеле, с которым он уехал в Англию в конце августа 1879 г. См. цикл «Люсьен Летинуа» из сб. «Любовь» (с. 275 и сл.) и примем, к нему.
Возможно, стихотворение написано под впечатлением от аллегорического сочинения английского баптистского проповедника Джона Баньяна «Путешествие пилигрима в Небесную страну» («Pilgrim’s Progress from This World to That Which Is to
608


Примечания
Come», 1678); 27 ноября 1875 г. Верлен пишет Э. Делаэ: «Найди и прочти знаменитое „Pilgrim’s Progress”».
С. 157. Пусть жизнь горька — она твоя сестра. — Эта францисканская по духу строка (в оригинале «La vie est laide, encore c’est ta sœur» — «Жизнь уродлива, и все же она твоя сестра») — источник названия книги Бориса Пастернака «Сестра моя — жизнь» (1922).
XXII
«Ты в тоске? Ты несчастна?..» («Pourquoi triste, ô mon âme...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Париж,
1880».
С. 157. Ты в тоске? Ты несчастна? — В оригинале «Pourquoi triste, ô mon âme» — «Почему ты печальна, душа моя»; см. с. 108, стихотворение «Душа в тоске, в тоске глубокой...» из сб. «Песни без слов» и примеч. к нему на с. 577.
XXIII
«Городской рожденный гущей...»
(«Né l’enfant des grandes villes...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Париж,
1880. Эта и предыдущие молитвы написаны в пылу битв, тогда еще победоносных!»
609


Приложения
XXIV
«Дух древних, суетный и дикий...»
(«L’âme antique était rude et vaine...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Аррас,
осень 1875».
С. 160. Одна — царица Илиона ~ / Собаке бешеной под стать. — Все дети Гекубы, жены троянского царя Приама, погибли во время осады Трои (Илиона), а она от горя превратилась в собаку (Гомер. Илиада. XXIV, 746—760; Овидий. Метаморфозы. XIII, 399—575).
С. 161. Ниобея — в греческой мифологии мать двенадцати детей, посмеявшаяся над богиней Лето за то, что у той детей всего двое — Аполлон и Артемида; последние в отместку перебили из луков всех детей Ниобеи, которая от горя окаменела (Овидий. Метаморфозы. VI, 302—312). Известно несколько античных статуй Ниобеи (работы Скопа- са, Полигнота, Фидия) и копий с них, самая известная из которых хранится в галерее Уффици (Флоренция).
С. 162. Из всех Ее сердечных ран. — В оригинале «sept Blessures» — «семь Ран»; в позднекатолической традиции, восходящей к словам Симеона Богоприимца: «И Тебе Самой оружие пройдет
душу» (Лк. 2: 35), сердце Девы Марии принято изображать пронзенным семью мечами.
Сион — здесь: Царство Божие.
610


Примечания
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I
«О Боже, я пронзен Твоей любовью...»
(«О mon Dieu, vous m’avez blessé d’amour...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Моне, Бельгия; в тюрьме, 1874, 15 августа». Верлен приурочивает стихотворение ко дню своего первого причастия после обращения (см. очерк Верлена «Мои тюрьмы» — «Mes prisons», XV). В письме к Э. Блемо- ну от 19 ноября 1875 г. стихотворение датировано июлем 1875-го.
По своей форме (речитатив, белый стих, повторы) стихотворение напоминает литанию.
С. 163. А жизнь моя в Твой превратится хлеб, / Пускай в Твоем вине душа утонет. — См. сонеты «Веселье и печаль, куда вы забрели?..», «Мерцали целый день виденья давних дней...» (с. 140) и примеч. к ним на с. 599.
II
«Марию, Мать мою, люблю без оговорок...»
(«Je ne veux plus aimer que ma mère Marie...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «То же место и та же дата». В письме к Э. Блемону от 19 ноября 1875 г., датировано августом 1875-го.
611


Приложения
С. 165. И столько принял ран... — В оригинале «cinq Plaies» — «пять Ран»; пять мученических ран Христа.
...мудрости родник ~ райские врата!.. — В оригинале «Siège de la Sagesse» и «Porte du ciel» — «Престол Мудрости» и «Небесные врата»; католические величания Девы Марии.
Мать Франции... — См. примеч. к стихотворению «Несчастный! Ты забыл крещенья благодать...» (с. 597—598). Ср. в «Одном лете в аду» А. Рембо: «Я вспоминаю историю Франции, этой старшей дочери Церкви» (Пер. М. Кудинова).
III
«Ты молчишь, Ты мольбы ожидаешь
от нас...»
(«Vous êtes calme, vous voulez un vœu discret...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Моне, сентябрь 1874».
С. 166. Агнец Твой гневный, / В новом граде Сиона... — См. Откр. 14: 1.
С. 167. За смиренье Мой мир, за страдания славу. — См. Мф. 5: 1—11.
612


Примечания
IV
Десять сонетов, построенных как диалог с Христом (в духе сочинения «Подражание Христу» монаха и писателя XV в. Фомы Кемпийского), были посланы в письме к Лепеллетье 8 сентября 1874 г. Комментарий Верлена в письме: «Моне, 15 января 1875 г. Освобождение из тюрьмы» (Комментарий Верлена в рукописи: «Моне, сентябрь— октябрь 1874»). Сонеты замыкали книгу «Взаперти» (см. с. 592, коммент. к сб. «Смиренномудрие»), в рукописи которой этот цикл называется «Последнее» («Final»). Эпиграф в рукописи — «Ivi ad sanguinem Christi («Я пошла к крови Христовой», лат. — И. Б.) (святая Екатерина Сиенская)». Доминиканской монахине, проповеднице и писательнице св. Екатерине Сиенской (1347—1380) было видение, в котором Христос позвал ее утолить жажду кровью из его раны. Екатерина Сиенская — автор «Диалога о Божественном Провидении» («И dialogo della divina Prowidenza», 1378), построенного как разговор с Богом.
В письме к Лепеллетье Верлен так комментирует цикл: «Это совершенно прочувствовано, уверяю тебя. Нужно было пройти через все, что мне выпало в течение трех лет, унижения, отвращение — и прочее! — чтобы почувствовать все поразительное утешение, всю разумность и логику этой религии, такой страшной и такой нежной. — О да! Страшной! Но человек плох, он падший, он изгнанный уже в силу своего рождения! — Не стоит и говорить о неоспоримых доказательствах, исторических, научных и прочих, особенно когда тебе выпало
613


Приложения
огромное счастье удалиться от этого чудовищного общества, прогнившего, злого, глупого, тщеславного и — проклятого!»
1. 	«— Люби Меня, Мой сын, — так говорил мне Бог...»
(«Jésus m’a dit: „Mon fils, il faut m’aimer.
Tu vois...»)
C. 167. ...пылает сердце в муке... — Верлен пишет в «Моих тюрьмах» (XIV): «Уже несколько дней в моей камере на стене, пониже маленького распятия, (...) висело литографическое изображение Святого Сердца, (...) довольно скверное: длинная, лошадиная голова Христа, большой изможденный торс под широкими складками одежды, узкие ладони, указующие на сердце, которое „пылает в муке”, как я впоследствии написал (...). Не знаю, что — или Кто — внезапно поднял меня ото сна и выбросил из постели, неодетого, и я простерся в слезах, сотрясаясь от рыданий, перед распятием и картинкой» (Пер. М. Квятковской).
...их оросил поток / Слез Магдалининых!.. — Верлен путает Марию Магдалину с грешницей, которая омыла Христу ноги своими слезами (Лк. 7:
36—38).
Люби же плоть Мою... — В оригинале «та Chair et mon Sang» — «мою Плоть и мою Кровь»; ср.: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6: 56).
614


Примечания
2. 	«— О Боже»! — молвил я. —
Ты говорил со мною...»
(«J’ai répondu : „Seigneur, vous avez dit mon âme”...»)
C. 168. Да, я Тебя ищу, хотя надежды нет... — Ср.: «Будете искать Меня и не найдете»
(Ин. 7: 34).
Ты жаждущих поишь Своей живой водою... — Ср.: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7: 37).
3. «— Люби Меня, Мой сын! Я Сам — уста
и взор...»
(«— Il faut m’aimer! Je suis l’universel Baiser...»)
C. 169. Но вознесу тебя Я, как орел могучий... — В оригинале «comme un aigle vole un lièvre» — «как орел похищает зайца»; возможно, образ заимствован из «Энеиды» Вергилия (IX, 564— 565), большую часть которой Верлен прочитал в Монсе (см. «Мои тюрьмы», XV).
4. «— Да что Ты, Господи! Не слишком ли?
Постой!..»
(«— Seigneur, c’est trop! Vraiment je n’ose.
Aimer qui? Vous?..»)
C. 169. Не смею! — В оригинале «Je suis indigne» — «Я недостоин»; от литургической формулы «Domine, non sum dignus» (Господи, я недостоин, лат.).
Ты свежий вихрь любви... — В оригинале «1а Rose / Immense des trois vents de Г Amour» —
615


Приложения
«огромная Роза трех ветров Любви»; метафора Святой Троицы.
Вы обезумели?.. — Комментарий Верлена в рукописи книги «Взаперти»: «„Бог возлюбил нас до безумия” (Святой Августин)». Возможный источник этой псевдоцитаты — 1-е Послание Коринфянам святого апостола Павла (1: 18—21): «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых — сила Божия. Ибо написано: „погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну”. Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих».
С. 170. ...как некогда Адам! — В оригинале «vieil Adam» — «ветхий Адам»; т. е. Адам Ветхого Завета в противоположность «нынешнему Адаму» (см. сонет 5) — Христу (cp.: 1 Кор. 15: 45).
6. «— Мне страшно, Господи!
В душе моей тревога..»
(«— Seigneur, j’ai peur. Mon âme en moi tressaille toute...»)
C. 171. Где только праведным найти случалось ложе? — Имеется в виду апостол Иоанн, любимый ученик Христа (Ин. 13: 23; 21: 20).
616


Примечания
7. «— Что ж, быть по-твоему, раз ты стоишь на том...»
(«— Certes, si tu le veux mériter, mon fis, oui...»)
C. 172. Охотно трапезу Я разделю с тобою... — Метафора таинства Святого Причастия
(ср.: Мф. 26: 26—28).
«Но веру ты и впредь храни! Не оттого ли...» («Puis, va! Garde une foi modeste en ce mystère...»)
C. 172. ...чтоб снова пить вино / И снова есть Мой хлеб... — Ср.: «Я есмь истинная виноградная Лоза» (Ин. 15: 1); «Я есмь хлеб жизни» (Ин. 6: 35).
«Мой сладостный обет исполнить Я готов...»
(«Et pour récompenser ton zèle en ces devoirs...»)
C. 173. ...из чаши животворной... — Ср.: «Чашу спасения приму» (Пс. 115: 4).
617


Приложения
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
I
«Наказанный за страсть к вещам...>: («Désormais le Sage, puni...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Аррас,
осень 1875».
II
«С постели убогой...»
(«Du fond du grabat...»)
В рукописи книги «Взаперти» латинское название «Via dolorosa» («Крестный путь»). Эпиграф в рукописи (на латинском): «Щит и ограждение — истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей в мраке, заразы, опустошающей в полдень» (Пс. 90: 5—6).
В рукописи «Смиренномудрия» почти каждую строфу сопровождает комментарий Верлена: строфа 1 — «Впечатление от Парижа в октябре 1871»; строфы 2—3 — «Воспоминание о Шарлевиле в январе 1872»; строфа 4 — «Шарлеруа, 1872»; строфа 5 — «Брюссель, 1872»; строфа 6 — «Намек на мою жену»; строфа 7 — «Переезд из Остенде в Дувр, 1872»; строфы 8—9 — «Лондон, 1872»; строфа 10 — «Брюссель, июль—август 1873»; строфы 12—13 — «Моне, август 1874»; строфы 14— 15 — «Моне, август—сентябрь 1874». Под последней строфой: «Написано в Париже зимой
618


Примечания
1879» (дата в рукописи книги «Взаперти» — «Моне, июнь, июль 1874»).
С. 176. Где рог протрубил... — В оригинале «aigre trampette» — «пронзительная труба»; рядом со словом «труба» в рукописи пояснение — «баварская»: по Франкфуртскому договору (10 мая 1871 г.), подводившему итоги Франко-прусской войны 1870—1871 гг., Арденны были оккупированы Германской империей (образована 18 января 1871 г.). В декабре 1871 г. Верлен ездил к родственникам в Палисёль (Арденны) за небольшой суммой, завещанной ему теткой.
Маас (Мёза) — река на севере Франции, в Бельгии и Нидерландах.
С. 177. ...в узком окне... — в окне вагона.
Над ширъю Аляски!.. — В оригинале «Nouvelle Archangel» — «Новый Архангельск». Вряд ли Верлен имеет в виду русский (до 1867 г.) город Но- воархангельск (совр. Ситка), столицу Аляски, базу русской тихоокеанской эскадры. Скорее всего, «Новый Архангельск» — экзотическая метафора Севера.
С. 178. Гадюка из пущи... — Матильда Моте де Флёрвиль.
Вот море! От скверны / В нем душу отмой... — Ср. у А. Рембо в «Одном лете в аду»: «Я должен был путешествовать, чтобы развеять чары, нависшие над моими мозгами. Над морем, которое так я любил, — словно ему полагалось смыть с меня грязь — я видел в небе утешительный крест» (Пер. М. Кудинова).
619


Приложения
III
«Надежда светится соломинкам под стать...»
(«L’espoir luit comme un brin de paille dans l’étable...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Жеонвиль (Бельгия), Лето 1873». Послано в письме к Лепеллетье в октябре 1873 г. под названием «Лето» в составе цикла из четырех сонетов «Мой альманах на 1874 год» (см. с. 188, стихотворение «Студеный ветер гнет кусты...» из настоящего сборника, а также с. 204 и 213, стихотворения «Хромой сонет» и «Сбор винограда» из сб. «Когда-то и недавно»). В рукописи книги «Взаперти» этот цикл называется «Альманах на прошлый год (Весна, Лето, Осень, Зима)», циклу предпослан эпиграф из «Илиады»: «7C£i0co|j,£0a vukti |i£À,cdvr|» (см. с. 572, примем, к стихотворению «Мнится мне сквозь глухое роптанье...» из сб. «Песни без слов»).
IV
«Каспар Хаузер поет...»
(«Gaspard Hauser chante»)
Комментарий Верлена в рукописи книги «Взаперти» и «Смиренномудрия»: «Август 1873». В рукописи «Взаперти» называется «Песня Гаспара Хаузера» («La chanson de Gaspard Hauser»).
Каспар Хаузер — юноша, называвший себя этим именем, был обнаружен 20 мая 1828 г. на ули¬
620


Примечания
це Нюрнберга. Он был одет в крестьянскую одежду и держал в руке письмо капитану кавалерии с просьбой принять его в полк. На все вопросы отвечал «не знаю», повторяя заученную фразу: «Хочу быть кавалерийстом, как мой отец». Мог написать только свое имя. Как выяснилось позже, Каспар провел всю жизнь в темном помещении, куда ему приносили хлеб и воду. Он находился на уровне развития трехлетнего ребенка, играл в игрушки, ел только хлеб и пил только воду. Взятый на попечение вначале профессором Георгом Даумером, затем главой муниципалитета Иоганном Бибербахом, затем бароном Готлибом фон Тухером, Каспар быстро развивался. Знать со всей Европы съезжалась посмотреть на него. В 1831 г. опекуном Каспара стал лорд Филипп Генри Стенхоуп, который на время поселил своего подопечного в Ансбахе у школьного учителя Иоганна Георга Мейера. 17 декабря 1833 г. Каспар Хаузер был зарезан при странном стечении обстоятельств. Молва называла его внебрачным сыном герцога Карла Баденского или его жены Стефании Богарне. Жюль Жанен рассказал его историю в «Разноцветных сказках» («Contes de toutes les couleurs», 1833), Анисе Буржуа и Адольф Деннери — в драме «Каспар Хаузер» (1838), Пьер Лярус — в «Большом словаре XIX века» («Grand Dictionnaire universel du XIXe siècle», 1872), Верлен — в «Сценарии балета» («Scénario pour ballet») из «Воспоминаний вдовца» («Les Mémoires d’un veuf»).
C. 183. Лишь отвращенье вызывал. — В салоне Нины де Вийар Верлена, отождествляющего себя в этом стихотворении с Каспаром Хаузером,
621


Приложения
прозвали Гуинпленом (в честь изуродованного героя романа В. Гюго «Человек, который смеется»), мать Э. Лепеллетье сравнивала его с орангутаном, сбежавшим из Зоологического сада.
Мечтал я пасть в бою... — В июле 1873 г., за несколько дней до своего выстрела в Рембо, Верлен планировал вступить в армию испанского принца Дон Карлоса Младшего, чтобы участвовать в войне за испанский престол 1872—1876 гг. (Третьей кар- листской войне).
V
«Тону я во сне...» («Un grand someil noir...»)
Комментарий Верлена в рукописи книги «Взаперти»: «Брюссель, 8 августа 1873» (в этот день Верлен был приговорен к двум годам тюрьмы). Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «То же место и та же дата (тюрьма в Монсе, август 1873 г. — И. Б.)». В рукописи книги «Взаперти» стихотворение названо «Колыбельная» («Berceuse»), эпиграф в рукописи «Pero non mi destar: deh! Parla bassa» («Молчи, прошу — не смей меня будить», um.; пер. Ф. Тютчева) — из эпиграммы Микеланджело «Саго m’è il sonno...» («Мне дорог сон...») о его статуе «Ночь», украшающей гробницу Джулиано Медичи.
622


Примечания
VI
«Над кровлей синеву простер...»
(«Le ciel est par-dessus le toit...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Брюссель, Маленькие кармелиты, в камере. Сентябрь 1873».
Верлен пишет в «Моих тюрьмах» (VII): «Поверх стены, видной из моего окна (...), за тем унылым двором, где билась, если смею так выразиться, моя смертельная тоска, я видел, — а дело было в августе, — качающуюся верхушку высокого тополя с какого-то сквера или бульвара, в листьях охваченных сладострастным трепетом. До меня долетали приглушенные расстоянием звуки праздника (о, Брюссель — величайший весельчак и шутник изо всех известных мне городов). И я написал об этом стихи» (Пер. М. Квятковской).
С. 185. Скажи, что сделал ты с собой? / Как жизнь растратил? — В оригинале «Dis, qu’as-tu fait (...) de ta jeunesse?» — «Скажи, что ты сделал со своей юностью?» Ср. у А. Рембо в стихотворении «Песня из самой высокой башни» («Chanson de la plus haute tour», 1872): «Oisive jeunesse / A tout asservie, / Par délicatesse / J’ai perdu ma vie» — «Праздная юность, покорная всему, чувствительностью я погубил свою жизнь».
623


Приложения
VII
«Не пойму, почему...»
(«Je ne sais pourquoi...»)
Комментарий Верлена в рукописи книги «Взаперти»: «Брюссель, июль 1873». В рукописи «Смиренномудрия»: «Брюссель, сентябрь 1873». В рукописи «Взаперти» названо «По водам» («Sur les eaux»).
VIII
«Законы, запахи, цвета...»
(«Parfums, couleurs, systèmes, lois!..»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Моне, конец 1874 (тюрьма)».
Верлен обычно использует форму перевернутого сонета, как знак отступничества, ереси, проклятое- ти, разрыва с прежними идеалами. Ср. сонеты «Покорность» из сб. «Сатурнийские стихотворения» (с. 10) и «Примерный ученик» из сб. «Параллельно» (с. 350).
С. 186. Цветы, в которых нет нектара... — В оригинале «Fleurs qui n’êtes pas la Calice» — «Цветы, которые не суть Чаша»; игра слов: «calice» — чашечка. цветка и чаша (см. Мф. 26: 39: «Да минует Меня чаша сия»).
624


Примечания
IX
«Рыдает рог за чащею лесной...»
(«Le son du cor s’afflige vers les bois...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Жеонвиль, Бельгия (воспоминание о
Шарлевиле, зима 1872)».
X
«Сколько болей и несчастий в этом теле!..»
(«La tristesse, la langueur du corps humain...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Аррас, лето 1875».
XI
«Студеный ветер гнет кусты...»
(«La bise se rue à travers...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Жеонвиль. Май 1873, в полях».
В рукописи книги «Взаперти» четырнадцать первых строк этого стихотворения разбиты как сонет и открывают под названием «Весна» («Printemps») цикл «Альманах на прошлый год» (см. с. 620, коммент. к стихотворению «Надежда светится соломинкам под стать...»).
625


Приложения
XII
«Порывы добрые, так вот вы где, бедняги!..»
(«Vous voilà, vous voilà, pauvres bonnes pensées!..»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Аррас, лето 1875».
С. 189. «Так ови,ы робкие ~ / ...передним на хребет». — Цитата из «Божественной комедии» Данте (Чистилище, III, 79—84; о душах тех, кто умер под церковным отлучением, но перед смертью раскаялся в грехах). В письме к Э. Делаэ от 1 июля 1875 г. (из Стикни) Верлен сообщает, что «корпит над „Божественной комедией”».
Овечки милые, не я ваш пастырь, нет! —
См. Лк. 15: 3—7; Ин. 10: 1—16.
XIII
«Здесь ряды живых оград...»
(«L’échelonnement des haies...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Стикни, on a Sunday (однажды в воскресенье, англ. — И. Б.), 1875». Послано в письме к Лепеллетье от 2 августа 1877 г. с пояснением «Пейзаж в Линкольншире». В рукописи из коллекции Луи Барту датировано 1877 г.
С. 190. Здесь ряды живых оград / Как барашки в океане... — В «Заметках об Англии» («Notes
626


Примечания
on England») Верлен пишет о своем приезде в Стикни: «Обе стороны дороги, где цвели великолепные живые изгороди, были, если можно так выразиться, усеяны жирными баранами и пугливыми жеребятами, гуляющими на свободе». См. описание моря, как суши, в «Морском пейзаже» («Marine») из «Озарений» А. Рембо и сонете Ж.-М. де Эредиа «Floridum mare». Шатобриан пишет в «Замогильных записках» («Mémoire d’outre-tombe», опубл. в 1848—1850 гг.): «Мореплаватель и пастух взаимно обогащают свой язык: моряк говорит „барашки волн”, пастух говорит „волны барашков”» (I, 6).
XIV
«Род людской, несметный, многоликий...»
(«L’immensité de l’humanité...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Лондон, 1875».
С. 190. Род людской, несметный, многоликий... — К концу XIX в. в Лондоне жило около 5 млн. человек разных национальностей и вероисповеданий, это был самый большой и многонаселенный город мира.
С. 191. О, цивилизованное стадо! — Достоевский так передает свои впечатления от посещения Всемирной выставки в Лондоне 1862 г.: «Вы чувствуете страшную силу, которая соединила тут всех этих бесчисленных людей, пришедших со всего мира, в едино стадо; вы сознаете исполинскую
627


Приложения
мысль; вы чувствуете, что тут что-то уже достигнуто, что тут победа, торжество. Вы даже как будто начинаете бояться чего-то. Как бы вы ни были независимы, но вам отчего-то становится страшно. Уж не это ли, в самом деле, достигнутый идеал? — думаете вы; — не конец ли тут? Не это ли уж, и в самом деле, „едино стадо”. (...) Это какая-то библейская картина, что-то о Вавилоне, какое-то пророчество из Апокалипсиса, в очию совершающееся» (Достоевский Ф. М. Зимние заметки о летних впечатлениях (Глава V. Ваал) // Достоевский Ф. М. Поли. собр. соч.: В 30 т. Л., 1973. Т. 5. С. 70).
XV
«Прекраснее море...»
(«La mer est plus belle...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Борнмут, Англия, лето 1876». Послано в письме к Лепеллетье 2 августа 1877 г. с пояснением «Море в Борнмуте».
С. 191. Прекраснее море, / Чем своды собора... — Ср, в стихотворении «Морские сны»
(«Sea-dreams») А. Теннисона, которого Верлен читал в Стикни (см. с. 592, примеч. к стихотворению «Рыщет рыцарь Несчастье на горе мое...»): «(...) She saw / That all those lines of cliffs were cliffs no more, / But huge cathedral of every age» — «Она увидела, что эти скалы больше не были скалами, но гигантским древним собором», англ.; за этим описанием следует явление Девы Марии с младенцем.
628


Примечания
Где в дали лучистой / Молитва Пречистой. — В оригинале «La mer sur qui prie / La Vierge Marie» — «Море, над которым Дева Мария». В католической традиции Дева Мария — покровительница моряков, одно из Ее величаний Stella maris (Звезда морей, лат.). Ср. последнюю часть стихотворения «Birds in the Night» из сб. «Песни без слов» (с. 121). Ср. у А. Рембо в «Песне из самой высокой башни»: «Est-ce que Гоп prie / La Vierge Marie?» — «Молятся ли Деве Марии?» В «Заметках об Англии» Верлен пишет о морском пейзаже Борнмута: «С вершины высокой скалы, покрытой утесником, я увидел море, простиравшееся на многие мили, вплоть до первых прибрежных утесов Нормандии, и я сочинил стихи: „Прекраснее море...”». См. с. 251, стихотворение «Борнмут» из сб. «Любовь».
XVI
«Вот „великий ваш град”! Груды белых камней...»
(«La „grande ville”! Un tas criard de pierres blanches...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Париж 1876»; напротив последней строки пояснение: «Мои жена и сын».
С. 192. Груды белых камней... — имеется в виду известняк, из которого строился Париж.
629


Приложения
XVII
«По кругу! Быстрей, деревянные кони!..»
(«Tournez, tournez, bon chevaux de bois...»)
Эта пуританско-патриотическая вариация стихотворения «Брюссель. Деревянные кони» из сб. «Песни без слов» (с. 115) не была включена Верленом во второе издание «Смиренномудрия».
XVIII
«В любой любви есть капля яда...»
(«Toutes les amours de la terre...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Париж, 1884». Стихотворение появилось только во втором издании «Смиренномудрия».
XIX
«Согласно мнению Терезии Святой...»
(«Sainte Thérèse veut que la Pauvreté soit...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Приют Вансен. Июнь 1887».
С. 196. Святая Терезия — св. Тереза Авиль- ская (1515—1582), испанская монахиня, реформатор ордена кармелитов в духе строжайшей аскезы и бедности, основательница монастырей, автор духовных сочинений.
630


Примечания
XX
«Парижанин, собрат мой, на зрелища падкий...»
(«Parisien, mon frère à jamais étonné...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Фанпу, близ Арраса, июль 1880».
С. 196. Парижанин, собрат мой... — Стихотворение обращено к Жермену Нуво (о нем см. с. 635, примем, к стихотворению «Калейдоскоп» из сб. «Когда-то и недавно»). В конце августа 1877 г. Нуво навестил Верлена, жившего в Аррасе, и они совершили прогулку в Фанпу (6 км на восток от Арраса по берегу Скарпы), где жили родственники Верлена. Эту прогулку Верлен описывает в стихотворении. См. также стихотворение «Чуть солнце поднялось над влажными полями...» из сб. «Добрая песня» (с. 83) и примем, к нему (с. 559).
На пригорок взойдем... — С востока Аррас окружают высокие холмы, с одного из которых Верлен показывает город своему гостю. Верлен подробно описал Аррас в статье «Старый город» («La Vieille ville»), напечатанной в журнале «Искусство и критика» («Art et critique», 1889. 9, 16 и 30 ноября).
С. 197. Высоченный собор, каланча еще выше... — Достопримечательности Арраса: кафедральный собор Св. Вааста (XVIII—XIX вв.) и башня ратуши (XVI в.; высота 75 м).
Вдалеке от извечной столичной тоски. — В оригинале «Au lieu du long ennui de vos hauss-
631


Приложения
manneries» — «Вместо длинной тоски вашего ос- маннства» (см. перевод А. Эфрон в наст, изд., т. 2, с. 357); барон Жорж-Эжен Османн (1809—1891), префект Парижа в 1853—1869 гг., руководил широкомасштабной и широко критикуемой реконструкцией столицы (снос старых районов, расширение улиц, прокладка проспектов и бульваров).
XXI
«Это праздник хлебов, праздник царственных нив!..»
(«C’est la fête du blé, c’est la fête du pain...»)
Комментарий Верлена в рукописи «Смиренномудрия»: «Фанпу, близ Арраса, июль 1880».
С. 198. Здесь я снова... — Верлен вспоминает лето 1869 г., проведенное в Фанпу, где он начал работать над циклом стихотворений, составивших сборник «Добрая песня».
ИЗ СБОРНИКА «КОГДА-ТО И НЕДАВНО»
(Jadis et naguère)
В этот сборник вошли почти все неизданные до 1884 г. стихотворения Верлена (42), самые ранние из которых датированы 1867 г., самые поздние —
632


Примечания
1884-м, и одноактная пьеса в духе комедии дель арте «Те и другие» («Les Uns et les autres», 1871). Ядро книги сформировалось еще в мае 1873 г. в Лондоне (см. с. 647—648, коммент. к стихотворению «Побежденные»). Верлен вернулся к замыслу в январе 1883 г. в расчете на коммерческий успех после провала «Смиренномудрия». В письме к Ле- пеллетье этого времени он подчеркивает, что в новой книге (первоначальное название «Давние и недавние стихотворения» — «Poèmes de jadis et naguère») есть много «забавных» вещей. Книга ознаменовала «возвращение» Верлена в литературу и положила начало его сотрудничеству с Леоном Ванье, в издательстве которого она вышла в январе 1885 г. (тираж 500 экземпляров, за счет автора; переиздана в 1891 г. там же).
КОГДА-ТО
СОНЕТЫ И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Пьеро
(Pierrot)
Впервые в журнале «Современный Париж» («Paris moderne») 10 ноября 1882 г., датировано 1868 г.
Леон Валад (1841—1884) — поэт, критик, публиковался в «Современном Парнасе», сотрудничал с журналом «Майский жук» («Le Hanneton»), «Рифмованной газетой», «Современным Парижем», был секретарем обедов литературного кружка
633


Приложения
«Дрянные мальчишки» («Vilains bonshommes»), основу которого составляли Верлен, Валад, братья Кро, Камиль Пеллетан, Блемон, Эрнест д’Эрвийи и Жан Экар; вместе с Верленом служил в парижской мэрии в 1865—1871 гг., один из его ближайших друзей. В книге Валада «На всходе» («A mi-côte», 1874) есть стихотворение «Пьеро», перекликающееся с сонетом Верлена: «À pas de spectre, blême et de blanc vêtu, l’œil / Vaguement effaré, tandis qu’au long des branches / Une brise inquiète capte ses larges manches, / Voici sortir Pierro (...)» — «Шагами призрака, бледный и одетый в белое, со смутным испугом в глазах, выходит Пьеро, и беспокойный ветер, идущий по ветвям, подхватывает его длинные рукава». См. сонет «Леону Валаду» из сб. «Любовь» (с. 262).
С. 200. Старинная песенка — «При свете луны», приписываемая Ж.-Б. Люлли (см. с. 576, примем, к стихотворению «Собаке Жана де Ниве- ля...» из сб. «Песни без слов»).
...фонарь его — и тот / Потух... — В оригинале «Sa chandelle (...) est morte» — «Его свеча погасла»; цитата из песни «При свете луны».
Калейдоскоп
(Kaléidoscope)
В рукописи книги «Взаперти» (см. на с. 592 коммент. к сб. «Смиренномудрие») датировано «Бр.(юссель), октябрь 1873». Посвящение Жермену Нуво появилось в 1883 г. в журнале «Новый
634


Примечания
Левый берег» («La Nouvelle Rive gauche» — «Новый Левый берег» — с 6 апреля 1883 г. «Лютеция» («Lutèce»), за 26 января—2 февраля), где это стихотворение было опубликовано.
Калейдоскоп — был изобретен английским физиком, проповедником и фотографом Дэвидом Брюстером в 1817 г. для изучения оптической симметрии. В 20—30-х гг. XIX в. калейдоскоп стал одной из самых популярных детских игрушек.
Жермен Нуво (1851—1920) — поэт, сотрудничал с журналом «Литературный и художественный ренессанс». Познакомился с Верленом в 1875 г., в Лондоне. В 1879 г. под влиянием Верлена Нуво пережил религиозный кризис, который отразился в его поэтической книге «Доктрина любви» («La Doctrine d’amour», 1904), в 1882 г. совершил паломничество в Святую землю. В 1886 г. в результате нервного срыва на несколько месяцев попал в сумасшедший дом и следующие тридцать лет провел в странствиях по Франции, Испании, Италии, Бельгии, время от времени наведываясь в Париж. Умер от последствий продолжительного поста. Большинство его произведений было опубликовано посмертно.
С. 201. ...средь града бредового... — В основе этого стихотворения — лондонские впечатления (сентябрь 1872—июль 1873); ср. «Хромой сонет» (с. 204).
Джига — см. с. 523, примеч. к стихотворению «Ночной мираж» из сб. «Сатурнийские стихотворения».
И с музыкой пройдет гуляк полночных стадо. — В оригинале «cette rue (...) que traverseront
635


Приложения
des bandes de musique» — «это улица (...), которую пересекут оркестры»; ср. у А. Рембо в «Озарениях»: «Par delà la campagne traversée par des bandes de musique rare» — «За полями, пересекаемыми оркестрами редкостной музыки» (XVIII, «Бродяги»; герой этого стихотворение в прозе — Верлен).
Комната
(Intérieur)
Впервые в журнале «Майский жук» («Le Hanneton») 3 октября 1867 г.
С. 203. Во власти мускуса, в который влит бензой. — Мускус и бензой (бензойная смола, росный ладан) широко использовались в XVIII— XIX вв. в изготовлении женских и мужских духов. «Торжествующие» ароматы мускуса и бен- зоя упоминаются в сонете Ш. Бодлера «Соответствия».
Десятистишие 1830 года (Dizain mille huit cent trente)
Стихотворение входило в состав книги «Взаперти» (цикл «Старые коппе», см. с. 566, примем, к стихотворению «Под лампой светлый круг и в очаге огонь...» из сб. «Добрая песня»); впервые в журнале «Новая Луна» («La Nouvelle Lune») И февраля 1883 г., где датировано 1873 г.
636


Примечания
Георгий Шенгели в примечаниях к своим переводам из Верлена пишет об этом стихотворении: «Воображаемая ироническая самооценка поэта-ро- мантика (к 1830 г. относится разгар борьбы романтиков с классиками: постановка «Эрнани» Гюго и пр.). Возможно, что здесь дан внешний портрет Альфреда Мюссе».
С. 203. Я, как гидальго... — В оригинале «hablant espanol» — «говоря по-испански» (искам. исп.\ от hablando espanol). В 1829 г. вышла поэтическая книга А. де Мюссе «Сказки Испании и Италии» («Contes d’Espagne et d’Italie»). Гидальго (идальго) — потомственный испанский дворянин.
Я жизнь перегрузил ~ / Стал бледен я и желт... — Если продолжать сравнение Г. Шенгели, то это, возможно, — портрет А. де Мюссе после разрыва с Жорж Санд, времен поэмы «Декабрьская ночь» («La Nuit de décembre», 1833).
Как золотушное дитя в Эскуриале... — Возможно, речь идет о Карле II Зачарованном (1665— 1700), последнем представителе династии Габсбургов на испанском престоле, помимо многочисленных недугов (результат близкородственных браков его предков), страдавшем наследственной золотухой; см. также с. 539, примеч. к стихотворению «Смерть Филиппа Второго» из сб. «Сатурнийские стихотворения».
637


Приложения
К Горацио (À Horatio)
Впервые в журнале «Майский жук» 8 августа 1867 г.
Сонет написан от лица Гамлета. С 1859 по 1866 г. вышли восемнадцать томов полного собрания пьес Шекспира в переводе и с комментариями Франсуа-Виктора Гюго («Гамлет» — в 1865-м). Этот труд стал классическим.
Хромой сонет (Sonnet boiteux)
Входил в состав книги «Взаперти» (цикл «Альманах на прошлый год») под названием «Зима» (см. с. 620, примем, к стихотворению «Надежда светится соломинкам под стать...» из сб. «Смиренномудрие»), послан в письме к Лепеллетье в конце 1873 г. Сонет написан редким нечетносложным размером — тринадцатисложником, неуклюжим, «хромым» с точки зрения классического французского стихосложения. Терцеты построены на ассонансных рифмах, которые встречаются у Верлена впервые.
Эрнест Делаэ (1853—1930) — одноклассник и ближайший друг Артюра Рембо, а впоследствии и Верлена, автор ярких воспоминаний о нем. См. сонет «Эрнесту Делаэ» из сб. «Любовь» (с. 263).
С. 205. ...О, Гоморра! — В оригинале «О quelle ville de la Bible!» — «О до чего же библейский
638


Примечания
город!». Из последней строки оригинала («О le feu du ciel sur cette ville de la Bible!» — «О небесный огонь на этот библейский город!») становится понятно, что Верлен сравнивает Лондон с библейскими городами Содом и Гоморра, которые за плотские грехи его жителей были сожжены огненным дождем (Быт. 19: 1—28); см. с. 627, примем, к стихотворению «Род людской, несметный, многоликий...» из сб. «Смиренномудрие».
Sohos — мн. число от Soho; Сохо — район Лондона, центр ночной жизни; Верлен и Рембо жили в Сохо в сентябре 1872 г. (Хауленд-стрит, 34—35).
Indeed — в самом деле (англ.).
All right — хорошо (англ.).
Haôs — мн. число от haô (читается «ао»), звукоподражание; так, на слух Верлена, лондонские кэбмены понукали лошадей (в черновике вариант «ho! ho!»).
Клоун (Le Clown)
Впервые в журнале «Майский жук» 25 июля 1867 Г.
Лоран Тайад (1854—1919) — поэт, в 1880-х гг. сотрудничал с журналом «Лютеция».
С. 205. Бобеш — псевдоним Антуана Мар- дельяра, клоуна времен Первой империи и Реставрации, прославившегося своими политическими остротам в адрес Наполеона Бонапарта.
639


Приложения
Жиль — персонаж французского ярмарочного театра, в комедии дель арте ему соответствует Пьеро.
Пайас — персонаж французского ярмарочного театра (от um. pagliaccio, шут); отсюда — паяц.
С. 206. Та сволочь смрадная и, по Барбъе, святая... — Ср. «Собачий пир» («La Curée», 1830) Огюста Барбье: «Та чернь великая и сволочь та святая» (Пер. В. Бенедиктова).
Скелет (Le Squelette)
Впервые в журнале «Современный Париж» 25 июля 1882 г., датирован 1869 г.
Альбер Мера (1840—1909) — поэт-парнасец, его первый сборник «Химеры» («Les Chimères») вышел одновременно в 1866 г., один из ближайших друзей Верлена со времен их совместной службы в парижской мэрии.
С. 206. Два пьяных рейтара... — Рейтары (от нем. Reiter, всадник) — тяжелая кавалерия в европейских и российской армиях XVI—XVIII вв.; рейтары были вооружены крупнокалиберными пистолетами и мечами.
Фракасс — персонаж итальянской комедии дель арте, пародирующий испанского вояку; герой романа Т. Готье «Капитан Фракасс» («Le Capitaine Fracasse», 1863) обедневший барон Сигоньяк выступает под этим именем в труппе бродячих комедиантов.
640


Примечания
Фальстаф — герой пьес Шекспира «Генрих IV» (1-я и 2-я части) и «Виндзорские насмешницы», добродушный толстяк, рыцарь-пьяница.
Поэтическое искусство (Art poétique)
Стихотворение было включено в рукопись книги «Взаперти» (без посвящения). Комментарий Верлена в рукописи: «Моне, апрель 1874». Впервые в «Современном Париже» 10 ноября 1882 г. Эпиграф в рукописи из комедии Шекспира «Двенадцатая ночь» (по-английски): «Порадуй нас, дружище, / Вчерашней песней старой, заунывной. / Ее мурлычут пряхи за работой, / Вязальщицы на солнышке поют, / Перебирая костяные клюшки. / Она полна сердечности и правды, / Как старина» (II, 4; пер. Э. Липецкой).
Журнал «Новый Левый берег» («Лютеция») за 1—8 декабря 1882 г. опубликовал (под пседонимом Карл Мор) отзыв будущего исследователя творчества Верлена Шарля Мориса «Буало—Верлен» («Поэтическое искусство» приурочено к двухсотлетию одноименной поэмы Никола Буало-Депрео): «„Современный Париж” недавно опубликовал любопытное стихотворение г-на Поля Верлена „Поэтическое искусство”. Название устрашающее, но в стихотворении всего 36 строк. Интересно оно тем, что достаточно точно показывает, на каких принципах стоят самые дерзкие новаторы, что они собираются делать с искусством и в чем состоит их дерзновение. (...) Основа всей системы — нарочитая
641


Приложения
темность: „Это прекрасный взор под вуалью”.
Г-н Верлен не хочет быть понятным обывателю. (Далее в отзыве следует сравнение случая Верлена со случаем художника из «Неведомого шедевра» Бальзака. — И. Б.). Искусство, о котором он мечтает, „растворимое в напеве”, „хмельное”, „ясное и блеклое”, реализовано им в полной мере, и только он один понимает, что хотел создать». Верлен ответил беззлобно: «Позвольте мне мечтать, если мне так нравится, плакать, когда захочется, петь, если мне это вдруг взбредет в голову» («Новый Левый берег», 15—22 декабря 1882 г.). Полемика не помешала Морису стать одним из ближайших друзей Верлена (см. сонет «Шарлю Морису» из сб. «Любовь», с. 266, и коммент. к нему, С. 669).
С. 207. ...зыбкий стих, / Растворимый в напеве легче других... — В оригинале «l’Impair / Plus vague et plus soluble dans l’air» — «нечетносложный размер, более зыбкий и легче растворимый в напеве». Нечетносложные размеры сближают французскую силлабику, с одной стороны, с обыденной речью, а с другой — с народной песней и опереттой (где чаще всего встречаются). См. с. 573—574, примеч. к стихотворению «Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...» из сб. «Песни без слов». О связях верленовской.метрики с разговорной речью см.: Pensom R. Verlaine et le vers-librisme // Verlaine. 1896—1996: Actes du colloque de l’Université de Bourgognet. Klincksieck, 1998.
...флейта с рожком! — В автобиографическом очерке «Бедный Лелиан» («Pauvre Lelian»; псевдо¬
642


Примечания
ним-анаграмма Верлена) из цикла «Проклятые поэты» («Poètes maudits», 1888) Верлен дает сборнику «Песни без слов» псевдоназвание «Флейта и рожок» («Flûte et cor»).
Паяц (Le Pitre)
Впервые в сборнике парнасцев «Сонеты и офорты» (см. с. 518—519, коммент. к циклу «Офорты» из сб. «Сатурнийские стихотворения»), где этот сонет иллюстрирован Полем Адольфом Ражоном.
Аллегория
(Allégorie)
Впервые в журнале «Майский жук» 5 марта 1868 г. Жюль Валадон (1826—1900) — художник, его кисти принадлежит портрет Верлена (1884).
Трактир
(L’Auberge)
Впервые в журнале «Майский жук» 30 января 1868 г.
Жан Мореас — псевдоним Иоаннеса Пападиа- мантопулоса (1856—1910), французского поэта греческого происхождения. Жан Мореас — автор манифеста символизма (опубликован в литературном
643


Приложения
приложении к газете «Фигаро» 18 сентября 1886 г.), в котором Верлен назван одним из предшественников новой школы наряду с Бодлером и Малларме. Верлен относился к новой школе иронически, на вопросы о символизме отвечал, что не знает такого слова: «Оно, вероятно, немецкое».
С. 211. ...«Малек-Адель» и «Маги». — Популярные лубочные картинки: Малек-Адель — герой романа Софи Коттен «Матильда, или Записки, извлеченные из истории крестовых походов» (1805), брат султана Саладина, влюбленный в сестру Ричарда Львиное Сердце Матильду; «Маги» — Поклонение волхвов.
Благоразумие
(Circonspection)
Впервые в журнале «Майский жук» 25 июля 1867 г.
Гастон Сенешаль — поэт, сотрудничал с журналами «Черный кот» («Chat noir») и «Новый Левый берег» («Лютеция»), где в феврале 1883 г. был опубликован его сонет, посвященный Верлену.
Стихи, за которые оклевещут (Vers pour être calomnié)
Впервые в «Критическом обозрении» («Revue critique») 23 марта 1884 г. Сонет был исключен
644


Примечания
Верленом из рукописи сборника «Смиренномудрие», поэтому считается, что он обращен к Артюру Рембо.
Шарль Винъе — поэт, подражатель Верлена, сотрудничал с журналом «Лютеция».
Сладострастие
(Luxures)
Первый вариант этого сонета был послан в письме к Лепеллетье 16 мая 1873 г. под названием «Мольба» («Invocation»).
Лео Трезеник — псевдоним Леона Эпинета (1855—1902), поэта, критика, секретаря редакции «Критического обозрения», шеф-редактора журнала «Новый Левый берег» («Лютеция»), владельца типографии, где был напечатан сборник «Когда-то и недавно».
Сбор винограда (Vendanges)
Сонет был включен в рукопись книги «Взаперти» (цикл «Альманах на прошлый год») под названием «Осень» (см. с. 620, коммент. к стихотворению «Надежда светится соломинкам под стать...» из сб. «Смиренномудрие»).
Жорж Раллъ — критик, секретарь редакции журнала «Новый Левый берег» («Лютеция»).
645


Приложения
ЮНОШЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Орлеанская дева (La Pucelle)
Впервые во втором выпуске альманаха «Современный Парнас» (1871).
Робер Каз (1853—1886) — писатель, поэт, критик, сотрудничал с «Современным Парижем» и с «Новым Левым берегом» («Лютецией»), умер от раны, полученной на дуэли с Ш. Винье (о нем см. с. 645, примеч. к «Стихам, за которые оклевещут»).
С. 214. Когда затлел костер... — Народная героиня Столетней войны между Англией и Францией, Жанна д’Арк, прозванная Орлеанской девой после снятия осады Орлеана, попала в плен к противнику и была сожжена как еретичка 30 мая 1431 г. (в возрасте девятнадцати лет) на рыночной площади Руана.
С. 215. ...был король неверен и жесток. — Французский король Карл VII (1403—1461), которого Жанна д’Арк фактически возвела на престол, не предпринял ничего, чтобы спасти свою благодетельницу из плена.
Утренний благовест (L’Angelus du matin)
Впервые во втором выпуске альманаха «Современный Парнас» (1871).
646


Примечания
Леон Ванъе (1847—1896) — парижский издатель, прославившийся сотрудничеством с символистами. Выпускал журнал «Современный Париж», с публикаций в котором началось возвращение Верлена в литературу (1882). В 1884 г. Ванье опубликовал первую серию очерков Верлена «Проклятые поэты» и с тех пор был постоянным его издателем.
Вечерний суп (La Soupe du soir)
Впервые во втором выпуске альманаха «Современный Парнас» (1871).
Жорис~Карл Гюисманс (наст, имя Шарль-Ма- ри-Жорж; 1848—1907) — писатель и критик; стихами Верлена зачитывается главный герой его романа «Наоборот» («A rebours», 1884) денди и декадент дез Эссент. Несколько страниц «Наоборот», посвященные Верлену, вызвали интерес читателей новой поэзии к его полузабытому имени.
Побежденные (Les Vaincus)
Две первые части этой поэмы были опубликованы в «Рифмованной газете» 20 мая 1867 г. по названием «Поэты». «Побежденные» были дописаны в 1872 г. в Лондоне под впечатлением от встреч с коммунарами-изгнанниками, и особенно с давним другом Верлена публицистом Эженом Вермершем,
647


Приложения
который, женившись, уступил Верлену и Рембо свою квартиру на Хауленд-стрит, 34—35. Лепел- летье уточняет, что Верлен «издал этот крик отчаяния» после лекции Вермерша, посвященной одному из руководителей Парижской Коммуны, Луи- Огюсту Бланки, отбывавшему в это время срок в клервосской тюрьме. «Побежденные» были анонсированы на обороте титула первого издания «Песен без слов» среди других готовящихся сочинений Верлена. В письме к Лепеллетье от 16 мая 1873 г. Верлен обещает в большом предисловии к новой книге «Побежденные» «положить на лопатки» все стихи, в том числе и свои, и объяснить, что он считает «хорошим». В письме к Лепеллетье от 23 мая дан примерный состав «Побежденных». В книгу, кроме самой поэмы, должны были войти стихотворения «Монстр» («Le Monstre»), «Служака» («Le Grognard»; вошло в сборник «Когда-то и недавно» под названием «Солдат-земледелец» — «Le Soldat laboureur»), «Утренний благовест» (с. 215), «Вечерний суп» (с. 217), «Волки» («Les loups», вошло в сб. «Когда-то и недавно»), а также посвящения ссыльным коммунарам. Эти стихотворения должны были составить раздел «Во времена империи» («Sous l’Empire»).
С. 222. Велъянтиф — Недремлющий (ст.~фр.), имя коня рыцаря Роланда (см. с. 511—512, примеч. к стихотворению «Пролог» из сб. «Сатурнийские стихотворения »).
648


Примечания
В ЧУЖОЙ МАНЕРЕ
I
Царица Береника (La princesse Bérénice)
Впервые этот и следующий сонеты были напечатаны в журнале «Черный кот» 26 мая 1883 г.
Жак Мадлен (1839—1941) — поэт и писатель из круга Т. де Банвиля.
С. 223. Береника (28—?) — иудейская царевна, дочь Ирода Агриппы I, в которую был влюблен Тит Флавий Веспасиан (39—81), главнокомандующий римской армией во время Иудейской войны (66— 73) и будущий император. По свидетельству Светония, Тит намеревался жениться на Беренике, но, став императором в 79 г., отказался от этих планов в угоду общественному мнению и выслал Беренику из Рима (дальнейшая судьба царевны неизвестна). Истории Береники посвящены «Письма Береники Титу» («Lettres de Bérénice à Titus», 1642) Мадлен де Скю- дери, а также трагедии П. Корнеля «Тит и Береника» («Titus et Bérénice», 1670) и Ж. Расина «Береника» (1670).
II
Т омление (Langeur)
Жорж Куртелен (1858—1929) — журналист, писатель, драматург; в 1881 г. основал, вместе с Жаком Мадленом, Жоржем Милле и Л. Ванье, жур¬
649


Приложения
нал «Современный Париж» (издатель — Л. Ванье), сотрудничал с «Критическим обозрением».
С. 224. Я — римский мир периода упадка... — В оригинале «Je suis l’Empire à la fin de la décadence» — «Я — Империя в конце упадка». С легкой руки Верлена, знакомого с трудом Эдуарда Гиббона «История упадка и крушения Римской империи» (1776—1788; французский перевод М.-Ф. Гизо — «Histoire de la décadence et de la chute de l’Empire romain», 1828), во французскую культуру конца XIX в. вошло слово «декаданс». В 1885 г. поэты Анри Боклер и Габриэль Викер выпустили пародию на символистов «Бесформенности, декадентские стихотворения Адоре Флупета» («Les Déliquescences, poèmes décadents d’Adoré Floupette»). Создание в 1886 г. Морисом дю Плесси и Анатолем Бажю (см. о них примеч. на с. 670 и 675—676 к сонету «Морису дю Плесси» и стихотворению «Пейзажи» из сб. «Любовь») журнала «Декадент» («Le Décadent») закрепило этот ярлык.
Батилл (Бафилл) — римский мимический актер (нач. I в. н. э.), родоначальник комической пантомимы, вольноотпущенник. Здесь: имя раба-шута.
III
Небрежный пантум (Pantoum négligé)
Впервые в журнале «Литературный и художественный ренессанс» 10 августа 1872 г., перепечатано в журнале «Черный кот» 26 мая 1883 г. Написано в
650


Примечания
1871 г. для рукописного альбома Чертыхателей, в котором поэты, входившие в кружок Чертыхателей (Л. Валад, П. Верлен, Ш. Кро, А. Жиль, К. Пеллетан, А. Рембо), оставляли свои пародии, эпиграммы и рисунки. См.: Album zutique / Présentation, transcription typographique et commentaires par P. Pia. Genève, 1981).
Впервые во Франции малайская стихотворная форма пантум была описана В. Гюго в примечаниях к сб. «Восточные мотивы» («Les Orientales», 1829). Первые пантумы во французской поэзии принадлежат Шарлю Асселино, Т. де Банвилю и Л. де Лилю. В пантуме четверостишия соединяются в цепочку так, чтобы 2-й и 4-й стихи первой строфы повторялись как 1-й и 3-й стихи второй строфы и т. д. (АБВГ—БДГЕ—ДЖЕЗ...) при тождественности первой и заключительной строк всего стихотворения. У Верлена эта схема нарушена, поэтому пантум назван «небрежным».
Некоторые первые полустишия оригинала — цитаты из французских народных песен («Trois petits pâtés», «Dodo, Г enfant, do»).
С. 225. Господин кюре, косточки долой! — Имеется в виду детская игра, основанная на омофонии слова «os» (кость) и гласной «о». На вопрос «Monsieur le cure n’aime pas les os: que lui donnez-vous à manger?» (Господин кюре не любит костей: чем вы его накормите?) следует называть любые съедобные вещи, но при этом слова не должны содержать букву «о».
Палесо — город в 20 км к юго-западу от Парижа на берегу Иветты.
651


Приложения
IV
Пейзаж
(Paysage)
Впервые в журнале «Черный кот» 14 июля 1883 Г.
Это десятистишие входило в рукопись книги «Взаперти» (цикл «Старые коппе»; см. с. 566, примем. к стихотворению «Под лампой светлый круг и в очаге огонь...» из сб. «Добрая песня»).
В письме к Лепеллетье от 22 августа 1874 г. Верлен указывает дату этой прогулки с Матильдой в Сен-Дени (в то время пригород Парижа): «Это было через восемь месяцев после „осады” (Парижа прусскими войсками. — И. Б.) (...) 21 июля
(18)72, за 8 дней до моего пресловутого отъезда (с Артюром Рембо. — И. Б.)». Матильда, однако, сохранила, по ее словам, «нежное воспоминание» об этой прогулке, несмотря на то что «среди пригородов Парижа это место было самым уродливым».
V
Совет простака (Conseil falot)
В рукописи книги «Взаперти» стихотворение названо «Кому причитается» («A qui de droit»).
Рауль Поншон (1848—1937) — соратник Верлена по салону Нины де Вийар и кружку Чер- тыхателей (см. с. 651, примем, к стихотворению «Небрежный пантум» из сб. «Когда-то и недавно»),
652


Примечания
один из авторов рукописного альбома Чертыхателей, на редкость плодовитый поэт (около 150 000 строк), писавший в стиле кабаре. Его биография во многом напоминает биографию Верлена (они и внешне были похожи): провинциал, сын военного, служащий банка и страховой компании, затем коммунар, затем богема, любитель абсента и обитатель меблированных комнат, Поншон пережил Верлена почти на полвека и стал в 1924 г. членом Академии Гонкуров и кавалером ордена Почетного легиона. Единственная прижизненная книга Поншона — «Муза в кабаре» («La Muse au cabaret», 1920).
С. 227. В худшем из миров / Лучше, если хуже! — Перевернутая сентенция Панглосса, героя романа Вольтера «Кандид, или Оптимизм» (1759): «Все к лучшему в этом лучшем из миров».
С. 228. ...святой / Михаил-воитель, / Душ сопроводитель / С пальмовой лозой! — В христианской иконографии один из атрибутов Архангела Михаила (предводителя небесного воинства и проводника душ праведников к вратам небесного Иерусалима) — ветвь финиковой пальмы.
VI
Поэт и муза (Le Poète et la muse)
В рукописи, датированной 1874 г., сонет назван «По поводу одной комнаты в Париже на улице Кампань-Премьер, январь 1872». Речь идет о ком¬
653


Приложения
нате, которую Верлен делил с Рембо с середины января по конец февраля 1872 г. (Верлен вместе с друзьями снял эту комнату для Рембо в конце декабря 1871 г.).
VII
Заря наоборот (L’Aube à l’envers)
Впервые в журнале «Черный кот» 18 августа 1883 Г.
Луи Дюмулен — художник, шурин Э. Лепел- летье. Сонет написан на тему одной из его картин.
С. 229. Пуан-дю~Жур — Point-du-Jour (заря, рассвет, фр.); во второй половине XIX в. западное предместье Парижа, на правом берегу Сены в районе Булонского леса (недалеко от виадука Отёй). Это, на первый взгляд, парадоксальное название появилось в XVII в.: парижские бретеры назначали здесь дуэли на рассвете (au point du jour). Во второй половине XIX в. дешевые кабаре, кафе-концерты и публичные дома полукриминального Пуан- дю-Жур посещали мелкие буржуа и рабочие. Верлен передал атмосферу Пуан-дю-Жур в стихотворении в прозе «Отёй»: «Двусмысленные молодые люди, а женщины так совсем не двусмысленные. Розовые и голубые галстуки, грязные шлейфы, слишком выпяченные назад турнюры и более, чем полагается, выставленные напоказ груди, бесчисленное количество папирос и целый дождь кулачных
654


Примечания
ударов. (...) Слышно, как в Пуан-дю-Жур ревут веселые и печальные кафе-концерты, чаще веселые. (...) А сколько здесь выпивается абсента!» («Записки вдовца» — «Mémoires d’un veuf», 1886; пер. С. Рубановича). Эта тема развивается в стихотворении Верлена «Новые вариации на тему Пуан- дю-Жур» («Nouvelles variations sur le Point-du- Jour») из сб. «Параллельно».
VIII
Мерзавец (Un Pouacre)
Впервые в журнале «Черный кот» 18 августа 1883 г. Образно, тематически и ритмически перекликается со стихотворением «Серенада» из сб. «Сатурнийские стихотворения» (с. 37). В рукописи книги «Взаперти» датировано «Бр(юссель), сентябрь 1873».
Жан Мореас — о нем см. с. 643—644, коммент. к стихотворению «Трактир».
IX
Мадригал
(Madrigal)
Впервые в журнале «Черный кот» 18 августа 1883 г. Адресат — Матильда Моте де Флёрвиль.
655


Приложения
С. 231. Принцесса Мышь — см. с. 344, стихотворение «Læti et errabundi» из сб. «Параллельно» и примем. к нему на с. 704. Ср. также стихотворение «Пейзаж» (с. 226).
НЕДАВНО
Во время тюремного заключения Верлен сочинил пять больших стихотворений, жанр которых в письме к Лепеллетье от 24—28 ноября 1873 г. он определяет как «дьявольский рассказ»: «Преступление любви», «Милость» («La Grace»), «Нераскаяв- шаяся» («L’Impénitence final»), «Одураченный Дон Жуан», «Возлюбленная дьявола» («Amoureuse du diable»).
Пролог
(Prologue)
Впервые в «Критическом обозрении» 8 июня 1884 Г.
Преступление любви (Crimen amoris)
В рукописи книги «Взаперти» стихотворение снабжено подзаголовком «Видение» и датировано «Брюс(сель). Июль 1873». На экземпляре «Когда-то и недавно», подаренном Верленом Г. Кесслеру, датировано августом 1873 г. Впервые в «Сво¬
656


Примечания
бодном обозрении» («La Libre revue», 1—15 марта 1884 г.). Эпиграф рукописи (на латинском): «Не искушайте Господа, Бога вашего» (Втор. 6: 16).
Crimen Amoris — источник названия — «Элегии» Проперция (И, 30, ст. 24): «Нос si crimen erit crimen Amoris erit» — «Если будет вина, то это будет вина любви» (лат.). Ср. также собрание новелл маркиза де Сада «Преступления любви» («Les Crimes de l’amour», 1788; издано в 1800 г.). Эту книгу Артюр Рембо тщетно заказывал в марте 1873 г. в библиотеке Британского музея: она находилась в закрытом фонде.
Вилье де Лиль-Адан — Жан-Мари-Матье- Филипп-Огюст Вилье де Лиль-Адан (1838— 1889), граф, потомок древнего обедневшего рода, умер в нищете. Соратник Верлена по «Современному Парнасу», писатель, поэт, драматург, ненавистник прогресса, поклонник Шопенгауэра и католический мистик, автор «Жестоких рассказов» («Contes cruels», 1883, 1888), фантасмогорического романа «Будущая Ева» («Eve Future», 1886) и антибуржуазной сатиры «Трибуля Бономе» («Tribulat Bonho- met», 1887). Очерки Верлена о Вилье де Лиль- Адане вошли в серию «Люди наших дней» («Les Hommes d’aujourd’hui», 1885) и второе издание «Проклятых поэтов» (1888). Атмосфера мистико-сатирических «Жестоких рассказов», которые печатались в периодике с 1866 г., близка «дьявольским рассказам» Верлена. См. сонет «На смерть Вилье де Лиль-Адана» из сб. «Посвящения» (с. 351).
657


Приложения
С. 233. В роскошном замке, в древней Экба- тане... — Экбатана (Экабатаны; совр. Хамадан в Иране) — столица Мидийского (позднее Персидского) царства. Город был построен в VIII— VII вв. до н. э., описан Геродотом («История», I, 98). Экбатана была разделена стенами на семь концентрических кругов, внутри самого узкого из которых стоял царский дворец.
Справлялся праздник в честь Семи Грехов. — Семь смертных грехов: зависть, сребролюбие, похоть, гнев, чревоугодие, лень, гордыня.
С. 234. Прекраснейший из демонов ~ Шестнадцать лет ему... — Традиционно считается, что герой этого стихотворения — Артюр Рембо, которому было шестнадцать лет, когда Верлен впервые увидел его. Ср. описание Рембо из «Проклятых поэтов»: «Лицо ангела в изгнании»; ср. также сонет Верлена «Артюру Рембо» («А Arthur Rimbaud») из сборника «Посвящения»: «Mortel, ange et demon, autant dire Rimbaud» — «Смертный, ангел и демон, иначе говоря — Рембо».
С. 235. Три добродетели... — вера, надежда, любовь.
Одураченный Дон Жуан (Don Juan pipé)
В рукописи книги «Взаперти» стихотворение снабжено подзаголовком «Мистерия». Датировано «Брюс(сель). Август 1873». Эпиграф в рукописи из Шекспира (по-английски): «Сбрось шкуру льва, скорей напяль телячью» («Король Иоанн», III, 1;
658


Примечания
пер. Н. Рыковой). Возможный источник стихотворения — «Дон Жуан в аду» («Don Juan aux Enfers») Ш. Бодлера.
Франсуа Könne — О нем см. с. 519, примем, к циклу «Офорты» из сб. «Сатурнийские стихотворения».
С. 237. ...поэтам дорогой... — Самые известные обработки легенды о Дон Жуане: «Севильский озорник» («El Burlador de Sevilla») Тирсо де Молины (1630), «Каменный гость» («Le Festin de pierre») Доримона (1658) и «Дон Жуан» Ж.-Б. Мольера (1665).
С. 239. Налой — просторен, от «аналой» {грен. ccvaAoyéiov), в церкви высокий столик-пюпитр для богослужебных книг и икон, стоящий перед иконостасом.
С. 240. Нуу побожись — разбогатеешь вмиг... — Ср. в «Дон Жуане» Мольера: «(Дон Жуан — нищему) я тебе дам сейчас луидор, но за это ты должен побогохульствовать» (Пер. А. Федорова).
Склонил Самаритянку к Богу-сыну... — См. Ин. 4: 5—14.
ИЗ СБОРНИКА «ЛЮБОВЬ»
(Amour)
Во вторую часть христианской трилогии Верлена («Смиренномудрие», «Любовь», «Счастье») включены 40 стихотворений, написанных в 1875—1887 гг.
659


Приложения
Сборник «Любовь» вышел в 1888 г. в издательстве Леона Ванье (тираж 651 экземпляр). Переиздан Леоном Ванье в 1892 г.
Утренняя молитва (Prière du matin)
Впервые в журнале «Декадент» 16 октября 1886 г.
В рукописи сборника (Bibliothèque Jacques Dou- cet) комментарий Верлена: «Жюнивиль, Арденны, 1880».
Писано в 1875 году (Ecrit en 1875)
Впервые без посвящения в журнале «Зигзаг» («Le Zig-Zag») 14 июня 1885 г.
Послано в письме к Э. Блемону от 27 октября 1875 г. из Стикни под названием «Смиренномудрие» (датировано 26 октября 1875 г.). Стихотворение входило в рукопись сборника «Смиренномудрие».
Тюрьма одиночного заключения в бельгийском городке Моне, где Верлен отбывал срок с 27 августа 1873 г. по 16 января 1875-го, описана им в очерке «Мои тюрьмы»: «Тюрьма (...), расположенная в столице графства Эно, прекрасна, должен признаться, до невозможности. Из бледно-красного, почти розового кирпича снаружи, это здание, истинный шедевр архитектуры, изнутри окрашена белой
660


Примечания
известкой и черной смолой, со строгой отделкой из железа и стали. (...) Внутренние дворы крепости образуют вкупе колесо, втулка которого — центральная ротонда, и от нее лучами расходится десяток стен, составляющих попарно буквы „V”, и в каждой из таких „V” зажато по садику довольно унылого вида. (...) Среди других воспоминаний, ныне воплотившихся в Монсе — „Замок, сияющий в красном и дремлющий в белом”, я имею в виду тюрьму, которую прежде никак не мог хорошенько рассмотреть снаружи. Она расположена на окраине города и напоминает колесо, зажатое меж четырех стен, образующих четырехугольник, все строение завершается многогранным куполом часовни. Входные ворота окружены искусно выполненной серой каменной кладкой — довольно удачная имитация готики» (X—XIX; пер. М. Квятковской).
Эдмон Лепеллетье — о нем см. с. 536, при- меч. к стихотворению «Парижский ноктюрн» из сб. « Сатурнийские стихотворения ».
Легенда
(Отрывок)
(Un Conte)
Впервые в журнале «Символист» («Le Symboliste») 15 октября 1886 г.
Стихотворение входило в рукопись книги «Взаперти» (см. с. 592, коммент. к сб. «Смиренномудрие») под названием «Букет Марии» («Bouquet à Marie»); комментарий в рукописи: «Моне. Декабрь
661


Приложения
1874». «Букетом» в XVII—XVIII вв. называлось стихотворное подношение поэта даме. Верлен подносит Деве Марии историю (в оригинале 23 строфы) своего «грехопадения» и обращения. См. с. 594—595, примем, к стихотворению «Я, как Сизиф, из кожи лез...» из сб. «Смиренномудрие».
Ж.-К. Гюисманс — О нем см. с. 647, примем, к стихотворению «Вечерний суп» из сб. «Когда-то и недавно».
С. 250. Тропарь — в православии краткое молитвенное песнопение в честь праздника или святого; в оригинале — cantique (гимн, духовная песнь).
Борнмут
(Bournemouth)
Впервые в «Критическом обозрении» 30 декабря 1883 г.
Верлен был преподавателем французского языка, латыни и рисования в католическом колледже Святого Алоизия в английском курортном городке Борнмуте в 1876—1877 гг. В «Записках об Англии» («Notes on England», 1894) Верлен набрасывает вид Борнмута: «Линия горизонта, едва заметные „барашки”, сверкающие паруса рыбацких лодок, красный дым пакеботов, готовых скрыться из виду или уже скрывшихся. Городок, который по ту сторону Ла-Манша называют „watering place”, морской курорт; милый, тихий, никакой торговли, только пляж, порта нет, но для вида есть мол, кругом чудесные леса, в основном сосновые. Каждый день
662


Примечания
я водил моих учеников на пляж и купался вместе с ними. Их было немного, в среднем двенадцать, среди которых несколько ирландцев, сущих дьяволят. По воскресеньям мы ходили на католическую службу в изящную маленькую церквушку (...), в северной части города».
Франсис Пуактевен (1854—1904) — поэт, сотрудник журнала «Новый Левый берег» («Лютеция»), близкий знакомый Верлена.
There
Впервые в журнале «Лютеция» за 10—17 мая 1887 г.
В письме к Ш. де Сиври стихотворение датировано 24 января 1881 г. Комментарий Верлена в письме к Шарлю Морису от 5 февраля 1883 г.: «Angels — это квартал Лондона, весьма простонародный, но относительно веселый». Этот квартал получил свое название от бара кэбменов «Ангел», находившегося на углу Пентонвиль-роуд и Ай- лингтон-Хай-стрит (к востоку от района Кингс - Кросс).
Эмиль Лебрен — журналист, автор воспоминаний о Верлене.
С. 254. There — там (англ.).
663


Приложения
Распятие (Un Crucifix)
Впервые в журнале «Лютеция» за 22—29 июня 1883 г.
Описание распятия в церкви Сен-Жери в Аррасе. В августе 1880 г. к Верлену в Жюнивиль приехал Жермен Нуво, только что переживший религиозный кризис (см. с. 633, примем, к стихотворению «Калейдоскоп» из сб. «Когда-то и недавно»). Нуво привез Верлену в подарок свою картину с изображением этого распятия (воспроизведена Эрнестом Делаэ на фронтисписе книги Нуво «Стихи Гумилиса» — «Poèmes d’Humilis», 1910).
С.256. «Се человек!» — Слова Пилата, с которыми тот вывел Иисуса Христа к толпе после бичевания, не найдя «в Нем никакой вины» (см. Ин. 19: 4—5). Название иконографического сюжета «Страстей Господних» (лат. «Ессе homo»).
Вам, фарисеи, вам, речистым янсенистам! — В контексте этого стихотворения «фарисеи» — те, кто добивается духовного спасения путем строгого следования религиозному закону, а «янсенисты» — те, кто считает спасение не зависящим от деяний и убеждений человека (о янсенизме см. с. 602, примем. к сонету «Нет! Вольнодумствами был этот век богат!..» из сб. «Смиренномудрие»).
664


Примечания
К Мадам X***, посылая ей виолу
(A Madame X... En lui envoyant une pensée)
Впервые в журнале «Лютеция» за 4—И октября 1885 г. под названием «Моей жене, посылая ей виолу».
Виола — фиалка трехцветная (Viola tricolor), анютины глазки.
С. 258. ...скабиозу, тот цветок, / Которому прозванье — вдовий — Французское название скабиозы — fleur-des-veuves (вдовий цветок).
Говорит вдовец (Un Veuf parle)
Впервые в «Критическом обозрении» 27 апреля 1884 г. Комментарий Верлена в экземпляре сборника, подаренном Э. Лебрену (о нем см. с. 663, при- меч. к стихотворению «There»): «Седан, 1880, Café des Glacis, в ожидании Л(юсьена Летинуа)» (о Люсьене Летинуа см. с. 676—677, примеч. к циклу «Люсьен Летинуа»).
Стихотворение обращено к Матильде Моте де Флёрвиль и Жоржу Верлену (о нем см. с. 686— 687, примеч. к стихотворению «К сыну»).
665


Приложения
Людвигу Баварскому (A Louis II de Bavière)
Впервые в «Вагнерианском обозрении» («La Revue wagnérienne») в июле 1886 г. под названием «Смерть Его Величества Людовика II Баварского» («La Mort de S. M. Louis II de Bavière»).
Людвиг II Баварский (1845—1886) стал королем в 1853 г. Блестяще образованный, экзальтированный, эксцентричный мизантроп; не выносил женского общества; принимал доклады министров, сидя за ширмой. В одиночестве обедал за столом, накрытым на двадцать персон и мог часами беседовать с воображаемыми гостями. Переписывался с Леопольдом фон Захер-Мазохом, поклонялся гению Вагнера и финансировал постройку театра в Байройте. Разорял казну строительством замков. Планировал продать Баварию и купить необитаемый остров. И июня 1886 г. медицинская комиссия признала короля больным паранойей. Он был насильственно отстранен от власти и отправлен под надзор в замок Берг на озере Штарнберг. 13 июня, во время прогулки по берегу озера с доктором Гудденом, Людвиг попытался утопиться, доктор бросился спасать его, завязалась борьба, в результате которой король утопил Гуддена, а затем утопился сам.
Ангелус, полуденная молитва (Angélus de midi)
Впервые в «Независимом обозрении» («Revue indépendante») в октябре 1887 г.
666


Примечания
Ангелу с — католическая молитва «Angelus Domini nuntiavit Mariæ» («Ангел Господень возвестил Марии»), читаемая во время утренней, дневной и вечерней служб, сопровождается колокольным звоном.
Леону Валаду (À Léon Valade)
Впервые в журнале «Современный Париж» 10 ноября 1882 г. вместе со стихотворениями «Поэтическое искусство» и «Пьеро», которые вошли в сб. «Когда-то и недавно». В рукописи сборника «Любовь» датировано 1881 г.
Леон Валад — О нем см. с. 633, примеч. к стихотворению «Пьеро» из сб. «Когда-то и недавно».
Эрнесту Делаэ (A Ernest Delaha)'e)
Впервые в журнале «Современный Париж» 25 марта 1883 г. В рукописи сборника датировано 1882 г.
Эрнест Делаэ — о нем см. с. 638, примеч. к стихотворению «Хромой сонет» из сб. «Когда-то и недавно».
Эмилю Блемону (À Emile Blémont)
Впервые в журнале «Новый Левый берег» («Лютеция») за 26 января—2 февраля 1883 г., да¬
667


Приложения
тировано 1882 г. В рукописи сборника датировано 6 января 1881 г.
Эмиль Блемон (1839—1927) — близкий
друг Верлена, поэт-парнасец; его первый поэтический сборник «Сказки и феерии» («Contes et féeries») вышел в 1866 г.; основатель и редактор журнала «Литературный и художественный ренессанс».
С. 264. ...милейшему Прюдому... — См. с. 531—532, примеч. к стихотворению «Господин Прюдом» из сб. «Сатурнийские стихотворения».
Шарлю де Сиври (A Charles de Sivry)
Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Приют Вансен. — Июнь 1887».
Шарль де Сиври (1848—1890) — близкий друг Верлена, композитор, сводный брат Матильды Моте де Флёрвиль. См. с. 556—558, коммент. к сб. «Добрая песня».
Эмманюэлю Шабрие (À Emmanuel Chabrier)
Впервые в газете «Хроника» («Les Chroniques») 1 августа 1887 г.
Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Приют Вансен. — Июнь 1887».
668


Примечания
Эмманюэлъ Шабрие (1841—1894) — композитор, пианист; Верлен познакомился с ним в салоне Нины де Вийяр и принимал участие в написании либретто к двум комическим операм Шабрие — «Фиш-Тон-Кан» («Fisch-Топ-Кап», 1864) и
«Звезда» («L’Etoile», 1877).
С. 266. «Бог, вот Бог!» — восклицание Кум- ской сивиллы из «Энеиды» Вергилия (VI, 46): «Deus, ессе deus!». Это выражение стало крылатым и означает поэтическое вдохновение.
Как тот христианин у запертых дверей... —
Ср. Мф. 7: 7—8.
Шарлю Морису (À Charles Morice)
Впервые в журнале «Перо» 15 июля 1889 г.
Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Б(ольни)ца Бруссе, 27 декабря 87». Послано в письме к Шарлю Морису от 29 декабря 1887 г.
Шарль Морис (1860—1919) — поэт, эссеист, автор первого большого исследования, посвященного творчеству Верлена («Поль Верлен», 1888), близкий знакомый Поля Гогена, редактор и соавтор его книги «Ноа Ноа». См. с. 641—642, примеч. к стихотворению «Поэтическое искусство» из сб. «Когда-то и недавно».
С. 267. Неоптолем — в греческой мифологии сын Ахилла, герой Троянской войны, без которого Троя, согласно предсказаниям, не могла быть взята,
669


Приложения
как и без великого лучника Филоктета, который по пути в Трою был ужален змеей в ногу (Верлен использует этот факт, намекая на свой гидрартроз левого колена) и оставлен греками на о. Лемнос, где десять лет мучился от боли, пока Одиссей и Диомед (по другому варианту мифа — Неоптолем) не забрали его под Трою. Здесь он был вылечен Аскле- пием или одним из его сыновей.
Морису дю Плесси (А Maurice du Plessys)
Впервые в журнале «Декадент» за 15—29 января 1888 г. Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Б(ольни)ца Бруссе, 7 янв(аря) 1888».
Морис дю Плесси (1864—1929) — поэт, принадлежал к основанной Жаном Мореасом и Шарлем Моррасом постсимволистской «романской школе», вместе с Анатолем Бажю (о нем см. с. 675— 676, примеч. к стихотворению «Пейзажи») основал в 1886 г. журнал «Декадент».
По случаю Кальдероновой годовщины
(1600—1681)
(À propos d’un «centenaire» de Calderon. 1600—1681)
Впервые в журнале «Лютеция» за 3—10 января 1886 г. Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Жюн(ивиль) 6 апреля 1881».
610


Примечания
Сонет написан в преддверии международных торжеств в честь двухсотлетия со дня смерти испанского драматурга, «католического Шекспира» (А. В. Шлегель), Педро Кальдерона де ла Барка (1600—1681), проходивших в Мадриде с 22 мая по 4 июня 1881 г. Лепеллетье указывает, что в 1864 г. Верлен собирался переводить пьесу Кальдерона «За тайное оскорбление тайное мщение» («A secreto ag- ravio secreta venganza», 1635; Lepelletier. P. 67).
Жозе Мариа де Эредиа (1842—1905) — по- эт-парнасец кубинского происхождения; славу и звание академика ему принес сборник сонетов и поэм «Трофеи» («Les Trophées», 1893), создавашийся в течение тридцати лет.
Виктору Гюго, посылая ему «Смиренномудрие»
(A Victor Hugo. En lui envoyant «Sagesse»)
Впервые в журнале «Лютеция» за 3—10 января 1886 г. Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Аррас, 18 октября 1880».
Отношение Верлена к вождю французского романтизма Виктору Гюго (1802—1885) с течением времени изменилось — от восторженного до сочувственно снисходительного: «Виктору Гюго следовало бы умереть около 1844—1845 гг., на следующее утро после „Бургграфов”. (...) Да, все, что написано после „Возмездий”, включая сами „Возмездия”, наполняет меня скукой, кажется мне надутым, туманным, бессвязным по языку» («Всё он — и до-
67/


Приложения
вольно» из «Записок вдовца»; пер. С. Рубановича). Тем не менее Верлен никогда не забывал о поддержке, оказанной ему Гюго в первые недели бельгийского заточения: «Я смотрел на начальника тюрьмы (...). В руке он держал письмо, писанное мне Виктором Гюго. (...) Начальник: — Я только что прочел эти несколько строк, адресованных вам, и поражен, что переписываясь с такими лицами, вы оказались здесь. Впрочем, ознакомьтесь. (...) „Бедный мой поэт, я увижу вашу очаровательную жену и поговорю с ней о вас, ради вашего милого младенца. Будьте мужественны и возвращайтесь окончательно. Виктор Гюго”» («Мои тюрьмы», V; пер. М. Квят- ковской).
Святой Бенуа-Жозеф Лабр.
День Канонизации
(Saint Benoit-Josef Labre.
Jour de la Canonisation)
Впервые в «Критическом обозрении» 13 января 1884 г. В рукописи сборника датировано 8 декабря 1881 (день канонизации Бенуа-Жозефа Лабра).
Сын богатого торговца Бенуа-Жозеф Лабр (1748—1783) дал обет нищенства и бродил по дорогам Европы от монастыря к монастырю, молясь, проповедуя и исцеляя. В конце жизни поселился в развалинах Колизея в память о принявших там мучения христианах. Умер от недоедания во время Страстной недели. В 1877 г. Верлен и Ж. Нуво совершили паломничество в деревню Амет (40 км к северо-западу от Арраса) к месту рождения свято¬
672


Примечания
го. Верлен сравнивает Лабра с Алексием (в русском варианте — Алексей), человеком Божиим (кон. IV—нач. V в.) и Франциском Ассизским (1181— 1226), посвятившими себя скитаниям и бедности. Отношение Верлена к бедности как религиозному подвигу (см., например, сонет «Согласно мнению Терезии Святой...» из сб. «Смиренномудрие», с. 196) не стоит смешивать с его отношением к собственной бедности. В декабре 1883 г. он писал Ш. Морису: «После того как ты всегда жил более или менее в довольстве, нет все-таки ничего отвратительнее бедности! Она не дает вам спать и есть, — и даже пить!»
Образы
(Paraboles)
Впервые в «Критическом обозрении» 13 января 1884 Г.
С. 270. Быть преданным, как пес... — См. Книгу Товита (И: 9).
С. 271. Ягненком быть твоим... — См. Ин. 10: 1—16.
Пусть в рыбу превращусь, знак Божьей монограммы... — Первые буквы греческих слов ’rr|ooi)ç XpiGTÔç 0£oi) ‘Yiôç Zcottip (Иисус Христос, сын Божий, Спаситель) образуют слово IxGûç (рыба), поэтому в раннехристианской традиции рыба — символ Христа.
В осла, на чьей спине Ты в древний град въезжал... — См. Мф. 21: 1—8.
673
43 Зак. 3259


Приложения
...в свиней, что Ты низверг со скал... — См.
Мф. 8: 28—32.
Истинное знамя (Drapeau vrai)
В рукописи сборника название «Белое знамя» («Drapeau blanc») с пояснением: «Написано до смерти Генриха V».
Анри Шарль д’Артуа, герцог Бордо, граф де Шамбор (1820—1883) был провозглашен французским королем под именем Генриха V после отречения его деда Карла X в результате Июльской революции 1830 г. С 2 по 9 августа 1830 г. формально считался королем, однако «наместник королевства» герцог Орлеанский скрыл условия отречения Карла X, объявил графа де Шамбора бастардом и сам вступил на престол под именем Луи-Филипп I. Граф де Шамбор оставался претендентом на престол во время Второй республики, Третьей империи и Третьей республики. После поражения Франции во Франко-прусской войне и свержения Наполеона III монархическое большинство Палаты депутатов Национальной ассамблеи в мае 1873 г. (после отставки Адольфа Тьера и избрания президентом Патриса де Мак-Магона) предложило графу де Шамбору реставрировать монархию при условии сохранения республиканских свобод. Граф де Шамбор в свою очередь выдвинул требование отказаться от республиканского триколора и вернуть знамя Бурбонов — золотые лилии на белом фоне. Под давлением общественного мнения Палата депутатов про¬
674


Примечания
длила полномочия Мак-Магона на семь лет, а в 1875 г. была окончательно утверждена республиканская форма правления.
Раймон де Ла Тайед (1867—1938) — поэт «романской школы».
Вечером (Pensée du soir)
Впервые в газете «Хроника» 1 августа 1887 г.
С. 272. Пусть бледная трава изгнанника покоит... — Ср. картину Эжена Делакруа «Овидий у скифов» (1859), на которой Овидий изображен лежащим на траве в окружении варваров.
Эрнест Рейно (1864—1936) — поэт «романской школы», сотрудничал с журналом «Декадент», автор воспоминаний о Верлене.
Пейзажи
(Paysages)
Комментарий Верлена в рукописи сборника: «20 февраля 1888, б(ольни)ца Бруссе».
Строки 1—11 — описание бельгийских Арденн, родины отца Верлена, строки 12—26 — описание Арраса, близ которого, в деревне Фанпу, родилась мать Верлена.
Анатолъ Бажю (1861—1915) — поэт, журналист, в 1886 г. вместе с Морисом дю Плесси жур¬
675


Приложения
нал «Декадент» с целью объединения «разбросанных сил символизма». В очерке «Анатоль Бажю» из серии «Люди наших дней» Верлен утверждает, что на создание этого журнала Бажю и дю Плесси вдохновили первый выпуск «Проклятых поэтов» (1884) и знаменитый сонет «Томление» из сб. «Когда-то и недавно» (с. 224).
С. 274. Там стройный силуэт дозорной древней башни ~ фландрский лев — Верлен описывает башню аррасской ратуши, построенную в XVI в. Башня увенчана фигурой льва (символа Фландрии), держащего крест. См. с. 196, стихотворение «Парижанин, собрат мой, на зрелища падкий...» из сб. «Смиренномудрие».
Люсьен Летинуа (Lucien Létinois)
С 1877 по 1879 г. Верлен преподавал в иезуитском коллеже в Ретеле. Одним из его учеников был Люсьен Летинуа, сын земледельцев из Кулома (Арденны), родившийся в 1860 г. Поскольку закон лишил Верлена родного сына (Жоржа), он решил взять понравившегося юношу под опеку и привить ему любовь к Богу. В 1879 г. Верлен и Летинуа уехали в Англию, где Поль устроил Люсьена преподавателем в Стикни, а себе нашел место в Лимингтоне (см. с. 301, стихотворение «О Новый лес! Угодья сказки и дуэли!..»). Письмам, которыми они обменивались в течение этого года, посвящено стихотворение «Какие письма он писал! Ах, наши
676


Примечания
письма!..» (с. 281). В начале 1880 г. «отец» и «сын» бросили преподавание и вернулись во Францию. Верлен купил на имя родителей Летинуа ферму в Жюнивиле и вместе с Люсьеном занялся сельским хозяйством (см. с. 288, стихотворение «То гнездышко, что я нашел...»). Весной 1881 г. Люсьена призвали в армию. Верлен сопровождал его на маневры в Реймс и Шалон (см. с. 287, стихотворение «Тебя я помню на коне...»). В октябре 1882 г. ферма в Жюнивиле была продана за долги (семья Летинуа купила в кредит соседние с фермой земли и не смогла расплатиться в срок). После почти десятилетнего отсутствия Верлен вернулся в Париж (и в литературу). Вскоре в промышленном пригороде Парижа Иври-сюр-Сен поселились Летинуа (Люсьен нашел место в канцелярии завода). По воскресеньям Люсьен приезжал в Париж на вокзал Отёй, где его ждал Верлен. Оттуда они шли гулять, добирались до гостиницы в. Булонском лесу, где Верлен снимал комнату, а вечером Люсьен возвращался в Иври-сюр-Сен (см. с. 296, стихотворение «Ты вспоминаешь ли в раю хоть иногда...»). 3 апреля 1883 г. Люсьен заболел тифом, через четыре дня умер в парижской больнице «Питие» и был похоронен в Иври-сюр-Сен (см. стихотворения «И думал я, идя за траурным кортежем...», «Ты скончался в общей палате...», «Хоть умер ты не на груди моей...», «В прожорливом И ври, где ты...» на
с. 285, 298 и 299).
671


Приложения
I
«Он умер. Господи, Твой промысел верней...»
(«Mon fils est mort. J’adore, ô mon Dieu, votre loi...»)
Впервые в газете «Хроника» 1 июня 1887 г. под названием «Об одном ребенке» («Sur un enfant»).
С. 276. ...путь впотьмах всё уже. — См. Мф. 7: 14: «Узок путь и тесны врата Царствия Небесного...»; см. с. 296, стихотворение «Ты вспоминаешь ли в раю хоть иногда...».
III
«О Женщина! Хитрей врагов на свете нет...»
(«О la femme! Prudent, sage, calme ennemi...»)
Эта инвектива, посланная в письме к Ш. Морису 21 января 1884 г., обращена, вероятно, к Матильде Моте де Флёрвиль.
С. 278. У тиса, символа прощаний и скорбей... — В Европе вечнозеленый тис, символически связанный со смертью и вечной жизнью, традиционно высаживается на кладбищах.
IV
«Элиза, ты была не старшая кузина...»
(«Ma cousine Elisa, presque une sœur aînée...»)
Стихотворение обращено к Элизе Дюжарден (см. с. 512—513, коммент. к циклу «Melancholia» из сб. «Сатурнийские стихотворения»).
678


Примечания
V
«Во мне живет любви безвольный маниак...»
(«J’ai la fureur d’aimer.
Mon cœur si fable est fou...»)
Впервые в «Современном обозрении» 25 октября 1885 г. под названием «Любовь» («Amour»).
VI
«Какие письма он писал! Ах, наши письма!..»
(«О ses lettres d’alors!
Les miennes elle-mêmes!..»)
Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Б(ольни)ца Тенон, 31 июля 1887».
VII
«Мой сын ретив: он мчит на скакуне военном...» («Mon fils est brave: il va sur son cheval de guerre...»)
В рукописи сборника три даты, наиболее вероятная из которых: «Лимингтон, октябрь 79».
С. 282. Тубо! — от фр. tout beau — всё хорошо — запретительная команда собаке.
VIII
«О мрак неискупимый тот...»
(«О l’odieuse obscurité...»)
Впервые в «Критическом обозрении» 27 января 1884 г.
679


Приложения
Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Рождество, Лондон 1879». Речь идет о «грехопадении» Люсьена Летинуа, который в канун Рождества 1879 г. признался Верлену, что потерял невинность в Стикни. Верлен добился от него раскаяния и заставил пойти на исповедь (письмо Верлена к Ш. Морису от 17 ноября 1883 г.).
IX
«И думал я, идя за траурным кортежем...»
(«Tout en suivant ton blanc convoi, je me disais...»)
Впервые в «Независимом обозрении» («Revue indépendante») в марте 1887 г.
X
«На коньках чудесно он скользил..»
(«Il patinait merveilleusement...»)
Впервые в «Независимом обозрении» в марте 1887 Г.
XI
«Спит Золушка сладко.
Уснула надолго принцесса...»
(«La Belle au Bois dormait.
Cendrillon sommeillait...»)
Впервые в «Современном обозрении» за сентябрь—декабрь 1885 г. под названием «В пути» («Sur la route»), с комментарием: «Дорога из Аттиньи
680


Примечания
в Кулом (Арденны), 30 мая 1885». Написано во время странствий Верлена по Арденнам в компании нищего по имени Антуан Фуке. В оригинале обыгрываются образы сказок Шарля Перро «Спящая красавица», «Синяя борода», «Мальчик-с- пальчик», «Ослиная шкура», «Рике с хохолком» и сказки Мари-Катрин, мадам д’Онуа «Голубая птица».
С. 286. Волшебная птица роняет из облачной дали / Перо цвета времени... — В сказке мадам д’Онуа «Голубая птица» принцесса Флорина призывает короля, превращенного в голубую птицу, заклинанием: «Oiseau Bleu, couleur du temps, / Vole à moi promptement» («Птица голубая, цвета времени, / Прилетай поскорей ко мне»).
XII
«Тебя я помню на коне...»
(«Je te vois encore à cheval...»)
Впервые в «Независимом обозрении» в марте 1887 г.
XIII
«То гнездышко, что я нашел...»
(«Le petit coin, le petit nid...»)
Впервые в журнале «Лютеция» за 13—20 июля 1883 г. под названием «Для песни» («Sur un air à faire»). В рукописи сборника датировано 24 октября 1881 г.
681


Приложения
XIV
«Труд землепашества удачи не принес нам...»
(«Notre essai de culture eut une triste fin...»)
Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Б(ольни)ца Тенон, 8 августа 1887».
XV
«Поскольку воет гнусь, опошлив то и это...»
(«Puisque encore déjà la sottise tempête...»)
В рукописи сборника два варианта названия: «По поводу одной смерти» («A propos d’un mort») и «Объяснение» («Explication»).
С. 291. ...мадам Прюдом... — Матильда Моте де Флёрвиль; см. с. 531—532, примем, к стихотворению «Господин Прюдом» из сб. «Сатурнийские стихотворения».
XVI
«И сына моего украли у меня...»
(«Cette adoption de toi pour mon enfant...»)
Стихотворение послано в письме к Л. Ванье в январе 1888 г.
С. 293. ...по узкому пути... — См. с. 678, примем, к стихотворению «Он умер. Господи, Твой промысел верней...».
682


Примечания
XVII
«Нет, портрет на тебя не похож...»
(«Ce portrait qui n’est pas ressemblant...»)
Впервые в журнале «La Vogue» за 29 ноября— 6 сентября 1886 г.
Речь идет о портрете Люсьена Летинуа, написанном Жерменом Нуво в августе 1880 г., когда тот гостил у Верлена в Жюнивиле. Увлеченный золотым веком испанской живописи и маньеризмом, а также не чуждый идеям импрессионизма, Нуво превратил Люсьена — шатена со смуглой кожей — в розовощекого блондина в духе Веласкеса и Фрагонара.
XVIII
«Ты вспоминаешь ли в раю хоть иногда...» («Ame, te souvient-il, au fond du paradis...»)
Впервые в журнале «Декадент» за 16—23 августа 1886 г.
С. 296. ...вокзал Отёй... — Верлен дает картину парижского вокзала Отёй в «Записках вдовца»: «Железная дорогая. Головокружительная лестница, ступеньки которой начинают выдалбливаться от множества ног. Забавная вещь, этот подход поездов каждые семь минут или четверть часа, смотря по времени дня. Как они лязгают и скрипят при остановке. Новые тормоза, знаете ли. Можно подумать, что давят без помехи целую свору собак. Лестница так крута, что кажется, будто путешествен¬
683


Приложения
ников втягивают наверх. Подъем долгий и высокий, как на колокольню» (Пер. С. Рубановича).
Ля Шапель — Порт-де-ля-Шапель, предместье Парижа, через которое проходит железная дорога на Иври-сюр-Сен.
XIX
«Любил я помечтать, но про себя, украдкой...»
(«Il m’arrivait souvent, seul avec ma pensée...»)
Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Больница Бруссе, октябрь 87».
XX
«Ты скончался в общей палате...»
(«Tu mourus dans la salle Serre...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Б(ольни)ца Бруссе, декабрь 1887».
XXI
«Хоть умер ты не на груди моей...»
(«Si tu ne mourus pas entre mes bras...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Б(ольни)ца Бруссе, октябрь 87».
684


Примечания
XXII
«В прожорливом Иври, где ты...»
(«L’affreux Ivry dévorateur...»)
Впервые в журнале «La Vogue» за 29 ноября—6 сентября 1886 г. под названием «Любовь. Параллельно одной смерти» («Amour. Parallèlement à un mort»).
XXIII
«О Новый лес! Угодья сказки и дуэли!..»
(«О Nouvelle-Forêt! Nom de féerie et d’armes!..»)
В рукописи датировано январем 1885 г.
Новый лес — New Forest (англ.), охотничьи угодья английских королей под Лимингтоном.
С. 301. ...О Кромвель! О Шекспир! — Недалеко от Лимингтона находится остров Уайт, куда в ходе гражданский войны времен Английской революции, возглавляемой Оливером Кромвелем (1599—1658), бежал король Карл I. Что касается упоминания Шекспира, то, возможно, Новый лес показался Верлену подходящей сценой для «Сна в летнюю ночь».
XXIV
«Был твой голос низким...»
(«Та voix grave et basse...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «Б(ольни)ца Бруссе, октябрь 1887».
685


Приложения
XXV
«О мертвецы моих невзгод...»
(«О mes morts tristement nombreux...»)
Комментарий Верлена в рукописи: «К Люсьену Летинуа, последнее, б(ольни)ца Бруссе, 20 января 1888».
Батиньоль
(Batignoles)
Верлен описывает могилу родителей на Ба- тиньольском кладбище в Париже. Предсказание Верлена сбудется: и он, и его сын Жорж будут похоронены там же.
К сыну
(Жоржу Верлену)
(A George Verlaine)
В рукописи сборника датировано маем 1887 г.
С. 306. Увижу ль я тебя?.. — В конце 1895 г. Верлен обменяется несколькими теплыми письмами с сыном, но так и не увидит его до смерти (см. с. 607, примеч. к стихотворению «И вновь мое дитя явилось. И мгновенно...» из сб. «Смиренномудрие»). В открытом письме, опубликованном 26 января 1896 г. в газете «Фигаро» Жорж Верлен процитирует это стихотворение: «Я горжусь своим отцом и его творениями и очень хочу соответство¬
686


Примечания
вать завещанию, которое он оставил мне в книге „Любовь”: „Верь в Бога, никого не ненавидь, и честно /Ты имя честное носи!”». После смерти отца Жорж Верлен будет одно время работать секретарем Э. Лепеллетье, в 1904 г. пройдет курс лечения от алкоголизма, в 1906-м женится, станет кассиром одной из станций парижского метро и дослужится до должности начальника станции. Он умрет бездетным 2 сентября 1926 г.
ИЗ СБОРНИКА «ПАРАЛЛЕЛЬНО»
(Parallèlement)
Сборник «Параллельно» (45 стихотворений) создавался, если не считать нескольких стихотворений 1860-х гг., с января 1886 г. по октябрь 1887-го. Вышел в начале 1889 г. в издательстве Леона Ванье (тираж 600 экземпляров). Переиздан в 1894 г. Леоном Ванье (49 стихотворений). В кратком предисловии ко второму изданию Верлен называет эту книгу четвертой частью — «адом» — своей христианской трилогии «Смиренномудрие», «Любовь», «Счастье».
Посвящение
(Dédicace)
Послано в письме к Ш. Морису 21 октября 1887 г. под названием «Вы и ты» («Les Vous et les
687


Приложения
Tu»), заимствованным у Вольтера. Адресат — Матильда Моте де Флёрвиль, которая после официального развода с Верленом (1885) вышла замуж за бельгийского инженера Дельпорта и сменила фамилию.
Аллегория
(Allégorie)
Впервые в журнале «Майский жук» 26 сентября 1867 г. под названием «Исторический пейзаж» ( « Paysage historique » ).
ПОДРУГИ (Les Amies)
Впервые в журнале «Майский жук» 8 августа 1867 Г.
Цикл вышел в декабре 1867 г. отдельным изданием (тираж 50 экземпляров) в Брюсселе, у Огюста Пуле-Маласси (издателя «Цветов зла» Ш. Бодлера). Автор скрылся под испанизированным псевдонимом Pablo de Herlagnez. 6 мая 1868 г. суд города Лилля приговорил «Подруг» к уничтожению, а издателя — к 500 франкам штрафа, книга попала в знаменитый «Ежеквартальный бюллетень публикаций, вышедших за границей и запрещенных во Франции» («Bulletin trimestriel des publications défendues en France»), издававшийся тем же Пуле- Маласси. В этот же день была осуждена книга Бодлера «Обломки» («Les Epaves»). К «лесбий¬
688


Примечания
ской» теме незадолго до Верлена обращались Ш. Бодлер в стихотворениях «Лесбос» («Lesbos») и «Проклятые женщины» («Femmes damnées. Delphine et Hippolyte») и Т. де Банвиль в стихотворении «Эринна» («Erinna») из сб. «Изгнанники» («Les Exilés», 1867). В 1867 г. Верлен мог видеть на ретроспективной выставке Гюстава Курбе картину «Сон» («Le Sommeil», 1866), на которой изображены две обнаженные женщины (брюнетка и блондинка), спящие в объятиях друг у друга. Возможно, эта картина — источник сюжета «Подруг».
III
Per amica silentia
Per amica silentia — Из «Энеиды» Вергилия (II, 255): «Per amica silentia lunae» — «Под защитой луны молчаливой» (лат.; пер. С. Ошерова).
VI
Сафо
(Sappho)
С. 313. Фаон отверг ее жестоко и сурово... — Согласно одной из легенд, окружающих личность родившейся и жившей на острове Лесбос древнегреческой поэтессы Сафо (Сапфо; ок. 620 до н. э.—?), она бросила^о со скалы в море от безответной любви к паромщику Фаону. Необходимо отметить, что термин лесбийская» («сапфическая»)
689


Приложения
любовь, возникший на основании некоторых дошедших до нас фрагментов лирики Сафо, был введен в оборот лишь в конце XIX—начале XX в.
Мойра — от грен, poïpa — участь, доля; одна из трех древнегреческих богинь судьбы и смерти (Клото, Лахесис, Атропос).
С. 314. Селена мстит ей... — К Селене, древнегреческой богине Луны, обращали любовные мольбы и заклятия.
ДЕВКИ
(Filles)
Возможно, название отсылает к «Балладе-завету Прекрасной Оружейницы гулящим девкам» Франсуа Вийона, посылка которой начинается обращением «Filles».
I
Принцессе Рыжей (А 1а princesse Roukine)
Впервые в журнале «La Vogue» за 29 ноября—6 сентября 1886 г.
Обращено к проститутке Мари Гамбье, с которой у Верлена была связь в феврале—марте 1886 г.
Roukine — прозвище Мари Гамбье от арготизма «rouquine» (рыжая). Ср. предполагаемый портрет Мари Гамбье в позднем автобиографическом рассказе Верлена «Пара слов об одной девице» («Deux mots d’une fille»): «Физиономия девицы по¬
690


Примечания
казалась ему окруженной чем-то вроде приглушенно мерцавшего нимба, на фоне которого горела рыжевато-золотистая шевелюра, (...) разметанная как у архангела, с огненными точками на концах волос». Волосы Мари в этом рассказе цвета «blonde fauve» (белокурые с рыжеватым отливом).
Capellos de Angelos — варваризм от исп. «са- bellos de angel» (волосы ангела), засахаренные волокна тыквы, лакомство золотистого цвета.
С. 314. Она из ветрениц Буше... — Франсуа Буше (1703—1770) одним из первых в европейской живописи перенес изображение обнаженного женского тела из аллегорического и мифологического контекста в бытовой, создав своего рода направление жанровой эротики.
II
Сегидилья
(Séguidille)
Впервые в журнале «La Vogue» за 29 ноября— 6 сентября 1886 г.
Сегидилья — испанский танец, сопровождаемый пением, появился в XVII в. в Андалусии. Во Франции сегидилью прославил Жорж Бизе в опере «Кармен» (1875). Здесь, возможно, указание на испанское происхождение адресата.
С. 315. И вновь эмансипе — / Как в восемьсот тридцатом. — Во Франции в результате
691


Приложения
Июльской революции 1830 г. активизировалось (главным образом в сен-симонистских и фурьерист- ских кругах) феминистское движение, возникшее во время Великой французской революции.
III
Casta piana
В рукописи сборника название «Святая Дева чердаков» («Notre-Dame du Galetas»).
Casta piana — castapiana (castapiane), сифилис (фр. аргот.).
С. 317. Ангелус — см. с. 667, примем, к стихотворению «Ангелус, полуденная молитва» из сб. «Любовь».
IV
Шатенка
(Auburn)
Впервые в журнале «Перо» 1 июня 1889 г.
Название оригинала «Auburn» означает золотисто-каштановый цвет. Это слово английское, что, возможно, указывает на происхождение адресата.
Песня о Малъбруке — сочинена французскими солдатами в 1709 г. во время войны за испанское наследство в насмешку над предводителем англичан Джоном Черчиллем, 1-м герцогом Мальборо (1650—1722), на французский лад названного Ма- льбруком.
692


Примечания
V
К мадемуазель ***
(A Mademoiselle...)
Впервые в журнале «Плеть» («La Cravache») 22 сентября 1888 г.
С ПОЗВОЛЕНИЯ СКАЗАТЬ
(Révérence parler)
Этот цикл, составленный из семи стихотворений, входивших в рукопись книги «Взаперти» (см. с. 592, коммент. к сб. «Смиренномудрие»), был впервые опубликован у журнале «Лютеция» за 4—11 октября 1885 г.
II
Наваждение
(Impression fausse)
Комментарий Верлена в рукописи книги «Взаперти»: «Бр(юссель), 11 июля (18)73 — первый день в тюрьме». Эпиграф в рукописи из басни Жана де Лафонтена «Дуб и тростник» («Le Chêne et le Roseau»): «Mais attendons la fin» — «Но подождем конца». Э. Делаэ указывает, что это и следующее стихотворения, а также «Тону я во сне...» (сб. «Смиренномудрие», с. 183) были посланы Верленом Артюру Рембо из тюрьмы (Delahaye Е. Rimbaud. Paris, 1923. P. 56).
693


Приложения
III
Новое наваждение (Autre)
Комментарий Верлена в рукописи книги «Взаперти»: «Бр(юссель), июль (18)73. Внутренний двор тюрьмы для подследственых». Послано в письме к Лепеллетье в октябре 1873 г. из брюссельской тюрьмы «Маленькие кармелиты» под названием «Прогулки во внутреннем дворе» («Promenades au preau») и с эпиграфом из Ювенала: «Panem et circenses» — «Хлеба и зрелищ» (лат.; Сатиры, X, 81). В «Моих тюрьмах» Верлен так вспоминает об этих «прогулках»: «Раз в день, утром, подследственные группами выходили в мощеный двор, „украшенный” посредине „садиком”, где росли одни только желтые цветы, ноготки; каждый со своим ведром... высшее достижение гигиены! — его надлежало опорожнить в предназначенном для этого месте и ополоснуть, а затем уже приступить к прогулке, двигаясь гуськом под взглядом надзирателя» (Пер. М. Квятковской). Возможно, в этом стихотворении отозвалось и впечатление от гравюры «Прогулка заключенных» Гюстава Доре из серии «Лондон» (1872), по мотивам которой написана одноименная картина Винсента Ван Гога (1890).
694


Примечания
IV
Обратимость
(Réversibilités)
Комментарий Верлена в рукописи книги «Взаперти»: «В тюрьме одиночного заключения в Мон- се. Конец октября 1873».
Totus in maligno positus — «Весь мир лежит во зле» (лат.; 1 Ин. 5: 19).
С. 325. ...свистки... — сигнал к началу молитвы, подававшийся надзирателями.
С.326. ...«Ангелуса» звук... — здесь: вечерний благовест, сопровождающий молитву «Ангелус» (см. с. 667, примеч. к стихотворению «Ангелус, полуденная молитва» из сб. «Любовь»).
В дыре на дне затеплен вдруг / Спасенья свет. — В оригинале: «Vois s’allumer les Saluts du fond d’un trou» — «Смотри из дыры, как загораются огни вечерни». Ср. описание церковной службы в Монсе в «Моих тюрьмах» Верлена: «Часовня — из ряда вон: в отличие от большинства тюремных часовен, алтарь со всеми его принадлежностями расположен в центре, на четырехугольном возвышении, по сторонам которого — изолированные „стойла” для „прихожан” и на каждом углу — по надзирателю» (Пер. М. Квятковской).
695


Приложения
V
T antalized
Это и следующее стихотворения входили в рукопись книги «Взаперти» без названия (цикл «Старые коппе»; см. с. 566, примем, к стихотворению «Под лампой светлый круг и в очаге огонь...» из сб. «Добрая песня»).
Tantalized — измученный надеждами, букв.: подвергнутый танталовым мукам (англ.).
С. 327. Крыло, где я сижу, выходит на вокзал... — Имеется в виду крыло тюремного здания в Монсе.
VI
Невероятно, но факт (Invraisemblable mais vrais)
С. 327. Index — так Верлен называет «Ежеквартальный бюллетень публикаций, вышедших за границей и запрещенных во Франции» (см. с. 688, примем, к циклу «Подруги»).
...лишь «Полю В***» пишите... — Комментарий Верлена из письма к Лепеллетье от 22 августа 1874 г.: «По поводу стихотворения „Дон Кихот” в сборнике Валада „На всходе” (с посвящением «Полю В***»)». Леон Валад был среди немногих, кто не отвернулся от Верлена после брюссельской истории; подробнее о нем см. с. 633—634, примем, к стихотворению «Пьеро» из сб. «Когда-то и недавно».
696


Примечания
...мыльная пучина... — В оригинале «saponaire tonnerre» — «мыльная буря»; фр. savon (мыло) — синоним брани, ругани.
VII
Последнее десятистишие
(Le Dernier dizain)
Стихотворение было включено в рукопись книги «Взаперти» без названия (цикл «Старые коппе»; см. выше).
ПРИЧУДЫ
(Lunes)
Во французском языке слово «lune» (луна) может также означать «капризы, блажь, причуды».
I
«Чтобы тебя убить, губительное время...»
(«Je veux pour te tuer, ô temps qui me dévastes...»)
Впервые в журнале «Лютеция» за 24—31 мая 1885 г. Это десятистишие входило в рукопись книги «Взаперти» без названия (цикл «Старые коппе»; см. выше).
С. 329. Полночный свет луны, как тайный соучастник. — В оригинале «Le clair de lune quand
697


Приложения
le clocher sonnait douze» — «Свет луны, когда на колокольне било двенадцать» (Пер. М. Кудинова); А. Рембо цитирует эту строку в «Одном лете в аду» (III).
II
В манере Поля Верлена (A la manière de Paul Verlaine)
С. 329. И Сатурн, который урну клонит... — В оригинале погребальная урна в качестве атрибута римского бога Сатурна (чей атрибут — серп, унаследованный им от древнегреческого Кро- носа) появляется в результате фонетической игры (внутренняя рифма, омонимия), на которой построено первое четверостишие (особенно — последняя его строка):
C’est à cause du clair de lune Que j’assume ce masque nocturne Et de Saturne penchant son urne Et de ces lunes l’une après l’une.
III
Объяснение
(Explication)
Это и два следующих стихотворения впервые опубликованы в журнале «Лютеция» за 19— 23 июля 1885 г. Эпиграф — из стихотворения Вер¬
698


Примечания
лена «Поэт и муза» (сб. «Когда-то и недавно», с. 229; см. с. 653—654, примем, к этому стихотворению).
С. 330. Ламия — здесь: ведьма в переносном значении.
IV
Еще одно объяснение (Autre explication)
В первой публикации посвящено S. М. М. М. (Софи-Мари-Матильде Моте) и A. R. (Артюру Рембо).
V
В Лимбе (Limbes)
Лимб — см. с. 509, примем, к стихотворению «Пролог» из сб. «Сатурнийские стихотворения». Предпоследний прижизненный сборник Верлена назывался «В Лимбе» («Dans les Limbes», 1894). Cp. одно из первоначальных названий книги Шарля Бодлера «Цветы зла» — «Les Limbes» («Лимб»).
Последнее изысканное празднество (La Dernière fête galante)
Впервые в журнале «Лютеция» за 21—28 де кабря 1884 г.
699


Приложения
С. 333. Эпиталама — в античности песня в честь новобрачных; здесь в значении любовных отношений.
Хотят отплыть к Содому и Гоморре. — В оригинале «L'Embarquement pour Sodome et Go- morrhe» — «Отплытие в Содом и Гоморру»; обыгрывается название картины Антуана Ватто «Отплытие на Цитеру» («L’Embarquement pour Cythère», 1719). См. с. 638—639, примеч. к «Хромому сонету» из сб. «Когда-то и недавно».
Сатурническая поэма (Poème saturnien)
13 мая 1885 г. Верлен был освобожден из тюрьмы в Вузье, где отбывал месячный срок за угрозы в адрес матери. Ферма в арденнской деревне Кулом, купленная Верленом для Люсьена Летинуа (см. примеч. к циклу «Люсьен Летинуа» из сб. «Любовь»), была продана. Верлен переехал в Париж, деньги быстро закончились, и он вспомнил о своих должниках в Куломе и Жюнивиле. Это стихотворение — «отчет» о поездке в Арденны 31 мая— 1 июня 1885 г. за деньгами (вернуть не удалось). «Последние гроши остались в куломских кабаках. К счастью, ярмарочные торговцы спасли его от ночевки под открытым небом: приютили в своем фургоне. (...) Повеселившись на деревенском гулянье, он пошел на станцию. При его появлении с мороженым в руках, в роскошном зелено-черном одеянии с меховым воротником — и это в такую-то жару! —
700


Примечания
деревенские мальчишки чуть не лопнули со смеху» (Птифис П. Верлен. М., 2002. С. 287).
С. 335. Трибада — лесбиянка.
На статую Ганимеда (Sur une statue de Ganymède)
Впервые в журнале «Французский курьер» («Le Courier français») 12 июля 1891 г.
Стихотворение вошло во второе издание сб. «Параллельно» (1894). Написано в сентябре 1889 г. на курорте в Экс-ле-Бен (Верлен лечился там по рекомендации Стефана Малларме) по поводу «весьма сладострастной» парковой статуи, изображающей Ганимеда, спящего на распростертых крыльях орла (письмо Верлена к Ф.-О. Казальсу от 29 августа 1889 г.).
Ганимед — в древнегреческой мифологии возлюбленный Зевса, похищенный им на Олимп.
С. 336. Ревар — река, протекающая в Экс-ле-Бен.
Под гитару (Guitare)
Впервые в журнале «Перо» 1 июня 1889 г.
С. 336. «Я Пьер... — В оригинале — Пьер Дюшателе, герой одноименного рассказа Верлена, в котором он идеализирует историю своих отношений с Матильдой Моте де Флёрвиль.
701


Приложения
Баллада о жизни в красном свете (Ballade de la vie en rouge)
Обращаясь в своих последних книгах к жанру баллады, бродяга и тюремный сиделец Верлен подчеркивает свое родство с бродягой и тюремным сидельцем Франсуа Вийоном.
Мои руки (Mains)
Впервые в журнале «Плеть» 10 ноября 1888 г.
Ритмический и риторический образец этого стихотворения — «Руки Жанны-Мари» («Les Mains de Jeanne-Marie») A. Рембо:
(...) Нет, это руки не служанки И не работницы, чей пот В гнилом лесу завода, жаркий,
Хмельное солнце дегтя пьет. (...)
Пер. М. Яснова
Ср. также стихотворение Т. Готье «Этюд рук» («Etude de mains») из сб. «Эмали и камеи» («Emaux et camées», 1852—1872), к которому, возможно, восходят и «Руки Жанны-Мари».
С. 338. Прелат — в католической церкви лицо высшего духовного звания.
702


Примечания
Пьеро
(Pierro gamin)
Впервые в журнале «Декадент» 4 сентября 1886 г.
Обращено к двенадцатилетнему сыну владельца дешевой гостиницы в парижском тупике Сен-Франсуа, где Верлен снимал комнату с июля 1885 г. по октябрь 1886-го.
С. 341. ...смех / Головной... — В оригинале «voix de tête» — фальцет («головной голос»).
«Та страсть, что мы иной любовию зовем...»
(«Ces passions qu’eux seuls nomment encore amours...»)
Впервые в журнале «Кнут» 2 февраля 1889 г.
Læti et errabundi
Впервые в журнале «Кнут» 29 сентября 1888 г.
Стихотворение написано в 1887 г. в связи со слухами о смерти Артюра Рембо.
Læti et errabundi — счастливые и неприкаянные (лат.); ср. название стихотворения Ш. Бодлера «Mœsta et Errabunda» («Печальная и неприкаянная»).
С. 344. Рапиды, стимеры — курьерские поезда (от фр. rapide,) и пароходы (от англ, steamer).
703


Приложения
At home — дома (англ.).
С. 345. Понсар — Франсуа Понсар (1814— 1867), драматург, знаменитый в середине XIX в., противник романтических крайностей, пытавшийся воскресить классицизм и следовавший принципу «дополнить Расина Шекспиром и исправить Шекспира Расином», член Французской Академии. В оригинале обыгрывается его строка, вошедшая у парнасцев в поговорку как образец банальности: «Quand la borne est franchie, il n'est plus de limite» («Когда граница позади, ограничений больше нет»). Эту строку Т. де Банвиль приводит в предисловии к «Акробатическим одам».
Стаут, фаро — английский портер и бельгийское пиво.
С. 346. Фаланстер — здесь: братство.
С. 347. Принцесса Мышь — прозвище Матильды Моте. После «побега» Верлена с Рембо в Бельгию в июле 1872 г. Матильда попыталась вернуть мужа. 21 июля она вместе с матерью приехала в Брюссель и назначила Верлену свидание в гостинице. Верлен решил бросить Рембо, в сопровождении Матильды и мадам Моте де Флёрвиль сел в поезд, но на пограничной станции передумал и вернулся в Брюссель. По дороге он послал Матильде оскорбительную записку: «Ничтожная фея Морковка, принцесса Мышь, клоп, которого ждут два пальца и ночной горшок, вы добились своего, вы, наверное, разбили сердце моего друга! Я возвращаюсь к Рембо, если я ему еще нужен после предательства, которое вы заставили меня совершить».
Как ополченцев на Луаре. — Т. е. народное ополчение, милицию, созданную министром внут¬
704


Примечания
ренних дел республиканского правительства национальной обороны Леоном Г амбеттой во время Франко-прусской войны 1870—1871 гг.
Каприз
(Caprice)
Послано в письме к LLL Морису от 9 октября 1886 г. с комментарием: «Б(ольни)ца Бруссе,
28 сентября 1886. В духе „Капричос” Гойи и „Каприза” из „Воспоминаний вдовца” (явление смерти в образе прекрасной дамы)».
С. 348. Авгур — здесь: провидец.
...прозу бедную одежды... — Верлен описывает свое зеленое («колер надежды») пальто с черными вставками (в оригинале «черными как угрызение совести») и меховым воротником (см. с. 700—701, примеч. к стихотворению «Сатурническая поэма»).
С. 349. Иль вешаться идешь на черном фонаре. — В оригинале «un type à se pendre à la Vieille Lanterne» — «тип, подходящий для того, чтобы повеситься на улице Старого фонаря». На этой парижской улице 26 января 1833 г. повесился поэт, писатель и драматург Жерар де Нерваль.
Эльвира — откуда в переводе И. Анненского (вернее, его вариации на тему оригинала) появился этот персонаж, неясно. Возможно, имя «Эльвира» — каламбур, основанный на словосочетании «aux lèvres» («на губах») в строке «Car l’ironie éclate aux lèvres belles, certes» («Ведь правда, ирония игра¬
705


Приложения
ет на прекрасных губах»), примерно соответствующей строке перевода «Молчи, — в ответ, увы! Эльвира засмеется».
Примерный ученик (Le Bon disciple)
См. с. 624, примем, к сонету «Законы, запахи, цвета...» из сб. «Смиренномудрие».
ИЗ СБОРНИКА «ПОСВЯЩЕНИЯ»
(Dédicaces)
Этот сборник выходил дважды: первый раз — в декабре 1890 г. в серии «Литературно-художественная библиотека» («Bibliothèque artistique et littéraire») журнала «Перо» тиражом 350 экземпляров (106 стихотворений), второй раз — в 1894 г. у Леона Ванье тиражом 55 экземпляров (116 стихотворений).
На смерть Вилье де Лиль-Адана (À Villiers de L’Isle-Adam)
Сонет послан в письме к Ф.-О. Казальсу 25 августа 1889 г. (через неделю после смерти Вилье де Лиль-Адана).
Вилье де Лиль-Адан — О нем см. с. 657, примем. к стихотворению «Преступление любви» из сб. «Когда-то и недавно».
706


Примечания
ИЗ СБОРНИКА «СЧАСТЬЕ»
(Bonheur)
Третья часть христианской трилогии Верлена «Смиренномудрие», «Любовь», «Счастье». Тридцать четыре стихотворения, вошедшие в этот сборник, созданы в 1887—1891 гг. Сборник вышел в июне 1891 г. в издательстве Леона Ванье (тираж 55 экземпляров). Переиздан Леоном Ванье в 1892 г. Сборнику предпослан латинский эпиграф из пьесы Теренция «Девушка с Андроса» (I, I, 35— 39), который, вероятно, следует понимать как обращение Христа к Верлену: «С тех пор, как я купил тебя, сам знаешь, ты / Жил с детства в рабстве справедливом, в милости / Из рабства на свободу я пустил тебя; / За то, что как свободный ты служил всегда, / Наградой величайшей я воздал тебе» (Пер. А. Артюшкова).
II
«Судьба, умерь старанья...»
(«La vie est bien sévère...»)
В рукописи сборника (Bibliothèque Jacques Dou- cet) комментарий Верлена: «Б(ольни)ца Кошин, апрель 1887».
707


Приложения
XIV
«О, будь из бронзы! Будь из мрамора!
Но все же...»
(«Sois de bronze et de marbre et surtout sois de chair...»)
Впервые в «Современном обозрении» в июне
1890 г.
С. 354. «Идите, ~ сие есть плоть Моя!» — Слова Христа, обращенные к апостолам во время Тайной вечери (ср. Мф. 26: 26; Мк. 14: 22; Лк. 22: 19).
...На грудь надень доспех ~ / Бденья. — Ср. описание «всеоружия Божьего» в Послании апостола Павла к Ефесянам (6: 10—20).
XVII
«Того, что я писал, назад я не беру...»
(«Rompons! Ce que j’ai dit je ne le reprends pas...»)
В рукописи сборника сонет назван «Кому причитается» («A qui de droit»). См. с. 652, примеч. к стихотворению «Совет простака» из сб. «Когда-то и недавно».
708


Примечания
XIX
«Снежных хлопьев вереницы...»
(«La neige à travers la brume...»)
Впервые в журнале «Черный кот» 21 декабря 1889 г. под названием «Рождество» («Noël»).
XXIII
«Чуть замолкнул колокол...»
(«Après la depart des cloches...»)
В рукописи сборника название «Страстная неделя» («Semaine sainte»). В оригинале — редкое для Верлена сочетание ассонансных и точных рифм, а также шести-, семи- и восьмисложника, приближающее это стихотворение к верлибру.
С. 360. Gloria — древний христианский гимн «Gloria in exelsis Deo» («Слава в вышних Богу», лат.; Лк. 2: 14), входящий в состав католической мессы; сопровождается колокольным звоном только во время богослужений Страстной недели.
Святое Миро — в католицизме используется в таинствах крещения, конфирмации и рукоположения. Верлен описывает торжественное освящение мира на Страстной неделе.
Пресвитеры, левиты — здесь: высшее духовенство и диаконы.
Отдернута завеса... — завеса, скрывающая алтарь.
709


Приложения
Амвон — возвышение в алтарной части храма для чтения Священного писания, пения и произнесения проповедей.
XXXI
«Огни приугасли, и звон одинок и сир...»
(«Immédiatement après le salut somptueux...»)
В рукописи название «День всех святых» («Toussaint»). В оригинале — ассонансные рифмы и редкий размер — четырнадцатисложник.
XXXII
«Я вижу церковь без огней...»
(«Le cathédrale est majestueuse...»)
Впервые в «Независимом обозрении» за январь—февраль 1889 г. Комментарий Верлена в рукописи сборника: «Б(ольни)ца Бруссе, март (18)88».
С. 361. Маас (Мёза) — река, протекающая на севере Франции, в Бельгии и Нидерландах, недалеко от Роттердама впадает в Северное море. На Маасе стоит родной город Артюра Рембо — Шарле- виль (совр. Шарлевиль-Мезьер).
710


Примечания
ИЗ СБОРНИКА «ПЕСНИ ДЛЯ НЕЕ»
(Chansons pour elle)
Адресат этих песен (в сборнике их 25) — Эжени Кранц, бывшая танцовщица, которая стала любовницей Верлена в начале 1890 г. (ей в то время было за сорок). С Эжени Верлена познакомила другая его любовница — Филомена Боден по прозвищу Эстер. До 1893 г. Эжени и Эстер «делили» поэта между собой. История этого треугольника отмечена скандалами, изменами, вмешательствами полиции. Несмотря ни на что, обе женщины были искренне привязаны к Верлену. И он, в свою очередь, долго не мог выбрать между ними. Эжени и Эстер воплощали его идеал любовницы-подруги-жены. «Филомена была родом с севера, легкая в общении, свежая, смешливая, чувственная, вспылчи- вая, но не злопамятная. (...) Она любила хорошо одеваться, поэтому ей нужно было много денег. „Если у тебя есть деньги для меня, — писала она Верлену, — то я приду, а если нет, то не приду”. (...) Эжени не нужно было много денег, зато она была скупа. Здравомыслящая, расчетливая, злопамятная, иногда очень злая, она была в то же время женщиной аккуратной и экономной» (Птифис П. Верлен. М., 2002. С. 370). С 1893 г. до смерти Верлена они с Эжени Кранц жили вместе. На отпевании Верлена в церкви Сент-Этьен-дю-Мон «Эжени не спускала глаз с двери. Она заявила: „Если явится Эстер, я устрою скандал”. Все усилия переубедить ее оказались напрасными: она была на¬
711


Приложения
чеку. (Морис) Баррес, который наблюдал за ней, был поражен ее „ужасным лягушачьим лицом, плоским, сведенным судорогой боли”. (...) Хорошо, что она не увидела Филомену, потому что та все-таки пришла (ее заметил Делаэ) и стояла в сторонке, молясь за своего Поля, своего „инфернального супруга”, как она его называла — так он ее просил. (...) Эжени с багровым лицом, путаясь в своей креповой вуали, подходит к могиле с возгласом: — Верлен! Здесь все твои друзья! „Прекрасный жест, — комментирует Баррес, — именно за это он ее и любил. В ней, правда, было что-то такое — ее наивность, детские выходки”» (Там же. С. 450—451).
Книга вышла в декабре 1891 г. в издательстве Леона Ванье (тираж 25 коллекционных экземпляров, к каждому из которых прилагался автограф одного из стихотворений).
VI
«Погода стала хуже...»
(«La saison qui s’avance...»)
Впервые в журнале «Химера» («Chimère») в сентябре 1891 г. В журнале «Перо» (октябрь 1891 г.) датировано августом 1891 г.
712


Примечания
X
«Пропал бы я бессонной ночью...»
«L’horrible nuit d’insomnie...»
Впервые в журнале «Раковина» («La Conque») в сентябре 1893 г.
С. 368. ...пентакль твоих желаний... — В оригинале «le pentacle de tes sens» — «пентакль твоих чувств» (т. е. пять чувств); пентакль (пентаграмма) — магический символ, пятиугольник звездчатой формы.
XIV
«Я не люблю тебя одетой...»
«Je ne t’aime pas en toilette...»
В рукописи, приложенной к одному из экзем пляров книги, датировано 20 августа 1891 г.
XX
«Ты веришь приметам и снам...»
«Tu crois au marc du café...»
Впервые в журнале «Перо» 1 октября 1891 г.
713


Приложения
ИЗ СБОРНИКА «СОКРОВЕННЫЕ ОБЕДНИ»
(Liturgies intimes)
Сборник, включающий 24 стихотворения, вышел тиражом 375 экземпляров в марте 1892 г. в серии «Библиотека Святого Грааля» («Bibliothèque de Saint-Graal») — приложении к журналу «Святой Грааль», издававшемуся поэтом и критиком Эмма- нюэлем Синьоре. «„Сокровенные обедни” — это, в некотором роде, „Смиренномудрие”, испытанное на деле, как путем следования религиозной практике, так и путем отступлений и упущений. Все это приложимо, через Мессу и Праздники, к жизни бедного грешника», — писал Верлен Жюлю Ре 14 октября 1892 г.
Asperges me
Asperges те — «Asperges me hyssopo» («Окропи меня иссопом», лат.); эти слова из 50-го (покаянного) псалма произносит священник перед началом католической мессы, окропляя паству святой водой. Ср. у Данте в «Божественной комедии», которую Верлен читал по-итальянски в 1875 г. в Стикни (см. с. 626, примеч. к стихотворению «Порывы добрые, так вот вы где, бедняги!..» из сб. «Смиренномудрие»): «Когда блаженный берег был над нами, / „Asperges me”, — так нежно раздалось, / Что мне не вспомнить, не сказать словами» (Чистилище, 31, 97; пер. М. Лозинского).
714


Примечания
С. 371. Иссоп — растение, часто упоминаемое в Библии, пучки которого использовались в качестве кропила (см., например, Исх. 12: 22). В католической и православной церквях — кропило, кисть с короткой ручкой, используемая для окропления святой водой.
После вечерни (Complies en ville)
С. 372. Вечерни отошли... — Т. е. закончилась вечерняя служба.
С. 373. Да, бесконечно прав экстаз твой, Симеон! — Имеется в виду радость Симеона Богопри- имца при виде младенца Христа (Лк. 2: 25—35).
ИЗ СБОРНИКА «ЭПИГРАММЫ»
(Épigrammes)
Последний прижизненный сборник Верлена, включающий 30 стихотворений, вышел в сентябре 1894 г. в серии «Литературно-художественная библиотека» журнала «Перо» тиражом 1055 экземпляров.
715


Приложения
II
«Я восхищен борьбой за стих свободный...»
(«J’admire l’ambition du Vers Libre...»)
C. 374. Да что и сам я делаю сейчас, / Как не расшатываю ~ ~ стиха ритмический кар¬
кас? — Оригинал написан десятисложником; Верлен «расшатывает» этот размер, который в классическом стихосложении требует цезуры либо после четвертого, либо после шестого слога: в оригинале есть цезуры и после третьего, и после пятого слога.
III
«Тяжел как жаба, невесом как стриж...»
«Lourd comme un crapaud, léger comme un oiseau...»
Первооткрывателем японской гравюры во Франции считается художник и керамист Феликс Бракмон, который в 1836 г. заинтересовал этим явлением своих друзей-импрессионистов. Значительный вклад в распространение моды на «японский стиль» внес торговец, коллекционер и меценат Зигфрид Бинг, открывший в Париже в конце 1870-х гг. магазин произведений искусства и ремесел стран Дальнего Востока, а также издававший с 1888 г. журнал «Искусство Японии» («Le Japon artistique)». Верлен коллекционировал японские гравюры. В стихотворении говорится о направлении в японской гравюре XVII—XIX вв., получившем на¬
716


Примечания
звание укиё-э (образы изменчивого мира). К этому направлению принадлежали Хисикава Моронобу, Судзуки Харунобу, Китагава Утамаро, Кацусика Хокусай, Утагава (Андо) Хиросигэ и другие художники, изображавшие быт крестьян, ремесленников, гейш, актеров, борцов сумо, картины природы. Писатель и художественный критик Эдмон де Гонкур (1822—1896) посвятил укиё-э две работы: «Утамаро, художник района зеленых домиков» («Outamaro, le peintre des maisons vertes», 1891) и «Японское искусство XVIII века» («L'Art japonais du XVIIIe siècle», 1896).
C. 376. ...о Расине, / Избравшем лебедя, не крысу для герба... — Фонетическая анаграмма фамилии драматурга Жан Расина (Racine; 1639— 1699) складывается из двух французских слов: крыса (rat) и лебедь (cygne). На фамильном гербе Расина первоначально были изображены крыса и лебедь. В 1697 г., во время геральдической переписи, Расин оставил на нем лишь лебедя.
XXII
«Весь Шопенгауэр с его...»
(«Schopenhauer m’embête un peu...»)
Сюлли Прюдом (Сюлли-Прюдом) — наст, имя Рене Франсуа-Арман Прюдом (1839—1907), по- эт-парнасец, писатель, его первый поэтический сборник «Стансы и стихотворения» («Stances et poèmes») вышел в 1865 г., член Французской Акаде¬
717


Приложения
мии с 1881 г., первый лауреат Нобелевской премии по литературе (1901).
С. 377. Весь Шопенгауэр... — В очерке «Ана- толь Бажю» (о нем см. с. 675—676, примеч. к стихотворению «Пейзажи» из сб. «Любовь») из серии «Люди наших дней» (1885) Верлен признается, что не прочел ни строчки немецкого философа Артура Шопенгауэра (1788—1860), «этого, судя по всему, унылого тевтонского Эпикура».
Мне Ибсен ваш — не божество. — Во Франции пьесы норвежского драматурга Генрика Ибсена (1828—1906) увидели сцену в начале 1890-х гг. благодаря актеру и режиссеру Орельену Франсуа Мари Люнье-По. При жизни Верлена Люнье-По поставил пьесы «Женщина с моря», «Росмерсхольм», «Враг народа», «Строитель Сольнес», «Маленький Эйольф», « Бранд».
XXVI
Надпись на экземпляре книги Теодора де Банвиля «Акробатические оды»
(Sur un exemplaire des «Odes funambulesques»)
Теодор де Банвилъ (1823—1891) — поэт, близкий и к романтизму, и к парнасцам, критик драматург, писатель; сборник «Акробатические оды», шедевр Банвиля, вышел в 1857 г. и переиздавался дважды (1874, 1892). В воспоминаниях о Банвиле, опубликованных в литературном приложе¬
718


Примечания
нии к газете «Эхо Парижа» («Écho de Paris») 5 июля 1891 г., Верлен признается, что первые книги Банвиля «Кариатиды» (1842) и «Сталактиты» (1846), прочитанные им в шестнадцать лет, определили его раннюю поэтику (см. с. 542, коммент. к сб. «Галантные празднества»). «Немного позднее я прочел „Акробатические оды”, которые привели меня в восторг (...). Вскоре я удостоился чести быть представленным великому поэту моими дорогими друзьями (...). Нельзя было найти более очаровательного, более блестящего собеседника (...), с его нежным лукавством, но без желчи, единственного в своем роде. Его лицо, напоминавшее Жиля с картины Ватто, являло приятную и редкую смесь почти детского добродушия и бесконечной утонченности. (...) Его высокий голос звучал немного сквозь зубы, резкий, но доброжелательный (...): „А теперь, господа, будем курить как тигры!”».
С. 378. «Вот чудный клоун!»... — В оригинале «Clown étonant, en vérité»; неточная цитата из стихотворения Банвиля «Прыжок с трамплина» («Le Saut du tremplin»): «Clown admirable, en vérité!» («Акробатические оды»).
Что, вопреки Паскалю, зверя / В обличье ангельском таит. — В оригинале «Qui, malgré Pascal, est resté / L’ange tout en faisant la bête» — «Который, вопреки Паскалю, остался ангелом, валяя дурака (букв.: строя из себя животное)»; отсылка к фрагменту 358 (Brunschvicg) «Мыслей» Блеза Паскаля (1623—1662): «L’homme n’est ni ange ni bête, et le malheur veut que qui veut faire l’ange fait la bête» («Человек не ангел и не животное, и несчастье его в
719


Приложения
том, что, чем больше он стремится уподобиться ангелу, тем больше превращается в животное»; пер. Э. Липецкой).
XXVIII
Надпись на первом издании книги Шарля Бодлера «Цветы зла»
(Sur un exemplaire des «Fleurs du Mal»)
Эпиграмма была написана в 1871—1872 гг. для рукописного альбома Чертыхателей (см. с. 651, при- меч. к стихотворению «Небрежный пантум» из сб. «Когда-то и недавно»).
Первое издание «Цветов зла» Шарля Бодлера вышло 25 июня 1857 г. Вскоре против Бодлера и его издателей был начат судебный процесс по обвинению в оскорблении общественной морали и религиозных чувств. 21 августа 1857 г. Бодлера приговорили к выплате весьма значительного для него штрафа в 300 франков (письмо поэта к императрице Евгении с просьбой о сокращении штрафа помогло снизить эту сумму до 50 франков) и к изъятию из экземпляров книги шести стихотворений («Лесбос», «Проклятые женщины», «Лета», «Слишком веселой», «Украшения», «Метаморфозы вампира»). «Цветы зла» были реабилитированы только 31 мая
1949 г.
720


Примечания
ИЗ СБОРНИКА «ПОСМЕРТНАЯ КНИГА»
(Le Livre posthume)
Несмотря на название, этот сборник был задуман и составлен Верленом при жизни, но не был издан. Большинство из его пятидесяти пяти стихотворений вошло в сборник «Инвективы» (см. ниже).
Последняя надежда (Dernier espoir)
Впервые в журнале «Конец века» («Le Fin de siècle») 1 мая 1893 г.
Обращено к Филомене Боден (о ней см. с. 711—712, коммент. к сб. «Песни для нее»).
ИЗ СБОРНИКА «ИНВЕКТИВЫ»
(Invectives)
Сборник, включающий 69 стихотворений, вышел в декабре 1896 г. в издательстве Леона Ванье тиражом 71 экземпляр.
721


Приложения
XXIII
Анекдот
(Anecdote)
Впервые в литературном приложении для французских подписчиков немецкого журнала «Пан» за апрель—май 1895 г. Посвящено издателю Верлена Леону Ванье (о нем см. с. 647, примеч. к стихотворению «Утренний благовест» из сб. «Когда-то и недавно»). Ванье держал Верлена в черном теле, редко и неохотно давал ему взаймы, но при этом платил по 10 франков за стихотворение, принуждая писать больше. Именно так был собран «материал» для «коммерческих» сборников «Посвящения», «Эпиграммы» и «Инвективы».
С. 381. Мараведи — испанская монета, имевшая хождение в XI—XIX вв. Во французском языке слово «maravédis» приобрело значение мелкой монеты (n’avoir pas un maravédis — быть без гроша).
XLVI
Разочарование
(Déception)
Ср. со стихотворением «Мерзавец» из сб. «Когда-то и недавно» (с. 230).
722


Примечания
LXIX
Самооправдание (Mon apologie)
Впервые в «Критическом обозрении» 10 июля 1893 г.
С. 384. Другие говорят, что я — кретин убогий... — Примерно так пишет о Верлене Макс Нордау в книге «Вырождение» (1892).
ИЗ СБОРНИКА «ПЛОТЬ» (Chair)
Сборник вышел в 1896 г. в серии «Литературно-художественная библиотека» журнала «Перо» тиражом 1012 экземпляров.
Пролог
(Prologue)
Комментарий Верлена в рукописи сборника (Bibliothèque Jacques Doucet): «Больница Биша, 7 сентября 1894». Название в рукописи «Фронтиспис для новой книги» («Frontispice pour un livre nouveau»).
723


Приложения
Песня к ней (Chanson pour elles)
Впервые в журнале «Перо» за 1—15 июня 1895 г. В рукописи сборника датировано декабрем 1894 г.
Другая
(Autre)
С. 388. Мне стали Стиксом и Линъоном... — В реку Линьон (совр. Линьон-дю-Форез), приток Луары, бросается от безответной любви пастух Селадон, герой романа Оноре д’Юрфе «Астрея» («L’Astrée», 1607—1628). Ср. в стихотворении «Серенада» из сб. «Сатурнийские стихотворения» (с. 38): «Про Лету белеющей груди, про Стикс / Мрачнеющих прядей» (см. с. 534, примем, к этому стихотворению).
Козни Луны (Les Méfaits de la Lune)
Название иронически отсылает к стихотворению в прозе Ш. Бодлера «Благодеяния Луны» («Les Bienfaits de la Lune»).
724


Примечания
Срифмованное наспех (Vers sans rimes)
Впервые в лондонском журнале «Новое обозрение» («The New Review») за март 1895 г.
Название оригинала «Стихи без рифм» связано с нарочитой небрежностью рифмовки: в стихотворении есть неравносложные и ассонансные рифмы, Верлен рифмует единственное и множественное число.
Стихотворение обращено, скорее всего, к Эжени Кранц (о ней см. с. 711—712, коммент. к сборнику «Песни для нее»), которая зарабатывала шитьем жилетов на дому.
ИЗ ЦИКЛА
«СОНЕТЫ БИБЛИОФИЛА» (Biblio-sonnets)
Сонеты были заказаны Верлену в октябре 1895 г. библиофилом Пьером Дозом, редактором «Библио-иконографического обозрения» («Revue biblio-iconographique»). Всего сонетов должно было быть двадцать четыре, по одному в неделю. Верлен успел написать только тринадцать. Темы и примерный план сонетов были предложены Дозом.
Верлен с юности был, по его словам, «иконогра- фобиблиофилом». Об этом говорит, к примеру, список вещей, оставленных Верленом в доме Моте де Флёрвилей летом 1872 г. В этом списке — пейзаж
725


Приложения
Курбе, японские гравюры, собрание сочинений Вольтера XVIII в. в сорока томах, редкие издания Расина, Лафонтена, Гонгоры, Фавара, Данкура, Лабрюйера, офорты Дюрера.
II
Библиомания
(Bibliomanie)
С. 392. Веленъ — здесь: веленевая бумага, впервые изготовленная в Англии в середине XVIII в. и названная так из-за своей схожести с тонким пергаментом — веленем.
РАЗНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Нелепости
(Fadaises)
Верлен послал это стихотворение в парижскую газету «Бульвар» («Boulevard») в конце октября 1862 г. (не было напечатано).
726


Примечания
Похороны
(L’Enterrement)
Лепеллетье приводит этот сонет с датой «5 июля 1864» в статье о Верлене, опубликованной в газете «Эхо Парижа» 10 мая 1891 г. По словам Лепеллетье, Верлен не включил сонет в «Сатурнийские стихотворения» из-за смерти отца, предшествовавшей выходу этого сборника.
«Неимоверность нашей яви...»
(Quatrain)
Впервые в «Посмертных произведениях» Верлена (1903) с комментарием: «Написано в качестве эпиграфа к „Клер Ленуар” Вилье де Лиль-Адана»; о нем см. с. 637, примеч. к стихотворению «Преступление любви». Роман Вилье де Лиль-Адана «Клер Ленуар» был опубликован в октябре 1867 г. в «Обозрении литературы и искусства» («Revue des Lettres et des Arts»), эпиграф Верлена предпослан четвертой главе.
Весеннее
(Impressions de printemps)
Впервые в журнале «Перо» за июнь 1893 г.
727


Приложения
Плач
(Lamento)
Перевод эпиграфа: «Моя милашка умерла / Плачьте, глаза мои» (ст.-фр.).
Воспоминания о больнице (Souvenirs d’hôpital)
Верлен провел в больницах большую часть последних десяти лет жизни, о чем рассказал в очерках «Мои больницы» и «Больничные хроники». «Прощайте же, мои больницы последних лет, а может быть и до свидания; в любом случае — привет вам! Вы дали мне возможность пожить и потрудиться в покое. Одну за другой покидал я вас, и всегда в какой-то мере жалел об этом, и если б не мое достоинство, достоинство человека относительно менее несчастного, хотя и не на много, чем самые обездоленные из ваших завсегдатаев, если б не гражданский инстинкт справедливости, запрещающий мне слишком долго занимать место, такое, увы, желанное для многих бедняков, не выходил бы я, порой преждевременно, из ваших врат, столько благословляемых при входе — и все же меньше, чем при выходе» («Мои больницы», VIII, пер. М. Квятковской).
128


Примечания
Городской пейзаж (Sites urbains)
С. 401. Вот улица моя, чердак мой (сто ступенек)... — Верлен описывает вид из окна своей квартиры на улице Сен-Жак, 187, которую он снял в начале декабря 1893 г.
В сентябре (En Septembre)
С. 403. Обервилъер — промышленный пригород Парижа.
Смерть!
(Mort!)
Впервые в «Красном обозрении» («La Revue rouge») за январь 1896 г., после смерти Верлена.
Самое раннее из известных стихотворений Верлена, посланное им В. Гюго в 1838 г., называлось «Смерть» и смерть отрицало. В послании тоже было пять четверостиший, написанных александрийским стихом. Так Верлен зарифмовал свою жизнь.


ПОЛЬ ВЕРЛЕН: КАНВА БИОГРАФИИ
1844 30 марта. В Меце в семье Николя-Огюста Верлена, капитана инженерных войск, и Элизы-Жюли-Жозеф-Стефани Деэ родился Поль- Мари Верлен.
1845—1850 Переезды семьи, связанные с гарнизонной службой отца (Мец, Монпелье, Ним, Сет и снова Мец).
1851 Отец выходит в отставку, семья поселяется в парижском предместье Батиньоль.
1853 17 апреля. Родилась Матильда-Софи-Мари Моте де Флёрвиль.
Октябрь. Верлен поступает в пансион Ландри (улица Шапталь, 32).
1854 20 октября. В Шарлевиле (Арденны) родился Жан-Николя-Артюр Рембо.
1855 Верлен поступает в седьмой (начальный) класс Лицея Бонапарта (будущ. Лицей Кон- дорсе).
1858 Начинает писать стихи, знакомится с поэзией Гюго, Банвиля, Готье, Бодлера, Леконта де Лиля, Глатиньи.
730


Поль Верлен: канва биографии
12 	декабря. Посылает Виктору Гюго стихотворение «Смерть!».
1860 Октябрь. Начало дружбы с Эдмоном Лепел- летье, будущим душеприказчиком и биографом Верлена.
1862 Финансовое положение семьи ухудшается из-за неудачных вкладов. Верлен получает степень бакалавра словесности (с отличием по латыни).
Октябрь. Записывается в Школу права и занимается математикой, надеясь сдать экзамен в Министерство финансов.
Начинает пить и посещать публичные дома; первые гомосексуальные увлечения: лицейский товарищ Люсьен Виотти, Огюст Дюжарден (муж двоюродной сестры Верлена Элизы Монкомбль, к которой он также неравнодушен).
1863 Читает «Силу и материю» Людвига Бюхнера, становится атеистом. Знакомится с маркизом Луи-Ксавье де Рикаром, поэтом и критиком; в республиканском салоне маркизы де Рикар (бульвар Батиньоль, 10) знакомится с Теодором де Банвилем, Огюстом Вилье де Лиль-Аданом, Франсуа Könne, Катюлем Мендесом, Сюлли Прюдомом, Шарлем де Сиври, Эмманюэлем Шабрие, Жозе Мариа Эредиа.
Август. Первая публикация Верлена — в журнале Рикара «Обозрение нравственного, литературного, научного и художественного прогресса» (сонет «Господин Прюдом»).
731


Приложения
1864 Январь—март. Верлен работает в страховой компании, затем — экспедитором в мэрии IX округа Парижа. Бросает занятия в Школе права.
Осень—зима. Посещает кружок Катюля Мендеса (Прюдом, Вилье де Лиль-Адан, Леон Дьеркс, Эредиа, Альбер Глатиньи).
1865 Январь. Верлен — экспедитор в парижской ратуше (Отель-де-Виль), его сослуживцы — поэты Леон Валад и Альбер Мера.
Ноябрь—декабрь. Публикует эссе о Бодлере и несколько стихотворений в новом журнале Рикара «Искусство». Знакомится с издателем Альфонсом Лемером, в книжном магазине которого (пассаж Шуазель, 47) собираются будущие парнасцы. Посещает салон Теодора де Банвиля, где знакомится с поэтом Эмилем Блемоном.
30 декабря. Смерть отца.
1866 Январь. Верлен с матерью переезжают на улицу Леклюз, 26.
Март. Первый выпуск альманаха «Современный Парнас» (издатель Альфонс Ле- мер).
28 	апреля. Восемь стихотворений Верлена опубликованы в девятой книжке «Современного Парнаса» (их читает двенадцатилетний Рембо).
Октябрь. У Альфонса Лемера выходит первый сборник Верлена «Сатурнийские стихотворения», изданный на деньги Элизы Дю- жарден.
732


Поль Верлен: канва биографии
1867 16 Февраля. Смерть Элизы Дюжарден. Верлен тяжело переживает утрату, пьет.
25 июля. Начинает сотрудничать с сатирическим журналом публициста и будущего коммунара Эжена Вермерша «Майский жук».
12 августа. В Брюсселе Верлен тепло принят Виктором Гюго.
31 августа. В Париже умирает Шарль Бодлер.
2 	сентября. Верлен присутствует на похоронах Бодлера на Монпарнасском кладбище.
Октябрь. Шарль де Сиври представляет Верлена своей сводной сестре Матильде Моте де Флёрвиль.
Декабрь. В Брюсселе под псевдонимом Пабло де Эрланьез выходит цикл Верлена «Подруги, сцены сапфической любви» (издатель Огюст Пуле-Маласси).
1868 Верлен — завсегдатай салона Нины де Вий- ар (де Каллиа) на улице Шапталь, 17; среди многочисленных гостей салона — Берлиоз, Вагнер, Мане, Фантен-Латур, Франсуа Könne, братья Кро, Леон Дьеркс, Анатоль Франс, Катюлль Мендес.
6 мая. Суд г. Лилля выносит решение о конфискации и уничтожении тиража «Подруг», а издателя приговаривает к 500 франкам штрафа.
Август. Верлен проводит каникулы у родственников в Палисёле (Бельгия).
133


Приложения
1869 Февраль. Выходит сборник «Галантные празднества» (издатель Альфонс Лемер).
22 марта. Верлен с матерью едут в Па- лисёль на похороны родственницы, Верлен пьянствует, семья и местные власти призывают его к порядку, мадам Верлен решает женить сына на одной из его палисёльских кузин.
Июль. Под действием спиртного Верлен несколько раз покушается на жизнь матери. Мадам Верлен увозит сына к родственникам в Фанпу (Арденны) и возвращается в Париж.
18—20 июля. В письме к Шарлю де Сиври Верлен просит руки Матильды Моте де Флёрвиль и получает сдержанно обнадеживающий ответ, после чего бросает пить, начинает ухаживания и посылает в письмах к Матильде стихотворения, которые составят сборник «Добрая песня».
Конец лета. Верлен возвращается в Париж.
Осень—зима. По вторникам Верлен принимает друзей (Könne, Шарль и Антуан Кро, Лепеллетье, Рикар, Сиври, Валад, Матильда).
1870 Июнь. Выходит сборник «Добрая песня», посвященный Матильде (издатель Альфонс Лемер, в продажу поступит в январе 1872).
11 августа. Венчание Верлена и Матильды Моте де Флёрвиль в церкви Нотр-Дам де Клиньянкур на Монмартре; молодожены поселяются на улице Кардинала Лемуа- на, 2.
19 	июля. Начало Франко-прусской войны.
734


Поль Верлен: канва биографии
22 августа. В письме к своему учителю Жоржу Изамбару Артюр Рембо восхищается «Галантными празднествами» и «Доброй песней».
1 сентября. Поражение французской армии при Седане; пленение Наполеона III.
4 сентября. Провозглашение Республики, всеобщая мобилизация; Верлен вступает в национальную гвардию.
5 сентября. Виктор Гюго возвращается во Францию после почти двадцатилетнего изгнания; во время осады Парижа Поль и Матильда будут частыми гостями в его доме.
19 сентября. Германские войска осаждают Париж.
29 	ноября. Люсьен Виотти ранен, он умрет от оспы в начале 1871 г.
1871 	Январь. Бомбардировка Парижа. Поль и Матильда переезжают на бульвар Сен-Жермен, где, несмотря на военное время, устраивают салон (среди новых гостей — поэт Эжен Пелетан, художник Феликс Регаме, композитор Эрнест Кабане).
Март—май. Парижская коммуна. Верлен работает в ратуше — в отделе печати. Поль и Матильда возвращаются на улицу Кардинала Лемуана.
Июнь. После падения Коммуны, опасаясь доносов, они уезжают к родственникам Верлена, сначала в Фанпу, затем — в Ле- клюз.
735


Приложения
Август. Поль и Матильда возвращаются в Париж, поселяются в доме Моте де Флёр- вилей на улице Николе, 14, на Монмартре.
Конец августа—начало сентября. Переписка Верлена с Артюром Рембо.
Сентябрь. Прочитав в очередном письме Рембо его стихотворение «Пьяный корабль», Верлен приглашает автора в Париж и оплачивает ему дорогу.
10 	сентября. Рембо в Париже.
Сентябрь—октябрь. Рембо поселяется у Моте де Флёрвилей, откуда его в скором времени выгоняют за грубость и нечистоплотность. Он находит приют вначале у Т. де Банвиля, затем, по очереди, у Ш. Кро, Э. Кабане, художника Жана-Луи Форена. Верлен и Рембо принимают участие в собраниях литературных кружков «Дрянные мальчишки» и «Чертыхатели», пьянствуют, их дружба перерастает в «жестокую страсть».
Конец октября. Первая ссора Верлена с Матильдой из-за Рембо; Верлен сталкивает жену, находящуюся на девятом месяце беременности, с кровати.
30 	октября. Рождение Жоржа Верлена, сына Поля и Матильды.
Конец декабря или начало января. На очередном обеде «Дрянных мальчишек» Рембо устраивает скандал и легко ранит тростью- шпагой, принадлежащей Альберу Мера, карикатуриста и фотографа Этьена Каржа. Рембо
736


Поль Верлен: канва биографии
изгнан из кружка, Верлен снимает для него комнату на улице Кампань-Премьер, 14.
1872 	Январь. Анри Фантен-Латур пишет картину «Угол стола», на которой, среди прочих парнасцев, изображает Верлена и Рембо.
13 	января. Очередная ссора между Полем и Матильдой: Верлен избивает жену и угрожает убить сына, после чего несколько дней скрывается на квартире у своей матери.
Середина января. Матильда увозит Жоржа к родственникам в Перигё. Верлен поселяется у Рембо на улице Кампань-Премьер.
20 	января. Верлен пишет Матильде письмо с просьбой простить его.
Начало февраля. Семья Моте де Флёр- вилей начинает бракоразводный процесс.
Март. Верлен обещает Матильде порвать с Рембо. Рембо по просьбе Верлена возвращается в Шарлевиль. Бракоразводный процесс приостановлен, Верлен возвращается к жене, но продолжает тайком переписываться с Рембо. Устраивается на работу в страховую компанию.
Апрель. Верлен просит Рембо вернуться.
Начало мая. Поль похищает маленького Жоржа и уносит его к мадам Верлен. На следующее утро Матильда обращается к своему поверенному с просьбой о возобновлении бракоразводного процесса.
9 мая. Верлен пытается поджечь Матильде волосы и избивает ее.
18 мая. Рембо возвращается в Париж.
737


Приложения
Май—июнь. Верлен несколько раз угрожает убить Матильду. Верлен и Рембо, развлекаясь, дерутся на ножах; свои раны Поль объясняет уроками фехтования.
7 июля. Верлен выходит за доктором для заболевшей Матильды и встречает Рембо; они решают немедленно уехать из Парижа в Аррас, где попадают в жандармерию; полиция высылает их обратно, но в Париже они пересаживаются на другой поезд и едут в Брюссель.
Июль. Верлен и Рембо бродяжничают в Бельгии.
21 	июля. Матильда в сопровождении своей матери едет в Брюссель, чтобы вернуть Поля; им это почти удается, но Верлен бросает их на пограничной станции и вместе с Рембо, который тайком едет в том же поезде, возвращается в Брюссель.
7—9 сентября. Верлен и Рембо едут в Лондон (поселяются по адресу Хауленд- стрит, 34—35).
Декабрь. Мать Рембо, узнав о том, что Моте де Флёрвили обвиняют его в гомосексуальных отношениях с Верленом, приказывает сыну вернуться в Шарлевиль; Рембо подчиняется. Верлен заболевает, вызывает к себе мать и Рембо.
1873 	Начало января. В Лондон приезжает мать Верлена.
Середина января. В Лондон приезжает Рембо (дорогу ему оплачивает мадам Верлен).
738


Поль Верлен: канва биографии
Начало февраля. Мадам Верлен возвращается в Париж.
Конец марта. Верлен решает вернуться в Париж и помириться с Матильдой.
4 апреля. Уезжает в Бельгию, сперва к знакомому матери, аббату Делоню, в Намюр, откуда пишет Матильде, прося о встрече и примирении (в ответ Матильда просит не надоедать ей письмами), затем в Жеонвиль к родственникам, где заканчивает «Песни без слов» и учит английский.
9—10 апреля. Рембо возвращается в Шарлевиль, где начинает «Лето в аду».
24—25 мая. Верлен и Рембо едут в Лондон (через Антверпен) и поселяются в Кэм- ден-Тауне по адресу Грейт Колледж-стрит, 8.
Июнь. Верлен захвачен идеей примирения с Матильдой, что приводит к постоянным ссорам с Рембо.
4 июля. После очередной ссоры Верлен уезжает в Брюссель, бросив Рембо без денег, и поселяется в гостинице «Льежуа», откуда пишет письма Матильде, мадам Верлен и Рембо, угрожая самоубийством.
5 июля. Мать Верлена приезжает в Брюссель.
8 июля. В Брюссель приезжает Рембо; он настаивает на своем возвращении в Париж, Верлен против.
10 июля. Утром Верлен покупает револьвер и напивается. Около трех часов дня в
739


Приложения
гостинице он стреляет в Рембо и ранит его в запястье. Верлен с матерью отводят Рембо в больницу. Рембо продолжает настаивать на своем возвращении в Париж. Верлен с матерью провожают его на вокзал, по дороге Верлен угрожает застрелить Рембо, и тот бросается за помощью к полицейскому. Арест Верлена, несмотря на то, что Рембо отказывается от своих первоначальных обвинений.
11 	июля. Верлена помещают в тюрьму предварительного заключения «Маленькие кармелиты» в Брюсселе.
20 июля. Рембо возвращается в Арденны и поселяется на ферме матери в деревне Рош, где работает над «Летом в аду».
8 августа. Брюссельский суд приговаривает Верлена к двум годам тюрьмы.
27 августа. Верлена переводят в тюрьму одиночного заключения в бельгийском городке Моне.
1874 Март. Стараниями Э. Лепеллетье в Сансе выходят «Песни без слов». Раздел имущества с Матильдой; Верлен приговорен к уплате алиментов, он переживает религиозный кризис, исповедуется.
1875 16 января. Освобождение Верлена, мать увозит его в Фанпу.
Январь. В Париже Верлен безрезультатно пытается встретиться с поверенным Матильды, после чего тайком отправляется в Бельгию, где ему запрещено находиться, и
740


Поль Верлен: канва биографии
проводит неделю в аббатстве Нотр-Дам де Скурмон, в 7 км к югу от города Шиме.
Февраль. Последняя встреча Верлена и Рембо в Штутгарте; Рембо передает Верлену рукопись «Озарений» для возможного издания.
Март. Верлен уезжает в Англию и устраивается преподавателем древнегреческого, латыни, французского и рисования в начальной школе Стикни (Линкольншир).
Апрель. По просьбе Рембо Верлен встречается в Лондоне с Жерменом Нуво и отдает ему рукопись «Озарений» (Нуво вернет их Верлену осенью 1877 г., не найдя издателя).
Октябрь. Верлен посылает свои стихотворения для публикации в третьем выпуске «Современного Парнаса», но получает отказ.
12 	декабря. Последнее письмо Верлена к Рембо.
1876—1877 Верлен преподает древнегреческий, латынь, французский и рисование в Стикни, Бостоне и Борнмуте, периодически гостя в Париже, Фанпу и Аррасе.
1877 	Лето. Верлен возвращается во Францию. 1 июня в Париже, в доме Моте де Флёрви- лей, видится с сыном. Лето проводит в Аррасе, у матери, в компании Ж. Нуво, вместе с которым совершает паломничество в деревню Амет (40 км к северо-западу от Арраса) к месту рождения святого Бенуа-Жозефа Лабра.
741


Приложения
Октябрь. Устраивается преподавателем литературы, истории, географии и английского в коллеже Ретеля; влюбляется в своего ученика Люсьена Летинуа, покровительствует ему.
1878 Весна—лето. Верлен дважды видится с сыном, безуспешно пытается возобновить отношения с Матильдой, посылает ей рукопись книги « Смиренномудрие ».
1879 Июль—август. Люсьен Летинуа проваливает выпускные экзамены. Верлен напивается в компании своих учеников, к тому же выясняется, что он имеет судимость; ему приходится покинуть Ретель. Уезжает с Люсьеном в Англию. Устраивает Люсьена на свое бывшее место в начальной школе Стикни, а сам получает место преподавателя французского языка в университетской школе Лимингтона.
Конец декабря—начало января. Верлен и Люсьен Летинуа (не преуспевший в Стикни) возвращаются во Францию.
1880 Март. Верлен покупает ферму в Жюнивиле на имя отца Летинуа и поселяется там с Люсьеном и его родителями, которые ведут хозяйство.
Лето. В Жюнивиле гостит мадам Верлен. Часть лета Верлен проводит в Аррасе, у матери, в компании Жермена Нуво.
Конец июля. В Париже Верлен предлагает рукопись «Смиренномудрия» директору Объединенного католического издательства Виктору Пальме.
142


Поль Верлен: канва биографии
10 декабря. Выходит сборник «Смиренномудрие» (издатель Виктор Пальме).
1882 Ферму в Жюнивиле продают за долги.
Июль. Верлен возвращается в Париж налаживать литературные связи и безуспешно (бывший коммунар, тюремный срок и т. д.) пытается устроиться на службу в префектуре Сены. Живет в гостинице на улице Паршан, 5, в районе Булонского леса.
Ноябрь. Поселяется с матерью в квартире на улице Рокетт, 17.
Конец ноября. Люсьен Летинуа получает работу на заводе в парижском пригороде Ив- ри-сюр-Сен.
1883 7 апреля. Люсьен Летинуа умирает от тифа.
Июль—сентябрь. Мать Верлена покупает у родителей Люсьена ферму в Куломе и переезжает туда с сыном.
1884 Март. Леон Ванье издает сборник эссе Верлена об Артюре Рембо, Тристане Корбьере и Стефане Малларме под названием «Проклятые поэты».
Ноябрь. Выходит сборник Верлена «Когда-то и недавно» (издатель Леон Ванье).
1885 Февраль. В Куломе после ссоры с сыном мадам Верлен скрывается у соседей; Верлен врывается к соседям, пытается задушить мать, угрожает убить ее и покончить с собой; мадам Верлен подает на сына в суд.
8 марта. Дом в Куломе продается за долги.
24 марта. Суд Вузье приговаривает Верлена к месяцу тюрьмы и 500 франкам штрафа.
743


Приложения
22 мая. Официально оформлен развод Верлена и Матильды.
Июль. Верлен с матерью переезжают в Париж (тупик Сен-Франсуа, 6 — улица Моро, 5).
Конец года. Из-за гидрартроза левого колена Верлен прикован к постели.
1886 	21 января. Смерть матери от воспаления легких. Из-за болезни Верлен не может присутствовать на похоронах.
Конец января. Матильда добивается мирового соглашения, по которому уплачивает долги Поля, а наследство мадам Верлен (20 000 франков) забирает себе в счет невыплаченных алиментов. Верлен остается без средств к существованию.
Февраль. Умирает тетка Верлена, оставляя ему в наследство 2400 франков.
Февраль—март. Связь Верлена с проституткой Мари Гамбье; как только наследство иссякает, Мари бросает Верлена.
Весна. Верлен знакомится с художником и куплетистом Фредериком-Огюстом Казальсом, влюбляется в него, но не добивается взаимности (их дружба будет продолжаться до смерти Верлена).
22 июля—2. сентября. Верлен лечится в больнице Тенон.
18 сентября. Жан Мореас публикует в литературном приложении к газете «Фигаро» манифест символизма, в котором Верлен назван предшественником новой поэтиче¬
744


Поль Верлен: канва биографии
ской школы (вместе с Бодлером и Малларме).
Октябрь—ноябрь. В издательстве Леона Ванье выходит проза Верлена — «Воспоминания вдовца» и «Луиза Леклерк».
30 октября. Матильда выходит замуж за бельгийского инженера Бьянвеню-Опоста Дельпорта и в связи со сменой фамилии снимает запрет на публикацию «Озарений» Рембо, неосмотрительно оставленных Верленом осенью 1877 г. на хранение ее сводному брату Шарлю де Сиври.
Ноябрь 1886—март 1887. Верлен лечится в больнице Бруссе (гидрартроз, ревматизм, последствия застарелого сифилиса, диабет, цирроз печени, стенокардия).
1887 Верлен знакомится с проституткой Филоме- ной Буден по прозвищу Эстер, которая становится его любовницей. Кочует из больницы в больницу (Кошен, приют Вансенн, Тенон, снова Вансенн).
Сентябрь. Верлену грозит голодная смерть.
20 сентября. Госпитализирован (приют Вансенн), просит Матильду о свидании с сыном, но получает отказ.
1888 Январь. Жюль Леметр публикует в «Синем журнале» статью «Поль Верлен, символисты и декаденты».
Март. Выходит сборник «Любовь» (издатель Леон Ванье). Верлен выписывается из приюта Вансенн и переезжает из тупика Сен- Франсуа в гостиницу на улице Руайе-Коллар,
745


Приложения
14, затем — в гостиницу на улице Сен-Жак, 216; устраивает у себя литературные «среды».
Август. Второе издание «Проклятых поэтов», дополненное очерками о Марселине Де- борд-Вальмор, Огюсте Вилье де Лиль-Адане и «бедном Лелиане» (Pauvre Lélian — анаграмма имени Paul Verlaine).
Ноябрь. В больнице Бруссе. Шарль Морис публикует у Леона Ванье книгу «Поль Верлен».
1889 Февраль. Верлен покидает больницу Бруссе и поселяется в гостинице на улице Вожирар, 4, возобновляет «среды».
Июнь. Выходит сборник Верлена «Параллельно» (издатель Леон Ванье).
Июль—август. В больнице Бруссе.
Август—сентябрь. За счет друзей лечится на курорте в Экс-ле-Бен.
Сентябрь. В больнице Бруссе. Принимает участие в банкетах, устраиваемых редакцией журнала «Перо».
1890 Февраль. Выходит из больницы Бруссе, поселяется в гостинице на бульваре Сен-Мишель, 125, возобновляет «среды».
Июнь—июль. В больнице Кошен.
Июль. Министерство народного образования выплачивает Верлену единовременное пособие в размере 200 франков.
Июль—ноябрь. В приюте Вансенн, затем в больнице Бруссе.
Декабрь. Поселяется в гостинице на улице Декарта, 18, где снимает комнату Фило-
746


Поль Верлен: канва биографии
мена. Выходит сборник «Посвящения» (издатель Леон Ванье). В Брюсселе подпольно издается сборник эротических стихов Верлена «Женщины» (издатель Анри Кистеме- керс).
1891 	Январь—февраль. В больнице Сен-Антуан.
Май. На бенефисе Верлена и Поля Гогена театр «Искусство» представляет пьесу Верлена «Одни и другие». Верлен знакомится с Эжени Кранц по прозвищу Овечка, бывшей танцовщицей, приятельницей Фило- мены. Эжени становится любовницей Верлена.
Май—июнь. Выходит сборник Верлена «Счастье» и пьеса «Одни и другие» (издатель Леон Ванье); в издательстве Эжена Фа- скеля (серия «Библиотека Шарпантье») выходят «Избранные стихотворения» Верлена.
Июль. Владелец гостиницы на улице Декарта, 18, и по совместительству сутенер Филомены выгоняет Верлена за неуплату. Верлен поселяется с Эжени на улице Декарта, 15.
Октябрь. В больнице Бруссе.
Ноябрь. Выходит автобиографическая проза Верлена «Мои больницы» (издатель Леон Ванье).
10 ноября. В Марселе, после десятилетних злоключений в Восточной Африке, от саркомы умирает Артюр Рембо.
Декабрь. Выходит сборник Верлена «Песни для нее» (издатель Леон Ванье).
747


Приложения
1892 Январь—февраль. Выйдя из больницы Брус- се, Верлен некоторое время живет с Филоме- ной в гостинице на улице Сен-Жак, но после очередной ссоры Филомена выставляет его на улицу, забирает все его вещи, которые потом удается вернуть благодаря посредничеству Ф.-О. Казальса.
Апрель. В серии «Библиотека святого Грааля» выходит сборник «Сокровенные обедни».
Июль. Верлен и Эжени снимают квартиру на улице Фоссе-Сен-Жак, 9.
Август—октябрь. В больнице Бруссе; Верлена навещает Филомена. По выходе из больницы Верлен поселяется в меблированной комнате на улице Сен-Северен, 9, встречаясь то с Филоменой, то с Эжени, но в конце концов решает обосноваться с Эжени в их квартире на улице Фоссе-Сен-Жак,
9.
2—14 ноября. По приглашению голландских литераторов Верлен едет в Голландию с выступлениями и лекциями о французской литературе (Гаага, Лейден, Амстердам).
Декабрь. В больнице Бруссе.
1893 Январь. Выходит из больницы и возвращается на улицу Фоссе-Сен-Жак, 9.
Февраль—март. По приглашению бельгийских литераторов Верлен едет в Бельгию с выступлениями и лекциями о французской литературе (Шарлеруа, Брюссель, Антверпен, Льеж, Гент, Брюгге).
748


Поль Верлен: канва биографии
Май—июнь. Выходят сборники «Элегии», «Оды в ее честь» и автобиографическая проза «Мои тюрьмы» (издатель Леон Ванье).
Июнь—ноябрь. В больнице Бруссе: рожистое воспаление на левой ноге; Верлена навещает Филомена.
26 июля. Верлен выдвигает свою кандидатуру во Французскую Академию на место скончавшегося Ипполита Тэна (не будет избран).
Ноябрь. Верлен переезжает к Филомене.
Ноябрь—декабрь. По приглашению английских литераторов Верлен едет в Англию с выступлениями и лекциями (Лондон, Оксфорд, Манчестер).
Декабрь. Выходит книга лекций Верлена «Две недели в Голландии» (издатели Блок и Ванье). Верлен поселяется с Эжени на улице Сен-Жак, 187.
1894 	Апрель. Верлен переезжает к Филомене.
Май. Выходит сборник «В Лимбе» (издатель Леон Ванье).
Май—июль. В больнице Сен-Луи; безуспешно пытается восстановить отношения с Эжени.
Август. Верлен избран «принцем поэтов» вместо скончавшегося Шарля Леконт де Лиля. Друзья Верлена во главе с Морисом Барресом и Робером де Монтескью-Фезан- саком устанавливают для него ежемесячную пенсию в размере 150 франков. Министерство народного образования выплачивает
749


Приложения
Верлену единовременное пособие в размере 500 франков (два таких же пособия будут выплачены в феврале и сентябре 1895 года).
Октябрь. Постановка пьесы Верлена «Мадам Обен» в кафе «Прокоп». Верлен порывает с Эжени и возвращается к Филомене.
Декабрь. В издательстве журнала «Перо» (серия «Литературно-художественная библиотека») выходит сборник Верлена «Эпиграммы».
Декабрь. В больнице Биша; за Верленом ухаживает Филомена.
1895 Январь—февраль. Выходит из больницы и после ссоры с Филоменой возвращается к Эжени.
Май. В издательстве «Конец века» выходит «Исповедь» Верлена.
Сентябрь. Вместе с Эжени поселяются в квартире на улице Декарта, 39. Состояние Верлена резко ухудшается.
Октябрь. Выходит собрание сочинений Артюра Рембо с предисловием Верлена.
1896 7 января. Верлен исповедуется. Ночью он падает с кровати, Эжени не может поднять его, и Верлен проводит всю ночь на холодном полу.
8 января. Верлен умирает от воспаления легких.
10 января, Отпевание в церкви Сен-Этьен-дю-Мон и торжественные похороны на Батиньольском кладбище.
750


Поль Верлен: канва биографии
1896 Февраль. В серии «Литературно-художественная библиотека» журнала «Перо» выходит сборник Верлена «Плоть».
Декабрь. Выходит сборник Верлена «Инвективы» (издатель Леон Ванье).
1897 Конец марта. Умирает Эжени Кранц.
1899 Выходит полное собрание сочинений Верлена
в пяти томах (издатель Леон Ванье).
1904 Подпольно выходит сборник эротических стихотворений Верлена «Hombres» («Мужчины»; издатель Альбер Мессен, наследник Ванье).
1907 Выходит книга заметок Верлена «Путешествие француза по Франции» (издатель Альбер Мессен).
1911 28 мая. В Люксембургском саду открывается памятник Верлену работы Огюста де Нидер- хаузерна-Родо.
1914 13 ноября. Умирает Матильда Дельпорт.
1913 Выходит сборник Верлена «Сонеты библиофила» (издатель Анри Флури).
1926 Выходит первый том неизданных произведений Верлена (издатель Жильбер Бодинье).
31 августа. Умирает Жорж Верлен.
1929 Выходят второй и третий тома неизданных произведений Верлена (издатель Альбер Мессен).


СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Фронтиспис: Поль Верлен.
Фотография Отто (О. Вегенера). 1893. Поль Верлен.
Портрет работы Л. Деведё. 1866 (?).
Поль Верлен.
Фотография. 1857.
Поль Верлен.
Фотография. Не позднее 1862 г.
Поль Верлен.
Фотография. Около 1865 г.
Поль Верлен.
Портрет работы Г. Курбе. Не позднее 1868 г. Поль Верлен.
Портрет работы Ф. Базиля. 1868.
Поль Верлен.
Рисунок А. Кро. 1868 (?).
Поль Верлен.
Рисунок Ф. Регаме. 1869.
Поль Верлен.
Фотография Э. Каржа. 1870.
752


Список иллюстраций
Поль Верлен в 1869 году.
Рисунок Ф.-О. Казальса. Не ранее 1886 г. Поль Верлен.
Рисунок Ж. Пеарона. 17 марта 1869 г. Матильда Моте де Флёрвиль.
Фотография. Около 1870 г.
Поль Верлен.
Рисунок Ф. Регаме. 29 сентября 1870 г.
Поль Верлен, Леон Валад и Альбер Мера.
Рисунок П. Верлена. 1871 (?).
Поль Верлен.
Фотография. 1872 (?).
Артюр Рембо.
Фотография Э. Каржа. 1872 (?) .
Угол стола. Слева направо (сидят): Поль Верлен, Артюр Рембо, Пьер Эльзеар, Леон Валад, Эмиль Блемон; (стоят): Жак Экар, Эрнест Д’Эрвильи, Камиль Пелетан.
А. Фантен Латур. 1872.
Поль Верлен и Артюр Рембо.
Рисунок Ф. Регаме. Лондон. Октябрь 1872 г. Поль Верлен.
Рисунок Ф. Регаме. Лондон. Октябрь 1872 г. Поль Верлен с учеником.
Фотография. Борнмут. Зима 1877 г.
Люсьен Летинуа.
Фотография. 1877 (?).
Поль Верлен.
Фотография. 1882.
Поль Верлен.
Фотография. 1885.
753


Приложения
Поль Верлен.
Фотография. Около 1885 г.
Поль Верлен в «Кафе де Лион».
Рисунок Э. Делаэ. 1885.
Поль Верлен.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1888.
Поль Верлен.
Рисунок Л. Лёви. 1888.
Поль Верлен.
Ксилография Ф. Валлотона. 1888.
Поль Верлен.
Силуэт работы Ф. Регаме. 1889.
Поль Верлен в осеннем пейзаже.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1889 (?). Ремарка — профиль Верлена. Подпись: «Les sanglots long / Des violons» [«Долгие рыдания скрипок»]. Поль Верлен в больнице Бруссе.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1890.
Поль Верлен в больнице.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1890.
Поль Верлен за чтением.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1890 (?).
Поль Верлен за чтением.
Рисунок Л. Айета. 1892.
Поль Верлен, спящий в кафе «Прокоп».
Рисунок Ф.-О. Казальса. 13 ноября 1890 г. Поль Верлен.
Фотография. Гаага. 1892.
Поль Верлен в кафе «Франсуа Премьер».
Фотография Дорнака (П.-Ф.-А. Кардона). 28 мая 1892 г.
154


Список иллюстраций
Поль Верлен в кафе «Франсуа Премьер».
Фотография А. Арлинга. 1892.
Поль Верлен.
Этюд Э. Карьера. 1891.
Поль Верлен.
Портрет работы Э. Карьера. 1891.
Поль Верлен в больнице.
Рисунок Р. Валлена. 1893 (?).
Поль Верлен в больнице.
Рисунок У. Ротенштайна. 1893.
Поль Верлен.
Карикатура Ф.-О. Казальса. 1892.
Поль Верлен.
Фотография Отто (О. Вегенера). 1893. Поль Верлен.
Фотография. Амстердам. 1892.
Поль Верлен.
Рисунок Л. Лёви. 1893.
Поль Верлен.
Рисунок Ф. Регаме. 1894.
Поль Верлен.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1894.
Поль Верлен.
Рисунок А. Цорна. 1892 (?).
Поль Верлен.
Автошарж. 1894.
Поль Верлен.
Ксилографии Ф. Валлотона. 1894 (?). Поль Верлен.
Рисунок П. Берришона. 1894 (?).
755


Приложения
Поль Верлен — ухажер.
Рисунок Т. А. Стейнлена. 1895.
Поль Верлен.
Рисунок Л. Анкетена. 1895.
Поль Верлен.
Портрет работы Ф.-О. Казальса. Около
1895 г.
Поль Верлен в Латинском квартале.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1894.
Поль Верлен и Эжени Кранц.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 1895.
Поль Верлен.
Фотография Ш. Гершеля. 1894—1895.
Поль Верлен.
Портрет работы Дж. Керр-Лоусона. 1895— 1896.
Посмертная маска Поля Верлена работы Меони.
9 января 1896 г.
Поль Верлен на смертном одре.
Рисунок Ф.-О. Казальса. 9 января 1896 г. Могила Поля Верлена, его сына и родителей на Ба- тиньольском кладбище.
Поль Верлен. «Сатурнийские стихотворения». Париж: Издательство Альфонса Лемера, 1866. Титульный лист.
Поль Верлен. «Галантные празднества». Париж: Издательство Альфонса Лемера, 1869.
Титульный лист.
Поль Верлен. «Добрая песня». Париж: Издательство Альфонса Лемера, 1870. Титульный лист. Надпись рукой Верлена по-латыни: «Если Гос-
756


Список иллюстраций
подъ не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его» (Пс. 126).
Национальная библиотека Франции.
Поль Верлен и Матильда Моте де Флёрвиль. Рисунок Ф.-О. Казальса, вклеенный в экземпляр «Доброй песни» (Париж: Издательство Альфонса Лемера, 1870). Не ранее 1886 г. Национальная библиотека Франции.
Поль Верлен. «Песни без слов». Санс: Типография Мориса Лермита, 1874.
Титульный лист.
Поль Верлен. «Смиренномудрие». Париж: Объединенная католическая библиотека, 1881. Титульный лист.
Памятник Полю Верлену в Люксембургском саду.
О. де Нидерхойзерн Родо. 1911.


СОДЕРЖАНИЕ
САТУРНИЙСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
«Былые Мудрецы, что так достойны зваться...» Перевод Г. Шенгели 5
ПРОЛОГ
«В те дни заветные, в том лимбе первозданном...»
Перевод И. Булатовского 6
MELANCHOLIA
I. Покорность. Перевод И. Булатовского 10
II. Nevermore. Перевод А. Эфрон 11
III. Через три года. Перевод М. Ненова И
IV. Обет. Перевод В. Брюсова 12
V. Изнеможение. Перевод М. Квятковской ... 13
VI. Мой давний сон. Перевод А. Гелескула ... 14
VII. Женщине. Перевод А. Эфрон 13
VIII. Тоска. Перевод Ф. Сологуба 16
ОФОРТЫ
I. Парижская зарисовка. Перевод В. Андреева . . 17
II. Ночной кошмар. Перевод М. Квятковской . . 18
758


Содержание
III. Морской пейзаж. Перевод А. Ревича 19
IV. Ночной мираж. Перевод А. Гелескула .... 20
V. Гротески. Перевод М. Квятковской 21
ПЕЧАЛЬНЫЕ ПЕЙЗАЖИ
I. Закаты. Перевод А. Гелескула 23
II. Воспоминание о тайне Сумерек. Перевод
В. Васильева 24
III. Сентиментальная прогулка. Перевод
В. Брюсова 24
IV. Классическая Вальпургиева ночь. Перевод
И. Булатовского 23
V. Осенняя песня. Перевод В. Васильева 27
VI. Час свидания. Перевод А. Гелескула 28
VII. Соловей. Перевод А. Гелескула 29
КАПРИЗЫ
I. 	Женщина и кошка. Перевод И. Булатовского . 30
И. Иезуитство. Перевод А. Эфрон 31
III. Песенка простушек. Перевод С. Петрова ... 31
IV. Важная дама. Перевод Г. Шенгели 33
V. Господин Прюдом. Перевод В. Шора 34
Initium. Перевод А. Эфрон 34
Савитри. Махабхарата. Перевод И. Булатовского 35
Sub urbe. Перевод А. Эфрон 36
Серенада. Перевод С. Петрова 37
Георгин. Перевод Е. Баевской 39
Nevermore. Перевод А. Эфрон 39
Il Bacio. Перевод И. Булатовского 40
В лесу. Перевод А. Эфрон 41
Парижский ноктюрн. Перевод И. Булатовского . 42
Марко. Перевод И. Булатовского 46
759


Содержание
Цезарь Борджиа. Портрет во весь рост. Перевод
Г. Шенгели 48
Смерть Филиппа Второго. Перевод
И. Булатовского 49
ЭПИЛОГ
I. 	«В размытой синеве неярко и нещедро...»
Перевод А. Эфрон 56
И. «Итак, окончен труд. Мечты в последнем гимне...» Перевод В. Васильева 57
III. 	«О Вдохновение, властитель суверенный...»
Перевод И. Булатовского 58
ГАЛАНТНЫЕ ПРАЗДНЕСТВА
Лунный свет. Перевод А. Ревина 61
Пантомима. Перевод Г. Шенгели 62
На траве. Перевод А. Ревина 62
Аллея. Перевод Г. Шенгели 63
На прогулке. Перевод А. Эфрон 64
В пещере. Перевод Ф. Сологуба 65
Простодушные. Перевод М. Ненова 65
Шествие. Перевод Н. Рыковой 66
Раковины. Перевод Ф. Сологуба 67
На санях. Перевод И. Булатовского 68
Марионетки. Перевод В. Васильева 70
Кифера. Перевод М. Ненова 71
В лодке. Перевод В. Васильева 72
Фавн. Перевод И. Булатовского 72
Мандолина. Перевод А. Эфрон 73
Климене. Перевод И. Булатовского 74
Письмо. Перевод Н. Рыковой 75
Беззаботные. Перевод И. Булатовского 76
Коломбина. Перевод В. Васильева 77
760


Содержание
Поверженный Амур. Перевод И. Русецкого ... 79
Втихомолку. Перевод А. Гелескула 79
Сентиментальный разговор. Перевод
И. Булатовского 80
ДОБРАЯ ПЕСНЯ
Моей возлюбленной Матильде Моте де Флёрвиль.
Перевод И. Булатовского 82
I. «Чуть солнце поднялось над влажными поля¬
ми...» Перевод А. Эфрон 83
II. «Все прелести и все извивы...» Перевод
Ф. Сологуба 84
III. «В зеленоватом платье, в пене рюшек...»
Перевод М. Редькиной 83
IV. «Поскольку брезжит день, поскольку вновь
сиянье...» Перевод Г. Шенгели 86
V. «Зорька бледная, пока ты...» Перевод Г. Шенгели 87
VI. «Луны сквозь чащи...» Перевод А. Ревина . . 88
VII. «Пейзаж стремительно бежит меж занавесок...» Перевод В. Левика 89
VIII. «Святая ль в своем ореоле...» Перевод
Г. Шенгели 90
IX. «Одна ее рука, изящна и смугла...» Перевод
М. Миримской 90
X. «Два месяца уже и долгих две недели...»
Перевод А. Эфрон 91
XI. «Искус мой близится к концу...» Перевод
М. Квятковской 92
XII. «Поднимайся, песня-птица...» Перевод
М. Яснова 93
XIII. «Вчера вели мы долго разговоры...» Перевод
М. Квятковской 94
XIV. «Под лампой светлый круг и в очаге
огонь...» Перевод Г. Шенгели 93
761


Содержание
XV. «Мне даже страшно, что за этот год...»
Перевод М. Квятковской 96
XVI. «Вечерний гул таверн и тротуаров сор...»
Перевод С. Стратановского 97
XVII. «Ведь так? Всем дуракам ревнивым вопреки...» Перевод И. Булатовского 97
XVIII. «Мало в дни стыда и скуки...» Перевод
И. Булатовского 98
XIX. «То будет жарким летом в полдень ясный...»
Перевод Ф. Сологуба 99
XX. «Один, в неизъяснимой муке...» Перевод
М. Квятковской 100
XXI. «Кончена стужа — и зайчики света...»
Перевод А. Эфрон 101
ПЕСНИ БЕЗ СЛОВ
ЗАБЫТЫЕ АРИЕТТЫ
I. «Это нега упоенья...» Перевод Г. Шенгели . . . 102
II. «Мнится мне сквозь мое бормотанье...»
Перевод И. Булатовского 103
III. «Дождь на сердце моем...» Перевод
И. Булатовского 104
IV. «Нас, пожалуй, не след упрекать за иное...»
Перевод М. Квятковской 103
V. «Целуемые хрупкою рукой...» Перевод
А. Гелескула 103
VI. «Собаке Жана де Нивеля...» Перевод
И. Булатовского . 106
VII. «Душа в тоске, в тоске глубокой...» Перевод
И. Булатовского 108
VIII. «Средь необозримо...» Перевод Б. Пастернака 109
IX. «Тени деревьев тают средь пара речного...»
Перевод И. Булатовского 110
762


Содержание
БЕЛЬГИЙСКИЕ ПЕЙЗАЖИ
Валькур. Перевод И. Булатовского 111
Шарлеруа. Перевод Г. Шенгели 112
Брюссель. Простые фрески 113
I. «То розоваты, то зелены...» Перевод
А. Гелескула ИЗ
II. «Тянется аллея...» Перевод Г. Шмакова . . 114
Брюссель. Деревянные кони. Перевод А. Ревича 113 Малин. Перевод А. Эфрон 116
Birds in the Night. Перевод И. Булатовского . . 117
АКВАРЕЛИ
Green. Перевод И. Булатовского 122
Spleen. Перевод И. Булатовского 122
Streets. Перевод А. Ревича 123
I. «Станцуем джигу!..» 123
II. «Вдоль улицы, — ах, что за диво!..» . . . 124
Child Wife. Перевод М. Бородицкой 123
A Poor Young Shepherd. Перевод Б. Лившица . . 126
Beams. Перевод В. Козового 127
СМИРЕННОМУДРИЕ Перевод А. Ревича
Предисловие к первому изданию. Перевод
И. Булатовского 128
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I. «Рыщет рыцарь Несчастье на горе мое...» . . . 130
II. «Я, как Сизиф, из кожи лез...» 131
III. «Скиталец, ты о чем? О странах? О перронах?..» 134
763


Содержание
IV. «Несчастный! Ты забыл крещенья благодать...» . 137
V. «Прекрасный, слабый пол! Мы столько испытали...» 139
VI. «Веселье и печаль, куда вы забрели?..» ... 140
VII. «Мерцали целый день виденья давних
дней...» 140
VIII. «Смиренно жить в тиши, трудиться понемногу...» 141
IX. «Блажен Луи Расин, не знал сомнений он!..» . 142
X. «Нет! Вольнодумствами был этот век богат!..» . 142
XI. «Друзья, друзья, ну что вы доказали?..» . . . 143
XII. «Итак, друзья, с тех пор, как в первый
раз...» 143
XIII. «Принц, ради Франции ты отдал жизнь в
бою...» 148
XIV. «Вернетесь вы и нас простите, как не раз...» 149
XV. «Прощает многое Господь. Но, как на
грех...» 150
XVI. «Внемлите этой песне чистой...» 151
XVII. «Родные маленькие руки...» 152
XVIII. «И вновь мое дитя явилось. И мгновенно...» 153
XIX. «Голос гордости: рога протяжный раскат...» . 154
XX. «Враг прикинется смертной тоской...» .... 155
XXI. «Не мешкая, иди своим путем...» 156
XXII. «Ты в тоске? Ты несчастна?..» 157
XXIII. «Городской рожденный гущей...» 159
XXIV. «Дух древних, суетный и дикий...» .... 160
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I. «О Боже, я пронзен Твоей любовью...» .... 162
II. «Марию, Мать мою, люблю без оговорок...» . 164
III. «Ты молчишь, Ты мольбы ожидаешь от
нас...» 165
164


Содержание
IV 167
1. «— Люби Меня, Мой сын, — так говорил
мне Бог...» 167
2. «— О Боже! — молвил я. — Ты говорил со
мною...» 168
3. «— Люби Меня, Мой сын! Я Сам — уста и
взор...» 168
4. «-Да что Ты, Господи! Не слишком ли?
Постой!..» 169
3. «— Люби Меня, Мой сын! Мое безумье свято...» 170
6. «— Мне страшно, Господи! В душе моей
тревога...» 171
7. «— Что ж, быть по-твоему, раз ты стоишь
на том...» 171
8. «— Всевышний, что со мной? Сдержать я
слез не в силах...» 173
9. «— Иного, сын Мой, нет!..» 174
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
I. «Наказанный за страсть к вещам...» 174
И. «С постели убогой...» 176
III. «Надежда светится соломинкам под стать...» . 182
IV. «Каспар Хаузер поет...» 183
V. «Тону я во сне...» 183
VI. «Над кровлей синеву простер...» 184
VII. «Не пойму, почему...» 183
VIII. «Законы, запахи, цвета...» 186
IX. «Рыдает рог за чащею лесной...» 187
X. «Сколько болей и несчастий в этом теле!..» . 187
XI. «Студеный ветер гнет кусты...» 188
XII. «Порывы добрые, так вот вы где, бедняги!..» 189
XIII. «Здесь ряды живых оград...» 190
XIV. «Род людской, несметный, многоликий...» . 190
XV. «Прекраснее море...» 191
765


Содержание
XVI. «Вот „великий ваш град”! Груды белых камней...» 192
XVII. «По кругу! Быстрей, деревянные кони!..» . 193
XVIII. «В любой любви есть капля яда...» .... 194
XIX. «Согласно мнению Терезии Святой...» . . . 196
XX. «Парижанин, собрат мой, на зрелища падкий...» 196
XXI. «Это праздник хлебов, праздник царственных нив!..» 198
ИЗ СБОРНИКА «КОГДА-ТО И НЕДАВНО» КОГДА-ТО
СОНЕТЫ И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Пьеро. Перевод Г. Шенгели 200
Калейдоскоп. Перевод Г. Шенгели 201
Комната. Перевод Г. Шенгели 202
Десятистишие 1830 года. Перевод Г. Шенгели . . 203
К Горацио. Перевод М. Миримской 204
Хромой сонет. Перевод Г. Шенгели 204
Клоун. Перевод Г. Шенгели 205
Скелет. Перевод Г. Шенгели 206
Поэтическое искусство. Перевод Г. Шенгели . . . 207
Паяц. Перевод С. Петрова 209
Аллегория. Перевод В. Брюсова 209
Трактир. Перевод А. Гелескула 210
Благоразумие. Перевод А. Гелескула 211
Стихи, за которые оклевещут. Перевод
А. Гелескула 212
Сладострастие. Перевод В. Васильева 213
Сбор винограда. Перевод М. Квятковской .... 213
766


Содержание
ЮНОШЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Орлеанская дева. Перевод А. Эфрон 214
Утренний благовест. Перевод А. Эфрон 215
Вечерний суп. Перевод В. Шора 217
Побежденные. Перевод В. Шора 219
В ЧУЖОЙ МАНЕРЕ
I. 	Царица Береника. Перевод Л. Цывъяна .... 223
И. Томление. Перевод Б. Пастернака 224
III. Небрежный пантум. Перевод И. Булатовского 225
IV. Пейзаж. Перевод Г. Шенгели 226
V. Совет простака. Перевод И. Булатовского . . 226
VI. Поэт и муза. Перевод И. Булатовского . . . 229
VII. Заря наоборот. Перевод И. Булатовского . . 229
VIII. Мерзавец. Перевод Г. Шенгели 230
IX. Мадригал. Перевод И. Булатовского 231
НЕДАВНО
Пролог. Перевод В. Брюсова 232
Преступление любви. Перевод В. Брюсова .... 233
Одураченный Дон Жуан. Перевод
М. Квятковской 237
ИЗ СБОРНИКА «ЛЮБОВЬ»
Утренняя молитва. Перевод М. Квятковской . . . 243
Писано в 1875 году. Перевод В. Брюсова .... 247
Легенда. (Отрывок). Перевод В. Брюсова .... 250
Борнмут. Перевод В. Петрова 251
There. Перевод В. Петрова 254
Распятие. Перевод М. Квятковской 255
161


Содержание
К Мадам X***, посылая ей виолу. Перевод
В. Васильева 257
Говорит вдовец. Перевод В. Васильева 258
Людвигу Баварскому. Перевод Г. Шенгели .... 260
Ангелус, полуденная молитва. Перевод
М. Квятковской 260
Леону Валаду. Перевод В. Васильева 262
Эрнесту Делаэ. Перевод М. Яснова 263
Эмилю Блемону. Перевод М. Иванова 264
Шарлю де Сиври. Перевод М. Яснова 265
Эмманюэлю Шабрие. Перевод М. Яснова .... 266
Шарлю Морису. Перевод М. Иванова 266
Морису дю Плесси. Перевод В. Васильева .... 267
По случаю Кальдероновой годовщины (1600—
1681). Перевод М. Яснова 268
Виктору Гюго, посылая ему «Смиренномудрие».
Перевод В. Васильева 269
Святой Бенуа-Жозеф Лабр. День канонизации.
Перевод М. Иванова 270
Образы. Перевод И. Кузнецовой 270
Истинное знамя. Перевод В. Васильева 271
Вечером. Перевод И. Анненского 272
Пейзажи. Перевод М. Бородицкой 273
Люсьен Летинуа 275
I. «Он умер. Господи, Твой промысел верней...»
Перевод Е. Баевской 275
II. «...Ибо я, за рывком рывок...» Перевод
О. Чухонцева 276
III. «О Женщина! Хитрей врагов на свете
нет...» Перевод М. Яснова 277
IV. «Элиза, ты была не старшая кузина...»
Перевод И. Булатовского 278
V. «Во мне живет любви безвольный мани-
ак...» Перевод И. Анненского 279
VI. «Какие письма он писал! Ах, наши письма!..» Перевод Е. Баевской 281
768


Содержание
VII. «Мой сын ретив: он мчит на скакуне военном...» Перевод И. Булатовского 282
VIII. «О мрак неискупимый тот...» Перевод
И. Булатовского 283
IX. «И думал я, идя за траурным кортежем...»
Перевод В. Брюсова 283
X. «На коньках чудесно он скользил...»
Перевод Г. Шенгели 283
XI. «Спит Золушка сладко. Уснула надолго
принцесса...» Перевод А. Гелескула 286
XII. «Тебя я помню на коне...» Перевод
Г. Шенгели 287
XIII. «То гнездышко, что я нашел...» Перевод
И. Булатовского 288
XIV. «Труд землепашества удачи не принес
нам...» Перевод М. Ненова 290
XV. «Поскольку воет гнусь, опошлив то и
это...» Перевод М. Ненова 291
XVI. «И сына моего украли у меня...» Перевод
И. Булатовского 293
XVII. «Нет, портрет на тебя не похож...»
Перевод Е. Баевской 294
XVIII. «Ты вспоминаешь ли в раю хоть иногда...» Перевод И. Булатовского 296
XIX. «Любил я помечтать, но про себя, украдкой...» Перевод И. Булатовского 297
XX. «Ты скончался в общей палате...» Перевод
Е. Баевской 298
XXI. «Хоть умер ты не на груди моей...»
Перевод И. Булатовского 299
XXII. «В прожорливом Иври, где ты...»
Перевод И. Булатовского 299
XXIII. «О Новый лес! Угодья сказки и дуэли!..» Перевод И. Булатовского 301
XXIV. «Был твой голос низким...» Перевод
М. Ненова 302
769


Содержание
XXV. 	«О мертвецы моих невзгод...» Перевод
М. Ненова 304
Батиньоль. Перевод А. Гелескула 303
К сыну (Жоржу Верлену). Перевод В. Брюсова . 306
ИЗ СБОРНИКА «ПАРАЛЛЕЛЬНО»
Посвящение. Перевод М. Квятковской 307
Аллегория. Перевод Г. Шенгели 308
ПОДРУГИ
I. На балконе. Перевод М. Ненова 309
II. В пансионе. Перевод М. Ненова 310
III. Per amica silentia. Перевод М. Ненова 311
IV. Весна. Перевод М. Ненова 311
V. Лето. Перевод М. Ненова 312
VI. Сафо. Перевод М. Ненова 313
ДЕВКИ
I. Принцессе Рыжей. Перевод М. Ненова 314
И. Сегидилья. Перевод М. Ненова 313
III. Casta piana. Перевод М. Ненова 317
IV. Шатенка. Перевод М. Ненова 318
V. К мадемуазель ***. Перевод М. Ненова .... 320
VI. К мадам ***. Перевод М. Ненова 321
С ПОЗВОЛЕНИЯ СКАЗАТЬ
II. Наваждение. Перевод А. Мотылева 322
III. Новое наваждение. Перевод А. Гелескула . . . 324
IV. Обратимость. Перевод А. Цывъяна 323
V. Tantalized. Перевод И. Булатовского 327
VI. Невероятно, но факт. Перевод И. Булатовского 327
770


Содержание
VII. 	Последнее десятистишие. Перевод
И. Булатовского 328
ПРИЧУДЫ
I. «Чтобы тебя убить, губительное время...»
Перевод М. Ненова 328
II. В манере Поля Верлена. Перевод Г. Шенгели 329
III. Объяснение. Перевод М. Квятковской .... 330
IV. Еще одно объяснение. Перевод
М. Квятковской 331
V. В Лимбе. Перевод М. Ненова 332
Последнее изысканное празднество. Перевод
А. Ревича 333
Сатурническая поэма. Перевод Б. Лившица . . . 334
На статую Ганимеда. Перевод В. Брюсова .... 333
Под гитару. Перевод А. Гелескула 336
Баллада о жизни в красном свете. Перевод
Ю. Корнеева 337
Мои руки. Перевод М. Ненова 338
Пьеро. Перевод В. Брюсова 341
«Та страсть, что мы иной любовию зовем...»
Перевод М. Квятковской 342
Læti et errabundi. Перевод И. Булатовского . . . 344
Каприз. Перевод И. Анненского 348
Примерный ученик. Перевод М. Ненова 350
ИЗ СБОРНИКА «ПОСВЯЩЕНИЯ»
На смерть Вилье де Лиль-Адана. Перевод В. Брюсова 351
т


Содержание
ИЗ СБОРНИКА «СЧАСТЬЕ»
II. 	«Судьба, умерь старанья...» Перевод М. Ненова 352 XIV. «О будь из бронзы! Будь из мрамора! Но
все же...» Перевод В. Брюсова 354
XVII. «Того, что я писал, назад я не беру...»
Перевод В. Брюсова 355
XIX. «Снежных хлопьев вереницы...» Перевод
В. Брюсова 356
XX (1). «Когда бы наша жизнь могла еще свершиться...» Перевод М. Ненова 357
XXI. «— Холодно, как в стужу, мне!..» Перевод
В. Брюсова 358
XXIII. «Чуть замолкнул колокол...» Перевод
В. Брюсова 360
XXXI. «Огни приугасли, и звон одинок и сир...»
Перевод А. Гелескула 361
XXXII. «Я вижу церковь без огней...» Перевод
A. Гелескула 361
ИЗ СБОРНИКА «ПЕСНИ ДЛЯ НЕЕ»
I. «Ты далеко не благонравна...» Перевод
И. Кузнецовой 363
VI. «Погода стала хуже...» Перевод Г. Шмакова 364
VII. «Пусть я беднее, чем любой...» Перевод
М. Ненова 365
VIII. «Непорочна ты иль нет...» Перевод
Ф. Сологуба 366
X. 	«Пропал бы я бессонной ночью...» Перевод
B. Брюсова 367
XIV. «Я не люблю тебя одетой...» Перевод
Ф. Сологуба 368
XX. «Ты веришь приметам и снам...» Перевод
М. Бородицкой 369
772


Содержание
ИЗ СБОРНИКА «СОКРОВЕННЫЕ ОБЕДНИ»
Asperges me. Перевод В. Брюсова 371
После вечерни. Перевод В. Брюсова 372
ИЗ СБОРНИКА «ЭПИГРАММЫ»
II (2). «Я восхищен борьбой за стих свободный...»
Перевод И. Кузнецовой 374
III. «Тяжел как жаба, невесом как стриж...»
Перевод И. Кузнецовой 375
XIII. «Хотелось бы мне до того, как умру...»
Перевод А. Гелескула 376
XXII. «Весь Шопенгауэр с его...» Перевод
М. Яснова 377
XXVI. 	Надпись на экземпляре книги Теодора де Банвиля «Акробатические оды». Перевод
В. Васильева 378
XXVIII. Надпись на первом издании книги Шарля Бодлера «Цветы зла». Перевод В. Васильева 378
ИЗ СБОРНИКА «ПОСМЕРТНАЯ КНИГА» Последняя надежда. Перевод А. Гелескула .... 379
ИЗ СБОРНИКА «ИНВЕКТИВЫ»
IV. Литература. Перевод И. Кузнецовой 380
XXIII. Анекдот. Перевод В. Васильева 381
XLVI. Разочарование. Перевод Ю. Корнеева . . 382
LXIX. Самооправдание. Перевод А. Ревича . . . 383
773


Содержание
ИЗ СБОРНИКА «ПЛОТЬ»
Пролог. Перевод В. Брюсова 386
Песня к ней. Перевод В. Брюсова 387
Другая. Перевод М. Ненова 388
И напоследок. Перевод М. Бородицкой 389
Козни луны. Перевод М. Квятковской 389
Срифмованное наспех. Перевод А. Гелескула . . . 390
ИЗ ЦИКЛА «СОНЕТЫ БИБЛИОФИЛА»
I. Библиофилия. Перевод В. Васильева 391
II. Библиомания. Перевод В. Васильева 392
X (2). Библиотафия. Перевод В. Васильева .... 393
РАЗНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Нелепости. Перевод Г. Шенгели 394
Вечер в октябре. Перевод М. Ненова 393
Похороны. Перевод Г. Шенгели 396
«Неимоверность нашей яви...» Перевод
А. Гелескула 397
Весеннее. Перевод А. Гелескула 397
Плач. Перевод Г. Шенгели 399
Воспоминания о больнице 400
I. «Как жизнь глупа — везде, во всем...»
Перевод В. Рогова 400
II. «Царит здоровье средь палат...» Перевод
В. Рогова 401
Городской пейзаж. Перевод Г. Шенгели 401
В сентябре. Перевод А. Гелескула 402
Смерть! Перевод А. Гелескула 404
774


Содержание
ПРИЛОЖЕНИЯ
В. Е. Багно, И. В. Булатовский, М. Д. Ясное. Отчаянная любовь. Поль Верлен и его русские
переводчики 407
Примечания (Сост. И. В. Булатовский) 506
Поль Верлен: канва биографии
(Сост. И. В. Булатовский) 730
Список иллюстраций 752


Научное издание
ПОЛЬ ВЕРЛЕН СТИХОТВОРЕНИЯ Том 1
Утверждено к печати
Редколлегией серии «Литературные памятники»
Редактор издательства И. Е. Петросян Художник П. Э. Палей Технический редактор О. В. Новикова Корректоры Н. И. Журавлева, Л. Д. Колосова, А. К. Рудзик и Е. В. Шестакова Компьютерная верстка Л. И. Напольской
Подписано к печати 31.07.14.
Формат 70x90 1/32. Бумага офсетная. Гарнитура Академическая. Печать офсетная.
Уел. печ. л. 39.7. Уч.-изд. л. 23.2.
Тип. зак. № 3239
Санкт-Петербургская
издательско-книготорговая фирма «Наука»
199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, 1 main@nauka.nw.ru www.naukaspb.com
Первая Академическая типография «Наука» 199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12
ISBN 978-5-02-038344-9
9785020 383