Текст
Сергей Алексеев
СОРОК
уроков
русского
книга первая
КНИГА ИЗДАНА НА СР6ДСТВА НАРОДА
Розничная цена: 180 руб.
16+
Сергей Алексеев родился в сибирском посёлке
в семье охотника-промысловика. До начала
писательской деятельности успел поработать
кузнецом, геологом, милиционером, журналистом.
Начал печататься в 1979 году. Его приключенческие
романы: «Волчья хватка», «Сокровища Валькирии»,
«Карагач» и другие неизменно пользуются огромной
популярностью у читателей и занимают верхние
строчки в рейтингах бестселлеров.
СОРОК
уроков
русского
книга первая
ББК84. Р7
Л 47
Отсканировал: СВЯТОСЛАВ
Обработал: Dr.Hent
bukinist.mybb.ru
АВТОР И ИЗДАТЕЛЬСТВО «СТРАГА СЕВЕРА»
ВЫРАЖАЮТ ИСКРЕННЮЮ БЛАГОДАРНОСТЬ
И ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ ВСЕМ,
КТО ПОЖЕРТВОВАЛ СРЕДСТВА
ПА ИЗДАНИЕ ЭТОЙ КНИГИ.
Алексеев С.Т.
А 47 Сорок уроков русского. Роман-эссе. Книга первая.
16+. - М„ 2013. - 384 с.
ISBN 978-5-906003-02-7
В древние времена не существовало на земле ни письмен-
ности, ни школ, ни университетов, однако люди не были тем-
ными глупцами. Напротив, отличались мудростью и такими
знаниями о мире и мироздании, что мы до сей поры восхища-
емся их просвещенностью. И все потому, что основным об-
разовательным инструментом являлся язык, способный на-
капливать философскую, историческую, культурологическую
информацию и очень легко отдавать ее, почему и был 'назван
Даром Речи.
Подавить божественную природу в человеке возможно
лишь единственным способом — отнять Дар Речи, превра-
тить его в сигнальную информационную систему звуков, рас-
творив магическую суть слова. Поэтому в угоду тем или иным
идеологическим установкам реформации подлежал в первую
очередь язык главный носитель и хранитель традиицонного
мировоззрения.
«Сорок уроков русского» — это исследование всего сорока
основтолагающих, ключевых слов, которые возвращают языку
образовательное начало, а человеку — национальное мышление.
ISBN 978-5-906003-02-7
ББК 84. Р7
© Алексеев С.Т., 2013
Вместо предисловия
Единственная радость нашей жи^ни, которая да-
ется даром, то есть практически без всякою труда
и напряжения, ото Дар Речи. За все иные, великие
и малые, знания приходится платить либо добывать
в поту, иногда прикладывая неимоверные усилия сво-
ею разума, чувств и порой мышц. Л родная речь,
природный я^ык приходит к нам в младенчестве как
истинный Дар, будто бы сам собой, выбывая радость
и восхищение познания мира. Вдумайтесь: к двум го-
дам своею существования на селом свете еще фи-
зически беспомощный, с чистым, незамутненным со-
знанием, главное, не умеющий ни читать, ни писать,
ребенок впитывает в себя огромнейший объем знаний.
Он получает полное представление о мире, включая
даже тонкую материю - психологию межчеловеческих
отношений. Если бы мы не хлестались мордой об лав-
ку и с таким же успехом продолжали развиваться,
осваивать науки хотя бы до периода отрочества,
то и впрямь бы стали образом и подобием божьим...
Л основной источник информации младенца -
Зрение и слух. Это коль не верить в астрологию,
мистику, метафизику и прочие «лженауки», не учи-
тывать генетическую предрасположенность, роковую
предопределенность и следовать строгим правилам
железобетонных законов эволюции. Нас ведь со шко-
лы учат: мир развивается от малою к большому,
от простою к сложному. Он же, этот мир, имеет
противоположную структуру и обратную природу,
по крайней мере, уникальные способности детей это
неопровержимо доказывают, заставляя нас изумленно
^^3^^)^^ 3 ^^3^3^^^
возмущаться, когда наш отпрыск, освоивший родную
речь ja два года, потом одиннадцать школьных лет
Зубрит английский или французский и никак не мо-
жет вызубрить.
И так, благодаря зрению и слуху в первую оче-
редь, взаимосвязанным с ними обонянию, осязанию
и маловразумительному чувству интуиции, младе-
нец с легкостью перевоплощается wj биологического
существа в человека, в личность, то есть обре-
тает лицо, образ. Когда же происходив это чудо,
мы начинаем печься о его образовании, совершенно
не внимая тому, что оно уже свершилось помимо
нашей воли и посредсгпвом Дара Речи, слова, языка,
который и является главным образовательным ин-
струментом.
Тут впервые наше дитя и утрачивает этой! Дар
в прямом смысле. Если до взрослого вмешательства
слово для него имело звучание, вкус, запах, цвет
и целый круг ассоциативных представлений, то те-
перь мы пытаемся убедить ребенка (и себя по опре-
делению), чйо оно, слово, имеет корень, суффикс
и окончание. Ру еще предлог или присгпавку. Понятие
«корня» как-то еще укладываемся в неискушенном со-
знании, ибо приближено к триединой природе вещей
в мире, а вот суффиксы, префиксы, аффиксы раз
и навсегда выбивают ребенка И3 божественного лона
понимания и звучания Речи. Слово напрочь теряет
не только смысл, но и, прежде всего, свою, открытую
детским сознанием и осмысленную чувствами, маги-
ческую суть. В слове «радуга», к примеру, он видел
солнечную дугу, разложенную на семь цветов, и ин-
туитивно восходил к представлению о спектре белого
светау о его скрытой, таинсгпвенной цветистости,
Он был на прямом пути к пониманию сложнейших
Законов природоустройства, физики, химии, оптики
атмосферы, но мы его «образовали», внушив, что
«рад» всего лишь неведомо что означающий корень
этого слова, <уг» суффикс, что-то вроде строитель-
ной конструкции-подпорки, ну а «а» - окончание,
названное так потому, чгпо на эгпом звуке оканчи-
вается слово. /7 если вспомнить всю лингвистическую
терминологию, то слово будет растерто, размазано
до неузнаваемости. Зато теперь у нашего чада есть
Занягпие - учиться в школе и потом еще лет пять
в университете, чтобы обрести представление о при-
роде радуги и дисперсии света...
И можно спать почти спокойно: до мужалык лет ре-
венок занят, пристроен, легко управляем и нравственно
полностью от нас зависим. /7 то что с ним делать,
пока великовозрастная детина не обучится и не об-
разумится, не уподобится нашим нравам и взглядам?
Наше, по крайней мере, европейское образование,
впрочем, как и наука, выполняют скрытую, но ос-
новную цель - подавить божественную________природу
в... человеке. Должно быть, в свое время это от-
лично понимал /И. В. Ломоносов, когда продвинутые
немецкие лингвисты пластали живую плоть русского
языка, превращая его в безликую, студнеобразную
серую массу, в которой можно было легко утопить
истинные, природные понятия, значения и смыслы.
Иначе было не насадить технологичности европей-
ского мышления.
Надежно, дешево и сердито подавить божествен-
ную суть природы возможно лишь единственным
способом - отнять самодовлеющий образовательный
инструмент, дарованную богами Речь, превратить ее
в сигнальную информационную систему звуков, рас-
творив магическую суть родного языка, как ртуть
растворяет золото. Полученная амальгама стано-
вится аморфной, жидкой, бесформенной и безродной
и вроде бы тоже содержит золото, по крайней мере,
мы в этом убеждены, однако пары ее ядовиты и даже
вос-
смертельны в обращении. Опасно использовать в ка-
честве денег, тем паче украшений...
После тою, как приискатели-золотушники (прошу
не путать с больными аллергией-золотухой и с золо-
тарями, чистильщиками выгребных ям) соберут от-
шлихованное пылевагпое золото ртутью, амальгаму
вливают в железную банку и выпаривают над ко-
стром, стоя с подветренной стороны, чтобы не от-
равиться. Ртуть испаряется без остатка, и на дне
оказываются золотые звездчатые крупицы. Для
становления магической сути языка, а более для
пробуждения здравого рассудка и разума, примерно
так же следует поступить и с речевой амальгамой.
Общеславянский Дар Речи и Я3ЫК восточных славян
в частности (наречия Великой, Малой и Белой Руси)
обладают не только уникальными образовательными
возможностями, но еще и способностями собирать
и хранить историческую и культурологическую ин-
формацию, которую невозможно добыть никакими
иными путями, кроме как извлечь щ языковой со-
кровищницы. Историю пишут историки, собственно,
чем и занимался Геродот и его последователи, а пре-
дание накапливается в языке, как в естественном
гравийном фильтре накапливаются радиоактивные
частицы. Поэтому слово непременно потянет 3а со-
бой в неведомые ушедшие времена, направит по нехо-
женым путям далекого прошлого, или, напротив, как
магический кристалл, сфокусирует совершенно иной
взгляд на настоящее и даже будущее.
Я3ЫК открылся мне лет сорок назад, когда я по-
грузился в неведомые глубины родной речи, выучил
наизусть “Слово о полку Игореве», стал читать ле-
тописи и древнерусские сочинения в подлиннике. По-
сле этого и возникла мысль создать этимологический
словарь. Дисбаланс современного лексикона и образа
нашего мышления показался мне вопиющим, слепосйгь
лингвистической науки - пугающей, уровень обучения
русскому в школах представлялся агонизирующим.
По молодой горячечносгпи я винил во всем интернаци-
онализм большевиков, которые ставили заслоны вели-
кому и могучему, дабы мы слишком не возгордились,
поэтому этимологией русского занимались все кто
угодно, кроме русских. По спустя десягпь лет пришли
демократы, и но тому, как все усугубилось на по-
рядок, стало понятно, что подавление божественной
природы в человеке совершается умышленно и неза-
висимо от режима. Тем паче в пору накопления пер-
вичного капитала, когда нововводимая терминология
и модный сленг уже напрямую призваны скрыть ис-
тинный смысл происходящих реформ либо заретуши-
ровать нежелательные явления. Например, назойливо
вводят в оборот слово «коррупция», и мы уже не ре-
агируем на него как на преступное деяние. Одним
термином накрыли сразу несколько зловещих пороков,
разъедающих общество и государственные устои: каз-
нокрадство, мздоимство, лихоимство. И коррупционе-
ры оказываются не такими уж и опасными...
Подмена понятий - любимый инструмент рефор-
маторов.
Мы же по-прежнему воспринимаем мир через с/,°во
и, как дети, ему по-прежнему верим, а старик Шума-
хер и его зять Тауберт, бывшие еще при Ломоносове,
все еще живы, управляют Академией наук и прекрас-
но осведомлены о наших национальных пристрастиях
и вере в слово. Они вечны и бессмертны, как Ми-
халковы, которые пишут правильные гимны для всех
режимов и снимают правильное кино.
И все-таки при этом я оставлю сотворение эти-
мологического словаря профессиональным лингвистам.
В конце концов, это их хлеб, головная боль и сла-
ва, тем более, судя по письмам читателей, интерес
к языку, к его первородной сути нарастает так же
7
стремительно, как стремительно нас пытаются обол-
ванить, подменив понятия и ^начальный, магический,
смысл слова. И, естественно, все больше появляет-
ся ученых-языковедов, молодых, цепких, рьяных, кто
уже притомился от тупости немецкой лингвистики
и, отверзнув очи, позрел голого академического короля.
Своими «Сорока уроками» я посгпараюсь заложить
концептуальную основу будущим составителям сло-
варя, а для широкого круга читателей - намаг-
нитить стрелку компаса, указывающего магнитный
полюс Земли...
С. Алексеев
ние о мире, используя язык, можно проверить
очень просто. Остановите на улице сто человек
разного возраста и задайте вопрос, как в кросс-
ворде: «Представитель древнейшей профессии?».
Уверен, 99%, не задумываясь, убежденно отве-
тят: «Проститутка». Обслуживают они весьма
узкий круг лиц, не приносят в казну налогов, как
нефтяники и газовики, но все потому, что о пу-
танах бесконечно говорят, показывают и даже
поют! Это на слуху, да и сами мы видим ночных,
а то и дневных бабочек, открыто стоящих вдоль
улиц и дорог. И воспринимаем мир, как младен-
цы, с помощью зрения и слуха...
Но кто сказал, что у них самая древнейшая
профессия? Журналисты, историки, исследова-
тели профсоюзного движения? Наверное, кто-то
непременно сошлется на какой-нибудь библей-
ский сюжет, но проверьте: в святых писаниях
нет такого утверждения! Хотя повести о блуд-
ницах есть. А любой здравомыслящий человек
скажет вам, что проституция возникает в одном
случае — при соприкосновении крайней нище-
ты и чрезмерной роскоши, когда уже суще-
ствует понятие «цивилизация» и когда повею-
ду царствуют товарно-денежные отношения.
В древнейшие же времена, или, как было приня-
то говорить, в ветхие, когда в обществе довлели
родоплеменные нравы, не было понятия семьи,
как мы ее теперь представляем. Не было жест-
ких семейных отношений и в период неолита,
это когда наши предки с каменными топорами
ходили и в шкурах. Правда, зачем-то строили
гигантские сооружения, которые сейчас называ-
ют обсерваториями, неведомым образом тесали
и подгоняли друг к другу гигантские каменные
блоки так, что ножа не просунешь, воздвигали
идолов в виде фаллоса, а секс превращали в культ
и ритуал. То есть женщин, торгующих телом
за деньги или пищу, быть не могло в принци-
пе: каменотесы были, а они — нет. И появились
проститутки гораздо позже, когда начали про-
цветать рабство, ростовщики, менялы, то есть
«цивилизованные» экономические отношения,
банковское дело, угнетение, низведение все и вся,
в том числе и женщин, до товарной вещицы.
Впрочем, Содом и Гоморра появились в те же
времена. А это, простите, не такая уж и древ-
ность, если тогдашние нравы и теперь по сердцу
нынешним ростовщикам, менялам и пользова-
телям продажного секса.
Но всякий нынешний школьник слышал
иную библейскую фразу, имеющую косвенное
указание на одну из самых древнейших профес-
сий. Звучит она примерно так: «Вначале было
12
слово...». К продолжению ее я еще вернусь и, воз-
можно, не один раз, однако сейчас важно иное —
само слово «слово» и отчего оно было вначале.
Начнем стого, что оно редкостное по собствен-
ной открытости, не перетерпело сколь-нибудь
серьезной трансформации, как «солнце» и «дре-
во», среднего рода, то есть относится к гнезду
космическому, к Божественному Дару, и по ко-
ренной основе исконно славянское.
И корень этот — лов.
Еще в недавнем прошлом в обиходе, то есть
в живой, звучащей ткани языка, существовало
целое семейство слов с этим корнем — ловля,
улов, отлов, ловчий, ловкий, ловец — и сопут-
ствующее сонмище глаголов, кстати, использу-
емых в иносказательных смыслах. А ныне этот
угасающий костер заменен на единственное —
охота, имеющее совершенно иные звучание,
свечение, внутренний температурный градус
и, разумеется, иной, потребительский, корень
и смысл — хотеть, желать. Прямое указание
на охотничье его значение сохранился лишь
в пословице «На ловца и зверь бежит»...
Да, ловля, поистине древнейшая профессия,
перестала быть основным источником добычи
пищи, одежды, рабочего скота и прочих благ,
превратилась в забаву, развлечение, потому и ста-
ла просто охотой. Однако великий и могучий
сохранил первородный его смысл в незамутнен-
ном виде и вложил этот корень, как жемчужину
Р 13 <1
9
в раковину, как священный знак в сокровищни-
цу,— в само название «языковой единицы», в на-
чало начал Дара Речи и таким образом препод-
нес его нам.
За какие же такие заслуги вполне земное за-
нятие ловлей диких животных удостоилось столь
высочайшего покровительства языка? И вот тут
открывается магический смысл слова «слово»,
его первоначальная суть и суть профессии ловца,
а наш язык зримо становится образовательным.
Ведь мы до сей поры, читая статьи, книги, слушая
лекции, вылавливаем зерна истины, выпариваем
ртуть из амальгамы, дабы заполучить свой ста-
рательский золотник. И русский язык сохранил
в своей структуре равнозначное отношение к кор-
ню «лов» в случаях, когда ловят зверя или ловят ис-
тину. Охотники знают, соприкосновение с живой
дикой природой требует не только искусства сле-
допыта, силу, выносливость и настойчивость — вяз-
кость, как говорят о промысловых собаках. Всякое
знание так же чутко и осторожно, как дикий олень,
так же опасно, клыкасто и когтисто, как саблезу-
бый тигр или пещерный медведь, если обращаться
с ним неумело, неловко. Мы и теперь помним вы-
ражения «ловкий ум», «умом ловок» и в букваль-
ном смысле, изучая какой-то предмет, ловим его
суть, чтобы понять явление в целом Всю свою со-
знательную жизнь охотимся за истинами.
То есть «слово» — это то, что нами поймано,
добыча, результат охоты, и потому существует
> 14 4
9
я
выражение «ловить удачу»: дача, это продукт, до-
бытый на ловчем промысле, — то, что тебе было
дано, однако не преподнесено в готовом, поджа-
ренном виде, а лишь послано богами, отпущено
роком, и эту трепетную лань еще следует уму-
дриться изловить.
Применение слова «лов» относительно охоты
вторично.
Теперь вернусь к ветхозаветному. «Вначале
было слово (пойманная удача, священная добы-
ча). И слово было бог...». Вы слышите: фраза по-
лучила уже другие звучание и смысл. Конечно,
охотники за истинами вряд ли ловили небожи-
телей, тропя их по следу и расставляя ловушки;
здесь речь явно идет об обретении бога, вернее
божественных знаний, истин силою и ловкостью
ума своего.
Итак, «слово» — священная добыча...
Доказательством первородности назначения
корня «лов» служит слово «священный», ибо ве-
щать — говорить, но говорить заветное, произ-
носить вслух некие истины, открывать знания.
Для иных целей есть и слова иные, например,
молвить, речитъ (рещить), сказывать, бармить,
брехать, болтать, поэтому болтать языком или
ногами означает всего лишь бессмысленно дви-
гать частями тела. Вещать можно лишь слово
священное, отсюда в русском языке сохранилось
и существует точное определение: вещество —
истина. А ловец, познавший истину, сокровен-
15
9
ные знания, именуется вещим. Кстати, вещими
могут быть даже персты, если судить по «Слову
о полку И гореве». Вслушайтесь в эту строчку!
«Он (Боян) своя вещие персты на струны вос-
кладаше, они же сами славу князем рокотаху...».
Рокотать тоже говорить, но говорить роковое,
высокое, истинное, божественное, поэтому мы
до сей поры говорим, что гром рокочет, вы-
ражая силы небесные. Рокотать или вещать
можно было лишь в одном месте, при большом
стечении народа — на вече, поскольку это одно-
коренные слова, и первоначально вече — это
площадь, храм, собрание, где открывают ве-
щие истины.
Вот куда нас завело «слово», едва мы сдули
с него пыль времен и содрали казенную печать
немецкой лингвистики, которая называет свя-
щенную добычу «языковой единицей». Сло-
во стало образовательным, то есть повлекло
за собой информацию из области истории сла-
вянского этноса, его философии, психологии,
прикладных наук экономики и природопользо-
вания, — это что касается охоты. А также есте-
ствознания, физики и даже химии, поскольку
мы и теперь добываем, например, из камней,
руд, сырья железо, медь, уран и прочие полезные
и не совсем полезные вещества. Но добываем
уже не ради знаний, а чтобы делать вещи — ав-
томобили, тряпки, мебель и прочую всякую вся-
чину, которую продают на вещевых рынках. По-
16
этому 99 из 100 встречных-поперечных скажут
вам, какая профессия древнейшая...
— О боги! — воскликнул бы наш пращур,
восставший из кургана.— Как же оскудел язык
и разум моих потомков!
Однако урок продолжается, ибо «слово» еще
не раскрыло всего, что таит в своих производных.
Конечно же из всех слов и оборотов, рожденных
от корня «лов», выше всего леса возросло дре-
во, ветвями коего являются славянские народы.
Вырос целый славянский мир, крона которо-
го раскинулась по всем четырем частям света:
восточные, южные, западные, северные,— объ-
единенные не только одним общеславянским
языком и культурой — неким особым миро-
воззрением и энергетическим полем, отличным
от окружающих народов. Их влияние было на-
столько велико, что припадающие к славян-
скому древу инородные племена прививались,
приращивались к нему без помощи садовника,
обрекая свои корни на отсыхание. Так, в славян-
ском мире растворялись угры, финны, мордва,
чудь, меря, мурома, весь и множество прочих
иноязычных племен, названия которых исто-
рия даже не сохранила. А волжские тюркоязыч-
ные булгары, например, пришедшие на Дунай,
стали славяноязычными болгарами, славянами
по сути. Род занятий славян, способ добычи хле-
ба насущного тоже был самым разнообразным:
существовали оседлые, живущие с сохи, то есть
17
землепашцы-оратаи, или точнее аратаи, были
полукочевые сезонные скотоводы, были и те, кто
жил с лова — с охоты. И, разумеется, подмывает
сделать вывод, что эти, последние, и дали назва-
ние огромному миру славен. К примеру, потому,
что довлели, доминировали над иными племе-
нами, отличались силой, выносливостью, муже-
ством, ловко владели всеми видами вооружений,
умели постоять за себя и соседей. Короче, обла-
дали качествами лидирующей группы, посколь-
ку охотничья суровая жизнь этого требовала...
Но вот в чем закавыка: северяне отчего-то ока-
зались на юге и основали Новгород-Северский
на Десне, где и княжил знаменитый герой «Сло-
ва...» — Игорь. Вероятно, и там занимались ло-
вом, но более соколиным и попутно, ибо в основ-
ном это земледельческая область и испокон веков
там обитали те, кто жил с сохи, — Черниговщина.
А на севере, в непролазных таежных дебрях, где
был охотничий рай, на берегах холодной Ладоги,
Волхова, других рек и озер обитали и впрямь сло-
вене, однако не только охотой промышляли —
тем же землепашеством, ушкуйным, то есть
разбойничьим, ремеслом. Судя по раскопкам
и берестяным грамотам, были поголовно грамот-
ными и дольше всех отстаивали право на вечевое
правление. Но вместе с тем их братья, словаки,
оказались в Западных Карпатах (Лужицкая куль-
тура), в долинах среди гор, где занимались ско-
товодством, арали черноземные пашни на По-
18
я
дунайской низменности и широких поймах рек,
отчего сохранилась гидронимика, река Орава,
например, а ловля там была примитивной, раз-
влекательной и не могла прокормить. Другие же
словене (словенцы), которых во времена Алек-
сандра Македонского (кстати, славянина) назы-
вали иллирийцами, оказались в Альпах, где тоже
оленей стреляли более для удовольствия, а хлеб
насущный добывали сохой, скотоводством, вино-
градарством и огородничеством.
И были еще западнославянские словинцы-ка-
шубы...
С какого же лова они все жили, если до на-
ших дней сохранили в названии своих народов
исконный корень? И это не случайно! Ведь иные
славяне, и в самом деле промышлявшие охотой
и обитавшие в лесах, особенно многочисленная
русъ, древляне, вятичи, кривичи, носили иное са-
моназвание (за исключением вятичей), не имею-
щее даже намека на основополагающий корень
лоб? Да и вятичи — вящие — вещие — «знаю-
щие» — носят его лишь косвенные признаки.
Всяческие кочевья из страны в страну, бесчислен-
ные переселения народов исключаются, о чем
и свидетельствуют археологические материалы
раскопок. В славянский мир, в Западную Евро-
пу, в ту пору шли переселенцы с Волги, с великой
реки Ра, — угры-венгры, тюрки-булгары...
А дело в том, что языковая память, ее обра-
зовательный потенциал настолько устойчивы
19
и могучи, что, несмотря на влияние иных куль-
тур, особенно греко-римской в Европе, сохрани-
ли у некоторых словен их древнейшее пристра-
стие — тягу к знаниям. Пропитание можно было
добывать где угодно и каким угодно способом,
но, если тот или иной славянский народ оставал-
ся приверженцем неуемной страсти к поиску
и ловле знаний, истин, если со своей священной
добычей продолжал выходить на вечевую пло-
щадь и вещать, рокотать славу, информация
об этом сохранялась не только в самоназвании,
но и в памяти тех, кто к этому виду лова по тем
или иным причинам давно охладел. К приме-
ру, чехи, некогда бывшие в едином государстве
со словаками. То есть словенами, словаками,
словинцами именовались те, кто владел словом,
священной добычей и учил, просвещал, а точнее
просвящал других, родственных по духу, славян
и иноземцев. Слово «просвещение», впрочем,
как и само слово свет, происходит не от соб-
ственно слова, означающего излучение солнечно-
го либо иного света, а от вещий — вящий. Кстати,
отсюда же и «святой», коих мы доныне почитаем
даже как пророков, правда, уже христианских.
Просвящать имел право тот, кто сам был
просвящен, и тут «слово» вплотную подвело нас
к скифскому периоду, вернее к загадочным ско-
лотим, о которых писал Геродот, указывая, что
это самоназвание некоторых племен причерно-
морских скифов. Сам «отец истории» на Понте
20
был лично, в частности, в городе Ольбии (Оль-
вии), сколотов видел и даже описал их, но разо-
браться, кто же они на самом деле и почему так
громко себя называют, не сумел. Но слава ему,
что точно записал их самоназвание, не исковер-
кав звучания. Сколоты — люди с коло, то есть
буквально с солнца, или точнее светлые, просвя-
щенные\ Тут можно говорить, что это были осо-
бые племена скифов или некое жреческое сосло-
вие, по крайней мере, чувствуется определенная
кастовость, потому как иных скифов Геродот от-
деляет и дает другие названия, чаще греческие,
либо переводит на греческий самоназвания
племен. Правда, иногда от такого перевода по-
лучается полный абсурд. Например, «отец исто-
рии» называет неких андрофагов, утверждая, что
они — людоеды, живущие в снегах полунощной
стороны. Геродот там не бывал, самоедов, а точ-
нее представителей самодийских племен, не ви-
дел, поэтому все перепутал...
Не только уважаемый всеми временами и на-
родами античный академик донес до нас важную
информацию; русский язык, к счастью, сохранил
и самоназвание таинственных скифских племен,
встреченных Геродотом в Причерноморье, и их
просветительский род занятий. Просвященные
сколоты были хранителями знаний и учителями,
ибо скола-школа — исконно славянское слово,
заимствованное многими языками окрестных
народов. Например, в прибалтийской Латвии
21
A
и ныне звучит как «скола», в английском — «зе
скул», в немецком — «шуле». А еще сами попро-
буйте перевести на греческий...
Да полно, скажете вы, неужели сколоты,
то бишь варвары-скифы, положили начало
школьному образованию в Европе, которую
мы автоматически считаем более просвещен-
ной, продвинутой? «Совесть нации», покойный
Д. С. Лихачев, и в тон ему нынешний Патриарх
всея Руси Кирилл сказали: славянской культуре
тысяча лет, вся прежняя история — сплошной
мрак и жизнь «скотьим образом», как написано
в летописях...
Но откуда тогда у «просвещенной и цивили-
зованной» Середины Земли — Среднеземно-
морья, такая неуемная тяга к Северному При-
черноморью? И суть не только в благодатных
черноземах, удобных бухтах, устьях судоходных
рек — торговых путей, где, словно грибы после
дождя, образовались греческие колонии. После
Греции климат для эллинов здесь не ахти — без
штанов, с голыми коленками и в сандалиях кру-
глый год не проходишь: даже в Крыму бывают
снежные зимы и морозы. Да и соседство с «ми-
ром варваров» весьма хлопотно, ан нет, упорно
и настойчиво обживают скифские берега!
С неменьшим упорством и настойчивостью
историческая и философская науки внедряют
в наше сознание мысль, что древний мир жил
и развивался исключительно по экономическим
• 22 (i
мотивам, причем весьма примитивным и...рази-
тельно похожим на мотивацию развития ка-
питализма второй половины XIX века. То есть
древние греки и наши пращуры имели представ-
ления о мире точно такие же, как Гегель, Фейер-
бах, Маркс, Энгельс и прочие умы периода рас-
цвета европейской философской мысли! Должно
быть, заглянули в будущее, начитались и решили
устраивать свою жизнь согласно их учениям,
в основе которых лежит только экономика, свя-
занные с ней орудия производства и торговля.
А как еще объяснить убогое существование вет-
хого мира, коль определен постулат: он, мир, раз-
вивается от простого к сложному? И мы до сей
поры вторим этому заблуждению, одновремен-
но восхищаясь, к примеру, совершенством мыс-
ли древних философов, изяществом искусства,
при этом ничуть не задумываясь над тем: како-
выми они были, носители этой мысли и искус-
ства? И что их больше волновало — знания или
способ добычи хлеба насущного?
И рассуждаем о жизни пращуров согласно
своим собственным воззрениям, основанным
на суконной экономической модели миро-
устройства. Марксистско-ленинская философия
живет и побеждает...
К счастью, древние греки о сем не ведали и,
рискуя жизнью и здоровьем, строили свои поли-
сы вдоль северных берегов Черемного моря, гу-
сто заселенных «варварскими» племенами ски-
23
фов. Меньше всего торгуют с ними, больше всего
воюют, сами ходят в набеги и страдают от них,
теряя свои города (Ольбия и вовсе была покоре-
на и стала скифской), по-прежнему ввозят пше-
ницу из Египта, но продолжают «экспансию»
и при этом... тщательно изучают своих опасных
соседей. Причины их настойчивой любознатель-
ности начинают приоткрываться, если обратить-
ся к древнегреческой мифологии. «Родоначаль-
ники» всей европейской и среднеземноморской
культуры сами рассказали нам о причинах столь
пристального интереса к прохладным северным
берегам Русского моря и, в частности, к скифам-
сколотам. Вспомните о путешествии Язона (Ясо-
на), о его плавании за Золотым Руном. Это мы
еще в школе проходили, правда, нам так и не по-
яснили, что это было за Руно, зачем потребова-
лась чудная баранья шкура Язону. Да и мы тогда
более прельщались приключениями и злоклю-
чениями экспедиции мифических аргонавтов,
а причина их похода нас не особенно-то при-
влекала. Ну, руно, вероятно, с золотой шерстью,
а поскольку таких не бывает, значит, сказка и со-
чинена для того, чтобы рассказать нам об отваж-
ном мореходе и его товарищах...
Сказка — ложь, да в ней намек.
Овечью или баранью шкуру, покрытую
сплошным пластом шерсти, только в славян-
ских языках и наречиях называют руном, и мы
помним выражение «тонкорунная овца», то есть
24
с тонким, качественным волосом, слегка скатан-
ным в густую пелену, годным для пряжи и ткац-
кого производства дорогого, мягкого сукна, так
нужного в холодном климате. В русском языке
нет случайных созвучий: руно и руны (вид пись-
ма) — однокоренные слова. И это обстоятель-
ство напрямую указывает, что у сколотов Север-
ного Причерноморья было руническое письмо,
коим они записывали на овечьем пергаменте
(скоре) свои добытые знания, свое слово. При-
чем используя золотые чернила. Практика при-
менения таких «чернил» известна: священный
список Авесты, захваченный Великим Славяни-
ном Александром Македонским, был исполнен
именно золотом на пергаментах из двенадцати
тысяч бычьих шкур. Представляете объем ин-
формации?
Технология письма золотом была сложна
и кропотлива, пергамент прежде прорезался
острейшим пером-жалом (отсюда и свидетель-
ство, что писали на Руси «чертами и резами»),
после чего в этот след вводились собственно
«чернила» — скорее всего, амальгама. Ртуть ис-
парялась, желтый металл прикипал к пергамен-
ту, оставляя тончайший рисунок знаков.
Теперь откройте средневековую рукописную
книгу, желательно дорогую, которая хранится
в Отделах редких книг и рукописей крупных би-
блиотек. И сразу узнаете культуру письма, вер-
нее отголоски, атавизмы древней культуры. Да,
25
она будет написана уже кириллицей, но всмо-
тритесь в причудливую вязь заглавий и буквиц,
где использовано порой золото или киноварь,
из которой добывают ртуть. Если подобной
вязью, только рунической и золотом, исписать
пергамент, то будет полное впечатление, что
шкура покрыта золотой шерстью...
А для сравнения откройте книги аналогично-
го порядка, к примеру греческие, германские,
германизированные скандинавские, и попро-
буйте сами порассуждать о древности письмен-
ных традиций.
Так что путешествие аргонавтов под предво-
дительством Язона имело конкретную цель — за-
получить слово, выкрасть у сколотов их священ-
ную добычу, получить знания и письменность,
которых греки не имели, однако отлично знали,
кто и где ими владеет. Золотым. Руном, в ту пору
называлась Ъеста, позже в индийском варианте
получившая название Ъеды.
«Что же такое упомянутый священный спи-
сок персидской Авесты?» — спросите вы.
Но это уже другой урок, а сейчас домашнее
задание: предлагаю тщательно проработать
миф о плавании аргонавтов, выписать имена
всех 29 участников похода в столбик (тех, что
упоминаются во всех списках) и посмотреть, что
сложится из первых букв. Вам это ничто не на-
поминает?
аши предки были потому сдержанны
и немногословны, что обращались со словом бе-
режно, относились к нему трепетно, а если озву-
чивали его вещий смысл, излагали на пергаменте
или бумаге, то непременно уставным ттсъмыл.
Полуустав и скоропись появились одновременно
с увеличением нашей многословности, болтли-
вости, что говорит о деградации сознания, когда
утрачивается чувство времени, значимости и ма-
гии слова. Чем невыразительнее наши незрелые
мысли, тем больше нам хочется сказать, а мысль,
как и слово, требует тишины и неторопливости.
На одном из уроков мы еще поговорим о значении
письменности, а также о ее взаимосвязи с языком,
о бесписьменной культуре, основанной на языко-
вой памяти, но сейчас хочется отметить, что пе-
ревод слова в знаки, фиксация основного смысла
не есть главный способ его сохранения. Поэтому
наличие или отсутствие письменности у того или
иного народа не может восприниматься как ос-
новной фактор уровня его культуры. Живость
языка — в его звучании, ибо это качество нельзя
записать буквами, ну... разве что нотами.
Основными хранителями богатства красок,
светотеней и оттенков слова являются не те ред-
29
кие письменные источники, дошедшие до нас
и много раз исправленные, переписанные в уго-
ду «текущему моменту», или вовсе зачастую
спорные, а, как ни странно, огромное количество
наречий. Язык в них содержится, будто те яйца:
каждое слово — в своей корзине. И побить их
все никогда и никому не удастся. В этом много-
образии — его сила, его великость и могущество.
Ученые-языковеды долго считали количество
слов в русском языке, называли цифры то в мил-
лион, то в полтора и, наконец, сбившись со счета,
сделали заключение, что количество это неисчис-
лимо. И опять из-за бесконечных интерпрета-
ций и вариантов в наречиях.
Этимология слова «наречие» так же проста
и понятна из-за говорящего корня «речь»', это
содержание, наполнение сосуда, именуемого Да-
ром Речи, это его составляющая, поэтому каж-
дый говор, диалект нельзя рассматривать как
отдельный язык. В обилии наречий заключается
суть самосохранения славянского и, в том чис-
ле, русского языка. Что бы с ним ни вытворяли,
какими бы сумасшедшими заимствованиями
и аббревиатурами ни насыщали, руководству-
ясь текущим временем, модой, идеологией; ка-
кие бы мошеннические подмены ни совершали,
Дщ? Речи останется практически неуязвимым.
Несколько замутится его надстройка — обще-
употребительный разговорный (который теперь
еще стал и «литературным»!), но и она в скором
) 30 <1
9
времени отстоится, войдет в русло, как весен-
няя вода. А вода, как известно, угловатый камень
в валун обкатает и потом перетрет в песок...
Наречий множество, однако при этом язык
один, который можно условно назвать общесла-
вянским, и его разделение искусственно и пре-
ступно. Происходит это в угоду очередному
«текущему политическому моменту», когда де-
лят имущество, совместно нажитое барахло, да-
лекое от Дара Божьего, когда в угоду политике
и экономике пытаются разорвать узы братских
народов, развести их по своим зонам влияния.
В последние века «благодаря» этому дележу рас-
тащили на три дома даже одно, великорусское,
наречие, и в результате появились русский, укра-
инский и белорусский языки. На самом деле
это триединое наречие восточных славян, ор-
ганично вписанное в сокровищницу Дара Речи,
где хранятся нижегородское, польское, вологод-
ское, чешское, македонское, вятское, словацкое,
рязанское и прочие наречия. Присваивая како-
му-либо наречию статус отдельного языка, мы
таким образом не только разобщаемся как еди-
ный этнос, но и сами себя вводим в заблуждение,
особенно касаемо общей истории славянства
в раннем периоде. Что произойдет, если мы нач-
нем выковыривать «свои» камни из фундамента,
на котором выстроено наше общее здание?
Немецкая лингвистика и технологичная ев-
ропейская мысль разодрали язык, вставив нам
31
в уста и головы еще одно импортное словечко —
диалекты. А еще подогрели наше самолюбие,
бросив клич: кто главней? Мол, возитесь, тузите
друг друга, выясняйте, чей язык лежит в основе!
А всякий искусственно разодранный язык утра-
чивает объединительное, связующее начало, ис-
конно заложенное в Аар Божий, мало того, резко
снижает его образовательный потенциал. Вот
мы и начинаем делить священную добычу, как
шкуру неубитого медведя, споря, кто и у кого за-
имствовал. В славянском языке никогда не было,
нет и быть не может «внутренних» заимство-
ваний; наречия проникают, переливаются друг
в друга, взаимообразно подпитываются и, несмо-
тря на разные корзинки, хранятся в едином со-
суде Дара Речи, имея единую корневую основу.
А умысел в подобных деяниях все тот же, ста-
рый, известный и чисто политический, — разде-
ляй и властвуй...
Но, невзирая ни на что, наш высочайший Дар
продолжает жить сам по себе, и если мы произ-
носим Бог, Боже, Бозе, то великолепно понима-
ем, о чем речь, без всякого перевода.
На своих уроках я буду использовать тер-
мин «русский язык» лишь по той причине, что
русское наречие, доставшееся нам в наследство
от племен с названием Русь, оказалось домини-
рующим среди иных наречий, получило широ-
кое распространение и более понятно современ-
ному человеку. Как бы меня ни грела горделивая
32
мысль о собственной национальной принадлеж-
ности, я отчетливо понимаю, что язык, на кото-
ром думаю, говорю и пишу, родился и возрос
из единого славянского корня и до сей поры
связан с ним единой кровеносной системой. Дар
Речи не обманешь: название национальности
«русский» единственное среди всех иных назва-
ний звучит как имя прилагательное и отвечает
сразу на два вопроса: Кто? и Какой? Кроме того,
еще недавно в языковом ходу было слово «об-
русевший», применительное к любой нацио-
нальности. Обрусевшие немцы, к примеру, под-
вергнувшись истерии «национальной свободы
и возрождения» начала девяностых, бросились
на свою германскую прародину и только там об-
наружили, что они — русские до мозга костей,
не способны жить ни в каком ином этническом
пространстве и что от немецкого у них остались
одни лишь фамилии. Не зря говорят: «Русский —
это не национальность, это судьба». Можно еще
добавить: это характер, образ мышления и по-
ведения, выработанные благодаря образова-
тельности Дара. Речи. Это он, Дар, творит наш
образ.
Однако вернемся к теме урока.
«Бог» в общеславянском контексте и, в част-
ности, в русском языке — такое же говорящее
за себя слово, особенно в форме «Боже». Бо же —
это огонь. Бо в данном случае указание, «это,
он», как в «Слове...» указание: «Боян бо вещий,
33
аще кому хотяше песнь творити...». Буквы Ж, 3,
Г — знаки огня и огненного света, поэтому они
непременно будут в словах, где подразумевает-
ся огненное начало — жизнь, жрец, жар, зной,
зга (искра), заря, гореть, гарь, гневаться. Точно
так же огненная составляющая заложена в гово-
рящем слове князь — княже — княгиня: все три
знака повторяются в разных формах, поскольку
изначально княже, буквально:«... ко мне несущий
огонь», то есть не добытчик, а хранитель, содер-
жатель огня. Его бог — Сварог и сыновья — огни-
сварожичи. Сам знак Ж четко сохранил в начер-
тании руническое прошлое и внешне выглядит,
как костер.
И опять слово «бог» напрямую связано со сло-
вом и на сей раз вовсе не в библейском тексте,
который лишь калькировал существующее поло-
жение вещей. Вчитайтесь в слово «православие».
В данном случае «слава» — это совсем не вос-
хваление, как кажется на первый взгляд, а все
то же слово, священная добыча, а право — бог,
вседержитель, небесное покровительство, правь,
из той самой цепи триединства мира — правь-
явъ-навъ. Если дословно, то священная добыча,
ниспосланная (данная, удачная) правью. И это
уже не перевод Пятикнижия Моисея — исконно
славянское словообразование, которое погружа-
ет нас в глубину многих тысячелетий. В классиче-
ской литературе мы часто встречаем выражение
«право слово», со смыслом «верное, честное, ис-
j) 34 (1
9
тинное слово». Но, скажете вы, православие вро-
де бы увязано с христианством. Неужели столь
древние верования (языческие, поганые) так
прочно сплелись с относительно молодой и ор-
тодоксальной верой?
Связь с ветхим православием довольно опосре-
дованная и возникла ввиду слепого использова-
ния этого словосочетания. Да и то еще до XV века
христианство на Руси называлось правоверным,
как сейчас себя называют мусульмане. Святые
отцы применили туг слово право в одном смыс-
ле, чтобы подчеркнуть, что их вера — правиль-
ная, верная, правдивая, напрочь исключив все
иные значения. Точно так же впоследствии было
использовано слово «православие». Если хотите,
это обыкновенная средневековая подмена по-
нятий. Христианство не сращивалось с древни-
ми богами и верами, если не считать митраизма,
оказавшего сильнейшее влияние; оно, не имею-
щее собственного оригинального учения, жило
исключительно благодаря Новому Завету, опи-
ралось на Ветхий и зиждилось на святоотече-
ском учении (сочинения Иоанна Златоуста,
Амвросия Медиоланского, Иоанна Богослова
и прочих). Однако, существуя на русской почве,
оно естественным образом насыщалось более
древней и вовсе не христианской символикой,
обрастало словами, праздниками, обычаями —
короче, происходил процесс своеобразной фер-
ментации, трансформирующей все еще живые
35
местные традиции. Невозможно выити сухим
из воды или быть у воды и не напиться.
Кстати, точно так же прививается любая дру-
гая привнесенная идеология вплоть до марк-
систской, которая бессовестно использовала
такие русские традиционные качества характе-
ра, как стремление к воле, к общинной жизни,
к вечевой демократии, к понятиям совести,
обостренному чувству справедливости. Иерар-
хи русской церкви, принимая на себя пальму
«Третьего Рима» после падения Византии и вне-
дряя привычные уху словосочетания, особенно
не задумывались, что слепое использование слов
может сыграть злую шутку. Всячески отрекаясь
от прошлого, от «языческих» богов, они одно-
временно поставили на христианстве символи-
ческую печать бывших небесных покровителей.
Наверное, под влиянием безработных греческих
епископов, толпами шедших на Русь, не узрели
«коварства» русского языка, способного к само-
сохранению и самоорганизации, хотя в средние
века еще должны были чувствовать его образова-
тельное начало и способность сохранять устой-
чивую магию слова...
Говоря о наших, исконно славянских, небес-
ных покровителях, все время держишь в голове
подспудную мысль и споришь с этаким внутрен-
ним цензором: как бы неосторожным словом
не обидеть нынешние церкви, христиан, мусуль-
ман, иудеев. Все они, вышедшие из библейско-
36
го гнезда, как дети, как младосущие творения,
очень обидчивы, не позволяют слишком вольно
рассуждать о своих богах и пророках, табуиру-
ют многие вопросы. За любой самостоятельный
шаг, за попытку разобраться, проникнуть в суть
вещей тотчас предают анафеме либо вообще
публично угрожают расправой. Коль Господь
в защите не нуждается, а вера — это сознание,
личностное мировосприятие, убеждение, непо-
колебимый образ жизни, наконец, то что же
защищают иерархи? Свой сан, собственную по-
средническую миссию?
Им бы в свое время послушать Льва Толстого,
поспорить с ним, чему-то поучиться у великого
мыслителя, а они, призванные любить, утешать
и пестовать, озлобились, разъярились, разгнева-
лись и отлучили от церкви. Ныне могила писате-
ля без креста, словно не русский человек лежит
в земле под насыпью. Как в средние века, чест-
ное слово! А ведь Лев Николаевич по духу был
не только христианином, но и провидцем: пред-
чувствовал, что станет с Россией и православным
священством в скором времени после его смер-
ти. Сам искал ответы на свои вопросы, мыслил,
как отвести беду от Отечества своего, как из-
бежать нашествия, в том числе и безбожников.
Священству бы объединить усилия с писателем,
а они ему: анафема! И ведь по прошествии це-
лого века никто из нынешних иерархов не ис-
правил ошибки, не покаялся за собратьев своих,
37
которые до сеи поры при одном упоминании
о Толстом надуваются, как кисейные барышни.
Однако сами, по крайней мере, в школьные годы
духовно воспитывались на его произведениях.
Приверженцы Будды, например, вообще
не обижаются, тем паче на тех, кто пытается раз-
умом своим постигнуть божественное, а их ве-
ротерпимость поражает воображение: пускают
в свои храмы и святилища последователей лю-
бых конфессий, в том числе и атеистов, и не опа-
саются ни осквернений, ни богохульства. И у нас
есть пословица «В чужой монастырь со своим
уставом не ходят», то есть, коль пришел в чужой
храм или дом, хотя бы внешне соблюдай прави-
ла приличия. Но попробуйте-ка снять с главного
раввина шляпу хотя бы там, где все уважающие
себя, окружающих и традиции граждане их сни-
мают. Сам-то он никогда не обнажит голову —
значит, указать бы след на бескультурье, ан нет,
никто не смеет, даже Президент. Обидится рав-
вин — туда ему и дорога, пусть тогда не прихо-
дит в присутственные места. Нет, он все равно
ходит и не снимает (и с ним еще артист Бояр-
ский, но этому простительно). А теперь попро-
буйте войти к нему в синагогу (равно и в мечеть)
в обуви и без кипы? С непокрытой, обнаженной,
головой, как у нас принято? Тут вас быстро по-
строят на морозе: иудеи, кстати, гордятся тем,
что сняли походные сапоги с самого Алексан-
дра Македонского, когда он пришел в их храм.
) 38 <3
9
Правда, от такого утверждения веет откровен-
ным мифом, однако гордятся: разули великого
полководца!
И нашего Президента — тоже...
Все вышеизложенное вовсе не лирическое от-
ступление нашего урока; всякий разговор о богах,
верованиях следует вести в контексте вопросов
веры и веротерпимости. Если «политкоррек-
тно» лавировать между конфессиями, опасаясь,
как бы ненароком не ущемить чьи-то религиоз-
ные чувства и интересы, никогда не удастся даже
приблизиться к истине, а уж тем более разо-
браться в природе нынешнего духовного состоя-
ния общества. Тем паче не раскрыть истинного
смысла Л4НОГИХ слов, входящих в круг небесного,
божественного. (Мы еще вернемся к именам
богов, в частности, к словам «Господь», «вера»,
но несколько позже.) Церковники непременно
скажут: мол, существуют канон, таинства, недо-
ступные непосвященным, нерукоположенным
и прочим оглашенным. Наконец, есть традиции, •'
заветы святых отцов, но у всякого здравомысля-
щего, в том числе и глубоко верующего, в душе
свербит какой-нибудь вопрос: к примеру, поче-
му женщине до сей поры строжайше запрещено
входить в алтарь? Причины известны и понятны,
но все-таки... почему? Даже схимницам-монахи-
ням не позволено творить таинства, призывают
для этих целей мужчин-священников, иногда
молодых и не искушенных в глубинных вопро-
39
сах веры (сам наблюдал в Свято-Никольском
женском монастыре). Выходит, женщины с ве-
ликим духовным опытом — неполноценные лич-
ности? Или это застарелый геноцид по половому
признаку? Или Христос так завещал: не впускать
матерей? А как же тогда быть с Богородицей,
которую почитают на Руси вровень с Христом,
поскольку у русского человека, впрочем, как
и у России, материнское начало? Пресвятая Ма-
рия тоже была земной женщиной...
Или почему, наконец-то кое-как объединив-
шись с Русской зарубежной церковью, нынеш-
ние иерархи даже слышать не хотят об объеди-
нении со старообрядцами? Да, теми самыми,
оставшимися от никонианского раскола? Они,
доныне гонимые, такие же православные и на-
терпелись за советский период поболее, чем
РПЦ, показывая стойкость своего духа. То есть
что, раскол продолжается?. Старец Григорий,
протопоп Аввакум, боярыня Морозова и многие
десятки иных приверженцев «древлего благоче-
стия», смерть принявших за веру, никогда не бу-
дут прославлены и причислены к лику святых?..
Но зато их, святых, приросло, когда церковь
сама испытала гонения от большевиков. Аук-
нулся раскол! Блистающая золотом храмов, мо-
настырей и риз, всесильная и вездесущая, она
оказалась неспособной вести за собой ни на-
род, ни государя, божьего помазанника. Как же
иерархи допустили его отречение? Мало того,
40
в большинстве своем согласились, чтобы он
оставил престол, на который был венчан! Хоть
кто-нибудь крикнул, восстал, возмутился, напо-
мнив государю о клятве и крестоцеловании?
Когда задаешь подобные вопросы, обычно слы-
шишь в ответ не признание вины, раскаяние или
хотя бы горькое сожаление о случившемся, а об-
текаемую формулу: мол, на все воля Господня...
Да, марксистская идеология была чужой, при-
внесенной, да, возглавляли революцию профес-
сионалы, используя иноземные деньги, но свер-
шили ее в основном руками россиян. И что?
Выходит, марксистам удалось в такой короткий
срок разубедить, распропагандировать, иску-
сить народ, исторгнуть веру из сознания? Сразу
и у целой православной Империи?! Абсурд! При-
чину следует искать не в талантах революцио-
неров и гениальности марксистско-ленинской
философии; со времен никонианского раскола,
за 300 лет, вера уже была размыта и выщелоче-
на из сознания, а значит, и устранена из русской
жизни. Это естественная реакция всякого глу-
боко потрясенного сознания. Вера не вынесла
болевого шока! Устроители великого революци-
онного бунта в России прекрасно знали об этом
и воспользовались ситуацией. Кстати, потом
точно так же рухнул и марксизм, от безверия
самих его последователей, правда скорее — все-
го через 70 годков. И тотчас началась массовая
клоунада — иначе не назвать явления, которое
> 41 <1
9
мы и ныне наблюдаем, взирая, как вчерашние
неистовые марксисты-атеисты говеют со свечка-
ми в храме и осеняют себя крестным знамени-
ем. Дабы не потерять хлебного места и доверия
электората, государственные чиновники во главе
с Президентом и Премьером бросились в церкви
и теперь стоят там по праздникам, непроизволь-
но озираясь по сторонам, хотя советники пред-
упреждали: следует стоять смиренно. Электорат,
в свою очередь, сразу и точно окрестил их под-
свечниками. Вероятно, религиозное и партийное
сознание для них имеет одну и ту же природу,
с той лишь разницей, что вчера носили партби-
леты в кармане, а сегодня крестики на шее.
Ни ветхое православие, ни христианское еще
не ведали подобного лицемерия власти: гнева
божьего опасались.
Увы, пока Россия будет жить в состоя-
нии духовной лжи, раскола и шока, веры она
не обретет. Даже если государство объединят
с церковью, примут самые суровые, средневе-
ковые законы и начнется беспощадная борьба
с «ересью», как еще недавно с «религиозным
мракобесием». Есть хорошее греческое слово
«катарсис» — по-русски: очищение, оздоровле-
ние. Рано или поздно, а придется сдирать коро-
сты с прежних незаживающих ран, дабы они
наконец-то зарубцевались. Кстати, рубец на ко-
сти, костная мозоль, всегда бывает крепче, чем
сама кость.
Или уж совсем неудобный вопрос: католиче-
ская церковь и кто-то из пап когда-нибудь по-
кается и ответит за TQQ-летнюю инквизицию!
(В Испании, к примеру, отменена в 1834 году,
в Италии — в 1859 году.) За многие миллионы со-
жженных, утопленных («гуманно», чтобы крови
не проливать!), заморенных в тюрьмах верую-
А щих граждан, «еретиков» и «ведьм»? За геноцид
армян и сейчас отвечают турки, за холокост —
немцы (и еще попробуй усомнись — уголов-
ная статья!), а здесь что, срок давности прошел?
S-А Найдется ли тот предстоятель в Ватикане, кото-
рый возьмет на себя грех злодеяний инквизи-
W торов, по примеру Спасителя, и если сам себя
не сожжет, то пусть хотя бы уйдет в темницу,
/а облачившись в черную рясу, и молится, нежели
по-царски красоваться перед паствой и учить
jja весь мир европейской «гуманности» и челове-
ку колюбию.
А кто из мусульманских иерархов возьмет
г&ф на себя грех за международный терроризм,
небывало расцветший в наши дни и угрожаю-
w щий всему миру? За тысячи безвинно погублен-
<3 ных жизней, в том числе детских?
Это не я задаю такие жесткие вопросы; они
реют в воздухе, в земном пространстве, только
об этом говорить не принято, как не принято
№ говорить больному раком о его диагнозе из «гу-
5^ манных» опять же соображений: дескать, уми-
рай в неведении. Поистине благими намерения-
43 4
9
ми дорога в ад вымощена. Но давно уже пробил
час, чтобы вопросы эти озвучить. Зачем? А затем,
чтобы излечить смертельный недуг и вернуть
веру, выжженную, вытравленную всевозмож-
ными расколами, инквизициями и опытами
по переустройству мира. Вера — это та самая
третья точка опоры,, позволяющая человеку
твердо стоять на Земле: как известно, трехногий
стол самый устойчивый. Болезнь эта не только
наша, русская, даже напротив, мы-то еще живы
старым жиром, да и от частой смены идеологий,
от костров и расстрельных стенок преодолели
болевой порог и стали «себе на уме». У нас есть
закалка, довольно стабильный иммунитет, выра-
женный в пословице «А Васька слушает да ест».
Мир ныне охвачен тотальным безверием
и тяжело страдает от полного вырождения ре-
лигиозного сознания. Не фанатизма, а именно
от отсутствия религиозного сознания. Новооб-
ращенных фанатов хватает во всех конфесси-
ях, и они-то как раз появляются там, где градус
этого сознания падает ниже нулевой отметки,
и, как всякие оглашенные, ничего, кроме духов-
ного вреда, не приносят ни себе, ни окружаю-
щим, ни церкви. Из их числа вербуются разного
рода экстремисты, и как раз по причине угаса-
ния религиозного сознания. Фанаты представле-
ния не имеют о веротерпимости, они заточены
на поиск врага и более напоминают инквизи-
цию и опричнину. Поскольку свято место пусто
не бывает, вакуум безверия заполняется сектант-
ством, разного рода самодеятельностью, чаще вы-
чурной, дистрофической и откровенно безумной.
Одни бегут в леса жить общиной и искать некую
Анастасию, другие копают подземелья и там
ждут конца света, третьи устраивают секс-оргии,
кто-то чистит «общество» от пороков, убивая
проституток, наркоманов, педофилов, а тот, кто
всем этим манипулирует, стабильно снимает зе-
ленобанкнотный урожай. Тем временем Уголов-
ный и Административный кодексы стремитель-
но пухнут от новых статей, однако всем понятно,
что прописать законы на все случаи невозможно,
если у человека нет основополагающих для рели-
гиозного сознания, наднациональных и надкон-
фессиальных, чувств — стыда и совести.
Современной наукой, юриспруденцией
и суждениями эти чувства отнесены к области
эмоций и практически выведены из обихода
либо носят некий ущербный характер. Немодно
быть стыдливым, а совестливым и вовсе глупо,
никто не желает прослыть лохом. Однако сего-
дняшнее состояние сознания не может быть
вечным, маятник уже качнулся в обратную сто-
£
рону, мутное половодье отступает, и отчетливо
обнажается патологическое безумие современ-
ного мира. Точнее Mipa — так было принято пи-
сать, если речь шла о мире как об обществе.
Но, если вам кажется, что с ним, миром, все
нормально, потребительская модель вас вполне
> 45 (I
9
устраивает и соответствует «цифровому» духу
времени, вам уже не помогут ни боги, ни вера,
ни, тем более, чьи-то советы или мои «Уроки...»,
адресованные людям, жаждущим обрести хоть
какую-нибудь надежду.
И это все я говорю о языке, о слове, о священ-
ной добыче, которая именуется Даром Речи.
Всякому заблудшему путнику, страннику,
бродяге известно два правила, одно из которых
следует выбрать, если он потерялся в лесу, степи
или пустыне, а нет ни компаса, ни карты, ни опы-
та и дорогу спросить не у кого. Либо сесть на ме-
сте, подавать сигналы и ждать, когда обнаружит
и спасет МЧС, либо своим следом вернуться
к тому месту, где уже есть знакомые ориентиры.
Первый менее трудоемкий, но малоэффектив-
ный: чужая помощь может не прийти никогда;
второй весьма накладный и тяжелый, придется
распутывать свой след, оставленный стихийно,
бездумно, и пройти путь в десятки километров
или лет, однако старый след выведет вас непре-
менно. Возможно, найдется ваше же старое
кострище, где сохранилась последняя искорка
огня, из коего можно вздуть пламя...
Даже опытные, искушенные охотники ходят
своим старым следом, в том числе и те, кто до-
бывает слово.
Итак, продолжим археологические раскопки
слова, но теперь в жесткой связи: бог — вера. Бог —
это огонь, а вера — источаемый им огненный
свет. Не потому ли до сей поры нас так притя-
гивает и чарует вид огненного пламени? Говорят,
бесконечно можно смотреть на две вещи — огонь
и бегущую воду (можно еще добавить к этому ра-
ботающих пчел). Но сам по себе огонь, даже в сту-
деную зиму, когда его тепло спасительно, никог-
да бы не смог обратиться собственно в божество,
несмотря на свое таинственное существование,
способность к перевоплощению, например в ис-
кру и во всепожирающий пламень пожара, нести
благодатное тепло и превращаться в адскую «ге-
енну огненную». Да, ему поклонялись и до сих
пор поклоняются, но как духу бога, его овещест-
вленной субстанции, как символу божества.
Присутствие огня существует во всех рели-
/q гиях в форме горящей свечи ли, в форме костра,
А-. неугасимого факела-светоча, лампадки, и почти
всегда он носит очистительную функцию, впро-
(сЛ чем, как и вода. Древнее отношение к огню как
'у-' к божественному началу всецело перекочевало
и в христианство: теперь мы каждый год наблю-
даем сошествие благодатного огня, хотя это как-
у/ то очень уж трудно вяжется с христианским пра-
v© вославием и более похоже на некий языческий
ритуал И паломники, присутствующие при этом,
выглядят несколько странно — как огнепоклон-
ники, причем диковатые, одержимые, дело дохо-
дит до драк даже между иерархами. Они словно
забывают, что Пасха, что исповедуют они, — хри-
стианское смирение, благолепие и любовь.
47
Что это, наследие митраизма?..
Впрочем, сейчас это не так важно. Главное —
явление существует и прямо подсказывает нам,
что древнейший символ всего божественного
и самого бога, огонь, всецело воплотился в хри-
стианстве. И это свидетельство его косвенного,
«диффузного» сращивания с «языческими» бо-
гами — со всем тем, что напрочь отвергается
церковью как поганое, бесовское, непотребное.
В славянских обычаях и традициях огонь живет
с человеком от рождения до смерти. Вспомни-
те Масленицу, купальскую ночь, древние святи-
лища и капища, где он горел непременно, а по-
хороны князей в пылающих ладьях? «Христос
воскресе!» — радостно возвещаем мы после пас-
хальных ночных бдений. И нам отвечают: «Воис-
тину воскресе!». То есть возгорелся после смерти,
перевоплотился сутью в ту самую огненную, све-
товую субстанцию. Слово крес — это тоже огонь,
отсюда кресало, железный либо каменный бру-
сок, коим высекали огонь. Отсюда же название
земледельцев — крестьяне, буквально воскре-
сающие, возжигающие безжизненную целину,
твердь...
И отсюда же — крест! Но почему сбитые
«крестом» бруски оказались орудием пытки
и казни? В русском языке и культуре они напря-
мую связаны с огнем и соответственно имеют
тот же корень крес. Знак «Г» — твердь, указыва-
ет на вполне «земное» происхождение символа,
48
а сочетание co знаком «С» указывает на его по-
ложение в пространстве: СТ непременно будет
там, где есть нечто стоящее на земле — столп,
стена, стул, стол, пласт, место, пост и т.д.
Происхождение символа вроде бы ясно: когда
добывают священный огонь, обычно скрещива-
ют две деревяшки, чтобы трение происходило
обоюдно поперек и вдоль волокон. В таком же
виде этот знак отмечен и в рунах. Но казни
на кресте наши пращуры не знали. Скифы раз-
рывали приговоренного конями или двумя со-
гнутыми деревами, привязав за ноги; славяне
на кол сажали, в Сибири еще недавно разбой-
ников и убийц распинали, но иначе. Продевали
в рукава длинную жердь, привязывали к ней
руки и отпускали в густом лесу — давали шанс,
доверяли року: выжил, выбрался из тайги, зна-
чит, повезло, зачем-то еще нужен на этом свете.
На худой случай, привязывали голого на кома-
рах, но чтобы приколачивать к кресту... Древ-
ние, дохристианские изображения креста и сам
корень слова явно славянские (есть женское
имя — Креслава!), белорусское наречие даже
сохранило в своей корзине, вероятно, более
древнее яйцо, ибо там корень звучит как кры,
а слово — крыж, то есть «относящийся к огню,
огненный». Кривичи — Белые Русы, живя в сво-
их лесных кущах на особицу, сохранили перво-
родную корневую основу многих тысяч слов,
а в своем «акающем» наречии — их звучание.
49
А вид казни не укладывается ни по культуро-
логическим, ни по климатическим признакам.
Кому бы на холодных славянских берегах взбре-
ло в голову использовать такой знак в виде сим-
волического воплощения казни? Карали в основ-
ном беглых или восставших рабов, надо сказать,
смертью лютой, заживо подставляя человека
раскаленному солнцу, а у славян и рабства-то
не было...
Распятие на кресте — древнейшая казнь
в Средиземноморье, Египте, Палестине, Ма-
лой Азии — короче, в жарких странах. И вот тут
раскрывается смысл креста как жертвенника.
Обреченный буквально сгорал в беспощадных,
обжигающих лучах. Его предавали сожжению
на солнечном огне! По свидетельству античных
историков, тело казненного высыхало и мумифи-
цировалось в течение одного-двух световых дней.
А это уже не что иное, как древнейший ритуал.
Однако исследование слова крест мы продол-
жим на специальном уроке, посвященном спо-
собам добычи огня, света, времени, и еще не раз
к нему вернемся, а сейчас самое яркое слово
из всех слов и самое значительное в Даре Речи —
солнце.
се славянские наречия Дара Речи име-
ют солнечную основу, поэтому весь язык в целом
можно назвать солнечным, освещенным, или
точнее вещим, что еще раз доказывает его бо-
жественное происхождение Если я стану пере-
числять слова, в ткань коих вплетен знак солнца,
то этот урок будет бесконечным. Там, где есть
Р, РА либо РАЗ (РАЖ, РАГ), там оно непременно
присутствует, светит и греет огнем. Но тут следу-
ет отметить некие знаковые тонкости, которые
мы даже не замечаем Например, неизменяемый
слогокорень РЕ (ПРЕ) также имеет солнечную,
божественную основу, но содержит несколько
иное и вполне конкретное значение, о котором
пойдет речь на другом, отдельном, уроке.
Символическое указание на звезду-светило
слышится и в слогокорне СА, СОА, к примеру
в словах соль (символ солнца), слепить (осле-
плять светом), слеза (жидкость из глаза, выдав-
ленная яркостью солнца, поэтому она соленая).
Назову лишь одно говорящее за себя слово, на-
прямую указывающее на солнце как на боже-
ство,— правь. Корень здесь РА, а знак ГТ означа-
ет небесное, возвышенное — столп огня, света.
Если буквально, то пра — это высшее и видимое
53
стояние солнца на небосклоне, зенит — бремя,
когда прави, небесному покровителю, воздава-
ли жертвы, молились — ратилисъ. Не дрались,
не бились, ибо первоначально рать — непо-
движное стояние на земле под солнцем. Взяв-
шись за руки, на миг зенита, люди замирали,
взирали на светило, не мигая, широко откры-
тым взором. Не каждый и выдержит. Отсюда
возник призыв, теперь обычно употребляемый
как сигнал опасности: «Ратуйте}». И лишь по-
том пели гимны, молились. Слово «зенит», к
счастью, не заимствовано, ибо в славянских наре-
чиях сохранилось зенки — глаза, очи. «Что зенки
вылупил?» — иногда говорит жена удивленному
мужу. Грубит, конечно...
Поэтому, вспоминая своих предков — пра-
деда, прабабку, пращуров, мы указываем их
нынешнее пребывание на небесах. «Боже пра-
вый!» — по-христиански богобоязненно воскли-
цаем мы, совершенно не подозревая, что обра-
щаемся к «поганому языческому» всевышнему.
В русском наречии нет ничего необъяснимого
и ничего лишнего, каждый звук и знак несут
смысловую, информационную нагрузку.
Знак солнца Р непременно будет присут-
ствовать в тех словах, где то или иное действие,
событие, значение с ним напрямую связано.
Например, ярый (светлый, огненный), смур-
ной (темный, отсутствие огня, света, неспособ-
ность к оплодотворению), сумерки (объяснений
54
не требует), ражный (красивый, яркий, напол-
ненный божественным свечением и огнем, энер-
гией), но нам более знакомо слово «неражный»,
то есть противоположное по значению. Во многих
произносимых нами словах неизменно сохрани-
лась магия каждого знака и звука — здравие, ра-
дость, ура, привет, прощай (пращай — отправ-
ляйся к пращурам, отсюда праща — метательное
оружие), пора, рано. В иных, выразительных без
всякого объяснения, словах изначально заложены
только огонь и его острая потребность — ждать,
жажда, нужда: слог да здесь и практически вез-
де означает давать, впрочем, как и знак Д име-
ет двойной смысл «добро давать», ^уаждьбог или
Рщжьбог — буквально бог, дающий свет и огонь
(одно из имен прави). Любопытны слова жуть —
земля, твердь без света и огня, зуд — изобилие
огня, жжение, зло — первоначально сгорев-
шее семя, ибо корни ло-ла — семя. Но близкое
по звучанию слово злак имеет иной смысл —
всхожее, проросшее, воскрешенное семя. Выра-
жение «злачные места» появилось во время гоне-
ния крамольников-солнцепоклонников.
И вовсе сражает наповал своей точностью
говорящее слово гать — двигать твердь, гатить
дорогу в хляби: га з&есь движение (нога, вьюга,
пурга, бродяга, сутяга, гадать, галоп, Волга, Пра-
га — место, куда приходит пра). А в слове рога,
которое звучит в «акающем» русском и белорус-
ском наречиях как рага, полностью сохранил-
55
ся первоначальный смысл •—• движение солнца
по небосклону. Казалось бы, а при чем здесь ро-
га-рага, которые носят многие парнокопытные,
в том числе и обманутые мужья? Но вспомните
Амона-Ра, древнеегипетского бога солнца, поко-
ящегося между рогов горделивого барана? Наш
Даждьбог представлялся круторогим быком,
несущим светило, а автор «Слова...» указывает,
что ллы — его внуки, родственники. Олень с золо-
тыми рогами — герой сказок. Этот символ ухо-
дит корнями в эпоху неолита: на острове Веры,
что в озере Тургояк, есть подземная обсерва-
тория с четырьмя крестообразно расположен-
ными выходами. В дни летнего и зимнего солн-
цестояния луч заходящего солнца высвечивает
голову быка, находящуюся в центре. Но только
два вечера в год. Остальное время она остается
в тени...
Но если по своей функиональной структуре
слово не освещено, не облито теплом и светом
солнца, как бычья голова (чаще его глагольные,
статические формы), к примеру вить, петь, пла-
кать, лить или в существительных свет, пелена,
туман, то при переходе их в форму действия
они тотчас заражаются огнем, светом, непре-
менно оживают — воскресают. Всего-то-навсего
будто бы получив приставку раз\ Именно раз,
ибо еще в прошлом веке писали и говорили •—
разпеться, разплакаться, разсвет, разпеленать
и пели: «Эх, туманы мои, разтуманы...». А потом
56
была введена искусственная норма, что перед
глухими согласными следует писать букву С. Без
всяких вразумительных объяснений. И вместе
с магией освещаемого солнцем слова исчез его
глубинный смысл, заложенный... нет, не в при-
ставку раз, а в имя бога АЗ.
Неужели вы скажете, что это сделано по недо-
мыслию?
Раз и есть бог солнца, бог солнечного огня
и света, и означает первый. Поэтому счет у нас
ведется с него — раз, два, три... Или кто не пе-
ретаскивал тяжести под клич, под обращение
к нему: «Раз-два — взяли!». Мол, помогай тянуть,
волочь. И он помогает ритмично складывать во-
едино наши усилия. Есть у бога еще одно имя —
Один — и тоже означает первый, цифру «1»,
единицу. Под этим именем он сохранился в лек-
сиконе шведского, скандинавского эпоса, кото-
рый нам вовсе не чужд, а, напротив, очень бли-
зок. И есть еще имя, более узнаваемое, — Первый
или Перший. Именно отсюда произошло его со-
временное, более позднее имя — Перун.
Но в Даре Божьем он оставил свой след под
первородным именем Раз и подарил гнездо слов
неимоверных, разительных размеров, осветил,
насытил огнем, энергией действия весь язык.
Крут слов охватывает буквально все аспекты
человеческой жизни, от рождения (ра-ждения)
до смерти, когда она вас (или супостат, болезнь)
сразит, уязвит. Того не понимая, мы сотни раз
57
в день обращаемся к нему, называя по имени,
призываем его, желая друг другу доброго утра,
здоровья-здравия, радости. Даже когда ругаем-
ся, сетуем, клянемся, то все равно с участием его
имени — зараза, паразит, разиня, раздолбай, да
разрази тебя... И при этом звереем, рычим, ви-
димо, полагая, коль внуки даждьбожьи, то все д
можно. Но в другом случае воркуем, как голуб- х
ки: дорогая, родная супруга, право, тыразкрыла а
свой прекрасный образ... Ну и так далее, чтобы L
особенно-то не разладилась. К
Даже сейчас на уроке русского, если мы кос-
немея, к примеру, азбуки, и вовсе будем говорить
о боге солнца от первой буквы до последней. Аз
(раз) — начало всех начал, зарождение истин, @
азы всяческого явления, в том числе души. Аз — д
это вселенный при рождении дух, свет, огонь х
солнца, более понимаемый как душа (к ней мы са
еще вернемся на отдельном уроке). И в азбучных
истинах прописано «(Р)аз бога ведаешь, глаголь
добро...» и так до яз, собственного личностного
и «вторичного» местоимения «я», пока не уяз-
вит смерть, не угаснет дух огня и света. То есть
до конца, смыкающегося с началом аз, которое
в древности было местоимением, но первичным,
духовным, солнечным.
Это и составляет замкнутый круг жизни, быв-
ший в миропредставлении наших пращуров.
А их, пращуров, можно понять. Получая
от прави образовательный Дар Речи, они обре-
58
тали образ, то есть просвещение. Исключая тем-
ную ночь, бог все время был перед взором (ночью
горел его символ — огонь), и не требовалось
ни иных учений, ни святоотеческих сочинений,
ни посредников-жрецов, которые ежедневно
скликают паству и правят службу, собирая по-
том десятину с прихода. Жрецы — буквально об-
ладающие огненным словом — занимались дела-
ми не совсем земными — ловлей, поиском истин,
добычей времени жизни, о котором речь пойдет
на одном из уроков, дабы впоследствии донести
вещее слово на вече. В прилагательной форме
жреческий точно высвечивается его основное —
речевое, рещущее — занятие. А жрать — это
вовсе не жадно поедать пшцу, а внимать, погло-
щать солнечный огонь, свет, вещее слово, когда
бог Ра войдет в зенит и наступит час воспеть ему
гимны, тексты коих далеким эхом отражены
в нашем фольклоре, в частности в весенних за-
кличках. Отрицательное, потребительское зна-
чение это слово приобрело в эпоху, когда осла-
блялась вечевая и усиливалась княжеская власть,
когда началась борьба с солнцепоклонниками-
крамолъниками, к Ра молящимися. А они были
люди вольные, независимые, поскольку внуки
могли и с богами потягаться разумом, силой по-
мериться — с возгордившимися князьями-то
спорить сам бог велел.
Да, это была ранняя смена идеологии, про-
изошедшая еще задолго до христианства, и язык
59
сохранил, донес до нас ее отголоски, усиление
и утверждение самодержавия всегда сопряже-
но со сменой либо значительной корректиров-
кой существующей идеологии. То есть религию
всегда приспосабливали под себя, превеликого
и солнцеподобного, поэтому Владимир Свято-
славович крестил Русь огнем, а его сподвижник
Добрыня вечевой, непокорный Новгород — ме-
чом. Надо было истребить остатки вольности
и крамолы. Великий князь впоследствии стал
именоваться Красное Солнышко...
Никонианский раскол совершался абсолют-
но по тем же причинам: Тишайший Алексей до-
бивался полномасштабной власти, и его великий
сын Петр ее добился...
Между тем бог Ра светил себе и светил, груст-
но взирая на Землю и суету внуков своих нераз-
умных, спорящих о вере, боге и истинности того
или иного учения. Это же положение вещей
в принципе сохранилось и доныне поднимите
только глаза к небу. И представьте на миг, что
Солнце померкло и более никогда не взойдет.
На Земле прервется всякая жизнь, остановится
большая часть химических и физических про-
цессов, прервутся пищевые цепочки, исчезнет
фотосинтез, изменится газовый состав атмосфе-
ры, погибнут живая и неживая материи, пожа-
луй, за исключением некоторых бактерий. Толь-
ко мы уже прекратим всяческие распри, ссоры
и споры на религиозной почве, ибо наступившая
) 60 <1
9
тьма станет министерством образования и еди-
ным экзаменом (ЕГЭ), вмиг просветив наше со-
знание...
И наверняка такое случалось, иначе бы чело-
вечество, не сговариваясь, не наделило бы Солнце
качествами высшего божества. И не только чело-
вечество: посмотрите, как ведут себя животные
во время солнечного затмения? И у кого повер-
нется язык назвать их неразумными тварями,
бога не ведающими? Языки фактически всех на-
родов, их мифология, фольклор сохранили память
об этом. И не только: «дикие» люди каменного
века все время пристально наблюдали за Солн-
цем и упорно строили гигантские обсервато-
рии, щеголяя в шкурах, рисовали календари, вы-
ставляли их камнями в степях и тундре. Наивно
полагать, что все это для того, чтобы вовремя по-
сеять, убрать урожай, пойти на охоту. Землепа-
шец всегда знал время посева, причем старым
дедовским способом: снял портки и сел голой
задницей на землю. Если не холодит — бросай
семя. Люди опасались глобальной катастрофы,
повторения конца света,— потопа ли, изверже-
ния вулканов и последующей «ядерной» зимы
с оледенением континента. Они строили обсер-
ватории, дабы точно знать день, час и мгновение,
когда помолиться и быть услышанным. Другими
словами, когда взаимно обменяться энергия-
ми, тончайшими, неосязаемыми, но реальны-
ми, которые будут обеспечивать стабильность
) 61 <1
9
существования. Со временем это превратилось
в неосознанный ритуал, формальный обычай,
с помощью которого вожди, князья, правители
стали использовать как способ управления под-
данными.
В общем, как и сейчас: дошлые манипуля-
торы сознанием придумают то предсказания
Нострадамуса, то Ванги, то календарь майя
и нагнетают страхи на нынешних налогопла-
тельщиков, не обладающих религиозным созна-
нием, а значит, темных и не уверенных в себе.
Когда нет никакой идеологии, вразумительной
философии и, самое главное, веры и есть лишь
тупая страсть к наживе и потребительская пси-
хология, управлять обществом очень просто. На-
пример, с помощью объявлений о новых, неиз-
лечимых болезнях, СПИДе, курином, свином
гриппе, а близкий конец света — это вообще
козырь, способный держать в затаенном стра-
хе избирателей до назначенной даты выборов
либо до объявленного дня и часа конца. Не сбу-
дется — слава богу! Разведут руками: мол, это
не мы, это, на наше счастье, майянцы ошиблись.
И придумают что-нибудь такое же примитив-
ное: например, объявят, что с космической меж-
дународной станции случайно завезли на Землю
космическую плесень, которая разит наповал
все живое. Заявка на это уже запущена в наши
уши: оказывается, станцию «Мир» мы затопили
в океане по этой причине.
62
Или другой космический вариант — на нас
летит астероид! Соприкосновение с Землей
неизбежно! Готовьтесь к концу света!.. Лет пять
всю планету можно держать в напряжении.
И за это время наворовать кучу наших с вами де-
нег, выделенных на программы по упреждению
катаклизма, а нам размыть остатки мозгов. По-
том пожать плечами: мимо пролетел, радуйтесь!
Целую религию можно подверстать под это
дело. Все вместе это прикрыто словом «полит-
технологи», которое в переводе на русский озна-
чает дурилово.
Опыт, когда верховный бог на самом деле по-
кидал людей и Землю, явно был, и вместе с ним
приходили гибель цивилизации, деградация,
снова каменный топор, лук и стрелы... Избежать
неприятностей можно было, конечно, и в ков-
чеге, и в пещерах, бросая в огонь подобранный
плавник и согревая тело, но от одичания, от утра-
ты знаний и опыта предков, которые наступают
стремительно, всего за одно поколение (мы это-
му свидетели!), спасти мог и сейчас может толь-
ко Дар Речи с его магическим образовательным
потенциалом.
Косвенным указанием пережитого челове-
чеством потрясения является как раз то самое
неисчислимое количество слов в языке. Слов,
которые, кажется, и не нужны, не востребованы
человеком за всю его жизнь. Особенно солярных,
связанных с Ра прямо или косвенно. В наше вре-
63
мя глубокое знание языка нужно только поэтам,
которые всю историю существования поэзии
как жанра исполняют жреческую миссию, сами
того не подозревая. Я имею в виду поэзию, а не те
песенные тексты, что сочиняются ныне. Можно
выделить целое гнездо слов, явно жреческих, ухо-
дящих своими ветхими корнями в такую глуби-
ну веков, что дух захватывает и уста немеют, ибо
проясняются неимоверные, потрясающие связи
славянского языка, например с древним египет-
ским. Я уже не говорю о санскрите, об индои-
ранском созвучии корневой основы. Немецкая
лингвистика сразу же относит это к заимство-
ваниям, но, помилуйте, как это возможно? Хо-
тите сказать, наши мужики однажды собрались,
поехали в долину Нила, насмотрелись, наслуша-
лись там коптской речи, а вернувшись из тур-
поездки, назвали или переименовали свою реку
в Ра? Арабские путешественники, обнаружив-
шие ее на Руси, почему-то ничуть не удивились,
должно быть, кое-что понимали. Заодно эти же
«туристы» с Кольского полуострова окрести-
ли безвестную речку в Заполярье именем Ура.
А горную цепь, разделяющую Европу и Азию,—
Каменным Поясом с горой Урал. И еще тысячи
рек, речушек, озер, гор, мест и земель, в названи-
ях которых выпирает это Ра и исключает случай-
ное созвучие.
И Даждьбога стали изображать в виде быка
с солнцем на рогах, увидев египетского барана...
) 64 4
9
Или путем Афанасия Никитина из Тверской
губернии поплыли за три моря, после чего реч-
ку в Вологодской области стали именовать Ганга,
а другую, в Восточной Сибири,— Индигиркой?
И еще сорок сороков прочих гидронимов и то-
понимов, сохранивших санскритскую основу.
Примерно раз в неделю я переезжаю по мо-
стику речку Отра близ села Старниково в Мо-
сковской области. Однажды остановился, прове-
рил по компасу — точно, основное направление
русла и течения от солнца, то есть с востока
на запад. Тут даже копать ничего не нужно, ки-
сточкой работать. Кстати, челябинский археолог,
доктор наук Геннадий Зданович, однажды при-
вел занимательный пример: если взять бронзо-
вые изделия — наконечники стрел, украшения,
найденные близ знаменитого Аркаима, и те,
что отыскивают при раскопках в более поздних
культурных горизонтах на Пелопоннесе, не по-
мечая ничем, перемешать, то ни один специ-
алист не определит, что и откуда. Изделия эти
идентичны. Так кто у кого заимствовал умение
выплавлять бронзу — мы у греков или греки
у нас? И кто откуда и куда переселился?
Археология — наука весьма полезная и дока-
зательная, однако имеет один недостаток: най-
денные в городищах, на стоянках и в могильни-
ках предметы безмолвны, если не несут на себе
начертанных знаков, символов, букв и текстов.
Поэтому археологи всегда сдержанны в суж-
) 65 <1
9
дениях, особенно когда речь заходит о принад-
лежности предметов культуре того или иного,
ныне здравствующего народа. Но все чаще этим
ученым попадаются в земле такие факты, что
и они уже не в силах молчать. Нематериальное
слово же всегда говорит само за себя, и если мы
не слышим его речи, то это проблема нашего
слуха и разума, но не самого слова. Кстати, ум —
совершенно статичное слово, и обозначает лишь
предмет, заложенную способность мыслить,
но без включенного процесса мышления. Это
обесточенный компьютер с темным экраном,
где есть программы, связь, Интернет, туча мерт-
вой информации, возбудить которую можно
лишь энергией. Освеченный, осиянный ум зву-
чит как разум и получает иной смысл: разуметь,
уразуметь — понимать, усваивать знания. У че-
ловека может быть много ума, но мало разума.
А когда «ум за разум заходит», наступает состоя-
ние шока, зависание, и требуется аварийное вы-
ключение и перезагрузка.
На первый взгляд, многие слова мертвеют,
гаснут, как устаревшие, не потребные в обихо-
де, но это не так. В каждой «языковой единице»
остается неугасимая солнечная искра в виде сло-
гокорня. Это и есть семя языка, которое в тот же
миг оживает, как только мы наполним звучанием
забытое слово, просклоняем и проспрягаем его,
обнажая, высвечивая грани, как проверяют каче-
ство бриллианта. Русский язык сложен для ино-
66
странца как раз из-за его многогранности, много-
ликости, многозначности оттенков, многоцветия
искр в виде слогокорней. А искра (зга), в свою
очередь, это семя огня. Но самое опасное в том,
что он, родной язык, и для славянина становится
каким-то отчужденным или очумевшим.
Как говорилось выше, главным хранителем
всего богатства вещей добычи стало изобилие
наречий. Многоукладное™, бытовая сложность,
широчайший ареал рассеивания и климатиче-
ское непостоянство славянской жизни требова-
ли и огромного лексикона, причем различного
для разных областей. В скифский период наши
прапредки заселяли невероятно огромную для
того времени территорию от Европы, Причерно-
морья и до Восточной Сибири, где сейчас усилен-
но копают в Долине Царей, расположенной в За-
байкалье, близ Монголии. Спрашивается: что их
связывало? Одно общее государство с верховным
правителем? Нет, язык не донес до нас подобной
информации. Время от времени в какой-то части
этого пространства собирались некие союзы, шли
походом на запад, как гунны во главе с царем Ба-
ламиром — есть в этом имени нечто монгольское
или китайское? Зато славянского хоть отбавляй:
бала — белый, мир — мир. А его потомок Аттила
и вовсе дотопал до римских владений и покорил
Европу. Но более ранних сведений об образова-
нии великих империй на этой территории нет,
возможно, пока нет. В любом случае разнопле-
) 67 <1
9
менные населяющие ее народы были чем-то объ-
единены, коль в любой момент могли собраться
и как бы мимоходом покорить весь мир, в том
числе и «развитый, продвинутый» конфуциан-
ский Китай.
Разобщенные, разорванные пространством,
«местечковые» родо-племенные союзы осозна-
вали себя единым народом благодаря общему
Дару Речи и божеству на небесах, которое еже-
дневно зрел каждый человек. Не требовалось
ни военкоматов, ни переводчиков, ни политра-
ботников, чтобы удержать в союзе «разнопле-
менные» племена, мало того, пополнить ряды
великой рати за счет «завоеванных» народов.
Полковые священники потребуются потом, ког-
да победоносно завершится борьба с крамолой
и мир поделится на конфессии. Баламир и затем
Аттила проходили пространство на запад, как
нож проходит сквозь масло, встречая сопротив-
ление лишь инородцев и пополняя полки свои
новобранцами из местных с реки Ра ли, с Дона
ли. Потом тем же путем ринется рослый, свет-
ловолосый, голубоглазый Чингисхан и внук его
Батый. Теперь вопрос: куда потом делись по-
томки гуннов и «монголо-татар»? Кем стали, ка-
кой восприняли облик? Какие язык и культуру?
И почему Ермак Тимофеевич спустя много лет
так же свободно двинул встречь солнцу — «окку-
пировал» Сибирь, а потомки его, казаки,— всю
территорию до Дальнего Востока?
68
У всех у них, в том числе и у Баламира, был
еще один общий боевой, точнее победный, клич:
«Цра1». Боевой звучал иначе, но об этом мы еще
поговорим на посвященном кличам уроке. А по-
бедный — у Ра, то есть у солнца, который упорно
приписывается всеми авторами толковых сло-
варей к тюркизму. Если монголы и татары были
этническими и гунны говорили на тюркском,
тогда — конечно, однако возникает вотгрос, отку-
да, из какого небытия их столько взялось и куда
потом исчезли носители этого языка? И почему
легкие на подъем, хорошо организованные орды
Зауралья не поднялись по тревоге и не встрети-
ли с оружием в руках атамана Ермака с тремя
сотнями казаков? Они что, все до малых ребят
и женщин ушли с войсками на чужбину? И там
растворились, погибли все до единого? Тогда где
археологические следы, памятники пребывания
столь великого народа? Скифские, гуннские есть,
а тюркских вовсе нет, либо они более поздние.
Великую Китайскую стену я не трогаю, ибо
уже не раз писал о ней...
Еще Ломоносов сказал знаменитую фразу: 'i'S
ничто не берется из ничего и не исчезает бес- 9)
следно. Да и перевод «солнце» на татарский зву-
чит иначе — кояш, где нет ни единого солнечного
знака, понятного в славянстве. Если татары кри-
чали «Ура!», то что имели в виду? К чему призы-
вали победным или боевым кличем? И что он
означал?
69
Сущсствует достаточно логичная и жесткая
закономерность: то или иное слово изначально
принадлежит тому языку, с которого вразуми-
тельно переводится и имеет смысл «Тюркиз-
мы», где встречается ра или раз, как праздник
ураза-байрам, Коран, имеют индоарийские
корни и пришли в тюркский из Персии вместе
с мусульманством как обрядовая терминология.
Как к нам пришли аллилуйя, анафема, акафист
и прочие словесно-обрядовые атрибуты христи-
анских канонов.
Клич «Ура!» в славянском языке и сознании
имеет такую же ветхоглубинную историю, как
и название высшего божества Пра или реки Ра.
Кто учил своего ребенка по каждому поводу вос-
торга, радости кричать «Ура!»? А малые дети,
едва освоившие речь, но как существа, живущие
по наитию, обожают этот клич и применяют его
именно как победный, хотя взрослые чаще кри-
чат так на парадах по команде или когда ходят
в рукопашную.
К этому кличу мы еще вернемся, а
немного о ветхих солнечных обычаях и
циях, которые, к счастью, сохранились
тверждают наши розыски в культурных
вых пластах. Первейший, когда дорогому гостю
выносят из дома хлеб-соль. Теперь нам кажется,
это относится к характерному славянскому го-
степриимству и желанию накормить уставшего
с дороги путника. Ничуть! И пожелание вошед-
70
сейчас
тради-
и иод-
языко-
шего в дом соседа «хлеб-соль» (вместо нынешне-
го «приятного аппетита»), когда хозяева сидят
за столом и вкушают, тоже ни при чем. Б том
и другом случаях речь идет о символах земли
и солнца, которые олицетворяют в данном слу-
чае круглый и пышный каравай с установленной
точно посередине солонкой, доверху насыпан-
ной солью. Гостю даруют самое драгоценное —
землю и солнце, показывая тем самым полное
к нему расположение и любовь, впрочем, как
и гость трапезничающим хозяевам.
Но почему такой минерал, как соль, в общем-
то химическое вещество, стал символом высшего
небесного божества? Ладно, кальций нужен для
костной ткани и зубов, поэтому дети с удоволь-
ствием лопают мел у школьной доски и лижут
побелку. А соль вроде бы даже откладывается
в суставах, отчего те скрипят и ноют, она выеда-
ет глаза, стекая со лба в виде пота, выходит с мо-
чой, со слезами. Но попробуйте посидите без
нее хотя бы несколько суток — сначала взвоете
от безвкусия пищи, потом появится не прохо-
дящее чувство неясной тревоги, озабоченности
и так постепенно до мышечных судорог и умо-
помрачения, когда будет казаться, что жить
можно и без нее. С глубокой древности люди до-
бывали соль из рапы (пьющая солнце), в копях,
из морской воды и даже из болотных кочек, везли
караванами, кораблями или несли в заплечных
котомках за тысячи километров — туда, где ее
? 71 а
вовсе не было. В городах, на ярмарках существо-
вали соляные площади и улицы, где продавали
только этот продукт, причем иногда, как героин
сейчас, граммами, поскольку на большее количе-
ство не хватало денег. История человечества —
это история добычи и распределения соли...
Ничуть не лучше переизбыток ее в организме.
Сейчас бытует множество толкования от-
носительно этого продукта. И как его только
не называют, но чаще слышится: белая смерть.
Впрочем, и о сахаре то же самое говорят. Ко-
роче, нельзя ни сладкого, ни соленого. Но люди
едят и то, и другое, особенно Соль после болезни,
долгого и трудного пути, тяжелой работы. А кто
не знает, отчего женщин, особенно новобрачных,
вдруг неимоверно тянет на солененькое? Почему
в первые недели зачатия плода так остро необхо-
дима соль? Почему дикие животные, особенно
высокоорганизованные парнокопытные, рискуя
жизнью и презрев страхи, бредут к устроенным
для них солонцам, выжирают древесину, где
были рассыпаны крупицы, выгрызают мерзлую
землю, летом смоченную соленой водой. А по-
пробуйте пописать близ домашнего или дикого
оленьего стада — вас сметут, затопчут.
Жить без соли можно, но полнокровно — нет,
как и без солнца. Особенно зимой, когда его мало
или вообще нет, как в Заполярье. Но, когда много
(полярным днем), тоже не сахар: расстраивается
сон, ритм жизни, а если долго находиться в его
72
полуденных жестких лучах средних и южных
широт, можно схлопотать солнечный удар, обго-
реть, наконец, получить высокую дозу радиации.
У всех теплокровных кровь имеет солонова-
тый привкус. Самая сокровенная часть организ-
ма, в том числе и человеческого (кровь),— ос-
новной потребитель соли. Я не буду вдаваться
в физиологические подробности и суть биохими-
ческих процессов, поскольку уверен, наши пра-
щуры не проводили анализов и не давали науч-
ных заключений, но точно знали, для чего нужна
соль этой жидкости, наполняющей тело жизнью.
Она, кровь, такая же красная, как восходящее
солнце, отсюда и название, звучащее как кравь,
то есть солнечный свет, жар, бегущий по нашим
жилам и питающий плоть и его тончайшую ма-
терию — мозг.
Вместо долгих рассуждений поведаю случай
из детства: мы с мамой обедали, когда к нам при-
шла соседка бабка Лампея. Она нюхала табак,
и нос у нее все время был красный с неприятной
зеленью от табачной пыли. Эта старуха не поже-
лала нам «хлеб-соль», набила ноздри табаком и,
увидев, как мама с жадностью ест соленые огур-
цы, заметила: дескать, что, опять забеременела?
Моя родительница ее почему-то не любила и от-
молчалась. А бабка Аампея чихнула с удоволь-
ствием и вдруг выдала:
— Коль на соленое потянуло, значит, у зача-
тия кровь зажглась.
> 73 (
То есть образовался не просто сгусток некой
слизи и бесформенной еще плоти первых недель
беременности, а возникла своя кровеносная си-
стема, может, еще простейшая, с несколькими
каплями крови, но своя! И немедля потребовала
соли.
Мне неизвестно, откуда она могла знать подоб-
ные вещи: старуха была неграмотной. Но прозву-
чало у нее это так, будто душа зажглась. Помня
об этом всю жизнь, я спрашивал врачей, в том
числе гинекологов, священников, но те и другие
не могли сразу ответить, когда плод обретает
душу или первую кровеносную жилку. Ссыла-
лись на разные мнения, на разночтения, и никто
зарождение крови и души с солью никак не свя-
зывал.
Но вернемся к дарам дорогому гостю. Если
соль — олицетворение солнца, то круглый, пыш-
ный каравай — зеллля. Бот о них и поговорим —
о земле и о хлебе насущном, спустившись с сол-
нечных высот.
ния славян и технология его получения дали
не только имя целому семейству народов — ари-
ям, но и стали символом Матери-сырой-зем-
ли. Только поэтому в русском языке есть слово
«каравай», то есть относящийся к плодам зем-
ли, к АР (ара), а слогокорень БА означает течь,
бежать, перемещать. Поэтому можно перевести
как «плод, рожденный под солнцем и истекаю-
щий из земли». Но, казалось бы, как может хлеб,
каравай, после русской печи имеющий довольно
строгую форму и вид, истекать? И тут мы в оче-
редной раз сталкиваемся с фактом, что в Даре
Речи нет ничего случайного, лишнего, необъясни-
мого, а есть образовательная информация. Дело
в том, что изначально хлеб — это не всегда кру-
глый печеный каравай из теста, а жидкое хлебо-
во, откуда и появилось слово «хлеб». Его букваль-
но хлебали ложками, и хлебом называли всякую
пи1цу, произведенную из зерна и муки, в том
числе и кашу. Разумеется, были и караваи, про-
шедшие через жар печи, поэтому у нас в языке
и сохранился отзвук ветхого времени, выражен-
ный в уточнении — печеный хлеб. Но замеши-
вать опарное, сброженное тесто и выпекать его
77
можно было лишь в специальных печах, а жизнь
наших пращуров, даже оседлых землепашцев,
была связана с долгим отсутствием в пределах
своего жительства, отхожим промыслом, ловлей
дикого зверя, путешествиями и воинскими по-
ходами. А хлеб, который всему голова, требовал-
ся каждый день и не один раз, однако печеный
долго храниться не мог, поэтому из него сушили
сухари: не портится и переносить легко. Сухари
потом размачивались или разваривались, часто
с добавлением масла, жира, полезных подручных
трав, и получалось хлебово, называемое кашей,
сухарницей — основной пищей странствующего
путника Кроме того, из пшеницы — полбы —
варили знаменитую полбяную кашу, муку круп-
ного помола или толченую в ступе употребляли
в виде хлебова-болтушки, разведя ее в теплой
воде (толокно), и варили самые разнообразные
квасы, считавшиеся жидким хлебом, овсяный
кисель, солод, ячменное хмельное пиво.
Ну и конечно же ели кулагу. Практически
забытое сейчас блюдо из ржаной муки некогда
было у славян-землепашцев чуть ли не главным
и повседневным сладким продуктом: этакий
жидкий пирог с ягодами, медленно сброженный
в теплом месте (чаще в остывающей печи), обла-
дающий высокой пищевой ценностью, полным
составом витаминов. И прослывший еще лекар-
ством от многих недугов. Кулагу также хлебали
ложками и соответственно называли хлебом.
78
Но давайте вдумаемся в само слово «кулага».
Перевод его довольно прост: ку лага, то есть от-
носящееся к лаге. В свою очередь, лага — дви-
жение семени, говорящее вроде бы о том, что
основная масса продукта — это заваренное те-
сто из зерновой муки и молотого солода (солод-
кий — сладкий), сброжено. Подобным образом
характеризуются все прошедшие брожение
(ферментацию) продукты, к примеру, брага. Од-
нако есть потрясающее по своей значимости,
но ныне известное, пожалуй, только плотникам
слово «лага». Это основание, заклад, фундамент
любого строения, это начало — движение семени,
без коего невозможно никакое творение. (Нам
более знакомо слово оклад, то есть зарплата, по-
ложенная нам за службу, или лажа — неточность,
вранье, сгоревшее, бесплодное семя.) То есть ку-
лага, прямо скажем, фундаментальное хлебное
блюдо, способное потягаться с печеным хлебом,
калачами и пирогами. Но отчего же наши еще
недавние предки ставили его чуть ли не вровень
с продуктами более традиционными, вкусными
и приятными, нежели чем сладко-кислая, тягу-
чая кулага? Кстати, фамилия Кулагин в России
встречается чаще, чем Хлебов или Караваев...
А суть их приверженности сокрыта в спосо-
бе приготовления этого хлеба, не прошедшего
тепловую обработку, процесса печения. Дело
в том, что мука — перемолотое зерно — замет-
но теряет полезные пищевые свойства, витами-
79
ны и жиры (зерновое масло) под воздействием
высоких температур. И тем более солод — про-
рощенное, высушенное и грубо молотое (или во-
все истолченное в ступе) зерно, в котором жар
убивает зародыши семени. То есть сброженный
в тепле да еще насыщенный ягодами хлеб на-
много сытнее, полезнее и, несомненно, обладает
лечебными качествами, чем печеный белый ка-
лач. Так что наши еще бабушки прекрасно зна-
ли об этом и готовили кулагу вовсе не от лени
или поспешности, дабы поскорее утолить голод.
Между прочим ее приготовление — процесс
куда более сложный и длительный, чем замеши-
вание теста и печение хлеба. Но почему же мы
сейчас, по сути, полностью отказались от этого
столь здорового и необходимого блюда? И не го-
товим его даже в лечебных, диетических целях?
Утратили технологию, рецепты?
Ничего подобного. Надо отметить, мы вообще
утратили культуру изготовления и потребле-
ния хлеба. Если даже сейчас и заварить кулагу,
то она станет пустым продуктом, коим можно
набить желудок, утолить голод, но только и всего.
Если еще не возникнет неприятных последствий
в виде медвежьей болезни. Впрочем, как и от пе-
ченого, самого изысканного хлеба, купленного
в магазине или даже выпеченного в собственной
импортной хлебопечке, что продают во множе-
стве и почти повсюду. Муку-то все равно придет-
ся покупать готовую, а зерно, из коего она смо-
80
лота,— мертвое. Да и мука уже мертвая, даже
если бы ее смололи из свежего, живого зерна,
‘ поскольку неизменно в полноценном состоянии
она хранится всего-то 72 часа...
Надо сразу отметить, что утратили мы культуру
хлебопечения не вчера и даже не позавчера, а еще
в XIX веке, когда наши умные западные соседи
изобрели «прогрессивную» стальную вальцовую
мельницу, заменив ветхие каменные жернова,
на которых мололи зерно всю историю человече-
® ства. Разумеется, к прогрессу подтянули и нас...
Но все по порядку. Начнем с того, что зерно мы
убиваем еще в период, когда оно зреет на нивах, ис-
и) пользуя удобрения, химикаты для борьбы с сорня- Ц5
ками, вредителями — в общем, пестицидоносные 9)
вещества. После жатвы и первичной подготовки
V. зерна к хранению (в основном сушки и очистки)
#р мы засыпаем его в закрома — огромные элевато-
СьЛ ры (силосные башни). И тут, чтобы зерно далее
Зл не портилось, не горело от выделяемого тепла
и не ели его жучки, мучнистые червецы, охлажда-
ем с помощью фумигации, проще говоря, хими-
зации ядовитым метилбромидом, который, кста-
ти, не только убивает жизнь хлеба, но и успешно
разрушает нашу нервную систему, легкие, почки,
<§) а еще и озоновый слой Земли. Насекомые обычно
впадают в спячку при температуре ниже 13 гра-
дусов, и, пока они спят, охлажденные химией, уже
мертвое зерно отгружают на мукомольные пред-
приятия вкупе с жучками и их экскрементами,
w® si а
там перемалывают на тех самых вальцовых жер-
новах в тонкую пыль, разрушая таким образом
остатки полезного, клейковину например. И окон-
чательно убивают природную силу зерна.
Ученые мужи нас уверяют: зерно при контак-
те с метилбромидом и прочими фумигаторами
не впитывает их. Впрямую — да. Но вы слыша-
ли о гомеопатии? Когда обыкновенный мел, на-
пример, насыщается мизерными частицами яда
только от одного контакта с ним. А еще есть
знаменитый опыт: лаборантка случайно уронила
запаянную стеклянную ампулу с ядом в аквари-
ум с водой. На следующий день ею напоили мы-
шей, и те передохли от отравления.
Правда, теперь говорят, метилбромид не ис-
пользуют, вроде даже производство прекратили
начиная с 2005 года. Но элеваторы у нас старые,
приспособленные к соответствующим техноло-
гиям хранения, а редкие новые используют для
хранения зерна, приготовленного на экспорт.
Поэтому для внутреннего рынка сейчас наверня-
ка применяют что-либо иное, например цианид
водорода или хлоропикрин, который в Первую
мировую войну был просто боевым отравляю-
щим газом. По крайней мере, он, щадящий пла-
нету, не делает дыр в озоновом слое, все-таки
подписаны международные конвенции...
Если вы обо всем этом слышите впервые —
значит, ленивы и нелюбопытны или живете
на нашей Земле в первый раз. Если нет, то дав-
82
но уже поняли, отчего батон через два-три дня
начинает зеленеть, хуже того, покрываться ро-
зовой плесенью, особенно мякиш. Это признак
не только химического воздействия. Это труп-
ные пятна, мета смерти зерна.
Какая уж тут лечебная кулага? Конечно, мож-
но добавить в нее улучшители вкуса, подсластите-
ли, красители — в общем, еще напичкать химией,
как труп бальзамом, чтобы хранился вечно...
Ежедневно потребляя хлеб, мы забыли одно
важнейшее обстоятельство: любое зерно — семя
растений. Это не просто плод, как представля-
ется, не фрукт, не овощ, а уже оплодотворенное
семя, естественный концентрат природы, сверх-
плотность коего приближена к сверхплотно-
сти некоторых звезд, из которых потом может
родиться новая планетарная система. В обык-
новенном, привычном разуму зерне заложен,
законсервирован самой природой целый мир:
потрясающая воображение энергия вегетации,
генетика будущего растения, полная информа-
ция о корне, стебле, виде и форме. И еще запас
питательных веществ, чтобы взрастить первый
корешок и побег. Потом в дело вступят па-
харь-аратай, земля и солнце. Семя можно срав-
нить только с яйцом, которое мы тоже съедаем
и особенно-то не задумываемся над содержани-
ем, а там белок — будущая плоть птенца, жел-
ток — его кишечник и внутренние органы. Но,
если яйцо протухло, мы тотчас это обнаружим
) 83
9
и выбросим. Зерно же так просто не определить,
мертвое оно или живое, тем паче в виде муки.
А что с нами происходит, если мы постоянно
вкушаем погибшее семя? В данном случае я гово- (v
рю о тонких материях, тончайших энергиях, ко-
торые руками не пощупать и глазом не увидеть.
Какой фундамент, какую лагу мы закладываем
в свой организм, напитываясь этой мертвечи-
ной? И потом удивляемся, с чего вдруг возника-
ют болезни «тонкого уровня» — раковые заболе- у,'
вания, инфаркты, диабет, нарушается иммунная
система, приходит ранняя старость и сокраща-
ется срок жизни? И откуда у детей белокровие?
В существование живой и мертвой воды мы
уже почти верим, и ученые этим вопросом вро- О)
де бы даже заинтересовались. По крайней мере, g.
убедительно доказали, что вода способна нака-
пливать, хранить и передавать информацию, что сд
ее можно «исправить», например заморозив, что уд
она, вода, вырабатывает электричество не толь-
ко на ГЭС, но еще и в клетках головного мозга
и питает их энергией. Но кто-нибудь проводил
хотя бы аналитические исследования о воздей-
ствии на человеческую природу живого и мерт- QJ
вого семени, которое, кстати, несет информацию
более значительную и загадочную? g\
Откуда о ней знали наши пращуры — извест- А
но из Дара Речи.
Нас как-то восторженно шокируют долгожи- Аг?
тельство, ясность рассудка и жизнелюбие, к при-
) 84
9
меру, ленинградских блокадников, переживших
невероятный стресс, лишения, холод и голод.
Кто из нас не видел 90-летних подвижных жен-
щин с традиционной «беломориной» в зубах?
А не потому ли это происходит, что горький, чер-
ный блокадный кусок хлеба был самым чистым
и здоровым? Рожь завозили в город, по сути,
с полей, смешивали с фуражом для скота, моло-
ли и тотчас отправляли в пекарни. Запас зерна
был всего на несколько дней вперед, пайка хлеба
у иждивенцев доходила до 125 граммов в сутки...
Но какого живого хлеба!
Мы привыкли восхищаться кавказским дол-
голетием, мудростью и бодростью, а уважаемые
аксакалы в горах фактически никогда не едали
нашего городского хлеба. Эти мудрые старцы
сами сеют пшеницу на узких горных уступах,
молотят зерно цепами, мелют его на ручных
мельницах с каменными жерновами (и столько,
сколько нужно, на два-три дня) и пекут лаваш.
Едят его тоже совсем немного — чуть больше,
чем блокадная норма, однако живут долго.
Еще до сей поры на чердаках, в чуланах,
а то и просто на улицах погибших русских дере-
вень валяются каменные жернова, некогда береж-
но хранимые. Ручная мельница была в каждом
доме. На ветряные и водяные мельницы зерно
отдавали только большие семьи, но малыми пор-
циями, дабы мука не испортилась, а просушенные
на гумне запасы ржи, пшеницы, проса и ячменя
85
хранили в холодных амбарах, засыпая его поне-
многу в проветриваемые сусеки, ибо зерно от вы-
деляемого тепла может загореться. До наступле-
ния морозов раз на дню хозяин или хозяйка захо-
дили в амбар, чтобы пощупать сусеки, как щупают
лоб ребенка, проверяя, нет ли жара. И если случал-
ся, то перелопачивали зерно или вовсе рассыпали,
дабы подсушить и остудить семенную лихорадку...
Нет, я вовсе не призываю немедля отказаться
от магазинного, «казенного», хлеба. Предлагаю
помыслить об основном продукте потребления,
благодаря которому сформировался и многие ты-
сячелетия существовал славянский этнос. Вы же
согласны со мной: пища, ее природа и способ до-
бычи определяют вид, так устроен мир на пла-
нете Земля. Крокодила не заставить есть траву,
если он привык к кровавой пище, впрочем, как и
зайца — мясо. Поэтому я ратую за восстановле-
ние в нашей жизни двух основополагающих куль-
тур — языка и хлеба. Дар Речи — это наш разум,
душа; пища — тело, вместилище первого. От его
состояния зависит существование всего в це-
лом. Мир сущ по принципу яйца, где есть белок
и желток, заключенные в тонкую скорлупу совер-
шенной обтекаемой формы. Если зерноядную ку-
рицу лишить привычного корма, давать другой,
она не погибнет. Но. не получив строительного
материала — кальция, начнет нести яйца в од-
ной пленке, без скорлупы. В пищу их употреблять
можно; нельзя произвести потомство, выпарить
86
цыпленка — получится так называемый «бол-
тун». Пчелы способны из однодневной личинки
обыкновенной пчелы выкормить матку, по сути,
физиологически иное существо. И все потому, что
вместе с кормом (маточное молочко) будут да-
вать ей фермент, некогда слизанный с настоящей
матки и сохраненный в собственном организме
Настолько тонким и хрупким оказывается
наш мир и настолько зависим от того, что мы
потребляем.
Поверьте, мне подобные мысли и в голову
не приходили, пока я вплотную не занялся язы-
ком, пока не извлек из него эту простую, но об-
разовательную информацию.
Думаю, со мной не станут спорить, что каж-
дый этнос формировался и развивался в опреде-
ленных условиях, связанных с географическим
положением, климатом, растительностью и соот-
ветствующим пищевым рационом. Из всего этого
рождались его психология, образ мышления, ма-
нера поведения, род занятий, характер и прочие
приобретенные в процессе развития качества.
Попробуйте пожить где-нибудь на малазийских
островах, употребляя в пищу жучков-червячков,
или даже в Японии или Китае, где едят все, что
шевелится и не шевелится? Взвоете от жареных
тараканов, и так захочется хлеба! Или хотя бы
сухаря погрызть. Вот мы, откровенно сказать, ча-
сто похихикиваем над щепетильностью евреев,
которые заботятся о своем образе жизни и ко-
87
шерности пищи, а напрасно. Как младосущии
этнос (по их мифологии, от Адама всего около
семи с половиной тысяч лет) они сохранили пер-
вобытную традицию пищевого рациона, дабы,
рассеявшись по всему свету, не утрачивать своей
этнической идентификации. Кстати, по этой же
причине иудеи не изменяли своей идеологии:
подстроиться под среду обитания, сменить внеш-
нюю окраску — пожалуйста, во имя житейских
выгод даже готовы чужую веру принять, а суббо-
та все равно неприкасаема. (Потому и возникла
«черта оседлости».) Военачальник кочевых хазар
Булан со своим родом был опознан иудеями лишь
потому, что праздновал субботу, забыв в беско-
нечных кочевьях среди тюркских народов, зачем
и почему это делает. Впоследствии вновь принял
(вернул) иудаизм и стал великим каганом.
Праславяне еще в доскифский период, в нео-
лите, а это, по крайней мере, 12 тысяч лет назад,
уже жили не только с лова, но и с сохи, поэтому
в мифологии скифов плуг относится к дару бо-
гов. Вот с тех пор наши пращуры и жуют хлебу-
шек во всех его видах, но всегда приготовленный
из семени — сверхплотного концентрата фи-
зической, химической и... космической инфор-
мации. Если незримая, неуловимая радиация
способна накапливаться в организме в виде за-
консервированной энергии, то сколько же энер-
гии семени мы получили за эти тысячелетия?
А что происходит, когда перестаем получать?
88
На этих уроках русского я опускаю вопрос
о происхождении человека вообще и разумного
в частности. Однако уверен, мы и в самом деле
созданы по образу и подобию божьему и, вопре-
ки теории эволюции, не вышли из обезьяньего
стада. Скорее напротив, эти животные произо-
шли от нас, ибо путь деградации во много раз
короче, чем созидания: падать с горы всегда бы-
стрее и проще (хотя больнее), чем на нее караб-
каться, хотя расстояние одно и то же. Но, касаясь
Дара Речи, невозможно обойти понятий безвре-
менья, беспамятства человека, неосознанного
состояния хаоса в период его «райской» жизни.
Такой период, несомненно, был, подтверждают
окаменевшие костные останки, коим более трех
миллионов лет. А найденный в 1925 году окаме-
невший человеческий мозг, кстати, на берегу Мо-
сквы-реки, и вовсе насчитывает сотни миллионов,
когда еще динозавров не было. Но даже если че-
ловек существует всего один миллион лет, к чему
склоняются осторожные ученые, то почему
не оставил материальных следов своей деятель-
ности, соответствующих этому времени? Ответ
один: и не мог оставить, поскольку существовал
3
в природе, как существует рыба в воде, то есть
неосознанно. Отсюда и появился миф о райском
существовании, где нет ни хлопот, ни забот, нет
обязанностей и, соответственно, памяти. И мозг
у райского человека был, как у рыб, желеобраз-
ным, жидким, без коры из серого вещества. Од-
) 89 <1
9
нако под воздействием изменившемся среды
обитания стал сгущаться и отвердевать до такой
степени, что появились кора и извилины, как тре-
щины при высыхании земли. Произошел процесс
кристаллизации, кристалл же, как известно, спо-
собен накапливать информацию, а человеческий
мозг — приобретать аналитические качества.
Пожалуй, это и стало отправной точкой осо-
знанной, разумной жизни, когда человек, каждый
день видевший своего творца, узрел, что он создан
по образу и подобию божьему. А создатель разгне-
вался на такое вольномыслие и изгнал из рая. Мол,
живите на Земле в трудах и поте лица, коли такие
умные стали. Но если отбросить аллегорию, то,
скорее всего, ключевую роль в этом переходе сы-
грали не только изменившийся климат, газовый
состав воздуха, магнитное поле Земли, но более
всего пища. Не стало, к примеру, райских яблок,
но зато вдоволь питательного белкового концен-
трата — семян растений, содержащих в себе жир-
ные кислоты. Именно они и способствовали сгу-
щению, уплотнению жидкого мозга и появлению
памяти, осознанной жизни на Земле.
У нас и сейчас на устах есть насмешливые
выражения: мозги разжижели, мозги потекли.
Обычно от перенапряжения или, напротив, рай-
ского наслаждения, когда, лежа на морском тро-
пическом берегу, вкушаешь «баунти»...
Я бы не стал пускаться даже в такой краткий
экскурс относительно происхождения homo
90
sapiens, если бы эти полезные, высшие жир-
ные кислоты, находящиеся в злаковых, и сейчас
не были источником улучшения свойств памяти.
Но именно они, эти кислоты, быстро прогорка-
ют и полностью меняют свои свойства, если даже
мука, смолотая из живого семени, пролежала в те-
пле более чем 72 часа. Известно: зерно может хра-
ниться вечно, не теряя своих качеств и даже всхо-
жести, но при определенных условиях, например
в глиняном сосуде, установленном в египетской
пирамиде. Мука, даже смолотая каменными жер-
новами, портится от света, кислорода и влажно-
сти, то есть окисляется, отчего испеченный хлеб
потом не просто невкусный, а быстро становит-
ся розовым: продукты разложения жирных кис-
лот — это пища для споровых бактерий, которые
тоже, простите, посещают туалет или, скажем на-
учно, вырабатывают соответствующие пигменты.
Возвращение культуры хлеба, полноценной
традиционной пищи,— это возвращение памя-
ти, особенно у девиц, воспитанных на «баунти»,
но оказавшихся на панели, и у юнцов, вскорм-
ленных «сникерсами», знания которых огра-
ничены «стрелялками». Это способ включить
«незадействованные» клетки мозга, которые нам
кажутся пустыми файлами. Природа не терпит
пустоты, тем паче такого огромного, подавля-
ющего объема в 97%. Иное дело — мы не спо-
собны извлечь из них информацию, хуже того,
по подсчетам нейрофизиологов, мы ежедневно
91
теряем. 100 тысяч, клеток. Это от изначальных
14 миллиардов, данных нам от рождения. То есть
ниспосланное нам благо для разбития мы сжи-
гаем просто так и стремительно тупеем.
Но ведь старцы-постники, жившие на хлебе
и воде, с годами только мудрели! Значит, все-таки
дело в питании?
Блажь, скажете вы, утопия? Да разве расщепле-
ние ядра или разгон тяжелых частиц и их соударе-
ние — последний способ познания мира и тонких
материй? Наши пращуры не строили коллайде-
ров, но извлекали информацию из принципов су-
ществования материального мира в природе. Зер-
но, семя — это и есть модель его устройства.
А наши прабабушки, зная о тончайших энергиях
и свойствах зерна, не солили хлебное тесто, ибо
она, соль, являясь символом солнца и важнейшим
для организма продуктом, сдерживает брожение,
рост дрожжевых бактерий, находящихся в опаре,
а при печении, то есть нагревании, меняет струк-
туру и тормозит подъем хлеба. Соль подавали в чи-
стом виде и, кстати, проверяли хлебосольностъ
хозяйки: солонка и каравай выставлялись на стол
в первую очередь. И хлеб никогда не резали но-
жом, ломали руками, ибо он был символом Земли.
Но о Земле мы поговорим на следующем уро-
ке, а пока домашнее задание. Выражение «хлеб на-
сущный» — только ли о сытости здесь идет речь?
э
ели небесное покровителктво, Раз, Даждь-
бог имеют четко выраженное мужское начало,
то Земля и все с ней связанное явно женское, по-
этому в языке хранится ее магическая формула-
мантра — Мать-сыра-земля. Ра заучил напористо,
экспрессивно, а его изнаночная сторона — Ар —
мягко, бархатно, гибко. И неслучайно слово «зем-
ля» хоть и начинается знойно, с огненного знака
3, но тепло это отраженное, спроецированное Ра,
и также неслучайно изображается буква в виде ко-
ронованной вьющейся змеи.
Знаменательно в этой связи еще одно наблю-
дение: в Даре Речи сохранился синоним слова
«солнце» — коло. Буквально огненный круг,
небесное колесо, коловрат, изображавшийся
в виде 4- или 8-лучевой свастики, вращающейся
«посолонь», то есть в виде огненного креста с за-
вихренными лучами. Б слове «коло» первоначаль-
ный смысл несколько размыт звучной, «круглой»
буквой О, существующей в «акающем» русском
языке для благолепного звучания, для выпева-
ния его голосом. Стоит насытить практически
любое славянское слово этим звуком, и оно уже
покатилось — крава — корова, млеко — молоко
(отсюда млечный путь), славий — соловей. Чув-
95
ствуетс, как значительно меняется смысл и со-
держание? Это же самое происходит и с коло,
несущее в себе средний род, как и солнце. Б его
«служебной» форме — кла — тот же час высве-
чивается значение слова «к ла», то есть к семени
относящийся, само суть семя, оплодотворяю-
щее землю. Свастика — это не фашистский знак,
это солнце сеющее: именно эта суть запечатле-
на во всех индоарийских орнаментах. Фашисты
по своей необразованности придали ему злове-
щий смысл и таким образом изъяли священный
знак из строя символических образов.
А теперь посмотрим в этой связи на слово
«сколот»: С К АА Т — буквально тот, кто несет
семя (огонь, свет) на земную твердь. Или несу-
щий семя знаний, сеятель, просветитель.
Ар — зеркальное отображение огня и света
Ра. Поистине кто сотворял Дар, взирал сверху!
С земли этого не узреть.
В одной из книг я уже писал об этом, но здесь
необходимо повторить, дабы высветлить эту
неразрывную связь двух начал. Вслушайтесь
и всмотритесь в само слово: Земля... Нет ни еди-
ного лишнего знака и звука! 3 — знак огня, от-
раженный свет, ЕМ (ЁМ) — емкость, вместили-
ще, лоно, более знакомое нам по слову «водоем».
Емать-иматъ — брать, воспринимать, а АЯ,
АА — семя. В слове «лава» тоже нет ничего лиш-
него и переводится с русского на русский как ис-
текающее семя. Вулканическая лава представля-
) 96 <3
9
лась семенем (спермой) земных недр, впрочем,
так оно и есть, и тогда открывается слово влага.
Лада, Ладо — дающий семя, и припев ля-ля-ля,
ла-ла-ла не был бессмысленным набором звуков.
И посмотрите, насколько тонки и изящны язы-
ковые нюансы: слово от корня -лов-, а очень похо-
жее по звучанию слава имеет совершенно иной
смысл — имеющий семя, детородный, полноцен-
ный, которому и воздавали славу, славили, восхваля-
ли. Поэтому словене — живущие с лова, а славяне —
плодовитые, дающие, изливающие семя знаний.
Дешифрированием слова влагалище вы займетесь
на досуге, а мы на уроке воспроизведем информа-
цию, полученную из слогокорней: Земля — плане-
та, емлющая огонь, свет семени. То есть имеющая
атмосферу и биосферу — условия, способные вос-
принимать ЛА, — чтобы впоследствии выметать
росток, соцветие и родить плод — продлить жизнь
солнечного огня и света Поэтому планета и полу-
чила название «Мать-сыра-земля». Столь вырази-
тельного определения более нет в языке ни о ка-
ком предмете или явлении.
Не берусь утверждать, летали наши пращу-
ры в космос или нет, или только «растекались
мыслью по древу», но Тот, кто творил Дар Речи,
делать это умел и витал над Землей, ибо, не позрев
оком своим на все иные близлежащие, безжиз-
ненные планеты, нельзя назвать Землю — Землей.
Однако же откройте любой толковый либо
этимологический словарь и почитайте: зем — ко-
) 97 <|
9
я
рень, л — суффикс, я — окончание. Все время хо-
чется спросить составителей: что, никто не узрел
едва скрытого смысла слова? Ну ладно, немцы,
французы, датчане (перечислю только несколь-
ких, приложивших руку к Дару Речи: А. Брюк-
нер, А. Бецценбергер, А. Шлейхер, X. Педерсен,
Г. Хюбшман, Л. Теньер, Э. Бернекер). Не считая
известного Фасмера. Ну а русский по роду и об-
разу А. Г. Преображенский, например?
Вопросы болтаются в воздухе...
Идем дальше. Кажется, у Земли, как и у солнца,
также много иных названий, синонимов, как гово-
рят лингвисты (такие термины лучше не исполь-
зовать, они гасят свечение слов). Не задумываясь,
языковеды отнесли к синонимам то, что ими вовсе
не являются! У планеты Земля есть единствен-
ное кослшческое название — Земля, и другого нет
и быть не может. Понятие земли как почвы во-
все не означает планету. Буква Т, твердь,— одно
из них, но тоже не ключевое, а определяющее ка-
чество земной поверхности и включает в себя все:
горы, низменности, степи, пустыни — все, что от-
носится к земной тверди. А знак Тпо своему начер-
танию явно пришел из рунического письма и озна-
чает примерно следующее:«... что из земли пришло,
то в землю и уйдет». Но не в виде праха, и это очень
важно, а в виде семени, дабы вновь возродиться
и повторить круг жизни. Столп с перекладиной
вверху отсекает его от всего небесного, указывая
на земное происхождение, а сама перекладина
) 98
9
имеет на концах опущенные вниз значки семени.
Твердь — это в прямом смысле твердь, нс возде-
ланная земля, целина первозданная. И, чтобы воз-
жечь ее, воскресишь, обратить в ниву, необходимо
приложить труд пахаря — оратая-аратая. Ар тоже
невозможно рассматривать как синоним — это
возделанная, благодатная почва, воскрешенная
к жизни и оплодотворенная твердь. Слово «почва»
говорит само за себя — почать, разбудить, воскре-
сить жизненные силы тверди, буквально поднять
целину. Целина и, простите, целка — однокорен-
ные слова и означают девственность, целомудрие
Поэтому молодожена после первой брачной ночи
спрашивали: ну что, дескать, распочал?
Но, может быть, есть в других языках хотя бы
отзвук подобных знаний о Земле, что заложены
в Даре Речи?
Греческое гео скорее сочетается со славянским
твердь, нежели с планетой, емлющей огнен-
ное семя, и восходит к мифической Гее, которая
«гемофрадическим» путем зачала сначала горы
и Понтийское (Черемное, Русское море), ужас-
ных титатнов и титанид, а еще Урана-Небо, ко-
торого родила и вышла за него замуж. Столь му-
дреное начало получило развитие: Уран каким-то
образом оставил в чреве матери-жены всех уро-
дов и, похоже, отпусттгл на свет лишь Кроноса
и Рею, будущих родителей Зевса. И тогда Гея ре-
шила оскопить своего сына-супруга, на что подго-
ворила этого самого Кроноса. Из крови мужа ро-
) 99
9
дились еще более мерзкие чудовища — гиганты
и с ними Афродита, а Гея тем часом вышла замуж
за своего сына Понта. И они уже в браке нарожа-
ли новых уродливых титанов, которых впослед-
ствии Зевс одолел и бросил в тартар.
Короче, наблюдается некая мифическая кро-
вожадная и устрашающая бестолковщина вместо
стройной, поэтической истории, характерной для
мифов. Полное ощущение, что описание бытия
Геи неточно, сумбурно и безграмотно переведено
с другого языка, кусками изъято из чуждой куль-
туры и приспособлено к греческой. Скорее всего,
это результат похода Язона, история славянской
Матери-сырой-земли, не верно списанная с золо-
того руна или умышленно искаженная, дабы от-
делить себя от варварского предания, — не случай-
но же Гея вышла за Понтийское море. Если бы Гея
не произвела на свет жутких выродков, с кем бы
тогда боролся Зевс, дабы прослыть героем? Коро-
че, сотворение мира богов у будущих эллинов про-
шло не очень успешно.
Латинское терра звучит более вразумитель-
но, хотя тоже не несет в себе ярко выраженной
космической, планетарной нагрузки. По край-
ней мере, она несколько приближена к славян-
ской версии представления о планете, но имеет
в себе зримые следы заимствования. В русском
языке есть привязанное к земной поверхности
слово «тара» (вместилище), и намек на кос-
мическое пространство есть. Правда, знак Т,
100
стоящим во главе слова, приземляет его, вво-
дит указание на твердъ, поверхность Земного
шара, а не на космический объект. За Уралом,
в Омской области, есть река Тара и одноимен-
ный город, смысл названий которых можно бы
перевести как возделанная, благодатная твердь.
Земли там и впрямь вроде бы неплохие и были
заселены русскими задолго до прихода в Сибирь
Ермака Тимофеевича. Зная, как, где и на каких
основах формировался латинский язык, можно
попытаться перевести слово терра по принципу
разделения на слогокорни и вычленить первона-
чальный смысл. Получается не совсем ясная фор-
мула: «вмещающая солнце» или «гнездо солнца»,
если тер рассматривать как искаженное тар.
Я не беру во внимание иные, особенно младо-
сущие, языки индоевропейской семьи, посколь-
ку в них нет даже намека на космогонические
символы.
Наиболее широкое понятие возделанной земли
(почвы), целинной тверди приобрело в языке слово
«ар», слоговая форма которого указывает на глубо-
кую древность. Ар, как и Ра, присутствует и освеща-
ет все, что связано с почвой, пашней, нивой, лежит
в основе корней, имеющих земное начало, и часто
сочетается со знаком Т, твердью. Перечислить птен-
цов этого гнезда невозможно, ибо вкупе с РА оно яв-
ляется хребтом языка и органически с ним связано
либо очень легко перетекает из формы в форму. На-
пример, мы произносим пар, и сразу понятно, что
101
это столп, поднимающийся от земли. В слове жар
фактически то же самое, только здесь уже не испа-
рения — огонь, поэтому пожар — земное явление,
однако жара уже говорит об участии солнца. Перво-
начально арка — душа земли, та самая радуга, вос-
принимаемая пращурами в виде семицветной дуги,
выходящей из земли и уходящей в нее же. Ка—душа,
дух, незримая энергия, существующая во всяком
предмете и явлении, но видим ее редко, как радугу
после дождя, поэтому кат — змей-горыныч, обита-
Ю1ций в недрах тверди. В дохристианской культуре
существо это вовсе и не зловредное — душа земной
тверди. Его, естественно, боялись, но и уважали, ибо
природу воспринимали в ее естественном составе,
как мы ныне воспринимаем газовый состав возду-
ха. От ката произошло слово гад, иногда неверно
трактуемое, как порождение ада. Аркан (веревоч-
ная петля) и арка архитектурная появились поз-
же, по кальке с солнечной дугой. Любопытно слово
Аркаим — это все-таки условное наименование
кольцевого города-крепости эпохи бронзы, обнару-
женного археологами,— назвали так по казачьему
поселению, бывшему неподалеку. Однако весьма
символично и переводится — как «емлющий душу
возделанной земли». Или место, куда уходят раду-
ги... Это же поэзия!
Наконец, слово аратъ — пахать, буквально
возделывать, воскрешать твердь, — положившее
в основу название народов, живущих с «сохи» —
арии или арьи. Всего-то... пахари и вовсе не истин-
102
ные нордические немцы-фашисты. Существует
земельная мера — ар, более знакомая как деся-
тина, сотая часть гектара, указывающая на чисто
земледельческое употребление этого слова.
Часто ар фигурирует в топонимах и гидронимах,
точно определяя время, место и качества горы или
водоема Арарат — земная, горная дорога к солнцу!
Гора — гора—движение ксолнцу, поэтому на Урале
есть гора Манарага, буквально манящий солнечный
путь. Если вам удастся побывать у ее подошвы, по-
лезете на вершину непременно, даже если оттопали
сорок верст перед этим: поманит. Аральское море,
Арал, расположенный близ южных отрогов Ура-
ла, знаменитое Синее море из русского фольклора,
связанное с чудесами. Эту горячую полупустынную
землю под солнцем издревле заселяли скифские
племена саков, массагетов, с которыми столкнулся
Александр Македонский, когда пришел в Среднюю
Азию. По свидетельству Каллисфена, историографа
великого полководца, местные скифы отличались
воинственностью, непокорством и склонностью
к партизанской борьбе. Что более всего поразило
племянника Аристотеля — македонцы и массагеты
понимали друг друга без толмача, и это за тысячи
верст от Македонии, в Средней Азии, в красных пе-
сках Кара-Кума, где еще не было узбеков. Тут, на бе-
регах реки с названием Оке (впоследствии Аму-
Дарья), он и встретил свою любовь с именем Рокса-
на... А еще скифы закованы были в искусные чешуй-
чатые латы, причем и кони их тоже, и появлялись
103
они так внезапно, словно из-под земли, и так же бес-
следно, на глазах, исчезали — в общем, «в чешуе, как
жар горя, тридцать три богатыря...».
Сказка — ложь, да в ней намек.
Особо следует остановиться на тартаре, куда
Зевс потом скинул все мерзкое потомство сво-
ей бабки Геи. Кстати, она и ныне продолжает
рожать уродов, ласково и щадяще называемых
теперь представителями нетрадиционной сексу-
альной ориентации. Эти отвратительные твари
чувствуют себя вполне комфортно в нынешнем
толерантном обществе и даже шествия устра-
ивают по улицам стольных градов. Но это пока
еще Зевс не пришел и не отправил их в холодную
Сибирь — именно тартаром она и называлась,
в частности, на картах Меркатора. Да и у нас еще
на устах и слуху выражение «загреметь в тартара-
ры». Наверное, для Средиземноморья места эти
были проклятыми, охаянными и представлялись
преисподней, аидом, ледяной бездной бездонной
за высокими медными стенами. И это все по-
тому, что, избалованные своим климатом, греки
не знали точного перевода многих заимствован-
ных в сколотском Причерноморье слов. Тар —
это не всегда возделанная, благодатная твердь,
здесь же повторение как бы удваивает его смысл:
мы и сейчас, не задумываясь, дублируем одно сло-
во, чтобы подчеркнуть значимость: вот-вот, чего-
чего?, так-так. И получается, тартар — «земля
в земле», причем еще не возделанная твердь.
104
Тут надо вспомнить Тару, правый приток Ирты-
ша, и ее смысл «вместилище», который вроде бы ле-
жит на поверхности. Но дотошный словоед может
и пальцем погрозить: мол, тара — слово то будто бы
заимствовано у арабов. Верно, есть такое и обозна-
чает емкость. Но как оно могло врасти в сибирскую
землю, если город Тара основан еще до прихода Ер-
мака? То есть реку назвали раньше, чем там появи-
лись удалые казаки. Иностранцев, конечно, тянуло
к скифам во все времена, но, думаю, за Каменный
пояс, за Урал, они еще не ходили, помня Зевса и тар-
тар. Да и арабы до таких широт тоже не забредали
(они появятся позже через Среднюю Азию). А то бы ““
вот удивились, встретив еще одно знакомое назва-
ние реки. Ибн Фадлан, писавший о реке Ра, мог по-
думать, что на территории России живут египтяне
и его собратья, коль повсюду «чужестранные» ги-
дронимы. Или индийцы, поскольку по левому берегу
Инда есть пустыня с названием Тар...
И тут следует вспомнить еще одно слово — та-
ран, подвешенное окованное железом бревно,
которое раскачивали и пробивали им твердь —
крепостные ворота и даже стены, оставляя про-
ран — пробоину, куда и устремлялись воины.
Всполлнить и всмотреться в слово проран, которое
мы часто употребляем, глядя, как солнце пробилось
сквозь тучи. Буква О, внедрившись в него, измени-
ло смысл, ггревратив пра в про — приставку, и по-
лучилось проран — это прораненная твердь, дыра.
Но праран звучит несколько иначе и связывает нас
105
с пра — высшим небесным божеством. Здесь надо
призвать на помощь еще одно слово, касающееся
времени,— рано, то есть до восхода солнца, пото-
му как пора — по солнцу. Рано и рана (поврежде-
ние плоти) — не созвучие, а однокоренные слова и
означают буквально отсутствие солнца, жизни, огня
и света — короче, тьма, бездна. В Даре Речи еще
в средние века для обозначения раны, оставленной
мечом или копьем, непременно использовалось бо-
лее точное слово—язва, где ва означает течь, струить-
ся, бежать. Поэтому говорили «уязвить супостата»,
«уязвлен бысть», то есть это когда из тела истекает
не только кровь, аяз — энергия жизни — и человек
вместе с личностным «я» теряет память, сознание,
хотя при этом дух солнца аз в нем еще остается.
То есть тара — это в данном случае не совсем
емкость, вместилище — пробитая, протаранен-
ная твердь, ворота в бездну, где нет пра. Вот туда
мы и боимся загреметь. Тартар — это не просто
«земля в земле», скорее «твердь в тверди», место,
где существует непознанное пространство, кото-
рое так страшило греков и куда Зевс спровадил
бабкино потомство геев. Сведения о тартаре
в Элладе получили, скорее всего, из Золотого Руна,
привезенного Язоном. В Сибирь греки не ходили,
если не считать их богов, в частности Аполлона,
ни по суше, ни морями, поскольку для них пу-
тешествие на Понт было невероятным приклю-
чением. Так что вход в тартар следует искать
где-то вдоль реки Тары, но, прошу вас, не ищи-
106
те — не найдете ни в районе пяти озер, ни на Ал-
тае, ни в иной «аномальной» зоне. Кроме того,
греческая память сохранила страхи, испытав на-
шествие Баламира и его сына Аттилы, вышедших
из этой бездны, а наша — монголо-татар.
Сейчас уже всем известно, что татары про-
изошли от перегласовки слова тартары. Я уже
писал в одной из книг, что в Сибири до сей поры
всех не русских, не славян называют татарами,
к примеру, ясашных хакасов, алтайцев (кузнецкие
татары в Таштаголе) или, как в сопроводительной
грамоте к первому японцу, коего привезли на двор
к Петру,— «Апонского государства татарин...».
Но их мы пока оставим в покое, в том числе япон-
цев, которые в петровские времена еще не знали
ни паруса, ни пороха, ни, тем паче, секретов техно-
логии производства классных автомобилей и ра-
диоэлектронной техники. И гуннов тоже оставим,
поговорим сначала о земледелии в Тартаре.
После того как в Сибири возникли стороже-
вые остроги и сюда потянулось население из-
за Урала, в основном казаки или оказаченные
крестьяне с Русского Севера, переселенцы испы-
тывали две нужды — острый недостаток хлеба
и женщин, чтобы заводить семьи. С женами даже
было полегче, брали местных девушек, государи
издавали указы собирать по кабакам гулящих же-
нок, дабы впоследствии отдавать замуж за сиби-
ряков. Но вот с зерном возникала проблема: его
везли санными обозаии через уральский хребет,
107
и все равно было мало, у новопоселенцев часто
к весне начинался голод. То есть это говорит о сла-
бости земледелия, хотя по югу Сибири, в степ-
ной и лесостепной зоне земель было очень много,
и свободных. Одни Барабинские степи чего стоят,
а северо-казахстанские целинные области, тогда
не занятые кочевыми казахами...
Пахарей-аратаев было мало, культура землепа-
шества — низкая: кое-как добывали хлеб лишь себе
на пропитание, но обеспечить им быстро растущее
население оказалось невозможно. Спрашивается: по-
чему? А увлечения были далеки от распашки целины,
не хотели казаки идти в хлеборобы. Не надо забывать,
отношения в ту пору были рыночными, а Сибирь,
особенно ее лесная зона вплоть до арктической тун-
дры, была насыщена зверьем, как в зоопарке. Евро-
пейская же часть Руси и сама Европа, где всю фауну
уже выбили, требовала мягкой рухляди, как сейчас
газа и нефти. Рисковые, верящие в удачу переселенцы
об этом прекрасно знали и мечтали жить не с «сохи»,
а слова. И богатели стремительно, как ныне олигархи,
прикупившие несколько скважин,— лишь отслюни-
вай чиновникам-воеводам откаты. А еще параллель-
но началась золотая лихорадка...
И только Столыпину удалось заселить обла-
сти, пригодные для земледелия, и переориенти-
ровать устремления новоселов на аратайский
промысел. Да и то с трудом: к примеру, мои
вятские предки-переселенцы, угодив на пло-
хие подзолистые почвы, норовили сквозануть
) 108 4
на прииски, на худой случай — в угольные шахты
Кузбасса. Лишь после освоения целинных земель
в 50-х пшеницу повезли из Сибири за Урал... ’
Так что -тартар благодатен был для охотни-
ков, но никак не для ариев-пахарей, однако назва- <
ние Зауралья все равно кричит само за себя: дело
в земле, в земной тверди! Если это не ворота в без- ,
дну, где нет пра, то что? Русский язык точен, и вре-
мя отшлифовывает в нем исключительно чистое с
золото, даже без сопутствующих минералов тяже- J
лой фракции. Великий мыслитель, ясновидящий
оракул М. В. Ломоносов предсказал: «Государство 'Ч
российское Сибирью прирастать будет...». И был
совершенно прав, поскольку знал, что кроется
за словом тартар — бездна подземных богатств.
Но, скажете вы, золото и все прочие огромные за-
пасы минерального сырья были открыты много
позже, нефть, газ и вовсе — в середине XX века.
И будете не правы, если так скажете...
Как вы думаете: скифы, жившие в тувинской
“• Долине Царей, даки, саки, массагеты, обитав-
шие по Оксу, впоследствии гунны, потом «мон-
голо-татары» — все они, воинственные и хорошо
вооруженные, где добывали железо, медь, олово,
серебро и золото? Где-то на стороне? Или везли
его из-за Урала, как зерно? Из глубин Востока,
из Индии? Это сколько же обозов потребова-
лось бы, чтобы Баламиру снарядить и вооружить
свою армаду? Л во что заковывали себя и коней
массагетские всадники времен Македонского?
109
biikinist.mybb.rii
Для того чтобы производить подобную ис-
кусную броню, необходима металлургическая
практика многих столетий. Наши казаки, осво-
ив приполярье Дальнего Востока, пытались при-
учить местные народцы к кузнечному ремеслу.
Чтобы хоть гвозди себе рубили, чтобы какие-
никакие ножи и топоры научились ковать, дабы
не возить их за тридевять земель, — за двести лет
так и не научили...
Да и сами казаки Ермака тащили с собой весь
расходный материал вплоть до подков и потом
все время писали Строганову или царю: дай по-
роху, дай чугуну на ядра, дай железа на сабли и то-
поры. По всему этому ходили и клянчили, ибо уже
тогда забыли о существовании таинственной чуди
сибирской — великолепных рудознатцев и техно-
логов черной и цветной металлургии. И в наше-то
время мы помним о чуди заволочской и той, что
жила когда-то по берегам Чудского озера...
Кто она — чудь, мы разберем на отдельном
уроке, а пока скажу, что этот скифский народ
заселял значительную территорию горно-та-
ежного юга Сибири и память о ней осталась
в преданиях, сказаниях и даже воспоминаниях.
Я сам не однажды слышал их от старообряд-
цев и старожилов, которые даже показывали
огромные, округлые, явно рукотворные прова-
лы на земле — чудские копи. Они есть в Омской,
Новосибирской, Кемеровской, Томской обла-
стях и Красноярском крае, в Саянах, на Алтае
НО
и в Кузнецком Алатау. Если кратко, то история
их жизни такова: обитала чудь всегда под землей,
редко выходя на поверхность, добывала руды,
плавила металлы, ковала оружие, утварь, занима-
лась ювелирным искусством. Но пришли на их
земли некие люди белой березы, и кончилось
время. Чудь подрубила деревянные столбы, под-
держивающие кровлю их подземных жилищ и,
по одной из версий, погубила себя таким обра-
зом, по другой — навсегда ушла в земные недра,
завалив все входы. Иногда чудины и чудинки
все-таки являются к людям, в основном из-за
дел сердечных — влюбляются в наших парней
и девушек, или, наоборот, юноши влюбляют-
ся в прекрасных подземных принцесс и уходят
с ними. Выглядят они необычно, как альбино-
сы, и вместо нормальных зениц в глазах имеют
всего лишь точки, остальное — белки, отчего их
и зовут — чудь белоглазая. Зато они видят в пол-
ной темноте и передвигаются, не коснувшись
ни единого предмета, как летучие мыши.
Не отсюда ли пришло выражение «загреметь»
в тартарары? Не память о них ли искаженным
отзвуком донеслась до греков и тартар обратил-
ся в преисподню?
Как бы там ни было, но благодаря чудским ко-
пям были открыты многие месторождения желе-
за, угля, алюминия, свинца, меди, золота: геологи
пользовались следами от их шурфов и штолен, что
доказывает существование целого народа в Сиби-
111
ри, который занимался горно-металлургическим
ремеслом. И еще чудь оставила после себя множе-
ство курганов, где была золотая утварь, украше-
ния и драгоценности, которые привлекали к себе
ватаги новгородских ушкуйников еще в XIII веке.
И, в самом деле, кто-то ведь разорил большую
часть скифских захоронений в Сибири, много
позже раскопанных академиком Окладнико-
вым? Ограбил могильники, нарушая все местные
традиции и не опасаясь гнева богов? Все валят
на монголов: де-мол, их конницы несколько раз
проскакивали до реки Ра, учиняя надругатель-
ство и кощунство, но это суждение не выдержи-
вает критики. У себя под носом они бы снесли
все памятники скифской культуры до последне-
го, а Долина Царей не тронута, и вообще, чем да-
лее на восток, тем курганы целее.
Кто-то приходил с запада...
Емлющая огонь и свет, планета хранит еще
много тайн, которые открываются по неулови-
мой, не ясной нашей логике, мистической зако-
номерности, как открылся Аркаим — благодаря
тому, что человек преодолел земное тяготение
и научился летать: кольцевые города в челябин-
ской степи обнаружили пилоты местных авиа-
линий. Кто их строил, кто там плавил бронзу
в каждом доме? Почему возводил великие кре-
постные стены, если не было врагов?
Об этом — следующий урок...
ровой науке неким закостенелым, вялотекущим
процессом, возможно, потому у отечественных
историков и возникло суждение, будто славяне,
сидя по глухим лесам и рекам, не развивались
поступательно, как иные народы, а находились
в полудреме и, если чему-то учились, непремен-
но заимствовали знания у продвинутого Среди-
земноморья или, на худой случай, у норманнов.
Иногда, просыпаясь, эти варвары озирались,
догоняли впереди идущих, меняли одежды
из шкур на платяные обноски греков, брали
у прочих соседей какие-то примитивные тех-
нологии, в том числе общественного устройства,
и снова впадали в анабиоз. Этакие вечные аут-
сайдеры, плетущиеся в хвосте истории, потому,
де-мол, проспали долгий период «прогрессив-
ного» рабовладения и из небытия сразу угодили
в феодализм.
Как еще объяснить, если по правилам игры,
принятым с незапамятных времен, всякий народ
должен, обязан пройти все стадии развития? Ис-
ключения тут не допускаются, потому что сразу
рухнет выстроенная теория эволюции, а она свя-
щенна.
115
Итак, наши предки попали в феодализм
и опять задремали на несколько столетий, дабы,
очнувшись, увидеть, что земля «вельми богата
и обильна», да порядка в ней нет. Позвали из-
за моря себе варяжских князей, окрестились,
помолились новому богу и опять улеглись, что-
бы проспать европейскую эпоху Возрождения.
Только Петр Великий едва добудился и прору-
бил окно: глядите, мол, как жить надо! Где Евро-
па, а где мы?
Слава богам, избушка у славян была, а то бы
в какой стене стал рубить, коль жили бы в под-
земельях, аки чудь?
На эту удочку попались все классики, кто
описывал историю Государства Российского
с древнейших времен. Я опускаю вопрос, зачем
и в угоду кому, особенно в XIX веке, сыновья
священников вдруг массово начал строчить по-
добные сочинения, причем подражая друг другу:
Ключевский — Соловьеву, тот — симбирскому
помещику Карамзину и все вместе — очарован-
ному великим реформатором Татищеву, этако-
му русскому Геродоту. Совокупив усилия, они
достигли одной общей цели, и мы теперь судим
о славянской, русской истории по их представ-
лениям. «Сужденья черпаем из забытых газет»...
Все они, безусловно, пользовались архивами,
существующими на то время, историческими
письменными источниками, особенно Татищев,
которому довелось жить и творить еще до мо-
' 116 4
я
сковского пожара 1812 года, в коем сгинуло
много памятников старины, в том числе и спи-
сок «Слова...».
Но никто из них не рассматривал язык как
основной носитель исторической, духовной, тех-
нологической информации и сведений о психо-
логии, нравах той или иной эпохи. И, описывая
убогое, варварское существование славян, никто
не задался вопросом, откуда у пращуров взялся
богатейший словарь, вобравший в себя всю ин-
формацию о мире и мироздании? А ведь они
в XVIII — XIX веках были ближе к корням, к нра-
вам и обычаям прошлого, чем мы сейчас, и об-
ластнические наречия выражались ярче, свежее,
ибо Россия еще не испытала великой урбаниза-
ции. Носители и хранители языка продолжали
вести естественный образ жизни, согласованный
с природой, бабушки помнили сказки и колы-
бельные, дедушки — сказания и притчи, и в каж-
дой деревне было по одной Арине Родионовне,
которая вскормила Пушкина словом.
Ан нет, тело, предание, отчленили от крове-
носной системы и суть самой крови — слова,
жизненно важные составляющие единого орга-
низма перестали питать друг друга. Вместо пре-
дания получилась история, наука о прошлом.
Слово и связанная с ним мифология, устное
творчество не умерли на этом операционном сто-
ле; пострадало наше сознание, настроенное на вос-
приятие истории, изложенной подобным образом.
117
9
Читать научные работы уже почти невозможно:
одни ссылки друг на друга, одни компиляции,
подпорки и ничего живого. Полное ощущение,
будто ходишь по каменноугольной лаве с деревян-
ной крепью, которая под напором земной толщи
4
и времени трещит и медленно оседает.
Мы утратили ощущение объемности древнего
мира, то есть чувство времени и пространства
своего прошлого. Исчезло бинокулярное зрение
и выработалось циклопическое — это когда ви-
дишь одним глазом. Картинка всегда будет пло-
ская, но самое главное — очень трудно или почти
невозможно определить расстояние до объекта.
Стрелять удобно — не надо прищуриваться, взи-
рать на мир — нет...
Славянский Дар Речи корректировался со-
образно со временем того или иного исто-
рического периода и, как видеорегистратор,
запечатлел весь путь движения. Вслушайтесь
в созвучие слов мера и время, и сразу пойме-
те, что это одно и то же и второе получилось
от перегласовки первого. Отсутствие чувства
меры и чувства времени непременно ведет
к заблуждению в пространстве, поэтому в нас
генетически заложены солнечные часы. Не ве-
у
f
дая того, мы все время измеряем, отсчитываем
время, что бы ни делали и в каком бы положе-
нии ни находились. Вспомните свое состояние,
когда вы отвлеклись на что-нибудь, случайно
и крепко заснули, утратив счет времени? Воз-
118
никает если не паника, то чувство, близкое
к нему: который час?!
Иногда кажется, оно остановилось, иногда,
напротив, совершило невероятный скачок...
Первозданные, не запыленные слова, изме-
ряющие время по солнцу,— рано и пора, пожа-
луй, самые употребляемые в нынешней лексике.
И еще слово поздно (припоздниться), в котором
явственно читается синоним слова — закат (солн-
ца): здно, зднитъя — угасание огня, света, дня.
Дчо и день также однокоренные слова, возник-
шие от перегласовки, поскольку солнце погружа-
ется и потом поднимается со дна, и мы говорим:
день встает. Бездна — буквально без дна, то есть
куда можно уйти безвозвратно: в представлении
пращуров вселенная непременно имеет дно, как
всякая река или море. У греков есть выраже-
ние об ушедшем времени — кануть в Лету, где
Лета — река в царстве мертвых, вода которой ли-
шает памяти о прошлой земной жизни.
Следующие «временные» слова утро и вечер.
Если утро — у тра, ясно и без перевода, то его
антоним претерпел изменения в своей структуре
и высветляется лишь в форме вчера. И тут откры-
вается весьма зрелищная и содержательная кар-
тина: отгорает день, наступает вечер, и прошлое
уходит в вечную тьму, в черноту. Какое точное
представление о безвозвратности ушедшего! Вче-
рашний день уже никогда не загорится, вчераш-
ний свет неповторим. Только понимая это, можно
119
раскрыть слово вечность — то, что безвозвратно
ушло в прошлое, покрылось мраком, чернотой,
но мы живы верой, что наступит день (и век!) гря-
дущий, ночная тьма непременно рассеется.
Запоешь тут гимны солнцу! И будешь не ко-
ротать время дня, а проживать его осознанно,
смакуя каждое неповторимое мгновение.
Какая мощная энергия извлекается из такого
представления! Какие вдохновляющие стимулы
включаются! И нам хотят еще сказать, что народ,
обладающий такой философией и соответствую-
щей психологией, большую часть времени пре-
бывал в небытие, в дреме?
И тут мы подошли вплотную к понятию, ко-
торого в нашей современной жизни нет, но оно
неосознанно существует само по себе,— энер-
гия времени. Мы все время говорим: время идет,
время не ждет, время уходит, время движет-
ся, бежит, улетает, кончается. То есть осознаем
и понимаем, что оно находится в постоянном
движении, а всякое движение имеет энергию,
иначе абсолютный покой. И это вовсе не смена
дня и ночи, не тиканье ходиков, не бег стрелок
на циферблате; это вполне реальные, имеющие
физические свойства величины, которые можно
выразить в «вольтах», «амперах», в мерах веса,
объема, единицах измерения скоростей и др.
Иное дело — произвести замеры или опреде-
лить хотя бы даже присутствие этой энергии —
не в состоянии: приборов пока нет. Однако
120
чувствуем ее, наверное, точно так же, как ток,
бегущий по проводам, который невозможно
увидеть глазами, представить бег электронов,
однако пощупать и ощутить просто — схвати-
тесь за оголенный провод. Причем время мо-
жет потреблять энергию для своего движения
и одновременно вырабатывать ее, но уже в ином
виде, с иными параметрами. Это примерно как
железнодорожный локомотив, который при
разгоне берет напряжение из контактной сети,
а при движении инерционным ходом начинает
ее вырабатывать с помощью генераторов, приво-
димых в действие от колес состава. Но я не стану
углубляться в суть теории происхождения и за-
конов существования энергии времени — это
область других уроков и задач. Наша задача —
через посредство Дара Речи выявить, установить
знания наших пращуров о законах ее существо-
вания или хотя бы отыскать следы, факты, когда
они оперировали подобными категориями.
Движение, течение времени, как и железно-
дорожный состав, используя энергию прошлого,
с помощью внутреннего «генератора» при инер-
ционном ходе вырабатывает энергию будущего-.
И ее на порядок меньше потребляемой.
Дар Речи сохранил и донес до нас название
энергии — Чу. Это один из редких слогокор-
ней, который сам претендует на собственно
слово и относится к существительному средне-
го рода, что говорит о принадлежности к миру
> 121 С
прави. И это не абстрактная величина: в ветхие
времена, вероятно, умели замерять напряжение,
потенциал этой энергии и считали главным ре-
сурсом, который следует добывать, чтобы время
жизни народа не утратило своего поступатель-
ного движения. Не хлеб насущный, не тучные
стада и табуны и даже не золото и серебро яв-
лялись гарантом благоденствия, а некая неулови-
мая энергия будущего.
Но все по порядку. Сначала нам предстоит из-
влечь из языка информацию обо всем этом и осто-
рожно, археологической кистью снять временные
«культурные» наслоения. «Чу! Соловей где-то сви-
щет...» — произнес поэт строчку, которую помним
со школьной скамьи. И немало нас тем самым
удивил, ибо мы не знали, что такое ЧУ, хотя оно
было в общем-то на слуху: моя набожная бабушка
все время чуралась и говорила: «Чур-чур меня».
Помню, учитель объяснял: дескать, ЧУ—меж-
дометие, способ привлечь наше внимание, мол,
остановись, стой, замри. И не убедил, поскольку
на слуху роилось еще десяток слов с ЧУ, где оно
было далеко не междометием. Причем набор
этих слов относился к предметам и явлениям
таинственным, которые не пощупать руками:
чувство, чудо и одновременно чума (болезнь),
чумак (ломовой извозчик, перевозчик соли),
та самая чудь белоглазая, чум (жилище), чурка
(дрова), чуб (прическа), даже блатное чува, чу-
вак. Что было делать: наше школьное отроческое
122
сознание еще не утратило младенческой пыт-
ливости и способности связывать несвязуемое.
Неуправляемый логический аппарат жил сам
по себе и мгновенно подвергал специфическо-
му анализу все услышанное. Учитель еще до-
говорить не успел, а у меня в голове пролетело
множество производных, объединенных этим
странным ЧУ, у поэта означавшим, скорее всего,
остановись, мгновение.
Сэмьнл говорящим из них и часто употребля-
емым было чудо, ибо о нем все твердили на раз-
ные лады: чудеса, чудак, чудило, чудно, причуды,
отчудить, начудить, то есть обозначение всего
необычайного, выдающегося и даже смешного.
В слове чудачить оно, чудо, фактически сбрасы-
вает с себя покров и явно указывает на то, что ЧУ
дается. Его можно взять взаймы, как соли у со-
седа, но дающий отчего-то выглядит этаким про-
стаком, лохом и вызывает улыбку. Должно быть,
раздавать просто так это ЧУ было не принято.
Но в любом случае, если его дают, то оно должно
иметь какие-то физические величины, форму, ре-
альное воплощение, но всего этого нет! А в слове
чуять — буквально ять, брать, воспринимать ЧУ,
только вот в каком виде, если запах, аромат тоже
отсутствуют? Однако мы говорим, к примеру:
я нюхом почуял неладное, то есть слово указыва-
ет на некое предчувствие и уводит нас в область
интуиции. Вместе с тем в слове чувство читается,
что ЧУ может вставать, принимать столпообраз-
123
л
ную форму, пусть даже умозрительную, транс-
формироваться; чувства могут возникать, гореть,
пылать, угасать, едва теплиться, холодеть, осты-
вать, умирать и возрождаться.
Мы существуем, даже не подозревая, что ЧУ
присутствует во всем, что испытывает, пережи-
вает человек буквально от рождения до смерти!
Мало того, само ЧУ способно гибнуть, что выка-
зывает нам слово чума — смерть ЧУ: знак М (мор,
мрак, мара, мраз) в данном случае означает
смерть, поэтому помешанного рассудком челове-
ка называют зачумленным, чумным, очумевшим.
И место ему не в обществе, а в чуме, вероятно,
для чего и служило временное жилище из шкур
и жердей — больница для чумных, изолятор. За-
гляните в современный чум северного жителя
и сразу же без привычки очумеете. Хорошо де-
шифрируется слово чурка, если вспомнить при-
вычку чураться. «Чур-чур меня!» пришло из глу-
бины тысячелетий, проникло в христианство
со смыслом «спаси, помилуй» или как призыв
к ангелу-хранителю. Неведомый, загадочный чур
и носил эти функции в древности, а сам, скорее
всего, выстрагивался и вырезался из куска брев-
на и был домашним божком, позже получившим
уничижительное название — чурка (буквально
душа, дух чура), идол, истукан. О том, кто же он
такой, мы еще поговорим на уроке, посвящен-
ном слову «род», и определим его место в домаш-
нем пантеоне.
124
в
Новая идеология всегда стремится сплясать
на костях старой да еще и почураться при этом:
такие вот у нас забавы. Чужой, чужбина также
несколько приспускают таинственную завесу
над ЧУ, выдают его связь с огнем: жба — жаров-
ня, емкость для хранения огня, и отсюда жбан,
ворожба (вражба — гадание над огнем). То есть
ЧУ привязано к огню, однако не является его во-
площением или качеством, а скорее как-то пере-
дается с помощью огня. А слово чуб начинает
приближать нас к внешнему облику человека,
обладающего Чу. Чуб (чуп) изначально — оселе-
дец, пучок волос на темени, поэтому говорят «чу-
батые казаки», имея в виду запорожцев. Знак Б
или П здесь может быть и в понимании боже-
ства, относящегося к божественному, или к пра-
ви, что в общем-то одно и то же. Впоследствии
чубом (чупом) стали называть все волосы в при-
лобной части головы: «...за чупрын таскает».
То есть оселедец могли носить те, кто обладал
ЧУ Между прочим, носили их в Причерноморье
сколоты. А на Балтике, на острове Руяне,— русы
и князь Рюрик! Святослав Игоревич, его внук,
был последним из князей, кто носил чуб и еще
серьгу в ухе, как старший в роду. (По косвенным
источникам, его носил и князь-оборотень Все-
слав Полоцкий.) В слове чуть вложено понятие
малой толики, а в чудесно слышится его значи-
тельный объем: десно, десница — правая сторона
или рука, день, власть огня и света, сияние прави,
> 125 (
9
когда наступает господство Чу. Человеку в это
время хорошо, чудесно: прилив энергии, страсть
к действию и восторг от такого состояния. Мы
говорим «приподнятые чувства» и под их воз-
действием совершаем глупости и подвиги.
Все указывает на ЧУ, как на особый вид ду-
ховной, мобилизующей энергии, двигающей
не только отдельного человека, но и целые наро-
ды, когда оно совокупляется в единое целое либо
каким-то образом добывается, как основной ре-
сурс, позволяющий некой общности продуктив-
но существовать определенное время.
На эту мысль наводят всевозможные ка-
лендари и древние обсерватории, призванные
постоянно контролировать течение времени.
Будто других забот не было, житейских, эконо-
мических, которые вяжут современного челове-
ка по рукам и ногам. И у нас возникает полное
непонимание, к примеру, зачем наши пращуры
возводили циклопические сооружения, назначе-
ние которых неясно: пирамиды, сфинксы, Сто-
унхендж, идолы на острове Пасхи, гигантские
фундаментные блоки, оставшиеся от каких-то
неведомых построек. Или, например, какая
сила, какая энергия позволяла гуннам пройти
от Дальнего Востока до Ближнего? Чтобы огра-
бить весь мир? Насадить свою культуру и ре-
лигию? Это слишком сомнительно, потому как
просто и очень уж современно — поправить
свое экономическое состояние за счет других
126
или достичь мирового господства, внедряя соб-
ственную идеологию. Мы зачумлены нынешним
образом мышления и поведения, наши ценно-
сти диктуют способ мировосприятия, поэтому
и не можем проникнуть в тайну строительства
пирамид. И начинаем выдумывать внеземные
цивилизации, инопланетян, посетивших нашу
Землю, а чаще валим все на глупость и самодур-
ство пращуров — так легче, поскольку сами жи-
вем, как пришельцы.
Да, бесконечный контроль за временем на-
водит на мысль об ожидании «конца света»,
точнее конца времен, что может вполне ассо-
циироваться со светом. Мы думаем, что этот ре-
сурс отпущен нам бесплатно и на вечные време-
на, думаем, оно нескончаемо, а вернее вообще
о нем не думаем в планетарном масштабе, как
не думаем о воздухе, которым дышим, о своем
сердцебиении. Точно так же мы еще недавно от-
носились к питьевой воде, совершенно безопас-
но получая ее из-под своих ног — из рек, озер
и прочих источников. Теперь покупаем в буты-
лях и вроде бы даже привыкли к этому. Следу-
ющим истощимым запасом как раз и окажется
воздух, а последним — время, и если конкрет-
нее, то его энергия. На Земле при этом остает-
ся на самом деле много воды, но ее пить нельзя.
Так же будет и с воздухом, которым невозмож-
но дышать, и со временем, которое невозможно
проживать.
127
Вы заметили, последние сто лет нам катастро-
фически его не хватает. Ни на что! А научно-тех-
нический прогресс тем часом идет семимиль-
ными шагами, и еще скорее меняются наши
пристрастия, увлечения, ценности. Дни и ночи,
утра и вечера стали короче, нам некогда зани-
маться воспитанием детей, творчеством, своим д,
домом, родителями, мужем, женой — все наско- Л
ро, на бегу, мимоходом. Любимыми «временны- сд
ми» словами сделались «пока-пока», то есть, едва yj
заговорив с человеком воочию или по телефону,
мы уже с ним прощаемся. И от этого чувствуем
неимоверную усталость, неудовлетворенность,
разочарование, увещеваем себя, что еще успеем, '01
откладываем главное на завтра, а «завтра» стре- 9)
мительно превращается во «вчера» — уходит д.
в невозвратную бездну, во тьму. ,4
А мы тем часом ждем чуда и все больше ввер- еД
гаемся в гонку за ним: красим седину, делаем Ьа
подтяжки, чтобы продлить молодость, певички-
«примадонны» (слова-то какие придумали —
равная богине!) берут в мужья молоденьких
мальчиков, чтобы от них «навампирить» немно-
го энергии, стареющие олигархи — девочек.
Но нет, оно, время, все равно убегает вперед.
Мы утрачиваем меру и веру, а они перестают
нас питать своей энергией Чу. И в этом тонне-
ле не виден свет — там и в самом деле маячит
конец времен. Полное чувство, что мы от голода
дожираем какие-то остатки пиршества с чужого
128
стола, допиваем недопивки, докуриваем наслю-
ненные, но еще дымящиеся сигары...
Мы растрачиваем энергию времени, добытую
нам нашими пращурами, и никак не восполня-
ем, не подпитываем аккумулятор. А то и вовсе
устраиваем КЗ — короткое замыкание, чтобы
посмотреть на вольтовую дугу, очередную рево-
люцию, например. Красиво, эффектно, черт возь-
ми, иллюминация, фейерверк!..
Прошло уже около тридцати лет после от-
крытия Аркаима, и мы до сей поры гадаем (га-
дать — буквально дать га, то есть движение): за-
чем мастера бронзовых дел возводили подобные
города? Как известно, двойные стены их срубле-
ны из бревен и засыпаны суглинистым, извест-
ковым песком, который цементируется от есте-
ственной влаги. Они имеют толщину до пяти
метров каждая и высоту — как кремлевские.
Между стенами — сложный лабиринт. И это все,
чтобы прикрыть от нападения три десятка до-
мов? Сколько же врагов должно было быть у на-
ших пращуров на юге Урала! Наверняка жили
в состоянии постоянных боевых действий...
Ничуть! На них вообще никто не нападал,
нет даже малейших следов войны, штурма, оса-
ды. Ни в Аркаиме, ни в Синташте — ни в одном
из восьми десятков открытых и слегка отрытых
городов «Андроповской культуры». Тогда зачем
эти великие стены? Зачем сложнейшие лабирин-
ты между ними?..
129
Но это еще не все. Аркаимцы плавили руду,
получали бронзу и жили припеваючи в этом де-
тинце от полусотни до ста лет. Затем собирали
свои семьи, скарб, инструменты, посуду и прочую
мелкую утварь, забирали скот, выходили за стены
и... поджигали свой город! Конечно, безумцы.
Спалив крепкие еще (из кондовой, зрелой,
сосны) дома и стены, они уходили далее в леса
и верстах этак в семидесяти воздвигали новый,
точно такой же круглый, солярный, по заранее
вычерченному инженерному проекту построен-
ный и лишь потом заселенный — с крепостны-
ми стенами, лабиринтами, домами, литейными
печами, хитроумной (напоминающей инжек-
торную) системой колодезного поддува. Холод-
ный воздух устремлялся вверх, влекомый огнем,
вызывал вакуум и, пройдя через патрубки астро-
образных керамических отводков, усиливался
многажды. Не надо качать меха. А на дне колод-
ца можно еще устроить натуральный холодиль-
ник и хранить продукты, которые не портятся
из-за низкой температуры и постоянного дви-
жения воздуха.
Так и продолжали себе жить, занимаясь
прежним ремеслом — переплавлять уральский
медный колчедан.
Может, в старых городах начинался мор,
страшные болезни? Нет, раскопки могильников
это не подтверждают, люди умирали от старо-
сти, а детские захоронения — редкость.
130
Между тем аркаимцы продолжали чудить.
Спустя полвека жизни в новом городе, они про-
делывали с ним то же самое и... возвращались
на старое пожарище. Сгоревший дотла, город
восстанавливали, как реставраторы, с точностью
до сантиметра, и если стоял огарок столба, то его
вынимали и ставили в это место новый, очищали
и ремонтировали глубокие, до двадцати метров,
колодцы, клали печи в аккурат на месте разру-
шенных старых.
И опять варили бронзу, лепили горшки, ро-
жали детей, пахали нивы и пасли скот.
Может, они сохраняли таким образом обще-
ственное устройство, боялись социального нера-
венства? И чтобы не было ни богатых, ни бедных,
чуть ли не с каждым поколением жизнь начи-
нали с нуля?.. Возможно. Однако слишком уж
как-то примитивно они тормозили свое разви-
тие, экономически выгоднее и разумнее было бы
отделять переизбыток населения по принципу
пчелиного роя, и пусть себе строят и живут, ис-
пользуя роевую силу.
Ан нет, упорно отчуждались от прошлого,
предавая огню, и, очищенные им, входили в бу-
дущее.
Американские археологи, впервые оказав-
шись в Аркаиме, дивились всем этим чудаче-
ствам, ходили потрясенные невиданным тех-
нологическим уровнем металлургии, методами
строительства крепостей и домов, соглашаясь:
я
мол, да, это особая культура, выпадающая из всех
представлений и закономерностей развития.
Благодаря этому открытию придется пересма-
тривать, переписывать историю человечества,
переносить колыбель цивилизации в Южно-
Уральские степи... Но мы никогда и ни за что
не позволим, чтобы это случилось, потому как
нас, американцев, вполне устраивает версия уже
существующей истории. И приложим все силы,
чтобы размыть любую позитивную информа-
цию об Аркаиме.
Думаете, наша Академия наук послала до-
стойный «ответ Чемберлену»? Нет, только про-
глотила сию горькую пилюлю и дружно за-
аплодировала: это сколько научных работ надо
признавать ошибочными! Сколько кумиров
свергнуть! Переписывать учебники, переучивать
учителей в школах!..
Послушав американцев, она, Академия, вста-
вила свои соломины и продолжила дружно на-
дувать пузырь мировой истории.
Кто им, миром, правит, тот и заказывает про-
шлое.
Археолог Константин Быструшкин, все по-
следние десятилетия рывший культурные пла-
сты на территории «страны городов», сопоста-
вил схему объектов Аркаима с картой звездного
неба, и деревянный кольцевой город в степи пол-
ностью совпал с созвездиями — все, до послед-
него лабиринтного закоулка, имело зеркальное
' 132 q
9
отображение на небесах! Вернее, небеса отра-
зились на Земле. И тогда он предположил, что
аркаимцы вовсе не чудили — чудотворствовали,
часто меняя местожительство. Таким образом
они добывали энергию времени из необъятной
вселенной. И когда время, от1гущенное космо-
сом, иссякло, преспокойно и привычно собрали
вещички, запалили очередную крепость и пере-
брались на новые места. В том числе и на Пело-
поннес, где ни с того, ни с сего вдруг началось
бурное развитие культуры, ремесел и обще-
ственного устройства.
А профессор Геннадий Зданович, и доныне
по всему лету сидящий в степных раскопах,
открытым текстом сказал, что Аркаим всеце-
ло принадлежит арийской культуре, которая
здесь, на территории Челябинской области,
в эпоху бронзы завершала уникальный пери-
од бесписьменной цивилизации. Той самой, где
образовательным был язык, а письменность
возникла вовсе не от стремительно растущего
ума — деградации привычного образа жизни
и познания мира. Возможно, связанных с пере-
селением.
Как совмещается письменность и славян-
ский язык, речь пойдет уже на следующем уро-
ке, а пока совет: если вы случайно окажетесь
в Академии наук, не произносите вслух эти две
вышеуказанные фамилии. И не говорите об од-
ном в присутствии другого: ну, что делать, вот так
» 133 С
устроена наша жизнь! А я люблю их обоих —
за русскую дерзость и огонь мысли, вздутый в ар-
каимских плавильных печах.
Лучше подумайте в академических стенах над
вопросами домашнего задания. Чудь — это имя
племени? Или название одной из древнейших
профессий — добывать У У?
10
тов известны с незапамятных времен, поскольку
человек, сегодня насытившись, непременно пы-
тался сделать некий запасец на завтра. Благодаря
этому устремлению он приручил диких живот-
ных, чтобы каждый день не ходить на охоту, сле-
пил из глины сосуд — хранить зерно, открыл свой-
ства соли, подтолкнувшие его к исследованиям
в области химии, придумал древнейшую техно-
логию изготовления сыра, неизменно дошедшую
до наших дней, и несколько позже — колбасу.
Конечно, консервы — это не всегда вкусно, по-
лезно и надежно, иногда даже смертельно опасно,
если начался процесс незримого брожения, раз-
ложения: отравления консервами в травмпунктах
стоит чуть ли не на первом месте. Однако заме-
чательный этот способ сохранения пищи спасал
от голода наших пращуров, особенно в походах,
и до сей поры спасает множество граждан — дач-
ников, туристов, холостяков, солдат (знаменитый
«сухпай») и в большей степени... ленивых. Тем
паче нынче придумали такие консерванты, что
продукт может храниться десятилетиями, ябло-
ки, бананы лежат по году — и ни единой черво-
точины! Так свежими и выбрасываем на помойку.
) 137 q
9
Правда, неприхотливые скифы, к примеру, выхо-
дили из положения несколько иным способом:
для долгих походов и переходов оседлывали ко-
былиц. Тут тебе и парное молоко, и полный пере-
чень молочных продуктов, и мясо чуть подросших
жеребят. Дарий, гонявшийся за ними по бескрай-
ним степям, тащил с собой обозы с провиантом
и диву давался, чем питается супостат, коль скачет
всегда налегке?
Письменность, желание перенести слово
на глиняную дощечку, камень, папирус либо кожу,
возникла по той же причине, в тех же условиях
и может рассматриваться, как консервирован-
ный продукт живого Дара Речи. Замысел и меха-
ника совершенно одинаковые: жажда сохранить
информацию на более долгий срок, оставить зна-
ния потомкам в законсервированном виде, дабы
не оскудел их разум Так и появились первые,
весьма примитивные попытки донести прошлое,
ушедшее во тьму, светлому будущему. Предвижу
возражения: мол, ну со сравнениями ты тут загнул!
Как можно сравнивать письменность, величай-
шую ценность, выработанную человечеством, про-
грессивный вид коммуникации, двинувший чело-
вечество к стремительному накоплению знаний
и развитию, с какими-то консервами?! Письмен-
ность — это ведь... ого! Цивилизация!
Под наши младые ногти вогнали ершистую за-
нозу, убедив, что наличие письменности — это уро-
вень культурности того или иного народа. Не умеют
138
выцарапывать корявые значки — дикари и варва-
ры, умеют — значит грамотные, продвинутые, бла-
городные. Между тем письменность, театр, фило-
софия и прочие атрибуты цивилизованности вовсе
не претили использовать рабов, как скот, распинать
непокорных на крестах вдоль дорог, а потом еще
и описывать это, жалуясь на неудобство путеше-
ствия: мол, трупы смердят. Или еще хлеще — вы-
делывать пергамент из человеческой кожи, сдирая
ее с живых пленников отроческого возраста, чтобы
потом написать изящные и возвышенные стихи.
Мы все это автоматически выводим за скобки: мол,
времена и нравы такие, но ведь древние свитки, ма-
нускрипты, культура! И одновременно мы прихо-
дим в ярость, читая описание зверского нашествия
вандалов, которые сжигали бесценные библиотеки
античности. А они, вандалы, исполняли долг, озна-
менованный традицией, и не пергаменты пали-
ли — предавали огню частицы праха своих сопле-
менников, угнанных в рабство.
Письменность, впрочем, как и иные при-
знаки культуры, в древние времена не вносила
сколь-нибудь весомого прогресса, как мы думаем,
не делала общество гуманнее, а служила более для
самоутверждения одной общественной формации
над другой. Они скорее были проводником опре-
деленной, выгодной для одной стороны, идеоло-
гии, инструментом влияния и власти. В последнее
столетие появился даже термин «младописьмен-
ные народы» — кому принесли письменность,
' 139 <?
дабы охватить культурностью, подтянуть отсталых
до уровня и заодно перевести в колониальное по-
ложение. к это все изначально ложный посыл,
благополучно введший в заблуждение основную
массу народонаселения планеты.
Можно всю жизнь, к примеру, есть сыр даже
самых изысканных сортов, но не догадываться,
из чего он сделан, если не вкусить парного молока,
сливок, нежного творога. Но оставим пока гастро-
номию предмета и вернемся к Дару Божьему.
Происхождение слов «письмо», «письменность»
уводит нас в глубокое прошлое в прямом смыс-
ле — в пещеры. Именно оттуда явилась к нам
потребность оставлять знаки на стенах — в ос-
новном рисунки сцен охоты. Кстати, и первые
календари тоже оттуда. Судя по технике, уме-
нию точно прорисовывать контуры предметов
и детали, пользоваться хоть и примитивными,
но красками, выстраивать сюжеты и сцены, наши
верхненалеолитические предки имели богатый
прошлый опыт. Почему и сколь долго они 1фЯ-
тались в пещерах — вопрос особый. Попадаются,
конечно, и каракули, но они более напоминают
детские; рисунки взрослых иногда потрясают
изяществом, точными физическими пропорция-
ми животных.
В русском языке писать — это буквально
оставлять знаки в пещерах, расписывать стены,
в результате чего и сформировался корень пещ —
пищ — пис. Пещера — это буквально «там, где пи-
140
шут». Мы и сейчас говорим — бумага писчая (зву-
чит: пищая), еще говорим, что художник картину
пишет, а не рисует. Отсюда же несколько позже
возникло слово печь, или пещ, из-за традиции рас-
писывать и украшать очаг, кстати, по устройству
напоминающий пещеру. Глинобитные деревен-
ские печи одевали в одежду — облицовывали фи-
ленчатыми деревянными блоками, непременно
расписанными пестрыми цветочными узорами
или оплетенными резьбой с солярными знаками,
как прялки. А вспомните изразцовые, кафельные
печи в купеческих и дворянских домах — произве-
дения искусства! Да и сейчас на камин не жалеют
самых лучших материалов для отделки. (Не сле-
дует путать: слово пища появилось от питъ, пи-
тать.) Вообще печь — душа любого славянского
дома, его центр, объект поклонения: даже божок
свой был, домовник, домовой, живущий в запечье
или под ней, в пещере, — так называлась ниша,
куда складывали дрова на просушку.
И река Печора получила свое название от того,
что древний ее исток брал начало в пещере.
Ни в одном языке более пещера и письмо
не увязываются единым корнем и смыслом. Это
вовсе не значит, что письменность у нас тогда
и появилась — нет, конечно, и потребности такой
не было, однако существование традиции отме-
чать знаками определенные исторические перио-
ды, род занятий и увлечения — бесспорно. То есть
зачатки неких орнаментальных, символических
> 141 (
знаковых систем были привычным делом, пещер-
ная живопись потом вышла на волю (или, наобо-
рот, ушла в пещеры?), стала наскальной, и подоб-
ных памятников довольно повсюду — от Белой
Руси до Восточной Сибири на выходах скальных
пород по рекам можно непременно отыскать ее
следы или вовсе целые полотна, как на Томи в Ке-
меровской области. Там даже речка есть Писан-
ка, и прошу заметить, названа так не вчера и даже
не в прошлом веке, а, пожалуй, лет триста назад
казаками, как и одноименное поселение. рас-
писаны скалы изображениями лосей, людей...
Ну и что? Старые люди писали... (
<£/ «Консервирование» живой речи, переход ее
(§) из устной в письменную форму, произошли, скорее
всего, по причине неких глобальных катаклизмов
климатического, геологического характера, резко
нарушивших привычный строй жизни. Самым i
значительным потрясением для наших пращуров
было, конечно, оледенение континента — в этом пе-
риоде и следует искать истоки письменности. Воз- «
никла потребность сохранить знания, прежде всего
календарные и географические, дабы не утратить
ориентацию в резко изменившемся пространстве.
Похолодание согнало с насиженных мест, прежде
всего, тех, кто жил с «сохи», занимался земледелием
и скотоводством Они были вынуждены отступать
в южные, более теплые края, и на замерзающей
земле оставались лишь те, кто жил с «лова». Оледе-
нение наступило не сразу, промысловые животные
142
(не мамонты!) адаптировались к изменению среды
обитания, некоторые виды, например олени, и во-
все не покидали своих обжитых территорий. Разве
что из красавцев с золотыми рогами и «зеркалом»
постепенно превратились в низкорослых (недоста-
ток корма), но выносливых северных трудяг, спо-
собных копытить глубокий снег, что они и делают
до сих пор. Земледельцы волею судьбы также пре-
вращались в охотников, однако отступали под на-
тиском ледника, и те из них, кто не сумел или не за-
хотел изменить род занятий, оказались в Передней
и Средней Азии, иные же и вовсе откатились к бе-
регам Инда и Ранги.
Тверской художник Всеволод Иванов своим
творческим взором узрел воочию тот драматиче-
ский период и точно описал на своих полотнах
это великое переселение: люди отходили вместе
с мамонтами, не исключено, используя их как тя-
гловую силу. Доказательством тому служит уни-
кальный заповедник Костенки в Воронежской
области, где, судя по всему, люди и эти огромные
существа жили вместе, и если мамонты не были
«домашним» прирученным скотом, то, во всяком
случае, человека не боялись, впрочем, как и чело-
век их. Охота на мамонтов была вынужденной
мерой, люди добывали ослабевших животных,
которые, как и олени, научились добывать корм
под снегом, разрывая его бивнями. Среди скелет-
ных останков попадаются бивни, в нижней части
стертые более чем наполовину, а то и сломанные
143
при жизни. Мамонт стал использовать свою кра-
соту и гордость, свое боевое оружие в качестве
орудия для добычи корма — так велико было
падение нравов! Человек употреблял мамонта
целиком: мясо после особой переработки шло
в nnnjy, шкуры — на одежду и жилища (чумы),
кости — на строительство и топливо. Хрестома-
тийные картинки про охоту на мамонтов надума-
ны и нереальны: загнать такого монстра в ловчую
яму да еще забить камнями — глупость несусвет-
ная: вряд ли автор видел зверя крупнее кошки
и бывал хотя бы на кабаньей охоте. Добить боль-
ного, издыхающего — это еще куда ни шло. Мы
часто видим, как индийцы, живущие поблизости
от мест обитания диких слонов, страдают от них,
часто гибнут и даже всей деревней не могут про-
тивостоять одному разъяренному животному.
А у них, между прочим, большой опыт такого
сожительства. И еще следует учитывать отноше-
ние тогдашнего человека к природе и живому
миру в частности: оно не было потребительским
по определению, люди жили не только благодаря
природе, но и во имя ее, осознавая себя частью
гармоничного мира. Этот вывод следует из пред-
ставлений и верований того времени, мамонт
явно был тотемным животным, однако холод оле-
денил нравы не только у мамонтов...
Обитатели стоянки в Костенках не были перво-
бытными людьми, как это представляется; они пе-
реживали там лютую стужу, временные трудности,
। 144 С
вероятно, зная, что ледник вскоре непременно нач-
нет таять и отступит. Свидетельство тому — изящ-
ные, ювелирно выточенные из кости статуэтки бе-
ременных женщин, найденные в одном раскопе
с жилищем наших пращуров. Высокохудожествен-
ность всякого произведения искусств, а скуль-
птурного в особенности, достигается длительным
опытом и традицией. Примитивная архитектура
глиняно-костяной постройки, убогость существо-
вания говорят о временности ситуации и не со-
вместимы с плодами рукодельного мастерства ее
обитателей. Почему-то ученые не обращают на это
внимания либо в силу своего окостеневшего мыш-
ления игнорируют подобное несоответствие. Хотя
должны бы помнить, что в блокадном Ленинграде
люди ели кошек, крыс, однако при этом поэты пи-
сали стихи, композиторы — прекрасную музыку.
В любом случае оледенение стало, пожалуй,
первым случаем в истории наших пращуров,
когда они разделились по «профессионально-
му» принцшгу. И письменность требовалась тем,
кто уходил, и тем, кто оставался. Тем и другим
она была необходима по одной причине — что-
бы не одичать, не деградировать в изменившей-
ся среде обитания. Следовало законсервировать
существующий опыт, а сделать это без знаковой
фиксации знаний невозможно. Для уходящих
это были новые, хотя и теплые, но чужие края,
с незнакомой растительностью, пищей, образом
жизни и космосом; для остающихся — вопрос
। 145 4
выживания в студеном климате, вопрос сохране-
ния ориентации в суровом, неузнаваемом про-
странстве
То, что замерзший континент оставался обита-
емым, бесспорно, иначе бы язык не донес до на-
ших дней топонимики и гидронимики северных,
приполярных территорий. Там, откуда коренное
As население ушло безвозвратно, потом появились
ар иноязычные названия, что четко прослеживается
по всему Приполярью. Так что название реки Ган-
га, например, появилось позже, нежели чем Ганга
в Вологодской области, как и 80~90% других наи-
"уф менований рек, озер, мест, земель, гор и прочих
& географических объектов Русского Севера, Урала,
Сибири, имеющих легко читаемую санскритскую
корневую основу. Разумеется, индийцы не при-
шли туда и не дали имена на своем языке — все
было как раз наоборот. Оставшиеся на обледене-
лой земле охотники хранили не только свой язык,
но и пространство, среду обитания, точно зная, что
беда вскоре отступит. Для этого и вели календари,
наблюдали за солнцем, звездами и другими плане-
тами с помощью своих обсерваторий. Знаменитый
Стоунхендж был построен с этой целью, причем
весьма простым способом, без подъемных кранов
и тысяч рабов с веревками. Отесанные блоки до-
вольно легко передвигали по льду и устанавливали
вертикально тоже с его помощью. И с помощью
солнца. Как известно, снег и лед быстро тают, если
посыпать золой. В образовавшиеся проталины
146
по наклонной ледяной плоскости втравливался
конец колонны, после чего в дело вступал сам ка-
мень, разогреваясь от лучей намного сильнее, чем
окружающая среда. Если не в одно, то в два корот-
ких лета со скудным еще солнцем эти сваи посте-
пенно встали вертикально и буквально проткнули
ледяной панцирь. По мере таяния льда под своим
весом они углубились в растепленную землю, тог-
да как вокруг еще была мерзлота. Накатить зимой
горизонтальные блоки уже не составляло труда...
Подобная технология сохранилась чуть ли
не до наших дней: зимой со льда бьют сваи для
мостов, подпорные сваи — к мельничным плоти-
нам, а вся береговая линия Мариинской водной
системы вообще укреплена сплошным частоко-
лом по урезу воды.
Кстати, последнее оледенение называется
Валдайским, и совершенно не случайно. Ледник
остановился, упершись в одноименную возвы-
шенность, и стал таять. Наверное, тогда и появи-
лось название этих невысоких гор, не требующее
перевода: Валдай — дающий поворот (вал — все,
что вращается).
Отсюда же берет начало великая солнечная
река Ра...
Вместе с оледенением и переселением наших
пращуров стал распадаться и Дар Речи, в разных
местах насыщаясь новой терминологией и зву-
чанием, обусловленной спецификой жизни. Ото-
рванная друг от друга, зачастую надолго замкнутая
) 147 С
жизнь отдельных племен нарабатывала свой опыт,
язык где-то обогащался, где-то обеднялся — так по-
явились наречия, говоры, и в это же время рожда-
лась новая мифология. Руническая письменность —
а именно она мыслится первичной — в ту пору
могла нести лишь основу общих знаний: некие за-
писанные на деревянных дощечках, коже, камне
заповеди, географические и звездные ориентиры,
пути передвижения, систему ценностей, имена бо-
гов и прочие непреложные истины, позволяющие
и на расстоянии ощущать себя единой общностью.
Однако подобные скрижали были скорее для
«служебного пользования» жрецов, вождей и кня-
зей — непосредственных хранителей языка, обы-
чаев, огня и традиций. Вкупе с ними существовал
и иллюстративный материал — общие знаки и ор-
наменты для широкого круга «читателей», начер-
танные на сырой глине перед обжигом, на орудиях
производства, на оружии и прочих бытовых предме-
тах вплоть до прялок. Во всех славянских орнамен-
тах сохранилась главная деталь, опознавательный
знак — солярный символ. И появился он благодаря
одной общей мечте — дожить до времен, когда над
студеной покинутой стороной вновь воскреснет
яркое солнце и лучи его оплодотворят Мать-сыру-
землю, емлющую огонь, планету. Известный знак —
ромб с точкой в середине, знак засеянного поля,
встречающийся в большинстве орнаментов (впро-
чем, как и оленьи рога), всегда стоит рядом со сва-
стикой — коловратом, сеющим богом Ра. И говорят
148
они не о бытовом событии и не о принадлежности
к земледельческому либо солнечному культу; они
означают окончание ледникового периода и возвра-
щение прежнего мира, когда совокупляются правь
и явь. Скорее всего, праздник Купали знаменует это
соитие: тут тебе лед и пламень, вода и всю ночь го-
рящие огни, земное и небесное, мужское и женское
начала, совокупляющиеся на восходе.
Тут станешь считать дни, часы и минуты до та-
кого свидания!
И оно, свидание, состоялось. Но какими и куда
вернулись ушедшие на полудень хлеборобские
племена? Конечно же другими, каждый со своим
наречием: пережидавшие на чужбине хлеборобы,
как перелетные птицы, обрели в языке протяж-
ное О, поскольку плакали и пели гимны, тоскуя
по родине. Не отсюда ли эта русская ностальгия
тех, кто ее покинул и живет на чужбине? Они
и русскими-то становятся только там, вдруг осо-
знав свое положение, ощутив неразорванную иу-
повину. Ловчие же люди обрели суровый, немного-
словный нрав, соответствующую «рубленую» речь
и сохранили «акающее» ее звучание. На морозе
не поголосишь, не попоешь и даже не поплачешь.
Однако возвращение было стихийным, разно-
временным, и потому племена перемешались: се-
веряне оказались на Черниговщине, «окающие»
южане — в поморье, где родился кудесник русского
языка Владимир Личутин; на Вологодчине, на реке
Ра Нижегородской земли тоже «заокали», а «люди
149
с коло», сколоты ушли в Причерноморье — воз-
можно, погреться после столь длительной зимовки.
Однако же возникшая традиция письма оста-
валась единой, впрочем, как и опознавательные
орнаменты. Конечно же появление множества
наречий, с одной стороны, усовершенствовало
Дар Речи, сделало его подвижным, многократно
обогатило цветами, оттенками и, главное, обеспе-
чило невероятную выживаемость, но вместе с тем
ослабило образователъностъ языка. И теперь
письменность стала служить неким посредником,
мерилом, а то и истиной в последней инстанции.
Сверять «по писаному» начинало входить в нор-
му, и, скорее всего, отсюда возникла эта бесконеч-
ная вера в начертанное слово. Положенное на до-
ску, бересту или пергамент в виде знаков, оно
обретало некий особый магический смысл, одно-
временно выщелачивая магию из устного языка.
Надо отдать должное письменности, позволившей
сохранить до наших дней и древнее начертание слова,
его смысл, значение, употребление — это не считая соб-
ственно знаний, добываемых нами из ветхих текстов.
Правда, все время приходится прорываться сквозь ре-
лигиозные догматы, более поздние наслоения, редак-
торские и цензурные правки, но и все это тоже история,
информация к размышлению. Чем далее мы уходим
от прошлого, тем ценнее становится каждое слово
предков. Благодаря письменности мы сегодня прикаса-
емся к сокровищам «Слова о полку Игореве», изложен-
ному «старыми словесы по былинам сего времени».
> 150 4
То есть древним, по крайней мере дохристианским,
стилем, поэтому можем судить о психологии наших
пращуров, об их образе мышления и поведения, нако-
нец, знакомимся с героями забытого эпоса — Карна,
Желя, неведомый Див. А какая поэтика, какая страсть
и какое филигранное владение языком в «Молении
Даниила Заточника»! Все это замечательно, но вместе
с тем письменность постепенно начала притуплять об-
разовательный инструмент, поскольку сделалась всегда
открытой лазейкой в наше сознание и способом насаж-
дения иной, пусть даже не такой и чуждой идеологии.
И, наконец, письменность сама, стала инстру-
ментом влияния и манипуляции, когда обрела
форму «святого писания», канона, непререкае-
мого авторитетного священного слова, однако же
написанного человеком.
Никто пока еще не читал слова, написанного
Богом...
В пору бесписьменной культуры язык был основ-
ным носителем знаний исключительно во всех обла-
стях, которых касался разум человеческий, и всецело
соответствовал Дару Божьему. В консервированном
виде слово хоть и не портится, но становится опас-
ным из-за консервантов и самих «консерваторов»,
предлагающих нам подслащенный яд или наркоти-
ки. Наличие письменности следует рассматривать
теперь с точностью наоборот — как признак дегра-
дации сознания, утраты свойств памяти. Чем больше
мы доверяем бумажке с заметкой, шпаргалке, еже-
дневнику, тем меньше становится у нас в мозгу кле-
> 151 <
ток, способных накапливать и хранить информацию.
Мало того, начинают атрофироваться уже имеющие-
ся — такова современная зависимость языка от пись-
менности, открывающей беспредельную власть над
умами. Журналисты, то есть особый класс неприка-
саемых пишущих людей, новодельные жрецы слова
предлагают нам любой свой продукт — от поварен-
ной книги до философского труда. Поэтому у нас нет
ни здоровой пищи, ни вразумительной философии.
И все это катастрофически продолжает разви-
ваться, особенно с обретением пишущими телеви-
зионного видеоряда и появлением компьютерной
техники. Теперь писателями у нас называют себя
те, кто просто в школе научился писать, а в послед-
нее время им и знаков выводить не нужно на уро-
ках чистописания, просто тыкать пальчиком
в клавиатуру. Без цифровой технологии мы уже
не в состоянии запомнить номер своего телефона,
код на двери, дату рождения детей, жен и матерей.
Если у вас в толчее стащат мобильник, вы станови-
тесь слепым, глухим, беспамятным и беспомощ-
ным... Кто еще не испытывал такого состояния?
И ладно бы, доверив равнодушной электронной
цифре бытовые знания, мы тем часом занимались
некими более важными делами, решали проблемы
глобального, космического порядка, постигали сверх-
науки, позволяющие нам, к примеру, заштопать озо-
новые дыры, создать новый вид щадящих природу
топлива, энергии, получения продуктов питания. Нет,
мы по-прежнему жжем бензин в двигателях наших
) 152 <2
машин, из недр качаем нефть и газ, как и в неолите,
едим хлеб, овощи и мясо, желательно экологически чи-
стое и без генетических изменений, а тряпки на наше
бренное тело желательно напялить из натурального
материала, льна, например, хлопка или шелка.
Мы по-прежнему пьем соки Земли, а электро-
ника и нано-технологии нам необходимы, чтобы
выпить его побольше и без приложения какого-
либо труда, — этакие оцифрованные упыри.
«Прогрессивные» технологии, в истоке коих
и лежала письменность как консервант знаний,
в скором времени довершат великое технокра-
тическое начинание человечества — полностью
истребят божественное начало в человеке. Мне
могут возразить — и возразят непременно: мол,
только используя передовые технические дости-
жения, можно открыть новые виды топлива, соз-
дать принципиально иную энергетику и так далее.
Мол, еще немного, еще чуть-чуть, и совершится
грандиозное открытие, мы — на пороге глобально-
го переворота в науке. Обман чистой воды! Точнее
грубое вранье, и врут нам гигантские международ-
ные корпорации, производящие как раз эту циф-
ровую продукцию, чтобы не утратить рынок сбыта
Ничего такого не изобретут, да и изобретать
не будут, поскольку нет нужды. Даже если от-
дельные ученые сильно захотят — не позволят
другие корпорации, эксплуатирующие нефте-
газовую сферу, контролирующие углеводороды.
Это — во-первых; во-вторых, уже не будет моз-
153
гов, способных совершить прорыв. Мыслитель-
ные способности человека иссякают в прямой
зависимости от того, насколько он, человек,
перекладывает их из головы в память новейше-
го компьютера. Причем перекладывает вкупе
со своим образом и подобием божьим — умением
творить. Будь мы на пороге чуда, американцы бы
не усиливали своего влияния в нефтегазоносных
районах Земного шара, не вели бы войн за энерго-
ресурсы, не вкладывали бы капиталы в нефтяную
инфраструктуру. А наши «партнеры» судорожно
пытаются обеспечить свое будущее, по крайней
мере, на полвека вперед. Они таким образом до-
бывают не время, а свой главный ресурс потреби-
тельского мира — углеводороды. Значит, ни в их
секретных лабораториях, ни в наших нет даже
перспективных наработок на эту тему. Теорети-
ческих и умозрительных — сколько угодно, даже
коллайдер запустили, но прикладных нет, и в тече-
ние ближайшего полвека ждать нечего. Будь что
в загашнике стоящее, еще лет сто назад Перун бы
ходил в рабочем халате и заряжал батареи на ак-
кумуляторной станции славянина Николы Теслы.
А он, Перун, катается себе по небесам на гре-
мящей колеснице, мечет молнии, как в пещерные
времена, в то же время мы консервируем Черно-
быль яичной скорлупой нового саркофага, ждем,
когда произойдет естественный распад и остав-
ляем корявые знаки и картинки на стенах домов...
тому слову можно посвятить не один урок,
а все сорок, и, наверное, даже того будет мало,
ибо веды (ведать) означают знание и, собственно,
не требуют перевода ни на один индоарийский
язык, поскольку на всех звучат одинаково и тем
самым связывают в единый корень, по крайней
мере, три великие ветви народов, три мифологии,
три языка и три великие культуры — славянскую,
индийскую и персидскую. Я умышленно не на-
зываю их цивилизациями, поскольку это слово
слишком современно, умозрительно, не соответ-
ствует внутренней сути явления и не обладает
емкостью, способной вместить весь круг вопро-
сов существования этого триединства. Слово
«веды» — ключ к разгадке таинства незримой
и непреходящей магнитной, магической связи
культур и народов. Время значительно изменило
их внешний вид, история — религиозные воз-
зрения, география и климат поменяли костюмы,
но неизменной, как слово «веды», осталась вну-
тренняя этнопсихология, то есть образ мышле-
ния и манера поведения.
Мы разные и одинаковые одновременно. Если
говорить по первому плану, мы поразительно
верно, независимо от режимов, дружим с индий-
157
цами и неизвестно почему любим их кино; всю
свою историю мы грезили Индией, как заветной
страной чудес, слагали сказки о ней и ходили
в гости, как тверской купец Никитин, которого
почему-то впускали в самые сакральные места,
куда не ступала нога иноземца. Когда как весь
«продвинутый» мир в самые разные времена ис-
кал пути в Индию (даже случайно Америку от-
крыли по этой причине), стремился завоевать ее,
и англичанам это удалось,— мы никогда не во-
евали друг с другом. Хотя отличаемся воинствен-
ностью, как и персы, но, однажды померявшись
не силой, а хитростью с Дарием (еще в скифский
период), более чем две тысячи лет жили вполне
мирно. Если не считать разбойного Стеньку
Разина, бросившего в волны персидскую княж-
ну, однако ему простительно: переступил через
себя, дабы погасить ропот товарищей-ватажни-
ков. Кстати, любовь к персиянкам, впрочем, как
и к индийкам или цыганкам, некогда вышед-
шим из Индии, у нас в крови. Происхождение
русской фамилии Перцев тому подтверждение,
так что Стенька был не первым и не последним,
кто вывозил невест из Персии. Правда, славя-
нин Александр Македонский покорил Персию,
но об этом отдельный и особый разговор. Потом
мы одинаково пострадали от монголов: персы —
от Чингисхана, мы — от внука его Батыя. Пока
яблоком раздора не стал, как всегда, Кавказ,
и в XIX веке случилось две войны, кстати, органи-
158
зованные все теми же англичанами: только вме-
шательство третьей силы ставило нас с персами
в конфликтную ситуацию. Достаточно вспо-
мнить убийство А. Грибоедова...
Нас и сейчас выдавливают с Кавказа, и опять
не без участия все тех же англичан, американцев
и опять по поводу Грузии, Армении, Азербайд-
жана. Но мы все равно на стороне Ирана и под-
держиваем его, хотя он снова, словно кость в гор-
ле у всего «цивилизованного» мира...
Нас соединяет волшебное слово «веды». Оно
словно незримое глазом калиброванное от-
верстие в песочных часах, позволяющее песку
перетекать из одного замкнутого пространства
в другое. Переверни несколько раз часы, и уже
не поймешь, чье там течет время...
Веда — третья буква алфавита, без изменений
вошла в кириллицу и означает дословно «дать
знания», что открывается в глагольной форме
ведать. Слогокорень ве — всегда знания, отсюда
вера — знание (признание) Ра, Веста — столп
знаний, вещать — излагать знания, невеста —
не знающая (мужа), непорочная, великий — раз-
умный, у кого знание на лике (отсюда пословица
«велика Федора, да дура» — велика не ростом,
а благородна лицом, но без ума). Любопытно
слово «вежа» — хранилище огня, света знаний,
поэтому белые вежи, высокие башни, и стояли
по Руси, одна из которых дала название Беловеж-
ская пуща (к вежам мы еще вернемся). Говоря-
159
bukinist.mybb.ru
д
щсс слово верещать — изрекать знания — полу-
чило отрицательный оттенок в эпоху очередной
смены идеологии, а весело, веселить, веселье —
селить, утверждать знания!
Оказывается, они приносили радость, а нам
говорят: печаль...
Впервые отзвук слова «веды» я услышал в дет-
стве, и он, отзвук, был зловещим. А кто не слы-
> шал сказок про страшных ведьм и ведьмаков,
* наводящих ужас на неискушенное, однако же
; пытливое ребячье сознание? Кто с боязливым
® содроганием потом не обходил стороной из-
) бушку какой-нибудь одинокой и не очень-то
приветливой старушенции, о которой говорили,
будто она — колдунья? Может наслать порчу,
проклятье, болезни — в общем, сотворить мерз-
кое и непотребное дело... Ведьма же и колдунья
в сказках, впрочем, и в жизни тоже, считаются
одним и тем же лицом, силами тьмы, чертовщи-
ны. Все ведьмы непременно колдуют, обращаясь
к враждебным силам природы, напрямую обща-
ются с самим дьяволом и действуют по его указ-
ке. Короче, ни единого проблеска чего-нибудь
светлого и полезного — сплошной мрак, вред
человеку и всему сущему на Земле. Абсолютное
воплощение зла! И ладно, нас сказками пугали
да странными бабками, и далее этого не шло;
в «просвещенной» Европе ведьма стала чуть ли
не самим дьяволом и главным объектом охо-
ты инквизгащи, возникло целое направление в
160
юриспруденции! Даже особый кодекс приняли,
называемый «Молот ведьм», по которому об-
лаченные в мантии, серьезные, «образованные»
судьи судили в основном женщин, причем чаще
самых красивых, и тысячами отправляли на ко-
стер. Или в реку с камнем на шее...
Красота в Европе считалась от дьявола, у нас
она — от Бога, и не зря красавицы по утрам умы-
вались росой..
Поистине охватывает ужас от подобных су-
дилищ, и возникает риторический вопрос сораз-
мерно ли зло, творимое несчастными (да и тво-
римое ли?), с тем злом, которое официально
проводилось католической церковью? Что это,
происки и искушение сатаны или массовое умо-
помрачение?
Но в детстве мы ничего этого не знали, и дет-
ские страхи перед ведьмами впоследствии выпа-
дали вместе с молочными зубами, а на смену им
приходило жгучее любопытство. Впоследствии
и вовсе разочарование, когда мы узнавали, что
на свете нет ни леших, ни русалок, ни Деда Мо-
роза, ни прочей «нечисти», а сказочные колдуны
и ведьмы — всего лишь фольклор. Примерно
в то же время, избавляясь от пугающего образа,
мы наконец-то открывали внутреннюю суть сло-
ва «ведьма» и совершали невероятное открытие:
оказывается, в его основе скрыто слово «ведать»,
то есть знать! А ведьма — имеющая, получив-
шая знания. И тотчас на месте разрушенного
161
страшного образа возникал совсем иной, при-
тягивающий воображение: одинокая, замкнутая
в себе, старуха-то была знающа^. Причем знаю-
щая что-то такое, что не доступно всем прочим.
Но она уже умерла, и возникало стойкое чувство
обманутости: запугивая, нас лишили недоступ-
ных теперь, запрещенных знаний, лишили неко-
го мира, существующего будто бы параллельно
с нашим.
Так мы впервые сталкиваемся с подменой
понятий, организованной через фольклор, в ко-
нечном счете, через язык, ибо верим в злых кол-
дуний и волшебников, пока не умеем ни читать,
ни писать. Вы заметили, все сказки о добром
и вечном всегда насыщены узнаваемым древним
духом, космогонием, величественностью образов:
тут тебе и герои-богатыри, и благородные силы
природы, всегда приходящие им на помощь при
условии, что Иван-царевич ведет себя достойно
и сообразно с ведической (в данном случае —
природной) культурой. Если ты гармонично впи-
сываешься в окружающую среду, то серый волк
на спине прокатит, медведь дуб вырвет, на коем
ларец с Кощеевой смертью, Баба Яга клубок даст,
указующий путь, старик-волшебник — шапку-
невидимку. Даже Змей-горыныч не страшный,
хотя норовит непременно сразиться с героем,
дабы испытать его отвагу и мужество. А то ка-
кой же герой, коль не померился силой и не по-
казал молодецкую удаль? У Змея головы-то снова
162
отрастут, ибо душа Земли неистребима, и следу-
ющему удальцу будет с кем потягаться.
И, напротив, в «страшных» сказках ощущает-
ся их придуманность, наблюдается контрастно
резкое противопоставление добра и зла, природа
там враждебна герою, звери кровожадны и мсти-
тельны, не говоря уж о Бабках Ежках, ведьмах
и колдуньях. В общем, все черное и белое: теза
и антитеза выдают даже не искусственность та-
ких сказок, а скорее млад о сущность идеологии,
в условиях которых они сочинялись. А дело в том,
что привнесенные извне идеологии, точнее их
апологеты, не умеют и не способны складывать
сказки; они, апологеты, стремятся проповедо-
вать и утверждать исключительно свои воззре-
ния, поэтому спешат утвердиться и непременно
используют простые и дешевые приемы — очер-
няют все, что существовало до них. Так, ведунья,
то есть женщина, обладающая ведическими
знаниями, обратилась в злую ведьму, а совре-
менное творчество сказочника Гайдара с его
мальчишом-кибальчишом и буржуинами оце-
ните сами. И это символично, что собственный
внук, для коего и была написана сказка, развен-
чал не только ее, но и саму идейную жизнь деда.
Сейчас демократические творцы слагают новые:
про страшного монстра Сталина, про жутких
людоедов из НКВД, коим противостоит хилый
интеллигентный герой чеховского порядка, про
лагеря, про войну, где ходят в атаку с лопатными
163
черешками. В общем, в очередной раз нагоняют
страху, но, кажется, более всего сами боятся сво-
его творчества и созданных образов.
Вопреки марксистско-ленинской философии,
все еще довлеющей над умами «сказочников»,
мир развивается от великого к малому, от слож-
ного к простому. Теперь уже и вовсе к прими-
тивному, даже воображения не потребуется:
включил на компьютере «стрелялку» и стреляй...
То есть он не развивается вовсе; он развалива-
ется под натиском цифровой упрощенности.
Ведовство — знание, ведать — знать — вот
в чем суть глобальной обструкции этого слова.
И не на него, и не на ведьм — на знания ни на ми-
нуту не прекращалась охота! Если в средние века
все это происходило грубо, откровенно, через суды
инквизиции, костры и проруби, то сейчас все пере-
шло в более утонченные, иногда даже изысканные
формы. Мы догадываемся, что нас пытаются обол-
ванить, превратить в управляемых и послушных,
иногда нутром чуем, как лишают воли, лишая зна-
ний. Но словесно не в состоянии аргументирован-
но доказать, кто стремится, где и как. А на самом
деле все происходит известным уже образом •— по-
средством слова, только уже от обратного, вывер-
нув представление наизнанку. Как вы полагаете,
отчего вдруг Россию захлестнул бум тотального
«ведьмачества»? Тысячи колдуний, ясновидящих,
шаманов белых и черных, предсказателей, лека-
рей — в общем, чума Кашпировская наводнила
164
страну. Самая распоследняя газетенка и та с при-
воротно-отворотными объявлениями, а христи-
анская (да и не только) церковь тем часом словно
и не замечает столь ярой бесовщины. Даже запис-
ные телепоп-звезды, то есть медийные священни-
ки, помалкивают. Потому что тоже знают работы
Ленина: чтобы развенчать идею противника, надо
довести ее до абсурда Ведьм сейчас никто уже
не боится, даже малые дети, и все потому, что ви-
дали в телевизоре кое-что пострашнее, да нескон-
чаемый шабаш этот и не ведьминский — в лучшем
случае, вороватый разгул мелких мошенников.
Итак, борьба со знанием продолжается, при-
нимая изощренные формы, однако же преследуя
старую, хорошо знакомую конечную цель — по-
давить божественную природу в человеке. Дар
Речи сохранил результаты этой борьбы с тех еще
седых, бесписьменных времен, когда развернулась
схватка с крамолием, и, надо отметить, приемы
адептов новой идеологии оказались узнаваемы-
ми — все уже было в этом мире. Рать первона-
чально — это не войско, а собрание даждьбожьих
внуков для общей молитвы солнцу, разумеется,
под открытым небом и в момент зенита. Свети-
лу молвили кличи-гимны, а чтобы иметь пред-
ставление, как и какие, вспомните фольклорные
весенние заклички, хотя это лишь атавизмы,
фрагменты, к счастью, сохраненные языком. Со-
ратник — тот, кто молится в одной рати. В рус-
ском нет случайных созвучий, особенно в гнезде
j> 165 <1
9
ритуальных слов. Сратпь означает буквально мо-
литься Ра, но какой мерзостный смысл получи-
ло это слово? Впрочем, как от жреца, несущего
огненное, светлое, священное слово, произошло
жрать, то есть жадно, безобразно поедать пищу.
Иные ритуальные слова — срам, дурак, ссора —
даже разъяснений не требуют, но доказывают, на-
сколько острой и беспощадной была борьба меж-
ду идеологиями, память о которой сохранил язык.
Все равно что от вед — ведьма...
О том, как и почему все это произошло, мы
еще поговорим на отдельном уроке, посвящен-
ном происхождению воинского духа.
А пока о войне с просвещением, или точнее
с просвящением. В разные периоды она огра-
ничивалась рамками одного государства или
определенного региона, но порой превращалась
в глобальную, общемировую.
И преуспел в ней полководец всех времен
и народов Александр Македонский. Истори-
ки относят Македонию того периода к Греции,
но сами греки никогда не признавали ее сво-
ей, считали варварской, и свидетельство тому,
что отца Филиппа долгое время не допускали
к Олимпийским играм, участвовать в которых
мог только эллин: в общем, геноцид по нацио-
нальному и культурному признаку. Но сам царь
Македонии, чувствуя себя неполноценным, вся-
чески стремился достичь заветного — признания
его эллином и насаждал в своей стране греческую
166
I
K'S
G
л
культуру, обычаи и язык. Короче, все — вплоть
до модной в Элладе педарастии, которой увлекал-
ся сам, и в результате погиб от руки любовника.
Точно так же, как недавно многие славянские го-
сударства (и мы в том числе) норовили заговорить
по-немецки, закартавить по-французски (осо-
бенно элита), а нынче жаждут в НАТО, единую
Европу — в общем, приобщиться к «общечелове-
ческим ценностям». Все уже было в этом мире,
даже США времен Александра Македонского.
Правда, назывались они тогда республиканским
Римом, но уже готовились стать сверхдержавой.
Эллада же переживала кризис, тгриходила в упа-
док из-за бесконечных междоусобиц, и Филипп
на этом сыграл: его призывали мирить полисы
с помощью огня и меча, и царь тут порезвился
вволю. Македония превратилась в миротворче-
ские силы Греции, и варвара-царя наконец-то
допустили на Олимпиаду. Тогда она проходила
не в Сочи, а в священной Олимпии, и после по-
беды в заезде на колесницах Филипп получил зва-
ние олимпионика и на радостях дал своей жене
Миртале имя Олимпиада. Мать Александра была
племянницей царя Эпира — тоже варварского
тогда славянского государства — и слыла ведьмой,
то есть ведуньей истинной, украшалась живыми
змеями, колдовала, волховала, и от волхва же зача-
ла наследника престола. Филипп долго не призна-
вал его за сына, однако жизнь заставила, и тогда
стареющий царь, уже тиран Эллады, имеющий
' 167 fl
два голоса в амфиктеонии Дельфийского союза,
стал воспитывать из Александра настоящего эл-
лина, наняв ему в учителя малоизвестного тогда
ученика Платона по имени Аристотель...
Воспетый чуть ли не всеми народами 10-лет-
ний поход Александра на Восток и его «песоч-
/g, ная», гигантская по тем временам империя при
А. близком рассмотрении кажется авантюрой, за-
теей молодого безумца, сподобившегося поко-
рить весь мир. По свидетельству современников,
великий полководец был воспитан, всесторонне
образован, и не только учеными-греками — сво-
им кровным отцом-волхвом, ведуньей-матерью
и по всем канонам не мог пуститься в безрассуд-
ный поход, как отмечают авторы апокрифов, дабы
отомстить за обиды Эллады, нанесенные персами.
Индийские раджи и махараджи никогда не оби-
жали Грецию, однако он и на них пошел войной.
Как и следовало ожидать, империя Македонского
рухнула сразу же после его гибели, случившейся
будто бы от лихорадки. Спустя год умер и учитель
философии, отчего-то бежавший из Афин, из сво-
ей успешной Айкенской школы, на остров Эвбей...
Как ни укладывай официальную, «историче-
ски» сложившуюся версию в ложе простой логи-
ки, как ни пеленай сего младенца, не укладыва-
ется и не пеленается, торчат руки, ноги и... уши.
Судя по описанию состава армии Дария, индий-
цы и скифы приграничных районов Бактрии
и Согдианы отлично знали истинную цель похо-
168
да, поэтому на битву еще при Иссе (а это ворота
в Азию, путь в Египет — даль несусветная) зара-
нее прислали в помощь персам свои войска, хотя
в союзе с ними не состояли. Пестрые всадники
на слонах и закованные в чешуйчатую броню
(кстати, вместе с лошадьми) скифы-массагеты
встречали завоевателя на дальних подступах.
Весь восточный мир вздрогнул и переполо-
шился, но от чего?
Ответ следует искать в обстоятельствах, связан-
ных с фигурой учителя полководца — Аристотеля.
Подобных философов в то время было пруд
пруди, чуть ли не в каждом крупном полисе своя
школа, и продвинуться, а более продвинуть свои
сочинения было практически невозможно. Каж-
дый сам по себе что-то значил бы, окажись он
единственным на свете, но жесткая конкурен-
ция перекрывала все пути, и можно было навсег-
да затеряться среди толпы поп-звезд, как сейчас,
тем паче при живой примадонне в шоу-бизнесе.
Самое главное — в то время существовали древ-
нейшие письменные святыни, из коих можно
было почерпнуть весь круг знаний — от фило-
софских до космогонических. У персов это была
Авеста, у индийцев — Веды, у праславян — Ве-
ста. Их «открытые» части текстов в списках сво-
бодно ходили по древнему миру, и оттуда, как
из неиссякаемых источников, греческие ученые
и черпали свои философские мысли, создавая
собственные школы. О том, что существуют свя-
169
щенные, «закрытые» списки, в Элладе прекрас-
но знали, однако варвары Востока умели хранить
свои тайны. И добыть их мог только просвящен-
ный варвар, поэтому выбор и пал на Александра.
Поход в Египет и признание его сыном Амона-
Ра (и еще фараоном) — тому свидетельство.
Разгромив Дария и его невольных союзников,
Македонский прямым ходом идет в сакральную
столицу персов, Парсу (Персеполь), добывает
там священный список квесты и предает его
огню с участием загадочной гетеры Таис Афин-
ской. И только тогда становится понятной на-
стоящая цель знаменитого похода. После захвата
Бактрии и Согдианы Александр строит еще одну
Александрию и упорно стремится пробиться
из Средней Азии на север, к Синему (Аральско-
му) морю. Где-то в глубине скифо-сарматских
земель, на Южном Урале, в стране городов, от-
куда вышли и впоследствии поселились на Пе-
лопоннесе будущие греки, хранилась Веста, свя-
щенная книга знаний. Но встречает невероятное
сопротивление саков и массагетов, коих Геродот
относил к скифским народам.
И там же встречает свою первую и последнюю
любовь — Роксану, которая и остудила ярый пыл
полководца. Однако обязательство перед учите-
лем толкает его в Индию, где хранится третья свя-
тыня — Веды. По пути на Инд, и особенно после
переправы через Гидасп (приток Инда), приходит
полное отрезвление. К тому же армия, не знаю-
170
щая истинной цели похода, ропщет, военачальни-
ки устраивают заговоры, в тылу то и дело вспыхи-
вают восстания. Все попытки соединить культуры
Запада и Востока терпят поражения, несмотря
на грандиозные массовые свадьбы македонцев
с персиянками и скифянками.
На Востоке за ним уже летит слава Герострата...
Образумленный варвар-изгой поворачивает
на Запад, даже не вступив в битву с индийским
махараджей Пором, который был такого ро-
ста, что на слоне сидел, будто на лошади верхом.
Теперь настал черед содрогнуться Элладе, да
и Риму тоже, ибо Александр вышел из повинове-
ния учителя своего. Разумеется, никто бы не по-
зволил ему вернуться в Македонию и, тем паче,
в Грецию. Он и вернулся, по преданию, в бочке
с медом, который использовали для временного
бальзамирования мертвых тел.
И еще одна любопытная деталь: великий пол-
ководец скончался в возрасте 33 лет, и поход его
был воспет с евангелистским размахом. Древний
мир уже стоял на пути к единобожию, уже су-
ществовал митраизм, ставший модным среди
элиты набирающего силу Рима и впоследствии
легший в основу христианства. И хотя Алек-
сандр не исполнил до конца своей миссии и учи-
тель его не оправдал надежд Эллады — лишить
варваров святынь (за что и поплатился жизнью),
однако все же расчистил себе путь. Учение Ари-
стотеля заметно выделилось из когорты иных
> 171 4
философов, его трудами мы пользуемся до сих
пор, ибо они стали мировоззренческой предте-
чей новой — христианской — эпохи.
Священный список Авесты погиб безвозврат-
но, а те общеизвестные тексты ее, что и ныне име-
ют хождение, в большей части восстановлены, за-
писаны в «аллювиальном», переотложенном виде.
Вместе со своей святыней Персия утратила знания
и былой дух Властелина Востока, под влиянием
арабов приняла ислам, однако сохранила память
о былом величии, и она, эта память, позволяет
ныне Ирану держать удар. Великий изгой Алек-
сандр Македонский отказался от замыслов унич-
тожить индийские Веды, и это за него настойчиво
делали другие, в том числе англичане в период ко-
лонизации. Но, судя по тому, как Индия все еще
добывает главный ресурс — энергию времени —
и существует благодаря этому потенциалу, она
сумела сохранить священные ведические знания.
Поэтому с такой легкостью, безобидностью и ве-
ротерпимостью относится к любым конфессиям,
невзирая на давление внешней среды.
Ну а что касается нраславянской Весты, свя-
щенного источника знаний, припав к коему,
можно обрести вещестово — истину, то могу
сказать, что она в целости и сохранности. И вы
в этом можете убедиться сами, если откроете
для себя Дар Речи...
лагодаря мутной современной (и не
только) лингвистике чистый родник Дара Речи
представляется сейчас непроглядным, как за-
стоявшееся темное озеро, в котором рыбку ло-
вить хорошо и удобно, однако истину — весьма
трудно. В славянском языке нет ничего лишне-
го, случайного, «дежурного», всякий слог и даже
звук (знак) имеют суть и толкование, инфор-
мационная плотность слова сравнима разве что
со сверхплотностью привычного нам и самого
распространенного на Земле вещества — воды,
не поддающейся сжатию. Или семени, вбираю-
щего всю информацию о будущем древе. Однако
суффиксы, префиксы, аффиксы, возможно, ха-
рактерные для немецкого, напрочь перекрыли
легкий, летучий доступ к смыслу слова. Напри-
мер, попробуйте с ходу понять глубинную, при-
родную суть слов пара (чета), наволок (заливной
луг), пагуба (гибель) или совсем знакомое слово
пакость (мерзость)... И еще добрую сотню «язы-
ковых единиц», начинающихся с па. Если это па
объявлено префиксом. То есть аффиксом, при-
крепленным впереди корня.
И все, через этот колючий терновник не про-
деретесь, не имея опыта и знания.
' 175
А па в переводе с русского на русский всего
лишь питъ, питать, насыщать. Отсюда рапа
(естественный соляной раствор), из коей варили
соль солевары. Вслушайтесь: ра-па — букваль-
но, пьющее солнце! То есть солнце выпило воду,
и остался густой, концентрированный раствор.
В древнерусском языке питъ звучало как па-
ять (напаять), напитываться, брать (ять) питье,
воду, мед, вино. И на ведийском языке так же,
и на авестийском
Отец — папа — не звукоподражание дет-
скому лепету, а кормящий, поящий, питающий,
воспитывающий. Палуба (корабельная) — де-
ревянный плотный настил, защищающий от па,
в данном случае — воды. Память — от помнить,
па — мнить (думать, мнить, составлять свое мне-
ние), то есть насыщать разум, сознание. Потря-
сающее по скрытой информации слово палаты
(Дом, хоромы, жилище, дворец) — место на зем-
ле, тверди, где воспринимается, проращивается
и питается семя ЛА. Отсюда происходит сло-
во «семья» — не от «семь я», как принято счи-
тать,— от семени.
Если и далее будем воспринимать Дар Речи,
взирая на него немецким взором, то наступит
пагуба нам — изопьем гибель, ибо вкусим па-
кость, питаясь мертвыми костями и пия мутное
па из чаши-черепа...
Примерно то же самое происходит со многи-
ми тысячами слогокорней в языке, но мы раз-
176
берем только один, пожалуй, самый важный
и таинственный. Дар Речи неизменно сохранил
два слогокорня, очень похожих, но имеющих
совершенно разный смысл. Если ГА всегда дви-
жение, перемещение в пространстве любого
предмета, воды, воздуха, снега (вьюга, падорога,
падера), человека, животного — всего, что может
двигаться, то ГО означает старшинство, величие,
благородность. Например, сударь — имеющий,
обладающий даром, но государь. Причем, это тот
редкий случай, когда в «акающем» языке буква
и звук О произносится отчетливо, утверждаю-
ще, никогда не изменяется и не выпадает, как,
например, в словах «голова» — глава, «голод» —
глад и т. д.
Начнем с возгласа восхищения, удивления
«ого!» — где значение ГО даже усиливается вто-
рым звуком О. Первоначально это был зов, мо-
литвенный клич к небесам (отсюда блажить —
истошно кричать), дабы получить ГО. Певучий,
гортанный клич этот по звукам выстроен так,
что может быть слышим за километры, весьма
напоминает пронзительное конское ржанье
и близок к природному звучанию. И мы, не толь-
ко выражая восторг, дерем глотку от переизбыт-
ка эмоций — ого-го!; например, проверяем так
акустику зала или открытого пространства, дабы
вызвать эхо. Я уверен, от нашего ГО произошло
греческое эго (эхо) — отражение собственного
голоса, «Я».
177
Когда боимся заплутать или уже заплутали
в лесу, кричим «Ау!», когда что-то мерещится
в темноте, от страха вопрошаем «Эй?», когда
больно, говорим «Ой!», когда тоскливо и горь-
ко — «Ох!», а от бессилья, от крайнего гнева
и вовсе хочется выть волком или уж рычать.
И не произносим в этих случаях ни одного звон-
кого согласного. А блажим только от радости,
от распирающих грудь, чувств: «Ого-го!»...
В слове благо открывается точный смысл ГО —
это божье семя ЛА, блаженство, наивысшая
радость, восторг. По значимости, спектру при-
менения и внутренней энергии ГО сравнимо раз-
ве что с ЧУ его можно дарить — благодарить, им
можно напутствовать — благословлять, можно
давать — благодать, годо(а)вать (благоволить, уго-
щать) и можно отнимать — негодо (а)вать (возму-
щаться). Мы горюем, когда утрачиваем ГО, вернее
оно имеет способность сгорать, обращаться в пе-
пел или слезы горючие, горькие. ГО можно ждать,
что выявляется в словах годить, гождать, угож-
дать, но никогда не дождаться, если не будешь
говеть — поститься, воздерживаться, вероятно,
соблюдая строгий ритуал благоговения. (Помните,
что значит, BE и знак 7?) божий — нужный, приго-
жий — желанный красавец, угодья (земельные, лес-
ные) — место хозяйственной деятельности, среда
обитания, погода — вёдро, негода — ненастье...
Вы заметили, как с каждым словом усиливается
значимость и область применения этого в общем-
178
то неприметного, на первый взгляд, слогокорня?
Но идем дальше: в слове гость выявляется свой-
ство, когда ГО может обращаться в столп. Это уже
не просто купец, как ныне толкуется, или заглянув-
ший в ваш дом знакомый; это скорее посланник
богов, ибо столп всегда соединяет небо и землю,
явь и правь. Не отсюда ли берет начало традиция
русского гостеприимства? От того, как мы прини-
маем гостя, всячески его угощая, ублажая, зависит,
каковым потенциалом ГО он отплатит взамен —
отблагодарит. То есть в ветхие времена не золо-
то, не деньги и не товары были в ходу, когда наши
npanjypbi вступали в отношения друг с другом,
а некий духовный эквивалент, выражаемый слова-
ми благоволив, благодарность, благополучие, бла-
годенствие, благосклонность и т.д. Благо — это
не просто добро, богатство, имущество, как уверя-
ют нас составители словарей, принявших, соглас-
но немецкой лингвистике, ГО за суффикс; прежде
всего, это некая таинственная духовная энергия,
позволяющая нам испытывать наивысшие чувства
блаженства. И ею, этой энергией, можно делить-
ся, обмениваться, то есть пускать в оборот, поэтому
до нас дожили такие выражения, как поделиться
радостью, обменяться любезностями. Плохо, что
утратили слово «благодарствую», и вместо этого
говорим «спасибо», хотя нам по-прежнему отвеча-
ют «пожалуйста» — словом из древнего лексикона,
от жаловать — дарить энергию ГО. Старообряд-
цы утверждают, что «спасибо» от сатаны, и рас-
179
сказывают притчу: когда Господь сверг его с небес
на землю, тот закричал «Спаси, бо-о... » и докри-
чать не успел, ударившись о землю. Де-мол, и ныне
мы вторим вслед за падшим ангелом...
А теперь подумайте, что значит имя легендар-
ного князя Гостомысла?
Всем известно, говядина — мясо крупнорога-
того скота, быка, коровы. Но слово говяда, говядо
в русском и многих других славянских наречиях
означает конкретно быка и корову, а в словен-
ском, сербохорватском и болгарском это звучит
еще интереснее — говедо, буквально ведающий
ГО! И тут же следует отметить еще, что ГО в пере-
воде с санскрита имеет несколько значений, но все
они означают быка, корову, землю — в общем, так
или иначе тоже связаны с ними. Это уже прямое
указание на священное животное, как на олице-
творение, символ божества — Даждьбога в сла-
вянском пантеоне, священной коровы в Индии.
То есть ГО — это не только старшинство, ве-
личие; прежде всего, божественный дар, суть
сама божественность, ниспосланная свыше
в виде семени — благо. Поэтому крупнорогатый
скот у восточных славян никогда не относился
к жертвенным животным, напротив, почитался.
Вол и воля — однокоренные слова, и отсюда воз-
никло русское название сатаны — дьявол, бук-
вально, разъяренный, неуправляемый, бешеный
вол. (Состояние ражад) Слово дья — сокращен-
ная форма сложного дра (битва, схватка, драка)
180
9
и ять (брать): полный смысл сохранился в слове
драять (драить полы, палубу). В жертву приноси-
ли обычно лошадь, причем непременно жеребца
либо жеребенка (на коих пал жребий), независи-
мо от пола, в названии коих и ныне слышится их
роковая предопределенность. Кстати, и в его го-
лосе тоже, когда конь ржет — взывает к богам.
А еще одно название — конь, которое он получил
от кона — жертвенника, алтаря. В свою очередь,
кон послужил основой для слов «дьякон» (дьяк) —
неистовый защитник, стражник жертвенника
и «закон» — все, что за коном, за алтарем, непри-
касаемо, незыблемо, ибо ниспослано свыше.
А мы ныне играем в карты и на кон ставим
деньги или снимаем последнюю рубаху, если хо-
тим отыграться. Надо отметить, реформаторам
языка кое-что удалось, по крайней мере, под-
менить некоторые понятия, затушевать смысл,
но полностью заменить первозданную суть
невозможно, поскольку это не человеческое изо-
бретение, это Дар Божий.
Гнездо слов, где ГО неизменно и указывает
на принадлежность к небесному, довольно об-
ширно, и все они в итоге связаны с существова-
нием человека на Земле. Гордый, гордец, гордыня
(-рдый, — рдеть, — радеть — быть довольным, бла-
гоговеть), так не любимые слова для нашего уха
(гордыня в христианстве отнесена к грехам), озна-
чают лишь то, что кто-то получил это волшебное
ГО, стал благородным героем, сильной, независи-
181
мой личностью. Если государь не гордый, то кто же
его уважать-то будет? И есть чем гордиться, коль
получил ГО. Слова горница, горнило обычно связы-
вают с горой, возвышенностью, холмом, но это со-
всем не так. Горний свет, столь поэтический образ,
любимый стихотворцами, тоже горит не на горе,
и это не солнце, не звезда — свечение божествен-
ного ГО, небесного горнила, а на Земле всего лишь
кузнечный горн, который, разумеется, к немецко-
му языку отношения не имеет.
И, наконец, еще одно слово, прямо указыва-
ющее на непосредственного обладателя и распо-
рядителя божественного ГО,— горазд, гораздый,
то есть способный, искушенный, знающий пред-
мет в совершенстве. Чаще в современном звуча-
нии оно выступает в качестве сравнительного:
гораздо выше, гораздо ниже и т.д., причем зна-
чительно, на порядок. Еще недавно можно было
услышать выражение «негораздый человек», ина-
че неумеющий, неловкий, обделенный умом и на-
выками, убогий. Это по первому плану; по второ-
му же здесь прямое указание — исключительные
права на ГО принадлежат небожителю Разу, и от-
сюда возникает его иное название — господь, го-
сподин, буквально (нис) подающий ГО (благо).
А теперь внимание: к кому мы обращаемся и что
просим, когда твердим расхожую молитву: «Го-
споди, Боже, помоги мне! Спаси и помилуй!»?
Это вовсе не коварство Дара Речи; это его за-
щитные функции, оберегающие образователь-
182
ный инструмент от вторжений любых привне-
сенных волей человека идеологий. И неслучайно
христианская церковь в свой отроческий период
признавала лишь службы, которые велись на ла-
тыни. Но кто бы стал внимать чужому слову?
Должно быть, проповедникам было известно
о столь «неисправимых» качествах славянского
языка, поэтому они, как и все реформаторы, взя-
лись за его изменение через способ начертания
знаков. Царь Петр позже лишь повторил этот
тгрием. Отсюда и появились просветители Кирилл
и Мефодий, якобы принесшие алфавит на Русь
и вместе с ним — грамотность, образованность.
Правда, Кирилл, оказавшись в Корсуни, вдруг уви-
дел у одного местного жителя библию, уже пере-
веденную на русский язык и записанную на бума-
ге. Каким письмом — не уточняется, но уж всяко
не кириллическим, вероятно, чертами и резами,
глаголицей, рунами, однако в данном случае это
не так важно. Христианское вероучение было дав-
но известно на Руси, изучалось, сопоставлялось,
анализировалось, однако при тогдашней веро-
терпимости не вызывало ажиотажа. Болгарских
просветителей этот факт не вдохновил, ибо они
пришли с конкретной целью — адаптировать
язык восточных славян, насытив его латинизма-
ми, греческими и иудейскими заимствованиями,
особенно в части, касаемой обрядности.
Отсюда и возникли слова, которые никак
не трогают ни души, ни разума, если не знать
) 183 <
э
перевода, ибо суть их закрыта чуждым языком,
поэтому, к примеру, вместо благовестия по-
явилось Евангелие. «Аллилуйя», заимствованная
греками у иудеев (хвалите Господа) и перенесен-
ная на русскую почву, повторяется десятки раз,
как индийская мантра. И можно понять святых
отцов, устанавливающих канон: они-то как раз
были образованны и отлично понимали, что зна-
чит хвалить «господа» — бога, нисподающего ГО.
Славянский язык категорически не годился
для молитв в новой вере, поскольку оказался на-
сыщенным и пронизанным крамольной и «язы-
ческой» основой, ее символикой, которая была
на слуху. В то время Дар Речи еще выполнял свою
основную задачу — слыл просветительским, об-
разовательным инструментом, заменяя собой
университеты и академии. Например, как нака-
зывать и проклинать вероотступников, если про
(а)клятие — клять, клясться, класть — давать
слово верности перед богом, принося жертву?
(Про и пра тоже ведь префиксы!) Да и на Руси
при тогдашней веротерпимости не было тради-
ции проклинать за убеждения. По крайней мере,
язык их не сохранил, хотя при этом сохранились
в нем отчетливые следы борьбы с крамолием.
Оттого и появилась «анафема» — выставление
на позор. По той же причине возникли слова
акафист, лития, литургия, тропари, ангел, анти-
минс (античерт) — расстилаемая для соверше-
ния Евхаристии ткань. Плат, скатерть, просты-
184
ня — все так или иначе связано с ритуалами
в поганом «язычестве» и для таинств не годилось.
И тут же «аминь», «амен», что означает истинно
короче, сотни обрядовых терминов навечно про-
писались в Даре Речи...
А что делать с покаянием?. Бытует определен-
ное в церковной лексике убеждение, будто слово
каяться произошло от Каина: мол, он раскаялся
после убийства брата, но бог не простил и изгнал
его. Во всех же индоарийских языках (в славян-
ских наречиях стабильно) есть каять — укорять,
наказывать, порицать и даже мстить за неправ-
ду, грех. Буквально, ять, брать душу КА, откры-
вать ее, чтобы исправить. И еще есть окаять-
окаянный и созвучное ему — охаить-охаянный,
человек с погибшей душой, о чем говорит замена
К на X — хоронить, хранить.
При чем здесь Каин?
Кирилл и Мефодий исправили имеющую-
ся азбуку, убрав некоторые знаки и поместив
туда греческие, дабы можно было переложить
на славянский все вводимые иноземные слова.
Так и появился сублимат — церковно-славян-
ский язык. Это уже несколько столетий спустя
слух и разум обвыклись, затуманились време-
нем, и некогда «крамольные» слова вера, госпо-
ди, благо, православие и прочие перестали коро-
бить слух священнослужителей да и прихожан
тоже, ибо теперь образовательным процессом
занялась церковь. Однако, несмотря на все эти
) 185 (
9
старания, славянское правоверие-православие
упорно сваливалось в «язычество», выделяясь
по сравнению с греческим особой формой бо-
гослужения и обрядностью. К тому же из-за
великих, неохватных просторов повсюду цари-
ло неистребимое двоеверие, множество ересей,
возникающих на этой почве. Дар Речи оказался
настолько могучим, что медленно и методично
растворял христианские каноны, святыни и цен-
ности, даже истовые ревнители благочестия
впадали в заблуждения, поскольку все еще до-
влела образователъностъ языка. Существова-
ли, к примеру, «дырники», коих можно назвать
троеверцами: они вели христианский образ
жизни, тайно справляли «языческие» праздни-
ки и продолжали молиться солнцу, прорубив
в жилищах специальную круглую дыру на вос-
ток (потом ее закрывали заглушкой). И вот тогда
потребовалась реформа церкви, тогда и грянул
никонианский раскол...
Рожденные человеческим разумом идеологии
приходят и уходят, Дар Речи, как родители, как
судьба, дается раз и навсегда, поскольку это Дар
Божий.
Теперь вернемся к основной теме урока.
Слово «жизнь» нам ныне кажется практически
незаменимым, всеобъемлющим, емким, и даже
искушенным в языкознании людям нелегко
вспомнить его точные синонимы. А они между
тем есть, причем неожиданно полно раскрыва-
• 186 <
W|S®£^’Z^ Ш5
<ж|) (!
ющие суть человеческой жизни на Земле. Одно
из них — годовать. Но это не просто существо-
вать и проводить время, годы, поедать пищу, тру-
$) диться, спать, рожать и воспитывать детей — го
(б) давать, или иначе — угощать. Однако не хле-
бом-солью, не яствами — отдавать го, скоплен-
ную за жизнь, божественную энергию — бла-
X. го. Это подтверждает известную мысль, что мы
все — гости на Земле и приходим сюда пого-
XX стать (па-гостить — слышите разницу?),
дабы потом вернуться из яви в правь.
И другое, ключевое, урочное слово, связан-
ное с годовать, — гоить. Означает то же са-
Й/ мое — жить, и употребляется оно практически
Щ) в неизменном виде не только на Русском Севере,
/3) но и на реке Ганге в Индии, и в нынешнем Иране.
X. Гоить — гоять — жить, получая ГО, то есть ГО
ять, брать. Из этого следует, что жизнь наших
XX пращуров делилась на два периода: время получать
Г®} ГО (благо) — время молодости, время образова-
pjiP ния, формирования образа — и время отдавать
скопленное ГО — зрелость, матерость. Вот по-
W чему Баба Яга, встречая странствующего, ищущего
v© юного героя, говорит: «Гой еси, добрый молодец\».
Гой — получающий ГО, благо. Молодец, мла-
/§) дец — юноша — уноша — гоноша. До нас дошел
X. смысл этого слова «гоноша», как скапливающий,
скопидом. Теперь понятно, что он скапливает?
XX Отсюда — беспокойный, гоношистый харак-
тер, поскольку в молодости покой нам только
187
снится. Противоположное (антоним) — изгой —
слово, говорящее и более понятное современно-
му уху, поскольку реформаторы языка не гасят
отрицательный смысл слов и чаще его культиви-
руют в своих интересах. Изгой — из гоев, то есть
утративший либо не получивший ГО, а вместе
с этим не приобретший чувство чести, достоин-
ства, звания, возможности полнокровной жизни
и в результате — образ, божественную природу.
И совсем иная реакция последовала от взма-
теревших мужей — того возраста, когда надо
годовать, угощать, а у большей части нечем. По-
этому не способных благодарить привлекало
все остальное, кроме мира гоев', они его считали
за сказку, легенду, хотя с налетом ностальгиче-
ского сожаления. Их и изгоями назвать нельзя;
скорее они напоминают бледных, худосочных
младенцев, в грудном периоде искусственно
вскормленных, поскольку у матерей пропало
молоко. Хотя на вид здоровые, краснорожие,
самодовольные. Среди них были даже вполне
успешные: один нефтяной олигарх устроил экс-
педицию на Урал, дабы найти вход в заветные
пещеры, где хранятся сокровища Валькирии.
Неделю с командой обследовал территорию
Северного Урала на вертолете, ползал по горам
и распадкам, потратил кучу денег и вернулся без
результата. Но стал какой-то задумчивый, от-
части блаженный: скупил у частников несколь-
ко картин Константина Васильева и передал их
188
я
в музей, который даже намеревался взять на со-
держание. Однажды показал мне любительскую
съемку своего путешествия на Урал: на кадрах
и впрямь оказалось одно место, где в самом деле
есть «мокрый» вход в пещеры. (Как потом выяс-
нилось, перед своей кончиной его выдал дирек-
тор природного уральского заповедника.) Оли-
гарх был совсем близко от входа, в сотне метров,
и не нашел, поскольку будто бы ошибся со вре-
менем года: в начале лета вода в реках уже спада-
ет, а тут дожди, уровень высокий.
И вдруг пожаловался, что его все время что-
то отводило — слышать это из уст прожжен-
ного, практичного бизнесмена было, по крайней
мере, странно. Или кто-то из команды отойдет
от лагеря на полсотни шагов и заблудится, или
беспричинное беспокойство охватывает, внезап-
ная и необъяснимая сонливость, или вообще «рак
мозгов»: попались какие-то два мужика на рези-
новой лодке, с виду самые обычные рыбаки, разго-
ворчивые, веселые, даже улов показывали. Но вот
что не поддается осмыслению и логике: встретил
их на одной точке, после чего сорок минут ле-
тел вертолетом на другую, а они уже там. Сидят
в своей лодке и ловят рыбу как ни в чем не бывало
и обращаются так, словно ничего не произошло...
Прошедшему огни, воды и медные трубы оли-
гарху стало как-то не по себе. Пришлось досроч-
но свернуть поиски и со всей командой оставить
Урал. Кстати, после этой экспедиции его бизнес
> 189 (
9
да и жизнь в общем расстроились: набрал креди-
тов за рубежом, вовремя не вернул, теперь вы-
нужден скрываться. Но это тоже путь.
И были (да и сейчас есть) те, кто задает кон-
кретные и при этом неоднозначные вопросы:
кто такие гогб? Кто «згой? Люди второго сорта?
Неполноценные? А кто это — кощеи?. Вы кого
имеете в виду? С какой целью вы разделяете
общество? Подобные вопросы задавали, ког-
да речь зашла об экранизации романа, причем
на всех трех ведущих каналах одинаково. И лю-
бопытно вот что: все вопрошающие решительно
не хотят, да и не считают себя, изгоями, но и го-
ями быть не желают! Им тоже становится как-
то не по себе-, не сказать, что входят в ступор,
но и чувствуют себя непривычно растерянно.
Все-таки журналисты причастны к магии слова,
иные заканчивали МГУ, имеют ученые степени...
Что такое дипломированная необразован-
ность — мы еще обсудим, но уже на другом
уроке.
.9.
.9.
еатр Станиславского мог возникнуть
только в России, поскольку мы понимаем и любим
лишь то искусство, где актер проживает на сцене,
а зрители сопереживают актеру и герою, коего он
играет. Все остальное смотрим из любопытства.
То есть чувства и эмоции возникают у нас лишь
при условии соучастия в спектакле. Точно так же
мы читаем хорошие книги и смотрим кино, оттого
1 юэт и сказал: «Над вымыслом слезами обольюсь...».
Актерское мастерство и талант стихотворца
напрямую увязаны с мошей слова в их умении из-
влекать из него тончайшую энергию, воздейству-
ющую на наше подсознание. Суть такого явления
заключается в вибрациях, вызываемых звучанием:
именно они сокрыты в гимнах, былинах, сказаниях
и «словах», а извлекаются лишь вещими перстами
и голосами боянов. Мы же все помним то состоя-
ние, когда от сочетания определенных слов и зву-
ков продирает непроизвольный мороз по коже
и душа замирает. Если вы ловите это состояние —
значит, не все потеряно, вы живы, и ваши «кана-
лы» связи со словом открыты. Если нет, то мертвы,
и воскресить могут только природа и ее звуки.
Как чувствительные приемники, мы живо реаги-
руем на вибрации, издаваемые зверями и птицами,
> 193 <1
и по сути начинаем понимать их язык, но не умом —
солнечным сплетением Мы ощущаем не только соб-
ственный страх, к примеру, от медвежьего рыка или
волчьего воя; мы еще слышим их чувства—грозность,
тоску, радость, восторг, умиление. И это говорит о том,
что контакт с природой нами еще не потерян, еще
есть «провода», по которым бегут живые токи. Скажу
больше, голоса и чувства животных в последнее сто-
летие мы стали понимать лучше, нежели друг друга,
но об этом мы поговорим на отдельном уроке, а сей-
час вернемся к слову и попытаемся проникнуть в зага-
дочное пространство, в мир, где существуют неосяза-
емые энергии, где мы слышим то, чему не внемлет ухо
в обыденной жизни, где видим незримое.
К счастью, «великий и могучий» сохранил
не только слово, означающее особое состояние
тела и духа, но и косвенные указания на способ
достижения такого состояния. Раж — буквально
солнечный огонь, свет, и мы можем обретать его,
ибо существует выражение «войти в раж», то есть
каким-то образом насытиться энергией, открыва-
ющей беспредельные возможности человека.
Нам более знакомы слова «неражный» и еще «ку-
раж», хорошо известные актерам на сцене, спортс-
менам на ринге, солдатам, когда они получают его
и творят чудеса. Ну и нам это не в новинку, если
худосочный очкарик-сосед за стенкой по пьянке
начал куражиться, ругаться, ломать мебель и при-
теснять домашних, а наутро просить прощения
и тайно изумляться, как это ему удалось выбросить
194
я
рояль с балкона, если его заносили в квартиру чет-
веро матерых грузчиков. В том и другом случаях
человек испытывает необычное состояние духовно-
го и хграктически не управляемого подъема, некое
возбуждение, вызванное переживанием по Ста-
ниславскому либо алкоголем. Однако кураж — это
лишь приближенное к ражу состояние, о чем и го-
ворит слог «ку», как в слове кумарить — состояние
полудремы, легкого забытья, купно — вместе
Истинный раж сам по себе возникает в исклю-
чительных, критических ситуациях и называется
состоянием аффекта. Это когда человек бескон-
трольно совершает неосознанные действия, свя-
занные с невероятным приливом физических сил.
Известно множество случаев, когда, например,
хрупкая женщина сбрасывает с рельсов трамвай,
придавивший ее ребенка и ттри этом даже связ-
ки суставов остаются целыми, когда монтажник
на стройке ловит трехтонную железобетонную
балку, падающую сверху, и отбрасывает, как щеп-
ку, когда люди прыгают со скал, из окон девятого
этажа, чтобы спасти кого-то, и не получают ни пе-
реломов, ни сотрясений мозга. И особенно мно-
го подобных подвигов на полях сражений, будь
то Куликово поле, Бородинское или Курская дуга.
Каждый из нас куража повидал достаточно, осо-
бенно хулиганского, нетрезвого, но и каждый хоть
один раз, но позрел, что такое раж Впервые я стол-
кнулся с этим чудом в юности, когда мы пытались
закатить бревно на пилорамную тележку. Мороз —
' 195 (
за двадцать, лес в штабеле мерзлый, неподъемный,
вершину балана кое-как уложили, комель же со-
скользнул к рельсам и ни руками, ни вагами не бе-
рется. Нас же всего трое — два пацана и зек Дима,
мужик худой, заморенный в лагерях, но нервный,
нетерпимый и злой, когда возникает такая замин-
ка Мы его подкармливали, а он почти ничего не ел,
на одном чифире жил. Пилорамщик ничуть не луч-
ше, орет «Подавайте!», а мы облепили бревно, во-
зимся, пыжимся—и никакого толку. И вдруг Дима
говорит: «Отойдите все! Не мешайте!». На глазах
возникла какая-то серая поволока отстраненно-
сти, жилы на тощей шее вздулись, нос заострился...
Схватил комель и забросил в одиночку. Причем
на вид легко, мгновенно, только короткий выдох
сделал. Пилорамщик потом приставал к нему: де-
скать, ну-ка повтори. Однако Дима терпеливо мол-
чал и отводил яростные глаза; он по воле ходил, как
по лезвию ножа, и состоял еще под комендатурой.
Войти в раж, чтоб вытерпеть, сдержаться, для него
было нормой, иначе опять тюряга..
Вы замечали, как спортсмены готовятся к ре-
шительному моменту? Как примеряются прыгу-
ны, штангисты?
Что происходит с хрупким, весьма уязвимым че-
ловеческим организмом в эти мгновения? Взрыв ка-
кой энергии насыщает тело сверхвозможностями
божественными? Раж и раз слова тождественные,
состояние аффекта — это состояние, когда человек
уподобляется богу. Но тогда в каких органах, цен-
196
трах, тканях она, эта божественная энергия, хра-
нится до нужного мгновения и каким образом вы-
свобождается? Ломоносов же конкретно определил:
ничто не берется из ничего... С точки зрения религии,
сила эта явно дьявольская, не чистая, ибо человек рас-
сматривается как раб божий: покорный, боязливый
и послушный. Коль способен творить этакое, явно бес
вселился — таково расхожее мнение. Наука сторо-
нится подобных вопросов, поскольку ее, науки, логи-
ка в этом месте очень тонка и тотчас рвется. Но раж
существует, признан, пусть даже и называется юри-
дически и медицински туманно — состоянием аф-
фекта То есть вроде бы временное помешательство,
затмение разума А ведь в состоянии ража наше со-
знание, напротив, просветляется до уровня боже-
ственного! Вкупе с включением скрытых физических
возможностей. Хотя человек чаще всего потом ничего
не помнит, срабатывает защитная реакция психики.
Или, напротив, возникает некий барьер, уберегаю-
щий состояние ража от разума человеческого? Дабы
он аналитическим путем не i гроник в тайны его суще-
ствования, не повторил предшествующих ражу дей-
ствий, и тогда беспамятство становится прикрытием
божественных возможностей нашего организма
Исследуя Дар Речи, я пришел к выводу, что
существуют технологии, когда, не теряя головы,
можно войти в раж и выйти, включить этот ре-
сурс и выключить.
В романе «Волчья хватка» я описал один из спо-
собов, каким образом можно входить в управляемое
197
я
л
состояние ража, причем достигать его вершины —
левитации Русский язык сохранил все, в том числе
и целое гнездо слов, указывающих на технику управ-
ляемости, однако я не стану называть их и раскры-
вать некоторые ключевые моменты, ибо народ наш,
жадный до чудес, немедленно начнет эксперименти-
ровать. Кто же сам умудрится проникнуть в эту со-
кровищницу и добыть информацию, тотменя поймет
и тоже прикусит язык. После выхода романа в свет
появились десятки самодельных правил, от которых
нет никакой особой пользы, кроме обычных растя-
жек суставных узлов, сухих и мокрых жил. Мало того,
по ражной увлеченности своей вся эта самодеятель-
ность вводит людей в заблуждение легкостью дости-
жения состояния ража. /Уесклть, повисел на правиле
в местном парке, потренировался три выходных —
и готово дело. Несколько молодых людей уверяли
меня, что освоили технику в совершенстве и у них
получается даже преодолевать гравитацию, однако
на практике ничего изобразить не могли. Появились
также самодеятельные лекари, морочащие головы
людям, а один даже запатентовал правило! Думал,
просто чудик, но, оказалось, хитромудрый заяц, мож-
но ведь еще и бабла срубить. (Это выражение, кстати,
не сленговое и далеко не современное: «срубить баб-
ки» — значит, выиграть в бабки — суставные кости
от крупного рогатого скота, используемые в ребячьей
игре, атавизгиы которой угадываются в боулинге.)
Дабы не искушать «полетами во сне и наяву»,
не буду на сей раз вдаваться в подробности техноло-
198
гии, хотя могу подтвердить: да, основной накопитель
солнечной, божественной энергии раж — красный
костный мозг, заполняющий все пустоты и поры
скелета. Ему отведена функция вырабатывать эри-
троциты, лейкоциты и мегакариоциты — главные
составляющие крови, но это его не основное ремесло,
так сказать, конечный продукт. Начальное же — акку-
мулировать энергию света и тем самым связывать нас
с солнцем, с пробью. Сбой, нарушение этих способ-
ностей, ведет к излишнему накоплению солнечной
радиации и тяжелому заболеванию — белокровию,
когда требуется пересадка костного мозга. В глубокой
древности наши «необразованные» и простодушные
пращуры прекрасно об этом знали и благоговейно от-
носились к могилам своих предков, к их костям и, если
случалось оставлять земли, выкапывали прах и пере-
возили с собой на новое место (если не предавали умер-
шего огню). Кость — кощ — кош — кошт — букваль-
но добро, богатство, состояние (отсюда кощеи). Это,
кстати, о ценностях земного существования. Могилы
предков давали силу и энергию, скопленную за жизнь,
ибо излучали ее и после смерти. Поэтому земля стано-
вилась родовой, родной, если в ней кого-то хоронили.
Так что предки наши обживали и защищали не толь-
ко пашню, жилище, место обитания — в первую оче-
редь курганы, прах дедов и отцов. Вместе с захороне-
ниями параллельно существовал обьиай предания
тела покойного огню, и этот обряд описан многими
путешественниками, что вводит в заблуждение исто-
риков, да и нас с вами, когда пытаемся понять, ноче-
199
му одних усопших сжигали в ладьях на берегу реки,
других зарывали под курганами. Обычно все склоня-
ются к мнению, что причина кроется в статусе умер-
шего: де-мол, князей предавали огню, а кого попро-
ще — земле. Но это воззрение закомплексованного,
полуслепого современного ума, не более того. Наши
пращуры были мудрее и, соответственно, рассуждали
иначе. Дело в том, что обряд сожжения подразумева-
ет высвобождение накопленной энергии ража одно-
моментно, вместе с огнем, поэтому такие похороны
проходили при огромном стечении народа И отсюда
тризна — вроде бы потешная, «невзаправдишная»
схватка, чтобы разделить на всех поровну получен-
<£'2 ную энергию, перевоплотить ее в воинское искусство.
Тогда как энергия праха преданного земле источалась
на протяжении многих столетий.
Поклонение предкам возникло не на пустом
месте, не только из чувства долга и уж не из бо-
язни покойников. И сейчас мы не знаем, что
за сила тянет нас к могилам, где лежат близкие
и родные, думаем: обычай...
Есть весенний праздник — радуница, радони-
ца или Красная горка, перешедший из древнего
православия в христианское. В этот день непре-
менно ходят на кладбища, накануне прибранные,
и поминают усопших. Но спросите, что означает
название праздника, никто ничего толком сказать
не может. А ларчик открывается просто: ра —
солнце, свет, дун-дон — дуновение, течение чего-
либо. То есть это праздник, когда прах предков
200
источает энергию, подпитывает живущих. Мы ее
чувствуем и приобщаемся к немеркнущему те-
чению света рода своего, мы приобщаемся к веч-
ности, если хотите. А это уже не просто посидеть
у могилки, выпить и закусить...
В детском возрасте, когда красный мозг находится
даже в трубчатых костях, организм человека совер-
шенен и богоподобен, поэтому хрупкий на вид, лег-
коуязвимый ребенок имеет огромный запас прочно-
сти. Он буквально впитывает энергию солнца, летает
во сне и при определенной тренировке мог бы летать
наяву. Отсюда и появилось убеждение, что малых де-
тей Бог бережет, впрочем, что недалеко от правды,
и они — ангелы с крылышками, поскольку находят-
ся в состоянии куража — состоянии, приближен-
ном к ражу. Поэтому говорят, ребенок куражливый,
то есть, с нашей точки зрения, неадекватный, неспо-
койный, возбужденный и все время пытается отсто-
ять глупые, на наш взгляд, прихоти. С появлением
желтого, жирного мозга в крупных полостях костей
человек приобретает детородные возможности,
в буквальном смысле отдает накопленную энергию,
силу и свою сакральную часть плоти — кровь с нако-
пленной энергией — будущему потомству. (Как из-
вестно, красный мозг участвует в кроветворении.)
Половое созревание приземляет человека, вы-
водит из-под опеки Бога, и остановить этот про-
цесс невозможно ни оскоплением, ни осознанным
воздержанием, ни строгим постом. Правило (как
тренажер) служит лишь одним из инструментов
) 201 (j
перевода жирного желтого мозга в красный, то есть
способствует возвращению ему аккумулирующих
функций без нарушения способностей чадородия.
Нет, подобное возможно и естественным путем,
без воскресных упражнений в парке или у себя
на кухне (правил наделали даже портативных, для
малогабаритных квартир), однако при условии ра-
нения и большой кровопотери. Другими словами,
для того чтобы телом и существом своим снова упо-
добиться богу и принимать энергию солнца, надо
пролить в битве кровь, отдать ее земле. Кто вдумчи-
во читал «Волчью хватку», тот, верно, отметил это “
обстоятельство в судьбе главного героя. А потом, на-
чиная с 40-летнего возраста, очень долго распинать
себя на дыбе. Правило всего лишь правит тело, при-
водит его к способностям, коими обладает правь,
грубо говоря, помогает перекрасить костный мозг.
А есть еще спинной, напрямую сочетающийся
с красным в позвоночном столбе...
Дар Речи ценен тем, что, не в пример археологи-
ческому материалу, четко и определенно сохраняет
психологию давно минувших лет и у нас всегда есть
возможность сопоставления и анализа Синонимы
слова неражный в обычном понимании — боль-
ной, худой, а точнее неказистый — еще одно слово,
смысл коего дошел до нас лишь в «отрицательной»
форме. Вы слышали слово «казг1стый», то есть хоро-
ший? И не услышите, мало того, на ЕГЭ вас провалят
и скажут: такого слова нет. А оно существует. Корень
каз—такой же мудрый и сложный, как раж, и в нем
202
заложена двойная информация. По первому плану
он означает начальный, относящийся к аз, к началу
начал, поэтому сущи «начальственные» слова приказ,
наказ, заказ, указ. А вот по второму интереснее —
огонь души\ (Кл — душа, з — огонь, свет.) Некази-
стый — не имеющий живой, светлой, пламенеющей
души! И тут возникает другой ряд слов, отличный
по смыслу: казнь, наказание — буквально лишение
начала, души, огня и света (отсюда — кара). Значе-
ния смысла раж и каз сливаются в единую плоть,
и становится понятно, как мыслили наши предки,
прах коих и доныне питает нас своей энергией.
И здесь самое время вспомнить о казаках. От-
кройте любой словарь, и там найдете, что слово
заимствовано из тюркского, означает скачущий
всадник или просто вольный человек. И точка.
Так решили глухие к слову составители, посколь-
ку звучание очень уж похоже на тюркское, тем
паче еще в XIX веке казахов называли казаками,
хотя они к славянскому казачеству не имеют
никакого отношения. Разве что опосредованное,
через казачьи заставы и станицы, расположенные
по рубежам империи.
Первое, что бросается в глаза,— это глубинная,
неотделимая врезка слова в языковую плоть, устой-
чивость и выживаемость корня каз, его прямая
связь с раж. Заимствование возможно лишь в двух
случаях — когда нет аналога в языке либо под непо-
средственным «социальным» влиянием, когда сло-
во вызывает неприязнь и становится ругательным,
> 203 4
как «орда» — полчище или становище неприятеля,
«баскак» — сборщик дани. В нашем случае заим-
ствование бессмысленно, ибо славянское каз — коз
по смыслу полностью соответствует обозначаемо-
му предмету и несет в себе внутреннюю символиче-
скую нагрузку. Казак — буквально человек, дающий
начало, начинающий, первопроходец. После раз-
грома Хазарии князь Святослав оставил часть сво-
его войска на устьях трех рек и берегах трех морей,
некогда бывших под контролем хазар, и определил
им службу — каз, дабы охранять южные рубежи
отечества. Отсюда и пошли три казачества — дон-
ское, кубанское, терское.
На все новые места и земли сначала приходи-
ли казаки с наказным атаманом (выборные чаще
в мирное время), а уж потом переселенцы. Причем
в казаки верстали, то есть оказачивали, как кресть-
ян Русского Севера, прежде чем отправить их ос-
ваивать сибирские просторы и Дальний Восток.
То есть переводили в иной разряд, сословие, можно
сказать, возводили в особую касту, придавали ста-
тус служилого человека, воина, защитника Это был
целый ритуал, ибо поверстанный входил в новое,
незнакомое для него состояние светлой, огненной
души, обретал ярое сердце, без коего наши пращуры
никогда бы не дошли до пролива, названного име-
нем казака Дежнева Не хватило бы никакой иной
энергии, тем более меркантильной, дабы одолеть
бесконечное пространство, пройти за сотни рек,
через десятки волоков, через невзгоды и опасности.
204
Но главное — оказаченный земледелец или
охотник обучался ратному искусству, в основе
коего лежал... тот самый раж, позже названный
казачьим спасом. Еще одно соединение внешней
и внутренней сути слов!
Казачий спас, как и все иное, чудотворное, ро-
дился и вырос из древней традиции, донесенной
до нас Даром Речи. Память у поколений бывает
и коротка, но у Его Величества Языка она беско-
нечна. В скифо-сарматский период нашей истории
еще был повсеместно жив потрясающий обычай,
отмеченный, кстати, и в письменных источниках.
Если атаки тяжеловооруженной конницы оказы-
вались безрезультатными, ратники снимали с себя
кольчуги, латы и бросались на супостата обнажен-
ными до пояса, с одними мечами и копьями в ру-
ках. Шли в смертный бой, побеждали и оставались
неуязвимыми! Все бы это можно было принять
за аллегорию, но великий и могучий сохранил ссыл-
ку в слове оголтелый, напрямую связав раж и этот
обычай. Теперь мы называем оголтелыми дерз-
ких, наглых подростков-скинхедов, американских
«ястребов», политику того или иного государства.
В общем, все, где зрим одержимую, порой полубез-
умную страсть в достижении своих целей.
И оголтелость наших пращуров-воинов невоз-
можно списать на хитрость, «психическую атаку»,
приводящую противника в шок. Есть одно слово,
выказывающее ритуальность подобного военного
маневра,— колоброжение. Скидывая доспехи, рать
> 205 (
или ватага одновременно колобродила — ездила
на конях по замкнутому кругу и распаляла себя
воинственным, боевым кличем «'бар-вар'.». Не ис-
ступленно, не истерически, а осознанно, с нараста-
ющей силой творила этот танец-хоровод, извлекая
из плоти своей яростный огонь, суть, энергию ража.
Потому греки, сполна вкусившие этой хмельной
ярости на ристалищах, называли всех скифов, сла-
вян варварами. Сам клич можно перевести с рус-
ского на русский, как «в землю, в землю», поскольку
существовал обычай: поверженного супостата зака-
пывать, предавать останки червям, а своих павших
соплеменников — огню, тем паче если сражение
происходило на чужбине, вне родной земли.
В летописях можно прочесть замечательную
фразу — отзвук былых возможностей: «кликом
полки побеждаша». И можно себе представить,
что происходило в эти мгновения на иоле брани,
когда оголтелые воины плясали на лошадях
по кругу, изрыгая могучий рев, сплетаясь голосами,
яростью и единой волей одолеть супостата Кстати,
энергия эта хмелит, как вино или крепкий мед, от-
куда и взялось предубеждение, будто войти в раж
легче всего пьяному. Однако сей хмель не кружит,
не тормозит голову, не подрубает коленки — на-
против, куражит, обостряет все чувства, интуицию,
реакцию и связанную с ней работу сухих и мокрых
жил, ибо в состоянии ража сознание полностью
никогда не отключается, а становится мерцаю-
щим, как далекая звезда Все движения, действия
206
контролируются на подсознательном уровне, от-
чего реакция бывает мгновенной, молниеносной.
Меч в деснице и впрямь превращался в волшебный
кладенец и мог косить налево и направо, как косят
траву, полуобнаженное тело не делалось ни твердо-
каменным, ни железным — наоборот, невероятно
чувствительным, как если бы с тебя содрали кожу,
и тем самым обретало неуязвимость. Боевой же
конь, захваченный стихией этой энергии, тоже
входил в раж. Обыкновенный человек на какое-то
время вырастал в богатыря, по крайней мере, в гла-
зах противника и совершал немыслимые, неадек-
ватные действия. Так скифы, выстроившись перед
битвой с персами, наконец-то настигнувшими их
в южно-русских степях, бросились ловить зайцев,
которых во множестве выгнали из травы. И тем са-
мым повергли Дария в шок.
Конечно, вокруг казачьего спаса тоже сло-
жилось много сказок, и ныне появилось немало
сказочников, которые тебе изобразят его, сидя
за столом: научат, как ловить пулю на лету, и за-
одно из простой водки сделают, например, ли-
монную или анисовую. Между тем и здесь язык
сохранил ясно читаемую первооснову спаса —
спасения уязвимой человеческой плоти, а вовсе
не вид боевого искусства, тем паче рукопашно-
го. Если быть точным, то спас — это неотъемле-
мое и сопутствующее качество всякого боя, будь
то кулачный поединок или сражение, где надо из-
бежать опасности, дабы нанести удар или уязвить
» 207 (
супостата. Корень пас означает уклонение, спа-
совать — уклониться. Это слово перекочевало
в спорт и там укоренилось в виде паса, распасов-
ки, то есть передачи мяча, шайбы, где его перво-
начальный смысл также прослеживается. Кстати,
слово живо и в картежной игре, где участник, укло-
няясь от розыгрыша, говорит «пас» (преферанс).
Спас подразумевает комплекс, серию телодвиже-
ний, позволяющих уходить от удара неприятеля,
от стрелы, пули. И если спортсмен-боксер делает
это осознанно, изучив методику ведения боя со-
перника, то воин, вошедший в раж, — подсозна-
тельно или даже бессознательно.
Теперь про меч-кладенец. Уж каких только
кривотолков нет на эту тему: тут тебе и техноло-
гические изыски получения и ковки железа, мол,
отливают крицу, зарывают ее в навоз и ждут мно-
го лет — делают кладь, закладку. Дескать, потом
из зрелого железа куют лезвие, да не сразу, а толь-
ко на вечерней или утренней заре или ночью,
поскольку кузнечное дело — колдовское, потом
закаливают, используя некие таинственные ве-
щества и жидкости. Или вовсе расскажут вол-
шебную историю. Возможно, так оно все и есть,
но язык сохранил в слове кладенец указание
нс на технологию производства, а на приобрета-
емые мечом качества, связанные с энергией ража.
Однако об этом речь пойдет на следующем уроке.
а своих уроках мы берем слова осново-
полагающие, опорные. Термин этот геологиче-
ский, но весьма подходящий: для того чтобы из-
учить геологию какого-либо района, бурят одну
или несколько опорных скважин, по кернам
из которых составляется геологический разрез.
Но судить по одному разрезу о закономерности
расположения земных пластов, горизонтов, свит,
рудных тел возможно с крайней осторожностью,
ибо слагающие твердь породы бывают настолько
разнообразными, многоликими и непредсказуе-
мыми — особенно в зонах древних разломов, ак-
тивной тектонической и вулканической деятель-
ности, что очень легко ошибиться. Чем больше
опорных скважин и разрезов, тем яснее картина
и точнее прогноз. Аналогично и с языком: хвата-
ет здесь и древних, и нынешних разломов, вне-
дренных интрузий и разлитых эффузий, сдвигов,
надвигов, сбросов, карстов и прочих следов «гео-
логической» деятельности. Как все великое, не со-
творенное руками и разумом человека, Дар Речи
обладает сложнейшей, многообразной природой
и часто раскрывает неожиданные, парадоксаль-
ные вещи, особенно в ключевых, опорных словах.
Кстати, в области музыкальной терминологии
211
также используется понятие опорный, когда речь
идет об устойчивых звуках, а взаимосвязь с не-
устойчивыми называется ладом.
За одним коротким словом лад стоит целый
мир. Это слово буквально пронизывает, про-
шивает все сферы, все горизонты нашей жизни,
и все благодаря слогу-корню «АА», который оз-
начает семя. То есть Создатель щедрой рукой
рассыпал его по бескрайней языковой ниве,
дабы осеменить всякое сколь-нибудь значимое
явление нашей жизни, придать ему качества
самоорганизации, самовозрождения и, значит,
вечности. Вслушайтесь, как исходит слезой сло-
во «плач», одновременно раскрывая все грани
скрытого смысла, затаенного в звуке «Ч». В рус-
ском слове нет ни единой лишней либо «дежур-
ной» буквы. Каждая — на своем месте и сто-
ит, как взведенный курок: чуть тронь, придай
иную, действенную форму, и тотчас последует
выстрел. В глаголах плакать, плачу через слого-
корни КА и ЧУ появляются душа и энергия вре-
мени', в прилагательном плачущий через звук Щ
добавляется информация о падении энергии ЧУ,
разрушении созидательного, «стоящего» СТ —
столпа, соединяющего явь и правь (как в словах
часто и чаща, куст — кущи, кость — кощ (ске-
лет), рост — роща, простить — прощать).
Неизменным остается только АА — семя, и це-
лый рассказ о том, что с ним произошло и по-
чему текут слезы.
212
Потягаться с ЛА возможно лишь корням РА
и ГА — именно они и есть три опоры, на коих
стоит Дар Речи: свет, семя, движение.
Неужели и после этого у кого-нибудь повер-
нется язык сказать, что язык придуман «перво-
бытными», не имеющими философского об-
разования людьми? Как некая коммуникация,
сигнальная система?
Эти три слогокорня, словно камешки в калейдо-
скопе, двигаясь, создают новые и неповторимые узо-
ры. Помните основополагающее, «фундаментальное»
слово — лага! А еще одно, рала — рало, означает плуг,
соха — инструмент, чтобы положить начало ниве, вос-
кресить твердь, обратив ее в ар, почать. Вспомните,
что получили скифы себе в дар от Создателя? А мы
воспринимаем наших пращуров не иначе, как кочев-
ников. Рала — буквально оплодотворенное светом
семя, или процесс оплодотворения, что и делает па-
харь-аратай с целинной твердью. Но гора-гара уже
земной путь к солнцу, рога—солнечный путь по небо-
склону, отсюда и появилась гора Манарага на Урале.
Теперь скажите мне: какое отношение имеют
греки и германцы к женским именам Лара (Ла-
риса) и Клара, если вразумительный перевод есть
только в русском?
Как известно, лад в переводе на латынь, ныне
нам более понятную, чем родной язык, означает
гармонию. Термин вроде бы музыкальный, стоит
в одном ряду с родными словами лад, лады, рула-
ды, однако широкого спектра применения. Сей-
213
час я не стану раскручивать происхождение сло-
ва гармония, искать в нем русские корни — это
на досуге вы сделаете сами. В современном разго-
ворном языке это слово чаще всего используется
как ладно — хорошо. Но мы начнем исследова-
ние лада с такого же простого и сакрального —
с ладони. Древнерусское длань — перегласовка
от «окающего» слова ладонь.
Рука человека сравнима разве что с сердцем,
поэтому, если мы зовем девицу замуж, предлагаем
ей сначала всего две вещи — руку и сердце. Коль-
ца, бриллианты, квартиру или уютную пещер-
ку — это все уже потом, если будут сомневаться
в нашей порядочности и платежеспособности.
Предлагаем в порыве любви и страсти, совершен-
но не задумываясь, что стоит за предложением.
Да и избранница наша не совсем осознает, какие
дары ей преподносят, однако чаще соглашается,
а бывает, и требует. Рука, точнее ладонь, пожалуй,
самый чувствительный орган нашего тела. Мы
никогда не считали, сколько задач она выполняет,
например, в течение одной минуты. А часа, дня,
суток? И все это помножить на два, поскольку
руки две и имеют свои названия: десница — день,
свет, шуйца — ночь. И в паре — «обе полы вре-
мени», как сказано в «Слове о полку Игореве».
Сколько информации мы получаем через ладонъ\
Есть даже пословица: мол, русский глазам не верит,
ему надо все пощупать рукой, то есть это еще и ор-
ган познания, особенно в младенческом и ребячьем
214
возрасте, когда особенно обострены органы осяза-
ния. Сязать — буквально наполнять собой, личным
яз окружающий мир, присваивать его через прикос-
новение, насыщать собственным духом. Это как при-
вычное, ухватистое, отполированное ладонями топо-
рище у плотника, как намоленная икона или просто
безделушка, которую хочется взять в руки, чтобы
сосредоточить мысль. И дело тут дюке не в количе-
стве нервных окончаний, чувствительности и прочих
физиологических качествах. Суть — в источаемой
через ладонь человека энергии, поэтому и меч полу-
чил свое название — кладенец. Можно спорить от-
носительно волшебства и колдовства, но металл, вы-
держанный в навозе (!), прокованный и закаленный
по специальной технологии, имеет особую кристал-
лическую структуру, а кристалллы, как известно, спо-
собны накапливать энергию и информацию. И при
определенных условиях ее отдавать. Возьмите в руки
боевое холодное оружие, например, принадлежащее
конкретным историческим личностям — Суворову,
Денису Давыдову или даже Буденному, и сразу onjy-
тите некий неясный озноб...
Если нет зрения, его заменяет рука; мы мо-
жем ею читать, писать, рисовать, чертить, стро-
ить, ломать, хлопать, рвать, стрелять, гладить
и ласкать. И еще сотни и сотни действий! Если
сердце работает независимо от нашей воли, как
насос, насыщая каждую клетку тела кровью, пи-
танием, жизнью и является внутренним органом,
то наши ладони — тот же самый, только внеш-
215
ний орган и почти всегда управляем сознанием.
Почти, потому как иногда рука срабатывает бы-
стрее, чем мысль.
Конечно же этот орган и должен был получить
название «рука». Если РА — огонь, свет, солн-
це, то РУ — исключительно свет. Отсюда русый
(светлый), румяна-румана (освещающие, маня-
щие светом), руда (свет дающая, горючий сла-
нец, каменный уголь), рудый (рыжий, свет золо-
тистый), ругань (гнать свет, чернить) и так далее.
Тут следует отметить еще одно опорное слово,
причем неожиданное, поскольку мы привыкли
считать его заимствованным, чужим,—руна. Пе-
реводится с русского на русский буквально как
несущая ко мне свет. НА НЯ НЫ — ко мне. В дан-
ном случае подразумевается свет знаний.
Итак, получается рука — свет души':. Каково?
А составная и главная часть ее — ладонь, приво-
дящая в лад, дающая лад, ладящая. Кгщонъю мы
ласкаем, соединяем семя АА с душой КА.
Это кто придумал? Дикий человек в шкурах
и дубиной в руке? Или величайший Стихотворец,
создавший Дар Речи?
В юности я некоторое время увлекался хиро-
мантией — тогда о ней были еще весьма скудные
сведения, ибо занятие это считалось непотребным
в материалистическом мире социализма. Поэтому
никакой особой школы не было, гадал больше сти-
хийно, по наитию и, откровенно сказать, сам в свои
гадания не верил. В то время было еще трудно связать
216
я
its,
линии на ладони с тайной жизнью души и подсо-
знания. А еще, откровенно сказать, увлекался, чтобы
проще знакомиться с девушками, которые тянули
ко мне свои руки и сгорали от нетерпения узнать бу-
дущее. Уединившись в комнатке Дома творческих
союзов Томска, я включал фантазию и витийствовал,
особенно когда девица на выданье мне нравилась.
И чего только не сулил, не обещал: любовь, мужей,
детей, счастья, трудовых успехов, долгих лет — жал-
ко что ли? Как сейчас говорят, прикалывался, видя
потрясающую доверчивость, восторг, изумленные
глаза Однако, пересмотрев сотни ладоней, заметил,
насколько они разные, и не только по линиям жизни,
судьбы, по холмам интеллекта, удовольствий, луны
и темперамента; сильно различалось само строение
рук, их внутреннее насыщение энергией — вялая,
тонкая, крепкая, жесткая, нежная, горячая, холод-
ная, ласковая, влажная, сухая и так далее. И все это
соответствовало характеру и образу, который
я видел перед собой. Тогда еще возникла мысль,
что пожимать руки при встрече — особый ритуал
«узнавания» друг друга, изучения на каком-то тонком
уровне. А рукопожатие при расставании — некий
обмен энергиями, напутствие. На том мои опыты
в хиромантии завершились, и через несколько лет
я вообще забыл о ней и, разумеется, о том, что пред-
сказывал доверчивым девам. Но спустя более 30 лет
по электронной почте стали 1гриходить письма уже
от пенсионерок: оказывается, у некоторых сбылось
исключительно все, что я наобещал. Вплоть до коли-
> 217 (
э
чества и пола детей, внуков, характера, внешнего вида
и имен мужей, болезней, привязавшихся в нагадан-
ном возрасте, и прочих жизненных коллизий.
Таким вот образом обернулись юношеские за-
бавы.
Следующее опорное слово также нам хорошо
знакомо — лодка. Тоже безликое, темное, но стоит
чуть повернуть его гранью к свету, как из этого плав-
средства получается сначала лодия и, наконец, ладья.
Жизнь на реках, возле озер и морей создало у славян
культ этого судна Перевоз был обыденным и вместе
с тем важнейшим делом Кадья всегда соединяла
несоединимое — два берега, два мира, поэтому по-
лучило сложный, двойной смысл, как и слово нека-
зистый. ^иа, дъя — разъяренный, грозный, отсюда
дьявол (разяренный вол, бык) дьякон (слово искон-
но русское, означает «грозный страж алтаря, кона),
река Гадья (яростное, бурное движение). То есть
ладья — разъяренное, грозное семя, семя стихии.
«Но при чем здесь его мореходные каче-
ства?» — спросите вы. В славянской (и не толь-
ко) мифологии ладья выполняет функцию суд-
на, на котором переплывают через реку смерти,
через море, отсюда и пошел обычай — сжигать
покойных в ладьях (позже — хоронить в гробах,
напоминающих ладью). В ладье по небесам путе-
шествует солнце, дабы переплыть шуйскую поло-
вину времени — ночь. И тут из первого смысла
органично вытекает другой, противоположный
ио значению: ладья — укрощающая грозную
218
стихию, приводящая ее в лад. Она соединяет
земную явь с небесной правъю, между коими ле-
жит бурный, разъяренный поток времени.
Говоря о ладе, невозможно обойти забытое сла-
вянское божество — Аада или Аадо. Забытое на-
столько, что мы iryraeM, какого рода этот муж, при-
надлежащий к прави, и даем девочкам красивое
имя — Лада! Даже песню поем «Хмуриться не надо,
лада..», взяв это обращение опять же из «Слова..».
Игорь никак не мог называть свою жену ладой\
Ни при каких условиях, ибо не был безумцем
и имел совершенно верную сексуальную ориента-
цию. Ладой Ярославна именует Игоря, тем самым
называя его не только возлюбленным, но и богом,
дающим семя, продлевающим род Аада — это
Ярила, символ исключительно мужского начала.
Подобное махровое невежество царит повсю-
ду и ежедневно. Точно так же, не задумываясь, дня
произносим слова удовольствие или приятно,
не понимая, к какой области жизнедеятельное™
человека они относятся. Особенно нелепо звучит
пожелание — «приятного аппетата» или когда
женщина говорит: мол, я испытала «приятное
удовольствие». Испытать приятное она, разуме-
ется, может, правда, говорить вслух о столь ин-
тимных вещах должно быть стыдно- Получить же
удовольствие не в состоянии ни по физиологиче-
ским, ни по иным абстрактным причинам, ибо
не имеет у да. Особенно смешно слышать эта сло-
ва из уст старой девы, пуританки или монахини,
219
а из уст прокурора, например, изъять. Но ска-
жи при нем «яти мать», так может и привлечь
за нецензурное ругательство, то есть в этой связи
значение слова понимает.
Для всех иных, кроме интимных, существуют
другие слова — брать, вынимать, изымать, выем-
ка, но современный человек уже не внемлет раз-
нице. Можно сказать: дескать, эти слова прирос-
ли к нашему языку, утратили первоначальный
смысл. Да, утратили, но вместе с тем и утратили
свою магию, воздействующую на подсознание
и созидающую этнический образ мышления
и поведения Если мы хотим оставаться под сенью
своей природы, мы обязаны учить родной язык
и внимать столь тонким вещам, коим очень про-
сто внимали наши «первобытные» пращуры.
Синонимов слова лад и его производных —
нескончаемое множество, поэтому перечислим
лишь основные: мир, согласие, порядок, успех, хо-
рошо, плохо (не ладно), договор (слад), дружба, со-
ответствие, то самое удовольствие (услада), вкус
(сладость), распря (разлад), ремонт (наладка), спо-
соб (другой лад), обрамление (оклад), голод-глад
(сожженный лад!), сединение (в лад) и так далее.
Но есть еще одно опорное слово, как глубокая
скважина, вскрывающая самые потаенные пла-
сты нашей истории. Оно выглядит, как гидроним,
хотя это далеко не так; скорее это сакральный во-
доем, окруженный раем земным, хотя носит имя
совсем не райское и привычное уху — Ладога.
220
Какое это счастье — владеть русским языком1
Словно в купальскую ночь цветы папоротника
нарвал, словно в поле разрыв-траву нашел, ибо
сразу же открываются все клайы! Справочники
и энциклопедии указывают, что древнее название
озера — Нево. В переводе с русского на русский оз-
начает стоячее, не текущее, не бегущее (ва — течь,
бежать), то есть отсутствует течения воды. Что ка-
сается озера, то это вполне закономерно, а вот река
Нева получила название по озеру, из коего она и вы-
текает. Нева — название довольно безликое: это как
реку Ра назвать Волгой, то есть просто «движуща-
яся вода, влага». По этому же принципу получила
название другая известная река Непрядва — небы-
строе, несопротивляемое течение, или старое имя
Днепра-Борисфена — Непра. Поэтому за озером
укоренилось второе название, явно более древ-
нее — Ладога, как соответствующее внутренней,
символической сути — движение лада, а не воды.
В ледниковую эпоху, по уверениям геологов,
на этом месте существовал единый водоем, именуе-
мый Иольдиевым морем, куда входило Балтийское
и два озера — Онежское и Ладожское. Иольдиевое
море — название искусственное, условное, про-
изошло от названия моллюска иольдии и не имеет
никакой исторической основы, зато есть основа
геологическая: послеледниковое поднятие Балтий-
ского щита образовало берега и разделило все три
водоема. Ледник был настолько могуч и тяжел, что
продавил твердь земную и образовалась котловина,
221
сброс (грабен), что и стало дном Ладоги. Поэтому
не совсем ясно, был ли этот водоем до ледника,
и если был, то в каких размерах и с каким зеркалом
воды? Единственное, что можно принять на веру,
климат здесь существовал совершенно другой, воз-
можно, за счет теплых течений.
Кто ныне бывал здесь, тот наверняка отметил, что
земля эта уж никак не похожа на заповедную, рай-
скую в современном понимании. Сладкие фрукты,
смоковницы и пальмы тут не растут, климат сейчас
северный, суровый, вода холодная, полгода скова-
на льдом, летом — дожди, ветра, гнус... Чего уж тут
благодатного? Однако наши пращуры не покида-
ли этого места даже после оледенения и пережили
здесь все, в том числе и геологические, и климати-
ческие катаклизмы. Мамонты ушли, пахари-аратаи
увезли свои рала и остались те, кому было предначер-
тано роком хранить эту землю, иначе бы мы никогда
не узнали названия места — Кадога, так бы и звали
озеро Невой, то есть Стоячей Водой, и не подозрева-
ли, что здесь когда-то был центр славянского притя-
жения. Зщесь, как свет, зарождался лад и начинал дви-
жение, закручиваясь в спираль; отсюда проистекали
порядок, воля, власть, энергия, питающая, на первый
взгляд, разрозненные и многочисленные племена
Трудно сказать, что конкретно было тут в долед-
никовую эпоху — стольный град с названием Ладо-
га, следы коего ныне пребывают на дне озера? Град,
который впоследствии назовут Старым Городом,
когда отступят в глубь территории и построят Нов-
222
я
город на Волхове? Построят и перенесут прежние
традиции и обычаи, например, вечевое правление?
Гардарики — страна городов, снесенная и растер-
тая впоследствии ледником? Гиперборея с горой
Меру и водным перекрестком? Строить предполо-
жения и ловить журавля в небе можно бесконечно,
но у нас есть синица в руке-лядош/ — Аадога'. И это
вовсе не гидроним, а название земли, места, страны,
где царствует лад и откуда расходится по всей рус-
ской земле. Рюрик с братьями прекрасно об этом
знали, ибо были образованны и просвященны, и сел
Рюрик княжить именно на Ладоге, чтобы возро-
дить былой порядок в «земле великой и обильной».
Это уже много позже, когда властвовать на Руси
начали базарные люди, появилась версия, что сел
он на перекрестке торговых путей — а как еще
они, вкусившие добра и лиха от рыночных отно-
шений, могли бы объяснить столь нелогичные, с их
точки зрения, действия? Купеческим центром-то
уже был теплый, благоустроенный Киев, отку-
да по Днепру до Черемного моря рукой подать.
А светлейший князь какого-то рожна осел на боло-
тистом севере, там и братьев рассадил по городам
и озерам: одного — на Белом, другого — на Горо-
дищенском близ Пскова. Оттуда же веслами воду
черпать и суда волочить по волокам надо пол-лета:
товар легко подмочить, да и треплется он, портит-
ся — усушка, утруска, известное дело...
Им, торгующим, и невдомек уже было, что свет-
лейший князь пришел сюда не диктатором, тира-
) 223 (
э;
ном, президентом, секретарем или, еще хуже, ме-
неджером; пришел володеть, владеть — в ладе
деятъ, то есть приводить все отношения в лад. Пра-
вить, соотносить явь с правые, княжить, ко мне
нести огонь — не царствовать! V Рюрика было со-
вершенно иное понимание власти — допотопное,
доледниковое, почему и призвали его на княжество,
на владение — нести огонь, свет и лад. V русов
с острова Рюген (Руген, Руга — движение света) со-
хранились старые нравы, обычаи и, самое главное,
светоносность. Светлейшие князья все еще соот-
ветствовали своему кастовому, жреческому року —
хранить огонь и раздавать его людям. В то время,
когда на Руси все царьки превратились в полевых
командиров, погрязли в ссорах и междоусобицах,
утратили честь и достоинство, не в силах содержать
власть. Кстати, слово власть (волость)—буквально
прорастить семя ЛА, выгнать из него стебель, тяну-
щийся к солнцу. Опять же соединить явь с правъю.
Поэтому и до сих пор говорят «войти во власть».
Но каков образ в этом слове! Какое точное ино-
сказание! Если бы наш наделенный полномочиями
чиновник проникся волшебством магической сути
слова, у него тотчас бы отсохла рука берущая...
Но не стоит обольщаться — не проникнется,
даже если станет учить уроки, поскольку наши
чиновники дипломированные, но необразован-
ные. Если человек не имеет образа, ему не доступ-
на магия слова.
роизнесешь слово «праздник», и уже
на душе светло. Воображение рисует безудерж-
ное веселье, восторг, радость, торжество...
Дар Речи еще и потому Дар Божий, что
никак неисправим. Что бы ни делали, какие бы
новые, причудливые, изощренные идеологии
ни принимали и ни внедряли, слова остаются
прежние, незаменимые. Поэтому у нас на Руси
всякая новая религия пытается обойти эти пре-
пятствия, придумывает и вводит новую терми-
нологию, в основном иноязычную, сокращения
типа «роскомзем», «совбез», «собес» или вовсе
аббревиатуры, и все равно вынуждена следо-
вать закону, который диктует язык. И хочешь
не хочешь, а вспоминать прежних богов, обы-
чаи и нравы.
При ранней смене идеологии было отвергну-
то крамолие, причем, видимо, весьма болезнен-
но, с долгими кровавыми распрями, после коих
и наступил полный разлад в славянском мире.
«Земля велика и обильна, а наряда в ней нет...»
Дар Речи сохранил отрицательный смысл сло-
восочетаний «крамолы ковать», «в крамолах
погрязли», то есть в междоусобных войнах,
однако крамольное слово «праздник» вышло
) 227 <3
невредимым и вплелось в новую канву идеоло-
гии, срослось с утвержденным Перуновым кру-
гом богов.
Каждая кардинальная смена идеологии
на Руси сопряжена с усилением княжеской, са-
модержавной власти и истреблением элементов
вольного, вечевого правления. Историки ссыла-
ются на некую общемировую практику, подво-
дят одобрительную базу подобного процесса: дес-
кать, смена формаций, развитие общественных
отношений, поступательное движение вперед.
И еще говорят много всяких «прогрессивных»
слов... Но у меня ощущение, что категоричный
реформаторский путь, особенно в области испы-
тания новых идеологий, да еще сопряженный
с непременным насилием, исключительно рус-
ский, славянский.
И этот путь — назад.
Усиление власти самодержца ведет к закрепо-
щению волеизъявления, новые религии становят-
ся каноничнее, жестче, безжалостнее, если хотите.
Человек начинает утрачивать инициативу, замы-
каться в себе, бояться. Какое уж тут развитие?
Каждая новая эпоха, ориентированная на изме-
нение идеологии, тащит за собой законотворче-
ство, весьма любимое сейчас на Руси. Но законы
получаются самодельными, корявыми, тяжело-
весными или дырявыми, как решето и, естествен-
но, не врастают в жизнь, существуют сами по себе.
Впрочем, как и новодельные праздники.
228
Каждая новая идеология стремится к само-
утверждению и изобретает все новые и новые
«красные» дни календаря. В этом отличились
все — от поборников внедрения христианства
до большевиков, решивших перекроить кален-
дарь от начала до конца. И особенно преуспели
нынешние строители «демократии» и неока-
питализма в России. Уж чего только не приду-
мали! Второпях, на скорую руку налепили всего
столько, что теперь сами разобраться не могут.
Теперь уже переименовывают праздники и все
с серьезно ряженными лицами, с экспертными
анализами и обоснованиями — цирк, карна-
вал! Причем каждая новая волна революционе-
ров-перестройщиков приходит в абсолютной
уверенности, что пришла навечно, на все. остав-
шиеся времена. Как будто в школе не училась,
начального курса русской истории не знает!
И давай переименовывать города, улицы, реки
и горы (река Ра стала Волгой в разгар борь-
бы с крамолием, большевики переименовали
гору Нарада на Урале в Народную). И давай
переставлять время: то час назад, то час вперед,
а то отвалят целую декаду на новогодне-рожде-
ственские праздники! Понятно, власть преде-
ржащим надо съездить в Альпы на лыжах по-
кататься, брюхо погреть на солнечном берегу,
пока налогоплательщики водку пьют и воют
от безделья. Но не до такой же степени испыты-
вать терпение избирателей — тихо взроптали,
229
ибо ариискии, аратаискии, дух жив, вымолили
перенести хотя бы часть загульных дней на май,
когда можно в земле поковыряться...
Можно было бы отнести все эти устремле-
ния к детскости сознания, к «болезням роста»
идеологии и махнуть рукой: мол, пусть резвятся,
они же первый раз на свете живут и еще голод-
ные Если бы не знать в общем-то примитивную,
подспудную суть: когда-то давно реформаторы
уяснили одну истину — праздники как способ
управления обществом, как способ манипу-
ляции сознанием. То же самое и со временем:
большевики и вовсе рванули вперед на 14 дней
и утвердили «новый стиль». Кто делает «крас-
ные» дни, тот и заказывает музыку, а мы под их
сурдинку плясать должны. Вероятно, по наивно-
сти своей рассчитывают на наше бандерложье
сознание.
В скифо-сарматские времена крамолия
не было религиозных войн, да и быть не мог-
ло. Наши пращуры многие тысячи лет воевали,
отстаивая свою честь, среду обитания, землю,
владения, и не помышляли пойти на супостата
за то, что он богов называет по-другому и как-
то иначе им требы воздает. Не искали себе сла-
вы, насаждая свои воззрения. Причем тысячи
лет воевали, используя меч, лук со стрелами
и копье, то есть не совершенствовали оружие,
не искали новых способов убийства. А дости-
гать совершенства в каких-либо областях умели
230
и достигали: посмотрите на скифские золотые
клады в музеях России! Ученые до сих пор голо-
вы ломают, как удавалось им сотворять, напри-
мер, зернь — колты, обсыпанные мельчайши-
ми золотыми зернами. Могли, когда захотели.
Но воевали с луком и стрелами, как «перво-
бытные», — странно, правда? А почему? Да по-
тому, что перед нашими пращурами не сто-
яло задачи — убить побольше врагов. Такой
идеи в мире не существовало! Не нужны были
ни особые средства сдерживания, ни ядерный
щит, ни гигантский оборонный комплекс Те-
перь же мы говорим и, самое главное, радуемся
тому, гордимся, что новейшая, самая прогрес-
сивная из всех промышленных отраслей обо-
ронка тянет за собой всю науку и иную про-
мышленность.
Вдумайтесь, услышьте: это же бред душевно-
больных!
И подобное безумие можно называть разви-
тиемд. Поступательным движением вперед?
Борьба с крамолием положила начало рели-
гиозным войнам, по крайней мере, в славянском
мире. Религиозные войны начали усиливать кня-
жескую самодержавную власть. Вечевой голос
народа утонул в лязге мечей и в треске пожаров.
И тогда встала задача — убить больше, дабы
было легче насадить новую идеологию. На кро-
потливую технологию напайки золотых зерен
не оставалось времени, надо было совершен-
ны
ствоватъ оружие. Так и родился порочный путь
развития, открылась дорога, ведущая в никуда.
И мы по ней шагаем...
А еще не так давно наши предки помнили
о роли князя в обществе. Безвестный автор «Сло-
ва о полку Игореве», а это XII век, пишет: «Темно
бо бе (было) в 3-й день: два солнца померкоста;
оба багряная ст (о)лпа погасоста и с нима моло-
дая месяца, Олег и Святослав, тьмою ся поволо-
коста, и в море погрузиста...». Двумя солнцами,
багряными столпами автор называет князей,
Игоря и Всеволода, а княжичей (Олег был вовсе
отроком) — молодыми месяцами, которые уже
светят, но еще не греют. Князья по родовому дол-
гу своему должны были нести свет, огонь (кня-
же — ко мне несущий огонь) и представлялись,
соответственно, багряными столпами. Автор
об этом знал, помнил и сообщил нам! Отчего ему
можно всецело доверять? А оттого, что он в нача-
ле своей повести оговорился:«... начата старыми
словесы трудных повестай о полку Игорево...».
То есть старым литературным стилем, используя
старый образный ряд, явно бывший на Руси еще
во времена крамолия. Поэтому «Слово...» населе-
но не ведомыми нам образами и персонажами:
одна зловещая и говорящая птица Див чего стоит.
И вот столпы погасли в битве с половцами,
горе разлилось по Руси...
Усиливая, утверждая свою самодержавную
власть, князья изменяли року своему, утрачивали
232
р,
светоносность и, дабы поддержать ее хотя бы зри-
тельно, стремились овладеть духовной жизнью
общества, выносили из своих теремов домашних
богов. Однако Даждьбожьи внуки, в том чис-
ле благодаря и своему Дару Речи, продолжали
срам — то есть молиться, поклоняться солнцу.
Тогда и потребовалась «шоковая терапия» —
строго каноническая религия, привнесенная
князьями.
Принятие христианства стало продолжением
борьбы с крамолием
Княжеский кумир и громовержец Пе-
рун со свитой были признаны крамольными,
языческими и объявлены вне закона. И снова
прошлись по славянским просторам с огнем
и мечом. Однако слово «праздник» отменить
оказалось невозможно. И получается курьез
словосочетания: христианские праздники!
Каково звучит? Особенно праздник Светло-
го Воскресения. Попробовали заменить на ев-
рейское слово «Пасха», и почти получилось,
но праздник все равно врос, как непогибаемое,
могучее корневище, запитанное земными со-
ками. Мало того, попытались службы и ли-
тургии творить исключительно на латыни,
но скоро отказались от затеи, ибо стало ясно:
нововведенная вера потерпит провал, если бу-
дет совершаться на непонятном, чужом языке.
Ухо прихожанина останется глухо, ибо внем-
лет лишь родному слову.
) 233
Праздник на Руси — это всегда праздник.
Пра — уже перевода не требует, 3 — знак
огня, дник — денник, то есть получается день
солнечного, небесного огня и света. И при чем
здесь Перун со своим пантеоном или Христос
с апостолами? А ведь все празднуют, то есть ис-
полняют новые ритуалы, гимны, поют иные мо-
литвы, вершат литургии, таинства и одновремен-
но. .. продолжают поклоняться ветхому богу Ра «
и прави.
Язык навечно оставил свою мировоззренче-
скую печать. К ну-ка попробуйте заменить вез- ''
десущее и всепроникающее слово здравствуй-
те? Исторгнуть его из обиходной речи? В любом
случае получится, на худой случай, безликий «до-
брый день (утро, вечер)», легкомысленное «при-
вет», латинское «салют», и вас не так поймут,
если с этими словами войдете в иной приличный
дом. Но произнесите слово «здравствуйте»,
и все наполнится светом, потому что вы желаете
не физического здоровья (здравия), а солнечного
огня и света, благоденствия. Одним словом, мы
произносим целую фразу-пожелание — пусть
над валш всегда стоит солнце. А будет оно сто-
ять, будет и здоровье
Однако вернемся к празднику. В пчелиной
семье, на мой взгляд, совершенной по организа-
ции своего существования и жизнедеятельности,
сеятельницу и продолжательницу рода, матку,
всегда окружает свита пчел, которые всячески
234
обихаживают ее, кормят, чистят, холят и лелеют.
Но не забавы ради, не угодливости для и даже
не из уважения или преклонения, тем паче мат-
ка в улье — далеко не царица (там правит вече
из рабочих пчел); свита все время слизывает
с нее особый фермент и усваивает его в своем ор-
ганизме. Для того, чтобы в случае гибели мат-
ки выкормить новую из однодневной личинки
обыкновенной пчелы, придав ей детородные ка-
чества.
Примерно то же самое происходит и в язы-
ке, когда слова-матки живут в окружении сви-
ты иных, не сходных по значению, слов, однако
получивших маточный фермент. С праздником
по жизни путешествуют радость, торжество,
восторг — любое из них может охарактеризо-
вать или создать праздничное настроение и чув-
ства. Но есть еще одно слово, при всей своей
ясности звучащее загадочно и таинственно на-
столько, что обывателю кажется: оно заимство-
вано. Если не у веселых, заводных и пестрых
латиноамериканцев, то у греков, любящих вся-
ческие развлечения, а может, у римлян или, на-
конец, в Индии.
Это праздничное слово — карнавал.
В Индии на самом деле есть такое мифологи-
ческое лицо, только Карна там — мужского рода
и внебрачный сын бога солнца. А родила его мать
пандавов Кунги, однако попыталась коварно из-
бавиться от греха, бросила в реку, но ребенок был
• 235 4
спасен, вырос и стал царем Бенгалии. Никакими
увеселениями он не занимался, а воевал, не зная
своего происхождения, проявлял героизм, пол-
ководческое искусство и был убит пандавами.
И только после смерти пандавы узнали, чьей он
крови, воздали почести его семье Ну что тут раз-
влекательного?
А вот в римской мифологии есть такая богиня
Карна, причем считалась нимфой и властвовала
в подземном мире, устраивая странные забавы:
например, завлекала влюбленного юношу в свои
пещеры, а сама исчезала. Однако, заманив оче-
редную жертву, не разглядела второй лик Януса
и поплатилась, став его любовницей. История
в общем-то знакомая, весьма символическая,
ибо соответствует римским нравам и обычаям.
И все бы ничего, но имя этой богини с латинско-
го переводится — не поверите — «мясо, плоть»!
И с итальянского так же! А слово карнавал — мя-
соед, «да здравствует плоть»! Между нимфой, за-
влекающей в подземные чертоги юношей, и рим-
ским обжорством нет никакой связи. Короче, как
всегда: слышали звон, да не знают, где он.
Карна была взята у кого-то даже не в долг,
а за здорово живешь, напрокат. Причем вслепую,
без всякого изучения статуса — должно быть,
понравилась «хозяйка Медной горы», кого-то
и зачем-то завлекакицая в пещеры. А потом надо
было придумать убойно-лирическое голливуд-
ское приключение для двуликого Януса, также
) 236 <1
9
я
арендованного у греков. Что касается Древнего
Рима, то это вообще империя сплошного заим-
ствования. Если хотите наглядно в том убедить-
ся, посмотрите на сегодняшнюю сверхдержаву
США, построенную по образу и подобию рим-
скому, вплоть до Капитолия на Капитолийском
холме: с миру по нитке — голому рубаха. А ста-
туя их свободы, это нонсенс женщина с венцом
Митры! Кстати, подаренная Францией. Веро-
ятно, французы, ваяя статую, взяли за образец
Гекату, которая тоже носила лучистый венец
и ходила с факелом, дабы освещать себе путь
в преисподней, будучи богиней мрака и чаро-
действа. Но тогда при чем здесь свобода? Пола-
гаю, американцы особо не вдавались в символи-
ческие подробности, да и дареному коню в зубы
не глядят. Зато выглядит эффектно!
Так и римляне: натаскали отовсюду по кро-
хам, и получились мифология, латинский язык,
римская культура, римское же право и государ-
ственное «демократическое» устройство. А чуть
копни, своего ничего нет: все либо этрусское,
либо греческое, либо еще каковское. Латинский
язык — самый младосущий из всех младосущих,
после него появилось разве что искусственное
эсперанто. Впрочем, как и «американский» —
сильно испорченный английский. Однако по-
смотрите, какой популярностью пользуется...
Кто печатает доллары, того язык главней — логи-
ка сегодняшнего времени.
> 237 (
И тогда была похожая логика, поэтому мы
применяем соответствующие латинские терми-
ны чуть ли не во всех областях науки — от меди-
цины до биологии и музыки. Ничего не меняется
в этом мире...
Карна угодила в лапы двуликого Януса тремя
путями: либо через этрусский пантеон, а этрус-
ски называли себя расены, либо через герман-
цев, которых покорили, либо через греков и ар-
гонавтов, похитивших Золотое Руно у сколотов.
Потому как имя богини исконно славянское
и существовал особый день — Карнавал, став-
ший в христианские времена компромиссным
веселым праздником — Масленицей, с блинами,
шутами и играми. Дескать, потешься, народ, по-
веселись, скоро Великий пост и долгое воздер-
жание. То есть праздник приспособили к новой
вере, удовлетворили потребности и еще более
ввели в заблуждение внуков Даждьбожьих.
А на самом деле богиня подземного мира,
«хозяйка Медной горы» Карна, никакого от-
ношения к весеннему празднику не имеет, как
и к загульному веселью, потешным нарядам
и мясоеду. (Впрочем, как и Иоанн Креститель
к Купальской ночи.) Дабы восстановить ее ста-
тус, придется обратиться к скандинавской ми-
фологии. Карны там нет, однако есть Валькирия,
с некоторой разницей соответствующая нашей
богине земных недр. Тоже невеселая богиня: она
поднимает павших на поле брани, храбрых во-
238
инов, уводит в небесную валъхаллу, на вечное
благоденствие и радость. Там поит избранни-
ков медовым молоком и кормит вареной каба-
нятиной — пищевая мечта суровых северных
викингов и нибелунгов. А теперь проведем лег-
кой кистью археолога, снимем пыль новозвучия,
переведем германизированное имя Валькирия
на «славяно-свийский» — Валкария. И поменя-
ем местами корни: получается Карнавал.
Славянский и скандинавский (имеется в виду
шведский, исландский, норвежский) эпосы
смыкаются в единый, когда уходят в глубь веков,
к временам крамолия. У норвежских берегов
до сей поры есть острова с названиями Хитра
и Смела. Шведы под влиянием Рима и германцев
заговорили на «суржике» и стали шведами — так
их звали немцы. А еще недавно викингов знали
как свиев, а на острове реки Ра и доныне есть го-
род Свияжск. Свий (на малорусском наречии —
сбит), как вы уже догадались, свет, светлый,
только и всего.
Но если скандинавская Валькирия — богиня
воинственная, может вкупе с Одином делить по-
беды и смерти в грядущих битвах, носит длинные
волосы на отлет, меч и доспехи, то наша Карна
безоружна и... не имеет косм. Сохранились в пол-
ном здравии и смысле слова карнатъ, обкарнатъ,
карнаухий, то есть обрезать, отстричь. Как из-
вестно, женские космы у славян были фетишем,
никогда не стриглись, заплетались в косы, уби-
239
рались под дорогие парчовые головные уборы,
платы, платки, шали. Ходить простоволосой (кос-
матой) возбранялось всем девочкам с раннего воз-
раста, ибо косы, космы и космос — однокоренные
слова, к латыни никакого отношения не имеют и
означают буквально потоки божественного све-
та. Женские волосы соединяли их с правые, слу-
жили своеобразным ггутем, по которому с небес
спускались души нерожденных детей. Отсечь,
остричь волосы было подобно смерти, поэтому
девы бросались в омут, когда монголо-татары
потехи ради отсекали косы нашим красавицам.
А Карна явно безволоса, не имеет астральных
связей с правые и лишена детородных способно-
стей. Ее имя говорит само за себя, а ее праздник
Карнавал и вовсе рассказывает целую историю.
Богиня подземного мира тоже поднимает пав-
ших храбрецов и уводит в свои чертоги для веч-
ной жизни. Но. прежде всего, оплакивает их, за-
крывает глаза и хоронит — оборачивает человека
к земле, в землю: вал — поворот. Мельничный вал,
коленчатый вал, земляной вал — все, что круглое
и крутится, все будет вал. (Валдай — дающий по-
ворот). Поэтому праздник Карнавал — горький,
скорбный, но все-таки праздник, в названии ко-
торого есть имя архаичной богини-плакальщицы.
Еще раз это имя упоминается в «Слове...», на-
писанном старыми словесами: «За ним кликну
Карна, и Жля поскочи по Русской земли, смагу
людеммычючи в пламене розе». Вероятно, культу-
240
ра похоронных причетов пошла от Карны, и язык
сохранил сс имя в слове каритъ — горевать, опла-
кивать. И тут открывается еще один смысл: по-
мните слово «плач»? Клик богини, похоронный
причет и плач не что иное, как соединение семени
ЛА с энергией времени ЧУ. Карна — женщина, од-
нако не носит косм, не может рожать. Она скорее
мирская женщина, но обожествленная, лишив-
шая себя волос и пола для того, чтобы служить
посредником между землей и небом; ее рок —
соединять семя души с вечностью. Если Вальки-
рии являются подручными Одина и повинными
его воле, то Карны вполне самостоятельны и вы-
полняют посредническую миссию между миром
живых и миром мертвых, между правью, явью
и навью. И сами имеют помощников: Жля-желя —
дева скорби, разливающая горючие слезы по зем-
ле из пламенного рога. Отсюда жалость и жало.
Приходится только восхищаться точностью слова:
скорбь и горе не разят, не режут, не ранят и не ку-
сают. Они жгут, жалят, как пламя или змеиный
яд, охватывая тело и душу, поскольку жалость —
особое состояние духа, присущее славянству, ви-
зитная карточка национального характера, ибо
мы вкладываем в это слово целый букет сильных,
искренних чувств. Ни в одном языке мира жа-
лость не связана ни с огнем, ни со смертельным
действием яда. И Дар Речи сохранил и донес нам
силу этого состояния. Иначе бы не появилась из-
вестная песня в исполнении Людмилы Зыкиной:
) 241 (
9
«В селах Рязанщины, в селах Смоленщины слово
«люблю» не знакомо для женщины. Там беско-
нечно и верно любя, женщина скажет: «Жалею
тебя...». Тут, как говорят, комментарии излишни.
Кстати, фамилия Зыкина от зык — голос. «Зыч-
ный голос» — масло масленое. Слово «язык» — яз-
зык, буквально «мой голос». Отсюда язычество —
голосование, пение гимнов, молва, песенное
моление. Великая русская певица неслучайно носи-
ла свою родовую фамилию. В ней был заложен рок,
как в имени первого космонавта Юрия Гагарина,
но о роке мы поговорим на следующем уроке.
А сейчас в качестве домашнего задания по-
пробуйте выстроить цепочку, проникая мыслью
в Дар Божий. Клик, плач Карны и созвучие ее
имени с криком ворона вам что-то говорит? Воз-
можно ли, что символом Карны была эта черная
птица, прилетающая на поля сражений еще за-
долго до битвы? Зловещая птица — ворон, вран,
но кому-то ведь нужно закрывать глаза павшим
и переводить семя души в вечность? Доныне есть
поверье: если покойному не закрыть глаза сразу
после смерти, душа не сможет покинуть тела, бу-
дет страдать и биться, взирая на мир из мертве-
ца и погибнет, коль не прилетит черный ворон.
Если это так, то не является ли Карна служи-
тельницей славянской богини, почитаемой так же,
как и небесная правъ, — Матери-сырой-земли?
.0.
ак мы уже убедились, в русском языке
основную тайну слова содержит в себе слогокорень.
Удивительно, что самая короткая часть «языковой
единицы», чаще состоящая всего-то из двух, ред-
ко трех знаков, обладает такой потрясающей ем-
костью, способна накапливать и хранить самую
точную, неизменную информацию. Причем трех-
звучный или трехзнаковый, он непременно включа-
ет в себя твердую букву О, соединяющую согласные
лов, бор, дор, сор, мол, дол и т.д. Пожалуй, такое
обстоятельство можно считать нормой для «ака-
ющего» языка, когда закономерно употребляется
звук О. В других случаях его присутствие, как вода,
размывает, разжижает суть слова: корова — крава,
молодец — младец, голос — глас — или вовсе меня-
ет его изначальный смысл, как в слове брада — бо-
рода. Выпадение О может образовать совсем иное
слово, как долина — длина (расстояние).
Этим своим качеством — вмещать и хранить зер-
но истины — слогокорень напоминает специальный
глиняный сосуд — жбан, в котором переносили горя-
щие угли, причем иногда на большие расстояния. Бе-
речь и нести огонь делом было важным, княжеским
(вспомните легенду о Данко М. Горького), и если там
оставалась хотя бы одна искра (зга), племя получало
> 245 d
л,
огонь и свет. Поэтому князья на Руси — светлейшие,
сиятельные. Скорее всего, язык отразил тут нача-
ло ледниковой эпохи и переселение праславянских
племен с севера в южные области. Не исключено,
это была «ядерная зима», конец света, когда солнце
померкло, надолго укрытое тучами вулканической
пыли. Не знак, а именно слогокорень является той
положительно заряженной информативной маг-
нитной частицей, которая при слипании с другими
образует новое слово или даже целое словосочетание,
словно искрами насыщенное смысловой нагрузкой.
Тлеющие угли в жбанах переносили на десятки верст;
неугасимый огонь слова переносится в сосуде-сло-
гокорне сквозь тысячелетия. И нам надо-то всего —
приоткрыть крышку и сдуть образовавшийся пепел..
Любовь... Одно из самых расхожих слов одно-
временно является самым драгоценным, как воз-
дух или вода, самым желанным и притягательным,
ибо, прежде всего, означает высшие чувства и об-
ладает величайшей потребностью души человече-
ской во всех их, чувств, проявлениях. Будь то любовь
к женщине, к детям, родителям, Богу, Земле, Ро-
дине, жизни и так далее. Человек разумный состоит
на 70% из любви, как наше тело из текучей, таин-
ственной воды, и лишь остальные 30 — из твердых
частиц разума. Абсолютно все, что нравится, что нам
по сердцу и духу, обозначаем словом «люблю», даже
щи, кашу, обувь, погоду и прочие бытовые мелочи,
поскольку выражаем через него свои чувства, ощу-
щения, привязанности и пристрастия.
246
Пожалуй, нет в русском языке еще одного по-
добного слова, которое бы так тесно и неразрыв-
но увязывало нас с окружающим миром
Однако же при этом любовь — слово слишком
современное, поэтому нам и чудится его бесконеч-
ная универсальность. Стоит смести с него своим
дыханием пепельный налет времени, и обнажится
тлеющая плоть, означенная в слове «любо». По-
мните песню: «Любо, братцы, любо, любо, брат-
цы, жить. С нашим атаманом не приходится ту-
жить...»? То есть его формы становятся конкретнее
и жестче, сводятся к двум крайностям: любо —
не любо. В таком виде оно уже обнаруживает вну-
тренний огонь и его световой спектр. По крайней
мере, становится видимым разделение на неизме-
няемые слогокорни — ЛЮ и БО. Второе, как мы
уже знаем, имеет смысл указания «это, он», и тут
слово будто обнажается, сокращаясь до искры ЛЮ.
Любо, когда светло.
Слов, где хранится эта таинственная магическая
частица, совсем мало, и основные можно легко
перечислить: любовь, люди, лютик, лютый. И про-
изводных немного, к примеру, славянское племя
лютичей, некогда заселявших большую часть За-
падной Европы, либо лютоярый — храбрец, от-
чаянный, яростный воин. В русском календаре
есть месяц лютенъ, соответствующий февралю,
и назван так по суровому, морозному характеру,
ибо лют — морозная игла, блестящий, искристый
иней, возникающий из воздуха На ЛЮ в значении
) 247 (
я
«свет» указывает еще одно всем известное слово
«лютик», или «лютый цвет», ядовитое растение
с мелким, но ярким желтым цветком И, наконец,
люлька — зыбка, в которой убаюкивают младенца,
напевая ему часто повторяющийся припев колы-
бельных: лю-лю-люшенъки, лю-лю. А если ко все-
му этому добавить слово люстра, трактуемое линг-
вистами, как заимствование из французского (хотя
у него явно читаемая славянская основа), то созда-
ется впечатление, что ЛЮ — это и есть свет.
Матери, поющие вышеозначенный припев, как
соловьи возле гнезда, произносят заклинание, попро-
сту форматируют сознание грудничка, вкладывая
в него светлое начало, поэтому и люлька — место,
где дитя обретает первое представление о белом све-
те. Насколько же поэтичным было сознание наших
прапщров, переживших конец света! А какие тонкие
нюансы прослеживаются: если РА — свет божествен-
ный, солнечный, озаряющий Землю и все живое,
то ЛЮ — сияние, свет отраженный, земной, источа-
емый людом. Люд, люди — дающие свет, сияющие,
светоносные. Славянский слогокорень и понима-
ние отраженного божественного света вошло во все
индоарийские языки мира, поэтому световой поток
и доныне измеряется люменами, а освещенность
люксами Вразумительного перевода ЛЮ ни с латин-
ского, ни с греческого не существует, а слово люди
звучит совершенно иначе, впрочем, как и любовь.
Все бы было так, коль не прямо противоположное
значение ЛЮ в словах лют, лютень, лютый, то есть
248
ft.
беспощадный, злобный, свирепый. И возникает во-
прос: неужели союз полабских славян, лютичей, по-
лучил такое название из-за их особой звериной сути?
В нашем сознании слово лютый конкретно привя-
зывается к зверю и в прямом, и в сказочном вариан-
те. А лютый зверь — это волк. Но вот что любопытно:
именно этот зверь приходит на помощь Ивану-царе-
вичу и несет его на спине вместе с Василисой. То есть
для своих он добрый и свирепый только для чужих.
Это указывает на то, что волк был тотемным жи-
вотным у многих западно-славянских, балтийских
племен: бодричей, иначе называемых ререгами (со-
колами) или ободритами, у долечан, ратарей, хижан
и прочих, поэтому соседствующие германские пле-
мена франков, саксов и данов именовали лютичей
волками Культ волка также существовал и на остро-
ве Рюген, тогда носившем название Руян, том самом
острове Балтики, откуда впоследствии и был призван
на Русь светоносный князь Рюрик с братьями и сво-
ими вельможами
И тут неожиданно высвечивается основная
причина, отчего дорюриковская Русь стала зелллей
вельми обильной и богатой, однако наряда в ней
нет. Если наряд рассматривать не как порядок, что
давно принято историками и толкователями ле-
тописей, а в прямом смысле как наряд — убран-
ство (нарядный — красивый), как внутреннее
духовное состояние, нрав, от коего зависит внеш-
ний вид, то открывается суть призвания варягов,
к Русская Земля утратила не только свой духовный
249 (
э -
наряд, светоносность своих князей, но более все-
го прежде бывший ярый нрав, вольный, лютый
характер, ту самую волчью силу и прыть, так
необходимую, чтобы выжить в тогдашнем мире.
Из степей подпирали хазары, обкладывая данью
южные области, с севера — свийские, норманн-
ские разбойничьи ватаги, а из-за Черемного моря
вместе с купцами проникали христианские мис-
сионеры, несущие веру смирения, покорности
и философию рабского повиновения богу. И это
все внукам даждьбожьим? Было отчего приуныть,
поистрепался наряд, обветшал, и требовалась све-
жая кровь, дабы возродить былой нрав. Вечевые,
вещие старцы, безусловно, видели перспективу
развития событий, на Руси некому стало добы-
вать время, а прежний ресурс его был исчерпан.
А совсем рядом, однако же в некоторой изо-
ляции, жили славянские племена лютичей, уже
не раз испытавших мощнейшее давление римско-
го владычества в Западной Европе и достойно ему
противостоявших. Полабский союз в то время су-
ществовал в окружении германских народов, где
уже властвовали идеи Священной Римской Им-
перии, хотя до их торжества пройдет еще более
ста лет. То есть шел период становления, христи-
анский Рим завоевывал жизненное пространство
Европы, а бельмом в глазу были славяне-язычни-
ки — пожалуй, единственные в то время привер-
женцы солнечного культа, правда, уже перево-
площенного, но крамолия, и умевшие добывать
250
bukinist.mybb.ru
время. Лютичи упорно и люто оберегали искон-
ные традиции, образ жизни и вечевое правление;
они и в самом деле, словно дикие волки, стерегли
чистоту крови своей стаи и безжалостно расправ-
лялись с «собаками» — некогда родственными
по духу германскими племенами, не выстоявши-
ми перед римской экспансией. Вдумайтесь в на-
звание святилища — Радегаст (Радогост), города
Ретра (о магическом слогокорне РЕ мы поговорим
отдельно). У лютичей почитался Сварожич, бог
земного огня, особенно у ратарей, иначе имену-
емых редарии, ретряне, которых считали самым
могущественным племенем полабских славян.
Ко времени призвания Рюрика будущая империя
Оттона практически оформилась, германцы прони-
клись духом «Римского права» — образа жизни, ста-
ли «цивилизованными», но вспомните: кто вскормил
основателей Рима, Ромула и Рема? Мифы просто так
не слагаются — это же рассказ, как римляне обрели
хищный характер и силу, получили фермент вместе
с молоком волчицы, который потом впитался в во-
инственный нрав германцев-христиан, поэтому ре-
лигиозные войны были неизбежны. Унаследованный
от Востока римский принцип ползучего проникно-
вения в чужие земли и жизненные пространства был
применен и в северо-западной Европе. Началось по-
степенное разобщение племенного союза лютичей,
от волчьей стаи отбивали сеголетков и переярков,
дабы вскармливать иной пищей. Союз распадался,
бодричи, к примеру, то покидали его и примыка-
> 251 (
ли к германцам, когда было выгодно, то вновь воз-
вращались. В общем, как нынче прибалты, поляки
да и сербы тоже. На суровых северных землях, где
некогда существовали не менее суровые, но справед-
ливые нравы, густо рассеивались семена восточного
лицемерия, лжи и коварства. И все же балтийские
славяне продержались на берегах своего моря еще
несколько столетий — вплоть до крестового похода
1147 года и последующего выдавливания лютичей
из междуречья Лабы (Эльбы) и Одера (одр — конь).
По образу и подобию дружины витязей, этакой хра-
мовой стражи, что охраняла славянские святилища,
немцами был создан тевтонский орден. Рыцарей его
неслучайно звали на Руси псами, ибо они изменили
вольным волчьим законам, превратились в «собак»
и верно служили тем, с чьей руки кормились.
Однако же в IX веке лютый, светоносный нрав
волков-вильцев был могучим, тем паче отеческие
традиции строго сохранялись на обособленном
Руяне, где на скалистом мысу стояла Аркона,
неприступный город-святилище Южно-ураль-
ский кольцевой город Аркаим хоть и назван
по одноименной близлежащей казачьей станице,
однако же созвучие это неслучайно. Аркона прак-
тически не требует перевода: ар — земля, кон —
кон, алтаръ, жертвенник. Священный белый конь
Святовита почитался как культовое животное.
Все указывает на то, что земли балтийских люти-
чей являлись оплотом древнего православия, сохра-
нившего прямую связь с крамолием. Естественно,
252
в глазах христиан-германцев (саксонцев, франков,
данов) полабский союз выглядел, как стая лютых зве-
рей, защищающих свое логово. Волшебный отражен-
ный свет прави, воплощенный искрой в слогокорень
ЛЮ, получил отрицательное значение, и явно отсюда
возник люцифер, первоначально светоносный. Каза-
лось бы, след воспевать и славить столь замечательное
качество лютичей, но Сын Зари, как еще его называ-
ли, стал означать дьявола. Можно представить, на-
сколько яростной была борьба между идеологиями,
и Дар Речи сохранил ее отголоски. Вчерашние варва-
ры, еще недавно ходившие в атаки с громогласным
ревом («Вар-вар!») и приводившие в ужас римские
легионы, вливались в Римскую империю, в прообраз
нынешней ЕС, и теперь своих соседей и родственных
по духу славян стали именовать варварами.
Все уже было в этом мире...
Светоносный, сиятельный князь Рюрик, явив-
шись на Русь, первым делом восстанавливает сакраль-
ные центры управления государством, возрождает
прежний наряд или, говоря современным языком,
форматирует пространство сообразно с отеческими
традициями. Все его устремления, а также действия
братьев, вельможей и потомков в лице сына Иго-
ря, внука Святослава направлены, в первую очередь,
на духовное собирание народа. Прошу отметить,
озабочены не экономическим положением и даже
не внешнеполитическим состоянием дел (освобож-
дением земель от хазарского и свинского поддан-
ства, от «утечки капиталов за рубеж»); первоначально
> 253 (
светоносные князья решают вопросы возвращения
в лоно древнею православия. Ну с какой бы стати
вещий Олег пошел приколачивать щит на ворота
Царьграда, когда в государстве разлад, экономи-
ческий кризис и прочие напасти? А он пошел, ибо
точно знал, откуда исходит настоящая угроза суще-
ствования духовной жизни государства. Рюриковичи
пришли не править, но владеть, в ладе деять, и по-
тому встретили закономерное сопротивление среды,
уже подточенной чуждой идеологией и соответству-
ющими нравами. Наряд в Руси затрещал по швам,
когда, например, пленников, добытых в походах и об-
ращенных в холопство, челядь, то есть подневольную
прислугу, начали продавать, как рабов. И примерно
тогда же в Даре Речи появляется само слово «раб».
Древнерусское общество, особенно княжеские дво-
ры, сами князья, коим роком заповедано хранить
и нести огонь, постепенно привыкают к своему го-
сподскому состоянию — получают благо, не прило-
жив к сему никакого труда. Подражание чуждому
миру, угнетение и обезволивание другого человека
подтолкнуло элиту на собственное возвеличивание
и, какзакономерностъ, на «самостийность»лично-
сти. Таким образом, закладывались первые зачатки
самодержавия, началась утрата принципов вечевого
правления. Русь обрекалась на раздробленность, ко-
торую впоследствии назовут феодальной.
Княжеская, боярская да и купеческая среда того
времени вызвала отчаянное сопротивление воле
вещих старцев, призвать «варягов»
254
на верховное княжение и вернуть Русь в лоно све-
тоносности, так что не от старости и болезней по-
гибнут молодые Синеус и Трувор спустя всего-то
три года после призвания. Ей, элите, уже не захоте-
лось расставаться с дармовыми благами, поэтому
принятие христианства Владимиром, физически
устранившим братьев-конкурентов, имело под со-
бой оформленную базу. Вкусившие средиземно-
морских благ, князья приняли бы любую иную веру
(неслучайно в летописях отрисовался сюжет об ис-
пытании вер!), только чтобы не расставаться с чу-
жим нарядом. Назвать дьявола, чернобога, Люцифе-
ром?. Да хоть горшком окрестите прошлое, только
благое настоящее в печь не сажайте.
Если бы марксисты догадывались о столь тонких
нюансах русской истории, они бы непременно на-
звали этот период первым толчком к классовому
разделению общества. У материалистов все просто...
Вот куда нас завело исследование такого при-
вычного слова «любовь» и его основного слогокор-
ня ЛЮ. Искра взожгла пламень предания, сохра-
ненного в Даре Речи. И можно было бы на этом
закончить урок, но это еще не все, что таит в себе
на вид простенькое звукосочетание, слышимое
нами с младенчества и неизменно перешедшее
во ллногие языки. Великий поэт Николай Рубцов,
сердцем чуявший слово, написал строчку «Пу-
стынно мерцает померкшая звездная люстра...».
Первоначально люстрой называлось звездное
небо: ЛЮ — сияние, СТР А — звезда...
255
Итак, слово люд (люди) — сияющие, имею-
щие отраженный божественный свет, потому
и не дети, а внуки даждъбож&и. Однако язык со-
хранил часто употребляемый нами и совершен-
но определенный антоним — нелюдь. Не ведая
коренной сути слова, мы не совсем верно, точнее
не так глубоко понимаем, что же это такое —
люди. Чаще принимаем его за общее, несколько
расплывчатое, даже аморфное название «челове-
ков»: спроси первых встречных, так еще долго бу-
дут жать плечами, головы ломать: дескать, люди —
они и есть люди. Однако же при этом мы точно
представляем себе, что такое нелюдъ. Мало того,
порой безошибочно угадываем принадлежащего
к этой категории человека не только среди знако-
мых, но и, глянув мельком, среди прохожих.
Слово «люди» звучит даже как-то безлико, но его
антоним вызывает если не бурю, то столп чувств
и ощущений, срабатывает некий интуитивный ме-
ханизм отторжения, опасности, неприятия и страха.
Иногда мы даже не в состоянии объяснить, отчего “ '
в нас происходит все это при появлении конкретного
человека Скорее всего, Фрейд и Юнг со своими тру-
дами тут ни при чем; в нас словно заложены некий
сторожок, тревожная кнопка, щэабатывающие при
соприкосновении с потенциальной нелюдъю. Мы
стараемся подавить эмоции, растащить ситуацию
посредством разума, скоро забываем о прошедшем
сигнале и вспоминаем о нем, лишь когда подтверж-
дается факт. Разве мы не вздрагивали, когда видели
256
в метро, на улице человека, мягко скажем, с уголовной
рожей? А иногда без оной, однако же вызывающей
острое чувство опасности? Потом этот эмоциональ-
ный всплеск стирается, затушевывается, вызвавший
тревогу гражданин может оказаться весьма симпа-
тичным, но первое, самое верное ощущение все равно
останется в вашем мозгу. Кстати, добрых людей мы
чувствуем почти так же, с той лишь разницей, что
не можем объяснить себе, по каким конкретно при-
знакам он вызывает наше доверие. Скорее всего, наш
глаз, как тончайший инструмент, и до сей поры на-
строен на восприятие отраженного божественного
сияния ЛЮ, и определение, кто же перед нами, людъ
или нелюдъ, происходит по тому же принципу, как
любо — не любо.
Настоящая любовь возникает чаще с первого
взгляда, впрочем, как и не любовь тоже.
Я не большой сторонник теории Ч. Ломброзо,
но этот психиатр прав в одном: врожденные при-
знаки человека, склонного к преступлению, суще-
ствуют. И дело тут’ даже скорее не только в антропо-
логических особенностях черепа, шишек и прочих
выявленных итальянцем деталях. Есть некие генети-
ческие предпосылки, причем возникающие будто
бы внезапно, а о генетике Ломброзо не имел пред-
ставления, однако, как практик, ее предчувствовал
и потому определил признаки как врожденные. Есть
хорошая русская пословица «В семье — не без уро-
да», подтверждающая существование некого блуж-
дающего гена преступности, который до поры
> 257 <
9
до времени находится в дремлющем состоянии, и,
если среда и ситуация не пробудят его, может вовсе
никогда не проснуться. Мы же по комплексу мало-
значительных деталей, а чаще по наитию угадываем
нелюдя и говорим: мол, по нему тюряга плачет или
что-то в этом роде. Стабильное общество, выстро-
енное на справедливых, традиционных принципах,
отчасти сдерживает пробуждение этого блуждаю-
щего гена, но резкая смена обстановки для него —
как будильник для спящего. И опять же приведу
пример из блокадного Ленинграда, где люди стояли
у станков из последних сил, оплакивали и свозили
умерших во временные морги, полуживые компо-
зиторы и поэты продолжали творить, а в соседней
квартире нелюди ели человечину. Только сухая ста-
тистика: в декабре 1941 года расстреляно 43 кан-
нибала, в феврале 1942 г.—уже 612, в марте — 399.
К маю начался резкий спад, а уже в тяжелейшем
43-м — лишь единичные случаи, хотя хлебная пай-
ка прибавилась всего на сто граммов. На более чем
2,2 миллиона человек это составляет 0,006% от об-
щего населения.
Нелюди попросту были поголовно уничтоже-
ны. Примерно столько их существует среди лю-
дей и поныне.
Иначе бы откуда у нас в одночасье взялось
столько наемных убийц-киллеров? От экономи-
ческой ситуации, от нужды, скажете вы. Но по-
чему одни от всего этого идут пахать на трех
работах, а другие — убивать? А склонность к ма-
258
9.
ниакальному насилию, педофилии и педарасгии
тоже от нехватки средств к существованию?
' Состояние социально-экономической среды
можно рассматривать лишь как побуждающий
мотив, не более того. Проповедники гуманности,
борцы за права человека, как мантру, твердят фор-
мулу: мол, все люди рождаются одинаковыми, а об-
щество делает из некоторых нравственных уродов.
И приводят еще десятки причин, дабы из сообра-
жений толерантности уклониться от признания
факта, что это самое общество людей далеко не од-
нородно и делится, собственно, на людей и нелю-
дей. Почему в благополучных США то и дело рас-
стреливают людей в школах, на улицах и в офисах?
Да потому что при заселении континента, в первую
очередь, туда устремились нелюди, впоследствии
давшие потомство. Мы восхищаемся вестернами,
а эта открытая борьба людей и нелюдей, заставив-
шая принимать суровые писаные законы.
Поговорите с надзирателями вологодского
«пятака»: они вам за три минуты и лучше Лом-
бразо нарисуют портрет этого типа мыслящих
и человекообразных.
Сейчас мы между собой называем их просто от-
морозками, пряча под этим словом вещи, гораздо
более сложные, с глубинной корневой основой. Ко-
роче, как всегда, один пишем, два — в уме. Суще-
ствование нелюдей — это тоже общепринятая за-
претная тема в нашем мире безбрежной свободы
слова, только одно прикосновение к которой равно-
> 259 (
9
значно политическому самоубийству или, в лучшем
случае, преданию анафеме Продержимся на этой
двойной бухгалтерии еще несколько лет и, когда
в «продвинутых» странах беспричинные бойни и рас-
стрелы примут катастрофические масштабы, призна-
ем сквозь зубы, что люди бывают разные мол, у иных
есть какая-то странная предрасположенность-
Великий мыслитель М. В. Ломоносов вывел
иную, универсальную формулу существования
мира, в том числе и людей, которая гласит: «Ничто
не берется из ничего и не исчезает бесследно».
Со школьной скамьи слышим и не внимаем...
Бесполезное это занятие — спорить с лукавыми.
Сказано ими: бурундук — птичка, значит, птич-
ка. Поэтому не стану совершать экскурс в глубо-
чайшую историю человечества, а скажу лишь, что
образование слов люди и нелюди восходит к вре-
менам, когда по земле еще ходили два вида чело-
векообразных, но мыслящих существ. Одних позже
ученые назовут неандертальцами, других — кро-
маньонцами и разведут руками: дескать, первые,
густо обитавшие на Пиренеях, куда-то подевались...
Начал красиво, скажете вы, про любовь... А чем
закончил? А дело в том, что про это чувство, как
и про солнце, можно написать еще сорок уроков,
и все равно не хватит времени, чтобы его познать.
Но мы ограничимся двумя, поскольку продолже-
ние этой темы органично переходит в следую-
щий — вожделение.
вождшнне
урок
ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
'О
л.
ам Дар Речи напоминает древнюю со-
кровищницу, куда все предыдущие поколения
вкладывали самое драгоценное, что смогли при-
обрести или создать, сотворить в течение своей
жизни. И сравнения здесь приходят те же са-
мые, касаемые ювелирного искусства. Мы се-
годня как-то очень уж легко, безответственно
рассуждаем о ценностях, нравах и вкусах наших
далеких пращуров, хотя признаем и даже пре-
клоняемся перед деянием рук их и разума, при-
ходим в немой восторг, когда что-либо поражает
воображение. Например, изготовленные неведо-
мым образом украшения, то есть когда мы стал-
киваемся с их таинственными технологиями.
А язык, на котором думаем, говорим, с помощью
которого получаем знания, изобретаем эти же
технологии, остается как бы и не у дел. Высшая
ценность, сотворенная промыслом богов, ве-
личайшее из сокровищ не на устах — валяется
под ногами, как презренный металл у Робинзона
Крузо. Потому что слишком богатые, имея Дар
Речи с неисчислимым запасом слов, вот и сорим,
как загулявший приискатель, щеголяя в бархат-
ных портянках. А на устах всего-то полторы ты-
сячи слов, половина из которых жаргонизмы.
> 263 4
О времена, о нравы...
В русском языке есть неистираемые, плати-
новые слова, которые не боятся великого мно-
жества уст и времени, несмотря на универсаль-
ность, несут в себе первозданный энергетический
заряд. По крайней мере, наши чувства и разум
на них реагируют соответственно, выхватывая
магию — источаемый свет, как в слове любовь.
Однако сияние это слишком рассеянное от вез-
десущности слова; оно как солнце в пасмурную
погоду, укрытое мощной многоярусной облач-
ностью. Мы же знаем, что спасительная наша
звезда не угасла, но тучи мешают, и живем с со-
знанием, что светило все-таки есть.
И только когда к нам приходит любовь зем-
ная, между мужчиной и женщиной, мы не мыс-
ленно, а зримо ощущаем ее слепящую яркость.
И сразу же понимаем, кто он такой, Ярила, спо-
собный встряхнуть, взбудоражить, наполнить
светом и блеском все — от травы-муравы, де-
ревьев, пашен до души человеческой. Он не бог
солнца, как многим кажется (и даже мудрому
автору «Снегурочки»); он дух солнца, способный
проникнуть всюду, даже в нашу кровь, и мы го-
ворим «разъярилась кровь»; он вливается в наши
сердца и разум, в мысли и дела.
Понятие «дух» совершенно истерлось в на-
шем представлении и воспринимается как нечто
архаичное, примитивное, относящееся к верова-
ниям «первобытных» людей, которые, мол, жили
264
в страхе перед силами природы, еще не знали
бога, не имели представления об устройстве
мира и поклонялись всяким глупостям. Про-
изошло это под влиянием «передовой» научной
мысли, особенно в области философии, кото-
рая упорно втолковывала нам истину, что мир
развивается от простого к сложному. Мало кто
из этих мыслителей задумывался, отчего столь
низкий примитивизм неожиданно сочетается
с иными проявлениями высочайшей культуры,
как-то Дар Речи? Язык, вобравший в себя все
представления о мире и мироздании, коими мы
пользуемся до сей поры. Или почему соседству-
ют изящные ювелирные изделия с мамонтовы-
ми костями?
А пращуры наши вовсе не боялись сил приро-
ды, ибо сами ощущали себя частью ее и рассма-
тривали дух как энергию, источаемую природ-
ными явлениями и объектами, мало того, умели
управлять этими стихиями. Потом человече-
ству потребуются десятки тысячелетий, чтобы
изобрести подъемный кран, цемент, понять про-
цесс фотосинтеза, происхождение магнитного
поля Зеллли, солнечного ветра и прочих «чудес».
Тема души и духа будет рассмотрена на отдель-
ном уроке, а сейчас нам необходимо понимание
духа — энергии для того, чтобы определиться,
кто же такой, этот Ярила, коль способен пробуж-
дать не только силы природы, например процесс
вегетации, но и наши чувства.
265
9
Ярила бесплотен, но вполне осязаем, как
энергия, и наши пращуры, не ведая такого слова,
точно вложили его смысл в имя духа. И, не ли-
шенные еще поэтического восприятия мира,
представляли его в виде обнаженного юноши,
скачущего на белом коне. Именно Ярила вселяет
в нас чувство, которое блистает еще ярче его, —
вожделение.
Вожделение — это передаваемая энергия.
Если любовь несет в себе семя света ЛЮ, то во-
жделение — слово-мантра. Даже его мысленное
многократное произношение вызывает тонкие
вибрации, способные проходить сквозь магнит-
ное поле Земли на огромные расстояния. И вот
тут должен предупредить тех, кто тотчас захочет
эксперимента: во-первых, для этого потребуется
тренировка, полное сосредоточение и способ-
ность абстрагироваться—уйти в себя. Во-вторых,
и это самое главное, передаваться будет не само
гудящее слово «вожделение», а объект вожделе-
ния. На Востоке есть пословица «Сколько ни го-
вори халва, во рту сладко не будет». Само вожде-
ление — пустой конверт с адресом, в который
нужно вложить содержание. Это вибрационная
упаковка, переносящая информацию, отформа-
тированную в виде духа — энергии. У любящих
друг друга мужчины и женщины взаимообмен
мыслями и желаниями происходит спонтанно
и непреднамеренно: если сами того не испытали,
спросите у своих друзей. Подобные чудеса слу-
266
чались у каждой пары, между коими возникало
свое чувственное магнитное поле, этакие прово-
да, по которым и бежит незримая энергия.
Но мы не станем заниматься соцопросом,
а обратимся к вечному «Слову о полку Игореве».
К той сцене, где Ярославна рано плачет в Путив-
ле на забрале, аркучи, обращаясь к духам сил
природы: «О ветре, ветрило! Чему, господине, на-
сильно вееши?.. О Днепре Словутицю! ...Възлелей,
господине, мою ладу къ мне, а быхъ не слала къ
нему слезъна море рано... Светлое и тресветлое
сълнце! Всемъ тепло и красно еси: чему, госпо-
дине, простре горячюю свою лучю на ладе вой?».
В этом смысл вожделений Ярославны, и создан-
ные ею энергетические вибрации достигают слуха
и чувств Игоря. Поэтому он выходит перед утром
в чисто поле и вопрошает: «Что ми шумить, что
ми звенить — далече рано предъ зорями?».
Это же самый обыкновенный сеанс связи.
Дар Речи законсервировал эту форму обще-
ния в виде неосязаемой магии слова, и хотя
наше материалистическое сознание исключает
его, тем паче наука, однако ничто не может от-
менить или заменить любовь. Это единственное
чувство среди многих человеческих чувств, кото-
рое само суть Мр Божий. А у таких вещих явле-
ний все особое, автономное, независимое, в том
числе и средства связи. У любви даже язык свой,
уникальный и неповторимый, понятный всем
языкам мира и не требующий перевода'. Вы же
> 267 4
заметили, люди с любящими сердцами могут
болтать о чем угодно, на совершенно разных
и самых диковинных диалектах, объясняться
знаками-мудрами или просто переглядываться
и все равно поймут друт друга. То есть общение
идет на совершенно ином уровне.
Тут и ученые согласны, ибо сами через это
проходили и допускают, что подобное возможно,
только объяснить толком не могут. Философы,
например, формулируют так: «Любовь — уни-
версалия культуры субъектного ряда, фиксирую-
щая в своем содержании глубокое индивидуаль-
но-избирательное интимное чувство, векторно
направленное на свой предмет и объективиру-
ющееся в самодостаточном стремлении к нему».
Вот это уже неперводимая игра слов: если даже
произносить их со страстным предыханием,
на чувствах, с высоким актерским профессиона-
лизмом, ваша возлюбленная сбежит, решив, что
связалась с шизофреником. Поэтому современ-
ная жизнь произвела сокращение до двух слов,
любовь — секс.
А чувство любви и является ключом, отпира-
ющим ларец вожделений. Когда мы влюбляемся
глубоко и искренне, то всегда непроизвольно об-
ращаемся к слову, вдруг ни с того, ни с сего начи-
наем писать стихи, сочинять письма к любимой,
подбирая особые обороты, да и просто, мыслен-
но разговаривая с возлюбленной, рождаем в со-
знании совершенно иной, непривычный язык.
> 268 4
я
Придумываем ей (ему) особое имя, как некий
тайный пароль. Правда, теперь чаще появля-
ются лапушки, зайки, рыбки, киски — детский
зоопарк какой-то, но это уже от примитивности
нашего лексикона и, соответственно, воображе-
ния. Еще недавно были лады, свет очей моих, го-
сударыни, души-девицы — имена, насыщенные
вожделением. Мы стремимся перевоплотить
чувства и мысли в словесную форму, поскольку
интуитивно ощущаем, что именно там находит-
ся этот ключ. Примерно по такому же принципу
существует и вибрационная связь с детьми и ро-
дителями, к которым мы испытываем искреннее
чувство любви.
Вредна только вожделенная любовь к богу,
ибо она рождает не мудрость и свет, а религиоз-
ный фанатизм.
Но давайте попробуем проникнуть в мир, ко-
торый создает слово «вожделение». Как и во вся-
кой сокровищнице, в Даре Речи всегда пыльно,
и не потому, что там не убирают или не заходят
вовсе, держа под запорами двери, а потому, что
пыль вездесуща. И особенно много ее там, где
даже воздуха нет,— в космосе например, где
человек появился всего каких-то полвека назад.
Все наши словари в один голос твердят: вожделе-
ние — это страстное желание, влечение, в боль-
шей степени сексуальное. Дескать, от глагола
вожделеть, якобы заимствованного из церков-
но-славянского. Я оставляю вопрос на совести
> 269 (
9
исследователей, как язык может заимствовать
у самого себя, из собственного корня (дикий по-
бег что ли?),— это отдельная статья. Скорее все-
го, подобное толкование пошло из-за неточности
в переводе Евангелия от Матфея, где говорится,
мол, если кто посмотрел на жену с вожделением,
уже прелюбодействовал с ней. Текст переводил-
ся многократно, причем с неродственных язы-
ков, например с арамейского на латынь или гре-
ческий, и в каждом слово получало свой аналог,
иную расцветку. Когда же появился его пере-
вод на старославянский (церковно-славянский),
оно уже обросло неточностями, приблизитель-
ностью, как потопленный в словесном море ко-
рабль. Невозможно провести слово через многие
языки и сохранить в нем истинное значение.
С этим соглашаются даже «германизирован-
ные» лингвисты.
Ни в одном языке мира, кроме славянского,
нет точного аналога слова «вожделение». Если
кто найдет, честь ему и хвала.
И, самое главное, в слове «вожделение» («во-
жделеть») нет ни единого знака, указывающего
на его страстно-сексуальный, неотвратимо
влекущий смысл. А так, чтобы не было даже
следов былого значения, в Даре Речи не бывает.
К половой близости оно вообще не имеет от-
ношения. Стали обиходными, повседневными
словами как раз те, что означают секс и физиоло-
гические ощущения при этом: удовлетворение
270
я
(повиновение воле уда, инстинкту соития), при-
ятно (женский оргазм), удовольствие (воля уда,
мужской оргазм). И мы произносим их, даже
не задумываясь о глубинном смысле, в общем-то
лежащем на поверхности, при этом не смуща-
емся. Зато мы придумали стыдливое прикрытие
секса и, когда говорим о нем, заключаем в пустую
оболочку типа «это самое». Теперь утверждают,
в СССР «этого самого» не было, но даже старе-
ющий Брежнев любил слово «удовлетворение»,
часто применял в речах, правда выговаривал пло-
хо. И у наших пращуров было, иначе бы не рас-
плодились, заселив невероятные просторы двух
континентов. Но секс на Руси никогда не был
синонимом слова «любовь», как сейчас, и уж тем
более «вожделение».
Но все по порядку.
Хотелось бы еще раз заострить внимание
на удивительных тонкостях русского языка,
уловить которые трудно даже опытному гла-
зу и уху. Есть слово «возделывание» («возде-
лать»), применимое исключительно к пашне,
ниве. Попробуйте подставить его к любому
другому предмету, который следует привести
в надлежащий, благополучный вид, обработать
до приемлемого состояния, наделить высши-
ми качествами — будет несуразица. Пригото-
вить к употреблению, придать необходимую
форму и содержание, то есть возделать мож-
но только землю. Синоним — воскресить,
271 (
то есть возжечь жизненные силы, плодородие,
о чем и говорит знак «3», знак огня, но земного,
принятого от солнца. (Но слово «воскрешение»
имеет более универсальный смысл.) Однако без
рук пахаря-аратая, не способного гореть и да-
вать жизнь семени. Знания наших пращуров
о Земле и ее взаимодействии с Солнцем потря-
сающие. Вообще знак-звук «3», а еще в сово-
купности с А (АЗ) — это такое же зажигающее
начало, придающее слову искру, огненное семя,
как и РАЗ. Слово зараза появилось во времена
гонения крамольников. Вслушайтесь в это го-
ворящее звучание! Заразить — возжечь земной
огонь бога Раза. РАЗ — огонь божественный,
освещающий, наполняющий пламенем любое
слово и дело, ЗА — отраженный, и применя-
ется исключительно для дел земных. Человек,
люд, получивший свет и огонь прави, воплоща-
ет его в яви, поэтому мы и внуки Даждьбожьи,
то есть по образу и подобию деда своего спо-
собны зажигать жизнь во всем, к чему ни при-
коснемся.
И любовь заразна, не зря несет начальный сло-
гокорень, означающий божественный отражен-
ный свет. Философы, определяющие смысл этого
слова, могли не изощряться в словоблудии (так
на Руси называли эту науку), написать коротко
и доходчиво — заразное заболевание разума...
Разве нет? Разве сейчас у матерей не отнимают
детей, вменяя в вину излишнюю любовь к чаду
272
я
своему? Поэтому и любовь — секс. Товарно-де-
нежный принцип существования уже оцифровал
отношения между мужским и женским начала-
ми. Теперь в дело вступила ювенальная юстиция,
созданная для того, чтобы давить, выжигать ди-
кие побеги любви между детьми и родителями.
Так ему, безумному миру, проще, дешевле сво-
дить все и даже чувства к обезличенному про-
дукту потребления, открывается возможность
продавать его с одним лейблом по всему миру.
Слышите отзвук идей коммунарского прошлого?
Когда женщины были общие, дети общие, пото-
му воспитанные в специальных приютах.
Нет, они, эти идеи, еще долго будут витать
в нашем пространстве, иное дело — всякий раз
рядиться в новые, неузнаваемые одежды...
Но от утопических пристрастий сильных
мира сего вернемся к земным чувствам, к вожде-
лению. Как и в слове «возделать», здесь ясно слы-
шимо две детали: ВО, как путь проникновения,
как дверь в сокровищницу (Соображение — вход
в образ, но соображение — совокупление с обра-
зом), и известный нам знак небесного огня «Ж».
Однако делить и делать — совершенно разные
слова, несмотря на созвучие. В выражении «во-
жделенное счастье» слово «делить» прорисо-
вывается совершенно четко, подкрепляясь еще
и счастьем, которое само суть часть поделен-
ного. То есть человеку досталась некая заветная,
страстно желаемая доля далеко не обязательно
273
сексуального характера. Мы же испытываем это
ощущение от многих вещей и явлений, не свя-
занных с личной жизнью, поэтому уточняем:
семейное счастье, охотничье счастье (удача), рат-
ное счастье (жив остался) и т.д. Но все они могут
быть вожделенными.
Столь широкое, но слепое его использование
говорит о глубокой древности возникновения
слова, покрытого слоем пыли многих тысячеле-
тий. И относится оно явно к ритуальному кругу
слов, вероятно, возникших при оледенении кон-
тинента и переселении праславян в более те-
плые области. Хранитель и носитель огня, князь,
после долгого перехода раздавал угольки родам
своего племени, дабы возжечь костры, вырвать
из полного мрака «конца света» хотя бы малую
толику освещенного пространства и тем самым
дать соплеменникам надежду, ощущение зем-
ного пространства, привести в чувство вестибу-
лярный аппарат. Кто испытал на себе, что зна-
чит множество дней и ночей двигаться в полной
темноте, наощупь, тот испытал чувство полной
пространственной дезориентации. И лишь свет,
зажженный хотя бы на минуту, словно возвра-
щает человека на землю, ставит его с головы
на ноги.
А еще надо было обсушиться, обогреться,
приготовить пищу и хотя бы на несколько часов
уснуть возле тлеющих головней. Огонь поистине
был вожделенным!
274
Не исключено, по тем или иным причинам
люди утрачивали огонь, что было равнозначно
гибели, в лучшем случае, массовому безумству,
помрачению разума, что происходит чаще все-
го в кромешной тьме. И, как следствие, стре-
мительная деградация, утрата знаний, навыков,
опыта, одичание. Люди, несущие отраженный
свет, могли стать невеждами, нелюдями. Те, кто
сохранял рассудок и в такой ситуации, искали
себе нового, светлейшего князя, отсюда и обы-
чай призывать на княжение представителей
иных родственных племен. Проще говоря, про-
сить огня на разживу. Возможно, князья одно-
временно являлись и вежливыми жрецами, спо-
собными получать божественный огонь, как
высшее благо.
Со временем огонь стал священным, а сам
процесс его деления перешел в разряд обрядово-
го действа, не утратив своего значения до нашего
времени. Я еще помню, в 50-х годах из-за эконо-
мии спичек по утрам ждали, из чьей трубы впе-
ред всех пойдет дым, и бежали туда с горшками
за угольями на разживу. Само слово разживитъ
можно не дополнять пояснением «огонь»: в нем
уже заключен этот смысл. Это всего лишь быто-
вой тгример, а другой, когда по домам разносят
горящие свечи из церкви, дабы затеплить дома
лампадку неугасимую. Тут уместно вспомнить
о том вожделенном огне, который называют
благодатным. Сразу же следует отметить, снис-
> 275 <2
я
ходит он только в присутствии православных
священников, а сам обряд его получения содер-
жится в великой тайне.
«2) Итак, вожделение — это обряд наделения
(в) благодатным огнем, ниспосланным правью, это
получение счастья и радости, то есть особого
энергетического поля, имеющего тайные пока
А физические величины. Дар Речи великолепно
сохранил память об этом, освящая, «зараэкая»
слова знаками огня «ЗА», «РАЗ»... устанете пе-
речислять их количество, одухотворенное со-
ответствующими «приставками». Язык от них
искрится, блистает, как звезды, отраженные в за-
рябленном зеркале воды...
УРОК
ПЯТНАДЦАТЫЙ
9
бразовательность Дара Речи заключает-
ся не только в информативности слова либо сло-
восочетаний; язык пробуждает историчность на-
шей памяти и целый ассоциативный ряд, с нею
связанный. Иначе сказать, учит мыслить, сообра-
зуясь с логикой и психологией наших предков,
которые мы не принимаем во внимание, рас-
суждая о далеком прошлом с точки зрения со-
временных представлений и понятий. А если еще
проще, то понуждает нас влезть в шкуру своего
пращура, дабы его взором взглянуть на творение
его рук, погрузиться в прошлое и ощутить запах,
цвет и свет солнца давно минувших дней.
Короче, Дар Речи — это машина времени.
Разве нас сегодня не поражают известные
семь чудес света? А признав их чудесами, мы тем
самым расписались в полном бессилии нашего
разума, неспособности ясно и четко объяснить
себе явления и вещи, привычные и обыденные
для сознания пращуров. Мы пытаемся разло-
жить на составляющие частицу, познать великое
и при этом ведем себя, словно слепые, наощупь
изучающие, как выглядит слон. Поэтому обре-
чены на стабильное, вялотекущее заблуждение:
египетские пирамиды нам кажутся то гробни-
> 279 О
цами фараонов, то их причудами и капризами,
дабы поразить воображение потомков, то знака-
ми пришельцев из космоса или вообще безуми-
ем предков, впрочем, как и дольмены, идолища
с острова Пасхи и прочие «несуразности» про-
шлого. И так далеко даже ходить не надо: у нас,
на территории России, кроме Аркаима, дольме-
нов, мегалитов неведомого назначения, полно
иных «чудес», примелькавшихся, привычных,
о сути коих мы даже не задумываемся. В первую
очередь, это крепости северо-запада, выстроен-
ные в VIII — XIV веках. Одно дело — взирать
на них посредством телеэкрана и совсем иное —
видеть воочию: поражает даже не их неприступ-
ность, не семиярусные башни и не сами стены
до 22 метров в высоту — грандиозность вложен-
ного труда и любви к отчеству своему. Мо-
сковский кремль, спроектированный уже с по-
мощью итальянских архитекторов, выглядит
как парадная забава, детинец, выстроенный для
детей. Или для правителей, которым надежнее
сидеть за высокими стенами, чтобы не осаждали
мирные подданные граждане.
Крепости в Новгороде, Иван-городе, Избор-
ске, Пскове, Порхове, а также Псково-Печер-
ский монастырь возведены из известнякового
плитняка, иные несколько раз перестраивались,
переносились на новое место, усовершенствова-
лись и выдержали десятки осад и штурмов Ли-
вонским орденом и шведами. Самая могучая,
280
конечно, Псковская крепость — 215 (!) га пло-
щадью, с 5 поясами обороны, общей протяжен-
ностью в 9 километров, имела 40 башен и 14 во-
рот. Теперь представьте себе, сколько потребо-
валось строительного материала, дабы возвести
такое фортификационное чудо! А все эти многие
сотни тысяч кубометров камня надо было выло-
мать в каменоломне, обработать, конными подво-
дами доставить к месту стройки, изготовить свя-
зующий раствор и вложить в стены, соблюдая все
законы и правила инженерного искусства. При-
чем согласно проекту, архитектурным расче-
там фундаментов и прочих несущих конструк-
ций: за многие прошедшие века самостоятельно,
без вмешательства современников, ни одна баш-
ня не упала, ни один угол не покривился! А еще
выкопать рвы вокруг, напоминающие русла рек,
насыпать валы! Причем строить приходилось бы-
стро — супостат не позволял долгостроя, а еще
и отражать его нападения, пахать нивы, сеять,
убирать урожай, разводить скот, рожать детей
и прочая, и прочая. Как известно, рабства на Руси
не существовало, таджиков-гастарбайтеров и ки-
тайцев не было, впрочем, как и итальянских зод-
чих, а также МВФ, где можно взять кредит.
И еще, прошу отметить, строительство всех
вышеозначенных крепостей производилось в пе-
риод монголо-татарского нашествия и ига.
Сколько же тогда было населения на северо-
западе?! И на Руси вообще?!
281 (
—Гэ
Я не стану вести подсчетов, приведу лишь фак-
ты для размышлений на эту тему: даже в Великую
Отечественную поставить «под ружье» можно
было до 7% населения страны. Гитлер объявил
тотальную мобилизацию и поставил 10 — в Рей-
хе встала промышленность. И пришлось урезать
призыв, вернуть часть немцев к станкам и на паш-
ню. Думаю, эта же процентная зависимость су-
ществовала и в средние века. Гумилев и другие
авторы, исследовавшие вопрос о численности
населения Киевской Руси, сходятся на цифрах
от 5 до 6 миллионов душ, самые смелые называют
число до 7. Судите сами: только за период наше-
ствия Батыя с 1237-го по 1242 год было разорено
и погибло 30 русских городов и более 2 миллионов
населения — так уверяют нас историки. Это толь-
ко в южной и средней полосах Руси, и не сказать,
что эти области были оголены, лишены жителей
поголовно, тем паче известно, как у нас мирное
население в случае опасности дружно разбегалось
по лесам и принималось партизанить. Кстати, по-
тери от подобных нашествий тоже составляют
приблизительную цифру в 10%. И что же, выхо-
дит, население раздробленной Киевской Руси,
исключая Новгородское княжество, составляло
20 миллионов душ? Тем временем новгородский
князь Александр Невский как ни в чем не быва-
ло продолжает воевать на северо-западе с Ливон-
ским орденом, то есть имеет боеспособные дру-
жины, и активно строит каменные крепости.
282
Что-то тут не так, скажете вы: или офици-
альная история врет, или цифры толи завыше-
ны, толи занижены — и будете правы. Для того
чтобы противостоять рыцарям на льду Чудского
озера, Александр Невский должен был поставить
в строй не менее 10—12 тысяч бойцов — столь-
ко же было у крестоносцев. И ничуть не менее
этого числа следовало иметь на стройках кре-
постей — трудоспособных, обученных мужчин.
То есть «под ружьем», по самым скромным под-
счетам, стояло тысяч 20~25. Если это примерно
7% от общего населения, то, выходит, на новго-
родских землях жило более трех миллионов че-
ловек, а это не самые заселенные, по тем време-
нам, области.
Так или иначе, взирая на величественные кре-
пости северо-запада, трогая ладонями кладку
крепостей, глядя из бойниц, позже приспосо-
бленных для пушек, ощущаешь гордость за сво-
их предков. Ничуть не меныпую, как православ-
ный копт на свои пирамиды...
Если сущ параллельный мир, то он всегда
рядом с нами и вполне реален, коль взглянуть
незамыленным глазом. Не только кости наших
предков, покоящиеся в могилах и курганах, ис-
точают накопленную за жизнь энергию солнца,
но и творение их рук. Разве мы не испытываем
легкий, необъяснимый трепет (благоговение),
когда берем в руки отцовский инструмент,
оружие или рушник, сотканный, вышитый ма-
283
терью? И дело тут не в нашей памяти, не в осоз-
нании того, что вещи эти принадлежали роди-
телям; это мир тонких, тончайших энергий,
которые мы, как чуткие приемники, начинаем
улавливать в тот миг, когда прикасаемся к доро-
гим нам предметам. Отсюда же трепет верую-
щего человека перед намоленной иконой, перед
древним манускриптом, попавшим в наши руки,
перед ракой, где покоятся нетленные мощи
святого,— перед всякой святыней, способной
источать ранее накопленную благотворную
энергию. Верующего от неверующего человека
(независимо от конфессии) как раз и отличает
способность включать этот приемник, и су-
конных материалистов, у которых он по тем или
иным причинам не включается, остается только
пожалеть, ибо они лишены мира тонких чувств
и радости переживаний.
Но вернемся к означенной теме урока о кре-
постях, к такому обыденному слову, казалось бы,
вскрыть этимологию коего проще пареной репы.
Причем во всех значениях это слово сохраняет
внутреннюю суть, что в оборонительном соору-
жении, что, например, в социальном положе-
нии крепостного крестьянина. Однако на то она
и крепость, чтобы не покоряться и, тем паче,
не сдаваться без осады и приступа. К ре постъ
(поставить) — все вроде бы ясно, за исключени-
ем слогокорня РЕ, на который мы натыкаемся,
как на стену. Применение его в языке доволь-
284
но обширное, от названия детинца — крем-
ля — до времени, и везде слогокорень устойчив
и тверд, как кремень.
В общем, крепкий орешек.
Как известно, присутствие знака Р означает
принадлежность к Ра, к солнцу, однако знак Е
выражает некое его иное качество или свойство,
а в сочетании со знаком П, с коим часто употре-
бляется, наполняется некой степенью превос-
ходства и одновременно, презрения. Возникают
целые семейства слов как с высоким, горделивым
смыслом — прекрасный, прелестный, преподоб-
ный, пресвятой, предание, так и с низменным:
преступный, предрассудки, пресловутый преда-
тельский. Столь парадоксальный, контрастный
диапазон применения ПРЕ и РЕ, разумеется,
не может быть случайным, как не может и со-
ответствовать правилам немецкой лингвистики,
низводящей эти слогокорни до состояния при-
ставки-морфемы, «мельчайшей языковой едини-
цы», означающей лишь степень преимущества
или низости. Откройте любой толковый словарь
и убедитесь: никто из ученых и уважаемых му-
жей не захотел (или не посчитал нужным?) вы-
делить РЕ как самостоятельный слогокорень,
хотя спотыкался о него всюду.
Чтобы добраться до истины, пойдем по пути
значений слов, которые выражают смысл, гово-
рят, что же это такое — РЕ. И сначала заглянем
в иноземные языки, где этот слогокорень прак-
) 285 (
9
тически всегда означает изменение, переделку,
переустройство. Форма — реформа, конструк-
ция — реконструкция, культивация — рекульти-
вация, режиссер (устроитель), ремарка (замеча-
ние, уточнение), ревизия (пересмотр, переучет)
и так далее. То есть нет даже намека на нечто
высшее, солнечное, божественное. Пожалуй,
кроме слова «престиж», которое, разумеется,
этимологи относят к заимствованию из фран-
цузского, где оно означает обаяние, очарование,
а с русского на русский переводится как загадоч-
ное ПРЕ, стоящее огненным столпом, которое
и впрямь может очаровать. Кто у кого позаим-
ствовал?
Зато в славянских наречиях РЕ насыщено мно-
гообразием смыслов, особенно со знаком П: его
можно давать, что явно слышится в «мерзком»
слове предавать и «благотворном» предание. Его
можно иметь как собственность, что выраже-
но в слове преимущество, славить — превозно-
сить, можно и сесть в темницу за преступление,
можно преодолевать (преграду), можно пре-
творять (мечту в жизнь), преуспеть, предот-
вратить, превозмочь и еще десятки примеров.
В чистом виде слогокорень РЕ употребляется
реже, но зато в каких словах! Их мы уже так или
иначе касались на уроках — город Ретра у полаб-
ских славян, их племя редариев (буквально, ре
дарящих), и само слово время. А есть еще крест,
говорящее слово ресница (РЕ снится?), резвость,
286
ретивость, рез с целым сонмищем производных.
Слово ребро и вовсе выдает явление, что это РЕ
можно брать, а если вспомнить о способности
красного костного мозга, коим заполнены пу-
стоты ребер, участвовать в кроветворении, то ка-
жется, мы уже близко от разгадки.
Однако прямого ответа пока нет, ибо мешают
некоторые слова, например преподать (урок).
То есть тут высвечивается качество, будто РЕ —
некая земная, физическая величина, которую
можно подать, поделиться некими знаниями.
Вероятно, подобные тонкости и сложности язы-
ка и принудили немцев, препарирующих Дар
Речи (а следом и отечественных лингвистов),
свести все к универсальному аффиксу и забыть
проблему. Что делать, если даже репа не просто
корнеплод, некогда заменявший картошку, горь-
кая редька, которая не слаще хрена? Возникает
ощущение, будто универсальным качеством РЕ
и ПРЕ Дар Речи буквально пронизан как некой
лучистой энергией.
Поэтому и начнем со слова речь. Как упоми-
налось выше, оно однокоренное со словом река,
которое переводится легко, если знать, что КА —
душа. То есть получается бегущий водный поток,
обрамленный берегами, душа РЕ? Но если «вна-
чале было слово», то река — вторичный, симво-
лический смысл, а первично слово речь. Наши
поэтически настроенные пращуры жили ис-
ключительно вдоль водоемов, которые заменяли
> 287 (
дороги, боготворили, воспевали реки и видели
в них сходство с человеческой текущей речью.
В кириллице остался фрагмент от расчленен-
ных азбучных истин, который гласит «рцы сло-
во твердо». Твердь и крепь можно рассматривать
как синонимы, и неслучайно крепости на Руси
называли еще твердынями. А потом, когда наши
пращуры создавали азбуку (докириллическую,
разумеется), скажем так, изобретали консер-
вант — письменность, вовсе не случайно расста-
вили порядок знаков — рцы слово твердо. Что
хотели сказать потомкам? Можно перевести как
«говори, произноси (реки) слово твердо», но это
нам так слышится сейчас! Этакое наставление
в решительности, безапелляционности, уверен-
ности в себе. Да в этой ли простоте азбучная
истина? Если пращуры сумели увидеть нашу
планету из космоса и назвать Землей, планетой,
емлющей огонь и свет и потому рождающей ат-
мосферу, пригодную для жизни, то и тут явно
подразумевали нечто иное, глубинное...
И тут уместно опять же вспомнить Аркаим!
Это ведь тоже крепость, да еще какая замысло-
ватая, с лабиринтами, двойными стенами, хотя
никто не нападал. И там, в проекционной моде-
ли звездного неба, наши пращуры не отсижива-
лись, переживая лихие годы, а добывали главный
ресурс — время. Брали, имали РЕ в виде энергии
Чу. Бремя — нелегкая ноша времени, знаний,
полученных вкупе с энергией. И это же явно
288
слышится в слове речъ\ Рци слово твердо, реку
(речу, рещу) слово твердо... А в русском языке
не бывает случайных созвучий! Ни единый знак
так просто не будет связан с другим, если в этом
нет информационной нужды. То есть кольцевой
город можно вполне именовать твердыней (кре-
постью), где ловят, охотятся за энергией вре-
мени Чу. И она, эта энергия, на1грямую связана
с РЕ, с речью, знанием.
Неужели таким образом мы нашли еще одно
подтверждение истинного назначения крепо-
стей в южно-уральских степях? Выходит, Ар-
каим, говорящий за себя город, сохранивший
исконное название — Ретра, руянская кркона
и ему подобные — научные лаборатории эпохи
бронзы? Земные твердыни, точки, в коих сопри-
касаются мир прави и яви. И не только! Связав
эти два слогокорня, опираясь на фрагмент азбуч-
ной истины — рцы слово твердо, мы получаем
ответ, что же такое само слово речь и почему она
дарована свыше. Загадочный слог РЕ, совокупив-
шись с ЧУ, образует Божий Дар, ниспосылает
слово — добычу или. говоря современным язы-
ком, открывает знания, информацию, которая
и задает, формирует правила, законы времени.
На ближайшие полвека, например...
В кольцевой крепости, равно как и в треуголь-
ной Ретре, в этих моделях мира, построенных
соответственно с миром прави, разговаривали
с богами, получали вещую речь — наставление.
289
Однако такие выводы следует проверить
по другим «словесным каналам». Полабское пле-
мя редариев практически открыто говорит об их
вещем качестве, просвященности. Есть еще одно
говорящее слово — кречет, к ре чет — прино-
сящий божественные знания: чет — читать, на-
четник — излагающий проповедь. Иное имя
птицы — сокол, ставший символом солнца (со —
коло) у многих народов, начиная с Египта. И если
вспомнить еще одно славянское, лютическое имя
сокола, рарог (рюрик), буквально несущий солн-
це Ра, то культ его становится одним из высших
среди животного мира. (Кстати, таким образом
раскрывается имя князя-«варяга», призванного
на Русь.) Не поэтому ли он устанавливался вместо
навершений на стягах, крепостных башнях, вра-
тах, латах, щитах и прочих ритуальных предметах?
В космогонических сказках (Финист — ясный со-
кол, например) кречет соответствует своему обра-
зу молниеносного охотника, ловца, пикирующего
на добычу. Естественно, автор «Слова...» не мог
не упомянуть эту вещую птицу. Лингвисты, дабы
голову не ломать, отнесли название сокола к зву-
коподражанию, хотя ни один из видов — ни «кре-
кре», ни, тем паче, «креч-креч» не кричит, рыча-
щих, каркающих звуков не издает вообще, разве
что клекочет — трудно спутать с граящим грачом,
вороном или вороной. Короче говоря, кречет —
древний символ ловца истин, добытчик энергии
времени, к речи относящийся.
290
д,
Еще один «словесный канал» и совсем неожи-
данный — греки. Мы как-то забываем, что само
название их звучит совершенно иначе: эллины.
От прародителя народа Эллина, а еще жители
Пелопоннеса, Кипра и многих островов в разное
время называли себя ахейцами (по довлеющему
названию племени), которые прежде жили в се-
верном Причерноморье и впоследствии мигриро-
вали в Фессалию. А еще аргийцами, дорийцами,
данайцами, эолийцами. Так случается, когда на-
род по тем или иным причинам отрекается от ро-
дового названия, а новое сразу не прирастает.
Треками их именуют представители славяногово-
рящих, или точнее индоарийских, племен, насе-
ляющих северное Причерноморье и Европу. На
Востоке же эллинов кличут по-другому — ионий-
цы, потому и море Ионическое. Эллины назы-
вают многочисленные праславянские племена
общим именем скифы, по скуфи, скуфейчатой
валяной шапке, необходимой в холодном клима-
те, а те, в свою очередь, эллинов — греки, греци,
по имени сына Пандоры, Грека, мифологическо-
го прародителя иллирийского, праславянского,
племени. Спрашивается: откуда варварам это
известно? Они что, изучали древнегреческую ми-
фологию? Имя слишком уж славянское и почти
не требует перевода — глаголящий, рещущий,
излагающий мудрости, и неслучайно древние
грузины называли греков мудрецами. Тут на-
лицо распадение одного общего корня, и если
291
еще вспомнить опыт Г. Здановича с бронзовы-
ми ископаемыми вещицами из Аркаима и Пе-
лопоннеса, то становятся понятны мифология
и толкование самого слова «греки». Это потом
они станут гордыми, культурными эллинами,
дабы навсегда отсечь свое «варварское» прошлое.
А скифы в то время прекрасно знали, откуда ро-
дом пришлые «продвинутые» жители Средизем-
номорья, и потому аркаимцев по праву можно
звать греками или чудью, а сам кольцевой го-
род — ларцом Пандоры, где были сокрыты пре-
мудрость, божественные знания, несущие все
несчастья и надежды человечества. Эта первая
женщина в мире, сотворенная богами из воды
и глины, по мифологии была красноречива, слад-
коголоса и весьма любопытна. Не сдержалась
и открыла ларец...
А в нашем ларце есть еще одно проверочное
слово, раскрывающее глубинную суть деятельно-
сти жрецов, но его анализ — домашнее задание.
Мы же перейдем к следующему уроку, органич-
но вытекающему из азбучной истины «рци слово
твердо»,— к мудрости.
ЖЙДРОСТЬ
урок
ШЕСТНАДЦАТЫЙ
то слово часто путают с хитростью, даже
такое выражение придумали — хитромудрый,
пытаясь скрестить ужа и ежа. А подмена смысла
произошла по простой причине и с легкой руки,
точнее с лукавых уст переводчиков летописей
и древнерусских текстов, где хитрой называли
княгиню Ольгу. Помните ее мстительный нрав
и все коварства, которые она измыслила, дабы
наказать древлян за убийство Игоря? Нель-
зя же было равноапостольную святую, воспитав-
шую крестителя Земли Русской, уличать во всех
смертных грехах, поэтому переводчики и пере-
вели хитрость в мудрость. И, того не ведая, лишь
усугубили положение несчастной царствующей
вдовы, ибо хитрая мудрость не что иное, как изо-
щренный, продуманный садизм. Судите сами:
хитрый — ловкий, изворотливый, коварный, лу-
кавый мошенник, для которого нет ничего свя-
того, а мудрый полная ему противоположность.
Не мудрствуя лукаво, приведу определение
из философской энциклопедии:«... понятие, обо-
значающее высшее, целостное, духовно-практи-
ческое знание, ориентированное на постижение
абсолютного смысла бытия и достигаемое через
духовно-жизненный поиск истины субъектом
®) 295 4
знания». Мудрено сказано, но в переводе с науч-
ного корявого на русский это — благочестивость,
совершенство духа и разума, приобретенное че-
рез знания.
А в Даре Речи подобные хитросплетения слов
и вовсе укладываются в один слогокорень РЕ. По-
этому премудрость — добытые жрецами выс-
шие, божественные знания, которые и обеспе-
чивают существование народа на определенном
отрезке времени, главного жизненного ресурса.
Живое слово в языке живет, как и всякий оду-
шевленный организм в природе. То есть, когда
попадает в чужую, непривычную среду, закры-
вается, как раковина: не так-то просто раздви-
нуть ее створки и посмотреть, что там внутри,
тем паче насильно. Чужой средой для него ста-
новится слишком частое и не соответствующее
его сути применение, поэтому существует такое
выражение, как «затасканное слово», напоми-
нающее затертую в карманах разменную моне-
ту, на которой уже не разглядеть достоинства.
А особенно достается ценным золотым, до ко-
торых жадно тянутся все идеологии, словам,
выражающим духовно-волевое состояние. Му-
дрость — одно из них. И что только не обозна-
чали им! Учение, которое вскоре трещало и раз-
валивалось, построенную на изначально ложных
основах философию, политику, партию, вождей,
учителей. А их мудрейшие изречения, начертан-
ные на хоругвях, знаменах и кумаче? Прослав-
296
ляли с восточной витиеватостью и подобостра-
стием, каких творили кумиров! Одних мудрецов
сменяли другие, премудрые, а суть слова все уга-
сала и угасала, не трогая ни сердца, ни разума.
Итак, слово мудрость, на первый взгляд, со-
стоит из двух основных частей — муд и ростъ.
Вторую часть можно было бы толковать, как ро-
сток, растение, нечто вырастающее, но что тогда
означает муд! Знаю, о чем вы подумали, именно
так на многих славянских наречиях называется
мужской половой орган, часть которого здесь
слышится — уд. А на вятском — так еще водо-
росли, растущие в мелких озерах, — мудорезник,
сильно напоминающий алоэ. Если неосторожно
оказаться в его зарослях, где по пояс воды, то сра-
зу станет ясно, отчего так назвали. Скажу сразу:
в эту сторону, как и в заросшее озеро, можно
не ходить. Нет логических связей смысла и зву-
чания, которые в русском языке непременно
присутствуют и точно соответствуют значению
слова. Мудрость, прежде всего, голова, а тут все
ниже пояса...
Возьмем другую форму — мудрец. Здесь ка-
жется теплее, ибо рец — рещ — речь уже нам
знакомы, появляется закономерный смысл,
а в совокупности со словом жрец и вовсе ста-
новится горячо. Однако первая часть слова все
равно остается закрытой. Попробуем разбить
трехзвуковой корень на две части: МУ — доволь-
но употребимый и устойчивый слог, из более
) 297 <
9
знакомых он стоит во главе угла слов муж, муть,
мука, в смысле страдания. Слепое использова-
ние этого слова в христианской культуре иначе
как недоразумением не назовешь: святой муче-
ник, прошедший сквозь муки, это человек с по-
гибшей, перетертой в муку душой. А как же ее
вечность? Мука, мучение, меление, разделение
на мельчайшие частицы, превращение зерна
в пыль... вторично и сложились по образу и по-
добию первичного смысла, отображающего
уровень мук и невзгод, когда семя души КА пре-
вращается в прах. Полная копия этих двух слов
с совершенно разным смыслом и ударением
могла возникнуть только у исконно земледельче-
ского народа. Но зато из слова мука (зерновая)
вызревает смысл слогокорня МУ — мужское
семя, зерно. Если АА — семя вообще, в том числе
земное семя (лава), истекающее из чрева Мате-
ри-сырой-земли, то Му — конкретно живородя-
щее семя мужа (Ж — знак огня), возжигающего
жизнь в лоне жены, женщины, его принимаю-
щей, буквально осеменение. Муж — осеменяю-
щий, покрывающий жену! Да, это звучит грубо-
вато, даже вульгарно и ныне используется лишь
в отношении скота (говорят, слава те, господи,
корова покрылась). Покрыть это не только лечь
на жену сверху — осеменить, создать покров ее
яйцеклетки, буквально окровить, то есть дать
кров, что и должен делать мужчина для своей
семъи-семени.
298
д
Очень интересно открывается слово жмур,
жмурить (глаза), буквально покрывать огонь
очей веками! Есть еще полузабытое — мусатъ,
то есть добывать огонь с помощью кресала, воз-
жигать, высекать искру — семя огня. Но знако-
мое мура вроде бы и звучит, как чепуха, ересь
и бред, однако приобрело уничижение все
по тем же идеологическим причинам. В са-
мом же деле это — буквально осеменение Зем-
ли солнечным светом, семенем РА! То есть новая
идеология в очередной же раз боролась со ста-
рой, пыталась подменить понятия о принципах
существования мира, взаимосвязи вещей и пред-
метов. Но ведь неслучайно есть несколько одно-
именных гидронимов в самых разных частях
Евро-Азиатского континента: Мура приток Ан-
гары, есть речка Мура в Томской области, а еще
одна протекает в Австрии и Словении, являясь
левым притоком реки Дравы... Надо ли перево-
дить название на русский? И надо ли доказывать,
что возникли они все по одной причине и вышли
из единого Дара Речи, накрывающего огромные
пространства.
А тут еще так и просится на язык трава-мурава
Ну, слово трава на пятнадцатом уроке вы и сами
переведете и извлечете информацию, а вот мурава
можно понимать как покров Земли мужем Ра И тут
высвечивается информация о знаниях наших пра-
щуров в таких областях, как фотосинтез,— возник-
новения хлорофилла под воздействием солнечных
> 299 (
9
лучей. Да они, пращуры, поголовно были лириками,
физиками, химиками и философами в одном лице!
Нам кажется, трава-мурава — простое рифмован-
ное созвучие типа шурум-бурум (хотя это тюрк-
ское выражение что-то, видимо, означает), ан нет,
прародители наши и в песнях оставили след, от-
куда слова не выбросишь: «... травушка-муравушка
зелененькая...». И муравей — насекомое, живущее,
вьющее гнездо в траве. Еще есть слово замуровать —
закрыть наглухо кладкой, обмуровать, к примеру,
котел огнеупорным кирпичом или просто муро-
вать — обливать глиняные горшки глазурью в про-
цессе обжига. Короче, все связано с покровом.
И все это, безусловно, интересно, но к теме
нашего урока имеет весьма опосредованное от-
ношение, поскольку, если МУ — покровитель-
ство, осеменение, МУД будет звучать как «даю-
щий (добрый) покров». Что касается отношений
мужского и женского начал, тут вопросов нет,
впрочем, как и чего-то стыдливо-зазорного. Да-
вать кров своему семени-семье — благое дело:
под ним, кровом, и плодиться можно. Но приме-
нимо к мысли, к истине, к высшим божествен-
ным знаниям, ко всему тому кругу понятий, что
заключает в себе слово мудрец, тем паче прему-
дрость,— это не вяжется вовсе или с большой
натяжкой. А русский язык, как трехлинейная
винтовка, отличается вечностью, надежностью
и точным боем. Надо копать глубже. Неужели
заимствование, тогда из каковского?
300
Л
Придется прильнуть к источнику, который
может кое-что прояснить, хотя в третейские
судьи не годится, — к санскриту. А там есть слово
мудра — знак, выражаемый на пальцах. Атавиз-
мы знакового общения можно наблюдать и се-
годня, основные «слова» языка жестов сохрани-
лись и доныне: мы поднимаем большой палец
вверх, иногда добавляем «Во!», и становится по-
нятно, что дело в порядке, а бывает, складываем
пятерню в кукиш — и тоже все ясно без слов.
Умолчу про то, что означает, когда показывают
средний палец, хотя сейчас это самый распро-
страненный жест, но он более связан со слабо-
умием, чем с мудростью. Однако, чтобы дви-
гаться дальше, надо разобраться с самим словом
знак, жест: присутствие в них 3 и Ж однозначно
выражает некое огненное начало, а «жест» во-
обще можно перевести как столп огня, светоч,
факел Правда, Даль посчитал это слово заим-
ствованным из французского: там есть подоб-
ное слово, означающее телодвижение, никак
не связанное с огнем, хотя почти рядом стоят
исконно славянские слова жесткий, жестокий.
Но великий слововед как будто бы не заметил
выпирающего созвучия. Не верю, что и к случай-
ности отнес: слишком глазастый и умный был
старик, да, видно, не посмел пойти супротив
тогдашней лингвистической школы. Однако же
слава ему за собирание уже в ту пору исчезаю-
щих из языка слов. Кстати, во всех университе-
> 301 С
9
тах России хранятся десятки кубометров общих
тетрадей, куда студенты филфаков записывали
фольклор и областнические говоры, собранные
на практиках. Делалось это лет семьдесят кряду,
а то и больше. Представляете объем? Никто по-
том собранное не обрабатывал, все сваливалось
в подсобки. И, если эти сокровища еще не сданы
в макулатуру, не выброшены на помойку, вот где
плодородная залежь для будущих аратаев слова.
А мы попробуем подойти к горе мудрости
с иной стороны.
Вы когда-нибудь задумывались, почему от-
дельные крепостные башни называются вежа-
ми?. Иные как-то иначе, даже имена давали, как
в псковских крепостях, а одну непременно звали
вежей? Или специально выстроенные, отдельно
стоящие сооружения круглого, многогранного
или квадратного сечения башенного типа? Ко-
торых некогда стояло по Руси сотни, каменных
и рубленых. Пожарные вышки называли ка-
ланчой, сторожевые — воеводскими башнями,
а эти исключительно вежами. Чаще рядом с та-
ким же именем оказывалось поселение, городок
или даже целый лесной массив нарекался бело-
вежским. Ну, Белую Вежу в Белоруссии теперь
знают все, особенно после распада СССР. Так
вот, вежа в переводе с русского на русский озна-
чает буквально огненные знания-, как отмечалось
выше, BE — знания (Веды, Веста, бера), знак Ж —
огонь.
302
В современном языке, к счастью, сохранилось
лишь отрицательное значение этого слова —
невежа, невежда, невежество, то есть не зна-
ющий огненного языка, не умеющий читать
огненные знаки. Да еще отголосок слышится
в «положительном» варианте — вежливый, зна-
чит, кое-что знающий, потому обходительный,
учтивый. Нет, русский не изломать, не извра-
тить, все равно остаются следы первоначаль-
ного смысла. Так вот, вежа — телеграф наших
пращуров: именно оттуда посылались, скорее
всего, шифрованные знаки, а значит, существо-
вал язык огненных жестов светочами-факелами,
своеобразный сурдоязык, передаваемый, точнее
транслируемый на большие расстояния. В одну
ночь все земли Руси, с востока на запад, опове-
щались о случившемся факте и могли, например,
уже утром встать «под ружье». Или выставить
кордоны на путях, не впускать в городки и по-
селения купцов, странный люд, бродяг, нищих,
юродивых, разносящих хворь, чуму и холеру.
Если бы не существовало подобного языка, чело-
вечество бы вымерло от первого же повального
заболевания. Ныне мы только диву даемся, как
это без главного санитарного врача, без телефон-
ной и радиосвязи, без МЧС и аэрогоспиталей,
без хлорки, наконец, люди преспокойно выжи-
ли и расплодились. Причем это были не просто
сигналы, как у морских сигнальщиков, а самая
настоящая огненная речь, которую свободно
303
читали и понимали. К примеру, посвященные,
вежливые жрецы считывали «тайнопись» ин-
формации, ниспосланной богами, получали зна-
ния о грядущих днях, о будущих климатических
катаклизмах: светило и звезды передавали вести
излучением своим. И как же иначе можно было
передавать их далее, людям земным, как не с по-
мощью огня? В каком виде жрецы воспринима-
ли мудры, в таком и передавали — языком света.,
дабы он отразился в людях. Это было ритуальное,
сакральное действо.
Остальной же народ, невежи, считывали ве-
сти, им понятные: о сборе ополчения, приближе-
нии какой-либо болезни, опасности нашествия
и прочих делах житейских. Жестоким челове-
ком первоначально назывался непосредствен-
ный «телеграфист», принимающий и передаю-
щий вести мудрами — огненными жестами.
Отрицательное наполнение это слово получило,
вероятно, от приносимых с вежи дурных вестей.
С помощью огня и знаков факельщик «оглашал»
тревожные, грозные, черные новости — злове-
щие-. конечно же сознанием умиротворенных
пахарей такой соплеменник воспринимался как
жесткосердный, безжалостный, а то и приводил
в ужас грядущими бедствиями. Черных вест-
ников и доныне не жалуют: мы что, возликова-
ли, когда нам с Белой Вежи просигналили «Со-
юза больше нет»? Вздрогнули и напряглись: что
с нами будет?
304
Следовало обладать не только мудростью,
но и великим мужеством, чтобы всколыхнуть,
поднять «в ружье», исполчить вольных аратаев,
склонных к созерцательности.
Так всегда воспринимается правда о будущем:
сначала в нее не хотят верить, а потом бегут в па-
нике кто куда. Травоядные птицы, не умеющие
летать, прячут голову в песок, певчие замолкают,
и только вороны кружат, чуя поживу. А мудрецу
ничего не положено, но кому ведомы его страда-
ния? Не зря же говорят, знания только добавля-
ют печали, коей он уже переполнен был, однако
хранил стойкость духа.
В том и суть мудрости.
Мудрые люди больше молчат. И если изрекают
слово, то огненное, потому мы и издаем книжки
типа «В мире мудрых мыслей», дабы замаскиро-
вать свое невежество. Читай: необразованность.
Ибо всякая мудрость, как ложка, дорога к обеду,
а мы все время отстаем, пользуясь вчерашней ин-
формацией. Да и читать огненные жесты разучи-
лись, разрушили вежи и, будучи невеждами, остаем-
ся вечно голодными по мудрому слову о будущем.
Когда драгоценная монета становится просто
золотым кругляшом, ее переливают в обыкно-
венный слиток, кладут в банк или продают по ры-
ночной цене за унцию. Стоимость может возра-
сти невероятно, приходится переплавлять даже
еще живые монеты, однако это уже не остановит
кризиса, в том числе экономического.
) 305 (
9
Беда нынешнего устройства мира и его неми-
нуемый крах как раз в этом и состоят: человече-
ство обладает несметными сокровищами в виде
золотого запаса, развитой банковской систе-
мы, высоких экономических показателей, ВВП,
сверхновейших технологий, но ощущает себя
несчастным и с ужасом взирает в беспросветное
будущее. Немудреная человеческая жизнь стано-
вится сытой и невыносимой, не годной к употре-
блению, как внешне красивый муляж яблока. Ее,
жизни, мудрость утекла с последними потугами
общепринятой философской мысли, и не вчера,
а еще в XIX веке.
Век двадцатый не родил ни единой мудрой
мысли, способной вести человечество в двадцать
первый. Европа отработала «хвосты» (так у зо-
лотушников называется плохо переработанная
или недомытая золотая россыпь), выдала на-гора
уродливые, примитивные формы старых замыс-
лов в виде утопий и перестала мыслить вообще.
Россия испытала на практике европейские уто-
пические модели, выяснила их непригодность,
а те слабые ростки, пробивавшиеся на грани
веков из русской земли, оказались растоптанны-
ми солдатским сапогом бунтующих и воюющих
народов. Старый и Новый Свет — все бросились
на непотопляемые острова мудрости, в Индию,
на Тибет, в иные труднодоступные уголки мира
искать истину, смысл жизни или вообще чего-
нибудь этакого, чтобы согреть душу и руки, во-
) 306 4
9
оружейные последней маркой айфона. Второго
Эльдорадо не случилось, новая колонизация при-
несла метрополии сектантство в виде кришнаи-
тов, гламурные забавы в форме фэн-шуя или во-
все безумие, как Аум Сенрике.
Мудрость, как откровение, как истина,—
женщина строгая и щепетильная. Она требует
безоглядной любви, венчанного брака и полной
отдачи — только тогда может произвести на свет
здоровое потомство. У нее не бывает внебрачных
детей, она не склонна ни к разврату, ни, тем бо-
лее, к проституции.
Утрата первичного смысла слова добавила
в его звучание уничижительные ноты, и теперь
мудрость в самом деле стала синонимом хитро-
сти, ловкости и мошенничества. А лишенное ее
человечество впало в беспросветное мечтатель-
ное положение, и вот уже более века в конце
тоннеля маячит «американская мечта», «евро-
союзная мечта», «кремлевская мечта», и сейчас
уже появилась даже грузинская. Понятие бла-
госостояния свелось исключительно к потре-
блению, мир погрузился в безумие пищи, словно
после страшного пережитого блокадного голода.
Основным мерилом блага стало ВВП, индекс Биг
Мака (бутерброда), и люди, изначально несущие
отраженный божественный свет, стали меч-
тать сначала о еде, а потом о похудании. Я уже
не говорю о европейском телевидении — вклю-
чите наше, родное. По всем каналам — три темы:
307
менты, суды и жрачка, ну, еще здоровье, во имя
которого не брезгуют уже и человечиной, напри-
мер, вытягивая стволовые клетки из абортируе-
мого материала. Если человека не передергивает
от омерзения и ужаса при виде умерщвленного,
неродившегося дитяти, а равно и расчлененного
трупа, он уже нелюдъ. Блуждающий ген неан-
дертальца — штука заразная и опасная...
Состояние безумия — это когда жизнь без
ума, для коего пищей всегда служит светлая
мысль.
Любопытная Пандора открыла свой ящик,
выпустив на волю беды и несчастья, однако
на дне ларца осталась надежда, то есть можно
еще надеяться на возвращение разума. Но сам
по себе он, разум, не вернется, для этого следу-
ет приложить усилия, что-то надо деятъ, дабы
вновь обрести свет, образ и подобие Божье. Или
хотя бы минимальное образование, чтобы сохра-
нить человеческое лицо.
JL
ожалуи, каждый из нас сталкивался
с ситуацией, когда надо сделать судьбоносный
выбор. Причем чаще это происходит всего дваж-
ды в жизни — в юности и в матером, 40-летнем,
возрасте. И если в юности нас больше волнуют
вопросы выбора профессии и спутницы или
спутника жизни, если выбирать предлагается
между хорошим и очень хорошим, а впереди
еще целая жизнь и есть возможность все попра-
вить, мы особенно-то не переживаем, поэтому
часто совершаем глупости. Но в пору зрелости
приходится решать задачи более сложные, нрав-
ственно-психологические, иногда связанные
с коренным переосмыслением всего опыта пре-
дыдущих лет. И так хочется заглянуть в буду-
щее, предугадать или точно рассчитать хотя бы
один ход вперед, чтобы не ошибиться в выборе,
ибо мы уже понимаем, времени на исправления
не будет, впрочем, как и сил, энергии и отваги.
Поэтому цифра сорок для возраста критическая,
как и само число — сорок, явно связанное со сро-
ком жизни. Слышите рокочущим голос этих слов?
К 40 годам мы начинаем задумываться о смыс-
ле бытия, искать новые опоры, переоценивать
ценности, и Дар Речи с невероятной точностью
> 311 d
определяет наше состояние: мужи матереют,
женщины мужают. Ни в одном языке я не на-
шел подобных парадоксальных словосочетаний,
вероятно, поэтому их трудно перевести ино-
странцам. Одному немцу я долго втолковывал,
что значит «матерый волк», все спрашивал, ка-
кого пола зверь, и, узнав, что мужского, прихо-
дил в недоумение: отчего же он тогда матерый?
Волчонка родил? А француженка с филологиче-
ским образованием никак не могла понять, от-
чего у нас женщин называют мужественными, да
еще такое «отвратительное» качество воспевают?
Тоже не убедил, хотя рисовал картинку на при-
мере Жанны Д'Арк, взявшей на себя мужские
обязанности защиты Отечества. Аргументы у фи-
лологини были несколько странные, она счита-
ла свою национальную героиню исключением
из правил и склонялась к мысли, что мужествен-
ная воительница и впрямь дружила с нечистой
силой и была ведьмой. Или, на худой случай, пси-
хически не уравновешенной особой. Мол, пото-
му инквизиторы и сожгли на костре. Интерес
к России у француженки был настолько сильным,
что в результате она приняла православие, затем
постриг и через несколько лет иноческой жизни
в монастыре без объяснений уяснила суть пара-
доксальных словосочетаний. А заодно и смысл
русского выражения «на роду написано», то есть
роковую предопределенность. В общем, обрусела
настолько, что стала думать по-русски...
312
Это выражение я слышал с детства, чаще
от матери, когда она объясняла причину сво-
ей жизненной ситуации либо кого-то из род-
ных и знакомых. Слово «рок» не произносила,
у нее были другие слова — доля, участь, судьба,
а мне представлялось, что и в самом деле суще-
ствует книга, где все про всех написано заранее,
на роду, и поправить что-то, изменить никто
не в силах. Еще в отрочестве я продолжал в это
верить, думал про заветную книгу, сгорал от лю-
бопытства: вот бы заглянуть! И посмотреть: по-
везет мне на рыбалке или нет? Верил, как верят
в Деда Мороза, в существование леших, русалок
и прочих сказочных героев, однако пионерско-
комсомольское воспитание быстро избавило
меня от таких фантазий. Точнее пригасило их,
переориентировало. В школе нам внушали: чело-
век сам делает свою судьбу, он — кузнец свое-
го счастья — в общем, через тернии к звездам\
И не взирая на то, что у тебя на роду написано.
В такой оборот я искренне поверил, однако,
что такое рок, испытал слишком рано, сам того
не понимая, но подспудно чувствуя, что все, что
делается, делается не зря.
Сейчас у меня где-то в бумагах хранятся аж
три (!) комсомольских билета, но, когда в седьмом
классе всех принимали в комсомол, меня не при-
няли — за побеги из дома. Я убегал от какой-то
неясной тоски в тайгу, в брошенную деревню,
где родился, ибо там было хоть и печально, оди-
) 313 (
9
ноко, но удивительно спокойно. Я слушал птиц,
разговаривал с деревьями, мог часами смотреть
на муравейник, рассматривать цветы или просто
сидеть у воды. Название родной деревни было
клейка. Никто не знал, что оно означает, но еще
в детстве прохожий старик сказал: мол, здесь
когда-то давно был старообрядческий скит, тай-
ное поселение. Дескать, клей — это и есть скит.
Спустя много лет я проверил это предположение
и был немало обескуражен: оказалось, и в самом
деле скит, но в переводе с греческого!
Короче, я убегал скитаться, да разве об этом
расскажешь на собрании?!
В комсомол я особо не рвался, однако оскор-
било, что всех приняли, а меня нет, и, унижен-
ный недоверием, вылетел из класса со слезами.
Долла забился на сеновал и там горько плакал!
Так хотелось выковать себе счастье и пройти
через все тернии, но без комсомола сквозь них
было не прорваться! Поскольку же родился
в Сибири, где терновник не растет, то эти пре-
грады представлялись некими трущими чело-
века жерновами: за неимением камня жернова
у нас делали из березовых чурок, забивая в торцы
осколки старых чугунков, зубья от сенокосилок
и обломки напильников. Зерно перетиралось
хоть и в грубую, но все же муку, то есть проско-
чить через тернии целым было почти невозмож-
но. А надо! (Но потом выяснилось, это просто ко-
лючие, как боярышник, кусты, прорваться — раз
314
плюнуть). Сам не знаю, зачем мне надо в комсо-
мол, но ни быть, ни жить — хочу и все!
Первый раз меня приняли, когда после шко-
лы уже работал молотобойцем в кузне, ковал себе
счастье. Однако страсти уже слегка поулеглись,
перековались, и особой радости не испытал, при-
жимая к сердцу билет. Зато в армии меня легко
приняли кандидатом в члены партии (срочную
служил в охране ЦК на Старой площади), и помню
это подспудное, затаенное чувство мести: после
дембеля приду в школу и покажу партбилет. Знай
наших, а вы меня в комсомол брать не хотели!
Не давали мне покоя горькие слезы на сеновале...
Однако стать членом сразу не удалось, не хва-
тило месяца до полного годичного стажа КПСС
была партией строгой, величественной, как скала,
внутрипартийная дисциплина суровой, партийный
контроль беспощадным. Мне предложили прослу-
жить этот недостающий месяц сверх срока, чтобы
уладить вопрос, но дембель и воля уже были дороже'.
В армии я впервые в жизни ощутил тоску
смертную, думаю, от того, что нас в приказном
порядке шесть раз за два года водили в Мавзолей
Ленина. После каждого посещения ощущал дух...
нет, не праха и тлена — дух некой предстоящей
грядущей гибели от поклонения мертвому вож-
дю. Я тщательно скрывал свое состояние, каж-
дый раз перед «экскурсией» продумывал, как
можно увильнуть, не ходить, избежать, и ни разу
веской причины не находилось! Попробуй ска-
315
л
жи замполиту «Не хочу смотреть на мертвеца»,
в один миг поедешь к «белым медведям», то есть
в конвойные войска, зеков охранять в заполяр-
ных лагерях. То есть от всего этого мутило, но ис-
кушение было велико: еще бы, в столице нашей
Родины служу, охраняю горячее сердце партии!
А здесь меня самого, словно под конвоем, водили
в мавзолей, чтобы я опять и опять испытывал эту
тоску! Нас, оказывается, таким образом воспиты-
вали в духе верности идеям марксизма-ленинизма:
все-таки ЦК охраняем с оружием в руках. Но па-
раллельно шло и иное воспитание чувств: однажды
летом в 1971 году нас подняли по тревоге прямо
со стрельбища в Новой Деревне. Как всегда, дума-
ли: учебная — поиграем и вернемся. Нас привезли
в часть, ничего не объясняя, переодели в карауль-
ную форму, выдали оружие и... боевые патроны,
чего на учебных тревогах никогда не делали. Мало
того, в каждую машину загрузили гранаты с «чере-
мухой» — слезоточивым газом. Парни сразу при-
смирели, и, когда сели в крытые кузова грузовиков,
где не было офицеров, наши «деды» зашушукались.
Они обычно сидели у заднего борта, чтобы по до-
роге смотреть на улицы Москвы и слать девушкам
комплименты, пока машина стоит под светофором.
И тут, когда тронулись, старший «дед», ефрейтор
Григорьев, развернулся к нам и произнес несколько
фраз, которые у меня до сих пор стоят в ушах:
— Слышь, пухнари! Если рабочие восстали —
в рабочих не стрелять. Все понятно?
316
я
После этих слов я взирал на Григорьева, как
на родного деда. А ведь ефрейтора тоже водили
в мавзолей, и тоже раз шесть.
Но, оказалось, рабочие Москвы не восста-
ли. Бунт подняли евреи, которых не выпускали
в Израиль. Тысячи две их набилось в «карман»
перед одиннадцатым подъездом здания ЦК, вы-
ходящим на угол улицы Куйбышева. Караульные
солдаты из нашей части стояли в цепочке, взяв-
шись за ремни, и уже изнемогали от напора тол-
пы. Погоны, галстуки, пуговицы на кителях и ру-
башках оборваны, форма заплевана — руки-то
заняты, а отпинывать ногами не разрешали. Нам
было велено брать демонстрантов под белы ру-
ченьки и заводить в «Икарусы». В первый авто-
бус мы их сажали, в другие они уже пошли сами,
выстраиваясь в очередь. Когда бунтарей вывезли,
весь «карман» подъезда оказался загаженным
мочой и дерьмом, даже стены и окна измазали.
Наверное, эти люди тоже ходили в мавзолей.
Кстати, года через два после этих событий аме-
риканцы и ввели поправку Джонсона-Веника,
действующую до сей поры.
Вскоре после таких шокирующих событий моя
очень умненькая одноклассница попросила купить
только что вышедшую книгу какого-то Маркеса
«Сто лет одиночества». В здании ЦК были книж-
ные киоски, где продавалось все самое дефицитное.
Нашел книгу, купил и от тоски стал читать. Читал
днем и ночью, без сна, до головной боли, и все боль-
> 317 (
9
ше ощущал некое иное пространство, инои вели-
кий мир, существующий вне моего сознания и тог-
дашнего представления о мирах. Во мне забродили
какие-то неясные, хмелящие дрожжи.
В техникуме кандидатский срок продлили, а до-
учиваться оставалось тоже почти год. И вот снова
не хватает месяца, чтобы вступить в члены! А по пра-
вилам необходим ровно календарный год, день
в день. Причем работать следует в одной организа-
ции и состоять там на учете. С великим скрипом,
но мне во второй раз продлили срок, и я уехал по рас-
пределению на Таймыр. Там, как молодого комму-
ниста, сразу же выбрали секретарем комсомольской
организации и выписали второй комсомольский би-
лет — таковы были правила. И вот надо же такому
случиться: экспедицию сворачивают, наша поиско-
вая (геологическая) партия попала под сокращение,
и мне опять не хватает месяца! Тут можно было,
конечно, выправить ситуацию, но я безответно влю-
бился, вернувшись домой, опять плакал на сеновале,
перечитывал Маркеса, забыл про партию коммуни-
стическую, и когда спохватился, то получилось, ав-
томатически вылетел из кандидатов, пробыв в этой
ипостаси аж целых три года В райкоме самого
«старого», не состоявшегося коммуниста уже знали,
решили пойти на компромисс и предложили идти
служить в милицию: дескать, а мы тебя за это снова
примем кандидатом. И все начнется сначала
От неразделенной любви я очень хотел на-
чать сначала всю жизнь. Так и попал в уголовный
318
розыск, однако, когда, соблюдая формальное.™,
вновь принялся собирать рекомендации и при-
шел в райком комсомола, секретарь выпроводил
меня из кабинета — не было комсомольского
значка! То есть будто бы я проявил несознатель-
ность и неуважение к молодежной коммунисти-
ческой организации, а значит, не достоин.
Мне бы еще тогда плюнуть, махнуть рукой,
но я же все еще хотел через тернии, через чугунную
мельницу, к звездам! Встряхнулся, нацепил значок
и через неделю — опять к секретарю. А он, малень-
кий ростом, сидит на стульчике, смотрит сквозь
очки, болтает короткими, кривыми ножками и
серьезно читает уставную мораль — кудрявенький
такой комсомольский херувимчик. Я выслушал,
через эти тернии проскочил и опять сделался кан-
дидатом Партийная машина работала тогда еще
безукоризненно, и меня снова определили секре-
тарем комсомольской организации, теперь райот-
дела милиции. И выписали третий комсомольский
билет! Тот самый херувимчик и выписывал.
Это был третий сигнал, третий глас рока: де-
скать, на тебе еще один, только угомонись, не нуж-
но тебе в партию, а «комсомольская» задача вы-
полнена, потому что ты уже походил в мавзолей
и прочитал «Сто лет одиночества». Я сего рокота
не расслышал и упрямо лез в гущу терновника.
И, когда, наконец, прорвался, вступил в члены,
сразу как-то скучно, печально стало. Ощущение
беспросветности: неужели теперь всю жизнь буду
319
бегать за ворами, разбойниками, убийцами? Вы-
искивать, выслеживать, драться с бандитами, кру-
тить руки, стрелять, потом бесконечно, ночами
«колоть», то есть допрашивать? То, что еще вчера
увлекало и нравилось, вдруг стало ненавистным,
хоть вой. Снова накатило желание бежать в тай-
гу, в скит, но попробуй уволиться из милиции!
Теперь я член, а партийные жернова трут почи-
ще самодельных, начиненных осколками чугуна.
Перечитал еще раз «Сто лет одиночества», вновь
ощутил смертную тоску и сам тайно начал писать,
окончательно забыв и про партию, и про мили-
цию, и про учебу на юридическом в университете.
Спустя год все это бросил в одночасье, разумеется,
кроме партии: ее, суровую и вечную, как венчан-
ную жену, уже было просто так не оставить.
А спустя еще десяток лет этот великий колосс,
эта монолитная скала вдруг рухнула сама, разва-
лившись в прах! Мы, рядовые члены, едва увора-
чиваться успевали, чтобы не зацепило обломка-
ми. Я стоял перед руинами, как Маркесовский
полковник Бундиа у стены перед расстрелом,
вспоминал и думал: стоило ли мне плакать, за-
бившись в сеновал, когда первый раз не приняли
в комсомол? Стоило ли продираться сквозь ко-
лючий шкуродер терновника? Звезд-то на небе
не видно из-за поднятой пыли.
И сейчас думаю, стоило, а то бы не испытал,
не увидел того, что испытал и увидел. Это было
написано на роду, я впервые ощутил затылком
320
дыхание рока, и все самые неожиданные и проти-
воречивые события связались в единую цепочку,
спаянную союзом-словом, как оловом, «если...».
Если бы не плакал от отчаяния и обиды, никог-
да бы не вступил в комсомол Если бы не вступил,
никогда бы не попал служить в охрану ЦК. Если бы
не попал, меня бы не водили в мавзолей, и я бы
не прочитал в нужный день и час «Сто лет одино-
чества». Если бы не прочитал, не ощутил бы вели-
кости и таинственности мира, не прикоснулся бы
к слову, не высвободил бы энергию мысли, не полу-
чил бы дрожжей, которые бродят уже сорок лет...
Поэтому мой совет: никогда не сожалейте о сво-
их слезах, особенно отроческих, когда мы еще
не утратили искренности и близости к естеству.
Кстати, партия развалилась вкупе с комсомо-
лом, но секретарь-херувимчик выскочить успел,
и весьма удачно, вероятно, прихватив, как Бор-
ман, небольшую партийную кассу. Быстро пре-
вратился в брокера, бизнесмена, разбогател, вы-
учил за рубежом детей и спровадил жить в одно
островное государство. Но сам ходит и потихонь-
ку ворчит, ругает рынок, существующий режим,
жалеет партию и, полагаю, иногда тайно плачет
на сеновале о несостоявшейся судьбе. Тоже рок...
Но откройте любой толковый словарь и про-
чтите: рок везде несчастливая судьба! Неудача,
ошибка, роковое стечение обстоятельств...
Нет, я понимаю, подмена значения этого слова
произошла, чтобы исключить всякую фатальность
321
из нашей жизни. По религиозным соображени-
ям — как Господь рассудит, поступит, пожелает,
захочет, так и будет, верить в рок — грех! И по ма-
териалистическим, чтобы не верили в мистику,
предрассудки, не занимались мракобесием.
Резко отрицательный оттенок получило даже
само слово, обозначающее жизнь по року, — по-
рок' И в этом опять слышится извечная борьба
идеологий.
То есть фатализм, рок, был поставлен вне за-
кона! И лучше бы даже слова такого не суще-
ствовало в Даре Речи. Но ведь язык придумали
не мы, и все слова, ознаменованные фатальной
неизбежностью, изобретение Божье. Кто, если
не бог пишет в родовой книге, что и кого ждет?
Кто сочиняет захватывающий сюжет? Иное
дело, не показывает нам до поры до времени со-
чинений своих, чтобы мы не потеряли интерес
к жизни, чтобы жили с азартом, с любопытством,
с энерегетически нарастающей «детективной»
динамикой. Это уже потом можно выстраивать
цепочки с союзом «если бы...».
Не показывает, однако все время шлет вполне
определенные знаки, подает сигналы, например,
в именах и родовых фамилиях. Гагарину на роду
было написано первым полететь в космос: гага-
ра, перелетная птица, летающая в верхних сло-
ях атмосферы, в разряженном воздухе и низких
температурах,— птица славянской мифологии,
а имя Юрий — Гурий, Рурик, Рарог — сокол.
322
Нс удивлюсь, если Королев выбрал его, учитывая
этот указующий знак рока. Равно как и Сталин
назначал командующим на особо важные на-
правления и фронты Георгия Жукова, Георгий —
Ггорий — победитель, а жук-скарабей — священ-
ный символ солнца. Разбирался ли вождь народов
в столь щепетильных вопросах, улавливал ли суть
знаков? Не исключено, все-таки учился в семина-
рии, был поэтом, причастным к магии слова...
Отсутствие религиозного сознания и связан-
ный с ним страх перед неизвестным грядущим,
перед будущим все время толкают нас на по-
пытки изменить свой рок. Иногда мы пыжим-
ся предугадать его, начинаем придумывать себе
судьбу, линию поведения, обходим кажущиеся
острые углы, стучимся в открытую дверь, лезем
в окно — в общем, куем свое счастье, продира-
емся сквозь терновник, а звезд нет. Над каждым
из нас висит своя сосулька, и, даже если работни-
ки ЖКХ будут стабильно их отшибать, коль вам
написано на роду укусить под нее, непременно
угодите. Так, не зная рока своего, много ли про-
ку шарахаться от каждого шороха над головой?
Фронтовики говорят: если пуля просвистела,
поздно пригибаться и падать ниц — она уже
не твоя. Равно как и прошелестевший снаряд,
взвизгнувший осколок. Свою пулю не услышишь.
Не зря народная мудрость твердит: рожденный
сгореть в огне, в воде не утонет, и двум смертям
не бывать, а одной не миновать. Да, смерти надо
323
опасаться, береженого и бог бережет, но нель-
зя ее страшиться до потери рассудка, ибо это
как раз часто бывает причиной нелепой гибели.
Майкл Джексон всю свою звездную и в общем-
то короткую жизнь боялся заразы, случайных
бацилл, дышал через маску, не подавал руки, сте-
рилизовал помещение, где находится. Быт пре-
вратил в ад, а умер от рук собственного врача!
Знал бы где упасть, соломки б подстелил...
Мы пугаемся рока, словно чумы, того не по-
дозревая, что становимся чумными, то есть на-
прасно растрачиваем свою энергию времени, пы-
таясь обмануть судьбу, изрочиваем себя, то есть
исторгаемся из лона рока. Правда, иногда идем
на компромисс, используя синонимы: участь,
доля, судьба. Они кажутся нам более приемле-
мыми, чем роковое слово рок, и, нахлеставшись
мордой об лавку, порой вразумляемся, начинаем
соглашаться, бессильно разводим руками: ну, мол,
такова моя участь, ничего не попишешь. И опять
принимаемся играть в кошки-мышки. Нам
не хватает то разума, то мужества, чтобы отдаться
воле судьбы, всецело повиноваться року и с досто-
инством принимать все его предначертания — те
самые, что на роду написаны. Поистине вольным
человек становится, лишь когда осознает свою
долю, независимо от ее веса, размера и прочих па-
раметров. Не зарекайся ни от сумы, ни от тюрьмы
и останешься вольным даже в застенках, ибо рок
в этом случае становится хранителем, оберегом.
324
»
В отрочестве, а этот период между детством
и юностью так называется, потому что мы еще жи-
вем, интуитивно повинуясь року, я бежал на Алей-
ку, в свой скит, причем зимой, метельной фев-
ральской ночью. Был уверен, что ухожу навсегда,
поэтому шел на лыжах, тащил с собой велосипед
и ружье. К утру одолел километров шестнадцать
по занесенной дороге, вымотался и сел на обочину
передохнуть. Естественно, сразу уснул. И уже за-
мерзал — душа явно отлетела, поскольку увидел
себя со стороны. Ко ллне, спящему, по поземке,
не касаясь земли, шла умершая три года назад моя
мама, закутанная в шаль. Склонилась, потрясла
за плечо и сказала: «Вставай, Серенька, пойдем
со мной». Она так обычно по утрам будила, когда
была жива. Я уже знал, что уходить с покойными
нельзя, известно, куда уведет, но встал и пошел.
На лыжах, с велосипедом, ружьем и котомкой. Она
прибавляла шагу, паря над поземкой — я ломился
сквозь сугробы и поэтому даже вспотел. Подня-
лись на горку, а там — огни, деревня Иловка. Мама
внезапно исчезла, а я постучал в крайнюю избу...
Обморозил только мизинцы на руках, потому
что спал, сжимая ружье: где-то рядом то ли вол-
ки выли, то ли ветер свистел...
Тогда я еще не осознал, что слепо, по-отрочески,
повиновался року, и Берегиня явилась ко мне в об-
разе матери. Во второй раз я сделал это осмыс-
ленно, хотя тоже будто бы в дреме. Утро 4 октя-
бря 93 года, 15-й этаж «стакана» «Белого дома»,
> 325 С
но окнам бьют пулеметы БТРов и танковые ору-
дия, а я прибежал по тревоге в складское поме-
щение, где стояла наша радиостанция, но там
никого. И электричества нет, чтобы выйти в эфир.
Ночь не спал, поэтому неудержимо валит дрема
«Стакан» от снарядов шатается, со стенок сы-
плется белая пыль, а я уже обвыкся и почти сплю.
И опять, как на метельной дороге, передо мной
является мама: ситцевое, блеклое платье в корич-
невый цветочек, синий платок на голове. «Вставай,
Серенька, пойдем со мной». Я даже не стал спра-
шивать, откуда она взялась в здании Верховного
Совета, встал и пошел. Мы спустились по лестни-
це всего на два пролета, когда над головой рвануло.
Снаряд попал точно в окно, откуда была выведена,
антенна: верно, думали, штаб. Ударная волна, об-
ломки вырванной двери, бетона и туча пыли...
И сквозь все это — яркие, пронизывающие
лучи солнца: день был ведреный, ясный.
А мама исчезла, как возле Иловки.
Дальше я бежал вниз по лестнице один,
а какой-то сволочной пулеметчик засек меня
и встречал очередью у каждого окна — резвился
гад! Брызги стекла, охвостья жалюзей полощутся
на сквозняке, пули, как болты, летают и рикошет
сплошной, а я уже знал, что со мной ничего не слу-
чится. Осколки стекла доставал из пробитой курт-
ки спустя трое суток, а на мне — ни царапины...
Кстати, пожар на верхних этажах «стакана»
начался с нашего, пятнадцатого, после попада-
326
ния этого снаряда, поскольку в складе были
огромные запасы катриджей для копировальных
ъ-г' машин, канистры с бензолом и краской, тонны
ъп бумаги и множество оргтехники. И «Белый дом»
(б) поэтому накрылся черной шапкой...
Арабские путешественники, побывавшие
л) в Причерноморье (далее они и носа не совали),
V пишут, что на Руси не ведают рока. Возможно,
подобный вывод они сделали потому, что на на-
CsZ ших дорогах не встречали астрологов-звездоче-
тов, визирей, которых у себя на родине видели
на каждом шагу. Культура гаданий и предска-
заний — это культура Востока. Кроме того, они
W не знали Дара Речи, буквально насыщенного сло-
V© вами и словосочетаниями фаталистического ха-
рактера, а, как мы убедились, в языке нет ничего
Ах лишнего или невостребованного.
И верно, наши пращуры не гадали по звездам
свою судьбу, у нас было слишком разное отно-
шение к року, поэтому арабы внимали своим
пророкам, а мы — прароку, то есть рокоту пра-
ва. До поры до времени, конечно, пока слух был,
пока сугубо материалистическое представление
о мире не захватило наше воображение, истор-
гнув религиозное сознание. Пока мы продира-
лись сквозь тернии к несуществующим звездам.
Рокот — это голос рока. И тут неожиданно
сметается пыль времен и заблуждений с само-
го слова «речь». Смысл еще не раскрывается, ибо
крепким орешком тут выглядит устойчивый сло-
327 (
гокорень РЕ, однако уже слегка обнажается. Мы
опять сталкиваемся со сложным, «двойным дном»
слова: на первый взгляд, речь (я реку, он рещет,
слово рекомое), связана с образом реки-водоема.
Речь так же течет, бывает бурной, полноводной
или, напротив, медленной, тихой, неспешной, су-
хой, витиеватой и так далее. Кроме того, есть еще
одна форма слова, ярко выраженная безвестным
автором «Слова...»: «Ярославна рано плачет в Пу-
тивле на забрале, аркучи..». Кркать — говорить
нараспев, буквально голосить, восклицать. Ведь
она же плачет, причитает, молится. И не толь-
ко: Ярославна произносит заклинания-мантры,
о коих мы уже говорили. Здесь же скорее произо-
шла перегласовка рокотать — аркать, но не ис-
ключено, что это совершенно разные слова. То есть
Ярославна рокочет, говорит голосом рока, высту-
пая как Берегиня своего милого лады.
И спасает его от смерти.
Такое ощущение, будто корни рок и рек смы-
каются, сливаются в единый, но, как сообщаю-
щиеся сосуды, выказывая тем самым скрытый
смысл слова речь. (И об этом мы еще поговорим
отдельно). Пока ясно одно: наш Дар Речи — Дар
Рока, судьбоносный дар. Это наша доля, наша
участь — нести слово. Не зря же говорят: рус-
ский — это не национальность, это судьба.
Хотите прочесть, что на роду написано, —
учите родной язык.
сального словообразующего корня, чем род. Про-
исходит это потому, что корень этот так глубоко
сидит в земле, что все ему нипочем — ни засуха,
ни ураганы, ни потопы и оледенения. Кроме того,
он, как зеркало, способен многократно отра-
жать световую и цветовую гаммы и заключает
в себе принцип знакомой всем русской матреш-
ки, игрушки философской, где в великом заклю-
чается малое и в малом — великое. Посмотрите
сами: род, но рожать, и, кажется, нарушается
звуковая закономерность языка, знак Д превра-
щается в огненное Ж, но ничего подобного, ника-
ких тут исключений из правил нет; напротив, сло-
во начинает раскрывать свою внутреннюю суть,
а причина — в звучании. Современное рожать —
рождать (по-ра-ждать), слово настолько гово-
рящее, что и объяснений не требует. Однако при
этом зарождать, но зародыш, урод, но урожден-
ный, порода — порожденный...
Знак Д, как мы уже определили, носит пер-
вичный смысл — давать добро, тогда при чем
здесь знак небесного огня и света — Ж, который
вторгается в слово, едва оно переходит из стати-
ки в действие?
331
9
Да, можно сказать, для матери ждать появ-
ления на свет младенца сравнимо с ожиданием
солнца, света. А тут еще один поэтический об-
раз, вычлененный из слова: рождать — раздать,
буквально, родить бога. Новорожденное дитя
впрямь божественно, и не только для матери,
но все-таки суть не в этом, ибо, открывая следу-
ющую «матрешку», мы обнаруживаем все ту же
форму, но в ином звучании: вы-родок — вырож-
дение, у-родство. А еще чуть повернешь этот
бриллиант, и вот уже засияли совсем иные грани.
Слово настолько востребовано в русском языке,
что даже земную толщу, камень называют по-
родой. Есть порода геологическая, человеческая,
растительная, древесная, биологическая: все, что
рождено, будет называться породой! В том числе
на-род, род-ина, пра-родина.
О каждом слове, произведенном от рода,
можно написать целый роман или научный труд,
за каждым открывается бездна информации,
которую нигде, кроме как в слове, нс сыщешь.
Простейшая родня — кум, сват, брат, но ключ-
источник — родник, и все они вдруг перевопло-
щаются в Отечество — в Родину, которую еще
недавно было принято писать с заглавной буквы,
поскольку она означала Россию, землю отцов. Мы
вставали грудью на защиту не страны, не режима,
ныне существующего, не демократии, а Родины.
А что сейчас пойдем защищать? Экономическую
модель, очень плохо срисованную с западной?
i> 332 <1
9
Сырьевые ресурсы, которые принадлежат неко-
му разворотливому дяде? Территорию, на кото-
рой пока еще проживает население!
В любом случае защищать пойдем, но более
свой род, понятие коего сузилось до родни.
Все эти «лирические отступления» продик-
тованы не излишней политизацией автора; как
только начинаешь вдумываться в глубинный
смысл слова, подобные вопросы всплывают сами,
ибо магия языка будит сознание и осознание
действительности — как раз то, что подавля-
ется всеми реформаторскими режимами. Петр
Великий начал свое великое переустройство Рос-
сии с реформы языка, разделив его посредством
способа начертания знаков на духовный и граж-
данский. Делил алфавиты — разделил языковую
плоть и в результате — сознание. И гражданский,
то есть общеупотребительный, разговорный, ще-
дро насытил германизмами — так было проще
ввести в заблуждение верящих в написанное
слово подданных.
Хотите понять, что происходит с вами и окру-
жающим пространством, — учите родной язык...
Итак, земное слово род упорно возвышает
нас к небесному, всюду прослеживается явная,
прямая связь с ра, отчего все корни слов смыка-
ются и образуют уникальную, перетекающую
форму род — рад — раж, одновременно явля-
ясь вполне самостоятельными. Именно здесь
следует искать объяснение неясной, с точки
333
зрения науки, закономерности существования
древнеславянского божества, означенного как
Род и Роженицы-. Относительно Рода все вро-
де бы понятно, его можно назвать богом, про-
длевающим род человеческий на земле, хотя он
почему-то не вошел в пантеон Владимира, вы-
ставленный в Киеве, однако почитался чуть ли
не как Творец всего живого. Но кто же такие
Роженицы? Бабки-повитухи, родовспоможе-
ницы? Чаще деревянные сдвоенные изваяния,
встречающиеся при раскопках, до сей поры
вводят ученых в заблуждение, и возникает
множество кривотолков: кто же они на самом
деле — верховные божества или домашние
божки, проще говоря, домовые на уровне при-
митивных духов?
Род — отраженный свет Ра (Раза), его зем-
ное воплощние, что указывает на прямое родство
с правью, с Даждьбогом, божью породу. Вот по-
чему автор «Слова...» называет нас внуками его.
То есть еще на рубеже XII — XIII веков, во время
создания бессмертного произведения, об этом
прекрасно помнили.
Но, если мы только внуки, кто же наши непо-
средственные родители, отец и мать ?
Это недостающее звено и есть «славянская
троица» — Род и Роженицы. Они уже не зем-
ные, но еще и не небожители; они именно от-
ражение Даждьбога, его огненная, световая
субстанция. А Рожениц две, и они на изображе-
i> 334 (I
9
ниях всегда рядом стоят вровень и вырастают
из единого тела, поскольку в представлении на-
ших пращуров у человека две матери — Мать-
родительница человеческой породы и Мать-
сыра-земля, породы земной.
Археология как наука всегда будет мертва
и безголоса, если не будет использовать живую
подпитку Дара Речи.
Невзирая на архаичность, культ Рода и Роже-
ниц оказался неистребимым, как неистребима
любовь к своим родителям. Христианская цер-
ковь оказалась неспособной побороть ее и по-
шла на обычный для нее компромисс, приурочив
осенний праздник Рода и Рожениц к дню рож-
дения Богородицы, девы Марии. Отсюда и воз-
ник богородичный культ на Руси.
А теперь о пути рода.
Все, что сотворено, рождено и живо, в том
числе даже мертвый камень, то есть всякая при-
рода, не замирает в статической форме, а име-
ет свое развитие, дорогу, обогащение новыми
качествами. Так, даже пустая порода может
приобрести совсем иное содержание, если ста-
нет вмещающей, то есть за счет геологической
деятельности породит в себе полезный (с на-
шей точки зрения) минерал, обогатится новы-
ми свойствами, что и происходит в земной коре
ежесекундно. Поэтому наши предки относились
к планете, емлющей огонь, как к живому суще-
ству, как к Матери-сырой-земле, способной
> 335 d
рожать не только хлеб насущный на нивах под
солнцем. «Земля родит» — самое расхожее по-
нятие в русском языке, и касается оно не только
ее зримой поверхности. Процессы, происходя-
щие внутри нее, скрытые от нашего взора, по-
истине глобальны, бесконечны и только потому
божественны.
Теперь представьте себе, что происходит
с этим живым организмом, с нашей Роженицей,
когда мы рвем ее тело угольными разрезами,
шахтами, рудниками, бурим скважины и выка-
чиваем кровь планеты — нефть, лишаем дыха-
ния, забирая из недр газ? Изымаем сакральное
вещество — радиоактивный продукт, о проис-
хождении и назначении коего имеем весьма
смутное представление?
Нынешний путь человеческого рода на Зем-
ле, к сожалению, путь хищника, вечно голодно-
го и жаждущего добычи любой ценой. Совсем
недавно, каких-то сто лет назад, в языке, а если
быть точным, в нашем сознании, появилось вы-
ражение, что человек — царь природы. Мы ощу-
тили себя не порождением ее и частью, а вла-
стелинами и тотчас же стали относиться к ней
враждебно, то есть бороться с силами природы.
Эта борьба носит бесконечный характер (осо-
бенно, с ураганами, цунами, землетрясениями),
отображается всюду, в том числе в искусстве,
живописи, литературе. Мы до сей поры восхи-
щаемся ее неповторимым совершенством, раз-
336
глядывая, например, цветок, но не довольны, как
она устроена, и одержимы мыслью переделать
планету иод себя. То нам холодно, и тогда мы
жжем в котлах ее плоть — углеводороды, созда-
вая «парниковый» эффект; то нам жарко, и мы
ставим плотины, создаем водохранилища, пово-
рачиваем реки вспять, мечтая из естественных
пустынь сделать благодатный райский уголок.
И одновременно жалуемся на похолодания
и потепления. Пишем даже лицемерный «ки-
отский протокол», преследующий чисто эконо-
мические и политические цели, и убеждаем весь
мир, будто бы ратуем за будущее планеты и рода
человеческого.
Нам вечно не хватает энергии, ибо ллы переста-
ли добывать главный ресурс — энергию времени
ЧУ — и теперь пытаемся подменить ее энергией
электрической. Прежде всего, от недостатка или
полного отсутствия энергии времени страдают
«высокоразвитые» младосущие государственные
образования, которые в силу исторических при-
чин уже не способны добывать ее (Израиль) или
вовсе никогда не добывали (США). Тлобалъная
война за энергоносители уже идет, только, как
всегда, мы ее не осознали и живем, не догадыва-
ясь, что проливаем кровь на ее фронтах, ибо это
новая, «энергетическая» форма войны. Вы заме-
тили, сводками с полей битв начинаются все но-
востные блоки. Назовите хотя бы один выпуск,
чтобы не упомянули США и Израиль?
> 337 (
Если все прежние мировые воины были про-
диктованы территориальными, религиозными
и идеологическими мотивами, то нынешняя
находится в области неосязаемых, невидимых,
как радиация, энергий. Но в результате боевые
действия связаны с противостоянием человека
и природы, которое увеличивается с каждым
годом: потребительское отношение к тверди
под ногами, к Матери-сырой-земле уже лиши-
ло нас религиозного сознания и теперь лишает
разума.
Угадайте: в чью пользу будет этот поединок?
Правильно, Земля превратится в Марс, на ко-
тором мы наблюдаем в телескопы некие остатки
каналов и дорог...
И ничего здесь я не утрирую, не передерги-
ваю факты, не стараюсь насадить свои взгляды
на мировые энергетические проблемы. Вся эта
информация вытекает из скрытой сути язы-
ка — главного образовательного инструмента.
Вслушайтесь в слово природа и помыслите, на-
пример, о том, почему за последние сто лет мы
не можем продвинуться далее суперпрогрес-
сивной атомной энергетики? И почему послед-
няя, самая малая, тяжелая «адронная» частица
матрешки неразъемна, но умещает в себе вели-
кое? Без помощи большого коллайдера? А если
вас озарит, то предлагаю каждому озаренному
купить по одной такой игрушке и послать в дар
Лину Эвансу — пусть поломает голову...
338
Но вновь вернемся к Дару Речи и путям сво-
его рода.
Род жив, пока есть его движение. Дерево взра-
щивается не за счет ствола, сучьев и даже корня;
все они — последствие жизни крохотной части-
цы, существующей всего один сезон, — листа.
Именно лист взращивает древо. Он вроде бы
слаб, беззащитен, трепещет на ветру все лето,
но при этом способен совершать процессы ве-
ликие — перевоплощать энергию солнца (фо-
тосинтез) и, самое главное, взращивать почку.
С человеческим родом происходит то же самое
движение: постепенное отмирание стариков
и наращивание молодого поколения, поэтому
с ним связаны такие слова, как предок — бук-
вально идущий впереди — и наследник — иду-
щий по следу. Пращур в таком случае — это тот
член рода, который уже перешел реку времени
и взирает с небес, с высоты прави.
Но возникает вопрос: что такое щур?. Есть
птица щур, щурок, которая одна из немногих
ловит на лету пчел, точно так же называют до-
ждевого червя, однако ни то, ни другое не со-
ответствует почитаемому и уважаемому члену
рода, ушедшему в мир иной. Есть еще слово щу-
рить — прикрывать веки, щуриться. Покойным
и впрямь принято закрывать глаза, но тогда по-
лучается нелепица: что за небесный покрови-
тель рода, если он незряч? Да и ответ слишком
прост...
339
И вот тут надо вспомнить «Чур-чур меня!».
Оберег, черту оберегающую, которая слышится
в слове вычурный, то есть вычерченный. К нему,
чуру, мы обращаемся в детстве, когда хотим об-
рести право на ту или иную вещь, говоря «Чур,
это мое!», да и взрослыми упоминаем, когда про-
износим слово «чересчур», то есть слишком неза-
конно, сверх всякой меры.
Прачур — первоначально так звучало назва-
ние ушедшего к прави предка. Это он — храни-
тель энергии времени ЧУ, это его деревянное из-
ваяние охраняло дом и род, это он — связующее
звено яви с привью и суть Род — сын Даждьбога
и наш родитель, коль мы «внуци» его. Замена Ч
на Щ происходит вследствие гибели, разруше-
ния земного СТ — столпа (кость — кощ, куст —
кущи, часто — чаща) и времени ЧУ (праща,
но прач, весть — вещество — вечность, морщины
(лик смерти) — смерч, прочь — проще, чувство-
вать — ощущать).
А теперь внимание: пример еще одной под-
мены понятий — диверсии, устроенной в Даре
Речи из идеологических соображений. Тради-
ция очерчивать себя обережной чертой по кру-
гу (вычурный — очерченный), обращение
к чуру, как к охранительной силе, перекочева-
ло в христианство. Вспомните, как старательно
это делал гоголевский философ Хома Брут, дабы
оберечься от нечистой силы — мертвой ведь-
мы-панночки. От этого обычая, как ни странно,
340
и произошло слово черт. То есть черта, от чёр-
та. Иными словами, спасительный Чур, к ко-
торому, чураясь, мы обращаемся за помощью,
превратился, собственно, в чёрта! Но если пра-
щур-прачур, по сути Род, объявлен нечистой си-
лой, то чьи мы дети?
Вот так: были внуками Даждьбожьми, стали
чертовым отродьем...
Во всех без исключения славянских наречиях
существует слово, которое прямо называет суть
пути рода, — брод. А потому как даже у самых
продвинутых лингвистов оно ассоциируется
с бродом через реку, водоем, то смысл его к это-
му и сводится: короче, не зная броду, не суйся
в воду. Весь секрет в знаке Б, соответствую-
щий слову бог, боже и выдающий происхож-
дение — божий род, то есть еще одно указание
на то, чьи мы внуки и дети. Суть пути состоит
в переправе с одного берега на другой, через
реку времени, реку жизни, и отсюда вторичное
значение слова — брод, переход из одного, зем-
ного, мира, в другой, небесный, из яви в правь.
Путь этот трудный и опасный, сравним с пере-
ходом сквозь бурный поток поперек течения.
Не по течению и не против, а именно поперек,
на другую сторону. И остается только восхи-
щаться аллегоричности и философской точно-
сти Дара Речи!
Однако утрата памяти всех нас сделала бро-
дягами — отщепенцами, изгоями, ииуущими
341
брод. Тот, другой, берег, скрытый в тумане, все
время манит нас, изредка являясь во снах, отсю-
да и вечная русская страсть — богоискательство,
парадоксально совмещенное с богоборчеством.
Частая смена идеологий тому свидетельство.
Потому мы, не зная брода и не меряя глубины
потока, суемся в воду, захлебываемся и тонем.
А, говорят, у утопленников вместе с телом гиб-
нет и душа...
ГТ
Al
оверье, что в воде можно утопить
не только человека, но и его душу, возникло
неслучайно. Точно так же воздействует и огонь,
когда пожирает живую плоть — вместилище
духа. (Прошу не путать с похоронным обрядом
кремации, когда из мертвого тела высвобожда-
ется иная энергия, накопленная в костном моз-
ге). О том, что эти две основные земные стихии
способны умертвить душу, было известно инкви-
зиторам, потому душегубы и прибегали к таким
бескровным видам казни «ведьм» и «ведьмаков».
Мы уже касались на одном из уроков духовной
темы, где было заявлено, что привычное нам сло-
во, характеризующее эмоционально-психологи-
ческое и волевое качество человека, — дух, — это
особый вид энергии, имеющий некие физические
параметры, пока что темные для мировой науки.
Впрочем, какие-то попытки делаются, напри-
мер, снимать во всевозможных излучениях уми-
рающего, дабы отследить отделение от тела и от-
ход души, пытаются определить объем и массу
арифметическим путем, сравнивая вес живого
и мертвого человека. А еще проводят сотни экс-
периментов после клинической смерти, при пе-
реходе человека в состояние транса, и многие из-
345 q
9
вестные миру умы склоняются к мысли, что она,
душа, все-таки существует. Однако более всего
спорят о том, в какой такой субстанции, в какой
физической форме она существует, если, будучи
бесплотной, может передвигаться, видеть, слы-
шать, мыслить, — к таким выводам приходят ис-
следователи этого феномена.
Проверить алгеброй гармонию никак не уда-
ется, в основном, по той причине, что научный
поиск проводится не истины ради и не по-
знания для, а движется неприкрытыми мер-
кантильными интересами. Все замыслы экс-
периментов сводятся к вопросу: есть ли жизнь
в конце тоннеля? Такой подход к проблеме
продиктован утратой религиозного сознания
и, как следствие, самым обыкновенным стра-
хом смерти. А еще отчаянной надеждой хоть
как-нибудь продлить радости и удовольствия
жизни. Очень уж умирать не хочется, особенно
тем, кто составляет священный список журнала
«Форбс», представители коего и финансируют
научные исследования в этой области. Впрочем,
и они же тратят во много раз больше на про-
дление жизни тела, ибо стоит перед их взором
образ Тамерлана, на смертном одре показыва-
ющего пустую руку.
Для того чтобы познать тайны существования
человека и его духовной сути, прежде всего, при-
дется признать божественное происхождение
homo sapiens. Что как раз и отвергается совре-
346
менной наукой, вскормленной на ниве теории
Дарвина. Эта священная корова давно уже вста-
ла на пути «прогрессивного» технологичного
мышления, и сдвинуть ее невозможно ни кну-
том, ни за рога, накинув веревку. И зарезать
страшно: вдруг ее, вечной нетленной души, и нет
вовсе?! Плоть состоит из костей, мяса, внутрен-
них органов, и самый чувствительный орган —
желудок, и жить надо, чтобы есть, а не наоборот.
Лучше происходить от обезьяны, спросу меньше:
что возьмешь с существа, у которого пращур —
примат?
Но, с другой стороны, так хочется жить веч-
но, тем паче когда попал в священный список.
И даже если не попал, еще больше хочется.
А старуха с косой подслеповатая, косит всех без
разбора...
Признание божественной природы челове-
ка равнозначно гибели всего нынешнего миро-
устройства, основанного на принципах потре-
бления. В одночасье рухнет все, что создавалось
столетиями, прежде всего, переломится потре-
бительский хребет — мировая экономика могу-
чих международных корпораций, ростовщиче-
ство банковской системы, товаропроизводство,
ориентация на роскошь, как на высшую цель.
Народы, осознавшие себя родственниками бо-
гов, выйдут из повиновения, и загнать их обрат-
но в стойло станет невозможно ни одним демо-
кратическим бичом. И пряником не заманить!
) 347 <j
9
Вместо культа еды и удовольствии, которые сей-
час двигают общество к «светлому сытому» бу-
дущему, поднимая священный ВВП, возродит-
ся культ духовного совершенства. А это полная
анархия, резкий экономический спад, ибо пища
станет простой, в виде молока, хлеба и овощей,
без какой-либо яркой упаковки, потребности
минимальными, удовольствия примитивными.
Например, созерцание восхода, заката, распу-
скания цветка, работы 1гчелы или муравья. Вме-
сто грандиозных шоу со звездами на стадионах
слушать станут звон ручья, весенней капели, пе-
ние птиц или просто волшебную тишину лун-
ной ночи... В общем, вечное прозябание, хаос!
Ни дворцов, ни яхт, ни лакеев в белых перчатках,
ни спортивного азарта конкуренции, ни возвы-
шающего ощущения беспредельной власти.
Изменить научные подходы в познании души
нельзя, риск потерять и синицу в руке; сидеть
и чахнуть над златом, взирая на журавля в небе
и ожидая смерти, обидно! В общем, куда ни кинь,
везде клин...
В такие примерно ножницы попадает совре-
менный человек, лишенный религиозного созна-
ния и образования, то есть не имеющий образа.
Но давайте для начала разберемся в двух
терминах, которые часто путают и принимают
за тождественные вещи и величины,— понятия
дух и душа. Столь близкие по звучанию, слова
имеют явно одну и ту же природу, и субстан-
348
л
ции их одинаково бестелесны и не обладают
сколь-нибудь видимыми параметрами. Однако
при этом ощутимы нашим сознанием и могут
быть вполне отнесены к области одной и той же
энергии, но разной по свойствам. Мы же испыты-
ваем вдохновение, когда принимаемся за новое
интересное дело, и готовы горы свернуть, тогда
как, исполняя повседневные, но нужные обязан-
ности, пребываем в тоске и унынии. Особенно
ярко контрастируют эти чувства у людей творче-
ских, поэтому они не замечают ни обветшавших
стен своего жилища, ни беспорядка на рабочем
столе, ибо все это неважно, когда приходит оду-
хотворение. И впрямь, будто внезапный свежий
ветер врывается в наше существо, заполняя каж-
дую клетку, причем он может быть студеным
и отрезвляющим или, напротив, горячим и разо-
гревающим тело и особенно кровь. Поднимается
давление, увеличивается частота сердцебиения,
а это уже косвенные физические и измеримые
величины. Мысль становится ясной, четкой, ино-
гда будто бы даже неуправляемой, вплоть до вне-
запных озарений! И можно в одну ночь сотворить
столько, что глазам своим не поверишь, поэтому
великий поэт восклицал: «Ай-да Пушкин!».
Прилив одухотворения хорошо знаком во-
инам, как опытным и битым, так и молодым,
необстрелянным. Причем у последних это про-
является ярче и на мощных контрастах. Первые
двадцать минут боя откровенно страшно, в сол-
54S
нечном сплетении непроизвольно возникает да-
вящий ком, ослабляющий тело, что называется,
поджилки трясутся. Но, что происходит потом,
в первый миг кажется невероятным! Опять же
будто ветер снисходит, причем откуда-то сверху,
и опахивает сначала голову, а потом и все су-
щество, напрочь выметая страх. Ощутимо раз-
дувается грудная клетка, мышцы наливаются
безудержной силой, мысль становится твердой
и пронзительной, решения принимаются мгно-
венно, движения непроизвольно точные, видеть
начинаешь даже затылком И это еще не состо-
яние ража — скорее куража, и удивительно, нет
страха смерти, который еще мгновения назад
давил хуже изжоги. Напротив, будто огненный
сполох, возникает абсолютная уверенность, что
ты не умрешь! Неожиданно то, что еще минуту
назад страх, вызванный инстинктом самосохра-
нения, стремительно заменяется некой почти
осязаемой обережной оболочкой, непробивае-
мым панцирем
Что это, если не снизошедший боевой дух?
рилив мощнейшей энергии, сравнимой
управляемым термоядерным синтезом, ибо
осознание процесса отстает, и хочется крик-
нуть: «Такого не может быть! Это не мое Я! Я так
не умею, не могу!».
Наши пращуры, испытавшие подобное состо-
яние, дали четкое и гениальное определение этой
энергии — ярость. И отсюда возник дух, имену-
350
емый Ярилой, тот самый юный всадник на белом
коне. Безусловно, приемником энергии является
сакральное вещество нашего организма — кровь
и отчасти лимфа, ибо нет других столь мобиль-
ных веществ, которые бы проникали в каждую
клетку. Это она, кровь, разносит ярость по боль-
шим и малым сосудам, по капиллярам, насыщая
мозг, нервную систему и мышцы безудержной
силой и отвагой. Это о ней сложили гимн, под-
нимающий солдата в атаку: «Пусть ярость благо-
родная вскипает, как волна...».
Она и в самом деле способна вскипать во вре-
мя битвы и полностью выкипать, улетучиваться,
оставляя после себя короткий всплеск восторга
победы, а потом и вовсе ввергать воина в опре-
деленное опустошенное разряженное состоя-
ние. Кто после боя не испытывал смертельной
усталости и единственного желания — спать?
То есть отбиваются определенные границы пе-
риода воздействия боевого духа как энергетиче-
ского потенциала, как допинга у спортсменов,
но естественного, разрешенного. А это уже изме-
ряемые величины, но вот беда... приборов пока
нет. Проверять на допинг, на алкоголь в крови,
на наркотики есть, все уже придумали. Даже по-
лиграф, чтобы испытывать, не кривит ли душой
внешне честный человек. Но измерить степень
одухотворенности — нет.
Но что, какие составляющие кровь компо-
ненты могут вбирать в себя и разносить инфор-
) 351 (
9
мацию, если рассматривать питающую тело
жидкость как сложное биохимическое веще-
ство? А не соль ли это, коль она стала символом
солнца, солнечной энергии? Физические свой-
ства поваренной соли известны: кристалл —
лучший ее накопитель и переносчик! У многих
народов в древности был обычай омывать тело
кровью сраженного яростного супостата, ибо су-
ществовало устойчивое поверье, что вместе с ней
в плоть всасываются его храбрость, сила и отвага.
В Японии и вовсе известен каннибальский обы-
чай, дошедший аж до Второй мировой войны —
съедать горячую еще печень врага, а она, как из-
вестно, основной кроветворитель.
Все это выглядит дико, отвратительно, но вме-
сте с тем подталкивает к мысли, что в древности
прекрасно знали о магической сути свойств крови.
И соли!
Однако это тема совсем иных уроков, а мы
продолжим исследования, связанные с явлени-
ями, пока что не объяснимыми и вместе с тем,
несомненно, существующими в природе челове-
ка,— с его душой. Причем извлекать факты бу-
дем только те, что сохранил язык.
Дар Речи и особенно ее соль — мифология —
донесли до нас множество самых разных пред-
положений и даже свидетельств о том, когда,
каким образом и кем в плоть человеческую все-
ляется душа и как, по каким причинам оставля-
ет свое вместилище. Мы опустим подробно их
352
описание, ибо этого достаточно в специальной
литературе. Отметим лишь, что мысль людей са-
мых разных эпох, словно пуповиной, была при-
вязана к этой теме, что лишний раз доказывает
божественное происхождение человека. Человек
всегда старался осознать свое таинственное Я,
осмыслить вопросы жизни и смерти, и вот какое
впечатление складывается после изучения даже
той немногой доли исследований наших далеких
и близких предков. Механика в общем-то проста.
Человек состоит из двух материй: одна — зем-
ная — бренное тело, другая — вечная, нетленная
и принадлежит богу. Душа отпускается с небес
(сейчас бы сказали, сдается в аренду), а потом от-
зывается и улетает назад, поэтому и говорят «от-
дал богу душу».
Но существует третья связующая их мате-
рия — кровь, а она, в свою очередь, и является
приемником духа. Таким образом, душа песту-
ется, вскармливается духом и не просто отбы-
вает свой срок на Земле или носится человеком,
как дареная рубаха, а совершенствуется, рас-
тет за счет получаемой и пропущенной через
себя энергии.
В славянстве несет ее не тупой ментор и даже
не мудрец; совершенно стихийный, озорной, за-
лихватский образ Ярилы, юный светлый всадник
на белом коне. Поэтому весной у нас и радуется
душа, расцветает вкупе со всей природой. Даже
статистика отмечает всплеск рождаемости в де-
> 353 (
кабре —- январе. То есть зачаты были младенцы
в мае — июне, когда в России во всю бушует вес-
на и буйно распускаются цветы. И когда после
суровой зимы зацветает душа женская и лоно ее,
как возделанная почва (от почать), отворено для
принятия, точнее приятия семени.
Святой Дух неслучайно обратился голубем
и навестил Богородицу в весенний месяц нисан,
дабы мы ныне праздновали Рождество в самые
лютые морозы. И христианство, отвергающее
все «бесовское поганое», однако же признало
существование материи духа в виде бесплотных
ангелов и серафимов, ибо святые отцы прекрас-
но разбирались в триедином устройстве мира
и не могли его отрицать.
Разбирались в этом вопросе и инквизиторы.
Поэтому жгли, топили и душили свои жертвы,
дабы не проливать крови. Только так можно
было погубить душу, привязанную к телу кро-
веносной системой. Говоря понятным языком,
душа попросту не могла катапультироваться,
как пилот, накрепко пристегнутый к креслу, за-
крытый фонарем кабины и обреченный гореть,
тонуть вместе с машиной или умереть от удушья
из-за недостатка кислорода. Обычай хоронить
самоубийц, утопленников и висельников за огра-
дой кладбища возник неслучайно: в их телах
оставались мертвые души. При насильственной
смерти, на поле брани, от ножа лихоимца или
под топором палача, душа покидала тело вку-
• 354 С
не с пролитой кровью. Естественным образом
она отходила в мир иной, если человек умирал
своей смертью, но и то не сразу, поэтому и воз-
никли эти даты ее присутствия где-то поблизо-
сти с телом — девятый и сороковой дни. Кстати,
в иудаизме тоже прекрасно знали о крови, как
связующем звене души и тела, причем не только
у человека, но и у животных. Отсюда возникла
необходимость, предписанная Торой, употре-
блять в пищу только кошерное мясо парноко-
пытных и жвачных (травоядных) и при забое
непременно выпускать кровь.
Славянский обычай воздавать жертву богам
плотью жертвенных животных носит следы
некого «новодела», связанного со сменой идео-
логии. И уже чувствуется чужеземное влияние:
первым принесшим требу в виде зарезанной
овцы был Авель, и бог принял кровавую жерт-
ву. К Каину же, воздавшему овощами и плодами
земли, он остался равнодушен, чем и спровоци-
ровал ссору братьев и последующее убийство.
Крамольники вообще не приносили треб
солнцу, а суть их воздаяний богам заключалась
в магических ритуалах, совершаемых ратью.
Они молились своему деду на небесах, но, как
внуки, ублажая его слух словом — молением
(от молвить). Усиление княжеской власти и
утверждение пантеона «домашних» богов потре-
бовали иной, более приземленной обрядности.
И вот тогда-то и пошла в дело кровь жертвы, богу
> 355 (
отдавали богово, то есть его дух, сущий в живот-
ных, по тому же принципу, как и у людей. Изна-
чально жертвенное мясо зарубленного на капи-
ще петуха или зарезанного жеребенка, на коих
пал жребий, делилось между соплеменниками
и являлось священной пищей. Но, как обычно
бывает при установлении обрядности, начались
разнотолки. Всякое разрушение исконных тра-
диций порождает заблуждения. Ну мог ли себе
представить солнцепоклонник, что бесплотные
боги станут вкушать кровь? Заключенную в нее
энергию — да, но не само вещество. И уж тем
более мясо жертвенного петуха, даже если его
сожгли на священном огне капища.
Путь заблуждений обыкновенно ведет прочь
от истины, поскольку порождает все новые и но-
вые, покате не приобретут гипертрофированные
формы. Поэтому князь Владимир, погрузившись
в них с головой, в результате пришел к челове-
ческим жертвоприношениям, заимствованным
у скандинавов, чего на Руси никогда не знали.
А потом и вовсе к принятию чужестранной
веры.
Это признаки меркнущего знания и пред-
ставлений о мироустройстве.
Я перечисляю только факты, донесенные
до нас Даром Речи либо мифологией, где суще-
ствует жесткая связка: дух — кровь — душа.
Душа — аккумулятор духа, и емкость его бес-
предельна. Поэтому говорят: великодушный че-
। 356 (
ловек, то есть с высоким духовным зарядом, и мы
живо на это реагируем, легко узнаем в толпе.
Впрочем, как и малодушного. Однако же душа
молодого человека, хоть и распахнута настежь,
но еще не в состоянии переработать и вопло-
тить принимаемую энергию, отсюда неуправля-
емая подростковая агрессивность. Кстати, потом
из таких отроков рождаются Герои, ибо в бое-
вых условиях принимаемый заряд энергии мгно-
венно переливается в боевой, и на короткий миг
они превращаются в старцев, способных управ-
лять жизнью и смертью.
Внутри каждого из нас находится этот самый,
не изобретенный еще прибор, фиксирующий
физические параметры души. У отдельных исто-
вых постников и молельников появляется особое
виденье мира — таких называют душевидец. Это
у них открывается более знакомый нам третий
глаз. Когда начинается перенасыщение энергией,
душа теряет связь с телом, ибо ей более не нуж-
на кровеносная система тела, проще говоря,
провода подпитки, зарядное устройство. Душа
становится настолько совершенной, что более
не нуждается в телесной оболочке, и тогда че-
ловек получает способность управлять жизнью
и смертью.
Поэтому и юноша, накрывающий своим те-
лом амбразуру дзота, обретает бессмертие.
Мы знаем сотни примеров, когда старцы про-
щались с родственниками или учениками, сами
357
ложились в гроб и умирали в точно назначенный
час. Поэтому слово «смерть» редко использова-
лось, когда человек отходил в мир иной естествен-
ным образом; применялись слова упокоение
и успение, то есть засыпание. Подобный управ-
ляемый способ ухода из жизни особенно прак-
тиковался у православных старообрядцев, для
чего они собственноручно долбили себе колоды,
ложились в нее и отходили. И до сей поры суще-
ствует у буддистов. Человек по собственной воле
отпускал свою душу, достигшую совершенства,
однако при этом ее вместилище, тело, приобре-
тало особые качества существования после смер-
ти — нетленность. В этом случае кровь челове-
ка, пресыщенная духом (энергией), становится
божественным бальзамом и не позволяет раз-
лагаться плоти. В этом суть «феномена» нетлен-
ного ламы Даши-Доржо Итигэлова, наделавше-
го тихий переполох в научном мире.
Но, пока Академия наук щупает кожные по-
кровы ламы и делает анализы его ногтей, в каче-
стве домашнего задания предлагаю исследовать
слово «навь», которая, собственно, и означает
отошедшую в мир навий душу.
к) ластъ и народ — слова неразрывные, пер-
вого нет без второго и наоборот. Эта неразлучная
пара — альпинистская связка, где каждый в отдель-
ности ничего не значит: если власть теряет народ,
то летит в пропасть, в лучшем случае — в эмигра-
цию. Если народ теряет власть, перестает быть
народом. Тогда он теряет свое имя, и его можно на-
зывать как угодно — налогоплательщики, электорат,
подданные, теперь уже и мультяшные бандерлоги.
В лучшем случае — население страны, если
нет в нем национального «наряда»...
Начнем сразу с этимологии слова, уже упоми-
навшейся выше: власть — взращение из семени
ла ростка, стебля, листа. То есть этакие мичу-
ринские заботы: оживить семя, вырастить рас-
саду, побег, который потом, укоренившись, даст
цвет, плод и почку. Но есть этому слову «про-
верочное», однокоренное, рифмованное, созвуч-
ное — сласть. Оно уже далеко не садоводческое,
принадлежит к области деторождения и озна-
чает буквально оргазм. Это его свойство хорошо
высвечивается в другой форме — сладость: ощу-
щение, возникающее при извержении семени
ла в момент совокупления — с ла дость, ла да-
вать. Отсюда сладострастие, похотливость.
) 361 а
А вы думали только морковка сладкая?
Еще раз повторюсь: в Даре Речи нет случай-
ных созвучий, тем паче рифм, все имеет скрытое,
перетекающее из формы в форму проникающее
значение, осиянное переливчатыми глубокими
цветами, как искусная финифть. Дар Речи — ве-
ликий дар поэтам: только на русском можно пи-
сать совершенные стихи. Если есть талант слы-
шать рокот речи и магию слова. И не зря власть
и сласть срощены не только созвучием, но еди-
ным смыслом: позрите, как течет лава из одного
сосуда в другой, как меняется смысл — сладость
власти и власть сладости.
В последнее тысячелетие самодержавная
власть в России всегда сверху — активное, муж-
ское начало, народ всегда внизу — пассивное
женское начало. Революционная ситуация на-
ступает, когда верхи не могут (импотенция),
а низы не хотят (фригидность).
Это не я придумал, это выводится из скрыто-
го смысла слов Дара Речи.
При самодержавной власти чиновник, об-
леченный властью, испытывает оргазм, сласть
от своего положения, от возможности диктовать
свою волю. Из нанятого или выбранного управ-
лять нашими делами слуги он превращается
в господина. И сподает нам свое ГО. И мы это
позволяем до той поры, пока не устанем от на-
силия. Сначала наступает холодность отношений
верхов и низов, порождающая не способность
362
первых давать полнокровное семя, а вторых —
быть собственно ростком, побегом.
Один полномочный вкушает сладость вла-
сти осознанно и сдержанно, награждая ласками
низы, и тогда века на полтора-два (не более) на-
ступает гармония отношений. Другой — со сла-
дострастным стоном, с головокружением,
с потерей ориентации и отключение!^ ума, со-
вершенно не думая о том, что чувствует тот, кто
внизу, а только эгоистично наслаждаясь своими
сладострастными ощущениями. Помните, как
иные начальники любят командовать и орать:
«Я тебя сделаю, я тебя поимею, я на тебе еще
высплюсь!». Дураки орут, а умные, изощренные,
хитромудрые думают точно так же, только со-
храняя дипломатичную мгимовскую улыбочку.
И эти еще опаснее.
В любом случае ясно просматривается сексу-
альная составляющая. Самодержавная власть
видит под собой не союзника и даже не партне-
ра — объект для удовлетворения своей похоти.
Поэтому в среде полномочных чиновников, неза-
висимо к какой ветви власти они принадлежат
и в каком чине находятся, так сильно развита
половая маниакальность, разврат, педофилия, го-
мосексуализм. Вспомните, как и отчего погибали
все великие цивилизации и империи античности!
Вы думаете, что-нибудь с тех времен изменилось?
И еще вспомните, какая часть тела рыбы за-
гнивает первой.
363
Особенно ярко сладость власти проявля-
ется в органах насилия — в милиции, полиции,
в спецслужбах. Трагедия в Татарстане, когда
опера бутылкой из-под шампанского изнасило-
вали ни в чем не повинного человека и тем са-
мым убили его,— в общем-то рядовое явление
для нашего времени вседозволенности и «сво-
боды». Министру внутренних дел, кстати, тата-
рину по национальности, следовало бы немед-
ленно подать рапорт об отставке. А если бы он
был офицером — застрелиться. Но он был всего
лишь генералом армии, а генерал — это не офи-
церское звание, это — счастье. Зачем лишать
себя счастливой жизни? А потом... у нас ни ми-
нистров, ни генералов не хватит, если они нач-
нут стреляться по аналогичному поводу, — это
теперь такое суждение, мораль.
Чтобы хоть как-то урезать маниакальность,
развитую в полицейской среде, по крайней мере,
не провоцировать ее, следует хотя бы отнять
у стражей порядка символ фаллического куль-
та — резиновую дубинку, заменить ее на другие
спецсредства. Полагаю, МВДшные психологи
прекрасно понимают, о чем я говорю, есть даже
закрытая статистика, когда дубинка использо-
валась для насилия, а запугивание задержанных
сексуальным насилием с ее использованием
и вовсе обычная практика.
Но я не обольщаюсь, не отнимут: во-первых,
к этим «фаллоиммитаторам» уже привыкли со-
364
трудники и граждане, во-вторых, деньги затра-
чены на выпуск, склады завалены, и, в-третьих,
высшее руководство считает дубинку символом
власти. Она как держава и скипетр у царя, как
меч у самурая, означающий принадлежность
к воинственной касте насильников — поэтому
в женском японском костюме предусмотрен
коврик, скрученный в рулон и до времени вися-
щий на спине. Увидев человека с мечом, японке
полагается расстелить его и лечь в соответствую-
щую позу без ожидания ухаживаний и ласк.
Культовые символы — слишком тонкие ма-
терии для дипломированной необразованности
власти. Это когда полностью подавлена боже-
ственная природа и человек утрачивает образ.
Нет, вид остается, руки, ноги, голова, даже гово-
рить умеет, иногда очень складно, только обра-
за нет. Получается обманчивая модель человека.
Образчик такой модели — недавно назначенный
министром культуры Мединский. С отличием за-
кончил МГИМО, доктор наук, профессор, даже
писатель — казалось бы, все есть, чтобы щедрой
рукой сеять доброе и вечное. Однако сладость
власти вскружила голову, напрочь затмив обык-
новенный человеческий рассудок. Недавно вру-
чал премию имени Станиславского Катрин Де-
нев. Думаете, поклонился великой французской
актрисе, как учили в институте, ручку поцело-
вал? Ничуть — оттолкнул, сггжал от микрофо-
на и стал вещать, да так красноречиво, упиваясь
> 365 Ч
собственным слогом, что забыл, зачем и вышел
на сцену. Статуэтку так и не вручил, унес за кули-
сы, несчастная же Катрин стояла в полном недо-
умении, словно обманутая невеста. Думаете, пу-
блично извинился, исправил положение, свел все
на шутку, как учили? Отнюдь, и лишь потому, что
почувствовал себя сверху. А кто там, внизу, не име-
ет значения, главное — получить удовольствие.
Что уж тут говорить о полиции...
Полицейские насильники сами в какой-то
степени жертвы, ибо им и невдомек, что, когда
в руках оказывается какая-нибудь символиче-
ская, культовая штуковина, включается соот-
ветствующие кнопки в голове, и несчастный
сотрудник потом даже не понимает, как вошел
в состояние ража, на милицейском языке — в со-
стояние аффекта. И почему совершил злодеяние,
преследуя будто бы благородную цель. Так-то
он был хороший парень, детектор лжи прошел,
и характеристики положительные, как у майо-
ра-расстрелыцика Евсюкова.
И потом, отними дубину, начнут насиловать
другими предметами, теми же бутылками, на-
пример. У модели человека суждение, мораль
и логика тоже модельные, то есть не настоящие,
а смоделированные, умозрительные...
Вы заметили, как с развитием демократии «все-
народно» избранная власть все сильнее боится
налогоплательщиков — до липкого пота, до нерв-
ной трясучки. И дабы избавиться от своего стра-
366
ха, все прочнее заковывает свою стражу в броню,
в шлемы, прячет за щиты, вооружает до зубов
и оснащает спецтехникой — водометными маши-
нами, бронетранспортерами, стальными решет-
ками, ловчими сетями, кандалами. Арсенал велик,
это вам не длинная и путающая ноги полицей-
ская «селедка». Когда мы по тому или иному слу-
чаю выходим на площадь, видим перед собой уже
не людей в масках, не тевтонских рыцарей и даже
не зверей — этакого огнедышащего многоголового
дракона, чудовище заморское и зело лютое. Увле-
ченная своими играми, боязливая власть как-то за-
была, что полиция — это лицо власти, ее образ.
А перед нами образина безликая, стучащая, гремя-
щая резиновым дубьем о щиты, нас устрашающая
и сама тайно устрашенная. Орган насилия, перед
которым мы должны, как японка, расстелить
коврик и принять позу. Власть уже не понимает,
что, выставив против такую стражу, тем самым
провоцирует толпу на действия, ибо в генетиче-
ской памяти у нас заложено стремление к сопро-
тивлению, если мы видим безобразного монстра.
Был бы один митингующий, может, и убежал.
Но, когда нас целая площадь, когда мы чувствуем
плечи и локти единомышленников, когда «кипит
наш разум возмущенный» и перед взором скачет
юноша на белом коне, какие возникают чувства
и желания? Миром-то и тятьку бить легче: в ответ
на аффективную агрессию войти в раж, навалить-
ся скопом и смести, «раздавить гадину».
» 367 (
Но это слишком уж тонкие материи для необ-
разованного ума.
Самое главное, власть вроде бы догадывается,
что жесткостью можно вызвать только жесто-
кость, ярость и ничего больше. Я видел, как возле
Верховного Совета в году 93-м еще минуту назад
решительные и злобные ОМОНовцы, стрелявшие
в толпу, драпали под ее натиском, бросая оружие,
щиты и бронежилеты. А потом верещали и пла-
кали, если их догоняли, и удивительно, ни одного
не вздернули на телеграфном столбе, как в году
17-м. Возможно, поэтому на следующий день уже
были танки, пулеметы и расстрел парламента.
Власть мстила за трусость и свой позор.
А нет порождения более уродливого, чем мсти-
тельная власть.
Пусть начальник московской полиции про-
ведет эксперимент. И однажды вместо закован-
ных в маски и латы, легионеров своих, выведет
на площадь молодых, сильных людей с откры-
тыми, красивыми лицами, в белых рубашках без
галстуков, с непокрытыми головами и голыми
руками. Я уверен, из миллионного личного со-
става набрать сотню смелых, с живым взором, со-
трудников вполне возможно. Даже самая агрес-
сивная толпа, вышедшая на площадь от крайнего
отчаяния, даже организованные молодчики
и провокаторы, готовые учинять погромы, от-
ступят и разбредутся по домам. Если нет, то их
образумит сама толпа, возможно, с помощью
368
кулаков, потому что она на площади почувствует
себя народом.
Лучшая защита полиции в России — ее от-
крытость и беззащитность, но, чтобы это по-
нять и принять на вооружение, власть сама
должна быть открытой и беззащитной. А у нас
все еще ленинский принцип: всякая революция
ничего не стоит, если не умеет защищаться...
К великому сожалению, главный московский
полицейский не рискнет последовать такому со-
вету: во-первых, не позволят, во-вторых, потому
что необразованный и знает психологию соб-
ственных граждан из американских, француз-
ских, английских учебников и пособий, перело-
женных в российской редакции. Там написано,
как надо подавлять протесты. В-третьих, сам ис-
пытывает гнетущий страх, боязнь за свою семью
и вынужден относиться к кормящим его налого-
плательщикам предвзято, с заведомой ненави-
стью. Он и верным-то власти может быть лишь
до определенного момента, пока своими гла-
зами не позрит критическую массу и опять же
от страха не переметнется к восставшим, пока-
явшись, что приказывал стрелять, исполняя при-
каз. Такова у нас природа блюстителей порядка.
Арифметика и аналитика несложны: армия
и полиция практически сравнялись в численно-
сти, и последняя лишь отстает по вооружениям,
то есть армия для отражения внешней агрессии
такая же, как и от возможной внутренней. И все
369
еще будет усугубляться, будет расти численность
стражи до тех пор, пока власть не избавится
от страха и собственной необразованности.
Это она, власть, порождает открытое или молча-
ливое противостояние электората. Реформиро-
вать следует не органы насилия — природу вла-
сти, образ ее мышления и поведения. Основа же
приемлемой природы означается волшебным
словом — справедливость.
На двадцатом уроке русского надо ли перево-
дить это слово?
Природа власти на самом деле проста и не ме-
нялась с вечевых времен. В России, лежащей меж-
ду Западом и Востоком, нельзя по-восточному
царствовать и по-западному править. Любые
попытки использовать чужой опыт если не тер-
пят крах, то перерождаются в уродливые формы,
и получаются то «крамольные» распри, то дик-
татура, то развитой социализм вместо светлого
коммунизма, то полицейская демократия и ди-
кий капитализм.
В России надо владеть, в ладе деятъ, полностью
отказавшись от самодержавия. Как в улье, где
правят всей жизнью рабочие пчелы, а матка сеет
новые поколения генетически здоровых пчел,
единственный раз в жизни испытав сладость
соития. Если она стареет или становится неплод-
ной, то рабочие пчелы производят тихую смену,
вырастив новую матку из однодневной личинки
обыкновенной пчелы (свищевая матка).
370
Кстати, рабочая пчела живет всего двадцать
девять дней, матка по сравнению с ней — целую
вечность — пять лет, почти президентский срок.
Нашему улью дозарезу нужен государь-мат-
ка. В образе царя ли, императора, президента —
да хоть менеджером пусть называется. Но госу-
дарь несамодержец\
Нынешняя ситуация опять напоминает вре-
мена призвания варягов: земля велика и обиль-
на, а «наряда» нет. Поэтому власть стремится
жестко править, как на Западе, загоняя жизнь
в рамки чуждых законов, и царствовать, как
на Востоке, считая подданных быдлом, всякий
раз назначая себе преемника, который непре-
менно победит на «выборах».
Ну и чем это отличается от средневековой ти-
рании?
Весь мир сегодня прикован к России не толь-
ко газовыми трубами; от нас ждут новой фор-
мы власти, именно в русском котле должно
свариться алхимическое вещество иного вида
правления, которое обеспечит безопасное суще-
ствование планеты на следующее тысячелетие.
Однако не стоит обольщаться: поначалу мир при-
мет в штыки все, даже явно удачные начинания,
последует шквал критики, даже угроза войны.
Потому как замшелая, уродливая «демократия»
американского образца отомрет не в одночасье
и еще долгое время будет 1гутать ноги и заморачи-
вать сознание человечества. Кроме того, пока мы
371
обогреваем Европу газом и заправляем топливом
автомобили, то есть пока гоним сырье в чистом
виде, России не позволят производить товарную
продукцию, развивать какую-либо иную эконо-
мику и, тем более, менять форму власти. Европу
пока устраивают менеджеры, с которыми можно
договариваться о поставках. И, напротив, претит
любая, даже самая справедливая ее форма, ори-
ентированная на благо России. Произошла па-
радоксальная ситуация: мы стали заложниками
своих собственных богатств, особенно углеводо-
родов, которые не позволяют нам развивать и со-
вершенствовать общественное устройство. Копи-
ровать модель — сколько угодно, создавать свою,
самодостаточную — ни под каким предлогом.
Поэтому в России в срочном порядке убиваются
образование и гуманитарные науки.
Но выход есть, точнее шанс выскочить из за-
мкнутого круга. Химера под названием Единая
Европа дышит на ладан и скоро рухнет с вели-
ким политическим и экономическим треском.
Это будет сигналом для России. Иное дело —
способны ли наши менеджеры воспользоваться
ситуацией? Хватит ли мужества при их нынеш-
нем образованшб А эти вещи, образ и мужество,
связаны как тело с кровеносной системой.
Однако перекладывать всю ответственность
на плечи власти невозможно. Ее, власти, обра-
зование и мужество зависит от духовно-воле-
вого потенциала народа, который ныне пока
372
называется населением и названию своему со-
ответствует. В подобной ситуации на Руси
отыскались один светлейший князь Пожарский
и гражданин Минин.
Поэтому и говорят, все новое — это хорошо
забытое старое.
Можно, конечно, вернуться к 1гринципам ве-
чевого правления, к ранней и традиционной рус-
ской демократии, при которой на вече выбирали
или призывали со стороны светоносного князя,
окружив его справедливыми мудрецами — вече-
выми, вещими старцами. Несколько осовреме-
нить, подретушировать, оцифровать... Только вот
с какого острова нам привезти этого князя? Где
она, былая Аркона? Да и подобные «советы ста-
рейшин» у нас уже существовали и благополуч-
но бездействовали, будучи ширмой самовластья.
И сейчас можно собрать еще один, как прикры-
тие, и там непременно окажутся яркие вырази-
тели чаяний населения — отставные чиновники,
постаревшие олигархи, живущие в Англии, бе-
согон Михалков, банкиры, певцы, журналисты
и просто свои люди. То есть как в Общественной
палате, и замысел будет погублен на корню. Му-
дрые старцы туда никогда не попадут: не захотят
сами, потому что мудрые, и не пройдут теста
на лояльность к самодержавной власти.
Да и при нынешних отношениях власти и на-
селения, кажется, мечтать-то рано о чем-то но-
вом. Власть чует гарь грядущего пожара, торо-
373
пливо принимает драконовские законы, пытаясь
обезопасить себя от возмущенной толпы; толпа
давно преодолела болевой порог, мрачно взи-
рает на власть и лишь ухмыляется. Мол, давай
непомерные штрафы, административные аре-
сты, общественные работы. А лучше давай сразу
концлагеря. При таком положении трудно наде-
яться на пылкие, искренние, тем паче взаимные
чувства. По сути, обе стороны замерли в ожида-
нии, кто же проявит инициативу: верхи боятся
оранжевой чумы, нервничают и тайно, как ос-
вобождение от страха, ждут решительного дей-
ствия низов. Дабы от них получить поддержку,
мужество и попробовать что-то изменить. Низы,
несмотря на собственное положение, пребыва-
ют в некоторой растерянности, одновременно
насыщаясь возмущением и яростью, ибо давно
отвыкли от проявления своей воли, кроме бунта,
ничего впереди не видят, но самое главное — бун-
товать не хотят. Прививка сработала, в крови
выработались антитела, в сознании сидит ржа-
вый гвоздь — всякое восстание сл1ертелъно.
Ни в оранжевом, ни в серо-буро-малиновом ис-
полнении. Поэтому я призываю соотечественни-
ков не к беспощадному бунту, но к образованию.
Нынешние правители оказались в сложней-
шем положении. Они знают или догадываются,
что без разрешения вопроса, связанного с «при-
ватизацией» девяностых, когда скопленное сто-
летиями народно-государственное состояние,
374
имущество, природные ресурсы, кровью и по-
том построенные заводы, фабрики оказались
в руках узкого круга частных лиц, а население
обобрано и обездолено, — при таком положении
дел никакого движения вперед не будет. Впро-
чем, как и развития гражданского общества,
экономического роста и «русского чуда». И по-
лумерами вроде индульгенции за грабеж, некого
налогообложения роскоши, тут никак не обой-
тись. Власть лихорадочно ищет способы, как за-
лить этот тлеющий зимой и летом торфяной по-
жар, и не находит. Едва успевает штопать дыры,
а тут еще каждый год тонут пароходы и горо-
да, причем в дни, близкие к празднику Купалы.
Даже у атеистов морозец по коже — очень уж
напоминает зловещее жертвоприношение.
На само2М же деле естественная реакция тонких
материй возбужденного, перегретого простран-
ства. Что это за явление? А подумайте сами, от-
чего мы нанимаем самых продвинутых трене-
ров, платим сумасшедшие зарплаты, а футбола
все равно нет. Как нет побед на Олимпийских
играх, уверенности в завтрашнем дне, стабиль-
ности в обществе, успехов в экономике. Никак
не летает «булава», падают космические кораб-
ли, самолеты, тонут пароходы. И все списывается
на человеческий фактор...
Она, власть, уже понимает, раковую опухоль
на последней стадии болеутоляющими средства-
ми не вылечить.
375
От журналистов иногда есть вполне объек-
тивная польза: желтая пресса, с завистью смакуя
жизнь грабительской «элиты», показывая двор-
цы, замки, пароходы и самолеты, скупленные
в стране и за рубежом, земли, невероятно раздра-
жает ограбленных «терпил», как говорят в поли-
ции. Только в этом случае «терпилой» оказалась
вся необъятная страна. Нескромность грабителей
только усиливает раздражение, но, самое главное,
это чувство, как генетическое заболевание, пере-
дается по наследству. А наследники, знающие
ситуацию в пересказе предков, не всегда объек-
тивном, судящие по кино и книгам, как по отра-
жению в кривом зеркале, становятся еще нетер-
пимее. Мягкие тромбы в сосудах превращаются
в почечные камни и запечатывают протоки. Ме-
тастазы расползаются по организму, подземный
очаг тлеет, и огонь иногда начинает вырываться
на поверхность. Ждать, что эта «любимая мозоль»
рассосется от времени, бессмысленно; она натоп-
чется еще больше и станет еще болезненнее. На-
чнется необратимый кризисный процесс, ныне
отрицающую бунт Россию могут подтолкнуть
к новой революции. Я не сомневаюсь, во мно-
гих генштабах и аналитических центрах такой
вариант просчитывается, разыгрывается на кар-
тах и активно стимулируется. Есть даже планы
ввода миротворцев на территорию России. По-
этому нельзя играть на руку нашим «партнерам»
и, стиснув зубы, надо отказаться от самой мысли
376
о восстании. И если теперешней власти будущее
Отечества не безразлично, если в юристах-менед-
жерах, ныне правящих в государстве, осталась
хоть капля разума, решать вопрос придется здесь
и сейчас, при жизни «терпил».
Всякая власть в государстве непременно име-
ет опору, лагу, фундамент, на котором стоит.
Прочность власти всецело зависит от прочности
опоры. Самое потрясающее явление, которое
мы ныне наблюдаем, лишено всякой инженер-
но-строительной мысли. Существующая в Рос-
сии власть, как наспех возведенное сооружение,
ни на чем не стоит. Точнее почва под ней есть,
но зыбкая и особенно опасная весенней росте-
пелью, когда поскачет по земле Ярила на белом
коне. Скажете: на волеизъявление электората
опирается власть? Но голоса избирателей никак
не могут выполнять роль фундамента, ибо
это явление эмоционально-чувственного по-
рядка, не имеет и иметь не может ярко выра-
женной кристаллической структуры, тем более
у нас, в России. Это турбулентность, броуновское
движение, сиюминутно меняющее форму и со-
держание. Это способ манипуляции сознанием
масс — виртуальный продукт нашего времени.
Может быть, стоит власть на партии, выража-
ющей чаяния и думы большинства населении?
Но в СССР была партия коммунистов, стоящая
в одной рати с рабочим классом. Куда уж крепче
найти опору. А мы все свидетели, как она рухну-
377
ла в одночасье, словно колосс Родосский, стоило
убрать подпорки в виде могучего органа насилия.
Нынешняя партия власти — всего лишь ее жал-
кое подобие. И убери строительные леса «рабоче-
го класса» чиновников, сооружение в тот же миг
развалится. Партия власти ныне — это партия
чиновников, и только поэтому ей дозволено во-
ровать, то есть, простите, погрязать в коррупции.
Нет, власть, конечно, с нею борется, но никогда
не поборет. Этакая забава нанайских мальчиков.
Есть и еще одна опора, как ни странно, озна-
ченная неприкрытым, как казнокрадство, тер-
мином — медийная. Иллюзию заботливой, вез-
десущей и прочной власти ежедневно и про-
фессионально создает армия журналистов, коих
и называют четвертой властью. Днем и ночью
они, как искусные скульпторы, ваяют реклам-
ный образ власти. Масмедиа — это золотой за-
пас, обеспечивающий хождение бумажных вла-
стителей. Нам все время демонстрируют кино
на плоском экране, а сейчас даже совершенству-
ют, например, показывают иллюзию в 3 Д и всем
выдают очки. Объемное изображение лучше вос-
принимается. И заботу менеджеров о развитии
цифровых технологий понять можно, впрочем,
как и старания, чтобы исправно подавали элек-
тричество в каждый дом.
Щелкни выключателем, и что?..
Не нужно обольщаться, в Европе и США про-
исходит то же самое, поскольку наша власть
• 378 <
лишь их экспортный вариант. Там щелкнет ура-
ган, выключит мультик, и начинается неслыхан-
ное мародерство.
Полагаете, менеджеры не ведают о сем?
Не чувствуют иллюзорности и зыбкости под но-
гами? Да нет, все они знают и, уверен, оставаясь
с собой наедине, ужасаются своему положению.
Но утром вновь отдаются в руки ретушеров, ко-
торые замазывают складки на лицах, невольно
возникающих от ночных размышлений, нано-
сят легкий макияж, чтобы не было бликов, и под
телекамеру...
Когда верхам и низам одновременно надоест
этот спектакль, следует начать процесс уста-
новления лада.
Процесс сложнейший и рассчитанный не на
один год и даже не на один президентский срок.
Прежде всего, власть и население должны со-
вместно выработать стратегию поведения каж-
дого в этой связке. Причем не на партнерской
основе, иначе опять будут те же грабли, муж-
ское и женское начала. И даже не на союзни-
ческой. Лада можно достичь, если будет четкое
разделение полномочий. Верхи отказываются
от всяких принципов самодержавности, тем
самым сложив с себя верховенство, а низы вы-
брасывают из национального костюма коврик
японки, встают в активную позицию и наравне
с властью отвечают за все, что происходит в го-
сударстве.
379
И обе стороны начинают образовываться,
то есть возвращаться в соответствующий образ.
Каковыми путями сделать это на практике, рас-
скажу в конце этого сдвоенного урока на кон-
кретном примере из жизни насекомых, но,
прежде чем говорить о стратегии новых от-
ношений, власти по своей инициативе обязаны
вернуться в нулевое состояние, то есть убрать
барьеры, растворить тромбы, застрявшие в сосу-
дах общей кровеносной системы.
В частности, разрулить назревающий кризис,
связанный с «приватизацией». Это и даст пер-
вый животворный толчок отношениям, была бы
только воля.
Предвижу недоумение и даже возмущение:
что, скажут мне, отнять добро и переделить?
Вернуть неэффективному государству? По-
менять собственников? Если так скажут, дело
плохо, значит, безобразность власти находит-
ся ниже нулевой отметки и возврат в «плюс»
невозможен.
Об экспроприации экспроприаторов вопрос
не стоит. Что упало, то пропало: мировой сио-
низм, о котором в последнее время как-то за-
были, никогда не отдавал и не отдаст награблен-
ного. Он всегда только берет, и с этим придется
смириться, коль сами отдали. Надо, чтобы это
стало наукой, прививкой от рака, поэтому при-
дется поднять и резко опустить руку со словами
«Да подавитесь вы!». Не жалейте и не бойтесь,
380
за антисемитизм не привлекут, вы же отдаете.
И отдаете то, что у вас уже украли.
Опасаться, что ваше слово материализуется,
<о£) тоже не стоит: никто не подавится, у Ротшиль-
де) дов глотка луженая.
Этот вопрос вообще не экономический
/а и не социальный; он относится к области тон-
X ких материй государственного строительства
и психологии взаимосвязей государства и обще-
ства. Их нужно приводить в лад.
/Ж Наши законотворцы уже практически без
rgjP изменений копируют западные модели зако-
нов и этого не стесняются, не стыдятся. На-
W против, ставят себе в заслугу: дескать, у нас все
\© по-европейски. По-общечеловечески! Напрочь
забыв, чьи они избранники, какому народу,
X то есть налогоплательщику, служат и присягали.
А потом еще сами и возмущаются: не работает
QsX их творчество! Ни в низах, ни в верхах. Они, по-
нимаешь, стараются, вносят поправки, голосу-
ют в трех чтениях, бьются за каждую запятую,
а законы игнорируются.
W Пока кандидаты во власть — независимо,
V© от правящей ли они партии, или от оппозиции, —
ищут и делают попытки обрести свои полномо-
чия, они вспоминают исконное название населе-
X. ния государства, даже употребляют этническую
терминологию, вроде «русский мир», «титуль-
(ХЛ ная нация», вспоминают многострадальность
народа, его сложную историю, блеск и нищету.
/Sw 381 <
В общем, пытаются красиво ухаживать, чтобы
электорат отдался. И он отдается, хотя отлично
понимает, что это игра, политтехнологии, дозво-
ленное лукавство. Чего только не наобещают,
чтобы уговорить красотку. А та и рада, развесив
уши, но держа кулак в кармане.
Самое главное, народ сам перестал чувство-
вать себя народом, нацией, конечно, не без на-
зойливого влияния и помощи извне. Но это уже
тема следующего урока, подчеркиваю, неразрыв-
но связанного с властью.
СОДЕРЖАНИЕ
Вместо предисловия 3
СЛОВО. Урок первый 9
БОГ. Урок второй 27
СОЛНЦЕ. Урок третий 51
ХЛЕБ. Урок четвертый 75
ЗЕМЛЯ. Урок пятый 93
ВРЕМЯ. Урок шестой 113
ПИСЬМО. Урок седьмой 135
ВЕДЫ. Урок восьмой 155
ГОИ. Урок девятый 173
РАЖ. Урок десятый 191
ЛАД. Урок одиннадцатый 209
КАРНАВАЛ. Урок двенадцатый 225
ЛЮБОВЬ. Урок тринадцатый 243
ВОЖДЕЛЕНИЕ. Урок четырнадцатый 261
КРЕПОСТЬ. Урок пятнадцатый 277
МУДРОСТЬ. Урок шестнадцатый 293
РОК. Урок семнадцатый 309
РОД. Урок восемнадцатый 329
ДУША. Урок девятнадцатый 343
ВЛАСТЬ. Урок двадцатый 359
Отсканировал: СВЯТОСЛАВ
Обработал: Dr.Hent
bukinist.mybb.ru
Любое использование материалов данной книги, полностью
или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
Сергей Трофимович Алексеев
СОРОК УРОКОВ РУССКОГО
книга первая
В авторской редакции
Корректор Анна Додонова
Оформление и верстка: Ирина Трипольская
Подписано в печать 10.02.2013. Формат 84x108/32.
Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. псч. л. 20,16.
Тираж 15 574 экз. Заказ 310.
Продукцию издательства «Страга Севера»
можно приобрести через наш интернет-магазин:
www.litolit.ru
Официальный сайт автора:
www.stragasevera.ru
Республиканское унитарное предприятие
«Издательство «Белорусский Дом печати».
ЛП № 02330/0494179 от 03.04.2009.
Пр. Независимости, 79, 220013, Минск, Республика Беларусь.
Издательство «Страга Севера»
директор Литосов Д.М.
сайт: www.izdss.ru
e-mail: izdss@tnail.ru